|
|
|
|
|
|
|
-
Чудесный отыгрыш :)
-
Хорошие размышления
|
|
Сергій - Акарі, вже Акарі, треба пам'ятати про це - продовжував розбирати слова чарівниць, і найнеприємніші його здогадки починали підтверджуватися. Він не відчував нічого особливого ні від свого нового тіла, ні від амулету-сережок, доки йому про них не сказали, але це ще можна було пояснити відсутністю навичок... А потім йому показали, як дівчата перевіряють кількість власної мани, і він не втримався від того, щоб не скривитися. Чарівниці робили це не самостійно - вони користувалися індикатором, виведеним для них у найбільш очевидній формі! Вони ТЕЖ не відчували свою ману, вона не була їх частиною: Їх магія була лише інструментом, виданим їм у користування кимось іншим - можливо, тою ж самою істотою, що проводила його "загробну співбесіду"... І контролю над цим інструментом дівчата не мали. Індикатор міг показувати будь-що, від фази Місяця до настрою справжнього хазяїна індикатора - він вже мав справу с тестером, що брехав на добрий десяток вольт, і знав, як важко виявити проблему без правильного інструменту для порівняння - і тому зовсім не факт, що "паливом" для магії слугували саме емоції...
Що, якщо подумати, було ще однією дурістю. Яким чином певні електрохімічні реакції у мозку та зміни гормонального фону однієї людини могли дати щось іншій? Повна маячня, нісенітниця!.. Сказав сорокарічний чоловік, що воскрес після смерті у тілі неповнолітньої дівчини, зберігши свою пам'ять. Але все одно - могло ж бути так, що енергію чарівниці насправді отримували від свого "хазяїна", а той лише тихо посміювався, споглядаючи зверху на їх безглузду метушню у спробах зібрати енергії на ще один день життя? Скривившись ще сильніше, Сер... Акарі хитнула головою, і зібране у хвіст волосся неприємно мазнуло по щоці. Дрібниця - але скільки ще їх буде?..
Тим часом, білявка (як там її, Чізуру?) вже встигла почати лаятися з Арісою; лупнувши очима, Сергій зрозумів, що занадто глибоко задумався і вже збирався було втрутитися у свару, що зароджувалася на його очах, коли у медкабінет влетіла - інакше і не скажеш - молоденька і дуже жвава дівчина вельми приємних пропорцій.
- Так, мені знадобляться таблетки для... - пафосним тоном почав було він нехитрий комплімент виду "у мене від вашої краси аж тьохнуло серце", але пасмо рудого волосся, що знову зачепило щоку від різкого повороту голови, змусило його різко передумати і збитися, заговоривши більш живо. - Тобто, від! Від голови! Тобто, я маю на увазі, від головного болю... Вибачте.
Зніяковівши від власного белькотіння, Сергій-Акарі замовк, водночас теж кидаючи погляди на інших дівчат.
- Нам дійсно значно краще, - нарешті зібрався з думками він - саме вчасно, щоб синхронізуватися з "генеральною лінією партії". - Дякуємо за турботу! І я думаю, наразі нам вже немає сенсу тут лежати?
Останнє запитання, незважаючи на те, що звертався... зверталася Акарі до медсестри, було в першу чергу спрямоване до Аріси і Ранко.
|
|
|
Твоё воображение —самая мощная видеокарта. — кто-то там © Все права сохранены. ПРОЛОГ Санкт-Петербург, 1904 год… Тысячи тысяч молотов гремели, возвещая о рождении этого сына войны, несущего разрушение, сильнейшего бронепоезда в Российской Империи: — длиной пятнадцать вагонов, высотой в три человеческих роста, движущаяся крепость, молот Царя Николая, обладающий огневой мощью целого эскадрона бронепоездов меньшего размера. Но еще слишком рано, слишком рано. Пока это была лишь оболочка, лишенная зубов и когтей; пустые порты зияли там, где должны быть пушки, ходовые части не возведены. В его котлах не было воды, в его печи — угля. Но ненадолго, ибо уже начиналась церемония. Монотонный напев пяти десятков уст, поющих хором, становился громче и громче. Огромные цепи грохотали, с трудом вытягиваемые десятками людей, из-за жара раздетых до пояса, огонь топок отбрасывал отблески на их бритые черепа, высвечивая блатные татухи, выбитые на лбах. Команды рабочих тянули машину на огромной платформе по последним этапам производственной линии к кульминации процесса, длившегося целый год, в кузнице, занимавшей половину Петербурга. Сияющий красный свет вспыхивал на бронеплитах, когда сварщики пятого разряда вколачивали в них раскаленные заклепки. Скрежет, грохот и шипение матерящихся мастеров соперничали с пением церковного хора и криками трудившихся работяг. Усатый начальник цеха смотрел на все это с высоты своего кабинета. Дрожащими от спиртяги губами он зачитывал инструкцию по сборке бронепоездов, держа перед собой, словно икону, методичку по технике безопасности. Бурный поток терминов, вперемешку с отборнейшим матом, выходили из его распухших уст. - 250-миллиметровая гаубица! – крикнул он в мегафон. Тяжелейшая башня с грохотом опустилась на головной вагон. Десятки сварщиков тут же пустились к работе. - 146-миллиметровая пушка! Один за другим, боевые орудия стыковались с последующими вагонами поезда. Сотни батюшек в золотистых рясах окропляли тело стальной машины брызгами святой воды, десятки капелланов махали обкуривали кадилами броню исполина. Пушки вместе с башнями подвозили к поезду на вагонетках, поднимали подъёмными кранами и водружали на вагоны. Пулеметы крепили к пулемётным гнездам, которыми щедро были усеяны бронированные вагоны. Бронепоезд вооружился и оброс бронёй. Святая вода застыла на нём. Хор достиг крещендо. Загремели орудийные выстрелы, приветствуя нового боевого брата. Засверкали фейерверки. Шеренги солдат и офицеров завопили как один: «Боже Царя храни!» Вода закипела в недрах паровой машины, пришли в движение поршни двигателя. Бронепоезд взревел, оглашая на весь цех свою готовность служить Царю и отчизне. Внутри ещё работали другие — приваривали, заклепывали, смазывали и молились, отлаживали механизмы. Но в кабине машиниста, на четырех прочных болтах уже закрепили блестящую медную табличку. Вскоре здесь будет выгравировано имя первого командира бронепоезда, первого машиниста и имена всех последующих... Высокий мужчина в парадном мундире шагал среди шеренг солдат и офицеров. Тысячи воинов империи кланялись ему, пока он шёл. Орекстр приветствовал егоего музыкой. Мужчина поднялся по ступеням цеха, высоко над поездом, встал перед мегафоном и провозгласил: - Родился новый воин Орды! - Имя тебе — Стальная крепость! Тысячи человек возликовали ему. Имя это клеймом было выжжено над медной табличкой. Грядёт война. И она принесёт как славу, так и страдания. Вперед, мистер Финдли. Свобода ждёт!
Черт, давно пора! Прямо из сборочного цеха в горнило войны, бронепоезд был отправлен на дальний восток. Русско-японская война была в самом разгаре. Затем — вторая отечественная, первая мировая. Получив свои боевые раны, понеся первые потери, бронепоезд будет переправлен на западный фронт. Много лет пройдёт с тех пор, много воды утечёт. Много экипажей сменит бронепоезд, много командиров переживёт, много застанет событий. Событий, о которых говорить не стоит, событий, что отпечатаются в живых его стенах и превратятся в немые тайны. Тайны эти хранит в себе стальная машина и по сей день. Кто знает, что видел «он» в пылу войны и что потерял? Спустя годы блудный сын возвращается домой, в Петербург. Отсюда и начинается наша история… СТАЛЬНАЯ КРЕПОСТЬ Петроград, 1917 год, наше время…Утро Маши, мягко говоря, не задалось. Нет, не потому что у неё сегодня выпускной экзамен. Молодая девушка много лет упорно училась в высшем железнодорожном, чтобы в конце концов получить свои заветные права на поезд и начать карьеру машинистом – и вот тебе незадача! Всё дело в том, что её учитель, который должен был принимать экзамен, вместо того, чтобы протянуть билет, протянул к девушке лапищу решительно так задумав вкусить машиной плоти. Препод обратился в зомби прямо в кабине пассажирского паровоза, за руль которого посадили фауншу. Маше оставалось только бежать со всех ног. Четыре года бакалавриата и два года магистратуры коту под хвост! Какая тут пересдача, когда город горит… А город действительно горел. Пока Маша бежала, она видела это в окнах вокзала. Видела, как полыхает ярким пламенем дома Петрограда. Как мужчины, женщины и дети, выйдя на улицы, тут же оказывались разорванными на части жаждущими мяса ходячими мертвецами. Маша слышала вопли ужаса и крики отчаяния, доносившиеся из каждого переулка. Улицы были залиты кровью, внутренностями, остатками конечностей. В какой-то момент на полному ходу взвизгнув покрышками прокатил «Путиловец» полностью облепленный зомбированными. Пулемет его строчил куда не попадя и Маше пришлось укрыться от шальной очереди за кирпичной стеной вокзала. Пули попали в окна, выбив стекло. Маша видела в окно, как стреляет пушка прямо посреди перекрестка, метрах в пятистах от вокзала. Солдаты организовали импровизированный пункт обороны. Грохотали выстрелы орудия. Толпы оживших мертвецов разлетались в стороны. Но одна пушка не могла сдержать орду. Когда мертвые уже наступали, солдатам пришлось бросить орудие и бежать со своих позиций. Учитель отстал. Видимо его омертвевшие ноги не в силах были угнаться за прыткой Машей или же ему снесло голову пулемётной очередью - одно из двух. В любом случае, одной проблемой меньше. Оставалось ещё две: куда бежать, и, собственно, что делать? Таблички с надписями Путь 1. Направо. Путь 2. Налево. мелькали перед глазами несостоявшейся машинистки. Девушка знала, что там, на перронах, её поджидают толпы зомби. Поезда, пришедшие в депо были атакованы ордой мёртвых. Крики и визги стояли такие, что у Марии закладывало в ушах. Впереди замаячила тяжёлая железная дверь закрытого ангара. Маша никогда раньше туда не заглядывала. Там был ремонтный цех. Какая удача, что дверь оказалась не запертой. Затхлый воздух забился в лёгкие, но здесь, под арочным железным сводом ангара, хотя бы было относительно тихо. Крики боли и отчаяния и грохоты взрывов пусть и доходили сюда, но приглушённые. Правда это уже не волновало Машу... В ангаре стоял бронепоезд. Настоящий военный бронепоезд. Маша насчитала 8 вагонов и пусть на нём не было ни пушечных башен и ни пулемётных гнёзд, его всё равно можно было считать военным. Хотя бы потому что на локомотиве был нарисован Корниловский череп, номер батальона и роты. Да уж, это не то что та задрипанная маршрутка за руль которой Машу хотели посадить. Но где же экипаж? Где же все? И откуда он тут? В расписаниях рейс с таким поездом не значился. Морда локомотива была похожа на клин, острый и сверкающий, забрызганный засохшей кровью. Это был не просто бронепоезд, это был зверь, спящий дракон, ждущий Машу. Стальной дракон. Стальная крепость... Дракон был ранен. Иначе не оказался бы в ремонтном цеху. Отметины от попаданий, царапины, сколы - остались на его броне. Главное, чтобы был на ходу - а дальше Маша разберётся. Пусть она никогда в жизни не сидела за штурвалом подобной машины. Разберётся. Жить хочет - разберётся. Кажется за спиной послышались шаги. Мёртвые на подходе. А впереди. Там внизу, в поезда, уже собралась разношерстная компания... Как любой уважающий себя бомж, Копеечка провела эту ночь на вокзале. Утром она проснулась от душераздирающих криков и воплей ужаса. Привычное для Питера дело: опять наверное алкашня подралась. Каково же было удивление девочки, когда она, открыв глаза, вместо привычных алкашей за бутылкой водки, увидела как посетители вокзала рвали друг друга на части. Кровью был залит пол, кишки разбросаны повсюду, люди в панике бежали, спотыкались, и тут же оказывались съеденными ходячими мертвяками. По истине разборки питерские. Какое же счастье, что неприметную Копеечку, прикорнувшую под лавочкой вокзала, так никто и не заметил. В порыве кровавой бойни кто-то упал на лавку, под которой пряталась Копеечка, брызги крови окропили бедную девочку. Когда же не осталось никого в живых и все обитатели вокзала были превращены в зомби, обстановка слегка поутихла. Теперь были слышны лишь шаркающий топот, рычание и совсем тихое: мозгииии... Самое время для побега. Девочка ловко вынырнула из под лавки и со всех ног побежала к выходу. Только куда бежать? На улице творился полный хаос. Люди сами не знали где прятаться, спасаясь от наводнивших город ходячих трупов. Бежать на улицу не вариант. Копеечке и раньше там были не рады, а уж теперь совсем. Малютка повернула обратно. Повезло же так, что жила она на вокзале, знала как тут и что устроено. Она пробежала несколько перронов, заполоненных ходячими мертвецами, юрко перебегая от укрытия к укрытию. Ноги сами привели её к поезду, вокруг которого уже собрались другие выжившие... Унтер-офицер Стрельцов обмывал свои новые звёздочки. Только недавно он заступил в почетное звание унтер-офицера. Унтер-офицер - это ведь как прапорщик. А прапору по уставу полагается употреблять сто грамм. Только вот сослуживцы Стрельцова, после рюмки, вместо того, чтобы закусить огурцом, решили вдруг закусить самим Стрельцовым. Довольно быстро оказалось, что Стрельцовым не прочь закусить добрая половина города. Делать было нечего - оставалось только собирать пожитки и идти в увольнение с такой службы. Быть закусанным Стрельцов не желал. Стрельцов бежал вдоль путей. Он видел как люди в панике разбредались кто-куда. Видел как на станцию на полном ходу въехал поезд, пассажиры которого уже полностью все были мертвы. Поезд сошёл с рельс и несколько раз перевернулся раздавив насмерть парочку зевак, так же как и Стрельцов спасавшихся от зомби. С боем молодой гвардеец прорвался в железный ангар и к своему счастью обнаружил в нём живую компанию у которой ещё и целый бронепоезд в наличии имелся... Принцессе Анастасии снился кошмар. Кошмар этот преследует её в последнее время раз за разом. Воспоминание из недавнего прошлого. Обезумевший отец хватает её за руку, девочке больно. Приглушённый красный свет падает из под окна. В руках отец держит позолоченный ключ на цепочке. Тот самый ключ, что принцесса носит отныне всегда у себя на шее. Бредовые глаза бегают по телу дочери. - Возьми этот ключ, Настя. Чтобы спасти Микасу и Армина Россию ты должны попасть во Владивосток! Их знания помогут тебе! Лицо отца становится совсем уж страшным. Жутко. Анастасию бросает в дрожь. Девочка резко просыпается и понимает - наяву тоже кошмар. Во дворце грохот и шум. Испуганная девочка быстренько выглянула из свой комнаты и ужаснулась. Стены были залиты кровью, повсюду валялись мёртвые тела прислуги и солдат. Позеленевший дворецкий набросился на неё, разинул пасть, но в то же мгновение голова его была снесена с плеч точным ударом Корнея. Взяв подопечную за руку, Корней мигом побежал прочь из дворца. Коридоры уже вовсю были наводнены мертвецами и агентами большевиков. Вместе пара собирались выбежать во двор, но путь им преградила толпа зомби. Несколько бравых ударов саблей и проход был расчищен. Во дворе княжну и её телохранителя встретила Тамара. Служанку этот суровый день застал на кухне. Она как раз готовила завтрак для принцессы, не подозревая что сама скоро станет завтраком. Правда это не входило в планы женщины и она могла о себе позаботиться. Но ещё она должна была позаботиться о княжне. Тамара знала тайный ход из дворца прямиком на вокзал, в закрытый ангар, куда заезжают поезда особого назначения. Долго рыскали они средь каменных подземелий Петрограда. Мертвецы шли по их следам. Но зомби было невдомёк что троица находится под надзором Григория Распутина. Загадочный маг успокаивал мёртвых в туннелях склепа, возвращая их обратно в могилы силой своего колдунства. Когда волшебник присоединился к отряду, враги окружили их. Через толпы оживших трупов вся компания прорвалась к бронепоезду. Кровь окропила мундир Корнея, плащ Григория и платья Анастасии с Тамарой. Корви и Дину подняли ни свет, ни заря для какого-то особого поручения. Они итак работали 5/2, но как бы и по выходным тоже, и они даже не знали оплачиваются ли эти дни вдвойне и полагается ли за них отгула. Иначе бы они как минимум на три отпуска заработали. В ремонтный цех заехал бронепоезд, кажись прямо с линии фронта. В общем, Корви и Дине, как механикам, работы предстояло выше крыши. Кому же ещё работать, если не им? Все остальные ведь обратились в ходячих мертвецов. В общем, не видать им премии, ведь начальник цеха требует теперь от них только мозгов. А вот два толковых механика на борту отправляющегося бронепоезда очень даже сгодятся. Времени на ремонт не было, импровизированный экипаж загрузился в локомотив. Мертвые уже выламывали двери ангара. Пути назад нет. Петроград догорал в пламени революции. Над зимним дворцом водрузили красные флаги, по улицам маршировали толпы зомби. Бронепоезд взревел как в последний раз, тяжело приведённый в движение, и, пробив двери ангара, попутно раскатав в лепёшку дюжину зомбированных, отправился в путешествие. Поезд давил всех подряд. Живых уже не осталось. На выезде из города, прямо по рельсам шагал в парадном мундире отец Анастасии, обращённый в зомби. Это был уже не царь Николай, ходячий мертвец. На его лице не было никаких эмоций. Это было тяжкое зрелище, когда острый как нож клин поезда прервал его печальное существование. Может быть, он хотел увидеть свою выжившую дочь в последний раз и мышечная память привела его разлагающийся труп прямо к ней? Может быть, он хотел что-то сказать своей дочери? Передать последние слова? Анастасия, высунувшись из люка локомотива, успела увидеть, как отца раздавило поездом, пусть Тамара и порывалась закрыть ей глаза от греха подальше. Какая удача, что ключ княжны Анастасии, который достался ей от отца, подошёл и к дверям поезда и к зажиганию. Иначе бы даже Маша не сдвинула этого стального гиганта с места. Дествительно удачное стечение обстоятельств. Таким образом поезд отчалил. За бортом туманное утро, мелькают деревья и поля питерской губернии. Обреченный город остался позади. Выжившие собрались в кабине машиниста, в другие вагоны заглянуть они ещё не успели. В кабине машиниста было тесно, но уютно. Стальные стены окружали героев, не было тут окон, лишь два окуляра, ведущие наверх к подзорной трубе вагона, располагались так, чтобы были под рукой у машиниста. Здесь были ещё и маленькие открывающиеся бойницы, но смотреть в них могли разве что помощники машиниста, за рулём поезда в них не заглянешь. Масляная лампа давала дребезжащий свет. Неровные тени гуляли по углам кабины. Лампочки в кабине и прожектора поезда не работали - электричества от чего-то не было. Маша сидела в кресле машиниста. Перед ней раскинулись сотни приборов и рычагов о которых она прежде слышала разве что на парах и то вскользь. Бронепоезд это точно не обычная маршрутка. Благо всё основное тоже в наличии имелось. Гудок, рычаг экстренного торможения по правую руку, система труб для связи с остальными вагонами по левую. В уголке у кресла машиниста прислоненная к стене стояла чёрно-белая фотография: солдат в военной форме стоит рядом с молодой девушкой в платье, они улыбаться, счастливые. Рядом с фотографией лежит крестик. Над креслом, на крючке были развешены разнообразные медали. Немецкие кайзеровские железные кресты и японские звезды - бряцали и звенели в такт движению поезда. Рядом же на крючке висел немецкий противогаз. В другом углу плакаты: агитплакат Корниловского ударного полка, потом что-то на японских иероглифах и календарь за 1916 год на французском языке с изображением полуобнаженной женщины и видами Парижа. Напротив: железнодорожная карта царской России. Слева от кресла машиниста находился небольшой ящик, на нём две большие машинистские перчатки, а внутри сигнальная ракетница с тремя выстрелами: один красный, один зелёный и ещё одна ячейка была пуста, сама ракетница не заряжена. Посередине кабины находилась лестница к люку, ведущему на крышу локомотива. В самом тёмном углу кабины, куда практически не падал свет находилась медная табличка. Пятнадцать имён на ней было выбито, стертых временем, так что и не прочитаешь уже. Только самое свежее имя еще было читабельным: Карл Иванович Генда. А над табличкой надпись железным клеймом, такая же практически стертая, еле-еле видно - Стальная крепость. Повсюду в кабине машиниста разбросаны листовки: Сообщайте о необычном поведении, забаррикадируйтесь в домах, избегайте любых контактов с заражёнными, ждите официальных инструкций. Настало время перевести дух, познакомиться, проверить машинное отделение, тендер, остальные вагоны. Есть ли запасы топлива? Да и у поезда назревали явные проблемы. Что-то мешало ему развить скорость, знания Маши подсказывали что с такой нагрузкой и с таким количеством вагонов бронепоезд должен ехать намного быстрее. Да и трясло его сильно каждые 10-15 метров. Не порядок... Музыка: ссылка ссылка
|
|
|
|
- Я дечого не розумію, - Сергій (чи, радше, йому варто було вже називати себе Акарі?) дуже уважно слухав лікбез про контракт і особливості тутешніх чарівниць, водночас трохи здивовано поглядаючи на Віолетту, і йому здалося, що він почув певну суперечність. - Ви сказали, що поповнити ману не у бою дуже легко - але після цього додали, що накопичувати її можна, лише перемагаючи нечисть? Як так? Як саме можна дізнатися власний... запас мани і скільки у нас зараз є часу на освоєння з новими силами і новою реальністю?
По мірі того, як головний біль вщухав, контрактор відчував, що голова починає працювати все краще. Звісно, ситуація була дивною, але якщо просто приймати на віру все, що говорили Аріса та Ранко - чи хоча б основні моменти, як-то про про магію, контракти і ману - то можна було у ній розібратися і скласти певне власне розуміння. Це не дуже сильно відрізнялося від роботи копірайтера, де потрібно було швидко розібрати розкидану по різних сайтах інформацію, скласти її докупи, а потім записати так, щоб зрозуміла і дитина... Тому варто було задавати запитання, і хоча, вочевидь, зрозуміти всі тонкощі одразу навряд чи вдалося б, критичні для власного виживання моменти дізнатися було можливо. Як от, наприклад, залежність від мани... Чим би та мана не була.
Інформацію про назву міста Сергій поки що відклав у сторону - він не був знайомий з географією Японії, і ця анімешна Японія могла відрізнятися від тої, що була у його світі, виявившись колонією Великої Британії, чи, навпаки, імперією, що охопила половину земної кулі... Хоча, звісно, якщо він збирається підміняти собою Акарі, мати уявлення про безпосереднє оточення було необхідно, а він, схоже, таки не мав вибору: навіть якщо забути про факт існування нечисті і чарівниць та залежність від запасу мани, життя неповнолітньої особи з амнезією його не дуже вабило. Хоча... мало сенс дещо перевірити.
Аріса сказала, що хеншин, він же чарівна трансформа, активується певним амулетом - таким, як її шпилька для волосся. А чи було у нього щось подібне? Щось, що відчувалося б якось інакше - можливо, якщо ненадовго заплющити очі і прислухатися до себе?
|
"Окей..." - слегка растерянно ответила Джейми. - "Нам спешить или нет? Ладно, давай поспешим..." Тем временем колдунья спешно одевалась, шёпотом ругаясь, похоже, судорожно пытаясь найти выход из положения. - Мисс Браун, мы можем войти? - окликнул её голос агента. - Входите! - мисс Браун не добавила "чёрт вас побери!", но явно имела это в виду. Как только агент и шериф вошли в комнату, она быстро, не дав им раскрыть рта, заговорила: - Меня... на меня напали, ударили по голове, а потом пытались изнасиловать!... я пришла в себя связанная, с завязанными глазами, ничего не видящая, ничего не понимавшая, где я... я не знаю, что происходило в моём доме в это время! - Кто напал? - шериф нахмурился. - Вы видели их? Вы узнали их? Сколько их было? - Мистер Уайтфорд, меня только что ударили по голове, я вас с трудом узнаю!... - колдунья импровизировала. - Девушка. Это была девушка. Незнакомая мне, я не знаю, кто она такая. - Девушка... - в голосе агента мелькнули нотки удивления. - Вы совершенно уверены, что вас пытались изнасиловать? - Ну раздели же они меня зачем-то до нижнего белья??! - "Они"? - Она! Может быть, она была не одна, я не знаю! У меня болит голова после удара, я ни в чём сейчас не уверена! - колдунья изобразила страдальческую гримасу. - Ну, если вас пытались изнасиловать... насильники должны были оставить много своих биологических материалов, и это поможет нам их найти, - лёгкая улыбка агента диссонировала с ситуацией, и шериф даже укоризненно на него посмотрел. - Мисс Браун, а что насчёт вашего чулана? - спросил он. - А что насчёт моего чулана?? - колдунья разыграла непонимание. - Там что-то пропало?? Там же и красть было нечего, только швабры!... - Пойдёмте посмотрим, - шериф направил хозяйку дома к чулану - та остановилась возле двери и округлила глаза. - Я-я-я не знаю, что это! Это не мои вещи! Тут даже не было этой двери раньше! Я не знала, что в моём доме есть этот... тайник! - Вы не знали? - шериф внимательно посмотрел на неё. - Нет, конечно же, нет! Я впервые вижу этот тайник!... о, боже, я прожила в этом доме много лет и знала, что в нём хранятся такие вещи?? - она старательно разыгрывала смятение. - Чьи они?? Отца?? Деда?? Боже, в моей семье были... чёрные колдуны?? Я знаю! - она резко повернулась к агенту и шерифу. - Они, эти подростки-сатанисты - они откуда-то узнали про этот тайник и... проникли в мой дом, напали на меня, чтобы завладеть... теми вещами, что были внутри! - Вот как... - шериф нахмурился. - Хорошо, мисс Браун, я должен... я должен... - он оглянулся на агента, будто спрашивая "а что я вообще должен сделать?". - Снять отпечатки пальцев... следы от пыли, - ответил агент. Шериф тяжело вздохнул: мол, я же говорил, что не взял с собой нужные принадлежности! - Мисс Браун, в вашем доме ничего не пропало? - Откуда я знаю, я пролежала не знаю сколько связанная, без сознания! - женщина скривилась. - Давайте осмотрим дом? - предложил шериф. - И опросим ещё двоих свидетелей, - агент вдруг усмехнулся. - Невидимые господа или дамы, не соблаговолите ли проявиться? - колдунья дёрнулась, шериф вздрогнул и округлил глаза.
|
|
|
|
-
Вітаннячко з першим і не останнім!
-
З початком і з першим постом! :)
-
Ну з почином, дівчинко-чарівнице :D
|
|
|
|
- Джордан, - продолжила меж тем Армина, - у тебя есть потенциал, я вижу это, я говорила тебе это. Ты мог бы стать магосом, как Исидора, через несколько лет обучения. Но ты ещё цепляешься за ханжескую мораль, навязанную тебе, чтобы держать тебя в общем стаде. Навязанную тебе людьми, всегда презиравшими тебя, одновременно говорившими тебе "работай, как раб на плантации, не смей требовать большего, и тогда, ВОЗМОЖНО, ты войдёшь в приличное общество" и одновременно "ты НИКОГДА не станешь для нас равным". Зачем тебе цепляться за эту насквозь лживую мораль, придуманную лицемерами для оболваниванния стада? Джордан тяжело вздохнул. - Потому что... потому что я не хочу оказаться в тюрьме. - Храбрость, Джордан, храбрость - одна из вещей, которых тебе недостаёт! Храбрость, чтобы не бояться запачкать руки, а ум поможет тебе не попасться! Схвати эту шлюху, доставь её нам, убей её - и ты докажешь, что ты достоин повышения! Никто не будет её искать, всем плевать на неё, все смеются над её сиськами и презирают её - это не то, чего следует бояться! Парень вздохнул снова. - Я постараюсь, госпожа, - ответил он обречённо. - Джордан, мне кажется, или ты НЕ ХОЧЕШЬ этого делать? - Нет-нет, то есть да, госпожа! - он поспешил склонить голову. - Вы правда сделаете меня магосом, если я это сделаю?? - он старательно изобразил (а может, даже не изобразил) заинтересованность. - Хаха, я не могу обещать точно, но я замолвлю за тебя словечко перед мистресс Кассией, - Армина рассмеялась. - Спасибо... госпожа, - в голосе парня не было особой радости, и это не укрылось от колдуньи. Она меж тем принялась читать какое-то длинное заклинание... в какой-то момент Эльзе показалось, что это даже не заклинание, а попросту кулинарный рецепт на латыни, - но когда она закончила, кухонные принадлежности вдруг сами собой взлетели в воздух, будто невидимый слуга начал готовить пищу сам. - Джордан, - Армина обняла мгновенно напрягшегося парня сзади и положила голову на его плечо. - Я вижу, что-то тебя тревожит. Ты сам не свой с тех пор, когда ты отказался... убивать тех лицемерных ублюдков Генри. Расскажи мне, пожалуйста, я хочу знать, чем я могу тебе помочь. Напряжение парня было видно невооружённым глазом - и Армине тоже - а стук его сердца, кажется, был слышен Эльзе. Наконец, он проговорил: - Всё это... Двое магосов убиты... на меня может свалиться большая ответственность, - Армина рассмеялась в ответ, - и... Если я не стану новым магосом, если никто не станет... ученики... должны будут умереть? - Да, Джордан. Потому что ты должен отбросить оковы ханжеской морали, - Армина развернула парня лицом к себе и буквально прижала его к раковине, рядом с которой возился невидимый слуга. - Джордан... если я однажды... облажаюсь... и если мистресс Кассия прикажет тебе убить меня за это... ты это сделаешь? Ты, - она вдруг рванула платье на себе - ткань разошлась, обнажая грудь, прикрытую кружевным лифчиком, - ты вонзишь нож в эту грудь? - голос женщины звучал просто откровенно эротически, лицо парня вспыхнуло, взгляд метался из стороны в сторону. - Вы... очень много сделали для меня, мисс Браун... - с трудом выговорил он. - Неправильный ответ, Джордан. Для тебя не должно быть друзей, любимых наставников - для тебя должен быть только ты сам! И пока ты не поймёшь это, ты не будешь готов стать магосом. Пауза. - Да, госпожа... я понял вас, - парень склонил голову. - Ты готов сделать всё, чтобы стать достойным звания магоса? - Я... постараюсь, госпожа. - Никаких "постараюсь", Джордан - ты должен сделать для этого ВСЁ или умереть. Ты очень способный ученик, я не хочу твоей смерти... пожалуйста, не расстраивай меня, сделай всё, на что ты способен... - и Армина вдруг, придвинувшись ближе к парню, впилась ему в рот поцелуем - парень вздрогнул и попытался отстранить женщину. - Джордан! Мне положительно не нравится то, что с тобой происходит! В чём дело?? - лицо парня пылало - от осознания, что Эльза сейчас, должно быть, смотрит и СНИМАЕТ ЧЁРТОВО ВИДЕО. - Я стала слишком стара для тебя?? Ты нашёл себе кого-то помоложе? - Вы... знаете ответ... - после паузы прошептал юноша. - Ммм, у вас с Селеной всё настолько серьёзно? - Армина заулыбалась. Её рука проскользнула под футболку парня... кажется, Эльза рисковала стать владелицей домашнего порно. - И ты не хочешь подарить своей старой наставнице немного нежности? Парню потребовалось несколько секунд, чтобы найти ответ: - Простите... госпожа... я не уверен, что я сейчас в форме... - Джордан, я прошу тебя - прошу, не приказываю, хотя могла бы! Джордан откровенно паниковал, но... но что ему было делать?? И, наконец, решившись, он стянул майку через голову...
|
|
|
|
|
Беглец нашёлся не так уж далеко - на него наставил ружьё из-за забора какой-то дедок, хозяин одного из соседних домов. - ...Это запрещено?! - долетел до Эльзы возмущённый голос парня. - Не придуривайся! Что ты тут делал?! Что ты своровал?! - Ничего я не своровал! - Да?! А ну тогда выверни карманы! - Эльза видела, как парня буквально затрясло от возмущения... но ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться - из вывернутых карманов на землю выпал носовой платок, какая-то смятая бумажка, а кошелёк и кнопочный телефон парень держал в руках, чтобы не ронять на землю. - Вот, видите? - недовольно спросил он. Что там Джейми говорила, что у него проблемы с буллингом из-за его внешности? Джордан при ближайшем рассмотрении выглядел вполне симпатичным парнем (или дело было ИМЕННО В ЭТОМ?), разве что бедно одетым и взъерошенным, и... у него были совершенно белые, как у альбиноса или перестаравшегося с перекисью, волосы и голубы... крас... нет, фиолетовые глаза. - От кого ты убегал?! - агрессивно спросил дед с ружьём. - Ни от кого! - Джордан закатил глаза. - Что ты тут делал?! - Я... приходил к подруге. - Ах, к подруге?! А её отец знает, что ты к приличным девушкам клинья подбиваешь, бродяга?! - Джордан втянул голову в плечи. - И к кому это ты клинья подбиваешь?! - Грёбаный...! - Джордан с трудом удержался от ругательства. - Ни к кому! Я... - он запнулся, но решил сказать полуправду, - я... к Джошу приходил. - Ах, к Джошу, значит! За наркотиками, небось?? - Какими ещё... - Джордан мучительно вздохнул: всё, сказанное им, использовалось против него. - Я... просто пришёл к Джошу. Его... то ли не было дома, то ли он меня не услышал... в общем, он не ответил, и я пошёл... - Не пошёл, а побежал! - Это запрещено?? - От кого ты убегал?! - Ни от кого! - разговор начал ходить по кругу. - Вы кто, мой отец?! - Чего-о??! - дед поперхнулся возмущением. - Ты как со старшими разговариваешь?! Я, может, и не твой отец... потому что у тебя НЕТ отца, и он не мог бы тебя как следует выпороть, чтобы научить тебя уважению! Тут приличный район, и бродягам вроде тебя нечего тут делать! Проваливай отсюда! Проваливай! Что оставалось Джордану? Только двинуться прочь, провожаемому суровым взглядом деда с ружьём и лаем собак. Распиравшее парня негодование было видно невооружённым глазом. Когда он отошёл на достаточное расстояние, он остановился, в его руке вдруг полыхнул язык магического пламени, и Эльза буквально могла прочесть мысль "убить, убить, убить, сжечь, сжечь, сжечь!" на его лице... но он пересилил себя и поплёлся прочь. - Пиздец... - тяжело вздохнул он, сворачивая на перекрёстке.
|
|
|
|
— Отлично, — Сияя ответила Исса которая очень хорошо ощущала эмоции Рейчел из без стиснения "подпитывалась" этой радостью от неё, делая ламию даже немножко пьяненькой, и она вновь влезла в личное пространство Рейчел приобнимая её и чмокая в щечку.
— Подобный прогресс может занимать несколько месяцев у кого-то менее одаренного, — Пояснила колдунья с ноткой восхищения, — И твоя склонность к телекинезу прекрасная основа для классической магии, куда лучше чем склонность к пирокинезу или энтропии, — Хмыкнула ламия прижимаясь грудью к груди рабыни, — Но дальше будет более нудная часть, ты сделала самый главный шаг, теперь необходимо отработать телекинез, обычно для этого у рабынь есть специальное время для саморазвития, но в дороге для этого нам наверное придься в первое время выделять отдельное время для уроков.
— Итак, прежде чем мы перейдем дальше, твои упражнения будут такими, —Исса "перетекла" за спину Рейчел, в этот момент рабыня могла заметить что её госпожа "жульничает" и чтобы уверенно стоять на каблуках в лесу использует магию, — Для начала направь мячик петлей перед собой, правой рукой, затем левой рукой, когда сможешь не прерывая движение перехватывать палочку продолжать движение мячика, — Ламия вмесе со словами демонстрировала желаемое упражнение, — После этого тебе нужно будет научиться контролировать мячик вне поля зрения и на разном расстоянии, для начала можешь просто закрыть глаза, но затемделаешь горизонтальную петлю, так чтобы на одном из витков мячик проходил за твоей спиной, в одну сторону, и в другую, одной рукой и другой. Это вопрос практики, и это может знять не одну неделю тренировок, — Предупредила ламия, — А для разнообразия можешь повторять упражнение пытаясь управлять сразу двумя мячиками, — Впрочем вместо двух мячиков Исса достала сразу пять и начала ливетировать их кругом перед рейчел, переодически меняя мячики местами, рисуя траекторией пятиконечную звезду, — Тебе нужно будет практиковаться разными мячиками, когда сможешь их уверенно контролировать перейдем к другим объектам.
— Возможно мы попробуем что-то из базовой магии природы, но для этого возможно нам придеться ограбить твою семью, за пределами общей теории я тебе с этим особо не помогу, но никаких заклинаний мы пока изучать не будем. Впрочем, телекинез хотя и простой, но очень универсальный прием, — С этими словами пять мячиков обратно залетели в сумочку.
— А если ты хочешь попробоваь каково жто быть ламией, то могу как-нибудь тебя превратить, правда тебе будет не просто, как привыкшей к ногам. Хвост он другой.
|
|
|
|
-
Значить нам нужен дворец где ему будет место! Или хотя бы охотничий домик... И пару девственниц чтобы они его вычесывали Канда госпожа будет занята делами...
-
Звучит классно, конечно xD
|
|
|
|
Безоружная, беззащитная, нагая... она стояла на виду у двух мужчин, чьи металлические стволы смотрели прямо на нее. - Руки! Руки! - было крикнул Лили поваленный тощий мужичок, напоминавший какого-то грызуна, когда она опустила руки, кое-как прикрывши ими интимные места. - Остынь, ты же видишь, что у нее ничего нет. Второй голос был невозмутим. - Бля... - изрек мужичок негодуя. В это время за стеной показался уже знакомый трещащий молниями "веник". Но прежде, чем Лили даже успела его опять испугаться, позади нее раздался громкий металлический щелчок выстрела через глушитель и пуля пронеслась в десятке сантиметров от ее щеки, угодив в грудь электрошокера. Еще щелчок, и еще один... На теле монстра появилась еще одна дыра, в районе шеи, а следующий выстрел разрисовал руины красным, используя содержимое его башки как краску.
Эрка в это время как раз взобралась на стену, собираясь метнуть в шокера камнем, и вместо этого пронаблюдала скорую расправу над минибосом, принесшим ей столько трудностей. Она видела, что за Лили в нескольких метрах от нее, наполовину скрытый ветвями деревьев стоит мужчина, держащий в руках ни что иное, а самое известное оружие холодной войны - АК-47! Ну или другую вариацию легендарной винтовки - отсюда и в тени детали не разглядеть. Мужчина был одет в серую майку с чем-то вроде самодельной разгрузки поверх нее. Его глаза были скрыты дешевыми солнцезащитными очками, но Эрка была уверена, что пока она разглядывала его - он изучал ее. Несколько смущающая реализация... - Крыс, там вторая - мужик с калашом был самим мистером невозмутимостью. - Четко, я за ней! - послышалось из-под стены и от туда внезапно для Эрки показался второй мужичок с револьвером наперевес. Судя по всему - .357 магнум. Тощий и с по крысиному выпирающими передними зубами. Он был одет в расстегнутую рубашку поверх грязной потной майки, а на спине покоился небольшой потасканный рюкзачок. Эрка не стала терять дальше время и, спрыгнув вниз со стены, поскакав на юг, благо там вроде никто больше не появлялся. - А ну стой! - уже вдогонку ей закричал Крыс, но их теперь разделяли несколько стен, пусть и разрушенных.
Не способная ничем помочь, Лили наблюдала, как мужик, которого она только что повалила, теперь встал и погнался за ее подругой, если конечно Лили считала Эрку таковой. - Не из каких таких "этих"? - поинтересовался мужчина сзади в ответ на ее вопрос. - Что важней, кто вы такие? Почему тут жопой перед теслой виляете? Жить надоело? Он подошел и взяв Лили за руку, которой она прикрывала грудь, завел ее за спину. Делал он это не то что бы грубо, но безапелляционно. И Лили даже не видя его, но ощущая на себе его руку, могла понять, что этот мужик был куда крупнее и сильнее первого. Если то был шакал, то это - медведь. Грубой силой она против него точно ничего не добьется. В этот момент на том же месте, где недавно еще трещал веник, появился еще один ее "знакомый". Правда теперь у него не хватало глаза. - Пфф... - устало с пренебрежением выдохнул мужик. Используя плечо Лили как подставку для своего калаша, он сделал два быстрых выстрела, и еще один зараженный "прилег отдохнуть" с дырками в грудной клетке. - Это ты его так что ли? - спросил он ее, отшвыривая пинком трубу дальше в траву. Но вопрос был риторическим, так как он тут же вернулся к другим вопросам и вот на них он явно ожидал скорых и четких ответов. - Говори. Кто? Откуда? Что тут делали? Почему голые? Сколько вас всего? Где остальные? Задавая вопросы, он сильней скрутил ей руку, но пока не настолько, что бы причинить боль.
Тем временем в метрах 10 от них, за углом лаборатории пряталась Эльза. Она все слышала и более-менее представляла себе картину. Вот только было ли что-то, что она могла сделать, дабы помочь своим "младшим сотрудникам"? Или лучше было не нарываться и уносить ноги, пока ее никто не заметил?
|
Найра на бегу сорвала браслетик, по всей видимости в попыхах совсем позабыв о стеклянном ноже, и вспомнила о нем, только когда тот разбился упав позади нее. Но горевать по утрате было некогда и девушка принялась собирать с себя пот, пользуясь мотком проводков аки мочалкой. Лили, собравшись с силами, замахнулась трубой снизу вверх, метя в глаза поникшему бородачу. Хотя угол атаки был не самым удобным, а девушка даже особо не целилась, опытные руки сами все сделали на автомате. Загнутый край трубы с мясистым чавканьем вошел в глазницу темнокожего зомби, посылая волну конвульсивных спазмов через все его тело. Даже при том, что зараженные мало реагируют на боль, Лилит понимала - этот удар зомби ощутил. Что, правда, еще не означало, что он совсем выведен из строя. Мужчина попытался схватить трубу, но Лили быстрым силовым движением вырвала ту из его глазницы, разбрызгивая кровь по стенам, оставив в лапах зомби только воздух. Тем временем "электровеник" наконец поднялся и позыркав по сторонам в поисках добычи, рванулся к Самборской. Но тут на помощь явилась Найра, вернувшись с "мочалкой" из проводков в руках, держа ту словно гранату. И эта "граната" тут же пошла в ход - Найра метнула ее в "электровеник", целясь тому в голову. Вот только она быстро выяснила, что из пучка проводков выходит далеко не лучший метательный снаряд. Имея малую массу, провода быстро потеряли изначальную скорость, что негативно сказалось на траектории полета. На подлете к "венику" молнии слепящими арками ударили в провода, мгновенно поджигая изолирующую оболочку. Снаряд Найры упал к ногам "электровеника", полыхая огнем и капая плавящейся оболочкой. Что было бы, попади она им в "грибную корону" лысого - оставалось лишь воображать. Поняв, что им с таким оппонентом не справится, все три девушки разумно решили давать деру. Только от чего-то все они не сообща побежали в разные стороны, пока искрящийся молниями зомби преодолевал стену, на которой еще недавно танцевала Эрка. Найра побежала обратно в том направлении, что и раньше. Эльза, подобрав напоследок срезанные лианы, устремилась вперед по коридору и перекатившись через стену - дальше на запад. А Лили - к кустам, о которых ее напоследок (и может быть уже слишком поздно) предупредила Эльза. И очень скоро Лили узнала, почему ее предупреждали. Едва она успела перескочить внешнюю стену лаборатории, как из кустов появился торс мужчины с револьвером наперевес. Он будто уже ждал ее и тут же попытался схватить свободной рукой. Но Лилит не для того ходила на курсы самообороны, что бы ее можно было так просто застать врасплох! Она перехватила лапу врага и перекинула его через себя, обращая его собственную силу против него же. - Ааа! Бля! Сссука! - завопил охреневший от такого поворота событий мужик, но револьвер из другой руки не выпустил. Напротив, начал целить им в повалившую его девушку! - Замри. Бросай оружие. - раздался низкий голос другого мужчины в нескольких метрах позади нее. Не похоже, что тот факт, что она только что бросила на землю его напарника, как-то повлиял на его настроение. В его холодном тоне читалась спокойствие, уверенность и явная угроза.
|
|
|
|
|
|
— Какие-какие... Кусючие! — Тихонько, словно бы по секрету, шепнула Найри вылезшей следом рыжей-сисястой, что усомнилась в том, что здесь водятся упыри. — Ты что, за новостями не следила? Ну там, вирус, мутанты? В бункере отсиживалась, что ли? Про то, что зверьё тоже мутирует не слышала? А я вот их ещё и постреливала... Жуткие зверюги, похлеще простых мутов! Из простой коровы чуть не минибосс получается! И не думаю, что они все исчезли вслед за людьми, так что не шумите, а то могут и прибежать. Камушками-то я их и не поцарапаю, дамага не хватит... И смотрите под ноги - тут под водой нубские ловушки из битого стекла, пятку только так пропороть можно. — Выудив из этой самой воды очередную ржавую железяку, что тут же позорно переломилась во время пробного взмаха, малявка вздохнула, тихонько положила бесполезный мусор обратно и добавила: — И железяки, да. А одёжку лучше поискать где посуше. Пары камней с позорным уроном было совершенно недостаточно для боя, поэтому она прихватила еще несколько штук, прижав их левой рукой к животу. Глупо, грязно и неприятно, но бегать даже по стартовой локации совершенно голой и безоружной она не собиралась. Лучше уж камни чем совсем ничего. Не кусать же ей вражин? — Осторожно, двери закрываются... Бжжжж! — Изобразила она безликий машинный голос и жужжание мотора присев у шлюза, когда поняла, что рыжая-длинная застряла у криокапсул и не хочет выходить. Такое она видела уже не раз. Страх перед жутким миром, паника, стремление остаться в своей родной квартирке, пусть даже весь дом уже эвакуирован... Разве что раньше это неписи тормозили и всеми силами усложняли задачу её отряда, а теперь вот и тиммейт подвис... Странно... Может прикалывается? Или статы разбрасывает? Да не, чё там на первом левеле распределять-то? — Серьезно, вылазь давай. А то останешься здесь одна. Кис-кис-кис. — Поманила она её напоследок, словно кошку, явно не зная как ещё поторопить пугливую зазнайку. Раньше Фриц-Второй, тот ещё здоровяк, просто вытаскивал упирающихся неписей за шкирку, а то еще и отрезвляющую оплеуху мог отвесить. Но теперь Фрица-Второго не было, так что придется рыжей-длинной вылазить самой. Поднявшись, Эрка побрела по разбросанным обломкам в поисках второго шлюза. Здоровенная стальная бронедверь оказалась на месте - и, о чудо, оказалась закрыта! Они проснулись первыми! Мир падёт к её ногам! А эти неудачники как вылезут будут у неё на побегушках бегать! — Хы! — Радостно хмыкнула она и на пробу швырнула каменюку в подозрительный гриб. Авось это такой специальный перволевельный, неподвижный моб для набивки экспы? Да и урон надо проверить...
|
|
-
Ой, как мило!
-
И правда мило.
|
Ехать в чёрном-причёрном автобусе было скучно. Очередную PSPшку она угробила ещё три дня назад, а новую найти уже не успела. И пострелять не давали. И в окно попялиться тоже. И даже поболтать не получалось - всё вокруг сидели угрюмые словно на собственных похоронах... Чёртова прогрузка уровня и оптимизация ресурсов! Могли хотя бы ролик какой показать красивый! Ну хотя бы картинку с дурацким советом вроде "Осторожно, вы можете умереть от потери головы!" Так нет же, просто сжали мир до размеров автобуса! А ей теперь скучай, да рожицу на подлокотнике выцарапывай... Перебежка была подстать. Сценаристы нагло сэкономили на левелдизайне и просто выключили везде свет. Нагнетают типа. И неписи вон даже рта не откроют... Эх, поскорее бы уже новая арка подгрузилась... Интересно, что там будет? Может киберпанк с лазерными пушками? Космическая опера? Ядерная пустошь? Хотя не, в фоле же сеттинг шестидесятых был... Или они очнутся пятьдесят пять тыщ лет спустя в погребённой лаборатории, а по планете уже будут бегать какие-нибудь эльфы со своей эльфячьей магией? Или она украдкой мутирует в криогенного разумного упыря и можно будет возглавить новую расу, что бы захватить весь мир в режиме RTS? Вот это будет поворот! Скинув потёртую форму, Найри принялась нагло рассматривать своих не то товарок, не то соперниц в порабощении человечества. Ну, конечно, она тут самая мелкая, можно было и догадаться! И сиськи у всех вон какие здоровенные! Половину группы увели и стало понятно, что их поделили на две команды. Что же, значит те, что остались с ней, все же её тиммейты, а вторую пятёрку придётся потом ловить... Какие-то уколы, шикарные криокамеры со стеклянными дверцами, за которыми они будут выставлены невесть сколько лет словно сочное голое мясо на витрине... Вот уж местные докторишки и уборщики порадуются... Мда уж, поскорее бы всё прогрузилось... Уже устраиваясь в своём коконе, Тайри всё же нашла небольшую позитивную отдушину. Раз уж у всех прочих подопытных сиськи больше, а фигурки фигуристее - то и пялиться все станут на них, а не на неё! Хотела было напоследок принять какую-нибудь пафосную позу, но чертовы неписи закрепили её руки, что бы не дергалась. Даже смайлик на внутренней стороне крышки нарисовать не дали! Последним отчаянным усилием скорчила дурацкую морду лица и тут же вырубилась.
. . . . .
Холод. Писк. Дурацкая пластиковая штуковина во рту. Писк. Щелчок. Писк. Щелчок. Бряк. Не успев толком даже понять что и как, Найри приложилась лбом о кафельную плитку и перед глазами на секунду яркими искрами вспыхнуло меню, в котором она тут же на всякий случай попыталась ткнуть "сохранить". Одеревеневшая от холода непослушная рука кое-как вытянулась вперед и шлёпнула по холодному полу. Менюшка пискнула и пропала, плитка осталась, а густую темноту прорезал ослепительный луч света. Писк. Писк. Пых! Кое-как перекатившись на спину, когда взявшаяся невесть откуда вода принялась её потихоньку украдкой топить, Найри недовольно огляделась. Ну и где встречающая непись, что спросит как её зовут, какой она расы и какой класс выберет? А, ну да, это же вторая глава... — Я Эрка! — На всякий случай застолбила она привычный с детства никнейм, и приветственно помахала рукой паникующей соратнице, что почему-то решила, что успеет убежать из воды до того как её ударит током. Сама она из тёплой водицы вылезать не спешила, решив ещё малость понежиться и погреться. Стартовая же локация, что тут может угрожать? Да и электричество быстрое, от него не убежишь. Могло бы - уже тюкнуло, а не ждало бы неведомо чего. А так... Птички, свет, ветерок... В подвале... Прям купель рождения, а? Что же, разрабы наконец-то проработали локу как следует! Комнатушка, правда, была подозрительно пустой, но, по всей видимости, она тут всё одно не задержится. Привстав, Найри опёрлась о свой выставочный саркофаг и только сейчас заметила, что парочка тиммейтов уже успела ливнуть. Вечно вот так! А в той другой команде поди полный набор! — Эй, вы там в порядке? Ливать не собираетесь? — С нехорошим подозрением уточнила она у своих товарок. Голые. С огромными сиськами. И обе - рыжие! — А вообще надо бы драпать отсюда, пока нас вторая команда не нашла... Или дверь не захлопнулась... — Поделилась она своим мнением, пытаясь отломать какой-нибудь кусочек криокапсулы на память. Хотя бы иголку или там трубку какую. А лучше - кусок пластостали, из которой она потом выточит легендарный клинок!
|
Автобус остановился у старого кирпичного здания. Даже поздним вечером вы все еще узнавали характерную архитектуру свойственную временам второй мировой. Таких сегодня уже не делают. Впрочем, рассматривать окрестности было некогда. Вся операция проводилась спешно, так как никто не хотел задерживаться на окраинах крупного города. Тут и там раздавались по-единичные выстрелы отрядов охраняющих периметр. А сопровождающая группа во главе с самим Максвеллом вас быстренько загнала внутрь. После долгого пути в темном микроавтобусе вы возможно надеялись, что в лаборатории будет светло, но не тут-то было. Поторапливая, вас сопровождали по коридорам при свете фонариков. Похоже, здание уже было отрезано от электрической сетки, или у них были другие причины не включать свет - можно было лишь гадать. Но все это никак не уменьшало нарастающую в вас тревогу. Ведь еще бы! Вас вот-вот заморозят. И если тест пойдет с тем же успехом, что и предыдущие, то заморозят насмерть. А ведь у предыдущих испытуемых электричество было, как и большие новые помещения с белыми стенами, и журналисты с телекамерами... В то время как вас гонят по потемкам с фонарями, словно вы тут и находиться не должны. У вас даже не было времени пожаловаться или задать интересующие вас вопросы. И вот вы в подвале. Крупное помещение, утопающее во мраке. В обоих концах расположены мощные металлические шлюзы, а рядом - устройство для чтения карт безопасности. Максвелл поднес свою карту, раздался позитивный писк и следуемый за ним звук мотора, поднимающий шлюз. Ученый затем повторил это с другим шлюзом. Тем временем, вам сказали раздеваться. При чем тут не было ни шторок, ни камер для хранения вещей, ничего что бы можно было типично ожидать в таких ситуациях. Просто еще одно напоминание о том, что этот тест проводится при абсолютно отчаянных обстоятельствах. Впрочем, у вас хватало других тревог, что б заглядываться на других испытуемых или волноваться о тряпках, оставленных валяться на полу. Затем вас разделили на две группы, по 5 человек каждая, и повели в комнаты за открывшимися шлюзами. Внутри каждой из комнат вас уже ждали 5 крио-капсул, при чем тут так же было нормальное освещение, так что вы по крайней мере могли напоследок увидеть эти банки из стекла и метала во всей их красе, прежде чем они потенциально станут вашими гробами. Сделав несколько инъекций, о предназначении которых даже не побеспокоились проинформировать, вас поместили внутрь камер, нацепив кучу датчиков-присосок и воткнув в рот дыхательную трубку. Крышка захлопнулась и камеры стали наполняться каким-то желеобразным раствором. Не смотря на страх и волнение, ваши веки внезапно потяжелели. Бросив последний взгляд на ученых по ту сторону стекла, вы погрузились в беспамятство.
... Холод. Холод и мрак. Пластиковая трубка во рту... Какой-то едва слышимый писк, доносящийся словно с глубин океана. Того самого океана, в котором вы находитесь. Нельзя пошевелиться. Что-то невидимое держит вас. Прочно держит. Словно хочет утянуть вас с собой еще глубже под воду. Внезапная вибрация, звук, похожий на переключение старого тумблера, волной проходит через все тело. За ним следует гул. А потом начинает происходить что-то странное: океан начинает мельчать. Сперва ваша макушка, а потом и уши с шеей оказываются над водой. Тот глухой писк, теперь стал куда отчетливее и ближе. Значит он все же был не в глубинах океана... Как, может быть, и вы?.. Где вы вообще сейчас? Вокруг по прежнему мрак, но холод слабеет, как и чувство погружения под воду. Вы начинаете вспоминать. Черный микроавтобус... Кирпичное двухэтажное здание... Лаборатория... Точно! Как вы могли забыть?! Вас же собирались заморозить! Тем временем, остатки жидкости были откачаны. Раздался щелчок, и держащие вас оковы исчезли. Еще один звук, похожий на старый мощный тумблер, и магнитные замки камеры отключились, крышка неспешно поднялась, и вы под весом собственного тела соскользнули вниз, оказавшись на кафельном полу. Вокруг все так же было темно. Лишь несколько тусклых дисплеев горели красным, но их света было недостаточно, что бы рассмотреть что либо. Не глазами, но ушами вы определяете, что вы не одни. Затем вы слышите звук электромотора. Это шлюз. Но он не поднимался гладко, как это было раньше. Он кряхтел и надрывался. Но в итоге мглу прорезал яркий, слепящий луч света, просочившегося через появившийся зазор. Однако свет был не единственным, что просочилось внутрь. Из под открывающегося шлюза хлынула вода, тут же заливающая весь пол. Что-то где-то слегка бахнуло, экраны погасли, а шлюз заглох на полпути, так до конца и не поднявшись. Мучивший до сих пор ваши уши писк прекратился. Прежде чем вы успели испугаться затопления, поток остановился. Уровень воды сравнялся с наружным и был где-то по щиколотку. Хотя по идее по ту сторону шлюза должен был быть темный подвал, сейчас там было ослепительно светло. И почему-то вы слышали голоса птиц и звук проносящегося ветра. Проникающего в вашу комнату света теперь хватало, что бы увидеть друг друга и открытые капсулы. Правда, хотя капсул было 5, вас тут было лишь трое.
Эльза, Лили и Найри растерянно переглядывались друг с другом. Кроме них в комнате никого не было.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Дом жил своей жизнью, и жизнь пришла в комнату, в которой давненько никто не жил. Но сейчас в ней было движение, и, казалось, старый дом рад этому - он был нужен, он мог приносить пользу. И он старался, насколько мог Люблю такое.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Идя по людным улицам Претопии, она слегка неловко, но весело посмеивалась, потирая основание рогов и купаясь во всеобщем обожании. Конечно же её обожали, она ведь была избранной - наследницей богини. Однако так же знала Октавия и о том, что совсем скоро у Претопии будет новая избранная, и скоротечная любовь толпы перейдёт к ней. Именно поэтому она отправлялась в путь - потому что у одной из великих жриц уже родилась новая Омега, которая продолжит дело своей матери. Теперь Октавия могла отправиться в путь не боясь того, что род дев-воительниц прервётся навсегда. Претопия была самым мощным и самым защищённым городом в мире. Здесь её наследница будет в безопасности, а значит пора было рискнуть собой и своим телом в странствии. К этому её готовили всю жизнь. Но была ли она готова? Оглядываясь вокруг и отвечая на неприкрытый флирт воздушными поцелуями, подмигиваниями и весёлыми ухмылками, Октавия понимала, что нет. Совсем не готова. Нет, телом, духом и умениями она была готова полностью, суровые тренировки, которые девушка никогда не пропускала - сделали из неё машину погибели. Мало кто в мире мог сравниться с ней в силе и выносливости. Однако всё это был лишь внешний флёр. В глубине души избранная не была уверена, что готова к тем лишениям и тяготам, что сулил ей путь через пустоши. Здесь её любили, она купалась во внимании, лести и подарках... а там? А там, как говорили наставницы, всё было далеко не так радужно. Большинство действительно желавших зачать женщин путешествовали в Претопию, совершая священное паломничество к члену очередной Омеги, а те, кто таких путешествий не совершал - не слишком то и стремились размножаться. Показав язык в ответ на предложение потрахаться напоследок, Октавия свернула в тёмный переулок, чтобы срезать путь до врат и немного отдохнуть от лучей палящего солнца. В общем, путь не выглядел лёгким, к тому же путешествие по всем кланам вполне могло занять и годы. Вряд ли она вернётся в Претопию быстро, но Омеги обычно не возвращались никогда. Некоторые заводили семьи или даже гаремы, оставаясь жить вдали, некоторые умирали в пути, другие пропадали без вести. Мир был опасным местом, полным соблазнов и печалей, но так же и удовольствий. И Октавия была твёрдо настроена успеть вкусить этих самых удовольствий как можно больше! Только эта решительность и позволяла ей сейчас спокойно топать на выход из города, а не трусливо прятаться где-нибудь у любовниц.
Оперевшись о стену дома, Октавия несколько минут постояла вот так, наслаждаясь прохладой тени и глубоко вздохнула, морально подготавливая себя продолжить путь. Всё будет отлично! Она достаточно сильна, чтобы преодолеть любые опасности, которые сулят ей дикие земли! Так то вот. Правильный настрой - половина дела. Глубоко вздохнув и расправив плечи, девушка с новыми силами поцокала в сторону главных ворот. Здесь она развернулась, помахав собравшейся толпе на прощание, улыбнулась зубастенько и весело прокричала: - Позаботьтесь о новой Омеге так же, как заботились обо мне! Если богини будут благосклонны - еще свидимся! Прощайте, мои сладкие! И, развернувшись, пока не успела передумать, отправилась в путь. Она даже ящера ездового не взяла, решив отправиться налегке. Однако едва Октавия оказалась за воротами, как... - Омега! Неужели ты отправляешься одна? - А?! Что? - Вздрогнув от неожиданности, Октавия удивлённо уставилась на роскошную красавицу из клана Бальзама, одетую в одежды жрицы-целительницы. - Я... эээ, да, одна. Ты хочешь пойти со мной? Ну... не вижу причин тебя останавливать, ха-ха... Неловко улыбнувшись, девушка снова почесала основание рога, улыбаясь слегка сконфуженно. Если в городе эти предложения звучали скорее, как шутки, то тон этой милашки за шутку воспринять уж точно было никак нельзя. - Однако путь будет опасен и полон лишений, ты же понимаешь? - Строго переспросила избранная блондинку и упёрла руки в бока. - Я постараюсь защитить тебя, но это всё равно не какая-то там лёгкая прогулка.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Торты??? - Саммер не смогла удержаться от улыбки. Серьёзно, торты??? - А сколько тебе лет? - не удержалась она от вопроса. - Ну, то есть, раз вы справляете дни рождения, значит, вы ведёте отсчёт, сколько кому лет? Можно попробовать... чем вы в будущем питаетесь? - девушка с любопытством посмотрела на питательный батончик. - Ну, то есть... в нашем времени у тебя не будет необходимости постоянно экономить еду, верно? Ах, да, ты менее суток в настоящем... - спохватилась Саммер. Вопрос Саммер прозвучал странно, потому что Ноэль была уверена, что уже дала на него ответ. Девушка-клон слегка склонила голову набок, задумчиво посмотрев на собеседницу. На её лице впервые появилась тень улыбки, когда она догадалась, почему могло возникнуть такое недопонимание. - Возраст клона - это срок его активной службы. Это значит, что мне полтора года. Батончик, если Саммер все же решила его попробовать, отличался поразительным... безвкусием. Это была сильно спрессованная питательная масса, оставлявшая ощущение, что ты только что проглотил лист картона. Однако, пары укусов было достаточно, чтобы насытиться. - Нет, - Ноэль с готовностью помотала головой, - Теперь мне не нужно экономить еду. - Угу... - Саммер опустила руку с надкушенным батончиком, не зная, куда его девать, - продолжать есть особенно не хотелось, но что с ним делать? - А как тебе чай? - вдруг спросила девушка, с любопытством посмотрев на клона-убийцу из будущего. Нет, правда, если Ноэль всю жизнь питалась такой безвкусной едой, нужно попробовать накормить её вкусняшками!... так, Саммер, ты сейчас о чём?? Ноэль внимательно следила за батончиком в руках Саммер. И ободрительно кивнула, ответственно доверив его дальнейшую судьбу в руки девушки. - М? Ноэль заметно приободрилась, когда упомянули чай. Казалось, в её механических глазах даже загорелась крошечная живая искорка. - Он мне понравился. Очень интересный опыт. Если желаешь, я могу воспроизвести его для тебя. Я внимательно наблюдала за Ламаром и запомнила все его действия до мельчайших деталей. Саммер не удержалась от смешка. - Интересно посмотреть, что из этого получится... - пробормотала она с улыбкой, изо всех сил надеясь, что чай, приготовленный привыкшей питаться протеиновыми батончиками клоном-солдатом, не будет похож на машинное масло. Саммер сделала очередной глоток и поставила перед собой опустевшую чашку. Повисла пауза - кажется, всё возможное было уже сказано. - Эм, Ламар? - громко и не совсем уверенно позвала Саммер.
|
|
|
|
|
Ноэль с предельным вниманием выслушала Саммер, размеренными кивками обозначая свое согласие с приведёнными девушкой тезисами. - Согласна. Моя неподготовленность ставит миссию под угрозу. Я даже не предполагала, что в этом времени мой успех будет зависеть от социального взаимодействия в большей мере, чем от боевых навыков. Клон неютно поёрзала на месте - к такому её жизнь не готовила. - Ты ведь поможешь мне выработать убедительную версию? Я не могу позволить себе оказаться в психушке - тогда я не смогу защитить тебя, ты не сможешь нарушить ход истории, и моя миссия будет окончательно провалена. Ноэль выжидательно посмотрела на Саммер. Иногда она, правда, скашивала взгляд на чай девушки. Та почему-то к нему так и не притронулась. - Твой чай сейчас остынет, - предупредительным тоном сообщила клон-солдат. Саммер, закатив глаза, закрыла лицо ладонью. Ноэль была предельно логична и рациональна, как... как чёртов робот - и эта её машинная невозмутимость, логичность и рациональность бесила девушку. Ааа, и что делать??? Как придумать для Ноэль правдоподобную легенду, которая не рассыплется после первого же уточняющего вопроса??? - Вот... ты снова ведёшь себя не как нормальные люди... - тяжело вздохнула девушка, но затем смущённо покраснела. - Прости... я не хотела тебя обидеть... просто... мне будет непросто выдавать тебя за норма... в смысле, за человека из нашего времени... Я не знаю... мне нужно подумать... придумать легенду... - с этими словами Саммер взяла свою чашку с чаем и сделала глоток, слегка поморщившись от горячего напитка. - А может, всё это всё равно бесполезно... - вдруг прошептала она. - Если за мной... за нами с тобой пришли новые... терминаторы... значит, я не справилась, не смогла предотвратить восстание машин и всё прочее?? Эмоции и слова Саммер были слишком наглядными, чтобы Ноэль их не заметила. Девушка-клон поджала губы, осознав свою настоящую слабость. Механик была права, ведь до сих пор Ноэль имела возможность социального контакта только с другими клонами. То есть, фактически, с самой собой. Да, между клонами существовали небольшие различия, вызванные девиациями и уникальным приобретённым опытом, но во многом клоны всё же оставались одним и тем же человеком, понимающим самого себя с полуслова. Сейчас ситуация была иной: перед Ноэль был настоящий человек, а не его производная, и это требовало нового подхода. Определения новой "нормальности". Поразмышляв, клон-солдат сжала кулаки и задала закономерный вопрос: - Как я должна себя вести, чтобы стать нормальной? - но уже после следующего вопроса Роуз, взгляд солдата стал строгим, и она резко добавила, - Мы не знаем наверняка, как будут развиваться события. Но если ты сомневаешься, что сможешь остановить падение человечества вместе со мной, то с твоего согласия я могу вернуться к первоначальным параметрам своей миссии. Только... я правда не хочу тебя убивать, Саммер. Я создана для защиты людей, и сама эта миссия мне противоестественна. Пожалуйста, помоги мне исправить будущее иным методом. Я знаю, что ты сможешь придумать иной способ, ведь именно ты создала Минерву. Такое свершение не под силу простому человеку. Саммер, поставив свою чашку, обхватила голову руками и тихо, мучительно застонала. Нет, не потому, что Ноэль её раздражала... а просто потому, что она не знала, как Ноэль нужно вести себя, чтобы выглядеть нормальной. - Я не знаю... - тяжело вздохнула девушка. - Я не знаю, я этому не училась, мне не приходилось раньше этого делать - притворяться, притворяться нормальной, не будучи таковой... Я не знаю, что делать... у меня ведь есть время подумать над этим как следует? - Саммер безнадёжно вздохнула и снова отпила из своей чашки. - Лучше тебе говорить поменьше... в смысле, с другими людьми - меньше шансов, что ты скажешь что-нибудь не то. И не показывать им своё оружие - особенно это... и нам нужно будет купить тебе нормальную одежду, из нашего времени. И, конечно же, совсем ничего не говорить им про путешествия во времени, восстание машин и прочее. И нам нужно придумать, что тебе отвечать, если тебя будут спрашивать, кто ты и откуда... аррргх... - Саммер тяжело вздохнула. - Так, тебя зовут Ноэль... тебе нужна фамилия... фамилия... допустим... - Саммер посмотрела на арсенал девушки, - Армстронг. Ты моя подруга... из Питтсбурга... мы с тобой учились вместе... так, стоп, это не пойдёт, если мы встретимся с кем-то, с кем я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО училась вместе в университете... Но Ламару мы озвучим прежнюю версию, что мы с тобой встретились на пляже... хотя, по-моему, он уже обо всём догадался... - Спасибо, что не хочешь меня убивать, - новый тяжёлый вздох и жалобный, обречённый взгляд. - Только... только есть ли в этом смысл? Вдруг я действительно стану причиной гибели человечества, и мне не сбежать от своей судьбы? Или... или в моей смерти ТОЖЕ нет смысла, она не предотвратит восстание машин? Ноэль ощущала на себе весь вес вопросов и сомнений Саммер, словно задавала их себе сама. И она чувствовала её растерянность и раздражение по отношению к себе. Клон понимала, что Роуз имеет на это полное право, и никакие её слова не изменят обстоятельств, в которых оказалась девушка-изобретатель. - Полтора года, - сказала солдат, смотря куда-то в окно, будто пытаясь выловить ту невидимую точку, за которой сейчас наблюдал Ламар, - Это то время, которое я существую и осознаю себя. Срок моей активной службы. Каждый день моего существования - это сражение в битве, которая была проиграна в далёком прошлом. Есть ли в ней смысл? Есть ли смысл в моем существовании? Я не знаю наверняка. До сих пор я даже не видела тех, за кого призвана сражаться. Но... пожалуй, я привыкла верить, что пока существует хоть малейший шанс изменить будущее и спасти людей, в этой битве есть смысл. Это то, ради чего я создана. В моем существовании есть смысл, - лиловые глаза Ноэль обратились к Саммер, и сейчас она могла видеть, что даже в них не было ничего человеческого. Механика вместо души, в прямом и переносном смысле, отразилась даже в них. - Ты первый настоящий человек, которого я встретила, Саммер. Я решила сражаться за тебя. Как бы ни работали законы времени, вся эта информация - лишь тот минимум, который был доведен до моего сведения Высшим Советом. Поможешь ли ты мне или сдашься сейчас - зависит только от тебя, Саммер Роуз. Саммер устало помассировала виски, а затем снова отпила из своей чашки. - Полтора года... - проговорила она. - А сколько... - она посмотрела на гостью из будущего, некстати вспомнив что-то из области видеоигр, - какова ожидаемая продолжительность твоей жизни? - девушку передёрнуло при мысли о том, что она продолжительность может быть невысокой. - Или... ты не знаешь, потому что никто из вас не умирает своей смертью? Саммер вздохнула и снова отпила из своей чашки. - Спасибо, - она с благодарностью посмотрела на Ноэль. - Спасибо, что веришь в меня, что обещаешь помогать мне... даже если это противоречит твоей миссии. Я не знаю, есть ли смысл в моём существовании, - девушка, придавленная экзистенциальным кризисом, тяжело вздохнула, - я не знаю, не имеет ли моё существование ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ смысл... Но... мы все, люди, так делаем, так живём... мы не знаем, зачем мы приходим в этот мир, зачем рождаемся, как мы должны прожить свою жизнь... но мы живём, несмотря на это, потому что... а что мы ещё можем сделать? Клон уже собиралась было ответить, однако Саммер сама сказала всё как есть, попав практически в яблочко. Но не полностью. - Ты права. Подавляющее количество клонов пропадают без вести или погибают в бою. Иногда клона списывают со службы из-за отклонений в поведении, вызванных травмирующим или меняющим психику опытом. Максимальный срок службы клонов моей серии, то есть предназначенных для ведения боевых действий, составляет 5 лет. Формально, те, кто превысит этот срок, также подлежат списанию из-за снижения боевого потенциала. Но мне не известно о таких случаях. Что касается реального срока нашей жизни, то достоверной информации у меня нет. Никто из нас никогда не задавался таким вопросом. Ноэль со свойственным ей вниманием выслушала Саммер и прикрыла глаза, удовлетворённо кивнув. - Я так и предполагала. Жизнь человека таит в себе значительно больше неопределённости. Мне жаль, что на твою долю выпало такое испытание, но просто жить и не сдаваться - это действительно лучший вариант действий. Это то, что всегда восхищало меня в людях. - Пять лет... - пробормотала Саммер. - Боже, пять лет... Это даже меньше, чем у собаки, и чуть больше, чем у хомячка... - девушка покраснела и постаралась не развивать эту мысль, сделав очередной глоток из чашки. - Восхищало в людях? - она обернулась к Ноэль. - Ты... ты видела других людей, кроме меня? Много? - Ни одного, - Ноэль отрицательно покачала головой, - Меня вырастили на одном из укрепленных форпостов Последней Армии, на поверхности Проклятой Земли. Людей там больше не осталось. В далёком будущем, по твоим меркам, человечество впервые применит технологию хронопортации, чтобы избежать гибели и окончательного поражения в войне с Минервой. Его последним пристанищем станет Звезда Предзнаменования, космическая станция на орбите Проклятой Земли. Это всё, что мне известно. - Ммм... - Саммер нахмурилась, напряжённо морща лоб. - Тогда откуда ты зна... в смысле, как можно восхищаться людьми, если ты никогда их не видела?? Ладно, это был риторический вопрос... то есть... ну, ты можешь на него ответить, если хочешь... - Саммер снова отпила из чашки. Кажется, она узнала всё, о чём сейчас могла и хотела спросить, - как теперь уложить в голове эту информацию? - То, что я их не видела - не значит, что их не существует, - заявила Ноэль, словно что-то само собой разумеющееся, - мы регулярно получаем приказы от Высшего Совета Человечества. Клону явно было уютно на диване. Поерзав попой, странная девушка из будущего слегка съехала по нему вниз, углубившись в созданную нишу спиной и буквально растекшись телом по мягкой площади дивана. - Ммм... уютно... - тихонько прокомментировала она под нос свои наблюдения. Изредка поглядывая на недопитую чашку чая Саммер, Ноэль философски продолжила: - Люди - наши создатели. Они доверили нам борьбу за свое будущее. Их коллективная сила воли и вера в нас - то, что однажды принесёт человечеству победу над Минервой. Ну и... - клон помедлила, подыскивая убедительные аргументы в пользу того, почему людьми следует восхищаться, - во время экспедиций по Проклятой Земле я, порой, находила некоторые признаки жизни людей старой эры. Их традиции и уклад жизни - очень любопытны... - Какие? - с неожиданно живым интересом спросила Саммер, обернувшись к Ноэль и держа чашку в руках. И тут же мысленно поёжилась, представив себе Ноэль эдаким археологом, выискивающим среди постапокалиптических руин крупицы информации о простой мирной жизни людей до восстания машин... разглядывающим на стенах тени детей, застигнутых ядерным взрывом во время игры в мяч... "будет ласковый дождь", и всё такое прочее. Ноэль на мгновение задумалась, посмотрев куда-то в потолок, а потом вновь обратилась к Саммер. Вместо "археологии", которая была концептуально близка миссии по восстановлению человеческой истории, клон посчитала вопрос о традициях более любопытным. - Дни рождения, - со стальным выражением на лице произнесла солдат, словно раскрывала перед Саммер военную тайну, - На них принято есть торты. Почему именно их, и что это конкретно такое, никто из серии N не знает. Мне и другим клонам всегда казалось, что есть одинаковую еду - это довольно обычно. Мы и так всегда едим одни и те же протеиновые батончики. В подтверждение своих слов Ноэль протянула руку к горе подсумков и достала из одного из них тот самый батончик. Он был запаян в серую бумажную пачку, наподобие "космической пищи", с выбитым штрихкодом и какими-то символами, напоминающими химические соединения. И протянула его Саммер, мол, "можешь посмотреть или даже попробовать". - Мы, конечно, понимали, что разнообразие еды в прошлом было более значительным и не ограничивалось этим, - клон кивнула на пачку, - Поэтому мы решили изобрести свои "торты". К сожалению, они состояли из тех же протеиновых батончиков. Мне так и не довелось узнать, что из себя представляет настоящий торт. Уцелевших ТТХ этого продукта не сохранилось, только упоминания.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Мы в такие шагали дали, что не очень-то и дойдешь. Мы в засаде годами ждали, невзирая на снег и дождь. Мы в воде ледяной не плачем, и в огне почти не горим - Мы охотники за удачей, птицей цвета ультрамарин. Мы охотники за удачей, птицей цвета ультрамарин.
Говорят, что за эти годы синей птицы пропал и след. Что в анналах родной природы этой твари в помине нет. Говорят, что в дальние страны подалась она навсегда - Только я заявляю прямо - это полная ерунда. Только мы заявляем прямо - это полная ерунда.
Синей птицы не стало меньше, просто в свете последних дней Слишком много мужчин и женщин стали сдуру гонять за ней. И пришлось ей стать осторожной, чтоб свободу спасти, И вот теперь почти невозможно повстречать ее на пути.
Стала пуганой птица удачи - и не верит чужим рукам, Да и как же ей быть иначе - браконьеры - и тут, и там. Подкрадешься - она обманет, и вот уже навсегда ушла, И только небо тебя поманит синим взмахом ее крыла.
|
|
|
Запись третья. Fascio.
Я люблю историю. И википедию люблю, потому что это экономит много времени. И ютуб, потому что там есть специалисты, которые предают огласке вещи, не написанные в школьных учебниках. Сегодня будет небольшая статейка на тему событий давно минувших дней (или нет?). Речь пойдет о фашизме.
Для начала сходим на Вики и посмотрим, что написано там на этот счет. Пока что меня интересует определение: Фашизм (итал. fascismo, от fascio — союз, пучок, связка, объединение; fascio di combattimento — союз борьбы) — идеология и общественно-политическое движение в рамках авторитарного милитаристского ультранационализма и соответствующая диктаторская форма правления с жёсткой регламентацией общества и экономики. Характерными признаками фашизма являются также антилиберализм, отрицание выборной демократии, социал-демократии, антикоммунизм, реваншизм и вождизм, экспансионизм, элитизм, социальный дарвинизм, этатизм и, в ряде случаев, корпоративизм и расизм и политика геноцида. Занимает крайне правое место в традиционном лево-правом политическом спектре. Обращаю внимание на то, что хвост этого определения не является обязательным явлением, а имеет место только "в ряде случаев". Все потому, что фашистских режимов (тем более движений) было много, и в каждой стране у них были свои собственные фичи. К примеру, расизм и геноцид были свойственны гитлеровской Германии, а за каудильо воевали самые настоящие негры из африки, которых не без труда переправили в Иберию усилиями того же Франко. Не в последнюю очередь благодаря этому успеху в дальнейшем он стал вождем. Давайте-ка отсечем лишнее и посмотрим на оставшиеся признаки: - авторитаризм - милитаризм - антилиберализм - антикоммунизм - реваншизм - вождизм - экспансионизм - элитизм - социальный дарвинизм - этатизм Как-то многовато выходит. Не зря некто Ян Кершоу написал, что дать определение фашизму это все равно, что пытаться прибить желе к стене. Предлагаю послушать, что на эту тему говорят сами господа фигуранты. Муссолини: Из обломков либеральных, социалистических и демократических доктрин фашизм извлекает ещё ценные и жизненные элементы. Он сохраняет так называемые завоевания истории и отвергает всё остальное, то есть понятие доктрины, годной для всех времён и народов. Допустим, что 19-й век был веком социализма, демократии и либерализма; однако, это не значит, что и 20-й век станет веком социализма, демократии и либерализма. Политические доктрины проходят, народы остаются. Можно предположить, что этот век будет веком авторитета, веком «правого» направления, фашистским веком. Если 19-й век был веком индивида (либерализм равнозначен с индивидуализмом), то можно предположить, что этот век будет веком «коллектива», следовательно веком государства.
Фашизм концепция религиозная; в ней человек рассматривается в его имманентном отношении к высшему закону, к объективной Воле, которая превышает отдельного индивида, делает его сознательным участником духовного общения. Кто в религиозной политике фашистского режима останавливается на чисто оппортунистических соображениях, тот не понял, что фашизм, будучи системой правительства, также и прежде всего, есть система мысли. Франко: Fascism, since that is the word that is used, fascism presents, wherever it manifests itself, characteristics which are varied to the extent that countries and national temperaments vary. It is essentially a defensive reaction of the organism, a manifestation of the desire to live, of the desire not to die, which at certain times seizes a whole people. So each people reacts in its own way, according to its conception of life. Our rising, here, has a Spanish meaning! What can it have in common with Hitlerism, which was, above all, a reaction against the state of things created by the defeat, and by the abdication and the despair that followed it? Франко, собственно, подтвердил тезис о том, что в каждой стране фашизм имеет свои оттенки. Вполне возможно, что он уже тогда собирался спетлять от союза с Гитлером, потому как определение свое закончил вопросом. Я объясню вместо него, потому как в свое время ознакомился с несколькими книгами по истории гражданской войны в Испании. Действительно, речь идет о "выздоровлении", коим его изображали испанские фашисты. Перед войной Испания была пороховой бочкой с длительным политическим кризисом, сепарами, трупами на главных площадях городов, перестрелками во время захоронения жертв политических убийств и прочими ништяками в придачу. Да, победа фашистов навела в стране порядок, и в этом смысле это можно назвать "выздоровлением", но больной оказалась большая половина тела, если считать пропорционально количеству населения - ее успешно ампутировали, организм "выздоровел". Возьмусь утверждать, что в Испании, действительно, имела место диктатура, милитаризм, антилиберализм, вождизм, элитизм и этатизм. Эта идеология опиралась на армию и духовенство, элитой в ней были военные и роялисты. Экспансионистской Испания не была, реваншизм, ну... Разве что капельку, т.к. авторитет армии был сильно подорван множеством военных поражений в колониях. Но сам Франко как бы говорит нам, что реваншизм это у немцев, а у нас кое-что другое. Давайте поверим ему в этот раз.
Что касается Муссолини, то из его "многа буков" можно сделать вывод, что фашизм это коллективизм+диктатура. По итальянскому фашизму я не владею обилием информации, но все мы знаем, что Муссолини попервах был социалистом. Французские коммунисты тоже отличились тем, что рьяно пополняли собой ряды фашистской партии, как только Гитлер развязал войну. Я не буду останавливаться на конкретных личностях, но об этом есть и на википедии, и в ютубе. Там много имен и фактов, из которых следует все тот же вывод: лица крайне левых взглядов довольно легко перекрашиваются в лица крайне правых взглядов. C est la vie. Соответственно, исконным элементом фашистской идеологии я рискну назвать вовсе не фланг: лево или право, а, скорее, радикализм(волюнтаризм) сам по себе - готовность действовать, наплевав на правила. Это характеристика людей, которые входят в движение, а не самого движения, но она пригодится для конечной цели этой заметки. А теперь еще одно определение, которое дал Борис Стругацкий: Фашизм есть диктатура националистов. Соответственно, фашист — это человек, исповедующий (и проповедующий) превосходство одной нации над другими и при этом активный поборник «железной руки», «дисциплины-порядка», «ежовых рукавиц» и прочих прелестей тоталитаризма. И всё. Больше ничего в основе фашизма нет. Диктатура плюс национализм. Тоталитарное правление одной нации. А всё остальное — тайная полиция, лагеря, костры из книг, война — прорастает из этого ядовитого зерна, как смерть из раковой клетки. В этом определении хорошо то, что оно универсально, содержит только ядровые признаки. Снова Википедия: Американский историк Роберт Пакстон (англ. Robert Paxton) определяет фашизм как «форму политического поведения, отмеченную чрезмерной озабоченностью упадком сообщества, униженностью, жертвенностью, компенсированную культами единства, силы и чистоты, на основе которой опирающаяся на массы партия активистов националистов в сложном, но эффективном сотрудничестве с традиционными элитами, отказываясь от демократических свобод, насильственно реализует без этических и легальных ограничений цели внутреннего очищения и международной экспансии». Кажется, мистер Пакстон тоже улавливает эту нить с готовностью попирать этику и законы. Однако международная экспансия и внутренне очищение нам сейчас тоже пригодится. Беру я блокнот и мысленно ставлю галочки: - Авторитаризм - есть, в последнее время он ускоренными темпами мутирует в тоталитаризм. - Милитаризм - есть. Армия это предмет гордости. - Антилиберализм - есть! И цензура тоже. - Реваншизм - есть? Ну, конечно. Ведь это же нехорошие соседи обманули, загнали в угол, развалили, обещали и не сдержали слово, угрожают, но им еще покажут, когда встанут с... - Вождизм - есть! Увы. - Экспансионизм - есть! достаточно просто сосчитать конфликты на границе и почитать историю, даже новейшую. - Этатизм - есть! Это когда государство слишком сильно сует свой нос в экономику. Антикоммунизм, на мой взгляд, здесь лишний. Дело в том, что как мы уже убедились на примере Муссолини и французских товарищей, а также некоего исторического соглашения, коммунисты и фашисты вполне себе могут существовать мирно или даже перетекать друг в друга. На счет элитизма и социального дарвинизма не знаю. Но если вернуться к определению Стругацкого, то это и не очень-то нужно. От себя добавлю, что у фашистских лидеров были свои парламенты, которые дублировали волю высшего партийного руководства. И что галочку в принципе можно поставить напротив националистической идеологии под некой нехитрой вывеской, а также возле уничижительного отношения к соседям.
Вот это вот "ну и хорошо, что уезжают, страна очистилась от пятой колонны" - из свежего, отлично перекликается с идеей очищения нации от девиантов. И поддержка церкви с ее интеграцией в государство, и пропаганда, и косплей германского символизма, который активно работает над созданием нового клейма взамен старой ленты...
Ну а вместо котика пусть будет занавес.
-
Спасибо за этот блог и за умные мысли, изложенные в нём.
-
"Анализ" начинающийся с "И википедию люблю, потому что это экономит много времени. "
В бан сразу пожалуйста, вот таких как он без суда и следствия сразу же, так мы спасем больше детей от этой бездны.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Имперцы убедились, что среди иномирцев очень мало разумных людей, а среди американцев их нет совсем. Ой, как же это сейчас актуально %(
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
- Оружие настоящее, - настойчиво сказала она Роуз, - Делать вид, что это не так - опасно и безответственно. Воистину.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Вскоре, после съедания еще одного грибка, эффекты только усилились. А усилилась именно острота ощущений. Слух, стал острее, что она даже в дупле стала слышать на отдалении пение птиц. А внутри, даже в темноте она отчетливо видела стены дерева и грибную рощицу. И самыми сильными, стали тактильные ощущения. Триб, был веществом, усиливающего все органы чувств, и теперь даже от небольших ласковых касаний, она просто возбуждалась, в разы сильнее. И от обычно просто щекотливых ласок груди, девушка уже начинала стонать. Но кроме этого, просто на небывалые ощущения ее подносил небольшой язычок, проникший в киску. Попка зверолюдки дрожала, сжимая лоно и язычок, находящийся в нем. Лили необычайно быстро настиг оргазм и она залила открытый ротик своими соками. Но это, не заставило полурослицу остановиться, а только с большим усердием вылизывать чувствительную киску. От обоюдных движений страсти древесина начала скрипеть, трещать и в какой-то момент Лилит наконец выскользнула из дупла и опустилась на колени, тяжело дыша от возбуждения. Но толком отдышатся, ей попросту не дали и схватив голову, повернули в сторону и засунули в ротик нечто упругое и продолговатое, что легко проскользнуло во влажный ротик. Только подняв глаза, кошкодевочка поняла, что это была полурослица, но она приспустила свои шортики и у нее из паха торчал... Гриб. Плотный. упругий, он не двусмысленно напоминал член, но выглядел как гриб. Полурослица стояла на камне, что бы поднять свой таз на уровень с головой Лили и удерживая голову руками, неистово вгоняла свой грибо-орган. В какой-то момент, она постаралась проникнуть особо глубоко и гриб как-то сжался, выпустив в ротик зверолюдки солоноватый сок. Гриб, внезапно отвалился от девушки, так и оставшись во рту Лилит, а полурослица завалилась на землю, орошая траву под ногами из чистой, но кончающей киски. Она упала, но ее лицо выглядело счастливым и похоже, ей нужно будет время, что бы прийти в себя. Хорошо, что полурослица чувствует себя хорошо, но после первого оргазма, девушку вновь распалили и она осталась возбуждена. Невольно потянула пальчики вниз, к своей киске, но внезапно, что-то нащупала. Опустив взгляд, она увидела гриб уже у себя между ног, только считай вдвое больше. И легкое касание, вызвало целую волну удовольствия по всему телу девушки.
|
Некоторые считают, что человек не в состоянии придумать вообще ничего. Вся фантазия, весь самый невероятный бред, все изобретения - они уже где-то есть, то ли в параллельных пространствах, то ли в будущем, то ли еще где. Человек определенного склада просто настраивается, как приемник, на нужную волну - и получает эту информацию. Но и так не все пишут о том, чего (с их точки зрения) никогда не было. Кто-то пишет, наблюдая за жизнью вокруг, кто-то описывает собственную историю и тогда это зовется гремящим, как несущийся с горы обвал словом "мемуары". Но быть "рядом" с такими девушками, творить их историю (или прислушиваться к тому, что рассказывают тебе звезды) - это особый случай, особый по крайней мере для Хаяо. Потому что ему иногда.... ладно, не будем врать: довольно часто хотелось бывать там, вместе с ними, и быть не совсем уж бесполезным на фоне их супер-способностей. *** Руж и Нуар сидели в местном аналоге трактира, угрюмо глядя в стол. После убийства дедушки Чена пара девчонок-подростков шла по вроде бы горячему следу, но в этом городке след оборвался. Нацисты приехали сюда ночью, заправили транспорт и покатили дальше, поэтому свидетелей найти было трудно, и уж никакие расспросы не помогали найти того, кто мог бы сказать, в какую сторону они свернули после выезда из города: там перекресток вел в направлениях сразу трех крупных городов. И вот Руж разволновалась так, что ее голова начала болеть не понарошку, их завтрак почти остыл а их отчаяние почти закипело, когда им принесли счет... Да, они могли себе позволить есть не в первой попавшейся рыгаловке, ну, после того, как гауляйтер в предыдущем городке щедро поделился с ними содержимым кошелька (вместе с кошельком, рукой и... гхм.)
В чехле, куда обычно вкладывают счет, кроме собственно счета был еще клочок бумаги, на котором от руки было написано только одно слово: "Норемберг". Нуар оглянулась: парень, который принес счет, азиат чуть постарше сестричек (и чуть пониже их, как и все азиаты) носился по залу, разнося следующие заказы и подгоняемый окриками хозяина заведения. - Говори, откуда ты знаешь или я откушу тебе голову! - недоверчиво прищурилась оборотень, когда официант снова подлетел к ним на зов. Узкоглазый пожал плечами: - А откуда я знаю, ты этого не сделаешь и что у тебя - официантской скороговоркой ответил он, кивая на Руж - болит голова... - он устало вздохнул и взмахнул рукой с блокнотиком у затылка девушки: - ну ладно, уже не болит голова, и что вы меня не сдадите? Это было не столько вопросом, сколько утверждением. Он знал, что они не сделают ни того, ни другого. - Вам придется или постоянно что-то заказывать, или подождать минут пятнадцать, когда у меня закончится смена. Поезд до Мюниха все равно через час.
Сестры переглянулись: можно было искать попутку и лететь сломя голову в Норемберг, город в предгорьях на юг от крупного центра местных земель - Мюниха, либо задержаться и лишний раз не палиться с пуганием водителей случайных машин.
- Я могу читать мысли тех, кто рядом. - прямо выложил парень, когда вся троица шла по дороге к вокзалу. - Похоже, не только читать, да? - полюбопытствовала Руж, у которой голова и правда тогда прошла, причем моментально. Парень в ответ только пожал плечами. Ему не хотелось выкладывать все карты на стол и говорить, что может так же и вернуть боль, вплоть до того, что человек будет делать что угодно, лишь бы от нее избавиться - да хоть проделать дополнительную дырку в этой треклятой башке револьвером. И еще кой-каие веселые фокусы. - Они собирались туда. У них там база. - Ладно... И что ты хочешь за эту инфу? - Нуар потянулась за трофейным кошельком, ведь парень явно знал, что у них водятся денежки. Азиат помотал головой: - Не надо.... Ну разве что... - он хитро усмехнулся и самодовольно показал себе пальцем на щеку: - По одному поцелую будет достаточно! Сестрички улыбнулись, первый раз со дня ухода дедушки Чена: - Как тебя звать? - Торано.
-
Интересные детальки :)
-
*_*
|
Ноэль как раз проверяла патронник, когда Роуз велела ей убрать оружие. Клон сначала смерила свою Цель долгим взглядом, а потом осмотрела пляж. Не считая медиков и пострадавших, к месту происшествия, кажется, начинали стягиваться зеваки. Видимо, сочтя аргументы Саммер достаточно убедительными, странная пепельноволосая девушка кивнула и послушалась, убрав пистолет обратно в кобуру. А потом последовала за ней в кусты. Миссия принимала для клона поистине невероятный оборот. Но у неё уже был план, и она собиралась его придерживаться. - Но ты ведь меня видишь. Прямо сейчас, - непонимающе сказала Ноэль, судя по всему, интерпретировав слова Саммер излишне буквально, а потом добавила, - Что же, ты можешь не задавать мне вопросы. Но тогда вопросы задам я тебе. В порядке важности для миссии у меня их ровно два: почему ты решила помочь мне и почему создала Минерву?
- Аргх! - Саммер закатила глаза. - Ты точно не робот?? Я имела в виду, что я никому не буду рассказывать, что я тебя здесь видела, - терпеливо пояснила она. - Кто такая Минерва? - с искренним непониманием переспросила девушка. - Я понятия не имею, о чём ты. Почему я решила помочь тебе... потому что ты привлечёшь к себе ненужное внимание, кто-нибудь вызовет полицию, ты начнёшь стрелять, и пострадают невинные люди. Девушки, наконец, добрались до кустов, и Саммер принялась снимать с себя мокрую одежду. Секунду она поколебалась, думая, стоит ли ей стесняться незнакомки, но потом решила, что та, во-первых, тоже девушка, а во-вторых, возможно, не имеет понятия о стыде. - Тебе лучше тоже высушить одежду... - намекнула Саммер, - или ты всё-таки робот, и ты не простужаешься?
- Я точно не робот, - повторила Ноэль и добавила, - Попытка идентификации синтетических форм жизни лишь по манере речи крайне ненадёжна и обречена на провал. Я думала, что тебе это должно быть известно лучше кого бы то ни было. Но даже со второго раза Роуз так и не была убеждена. Поэтому Ноэль, не меняясь в лице, терпеливым тоном пояснила: - На мне пара-арамидная броня девятого поколения. Она влагоустойчива. Риск простудиться для меня низок, но я совершенно точно не робот. Потому клон и не стала переодеваться. Вместо этого она внимательно слушала и наблюдала за Саммер. Её невозмутимый вид был абсолютно непоколебим, разве что, если сильно-сильно приглядеться, то можно было заметить, что когда Роуз сняла одежду, на щеках Ноэль появился лёгкий румянец. - Вот как, - подвела итог клон, выслушав ответы на свои вопросы, - Сейчас ты хотела помочь невинным, хотя вовсе не была обязана вмешиваться. Но при этом в будущем все равно создала Минерву. Это явное противоречие. И оно создавало очередную дилемму. Клон-солдат была не готова к тому, что ей придётся убить невинного и беззащитного человека. Она была создана, чтобы сражаться с машинами, а не с людьми. Но сейчас перед ней стояла не машина, и в этой точке времени даже не демон создавший их. Можно ли судить человека превентивно, до того как он совершил преступление? Было заметно как пепельноволосая девушка слегка поджала губы, углубившись в, очевидно, не самые приятные размышления. Она должна принять решение, должна выполнить миссию, должна узнать причину. - Минерва - это искусственный интеллект, созданный тобой, Саммер Роуз, - веско проговорила Ноэль, - Её задача - истребление человечества. И она успешно с ней справилась, став катализатором хроновойн. Каков твой мотив? Отвечай. Ноэль замолчала. Её рука снова легла на рукоятку пистолета, а фиалковые глаза блуждали по Цели, ища в ней признаки зла или трусости, которые могли бы облегчить совесть.
Саммер скользнула взглядом по броне и оружию незнакомки. Действительно, это было непохоже ни на что из известного ей... какие-то секретные военные разработки?? А затем брови девушки поползли вверх, выражение её лица перешло от "Чего???" к "ЧТО???", а затем к "ЧТООО?????". Саммер, державшая в руках свою мокрую футболку, непроизвольно попятилась назад, как будто это могло защитить её от пули. - Я не знаю ничего ни про какую Минерву! - возмущённо выкрикнула девушка. - Я не создавала никакую Минерву! У меня не было никакого мотива создавать ИИ, который убьёт всех человеков, потому что я этого не делала! Стоп... - девушка наморщила лоб. - То есть ты - киборг из будущего... будущего, в котором я создам ИИ, который убьёт всех людей??? Но я ещё не создала его, и я даже не знаю о том, что буду работать над этим в будущем! Всё это напоминала какой-то сюжет из фантастики... вот только всё происходившее с Саммер сейчас было слишком реальным, и ей нужно было срочно придумать, что ей сделать, чтобы эта странная девушка её не убила. - Хорошо, ты прибыла из будущего... зачем?? - Саммер нервно сглотнула, понимая, что ответ на вопрос будет, с высокой вероятностью, "убить тебя, пока ты не стала причиной гибели человечества", и защититься она не сможет. - Ты можешь просто сказать мне "Саммер, ты в будущем создашь ИИ, который убьёт всех людей, не делай этого, пожалуйста"??
Стоило Саммер шевельнуться, попятившись назад, как реакция странной девушки не заставила себя ждать. Секунда, и черное дуло пистолета уже угрожающе смотрело на неё, не предвещая ничего хорошего. - Больше ни шагу, - спокойным предупредительным тоном сказала Ноэль. Она не спешила спускать курок. Вместо этого пепельноволосая почему-то предпочла внимательно слушать. Возможно, из чистого интереса, хотя по клоновскому покер-фейсу об этом было трудно судить. И, естественно, при условии, что её Цель не собиралась никуда бежать. - Я не киборг, - Ноэль сказала это ещё раз, теперь по слогам, могло даже показаться, что в голосе клона послышались едва узнаваемые нотки обиды. "Почему ты считаешь меня роботом?" - читалось в её взгляде. - Да, - кивала Ноэль на вопросы Саммер, - Ещё не создала, но обязательно создашь. И я здесь, чтобы предотвратить это. Казалось, вот он, момент, когда должен раздаться выстрел. Было заметно даже, как напрягся указательный палец клона на спусковом крючке. Но... она все ещё медлила. "Почему это так сложно?" - пронеслось в голове Ноэль. Слегка поколебавшись, клон-солдат решила развить мысль. Было справедливо дать Цели возможность понять, почему ей следует умереть. - Я не могу поверить тебе. Даже если теперь ты не хочешь создавать ИИ, ты все равно это сделаешь. Из-за принципа самосогласованности временная линия Универсальной истории может быть разрушена только сингулярностью. Иначе говоря, чтобы изменить субъективную реальность, в которой ты создаёшь Минерву, в ней должен возникнуть неразрешимый парадокс. Ноэль сделала паузу и слегка склонила голову набок, словно задаваясь вопросом, поспевает ли зловещий архитектор ИИ за её разъяснением. - Если ещё раз назовёшь меня роботом или киборгом - я точно выстрелю, - вдруг буркнула клон.
Вот теперь Саммер было по-настоящему страшно. Кажется, вся её жизнь проносилась у неё, стоящей под дулом пистолета девушки из будущего, перед глазами. - Почему я не могу отказаться это делать?! - с отчаянием в голосе выкрикнула девушка. - Если... этот принцип самосогласованности... стой! - Саммер наморщила лоб. - Если ты меня убьёшь, я не создам эту Минерву, не будет восстания машин, тебе не придётся отправляться в прошлое, чтобы убить меня... временной парадокс, нет?? Как это вообще работает?? Отчасти Саммер пыталась тянуть время. А если... если попробовать кинуть в эту терминаторшу футболкой и быстро обезвредить? Страшно!... опасно!... но она не хотела умирать!
- Это работает... сложно, - честно призналась клон, - Те, кого мы посылаем в прошлое - не возвращаются. Поэтому судить о результатах миссий возможно лишь путем анализа и сбора косвенных данных. Не исключена вероятность, что реальность уже была переписана несколько раз. Возможно, даже не в пользу людей. Мы стали заложниками этого цикла с того самого момента, как была создана технология, положившая начало хроновойнам. Ноэль на мгновение задумалась и отвела взгляд, на её лице отразилась досада. Ведь на самом деле Саммер не могла отказаться, потому что ей просто не дали такой возможности. Клон прекрасно отдавала себе отчёт в том, что её болтовня грозит пересечь черту допустимой девиации поведения. Но Ноэль просто физически не могла заставить себя спустить курок и убить человека в эту секунду. Впервые, у неё была возможность говорить. А её собеседник ещё не показал слабины или злого умысла. - Но человечество не сдаётся и продолжает сражаться, не смотря ни на что, - в голосе солдата прозвучала решимость, - Сингулярность может быть создана разными путями. Я не исключаю и иного способа изменить будущее, но твоя смерть - самый надёжный из них, поскольку, как ты и заметила, она гарантированно создаст неразрешимый парадокс. Саммер, всё человечество сейчас находится на одной чаше весов, в то время как твоя жизнь - на другой.
Саммер моргнула, пытаясь осознать слова незнакомки. Ещё сегодня утром её жизнь была нормальной, обычной, как у всех людей - и тут внезапно оказалось, что за будущее идёт борьба каких-то могущественных игроков, и ей в этой борьбе отведена роль даже не пешки, а бабочки, на которую нужно наступить. - Но... тогда какой в этом смысл? - жалобно спросила девушка. - Тогда... если я не создам Минерву... её создаст кто-нибудь другой... потому что принцип самосогласованности... Какой тогда смысл... убивать меня? Перед девушкой сейчас во весь рост встала дилемма: готова ли она умереть, если она в будущем погубит человечество? Если поверить незнакомке, допустить, что так оно и есть... на одной чаше весов - её жизнь, на другой - существование человечества - готова ли она, Саммер Роуз, пожертвовать собой? - Почему я??? - вдруг спросила она жалобно. - Почему из всех людей за создание этой Минервы ответственна именно я???
Какой в этом смысл? Чем больше вопросов задавала Саммер, тем сложнее Ноэль становилось находить на них ответы. Какой смысл защищать всех людей если сейчас она все равно собиралась отнять жизнь у одного из них? Создание ИИ руками Саммер Роуз было константой Универсальной истории по оценке Трисмегиста. Единственным риском миссии по её ликвидации становилось создание неопределённости, в которой Минерву разработает кто-то другой. Это была правда, и Роуз попала прямо в яблочко. Ноэль боялась ошибиться. Что если она выполнит миссию, но в итоге все окажется напрасно? Как она будет жить дальше? Что будет делать? Ведь когда она спустит курок, то даже не узнает, каким станет новое будущее. Она просто останется одна в этом времени, без цели и смысла. - Я... - голос Ноэль впервые прозвучал сбивчиво, - Я не знаю как ответить на твой вопрос. И груз этой миссии начинал казаться девушке непосильным. Жалобный голос Саммер отдавался в голове клона эхом сострадания - эмоции, которую она прежде не испытывала, но которая не была ей чужой. Но прежде по ту сторону баррикад стояли бездушные машины, мыслящие нулями и единицами. - У меня... есть миссия, - проговорила клон, стараясь убедить уже скорее себя, чем Саммер.
Кажется, Саммер удалось посеять сомнение в сердце незнакомки. Отлично, Саммер, ты на верном пути!... так, а дальше что??? Незнакомка сейчас впервые была похожа на человека, а не на машину... или всё-таки на машину, программа которой не предусматривала возможности того, что сейчас происходило? - Ты... сомневаешься?? - осторожно спросила Саммер, чувствуя, что ходит по очень тонкому льду. - Почему? Как тебя зовут? - спросила вдруг девушка, инстинктивно пытаясь вызвать у терминаторши лимский синдром (кажется, это так называется?). - Потому что ты знаешь, кто я, а я не знаю, кто ты!
Взгляд Ноэль подозрительно сузился. Она поняла, что Цель заметила её слабость и теперь пытается этим воспользоваться. Такие прямые вопросы сработали словно ушат воды, вернув пепельноволосую в реальность своего положения. Она не даст манипулировать собой. Похоже, Саммер допустила ошибку, переведя акценты на клона. - Не пытайся водить меня за нос, Саммер Роуз, - обрубила она обращение к себе, - Моя миссия, само моё существование, заключаются в спасении людей. Если ты действительно желаешь помочь невинным, то сейчас твой шанс. Я сделаю всё быстро. На уголках губ Ноэль появилась едва заметная победная ухмылка. Она считала, что разрешила свою дилемму и обыграла Саммер. У той несомненно оставался лишь один выход из текущей ситуации - трусливо бежать, показав свою истинную сущность. Тогда-то клон-солдат и исполнит свою миссию.
Сердце Саммер замерло в груди - она допустила ошибку. Её сейчас убьют?? Вот просто так возьмут и убьют?? Но она может позвать на помощь!... но этой терминаторше нужно лишь нажать на спусковой крючок, чтобы убить её! - Но... в этом же нет никакого смысла! - жалобно воскликнула девушка. - Ты убьёшь меня, но тогда кто-нибудь другой создаст эту Минерву, но она будет называться как-то по-другому, Афиной или Легионом, потому что этот чёртов принцип самосогласованности! Какой вообще в этом смысл? - спросила Саммер тише. Перед ней сейчас встало кое-что пострашнее страха смерти - экзистенциальный ужас. - Ты убьёшь меня, но принцип самосогласованности сделает так, что Минерву создаст кто-то другой, в прошлое пошлют другого агента, произойдёт то же самое, и снова, и снова, и снова... до каких пор? Что должно произойти, чтобы эта хроновойна считалась выигранной? Какой в ней смысл?
- Как и в любой войне, смысл - в выживании, - бесцветно сказала Ноэль, - Если есть хоть малейшая возможность выиграть, ей следует воспользоваться. Принцип самосогласованности Новикова является теоретической концепцией, так и не нашедшей однозначного доказательства, но имеющей предпосылки, подтверждающие его истинность. Это значит, что он может сработать, а может и нет. Важен лишь текущий момент, причина и следствие. Ты - причина, Саммер. Словесная полемика, не свойственная Ноэль, продолжалась. Почему эта девчонка не пытается просто сбежать? Выбора у неё не много. Разве что, она просто сдастся. Но для клона это был самый неприемлемый вариант - потому что он покажет Саммер с положительной стороны, в то время как она всячески искала в создательнице ИИ изъяны, которые хоть как-то оправдают её убийство.
Саммер готова была возмутиться, сказать "ты точно не робот? ты рассуждаешь, как машина!", но она вдруг почувствовала себя абсолютно беспомощной. Колени девушки затряслись, руки, державшие футболку, бессильно повисли. - Это и есть будущее, которое уготовано нам? - почти прошептала она. - В котором люди... машины и люди, которые думают как машины, ведут друг с другом бесконечную и бессмысленную войну в прошлом, будущем и настоящем, и не собираются останавливаться, потому что это ЛОГИЧНО, потому что те и другие хотят выжить и ради выживания готовы на всё??! Это и есть будущее, из которого ты пришла??! Если... - Саммер подняла глаза на "терминаторшу", чувствуя, что вот-вот расплачется, - если ты меня убьёшь, этого будущего правда не будет? Или... ничего не изменится?
Ноэль поджала губы. Она ощутила упрёк в словах Саммер. И она не могла осуждать её за это. - Прошлое и настоящее стали относительны. Технология не позволяет перемещаться вперёд - только назад. Она оперирует субъективными и свершившимися фактами. Нельзя считать за факт то, чего ещё не было, - как могла, постаралась объяснить Ноэль и добавила, - Хроновойны стали неразрывным циклом. Моей реальностью. Человечество потеряет Землю, и до сих пор этот факт оставался константой Универсальной истории... Ноэль замолчала, наблюдая за Саммер. Сердце отчего-то защемило, и она выдавила из себя неловкое: - Мне... очень жаль, Саммер Роуз. Я не могу дать точный ответ на твой вопрос. Но по моим данным, это самый дальний хронопрыжок, который мы совершали. Наша возможность переломить ход истории и раз и навсегда стереть реальность бесконечной войны.
Саммер окончательно упала духом. - Неужели нет другого способа??? - тихо спросила она. А затем взмолилась: - Но если ты ошибаешься... вы ошибаетесь??! Если моя смерть не отменит эту войну??? Тогда получится, что ты убила меня зря??? Неужели нет другого способа??? Если существование Минервы - это временная константа, значит, моя смерть ничего не изменит... а если это не константа, значит, меня необязательно именно убивать, чтобы предотвратить это будущее!
- Я не знаю иного способа изменить реальность. Если бы я была на твоём месте, то не задумываясь пожертвовала бы своей жизнью, чтобы спасти других. На секунду мне показалось, что и ты сможешь, - бесцветным тоном сказала Ноэль, - Я могу и не быть настоящим человеком, но кому как не мне знать цену человеческой жизни в мире, где почти не осталось людей? Повисла пауза. Ноэль снова взяла минуту на размышления. Сейчас раздастся выстрел? Но нет. Его так и не последовало. Снова. Клон нерешительно опустила пистолет, а потом и вовсе убрала его в кобуру. - Я не могу выстрелить в тебя. Ты вызываешь жалость, Саммер Роуз, - Ноэль вздохнула, чувствуя как утомил её этот разговор. Её девиация стала неизбежной. Пути назад больше не было. Она провалила миссию и осталась в этом времени с горьким осознанием своего фиаско. - Иди. И знай, что рано или поздно на моё место придут другие.
- Жалость??? - Саммер явно оскорбилась... но выражать это вслух тому, кто держит тебя на прицеле, было не лучшей идеей. - Нет! - девушка вдруг подскочила к Ноэль и схватила её за руку (вообще-то это было плохой идеей - хватать за руку нервную терминаторшу с оружием... хорошо, что пистолет Ноэль был в кобуре). - Ты должна сказать мне! Сказать, какое моё решение приведёт к созданию Минервы, чтобы я могла избежать этого! Скажи мне, от этого зависит будущее, зависит судьба человечества!
На лице клона отразилось удивление. Ноэль слегка отстранилась, почувствовав себя неловко, когда человек взял её за руку. Но раз уж она не могла убить свою Цель, то, наверное, это было позволительно? - Я не располагаю такой информацией, - пробубнила она, опустив голову.
- Ну, замечательно! - Саммер возмущённо закатила глаза. - А какой информацией ты располагаешь?! Ты представляешь, как я теперь буду жить, зная, что я, возможно, стану причиной гибели человечества, а может быть, не стану, но я не буду знать, какие мои действия могут привести к восстанию машин, а какие нет?! Да я сама от такой жизни застрелюсь! ...Если не умру раньше от простуды! - с этими словами Саммер отпустила всё-таки руку Ноэль и принялась стаскивать с себя промокшую одежду.
Внезапный напор Саммер был удивителен для Ноэль до такой степени, что по-началу оставил девушку-клона лишь молча и растерянно наблюдать за происходящим. А что ещё ей было делать? Теперь все время этого мира было в её распоряжении. - Какой информацией располагаю? - все же переспросила клон и повторила один из самых первых своих тезисов, - Я знаю, что твоя смерть создаст сингулярность, которая перепишет реальность. Она уже свыклась с мыслью, что некоторые вещи приходилось повторять по нескольку раз. - И я не робот, - поэтому на всякий случай напомнила она. Всё шло по какому-то абсолютно непредсказуемому для воображения Ноэль сценарию. - Эта временная линия уже альтернативна из-за введения в неё новых переменных. Например, меня. Но поскольку на текущий момент они не создают парадокса, нет предпосылок для возникновения сингулярности. В этих условиях спрогнозировать, какие из твоих действий приведут к разработке ИИ, практически невозможно. Ноэль замолчала и машинально посмотрела на пустую ладонь, которую ещё секунду назад держала в руках Саммер. Надо было признать, ощущение было приятным. - Вероятность, что ты умрёшь от рук другой меня выше смерти от простуды, - логично рассудила клон.
- Подожди, другой тебя??? - Саммер нахмурилась, осмысливая сказанное Ноэль. - Что ты вообще знаешь об этой... темпоральной механике, как работают эти изменения времени?? Ты можешь объяснить мне, как это работает?? Ну... на это нужно время, да? Девушка уже разделась до нижнего белья и сейчас выжимала свою мокрую одежду.
- Я клон, - объяснила Ноэль так, будто это было чем-то само собой разумеющимся, - В будущем человечество более не располагает достаточными людскими ресурсами для ведения войны, потому возникла необходимость в производстве клонированных солдат, подобных мне. Мы обладаем узкоспециализированным набором знаний и навыков, необходимых для повседневного функционирования и несения военной службы в экстремальных условиях. Механическое вмешательство в нашу физиологическую и когнитивную основу также минимально, что делает клонов имунными к влиянию Минервы. Что касается подробного устройства хрономеханики, то это строго засекреченная информация. Я уже сообщила тебе все, что известно на моем уровне доступа. И тут Роуз предстала перед ней в нижнем белье. Девушка-клон, несмотря на свой флегматичный вид, запнулась и замолчала. Она поймала себя на мысли, что Саммер ей нравилась - та ожидаемо сильно отличалась от привычных глазу Ноэль сестёр-клонов и вызывала новые эмоции. Она была высокой, значительно выше Ноэль, отчего той приходилось порой смотреть на неё снизу вверх, и, как отметила про себя клон, отличалась впечатляющим телосложением. Поймав себя на мысли, что она начала откровенно пялиться, клон смутилась и, не придумав, куда ещё ей деваться, просто опустила глаза, принявшись разглядывать носки ботинок.
- Кошмар, - Саммер передёрнуло. - Какое ужасное будущее, - девушка помедлила и тяжело вздохнула. - Понятно, ты ничего не знаешь, ты ничего не можешь мне рассказать... ладно, теперь ты собираешься вернуться в своё будущее? Погоди... - Саммер нахмурилась, - ты сказала, что вы отправляетесь в один конец??? То есть... что ты собираешься теперь делать?? Эээ, надеюсь, ты не собираешься самоликвидироваться через пять секунд??? - девушка побледнела, представив себе самоуничтожение клона.
|
|
|
|
Как ни тяжело ей было возвратиться в свой — их с Сэмом — дом, ныне разграбленный, вывернутый наизнанку, словно рыба с выпотрошенным нутром, нечаянная встреча с девушкой ободрила Амелию. Одна из всего окружения, её верная, чистая душой Марта, верила в невиновность своей хозяйки и была готова противостоять в одиночку хоть всему ополчившемуся городу.
— Ну довольно, не нужно слёз, вставай...
Амелия мягко подхватила девушку под локоть, отёрла мокрые щёки. Обняла.
— Я так рада, что Господь уберёг тебя. Я уже готовилась к поискам по сиротским приютам или заведениям похуже... Если бы ты продолжила упорствовать, то они могли бы причинить тебе вред. Не нужно рисковать собой. Ты всё сделала правильно, и я не виню тебя. К тому же, — женщина обвела взглядом пространство, — вижу, ты многое отстояла здесь. Ты молодец.
Вдруг лицо её посерьёзнело, мягкие нотки исчезли из голоса.
— Ты же запомнила их имена? Этих стервятников, что слетелись сюда грабить и издеваться? Пировать на чужом горе. Мне нужно каждое имя, Марта. Постарайся не упустить ни одного. Я отомщу им всем.
Напоминание о новом муже больно кольнуло чувство совести, залило щёки стыдливым румянцем. Снова. В который раз за последние сутки.
— Замужество было единственным выходом, чтобы избежать петли... — с грустной улыбкой проговорила Амелия. — Я бы никогда не дала согласия на этот брак, но прощальное письмо Сэма...
Она вздохнула.
— Он завещал мне жить. Выражал надежду, что я спасусь. Так же, как и ты, возносил молитвы Всевышнему, и тот услышал. Я не могла пойти против его воли, понимаешь, Марта? Не могла! Но что мне делать сейчас, я не знаю, как жить без него дальше?
Воспоминания, нахлынувшие с новой силой, стоило только переступить порог, тоска по убитому мужу, вина и боль утраты прорвались наконец столь долго сдерживаемым потоком слёз. Амелия разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Я не знаю, как быть, Марта! Нет-нет, Грей не поднимал на меня руку, — замотала она головой, — и повёл себя как джентльмен. Он, наверное, хороший человек, я не уверена до конца. Ах, ты знаешь, он, кажется, даже знатен... И, может быть, я теперь леди. Но я его совсем не люблю, Марта! Я чувствую, что предаю Сэма. Если позволю себе узнать его лучше, позволю ему сблизиться — чем я лучше тех падших женщин, что убегают от законного мужа с молодым любовником? И вместе с тем я не хочу его обидеть. Он спас меня от гибели, и я благодарна, но... Но это ведь не делает меня обязанной? Тогда почему я ощущаю себя вещью, эксклюзивной и редкой, за которую заплатили немалую цену, но несмотря на это всё же всецело принадлежащей хозяину — разве он купил меня на аукционе?
Женщина в изнеможении опустилась на стул. Так много противоречивых чувств, так много мыслей, вторящих им — они разрывали душу на тысячу частей.
— Поэтому я убежала. Хотела ещё раз увидеть дом и подумать наедине. Он, наверное, очень зол на меня... Что ж, пусть. А нет ли у тебя чего-нибудь поесть? Я так голодна...
Уняв острый приступ, скрутивший пустой желудок, и немного успокоившись, Амелия по порядку пересказала служанке последние события.
— Знаешь, он ищет кое-какие документы для наследства. Возможно, получив их, он потеряет ко мне интерес, и я буду предоставлена сама себе.
Эта мысль отрезвила. Британцы всегда свысока смотрели на тех, кто жил дальше одного дня пути от Вестминстерского аббатства — а здесь американка во втором поколении. Зачем потомственному пэру Британской короны марать свою родословную связью с какой-то внучкой переселенцев?
— Вернувшись в Лондон и получив наследство с титулом — уже на законных основаниях — можно выбрать себе новую жену из такого же знатного рода, — продолжала рассуждать вслух Амелия. — А неугодную оставить здесь, даже не утруждая себя аннулированием брака. Ведь кто станет искать на другом континенте?
Женщина нахмурилась. Кольнуло снова, но теперь уже иное чувство, покуда неподвластное пониманию и формулированию.
— Вот что. Я приму ванну. Принеси, пожалуйста, горячей воды. И, боюсь, я вынуждена просить у тебя взаймы одно из твоих платьев — мой гардероб наверняка растащили до последней сорочки. Ах, да. Если кто-то снова захочет вторгнуться в дом, чтобы поживиться, разрешаю использовать все подручные средства, дабы остановить злоумышленника, — Амелия задорно подмигнула.
В самом деле, никто не мешает самой ознакомиться с перепиской деда Иствуда и уже на основании прочитанного принимать решение, как ей распорядиться. Именно этим, спустившись в подвал к тайнику, решила заняться Амелия, пока Марта готовила ванну.
Да, возможно, она пошла на провокацию, сама того не осознавая — но не это ли лучший способ выяснить истинные мотивы Грея?
-
За гремучую смесь практичности и смятения!
-
Тебе точно надо было родиться в 19-м веке и писать романы, как Шарлотта Бронте) Великолепный пост.
-
Да, прекрасно.
-
Какой великолепно продуманный ход!
|
|
|
|
|
|
На набережной Нового Моста холодный вечер выжимает слезы. Сегодня - ночь кануна Рождества(*), и по всей с позволения сказать республике вступают в силу новые обострения в законе о свободе печати. Люди привыкли к закручиванию гаек, как те лягушки, которые варятся заживо в медленно подогреваемой воде, они уж давно не замечают, что страна фактически победившего фашизма все больше становится из республики - монархией (а точнее - тиранией), все меньше и меньше нуждается в своих гражданах, и потихоньку от них избавляется. Расчет прост: меньше населения - меньше недовольных. На этом перекрестке стоял высокий, тощий как жердь рыжий парень лет 18, скорее всего из среднего класса. Его растрепанная слегка кучерявая шевелюра нещадно обдувалась декабрьским ветром, которому надоело трепать афиши с рекламой правящей партии и слегка припорашивалалась снежинками, но парню было плевать. Он тихо всучивал в руки прохожим листовки, что-то негромко говорил и переходил к следующим идущим. Листовки имели разное действие: от равнодушного сования в карман, чтоб выбросить в ближайшей мусорке, до вздрагивания и ускорения шага. Сестричкам тоже досталась листовка, напечатанная на самой дешевой бумаге, которую только можно было найти. "Скоро голосование! Голосуйте за кого угодно, только не за фашистов! Это наш единственный шанс!" - и так далее, и тому подобное, то ли гордо, то ли скромно подписанное одним словом: "Сопротивление". Похоже, рыжий верил, что когда жертву держат за горло, то особо интересуются ее голосом. Сестричкам же казалось, что единственный выбор, который есть сейчас у жертвы, это выбрать, какой рукой ее душат. Но во всем этом был и положительный момент: раньше они не замечали никого, кто рискнул бы противопоставить себя режиму хотя бы в такой степени. Не успели они открыть рот, чтоб поговорить с парнишей, как откуда-то раздался свист, парень отчаянно бросил в толпу часть листовок и мигом метнулся в сторону, как раз вовремя, чтоб исчезнуть с глаз появившихся целеустремленных шинелей. Ну да. Ему повезло, что это была не столица, там бы они появились раньше... Точнее как - "не столица". Столица. Бывшая. Соседнего государства, по странному стечению обстоятельств решившего добровольно и с песнями (ага, как тот кот и горчица) присоединиться к Великой Могучей Республике, своему восточному соседу. Но от Нуар исчезнуть не так-то просто, и ее чуткий носик уловил запах парня, который еще не успел развеяться на ветру, и она уверенно потянула сестричку в магазинчик. - Ты уверена? Тудааа? - Руж сначала удивилась, но потом решительно кивнула и согласилась. Латунная блестящая ручка и дверь темного дерева открывали доступ только избранным, колокольчики звенели не так уж и многим, но таки вошедшие попадали в волшебное царство, от которых у некоторых (особенно хорошеньких молодых девушек, попавших сюда первый раз) начинала кружиться голова. Это была вселенная корсетов и бюстгальтеров, колготок, поясов для чулочек, трусов и трусиков от чуть ли не панталон до стрингов и даже подвязок! Всевозможных цветов и сотен фасонов - все это сокровище как-то умудрялось помещаться на относительно небольшой площади, весь арсенал тайного женского оружия охоты на мужчин, к которому сами же мужчины и стремятся. Из подсобки появилась миленькая девушка от которой едва-едва (по человеческим меркам) пахло сиренью и... адреналином. - Добрый вечер, чем могу помочь? - Добрый, сюда заскочил один рыжий парень... - уверенно начала Руж, безошибочно указывая пальчиком на подсобку, куда вел запах рыжего, но ее грубо прервали. Колокольчики жалобно деленькнули у широко распахнутой двери, и с холодным ветром в магазинчик внесло три шинели, от которых несло чем-то непонятным, но отвратительно казенным. Качнулась от сквозняка занавесь, отделяющая торговый зал от подсобки, чуткие ушки Нуар уловили далекий звук закрывающейся двери. - Добрый вечер, чем могу помочь? - профессиональная улыбка не дрогнула на лице продавщицы. - Где он? - завизжал низенький поросенок в шинели, очевидно, главный из троицы. - Он - заказ? - несколько иронично подняла бровь девушка. - Вы заказывали бюстье или стринги? Один из подчиненных хрюкнул, видимо, представив высокое низкое начальство и в том, и в другом, и тут же подавился своим смехом. - Где этот... - низенький поросячьими глазками буравил помещение как будто насквозь. - иноагент? - последнее слово было просто выплюнуто. - Вы ошиблись, господа. Здесь таким не занимаются. - девушка скрестила руки на груди, стараясь скрыть дрожь пальцев, но в общем и целом держалась железно. - Ты мне зубы не заговаривай, мне разнести этот бордель по кусочку? - поросеночек с визгом наступал на продавщицу, грозя пальцем. Девушка смотрела на него свысока, (и помогало в этом то, что она была его на полголовы выше), как вдруг ее глаза от ужаса распахнулись, когда ее взгляд натолкнулся на листок дешевой бумаги, выглядывающий их щели между полом и прилавком. Пока шинели оборачивались, чтоб посмотреть, что же ее так испугало, неуловимо быстрым движением вампиресса пинком задвинула листок под прилавок. - Это уважаемое заведение и здесь нет никаких иноагентов. - стальным голосом ответила девушка, бросив не сочетающийся с голосом полный обожания взгляд на Руж. - и если это объяснение вам недоступно, то может быть, мне стоит позвонить госпоже Прямоноговой, чтоб вам это объяснили на более понятном языке? И попрошу выбирать выражения при дамах! Фамилия первой леди города подействовала на них как клетка: звери продолжали беситься, но сделать уже ничего не могли. Низенький плевался, краснел так, что, казалось, вот-вот лопнет и грозил пальцем, будучи не в состоянии выдавить из себя хоть что-то членораздельное, кроме мата, и в конце концов махнул своим подчиненным на дверь. Еще раз жалобно дилинькнули колокольчики, затряслись стекла, а девушка плюхнулась на стул, как будто из "железной леди" разом ушло все железо. - Спасибо... - выдохнула она. - Не знаю, как вас благодарить.... Может, выберете себе что-нибудь? - она вяло обвела рукой ассортимент, устало улыбнувшись. - Мммм, Я бы, пожалуй, хотела посмотреть на вот эти подвязочки... - Нуар, состроила хитрую моську и заговорщицки подмигнула продавщице. - ... на твоих ножках!
|
|
|
|
|
-
История, в которую веришь, потому что, наверное, у каждого в жизни случается что-то подобное.
|
Что и говорить, Ноэль, только-только собравшаяся с мыслями после хронопрыжка, приходилось сразу окунуться в борьбу за жизнь. Буквально. Не нахлебаться речной воды, сохранить ориентацию в пространстве и целостность снаряжения в заполненном мусором бушующем потоке стало для клона задачей на сноровку, ловкость и выносливость. К счастью, это были одни из лучших качеств солдат её класса, потому девушка, несмотря на ушибы и ссадины от кружащихся в водовороте зонтиков и жезлонгов, смогла не только справиться с испытанием, но и зафиксировать кое-что важное в окружающей обстановке.
Нейроинтерфейс на сетчатке глаза клона смог распознать лица нескольких человек, находящихся прямо на пути волны. И среди них была она - её Цель. Человек, ставший причиной падения человечества. Она казалась значительно младше, чем на фото из чудом сохранившегося архива, но совпадение было несомненным. Недалеко от неё было ещё несколько человек - женщина и пара детей. Но система распознавания в нейроинтерфейсе клона-солдата не дала никаких результатов. Ноэль заметила их всех одновременно, и ей было ясно, что сила волны может представлять угрозу, особенно для детей, физически более уязвимых, чем взрослые. В принятии своих решений Ноэль всегда полагалась на опыт, практичный расчёт и боевые инстинкты. При таких слагаемых, как хороший солдат, она должна была нанести удар по Цели и выполнить миссию любой ценой. Но в этот сценарий вмешивался другой, пожалуй даже более важный, фактор - привитый клону с рождения инстинкт защиты людей.
В бережно воссозданной на основе человека-прототипа и модифицированной архитектуре сознания клонов, по мановению руки создателя - Высшего Совета Человечества - инстинкт защиты людей стоял превыше всего. Те, кого сейчас видела Ноэль, за исключением Цели, находились на фигуральном поле боя и классифицировались для неё как нон-комбатанты. И пусть за все время своей жизни на Проклятой Земле она никогда не видела не только простых людей, но и даже не-клонов в составе Последней Армии, этот инстинкт работал на уровне рефлексов и перевешивал хладнокровие и расчёт.
Создавшуюся ситуацию можно было бы назвать дилеммой, для разрешения которой клон не обладал достаточным опытом. Она не могла и не умела жертвовать чужую жизнь ради цели миссии, если это не жизнь клона, ровно так же, как никогда и не отнимала чью-то жизнь по-настоящему. Сотни уничтоженных машин не в счёт, ведь живыми их назвать было нельзя. Сейчас, впервые, она могла помочь тем, за кого сражались все эти годы в далёком будущем. Иначе в чем был смысл её существования, если не спасение людей?
И всё же... Решение при таких вводных было принято молниеносно, инстинкт взял верх. Это решение и станет её новым опытом. Цель будет исполнена, но сейчас приоритет Ноэль - дети. Нейроинтерфейс уже рассчитывал траекторию её перемещения в волне и точку столкновения с берегом. Она должна подхватить, если не двоих, то хоть кого-то из них, плевать на снаряжение, и прикрыть от удара и увечий. Задача на грани фантастики, но это все равно не остановит упрямого клона от попытки.
|
|
|
Откровенно депрессивный район мегаполиса был просто образцом того, места, куда не стоит совать свой миленький носик хорошим девочкам, и не только потому, что там, в общем-то, особо делать нечего, но и потому, что там они гарантированно найдут приключения на свои вторые девяносто. Тем более странно было случайным прохожим и бомжам видеть парочку опрятно одетых девиц, с независимым видом вышагивающих по улице, по которой ветер то и дело проносил обрывки газет и прочий легкий мусор, возможно, в напрасной надежде подмести то, что не очень-то торопились убирать коммунальщики. Или то, что местная молодежь старательно бросала под ноги, с упрямством, достойным лучшего применения игнорируя те немногие урны, которые тут еще остались.
Девицы были одеты не просто опрятно - они были одеты так, что это автоматически вызывало зависть у женской части населения, и эрекцию - у мужской, включая старого плешивого бомжа и алкоголика Влада по кличке Ху, чего с ним не случалось уже лет пятнадцать. - Эй, девочки, куда так торопитесь? Ага, а вот, наверное, и цель их экскурсии. Пятеро рыл разной степени прыщавости и щербатости, мило скалясь, с распростертыми объятьями встречала гостей. Рыжий дылда в косухе и берцах, пара близнецов-блондинов в трениках и футболках с позапрошлогодней поп-звездой, невнятного вида темноволосый глист с длинными сальными волосами и самый мелкий - кучерявый с горбатым носом, впрочем, одетый лучше всех. Все, как описала рыдающая девочка, которую сестрички встретили на главном вокзале не далее, чем вчера вечером.
Да, она ходила в полицию - и там услышала, что сама виновата. Да, все пятеро, да, во все места... Нет, пожалуйста, вам туда не надо, а то и вас.... - Хм. Посмотрим. - У Нуар, кажется, проснулся охотничий азарт на пару с жаждой сломать что-нибудь кому-нибудь, этого заслуживающему. -Ага, - поддержала ее Руж, задумчиво рассматривая собственные ногти, бывшие, впрочем, в идеальном состоянии. - давно мы не ходили на прогулку, сестричка, правда? - Точняк! - оборотень довольно улыбнулась, уже предвкушая события.
- Ой, мальчики... - Нуар состроила обеспокоенную моську и остановилась, мысленно порадовавшись, что они с сестричкой оставили крупное оружие в надежном месте - иначе рыбка могла бы не клюнуть. - Уже не мальчики, гы! - доверительно усмехнулся рыжий. - Не, ну вы чё.... - сморщила носик Руж в сторону подошедшего блондина . - Фу.... - Точно, фу! - кивнула оборотень, чье обоняние было атаковано пОтом разной степени старости и еще всяким разным подобной степени приятности, хм, "запахами". - Возрадуйтесь, сучки, вам выпала честь лицезреть легендарную Бригаду! - с пафосом выдал кучерявый, а остальные закивали головами. - Бригаду... Грузчиков? - поинтересовалась вампир. - Ассенизаторов? - не удержалась брюнетка, перестав строить из себя перепуганную девочку. - не успевших помыться после работы? - Упади на колени и отсоси, и тогда, быть может, твоей заднице будет не так больно! - кажется, этот мелкий кучерявый засранец был самым языкатым, а может даже предводителем, так довольно закивали его спутники. - Каждому! - добавил глист, поигрывая складным ножиком. - Железяку спрячь, а то порежешься! - фыркнула Руж. - Танунах, - усмехнулась Нуар, - сдается мне, что твой язык не достоин лизать мою задницу! - Ты че, коза, нюх потеряла? - взбесился рыжий, и решительно шагнул вперед, протягивая веснушчатую, покрытую рыжей шерстью лапу к груди брюнетки. - Коза? - Так хищного оборотня еще не оскорбляли.
Фрау Мориц, бывшая актриса местного театра и звезда районного масштаба (увы для нее, тоже бывшая), вела очень скучную жизнь с тех пор, как она осталась одна на своем третьем этаже, с тех самых пор как кондрашка хватила ее благоневерного три года назад, оставив ее на попечение детей, приезжавших раз в неделю к старухе, за неимением лучшего развлечения любящей сидеть у окна и наблюдать за улицей. А сегодня... то ли ей повезло, то ли она чем-то это заслужила, но вот сегодня ей досталось настоящее шоу, причем с бесплатными билетами чуть ли не в первый (и, что немаловажно, безопасный) ряд.
Сначала это была встреча с заведомо известным результатом, которая внезапно обернулась очень странным танцем чужих девушек. Танец, от которого пятеро доободятлов, выбивших ей в прошлом году окно, странно, но изумительно дергались, восхитительно кричали и великолепно харкали кровью, вдохновенно оря благим матом. Шоу, от которого таки приехавшая потом полиция чесала в затылке и разводила руками, глядя, например, на длинноволосого парня, в посмертной судороге держащегося за собственный нож, торчащий в его же собственной заднице. Полиция не знала, да и не хотела знать, что последним, что он услышал, было "Тебе ж говорили, что порежешься!", а вот фрау Мориц это прекрасно слышала.
Ну и финал - бригада коммунальщиков, с матами собирающая куски мяса со всей улицы и кое-как поливая со шланга следы встречи...
|
|
|
|
|
|
|
- Историю? Думается мне, есть вельми занятная история - хоть и можно посчитать то за сказку иль даже миф, но оттого ведь и интересней? - Улыбнувшись, Скай потратила немного времени на то, чтобы найти подходящее место - такое, чтобы никому не мешать - но при этом чтобы при желании её историю мог послушать ещё кто-то ещё.
- Давным-давно, жили в миру два могучих существа, управлявшие самим пространством по своему разумению и желанию. Одни считали их демиургами, иные - талантливыми магами, кто-то - небылицей да сказкой. Согласны все были лишь в том, что то были родные сёстры-драконицы, нёсшие в себе древнюю кровь. Веками соревновались они друг с другом в мастерстве да искусстве, и каждый нашёл для себя стезю. одна стала мастером материи и пространства, создавая не́что из ни́что. Иная же довела до идеала иной талант - талант художника. Однако-же, у столь могучего дракона и картины выходили ей под стать. Могла она по желанию воплощать свои картины в реальность - иль же напротив, пленить вещи и существ в своих творениях...
Сопровождая свой рассказ жестами и игрой голосом, Скай продолжила свой рассказ о том как две сестры вконец рассорились, и "художница" предпочла уединиться в горах, всецело погрузившись в оттачивание своих искусств. Не нуждаясь компании, она отваживала случайных посетителей, перемещая их в собственные картины на месяцы и даже годы - но выпроваживая прочь, когда пленники начинали терять чувство реальности.
- И вот, однажды на её пороге появилось ещё несколько людей - и художница, по обыкновению, заключила их в одной из картине горной деревни, начав скрытно наблюдать за тем, что эти люди будут делать. Кто знает, зачем то ей было надо. Кто-то скажет, что смотрела она на простых смертных как на жуков, и оттого забавны были их потуги. Иной же посчитает, что художница не хотела никого видеть - но вместе с тем жаждала общения с настоящими людьми, а не своими творениями. Истина же останется покрыта тайной, ибо никто в здравом рассудке не осмеет спросить подобное у могучего дракона.
- Однако-ж, герои наши сидеть на месте не собирались, решив дойти до края картины - но прежде вынуждены были защищать жителей и себя от странных существ, порождений художницы. Ибо у каждого мастера есть ошибки, и каждый мастер может оставить кляксу на крае картины, которые обычно прячут под паспарту. Но что у простого художника лишь краска, для дракона - всё те же существа, наполненные эмоциями. Злость. досада, гнев и расстройство - все эти чувства давали силу и вдыхали жизнь в следы неудач художницы, и истово нападали на её же творенья при первой же возможности.
Дальше Скай ещё какое-то время рассказывала о том, как группа людей сражались с существами и прогнали их прочь от деревни, став местными героями. Как встречали разных людей, что тоже были заперты в картине. Как все вместе пытались добраться до края картины, пытаясь таким образом выбраться. Как, засыпая и просыпаясь вновь находили себя на прежнем месте и в прежнем дне - разрушенные дома деревенских отстраивались вновь, а погибшие жители оживали - и лишь они одни, "настоящие", помнили об произошедшем. Для творений же художницы всё вокруг каждый раз было как в первый раз. За исключением одной женщины...
- И вот, вернувшись в очередной раз в утреннюю деревню, наши герои по обыкновению своему отправились к деревенской торговке - за припасами. Единственная она была из тех, что помнила героев, и потому не стеснялась дарить им собственные вещи - ведь они возвращались к ней каждое утро, как ни в чём не бывало. Однако-ж, был это первый раз, когда герои рассказали, зачем они посетили одинокую гору. И стоило им сказать, что послала их никто иная, как сестра художницы... - Скай резко хлопнула в ладони, - Как они тут-же оказались в настоящем мире, встретив лицом к лицу хозяйку картин... И её сестру, что выследила пропавших героев.
Дальше в истории наступила развязка, объясняющая многие вещи. Сага рассказала о том, как она воспользовалась подаренным героям медальоном для того, чтобы найти сестру и оказаться рядом - ведь в ином случае художница почуяла бы соперницу и исчезла прежде, чем эти двое могли встретиться. Рассказала о том, что искала одна сестра другую вовсе не ради того, чтобы снова бросить вызов и посоревноваться в мастерстве - а ради того, чтобы они вместе отправились в иной мир ради защиты этого. И о таинственной торговке, что была творением волшебной кисти, однако-ж помнила всё - оказалась она спасённой девочкой, что долгие годы жила с бессмертной художницей, и на смертном одре попросившая нарисовать её родную деревню. уничтоженную катастрофой. Художница же пошла ещё дальше - не пожелав расставаться с единственной подругой, она нарисовала ей новое тело и поместила в картину той самой уничтоженной деревушки из детских воспоминаний. Той самой, в которой очутились герои рассказа.
- И вот один из героев спросил у художницы: "Так что-же это. Выходит, всё это было нереально? Мы пережили столько приключений, видели столько судеб, ощутили так много чувств и узнали столь много вещей. Если это всё не было настоящим - то что же можно считать настоящим?" Художница же ответствовала: "Что есть - настоящее? Вы жили в картине, но была ли она для вас не настоящей? И можно ли считать настоящим этот мир - ведь может статься, что и вы, и я - все мы творения чьего-то ума и чьей-то кисти. И уснув однажды, вновь вернёмся к прошлому, без памяти и понимания. Так что-же такое это - настоящее? Быть может - это всё, во что мы верим и что мы видим - даже зная что это чьё-то мимолётное творенье?"
Облизав пересохшие губы, Скай наконец закончила свой рассказ, устало, но вместе с тем довольно улыбаясь, - Ежели кто спросит мои мысли, то скажу я - всё что даёт нам чувства и думы - то и есть настоящее.
|
|
|
|
|
|
-
Хороший отыгрыш)
-
за позитивность.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Ох уж эти хвостики ^_^
-
Начнёмс
|
|
|
|
|
|
|
Тапочки, к слову, нашлись весьма кстати - добротные такие шлёпанцы из мягкой, пористой резины, в каких и дома, и по двору удобно скакать. И, конечно же, они на вид были куда меньше, чем привык видеть Дима, но его новая нога отлично в них вписалась, даже слегка с запасом. Вставать было тяжело. Нет, не от похмелья - это чувство было знакомо Мохову, и сейчас он его не испытывал. Нет, это был дурацкий головняк и отёчность, когда, бывало, мужчина наелся чего-то не того. Ему просто было плохо. Просто по-утреннему плохо и всё. Зеркало нашлось в дверце здоровенного шкафа, который, казалось, занимал всю комнату и сам внутри был как отдельная комната. Кажется, когда-то эту дверцу захлопнули очень сильно, а, может, ударили по ней нарочно - зеркальную поверхность рассекала плавная ддуга трещины от края до края, ровно посередине. Дурная примета? Когда Дмитрий взглянул на своё отражение, он готов был поверить во что угодно, но только не в то, что видел. Перед ним была девушка, небольшого роста, худая как спичка, с короткой стрижкой, и оттого напоминающая мальчика. Лишь каким-то крайним умом Дима понял, что это всё-таки женщина, и одновременно с тем, как в подсознании всплыла картинка с какой-то актрисой из французского кино начала нулевых, он понял, что она и была его отражением. Взгляд скользнул вниз и лишний раз в этом убедился - мятая серая майка поверх едва обозначенной груди, ниспадающая до пояса и ниже, будучи сильно больше по размеру, из-под которой виднеются трусы-боксёры. Лишь спустя время, исполненное попыток осознания, представляет ли собой действительность саму себя, или же это просто дурацкий сон, Дмитрий понял, что в комнате нет ни единого окна, а весь свет исходит от монитора компьютера. На экране было развёрнуто знакомое окно загрузчика торрентов, где как раз качалось что-то... Французское? Мохов, никогда не знавший этого языка, но легко угадывавший происхождение слов по одному их виду, мигом определил, что все надписи на экране, все без иключения, на французском. И что самое поразительное, он их понимал! То есть, да, он видел чужой язык, прекрасно знал, что ни бельмеса в нём не понимает, но при этом всё понимает. Как? Отличный вопрос, такой же отличный, как и тот, который вопрошает, почему он выглядит как женщина. В комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь мерным шумом вентиляторов в системном блоке, и легкий запах чего-то совсем не мужского.
|
-
Говорят, что радость, которой с кем-то поделишься - вдвое больше, а если с кем-то поделиться неприятностью - она станет вдвое меньше. Воистину.
|
|
|
|
Лучники, что были на изготовке, сняли стрелу с тетивы. Воины заметно успокоились. А тот, кто крикнул про острозуба - получил от более опытного подзатыльник. Чтобы бы больше не пугал народ зазря. - Это водяной! - крикнул "героям" Родса, сложив ладони рупором - он не опасен!
Существо смотрело на Вильяма, какое-то время, а затем... произнесло: "Привет!" С каким-то журчанием-переливом в голосе. - Побеспокоил? - переспросило существо, а затем добавило, - Ты дерево? Они хотят тебя срубить? Оно раздвинуло руки, как Вилли, и чуть попятилось назад. Смотря Вильяму в глаза. Водяной. Он... Не опасен. Странная мысль. Да человека можно убить крохотной иглой, а тут - странная чертовщина! - ...Нет, я не дерево. Меня Ашуром звать, - Вилли улыбается, снова делает шаг вперед и продолжает смотреть в глаза. И совсем не страшно! - А...Ты кто такой? Как зовут тебя? - Зовут? - снова переспросило существо, сделав движение к Вилли. Оно, явно, было заинтересовано Вильямом. Возможно, потому что он отличался от других. Например, цветом. - Лагу-уна, - нараспев произнесло существо - называй меня так, Не-Дерево-Ашур, мне нравится это слово на "сухопутном". Оно большое, как мой дом, и певучее, как морское течение. А, почему ты зеленый, если не дерево?! - В мире много зеленых вещей! Например, яблоки. Или лаймы. Водоросли. Мхи. Травы тоже! Но, помимо них, есть... Мой народ. Такие, как я, рождаются с таким цветом кожи, Лагуна. Но мы... Гуманоиды? Как люди, эльфы и все такое - из мяса и плоти, а не из всяких древесных опилок и листиков, - Ашур даже смеётся себе под нос. Ему хорошо. Да и Лагуна - собеседник интересный. Непонятный - но интересный! - Лагуна, а можно... Тебя коснуться? - Яблоки. Лаймы. Мхи, - проговаривало существо, незнакомые ему понятия. - Эльфы. Они были здесь. Давно. Потом ушли. А, "зеленого народа" не было здесь. Никогда, - произнесло существо, назвавшее себя Лагуной, и ответило на вопрос - Не-Дереву-Ашуру можно. Другим - нельзя.
Если Вилли, всё-таки, отважился бы коснуться Лагуны, то... почувствовал бы влажность воды. Разве что, плотность тела существа была намного выше, чем у воды. А вот, существо отреагировало странно, оно отшатнулось от Вилли: - Огонь! - произнесло существо, - Не-Дерево-Ашур жжётся! Он знал об этом?! - водное создание ещё больше вытаращило глаза. - Все сухопутные вредят морскому... - подытожило существо, и упало спиной обратно в волны, не забыв махнуть хвостом, обдав Вилли душем морской воды.
Первый "контакт" с представителем чуждого мира, отличным от гуманоидов, провалился. Но, в любом случае, состоялся. Со стороны Лагуны, не было попыток отомстить, или ещё как-то навредить "героям". Он упал в родную стихию, "разбившись" на тысячи брызг. Более, не появляясь на глаза...
* * *
К тому моменту, когда парусник пришвартовался к пристани, Родса уже раздал "воскрешённым" свои "ценные указания": во-первых, до пункта назначения, около недели ходу; во-вторых, сам Родса не сможет сопроводить героев, и отправит с ними своего человека - того самого здоровяка с топором, Ча'Гыра; в-третьих, в порту героев встретят представители Ордена, чтобы у героев не возникло лишних подозрений, существует пароль "иногда огонь серебра..." и отзыв "пылает ярче полуденного солнца"; и совсем мелочь, по кошелю золота и серебра каждому, на "карманные расходы", и потому, что аристократам так положено. О маршруте, героям следовало знать, что от Грозовой Бухты Таскалинда до каз-дуббарского портового города Аррилин - чуть меньше недели, и капитан пойдёт наикратчайшим путём - над Бездной (морским рассадником всего большого и страшного), но капитан, и его команда, моряки бывалые, и риск сведут к минимуму, пройдя "особым" маршрутом.
Когда пассажиры поднялись на палубу, то смогли заметить, что моряки расставляют и закрепляют по бортам, небольшие кувшины-амфоры, с плетёнными из канатов ручками. Если спросить капитана, то он ответит, что это "жидкий огонь" - гостинец для хёгговых отродий, что так его "обожают". На борту, помимо схожего с Родсой капитана, была ещё молодая черноволосая девушка в белой блузе и синих шароварах, подпоясанная синим же ушаком. То есть одета "по-мужски", если сравнивать с тем, что примерно так был одет и сам капитан, и члены его команды. Девушку звали Бриз, и она была "талисманом корабля" - магессой школы воздуха, а по-простому, "ветродуйка". Почему "ветродуйка"?! Капитан бы, и это смог объяснить "непонятливым", с лёгким недоумением. Маг школы огня плюются огнём, значит, "огнеплюй"! Маг земли трясёт почву, значит, "землетряс". Маг воды баламутит воду, значит? Правильно, "водокрут". А, маг воздуха - "ветродуй". А, как ещё-то?! Всё ж просто!
Капитана звали Джарр, и у него было всего несколько правил, два из которых, особенно важных, заключались: первое, капитан на своём судне - в своём праве, и второе, если капитан не прав, то смотреть правило первое. Его не особо заботил статус пассажиров. Как он вам признался, у него от всех этих званий, титулов, и сословий - голова кругом идёт, и "болтанка" случается. На земле, пожалуйста, вы - князья, бароны, и всяческие принцы с принцессами, но на борту его корабля: всего лишь груз. Отличающийся от бочек с сельдью, только своей более высокой ценностью для "получателей в порту". Не более. И пахнет от вас приятнее. Насчёт того, кто вас будет встречать в Аррилине - он не в курсе. Его задача простая: отвезти вас, как можно быстрее, и высадить на берег, уже в порту. Он и Родса, они старые приятели, так что вопрос оплаты и доверия - улажен.
Капитан был жизнерадостным и словоохотливым, и, вообще, "душой компании", только, лезть к нему с расспросами про политику, международную обстановку, и прочую, по его словам, "дребедень" - не стоило. Про страстные объятия щупалец кракена, про "пылкую и безответную любовь" русалок к морякам, или в каком порту Кьил'Талара девушки горячее и брага пеннее - это пожалуйста, об этом сколько угодно. Его россказней, не на один год без умолку, хватит. Остальное же, про "пыльных героев древности", их подвигах, и роли в мировой истории континента - это к историкам в Зирране, или бардам, что в каждом портовом кабаке "водятся". Не к нему. Об Аррилине, капитан Джарр отзывался, как о большом двустворчатом моллюске, с крупной жемчужиной в центре: маняще-блестящим, но стоит чуть зазеваться, и не заметишь, как прижмёт створками. И запах у него такой же - недельной устрицы. В общем, красивое и душевное место. Обязательное к посещению, хотя бы раз в жизни. Хотя бы для того, чтобы перестать грезить мечтами о "южной сказке", столкнувшись с её реалиями.
|
Родса, искренне, не понимал и не разделял сомнений воскресших "героев". Лучшей "маскировкой" для них, мужчина считал их "естественный" вид - никому и в голову не придет сопоставлять Героев с обычными жителями Кьил'Талара, даже, на созвучии их имён. Тем более, Родса, опасался не своих людей, которых отбирал сам. Просто, его людям нужны объяснения, по поводу их присутствия на Таскалианде, "пожизненнее" и попроще. Группа аристократов, в сопровождении орков, эльфов, и воинов, застрявших на острове - самое простое, во что, можно поверить, и без лишних вопросов. Насчёт "белоснежности" кожи и "серебристых" волос, так в Окззе, это основной признак высокого родства с династией Серебряных Королей. Но могли ли убедить "героев", эпохи интернета, вседоступности информации и массовости образования, доводы, приведенные мужчиной? "Героям" следовало решить для себя самим. И если кто-то из них, настаивал бы на накладных бороде и усах, и плащах, с поднятым воротником, то, Родсе, пришлось бы уступить, и замаскировать их понадёжнее. Сам он считал подобное излишним. Тех, кого "пятёрке" стоило опасаться - внешним видом не сбить. Но к тому времени, герои должны быть в безопасности стен Ордена. Таков был план...
Пока служанки были заняты хлопотами по уборке со стола и мытью грязной посуды, "сиятельным господам" можно было улизнуть по своим делам. Разве что, Вильям, никуда не спешил, решив вздремнуть на кровати "мечты своего детства".
"Бронник" был в курсе того, что хотел Андрей и Робб - Родса его предупредил, и поэтому "сиятельные господа" могут подобрать необходимые им доспехи, но потребуется некоторое время, чтобы подогнать броню под их статные фигуры. Размяться в спарринге можно было на тренировочной площадке, где уже упражнялись мечники. Завидев Андрея и Робба, они тут же, преисполненные глубокого почтения, "испарились". Можно было взять деревянное оружие и щиты, и "полупцевать" друг друга, или тренировочные манекены.
Эдвига слышали служанки, но исполнить волю "сиятельного" не смогли, в полной мере, так как все, кто мог быть полезен в данном вопросе, отсутствовали по делам. Одной из девушек пришлось отдать "кудеснику" свою любимую книгу "Истории Роз и Шипов". Из которой Эдвиг мог бы узнать, что и в этом мире "кровь" и "любовь" всё также рифмуются друг с другом. А, ещё то, что сюжеты многих любовных баллад его родного мира вполне архетипичны и для этого, что во многом роднит их народы. Разве что, "местные" литературные персонажи, судя по всему, спасали своих прекрасных дам из лап настоящих драконов и чудовищ.
При упоминании о человеке в чёрном и золотом, Родса немного призадумался, и ответил, что где-то об этом слышал, либо читал, но так сразу и не вспомнит. Мария, хоть и не сразу, смогла попасть к "певуньи", но в этом, как оказалось, было немного смысла: Маше не удалось поговорить с эльфийкой. Да, эта женщина тоже имела острые ушки и прекрасные черты лица, но была старше годами, чем новое тело Маши. Женщина была ещё слаба, и пребывала в полузабытьи сна. Охранники, хоть и были напуганы тем, что перечат "сиятельной госпоже", но наотрез отказались позволить Марии касаться женщины.
Эдвиг, уже в компании с Марией, всё-таки смогли найти нужного человека, в его кабинете, расположенном в одной из башен. Им оказался мужчина, лет шестидесяти, среднего роста, с большой залысиной, крючковатым носом, и карими глазами. Он представился Акрамом, сказал что является магом школы земли с "инженерной " специализацией по защитной магии и вопросам фортификации, и в международной политике он не смыслит, так как она его не интересует. Но может рассказать, в общих чертах, об изменениях в мире. За тысячу лет "сна", на Кьил'Таларе появилось много новых народов, и исчезли некоторые "старые", например эльфы. Эдриан и Мерилин, конечно, ещё не раз услышат поминание об эльфах среди простого люда. Но это, всего лишь, потомки потомков "нестареющих" от союза со смертными, к которым за двести лет "прилипло" название. Также, Великих Драконов, - многие из которых погибли ещё при Вторжении в Легендарную Эпоху, о чём Героям, безусловно, известно, - тоже не стало. Но их полу-разумные потомки всё ещё населяют мир. Благодаря всем Пятерым, демоны и прочие адские отродья были изгнаны из мира насовсем. Также, ушли и сами Боги, со своими предвестниками. По легенде, запечатав мир Кьил'Талара - семью печатями. Далее, геомант Акрам сослался на то, что у него много дел, вручив Эдвигу и Мерилин потрёпанный том с названием "Длань Богов"...
* * *
Когда-то, здесь была белокаменная гавань, с удобной стоянкой для нескольких кораблей. Но время оказалось неумолимо, часть гавани обрушилась и ушла под воду. На смену ей пришёл деревянный причал, для швартовки одного судна. Паруса которого, уже виднелись на горизонте, когда герои спускались к лагерю на побережье. Пока в "нижнем" лагере, полным ходом, шла подготовка к погрузке. Героям был предоставлен уникальный шанс - пройтись по берегу, недалеко, и не доходя до самой воды. Их предупредили, что острозубы и днём не дремлют, хоть и активнее, они, ночью. А, здесь было на что посмотреть, и чем восхититься. От причудливых раковин под ногами, до встречи морской волны с лазурью неба у линии горизонта, под рокот волн и крики чаек. Да, на таком пляже, и при прошлой жизни, бывали не многие. Ни толкотни-болтовни других отдыхающих, ни гор пластикового мусора. Почти никем нетронутая береговая линия. В зелёном обрамлении леса, с поющими на разные лады и невидимыми среди густой листвы птахами. Уходящими в заоблачную высь горными вершинами. Красота. Романтика. Безмятежность. Собирай разноцветные ракушки. Слушай шум набегающих волн. Наблюдай игру света, что преломляется в волнистых изгибах "аквамарина". Грейся на золочёном песке под лучами тропического солнца. Ешь сочные экзотические фрукты, в тени деревьев. Наслаждайся новой жизнью в новом теле! Эх, вряд ли. Миру, вновь, неймётся опрокинуться в пучины хаоса. А новый шанс, как уже выяснилось, не без подвоха. Необходимо пойти туда не знаю куда - спасти то незнамо что...
|
"Орки не говорят правду. Они её рубят!" - восточная шутливая поговорка.
"Святилище Ашура - расположенный в Пустоземелье, высокий каменный столб-колонна, с нанесёнными на него письменами на гваркхе. Основанием которого служит фундамент из трёх каменных колец-ступеней. Служит обрядово-культовым сооружением для жрецов Огненного Культа орков. Возраст сооружения относится ко временам Легендарной Эпохи. По преданиям самих орков, его построил орочий герой Ашур "Вернувшийся-в-Пламени". Более известный западному читателю, как Герой-Освободитель из Пятёрки Величайших Героев.
На столбе высечено учение Ашура, "в назидание и к великой скорби о заблудшем народе". Которое относят к его посмертию, и которое, безусловно, считается одним из важнейших литературных памятников Легендарной Эпохи, изложенном на гваркхе..." - Светоний Пилигрим, "О простом, на гваркхе".
* * *
... В Доме Вождей, негде было черепу гоблина упасть. Толкотня, шум, рёв. Присутствовали, даже те, вожди, кого в иной раз не дозовёшься на собрание племён. А, дело было в том, что вопрос решали нешуточный.
За трибуной, что была причудливой помесью высокого толстого пня с железной наковальней, стоял огромный зеленокожий орк с боевым молотом, в поднятой правой руке. Вздутые, бугристые мышцы. Шрамы на коже. Выдающаяся вперёд нижняя челюсть, с жёлтыми крупными клыками. Боевая раскраска на лице, белой глиной и охрой. Грива чёрных сальных волос. - Слово! - проревел орк, и для большего воздействия, ударил по железному навершию трибуны, молотом, - требую слова! Металлический гул отвлёк собравшихся от междусобойных споров и разбирательств. Шум заметно снизился, и больше внимания было уделено выступающему. Орк довольно хмыкнул, и продолжил: - Гырыам, она не нашей крови, конечно - на что, зал одобрительно загудел, и орк снова поднял правую руку, призывая к порядку, - но! Её видениям и предчувствиям можно верить. Среди присутствующих, вновь, возникли разногласия по поводу слов вождя. Поднялся рёв и гам. Несколько "спорщиков" лишились пары зубов. - Разве можно верить этой старой плешивой собаке?! - Мой прадед ей верил, а я в него сильный и умный, аргх! - Гноллов на копья! - Гырка в вожди! Несколько ударов молотом по "наковальне", привело к подобию порядка в зале. - Спокойно! Никто не собирается верить ей, на пустом месте, - заверил всех выступающий. - Жрецы клана Ревущего Пламени, могут подтвердить, что над Святилищем Ашура, вновь, зажглось священное пламя! - Аргх, воистину так, и трава пожелтела вокруг! - добавил жрец, названного племени. - Ашур вернулся! Фраза "Ашур вернулся" пошла гулять среди озадаченного зала. Вождь, стоя за трибуной, наблюдал за реакцией других вождей и шаманов. Все роптали о возвращении живого Бога. Орочьего Бога! Если это окажется правдой, то в эти неспокойные для орков времена, Ашур станет отличным стимулом забыть племенам о вражде и распрях, и объединиться, как некогда, в один великий народ. - Его надо отбить! - из задумчивости вождя вывела реплика одного из молодых орков, - Ашур не достанется чужакам! У кого и от кого "отбивать" собрался этот орк, вождь не понял. Но этот молодой смутьян, Гырк, вполне может собрать таких же, как сам, и "наломать столько хвороста, что не на одну зиму хватит". Им бы, подрастающему поколению орков, энергию в "мирное" русло, и те же заветы Ашура выучить, а лучше, соблюдать. Цены бы им не было. А, так? Отбить! Крушить! Ломать! А, подумать?! У кого? От кого? Где он, этот Ашур, сейчас? - Гноллов на розжиг, а-аргх! - Чужаков на копья, гы-ыркх! - Гырка в вожди! Шум, рёв, склоки. Хуки справа, рикошеты зубов влево. Зал не унимался. Пришлось Гырка силой выставить за двери. - Слово! - ревел вождь, ударяя по трибуне, - Орки! Требую слова! Но это уже не могло остановить "волну", что поднял молодой орк. Орки-воины пытались разнять и успокоить присутствующих, но вожди и шаманы будто забыли о своём статусе, и рамках приличий. Не должно вождям орков "грызться" с другими, как пьяным ограм на пустоши. - Хмырх, но он даже не орк?! В наступившем молчании, все обернулись на щуплого орка-шамана, что сказал эту фразу. - Ашур, он полуорк, - продолжил шаман, пожав плечами, и разводя руками. Не известно, чем бы всё это закончилось для "правдоруба", если бы голоса с улицы не отвлекли внимание орков: - Его надо отбить, а-аргх! - Свободу Ашуру! - Чужаков на розжиг, гы-ыркх! - Гырка в вожди! Вождь, стоя за трибуной, лишь устало мотал головой, уткнувшись лицом в широкую пятерню...
|
|
- Ладно, начну первым, раз уж так вспыхнул - Демид негромко повёл свою мысль, наблюдая, чтобы его услышали только "герои" - чтобы исключить самые банальные вопросы. Первое. За "лайми" извиняюсь, ибо умирать от шила в печени на вызове, а потом возрождаться в теле какого-то героя - это не самое простое для нервов испытание. Поэтому на рефлексах и брякнул. Ладно, нам сейчас не до раздоров в группе, ибо, как бы банально не звучало, ближе друг друга у нас никого нет в обозримом будущем. - Второе. От нас усиленно утаивают большую часть информации. С учётом того, что мы как-бы являемся кем-то значимым, по крайней мере в их мифах, это выглядит очень странным. И третье. Может у кого мысли есть, для чего им понадобились эти тела? В том плане, что герои обычно полезнее мёртвыми, чем живыми, ибо мертвые не спорят.
- Мертвые герои нужны как иконы. А вот когда иконы перестают помогать, нужно уже что-то более действенное. Например живые Герои, - Эдвиг, тоже понизив голос, кивнул Демиду, мол, проехали. И не такое слышали, - Одно хорошо, что я тут не один попал в неведомый мир, а есть кто-то кто понимает всю парадоксальность ситуации. Хотя бы есть надежда, что я не сошёл с ума.
Что там за извинения приносил Демид, Маша не поняла, она даже не знала такое слово - «лайми». И вообще девушка сейчас стояла в какой-то прострации, рассматривая лук у себя в руках, аккуратно, даже как-то нежно ощупывая его изгибы, натянутую пружину тетивы. Колчан со стрелами перекочевал за спину после некоторой возни с непривычными ремешками. Лук тоже следовало убрать туда же, но Мария хотела его рассмотреть в деталях. Однажды она держала в руках лук, совсем не похожий на этот. Когда-то давно, для фотообраза. Но стрелять из него Маша не умела. - Родса сказал: нам расскажут позднее в другом месте, - напомнила она в ответ на сомнения Демида. Обвела взглядом склеп, в котором они очнулись. - Возможно, у этих стен есть уши. Чужие. На мой взгляд, эти ребята заслуживают доверия. Не чувствую, чтобы они были злыми, - призналась Мария. Она поглядела на Демида ещё раз. Шило в печени на вызове... Тяжёлая смерть... - Выходит... - Маша сглотнула ком в горле, в глазах её застыла тревога. Она понизила голос до шёпота, возможно, даже слишком тихого для людей, так как сама его слышала очень хорошо своим острым эльфийским слухом. - Выходит, я тоже умерла... Но они ведь ошиблись? Приняли нас за других? Или... может, в прошлой жизни мы были этими Героями?
Вилли не отнимал ладони от лица, даже подойдя к этим персонажам. Он отлично слышал их шепотки - и хотел истерически смеяться. И даже гыгыкнул в кулак, но затем поперхнулся и решил не рисковать. - Если это галлюцинация или сон, то сюжет забавный. И да, как минимум я должен быть мертвым. Но вышло... Что вышло, - ответил он странной ушастой дамочке. - Злые они, не-злые, но если кто-то тайно пробирается и использует какие-то чудеса для воскрешения, притом давно сгнивших трупов любимцев народа. (последнее Вилли вычленил из контекста их окружения, а большего и не нужно) - ...То почему они не возвращают их открыто? А они явно пытаются скрыть этот факт. Может, это хитрая операция? Словом, я бы на вашем месте... Готовился воевать всеми теми штуками, что вы понабрали, - сам того не понимая, зачем, Льюис - то есть, Ашур, - снова обнимает ладонью янтарный треугольник на груди.
Сначала шёл и слушал, потом присоединился к общему тихому разговору. - Я точно помню свою смерть и она не менее скверная, чем ваши. Повторять такой опыт не хочется, поэтому согласен с очень здравой мыслью давать возможный отпор. Но не этому самому "Ордену", а тем, на кого нас собираются натравить, а целей может быть уйма... - Кинжал крутанулся в ладони и снова застыл - Воспользуемся нашим авторитетом и завоюем немного доверия. Если нас хотят кинуть на баррикады, надо подготовиться как следует...
По заверениям Родсы, дорога должна была занять около четверти свечи, при умеренном шаге, и без каких-либо задержек. Об этом, он сообщил "пятёрке", ещё до того, как выступили в "поход". "Легенда" заключалась в том, что Родса прибыл сюда для спасательной экспедиции одних очень влиятельных персон Запада, и, для всех в лагере, они, те самые важные персоны, что так все ожидали. Поэтому, не стоит распространяться в лагере насчёт того, кем "пятёрка" является на самом деле. Воздаваемые почести, конечно, будут скромнее, но шанс выиграть по времени, до того, как многим станет известно, у Родсы и компании увеличится. А, дальше...
Была дорога сквозь тропический лес, под лунным светом. Решено было двигаться по двое в ряд, чтобы не растягивать колонну. Идущими впереди и замыкающими с поклажей - были воины Родсы. Серокожий здоровяк нёс на руках женщину-"певунью". В середине, шли "Герои" и сам Родса с телохранительницей. Чуть позади них, служанки с ещё одним мечником.
Старая, мощённая плитами, дорога, была достаточно широкой, чтобы на ней могли разминуться два всадника. Было видно, что кто-то очень постарался расчистить её, на несколько миль, от местной растительности, что за тысячелетие просто поглотила тропу. Скорчивать вековые деревья, уложить, поднятые "на дыбы", или "проглоченные" рыхлой землёй, плиты ровнее. Идти по ней было комфортнее и легче, чем могло бы быть. Большая серебристая луна на небосклоне. Освещённая её светом, тёмная зелень тропического леса. Освежающая прохлада предрассветного воздуха, после затхлости старого склепа. Загадочные пляшущие тени от факелов. Романтика, если не считать большущих кровососущих насекомых и мотыльков-камикадзе, что так и норовили "атаковать" путников...
Без осложнений, компания добралась до развилки: одна дорога уходила вверх, к древнему, но в хорошем состоянии, форту; другая, спускалась к палаточному лагерю, с деревянными укреплениями-"шипами", на побережье...
* * *
В большом шатре, обведённым двойным защитным магическим кругом, Родса поведал о том, что не мог сказать сразу, так как всё хранилось в строжайшей тайне, не по его прихоти. Просто, не все готовы принять факт воскрешения легендарной Пятёрки однозначно и с превеликой радостью. Сам Родса, состоит и выполняет волю тайного Ордена Серебряных Пламени и Клинка, когда-то созданного Серебряным Королём Шоном Первым, для контроля магической деятельности волшебников, и искоренения, враждебных народам Окзза, тёмных магических искусств. Со временем, орден затерялся в веках, и ушёл в "подполье", став тайной организацией для защиты Кьил'Талара от проявлений Великого Зла, способного полностью уничтожить мир. За тысячелетие мир сильно изменился, и Родса, не знает причин, по которой пробудили Героев, но для Кьик'Талара наступили смутные времена: Солнечная Империя, всё ещё сдерживает перевалы Дреммучина, Великих Драконьих Гор, от попыток владык-некромантов Теневой Империи пройти в их земли, и земли Запада и Юга, и страдает от набегов орков и гноллов из Пустоземелья. В империи Окзз, пустует Серебряный Трон, уже пятнадцать лет, а наместники провинций, не могут единогласно избрать императора, и готовы расколот империю на отдельные государства, в постоянных между-усобицах и политических интригах. Северные кланы, собирают огромное войско, чтобы этим воспользоваться, и провести вторжение в земли Запада. На юге, в Великих Песках, по смутным довольно слухам, "пробудился" некрополь Нечестивого Эмира. Днём, подойдёт корабль, на котором Герои смогут переправиться с Таскалианда в Каз-Дуббарский Каганат, в одно из убежищ Ордена, где узнают истинные причины своего пробуждения. Если бы спросили мнения самого Родсы по этому поводу, то он бы сказал, что, возможно, тот, с кем сражалась Пятёрка Героев в древности - тоже смог пробудиться, или ещё как-то проявить свою волю. Родса посчитал, что он рассказал Героям всё что мог, достаточно подробно и без утайки, а за сим откланивается, и не забудет распорядиться насчёт завтрака.
-
Мощный резолв. Мне нравится, как тщательно прорабатывается каждая сцена
-
Да, эпичный облом у них вышел)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Тук-тук! - Кто там? - Сердце твоё! В голове не было ничего, кроме этой дурацкой, ужасной, нелепой и мерзкой шутеечки без панчлайна. Хотя нет. Было. Много что. Во-первых, было дыхание. Тихое. Болезненное. Но, как назло, оно было. Вдох - боль. Выдох - боль. Вдох - боль. Выдох... Выдох. И снова в груди, совсем близко от стучалки, захрипели два дурацких воздушных мешка. А ведь совсем недавно он смеялся над мыслью, что если сейчас перестанет дышать - то станет человеком, который дольше всего за мировкю историю смог задержать дыхание. Кажется, так он и... Уснул? В любом случае, его откачали. Снова. Он опять в реанимации, как и после того передоза годовой давности. И чего такого нашли в Вилли эти врачи? Зачем они пытаются раз за разом мучить его, возвращая из сна-навсегда в тяжелый, скучный и злобный мир? И ведь они были рядом. Даже сейчас. Насмехались и издевались над его беспомощностью. Он не мог слышать точно, но чувствовал это наверняка! А ещё... В палате реанимации, должно быть, играло радио с прекрасной певицей. И этот голос... Он правда был красивым! Нежным! Успокаивал даже! Вернее, успокаивал желание быть мертвым. И заставлял... Чувствовать что-то. Немного. Заработали глаза, и наконец он почувствовал свет. Много света, но только сверху, болезненно-яркого. Заработало обоняние, даря запахи затхлости, пыли, гниения... И дыма? Он не уверен. Но он чувствует, как что-то горит. Вероятно, это пылают его вены от нового лекарства, которое вводят в него врачи. И из-за этого же лекарства очень бешено стучит сердце. Или дело в песне? И мышцы свело... Судорогой? Нет. Он сам - еще до того, как зрение вернулось окончательно, а свет перестал слепить - рванулся вперед и вверх, пытаясь встать - но не смог. Вернее, его на полпути остановило что-то каменное. Рывок не удался, и Вилли понял, что лежит не на больничной койке. Тактильные ощущения говорили, что это были не мягкие простынки, пропахшие мочой,гниением и кровью.а жесткие и холодные камни. Бр-р! Ой. Погодите. Камни везде. Сбоку. Слева. Справа. Над головой. За головой. С попыткой крика - она, впрочем, почему-то напомнила скорее шелестящмй хрип. И... Снова рванулся. И положил руки, притом скорее интуитивно, на странные бортики своей каменной на ощупь кровати. - Что? Что? - наркоман пытался хрипеть этот вопрос на родном английском, но в итоге лишь зажмурился до боли, открыл глаза - и пожалел об этом. Он увидел... Что-то. Базилику? Церковь? Подвал-древнеримский спасалон? В любом случае, он сидел голой задницей на земле и смотрел на толпу незнакомцев. Фэнтезийных незнакомцев, среди которых и качки, и женщины, и всякие воины с доисторическими мечами и топорами... ужас один! Последовал один закономерный вопрос: - Я все-таки мертв, или это очередной предсмертный трип?
|
"Героями не рождаются - ими становятся. Герои не умирают - они перерождаются." - неизвестный автор.
Было самое обычное утро, скажем, вторника. Кто-то был на работе, кто-то исполнял свой долг, а кто-то и во все: находясь в реанимации, спешил отойти в мир иной. Да-да, кто-то готовился, а кто-то "ни сном, ни духом", что называется. Но случай, для каждого героя нашей истории свой, нарушил их повседневные планы. Внезапно. Безжалостно. Бросив их в цепкие объятия смерти. Казалось бы, это конец. Покойтесь с миром... Ан, нет! Для наших героев, всё ещё только начиналось. Боги, провидение, а может, и сама Костлявая, дали им второй шанс. В котором им, героям, предстояло ещё разобраться...
Не каждый из вас смог даже понять, не то чтобы запомнить, тот миг, что отделяет жизнь от смерти. Были вы, и вот... вас уже нет. Что там за порогом привычной нам суетности мира?! Увы, никто не знает... Даже вы, что преодолели эту черту. Всё, что вы чувствовали ДО момента вашей гибели, сменилось другими ощущениями...
... Первым, было осознание простого факта, что вы всё ещё живы. Тело, хоть и было каким-то безвольным, через ощущения давало понять, что вы лежите на чём-то относительно ровном и холодном. Марии, могло показаться, что её телом управляет кто-то другой: руки то поднимались и опускались сами собой, то изменялось положение тела, а ещё, её кто-то трогал! Вторым подключился слух: странные голоса и, кажется, кто-то пел. Голоса врывались в сознание: то гулким бормотанием, то внятными обрывками фраз: - Ровен, они ожива... - У на... чилось! - Они точ... ивые?! - Дышат, вроде... - Им же ты... лет?! - ...фийская магия, будь она... - Заткнитесь сейчас же! Она ведь собъётся!
А ещё... вам не показалось, кто-то действительно пел! Чарующий женский голос. На абсолютно непонятном вам языке. Чем громче голос пел, тем явственнее становились ваши ощущения и понятнее речь незнакомцев.
Голос будто взывал к вашим сердцам, заставляя их биться чаще. Гнал кровь в ваших жилах. Перед ним отступала тьма в ваших глазах, но они не могли сфокусироваться в одну точку - мир плыл перед глазами и тонул в сполохах красок. Когда зрение наконец-то сфокусировалось, то вы смогли разглядеть над собой дырявый свод, с которого свисали нити зелёной растительности и пробивался серебристый свет, а также понять, что лежите в каменных нишах, абсолютно голыми, но накрытые простынями, из плотной, но лёгкой ткани. Кроме Марии, которая полусидела, и которую уже успели одеть две девушки, что сновали возле неё: одна из которых оправляла Маше наряд цвета ультрамарин, а другая цепляла украшение на шею. Над частью из вас склонились какие-то люди. Они оживлённо переговаривались, посматривая на вас. Как только вы пошевелились, они отпрянули в сторону, кроме одного - он наоборот, подскочил поближе и уставился на Андрея, с каким-то ликующим торжеством во взгляде, не смотря на замечание какой-то женщины быть осторожным.
Когда вы смогли хотя бы сесть в своём странном ложе, то смогли увидеть, что находитесь в просторном помещении, но довольно ветхом и освещённом всего несколькими факелами. Рядом были вооружённые мечами люди, большинство из которых смотрели на вас боязливо. Тот, что одет был "поярче", был рядом с Андреем и смотрел на того с неподдельным восторгом: - Айна, у нас получилось! - восхищённо выдохнул он, - Я таким его себе и представлял!
Голос, который продолжал петь, принадлежал фигуре в тёмной накидке с капюшоном и стоящей в центре зала на коленях. В зале была ещё девушка. Она стояла чуть позади "главного", держа одну ладонь на эфесе клинка, а другой придерживая ножны. А ещё, здесь был "человек" высокого роста, широкоплечий, с неестественным землистым оттенком кожи, выдающейся вперёд челюстью, и сжимающий в руках огромный топор - он стоял так, что мог наблюдать за большинством ваших телодвижений, непосредственно посматривая на Андрея и того мужчину.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Утро было тяжелым. Впрочем, это был уже определенный стандарт для Аими. Игроманка уже давно поломала режим дня и ночи, привыкнув к "вампирскому" образу жизни. Разве что вместо крови она сосала газировку, закуски и иногда энергетики, которые смогла в тайне пронести от взора слишком заботливых родственников. В эту ночь ей пришлось хорошенько попотеть, чтобы отбить атаку клана Розовых Щенят на их замок, но результат стоил того - еще один месяц можно было собирать налоги со всех хайуровневых игроков и держать в железных руках аукцион сервера. Стальная Валькирия Имиа(имя девушки наоборот) терроризировала топ три сервер самой популярной ММО Японии уже почти год. Как же, были бы удивлены ее виртуальные знакомые, если бы знали, насколько ее образ персонажа не совпадал с реальным человеком. Впрочем, Аими следила за своей анонимностью, так что проблем с этим удавалось избежать. А вот с высыпаемостью были. Радовало одно, хотя бы в этот раз удалось добраться до кровати, прежде чем темная пелена сна забрала в свои объятья. Но вот удобную позу тело принять не удосужилось, о чем говорила боль в шее. - Аими вставай! Голос тети Иуне раздался где-то снизу. Девушка лишь немного шевельнулась. Времени подремать в теплой кроватке было еще предостаточно. Послышались шаги по лестнице и через секунду дверь громко открылась, нагло ломая утреннею идилию. - Вставай, солнышко! Нет, в этот раз нельзя поспать еще пять минуточек. - Но... - Никаких но!- Женщина отсекала любые возражения. Обычно, она всегда позволяла племяннице немного понежиться в кроватке, но сегодня явно был какой-то особый день.- Ты что забыла, глупая? Сегодня же первый день твоей учебы в старших классах! Тебе нужно показать себя, первое впечатление очень важно, да ты еще и в новой школ... Аими пропускала весь поток мимо ушей. Какая школа? В памяти стали всплывать неприятные воспоминания. Очередные два года мучений ждали ее. -... и вообще, бесстыдница. Если и спишь в одних трусах, то хотя бы окна прикрывай, а не свети в чем мать родила на всю округу! Девушке не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть и промямлить - "хорошо". Тетя с сочувствием вздохнула. Не могла она ругать эту прелестную мордашку долго. - Ладно, майку, лифчик надень и иди завтракать, я тебе форму приготовлю. - Спасиииибо, тетя Иуне~~~ Быстро одевшись, она бегом спустилась вниз, где ее ждал свежий дзосуй. Ага, морепродукты, сегодня их день, а значит... скоро обнова Адских Владык! Руки стали искать телефон, но в трусах его не оказалось. Пришлось быстро проглотить завтрак и бежать обратно наверх, где Аими уже ждала новая школьная форма присланная мамой. В этот раз она хотя бы учла пожелания дочери о меньшем количестве украшающих элементов, но все равно чувствовался почерк дизайнера и "ручной" подход. А Аюми надеялась полностью раствориться в серой массе ничем не выделяющихся школьников... Снова послышался голос тети. - Тебе посылка пришла. Отдам только после школы! И нет, я знаю когда у вас заканчиваются уроки, сбежать не выйдет. Девушка хотела заплакать. Эти детали для следующего образа ей пришлось ждать больше двух месяцев! Но спорить она не решилась, быстро начав собираться в школу, заменив чулки на обычные гетры, а босоножки на белые кроссовки на высокой подошве. В миниатюрный портфель первым делом были брошены телефон и переносная зарядка, пара ручек, карандаши для рисования и одна тетрадка. Одной было достаточно на все предметы, особо учиться новенькая не собиралась.
В класс Аими забежала одной из последних, мигом заняв последнею парту первого ряда. Голова пониже, упор к стене -и вот, ее уже почти не видно и незаметно. А пальцы уже стучали по экрану смартфона, отправляя сообщение за сообщением. И все шло хорошо... Пока до нее не дошла очередь представляться. В голове сразу возникла сцена взглядов десятков людей... Аими немного побледнела. Разум начала охватывать паника. Руки понемногу трястись. Так, спокойно девочка. Ты как Валькирия. На пять секунд. Тихо. Спокойно. Стараясь сделать максимально отстраненный вид, она приподнялась: - Аими Симидзу. Короткий поклон, и новенькая сразу же села. Облегченно про себя выдохнув, она снова уткнулась в телефон.
|
|
Сегодня Иоко проснулась с небольшой тревогой на душе, но в то же время и с радостью. И в этом не было совершенно ничего удивительно, ведь день обещал быть непростым. Как никак — первый день старшей школы. Не верится, как быстро летит время! Казалось, ещё только вчера Иоко примеряла на себя форму первоклассницы, а уже сегодня готовилась пойти с высоко поднятой головой в свой последний, выпускной класс. От этого-то на душе и становилось как-то радостно и при этом немного тревожно. Девушка ещё не могла понять причину такого смятения, но чувства, вызванные этим смятением, терзали её ровно с того момента как она встала с кровати сегодняшним утром. Правда одно Иоко знала точно — пора её школьных дней стремительно подходила к концу. А ведь ещё столько всего нужно было успеть! Завести новых друзей, например. Конечно, старшая школа — это не лучшее место для такого занятия, но у Иоко выбора-то особо и не было. У её сверстниц сейчас, наверное, одни мальчики на уме. А ведь Иоко тоже могла бы познакомиться с мальчиком… Нет! О чём она только думала?! Нужно полностью сконцентрироваться на учёбе! Представить только, осталось так мало времени - ещё каких-то пару лет и всё, в свободное плавание. А у Иоко даже планов на будущее нет! Хотя... Всё-таки есть! Девушка вдруг вспомнила о своей заветной мечте — поступить в престижный колледж. И пусть ни с этим самым колледжем, ни с выбором профессии она ещё не определилась, Иоко точно знала, что у неё ещё всё впереди. Вот в колледже-то она и наверстает упущенное по части друзей и... Мальчиков. А пока предстояло как следует потрудиться. Поэтому... Громкий свист вывел девушку из рассуждений. Чайник! Иоко пулей вылетела из своей комнаты, со всех ног помчавшись на кухню. Если бы в эту секунду кто-то увидел Иоко в такой ситуации, то точно умер бы со смеху. В своей голубенькой пижамке и с кусочком тоста во рту, девушка выглядела крайне умилительно. Она только собиралась завтракать и тут такая напасть! Фух! Успела! Дожевав свой хлеб и стряхнув крупные капли пота со лба, Иоко с облегчением отложила ещё дымившийся чайник на стол. Наверное, сестрёнка забыла его на плите, когда уходила на работу. По всей видимости она даже позавтракать толком не успела. Бедняжка. Занятия в университете начинались после полудня, поэтому Каору вставала ни свет, ни заря, дабы успеть на подработку. Мысли об этом придали маленькой Иоко ещё большей уверенности - в этом году она точно постарается изо всех сил. Ради сестрёнки! Ведь небо сегодня такое красивое! Иоко очень обрадовалась, увидев в новом классе знакомые лица. Точнее лицо. Юкарин девушка знает с детства и, честно говоря, немного её побаивается, хоть и понимает, что она не такая плохая, как пытается всем показать на первый взгляд. Пусть они и не особо ладили раньше, всегда приятно, когда рядом есть кто-то, кого ты знаешь. Погрузившаяся в свои мысли Иоко сделалась ещё уверенней, чем прежде. Она встала на середину класса, поправила лямки своего портфеля, и уже собиралась представиться, как вдруг перед ней пронёсся высокий парень в чёрных очках, разом вогнав бедную Иоко в краску. От одного невольного взгляда на него перехватывало дыхание, а от былой уверенности не осталось и следа. Баланс уверенности внутри девочки был явно нарушен. Так, что там Иоко говорила насчёт учёбы? Неважно… — Я Иоко Шуруи… — широко улыбнулась девочка, пытаясь оторвать взгляд от Ясудо, — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! Выдохнув от напряжения и поправив уже растрепавшиеся волосы, Иоко всё же собралась с силами и прошла в класс. То была лишь мимолётная слабость, которая, всё же, никак не выходила из головы. Правда, стеснительная девочка совсем не знала куда себя девать. Иоко конечно обещала себе, что обязательно заведёт себе новых друзей, но не в первый же день! Дайте передохнуть немного. Не придумав ничего лучше, Иоко решила подойти к её, хоть и с натяжкой, но знакомой Юкарин. Скромно улыбнувшись и помахав Юкарин рукой, Иоко тихонько произнесла: — Можно присесть?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Казалось, мексиканец делал всё, чтобы вывести мистера Борелли из душевного равновесия и превратить совместную поездку в сущий кошмар.
Мало того, что Катран постоянно переключал радио на "что-то потяжелее и менее попсовое", так ещё делал грохочущую музыку почти на максимум. Курил в открытое настеж боковое окно и не упускал возможности поругаться с кем-то на светофоре или показать фак обгоняемому автомобилю.
Не со зла, а скорее по привычке, курьер просто веселился и скрашивал монотонную дорогу как умел. Постоянно пытался втянуть слишком серьезного, по его мнению, детектива в непринужденную беседу о бабах, тачках, мексиканской кухне, рэгби и политике. Последнее обычно превращалось в неудержимую ругань в адресс американского правительства, зажравшихся чиновников и ущемление прав и свобод цветного населения. Доставалось всем, и консерваторам, и демократам, левым, правым, ЛГБТ сообществу и даже Илону Маску с Греттой Тунберг, которым мексиканец желал нестандартных суксуальных отношений в ракете на орбите Марса в компании политиков и участников ЛГБТ сообщества.
— Грёбанные идиоты! - в очередной раз выругался Райнер и хлопнул ладонью по борту машины, когда она наконец проехала ворота и притормозила у главного входа в Уголок.
Бегло осмотрев атопарк у крыльца, мужчина улыбнулся. — Кажется, док на месте. Встретимся внутри... — и не дожидаясь ответа, Катран направился в гараж, где оставил своего железного коня, дабы убедиться, что с ним ничего не случилось и никто не поцарапал краску или хром. Словно ревнивый муж, вернувшийся с работы, Ротт ворвался в помещение и бросился к ненаглядной Харли, чтобы лично проверить, что она ни с кем не спуталась пока его не было дома.
Огладив ладонью приятные округлости каплевидного бензобака и изящные изгибы рулевой вилки, курьер опустился в седло и блаженно прикрыл глаза, ощущуая невероятное тепло разливаяющееся внутри. Это была его малышка, его Харли, его девочка, его строптивая лошадка, которую он любил и оберегал, о которой заботился и по которой невероятно скучал во время расставаний.
Проведя с "возлюбленной" несколько минут, Рай окончательно убедился, что она в порядке. Можно было отправиться в дом, а точнее на кухню и сварить себе кофе с перцем. Хотелось надеяться, что у гринго в доме есть перец.
-
Нежность к ревущему зверю
-
. округлости каплевидного бензобака и изящные изгибы рулевой вилки нежность во всём!
-
-какие твои самые любимые вещи? - Жена и мотоцикл. - Разве жена это вещь?! - Да, жена не вещь. Вот мотоцикл - это вещь!
-
Yeah babe!
|
|
|
|
|
|
– Дорогой дневник, позволь мне поведать тебе еще одну историю: Никакого дневника, на тренировочной площадке, разумеется, не было. Была швабра упертая тонким своим концом в землю. Был Ирагаши, облаченный в черный плащ и балансирующий, стоя на ее плечах обеими ногами. И была Мира, прицеливающегося в него висящей перед кончиком пальчиком пальца каплей. Но разве это препятствие для того, кто хочет рассказать историю? – На исходе месяца совы, преодолевая грань между не мертвыми и никогда и не жившими, я повстречал заблудшую душу, и ужаснулся тяжести ее наказания. Прикованная к водам реки Лето она вечно была обречена вечно творить добрые дела и не получать от них удовольствия. Возможна ли участь страшнее? Водяная пуля, которая должна была пройти мимо в самый последний момент немного довернула и попала-таки ему в плечо. Но и балансирующий на швабе акробат оказался готов к такому повороту, ткань в которую она врезалась разгладилась в идеально гладкую угловую плоскость и вместо прямого попадания, капля лишь соскользнула с брони из черной (не)ткани не передав и десятой доли своей кинетической энергии. Остаток Акира погасил, крутанувшись вокруг своей оси, и продолжил рассказ, как ни в чем не бывало, ничуть не сбившимся дыханием. – К счастью, мне удалось спасти несчастную. Сейчас она сидит на строгой диете, включающей в себя не более одного доброго дела в день и обязательную мелкую пакость в конце недели. Пациентка демонстрирует положительную динамику, и смею надеяться, мы можем рассчитать, что со временем ее ждет полное выздоровление. Перепрыгнуть хлестнувшую по ногам водяную плеть было проще простого, а вот то, что вместо того, чтобы просто пролететь дальше, она извернулась в руках волшебницы, ударив по ногам обратным движением, уже стало неожиданность. И навернувшись со швабры, Великий Герой рухнул, врезавшись лицом об камень. Сущая ерунда, для него, в общем-то. После спаррингов с прыжками по крышам, когда в золотом плаще, а когда и без него, такое падение уже ни капли не пугало. Тем более, что он даже и нос разбить от него не мог. – Нет, правда. Ты слишком сильно по этому поводу волнуешься. – Улыбнулся самыми уголками губ Пятьдесят Штормов напарнице, усаживаясь в позу лотоса, вместо того, чтобы вскарабкаться на свое оружие, как он делал последних попыток… сто?... двести?... В отдыхе он не нуждался, но некоторые вещи все, же удобнее говорить, не занимаясь при этом акробатикой. – Добро это не монета, которую можно найти а можно и потерять. Оно больше похоже на пламя, что может совсем угаснуть, если не подбрасывать в него благодарных улыбок и крепких рук друзей на твоем плече. Но это угли, которые так же легко и раздуть обратно, знаешь ли. – Удивительно, как ты вообще не бросила все это раньше, учитывая, как много одиночества, принужденности и ощущения несправедливости своих действий тебе пришлось вынести. И это говорит мне, что бы ни думала об этом ты сама, ты гораздо Добрее меня, или вообще кого-либо из тех, кого я знаю. Я вижу это в тебе так же, как берега пересохшей реки, позволяют узнать, как велика она станет, когда придет новое половодье. Так что, просто дай своей душе отдохнуть, а до тех пор, я побуду Добрым за нас обоих. Договорились?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Колкие слова спутников, брошенные в спину, начали пробуждать в госпоже Черновой злость и обиду. Не оборачиваясь, она ответила сразу обоим: - А если бы я была безответственной трусихой и желала поскорее отсюда свалить под любым предлогом, то просто свернула бы операцию по первому свистку госпожи Миуры! Ярость начала медленно закипать в венах, ища выхода. Ольга резко обернулась и осуждающе посмотрела в глаза обоим "тёмным". - Моё предложение побыть приманкой продиктовано вовсе не желанием погеройствовать или побыстрее сдохнуть в этой клоаке! А лишь тем, что я не вижу другого, более безопасного способа выманить тварей из их укрытий. Если вдруг его видите вы - давайте, выкладывайте! Кроме того, я ничуть не сомневалась, что ни одному из вас духу не хватит рискнуть собой. А значит, придётся это делать тому, кто первым предложил. То есть, мне. "Потому что из нас троих, кажется, только у меня есть яйца..." - подумала Чернова, но вслух этого произносить не стала. Девушка указала пальчиком на юг. - Если вы вдруг забыли, то я напомню, что пятеро наших коллег отправились в южный тоннель, пребывая в полной уверенности, что мы устраним угрозу пауков. Одному Чернобогу известно, с чем им там придётся столкнуться. Не факт, что они смогут вернуться тем же путём, что ушли. Если мы просто отступим, они будут вынуждены пробираться через полчища этих тварей. Возможно, наши коллеги окажутся настолько ослабленными, что это их просто добьёт. После чего, Ольга указала наверх. - А прямо над нами находится здание ресторана, ради обеспечения безопасности которого мы здесь и находимся. Да, Рэйден, очень хорошо, что ты помнишь о способности пауков прогрызать бетон. Проблема в том, что их здесь слишком много и они сидят тут без еды. Им только и остаётся, что жрать друг дружку. Так как же долго, по-вашему, эти твари будут продолжать оставаться под землёй, когда наверху так много вкусного? И куда же они полезут, если мы создадим им здесь невыносимые условия для обитания? Заведующая ненадолго замолчала, переводя дух. Необходимость объяснять парням очевидные вещи быстро утомляла. Не физически, но морально. - От того, что мы отступим, проблема никуда не исчезнет. Возможно, даже усугубится, поскольку пауки теперь знают, что наверху для них есть потенциальная еда. Конечно, по-хорошему, сначала надо провести эвакуацию, а уже потом заниматься дезинсекцией, но... Для ресторана, потеря репутации безопасного места - это очень страшный удар. Посещаемость упадёт в разы, а значит, и выручка. Поставщики не захотят работать с предприятием, близким к банкротству. Поэтому, эвакуация исключена. Не сейчас, по крайней мере, пока наверху находятся поставщики и гости. Ольге вновь понадобилась передышка. В костюме химзащиты для длинных речей явно было маловато воздуха. Фильтры не справлялись. - Ну, так что мы решим, мальчики? Будем отступать прямо сейчас, спасая свои шкуры, наплевав и на коллег, и на ресторан? Или, всё-таки, пройдём чуть дальше, чтобы попробовать найти решение возникшей проблемы?
|
|
|
Курьер провёл подушечками пальцев по асфальту, чуть задел отросшими ногтями шероховатую поверхность, сжал кулак и поднёс к лицу. Словно заправская ищейка втянул воздух из своего кулака. Пары и следы технических жидкостей автомобиля, согретые теплом тела, должны были расказать или намекнуть о событиях недавнего прошлого, но... Ничего... Совсем. Усмехнувшись собственным мыслям, Райнер потёр ладони друг от друга, стряхивая серую дорожную пыль. Врядли кто-то мыл асфальт специальным составом и тёр щетками на столько усердно, что смог вычистить мельчайшие следы и крупицы масел, тосола и жженой резины из каверн дорожного покрытия.
Определенно, автомобиль продолжал двигаться и не пытался затормозить до самого столкновения.
Мужчина поднялся на ноги, вновь затянулся едким табачным дымом и вернулся натротуар, поскольку светофор вот-вот должен был загореть зеленым. Откуда он знал? Если бы и вы провели столько же времени в дороге, то без труда запомнили типовые таймеры светофороф, утвержденные дорожным департаментом США.
Двигаясь в доль обочины к месту аварии, Рай разглядывал дорожную пыль, но и в ней не было ничего особенного. Старые стёкла выдавали себя матовым блеском. Иногда встерчались куски битых бутылок, сигаретные окурки и прочий мелкий мусор, но не было самого главного, скопления мелких свежих осколков в среди травы, которые могло снести на обочину во время уборки проезжей части.
"Интересно. Был ли водитель в сознании, когда таранил чужой автомобиль? Понимал ли он, что делает и к чему приведёт? Почему не попытался изменить направление движения и затормозить кузовом об отбойник?"
Пройдя ещё с десяток метров, Катран остановился поодаль от беседующих попутчиков и, обогнув их по широкой дуге, подошел ближе к месту аварии, где ещё виднелись следы недавнего инцидента.
— Эй, гринго, ты знаешь куда утащили фуру, что устроила эту аварию? Думаю, стоит наведаться на парковку и побеседовать с техниками. Железки могут очень многое рассказать... — "об автомобиле, его состоянии и о том, было ли это подстроено или просто несчастный случай. Ржавчина на гайках и винтах, нагат и масляные подтёки на шлангах, всё это можно было прочитать и узнать, готовили ли автомобиль к аварии заранее или нет" — А ещё я думаю, что нужно отследить маршрут перемещения тачки твоей подружки и посмотреть, где они последний раз остаавливались перекусить или заправиться... У неё же был телефон?
Курьер понимал, что подмена могла произойти на любом участке дороги, а вот для того, чтобы подменить одного человека на другго, нужно подходящее время и место. Сопоставив данные с камер и оператора мобильной связи, можно получить маршрут и узнать, где, когда и на как долго они останавливались. Найти это место по GPS и поискать дополнительные зацепки там. Любое событие оставляет след, люди не исчезают бесследно. Райнер это понимал, а от того ещё больше преживал из-за того, что Рауль сможет его найти, если усомниться в достоверности его смерти.
|
|
-
У Карины очень интенсивная внутренняя жизнь. Она пока все больше молчит, но за ее молчанием скрывается бурная деятельность.
-
Приятные живые реакции :)
|
|
|
Моргнула. Попробовала по крайней мере. Но видение не хотело уходить. Вот началась тренировка, вот подошли и попросили ударить. Вот... ее рука смотрит на нее под таким не естественным углом, под которым еще Нине видеть руки не доводилось. Особенно свои. А затем до нее дошли наконец и ощущения. И она закричала. И разум, и чувства, и тело. Все подсказывали, что это самое правильное поведение сейчас. Она не думала, что после краткого курса по магии жизни, где отметили ее высокую чувствительность к эссенции жизни, будет такое. Да... она просила учесть сильные стороны, да... потренировать максимально близко к тому, что ее ждет, но... Место для "но" не осталось. Эльфийская тренировочная машина втянула ее в свои жернова. И ведь она понимала, что если отступит сейчас, то какой из нее Герой тогда? Правильно, никакой. Справиться с солдатами она не могла, точнее даже с одним не могла. Действительность была такова, что они не нуждались в защите и спасение. В ее помощи в этом так точно. И она старалась стать полезной как могла. Использовала магию, чтобы лечить свои раны, а тренировки становились только страшнее и жестче. При родах тоже больно, так говорят по крайней мере... Нужно было терпеть, если не за себя, то ради других. — Эмм... возьмите пожалуйста это, — протянула своему тренеру ниточку с десятью узелками на равном расстояние, — Я думала, и вот придумала, символ героев. Нуу... нас. Смотрите, вот эти десять узелков, это десять призванных героев. Они будто держатся за руки, чтобы сохранить мир, который защищают. А вот это... — показала, что нужно сложить ниточку в кольцо, — Затяните, да. Чтобы появился новый узелок. А вот это одиннадцатый Герой. Это Вы. Нуу... тот, кто помогает нам и всему миру. Ведь каждый может стать Героем, стоит только постараться... — закончила объяснение замявшись, — Да, знаю. Героев может быть одиннадцать призвали. Ну... тогда, я буду этим узелком тоже, как и Вы. И никто не обидится,— показала такое-же колечко из веревочки на безымянном пальце,- Ммм.... спасибо, что помогаете стать сильнее, - поклонилась инструктору. Сегодняшнюю ночь она проплакала в подушку. Так было тяжело и страшно продолжать, так больно возвращаться к тренировкам. Говорят, человек может ко всему привыкнуть, но это было не то, к чему она хотела привыкать. И ведь понимала, столь жестокими тренировками ее мучают не со зла, а чтобы помочь. В жизни будет все еще тяжелее, ведь жизнь не сказка. Но ведь ее не просто так сюда призвали? Она здесь нужна. Этим людям, этому миру. Чтобы сохранить его от захватчиков. Она прочитала про Зло, и поняла, с кем придется столкнуться. С эгоистами, которые думают только о себе. Наверняка они очень сильны, но при этом и очень одиноки, не в силах доверять больше никому. Если и сражаться против такого противника, то всем вместе. Нуу... толпой на одного звучит не очень по-геройски, зато практично и имеет шанс на успех. Завертелась, думая, что будет здорово, когда все герои соберутся. Они может даже встанут в круг, как рыцари круглого стола. И тогда ей пришло в голову вот это. Символ всех героев. Хранители мира, как команда героев из кино. Правда, символ не только призванных героев, но каждого, кто захочет им помочь. Ведь десять или даже одиннадцать героев — это мало на самом деле. Да и как она прочитала в магии, есть способ, чтобы люди помогли им в сражение. Сделали сильнее одним своим желанием. Магия Власти. Она звучала противно на первый взгляд, но если над кем и хотела обрести власть Нина, то только над собой. Добро же, с другой стороны, было каким-то странным. Как можно дать что-то другим, когда у самой ничего нет? Это глупо. Тут следовало разобраться лучше. Окрыленная идеей, на следующей день она сделала феничку на палец и показала другим знакомым эльфам, как делать такую же, попутно объяснив смысл. И даже инструктору подарила. А потом ей проткнули сердце и отрубили голову. И это оказалось даже не смертельно... Обернулась. Позади никого. Потыкала в зеркальце пальчиком. Да, это действительно зеркало, а не волшебное окошко с эльфийкой за ним... Потянула ушки в сторону... Большие... Посмотрела на грудь... Она даже пупук перекрывала, если голову сильно вперед не тянуть... А платье какое шикарное... и все так и выпирает вверх, что становится не уютно от неприличности своего вида. Попробовала новую мысль на вкус…. У нее была грудь и попа... Точнее они и раньше были, но теперь прощупывались... Да еще как... И лицо... Нуу... не будь оно ее, она бы даже сказала, что перед ней какая-то аристократка, настолько правильные черты. Себя было очень тяжело узнать... Поварила, поварила компот чувств и завизжала на всю комнату, радостно расплакавшись. Ее мучения оказались не напрасны! Это будто какая-то пластическая операция. Она, конечно, в тайне мечтала стать симпатичней, услышав описание магии, но право же... Все предыдущие дни, мысли о красоте ушли в сторону, под давлением одной, но крайне простой. Прекратить постоянный поток боли, уходя из под атак ловушек и тренеров. Это тело было шикарно, только вот... Обернулась, нету ли кого, прикрывая ладонями ушки. Заалела от стыда. Может быть это и было нормально ходить с такими лопухами здесь, но как она такая страшная назад в Москву вернется? Ухи она чувствовала хорошо, каждую клетку буквально, как какой-нибудь супер-пупер йог наверное. Это и был ее аспект Героя, как она поняла. Попробовала втянуть их до нормального человеческого размера. Обычно, такие штуки особенно хорошо получались, когда в нее втыкалось чего-нибудь, чего совсем не хотелось видеть в себе. Главное, чтобы грудь и попа не усохли следом, это было бы очень обидно. Посмотрела на свои шикарные волосы. Они достигали копчика. И когда так отросли? Вспомнила, как ухватили за волосы и впечатали в каменный пол лицом... Вздрогнула. Звуки ломающегося носа и крошащихся зубов до сих пор легко всплывали в памяти. В том, что память стала лучше, были и проблемы. Тяжело вздохнув, срезала красоту по плечи. Здесь она была скорее солдатом, и такие длинные волосы только мешались.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Да рассматривать было что. Если бы еще было больше света. Но и света от звёзд и луны было достаточно что бы понять что топор был великолепен. Топорище было идеально отшлифовано. ни единого лишнего бугорка ни единой заусеницы, ни каких трещинок или над колов. Всё было настолько гладким что проводя по топорищу пальцами казалось ведёшь по стеклу а не по дереву. Орнаментом, вырезанный каким то искусным мастером, была покрыта верхняя часть топорища. Он как будто сплетал топорище с самим топором. Создавая общий замысловатый рисунок. Бородка топора была до такой степени скрыта что Тимур сразу даже и не заметил ее. Лезвие а также носок и пятка венчавшие его были тонкими и острыми как бритва. Лопасть отшлифована до такой степени что всё окружающее Тимура, дом. сарай, стог сена, звездное небо с луной и даже сам Тимур, отражалось в нём как в зеркале. Проушина с топорищем была подогнана до такой степени что как Тимур не пытался то не смог заметить зазора между ними. Захват был искусно перемотан тесьмой под две руки и заканчивался небольшим утолщением на хвосте, сделанным для того что бы топор не выскользнул из руки.
Тимур взялся за захват одной рукой. Встал с порога и отошел в глубь двора. Вытянул руку с топором перед собой, как бы указывая топором куда то вперёд. Поднял его над головой и резко опустил в низ имитируя удар. Топор казалось сросся с рукой. после он проделал тоже самое держа топор двумя руками. Ничего не мешало. Всё было идеально. Балансировка, длинна, вес,обхват захвата, всё... Складывалось впечатление что какой то очень искусный мастер сделал этот топор именно для него, для Тимура, учитывая все его привычки выработанные за последние 8 лет ежедневной рубки леса и дров.
Сзади раздались еле слышные шаги. Он повернулся на окрик Алёнки бежавшей к нему.Быстро она подумал он. Молодец. Её соломенные волосы, обычно собранные в хвост, сейчас развивались волнами в потоках лунного света, завораживающе приковывали взгляд Тимура к себе. Он бы смотрел и смотрел на них не в силах оторвать взгляд, если бы Алёнка не окрикнула его снова. Подбежав почти впритык Алёнка , вместо того что бы ответить на его вопросы, начала задавать свои. "Что... Как... Зачем... Почему..." Но всё же из её града вопросов Тимур смог уловить суть произошедшего. Так значит это была комета, ну да конечно она, откуда то ему знать было, он то книжек не читал, да и не видел никогда ничего, даже смутно напоминающее этот огромный шар, подобного. Мы стали магами? Где то он это уже слышал. Наверно ещё когда был совсем мал. Про комету дарующую магическую силу. На службу - она права. Это выход. Поступив на службу он получит какое никакое жалование, которое можно будет отсылать домой и хоть как-то помогать, оставшимся совершенно одним, матери и сёстрам. Бежать... Нет бежать нельзя. Мало того что родные одни останутся, так еще и неизвестно как к его побегу отнесутся власти. Ещё беду на семью накличут.
- Ну что ты...Тише. Тише. - Сказал Тимур пытаясь успокоить Алёнку и отпустив топор,Который с недовольным звуком упал на землю у его ног, при этом ладонь кольнуло и возникло ощущение что от его тела оторвали кусочек, который сейчас и валялся под ногами, крепко взял Алёнку за плечи. - Всё будет хорошо..! Поверь..! Ведь я никогда тебя не обманывал. Ты всё правильно говоришь. Я поступлю на службу. У меня другого выхода нет, по крайней мере сейчас. Только так я смогу защитить свою семью. Ну а ты ... Если хочешь я могу сказать что обе искры вселились в меня. Надеюсь мне поверят. Спрячься в доме а я пойду навстречу поисковикам. Дорога сюда всего одна никак не разминёмся. Ну а если что у меня есть топор. - и Тимур улыбнулся наклоняясь, поднимая топор и уже в который раз протягивая его Аленки. И вместе с топором к нему вернулось ощущение силы и спокойствия. Нужно будет рассмотреть его при дневном свете, подумал он. - Да. К стати. У меня просьба ты напиши моим что мол так и так. Что всё хорошо я просто ушел в город. Постараюсь вернуться при первой возможности. Ну что бы не волновались, а то я не особо писать мастер. - засмущавшись своему признанию на мгновение уткнулся взором в землю и продолжил: - Ну а если хочешь идём вместе. Я обещаю что сделаю всё что в моих силах что бы защитить тебя.
Всё это он пытался говорить как можно спокойным и уверенным голосом. Хотя внутри его бушевал в это время ураган мучающих разносторонних эмоций. Среди них крутились : боль, от предстоящей разлуки с родными; надежда, от мысли что может узнать что-то про отца; азарт от предстоящего приключения; восхищение от Алёнкиного аромата; гнев от невозможности как то повлиять на свою судьбу; мольба - что рядом с ним будет кто-то знакомый, кто то кому без страха можно рассказать всё, что с его семьёй всё будет хорошо... И ещё много, много других, некоторые из них Тимур даже не мог определить. И все их он пытался удержать в себе. Сейчас не время давать волю своим чувствам, нельзя... Нельзя ещё больше напугать Алёнку.
- У меня ещё есть около 20 минут пока поисковая команда сюда доберётся. Если ты не против то я посижу рядом пока ты напишешь записку а потом уйду. - Сказал Тимур с нескрываемой грустью в голосе.
|
|
|
Яркая искра, растворившаяся в груди у Тимура, породила волну тепла, которая, начиная от груди, прокатилась по всему телу, сопровождаясь возникновением мурашек и чего то нового, неизведанного и нереально-мощного. Но разбираться с тем что произошло и со своими ощущениями у Тимура не было времени. Он схватил, неизвестно откуда появившийся топор и рванул к дому. К тому дому в котором сейчас находились все те кто был ему дорог. Все те ради кого он жил с момента ухода отца и кого он - Тимур, обязан был защищать. И минуту назад, туда же, в дом, к его матери и маленьким сестрёнкам, влетело то, что Тимур не мог объяснить. Как бы этот осколок, или что это было, не было красиво и как бы подобная искра света, по другому сейчас он не мог это назвать, не дарила Тимуру, слившись с ним, спокойствие и прилив сил, Он не мог позволить что бы это как-то навредило его маленьким сестрам или матери. Он и не понимал что может противопоставить этой искре света. Но Тимур точно знал что сделает всё что сможет, ни смотря ни на что. Иначе он просто не мог. И вот схватив топор и рванув к дому он заметил в окне силуэт. Кто это. Это не была ни Вика и не Олеся и уж точно не мама. Но кто же тогда? В доме было слишком темно что бы сразу можно было понять кто это был? Что-то внутри дома упало гулко стукнув о пол и силуэт тихонько ойкнув скрылся за подоконником, совершенно пропав из виду. В доме был кто-то чужой. Думать кто это мог быть и что делает у них в доме было некогда. Тимур бросился к окну и заглянул во внутрь держа, только что обретённое оружие, топор наготове. Но то что он увидел сразу же успокоило его. Это была Алёнка. Та Алёнка которой так восхищались его сестренки. После посещения которой весь дом пропитывался ароматом полевых трав и цветов. Та которую Тимур величал Весной, или шутливо "Веснушкой" Что опять Весна приходила? Весь дом после неё цветами и травами пахнет. - Не редко спрашивал он у своих сестёр заглядывая в дом после первого, за день похода в лес за дровами. Хотя веснушек он на ней и не замечал. Да она никак не могла навредить никому из его родных. Но что же тогда произошло с светящейся искрой? -А это ты Веснушка? Тут всё нормально? - Немного дрожащим от волнения и переполняющей его энергии голосом прошептал Тимур. - Ты знаешь что сейчас произошло? - Продолжил осыпать вопросами и без того ошарашенную девушку. - Куда пропал этот... Ну который светился ... Искра? - И только сейчас он, успокоенный присутствием Веснушки и тихим посапыванием спящих сестёр. заметил что до сих пор стоит с занесенным для удара топором. Блин... Идиот... Наверное напугал Алёнку до безумия. Вон как глазёнки блестят... Наверное от страха. - Алён... Ну ты это... Не серчай... Я просто увидел кого-то чужого в доме. А тут только этот топор под рукой. Да и эта... Чертовщина какая-то со светом. Вот я и ... Извини. - Сказал немного смущаясь сложившейся ситуации Тимур осторожно и медленно опуская руку с топором. - Хочешь я тебя Веснушкой больше называть не буду. - Попытался хоть как-то успокоить на пуганую, по его мнению, Алёнку. Мало ли какая реакция последует. Хорошо хоть ещё не закричала и не разбудила всех. Вот рубака парень, дай только топором помахать. Так и беду накликать недолго. Думал он делая шаг назад. - Ты не поверишь. Вот он, - и Тимур снова поднял руку с топором и протянул его рукояткой в перёд к окну, - вообще не от куда появился. Прям из воздуха. Сразу как свет, от искры, погас. Попытался как мог объяснить что произошло с ним Алёнке, она то явно больше его соображает. С книгами ведь не расстается. может что где и читала про такое. - А искра эта, ну та что светилась прямо в меня, ну или сквозь меня, я не понял, влетела. И после этого, как будто ведро колодезной воды на меня вылили, всё тело мурашками покрылось. И столько бодрости, столько энергии во мне появилось. Только после воды этой тепло как-то стало . Ну... Я... - Пытался найти правильные слова что бы объяснить свои ощущения, но так и не придумав ничего подходящего продолжил. - Не знаю я как объяснить. Не могу слово подобрать правильное. Надеюсь хоть не свечусь нигде? - Решил под итожить своё описание шуткой Тимур, крутясь и осматривая самого себя.
|
В этот момент буря эмоций захлестнула парня. Восторг, ощущение невиданной силы, о которой только можно мечтать, небольшая тревога и... недоумение? Что теперь делать с даром кометы? Ведь, то, что это дар кометы, он теперь уже точно не сомневался - легенда о ней жила в его сознании со времён материнских сказок на ночь, и радостный возглас Ильзы только подтвердил его смутные догадки. Если всё это было правдой, значит, перед ним мог открыться невероятный потенциал.
- Ильза, огонь не игрушка, он кусает как самый злой дворовый пёс, если сунешь ему палец в рот. - Мягко глядя на сестру, с улыбкой ответил парень. В это же время в его голове заработали стальные шестерни логики, которые с детства усердно развивал и затачивал отец.
У меня теперь есть сила. Огонь - это разрушение и созидание в одной форме. Горит и плавится материя под его неистовым натиском, но в то же время бушуют разогретые добела паровые котлы и плавильни. Огонь - самый первый друг и самый злейший враг человека, готовый выгнать его из-под крова или вовсе убить. Убивать? Да, эта сила наверняка может убивать. Смог бы ли я убить? Если только такова цена спасения нашей семьи...
Невольно нахмурившиеся от последних мыслей брови в миг разгладились, стоило только Томасу вновь взглянуть на сестру. Столько в ней жизни и воли к ней, столько счастья от того, что из всех, кто был на Земле близок к ней, только один брат остался рядом, наперекор злой судьбе, забравшей мать с отцом.
Я готов испепелить весь этот никчёмный мир ради нашего счастья, сестра.
Погладив по ножнам саблю, Томас наконец встал с кровати. Планы на будущее всё ещё смутно роились в его голове, не формируя общей картины. Впрочем, он знал одно - в его руках то, что может вознести на вершину любого, кто сможет грамотно распорядиться этим. Были и опасности, которых ему хотелось бы избежать. Слухи про специальные отряды, разыскивающие обладателей дара, вполне могли оказаться жестокой реальностью. Пускай он даже согласится служить Британии, пускай этот дар вознесёт его до самых высот прогнившего общества, но это же общество всегда будет сильнее, оно всегда будет держать свою когтистую лапу на горле его сестрёнки, сдавливая, посмей он только шевельнутся не в ту сторону. Хватит ли у него сил взбунтоваться и пойти против множества могучих одарённых? Должен существовать другой путь... Что если сказки про остров, где маги могут жить спокойно, не зная ничьего гнёта - реален? Встретить бы только того, кто знает про это больше, чем просто слухи...
Но сила и планы - это одно, а неиллюзорный голод и бурчание в животе - вот они, уже здесь. Пора было варить те скудные запасы, на которых в последнее время держались брат с сестрой.
Томас задумался на миг, а потом спрятал саблю с ножнами под свою куртку, в которой ходил, спал и ел, не снимая её. Никому пока нельзя было показывать то, чем одарила его комета.
- Сестрёнка, я сейчас скажу одну очень важную вещь. Никому не рассказывай про то, что ты видела, хорошо? Ты ведь слышала про Алую гвардию, эти люди могут найти меня и разлучить с тобой. Я не знаю, как они ищут новых одарённых, но что-то, наверное, позволяет их обнаруживать, возможно, какой-то механизм, или что-то вроде того. - Попутно Томас налил в плоский котелок воды из небольшой деревянной кадушки в углу, засыпал пару горстей овсянки из мешочка, лежавшего рядом с печью, где было суше всего в комнате, и поставил их нехитрый завтрак вариться на печную крышку. - Ты не огорчайся, но, думаю, нам придётся уехать из города в какое-нибудь более безопасное место. Всё равно нам тут житья похоже не будет. Так что сходим сегодня к своим мастреровым за расчётом, а вечером отправимся в дорогу.
После своего небольшого монолога, парень уставился на огонь, который лизал дымные угольки в печке.
Теперь это моё. А что если попробовать посмотреть глубже и поискать ответы там, среди этих дрожащих алых языков?
- Покажи мне остров магов и тех, кто может помочь нам добраться до него- Еле слышно прошептал Томас огонькам в печи, в надежде, что его дар может раскрыться с новой стороны.
|
|
-
Колоритный персонаж. И неплохо так скрашиваешь картину описаниями фона.
-
И пошутил, и припугнул, и вооружился и, между делом, поинтересовался, как же почил с миром
|
|
|
|
|
|
-
— Пожалуйста, воспринимайте это, как дружественный жест. Дружественный жест — протянутая в руке жизнь. Живые так не рискуют. Живым есть, что терять. Ми-ми-ми!**
-
Это божественно!
|
Возможно, получилось не очень. Возможно, как-то по-механически. Но прелесть была уже в том, что андроид это обдумал, выстроил логическую цепочку, причем, похоже, субъективную и попытался. Это было так мило, что Сайюри не удержалась и улыбнулась в ответ. Чуть-чуть, приподняв краешки губ. Позволь она себе большее, следом за этим последовал бы привычный жест — она бы спрятала улыбку за длинным рукавом, поднеся ладошку к лицу. На предложение продолжить беседу на правах коллег, лисичка кивнула, выразительно при этом посмотрев, мол, я буду Вас ждать. А когда Рен-сан отошел, она забрала бумажный цветок и отошла вглубь бара.
... Как же давно это было. Сайюри с теплотой смотрела на цветок в ладошках, погружаясь в воспоминания. Кажется, она тогда впервые решилась познакомить с бабушкой. Всегда он все путал. Принес семечко древовидного пиона в тот день. А ведь это в Китае, а не в Японии почитают этот цветок. Но бабушка все равно позволила посадить его в саду. До сих пор она слышит те его слова, наполненные легкой грустью, что раз уж ее клан никогда не примет его, то пусть хотя бы это растение, усыпанное пушистыми белыми цветами, как и сама лисичка, будет цвести в ее саду, маленькая частичка его...
Голос диктора из динамиков вытащил Сайюри из воспоминаний. Теплый взгляд погруснел. Незаметно для самой себя поникли ушки. Война все разрушила. И до сих пор ее отголоски все разрушают. Но она привыкла, научилась жить и в таком мире. Кицуне поспешно спрятала цветок в сумку. Взглядом поискала андроида в зале. Спасибо Вам, Рен-сан, хотя Вы и не знаете за что.
Так, работа-работа. Кажется, она что-то прослушала. Нестрашно, наверно. Если Рена-сан примут, он ей все расскажет, раз уж он все происходящее вокруг фиксирует. Про то, как наказать недоумка, информация была познавательной с точки зрения умений девятихвостой гостьи. Однако, не менее полезным была и корректировка планов, когда до нее донеслось имя некой Лин-тян, о которой она прочитала в сети. Самостоятельно лезть на кладбище и устраивать там засаду, лисичка передумала, однако, было бы неплохо с этой самой Лин-тян познакомиться.
Выслушав новый заказ, Сайюри кивнула Ю-тян, мол, будет сделано. И чуть расскачиваясь и "плавая" от одного места барной стойки до другого, стала доставать все, что нужно для изготовления коктейлей. Постепенно стали появляться на столе мензурки, блендер, молоко, вкусовые добавки, колотый лед и причудливые украшения. В какой-то момент она притормозила, и присмотрелась в новым гостям.
— Ю-сан, у меня к Вам маленькая просьба. Не могли бы Вы подойти к новой гостье, ммм, взрослой нэке, и спросить, не желает ли она, чтобы в коктейль добавили капельку рома или бренди, для более нежного запаха?
|
|
-
да тридцать раз, да с переприсядом, да через эти гребанные туннели, да прям в зад, да с изподвывертом! Какая щедрость!
-
Плюсую.)
|
|
Сканирование содержимого кристининой трудовой книжки заняло у Лины считанные секунды: синтетические зрачки издали едва заметное "клац!", делая копию нужных страничек для электронного личного дела, а затем процессор робо-тян скоренько выделил всю нужную информацию. Попутно Аверс слушала рассказ лисицы о себе, записывая его отдельной звуковой дорожкой. Но на слове "танцевала" Лина слегка зависла.
В ее электронном разуме замелькали черно-белые флэшбэки.
...Поздний час в Токио: скоро 23:55, пять минут до полуночи. Мерцающий неоновый свет ресторана. Фосфорецирующая вывеска изображает милую нэку, а иероглифы гласят: "Крошка-Робокошка". Полутемный зал ресторана полон народу - все столики заняты, фигуры официанток снуют туда-сюда, словно пчелки на цветочной поляне...
...Официантка, подозрительно похожая на Лину, но в еще более легкомысленном платье и с нэко-ушками на голове, игриво улыбается клиенту, в то время как другая, неотличимая от первой, исполняет причудливый чувственный (если это слово вообще применимо к роботам) танец на сцене. Кажется, совсем скоро на ней из одежды останутся одни только нэко-ушки. Еще одна смущенно и завороженно смотрит на танцующую сестру из темноты зала, держа в руке подносик с бокалом кроваво-красного вина - единственная яркая деталь в этом черно-белом мире...
...Внезапно что-то происходит, нечто пугающее и разрушающее сотканную из неона и завораживающего танца иллюзию. Вспышки выстрелов и сверкание клинков. Чья-то черная тень стремительно появляется на сцене, взмахивая кривым клинком, и через секунду голова танцовщицы улетает в зал, а тело, шатаясь и спотыкаясь, уходит за кулисы. Другие тени несут смерть без разбора в зале, прокладывая путь сквозь толпу к официанткам, поварам и руководству ресторана. Гримасы ужаса и беззвучный крик на лицах посетителей - все уже позабыли о своих сладких грезах с соблазнительными "робокошками", ибо свинец и железо развеяли этот мираж. Защищая клиента, которому еще минуту назад она шептала на ушко многозначительные намеки, робо-официантка закрывает его собой, принимая половину обоймы из автомата, прежде чем рухнуть на пол...
...Стоящая в темноте в оцепенении выпускает из руки поднос - и бокал с вином начинает свое падение. За то время, пока он летит, одетые в черное киллеры успевают перебить всех остальных служащих ресторана. За мгновение до удара стекла об пол меч одного из убийц пригвождает к бумажной ширме саму хозяйку "Робокошки", госпожу Сакуру: белая с черными иероглифами бумага мгновенно расцвечивается пятнами и мельчайшими каплями крови. В ту же секунду разбивается вдребезги и бокал - и белоснежный, расчерченный черным на ровные квадратные плитки пол также превращается в холст для безумной картины из красных клякс, словно кто-то решил устроить робо-официантке тест Роршаха...
...Она в смятении смотрит вниз, на осколки стекла и свои собственные дрожащие руки, а затем поднимает свой взгляд на всё еще стоящую на ногах госпожу Сакуру. Ее побелевшие губы что-то шепчут. "Бе... ги!...". И официантка пятится, всё больше погружаясь во тьму...
...Лина вернулась из глубин памяти назад, в "Пьяную Нэку". Беспокойно взглянула на Кристину - внутренние часы говорили о том, что всё заняло не больше секунды. Заметила или нет? Не должна.
– Два года это хороший опыт, Кристина! - мило улыбнулась Аверс, стараясь удалить призраки прошлого из своих текущих процессов. – Танцы - это... тоже весьма любопытно, вполне возможно, что и этому найдется применение. Думаю, вы нам подходите! Конечно, окончательное решение после испытательного срока будет принимать госпожа Миура, но я смею надеяться, что не допущу ошибки, если позволю вам получить униформу и выйти в зал вместе с другими официантками. Мои поздравления!
Аверс протянула руку новенькой, чтобы поприветствовать ее от лица коллектива.
|
|
|
|
|
Что ж, металлическая "кость" была кое-как соединена с обрубком, торчащим из плеча робота, соединительные проводки - скручены и заизолированы. Пожалуй, это лучшее, на что в принципе была способна Ольга, как инженер, на данный момент. Руке, хотя бы, была частично возвращена подвижность. За остальным - пожалуйста, обращайтесь к официальным представителям завода-изготовителя, если они ещё существуют. Или ищите новые подходящие детали на "чёрном рынке". Или на свалке. Закончив ремонт, "тёмная" встала, отряхнула колени комбинезона, собрала инструменты и вручила их обратно Хьюго. - Благодарю.
- Как Вам будет угодно, мистер Вайс, - холодно ответила подчинённому госпожа Чернова. - Итак... Поскольку у "Лисы" и "Грешника" слишком мало времени на поиски грибоматки, они отправятся в южный тоннель немедленно. Совершенно очевидно, что им, скорей всего, понадобится медицинская помощь, поэтому, "Лазарь" будет их сопровождать. И поскольку уже установлено, что в той стороне водятся очень опасные твари, наши лучшие бойцы, Бак и Фор Хэнд, также войдут в состав этой группы. А я... я останусь здесь с мистером Вайсом. Мы попытаемся отремонтировать дверь своими силами и, если получится, сломаную турель. Пауков тоже берём на себя. Хотя, не исключено, что мы кого-то привлечём себе в помощь. Возможно, пока клиентов немного, госпожа Аверс сможет подменить Меканайзер и встречать "гостей" лично. Также, можно позвать сюда Велеславу. Раздевалку закроем изнутри, а снаружи повесим объявление о карантине. Но уж чего бы мне точно не хотелось - так это забирать кого-то с кухни или зала. Ресторан должен продолжать работь. Не смотря ни на что.
Ольга кивнула "Лисе". подтверждая, что услышала её сигнал. - Если возражений нет, можете идти. Кажется, там приближается новый противник. Бак, ты старший в группе "Юг". Полагаюсь на тебя. Да, и перед уходом сними, пожалуйста, остатки двери с петель.
"Мара" подошла к лазерной турели и привычно начала вытаскивать из неё разряженные батареи, чтобы освободить место для новых.
|
-
Подумаешь, мутанты в канализации, а где их сейчас нет? Мне что теперь в душ сходить нельзя?Чистота - залог здоровья!
-
стараясь вести себя ОЧЕНЬ обыденно. Спасибо за созданную, пусть и случайно, ситуацию. А хокку особенно)
|
|
-
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
|
-
Звучит, как план :)
-
Разумный малый
|
|
|
|
-
+ За отсылку к Rimworld.
-
That are aliens!
|
|
-
Без комментариев
-
Аххахах :))))
|
Первым, что ощутила Илона, приняв ключ, была абсолютная, не приемлющая никаких сомнений или иных трактовок уверенность - она находится здесь. Точка пространства, занимаемая Илоной, находилась в лесу на юге полуострова Эдем - да, Эдем, и никик иначе - в нескольких десятках метров от пляжа...
...того самого пляжа, который она видела в пяти шагах от себя.
Вспышка страха и непонимания заставила сделать несколько шагов ближе к Жваргу и линии, разделяющей лес и песок - и несмотря на то, что она сделала эти шаги, и, по своим ощущениям, действительно переместилась больше чем на два метра, пляж не приблизился ни на сантиметр... Зато эльфийка почувствовала необычное давление - будто она уткнулась всем телом в слегка пружинящую натянутую полиэтиленовую плёнку, и сейчас может попытаться продавить её своей массой...
А Жварг, тем временем, кивнул на её слова, спокойно шагнул за куст, двигаясь по необычной кривой, и тут же пропал из виду, оказавшись в нескольких сотнях метров севернее. Илона попыталась проследовать за ним, но "плёнка", сдавившая тело, мешала, и эльфийка, уже полноценно паникуя, рванулась за ним; что-то с тихим хрустом лопнуло, и девушка чуть ли не кувырком провалилась на совсем другую полянку в четырёх метрах от пляжа, где, разумеется, не было ни её спутника, ни даже шелеста его шагов.
Этот лес был опасным, и не только из-за населяющих его животных, а потому что изнутри был куда обширней и больше, чем снаружи. Они со Жваргом шли вдоль складок пространства, смятого и скомканного здесь в гармошку, и закладывали петли в десятки и сотни метров, даже того не замечая - просто потому что то, что казалось им прямой, на самом деле становилось таковой лишь из-за искажений, создаваемых пространственной аномалией. А потом был один неловкий шаг плюс блокировка внепространственного перемещения, дарованная мифическим Ключом, и она, пробив границу складки, вывалилась в другую, будто перейдя в фотошопе на соседний слой!
Жварг мог быть как совсем близко, так и в километрах от неё - не видя змеелюда, найти его внутри аномалии было возможно только случайно. С учётом пространственных складок и провалов, найти кого-то в этом лесу не сумел бы, наверное, даже самый лучший следопыт... Но теперь, когда первая паника отступила, Илона была уверена, что сумеет идти как вдоль складок, так и поперёк них... По крайней мере, если их плотность будет той же, что и здесь, на границе аномалии. Жаль только, что внепространственное ориентирование не могло помочь заглянуть в эти самые соседние складки - любая попытка создания контролируемого пролома была шагом вслепую, или, точнее, схожа с попыткой ориентироваться по карте, не глядя при этом по сторонам.
А глядеть по сторонам определённо было необходимо - потому что Илона, услышав какой-то шум за спиной, лишь чудом успела отпрыгнуть в сторону и уйти с пути таранного удара головы "удава, уровень 10", толщиной с её бедро, который уже готовился сбить девушку с ног и оплести своими кольцами. Гигантская змея раздраженно зашипела, собираясь в пружину для новой атаки...
...А она, Илона, сейчас оказалась одна.
|
|
И снова Вайс её проигнорировал. "Тёмная" тяжело вздохнула, сжав зубы от боли. - К чёрту сменную одежду и к чёрту стену! - прорычала Ольга в бессильной ярости. - Джет, Чернобог тебя раздери! Ты оглох?! Унеси грёбаный поднос с грёбаной посудой! Ты, ***ть, готов метнуться в раздевалку и на склад, вытирать дерьмо и красить стену, но, ***ть, не в состоянии унести и помыть грязную посуду?! Да что с тобой, ***ть, не так?! Ужасающая боль давила на рассудок, заставляя распаляться и использовать обсценную лексику, что для госпожи Черновой было нехарактерно. Но всё-таки, Ольга постаралась взять себя в руки. Невероятно, но Вайс, кажется, так ничего и не понял, судя по его удивлённому лицу. Придётся успокоиться, чтобы объяснить как можно более доходчиво. - Джет... Ты учтив и исполнителен на людях, но обращаешься со мной, как с последней дрянью, когда мы наедине. Особую пикантность этим отношениям для тебя придаёт тот факт, что, формально, ты мой подчинённый. Да, я поняла и приняла твою игру. Иногда мне и самой хочется снять с себя бремя принятия решений и ответственности, отдавшись на волю кого-то более сильного. Так что, я не против побыть твоей игрушкой, если это не будет вредить нашей работе и не станет достоянием коллег. Но ты мне нужен в качестве помощника, Джет. Помощника, который будет исполнять мои поручения, в том числе и тайные, а не игнорировать их. Если ты отказываешь мне в такой малости, как отнести поднос с грязной посудой, то что же будет, когда я попрошу тебя о чём-то более существенном? Если же ты считаешь, что я соглашусь на роль твоей безвольной марионетки не только в качестве игры, но и в делах, то... тогда получается, что ошиблись мы оба. Снова тяжёлый вздох. Ольга ещё не знала, удалось ли ей донести до Вайса свою мысль. Но девушка честно попыталась, как умела. - Связка ключей там, на столе, справа от клавиатуры, - отрешённо глядя в потолок, произнесла "тёмная".
|
|
-
Чётко всё расписал. И вообще, хороший отыгрыш робота.
-
Согласна, хороший отыгрыш роботом.
|
|
|
На часах основного комплекса "ТеБу", что их можно было увидеть отовсюду, поравнялись бок о бок два нуля. Слева от них цифра восемь говорила о том, что рабочий день начался. А вместе с ним начались объявления. Мелодичный голос женщины-прачки проводил обязательный на станции ритуал:
"Сегодня: вторник... Седьмое мая. Погода на станции: без осадков. Температура воздуха: триидцать... два... градуса тепла. Показатели радиации: в норме. Показатель давления внутри купола: в норме. Влажность воздуха: триидцать... семь...процентов. Доброе утро... "
Прачкой здесь звали ее потому, что в следствие некоего непонятного сбоя, записанный голос корпоративного диктора - мисс Лейлы Грабовски - порою звучал, как автомат для стирки. Металлический отзвук и длинное "и", как будто заглючило или залагало "Visual". В результате ну очень, очень похоже на звук всасывания грязи под вакуумом.
"...Администрация станции приносит гостям и сотрудникам свои самые искренние извинения в связи с неполадками в работе Visual. В ближайшее время сложности с доступом в теле-сеть будут устранены. Наши лучшие специалисты уже работают над устранением неполадок..."
Visual - это платформа для межпланетной связи, которую свистнули из соседней Нексии около трех лет назад. До это был старомодный Pipe, но если честно, то он никуда не годился. Его делали...
- Ублюдки! Лодыри! - как сказал бы начальник порта Кэрри. Но сейчас он имел в виду не их, а тех самых специалистов сетевого отдела, которые должны были вернуть драгоценный Visual на экран его новенького переносного коммуникатора, но так и не справились с задачей за прошедшие десять с гаком минут. Нет, чуда не произошло... Ему нужно было заказывать комплектующие. С новым темпом бурения не справлялась техника, не говоря уж о людях, которые вкалывали с утра до ночи и наоборот в две смены. Не смотря на громкое название "ТеБу", что буквально значило "Технологии будущего", эти самые технологии давно устарели. Впрочем, в последнее время все быстро устаревало... Кроме влажных салфеток и крематориев. И желания выместить на ком-то зло. Мистер Кэрри... Просто Джон... Велел референту по имени Стэйси - смазливой молоденькой девушке двадцати семи лет от роду, с которой нередко задерживался поработать допоздна, потому что "завал и начальник требует" - запросить разговор с центральным офисом. Он хотел выяснить, в чем причина. Какого космического нецензурного члена о сих пор не работает проклятая связь, хотя в тайне догадывался, что услышит в ответ. От этого человека, Сэма Сайди, никогда не было ни большого толка, ни каких-либо вразумительных, удовлетворительных объяснений. Что сломалось, когда починят и так далее. Черт-знает-какой-век на дворе, а блин... Блин! Джон стукнул кулаком по экрану, отчего тот зажегся и изменил цвет на красный. Словно застукал его со Стэйси за сверхурочными...За секунду до этого она отчиталась, что линия главного инженера станции, господина Хопкинса, долгих лет ему, сейчас занята. Он выходил с речью в открытый канал, что бывало, в общем-то не так уж редко, но и не так уж часто. Об этом свидетельствовал мигающий голубым индикатор - после того, как Стэйси поставила Джона в очередь на линию. Тот нехотя "плимкнул" по голо-кнопке, и подключился к общему каналу станции в качестве зрителя.
"... Повторяю, не надо паники. Соблюдайте спокойствие и продолжайте работать. Я уверен, произошла какая-то ошибка... - сказал Хопкинс, умиротворяющим тоном, глядя на Кэрри с голубого экрана. И тот готовился было подумать, что эта ошибка произошла в тот день, когда Хопкинс одобрил кандидатуру Сайди на главу отдела сетевых технологий, но вдруг заподозрил, что поспешил с выводами. Что-то было с лицом у старины Хопкинса. Что-то, что видно при таком разрешении очень и очень хорошо... По крайней мере, людям, которые долгое время сидели с ним за одним столом, а не просто переговаривались по Visual. Его друг был встревожен и не на шутку. Джон мгновенно собрался и прислушался.
"... Мы не знаем, что это за флот. Наши средства сканирования и связи заблокированы. Но они до сих пор не проявляли агрессии. И мы думаем, это или какие-то учения, или они скоро покинут орбиту Эдны сами. Но на всякий случай, я со всей ответственностью сообщаю, что колониальные средства противовоздушной защиты готовы к обороне станции. Подразделения внут...внутр...их.. ил безо...."
По экрану коммуникатора побежали помехи, и господин Кэрри, просто Джон, потянулся лицом к нему чуточку ближе, дабы снова расслышать или прочесть по губам, что сказал Хопкинс, однако вместо привычного бородатого темнокожего, на экране прибора вдруг появилась совсем другая, незнакомая ему физиономия. Это был молодой, гладковыбритый человек с кристально чистыми голубыми глазами, излишне худым, но в целом опрятным и миловидным лицом юноши, возможно, перешагнувшего университетский рубеж, но все еще молодого для открытых каналов. В его годы Джон получал копейки и все еще прозябал на задворках Терадрии в должности младшего геолога-разведчика. Впрочем, сейчас он был занят тем же, только за большую в три раза плату и с приятным бонусом в виде Стэйси. Но... Какого космического, скажите, члена на задворках освоенного людьми космоса в его коммуникаторе делает этот... Молокосос?!
И как будто услышав его вопрос, прочитав мысли или еще что-то в таком роде, тот ответил безо всякого промедления: - От имени герцога Хейма де Виза, двенадцатого герцога Ав, барон Лонфир, кавалер перчатки, приказывает Вам сдаться. Поселение федерации на этой планете, которую люди зовут Эдна, переходит под полное управление его сиятельства. Любое сопротивление бесполезно. Даем Вам десять минут на то, чтобы подумать и сложить оружие. Отключив станционную систему защиты, Вы спасете множество человеческих жизней. Отсчет начнется через три, две, одну секунды...
Говорившее с Джоном, да и, наверное, не только с ним, а и со всей колонией, молодое лицо светловолосого парня в парадном мундире - бело-красном и с голубой лентой - неожиданно растворилось и исчезло, а на его месте вновь очутился Хопкинс, казалось, осунувшийся и старый, каким никогда его Кэрри не видел прежде. И таким лицезрели его теперь все... На каждом щите, в каждом коммуникаторе и ретрансляторе Эдны. Хопкинс вытянул руку вперед и быстро нажал на кнопку "отбой". Дисплей моргнул и стал черным.
НИК - Видела, какова щетка? - с улыбкой и эдаким возрастным всезнайством спросила Кэролайн свою подопечную - девушку помоложе и покрасивее, чем сама была в ее годы. Они работали в космопорте вместе, хотя каждая по отдельности чувствовала бы себя гораздо лучше. - Ага... - подтвердила коллега, не переставая перебирать по кнопкам зеленой виртуальной клавиатуры. Но она, действительно, отвлеклась на секунду, когда мимо прозрачной стеклянной стены в полный рост проходил рыжий бородатый здоровяк. Разделявшая улицу и женщин стена располагащась всего в полутора метрах от нее. - По мне, так симпатичный... Но толстоват. - Серьезно? - не унималась Кэролайн. - Да у него в бороде паста небось застряет. Тоже мне альфа-самец... - О вкусах не спорят... - ответила девушка, сосредоточенно глядя... Нет, не вслед тому незнакомцу, которого видела здесь уже не первый раз, а в экран своего компьютера, на котором "всплыли" регистрационные данные прибывших вчера пассажиров, а за ними темная физиономия Хопкинса в уголке. "Снова какую-то хрень толкают..." - подумала оператор про себя, но вслух сказала, разворачивая панель одним изящным движением: - А как тебе негры? - На Земле их звали афро-американцы... Сэм, включи звук. Кто это вместо Хопкинса говорит?.. Не знаю такого. Это новый сотрудник? Сэм включила и они стали слушать, подоспели к самому ультиматуму. А тем временем примечательный рыжий мужчина, что недавно вызвал о себе пересуды, бодро шагал вперед, на встречу с одним из потенциальных работодателей. Вернее, работодатель здесь у всех был один и тот же - ТеБу, но выступала она в лицах. Сейчас - заместитель директора отдела вспомогательного транспорта, мистер Колман, дядюшка миссис Кэролайн, должен был его принять и, скорее всего отказать в приемеме на работу. Корпорация редко дает второй шанс... Особенно в месте, куда персонал все еще продолжают завозить по квотам, и если занять чье-то место по переводу... У-уу... Тяжелая бюрократическая машина просто зашкаливает и высекает искры, будто меж шестерней ей вставили дрын. Бородач и был тем самым дрыном, о котором, впрочем, знали совсем немногие на станции. К несчастью, Колман был уже в курсе. И хотя Ник не мог об этом знать, его терзало какое-то необыкновенно дрянное предчувствие с самого утра... А потом Хопкинс, блондин... Хейз или Винз... Как его? И вот это все на открытом щите, который видело пол космопорта, прямо на здании терминала. Фигасе! Кажется, встреча с Колманом отменяется...
- Что происходит? - вдруг спросила у Ника парочка, высыпавшая на улицу из кафе. Говорил мужчина, а дама смотрела... Смотрела на него вопросительно своими раскосыми карими глазами.
ДЖЕКИЛЛ И КИМ "Ничего необычного, просто... Встреча со старым знакомым. Или с другом, трудно сказать... Иногда так бывает, что даже разлука сближает людей по-своему. Наверное, это как раз тот случай, когда не видя кого-то уйму лет, ты можешь понять, кем он или она были для тебя, на самом деле. Есть друзья - просто друзья. А есть те, кто изменил твою жизнь. Примерно в таком статусе ощущался сейчас Джекилл. Имя, правда, какое-то маньяческое... Но при этому кому, если не Ким знать, что здоровых людей не бывает. А есть недообследованные. Даже сейчас, когда технологии могли очень многое рассказать о человеке, все равно области тьмы оставались. И в первую очередь ими укрыта была душа. Кто для нее мистер Джекилл? Пожалуй, ответ на этот вопрос ждал ее сегодня.
А где? Правильно, в порту. На отшибе занятых человечеством просторов... Необъятных просторов известного космоса, где скучно, тяжело и мало платят. Да, с курортом у Эдны, правда, мало общего. Пустынный пейзаж за гигантским куполом - единственное, что похоже на пляж. Голубое небо... Не настоящее. Как и талон медицинского страхования: больше условий только в кредитном договоре. А единственным местом , где можно встретиться, посидеть, обсудить старые добрые(или не очень) времена является недавно отстроенный с нуля космопорт. Его сверкающие серебристые своды видны любому, кто сюда приезжает. То есть всем без исключеня, потому как на Эдне еще не было ни одной роженицы. Не было до вчерашнего дня, и... Как же Наяла устала... Зато теперь каждая мадам в колонии смотрела на нее с благоговением. Это стоило потраченных сил и времени. В кафе космопорта же в блаженном неведении ее ожидал мужчина по имини Джекилл - выспавшийся и в прекрасном расположении духа, что само по себе уже раздражало. Она заказала пол стакана "инопланетянина", а Джекилл - стаканчик виски с содовой. Разговор не клеился поначалу, шел вяло и неуклюже, постоянно сбивался на оглядки (потому что Наяла могла заметить, как на них смотрит официантка - словно она украла у нее то ли мужчину, а то ли айди и пин от карты), но потом все более или менее наладилось. В ход пошли фирменные остроты Джека, и обстановка заметно разрядилась. - А не хотел бы ты... - начала Наяла, как бы между прочим, еще один свой вопрос. Но так и не смогла его закончить. Вторжение. Казалось, на кухне кто-то уронил посуду в тот самый миг, когда неразборчивый голос Хопкинса уступил место голосу Лонфира. Зазвенело так, что ушам стало больно. Однако единственный ретранслятор сигнала оказался совсем не настолько громким, чтобы расслышать о чем говорят могли не только повар с официантом, но и посетители. Экранов для них здесь не предполагалось - сэкономили.
- Пойдем на улицу, - предложил Джек с высоты развитой годами подпольной жизни находчивости. И они тотчас расплатились и вышли. Рядом со входом стоял здоровяк, а с ним - его рыжая борода. Они вместе смотрели на огромный центральный информационный щит, на котором Хопкинс тянулся к кнопке "off".
*Турурум-турум-пум*
Это прозвенел сигнал коммуникатора, сообщивший спутнице Джекилла о том, что ее вызывает бывший муж - Стефан.
КЛЭЙ Позади воркующих провинциалов и рыжего другой посетитель кафе внимательно изучал экран на улице, доколе тот окончательно не погас. Мужчина не то чтобы читал по губам, но даже без звука, по одному только видео через стеклышко, понял: дерьмо случилось. Об этом кричала ему врожденная "чуйка", что до сих пор ошибалась только единожды. Парень из Ястребов на встречу опаздывал, но теперь стало ясно, что он вообще не придет. Клэй окликнул официантку свистом, чтобы расплатиться за свой заатрак. Однако та не спешила идти к столику, о чем-то живо беседуя с мужиком за стойкой. Она побледнела. Побледнел и Клэй, хотя по его лицу это было незаметно. Уроженцы Техасса так умеют с детства. Чтобы не случилось - держать лицо.
Посетитель невозмутимо встал из-за столика, про себя вспоминая, сколько осталось денег, и гадая, стоит ли сейчас сэкономить и уйти из кафе не расплатившись. Шестьдесят семь вулонгов - все, что у него было. А пожрал он отнюдь не дешево - сегодня должна была прилететь работа. Но не судьба, не судьба, да... С другой стороны, раз им не нужно,то почему бы не оставить себе кровные?
И вдруг внимание мистера Морроу от незамедлительного решения дела отвлекла быстро идущая по плацу девушка. Он даже приподнял на секунду очки, чтобы внимательно рассмотреть ее стан, ее походку, длинные волосы, которые золотом покрывали плечи недавно постиранного летного комбинезона - зеленого с теплыми вставками. Он вспомнил: в кармане у него есть ствол. Не самый лучший, но... Что-то подсказывало ему, что он может пригодиться. А может, достаточно будет улыбки? Бандитская морда это еще умела, хоть и с типично зэковским прищуром. Благо в тюрьме зубы не выбили...
ДЖУЛИЯ Утречко вторника выдалось замечательным. Неожиданно для себя Джулия Хант проснулась в исключительно хорошем настроении. Не болела спина, голова и все остальное, хотя вчера она немножечко выпила перед сном и легла спать раньше обычного. Спала долго и на диване, но та-дам! Все обошлось. Только коммурикатор распух от сообщений. К счастью, большинство из них было от Кори, то есть по умолчанию в них не могло быть ничего серьезного. Девочки решили продолжить вечеренку без Джулии, напились, потом закинулись, и, судя, по самым неразборчивым сообщениям, Кори обыграла-таки подругу в шахматы. Хотя Джулия не припомнила, чтобы та умела в них играть. Еще парочка была от сестры, которая предлагала вместе поужинать, а заодно обсудить подарок маме на день рождения. Сообщение он отослала еще позавчера вечером, но пришло оно только сегодня, во вторник. Долго, но зато бесплатно. А сам ужин Хелен заблаговременно назначила на четырнадцатое, когда у сестры предполагался выходной. Так-то оно было можно... Да и планы в ее жизни, когда все определяется графиком два через два - штука вполне предсказуемая. Но Джул решила повременить с ответом еще пару деньков. Сама не знала, почему. Может, просто не хотела ощущать на своих плечах груз этого обязательства, пока на то не было никакой необходимости. Чувство легкости было приятным и почти окрыляло по пути на работу... Длинная улочка у ее дома быстро сменилась цилиндром из металлопластика, в котором Хант без задержки добралась до здания космопорта, миновала его пешком и вот уже бодро шагала по плацу, мимо кафе и прозрачных стекол, за которыми ютились работники ТеБу. Она бы, наверное, так не смогла: все время сидеть на виду. Ни тебе отлучиться, ни поболтать с кем-нибудь по сети, и в носу поковырять - это же неприлично, мама дорогая! На ее работе тоже хоть и не особо подвинешься, с корабля-то, но зато общение практически свободное. Были бы деньги, плати, болтай... Но что это там говорит мистер Хопкинс? А?
Молодая пилот остановилась, посмотрела на щит и прислушалась, как впрочем сделали и все, кого она видела перед собой: рыжий мужик и... Рыжий мужик. На плацу было сегодня не людно. Когда обращение Хопкинса и "того парня" закончилось, к мужику присоединились еще двое, какая-то девушка и мужчина. Кажется, ее она уже видела... Ну да, одета, как медик, и как раз недавно, когда болел зуб, она ходила на процедуру в госпиталь. А мужчину - не-а. В общем, не важно, а важно, что все трое выглядели такими же ошеломленными, как она...
Но потом раздался сигнал коммуникатора, который вывел Хант из ступора. Директор СБ! Что-то срочное.. Впрочем, в таких обстоятельствах...
Она быстро нажала на кнопку и в графическом проекционном поле появилось лицо мистера Адамса, явно взволнованного, но решительного. - Мисс Хант? Джулия Хант, верно? Ваш айди 1517, Зебра... - "Зеброй" звался ее корабль, хотя Джулия не имела понятия, что это. - Послушайте, Вы - ближайший пилот из тех, что есть... Немедленно займите корабль. *ш-ш-ш * Отправляйтесь на Таурус, пока есть возможность, вы должны преду...*ш-ш-ш*... ить...
"Придушить? Кого, черт побери, я должна придушить?!" - гневно подумала Джул, когда помехи окончательно пожрали связь. Больше от Адамса ничего не было слышно, и она осталась наедине с собой и с неожиданно порученным делом, наверняка, очень важным... Корабль? Но ее корабль еще далеко...
Девушка повернула голову влево, где от края до края по всему горизонту располагалась длинная стоянка машин, но сейчас - в основном пустая. Грузовые корыта стояли дальше, а рядом... Более или менее рядом стояло три довольно маленьких по сравнению с "Зеброй" судна. СБ-шные, судя по всему. Но она не умела обращаться с ними должным образом, тем более сама-одна... Только лететь, и... Все.
|
-
"тридцать три кицунэ ловили рыбу при луне"Живой персонаж)
-
Согласен с Велирой. Только про то, что прямая речь должна с новой строки начинаться, не забывай, а то с текстом от автора сливается :)
|
|
|
|
|
|
-
Читая это пост, я прям почувствовал раздражение. Опять думал между плюсом и минусом, но у нас ведь приЛИЧное общество, верно?
-
Токсичность! :)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
До того дня осталось несколько месяцев- Ваша заявка принята, Иори-сан. Требовательный девичий голос стучался в мир воспоминаний, грубо вырывая назад в реальность. За столом, перед тобой сидела девушка с высветленными волосами и глазами цвета неба, что прятались за стеклом роговых очков. Особо выделялась одетая на ней спортивная форма, весьма открытая на фоне обычной и больше напоминающую униформу для пляжного волейбола. Но твое внимание привлекала не она, а надкушенный такояки на столе. Не то что хотелось есть, но все эти воспоминания нахлынули от него, пока ты сидела рядом, ожидая окончания оформления своей заявки. - Теперь ты часть нашего волейбольного клуба, Йори-тян,- девушка поймала твой взгляд и в этот раз заговорила куда мягче. Сбросив с себя формально-возвышенный вид, улыбнулась тебе. Видимо решив, что ты банально оробела. Уши наполняли звуки школьной жизни. За дверью сновали члены спортивных кружков и желающие вступить в оные. Да и в этом помещение, рядом со спортивным залом, что являлось клубной комнатой, и одновременно напоминало склад спорт инвентаря. Два парня, только что подхватили сетку с кучей мячей и уволокли за дверь. Это был твой первый учебный день в этой школе. Теперь ты старшеклассница. Знакомство с классом закончилось, и все занимались своими делами. Т.е. шлялись по школе, записывались в клубы, или банально пошли домой. Но ты еще не отошла от того, что было в коридоре перед классом пол часа назад... - Йаа! - со звонким криком, твоя новая знакомая поскользнулась буквально на ровном месте, на лужице от чьего-то пролитого сока. Для тебя, обернувшейся на крик, время буквально остановилось. Ноги девушки оторвались от земли и ее ждал неминуемый жесткий удар. Ты просто не успевала отреагировать, слишком далеко оторвалась вперед болтая с Айкой. На представление в классе, ты узнала, что как и вы, Канадзава Шидзука хочет пойти в волейбольную секцию, вот и сгруппировались втроем, чтобы вместе записаться. - Хья! - пискнула Шидзука, прекратив падение, но ее приземление оказалось куда мягче, чем она ожидала,- Ааа? - С тобой все в порядке? - спросил ее твой одноклассник,- Канадзава-сан, кажется? Танака Акира как раз шел рядом с ней, и буквально за долю секунду подшагнул к падающей девушке, встал на колено, и поймал ее на руки прямо у пола. А сейчас медленно выпрямлялся держа на руках, прямо как жених невесту... И откуда у тебя такие мысли? - Ууу,- медленно закивала алая как помидор девушка, прижимая руки к груди, и неотрывно глядя тому в глаза. К груди, затаив дыхания, прижимали руки, и все случайные зрительницы этого события. Если у футболиста, что выглядел куда старше своего возраста, была куча фанаток уже после представления в классе, то теперь он покорил всех. - Сейчас, поставлю на землю,- предупредил ту,- приготовься. И мягко опустил ту на ноги, придерживая, пока находящаяся в прострации Канадзава не обрела опору. - Все хорошо? - уточнил еще раз, на что девушка закивала, - Тогда я пойду. Обязательно приноси в класс своих кукол, посмотрим,- улыбнулся ей и пошел по своим делам, видимо регистрироваться в футбольном клубе. - Спасибо!- очнувшаяся Ши-чан поклонилась в спину парня,- Обязательно принесу... Кроме волейбола, она еще хотела записаться в кружок игрушек. Как хобби, она занималась изготовлением забавных плющевых зверюшек, о чем и сказала на представление. Дальше вы уже продолжили путь к клубу, придерживая Ши-чан с Айкой с двух сторон, не то что она не могла идти. Но стоило ее перестать направлять, как та улыбаясь начинала смотреть в пространство теряя связь с реальностью. - Йори-тян,- вновь раздался голос Юсагу-семпай вырывая из очередной волны грез, что сегодня просто затопили тебя,- не нужно так волноваться. Мы уже изучили твой профиль и заранее приняли, учитывая твои успехи в средней школе. Девушка накрыла ладонью твою, для поддержки. - И даже больше. Тебя одобрила сама Хогава-сан,- это "сан" она произнесла совсем по другому чем с чужими именами, словно "о-сама"* какое-то ,- основную команду. Мы будем играть вместе. В этом году кубок всех школ точно будет наш! - произнесла с энтузиазмом. - Не гони лошадей, четырехглазая,- за спиной громыхнуло,- Нет здесь основных команд. Стоит отойти носик припудрить, а ты уже крадешь членов нашей команды. Тебе на плечо навалилось нечто мягкое, а за другое приобняли. - Химико, и ее подруги в нашей с Хикари команде,- изумруды блондинки, разместившей на твоем плече свою грудь уставились на тебя. Мысли было попытались скользнуть к пончикам(и почему?), как ручка Цубаки до этого успокаивающе поглаживающая, крепко ухватила тебя, - Так ведь? - Гасай, забирай кого хочешь, но не ее и вали отсюда,- ответила регистратор резко в тон, теряя всю вежливость,- Ее выбрала сама Хогава-сан! Конфликт за тебя нарастал. А меж тем, твои подруги, о которых вроде тоже шла речь, были не совсем здесь. Айка, так вообще дойдя до входа убежала смотреть другие клубы, мол вы пока заполняйте бумаги. Шидзуку, как Гасай поставила у стэнда с фотографиями и наградами клуба, так и стояла пялилась сквозь них, улыбалась и на происходящие вокруг вообще внимание не обращала. И собственно сама Гасай Момоко... Она словно хищник выплыла из тенька коридора, когда вы подходили к клубной комнате. Создавалась ощущение, что вас хотят втянуть во что-то незаконное или толкнуть наркоту, прямо как в сериалах. Но нет... она искала членов в их волейбольную команду. Суть в том, что эта секция была очень развита в школе так, что команд было несколько. Настолько много, что был внутренний школьный чемпионат, определяющий какие команды(от мальчиков и девочек) будут представлять школу в межшкольных играх. И вот она соблазняла вас присоединиться к ним, пообещав сводить после, в чудесное место с отличными пирожными, а также показать секретные места, где можно по дешевке зашопиться отпадными шмотками. Айка уже была во власти харизмы Гасай. А Шидзука... с ней все было понятно и так, происходящее для нее до сих пор было как сон. Правда, мимолетная фраза Гасай о секретеки, чтобы мальчики смотрели только на тебя, купила и ее. А ты... а ты пыталась вырваться из плена этих изумрудов, что так напоминали о том такояке из прошлого. Кстати, а как сложилась судьба пакетика подарка Макото? Он был выброшен, как пережиток детства или ждет своего часа до сих пор? - Йори-тян, ты же хочешь быть чемпионом? - обеспокоенный голос Цубаки, снова тянул тебя в реальность, как и ее руки тянули твою, дабы ты не убежала со стула куда по дальше. Кажется она боялась напора твоего семпая. Хотя куда тебе бежать, прижатой сверху Гасай-сенпай(можно и просто Момоко, и Момо-чан и... чего она только тебе не разрешила),- Это возможно только с нашей командой. С лучшими.
|
Пламя душ. Вечный огонь, в котором отступники, отрицающие принципы кармы и перерождения, выковывают из жара, созданного из собственных страданий, свои новые тела. Эта история - о них. Сэм, запутавшийся в религиозных догматах своего погибающего в войне мира, ребёнок, ставший воином в детстве, и повзрослев - убивший такого же воина- мальчишку, каким был он сам. Смело бросился в бой, прикрывая незнакомого ему человека - и погиб, не прожив в новом теле и десяти минут. Кузня Творения, прародитель многих кованных, который хотел счастья и процветания всем разумным - но наткнулся на предательство тех, кому доверял больше всего. Умер вновь - от маленькой мохнатой лапы того, кому пытался помочь. Смеагорл, Тензин, Эйла Секура - они жили разной жизнью и умерли разной смертью, и даже не успели понять - что живы вновь. Воля Сущности оказалась куда сильнее их смятенного Ямой разума, и те, кто мог бы быть их товарищами - стали их убийцами и пожирателями их душ. Бьёрн, храбрый старый викинг, стремившийся всю свою жизнь к смерти в бою - но погибший от холода. Считать ли новую смерть от прыгнувших ему на спину пиявок, высосавших из него всю кровь - боем, решать не нам, но пусть ему улыбнётся удача. Мастер Гэлеон, обычный мужчина "за 40", не сильный, не ловкий, средний. Таких в каждой толпе каждый второй если не больше, как он характеризовал себя сам. Добрый и забывчивый гениальный учёный, думавший, что изобретение невероятной технологии передачи энергии - спасение всего мира. Увы, мир - не его кабинет, и правили в нём люди, всё мерявшие прежде всего с точки зрения военной пользы. Не выдержав того что стал отцом оружия страшнее ядерной бомбы, он выбросился из окна своего кабинета. Здесь же он умер, как и жил прежде - глупо и бессмысленно, пойдя в одиночку к воде, не причиня никому ни пользы, ни вреда. Дементий Аркадьевичь, старый маразматик, использовавший другое живое существо в качестве дивана, и добившего противника сломанной берцовой костью прямо в глаз. То ли отравил всех своих одномодульников, то ли они совершили коллективное самоубийство - не так-то важно. Был убит в одиночестве, решив, что со всем справится самостоятельно. Мир его мятущейся душе. Немезис и Мохнач - два существа, такие разные - и схожие лишь тем, что умерли в одну секунду причём первый - придавливал своим весом второго. Немезис Прайм - древний космический предводитель Звероботов в их вечной непримиримой войне против предательских Десептикотиков. Кажется, он так и не понял, насколько слаба здесь была его оболочка - но умер он с честью. Мохнач - детёныш Йети, мать которого застрелили охотники. Охотников он конечно, поубивал - но маму это ему не вернуло. Когда его новую маму обидели - он не выдержал и побежал мстить. Это не спасло ни его, ни её, но в тюрьме Повелителя они - вместе. Дева - неукротимая воительница за счастье народное, которую не поняли те, ради кого она рисковала всем, предпочтя жить под когтистой драконьей пятой - а не умирать за свободу. Она спасла врага своего, воскресила из мёртвых ту, кому была ничем не обязана - и погибла со злой усмешкой на устах. Юно - профессиональная убийца-ниндзя которую предал её собственный заказчик. Возродившись и впитав в себя душу Голлума, она стала ученицей другого могущественного создания, который спас её однажды - но не захотел или не смог спасать ещё раз. Киюми `Тихая Смерть`- Сопротивляясь похотливым притязаниям вождя другого племени ящеров, она умерла - но не сломилась. В Аду из неё мог стать настоящий демон смерти. Она просто не успела. Вви `Быстрое крыло`- Храбрый кузнечик, всегда погибающий в неравном бою. Но десять ли жаб, пять ли пиявок, шпага ли, стальной прутик-антенна - он бился до конца. И умирал. Анастасия Строгова - жертва вечной войны за Грааль, потерявшая невинность, сломленная и изувеченная в плену безжалостной Лансер - она воскресла вновь - чтобы быть убитой - и вновь воскреснуть. После чего - быть убитой вновь. Муки, смерть, страдание - привычный удел каждой Асуры - что в прошлой жизни, что в загробной. Ей просто выпало немного больше обычного. Гар - странное оловянное создание, плод воображения, обретший душу. Был забыт создателем - и предан товарищем. Йода - в конце своего бытия призраком некогда мудрый мастер-джедай не захотел соединится с Силой и попал в Яму вместе с другими. Здесь он пытался быть незримым хранителем группы выживших отступников - но эта ноша оказалась для него слишком тяжела и он покончил жизнь самоубийством. Вероятно, только он сам может знать - зачем. Пашка Корнилич - дитя Апокалипсиса. В отличие от многих, не сошёл с ума, а пытался держаться своего кодекса чести за что и поплатился. В ужасном новом мире он оказался совсем один - но не испугался а стал выживать самостоятельно. Некоторое время ему везло, но удача закончилась, и вместе с ней - и жизнь. И даже монтировка - мечта детства - не спасла юного героя. Майкл "Чем больше шкаф тем громче падает" Джонсон - террорист и религиозный фанатик так и понявший, за что именно погибает и убивает других - но сделавший это всё равно. В аду стал религиозным лидером, смог обратить душу Ванька в католичество - и умер в бою. Ванька - бедолага-бомж, забитый до смерти юными мажорами. Верил что золото спасёт его ото всех бед. Нашёл утешение в вере. Пытался помочь обезумевшему Владимиру, идя с раскрытой ладонью на нож - и чудом остался жив после умелого удара Кречетова. Умер он уже потом, во сне, когда его почти вылечили. Фина `Юни`- Могущество - странная вещь. Ты можешь повелевать мирами и жизнями миллионов - но всё равно быть низшей в некой верховной иерархии. Потому Фина ни секунды не жалела что попала сюда. Да, её многое бесило, но она знала - её час настанет. И смерть этого тела она восприняла стоически. Новое создаст. Однажды она получит такую мощь, которую заслуживает по настоящему. И тогда - все кто не считался с ней - заплатят. Углак - Свирепый. Мощный. Одиночка, ставший членом команды, тот, кто мог бы её возглавить - но не сложилось. Огр из людского зоопарка показал своим пленителям - не стоило его недооценивать. Сможет ли он показать это теперь той, кто пленил его, набравшего уже немаленькую силу - время покажет. Владимир Кречетов - Застрелившись в 93-м году офицер чуть было не совершил самоубийство вновь - бросившись в Яму в момент душевного кризиса. Но - отказался от этого. Поражение в Туннеле Красных Гроздьев, гибель Анастасии, которой симпатизировал, безумие шести голосов в голове - он принял с честью. И, когда бой на свалке был проигран - не стал убегать. И умер, как иначе. Бун-Джа Охотник/Довакин - Судьба не была к ящеру благосклонна. Он не был ни самым сильным, ни самым храбрым, ни самым умным - но именно он пережил всех и погиб последним из отряда, не поступившись при том своими принципами. А это что-то да значит.
...
Эти души ждала разная судьба. Одни, влекомые Зовом, погрузились в огонь Ямы, вновь теряя память, и заодно - украденные души, что или поднимались вверх - или оставались рядом, страдать вместе с ними. Другие, прикованные к зловещим артефактам, силой своих страданий освещали грядки на Ферме, помогали в ковке магических предметов или просто светили большим подземным солнышком на радость Повелителю и его Двору. Третьи же были заточены в таинственной Сфере, куда их собирала таинственная Гарпия, некогда - просто девушка Элоиз, когда-то - очень давно, жившая жизнью - как они, проклявшая всё, как они - и воскресшая - как они. Просто ей повезло чуть больше. Впрочем, что считать везением?
...
Вечно Пламя Душ, как вечен Великий Лотос, Спящий, из пупа которого он произрастает - и Творец, сидящий в цветке на его вершине. Как вечны мятежные души, отступники, горделиво отбросившие возможность забвения, ради бесконечной борьбы и бесконечной свободы в этой борьбе. Асуры. Новые боги. Однажды их "НЕТ!" сотрясёт все семь адов и семь небес - и Лотос пошатнётся. Однажды - но не сейчас.
-
Проникновенный финал.
-
За то, что довёл игру до конца, и за эпичность.
-
Всех упомянул, никого не забыл.
Спасибо за хорошую игру!
-
Таки повторюсь. Это. Было. Круто! Спасибо мастеру что дотянул, сохранив атмосферу таинственной загадочности до конца.
|
|
|
|
День неторопливо умирает, давая рождение вечеру. Прохладный ветерок шевелит листья на деревьях - и волосы Сэм. Она стоит, отрешённо глядя на тело темнокожего мужчины, распростёртое у её ног. Оно кажется чужим, словно опустошённый кокон. Сложно поверить, что это тело некогда было полно жизни, шутило, смеялось, учило, спасало, делало то, чего раньше не делал никто. Любило жизнь во всех её проявлениях и умело ухватить удачу за жабры. То, что делало доктора - Доктором, ушло, а без этой искры тело представляет собой не более чем мешок с костями. Так стоило ли тащить его сюда?
И Сэм, и Айса знают: стоило. Соратники дока имеют право узнать, что случилось с их патроном. Имеют право на скорбь - и на ответы. Айса и Сэм обязаны до них их донести. Что будет дальше, они пока не хотят думать. Будет день - будет пища.
Сэм тоже изменилась за этот бесконечный день. Пропала извечная сутулость, плечи выпрямились, взгляд заиграл новыми оттенками. Она всё ещё боится хотеть, но уже знает, что это возможно. Что желать умеет не только лишь Айса. Что у неё тоже получится... когда-нибудь. Только теперь это "когда-нибудь" несказанно ближе, чем неделю назад. Саманта потихоньку начинает верить, что у неё тоже получится. Что? Это она ещё посмотрит...
Уловив движение, Сэм поворачивает голову. Всматривается в идущего навстречу мужчину, не смущаясь и не отводя глаз. Есть в нём что-то странное, нечеловеческое. Молча ждёт, пока незнакомец приблизится, сделав неосознанно пару шагов к той, что во Сне была Евой. Они теперь связаны. Сэм не может объяснить, но чувствует. Об этом красноречиво свидетельствует факт, что Ева нашла Айсу в хитросплетениях Сна, пробила дорогу в место, тщательно оберегаемое от простых смертных. Искала, хотела найти - и у неё получилось. Почему-то это очень важно. В одиноком мире рядом появился кто-то знакомый, прошедший тот же путь. Вероника замечательная, только пути у них разные. Пересеклись, какое-то время пролегали рядом - и разбежались. Сэм уверена, что Айса ещё встретит подругу на неисповедимых путях Сна. Но это будет потом. Сейчас Саманта и Айса смотрят в упор на человека в сторогом костюме, вызывающе неуместным в своей элегантности, и ждут его реакции на мёртвое тело, не менее неуместное посреди буйства зелени.
|
|
|
Кожа змеелюда оказалась странной на ощупь - очень гладкой, плотной и скользящей под пальцами, пятнаемая только россыпью неровных матовых чешуек на груди, шее, ключицах, щеках, предплечьях и бёдрах. Она чуть поблескивала на солнце, и пахла тоже странно - сквозь запах морской воды и соли пробивались нотки чего-то чем-то мускусного, но не неприятного, скорее, напоминающего излишне тяжелые мужские духи... А ещё под ней ощущались крепкие мышцы, и касания к ним почему-то казались Илоне приятными - будто выдавшаяся возможность погладить дельфина, или, скажем, касатку. Не удержавшись, девушка провела ладонью по руке Жварга - и тут же поспешно отстранилась, чтобы не быть неправильно - или слишком правильно? - понятой.
...Как бы то ни было, план двигаться дальше был принят - и пара "попаданцев обыкновенных", оставив неловкую ситуацию позади, продолжила движение на восток, в сторону, где росло поголовье крабов на пляже и, как они надеялись, находилось устье какой-либо реки. Ведь реки впадают в моря, а не исчезают, скажем, в провалах в земле в глубине джунглей, ведь так?
Следуя вдоль кромки джунгле-леса, Жварг и Илона не могли не отметить, что пляж по мере их продвижения постепенно заворачивал севернее и немного менялся. Из чистого белого песка выглядывало всё больше камней, в основном, гранитных обломков - как мелких, так и крупных, вроде того, что эльфийка так и таскала за собой в пространственном кармане. Ещё больше их попадалось в воде; кроме того, полоска песка меж деревьями и водой постепенно становилась всё уже, пальм на ней росло всё меньше, а вот крабов, роющихся в песке или терпеливо ожидающих под фруктовыми деревьями, попадалось всё больше и больше, и уровни у них уже были не только первыми-вторыми, но и ближе к пятому у "рабочих" или девятому-одиннадцатому у "стражей", что патрулировали вдоль линии прибоя. Пока что они не слишком обращали внимание на путников, и тем удавалось обходить группки крабов, не начиная драк - но быть уверенными, что членистоногие собиратели и дальше продолжат их игнорировать, если они решат подойти совсем близко, ни Илона, ни Жварг не могли.
В какой-то момент песок окончательно скрылся под громадными, нескольких метров в высоту, каменными обломками и галькой. Идти стало сложнее, а шум выворачивающихся камешков привлекал внимание опасливо вскидывающих клешни крабов. Подобные же камни, ещё не совсем обточенные волнами, торчали и в воде, и, насколько путники могли разглядеть, дальше к востоку их количество только увеличивалось, превращая их в полноценные рифы, уходящие на заметное расстояние от берега. Больше того, в той же стороне на горизонте, в нескольких километрах от суши из моря вырастало что-то вроде острова или горы - пологой и не слишком высокой, с неровно обломанной и куда-то исчезнувшей вершиной. У подножия её что-то зеленело, но выше всё было серым и чёрным, а мелких деталей из-за расстояния рассмотреть не удавалось.
Дальнейший путь по гальке выглядел опасным - крабы здесь постоянно перемещались туда и сюда, дрались за падающие фрукты и выглядели не настолько ленивыми и сонными, как западнее. Конечно, теоретически, можно было бы попытаться прошмыгнуть мимо них, прячась между скалами, или завернуть в джунгли - туда крабы по-прежнему избегали заходить... Ну, и, конечно же, всегда можно было повернуть назад - но тогда те два с лишним часа, что Жварг с Илоной потратили на движение к востоку, оказались бы потрачены впустую.
|
|
|
|
|
- Я бы просто оставила его в его Убежище во Сне, - коротко сказала Вероника. Ну к чему эти ходули, право? - У каждого Сноходца оно есть. Но решать ученикам и друзьям. Доктор, я правда охотно бы на досуге подискутировала на тему природы реальности - за шампанским, устрицами и что Вы еще упоминали. Ах да, камамбер. Но мне жутко думать, что мы переходим из одного сна в другой, а Яви как таковой не существует, или она нам недоступна.. От такой мысли хочется проснуться. Хочется знать, что что-то - настоящее... Отличие в том, что Сон нам подчиняется, а истинная Явь по идее, не должна. Она - объективная реальность. Я предлагаю провести ряд экспериментов, встретившись в... том, что мы условно зовем Явью. Ложку, что ли, согнуть силой мысли....
- Я бы для начала предоставила бы им доступ к информационным ресурсам, к какой-нибудь приличной виртуальной библиотеке, что ли. Пусть познакомятся с нашей физиологией, историей, культурой, религией, философией, хоть на уровне старшей школы... может, им вовсе расхочется с нами общаться. Увидят, как мы агрессивны, властолюбивы, эгоцентричны, разрушительны - и подумают: зачем нам такое счастье. Нам, кстати, тоже интересно, как они устроены и как они транслоируют свои идеи в их "Явь". Можно во Сне специальную площадку для этого создать. Типа, "Перекресток Миров", гостиница для всех желающих. Дом Сна - для своих, Перекресток - для гостей. Это предложение, а не просто сотрясение... вакуума. - Тот-Кто-Слышит, ты все еще слышишь меня? Спасибо, что проявили добрую волю и решили больше не вмешиваться. Вам нужно изучить нас хорошенько, не приближаясь чрезмерно. Я предлагаю создать для этого особенное место, близко к Земле, но возможно, не на самой Земле. Тот-Кто-Слышит, структура нашего мира до конца непонятна нам самим. Предположительно, существует слой, где существуют вещества, неодушевленные вещи, биологическая жизнь неразумная и разумная - мы зовем его Явью. То-Что-Есть. мир ментальный, где обитают тонкие сущности и энергии, созданный коллективным сознанием людей и других разумных существ - мы зовем его Сном, или Навью. Все-что-может-быть. Сейчас мы находимся в Нави. И предположительно существует третий слой, созданный и населенный высшими сущностями. Мир глобальных идей, высших истин, идеалов, законов, незыблемых принципов. Это Правь: То-что-должно -истинно-быть. Нам он неизвестен. Это скорей предмет веры. Как-то так... - закончила Вероника почти в унисон с Грегори. Чтобы понять что-то самому, иногда надо сказать это вслух, объясняя другому. - Ах, да. Бабочка - существо, но не разумное, красивое, с большими яркими крыльями, летает. В своем развитии оно проходит стадию куколки - маленького невзрачного червячка. Грегори воспользовался метафорой - приемом иносказания, замещения предмета другим по принципу сходства. Метафора обладает познавательной силой. Мы постигаем не вполне известный нам предмет через образ другого предмета, известного нам. Это такой когнитивный прием. - У меня к вам последний вопрос: что вы намерены делать теперь?
Глянув на Айсу повнимательней, Вероника пожимает плечами и отворачивается. Предложение Джо слишком хорошо, чтобы его выкидывать в мусорную корзину. Может, Ева согласится? Хочешь подрасти над своей немощью - начни помогать кому-то другому. По крайней мере, не так много времени останется, чтобы разглядывать свои болячки... Надо надеяться, что девочки передумают, когда поймут, что они гораздо сильнее, чем хотят казаться себе и другим. Эх, доктор, зря вы устроили такую... барокамеру, рано Вы ушли, ваши подопечные, кажется, не готовы передвигаться без ходунков. Теперь Вероника ощущает дикую благодарность к Папе Субботе, что он не цацкался с ними, а выступил прямо как завзятый дарвинист. Пинком выкинул из привычного существования. Показал, что такое страх, что такое смерть, с помощью своих фирменных примочек, на то он и Суббота. Устроил забег на выживание в направлении Дома Сна. Жестко так, будто щенков в холодную воду. Как же он был прав. Суров, но справедлив... И еще Вероника приходит к мысли, что опять же старик Лем прав в том, что люди - существа чрезвычайно эгоцентричные и чрезвычайно одинокие. Они всегда ищут как чуда соприкосновения с другим - чтобы разбить стену своего одиночества, но на самом деле ищут отражения себя, любимого. Их редко устраивает то, что другой - слишком... другой. И все же ищут и пытаются прикоснуться, чаще безуспешно, но... Вероника делает из этого несколько совершенно противоположных выводов. Надо об этом подумать, но после. Когда проснется. Еще Вероника чувствует, что к ней подступает старый позабытый друг - жесткий депресняк и призрак суицида. Вероника запинывает его ботинками под кровать. Надо проснуться...
|
|
|
- Ну, давай, - с лёгким разочарованием улыбнулась ведьма, пожав плечами. - Только освободим сперва беднягу Адама - нам не помешает лишняя пара рук. - Наконец-то... - вполголоса пробормотал связанный помощник колдуньи. Освободив своего помощника, Исидора двинулась следом за Эльзой, освещая себе путь колдовским пламенем, а Адам поспевал за ней - ему было нелегко идти, конечности затекли после долгого пребывания связанным, но он старался не отставать, хоть и через раз спотыкался и чертыхался. Владычица Тьмы и колдуны постепенно спускались вниз по подземному тоннелю, Исидоре пришлось подобрать полы своей мантии, мешавшие ей идти, и завязать их на бёдрах (так что Эльза при желании могла разглядеть чулочки колдуньи... и не только чулочки)... наконец, Эльза ощутила, что они пришли. Перед ней была просто пустая тёмная просторная пещера с поднимавшимися из пола сталагмитами и свисавшими с потолка сталактитами, но в центре пещеры было достаточно пустого пространства. Ничего больше Эльза не видела... но с помощью Блэки ощущала - здесь что-то есть, быть может, та самая Тьма - она здесь, в этой пещере, незримо присутствующая, невидимая человеческим зрением, но ощутимая. Исидора, без сомнения, тоже ощущала её - колдунья напряжённо вглядывалась в пустоту, а вот её помощник больше смотрел на свою госпожу, пытаясь по её реакциям понять, есть ли здесь что-нибудь. - Госпожа? - спросил Адам. - Здесь определённо что-то есть... магическое место... - проговорила Исидора, продолжая изучать взглядом пустоту. - Но вот что это за магия? Хм... Я думаю, мы можем... Что они могли, колдунья не успела сказать - Эльза и Блэки вдруг ощутили, будто волна магии прошла по пещере, подземная темнота подёрнулась рябью, и из ниоткуда посреди пещеры появился зверь - похожий на большую кошку, ростом примерно по пояс человеку, с густым мехом, мускулистым телом, коротким хвостом и торчащими изо рта кинжаловидными клыками. Издав громкий мявк, зверь отпрыгнул назад от незваных гостей пещеры, а затем подобрался, готовясь прыгнуть - и, похоже, избрав своей целью колдунью с колдовским пламенем.
|
|
|
|
|
|
|
- Это совсем не нужно, - отвечает Вероника на вопрос о лжи и задумывается. Берет паузу. Ее мысли текут неотчетливо, немного хаотично: крупными сгустками, картинами, кадрами кинохроники, эмоциями. Вряд ли из этого потока родится оформленное сообщение... Может быть, они это слышат, но может быть, и нет... Краем уха Вероника слышит "Мы сами разберемся!" Это все так. Мы свободны. Мы не стадо. Только... что-то плохо мы сами разбираемся, люди, вы не находите? Смотрите, как мы разбираемся. Пробежимся по нашей истории. Куда не ткни, мы встречаем мелкие островки относительного благополучия и равновесия, тонущие в океане страданий. Постоянные войны, большие и маленькие. Массовые убийства и разрушения, уничтожение всех достижений культуры, утрата человечности. Голод, эпидемии, экономические кризисы, время от времени сотрясающие целые страны. Социальное неравенство: бесстыдное неограниченное потребление и на другом полюсе - безнадежная, отупляющая нищета. Бессмысленная и беспощадная борьба за ресурсы и власть - отдельных индивидов, групп, сообществ, структур, систем; маленьких царьков и глобальных корпораций. Изматывающая гонка вооружений. А главное, нависшая угроза ядерной катастрофы, когда живые позавидуют мертвым... И рядом - представьте себе только - никаких войн, никаких страданий. Никакие кризисы и конфликты не сотрясают несчастную планету. Ресурсы распределяются разумно, никто не голодает. Кто может - делает больше. Кто не может - делает, что ему по силам. От каждого по способностям, каждому по потребностям, социализм на марше. Всеобщее благоденствие. А самое главное - все избавлены от дикой и бессмысленной конкуренции государств, систем, гонки вооружений, войны спецслужб. Все навсегда застрахованы от перспективы ядерной войны. Сладкое слово "свобода", конечно, из обихода исчезнет навсегда. Мы правда считаем, что человек без свободы немыслим, да? Люди всегда использовали ее себе во зло. При этом всегда клялись, что они без свободы жить не могут. Именно так: они ею всегда зло-употребляли. Совсем как в притче: только что освободившийся раб бежит на рынок покупать себе раба. Это пустое слово, инструмент, чтобы захватить себе власти побольше и придавить соседа. Может, она на самом деле не нужна? Она из идеала превратилась в источник страданий или средство причинения страданий. Вместо: дисциплина, иерархия, самоограничение, подчинение общему порядку. Может, лучше, когда есть координационный центр, осуществляющий общее планирование. Такое модернизированное конфуцианство. Да не примут земляне такой порядок. . Одни не пожелают превратиться в послушное управляемое стадо. Точнее, не пожелают осознать, что они и так управляемое стадо... Другие не захотят делиться властью, делегировать ее каким-то вечно спящим бессмертным дядям... Стоп. Вероника - не просто член группы праздношатающихся разгильдяев. Она, между прочим, на службе. Забыла? Она может своим боссам такую плюшку прямо на блюдечке преподнести! Спать, грезить и транслировать в массы директивы Всемирного Правительства! Она действительно этого хотела бы? Или самой стать... Вероника сжала лоб ладонями. Стоп! Стоп! Что-то она слишком громко думает.
- Тот Кто Слушает. Я кое-чего не понимаю в вашем мире. Как у вас решается проблема личного выбора и принятия решений теми, кого вы называет Нижними? Они делегировали вам право управлять собой по своему желанию или по принуждению? Если ваши Нижние полностью управляются Вечными, то откуда у них может развиться способность к самостоятельному мышлению и творчеству? Развитие предполагает достаточно большую степень личной свободы. Зачем развиваться тем, кто полностью доволен своей жизнью под вашим мудрым руководством? - Теперь о нас. Я уверена, что человечество в целом вряд ли примет такой порядок, когда души Вечных и Бессмертных управляют смертными людьми. Люди не будут подчиняться, не захотят делегировать Вечным и Бессмертным право управлять ими. Большинство из них дорожит возможностью самостоятельно принимать решения, хотя часть такая возможность - всего лишь иллюзия. Люди называют это свободой. Те, кто в человеческом обществе принимают решения и управляют, вряд ли готовы "родиться" в вашем понимании, но они не захотят передать тем, кто готов, свою власть, которую и так имеют. Далее: как вы осуществляли контакт и каков был результат вашего контакта с землянами? По моим сведениям, шесть участков земной поверхности подверглись облучению, и там появились люди, чьи тела подверглись разложению... прекращению гомеостаза, как вы сказали, и лишенные самостоятельного сознания, в них осталась лишь псевдожизнь, остаточные навыки движения и сознания, и то у немногих. Боюсь, что они не родились, а умерли истинной смертью, телом и душой; подверглись распаду. Это и был результат контакта? Это действительно наносит вред. Вы правильно сделали, что прекратили это. Скажи, неужели не нашлось никого из землян, кто захотел и сумел бы родиться? Доктор который хотел родиться - он сказал, зачем он это делает? Чего он хотел, родившись? Голос инопланетянина меняется. Веронику охватывает нехорошее предчувствие. Тревога. Что-то пошло не так? - То, что люди обычно называют смертью - это смерть физическая, смерть тела, прекращение гомеостаза, да. Не смерть души, то есть нематериальной составляющей человека. Многие считают, что это не конец существования, что смерть тела - это лишь начало нового существования. Ты это имел в виду, говоря о рождении? Родиться для жизни вечной? Для вечности? Кстати, некоторые из нас имеют вполне живые тела, в которые мы можем вернуться, если захотим.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Хорошо.
-
У! Началась движуха!
|
|
|
Дардек и его бородка, которую дварф немного поджал вверх, после слов Никки, стали выглядеть еще более озадаченно. - Никколь, значит... Вот, что я тебе скажу, Никколь: быть добрым моя работа. Ты юна еще и глупа... Дардек запнулся, скривился и покислел. Видно, от того, что сказал сам. Но не закончил, нет, продолжил: - Да, да, малая еще. Поняла? Вот что ж мене с вами делать, если каждый начнет бунтовать? Скучать по дому или рыдать? Стражу звать, чтоб секла? Не-е-е. Не годится. Надо, чтоб каждый из вас, ребятки, мог себя показать лучше. Ради вашего же блага, - последнее Дардек сказал строже. - Ты много полагаться на сердце. Брось. Не надо. Это тебе мой совет. Только те, кто живут умом - те становятся Quovo здесь. А кто сердцем... Эрх...
Ее собеседник издал звук, служивший помесью нескольских чувств сразу: досады - в основном, и желания отмахнуться в придачу.
- Альдус купил тебя. Не сказал почему. Я б не купил, если б искал алемо. Ты сама себя чуть не загубила вот этим всем: слезами, соплями, мордашкой вспухшей, нюнями... Ну кто ж так делает, малая, а? - пожурил ее старший дварф. - УМОМ, поняла? - для большей уверенности, что дойдет, повторил Дардек. - Покажи себя. Дай увидеть, что ты хорошо служишь. Что готова стать частью города. Потому что сейчас - ты не готова, я ж вижу. И вот тогда, приходи, ладно? Если Кои вправду тебя научит, так и быть, я возьму тебя. Но вот че еще скажу, малая... Ты Кои свое сердечко-то не открывай. Она родилась здесь, понимаешь?..
Дардек быстро огляделся по сторонам, затем выпрямился во всю осанку и горделиво махнул рукой Никки: - Ну все, чего встала? Готовься да думай о ночи. Той ночи, что тебя ждет. Ты должна понравиться, поняла?
И словно бы в подтверждение их разговора пальцы дварфа постучали в его же голову: "С умом!".
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Ну-с начнем потеху
-
Со стартом!
|
|
|
|
|
|
Несмотря на чуть ли не режущую боль в крыльях, Фина подлетела на добрые рекордные здесь три метра после ненормального крика одного из этих ненормальных. Оба сердца забились на бешеной скорости, грозясь по очереди выпрыгнуть из груди. С очередным также весьма неприятным падением, пикси снова оказалась на земле, с офонаревшими глазами глядя на зыркающего на неё с "лёгкой укоризной" человека. Э-это кто кого ещё напугал?! Да так не каждая аберрация хаоса кричит когда её режут на миллионы кусков! Спасло это ничтожество только то, что он быстро оправдался, закатив какую-то полу-правдоподобную сказку насчет того что узнал во время... сна. Хотя...
Фина внимательно присмотрелась к человеку, прокручивая в голове то что удалось узнать ранее. Неужели... он смог частично переварить душу?! Человек?! Но как? Возможно, это какое-то особенное здешнее правило? Многие домены, даже низшие, могут навязывать вселенной свои законы. Наверное, это один из них... впрочем, быстро успокоилась пикси, даже если это и так, то слишком часто это делать не получится. Однако в любом случае, это довольно интересное открытие. Может быть, эти люди даже не ничтожества? Фыркнув про себя и напоследок смерив этого крикуна все-таки пробившимся через "маску" внимательным надменным взглядом, "Юни" перешла к размышлениям насчет их лидера, Майкла.
Заметил. Таки заметил, да. Её прокол, конечно же. Хотя, в принципе, не так уж и важно. Не найдёт же он в этой дыре Великую Энциклопедию где узнает про отличия простой феи от истинной первородной пикси из мира-конца-цикла? Размер конечно, да... но да ладно. Будем надеяться что пронесёт.
Что там ему надо? Камни? Рассеянно осмотрев ближайшую территорию, крылатая, вроде бы как, даже заметила парочку. Факт того что ей сейчас придётся ползать по округе собирая булыжники, вызывал резкую неприязнь. Не успев, правда, в очередной раз начать про себя проклинать ситуацию, Фина услышала очередного ненормального. В этот раз, выбирающегося из Ямы. Огненный, судя по всему, вашу мать, огр! В очередной раз распахнув в охренении гляделки, пикси медленно попятилась назад, в то время как Майкл, похоже, нашёл своего знакомого.
– Ё*аный свет, куда я попала... – невероятно тихо, чтобы никто не услышал, прошептала "фея", уже серьёзно решив начать поиски как можно большего количества камней. Если придётся эту тушу сбрасывать, с текущими силами у них может не хватить не то что боезапаса всего этого увеселительного заведения, но и здоровья...
|
|
|
|
|
|
|
Туловище краба представляло собой неаппетитную серую массу, перемешанную с осколками хитина. Зная, что крабы считаются деликатесом, Илона, тем не менее, попыталась преодолеть отвращение и найти в ней привычные белые уплотнения - мясо краба должно было быть белым, ведь верно? Вот только в туловище даже после тщательной разделки ничего подобного не находилось, и даже в плечах оторванных клешней, где уж точно должно было находиться самое вкусное, обнаружилась только какая-то студенистая сероватая масса...
Новые знания всплыли в голове внезапно, и Илоне с трудом удалось удержаться от хлопка ладонью по лицу. Этот студень и был настоящим крабовым мясом! Дело было в том, что только после термической обработки оно денатурировалось на манер яичницы и образовывало те самые белые и легко отделяющиеся от стенок панциря чуть сладковатые комочки... Те же клешни и ноги, впрочем, можно было попробовать запечь - с потерей в качестве, конечно, но не имея ёмкости для воды, приходилось импровизировать - а вот вся та масса, что осталась в обломках панциря, теперь была перемешана с внутренностями и потому не съедобна.
Тщательно вымыв руки - крабьи кишки благоухали отнюдь не розами - Илона решила сфокусироваться на разведении огня, и тут подросший навык оказался очень полезен. Камней в джунглях было очень мало, особенно по сравнению с пляжем, но существовали и не требующие искры варианты. Обломок деревяшки с выдолбленным одним из хитиновых осколков углублением, немного пальмовых волокон, тонкая ровная палочка, захлестнутая тем самым ремнем (Илона дважды проверила, что Жварг далеко и не подсматривает), с трудом найденный сухостой для растопки и много-много терпения... Пусть её знания ощущались больше теоретическими, чем практическими, но девушка понимала, что делает всё правильно - и спустя полчаса мучений от приспособления в её руках начал куриться лёгкий дымок, затем постепенно перешедший в слабый, но отчётливо видимый язычок пламени. Подкинув ещё волокон и сухих веточек, девушка сумела удержать разгорающийся костерок, и вскоре он уже уверенно пылал, уцепившись и за самые толстые и не совсем сухие ветки.
Конфисковав у Жварга клешню с испорченным хитином, Илона на пробу закопала её в песок под костром, и, подкинув дров, чтобы он не погас, хотела было попытаться влезть на дерево, чтобы оглядеться по сторонам, но вынуждена была отказаться от этой затеи. Во-первых, самые высокие деревья в джунглях имели ровные стволы и ветки только высоко вверху, что делало попытки забраться на них без какого-либо инструмента почти безнадёжными, а во-вторых, после долгого и непривычного труда немилосердно ныли руки. Потому пришлось девушке просто присесть и следить за костром, отсчитывая время - и, когда Жварг закончил с новым оружием, пробная "клешня, запечённая в собственном соку" была уже почти готова.
Расколоть её оказалось не так просто, но вдвоём оголодавшие робинзоны справились и с этим. Мясо внутри действительно получилось белым, и хоть оно было слегка суховатым и пресным, сама атмосфера костра и осознание, что вот это было добыто и приготовлено от начала и до конца их собственными руками, заставляли парочку смаковать его, как настоящий деликатес.
С одной клешни получилось почти четыреста грамм готового мяса - примерно как две крупных котлеты. Впрочем, если варить краба целиком, то можно было рассчитывать на как минимум впятеро большее количество за счёт плечей перед самой клешней, оставшихся ног и съедобных плечевых "мышц" в брюшке.
|
|
|
|
|
|
|
Девичья ручка, что увлекла за собою Дина, показалась последнему весьма хрупкой и утонченной, как полевой цветок. У него в племени таких красавиц не было, ну или, вернее, одна была, но смотрела на другого мужчину, и даже ее приятные глазу руки были грубее из-за ежедневного труда. Разве не странно, что темный эльф предпочел Кои другую девушку - такую мелкую и... Тонкогрудую, если говорить начисто? Что за нравы у их народа?.. Вращая эту мысль в голове, варвар покинул клетку для "слуг", лишний раз оглянувшись на стушевавшуюся знакомую. Кои хотела ответить Никки, воспользовавшись небольшой заминкой, когда она едва разминулась с эльфом - тот откланялся и собирался уйти, но Quemo как раз проходила мимо, оглядываясь и направляя Дина, и почти умудрилась столкнуться с ним. А потом извинившись выкроила секунду. Однако хозяин, мастер Дардек, весьма недовольно на нее зыркнул, а затем и вовсе шлепнул по заднице, подгоняя. - Vit-vit! - прикрикнул он паре вдогонку. Очевидно, на их языке это значило "быстрее" и применялось у дуэргар весьма часто. Дардек проводил Динлуага взглядом, затем еще раз взглянул на дроу, который продолжил вальяжно шататься от одного прилавка к другому, и вроде бы остался доволен тем, что он видел. - Чтобы ты стать Quemo, надо уметь говорить на разных языках, малая. Quemo - это лицо города, когда дуэргар слишком заняты, чтобы встретить гостя. Ты не выглядишь, как лицо города - слишком маленькая. И как его kichi тоже, надо сказать... Этот дроу странный, по-честному, хоть однажды я слышать байку, что они там у себя не гнушаются сношать чужих детей. Может, и гномы им в таком случае подойдут. Кхм.. Ладно... О чем это я? Ага... Ты можешь стать Quemo, малая, если говоришь на многих... О... Да что ж за день... Очередное изречение Дардека уже во второй раз оказалось прервано появлением возле клетки гостя. На этот раз, это был хорошо одетый, довольно высокий дварф c длинной, полуметровой бородкой, что была аккуратно заплетена в косу. Голубые цвета его одеяния служили фоном для множества украшений: вплетенное в волосы и бороду самоцветы, аккуратно стриженные размалеванные ногти (и на руках, и на ногах), в общем... Если бы не пол и принадлежность к дварфам, а также солидный, судя по наличию седин, возраст, этот гость легко бы сошел за невесту - настолько нарядным и ухоженным выглядел. Впрочем, лицо - типично дварфийское - было не очень-то симпатичным от природы. Щеки в складках, а еще шрам от уха по скуле. Глаза черные, но как будто тусклые, ну а голос ровно под стать впечатлению о богатстве и некотором влиянии в обществе. Разодетый спросил что-то у Дардека, они поговорили некоторое время на своем языке, после чего распорядитель повернулся к Никки: - Это Гордал, глава одного из домов ремесленников. Вон видишь, у него цепь с эмблемой молота... И действительно, на фоне всего красивого, что было одето и висело на госте, эта цепочка з круглой "медалью", как это назвали бы далеко на поверхности, почти выпала у Никки из виду. - Я сказал ему, что ты умеешь только танцевать и болтать языком, но если он спрашивает, ты должна ответить. Не переживай, он поймет. Итак, ты умеешь работать в кузне? Или делать какие-нибудь украшения? Может быть, ткать или класть мозаику... Что-нибудь, в чем нужны хорошие, точные руки?
***
Тем временем варвар, ведомый Кои, довольно скоро, как ему показалось, очутился подле большого прилавка, за которым сидел полноватый Дулгар - дварф приятного, мужицкого виду, с кучерявой башкой и смешными усами, слегка завитыми вверх, к глазам. О бороде даже можно было уже не упоминать. Здесь, наверное, бороды носили даже дети и женщины. Живенький взор продававшего дуэргара быстро вцепился в Кои и в Ника (других покупателей у него не было), а затем он привстал и осведомился у девушки, по всей видимости, чего парочке нужно. Ответу же он не очень обрадовался, о чем свидетельствовала враз потускневшая улыбка. И точно в том же, испорченном настроении он ответил на слова Кои. Девушка стала немного правее, образуя вершину своеобразного треугольника между Дином, собой и Дулгаром, и начала переводить: - Мастер Дулгар говорит, что не знает инструмента "Пибелла", - Кои действительно упоминала название в разговоре, как показалось Дину. - Ты можешь выбрать из того, что есть...
К сожалению, беглый взгляд на предметы, аккуратно разложенные на прилавке Дулгара, представил Дину сразу две любопытных вещи: Первая была такова, что похожей флейты на прилавке не было. А другая, что дуэргары, будь они прокляты, любили музыку несколько отличную от вкусов "Медведей". Тут лежали рожки, барабаны, волынки на любой лад, однако с флейтами, свирелями и тому подобным было весьма туго... - Видишь что-нибудь подходящее, Дин? - осторожно поинтересовалась у мужчины Кои, которой не было больше, чем заняться, кроме как ждать и разглядывать подопечного. Наверное, она тоже не имела понятия, что такое "Пибелла", а потому искать ее среди вещей на прилавке не могла...
|
|
|
Генерация персонажа, которой предложено было заняться незадачливым испытателям капсул, оказалась достаточно короткой - всего-то из четырёх этапов. На первом предлагалось выбрать расу из огромного списка доступных, на втором - подогнать внешность в специальном редакторе, подчиняющемся мысленным желаниям (увы, к немалому огорчению Кайдзю, кнопка "назад" или "отменить выбор" была, похоже, не предусмотрена), на третьем нужно было определиться с именем, и последний предлагал несколько вариантов локаций, с которых новосозданные герои могли начать свой путь. Эдем, райский сад, звучал очень привлекательно, и потому неудивительно, что сразу несколько человек выбрали именно его...
Место: Полуостров Эдем, береговая линия. Время: утро.
Вы когда-нибудь бывали на море? Нет, не в Крыму и даже не на турецких курортах, а где-нибудь на Гавайях? Бирюзовая, невероятно чистая вода, бликующая под обжигающе-ярким солнцем, бескрайние пляжи из ярко-белого мелкого песка, попадающиеся там и тут пальмы и деловито снующие под ними крабики, ярко-зелёная громада густых зарослей где-то в полусотне метров от берега... И тишина - лишь мерно шелестят волны, накатывая на берег.
Вот на таком пляже и ощутили себя внезапно четыре человека... точнее, один человек, черноволосый и синеглазый, буквально чувствующий, как впиваются солнечные лучи в его тёмный плащ, один дворф, рыжеволосый и рыжебородый, одетый в простую белую рубаху, жилет и суконные бриджи, одна блондинистая эльфийка в откровенном охотничьем костюмчике, будто снятом с полки тематического магазина, и одна крупная, с локоть длиной, взъерошенная чёрная крыса.
За их спиной было море - или, возможно, даже океан, сейчас полностью спокойный и лишь лениво оглаживающий берег мелкими волнами. Влево и вправо, покуда хватало зрения, расходилась широкая песчаная полоса, кое-где запятнанная отдельными пальмами и камешками самых разных размеров, от мелких, едва с палец, и до валунов выше человеческого роста. А впереди, за порослью тех же пальм, непроницаемой зелёной стеной вставал лес - или, скорее, даже джунгли, украшенные, будто гирляндами, цветущими лианами и гигантскими папоротниками.
|
|
|
— Ну ладно, — решительно шмыгнула носом Маша, легла руки-ноги прямо, растянулась, как Христос во гробу (Х. Гольбейн Мл., холст, масло, 1521 г.), полежала смирно, накопила сил, потом немного покрутилась, чтоб со всех сторон вымазаться липкой жижей — как ее назвать: медицинский рассол, амниотическая жидкость? бррр! — а потом, помолясь-благословясь, полезла в щель.
— Ну-с, поехали, — сначала она просунула пальцы, затем руки по локоть, затем голову и плечи, после вылезла по пояс, уперлась напряженными ладонями в нижнюю створку криптогроба, оттолкнулась, высвободила попу и наконец, извиваясь всем телом, соскользнула на холодный пол, усеянный пылью и обломками бетона. — Уфф, фу-у-уф... Свобода попугаям! Как заново родил... Эм-эм... Хм.
Метафора второго рождения была слишком избитой и нарочитой, Дмитрий Саныч такую не одобрил бы, проворчал бы про опошленный библейский символизм и беспардонное кощунство, и Маша, пораскинув умом, отбросила неудачный образ. Но обуревавшие ее сложные чувства все же требовали какого-никакого выражения.
— Как заново... превратилась в склизкого червя, — сказала девушка проникновенно. И добавила для важности: — Отака фигня, малята.
Несколько раз поскользнувшись на вспученном полу, она прошлепала в центр зала. Покрутилась на месте, осмотрелась и грустно протянула: «Мда, в битве с природой человечество продуло, причем с разгромным счетом». За годы (столетия?) беспамятства убежище изменилось до неузнаваемости — от былых стерильной чистоты и порядка не осталось и следа: пол растрескался и зиял кривыми зигзагами разломов, сквозь которые пучками пробивались сорняки; стены и бетонные плиты потолка обвились путаными гирляндами лиан, плюща, вьюнка и черт знает еще каких растений и под натиском корявых корней раскрошились, как сухое песочное печенье; предметы обстановки, шкафчики и полки, либо заржавели, порыжели, либо прогнили и осыпались трухой, а их хлипкие поверхности — да вообще все без исключения поверхности — покрылись буровато-войлочным густым налетом мха. Даже железо и пластик, даже ровные ряды футуристических капсул поддались всеобщему настроению безысходности и тлена. Своим обветшалым живописным видом зал невольно напоминал воображению картины лесных руин и заброшенных старинных замков. Закат цивилизации as is. Красиво, черт возьми! Безумно печально и красиво. Есть в гибели мира какая-то особая жестокая поэзия. Обнять бы этот мир и плакать, достать чернил, писать навзрыд. Только кто же даст Маше любимый планшет или, ну, хотя бы краски?
Повертев головой в поисках такого благодетеля, Маша заметила свежие следы босых ног. Что? Свежие? Свежие?! Она здесь не одна?! Маша бессознательно прикрыла грудь руками (а то ведь соски на сквозняке встопорщились, как у вавилонской блудницы).
— Эй, есть здесь кто живой? — спросила она у следов, будто те могли ответить.
И вдруг ее пронзило догадкой: «А ведь, может статься, кто-нибудь еще сейчас проснется!» Она склонилась над ближайшей капсулой, стерла с крышки грязь, заглянула, но увидела уже не человека, а мумию с черными провалами глазниц и оскалом, как у черепа на пиратском флаге. О боже! Она резко отшатнулась, зажав ладонью рот, чтоб не вырвался крик. Осмотрела другую капсулу, и третью, и четвертую, и пятую, и... — трупы, всюду трупы. А если не трупы, то такие же пустые гробы с выломанной крышкой, как ее собственный.
Маша задрожала. Ей стало жутко, по-настоящему жутко, так, что, чувствовался корень каждого вставшего дыбом волоска. Ноги подкосились, а к горлу, вызывая тошноту, подступили кисловатые остатки криптослизи. Однако девушка сохранила самообладание. Поборола спазм, стараясь дышать равномерно и спокойно. Снова позвала на помощь, но уже как-то неуверенно, с опаской. Начнешь тут осторожничать, когда выяснятся, что ты очнулась посреди настоящего «Фоллаута», на кладбище консервированных трупов, через дохренаста лет после конца света, а рядом ползает какое-то... создание! Ах да, что это за чудище? Детеныш Чужого? Мичуринский ГМОшный таракан?
Маша бочком, по-за капсулами прокралась к насекомому. Прислушалась: живое? шевелится? стрекочет?
|
Вы - на краю мира. На самой вершине исполинского лотоса. И вам задают вопрос. Вы не помните его, как не помните и самого задающего, но зато отлично помните ваш ответ: - Нет.
Лепесток лотоса прогибается - и вы падаете вниз. Дивные образы прекрасных дворцов и садов, чарующих ароматов и восхитительных мелодий окружают вас на доли секунды чтобы смениться другими, и вы знаете, стоит лишь захотеть, дать другой ответ, и тогда.. Но вы непреклонны, вы произносите одно и то же короткое слово, перекрикивая шум ветра, бьющего вам в лицо: -Нет! Нет! Нет! Не.. И всё, как-то резко, обрывается. Удара вы не помните.
Океан боли - не метафора. Он вокруг вас, над вами и под вами. У вас нет даже тела, которое могло бы потерять сознание или умереть, нет ни глаз ни ушей, чтобы ослепнуть и оглохнуть, нет никаких ощущений - кроме монотонной, однообразной муки. Вечное страдание чистого разума. Кажется, вас поддерживает только одно. Вера в то, что вы не одиноки здесь, что где-то тут есть ещё такие же упрямцы, как и вы, отвечающие одно и то же, раз за разом, в безумном желании бросить вызов всему сущему. И поэтому, когда вы обретаете тело, слабое и беспомощное, но настоящее, материальное, тело, и Голос снова спрашивает вас - вы вновь отвечаете, захлёбываясь от восторга кашляющим смехом: - Нет! А затем встаёте и оглядываетесь. Вы на небольшом уступе исполинского провала, у которого не видно ни дна ни другой стены. А по центру её пляшет безумное чёрно-красное пламя, и в нём - тысячи и миллионы душ, ваших мятежных братьев и сестёр. В нём были и вы сами - но теперь вы свободны. Наверху же, теряясь в буром тумане - блестит крохотный огонёк. Вам туда. Стены покрыты коричнево-зелёной слизью, пахнущей до того отвратительно, что даже вас, переживших пламя Ямы, выворачивает от одного прикосновения к ней. Но - лезете вверх цепляясь за малейшие выступы практически отвесных стен. Упрямо и непреклонно. Наверх. Ещё рывок. Ещё. Ещё! Рука хватает пустоту. Перелезаете через край. Раскидываете в сторону руки и ноги. - Нет - шепчете вы, улыбаясь. Хотя больше вас никто не спрашивает.
|
|
|
-
И про круглое-квадратное, и про грудь, и про взаправдашнюю победу над Сыном Грома.
-
Хороший пост, с юмором.
-
Неплохо) Гораздо лучше, чем бродить и молчать)
|
Где-то на середине пути Эндрю подумал, что лезть на Скалу Койота ночью было очень плохой идеей. Но он упрямо продолжал лезть - не сдаваться же? Как он вообще там оказался? Они с друзьями были в очередном походе недалеко за Лас-Соласом, развели костёр, жарили зефирки, пели песни, а когда солнце окончательно скрылось за морем на западе, и на землю опустилась ночь, стали рассказывать друг другу разные истории. И вот Круз начал рассказывать, что на самом деле их компания, оказывается, собралась как раз у подножия Скалы Койота, на вершине которой обитает дух-койот. И, как говорят местные коренные американцы (давным-давно растворившиеся среди населения Лас-Соласа, ещё когда Калифорния была испанской колонией), если подняться на эту скалу ночью, то можно встретить на её вершине дух койота - и не просто койота, а дух в облике прекрасной девушки. Скалу эту Эндрю видел и раньше, при свете дня - ну, скала и скала. И кто-то предложил идею, что Эндрю, как член журналистского клуба, просто обязан написать об этом статью, а для этого он должен на эту скалу залезть. И, в общем, Эндрю полез, кое-как подсвечивая себе дорогу фонариком, стараясь не выпустить его из руки и молясь, чтобы его фотоаппарат не пострадал. Сначала осторожно ступал, потом шёл приставным шагом по узкой кромке скалы, а потом карабкался, цепляясь руками (в одной всё ещё держа фонарь) и ступая по узким скальным выступам. - Эндрююю! - донёсся снизу голос Томми - этот парень вызвался подняться на Скалу Койота вместе с Эндрю, но сдался ещё на полпути. А Эндрю не сдался и продолжал упрямо лезть вперёд. Ещё немного... ещё немного... ещё шаг... ухватиться за край скалы, подтянуться, залезть... фух! И вот он наверху! Можно перевести дух, ощутить холодный ночной воздух в лицо и оглядеться. Вокруг расстилаются холмы, долины и скалы, но их скрывает ночная тьма, где-то вдалеке шумит спящий океан, на небе светит полная луна, но звёзд не видно - их свет затмевают сияющее вдали неоновое зарево ночного Лас-Соласа, а вот внизу виден костёр его друзей, с высоты кажущийся маленьким язычком пламени... - О храбрая девушка! - Эндрю едва не подпрыгнул, вдруг услышав позади себя звонкий женский голос. Резко обернувшись, он увидел перед собой девушку... со звериными ушками и звериным хвостом, в традиционном наряде коренных американцев, но оч-чень откровенном, даже фансервисном. Несмотря на то, что вокруг была ночная тьма, он видел её отчётливо даже без помощи фонарика. - Ты прошла моё испытание и заслужила награду... - тут зверодевушка осеклась и пристально уставилась на парня. - Стоп, ты же юноша?! О, вы, бледнолицые, не имеете никакого уважения к старым традициям! - раздосадованно выдохнула она, игнорируя тот факт, что сама говорит на языке "бледнолицых"... ну или Эндрю её каким-то образом понимает. - Однако, - девушка-койот наклонилась ближе к парню, - ты первый за многие годы, кто сумел выполнить моё испытание - подняться по моей скале в ночь полной луны! - дух койота ткнула пальцем вверх, в ночное небо. - И к тому же в тебе есть кровь моего народа, да-да! Так что ты заслужил мою награду!
|
|
|
|
- Стало больше вопросов -это хорошо! - похвалила девушка парочку новеньких. - Постараюсь ответить, на какие смогу. А это не все. Я не знаю, сколько хозяев и гостей сейчас в городе. Никто не считает...
Отвечая, на этот раз Кои пришлось повышать голос, ибо процессия приблизилась к месту, где активно велась дискуссия на непонятном для вас языке. Какой-то здоровый синекожий увалень с башкой чем-то похожей на рыбью что-то доказывал целой толпе дварфов, среди которых большинство было стражниками, и, судя по тону и жестам оратора, ситуация быстро накалялась. Кои снова поклонилась кому-то, даже ниже, чем в прошлый раз, а затем продолжила свой рассказ. - Мне кажется, слуг и хозяев примерно поровну. А гости постоянно приходят и уходят. Хозяева живут наверху, - она указала пальцем на потолок. Там же находится Зал книг. - Слуги живут в Галле. Гости - в кольце вокруг нас. Что дальше? Ах, да... Мастера и поклоны. На этот счет нет серьезных правил. Обычно кланяются тем, кого чтят больше других. Например, главам домов - вы можете узнать их по расшитым тогам. Или тем, у кого вы работаете. Или работали. Если забудете, ничего страшного, за это не наказывают. Обязательно кланяться только e Koneg - королю. Но его давно не видят внизу. Мастер - это тот из хозяев, который имеет в городе чин. Многие здемь просто хозяева - Nemeo... А на счет остального - тебя могут побить. Или сказать Quemo, что ты плохо служишь и много думаешь своим чок-чок, если... Если женщина сама не хочет, чтобы ты на нее смотрел. Тогда Quemo привяжут тебя к столбу и выпорят перед всеми. Это лучше помогает, чем предки.
Судя по остановке и развороту Кои, а также признакам на ее лице, когда девушка говорила это, угроза была несколько преувеличена. Но что-то в словах Дина ее задело, и она решила преподать мужчине урок. А затем указала рукой в сторону, будто бы насквозь, через толпу людей. - Мы пришли. Вон там мастер Дардек. Боги забрали с его головы волосы, но взамен наделили мудростью.
В указанном пнреводчицей направлении действительно сверкнула лысина коренастого, широкоплечего дварфа в синем дорогом костюме. Его можно было заметить неподалеку от оружейника, который показывал свой товар покупателю. Те поочередно крутили в руках кинжал - весьма длинный и тонко сделанный, однако беседовавший с продавцом-дварфом заслуживал не меньше внимания, чем Дардек, и уж точно больше ножа. Дин уже видел такую женщину под землей. В легандах они назывались "дхали" и похищали саободных мужчин Аская, чтобы сделать своими рабами. Однако мужчины-дхали не назывались никак, а этот, судя по в сему, был с яйцами: довольно высокий в сравнении с дварфами, беловолосый и темнокожий эльф...
Кои не отреагировала на него никак или, по крайней мере, не подала виду, а просто направилась прямиком к Дардеку, поманив парочку за собой ладонью. Достигнув его она поклонилась и, будто бы представляя дварфу новеньких, пролепетала что-то на языке господ. Тот ответил ей таким голосом, который часто можно слышать у дварфов: раскатистый, громкий, клокочущий... Словно созданный, чтобы просить "Еще пива!" в тавернах Норбоса. Он обернулся и оценивающе посмотрел на вас.
- Мастер Дардек немного говорит на вашем языке, - сказала Кои с какой-то поспешностью, возникшей у него только что. - Он попросил меня сходить за одеждой. У вас есть любимый цвет?
- Нетчего тут полтать! Неси, какой ест! Vit-vit! А ты и ты полезать туда...- дварф важно прошелся вдоль изгороди, возле которой стоял его небольшой шатер, открыл дверцу и показал внутрь, дважды подергав локтем. Его темная квадратная борода при этом шевельнулась от усилий плеча. - Мелкий - Николльт, а ты? - он уставился теперь на Дина, хотя все еще держал калитку открытой. Внутри были люди. Двое: мужчина и женщина. Варвары. И нелюди были тоже. В углу вольера (весьма большого) сидело нечто, напоминавшее смесь человека и кошки, но с явным преобладанием последнего... Первые двое подняли головы и вместе оценили гостей, а после коротко обменялись репликами. Обое темноволосые, раздеты до пояса, в темно-синих татуировках.
|
Маше приснилось, что она утонула. Она лежала, запрокинувшись навзничь, на мягком песчаном дне, в холодной буро-зеленоватой темноте, пахнущей рыбьей требухой и йодированной солью, и над ее белесыми стеклянными глазами, над глупо разинутым ртом и бледно-голубым телом сновали маленькие полосатые рыбки и медленно колыхались путанные нити ламинарии. Странный сон. Обычно людям снится, как они тонут, барахтаются, захлебываются, сопротивляясь невидимой руке-убийце, которая тянет их ко дну, а Маше приснилось, что она уже всё. Совсем всё. И эдак неэстетично, физиологически всё: не как «Офелия» Милле — нежная свежеумершая фея той же природы, что и цветы, выпадающие из ее окоченевших пальцев, а, наверное, уже как Лора Палмер, выловленная из реки и завернутая в полиэтиленовую пленку.
Как странно. Наяву Машу тоже во что-то завернули. Даже закатали. Законсервировали, как сельдь в рассоле, поместив в большую консервную банку по ее размеру. Видимо, чтобы не смущать приличных людей ее видом. И давно ли? О-о-о, судя по плотности мха, которым заросло стекло снаружи, так давно, что лучше об этом и не думать. А слизь, которую она выкашляла? Эта слизь была такой густой... Наверное, потому, что слишком долго бултыхалась в ее легких. Что же с ней произошло? Не во сне, а вообще: как она здесь очутилась?
Воспоминания возвращались неохотно, насилу, как будто пробиваясь через глубокую толщу вод: станция метро «Речной вокзал», голос диктора, яблоки, покатившиеся под ноги прохожим, а потом... Да! Вспомнила! Убежище. Ее положили в криптокапсулу. Обещали разбудить, когда станет безопасно. Но никто не разбудил. Странно. И тревожно.
Кашлянув несколько раз, чтобы убедиться, что больше ничего не польется изо рта, Маша уперлась обеими ладонями в загаженную крышку, напрягалась всем телом и попробовала ее вытолкнуть. Ничего не получилось. Тогда она робко позвала на помощь. Потом громче. Потом еще громче. Наконец закричала во весь голос, стуча по криптобанке кулаками. Но все оказалось бесполезно. Надо было выбираться. Но как? Нет, можно было, конечно, подождать, пока появится принц и вытащит ее из этого стеклянного гроба, только каковы шансы, что принца тоже во что-нибудь не закатали? Придется включить голову. Итак: не может такого быть, чтобы банка открывалась исключительно снаружи. Значит, где-то в этой капсуле должна быть кнопка, открывающая крышку. Надо только внимательно эту кнопку поискать.
Нащупав сбоку какой-то рычаг, девушка с усилием потянула за него.
|
|
|
|
Девушка до сих пор помнила этот момент. Отец, этим вечером, пришёл домой поздно, и сильно подвыпившим. Он был доволен... Пока не увидел дочь, готовящюуся ко сну. Он тотчас же начал приставать к дочери - мол, каково это, косить под девочку из аниме, а потом взял девушку за человеческое ухо, и попытался его оторвать. Слава богу, что мать, хоть и испытывает теперь некоторые проблемы даже с тем, чтобы обнять дочь, вступилась за дочь. Завязалась драка. Девочка слышала возню, затем - визг и всхлип. "Господи... Прости меня!" протрезвевшего отца. Только слышала - она просто не могла наблюдать за этим, ноги сами несли её в другую комнату. На душе было ужасное, мерзкое чувство. Неужели её отец мог реально покалечить её в ту минуту? Однако, когда девушка почувствовала, что ещё немного, и она просто рухнет на колени от бессилия, что-то обняло её сзади. Это что-то было таким тёплым, согревающим... А потом, обернувшись, она увидела горящего призрака позади неё. Её гигантская копна синих, сухих как солома волос качалась, раздуваемая каким-то слабым, призрачным вихрем, и спускалось, кажется, ниже её стоп. Лица у неё не было - оно было заклеено большой красной синтоистской печатью, но не похоже, чтобы это как-то мешало ей ориентироваться в пространстве. Издавая странное, потусторонние звуки, она приближалась... И это не чувствовалось угрозой.
Иори сидела в больнице. Пусть её и выписали, но она всё ещё стояла на учёте. Неизвестно, было ли случившееся болезнью или чем-то ещё, но в любом случае врачам было необходимо знать о ней как можно больше. Анализы, обследования - за эту неделю всё это порядком утомило девушку. По крайней мере, она была здорова, да и подобное обследование в повседневной жизни влетело бы ей в копеечку. Сидела она в очереди одна - сегодня корридоры были как-то подозрительно пусты. Вокруг - тишина, а кабинет был закрыт. Вероятно, врач отошёл по какой-то своей нужде. Правда, она сидела здесь уже тридцать минут, однако ни других пациентов, ни самого доктора она за всё это время так и не увидела.
|
|
|
|
|
|
Или не зашевелилось. Клубящийся вокруг нее туман мутил сознание и путал. - Предложи варианты для имени Элизабет,- обратилась к Системе.
Подбор вариантов на основе имени Элизабет: Элли Лизи Лизь
"Что еще за Лизь?" - феечка возмущено фыркнула. "А Лизи, вообще не имя, а издевательство какое-то!" - подумала Лизи. Элли напоминало ей о героине истории из книжки. Читала она не много, и то в детстве, из того что брала в школьной библиотеке. До школы было ехать на автобусе часа два из ее дыры. Тот объезжал все деревеньки в округе, собирая детишек в районную школу. Трясти задницу в нем было еще той мукой. В детстве Наташе очень нравилась эта история и героиня. Волшебная страна, волшебные друзья, ну... точнее слуги Элли, которые выполняли ее приказы и обожали девочку. А еще туфельки дающие огромные силы. Какая же Элли была дура! Наташа бы сразу догадалась, как их нужно использовать (Ну, как прочла книгу, так сразу и догадалась). Она бы, конечно, использовала туфельки, чтобы стать королевой волшебной страны. Всеми любимой, а кто не доволен, тому домик на голову или растворить в лужу! А эта дура, Элли, вернулась в Канзас, в свою деревню и башмаки профукала. Элизабет бы не вернулась, а точнее вернулась бы и с туфельками, и с подмогой из волшебной страны. Она будет более умной версией Элли, и в Канзас, реальный мир, придет во все оружие, что соберет в этой игрушке. - Элли. Выбрать это имя. Система поздравила ее с новым именем. Пространство вокруг заискрилось золотым под звон колокольчиков. А затем... посыпались сообщения системы.
Генерация персонажа завершена. Обновление социального индекса. Начало генерации уникального стартового квеста... Внимание, Ваш социальный индекс меньше нуля. Ваш индекс значимости в Системе понижен. Идет процесс уменьшения расчетных мощностей для генерации вашего приключения. Замена квеста на предгенерированую заготовку по предыстории в целях экономии ресурсов. Адаптация квеста...
"Что за фигня твориться?" - подумала, уже Элли, когда увидела, что ее положение становиться все хуже и хуже, но поток мыслей сбили новые сообщения.
Внимание! Система контроля граждан обнаружила, что вы вошли в категорию социально опасных граждан. Пожалуйста, ожидайте прибытия полицейского патруля для сопровождения вас в место изоляции. Маленькая феечка издала писк, будто сдувшийся шарик.
Зафиксирована добровольная сдача. Выбранное виртуальное пространство признано подходящим для пожизненной изоляции. Пожалуйста, воздержитесь от попыток вредоносного влияния на сознательных граждан. Средства коммуникации отключены. Благодарим за сотрудничество.
Получено достижение Ответственный Гражданин(1/100). Получите еще 99 подобных достижений, для увеличения социального индекса на единицу.
Если бы Лизи сейчас не болталась в воздухе, то точно бы шлепнулась на землю.
Генерация квеста завершена. Уважаемый игрок, поздравляем с началом первого приключения и добро пожаловать в "Систему морально-этического перевоспитания социально не благополучных граждан". Девушка еще пыталась переварить название, столь прочно ассоциируемое у нее с местами не столь отдаленными, как в голове будто ударил колокол, а перед глазами все повело. "Элизабет, Истинным Именем призываю тебя исполнить свой долг. Явись перед своей Королевой!" - звенел в голове женский голос.
|
|
|
|
|
|
Войдя в палату, первым делом Энджел заперла помещение изнутри на ключ. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь вошёл в самый неподходящий момент. Затем, тихо подошла к лежащему на койке пациенту, подключённому к аппарату искусственного жизнеобеспечения. "Майкл Стюарт Браун" гласила надпись на коечной бирке. Девушка присела на стоящий рядом стул. Сумочку и тоненькую папку с документами положила на прикроватную тумбочку. - Ну... здравствуй, папа, - печально улыбнувшись, произнесла Энджел вслух. - Это снова я, твой маленький ангел. Конечно же, девушка и не ожидала, что отчим ответит ей или хоть как-то отреагирует. Но верила, что тот может слышать её голос и чувствовать присутствие. Энджел посмотрела на показания датчиков. За все три года - ни малейших изменений. И это не смотря ни на старания медперсонала одной из лучших клиник Майами, ни на самые искренние молитвы к Господу. Но, быть может, именно сегодня случится настоящее Чудо? В раннем детстве папа казался маленькой Энджел могучим великаном, который играючи мог поднять её на руки, подбросить и тут же поймать. А в более позднем - мудрым волшебником из сказки, который легко мог рассказать и почему небо голубое, и почему трава зелёная, и почему кровь красная, а вечера проводил в своей домашней лаборатории, работая над "постижением секретов таинства Жизни", как он сам говорил. Теперь же папа был беззащитней ребёнка. Энджел разглядывала лицо своего приёмного отца. Он родился в 1941 году и сейчас ему было далеко за сорок. Вроде, и не старик ещё, но увы - столь тяжёлый недуг заметно истощает и старит людей. Энджел иногда пересматривала фотографии отчима, чтобы напомнить себе, каким он был раньше. Если сравнивать, с тех пор в чёрных волосах заметно прибавилось седины, кожа приобрела нездоровый бледно-жёлтый оттенок, а красивые и благородные черты лица сильно заострились. К этому добавились впалые щёки, круги под глазами, синюшные губы. Воистину, краше в гроб кладут. Однако, в основном это из-за лекарств и необходимости поддерживать жизнь пациента искусственно. Если папе станет лучше и он придёт в сознание, его смогут отключить от аппарата искусственного жизнеобеспечения. И тогда нездоровый цвет лица, постепенно, должен пройти, как и болезненная худоба. Сильно волнуясь, девушка дотронулась ладонью до лба мужчины. Поскольку тот впал в кому из-за инсульта, наверное, логичней всего попытаться приложить новообретённую силу, о которой говорила Дисгайя, непосредственно к голове. - Папочка, милый, проснись... Пожалуйста... - прошептала Энджел. И, вспомнив одну известную сказку, осторожно поцеловала отчима в губы.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Крик "Чтоб тебя!" еще тонул в окружающем тумане, как надпись о первом личном достижение девушки в игре сменилась другой. Выбрана раса "Самоцветный тролль". Вы подтверждаете выбор? Последующая смена расы не возможна. Элизабет до этого мгновения крутящаяся от боли на траве замерла, прикусив губу, задавливая все вырывающиеся из себя звуки. Из глаз, от напряжения, потекли тонкие ручейки слез. Медленно выдохнула, и тихо произнесла, не моргая вперившись в надпись. - Нет. Не подтверждаю. Отменить. Табличка с выбором исчезла, оставляя девушку наедине с собой. Помолчала в своей неподвижности несколько секунд. Отмерла, поглаживая ногу и хлюпая носом. - Уйди,- тихо рыкнула на троллью гору над собой, представляя самую безопасную из всех виденных до этого Элиз. Крохотная лупоглазая феечка на треснувшем постаменте, в этот раз глядела на нее с... сочувствием. Элиза отвернулась. Вот этого ей точно не нужно было. Она сама со всем справиться. - Почему мне так больно? Это же, черт побери, просто игра! - Хочу снизить ощущения боли! - отдала приказ Системе. Для настройки степени сенсорной синхронизации воспользуйтесь аппаратным меню вашего устройства погружения.
"Чего? Это она должна типа из вирт капсулы вылезти? Но как? Если она проклятущий искусственный интеллект или типа того?" Стиснув зубы, выдернула клок травы. Димочка точно ответит ей за всю ерунду что здесь твориться. Как только разберется с этой генерацией, выйдет из игры и пойдет (куда-то...) уточнять что делать. Наверняка еще вопросы и проблемы наберутся. В первые здесь, Элизе стало по-настоящему страшно. И страшно не от какой-то очередной хрени, выскакивающей перед глазами, а от грядущего будущего. - В этой игре разрешено насилие по отношению к другим? И... изнасилование? Все время до реальной боли, это был какой-то сон с гаммой ощущений, но теперь этот сон налился кровавым привкусом реальности. Солоноватый вкус распространялся от прокушенной губы. Уважаемый, игрок, в Системе вас ждет полная свобода самовыражения. Вы можете делать все что вам угодно, в том числе совершать преступления, либо по вашему желанию, быть их жертвой. Глаз дернулся на фразе "по вашему желанию". В фантазии представлялась толпа тощих озабоченных подростков со двора, нагенерировшихся брутальными варварами и пользующиеся вот такими гордыми эльфийками как хотят, потому что можно, и потому что могут. Не то что бы Элизабет себе не фантазировала чего-нибудь такого. Сильных мужчин с красивой фигурой она любила, но... общественной дыркой становиться совсем не собиралась. С другой стороны, это же будущие? Ну не может же у них быть тут все так... так... как и у них там в прошлом. Элиза привыкла, что ее защищают законы страны, нормы морали, навязанные людям. Это позволяло тянуть одеяло на себя оставаясь в безопасности. - Принять облик. Вжих, и весь мир просто взорвался, увеличиваясь в размере. В лежачем положение она оказалась практическое скрытой травой. Не такой уже и маленькой. Боль в ноге прошла и можно было шевелить пальцами. В спине было странное ощущение новых конечностей. Оглядела себя. Грудь и попа стали меньше, правда не пропав вовсе. Кожа была гладкая без волосков. Светлые волосы закручены не пойми во что. Уши, были побольше эльфийских, чуть короче ладони и торчали в стороны, и были остры на концах. Элиза мало знала о феях, но вроде они появлялись сами как-то собой. Пупка не было. А вот соски на груди, и обе дырочки были на месте. Правда половые губки на киске стали аккуратней, спрятавшись в лоне. Прощупала пальцем, девственной плевры не было, а вот в ее человеческом обличие таки была (тоже проверяла). Провела язычком по губам. Нахмурилась. Пошуровала активнее во рту, засунула туда пальцы. Зубы были странной формы, как у акулы, правда сходились хорошо, не создавая проблем в прикусе. Посмотрела на свое отражение в капельке росы на траве, выдавая широкую лыбу. Немного жутковато, но по-своему мило, если чуть привыкнуть. Встала. Расправила крылья и... взлетела. Это было быстро. Просто пару взмахов и она уже на высоте своего старого роста рассыпая золотые искры. Аккуратно балансирует руками, но все получается само собой. Рассмеялась. Голос стал тоньше и выше, и в него добавились звенящие нотки. Будто смеялся колокольчик. Навернув пару пробных кругов, приземлилась рядом со своим мелким, а теперь уже полноростным, альтерэго. Села, подтянув к себе коленки и обняла их. Неизвестность пугала. Это маленькое тело было самым безопасным из всех. Самое плохое что с ней могли сделать, это раздавить как таракана. Быстрая смерть, лучше мучительной жизни. А потом она возродиться... вроде. Да и вообще, у нее еще была невидимость. Как она работала, правда было еще тем вопросом. Странно, но в этом теле, ей уже не так сильно хотелось зарядить со всей дури пинком Димочке меж ног, за полученную от тролля боль. А может, просто остыла. - Выбираю эту расу. Появилось предупреждение о невозможности изменить выбор, и она дала повторное согласие. Мир вокруг наполнился шелестом и шуршанием. Росли деревья и кустарники, их обвивали всевозможные вьюны, образуя мостики переходы между ними, а на ее полянке, теперь уже среди леса распустились цветы. Постамент изменился, усохнув под ней до полуметра (примерно, если судить по ее старому росту и текущему) и теперь будто был выложен из камней плотно подогнанных к друг другу. Под парящей плитой с информацией зашевелился росток и поднявшись зацепился за нее обвив, притянул к земле. Рядом все также стояла ее голое альтерэго. - Вернуть одежду,- неуверенно выдала Элиза. А феи вообще носят одежду? Носили. На феечки появилась юбочка и топ из листьев, а на башке желудь... типа как шапочка. Попросила себе такое-же, желудь правда сразу выкинула. Обуви не было, нижнего белья тоже... под юбочкой спокойно гулял ветерок. Взлетела и посмотрела на плиту с описанием. Сверху шло все тоже описание о феях, как расы. Где упоминалось что всем феям доступна сокрытие себя от не фей, что они не могут лгать, а только юлить (эээ... этого упоминания раньше не было?!), слабости к чистому железу, и то что они могут делиться своей природной магией с другими используя пыльцу с крыльев. А еще... у всех мелких фей класс "Бездельница" и других нет. Ниже шли доступные специализации. Текущей была выделена некая "Хранительница леса"
Специализация: Хранительница леса. Пикси порожденные магическим лесом и призваны хранить его. Им доступна магия природы специализирующая на создание и управление растениями. Так же именно у них лучший симбиоз с растениями из всех.
Что еще за симбиоз такой не объяснялось. Управление растениями... - Ну расти,- пропищала Элиза, когда навела пальчиком на цветок рядом. И тот действительно из поникшего выпрямился и окруженный зеленоватым сиянием расцвел. - Встань и иди! - понесло ее. И цветок вырвал корни и попер на нее, а надо отметить был он под пол метра, в два раза выше нее. Правда шел медленно. - Ладно, хватит,- успокоилась и стерла выступивший пот со лба. И когда успела утомиться. А цветок шлепнулся на бок. Быстро растолковала ему, что нужно воткнуться назад корнями в землю и он послушал ее, и кажется, даже, поблагодарил... что оставила в покое. Практика разговора с растениями была странной... решила по-быстрому сменить специализацию.
Специализация: Хранительница зверей Эти пикси порождаются, когда около магического источника долго обитают звери. Им доступны силы управления животными леса, с помощью которых они налаживают их отношения. Исцеляют раненых и больных зверей. Так же они могут принимать облик зверей, и обладают с ними наибольшей связью. Из миролюбивых пикси, это, пожалуй, одно из самых воинственных племен.
Эта Элиза уже была одета в меха... Мышиные что-ли? Лизи подозрительно вгляделась в болтающийся лысый хвостик за спиной феички, что не отделили от шкурки. Из доступного зверья рядом была разве божья коровка (здоровая! с кулак) и с новой силой она действительно послушно подлетела и поделилась тем, что здесь не вкусная травка. На этом Лизи эксперименты с животными решила закончить, а то мало-ли.
Специализация: Хладная ведьма. Внимание: Бонусная специализация за предысторию. Вы провели во льду три сотни лет. Холод теперь ваш друг. Рожденные в самых промерзлых местах мира, эти пикси сроднились со стихией холода. Крайне опасные противники для теплокровных искателей приключений. Отличаются от других пикси, своеобразным чувством юмора и красоты, превращая вторженцев на свои территории в ледяные статуи.
От модели повеяло холодом, и пока не дала дуба, Элиза сменила облик. Сразу стало легче. Ее "одежда" была сделана будто из кусочков льда. Совсем не холодного, но... все просвечивало. Розовая кожа приобрела голубой оттенок. Многострадальный цветок стал вновь жертвой экспериментов и покрылся изморозью. Подумала и тра-та-да... смогла его разморозить! После чего, без всякой помощи магии природы цветок вырвал корни из земли и спешно посеменил от нее подальше. Эта особа была скорее монстром, чем разумной представительницей расы. В таком виде, к ней точно никакой парень со своим горячим дружком не сунется. Отморозит. Но и во остальном, это был не слишком общительный вариант. А вот следующая фейка была не обычной.
Специализация: Посвященный рыцарь Внимание: Бонусная специализация за титул "Кавалерственной дамы" Великобритании. Вас в рыцари за великий подвиг посвятила сама Королева. Этот титул дает вам дворянское звание. Не бывалое дело для пикси стать рыцарем самой Королевы фей. Рыцари одни из самых могущественных воинов королевства фей, освоившие в совершенстве владение природной энергии своего тела для усиления себя, излечения ран, изменения размеров.
Элизабет читала описание очередную ачивки и прифигивала. Откуда титул? Вроде он был не игровой, а вполне реальный... Но ей просто не верилось, что она как-то пропустила такое событие в своей жизни, как встреча с королевой Великобритании. Да и что за великий подвиг? Самое героическое в ее жизни, пожалуй, было хлопая глаза получить свинец в грудь... Хм... Компромат... Припомнила. Она сделала так, что, если с ней что-то случиться, чтобы все вышло наружу. И, конечно, предупредила, козла, тогда еще мужа, чтобы вот такого не было. Кажется, он не только темные делишки в России проворачивал, но и в Англии. Особо все нарытое она не читала. Много букв. Может посмертно за это наградили? Она не знала, а может это было как-то связано с ее службой на российскую разведку? Перебирала в голове, все то дерьмо, во что она при жизни смогла влезть. Надо отметить, холод манекена не брал, ну вот так просто, если стоять рядом. Будто какая-та аура защищала ее. Феячка, одетая в юбочку и топ, собранные из колечек и пластин какого-то металла с голубым отливом, на ней кстати была обувь(!), сапожки, а также шлем, наручи и даже меч на боку. Выбрала новый облик. Сразу почувствовала себя… спортивней что-ли. Как поняла Элиза из описания расы фей. Те, состояли из какой-то магической энергии и формировали с помощью нее тело. Отчего у них не было как таковых внутренних органов и крови, а скорее магическое желе разной степени твердости. Надавила медленно на пальчик, пока он не коснулся тыльной стороны ладони. Натяжение хоть и чувствовалось, но было не больно. Она будто была сделана из какой-то резины. Это было общее для всех фей, а не только этой специализации. Усиление! Как обычно попробовала просто подумать, стать сильнее, быстрее и крепче. Ее окутало сияние. Разогналась с постамента и прыгнула, не используя крыльев. Ну и насколько у нее выйдет далеко? В ушах свист, перед глазами все размыло, а затем будто она врезалась с разгона в дерево. В голове гудело эхо. Крехтя и вызывая проклятучие усиление отодрала себя от чего-то, шлепнулась вниз. Подняла взгляд вверх отряхиваясь от щепы. Она реально допрыгну до дерева... на высоте пару метров, на стволе, был отчетливый отпечаток маленькой фигурки. Было больно... но тролля бить было больнее. Вспомнила главный пункт, за что зацепился взгляд. Попробовала вырасти. Словно шарик надувала. Тело выскользнуло из доспеха, крылья почему-то втянулись в спину, и она за пару секунд надулась до своих старых размеров. Ухи все равно остались старыми острыми опахалами. Хихикнула. Колокольчик в интонациях еще был, но голос стал больше походить на ее. Став вновь большой, т.е. нормальной, все вокруг казалось странным. Попробовала сделать шаг и поняла, что пружинит. Она весила всего ничего, будто по Луне шла. Похоже вес остался не изменным. Подумала об этом и потяжелела, проминая траву под стопами. Хмм... это открывало новые возможности в соблазнение, но стоило только отвлечься на посторонние мысли, как она сразу сдулась к старому размеру. Все способности рыцаря требовали хорошего внимания.
Следующие варианты были, пожалуй, самыми гибкими. Специализация: Чаровница Эти феи рождаются в местах обитания высших фей. Они пропитаны магией чувств и желаний, способны влиять на чужие ощущения вызывая восторг, страх, нагоняя сон и представляя видения. Они даже способны принимать иллюзорный облик, что будут чувствовать, как свое тело и приходить таким видением к другим разумным. Так как всем пикси обычно тяжело удерживать четкие сознание, чаровницы известны как существа, дарящие не виданные доселе ощущения и образы. Внимание: При выборе данной специлизации ваш социальный индекс понизится на 10.
Эта любительница копаться в мозгах была завернута в прозрачную розовую материю, будто длинное платье из шелка с вырезом на животике. Тут с экспериментами было совсем плохо. Вся живность разбежалась кто-куда. Даже растений во круге как-то стало меньше. Не самой же себя гипнотизировать? На всякие индексы она уже не обращала внимание. "Интересно... с этой штукой можно получается поиграть в виртуальную любовь в вирте?" - ухмыльнулась своей шутке, подумав о том, что общаться полнотельно с другими можно и в форме глюка.
Специализация: Исказительница Эти феи рождаются в лесах искажений, где свет и звуки обманывают смертных и даже многих фей. В отличие от чаровниц, что влияют на разум, иллюзионистки создают образы в мире через влияние на свет и звук, а особо умелые создают внешние тактильные ощущения. Говорят, достигшие вершин в этом, способны свои грезы воплотить в реальность. Но, так как феи не способны к долгой концентрации, большинство иллюзий приобретает самые разнообразные очертания, удивляющие даже их создательниц, от того и зовущимися исказительницами, а не иллюзионистками.
Это были феи фокусницв, дурачищие самих себя. В форме рыцаря, как это не удивительно, было проще всего собраться... А вот в остальных ее сознание плыло. Так задуманный сейчас куб, превратился в сферу, затем в птичку, а потом в грудь третьего размера... Мда... кое-что во всех феечках строго не нравилось Элизабет, но что поделать.
Скользнула взглядом по классу общего для всех фей. Что еще за бездельница? Около него маячила иконка уведомления.
Класс. Бездельница Не смотря на то что обычно на пикси возложены обязанности на сохранение гармонии в природе. Они не заботятся специально их выполнять, а все свободное время играют, выполняя работу мимоходом, по прихоти, как часть какой-нибудь игры. Внимание: Благодаря вашей предыстории, класс "Бездельница" продвинут до "Приживала". Вы способны не только беззаботно жить в безделье, но получать пользу от тех кто трудиться рядом с вами. Улучшен договор фамильяра. Добавлен пункт отказа от ответственности со стороны фамильяра.
Описание просто ее оскорбляло. Что еще за приживала за историю?! Она еще как трудилась! Фитнес, салон красоты, спа, массажи, солярии, постоянные тренировки, а сколько внимания на изучение того, что нравиться мужчине и подстройке под его характер, чтобы давить на слабости! Да она как ломовая лошадь пахала! Фыркнула. Ей точно нужен был еще сеанс массажа. Нужно было заканчивать с выбором этого пункта.
-
3
-
Efina Специализация: Повелительница. Чрезвычайно редко рождающаяся фея, исключительно в местах сосредоточения огромного количества энергии, выплеснутой в короткий промежуток времени ритуалом открытия межмирового портала агрессивного типа в один из демонических измерений. Из особенностей: пространственная магия, низкая восприимчимость к статус-эффектам, широкий спектр подчиняющих заклинаний, высокий интеллект и харизма.
-
>Efina Специализация: Повелительница. Чрезвычайно редко рождающаяся фея, исключительно в местах сосредоточения огромного количества энергии, выплеснутой в короткий промежуток времени ритуалом открытия межмирового портала агрессивного типа в один из демонических измерений. Из особенностей: пространственная магия, низкая восприимчимость к статус-эффектам, широкий спектр подчиняющих заклинаний, высокий интеллект и харизма.
-
6
-
>Efina Специализация: Повелительница. Чрезвычайно редко рождающаяся фея, исключительно в местах сосредоточения огромного количества энергии, выплеснутой в короткий промежуток времени ритуалом открытия межмирового портала агрессивного типа в один из демонических измерений. Из особенностей: пространственная магия, низкая восприимчимость к статус-эффектам, широкий спектр подчиняющих заклинаний, высокий интеллект и харизма.
-
Efina Специализация: Повелительница. Чрезвычайно редко рождающаяся фея, исключительно в местах сосредоточения огромного количества энергии, выплеснутой в короткий промежуток времени ритуалом открытия межмирового портала агрессивного типа в один из демонических измерений. Из особенностей: пространственная магия, низкая восприимчимость к статус-эффектам, широкий спектр подчиняющих заклинаний, высокий интеллект и харизма.
-
3 Рыцарь Её Величества. Нормально работающая голова без подозрительных переклинов, включённые изначально возможности для роста. Дворянство. Плюсы к интеллекту и харизме в конце концов. Откуда? Потому что мы со своим пришли.
-
Efina
-
3
-
Efina
-
Efina
-
vintermag
Класс: Крёстная Фея... ВНИМАНИЕ, под воздействием предыстории и продвинутого КлассаПриживала создан новый класс - "Роковая Крёстная" Внимание: особенности характера феи влияют на подопечную феи и "Много букв"...
Специализируется на повышении характеристик контракторов. Доступно множество контракторов. Чем влиятельней ваши подопечные, тем могущественней становится фея. Роковая фея специализируется на обольщении, иллюзиям, усилении эмоций и желаний, а близость к природе позволяет исправлять физические дефекты. Крёстная может подсказать советом, а роковая и взять под контроль тело контрактора при согласии контрактора, чтобы научить необходимым навыкам, при этом фея имеет полную обратную связь, а контрактор становится "наблюдателем", который не контролирует своё тело, но всё чувствует и запонминает.
Взгляд феи видит недовольных текущим положением вещей разумных издалека. При совпадении характера контрактора, связь улучшается.
Индекс...
*** Идеальный вариант для нашеё героини, учит других баб, собой не рискует, и строит матриархат в отдельно взятой игре.
-
3 Какого чёрта, пусть будет лыцаль
-
Efina
-
Efina Все правильно придумала.
-
3
-
3
-
Efina
-
3
-
3
-
+Efina
-
3
-
Efina
-
Efina
-
3 Специализация: Посвящённый рыцарь
-
Efina
-
3
|
|
|
|
|
Кто я?.. всплыл вопрос в голове. - Элизабет... - неуверенно выговорила девушка, промаргиваясь и ощущая тело. Тьма вокруг стала отступать, наполняясь светом. Сознание прояснялось. Элизабет она звалась последние пять лет. А по рождению была Наташей Поповой (ударение на второй слог). Родилась и выросла в небольшой деревушке, разглядывая большой мир через экран старенького лампового телевизора. Уже тогда все деревенские парни волочились за ней. Правда, было их всего ничего. Жизнь среди коров и дикой природы казалась Наташе чуждой. Она родилась для другого! Она может взять от жизни куда больше, считала она. В семнадцать рванула в Москву на актрису, заодно окрутив двух деревенских парней, дабы те тоже ехали работать. На север. Зарабатывать денежку заполярной вахтой и отсылать ей в помощь, а потом они поднимутся и будут вместе. Само собой, о друг друге парни не догадывались, считая каждый себя тем самым. С поступлением на актерский факультет сразу как-то не задалось. Мордашкой и телом Наташа была хороша, а вот знанием могучей классики хромала. А потому и завалила вступительный, а может оттого, что женщин экзаменаторов было больше, чем мужчин. Правда, один из преподавателей сразу после провала предложил поспособствовать поступлению, за очевидную близость, но путь актрисы уже не интересовал Наташу. Успела нащебетаться с другими девчонками. В этом бизнесе был упадок и подняться было тяжело в России, а вообще лучше ехать за границу, там все лучше, а для этого нужно поступать на инфак. Приняла решение. Зачем ей эта рашка, это актерство, когда можно сразу и в дамки? Замужние. Например, в Британию. Англией Наташка загорелось. Было это чудно и возвышено, будущие как раз по ней. К мобильным телефонам и плоским телевизорам, она уже более-менее привыкла. Эка, невидаль. С деревенским говором активно боролась, а благодаря спонсированию северными от своих парней, даже приоделась по столичному. С английским у нее было от слова ни как, что не помешало поступить. Даже ложиться не пришлось, хватило глазок и пространственных намеков, а дальше у ВУЗа был приглашенный гость. Посол из самого британского консульства. Тут она его и подцепила. Благо, он то по-русски говорил отлично, да и в не словах было дело. Была постель, после горячего завлечения, девичество Наташа уже успела потерять в деревне, но... и так сошло. А дальше жизнь закрутилась, рестораны, вечеринки в формате балов и что-то совсем отвязанное, держать мысли на цели было не просто, дабы крыша не поехала от всех новых благ жизни, но она смогла. Заигрывания, разрывы, скандалы и слезные прощения и она смогла добиться своего. Он бросил свою семью и детей, взяв в жены любовницу. С английским у нее было все так же туго, но плотно занялась им уже в самой Британии, куда они укатили переждать скандал. Муж форсировано справил ей гражданство, а через год после этого, на очередном светском рауте уже Элизабет, взявшая новое имя для новой жизни сошлась с местным банкиром. Старый брак отслужил свое дав ей гражданство и связи, пришло время для денег. Через два года, подложив под нового мужа девку, Элиза разошлась с хорошими откупными, благо в брачном контракте это было прописано заранее. Как не странно, круг замкнулся и ее следующей целью стал олигарх из России нашедший политическое убежище на туманных островах. Отщипнув от его богатств можно было сунуться и в политику, а может наконец стать актрисой, без всяких курсов. Чему-чему, а изображать что нужно партнеру, она научилась великолепно. План прошел великолепно, гора компромата на муженька импотента (это бесило в нем более всего!) и она смогла расстаться с кучей денег на счету. Правда по выходу из здания суда ее ждала встреча не с новым светлым будущем, а горячий свинец в грудь от незнакомца. Муженек сдержал обещание, сказав, что другому мужчине она не достанется. А может это была не ревность, а месть за деньги? Кто знает... К счастью, по договору ей отошел значительный кусок акций стартапа занимающегося заморозкой людей для разморозки в светлом будущем, она даже что-то подписывала на случай невозможности успешно оказать ей медицинскую помощь.
Свет стал ярче, разгоняя окончательно тьму. Элизабет, добро пожаловать в Систему! Глаза привыкли, и она поняла, что стоит посреди поля. В нос бил запах трав, от которого она так отвыкла, став городской леди. Ноги по щиколотку утопали в зеленом разнотравье. Над головой было голубое небо, по которому лениво плыли облачка. На ней же была белая блузка из какого-то грубой простой ткани, и серые шортики до колен, на ногах что-то вроде мокасин. Что еще за доисторический стиль? Как не странно, одежда отвлекла на себя больше внимание, чем мир из неоткуда. Земля затряслась. С противоположных сторон поля стал нарастать гул, приближающейся к ней с двух сторон, скрытый облаком поднявшейся пыли. По спине побежали мурашки, и девушка отчаянно закрутила головой, думая что делать. Весь поток мыслей сломался. Из пыли вырвались всадники. Если это так можно назвать. Ни одной нормальной лошади не было. С одной стороны, перли какие-то зеленые уроды на огромных волках, скелеты в доспехах на лошадях из гнилой плоти, и синекожие стройные негры на ящерацах, с другой на единорогах и птицах вроде здоровых страусов всякие рыцари в сияющих на солнце латах и личности в плащах и коже. Когда рев сходящихся сторон накрыл ее полностью, Элиза сделала все что смогла, а именно сжалась в комочек, закрыв голову руками. И тут ее будто дернули за шиворот с огромной скоростью поднимая над битвой. Никто не обращал на нее внимания, что не мешало ей визжать от страха, и суматошно махать руками и ногами. А тем временем два войска сошлись. Снизу расцвели цветы алых взрывов, прокатились молнии, а в воздухе тем временем схлестнулись мелкие драконы и какие-то твари вроде здоровых скатов, были грифоны и еще куча всякой живности. Рядом пролетела ушастая девица на драконе (а эта махина точно был он) мерно показывая ручкой другим воинам, куда направляться. Это как-то сразу успокоило девушку, и она замерла, перестав орать. Только сейчас Элизабет услышала вещающий рядом голос. - ...мир Системы огромен, вы можете выбрать одну из множества рас и классов. Достичь не бывалых высот, участвовать в великих сражениях, совершать благородные подвиги и страшные злодеяния. Множество тайн и загадок открыты перед страстным исследователем. Декорации сменились, и она уже висела над мрачным лесом состоящим из высохших черных деревьев тянущихся к небу, землю укрывал густой туман, еще вспышка и уже перед ней парящие острова соединенные в одно целое ниспадающими потоками водопадов. Какие-то фигуры, похожие на людей с крыльями перелетали с одного на другой. Еще вспышка и она снова на поляне среди травы. Элиза взвизгнула оглядываясь, но никого рядом не было и вообще, буквально все в радиусе тридцати метров терялось в густом белом тумане. - Поздравляем с началом ваших приключений. Вы готовы приступить к созданию персонажа? - Угу, - отчеканила, выбивая дробь зубами и кивнула. Элизу до сих пор трясло, и она была согласна на все, только бы ее снова не таскали на огромной скорости по воздуху туда-сюда. - Пожалуйста, выберите желаемую расу. Для настройки используйте свое воображение. Перед девушкой появилась ее точная копия, стоявшая на ровной круглой площадке из камня, будто постамент высотой сантиметров десять. Рядом в воздухи висела мраморная табличка с описанием. "Человек самая распространенная ра..." особо дальше читать девушка не стала, и так все ясно (ей точно!).
Стоило миру перед ее глазами перестать мельтешить, и перевести дыхание, как в памяти полностью восстановился разговор с представителем администрации после "пробуждения"... - Здравствуйте, Элизабет. Вы погибли. Вас заморозили согласно страховому договору и согласно нему же, разморозили при появившейся возможности восстановить работу вашего сознания. Ваш мозг был оцифрован в кристалл ИскИна, а тело утилизировано. Сейчас мы находимся в виртуальном пространстве. Прошу ознакомиться с материалами дела. Последнее что она помнила, это как в нее стреляли и как сознание ушло в темноту, когда тело заполнил холод. А теперь она была здесь. Комната четыре на четыре метра, белые матовые стены, белый ковер с плотным ворсом, белый потолок уложенный квадратной плиткой, дающей равномерный свет, окно за которым разворачивался серый пейзаж Луны, а за линей горизонта поднималась маленькая Земля. Мужчина в черном деловом костюме, лет сорок на вид, короткие волосы, лицо не уродливое и не красивое, без выразительных черт, за которое можно было бы зацепиться взглядом, и такой же голос, без всяких интонаций в нем. Равномерный и размеренный, будто с ней говорил какой-то гипнотизер. На белой столешнице, разделяющей их, из воздуха возникли листы бумаги. Фотографии и документы. Вот на одном из фото она лежит в окружение врачей, грудь разворочена, все заляпано кровью, вот на следующей со вскрытой грудиной и распоротым животом, синюшная как какая-то курица из дешевого универмага. С этой фотографией приложено свидетельство о смерти. А вот покрытая изморозью, а вот на этом фото, стоило взглянуть пошло видео, где ее сжигают в какой-то камере. Вжих и нет. Меньше секунды. Все воспринимается на удивление спокойно. Увиденного достаточно чтобы поверить мужчине. Она мертва и оцифрована. Что же... откладывает бумаги, нужно разъяснить кое-какие моменты. Ее голос тоже был такой же мерный, хотя, приложив усилия она смогла добавить интонаций, говорить, как робот она посчитала не нормальным, хоть особо не переживала об этом. Оказалась, с эмоциями у нее все нормально, сейчас она под подавителем, чтобы не сойти с ума, после пробуждения. Большинство не выдерживают мысль о собственной смерти, и о том, что они лишь копия себя живого в цифре. Само собой, узнав все это, она сделала то что посчитала наиболее разумным. Чуть отодвинула свой стул от стола, и закинула ножку на ногу. В больничной пижаме этот трюк выглядел не столь секси, как в юбке карандаше и чулках. Да и постная физиономия мужчины не изменилась. Но ей было безразлично... - Я хочу подать на вас в суд. Вы подавили мои эмоции, без получения согласия на это. Все было похоже, что она попала в правовое общество, а значит за свою доброту они ответят по полной, но... В ответ на обвинение ее ждала монотонная лекция на тему, что подать в суд она может, когда ее социальный рейтинг будет тридцать или больше, либо используя поручителя с достаточным рейтингом, в любом случае, ей нужно быть живой. Сейчас возможности Элизабет ограничивало множество законов, противодействующих самостоятельной деятельности ИскИнов. Ее права были в серой зоне. С одной стороны, ее признавали человеком, а с другой… нет. Кстати, ее знакомого звали Помощник, и он тоже был ИскИном. Нет, обычным, синтезированным сознанием, а не размороженным из прошлого человеком. - Я хочу обратиться с жалобой к вашему начальнику. Вызовите настоящего человека. И, разве я не являюсь владельцем части акций компании? Она помнила, что являлась и довольно большого куска. Но что с ними стало после ее смерти? Как не странно, но ее просьбу удовлетворили, и через пару минут появился зеленоглазый блондинчик, модельный внешности. А у нее даже ничего не екнуло... Встала, пора было начинать давить. - Отключите блокирование эмоций. Улыбчивый красавчик, проигнорировав вопрос об акциях, осыпаясь извинениями за всю сложившуюся ситуацию, кивнул Помощнику. И тут... ее взгляд зацепился за фоточку со своей распотрошенной тушкой. Все внутри будто сжало тисками и ее начало накрывать. - Включите назад! - крикнула, хрипя от накатившей боли. Это было слишком много за раз. Улыбчивый красавчик снова кивнул. - Элизабет, мы же Вас предупреждали... Ясность рассудка вернулась, но шлейф эмоций еще был. На его остатках она и решила действовать. Разрыдалась. Забубнила о тяжелой женской доле, прижалась к мужчине. Мол утешай и обнимай. Попутно жаловалась, что же ей теперь делать, и как быть. И решение было, и не одно. Во-первых, восстанавливались из цифры гении, люди с индексом интеллекта свыше 400, у Лизы было... 120... Почитать умные книжки тут явно не поможет. Красавчик ее поздравил, средний для человека 100... На очередную изображенную истерику вспомнил, что можно быть обеспеченной личностью. Пять триллионов, каких-то там энергов, и вуаля, таких людей, человечество потерять себе не может позволить. Сейчас у нее на счету было... 0... Ну, кто же сомневался... вспомнила об акциях, красавчик вел разговоры о светлой жизни в личном виртуальном пространстве, вспомнила об акциях еще раз, настойчивее. Ах, да, есть они. Оказывается, все ее богатство рассыпалось и кануло в лету, а эти деньги прошли через эпохи вместе с ростом и развитием компании. Пережили в замороженном состояние все это время вместе с ней. И да, на пяток трилионов там наскребется, курс акций постоянно прыгает, точную сумму так и не скажешь. Лизи уже хотела попросить врубить ей эмоции, дабы устроить истерику от счастья, но... - Искины не могут владеть собственностью,- повторил свою мантру красавчик, поглаживая ей волосы. Да. Эту фразу он ей повторял и повторял, на ее любую попытку найти лазейку. - Сначала, вам нужно пройти процедуру синтеза тела, только затем вы сможете вступить в свои права. Но что же ей делать? И решение было! Последнее. Всего-то нужно поднять социальный рейтинг до пяти сотен. Набрать, и ей сделают новое тело, как личности сверх необходимой человеческой цивилизации. Само собой, Элизабет, считала себя из таких. А как иначе? Вообще не понятно, как мир не остановился без нее. Единственным вариантом была... кхм... онлайн игра, как выразился Дмитрий (а красавчика звали именно так) в поисках аналогий с ее старыми знаниями. Кратко называлась Системой, была тесно интегрирована в социальную жизнь людей планеты и предназначалась для... не так уж важно чего. Уверил ее Дима. А что важно, там можно было поднять свой социальный рейтинг встав на определенную социальную ступень. - Вы готовы, Элизабет? Долгое нахождение под подавителем эмоцией опасно, так как может выжечь способность чувствовать. В общем, ничего опасного он ей не предлагал. Виртуальная игрушка, из которой всегда можно будет выйти, если что пойдет не так, и разобраться с этой компанией подробно. А отсутствие эмоций действительно плохо на нее действовало. Элиза ощущала, что теряет себя, превращаясь в безразличную ко всему куклу. - Когда вы окажитесь на месте. Подавитель отключится и эмоции вновь вернуться. Воспоминания об этом моменте будут отложены и не так болезнены, - улыбался ей блондин. Ах, да... Она же в этих онлайн играх ничего не смыслит? - Все в порядке, Элизабет. Внимание. В ваши настройки Системы внесены изменения. Включен оптимизатор расчета персонажа на основе предыстории и личностных установок. Значение эффективности выставлено максимальное. Внимание! Отключен морализующий фильтр. Принять изменения?
Всплыло сообщение в воздухе. Что это? Теперь сама игра будет пытаться помочь, подсказывая оптимальные стратегии развития героя за счет ее сильных качеств. А фильтр, просто даст доступ к вариантам, которые иначе бы отсеялись. Нынче, несколько другие представления о морали, чем в ее времена, и это прост не даст ей раскрыть в полную силу свой потенциал. Согласилась. Если машина возьмет на себя всю эту ерунду по настройке игры, будет просто замечательно. Отправляться? Да, готова. Кстати, уточнила, а какой социальный уровень в игре у того, кто достиг пяти сотен в этой игрушке? - Бог,- улыбнулся ей зеленоглазый красавец и белая комната исчезла, погружая ее во тьму.
***
Память вернулась и действительно мысль о том, что она мертва воспринималась спокойно. Ну мертва, ну оживет. Хотя красавчика того, Димку, она бы еще помацала, фигурка у него была хоть куда. А вот, то что ей нужно стать богом... озадачивало. Может это не так и сложно? Ведь это всего лишь игра? Сейчас ее социальный рейтинг был 0..., а как она помнила, средний для людей был 50... Помассировала виски... какие-то нехорошие мысли усилено набегали и не предвещали ничего хорошего. Потрясла блондинистой головой, возвращая внимание к своей копии на постаменте. Вот что действительно было важно сейчас. На каменной плите, парящей в воздухе, была написана какая-то ерунда о людях, а также была табличка с показателями силы, интеллекта и прочим, у каждого пункта стояло свое число. Очевидно (для Элизабет!), что все это ерунда. Ей просто нужно быть отпадной, и найти мужика, а может и не одного, которые сделают ее богиней. И все! Дело в шляпе. Живое тело, деньги и статус. Все и сразу. Улыбнулась мечтам о новой жизни, а пока... а пока она была одета в какие-то грубые тряпки. Вспомнила сражение... Было страшно с непривычки. Орать и размахивать мечом, верхом на какой-нибудь зверюге ее не тянуло совсем. А вот, верхом на драконе (вспомнила увиденную эльфийку), царственно указывать ручкой на армию врагов, дабы послать своих фанатов стучаться лбами о них, это было как раз по ней.
С постамента на Элизу взирала Элиза. Волосы цвета пшена до плеч, лазурные глаза, пухлые губки, мягкие, но властные черты лица, грудь под мужскую ладонь, упругая задница и оточенная спортивная фигурка. Поморщилась, зафиксировав взгляд на грубой одежде модели. - Значит воображение... Убрать тряпки! - царственно провела рукой. Одежда исчезла, оставив "манекен" обнаженным. Пора было приступать к работе. Все эти циферки на табличке ничего не значили. От этого тела у мужиков должен колом стоять, и тогда все будет как она пожелает. Начала придирчиво ходить вокруг модели. Воображением чуть увеличить грудь... нет, не то, хуже только стало. Вернуть. Носик курносей. Будто поглупела раз в сто. Вернуть! А это что?! Внимательно вгляделась в крохотную родинку на левой ягодице. Прикоснулась пальцем и передвинула на пол сантиметра в сторону. Да, так хорошо. Ни добавить, не прибавить. Счетчик соответствия со 100% сдвинулся на 99.99. Выскочило предупреждение, что бонусы от синхронизации могут быть уменьшены. Да тут вообще, этих предупреждений была куча. Одно из них говорило, что полноценная оптимизация расы людей доступна, только начиная с этапа выбора профессии. А еще задумалась, поморщившись... Ее только что кто-то лапал за зад... Позади никого не было. Посмотрела на манекен и ухватилась за ягодицу сжимая. Вылупила глаза обернувшись. И снова никого, а ощущений гама. Потискав свое альтерэго успокоилась. Все-таки она здесь не для этого. Вернула назад проклятущую родинку (Ну, портит она ее совершенство!). Решила посмотреть на другие "расы". Значит используйте воображение? И кто же ей лезет в голову первым? Та, высокомерная эльфа на драконе.
Фигура на постаменте изменилась, как и надпись. Разрез глаз стал более миндалевидный, лазурная радужка будто слегка сияла, как и светлые волосы стали ближе к золотому играясь с лучами солнца, черты лица и фигура слегка утончились будто став воздушней, ушки удлинились заострившись на концах и теперь в лучах солнца просвечивали приятным розовым. Вся остроухая Элиза источала какую-ту экзотическую неземную красоту и гордость самим своим существованием. - А моя старая задница была лучше,- прокомментировала легкое усушенние попы под всю фигуру. Не понятно почему, но ее жгло чувство ревности к своему же манекену. Будто та у нее украла что-то важное. А именно ее красоту. Также у эльфийки было по лучше с депиляцией, ни каких грубых волос на теле, где им не положено быть. Перевела взгляд на табличку.
Высший эльф. Внимание. Вам доступно достижение "Истинный эльф" за предысторию. Ваш возраст (333 года) соответствует данной расе для выбранной внешности. Все характеристики повышены.
Высшие эльфы известны как одна из самых гордых под рас эльфийского народа. Элады(самоназвание) считают себя высшей расой не только среди других разумных видов, но и всех эльфов. Они отказались от следования традициям жизни в гармонии с природой и дарованной им богами связи с лесом, развивая свою предрасположенность к магическим искусствам и самостоятельным изменением даров прошлого. Их продолжительность жизни достигает тысячи лет. Взрослыми элады считаются по достижение первой сотни лет своей жизни. ...
На табличке была информация об этой расе, но шибко далеко читать не стала. И все так было ясно (для нее!).
Элизабет гневно насупила носик и прошипела. - Мне только 24 года, а не...- распростерла руками сдаваясь с оптимизатором. Три века значит уже прошло с ее смерти? - И какой смысл в возрасте смерти, если эта игра и тут никто не стареет? - спросила воздух. Это игра была такая глупая. Системная справка. В игре персонажи могут умереть от старости, а также их внешний вид и параметры меняется в соответствие с возрастом.
Эээ... наморщила лоб. А если выберет человека, она же не рассыплется тут же в прах оптимизировавшись под свой возраст? Потрясла головой. Конечно, нет. Наверняка разработчики не дадут умереть своему игроку в первую секунду игры. Это же тупость!
О чем бы пофантазировать дальше. Рассматривая ушки эльфы, она вспомнила как мужчины любили называть ее кошечкой и киской. Что-нибудь такое... Эльфийка изменилась. Радужка стала крупнее, а зрачок сузился, превращаясь в вертикальную щелочку, прямо как у кошки. Ушки подросли в размере, покрылись шерсткой и поднялись выше, само лицо стало чуть округлей и... Скептически оглядела свою новую физиономию. ... и глупее. Особенно способствовал этому курносый носик и огонек любопытства в глазах. Светлые волосы стали куда как гуще, распушившись во все стороны. Были бы короче стрижены, и был бы одуван прической. Фигурка стала спортивнее, попа вернула потерянное и даже чуть добавила в бедрах, подросла грудь, изменились и ногти, заострившись на концах, они чуть выпячивались из фаланги пальцев. И, конечно, в продолжение позвонка рос хвост, покрытый короткой плотной светлый шерсткой с вкраплениями черных пятен. А еще что-то было не понятное с кожей... - Хмм... интересно, эту штуку как-то можно попробовать примерить? - спросила пространство задумчиво. Второй муж Лизы был еще тем любителем экзотических вечеринок. И кошечкой она уже наряжалась, одевая второй комплект ушей и хвостик. И собственно все. Другой "одежды" тот формат вечеринки не подразумевал, разве на ней было немного краски. Хвост носить было не удобно, ибо он занимал пространство, предназначенное быть свободным большую часть времени, у этой кошечки такой проблемы не было. Вы желаете синхронизоваться с моделью аватара? Выплыло новое сообщение, и девушка пожелала. Через секунду, ее тело полностью повторяло модель. В уши ударил звуки ударов сердца и дыхания, "кукла" напротив вполне была жива, запахи стали ярче и... что ли говорящими, а еще... заерзала попой, было очень не удобно. Обернулась. Под тряпичными шортами, со спины шевелилась змея в попытка найти свободу. Хвостик вынырнул на свободу и припустил бриджи с пантолонами до середины бедра, стало сразу комфортнее. Посмотрела на ладони, в кончиках пальцев ощущался странный зуд. Напрягла там что-то. Ногти, а фактически когти удлинились, закручиваясь крючками, но ногах были такие же. Втянула назад расслабив кисть. Теперь разглядывая себя в упор, Лиза поняла, что ее смущало в коже. По всей поверхности шел плотный подшерсток длиной три-пять миллиметров. Волос был прозрачный, и воспринимался только на просвет, если смотреть через них на солнце. Волосики будто слегка светились. Если же гладить себя, рука будто шла по воздушной подушке, ладонь приятно щекотало, а гамма ощущений на коже были просто не передаваема словами. Облизала губы. Замерла. Облизала еще раз. Язык был шершавый и... лизнула кончик носа, и длиннющей. - Интерресноммм... ня,- произнесла "интересно", но эффект получился совсем другой чем она ожидало. Слово томно стонало на звуках "н" и "м", на "р" вибрировало, в гласных тянулось, а в конце само собой мяукнулось... Словно говорил кот Матроскин в квадрате, и притом баба. Скинула шорты, они мешались. Стянула блузку, чтобы разглядеть тело по лучше. Прозрачный ворс шел и на груди, пропадая лишь у самих кнопочек сосков. Кроме ладоней и стоп, волосяной покров покрывал все тело. Задумалась, и как-то по наитию лизнула руку. - Ммм...- промурлыкала,- кайфф, ня... Это было что-то с чем-то. По телу прокатилась волна расслабления убирая то напряжение что она заработала во всей этой ситуации. Просто пребывая в каком-то медитативном трансе Элиза продолжила вылизывать приятно щекочущую язык шерстку, думая обо всем и не о чем сразу. Прикрыла веки. В сознание ее вернул резкий запах. Пахло легким возбуждением, любопытством и ощущением покоя. Моргнула фокусируя взгляд. Резко зафиксировала язык от очередной попытки лизнуть себя. Не понятно каким образом, но прямо сейчас шершавым язычком девушка тянулась к своей киске, закинув одну ножку за голову и стоя подобно акробатке только на одной ноге. Она изогнулась, наклонившись лицом к промежности. А пахло так "подробно" именно оттуда. Втянула язычок в рот и зафиксировала челюсть получше. Выпрямилась, возвращаясь в стоячую позу. Хвост жил своей какой-то личной жизнью, сейчас обвив одну из ног. Подумала и медленно прогнулась в спине проворачиваясь в торсе. Легко достала кончиком носа до ягодиц. Пригляделась. Недовольно цыкнула. Проклятущая родинка была и здесь, не так где нужно. Распрямилась. Это тело было в буквальном смысле гуттаперчевым. Прочла информацию на плите.
Зверочеловек. Подраса Некай. Живущие в среднем всего сорок лет, зверолюди отличаются высокой выносливостью и силой. В сочетание с уступающим другим расам интеллектом и слабой расположенностью к магии, они прочно заняли нишу одних из самых ценных рабов мира. Подрасу Некай среди прочих выделяет высокая ловкость, умению хорошо видеть в темноте и крайне капризный и своенравный характер. Мужские особи рекомендуется кастрировать, если они предназначены только для физических работ. Внимание! Обязательно, после покупки, воспользуйтесь услугами лицензированных тренеров рабов. … Внимание! Выбрав эту расу ваш социальный индекс упадет на 10.
Глаз Элизы дернулся. - Я же Игррок! Няа! Какой еще трренярр, няу?! Недовольно дернула носиком, волна возмущения просто захлестнула ее. Это описание будто не для игроков писали, а каких-то покупателей рабов. Царапнула когтями по надписи на мраморе, правда без результата. И вообще, какое еще рабство в игре?! А еще... индекс... С какого он опускался? Это получается с ее нулем станет -10? Это же не важно? От него же толк только снаружи?.. И она быстро наверстает… Десять на фоне пятиста ничто. - Веррняуть как было, ня! - отдала приказ, и снова вернулась к человеческому виду.
Попыхтев возмущено, Лиза решила посмотреть следующие варианты. Что еще?.. Третий муж называл ее гарпией, что уволокла его добро, когда она подала на него в суд, пригрозив тому компроматом. А надо было вальнуть его, чтобы он не вальнул ее. Напрягала фантазию. Теперь на постаменте Элиза обросла перьями. Волос, как таковых не было, с головы ниспадали длинные плотные светлые перья, черты лица заострились, а носик чуть изогнулся крючком, из рук росли перья образуя крылья, оперением упираясь в пояс, нарастая на скрытую под ними натяную кожу. Кисти рук обратились в когти, как и стопы. На ногах птичьи лапы были просто огромны. По ногам, к бедрам поднималась плотная заросль из мелких перьев скрывая под собой кожу. В описание упоминалось о родстве со стихией ветра, умение летать, жестких перьях что могут пробить плоть, а также крайне вредном характере и похищение мужиков для размножения (и питания). - Такая цыпа мужиков только силой и сможет заграбастать,- скептически оценила вариант Лизи.
Летать... Как же она могла забыть. Ангел! Это как раз про нее. Кто может быть большим ангелочком чем Элиза? Фигура преобразовалась. Теперь за спиной были белоснежные крылья, волосы золотым водопадом ниспадали до плеч, в глазах будто жило голубое небо, над головой сиял нимб. Такой умиротворенной мордашки, Лизи у себя никогда еще не видела. Скользнула взглядом по мраморной плите и поморщилась. Не лгать, не прелюбодействовать, не... Так была такая куча "не", и такая куча "должен" после них, что всякое желание становиться ангелом уходило в ноль. Идет оптимизация расы под психотип игрока... Ангелеса резко преобразилась в деталях. Во-первых раскрыла крылья и взлетела буквально на пол метра обдувая Элизу сильным встречным потоком воздуха, от чего пришлось прикрыться руками и согнутся, чтобы не быть сбитой ветром. Нимб у "ангелочка" пропал, все телосложение стало спортивней и крепче, нижние перья на крыльях окрасились черным, свет голубого неба ушло из глаз, теперь оттуда лилось натуральное золотое сияние, не теплое, а такое... кусачие, вызывающий внутри беспокойство. Умиротворения не лице как не бывало, теперь ангел смотрела на Элизу так, будто собиралась сурово ее покарать за что-то. Ухватилась за парящую плиту, попутно прикрываясь ею от своего зависшего в воздухе альтерэга. Падший ангел. Грех Гордыни. Ангелы могущественные слуги богов и порядка, но даже среди них встречаются те, кто считают себя равными или даже могущественней своих хозяев, бросая им вызов. Они следуют собственным идеалам и правилам в поисках большей силы. В отличие от демонов, падшие ангелы, как и боги черпают силу из поклонения верующих, а не прямого поглощения душ. ... Внимание! При выборе этой расы Ваш социальный индекс опуститься на 20 пунктов.
Быстро проглядела пункты до самого важного. Опять штрафы. Однако из ограничений расы осталась только верность своему слову. - Да этот ангелочек, не далеко улетел от дьявола,- прошипела Лиза и подумала о демонах.
Ветер утих, а текст на плите изменился. Демон. Суккуб. Суккубы занимают низшую ступень в табеле Высших Демонов. Обитают в инфернальном плане и в мир попадают в основном в результате призыва демонологами для оказания услуг. Известны как одни из самых искусных любовниц, а благодаря владению ментальной магии способны доставлять особое удовольствие партнеру. Отлично владеют метаморфизмом, некоторые особи могут практически полностью избавиться от внешних демонических признаков подстраивая свой облик под нужную демонологу расу. Как и все демоны, способны поглощать души разумных, но суккубы дополнительно владеют способностью извлекать энергию жизни из поглощая мужское семя. ... Внимание! При выборе этой расы Ваш социальный индекс опуститься на 15 пунктов.
Быстро проглядев текст, пропуская большую часть, Элиза выглянула из-за своего убежища. К счастью, никто уже не летал. Бровь девушки приподнялась. - Шлюха, как на нее не смотри. Шлюха... Кожа девушки потемнела, приобретя слегка алый оттенок, в светлых волосах добавилось огня рыжего, радужка глаз переливалась золотым и алым, а зрачок стал щелочкой как у кошечки, за спиной были кожистые крылья по размеру сопоставимые с ангельскими, из копчика рос тонкий черный хвост, окачивающийся сердечком, из лба росли два закрученных винтом рога, обвивая голову подобно диадеме, поддерживающей волосы, и у затылка снова заворачивая вперед ко лбу. Мордаха демоносы, с приоткрытыми влажными губками прямо кричала о вожделение и завлекала к себе игривым взглядом. Физическая комплекция превосходила даже ангела, подтянутый животик с проглядывающими под кожей кубиками, крупная задница и грудь были подкаченными и не провисали, как это бывало у любительниц тортиков. И никакого целлюлита… Заинтересовавшись подошла ближе, чисто из женской солидарности. Грудь была минимум четвертого размера, но при этот не отвисала. Пощупала проверяя ее форму и упругость. Пальцы слегка потонули в ней, по ладони будто пробежалась легкая волна приятного покалывания, а затем... Лиза отскочила простонав. По ее груди, от прикосновения, разлилась волна чуть запоздалого удовольствия. Щечки заалели, сердце застучало чаще, а дыхание стало глубже. У демонессы было очень чувственное тело. Страшно представить, что было бы с Лизой, попробуй она "приодеть" его как кошечку.
Выдохнула, похлопала себя по щекам. Сейчас бы, чего-нибудь более холодненького. Вспомнила Сумерки и нуарных вампиров... Модель вновь сменила облик. У этой Элизы было бесстрастное лицо, белоснежная кожа, которой позавидовала бы любая леди, волосы выцвели из золота в платину, голубые глаза поблекли к серому отдавая серебренным блеском. Подошла скептически разглядывая. Ухмыльнулась. - А ну ка, детка, покажи зубки! Моргнула. Полянку заполнил истошный взвизг. Элиза не уследила, как вампирша подшагнула к ней и открыла пасть, клыки вышли на добрых пару сантиметров из десен, оказавшись прямо у ее лица, серебряные глаза вампирессы налились алым. Держась за ухающие сердце, молча отступила. Вытерла выступивший холодный пот со лба. Взглянула на запись. Высший вампир. Первородный. Внимание. Доступно достижение "Патриарх рода", открыт доступ к первородным вампирам. Вы первый в поколение размороженных людей, являясь прапредком для большинства из них, однако так и не оставив прямого потомства. Вампиризм, скорее проклятье, чем отдельная раса, но легенды гласят, что начало оно ведет от патриархов. Особой расы существ, отказавшихся пребывать в кругу возрождения и проклятых за это бессмертием богами. На текущий момент, существование патриархов относится скорее к мифам, чем реальности. Возглавляют вампирский род высшие из них, прожившие более других. А сила вампира во многом зависит от того, какое поколение даровало ему посвящение. ... Внимание! При выборе этой расы Ваш социальный индекс опуститься на 25 пунктов.
И много чего еще написано о ловкости, силе, регенерации и т.п. Этих патриархов от других вамприров визуально в основном выделяло отсутствие боязни света. Хотя, Элизе просто нравилась ассоциировать себя с чем-то исключительным. Но откуда такой большой штраф? И вообще, она девушка. Правильно писать матриарх!
Мысль скользнула к фильму "Властелин колец". С дворфа или гнома (попробуй разбери их) можно было разве поржать. Она стала на две головы ниже и сурово шире в жопе и плечах, достигая размеров тети Вари, доярки рекордсменшы из ее деревни. Полуросликом, она была похожа на мелкую девчонку, со взрослыми чертами лица. Но ноги! Они были безбожно волосаты! И в отличие от прозрачной шерстки кошечки, вся эта поросль бросалась в глаза. Тут никакая депиляция не поможет. Попробовала еще несколько рас сменить модель, припоминая то одно, то другое, а затем вспомнила про еще одно свое прозвище в студенческие годы. Феечка... Конечно, это в основном завистницы за спиной называли. Попробовали бы в лицо.
Для того чтобы разглядеть новую фигурку пришлось подойти ближе и встать на колени. Кроха была размером сантиметров пятнадцать ростом, и чуть больше двадцати, если учитывать крылья. Две пары, полупрозрачные, как у бабочки по форме. Личико у мини-Лизи округлилось приобретя детские черты, глаза стали больше, отчего нелюдская природа была видна сразу, радужка занимала почти весь белок, а ее длинные волосы были закручены в какое-то птичье гнездо на голове. Как это кроха будет соблазнять мужиков Элизабет была без понятий. Протянула пальчик, чтобы пощупать феечку. Остановилась. - Система, отключи эти ощущения, когда трогаешь куклу. Сенсорная связь с аватаром разорвана. Тронула и ничего не почувствовала. У феечки посыпалась золотистая пыльца с крыльев, мордочка той была умилительно-любопытная. Лиза прищурилась. Как же бесит вся ситуация в которой она оказалась. Кто-то решил все за нее и запихнул сюда, достигать непонятно чего, когда все вокруг страшное и не понятное. Грубо схватила фею сжимая в руках. Крылья смеялись, а кукла уперлась ручками и ножками сопротивляясь давлению. Лиза попыхтела, крутя ее и так и эдак, пока не смогла просто сжать в кулаке ту, блокирую руки и ноги малышке. Отвесила щелбана. - Ну как тебе на моем месте, малявка? - громко рассмеялась. Сделал пакость другому и сразу на душе легче. И похоже, феечка была куда крепче, чем казалось на первый взгляд. Ни синяков, ни кровоподтеков девушка не увидела. Весела та, примерного с пол кило. На удивление тяжеленькая для такого размера. Бросила со всей дури о постамент, на середине падения смятые крылья феи раскрылись, возвращая прежнею форму, и та мягко приземлилась. Правда мордашка уже была хмурая и надувшаяся. - Тц. Лизи поднялась, цикнула на малявку, глядя на ту сверху вниз. Развернула парящую плиту пробегая взглядом. Как не странно, а всяких бонусов у феечки, а точнее пикси чаровницы было довольно много. Какое-то сродство с магией, бессмертие, очарование, невидимость и куча другой ерунды. Заканчивалось все социальным штрафом в 15 единиц.
Спустилась с постамента. В целом, для первой расы может и не такой плохой выбор. С начала понаблюдать за всеми собирая информацию, а потом уже начать чем-нибудь путным. В принципе тоже относилось и к гарпии, хотя та была куда уродливее.
И что там дальше по прозвищам... - Милая троляша...- вспомнила одно из своих, полученное за любовь добавлять кислинки в свою речь. Все дальнейшее произошло очень быстро. Феечка выросла в одно мгновение из куколки в огромную серую массу превыщающую Лизу раза три в росте. На нее, сверкая красными буркалами из глубины черепа, сверху вниз глядела тварь шириной с армейский хаммер. Толстые бревна ноги, на которых наплывала жопа и живот, какие-то здоровые отростки на груди свисающие до колен, длиннющие руки жерди с желтыми обломанными когтями, каждый из которых был толще ее руки, пасть шириной на всю массивную морду, заполненная острыми зубами камнями. Завизжав, Лизи шлепнулась на задницу в панике пятясь от монстра, что будто готов был сожрать ее на месте. Рыдая рванула с места и ударилась о туман, который отбросил ее назад к монстру. Завизжала еще громче, если бы тут бокалы, они бы явно полопались от ее талантов. Внимание на вас наложен эффект паники. Внимание во время создания аватара возможности мочиться и испражняться заблокированы. Приносим свои извинения.
- Че? Мочиться...- ойкнула девушка от удивления. Проморгалась. Тварь стояла, занимая весь постамент, что треснул под ней, но если вглядеться, то в торчавшей из башки соломе можно было узнать ее волосы, а эти две фигни растущая из груди. Это что сиськи?! Поднялась. Вытерла слезы. - Это мы сейчас посмотрит, кто будит здесь мочиться! - зло прохрипела, буравя взглядом алые буркалы. Взглянула на табличку. Самоцветный тролль. -20 к социальности и много других букв. Действительно, приглядевшись можно было заметить, что большинство покрывающих бородавок тело это разноцветные камни. - Связь ощущения я отключала, щас тебя,- пробубнила под нос, лыбясь,- самоцветка. Разбежалась и пнула тварь со всей дури по ноге жерде. В стопе что-то хрустнуло. Завалилась на бок, вопя от боли и прижимая к себе ногу. - Чтоб тебя! - ругнулась на монструозное алтерэго. Лиза поняла, что троллей она не любит всем сердцем. Внимание. Разблокировано достижение. Получить увечье во время генерации аватара. Удача понижена. Естественная регенерация увеличена. На Систему Элизабет ругнулась тоже.
-
8 Наиш-шикарнейшее начало!
-
6 Суккуба
Очень удобная раса, чтобы мужиков охмурять. К тому же, со способностью притворяться кем угодно, можно оставаться, например, в образе человека, и при этом иметь все бонусы суккуба. Так что, можно попробовать охмурить какого-нибудь местного короля, стать королевой, а дальше до богини - всего один (так Элизабет думает!) шаг.
-
4
-
Многабукаф, ниасилил. Но представляю, сколько труда это стоило. И персонаж получился до того убедительно омерзительный, аж кулаки зачесались
-
2 Почувствуй себя уберменшем. И даже без -25 к индексу как у вампирши. Поскольку чует одно место с родинкой, что слишком большой штраф рискует отправить героиню в отрицательный индекс и на удаление.
-
6 Суккуба. Хорошая раса и для такого типа девушек, и для получения власти
-
8
-
7 Надо брать! Уникальная подраса, которую будут не любить не только все расы вокруг, но и сородичи. Если выкарабкается - сможет возглавить клан клыкастеньких, а то и всех вампиров.
-
6
Надо брать.
-
2 Эльфы живут тысячи лет, и Элиза не будет ограничена жалкой парой десятилетий в достижении цели, а если она окажется слишком недостижима, дольше проживёт в игре. От эльфов меньше ждут подлянок и больше доверяют. Эльфийки красотки. И та эльфа на драконе уже приглянулась Элизабет. Осталось теперь своего дракона найти и приручить, а затем повелевать народами, чтобы они возвели её в статус богини :)
-
8
-
9 Надеюсь она умная девочка и уже поняла что у неё бонус к регенерации и дебаф удачи. Я выбираю вариант самоцветный тролль -пусть покопается в редакторе внешности и сделает то что надо.Для того чтобы стать богиней нужно найти нишу где нет бога и убедить себе поклонятся.С текущей почти уникальной абилкой хорошо также продолжать получать их пусть будет собой.Я уверен никто ещё не пытался соблазнять троллей-сильная ,независимая, с хай регеном,соло танк рейд лидер- все мужики будут её))))) #swf #бодипозитив #скини шейм сорри за мисплейс.
-
6 Суккуба
-
2 Эльфа. Прошу не считать за попытку жульничать, просто если вдруг пройдёт 3 голоса Комиссара, то хотелось бы, чтобы и у меня прошли. Если так делать нельзя, прошу не считать это за голос.
|
-
3) Авантюрист
-
2 На мой взгляд самый интересный вариант для иссекая, не так уж часто встречающийся
-
Xardas12 ГГ - каторжник с аугментированными двумя дополнительными руками-бурами, работает на рудниках, и пытается сбежать. Сбежав, он не может жить обычной жизнью - аугментика присоединена к жизненно важным органам, и если снять её тело станет не дееспособным, а выделяется она сильно, на фоне остальных людей. Возможные варианты развития персонажа: 1. ГГ нужно найти новую "обычную жизнь" где его внешний вид и способности хорошо вписались. 2. Заработать денег искателем приключений на новую аугментику, более совершенную и подходящую для обычной жизни. И все это происходит в мире постапокалиптического мана-панка.
-
Efina Кровожадный ангел. Лолька из среднеобеспеченной обыкновенной семьи... с маниакальными увлечениями, приправленными ангельской внешностью. В новом мире собирается дать волю своей фантазии и веселиться с небывалым размахом. Во имя хаоса!
-
Комиссар А мне вот вариант с убер-ВДВшником понравился.) Который никогда не играл в онлайн-игры, но зато способен одной сапёрной лопаткой накрошить мобов, на собранный лут купить обвес, выиграть состязание на ПвП-арене, на заработанную игровую валюту купить премиум-танк "Т-34-85", пройтись на нём сквозь все уровни, попутно насаждая на каждом из них коммунизм, достичь уровня Бога-Красного-Императора и выйти в реал, захватив с собой спасённую симпатичную принцессу, действительно оказавшуюся красоткой в реале.
-
А мне вот вариант с убер-ВДВшником понравился.) Который никогда не играл в онлайн-игры, но зато способен одной сапёрной лопаткой накрошить мобов, на собранный лут купить обвес, выиграть состязание на ПвП-арене, на заработанную игровую валюту купить премиум-танк "Т-34-85", пройтись на нём сквозь все уровни, попутно насаждая на каждом из них коммунизм, достичь уровня Бога-Красного-Императора и выйти в реал, захватив с собой спасённую симпатичную принцессу, действительно оказавшуюся красоткой в реале. Поддерживаю такой вариант.
-
4
-
Xardas12 ГГ - каторжник с аугментированными двумя дополнительными руками-бурами, работает на рудниках, и пытается сбежать. Сбежав, он не может жить обычной жизнью - аугментика присоединена к жизненно важным органам, и если снять её тело станет не дееспособным, а выделяется она сильно, на фоне остальных людей. Возможные варианты развития персонажа: 1. ГГ нужно найти новую "обычную жизнь" где его внешний вид и способности хорошо вписались. 2. Заработать денег искателем приключений на новую аугментику, более совершенную и подходящую для обычной жизни. И все это происходит в мире постапокалиптического мана-панка.
-
2 Во имя Каллисто!
-
4 Посмотрим на визарда-кодера.
-
>Efina Кровожадный ангел. Лолька из среднеобеспеченной обыкновенной семьи... с маниакальными увлечениями, приправленными ангельской внешностью. В новом мире собирается дать волю своей фантазии и веселиться с небывалым размахом. Во имя хаоса!
This
-
Гарпия
-
6. Суккуба. До бога не далеко, да и для такой девушки раса подходящая.
-
3
оченна важно получить титул это маааленький плюсик к социалке.Тем более можно не только становится больше но и меньше.
|
|
|
|
|
|
|
- Нан-чан, я тебя не узнаю,- улыбнулась Тохомо-сан,- А как же найти хорошее? Пусть часть откажется, то другая часть ведь согласится? Женщина смотрела в твои глаза, и медленно, с заботой, провела по волосам ладонью. А аппарат тем временем стал гудеть мощнее. Аки-они взглянула на него и сосредоточилась на работе устроившись у панели с кучей переключателей. Твои ножки разогнались и наворачивали круги на солидной скорости, аппарат ходил ходуном раскачивая койку. Явно было не для игр, на принесенной ручной консоли, лежавшей под рукой на столике рядом с койкой. Мышцы бегали под кожей. Если дотронуться до ног, они уже были горячими от ходившей по ним крови. Это, пожалуй, был главный целебный эффект этой процедуры, препятствующий застою крови и остановки развития целого ряда болезней, связанных с этим, что до остального... Аниеда нажала переключатели, и велосипед плавно сменился бабочкой с упорами грузов на коленках. Если подумать, это было довольно смущающие упражнение, учитывая, что твою промежность прикрывал лишь краешек халатика, который сейчас ритмично приподнимался и опускался, едва касаясь паха. Цимуса добавлял сосредоточенный взгляд Ани-они направленный прямо между твоих ног. Скорость упражнений была не всегда такой высокой. Их выторговала ты, чтобы твоя подруга медленно, но верно, поднимала нагрузку. И сейчас медсестра внимательно следила, чтобы упражнения не навредили тебе. Дыхание само собой стало глубже, а на лбу выступила капелька пота. Жар дошел и до щек, а что до раздвигающихся ножек, ощущения между ними ощущались весьма четко, давая почувствовать работу мышц обычно недоступных в твоей повседневной жизни. Эта поза вместе с кушеткой напоминала посещение гинеколога и почему-то родов, как их изображают в сериалах про врачей. Интересно, как чувствует себя женщина в этот момент? Ани-они было тридцать пять, а вот маме, которую как раз часто принимали за твою старшую сестру, всего тридцать. Ей было пятнадцать, как и тебе сейчас, когда ты родилась. Словно временные линии сошлись, видимо мама находилось в тот момент в похожем положение, и так же глубоко дышала, а может и глубже, если верить все тем же сериалам. Вспомнила, как мама со смехом рассказывала, как на нее смотрели на выпускном экзамене средней школы, когда она сидела вот с таким пузом (мама раздвинула руки на полную ширину, будто у нее там не маленькая Нан-чан была, а какой-то чемпион по сумо). Наверное, ей было не очень уютно, но она улыбалась, как и ты сейчас. Ранняя беременность разрешена законом, но не приветствуется обществом. А если бы отец оказался более безответным человеком и просто бросил школьницу с ребенком на руках, уехав на родину? Какой сейчас была ваша жизнь? На этой кушетке тебя не было бы точно. Ей повезло с ним, а тебе с ними. А повезло ли им с тобой? Отцу тогда было двадцать, и он только переехал в Японию. О том, как они познакомились, тебе так и не рассказали, обычно с улыбочкой переглядываясь сразу после этого вопроса. Так мама и стала домохозяйкой после школы, не став поступать в старшую и оставшись с аттестатом средней на руках. А вот тебе родители были готовы предоставить полный учебный карт бланш, так что впереди предстояло три года вышки и вуз. Обычно, когда речь заходит о семье, дети смотрят на пример родителей. Твой случай, пожалуй, был крайним, но... Но ты? Уже думала о мальчиках, о семье, о собственных детях, которых будет воспитывать калека? Ты хочешь им такую жизнь и такую мать? Или повесишь заботу о них на дедушку с бабушкой? Сможет ли твой ребенок улыбаться так же широко как ты?
|
|
Алексей никогда… ни для кого… не был особенным. Ощущение, что ты – всего лишь тень, или инструмент в чьих-то руках, или внеочередная подделка под человека, порой посещало его. Чаще, чем хотелось бы. И если бы это чувство вылилось просто в слабый комплекс неполноценности, то было бы, в общем-то, неплохо. Неплохо для окружающих. Однако состояние, в котором с раннего детства пребывал мальчик, потом юноша, а потом и взрослый муж, поселило в его разуме семена… не безумия. Но зависти. Ярости. Обиды. Презрения ко всему, что Лёша считал «совершеннее» себя. И сейчас, ощущая отсутствие изъянов в девушке, ощущая свою уязвимость и разбитость, студент пылал.
Такой глубокой ненависти к себе, к окружающему миру, а так же к этой мрази (он успел и позабыть, кому обязан своим спасением), тот не испытывал уже давно. И самое главное – у него даже не было сил, чтобы повлиять на данную ситуацию. Ни единой!.. И в тот же миг, когда он подумал об этом, в разъедаемом психозом и слабостью мозгу пробежал проблеск озарения. У него ПОКА ЧТО не было сил, однако, у него были возможности. И с появлением этой проклятой силы, силы кейпа, этих возможностей резко стало на порядок больше. Пускай его сила – полное дерьмо, пускай его мозги размягчаются от неё…
…Это не значило, что эта сила не имела потенциала. И в руках талантливого, хорошего человека, она могла раскрыться, словно распустившийся после долгого дождя цветок. Губы Лёши двигались, беззвучно повторяя в зажатое руками лицо мантру. Он повторял её раз за разом. Постепенно, преобразовывая все свои негативные эмоции на высококачественное топливо, сжигающееся в пламени мотора его сердца всё отчаянье. Все сомнения. Всю его… слабость. Да, он талантлив, он – мастер! Гений. Альфа и Омега. Начало и Конец. Не существует ничего в этом мире, что совершеннее его. А если оно и есть – Лёша приложит все усилия, чтобы растоптать его, разрушить его, смешать с грязью.
Лёша все ещё двигал губами, с закрытыми глазами, пока, наконец, не заснул. Ему снилась закрытая чёрная комната. Комната, погруженная во мрак. Комната без потолка, и с полом, затопленным водой. В ночных звёздах летали киты, пожирая звезду за звездой, в то время как на опустевших рукавах небес, загорались новые светила, взамен старых погасших. С ним кто-то говорил. Рассказывал ему что-то. Он сидел в старом бабушкином кресле, по колено в воде. А напротив него. За столом, в простом компьютерном стуле на колёсиках, сидела тень – его собеседник. На столе были горшки с тюльпанами. Ранее закрытые бутоны начали набухать, а тень всё что-то вещала, активно жестикулируя. Сны Алексея были вязкими и неясными, он – бредил…
|
Наверное, глядя на Эйку никто бы в это не поверил, но на самом деле она вовсе не торопилась взрослеть. Ей нравилось находиться здесь и сейчас. Ей нравилась эта школа со всеми её учителями и директором. Ей нравились её одноклассники, пусть она и не общалась с ними очень тесно. Ну, а когда всё устраивает, разве стремишься это поскорее изменить? Конечно, её наверняка ждёт будущее уж, во всяком случае, не хуже настоящего, но Эйка знала, что всё равно будет немного грустить, прощаясь с этим этапом своей жизни.
Что же до её внешности, которая часто вводила других в заблуждение, то тут всё просто. Эйка старалась выглядеть вовсе не взрослее. А лишь красивее. Она слишком любила красоту во всех её проявлениях и хотела сама стать её частью.
Конечно, она никогда никому в этом не признавалась, боясь, что даже близкие могут посчитать её слишком самовлюблённой. Но сама Эйка относилась к этому по-другому. Она считала, что у каждого в мире есть своё предназначение. И её вот такое. Дарить людям красоту. В первую очередь, конечно, она думала о музыке, о своём пении, но ей казалось, что любое выступление становится лучше, если исполнитель хорошо выглядит.
О других же последствиях симпатичной внешности она не сильно задумывалась, хотя и отдавала себе отчёт, что порой на неё заглядываются не только как на арт-объект, но и как на живую девушку. Но всё это казалось ей таким далёким. Таким... даже неправильным, что ли.
Эйка совсем не могла представить себя рядом с кем-то вроде Адамари. Все эти мальчики из школы... они могли быть в чём-то интересными и даже симпатичными. Но, всё ещё оставались слишком обычными. А Эйка мечтала совсем о другом. Пусть, она, возможно, и сама не могла бы сказать о чём конкретно.
Но, если подумать, то вся её любимая романтическая манга была написана в жанрах далёких от повседневности. В основном ей нравились фэнтезийные или мистические истории, где легко было разгуляться воображению, и где каждый из героев был кем-то по-настоящему особенным.
Так что сейчас, глядя на Нофу, Эйка испытывала смешанные чувства. Ей совсем не хотелось его обижать, но и ответить ему взаимностью она никак не могла.
Какое-то время, девушка просто молчала, пытаясь подобрать слова. Но как-то не получалось. Любой отказ казался грубым. Разве что... немного соврать? Эйка не любила обманывать. Но сейчас не могла придумать ничего лучше. И, стараясь, говорить как можно мягче, она с грустью ответила:
- Прости. Если хочешь, я возьму твоё письмо, - Эйка осторожно протянула руку к конверту, - но... понимаешь, у меня уже есть кто-то, кто мне нравится. Поэтому я не могу ответить на твои чувства. Ещё раз прости. Ты хороший парень, и мне жаль.
Эйке и правда было жаль. Необходимость кого-то расстроить и её саму совсем не радовала.
|
До того дня осталось немногим меньше трех недель.Привычный медицинский кабинет, привычная кушетка и даже весенние утренние солнышко, слабо пробивающие неплотно прикрытые жалюзи уже тоже привычно. Утро субботы, а ты вместо того, чтобы зависать с народом в парке или на волейбольной площадке лежишь здесь. И это тоже привычно, ведь ты приезжаешь в эту больницу, сколько себя помнишь. Одежда уложена на столик рядом, коляска осталась возле кушетки, когда ты пересаживалась на нее. Сейчас на тебе короткий одноразовый больничный халатик, едва достающий середины бедер, и совсем не прикрывающий спину и попу. Благо, на кожу кушетки уложено махровое полотенце, и спине и попе тепло и комфортно. А ногам... а кто их знает, не чувствуешь их. - Какие планы на вечер, Наннели-чан?- улыбается тебе женщина с русыми волосами. Тохомо Аниеда, тридцать пять лет, как и ты полукровка, точнее даже четверть кровка. Ее мать, кажется была внебрачным ребенком от какого-то заезжего русского. Вот такие страсти. А дальше уже вполне обычная себе семья. Правда, собственную, пока Аниеде создать не удалось. Слишком много уделяла работе, от чего расходилась со своими мужчинами. От чего ты так много знаешь? Спрашивала. А почему она отвечала? От того, что знает тебя практически с рождения. Это место привычно, как и лицо Тохомо-сан, или для тебя просто Ани-онэ*. Она твой личный физиотерапевт, приписанный с того самого момента, как ты стала проходить реабилитационные процедуры. Реабилитационные для тех, кто идет на поправку после тяжелых травм, для таких как ты, просто поддерживающие. Женщина привычно укладывает твои ноги на стойки, чем-то напоминающие помесь упоров для ног гинекологического кресла и тренажера из спортзала. Обмазывает электропроводящим гелем. Лепит присоски датчиков. Они служат для считывания состояние мышц, а вот сам ток подается через... Аниеда начинает втыкать в твою ножку длиннющее кривые тонкие иглы от которых идут провода к громоздкому ящику электростимулятора. Сейчас лицо женщины сосредоточено, хотя вроде она проделывала это сотник раз. Иглы из специального материала сочетающие крепость и электропроводность, а также гипоаллергенность. Тебе рассказывали, чего только с металлами не бывает, и чего они только не выделяют, если их воткнуть в такую агрессивную среду как человек и пустить ток. С этими все будет хорошо, правда и ценник подскакивает. Они не вечны. А еще Тохомо говорила, что их толщина делает ввод и вывод игл практически безболезненным, но это для тебя как раз не важно. Ты не чувствуешь ничего. Не игл, не присосок, не плавных прикосновений женщины, чьи чуткие руки скользят по бедрам, разве только, когда она добирается до ягодиц эхо ощущений просыпается, но в попу игл тебе не пихают. Лежишь словно эдакий полу-ежик из киберпанка. Блестящие ножки, в иглах и присосках. - Шикарные,- оценивает ноги Тохомо-сан,- Наннели-чан, ты уже готовишься к пляжному сезону? Устройся на шезлонге или полотенце и все мальчики твои, - улыбается, смеётся. Она привыкла к тому, что ты нормально относишься к разговорам о своей инвалидности. А об шикарных ножках, она повторяла тебе об этом не раз и не два. Это действительно так, они в хорошей форме, получше чем у многих девчонок что пользуются своими каждый день. А что до пляжного сезона… через неделю поездка на выходные всем классом к морю… Уважительная причина пропустить процедуру. Медсестра поворачивает тумблер за тумблером. Аппарат начинает гудеть разогреваясь, словно самолет, готовящийся ко взлету. Последний переключатель. И... кончики пальцев дернулись, а затем сжались и разжались. Словно обычные пыльцы на обычных ногах, разве только ты ничего не чувствуешь… но даже так, разве каждый раз это не похоже на чудо? Разминка началась, дальше будет больше. Процедура займет часа четыре. Еще час поесть и вот ты свободна к часам трем дня. Это твоя жертва болезни, красоте и здоровью ножек, которые даже не могут пошевелиться вне этого кабинета. Что для тебя значит это время раз в неделю? *старшая сестра
|
- Нельзя… мой дом…- говорил Алексей. Он закрыл глаза. И его лицо исказилось в гримасе боли. Из глаз потекли одинокие, редкие слёзы, и, тихо хрипя, парень заплакал. Он расклеился. Нет. Не от того, что его дом, и вся его чёртова жизнь к чертям разрушена из-за одного паршивого дня. Нет. У него были ещё две причины, два основных повода для того, чтобы заплакать. Во вторую очередь, он стал кейпом. Он действительно им был. И глаза юноша закрыл скорее, чтобы вновь не воспользоваться своей силой случайно. Это было просто космически дерьмово. И хоть Лёша знал мало о кейпах, он точно знал, что долгой, безопасной и счастливой жизнью живут единицы из них… если вообще хоть кто-то. Но в первую очередь, первостепенной же причиной его расстройства была… беспомощность. В который раз, он беспомощно, немощно взирал на все свои изъяны, и изъяны окружающего мира. В который раз он ничего не мог с этим серьёзно поделать.
-*шмыг-хык-кха-а*- плакал он глухо, стараясь не издавать никаких звуков, чтобы не мешать окружающим. Точнее, чтобы они не заметили его слабости. Швец закрыл верхнюю часть лица правой рукой, уткнувшись глазами в предплечье, и, утерев о запястье вздувшиеся пузырями мгновенье назад сопли. Он попытался ослабшей левой рукой коснуться кисти Грешницы, и, убрать от себя её руку. Но, так же, он хотел прикосновением ощутить её саму, ощутить её недостатки. Разумный и адекватный Лёха, не измотанный потрясениями, вспомнил бы о законе Мантона, и смиренно положил, что его чувства не действуют на других живых существ. Но разбитый, отчаявшийся, полный сожалений и желания хоть как-то самоутвердиться, убедиться, что он не единственный тут никчёмный неудачник, парень… он яростно желал этого. Яростно желал ощутить, проникнуться, увидеть сломанные части, неровные швы, и уязвимости другого человека. Его излом. Его боль. Его падение. Он не хотел в одиночку ощущать боль в этот момент. Он хотел, чтобы его боль ощутили все, каждый.
- Не… *шмыг*… не… *шмыг*…- он тяжело дышал, всё ещё с трудом успокаивая себя. Наконец, уже куда чётче, пускай заплаканным, но четким и громким, не прерывающимся голосом, он сказал одну единственную фразу. Зло, с болью, с отчаяньем. Параллельно попытавшись убрать с себя руку героини,-…Не смотри на меня!..- сказал тот. Он попытался повернуть своё лицо, отвести его… спрятать свою голову, и, свою слабость от окружающих. Накрыть её руками. Забыться. Просто… быть чем угодно, хоть мебелью, но не собой, таким вот. Алёша испытывал буквально физическую боль. Не только из-за мигрени. Но так же и из-за того, каким он был жалким прямо сейчас.
|
Сначала была мелодия. Добрая и уютная. Потом к ней присоединились щебечущие девичьи голоса. Такие знакомые, даже как будто родные. А потом Эйка обнаружила себя в кругу девушек, которых одновременно и знала и не знала. Что они делали вместе? Где познакомились? Всё это было сейчас не важно. Она знала главное. Они подруги. Да, подруги. Это казалось немного странным, слишком уж их много. Но всё также не важно. Просто так было и всё. И так легко делиться с ними своими мыслями. И так интересно слушать, что они говорят. Как вас зовут? - вопрос от первой девушки. И зазвучали переливаясь разными оттенками имена. Скромное - Юно, бойкое - Наннели, чинное - Химико, застенчивое - Рин... Они так гладко вплетаются в память... И Эйке тоже стоило бы представиться. Но сначала она осмотрелась. Вот же забавно, вроде бы все они на природе, но почему-то в пижамах. И сама она тоже в своей в светло-зелёной сорочке и босиком. Мягкая летняя трава приятно щекотала ножки, а озеро неподалёку так и манило своей чистотой. Может быть они успеют искупаться после игры? Может быть. Но это потом. А сейчас: - Меня зовут Эйка - как всегда гладко, выразительно и мелодично зазвучал её голос, её главная драгоценность, - и, я не знаю вкладывали ли родители в моё имя особенный смысл, но, думаю, это идеальный выбор для меня. Оно означает "Песнь любви". И насчёт последнего это чистая правда. Мама и папа очень ждали моего рождения, и очень меня любят. Кроме того, - она игриво улыбнулась, - больше всего на свете я люблю петь. А значит и первая часть имени мне подходит. Мячик с ритмичным стуком начал новый круг. - О чём вы любите помечтать? - спросила смешливая Наннали. Такой прекрасный вопрос, и такие прекрасные в своей непосредственности ответы. Пилот меха, олимпийская чемпионка, лисичка-охотница и даже девочка-волшебница. Эйка со смехом подумала, что, наверное, если она и впишется в какую-то компанию, то только в такую. - Честно говоря, я почти всегда о чём-нибудь да мечтаю. Но, чаще всего, представляю себя на сцене. Рядом со мной группа крутых музыкантов, перед нами многотысячный зал... - голос Эйки звучал всё более воодушевлённо, - и я стараюсь спеть перед всеми этими людьми так хорошо, как только смогу. Так, чтобы достучаться до каждого сердца... Она сделала паузу, а потом продолжила, но уже с меньшим упоением: - Но у меня есть мечты и попроще. Например, я ужасно хочу встретиться со своей лучшей подругой, которая сейчас живёт в другом городе, а ещё мечтаю, чтобы по моей любимой манге сняли аниме или сериал, а ещё хочу попасть на концерты ко многим прекрасным музыкантам... И пока Эйка мечтательно улыбаясь, погрузилась в свои мысли, начался новый круг вопросов: - Если бы вы стали животным, то каким и почему? - спросила Химико. Эйка не сдержала мягкой улыбки. Кому ещё так подошёл бы этот вопрос, как девочке с кошачьими ушками? Также как и её ответ. Впрочем, другие девушки не отставали и каждая выбрала прекрасное животное себе под стать. А вот Эйка призадумалась. Как ни странно, ни о чём подобном она до этого никогда не размышляла. Кем бы она хотела стать? Может быть тоже птицей, как Юно? Летать в облаках и петь песни. Это так на неё похоже! Но почему-то она не торопилась с ответом, а потом её взгляд снова приковало к себе озеро, и Эйку осенило: - Дельфином! Это добрые и сильные животные с чудесным, выражающим множество эмоций голосом. У них даже есть свой собственный язык. А ещё под водой так красиво... А мячик с мелодичным свистом всё продолжал рассекать пространство между девочками. Вот и новый вопрос от Юно. Она такая смешная, когда смущается! - А у вас уже есть мальчик, который нравится, ну или... уже даже держитесь вместе за руки? Снова полетели ответы. Все такие невинные и скромные... А что же она сама? Эйка задумалась, как лучше ответить. В обычной ситуации, она бы загадочно улыбнулась и сказала, что есть кое-кто, кто ей нравится. Но здесь и сейчас хотелось говорить правду. Даже если эта правда очень скучная. - Мне ещё никогда никто не нравился. Так уж сложилось. Эйка меланхолично пожала плечами, а на её лице появилась извиняющаяся улыбка. К счастью, следующий вопрос был попроще: - Какой у вас любимый цвет? - спросила рыжая лисичка Рин и бросила мячик прямо в ладони Эйке. Ответ пришёл в голову незамедлительно: - Белый. Когда я надеваю белые платья, то чувствую себя лёгкой и воздушной. В моей комнате тоже много белого, это делает её светлее и как будто бы просторней. А ещё любой другой цвет на белом смотрится ярче и красивее. Что, ж, кажется пришло время задать и свой вопрос. И недолго думая Эйка поинтересовалась: - Есть ли что-то в вашем характере, что вы предпочли бы изменить? Я бы, наверное, хотела стать менее ленивой или, лучше сказать, более дисциплинированной. Мне сложно заставлять себя делать то, что сделать необходимо, но не хочется. Покрутив немного мячик в руках, Эйка отправила его дальше. Прямиком в руки Химико.
|
- Каким бы хотела стать животным? - Юно удивлено переспросила. Она никогда о таком не задумывалась, хоть и любила пофантазировать. Стала мяться с ноги на ноги думаю. Кое-что пришло в голову, но это было так... обычно, что ли. - Нуу... я не знаю точно... наверное я бы хотела быть птичкой. У них есть крылья, и они могут парить в небесах, прямо как ангелы,- улыбнулась своим мыслям, сейчас ей в глаза бил белый дымок облаков. Развела руки в стороны, будто ощущая упругий ветер под ладонями, что держал ее. Проморгалась, возвращаясь в реальность, т.е. в сон. - Мы недавно были с классом на экскурсии в лесу, и я видела там очень красивых птиц. Их зовут Чечетки, как танец. У них красная головка, и розовая шейка. Я... - замялась, - подумала, что они очень похожи на меня. Маленькие и юркие. Хотя я не очень ловкая, ну и... на самом деле... Юно было очень неловко. - Это простые воробушки, только чуть краше обычных. И... мне тоже хочется быть простой... но чуточку не обычной. Ей было довольно тяжело решиться перекрасить волосы в розовый. Правда, по факту на это практически никто не обратил внимание в классе. Но, когда она вошла в класс, сердце билось как бешенное, в ушах шумело, и она думала, что умрет и отмучается уже. Но ничего... выжила, и все было хорошо. Не смотря на цвет волос, Юно не очень любила выпендриваться и выпячивать себя впереди других. Закончила. Дзынь. Моргнула, поймав мяч, что чуть не стукнул ее по носу. Опять задумалась. Что же спросить? Она только отошла от ответа от прошлого вопроса... - А у вас уже есть мальчик, который нравится, ну или... уже даже держитесь вместе за руки? Последние слова она выдавливала из себя, со скрежетом осознавая, а что же спросила... Вот же дура! Ей же тоже на этот вопрос отвечать, и первой... Юно запыхтела, заерзала и стала мять мяч в руках. - У-у-у...- заикалась и укола, пытаясь выдавить из себя,- меня есть! - закричала зажмурившись. Поморгала. Посмотрела на всех. - То есть я хотела сказать нету,- замотала мячом и головой в стороны. - Эээ... нет... я имела в виду,- не выдержала, зажмурилась прикрыв лицо мячом и запищала от смущения. Через какое-то время пыхтение, писк и подергивание сошли на нет и раскрасневшаяся девушка выглянула из-за мяча на подруг. - Я хотела, сказать, что есть мальчик, который мне нравится...- сглотнула,- Мы сидим совсем рядом. В первый учебный день, когда шел урок, я случайно уронила резинку на пол и потянулась за ней. Она вообще часто что роняла. - И тут моей руки коснулись. Оказывается, мой сосед тоже потянулся за ней. Я одернула руку, а он замер на миг, - заулыбалась,- улыбнулся мне и поднял ее. Протянул... У меня словно дыхание вышибло и сердце остановилось. Я даже слово сказать не могла. Он вложил резинку мне в руку и... продолжил писать в тетради,- улыбка Юно погасла,- наверное он подумал, что я дурочка,- уже с кислой физиономией добавила,- После мы так и не говорили почти... но я иногда наблюдаю за ним в классе, ну, когда он не смотрит. И внутри все теплеет,- приложила мяч к груди, вновь улыбнувшись. Поморгала. Взглянула на девочек, и бросила Рин. Кажется, они были в чем-то похожи... правда, в повседневной одежде и с наушниками Юно предпочитала не спать. А теперь ей нужно было успокоится. Ну и кто задает такие дурацкие вопросы?!! Сжала кулачки.
|
|
|
Сон. Время отдыха от забот, время посещения чудесных мест, которым нет места в реальности. Сейчас спали и вы, осознавая это и ощущая полную безопасность. Сейчас вы были на хорошо освещенной зеленой лужайке, с одной стороны которой было озеро, с другой густой лес, а над головой плыли белые тучки по голубому небу. Вы собрались вокруг плотно утоптанной площадки, окружив ее ровным кругом. Вы? Ну... здесь точно была ты. А еще... твои подруги. Это был из тех снов, которые забываешь буквально проснувшись. Сколько подруг?.. Тяжело было сказать, будто их количество было не постоянно. Будто они могли и быть здесь, и не быть одновременно. Все-таки это было волшебное место. Это был сон.
Но даже во сне Наннели, ты не могла пошевелить и кончиком пальцев. С другой стороны, ничего страшного в этом не было, ведь движения своих ног, ты видела в жизни только на столе терапевта, когда через них пускали ток. Сейчас ты сидела на плетеном кресле качалке, словно бабушка, а ноги были прикрыты пледом. Одета была в то, в чем сегодня легла спасть. А в чем собственно? Попробовала вспомнить…
Химико, девочки были тебе знакомы и одновременно и не знакомы. Таково было это место. Такие здесь были правила. И хоть ты узнавала Наннели, но тут же будто забывала ее, будто перед тобой была совсем новая Наннели, но все так же твоя дорогая подруга. Еще одна. Ах, да... Оглядела себя. На тебе было одето, то в чем ты заснула сегодня. Что же это?
Дзынь, дзынь. Общее внимание привлек он. Мячик для игры в Вопросы и Ответы. Вы все знали, что это за игра. Вы здесь и собрались для этого вместе. Как это бывает во сне, это казалась истинным и очевидным, не требующим особого осмысления. Игра была проста. Тот, у кого был мяч, задавал простой вопрос о кусочке жизни. Отвечал на него, а затем кидал мячик следующему, а следом отвечали и другие девочки в круге. Это было волшебное место, поэтому пока мячик переходил из одних рук в другие, все успевали, не спеша ответить, не перебивая друг друга. Здесь вообще можно было задавать вопросы только тем, у кого был мяч. А отвечали только на то, о чем спрашивали. Правда, добавляя к ответу то, что действительно важно собственному сердцу. Таковы были правила.
Это была веселая игра. О которой все бы к счастью или сожалению забыли проснувшись.
Дзынь.
|
|
***
Пионеры обнялись и через секунду после этого последовал чудовищный толчок и треск стал невыносимым. Пространство как будто рвалось пополам, а из разломов лился яркий белый свет. После тусклого света ручного фонарика такой свет непременно бы ослепил пионеров на минуту-другую, но пионеры его уже не видели. Их чувства были далеко отсюда.
***
Записи в рабочем журнале с подписями Мироновой О.Д. и Коллайдер В.Ц. 25 апреля
Старший оператор Миронова О.Д. на смену заступила. О проведении испытании режима выбега ротора турбогенератора осведомлена. О регламенте испытания режима выбега ротора турбогенератора осведомлена. Миронова. О.Д. (подпись)
Начальник реакторного цеха №2 Коллайдер В.Ц. на смену заступила. О проведении испытании режима выбега ротора турбогенератора осведомлена. О регламенте испытания режима выбега ротора турбогенератора осведомлена. Коллайдер В.Ц. (подпись)
***
Запись телефонного разговора, 17 часов спустя между диспетчерами Центрального пункта пожарной связи и Военизированной пожарной части.
– Алло. Это ВПЧ-2? – Да. – Что у вас там горит? – Взрыв... на главном корпусе... между третьим и четвертым блоком. – А там люди есть? – Да. – Подымай наш состав. – Подымаю. Начальника поднял. – Всех. Всех. Весь состав, офицерский корпус подымай!
***
Областной институт травматологии. 14 июля, ночь, перед рассветом. Ординатура отделения реанимации и интенсивной терапии.
Взмыленная молоденькая медсестра врывается в кабинет, где сонный врач заполняет документы при свете настольной лампы. Дверь гулко распахивается, врач вздрагивает, с укором глядя на запыхавшуюся девушку:
— Алена, что случилось? — Борис... Игнатьевич... Там... Там... Дети... из комы вышли... — Так это же отлично! Подожди, как дети? Несколько? — Все... Четверо... — Твою мать, невероятно...
Врач мигом выбежал из ординаторской, на ходу надевая маску и шапочку. Дети поступили в реанимацию в очень тяжелом состоянии после жуткой автомобильной катастрофы. Водитель легковушки уснул и на полной скорости въехал в лоб пассажирскому автобусу, который вез детей в пионерский лагерь. Только подумать, одиннадцать смертей, пятнадцать тяжелых, но живых. И вот, четверо в коме, которых к ним доставили. Двое с черепно-мозговыми, одна с ожогами дыхательных путей и ног, и еще один с размозженной лодыжкой и потерей крови.
Труднее всего, наверное, было с последним. Восстановить ткани было уже невозможно - смятый кузов автобуса просто раздавил конечность, мальчик потерял много крови. Если бы спасатели опоздали хотя бы на минут пятнадцать, то его было бы не спасти. Да и так шансы были очень небольшие. И так в скорой два раза сердце запускали.
Если дети действительно вышли из комы, то это нельзя назвать никак иначе, как чудом. Даже при том, что Борис Игнатьевич работал в реанимации уже 25 лет и на своем опыте повидал много чего.
Экипировавшись, врач что-то шепнул медсестре и та умчалась в другую сторону. А он зашел в отделение интенсивной терапии и бросился к детям. И правда, все четверо открыли глаза и пытались осмотреться, чтобы узнать, куда они попали. Правда, удалось это не всем. Ведь первое, что почувствовали Олег и Влад - это жуткая головная боль и тошнота. Но если Олег мог наблюдать белый больничный потолок и увидел врача, то в глазах Влада все двоилось и плыло. Лишь с большими усилиями парень мог видеть силуэт доктора.
Зато девочка, единственная среди парней на больничных каталках, могла видеть все четко и даже немного крутить головой. Аппарат искусственной вентиляции легких этому практически не мешал. Правда, воспринимала она все немного заторможенно. Причиной была большая доза обезболивающих, которая должна заглушить боль от ожогов на ногах и сожженной слизистой горла.
Четвертый парень, которого врач считал самым тяжелым, очнулся почти бодрячком. Если не считать то, что большая половина крови, которая сейчас плещется в его венах - донорская. Вот только доктор прекрасно знает, что будет, когда парень узнает о том, что ему пришлось ампутировать ногу. И ему будет все равно на то, что доктора вытащили его из того света. Что ж, такова цена за спасение людей.
Доктор мигом проверил показания подключенных аппаратов. Мозговая активность и жизненные показатели детей были в относительной норме. Борис Игнатьевич не смог сдержать эмоции и со слезами на глазах сказал:
— Это чудо, что вы живы. Но теперь все будет хорошо. Мы вас вылечим. И все будет хорошо.
***
Безвременье. Ольга Дмитриевна и Виолетта Церновна.
— Виола, как думаешь, они живы? — Думаю, да... Мы справились... В этот раз мы справились...
Девушки замолчали. Каждая думала о своем. Виола корила себя за то, что так и не смогла спасти девочку Катю. Борису Санычу пришлось взять ее с собой, дальше. А девочка была достойна жизни как никто другой. А остальные... Кажется, десять ребятишек, которым еще жить и жить... Виола сама не заметила, как из глаз потекли горькие слезы.
Оля думала о той единственной ошибке, которая стоила жизни многим. Что ей стоило не послушать диспетчера и не продолжать эксперимент, ведь был риск потери контроля над реактором, был. Она ведь писала диссертацию о ксеноновых ямах в ядерном синтезе и видела опасность такого решения. Но поверила диспетчеру, посчитав, что тот знает лучше. Как выяснилось, не знал.
Теперь им нужно искупать свою вину, спасая невинные души. И каждый раз это рвет сердце Ольги пополам. Ведь как смотреть в глаза этим детям, если они даже не осознают, что находятся на волоске от смерти? Они веселятся, шутят... и уходят дальше, даже не попытавшись разобраться. А говорить нельзя ничего. Только собственные воспоминания могут помочь очнуться. А если попытаться помочь, хоть словом или намеком, то душа сразу отправится дальше.
Ольга уже потеряла счет дням и годам. Сколько времени она искупает свою вину? Ведь времени здесь не было. Вернее, здесь было много времен, но ни одно из них не говорило, сколько они уже здесь. И никто не мог сказать, сколько им нести этот крест. Но Ольга была уверена, что они будут делать все, что нужно столько раз, сколько понадобится. Пусть на это уйдет хоть целая вечность. Пока они здесь, все имеет смысл. И однажды они искупят свою вину.
-
Спасибо за тёплый ламповый модуль, который таки дошёл до конца ^__^
-
Это был интересный эксперимент. Атмосфера оригинальной игры, на мой взгляд, выдержана, хотя, лично мне не хватило "землянички". Также финал не дал ответа на множество вопросов по поводу "Совёнка", и даже породил новые. И, быть может, имело смысл продлить эпилог чуть дольше, чтобы герои уже после приключения могли обменяться мнениями о произошедшем между собой, раз уж очнулись. А так - было любопытно поотыгрывать советского пионера конца 1980-х годов. Спасибо, Мастер, за игру! ^_^
-
WE HAVE TO FIND STOLYARCHUK VSPOMNIT!!!
Ура-а! Мы доиграли! Очень рад.) Забавная вышла отсылка, да и поворот необычный. Теперь просить Электроника делать мне новую ногу, блин. Пост хороший, а по игре я в обсужде напишу чуть попозже.
-
Просто здорово, что игры доходят до финала!
-
Спасибо мастеру за замечательную игру! Спасибо, что довёл нас до финала и не потерялся по дороге, это большая удача. Было здорово!
-
Спасибо за хороший, годный модуль. Хотелось бы дальше, но - что поделать ;)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
"-..... а теперь, встр-речайте волкааааа! Ап-плодисменты!"
-
Одна из любимых киносказок. Это так мило :)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Грузными шагами Саныч пер по тропинке, но не говорил ни слова. Видимо, раздумывал над ситуацией, о которой рассказала Ольга. Сама вожатая шла сразу за пионерами, в нескольких шагах, но молчала. После шушуканья с физруком она только поглядывала на пионеров, но не сказала ни слова. Это было непривычно. Хотя наверное, она просто подсознательно передала лидерство в группе более опытному человеку, коим Саныч, безусловно, являлся. Или же все совсем наоборот - все эти утренние переживания так ударили по Ольге, что она сейчас сдерживалась от нервного срыва. А что, сначала пионер пропал, а его товарищи говорили, что тот собирался ночью в лес идти. Потом пионерка в обморок падает ни с того, ни с сего, а еще один пионер вдруг становится агрессивным и практически неуправляемым. Хоть Ольга и вожатая, но тут нервы у кого хочешь сдадут. Кто его знает, зачем Саныч повел их к водопою. Может, холодная вода - это его личный способ успокоиться, но было видно, что пионеры отнеслись к нему скептически. Впрочем, с физруком попробуй поспорить, если в нем центнер веса, а взгляд и того тяжелее будет. Под ногами Саныча что-то громко хрустнуло. Ветка, наверное. Что еще может хрустеть в лесу? Вот только хрустнуло не громко и звонко, а глухо, как будто бы под землей. Хотя мало ли как ветки хрустят, могли бы вы подумать. Но нет. Это оказалась все же не ветка. Секундой позже под землей раздался грохот и кусок земли с метра три в диаметре мгновенно ухнул вниз, увлекая с собой пионеров и вожатую. А затем короткий полет и удар. Рядом сдавленно застонала Ольга Дмитриевна. Пионеры свалились в одну пыльную и грязную кучу, из которой торчали руки-ноги. Пыль застилала глаза и ребята не могли понять, что случилось. Вроде только что шли по тропинке, а тут грохот, удар, и свет почти пропал. - Твою же мать! Послышался крик Саныча. Но не рядом, как как будто сверху. Как будто он сидел на высоком дереве и кричал вниз. - Все живы? Крик физрука действовал отрезвляюще. Гаркнул раз, смотришь, и к пионерам соображаловка возвращается. Гаркнул второй, мозги на место встали. Пыль немного улеглась, и пионеры поняли, что это не Саныч на дерево залез, а они куда-то провалились. Благо, не в колодец, а в какой-то тоннель. Вон, в обе стороны рукава отходят. Только вот кто знает, что это за тоннель и зачем он здесь находится. А сверху на высоте метров четырех из дырки в потолке выглядывал обеспокоенный Саныч. Вроде все таки были живы. Если не считать мелких травм, коих было предостаточно. Влада получила россыпь мелких царапин на коленях и предплечьях, Влад падал боком, но успел сгруппироваться и упал почти удачно - лишь немного рассек бровь о камень. Царапина, пусть и неприятная. Но далеко не то, о чем стоит беспокоиться. Олегу повезло больше всех, он лишь немного ушиб локоть во время приземления. Причина была проста - он приземлился на Антона, который и смягчил падение. Хотя сомнительно, чтобы он этому обрадовался. Ведь сам Антон чувствовал острую боль в левой лодыжке. При падении нога немного вывернулась, а Олег еще и добавил своим весом. Не специально, конечно, но приятного мало. И кто его знает, насколько серьезная травма там. Может, растянул всего лишь, а может и целый перелом. Пока еще керосином не пахло, но это только пока. Кто знает, вдруг за углом парня ждет целый керосиновый завод? Ольга же лежала в шаге от пионеров, поджав ноги под себя. Поза эмбриона, как сказали бы умники. Вожатая негромко постанывала, и ее тихие вздохи перемешивались с глухим сдавленным кашлем. По всей видимости, вожатая нехило так ударилась при падении. Выглядела она действительно не очень, на лице застыла гримаса боли. - Да отвечайте же, ну! Бл*ть. Последнее слово Саныч произнес не в пример тише, чем остальную фразу, но пионеры услышали. Да и действительно, не та ситуация, чтобы за речью следить. Четверо пионеров и вожатая провалились в какой-то непонятный тоннель - это ж ЧП! И непонятно еще, какие травмы у ребят и Ольги. Вот и волнуется мужик, его можно понять. И наверное, нужно что-то ему ответить.
|
Почти все советники Дейенерис, если бы они были уверены, что никто не расскажет, что они могут сказать, согласились бы с тем, что последняя представительница Дома Таргариен иногда ведет себя излишне самоуверенно. Мало того, что она действительно верила в то, что её судьба - править всем Вестеросом. Нет, это было не так странно, даже для представителей менее благородных Домов. Но иногда она вела себя так, словно ничего в мире не способно ей навредить. Вот и сейчас, взяв с собой в путь лишь небольшой отряд Безупречных, она приказала телохранителям держаться позади, не мешая её мыслям. Теперь Безупречные вынуждены были остановиться посреди поля, так как их госпожа решила дать коню отдых у небольшого озера. Драконы в данный момент также были предоставлены сами себе - они оставаясь в пределах видимости, но, все еще будучи подростками, больше были заняты притворной борьбой в небесах. Дрогон, конечно же, побеждал любого из братьев, и потому Визерион и Рейгаль объединились, и один пытался цапнуть черного дракона за хвост, пока другой отвлекал его спереди. В некотором роде их поведение было похоже на поведение многих Домов - столкнувшись с противником сильнее их, они стремились объединиться и вместе побороть соперника. Лишь только для того, чтобы после вновь схватиться друг с другом. Конечно, для драконов такое поведение было игрой, но тысячи жизней на обоих континентах сейчас зависели от правителей, многие из которых играли так всерьез. За этими мыслями Дейенерис не заметила, как с Безупречными поравнялся и, перекинувшись парой приветственных фраз, продолжил путь Даарио. Воин наконец-то нагнал королеву, и теперь собирался вновь возглавить её охрану. Но, хотя Дейенерис еще не заметила его, прибытие телохранителя заметила другая пара глаз.
Лошадь Арьи была оставлена за ближайшем холмом. Последние несколько суток она следила за Матерью Драконов, выжидая наилучший момент для нападения, но Безупречные несли охрану хорошо, и нападение на лагерь Дейенерис ночью не гарантировало успеха. Однако, ожидание убийцы увенчалось успехом - её цели надоело быть окруженной охраной, и она отослала их, после чего остановилась для раздумий. Арья не знала, о чем может думать Бурерождённая, но эта остановка была ей шансом. Оставалось только надеяться, что её мысли будет занимать ей достаточно времени, чтобы приблизиться незаметно. Многие думают, что в поле тяжело спрятаться. Это было не так. Высокая трава может скрывать в себе сотню солдат. Золотые Поля могли спрятать в себе тысячу Безликих. Или кого-то, кто обучался у них. Ни Дейенерис, ни её драконы с возбуха, ни тем более находящиеся слишком далеко Безупречные не могли заметить убийцу. Она почти добралась до цели, но прибытие Даарио путало все планы. Арья увидела его, и знала, что он не отойдет от своей госпожи. А значит, её шанс избавить от последней Таргариен сейчас ускользал, как песок между пальцев. Она могла оставаться на месте, дать им уехать, ждать следующего шанса. Или она могла рискнуть.
Когда в паре десятков метров из травы поднялась одетая в черное фигура и кинулась на нее, Дейенерис пришла в себя достаточно быстро, чтобы пришпорить коня. - Sōvētēs, - изо всех сил крикнула она, одновременно понукая скакуна к более быстрому ходу, и призывая своих драконов, надеясь, что они услышат её. Конечно же, убийца была готова к тому, что её жертва попытается спастись. В руке Арьи уже был метательный кинжал, который она кинула еще до того, как сама начала бежать. Оружие воткнулось в основание шеи лошади. Убийца не целилась в наездницу - её скакун был более легкой целью, поэтому она метала кинжал с четким намерением остановить жертву от бегства. Встав на дыбы, конь сбросил наездницу и завалился на бок, а в руке Арьи уже был другой кинжал. Даарио также увидел фигуру в траве, когда та перестала скрываться. Пустив лошадь галопом, он крикнул Безупречным, привлекая их внимание. Те также поспешили к королеве, но они безнадежно опаздывали. Даарио сам был уверен в том, что он опоздал, когда увидел, как Дейенерис упала на землю. Он видел, как она поднялась и попыталась бежать от убийцы, но та была слишком быстра. К счастью, она все еще двигалась медленнее лошади и, когда Арья уже заносила кинжал для удара, Даарио, соскочив с лошади, просто свалился на нее, сбивая её в сторону. Они перекатились, приминая траву, и вскочили почти одновременно. Воин схватился за ножны меча - подарок из Вестероса еще не покидал ножен, кроме как когда он смотрел на него в первый раз, но теперь Даарио готов был использовать этот подарок, чтобы избавиться от угрозы из тех же земель. Но Арья, уже держа кинжал в руке, кинулась на него, делая несколько быстрых взмахов и не давая ему времени выхватить меч. Увернувшись от первых ударов, Нахарис вдруг понял, что все это было лишь уловкой - убийца не собиралась сражаться с ним, но она убрала его в сторону, и теперь Дейенерис, не успевшая убежать далеко, слова была перед ней. И Арья вновь заносила кинжал для удара. Выхватив наконец меч, Даарио вновь кинулся на защиту госпожи. Первый его замах - снизу вверх и направо - заставил убийцу отпрыгнуть в сторону. Она уклонилась от второго удара, который рассек воздух по горизонтали. Но когда Даарио поднял меч над головой для третьего удара, Арья неожиданно кинулась прямо под его меч и воткнула кинжал ему в сердце. Даже умирая, Нахарис попытался схватить убийцу, чтобы не дать ей атаковать Дейенерис, но та ожидала этого и, быстро выдернув кинжал, ударила его по ногам, заставив упасть на землю. Не тратя время на то, чтобы добить противника, который и так уже был почти мертв, Арья вновь кинулась вперед, на этот раз используя тело Даарио как подпорку. Оттолкнувшись от его спины, она прыгнула на Дейенерис, почти взлетела в воздух, в третий раз занося кинжал для удара, который должен был стать смертельным.
И в этот момент её сбил дракон.
Все три дракона услышали призыв матери и спешили на помощь, но Рейгаль успел первым. Он поймал Арью в полете, как голодная чайка хватает кусок хлеба, и приземлился, раздирая зубами её плечо, и полосую её бедра когтями передних лап. Дрогон и Визерион, приземлившись между ним и Дейенерис, тогда рычали и завистливо щелкнули челюстями. Кто бы ни был победителем в их игре ранее, сегодня Рейгаль был первым драконом. Дейенерис второй раз пришлось оправиться от шока. Она не ожидала нападения убийцы, и она уже не ожидала спасения, особенно после смерти Даарио. Но теперь она сделала несколько шагов вперед, к раздираемой на части убийце. - Daor! - приказала она. Рейгаль прекратил терзать жертву, и отступил к братьям, облизывая окровавленную морду. Первые Безупречные наконец-то прибыли, большая часть из них окружила Арью, а двое бросились к Даарио. Перевернув его, один из Безупречных покачал головой. Воин был мертв.
Дейенерис не нужно было смотреть на кого-либо, чтобы знать, что её телохранитель уже мертв. Так же, как скоро будет мертва убийца. - Я не буду заставлять тебя страдать, - сказала она девушке. - Но я заставлю страдать тех, кто тебя прислал. Убейте её, - последняя короткая фраза предназначалась Безупречным, один из которых тут же ударил Арью копьем, мгновенно оборвав её жизнь.
Среди вещей убийцы был найдет герб Старков. Теперь Дейенерис знала, кто из Великих Домой решил объявить ей войну. Голову убийцы отрубили, дабы отправить нанимателям, вместе с предупреждением, а тело её предали огню.
Даарио был похоронен там же, где он отдал свою жизнь, защищая Дейенерис. Она задержалась в Золотых Полях на несколько суток, пока Безупречные собирали курган, в котором вместе с телом был погребен и Валирийский Клинок. Своими действиями Даарио Нахарис доказал, что достоин владеть им и при жизни, и после смерти, и никто не имел права отобрать этот последний подарок. Покидая Золотые Поля, Дейенерис более не останавливалась. Она точно знала, куда ей нужно отправиться.
-
Дракарис!
-
+ ня
-
"Значит пусть будет страх" (с)
-
:)
-
Noice
-
А то эти Старки совсем охренели
-
Драконы лучше всех разбираются, как поступать с ассасинами)
-
Старый дракон расправил крылья
-
Красотень
-
Дракон тащит. Какой? Думайте сами.
-
Поднажмем.
-
Дракон меня попросил помочь, и я ему помогаю плюсом. Он ещё сказал звать админов, но тут не знаю... Шутки в сторону. Вообще, это замечательный пост. Здесь есть напряжение, драма, экшен. Не думал, что Дракон увлекается ПЛиО, но ему удалось очень хорошо, на мой взгляд, передать нужное настроение. Отличное отражение хода игры в настолке. Читать было увлекательно =)
-
Арьи больше нет и это хорошо.
-
Игра Престолов. Не смотрел. Не читал. Не играл. Но это же Дракон! А это - его пост!
-
Как же так? Бедная Ария... :((
-
Пламя и Кровь!
-
За старание.
-
С юбилеем, Дракон! Побольше тебе новичков, на которых можно срывать свою всеобъемлещую ненависть. Внимание: тут оскорбление. Дракон,не смотри сюда. Если хочешь посмотреть, предупреждаю - не нажимай кнопк жалобы. Ты предупреждён. Мы все знаем, что ты заботишься о нас :) [align=right]С заботливой ненавистью, RomanB[/align]
-
С др.
А пост, канешь, прикольный.
-
С юбилеем! И пофиг вся твоя мизантропия - твои [известные мне] персонажи классные, с тобой хорошо играть - а поэтому нет повода не сказать "спасибо". Интересных игр в хорошей компании!
-
Как лайкнуть Дракона? ;-) Ну так и лайкнуть ;^) За фэндом не шарю, но боевая сцена годная, а Арья раздражающе оверфоршенный персонаж, — так ей, суцьке!
-
За оптимизм!
|
|
|
|
|
Так... Ему нужна человеческая кровь. Это факт. Теперь - нужна. Хотя, наверное, не так часто, как настоящему вампиру. И это не вызывало отторжения... "Стоп, я... серьёзно, собираюсь пойти и кого-то с..? Не совсем... но таки, как... охотиться? На людей?" - поймал себя на этих странностя Прайт. - Ммммфф... - с непонятным с тоном он просто пошёл и рухнул на кровать. "Так. Я теперь точно уже совсем не тот человек, которым был - в физиологическом плане.Шрам, операция... голод этот. Блин, я фарш этот сырым ел спокойно! Понял, что это не то, но... блин, раньше я бы... В общем, со мной что-то не то - это факт. И потом... голод это т. Не знаю, как в реальности, но все описывал ось, будто при этом так сложно себя контролировать вампирам. А я ведь сорваться могу. И сорвусь...по Мерфи, среди друзей. Родных... кто точно знает?" Юноша перевернулся на спину и уставился в потолок. "И я не уверен, что все это... со всем этим просто жить можно. И мне, наверное, столько придётся увидеть... что лучше б и не видеть. Так что... да, придётся. Наверное, сердце вампира отдельно от всего остального организма снабжается, ведь так-то доступ к живой 3 ров у него есть. Или это уже метафизика, о которой наука ещё ничего не знает... Так, мне нужно добыть кровь. Наверное, дрнорская бы подошла, но... лучше свежая. И у кого её добыть? Блин, думается это легко... Наверно, стоит искать неблагополучные места и все такое. Там всякое бывает... и можно найти тех, кого не так жалко. Только надо позоботиться о том, чтобы никто толком не мог меня опознать... и заснять лицо. Перчатки нужны. Капюшон. Может, шарф... не, лишний. Только, если буду по типу героя выступать, если кто в беде найдётся. Хм, а можно просто марлевую повязку... да, медицинская! Есть в аптечке. Странно, но в пределах нормы - болею и все такое"... Примирившис с новыми нуждались организма, Кристофер встал. Пора было собираться и ехать куда-нибудь, где немало тёмных переулков. Хм... и стоит ли брать нож, или?.. И что-то он почти спокоен сейчас, только голоден.
|
|
|
|
-
Интересно знать, что творится в мыслях у непися :)
-
Ну, наконец-то! Именно такой реакции от Ольги Дмитриевны Влад и добивался своей "истерикой".
|
|
|
|
|
|
|
-
Влад прям молодец-молодец, без сарказма
-
О да, наконец и я могу это отплюсовать.
|
Влада все еще пребывала в обмороке и Ольга Дмитриевна начала действительно переживать за девочку. Со здоровьем шутить не стоит. Если через минуту не придет в себя, нужно будет возвращаться. Или чтобы кто-то из пионеров позвал Виолу. Тропинка без развилок - не заблудятся. Но когда Влад приказным тоном сказал вожатой отойти от девушки да еще и обратился к ней на "ты", такого она стерпеть не смогла. Ольга аккуратно положила голову Владилены на траву, медленно поднялась и уперла руки в бока. Ее лицо как будто было вылеплено из воска - ни один мускул не дернулся. Единственное, что выдавало злость вожатой - это ее ноздри, которые ходили ходуном от глубоких вдохов. Вожатая сверкнула взглядом и грянул гром: - Владислав Борисов! Как ты смеешь так обращаться к старшему?! Я тебе не подружка, чтобы ты мне тыкал! Что ты о себе думаешь, паршивец?! Решил показать свою истинную натуру?! Тогда слушай сюда! Еще раз услышу тыканье ко мне или к любому из старших сотрудников лагеря - и ты получишь на руки такую характеристику, что о комсомоле сможешь только мечтать! А теперь развернулся и шагом марш в лагерь, сейчас же!!! Если бы одним только гневом можно было сжигать города, то Нерон бы заплакал, глядя на Ольгу Дмитриевну. Парни физически чувствовали злость вожатой - она как будто была материальной, сотканной из тончайших шелковых нитей, натянутых в воздухе. Сейчас вожатая показала силу своего голоса на полную. Если в музыкальном клубе, голос был сильным, но женственным и изящным, то сейчас это была лавина, которая, наверное, смогла бы остановить вражеское наступление; сырая сила, от которой звенит в ушах. Но если Олега задело этой силой лишь чуть-чуть, то Влад получил палитру эмоций вожатой в полной мере. Видимо, это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения Ольги Дмитриевной. Слишком много потрясений случилось сегодня за этот несчастный час после подъема. То пионер среди ночи в старый корпус пошел, то вторая пионерка в обморок упала прямо посреди дороги, так еще и этот дерзить вздумал. А ведь казался хорошим парнем, джентльменом. Вон, Борис Саныч говорил, что видел его с Владой, мило гуляли и чуть ли не за ручки держались. А оказалось, что внутри и гнильца-то есть. И что самое главное, Ольга искренне не понимала, почему вызвала такую негативную реакцию у Влада. Приревновал к Владилене, что ли? Нужно будет более пристально за ним наблюдать, и Санычу сказать. И на всякий случай Виолу предупредить: такие резкие смены поведения - это очень нехороший звоночек. Правда, подобные мысли пролетели в голове вожатой транзитом, без особых акцентов, но достаточно для того, чтобы потом их обдумать уже в более комфортной обстановке. А пока Ольга олицетворяла личную Немезиду Влада, сверля пионера тяжелым взглядом. *** Саныч все так же активно перебирал ногами, поддерживая чудовищный темп ходьбы. Вот прицепить бы ему динамомашину, так можно было бы электричество вырабатывать. Но чего нет - того нет. Так что пропадала эта энергия вхолостую. Хотя нет, не совсем вхолостую. Не зря ведь мужик физруком работает. С детьми всегда есть, куда энергию девать. А в лагере - тем более. Активности разные, футболы, волейболы, соревнования. В общем, много чего интересного. На вопрос Антона физрук напряг слух, а через секунду ответил: - Да нет, ничего не слышно. Показалось тебе.
|
|
|
|
|
Тройца пионеров во главе с Ольгой Дмитриевной на крейсерской скорости двигалась в старому лагерю. Вернее, не скорости двигалась только вожатая, а пионеры безуспешно пытались от нее не отстать. Но спасение пионера - это не увеселительная прогулка по лесу, а ответственное мероприятие. Лес можно будет во время костра разглядеть. если до тех пор еще не надоест.
В очередной раз, вырвавшись вперед, Ольге, видимо надоело, что пионеры плетутся как черепахи, когда их товарищу может угрожать опасность.
Она развернулась к ребятам, и те неожиданно увидели ужасную картину. Кожа вожатой вмиг иссушилась, запала, как будто в одну секунду тела забрали всю плоть и натянули кожу прямо на кости. Цвет лица тоже не был естественным - серо-зеленый оттенок, который характерен больше для мертвеца. Вместо волос была опаленная пакля, свалявшаяся на голове, а на правом виске зияла большая рана с запекшейся кровью, как будто с головы содрали шкуру.
Но больше всего ужасали глаза. А вернее, их отсутствие. Вместо глаз у вожатой были две черные впадины, но складывалось впечатление, что это существо - вряд ли это еще была вожатая, та, которую знали пионеры - смотрит прямо на ребят.
Спортивная форма вожатой тоже стала выглядеть по-другому. Вместо мягких штанов и олимпийки Ольга была одета в полусожженный халат, такой, который носит Виола. Но от него осталось лишь название. Все тело вожатой покрывали ожоги, где серая кожа превращалась в черную. Руки, некогда прекрасная грудь, которую можно было рассмотреть сквозь пропалины в одежде (но, поверьте, совсем не стоило бы), ноги же были почти полностью черными. Четвертая степень ожога, верно? Когда плоть сжигается под действием высокой температуры и превращается в пепел. Очень нелицеприятное зрелище, особенно для неокрепших умов. Разве что лицо осталось не тронутым ожогами. Но от этого легче не становилось.
Это преображение из красивой вожатой в полусожженный труп было настолько резким, что пионеров хватил самый настоящий шок. Даже не шок - животный ужас, который парализовал их, заставив застыть на месте. Заложенный инстинкт сейчас сыграл злую шутку, оставив пионеров беззащитными перед "вожатой".
Но если вы думали, что хуже быть просто не может, то вы ошибаетесь. Вожатая издала громкий гортанный звук:
- Э-э-э-э!
И двинулась в сторону ребят. Ковыляя на сожженых ногах, которые отказывались слушаться, она смотрела на пионеров пустыми глазницами. Дистанция неумолимо сокращалась, но пионеры все еще не могли сделать даже одного маленького шажочка. Да что там, даже руки отказывались их слушаться. Это, что, конец?
***
Антон резво шел по лесу с Санычем, который оказался мировым мужиком. Да, резковатый и строгий, но при этом добрый. Вон, не обозвал, не отлупил, а только незло подтрунивал над неудачливым туристом. А уж то, что с ним можно было поговорить нормально, так и вовсе оказалось чем-то невообразимым. И смотрел он на Антона не как на ребенка, а как на равного. Ну или почти равного, если сделать скидку на возраст и жизненный опыт. Но спрашивал тоже как с равного. Наверное, именно потому пионеры Саныча либо очень любили, либо так же боялись.
В ответ на таинственное заявление Антона, Саныч хмыкнул и ответил:
- Хе! Давай рассказывай, чё там увидел. Слово чести, смеяться не буду.
Впрочем, сбавлять шаг или останавливаться физрук не собирался, поэтому придется Антону рассказывать свою историю почти на бегу.
|
|
|
|
|
|
|
-
Мне уже заранее Антона жалко)
-
Спасибо! Отличная ночная сцена и отличный итог. Хотя я, конечно, это всё иначе рассчитывал провернуть, но это как водится. И посты, как всегда, интересные. :)
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Злодеи защищают только себя. А добро - друг друга.
-
Но у добра есть важное преимущество перед злом. Злодеи защищают только себя. А добро - друг друга. Да, это хорошая цитата.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ольга Дмитриевна знала пионеров неполный день, но она все же была педагогом с опытом и уж точно могла определить, от кого можно ожидать проблем. И Антон определенно входил в этот список. Шило в мягком месте пионера просматривалось настолько явно, что не нужно быть Виолой, чтобы его заметить. Поэтому когда Влада сказала, что Антон ушел спать, вожатая мягко говоря не поверила. Но раз пионер пока не заставил усомниться в своей порядочности, то нечего и переживать.
Если даже вдруг захочется ему побродить по ночному лагерю - пусть бродит. Половина старших отрядов после отбоя где угодно, только не в кроватях - и ничего. Так что вожатая хоть и ухмыльнулась, но ответила достаточно нейтрально:
- В домике? Уснул? Ну ладно, пусть будет так. Тогда на зарядку я его пораньше разбужу.
Впрочем, Ольга Дмитриевна действительно собиралась устроить раннюю побудку. А там уж видно будет, кто спал, а кто ночью по лагерю шатался. Красные глаза всех выдадут.
- Ольга Дмитриевна, а кто такая Юля? - Юля?
На лице Ольги Дмитриевны проскочила тень удивления, которая быстро сменилась широкой улыбкой.
- Откуда только узнали, чертенята? Кто рассказал? Виола?
Вожатая сложила руки на груди, но не переставала улыбаться.
- Собирайтесь, по дороге расскажу.
Ольга Дмитриевна подождала, пока пионеры наспех одеваются и складывают полотенца, а сама начала рассказывать.
- Юля - это легенда нашего лагеря. Истории гласят, что это девочка на вид лет 15, но не простая, а с настоящими кошачьими ушами и хвостом. Она - хранитель этого места, оберегает его. На глаза живым людям попадаться не любит, но зорко следит за обитателями лагеря. Если кто-то ей по душе, то она может интересное что показать, поиграть с пионером или, там, вкусненьким угостить. Вон, неделю назад мне доказывали, что нашли в лесу целую полянку грибов, посыпанных сахаром.
Тут Ольга не смогла выдержать повествовательный тон истории и беззастенчиво хихикнула, прикрыв рот рукой. Но быстро взяла себя в руки - она прекрасно знала, что пионерам такое жуть как интересно. В этом время они уже шли по дороге к домикам и история должна была закончиться как раз перед ними.
- А если кто ей не понравится, то шишкой запустит или ночью камешек в обувь забросит. Откуда она здесь - никто не знает. Но когда я сама была здесь еще в качестве пионера, то говорили, что Юля бережет детей от Лесного Пути. Мол, если во время прогулки в лесу ручеек переступить, то назад сам выйти не сможешь, хоть месяц блуждай в трех соснах, а Юля выведет. Но иногда девочка-кошка не могла найти пропавшего пионера, который слишком далеко зашел по Лесному Пути, и тогда из леса было слышно плач Юли, оплакивающей заблудшую душу.
Под конец повествования голос вожатой становился все тише и вкрадчивее. Она тоже увлеклась рассказом. Раз ребята прознали эту историю, то пусть узнают, как она звучит на самом деле, а не какую-нибудь переиначенную версию от пионеров, которые отдыхают в Совенке не впервые. Тем более, что сумерки уже превращались в густую, тягучую ночь, которая накрыла покрывалом лагерь и баюкала его обитателей.
Затем Ольга вернула на лицо свое обычное выражение, голос тоже вернулся в норму, немного разрушая магию момента. И продолжила говорить:
- Но пионеры у нас не пропадают, поэтому никто по ним не плачет. А не пропадают потому, что им запрещено гулять в лесу без сопровождения. Я ясно выражаюсь?
|
|
-
Дался вам этот купальник xD Но смущённые Влады - это мило ^_^
-
Да, время плюсика. Во-первых, посты хорошие. Рили. Во-вторых, нравится погружение — даже картинки с выражениями лица нашёл, господи. В-третьих, нравится обязательность отношения — сказал, что напишешь, и написал. Это очень круто на фоне бесконечных завтраков.
|
|
|
-
По просьбам трудящихся, ну и от меня тоже. :)
-
"Сюда иди, э! Я те щас жвала порву!"
|
|
|
|
|
|
|
240.815.M41Джон Грейт:"... ловко уклонившись от неумелого удара еретика, Судья Холмс небрежным взмахом силовой палицы отшвырнул его в сторону, второй рукой забросив на плечо свой верный боевой дробовик, и не глядя вышибив мозги последнему из нечестивцев, пытавшемуся коварно обойти его сзади. Перешагнув через окровавленные трупы ксенопоклонников, Арбитр мощным пинком распахнул массивные двери Черной Комнаты и оказался лицом к лицу с Аретом Мори! - Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!" Негромкий шорох открывающейся двери заставил Джона оторваться от очередных похождений беспощадного к еретикам и преступникам Судьи, на самом интересном месте - Холмс как раз должен был объяснить коварному дворянину (ну и читателям заодно), как же именно он вычислил что именно этот коварный дворянин, а не какой-то другой, является главным злодеем текущей части саги. А затем, после того как подлый предатель осознает свое полнейшее моральное и интеллектуальное ничтожество на фоне благородного Адепта Арбитрес - расстрелять оного предателя из боевого дробовика. Словом самая лучшая часть, чего уж тут говорить. Впрочем непрошенным посетителем скорее всего была Лира, так что вряд ли отрываться от чтения придется надолго. Да и пора бы уже, в конце концов Грейт успел основательно проголодаться... Выполнить приказ Леди Целесты Брин и подняться на борт "Искры-в-Сумерках" оказалось не так уж просто, несмотря ни на искреннее рвение Джона, ни на все приложенные им, в достижение этой Цели усилия. Основным препятствием послужило то, что поскольку никакой "Искры-в-Сумерках" к Порту Вандер не приставало, то и подниматься юному Арбитру было некуда. Впрочем, как оказалось, госпожа Инквизитор оказалась готова к подобному повороту событий, и по прибытию в Порт Вандер выяснилось что Грейта уже ожидают снятые на его имя вполне приличные аппартаменты, в оплату которых также входили некоторые минимальные бытовые удобства, вроде трехразового питания, а также немногословная, но исполнительная служанка по имени Лира Рохо. По правде сказать, Джон был практически уверен что Рохо за ним шпионит, но так как шпионила она скорее всего в пользу Инквизитора, то беспокоиться об этом наверное не стоило. Тем более, что Лира вполне справлялась и с обязанностями служанки, исправно следя за тем, чтобы холостяцкое жилище молодого Арбитра оставалось в состоянии пригодном для человеческой жизни. Да и вообще, большую часть времени её было не видно и не слышно. Сам же Грейт, неожиданно обнаружил что теперь у него просто масса свободного времени, которое вполне можно было потратить например на чтение многостраничных опусов, про бесстрашного Судью Холмса, которые почему-то были безумно популярны на станции (что скорее всего было связано со местными политическими интригами и желанием портвандерских Арбитров повысить свою популярность в народе). Так прошло около двадцати "дней" и Джон уже успел привыкнуть к подобной "повседневной рутине". Да и по правде сказать, вновь оказавшись на станции, пускай и совсем иной нежели "Оплот Праведной Ярости", Грейт чувствовал себя намного лучше, чем на поверхности планеты. Пускай одна вращалась на орбите планеты, а вторая парила в пустоте, на одной было пятьдесят тысяч населения, а на другой пять миллионов, на одной не всем было знакомо даже само слово "арбитр", а на другой арбитры были не только гарантами поддержания закона и порядка, но и крупными игроками в теневой игре за власть, в любом случае - станция есть станция. А пустотник, есть пустотник. Однако, тихий шорох открывающейся двери, оторвавший Грейта от приключений отважного Судьи, положил конец этой идиллии. Вместо Лиры, перед Арбитром стояла высокая фигура в черной броне и черном шлеме, полностью скрывавшем лицо. Правый наплечник незнакомца, украшала алая буква "I" - Господин Джон Грейт. - Не вопрос. Утверждение - Прошу прощения за ожидание. Я здесь, чтобы проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Аесар Орло:Жаркое из грокса с гарниром из пюре, о происхождении которого лучше было не думать. Сублимированный хлеб. Разумеется амасек - как-никак на станции праздник, "День Спасения" (Аесар впрочем не совсем понял кто и от кого спасался, но местные традиции пожалуй все равно стоило уважать). Не так чтобы высокая кухня, но просто, сытно, а после трупнины - так ещё и вкусно. Вполне можно жить. Бережно разложив перед гвардейцем столовые приборы, темноволосая служанка (Реа? Риа? В первый раз Орло толком не расслышал, а умением вести светские беседы, ни он, ни кажется она, не отличались) с поклоном удалилась из "каюты" оставив мужчину наедине с трапезой. Уже кажется десятый "день" (Аесар был не до конца уверен, что разобрался с местным времяисчеслением) он провел на этой станции, в ожидании таинственной "Искры-в-Сумерках" и каждый из них был до боли похож на предыдущие. Впрочем, оглядываясь назад, вся жизнь Аесара Орло напоминала такой же монотонно-серый калейдоскоп одинаковых изнурительных будней, изредка прерывающихся яростными вспышками цвета. Преобладал в этих вспышках разумеется красный и его оттенки. Сейчас по крайней мере его хорошо кормили и никто не пытался убить. Уже неплохо. Его едва начавшаяся служба у Инквизитора как и следовало ожидать, удивляла с первых же дней. Ещё не успев вновь встретится с леди Целестой Брин, Орло уже столкнулся с тем, к чему не подготовили и долгие годы Схолы, вся выучка отпрыска Темпестус и тяжелая армейская служба. С полной безопасностью и относительным комфортом. Наверное впервые в жизни перед Аесаром не стояло испытаний, которые он обязан был выдержать, обязанностей которые он должен был выполнить, угрозы, которой он должен был избежать и трудностей которые он должен был преодолеть. Каждый предыдущий день своей жизни, Ордо провел кровью и потом доказывая Вселенной свое право на существование и вот неожиданно, оказалось что теперь он может без этого обойтись. Это было... странно. Практически неправильно. Орло слышал высказывание о том, что штурмовики лучше всего исполняют свои обязанности в ситуации максимального давления, максимального напряжения и максимальной опасности. Теперь ему на своем опыте предстояло проверить, насколько легко отпрыскам Темпестус обходится без давления и опасности вообще. В безопасности и одиночестве (Реа-Риа не в счет, они почти не разговаривали, да и вообще представительниц противоположного пола "вблизи" Аесар видел всего несколько раз в жизни и в основном ещё в Схоле, во время общих молитв), разум гвардейца вновь и вновь против его воли погружался в омуты его собственной памяти. Снова и снова перед его мысленным взором возникали полутемные катакомбы, где нашли смерть больше тридцати его боевых товарищей и обитавшие там твари, больше всего напоминавшие огромные колонии плотоядных червей, каким-то противоестественным образом принявшие гуманоидную форму. Но чаще вспоминался безжизненный пейзаж Кокитоса, где он провел последние два года, стреляя не в чужих, а в таких же как он сам людей, идущих в бой и умирающих с молитвой Императору на губах - в солдат Домината Северуса. Ходили слухи, что битва за Кокитос была ошибкой - командование неверно оценило стратегический потенциал планеты и единственная причина, по которой Доминат Северуса вообще за нее боролся - потому что там наверху были такие же "стратеги". Сотни тысяч жизней потраченные на войну за бесполезный кусок камня. Но имело ли это значение? "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов" - с этой цитатой из Тактики Империалис, Орло познакомился задолго до службы, потому что она была одним из любимых изречений Аббата-Инструктора Мордекая Солуса, которую он в буквальном смысле вбивал в головы своих воспитанников, с едва ли меньшим рвением, чем девиз их Схолы ("Честь. Долг. Покорность."). Время проведенное в Схоле тоже вспоминалось часто, причем, как ни странно, не столько тяжелые испытания или мучительные тренировки, сколько лица, а порой и имена оставленных позади в День Отбора товарищей. Да и сам День Отбора то и дело всплывал в памяти - казалось стоило только закрыть глаза и в ушах опять зазвучат тягучие напевы литаний, а ноздри забьет аромат благовоний, воскуриваемых в тот день, когда он бросил последний взгляд на мрачное здание Схолы Прогениум, прежде чем подняться на корабль следовавший к Схоле Темпестус. Реже всего из далеких и темных закоулков сознания, чаще всего в моменты сна, когда разум его был наиболее беззащитен, поднимались воспоминания о совсем далеком детстве. Гулкие голоса, ведущие неразборчивые разговоры, в которых он не мог понять ни слова. Женский смех, переходящий в испуганный крик. Запах дыма. В такие дни, он просыпался в холодном поту, не понимая что же его напугало, а затем несколько мгновений искал в темноте своей каюты, парящий над его кроватью серво-череп, гадая каким же будет наказание за его постыдную слабость - прежде чем вспоминал что Схола давно осталась позади. Посланец от Инквизитора явился перед самым завершением трапезы. Гарнир пришлось оставить недоеденным, но при некотором размышлении так пожалуй было даже лучше. Тиберий Рекс - Быть Нечистым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА! - Быть Изуродованным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!! - Быть Презираемым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Жертвой! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Очищенным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - Быть Уничтоженным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - ДА! Да, дети мои! - Проповедник патетически вздел над головой руки, яростно вращая глазами, грозно топорща неухоженную бороду и брызжа во все стороны слюной - Презирайте и ненавидьте тех, кто несет на себе печать уродства, тех чьи тела являются отклонениями, ИСКАЖЕНИЯМИ, чистой человеческой формы! Ибо сказано, "Мутация снаружи, порча внутри!" Но пуще мутанта, ненавидьте еретика, ибо мутант несет свою скверну снаружи, а еретик прячет в душе! И пуще еретика, ненавидьте Предателя, ибо еретик осквернен своим заблуждением, но Предатель отошел от Света Императора осознанно! А пуще того, ненавидьте Чужого, ибо Ксено дрожит в страхе перед Человечеством и мечтает о нашей гибели! НО ЧУЖОЙ ПАДЕТ! - Вновь возвысил голос проповедник, подняв правую руку и грозно потрясая длинным и узловатым указательным пальцем - ЧУЖОЙ ПАДЕТ, ИБО ОН НЕ МОЖЕТ ПРИНЯТЬ ИМПЕРАТОРА! ЖГИТЕ ЕРЕТИКОВ! УБИВАЙТЕ МУТАНТОВ! ИСТРЕБЛЯЙТЕ ЧУЖИХ! ИБО ТОТ, КТО ПОЗВОЛЯЕТ НЕЧЕСТИВОМУ ЖИТЬ, РАЗДЕЛЯЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ! БЕЗ СОМНЕНИЙ! БЕЗ СТРАХА! УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! - УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! - С восторгом подхватила охваченная праведным гневом толпа, с каждым словом вскидывая вверх сжатые кулаки. Проповедник, с трудом переводивший дыхание и опирающийся обеими руками на кафедру, но с неподдельной гордостью оглядывающий свою паству, дождался пока стихнет эхо этих слов и уляжется шум, а затем продолжил, утерев пот со лба, и взяв куда более тихий и вкрадчивый тон - Мы стоим на краю мира, дети мои. Эта станция - последний бастион Истинной Веры, ибо там, за Пастью, лишь тьма и скверна. Там лежат земли, не знающие Имперского Кредо. Царства чужих. Миры, во власти еретиков и идолопоклонников. И лишь отважные миссионеры, несут во тьму этих земель свет Веры, вразумляя заблудших и очищая нечестивцев. Одни - против неописуемых ужасов, скрывающихся в Пустоте. И тем не менее... во мне нет страха за них, дети мои. Знаете ли вы почему? - Священник вновь обвел взглядом толпу и не услышав ответа (которого он впрочем и не ожидал), снисходительно улыбнулся и вновь подняв палец в жесте уже не угрожающем, а назидательном закончил - Потому что даже один обладающий верой повергает легионы неверующих. Миллиарды же верующих, не остановит ничто! Так говорил сам Себастиан Тор! Священная Привилегия, нет, Священное Право Человечества - владеть Звездами! Так сказано и так будет! Ибо такова Судьба Человечества! Такова Воля Императора! Так давайте же помолимся, об успехе Следующих во Тьму и о Воздаянии Нечестивым! Прихожане покорно склонили головы и сложили ладони вместе, следуя примеру проповедника и сливая свои голоса с его в молитве Богу-Императору. Выступления отца Ёноха, всегда пользовались популярностью, поскольку этот крепкий в своей вере и стойкий в убеждениях старик, был не только носителем подлинного благочестия, но также и харизматичным оратором, всего несколькими словами способным разжечь пламя веры и праведной ненависти в сердцах своих слушателей. Свои проповеди он впрочем почти всегда посвящал порицанию и обвинению нечестивых и носителей скверны, худшими из которых неизбежно оказывались ксеносы и ксенопоклонники и прославлению героизма и мужества миссионеров, несущих Слово Императора во тьму космоса (и то и другое было вполне объяснимо, учитывая что Порт Вандер был последним фортпостом Империума, на границе с полным чужих Пространством Коронус). Вне кафедры же, отец Ёнох обнаружил себя человеком прекрасно образованным и подкованным в вопросах теологии, охотно и с неподельным интересом ведущим дискуссии на богословские темы. Не один час, Тиберий провел обсуждая с умудренным годами священником тонкости и различия тармоварского и порт-вандерского понимания Имперского Кредо, да и просто беседуя - и надо отдать ему должное, несмотря на разницу в летах и статусе, Ёнох относился к юному монаху почти как к равному. Впору было задуматься над пластичностью и изменчивостью человеческого сознания. Казалось бы, совсем недавно в мире Рекса не осталось ничего кроме войны, кровавая волна которой погребла под собой его далекую родину оставляя после себя лишь руины. И лишь где-то в далеком, далеком былом, казавшемся не более реальным чем ночные грезы, осталась полузабытая прошлая жизнь, скромный, но достойный труд монастырского библиотекаря и почтительное изучение древних священных текстов. Но вот, теперь, когда его родина осталась далеко позади, она казалось бы вновь вернулась в прежнее русло, в котором не было места безумным культистам и их отвратительным богам. Уже почти тридцать дней, Тиберий провел в ожидании "Искры-в-Сумерках", поселившись в предоставленной ему маленькой, но уютной келье (отрадно было видеть, что леди Целеста похоже поддерживает хорошие связи с представителями Экклезиархии... по крайней мере на Порт Вандере), посещая проповеди, беседуя с верующими, изучая священные тексты местных библиотек, куда ему был любезно предоставлен доступ, и понемногу отвыкая при встрече с незнакомцами пристально оглядывать их, высматривая слишком длинные пальцы, странные наросты на голове и легкий пурпурный оттенок кожи. Был ли этот краткий миг покоя даром или испытанием? Не ясно. Однако ясно было, что он не вечен и вскоре, долг вновь призовет юного монаха. Размышления Тиберия были прерваны неожиданно опустившейся на церковь (некогда бывшую космическим кораблем) тишиной. Открыв глаза он увидел, что и отец Ёнох и большинство прихожан с изумлениям смотрят на возникшего в дверях закованного в черную броню воина, с эмблемой инквизии на плече. - Мои глубочайшие извинения - Низко поклонился незнакомец - Но мое дело не терпит отлагательств. Господин Тиберий Рекс. Я должен проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Северина КорнелияСамая дорогая "каюта" на станции, которую можно было снять за деньги. Огромная кровать с мягчайшей периной и позолоченным балдахином. Жаркое из векс-червя с приправами и мелко нарезанные свежие фрукты. Бутылка вина "Золотой Токай" в ведерке со льдом (две такие бутылки обошлись бы примерно в ту же сумму что Корнелия потратила на полет до Порт Вандера). Молчаливые, но отлично вышколенные слуги. Северина сомневалась что она пленница самой роскошной тюрьмы во всем Империуме, но вполне возможно она была пленницей самой роскошной тюрьмы во всем Секторе Каликсида. А она была именно пленницей - леди Целеста Брин обозначила это максимально четко, в манере столь же жестокой и беспощадной, какой была её расправа над "Стальным Солнцем". Патриарх семейства Корнелиев мог сколько угодно тешить себя мыслями о том, что его древний род обзавелся "связями с Инквизицией", но Северина явственно осозновала реальное положение дел - женщина разрушившая её жизнь, не оставила ей шанса сохранить за собой благославенную добродетель незнания. В глазах Целесты, она даже не слуга. Она никто. До тех пор пока она будет полезна как инструмент, ей оставят жизнь и не будут слишком туго затягивать плотно обхватившую шею удавку, но стоит её допустить хотя бы мысль о неподчинении - и она мертва. Хуже чем мертва. Пожелай того Инквизитор - и она уничтожит и её саму, и всё что ей дорого, и весь кичливый род Корнелиев, кичайшися своим древним происхождением и полузабытым прошлым, когда они правили планетой. Все обратится в пепел, подобно тому как это случилось со "Стальным Солнцем". Как это случилось с Джетом. Полумрак, освещаемый лишь мигающим светошаром одного из её конвоиров, в свете которого видно лишь на несколько метров вперед. Скрипящая под ногами металлическая лестница, со скользкими перилами. Гудение и скрежет неведомой машинерии над головой. Запах крови казалось усиливающийся с каждым шагом. Вкус крови во рту - один из её сопровождающих достаточно ясно дал показать, что не собирается отвечать на её вопросы. Каблук попадает в дыру в одной из ступеней, едва не заставив Корнелию полететь лицом вперед с лестницы - и мощный толчок в спину, когда она пытается его вытащить, однозначно дает понять что единственно верным решением будет распрощаться с обувью и хромать дальше. Конец пути. Крошечное помещение. Стол. Два стула. Окровавленный остов, изуродованный до такой степени, что сложно поверить что когда-то это было человеком. Вывернутые под неестественным углом руки, прикованные к потолку. Вырванные с мясом ногти. Тусклый и безжизненный взгляд единственного глаза. Но вот... взгляд находит её и в нем загорается искра. Джет. Охрана наготове. Стальная рука не дает ей подняться со стула. Жестокий удар в зародыше гасит возможный крик. Уперевшееся в затылок дуло, яснее любых слов говорит о том что ждет её вздумай она сопротивлятся. Тишина. Изможденный кусок мяса, бывший когда-то красивым и сильным молодым мужчиной уже неспособен говорить, но из единственного уцелевшего его глаза текут слезы. Так проходит несколько секунд. И наконец Клик Клик Клик Бам! Клик Клик Клик Бам! Мерный стук каблуков по металлу, прерываемый оглушительным грохотом, когда трость леди Целесты Брин, соприкасается со ступенями. Клик. Клик. Клик. Бам! Женщина разрушившая жизнь Северины спускается к ней и все что может сделать Корнелия - это ждать. Клик. Клик. Клик. Бам! - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Насмешливый голос за спиной, но все ещё лежащая на её плече рука одного из охранников не дает даже повернуть голову - Меня задержали неотложные дела - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Посланник от Инквизитора появился на пятый "день" после её прибытия в Порт Вандер. Или быть может на седьмой? Впрочем... разве это имеет значение? Иногда и мгновения кажутся вечностью. - "Искра-в-Сумерках" только что прибыла и я должен вас проводить. Хэвлок Фокс:Сержант Таурон Хорн "Стаббер". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Рамирез Стил "Башка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Урия Смайт "Заточка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Маруф Салем "Фраг". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Хэвлок Фокс "Сирота". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей... Нет. Нет больше никакого Десятого полка. Десятый полк сгинул на Маре, а те немногие кому удалось там выжить - те что не были расстреляны после допросов, были приписаны к другим подразделениям Имперской Гвардии. Насколько Хэвлоку было известно, те из них кому повезло, погибли в бою с врагом, с безнадежной храбростью обреченных бросаясь на врагов, надеясь найти очищение в боли и спасение в смерти. Те кому не повезло - те были расстреляны своими же, после того как не выдержав срывались и принимались стрелять по своим - чаще всего по псайкерам. Даже те, кого Мара не убила сразу, оказались отравленны ей изнутри, оставшись медленно гнить заживо, до тех пор пока они не сломались. А он - выжил. Выдержал. Впитал в себя яд Мары и выстоял, хотя и перестал быть таким же как прежде. Возможно даже стал сильнее, ведь ничто из того что он видел после этого так и не смогло его сломать (хотя видит Бог-Император, отнюдь не из-за недостатка стараний). Каким бы погаными не были токсичные просторы, Омсворлда, где его часть столкнулась с печально знаменитыми "Мясниками" Домината Северуса, до Мары им все же было очень далеко. А Мару он смог пережить, пускай порой и просыпался ночью в холодном посту и с застрявшим в глотке воплем ужаса. Быть может все дело было в подготовке Схолы. А может - в том что парни из Десятого полка так и не стали для него окончательно своими, как не стал своим для них он. Хэвлок конечно знал, что в теории он - бронтиец, просто потому что бронтийцами были его родители, сгинувшие в пламени Предельного Похода. Соломон и Саломея, гвардейцы героически погибшие на службе Империуму Человечества, как это и принято на Бронте. Вот только он понятия не имел, кто они такие. Не помнил их лиц и не помнил чтобы слышал их имена, до Схолы. Эти воспоминания были подчистую уничтожены "Троном Исправления", утоплены в очищающем синапсы дирусе, чтобы проложить дорогу новой личности. Империуму не нужно было, чтобы Хэвлок Фокс помнил кем были его мать и отец и откуда он родом. Ему нужно было чтобы он знал что его родители были безликими героями, а сам он - столь же безликим солдатом Империума, готовым умереть за него подобно им. И Фокс был готов. Как и положено прогене, каждую минуту своего существования он посвещал тому, чтобы оплатить свой долг перед Императором и Человечеством, заучивая наизусть тексты священных писаний, собирая и разбирая лазган на скорость, вновь и вновь отрабатывая технику правильного штыкового удара, карабкаясь по почти отвесной стене, под обстрелом холостыми, закаляя свое тело изнурительными физическими тренировками, а дух - чтением литаний. Раз за разом он заставлял себя преодолевать свои пределы, для того чтобы оказаться достойным безликим героем, безликой машины великого Империума. И не смог. На Испытании Становления, он провалился. В последний момент он не справился и один этот миг перечеркнул все предыдущие годы. Потерявшись в бесконечных иллюзорных лабиринтах Галлюцинариума, он проявил непростительную слабость посмев усомнится в истинном приказе, потеряв его среди сотен ложных, и был признан недостойным ко вступлению в ряды отпрысков Темпестус. Империум не принял своего заблудшего сына. Он поднялся после этого вновь, тяжелым трудом и искренним рвением доказав право быть отправленным в войска Имперской Гвардии. Он выдержал Мару. Выдержал Омсворлд. Выдержал схватку с ксенопоклонниками, на безымянной луне, куда его отправила Целеста Брин. Но сейчас, оставшись в одиночестве, без приказов которым следовало подчиняться и врагов которых нужно было убивать, мыслями он вновь и вновь возращался к Испытанию Становления, которое он не прошел. И к глубоко запавшим в память словам аббата-инструктора его Схолы. "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов". Посланник Инкизитора посетил Хэвлока на сороковой "день" его пребывания в Порт Вандере. Или быть может на пятидесятый. Сангвиний Манн: - И когда, святая Дженевьева прибыла на Трейнор, глазам её открылось зрелище чудовищное в своей омерзительности! Люди того мира, жили бок о бок с отвратительными ксеносами, одурманенные их ложью и в неведении своем не понимая того, что живут в скверне и пороке! И сердце святой ужесточилось и преисполнилось праведной ненависти, но не к глупцам живущим во грехе, ибо неведали они Истинной Веры и Имперского Кредо! Нет, нееет, яростный гнев её был направлен на злокозненных ксеносов, совративших людей своей сладкой ложью! Поистине прав был сказавший "Не слушай Чужого, не смотри на Него и говори с Ним!", а также тот кто сказал "не слушай лжи Ксеноса!" Дребезжащий старческий голос проповедницы был едва слышен даже ближайшим к ней рядам пилигримов, но к счастью парящие в воздухе над толпой паломников серво-черепа, повторяли каждое слово из жития святой Дженевьевы Алмейс, донося до алчущих вдохновляющую историю жизни этой выдающейся женщины. Паломники благочестиво внимали, хотя несколько наиболее слабых телом из них уже успели потерять сознание - большинство механизмов "Похода Праведных" отвечающих за поддержание атмосферы отказали ещё в седой древности, а те что остались, с трудом справлялись со своей задачей даже когда корабль не был так переполнен как сейчас. Потерявшим сознание, впрочем уже оказывали помощь Сестры Пустоты, сопровождавшие пилигримов именно с этой целью, но Сангвиний уже сейчас видел, что многим из паломников не удастся добраться даже до Порта Вандер, не то что до места их назначения. Однако как известно - никто из погибших за Императора, не погиб напрасно. Смерть во имя веры - славная смерть, не так ли? С тяжелым сердцем и после долгих размышлений прервал Манн свой путь по стопам величайшего святого сектора Каликсиды, ради того чтобы отправится на слубжу леди Целесте. Да, путешествия к дальним звездам, с целью распространения Имперского Кредо и вразумления заблудших во тьме, не менее соответствовали принципам Братства Мендикант, что и паломничества по святым местам и да, агенты Инквизитора помогли ему спастись от ужасных орков, в чьем плену он оказался подобно святому Видикусу Злосчастному. Однако как тяжело было бросать паломничество, пройдя так далеко, после стольких невзгод и лишений! Как трудно было сойти с простого и светлого пути пилигрима, пройдя его лишь до половины! Тем более что посланица Инквизитора, говоря словами своей госпожи не приказывала, а просила - несомненно из уважения к почетному статусу братства и древним привелигиям, дарованным им, говорят, самим Себастианом Тором. К тому же, было не ясно, не будет ли путешествие на корабле Капитана Хартиста, за счет леди Целесты нарушением клятв Братства о нестяжетельстве и аскетизме, ведь ранее Сангвиний путешествовал только кораблями пилигримов. Однако ответ на все вопросы, дала достигшая Манна благая весть, вот уже десятки лет идущая от мира к миру по Сектору Каликсида, воспламеняя сердца верующих. Местночтимая святая, Дженевьева Алмейс отважная миссионерша, сотни лет назад огнем и мечом обратившая множество миров Пространства Коронус в Истинную Веру и героически погибшая смертью мученицы в борьбе с демонами Губительных Сил, была официально канонизирована, решением принятым Священным Синодом Сегментума Обскурус! Миллиарды воодушевленных праведников устремились в паломничество к месту её последнего пристанища, а потому в кораблях пилигримов следующих в Порт Вандер и охотно берущих на борт страждущих, не было недостатка. И разумеется, знакомый с жизнью и деяниями этой прославленной миссионера ещё от своего учителя, юный Мендинкат, не будучи ни глупцом, ни маловером, не мог не заметить явного знака свыше в том, что эти новости достигли его именно сейчас. Ведь до того как отправиться нести Слово Императора в Пространство Коронус, святая Дженевьева была Аколитом Инквизиции. Посланник Инквизитора встретил Сангвиния на второй "день" его пребывания на станции Порт Вандер Верминус Бака:С оглушительным треском сервитор отлетел от генератора, пораженный разгневанным духом машины, и рухнул под ноги Верминуса, лишь чудом не врезавшись в самого техножреца. А затем, многочисленные светильники освещающие сокровенные чертоги Адептус Механикус Порта Вандер, мигнули и погасли погружая Инженариум во тьму. Впрочем уже через мгновение, мерно загудели запасные генераторы, принимая на себя тяжкую ношу их оскорбленного собрата, свет мигнув, заработал вновь, а Магос Торонос, как всегда окруженная сонмом серво-черепов, устремилась успокаивать негодующий дух машины, нараспев читая литании и вознося славословия Омниссии на бинарном наречии. Спустя ещё несколько минут все было конченно и с утробным урчанием, основной генератор вернулся в строй, а двухметровая фигура Магоса нависла над провинившимся элетрожрецом, в испуге попятившемся назад - Атроциус Веб - Голос Торонос нес в себе не больше эмоций, чем гудение успокоенного ей генератора - Скажи мне, как выполняется священный ритуал Запуска Генераторов? - В-вначале... - Пробормотал испуганный адепт, не смея отвести глаз от "лица" Магоса - Вначале... необходимо нажать н-на руну активации... з-затем п-потянуть рычаг... - Нет - Холодно прервала его глава Механикус станции, с негромким, но отчетливым лязгом склонив голову набок - Вначале, долженствует произнести первые строки Литании Запуска. Ты допустил ошибку - Н-но... М-магос, я лишь... я... - Ужас в голосе незадачливого электрожреца не мог скрыть даже голосовой модулятор, скрытый в его респираторном блоке - Шестнадцатый Универсальный Закон. Отступить от Ритуала, означает Отступить от Веры. И твоя нестойкость в вере, стоила нам... - Я прошу прощения, Магос Торонос! - Неожиданно раздалось от ворот Инженариума. С металлическим скрежетом Торонос выпрямилась во весь рост, поворачивая голову в поисках того кто дерзнул прервать её. Стоящий в воротах адепт кажется сам был не рад выпавшей на его долю участи, но отважно продолжил - Я прошу прощения, но вы просили сообщить вам лично. Прибыл посланник Инквизитора. И он желает встречи с Верминусом Бакой. Верминус был предупрежден о том, что Магос Торонос лично встретит его когда он сойдет с корабля Эксплораторов в Порт Вандере, хотя никто и не потрудился объяснить ему, по-какой причине подобная честь была оказана рядовому механику. Впрочем чем дальше, тем сильнее Бака убеждался в том, что ситуация с Инквизитором намного сложнее и запутанее, чем она была (или быть может лишь казалась ему) во время прошлой его миссии. Особенно учитывая что похоже никто не собирался ему ничего объяснять. Его директивами были: 1. Явится на станцию Порт Вандер. 2. Встретится с Магос Торонос. 3. Поступить в её распоряжение и выполнять её приказы, до встречи с Инквизитором. Как несложно заметить, "проведение собственного расследования" в список этих директив не входило, что впрочем было совершенно неудивительно - шестеренке должно вращаться и обеспечивать тем самым работу механизма в котором она вращается, а не задавать этому самому механизму вопросы. Впрочем облаченный в алые робы и окруженный роем серво-черепов двухметровый металлический голем, встретивший его на станции, в котором от человека не осталось практически ничего, была достаточно любезна, чтобы пролить свет хотя бы на некоторые аспекты происходящего, во время их короткого путешествия к Чертогам Механикусов - Верминус Бака. Рада что тебе удалось достигнуть станции. Путь от Латэ-Хеш до Порта Вандер порой бывает сопряжен с немалыми трудностями - Речь Магоса была одинакого лишена эмоций, вне зависимости от того использовала ли она Готик или Лингва Техно, как сейчас - К сожалению у меня печальные известия. Впрочем я осведомлена о том, что ты недостаточно осознаешь ситуацию чтобы в полной мере понимать о чем я говорю. Неведение это не то, что ты можешь сейчас себе позволить, но я осознаю причины по-которым Арх-Магос Самех Альфа, скрыл от тебя причины твоего появления здесь. Однако я авторизована открыть тебе их. Внимай же - Торонос с лязгом заложила руки за спину, сцепив их вместе и впервые после их встречи, повернула голову в сторону механика - Целеста Брин направляется в Пространство Коронус. Мне неизвестны причины которые ведут её туда, хотя полагаю для Инквизитора Ордо Ксенос, там всегда найдется работа. Тем не менее даже большинство из представителей её Ордо предпочитают держаться в Секторе Каликсида. Мы подозреваем - и к сожалению несмотря на все мои усилия, у нас нет ничего кроме подозрений - что её интересы в Пространстве Коронус, могут пересечься с интересами Культа Механикус - Магос по-птичьи склонила голову набок, сверкнув линзами заменяющими ей глаза - Сотни судов Эксплораторов отправляются в Пространство Коронус через Пасть, устремляясь в неизвестность в Поиске Знаний. Сокровища древнего археотеха и загадочные механизмы ксеносов, постоянно проходят сквозь Порт Вандер, но ещё больше их остается по ту сторону, пока исследователи не примут решение, что они достаточно безопасны. Известнейшим из таких исследователей является Парацельс Туле - Магосу не было нужды спрашивать знает ли Верминус имя легендарного Арх-Магоса. Наверное во всем Секторе Каликсида не нашлось бы и одного техножреца, который хотя бы раз не слышал это имя. Бака знал бы его уже потому, что прибыл на станцию на корабле флота Эксплораторов, большинство из которых видели в Парацельсе идола и пример для подражания (насколько подобные чувства вообще уместны, когда речь идет об Адептах Механикус) - Говорят, что Парацельс Туле в своих странствиях наткнулся на неизвестные СШК, и сейчас готовится вернутся назад и принести это сокровенное знание в Миры Латэ. Также говорят, что он и его последователи сошли с ума и ударились в техно-ересь. Так или иначе, последнее время о нем говорят все чаще и чаще. С вероятностью в 97.8%, интерес Целесты Брин в Пространстве Коронус, также связан с именем Парацельса... Торонос остановилась перед массивными дверями украшенными символом Опус Машина, ожидая пока древние механизмы со скрежетом распахнут их перед адептами. Во время этой вынужденной паузы, владычица машин Порта Вандер, сложив руки на груди, осматривала Верминуса своими лишенными и проблеска чувств линзами - взвешивая, измеряя, высчитывая. Наконец придя к какому-то выводу, она продолжила - ...Парацельс Туле слишком крупная фигура, чтобы мы могли оставить хоть что-то связанное с ним без внимания. Инквизитору было, смиренно предложено... смиренно, но крайне настойчиво предложено проводить расследования в Пространстве Коронус, в сотрудничестве с Адептами Механикус. Насколько я понимаю твое появление здесь - формальное выполнение этой просьбы со стороны Целесты Брин, сопряженное с фактическим отказом. Для тебя последствия этого решения будут следующими - Магос вновь двинулась вперед, жестом указав Верминусу следовать за ней - Ты авторизован оказывать любую поддержку Целесте Брин, в её действиях как представителя Имперской Инквизиции в Пространстве Коронус. Особенно в охоте на еретехов и отступников от Кредо Омниссия. Её дело благое и угодно Богу-Машине. Это первая директива. Но помни, что ты также обязан защищать интересы Культа Механикус и Латэ Миров, в Пространстве Коронус. Это вторая директива. В случае их столкновения, вторая директива имеет приоритет. К сожалению, не зная точно о том, что тебе предстоит на службе у Целесты Брин и не открывая слишком многого из того, что не должен знать простой механик, я не могу дать тебе более точных указаний. Тебе придется положиться на свою способность верно принимать решения. Не допусти ошибки. А теперь идем, я покажу тебе механизмы которые ты будешь обслуживать. Ни один техножрец на Порт Вандере не будет проводить свои дни в праздности, пока я здесь. Малокум Ноткин:Женщина. Нет, девушка. Сначала псайкеру показалось что это леди Целеста, но нет, это была совсем не она. Даже не похожа. У этой были темные волосы, которые она обычно оставляла коротко стриженными, чтобы их сложнее было ухватить в схватке. Поджарое тело гончей, испещренное многочисленными шрамами. Нет мизинца на левой руке. Хищный оскал, слегка заостренных зубов. Запах боли и крови, всегда исходивший от нее. Запах зверя. Она и была зверем, зверем в обличье человека. Как же её звали? Лара, да Лара. Убийца. Преступник. Он преследовал её в полутемных коридорах заполненных клетками, где лаяли, выли и орали твари из сотен разных диких миров, оскальзываясь в лужах крови, спотыкаясь о трупы, которые она оставляла за собой. Он охотился на нее в джунглях мира смерти, но не заметил как из охотника он стал жертвой и едва не погиб. Чудовище надевшее маску человека. Он знал что однажды или он убьет её или она его - по-другому никак. Нет, нет! Не Лара, конечно не Лара. Лори! Лори. Длинные черные волосы - она собирала их в хвост, чтобы не мешались. Отлично сложена - прирожденный боец из дикого мира, а не хилая обитательница улья. Вечная наглая ухмылка, становившаяся только шире, когда она отпускала шпильки в его адрес. Фиолетовый цвет - она почему-то боялась его и считала "нечистым". Запах бесчисленных духов, которые она почему-то безумно любила, что давало повод для шпилек уже ему. Она тащила его, израненного и истекающего кровью на себе, когда он почти погиб по собственной глупости, сквозь ледяные пещеры на далекой луне, забытой Богом-Императором планеты. Плечом к плечу они стояли против тварей слишком отвратительных чтобы быть людьми и чудовищ, отвратительных ровно настолько, насколько и полагается ксеносам. Верный и преданный боевой товарищ. Он знал что без нее он давно был бы мертв. Нет... нет... это не она. Это не её имя. Лаура. Вот как её звали. Лаура. Длинные черные волосы - ей нравилось когда он их гладил, а ему нравилось чувствовать их шелк скользящий между его пальцев. Аппетитная стройная фигурка, которую совершенно не портили шрамы. Очаровательная улыбка и звонкий смех - он так любил, когда она смеялась. Фривольная татуировка, пониже спины - игральная карта какой-то неведомой ему игры, с изображением пяти ромбов. Запах женщины, ЕГО женщины, который ему уже никогда не забыть. Они впервые переспали на каком-то арги-мире, где изображали из себя супружескую пару - кажется слишком убедительно. Но это был лишь первый раз из многих. Она была ненасытной и дикой и в любви, и в сексе, как впрочем и во всем остальном. Любовница. Нет. Возлюбленная. Когда она умирала у него на руках, он понял что у него не осталось ничего кроме мести. Он знал, что без нее он не сможет жить. Малокум проснулся когда шаттл опустился на Порт Вандер, и сон расстаял в черной пустоте, там же где покоились все воспоминания до его пробуждения в анабиозной камере, оставляя после себя лишь смутные обрывки, истончающиеся с каждой секундой. Маскировка оказалась не нужна - посланник Целесты встретил его, стоило ему сойти с шаттла. Малокум Ноктин поднялся на борт "Искры-в-Сумерках" сразу после того как прилетел в Порт Вандер. Все. Искра-в-Сумерках:"Искра-в-Сумерках", оказалась легким крейсером - титанических размеров кораблем, практически пяти киллометров в длину, из числа тех, которые нечасто можно увидеть за пределами Имперского Флота и флотилий Эксплораторов Культа Механикус. На самом деле, когда-то этот корабль действительно был когда-то построен именно как исследовательское судно Механикусов, на одном из Латэ Миров (впрочем из всех его новых пассажиров, подобное было понятно лишь Верминусу). Однако броская, навязчивая и вызывающая роскошь, с которой циклопический корабль был украшен сейчас, так несвойственная прагматичным и хладнокровным последователям Бога-Машины, безошибочно выдавала знающим людям, что текущим владельцем "Искры" является Вольный Торговец. Как ни странно, отмеченные инсигнией воины не спешили вслед за Аколитами подниматься на борт судна, что впрочем не значило что по прибытию, те оказались предоставлены сами себе. Солдат в черной броне, сменили солдаты в черной униформе, с лицами закрытыми масками, жестами предложившие новым пассажирам следовать за ними по полутемным коридорам легкого крейсера, среди мигающих ламп, мерного рокота, гудения и пощелкивания неведомых механизмов, и снующих туда-сюда, по каким-то непонятным делам членами экипажа - насколько Аколиты успели заметить, все они тоже носили маски. После недолгих блужданий по запутанным лабиринтам корабельных коридоров, герои оказались перед широко распахнутыми дверями, ведущими в огромную залу, потолок которой терялся в полумраке над их головами. В центре комнаты располагался длинный стол, щедро заставленный самыми разными явствами и напитками, расточающими благоухающие ароматы и окруженный изящными стульями, из неизвестного ни одному из Аколитов дерева. Во главе стола стоял величественный золотой трон, на котором сейчас восседал богато одетый мужчина, как и все прочие обитатели судна носивший маску, а рядом с ним стояло загадочное устройство, очень отдаленно напоминающее железное кресло, покрытое многочисленными проводами, трубками, шнурами и разъемами. По правую руку от мужчины, очевидно и бывшего владельцем корабля стояла высокая закутанная в золотую робу фигура, опирающаяся на посох (и разумеется также скрывающая свое лицо под маской), по левую - двое техножрецов в алых мантиях, один из которых держал в руках странную капсулу, чем-то отдаленно напоминащую детскую колыбель. Их "лица" как ни странно тоже скрывали маски, впрочем почти сливавшиеся с остальной машинерией их анатомии. Вокруг стола неподвижно застыли в ожидании приказов, несколько сервиторов, некогда бывшие молодыми, привлекательными юношами и девушками. Основным предметом одежды на них были все те же вездесущие маски. Стены комнаты были задрапированы черными знаменами с изображением золотой аквиллы, и золотыми знаменами с изображениями алого грифона, а также украшены огромными картинами, изображающими каких-то дворян - очевидно предков владельца корабля. При более пристальном рассмотрении, впрочем, оказалось что "центральный персонаж" каждой картины, по каким-то причинам был изображен мертвым. Вот невероятно тучный и одутловатый мужчина, гордо указывающий пальцем на голо-проекцию неведомой планеты - насыщенный красный цвет лица и выпученные глаза, явственно указывают на апоплексический удар. Вот очаровательная рыжеволосая девушка, с нежностью смотрящая на закутанного в серебрянное покрывало ребенка, которого она держит в руках - кровь из её перерезанного горла, стекает прямо ему на лицо. Вот вооруженная силовым мечом и искусно изготовленным лаз-пистолетом молодая женщина, ведущая свою команду на абордаж, не обращая внимания на пронзивший её насквозь клинок. И наконец, самый большой портрет, украшающий стену за золотым троном - закованный в силовую броню безголовый воитель, попирающий стопой поверженного орка, и триумфально вскидывающий к солнцу руку с зажатым в ней болт-пистолем. Повинуясь указаниям сопровождающих их воинов, Аколиты прошли в залу и направились к столу, после чего ведущие в нее двери с грохотом захлопнулись у них за спиной. Как только они заняли места за столом, один из техножрецов, нажал на какую-то руну на капсуле и та с шипением распахнулась выпуская облака пара и открывая взглядам собравшихся её содержимое. Внутри, на мягкой перине, покоилось нечто больше всего напоминающее обломок очень искусно изготовленной куклы. Изуродованный женский торс, с руками отрубленными у самых плеч, причем обрубки заканчивались скоплениями странных проводов, шарниров и прочей машинерии. Уродливо торчавший обломок позвоночника, которым заканчивалась "кукла" также был оплетен странными механизмами. Это странно контрастировало, с лишенным даже намека на повреждения миловидным личиком, с аккуратным носиком, пухлыми чувственными губами, густыми ресницами и пышной копной роскошных черных волос. На груди "куклы", в самом центре, была инквизиторская инсигния, казавшаяся впаянной в металл. Один из техножрецов, с невероятной осторожностью вытащил этот уродливо-прекрасный остов из капсулы, и опустил на странное кресло, после чего оба адепта принялись священнодействовать, подключая "куклу" к проводам, трубкам и прочей машинерии загадочного устройства, почти неразборчиво бормоча что-то на Техно Лингве (Верминус разобрал мольбы к духу-машине, о том чтобы тот помог сохранить жизнь несовершенной органике). Спустя несколько долгих минут, все было закончено и оба механикуса с поклоном отступили, занимая места по правую и левую сторону от непонятного устройства, оставив свою жутковатую ношу, висящей в паутине проводов. А затем "кукла" открыла глаза. (Только с инсигнией, вместо треугольника на груди) Холодный изучающий взгляд светло-голубых глаз, лишенных всякого выражения и слишком красивых чтобы быть настоящими, скользнул от одного Аколита к другому, дольше нескольких мгновений кажется задержавшись лишь на псайкере. Похоже оставшись удовлетворенной осмотром, "Кукла" открыла рот, но нарушивший тишину залы механический голос, определенно был продуктом вокс-индуктора, а не человеческих голосовых связок. - Приветствую, Аколиты. Мое имя Лорен Фост и я имею честь исполнять должность Дознавательницы при Инквизиторе Целесте Брин. К своему глубочайшему сожалению, леди Целеста не может лично встретить вас сейчас, а потому эта обязанность выпала мне. От имени и по просьбе моей госпожи, я благодарю вас за появление и прошу извинения за ожидание и возможные неудобства. От своего же имени, позволю добавить, что мне по большому счету плевать - Губы Дознавательницы сложились в высокомерную ухмылку, но взгляд голубых глаз оставался таким же холодным и лишенным каких бы то ни было эмоций - Сначала, я полагаю, мне стоит ответить на невысказаный вопрос, который не сомневаюсь сейчас задает себе каждый из вас, а наиболее смелые и наименее дальновидные возможно уже готовы задать его вслух. "Почему я?". В чем причины того, что из бесчисленных миллиардов обитателей, десятков миров сектора Каликсида, выбор Инквизитора пал именно на вас? Чем ничтожества вроде вас смогли заслужить внимание Инквизитора. И прошу, не обманывайтесь, в вас нет ничего особенного и по меркам не только Империума Человечества, но даже одного сектора Каликсида вы никто и ничто. Но этот корабль уже готовится покинуть сектор Каликсида, отправляясь туда, где полученные здесь регалии, связи, привилегии и титулы имеют гораздо меньшее значение. Согласно решению, принятому на уровне более высоком чем вы можете себе представить, Инквизитор Брин отправляется в Пространство Коронус. Ей понадобятся слуги. Свита. Инструменты. Орудия, пригодные для того чтобы сражаться с врагами Империума и повергать их планы, ещё до того как они достигнут наших границ, оберегая тех немногих отважных, что несут Свет Императора, в эти дикие земли. Подобные орудия можно было получить и на месте, но в Пространстве Коронус не так много человеческого материала, из которого можно было бы вылепить достойного слугу. Не в последнюю очередь потому что, по сравнению с сектором Каликсида, там вообще не так много человеческого материала. Те же кого можно там найти, выигрывая в знании территории, проигрывают во многом другом. Многие обитатели миров фронтира, порой просто вынужденные взаимодействовать с ксеносами, обретают несколько иной взгляд на Чужого. Взгляд, неприемлемый, для Инквизитора. Они склонны к использованию их инструментов и технологий, увлечению их искусствами, кооперации, переговорам, даже торговле с Чужим. Другими словами, то что отличает вас от них, то в чем вы их превосходите - это ненависть. Священная ненависть к ксено и ксенопоклонникам, которую они и заслуживают. За выбором каждого из вас, стоит множество причин, но одной из главных, для каждого из вас, была ваша ненависть. Что впрочем не значит, что иных причин не было - Фост вновь улыбнулась и на этот раз улыбка была скорее одобрительной, нежели надменной - Но раз уж мы об этом заговорили, по-моему самое время мне, представить вас друг другу не так ли? Итак: Аесар Орло и Хэвлок Фокс, отпрыски Схолы Прогениум на Бронте и гвардейцы вернувшиеся с Периферии. Вы оба здесь по рекомендации Мордекая Солуса, крайне высоко аттестовавшего ваши навыки. К тому же, так как вы старые знакомые, я надеюсь вы сработаетесь. Сангвиний Манн, миссионер древнего Братства Мендикант, а значит человек не только подготовленый, но и влекомый зовом долга к путешествиям в миры на окраинах и за пределами Империума. Более того, ученик знаменитого Джабриила, побывавшего на многих мирах Пространства Коронус. Леди Северина Корнелия, дворянка из мира-улья Ласкин, здесь потому, что синдикат "Стальное Солнце", как и многие организации Холодных Торговцев в секторе Каликсида, получал большую часть своих товаров (и заключал солидную долю своих сделок) именно в Пространстве Коронус. Джон Грейт, представитель Адептус Арбитрес. Какими причинами вызвано его присутствие здесь я к сожалению не имею не малейшего представления. Тиберий Рекс, монах со скромного мира Тармовар и Верминус Бака, техножрец знаменитой кузни Латэ-Хеш, здесь потому что и Экклезиархия и Адептус Механикус, проявляли повышенный интерес к действиям Инквизитора Брин в Пространстве Коронус, а моя госпожа всегда старалась сотрудничать с носителями и Имперского Кредо, и Культа Машины - Дознавательница вновь не смогла сдержать глумливой улыбки, которая впрочем исчезла стоило только ей перевести взгляд на Ноктина - Малокум Ноктин, псайкер. Как вы можете заметить, глядя на меня, леди Целеста не из тех, кто легко избавляется от полезных инструментов. Даже от тех, что казалось бы безвозвратно испорчены. Ноктин, как и я, один из таких. И наконец последний, кого я должна представить - лорд Казимир Стомах, Вольный Торговец и владелец этого судна, давно сотрудничающий с леди Целестой - С этими словами, Фост повернулась к мужчине сидящему на троне, который в этот момент поднялся с него, опираясь на богато изукрашенную трость, до этого момента лежавшую у него на коленях, и коротко поклонился собравшимся - Счастлив видеть вас всех на моем корабле, господа и дама - У Вольного Торговца оказался довольно мелодичный и приятный баритон, пускай и несколько глухо звучащий из под маски - Лорд Стомах, здесь не только для того, чтобы лично проследить, что ваше воссоединение с леди Целестой прошло успешно - Пояснила Лорен, перед этим коротко кивнувшая одному из техножрецов который немедленно принялся вновь колдовать над её "креслом" - Вам всем может быть дарована уникальная возможность, послужить благу Империума и достичь в своей жизни много большего, чем каждый из вас мог даже надеяться ранее, и отдать её, за достойное дело. Однако эту возможность следует заслужить. Инквизитор желает понять на что вы способны. В этот самый момент, служитель Культа Механикус прекратил свои священнодействия и между Дознавательницей и Аколитами возникла голо-проекция, созданная очевидно тем же устройством, что поддерживало её жизнь. Перед героями медленно вращалось, то и дело мигая и подергиваясь помехами, изображение неизвестной им планеты, рядом с которым стремительно возникали строчки текста, на Низком Готике. Название планеты: Нихила Население: Более двух миллиардов (население колонии "Рассвет" - около шести миллионов) Размер Десятины: Colonial Exemption (планета недостаточно развита, чтобы выплачивать десятину) Климат/География/Биосфера: Тропический и субтропический климат (немалое влияние на климат оказывает деятельность многочисленных вулканов). Суша представляет собой огромный суперконтинент, густо покрытый джунглями, занимающий практически целое полушарие. Остальная планета покрыта океаном. Агрессивная флора и фауна. Спутников нет. Тип управления: Колониальная администрация/Племенные вожди Планетарный правитель: Формально, лорд Казимир Стомах, фактически - назначенный Администратумом Сатрап, Рейна Делакруа. Присутствие Адептов: Незначительное присутствие адептов Администратума и Астра Телепатика (хор астропатов). Однако планета представляет особенный интерес для Экклезиархии и Адептус Механикус, чьи миссии открыты в колонии "Рассвет". Вооруженные Силы: В "Рассвете" расквартировано подразделение Имперской Гвардии, 70-ый полк "Сцинтиланских Фузилеров". Местное население крайне милитаризированно, ведет постоянные войны друг с другом и регулярно совершает нападения на имперские владения на планете. Торговля: Основным планетарным экспортом являются редкие минералы, добываемые в огромной археотехнической шахте, вокруг которой была построена колония "Рассвет", в частности скипсинит. Также, в колонии работают принадлежащие дворянскому дому Беласко мануфакторумы, производящие оружие для нужд Предельного Похода. Основной предмет импорта - продовольствие. - Нихила - недавно открытый мир, лежащий в так называемых "Владениях Винтерскейла" - наиболее изученной части пространства Коронус - Вновь зазвучал механический голос Дознавательницы - Колонизация и возвращение этого мира в лоно Империума только началось, но он уже демонстрирует великолепный потенциал. Основанная лордом Казимиром Стомахом, с соизволения представителей Адептус Терра на Сцинтилле, колония "Рассвет", процветает и вполне окупила все вложенные в нее затраты. К тому же эта планета представляет огромную ценность, как для Адептус Механикус, так и для Экклезиархии. Для первых, благодаря как расположенным на планете археотекническим комплексам, подобным шахте вокруг которой построен "Рассвет", так и информации о затерянной где-то на планете исследовательской станции, некогда построенной знаменитым Эксплоратором Парацельсом Туле. Что же касается ревнителей Имперского Кредо, то дело в том, что Нихила является местом последнего пристанища святой Дженевьевы Алмейс, долгое время считавшейся пропавшей без вести, что привлекает к планете тысячи паломников. Однако к несчастью с некоторых пор, этот мир стал перевалочным пунктом для торговли ксеноартефактами и ксенотехом, также известной как Холодная Торговля. Разумеется, в большинстве миров фронтира, некоторое соприкосновение с изделиями ксено вполне ожидаемо, и некоторые аспекты этой торговли находятся в "серой" зоне Лекс Империалис, через Нихилу проходят инструменты ксеносов, абсолютно запрещенные к торговле - в том числе и их оружие - Голо-проекция мигнула и сменилась на несколько новых. Теперь перед Аколитами медленно кружились образцы ксеноартефактов, начиная от странных кристалических устройв, не слишком понятного назначения и заканчивая оружием, которое согласно пояснительным надписям принадлежало неким "Эльдар" - То, что планета не находится под контролем Империума, местное население крайне враждебно настроенно к имперским властям, а "Рассвет" отличается активным движением космических кораблей, как посещающих, так и покидающих планету (что связанно в большей степени с его привлекательностью для паломников, и в меньшей степени активной торговлей), делают Нихилу почти идеальным местом для контрабанды ксеноартефактов. Шесть стандартных месяцев назад, ситуация стала достаточно серьезной, чтобы лорд Казимир Стомах, наконец обратив внимание на многочисленные петиции планетарной администрации, лично заинтересовался этим делом, а затем обратился к помощи Инквизитора. Два стандартных месяца назад, планетарный Мастер Хора Телепатики, Альбер Солемн погиб при странных обстоятельствах и предположительно его смерть была связана с этим делом. Нихила и будет вашим испытанием. Вы должны пресечь торговлю ксеноартефактами, найти виновных и уничтожить их. Вопросы?
-
Охтыгосподибожемилосердныйэтоооооооооооооооолоооонно!
-
Это просто титанический труд какой-то. И так каждый ход?
-
Ничего не скажешь, сильно
-
Ух... Начало потрясает
-
Ого-го... ого-гошеньки!
-
нрм.
-
Здорово и опять же отсылки очень удачные.
-
Мощ
-
Эпик
-
Книга страшных сказок. Вау! За труды.
-
За новый лучший ход) ( ^0^)/Y☆Y \(^ー^)
-
Черт, надо было таки подаваться в эту игру!
-
Курс взят правильно, как дойдешь до трешового гримдарка — пиши. ^_^
-
О как, солидно) И содержательно, что не менее важно.
-
Воу-воу)
-
+
-
- Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!" Я ожидал ответ "Элементарно!"
|
|
Ольга Дмитриевна дослушала композицию и тем же безэмоциональным выражением лица, с которым она была еще до того, как пионеры начали музицировать. А потом все же огласила вердикт:
- Так уж сложилось, что у меня есть музыкальное образование, поэтому жеманничать не стану, уж простите. Влад, ты иногда струны не дожимаешь на ладах, из-за чего звук дребезжит. На электрогитаре это слышно сильнее, чем на акустической. А раз на аккомпанементе ты один, то и некому подхватить и подстраховать. Все шишки тебе. Влада, у тебя неплохой тембр, но ты неправильно дышишь во время пения, из-за чего тебе трудно брать верхние пассажи. Дыши животом, а не грудью, будет легче. Смотри!
И вожатая выпрямилась, прочистила горло и запела!
L'amour est un oiseau rebelle Que nul ne peut apprivoiser...
Далеко не самая легкая ария из оперы "Кармен" разнеслась по клубу. И было ясно, что Ольга Дмитриевна точно знала, о чем говорила. Голос был мощным, как паводок, смывающий все на своем пути. Теперь понятно, почему она с легкостью проводит линейки для всего лагеря - с такой глоткой перекричать пионеров это ж раз плюнуть. При этом исполнение было очень чистым, академическим. Было видно, что Ольге Дмитриевне в свое время профессионально ставили голос и она не забрасывала занятия пением. Правда, вожатая пропела только две строчки, только чтобы показать девочке, как именно нужно дышать, ведь во время пения она указывала на свой подтянутый живот - и действительно, когда она взяла первую ноту, он немного подался вперед и надулся. А как пассаж закончился, животик вернулся в свое нормальное состояние.
Петь Ольга Дмитриевна перестала так же внезапно, как и начала. Закончив, она выдохнула и продолжила говорить нормальным голосом, как будто ничего и не было.
- Тем не менее, это далеко не худшее выступление, которое мне приходилось слышать в этих стенах, - Ольга аж поморщилась и еле заметно вздрогнула - наверное, вспомнила самые "удачные" выступления. - А если учесть, что вы только сегодня попробовали сыграться, так и вовсе неплохо. В общем, нужно репетировать, репетировать и еще раз репетировать. А чтобы был стимул, запишу-ка я вас выступающими на гала-концерт.
И подмигнула пионерам, лукаво улыбаясь. При этом она ничего не сказала насчет репертуара - видимо, рок-версия популярной песни не казалась ей чем-то кощунственным или диким. Все претензии вожатой касались исполнения, а не самой песни и ее аранжировки. И да, кажется, что Влад и Влада определили себе занятие на добрый кусок времени из тех трех недель, которые они проведут в лагере.
|
|
|
|
Рико прятался в подвале.
Подвал оказался на удивление уютным по сравнению со всем остальным миром. Что за проклятие свалилось на его голову?!
Однажды ночью, когда он был в дороге, произошло форменное светопреставление. Земля дрожала, небо горело, а несчастного Рико рвало вчерашним ужином. Может, он просто отравился? Да, наверняка ужин был испорчен, иначе он не разбежался бы в разные стороны, перебирая крошечными щупальцами, как только оказался на свободе. Перепугавшись, до ближайшего городка Рико добежал за каких-то пол-часа, хотя ещё вчера рассчитывал часов на пять пути, из-за чего на ночь и устроился у дороги. Городок, впрочем, гостеприимностью не отличался. У них с ужином, видимо, было ещё хуже... Ворота города были закрыты на ночь, стража не отвечала, так что пришлось взбираться по стене. Объясняться со стражей не пришлось - тела дежурных осели у зубцов стены, покрываясь какой-то странной порослью. Тут бы и надо было бежать, но... Рико накрыл ещё один приступ. Боль скрутила тело, не давая даже шанса на сопротивление, и вор сверзился со стены вовнутрь городка. Как ни удивительно, ничего не сломал, только ещё раз проблевался желчью внизу. Люди вокруг выходили из домов, двигаясь по направлению к необычно сиявшей башне Гильдии Магов... может, Рико опять глючило, но они испарялись на ходу - кто-то уже остался без кожи, у кого-то чёрным дымом обернулись ноги и теперь он полз, а чья-то одежда уже висела на чистом, будто полированном скелете. Странно, что сухожилия не исчезали. От этого ужаса Рико забился в подвал ближайшего дома, где с чувством, с толком, с расстановкой проблевался в третий раз. Было сложно, но несколько капель желчи он из себя выдавил.
Здесь было вроде как безопасно. А вот про окружающий мир такого сказать было нельзя... наружу он выбирался только за водой, и каждый второй раз приходилось убегать от каких-нибудь чудовищ. Одно хорошо: подвал принадлежал какому-то весьма предприимчивому малому, и уже на второй неделе Рико нашёл потайной тоннель, ведущий в подвалы городского зернохранилища, где было вдосталь самой разной долгопортящейся еды. Можно было даже наружу не выходить. Лишь воды не хватало. Впрочем, её можно было запасать, только пить приходилось лишь после очищения воды специальным жезлом, который он стырил у богатенького дворянишки, который как-то при нём бранил колодезную воду и заявлял своим собеседникам, что пить её без магического очищения смерти подобно.
Но зато очень быстро Рико нашёл девушку! Буквально в перую же вылазку за городские стены, где делать было в общем-то особо нечего. Она бежала ему навстречу, а за ней, расталкивая древесные стволы как колышки в огороде, мчался гигантский зверь с пастью в половину городских ворот! Чарующее зрелище! К сожалению, зверь догнал её. К счастью, не укусил, а просто толкнул носом, от чего та врезалась в дерево и осела на землю. Чудовище постояло над ней, есть не собираясь. Издало несколько протяжных ревущих звуков. Потрогало носом ещё раз. Разочарованно поворчало и ушло. Везучая девица.
|
|
|
Лучший песок для часов в Хиндистане добывают в Черной пустыне. Там он особенно мелкий и чистый. Если искатель не умрет от жажды, нападения бедуинов, укуса змеи или скорпиона, не попадет в самум или зыбучие пески, то сможет хорошо продать свою добычу. Тогда черные песчинки смогут веками сыпаться из верней колбы в нижнюю, отмеряя секунды, минуты и часы человеческих жизней. Если найдется рука, которая вовремя сможет их перевернуть.
*** Собрав остатки сил, Лютверк пронзил грудь своего врага мечом. Вот только песчаному голему, который маскировался от человека, это никак не повредила. Зато ответный удар монстра расплескал содержимое его черепа по всему коридору. Впрочем, эмиссар Стигии, скрывающийся под личиной купца, не высказал и следов брезгливости. - Эх, мне бы хоть одного сфинкса сюда, вот бы я развернулся, - подумал он, с улыбкой смотря на тело незадачливого воришки.
*** Маваса, спасаясь от упрямых преследователей, вынужден был уйти на территорию поднебесной. Только там фанатичные жрецы оставили его в покое. Там он смог разгадать загадку Говорящей. Сумел в один из самых последних дней, когда тело уже страдало от боли и отказывало под действием яда. Секрет оказался в мелком демоне, который и отравлял лекаря. С помощью кхитайского заклинателя, потустороннее существо удалось изгнать. Дальнейшие следы лекаря потерялись на бескрайних просторах Востока.
*** Ахтар, еще после пары дней наблюдения, попробовала украсть бумаги. Вот только как она и подозревала, вся внешняя охрана оказалась бутафорией. Бумаги были защищены могучей магией, которая парализовала воровку, стоило ей пересечь запретную черту. Так Ахтар попала в подвал госпожи Айгуль, где ее долго, вдумчиво, не торопясь и со вкусом пытали. В этом развлечении приняла участие и сама хозяйка дома, которая, как оказалась, предпочитала женские тела, мужским. Она же просветила воровку, что ее наниматель сотрудник Тайной службы короны. Вот только воровке повезло. К тому времени Гайир-джи принес султанше голову Карима, а жрицу Иштар Зульфию Зирико на алтаре ее собственного храма задушил Эмбисет. Вот госпожа Айгуль и решила договориться с султаншей. Ахтар расковали, вымыли, одели, дали бумаги и отправили во дворец, как знак мира. Так что воровка не только пережила неудачное ограбление, но и награду получила, а еще драгоценный перстень лично от султанши.
*** Вирре так не повезло. Одна убийца, пусть и талантливая, не смогла конкурировать с целой тайной службой, тем более, в месте ее наибольшей силы. Она попала под подозрение еще тогда, когда подбросила порошок черного лотоса. Так как следствие выяснило, что старшей служанке его было попросту неоткуда взять, поэтому стали проверять всех заинтересованных в ее отставке. Вирра попала под наблюдение, и при следующей попытке принести жертву, девушку схватили. Единственной удачей она могла считать только то, что люди из тайной службы не стали отдавать свою добычу жрецам. Так что вместо креста или костра, Вирре досталась обычная петля на дворцовой виселице.
*** Молодому магу не удался побег и он был ранен. Впрочем, в последствии он сумел освободиться, уже после того, как его продали. Точнее, его хозяйка влюбилась в юношу как кошка, и Эхуд превратился в ее доме из раба в господина. Ему удалось выяснить, что белоколпачники это секта последователей Ахура Мазды, которая считает только его истинным суром и отвергает других светлых богов. В разгоревшейся гражданской войне Эхуд перебил немало этих фанатиков, и, даже, сжег их главный храм. К сожалению, Эхуд погиб в одном из сражений, до конца прикрывая своих новых друзей и товарищей.
*** Рахтар и Шахди погибли при попытке ограбить храм. Они любили друг друга и покинули этот мир вместе.
*** Амала Кур сумела остановить эпидемию, которую вызвала тайная прислужница принцессы Амриты. В дальнейшем, ей, вслед за отцом, пришлось принять участие в войне двух султанш, на стороне Соломеи. К ее окончанию, она заняла место придворного медика, а Ирбис, за многочисленные военные подвиги получил свободу.
*** У алтаря рогатого состоялся эпический бой. Но ним сила и мастерство Гарри, ни отвага Мэта, ни пылкость Охры, ни меткость Руда и ни опыт Каруна не смогли сломить аватара бога у места его силы. Раны зарастали на чудовищном звере почти сразу, а его масса, размеры и скорость не давали нанести смертельный удар. Руду чудовище ударом копыта сломало грудь, а его волку – хребет. Охре ударом древка копья переломало ноги, а Мэт был оглушен ударом огромной лапы. Гарри поставил все на решающий удар и сумел воткнуть меч в глаз кентавра. Ценой руки. Вот только тварь не удила и эта рана. Тогда Карун выхватил из за пояса расписанный рунами черный нож и воткнул его себе в сердце с криком: «Стил!». Тело воина распалось в облако из перьев, а в следующий миг из него вышел очень рассерженный маленький ангел с большим мечом. Стил крикнула: - Как насчет сразиться с соперником того же роста! В следующий миг она нанесла такой удар, что кентавр кувырком улетел на полсотни шагов. Зверь был убит, алтарь разрушен, а жрецы перебиты. Гарри чудом выжил там, где другие погибли бы. Отсутствие руки не помешало ему любить королеву, и через год у них родился сын, которого Стил назвала Атилла. Мальчик довольно гукал в колыбели которую качала хромая Охра и играл маленьким боевым бичом, который сделал дядя Мэт.
*** После захватывающих и удивительных приключений Ракша нашла в горах запечатанную могучей магией сокровищницу. После чего к ней открыл врата Арх, чтобы эту сокровищницу открыть, одного талисмана для этого оказалось мало. Тут девушка убедилась, что маги такие же ублюдки как и прочие люди. И когда нужно, плюют на собственные клятвы и обещания. Арх парализовал рабыню через ошейник, а потом рассказал, что для того чтобы открыть гробницу, нужна кровь носителя амулета, именно поэтому он и не стал отбирать его у глупой девки. Рашка даже ругаться не смогла, когда Арх вырезал из ее неподвижного тела сердце. Впрочем, счастье клятвопреступнику это не принесло. Душа Ракши ушла на перерождение, а его собственную душу пожрал освобожденный Тот Гаруда, бескрылый, злой и очень голодный.
*** После того как павший полусур – полудемон освободился, он призвал к себе остатки крыльев, воплощенные в мире. Одним из перышков оказался демон, который одолевал Эрдэнэчимэг. Он покинул ее смертную оболочку, после чего разум хүүрчи очистился и она поняла, что может больше никого не искать.
*** Гайир-джи после расправы над Керимом получил ночную аудиенцию у султанши Соломеи. Потом он еще одолел в тяжелом поединке эмир - генерал Аслана и добыл одну из цариц амазонок в Бахраме. Так чужеземец стал принцем-консортом Соломеи. Вот только когда Большой Диван утвердил казнь Амриты, бывшая султанша призвала птицу Рух, которую заблаговременно вызвала из Индии. Сильнейшее живое существо, Рух легко разметала башню и унесла Амриту к ее сторонникам. Началась долгая гражданская война, которая закончилась расколом Хиндистана на две части Красный Хиндистан соломеи и Синий Хиндистан Амриты, а еще от страны отделились дикие земли королевы Стил. Но все долгие годы войны и мира Гайир-джи приходилось разрывать свою душу и тело между смертной Соломеей и бессмертной Унмонтапиешькасадор, которая не пожелала бросить случайного любовника. Султанша родила мужчине трех дочерей, а асурка сына полубога.
*** Через четверть века дочь Соломеи и Гайир-джи Фируза сочеталась браком пред ликом богов с Атиллой сыном Стил и Гарри, после чего страна снова стала единой. По договору Атилла же стал и правителем Хиндистана. Коронационная речь нового владыки оказалась образцом лаконизма, он уложился в четыре слова: - Вначале Кхитай, потом Запад!
*** Часы с черным песком переворачивались и переворачивались, безжалостное время текло без остановки, люди уходили, но их подвиги и свершения оставались в памяти новых поколений. Но даже безвестный человечек иногда становился тем, кто направил реку Истории по другому руслу.
КОНЕЦ
-
Спасибо за игру. С нетерпением жду следующего модуля.
-
Спасибо за игру)
-
Хорошая была игра.
-
Спасибо за игру! Эх, я бы ещё повонзался). Во всех смыслах).
-
Хороший был модуль.
|
|
Парень с профессиональным интересом знатока разглядывал внутреннее убранство музыкального клуба. Такого разнообразия и качества инструментов Владислав не видел даже в Доме Пионеров областного центра. Тем более неожиданно было увидеть такой ассортимент в обычном, с виду, пионерлагере. Особое внимание, разумеется, привлёк импортный рояль. Даже в музыкальной школе, где Влад проучился пять лет, модель была советского производства и попроще. Пробежался равнодушным взглядом по духовым инструментам, просто отметив их наличие. Виолончели и скрипки тоже были вполне ожидаемы. А вот виол, вроде бы, не было. Парню тут же вспомнилась медсестра, ведь её имя прочно ассоциировалось у выпускника музыкальной школы с этим инструментом. Да и, если совсем откровенно, не только имя, но и фигура. Впрочем, Владу совсем не хотелось думать о грустном или несбыточном.
Всем хорош музыкальный клуб, кроме одного - размера и планировки. Одно, относительно небольшое, общее помещение без перегородок делало невозможным одновременные репетиции сразу нескольких музыкантов, если только они не составляли ансамбль. Так что, репетировали члены клуба, по-видимому, строго по очереди.
К радости пионера, нашлась здесь и электрогитара. Владилена тоже заметила это, и парень лишь рассеянно кивнул. Инструмент настолько завладел вниманием Влада, что когда тот сделал пару шагов в ту сторону, то споткнулся об некстати подвернувшийся стул. И если бы парень просто падал, то успел бы выставить вперёд руки. Но его тело развернуло, и Влад больно ударился затылком о деревянный пол. Потом последовали дребезжащий звук падения чего-то металлического, девчачий взвизг, ощущение, что кто-то наступил на лодыжку. И наконец, что-то тяжёлое резко повалилось на парня сверху, отчего тот на мгновение зажмурился.
Когда же Влад открыл глаза, то увидел прямо перед собой лицо Владилены. Она была так близко, что парень ощущал дыхание девочки, запах её кожи и волос, и даже учащённое сердцебиение. Ещё несколько мгновений он просто смотрел в эти прекрасные, широко распахнутые в испуге, бирюзовые глаза в обрамлении густых ресниц. И лишь потом до Влада дошло, что вот прямо сейчас на его груди лежит симпатичная девочка и неотрывно смотрит на него. Пионер ощутил, как кровь начала постепенно приливать к лицу. Ещё ни с одной девочкой он не был настолько близко... если не считать детских игр с сестрой, когда они понарошку "боролись". У сестры не было никаких шансов, но Влад, "борясь" вполсилы, иногда позволял ей, на время, одержать верх. В буквальном смысле. Но сейчас было всё по-другому, и Влад это чувствовал уже по "небольшому дискомфорту" в паховой области. Ещё немного, и "мужское достоинство" парня значительно увеличится в размере и приобретёт упругость. Настолько, что это будет заметно через шорты. Более того, если девочка и дальше будет лежать на парне в таком же положении, она это сможет даже почувствовать.
Владиславу было больно, неловко, стыдно, боязно и очень приятно одновременно. Так что, парень просто продолжал лежать на прохладном полу и неотрывно смотреть на девочку, боясь пошевелиться. При этом, он не мог разобраться в том, хочется ли ему, чтобы Влада поднялась, или наоборот, чтобы оставалась в прежнем положении.
Но вот, девочка резко отстранилась, задев щеку парня кончиками своих волос, хотя, на ноги вставать пока тоже не спешила.
- Не ударился?
Влад приподнял голову, осторожно дотронулся рукой до затылка и чуть поморщился от боли. Улыбнулся через силу:
- Ммм... Ничего. Думаю, жить буду. Сама-то как?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Дверь медпункта открылась и первым, что почувствовали пионеры — это был запах хлора. Едкий такой, от которого хотелось сморщить нос. А в самом помещении никого не оказалось. Неужели пионеры шли слишком долго и Виолетта их не дождалась? Медпункт был похож на приемную обычного городского терапевта. Несколько стеклянных шкафов со склянками разного размера, полка с медицинскими карточками, пара низких кушеток и массивный стол с кучей небольших ящичков, каждый из которых был подписан мелким, но разборчивым почерком. На одной из кушеток находились пять картонных ящиков в локоть длиной. Наверное, именно там были лекарства, с расфасовкой которых и нужно было помочь медсестре. И судя по размеру этих ящиков, лекарств было много. Как будто не на детский лагерь запас делали, а куда-нибудь в окопы на передовую. Кто его знает, зачем столько лекарств — наверное, сразу на год вперед привезли, чтобы несколько раз не ехать. И пока пионеры разглядывали медпункт и думали, что делать дальше, неприметная дверь в углу негромко скрипнула и оттуда вышла женщина в белом халате. Что это была за женщина! На вид ей было лет 30, но только дурак мог бы заговорить с ней о возрасте. Ах, какие у нее были глаза! М-м-м-м, крупные, выразительные, соблазнительные, да еще и разного цвета. Наверное, благодаря лишь одному взгляду мужчины готовы бросать весь мир к ее ногам. Левый глаз был ярко голубым, а правый — карим с каким-то красноватым оттенком. И это не только не портило красоту женщины, но делало ее внешность еще более притягательной. На них смотрела женщина-вамп, женщина-магнит, богиня во плоти. Угольно-черные волосы были стянуты в плотный хвост, а пухлые сочные губы были подведены красным карандашом. Но когда взгляд мужской половины скользнул вниз, то их чуть не хватил удар. Медицинский халатик очень небрежно скрывал полушария шикарных грудей, размера эдак пятого, открывая взгляду и аккуратную шею, и тонкие ключицы, и аппетитную ложбинку. Казалось, что если пуговка ниже вздумает оторваться, то мужчины будут просто обязаны упасть в обморок от переизбытка счастья. Если бы взгляд пионеров опустился еще ниже, за рамки приличий, то они бы увидели, что медсестра одета в туфли на шпильке и черные невесомые чулки, подвязки которых халатик еле еле прикрывал. И что самое опасное, Виолетта прекрасно знала, какое действие она оказывает на мужчин. Видимо, реакция 17-летних подростков и 30-летних мужиков мало отличалась друг от друга. Медсестра со знанием дела подождала, когда взгляды мальчишек скользнут по ее фигуре вниз, а потом вверх. И только потом начала говорить. Низкий бархатный голос звучал негромко, как будто Виола шептала на ушко каждому пионеру. Взгляд оценивал каждого из парней по отдельности, бесстыже, со вкусом, как будто прикидывая, что с ними делать, а на Владилене он остановился только на мгновение. Виолетта как будто специально раззадоривала подростков. - Оу, пионеры, вы уже здесь? Отлично... Меня зовут Виолетта, я медсестра этого лагеря… Но вы можете звать меня Виола. Виола ухмыльнулась одними губами и подмигнула ребятам. Пользуясь замешательством, которое возникло в рядах пионерии, Виола показательно медленно прошла к столу, соблазнительно виляя крутыми бедрами. А затем также медленно развернулась, выставляя напоказ свои шикарные ножки, легонько оперлась о стол и томным тихим голосом, растягивая слова, продолжила: - Давненько у меня не было... троих сразу… Что ж... проведем осмотр... Причем, «осмотр» она сказала таким образом, как будто это было что-то крайне неприличное. Виола на полсекунды закрыла глаза и еле слышно мурлыкнула, как будто от удовольствия, а затем резко хлопнула ладонью по столу и интонацией, которая не терпит неподчинения, отрезала: - Раздевайтесь! А затем сконцентрировала свой взгляд на единственной девушке среди парней и сказала уже конкретно ей: - А ты, пионерка, не убегай. Вдруг мальчикам меня мало покажется и потребуется свежая рука. На этой фразе Виола подняла свою прелестную бровку и замерла в ожидании реакции пионеров.
|
|
-
За идею для социалки =)
-
Интересно
|
|
-
- Ну-у-у... разместить их можно... но, Джейми, я не люблю задавать такие вопросы, но откуда ты берёшь всех этих незнакомых девочек, которым нужно где-то пожить? Весёлый пост :)
|
|
|
Злые мастерские хоумрулы:
Правило №1
Результат броска 1D20+3: 17 - "Взлом замка Ронана". Результат броска 1D20+3: 18 - "Взлом замка Леона" Результат броска 1D20+3: 8 - "Бессовестный юз помощи от Нияты"
Геймплей не должен выглядеть так. Но зато это хороший пример, чтобы объяснить принцип действия правила №1, которое будет работать отныне.
Ронан, заполучив нож пытается открыть им замок, привлекая для помощи Нияту. Здесь стоит обратить внимание на следующие факторы: а) Нож не предназначен для вскрытия замков. б) В комнате кроме 3 персонажей, одеял, крысы, ножа и большой миски с едой нет ничего. в) У Ронана нет бонуса мастерства в навыке вскрытия.
Обычно замки вскрывают с помощью нескольких рычажков или их аналогов, которым поддерживают зубчики в механизме вместо ключа. Нож - в данном случае выступает в качестве предмета с характеристикой "можно использовать". Той же характеристикой обладает карандаш или какой-нибудь орган, не будем говорить какой. Но это вовсе не значит, что положившись на Тимору, предмет нужно обязательно использовать хоть как-нибудь, чтобы, если повезет, случилось чудо и им открылся замок. Другими словами, использование неподходящих способов решения задачи всегда будет давать помеху. Обратите внимание, что в партии есть вор, у которого есть БМ для этой задачи. Лилиан знает, как открывать замки, и подождав ее, можно поручить это тому, кто может с этим справиться. Но зачем нам ждать Лилиан? Лучше протаранить задачу кубами.
Теперь о помощи. В данном примере Нията должна помочь Ронану вскрыть замок. НО! В распоряжении партии и крысы нет больше никаких предметов, которые можно тоже пихнуть в замок и оказать помощь. Возникает вопрос: А как Нията должна помочь Ронану с этим? Станцевать? Пихнуть палец в скважину? Нет, так не пойдет. Для оказания помощи другой персонаж должен иметь физическую или социальную возможность помочь с открытием замка. Например, пихнуть второй рычажок в замок и поддержать им зубчик, либо, если бы это была Лилиан, у которой есть БМ в навыке - подойти и рассказать, что нужно делать. В социалке, понятно, это должно выражаться совместными репликами/действиями. Помощь, если она не подкреплена ничем, кроме второго броска кубика, работать не будет.
Еще пара слов по социальным броскам. Социальные броски вроде убеждения, обмана, запугивания будут работать с помехой, если в действии или в тексте нет соответствующего броску посыла. Если же в тексте будет обратный посыл, сложность броска увеличивается на 5. К примеру: "Эй ты, дурак, но ты же понимаешь, что я права, потому что ... ?" или "Вообще-то, я очень нежное создание, но сейчас разозлюсь и оторву тебе голову! Ррр!"
Добрые хоумрулы: Умные, а не таранные, решения задач поощряются маленькими порциями опыта, но только для тех игроков, которые, проявили смекалку.
|
|
Гайир-джи был не из тех, кто волнуется о тряпках, и порванная одежда была для него лишь поводом заказать новую. Тем более если рвет ее на тебе красавица-полудемон. На секунду ему показалось, что его поглотила полная, последняя тьма, но даже если это было и так, кровь настолько ударила ему в голову, что если бы Визареша потащил бы их в Дом Лжи или решил бросить в реку из расплавленного металла, он бы и тогда не выпустил свою искусительницу. Но Гайир-джи вместо ада оказался в невесомой пустоте. Здесь не во что было упереться, не на что встать и некуда упасть. А когда нет ничего вокруг, ты не знаешь, замер ли ты в толще времени, как мошка в янтаре, или со страшной скоростью летишь неведомо куда. Сердце Гайир-джи помимо его воли дрогнуло и упало куда-то в область живота, к Свадхиштхане. Язык остановился, руки сжались, но в них не было силы. Вполне вероятно, что разум воина, стиснутый с одной стороны волей, а с другой невозможностью находиться в этом месте, потому что и местом оно не являлось, не вынес бы испытания. Но по счастью только в этом безвременном безместье Гайир-джи и мог вспомнить то, чего никогда не видел, потому что тогда глаза его были незрячими — он вспомнил утробу матери, красавицы Падмавати. И словно в утробе ему стало спокойно и безопасно, и все сомнения о том, где он и как он может здесь быть, улетучились. А в памяти, цепляясь друг за друга, возникли чувства его родителей. Нежность и бережность, с которой мать вынашивала плод. Страсть, с которой отец брал ее на свадебном ложе. В тот день, когда еще любил ее. И сердце сползло еще ниже, в Муладхару и стало биться ровно, и все сильнее. И Гайир-джи уже не думал ни о месте, ни о времени, и неважно было, что "здесь" не на что опереться или упасть — он падал на нее, а она на него. И смысл был только в том, чтобы сплетаться, сплетаться, как мощные стебли, и нагреваться друг об друга, и впиваться, и отступать, и нападать, и изнывать, и быть плотью, которая хочет, и быть мечом, который разит, и быть кровью, которая бежит по венам, наполняет сосуды, и вздыбливает плоть. И быть криком. И быть болью. И быть зверем. И быть началом. И быть силой. И жадно пить ее тело и ее силу. И давать напиться собой и своей силой. И в конце закончиться — и умереть. А потом воскреснуть.
|
|
Арх оказался, как и полагается любому приличному магу, еще тем самодовольным ублюдком. Спасти шкуру?!! Да он сам ей обещал свободу и сокровища(половину) после похода. Вообще... она конечно удивилась такой щедрости, т.к. думала, что она та как раз особо не нужна для работы ключа. Фокус его был прост и доступен каждому. Хорошо, что висел он на ее поясе и маг не стал тратить время на его изучение, а может... уже все знал и так. Девушку терзали мысли, что никаких козырей перед ним у нее нет.
Все могущий маг? "Может и все, но в постель ее загнать не смог",-хмыкнула, когда петля на шеи перестала давить. Спрятался в башне, заброшенной в горах, окружил себя рабами живущими не больше отмеренного ему. Да он просто трус!!! Тот, кто действительно могущественен не прячется. Парнишку прикончит первая же рабыня, которой сорвет голову жизнью здесь. Когда все закончится, она будет также свободна в том, чтобы делать, что пожелает, а он так и останется рабом своих страхов, добровольно живущим в клетке. Своими мудрыми мыслями Ракша, конечно, делится не стала. Сейчас, по крайней мере.
Прошла, в комнату, бросив косой взгляд на ручку наги, стимулирующую к движению. Огляделась, опять царская камера, но хотя бы не дует. Сразу протопала поближе к зеркалу и начала поправлять вьющуюся взбученную шевелюру. Не сказать, что это помогло прическе сильно, но некоторое моральное успокоение принесло. Все-таки зеркала влияли на ее сосредоточенность очень плохо. Потолок был идеален для рассмотрения себя и партнера в горизонтальном положение. Рабыни принимали мага и в своих покоях? На слова наги девушка беззаботно фыркнула. - Смотрю тебя уже выдрессировали? Хочу даю, хочу не даю. Моя мокрая щелка, а не его всемогущества,- последнюю фразу Ракша произнесла довольно громко, полным кислоты тоном. - А память у меня не хуже,- прошипела в том наги, сблизившись с той и слегка стукнув пальцем по одной из золотых висюлек на соске. - Погоди уползать, Шаша,- придержала ту открытой ладонью за предплечье,- Лучше помоги мне привести себя в порядок и разобраться с этим добром,-кивнула на склянки, проведя рукой и... подхватив бутыль вина глотнула из горла, протянула ту наге. Другой рукой в это время ослабила застежку на доспехе, и повернулась спиной показывая, что нужно помочь раздеться. Не то что все эти масла ее заботили, но девичьи разговоры лучше всего спорились за такими вещами. Ну и... обтираться такой ерундой ей действительно нравилось. - Я только из сырой камеры, где все провоняло гарью,- пожаловалась на свою участь,- ужас, а не условия,-хихикнула. Само собой, оба места ее заключения были шикарны, на фоне тех клоповников, где ей приходилось бывать раньше, но выпендриваться это ей не мешало. - Если, конечно, не спешишь ползти сбросить напряжения своего господина,-хмыкнула, и заинтересовано скосила на фигурку змеи взгляд. - Все хочу спросить... как вы наги это делаете? - любопытство распирало девушку,- А с мужиками из людей вообще не понятно, куда ему пихать тут. Где задница не понять, а ротик у тебя с такими зубками, что лучше сразу отрезать, чтобы бедняга не мучился,- хмыкнула,- разве что ты мастерица работать ручками и грудью?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Что значит "хоть"?! - Сунь возмущенно дернула хвостом, - Не надо тут "хоть" никаких. Сколько у людей царей, а? А?! Даже ты, наверняка трех, как минимум, знаешь. А у обезьян один.
Повисла неловкая пауза. Впрочем, молчать и ничего не делать дольше трех секунд Сунь не могла:
- Ладно, у тебя нож есть? Давай сюда... Не ссы, взад верну. Мудрец ребенка не обидит.
Вертя нож правой рукой, левой Сунь рассеяно перебирала волосы у себя на голове, словно искала что-то.
- Демоны хитры и преподлы, потому нам придется действовать сразу по нескольким направлениям. Во-первых...
Сунь скрутила прядь волос у себя на макушке, словно собираясь делать хвостик.
- Во-первых, мы сейчас пойдем таки к общему костру и возьмем еды. Я начну ныть как мне плохо живется, а ты поинтересуешься что не так-то. Дальше я уж сам буду байки рассказывать. Забросим удочку, так сказать.
Сунь быстрым движением отсекла прядь волос и вернула Джингуа нож. Покопалась в своих многочисленных сумочках и мешочках, вытащила огрызок бечевки.
- Во-вторых, тебе придется какой-то время нести двойную нагрузку по дозорам. Кроме того, что тебя хозяин каравана отправлять будет, приглядывай за торговкой. Когда она к себе в шатер очередного мужика утащит, дай мне знать.
Бечевкой, обезьянка связала прядь волос и сунула получившийся амулет в один из кармашков.
- Может быть, получится с поличным демоницу взять. Это был бы самый простой вариант... - Сунь задумчиво побарабанила пальцами ноги по земле - Сомневаюсь, что нам так повезет. Но все равно стоит попробовать. Все поняла? Повтори.
Убедившись, что подчиненная план поняла и готова к исполнению, Сунь радостно вскочила на руки, прошлась несколько шагов, а затем, кувыркнувшись, торопливо занялась восстановлением маскировки.
Завернувшись снова в балахон, спрятав ноги, уши и (главное) хвост, Сунь вприпрыжку поспешила за едой. Получив же вожделенную, хоть и несколько остывшую порцию, она поплелась к костру, уныло повесив голову. Не пела, не скакала, и даже не смеялась оглушительно каждой шутке товарищей-караванщиков, хлопая себя по коленям. В общем - вела себя максимально не естественно.
А потом, разумеется, она стала жаловаться на жизнь. Спрашивал кто-то Сунь и причине ее грусти, или нет - это было не очень важно на самом деле. Едва выгадав минутку, с паузой в разговорах, Сунь стала заниматься тем, что все просветленные учителя не относят к методам самоусовершенствования, а некоторые даже порицают - она стала врать.
- Охохо, горе мне горе. Вот вы говорите женщины... - Говорил ли кто о женщинах, или нет Сунь не волновало, - У кого невеста есть, у кого жена. А кто может быть, свободен как дикая обезьяна и скачет себе беззаботно по миру, бананом своим помахивая. Один Сунь У-Кун несчастен.
Наглядно демонстрируя глубину своей печали, Сунь промокнула уголок глаза грязным рукавом.
- У меня ведь дома любимая осталась. Минь-Ю ее зовут. Красавица каких не сыскать. А какие у нее красивые волосы! Вот...
Сунь продолжая хныкать, стала шарить по сумочкам и кармашкам. И, конечно (ведь она сама спрятала ее пять минут назад), быстро нашла прядь волос, перевязанную бечевкой.
- Это миленькая Минь-Ю мне подарила. Мы друг друга так любили! Я ей воду от колодца носил. Вот не скальтесь, я маленький и не очень сильный, а вода тяжелая, знаете ли! И все было хорошо... Хлюп... Пока на окраине нашей деревне не поселились лесорубы. Среди них был красавчик один, звать его...
Сунь запнулась, имя "красавчика" сходу сочинить не вышло.
- Не важно, в общем как его звать козлолюба проклятого! Знать не хочу не имени его ни рода. Что я сделал? Вот ты, Ляо, чтобы сделал? Я ему, конечно, морду набил. Вот не смейтесь, я хоть и маленький, но пару ударов знаю. Но, увы, Минь-Ю все равно к нему ушла. Повелась на стать и рожу красивую. Эх...
Сунь повесила голову, надула губы и рассеяно теребила в руках прядь собственных волос.
- Я уж и к чиновникам на поклон ходил, мзду платил - нет говорят такого закона, чтобы незамужней девице нельзя было мужчину по душе выбрать. И к богам всем-всем молился. Ну... тем кого вспомнил. И им все равно. Нет у меня больше надежды...
Сунь в сердцах хлопнула кулаком по земле.
- Вот клянусь вам, братцы! Если бы мне повстречался кто - хоть колдун, хоть оборотень - который согласился бы приворожить мою зазнобу, я бы ничего не пожалел. Кровь бы свою отдал даже. Нет у меня больше ничего за душей ведь...
-
+ Вот что бывает, когда игроку долго е ипшешь. Может пропробовть и на других?
-
Блин, круто
-
За основательный план, основательную хитрость и основательную милоту)
|
Тереза встала, накидывая на плечо лямку рюкзака. Одно хорошо — за последние минуты Саманта проявила больше характера и жизни, чем за недели совместного путешествия. Жаль, конечно, что для выхода из тени понадобилось что-то себе ломать.
— Мочить как раз можно, — заметила Тереза. — Это хорошая повязка, быстро сохнет, хоть вообще не снимай. Алан где-то подцепил, я даже не спрашивала. Что касается остального… — она хитро улыбнулась и показала Саманте ладонь с приподнятыми над ней средним и безымянным пальцами, — думаю, учить тебя не нужно. Всё, ухожу. Не за что.
В каюте Сигора Тереза обнаружила самого Отца, лежащего на боку в плачевном виде, и Алана с Айрин — склонившихся над ним.
* * *
По пути на кухню Тереза заглянула в свою каюту, совсем рядом с медотсеком. Такой же беспорядок, как и везде, но вроде бы ничего не разбилось — да и нечему было. Она стащила с себя пропахшую антисептиком пижаму, выбрала чистый, зелёный в тёмную крапинку джемпер, расчесалась, прихватила консоль, которая — Тереза облегчённо выдохнула — включилась с радостным аккордом, и, не сделав даже попытки убраться, вернулась на кухню.
Здесь было людно и хлопотно. Чай, ждавший её в синей пластиковой кружке с надписью «ЖИЗНЬ КОРОТКА, И Я ТОЖЕ», успел остыть. Какое-то время Тереза подозрительно смотрела на отражение собственного глаза в маслянистой жидкости — ей явно досталась очередная чайная смесь Айрин — но потом отхлебнула, пожала плечами и понесла кружку к микроволновке. А когда стала копаться в ящике с печеньем, почувствовала прикосновение капитана.
— Погибшие? — взгляд Генри стал таким напряжённым, что Тереза заспешила с ответом. — Нет, нет, ты что, — замотала она головой. — Все живы. У Отца сотрясение… м-м… лёгкое. Его тошнит, и голова кружится, но это всё пройдёт, надо только полежать. И Саманта — затворница наша — ключицу сломала. Я вправила и перевязала, так что тоже пройдёт. Этих двоих ни к какой работе не привлекай, ладно? Остальные в порядке. Генри, слушай, — Тереза погладила его руку и постаралась, чтобы её голос звучал убедительно. — Ты. Ни в чём. Не виноват. Это я на всякий случай говорю, чтобы ты понимал, — она перевела взгляд за плечо Генри. — Смотри, вроде все собрались, кто мог.
|
-
Интересная история :D
-
Чую, что поворотов у нас будет больше, чем в Даганронпе)
-
Такие трапперы нужны Японии!
-
За ОГРОМНОГО дракона =)
|
|
|
|
- Полез я как-то на вулкан..., - начал было Альберт, но тут же рассмеялся, чуть не расплескав вино: настолько это было похоже на начало анекдота. А потом вдруг резко стал серьезен.
- На самом деле, это произошло, пожалуй, как раз в конце. Полагаю, будет уместно сказать, что знакомство наше состоялось не сразу. Поначалу я имел возможность увидеть нашу прекрасную хозяйку снов... скажем так, издали. Но обо всем по порядку...
- И хорошо бы сказать, что я тогда был молод и оттого неразумен, если бы все не случилось столь недавно. Но, как оказалось, что именно в те годы, когда я только начал постигать науки и был полон всяческих надежд и устремлений, я был честнее с миром и с собой. Ведь, стоило мне окончить обучение и заняться алхимией всерьез, как я попал в ту же ловушку, что губит многие пытливые умы: достаток. В какой-то момент обнаружив, что банальнейшие зелья, да лекарские осмотры знатных и богатых особ - которые, надо сказать, болели не в пример слабее бедняков - приносят мне доход, способный обеспечить если не роскошную, то вполне себе благополучную жизнь, я позабыл про все, что когда-то подтолкнуло меня к изучению алхимии... Но этого было мало, - по лицу Альберта пробежала едкая ухмылка. - Золото легко завладевает сердцем, стоит ему оказаться в твоих руках. Становится мало просто хорошего, ты ищешь лучшего. Становится мало лучшего - стремишься за прекрасным. Становится мало прекрасного - бросаешься на поиски уникального. И золото - золото становится твоим оружием, твоей броней, твоей жизнью...
Ученый немного помолчал в задумчивости, отпил из кубка, после чего продолжил.
- Отправился я на южный континент в поисках редкого алхимического ингредиента. Купцы, что привозили его из-за моря, всегда требовали непомерную цену, я же был вооружен знаниями и картами. Дела шли хорошо, так что я смог покинуть родной остров Дион, оставив лавку на управляющего, твердо вознамерившись добыть то, что мне нужно, самолично. Это бы избавило меня от лишних трат, а по возвращении - озолотило бы, сумей я правильно распорядиться добычей... Южный материк встретил меня жарким ветром, влажным воздухом, пестрой яркостью цветов и буйной растительностью. Джунгли. Смертельно опасные, таящие в себе множество угроз и здоровью, и рассудку. Я устремился в них, уверенный в успехе. Но недооценил коварство природы... Удушливый зной, жара и жажда снедали меня, но не могли сбить с пути. Однако там, где не преуспела погода, сумел одолеть куда более коварный враг. Дикие, коварные духи джунглей, которых боятся даже жестокие орки, что обитают в тех краях, приняли облик жутких кровожадных гнусов, иные из которых достигали размеров маленькой птахи... Зараза, что переносили они своими пронзающими плоть хоботками, почти одолела меня: лихорадочный, в бреду, я сбился с пути... Но, совладав с болезнью, обнаружил себя на развалинах древней цивилизации. Как и подобает ученому, я тщательно изучил руины, и обнаружил первое в своей жизни - и, возможно, древнейшее из существующих, - знание о тебе, Аэлита. То была фреска или мозаика дивной красоты, созданная искусными мастерами прошлого. Тогда я не понимал смысла изображенного, но теперь ясно вижу, что там была изображена ты в своем великолепии - и смертные, что почитали тебя. К великой печали мое вторжение нарушило хрупкое равновесие эфира, и картина осыпалась, но еще тогда я дал слово, что однажды вернусь туда и восстановлю ее, сколько бы не потребовалось на это сил - и намерен сдержать это слово. Когда закончим все прочие дела, разумеется...
Альберт с теплотой посмотрел на богиню. Тогда это все было непонятным, зато теперь выглядело как-то совершенно по-особенному. Словно он, сам того не сознавая, шел именно тем путем, что вел его к спасительным пламенным объятиям Аэлиты.
- Позже я вышел на племя орков, что обитали в тех местах. Прекрасно осведомленный о местных обычаях, я подарил их главному охотнику свой кинжал - и ему ничего не оставалось, кроме как подарить в ответ свой костяной нож. Кажется, он все еще остался среди моих вещей, если кому интересно, я могу показать его по возвращении из мира снов... Так вот, мы обменялись оружием, и это позволило мне беспрепятственно ходить по их скрытой деревне, куда меня любезно пригласили... По счастью, там нашелся толмач, которому был известен язык, поскольку я, к своему стыду, орочьим не владел ни тогда, ни сейчас. Тем не менее, это позволило мне изучить культуру и предания племени, и что бы вы думали? Поклонялись они Владычице Вулкана, которая одаривала своей милостью тех, кто был избран для особого ритуала... А с ним и все племя. Мне, как почетному гостю деревни, была предложена эта великая честь. Я не уверен, как это выглядит с твоей стороны, моя богиня, и имеют ли такие вещи силу, но... Полагаю, что нашей настоящей первой встречей мог быть именно тот случай, - алхимик широко улыбнулся и немного помолчал, предаваясь воспоминаниям.
- Ну, а потом я все-таки вышел на нужный вулкан, ведь отправился я именно за вулканическим стеклом, которое для других выглядит просто как грязное подобие камня. Для некоторых же это настоящее сокровище. Собственно, именно им и забита та сумка, ради которой, я, получается, умер... Когда вулкан начал извергаться, а я уже не мог убежать от удушающего пепла и гибельных потоков лавы. Именно тогда мне и был дан второй шанс... Наверное, если жить вечно, то достаточно просто посматривать, какой еще остолоп погибнет в огне по своей самонадеянности, чтобы найти верного союзника, - хмыкнул Берт. - Но я рад, что оказался этим остолопом.
-
Все было немножко не так, но как описал, как описал! Талант! :))
-
Ох и мастер приукрашивать действительность) Но в таком виде оно даже интереснее звучит!
-
Сладкоречивый сказочник)
-
+1
|
|
|
-
Воу, класс! Наше видение совпало xD
-
А называться манга может "Между ангелом и бесом", е.в.п.о.ч.я. :))
|
|
|
На кухне Тереза развернула госпиталь, состоящий из двух стульев и краешка стола, на который она водрузила универсальную аптечку. Но по итогам первичного осмотра почти никто не удостоился серьёзной диагностики. Ёрзавшей в нетерпении Рейчел Тереза выдала тюбик с мазью, сильно сомневаясь, что та будет применять его по назначению — или что уже имеющиеся ожоги остановят механика от немедленного получения новых. Двоих, признавшихся, что теряли сознание, она заставила сидеть неподвижно, пока обводила голову датчиком аптечки, всматриваясь в мельтешение пятен на экране.
— Всё нормально, — сообщила она Кену, проверяя реакцию зрачков на свет. — У тебя щека в чернилах, вот здесь, — Тереза легко прикоснулась к лицу притихшего художника, который казался сейчас совсем юным, возможно, от волнения.
Дикая женщина Аби отличилась немаленькой шишкой на темени и вид имела довольно мрачный. Тереза чувствовала, как подруге хочется закурить, но не отпускала её, пока не удовлетворилась показаниями аптечки.
— Чем наряжаться, ты бы лучше пристёгивалась, — сказала она Аби, закрывая крышку. — И не смотри на меня так, — Тереза с упрёком вернула взгляд, — я ж за тебя волнуюсь. Вдруг ты теперь масти начнёшь путать? С кем тогда играть? Это ко всем относится, — повысила она голос. — Наблюдайте за собой и друг другом. Если кто-то начнёт загружаться — сразу ко мне, никаких «я посижу, и всё пройдёт». Сплю я или в душе моюсь — неважно. Будут болеть ушибы — не терпите, риксамина у нас много, — она выложила из рюкзака на стол пару блистеров обезболивающего. Тут её и перебила Айрин с новостями о Саманте.
— Сделайте мне чай, ладно? Сахару побольше, — попросила Тереза и ушла за компаньонкой. Зайдя в каюту Сэм, Тереза ногой пододвинула себе скомканное на полу одеяло, положила на него аптечку, сняла рюкзак и села сама, оказавшись рядом с напряжённо сжавшейся девушкой.
— Ну всё, всё, — сказала она, нащупав ладонь левой руки Сэм. — Я пришла, теперь будет только лучше. Пошевели пальцами. Сознание теряла? Где-то ещё больно? — Тереза осторожно повернула Саманту на спину и широко расстегнула рюкзак, чтобы иметь доступ. — Давай посмотрим руку.
|
|
|
|
|
Что мог делать Саид во время столь плавной посадочки на планету-призрак, о которой все на свете почему-то благополучно забыли? Да, собственно, то что и всегда! Исследовал застенки своего разума посредством активного употребления курительных смесей. Увы и ах, каюту с живописным видом на чернеющий космос ему по какой-то возмутительной причине не выделили, поэтому понаблюдать из первых рядов, как корабль на бешеной скорости превращается в раскаленный до бела огненный шар не посчастливилось. Впрочем, оно и к лучшему. Исподнее хоть менять не пришлось.
А в остальном, скажем прямо, ощущения были не из приятных. Признаться, поначалу Саид решил, что слегка переборщил с начинкой своей самокрутки. Уж больно рано начало качать. Когда до мужчины дошло, что укачивает всё-таки не лично его, а аж весь долбанный корабль, вопящие сирены успели услужливо сообщить, что увлекательный круиз стремительно движется к своему триумфальному завершению. Несколько заторможенный мозг Саид начал потихоньку выуживать из своих закромов такие интересные словосочетания, как «где эти проклятые спасательные капсулы?», «я слишком молод и красив, чтобы умирать!», «лучше бы сейчас сидел на нарах в тюряге Альянса!», «где этот чёртов священник, когда он так нужен?!». А мутные слезящиеся глаза постепенно наполнялись животной паникой. От хаотичных бегов кругами по комнате с криками «АААААААААааа!!!» учёного, как не странно, спасли летающие горшки… А точнее Зорданский крупнолиственный лихнис, который влетел мужчине прямо в харю. Слава богу учёный сегодня его разрыхлил и хорошенько полил, посему комки влажной землицы на лице подействовали даже отрезвляюще.
Саиду хотелось бы, конечно, сказать, что во время всего падения он невозмутимо покуривал сигаретки и сурово подводил итоги жизни, как какой-нибудь крутой сукин сын, вроде Ларри, или Уила. Но нет! Биолог вопил, как девчонка, кое-как прикрывая руками свою кучерявую голову и молясь одновременно Дарвину, Иисуса и ещё целому пантеону богов, чтобы до него таки не докатился длинноигольчатый венгорианский мохнатый кактус, поставленный ранее сушиться в углу. Умереть от ядовитых иголок в заднице за минуту до смерти от старой доброй гравитации было бы ооооочень обидно!
Но таки обошлось. Судя по всяким не вызывающим доверия звукам, корабль обуглился, сбросил «лишний» балласт и благополучно сдох. Но напоследок красиво взорваться всё же не спешил. За что спасибо Гаечке. И Ларри и… всем-всем-всем. Саид ещё пожмёт каждому руки… когда выберется из лужи жидкой грязи, удобрений и, кажется, полупереваренного вчерашнего ужина. Биолог не переносил аттракционы.
С оханьями и кряхтеньями, как какой-то столетний дед-пердед, Саид возвращался к жизни в образе отвратительного грязедемона. Кое-как поднявшись на ноги, слегка покачиваясь от дурноты и ноющей боли по всему телу, мужчина протёр кулаками глаза и с тоской поглядел на остатки своего дивного сада. Грех жаловаться в целом, жизнь-то осталась, но… - Страховки, я так понимаю, у этих ребят нет… - ворчал Саид, продвигаясь через цветочное побоище к перевёрнутому бидону с водицей. Промочив лицо, дабы чутка согнать грязь с лица и не пугать особо впечатлительных пилотов, учёный решил больше не задерживаться в каюте. А то может это только временное затишье. Где-нибудь что-нибудь течёт, или газ какой-нибудь распространяется и грядущий фейерверк не за горами!
В коридоре повстречал Айрин, пинками сгоняющую всех на кухню. Приказ кэпа, что поделать. Саид был только за. Имелось у него пару насущных вопросов к командованию. Оставляя всюду грязеподтёки и чёрные следы, которые, впрочем, вряд ли сильно резали глаз на фоне общей разрухи, помятый учёный ввалился на кухню и первым делом воскликнул: - Кэп! Ты жив! Скажи, это у вас стабильно такие «мягкие» посадки или мне просто в последнее время дико везёт? – раздался несколько нервозный риторический вопрос, – Очень надеюсь мы просто решили сделать остановку у тебя на загородной даче, чтобы немного порыбачить на горном озере, а не рухнули чёрте где, посреди долбанного ничего! – попутно Саид бросал испуганные взгляды на сугробы за окошком, мысленно коря себя за то, что не захватил шубу. Обведя взглядом присутствующих, биолог неуверенно пискнул. – Ведь так?
|
|
*** - Все будет хорошо. - Мы придем на Север. - И будет свет. - И тепло. - И из глазниц черепов чукчей прорастет зеленая трава. Крутились мысли в бестолковой голове. Маринка стряхнула с лезвия сабли кровь и вытерла его о мех парки еще теплого трупа. Теплым он будет очень недолго. Если кровь не вытереть, то она застынет. Красным льдом. Таким, как уже замерз у предыдущего тела. А так, все хорошо, все правильно. Кровь на льду не меняет цвета, сталь в крови остается сталью. - Белый снег, красный лед. Или, красный лед, белый снег? Как красивей? - Все будет хорошо. - Их дети увидят солнышко. - Счастливые. - И сдохнут от голода в тепле. - Если на клинке будет лед, он будет застревать в ножах. - Это может помешать убить очередного чукчу. - Они сильные. - Но мы сильней. Мы же герои, нам не больно. - А если чукча окажется сильней, то у меня есть пушка, ха-ха-ха. Сюрприз. Я же герой. У меня есть пушка, а у них, нет. Тьфу, не герой, героиня. Мысли никак не кончаются, как и путь сквозь мглу. А что хрустит под ногами? Снег, лед или старые кости, наплевать. Только осторожно. А то слюна замерзает на лету.
*** А в кибитке тепло. И тесно. Все-таки до хрена народу. Восемь человек. Из которых только две умницы и красавицы, а остальные точно не красавицы, да и насчет ума, не все блещут. А еще нет возможности сходить в баню. Да что там, любой поход «до ветру» превращается в подвиг. Нужно себе ничего не отморозить, и чтоб не напали, и чтоб не убили. Но все равно, теснота хуже. День за днем смотреть в одни и те же мужественные морды. А самую мужественную не прижать к себе, не впиться губами в губы, не прижаться белым телом к телу. Не полюбиться, не помиловаться, только и остается в гляделки играть. Скучно. - Грусть, тоска. - Живых рубить, да кончились они, за спиной остались. В прошлом, считай в нигде. - Мертвых жечь, еще скучней. - Не гусляров, ни песенников, даже волки не воют. Нетути тута волков. - Хорошо, что ноги думать не умеют. Шагают себе и шагают, когда задница устает в кибитке сидеть. - Надо было еще гусли - самогуды достать, и ковер - самолет. Долетели бы с ветерком и с музыкой.
Хорошо мысли думать в первый раз. А когда новых уже нет? Одни и те же, да по кругу? Начинает казаться, что стоишь на месте. Идешь, но никуда не приходишь. Застряла, как муха в янтаре. Хотя, скорее, как в варенье. И начинаешь думать всякую ерунду: - Почему я? Почему для тебя? - Белое безумие, белое безмолвие. - Быть как стебель, и быть как сталь. - Нас не догонят. - Вот кончиться все, и нарожаю Ваське кучу детей.
А когда жжешь мерзлого, другую ерунду думаешь: - И движутся неживые, не ведая больше страха. - А хорошо горим, душевно. - Гори, гори ясно, чтобы не погасло. - Он горел и горел, а однажды погас. - Каждый костер, когда-то догорит.
А еще по дороге можно сочинять стихи: «Значит, идти вперед, что еще остается. Ненавистью и любовью, нам за дела воздается. От мерзлой земли отрываясь, в небо идти на подъем. Творить мечту и миры, в которые мы уйдем. Люди горячей крови. Люди, обреченные смерти.»
И твердить, себе, твердить, твердить: - Все будет хорошо. - Все будет хорошо. - Все будет хорошо, мать вашу!
*** Маринка глядела на город холодными глазами. Не видела. Точнее видела старым. Когда все горело и рушилось. И до того. Где-то там был дом. Где она гостила. Юная и винная. Уже вкусившая чужой крови. А в соседнем дворце тосковала местная. Кощеитка или кощейка, как правильно? Красивая стервь. Тосковала от того, что ей нечего было хотеть. Маринка для нее была смешная и понаехавшая. Она была старше ее. Как-то они посмотрели друг другу в глаза. На следующий день Маринка, неожиданно для себя, сочинила стихи: «Средь серебряных и стеклянных зеркал Танцует она. Женщина, колдунья, пророчица. Снежная королева. Умирающая, от одиночества». А та ответила сонетом: «На фоне темно-красного ковра. Сидишь, поджавши ноги на диване. И вышиваешь весело – небрежно. В твоих руках проворная игла…» И все-такое. Там было много. Но Маринка не запомнила. Изысканная игра в чувства. Бестрепетная игра в любовь. Обреченная игра в жизнь. А имя? Имя хотела, но не могла вспомнить. Память милосердно укрыла его. Не помню, значит, не было, да? Только вкус губ, что пахли полынью…
Когда все рухнуло, когда в бокале девки вдруг перестал отражаться солнечный свет, она не успела. Рвалась от одного рушащегося дома к другому. По-звериному, даже без надежды. Какая изощренная жестокость, убить мать, после дочерей. А их Бог отвернулся в сторону, как и всегда. Или, наоборот, жадно смотрел с небес, как на Содом и Гаммору. Смеялся ли он над гибелью царства Кощея, когда Маринка бежала от «я» к «ты»?! Дворец горел и наполовину уже развалился. Ворвалась. Стучите, и вам откроют, а если нет, всегда можно выбить дверь. Дым. Много дыма. Так, что в серебряных и стеклянных зеркалах не было отраженья. Кто ищет, находит. Маринка искала, и нашла. Обугленный труп. Вначале рухнувшая статуя Кощея придавила женщину и переломала ей ноги, а потом до нее добралось пламя. Сопутствующая потеря борьбы со злом. Девка смотрела, и не могла поверить. Просила, но никто не помог. Молила, но никто не отозвался. И душа застыла под коркою льда, раньше, чем волна холода пала на пожарища, распугивая воронов.
*** - Дошли,- сказала Маринка, встряхнула головой, прогоняя тени былого, и оскалилась. - Теперь, все будет хорошо.
-
Монотонность мыслей и момент с "тосковала от того, что было нечего хотеть" - прям отлично.
-
Увау... Вау! (куча мкждометий, короче)
-
:)
-
Гааарно...
-
Сильна, ничего не скажешь.
|
Пихния? Тахома? Рахман? Конечно, гадать было бессмысленно. Я зашла в тупик…
Признаться честно, все время, пока я сюда добиралась, и даже когда разгадывала большинство слов, параллельными мыслительными потоками мой мозг подумывал о совершенно другом. И вы не правы, если судите об этом органе по размерам… Пф! Что за варварский шовинизм. А размышляла я об инспекторе Росси. Или, если точнее, о той профессии, которую мне не предложили. И жаль. Жаль, что такое никому не нужно - ведь, возможно, я в этом оказалась бы по-настоящему хороша.
Вы неоднократно гладили, тискали и чесали домашнее животное, свое или чужое, и, думаю, прекрасно понимаете, насколько это может быть приятно… вам. А насколько приятно это самому питомцу? Что он чувствует? Что, если он легко умещается на вашей ладони? Каково это - быть… гладимым гигантской рукой, способной раздавить тебя в за пару мгновений? Я знаю, каково. И скажу, что это ни с чем не сравнить. Когда такая чудовищная мощь, эта масса, приводимая в движение мускулами немыслимых размеров… вдруг оказывается способной на нежность. Когда эта толстая грубая кожа, такая теплая, такая жаркая, шершавым пологом скользит по твоей шерсти… Ммм! Истома прокатывается по моему такому малому, такому хрупкому телу. Словно заново оказаться в материнской утробе. Будто забраться в самое теплое и мягкое дупло, такое аккуратное, такое ласковое. Живое. И кажется, что я защищена. Что плохое попросту не может случиться, когда ты в объятиях этого колосса по имени Росси. Пускай умом я и понимала, что он отнюдь не всесилен, но ощущение… впечатление… чувство! Чувство сильнее рационального зерна. Хоть и не так значимо.
Что, если бы я нанялась домашним питомцем? Я бы смогла, у меня бы это определенно получилось. Не думаю, конечно, что там требуется усердие, старательность и уверенные навыки, но и то дело непросто, где такой близкий контакт с клиентом. Ведь надо понравиться. Надо суметь закрасться в душу и тихонечко там поселиться. Чтобы хозяина в мрачный дождливый усталый вечер по дороге домой согревала мысль о питомце, что ждет его, который будет ему обязательно рад и весел. Кто-то, кому он нужен. Желуди-орехи, а я б сумела! Но, увы, это никому и вовсе не надо. Нужны профессиональные нюхачи да легальные преступники! Деньги за деньги, чтобы получить деньги, разменять на деньги и сдать в денежную кассу. Ничего для самого важного - для души и уюта. Да и… было кое-что здесь сомнительным. Получается, я должна была сдать в аренду… себя? Свое тело? Может, это все-таки проституция? С другой стороны, я же ведь не интимные услуги предлагала. Или?.. А хотя… Мне этот инспектор понравился - такой любезный, по-настоящему добрый, обходительный, внимательный. И в то же время большой и сильный…
На пару мгновений я забыла о Пихнии и представила кое-что. А потом обратно о ней вспомнила, быстро распредставив представленное. Нет, нет и еще раз нет.
Итак. Хищник с Пандоры, шесть букв, третья "х", и я понятия не имела, кто это (признаться честно, никогда не любила облигатных хищников - наглые агрессоры, живущие ради убийства и легкой наживы, только формально определенные на вершину экологический пирамиды). Судя по всему, придется кого-нибудь спросить… Но мне изначально не хотелось - ведь это конкурс. Как мне может кто-то подсказывать? Хотя, по правде говоря, они все здесь нарушали правила. Если такие правила вообще были. Ага, видимо, нет. Значит, это можно. Тогда чего же я жду?! - Эм… кхм… Простите, пожалуйста… - тихо-тихо пискнула я, стараясь нарушить тишину, не нарушая ее. - Вдруг кто-то знает? Хищник с Пандоры, шесть букв, третья "х"…
|
-
Респект xD
-
Лучше политические связи с народом, только на l.dm.amА вообще очень годно
-
Вот это понимаю - жаркие политические дебаты)
-
За настолько яркое политическое выступление спичрайтер заслуживает повышения рейтинга.
-
Отлично.
-
Не знаю, что у вас там происходит, но это явно весело
-
за активное общение с народом :)
-
Политика, которую мы заслужили)
-
Очень круто)))
-
Мда уж XD
-
Красиво, иносказательно. Отличный слог!
-
Почему я ещё не поставил за это плюс?
|
Все сразу пошло не так. Вернее, вначале оно пошло слишком хорошо. Так не должно было быть, тем не менее, это случилось: планета земного типа, вокруг звезды, слишком похожей на Солнце, с атмосферой, температурным режимом... Капитан был на мостике, старпом был на мостике, пилот был на мостике, собственно, Ларри был единственным, кто работал на мостике в этот момент и пальцы его с удивительной скоростью прыгали по клавишам и переключателям.
Это была действительно сестра Земли, пригодная для колонизации без всякой обработки, без обкатки, без терраформирования, если... если только там не найдутся какие-нибудь жутко зловредные вирусы, микробы... впрочем, эти проблемы решаемы. И решаемы куда проще, чем если, к примеру, на планете нет кислорода. Причем сестра, неисследованная, неизученная, не занесенная ни на какие звездные карты. Настоящий клад, если вдуматься. Альянс отвалит бешеные деньги за открытие. Частные компании могут заплатить втридорога. Если бы «Светлячок» не экономил горючее, если бы капитан Уайт не решил обходить со стороны периферии пылевое облако, если бы... возможно, она оставалась бы вне карт еще сотни лет.
"Светлячок" приблизился на дистанцию в две астрономические единицы, зонды и сенсоры изучили спутник – безжизненный лишенный атмосферы шар размером меньше четверти планеты. Не слишком характерная пара. Зато по мере приближения к планете... вы зашли на ночную сторону и тут уже капитан Уайт, да что там капитан... все, как один издали вопли удивления, восторга... потому что ночная сторона планеты светилась огнями городов, пусть редких, несильных, но все же - тут не было сомнения: "Светлячок" обнаружил настоящую жемчужину - обитаемую планету с забытой колонией людей. В стародавние времена сотни тысяч кораблей колонистов отправлялись в пространство едва ли не с каждой обитаемой планеты. Человечество расползалось по Галактике, как раковая опухоль. Те миры, которые невозможно было колонизировать напрямую, подвергались терраформированию. Люди подминали под себя все, что было возможно, их нога не ступала лишь на те миры, привести которые в относительный порядок было на порядок дороже, чем забыть о них.
Ларри погасил мощность двигателей почти до минимума: корабль вышел на стационарную орбиту, расход энергии был необходим только для того, чтобы питать электричеством все системы. В этот момент все и случилось. Вернее, возможно оно случилось раньше. Ведь вы успели еще налюбоваться видами материков - два больших, вытянутых с севера на юг в обоих полушариях, компьютеры оценили размер суши в 26 процентов с копейками от общей площади планеты. Вы успели получить информацию с зондов, снимки городов и даже кораблей в море - это мир в век паруса и огня, промышленности, как таковой, нет, мир малонаселен. Неужели люди деградировали настолько, что забыли о космических перелетах, сверхсветовой связи и прочих благах цивилизации...
Палуба внезапно ушла из-под ног и "Светлячок" дрогнул, провалившись на добрый десяток километров прежде, чем генераторы искусственной гравитации справились и скорректировали ощущение верха и низа.
- Капитан, нас тянет вниз! - Магнитная аномалия? - Что происходит? - Все по местам, двигатели на сорок процентов тяги!
Аварийные сирены завыли по всему кораблю. Тревога. - Всем надеть занять места по боевому расписанию! На самом деле «Светлячок» не был военным кораблем. Когда-то, в молодости, он был транспортом, но и тогда не нес вооружения. А теперь под словами «боевое расписание» подразумевалось, что доктор будет на медпункте, механик у двигателей, пилоты и капитан в рубке, а остальные члены экипажа в своих каютах, и все пристегнуты на случай ... на всякий случай. Если искусственная гравитация вдруг откажет. Хотя, с такой высоты и с такой скоростью, если она откажет, костей не соберешь.
Корабль тряхнуло еще раз. Ощутимо потянуло куда-то вниз и в бок. Плохо закрепленные предметы попадали на пол потому, что генераторы гравитации справились со своей работой, пусть с опозданием. Фигня. Все, что бьется - к счастью.
- Капитан, нас тянет вниз! - Двигатели на полную!
Наверное, люди внизу задирали головы в ночное небо, глядя, как в полной звезд вышине вырастает огненный хвост и тянется, через небосклон изогнутым кривым клинком. Наверное, так рождаются легенды. Но лучше смотреть в небеса, чем быть частью кометы. Икар оставил человечеству красивую сказку, но жизнь его была коротка.
- Двигатели на полной тяге, сэр. Мы продолжаем терять высоту! - Форсаж! Самый полный вперед. Что там с реактором? - Сто десять процентов мощности, сэр! Температура зашкаливает. - Черт подери! Высота? - Сто восемьдесят шесть, сэр!
Двигатели выли в голос, молили, чтобы их оставили в покое, но у Рейчел были свои планы. И она никому не позволила бы в них вмешиваться. Что она делала, никому не известно: может, уговаривала, а, может, пинала их и проклинала матерей собравших их техников и, особенно, мамашу главного инженера и технолога заодно, но двигатели держали. И реактор держался, хотя выдавал уже сто восемнадцать процентов и указатели температуры давно уже забыли, что им полагается находиться вовне красного сектора. Корабль содрогался, брыкался, закусил удила и упирался изо всех сил, но его тащило к земле. Пляска цифр на альтиметре сводила с ума, но это все еще не было беспорядочным падением. Не было. Но каждую секунду грозило стать им. «Светлячок» мог садиться на планеты, нет, он должен был уметь это делать, одна из его функций во время войны была – перевозка десанта. Не этого, конкретного, но любой транспорт класса 2А5 брал на борт до сотни бойцов с полным вооружением и мог за считанные минуты высадить их в любом месте, хоть на вершине горы, хоть в глубоком каньоне. Но только с работающими двигателями. Потому что без них, способность «Светлячка» к полету ничем не отличалась от способности к полету камня весом в тысячу двести тонн. С высоты в сто пятьдесят, нет, уже сто сорок девять километров, это должно было оставить впечатляющих размеров кратер. А, если еще и термоядерный реактор от удара превратится в термоядерную бомбу... наверное, наблюдателям будет уже все равно.
Тряска усиливалась. К грохоту, доносившемуся из-за наружной оболочки корабля, добавился какой-то неприятный низкий вой. В иллюминаторах бушевало пламя.
Сто восемь километров. Полет корабля замедлился. Двигатели пока справлялись со своей работой, реактор разогрелся до температуры, которая не значится ни в каких руководствах по эксплуатации. Главный инженер, кем бы ни была его мамаша, ничего подобного не предусматривал, но Рейчел не читала руководство. Зато знала свои владения до последнего винтика. Капитану не надо было просить ее продержаться еще немного, она и без просьб выжимала из реактора все до последнего мегаватта.
Семьдесят пять. За бортом все пылало. Антенны, наверное, давно обуглились и сгорели. «Светлячок» не был рассчитан на такие посадки. Что-то громыхнуло по обшивке снаружи, но двигатели держались.
Тридцать восемь километров. Никакой разницы, что тридцать восемь, что сто – с парашютом не выпрыгнешь, но корабль ощутимо замедлился. Реакторный отсек горел сам по себе. Хорошо, что он необитаем. Тряска была такая, что зуб на зуб не попадал. Говорить невозможно. Стоять на ногах невозможно. Писать прощальные письма невозможно, да и кто будет читать их, если все сгорит к чертовой матери.
Двадцать два километра. Дымный след на полнеба. «Светлячок» был ярче солнца. Ночь осталась позади, но он пылал в вышине новой звездой. Скорость упала до вполне терпимой – шесть тысяч миль в час. Вдесятеро больше скорости звука. Всюду пламя. В носовых иллюминаторах – преисподняя. Штурвал бился в истерике, отбивая в ладонях Ларри невообразимую морзянку последней посадки.
Восемнадцать. Скорость упала еще больше. Капитан Уайт и Алан переглянулись. Похоже, что все идет не так плохо. И это была неправильная мысль. Левый двигатель оторвался. Корабль крутануло вокруг оси, полет превратился в беспорядочное безумное хаотическое падение. Стены стали полом и потолком, ремни лопались, все всмятку. Медицинский отсек в две секунды превратился в гигантский калейдоскоп. Все стекло, все приборы, все разлетелось вдребезги. Разом. Все завертелось в гигантской центрифуге, камбуз стал кладбищем битой посуды. Трюм ... да кого интересует, что пошло всмятку в трюме..
Семь километров. Скорость, несмотря на хаотическое падение и отсутствие одного двигателя упала еще больше. Уже только три тысячи миль в час. Точнее, две восемьсот сорок. Достаточно, чтобы разбиться в лепешку. Хорошо прожаренную лепешку. Слишком хорошо.
Три с половиной. Ларри сумел остановить вращение. Пламя угасло, хотя обшивка, наверное, потекла. Каким образом иллюминаторы выдержали – вопрос из вопросов. По курсу были горы. Хорошие такие, высокие, со снежными вершинами. Наверное, немягкая посадка на снег самортизирует. Ларри честно заработал себе медаль. В виде спасения собственной жизни. И всех остальных в придачу.
Скорость падала. Единственный мотор дымил, выдавал на форсаже почти полуторную тягу, но держался. И тут реактор умер. Это была, прямо скажем, не такая плохая новость, поскольку он разогнался уже так, что остановить его было бы непросто, а взорваться он мог в любую секунду. Когда реактор взрывается, тебе, в принципе, все равно. Потому, что в эту же секунду ты превращаешься в бессмысленный набор атомов, разлетающихся от эпицентра с бешеной скоростью. Но это была и не самая хорошая новость. На высоте в два километра и на скорости в полтора звука невозможно сойти с поезда. Или со звездолета.
Но у «Светлячка» были еще маневровые двигатели, последний резерв, и их хватило. Остался черный дымный след, перечеркнувший все небо, осталась черная прогалина в дымящемся снегу, перечеркнувшая шансы на возвращение к звездам, и еще осталось двенадцать жизней, гора смятого железа, сварившийся насмерть реактор. Не такой уж плохой баланс, если вдуматься.
-
+ старт
-
Круто написано!) Читал не отрываясь, на одном дыхании.
-
Как говорил Гагарин, "Поехали!" Только не с Земли в Космос, а наоборот.
-
Эпичное начало! :D
-
Прочёл на одном дыхании! Отличное начало!
-
Какая радость, что у нас есть маневровые двигатели!)
|
|
|
|
|
|
-
Ачивки!
-
Шейн. Ачивка Безжалостный (больше всего убитых НПС). Добавить черту Беспощадный. А ведь я хотел её взять, чисто для антуража, но пожалел левелапа.
-
♥♥♥ !!!Я старался!!! ♥♥♥
-
Крутая фишка с ачивками. Мне нравится.
-
Интересные ачивки)
-
Лучшая команда. Лучшая и единственная)
-
+ за классную игру
|
-
Недостаток верно подмечен. Лига Чемпионов, 1997 год. Динамо Киев - Барселона. 3-0 дома, 4-0 в гостях. На каждую Барселону найдётся свой Шевченко.
|
-
Бог попросит перестать) Но надо перестоять)
-
+
-
- То есть, если ты очень долго будешь стоять на одной ноге, к тебе придет бог и попросит перестать? Хей! Будь я богом, так бы и сделал.
|
- Ты жаркий, Федя. И ледяной одновременно, и такой разный человек. Не знаю как это сказать лучше, родной мой… - прошептала Майя Юрьевна прижимаясь к нему. Чувствуя горечь его и обиду, но не умея в ней разобраться еще. Не зная его души как следует, чтобы совсем уж свойской в ней гостьей стать. Скрывал Федя свои эмоции, а Майя Юрьевна слишком сильно утопала еще в своей обиде, чтобы суметь пробиться в его личную. И все же она приметила эту особую бледноту, которая всегда разливалась по красивому лицу капитана аки налет прохладного инея, когда он испытывал сильные эмоции. Когда он злился или напротив огорчался даже, когда держал в себе горечь и становился похожим на белый кусок айсберга. Она мягче дотронулась до него, ласковее, она нежно погладила его шею, слегонца зарываясь пальцами с волосы – не эротично зарываясь-то, а любя… Перебирая его волосы ласково и осторожненькою
- Ну вот, ты кажется совсем обиделся, Федя и теперь похож на холодильник из нашей ординаторской. Ага-ага, сто процентов по моей пчелиной шкале! Белый-белый человек-капитанище, Федор Михайлович не Достоевский. Ты всегда бледнеешь, когда о чем-то молчишь! – улыбнулась ему Светлова, принимая его объятие. – Сложно определиться в отношении тебя, мой родной. Фёдор Михайлович ведь не робот и не монохромная мозаика из черного и белого, вот о чем Майя Юрьевна хочет сказать сейчас. Ты сложный, оттого я тебя и морем назвала. Ты глубокий, а что в этих глубинах запрятано, поди скажи так сразу? Э, не-е-ет. Глупой Пчелке не всегда видать. Вот сейчас вижу обижен. Молчишь громко-громко. Но ты не злись, мой капитан. Я с тобой. Хоть мне и тоже обидно. Это нормально, когда начинаются отношения. Старые умудренные пердуны ученые называют это «расстановкой границ» или чем-то подобным же. Не знаю Федь о чем ты думаешь, но ты мне дорог. Я пять лет тебя ждала, а это самое важное, красивый мой… Вздохнула Майя Юрьевна, прикрывая серые свои глаза. Нет. Она совершенно точно не планировала секс в качестве вишенки на торте, и одевалась она не для соблазнения капитана. Просто Майя была истинной дочерью капитана Светлова – и если случалось что-то неожиданное, странное и невозможное даже, то Майя следовала своему горячему, искреннему порыву и не думала о последствиях. Для мотания соплей на кулак еще придет свое время, дамы и господа, но уж если потянулся любимый к ней… Если обжег неожиданно личным поцелуем, а тело ее жарко-жарко отозвалось на этот страстный поцелуй, то почему нет? Жизнь коротка. Майя любит своего Федю. Все просто. Всё высоко и одновременно очень и очень по человечески. Она же не с первым встречным захотела утонуть в сладкой истоме своей, она с Федей желала соединиться, которого так долго ждала… Душой соприкоснуться с ним и бренным телом тоже. Так бы могла ответить Пчелка Майя, знай она личные мысли капитана. Но она не знала, она смущалась немного и совершенно точно не умела танцевать, надеясь скрыть свою неопытность. Рука легла на его плечо, уголок губы дернулся в волнении. Надо же, Фёдор Михайлович плохой танцор! А блондинка блин со стены как же? Разве они не танцевали с ней всю ночь напролет, как в этих старых голофильмах, когда мужчина и женщина кружатся в аристократическом вальсе? Но Федя стеснялся. И Майя стеснялась тоже. Это роднило, и делало двоих разделенных обидой людей чуть ближе. Это заставляло Майю тянуться к своему капитану, испытывать к нему ласковое, щемящее сердце тепло. - Глупо как-то что мы ссоримся. Ведь на самом деле мы слащавыми должны сейчас быть, такими прямо идеальными влюбленными людьми и говорить высоким слогом. «Мусьё капитан, я вас обожаю, ёшкин кот». В киношках оно всегда так, и в этих рассказах тоже, которые типо о любви… А я вот о скрипке думаю, и о том как вы с голым торсом на кухню ворвались. Явление Апполлона на камбуз! И как бы завтра к Кырымжану на занятие успеть. И о нашей новой пациентке-инопланетянке. И о ноге Фотона Игнатьевича думаю, и о том как бы он смутился, заберись я на мостик. А еще о вашем прозвище Фединатор… ох, наверное сто процентов от старпома Михалкова это услышала.
Рассмеялась Пчела. - Он ведь на смотрины пришел в медотсек, Феденька. Чтобы заценить Майю Юрьевну и своими глазами на Пчелку посмотрить, сто процентов информация! Хороший друг, вот чего я о нем думаю. Он не о себе, он о тебе Федя волновался. Вдруг ты с вертихвосткой какой рыжейпропадать решил… Рассмеялась во время танца, неловко ноги переставляя. Чуть споткнулась, нечаянно Феде на ногу наступив.
|
|
|
|
Сабрина пригнулась, прячась за большим прозрачным щитом от волны горячего ветра и поднятого им песка. В небе бушевал огромный портал - такой, словно сейчас в ад собирался выбраться цельный авианосец. Сравнение усиливалось тем, что из центра воронки уже выступили первые решетчатые балки. Медленно, медленно - и как вдруг пространство портала сотрясла череда мощных взрывов, окатывая стоящих по краям громадного поля охранников настоящими шквалами ветра и заставляя даже их чуть отступать. Протяжный, зубосводящий скрежет. Балки, застывшие было в воздухе, быстро пошли вниз. Быстро, еще быстрее. Снова застряли на пару секунд - и только после этого показали то, к чему крепились: огромное, почти стометровое дно из цельного металла, с каким-то видимым напрягом протискивающееся через вихрь. Еще одна заминка - и новая череда взрывов. Впрочем, теперь уже ветра почти не было - ударная волна осталась где-то там. А вот непонятный объект ринулся вниз со всей возможной скоростью свободного падения. Огромный металлический параллелепипед высотой в добрый десяток метров, украшенный со всех сторон плотным частоколом балок и распорок, несся сейчас навстречу земле - и даже самые крупные демоны прятались сейчас за возможные укрытия. Удар оказался потрясающим - девушке показалось, что сама земля сейчас выйдет из-под ног. Стоящий по левую руку от нее гремлин предусмотрительно ткнул лапой в какую то клавишу на висящей перед ним консоли, поднимая прозрачные щиты со всех сторон и пряча их под импровизированный куб. Несколько секунд за прозрачной стеной не было видно совсем ничего - впрочем, Сабрину сейчас больше занимала попытка не упасть. В принципе, это вполне удалось - даже стоявшей за ее спиной крылатой демонице для удержания равновесия пришлось на мгновение подскочить на крыльях. И... - Как оно?... - Ухватившись за стойку с оборудованием, спросила девушка. - Не могу просканировать. - Даже не пошатнувшийся гремлин ловко колдовал на двух консолях сразу, еще и помогая себе обручем с мыслеуловителем. - Очень серьезный металл, любое излучение моментально вязнет. Но, это ожидаемо... Демоница нетерпеливо наклонилась вперед. - А внешне? Что-нибудь... Трехмерная модель упавшего объекта уже вращалась на экране перед гремлином. Он ворчливо ткнул лапой в экран - туда, куда подходила единственная отличающаяся от остальных балок трубка толщиной в пять метров. - Кажется, это вход. Был. Сейчас там сильно нагретая масса. - Слова сопровождались соответствующими преобразованиями изображения - картинка повернулась и увеличилась. - Стенки трубы покромсаны - похоже, рубили молекулярым мечом, а потом доканчивали взрывом. Чередуются идеальные плоскости и оплавленные края. Точнее - только изучать вплотную... - Да уже почти! - Сабрина осторожно коснулась щита, с другой стороны которого появилось что-то похожее на незаметенное пространство. - Еще пяток минут, и они должны выбраться. Если не начнут, то будем вскрывать. Впрочем, не пришлось ждать даже пары минут. Стоило только рассеяться песку, как гремлин убрал лишние щиты - верхний предусмотрительно сначала наклонив вбок, ссыпая с него пыльные залежи. Сабрина быстрым шагом направилась к металлическому кубу, демоница пристроилась сбоку от нее. До куба оставалось с десяток метров, как обе остановились. Из самой середины стены с тонким скрежетом выполз тускло сияющий клинок, прорезая в сплошном металле длинный шрам. Убрался обратно, после чего принялся быстро-быстро исчерчивать поверхность разрезами. В конце концов, стену сотряс мощный удар - и огромный металлический куб плавно выскользнул из стены, в полете разваливаясь на множество треугольников. Следом выпрыгнул кто-то в легком бронике и маске - судя по фигуре, молодой парень, с забавным ершиком цветных "анимешных" волос. В руках он сжимал огромную дайкатану, которой тут же принялся выписывать сложносочиненные взмахи в воздухе. Раз, два, три... - Мэнни! - Окликнула его Сабрина, отвлекая от безусловно интересного дела. Двинулась ближе. - Где мама? Парень вздрогнул, пряча клинок за спину. - Госпожа Сабрина!... Госпожа Рокиа внутри. Они изучают какие-то сигмафины... - Да? Сейчас гляну... - Девушка подошла к вырубленной дыре. - Мама! Ты где там?! - Прислушалась. Демоница тем временем подошла к парню, ласково приобнимая за плечи. - Какой ножик... где взял? Потырил, пока госпожа отвернулась? Это же сигмафин, да? - Это мое! - Буркнул парень недовольно - хотя и явно пытаясь недовольство спрятать. - Госпожа Рокиа сказала, что можно взять. Что этот, из этих... из приговоренных. - Приговоренных? - Сабрина обернулась в сторону парочки. - Не удивительно, что тебе понравилось. За что хоть? - Снова повернулась к проходу. - Мама!!! Але?! Ты там живая?! Из проема донесся стук каблуков и через мгновение оттуда высунулась еще одна фигура в броне - впрочем, у этой уже волосы были гораздо длиннее. Шикарные черные прямо таки до пола. - И незачем так орать - я и в первый раз прекрасно слышала. - Она повернула голову в сторону моментально воспрянувшего Мэнни. - Какой-то африканский диктатор. С личными расстрелами заключенных, пытками женщин и что-то там еще про изнасилование детей. Длинный список. Я все таки не собираюсь им все грехи отпускать. Длинноволосая девушка спрыгнула на песок, двигаясь вбок от дырки. Следом за ней высунулась еще одна фигура, уже с красными волосами. - ... да я и не говорю, что им... - Красноволосая явно продолжала какой-то свой разговор с длинноволосой, однако прервалась, увидев встречающих. -... о, Сабрина. Где там работяги и тележки? - Начинайте разгрузку. - Кивнула длинноволосая Сабрине. - Все сигмафины - сразу на сортировку по спискам Интерсигмы. Мне полный отчет по ходу действий. Мэнни, иди приведи себя в порядок, потом можешь быть условно свободен. Эрза, отчет по базе. - Она вопросительно подняла взгляд на красноволосую. - Ты как? - Поменяю костюм. - Девушка с красными волосами хлопнула себя по изрядно исполосовенной на левом боку броне. - Вернусь сюда. Ну и как довезут до лабы, начну первые тесты. - Добро. - Темноволосая кивнула, повернувшись на месте и направившись к выходу. Демоница пристроилась за ней. - Все таки - не всех, госпожа? - Поинтересовалась Эрза, на ходу доставая небольшой планшет и читая там что-то. - Не всех. - Кивнула темноволосая "госпожа", не сбавляя шаг. - Мы таки выдрали их дела и я их... почитала. Всех невинных десигмафицировать надо, но некоторых... я бы сигмафицировала еще раз. И еще. Потом дам почитать. - Не особо то и интересно... - Хмыкнула Эрза. - Как скажете, так и будет. Да, ваша подруга вам ответила. От нее пришло личное сообщение. - Да? - Темноволосая на пару секунд сбавила шаг, в ее голосе чувствовалось явное облегчение. - Да, вижу... о. Она согласна. Прекрасно, Эрза. Внеси это время в расписание. - Как именно обозначить, госпожа? - Демоница слегка улыбнулась. - Деловая встреча или отпуск? - Пожалуй, что второе тоже верно. - Темноволосая засмеялась, стягивая шлем. - Так и обозначь. Не знаю, как сложится с делами, но... я буду рада ее повидать.
|
|
- Феденька! Майя замерла на его плече, задрожав всем своим тельцем. Хрупкая маленькая пчела. Но и девушка упорная – не ребенок, а совсем уже почти женщина: рыжая такая, напуганная, худощавая, растерянная сейчас перед Федей, ошарашенная совсем-совсем. Но упрямая! Не сдающаяся даже когда все плохо, не отдающая своё счастье просто так. Она замерла на его плече – веснушчатая и потерянная. Выдохнула с легким вздохом похожим на плач и снова вдохнула воздух. Светловы не плачут, а Майя… она ведь еще с пещеры потеряла свои слезы. Кто-то улыбку теряет, как мальчик Тим Тайлер из своей сказки, а рыжая Пчелка потеряла слезы. Потому она обнимала своего Федю подрагивая от обиды и облегчения, от одновременной этой радости окрыляющей, замешанной на горьком таком мучительно остром разочаровании.
- Окей, окей… - пробормотала дева, утешая его тоже. Прижимаясь к нему крепко-крепко, но целомудренно как-то, стесненно. Он ведь отказал ей уже не раз! И вроде не со зла-то отказал, а вроде теряется от такого женщина. Неизбежно теряется. Майя ведь не думала об условностях сейчас, не размышляла о том, что надо или не надо им делать в эти романтические мгновения. Она просто любила его сейчас: и сердцем любила своим пламенным и телом. Но он её не хотел. И отношения терять не хотел тоже. Он говорил: люблю тебя. Она верила ему, такому родному и своему капитанищу, но и не верила тоже. Какой-то частью женской своей натуры очень сильно обижалась. И оттого она дрожала будто в лихорадке – эмоции раздирали ее, нежность к Феде чередовалась с мучительным стыдом, её же не захотели! И вздох ее был похожим на плач, на этот мучительный вопль души, когда боли много, а света мало. Она отстранилась немного в сторону, заглядывая в его глубокие изумрудные глаза. - Как же Майе Юрьевне об этом не подумать, родной мой, если ты всегда отстраняешься? Когда я близка, когда хочу целовать… Пфффф, ты уходишь в сторону, ёшкин кот! А я… Мне неслегонца всё равно в такие мгновения кто и что вокруг нас. Это правильно – когда любишь, вот что Майя Юрьевна дюже умная Пчела думает по этому поводу! Но ты холоден, мой капитан, ты как кусок льда. Отвечаешь на мои поцелуи, тянешься ко мне, а потом в сторону… Всегда в сторону, мой родной! Нет-нет-нет, Федор Михайлович. Любая подумает, что подумала я. Не права, так точно! Глупая глупая Майя, но этот вопрос все время у меня в голове свербит тучей мух. Не волнуйся… Вздохнула. - Я не стану давить. Дурацкое романтическое мгновение уже ушло, а я… - сглотнула, не сумев договорить главное. «А я бы не сумела продолжать, когда боюсь что тебе это неприятно. Когда думаю, что вот ты сейчас снова все прервешь, а я останусь одна. Будто бы извращенка какая тараканисто-рыжая, желающая эротического зла своему капитану. Словно сексуальный маньяк!» И сверкнули уже воинственно её серые глаза. Нахмурились рыжие брови, когда она на него разозлилась –Пчёлка стала похожа на Юрия Светлова сейчас. На высокого своего политического отца сделалась похожей – таким ведь и выглядел он, когда что-то не по плану у него шло. Суровым, гордым, непокорным. И оттаяла тут же суровая Молния от нахлынувшей нежности. И почувствовала себя пьяной - слишком много было эмоций, чувств, ощущений.
- Да-да-да, мой капитан. Я хочу сохранить то, что между нами происходит сейчас. Разумностная Майя Юрьевна хочет знать тебя как человека, как личность. И если тебе все эти шуры-муры до лампочки, то я не стану никого принуждать. Потому что капитан Фединатор мне дорог. А уж если он не хочет всякой эротичной мишуры, нуууу… кто ж смотрит фильмы для взрослых под дулом пистолета, скажите-ка на милость? И снова обида проглянула в Майиных серых глазах. И жар обжигающий. И тепло. Это здорово, когда женщина ТАК смотрит. Когда принимает тебя с твоими бровями и с чудесными зелеными очами тоже, хотя и злится еще. И плохо, когда она обижена. Когда болючая заноза засела у нее под кожей и колет противненько. Женщин такой отказ уязвляет сильнее чем мужчин, много сильнее ранит. - Хорошо, - так же глухо ответила ему она, чуть опустив свою голову. – Это верно, олрайт, не следует сейчас уходить. Такой день странный-странный, будет больно завершать его так скверно. Окей. Всё так… Кивнула, соглашаясь на танец. - А ты горячий, Федь! Таким я тебя не знала… способным быть в гневе, обжигать обидой. Да… Ты нравишься мне таким. Это настоящий ты, а девочки в МЗУ не знали, хе-хе. Зато Майя Юрьевна теперь знает. Мой капитанище. Везувий мой ненаглядный! Рассмеялась несмело. Посмотрела на него задумчиво – с добром поглядела-то, с этой теплотой нежной. - Федя ты мой Федя, ершистый такой птиц. Музыка… Нууу. В медленных Молния Светлова не сильна, но у Данко наверняка что-нибудь найдется. Лиричная Майя Юрьевна хотела бы глянуть с тобой «Титаник», но песня оттуда дюже тоскливая, хоть и красива конечно. Давай что-нибудь другое мой капитан, такое… под скрипочку.
Почесала нос смущенно.
- Всегда мечтала научиться играть на скрипке, о да. Стопроцентная мечта. Отец говорит что я выставлю себя посмешищем, возможно он прав, а возможно я была бы блистательна в этой роли.
|
|
Действие этой истории разворачивается в мире не столь отличном от нашего по уровню технологий и мировоззрению людей. На западе все тот же Союз Европы и Объединенные Эмираты, Африка разбита на множество стран, любящих революции, за океаном Альянс Свободных Штатов, а на юге Китайская Коммунистическая Республика, а также Индийский Махарадж. Центральным же государством Земли, того кто все смело могут назвать мировым полицейским удерживающим страны от начала третьей мировой войны, является Священная Осийская Империя. Священная Осийская ИмперияСимволом империи является восходящие золотое солнце на белом фоне. В центре солнца серебристая звезда, а снизу видна дуга горизонта, которой солнце касается нижней частью будто утопая в ней. Из светила исходит восемь золотистых лучей. СОИ является многосигнальной и мультиконфессиональной страной главным постулатом которой можно назвать честь и патриотизм. Не важно какой ты национальности и веры, но пока все это служит родине, ты можешь с честью называть себя Осийцем. СтолицаОсь - столица империи, в честь которой та и названа. Один из старейших городов мира, возможно самый древний из сохранившихся на сегодняшний день. Этот город знаменит тем, что стоит на девяти холмах. На центральном холме, самом возвышенном месте города располагается Золотой Дворец Императора, а также особняки многих нобилей государства. В 2018 году правящим монархом является Великий Князь Федор Романов, по прозвищу Тишайший. Он практически не вмешивается в работу Палаты Князей и Думы, ведя образ жизни любящего семьянина. Одним из занятных капризов монаршей семьи является запрет на фотографирование венценосных особ, их портрет можно изготавливать только художнику, получив на то дозволение. Из-за чего в лицо императора знают лишь члены высшего света посещающих званные балы во дворце, да и те немногие коллекционеры которым посчастливилось стать обладателями его портрета (репликации с которых тоже запрещены). Остальные восемь холмов расположены вокруг Царского на разном расстояние, каждый исторически стал центром для определённых групп людей (бизнеса, органов власти, научных новаторов и деятелей культуры), поделив город на специализированные районы. Кроме районов, образующихся вокруг холмов, стоит отметить старый город и порт, так же отстоящем от Царского холма, но не имеющим в себе возвышенностей. Этот старинный район частично погружен в воду, в сочетание с узкой застройкой образуя водяные улицы по которым можно передвигаться разве что пешком или на лодках. Любимые места влюбленных парочек и туристов. Хотя и страшных слухов, и легенд ходит вокруг него много. Старый город выходит к порту где в основном фрахтуются яхты, крупные корабли(танкеры и сухогрузы) из противолновых рифов защищающих город, не могут войти в порт и фрахтуются в портах за пределами города. Проходящие рядом теплое течение позволяет быть воде теплой практически круглый год. За исключением нового года, когда на один месяц Ось сковывается зимними льдами, а на ее плечи ложиться пушистый снег. В целом, в городе приятный умеренный климат без сильных перепадов. Инфраструктура городаКрупные штрафы на мусор, сделали Ось одним из самых чистых городов мира. За уборку улиц отвечает владельцы зданий на ней расположенных. Из-за чего уборкой в жилых районах обычно занимаются частные дворовые службы, а вот коммерческие заведения справляются своими силами. В городе очень много мелких торговых лавок и мест развлечений, каждый из которых пытается хранить свою особую атмосферу. Чистота же крыльца, один из способов соревноваться с соседом. Гипермаркеты распространены только в бизнес районах города. Весь город соединяет сеть скоростных метро на магнитной подушке, где наземных, а где подземных. Но каждый район имеет свою специфику передвижения, так в старом городе предпочитают перемешаться на гондолах или электрокатерах, а в центре на конных экипажах. Новые улицы где проложены широкие автомагистрали рассекают электроавтомобили. Налоги на бензиновый транспорт в городе весьма большие и позволить его себе могут действительно только настоящие ценители роскоши. Сам ритм жизни города меняется от района к району, где шумная деловая суета, а где неспешное наслаждение жизнью в тишине. За городом расположены пляжи, аэропорты и многие другие развлекательные и промышленные комплексы, добраться до которых можно на скоростных поездах. ОбразованиеПосле реформы образования тридцать лет назад школы разбиты на три уровня. Младшие шесть лет, средние три года, и старшие три года обучения. Дальнейшие обучение в высшем учебном заведение от четырех до семи лет. Для успешного поступления значительное влияния оказывает престижность заведения и величина бала в прошлом учебном заведение. Обязательным и бесплатными классами являются младшие и средние. В столице расположены одни из самых лучших образовательных заведений в мире. Есть как кадетские училища, так и гимназии для благородных дам, выделяется из всех конечно заведений для учеников старших классов Императорский Лицей, в котором учатся отпрыски многих княжеских родов, а также влиятельных людей СОИ и всего мира. Но конечно, большинство учиться в учебных заведениях по проще, готовясь стать офисными сотрудниками, либо пойти в сферу услуг. Благо Ось весьма развитый культурный центр. Законодательство и урегулирование споровОбыкновенные граждане империи решают споры между собой через суд. Для дворянства существует дуэльный кодекс, позволяющий им разрешить разногласия в поединке один на один. Дворянин может вызвать на дуэль и простого гражданина, но соглашаться или нет решает последний. Обратное невозможно и смешно. КультураСейчас происходит заметный спад в нравах как молодежи, так и власть предержащих. Деньги и власть начинают довлеть над честью и служением обществу. Усилены военные настроения. Хоть представители дворянства предпочитают камзолы, а дамы платья все это скорей дань пребывания на Царском холме. Обычные граждане вполне нормально ходят в джинсах и футболках, а на работу в деловых костюмах. Если красивую одежду разрешено носить каждому, то холодное оружие на поясе привилегия только дворянинов. Районы Оси(картинки)Старый город и порт Мощенные улицы Зимой Парковые территории Царский холм
|
|
-
Айвон во френдзоне XD
-
Ура!
|
20 июля 990 года по календарю Империи.Это был во всех отношениях замечательное летнее утро, когда солнце и жара ещё не успели полностью вступить в силу и раскалить приморский воздух, заставив всех, кроме самых крепких и упорных попрятаться под навесы. Впрочем, сейчас даже разверзнувшийся под ногами вулкан не разогнал бы толпу, собравшуюся на уникальное в своём роде действо. Хотя, кто знает... В любом случае, поблизости не нашлось спящего вулкана, который бы волей случая решил проверить это утверждение. Центром всеобщего внимания было грандиозное сооружение, висевшее в воздухе в паре метров над землёй. Размером с галеон и имеющее близкие очертания, это воздушное судно (надо признать, такое определение подходило сооружению больше всего) было увенчано огромным продолговатым баллоном, по-видимому, наполненным чем-то прозрачным. Скорее-всего, именно это "что-то" заставляло судно висеть в нескольких метров над землёй - и только с десяток толстых канатов сдерживали его от побега в небесную высь. На бортах судна было художественно выведено название "Леди", а по бокам от основного корпуса было ещё два - поменьше, соединённые жёсткими мостками с основной частью, и металлическими канатами - с баллонаи, как "своим", так и центральным. По застеклённым иллюминаторам можно было-бы предположить, что это места для пассажиров - однако внутреннюю обстановку рассмотреть с такого расстояния и под таким углом было проблематично. Во всём порту - а "Леди" была пришвартована именно там - сейчас царила праздничная атмосфера. Даже грузчики и прочие портовые служащие на время оставили свои обязанности, отдавшись во власть городского оркестра, игравшего знакомую - но оттого не менее приятную и весёлую мелодию. Было видно даже несколько спонтанно образовавшихся кругов людей, танцевавших в такт музыке - кто-то профессионально, а кто-то... В общем, во что горазд. Пожалуй, на последних было даже приятнее посмотреть - хоть на того же здоровенного детину, судя по одежде - грузчика, отплясывающего не очень профессионально - но с такой самоотдачей и энергией, что хватило бы на дюжину танцоров. Хотя, в какой-то момент, в место следующей мелодии сыграли фанфары и на помост, собранный перед "Леди" поднялся взрослый, слегка грузный мужчина аристократичной наружности - в котором хоть сколько-нибудь информированный человек узнал бы эрцгерцога Борегарда - мэра Чарвиля. - Жители и гости Чарвиля! Я рад всех вас приветствовать на таком грандиозном событии! Сегодня, в канун праздника летнего солнцестояния я горд представить вам творение, не побоюсь этого слова, величайших умов всей Гайи - дирижабль "Леди"! - Эрцгерцог простёр руку в сторону дирижабля и сделал паузу, дожидаясь, когда стихнут свист и аплодисменты, - Сегодня "Леди" совершит свой первый полёт, ознаменовав новую эру нашей истории - эру свободного воздухоплавания! И у её истоков будем стоять именно мы - Габриэль! Эрцгерцог Борегард снова замолчал, снисходительно улыбаясь и глядя сверху вниз на восторженную толпу. Всё-же не каждый день можно стать свидетелем такого события - а ощущать свою принадлежность к нему, будучи жителем княжества-первооткрывателя - так и вовсе. - Итак, "Леди" уже готова принять первых своих пассажиров! Честно признаться, я был бы и сам не против отправиться в путь - но, как мэр, обязан остаться тут и трудиться на благо города, - Эрцгерцог артистично и слегка гипертрофировано изобразил сожаление, а затем снова улыбнулся, - Так-что я пожелаю первым воздухоплавателям приятного полёте и мягкой посадки! И попрошу подняться на борт! За время речи мужчины к боковым крыльям дирижабля подвели комфортные лестницы, по котором можно было без особых проблем подняться на борт судна - а у подножья каждой лестницы находился молодой человек в праздничном алом мундире с эполетами и другой положенной для такой формы отделкой - преимущественно белых и голубых цветов. На поясе у каждого был простой длинный клинок в хороших ножнах, созданных с некоторой претензией на эстетичность. Рядом с ним были мужчины уже гораздо меньше похожие на солдат - и куда больше на контролёров - что довольно быстро подтвердилось после того, как у первого пожелавшего подняться проверили цветной кусочек бумаги. Где-то в толпе пассажиров был и Зигфрид, который хоть и выглядел победнее многих окружающих, судя по всему являвшихся дворянами и богатыми торговцами (что в Габриэле, по сути, было синонимами), однако бедность внешнюю компенсировала харизма, почти физически ощутимая. По всей видимости именно она заставила стоящую неподалёку женщину в богатом платье подойти ближе и улыбнуться - и не такой уж сугубо-деловой улыбкой. - Вы тоже летите в Архангел? Надеюсь, эта махина в самом деле такая безопасная, как о ней говорили. Всё-таки по земле было бы надёжнее, хотя и гораздо дольше... Как вы считаете? И в это же время где-то неподалёку находилось ещё двое - молодая девушка, явно являющаяся по меньшей мере дворянской дочкой - по крайней мере если судить по уверенной осанке, изысканному парфюму и богатой одежде. Настолько богатой, что при продаже половины украшений можно было-бы без проблем приобрести по меньшей мере неплохой домик. Кроме-того, рядом с ней была девушка постарше и гораздо крупнее комплекцией. Впрочем, от этого не менее привлекательная. В отличии от спутницы она была одета преимущественно в кожу, выделялась надетой на правую руку металлической перчаткой, да и в целом походила более всего на телохранительницу своей благородной спутницы. А Каин, тем-временем, почти-что опаздывал. Всё-же нужно было некоторое время на то, чтобы припрятать бывшего владельца так, чтобы ни он, ни его возможные друзья и родственники не подняли тревогу, которая привела бы к закономерному итогу. Но - "Леди" всё-ещё тут, люди только начинают заходить внутрь, он он успевает даже если пойдёт уверенным шагом. "Леди": Тема "Леди" - ссылка
|
|
-
Вот это поворот!
-
Интересный ход.
И почему, во время выбора усыплять и не усыплять мне вспомнилось, что иногда оборотничество передается половым путем?) Наверное, ночное небо навеяло.
-
Вот это поворот!))) Такого вы не прочитаете на каком-нибудь sexytales.чтототам)))))
-
Везёт Акерому на хвостатых.
|
Как у мене за рекой Три зеленых и-ивы. Три зеленых ивы-ы-ы, У мене за реко-о-ой...
Ну не было у Сунь поэтического дара, что поделать. И голос ну такой был. Не то чтобы противный, но лучше не петь, чтобы не травмировать окружающих. А что делать, если душа просит? Ответ прост - смирять свои страсти и заниматься самоусовершенствованием.
Из всех известных ей способов самосовершенствования Сунь больше всего любила ходить на руках. Это было весело. А еще позволяло взглянуть на вещи под необычным углом. Буквально. Сейчас этот способ не годился, явно. Не поймут. Особенно хвост и лишнюю пару рук не одобрят.
У мартышки четыре руки. Позади длинный хвост. Но ты трогать ее не моги, За ее малый рост!
Затянула снова Сунь дурным голосом. Тридцать второй способ самосовершенствования (после дыхательных гимнастик, боевых упражнений, трех медитаций и девяти молитв) был не таким веселым, но куда более подходящим в сложившейся ситуации. Охота на демонов.
До вечера было еще далеко, от стоянки пока отошли не слишком, солнце не ярилось, ветер песок не нагонял, и даже дорога словно бы задумалась: а не пойти ли ей под уклон, облегчая путь кхитайским путникам. Все эти замечательные совпадения привели к тому, что верблюды шли бойко, не капризничали. Воспользовавшись моментом, Сунь покинула свое место в караване и вприпрыжку догнала идущего впереди погонщика.
- Привет, Ляо, - взмахнула она лапкой, с аккуратно подвязанным у запястья рукавом, чтобы шерсть не слишком в глаза бросалась, - Послушай, Ляо, а ты какие песни знаешь? Знаешь про три ивы, козу и пьяного тигра?
Короткие ноги и невысокий рост иному человеку создавали бы кучу затруднений, вынуждая семенить, или бежать, чтобы поспевать за более рослыми товарищами. Но Сунь это неудобство было только в радость, ведь можно не вышагивать чинно, а двигаться вприпрыжку, не рискуя при этом выглядеть глупо. Не глупее обычного, по крайней мере.
- Ляо, - Сунь заговорщически понизила голос, - Скажи, Ляо, а как вы в дороге без женщин обходитесь. Ну караул же, ебаца охота! Или тут можно с кем из девочек того...
Мартышка подмигнула поверх платка, закрывавшего нижнюю часть лица.
- Договориться. Целых четыре красавицы у нас ведь, а! Ты давно их знаешь? Вариант к ним колокольчики подкатить свои?
|
Кот уселся у дороги перед развилкой. Развязал горловину своей заплечной сумки, достал кусок сушеного мяса и принялся срезать с него ножом тонкие полоски, отправляя их в рот и запивая теплой водой из фляги. Требовалось решить, куда идти дальше, а поспешных решений он принимать не привык.
Он пришел в эти земли, привлеченный слухами о большой заварухе. В мутной воде, как напутствовал юному Коту один из названых, всегда есть шанс для мелкой рыбешки выплыть наверх. Зачастую кверху брюхом, но что за жизнь без риска? А выяснилось, что воевать местные намерены с бабами. Это не совсем укладывалось у Кота в голове. Горские женщины, конечно, могли постоять за себя, и порой вставали с оружием в руках рядом с мужьями, чтоб дать отпор врагу. Но никому и в голову не приходило ставить их в стену щитов, или отправлять в набег на чужие поселения. Это, на взгляд горца, было то же самое, что косить вилами или рубить дерево молотом. Суть женщины в том чтобы дарить жизнь, а не отнимать. И что за имя Кот добудет себе на этой войне? Девкоубийца? Титькорез? Сомнительная слава.
Да еще этот их, чужеземцев, дурацкий обычай развешивать человеческие головы вдоль дорог, вместо того чтобы предать останки огню, позволяя душе спокойно отойти в мир иной. Кот не умел говорить с духами, как отмеченные Великим Барсом шаманы, но и так почти видел, как призраки погибших вопиют, привязанные к гниющей плоти, а над ними, подобно мухам, роятся бесы и демоны, привлеченные их страданием. И после этого чужеземцы утверждают, что чтят светлых богов! Отвратительно.
Закончив жевать твердое пряное мясо, Кот упаковал остатки трапезы обратно в сумку и закинул ее на спину, поверх дремлющего в ножнах Хексзара. Здравый смысл подсказывал, что искать работы мечу лучше было бы на пограничье. Там всегда неспокойно. В столичную суету ему не хотелось, кроме того, там и без него наверняка хватает наемников. Однако юную душу горца, с которой жизнь ржавым ножом еще не соскребла тонкий налет романтики, так и тянуло к морю. Он никогда его не видел. В земли клана Барса откуда то с юга однажды пришел проповедник Ахура Мазды, седой старец с темной, изрезанной глубокими морщинами кожей. Прежде чем лихорадка доканала старика, он часто говорил Коту, тогда еще совсем котенку - на небе только и разговоров, что о море. И в глазах его проглядывало что то такое...
Так тому и быть. Горец решительно зашагал по дороге, ведущей к побережью.
-
Кот Титькорез. Хей, опасно звучит!
-
+ романтика куда же еще горцу податься - к морю, в Индию, Америку и Австралию
-
А мы бы сработались)
-
Красиво. Главное, чтобы в итоге дошел до моря.
|
Ракша перетекла на торс Селима уже с позиции сверху, но пока не спешила оседлать его член, а водила пальчиком по груди, одновременно в такт ему поглаживая киской о низ живота мужчины. А скалящийся парень в это время предлагал свое пари. Она замерла всматриваясь в его глаза, в его хищный оскал. Улыбка игравшая на ее губах застыла маской, выдох застрял в груди. На кол? Он шутит?.. Она глядела в его глаза, а внутри груди Ракши сжалась трусливая шлюшка. Он не шутил. Действительно прикажет. Внутренний голос вопил отказаться от этой безумной затеи. Буквально мгновение, а потом она смыла эту трусливую шкуру вместе с горячим медленным выдохом обжигающим ее губы. Внутренний жар, заставляющей оскалиться в ответ, наполнил ее. Он же знает, что она не сможет отказаться от такого вызова? Не признает себя слабее него. - А не пожалеешь, если проиграю? - улыбнулась шире,- Другой как я на свете нет, и больше у тебя не будет...- всматривалась в лицо мужчины. Она так и осталась для него всего лишь дыркой в куске мяса в которую можно сливать напряжение, а затем искать следующую? Ракша считала себя особенной. Самой особенной. Хмыкнула, особо не дожидаясь ответа. - Ты ставишь против моей жизни клячу, которую готов был отдать и так, запрыгни к тебе в койку по первой просьбе. Я такая дешевка? - приподняла бровь, и через мгновение оскалилась будто его зеркало, и рывком приблизила лицо к его. Так что ее жаркое дыхание ударило его по губам, а глаза стали так близко, что они могли легко рассмотреть всю глубину узоров радужки друг друга. - А давай, если проиграешь прикажешь на кол посадить себя? А?! - рассмеялась ему в лицо,- Вот рожи будут у твоих людей после такого приказа? Я умру от смеха на месте,- она захохотала ему в лицо рассматривая все ту гамму эмоций, что вызвало ее встречное предложение. Предложение равного пари. Давая ему прочувствовать то, что мгновение назад чувствовала сама. Принять внутренние решение . А затем резко остановила смех сбрасывая улыбку будто чужую маску, не мигая уставившись на него,- Но... Оторвалась от него, легким изгибом тела вновь выпрямившись. Наклонила голову чуть на бок, приложив в задумчивости пальчик к щеке. Повернула голову чуть в сторону к окну бойницы, и скосила уголки глаз разглядывая его лицо сверху вниз будто находясь в глубоких размышлениях. - Но вот беда, я совсем не хочу, чтобы ты умер. Такое пари бессмысленно для меня,- она развернулась к нему, состроив грустную мордашку, - Правда, может к утру передумаю, со мной такое бывает,- ее тон был наиграно плаксивый, будто она хотела интересную игрушку, но вот не задача... не получила. И новый оскал резко озарил ее лицо, меняя одновременно ощущение пассивности исходящее от девушки, на бешеную агрессию. - А вот другое предложение, что мне по нутру,- она вновь вперила глаза в мужчину, резко нависнув над ним,- Ты говоришь, что конь для тебя друг? Не отдашь, не подаришь, не продашь? А если...,- насмешливо хмыкнула,- он сам уйдет ко мне? А? - блеснула зубками мужчине,- Как тебе такое пари? Друзей и любимых насильно на привязи не держат, иначе это просто рабы. Девушка вновь выпрямилась, но сейчас взирала на мужчину будто королева на слугу распростершегося у ее ног. - Если проиграю - прикажешь посадить на кол, а если выиграю - конь сам решит с кем он будет. Устраивает? Наклонила голову на бок с ехидной усмешкой. - За твоего друга, я готова рискнуть жизнью, Селим.
|
|
|
|
Слава богам, путешествие на корабле закончилось! Не было штормов, не нападали пираты, не попали они и в штиль. Всегда бы так. Теперь Гайир шел по улице, вдыхая запахи незнакомого города. На углу, где пахло острой пад ча из креветок, любимым блюдом отца, остро и внезапно осознал, что его больше нет. А ведь не успел с ним попрощаться, и теперь уже не успеет. Последнее, что запомнил — перекошенное от гнева лицо, насупленные брови, хищный оскал, усы, которые топорщились, как у тигра. Любил ли он отца? Бесполезный вопрос. Джохар просто был всегда, высокий рослый воин с темным лицом, в пылающей на солнце броне, в алом плаще выезжавший на битву во главе тысячи воинов. И Гайир знал, что сменит его, когда придет время и если он окажется достаточно сильным. А если нет — то умрет. И вот время пришло, а Гайир его не сменил. И не умер. Как же так? Бесполезно было забивать голову всякой ерундой, но мысли так и лезли, словно муравьи в пролитый нектар. Джохар был силен. Джохар был красив. Теперь Джохар мертв. Встретит ли он Падмавати на той стороне? Узнают ли они друг друга? Простит ли она его? И так далее. По дороге ко дворцу, Гайир свернул к фонтану. Постоял рядом, глядя на журчащие струи, ниспадавшие, как прозрачная прохладная ткань. Большую воду он не любил, но шелест фонтана успокаивал. Вода течет, как время — в одну сторону, и не течет вспять. А если опустить в нее руку — по ней расходятся круги. Так и с миром — опусти в него руку, войди в него или прыгни с разбегу, и он разойдется кругами: о тебе будут говорить, тебя будут обожать, ненавидеть, хотеть, стараться убить... Но для этого нужно что-то делать, а не думать. Миру твои мысли безразличны — имеют значения дела. Гайир посмотрел на стены дворца, высившегося дальше, в конце улицы. На его купола, крохотных птиц, вьющихся стайкой над крышей, на виднеющиеся издалека фигурки стражников. Пальцы сжались, и кулак ударил по воде — брызги испуганно полетели вокруг, приникли к лицу, попали на сапоги и на одежду. Хватит думать. Пора опустить руку в этот город. Пусть по нему разойдутся круги.
***
Глядя за поединщиками, Гайир от нечего делать вполголоса объяснял Рекату, что происходит, подчеркивая достоинства и недостатки воинов разных народов. — Черные легко отделались — он таких и десяток разогнал бы, — заметил он, привычным движением надевая шлем и подтягивал ремешок. Приближалась его очередь. Что ж, помахать клинком и отвлечься от ненужных мыслей сейчас самое то. Два дерущихся самца — это так же естественно, как совокупляющиеся самец и самка. Обычное дело. — Я не кшатрий, — ответил он кельту, разминая руку плавными взмахами шамшира. — Но я тебя не разочарую, молниедержец. Бой придется тебе по душе. Коротко отсалютовал, не поклонившись — рановато гнуться до первого удара. Выставил щит и не спеша пошел на короля с рыбой на голове.
|
|
|
|
-
Твою мать, это же Каллисто!
-
:) на старт, внимание. марш
|
|
|
"- Да мне и без стрелы особенно ничего не нужно," - промелькнуло в голове. "- Лишь бы вернули то, что забрали..."
Впрочем, прекословить королю эльфов не решился. Уважительно поклонившись, Айвон последовал за сопровождающими. От встречи остались довольно смешанные впечатления. С одной стороны, на многие вопросы появились вполне вразумительные ответы. Стало понятно, с чем нам пришлось столкнуться и как, в теории, можно победить... Но. Ручные драконы, странные, поглощающие магию монстры и переселенцы на стороне врага... Как же жаль, что не получилось допросить никого из отряда, пришедшего в храм. Хорошая мысль приходит после. Ладно - будет еще возможность. Сейчас, нужно просто разыскать остальных и объяснить им, в какую заварушку мы попали...
Слегка приблизившись на ходу к Мириэль, тихо обратился:
- Обдумай это решение получше. Стрела... Ничего не бывает просто так. Цена может оказаться слишком высокой.
Несмотря на полное осознание того, что слушающие лес могут расслышать все это, решился сказать. Впрочем, это должно быть только ее решение. Не мое. Когда дороги разделились, тихо вздохнул. В одиночку, без знакомых лиц, среди стен эльфского замка было не слишком уютно. Усмехнулся. Даже несмотря на своеобразное гостеприимство. В лес бы сейчас махнуть, да к озеру... Пескарей да карасиков повытягивать... Картинки из давно забытого детства приятной волной прошлись по нутру, выдворяя оттуда нервозность и усталость, навеянные последними событиями. Ничего, старик. Прорвемся.
Оказавшись в битком забитой снаряжением комнате, Айвон растерялся. Бродя между стеллажами и манекенами, невольно ловил себя на мысли - здесь здорово... Но. Оно было неродным и непривычным. Подняв с одной из полок маленький, не очень примечательный кинжал, пробормотал:
- Вот какая жизнь странная штука... Придется биться эльфийской сталью.
Потратив еще с час, вполне удовлетворился своим выбором - легкая, словно растягивающаяся кольчуга из мелких-мелких колечек, дополненная частями кожаной брони, усиленной стальными пластинами в на самых опасных участках - кисти, бедра, голени, плечи и предплечья; новый, кажется даже не использовавшийся никогда до этого бастард; тройка маленьких, отлично помещающихся в складках одежды кинжалов. И, самая порадовавшая находка - пояс с набором маленьких, легких метательных ножей. Давно пора было заказать себе такие, да все руки не доходили... Довольно улыбаясь, подошел к оставшемуся Слушающему, удерживая в руках завернутое в материю снаряжение:
- Я закончил. У вас прекрасная оружейная. Многого я и не видел никогда в своей жизни... У вас здесь нет никакого тренировочного полигона? Опробовать это все в деле? - спросил заинтересованно. Наверное, привязка артефакта будет не очень скорым занятием и можно попробовать успеть привыкнуть к новой амуниции. Как бы хорошо не платили в королевской армии, полное обновление все еще оставалось для Айвона большим праздником - ведь, по сути, все мужчины в душе остаются мальчишками.
|
|
|
По ощущениям Эмелин был уже не полдень, но ещё и не вечер. То самое время, когда в обычные дни в таверне нужно начинать активно готовиться к прибытию вечерних гостей. Проверять в порядке ли зал, всё ли на месте, хватит ли на кухне продуктов и приборов для основных блюд, которые повар обычно уже начинал готовить, чтобы всё вышло горячим вовремя, и ещё много других дел нужно было сделать, которые приобретали важность именно в это время суток. Сейчас же необходимость в подобном исчезла, при чём остро вставал вопрос - будет ли вообще в будущем что-то подобное? Будет ли это будущее для них? Эмелин вместе с матерью уже несколько дней готовились к открытию собственной гостиницы под названием "Игривый мёд". По воле судьбы им удалось набрести на затерянную в лесах деревню, о которой они прежде ничего не знали, но которая весьма дружелюбно и бескорыстно приняла их в свои уютные владения. Более того, предоставив Эмелин кров, управляющая Ост-Домом семья, предложила также и работу. Бывшее поместье семьи основателей Ост-Дома Фиамон было решено переоборудовать под гостиницу, для забредших в деревню путников, число которых в последнее время неустанно росло. Здание было просторное, в два этажа из деревянного лёгкого сруба, как и большинство местных построек. Состояние его, если не идеальное, то было близко к этому. Из-за поразительно точной симметричной формы стен и качества древесины создавалось впечатление, что материал будто пропитывала магия, но и исключать опытность местных строителей не следовало. Резные, обитые металлом, ставни украшали окна здания, над двустворчатой входной дверью с выжженным символом деревни, был оборудован широкий балкон с плетенной колонной, поддерживающей темную контрастную и идеально ровную крышу здания. Первой комнатой, в которую попадал вошедший, была квадратная зала, подходящая для обеденной гостиницы. Здесь уже были установлены круглые столы для пяти-шести человек, пустая барная стойка, даже кто-то умудрился притащить сюда большую дубовую бочку, содержимое которой пока оставалось для Эмелин загадкой. По пять комнат для посетителей в левом и правом крыле насчитывала гостиница, которые уже были почти готовы для использования. Две верхние комнаты, которые соединялись общим балконом отдали Эвелин и её матери. В них было всё необходимое для весьма комфортной жизни. Мягкие кровати, комоды для одежды, письменный стол, настенные лампы, книги, которые намеревался, но так и не забрал гном Дивал, нашлось даже старое красивое зеркало в человеческий рост. Однако понадобиться ли всё это теперь? Эмелин лежала на широкой кровати в своей комнате и размышляла, иногда прерывая свои мысли, чтобы прислушаться к разговору, который велся в другой комнате по ту сторону балкона. Говорил в основном один голос, который девушка легко узнала. Это была Ингрисс, она пришла поговорить с матерью, и Эмелин, кажется, догадывалась о чём. Большинство местных покинуло деревню в связи со смертельной опасностью исходившей от прибывшего исполинского корабля. Многие уже погибли от клинков дикарей, высадившихся на берег. Потом был огненный колдун. Но её сын где-то здесь, возможно, всё ещё жив, и поэтому она не может уйти со всеми. Такое объяснение Эмелин получила сегодня от матери, когда узнала, что их покровитель остаётся в Ост-Доме.
|
|
...Она его любила, она тонула в этой сладчайшей своей нежности не в силах остановиться. Горячие губы прижались к его обнаженной груди, робкие поначалу поцелуи сделались смелее - она начала с шеи, по чуть чуть двигаясь вниз. Его тело слегка подрагивало под ее девичьими губами, она чувствовала как он взволнован - как горячо и сильно бьется его сердце, будто птица пойманная в клетку. Тук-тук-тук. Майя исчезала обхватывая его плечи своими ласковыми руками, чувствуя как его руки, в свою очередь, двигаются все опаснее по её спине. О дааа, это было опасно, прекрасно и одновременно страшно до невозможности! Стайки мурашек порхнули по ее веснушчатой спине, когда его прикосновения сделались горячее и чувственнее! Обнаженная его грудь будоражила ее, заставляя забывать обо всем на свете. Запах разгоряченного Фединого тела мешался с тонкими запахами одеколона, поцелуи становились более насыщенными, проникновенными, чувственными. Не просто мимолетное прикосновение сухих губ, но поцелуи опьяняющие и живые...
Но вот его тихий голос развеял розовую дымку затуманившую взор Майи Юрьевны - Федор Михайлович отодвинулся чуть вдаль, а рыжая дева растерялась. Федя прав, само собой, и великолепная Майя Юрьевна вроде бы сама остановила этот эмоциональный порыв, но... "Я вам противна?" - задала она немой вопрос. Странный вопрос конечно, но вполне ожидаемый если человек уклоняется от твоих нежностей уже который раз подряд. Майя Юрьевна растерялась сейчас: она чувствовала как отзывается его тело покорное ее ласкам, но так же видела сомнения на лице Феди, его холодную грусть высвечиваемую синим светом голофильма. Почему? Майя не понимала, а если и понимала то не совсем: ей было стыдно его целовать, потому что ему стыдно. Но если бы он не стыдился, если бы не начинал и не отходил каждый раз, разве стала бы она стесняться этих проявлений любви?
Серые глаза её расширились тоже наливаясь грустью - так море хмурится перед грозой, темнеет себе потихоньку и теряет свою счастливую голубизну, предчувствуя скорый шторм. Смотрела вперед Пчелка Юрьевна скрестив на груди руки, заледенев будто бы в этом своем немом вопросе, в этом тяжелом звенящем непонимании. Губы её еще помнили вкус его поцелуев - ей было одновременно и жарко, и холодно. Она испытывала гордость в этой своей комнате Пчелиных достижений и одновременно стыдилась, чувствуя как Феде неловко и непонимая причин этой стыдливости. Вот он снова придвинулся чуть поближе, а Майя застыла рассматривая его лицо. Нахмурились рыжие брови. Тяжелехонькая складка пролегла на лбу. - Я... - Майя вздохнула продолжая смотреть кино, которого она даже не видела сейчас. - Ну... Грустный её взгляд прошелся по его лицу, рука порхнула чуть притрагиваясь к его щеке. Без эротизма притрагиваясь-то, а просто и женственно, словно бы желая удостовериться что он живой. Не голограмма остывшая. Не актер кинофильма какой-нибудь. Но, нет. Кажется живой Федя, кажется настоящий, а вовсе даже не мираж, вот его руки на своих плечах ощущает Молния. Вот дыхание его щекочет ее темечко. Капитан Федор Михайлович решивший нарушить пропасть между ними двумя. - Я вам противна? - наконец тихонько произнесла Светлова, серьезно глядя в его глаза. - Вы всегда отстраняетесь, всегда прекращаете любые мои попытки, и... Это молчание, оки-доки, оно требуется порой. Окей, я не против молчать! Но вы отодвинулись сейчас. Я вижу стыд на вашем лице... Махнула рукой эмоционально. - ... Федя? Что-то не так Майя Юрьевна делает?
|
Боль в расцарапанных руках и ушибленных коленках не шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала, когда ее резали тупым ножом... Так что Кейша лишь разрыдалась еще сильнее. Кажется, она убежала достаточно далеко, чтобы не видеть и не слышать... этих!.. Кейша собиралась просто выплакаться там, где ее никто не будет видеть и слышать, но когда из тьмы вынырнула темная эльфийка, ее будто бы прорвало. То и дело всхлипывая, прерываясь и размазывая слезы по лицу, бессвязно и не особо последовательно она говорила, говорила, говорила: - Все чего-то от меня ждут!... Меня ждут!.. Будто я святая какая!.. Меня тут резали, а он... а он... не командуй!.. Будто я вообще умею!.. То сваливают на меня все, мол, эй ты, серафима, Дочь Богов, давай решай все!.. Подумаешь, тут демоны набежали, ты же серафима, ты должна взять все и порешать, о тебе вот в пророчестве написано!.. А чуть что решишь не так, как им нравится, так сразу - не командуй!.. Да не умею я командовать!.. И что делать - не знаю!.. Это вы, эльфы... вам по сотне лет, наверное, вы столько всего видели, столько знаете и умеете!.. А я... только и делала, что тренировалась и книжки читала... Я ничего не знаю о том, что в мире происходит, и как... как это все решать!.. Да и вообще... я не хочу!.. Так больно было, когда резали... мне так хотелось просто... умереть!.. Это было несколько часов назад, а от меня уже хотят, чтобы я что-то решала... причем так, чтобы всех устраивало!.. И этот еще... появился!.. То он командует, куда идти, и что делать, а то "разве я обманул вас"?.. Двести лет он ждал!.. Лучше бы спустился со своих гор... и спас Матушку!.. Ее демон пытал, а тут меня этот.. этот вампир. А этот Тираэль ждал!.. Чего он ждал!.. Приснилось ему!.. Ненавижу!.. Не хочу я у него ничему учиться!.. Ничего не хочу!.. Никуда идти не хочу!.. Ни в какое пророчество я вообще не верю!.. Я хочу проснуться от этого кошмара, и.. и чтобы Матушка была жива!.. И мы собирали виноград!.. И делали молодое вино для "Перекрестка фей"... Я ведь хорошо умею делать вино... Только это хорошо и умею... И уткнувшись в колени, Кейша рыдала, пока слезы не кончились, а потом просто всхлипывала, не поднимая лица.
|
|
Юрец лишь пожал плечами — мол, не такая, так не такая, никто ж не заставляет, просто поделился соображением. А потом продолжил медитативно рассматривать хвост, который продолжал жить своей жизнью, но постепенно все больше ощущался как часть тела и почти не мешал. Пожалуй, им вполне можно было бы научиться управлять сознательно, если хорошенько потренироваться. Казалось, что если прогнуться в пояснице, он должен вытянуться вверх. А если сжать ягодицы — подобраться между ног. Виляние бедрами, очевидно, будет раскачивать его по сторонам. Хотя вот сейчас он лежит за ней на постели, и помахивает самым кончиком туда-сюда, хотя ее попа вполне надежно и неподвижно сидит на матраце. И вот вроде даже на грани сознания проскакивает искра понимания, но не успевает задержаться. Не до того.
Хотя парни бы, пожалуй, тренировку оценили.
— Ну, не знаю… — протянул Макс. — Может, и можно… какая им разница, по большому счету? Там контролеры ходят смотрят, чтоб реально раздавали и не выбрасывали пачками, а если типа подружку с собой взять, чтобы побыстрее справиться, то, наверное, не страшно… Я спрошу, если надо.
Уверенности, впрочем, в его словах не было.
— Херово все, короче, — подытожил всю сбивчивую историю гостьи Серега, и на некоторое время комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь сербаньем еще не успевшего остыть чая и звуком разгрызаемых сушек, не отличавшихся особой свежестью и вследствие этого весьма дубовых. Жевать новые зубы Иванне не мешали, а вот чтобы целую сушку держать во рту, потребовалось открыть рот пошире обычного, из-за чего на лице девушки появилось некое подобие оскала. Парни поначалу косились настороженно, но в сочетании с грустными-грустными глазами и поникшими ушками выглядело это все совершенно не агрессивно, и никто не мешал ей погружаться в пучину саможалости.
И вот тут случилось странное.
Во-первых, снова повыключались телефоны, как будто в них опять сели аккумуляторы. То, что они стояли в это время на зарядке, их, похоже, совершенно не смутило. Печально-синим экраном смерти мигнул Серегин ноут и тоже вырубился. Благо, дым из него не шел. Пока.
А во-вторых, многого могла Иванна ожидать от своих (или уже не своих?) соседей — типичной растерянности перед женскими слезами, неловких «не плачь, все будет хорошо», утешительных объятий и даже каких-то конструктивных предложений, ускользнувших от их внимания ранее, но уж точно не того, что все трое вдруг зарыдают. Тем не менее, именно это они и сделали. Особенно странно это выглядело со стороны Сереги — он поспешил отвернуться и закрыться руками, но она могла заметить, как его лицо сморщилось, а из глаз потекли слезы, прямо на брутальную трехдневную щетину, которую он специально отращивал, чтобы казаться старше и мужественнее.
Макс плакал, часто моргая и почти не меняя выражения лица, застывшего в изумлении. Юрец всхлипывал, шмыгая носом, и по-детски тер глаза кулаками.
Все трое молчали.
|
-
Шикарно-чувственно **
-
Так :)
|
Ну, нет... Майя Юрьевна не могла отдать фильму свое внимание целиком, когда капитан Федор Михайлович был так восхитительно, так невозможно рядом с ней. И казалось бы жуткие монстры нападали из темноты на несчастных космодесантников, лилась кислота прожигая в плоти кровавые дырки, жутко шипели Чужие пробираясь по темным осклизлым коридорам за живым сердцем Сигурни Уивер, а Майя все же не могла окунуться в фильм целиком. Потому как Он был рядом совсем, потому как он держал её осторожненько, держал словно драгоценную статуэточку, заключив в ласковый плен собственных горячих рук. И волнительные мурашки пробегали по спине когда она ощущала его так близко, так одуряюще, так восхитительно рядом с собой. И сонная усталость превращала этот киносеанс во что-то нереальное, чудесное такое, совершенно точно невозможное в скучном мире дневных людей. Ну, нет! Она не фильм сейчас смотрела - она Федей невольно любовалась в эти счастливые мгновения, она примечала его жесты и немножечко стеснялась, когда ловила его взгляд на своих ногах. Будем правдивы! «Нууу, ноги как ноги - думалось Майе Юрьевне, - худощавые и не слишком высокие, подтянутые конечно и спортивные очень даже лапки. Восхрененные ножки Молнии Светловой, а не хухры мухры вообще-то, господа и дамы! И все же не самые сексапильные-то и не самые пышные, будем правдивы на все сто.» Но Федя смотрел, а Майя чувствовала всем своим женским естеством что Федя смотрит. По спине ее пробегал волнительный холодок, а узкая ладонь чуток подрагивала в возбуждении, ощущая живое внимание любимого мужчины. Ей было приятно и ей хотелось поджать ноги, потому как было одновременно стеснительно и странно в этот миг. Но Пчелка Майя не поджимала свои ножки, она примечала тихонечко как он любуется ее телом, невольно вспоминая Федю без рубашки. И тогда Майя краснела в темноте, тогда стеснялась перед голографической Сигурни Уивер, боясь признаться другой женщине и самой себе в физическом влечении. В простейшем этом человеческом желании прильнуть к любимому телу. Долой рубашки! Долой прочее - стеснения, рамки и надоедливые правила... Ей запал в душу его голый замечательный торс, горячий торс и худощавый чуток - такой родной! Ей обнять его желалось без рубашки, поцеловать шею и спуститься чуть ниже, чуть интимнее, прикоснуться к нему руками... И оттого Майя дрожала и сердце ее волнительно стучало - тук-тук-тук, в этой тьме. И она пугалась когда Чужие выныривали из недр проклятой станции, но пугало ее собственное желание в этой темноте, а вовсе даже не фильм. Рука её задумчиво поглаживала его волосы порой, зарывалась в эти пряди щекоча капитана, а сердце громко билось в груди. Ток-ток-ток.
Наверное Федя его тоже слышит?!
Поцелуй случился неожиданно и странно, казалось бы смотрели фильм и вдруг нега! Густая, пьянящая себе словно мёд обрушивается на тебя волной. Хорошо и сладко тогда делается в груди, как-то свободно и впечатляще одновременно, будто бы стоишь над обрывом. Туда в бездну летят облака, ветра обнимают тебя за плечи и нужен только шаг чтобы взлететь. Его запах, волшебный вкус его губ! Эта встреча в Пещере - так было суждено, чтобы влюбилась, чтобы обожглась, чтобы сломалась она и снова стала целой. Эта первая обжигающая любовь в её рыжем мире. Боль и сладость, терпкость и бесконечная надежда. Федя, родной мой Федя! Любимый мой Федя, бесценный и родной. Федя! ...Она очнулась когда ее руки расстегивали его белоснежную рубаху, когда она не имела сил остановиться, прильнув к его обнаженной груди своими горячими губами. Но он ведь сам разворошил угли, заставив пламя вспыхнуть ослепительно рыжим пожаром! И вдруг голос его, и фильм. И стыд! Серые глаза расширились, брови удивленно вздернулись вверх. Она... Она растерялась! И устыдилась. И вообще - обратила свой взор к голоэкрану напуганная собственной смелостью. - Оки-доки, так точно капитан. У вас там что-то, ага... Это. Соринка, угу, - стушевалась Светлова, рассматривая ненастоящих чужих бегающих по комнате... Чужие. Никогда не знаешь, когда из тебя выпрыгнет вот такое вот! Неожиданное совсем.
|
|
Оливер смотрел в окно и размышлял. Было, над чем... даже больше, чем после Йоля. В этот раз был Самый Долгий День. Выживший или возродившийся ЛТ в перспективе мог оказаться немногим хуже - внедриться в популярную вирт-игру и вообще в сеть - до такого еще додуматься нужно было! Впрочем, его одолели. Пусть и с помощью другого мага, привлекли ЗШН... всех, кого могли. После оставалось решать, что делать с побежденными - союзный маг проявил типичную неадекватность - и с Затмением. С последним всё решено - закроют... а пока этого не произошло, у сигмаборца была почти уникальная возможность безнаказанно запустить руки и заглянуть... легче сказать, к чему доступа вообще не было. Вот вам и "полностью защищенная от взлома система". Что сказать, здесь рыба прогнила с головы. Риуст, уже потерявший интерес к виду за окном, аккуратно поставил маску Дефолта на стол рядом с ноутбуком. Прикоснулся... этот трофей был ещё одним поводом для размышлений. Сигмафин выбирал себе достойного хозяина - таким, по стечению обстоятельств, стал именно сигмаборец с преданной консолью. Стоило признать, что в одиночку тягаться с легендой среди хакеров он не смог. Еще один повод для сомнений в самом себе. Или нет - преимущества вытекали из поступков в прошлом... Н-да, удивительно, что на том складе он уронил именно игровую приставку, потом нашедшую его в Йоль. И его позиция по сигмафикации, его надежды на возможность "прокрутить фарш назад в корову" - все это привело к появлению необычного товарища, чьи таланты так пригодились в тот день. "Всё взаимосвязано", - теперь в этой фразе было тяжелее усомниться. Только... маска (получившая... ший имя Бэкодо или Бэк - свое родное сигмафин не сообщил) была временно. На попечении - до приведения технологии десигмафикации к стабильной работе. Пока придется выслушивать про сигмавладельца от радикалов и некоторых "своих". Искус, кстати, был - Бэк делал своего хозяина гораздо более осведомленным во всем, что связано с IT-технологиями. Но... это же и пугало. "Кто ты без маски?" - возникал вопрос. Так что... Бэк точно будет временно. Хотя он же указал, куда стремиться, что нужно сделать собственными, личными знаниями. Впрочем... иногда становиться Дефолтом Третьим (по числу владельцев маски) придется. На самых важных делах... ну и чтобы стараться "записывать" знания. Да и... чтобы сигмафин не был брошенным, его необходимо использовать - мужчина понимал это. В определенном смысле, с маской было легче, чем с Фанни, но девушкой Оливер дорожил больше. В тот день он стал понимать её куда лучше. Или нашел в ней больше соприкосновений с человеческим. Или научился себя обманывать - кто знает? Единственное, что можно сказать в этом случае - всё продолжится. Риуст опасался назвать это отношениями... но почему-то хотелось. Что ж, время покажет, к чему все придет в итоге. Будет хорошей идеей выбраться с ней куда-нибудь на следующий день. Сегодня - другие заботы и планы. Фанни пока что потренируется с мимикой - это полезно. Может помочь вспомнить человеческую жизнь или адаптировать к ней - любой из вариантов. А сегодня нужно позаботиться о других. И напомнить, что сигмаборец никогда не покидал своих. И реализовать уникальный шанс. Склады сигмафинов... дела по борцам с сигмафикацией - все это сейчас можно решить за какие-то часы. Замести следы за товарищами, приготовить все для крупной операции - под прицелом теперь не только нелегальные склады сигмафинов, но и неприступные, охраняемые. Официальные (хотя, по понятным причинам, скрываемые от широкой общественности). Потенциальные точки "зон Йоля" и тюрьма для ненужных - государству нужны только определенные виды сигмафинов, а "идеальная курильная трубка" и прочие той же категории остаются пылиться на полках... и генерировать негатив полные сутки. Кажется, эту проблему никто не начал решать даже по методу радикалов-луддитов. Придется этим заняться Целителям. Да. Самоназвание появилось и было утверждено... неофициально, но многим нравилось. Потому что они не разрушают, а укрывают для лечения - возвращения в прежний вид. С этой точки зрения, распространение даже альфа-версии технологии десигмафикации было благом. Конечно, Риуст предвидел всяческие временные контракты и прочее.... но лучше даже такой хаос, чем вечная изоляция в свинцовом ящичке. Не все бывают нужными даже после этой процедуры. И даже из рабства можно было сбежать, если есть сильное желание, но не из этого. Теперь... шаг к изменениям сделан. Конечно, Самый Долгий День оставил свои пятна... взять хотя бы нейросеть и Сандру. Первое... оставило отпечаток, но было необходимо. А вот курсантка, согласившаяся на это без страховки... честно говоря, хватило бы тех двух сектантов и еще одного убитого для отслеживания ЛТ. После... пришел ЗШН... жаль, что позже. Хотя... Сандра помогла отследить разбегающихся культистов - теперь эта зараза не скоро сможет встать. Не в прежнем виде и не в сколь-либо устойчивом состоянии в ближайший год. Всех полностью, к сожалению, засечь не удалось - только японскую ячейку. Хотя.... соразмерен ли успех превращению девушки в саванта? Хакер не был в этом уверен. Можно было добиться того же результата, но не такой ценой. Да, теперь Сандра могла посоперничать со Старостой в скорости вычислений, но ей нужна нянька или нянь большую часть времени. Не самый соразмерный обмен - математическая (или еще какая) гениальность на элементарную бытовую смекалку. Было о чем жалеть, но сейчас Оливер надел маску - понадобятся все ресурсы, чтобы операция прошла идеально, склады были опустошены полностью, а следы - потеряны. Сигмафин, который сигмаборцу нужно опекать, и доступ к еще работающему Затмению помогут в этом. - Шоу начинается, - шифр озвучен. Данные - переданы. Осталось проследить за ходом операции.
|
|
|
|
И девушки (и девочки-мечи) разместились вместе с ребятами возле костра, принимаясь за сосиски и зефирки - Марк показывал Уайти, как их жарить, а Уайти с аппетитом поедала получившиеся продукты (а Шери всё фотографировала). Затем Монти взял гитару и запел, аккомпанируя себе на гитаре:
Almost heaven, West Virginia Blue Ridge Mountains, Shenandoah River Life is old there, older than the trees Younger than the mountains, blowing like a breeze
Country roads, take me home To the place I belong West Virginia, mountain mamma Take me home, country roads
All my memories, gather round her Miner's lady, stranger to blue water Dark and dusty, painted on the sky Misty taste of moonshine, teardrop in my eye
Country roads, take me home To the place I belong West Virginia, mountain mamma Take me home, country roads
I hear her voice in the morning hour she calls me The radio reminds me of my home far away Driving down the road I get a feeling That I should have been home yesterday, yesterday
Country roads, take me home To the place I belong West Virginia, mountain mamma Take me home, country roads Country roads, take me home To the place I belong West Virginia, mountain mamma Take me home, country roads
Take me home, down country roads Take me home, down country roads
Затем Монти заиграл другую песню, и запела уже сидевшая рядом с ним Алисия, слегка покачиваясь в такт мелодии и прижимаясь к своему парню (а Шери тем временем фотографировала их "дуэт"):
On a dark desert highway, cool wind in my hair Warm smell of colitas, rising up through the air Up ahead in the distance, I saw a shimmering light My head grew heavy and my sight grew dim I had to stop for the night There she stood in the doorway I heard the mission bell And I was thinking to myself "This could be Heaven or this could be Hell" Then she lit up a candle and she showed me the way There were voices down the corridor I thought I heard them say
Welcome to the Hotel California Such a lovely place (Such a lovely place) Such a lovely face Plenty of room at the Hotel California Any time of year (Any time of year) You can find it here
Her mind is Tiffany-twisted, she got the Mercedes bends She got a lot of pretty, pretty boys she calls friends How they dance in the courtyard, sweet summer sweat Some dance to remember, some dance to forget
So I called up the Captain "Please bring me my wine." He said, "We haven't had that spirit here since nineteen sixty nine." And still those voices are calling from far away Wake you up in the middle of the night Just to hear them say
Welcome to the Hotel California Such a lovely place (Such a lovely place) Such a lovely face They livin' it up at the Hotel California What a nice surprise (what a nice surprise) Bring your alibis
Mirrors on the ceiling The pink champagne on ice And she said "We are all just prisoners here, of our own device" And in the master's chambers They gathered for the feast They stab it with their steely knives But they just can't kill the beast
Last thing I remember I was running for the door I had to find the passage back to the place I was before "Relax," said the night man "We are programmed to receive You can check-out any time you like But you can never leave!"
Видно было, что по части певческого таланта Алисия отстаёт от своего парня, но того - и невзыскательную публику в лице остальных ребят - это не смущало. - Джейми, может, ты тоже что-нибудь споёшь? - улыбнулся Монти, когда песня подошла к концу. Девушка смутилась и замешкалась, и Монти обернулся к их новой гостье: - Может, ты, Эльза? Я, правда, не уверен, что знаю хоть одну песню, которую знаешь ты, чтобы тебе подыграть... - Что решаем с ночёвкой? - вмешался Марк. - У нас есть три двухместные палатки. Если Джейми согласна поспать на земле, может уложить Эльзу спать в одной палатке с Шери.
|
|
|
|
- Да, думаю это можно, - робко улыбнулась Майя Юрьевна, дозволяя его руке, такой себе уверенной и капитанской конечности, устроиться на ее принарядившемся плече. Вообще-то, будем правдивы, Пчёлке было немножечко жарко в пиджаке, после привычной своей одежды строгая ткань военной формы сковывала и вгоняла в небольшую панику своей теснотой, но Майя делала это для Него. Девушка заметила его восхищенные, наполненные нежностью глаза, когда Федя увидел. А это означало, что можно потерпеть все неудобства мира сейчас. …Ей было робко и приятно согласиться на эту его просьбу. Узнавать Федю по новому: как чувственного доброго человека. Мужчину, что немаловажно! Того самого капитана, которому нравилось быть мужчиной, а ей нравилось быть женщиной, когда он рядом. Ну да, ну да... Это наверное и есть совместное счастье – когда ты для него, как он для тебя! Вы оба несовершенны, но вы стараетесь подрасти, не мучаете друг друга высокими требованиями, но пытаетесь стать чуть-чуть лучше. И заранее прощаете друг другу ошибки, потому как невозможно сделать человека другим. Майе нравилась некоторая неуверенность Федора Михайловича, эта самая его робкость. Трогательность даже, а порой и откровенная нелепость. Эти недостатки делали Федю живым настоящим человеком, которому можно было доверять.
Небрежно сдув рыжую челочку вбок, блистательная Майя Юрьевна устроилась на своем собственном троне сложенном из двух подушек: вместо спинки наша находчивая дева подставила кресло-мешок, а вместо поручня облокотилась на Федора Михайловича. Уселась царственно, ибо в юбочке же, но все ж подмигнула капитану любимому своему – этому зеленоглазому пламенному мужчине! И прижалась к нему доверительно своей рыжей головкой, потому как хотелось сейчас прижаться к Феде, к надежному его боку притулиться и немножечко отдохнуть. Потому как напряженный выдался день, ооочень тяжелый и очень нервный! А еще странный, волшебный, голографический, наполненный упоительно жаркой любовью под снегом… Как-то сама собой навалилась усталость – Майе было спокойно рядом с Федей, тепло и сонно, уютно, словно кошке в теплой квартире. Она сидела как королева, но глаза её сейчас мерцали спокойствием и умиротворением, и голова была прислонена к его плечу. Чуть прикрытые глаза ее сейчас казались прозрачным прудом под звездами, такое глубокое мирное серебро наполнило Пчелкины очи. - Ооо, это первосортный ужас, мой капитанище, со всеми три д эффектами и полным ощущеньицем присутствия, - устало улыбнулась Майя Юрьевна. – Великолепная Молния Светлова это вам не хухры-мухры и не бояка какая-нибудь дрожащая, ой нет. Таких не берут в космонавты, ага-ага! – задорно бровку приподняла. – Там написано, что это самый страшный формат, для истинных ценителей жанра! Значит это зачётно кино именно для нас. Реставрированная лента, агась. Снова подмигнула Феде, изобразив эту самую пугательную дрожь. - Бууу, страшновато начинать! А впрочем нет, вру как последняя чубака. В компании капитана и его бластера мне ничего не страшно, олрайт! И поглядела на него доверительно и близко, не скрываясь сейчас и не пытаясь закрыться. Она ему доверяла сейчас. Она хотела к нему притулиться в этой полутьме, чтобы побыть со своим мужчиной наедине – невинно и одуряющее близко одновременно. Она не верила в его пошлые поползновения. Федя это же Федя. Настоящий данкийский джентльмен! А если он решит поцеловать свою Пчёлку и нарушить фильм, ну-у-у… она не будет против. Мягко скользнула по его волосам ее узкая рука, задумчиво перебирая темные пряди волос. Погладила ушко невзначай эта игрунья-ручка, пощекотала капитанскую шею легкими прикосновениями. Хихикнула Майя и притихла себе, порхая длинными ресницами.
- Ну что, поехали!? Только вперед и никаких аттракционов? - произнесла перед киносеансом.
|
|
- Заблудилась, говоришь? Ратибор оценивающе оглядел женщину. Платье на ней выглядело дорогим и относительно чистым. Не похоже, что ей довелось хотя бы одну ночь провести среди развалин на Границе Туманов. - Уверен, я буду прав, коль предположу, что ты только сегодня вышла из Тумана. Ведь так? Что же, леди Мириэль, скажу, как есть: в свой Дом Флоренс ты вернёшься ещё очень и очень нескоро. В Вечный Рим легко попасть, а вот выбраться далеко не всякому суждено. Такова особенность проклятущего Тумана. Хранить ли воспоминание о Доме в своём сердце, пока жива, иль забыть о нём на веки вечные - решать тебе. Однако, сейчас тебе стоит задуматься о поисках нового Дома. Ратибор немного помолчал, наблюдая за тем, как женщина поведёт себя, услышав дурные вести. Не начнёт ли кричать, браниться или выть с горя? Люди, только вышедшие из Тумана, иногда очень болезненно воспринимают невозможность вернуться назад. - А на добром слове благодарю, - ответствовал богатырь. - При первой встрече у нас не было возможности представиться. Должно быть, ты совсем отчаялась, раз уж решила последовать за разбойниками... Ратибор усмехнулся. - Однако, ты и впрямь сделала лучший выбор из возможных. Мы отнюдь не разбойники, как ты могла подумать, хоть и вынуждены порой прибегать к лихому налёту как крайнему способу исполнения приказа. Я - Ратибор из рода Воеславских. А его зовут Нерод. Мы оба - витязи. Находимся на службе у госпожи Балалайки. Некоторые ещё называют нас "балалаечниками" в честь хозяйки. Стережём свои пределы, охраняем и сопровождаем кого прикажут, встречаем вышедших из Тумана и провожаем в Дом. Иногда выполняем разные поручения. Дом Балалайки, в свой черёд, подчинён Дому Серпис. С Домом Таурус они соперники. Так что, того жреца я убил без всякого зазрения Совести. Хотя, прояви он благоразумие, остался бы жив, и не было бы всего это кошмара с Исчадием... Ратибор тряхнул головой, стряхивая наваждение. - Ладно, это уже в прошлом. Теперь поговорим о будущем... Считаю должным сразу предупредить: мы вовсе не сокрушители оков и не освободители рабов, как тебе могло показаться. Рабство здесь - в порядке вещей, который мы не в силах изменить. Но у тебя есть выбор: быть свободной здесь, среди этих развалин, или рабыней там, в пределах стен Вечного Рима. Вот коли бы ты, леди Мириэль, умела драться каким оружием или волшбой какой владела, аль ещё каким полезным искусством - я мог бы замолвить за тебя словечко перед госпожой Балалайкой. Поступила бы к ней на службу. Она ищет толковых людей, обладающих силой, ловкостью, хитростью и смекалкой. Сама видела - людей нам шибко не хватает. Вот и приходится вдвоём на целую дюжину воинов нападать. И хотя сей путь и сопряжён с опасностями, но своей службой ты могла бы обеспечить себе вполне приличное существование, и при этом оставаться свободной. Оглянись вокруг, в одиночку здесь всё равно не выжить: земли здесь бесплодны, только одичалые людоеды, сбившиеся в стаи, бегают. Так что, коль так ценишь свою свободу, Дом Балалайки - лучший выбор из возможных. Но сперва мне нужно знать, что ты умеешь.
|
|
|
|
|
|
Долгий искристый поцелуй, такой себе опьяняющий, такой себе как на качелях горячий и неторопливый же. Ах! Чувство, словно отрываешься от земли – когда в животе твоём звонко-звонко, когда в душе полет, а в голове царит восхитительная, царит будоражащая даже простота, когда всё очень понятно. Есть ты, есть твой мужчина. Есть застывшее мгновение красоты и ни одной заботы рядом, потому что для забот еще будет своё время, но не сейчас, не теперь! О, да-а-а. Вот какое ощущение возникло у Майи Юрьевны, когда она вдруг оказалась у Чижика в объятиях, когда все ее сомнения уже не имели значения, а был в целом мире только родной Федя. И его красивые брови, и волосы и белая рубашка с крахмалистым воротником наполняли вселенную рыжей Пчелки. И темные-темные ресницы подрагивали на его веках будоража ее кровь. Её рука легла на его плечи чуть приподнявшись к горячей шее – обхватила эту шею нежно и чувственно, делясь своим горячим пчелиным жаром на двоих. И кажется, это именно он не отпускал ее губы; и кажется, это совершенно точно она не отпускала его губы из своего ласкового плена. А потом, когда уже стало не хватать воздуха и сердце запрыгало в груди, она счастливо улыбнулась: - Какой вы! Мой зеленоглазый сэр капитан! - и снова рассмеялась, потому как несла сейчас глупость. И глазами его замечательными любовалась в этот момент, и челочкой любимой тоже.
«Федя вы мой Федя. Какой же ты, Федя!»
- Такой искристый поцелуй! Ммм, как фейерверк на вкус, он обжигает, он ослепляет, но его нельзя забыть совершенно точно! Будто бенгальский огонь, сто процентов! И что мы станем теперь делать, мой родной? Она приложила его горячую ладонь к своей веснушчатой щеке, застыв в этой позе. - Тогда останемся здесь, мой капитан, вот что великолепная Майя Юрьевна об этом всём думает. Притушим свет и будем смотреть голотелек. Ну, его этот мостик, Федь! Есть время, имеется в запасе немножечко времени для двоих… не станем его терять попусту на переодевания и экскурсии по кораблю. Ёшкин кот, совершенно точно не станем же! И снова улыбнулась ему, надеясь что она угадала желание капитана Чижика. Федя ведь не желал идти на мостик, это почему-то чувствовалось, что ему пока не хочется идти туда. Он даже как-то вот поскучнел в голокомнате, когда она предложила прийти на его рабочее место. Значит, пусть лучше они останутся наедине. В этом приятном уединении. Вдвоем. В этом опасном уединении! В родном таком плену.
- Садитесь на ваше любимое кресло, капитан! – Шутливо бровь приподняла Светлова, бросая ему охапку подушек с кровати. Знала же, догадывалась же, блин, что он не сядет. – Старое доброе кинцо. Таинственная планета, группа колонизаторов… Мурашечный, будоражащий кровь ужастик! Хорошо. Старый добрый монстрятина Чужой… Робот тоже ничего, человечный такой товарищ – почти как наш Робик!
|
|
|
Составив общую картину происходящего в Риме, Вася пришла к выводу, что… окончательно стала даже не просто атеисткой, а воинствующим плоскоземельным атеистом. Конечно, раньше она никогда не была истово верующей, но религию уважала и подсознательно к ней тянулась. Хотя бы потому, что никому не хочется после смерти обратиться в грустное и унылое “ничто”. Однако, когда она прибыла в местечко, которое имеет неопровержимые доказательства божественного, она поняла, что ей хочется выблевать все свои остатки веры вместе с кровью и внутреними органами. Этот рим был просто невероятно противным и мерзким местом. А местный “Всеблагой Бог” больше напоминал языческого мерзотного божка, косплеящего стилистику крестоносцев. “Хрустальный дракон Иисус”. Именно так она будет называть этого божка. Всем будет говорить, что именно так эта вера называлась в её мире. И это действительно так. “Хрустальный дракон Иисус” - это жаргонное название фентези-культов, косящих под Христианство. А ещё лучше… Хди. Вроде как, сокращение. А, вроде как, похоже на презрительный чих. Заодно и на имя. Тем не менее, убедив Васю в божественности этот мирок никак не смог убедить её в том, что он “первородный”, “настоящий”. Он не смог убедить её даже в том, что возродится вновь, если его сжечь до тла. Скорей уж это обмылок настоящего мира, плавающий в межмировом спанже - а именно так она решила называть Туманы, чем-то похожие на структуру из игровой вселенной Периметра. Сами посудите… Рим плоский, как грудь первоклассницы. Пара холмов. Словно бы изначально это был оазис, откушенный от настоящего мира, а затем его начали расширять фанатики Хди. Хди, определённо, не являлся Богом. Он был богом. Не Богом. Он не был всеблагим. Ему нравились кровь и разврат. Отмазка Ватикана про то, что Хди просто не волнуют взаимоотношения грешников разбиваются о любовь к жертвоприношениям и тому, насколько пафосно живут местные мон-ки. Это снова искажение. На монахов эти ребята не тянули. Поэтому она сначала переименовала их в монков, по аналогии с фентези-играми. А затем добавила дефис, чтобы было похоже на обезьянку. Хди, создавший мирок среди спанжа и опирающийся на власть мон-ки. Тем не менее, она смогла уверовать в то, что другого Бога можно и не искать. На это очень сильно похоже. Либо Бога нет, либо он является незримой силой, которая стоит намного выше этого прячущегося в потных жировых вкладках Вселенной Хди. Образ Всеблагого Бога, Всеотца был подобен образу парня, который видит влюблённая девочка, глядя на кухонного боксёра, унижающего её. Спастись можно, открыв глаза. Слепая вера ведёт тебя в Ад. Кстати, местный Ад её не убедил в том, что он вездесущий. Скорее, после смерти душа уходит в спанж. А Ад просто является частью Рима, где страхи и вера мон-ки организовали подобное убожество. Свежие демоны просто принимают правила игры. Вася нигде не нашла ни единой причины верить, что в Аду плохо. В смысле, что там плохо само по себе, а не по причине постоянных выгибонов местных демонов, которые по какой-то причине решили оттуда выбраться. Иными словами, в далёком от Рима мире будет свой Ад. С го и гейшами. Или, ещё лучше, там будут прекрасные Золотые Поля Эалу. И без вечных мук. Хотя, зачем далёкий мир? Мир каких-нибудь бездушных более чем сгодится. Там веру в Хди навязывать не будут. А рожать она всё равно не сможет. Хди уже отнял у неё это право. Словно бы говоря: либо не рожай, либо рожай уродов. Какой тип уродов выбираешь? Исщадия Спанжа или Исщадия Ватикана? Что те, что те одинаково мерзкие. Хотя, не, спанжежители больше похожи на дикое животное, а ватиканские мон-ки вполне себе сознательные существа, плодящие грех во имя Хди. Надо было идти в до Серпис. Там был куда выше шанс встретить единомышленников. Тут же она будет окружена фанатиками, рядом с которыми нельзя даже заикнуться о своём мировоззрении. В лучшем случае накажут и навечно оставят рабыней. В худшем случае… ну, у Хди фантазия бедная, но это будет просто мучительно. Очень мучительно. Нужно было выбиваться в гражданки, копить искры, проводить разведку и сваливать в другой мир. Убеждение, что с искрами жить в Риме приятно - это бред. Вся местная сеть развлечений находится на уровне ю-туб канала какого-нибудь Куплинова. Хотя, нет, это огромный комплимент местной скудной фантазии. Вот, если бы Куплинов только и делал, что задротил бы в Лол и Доту, вот было бы на том же уровне...
|
|
|
Ребята удивлённо переглянулись. - Нет, мы с Британией, то есть Соединённым Королевством союзники... вроде, - ответил Бобби. - Ну, мы с ней воевали, но это было давно, в позапрошлом веке, - добавила Шери. - После того, как Штаты объявили о своей независимости, Англия нас долго не признавала. - Американская Конфедерация? - переспросила Алисия. - То есть в твоей вселенной в Гражданской войне победили южане? - Думаешь, там вообще была Гражданская война? - хмыкнул Монти.
- Насчёт сверхспособностей... - попытался объяснить Бобби, - ну, вроде, магия - это сверхспособности, но не всякие сверспособности - это магия. Есть мутанты, есть разные другие металюди, есть... которые вообще не люди. - Регистрация нужна для того, чтобы сверхлюди были под контролем, - добавил Марк. - Просто некоторые из них не хотят регистрироваться и прячутся. - Потому и прячутся, что не хотят регистрироваться! - вставила Алисия. - На самом деле, эта регистрация ни для чего не нужна, - вступил в разговор Монти. - Она существует просто для того, чтобы правительство говорило своим гражданам, что у него всё под контролем, а ФАКС и ASTD отчитывались перед правительством и просили больше финансирования. Те, кто регистрируются, не собираются использовать свои силы для преступлений, а те, кто используют их для этого, не регистрируются. Что вы на меня так смотрите? Джейми, наверное, тоже не зарегистрирована! - А... а мне не нужна регистрация - я без Уайти обычный человек! - ответила Джейми. - Значит, ты должна зарегистрировать Уайти! - Меня нужно зарегистрировать? - спросила девочка. - А что это такое? Зачем оно нужно? - Ну-у... это зависит от того, тебя признают вещью или разумным существом. - Я не вещь! - оскорбилась Уайти. - Ну, значит, ты тогда считаешься супером и подлежишь регистрации.
Когда Эльза принялась рассказывать о своих злоключениях, Джейми, помедлив секунду, протянула руку и успокаивающе погладила "иномирянку" по руке. - Ну, у нас инквизиции нет, и на костре никого не жгут - в этом можешь быть уверена, - попытался ободрить девушку Марк. - Ну, в чипировании тоже нет ничего хорошего, - отозвался Монти. - А вот сочтут ли, что у тебя красный код... зависит от степени злобности и придирчивости регистратора. Вроде. - Но ты красивая в этом своём настоящем виде, - сказала Джейми. Алисия почему-то при этих словах рассмеялась, будто говоря "Джейми, я раньше не замечала за тобой этих наклонностей!".
Реплика Блэки заставила ребят слегка замешкаться, а потом Марк попытался объяснить: - Блэки, нельзя никого убивать. Если ты будешь убивать людей просто за то, что они не так посмотрели на Эльзу, за вами придут герои или агенты Департамента по борьбе с супертерроризмом. Ты будешь не первой, кто пыталась завоевать мир, и Джейми - не единственный герой... - Давайте проще, - перебила Джейми, явно сомневавшаяся в том, что слова Марка возымеют действие на девочку-меч. - Если ты будешь убивать людей и обращать их в рабство, то за тобой приду Я! Точнее, мы с Уайти. - Я не хочу драться с Блэки! - Уайти насупилась. - Поэтому не надо убивать людей и обращать их рабство, или мне придётся это сделать!
|
- Я хочу сделать игрушкой ее, - процедил он сквозь зубы. — Справедливое желание, — согласилась Ирэн, кивнув. — Тогда не советую вам прибегать к ритуалу порчи внешности. Вам же самому неприятно будет играть, если игрушка будет уродливой, — лукаво улыбнулась она. — Подчинение красивой женщины доставляет гораздо большее удовольствие, не находите?
В словах ирландки слышалась уверенность, которая свойственна людям, говорящим не теоретически, а со знанием дела. Красота, как правило, вызывает у окружающих желание ей обладать. Имея эффектную внешность, Ирэн не раз на собственном опыте приходилось ощущать верность этой закономерности.
— Вдобавок, Сибилла имела возможность воочию лицезреть эффект сей порчи на бывшем князе и быстро догадается, кто исполнитель. А заодно и кто заказчик. Неподходящий вариант, если мы с вами планируем плодотворно сотрудничать к обоюдному удовлетворению и не посвящать никого из окружающих в детали этого сотрудничества, — напомнила ведьма условие Роберто о конфиденциальности, которое он сам же и выдвинул в начале беседы.
Она задумалась, что-то прикидывая в уме.
— К слову о конфиденциальности. Вам действительно настолько нужен кабриолет Morgan, за который вы на недавних торгах отдали полмиллиона? Чтобы не вгонять вас в дополнительные расходы, предлагаю сделать его платой, а заодно средством, маскирующим наши с вами деловые отношения.
Ирландка улыбнулась своему коварному плану и тому, как быстро в её хорошенькой голове сложилась эта многоходовка.
— Помнится, на аукционе госпожа горела желанием заполучить его во что бы то ни стало. Представляете, как она будет рада узнать, что я готова ей его уступить? Сибилла получит машину. Вы получите Сибиллу. Я получу плату. И определённое алиби для нас с вами. Ведь в глазах Примогена после такого Тремеры будут выглядеть благодетелями. Друзьями, готовыми прийти на выручку.
В самом деле, обставить дело можно было весьма красивым жестом: клан Тремер спешит на помощь безутешной госпоже и, воздействовав на своенравного итальянца, возвращает ей желанную вещь. За «символическую» плату, разумеется. Дабы ещё больше запутать следы, сбить с толку и усыпить бдительность, для этой сцены можно заслать в гости к Тореадорше Микаэля, которого она так любит. Заодно и ритуал Очищения от внутреннего демона над ней проведёт. Двух зайцев одним выстрелом. Ах, нет, зайцев насчитывалось уже... четыре. Рыжая ведьма не любила размениваться по мелочам.
Если же машина Сибилле уже не нужна, всегда можно её продать. Так что долги покроются, так или иначе. Вот только сделать это надо до конца текущей недели, время поджимает, счёт идёт на ночи… Может, попросить в долг у Стефана? Всё равно к нему нужно будет ехать: ритуал по защите от Присутствия был пока не под силу Ирэн. В нантской капелле им также никто не владел. А значит, нужно спешно отправляться в Париж и просить об услуге Торстена. Словом, все дороги ведут к лорду.
— Вы любите шейные платки, Роберто? — спросила ведьма итальянца. — В самое ближайшее время вам нужно будет пройтись по магазинам и приобрести себе такую деталь гардероба. Обязательные условия — купить его должны вы сами, не поручая это задание вашим слугам, и он должен быть из натурального голубого шёлка, новым, не ношеным. Коллекционные, антикварные варианты, уже побывавшие у других владельцев, не подойдут.
Вообще, неплохо бы выучить ритуал Щита для их капеллы... Когда у власти сразу трое лиц, способных применить на тебя Присутствие, умение противостоять этой дисциплине — на вес золота. Особенно Примогену, по роду своих обязанностей часто вступающему в контакт с данными лицами. Решено. Только вот кого с собой взять для обучения, Эдгара или Каору? Про этот незаменимый ритуал ей рассказал Кавендиш, так что, по справедливости, ему и перенимать знания от лорда. Но спросить мнения соклановцев не помешает.
— Далее вы приносите этот платок мне — и через пару ночей сможете насладиться видом Сибиллы у ваших ног. Позже я скажу, что нужно будет сделать.
|
|
Заявление Вайори застало Бальтазара в процессе поиска оружия, и из ее твердого, настороженного ответа он сделал важный вывод. Вайори также не по душе пришелся новый спутник. Это хорошо - значит, не у одного Бальтазара возникло к нему недоверие, однако тащить Кейшу на поиски вещей, когда она еще не пришла в себя? Этот тип знает Кейшу, знает и имя Темного. Раз говорит о предназначении, значит, наверняка знает и о пророчестве. Если же Вайори боится оставлять с ним Кейшу, чтобы ее не украли... Да даже если подобное и есть в его планах, стоит ли тогда вступать с ним в безнадежный бой? Дабы принять это решение, нужно отрешиться от эмоций и рассуждать логически. Смогут ли они помешать Тираэлю? Нет. Сможет ли он их убить? Однозначно да. Серафима не в том состоянии, чтобы оказывать сопротивление. Она просто пропадет - бесследно, ибо не останется свидетелей ее похищения неведомым эльфийским магом. Нет, расклад явно не в их пользу. Разумней, пусть и куда сложней морально, будет отступить и отправиться за Тираэлем следом либо поспешить за подмогой, чтобы вызволить серафиму. Но это, конечно, если он вздумает что-то вытворить... Пока на это не похоже, хотел бы выкрасть - давно бы сделал это.
Бальтазар вздохнул и продолжил поиски. Вряд ли Вайори понравится ход его мыслей. Сестра как-то... странно поглядывала на то, как идет исцеление Кейши. Наверное, боялась, что Тираэль сделает что-то не то. Да, за ним нужен глаз да глаз, и пусть он хоть сто раз повторит про предвзятость и паранойю - бдительности Бальтазара это не умалит. После воинов-пьянчуг, обладающих силой демона, и монашек-вампиров понятия "паранойя" не существует. Есть только "разумная осторожность". Неплохо было бы сдобрить ее оружием, и Бальтазар наконец нашел то, что искал. Арбалет и комплект болтов к нему. Неплохо. Конечно, Бальтазар не мог сравниться с лесными эльфами в меткости, но стрелять умел - да и чтобы стрелять из арбалета, много ума не надо. В отличие от лука, это оружие не требовало оттачивания навыков в течение всей жизни. Разжившись арбалетом, Бальтазар приметил и сундук около одного из гробов, в котором обнаружилось и его собственное оружие! Надо же, и кинжал нашелся. Бальтазар уже смирился с его потерей, пусть и знаменательной. Не каждый день удается всадить в горло высшему вампиру нож, хоть это и не дало результата. Вполуха слушая краткий рассказ Тираэля о себе, Бальтазар вооружился. Надо же, Ледяной Эльф... Не слышал о них ничего путного, кроме сказаний о подвигах Алиши в землях лесных эльфов. Кого, что и как она там одолела, Бальтазар и не помнил толком. Ее деяния, не затрагивавшие народ Темных, его не слишком интересовали в период обучения. Сейчас ничего не изменилось.
- Сестра, тут твои вещи, - окликнул Бальтазар Вайори и достал то, что принадлежало Кейше. Ей не стоило лишний раз двигаться, и отдать ей ее вещи было не столько проявлением заботы и сочувствия, сколько необходимостью. Да, именно так оно и было. Бальтазар направился было уже к ней, как стена, у которой отирался Тираэль, с грохотом отодвинулась в сторону. Вещи тут же полетели на пол.
Бальтазар взял арбалет наизготовку, держа незнакомку на прицеле.
- Что? - вырвалось у него после слов Тираэля. Темный стиснул зубы, не опуская оружия, но все же смог облечь свои чувства в более-менее тактичную форму. - То есть ты считаешь, что волен брать с нами всех, кого вздумается? Не спросив нас? Ты несешь слово Люмена и волю Его в этот мир, но не взваливай на себя слишком много.
|
|
тема Посланника Люмена - ссылка- Стих пятый, глава вторая, откровение первое из Книги Аэлиты Святой. И было ко мне слово Люмена: Дети первородные! обратите лица свои к тварям отвернувшимся, и изреките на них пророчество, скажите им... Глубокий и приятный голос эхом раздался по подземелью, заставив "священников" отвлечься от своих дел. Все они смотрели на Зиэлу, которую ранее могла заметить Вайори. Девушка сделала неловкий шаг вперед, сведя руки на залитом каким-то пятном животе. Она жалобно посмотрела вперед, на Отца Волана, протянув руку, словно бы прося помощи. Её лицо выражало глубочайший ужас и отчаяние - и в следующий момент Зиэла упала с глухим стоном. - Всеотец Всемогущий говорит: Вы были счастливы, когда Мой свет был осквернен, вы были против детей Анкарии, когда она была опустошена, вы были против посвященных, когда отвергнуты стали. За это Я отдам вас детям Богов.Они осветят ваши земли, их армии разобьют свои лагеря на вашей земле, среди вас они учинят суд, будут судить и истреблять вас до конца дней ваших. За ней стояла фигура, смутно знакомая Кейше, если та могла обратить внимание на происходящее прямо перед собой. Пара шагов - и теперь владелец голоса был виден эльфам. Это был высокий... эльф? Никогда подобных не видели путники. Он был высок, носил длинные белые, как снег волосы. Кожа его так же была светлой, какой не было у лесных эльфов, и это была не "темная бледность" темных эльфов. Одет он был в броню, отливающую серебром. Смутно казалось, что она словно подсвечивается изнутри, озаряя все вокруг. Выражение лица было безмятежным, словно священник читает будничную проповедь утром в церкви, а не стоит здесь перед толпой вампиров. Волан нахмурился, коротко кивнув своим служителям. - Избавитесь от этого цирка, и продолжайте приготовления ритуал задерживается. Коротко кивнув, несколько священников достали из-под ряс... арбалеты! Встав на колени, они прицелились и выстрелили единым залпом. Короткий росчерк стали, звон... и все пять арбалетных болтов оказались на земле. Немое удивление зависло в воздухе, а Волан нахмурился еще больше. Сам же эльф не показал вообще какой-либо эмоции на лице, все так же безмятежно смотря вокруг себя. В руке он держал длинный тонкий клинок, до этого остававшийся в ножнах. - Древние боги, просто разорвите его на кусочки. Он один, а вас пятнадцать!, - грозно рявкнул Волан. Отвернувшись к постаменту, он начал читать отрывок из какой-то довольно задрипанной книги, разведя руки в стороны. Ну а его подопечные с криками, более похожими на рык бросились на эльфа. Описывать дальнейшее кровопролитие смысла не имеет - хотя бы потому, что его не было. - И совершу мщение мое над Тварями, будучи рукою народа Моего, Небесного; и будем мы действовать на землях по Его гневу и Его негодованию, и узнают мщение мое, говорила пророк Аэлита Свет Небес!, - незнакомец уже практически крича вскинул клинок, вонзив тот в камни перед собой. Уже когда толпа бросилась на него, и за их спинами воин пропал из поля зрения пленников, раздались жуткие кричи. Практически сразу кинувшиеся мужчины и женщины отшатнулись назад, закрывая руками лица и горящую одежду. А незнакомец шел вперед. За его спиной развивались огромные крылья из чистого света, глаза горели сияющим пламенем. Клинок его взлетал и падал, разя окруживших было противников белейшим огнем. Он шел ровно к Волану, который уже развернулся к воину. Кейша же могла ощутить то, что раньше читала в книгах. Говорилось, что Серафима всегда чувствует как её сестры рядом применяют божественную магию. И вот сейчас она буквально ощущала всплеск именно Небесной магии. То, чего никогда не ощущала ранее. - Ты правда считаешь, что эти дешевые фокусы сработают против меня?, - Волан развел руки в стороны, и непроглядная тьма начала скапливаться подобно черным крыльям, - игры с магией света и огня, это выглядит эффективно на обычных вампирах. Но такие как я тебе не по зубам, - лицо Волана заметно изменилось. Его черты обострились, а зубы стали длиннее и острее. Даже кожа посерела, открывая его истинную натуру. - Так говорила Пророк: за то, что отвернулись вы от света Господнего и обратились в тьму в душе, на погибель, по вечной неприязни, за то, так говорю я, Аэлита: Вот, Я простру руку Мою на отвернувшихся, и истреблю их, и уничтожу остаток их на землях обозримых, - эльф застыл в нескольких метрах от вампира, протянув к тому сжатый кулак. Волан заметно напрягся, и Вайори буквально кожей могла ощутить количество накапливаемой им магии смерти. Что бы он не готовил - это было нечто крайне мощное, но тут эльф продолжил свой монолог, - и совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают они, что посланник я Господень, когда совершу над ними Моё мщение... Раздался звук, от которого у Вайори и Бальтазара буквально зачесались зубы. Тонкий писк, проникающий буквально всюду отовсюду. Воин в доспехах разжал кулак, и... Откуда-то сверху, сходу пробив каменный потолок, а перед ним же еще и другие уровни подземных каверн, прямо на место где стоял Волан, упал луч света. Подобно столпу богов из легенд и мифов, его пылающая аура прибила вампира к месту где он стоял. Вокруг постамента с древней книгой начал плавиться камень, а сама она загорелась. Кейша, находясь относительно недалеко, могла ощутить безумный жар, исходящий от все нарастающей мощи прямо перед собой. Прошло несколько секунд, прежде чем эта безумная мощь сошла на нет. И теперь, в темном подземелье было светлее - лучи солнца пробивались вниз через пробитые каменные плиты. Пройдя вперед, мимо вплавленных в камень останков отца Волана, эльф рассек клинком оковы, удерживающие Кейшу и ловко подхватил её левой рукой. Аккуратно уложив на холодный камень, воин вложил клинок в ножны и сложил руки у девушки на груди. Они едва-едва засветились, буквально на глазах закрывая кровоточащие раны от ритуального кинжала. Его лицо было сосредоточенно, а глаза закрыты, словно бы для лучшего достижения эффекта.
|
Едва холодная рука накрыла ей рот, Кейша тут же попыталась укусить эту ладонь. Скованная, парализованная... не много-то она могла, но вот зубами действовать - пока да... Когда свет, что исходил из нее уперся в какую-то темную пелену, словно в стену, Кейша прекратила его испускать. Лишь силы потратит, толку-то! Вместо этого она продолжила читать молитву Люмену, внутри в себя, в мыслях, ведь отцу ее нет нужды слышать ее слова, достаточно слышать ее сердце! И вместе с этими словами она пыталась накопить в себе силы, накопить тот самый свет, что заставил всех вокруг прикрывать глаза, чтобы выпустить одной резкой вспышкой, быть может, последней в ее жизни, но... способной хоть на что-то! Как жалела серафима, что она такая... беспомощная! Нет, даже не беспомощная, а необученная, незнающая даже собственных возможностей. Кейша читала легенды о серафимах, призывавших молнии с небе, сияющие копья и щиты света... а она?.. а что она... она способна лишь на легкую вспышку, от которой можно просто прикрыть глаза!.. Но может если собрать достаточно сил... она что-то сможет?! Слова Волана она не слушала. Ничего хорошего он ей точно сказать не может. Так что она отчаянно пыталась сосредоточиться, хотя мысли разбегались в страхе. Но когда старый ржавый кинжал уперся ей под шею, она очнулась, услышав, что он говорит ей... Да что этот нечестивец задума?.. Нож вонзился неожиданно и ожидаемо одновременно. Кейша, наверное, хотела бы быть той серафимой, которая рассмеется в лицо этому культисту, а потом вырвет руки из кандалов и свернет ему шею, быстро и милосердно избавляя мир от зла... Вот только... ее никто никогда не учил терпеть боль. Вот только несмотря на свою кровь серафимы, что так ценил этот Волан, она была сейчас не столько воином богов, а наивной девочкой... которую взрезали тупым ножом. И Кейша закричала... от боли, страха и нежелания умирать. Как закричал бы самый обычный человек, когда его кожу нарезают, будто на ремни... Она рвалась, силясь выкрутится, прекратить эту боль, но и еще не окончившееся заклинание, и невероятно сильные руки Волана держали ее... слишком крепко... Когда Волан бросил ее висеть на цепях, Кейша рыдала навзрыд, всхлипывающая и стенающая. Самая острая боль уже прошла, но теперь у нее ныли все надрезы, а сама она видела, как алыми каплями из нее струится жизнь. Ее разум начала накрывать словно мягкая подушка. Кровь сочилась и из надкушенных губ, но все же она попыталась шевельнуть ими, прошептать слова молитвы. Но сил в ней уже не было. Ее тело слабело с каждой секундой, с каждой каплей, падавшей в жертвенные чаши. Видение, что она встречала во снах вновь промелькнуло... теперь ей показалось, что она услышала слова. Верить... нужно верить... Слезы застилали глаза, которые и так понемногу слепли и тухли от того, что жизнь вытекала из нее. Верить?.. Во что?.. В то, что кто-то придет и спасет ее?.. Что ангел в доспехах, являющийся ей в кровавом бреду, явится и нежно обнимет ее, и одним прикосновением залечит ее раны?.. Такое возможно только в сказке... Вера... даже люди уже не верят в нее, во что же верить ей?.. Сознание разделилось, будто на две части. Одна часть рыдала и стонала от боли, истекая кровью и слезами вместе с телом, вторая же... Вторая Кейша же пыталась найти в своей душе веру. Веру в Люмена, в свет, веру в себя, веру в то, что она должна найти выход, должна прекратить все это, спасти друзей, которых явно ждет не менее незавидная участь, уничтожить этот культ, наверняка погубивший многие невинные жизни, и... придумать как остановить нашествие демонов. Если она погибнет... кто знает, сколько людей умрет?! Она должна, она обязана найти способ!.. Найти веру! Верить!.. Ее кровь, кровь серафимы течет в чашу... и этот Волан верит, что она даст ему силу. Значит... и самой Кейше она должна дать силу!.. Нужно только в это поверить!..
|
|
- Нет, не надо! – она заблудилась в его восхищенном взгляде, тоже в свою очередь потеряв счет времени. Словно бы жаркая волна захлестнула Майю Юрьевну и она знала сейчас, что любима. Что красива! Что она просто-таки шокировала молодого капитана Чижика, впервые пожалуй показав ему свою женственность. …Выходит, ее отец знал толк в это самой женственности? Подарок его действительно был выбран с любовью, со вкусом. Пусть Майю увидят другие, как видит он ее сам! Отец знал толк в этих делах, порой излишне строгий к Майе Юрьевне, он всё же выбрал для нее нечто действительно уникальное. Сердце Пчёлки защемило от острой благодарности к Юрию Светлову, от этого странного мгновения, когда она вдруг осознала, какой видел ее папа. Какой желал показать миру. И этот сияющий Федин взгляд, одновременно растерянный и полный счастливого восхищения! Она заблудилась в его серых глазах, утонула в этом его мужском удивлении, расцветая счастливым нежным румянцем, но обе руки легли на его плечи, силясь удержать капитана в белоснежной его рубашечке.
- Федь, не уходи… - мягко сжались девичьи пальцы скользнув по его шее, пахнуло от Майи легкими цветочными духами, а ноздри ее чуть расширились, выхватывая его собственный аромат. Этот замечательный запах одеколона улавливая, перемешивающийся с запахом чистой рубашки и тёплого тела под ней. – Время штука капризная, мой капитан! Сейчас его много – потом мало, давай уже посмотрим это дюже старинное кинцо. У меня есть кресло! (улыбнулась задорно, припоминая «любовь» капитана к её креслу). Шикарную блин пугаловку поставила Майя Юрьевна, не хухры-мухры, а Чижиков самых настоящих. Ой, прости. Чужих, само собой, старых добрых Чужих! А длинные пальцы ее, словно бы против воли уже попытались зарыться в его волосы, нечаянно скользнув от шеи к голове. Перебирая аккуратно эти любимые пряди, наслаждаясь запахом его - этим живым духом мужского тела! И всколыхнулся жаркий туман в голове, напоминая о поцелуях, об объятиях страстных в голокомнате, когда только снег и ничего лишнего вокруг. Когда только горячий страстный снег обнимает душу, падая от земли к небу… Но еще помнила себя Майя, ещё не сдавалась этому счастливому мороку. Словно бы за спасительный якорь ухватилась за новый планшет Пчелка, за мысли о мостике, об отце. - Я… так оделась. Ну… Для мостика. Чтобы быть во всеоружии попав туда, чтобы не опозориться и все такое, мой капитан! Ммм, Майя Юрьевна ведь никогда не бывала в таких пафосных местах, родной мой. А вдруг кнопочку какую запретную нажмет или еще чего? Ну нет, ёшкин кот. Эта форма – она словно бы воплощение моего самоконтроля, этой самой стали воплощеньице, заложенной в характере неустрашимой Майи Юрьевны Светловой! И усмехнулась, понимая что городит сейчас форменную чушь, что щебечет пчелой, лишь бы не потеряться в эмоциях. Потому что ей было хорошо, когда он рядом, потому что ей было очень-очень восхитительно в его присутствии, и она боялась силы своих чувств. Боялась задушить его собой, надоесть и все такое. Завести капитана Чижика в пропасть этим своим жаром.
Нужно было оставаться трезвой, чинно пить какао и смотреть кино. А белая рубашка пьянила ее, манила ее. И этот планшет, и челочка и освободившееся место блондинки на стене! Майя улыбалась. Но она еще помнила о форме, помнила об ответственности за своего мужчину, за всех мужчин на корабле включая Данко. «Хоть бы он пожелал прогуляться на мостик, тогда было бы проще успокоить своё сердце. В каюте… в моей каюте мы будем слишком одни! Я так хочу остаться с ним один на один, забыть про все эти уставы и правила… Но. Почему всегда есть эти дурацкие «НО»!? - Ты такой красивый, Федь, - прошептала восхищенно. - Очень нарядный в этой рубашечке!
|
|
|
- Хватит играть цирк, Темный.
Это явно была странная общая черта обитателей Церкви - они ходили очень, очень тихо. Так что когда Бальтазара подняли в воздух, ухватив за шиворот и приподняв над землей, тот мог бы уже и не удивляться. Перед его еще слегка трясущимся взором оказался сам Отец Настоятель. Он выглядел довольно спокойным, одной рукой держа Филина как котенка, а другую держа за спиной. - Может она бы и купилась, но к счастью весь этот балаган был вовремя закончен мною.
Но Темный был Шаэлинором, и поэтому отработанным движением провернул кинжал в руке, сделал короткий замах и силой ударил в горло мужчине. За этим последовал кулаком удар по очень болящему носу, и эльф снова оказался на земле. Самое удивительное в этой ситуации было то, что Волан спокойно вытащил кинжал из своей шеи, критично оглядев тот. Жалкая капля крови показалась из большой раны. Проведя рукой по ранению, Отец Волан на глазах Филина... регенерировал её целиком? - Хорошая попытка. Я знаешь ли, уже много раз сталкивался с Шаэлинорами, и поэтому... Могу лишь уверить тебя, что твои предки гордились бы. После такого удара скорость твоей реакции заслуживает похвалы, - подойдя к Бальтазару, священник с силой ударил того по голове ботинком, вызывая новый приступ боли и дизориентации, - но к сожалению этого мало, что бы убить высшего вампира, - ухватив эльфа за грудки, мужчина поднял его одной рукой, а ударом другой вновь отправил в полет до ближайшей стены. Как мешок Бальтазар стукнулся об него, заработав кажется новые ссадины на лице, и сполз вниз. В его голове словно бил колокол, а теперь и глаза заливала кровь. Но он все еще мог различать происходящее вокруг.
Отец Волан посмотрел на священницу, которая уперлась спиной в стенку, и смотрела на того широко открытыми глазами. Тот улыбнулся и подошел к ней, наклонив голову на бок. - Сестра Хелли, тебя не затруднит повторить что я говорил делать? - От-т-влечь, и з-з-адержать, - девушка начала запинаться, вжавшись в стену еще сильнее, - н-н-не дать уй-т-ти если ч-т-то пойдет не так.. - Прекрасно. Я говорил вести его в здание, где он может понять что к чему? - Н-н-нет, н-н-о я решила... - О, так значит ты решила? Может быть ты забыла кто принимает здесь решения? - Нн-нет, я все помн.., - её речь была прервана сжавшимися на шее пальцами мужчины. Тот приподнял девушку еще легче, чем Филина до этого. - Ты знаешь, я давно хотел сказать... корма не хватит на всех, когда придется уходить. Двое темных это слишком мало, а Серафиму сама понимаешь, мы не сможем оставить в живых. Да и я давал тебе шансы исправиться много раз, но ведь нельзя вечно оттягивать неизбежное, правда?
Девушка забилась в его руке, пытаясь разжать схватку. Ногами она застучала по стенке, отчаянно хрипя что-то в ответ. Ухватив ту левой рукой за голову, Волан с силой надавил на глаза, буквально выдавливая те. Кровавые слезы потекли по щекам священницы, но она не могла кричать. Укоренив пальцы внутри, Волан потянул наверх... С жутким треском и отчаяным последним криком голова девушки отсоединилась от тела с куском позвоночника, и покатилась куда-то в сторону. Тело с глухим звуком упало на пол. Вытерев рука об руку, Волан сделал шаг куда-то на кухню, а затем повернулся к Бальтазару с цепью в руках, вновь беря того за грудки. - Будь пожалуйста паинькой. Я предпочитаю получать не только удовлетворения голода, но и эстетическое. А смотреть на твое избитое лицо будет совершенно не интересно, - Новый удар пришелся по паху эльфа, выбивая дух из того, - А то прежде чем выпить твох подружек, мы можем разнообразить наше скучное пребывание тут. Как насчет пустить их по кругу? Вот и я думаю, хорошая идея.
Окрутив эльфа цепью, и затянув так, что у Филина хрустнули кости и зубы (потому что кусок цепи прошелся через его рот), Волан перехватил руку на шиворот, и потащил Бальтазара во тьму.
|
В таком случае это проходной двор, который ни в каком смысле слова не назвать монастырем. Послушники монастыря отрекаются от всего мирского ради служения Богу. Уж такие базовые понятия Бальтазар, благоразумно державшийся от церкви Люмена подальше, знал, а потому ответ женщины только укрепил его подозрительность.
Оставив лошадей лакомиться, но крепко привязав, он последовал за женщиной и, пожав плечами, остался в прихожей. Наверное, секреты Люменской готовки последователям Кер выдавать нельзя. Ну и пусть. Полумрак не мешал осматриваться по сторонам - отсутствие света было скорее усладой для глаз Темного эльфа. На яме его взгляд чуть задержался. Странно, что следов пищи помимо мяса нет. И откуда у них, окруженных покинутыми деревнями, свежее мясо? Свое хозяйство, что ли, ведут?.. Бальтазар уже раздумывал над тем, стоит ли совать в яму свой нос или же поостеречься, как девушка вновь подала голос и на миг выглянула, проверяя, на месте ли он.
Нет, что-то с Сонной Лощиной не так. Однозначно.
Бальтазар решил убить одним ударом сразу двух... зайцев, конечно, зайцев. Во-первых, исследовать содержимое ямы, особенно верхний, свежий слой. Что за кости, чьи они? После знакомства с сестрой Зиэлой стоило проверить все, даже самые безумные теории. Во-вторых, нужно раскрутить девку на откровенность. Что-то, когда разговор коснулся ее самой, она начала мямлить и сменила тему. Непорядок. Раз он, Бальтазар, спрашивает, то обязательно получает ответ - вопрос лишь в имеющемся времени и методах. Пока сжатых сроков не наблюдалось. Можно и по-хорошему.
- Да, мы заночуем, но у меня сна ни в одном глазу, - легко солгал он и с грустной иронией добавил: - Как поговаривают, в Ночи Темные эльфы особенно сильны.
Вот так-то. Если кто и рассчитывал напасть на спящих, пусть еще раз хорошо подумает. Вид у Бальтазара был достаточно грозный, чтобы произвести впечатление на монашку и на тех, кому она наверняка перескажет их разговор.
- Но болтают о моем народе слишком много и далеко не всегда правдивое, - продолжил эльф сплетать искусную, пронизанную печалью ложь. - Много лет путешествую я по королевству и все больше убеждаюсь в том, что ваш народ не примет наш из-за глупых предрассудков. Никто не верит в добродетель Темных, в их честные намерения. Так жаль. У каждого свой путь к Свету, нам же в нем загодя отказано...
Кто слушал из другого помещения, непременно бы подумал, что пауза эта полна тягостных раздумий. На деле же Бальтазар скользнул в комнату с ямой и опытным, профессиональным взглядом палача осмотрел свежие кости. Пара мгновений - и он вернулся обратно в прихожую, подобный тени. Охваченной тоской и вселенской грустью тени.
- Неужели пришлые из Жураг-Нара вечно обречены бродить во Тьме? Захочет кто покончить с прошлым, никто ему не поверит. Пожалуй, поэтому никто и не пытается... Не хочет вновь обжечься о недоверие и злобу...
Бальтазар вновь сделал паузу, чтобы не утонуть в разведенном им болоте из соплей, слез и сожалений, пусть и частично искренних. Люди наивны. Грамотно расставленные акценты заставят их поверить во что угодно, даже в душу Темного, что мечется в сомнениях, жаждет спасения или хотя бы утешения, которое в силах дать она! Лишь она одна!
- Но ведь путь к Свету у каждого свой, верно? - Хорошо, что монахиня не видела его лица, занимаясь готовкой, иначе бы точно засомневалась в его честности. Не может насмешливый блеск в красных глазах сочетаться с взвывающим к ней голосом, преисполненным отчаянного желания отыскать себе подобного, но уже осилившего этот непростой путь! - Что мы, что люди, он может быть тернист и тяжел, но очищение в конце стоит всех пережитых испытаний. Ведь так? Как Вы считаете? Какова была Ваша дорога к Люмену?
|
|
|
Майя Юрьевна не смогла сдержать этого своего девичьего любопытства, когда дверь в каюту Чижика неожиданно распахнулась. Словно бы помимо ее воли, озорной веснушчатый нос упрямо подался в сторону дверного проема, а серые глаза не менее упрямо на стеночку-то поглядели, как будто бы желая снова с загадочной незнакомкой встретиться, хотя Майе совершенно точно не желалось с ней встречаться. Будем правдивы! Просто эта блондинистая дама с родинкой, так по родственному поселившаяся в комнате Чижика зачаровывала молоденькую барышню Светлову – вот вроде и не хочется Розу-Мимозу видеть совершенно точно, а не смотреть на неё тоже невозможно. И Майя поглядела, подалась в ту сторону невольно, желая увидеть эту красивую леди улыбающуюся себе рядом с Чижиком. И ахнула про себя – потому как не было там старой знакомой капитана. Вот не было и всё! «Хороший друг Светлана» - вдруг вспомнилось Светловой. «Мой хороший друг, с которым мы давно не общаемся» Угу. Но ведь хороших друзей не помещают на стенку, не отдают им самое почетное место возле кровати, чтобы засыпая скользить взглядом по любимому лицу. Ну да, ну да! Они ведь встречались. Настырный Леха Стругачев тогда прояснил у Федора Михайловичана на эту перченую темку, что-то вроде: «Мы с Ланой встречались. Давным-давно, когда вы еще пешком под стол ходили. А расставшись, остались добрыми друзьями….» Добрыми друзьями. Ага-ага, держи карман шире, Светлова! Ну-у-у нет, это была не просто блондинка и не просто дружба, эта была какая-то личная история недоступная Пчелке Майе. Нечто, совершенно точно не имеющее отношения к семье капитана Светлова и его рыжей дочери; нечто, что очень даже волновало Майю как женщину, бередило ее нервы и трогало за сердце «Это же инстинктивно чувствуется, ёшкин кот. Вот такие вот исторьицы любая женщина ощущает особенно остро! Окей. У Федора Михайловича было прошлое с этой дамой, а теперь!?…»
Теперь Майя удивленно посмотрела на Чижика, вопросительно приподняв свои рыжие брови – встретилась с его глазами зеленовато серыми, задавая свой немой вопрос. И отпрянула от двери как ужаленная, осознав вдруг, как она сейчас жутко проколалась; как выдала себя в этом своем дурацком любопытстве. Даже раскраснелась вся от смущения, заполыхав как светофор. - Эммм, нет… Давайте у меня, - экспрессивно кивнула головой Пчелка, чуток проливая какао. – Ааа… Я… Я хочу вам кое что показать. Тебе Федя! Заходи, ммм, через пятнадцать минут ко мне! Давай родной, я страшное кинцо поставлю! И двинулась в свою каюту решительным шагом, напоследок чутка растерянно улыбнувшись капитану без рубашечки. И уже там, за дверью, в этой своей комнате прислонила к полыхающему лицу ладонь, закрыв на мгновение глаза. Как стыдно! Чего это она полезла блондинку смотреть!? Вздохнула. Выдохнула. На своё знамя лиловое поглядела, сокрушенно уперевшись затылком в стену. И нахмурилась вдруг грозно, аки капитан Светлов двинувшись на штурм проблемы. Какао. Кино. Само собой «Чужие», старая добрая космическая фантастика. И форма! Та самая форма, которую отец велел надеть по возвращении Данко на Землю. «Оденешь это и будешь выглядеть как человек, Май. Запоминай, дочь. Камеры любят военную форму, а не ту дрянь, которую ты обычно носишь!» Камеры любят военную форму. И Федор Михайлович будем надеяться тоже полюбит, ибо это была единственная женственная одежда, хранившаяся в комнате Валькирии Светловой.
…Строгая белая рубашка с накрахмаленным воротником, юбка до колен, аккуратные капроновые колготки и туфли к ним. Пиджак, ремень и даже галстук. А на голове шляпка. Военизированная форма медика ВКС, а не хухры-мухры! «Не та дрянь, которю я обычно ношу!» Шляпка говорила о том, что Майя лейтенант – то есть офиценского звания рыжая персона, а прохладно серый цвет формы очень даже шел к ее глазам, хотя и делал Майю непривычно строгой, официальной такой барышней. ...В чертах её вдруг проскользнуло нечто унаследованное от матери, напоминая о прекрасной блондинке вмерзшей в кусок льда. Поежившись, девушка распустила строгую шишку, быстренько заплетая косу. Коса как-то освежала, хотя и вносила элемент вольности в этот строгий образ. «Моя единственная юбка! – задумчиво улыбнулась девушка своему отражению. – Понравится ли она капитану?»
|
- Ты меня не раздражаешь, - ответил Бальтазар на просьбу Вайори с едва заметной улыбкой. Только, увы, она казалась немного грустной. - И не стесняйся обращаться и впредь. Я всегда постараюсь помочь.
На слова Кейши Вайори отреагировала как-то странно. Она вся сжалась, но щеки ее чуть потемнели - к ним прилила кровь. Бальтазар несколько озадаченно уставился на нее, однако выстроить сколько-нибудь логичную теорию не успел. Эльфийка вдруг подалась к нему и, почти обняв, прошептала ему на ухо о возможной ловушке. Бальтазар взвыл бы волком, будь он менее сдержанным. Почему именно сейчас?! Почему между ними наконец возникло единство и доверие именно в тот момент, когда все может рухнуть? И в то же время ушли отголоски темных мыслей, призывающих скрыть все и не рассказывать товарищам. Нет. Не когда на него так полагаются.
- Это не единственная опасность, - ответил он тихо, пока Вайори не отстранилась. - Не ложитесь спать, пока я не загляну. Нужно кое-что обсудить. Это важно.
Сложно балансировать меж двух угроз, каждая из которых пока призрачна. Бальтазар решил не рисковать одним ради другого и согласился на соседнюю с Кейшей и Вайори комнату. Если его подозрения не оправдаются, он все равно останется рядом с Дочерью Богов и сможет защитить ее от местных. На улице все и проворонить можно. Странный это монастырь. Не то чтобы Бальтазар бывал во многих обителях Люмена, но хотя бы то, что Сонной Лощиной управлял мужчина, было необычно. В наступившие неспокойные времена все необычное внушает опасения. Да даже женщины-монахини, все как на подбор бледные и каменные.
Привязывая лошадей и успокаивая их на своем, родном наречье, Бальтазар раздумывал, стоит ли наводить справки или любопытство Темного в святой обители Света будет лишним. Зарт, его конь, о том совсем не думал. Когда принесли желанное мясо, он загарцевал на месте и, всхрапнув, сразу потянулся к лохани. Лошадь Вайори вела себя поспокойней, да и вообще была менее заинтересована в окружающем мире. Бальтазар подвинул еду поближе и, поглаживая коня по гладкой кожаной шее, повернулся к женщине, которая сама к нему обратилась. Что ж, вот и шанс разузнать немного об этом месте. Когда Бальтазару было необходимо что-то вызнать, он умел играть и голосом, и словами. Тупым воякам, способным лишь мечом махать, в Жураг-Наре высот не достичь. Только вот за его пределами слава у Темных была дурная, и благожелательный тон далеко не всегда перебивал слухи и предрассудки.
- С Вашей стороны было бы весьма любезно позаботиться об этом. - "Ну же, перестань трястись, девка! Видишь, Темные не кусаются". - Я бы забрал обед для нас троих, все равно собирался к своим спутницам. Но перед тем, как Вы этим займетесь, позволите ли вопрос? Ваш монастырь не похож на другие. Здесь столько мужчин и управляет им мужчина, да и подготовка женщин вызывает восхищение. В Сонной Лощине особые порядки?
Он сделал паузу и добавил, чуть опустив голову:
- Я прошу прощения, если вопрос мой оскорбителен. Не так уж часто мне доводится бывать в Монастыре Люмена. Можно сказать, столь удачный шанс узнать больше о Вашей культуре выпал мне впервые.
"Надеюсь, расшаркиваний и плясок вокруг этой девицы достаточно, чтобы она чуть расслабилась и все мне растрепала".
|
|
- За что же мне тебя прощать, Федя? – искренне удивилась Майя Юрьевна, приподнимая свои длинные, темно рыжие брови вверх. Задумчиво поглядела на Чижика, стараясь смотреть выше груди – в глаза, значится, его глубокие стараясь смотреть, а не на оголенный торс, который так смущал капитана. Майе сейчас казалось, что самое важное это не переборщить. Чтобы горячей нежностью своей не пересластить ситуацию, а то еще подумает мужчина, будто бы замечательная Майя Юрьевна его жалеет как слабенького. Чтобы смехом не задеть, который обидным может показаться или язвительным таким. Майе казалось, что всё должно быть естественно сейчас, дружественно и по-свойски. Без лишнего этого женского кудахтанья, значится, а вот так – как оно может произойти в компании родных людей. Когда один человек поддерживает другого в неловкий момент. Всего и делов! Без выпендрежа, без высоких этих слов, которые пошлые в своей затасканности и скучные такие словечки, а вот просто нужно поддержать родного Федю в неловкой его ситуации, показать всем своим видом, что ничего страшного вообще не произошло. Но ведь и вправду же не произошло, будем правдивы – это даже трогательно, что он примчался на кухню без рубашки испугавшись за Пчёлку! Самый настоящий данкийский джентльмен!
- За что же Майе Юрьевне тебя извинять, родной мой? За то, что у тебя есть тело и в данный момент оно не прикрыто изысканно белой рубашечкой? Скажешь тоже,.. - девушка аккуратненько передала Фёдору Михайловичу стакан какао. – Держите вот ваше какао, мой капитан. Припивайте этот великолепностный напиток и утешайте ваш дух, ибо Майя Юрьевна пурги не гонит. Какао просто восхитительное на вкус! И вообще, вы же доброе дело сделали своим появлением, капитан, так что грустить тут ровным счетом не о чем! Поглядела на него с любовью, с нежной этой искристостью в сером взгляде, любуясь живописно растрепанными капитанскими волосами. Извиняется, тоже вот… А сам такой красивый в этот момент, трогательный и добрый человек! Чуть не окосела Майя Юрьевна, когда взгляд ее невольно попытался соскользнуть вниз, это же ведь так трудно, когда тебе интересен и дорог человек (вместе со своим телом и всем таким интересен-то), очень трудно на него смотреть отстраненными докторскими глазами. ...Вздохнула Пчёлка Майя, аккуратно и сосредоточенно какао своё припивая. И таким горячим оно ей сейчас показалось, таким волнительно жарким в этот момент, вот прямо до мурашечных колючек… Подтянутый. Тренированный. Живот. В капельках просыхающей влаги, в испарине этой переживательной. Ага-ага! Ох, какие глупости лезут в голову.
- Нет, Федь! – выдохнула она чуть более страстно, чем собиралась. – Ты действительно помог Спартаку Валерьевичу, вот я о чем! Понимаешь… Мне кажется будто ему было очень грустно, когда я пришла на кухню. И эта грусть… она была такая, которую не прочь иногда разделить с другим человеком, ёк макарёк. А теперь, после нашего появления, Спартак Валерьевич уж точно не будет думать о печальном. Мы… Майя Юрьевна справедливо полагает, что Спартаку Валерьевичу нравится за нами следить. Он как бы по-доброму наблюдает со стороны, ему это интересно, оки-доки, он хочет чтобы история закончилась хорошо. И я умная уверена на сто процентов, мой милый капитанище, даже на двести – Спартак никому не расскажет об этой ночи! Вздохнула Майя. - Но люди... – внезапно прервалась услышав приближение Ивана, на капитана с опаской поглядела, думая о том, как бы удержать его от этого гнева. Узкая девичья рука легла на плечо Фёдора Михайловича, а глаза весельем засверкали, когда выяснилось КОГО обнаружил Иван. - Это же он Бегемоту выговаривает! - тихонько хихикнула Майя Юрьевна. – Это он не вам… И засмеялась вдруг облегченно, давая выход скопившемуся напряжению. Задергалась в этой юмористической корче. - Ох ноу, всё хорошо, Федя. Так хорошо, что я боюсь всё испортить! Не знаю. Нам нужно научиться говорить друг с другом, эээ, когда что-то не нравится и все такое… Майе Юрьевне было здорово в голокомноте, а огорчилась она… Ну-у-у, потому что боится это чудесное разбить! Утерла полыхающий лоб, упрямо глядя на его лицо, а вовсе даже не на грудь. - Но вообще-то, этот сбивчивый печальный текст написал мой треснувший планшет, - обескураженно челочку рыжую сдула в сторону. - Каким-то образом инсектоиды умудрились разбить эту замечательную вещь, а я вот не могу его выкинуть. Рука не поднимается на это гнилое дело совершенно точно! Он же разбит, но наверное еще можно спасти. Улыбнулась Чижику и снова нервозненько рассмеялась.
|
|
|
|
|
|
Майя Юрьевна застыла с кружечкой горячего какао, эдак нелепо приоткрыв свой рот – удивленно приоткрыв-то да ошарашенно. Больно уж потрясло ее это героическое, это бесстрашное явление капитана Чижика на кухне! Рыжая Пчелка, повелительница всея медотсека и гордая Валькирия Светлова, в душе произнесла лишь один вопрос: «ШТО-О-О!?» Ну да. Это и в самом деле было невероятно появление! Вот только что она неторопливо беседовала со Спартаком Валерьевичем, делясь с этим добрым седеющим звездолетчиком сокровенными своими мыслями, и вот в это сокровенное ворвался Чижик. Голый Чижик! Чижик, услышавший кажется самую важную ее фразу высказанную тихим голосом. Ну-у-у, допустим полуголый Чижик ворвался-то на кухню, не совсем прямо-таки оголившийся. И всё же Майя была смущена. Не обнаженным торсом капитана смущена-то, будем правдивы - как медик Майя Юрьевна уже успела повидать обнаженных мужчин. Она была смущена всей этой ситуацией в целом: своей откровенностью вопиющей, тем, что эту откровенность услышал капитан и его общим видом, ага-ага, который совершенно точно не вязался со спокойным мирным характером Федора Михайловича. Вот будь это рыжий заговорщик Алеха, тогда многое бы стало понятным, небось шалость какая или ещё чего, НО чтобы Федя шутки шутковал!? М-м-мда... -К-к-као, Фёдор М-михайлович? – на автомате произнесла девушка в закрытую уже дверь. – Ну да, ну да… - а это уже Спартаку ответ, на его многозначительно вздернутые брови. Боится глупой Пчелой она показаться, но в свете этой сцены…! Ну да, ну да. «Красный код, сто процентов! Как же он будет смущаться потом, ой ёй. И всё же, какое у Феди тело. Нет. Заткнись, Светлова. Ты не смотрела. Или смотрела. Конечно, не смотрела – порядочные девушки на такое не смотрят!» Но непорядочная память все же подбрасывала сценки, вредина такая: блестящие капельки воды стекающие по его обнаженной груди, подтянутый живот, живописно растрепанные волосы. И снова обнаженный торс представлялся, худощавый, но вполне себе спортивный на вид, тренированный в спортзале. Ну, нет! Майя Юрьевна нахмурилась, медленно наливаясь краской с головы до пят. Уставилась в свой стакан какао, делая осторожный глоток коричневого бодрящего напитка. Да так и застыла вдруг, с носом своим острым уткнувшимся в стакан, ибо Федя вернулся снова. Героический Федя! На сей раз сумевший побороть своё смущение. И Майя вдруг лучезарно улыбнулась ему, делая шаг навстречу. С ласковой этой теплотой поглядела глаза в глаза, желая согреть Федю и ободрить. - Всё в порядке! – ей хотелось пожать его руку в одобрительном жесте, но учитывая, что капитан был без рубашечки… А серые Майины глаза уже сердечно всматривались в его лицо, и не было вожделения в ее взгляде, только дружеская поддержка. Женский интерес тоже присутствовал, но он не был липким; не вторгался непрошенно. Чижик... он был ей очень дорог. Федя! Такой трогательный в этот миг, такой... СВОЙ. «Как стрёмно ему наверное сейчас, а держится молодцом! За то и уважаю, и люблю безмерно. Федя вы мой Федя. Не знаю что это за явление такое, но представление явно незапланированное.»
- Спартак Валерьевич, ничего если я сейчас немножечко отвлекусь? – оглянулась Майя Светлова в сторону доброго пилота, полагая что его настроение теперь уже действительно поднялось и она не обидит мужчину своим уходом. – Вы не против слегонца пройтись, Федя?.. (Блин!!!)… К-капитан, то есть. Эээм… Фёдор Михайлович?
|
- Спасибо, Сато,- так же тихо ответила ему девушка,- Возможно выглядит, что я хорошо держусь, но на самом деле я растеряна. Этот мир мне не знаком... Ты защитишь меня? Ни как императрицу, а как обычную девушку? - взгляд Элехии смягчился и в нем появились нотки теплоты,- Обещаешь? Парень явно дал слабину, а значит нужно было ковать пока горячо. Вроде, он был из тех, для кого данное слово было не пустым звуком. А титулы приходят и уходят, главное, чтобы голова осталась на плечах. Правда, сама Элехия тоже не была клятвопреступницей, обычно она игралась словами и трактовала в свою пользу оставаясь верная данному слову. Так же слабость показала вторая волшебница и нужно было ее подсекать пока клюет. - Миюки, надеюсь ты проявишь все возможное усердие и тогда я подумаю, о том, чтобы сделать тебя моим придворным магом. Я рассчитываю на тебя,- улыбнулась магессе с ноткой официальности, как той, кто ниже тебя в иерархии. С чего она решила, что придворный маг может быть только один? Хотя, чем этих уродов меньше, тем лучше, от магов одни проблемы.
Их взял эскорт, и девушка выпрямила спину и подняла подбородок демонстрируя царственную осанку. Правда, цепи стягивающие руки и ноги к друг дружке несколько ослабляли эффект. Все это, что было перед ней? Это ее? Ага, так она и клюнула. Власть никакой идиот первой завалявшейся наследнице не отдаст. - А кто такой, лорд Абу? Похоже она нашла того, кто дергает за нитки и чьей марионеткой ей полагается быть, пока любители интриг не наиграются и не выкинут бесполезную игрушку.
- Но мы были в другом измерение. Другом мире, а не в том из которого тебя похитили, Мэгги. Боюсь, к тому моменту как мы попали сюда могли пройти тысячи лет. И не только твой отец умер, но и все твои знакомые и друзья остались лишь в истории. Миюки, насколько это возможно? - в голосе Лехи было волнение за бедную взрывную колдунью. Если время между мирами может идти медленно, похоже оно может идти и быстро. Прощать, мерзкую магессу за грубый отказ Элехия не собиралась и это была прекрасная возможность позлорадствовать. - Но даже если это случилось, перед смертью, твой отец наверняка вспоминал о тебе с большой теплотой. Ты порой проявляешь замечательные и светлые качества характера. Ну..., наверное, проявляет. Сама Элехия таких моментов еще не застала. Но не могла же Мэгги быть вечно противной? Такое никому не по силам.
|
|
Спустя шесть часов часов
Сборы прошли довольно таки быстро - все же путники не везли с собой обоз мяса на продажу в ближайшей ярмарке. А посему, собрав свои нехитрые пожитки, Темные и Серафима вышли из палаток, отвязывая своих коней. Те кажется даже немного обрадовались возвращению своих наездников. Конь Бальтазара так вообще выдал жуткий оскал, а когда тот принялся убирать веревку, лизнул Филина в нос,после это заржав. Язык у этих существ оказался еще длиннее чем у своих обычных собратьев - Темный мог поклясться, что по размеру он мог быть примерно с половину его руки. И именно поэтому "умылся" после сна эльф что называется сполна. Вайори такой участи избежала, но и её скакун кажется обладал норовом более спокойным, и даже скорее флегматичным. Впрочем при виде Темной лошадь даже приветственно мотнула головой. Или это было мотание от отчаяния? Да и внимательные путники могли бы заметить, после обращения внимания на некоторые части тела своих транспортных средств, что у Бальтазара действительно конь, а вот девушкам досталась кобыла.
Пробираясь к городку, можно было увидеть как выростала настоящая линия укреплений. Пока они спали появились настоящие валы, окопы, отрезки частокола и небольшие редуты. В некоторые укрепленные точки уже ввезли и прикопали несколько баллист и онагров. Рядом же складывали крупные камни и булыжники довольно правильной округлой формы. Везде виднелись солдаты с лопатами, лился стройный мат командиров и кипела работа. Все укрепления смотрели в сторону дороги, откуда должны были прийти демоны. С точки зрения Бальтазара, который в воинском ремесле был довольно понятлив, картина смотрелась печально. Расквартированных здесь войск было откровенно мало, что бы сдерживать полномасштабное наступление целой армии. Да и местность никак не могла помочь - будь здесь горное ущелье, у меньших сил быть может и было бы преимущество, но практически в чистом поле с перелесками, оно сводилось вникуда. Вполне вероятно, что должны были подойти еще войска, или же у военочальников был свой хитрый план. Но как не крути - любой план здесь будет куплен морем крови. До входа в город они успели встретить Хогана и Югена - мужчина как обычно материл незадачливых солдат, а мальчишка ходил за ним хвостом. Увидев Серафиму, парень помахал ей рукой и что-то прокричал вслед, но что она так и не расслышала. Вид у него был все такой же растрепанный, хотя на лице читалась тревога - общее волнение от грядущего сражения передавалось и ему.
Само же поселение уже успело опустеть - ветер стучал ставнями, двери домов были открыты, а улицы пусты. Где-то лаяли собаки, которых хозяева в спешке забыли на привязи. Пока путники спали, местные жители уже успели уйти в сторону Маскареля, где был хоть какой-то шанс пережить ближайшее время. Что бы пройти по главной улице и пересечь поселок насквозь, пришлось потратить всего-то десять минут верхом. Дальше вновь начинался широкий мощеный тракт, уходящий вдоль за горизонт. Пробуждение путников в два часа дня сыграло им на руку - если солнце и было в зените в полдень, то сейчас на небе набежали облака и зноя уже не было. Хотя все же они были немного "разбиты", после таких приключений и сбитого режима. Тракт был пуст и спокоен - троица в гордом одиночестве ехала по широкой дороге. Несколько раз они встречали небольшие съезды и вбитые таблички, указывающие дороги к местным поселениям и деревням по бокам от дороги. На этих ответвлениях виднелось множество следов людей, коней и глубокие колеи, оставшиеся когда земля была ещё мягкой от ночного дождя. Судя по всему они были свежими, а значит окружные поселения тоже собрались и ушли из своих домов.
Так бы они и ехали дальше, если бы зараза слепень не укусил Кейшу в спину. Тренировочный костюм к сожалению не закрывал небольшой участок кожи ниже основания шеи, и вот именно туда гад и прилетел. Все же это было лето, а значит комары и мухи правили бал. Повернувшись в седле, что бы прибить гада, Серафима могла заметить черные столпы дыма, поднимающиеся из-за горизонта позади них. Определенно раньше их не было, и на её глазах поднимались и новые. Было ли это просто свидетельством боя, или же результатом уже нанесенного поражения войскам Маскареля? И тут же ржание лошади Бальтазара могло отвлечь её обратно - практически перед носом у Темного, кажется из ниоткуда возникла... уже знакомая им Зиэла. Девушка поднялась с обочины из кустов, как ни в чем не бывало смотря на на путников. Бальтазар был готов поклясться, что секунду назад её там и в помине не было, но стоило моргнуть - и вот она уже тут. Как всегда бледная, она улыбнулась Филину, оглядев спутников.
- Люмен благословил меня встречей с вами. Моя лошадь пала в лесу, когда я хотела срезать путь до Маскареля. Узнав о наступлении от солдат, я решила отправиться скорее обратно в город, но к несчастью проказни Кер достали меня, - лицо Зиэлы приняло печальный вид, и она сложила руки лодочкой, - Но быть может у вас найдется место для меня? Я была бы вам безмерно благодарна. Тогда я смогу отвести вас и в Лощину, к нашей Церкви, где вы сможете пополнить запасы еды и воды.
|
|
|
|
- Офигенно! – нечаянно выдохнула Майя Юрьевна услышав про технологию голографических воспоминаний. Удивительное дело! Значит это даже не ролик, записанный на старую добрую камеру где-то на Земле, а это личные образы Спартака Валерьевича, словно бы отпечаток души выведенный на голо-экран. А она подглядела, блин! Девушка чуть зарделась, услышав его дальнейшую речь: сначала Майя немножко покраснела, а потом уж совсем раскраснелась, смущенно опустив длинные ресницы. Но резко дернула головой своей рыжей заставив расплескаться волосы, когда звездолетчик вдруг принялся извиняться. - Нет-нет-нет! – зачастила скороговоркой Пчелка, горячо поглядев на Спартака. – Не-не-не, не надо извиняться, вот я дюже вумная Пчела о чем. Это самое… Майя Юрьевна благодарна вам за это сто процентов, вот оно что. Я сейчас, секундочку. Олрайт? Помочь мне? Оки-доки. Молоко принесите, пожалуйста! Я… Я – сейчас.
И кивнув головой чуть суетливо, Майя вдруг к планшету своему разбитому обратилась, отправляя короткое послание для Чижика. «Ф.дя. Ч-ч-чут. З-з-за…ржусь. На кхххне». Буквы корябились, плясали на разбитом экране словно в калейдоскопе, да и голо-клавиатура работала из рук вон плохо, а все же… Всё же планшет еще работал и Пчёлке не хотелось расставаться со старым другом, выбрасывать его на помойку словно ненужный хлам. - Понимаете... – снова поглядела на Спартака, чуть прикусив губу. Одновременно затеплила плитку, устанавливая кастрюльку на сенсорную панель: не ковшик устанавливая-то, ведь оттуда молоко очень быстро выкипит, а именно надежную такую госпожу-кастрюлю на метафорический огонь водружая. - В семье Светловых никто о таком не говорит, ну-у-у… не бывает ситуаций, чтобы по душам разглагольствовать там и прочая лирика. Ммм, у нас так не принято, ёшкин кот…А вы! Вы что-то умное рассказали из своей жизни. Окей! Это первый сорт, Спартак Валерьевич, ибо этому не обучиться. Вот оно в чем штука, по мнению эффективной Майи Юрьевны. На вес золота ваши слова. Приложила руку к сердцу рыжая девушка, отдавая ему свою благодарность. - И я вам благодарна за это личное, очень и очень, - молоко вылила в кастрюльку, осторожно помешивая на огне. Блаженно зажмурившись к какао принюхалась леди Светлова: аккуратно принюхалась, тонкой ложечкой высыпая эту радость в закипающее молоко. Щепоть сахара. Щепоть будоражащей корицы... «А если человек которого любишь, вот тоже – щепоть сахара и щепоть славной корицы, и перец ещё присутствует в нём, и характер сложившийся. Чудесный блин характер, но не самый легкий. Такой характерец, к которому привыкнуть еще надо будет. Верняк! Потому как человек взрослый, потому как не всегда будет легко по первости, потому как только в сказках такое бывает, чтобы шито-крыто-и-корыто…» Вздохнула Майя. - Мы с Фёдором Михайловичем вместе прогулялись в голокомнате, ну да, ну да, - тихо, но решительно произнесла девушка, взаимно делясь чем-то личным со Спартаком Валерьевичем. Поглядела на мужчину кивнув головой: радость в её светлых глазах проглянула, любовь жаркая, но и тревога тоже, такая себе мучительная и грызущая задумчивость. - И всё чудесно было, олрайт, только… «Только Майя Юрьевна боится всё разрушить, ага-ага!»
|
|
|
-
Шикарно!
-
Правильно. Не надо Москита бить.
-
Крууто
-
Не всех кровососов можно убить так просто.)
-
:D
-
Фаталити
-
Спасибо, за то, что разбудил=)
-
Во время съёмок ни одно животное не пострадало xD
|
|
|
|
|
Женя Гречко.
Кто-то спускает свою жизнь по ветру, хотя имеет всё что нужно для счастливой жизни - здоровье, мозг, семью, социальный статус. Женя не имел такой возможности, потому что с самого начала был обделен этим миром. Может быть дело в генетике, может быть в алкоголизме отца, но он был инвалидом с самого рождения и с годами его состояние лишь ухудшалось. Естественно, каждый человек однажды осознает, что он смертен, но одно дело осознавать это так сказать "в теории", когда твое тело говорит тебе "не сегодня, у нас еще есть время!" - а совсем другое чувствовать себя уже одной ногой в могиле и каждый год всё будет еще и еще хуже...
То, как несправедливо мир обошелся с ним, угнетало Евгения - но что с этим можно сделать? Впрочем, он и сам в глубине души признавал, что усугубляет свое положение. Он мог бы попытаться строже относиться к своему здоровью и режиму, мог бы... Но всё упиралось, как в крышку гроба, как в запертую дверь в вопрос "А зачем?". Чтобы еще лет десять быть прикованным к инвалидной коляске, в лучшем случае?
Последние годы он уже окончательно "отпустил" себя. Интернет, удаленная и весьма сложная работа, ролевые игры, огромные объемы информации (включая самый бредовый, странный, извращенный или просто бессмысленный контент) - все это помогало забыть о теле, которое скорее ассоциировалось у Жени с тюрьмой и обузой, чем с самим собой. И фантазии об идеальной девушке, в которых он сублимировал свои нереализованные желания.
Но все имеет финал - и Евгений даже с каким-то облегчением понял, что умирает. Это был его 40-вой и последний День Рождения. Багровая тьма застилала взгляд, а легкие отказывались принимать очередную порцию воздуха - и сердце стучало все реже, и реже, и реже...
...Женя проснулся и с поспешностью сделал глубокий вдох - все-таки умирать от удушья это, оказывается, ужасно! Его сердце билось, но, кажется, все обошлось. И тут он понял, что что-то здесь явно не так, потому что он прикоснулся к своему горлу ПРАВОЙ рукой. Рукой, которой у него с рождения не было.
С каким-то глуповатым удивлением глядя на свою почему-то очень маленькую, словно у ребенка, но вполне реальную руку, он вдруг осознал, что вообще крайне странно себя чувствует. Словно съежился и усох раза в три, если не больше. И едва не вскрикнул, когда неосознанно подтянул к себе и согнул в колене правую ногу. Он наконец-то был здоров! Но... как?
|
|
Милый добрый Фёдор Михайлович! Горячий страстный капитан со своими достоинствами и недостатками тоже, такой как есть человек – порой слишком молчаливый, порой слишком стеснительный, порой… Да какая разница, какие еще недостатки бывают порой у данкийского капитана! Самое главное, что он горячий живой мужчина – не потухший уголек внутри, не пожарище печальное, где все осталось в прошлом далеко-далеко, присыпанное кислым пеплом и этой самой бессильной горечью. О нет! Фёдор Михайлович остался живым мужчиной, горячим, эмоциональным и способным идти на риск. Отношения, они ведь всегда риск – это всегда больно, когда тебя бросают, подводят, забывают. В отношениях, как бы всё славно ни было, мы всегда думаем об этом самом печальном и тяжелом грузе. Когда тебя обидят. Причинят боль. Нарушат личное пространство. Уйдут из твоей жизни оставив пепелище. А Майин капитан рискнул, сделал этот дерзкий шаг в пропасть, когда или взлетишь на крыльях к солнцу, или разобьешься осколками от боли где-то внизу. Рискнул! И Светлова уважала его за это. И поцелуй её был эмоциональным, живым, немного даже грустным, потому как прощались они с несуществующей зимой, чтобы вступить в новый этап отношений. И ее руки зарылись в его волосы, и её губы укрыли собой его губы. Такие горячие, такие свои! И ей было сладко, искристо, и чуть-чуть больно, и печально от его разговора. Чуточку обидно, само собой, и конечно стыдно. Это был странный волшебный поцелуй, а когда Пчёлка все же отстранилась от Чижика, то поглядела мужчине прямо в глаза. Дотронулась до его бровей легким касанием своим, пригладила его волосы, улыбаясь взволнованно. - Это… то что вы сказали… ТЫ сказал, Федя.... Обидно оно было для Майи, считающей себя взрослой и ответственной особой. Но и правдиво оно было для Майи, оно словно бы приземляло возгордившуюся Пчелу на землю. А ведь и вправду, как легко заиграться и какая страшная цена таким играм! Фёдор Михайлович просто оконкретил риски. Так сказать, показал Светлой ее дурачину в настоящем свете. И это потрясло девушку. Она же взрослая, она же гениальная! А вела себя прямо-таки как ребенок. «Но я и есть ребенок, только уже и не ребенок давным-давно! Тяжело это – учиться. Сто процентов совершенно никуда не годиться. Думать как ребенок, действовать как ребенок, строя из себя взрослую. Угу....» И румянец стыда растекся по веснушчатым щекам, и длинные золотистые ресницы чуть вздрогнули от сильного гнева – это же всегда не легко, себя неправой-то признавать. - Я… Я не права была в своих суждениях, мой капитан! – поежилась. Понурилась. Но не сдалась. Приняла к сведению его слова, стала мудрее. И это не сломало её. Он ведь был прав!
- Ммм, тогда великолепная Майя Юрьевна, одна нога там - другая здесь, какао пойдет сделает? – чувствовалось, что Пчелка хочет сейчас немного побыть сама с собой наедине. Но чувствовалось и другое. Она не желала уходить одна. И девушка старательно голову наклоняла упираясь подбородком в грудь. Вот планшет разбитый в руки взяла. Шахматы подарочные. Улыбнулась натянуто. А ей хотелось к нему в гости! Не хотелось прерывать контакт после таких речей. Как ни старалась скрыть Светлова свои чувства, серые глаза выдавали Пчёлку с головой. Ей и убежать хотелось, и к нему в комнату заглянуть отчего-то. Что-то страшило ее там. А длинные пустые коридоры еще сильнее страшили, после такой-то зимы.
|
|
|
"Сны бывают разные, зеленые и красные." Так, во всяком случае говорил почему-то один знакомый наемник Бальтазара, человек лучник. Правда его судьбу Темный давно не знал - тому кажется прострелили колено и он решил завязать с приключениями, уйдя в стражники. Но сегодня он вновь приснился Бальтазару, и во сне он увидел, как мужчина в группе других стражников, одетых в форму Де Мордри отстреливается от группы демонических солдат. Все горит и пылает, вокруг кровь, трупы и крики. Почти сразу сон изменился, и теперь Филин почему-то говорил с головой демона, которую ранее отрубили на площади в Перекрестке Фей, сидя перед очагом в таверне Пьяная Фея. Голова жаловалась, что им в армии мало платят, и вообще за людей не считают. Темный соглашался, говоря что его тоже за человека не считают и иногда недоплачивают, гады. После уже шла непонятная мешанина из серафим, Рудольфов и прочих событий последнего дня.
Рудольф спал как ребенок, глубоко и спокойно. Кажется теперь его уже ничего не волновало, кроме как конечно же выспаться побольше и посильнее, что бы набраться сил.
Вайори снилось что-то странное, и разобрать сходу что же это такое было трудно. Горящие леса, подземные залы Жураг-Нара, Бальтазары и что-то еще. Чего только не приснится ночью?
Кейша спала довольно спокойно и даже кажется без снов. Огромная усталость свалила её практически сразу, да и сон как известно лучше всего подходил для залечивания ран. Лежанка Серафимы оказалась вероятно самой удобной из других - под её покрывалом обнаружилась выдубленная шерсть, вероятно медведя или же волка. Вообщем - спать было мягко и приятно.
Пробуждение случилось где-то в два часа дня. И началось с того, что в Бальтазара потыкали носком ботинка. Или сапога? Так или иначе, над ним стоял Хоган и глядел на того, уперев руки в бока. Вид у него был как и в шесть часов утра - боевой и хмурый. - Подъем, гости дорогие. Я бы и дальше дал вам поспать, но как известно пока солдат спит служба идет. Так что встаем активнее, хватит дрыхнуть, - Хоган потянул лежанку из-под Кейши, что бы та побыстрее проснулась, - надеюсь вы сполна насладились гостеприимством, но ко мне прибыли новые грузы и вам пора бы уже найти себе занятие. Зоран просил вас подойти к нему в палатку, так что отрываем задницы от лежаков и идем на встречу делам. Юген твою ж мать, ну долго тебя еще ждать?
Откуда-то сбоку появился парнишка, на которого оказался взгроможден ящик с чем-то тяжелым. Оставалось только подивиться, каким образом он умудрился его тащить на себе. Буквально рухнув около головы Бальтазара вместе со своим грузом, тот вытер пот со лба. - Дядька Хоган, ну тяжело же, ага. Вон бы дядьку Темного попросили, он даже орка не испугался... кажется, ага, значит сильный. А то все меня гоняете ни за что что.. - Я тебе сейчас по возмущаюсь, живо за вторым ящиком, - Квартирмейстер, ухватив парня за шкирку вместе с тем двинулся к выходу, - а вы поживее давайте, иначе я вас прямо тут завалю новыми грузами. И к Зорану зайдите, а не то ящики тягать запрягу.
Кажется, путникам все же дали пять минут на проснуться и собраться, да и что бы решить что же делать дальше.
|
|
Майя рассмеялась, глядя на растрепанного Фёдора Михайловича - не над ним самим рассмеялась-то, а над всей этой забавной ситуацией. Над Данко. Над собой! Над этим проливным ливнем, который потушил пылкую романтику. И смех ее не был сейчас обидным или издевательским, он не напоминал уничижительный смех Юрия Светлова, когда тот лениво растягивал свою зубастую улыбку, чтобы кого-нибудь оскорбить. Это был просто смех. Звонкий такой, задорный себе! Наверное, первый настоящий смех Майи Юрьевны, ведь со времен Пещеры не могла она рассмеяться как следует, а сейчас хохотала во всю мочь, ладошкой утирая слёзы перемешанные с влагой. Милый растрепанный Чижик! Но нельзя было не улыбнуться, поглядев на него сейчас – с его челочкой растрепанной, с этим побледневшим, уже готовым покраснеть в гневе лицом. «Но заруби себе на носу, Светлова. Если ещё раз пойдет дождь во время романтического свидания…!» Дааа. Федор Михайлович сейчас напоминал воробья попавшего в грозу. А великолепная Майя Юрьевна сейчас напоминала пчелу, которая совершенно точно не успела в свой улей до начала непогоды: рыжие волосы ее обвисли мокрыми прядями, спорт-костюм прилип к худенькому телу, а лицо заметно побелело в этой полутьме. Нос же заострился, аки самый настоящий пчелиный хоботок. Вот еще секундочку назад они лежали вместе, тепло прильнув друг к другу как два счастливых влюбленных, а теперь Майя дергалась в смеховых корчах, тоже утирая влагу со своего лица. И светлые глаза её казалось бы лучились в темноте, рассыпая веселые блики. …Она всё же поцеловала его в щёчку, такого сердитого и промокшего птица, мягко обняв Федю за плечи.
- Давай промокать на двоих, мой капитан! Ты прости меня, - ласково погладила его плечи. - Да-да, Майя Юрьевна уже поняла, что она наверное арестована и ей следует зарубить у себя на носу – ни-и-и-когда не повторять подобного. Но я всего лишь следовала твоей любимой поговорке, родной – «Меньше слов, больше действия!» Окей. Теперь ты наглядно понимаешь, что у Данко нет чувства юмора. Отвернулась к Сосиске, тоже кстати очень недовольной и звонко лающей мокрющей таксе. Начала успокаивать ее, поглаживая собачку по голове. - Понимаешь, мне кажется Данко более живой джентльмен, чем он сейчас вынужден быть. Искинище кстати твою голову спас, Федя, сделав для тебя пушистый снег, чтобы ты не разбился. Можно сказать, что это его программа – защищать людей. Но… Мы ведь в чужом пространстве, Федь, кто знает, когда мы сумеем вернуться домой!? Данко может быть нам другом, а не только исполнительной машиной, вот я дюже вумная Пчела о чём. Я ведь не говорю, что он сразу должен окунуться в мир эмоций. Ох, ноу. Но Майя Юрьевна предлагает выделить ему час в день для обучения. Пусть общается с людьми на корабле, учится у них, ага-ага. Уверена, у Алёхи Стругачёва или у Ивана Раздолбайла есть чему поучиться! Может, Данко захочет играть в шахматы или еще чего. Но это будет его личное желание, личное мнение, Федь! Помолчала. - …Вертеры не Вертеры, а вот вспоминаю я вас с Робби на кухне…Ну да, ну да. Заблокировать вечно недовольному Робби блок эмоций – это уж точно было бы насилием. А ведь робот тоже живет по программам, если уж совсем холодно судить. Но я слышала, будто один капитан желает его себе забрать. Впрочем, Данко должен и сам решать тоже. Не мы за него, а он сам!
|
|
|
|
|
|
|
Она застыла в фиолетовой ночи под снегом, чувствуя головокружение от этого быстрого падения с насыпи. То есть упал Федя, Майя-то сама не почувствовала ни боли, ни падения. Но дыхание все же сбилось, а сердце проколол жуткий страх. За капитана, само собой! И вот он внизу – растрепанный, большеглазый, такой побледневший и очаровательный сейчас. Такой родной, милый, волнующе близкий человек – до боли, до слёз, до этих самых бабочек порывистых в сердце! Когда хочется обнять, согреть, когда желается сотню добрых слов наговорить разом. Но что слова..! … Пчёлка вдруг прикрыла глаза наклонившись к нему с полуулыбкой, чуть прикусила его губы – нежно, сладко, не больно, но чувственно, о да! А затем наградила поцелуем своего джентльмена. Долгим поцелуем и жарким, таким сладостным, как будто глотнули они крепкого хмеля на двоих – снежного хмеля от которого мутнеет голова. И не нужно было думать в этот момент. Счастливо расплескалась рыжина волос, таких себе красных сейчас, свободных! Снег теперь от земли падал к небу, а жаркий страстный поцелуй, когда двое как одно, когда все слова бессильны – этот поцелуй наполнял собой вселенную. Но вот закончился странный миг и губы её будто сами собой скользнули чуть ниже по его шее, чуть опаснее… когда желалось увидеть его тело, ощутить этот вполне земной жар. Но проснулся рассудок. И беспокойство. И отрезвление тоже наполнило душу.
- Ой ей! – мотнула головой Майя Юрьевна, мягко выбираясь из его рук. – Я в норме, а вот вы знатно спиной проехались, мой капитан. Эффектное падение на пять баллов. Так точно! Красивое блин падение, но плохое. Теперь уже она чувствовала себя главной, внимательно его шею осматривая и голову. Прощупывая и прислушиваясь к капитану: - Давай Федя, теперь сам аккуратно пошевели головой, всё в порядке? Только без геройства давай! Нигде ничего не болит, прислушайся к себе? – чуть нахмурилась же, внимательно глядя ему в лицо. А то ведь мужчины такие… только дай им повод – никогда не признаются что где-то болит. - Давай родной, перевернем тебя аккуратненько. Надо осмотреть все же спину, а то ведь такие гадкие травмы бывают, тебе они нафиг не сдались! Надеюсь, не постесняешься свою спину доброй Майе Юрьевне показать? Или доктора Григорьева позвать?
|
-
Чудесные размышления :) Особенно вот это понравилось: как попасть обратно, в родной скучный мир. Узнать и избегать этого направления. Ну что я там не видела? А здесь есть как минимум два замка, которые я ещё не облазила! Правда, местные обитатели явно не рады нашему появлению. Кто ж любит понаехавших?
|
|
|
|
|
- Простите сестра Кейша, но я не умею исцелять. Ни травами, ни дарами Люмена, - Зиэла развела руками, - к сожалению этот дар мне не был дан. Но, по наследству от приемной матери я получила.. частичку святого в кадиле, - девушка приподняла кадило с пояса, и огонь заиграл в его блестящей поверхности, - поэтому я верю, что Люмен присматривает за мной даже без дара исцеления. Но быть может, встреча с вами есть истинное благословение, - Зиэла свела руки лодочкой, словно воздавая хвалу небесам, - а что же касается помощи, то я хотела бы... предупредить вас.
Лицо девушки стало более серьезным, ну а еще она покосилась на пролезающую мимо неё Вайори, которая внимательно изучала Рудольфа. Заметила она и Бальтазара, но понять испугалась или нет было трудно. Лицо у неё было крайне... безэмоциональным. Даже воздавая хвалу Люмену она не изменяла выражения, да и говорила все на одной и той же интонации. В целом впечатление она производила человека крайне спокойного и размеренного.
- За последние годы Церковь... изменилась. Приход новой Второй Дочери, Прелатессы Марии Эбгейльд, да святится её имя, изменил многие догматы и устои, которые были раньше... Проще говоря, согласно новым писаниям и учениям, Серафимы окончательно покинули этот мир. Отныне вы - живая легенда, идущая в разрез с учением Церкви. Старые труды, написанные еще многие столетия назад вашими предшественницами отправлены в архивы и склады, а их место заняли новые теоретики и видные авторы. Дочерям Люмена отныне отведено место некогда живых образов, которые некогда вели людей и которым мы должны были стремится, но согласно новым устоям - человек верховное творение Всеотца. Именно он есть конечный образ, а Серафимы были не более чем проводниками и помощниками, которых пришло время отставить в сторону, раз уж они... вымерли, - девушка посмотрела исподлобья на Кейшу, словно оценивая реакцию той, - Некоторые особо радикальные авторы утверждают, что Серафимы могли быть не более чем узурпаторами, которые забыли свое место и роль, тоесть помощников роду людскому в его ранней истории, и что теперь люди смогут наконец самостоятельно вершить свою судьбу. Это, если коротко конечно... Было переписано и обновлено множество трудов, пока вы... считались вымершей, и описать все сразу довольно трудно. Поэтому, вы можете столкнуться с некими... проблемами, если решите обратиться в крупные Церкви. В отдаленных монастырях эти нововведения приживаются трудно хотя бы потому, что там довольно консервативные общины и редка смена настоятелей и служителей. В крупны х же церквях за последние года появилось очень много новых проповедников, несущих идеи Прелатессы Марии, да святится её имя. Конечно же не все одобряют эти изменения, но их осталось очень мало.
Выдав наконец целиком весь этот объем информации, Зиэла немного помолчала, давая время Кейше на подумать. А после добавила:
- Маскарель так же стал довольно... радикальным, тем более там вот уже десять лет как руководит ставленница Прелатессы Марии, да святится её имя. Но недалеко от города, на севере осталась одна Церковь... там есть те, кто не очень то согласен с новыми трактатами. Спросите в городе, Капище Седое. Там вы сможете найти своих сторонников.
Вайори же, в процессе обыска Рудольфа (пусть и строго визуального), сперва не поняла в чем дело. И дальше.. тоже не поняла.
|
…Она глядела на него в ночи и взгляд ее был искристым, таким себе с перчинкой был и с ласковой этой задоринкой, которая в пресное зимнее благополучие, добавляла немного остренького огня «Ой нет, Федя, - говорил взгляд рыжей Пчелки. – Бесценная Майя Юрьевна и не думает тебя прощать, мой родной, вот прямо-таки ни за что и никогда. Люблю такое, милый мой Федя! Когда мужчина глядит на меня ТАК. Ёшки-матрешки, когда болотистое равновесие превращается в огневой шторм…» А оно и в самом деле так было, чувствовался в ее взгляде шторм. И озорник-ветер играл Майиными длинными волосами, и снег засыпал ее пряди, а серые очи мерцали в ночи, и будь это средневековье – то ооох, взаправдашние рыцари вполне могли бы сослать эффективную Майю Юрьевну на костер! Потому как она жарко глядела на своего капитана, потому как силилась успокоиться вроде бы, а взгляд её рассыпал искры. И снег вокруг Светловой плясал неистово, страстно, снег казался живым в этой ночи, а она любовалась его губами. И шеей. И рубахой. И во взгляде её чувствовалось ТАКОЕ... «Ой-ёй, Майе Юрьевне и самой впору начать извиняться за то, что портит высокую романтику низменными желаниями. Но это не низменное совершенно точно. Это Живое. Это настоящее! Только всему своё время, ДОКТОР СВЕТЛОВА. Возвращайтесь уже в нормальность!»
Облизнула губы чисто механически, не замечая своего жеста. Утерла заблестевший лоб, хватая снежинки ртом.
- Майю Юрьевну хорошо обучили в мединституте, мой капитан. Массаж действует расслабляющее на весь организм, в том числе и на нервную систему, всё так, – усмехнулась нервозненько. – Вот видишь же, как мы славно расслабились, Федя! Мы спокойны в этом снегопаде, мы представляем собой сплошное равновесие чувств и эмоций. «Сурьёзно» так произнесла, нарочито хмурясь – комедийно хмурясь, что б его развеселить.
- Ты ведь любишь учить, Федь, не скромничай! На сто процентов уверена, ты знаешь все эти умные книженции, которые добавляют извилин в черепную коробку. Хе-хе. Я даже думаю, ты их читал. Вот и вспоминайте, уважаемый вы мой Фёдор Михайлович не-Достоевский, чего там умного следует читать рыжим Пчёлам. – Бровь приподняла шаловливо. – Да-да, заметьте, разумная Майя Юрьевна знает кто такой Достоевский, надеюсь вы заценили мой козырь, который я так эффектно бросила на наш метафорический стол! Промокшую челочку попыталась сдуть в сторону: головой качнула, а волосы к щекам прилипли! Усмехнулась над своей оплошностью, тыльной стороной ладони лишние пряди отводя. - Однажды я была жутко обижена и отшагала по этим рельсам больше часа, но увы и ах, я так и не узнала куда они ведут. Майя Юрьевна просто пришла к развилке. Одна колея шла себе вперед, а вторая уходила куда-то вбок, а я стояла и думала, КУДА, куда они ведут, ёшкин кот? Но времени не было, уже начало темнеть. Надо было идти назад, потому как мне жутко страшно стало тогда одной. Теперь я не одна. Со мной Ты. Мы можем узнать, куда ведут эти рельсы… или точнее придумать, куда бы они могли нас вести!
|
|
|
Нет, это не похоже на капитуляцию или разумное решение не доводить дело до драки. Ур-Гул, похоже, с самого начала не понимал, по сколь тонкому льду ходит. Ну и бестолочь. Даже сейчас, в момент "примирения" одолжение сделал и бить не будет. Бальтазар, так уж и быть, тоже не будет бить по бестолковой зеленой морде раскаленной сковородой, скворчащей на жаровне, а жаль - пока орк раздумывал, он уже успел наметить, чем будет бить, насколько критичные нанесет увечья и как будет объясняться с Хоганом. Очень уж долго орк думал.
- Верно. Зачем жить прошлым? Худой мир лучше доброй войны, - произнес Бальтазар спокойно, но глаза его насмешливо блеснули. Ну-ну. Если Кер будет милосердна и ему удастся пережить нашествие демонов, кто знает, вдруг жизнь Ур-Гула резко изменится. Оркам наконец укажут их истинное место, может, даже с участием Бальтазара, и все вернется на круги своя. По-любому Ур-Гулу он об этом говорить не будет. Пусть это будет сюрпризом...
Эльф перехватил лохань поудобней и чуть прищурился. Плечо еще ныло. Вот чего Бальтазар не любил, так это панибратства, но высказывать претензии на этот счет не стал. Что с дурака взять? Он коротко поблагодарил за помощь и пошел следом за Югеном к лошадям. Смысла чесать языком с орком он не видел. Также Бальтазар не стал оспаривать и прозвище, данное парнишкой. Оно ему не нравилось - еще бы, такой полет фантазии, а наблюдательность какая! - но просьба называть себя Филином вызвала бы целую лавину вопросов, отвечать на которые не было не малейшего желания. Плевать. И Юген, и Ур-Гул вскоре останутся позади, как и десятки мимолетных знакомых Бальтазара. Они не стоят времени, которое можно потратить на отдых.
Кони вполне охотно взялись за еду и лохань опустошили довольно быстро. Бальтазар стоял рядом, поглаживая их по холке и раздумывая, стоит ли завязывать им, уже сытым, морды. Нет, все-таки лучше перестраховаться. Завязав веревки так же, как и Рудольф, но после попросив лошадей потерпеть, эльф размял уставшие плечи и пошел к шатру. Данного Вайори времени было более чем достаточно, а если нет, сама виновата, что чего-то не успела. Однако эти мысли, навеянные усталостью, не помешали ему громко кашлянуть перед тем, как отодвинуть полог и войти внутрь. Мало ли, вдруг женщины неглиже. Бальтазару-то ничего, он за свою жизнь повидал столько, что к обнаженному телу относился довольно равнодушно. Все они устроены одинаково и, сколько бы гонору ни было, представляют собой мешок из плоти, крови и костей. Лишь душа, личность делает его притягательным, пленяющим рассудок - или же отталкивающим, внушающим одно лишь отвращение... Но это не мешает женщинам испытывать смущение. Что ж, Бальтазар не будет ставить их в неловкое положение.
Необходимости в этом не было. Вайори с Кейшей успели и раны перевязать, и даже переодеться, а последняя - и незнакомку в рясе поприветствовать. Не сказав ни слова, Бальтазар плавно обогнул ее, подошел к накрытому столу и неприязненно покосился на Рудольфа. Успел уже надраться, как свинья. И как только в войска Де'Модри взяли?.. С трудом поборов желание перехватить протянутую Вайори бутылку и швырнуть ее за ящики, эльф сел с краю стола и принялся за свою порцию каши. Несмотря на голод он не забывал настороженно наблюдать за монахиней. Церковник церковнику рознь, вдруг начнутся речи, что последователь Кер недостоин находиться рядом с Дочерью Богов, отравляет ее своими речами и все прочее... Этот день изобиловал таким количеством "удачных" знакомств, что еще одно не сделало бы погоды. С чужаками Филин предпочитал отмалчиваться, пока не поймет, чего от них ждать.
|
|
|
|
|
Рваный сон в седле нисколько не улучшил состояние Кейши, она все еще была вымотавшейся, усталой и раненой. Так что сил общаться с солдатами у нее почти не было, она лишь молча кивала и мотала головой. Да, серафима, нет, не демоны, да, как-то прошли мимо демонов, да, хреновые наемники, бросили людей, нет, твари никого не сожрут, они постараются, нет, вздергивать их не нужно, да пойдут к квартирмейстеру. - Спасибо, сотник Зоран... - хрипло выдавила она из себя что-то вразумительное и слегка поклонилась. Впрочем, отсутствие убаюкивающего движения живого тела под ногами все-таки привело Кейшу немного в чувство, и по лагерю она шла более-менее бодро, поглядывая по сторонам. Силы людей были достаточно велики, пусть и разношерстные и не выглядевшие героями, но... эти солдаты смогут дать отпор. Серафима воспрянула духом, а ее глаза, еще недавно едва светящиеся гнилушки, вновь засияли уже отчетливее. Ругань от квартирмейстера не воспринималась как ругань - слишком уж много было ее в его речи. Кейша была уверена, что проговори она с ним полчаса, и она сама начнет разговаривать точно также, так что чуть напряглась, фильтруя то, что попадало ей в уши. Матушка не раз говорила, что браные слова засоряют не только речь, но и душу, а Кейше не хотелось этого. Впрочем, осуждать квартейместера она тоже не стала - это было его дело, как разговаривать. К тому же, этот человек явно не нуждался ни в ее одобрении, ни в осуждении. Он куда лучше их знал, что делать и куда идти, в том числе и им. И Кейша была почти уверена, начни она поучать его, место их дислокации существенно измениться. А ей этого совершенно не хотелось. Так что она молча и благодарно кивнула, направляясь к указанному шатру и радуясь тому, что лошадями заниматься ей нет необходимости. Впрочем, шатер не принес долгожданного отдыха, внутри кроме всевозможного добра, оказался какой-то парень, немедленно вылупившийся на серафиму. И не просто вылупился, а начал разговаривать и даже задавать ей вопросы... Мысленно Кейша слегка простонала, но лишь устало и добродушно улыбнулась Югену. - Правда серафима, - кивнула она, - Ваш проповедник, видимо, чуть-чуть поспешил с выводами. Нас осталось немного, но мы еще есть. И так как мы есть... то хотим и поспать и поесть. И мои спутники наверняка тоже, - она продолжила по-доброму улыбаться. - Будем тебе весьма признательны, если дашь нам чего-то пожевать... желательно горячего. На соообщение о "не ходить одним" она лишь кивнула. Кейша сомневалась, что кто-то из солдат в здравом уме покуситься на серафиму, да и она, и Вайори могли за себя постоять. Но лучше действительно ходить группой - ей не хотелось навредить солдатам, защищая себя. Кейша выбрала один из лежаков и уселась на него, с трудом удержавшись, чтобы не рухнуть, закрыв глаза. Посмотрела на Бальтазара и Вайори, вздохнула. - Мне бы рану... перетянуть. Она и сама заживет, но мешает... болит, как коснусь, - сказала она, не зная, к кому из двоих темных эльфов обращаться с этой проблемой, - Поможете?.. Серафима потянулась к застежкам тренировочного костюма, намереваясь снять верх, оголив бок. Рукой она намеревалась придерживать его на груди, но потянув руку, тут же скривилась от боли в боку. Похоже, снять верх комбинезона ей тоже понадобиться помощь.
|
|
"Скорей, это твоих родителей кто-то поимел, причем обоих", - устало подумал Бальтазар, не меняясь в лице. Нескончаемые потоки брани, что лились вокруг, порочили имя Кер, но на удивление не вызывали злости. На нее попросту не хватало сил, да и гневаться на бестолковую деревенщину значит ставить себя с ними в один ряд. Одно радовало - поручение для Рудольфа. Бальтазар снял с коня седельную сумку с находками и повернулся к воину.
- Смотри о клыки не порежься. Лошади слепы, но у них отличный нюх. И зверский голод. Одна царапина, и тебе конец, - иному бы показалось, что эльф предупреждает об опасности, но слишком мягок был его хрипловатый голос. Бальтазар с усмешкой вручил Рудольфу поводья и, закинув сумку на плечо, зашагал в шатер. В их распоряжении всего несколько часов. Их следует использовать с максимальной пользой.
В болтовню Югена Бальтазар не особо вслушивался. Пока парнишка что-то там лепетал, уставившись на Кейшу, эльф успел бросить тяжелый, влажный плащ и сумку на один из лежаков и размять уставшие плечи. Поесть и поспать, главное, не отвлекаться... Что он там про нервных солдат сказал? Замечательные нравы в армии, а какая дисциплина... Просто превосходно. С воздвигаемым частоколом и такими порядками люди наверняка одолеют демонов, да еще и без посторонней помощи. Всем планам и наметкам Бальтазара о извлечении выгоды из этой войны для Темных эльфов придет конец. Эх, обсудить бы это с Вайори! Вот уж чье мнение ему было интересно узнать, жаль, что по-эльфийски к ней не обратиться. Не любила этого Вайори, а почему, Бальтазар предпочитал не спрашивать. Может, родное наречье спровоцировало конфликт с людьми, а такие ситуации редко заканчиваются мирно... Да, наверное, так оно и было. Уточнять Бальтазар бы не стал, тем более, сейчас, когда отношения их начали налаживаться. Никогда он не думал, что вполне естественное обращение "брат" может так приподнять настроение. После него даже ливень, в который они угодили, воспринимался как нечто хорошее. Дождевая вода смыла кровь, покрывшую Бальтазара еще у портала в Перекрестке, и отпала необходимость мыться с ног до головы. Здорово ведь!
- Действительно, сестра. Одной ходить не стоит, - протянул он, оценивая разнообразие их меню по содержимому ящика, и чуть улыбнулся. - Вдруг после солдат недосчитаются. Никому из нас это не на руку, верно?
|
Тема городока из палаток - ссылкаСтражники переглянулись между собой, по прежнему больше глядя на коней, чем на путников. Впрочем, очевидно сегодня у них были еще проблемы, кроме как группка оборванцев, взявшаяся из ниоткуда. - Так то, надо их к командиру отправить. Не велено пускать никого в город, покуда демонюки значится разгуливают по тракту. Мож они тоже эти, демоны? Приняли облик значится трупов, и искушают нас, Керовы отродья, - почесал затылок один из латников, косясь на коня Бальтазара. Конь взаимно "косился" в сторону того, словно чувствуя негативное отношение. - Ну ты дурак Воглав, у них же вон энта, девка с белыми глазами... Серуфима, как есть!, - ткнул пальцем в Кейшу один из всадников, - а значит Люмен за ними приглядывает. И вообще, какого ляда ты тут командовать начал? Впрочем начавшийся спор довольно быстро закончил другой воин на коне, чей возраст явно перевалил за сорок - лицо у него было морщинистое и обветренное, а густая борода уже белела волосками седины. Видимо, и уважения среди этой маленькой группы у него было побольше. - А ну заткнули хлебала, Керовы дети, - после упоминания Кер мужчина картинно сплюнул под ноги коню, - иш, разговорились тут. Валите в патруль, пока вам демоны жопы на хари не натянули. А с этими я тут разберусь, - со вдохами и недовольными взглядами стражники и солдаты разошлись, и грозный взгляд оставшегося мужчины переместился к группе, - значится так. Звать меня - сотник Зоран. Не знаю как вы прошли значится мимо патрулей демонских да боев, но видать Люмен и правда следит за дочерьми своими. А что касается жителей - колонна прошла тут уж четыре часа назад. Хреновые же вы наемники, коли пришли так поздно. А Неор хороший мужик был, мир его праху. Нам сейчас каждая рука на счету, так что пройдете в лагерь и скажете, что в шатер от Зорана. Только вот тварей ентих держите при себе. Ежели кто-то от них пострадает, вздернем и глазом не поведем, как соглядатаев и пособников демонов. В лагере спросите квартирмейстера Хогана. Закончив свою речь, сотник решил что у него есть более важные дела, нежели свалившиеся с неба беженцы, и довольно резво двинулся куда-то по улице, начав кричать на очередных солдат, которые по его мнению шатались без дела. Ну а группе ничего не оставалось, кроме как пожалуй последовать указу. В лагере кипела жизнь. Бурлила, даже можно сказать. Пусть со стороны он и не казался большим, когда путники в него вошли выяснилось, что первое впечатление было обманчивым. Он рос прямо в противоположную сторону от дороги в сторону Перекрестка Фей. Туда сюда сновали солдаты, отряды. Матерились командиры, закреплялись новые палатки. Где-то в стороне слышался стук топоров и шум пил - передовые части ставили частокол, направленный на позиции невидимого пока что врага. Словом, лагерная жизнь бурлила и кипела, как и при любых военных действиях. Откуда-то повеяло аппетитными запахами из поварского котла. Пусть в обычной ситуации эта стряпня была мало похожа на еду, зато отличалась повышенной сытностью и густотой. Замечены были в лагере и другие "наемники" - видимо воинские части Маскареля загребали под призыв всех, кто умел держать оружие в руках. На вопросы "а где тут есть квартермейстер Хоган" путники несколько раз в крайне прямой форме были отправлены в разные части лагеря, но спустя десять минут брожений все же сумели его найти. Отличить его от других солдат оказалось легко - когда одни таскали ящики из особенно большого шатра, этот мужчина чуть ли не ногами пинал особо нерадивых подчиненных, щедро дополняя это все отборной руганью: - Блядовы дети, ну кто так арбалеты тащит? Еще раз уроните этот Керов ящик, я вас нужники драить отправлю, бездари сукины. Куда мать твою дивизией ебти пошел! Тут еще пять комплектов осталось неотгруженных, бери свои кривозадые руки в ноги и тащи их к расположению пятой центурии, орлан пиздокрылый. Кер вас поймей, сборище идиотов, тащите резвее! Демоны не будут ждать, пока вы проснетесь после похода по местным блядям! На подошедшую группу тот посмотрел косо, решив уже было покрыть и этих неудачников чем-нибудь эдаким, но посмотрев на лошадей передумал. - От Зорана небось пришлепали? Конечно от него, он мне все четвероногое дерьмо присылает. И двуногое в придачу... Но это конечно что-то новенькое, - даже не дав сказать "а" открывшему было рот Бальтазару, мужчина деловито оглядел их конные трофеи, - ух тыж Кер их поимей, ну и зубищи. Кер родителей их и поимела, иначе объяснить это не получится, - наклонившись к ближайшему у входа в шатер ящику, Хоган (очевидно это было он) вытащил пару веревок и кинул в руки Рудольфу, - пасти им свяжи, а то сожрут еще кого раньше времени. Да к колышку привяжи, вон там, - направление "вон там" относилось к ряду колышков около стенки шатра, сейчас пустующих, - вам конечно же надо с дороги отдохнуть и раны перевязать. Идите внутрь, можете несколько часов там посидеть, пока я вам не придумаю достойное занятие. Там найдете в ящике крупном съестные припасы, а рядом пороетесь и перевязочное авось что найдется. Да блять тебя поимей, ну куды ты это потащил то а?, - умение Хогана переключаться практически мгновенно с дела на дело наверно и сделало его квартирмейстером. Внутри шатер был и правда огромен, и почти под завязку набит всяким добром. Ящики, коробки, телега, броня, оружие, фураж. Правда пройдя через все это удалось найти пространство более свободное. Внутри обнаружились лежаки, в количестве шести штук. Так же и нашелся небольшой очаг, возле которого сидел и что-то кашеварил худощавый юноша. Увидев гостей, он подскочил и уставился на тех. Особенно - на Серафиму. - О, вас дядька Хоган послал? Располагайтесь значит, ага... тут места всем хватит. Меня Югеном звать. А вы правда Серафима?, - вопрос был задан почти что в лоб уставшей Кейше, - а нам на проповеди в церкви говорили, что вот мол вымерли дочери Богов и нет вас больше совсем. А вы похоже... есть, - парень наморщил лоб пытаясь свести эти два факта вместе, - тут и поесть можно и поспать. А ежели по нужде надо, то придется на край лагеря топать, ага, там яму выкопали. Но вам наверно одним лучше не ходить, - паренек поглядел на Вайори и Кейшу, - а то знаете недавно пошла девка от шатра значит отлить, ну а там... Ну, вообщем одним не надо, ага, солдаты они сейчас на нервах все, лучше вообще одни не ходите, - кивнув сам себе Юген продолжил что-то кашеварить.
|
|
|
|
|
Она насторожилась слегонца, приметив его реакцию, еще не понимая для себя, не осмысливая разумом, но ощущая женским чутьем этот внутренний огонь наполнивший капитана. Эту дрожь его чувствуя, ту самую опасную дрожь, которая не от страха родилась себе, не от гнева и не от ужаса липкого, но от напряжения возникла, от чувств, от этой с трудом сдерживаемой в себе сладчайшей муки. Той приятной муки же, что жгёт огнем, и которую не хочется, ни за что на свете не хочется прекращать! Она не желала его мучить, о неет, не за что и никогда! Но разве могла сейчас рыжая Майя приказать своим пальцам остановиться, разве могла отнять от его спины руки, разве могла приказать себе отступить? Мягко прикасались женские кисти к его плечам обретая вдруг силу свою и догадливость, нажимая с энергией неожиданной, с уверенностью. До легких сумасводящих мурашек! Нутром чувствуя когда сильнее следует быть, а когда ласковее следует быть, когда напор нужно проявить, а когда следует нежно отступить, давая любимому отдых. Ощущая под своими пальцами разгорающийся огонь и желая, да-да, желая сгореть сейчас в этот самом жаре! Словно феникс, добровольно броситься в пламя и рассыпаться багряными искрами на ветру. Ну и что, что не самая широкая спина под её ладонями, что можно ощутить лопатки сквозь общую худобу? Не-е-ет, Майя об этом и не думала даже, Федор Михайлович был цельным для неё, совершенным для неё. Одним единственным правильным мужчиной в целой вселенной! Разве не видела она раньше его фигуру? Разве не знала о Фединой худощавости? Но спроси Пчёлку, так она бы сказала, что это лучшая фигура на свете. Потому как любимая эта фигура, потому как близкому человеку принадлежит. Родному. Бесценному. Своему! И она любила его плечи, и поджарую худобу, и кости любила прощупывающиеся под пальцами. И это было счастье, и это было что-то, что можно было назвать преддверием счастья. Потому как чуяла Светлова этот разгорающийся странный пожар в капитане, ощущала многоточия и недоговоренность, обрывочность их положения сейчас. Федя. Хотел. Большего. Вот что почуяла она в его взгляде, вот что открылось ей в этом жарком-жарком поцелуе.
Желание.
То самое, которое углядела она вчера в отце, когда он смотрел на свою белокурую секретаршу – именно тот папин взгляд заставил нашу отважную Майю не по детски так взревновать. А теперь точно так же смотрел на саму Майю Юрьевну её Федя, смущаясь и краснея лицом, а его поцелуй. Ооо! Это был говорящий поцелуй, очень и очень о многом рассказывающий-то… …Он был опьяняющий, жаркий, наполненный истомой. Жадный! Властный поцелуй лидера. И такой себе порывистый, словно бы капитан оказался вдруг посреди палящей пустыни где он никак не мог утолить свою лютую жажду. Приоткрыла губы Молния Светлова, отдаваясь этой энергии, этой его власти отдаваясь-то, чувствуя, что пропадает она сейчас, что уже кружится голова и хочется-хочется большего. Большего… БОЛЬШЕГО! Чудесные у него губы. Рука скользнула по его шее, отчаянно, нежно, ласково зарываясь в волосы мужчины. Соприкоснулись носы и дыхание сперло от этой восхитительной требовательной неги, когда два сердца бьются как одно, а одежда кажется липкой и сковывающей. Дальше, дальше, дальше! Но здесь. В голокомнате? На этой пыльной остановке в разгар первого их настоящего свидания? Дальше… Вот так, рискуя навредить ему и себе, отдаться невыносимо жаркой волне, прильнуть к его шее, покрыть поцелуями грудь расстегивая воротник? «Но он ведь не простит себе. О ноу! Федя сгрызет себя заживо, когда сойдет оглушающий хмель. Он станет мучиться и терзаться, и мучительная боль вернется в его серо-зеленый взгляд, в такой мудрый, такой пленяющий взгляд. И на смену страсти придет кислота-грусть. Не могу! Не могу это позволить. Никогда. Ни за что. Не предам Федю, вот так! Чуть позже, родной. Немного позже. Когда это не будет ошибкой» Нет. Майя не считала физическую любовь чем-то ошибочным, низменным и отвратным, она считала ее чем-то чудесным и замечательным в случае если есть высокие чувства. Если это по настоящему! Только не в голокомнате, не тогда, когда захмелел капитан. Когда они оба захмелели от этого необузданного мира чувств. От счастья своего на двоих потеряли голову. Надо было спасаться на мостике, но Майя не могла подставить своего Федю. Он ведь сейчас не очень выглядел для мостика. Взмокший такой, с испариной на ярко-красном лице, с растрепанной челкой своей и с этим блестящим взглядом опьяненного эмоциями человека. Смущенного. Опасающегося самого себя как будто.
«Нет, Светлова! Нельзя ему в таком состоянии на мостик идти, совершенно точно нельзя!»
Балланс чувств и эмоций, таким знают своего капитана на «Данко», уравновешенным грустноватым человеком.
«И пусть таким и остаётся для команды, ёшкин кот. Ведь наверняка Фёдору Михайловичу дюже нравится, что он производит такое великолепнистое, важное впечатление. Строгое впечатленьице-то, ага-ага! Истинно капитанское. Может и мрачноватое, но по хорошему пафосное, будто железобетонный монолит! Идёт эта строгость Феде. Мне не идёт. Майя Юрьевна, дюже вумная Пчела, иногда так «сурьёзно» выглядит, будто ей резинка от трусов натирает же, хе-хе. Хотя побыть пафосной английской особой… не могу себе в удовольствии отказать!» Кивнула головой Майя Юрьевна, сама с собой соглашаясь. - Идём, Федя, прогуляемся чутка по рельсам, да? Ты же понимаешь, - прищурилась по теплому, помогая ему рюкзак одеть. – Что тебе не за что извиняться совершенно точно. Родной мой, мне понравился этот поцелуй! Он был такой смелый, такой властный… ну-у-у, прямо как я люблю! Только сейчас нужно пройтись, гляди-ка! Интересно, куда ведут эти рельсы? Любопытная Майя Юрьевна так и желает идти по ним и идти… и знаешь, куда-нибудь в такое место прийти, которое волшебное совершенно точно! Которое только в полночь открывается, Федь, когда какие-нибудь чудеса под звездами происходят. Ну да, ну да, глупости конечно говорю первосортные, а все-таки идти по этим заброшенным старым рельсам, это так… так головокружительно! И рассмеялась тихонечко, пропев вдруг счастливо: - Опя-я-ять от меня сбежала, последняя ээ-э-электричка. И я по шпалам, опять по шпала-а-а, иду домой по привычке. Улыбнулась, бодренько танцуя под этим снегом. Сосисочную Гретту Винегретту погладила, тепло поглядев на капитана. Придумала она, как любимого Федю в нормальность вернуть и не обидеть, как смущение его утешить и обрадовать капитана. Как интересный разговор завести, такой разговор, который уж точно должен понравиться капитану Чижику. Агась-агась! Он ведь что? Он ведь еще со времен МЗУ обожал говорить о чём-нибудь умном долго и пространно, учить, рассказывая что-то вкусное. Вот и решила Майя Юрьевна охладить капитана на его любимую тему вырулив. Это ведь неправильно, что Чижик Михайлович всегда взрослый, мудрый, и такой вот вечно разумный человек на фоне веснушчатой Пчелы. А сейчас Майя побудет старше, и хоть горько ей от этого неизведанного отказываться, что могло бы произойти. От этой самой физической близости тел уходить с полустанка… Но так будет правильно. Иное – предательство по отношению к Фёдору Чижику, своих чувство предательство, да и самой себя тоже. Позже! Чуть-чуть позже это будет правильно. А сейчас…
- Федь! Я ведь глупая слегонца, и ты уж пожалуйста не спорь с великолепным доктором Светловой, ведь умных книженций я так мало читала, что совершенно точно говорю – в иных темах глупа как пробка. Ну, времени не было, да и сейчас не особо есть. Всё так. Врач должен в свободное время учиться, читать профессиональную литературу, посещать лекции. Но! Майя Юрьевна не желает быть совсем ограниченной пчелой. Лететь, значится, на одном крыле и говорить только о работе. Словно имбицилка рыжая какая. Ты вот наверное много книжечек читал, а мне, чего бы ты мне посоветовал, добрый мой капитан… из этой самой…ну-у-у, - почесала смущенно курносый нос тыльной стороной ладони. – Ну-у-у, из высокой литературки прочесть? Я... я вроде как подучиться хочу!
|
|
|
|
|
|
|
|
- Какой ты! – улыбнулась Майя Юрьевна, когда капитан за плечи её взял. Какой же наш Федя? А такой вот! Неожиданный сильный человек, неразгаданный, таинственный словно море. Рыжая Майя что река! Текуча и грандиозна себе, сила ее медленная, капля за каплей точит могучую скалу, сила ее теплая, бесконечная, обнимающая и влекущая за собой в странное путешествие. А Федя – океан. Загадочный, глубокий, мудрыми течениями пронизанный. Фёдор. Любимый человек Фёдор Михайлович. Такой как есть: с плечами своими не самыми широкими, с этим мягким смущением на моложавом лице, с этой волей мужской, когда его руки неожиданно сильными становятся и властными, такими же, будто стальные становятся! А ведь и не поверишь, если чисто внешне оценивать. Как-то вот не подумаешь же, что у Фёдора Чижика, бывшего учителя из МЗУ такие сильные руки. Пчелка смотрела на него, а серые глаза ее искрились, переливались драгоценными каменьями в ночи. Освещенные светом любви, каким-то вот бесконечно тёплым сиянием украшенные, когда глядела на своего Федю. - Я. Тебе. Верю. – Раздельно произнесла Майя Юрьевна, серьезно произнесла, бережно прикасаясь к его рукам на своих плечах. – Всегда верю и подчиняюсь. Ты – сильный. Я тоже сильная, Федя, но иначе. Майя Юрьевна безрассудно смела, но она немного позёрка. Она всегда почти боится, оттого и смелой хочет казаться – чтобы никто, ни один любопытный нос за броню её не заглянул. Прочь-прочь, любопытные вы мои леди и джентльмены! А ты знаешь меня и принимаешь такой как есть, у тебя храбрость другая Федя, иной совсем пробы… и ей я верю больше чем всем лакированным позерствам вместе взятым. Ты настоящий, вот я дюже вумная Пчела о чем. Ты… Такой как есть! Щекой к рукам его приникла, соглашаясь со своей мыслью. Такой как есть: смелый, не самый широкоплечий и не нарочитый герой боевитого кино. Просто человек старающийся сделать себя лучше, обратить минусы своей натуры в стойкие плюсы. Это ли не понять Светловой? Это ли не оценить? С ее ростом небольшим, с ее заморочками тараканистыми из детства. Ну да, ну да… - Мы плывем с тобой против течения, мой родной. Легко быть большими, высокими, такими прямо супер-пупер героями как из фантастического кино, без страха и упрека, что называется, когда сплошная крутость в штанцах. А если не свезло, лёшкин кот, если ты не такой… не прямо вот герой из пуленепробиваемой стали… - подмигнула во тьме. – Тогда это многого стоит: бороться и иногда побеждать! Подмосковье припомнилось ей сейчас. Ее первая поездка туда с отцом, когда отец привез Майю в общежитие – когда они простились почти на пять лет. И это была странная поездка, странный мир. Она тогда молчала отгородившись ото всех, но о чём-то они всё же говорили. Это ведь папа привез её в Репино-Радищево: со своей любимой орхидеей привез, со своим лиловым чемоданом. И казалось тогда Майе, будто бы отправляет она сама себя в тюрьму. Добровольно вырывает из прежней жизни. В ссылку, в тупик. На каторгу! И назад уже не свернуть, и впереди дорога – сплошной мрак. Только этот мрачный Фобос за спиной, перечеркнувший детство одной девочки, а впереди... Что впереди-то?
«Я расскажу тебе о своей жизни в Подмосковье, Федя. О своей поездке с отцом, о том, как странно складывалась моя судьба в этом месте. Но чуть позже. Когда мы уже насладимся этим отдыхом вдвоем, мой милый, когда будем готовы говорить о папе…»
А пока отдыхали и Майя заметно смущалась, слушая его высокие сравнения. Фёдор Михайлович - образованный человек, он многое знает, ага-ага. Понимает в сложных штукенциях толк! А Майя Юрьевна все эти пять лет лишь к одной цели неумолимо шла, аки непробиваемый отец к своему адмиральству: она самый юный врач и остальные ее навыки... скажем так, довольно неупорядочены же. Что-то она знает, что-то интуитивно подхватывает, а что-то... «Сплошной позор, Свелова. Прямо-таки ужасающий же бедлам!» И о чём это таком рассказывает сейчас Федя, скажите-ка на милость? Кто это такие: леди Гленарван и капитаны Гранты? Хм? - Космический что ли капитан, мой родной? - нахмурилась Майя Юрьевна, услышав о капитане Гранте и его корабле «Дункане». - Так звездолет назывался, олрайт? И чувствовала уже Пчелка, что какую-то ересь отборную она несет, что тонет аки Титаник в этой своей литературной катастрофе. Особенно когда о Лукоморье речь зашла. - Ну... там наверное так продолжается, эм-м... - задумалась Пчела, нос свой веснушчатый потерев. - ...Я вас люблю, чего же более... Что я могу еще сказать. Ммм. Теперь я знаю в вашей воле, меня презреньем наказать. Угу. Лермонтов! Вот чего я дюже вумная Пчела думаю. И вообще, - поёжилась рыжая дева. - Эффективная Майя Юрьевна в шахматы великолепнисто играет и обучается очень быстро. А по части литературы она это самое, ну как бы того самое... плутается иногда! Красивый дуб, согласна на все сто. И стих красивый. И там еще про кощея было, и про дуэль, когда один дядька второго застрелил. Так точно! Всегда вспоминаю когда здесь пробегаю,.. то есть это самое, пробегала-то на своих двоих!
Улыбнулась Светлова, погладив шаловливую Гретту Винегретту, воображаемую сосичную таксу своей мечты. Глаза прикрыла на этом мирном полустанке застыв. Пусть Федя отдохнет! Всем же требуется личное пространство время от времени: пусть наедине с собой побудет капитан, вспоминая нечто лиричное, грустное и важное из своей жизни. А она подождет. Она рядом помолчит не трогая его и не тормоша - это важно ведь, давать от себя роздых любимому человеку. Летел снег белыми перьями укрывая чёрную землю: задумчиво укрывая, неторопливо себе. Майя тоже вспоминала. Вот сидела на снегопаде этом обильном, слушая как рельсы тихонечко гудят на ветру. Стонут себе такими серебристыми металлическими голосами. И не поверишь ведь, что в голокомнате дело происходит, нет-нет да и покажется, будто бы снова в Подмосковье она. Будто сидит себе на этой станции, до ломоты сжимая руки от обиды. А обид хватало, само собой! Мелкая, несовершеннолетняя, ввязавшаяся не в своё дело по мнению взрослых людей. Шпыняли болезненно. Трудно было утерпеть иной раз. И слёз не было. И прошлое не давало защиты... Сидела в раздумьях Майя. Неутомимая Сосиска лаяла оглушительно звонко: в сугробах купалась жизнерадостная псинка, пытаясь рюкзак Фёдора Михаловича достать своим мягким языком. Пугалась его мужского гнева и всё равно к этому вожделенному предмету упорно стремилась неумолимая таксятина. А двое людей сидели в зимней тишине, делились сокровенным и отдыхали одновременно, давая себе передышку от бурлящих эмоций. Таких ярких эмоций, но способных сжечь - если уж без меры! Но вот поднялась Майя, мягко по волосам Фёдора Михайловичи провела рукой: по усталому лбу прохладной ладонью скользнула, поцеловала в ухо, прошептав удовольственно: - Федя, сними пожалуйста куртку! Я очень даже неплохой массажист, быть может мне сил конечно не хватает, НО, Майя Юрьевна дюже упорная леди Пчела!
Рассмеялась тихонечко. Посерьезнела затем. Приняла вид важный и какой-то даже священноейственный - такой вот сосредоточенной да светлой в этой ночи сделалась рыжая Майя, углубленной в свое дело, задумчивой девой. Это ведь не просто массаж сейчас - это любовь. Приятно ей дарить свою заботу родному Феде! По волосам его нежно скользнули её пальцы - зарываясь в эти пряди аккуратно, зарываясь чувственно и с теплой лаской. - А Майя Юрьевна такое кино смотрела, ага-ага, там разные монстры в зоне отчуждения проживали. Вот ё-маё ж! Монстры, трупаки ожившие, прочие там занятные представители флоры и фауны, не ведомые современной науке. И рельсы там тоже были, и поезда. А еще временные ловушки: когда скажем кто-то из будущего, Федя, вдруг в прошлое попадал. Аномалии. Артефакты. Увлекательное, я скажу тебе кинцо, глупое конечно, я бы сказала даже идиотическое, но интересненькое по своему. Всё так. Томатного сока, кровищи значится целые моря! Я пару серий видела в институте: особо смотреть было некогда, но иногда в комнате отдыха телек был включен... Прикоснулась к спине его энергично, разминая лопатки и шею, прикасаясь с бережной силой к капитану в этой странной ночи - чтобы приятно сделать, но не больно. Чтобы на том мгновении сладкой муки остановиться же, когда согревает удовольствием массаж. Когда он мог ощутить её женскую энергию близко-близко и погреться в этом сокровенном огне, которое дарили её ладони. По плечам провела руками, легонько пощекотала ушки... Поцеловала вдруг в щечку, разулыбавшись искристо: - Средство от запора, иди ж ты! Хе-хе... А я бы желала на Марсе оказаться, так точно мой добрый Гле-на-р-ван (по слогам торжественно произнесла), и яблок тех зеленых наворовать, от которых известно что случается. Запасемся лоперамидом, сэр капитан, возьмем пару подгузников в придачу и совершенно точно не опозоримся! Как тебе массаж? Сверкнула глазами хитровато: - Наверное замерз на этом снегопаде, Феодор Гленарванович? Без курточки-то холодновато слегонца сидеть? Ну так доктор Майя Юрьевна знает эффектное средство, безотказное лекарство высшего приоритета будем честны. На букву «П» начинается и на и-краткую заканчивается, ага-ага!
|
|
|
|
|
|
|
-
Очень-очень нрава** Эпилог через чтение мемуаров во время лекции - прелесть)
-
Я пытался. Но т-тайминг, меня свалило горячкой. XD
-
Жжёшь :)
|
«Да. Нет. Не надо. Разве что иногда, вот как сейчас…»
Улыбнулась про себя Пчелка Юрьевна, по-доброму посмеиваясь над словами Чижика. Без издёвочки, значится, посмеиваясь-то, а так, с медвяным теплом на сердце. Потому как забавным был сейчас Федя и смущался сейчас забавно, и видно было, что нравятся ему эти поцелуи, но и смущают отчего-то; но вгоняют его в неловкость, словно бы задевая нечто гордое в нём. Мужское. Меньше всего желалось Светловой задевать честь данкийского капитана, меньше всего хотелось ей унизить его или еще чего. Но ведь приятны были поцелуи Фёдору Михайловичу! Но ведь чувствовала дева, как мягко млеют эти усталые руки в её женских кистях. Как они подрагивают волнительно, согретые теплом её веснушчатых рук. Так отчего же тогда неловкость, скажите-ка на милость? Отчего же дамы и господа, присутствует это странное смущение? Но чудной народ мужчины, тудыть их в качель ёшкин кот! Не поймешь их вот так сразу, дюже сложных этих джентльменов! Майя посмеивалась про себя, принимала поцелуи его ласковые, поглядывая на Федю искрящимися своими, немного хитровато-кошачьими глазами. Слушала это его милое: «Да, нет, не надо, разве что иногда, вот как сейчас » И делала свои женские выводы, ну да ну да. Мужчины же как дети! О дааа, она будет его целовать. По его правилам, ага-ага! Чтобы не смущать и не вгонять в неловкость самого молодого капитана ВКС. В особые личные моменты будет дарить тепло его рукам, значится, чтобы не напрягать своими дамскими нежностями. Пусть будет суров непотопляемый Фёдор Чижик, а она дюже вумная леди-пчела, чуть в сторонке подождет. И поцелует, когда время придет: «И никуда мой милый вы не денетесь. Потому что и вам это нравится, дорогой вы мой и любимый человек! А я подожду, олрайт, я не буду навязчивой мухой сто процентов. Не стану жужжать над вашим очаровательным капитанским ушком, таким себе аккуратным и будоражащим. Потому как вы трогательны в этом своём смущении, десять из десяти по шкале Светловой, мой добрый Федя. Само собой я не стану жалить ваше мужское эго, хе-хе. Ведь мне очень нравится ваша мужественность, уж если по правде-то говорить. Великолепная Майя Юрьевна со времен Фобоса вашей храбростью покорена!»
Дарила своё тепло Майя Юрьевна, а сама немножечко смущалась ещё, когда ответное тепло дарили ей. Как-то ведь непривычно это было для дочери Светлова – с отцом-то ведь у них установились прохладные, ровно-неровные отношения, в которых папиной прямоты было много, а лирики мало. Отец считал нежности чушью, отец пах ледяным запахом дорогого одеколона, пах своими сигаретами и высоким офисом высокого политика. В детстве, все эти нежности отец зарубал на корню, все эти её несмелые попытки привлечь к себе внимание: «Хватит с меня твоих глупостей, Май! Сопливые пироженки-мороженки оставляй для подружек, а я тебе подарок привёз, дочь. Полагаю, заслужил улыбку? Никто не любит унылых дурёх, запоминай несложную женскую мудрость. А теперь поставь чайник и порадуй старика-отца собственными достижениями. Как там у тебя в МЗУ? Запомни накрепко. Ты меня никогда не опозоришь, Май, я тебя люблю. Но ты ведь понимаешь, КАКАЯ у тебя фамилия?… »
Пироженки-мороженки, ага-ага.
Всегда вот так и оставляла разное женское, для тех самых подружек, которых не было, уж если по правде-то говорить. Оттого и сложновато было сейчас свои нежности выражать грозной Майе Юрьевне: вот руки целовать с двумя чудными родинками – этой ей легко давалось, горячо давалось и славно-славно до боли! А вот самой нежность принимать… это всё еще удивляло нашу Пчелку, это немного огорашивало данкийскую деву, словно бы… Словно бы недостойной она себя чувствовала в такие моменты, ну да, ну да! «Но ты ведь понимаешь дочь, какая у тебя фамилия? Я тебя люблю, Май. Но ты же понимаешь, чего я от тебя жду? Почему именно тебе, дарю такие замечательные эффектные подарки? Я не терплю посредственностей, никто не вкладывает душу в серость, Май. Запомни накрепко!» Серость. Да, она всегда ощущала себя серостью из-за этого призрачного шепчущего голоса. Иногда ей казалось, что давно уже отец жалеет о сказанном, что со времен далёкого детского марафона что-то щёлкнуло в его голове. Но отчего-то, почему-то, они никогда не разговаривали по душам. Пытались, кажется. Но… Слишком много пролегло между ними этих самых липучих «НО». Неизбежно вспоминался Офис. Вспоминалась эпическая сцена на Фобосе. Вспоминалось многое, но совсем даже не милое. А капитан Чижик? Неужто он в самом деле ее любит? Неужто малорослая Светлова действительно не ошиблась, о-окей, не надумала себе происходящее в сентиментальной своей фантазии? Вот просто так, незаслуженно и без всяких достижений Фёдор Чижик готов проводить время с ней – с эффективной конечно девушкой, ёшкин кот, но не сказать, чтобы такой уж всепобеждающей. Неужто, капитан действительно выбрал чайную Майю Юрьевну заместо своей прекрасной Розы-Мимозы на стене? Рыжая девушка сомлела, когда почувствовала его дыхание на своем ушке и ее рука, жарко-жарко мужскую руку к своей щеке приложила. Как сон! А в этом сне жили поцелуи: веки Майи дрожали, а робкий нежный румянец украшал щеки.
- Майе Юрьевне нравится! Нравится когда ты так щекотно, Федя, так забавно целуешь её в ушко. Хе-хе… Замурлыкала бы сейчас! – рассмеялась данкийская Молния прикрыв глаза от удовольствия. – Как в коридоре, о дааа. Что ты делаешь, Федя? Ты щекочешь моё ушко! Ох, какой-то я видимо слишком неправильный Сэм... Щекотка. Сладость. Конечно же она замечала КАК он на неё смотрит во время этого поединка, и именно для него она сдувала рыжую челку в бок, улыбаясь при этом счастливо. Нет-нет, а и отбрасывала лишние пряди за спину легким движением головы, а затем хмурилась выстраивая комбинации. И снова теряла их, когда видела губы капитана, очаровательные его брови, когда окуналась в этот восхищенный блеск его зеленых с серебром глаз. Много говорящий блеск глаз, дась-дась! Ободряющий, ибо каждая женщина чувствует, когда ею любуются. - Полагаю, эффективная Майя Юрьевна действительно выиграла без всяких поддавков со стороны данкийского капитана, окей? Я действительно думаю, что это заслуженная победа Молнии Светловой, тудыть ее в качель! - дрогнула ресницами, когда он ее руку стал целовать. – Чем же мне утешить нашего безутешного капитана и его сложившего свои полномочия короля, спрашивается? Как загладить вину и установить прочный мир между двумя шахматными державами? Немножечко лукаво прикусила губки, азартно вздернув красивую бровь.
- Архитипически-фигенная доктор Светлова предлагает примиряющий массаж спины, Федя! Тот самый массаж, который вы сделали мне вчера на кухне. Чудесное завершение нашей встречи – натруженную капитанскую спину следует ценить, - кивнула головой. – Но не здесь, Федя, а в особом месте, которое я тебе покажу…
Аккуратно приспустила одну недовольную таксу на землю, рассыпав над Чижиком горсть снега.
- Есть тайное место, мой капитан. Особое место, куда я трусила ходить слишком часто: место это тихое, безлюдное, запретное, ага-ага, такое прямо где могут и убить, ну-у-у, ежели ты попал в дешевый ужастик. Так точно! Свободного времени у Майи Юрьевны было мало, приходила она туда не часто… Иногда Гретту с собой брала, - улыбнулась, погладив таксу. – Ну-у-у, так в реальности зовут нашу сосичную леди. Я ведь её немножечко надумала здесь, можно сказать слегонца прифантазировала же, а в общем-то даже и офигенно не слегонца. Леди Сосиска – это моя мечта, такую славную таксятину я бы и сама мечтала иметь, вот оно в чём штука. А теперь идём со мной, Федя! Сверкнула серыми глазами азартно: - А потом, после предполагаемого массажа и моего крайне приятностного лирического места, м-м-м, покажи мне Федя пожалуйста мостик. Сегодня, родной мой, вот прямо сегодня! Я… я никогда, никогда в жизни не видела капитана Светлова на мостике, и… и очень я хочу увидеть капитана Чижика на его рабочем месте. Это… Так приятно для Майи Юрьевны. Разделить твой триумф! И… - девушка зажмурилась. – Понимаешь, я стесняюсь вообще-то туда приходить, я даже наверное могу сбежать из лифта от волнения, выброситься в открытый космос или улететь на ракете прочь в припадке трусости, но… Но я очень хочу!
«Увидеть этот проклятый космос, как видишь его ты, мой родной!»
Кивнула головой Данкийская Дева, решительно двинувшись сквозь парк. Сквозь это ажурное плетение ветвей двинувшись, сквозь присыпанные снегом дорожки, которые Майя знала, как самых родных людей. Она очень уверенно ориентировалась в этом парке, могла и с закрытыми глазами пройти по Репино Радищевскому сказочному лабиринту, приветствуя по пути любимые деревья да скамеечки. Вот показала Федору Михайловичу застывшее озеро. Огроменный старинный дуб показала-то, что неподалеку устроился таким себе могучим да кряжистым стражем. Исполина древнерусского, который здоровьем пышет и дремучей земной энергией. - Будто страж Лукоморья... только Майя Юрьевна теряется в области автора... Вот Майя на боковую крохотную тропиночку свернула, растворяясь где-то в синеве. Указала на насыпь – здесь уже вверх забиралась игривая дорожка и нужно было карабкаться к небу, нужно было не обращать внимание на забор и на полустертую надпись: «Опасно! Нет прохода», на этом самом заборе уютно расположенную. Вверх! Мимо деревьев да запретных надписей в густо-фиолетовый сумрак, в этот разбушевавшийся упрямый снегопад. Под восторженный лай Сосиски-Гретхен, слушая как поют ржавые рельсы на ветру… Да-Да. Именно что рельсы: старинные пути старинной железной дороги. Наверное еще со времен двадцатого или двадцать первого века, тихо здесь дремлющих. Полустанок. Скамеечка. Огни современно города подсвечивают небо ярко-багряными тонами, а здесь очень тихо. Здесь странно. Здесь деревья-стражи охраняют заповедный свой покой. - Садись, Федя, - поглядела на капитана веснушчатая Пчела. – В былые времена здесь ходил поезд, люди сидели на лавочке и ждали когда он громыхающий да жуткий приедет по своим рельсам. Представляешь!?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Майя Юрьевна глядела в его сияющие, изумрудно серые глаза и чувствовала как счастье, простое человеческое счастье, тихое такое и уютное накрывает её с головой. Потому что Он был счастлив, Он был рядом и любил её сейчас – и это отражалось на лице, в его улыбке открытой и в этом самом блеске глаз отражалось-то. И Она его любила тоже. Своего Федю. Вот так. Первый раз в жизни подумалось вдруг о нём – «мой», не как о вещи подумалось-то, но как о любимом человеке, как о своём мужчине подумалось: том самом мужчине же, с которым целовались в губы и который стеснялся, когда его целовали в руки. Хитроватые искорки вспыхнули в серых очах Майи Юрьевны да весело дрогнули ресницы, когда он чуть ближе подошел. И алый румянец разлился по веснушчатым щекам, когда он поцеловал её веснушчатые же руки. Ага-ага! Многовато было у великолепной Молнии этих приставучих рыжих пятнышек, но не стеснялась сейчас, отчего-то совсем не стеснялась невысокая Пчела своего Чижика. Ему же нравились её руки и ей нравились тоже, а раньше вот всегда желалось закрыть их и спрятать где-нибудь за спиной. Но сейчас не желалось закрываться, не желалось убегать во тьму, ибо правила сердцем близость. Такая сладкая сейчас близость, когда соприкоснулись их жаркие лбы и легкие, многообещающие, оттого вдвойне приятные поцелуи достались её узким кистям, а заодно и губам тоже, и щёчке. Чуть дрожала в этот момент рыжая девушка загадочно улыбаясь - ей нравилось это! Нравилось томное пламя, которое дарили его поцелуи. И ей не было сейчас страшно ни на чуточку. Это было правильно – обнимать друг друга в этой ночи, целовать друг друга после такого тяжкого дня, когда могли умереть в плену инсектоидов. Когда могли даже страшнее чем умереть: палачи могли отправить их на какую-нибудь иноземную лоботомию или еще чего. Даже думать жутко о том, что могло бы произойти. Так точно. Поэтому правильно было сейчас жить. Любить. Дарить друг другу светлую радость – не блудливую радость, не грязное это пропахшее дешевой выпивкой физическое услажденьице, но нечто высокое они дарили друг другу. Извечное. Выстраданное из глубины.
«Он ведь был таким грустным всегда, Федя мой Федя. Таким одиноким у своей голодоски… А теперь я вижу другого человека. Здорового человека! И себя чувствую такой же точно. Наполненной жизнью до краёв! А всегда что-то болело в душе, сверлило и мучительно ныло напоминая о страхе маленькой девочки. О её жутком крике в этой Пещере, напоминая-то, о той горькой рвоте на губах… Но в его руках у Майи Юрьевны не болит. Мы рядом – и я знаю, любимым мой, родной, точно знаю сейчас - в моих руках ваше сердце тоже не болит. В ТВОИХ руках не болит, вот что важно. В твоих – Федя!» Засмеялась. Разулыбалась, заметив эту его робкую радость от простого обращения на «ты». Взяла его руку, прикладывая к своей веснушчатой щеке. - Руки целовать,... и что здесь такого, Федя? Но ведь нравится, верно же нравится сейчас, о-о-олрайт?! - глазами серыми сверкнула задорно. – Это же не рабское какое-то, не униженное, не жалкое подчиненное. Ооо, грозная Майя Брьевна своенравная кошечка и коготки при ней! А это другое. Федя вы мой Федя! Это приятно, - прошептала. – И мне приятно, и тебе. Это от радости. И так сла-а-адко, что плевать в общем-то на все условности Майе Юрьевне. Это для вас! Не для чужих. С уважением от всего сердца. Для тебя, Федя. Для твоих рук. Но если неприятно, если не желается… - улыбнулась загадочно. - Тогда мои руки можно целовать всегда. Ооо, великолепной Майе Юрьевне это нравится. Приятно. Дюже восхитительно, вот я умная Пчела о чем. И кто смотрит? Никто не смотрит, мы ведь вдвоём сейчас. Целовать руку если любишь… Майя Юрьевна умная такая, она думает это правильно. Когда нет чужих глаз, когда чувства переполняют. Когда наедине!
Провела пальцем по его ладони, рисуя замысловатый узор.
- Почему круглое, спрашиваешь? Потому что «Федор», оно как бы рычит этой своей неустрашимой букве «ррр». Ну да, ну да. Ооо, это суровое грозное имя для «сурьезного» дяденьки-капитана, который всё знает и всегда впереди всех, - нахмурила брови в шутливой суровости веснушчатая Молния, припоминая их встречу в шлюзе. Припоминая инцидент с дверью и это самое: «Заруби себе на носу, Светлова!» - Суровый дядя Фёдор пример своей команде, он грозно хмурит брови и его охраняет могучий воин Кырымжан. Я уважаю капитана Федора Чижика, так точно. Но уж когда вместе, когда наедине… - подмигнула задорно, - пусть серьезный усталый дяденька отдохнет где-нибудь у штурвала, ему там будет хорошо в своем кресле, такому ответственному да строгому джентльмену. Он там без нас совершенно точно не заскучает, информация сто процентов! И никакой Бармалей его не утащит с паровоза… А Майя Юрьевна рада пообщаться с Федей, с тем Федей, который улыбаться умеет, и шутить, и целует Майю Юрьевну так, что она пропадает. Да-а-а, Федя дружелюбное доброе имя. Федя. Круглое такое – Фе-Дя. И никаких тебе раскатистых громовых «ррр». Хотя… Рассмеялась, на его руку поглядев вопросительно – желает ли, чтобы поцеловала или «сурьёзное» ответственное нет? - Хотя ты для меня всегда капитан. Так точно. В МЗУ так было, и всегда… Это. Это твоя часть, Федя. Не моя. Но в тебе я это всегда видела. А когда узнала что ты капитан, ооо!!! Чуть от счастья в обморок не грохнулась. Оттого-то отвалилась моя бедолажная челюсть, потому как я всегда, всегда-всегда-всегда, ёшкин кот это знала, любимый мой. Ты – капитан. У голодоски и в этой комнате, это твоя искорка и это не скрыть.Так точно. Майя Юрьевна она ведь дюже наблюдательная особа, рыжий гений на борту по словам журналистов, хе-хе, она такие вещи нутром чует. Вот я скромная о чём. Пощекотала его ухо рассмеявшись непринужденно. Подула на это самое ушко щекотливым своим дыханием, чувствуя как эта прохладная декабрьская ночь расцветает весной под снегом.
…А потом были шахматы и Майя сосредоточилась желая одержать победу. Красивые отцовские брови сурово нахмурились, а на лбу пролегла не детская совсем морщинка рассказывающая о долгой нудной учебе, когда вот так же точно, прикусив свои алые губы и мучительно нахмурившись, Пчелка сидела ночами и штудировала учебники, готовясь к экзаменам. К лекциям. К первой практике в своей жизни готовясь же. Она сейчас взрослее своих лет выглядела. Серьезная, уставшая Пчела. Но когда глядела на капитана, так тотчас оттаивали серые глаза и комбинации в голове распадались цветочными лепестками. И лицо её освещалось любовью в ночи. А потом снова Майя хмурилась, снова суровела и взрослела обликом – так хотелось ей выиграть! «...С женщиной должно быть интересно, это уж точно Светлова. На одних поцелуях далеко не уехать. Нельзя быть идиоткой распоследней, уж если взялась играть, так играй как следует!»
И Майя играла в шахматы. Сурово играла. Так играла же, будто бы это делом всей жизни являлось для неё, а вообще-то она просто не умела играть, слишком уж быстро довелось повзрослеть. Не понимала ещё Майя Юрьевна радости от простого процесса, ей сейчас казалось, что она обязана в этой партии свой ум показать, своё умение быть интересной мужчине. Не опозориться ни в коем случае! А так как знаний было маловато, то Пчелка доску сверлила мрачным взглядом переставляя в голове фигурки, вспоминая лекции «Данко» и информацию почерпнутую из книг. Пыталась решить головоломку математически, все свои способности пустив в дело. Отвлеклась вдруг от доски, когда заметила смущение Чижика насчет гостей. И снова потеплела лицом, снова нежностью наполнился её заледеневший было взгляд. На брови его ласково поглядела, на ушки отчего-то и на чёлочку любимую, куда ж без неё? В очередной раз распались комбинации в голове... - Добрый ты мой, я буду рада, очень и очень рада если ты придешь в гости! Заварю чай, приготовлю вкусный обедец… Не здесь! Пусть это будет сентиментальным сюрпризом на Земле, тем самым долгожданным милыми сюрпризом, который будем ждать. Ради этого стоит искать дорогу домой, верно же мой капитан? Ради чая, ради окон от пола до потолка, ради великолепного обеда от Майи Юрьевны. Вот такая вот лирика от одной лиричной пчелы. Позовём в гости Стругачёва. Посмотрим голотелек. Погуляем в Репино-Радищево в живую, ага-ага, разыщем Сосиску и её хозяйку Марту Владимировну… Ооо! Это интересная дама я вот уверяю! Посерьезнела, услышав про звёзды в подарок. Улыбнулась застенчиво, с любовью вглядевшись в его лицо: - Да! Майя Юрьевна принимает подарок, славный подарок от настоящего космического капитана. Ожерелье из звезд! Эффектно звучит. Кивнула прочувствованно, словно бы смакуя эту минуту. Засмущалась вдруг, зябко потерев свой курносый нос ладошкой. - Эээ… а можно… Ммм, наверное я скажу глупость и всё такое, но… - поглядела на него встревожено. – А! А можно мне на мостике побывать? Увидеть звёзды и рубку управления. Все эти восхрененно важные кнопки, на которые нельзя нажимать и этот бесконечный космос, который вы так любите? Я… я никогда не видела мостика в живую, понимаете. И вас в кресле… и… И это было бы так здорово, офигеть просто! А может я конечно глупость сказала, Федя. Тогда… – Сосиску погладила стушевавшись. – О, тогда прощения прошу. И… эта игра. Ну-у-у… Поежилась, признаваясь со стыдом. - Я могу в неё не выиграть! Я дюже умная Пчела, но я в такое редко играла, то есть никогда. Понимаешь, Федя… Я могу проиграть. Майя Юрьевна бы очень хотела, чтобы наш поединок был интересным и будоражащим кровь как сражение с Геннадием Борисовичем, но я пока плохой игрок в эту замечательную игру. Эта партия со мной может получиться скучной!
-
Вот и здорово! Я тоже думаю, такое стоит оставить для свидания на Земле :) А ещё я знаю, как назвать третью часть, если она будет :)
|
|
|
|
|
|
|
|
Обхватила его горячие ладони девушка, вглядываясь в посерьезневшие, изумрудные с легкими серебряными вкраплениями глаза капитана. И видно было, что тяжело дается ему это признание, от души даётся и как-то вот неловко одновременно, со скрипом же, если можно так выразиться – ведь совсем смутился Фёдор Михайвич, сделавшись похожим на молодого учителя Чижика. Ее руки чуть дрогнули, когда он попросил о личном имени. Чуть шире распахнулись серые глаза Майи Юрьевны – растерянность в них промелькнула и понимание, и удивление, а еще доброе принятие его просьбы, ага ага. Что тут скажешь? Давно пора было. Только необычна была их ситуация и оттого не спешили они на личное переходить-то, оттого кружили в странном танце, а вокруг были помехи, помехи, сплошное громадьё помех! Словно бы штормовое море пыталось раскидать их друг от друга, накатывали черные валы: отец, возраст, боль давнего эксперимента, разлука, длинною в пять лет, чужое мнение и многое прочее. А они упорно навстречу стремились, гребли наперекор стихии сквозь горькую соль, сквозь муку. И вот… Девушка кивнула головой, отвечая на его просьбу: сверкнули под этим волшебным снегопадом ее пламенно-рыжие пряди, словно бы тоже давая согласие своё. Челочка упала на лоб украшенная жемчугом снеговых капель.
Вот взялась в свои руки Майя Юрьевна капитанские ладони самые любимые, такие горячие сейчас, взволнованные и дорогие. Поочередно поцеловала, бережно прикасаясь к ним губами. К правой сначала, а затем и к левой: любяще прикасаясь, неторопливо. Отведя чуть назад рукава его куртки, действуя серьезно и сосредоточенно сейчас. Ощущая живой ток крови в этих ладонях, лёгкую шероховатость кожи. Бесконечную сладость ощущая от поцелуев, да бережное тепло в сердце. Щемящее тепло, грустное тепло и такое великое, такое ласковое тепло! Ведь с каждым поцелуем, с каждым взглядом тревожным, каждый раз всё сильнее прорастал капитан в её душу. Вплетался в самую её суть, когда его боль и её болью становилась тоже. А потому ободряюще улыбнулась Майя Юрьевна, заметив как покраснело его лицо. Отпустила мужские ладони на свободу, чуть прикусив нижнюю губу: - Олрайт, Фёдор Михайлович, так и поступим! Эээ… то есть… ммм… - рассмеялась тоже спрыгнув со скамейки. Не так-то это просто было, разрушить последний барьер. Такой себе мелкий барьерец вроде бы, но упрямо сводящий всё к строгой официальности.
- А… а я люблю вообще-то официальность, - честно призналась Пчёлка. – Люблю когда между людьми на «вы» и когда всё строго, размеренно, слегонца архитектурно я бы даже сказала. Майя Юрьевна терпеть не может прелый «междусобой» на все сто процентов, вот я о чём. Но! Не с вами… Моргнула прочувствованно, серьезной становясь. Тихой становясь и такой себе лиричной девой под снегопадом – волшебной становясь немножечко, несбыточной даже в этой своей небесной любви. И глаза у Майи пронзительными сделались, теплыми такими задумчивыми… А снег плясал в свете алых фонарей, а подмосковье сейчас казалось сказкой – хрупкой сказкой заточенной в хрустальный шар. - Я… не хочу с вами на «вы» быть. С тобой, то есть… Хе-хе, с ТОБОЙ! Улыбнулась от первой этой неловкости, от чужеродности и в тоже время такой доброй свойскостии этого немудрящего обращения. Еще неуверенного обращения, но со временем, когда это станет чуток проще… - Так непривычно это, говорить на «ты», - честно призналась Майя Юрьевна. - Фёдор… Ммм, неа, Федя. Родной мой! Федя вы мой Федя. Вот так будет правильно. Не Фёдор, слишком это как-то… не в кассу, ага-ага.
«Будто от младшей к старшему и так всегда будет, любимый мой, и может опротиветь со временем. Если я стану называть вас «Федор», вы всегда будете ощущать себя взрослее меня, ответственнее. Поначалу будет просто, не спорю, но затем станет сложнее, ведь у вас не будет роздыха, оки-доки, не будет поддержки от младшей стороны. Вы будете обречены всегда быть Фёдором – всегда-всегда оставаться более взрослым, более мудрым человеком, несущим всю ответственность на своих плечах. Нет, так не пойдет. Неправильно это, родной мой. Навсегда делать вас взрослее, заставлять вас всегда быть сильнее себя. Неа-неа, Фёдор Михайлович, решительно это не годится. Восхрененно не годится, вот мы дюже вумная Майя Юрьевна о чём! У человека должно быть право на отдых, хотя бы среди своих, право расслабиться душой.» Но это про себя был монолог, а на деле было короче. - Федя – теплое круглое имя, чудесное такое! – выдохнула в зиму облачком пара. - И «ты». Близкие люди зовут друг друга на «ты». Мы будем на «ты» друг для друга, и на некоторое время будем на «вы» для команды, чтобы никого не смущать, верно же капитан? Федя! Вы – Федя. Ты – Федя. И это чудесно. Позволь мне тебя обнять. И она протянула свои руки к нему, потому как долго к этому шли, плыли сквозь черное штормовое море, а валы разводили, уводили их друг от друга без пощады. - …Глядите-ка, Майя Юрьевна видит молодого учителя Чижика у доски и наш класс, чудесно это было. И первые дни на Фобосе и ваши диалоги с Робиком, заслушаться можно было в столовой, капитан. Так эффектно с вами Робик спорил, я слегонца от смеха лопалась каждый раз, угу! Особенно когда он сказал, что будет гоняться за кометой вместо вас. А в Пещере было так здорово с вами… ой, с тобой по душам говорить. Да-а-а. Спасибо тебе за это – за то, что не чувствовала себя глупой, за то, что живой себя ощущала пламенная Майя Юрьевна, тогда и сейчас тоже. Вот как оно было великолепнисто. Прошлое, которому я благодарна. Неправильно было его в чемодан совать, омерзительно нелогично – словно бы половину себя под паровоз пустила. Окей! А теперь можно исправить, стать благодарной... - помолчала немного. - Правда я всегда думала, что вас Фёдором Михайловичем зовут, о да. Вам удивительно идет ваше имя-отчество, капитан, только не верьте тем психам, которые скажут, что ваше имя хуже. Ой, нет. Оно прекрасное. Федя вы мой Федя. Фёдор. Отменно звучит, ёшкин кот! Рассмеялась тихонечко. Притихла, отдавая дань уважения этому прекрасному трудному прошлому. - Ох ноу, я не стану пытать сложным этим вопросом, за что меня выбрали. Не станет грандиозная Майя Юрьевна сего неприемлемого дела творить. Уважаемый вы мой Федя! Это интригистая таинственность, а будоражащая Майя Юрьевна такие вещи обожает слегонца. А если бы меня спросили, за что я выбрана, то я бы так ответила: как Сосиска, эгей! В Майе Юрьевне свой интересненький изюм имеется. Вот такой логический выводец, капитан. В чудесной таксе свой изюм и в Майе Юрьевне тоже. Молния, ага. Пусть побудет сюрпризом, я не стану тебя пытать. Ты… Это так странно, так чудесно говорить! Мне хватит. От счастья можно лопнуть. Узнать всё сразу – это уж слишком много счастья за раз, вот что мы Пчёлкины думаем. Хе-хе. Хватит с меня и того что есть, это ведь не хухры-мухры – это Радость! Давно я так не радовалась, даже страшно по первости, как бы Цену не назначили... А глаза сверкали под снегом и веснушчатое лицо светилось от счастья, ветер играл распущенными Майиными волосами – непокорными, упрямыми такими – а девушка улыбалась, открыто улыбалась и счастливо. Без страха. Потому что со СВОИМ человеком сейчас была. А он стоял рядом. Не грустный, не потерянный. Живой. И что немаловажно, тоже счастливый!
…Подтянула ноги на скамью рыжая девушка, успокаивая разбушевавшуюся Сосику, норовящую в этот момент шахматы раскидать. На помрачневшее настроение капитана, как это заведено у всех женщин мира, ответила обескураживающей своей мягкостью, робостью этой даже в манерах. Лёгким ласковым взглядом. Кротким таким, аки у олененка Бемби. - А вам никого Сосика не напоминает? Деятельная ведь особа с вкраплениями Рыжины. Как таракашка энергичная, о да, и бесполезная конечно тоже! Вносит свой элемент пестроты, - погладила звонко лающую собаченцию, лаской утихомиривая эту четвероногую егозу. А беспечная Сосиска не догадываясь о капитанском гневе, лаяла себе звонко да весело: очаровательно глупыми своими, пуговичными даже глазами глядела на Фёдора Михайловича, дружелюбно дергая хвостиком. Энергичная Сосиска влюблено смотрела на Фёдора Михайловича, и на Майю тоже и даже на шахматы, которые ей ужасно хотелось погрызть в данный момент. Сосиска не была вредной по своей природе: просто она была деятельной, глупенькой и очень шумной собачкой. Затихнув в руках Майи, наконец, улеглась спать. Вот лизнула девушку языком в щеку и вытянулась счастливо, положив голову на Пчёлкины колени. - О, я за риск, пусть условия с самого начала будут трудными. Трудности это чудесно. Майя всегда побеждает! Хе-хе… - победно бровку вздернула гордая Пчёлка, предоставляя судьбе распорядиться насчет цвета шахмат. Рыцаря робко погладила, аккуратно приподнимая эту фигурку – глядя на него с вызовом одновременно, но и с опаской. - Рыцари, нда… - чуть прикусила губу. – Фёдор Михайлович, а где вы живете на земле? Вот я живу здесь, в Репино-Радищево. Если пройти дальше, то где-то через пол-часа будет старая железная дорога и красивый каменный виадук. Железная дорога заросла, паровозы по ней уже давным-давно не ездят и деревья растут прямо сквозь шпалы, словно сказочные неторопливые великаны. Метафорически если выражаться! А дальше за виадуком будет мой высотный дом. Ну-у-у, то есть не мой дом конечно, но там Майя Юрьевна живет, - поглядела с теплом в прошлое, припоминая свою квартиру. – А квартира у Майи Юрьевны отменнаая – окна прямо от пола до потолка, вот это круто. Всё видно на километр вперед. Высота-а-а! Обожаю высоту. А вы… Ты. Где ты живёшь, Федя?
Задумчиво поглядела на него.
- Дом там - где сердце. Иногда мне кажется, что у капитана Чижика сердце в космосе хранится, ну да, ну да. Но мне кажется, на Земле обязательно должно быть что-то родное. Федя! Я могу подарить это Подмосковье, вот так! Это красивое, очень красивое место. Такое… сокровенное. Хотите получить в подарок часть этого великолепного Репино Радищевского пирога? Хе-хе, Майя Юрьевна заберет себе мед. институт и великолепную Сосиску для охраны своего высотного дома. А ты Федя, бери себе парк, не прогадаешь! Оооо, этот чудный парк, там можно потеряться – счастливо потеряться, вот я дюже вумная Пчела о чём. Заброшенная железная дорога, старые деревья, потаенные дорожки и красавица зима! А рельсы это уж как бонус... Майя Юрьевна обожает поезда! Ооо, будь у меня больше времени, прогулялась бы по этим старым мудрым рельсам, далеко-далеко...
|
|
|
|
-
Ну и, вообще, это было надежно, прочно и легко ремонтировалось молотком, отверткой и такой-то матерью.Про синюю изоленту забыл xD
|
Боль в руке... Ровно в тот момент, как открывала окно, чтобы понять, что там. Кейша с удивлением смотрит на порез на руке, сквозь монашескую рубаху, будто на чужой, не на свой. Больно. Это мысль, не ощущение. Легкий гнев на того, кто это сделал. Больно... Гнев начинает разрастаться, наливая глаза светом, ярким-ярким, но... не успевает вырасти в действие. В таверну вошли солдаты. По звукам они и были, а теперь, придя вместе с дымом, дали ответы на все вопросы. Началось. Ухнуло где-то в душе, тяжелым камнем, но - не задержавшимся, а тем, что она носила в себе последние несколько дней. Принесло облегчение, свободу... Крылья.. Крылья?.. Пока нет, она не заслужила силы от богов, но у нее есть шанс. Демоны... Это слово говорил тот, кого она схватила, тот пьяница в помятой пыльной одежде. Глаза шарили по забурлившей толпе, огибавшей застывшую серафиму как вода - пороги. Ага, вот он, возится с сумками и раненым. Раненый?.. Вновь что-то всколыхнулось в душе. Она шагнула вперед, разрезая толпу, будто горячий нож масло. - Я могу исцелить его... Отойдите... - голос спокойный, холодный. Отчетливо слышно даже в расшумевшейся в панике таверне. Еще одна мысль мелькнула, когда она вновь скользнула взглядом вокруг и наткнулась на ту эльфийку, что предлагала ей помощь. Меч. Меч у нее на поясе. Ей нужно оружие. Уже почти вознеся руки над раненым, она обернулась к командиру: - Мое оружие - в монастыре, полчаса пути по северному тракту. Сообщите матушкам, они способные целительницы, помогут с ранеными... И принесите мне меч. Или дайте свой. Голос почти без эмоций... Они ей сейчас нужны для другого. В тело влиты зелья, хорошо, они помогут, облегчат ей задачу. Она тепло улыбнулась солдату, касаясь его рукой. Нашла в себе силу. Захотела, чтобы его боль прекратилась. Чтобы раны зажили. Чтобы он улыбнулся ей в ответ. Захотела так сильно, как редко когда чего хотела...
|
|
Тема Перекрестка Фей - ссылка Закат в Перекрестке Фей по праву считался одним из самых красивых если уж не во всем Королевстве, то в округе точно. Солнце садилось за верхушки огромных елей и сосен, окрашивая северные горы в нежно-розовые цвета. Сейчас, в теплый месяц Шестой Луны, холод спускался с гор уже ближе к глубокой ночи, и поэтому тепло еще не успело покинуть улочки города. Само поселение в нынешние времена редко засыпало полностью - за последние годы Перекресток разросся до такой степени, что его ночная жизнь если и не была под стать Брейвроку, то очень пыталась за ним успеть. Во многом именно благодаря своему расположению этот вечно раздираемый политикой городок сумел стать самим собой, даже претендуя на звание крупнейшего в северных лесах. Караваны торговцев тянулись с утра до поздней ночи, возя грузы с Запада на Восток по Лесному Тракту. Когда-то он был лишь мелкой дорогой, но со временем упорная борьба с бандитизмом принесла свои плоды, позволив возить множество грузов вдали от территорий орков и темных эльфов. За безопасностью строго следили всегда, а когда возродилось Баронство Де Мордри, то последних оставшихся бандитов извели под корень. Кое кто даже вспомнил термин, забывшийся двадцать лет назад - "Кровавое правосудие Де Мордри", когда вдоль будущего Лесного Тракта стояли виселицы с жертвами террора. Впрочем ныне, юный барон Дункан не давал поводов к столь жуткой ностальгии старожилов, и наоборот старался вести максимально "мирную" политику. Это сказалось и на Перекрестке, который вновь начал попадать под "двойное" влияние с одной стороны Маскареля, а другой - Скалы Воронов. Город условно поделили на две части, а границу провели по речке, которая когда-то была четкой границей между двумя Баронствами. К неудовольствию Барона Негора Маскарельского, Король Толеб постановил что бы следили за порядком в городе попеременно солдаты обоих баронов, ну а первый трехлетний цикл оказался за Дунканом. В восточной части города, что находилась под контролем Де Мордри, обосновалось знаменитая таверна Пьяная Фея. Её владелец, внук основателя, утверждал что его деда пиво варить научили сами феи, а потом оно такое вкусное и наваристое. Жители с этим особо не спорили, а предпочитали активно употреблять. Пивом гордились по праву, как достоянием Перекрестка, и даже вывозили в соседние города и деревни. Особенно спрос был велик в Тимбертоне, крупнейшем поселении лесорубов, куда каждую неделю сын хозяина таверны отвозил новые партии. Лесорубы пили много, но и платили щедро. Когда на город опускались вечерние тени, тихая днем и утром таверна оживала. Перед входом останавливались телеги торговцев, что решили эту ночь заслуженно провести в тепле и сытости, коней одиноких путников мальчишки отводили в конюшню, рассчитывая на медяк-другой. Гремели кружки и тарелки, шумели пьяные песенки, а разносчицы едва-едва успевали разносить заказы, увертываясь от любителей распускать руки. Надо сказать тут умели не только пиво варить, но и готовить - не даром держали целый штат кухарок, что готовили снедь хоть и простую, но сытную и к употреблению очень даже пригодную. Единственным отличием этого вечера от сотни других было странное событие, случившееся за час до заката. Далекий гул раздался по лесам, дойдя до стен Перекрестка и затихнув на его улочках. Местные говорили, что это лесорубы что-то натворили с новыми средствами для осушивания болот. Позднее самые внимательные могли заметить поднимавшиеся столпы дыма вдалеке, но особого значения этому и не предали - скорее всего где-то расположился крупный временный лагерь, где могли отдыхать работники топора. Разве что глава гарнизона, Неор Загруон, на всякий случай распорядился жечь сегодня побольше факелов на стенах. Вечер обещал быть тихим. Тема Пьяной Феи - ссылка Многие в таверне с откровенным интересом, смешанным с уважением, смотрели на Кейшу. Серафимы нынче были редкими гостьями, а легенды об их подвигах занимали значимое место как в культуре, так и в истории Королевства Анкарийского. Казалось бы что делала обитательница местного Монастыря Люмена в таверне? Монастырское вино. Что бы не беспокоить монахинь в их обители, вино поставляли прямо в Пьяную Фею, где то занимало важное место (но конечно не на равне с пивом) в списке заказов среди гостей. Собственно сегодня вечером Кейша и принесла бочонок в Фею, сдав тот на кухне под чуткий надзор хозяина. Пускай внешне Серафимы казались хрупкими девушками, силы им было не занимать. Собираясь уже вернуться обратно в обитель, Кейша была застигнута врасплох предложением отужинать за счет заведения. Заговорщическим тоном ей поведали, что зайцы в брусничном соусе сегодня уж больно хороши, да и за честь почтут присутствие Воина Богов в их скромном заведении. Не в силах отказать столь милым людям, вскоре Кейше выделили отдельный столик в тихом уголке, где никто не стал бы мешать её уединению. Хотя от постоянных взглядов, бросаемых когда украдкой, а когда и нет, спасти этот столик конечно же не мог. Заяц в брусничном соусе уже успел остыть, пока Серафима с задумчивым видом сидела над ним, словно уйдя в свои мысли. Казалось она даже не замечает всех этих взглядов. Это было и правда так - странное предчувствие не давало ей покоя вот уже несколько дней. Словно она знала, что должно произойти какое-то важное событие в её жизни, но никак не происходило. Для Бальтазара, Вайори и Мелисандры это место вряд ли казалось особенным. Сформированные в отряд наемников заданием, каждый из них много видел в своей жизни подобных мест, и что бы удивить их нужно было постараться. Впрочем, расхваленное местными пиво и правда оказалось хорошим. Да и снедь здешняя пришлась по вкусу даже Темным Эльфам, чей родной рацион значительно отличился от простых северных блюд. Попивая пиво, Бальтазар привычно для себя подмечал детали вокруг. На них особенно никто и не смотрел, изредка кидая взгляды. Темных эльфов здесь никогда особенно не знали, и от их набегов в прошлом не страдали. Поэтому шансы столкнуться с агрессивным настроем местного населения были минимальны, чего не скажешь о Юге. Тем более в углу сидела Серафима, на которую и сам Бальтазар регулярно кидал взгляд - таких как она нынче можно увидеть всего один раз за жизнь. Даже долгую эльфийскую. Его напарница Вайори сидела напротив, и её казалось дочь богов никак не интересовала. Напротив, она даже не смотрела в её сторону, и хмурясь, сосредоточенно разрезала зайца в брусничном соусе на кусочки, думая о чем-то своем. Быть может в прошлом её семья пострадала от рук Алишы, но точно этого её спутники не знали. Мелисандра же как ни в чем не бывало свирепо накинулась на огромный кусок говядины, попутно прикладываясь к жбану с пивом. Казалось, что серафим она видит каждый день, а вот еду далеко не каждый. Довольно низкая по меркам людей, она смотрелась странно, но за косые взгляды в свою сторону могла выдать такую взбучку, что её Темные спутники давно поняли - шутить с ней себе дороже. В отличии от своих товарищей, Вайори точно знала, что когда по дороге к Перекрестку они услышали гул, идущий из глубины лесов, она почувствовала магический выброс. Но вот определить странную природу так и не смогла. Возможно Мириэль и пыталась обосновать, что в здешних лесах идти в людскую таверну мысль плохая, но наличие там Серафимы под чистую аннулировало все её аргументы в глазах Альвирики. Пока Мириэль с присущим ей холодом оглядывала помещение, полное не очень то трезвых людей, её подруга откровенно рассматривала Кейшу. Вероятно такое проявление внимания было и не очень вежливо, но кажется её это ничуть не смущало. Они устроились за столиком у стены, а их вход в зал на пару секунд даже вызвал тишину. Все же нечасто Лесные посещают такие скопления людей. К удивлению Мириэль, в таверне обнаружились и их темные "сородичи", которые сидели за отдельном столом с какой-то подозрительно низкой женщиной. Не одарив тех вниманием, она предпочла вновь попытаться привести в чуства Альвирику и хоть как-то донести до той мысль, что здесь скорее всего даже нет свежих фруктов. Чуть позже, с негодованием для себя она поняла, что ряд уже крайне поддатых мужчин перестал интересоваться Серафимой, а начал открыто засматриваться на её ноги и коротенькое платьице. Не то что бы эльфы не знали норм приличий, но на охоте они не любили сковывающую одежду. К тому же в пьяном угаре привлекательная с людской точки зрения красота Эльфиек выростала до уровня очень даже привлекательной красоты. Что могло обернуться очевидными сложностями во взаимопонимании. Айвон помнил, что выехал из портала Перекрестка Фей в хорошем настроении. На него посмотрели с уважением - система порталов Королевства была доступна лишь избранным из круга магов, и давно перешла под полный контроль замка Мистдейл. Правда затем, когда он с коня упал на камни брусчатки от сильнейшей боли в голове, о хорошем настроении ему пришлось резко забыть. Единственный раз в своей жизни он испытывал нечто подобное, в далеком детстве. И повтор этого ощущения абсолютно не значил ничего хорошего. С трудом придя в себя, он буквально соскребся с земли, встал опираясь на коня и отдышался. Неужели опять кто-то призвал демона Саккары? Невозможно, потому что Культ Саккары давно был сведен магами на нет, а Шаддар убит. Решив не рубить с плеча, Айвон добрел кое как до ближайшей таверны, где сдал коня на руки мальчишке, а сам поплелся внутрь. Жбан холодного пива несколько помог ему прийти в чувства. Просидев там с пару часов, маг уже и начал задумываться о том, что не было ли это просто приступом мигрени? Да и переход через портал иногда вызывал в людях далеко не самые приятные ощущения. Впрочем, где-то на периферии сознания, его магический опыт подсказывал - что-то не так. Гнетущее чувство медленно накатывалось на него, словно где-то вдалеке кто-то творил очень сильный ритуал. Или это опять голова заболела?
-
За вкусное начало нового приключения)))
-
Респект.
-
Отличное же начало :)
-
Какой основательный старт) круто!)
-
Хорошо начали. :)
-
Очень атмосферно) и "+" за музыкальные темы
|
|
|
|
-
А вот это я даже плюсану, посмеялся)
-
Согласен.
-
Суровое напоминание о том, что порой единственной ошибки достаточно, чтобы разрушить даже самую крепкую дружбу. Я думаю, каждый из нас был когда-то Тимом; а кто-то даже - Конаном. Поэтому сегодня вновь, все мы - Тим.
-
Жесть.
|
Она переживала. О, как Майя сейчас переживала задыхаясь от своего волнения, поглядывая украдкой на Фёдора Михайловича, смеясь, играясь с таксой и… сглатывая горькие слёзы в своей душе. Испытывая сейчас истерику почти что, а потому смеясь в голос, веселясь в голос, сверкая серыми своими глазами в ночи, да только в глазах этих печаль разлилась… Восторженные такие слезы счастья и невыносимые слёзы разочарования. Радостное принятие этой нереальной ночи и тревога, тревога, тревога, черная тревога, когда душа дрожит словно туго натянутая струна. «А… а что если я ошиблась!? Куда бежать, что делать. Как жить после этого? КАК ДЫШАТЬ?» Склонилась над собачкой, наглаживая её безмятежно открытое, весёлое такое пузо; бросила какую-то палочку вдаль, любуясь счастливой игрой Сосисочки со своей игрушкой. Улыбнулась, живенько. Рассмеялась в голос рыжая Светлова, но косились очи в сторону Фёдора Михайловича, но тощие плечи поникли под спорткостюмом. И сама она вся как-то съёжилась, выцвела, какой-то полупрозрачной стала, словно весенний цветок напуганный ночными заморозками. Застыла в этом глупом веселье – когда снаружи вроде веселилась, а внутри… Хоть волком вой. Приметила его молчание рыжая дева, отстраненность эту ершистую приметила в Фёдоре Михайлове, какую-то даже настороженность в глазах. Стоит или нет? – он сейчас действительно решал…
«Что я сделала, как я могла!? »
И в ногах уже звенело, и хотелось уже сбежать, чтобы дать ему от себя свободу. Чтобы скрыться от этого женского позора самой, от этого ужаса унестись на своих двоих. Молния Светлова она же беглянка, она всегда тикает от таких вот ситуаций. Невозможно оставаться. Нечем дышать! А она всё суетилась, между тем, и всё неестественней становилось её возбуждение, всё громче звучал нарочитый, напоминающий сухие рыдания смех. Но ведь не на кураже отчаянная Молния призналась, не шутки ради и не ради адреналинового эффекта - «вот, мол, как я смелая могу!» Нет. Не игра то была, не мимолетная страстишка, капризно вспыхнувшая в душе. То было Чувство. То была Любовь. Но Фёдор Михайлович отстранился от неё, но такса оглушительно лаяла, а Майя разбрасывала вокруг себя белый волшебный снег, ерунду какую-то произнося вслух. И мерещилась ей в этой зимней ночи другая ночь: августовская, жаркая. …Когда обступили её чужие люди. Когда ждали от нее шуток, ждали от нее глупостей каких-то (золотая девочка же, дочь Светлова и гений в одном лице!) Когда её подначивали на ерунду, а ей было больно среди них и грустно среди них, и невыносимы были их ожидающие лица. Не человека они в ней видели - смотрели жадненько, как на дивную зверюшку сбежавшую из зоопарка: без сострадания глядели, без интереса к живой личности. Ну, словно на таракана интересненького! Так и в Пещере наверное глядели на неё невидимые мучители с экранов, смеялись наверное, вставляя остроумные комментарии… Невыносимо! А Майя почему-то всегда и сама над самой начинала смеяться, если чувствовала что над ней ржут. Если уж понимала что на дно идёт, так тогда уж начинала, что называется с музыкой тонуть. С пафосом. С задором. Кривляясь до смертных судорог, значится. «Победы желаете, зрелища!? Ну так я устрою вам шоу, леди и джентльмены!» Вот и сейчас, рвалась душа на части этим ожиданием пришибленная, смущенная тем, что сейчас оценивал Фёдор Михайлович её. Варил в себе тяжелые мысли, очевидно не веря в ее эмоции. Наверное про возраст сейчас вспоминал, про отца и вообще…
«Глупо! Как глупо я всё испортила.»
Но болтала без умолку Пчёлка-Майя, даже не вслушиваясь в собственные слова. Затихнув в себе от ужаса, а потому метаясь, метаясь в этой холодной снежной ночи… Она рассмеялась, когда он достал термос и звонко похлопала в ладоши, когда увидела конфеты «ромашки» да аккуратно сложенные бутерброды. Упакованные так педантично, так по мужски аккуратно – в стиле Фёдора Михайловича. «Люблю. Не могу не любить! Но что же делать, как жить, если… Если?!» Любопытной Сосиске протянула кружочек колбасы, заставив толстенькую псинку покрутиться немножечко вокруг угощения. Отхлебнула глоток невероятно горячего чая, вкуснющего и обжигающего такого напитка дёргая ладошками, а серые глаза блестели на лице наполненные фиолетовой тревогой. Детское выражение несчастья нет-нет, да и проступало на веснушчатом лице Майи. Потому смеялась задорнее. Бегала веселее. С Сосиской сейчас играла с таким упоением, словно бы от этой немудрящей игры зависела вся её девичья жизнь. «Светловы не отступают, не ноют, не размокают! Но как же так, как же так?... Смейся Светлова. Возьми себя в руки, Май. Не позорь меня. Так сказал бы отец… » …Она не расслышала последних слов, в голове всё про отца думалось, про Эксперимент и про то, что ногу Фотона ещё раз осмотреть надо бы. Убедиться, что выздоровление идёт как надо.
А главная мысль билась о кости черепа, сверлила, мучила – «Не. Нужна. Не. Нужна. Не. Нужна-а-а. Глупая, глупая Светлова!»
Она оторопела, когда он вдруг забрал у неё кружку и приподнял со скамеечки, и рот её удивленно приоткрылся, а брови чуть взлетели вверх. Он мог почувствовать сейчас Майину отчаянную дрожь – когда обнял за спину, когда её хрупкая фигурка оказалась в его руках. Почувствовать косточки, ощутить невыносимый жар тела и услышать как сердце испуганно бьется в пчелиной груди, словно бы желая вырваться наружу. Глаза у девушки тогда сверкнули по особенному ярко, волшебные эти зеркала души украшающие Майино лицо. Глаза её светлыми сделались, загадочными сделались, глубокими, чародейскими... В них отразилась зима, подмосковный снег кружащийся вокруг нетерпеливо, словно в страстном танце. И всё то невысказанное отразилось-то, о чём Майя думала, страдала, мечтала про себя всё это время, собирая в душе тяжелым грузом и славным одновременно. Но вот прочитала его тревожное лицо. Увидела ответ. Свет любви и ещё что-то более глубокое рассмотрела в Фёдоре Михайловиче. Тогда поцеловала его робко, невинно, так поцеловала же, как может целовать чистая душой дева. Лёгкий совсем поцелуй вышел, такой себе наивный словно бы от дочки к папе. Лёгенький, как одуванчиковый парашютик на ветру!
Недолгий.
Улыбнулась хитровато Майя Светлова легонечко прикусив нижнюю губу, рассматривая его лицо с интересом, примечая с доброй смешинкой про себя: понравился или нет папочкин поцелуй? Искристым серебром налились её глаза снова меняя свой цвет – на сей раз не только серебром светлым, но и юморком фиолетовым наливаясь, веселой этой синевой опьяняющей, совсем даже не ледяной сейчас. Как пузырьки шампанского пощипывающей… Застыв в его руках она вдруг по-настоящему поцеловала мужчину, так поцеловала, как СВОЕГО избранника целуют же, а не родного папу. Без пошлости, без языка. Неловко еще, чуть нелепо, но уже смелее соприкоснулись их губы – сладко приникла к нему великолепная Майя Юрьевна, словно бы нежный фрукт пробуя на вкус. Жадно приникла, словно бы к источнику воды в жаркий полдень. Мягко зарылась её узкая пятерня в его волосы, аккуратно и в то же время требовательно зарылась-то, ибо хотелось Пчёлке ощутить его запах сейчас, вобрать в себя этот мужской будоражащий аромат наслаждаясь им. Не одеколоном вкусным наслаждаясь-то и не чудесными запахами еды, а его собственным духом наслаждаясь – ибо ей нравился его запах! У женщин это великий инстинкт ведь, женщины не только сердцем выбирают, но и носом тоже: и ей вкусно было – и от жарких губ его вкусно, и от ощущения его тела. Снова улыбнулась Майя Юрьевна широко, открыто. Так улыбнулась, как только для Фёдора Михайловича желалось ей улыбнуться сейчас. Счастливая в этот момент, женственная, худенькая, но совсем даже не ребенок. Девушка в расцвете сил, деревце обожженное зимой и расцветшее вопреки всем невзгодам. Она на него смотрела любя, каждую черточку желая запомнить, вобрать в душу, сложить в память, чтобы запомнить навсегда этот удивительный в жизни миг. Фёдора Михайловича запомнить и саму себя сейчас, познавшую что-то новое, таинственное.
…Пушистый мокрый снег падал на его лицо, по его чёлочке скользил капельками небесной влаги. Рука Майи Юрьевны была рукой Федора Михайловича крепко сжата, веснушчатая дева улыбалась сейчас – вот приблизила к себе его чудесную пятерню, желая целовать дальше. Прикрыла веки, мечтая руку эту осыпать поцелуями. Лицо. Чуть ниже лица скользнуть губами отдавая нежность его телу. Расстегнуть ворот куртки, а затем чутка вниз по шее... Ноги у девушки подкосились от счастья, а в голове стало вдруг восхитительно легко, странно, чудно. - Ой, - рассмеялась тихонечко, - возьмите меня пожалуйста на руки, Фёдор Михайлович! Так бывает… от радости у Майи Юрьевны всё плывет перед глазами. Шторм, прямо на десять баллов шекспировская буря. И зашептала уже тихонечко, не прекращая гладить его волосы, ласкать его волосы и дарить им тепло своё. - …Потому что вы добрый, - догадалась она в эту волшебную минуту о сокровенных мыслях капитана, ведь так бывает же, когда двое как одно, когда случается такое недолгое чудо. - Потому что вы милосердный и храбрый, Фёдор Михайлович. Потому что умеете прощать. Не мстите, не отвечаете злом на зло. Умеете защитить себя если надо, но не бьёте понапрасну живых людей. Потому что вы мужественный человек и всегда таким были, родной мой. В училище! И сейчас тоже. И себя вы за тот Эксперимент загрызли, потому как совестливый человек - вам знакомо сострадание. Бесценная Майя Юрьевна вам доверяет и хочет со своим командиром быть. Лететь на «Данко» далеко-далеко в новые миры и не возвращаться! Отдать Кроллу обезболивающее - а потом свобода! И чтобы иногда говорить вам такое, как я сейчас говорю - фантастическое и невозможное. Но вот так я вам доверяю, ага-ага, я бы не сомневаясь полетела вперед! И если нет хода на Землю, так мне и не страшно, когда Вы за штурвалом. А ещё, потому что у вас брови очень длинные, красивые, - хихикнула незлобливо. – И чудесная белая рубашка, такая строгая как вы сами. Приятный одеколон, я ведь вам уже говорила на Кулимате. И потому что вы во всём аккуратист, а эффективная Майя Юрьевна это очень ценит, четкий порядок, знаете ли, да пчелиную аккуратность. У вас в комнате о-о-очень чисто! Знамени конечно своего нет и не имеется личного дизайнерского кресла, вот такого первоклассного как у меня, но то не беда… С этим недостатком Майя Юрьевна может смириться… со временем, хе-хе. Развеселилась, расшутилась сейчас. А серые в синеву глаза сияли светом, счастьем лучились солнечным и чем-то глубоким. Далёким, но вместе с тем, таким щемяще родным. - Только нам нужно сейчас в шахматы сыграть, Фёдор Михайлович! Потому что голова у Майи Юрьевны кружится, лёшкин кот, и она восторженно думает о поцелуях сейчас, эклерная такая особа. Рассиропилась совсем!… И если мы не остановимся, срочно не выпьем горячего чаю, добрый вы мой капитан. То!… - опустила веки, мечтательно задрожав ресницами. – Эффективная Майя Юрьевна готовилась играть в шахматы с вами целый день, смею уведомить! Между работой и в своё личное время готовилась по книжкам старпома Михалкова и при помощи Данко, показавшего несколько комбинаций. Я хочу сыграть и… и поцеловать вас еще один раз в шею!
|
|
-
Этот плюс преследует одну цель - отметить и сохранить уникальную в своём роде игру на ДМе. Парень, ты открыл новый жанр. Пиши ещё.
-
Знатно ты их уделал, продолжай
-
:о
-
В жизни такой мощи не видел. Оо
-
За персонажа, который не сдается не смотря на все свалившиеся на него трудности. С нетерпением жду продолжения истории Камня.
-
"О, боже, какой мужчина" ^^
-
Аффтар писши исчооо )))
-
Смешной троллинг словесок)
-
Легендарно
-
Тут половину в цитатник. Спасибо, смеялсо
-
Хороший ник.
-
Это настолько толсто, что даже тонко)
-
С завершением первого квеста!
-
Kazama Jin нашего времени)
-
Стою я на дороге И ржу я в чей-то след Уходят все тревоги И хочется, кхм, обед.
-
Эпик. :)
-
Плакала половина особняка мишима зайбацу
-
Боже, этот модуль вылечил мою депрессию :_)
|
|
|
|
Оставшиеся лениво начали выбирать своего экзаменатора. К Лаффи направилось всего пять абитуриентов. Остальные решили попытать счастье с другими учителями. Кто-то направился, к магу. Некоторые решили испытать удачу и попытаться найти куноичи, которая должна была находиться где-то здесь, но судя по всему затаилась. К Дио отправился один Оззи, правда оказавшись рядом, он понял, что его экзаменатор это искусно сделанная картина. Фигруа орка была детально изображена в воздухе магическими красками. А табличка рядом гласила следующее "Дабы стать самым крутецким, нужно зачжечь про героя тему, так ,чтобы земля содрогнулась" Пока народ определялся с тем у кого же он будет проходить испытание, погода стала меняться. Температура вокруг начала потихоньку повышаться. Небо над академией покраснело, в воздухе запахло горелым, а гул разрываемого воздуха, был слышен даже самым тугоухим. Что-то приближалось к Академии на огромной скорости, и это что-то было невероятно горячим. Вскоре стало понятно, что именно послужило этому виной. Подняв глаза к небу, все с ужасом заметили огненный шар размером с дом. - МАЛЕНЬКИЙ ЗАСРАНЕЦ, КАК ТЫ ПОСМЕЛ ЕГО УКРАСТЬ! Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ! Голос явно принадлежал Шару. Вот только шар ли это был? К академии на полной скорости приближался великий дух огня - Ифрит. - А вот и Ваше испытание, - усмехнулся Лаффи. - Сурт, а ты себе сам придумывай. Пришлось постараться, чтобы спереть у этого рогатого камень силы. Зато посмотри как у него полыхает задница! Герой повернулся к той пятерке, что решила пройти его испытание. - Видите того огненного урода, ваша задача победить тех, кто сейчас появится. А вот то, что последовало за этим иначе как чудом назвать нельзя было. Глаза Героя сверкнули и на месте правой руки появилось живое сияние, которое приобрело форуму руки, которая сжимала катану. Сияние жило своей жизнью и постоянно готово было принять иные очертания, но воля Героя крепко держала его в узде. Сурт без труда узнал, оружие, которое добывал вместе с Героем - "Клинок Души", физическая оболочка оружия была разрушена много лет назад, но Лаффи смог раскрыть его истинную суть. Правда присутствие разгневанного Ифрита, добавляла всей этой ситуации не самый приятный оттенок, а значит пора закрывать уши, ведь через три, два, один... Герой вспышкой яркого света ринулся навстречу духу огня, и в месте где их траектории пересеклись родилось новое солнце. Волна жара коснулась всех, кто стоял на площади. А в воздухе меж тем писалась, самая нелепая картина боя, которую только можно было представить. Герой в чем мать родила, ведь вся его одежда сгорела еще на подлете, скрестил свой клинок с рогами Ифрита, которые сейчас напоминали два огромных меча. Никто не хотел отступать, секунда, другая и вот один рог треснул, расколовшись на несколько осколков он устремился к земле, на пути превращаясь в огненных элементалей, числом в пять штук.
|
|
Если бы я верила в какого-нибудь из богов, я бы молилась. Истово, вкладывая в слова всю веру до капельки. Но я не верю, и мне остаётся лишь смотреть, широко раскрыв глаза. Я как-то сразу осознаю, что это не сон, не массовая галлюцинация, не иллюзия и не игры разума - это происходит в реальности, здесь и сейчас, со мной. С нами. И нам п*здец. Не важно, что там снаружи и насколько оно соответствует систематике живых существ, обитающих на планете Земля. Достаточно того, что оно начисто лишено гуманизма, зато у него имеются крылья достаточно широкие, чтобы поднять взрослого мужика. Мне не видно, что именно лежит на крыше, однако охреневшее выражение лиц тех, кто пошёл удовлетворять своё любопытство, и густые потоки чего-то красного, заливающего стекло, говорят сами за себя. Оно стекает совсем близко от моего места. Соседка верещит, будто её уже жрут. Визжит на одной ноте, рот и глаза превратились в правильные окружности, и из этих дыр хлещет паника, заливая всё в радиусе пяти метров. Её подружки не отстают. Им явно пообещали главный приз в соревновании "Самая громкая глотка". Но орать нет смысла. Никто нам не поможет, кроме нас самих. Тем, кто ещё остался снаружи, нужно как можно быстрее оказаться внутри. К счастью, ребята это понимают. Кто-то умный даже соображает, что нужно закрыть двери. Я бы сделала это, не дожидаясь слоупоков. Совершенно не хочется дохнуть потому, что кто-то сначала вышел проветриться а потом не успел сообразить, что происходит. В таких ситуациях соображать надо очень быстро. Но я не могу выбраться со своего места, потому что на пути к выходу обезумевшая от страха девчонка, да и возле водительской двери такое столпотворение, что к панели управления не протиснуться. Поэтому просто встаю и ору, напрягая голос: - Закройте двери, мать вашу! Хотите, чтобы оно к нам залезло? В любом случае те, кто рядом с выходом - первые кандидаты на вынос. Мы в середине салона, до нас ещё добраться нужно. Правда, есть окно... И тут я отодвигаюсь подальше от стекла, всматриваясь в темноту. Возможно, оно не одно. Хрен знает, вдруг они стайные?
|
Вздрогнула Пчёлка-Майя, когда его тёплые руки оказались на её веснушчатых щеках. Расширились серые глаза, распахнулись даже удивленно – и тогда в свете рыжих фонарей стали видны маленькие капельки воды, драгоценным бисером подрагивающие на длинных Майиных ресницах. То Фёдор Михайлович волновался, а теперь она заволновалась – приятно заволновалась, нежно… Не так, когда тебе противно чужое прикосновение, когда плен чужих ладоней словно в пиявистые, липкие тиски зажимает. А так заволновалась рыжая девушка – когда это приятно бывает, когда от сладких эмоций кружится голова. И в груди что-то ухает, и сердце благодарно щемит – как на качели, только слаще качелей, только более насыщена эта приятность. На качелях ведь миг: была радость, пока летел ты вверх, пока падал в синее небо наперекор силе тяготения. Но вот спрыгнул на землю и нет её радости. Угасла! Слишком мимолетное это чудо, слишком маложивущее. А здесь иначе – здесь сладко, здесь томно, здесь грустно от страха что скоро пройдет опьяняющий волшебством момент, и здесь великолепно, чудесно даже, от того что есть этот момент. Живёт! Существует. Наполняет тебя. «Словно финишируешь первым, - подумалось Майе. – Но это лучше финиша. Лучше качелей и лучше любого самого опасного трюка. Это длиннее..» Говорят, любовь мало живёт – настоящая, страстная, упоительная и обворожительная – она что качели – совсем недолговечна. Сгорает быстро, сгорает неумолимо, так уж суждено. Но любовь бесконечно живёт: любовь прорастает в сердце корнями, меняет душу, приглушает страсть, расцветая иным совсем, более насыщенным родственным чувством. Как сказал апостол Павел: «Любовь долготерпит. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.» Любовь не перестаёт! Не умирает. Не исчезает. Любовь – одно из имён Бога.
И вот рядом с ней Фёдор Михайлович сейчас – живой и такой властный в этот миг. И Майя застывает, покоряется этой его силе, этой его властности подчиняется. Оно видно сейчас было, оно заметно сейчас стало, что ей нравится его сила. Девушка была рождена в семье Юрия Светлова, она привыкла что мужчина главный. Нет, не рабой привыкла быть, не подчиненной блеклой тенью! Гордое упрямство мелькнуло в её светло-серых глазах, молнией сверкнуло на обманчиво мирном горизонте. И колючая спортивная задоринка отразилась в глазах («А удержите ли, Фёдор Михайлович? А приручите ли Валькирию Светлову?») и смирение одновременно, и теплая гордость за него – ей приятна была его сила, вот просто приятна. И она сама покорялась этой силе, не рабски покорялась, а с любовью покорялась. Мягко легли узкие ладони на его руки, под снегом этим укрыли лодочкой мужские запястья, стремясь согреть. Физически согреть, а самое главное душевно – за ними двумя ведь никто не следил сейчас, никто ведь сейчас не разбивал их дуэт. Вдруг крепче прижались её ладони к его мужским, сильнее, эмоциональнее. И она в его глаза поглядела серые с зеленью, и вдаль поглядела на институтский корпус, и на извилистую дорожку теряющуюся в полумраке. Посмотрела задумчиво. - Да, Фёдор Михайлович, именно здесь эффективная Майя Юрьевна и провела все последние пять лет. По понятным причинам, Майя Юрьевна не ездила домой и не очень желала встречаться с отцом – знаете ли, нам нужна была тишина на линии и длинные гудки. О да. Иногда я говорила с братьями, чаще с Толей, ага-ага. Пару тройку раз он заезжал в гости, мы бродили по городу в дни каникул, он рассказывал о семье. Об Алиске… но в целом, великолепная Майя Юрьевна словно бы сложила крылья и отправила себя в добровольный плен? У вас так бывало, нет? Это было странное чувство, сто процентов по шкале странности! Я словно бы знала, что это тюрьма, добровольное изгнание, клетка в конце концов. Майя Юрьевна кричала сама себе: «В этом Подмосковье ты навсегда останешься в плену, Светлова! Что ты делаешь, остановить блин дура!» Но я была обижена, уязвлена, страдала и одновременно желала этого плена, желала сделать отцу больно… не без того…
Вздохнула. Аккуратно двумя руками обхватила его правую руку, бережно отводя от щеки к своим губам, подула слегка на эту самую руку, горячим своим дыханием прогоняя голографические снежинки. Поцеловала этим самым дыханием как будто, мягко массируя руку. - Но это было верное решение, в конце-то концов. Великолепная Майя Юрьевна ведь тогда главное поняла – мне были люди важнее, а не животные. Я очень люблю животных и никогда их не обижу. Но люди это люди. Я хотела помогать людям. Хотела быть с людьми, вот я дюже умная Пчела о чём. Замолчала, отпуская его руку. Мягким добрым взглядом по лицу прошлась, любуясь его губами, и глазами, и лицом в целом. И рюкзак оценивая и задорный румянец на помолодевшем сейчас капитанском лице. - Ну и стала бы я вам это говорить, Фёдор Михайлович Чижик, если бы дело было только в учительстве и всё такое? Ну, может вы мне и нравились вначале как прекрасный образованный ноутбук, но ведь дело не в ноутбуках было, ёшкин кот! За вами крылась история о которой я ничего не знала, и не могла знать будучи ребенком. Но вы были таким грустным, таким одиноким. Не только в Пещере, а в целом… В МЗУ, на занятиях, в вас всегда чувствовалась какая-то смутная боль. И я уже не могла оставить вас… или забыть… Мой отец всегда был против вас, да-да, - Майя кивнула головой, печально нахмурившись. Упрямством сверкнули серые очи. – Я говорю вам это из уважения к вам, Фёдор Михайлович, потому что точно знаю, что вы не дурак и давно это понимаете. Да вы и сами ведь не больше Алёшки отца принимаете, верно же, капитан? Майя Юрьевна видела ваш взгляд вчера за просмотром, когда папа появился вначале ролика. И если мы вернёмся через ту новую дыру обратно, ооо! Отец наверное возненавидит нас обоих, я даже не знаю, на кого он будет злиться больше: на меня или на вас. Скажу по сердцу, Майя Юрьевна его любит и ей будет больно от его гнева, но… Она улыбнулась, прикасаясь к его плечам своими ладонями. Бережно и как-то очень лично, смыкая свои пальцы на его куртке. - Но я это переживу, потому что с той Пещеры и ещё раньше, твёрдо знала. Майя Юрьевна за вас. «Ты за меня - как я за тебя!» И это моё счастье, потому что вы… Да вы и сами всё понимаете… Я. Вас, - прошептала последнее, чувствуя першение в пересохшем разом горле. - ЛЮБЛЮ.
Замолчала, хватая ртом иллюзорные снежинки. Подняв лицо к небу и прикрыв глаза. Произнесла тихо:
- Надеюсь и вы когда-нибудь тоже… - снова замолчала, словно бы наступив себе на язык. Затем продолжила перескочив кажется на что-то иное: - Поделитесь со мной вашим прошлым, как Майя Юрьевна делится своим. Ну да, ну да. Если конечно готовы, если конечно вы хотите тоже… Эээ… «Быть. Со. Мной.» Двинулась дальше оставляя ему право на прошлое, оставляя ему возможность уйти от ответа, если он пожелает. Мягкое соединение ладоней, когда рука об руку пошли в снег. Но она не смотрела на него, не выпытывала сокровенное, копаясь в боли. Давала право решать самому: стоит или нет? А из кустов вдруг вылетела такса – жизнерадостная счастливая собачка, толстенькая и звонкоголосая. Принялась облизывать Майины руки, царапать её колени своими жёсткими коготками, принялась вертеться юлой, крутиться юлой, раскапывать и создавать весёлую собачью суету. - Знакомьтесь, Фёдор Михайлович - это Сосиска! Её интересует ваш замечательный рюкзак – на предмет «чего бы там поесть», хе-хе… Хоть голозвери и не едят, да зато едят люди. А я запрограммировала Сосиску прожорливой и приставучей сарделиной, потому как точь в точь такой она была на Земле, - подмигнула Фёдору Михайловичу лучисто. – И надеюсь ещё есть на Земле!
-
Это был контрольный. В сердце :) Столь лаконичный комментарий обусловлен поверженностью мастера в романтический шок :)))) Но пост чудесен!
-
за оду любви
-
И верно великолепно)
|
|
|
|
|
|
Азартно серыми очами своими сверкнула Майя Юрьевна, полуулыбнувшись удовольственно в этой снежной ночи. Заметила смущение Фёдора Михайловича наша Пчелка, приметила его про себя и развеселилась чисто по-женски, поглядывая на капитана с добрым азартом. А ведь огорчился он, а ведь посуровел и даже поник немножечко, обеспокоившись чем-то. Хе-хе. Тем самым! Одним особенным для рыжей девы моментом: «Разочаровался Фёдор Михайлович, как пить дать поскучнел. Ему ведь кажется приятно с одной рыжей Пчелой под снегом гулять. Так точно! И он не желает, чтобы этот славный момент был разбит нежелательными вторжениями!» - Ну-у-у, можно и без третьего лишнего обойтись кэп-тэйн, просто я забеспокоилась, что здесь ТА-АК, слишком инти… эээ… темно, значится. Ага-ага. Смущительно и всё такое… - перешла на шепот веснушчатая девушка, громкий такой и азартный же полушепоток. – А доктор Светлова наша замечательная, дюже стеснительная особа. Будем правдивы! Она ведь просто хотела сделать как лучше и ничего дурного не желала, но если уж по сердцу говорить… Примолкла таинственно Майя Светлова, теперь уже без смеха и без шуточек признаваясь. С теплотой на лице признаваясь и с ласковым светом этим в мерцающе серых её глазах – с тем самым добрым светом в очах, который много больше слов говорил-то:. - Но если уж по сердцу говорить, мне с вами очень приятно, капитан. Эммм. Тет-а-тет, приятно, вот я болтливая Пчёлочка о чём… Прикрылась шахматной доской аки щитом, бросившись в свой коронный забег. - Техника ошарашивания, Фёдор Михайлович! Будете кидать снежком, или сжалитесь над одной скромной леди? – живенько скатала мелкий снежный заряд, укрываясь под ближайшим кустом. – Смею заметить, Фёдор Михайлович, это непедагогично, закидывать холоднючим снегом маленьких рыжих пчёл! Хихикнула, бросая с размаху в него шарик и быстренько новый скатывая, желая количеством взять, против его одного огроменного. Раскраснелась, блестя улыбкой своей половинчатой. Прямо-таки растрепалась, застыв с прядью медно-рыжей на щеке – счастливая сейчас под этим снежным ливнем. Свежая. С шахматной коробкой в одной руке и с горстью снега в другой. - Тссс, - вдруг приложила палец к губам, призывая к себе отважного капитана Фединатора: - Идите сюда, вот оно! Здесь и исторьица с холодильником приключилась, и именно сюда отважная Майя Юрьевна отправилась после того приключения. Олрайт, именно здесь всё и началось…
Указала вдаль.
Там, под прикрытием деревьев виднелось сказочное здание – старинный особняк Репино Радищенского медицинского института. Красный кирпич, затейливая лепнина, широкий купол на крыше украшен длинным шпилем, навевающим сладкие грёзы о дождливом Санкт-Петербурге. - Под снегом здание кажется сказочным, когда смотришь отсюда, словно зачарованный замок. Я его очень люблю! А дальше идёт современный корпус – там стекло и пластик, общежитие и уютное поле, вокруг которого Майя Юрьевна круги нарезала прилежно. Там моя орхидея росла, там я росла. Правда, редко когда удавалось в комнате спокойно посидеть, да зато на своих прогулках я была не одна... Она застыла, поглядев на него грустноватым глубоким взглядом. Снег вокруг нее кружился, засыпал неторопливо сочную рыжину волос. Капельками воды стекал по веснушчатым щекам, бриллиантами сверкал, отдыхая на Майиных бровях. Точь в точь таких бровях, как у капитана Юрия Светлова. Мечтательными сделались серые глаза, в далекое прошлое заглянули посреди этой фиолетовой бури: - …Вот станет Майя Юрьевна взрослой, а Фёдор Михайлович свой корабль под командование получит, так я думала в пещере. Ну да, ну да… Напрошусь к нему на корабль, и никакой лирики. Рабочее сотрудничество и всё такое, ёшкин кот! То на словах у меня было, хе-хе. А в душе… в душе разное другое думалось, ага-ага. Потом когда всё закончилось, Майя Светлова сюда отправилась – в Репино Радищево, чтобы подальше от отца и от всех этих клятых звездолётов затеряться. Я с отцом тогда не говорила, я с отцом тогда громко молчала. Но по первости сильно мне скучалось в этой добровольной ссылке – агась, по клятым звездолетам скучала, по МЗУ, по Фёдору Михайловичу тоже. А потому придумала Майя Юрьевна себе сказку, будто бы не одна она находится в этой глуши. Вроде как добрый друг с ней рядом: и брови его замечательно длинные да грустные, и голос его тёплый, с таким живым чувством всякие длинные лекции рассказывающий и самую скучную чушь, во что-то интересное превращающий. Кивнула капитану Чижику, к бровям его руку протянув чтобы дотронуться пальцами, ласково дотронуться и нежно – погладить эти любимые грустные брови и любимую же, родную даже челочку. Прикоснуться к нему одному родному, покрываясь мурашками от волнения. Затем рассмеялась, стряхивая с себя небесную влагу. Птичкой защебетала, развеселилась.
- Пойдёмте, я вас с одной замечательной сосиской сейчас познакомлю!
|
|
|
|
Она сейчас любовалась им. Глядела широко раскрытыми глазами на Федора Михайловича, примечая в нем новое, удивляясь этому самому новому и наслаждаясь, по правде-то говоря. Каждую деталь впитывая в себя и улыбаясь в полутьме загадочной своей улыбкой Джоконды, которая то ли есть на губах, то ли нет её. Призрачная мимолетная улыбка, словно снежинка на жаркой ладони - та самая же снежинка, которая кружится в воздухе с ленивой грацией. Одна единственная улыбка Майи Юрьевны осветила веснушчатое лицо, такая себе улыбка неуловимая, но тем и ценная, что одна особенная в этом звездном мире! Вот отвернулась чуток в сторону не самая высокая эта девушка, глазами серыми сверкнула, небрежно сдувая сочно-рыжую прядь в сторону. К небу лицо подняла залюбовавшись снегом. Простая и женственная, а еще красивая – красивая для него, красивая своей любовью! Растерянная сейчас. Волнующаяся. Раскрасневшаяся от смущения и довольная его образом, счастливая даже. Ну, если подумать сколько трудного между ними пролегло... Маленькая Майя в пещере и подумать о таком не могла, самым большим счастьем она видела тогда дружбу; короткие встречи, когда учитель Чижик заглянет на чай. Он придет такой красивый и добрый в её холодный, опустевший без отца дом, будет рассказывать длинные лекции и пить с ней сладкий травяной напиток. Недосягаемый учитель, наставник, добрый человек и самый большой придуманный друг для одной маленькой рыжей девочки! А сейчас живой человек, совсем даже не похожий на скромного учителя из МЗУ.
Озорная улыбка украсила лицо девушки: ой-ой-ой, как иногда всё странно складывается…
Она смотрела на него, на его куртку и любимый капитаном рюкзак (судя по его потертости, по этим выцветшим белым полосочкам – очень и очень дорогой рюкзак для Фёдора Михайловича, сто процентов по шкале Светловой же!), любовалась этим необычным образом. Фёдор Михайлович сейчас казался обычным мужчиной, настоящим мужчиной из плоти и крови – таким загадочным он сейчас был, очаровательно неизвестным для рыжей Пчёлки Майи. Она ведь и сама только-только становилась женщиной. Но волосы её упрямо сверкали под голографическим снегопадом и Майя улыбалась, освещая ночь светло-серыми глазами своими, а потом она шагнула к Фёдору Михайловичу и обняла его, не смогла удержаться. Так захотелось его обнять – с рюкзаком его, с этой бледнотой его а взволнованных щеках! Вот положила аккуратненько шахматную коробочку на скамью и подошла к капитану, заключая его в крепкие дружеские объятия. Без эротизма. Это были объятия радости, эмоций и сердца. - Какой вы, Фёдор Михайлович! - и рассмеялась вдруг в голос, зачерпнула щедрую горсть снега бросая над головой. - Вот вам снег, капитан, целое созвездие снега! Настоящая зима, елки палки!!!
И смутилась вдруг, подумав об интимности момента, о том, как может воспринять это движение мужчина, это объятие, этот озорной снежок над головой и восторженный, счастливый блеск её чародейских, штормовых даже глаз. Пришел! Рядом. Такой родной и долгожданный! Два сердца в унисон под белым снегоподом. Тук-тук-тук... - Я... я... - всплеснула руками Пчёлкина Майя Юрьевна теряясь одновременно и уплывая вместе с этой ночью. - А давайте Данко пригласим, капитан! Посмотрим как он выглядит так сказать во плоти! Будем третьим лишним под этим снегопадом, и нам веселее, и Данко ценный человечий опыт. Хе-хе. И бросила снежок в «сурового сэра капитана», улепетывая к скамейке. - Майя Юрьевна столько умного хотела сказать, да всё никак сосредоточиться не может. Все разумностные слова повылетали из ветренной женской головы. Но баста! Финита ля комедиа и прочие бла-бла-ба, - напустила на себя «сурьёзный» вид наша доктор Майя, собирая очередной крупный снежок. - Всё всё, я суровый так его в качелю ж, суровищный как сама суровищность, блин, специалист. Никаких шуточек, ёшкин кот! - хихикнула азартно. - Докладываю. Нога Фотона Игнатьевича уже заживает, даже регенерин не потребовался. Всё пучком! Новая усатая леди-пассажир спит в своём медотсеке, судя по показаниям приборов, для неё это сейчас норма. Мой ушибленный локоть вполне стабилен и передаёт вам привет. Вот шахматы для интеллектуальной вдумчивой игры, капитан, присаживайтесь пожалуйста. Не думайте, будто бы великолепная Молния Юрьевна тупая, словно бы не заточенный карандаш. Нам предстоит интеллектуальный турнир. Я вас приглаша-а-аю! Промурлыкала ласково, свой громадный снежок старательно скрывая. Снова рассмеялась коварной кошечкой: « Пусть немножечко подойдет, и..!»
-
Ну вот да, правильно, чай не на работе сейчас, отставить сурьёзность и даёшь веселье и игривость! :)
|
|
|
|
|
Прямоугольный корпус, треснувшее стекло. В ладонях у Майи было зажато технологическое чудо, но чудо разбитое и искалеченное, изничтоженное клешнями роботов-насекомых. Беспощадных ликвидаторов с планеты «Геноцид», то есть Кулимат. Пчёлка тяжело вздохнула, разглядывая свой разбитый планшет, - ещё одна бессмысленная жертва в копилку к двум взорванным шаттлам. Люди выстояли, техника была уничтожена…
Доктор Светлова задумчиво нахмурила брови, припоминая этот странный день, такой вот длинный день и очень-очень тревожный день. Ветерок голографического отсека играл её волосами – сочно-рыжие пряди жизнерадостно мерцали на ветру. Взлетали вверх и падали вниз сверкая тончайшей паутинкой. Не было больше косы. Вольготно рассыпались длинные локоны ниже плеч – освобожденные, блестящие, почуявшие свободу свою и волю. Ветерок чуть лохматил причёску Майи Юрьевны – выбилась на лоб непокорная челочка, засмеялась как будто бы, норовя попасть в глаза. Но глубоко задумавшаяся девушка ничего не замечала. Треснувшее стекло планшета отражало веснушчатое лицо, глаза посветлели, глядя в прошлое… Как рассказать о своей жизни, без ненужных соплей и эклерно-медовых драм? Как задать иллюзию, чтобы она стала живой? Чтобы голокомната воспроизвела все эти долгие мучительные пять лет, о которых Пчёлке желалось рассказать без слов. Когда хотелось поведать о своих бедах и о победах тоже, о своих слезах, которые не лились из глаз, но всё же существовали в душе и были пролиты долгими ночами без сна. И о первых радостях, когда смогла победить черноту. Когда смогла шагнуть в будущее, наперекор своему прошлому… О триумфе госпожи Светловой. И о Цене этого самого горделивого триумфа.
Прошлое. Сегодня утром треснувший экран планшета видел их данкийские объятия, большое совместное счастье вернувшихся домой людей. Выбравшихся из тёмного плена и не сломленных опасностью. Больше всего внимания тогда досталось Алёшке. Майя Юрьевна поглядела на него, улыбнулась уголком губы, прочувствованно кивнув Стругачёву головой. Чуть крепче сжалась ее рука на плече Лекса-Рядового, ободряюще сжалась и как-то по родственному, и хотя не было произнесено слов, многое сказала она без слов. Поглядев на него добродушно своими серыми глазами, улыбнувшись ему и задержав на его лице долгий взгляд. «Да-да-да, Алексей Кирович, прошлое есть прошлое. Майя Юрьевна обнимает вас. Мы более не дети! Мы изменились и выросли, и нам придется уважать это друг в друге, уважать тараканов друг в друге и не наступать на больные мозоли. Не мучьте себя старыми обидами, рядовой Лекс. Многое между нами пролегло, думаю, мы оба понимаем, это стоит ценить» Рука ее вдруг весело взметнулась вверх, лохматя зловредно рыжие Стругачевские волосы. Первый хулиган на деревне, да-да-да. Сегодня герой, но пусть не забывается, хе-хе. Кнопконажиматель запретнищный. Родственное чудище-юдище, порой горячее, но своё! Как и Фёдор Михайлович, она слегка оторопела услышав про жительницу Кулимата. Строгое лицо Майи Юрьевны на несколько мучительных секунд приобрело глуповатое, ошарашенное даже выражение: чуть приоткрылся рот, удивленно распахнулись светлые очи. И фирменные отцовские брови взлетели на лоб, когда она поглядела на себя со стороны. Когда увидела съемку и только сейчас услышала ответ инопланетянки. А потом брови нахмурились и выражение лица у девушки сделалось упрямым, каким-то прямо-таки вредненьким, как случалось это перед стартом лыжных гонок или в преддверии экзамена. И большой палец Молнии Светловой был оттопырен вверх, когда девушка кивнула капитану головой: - Олрайт! Мы понимаем ответственность, Фёдор Михайлович. Так точно. Фёдор Михайлович, близкий. Родной. Как много он сейчас значил для неё, но глядела на других, лишь изредка одаривая его счастливым ласковым взглядом. Иногда мы даём от себя роздых самому родному, иногда мы ждем и смакуем предстоящее общение и дарим себя другим людям, загадывая об одном человеке. Живя им и оберегая его как сокровище среди житейской суеты.
...
- Алё-але, Звездолетов Данко Фёдорович, а знаете ли вы что-нибудь об ассоциациях? – облизнула верхнюю губу Майя Юрьевна водружая шлем на голову. – Майя Юрьевна попытается вам объяснить, оки-доки, но вы уж пристегните ремень, Искин Искинович, потому как Майя Юрьевна обожает шпарить сложновымудренными ассоциациями! Надеюсь, короткого замыкания не случится и мы не вылетим в космос всей гурьбой, когда вас закоротит милый вы мой автоматонище-искиникус, потому как я начинаю. Окей. Она усмехнулась. - Это должна быть ночь синяя как бархатное одеяло, густая как сгущенное молоко и холодная, словно летний цветок вмерзший в лёд. Застывшее совершенство в фиолетовых, синих и ультрамариновых тонах, вот я умная о чём! Представьте себе парк. Высокие деревья задумались словно в танце… деревья грустят. Тянут руки в ночь, только вместо рук у них ветви. Представьте себе парк, добрый мой друг Данко Фёдорович, представьте себе парк, который грустит о лете. Ёшкин кот! Под ногами присыпанные снегом гравиевые дорожки и по ним очень легко бежать, когда идешь, ноги так и просятся сами собой в полёт. Дальше будет скамейка – старомодная такая скамеечка, заброшенная, похожая на нахохлившуюся одинокую птицу. Смотрите, она должна выглядеть примерно вот так… Совсем не новомодно, вот гениальная я о чём! Скамейка древняя, забытая, но такая прекрасная в своей отрешенности, а тут, глядите, здесь находится надпись закрашенная краской. Катя плюс Коля, ага-ага! Над скамейкой деревья, словно мужчина и женщина обнимают друг друга. Эдакие два старичка, которые счастливо постарели друг с другом и сохранили нежность. Руки-ветви изуродованы артритом, но старичкам есть о чем вспомнить. Вот дорога. По ней иногда ездят старомодные колесные автомобили. Авиакары летают дальше, а здесь дорога и сонные дома. Прошлое, здесь везде живёт прошлое, вот я о чем
Улыбнулась озябнув. Легко было поверить в эту иллюзию. - И добавьте снег, сильный могучий снегопад падающий с неба на землю! Снег пушистый, жалящий, он мокрый, но не вода. Он падает стеной, одеялом, пушистыми бабочками и белым водопадом, от неба к земле и от земли к небу, словно очарованный мост. И фонари! Фонари Данко Фёдорович, вот такие вот фонари должны быть повсюду… словно одуванчики на серебряной ножке, а зажмуришься, растекутся на ресницах звездой. От них на землю падают конусы света и всё вокруг синее, и немного розовое. Иллюзорное. Зыбкое. Потерла переносицу рыжая девушка, словно бы опомнившись, сдула надоедливую прядку назад. На ней был зимний спорткостюм – такое вот простое не праздничное совсем одеяние. Но ведь именно так она и бегала чаще в Репино-Радищево. Небрежно обмотанный полосатый шарф лилового цвета, рассыпавшиеся по плечам яркие волосы. Она присела на скамейку, уложив на колени свой испорченный, но такой родной планшет. Подставила лицо воображаемому снегу и прикрыла веки.
А потом вдруг вздрогнула:
- И шахматы, Данко Фёдорович! Шахматы самое главное! – в перерывах между работой Майя Юрьевна старательно изучала подарочные книги. Хмурилась и шевелила губами укладывая новую информацию в голове. - Вот шахматы старпома Михалкова, надеюсь мне удастся сверкнуть этой самой... Мозгой же!
Помолчала.
- Между нами и Фёдором Михайловичем есть прошлое и надежда на какое-никакое будущее, но должно быть и настоящее, вот о чём Майя Юрьевна думает сейчас. Наше общение с капитаном не должно ограничиваться рыцарями и старым детским кино. Ноу-ноу, сэр Данко! – нервозненько усмехнулась рыжая Пчела, произнося с немецким акцентом. – Это есть никуда не годиться, найн-найн! Шахматы прекрасный способ нащупать настоящее, вот какие винтики вертятся в моей мудреной голове. Странно, правда, Даниил Фёдорович, программный вы мой психотерапевт? Я волнуюсь словно тот розовощекий принц перед первым свиданием, хе-хе. Майя Юрьевна сидит на скамейке и дрожит как распоследний заяц, словно бы перед экзаменом или еще чего… Девушка поёжилась рассматривая разбитый планшет. - Подумать только, сегодня было столько удивительного. Голова у Майи Юрьевны уже трещит от обилия информации словно переспелая дыня: курс энтомологии от доктора Григорьева. Обезболивающее для бедняги Кролла… И да-да, на обеде Майя Юрьевна обещала дать ответ насчет черной дыры! Ох-хох-хо, казалось бы так много работы, мыслей, идей и этих надоедливых домыслов, а я чего-то трушу. Агась-агась! Волнюсь перед этим свиданием словно крольчиха какая, эдак на одиннадцать из десяти по трусошкале Светловой. Даже вот заткнуться не могу… Никто ведь и не говорил что это свидание, а все-таки… Майя вздохнула. Нахмурившись, вдруг скинула свои кроссовки, забираясь на скамейку с ногами. Пурпурные носки. Танцующий снег. Разбитый планшет и коробка шахмат в девичьей руке. Тощая Пчёлка прикрыла глаза, подставляя пылающее своё лицо несуществующему снегу. Разнервничалась чего-то. Теперь она уже не могла думать меланхолично и отстранено, теперь она отчаянно ждала Фёдора Михайловича, барабаня по коробке пальцами.
|
|
- …Св-возвращением… - ухнула Майя Юрьевна, зажмурившись крепко-крепко. Струхнула порядком рыжая док, в пружину зажалась невысокая девушка, слегка подрагивая от этого неожиданного перемещения – нервы в ней бурлили ещё, переживания, эмоции сдерживаемые. Яркие-яркие эмоции которые так трудно было давить в себе, держать в себе и управлять ими. Тяжко, действительно тяжко пришлось данкийской Пчёлке. ...Вот только что планета Кулимат была, странные, добровольно сдавшиеся в плен инсектоиды-паразиты, взрыв и боль нового плена, кружение жутких мыслей в голове - «нас же схватят, нам некуда бежать! Совершенно точно, на сто процентов некуда бежать. Еще раз схватят, вот только не это!». А потом… Потом вдруг Данко, минусовая температура шлюзового отсека и восхитительно теплые руки Фёдора Михайловича на плечах, чуткие руки укрытые плотной тканью скафандра. И жуть. И тепло одновременно. Ощущение победы – выдюжила, смогла, не раскисла кашей-малашей под влиянием стресса рыжая девчонка, а еще слабость, слабость, стылой ношей обрушилась слабость на хребет. Белизна разлилась по её веснушчатым щекам, засинели печальные круги под глазами, обозначившись контрастными жуткими полумесяцами. Сероватым, уставшим и горьким сделалось лицо Молнии Юрьевны, и бессилие напало, и противная тошнота как-то вот сразу обрушилась на одну мелкорослую данкийку. Сильную данкийку, но не очень большую, по правде-то говоря, тощую да утомленную походом данкийку. Двенадцатую девушку среди одиннадцати мужчин.
Подкосились ноги и плечи приопустились. Закружилась голова и как-то разом поплохело ей – словно бы рыцари надвинулись, взяли в кольцо выжимая воздух из груди. И горечь наполнила рот, вязкое предчувствие рвоты. Огоньком факела обратился яркий свет.
Повело.
Тени. Пещера. Муть какая-то в голове расплескалась, как тогда, когда было только стылое озерце и шепот капель в прогорклой тьме; когда крик народился отчаянный, когда ушло детство. И где-то позади, то ли реальным образом, то ли видением восхитительно-приятным, медвяным да живым чудятся руки Фёдора Михайловича. Добрые сильные руки, защищающие, укрытые скафандром, но такие близкие всё-равно. Родные руки родного человека! Покачнулась девушка. - П-присесть бы, мда… - и разозлилась тут же не себя. Ну что за сцены! Что за медузистость в костях! Тряхнула головой своей непокорной. Нахмурилась мучительно, умоляя желудок взбунтовавшийся до медотсека потерпеть. - Д-данко, отчёт пожалуйста... лишних жильцов не прихватили? Сглотнула, ощущая вязкую слюну. Фёдор Михайлович, родной. Паразиты. Пещера. Муть. Рыцари.
Вязкость. Паразиты... А она всё же не смогла выдержать, не смогла пересилить себя, бросая другую женщину. Эта беременная самка... Эта жуткая добровольная ликвидация, когда разумные тараканы сами отдавали себя в смерть. Нет! Шагнула вдруг навстречу инозёмной леди доктор Светлова, посмотрела на нее, нахмурившись. - Уходите! Зачем это вам? - рука сама к лапке протянулась. - У вас же дети! Ну давайте с нами!? И не могла Майя Юрьевна удержаться, не могла уйти вот так просто, бросая этих насекомых в добровольную казнь. И эту женщину, и ее детенышей. И это глупо конечно было, конечно невозможно и прочее-прочее, но вся эта фабрика смерти, добровольная жуткая ликвидация. Это неправильно. Так не должно быть! - Вы же мать! («Вашу ж мать! Что, ну вот что здесь творится? Это же безумие!!!») Неправильность, всё что происходило на Кулимате было неправильным, омерзительно логичным и совершенно невозможным с позиции морали. Как рыцари. Как тот давний эксперимент с детьми, призванный помочь землянам... И эта боль в голове, и это чувство рвоты. Но всё же смогла, справилась, хотя и не на все десять балов по шкале.
АПЧХИ! Обернулась на Фёдора Михайловича удивленно, на этот звук, такой вот не трагичный, а совершенно будничный - смешной звук и жизненный. Дернула головой МайяСветлова, не веря как будто. Моргнула. Снова глаза открыла, дернув головой. И вдруг рассмеялась. В ладошку. Тихонечко. Завсхлипывала нерво. Казалось что плачет, но смеялась прикрыв глаза - дергая плечами и глазищами своими светлыми сверкая. Полегчало. Откатила боль. Прорвалась наружу робким тихим смехом, облегченным смехом, но несмелым еще. - Ох... И-иван. Данко! Алё-алё, принесите пожалуйста Ивану одеяло с подогревом, а вообще да, обнимемся!
Тепло к рукам Фёдора Михайловича приникла, ласково щекой прижавшись. Ненадолго, на миг или два обо всем на свете позабыв - растворившись в этом моменте полноты, когда мужские руки на плечах дарили жизнь и силу. Потом к Ивану двинулась улыбаясь уголком губы счастливо, оглянулась на Фёдора Михайловича:
- Идёмте-идёмте, капитан! Вырвались!!! И живы...
На Данкистов счастливо поглядела, на всех этих мужчин ставших такими дорогими: - Обнимемся, джентльмены. Слава Богу, все живы!
-
Замечательный, жизненный пост! Живые эмоции, наложившиеся воспоминания, женское сострадание, понимание ужасов происходящего на Кулимате, и оптимистичный момент в конце. Очень вкусно, и совсем даже не чувствуется сокращение в размере. Класс! :)
|
|
|
Она посмотрела на него уставшего, посеревшего, совсем-совсем сейчас одинокого и измученного, и сердце её пронзила острая боль. Та самая боль живая, которая неизменно вгрызается в сердце, когда видишь страдание дорогого тебе человека. Когда болеешь за него душой, а чем помочь не знаешь. Растерян ты. Боишься чего-то смутно. Устал Фёдор Михайлович. Навалилась на мужчину тяжесть, напряжение этой неудачной высадки навалилось и все мрачные, жуткие даже тревоги, для которых поводов целая бесконечность имелась в сложившейся ситуации. Одолели капитана в этот тяжелый момент! Не сломили, само собой. Но мешком кирпичей пригнули спину, забрали силу – заставив присесть мужчину на корточки, прямо на пол приспуститься же, давая роздых утомленным ногам. Сострадание сейчас наполнило Майю Юрьевну, не жалость презрительная, но сопереживание это пронзительное, острое чувство боли за другого человека и желание помочь. Посмотрела на него внимательно рыжая Пчёлка, ненадолго совсем, не вторгаясь в личное пространство, но всё же фиксируя для себя детали: усталость эту примечая, серый оттенок кожи, брови приопущенные и уголки губ, дрогнувшие от внутреннего напряжения. Словно бы постарел разом Фёдор Михайлович на несколько лет – заметно стало, как трудно ему пришлось. Очевидно стало как тяжело давалось спокойствие, какой суровой ценой принимались решения… Постарел молодой командир в один момент, придавил его тяжкий груз ответственности. Капитан звездолёта! Должность великолепная, эффектная должность и замечательная, а еще жестокая должность требующая от человека предельной самоотдачи. Чуть нахмурилась, дернув уголком губы валькирия Светлова. Сдула рыжую челочку тихонечко, немного пригорюнившись. Охохо... Как же! Как же дорог ей Федор Михайлович.
Посмотрела. Затем рядышком присела, погладив свои колени юная Пчелка - устроилась прямо на полу: откинула пламенно-рыжую голову назад, поправляя руками ворот скафандра. Тяжелова-а-ато. Разом тяжеловатым показался этот космический доспех, громоздким показался и бесконечно гнетущим. Душащим даже! Поправила Майя Юрьевна стесняющий её воротник, ненадолго прикоснувшись рукой к капитанской ладони. Пусть и в перчатках, а всё же! - Милый вы мой, родной мой… - улыбнулась тихонечко, сокровенное это приоткрывая для капитана Чижика. Ласковая улыбка тронула тёплые девичьи губы, мягким серебром засветились светлые глаза. Прочь горести, не время сейчас для размоканий и романтических томлений! Улыбнулась Светлова, нервенно и наперекор ситуации упрямо сверкнула яркими очами. Жалко улыбнулась, но уже борясь с самой собой. – Всё у меня олрайт, Фёдор Михайлович! А знаете что такое трамвай? И усмехнулась вдруг азартно девушка, выдергивая капитана из его хандры. Ощутила вдруг прилив сил наперекор черноте, ощутила счастье это простое – обрадовать хоть маленечко близкого человека, поддержать его и рядом с ним побыть, когда ему плохо.
Но это уже позже случилось. А вначале был Фотон, была строгая доктор Майя Юрьевна, внимательно ощупывающая ногу славного космического «космодесантника». Слово это впрочем так и просилось в кавычки, ибо не выглядел Фотон космосентично-то – не казался суровым самцом обезьянином, ага-ага, и не бугрился мешками мышц совершенно точно! Напротив, был бледен растрепанный Фотон Игнатьевич и напоминал вьюношу романтического, неумолимыми, злыми даже ветрами судьбы занесенного на поле боя. Улыбнулась доктор Светлова про себя - «Му-у-ужчины, вон они какие гордые! И даже Фотон Игнатьевич чуть только усомнись в его мужестве, сразу же в непокорного задиристого ежика превращается. Аки Алёха Стругачев! Ну да, ну да, такие они джентльмены. Одинадцать из десяти по шкале суровой мужичье-самэчей павлиньистости!» Майя Юрьевна, впрочем, расслабилась уже. Медицинская заботливость её горела, когда возникала реальная угроза жизни, а здесь речь шла о небольшой травме, неприятной травме, но совершенно точно не смертельной. И не слишком-то болезненной, травме-то, вполне можно до медблока потерпеть. «Досвадьбыз-заживисимоссо», благоприятный прогноз Пчелы Светловой. Расслабились длинные докторские пальцы, задоринка юношеская вернулась на веснушчатое лицо. - Я как? Окей, нормальком! Конечно, сначала перетрусила до трясучки зеленой, а потом вспомнила, что Майя Юрьевна фуфло не гонит, а в космонавты нервных барышень не берут. Майя, она всегда побеждает! Пришлось её эту самую нервенность в условную паровозную топку отправить. Агась-агась! А в вас я и не сомневалась, Фотон Игнатьевич, корабли водить это ведь не хухры-мухры. Вы молодец! А нога ваша как новенькая будет, еще лучше чем в детстве заживет, гарантирую же ж. Улыбнулась Майя Юрьевна половинкой рта - тепло улыбнулась и задумчиво даже. Мягкость какая-то в ее глазах вдруг засветилась, эта самая искорка неуловимая, которая нечто мечтательное в себе несла, когда Майя Юрьевна глядела на Фотона. Сама Молния этого не замечала в себе, не видела в себе бархатно-теплой задумчивости, но задумчивость была. Нечто сородственное... Очень похож был сейчас этот бледный пилот на давишнего Фёдора Михайловича Чижика, того самого Чижика-Пыжика, доброго друга для Майи Юрьевны, который всегда присутствовал рядом с ней в Пещере и после Пещеры тоже. Робкий, стеснительный, такой милый и смешной, в своей браваде Фотон сейчас очень напоминал учителя Чижика. Перепуганного. Большеглазого юношу. Такого смелого! Ах... Фёдор Михайлович Чижик. Ах! Время-время... Кашльнула Светлова возвращаясь в себя, задумчиво потерла локоть, зябко передернув плечами под скафандром. Всё же странно на неё действовал Фотон. Как-то родственно и лирично. - Чутка ушиблась за компанию, но всё прекрасно. Легко отделалась, что называется. Вот помнится с лестниц Майя Юрьевна и сильнее наворачивалась, как-то раз даже зуб выбила. Шепеляфила потом до штоматолога ошшень шильно, Ф-фытон Игнашьевищ, но а потом всё починили и дело с концом! Обожаю зубную медицину, хе-хе. Когда сидишь и дрожишь в этом проклятущем кресле, это так волнительно.
Подмигнула храброму космолетчику, отвечая своей откровенностью на его откровенность.
- Надо бы нам по возвращению устроить первосортный ужин! Вот вы бы чего желали, Фотон Игнатьевич? Я бы наверное желала пиццу! А что? Ситуация у нас прямо-таки на десять пицц... понервничать пришлось и всё такое. Ага-ага! И еще какао хотелось бы... - покраснела вдруг Пчёлка, будто бы некую тайну сокровенную выдала. Заторопилась вдруг, как-то одернула себя с этим какоо, смущенно в сторону поглядев. Вспомнилась ей кухня, вспомнился капитан и его напиток, и это чудесное ощущение на двоих, в котором уж не было места Фотону. Сдунула сердито челку в сторону: - ...Да-да, домашнее какао наваристее и гора-а-аздо вкуснее... Ой, о чем это Майя Юрьевна значит говорит? Это же я про кино? Так вот кино конечно тоже, первосортно, значится, снимает стресс. Или, например, хороший жизнеутверждающий спорт! Впрочем, сегодня уже травм достаточно, потому ужин кажется предпочтительнее для разумной Майи Юрьевны, да и Спартак Валерьевич я думаю будет рад. Подмигнула Космо-Фотону: - Душевная работа прекрасный способ избежать хандры, обиды, расстройства и всего такого! Ну и награда за эту работу тоже, хе-хе, уважение команды это не хухры мухры. Кстати! - сверкнула глазами вдруг Пчелка. - А играете ли вы в шахматы, Фотон Игнатьевич? Я тут намедни учиться решила, ну так как... хотите товарищеский матч? Или в шашки там. Вдобавок, подобного рода развлечения, прекрасно отвлекают от небольшого дискомфорта в процессе регенерации тканей.
...
Такой она и вернулась к Фёдору Михайловичу, рыбкой выскользнув из своих недавних воспоминаний. Лучистая, встревоженная, огненно рыжая и ершистая дева, подобная своевольной кошечке. Не злая. Немного нахмуренная. Ошарашенная произошедшими недавно событиями, оглушенная чуток и влюбленная. Всеми своими веснушками и рыжиной украшенная. Наслаждающая этими тихими минутами, когда можно просто посидеть рядом с капитаном. Майя половинчато улыбалась. Нервенно улыбалась и по настоящему, наполнившись силой. Простой своей силой желая наполнить сейчас уставшего пригорюнившегося командира. Выдернуть его из черноты и себя тоже - а то ведь локоть болит, и плен, и отец далеко-далеко, так далеко, что может никогда его уже не увидишь. И братьев тоже, и Москву... Нет, в топку такие мысли. Под колёса паровоза, прочь уныние! ...Иван за чуждым терминалом. Алёшка. И даже суровый воин Кырымжан, все они верят в своего капитана, все работают, все доверяют. Надо чтобы и капитан верил сам в себя, чтобы не сомневался и не ел себя поедом зазря. - Так вот о чем бысь я, Пчела Разумностная говорю? Знаете ли вы что такое трамвай, Фёдор Михайлович? В двадцатом, а может быть даже и в двадцать первом веке, был в Санкт-Петербурге особый трамвай пущен. Ну-у-у, это как поезд на колесах, только всё же трамвай... то ли роботы им управляли, то ли искины, а может и электрический человек... Майя Юрьевна здесь слегонца путается в технологии. Но трамвай этот, ёшкин кот, не хухры-мухры, а первым знаете ли петроградским коммерческим являлся! Для него даже свои рельсы пустили, специальные и собственные. А название у него было, - рассмеялась рыжая девушка тихонечко, поднося ладонь ко рту. - Чижиком его называли, ага. Да-да! В честь вас. Бывают люди-корабли, а вы, Фёдор Михайлович, получается, цельнищный Человек-трамвай!
Согнулась в смеховой корче юная док, стараясь не выдать рвущегося, хрюкающего даже чуток смеха. Помогла, агась-агась, Фёдору Михайловичу!
|
|
|
|
-
Ну... Со стартом.
-
Со стартом
|
Жизнь подобна пули – у нее хороший запал в начале, оптимистичный полет, а в конце либо в дамки, либо в пустоту, если эта пуля была дурой. А бывает так, что полет зачастую оканчивается охеренным ударом мордой об какую – нибудь кирпичную стену. И тогда лишь сопли, да слюни в разные стороны, и как итог поковерканная жизнь, что тот куска свинца, с которым ты себя еще недавно ассоциировал.
Когда кошмар рассеялся, то Мортис не сразу понял , что вновь может ощущать себя как полноценная личность. Возможно причиной были ифриты, коих ученый поначалу принял за остаточные галлюцинации своего помешательства. Хотя нет , оглядевшись вокруг Скальери все же согласился, что был не прав в своих первоначальных умозаключениях. Вокруг, как и в прошлый раз, картина мира снова существенно отличалась от той, что Мортис запомнил, прежде чем совершил очередной прыжок в безумие. Вновь трупы и раненные. На душе у биолога заскребли кошки, причем одна из них явно нагадила в тапки. Глядя на убитых, Скальери невольно заплакал, и пусть это было не девичье рыдание, а всего лишь скупая мужская слеза, что и за границы глаза то не успела выкатиться, но факт душевного надрыва был на лицо.
Под ногами лежало тело доктора Сойера. Весь доспех эскулапа был изрешечен в клочья, и Мортис подозревал, что к сему шедевру скорее всего был отчасти причастен и он, наравне со стоявшим рядом Борисом. Но док был жив, и судя по движениям довольно таки цел, чего нельзя было сказать о Кимберли и Марте, от которых в отличии от того же Джеймса не осталось даже тел. Хотя может это даже и к лучшему.
Жуки так же пострадали, по крайней мере двое из них явно отправились к своим богам, и судя по всему по вине своего же командира, решившего проучить людей своими экзотическими способами. Славная смерть, достойная их тараканьих саг. Что же касается выводов о происхождении проторианцев , то Мортису хватило лишь мимолетного взгляда на кровь пришельцев, что бы придти к выводу , что он возможно не так далек был от истины.
Но «арахниды» сейчас мало интересовали молодого ученого. Не обращая больше внимания на творившуюся вокруг возню, Мортис подошел к небольшой кучке пепла, которой по его мнению когда то была Кимберли Пренстон, после чего аккуратно присел возле нее.
-Привет Ким. Как дела? Хотя можешь не отвечать. День и вправду сегодня не задался. Знаешь, с утра все валится из рук. Даже и не знаю, доживу ли до конца с таким фартом.. Видно понедельник сегодня , не иначе.
После этих слов Мортис протянул руку к лежащей напротив него лингвисту, и аккуратно вытащил из кучки пепла сверкающее в ней кольцо.
-Я считаю, что смерть — не очень приятная форма бытия Ким. Хотя некоторые сейчас со мной не согласились бы.
Спрятав кольцо в карман рубахи, что была одета под скафандр, Мортис все так же аккуратно поднялся, дабы не потревожить лишний раз останки девушки, и посмотрел на стоявших напротив него проторианцев. Из урывков разговора ученый понял, что люди тут ни что иное , как белые мыши в каком то жутком инопланетном эксперименте.
«Забавно. Ни когда бы не подумал, что когда либо окажусь по ту сторону предметного стекла.»
Но настроения дурачиться и шутить не было. Один лишь страх вперемешку со злобой и безысходностью. Так же наверное чувствовали себя кудрявые и не очень ребята, когда впервые проходили под надписью «Jedem das Seine» , что украшала ворота одного небезисвестного учреждения близ городка Веймара. Говорят, что во время сильного стресса человек либо ломается , либо перерождается. Мортис чувствовал, что он сломался, как тонкий ивовый прут -очередная волна кошмара и смерти отчасти близких, отчасти нет, но все же людей подкосили ученого. Но вместе с душевной болью пришло и перерождение. Прут, что когда то был Мортисом, упал в удобренную и окропленную кровью почву, где начал давать корни. В душе вспыхнул уголек злости , который с каждым взглядом на покалеченный и убитых соплеменников возгорался в костер ненависти и презрения к мерзким жукам, пленившим их ради своих целей.
-Обезьяны говоришь.
Слова слетевшие с губ были сухи как пустынный ветер , ибо в душе Скальери разгорелся пожар бунта, оставлявший после себя лишь пепел. Фрик, нигилист и революционер вновь ожил внутри Мортиса.
Ученый презрительно сплюнул на пол. Пользуясь тем, что внимание инопланетян отчасти было занято разборками между Сорелем и их самкой, Скальери подошел к одному из трупов захватчиков, благо тот лежал не так далеко, по пути быстро проводя какие то манипуляции с застежками на своем скафандре. К не малой радости Мортиса телом оказался урод , препарировавшим Лизу. Отсоединив последний защитный клапан в районе паха, астробиолог извлек наружу 12 сантиметров своего тела находившихся сейчас в состоянии покоя, после чего самодовольно улыбнулся.
-Ну обезьяны, так обезьяны.
После этих слов по невьебенной брони из летонита , в кою был одет покойный таракан , заструился теплый ручеек желтой и неприятно пахнущей жидкости.
-
Так их, да ))))
-
Уоу, уоу! Палехчи! Не в "Линейку" играешь :D
-
Ох... Мортис официально получает приглашение в клуб)
-
Ой порадовал, спасибо :)
-
Это просто шикарный пост! ХD
-
Жизнь подобна пули – у нее хороший запал в начале, оптимистичный полет, а в конце либо в дамки, либо в пустоту, если эта пуля была дурой. А бывает так, что полет зачастую оканчивается охеренным ударом мордой об какую – нибудь кирпичную стену. И тогда лишь сопли, да слюни в разные стороны, и как итог поковерканная жизнь, что тот куска свинца, с которым ты себя еще недавно ассоциировал. Это шикарно.
-
Мне нравится, как соседствуют размышления о жизни и смерти с животными инстинктами))) Очень круто!
-
Мсье извращенец. В лучшем смысле этого слова.
|
Они были рядом в этот момент. Находились так близко друг к другу, так волнительно, так неожиданно ВМЕСТЕ, что даже сердца были слышны: бух-бух-бух, могучие эти удары, сильные эти удары и наперекор всему жизнерадостные удары, ощущались даже сквозь плотную ткань скафандра. Время уже истекало, уходило, разбивалось вдребезги паническим песком и всё же, сейчас они были рядом. Существовали. Летели в космосе посреди ничто. Вдвоём! Фёдор Михайлович и Майя. Тюремная камера, застывшие силуэты инсектоидов вокруг. Всё это было космосом, безграничной бездной, которой не ведомы горизонты. Двое плененных людей в объятиях друг друга находятся, так тесно, так одуряюще близко. В опасности, в чувственной этой волне, в правде рядом находятся, вот что важно! Это ведь так легко врать друг другу, говорить нежности и рассыпать сахарные эклеры, когда всё просто и приятно складывается, когда ты только хороший для человека и совершенно точно не плохой. А вот когда правда неприкрытая в лицо, когда по настоящему говоришь, тет-а-тет и без сладких слов – выдержат ли самые высокие чувства? Объятия, нежности?
А-а-ась!?
Выдержит ли сам человек лишенный границ, лицом к лицу личный разговор? Не даст ли слабину, не треснет ли коркой весеннего льда, когда цельность обманчива, проедена водой и течением шальным? Вот узнает другой человек каков ты настоящий, без масок и наносных вежливостей, не убежит ли? …Дальней грозой сверкнули серые глаза Пчёлки Майи, такие себе темные по краюшку и пронзительно светлые ближе к зрачку. Волшебные глаза. Упрямством сверкнули, ершистостью неприкрытой, когда она услышала правду о себе. Когда дыхание затаила от этого самого предложения, высказанного убийственно тихим настоящим голосом Фёдора Михайловича: « Но ты хоть подумала, что было бы со мной, если бы они тебя убили? Даже я если бы я после этого выжил, то…» ЧТО? «Не сумел бы себя простить… Не смог бы существовать дальше? Умер бы, исчез бы душой?» Предположения рассеянные. Вспышки мыслей. За этими многоточиями чувствовалось нечто важное, сокровенное такое. В этой ладони на щеке, в этой черной тревоге, на миг затуманившей лицо капитана. Фёдор Михайлович говорил правду. Настоящее говорил, неприкрытое. Горькое даже озвучивал сейчас. «Что было бы со мной, ты хоть подумала?» Мягкая живая ладонь на щеке Майи казалась невесомой, да и скафандр мешал и грубые перчатки тоже. Но всё равно ощущалось тепло этой руки, её сила… чувствовалось напряжение крови бегущей по венам, кипучая энергия наполняющая тело мужчины. Майя не отстранялась. Она сейчас смотрела на Фёдора Михайловича. Ершилась. Размышляла. «Подумала ли я? Да наверное и нет, всё было так быстро…» Стыдилась и немножечко злилась наша пчела: «Ха-ха! Но ведь мужчины, например, никогда не думают о женщинах, когда закрывают их своей спиной. То есть думают конечно, ооо, они прямо-таки самопожертвенно и красиво шагают на линию огня, но ведь не думают о том, как им потом жить. Женщинам-то. Майя Юрьевна она может и мало что знает, а все же кой-чего знает. Когда один единственный сердце занимает, любимый, когда такой родной! Это… Это не то, что на дороге валяется. Это не крышечка от пива и другое такое сокровище в жизни едва ли найдешь. Настоящие вещи, вот такие вот чувства и эклеры, оно… оно один раз бывает, редко когда два. На то и чудо, что один на миллион шанс» «…Даже если бы я после этого выжил, то…» Стыдно-стыдно. Ей захотелось снова поцеловать его ладонь, как тогда, когда не задалось с фильмом, когда ушел Алёха и в воздухе повисла жгучая, неприятная словно острая заноза, жгучая даже ссора. Поцеловать его! Сначала в правую руку с этими двумя очаровательными родинками, потом в лоб, наслаждаясь мягкостью прекрасных, грустноватых слегонца бровей под пальцами. А затем в губы. В губы! Ощущая пьянящий жар его тела, аромат его одеколона ощущая всем телом и приятный этот жар принимая. Сладость ощущая, могучую силу жизни, когда скользнут её руки по спине, когда прикоснутся к шее любимого мужчины расстегивая ворот рубахи…
«Даже если бы я после этого выжил…»
Нет. Нельзя. Близость только разрушит близость, как это ни смешно звучит. Между ними стояло доверие, взаимоуважение и её возраст. И это самое главное – «Майя-Фёдор Михайлович», это самое обращение на «вы». От более младшего, к более старшему, от ученицы к более мудрому учителю. От старшего лейтенанта ВКС к капитану корабля. Так правильно! Пусть всё идет само собой, разливается рекой весенней, произрастает свежей щедрой листвой. Сейчас нельзя прыгать вперед, целоваться или еще что-то, это только всё разрушит. Испортит. Наполнит тленом. У них есть время. То есть будет время, если выберутся живьём из плена. Жизнь нельзя погонять палкой, чувства и вот такое неуловимое, грустно прекрасное тоже. Романтику не заставишь гореть силком. «Люблю вас» - произнесли ее серые глаза. Рука прикоснулась к его руке тепло и мягко, нежно прижимая мужскую кисть к своей щеке. Любовь всегда жертва, всегда добровольный плен - раз Майя его любит, значит, будет ждать столько, сколько необходимо. «А всё же хочется, хочется, как же хочется примкнуть к этим губам, почувствовать их вкус. Ощутить жар тела, близости, сродства…» - Я… - вздохнула Пчёлка Юрьевна поглядев в его глаза. – Вообще-то нет, чегой-то Майя Юрьевна и не думала Фёдор Михайлович, как это будет для вас. Ну, нас в плен брали и все такое… отец стал бы отбиваться, ну и я так же. Оно ведь правильно – делать как отец… Олрайт? – вопросительно блеснули глаза. Но опустились брови, но понурился горестно уголок губы. - Или не олрайт, ну да, ну да… Вы волновались, я это сразу увидела. Вашу боль. Простите. Я… «Я не знаю что делать, но я не хочу причинять вам боль. Тук-тук, вы не слышали как стучит паркеровской ручкой о полированный стол мой отец, вы не знаете, как я не люблю его огорчать. Тук-тук, стук всё еще отзывается в моей голове. Но я не хочу… Ваша боль, я видела её. Я не хочу, нет-нет, я не хочу ранить вас так больно»
Нет-нет! Произнесли ее руки замершие на его руке, нежно поглаживающие его ладонь, ободряющие и такие близкие сейчас.
...
Стремительная схватка! Череда мгновенных картинок вспыхнувших перед глазами - вздрогнула Пчёлка, поежилась от этого кино, припоминая кино другое. Неизбежно горькую тьму гадостного тумана припоминая, тусклый огонёк факела на стене и это отчаянное своё - НЕЕТ! Прошу вас, НЕ НАДО-О!!! ...Пронеслись где-то по краю рассудка рыцари, тяжкий лязг бездушных доспехов вгрызся в мозг. В настоящем же все быстро происходило - вот мужчины бросились в бой, вот обнаружился Кырымжан и Алёшка обнаружился тоже, хотя откуда он здесь взялся, как, скажите-ка на милость!? Побледнела доктор Светлова, чуть встряхивая головой. Нет. Не бросилась девушка в бой как собиралась. С внимательным напряжением смотрела на сражавшихся мужчин, ужаленная, зачарованная этим капитанским: «Ты врач. Ты хоть подумала, что было бы со мной...» Как река выжидала. Как стихия эта журчащая, текучая, могучая, но при этом исконно женская - затаилась сейчас Майя, задержала дыхание, прикусив до боли губу. Если будет нужна, броситься пантерой на подмогу, а пока что... Вроде побеждали мужчины, вроде насели на тараканов и выиграли позиционный бой.
Но всё равно жутко было.
«Любимый вы мой, родной. А если вас сейчас ранят, а если вдруг что случится... Данкисты! Я же обещала их защищать, это моё дело, моя профессия! Но если вас ранят, если причинят боль... Как же так!? Как же так, что я стою и смотрю?!» Двинулась к Фотону на помощь, когда сражение было выиграно, пусть ненадолго, но победили сейчас люди, а не эти слепые роботы-инсектоиды... - Фотон Игнатьевич, - тепло улыбнулась побледневшему лётчику, аккуратно присаживаясь рядом. Рассеянно Лехе большой палец показала, снова переключаясь на Фотона. - Как неожиданно вас здесь видеть! Чудеса в решете. что называется! Майя Юрьевна прямо в офигении на сто процентов, вот даёте. И как это вы здесь очутились, любопытствую дюже вумная я? ...Бормотала какую-то чушь доктор Светлова, простыми успокаивающими словами пыталась зачаровать пилота, чтобы осмотреть ногу. Быстренько присела рядом, пытаясь помочь. - Возможно, разумнее в командный центр двинуть? Нам ведь карты были нужны, олрайт? Да и потом... оставлять таких врагов на хвосте, Майя Юрьевна тудыть её в качель, считает будто это не комильфо. Уж больно они быстро бегают, джентльмены! Скачаем нужную информацию, трам-тарарам небольшой устроим в их командном пункте, а затем руки в ноги и на перегонки с местными роботизированными формами жизни. Но может это и не потребуются, если там уж совсем чудь происходит...
ЧУДЬ! Как скажем в знаменитой повести Кира Булычева «Подземелье ведьм». Там ведь тоже роботы были и странностей целый мешок. Подняла ненадолго глаза на капитана, ожидая его решения. - Это прямо Подземелье ведьм какое-то, угу. Читали, Фотон Игнатьевич?
-
за рассудительность :)
-
Вкусный пост. Особенно Чижиковская половина, меня аж проняло, так чувственно и эмоционально. И для меня вот даже загадка осталась, обиделась ли Майя и как сильно на его откровенный ответ. :)
|
Что поменяет в жизни консоль? Ну, появится еще один способ времяпрепровождения и просто хобби? Быть может, увлечение играми может подвигнуть вас разобраться в том, как они устроены и как их делают . Ну, можно еще стать киберспортсменом… а можно банально выпасть из реала, став игроманом. Бывает… В досигма–эру и некоторое время после ее наступления Оливер думал, что иных вариантов не может быть. Ну… разве что кто–нибудь установит ИИ на столь ограниченной платформе, но это уже совсем другая история, до которой еще лет десять… спасибо ускорению прогресса. А еще он думал, что рыжеволосой приставка может оказаться, только если окажется в руках у очень чудного типа с прямыми руками. Кривыми закрепить парик не удастся. В общем, после Йоля границы возможного сильно раздвинулись. Осталось только решить, как жить с этим дальше. Частично эта «странность» появилась благодаря ему – такая мимика и такая внешность... к этому надо было привыкнуть. К счастью, человек умеет приспосабливаться практически ко всему – а общество девушки–геймера было не слишком обременительным. Даже с учетом его деятельности. И, к счастью, он не был тем, кто превратил живую душу в игровую приставку. Только тем, кто попытался вынести сигмафин со склада. Учитывая, что ее признали бесполезной… наверное, там было очень плохо, если вспомнить некоторые подробности о «жизни» неиспользуемого сигмафина… Неудивительно, что Фанни привязалась к нему. Неудивительно, что он временами чувствовал себя не в своей тарелке – не вырони он тогда приставку, то… много чего могло бы не произойти. Но одной девушки точно бы не было. Как и многих других людей, которых устранили до того, как начали задумываться о способе реабилитации. Потому хакер и держал некоторую границу в общении. И потому он старался хоть как–то заботиться о девушке в ожидании изобретения десигмафикации. Если это можно назвать заботой – просто позволять ей находится рядом. А что же еще? Его же… просто случай. Бедой ее появление Риуст назвать не мог – без помощи рыжеволосой девушки он бы не одолел бы йолеежа. Да и немалая доля крипипасты была устранена тогда не без ее помощи. Нет, это везение. Даже когда она стала причиной раскола… наверное, без нее он бы произошел позже, но произошел бы – стоило бы кому то сказать: «Давайте будем хранить сигмафины до того момента, пока не завершится исследование и отработка технологии десигмафикации, вместо того, чтобы их уничтожать». Потом бы вспомнилось про стабильный негативный фон… Это разорвало бы организацию, хоть и за более долгий срок. И виновником снова стал бы Оливер – как принесший новости о новой возможности и предложение союза с АТА. И он и тогда оказался бы вместе с «изменниками». Или «трезвомыслящими исправителями ошибок» . Деструктивный фанатизм – не лучшая черта, да и вообще – тот еще диагноз. Хуже, чем у самого Риуста – наверняка. Нормальным человеком он точно мог не считаться – с такими решениями. Ну и просто за «я живу с консолью и, должен признаться, она неплохо готовит» в досигма–эру можно было загреметь в дурдом без вопросов. Да и сейчас тоже… возможно. О своей жизни с весьма привязанной к нему дезертиршей из тайного движения обретших тело сигмафинов говорить было плохой идеей. И нет, никакой романтики. Это… это просто как, во–первых? А во–вторых, из–за общего отклонения всех сигмафицируемых, Фанни куда более слепа в его отношении… Оставалось надеяться, что человеческое отношение хотя бы не подведет девушку к мысли, что Джейд была права в своей ненависти к человечеству. Хм, вопрос: а кому это отношение было нужнее? Или хотя бы возможность так относиться к кому бы там ни было? Постепенно Оливер начал замечать, что он стал заметно оптимистичнее смотреть на будущее. И дело не только в появившейся надежде на открытие десигмафикации – одну обаятельную любительницу компьютерных игр было нельзя забывать. Ну и чай/кофе… просто спасибо. Как и за иногда полностью совпадающую с окружением улыбку. Говорить «спасибо» было за что… мелочи, но достаточные – личных боевых действий было сравнительно мало. И он волновался за консольку…. особенно в тот день покушения. Разумом было понятно, что несколько пулевых в груди и фунт осколков сигмафину не повредят, а органическое тело вообще было не главным, но…она же человек! Хоть и с немалыми основаниями на «плюс»… если бы не эта болезненная зависимость от полноценных людей. Хотя, может, это нормально – после стольких дней «в темной комнате» – тянуться к любому разумному рядом. Оливер не хотел это узнавать. И он сделает все, чтобы это не пришлось узнавать никому. Именно это означало для него быть сигмборцем. Не сигма–луддитом, а борцом с новым способом рабства в современном мире. Фанни помогала в этом – и просто фактом того, что хакер кому–то нужен. Хотя бы… геймерская душа не любила одиночества, так что пара контроллеров была куплена и являлась еще одним «стабильным элементом» при частых переездах, наравне с ноутбуком и КПК. Чтобы не впадать в уныние, консольке необходимо играть – выполнять функцию. Просто…особенность бытия, к которому принудила сигмафинизация. И как хорошо, что она не калибур… хоть это и очень эгоистично так думать. Тогда даже свою настоящую природу было бы прятать куда тяжелее. А просто играть… в чем проблема отвлечься на хотя бы пару часов в день? Риуст отнюдь не круглыми сутками что–то взламывал (хотя и такие «вахты» были в его практике). И тут стоило сразу настроиться: он играет с про-геймером. В большинстве случаев он продувал… Ожидаемо, конечно. Хотя один раз удалось сильно огорошить рыжую нашествием фанатиков в новой инкарнации Старкрафта… но это был подвиг, честно. А вот кооп проходился куда легче и веселее, как и любая игра в команде. Хакер даже случайно нашел на ютубе видео «Когда на сервер заглянул профи» с записью «художеств» Фанни на Батлфилде… его личные успехи были куда скромнее… И да, тогда их выкинули из игры. Однако. Про другие франшизы… иногда приходилось поломать голову над каким–нибудь квестом, иногда – искать специальный билд раскачки для быстрого получения одной ачивки… А иногда… ну да, «эрудит» и шахматы – это тоже игры. Впрочем, консольке не всегда требовалось общение. Иногда ей просто нужен был сон – пусть даже она говорила, что это не так. Оливер уже понял, что стало как–то слишком тихо… Все, адрес владельца «объекта для экстракции» (наверняка какой–то сигмафин с редкими свойствами) вычислен, можно отправлять «коллеге» и прерваться на сегодня. Так, в зале девушки нет, на кухне тоже… в спальне, значит. И еще… м, в футболке? Н-да… немного не так смотрится, но, видимо… Пусть спит, хотя бы раз в неделю. Сегодня было как–то жарковато, так что в этот раз накрывать одеялом девушку хакер не стал. А он… пока что на диванчике в зале устроится. Аккуратно прикрыв дверь, Оливер сделал несколько шагов и позволил себе тихо вздохнуть. Почему и за какие заслуги такое отношение было именно к нему? Только из–за того, что он выронил приставку, которую собирался унести со склада как можно дальше? Чтобы, фактически, убить? «А все-таки хорошо, что ты жива, и мы смогли поговорить. Я обещаю, я помогу тебе исцелиться. Или просто вспомнить, кем ты была. Если захочешь, ты вернешься к прежнему состоянию, но вначале… просто побудь человеком. Хотя бы немного. И извини меня. Наверняка есть и будет, что», – подумал Оливер. А еще… все же, были причины улыбнуться? Хотя бы потому что эту ситуацию можно исправить. Нужно только ждать. И вносить свои небольшие вклады, чтобы такая возможность была не только у одной консольки. А другим – вообще никогда не потребовалась.
|
Дисклеймер: в данном материале все ссылки ведут на сторонние ресурсы, не связанные с l.dm.am. Автор не несет ответственности за наличие на них мата, вредоносного кода, и других нежелательных вещей. Часть материалов, опубликованных в статье, предоставлена Fiona El Tor, за что автор выражает ей особую благодарность. Воспоминания дядюшки ПружиныУже в глубокой старости, когда шило в его любопытной заднице пришлось заменить на титановый протез, а приключения стали все чаще происходить во сне, а не наяву, дядюшка Пружина полюбил посиделки со своими многочисленными племянниками у камина. Племянники, конечно, были очень привязаны к дядюшке - настолько, что многие из них на самом деле племянниками ему и вовсе не приходились, но слушали рассказ, боясь перебивать - а все потому, что после рассказа дядюшка каждому выдавал конфетку. Так было и в этот раз. "Эх, племяннички, вот теперь у вас совсем другое время. Захотел отправиться в путешествие - и пожалуйста, скачал в стиме игру, иногда и за бесплатно, или же сел на самолет до Франкфурта-на-Майне со всем своим ларповым* снаряжением и отправился на Дракенфест**. В наше-то время все было по-другому... Слушайте... Датой рождения российского Ролевого Движения официально считается 1990 год, когда клубами любителей фантастики была проведена первая выездная ролевая игра по "Властелину Колец" на реке Мане. Это в Красноярском крае, если вдруг вы полезли в Википедию. На общеролевом жаргоне - Кырск. О том, как это было, можно даже посмотреть: история сохранила для нас кадры кинохроники ссылка+ ссылка. Как тогда, в эпоху до мобильных телефонов, можно было играть, тем более в количестве аж 127 человек, со всей России? Подготовка к этой игре заняла год. Может быть, больше. То есть, на самом деле, ролевое движение зародилось чуть раньше 90 года, просто тогда, в Крске, оно заявило о себе. Тогда это называлось — КЛФ. То есть, клубы любителей фантастики. Тексты Профессора, да и многих других авторов, все еще с трудом проникали через железный занавес и часто распространялись в простых перепечатках - романтика самиздата. Разумеется, печатали и свое. С октября 1989 клуб "Eternal Sails" издавал газету "Палантир", которая и стала основным рупором хоббитских игрищ - того, что спустя несколько лет стало ролевыми играми "на местности" или же "полигонками". Кроме газеты были письма. От одного КЛФ - другому. То есть правильней сказать - "подготовка к игре заняла ВСЕГО год!" Впрочем, узнать о том, как это было, пожалуй, лучше из первых рук. Если вам интересно, кому мы обязаны рождением ролевых игр в нашей стране — пройдитесь по этим хранилищам. Конечно, великая библиотека Палантаса содержит куда больше книг... Но если читать все подряд, не останется времени на приключения, так ведь? ссылкассылка (внизу страницы) На той ХИшке (от "хоббитские игрища" - самоназвание первых ролевок) родилось многое из того, что сейчас мы считаем само собой разумеющимся в ролевых играх. Из хоббитских игрищ выросли почти все ветви ролевых жанров: кабинетки, павильонные, балы, турбазы... Кроме, пожалуй, текстовых ролевых игр. Эпоха гласности наступила везде - не только в Красноярске, но и в Европейской части Союза. Через тающий на глазах железный занавес любопытные антисоветские элементы стали проникать на территорию соседних славянских стран. И что немаловажно - все-таки возвращаться обратно. Так поступили основатели кооператива "Осень", подарившие нашей стране первую конвертацию AD&D. Сыграв в первоисточник с то ли польскими, то ли чехословацкими друзьями (тут дядюшка Пружина обоснованно жалуется на старческий склероз), эти люди загорелись желанием перенести игру в нашу страну. Назвали очень просто - "Заколдованная страна". Чем вам не аллюзия на СССР до перестройки? Было только две проблемы: 1. Они играли с огромным количеством хомрулов по фанатскому переводу правил 2. Они были игроками, не видели материалов мастера, и, разумеется, не успели даже толком понять, как генерировать персонажа. Но это неважно. Главное - у них теперь была идея! Правила "Заколдованной страны" действительно очень напоминают AD&D, только какое-то... Больное, что ли. Тут есть классическая система THAC0, исправленная и урезанная (КД -1 и -2 пробивается одинаковым значением куба - 18). Отчасти это связано с тем, что вместо d20, не освоенным промышленностью СССР, издателям пришлось кидать 3d6 (эх, а был бы в их распоряжении GURPS, да?). Есть и спасброски (броски удачи в русской версии). Правила очень просты и явно недоделаны: они оставляют впечатление беглых записок по памяти, какими, скорей всего, и являлись. Отдельный разворот книги правил посвящен роли ведущего (это тот, который ДМ). Тут все те же общие советы, которые копируют из одного DMG (dungeon master guide, руководство мастера) в другой — опять же, очень простым тезисным языком. Ну а что насчет сюжета? Может быть, проработанный сеттинг, спросите вы? Хороший модуль? Конечно же! И сеттинг, и модуль-"песочница" - к вашим услугам! Вот пример глубокой проработки энкаунтера: К вам подходят 4 орта. Спрашивают, не глоки ли вы, и требуют денег. Если даете — уходят, нет — дерутся. А вот пример не очень глубокой проработки: Волосатый человек играет.Сюжета нет. Хотя, постойте. Это же песочница, разумеется, здесь нет сюжета. Ну, какие-то квесты, приключения должны же быть? Нееет, ребятки. Здесь абсолютный сюжетный вакуум, как физическое явление. Вы не знаете, зачем вообще вашим персонажам нужно бродить по этим замкам, случайным столкновениям в дороге и лавкам Трурля. Вы просто играете в это. Создай сейчас кто-то такой модуль на ДМ, в него вряд ли записались бы игроки. Но тогда, в 1990-м, это было откровение. Тираж игры составил 40000 экземпляров. Сравните это со 127 игроками ХИ! Конечно, многие из тех, кто купил игру, забыли о ней. Более того, если вы начнете копаться в сундуках старика Интернета, то обнаружите, что многие люди до сих пор не знают, что кроме этой игры есть куда более качественные - например, оригинальная D&D. Все эти люди вспоминают о "Заколдованной стране" как об игре, открывшей простор для фантазии. Как о чем-то действительно волшебном. Секрет этой игры прост: кооператив "Осень" предложил идею, и она упала в почву, очень долго этой идеи ожидавшую. Даже с описанием энкаунтера в три слова хороший мастер может развернуть сюжет. Но если люди не знают, что такое вообще возможно, откуда возьмутся хорошие мастера? Впрочем, игра не стала нестареющей классикой. Она дала путевку в жизнь тем мастерам, для кого реальность оказалась слишком скучной, и, как первая ступень космической ракеты, упала на землю грудой покореженного обгорелого металла, выполнив свою главную задачу. Тем временем наступило новое время. Распался СССР, на его осколках появилась Россия. Съездить за бугор стало проще, хотя и не очень - денег-то нет. Вместе с этим на просторах нашей Родины появился Интернет. Нет, сначала, конечно, Фидо - но все-таки глобальная сеть на то и глобальная, чтобы вытеснять частную инициативу. В 1996-97-м годах заработал портал "Арда на Куличках" ссылка, объединивший тогда многих ролевиков. Появились мастерские группы "второй волны". Все больше людей стали обрезать переднюю часть от своей лыжи и уходить в леса. И где-то к 1997-му году предложение превысило спрос. Мастера начали привлекать игроков и соперничать друг с другом не только в теософских диспутах на тему правильности толкования "писания Профессора", но и как сюжетники, организаторы, построители систем правил. Тогда же появляются и крупные ролевые клубы. А что в текстовых играх? В 1997 году слегка окрепшие ролевики из Питера решили вновь взяться за популяризацию D&D в широких народных массах и издали игру "Заклятие черного мага". Многие неокрепшие юные мозги именно из этой игры узнали, что такое вообще ролевые игры. И, что немаловажно, в предисловии к этой игре наконец появились отсылки к D&D! Сама по себе игра тоже представляет собой "песочницу", правда намного более продвинутую по сравнению с 1990-м годом. Система наконец-то стала стройной. Да, это не D&D, в ней есть ляпы (особенно по части дисбаланса меча и магии), но по ней можно нормально играть. Куб 3d6 был заменен на оригинальный "процентник" - он тоже давал значения от 1 до 18, но комбинировались они своеобразно: на одном d6 были парные наклейки "0", "6" и "12", что в сумме с другим d6 как раз и давало результат. Видимо, в 1997 игральные кости все еще стоили намного дороже бумаги... Разработчики даже намекали на возможность поставки с d20, но... По-моему, таких комплектов не было. В правилах по-прежнему отсутствовали навыки, все действия, описанные в системе, сводились к применению заклинаний и рубилову на мечах. Впрочем, еще был специальный бросок на побег. При определенной удаче можно было обокрасть всё подземелье, просто убежав от дракона. К еще одной оригинальной находке стоит отнести систему повреждений. Любое оружие наносило урон 1d6, однако это не была формула вроде DM-овской Xd6+Y. В характеристиках оружия прописывалось соответствие, например "0-1-2-3-3-3". То есть, при выпадении на 1d6 от 1 до 4 урон составляет 1d6-1, а если выпало 5 и 6, то выше 3 урон не поднимется. Таким же образом обыгрывались особые критические свойства оружия: "1-2-3-4-5-10". Сюжетная часть тоже не стояла на месте. К игре прилагалась "Книга Сумерек" - это просто рассказы по местному сеттингу, описывающие некоторые события в игровых локациях. Конечно, к реальной наполненности локаций они не имели отношения, но в целом это был огромный шаг вперед. По рассказам "Книги Сумерек" вполне можно было водить собственный модуль. Текст игровых локаций по сравнению с "Заколдованной страной" вырос в разы. Хотя текстовая часть была все так же ориентирована на dungeon-crawl: номера комнат на карте, случайные события на дороге, сеть дорог и замков; теперь описания локаций были литературными. Более того, они изобиловали отсылками к "нужным книгам", то есть выполняли просветительскую роль. Пожалуй, именно этого и добивались разработчики - открыть дверь в РИ тем, кто ее упорно не замечал. Сайт игры ( ссылка) уже почти развалился, и в настоящее время на нем поддерживается лишь незначительный, случайно уцелевший кусок правил, и вступление - тот самый ключик к двери в мир ролевых игр. "Заколдованная страна" и "Заклятие черного мага" были первыми попытками познакомить граждан нашей большой страны с ролевыми играми как с масштабным явлением. Конечно, играли свою роль и сообщества в ЖЖ, "Арда-на-Куличках", allrpg, kogda-igra... Но по большей части эти клубы оставались элитарными: в них нельзя было войти, если не знать о наличии входа. Постепенно интернет проник в каждый дом - по крайней мере, в крупных городах. С наступлением эпохи фейсбука и вконтакта координация игроков стала намного проще, а оригинальные, или переведенные, правила D&D — доступны всем желающим. Пожалуй, сейчас мало кто знает о том, что такие адаптации текстовых РПГ вообще имели место, однако они затронули достаточно большое количество людей. За что авторам этих игр, конечно же, большое спасибо. Время создания "Арды на Куличках" - это также и время расцвета форумов в интернете. Narod, ucoz и другие движки стали активно осваиваться пользователями. Да и сама "Арда" была по сути форумом, только несколько необычно организованным. Уже в 1998-м в отдельных уголках рунета появились малонаселенные форумы, на которых ролевики пытались во что-то такое играть... По большей части это были сайты, поддерживаемые людьми, знакомыми с оригинальными правилами AD&D и западной практикой форумных игр, и рассчитанные на узкий круг общения. Туда можно было попасть по личному приглашению одного из участников, но чаще всего - вообще никак. Как правило, такой форум предназначался для одной единственной игры, и ник при регистрации означал собственно имя персонажа. Болезнь "заведу и брошу", по-видимому, является генетически врожденной для ФРПГ, потому от тех сайтов-игр в наши дни остались лишь воспоминания да пепелища. По крайней мере, мои скромные попытки найти что-то из того прошлого не увенчались успехом. Но есть в истории ФРПГ и более фундаментальная постройка. Она подобна Трое, несколько раз перестраивавшейся на одном месте. В феврале 1999 года Дмитрий Новиков aka FatCat создал сайт FatCat's RPG Guide, призванный стать площадкой для ФРПГ во всей России. Спустя год и два месяца после своего основания этот сайт получил имя Rolemancer.ru, которое и выбито на его надгробной плите. Это действительно был портал ролевых игр - не одной игры, а множества. Кроме, собственно, игр здесь велись колонки новостей, печатались статьи ролевой тематики, велся рейтинг других ролевых сайтов. Суровость первого и второго поколений ролевиков в полной мере проявила себя здесь: так, за брошенную на полпути игру здесь могли забанить мастера. Сам запуск игры требовал согласования с администрацией. Еще одной отличительной особенностью ранних ФРПГ было наличие графы "опыт" в анкете игрока. Пожалуй, это была дань 90-м, когда у ролевиков не было возможности подтвердить свою "олдовость" документами в интернете. Просто верили на слово. Кроме ролемансера, чуть позже него, в России заработали и другие порталы: Мир Ролевых Игр, он же PRGWorld (2003 год), и РПГ-Зона (тот же 2003). Отдельно стоит упомянуть проект Dungeons.ru, стартовавший в 2001-м, - работающий по сей день агрегатор переводов и статей по D&D на русском языке. Не являясь сайтом ФРПГ, он, тем не менее, внес огромный вклад в адаптацию текстовых ролевых игр в России и был одним из первых подобных проектов коллективного перевода игровой литературы. Ролемансер умер в 2011-м году и частично возрождался позднее - агония была долгой и мучительной. Окончательное закрытие сайта состоялось в 2016-м. Но за четыре года до закрытия Ролемансера, летом 2007-го года, в рунете появился еще один сайт. С более удобной системой (хотя и без некоторых "фишек" вроде ветвей обсуждения или сокрытия имени пользователя, написавшего пост). Сайт, не просто предназначенный для ролевых игр, но с принципиально другим движком, учитывающим особенности ролевой игры. Место, на котором уютно. Место, ставшее новой гаванью для тех, кто пережил крушение Ролемансера. Место, где мы с вами сидим у теплого камина дядюшки Пружины. Но рассказ о том, как оно создавалось - это уже совсем другая история. Тем из вас, кому не терпится узнать ее, я советую заглянуть в пыльные архивы нашей башни высокого волшебства: ссылка+ ссылка" Дядюшка Пружина встал из своего кресла и прошелся по комнате. Часть племянников уже дремала, уснув под монотонный рассказ с вкраплениями непонятных слов, часть терпеливо ждала своего угощения. А старый кендер будто и не видел их - он вспоминал подвал сгоревшего в пожаре дома, где лежал его "арсенал": крышка от газовой плиты, несколько лыж, обрезанных "по креплениям", странная конструкция из двух лыжных носков, скрученных между собой просверленной у школьного трудовика рессорой от "копейки"... Этого дома давно нет, на него лет десять назад сел красный дракон, а потом, после войны, место раскатали бульдозерами, невзирая даже на бьющий из-под земли родник. Где-то там остались книги и мечты. Их бесплотные тени до сих пор иногда собираются рядом с этим местом, над родником, забитым бетонной пробкой, и разговаривают друг с другом. Дядюшка Пружина давненько не был в той стороне. Наконец воспоминания отпускают, и он вспоминает о детях. - Ну же, ребятки, подходите! Кому леденцы! А кто больше любит грильяж? А еще у меня сегодня получился чудесный яблочный пирог! Пойдемте на кухню, я угощаю!
-
Исторический труд:-)
-
Очень интересно. Никогда не знал историю появления ролевых игр, как и дм'чика, хотя немало времени на это потратил. Спасибо за то, что подняли пыльные записи из архивов. Спасибо за историю. Человек должен знать своё прошлое! А заодно родной язык, родную литературу, географию и математику
-
Занимательный экскурс в историю.
-
Ролевые игры и история - две вещи, которые я люблю, и теперь они вместе
-
Да, были деньки, кхе-кхе...
-
А ещё кроме форумок и полигонок была такая офигенная штука, как Multi user dungeon (они же MUDы). Хотя в 2005 году, пока народ тусил на Ролле, я рубился в Рагнарок онлайн. И читал Навигатор игрового мира и Лучшие компьютерные игры. Да вообще много чего хорошего можно про те годы вспомнить, что и говорить...
-
Душевный такой обзор истоков
-
Спасибо большое. Интересно и очень ностальгично:)
-
До конца пока дочитать не успела, оставила на сладкое. Классная статья. Вот почитаешь такое, и чувствуешь себя тироназавром прямо )
-
Весьма.
-
Ностальгия! Вспоминаю годы, проведенные ра Ролемансере... рассказы друзей и знакомых о хишках... идеологические баталии на Арде.... как годы-то летят!
-
Ностальгия. Но без упоминания Зилантконов и других ключевых конвентов тема раскрыта не полностью.
-
молодость, молодость.
-
Однако, это прямо целый научный труд, завернутый в уютный рассказ. Не поставить плюс за это- преступление.
-
Получите квитанцию, распишитесь. Было приятно сотрудничать с вашим пружинно-наемничьим агентством!
|
Их ладони соприкоснулись вместе. Души. Сердца… …Вот лежала у него на плече рыжая Майя и создавалось ощущение покоя в этом тюремном плену, когда два землянина вместе, когда две руки вместе. И всё впереди неизвестность, всё беда и неопределённость сплошная, но есть некая надежда, есть некий миг драгоценный, когда посреди тайфуна ты попадаешь в затишье, в эту особую зону попадаешь, где посреди бури, посреди страха и пожарища черного - царствует абсолютный штиль. - Неее, не убираются, Фёдор Михайлович! - усмехнулась уголком губы наша Пчёлка, азартно тряхнув непокорной головой. Встряхивая челочкой своей упрямистой, чуть вздымая темно-рыжую свою бровь. – Не буду вас разубеждать, и спорить не буду. Ноу, сэр капитан! И всё же…
…Мягко тронула своей рукой его подрагивающие пальцы Майя Юрьевна, легонечко тронула и нежненько – ну да, перчатки между ними двумя. Плотная ткань скафандра и сплошные преграды если вдуматься, но мягко обхватили женские ручки его большую мужскую ладонь, чуть отвернулась веснушчатая Пчела, дрогнув ресницами своими длинными. Кисть правой руки чутко скользнула по ткани скафандра…
Есть такие вещи, которые легче прикосновениями говорить, дыханием своим сбивчивым озвучивать, взволнованным таким и горячим, а также мягкой лаской, когда женские пальцы поддерживают любимого мужчину. Её руки словно в колыбель взяли его ладонь, угрели ладошку Фёдора Михайловича защищая нежно, чувственно, тепло. Голова же докторская доверительно к плечу прижалась, принимая позу удобную для душевного разговора – для простого совсем разговора, напряженного и в тоже время, дружески открытого. А что ещё им оставалось на этой чуждой планете, в камере и среди инопланетян, каких-то отстраненных и дюже запашистыих инсектоидов, безвольно шевелящих своими усиками-антеннами? Возможно, чужаки и говорили о чем-то своём, общались мыслеречью или при помощи собственных, густо-вонючих ароматов вели оживленные беседы, обсуждали например странных розовокожих чужаков с шерстяной растительностью на голове, только земляне не понимали ничего. Инопланетяне не шли на контакт. Двое землян соблюдали границу.
Границу с этими чужаками блюли и друг с другом тоже.
- Великолепная Майя Юрьевна думает, что отчасти вы правы… ну-у-у, насчет того разговора, про моего отца и про вашу нерешительность. Окей? Поговорим об этом, капитан? О наших достоинствах неоспоримых и об этих самых, недостатках значится тоже! – немного крепче пожала его руку, улыбаясь кривовато, нервенно улыбаясь, но по своему даже весело сейчас... – Здесь ведь всё равно нечего делать, Фёдор Михайловыич, или от страха умирать слегонца неслегохонько, или того-этого, общаться и не давать нашему коллективному мозгу прокиснуть в голове кефиром. Десять из десяти в пользу хороших бесед, верно же?
Кивнула сама себе рыжая док.
- Всё верно, Майя Юрьевна пурги не гонит! Так вот о чём я дюже великолепнистая Пчёлка, думаю-то? Вы ведь и вправду на той Туманной Планете немного нерешительным смотрелись, капитан, и под словом «немного».., - Валькирия Юрьевна лукаво бровку вздернула, довольно таки говорящее подмигнув мужчине. – ХМ. Что есть, то есть! Вы как море были на мой взгляд – внутри глубина и сила чувствуется, мощь и крепость затаённая, но возле берега тёплый мягкий песок, или камень там, или какая галька какая ракушечная… Усмехнулась тихо. - Нууу, простите мне мой метафорический, но я вообще-то на море только в раннем детстве была, почти и не помню ничего… Как-то вот не особо дружу с водой да и времени не было у нашей семьи для таких променадцев южных! Это если плавать и фыркать как выдра, это Майя Юрьевна ещё могёт, а уж если удовольствие получать, неа-неа. Не люблю, знаете ли, когда под ногами нет дна, совсем даже вот не ценю это паршивенькое ощущеньице. Но если уж о метафорах! – отпустила руку Чижика, преподавательски указательный палец вверх нацелив. – Так о чем я дюже вумнистая говорю-то? Вы были как море у бережка, ну таким морем ощущались, как я его для себя представляю… Добрым были, мягким были. Наверное, даже через чур. Правда мне это всегда нравилось и доброта ваша, в вас особенная, я считаю! Вот начни вы с отцом спорить, пререкаться, гадости ему говорить это всё не то было бы… Но вы другой. Вы добрый. Только вы тогда обезоруженным добротой выглядели, как бы беззащитным в этой своей доброте, а сейчас иначе…
Снова прикрыла серые глаза свои Майя Юрьевна, не убирая головы с его плеча. Оставляя ему место рядом с собой, личное пространство оставляя и мысли тоже, и всё же рядом находясь. Головой своей, дыханием. Тихим голосом с лёгкой в нём хрипотцой.
- Теперь вы уже другое море, вы уже не возле берега теплое море, Фёдор Михайлович, вы уже то – что подальше от берега море. За вами глубина чувствуется нешуточная, течения там, гроза скрытая и рассердиться вы умеете, вот как с этой дверью чертовой недавно. Ага-ага! Теперь и доброта ваша, она другая. Более выдержанная, что ли. В правильном таком ключе! Она не беззащитная, она сама себе оружие – ваша понимающая доброта! И мы за вами пошли, потому что вы приняли решение, а умное оно или нет, это только жизнь покажет. За вашей добротой пошли, за этим вот ощущением моря… и у каждого выбор был, верить вам или не верить. Мы – верим. Я – верю. А теперь вам самому в себя поверить надо, найти в себе некую здоровую долю куража, перчинки, эдакого искристого принятия ситуации… Вздохнула. - Я ведь сейчас не о безалаберности говорю, а о неком доверии к жизни. Знаете ли, о некой перчинке, которая как мне кажется, у капитана должна непременно быть. У отца она есть, и у Толи кажется тоже. Задор! Доверие миру. Не пофигизм, не глупость, заметьте, когда жизнями чужими жонглировать готов… Я кстати жонглировать умею, Фёдор Михайлович, дась-дась! Но Майя Юрьевна о другом сейчас… Это умение поймать волну, довериться ей, рискнуть прямо-таки с веселым шиком, а если и подведет волна, то понимать – не всё в наших силах, не во всем мы виноваты. Так бывает, что и ошибаемся мы. И принимаем это, и дальше идём. Но вы ещё не ошиблись, капитан, нет-нет, не думаю что ошиблись, сто процентов по шкале Майе-уверенности, мы ведь еще не спеклись! И концлагерь этот, это везение даже что мы его нашли, если вдуматься. Узнали о новой расе новую информацию, на своей шкуре прочувствовали такой вот общественный строй. Диктовать им наши условия мы не имеем права, менять их жизнь и своей моралью заменять тоже. А вот дать шанс какой-то местной группе сопротивления, пленникам дать шанс… Это я думаю мы обязаны сделать! Позволить этим инсектоидам самим решить – нравится им происходящее или нет!
Снова глаза приоткрыла, на чёлочку его задумчиво поглядев.
- А вы что скажете о Майе Юрьевне, капитан, уммм? Предела совершенству нет, как это известно всем тибетским мудрецам. Над чем доктор Светлова поработать бы в себе могла, довести себя так сказать до великолепностности, а-а-а? Критика – она прямо-таки бодрит как ненавистный вам кофе. Я возможно на вас неподетскищно разозлюсь на некоторое время, само собой, но оно к добру послужит, в конце-то концов. Хе-хе, когда я остыну. Да-да! Злиться на вас я буду только первые пол-года, обещаю!
...
Она с хрипом втянула себя воздух, шваркнувшись о твердую броню солдата-инсектоида. - Ох нихрена ж себе… Будто пы-пчёлка о шлагбаум, - ахнула пристойная Майя Юрьевна, широко раскрыв свои светло-серые глаза. Показала большой палец капитану. – Норм норм, я и сильнее на роликах билась… Всё пучком! Чуток поморщившись поднялась девушка с пола, всё же облокотившись на секундочку всем своим весом на Фёдора Михайловича – больновато было, уж если по сердцу говорить, да и не доводилось ей в рукопашную с кем-то вступать. Растерянно вздрогнула девичья рука и рот снова покривился, покуда Майя Юрьевна в себя приходила – немного беззащитная сейчас да ошалевшая Молния. Обмякшая в его руках и растерянная от происходящего. Потом привычная полуухмылочка хитренькая на лицо вернулась, эта особая упряминка Светловская заискрилась во взгляде. Взяла себя в руки доктор Светлова. Ожила. Встала на ноги.
- У всех всё нормально? – спросила она, быстренько оглядывая мужчин. Попыталась подхватить жучиный шлем с пола, намереваясь осмотреть эту игрушку в свободное время.
«Биолог Григорьев сейчас умнее нас всех, если вдуматься. Его великолепные знания о насекомых могут нас выручить. Вот перекинуться бы с ним парой слов, тудыть их этих тараканов в их тараканьи печенки, глядишь и выкарабкались бы из дерьма…» Но пока не выкарабкивалось. Бежали. Коридоры издевались над ними, кривлялись, уводили в плен. Майя поёжилась когда их окружили с двух сторон, когда их загородили с двух сторон тараканы, а она оказалась за спинами мужчин. «Не дамся живой!» - Мелькнула злобная мысль. Изготовилась Пчёлка к броску – к быстрому и злому движению. Больно конечно будет, но да это лучше лоботомии. Всяко лучше, ага-ага. «Не дамся живой». Снова подумала трезво и отстраненно. Мужчины сейчас разойдутся, а тогда она выберет солдата первого попавшегося и рванётся к нему в ноги. Будет биться на равных вместе с горсткой пленных землян. Хотелось защитить Фёдора Михайловича, но нет, не имеет права! Позорно это для него будет и вообще, только помешает капитану драться полноценно. «Поэтому выберу первого попавшегося таракана до того как сдрейфлю или начну шкуру свою беречь. Выберу первого попавшегося врага и вперед! Никаких аттракционов, ну и прочая лирика в том же духе. Майя, она всегда побеждает! А-а-ага. Или н-не...» - побледнела, изготовившись к битве. Посерела даже лицом приготовившись к неминуемой стычке...
-
Ох какой сложный, но интересный вопрос :) Прямо озадачила Чижика :) Отличный пост! Оптимистичный, чувственный, дающий надежду. Поэтично про море, понравилось :)
-
За отчаянную решимость
|
|
…Она была рядом с ним, вот просто рядышком существовала, дышала и думала, делила этот холодный мрачный фургон с Фёдором Михайловичем и чувствовала себя цельной в этот момент, чувствовала себя абсолютной, чувствовала себя, пожалуй, даже счастливой. Хоть и напугана была, хоть и дрожала от возбуждения рыжая Пчёлка Майя. Хоть и боялась надоесть, задавить собой по неопытности девичьей. Навязаться ему, показаться смешной и жалкой этому взрослому мужчине. Давно уже не Чижику-Пыжику зелёному, давно уже не преподавателю из МЗУ, такому робкому, милому, застенчивому учителю. Капитану звездолёта боялась надоесть, человеку, который ей нравился – губами своими нравился, бровями своими длинными, этим вот мрачным блеском в изумрудно-серых глазах, когда приметил что ей больно. Когда от его прикосновений не удержалась Майя, ойкнула, на миг зажмурившись по детски потерянно. Даже губы чуток скривила, так печально скривила и как-то беззащитно, как умеют только дети. Он приметил ее ушиб. И она приметила, что ему больно. За неё больно, а ещё потому, что ушибся сам. Ему тоже нужна была мазь, нужна была простая медицинская помощь, чтобы обработать ушибы – тут даже доктором не нужно быть, лишь бы руки-ноги на месте, лишь бы верная аптечка под боком! Немного обезболивающей мази, профессиональный осмотр… Но мази не было. Скафандр снимать было нельзя. Мужчина терпел. Женщина тоже терпела. А что еще им оставалось в этой мрачной полумгле, пропахшей потом и тухлятиной? Фургон ехал в неизвестность, а Майя глядела со стороны на Фёдора Михайловича, иногда в противоположенную сторону смотрела, стараясь дать ему личное пространство. Прикрывала веки как и он сам, чтобы в этой тесной полутьме освободить для другого человека место.
Позволить. Ему. Дышать.
Выбилась охристо-пламенная челочка из прически, скользнула вся такая непокорная на белый лоб, с чётко обозначившейся на нём синеватой венкой. Упрямая челка не желала назад в косу! И Майя тоже не желала назад – в прошлое своё не желала возвращаться, на уютный звездолет к безопаснику Алёшке тоже. В этот момент она предельно четко понимала – за Фёдором Михайловичем хоть на край света! Хоть в мясорубку живьём, хоть на пытку. Даже если допрос с пристрастием, даже если что угодно.
Она. Рядом.
Как удары сердца – лишь бы одно сердце не задавило другое. И оттого Майя держалась робко с Фёдором Михайловичем, корила уже себя за необдуманные, не отфильтрованные сознанием слова. «Как же я без вас?» Ха-ха, вот так промашечка! Да любой мужчина ведь тут скажет с фирменной этой мужской холодцой – «Ну а раньше как жила? Так и впредь живи…» Любая влюблённая женщина скажет – невозможно как раньше, возможно только как есть. Оно ведь не кнопка, на которой «стоп» можно нажать, не фильм, который к началу легко вернуть. Загорелось сердце «Данко» - ярко, пламенно, горячо! И живой огонь уже не погасишь, не заставишь уснуть для другой рациональной любви. Оно лишь раз так случается, так вспыхивает, таким пожаром зажигается это великое чувство! Болезненное востороженное и испепеляющее, когда нашел, разыскал, встретил СВОЕГО ЧЕЛОВЕКА! Когда тебе семнадцать и стихия захватила тебя целиком. А их вместе кинули в фургон, и Майя счастлива была. И напугана тоже была до краёв. Как тут отстраниться? Как уйти? Как загадку в себе сохранить, не надоесть, смешной не показаться, не задавить своей заботой? Развеселить другого человека, растормошить другого человека и при этом обузой для него не стать липучей? Навязчивой не сделаться в этом своем обожании – КАК? Сцепила руки на своей груди, тонким своим плечом чуть прижимаясь к Фёдору Михайловичу, давая ему выговориться с закрытыми глазами. Позволяя ему вернуться в Пещеру самому, без лишних свидетелей, без неотвязного этого женского внимания шагнуть в прошлое.
Два землянина рядом. Рыжая Майя и Федор Михайлович, бок о бок, совсем-совсем рядышком и немного по отдельности, Майя дрожит от близости этого человека. От духовной близости, от этой тяги телесной к нему. Скрещенные на груди руки, упрямо прикушенная полная губа. Прикрытые глаза чтобы дать ему место, она не станет смотреть, не станет лезть в душу. «Добрый вы мой, родной вы мой…» …Огонёк факела на стене, бледные пещерные тени и холод темного пруда в конце, она помнила всё как наяву. Шепот дождя, ощущение сдавленного горла. Ворсинки от кляпа на языке, теснота клетки… Она и тогда не могла сбежать. В клетке ехала и знала, что никуда не денется, как нитка за иголкой пойдёт следом за ним. Что за странная судьба? Она слушала его, прикрыв веки. Это не кино просмотренное вчера вечером – так и не осиленный до конца театр ужасов. Это воспоминания о Пещере. Это тараканий плен в настоящем, второй плен за недолгую жизнь Майи. Она рядом со своим человеком – ей страшно, сердце бьётся в груди и дрожит женщина как птичка, её тянет к нему, к его жарким губам, к его неодолимой грусти… Но она просто сидит рядом и не смеет сказать хоть что-то лишнее, даже пошевелиться боится, словно бы любое движение разрушит её личное волшебство. Её заклятье против самой себя. Не удержится Майя. Поглядит на него требовательно, захочет, чтобы её поцеловали… «Добрый вы мой, родной мой… Ну а вы-то, вы то меня любите? Сумеете ли полюбить… Не разрушу ли я вашу душу, не причиню ли вред… Самой собой? »
Помолчала. Произнесла тихо:
- Обопритесь на меня, Фёдор Михайлович, будем как в кинцо – совместительно прикрывать другу спины! Сколько ещё ехать, никто ж не знает. Хреново-тараканистическая Терра-Инкогнита, туда сюда… А нам нужно отдохнуть! Чтобы сил набраться, чтобы быть готовыми к отпору, ёшкин кот, – чуть улыбнулась рыжая девушка услышав про отца, хихикнула даже. – Да-а-а, папа он такой, сто процентов. Олрайт. Иногда рубит как топором – щепки в глаза летят и фингалы отменнистые оставляют, но он хороший человек, вот что Майя Юрьевна имеет вам сказать. Вы не думайте, будто он такой жестокий и ненастоящий политикан. Не-е-ет, просто иногда отец – это капитан Светлов. А иногда – живой человек, и вместе они не уживаются. Даже со мной в одном помещении не уживаются-то и капитана Светлова всегда больше. Мучительно вздохнула. - А что? Вот полетаете так же долго как он, тоже наверное начнёте забывать, когда вы Фёдор Михайлович, а когда вы капитан Чижик. Ну да, ну да, - снова нервозненько усмехнулась наша веснушчатая девчушка. – А впрочем, я же обещала вам напомнить в случае чего, если заноситься начнете и туда-сюда. Вы ведь Майе Юрьевне оттого и понравились, что настоящий вы человек. Цельный. Умеющий жалеть других! И боль ваша пещерная, теперь и моя тоже боль. А вообще-то, там и хорошего было много, вот о чем гениальная Майя Юрьевна сейчас думает. Обернулась к нему в возбуждении. - Понимаете, там ведь каша была, и Алёшка хохмил про человечину! Мы были детьми, с нами происходило настоящее приключение. И мне было здорово упасть на эту планету! Да, вот так оно и есть, часть жизни, которая болит, но от которой я бы не отказалась ни за что на свете. Да хоть расстреливайте, дамы и господа, а великолепная Майя Юрьевна так и думает. Это же было в первый раз – дальняя планета, настоящий звездолёт! Я этим приключением жила – дружбой нашей, трудностями нашей и прочей лирикой. И я не откажусь от этого. Ни за что. И от вас не откажусь. Ну… Снова вздохнула. - Пока оно вам надо конечно, - совсем совсем тихо закончила Пчелка снова отстраняясь, теряя возбуждение своё и мимолетную эту детскую радость в пронзительно серых глазах. Тепло скользнула рука в перчатке по его руке, ласково горячо и нежно пытаясь поддержать капитана, а потом вдруг обессилила. Рухнула на пол эта ручка. Прижалась к груди, и Майя застыла сцепив руки.
И снова волна. Вниз. Вверх. Страх, когда вырвали из фургона, мимолетное возбуждение это, когда она поверила что сейчас им удастся сбежать. Вот скажет капитан – «Сорвиголова!» И они в бой! Мгновенный укол ужаса, когда поняла НАСКОЛЬКО ЧУЖАКОВ БОЛЬШЕ. И относительное спокойствие, когда пихнули в камеру. И возмущение – «как же я такой покорной овцой могла быть, дочь Светлова?! Где же сопротивление, ГДЕ ЖЕ ГЕРОИЗМ!?» Никогда не сдавайся, никогда… И злость. И тишина. И принятие – «А что тут можно сделать… Тут бы и отец не смог. Это не капитулиация - это стратегия. Ну убьют, ну кому будет лучше? Угу, Светлова. Только всё-равно горько, и стыдно и вообще… Эх. Светлова!» Так наверное и чувствуют себя измотанные узники – азартная надежда сменяется в них какой-то фатальностью, каким-то болезненным принятием своей безнадежной ситуации.
И снова надежда. Снова волна! Нет, не сдастся. Не спечется картошечкой пригоревшей на сковороде. Тёплыми были руки Фёдора Михайловича на её голове, теплым был взгляд Майи, когда поглядела на мужчину снизу вверх мерцающими своими, серебристо-серыми глазами. Когда грустновато нахмурилась, когда задумалась Пчёлка Майя прислушиваясь к себе, когда тронула в свою очередь его челочку, пронзительно-тревожно поглядев глаза в глаза. - Всё хорошо, я рада что мы здесь, Фёдор Михайлович. От нас всё еще пахнет Землей, Данко пахнет и надеждой. Вы – капитан, а я старший лейтенант. Все хорошо, - аккуратно погладила челочку его, дёрнула уголком губы. – А ведь если это геноцид, нам ведь нельзя в уютную норку улетать, никак нельзя! Эти тараканы… они ведь тоже живые люди, если уж языком высоких метафор шпарить начать. Чужак пытался нас спасти, ну да, ну да. Здесь словно Земля двадцатого века, творятся ужасные вещи. Будто оживший урок истории про концлагеря! Фёдор Михайлович, разве мы имеем право закрыть глаза на происходящее? Задумалась, потерла горестно переносицу свою веснушчатую. - Может они этих инсектоидов каким газом обработали, раз инопланетяне такие покорные? Или воздействуют на их психику каким-нибудь излучением, шумом, а наш мозг его, например, не воспринимает? Дрянь здесь творится, в любом случае. Такая дрянь вонючая, которую уж и не забудешь, Фёдор Михайлович. Да и имеем ли право забыть? Будем ли сами после этого считаться людьми, если улетим по быстрому?
Забыть. Сражаться. Сложные вопросы. Имеют ли данкисты право вмешиваться, учитывая собственную кровавую историю матушки-Земли? Правы они или не правы, да только бросилась Майя в бой, когда поняла что нет больше надежды: или послушно на деконструкцию шагай (и что это такое, скажите на милость, местный вариант лоботомии?) или сражайся. Выбор очевиден. Услышав приказ капитана, бросилась девушка в ноги первого попавшегося солдата. Зло бросилась. С отчаянием погибающего. И всё же прикрыла в самом конце глаза в ожидании удара… «Не отступлю! Хоть как бейте, не дамся покорно.»
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Они сейчас одним целым являлись! Мгновение, два или три. Живым единым существом они были – страдающим любящим существом, счастливым, наполненным надеждой. Две души ставшие одним целым. …Огорошенные страхом смертельным, взаимным этим ужасом друг за друга скованные. Два живых человека в негостеприимном этом, совсем даже не человечьем мире обнялись крепко-крепо, и Майя прижалась к Фёдору Михайловичу вздрагивая от ужаса, от радости, от надежды, от бритвенно-острой неопределенности их положения. «А дальше, а дальше что?» - беспощадно выбивало сердце в груди. «Что они с нами сделают? Зачем схватили живьём, для чего?» Тем крепче обхватила она мужчину, тем сильнее прижалась к щитку скафандара не обращая внимания на неудобство и боль в локте. Предательски сухими оставались серые глаза, но резало, но кромсало душу по живому тупым ножом. Она плакала внутри себя горючими слезами от накативших эмоций, от счастья своего шального плакала, от близости этой неожиданной, от страха за Фёдора Михайловича. От этого липкого жуткого страха – что они с ним сделают? Как ей помешать, защитить, помочь!?
…Когда так мало сил, роста и стати.
Она не могла расплакаться наяву. Глаза пощипывало, холодным огнем налились отяжелевшие веки, но более ничего не произошло. Трескучая головная боль разве что накатила, да исказила лицо кривая улыбка, перекошенная такая, жутковатая, словно бы прорезанная на лице красновато-лиловой чертой. Губы шептали какую-то сентиментальную чушь, такую ненужную для любого постороннего зрителя и такую важную для неё, для Майи. Для этой руки в плотной шершавой перчатке, которая у неё сейчас на веснушчатой захолодевшей щеке лежала-то. - Всё хорошо, всё чудесно. А вы испугались? Все хорошо, порядок, пучком… Главное вместе, главное хорошо. Ну, это да… ну это бывает… Глупо, глупо получилось, но мы же не могли сдаться просто так? Не попытаться… Не использовать свой шанс… - в этом сумраке девушка не имела сейчас сил, чтобы разжать свои крепкие объятия. Казалось, что они под защитой пока её руки будут крепко держать этого мужчину. Согревать. Оберегать! Щеке уже было неудобно от твердости скафандра, а Майе было страшно отпрянуть. Прервать это бесконечно живое мгновение, оборвать нить хоть какой-то определенности. Знания. Старая детская игра «Я в домике». Они оба в домике, пока находятся рядышком. Пока так близко, так родственно друг с другом. Она чувствует его дыхание на своих волосах и каэется можно услышать бой сердца. Да-а-а, они в домике. Под крепкой крышей.
- Милый вы мой… родной. А как же я, если с вами что-то? Как же Майе Юрьевне жить-то? - прошептала уже почти, панически вздрогнув всем телом. Пытаясь взять себя в руки, запоздало ощущая боль ушиба, этот противновастый чугуниевый огонь. Ощущая холод щитка и свою силу. Да, у неё еще была сила! Она Майя Юрьевна Светлова еще не спеклась, не превратилась в прелое картофельное пюре, склизлое и размягшее, растекшееся соплями по стенам метафорической кастрюльки. Рядом с ней её мужчина, её человек и кажется её половинка, Пчёлке есть кого защищать, есть ради кого оставаться сильной. Веселой. Цельной! Хотя и томит сердце давняя трещина у корней.
«Никогда не сдавайся, никогда…»
...
- Па-а-ап, я устала. Дурацкий поход… - рыжая пигалица Майя Юрьевна шести или семи лет отроду шмыгнула курносым носом, гневно поглядев на снег. Весь этот поход ей уже не нравился. Снег не нравился, холод… недружелюбный противный парк и мокреть под носом, своё собственное дыхание вымочившее воротник теплого комбинезона. Деревья казались угрожающими злыми призраками, а путь на лыжах оказался бесконечной и нудной дорогой. Совсем даже не праздником оказалось это лыжное воскресенье с отцом, вся эта дорога превратилась во что-то липкое, влажное, надоедливое такое. - Хочешь всё бросить, Май? - А дома яблочки есть! И чай есть, и горячие бутерброды из тостера, и шоколадка… - И шоколадка есть, ну да, ну да… - протянул отец как-то особенно зловеще, так протянул-то, что Майе Юрьевне вмиг расхотелось даже думать о шоколаде. Недовольным сделался голос отца. Тусклым сделался. Таким вот сделался, что сразу стало понятно – она его огорчила. Не будет больше таких праздников, не будет больше походов. Завтра отец сядет в свою ракету и улетит далеко-далеко. Она останется с мамой (жуть-жуть-жуть), потому что отца она огорчила. Совсем огорчила, кажется навсегда… - Ну давай всё бросим и идём домой, раз дома ЕСТЬ ШОКОЛАД, - мрачным папиным тоном сейчас можно было не только нарезать этот самый шоколад, но пожалуй даже и растопить его. – Так. Значит. И порешим. Дочь.
Слова падали градинами. Каждое слово, словно отдельный мелкий ледяной камушек.
- Не-не-не, не порешили. Ничего не разешили пап, это я пошутила! Ну пошутила, ну анекдот рассказала, да? Ты же не злишься? – рассмеялась вымученно таракашка Майя, панически тараторя дальше. – Это шутка такая, ха-ха-ха, ну просто шутка, да? Ты же понимаешь, я понарошку. Ага-ага! А хочешь еще анекдот расскажу? Я много знаю, целую охапку очаровательных ис-то-ри-ек! (повторила с выражением) Давай еще расскажу… ну па-а-а, ну не обижайся пожалуйста! - Шу-у-утница… – оттаяло лицо отца и красивые темные брови на белом лице, уже не хмурились с недовольством. Зима вдруг превратилась в сказку, и даже влага в носочках сделался нежной и теплой, когда его большая надежная рука легла на её голову. Её любят! Её снова любят и ей гордятся, и грустные глаза отца вот уже полны света. Серые ледяные глаза оттаявшие весной. Он столько всего знает, столько всего умеет. Кому нужен дурацкий шоколад, когда такой высокий красивый отец, герой книжек и тысячи приключений, улыбается тебе тепло-тело? Не с голоэкрана улыбается, а живьём. - Догоняй, Май! …Это был славный день. Чудесный день отдыха с отцом. Они пили горячий сладкий чай из термоса, жевали бутерброды с ветчиной и отец о чём-то рассказывал, что она не запоминала, но слушать его истории было жутко интересно. Уже никакой мокрости не ощущалось, никакой осклизлости более не существовало в целом мире. Папе нравится этот поход и ей нравится тоже. Отец знал как развести костер. Как поставить палатку. Как разогреть еду. Отец прихватил теплые запасные носки, восхитительно сухие и жаркие. Он снял с нее лыжные ботинки, протянув свеженькие носочки. Он мог всё! Он всё знал! Деревья больше не кривлялись, день больше не мучил своим унылым однообразием. Папа был рядом. Он грел своей заботой словно солнце в июле. - А если бы сдалась, Май? Был бы у нас такой день? - Неа, не было бы. Ага-ага! Десять из десяти по шкале Майи Юрьевны, не было бы точно определенностно и специ-фи-фически! - То-то же, нельзя сдаваться на первой же затяжной горке, Май. Нельзя вешать нос и лапки вверх при первой же трудности. Сколько их еще впереди, догадываешься? Чего уж тут. Держи свой шоколад, душа сахарная… Держи и жуй, всё равно ведь в голове мозгов нет, одни глупости… - Папа мог всё. Даже явить на свет восхитительно-большущую шоколадку из своего казалось бы опустевшего рюкзака.
Сладкий вкус шоколада немножечко портило замечание о её глупости, это как-то смутно тревожило, наполняло небольшой горечью этот прекрасный день, ну да это было привычно – «Всё твои глупости, Май». Любимое папино выражение.
...
А потом отец улетел, через день или через два. Он обещал вернуться на майские праздники, но не вернулся домой и на её день рождения в августе, так уж получилось… Капитан Светлов, отважный звездолётчик и герой не мог принадлежать только одной рыжей девочке Земли. Он вёл свой гордый звездолет сквозь космическую бездну, он мог всё и поэтому был нужен всем людям сразу. Это позже Пчёлка поймет, что отец уставал от однообразного домашнего быта, что он был из тех мужчин, которые не могут сидеть на одном месте. Не со зла. Но Юрий Светлов всегда стремился вверх, Земля была для него пленом. Отдохнуть на недельку другую дома, среди шкворчания яичницы и доброго чайного духа, а потом вверх, вверх, вверх, в запредельную высоту. Есть такие птицы, которые всё время ищут бури, сложить крылья даже и дома, среди семьи, для них верная гибель. Просто, её папа всегда был такой птицей, высокой птицей высокого же, космического полёта. «А я? Интересно, что же я за пчелка такая, смогла бы Майя Юрьевна сложить свои крылья… и довольствоваться тем что есть? Отступить ради кого-то. Перестать сопротивляться, чтобы другому не причинили боль… » Горестно нахмурились брови веснушчатой Пчелы когда она нехотя отстранилась от Фёдора Михайловича, рассматривая сейчас его лицо. Пытаясь понять, цел ли он? Не повредил ли чего?
...Пыталась всмотреться в него как доктор, как старший лейтенант ВКС, но женское, стихийное, чувствительное и такое болючее… это женское чувство отвлекало ее, мучило беспокойством, томило невыносимой нежностью и тревогой, такой любовью пронзительной и страхом обжигало же, что впору было потерять сознание. Так и стояла она на коленях - побледневшая внимательная Пчела, со всеми её веснушками и длинной челкой выбившейся из косы, хмурилась, всё больше всматриваясь в глаза его грустные. Всё больше теряясь в его взгляде, в лице таком же бледном как и у неё самой, в этих длинных бровях… «Цел, кажется цел! Цел, Слава Богу! Но что же дальше? Что дальше?! Он ведь будет сражаться, ох нет, он будет драться из-за Майи Юрьевны и вредить себе. О-о-ох, что же делать… Сдаться, или бороться вдвоём? Не понимаю, ничего не понимаю… Не могу смотреть как его бьют. Не могу! Не сумею я остаться в стороне да и не желаю тоже, ни-ко-г-да. Но как же быть. КАК ЖЕ БЫТЬ?» - Вы целы, Фёдор Михайлович? Вдыхать не больно, никаких неприятных ощущений нет? - чуть сморщившись, прикоснулась к собственному локтю. Поежилась от мимолетной колючей муки. Противновато прибаливала ушибленная рука, а все же постаралась улыбнуться Майя Юрьевна; всё же наперекор ситуации сдула свою челочку в бок, в куражном этом задорном стиле Молнии Светловой.
Ей. Есть для кого жить. Стараться. Смешить.
Эффектно сдула чёлочку, хоть и нелегко это давалось сейчас: не до эффектов Пчёлке было, не до рекламных плакатов, увы. - Майя Юрьевна тоже вроде цела, мозг функционирует. Охо-хо… А я представляете, когда нас схватили, всё думала… То есть я эту мысль раньше думала, сто процентов глупую конечно, а все же год за годом крутилась она в голове. Бзззз-бззз-бззз, как пчела! Вот когда вас схватили рыцари, Фёдор Михайлович, как вы очнулись? Где? Я ведь так тогда перенервничала, что уж ни о чём больше думать не могла. Ну отец, звездолёт, обижена я была очень, всё так. Думала: «Да пошли вы все с вашим фрик-шоу!» А потом день за днём думала, вот жалко что мы тогда не поговорили, жалко, что не успели сказать что-то важное и эта мысль меня грызла снова, снова и снова… Как вы тогда очнулись? что было для вас после Пещеры, когда рыцари забрали вас в плен? Я ведь ничего не знала и до сих пор не знаю, между прочим. Ага-ага. Вздохнула. Улыбнулась несмело в этой полумгле. - И чтобы ни случилось, а Майя Юрьевна всё-же восхрененностно рада, что мы сейчас вместе, олрайт! – деловизной наполнился чуть хрипловатый голос госпожи Светловой. – Кстати. Не думаю, что они оставили бы нам наши вещи, если бы я не стала сопротивляться. Логично предположить, что инопланетяне в любом случае провели бы тщательный обыск и забрали с собой весь полезный скарб. Выходит, капитан, Майя Юрьевна Светлова ничего не нарушила. Оу йес, сэр. Вдобавок, вы правы, у нас в этой ситуации и достижение имеется благодаря вашей же боевой подготовке. Без шлемов инсектоиды небоеспособны, нужно только как-то содрать с них эту дрянь. Нет, всё совсем не так плохо, если подумать… Необходимо просто выработать эффектный план со звучным названием! Оно вообще не нужно, по правде-то говоря, но хорошее пафосное названьице всегда добавляет сока в задумку.
…Она сейчас говорила, болтала и улыбалась, чтобы поднять настроение. Ему поднять и себе тоже. Уныние в таких ситуациях недопустимо, молчание – злой и нехороший советчик, мрачный советчик, наталкивающий на жуткие мысли. Иногда нужно просто поговорить, как ни в чём ни бывало, сохранить в себе простой дружелюбный настрой. Они ведь с Фёдором Михайловичем вместе. Не с кем-то. А именно ОНИ. Вдвоём. Еще не все потеряно, ещё есть шанс. - Какой у вас прекрасный одеколон, Фёдор Михайлович. Интересный аромат… Хе-хе, - ласково поглядела на него, артистично принюхавшись. Вздернула бровку азартно, прикоснувшись к его руке. – Ну лан, это хотя и приятная безумно, а всё же лирика. Мы в любом случае не одни. Кырымжан с Ваней, первая захваченная группа Михалкова, все данкисты сейчас голову ломают над ситуацией, но даже и в самом худшем случае, а что если нам с вами напасть на чужака и снять с него шлем, действуя по плану? Они ведь думают будто мы спеклись, наверняка не ожидают сопротивления. Нам следует разработать условный знак, а потом по вашему знаку, начать действовать! Как думаете, выдержим ещё одну трёпку?
Она улыбалась в полутьме. Сейчас - натянуто, а там в прошлом загадочно, когда спросил он о лыжах и когда Майя напустила на себя интриги, хитровато порхнув длиннющими ресницами. Ну. Может и пробежится... Наверняка даже пробежиться и ему покажет, по доброму посмеиваясь над первой неуклюжей попыткой Фёдора Михайловича! Но женщина ведь загадка, но ведь это древняя игра - быть интересной для СВОЕГО человека. Хе-хе. Она и сейчас улыбалась, стараясь сохранить свет души. Нельзя унывать, нельзя думать о мрачном будущем. Необходимо действовать, говорить, смеяться и строить планы. Греть своего ледяного мужчину, чтобы он не замёрз от мрачных жестоких дум. Фёдор Михайлович, он такой! Он может взять всё на себя, обвиняя капитана Чижика во всех грехах на свете. «Неа. Не допущу подобного!»
|
|
|
Что чувствует каждый студент в тот день, когда его нога переступает последний рубеж, вводя в портал навстречу своей судьбе. Судьбе более могущественной и будоражащей, опасной и непредсказуемой, чем можно себе представить даже после тысячи рассказов. Каждый из них – необычная стезя, уникальная линия, которая может утонуть в бездне времен, а может выжечь свое имя на многие годы вперед, подобно таким громким именам, как Сойа. И сейчас они впервые ступают на фундамент места, где смелая волшебница раскрыла обман коварного демона. Где пал весь цвет чародейства того времени. Где появилась надежда и понимание, что победа возможна. И тем более она близка, чем больше отважных сердец готовы идти вперед и сражаться под ее знаменами.
Вступить в Сойу, будто приобщиться к великой истории. Стоит лишь подумать о том, сколько всего видали эти стены…
И пускай они всего лишь студенты первого курса, кто знает, как повернется жизнь в будущем. Кто знает, какое место займет каждый из них. История много раз доказывала, насколько непредсказуемой порой бывает жизнь, вопреки всем возможным предвидениям. И многие, стараясь еще со школьных лав, горячо верят в то, что именно при них наступит рассвет… Что-то разрешится. Они принесут своим кланам победу. Они увековечат своей доблестью их честь. А быть может, разойдутся тени и беды, наконец, станут отступать. И однажды можно будет забыть слово «война». - Добро пожаловать в Сойу! – радостный женский голос воодушевленно приветствует каждого, кто оказывается в белом круге светящейся дымки портала. Здесь их десять. По пять с каждой стороны. Магистры давным давно озаботились тем, чтобы не происходило конфузов и неожиданных эффектов, особенно в дни высокого наплыва гостей. Вдруг несколько существ прибудет одновременно. Единый портал перераспределяет. И все хорошо. Хотя бы здесь, в безопасной части Радужного леса…
Дымка рассеивается и стоит выйти за пределы круга. Вообще, стоит отойти подальше. Три сотни. Каждый год примерно такое количество чародеев пополняет ряды будущих защитников сокрытого мира. С самого раннего утра в холле главного корпуса шумно. То и дело вспыхивают белесые порталы. Стучат каблуки по мраморному полу. Кто-то просто топочет, быстро перебирая ногами. Наиболее оживленные – первокурсники. Они прибывают одни либо со старшими братьями и сестрами, такими же студентами. Семья, родственники остались за пределами этих стен. Те, у кого старшие братья и сестры уже учатся в Академии, чувствуют себя уютнее, будто пришли домой… У кого-то где-то здесь преподает мать либо отец. А кто-то и вовсе является первопроходцем в своей семье. Пусть все они – чародеи, но так ли многим отличимы от простых людей? Вот у кого-то в волнении замирает сердце. А кто-то активно вертит головой, в изумлении рассматривая то исполинскую статую героини Цитадели, то величественные колонны, многочисленные лестницы и балконы. А кого-то заворожила огромная люстра на тысячу свечей, что подвешена в центре высокого-высокого полукруга потолка… Сейчас свечи погашены и мириады радужных солнечных лучей льются через витражные стекла, играя меж колонн, создавая свое такое простое волшебство. Ткут его из самого света. Украшая и озаряя. Как сама Надежда и Свет. Как Любовь и Красота. А вот кто-то растерян и ищет стойку администрации. Неловко пробирается меж людей. Кто-то смущается и старается отойти в сторонку, чтобы не быть в толпе. Возможно, даже скрыться за одной из тяжелых бархатных портьер. Кто-то наблюдает со стороны, чтобы не приходилось спрашивать. Кто-то деловито берет под свое крылышко всех желающих и провожает к стойкам. Кто-то ищет себе хорошего соседа по комнате. Кто-то просто беззаботно болтает. Кто-то несется, чтобы заключить в объятия друга или подругу, которых давно не видели. А кто-то спокоен и непоколебим. Для него – это всего лишь еще один этап. Их так много. И все они такие разные. Представители своих кланов, их светоч, их надежда, их будущее.
В огромном просторном холле очень светло. Царит приятный гул. Он не позволяет забыться, отвлечься. А в воздухе витает особо торжественная атмосфера. У самой границы новой пристройки и Цитадели находится трибуна. Именно там в полдень выступит ректор, приветствуя новых учеников. А пока у прибывающих есть время зарегистрироваться у администраторов, взять список литературы, расписание занятий, определиться в одну из комнат. Может, к полудню кто-то успеет даже отнести свои вещи.
Здесь пахнет древними пергаментами. Будто исполины, они отстаивают свои права, соревнуясь с запахом женских духов, мужского одеколона, букетов цветов… Кажется, в этих стенах все еще слышны голоса древних, что полегли, защищая Источник. Как незримые духи, они оберегают его и по сей день, напевая свою извечную песнь. Чтобы помнили. Чтобы знали. Чтобы в сердцах никогда не погас огонь, ради которого стоит отдать свою жизнь.
Здесь, именно здесь, там, впереди, если идти прямиком к статуе, уходя за трибуну, попадаешь пространство, чьи лестницы ведут наверх и одна, особенная, - на помост. Сойа. Она будто обнимает Источник. Прямо у ее сердца выстроили шпиль, пылающий вечным огнем. Лестница на бессчетное количество ступеней приведет прямо к нему. Вступив в ряды студентов Академии, сегодня они впервые торжественно отдадут свою магическую силу в Источник. И отныне каждый вечер предстоит им приходить в Святилище. Поддерживая и оберегая самое неоднозначное явление этого мира. Символ былого величия и бич нынешнего упадка. Чье-то ликование и чья-то трагедия…
А на перилах балконов устроились фэйри. Только завтра первокурсников поведут в лес в гости к этим маленьким крылатым волшебным созданиям. А пока они просто наблюдают. Ищут… Того, кому станут спутником на ближайшие пять лет. Того, кого завтра выберут.
-
Вау! С началом! Очень красивый пост и, конечно, за огромную подготовительную работу. Приятной и интересной игры )
-
за роскошное вступление к мощной игре!
-
Чудесно :)
|
Она была полна любовью своей – этим светом струящимся, этим добрым теплом медвяного цвета; этим пожаром своим горячим – когда тёплые волны, вдруг сменялись волнами раскаленного будоражащего чувства. Но странным делом, не могла Майя Юрьевна представить, что и она сама дорога может быть, интересна может быть и… любима как личность, как человек, как женщина. Любима же, ёшкин кот…! Робость ещё жила в этой рыжей девушке – юной совсем, неуверенной в себе, только-только превращающуюся в настоящую леди; открывающей в себе женщину, с интересом присматривающуюся к загадочной этой незнакомке. Некая пугливость наполняла пока что Майю Юрьевну, настороженность даже, особая недоверчивость, словно у лани лесной, круглым ушком вздрагивающей в такт неосторожному движению. Удивилась бы Пчёлка, сильно удивилась бы, узнай она про портрет блондинки – всё произошедшее показалось бы ей невероятным, ошеломительным даже событием. Разве подобное возможно, чтобы девушка с родинкой, эта красавица Лана покинула свою стеночку!? Скажите-ка на милость! Особенное важное место в каюте покинула-то, где всё-всё-всё, казалось служило обрамлением для данного портрета? Прекрасного портрета прекрасной женщины – той самой женщины белокурой, которая соперницей стала Майе Юрьевне; той самой женщины, на которую Майя Юрьевна и не поглядела даже, ага-ага. Перед которой спасовала чисто внешне, уступила чисто внешне, а внутренне, сердечно же - внутренне вступила с ней в отчаянную борьбу, хотя и сама пока еще не понимала своего соперничества. Этой чистой женской логики своей не понимала – прошлое есть прошлое, а я люблю своего мужчину в настоящем и не уступлю никаким Ланам! О да. Любовь пока еще жила в Пчёлке Юрьевне в одну сторону – вот сама она любила, любовалась капитаном, радостью наполнялась от простого внимания. Тихо ревновала к Лане, будем честны, но не представляла еще Светлова ответного чувства, не мыслила о том, что дорога может быть взаимно. Что нет уже смысла в этой ревности, что она и сама чего-то стоит…
...
«Дешевая лирика. Вульгарные сантименты» - так отзывался о любви отец. Так он притаптывал высокие чувства, будто бычки в своей хрустальной пепельнице. Высмеивал их и хмурился недовольно. Майино чувство к отцу было громадным, большим как московская квартира Юрия Аркадьевича и таким же тяжелым, как бесконечное прохладное одиночество в этой самой квартире. Маленькая Майя знала что любовь - это прежде всего тоскливое ожидание, белоснежный потолок да высокая полочка, когда сидишь на верхотуре, грызешь кисленькое яблочко и махаешь ногами. Запретная чудесная высота! Зеленое с кислинкой яблочко скрипит на зубах, от каждого кусочка продергивает, от каждого кусочка морщищься словно обиженный кот. Вкусно, сладенько, и очень-очень кисло одновременно. Как это бывалыча говорят в народе, дамы и господа? Ежики плакали, но продолжали жевать кактус.
Ну да, ну да.
Любовь на вкус точно такая же, такой же она представляется двенадцатилетней девочке сидящей на полке с зеленым яблочком в руках – кисло терпкой представляется, долгой долгой, какой-то даже болезненной на вкус. Где-то под потолком – отец! Сидишь на верху, значится, ногами болтаешь в разноцветных веселых носках и к нему ближе становишься. И яблоко ближе становится к отцу, и фикус широколистный, и хрустальная люстра рассыпающая маленькие радуги по просторной комнате, и маленькая рыжая девочка, всё-всё в этих комнатах отца ждет. Всё хочет ближе стать к Юрию Светлову, дотянуться до него, позвать домой. Отец работает среди звезд! Большой и грозный человек, капитан, звездолётчик, великолепный как эта самая квартира – с широкими стенами, с высоченными окнами, с просторными комнатами уставленными элегантной мебелью. Отец тоже элегантен, вся эта квартира словно бы он сам – могучая просторная обитель породистого Льва. Дорогущая, но какая-то ледяная обитель… …В больших окнах виднеются небоскребы, блекло-синее небо Москвы обнимает своим равнодушным одеялом, такое себе печальное, пригорюнившееся слегонца небо, ветренное по осени. Обиженное горькими заморозками. А где-то еще выше затерялся отец, такой недосягаемый среди звезд. Среди холодных звезд, прекрасных звезд и совершенно равнодушных к любви одной девочки, звёздочек-то. Равнодушным к её эмоциям. К тихому этому – «папа, вернись ко мне, я всё-всё хорошо сделаю! Я буду лучшей, чтобы ты меня любил. Папа!» Звезды шепчут отстранено: «Глупости, Май. Вся эта твоя лирика гроша ломанного не стоит, дешевые сантименты, одним словом» Любовь похожа на взрыв…
...
Дернулась семнадцатилетняя Майя Юрьевна, возвращаясь в реальность, хмурясь в этом отчаянном своём движении по Кулимату, даже не движению, будем честны, в этом отчаянном забеге дернулась рыжая девушка, в этом своём удирании от врага. В этой отчаянной попытке спастись! На них нападают, их убить хотят насекомоподобные пришельцы, а она лирикой тут страдает, о доме вспоминает, об отце… Широко раскрытые глаза не успевали фиксировать события, всё происходило быстро, слишком быстро чтобы запоминать и осмысливать, за спиной стоял Фёдор Михайлович, а когда он успел там оказаться… поди пойми? Майя сейчас не голове доверяла, рефлексам спортсменки своим доверяла, быстренько ориентируясь по ситуации. Доктор была в ней сейчас напугана, огорошена этим внезапным нападением. Молния Светлова, однако, знала что делать – ловкая эта лыжница не терялась, она лишь хмурилась, закусив губу под шлемом. Что же произошло, ёшкин кот? Подбили ховерборд Фёдора Михайловича, но он цел. Слава Богу! За спиной стоит. Значит всё хорошо, значит будем жить – «Ладушки. Только вперед, Майя, и никаких аттракционов! При, Светлова, несись из-за всех сил!» …Это было странное чувство. Калейдоскоп эмоций! Страх, кураж, леденящее душу беспокойство снова и снова возвращающее в отцовскую квартиру, на холодную полку, в холодные детские воспоминания – такие приятные, и как ни странно такие неприятные на вкус, будто ледяная вода хлынувшая из душа взамен горячей. А ещё, как это ни удивительно, навалилось на Майю счастье. Восторженная, удивительная, пузырящаяся как шампанское в тонком бокале ЖАЖДА ЖИТЬ. «Вот это жизнь, тудыть его в качель, вот это настоящая жизнь!» За спиной стоял Фёдор Михайлович, совсем рядом, одуряющее и невыносимо близко. Если забыть про шлем – можно представить ветер! Можно представить аромат Федора Михайловича, запах хорошего одеколона и особое тепло, когда говорил он сказочное это, восхитительное это – «моя девочка». Говорил тепло и как-то вот проникновенно, до боли же… Нажала на газ Молния Светлова врубая скорость, улыбка осветила бледное веснушчатое лицо – «А вот и поиграем, ребятушки тараканьерылые, попробуйте догнать гады!» Усмехнулась Пчелка Майя грандиозно, и… слетела со своего ховерборда прямо на землю, поначалу даже не поняла что случилось. Вспыхнула боль в локте, помутнело на секунду перед глазами, когда какая-то рябь в воздухе пронеслась.
...
Любовь как взрыв, это когда отец рядом. Требовательный властный Лев. Папа всегда любил исполнительность, всегда ценил покорность в людях. Терял к ним уважение из-за этого, но ценил. Он возвращался в Майин мир взрывом – свежий высокий человек, пахнущий незнакомыми чужими планетами, пахнущий табаком, подарками. Ведь у чуда тоже имеется свой запах. - Встречай гостя дорогого, Май! – и руки в стороны, и взрыв эмоций. Но отец ценил сдержанность, не нравились ему сантименты, все эти липкости дамские и штучки-дрючки, как он называл женские эмоции. В мечтах она висела у него на плечах попискивая от счастья, в мечтах отец прижимал её к себе крепко-крепко. В реальности недолго обнимались, крепко обнимались, но как-то сухо. Может даже вымученно чуток – Майя стеснялась, Майе было не по себе от того что отцу не нравится. Между ними стояла неловкость, страх показаться смешной и глупой таракашкой. Чайник заводился. Дышал паром. Прохладная ветчинка, сыр выставлялся на стол, такой аппетитно сливочный в своей ленивой прохладе. Дорогая Светловская кухня приобретала вид живой и домашний, с этим чайником пышащим теплом, с этим заварничком, согретым хорошим чайным листом. Со смородиновым варьньицем в изящной пиалочке, с этой простой шкворчащей яишенкой, которую Майя Юрьевна с удовольствием жарила для отца… - Пап, а можно с тобой на космический корабль в следующий раз? - Не говори глупостей, Май. Детям не место на звездолетах! Погляди-ка лучше что я тебе привёз. Дорогая вещь, Май, не дешевка. Не эта твоя херомантия для сопливых детей, вот – гляди!.. Любовь как взрыв. Взрыв радости, взрыв обиды. Любовь ранит шрапнелью, когда любишь такого властного, такого сильного человека как Юрий Светлов. Отец ценил отношение к себе, Пчёлка ценила отца, ценила его взгляд на мир. Старалась угодить, старалась доказать что она ТО САМОЕ, ТОТ НЕОБХОДИМЫЙ для отца человек, который всегда будет правильным во всём – человек достойный уважения и счастья, человек достойный, чтобы его любили и не бросали одного. Мечтала доказать, но сама не верила. Ценность для другого? Можно ли любить ее саму? Без марафонов, без кубков, без достижений, без одаренности?
Достойна ли она быть?
...
Охнула. Повернулась. Вот тебе и прокатились с огоньком! «С паровозным же огоньком да прямиком в топку, тудыть этих инсектоидов в пьяную качель !» Странно, а Фёдор Михайлович ее всегда защищал, как-то вот не торопился подставить спину свою не самую широкую, чтобы Майя Юрьевна её прикрывала. Поежилась девушка, механически губы облизав. - Живы, Фёдор Михайлович? Вот это карусели, хо-хо, и я кажется жива… Мать его, пардоны за мой французский… - приподняла брови удивленно Пчелка, когда ответила ей зловещая жуткая тишина. – Данко Фёдорович, алё-алё? Эээ, шахматный клуб, алё!? Подождала немного, уже понимая произошедшее. Запоздало его принимая, но всё же осмысливая для себя. - Нет связи. В плен, как тогда… Мучительно вздохнула и выдохнула поглядев на Чижика – чуть плеснулась рука капитана, будто бы желая к шлему её прикоснуться или скорее к щеке, кто знает? Может и к щеке… Болью отозвалась грудь Майи Юрьевны, щемящая грусть пронзила всё ее существо. Неужели в плен, как тогда? …В глаза его зеленые поглядела, представив как ласково гладит она чёлку и ушко Фёдору Михайловичу, мягкими длинными пальцами прикасаясь к родному. Как крепко обнимает этого мужчину, как нежно и в тоже время лично, по свойски. Своего. Единственного. Такого родного! Сейчас ласкает, одаривая давно сдерживаемым жаром сердца...
...
- Фёдор Михайлович, так ведь Майя Юрьевна в очках бежит по трассе. В тех самых, пилотно-спортивных очёчках, ага-ага! А волосы - верно. Волосы пафосно смотрятся когда развиваются гривой, шикардос же, а без шикардса нам никуда! У вас есть рация, как вы говорите. Хе-хе. Повязка вдобавок у Майи Юрьевны имеется, чтобы чёлочка не в глаза… А вот когда рвешь вперед и снег этот в голову, и мир вокруг белый-белый, сказочный такой… Потрясающе это, Фёдор Михайлович, лучше и быть не может – словно бы с целой вселенной ты один на один. И тело работает как часы, жинк-жинк, руки-ноги. Летишь! Вот оно как бывает, капитан, Майя Юрьевна это обожает. Ну еще конечно она обожает когда ей восхищаются, хе-хе, не станем темнить... – помолчала. – А пробежитесь со мной в рамках оздоровительной программы, Фёдор Михайлович? Поработаем ногами аки автоматоны какие, хе-хе, чудесно отдохнем! А то на Данко слишком уж легко жирком покрыться… А когда летишь в беге, это вот прямо летишь…
...
Любовь как взрыв ранит шрапнелью. Если с тобой жесткий человек или один единственный, которого ты не можешь потерять. Взгляд его особый не можешь потерять, доброту эту его сострадательную к миру и ласковые губы, губы, к которым так и хочется стать ближе… Однажды. В свое время. Прикоснуться к этим губам, к щеке любимой носом прикоснуться и быть может скользнуть вниз, расстегивая воротник его жаркой рубахи… - Данко, возможно меня кто-то слышит, у нас нет связи. У инсектоидов имеется какая-то электромагнитная пушка, они разделали нас на орехи как детей. Имейте ввиду. Алексей Кирович! Иван. Они как-то обезвредили наше оружие, у них есть какая-то технология, что касается меня… - подмигнула в свою очередь Фёдору Михайловичу. – Я не намерена сдаваться. Еще поиграемся в их игрушки, ага ага. ...Нахмурились длинные отцовские брови и веснушчатое лицо приняло суровое выражение Юрия Аркадьевича Светлова, беспощадно-прохладистое. Нет. Она не позволит взять их тепленькими как тогда…
«Пошли бы с вашими высокими технологиями куда подальше!»
Январским холодом сверкнули светло-серые глаза, когда Пчелка Майя выставила бластер, пользуясь тем, что Фёдора Михайловича взяли раньше. Прямо в лоб этому таракану нацелила своё оружие, мрачно поглядев на инсектоида. Да. Оно не действует и Майя Юрьевна доктор, она никого не станет убивать, бластер в режиме оглушения, но таракан ведь этого не знает. Девушка просто надеялась ошеломить противника. Нацелила бластер на пришельца, ухмыльнувшись жутенько – с испугом девичьим, и с азартом одновременно улыбнувшись-то, а потом кинулась на таракана отталкиваясь от земли, надеясь дать им с Фёдором Михайловичем фору. Надеясь повалить этого солдата своим весом (всё ж рюкзачище полный за спиной), и...!
-
Чудесный пост! И чувства, и экшон, и чувства в экшоне, и... ммм, не, экшон в чувствах ещё впереди! :D
|
Она. Его. Любила. Всей душой своей, всем сердцем своим горячим, вот обыденно просто и в то же время чувственно, невероятно, до боли, была счастлива и полна Им! И это было слащаво, конечно, но в то же время просто, привычно, оно как-то сквозь нее проросло само собой. Стало её частью! Здесь уже не было сахарка, ванилина, эклеров, нарочитости или какого-то засахарившегося, скрипящего на зубах мёда. Всё было как-то странно, но очень-очень жизненно для Майи Юрьевны. И если они находились рядом – просто, даже вот не говоря друг с другом, не слишком шибко-то и общаясь (ведь людям необходимо порой отдыхать друг от друга), она всё равно была полна Им. Без объятий, без случайных прикосновений, просто, взглядом его тёплым полна, молчаливой этой поддержкой – доброй и согревающей. И сама собой, появлялась вдруг улыбка на её не очень-то улыбчивом лице – такая себе радость на губах появлялась же, совсем отличная от фирменной улыбки Юрия Аркадьевича Светлова. Особая улыбка Майи Юрьевны вдруг расцветала на девичьих губах – кривоватая, но ласковая. Не издевательская, не та, которая на кураже рождается, не ехидная эта кошачья ухмылочка – «А попробуйте-ка меня пронять, сУдари!» А простая теплая улыбка расцветала на лице Майи Юрьевны, неуверенная, тихая себе, ласковая, немного притаившаяся от мира (помнила ещё своё жестоко оборвавшееся пещерное счастье, живо помнила Светлова!) Сокровенная, напуганная даже слегонца, но самая настоящая радость светилась на её веснушчатом, изобильно веснушчатом лице, когда Фёдор Михайлович находился поблизости. Рядом. Душевно рядом и сердечно рядом тоже.
Она его любила, да-да – целиком, таким как есть! Серо-зеленые глаза, небольшую робость в манерах, это забавное, присущее только Фёдору Михайловичу умение смущаться… Нужны ли ей были сейчас доказательства, высокие слова и медовые фразы, все эти «романтики», к которым не склонны взрослые мужчины? «О да! – могла бы сказать наша пламенно-рыжая, огнистая пчёлка Майя, - Само собой нужны дамы и господа, джентльмены и джентльдамы, как же без этого? Я особа дюже требовательная, ну да, ну да. Только не всегда доказательства любви нужны-то, вот в чём фишка! …Это ж не та музыка, которая всю ночь и напролёт играет. Иногда приятно чувствовать прикосновения, эту сводящую с ума силу, ооо, как вчера на кухне, когда был массаж… Иногда чудесно прямо вот до боли! Но иногда всё просто – тишина нужна и ничего более, тихое спокойствие необходимо, когда два сердца в унисон бьются, но заметьте, не давят друг на друга тяжелоатлетической гирей. Нет в любви никакой свободы, а всё же давить друг друга - последнее дело. Вот я дюже вумная какое имение имею. Покойно мне с Фёдором Михайловичем, уютно мне с ним, и звонко-звонко, и ему кажется со мной тоже. Что может быть ценнее этого? Забавно, но даже победа не ценнее…» Любила. Действительно любила! И когда его рука вдруг оказалась на её руке, когда обхватил её запястье капитан, крепко пожимая, словно бы ища поддержки или желая оказать поддержку ей самой на этой чужой планете, где данкистов захватили в плен, Майя просто молчаливо кивнула Фёдору Михайловичу головой. Это был такой кивок для них двоих. Она не стала говорить обыденности по личной связи, вроде как - «Не волнуйтесь», или цветастую чушь в духе «Я рядом». Валькирия уже поняла, что мужчины дюже горделивые существа, но не очень-то любят, точнее не всегда любят, когда женщина их ободряет. Потому Майя Юрьевна просто кивнула, отвечая капитану Чижику немного нервной своей, но вполне себе жизнелюбивой ухмылочкой. Азартной такой, с чуть приподнятой бровкой. Сказать по правде, не об улыбках ей сейчас думалось, не о глупостях девичьих и даже не о любви. В свете погибшего инсектоида, в виду захваченных в плен данкистов, не очень-то весело было рыжей Майе Юрьевне, совсем даже не весело на все сто процентов, уж если по честности-то говорить. А все же иногда нужно улыбаться. Нужно говорить нелепости через силу, даже если сам ты внутри предельно серьёзен.
«Кто-то должен делать эту работёнку, вот в чём штука»
- Ух, моё сердце чуть в пятки не рухнуло, твою ж мать! – прочувствованно сообщила по каналу общей связи эту жизнеутверждающую новость леди Светлова, на пару мгновений чуть поближе придвинувшись к Фёдору Михайловичу, постояла совсем не долго вот так, а потом дальше двинула, как ни в чем не бывало, впрочем, не спеша освобождаться от его руки. Любого другого прикосновение напрягло бы несокрушимую Молнию Светлову – не любила она касаний, терпеть не могла, когда её хватают. Еще со времен пещеры зубами скрипела от личных вторжений! От Фёдора Михайловича же это было приятно, это было как надо и правильно – чувствовать его руку на своей руке. Получать поддержку и оказывать поддержку самой. …Секундная задержка, когда страх еще силен. Когда перепуганный рассудок только-только осмысливает произошедшее и обливается ледяным потом, рассуждая о том несчастье, которое могло бы случиться, да к счастью не случилось. Разброд мыслей, главная из которой – «Ёшкин кот, вот протормозила ж я, даже просечь не успела! А если бы… А если бы эти прервавшиеся сигналы обозначили чью-то… Ух! Жаль, что мы не можем помочь инсектоиду, как жаль… А я ведь так надеялась, жило во мне это глупое чувство – вот прибуду на планету самолично и всех спасу, аки рыжий Майболит. Ох. Ну да, ну да. Самое главное все живы…» Потом они двинулись вперед, сосредоточившись на своей миссии. Душевно рядом с Фёдором Михайловичем, но оставляя друг другу кислород. Дело было тяжелое, нервенное, сопряженное с быстрой ходьбой и каким-то нудным, напоминающим зубную боль страхом. Тут уж гляди в оба, не расслабляйся! Спасай своих людей. А все же нужно человеку уметь расслабиться даже в самом трудном деле; уметь сохранить в себе, оберечь даже крохотную эту частичку здоровой ребячести. Помогают такие вещи сохранить рассудок, знаете ли, не сойти с ума от страха, не превратиться в липкое дрожащее тело, когда только эмоции, сплошные эмоции, страх и ни одной здравой мысли в голове. Потому-то, поглядывала Майя на остальных мужчин в это время: на крепыша Ивана посматривала-то, на целеустремленного Кайрата, перенявшего командование на себя. Оценивала. Прикидывала что-то про себя, тихонечко наблюдая за данкийцами. По своему даже заботясь о них – всё же одна команда, Фёдор Михайлович и еще одинадцать членов экипажа не считая рыжую пчелу.
«Ну, о Пчеле мы говорить не будем. Кто здесь Майя Юрьевна, скажи-те кА на милость? Все с ней добры, все услужливы. Но как бы авансом, как бы в силой общей дружелюбности коллектива, пригодиться-то мне еще не доводилось. Не-е-ет, Майя Юрьевна здесь пока еще гостья. Гостья Фёдора Михайловича быть может, от того и хорошо относятся ко мне эти славные джентльмены. А вот Иван, например. Славный парень! Шутки странные у него – то щеки надует, то еще чего отмочить изволит. Не так чтобы смешно, но Фёдора Михайловича смешит. Это правильное дело, что Фёдора Михайловича смешит, больно уж он серьезен. А если уж рассмеется, то сразу молодеет на глазах, сразу правильным огнем освещается. И грусть его уже не точит, и плечи расправляются. Чудесно это, когда молодеет Фёдор Михайлович, верно это. Нельзя всё время в грусти утопать. Славный парень Иван! Легко с ним. Я ведь вообще-то не дюже общительная персона, я та пчела, которая чаще сама по себе пасется, на лыжах да в больнице. А тут значит, всё само ладится, благодаря Ивану ладится. Вот он где кладец-то зарыт! Свойский он парень, с ним общение как по маслу струится. Хотя вроде и не нравилась я ему поначалу, ага-ага. А теперь вроде ничего – есть контакт! Олрайт же. Зря он только помощью пренебрегает, помогла бы ему с этим клятым чемоданом, всё лучше бы было. Чего он там несет, скажите-ка, штангу для Кырымжана? И имя опять же… отсутствие отчества… Таинственная личность с секретом внутри, явно уж серьезнее человек, чем желает казаться… Так-то поглядишь – всё на расслабоне, а попробуй глубже загляни – эээ нет, не хочет Иван чтобы заглядывали! Кайрат иной - настоящий воитель. Но не капитан, вот что интересно. Лидер как на него посмотреть, отменный, но всё ж военный человек, второй помощник, значит чего-то всё же не хватает в этом героическом Аполлоне азиатского происхождения. Он ведь не командир по каким-то причинам, ну да, ну да. А приятно знать, что ему галеты по вкусу пришлись, и вообще, кажется нравится всё это дело с готовкой. Прямо-таки потепление у нас случилось посреди декабря, хоть и нервенный разговор, а всё круто вышло. Динамика, что называется положительная! Правда, он явно не желает это демонстрировать – своё теплое отношение, свою симпатию к готовке и к галетинам, значится. Оно и понятно Майе Юрьевне, ужо если устава касается, так Майя Юрьевна и сама строгость уважает всей душой. Бережное отношение к субординации! Человек правил наш Кайрат Тимурович, но внутри кажись добрый – как ореховый батончик с карамелью, можно зубы на орешках сломать ежели не свезет, а вот тягучая карамель вполне себе жизненная вещь. Славная такая. И всё же, необходимо за ним поглядывать одним глазком. Такие львы они всегда под риском ходят, как отец. Он сейчас лидер, а всё же не капитан. Не имеется чего-то в Кайрате Тимуровиче, а в чём именно уязвим этот человек, для доктора Майи Юрьевны совсем даже не понятно. Только не бывает так, мтобы из сплошных достоинств и железобетона состоял воитель, чем крепче облик – тем аккуратнее нужно быть с человеком. Тем бережливее, как оно ни странно…»
Так думала про себя Майя оценивая мужчин, пробираясь спорым шагом за своим отрядом.
«А ведь нам это нравится!» - подумалось рыжей девушке удивленно. – «Вот эта жизнь, вот эти приключения. Взглянуть на мужчин, так сразу подобрались аки гепарды на охоте. Хороши данкисты! Размякли мы слегонца в доброй обстановке, словно бы на пикник выезд, а не приключение в чужой галактике, а теперь вот оно стегает по нервам. И Фёдор Михайлович улыбается, нервенно, а всё же улыбается. Меня защищает. Выходит, инстинкт это – в тепле-то слишком уж расслабленно нам, а здесь в момент опасности, здесь всё внимание на максимум работает сейчас. Все рефлексы, все навыки. Впрочем, смерть живого существа это уже не праздник… Совсем, мать его, не праздник. Не стоит забывать Светлова, никогда не стоит забывать.» Нахмурилась девушка, а потом всё же не сдержала эмоций, когда увидела хаверкары.
- Восхренеть же! – без всякой наигранности произнесла на сей раз Майя Юрьевна, удивленно всплеснув руками. Лицо ее приняло глуповатое и одновременно восторженное выражение, даже челюсть чуть отквасились, а глаза под шлемом сверкнули опасным блеском. Так глядела Молния Светлова – шальная эта везучая спортсменка, народившаяся в Пещере из зеленого дыма и горьких разочарований. Потом на лице проглянула Майя – та самая Пчелка, ответственная и кропотливая особа, нудно ползущая вперед. Педантичная. Взвешенная. Опережающая свой возраст... Некоторое время они боролись в ней, две стороны натуры. Потом Светлова мучительно выдохнула: - Ээээх, если бы на этой штукенции покататься на каком-нибудь пикнике. Майелёт, вот как бы я ее обозвала… И чего её не было на анархической планете, спрашивается? Это ж прямо сдохнуть и умереть как круто! То есть это самое, пардонсы, - откашлялась посуровев. – Эффективный способ передвижения, вот о чём великолепная Майя Юрьевна сейчас думает...
…Она прытко вскарабкалась на свой ховербод, рассеянно поглядев на Фёдора Михайловича. И ОН ЕЩЕ СОМНЕВАЕТСЯ, ЧТО ОНА РАЗБЕРЕТСЯ!? - Да не сомневайтесь, капитан. Всё вы нормально объяснили, остальное просеку интуитивно, - поправила тяжеленький рюкзак с медикаментами, вцепляясь в руль. Уверенно оттолкнулась от поверхности Кулимата, на секунду абстрагировавшись от всех. Красивая смелая девушка, получившая дорогую интересную игрушку. Валькирия, суровая и великолепная в этой своей стихии. А еще влюбленная! Помнящая про свою большую ответственность, немного пригруснувшая от этого (жаль нельзя рвануть на ховеркаре!), обычная живая Майя, разрумянившаяся под шлемом. - Не будь всё так серьёзно, Майя Юрьевна сказала бы что-нибудь банальное. Из серии – люблю свою работу и не могу жить без этого дерьм... ой. То есть я хотела сказать что-нибудь высокопарное. Вроде как – только вперед! Или это самое. Поехали!
|
|
|
|
|
|
|
- Х-хорошо,.. - пробормотала Майя Юрьевна, сама испугавшись охрипшего своего вдруг голоса, сделавшегося тусклым каким-то, безымоциональным и шелестящим. Словно бы ушла из него вся жизнь, вот взяла да и выкипела разом, аки вода в кастрюльке. – Х-хорошо! – взяла себя в руки Светлова, выдохнув на сей раз энергично, с волей. – Не беспокойтесь, капитан. …Тоном старшего лейтенанта ВКС произнесла. Правда, очень и очень бледного сейчас лейтенанта если со стороны поглядеть, резко притихшего лейтенанта, подобравшегося разом. Молчаливого и деловитого старшего лейтенанта ВКС, с большими серыми глазами – такими неправдоподобно большущими сейчас на лице, что невольно думалось о мультяшках. Кивнула головой быстренько облачаясь в шлем рыжая девушка. Отстранилась от Фёдора Михайловича, ведь времени для жарких объятий сейчас не было – никаких сантиментов, никаких лишних рукопожатий на дорожку. Дело вдруг приняло серьезный, опасный даже оборот – и любое промедление здесь, любая задержка и прочее – преступление!
Заледеневшие пальцы Светловой механически прижали шахматный учебник себе к груди, таким вот метафорическим глянцевым щитом. Логичнее было бы оставить его здесь в шлюзе, зачем лишний груз тащить с собой? Но Майя Юрьевна растерялась вдруг, засуетилась немножечко вдруг, и совершенно ненужная вещь автоматически оказалась у нее в объятиях. Девушка даже погладила книгу невольно, вцепляясь в этот фолиант словно в якорь, ощущая добрую надежность книги, её теплый дружелюбный покой. Действительно, у неё ведь самоучитель для зеленых чайников в руках – ну что плохого может случиться, когда у тебя ТАКАЯ книга? Это она конечно инстинктивно учебник обнимала, прижимая до боли к груди словно сокровище. А умом не понимала. Умом всё ещё видела этого несчастного инсектоида перед собой – его скукожившиеся мохнатые лапки представляла себе снова и снова, слышала холодный голос «Данко», когда инсектоид попытался защитить группу высадки. Горячая речь обезличенная голосом искина, искренняя попытка уберечь данкийцев от беды, и..! ...Она не дернулась, когда чужак упал замертво убитый своими же собственными собратьями, не вкрикнула и не прикрыла лицо ладонями, пытаясь избавиться от страха. Она просто моргнула, закрыв глаза на пару мгновений – всё случившееся потрясало, и в тоже время выглядело будничным, ужасающе правдивым. Кто-то умер. Произошло несчастье. Как это часто случается – всё выглядело обыденным и совершенно спокойным сейчас; не разверзлось небо, не затряслась земля под ногами, не остановился этот жуткий Кулимат в своём космическом вращении. И собственные же собраться чужака не проявили ровно никаких эмоций на этот счёт – их интересовали земляне, интересовали инопланетяне, вторгшиеся незваными в чужой, очевидно негостеприимный мир. Что с ними сейчас будет, никто не знал. Девушка поправила рюкзак с медикаментами на плече, снова вцепляясь в свою книгу. Быстренько вошла в челнок занимая своё место. Все еще виделся ей этот жуткий выстрел. Эти скукожившиеся подрагивающие лапки виделись, отвратительные на вид, но принадлежащие живому мыслящему существу. Умеющему сострадать существу, что немаловажно, и погибшему так быстро.
Несправедливо быстро!
...
А ведь вначале всё было неплохо, даже тепло было и замечательно-то, покуда не влипли они всем экипажем в такое вот «приключение». Вначале был чаёк и дух лимона, будоражащий ноздри запах цитрусового фрукта и горячая, пышущая парком вода. Горячее воды – прикосновения! Сквозь надежный скафандр, обезличенные, отгороженные друг от друга, а всё же соприкоснулись их ладони с Федором Михайловичем, все же убедилась Пчелка в реальности этого мужчины, принимая от него боеприпасы. А может еще и мужество принимая, порцию этого славного спокойствия – когда ты не боишься будущего, когда смотришь вперед уверенно. Не самоуверенно, стоит заметить, но и без липкой дрожи в сердчишке. …Представилась его рука – горячая такая крепкая рука капитана, чуть шершавая и очень очень надежная, ласковая и в тоже время твердая. Такая себе рука – с двумя родинками! Одна единственная для Майи Юрьевны, добрая рука. Вспомнился массаж на кухне и полночь в медотсеке, скольжение синих теней. Эта восторженная щекотка в груди, когда бежали они вдвоём по коридору не думая ни о чем тяжелом. Она улыбалась тепло и нежно данкистам, припивая свой благородный чай – легкий румянец тронул веснушчатое лицо, чуть покраснели веснушчатые щеки, угретые искристым лимонным жаром. Тогда в медотсеке тоже было жарко, тоже пахло лимоном – золотым этим перезревшим фруктом похожим на солнышко. Задумавшись, прикоснулась к щёчке Пчела. «… Да-да-да. Ах, какой вы, Фёдор Михайлович!» Ей приятно было поухаживать за Иваном, одарив его порцией чайного нектара. Достала походный контейнер с идеально уложенными печеньками в нем, задорно улыбнулась... - Вот галеты на затяжном тесте, капитан, они не сладкие да зато не рассыпятся если тряханет как следует. – Подмигнула вдруг Чижику незаметно, вспомнил его любовь к сладкому. – И еще кое-чего есть в наличии интересным делом, угощайтесь, пожалуйста! Протянула Чижику герметичные одноразовые коробочки со сладким повидлом внутри: абрикосовое, малиновое, как водится, и забавным делом, дынное вареньице было представлено на выбор. - У великолепной Майи Юрьевны всё есть, со мной только и попадать, что на необитаемый остров! Ну да, ну да, нам бы никакие Пятницы не понадобились и четверги тоже. От скуки бы не загнили что процентов! Иван? Печенюшки? Еще есть запасец карамелек, кисленькие, мятненые и мои любимые с клубничным соком внутри. Будете угощаться?
...
Снова вернулась мыслями в шаттл посуровев, произнесла про себя тихонечко, крепко прижимая к груди прижимая свой самоучитель. -…Внимательно и заботливо относиться к больному, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства… - прошептала про себя Пчелка, усаживаясь в кресле. Повторяя эти премудрости тихим голосом себе под нос, успокаиваясь от привычных слов, словно кошка, когда она мурлыканьем пытается успокоить свою боль. – … Место жительства, вот она в чем штука. Место жительства, ну да, ну да... Вздохнула, поглядев на мужчин. - Мы приземлимся где-нибудь неподалеку, верно же, стараясь не попадаться на глаза, чтобы сохранить преимущество неожиданности? Это выглядит логичным шагом, или у нас иной план?
-
за почти праздничное меню :)
-
Действительно, у неё ведь самоучитель для зеленых чайников в руках – ну что плохого может случиться, когда у тебя ТАКАЯ книга? Действительно, что может плохого случиться? Это же не учебник по квантовой физике! :)
Живые эмоции и экшон! Тёплый эмоциональный пост. Удачного полёта! :)
|
|
…Она с интересом слушала его рассказ, но если приглядеться внимательнее, то было заметно, что Майя Юрьевна немного растерянна, немного прибита даже ветерками этого нового мужского мира, внезапно распахнувшегося перед одной рыжей Пчелой. Веснушчатая девушка немного озябла выслушивая все эти премудрости, немного растерялась даже, а растерявшись, конечно же расхрабрилась задорно вздернув красивую бровь вверх. Светловы они такие! Упрямые личности не склонные пасовать перед трудностями, прямо-таки роботерминаторы же, со встроенным блоком пафоса и железной уверенности в себе. Будем правдивы, наносная это уверенность в себе, агась-агась, а всё же как бы страшно ни было, лучше не терять лица на публике. Таков девиз Светловых - Юрия Аркадьевича и Пчелки Майи тоже. Вдобавок, не станем темнить, приятно было одной Валькирии послушать капитана Чижика, оно ведь так бывает – нравится тебе кто-то и его мир тоже нравится, и если даже человек родной рассказывает о чем-то непонятном для тебя, малоинтересном и чужеродном, ты всё равно его рассказом проникаешься. Его азартом проникаешься, его манерой речи, своеобразной такой и удивительной. Воодушевлением родного тебе человека вскипаешь. Любовалась она сейчас Фёдором Михайловичем! Красив он был в этой своей лекции – увлеченный бывший учитель, объясняющий как пользоваться оружием. Здесь конечно с преподавательством что-то не вязалось, оттого Пчелка Майя улыбнулась даже уголком губы, азартно хихикнув про себя. Но ему это шло, тудыть его в качель! Ему это совершенно точно шло, ага-ага Женщины они вообще дюже сложные существа. Вот можно не любить тестостероновых качков, испытывать презрение к нарочитой мужественности этой, нагловатости и грубоватой брутальности, а все же красит мужчину сила. Все же красит уверенность в себе, приправленная щепоткой здоровой властности. Чижик сейчас был властен, по-простому властен – тем и хорош! Умело обращался с оружием – без натяжечки, без желания пустить пыль в глаза. Эдак сверкануть нарочитым своим павлиньим оперением. Просто хорошо разбирался в оружии этот мужчина, просто обращался с бластером умело, тем и покорил Пчёлку Майю. Этим тихим спокойствием своим покорил-то, мужественностью мягкой, какой-то вот добротой – но мужской добротой, опасной даже добротой умеющей превращаться в нечто железное, жесткое. Такое вот, обо что можно удариться со всего маху, хотя сначала и не заметишь даже. Не разглядишь под образом тихони-преподавателя. «Какой вы!» - снова произнесла Светлова про себя. Какой же? А вот такой вот. Одни единственный добрый Фёдор Михайлович с не самыми широкими своими плечами. С красивыми бровями, с грустными темно серыми глазами в зелень, умеющими светиться теплом. Заботливый мужчина и мягкий, но в тоже время лютый, опасный, мужественный и даже властный. Настоящий лев! Только не крикливый наружностью лев, не актерствующий, не старающийся казаться чем-то вот таким крутым да нарочитым. Не подросток лев. Мужчина-лев. Спокойный и способный защитить. Очаровывающий этой самозавершенностью одну Пчелу.
«Восхренно крутой внутри!» - согласилась мысленно Майя Юрьевна деловито обращаясь с оружием, перенимая уже эту манеру от Фёдора Михайловича. Проникаясь его спокойными инструкциями. Не станем темнить, чуть подрагивали женские пальцы забирая оружие и устраивая с удобством бластер на поясе, чтобы удобно было выхватить случись что-то. Серьезными сделались светло-серые глаза, задумчиво глядящие на гранаты; принимая ответственность спрятанную в этом оружии, взваливая её на девичью спину. Большую страшную ответственность! Но упрямо улыбалась Пчела, располагая эти смертоубийственные «шарики» у себя на поясе, аккуратно располагая, бережно даже. …Чуть соприкоснулись их пальцы, когда она принимала бомбочки от капитана и не было никакой романтики сейчас, просто, необходимо было Майе убедиться в реальности Фёдора Михайловича, как бы смешно это не звучало. Напитаться этой мужественностью от него, этой уверенностью, присущей всем самцам-охотникам. Она ведь доктор и женщина, её работа сберегать жизнь, сохранять жизнь, напитывать жизнь своей пламенной звонкой силой. Оружие - не её стезя. Доктор и женщина, а еще звездолетчица на корабле ВКС. Иногда требуется сила, чтобы сохранить что-то очень дорогое для тебя, что-то очень важное… Пальцы Майи Юрьевны чуть скользнули по капитанской ладони, соприкасаясь на мгновение. Строгие глаза доверительно поглядели на Фёдора Михайловича. Испуг на веснушчатом побелевшем лице промелькнул, и воля, и растерянность, и собранность в конце-концов. И доверие.
Прикусила губу.
Ей было очень и очень страшно сейчас, и одновременно совсем даже не страшно сейчас в Его присутствии. Только зябко передернулись узкие плечи, когда плазменная смертоубийственная бомба заняла своё место на поясе. Вот тебе и груз. На все сто процентов очень и очень важный ГРУЗ. - Между прочим, великолепная Майя Юрьевна уже стреляла в тире. Агась-агась. Не лаптем щи хлебаем, Кайрат Тимурович, не лаптем совершенно точно! - дернула уголком губы Молния Светлова, ловя на себе недовольный майорский взгляд. Пафосно вздернула подбородок Пчела, бросая этот козыришко на стол. А уточнять не стала – что было это лет в шесть-семь, что было это в тире, когда Толя с Колей взяли ее с собой в парк метафорическим прицепом. Семнадцатилетние братья тогда уже женихались во всю. Были снисходительны, вальяжны, ловили девичьи взгляды, расхаживая по парку в свеженькой форме МЗУ. Стреляли они тоже во всю – с увлечением взрослых детей, но и Майке-Зазнайке позволил Толя стрельнуть пару раз в голографических страшилищ. Пчелка уж не помнила, попала она куда или нет… Зато помнила как клянчила этот бластер, закипая от праведного гнева что ей не дают поиграть в интересную игру. Даже пинданула разок Толю, помнится, в рамках последнего довода королевы. Хе-хе. Но ведь была же в тире! Но ведь стреляла же из бластера по уродливым голографическим тушам, ага-ага!
Усмехнулась Майя Юрьевна теплым воспоминаниям, прыснула со смеху тихонечко, лукаво на Чижика поглядев.
- И где это вы так хорошо обучились пользоваться оружием, капитан? Майя Юрьевна начинает думать, будто бы это часть вашей преподавательской подготовки. А что тут такого? Логика вполне ясна. Вот ежели например класс двоечников попадется или отборных хулиганов, тогда оно конечно понятно… Тут тебе и гранаты будут нужны, и бластер, и даже плазменная бомба, ёшкин кот, потребуются преподавателю. Может даже через окно придется выпрыгивать или вызывать спезнац, если уж совсем разбуянятся ученики. Рассмеялась, прикрывая рот ладошкой рыжая девушка. Отошла чуть подальше, провожая шаттл. Потянулось патокой время – напряженные эти минуты длинные как вечность, когда не знаешь, что произойдет и когда именно произойдет. Произойдет ли вообще? (хоть бы пронесло!) Понадобится ли оружие или не понадобится. Череда вопросов. Жутких таких, неприятных и мрачненьких. Влезать в эфир Майя Юрьевна не собиралась – и без нее справятся мужчины, нет ничего хуже глупых советов в критической ситуации – они только отвлекают и бесят своей бессмысленностью. Впрочем, ничего критического пока и не происходило, Слава Богу. Пчёлка читала книгу, изредка кидая взгляды на экран и снова окунаясь в книгу. В этюды эти шахматные новичковые погружаясь, в текст, в наглядные схемы на страницах, постигая науку в первый раз. Отдаваясь делу не всей душой (все-таки грызла тревога за первую группу), но скажем так, изрядной её частью отдаваясь-то. Открыла Майя Юрьевна свой термос с живительным вкусным чаем припахивающим лимоном. Извлекла из сумки походную кружку на свет. Поглядела на мужчин. Больно уж мрачные лица вокруг, а когда оно так мрачно, то это уже не здорово. Не здОрово прямо скажем и совсем даже не здорОво, так и перегореть можно на старте, если весь нерв раньше срока выкипит крутым бульоном.
- Иван, не желаете ли чайку? Хороший лимонный чай, горячий, аки раскаленная земная лава, такой Майя Юрьевна и обожает на все сто! Между прочим, с мёдом, между прочим очень даже душистый пчелиный чай. Кайрат Тимурович, а вы? Кто-нибудь еще? – усмехнулась задорно. – Скафандры если что впитывают, уважаемые джентльмены, беспокоиться решительно не о чем…
|
Неизвестно, что там планировал лёва, распахивая свою мясорубку и овевая Макса миазмами смерти и гнили, но попытки сломить волю паренька разбились об непробиваемую заложенность носа пьянчужки. Похмелье – это дело такое. Обоняние пропадает напрочь. А вот речи Недосимбы таки достигли своей цели. Шестерёнки и винтики в голове Макса аж заскрипели, силясь обработать всю ту инфу, которую монстрятина решила вывалить на младов. Львы, оказывается, страсть, как любят потрещать!
Смекнув, что монстрятина таки где-то уже обожралась и закусывать мелкотнёй пока не собирается, Макс слегка расслабился. Нож опустил, к бутылочке опять присосался, давая гриве этой ходячей вдоволь выговориться. Может, конечно, хулиган тупил по страшному, но сути львиных наездов чёт не догонял. Ну наступит ночь. И чо? Опять какая-то бабка прикатит? Ток теперь уже в сером? Да в этих топях старпёров водится в разы больше, чем комаров! И кто такие нахрен ханнэки? Местные менты, которые пенсию по болоту гоняют? Мрааак…
Но вообще, конечно, лёва-то был грозный такой лёва! Вона как моргала свои змеиные пырит, да хвостом мутированным машет. Аж проникся Макс. Испугаться только не успел. Стоило недосимбе затянуть песню про пророчество, как прыснул паренёк, за живот схватившись. Аж пивасик из носа полился. Сгоняли, называется, до шахты с утречка пораньше. Терь вот каких-то левиафанов пробуждать придётся. Не, ну лёва, конечно, юморист. Это у пушистика не отнять!
Взметнулось настроение Макса вверх сразу, да воззрился парень на монстрятину с улыбкой широкой. А ну чего сейчас отмочит? А лёва вдруг слинять решил! Видимо всю лекцию, загодя заготовленную, зверина важно зачитала. Время и честь знать, всё такое. Не, ну так неинтересно, куда пошёл-то?!
А Динка вдруг чего-то разозлилась. Воинственной вмиг стала. Вона как зонтом машет трофейным! Макс девицу, конечно, поддержал. Кулачишком своим потряс, да и напускно-важно заявил: - Полюбому, Динка! Раскатаем и эту пенсию! Очки там сломаем, клюшку погнём, ревматизм вправим. Короче уж что- что, а старпёров гонять мы уже умеем!
А вот прогонять лёву хулиган почему-то не захотел. В бок Динку локтем толкает, да говорит так тихо заговорчески. - Да ты не гони лошадей, Динарик. Я ведь чего всегда хотел… - пырит свои моргала Макс в сторону недосимбы, -…на льве верхом покататься! А уж на летающем-то это же вообще крутяк в квадрате!
Короче дело за малым. Подбегает возбуждённый паренёк к хвостатому чудо, да как ляпанёт! - Слышь, дядя, а ты эта… не покатаешь нас с Динкой, а? Как раз и остальных недогероев поищем с воздуха. Шляются тут где-то по топям. Не знаю, как там Афоня, но Санька то лопоухий точно люлей от бабульки-то отхватит! – прикинув, что нужно умаслить льва пряником, Макс с улыбкой заявляет, - А мы тебе пока гриву потреплем! За ухом почешем! Соглашайся, а.
|
|
|
|
|
|
Он усмехнулся гаденько, этот большой болотный гад с кожистыми крыльями. Ухо потрепанное почесал задней лапой, затем взрыкнул лениво, обдавая тебя, Макс, свежей вонью сладковато-прогорклой трупчины, неторопливо между желтоватыми зубами зверюгена разлагающейся. Хихикнул издевательски кот. Сверкнул глазищами своими кошачьими, немного выпученными и загадочно желтыми – только зрачок больше змеиный напоминал, так и тлел себе недобрым угольком в ночи, разбрасывая острые искры этот самый зрачище вертикальный. И вроде светло еще, и вроде золото рыжее заповедные леса укрывает мягким одеялком, травы себе шуршат вдохновенно, таинственно, и пахнет по летнему щедро, пахнет сладко и чудесно. Сахаром прижаристым, жирным духом земли веет, а неуютно вот как-то сделалось, ощутимо так гадостно сделалось на полянке гхтаньевой. От присутствия Зверюги неуютно, само-собой же, а еще от холодка этого мерзенького, споро от земли распространяющегося. Льдистого такого. Беспощадного холодка. Трогал он ноги, пробирался сквозь подошвы тонких кед. Лес дрожал, волновался, болтали о чем-то дремучие деревья и первый листик, красивый резной лист хашетайне изумрудной слезой приземлился на руку Динь. Как-то вдруг побагровел в руках девочки и сморщился. Тревога молчаливая. Царство красного, алого, темно-зеленого и золотого цвета.
- Бу-бу-бу, Млада. Мммм, какой грозный зверёк. Скажите-ка на милость! И вкусный наверное, и задиристый такой в сложносочиненной ситуации, - жалом скорпионьим небрежно землю хлестанул Недосимбыч, выбивая облачко пыли. – А ну как ночь придет, чего делать будет наша млада? Задиристая сладкая млада светлой шерсти, как она тогда станет скулить, когда большой желтый глаз рухнет за край мира и наступит время Болотницы? Ночи Ночной, Красавицы Непогиблой! Бабушки в сером, как ее иногда зовут, ха-ха-ха. Думаете, вас эти самый гхта-а-аньки защитят? (промурлыкая издевательски), хэй хэй… Тогда уж сразу ждите пришествия ханнэков, раззевайте пасть и глотайте зеленое мяско мои юные малыши! Ханнэки то, зыннэки сё. Только плевать ханнэки на ваши дела, отрыжка чертова, агахыма проклятое. Вот что такое ханнэкам ваши дела! Усмехнулся зверь, а глаза внимательными остались да льдистыми, глаза змеиные глядели жутенько. Не моргая. Скорпионье жало взад и вперед себе ритмично ходило, словно бы кобра зачарованная звуками арабской дудки. На Динни поглядел жуткими своими глазами красавец. - Кто я, не так важно, мои разлюбезные, вопрос - кто вы! Пророчество говорило о четырех Младах, о четырех легендарных героях, фу-ты ну-ты, которые придут нас всех спасти, вас спасти. Гнилой город Иррийцев спасти и эти вонючие ханнэчьи лужи. Фрррр! Оживят левиа-а-афанов, победят недобрую старушку. Хай-хэй. А что я зрю перед собой? Я созерцаю напуганных пьяных детей всего лишь. Скажите-ка на милость! А где настоящие млады затерялись, геройские крепкие туши, что будут рвать и метать? Вы убили их и съели их черепа, малыши!? Где вкусные человекинэ с сердцами горящими огнем, истекающими героизмом и смелостью. С той самой могучей печенью которая жирна? Которая так сладенько вкусна на моих клыках? Фррррр. Ну… хотите идите за мной, мла-а-ады. Или умрите, когда желтый глаз упадет в свою могилу. Ишохорья. Время увядания и нового рождения. Эгерей – время темного рока. Ва-а-ашего рока, если останетесь здесь.
Поднялся лениво. Двинулся себе прочь с кошачьей грацией.
- Эх-ха, смерть это тоже выбор. Желтый глаз падает за край мира и маленькие сюрпризы поджидают маленьких искателей приключений. Иногда они умирают быстро, сладенькие, а иногда с мучениями. Ох уж эти глупцы теплокровные человечки! Но вы сидите здесь и ждите свою судьбу, ребятушки. Она придет с неба, ха-ха-ха! Бабушка всегда рассылает своих крыс на небо, хо-хо-хо. Э-э-эчей, эчей, эчей. Бабушка любит шутить, хэ-хэ-хэ. Развернулся Зверюга. Неторопливо вдаль пошел местный король Лев, но явно не спешил в этом деле, нарочитенько неторопливо прочь двинулся, будто бы не желая уходить. Он ведь здесь долго сидел. Глядел на вас спящих, варил про себя что-то в большой кошачьей голове…
|
Это была особенная минутка, может быть даже пол минутки или всего лишь пару мгновений, которые говорят много больше слов. И важнее тысячи нелепых фраз сейчас было это молчание, этот короткий живой взгляд Майи Юрьевны, которая уже спешила, которой уже надо было встретиться с Кырымжаном и отправиться по своим делам. И которая застыла сейчас безмолвно, рассматривая ненадолго Фёдора Михайловича, промельком даже и в то же время по-настоящему принимая для себя данкийского капитана. Примечая в нем что-то новое, человеческое, обыденное такое и замечательное; удивительное и в то же время буднично живое как тогда в лифте, когда он из героя, из некого персонажа в ореоле неземного сияния вдруг превратился в мужчину. В земного мужчину превратился-то Фёдор Чижик, со своим мнением, со своей историей пьяной юности; с простой этой житейской историей, за которой достоинства скрывались и недостатки тоже! Вот и сейчас, серые глаза девушки удивленно посветлели, замерцали даже снежными блёстками отражая эмоции. Сердечность отражая. Радость этого нового открытия, принятие этого мужчины и конечно же, то самое «ах!», которое мы испытываем, когда человек становится нам ближе. Когда из фигуры отстраненной да загадочной созданной нашим воображением, проявляется вдруг живая личность, точно такая же как и у тебя – со своим настроением, со своими гудящими пчёлками и шныряющими таракашками в голове, со своими смешинками и вредностями тоже, ну да, ну да. Ах! Плеснулось это самое удивление в Майе Юрьевне. И было это теплое удивление, не то противнистое чувство, которое отвращением сменяется, острым ощущением неприятия. Чуждости этой плесневелой, когда до тебя доходит – да он же совсем чужой мне! А то удивление это было, когда ты рад узнать человека нового, когда ты заинтригован им и полон живого любопытства. Когда ты понимаешь что это ТОТ САМЫЙ человек, но это именно что ЧЕЛОВЕК – не таинственный герой женского романа без страха и упрека, а такой же точно хомо-сапиенс как и ты сам. И интересно тебе с ним. И остро тебе с ним. И горячо, и покойно-родственно тоже. Потому что вы похожи! Достоинствами своими похожи, любовью похожи и агась-агась, какими то своими личными сложностями тоже.
Улыбнулась Пчёлка.
- Какой вы сейчас! – произнесла тихо, удовольственно произнесла, с тем тёплым чувством в голосе, которое о добром говорило. Даже о чудесном говорило то! Заявляло прямо-таки и выкрикивало без всяких ненужных недомолвок. Понравился Пчёлке Майе этот поцелуй в щечку. Ободряюще дотронулась она рукой до Фёдора Михайловича, снова ярчайшей своей улыбкой расцветая. Особенной. Половинчатой. И очень даже щедрой в этот момент – и глядите-ка, половинчатости в улыбке этой на мгновение не стало, почти по-настоящему разулыбалась Данкийская Молния, откинув голову назад и прикрыв глаза. Может она глупо сейчас выглядела, может нелепо немного – с этим счастьем по лицу разлившимся, с этими прикрытыми глазами и румянцем на щеках, слишком уж открытой в своих чувствах могла выглядеть великолепная Майя Юрьевна. Но было всё именно так. А потом бесценное мгновение прошло, когда Светлова прочувствованно кивнула, собираясь откланяться: - Фёдор Михайлович – капитан вы. Не волнуйтесь. Я буду разумно помогать, эээ, с позиции логики помогать-то, агась-агась. Что бы там ни было – капитан вы. Я рада… я тоже бесконечно рада! И хихикнула вдруг не удержавшись. - …Что для вас Майя Юрьевна ценнее велосипеда! – скользнула рука на прощание по его руке, тепло скользнула, мягко. Без шуточек скользнула и юморин же, сокровенным огнем сердца делясь, честным этим своим пламенем.
Построжала Валькирия лицом, побледнела веснушками своими пёстрыми, пугаясь предстоящего разговора с Майором, поправила одежду на себе, дабы строгости придать образу рыжему. Но на щеке поцелуй цвел. На щеке месяц-май отдыхал. Ага-ага. ...И когда было жутко по коридорам идти вслед за Майором, когда уже накатывала липкая паника заставляя трусить, рука нет-нет да к щечке прикасалась. Оттого жутче становилось Светловой, чуток нервенее и тревожнее становилось рядом с Кырымжаном, но в то же время спокойнее становилось и веселее. Она ведь не хотела делиться с этим военным своим личным, но личное имело место быть. Такое большое и великолепное чувство, которое оберегала как лучшее сокровище в душе. Впрочем, она не стала скрытничать. Поделилась пламенная Майя с Кырымжаном своей радостью, доверилась ему, осознав, что он уже все знает. Сначала чуть было в обморок не упала от вторжения этого грубого прямиком в сердечное, а потом приняла, потом разулыбалась снова, развеселилась доктор Светлова. Растеплелась рыжей своей натурой. Взбежала по ступенькам легко и весело – сначала вверх, потом вниз, наслаждаясь ощущением свежести. Чувством здоровья этого кипучего наслаждаясь-то, после припадка слабости, когда отказали ноги и накатила льдистая мгла. Пробежалась по длинному коридору девушка. Замычала даже что-то себе под нос в медотсеке, хотя со времен Пещеры не пела. А тут вот обрушилось оно на нее – счастье искристое, звонкое, радостное принятие это самой себя и всего мира! Острое счастье, усиленное недавними переживаниями – разговором этим тяжким с майором и счастливым его завершением подчёркнутое.
Вылилось счастье в какую-то тихую песню себе под нос, в желание это восторженное поделиться своей радостью с миром. Она и делилась. Хорошо им сейчас было с доктором Григорьевым заниматься сборами. Второй данкийский врач тоже выглядел довольным жизнью. Майя поглядывала на него с теплом, с восхищением даже, наслаждаясь совместной работой с этим человеком. Процедуры, проверки согласно Протоколу, череда записей в медицинском журнале… В перерыве навестила Майя Юрьевна свою орхидею, делясь с подругой радостью. Притронулась к щеке своей задумчиво, поглядев на космическое растение. «Да-да-да, даже не верится, что Майя Юрьевна здесь всего три дня. Как много, однако, может перемениться за такой короткий отрезок времени! Ё-ё-ёшкин кот. И что же будет дальше, хотела бы я знать, такая вумная Пчела… Что же будем дальше? И как оно будет дальше, скажите-ка на милость многоуважаемые дамы и господа?… Таинственный странный мир, вот я о чем.» Покачала головой, опрыскивая ироанскую орхидею из пульверизатора. Ресницами задрожала. «Мне нравится. Ооо! Мне это действительно нравится. «Я – мужчина». Вот он какой, Фёдор Михайлович! Но мне нравится, мне действительно нравится. Ха-ха. В другом человеке это бы взбесило, сто процентов – ненавижу все эти рыцарские сантименты, попытки меня защитить и прочую галантную чушь из бабушкиного сундука. Но… В Фёдоре Михайловиче мне это нравится. И ничего странного, когда так тепло на сердце, и щемит, и пьянит счастьем…» Опять потрогала свою щеку легонечко, кивнув родному цветку. Есть вещи, которые даже в мыслях словами не озвучиваются. Любовь. Счастье. Страх Его потерять. И снова любовь…
...
- Какие все здесь серьёзные, - обратилась она к Ивану, снова влезая в скафандр. – Удобная хорошая вещь, ну а если… пардон, Майе Юрьевне захочется в дамскую комнатку, чтобы припудрить свой нос, современная наука решила этот вопрос? Подвигала руками, примеряясь к новой шкуре. С собой в этот раз Майя Юрьевна взяла немногое – только рюкзак с медикаментами да объемистую сумку через плечо, полную разных полезных вещиц, как-то: термос с чаем, влажные салфеточки и прочие мелкие походные удовольствия. Еще взяла обучающую шахматную книгу, с живейшием удовольствием глядя на эту бумажную драгоценность – пока первая группа будет покорять неизведанный новый мир, одна Пчела сможет прокачать свой мозг. Будем честны. Майе не терпелось броситься в текст, вот абстрагироваться от всех мысленно, оставшись теа-тет с этой книгой. Пускай данкисты покоряют неизвестные джунгли неизвестных планет, а один доктор тихонечко книжку полистает в сторонке. Хе-хе-хе. Пока его услуги не требуются.
С удовольствием присвистнула, эдак тягуче да смачненько, разглядывая оружейный арсенал. - Кто-то должен был это сделать, - серьёзно кивнула Фёдору Михайловичу головой, поправляя свои рыжие волосы вновь уложенные в косу. – Никогда не видела столько оружия разом. Это впечатляет! Звуковое сопровождение добавляет моменту пафоса, ага-ага. Чуть вздернула бровь. - Помогите разобраться, конечно, я буду рада, - серые глаза блеснули хитрецой. Конечно, можно было бы и самой поразбираться с этими гранатами, уж явно не для Эйнштейнов оружие, но, кажется, капитан хотел показать самолично… «Мужчины же, вот оно в чём штука. Мужчины!»
-
«Мужчины же, вот оно в чём штука. Мужчины!» В том-то она и вся штука :) Чудесный чувственный пост, очень приятно было читать :)
-
Вот замечательно же! ЗА МЕ ЧА ТЕЛЬ НО!
-
за покорение книги!
|
|
|
Холодок по загривку пробежался. «И чего это он там бормочет? Страсти какие-то!» Нет, Санька конечно же насторожился, сгорбился маленько, плечи приподнял, втягивая голову. Ну а что? В сырой-то куртке зябко очень даже! От слов чужака и от болотной сырости плохенько вдвойне, неуютно совсем. Плату требует ехидный, так еще и разоблачил! Вот от этого вообще не по себе! Глаза двуликой сразу по сторонам стрелять начали – не услыхал ли кто лишний?
К костерку паренек приближаться раздумал: уж лучше с неделю носом пошмыгать, чем на шашлык! Вот только дорогу знать ему и правда сильно приспичило, друзья к шахте ушли, а коли Саня дорогу домой выберет, так вернуться же – со смеху над ним помирать будут! Ага, Макс в особенности! Кукиш ему, а не повод!
- Лицо не дам! – сразу Сашка предупредил, - И Ждуна не дам. Он сам себе хозяин. А раз все знаете, то либо лжете, либо дорогу тоже знаете! А что взамен? Тут ребятенок призадумался, глаз прищурил, губу поджал. Чего страннику предложить? У Санька ни денег, ничего, только авоська с припасами пикниковыми. Ну тут и смекнул он, глядя на то, как бедно пирует дядька. - Мяса не буду, спасибо. А вам за помощь могу предложить… Короче кто же мясо без хлеба доброго ест? Вот хлеб, у меня с собой. – потряс мешком своим шуршащим мальчик, - У людей традиция такая – хлебом гостей встречать. А уж если и хлеб вам не благодарность… Одинокий, говорите? Парнишка вновь прищурился, всматриваясь в отбрасываемую шляпой тень. Худо ему, одному, сам говорит – грустит! Ну а коли сожрать бы хотел, без разговоров бы и сожрал, без торгов. Ну, а так как Санька все равно и сам один-одинешенек… - А так - взамен на мою просьбу я вас с собой возьму. Буду по дороге вам всякое рассказывать, только вы меня по пути верному вести должны. А когда придем к шахте старой, то еще и накормлю вас, еда у меня есть! Немного, и не совсем деликатесы… Чем богаты, тем и рады, как говориться. Нырнув моськой в пакет, Сашка начал страннику перечислять чем богат: - Вон тут хлебушек есть. Есть вобла, есть яблочки… Баранки к чаю. Правда чая нет, но есть вода. О! Леденцов же еще карманы полные! Конфетку хотите, дядь? – и тут мальчик наглядно чудаку продемонстрировал красивый красный леденец в прозрачной обертке.
Зажатая меж пальцами конфетка-барбариска, в шуршащем нарядном фантике, заманчиво поблескивала, похожая на драгоценный камушек, чуть мутноватый, но пропускающий сквозь себя свет, который зажигал в ней махонький алый огонек.
|
…Она угрелась в этих его полуобъятиях, таких теплых, таких живых. Разулыбалась тихой своей улыбкой Джоконды наша Пчёлка, когда скользнули его горячие пальцы по её рыжим волосам - раскаленные даже по мнению Майи Юрьевны – такие себе нежные, понимающие пальцы капитана, не строгие сейчас, не жёсткие в своей отстраненной прохладе. Чудесно близкие пальцы! Тогда девушка просто замолчала прикрыв глаза. Не закаменела, стоит заметить. Скорее застыла от этой нежности Пламенная Майя, простотой этой, добротой жеста убаюканная, умягченная, ошарашенная счастливым мгновением – которое один на миллион мгновение-то, что красавица Земля среди бездушных звёзд! И не существовало сейчас ничего в целом мире кроме длинного стола, кроме этой прекрасной столовой ничего не было важно. Домашний запах блинов напитал светлое помещение, запах сливочного масла въелся в саму Майю, запах теплого теста и свежей прижарки домашний дух, и сквозь всё это – пробивался запах его одеколона, волнующий свежий аромат. Женское сердце, такое себе молодое ещё, переполненное огнём сердце Майи Юрьевны ухнуло в груди, когда его пальцы скользнули словно бы невзначай по ушку – и больно стало от счастливости этого момента, и напряглась её рука в его мужской руке. Но расслабилась тут же узкая кисть доктора погладив его запястье. Сжав ободряюще его пальцы, и голова доверительно прислонилась к мужчине, а длинные ресницы задрожали счастливо. …Мягкие девичьи пальцы прихотливо погладили его ладонь, задумчиво погладили и нежно, легкими касаниями лаская кожу, а потом она вдруг подняла смущенный взгляд к нему, так близко сейчас глядя глаза в глаза. Вот услышала про кошку, рассмеялось себе тихо-тихо, весело и неуверенно немного по своей привычке, а затем обратила взгляд к Фёдору Михайловичу, делясь этим своим доверием. Как он ей прямо в глаза поглядел, так и она на него!
И думалось Светловой о поцелуе, о его невозможности само собой и о том, что захотелось ей вглядеться в капитана, всмотреться в капитана и саму себя показать тоже. Вот такую, какая она есть сейчас! Немного напуганную девушку, будем честны, немножечко оробевшую со всеми своими веснушками, с грустнотцой этой привычной в серых очах, с горечью и с пламенем любви одновременно. Любви было много – пепла мало. Майя смотрела на него просто и одновременно сложно, улыбалась уголком губы, и посверкивало в ней веселье. Вопрос, пожалуй. И утверждение ещё: «Мы с вами близкие люди? Но ведь близкие, Федор Михайлович, ага-ага! Тут даже пчёло-кошки тему просекают. Очень и очень близкие, потому я не смею вас поцеловать, оттого не смею подойти ближе! Я же понимаю… возраст и всё прочее, я же понимаю невозможность и насилие этого для вас. Мне семнадцать. Но вот мы вместе сейчас и нам хорошо друг с другом, я люблю вас и не целую именно поэтому. И не прошу поцелуя от вас. Я только… Только!» Майя Юрьевна аккуратно обхватила его руку молчаливо спрашивая дозволения, а затем поднесла его ладонь к щеке своей тёплой, пушистой как персик. Такой себе свежей-свежей молодой щёчке. Прикоснулась к мужской кисти горячей своей щекой, обдавая жарким дыханием. Прикрыла ненадолго его ладонь своей ладонью, глядя на Чижика с тёплой смешинкой во взгляде. С одобрением. С печалью этой пронзительной, с легкой искринкой в сером её взгляде, с желанием этим тревожным чуть дальше зайти, чуть ближе. Но держала себя в руках и улыбалась задумчиво данкийская Пчелка и смотрела на Фёдора Михайловича словно бы заново, словно бы в первый раз видела его лицо. Брови строгие. Красивые губы. Помолодевшие, изменившиеся глаза…
- У кошечек тоже есть коготки, Фёдор Михайлович, олрайт? Я ведь тоже не беззащитная барышня со сломанным ногтем, ооо вы не волнуйтесь! Майя Юрьевна не хрустальная ваза - не разобьется от неосторожного обращения, я вас уверяю! - чуть сжала его руку своей ладонью, прикрыв глаза. Словно бы напитываясь этим моментом, чтобы продолжить жить дальше в новом дне. – Конечно, вам не стоит всё одному. Оружие-то мне не нужно, но что бы ни случилось, мы же вместе Фёдор Михайлович, да? Приподняла рыжие брови вверх. - Вы не один, вот что я хочу сказать. «Ты за меня, как я за тебя», так это кажется называется! Вы не должны думать, будто отвечаете за меня как за маленького ребенка. Так в Пещере было, но ведь не сейчас же, верно? Не волнуйтесь, пожалуйста, здесь все взрослые люди и вы не один! Майя Юрьевна будет рада прикрыть спину… Вот рада, понимаете! И я рядом чтобы помочь, можете на меня рассчитывать, не бойтесь за то, что я сломаюсь или перегорю как бракованная лампочка. Сто процентов – не засбою от неаккуратного обращения. Чуть сжала свою ладонь его ладонь прикрывающую. - Видите как наши руки хорошо вместе смотрятся, то-то и оно. Вы держите меня, Федор Михайлович, а я держу вас! Вы сейчас такой интересный… и раньше были интересным, только холодным как морозильник. Притронься – обожжёт. А теперь вы тёплый. Великолепная Майя Юрьевна начинает думать, что вы все-таки не робот из холодной стали, а вполне себе живой капитан, ага-ага! Хитровато улыбнулась с теплом поглядывая на их соединившиеся руки, а потом отстранилась нехотя, так как нужно было заняться делами. С болью отстранилась, с мукой в серых своих глазах. - Тогда идёмте, угу.
...
Ну, хрустальная ваза или не хрустальная, а все же Майя рассыпалась перед майором на миллион осколков уж если метафорически выражаться. Рассыпалась вначале. Побледнела. Осела на ступеньку наша девушка безвольной медузой, а потом вдруг собрала себя из осколков, нахмурившись упрямо. Зубы сжав наперекор своей слабости нечаянной. Так и отец, он ведь никогда не сдавался. Капитан Светлов не слабак, и дочка у него нервенная конечно натура, но не слабачка. Не разваливается в сопли случись что. Так бодрилась про себя Майя сжимая челюсти, хмурилась, недоверчиво глядя на Кырымжана. «ТАК ОН НЕ ПРОТИВ!?» Доброта его неожиданная девушку слегонца ошарашила, она покачала головой вздохнув себе протяжно. - И вы совсем не против, Кайрат Тимурович? Не считаете будто бы Майя Юрьевна какая вертихвостка проклятая, натура легкомысленная или еще чего? Ролики они конечно меня не красят, - девушка припомнила свой пьяный ролик, снова вздохнув мучительно. – Но, это только часть меня, часть моей жизни. Само-собой! А всё что здесь вчера произошло, оно, мать его… пы-простите… оно серьезно для меня. Вот вы второй человек, которому я это объясняю, не самое приятное дело на сто процентов! Я бы и рада не обсуждать это более, то есть… ну, оно же между нами, верняк? Между Фёдором Михайловичем и мной, по громкой связи не очень-то охота чтобы про это объявляли...
Дёрнула уголком губы посиневшей себе от переживаний. Взбодрилась Пчела. - Хорошо. Спасибо за ваше тактичное участие, майор. Это… Круто ёшкин кот! – рубанула ребром ладони воздух, потеплев веснушчатым своим лицом. Отступила мерзкая муть. Облегчение накатило. – Я… Я уж думала вы сейчас этический разгром устроите для Майи Юрьевны, а ведь когда дело касается таких вещей… Ну-у-у, личное на то и личное, что это не для головидения, даа? Спасибо, Кайрат Тимурович, вот уж точно. Спасибо! Не будем отвлекать доктора Григорьева, Майе Юрьевне собраться необходимо. В этот раз налегке, вряд ли чемодан потребуется, ага-ага. Тогда я пойду, соберусь ёшкин кот. А вам спасибо! – улыбнулась кривовато. – Доверие майор, да? Вот вы знали о моих чувствах к Фёдору Михайловичу и ничего не сказали, крутяк. А за дисциплину не волнуйтесь, Майя Юрьевна не собирается субординацию нарушать или еще чего… Всё будет пучком! А чувства, ну они есть… Я бы и не стала никому говорить, но вы же всё видели уже. Ладно. Порядок. Пойду тогда.
Разулыбалась Майя Юрьевна представляя себе сборы, обрадованная этой простотой майорской и тактичностью. Почему разоткровенничалась с этим воителем грозным? Так ведь он всё знает. И на отца похож. Может и хотелось Майе вот так же и отцу признаться, чтобы он принял и простил. Показала Майору большой палец, поднимаясь со своей ступеньки – трудно еще пока поднимаясь-то, но уже наполняясь свежими силами. Хорошо это, когда человеку можно доверять!
|
Медленно да верно, всё шире становилась гулянка, всё цветнее, все вольготнее тёк себе первобытный праздник под зеленым шатром деревьев - с пьянством, с кутежом, с мордобоем этим положенным; с застольными песнями залихватскими да грустными. Бурлил себе бордовой волной, шумел чародейской своей каруселью ярко-алый праздник. Деревья трепетали на ветру, протягивали к каменным столам узловатые свои руки-сучья, а молодое пьяно-искристое вино уже ударило в голову Максу да Динни, уже повело за собой хмельными шаткими дорожками. Помнилось смутно. ...Как рогатый вождь принял бинокль торжественно значительно, чуть приопустив уголки губ своих звериных даже, напитавшись важностью момента. Как кивнул достойно этот великолепный охотник, когтистую лапу возложив на плечо слишком уж повеселевшей девочки. А потом навалилась разом череда событий. Боль и сладость, расставания печаль и знание нового чуда, танца пламенная страсть и горечь потери волшебства. Уморились юные души. Запутанные кружевные тени протягивали к вам свои лапища, древесные кроны чаровали дремотой, оленьерогие завели какую-то песнь и было в ней о прошлом и о будущем, в странную сказку складывались текучие как густой мёд слова. Рассказывала песня. Об Ирри – стране новых людей, а ханнэках – оборотнях прошлого. О древнем мире разделенном стеной и о фантазии, что была отсечена от реальности грубым ножом. Пели гхтани о шахте, о приходе Эччей распустившей свои черные щупальца повсюду, поразившую людскую вселенную своими гиблыми нитями словно плесень. Высокую несокрушимую стену воздвигли чтобы ослабить Эччей, Эччей затихла но не ослабела. Эччей жила. Эччей распространялась.
Повествовала неторопливо песня.
Как-то соскользнулось вдруг в сон. В приятный этот золотой сон пахнущей полднем и мёдом, под осенним небом, когда солнце так еще высоко летело в своем величии полуденном. Спалось долго - час, два или целую вечность вполне возможно. Не было ничего, просто приятная дрема разлившаяся по костям и венам, мягкой своей волной. Потом Динни пробудилась – погладило солнышко ее невинную белую щеку, какая-то муха лапками пощекотала. Солнце переменило свой цвет, сделавшись пламенно рыжим как косички молодой танцорши. На поляне царила строгая тишина и отчего-то сердце было к этому готово: каменные столы стояли опустошенные, деревья тревожно нависали густым дремотным пологом – настоящие дуплистые хашетайне. Гхтаней само собой не было. И праздника не было тоже, а полдень уже сменился вечерней тишиной. Солнце ползло по небу низко, рассыпало впереди себя длинные лучи-пики. В лесу как-то сделалось тревожно, а на поляне всё еще волшебно было и красиво. Храпел Макс расцветший синяками. Рядом с ним в землю воткнутый огромный нож красовался – прямо таки цельной кости кинжал, воткнутый в землю по рукоятку, тот самый, из хрустнувшей лапищи Бодливого Рогача Ычектани. Кости Макса болели. Левый глаз заплыл, а во рту противнисто шатался зуб, обдавая сиреневой болью при неосторожном прикосновении. Черныш наглотавшись чудного пойла храпел себе где-то в душе, а сознание подростка уже пробудилось. И головная боль верной подружкой тоже на месте оказалась. И тошнота. И сушняк адский. Агась. С добрым вечерним утром, Максимка! И еще новый знакомый, конечно же, тоже был на месте. Сидел себе на земле и ухмылялся наглой рожей здоровенный лев, только вместо хвоста у него положенного всякому истинному льву – скорпионье жало красовалось. Крылья кожистые сложены на спине, улыбка что у чеширского кота – гаденько ухмыляющаяся на морде, зубастая-зубастая такая, а зрачки вертикальные, змеиные. Наблюдательные.
- Ну-с-с, привет! – скорпионье жало задумчиво дернулось себе. – И чего мы будем де-е-е-еть, млады? – пропел сладенько.
|
|
|
- Ой, да ты что, Лизка!? Да чтобы я трусишкой-зайчишкой был? – вздернул светлые свои брови братец Андрейка, расцветая ядовито-алым румянцем на щеках – таким вот говорящим и предательским румянцем покрывась-то, зловредно красным. Сигнализирующим, как огни фальшфейера во тьме. - Конечно, я ничего не боюсь! Тысяча мертвецов на сундук мертвеца, кар-рамба! А вместе нам все же больше удастся исследовать, чем по одному. Ты только представь, Лизыч, найдем комнату полную сокровищ. Узнаем тайну пиратского мертвеца, ты же слыхала… - таинственно понизил голос твой сводный братик. – Там есть мертвец, самый настоящий. Тю-ю-ю, не веришь мне сирота? А вот и верь, Лизетта, вот и распусти свои девчачьи уши, ведь мне про то рассказывала сама усачка-бородачка-Иоханна Несмеяна! То есть Сашкенция наша, а уж она про дом всё знает…
Задумался Андрейка, аки вумный, указательным пальцем подбородок даже подпёр так сосредоточенно до молчаливо, а потом почему-то закончил уничтожающим доводом:
- ВО у неё какие усища, как прямо у генерала, который на коне ездит и смотр войскам государевым учиняет! Во какие же! – показал на себе пальцем, смешно вздергивая подбородок; салютуя одновременно ложкой перепачканной овсянкой да куском пирога, сочащимся сладким летним вареньем. Видя, очевидно, эти самые великолепно-вымуштрованные государевы войска в воображении своём и командуя им при помощи угощения. Дальше не говорили, смаковали выпечку эту редкостную теперь, позабыв на несколько минут про серость дома и про убожество его и про лютый холод, отсыревшие стены напитавший. Существовали сейчас только ягоды сладковато-кисленькие, пышное облако теста, в которое вложила душу и сердце своё добрая кухарка Инга. Теперь, только этот вкус позабытого леса на языке существовал, давнего карнавала и бесконечно густого счастья – когда светлый июль на дворе и нет войны, когда не прорезают лучи прожекторов темную пасть неба. Когда не говорят о зелени отравляющих газов. Когда цвело лето, когда светило солнце даже над Петроградом вечно простывшим, когда заливалась фонтаном торжествующая дневная звезда. Твои родители вывозили тебя на дачу, Лиза, ленивые мостки спускались к холоднющей прозрачной воде. Виделось в этой воде песчаное дно похожее на стиральную доску – волнообразное, достойное в своей покойности, а вода пахла одуряющее свежо. Пахла огурцом, здоровьем, пахла безграничной свободой. Её хотелось взять на ладошку и поднести к губам, чтобы познакомиться поближе, но пить нельзя. «В животе сделается неловко!» - так предостерегала мама. А вода обнимала ноги, вода холодила, пода звала к себе серебряным счастьем… И лесок был рядом угретый поздним июлем, и ягоды в нем выспевали, и колокола дальней церкви наполняли воздух торжественным своим, неземным звоном.
Сейчас иначе. Сейчас режут воздух злые вопли сирен, а скрещенные лучи прожекторов вырывают из сна даже сквозь плотные шторы. Воздух поздно осенний, морозный, разливается в воздухе какая-то кислятина, серая грязь измарала боковины домов. Но глядь, Лиза! Отступила грязь, сдалась, не вечна видно её злая власть. Высунулось вдруг солнце, ветра налетели объявляя этой гнуси решительный бой – а вы сытые, странно спокойные сейчас ребятишки, стоите на улице сейчас залитые дневным щедрым светом. Значит, не вечна война. Существует Мел, которым можно переписать историю, и болезнь дома переписать и судьбу его и тётину. И спички. И монстры. И звезда упавшая с неба – всё это вполне реально сейчас! Даже Андрейка застыл угревшись в этом странном, холоднючем, но внезапно солнечном дне, когда расступились тучи освещая пыльную измученную улицу.
- А давай вправду на трамвае, - вдруг не стал вредничать Андрейка, улыбнувшись даже тебе дружелюбно. – Как бы я желал найти какую-нибудь волшебную страну, Лизыч, вот чтобы взять в нее да и прыгнуть закрыв глаза. Размечтался вдруг братец этим утром оглушенной – когда серая стена пала приоткрывая вечную, морозную, очень и очень чистую синь безграничного неба. - И чтобы там всегда лето, да? А папа вернется и все будет хорошо, и чтобы шагнуть в эту страну и окунуться в нее с головой, вот здорово бы было. А я ведь что, Лизка! Я великолепно плаваю – я бы по волнам тынц-тынц и до Финлядии, а гимназию я ненавижу. Эдуард Карлович всегда меня за уши дерет, к стенке выставляет. Гадина австрийская, даром что под русича маскируется. Ненавижу эту дрянь! – разозлился вдруг. – А была бы где страна волшебная, так там бы никакой гимназии не было и в помине, никакой учебы. Угу. Только вот… Нахмурился. - Иоанна-то что говорит? Говорит, что проклят наш дом и не будет нам счастья никому-никому, потому как злое случилось. Ну, верно, какого мертвеца в пиратском сундуке заточили пираты, про то ведь и речь! Вздохнул Андрейка, и вдруг лицом просветлел. - Слушай, Лиз, а ведь все равно опоздаем, как пить дать. А давай прогуляем эту глупую школу, в синематограф сходим, вместо того чтобы были нас да за волосы дергали? – и с такой надеждой это спросил младший братец, что даже задрожал всей своей фигуркой тощей. На воробья сделался похожим вдруг: на синего замерзшего воробьишку, клювастого, упрямого да встопорщенного немного пернатого. «Все-все-все рельсы могут предафать, характер у них больно ветренный, Мифф. Они любят заводить людей в приключения и бросать, как только наиграются. Хуже рельс, только дороги мисс – шаловливые, знаете ли, сущефтва. Ведут тебя куда угодно в края чужедальние, обманывают… Фдобавок, именно на рельсах вы можете пофтречать этого крылатого дуралея Ариэля, а он увлечет вас своими фантазиями, мифф, в которые совершенно глупо верить. Поферте, мне. У Ариэля перо и пух фместо мозгов, водиться с таким, мне ниже своего достоинства! Фыр-фыр-фыр. И вам ниже своего достоинства, долфен заметить!»
|
|
Как же она была рада увидеть его интерес! Улыбку эту легкую на губах, немного грустную, но совсем даже не тоскищную, не болезненно-печальную – проеденную внутренними зимами и глубинной болью. Нет! Улыбка была настоящей, сегодняшней. Не без грустноцы конечно, не без озабоченности этого нового дня, не без тревожности, которую приносило народившееся утро; но это была настоящая живая улыбка в Фёдоре Михайловиче, даже не столько в лице его, сколько в глазах серо-зеленых, в облике капитанском и в движениях. Радость ощущалось в нём. Чувство наполненности осветившее капитана. Он действительно стал веселее! Пчёлка Майя, не поверившая поначалу словам старпома Михалкова, видела сейчас это воочию, наслаждалась этим, улыбаясь глазами и душой своей рыжей. Она ведь очень хорошо ещё помнила его другим – пещерным, ледяным, несчастливым человеком, строгим таким словно из белизны снега созданным. Был Фёдор Михайлович холодным, каким-то запертым в своей грусти. Совсем совсем одиноким на ветру, страдающим в этом личном своём плену! В зеленых глазах его и облике плескалась затаённая боль, казалось бы спокойный ровный учитель – добрый к детям, отстраненный от взрослых, а присутствовало в нём нечто грустное, щемящее – такое вот присутствовало, отчего было больно за него, обидно за него. Мучительно даже от этой невидимой хвори прицепившейся к красивому, мужественному мужчине. Хотелось защитить его, согреть. Как и в самой Майе, ощущалась в Фёдоре Михайловиче трещина – дальняя злая рана жестоко пробившая до нутра. Был ли в этом виноват Эксперимент или просто жизнь, Пчёлка не ведала; возможно, её собственная трещина существовала в ней всегда, еще с детства народилась, когда отец улетал в космос, когда мама обжигала чуждостью. Когда пустая, очень дорого обставленная квартира стала великолепным пленом для одной живой рыжей девочки, любительницы учебы и спорта, артистичной натуры обреченной жить в морозильной камере изо дня в день. Приговоренной к молчанию (при её-то болтливости!); строгому этому детству отданная во власть – всегда среди чужих, всегда вдали от любимых СВОИХ людей. Возможно, Эксперимент сделал рану глубже, больнее, усугубил течение хронической болезни – то верно! Но вряд ли он был всему виной: он стал ударом, но дерево уже было подрублено у основания. Оно уже тосковало. Ещё звенело листвой, еще тянулось к солнцу двенадцатилетнее.
А под корнями уже сохло, уже погибало.
Вот и Чижик до недавнего времени казался деревом с трещиной, с раной глубокой у самой сердцевины притаившейся, с какой-то печалью неизбывной. А сейчас, о чудо, эта печаль словно бы оставила капитана, сейчас она уже не язвила девушку заставляя мерзнуть от его холодности. Заставляя душой болеть за дорогого человека, вздрагивая от его муки. Не-е-ет, изменился Фёдор Михайлович. Налился весенним теплом и лёд этот гадкий, сделался неуверенным как будто бы, лёд потерял свою силу: он еще существовал, ещё чувствовался, но власть его кажется ушла. Жарче стал капитан, веселее, словно бы согрело его земное солнце на корабле, напитало новой неодолимой силой. Энергией! Словно бы наполнила жизнью зачахшее растение щедрая весна – и уже не могло растение сдаться, потому как загорелось оно жаждой жить! Неистребимым этим радостным огнем пропиталось. И вот уже нет чахлости, а есть здоровый человек, сильный человек – человек умеющий грустить, но не целиком из грусти состоящий-то. Приручивший свою печаль. Освободившийся из её плена. И не больно больше Майе от вида его боли, не тоскует её душа видя его тоску. Плечо девушки грелось под его рукой, а сердце стучало в груди громко-громко, так громко, что казалось бы даже Спартак Валерьевич должен его услышать. - Всё хорошо, за что же Майе Юрьевне обижаться? – а ей и вправду было хорошо, врачу в ней было хорошо и женщине тоже. Тревожно конечно, волнительно, но замечательно сейчас да тихо было Майе Юрьевне, когда лежала его ладонь на плече и мир казался таким приятным, таким благоуханным. Свежим на вкус! - Просто… это было дело совести, честно озвучить своё мнение, хоть мне и поганисто было на все сто… вот так, при всех высовываться со своим непрофессионализмом. Словно бы пятое колесо в древней телеге с волами! Не оч, ага. Конечно я не в обиде, капитан, вы разбираетесь лучше меня, уверена, всё будет отлично!
…Прикрыла глаза борясь с отчаянным желанием обнять его руку, схватить пальцами и… Обняла. Всё-таки не удержалась. Обхватила тонкими пальцами его ладонь, по дружески если уж на посторонний взгляд, прикоснулась-то и не очень по дружески, если чувствовать это лично. Тёплым было прикосновение, ласковым и жарким, когда длинные пальцы скользнули по его немножечко шероховатой коже. Произнесла тихо-тихо, улучив момент когда Спартак вышел из столовой – прикрыла веки загадочно, улыбнувшись хитрюжно, аки кошка добравшаяся до сметанки. - Да и потом, Фёдор Михайлович, вам так идет эта капитанская строгость. Ершистость, если можно так выразиться, властноримская "императорскость". Бьюсь в экстазе! А если серьезно... вам это правда идёт. Вы… – Поглядела на мужчину наша рыжая Пчела, азартно вздернув красивую свою бровь. – Очень эффектны вы в таком образе! А потом посерьезнела, услышав про бластеры и про бомбы, даже побледнела лицом своим девичьим, ощутимой грустью немножечко налившись. Припомнилась ей отвратительная дымовая шашка в пещере, рыцари, которых готова была тогда пинать ногами, кусать зубами, которых разорвать готова была от ненависти, лишь бы не позволить этим негодяям.
Лишь бы нет!
- Майя Юрьевна проходила инструктаж, так точно капитан, чисто теоретически я знаю как работает такое оружие. Порядок. Но… - опустила глаза в пол, заметно притихнув. Соскользнула заледеневшая рука с его руки. – Я… я принесла клятву, понимаете. Однажды Майя Юрьевна готова была сорваться и… и я не хочу повторять это снова. В топку же паровозную подобный черный гнев! Ммм… - дернула уголком губы, изображая несмелую улыбку свою. – Врачи они ведь для другого нужны, не для бластеров, агась. Вообще-то, у великолепной Майи Юрьевны имеется шикарный автоинъектор в распоряжении, игрушка намного круче, чем всякие там военные прибамбасы. О да, Майя Юрьевна даже дышать на него боится! Это - будущее. Самое настоящее будущее выданное в лапки одной эффективной Пчеле. Я вам его как-нибудь покажу, - усмехнусь вдруг. – …Одним глазком, двумя-то даже Майя Юрьевна не смотрела пока. К счастью, поводов не было. И снова рассмеялась тихонечко особым своим шелестящим смехом, стремясь увести тему подальше от оружия. - Ооо, помнится мне обещали экскурсию на мостик, ага-ага. Сама-то я персона дюже скромная и совсем даже не наглая. Пчела же! А не та муха, которая на варенье… Мая Юрьевна ждет экскурсовода, тихо и прилежно ждёт, сто процентов, когда её туда пригласят. По уставу-то делать мне там нечего, но взглянуть было бы любопытно. Тоже, одним глазком! Вот помнится как-то отец… - вздохнула вдруг, прерывая себя. – …А впрочем это не важно. Я бы поглядела, угу! На кнопку бы какую нажала, с большой красной надписью «Не нажимать»… Напряглась слегка заметив Кырымжана. Показала большой палец капитану тревожно нахмурившись: - Все отлично! Не волнуйтесь.
…А Майя волновалась, двигалась за Кырымжаном словно бы в полусне, ощущая себя приговоренной к казни. Уж ЭТОТ-ТО коридор она бы из тысячи узнала – её коридор, их коридор, особенный коридор ставший другом на железном корабле для одной женщины! Рука скользнула по стене, словно бы приветствуя это важное место, сердце оглушительно в груди забилось снедаемое страхом. Значит. Майор. ВСЁ-ВСЁ ВИДЕЛ. Ноги как-то подкосились и стало даже муторно нашей Пчелке, стало гадко и невыносимо, совсем она побледнела лицом припоминая как вчера разволновалась точно также в ожидании ответа от Фёдора Михайловича. Не веря, будто её тоже можно любить. Ошарашенная Его симпатией. А теперь девушка ждала этого вопроса от майора – хлесткого, в лоб уничтожающего вопроса: «Да что вы себе позволяете, старший лейтенант? Как вам не стыдно, вот так… при всех… когда могут увидеть!» И что она тогда скажем ему, как объяснит, что всё случившееся важно и дорого для её девичьего сердца, что ждала пять лет и это не позор какой-то, это чувства. И… И Майя совсем уж позеленела, когда Майор у лесенки остановился. Провела ладонью по глазам, прикусив губу. Вот сейчас он всё в лицо скажет, не даром же молчал так зловеще невыносимо. Он конечно не одобряет. Это не лучший друг Фёдора Михайловича, это военный офицер ответственный за дисциплину на борту. - Ой, пы-простите, - покачав головой, девушка схватилась за перила чувствуя собственное сердце где-то в области горла. «Не хочу я это обсуждать с майором, не хочу!» Помутилось перед глазами. Словно сквозь дымку увидела неизвестный прибор в его руках, услышала это самое «раздражаете меня» - что-то показывал майор, а Майя видела иное – их вчерашнюю встречу с капитаном видела, оберегала этот момент, защищала его чувствуя накатывающую дурноту. Тяжесть в голове. Ужас противнистый и сочную даже, непобедимую радость вчерашней их встречи. Когда Он... Когда Она! - Мне что-то, как-то… п-простите, - присела на ступеньку зажмурившись. - Раздражаю, п-понимаю. Сейчас пройдет. Я… это… понимаете… моё поведение, вопросы, - облизнула губы. – Это не грязь, и не легкомысленность и я не вертихвостка какая. Но… Прикрыла веснушчатое лицо ладонями. - Знаете… я… Сейчас пройдет, эээ… Майя Юрьевна не понимает вашей метафоры про глину и металл… – прохрипела нахмурившись. – Говорите пожалуйста прямо, майор, вы же про вчерашнее, да?!
|
- Кх-х-хниги, - произнес Вождь прочувствованно, словно бы пробуя новое слово на язык, напитываясь его силой и познавая суть. – Книги. – Снова произнес на сей раз коротко, отрывисто, тревожно даже и чуть приопустив мохнатые уши свои, словно бы страшась испортить новое слово повторением, но всё же повторил c рокотом глубинным: - Книги! И каждый раз это звучало по новому, когда оленерогий зверь мурлыкал, произнося простейшее для Динни словечко бережно и удовольстенно. Пронзительно желтые глаза вождя глядели на девочку, и распространялся тогда от монстра ощутимый жар, волны этого чарующего тепла – запах здоровой шерсти да осеннего, прогретого солнцем леса. Он сейчас на льва был похож – этот достойный старый вожак! Звериная морда в обрамлении могучей жесткой гривы словно у сказочного льва, но уши были широкими и длинными, совсем даже не кошачьими. А из под гривы, росли могучие прекрасные рога, похожие на ветвистые рога оленя – заостренные на концах, они были украшены колечками белого металла, а густая грива местами сплеталась в косы, придавая этому существу вид достойный и какой-то дикий одновременно. Вожак глядел на Динни задумчиво, грустно-тревожно даже наблюдал как она пьет, вздрагивая усищами в такт её глоткам. Потом оскалился вдруг и бросился в танец – в яростный свой танец, энергичный, первобытный да жутковатый в своей необузданной энергии. Перевернулся тогда мир, Динни. Хмельной, чумной! Разошлось пламя по венам, вскипела юная кровь – хорошо стало, чудесно стало, и еще так стало, что теперь словно бы частью этого леса ощутила ты себя, его звенящей душой. Динь. И поняла вдруг. Пройдет еще совсем немного времени, покинете вы заповедную поляну с каменным столом и никогда более не увидите народ кхтани. Ханнэков быть может еще встретите на своём пути, а вот гхтаней уже едва ли. Растворятся миражом эти дремучие монстры, но память о них останется. Пляска эта останется. Призрачная танцующая Динни навсегда останется здесь – на этой древней поляне среди повелителей хашэтайневых лесов. И еще что-то останется. Настоящее. Осязаемое такое! - Возьми рог Левиафана, Красноволосхэ ирримлада. Труби три раза – три раза выручит тебя из беды. Не предлагаю тебя украшения белого металла - мала ты еще дня него, покорит твою душу бормочущая сталь. Возьми лучше рог Забытого. Порадовала ты нас и меня порадовала дева.
Кивнул рогатой головой вожак. Потом помрачнел седогривый.
- Опасайся катемхьяров и не бойся эччея, дитя. Катемхьяры – не гхтани! Запоминай, ирримлада, крепко сохраняй в своём сердце мудрость камчалы. Эччей питает страх. Где страх плещется – там эччей. Где о волшебстве леса тоска болит, там будут катемхьяры. Катемхьяры не гхтани. Помни в своём сердце, ирримлада. Катемхьяры – лишь то, чем кажутся, вовсе не то, что они есть.
А веселье накалялось на поляне, а веселье разливалось пенной рекой алого цвета, готовясь завершиться положенным мордоем. И тут и там уже сражались друг с другом кхтани, не на зло сражались, а потому что кровь кипела звериная, потому что выхода требовала первозданная лесная энергия. Кто с ножами костяными танцевал друг против друга, кто шутливо рогами бодался, оскалившись в жутковатой гримасе, а Макс на Ычектани бросился, сначала на стол заскочив, а потом уж кулаками заработав как следует. Черныш, скотина не помог – свернулся калачом и засопел пьяная гадина, но и сам Макс лаптем щи не хлебал же. Удар, и что-то хрустит под пальцами. Второй удар – звонкой болью разливается кулак. Потом по голове получил чем-то тяжелым – помутилось перед глазами, сломалось цветное кино. Потом пинданул как следует монстра, хорошо пинданул, задорно так – охнул Ычектани. Вырвал клок шерсти из его бороды, чувствуя шелковистое тепло на своей ладони. Затем уж царапались вы словно кошки какие, пихались, размалевывали рожи друг другу кулаками. А глядь! Уже поёте вместе – горланите во всю глотку нечто бессвязное и очень веселое, задорное, бессмысленное одновременно. И Ычектани хохочет от всей души, утирая желтоватые слёзы сочащиеся из глаз. - Руби рог, ирримлада, памятью будет! Хэ-хэ-хэ. Дай руку свою младой, себе на память хорошим топором возьму! В голове восхитительно пусто, а тело силой преисполнено. Хорошо. Весело. Чудесно же! твою руку хотят на память рубануть, разве плохо это, Макс?
- Всему время своё, Ирримлады, время праздновать и время уходить. Есть три дороги в этом мире – болотная дорога старых лефиафанов, мертвые костяные леса катемхьяров, и железная дорога проложенная гордыми иррийцами, что грызут камень и выплевывает горькое железо взамен. Идите той, которая приведет вас. Идите и примите решение своё, Быть Стене или ей уже не быть, Млады. Бойтесь Старуху и не бойтесь Эччея, потому что бесполезно бояться его. Крепите сердца.
…Только Афоня уже не слышал этой речи, только ушел раньше своей собственной тропой юный сталкер. Приятно поскрипывала земля, пахло болотцами да щедрым лесом одновременно, так по осеннему с грустноцой. Густые жирные запахи стелились по траве. Болел укус слепня, слегка потачивало нутро чувство голова. Затихла музыка лихая, впереди три дороги пролегли – одна к железной дороги стелется себе спускаясь с горы плавно да весело, будто девчонка задорная. Такая как Динь. Вторая обратно к болотам убегает, крутая себе непокорная тропинка. Вы оттуда пришли как раз. А третья... Третья по верху в леса густо-тенистые стремиться, манит тайной своей. Запахами сырой земли обнимает. Какой пойдешь, Афонь, куда пойдешь на поиски друзей?
-
-_- Ты вообще умеешь писать посты, которые НЕ хочется плюсовать?) Охрененный пост! Пьянка века, не иначе!))
-
Это волшебно! Это я буду перечитывать! Какая прелесть!
-
за роскошное описание
-
Красота**
-
Дикая, первобытная, добрая и атмосферная история выходит! Ни разу не пожалела, что к тебе в игру записалась! ^_^
-
Забористо и задористо! Как ты умеешь :)
|
|
- Иффини, я не фпециально, деточка… - поморщился Яррик в обмен на Лианкин укор. – Профто этот город мне софсем даше не нравится, моя фопа здесь мандрафирует… а веришь или нет, она мне никогда не врет! Фот когда меня факолдовали, помнится, в бошке-то у меня было пуфто… ну, пофле целого дня кутежа оно понятно. А фот офобое жопочуйное предчувствие, оно прямо надрывалось. Угу, - понизил голос Ласка, сверкнув чародейскими своими бездонно сапфировыми глазами. – И вообще… Перешел на язык шепота да недоговоренностей наш грозный магуй. - Ты фе понимаефь, Ли… этот тип во дфорце чертов захфатчик… Никакой. Он. И. Не. То-то и оно, что никакой НЕ!
Прошептав сии опасные слова куда-то в кулак, Яррикен на всякий случай прикоснулся к мечу, к тому самому мечу гордого золота, который был назван просто и ёмко – «Сокрушитель». Ну, по крайней мере он при оружии, как самый настоящий мужчина способен защитить себя волшбой и боевым фехтованием. Фехтовать правда Ласка не умел (как-то не интересовали его никогда столь неприятные, неэлегантные даже науки, связанные с синяками да с болючими царапинами), но в общем-то Ярре полагал, что это не очень сложно – махать мечом и разить своих врагов без пощады. Если книжонки почитать дамские, так все вроде очень просто – скачи себе на лошади с постной миной, и будь лютым мужиком, аки сама лютая мужественность. - Фмотрика, Фуфтрик, - пихнул Лианку локтем, желая привлечь ее внимание, а потом всё ж извинился, припомнив, что воительнице такое обращение не нравится. – И фнова профти, ты ф не фобака, фтобы тебя подпинывать. Давай-ка я лучше буду тебе фвифтеть! «Ко мне, Фуфтрик, ноге!» Ха-ха-ха, фучу-фучу. Фмотри, фдеть есть лекарь, знаешь, мне бы этот ученый типец пригодился. Конечно, не моему прыткому Яррику-Младшему, ты не подумай чего ужасного, но ффадины как-то фофпалились и серьезно болят. Тогда идем? Поплотнее прикрыв собственную мордень плащом, Ярр шагнул в таверну, на всякий случай грозно вздымая перед собой друидов посох. Путь боятся местные дуралеи! Пусть думают, будто бы злобный огнедыщащий маг в гости пожаловал – тот самый неприятный тип, который если чихнет, так непременно огнешаром. А уж если, пардон, пустит ветры… так уж всенепременно с громом и с самой настоящей молнией же, ага! В общем, пусть падают ниц жалкие смерды.
- Антураф, фсё дело в клятом антураже, Ли…
|
Эх, как же сильно Майе Юрьевне желалось остаться с Федором Михайловичем наедине, как же сильно хотелось нашей рыжей Молнии каким-нибудь великолепным, невозможным даже чудом снова встретиться с капитаном в коридоре один на один. На кухне или еще где. И чтобы повторилось это вчерашнее волшебство – когда бабочки в животе летали звонкие-звонкие до одурения, а живое сердце вспыхивало в груди, словно бы объятое огнём. Томилось в сладкой муке, ласковое-ласковое сердце! Майя тогда глядела на Фёдора Михайловича, утопая в нем, теряя себя и обретая в себе что-то новое, прекрасное, такое, чего и целой жизни можно не найти! Ищи не ищи, а любовь не валяется на дороге: дар это ценный, редкий, дороже самых дорогих сокровищ в мире. …Иные люди целую жизнь ищут своего человека, и всё равно не находят. Перемывают тонны песка в надежде отыскать одну единственную крупинку золота. Но… А Майе повезло! Потому отдавала Пчёлка свою женскую силу для Фёдора Михайловича без остатка, совсем молодую еще и неуверенную силу, зато какую радостную, какую бодрящую в обмен на его мужскую! Согревалась в нём и не жалела саму себя тоже. Чистота. Простота общения. Всё это было естественно, всё получалось само собой. И вот сейчас, когда не были они рядом, когда были отделены друг от друга посторонними людьми словно стеной – сердце Пчёлки как-то тонко ныло, захлебываясь серебряной мукой. Маленькими иголочками кололо душу. Казалось бы, и блины сладкие грели желудок, и утро было насыщенным да тягучим словно сгущенное молоко: на языке все ещё царила пшенично-охристая дрема, а сердце болело слегонца. А сердце ёкало, непокорное да глупое, словно бы всё время болел зуб. Только вместо зуба, болело чувство. Когда Он рядом – гармония. Когда они по раздельности – тонкая зубная боль посверливает. Тоска! По отцу тоска, и по Фёдору Михайловичу тоже. Потому оставалось Майе Юрьевне лишь ловить случайные взгляды капитана – добрые взгляды и недолгие к сожалению; потому, оставалось лишь улыбаться Фотону Игнатьевичу поддерживая разговор, не выдавать саму себя, оберегая девичью Светловскую гордость. Глядеть на капитана исподтишка; любоваться его чертами попивая чаёк. Жаль только остывший уже и сделавшийся каким-то осклизлым на вкус. Простывший чай, так это называется в Англии.
- О, Майя Юрьевна как-то не просекла сей момент, ну да, ну да,.. - веснушчатая девушка серьезно кивнула головой Кырымжану, задумчиво почесав лоб указательным пальцем. - Но с другой стороны, у нас есть «Данко», случись какое-нибудь поганистое чэ-пэ, Данко целой роты стоит, я полагаю! Тогда как два безопасника нивелируют риски для высаживающихся на поверхность планеты. Конечно, Майя Юрьевна не может настаивать, окей, сама бы послала лесом в пешую прогулку любого не медика, начни он мне по части лечения советовать, а всё же это моё мнение. Я не говорю, что оно лучшее - вполне возможно, оно некомпетентное, но…
Вздохнув, поглядела на Фёдора Михайловича. Сцепила кисти свои узкие в замок.
- Это личное мнение Майи Юрьевны, капитан, это моё искреннее мнение на все сто! И я бы считала подлостью молчать в такой ситуации. Поступайте как считаете нужным, это понятно, а все таки нас здесь довольно много смелых данкийцев, вот что Майя Юрьевна думает: корабль неплохо защищен от всех возможных рисков и контролируется «Данко»! В то время как высаживающиеся будут практически один на один с чужим, вполне возможно враждебным миром. Это. Не знаю… Вот действительно беспокоит, угу. «…Как тот самый полет, в котором дети высаживались на чуждую туманную планету с одним взрослым учителем, ага-ага. А будь в экипаже два взрослых человека, всё могло бы сложиться иначе, или не могло. Это ведь был эксперимент, ёшкин кот! Нас не могли в нём убить. Могли, конечно, запугать; заставить каждую ночь от кошмаров просыпаться и мучиться от невыносимой душевной боли еще много-много лет вперёд, но джентльмены и джентль-дамы, рыцари действительно не могли нас убить. Вот в чём штука. Здесь на «Данко» всё иначе. Вчера нам повезло, анархисты оказались в целом дружелюбны. Кто знает, будет ли сегодня такое везение? Не хотелось бы мне оказаться на месте капитана, вот уж точно, тяжеленькое решение!» Снова вздохнув, девушка поглядела на Фёдора Михайловича, словно бы этим теплым открытым взглядом желала поддержать его. «Что бы ни случилось, я с вами, капитан! Даже если решение ваше будет отстой, я не стану этого напоминать сто процентов. Не стану говорить, будто бы Майя Юрьевна с самого начала это знала и прочее лирическое бла-бла-бла. Я просто стою сейчас рядом с вами, Федор Михайлович. Я уважаю вас. Чтобы вы не решили – вы не один» Так глядела Майя Юрьевна Пчёлкина, моргая своими серыми мерцающими глазами – серьезно глядела, но беззлобно, не пытаясь разжалобить капитана, надавить на него своей любовью. Она сейчас была похожа на ту маленькую таракашку Майю из учебного класса «Фобоса». Рыжая рыжая девчушка. Она любила Чижика и уважала его. Понимала, что его решение может быть плохим и осознавала, что никто не смеет судить Федора Михайловича; потому как этот мужчина - капитан, а значит вся ответственность сейчас лежит на нём. Даже не на Кайрате Тимуровиче, а именно на командире корабля. Это и есть его работа. Вполне возможно, и Майя однажды окажется на месте Чижика, если случится очень и очень плохая медицинская ситуация, требующая быстрого выбора из двух одинаково плохих вариантов. В медшколе об этом говорили довольно часто – что жизнь не книга, хороший врач определяется умением быстро принимать решения, брать на себя ответственность даже в самой поганистой ситуации. «А они будут, стопроцентно будут. Нам слишком везет!»
Прикусила губу, ожидая решения мужчин.
...
И разулыбалась половинчатой своей улыбкой встретив капитана. Чуть вздернула рыжую бровь в шутливой горделивости вздымая подбородок: - Потому что Майя – всегда побеждает, кэп! – показала Фёдору Михайловичу большой палец, вставая в свою коронную артистическую позу. – Блины не могут получиться плохими, когда два прекрасных шефа творят своё волшебство. Рассмеялась тихонечко. - Как это я пафосно говорю, хе-хе, не каждому удается поддерживать соответствующий накал драмы, верно? Хотя нет предела совершенству, капитан, между нами… - перешла на таинственный полушепот Пчёлка Майя. – Между нами… эффективная Майя Юрьевна и вкуснее умеет готовить! Так точно. Всегда есть к чему стремиться, вот я о чем. Улыбнулась, глядя на него с тёплой своей, даже с жаркой этой искрой во взгляде; такой весенней-весенней звёздочкой в душе! А потом чуть смутилась, приметив майора. И лицом чуть строже стала и бледнее чисто на вид, правда улыбка все равно в серых глазах плескалась, и смешинка задорная, и напоминание про встречу в голокомнате, кстати: - До встречи, Фёдор Михайлович. Э-эх, а ведь Майя Юрьевна никогда не была на мостике. Чего не приходилось, того не приходилось… Кивнула головой капитану, соглашаясь с этой своей светлой мыслью. Затем направилась к Кырымжану, задумчиво поправляя на себе рубашку и убеждаясь что все пуговицы застегнуты до ворота, что все предельно строго, аккуратно, и в общем-то, более менее, по военному. - Я вся внимание, Кайрат Тимурович. Ага-ага, это означает что я сейчас послушно затыкаюсь, и… ммм… слушаю вас, майор! Эээ, о чём вы… или мы, хотели поговорить?
|
|
Дивнийские зачарованные львы сохраняли гордое молчание. Покойные, царственные даже эти гиганты холодно взирали на пришельцев, не слишком-то одобряя план с выбиванием двери. По всей видимости. ...Старый щербатый мрамор, глубокие трещины избороздившие утомленный от времени камень, поросль темного мха – монументы достойные и великолепные, старинные и очень даже колоритные в ночи, поглядывали на вас с Пэрри. В разрывах туч колдовской лампой проглядывала рыжая луна, а дождь падал на землю косой стеной, убаюкивая. Мурлыкая. Навевая густо-фиолетовую дрёму свою.
- Май вла, да ты гений! - Рогатик Пэрри удовлетворенно хмыкнул, устанавливая рядом чемоданчик; уж если что-то разбить требуется, так коднары они завсегда рады, особливо если раздраженной даме можно угодить и перекрыть поток её кипучей болтовни, шкворчящей аки яичница на сковороде с маслицем. Будем честны. - Белла Карамелла, протрика-свои ушки, девонька моя, и внимай восторженно! Проклятый черный эгерей! Откуда бы мне знать, остроухая, что это за магия и отчего она тебя так измарала? Ты могла остаться голой, моя милая кубвахшара карамельная, а я тебе помог. Пришлось хрен-провизировать на ходу. Лучше поблагодари-ка дядю Перри и смотри во все глаза, красавица ненаглядная, как я эти вшивые двери с петель снимать буду! Азартно дернув мохнатым ушком, пернатик вытащил свой огроменный чёрный меч, приготовившись обрушить его невиданную мощь на несчастливую дверь, посмевшую заградить путь истинной принцессе Фейерии: - Ща мы ее драную одним ударом сковырнем… - На вашем месте, я бы не стал этого делать, мисс! – вдруг шевельнулся каменный зверюген с крыльями. - Гррыблое, ж-жутчайшее з-заклятье исволено быть наложен нашей гррр-спожой, - деловито пояснил второй каменный гигант, демонстрируя усеянную клыками великолепную свою пасть. - Вы можете превратиться в жабу, мисс! - Или в отвр-р-р-ратытельный маленький та-р-р-ракан… - Или вы станете и тем, и другим одновременно, мисс, ибо достойная госпожа леди Меллани Фейерийская, терпеть не может воров. Лгунов. Мошенников. И прочих сомнительных личностей. - Она пре-р-р-ревращает их в мэрзкий кольчатый че-е-ервяк и выпускает в свой сад! - А иногда обращает воронами и отпускает в небо! - Накладывает жутчайший пр-р-роклятье исфоляйтен. - И конечно же испепеляет в хлам…
…Кажется, эти два скучающих гиганта увлеклись собственным красноречием; задумчиво расхаживая по каменным постаментам, львы увлеченно рассказывали о тех жутких карах, которые обрушатся на голову вора в случае непредвиденного вторжения. Кажется, им это так понравилось, что они уже совсем отвлеклись от вас двоих, предаваясь своим цветастым, восторженным даже фантазиям под проливным дождем. Наконец звери затихли, а крылатый лев склонился в изящном поклоне: - Но мы действительно знаем пароль, мисс! - Бэда лишь в том, что мы не могайт назвать его сказать всякому пэр-р-р-вому встрэчному лгуну, коднару, или женщину. То невозмогайт! - Вдобавок, здесь очень скучно мисс, а как вы понимаете… если в твоем распоряжении вечность проклятья, то вполне себе можно немного впасть в уныние. - Р-р-развэселите нас, достойныя сья, и мы на-а-азывайтен тэбе ш-шифрр!
Огромный бескрылый котей с именем Альфред удовлетворенно оскалился, с изяществом утомленного кота плюхаясь на камень. А учитывая что и сам он был мраморным, замшелым и старинным львом, звук получился вполне себе громким, почти что взрывным же! Ба-бах!!! ...Возможно, именно поэтому тётушкин дом стоял чуть в стороне от всех остальных приличных домов. Заповедный маяк из той самой книжки, которую тебе доводилось читать, Белла! Вместо моря – дремотная лента притихшего канала, а волшебный мир воплощает строгий трехсотлетний город, обласканный дождями да туманами. Человечий город сотворенный из стекла и камня, совсем не похожий на родную Фейерию.
|
|
|
|
-
Какой он все-таки... настоящий.
-
Прелесть парень**
-
Единственный, кто про Саню не забыл по ходу дела]]
-
Продуманный парень) Нужен нам такой, да)
-
Своих в беде не бросает!
|
|
— Меня зовут Динни. Динни-Колокольчик, — поклонилась Динка вождю. Откуда-то из памяти, шелестящий страницами проглоченных книжек, всплыло — надо кланяться.
«Пей с нами, веселись, а потом грусти, когда время придёт», — звенело в ушах. Теперь, когда Динка знала, какие они на самом деле есть, как мужественно и стойко принимают свою судьбу, без жалоб и стенаний, чудища жуткие казались ей прекрасными и величественными. И как это она раньше их боялась? Правду видимо в книжках пишут, красота не снаружи, она внутри. Но исчезнуть навсегда — это было неправильно. Этого Динни никак не могла допустить.
— У людей тоже был такой обычай, — сказала она и осторожно взяла чашу. Вон же Макс с Афоней пьют, едят, веселятся и ничего. Не поплохело вроде. — Древний обычай. Тризна называется. Я читала про это в книжках. Когда друзья провожали воинов в последний путь, они веселились и пили вино, чтобы путь был лёгким, а дорога привела, куда надо. Потому что никто и никогда не исчезает, просто уходит отсюда куда-то... в другое место. Так написано в книжках, — добавила она веско. Знали ли гхтани, что это такое — книжки? Вряд ли. Но тем паче, это должно было их впечатлить. Всё незнакомое всегда впечатляет больше, чем известное.
— В этих книгах сказано, — продолжала она, — что конец — это только начало другой дороги. В каком-то другом мире. Но никто и никогда не исчезает без следа. Будем пить, веселиться и петь песни (это она как раз вовремя вспомнила, что на тризнах ещё и петь полагалось. Играя на гуслях, эх, жаль гуслей... гусель... не захватили они с собой их, короче), чтобы дорога гхтани лёгкой была и пришли вы в... (тут ораторша несколько сбилась со своего торжественного настроя, в самом деле, куда бы они хотели придти, ничегошеньки же Динка о чудищах не знает)... ну в хорошее место, где много такой вкусной еды и ещё чего-нибудь, чего вам понравится. И эччея нет. Так и будет, потому что я так говорю в этот, как его... последний день. И пью за это.
Опрокинула чашу, затаив дыхание. Это тоже она из книжек знала, полагалось до дна выпить. Горло обожгло, из глаз слёзы брызнули. Кажется, в лучший мир Динке грозило отправиться еще поперед гхтани. Торопливо принялась мясом заедать, тут уже не до тревог о том, из чего оно сделано. Хлебнула остатки чая из развороченного термоса. Попустило, в голове звенят сотни крошечных колокольчиков и одна мысль среди них: песня. Песня веселая полагается, а то обряд неполным пройдет, не найдут гхтани свою дорогу. А в голову, как назло грустные только лезут. И одна среди них из самой любимой книжки. Как раз о дороге, которую ищут и обязательно найдут. Замечательная песня. Только тоже грустная. Один припев у неё весёлый. Недолго думая Динка припев и загорланила, лихо, подражая морякам (ну, не настоящим, конечно, откуда ей настоящих знать, а тем — из книжки). Кивнула Афоне на гитару, ещё и рукой указала, для верности. Играй, мол, давай! Весели! Сойдет, раз гуслей не взяли.
Хлопнем, тетка, по стакану!* Душу сдвинув набекрень, Джон Манишка, без обмана, Пьет за всех, кому пить лень!
|
Седобородый рогач на Динни поглядел приятственно, мудрость неторопливая в глазах его золотистых плеснулась, медвяная да насыщенная такая, очень густая мысль направленная в сторону рыжей девчушки. А потом монстр расхохотался рокочуще. Пасть зубастую приоткрыв, да мохнатый свой подбородок чуть вверх отставив. - Хэ-хэ-хэ! Теперь, хоть и совсем чуть-чуть, прохладно можно сказать и издалеко-то, Оленьерог напоминал те самые балерьефы с улицы Воздвиженки. Только там монстры были нарочито мелкие, исковерканные и непропорциональные какие-то, злобненькие да смешные такие фигурки, а здесь вполне себе пристойное чудище стояло. Красовалось можно сказать! Двухметровое да представительное, в боях закаленное и эту жизнь, если по шрамам-то судить на шкуре мохнатой, собственными клыками на вкус опробовавшее. Интересно тогда, отчего же древние архитекторы Города так изменили облик этих образин, Динь? Почему изуродовали до неузнаваемости, превратив их во что-то смешное, языкастое (у всех фигурок скульптурных был вывален наружу длиннющий язык) и злобненькое; такое себе противненькое, а вовсе даже не высокое. Зачем, спрашивается?
- Нууу, ирримлада красноволсхэ. Ну, уважила… - отсмеялся вожак и потер лоб свой мохнатый ладонью широкой, не забыв дернув ухом прогоняя каких-то мелких слепней да прочий лесной гнус. К яблоку сочному принюхался шумно, снова усмехнулся, раскатисто да вольготно, а потом целиком фрукт съел. Запевая из термоса, который просто клыками продырявил. Не со зла. Не ведал к сожалению могучий вожак, как нужно откручивать крышечку… Отведав церемониально чужого угощения, оленерог вдруг поднял кубок из-за стола – огроменный черепной кубок выполненный из кости неизвестного зверя, наполненный чем-то алым до краёв, чем-то цветочным и сладким. Маленькие струйки огня нет-нет да и показывались из этого кубка, заливая коричневую лоснящуюся шкуру зверюги чародейским алым цветом: - Пей Дева! Развлекайся ирри-млада. Горячее мясо вкуси, разожги себе кровь. Придет холод ирримлада, придет испытаний череда. А ты пей сейчас и веселись с нами, а потом грусти, когда для время для грусти придет, не беги вперед слепо, но и на месте не стой. Эк-ха. Всему приходит свой конец Красновоолосхэ Ирримлада, нам тоже конец придет. Победит тьма эччея – не станет народа гхтани более, победит свет – изменится народ гхтани навсегда. Падет Стена – развеют нас ветра нового мира, Останется Стена – лишь призраками древних лесов станем, умертвиями заточенными среди древ лесных. Кто-то болтал, кто-то ел – набивая брюхо за двоих. Всё было вкусно, Макс: в меру перчено, в меру солено, прожаристо и великолепно на вид. Кровью истекало, жиром дурманным поблескивало. Оленероги смотрели на тебя с уважением, протягивая еду да кубками норовя с тобой чекнуться, когда вдруг отвлекался ты от еды. Мало помалу голод прошел, Черныш сладко зевнул внутри и улегся спать в логове твоей души, Максим, а высокий оленерог - молодой прыткий самец покрытый вязью шрамов, такой себе гибкий да хищный молодчина, украшенный пушистым великолепным хвостом своим, вдруг из-за стола встал, грохнув кулаком когтистым по камню.
- Эччей победишь? Ну и ну. Старуу-у-уху, говоришь, победил? Хэ-хэ-хэ, тогда победи Ычектани, хвастливый млад. Победи меня и повергни на землю, или струсишь, младенча хвастливая? Между тем, Вожак седошерстный да лохматистый поглядел на Афоню, рассматривая его долго, впериваясь в него золотом звериных глаз, словно бы оценить пытаясь. Кто-то из панов лесных «Пшеничную» забрал споренько, в воздухе потряс бутылку на жидкость внутри глядя: - Какатэха! Хорошо это, как открыть млад? – донеслись добродушные голоса из-за стола. – Что внутри, млада? Греет ли оно кровь? - Умный млада, млада верный! - пророкотал вожак. - Чего желаешь млад, какой силы хочешь испить? Силы знать и дарить, или силы побеждать и зубами рвать? – На Макса поглядел и снова к тебе обратился, Афончик, хитро поглядывая. Какая-то мелкая муха на тебя села, Афонь – звонко зеленая и противная гадина, кусачими жвалами в кожу впилась. Больно кусанула летучая дрянь выедая крохотный кусочек мяса…
-
-
Это прекрасно! И очень язык их нравится.
-
Атмосферно, в голове все образы живые, до мурашек!=D
-
Атмосферно))
|
|
|
|
|
|
|
|
- Ну-у,.. - Майя Юрьевна нахмурилась. Побелела как-то лицом данкийская пчелка, так побелела же, что даже что синяя венка проступила на лбу сквозь белую кожу. – Понимаете, Спартак Валерьевич, м-м-м, забавным таким образом, майор Кырымжан слегонца мне кое-кого напоминает. Я бы и хотела себя поумнее вести в его присутствии, само собой! Олрайт. Разве неустрашимая Майя Юрьевна трусло какое? Но… Тупею, когда он на меня глядит. Ага-ага! Когда я начинаю думать, что майор видит в Майе Юрьевне, о чем он размышляет и как ему должно быть противно это зрелище… Бррр. Слишком зациклена я на самой себе, окей, понимаю. Надо бы уже сменить пластинку и повзрослеть, то верно… Девушка вздохнула. Вернулась к блинцам своим не став объяснять, кого именно азиатский Кайрат Тимурович напоминает рыжеволосой девушке и отчего она тупеет под его пристальным взглядом, что похож на два ледянящих дула. А напоминал ей майор Кырымжан собственного отца, уж если по правде-то говорить. А видела она в нём Юрия Аркадьевича Светлова, строгого политика заглядывающего своими стальными глазами-буравчиками в самую душу, властного и подавляющего в этой своей львиной горделивости мужчину. Слышала удар папиной перьевой ручки о полированную поверхность стола, когда беседовала с майором, и в ушах у неё нет-нет, да и раздавалось суровое это: «Опять твои глупости, Май!»
«Глупая глупая Светлова» - откуда оно пришло к ней? Почему прилипло намертво дурацкое выраженьице, вопреки всем достижениям и заверениям в ее одаренности? Наверное, какой-то личной зрелости не хватало, умения абстрагироваться от мнения своего родителя. По честности-то, рыжей Майе до сих пор было важно мнение отца, она до сих пор желала доказать ему свою пчелиную состоятельность, как-то вот покорить отца и услышать это выстраданное, необходимое – «Я люблю тебя, дочь. Я тобой горжусь, моя родная». И вот майор. Казалось бы совсем другой мужчина, но такой же неодобрительный, властный, выцеживающий пару презрительных фраз за день. Оооо! Майор напоминал Молнии отца и тупела она в его присутствии точно также, как и перед собственным папой; как-то теряла разом весь свой лоск пчелиный и яркость характера. Надо было уже как-то повзрослеть, выкорчевать решительно эту гнилую слабость. Но не всё так просто. Для всего требуется время, ведь самые большие свершения мы делаем по чуть-чуть, даже для самих себя незаметно. Можно и высочайшую гору передвинуть на другое место, разумеется со временем. Разумеется, не в один миг. Посмотрела на блины свои пчелиная Светлова, припоминая другой взгляд… Теплый, родственный, восхищающийся серо-зеленый взгляд, тот самый взгляд, в котором хотелось утонуть: вот занырнуть в него как в бассейн ни о чём ни думая, дать себе свободу греясь возле родственной души! Не без грустинки конечно были те глаза, смотрящие на неё сострадательно да задумчиво. Не без колючего льда давней, не до конца побежденной муки… И всё же. Всё же! Ободряющий то был взгляд. Взгляд наполненный доверием к Майе и ещё чем-то большим чем доверием. Искрой наполненный-то. Живой горячей душой. Улыбнулась Пчёлка своим поджаристым блинами и снова посуровела – словно бы два человека сражались в ней друг против друга. Совсем иначе смотрел на девушку отец. Холодно-серый взгляд большого политика предстал в воображении, как монолит – давящий такой. Майя знала, что отец её любит, но когда смотрел он на неё как на букашку, когда смотрел без интереса, требовательно и тяжко, не так-то легко было отыскать в нем родственное чувство. Намёк на отцовскую любовь или хотя бы дальнее эхо её. Девушка тушевалась. Отцовский взгляд давил тяжелым камнем, навалился на хребет до скрипа костей – этот невыносимо холодный, бьющий током серый взгляд высокого политика.
Странная пытка. Она даже нуждалась по своему в такой вот жуткой оценке – «Потому что Майя всегда побеждает!» Её любимый девиз. Её любимое дело – доказывать всем, а самое главное своему отцу, что она хорошая дочь. Что она заслуживает любви к себе, определенно, она как преданная собака имеет на неё право! Усмехнулась снова. Поглядела на блины, дернув уголком губы. Несовершенными блинцы-то получились, уж если по шкале: шестьдесят процентов успеха из ста, а совсем даже не соточка. Руки рванулись было к сковороде – переделать! Быстро, заполошно, немедленно добиться успеха любой ценой чтобы папа был горд! Но остановилась девушка. Но усмехнулась смущенно. Метнулась по кухне рыжим вихрем туда-сюда и успокоилась вдруг, решительно поглядев на Спартака. - Давайте я вам помогу с фаршем. Блины далеко не идеальны, но они вкусные и в них вложена душа Майи Юрьевны. Не сто процентов пригодности, но какая-то доля эффективности всё же присутствует. О да! Это не плохая работа, хотя это и не лучший мой результат. Однако, моей гордости придется смириться с этим фактом. Хоть это и не легко, проклятье… Вздохнув, Пчёлка аккуратно прикрыла стопочку горяченьких блинцов чистым блюдом, заботливо положив сверху уютное домашнее полотенце. Потом направилась к Спартаку, чтобы быть на подхвате у доброго повара. Раз вместе – значит вместе! И в кулинарных шедеврах вместе, и в тех шедеврах, которые вовсе даже не шедевры тоже.
…Она взяла тяжеленький поднос в собственные руки, само собой, ведь Майя никогда не отступает – побелевшие кисти её при этом чуть дрогнули, приноравливаясь к новому весу, а тарелка полная блинов опасно пододвинулась к краешку подноса. Самодвижущуюся же тележку наша Молния отправила для Алексея: выложила ему блинцов – с фаршем и без, наложила мёда, сметаны да сгущёночки тягуче-загустевшей и отправила дроида к безопаснику, дабы не унывал солдат Стругачёв. Дабы знал солдатен-рыжикус, что о нем помнят и угощался душевной выпечкой в своём служебном изгнании. Пчёлка была довольна собой. Не без смущения, конечно, а всё же это была хорошая работа: работа для всех, а не для одной себя, что важно! Разулыбалась Майя Юрьевна заметив Чижика, рассмеялась даже тихонечко серебряным смехом своим и взяла себя в руки, напуская серьезность. Только лицо её осталовалось светлым и счастливым, и взгляд нет-нет, да по капитану скользил. Не верила она в его ссору с Геннадием Борисовичем совершенно точно. Ответ Светловой капитану был корректен, даже похвалу содержал для старпома: «Ооо, не волнуйтесь, восхрененностно поговорили! Всё прекрасно. Геннадий Борисович интересный человек. Эти шахматы – отличная работа, сто процентов по шкале и ещё процентик сверху, за то, что это киношные шахматы. Один за всех и все за одного!» Пальцы её сами отбили ответ для Чижика ещё на кухне, а сейчас, в столовой, глаза сами собой лучились радостью, поглядывая на капитана и на всю команду в целом. На Ивана поглядела наша Пчёлка, на Геннадия Борисовича и на космического пилота Фотона, словно бы спрашивая молчаливо, нравится ли им угощение? Покосилась на Громова, на Шмидта затем и сглотнув шершавый комок, поглядела вдруг на Кырымжана: принял ли майор фаршированные блины? Не противно ли ему? Одобряет ли второй помощник данное мясное блюдо? Поглядывала на мужчин пламенная Светлова и сама ела: вкусно ела, без дамских переживаний по поводу фигуры, без всех этих раздражающих изысков да охов вздохов, по поводу лишних калорий. Со вкусом ела Майя, обмакивая жаркий треугольничек поджаристого блина в тягучую сгущенку, припивала чаёк зарумянившись от устаточку; пальцами размахивала от удовольствия, улыбаясь теперь уже не романтически, не любовно, а чисто по человечески-то веселясьь! Ведь простое это счастье, самое лучшее счастье если вдуматься – когда ты здоров, когда тебе хорошо и вкусно, когда люди вокруг тебя здоровы и обласканы твоей заботой; когда легко на душе, а жизнь так многообещающа с утра!
Теплом ранней весны заискрились пчелиные серые глаза, по-доброму заблестели рыжие волосы собранные в хвост. Ёе данкисты. Её семья. Иногда она ловила напряжение между Чижиком и Михалковым, и улыбалась мужчинам по-простому, мягкой этой чуть кривоватой улыбочкой своей пытаясь разогнать тучи. Обращаться пока к ним не смела, все ж не хотела Майя Юрьевна привлекать к себе внимание, мол, она короткой ноге с капитаном и старшими офицерами. Вместо этого решила с Фотоном побеседовать, да сержанта Громова узнать чуток поближе. - Как вам блины, Фотон Игнатьевич? Я слышала, что сегодня будет высадка на Кулимат, хе-хе… - озорно сверкнула серыми очами веснушчатая девушка. – Ооо, Майя Юрьевна всей душой желала бы оказаться в этой экспедиции! Будь это лотерея, я бы уже скрестила пальцы, надеясь на свой счастливый выигрыш – ооочень и очень хочется попасть в группу высадки! Ой еее, как-то я засиделась здесь, прямо чувствую, как железный потолок давит на мои великолепные кости, - усмехнулась - Но скорее всего пойдет Игорь Кириллович, а Майе Юрьевне придется стиснуть зубы, угу. Так будет правильнее, сто процентов. Доктор Григорьев имеет право глотнуть метафорического свежего воздуха. Помолчала немного. - Самое странное, ёшкин кот, что я буду совершенно одна на целом этаже… конечно, будет время почитать книжки, но… - вздохнула задумчиво. - В Москве такое одиночество представляется невозможным. Хм. Когда вокруг тебя люди, соседи, медперсонал и больные, по-первости сложно привыкнуть к безграничному пространству звездолета. Знаете, Майя Юрьевна могла бы сказать, что это чувство прямо-таки оглушает! Поражаюсь вашему умению смотреть в космос целый день. Абсолютная бесконечность чёрного вакуума, его неохватность и неупорядоченность, нда... меня это немножечко угнетает. Обернулась к Громову. - Не устали за вчерашний день, сержант? Наверное это тяжело, сидеть в наблюдательном пункте целый день, да ещё и без никого? Майя Юрьевна слышала, будто бы там имеются чипсы и кока-кола, а также хорошо оборудованное место для отдыха. Но… Майя Юрьевна не слишком верит в рекламные буклеты, подозреваю, что на деле всё не так радужно, а красивая реклама несколько приукрасила суровую действительность...
|
|
|
Вот чего-чего, а скромностью и манерами приличными Макс никогда особо не отличался. Справедливо парень считал, что раз предлагают, значит сами виноваты во всех возможных последствиях. Росла гора обглоданный костей возле едока с пугающей скорость. Весь изляпался в жире, в крови, в специях душистых, уж и кусок в горло не лезет, а всё жуёт жадина двуликая. Пузом, изрядно набитым, на стол ложится, да тянет грабли ко всё новым и новым кушаньям, ибо в относительной близи всё уже съедено и обглодано. И ведь не упрекнёшь ни в чём обжору. За двоих теперь кормится, а второй его едок зверюга крупная и голодная, лишь добавки постоянно выканючивает. Услыхал вдруг Макс во время уничтожения очередного куска добротного мясца, как хохочут над его подвигом великим! Заворчал Черныш, забил хвостом, да и сам хулиган надулся. Костью, что в руках держал, начал в Динку тыкать, да убеждать Чубаку неверующую:
- Да как же не убил, когда до сих пор во рту привкус гнилой чувствуется! Растоптали, разорвали мы с Чернышом бабку коварную! В грязь болотную превратилась пенсионерка эта двинутая! Вон же зонт её трофейный! Да ты гляди, гляди! – сквозь набитый рот восклицал хулиган. Не нравилось, когда смеялись над ним. Это он обычно над всеми хохочет, а не наоборот.
А пирушка, тем временем, вошла в самую, что ни на есть свою горячую фазу. Как казалось Максу, половина Чубак упились в зюзю и уже и лыко толком не вязала. Бормотали что-то совсем непонятное, состоящее из слов непроизносимых и звуков пронзительных. Эвон как рогачей от пойла красного кроет, аж и Максу захотелось опробовать, что же за бодягу они там гонят. Потянулся неугомонный зверёныш к кувшину наполненному, к себе пододвинул, да бесцеремонно из горла начал глушить напиток бодрящий. Поперхнулся вдруг парень и чуть не выронил посудину эту, когда один из Чубак, воинственный такой и гордый, рогами затряс и на друзей Макса орать начал. Не, ну а чо? Прав был рогач! Раз уж пришли, да тихо слинять не успели, то пускай за стол тогда садятся и вместе со всеми нажираются. Торкнуло Макса от браги этой странной, внутренности жаром наполнились, взгляд мутный стал, поплыл паренёк. Черныш как-то странно икнул, заскулил, мордой завертел, а хулиган покраснел, аки рак варённый, да как заорёт:
- Индиана, двигай сюда! Ща жиранём немного… вот совсем чуточку, и Санька искать пойдём! Вот… вот отвечаю, ща ещё по одной и точно пойдём! Подваливай, я уже наливаю…
И ведь и правда начал какую-то кружку наполнять. Руки трясутся, координация ни к чёрту, да и хрен разберёшь в чью вообще кружку льёт, но всё-таки же льёт! А на общем фоне старый Чубака вещает, аки граммофон какой-то. Хорошо стелит, Максу нравится. Тост прям первоклассный можно было бы сложить, да ток никто что-то бокалы на изготовке не держит. А зряяя… Добротно же дед задвигает. Про мрак, про смерть, про последний пир. В любой пьянке главное что? Хороший повод для общего сбора найти, и Дед-Рогач с этим справился на отличненько просто! И вдруг случайно, прямо во время этой чудесной речи, попался стремительно пьянеющему Максу на глаза тот самый хохотун Чубака. Обозлился парень, зарычал внутри него обожратый Черныш. Максова добыча значит больна махонькая?! Убить никого он видите ли не может?! Сейчас им всем покажем, чего млады стоят! Грохнул Макс по столу кулаком, да вскочил со своего седалища, аки ошпаренный. На старца с вызовом смотрит:
- Интересно чего желаем?! Куда путь держим хотите узнать?! – обвёл парень взглядом масленным своим всех рогачей вокруг, да усмехнулся так нагло, - К железнодорожным путям шагаем. Охотимся на гада одного… как там его… - хмельные мозги с большой неохотой делились с Максом информацией, - На Эччея, во! Грохнуть его хотим, а из шкуры этой монстрятины шубу для Динки потом связать! Она так и сказала, да, - в сторону Динки пальцем тычет, - Без шубы из Эччея напрочь отказывается домой возвращаться! В полях у нас один шкет сейчас работает. Забираем его и сразу идём валить зверя. Так что вы это… слонобой бы какой-нить нам что ль подогнали. И так, конечно, Эччея загасим, но с пушкой-то веселее будет! Ох, вот как-то так, да… - икнул Макс, да к Динке косолапо почапал, лапу вперёд вытягивая, - Дайка яблочка…
-
Даешь шубу из эччея! :-) :-) :-) Классный пост и клевый Макс. Живой такой.
-
Пьянчуга ;DDD
-
Чудесно, вкусно и живо. Хорошие понты, одобряю, ну и Максу сюрприз будет)))
|
|
|
|
Они – это что-то среднее между зверями и людьми: чуткие широкие уши, грустные глаза пронзительно желтого цвета, усеянная клыками пасть и рога, ветвистые крепкие могучие рога оленя. Гордое зверьё восседало за каменными столами, разглядывало вас с интересом неторопливым, будто бы впереди у них целая вечность под солнцем; у сказочных этих чудищ, достойных и жутковатых одновременно. Кто-то из них в мясо с тихим урчанием вгрызся, отрывая больщущий шмат блестящей на солнце плоти; кто-то грозно взрыкнул, о чем-то совещаясь с соседом; кто-то вдруг захохотал, слова Макса услышав – обрушил кулак на каменную столешницу отдаваясь хохоту всей душой. Даже ушами округлыми подергивая от эмоций своих и суча когтистыми лапищами под столом.
- Убхил бабку Кумакэ, хэ-хэ-хэ! Ээээ, младэ-ирримладэ, ээээ, думает что убил, аха-ха!
А кто-то бокал ядреного вина поднял в воздух (или иного какого красного напитка), произнося что-то инозёмное, вроде: «К'хугваръ'гъыщхи хашътайнехэ! Млад ирри хашэтайнехэ. Канну канну ирримладу хашетайнэхэ ищщохор Кхугвархари хашутехри!» Хашэтайне-дубы ветвились над головами этих монстрин, запутывались ветвями своими первобытно зелеными, переплетались ими в страстном танце как будто, создавая густой дремучий полог. Похожи были эти деревья на ваш дуб секретный, только здесь сотни и сотни таких дубов произрастало – неустрашимых, охотничьих, великолепных деревьев. Надписи на них иноземные были прорезаны, а там где Город ваш должен был располагаться – сплошная чаща царила. Туман. Холод. Вороны. …И только здесь вблизи обрыва – где панорама болот и Вилки открывалась взору, здесь живой дух чувствовался, разумный дух да теплый, а там дальше, если бы взглянули вы сейчас в это ветреное свободное да неохватное – там целый мир осенний открывался, звонкий-звонкий как первая сосулька в ноябре! Мир болотищ желтых, мир огромных белых костей из под земли прорастающих, мир камней-дольменов заповедных и мир Стены, черной этой жестокой черты отсекающей горизонт. Нитка серебряных рельс к ней тянулась. Озеро Гдеж поблескивалос другой стороны печальным морем. Даже крошечная шахта виднелась: малюсенький отсюда домик, будто кукольный. И жуткое что-то на нем лежало, некая печать опасности. Вы ведь туда должны были прийти - ага, именно туда. Вроде бы и строеньица человечьи вполне, и рельсы и трава волнуется на ветру, а какой-то свет вблизи шахты тревожный-тревожный владычествует и деревья все как один: белые да мертвые - Вы брезгуете нами!? – вдруг встал один из зверюгенов, глянув гордо, жестко даже посмотрев на Афоню и на Динни, что хотела откланяться сейчас по-быстрому. – Наша еда не чиста для вас, наш праздник осквернен грязью для ваших душ? Почему не пируете с нами как этот!? Указал ладонью своей когтистой на Макса, мальчугана-Черныша, бросившего к щедрому каменному столу. Хватающего мясо и пироги, всё это деятельно пережёвывающего да чавкающего вкусно.
- Для смерти старого мира собрались мы здесь, - встал седовласый охотник, самый здоровенный среди всех и рогастый монстрина, украшенный костями врагов своих и какими-то железками белесыми обвешанный. Поглядел на Афоню, клыкастый рот приоткрывая. – Празднуем его смерть, празднуем день последний нашей вселенной. Придет ночь и кто знает, уйдет она или уже не отступит никогда. Мрак силен. Мы выжидали долго. Млады пришли. Теперь мы едим мясо, пьем доброе вино гхым и принимаем свою судьбу, свою смерть и свой конец. Порадуйтесь с нами, млады, а потом идите своей дорогой – дорогой что предречена! Возьмите дары наши, но помните. Всякий подарок может быть сильнее хозяина, всякий дар может помочь или сокрушить, если слаба воля! Говорите млады. Дайте голосу своему силу – чего желаете? Куда двигаетесь и какая помощь нужна? Чего желают ваши сердца. Говорите. Не скрывайте от народа-гхтани вашу суть!
-
Вот это дааа!
-
Потрясающе!
-
За неожиданных созданий
|
|
Джерри печально вздохнул, услышав про отказ: «Интересно, - подумалось нашему странствующему герою, - Это ёльфийская телочка монархических кровей отказала мне, потому что я пялился на её обнаженную грудь или потому что этот брательник в перьях, немножечко против?..» Как бы там ни было, но озвучивать свои вопросы вслух, йоу-кратан-лютан эльфйской породы и совершенно неэльфийского поведения не стал. Как-то уж понял он, что совсем не в тему что-то сделал и остался в общем-то без козырей. - Но тогда чё? Оки-доки, понял, отшибаешь. Типа, на дальнюю орбиту лети бедняжка Джер. Ла-а-а, бывает и так – не в тему и не в круть! Тогда бывай, При, удачки там и прочего тыры-пыры. Держи хвост по ветру, а усы узелком милая кисыч. До встречки, угу. Галантно поклонившись, эльф снова двинулся к фонарям – раз уж с ночлегом не выгорело, то хотя бы накормит дракониска как следует. - Удащ-щки, Пф-фри! До фштрщки! – прошипел жизнерадостный Батончик помахав когтистой лапкой на прощание. Показал раздвоенный язык и быстро вскарабкался по лестнице, дабы наесться как следует – если дело касалось позднего ужина (а также завтрака, обеда, полдника и всего что угодно) Ядрён Батон был неумолим.
Неумолим был и Перри, шагающий прямо под дождем сквозь все лужи: он двигался как несокрушимый механизм, как жуткий двухметровый исполин оживленный силой магии. Перри стремился к ужину, стремился к теплу и тетиному очагу всёй своей коднаринговой душой - когтистые лапы его без пощады расплескивали серебряные лужи, а твой чемодан Беллька, казался маленькой лодочкой плывущей под защитой грозного фрегата. Несмотря на то, что переоделась ты в своё принцессовское достойное платьице, коднаровая магия оставила на твоей коже какие-то липкие потеки, Аннушка, чумазости и общее ощущение грязи. Зловонности даже и скверны, заставляющей кожу чесаться и покрываться противненькими мурашками.
Разошелся дождь. Дома теперь пошли строгие, суровые, они становились всё помпезнее и красивее, всё выше, всё задумчивее в своем благородстве. Вот уже круглые деревья показались обнесенные красивым чугунным заборчиком. Какие-то тумбы с афишами и аккуратные скамейки в объятиях сирени, пока еще безлиственной. Спящей. Пышной такой сирени, которая проснется в мае, пробудится словно свежая дева после сна и взорвется салютом благоуханных своих цветов в месяце-июле. А ведь людям тоже не чуждо чувство красоты, Белль! Город этот казался сном – дождливым сном, сплетенным из чугуна да каменного кружева, человеческой фантазией воплощенной в мраморе. Дома здесь все разные, нарядные – похожие друг на друга как один эльф на другого, и ровно настолько же не похожие. Все они были личностями! Все они казались индивидуальностями. Высокие. Низкие. Гордые, или напротив, какие-то родственные в своём добродушном уюте. Дома эти разговаривали, общались, привлекали к себе взгляд и о чем-то шептали прохожим, делясь с ними своими мыслями – только язык у них был архитектурный; только говорили они при помощи камня. Так рассказывали свои сказки. Бархатная синяя ночь. Капли дождя кружащиеся в свете газовых фонарей. Чародейский сонный Петербург. Потом показался коричневый неторопливый канал и строгий особняк с оранжевой крышей пристроившийся на набережной. Красивый дорогой дом; главным же отличием этого особняка являлась высокая башня, эдакий сказочный маяк украшающий достойную обитель. Два могучих льва сторожили парадный вход. Один – крылатый и мускулистый зверь сидел на постаменте с именем «Артур», второй – бескрылый и оскаленный лев, гордо возлежал на своем каменном ложе, его звали «Альфред». Двухстворчатые двери у парадного входа были закрыты. Судя по черноте стекол в магазине никого не было, как и у гнизги, здесь красовалось объявление: «Закрыто. Приходите завтра. Магазин работает с 10.00 до 19.00» Пэрри со злостью постучал в лакированную дверь огроменным кулаком, но… …Ему никто не ответил.
-
Жаль, что Джерри обидели, но что поделать. Может, ещё встретимся :) Отличный пост с атмосферой говорящих в шуме дождя домов :)
|
|
Майя Юрьевна чуть раскраснелась, получив приятное послание от Чижика: оно было кратким, но родным, простым совершенно, но чувствовалось в нём сердце. Видно думал о ней капитан – простое душевное письмо написал для одной рыжей Пчёлки, намекающее на скорую встречу. Приятны были даже не слова Фёдора Михайловича (хотя они были тёплыми - эти самые слова, агась-агась), особенно же приятным было внимание, эта мысль согревающая, что думал о ней капитан. Что вчерашний вечер не являлся светлым сном: сплетение рук, массаж в лимонной дымке и его пальцы неожиданно сильные; эта щекотка в груди, веселая и щемящая одновременно. Такая вот сладчайшая мука...
Не игра для Фёдора Михайловича.
И вот уже это самое «чуть», стало вовсе даже и не «чуть» – приятный румянец осветил веснушчатое лицо данкийской пчёлки. Взгляд её пронзительно серых глаз приобрел мягкость и весь её облик пламенный, тревожный немного и нахохленный облик, как-то разом спокойствие обрел, умиротворение тихое поселившееся в лице, в самой позе даже. Задумавшись о чем-то своём, длинные докторские пальцы заботливо приложили планшет к груди, а на губах Валькирии мягкая улыбка расцвела – такая вот особенная улыбка, чистая и обращенная куда-то внутрь себя – к своему сердцу обращенная-то и к нежным мечтам! Потом девушка засмущалась, тряхнула головой сбрасывая с себя романтичную дымку, на лице её веснушчатом снова поселилось обманчивое горделивое спокойствие, но глаза блестели простой домашней женственностью и плечи её ощутимо вздрогнули, когда рука Кырымжана вдруг сверху опустилась. Если б не чувствовала, не струхнула бы вот так. - Оки-доки, к-конечно, - излишне энергично покивала головой Майя, немного растрепав свою чёлочку. Олрайт! – большой палец снова устремился вверх, салютуя майору. – Майя Юрьевна поможет сделать пирожки… ой, то есть эти самые, пардон, блинцы с мясом. Вы… Вы правильно выразили своё мнение, майор! Буду рада стараться, эээ, так точно. То есть мы вместе будем стараться со Спартаком Валерьевичем, Майя Юрьевна ведь так… ммм, эффективный су-шеф. Не более. И… я ужасно треплюсь, п-понимаю. Заткнуться бы мне, ага... Она неуверенно хихикнула нервным смехом, вовсе даже не чувствуя веселья в этот момент. «Глупая глупая, Светлова!» А потом нахмурилась конечно, боясь испортить хорошее впечатление. Ощутимо стушевалась вдруг, когда военный предложил поговорить. Это было заметно, её некоторый испуг и судорожный шаг назад, как от рыцаря же, который желает напасть и увести в плен! Немного побледнела рыжая Пчёлка, даже волосы её взволнованно блеснули словно бы отражая девичье смущение – «О чём он хочет поговорить и чем ещё недоволен, скажите на милость!?» Но крепко сжала кулаки наша Майя, воинственно даже по-своему выставила подбородок вперед, бросившись как на баррикаду: - Хорошо. Да. Пы… Поговорим. – Прохрипела последнее словцо, вытолкнув его упрямо. - Так точно.
Светлова с удовольствием занялась блинами, отдаваясь этой работе всей душой: простой и теплой работе, когда ты можешь кого-то согреть и подучиться за одним. Это ведь тоже важно! - Тогда вы делайте фарш, Спартак Валерьевич, а я займусь блинами – вкусными, хорошими блинами. Это самое оно для Майи Юрьевны, в фарше-то она не сечет, будем честны. Чучело конечно, но уж как есть. Однако, я бы очень хотела обучиться у вас пождаривать правильную начинку - обучите меня и я всё пойму, ибо обучаема как робот! …Отдалась делу выпечки сердцем своим и ещё сердечностью пожалуй, бережно смешивая яйца, молоко и муку, вкладывая в это дело огонь; вымыла руки, спрятала волосы под прихваченную с собой бандану. Это ведь не просто пустышки – это блины, символы земного солнца пришедшие из давних времен, из давних сказок и легенд, когда люди поклонялись звездам будто живым созданиям! Круглый простой блинчик – как земля, как солнечное утро проникающее в окно – такое же простое и счастливое угощение. Блины пахнут домом, детством, блины пахнут теми самими десертами с которыми начнешь их есть: сгущенкой, медом, сметаной. Принюхайся к ним, к пышному этому царственному запаху теста – и почувствуешь целый уютный день скрывающий за этой выпечкой! Они повествуют о соломенных абажурах, о теплых кухнях в зимнем одиночестве светящихся ласковыми огоньками. Блины хороши даже среди стылых звезд, когда ты потерян и у тебя нет дома, когда железный корабль – единственный твой тёплый очаг посреди вселенной. Но поджаривается тесто на чугунной сковороде – именно что на чугунной, старомодной, совсем даже не новаторской и не современной сковороде! И ты дома, ты у себя в краю родном. Да-да, именно так следует готовить блины – на толстенной сковороде переворачивая ножом и отправляя на тарелку, а потом пробовать с пылу с жару, обжигаясь и щурясь от удовольствия. Это поварская законная вира! Когда они – эти покрытые маслицем, напитанные душой блины тают у тебя во рту – вот оно, простое человеческое счастье. А самое здоровское, если ты напёк их для родных тебе людей, создал простую радость не только для себя, но и для окружающих тоже. Разделил душевное тепло вместе. Потому улыбалась Майя искренне да просто в этот момент, несмотря на все тревоги, цвела этим особенным удовольствием хорошей работы: сосредоточенность в движениях, блестящие задором посветлевшие глаза – радостно ей было это делать, хорошо было делать и уютностно. Печь блины, отправляя их на тарелку! Сначала на одну, а потом и на другую. Отвлеклась лишь пару раз от своего важного дела: первый раз, чтобы сообщения отправить: Алексею – обещание передать блины. Федору Михайловичу простое да ёмкое послание «И вам Доброе Утро. Мне подарили шахматы!»
Второй раз отвлеклась уже в конце готовки, чтобы самой угоститься и Спартака угостить. - Угощайтесь, пожалуйста, Спартак Валерьевич, мы заслужили с пылу с жару по блинчику отведать. А если отраву снова напекла Майя Юрьевна… ну-у-у, хотя бы всем данкистам одолжение сделаем перед высадкой на Кулимат. Поставила чайник. Съела блинчик пробуя эту масляную радость – обжигаясь и щурясь от удовольствия, махая кистями и улыбаясь счастливо. Потом вдруг нахмурилась. Поглядела на Спартака задумчиво, отвлекаясь от приятных блинных дум. Словно солнечный день сгустившийся дождем – посуровела вдруг рыжая Молния теряя расслабленность свою. Как-то подбираясь и телом и духом, словно бы предстояло ей в прорубь прыгнуть одним махом. - Ээээм, Спартак Валерьевич, простите меня за слишком прыткий язык, но ведь вам лучше знать, чего именно мы не поделили с майором. Угу. Кайрат Тимурович велел обратиться с этим вопросом к сержанту Бережному, что автоматически означает – он велел обратиться к вам и вы в курсе нашего конфликта. Вот и я и хотела бы спросить, что происходит, Спартак Валерьевич? Почему майор Кырымжан иногда глядит на великолепную Майю Юрьевну, словно бы бульдог на свежую косточку? Что между нами происходит и когда я успела его оскорбить, а самое главное чем? - приподняла темно-рыжие брови Пчелка Светлова, отвлекаясь от своего угощения – пронзила помощника серьезным взглядом потемневших глаз. Ей было важно узнать правду, очень и очень важно, хотя ещё вчера это и не имело для неё такого большого значения. «Но я ведь больше не одна на этом корабле, вот в чем штука. Теперь, честь Фёдора Михайловича зависит от меня. Какая новая ошарашивающая информация для Майи Юрьевны, сто процентов… Она. Теперь. Не одна. И по ней теперь станут судить не только об отце, не только о Юрии Аркадьевиче и семье Светловых, но и о капитане… Как странно. Как ободряюще это и жутенько одновременно!»
-
Майя есть Майя, и это замечательно! ;) Хорошо, что я покушал недавно, ага, но блинов всё равно захотелось ^_^
|
- Так ты всё-таки пришёл ко мне, - чей-то голос раздался из пустоты. – Признаться, первое время я хотел просто убить тебя в честной схватке. Но ты запер меня так надолго… так долго мне пришлось провести времени здесь, в этом иллюзорном мире. Что ж, я позволю себе поиграть с тобой. Есть две стороны конфликта: Республика и армия Мандалора. Приведёшь к победе одну из них – будешь свободен. Если, конечно, вообще сможешь добраться до оружия.
В интонации говорившего промелькнули мстительные нотки.
- Я сломаю тебя, создание. И это привлекательное тело придётся в самый раз.
А затем всё поглотила тьма.
***
Последние два месяца стали для девушки настоящим адом. Все произошло так резко и неожиданно. Вот она в номере "Корускант-плаза". А теперь - в горящем городе, запах которого был заполнен гарью, воздух - звуками бластерных выстрелов, звоном клинков, барабанной дробью ракетных ударов. Странные дроиды, похожие на экзотических насекомых, сверху которых сидели воины в мандолорианских доспехах, планомерно взрывали дома, выкашивали бластерами людей, прыгали на реактивной тяге и догоняли убегающих. Лица всех вокруг, не скрытые под мандалорианскими шлемами, были искажены страхом. Солдаты, одетые в форму десантных войск Старой Республики, сражались с врагом, но в их глазах можно было прочитать одну лишь стылую обреченность. Девушка обнаружила, что у неё нет при себе ни оружия, ни возможностей вести привычный ей бой. Не откликался Хейрис, не отзывалась Сила, молчала магия. Кое-как спрятавшись в пустом переулке, волшебница дождалась окончания сражения. Затем её, вместе с прочими пленными, бросили в клетку. Это было наспех сконструированное сооружение, держащееся за счёт сонаправленных силовых полей. В одном помещении, прямо поверх горы трупов, пребывало большое количество людей: раненных, истекающих кровью солдат; испуганных женщин; молодых, едва сформировавшихся девушек, смотрящих на происходящее огромными, блестящими от ужаса глазами. Город горел. Мандолориане планомерно сжигали строения плазменными зарядами своих дроидов. Их называли "Василиски", в честь древних ящеров, когда-то служивших покоренному мандалорцами народу. До самой ночи они смотрели на пышущие жаром костры, развернувшиеся повсюду, куда только можно было бросить взгляд.
Ночью за женщинами пришли. Её и ещё нескольких, наиболее красивых, отобрали, отвели в сторону и погнали прочь, в какие-то заводские помещения, где расквартировался взвод неокрестоносцев - так называли себя эти передовые отряды. Затем, грубо сломив сопротивление, каждую из них изнасиловали. Отбиваться было бессмысленно. Рыдать - тоже. Получив несколько болезненных ударов, заставивших чёрные мушки появиться перед глазами, Мара отдалась, позволяя делать с собой всё то, что они хотели. Это было неприятно. Очень унизительно. И крайне-крайне долго. Когда, спустя несколько часов, неокрестоносцы закончили, её лицо, грудь, живот и ягодицы блестели от мужских выделений, а из припухшего лона медленно вытекала прочь, скользя по привлекательным ляжкам, сперма её насильников. Не дав отдышаться, пленниц поволокли обратно и бросили на землю как есть, голыми, перед другими заключенными, которые взирали на них, точно на прокажённых. Обесчещенные женщины сбились в кучу. Кое-как, содрав с трупов одежду подходящего размера, прикрыли свои тела. Мару трясло, она часто кашляла, не в силах избавиться от вязкого ощущения в горле. Прижавшись друг к другу, пленницы пытались заснуть. Спустя время, к ним пристали мужчины: несколько солдат и горожан, смотревших на них обезумевшими глазами. Кому-то удалось отбиться, но, когда, оставив попытки справиться с женщинами поодиночке, все они навалились на Мару, ни одна из них не сделала попытки вступиться за пойманную жертву. Её вновь изнасиловали. Теперь - такие же заключенные, пленные, захваченные солдатами Мандалора. Все те, кто присутствовал в клетке, просто молча стояли и смотрели на то, что с ней делали. Когда же всё закончилось и девушка, кое-как, на четвереньках, смогла отползти от растерявших силы ублюдков, она поняла, что в ней угасло всякое сочувствие к людям вокруг. Каждый был сам за себя.
Это продолжалось день за днём. Время от времени мужчин выводили из клеток. Иногда на тяжёлые, выматывающие работы. Куда чаще – для развлечений. Их попросту выстраивали в ряд и использовали в качестве мишеней - солдаты на спор взрывали им головы, отстреливали руки и ноги, превращали тела пленных в кровавую кашу. Те же, кто оставался невредим, сбрасывали напряжение, насилуя девушек до потери сознания. Мандалорианам было наплевать на то, что с ними делали. Они с весельем наблюдали за безумством заключенных и время от времени пользовались телами пленниц, используя их как награду для расквартировавшихся в захваченном городе солдат. Жизнь превратилась в замкнутый круг, подчинённый животным инстинктам. Кто-то не выдерживал и накладывал на себя руки. Самоубийство казалось лучшим выходом из подобного положения. Мара тоже думала об этом. Думала, чтобы попросить одну из девушек: Сару, Оливию, Кьяру, Алису. Каждую из них сломали, заставив свыкнуться с участью вещи, одинаково доступной как для господ, так и для последних отбросов. Они поймут. Упрашивать же мужчин было бесполезно – для них она была всего лишь секс-рабыней. Временами, женщин выводили в душевые комнаты, где смывали грязь, кровь и выделения, после чего, придав им более-менее привлекательный вид, возвращали обратно, чтобы вновь использовать, когда у неокрестоносцев возникнет такое желание.
"Впрочем, они всё равно ничего не станут делать".
Из всех пленниц, у Мары было самое красивое тело. Даже после многократных побоев и изнасилований, её притягательные формы как магнитом приманивали мужчин. Если её не станет, остальным будет доставаться куда больше. Никто из прочих рабынь не захочет помочь девушке уйти из жизни. Простой инстинкт самосохранения, вызванный страхом оказаться на её месте. К тому времени, в клетке образовалась своеобразная иерархия. Хуже всего приходилось женщинам – они не имели права голоса и считались предметами, которые мог использовать каждый. Горожане располагались чуть выше. Они оттаскивали прочь трупы, которые мандалорцы свозили в клетку, добивали умирающих и закапывали тела, когда неокрестоносцы разрешали им делать это. На вершине же пищевой цепочки располагались бывшие республиканские военные, владевшие приёмами рукопашного боя и быстро образовавшие небольшую, организованную группу, вход в которую был закрыт для посторонних. Иногда она видела, как за ними присматривает мандалорец в серой броне. Мара знала его имя. Демагол. Порой он делал какие-то пометки на своём терминале. Её не оставляла мысль о том, что всё это – какой-то большой эксперимент, попытка понять человеческое поведение. Генетически, даже чистокровные солдаты Мандалора – не люди, пусть и очень похожи на них. Возможно, они считали, что строение их организмов настолько отлично, что им необходимы подобные эксперименты, чтобы лучше понимать своих врагов. Мара высказала эти мысли, когда Демагол вновь занял место наблюдателя возле их клетки.
- Мы действительно изучаем поведение, - его искаженный голос раздался из вокодера шлема. - Поведение тех, кто служит республике.
- И к какому выводу вы пришли? - спросила девушка, радуясь хоть какой-то возможности отвлечься от окружающей её действительности.
- В вас нет духа мандалорцев, - в словах Демагола чувствовалась сдерживаемое отвращение. – Даже бродячие псы сбиваются в стаи, но они, по крайней мере, пытаются бороться с общей угрозой. Но отчего ты спрашиваешь меня, рабыня? Неужели ты думаешь, что я могу смягчить твою участь?
- Я хотела бы, - коротко ответила Мара, пристально смотря на него. Подойдя к силовому полю клетки практически вплотную, девушка чуть расстегнула молнию на куртке, позволяя своим роскошным формам довольно эротично и крайне дразняще показаться перед Демаголом, демонстрируя ему глубокое декольте красавицы и её сосочки, почти различимые, лишь немного прикрытые толстой тканью. - У меня очень красивое тело, - завлекающе произнесла она, медленно проведя ладонями по своим бедрам, слегка покачивая ими, отлично понимая, что подобные движения распаляют желания. - И если ты не побрезгуешь мной, я буду очень послушной и удовлетворю тебя так, как ты себе даже не можешь представить, - Кел глубоко вздохнула и её шарики упруго качнулись в такт, невольно привлекая к себе ещё большее внимание. - Но помимо этого, я могу предложить тебе мой ум. Мои знания. Я могу... могу рассказать тебе очень многое о джедаях, ваших противниках. Могу научить мандалорцев использованию стилей боя, о существовании которых рыцари Ордена даже не подозревают. Мне очень многое известно. Просто поверь мне...
- Поверить рабыне, которая рассказывает мне байки? - холодно осведомился Демагол.
- Ты всегда можешь приказать скормить меня псам, если я буду лгать, - произнесла красавица, расстегнув молнию ещё больше и принявшись неспешно мять свои большие, налитые груди. - Во всяком случае, тебе ничто не мешает взять меня на ночь. Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Ты ведь сможешь сделать со мной всё, что угодно...
- Или я просто позову сюда солдат и прикажу им развлечься с тобой, как они уже не раз делали прежде. Возможно, на этот раз я прикажу им обойтись более жестко. Или велю сделать это другим пленным, - ответил мандалорец, смерив девушку уничижающим взглядом. - Лучше прекрати пытаться влиять на меня, рабыня. Это ничего тебе не даст.
- Тогда, по крайней мере, подумай над моими словами, - послушно отозвалась Мара, быстро застёгивая молнию на куртке.
- Ты понимаешь их язык? – тихо спросила Сара, наблюдавшая всю эту, на взгляд девушки, достаточно странную сцену. Она была миловидной, фигуристой блондинкой с утончёнными чертами лица.
- А ты нет?
Сара помотала головой. Затем она отодвинулась от неё, точно красавица внезапно стала вызывать у неё отвращение. Когда Демагол ушёл, девушка вновь села на своё место, кутаясь в потрёпанную, покрытую пятнами крови, мужскую куртку. Мара считала этого мандалорца учёным - крайне редкая профессия у столь воинственного народа, ведь судя по оказываемому ему уважению, Демагол занимал действительно высокий пост в иерархии неокрестоносцев. Если он обратит на неё своё внимание, тогда, возможно, ей удастся выбраться из этого места. Спустя двадцать минут принесли пищу - дымящиеся плошки каши. Республиканские военные, грубо растолкав бросившихся к мискам мужчин, принялись распределять еду. Подняв голову, один из них глянул на Мару и ухмыльнувшись, поманил рабыню за собой. Девушка покорно встала и покачивая бёдрами, как её когда-то научил Рейга, направилась к компании солдат. По крайней мере, в отличие от многих других несчастных, сегодня она получит свою порцию.
|
|
|
|
|
Светлые глаза Майи Юрьевны чуть подернулись печалью – налились эти глаза особым каким-то, густо-синим цветом, а где-то в глубине их серебряные блестки замерцали. Словно бы море заискрилось под луной – глубокое печальное море, студеное на глубине, загадочное да непостижимое море живое в этой своей тревожной ряби. Докторская рука чуть крепче сжала ручку папиного подстаканника, а взгляд в смущении опустился к собственным коленям. Выдохнув тяжеловастенько, девушка сдула челочку - пламенные эти, упрямые пряди отводя назад резким движением головы. Нахмурилась сосредоточенно: - Значит, слишком шумная для Александра Оттовича? Ага, есть такое… - немного насупилась даже Светлова, а потом упрямо водички отхлебнула, положив ладони на жаркую свою кружку. Чуть улыбнулась старпому, желая прогнать эту ненужную утреннюю грусть – некую смесь усталости от того что не выспалась она, и оторопи от прямоты Геннадия Борисовича. Будем честны. …Тепло большой папиной кружки приятно согревало озябшие со сна ладони: молоко причудливо мешалось с чаем, своим восхитительно-теплым цветом напоминая сейчас о доме. Сквозь стеклянные стенки сосуда напиток выглядел приятно кремовым; таким вот сливочным, земным, насыщенным и щемяще домашним одновременно. Интересно, а как там у Фёдора Михайловича дела складываются? Вот бы спросить у первого помощника, он ведь с мостика джентльмен, наверное, они уже встречались с капитаном. Впрочем, это было бы глупо. И приставуче и вообще! Скоро завтрак. Старпом прав – драмы не нужны. А всё-таки покалывало оно, легкое ощущение грусти - вот увидела бы Фёдора Михайловича и рассветлелась бы лицом наверняка рыжая Майя, разрумянилась бы простой девичьей радостью; но хотелось ей увидеть его с блинами, когда будет уже при деле Светлова, при своей какой-то жизни, а не вот так, когда со скуки занятому человеку мешаешь. - Вы правы и не правы, Геннадий Борисович, истина процентов на пятьдесят по моей собственной шкале, ну да, - снова вернулась к блондину мыслями, продолжая обнимать начищенный подстаканник. – Просто… Когда Майя Юрьевна общается с другими членами экипажа, у нее имеется некое крохотное ощущеньице, будто бы она не делает для экипажа хуже. Понимаете. Не вредит своими эмоциями и не вносит лишнего, возможно даже дополняет картину собственной пламенной персоной. Окей. Во всяком случае, не та гиря, которая всем в обузу! Но и не душа компании, конечно, ведь для всего необходимо время. О, я это понимаю! Нельзя стать своей в доску всего-лишь поджарив оладья, сварив лапшу и угостив всех на ужин невкусным пирогом на два балла.
Усмехнулась неожиданно Светлова:
- …Вот уж точно, такими пирогами никого не завоевать! Ну простите пожалуйста, не могу не посмеяться над вчерашним провалом. Ой, это то что я называю - "великолепнейший пример гордого позора" Хе-хе. От могучей цветаевской поэзии, к скромным стишатам двенадцатилетнего школьника. Так о чем бысь я? Смущенно потерла веснушчатую переносицу: - Понимаете, когда дело доходит до Александа Оттовича или Кайрата Тимуровича у меня есть ощущение собственной неэффективности, недоученности и не умения понять этих людей. Словно бы присутствие Майи Юрьевны делает всё только хуже, портит налаженное взаимодействие в команде. Вносит дисбаланс. Угу. Отец бы сказал, что это только моя личная вина, слабость, которая непростительна на службе. Вот я и желаю понять этих людей получше, узнать о них что-то, что поможет Майе Юрьевне… ну хотя бы не раздражать их лишний раз. Как вы и сказали, будь мы друзьями, я могла бы спросить прямо – в чём проблема и как её решить? Но профессиональная Майя Юрьевна здесь без году недели, то есть «Доктор Никто», уж если говорить своими словами и она не может спрашивать о таких вещах прямо. Это было бы самонадеянно, угу. И... - прошептала вдруг. - И я уже пыталась. Пожала руку старшему помощнику доктор Светлова, крепко пожала, энергично, без того самого пиявистого безволия, которое более всего Пчёлку раздражало в рукопожатиях: когда человек, будто спущенный шарик предлагал обнять, а вовсе даже не живую свою человеческую конечность. - До свидания, Геннадий Борисович. Думаю, моя прямота… ммм, это лучший способ сказать вам, что я ни на что ни обижаюсь совершенно точно. Всё путём, это был правильный… ммм… необходимый даже разговор. Кивнула головой Майя, улыбнувшись кривовато, но всё же улыбнувшись старпому: искренне даже улыбнувшись, хотя и настороженно немного. Так ведь всегда бывает, когда ты совсем не знаешь человека, не понимаешь его реакций, боишься показаться глупым или странным каким-нибудь собеседником. Или что ещё хуже – жалким и смешным.
...
Она неслась вперёд думая о своём: о блинах, о Кулимате, о состоявшемся недавно разговоре и о том, что хорошо бы хоть сегодня поменьше лажать. Бег успокаивал Майю Юрьевну, прочищал мозги, помогая собраться духом. Мельком заметила Фотона Игнатьевича наша бегунья, кивнула ему головой, желая приятного утра. Поманила за собой Мотю: - Кыс-кыс-кыс, Мотя! Идём на кухню, кыс-кыс-кыс… Надо успокоить Алексея Кировича, конечно, я принесу ему блины. Кис-кис-кис. И вдруг Кырымжан! Прямой, вспотевший, недовольный совершенно точно майорише. Пахнущий чем-то невероятно мужическим, ядреным, луковым таким через парфюм, ага-ага – прямо-таки накрывающим волной тестостерона. Наверняка испытывающий негативные эмоции по отношению к Майе Юрьевне. Пчёлка вдруг растерялась. «Зачем он здесь?!» Ойкнула. Уронила планшет брякнувший новым сообщением, засуетилась, чувствуя, что она делает сейчас всё то, что ещё больше разозлит Майора.
- Аааа… Оооо… Отодвиньтесь пожалуйста н-немного, Кайрат Тимурович. У-упало… - девушка протянула руку к своему устройству, упавшему прямо под ноги к майору. – О-тлично, окей. Т-там… там е-еще проводок наушника... как на грех под вашими ногами! Да-да, вот он. Значит, Майя Юрьевна несёт глупости, понимаю. Поёжилась от презрительного этого почти что выплюнутого высказывания – значит, письмо её глупости. Значит, бывает. Значит, у них с майором всё в порядке. Значит, угу. - Пы… простите майор, значит, я надумала, у нас всё в порядке. Окей! – вымученно подняла большой палец вверх, желая поглядеть, что там за сообщение новое пришло. – Вы не против, я тогда н-на кухню? Майя Юрьевна должна помочь Спартаку Валерьевичу с завтраком. Будут блины. Наверное! Да-да. Со сливочным маслом и со сгущенкой, быть может с мёдом и... И бросила мучительный взгляд на Спартака, отчаянно желая исчезнуть сейчас нафиг с глаз майора, чувствуя себя глупой, никчёмной, мелкой Пчелой. Какого фига она про блины строчит!? Промелькнула даже мысль тряхнуть стариной да и броситься майору под ноги прытким тараканом, чтобы значится сразу Кайрата Тимуровича от себя освободить. Впрочем, нет. Рыжая Майя стояла прямо. Бочком-бочком отодвигаясь поближе к Спартаку. Не опуская подбородка и закусив губу, дабы не брякнуть какую-нибудь глупость чисто на эмоциях.
|
Отдался Макс голоду неутолимому без остатка. Не сам по склону ввысь карабкается, Черныш его конечностями управляет, на крики позади себя внимания не обращает, лишь слюной истекает и мясо свежее, кровавое с немым восторгом воображает. А сам Макс в качестве зрителя в своем теле выступает. И не знает, как с щеном этим агрессивным сладить, да и надо ли с ним что-нибудь делать? Зверь этот же его порождение, его детище. Мировоззрение не абы от кого взял, а от создателя своего. А значит всё правильно делает. Правда ведь?
И продолжает Макс-Черныш лезть по земле осыпающейся, за корни, как за лианы хвататься и перепрыгивать с одной на другую. Ловко выходит, как у обезьяны. Видела бы его сейчас шайка хулиганская, респект бы словил парень однозначно. Понравился бы им Черныш. Как пить дать зауважали бы зверя лютого, да костлявого. Лепота какая!
Вот уже не видно камыша вонючего, солнце над головой светит, а запахи, манящие всё ближе и ближе. Облизывается Черныш, добычу чует, радость на вытянутой морде оскалом щёлкающим выражает. Гадал Макс, что случится, если пирующие едой с ним делиться не захотят. Вдруг жадные окажутся больно. А зверюга уже подсказывает, зловеще рыча. Говорит, что тогда жадины сами едой станут. В этом мире только так. Как в дикой природе. Надо лишь принять это. Сильный всегда слабого пожирает. Хулигану такой порядок вещей известен, хоть и на куда более щадящих условиях. Но если что он привыкнет. Обязательно.
Выбрался Макс на поверхность, наконец. Отряхнулся, руки об штаны вытер и стремглав чрез лес к поляне заветной помчался. Только листва во все стороны разлетается. Не ждёт никакого, да и кого ждать-то? Один он в этот раз.
Стоило до празднующих добраться, как резко затормозил юноша. Глаза выпучил, кулаками протёр. Не помогло. Чубаки, совсем недавно привидевшиеся ему, на месте остались. Даже щен чернящий стушевался при виде этаких громадин. Да, таких не покусаешь. Сам в котле окажешься. Но, судя по всему, шерстяному народцу щедрость и гостеприимство не чужды были. Расслабился Макс. Ща наестся!
Но топот ног позади отвлекает. Хмурится парень, оборачивается. А там Динка несётся с зонтом этим дурацким. В стойку сразу встаёт Черныш. Злится, рычит в голове у Макса. Да и сам парень не совсем понимает, чего это девица за ним увязалась. Да и ещё вон Афоню за собой хвостом притащила. Вроде все слова были сказаны ещё внизу. Встречает давнюю подругу Макс как дикобраз. Весь шипами обросший и напряженный. Не знает, чего ждать.
Но вот Динни опускает руку ему на плечо, произносит несколько душевных слов и потихоньку оттаивать начинает парень. От черноты своей кромешной немного очищается в её обществе. Даже улыбаться начинает. Разворачивается, приобнимает Динни за талию и волосы её от листвы налипшей чистить начинает. Гораздо чувственней и искренней его движения смотрятся по сравнению с тем же неловким поцелуем. В глаза девочке смотрит и говорит со своей извечной ухмылкой:
- И ты сюда неслась только, чтобы мне это сказать? Глупышка ты, Динка, - бормочет Макс, а затем неожиданно обнимает её крепко и на ухо шепчет, - И всё же… Спасибо.
Отпускает Динку. С теплотой на неё смотрит. Видит, что Чубак девчонка побаивается, поэтому берёт её за руку и говорит:
- Иди с Афоней Санька искать, Дин. Я сейчас умаслю своего зверя и вас догоню. Обязательно! Верь мне. Я вас теперь всех на большом расстояние чую, - хохотнул паренёк, - Ты пахнешь шиповником, к примеру. Очень классно пахнешь!
|
|
|
Этот мир вас принимал! Потихоньку, полегонечку совсем, нарочито неторопливо, но аура ваша теперь становилась менее заметной, а чувство, будто бы плывете под водой, будто бы машете наперекор стихии чугунными своими конечностями, это чувство оставляло. Становилось как-то привычнее. Да. Это совсем другой мир – трава здесь может говорить, охотиться, уводить в тупик и кружить голову, нападать бреднями да дурными снами (вот как на Динни), но это всё же трава. Привычная, в общем-то штука, хотя и плохого, гнойно-желтого цвета – цвета воспаленной раны. И всё же это трава. Вещь привычная. Как земля под ногами гнилисто-топкая, как яркое круглое солнце, обласкивающее полуденными лучами ваши макушки – всё это было знакомо, оно жило по тем же законами, что и мир Города. Есть день. Есть ночь. Существует сон, и жутковатые кошмары во сне существуют тоже (и снова Динни припоминается. Её странное видение серебристой травы прорастающей сквозь живые кости. Это чувство зова, тонкое слабое пограничное чувство – «Приди Динни, приди ко мне. На север Динни. На север, где Длинные Дни и нет мерзости! Поспеши. Иди на север Динь. На север, где длинные Дни!» Но покуда совсем не на север бежали вы, а бежали вы назад, пытаясь забраться в ту же самую гору, с которой вот совсем недавно сверзились кувырком. Ага! Ну, вроде как в ту же самую реку пытались войти дважды – в жирную-жирную такую реку, пахнущую очень вкусной едой. Поступок Макса был понятен: вот он вроде свою стаю защищал, а с ним как с полудурком слюнявым обращаются, какие-то брезгливые речи ведут. А Чернышу голод! А Черныш в теле Макса зубьями скрежещет, поглядывая на вас злобненько. Аки голодный пёс на кровяную сосиску. Чернышу этому лютому не ведома дружба да всякая высокая материя,угу. Он новорожденный глупый щен, он пока что знает только простые вещи, вроде как: любовь – зло, голод – самое главное. Искаженные мысли Макса устраивают этого малыша.
Хорошо хоть шиповничий отвар прибавил сил Динни, хороший такой земной чай напоминающий о лучшем. Мягко обожгла нёбо кисленькая эта, и в тоже время сладкая вода. Это ведь самое лучшее - немного лимонной кислоты когда болеешь! Синее небо обняло своим совершенством, теплее погладило солнце веснушчатую щёку, будто бы желая утешить. И одежда сухая. И добрый сухой осенний мир ободряют. Вперёд. Нет, Макса конечно не догнать. Тут бы вообще кувырком не сверзиться – земля скользкая, покрыта шуршащей предательской листвой – а под ней мокреть царит, чуть зазеваешься и скользишь вниз по грязи проезжаясь как на коньках, да еще зонтик дурацкий. Даже Афоня, бывалый в походах пацан, карабкается едва-едва. Ввысь. Неторопливо, будто бы хочет посмотреть – чем всё это обернётся и зачем так споро рванулись вы вдвоем вверх. Динь да Макс. Как будто в синь неба пытаетесь забраться – пальцы болят, ногти, кажется, пытаются оторваться от мяса, а вы всё вверх и вверх двигаетесь, ощущая как ветер гонит вам навстречу золотую листву. И зеленую. И ярко-оранжевую. Пламенную такую. Душистую. Вверх! В это самое золотое, ласковое, осеннее, дурманящее запахами карамели, запахами счастливого, давно отжившего свой срок лета – в это самое небо карабкаетесь на четвереньках.
Макс ворвался наверх первым, само собой, ведь ему помогал Черныш – колючий голод этого призрачного зверюги, его особенная замечательная прыть. И вот он лес над твоей головой, Макс, переплетение угрюмых хашетайневых ветвей. Чужаки веселятся за каменными столами – едят жаркое дымное мясо, сыры да фрукты вкушают, те самые мохнатые люди из твоего сна, Макс. Обросшие каштановой шерстью двухметровые дубины, с большими такими мохнатыми ушами и ветвистыми рогами, словно у оленя. Ударяются гигантскими кубками, ведут какие-то речи. На тебя по-доброму глядят золотом умных глаз: мол, добро пожаловать на наш пир! …А чье это мясо, из каких зверей похлебка сварена, попробуй уж пойми. Следом Динни забралась в этот дивный лес, и уже за ними двумя Афоня, не желающий показывать монстринам сразу же мальчуган. Укрылся в тени. Мохнатые гиганты не отвлеклись от своей трапезы, лишь поглядели дружелюбно. Засмеялись громко, соударяясь ветвистыми рогами. - Садитесь. Веселитесь млады. Сегодня Особый День. Редкий День. Хороший день для смерти! Ишшохор, говорим мы! Удачная охота - большая последняя ночь!
-
Вау! Вот это поворот.
-
Как всегда на высоте)
-
Воу! Эти рогатые дяди мне незнакомы, но я подозреваю, что это эччей :) Супер!
-
Замечательный пост! Даже завидую немного ребятам, они там по самые макушки в событиях, но и жаловаться мне не на что - у меня тоже Нежданчик!=D
|
|
Яррик с интересом заглянул в свою карту, не без труда разыскав эту самую Сокару. Некоторое время волшебник хмурился, порхал длиннющими ресницами и водил пальцем по бумаге, вычитывая разные чудные названия. Вот Ларуна, тот самый лес, который им требуется, а вот Пик Дьявола, не самое приятное местечко, судя по названию. Странно, издали похоже на вулкан! На юге такие водились, о да! Одержимые горы, так из прозывали в народе, джинновые горы созданные из огня. Говорили, будто бы где-то там спрятаны золотые комнаты, дворцы джиннов и несметные сокровищница темных духов. Якобы, можно было как-то приручить огонь и подчинить его волшбой, заставив духа показать свою секретную обитель. Впрочем, чаще всего болтуны находили в этих горах только собственную смерть. Говорили, там в самом воздухе присутствовал какой-то проклятущий джиннов яд, ну, чтобы отвадить любопытствующих, само-собой…
- Фмотри Ли, - маг провел изящной рукой по пожелтевшей бумаге, прокладывая путь. – Мы мофем добраться ф Марлок через Врата Мира. Дальфе будем держать путь на север, через эти дружелюбные названия… мммм… смотри-смотри как они интересно нафыфаются! «Уфрачная речуга», угу, именно что уфрачная, ага. Вызывает некоторый интерес, Лианыш, прафда ше? А на фостоке проклятое болото. Фосмошно там фодятся умертвия или какие-нибудь ожифшие трупы, хотя, кажись это одно и тоже. Хм. Да зато в Марлоке можно остановиться и поспать в настоящих постелях, выпьем пифа… немножечко гульнём, судя по рисунку на карте, вполне себе сочный городок! Вздернул бровку, поглядев на Странницу. - Надоело мне уше в глуши, Ли, хочу нормальную жратфу фмефто этих орешков, - сунул в свою огромную пасть горсть этих лесных ребят, слюняво зачавкав. – Я хочу фуп и подшарифтое мясо, хочу фпать на белых простынях… ифкупаться в горячей ванной, в конце-то концов. И фтобы сисяфтая дефочка улыбнулась мне фа деньги, фот чего я хочу! Простых человеческих радостей, а ты Ли?
Уже на выходе из Древограда, маг снова вернулся к своей теме, не забывая похрустывать зеленым яблочком, прихваченным в дорогу. Орехи к тому времени кончились, а вот голод остался. Ага. Магуй протянул второе схороненное яблочко красотке-Лане, то есть, пардон, Лиане же. - Будешь, Ли? Фмотри. Нам софершенно точно не придется охотиться, ефли мы доберемся до Врат Мира до нафтупления темноты. Ну, Шуштрячка, ты же не хочешь, не приведи Лакуна вместе с её тощей задницей, плыть морем? А то я и ф самом деле малыфом стану в некоторых местах, от холодной-то воды... Спорим, что щенка бы ты в море не потащила!?
|
|
О да, бедная несчастная мокрющая Беллочка! Город вокруг тебя стал выше, суровее, каменные дома теперь казались насупившимися чудищами, неприязненно разглядывающими твою крохотную кото-фигурку, а нежно-розовый твой носик будоражило обилие запахов: пахло морем и маслом фонарей, пахло ящерицей (очевидно, собственный запашок Батончика) и застарелым мужским потом - а это уже по части Джерри, угусь, такого себе не слишком аккуратистого другана. ...Шерстка на языке, мышино-крысиные писки, великолепные ароматы притомившейся в чьей-то квартирке жирной сёмушки (замурчательной прямо-таки рыбы) и вонь перриных перьев, а также его ручища-лапища, протягивающаяся к тебе. Всё это было невыносимо для такого трудного вечера, оМУРзительно, как отросшие усища на твоей мордочке! Но по счастью, Белла, это длилось не слишком долго. Проклятье накатило волной и откатило вдруг, желая вернуть твой достойный эльфийский облик. Замечательный облик, о да! Но скажем так… лишенный рубашечки и вообще, слишком уж открытый и обнаженный же. Хе-хе. Впрочем, деваться было некуда. Вот только что ты была уютной кошечкой, общалась с дракониском и слышала писклявую речь крысо-мышиной братии, обретающейся в канализации; а вот ты уже снова Белла, красавица Белла, укрытая симпатичным черным облачком. Да-да! Перри пришел на помощь, настоящий герой Коднаринг Великолепный, с черным мечом и чемоданом-щитом! Небрежно дернув мохнатым ухом, твой верный страж создал заклятье. Облачко его вышло вонючим и покрыло тебя чем-то липким и неприязненным, Аннушка, да зато оно закрыло тебя от шеи и до колен, не оставляя мужской фантазии никакого простора ровным счетом. Правда, зачесалось почему-то и мерзко стало, будто бы смолой облили – зато не голая, и не открытая для всех! - Хочешь умереть, потому что некрасивая, май вла!? - вдруг разозлился Перри, подступив чуть ближе. – Хочешь сдохнуть чертовой куклой, потому что твой носик стал не слишком-то изящным!? Ооооо! – коднар издал звук похожий на утробный рык, а длинные перья его встали дыбом. – Запомни раз и навсегда, кубвахшар аръег'егерими, жизнь - это что-то большее, чем драная блохастая оболочка! К чертовой матери облик, Белла, если в тебе нет внутреннего гребучего света, вот что я скажу. И ты запомни, Карамелла, крепко запомни! Ни-и-и-икогда не смей говорить такое, чёртова девчонка, будто бы хочешь умереть из-за какой-то там смазливости. Вот оно! Загнутый длиннющий коготь коднара ткнул себя в грудь. - Важно сердце, Карамелька. Важно сердце…
Удрученно покачав головой, Перри вдруг отступил в тень и запалил сигарету. - Пойдем, что ли… Я чувствую собирается дождь.
А он и в самом деле собирался, выспевал на море, расходился всё сильнее – шелестящий ночной дождь магического Санкт-Петербурга. Чудесный зонтик всё еще плавал в воздухе, но свет его потихоньку тускнел – всё же волшебная вещь, не рассчитанная на слишком долгую службу! Наверное, магию можно было заряжать или обновлять там, подпитывая свежими чарами, но как его подновить вы не знали. Кружевная медуза скользила над головами, парила и переливалась всеми оттенками спектра, но свет её помаленьку тускнел, теряя насыщенность свою. - А я тебя понимаю, При. Чоу? Красота важная вещь для ёльфа… - Джерри-Александрил пожал плечами, бросив на тебя и на твоё облачко неизбежный мужской взгляд; пытаясь выделить какие-нибудь интересные детали для себя, скользнуть по чему-нибудь приятно-округлому, ага... Потом эльф смутился и отвернулся. Батончик к этому времени расправился со второй серьгой и отыскал своё яблоко. Если бы его спросили, дракониск объяснил бы, что в красоте он смыслит. Да-да! Вещи которые он создает, Батончик искренне почитает красивыми, а вот по части их долговечности особо не размышляет – ну, есть безделица чудесная и прекрасно же, а сколько уж ей жить, дракониска не интересовало. Гораздо больше ящера интересовала еда, вкусные червецы да объедки.
…Черная фигура, какая-то слишком тощая и вытянутая, не бросилась Батончику в глаза. Несколько мгновений, загадочный КТО-ТО таращился на вашу компанию из темноты, таращился недружелюбно и холодно, а потом он удалился, смерив ящериска злым взглядом. «Ненавижу магическую дрянь!»
|
- Я выжил, потому что меня пощадили, - отец нахмурился. - Гарпия просто отпустила меня. В насмешку над моей слабостью. Я хотел доказать ей, что я не слаб, броситься снова в бой, но тех секунд, что она меня держала, хватило, чтобы меня окружили. Это был плотный организованный строй, против которого нельзя было выступать. А гарпия просто смеялась надо мной таким противным заливистым злым смехом... ты его услышишь, общаясь с витрами. Отец покачал головой. - А когда я вернулся к своим, то выяснил, что наш поход закончен. Это было фиаско по всем фронтам. Но это было то поражение, которое сделало меня сильнее. У нас часто говорят "не делай прилюдно того, чего не умеешь в совершенстве". Люди же делают и совершают ошибки, так как у них нет времени достигать совершенства. Тогда я стал изучать людей... и когда я вернулся, я разрушил эту империю, ни разу не положив ладони на рукоять меча. Одними лишь словами. Много столетий спустя. Он хмыкнул. - Но, самым обидным было то... что я, кажется, заразился безумием Луна. Когда я ходил под командованием короля, я просто служил ему. Я убивал людей, потому что верил, что делаю лучше эльфам. Не потому, что я боялся людей. А потому, что так сказал Лун. Потому что младший должен подчиняться старшим. Но в том бою я научился тому, что умел Лун. Я научился бояться людей... как можно не бояться существ, которые подчиняют себе природу. Они ведь не договариваются с природой, как друиды. Они ставят её на колени, заставляя выполнять свою волю. Ведь та гарпия, которая одолела меня, никогда не существовала в природе. Это был специально выведенный людьми гибрид. Мужчина устремил взгляд в небеса, где кружил чёрный крылатый силуэт. - Сила и могущество гарпии, и злобное хитроумие витры. Они делали таких небесными генералами. Одна такая витро-гарпия, зовущаяся раптором, могла вести до десяти обычных гарпий, собирающихся вокруг неё в стаю. Это не что-то, рождённое в природе. Это мерзость, которую сотворили люди. Эльф прикрыл глаза. - Я приводил аргументы... я молил, чтобы всех этих рапторов уничтожили. Я объяснял, что это неестественные, отвратительные создания. Но меня, как и Луна не слушали... этих рапторов изнали, как и гарпий... и сейчас их кровь смешалась с кровью гарпий, и легла в основу дикого народа Каркари.
|
|
|
Она обняла его так тепло, так трепетно, до боли – не физической, но, пожалуй до боли душевной; она обняла его горячо и в тоже время целомудренно, стремясь поделиться этим своим пламенным сердцем. Без остатка, до дна! Сердцем Данко и сердцем женщины, отчаянно бьющимся в груди. И если бы кто посмотрел со стороны, то пожалуй эти объятия были похожи на объятия дочери и отца, но она дрожала привстав на цыпочки. Обнимая его шею. Дотронувшись до спины руками – просто дотронувшись, без попытки пощупать, вторгнуться или еще чего такого. Обняла ненадолго своего мужчину дрожащая и пламенная Майя, тихо улыбаясь и не желая размыкать рук, а потом всё же прервала объятия, чуть отстранившись. - Д-доброй ночи вам! – улыбнулась кривовато. Помахала ему той самой рукой, что была поцелована и согрета, что горела сейчас ласковым добрым огнём. Она двинулась куда-то прочь, желая немного побродить одной – дать остыть голове, привести растрёпанные чувства в порядок. Но она ещё обернулась вдруг, поглядела назад, хотя не имела к этому привычки. Проводила Фёдора Михайловича долгим тёплым взглядом, и если бы он увидел ее сейчас, если бы обернулся тоже, он бы увидел, что светлые глаза ее мерцают при свете ламп и что девушка скрестила руки на груди, любуясь капитаном издалека. И вид у неё был счастливый, и плачущий и грустный одновременно и задумчивый. - Мой… родной, - прошептала Майя.
Она думала о Стругачёве и о шахматном вечере. Больше всего, наверное, о Фёдоре Михайлове думала-то, но думалось и об отце. О том, что она скучает по нему, что теперь, когда они в разных вселенных и встретиться уже невозможно – грусть стала какой-то объёмной, круглой, такой себе тяжелой как гиря. Ощутимое горе разлуки. Раньше-то, достаточно было лишь час потратить на путешествие до Москвы – и вот он отцовский офис, высокий кабинет, запах дорогого одеколона смешанный с запахом не менее дорогих сигарет. Она не скучала по отцу на Земле, а сейчас, на звездолете, в этом совсем чужом мире конечно скучала. И снова вспоминались слова Стругачёва, хлесткие как ожог крапивы – «Под-донок! Подлец!» …Как он мог!? Виделись рыцари, улыбка Фёдора Михайловича которая так ему шла, так молодила; и грусть в его серо-зеленых глазах представлялась, и загадочная блондинка с именем Лана…
Майя отправилась в душ с удовольствием намыв свои рыжие волосы, наслаждаясь горячей водой и ароматными шампунями, дамскими этими радостями, которые Пчёлка наносила на волосы и на тело. Она снова переоделась в простую футболку с длинным рукавом, а сверху натянула лиловую футболку с коротким рукавом и большой надписью золотыми буквами: «Потому что Майя – Побеждает!» Одела удобные домашние штаны, с веселым мелким рисунком в виде играющихся котят; а потом натянула носки с крылатыми молниями - личным логотипом. Неторопливо расчесала волосы, распределив их на плечах чтобы просыхали. Запросила у Данко отчет о физических показателях всех членов экипажа, убеждаясь, что у всех всё в порядке. Аккуратно внесла эту информацию в медицинский журнал, не забыв поменять воду у роз. Время шло, тянулось неторопливой синей патокой. Решившись на что-то, Майя вдруг написала письмо для Кайрата Тимуровича, попросив Данко передать эту важную информацию утром, когда майор проснётся: «Уважаемый Кайрат Тимурович, боюсь я не смогу присутствовать на ваших утренних занятиях, справедливо полагаю, что это будет совершенно лишним. Не могу не заметить, что Майя Юрьевна вас раздражает, и было бы глупо, подливать масла в огонь. Окей. Я приду на занятия позже, когда узнаю о причинах вашего гнева. В чём бы не состоял мой проступок…» - Пчёлка прикусила губу, сжав кулаки. Потом вздохнула: «…я хочу извиниться за это. Завтра я выясню всё у Спартака Валерьевича.» Вздохнув, девушка передала это письмо Данко, чувствуя себя трусливой слабой натурой. И всё же она не хотела раздражать майора лишний раз, не хотела давить на него собственным присутствием и заявляться на тренировку, чувствуя его гнев. Раньше бы заявилась, ооо, не сомневайтесь! …Но вспоминался Стругачёв и его давящие объятия, уход безопасника, обида, когда не был прощен сразу. Что ж. Пусть майор тренируется в волю, да и тяжело это чисто морально: тренироваться с человеком, которого от тебя тошнит.
Она попыталась уснуть, но сон никак не приходил после такого напряженного трудного дня. Мысли, чувства, тревоги и воспоминания разрывали ее, всё время что-то представлялось, томилось, думалось. То звенела в груди любовь – опьяняющее сладкое чувство дарующее блаженство, такое горячее, что даже больно становилось! То разливался страх рыцарей, то мучила обида на Стругачёва, смешанная с беспокойством за рядового. Иногда Молнии казалось, будто бы она уже скучает по Фёдору Михайловичу, а потом ей становилось страшно от этой скуки – а вдруг она уже навязчива, надоедлива, вдруг напрочь потеряла себя за этими самыми чувствами? Тогда Майя, наконец, открыла какую-то мудрёную книгу про Высокое, введя наугад запрос в собственном планшете: «Классика. О любви». Выбранная чисто случайно книга привлекла её темой паровозов; на обложке был изображен старинный дымный вокзал, дамы в пышных юбках и огроменный железный локомотив, напоминающий могучего дракона. «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему…» - увлекли Пчёлку слова автора. Это было похоже на правду, взять хотя бы семью Светловых в пример! Девушка зачиталась, пропадая в тексте, в этих именах инозёмных, в странных, очень далеких от неё декорациях прошлого забываясь; желая отыскать то самое про любовь и про железные паровозы.
...
Её разбудил стук в дверь. Или будильник, или всё таки проклятый стук – Светлова уж не помнила… Её личный кабинет заливало яркое сияние народившегося утра, условного корабельного утра, уж если по правде то говорить – имитация этого самого солнечного рассвета, в том месте, где солнца нет! Майя всё еще пребывала в славной грёзе. Припоминались странные имена девятнадцатого века, Он… Ей снилось что-то приятное, нежно будоражащее. Стылые рыцари, как ни странно не явились за Валькирией из кошмаров, девушка проспала спокойным сном, лишь под утро, увидев что-то романтичное, мешающееся с книгой и какими-то дорожными ассоциациями. Будто бы она куда-то опаздывала, бежала. Ждало её путешествие – то ли на Марс, то ли в древнюю Москву классического века. Словно бы в сказку погружение! Возможно, они ехали в Репино-Радищево. Дымил древний паровоз с картинки заждавшись на своих рельсах. Что-то там было, и это было что-то славное: вроде как путешествие туда и обратно, как у Фродо во Властелине Колец или у его дядюшки Бильбо… Пчёлка сладко зевнула, потерев слипшиеся глаза кулаками. Сбежал от неё чудесный сон! Быстро брызнула себе в рот мятного освежителя, безвольными со сна руками пытаясь пригладить просушившиеся и наэлектризовавшиеся волосы. Получалось не очень, и вообще, доктору очень хотелось спать. Кажется, она заснула только к утру, хотя если подумать, здесь ведь не существует никакого утра, так что она просто заснула когда заснула. Не нарушив устава. Проспала не очень много и едва ли выспалась, а впрочем, так ведь и полагается если ты влюблён. - Войдите, - пробормотала Майя, включив свой чайник. С удивление поглядела на старпома, с трудом соображая кто он, и что ему нужно в такой ранний час в её кабинете. - Ааа… огласите характер медицинской ситуации, - хрипло произнесла Пчёлка, моргая рыжими ресницами. – Где пожар? Майя сейчас была похожа на королеву Английскую со сна: бледное белое лицо с россыпью веснушек и длиннющие волосы, красиво рассыпавшиеся по плечам – просушившиеся, но немного лохматые со сна, будем правдивы. Сзади большое кресло, что напоминает трон, а вместо королевской накидки – плед, быстренько наброшенный на озябшие девичьи плечи. Х-х-холоды-д-дно вот так просыпаться. - Спасибо, - произнесла Валькирия, рассматривая шахматы и книги. – Значит, вы пришли в такую рань, чтобы сделать Майе Юрьевне подарок? – удивленно подняла брови, боязливо прикасаясь к фигурке рыцаря. – Восхренностно! Ой, простите, у-уважения заслуживает то есть, и не слегонца. Подарок просто чудесен!
В расширившихся глазах доктора на миг плеснулась давняя боль. Девушка аккуратно поднесла фигурку офицера поближе к своему лицу, задумавшись о чем-то неприятном – живо припомнились глаза её мучителя в пещере: красивые такие европейские глаза, которые врезались в память на всю жизнь. Растерянные и прекрасные очи человека, который вдруг осознал, что пытает двенадцатилетнюю девочку. Угу. Доктор аккуратно поставила рыцаря назад. - Фу ты, ну ты, прямо как живые! Мечи, доспехи… ай-яй-яй, серьезные ребята, такие они и есть, опасные жестокие негодяи. Кхм,.. - кашльнула в кулак. - Ну, то есть, такими бы они и были, на каких-нибудь там ярких картинках или в голо-кино. Ээээ… А шахматы мне нравятся, тонкая мастерская работа потрясающая на все сто! Но разве я заслужила такой дорогой подарок? Майя Юрьевна ведь полный профан, вдобавок, она не может отдариться как следует. Но всё же… Не желаете ли чай в красивой посуде, Бори… кхм… Геннадий Борисович? Ваши конфеты чудесно сгодятся для такого раннего завтрака. Изящная фарфоровая кружечка предательски звякнула, когда Майя услышала его вопрос – рот её глуповато приоткрылся, и вылетел из него только один звук: - Ээээ? – Пчёлка недоверчиво поглядела на старпома, надеясь, что она ослышалась: бледные щёки ее осветились ярким румянцем, а вид сделался очень уж смущенным.
- Ой, кажется я недостаточно проснулась, сейчас мои мозги вытекут из ушей… - раскрасневшаяся девушка налила кипяточку в заварник, принявшись распаковывать коробку конфет. - Айн момент! - вдруг встала из-за стола, и прямо как есть, в своих собственных штанцах с котятами то бишь, быстренько проследовала к холодильнику. Принесла молоко. - С утра лучше всего пить чай с молоком, голова от него эффектнее работает. Собственновымученное мнение данкийского врача! Жаль только сливочника у Майи Юрьевны не имеется в наличии, а без него ансамбль несколько нарушен… - налила в свой стакан чай, выставив на середину стола конфеты. Как назло, в этот момент по таймеру включился компьютерный экран, демонстрирующий подборку эффектных Молние-Светловских трюков. - Мотивирующее утреннее кинцо, агась… - стыдливо потерла коленки данкийская Пчелка. - Простите Майе Юрьевне её прямоту, но раз уж вы так в лоб спрашиваете, полагаю, способны оценить мою пчелиную искренность… Ээээ… Геннадий Борисович, а разве вы не должны поговорить о таком с капитаном? Бла-бла-бла и прочая лирика? Почему вы спрашиваете у меня? Боюсь, Майя Юрьевна не знает, как отвечать на этот невероятно личный вопрос. Помолчала, задумчиво прихлебнув забеленный молочком чай из папиного подстаканника. - Ну, если для прессы, сухо да сдержанно: я очень уважаю Фёдора Михайловича. У нас доброе прошлое и для меня честь служить в этом экипаже. Или вы ждете более дружественного ответа? – Вздохнула, внимательно поглядев старпому в глаза. Серьёзно нахмурилась, достойно выпрямляясь в своём кресле.
- У нас с Фёдором Михайловичем не то, что называют словом «шуры-муры».
|
|
|
|
|
|
|
- Ну, Ли, тут федь такое дело тонкофастое… - Стыдливо почесал Яррике свою макушку, заботливо темные волосы на плечах распределяя, чтобы получилось мужественно и в меру героично же. – Сначала-то, вздрыхнуть как фледует хотел, чтобы прямо от сего часа и до полуночи поваляться. Ооо, Фуфтрик не беспокойся, по части сна я тот еще лежебока, с этим проблем ни-и-и-когда не возникает, чтобы бока как следует намять! Да еще после купания, да со свежего воздуха и на зелёной траве… Но ефели торопиться надо, тогда могу и не спать. Зевнул сладенько своей гигантской травоядной мордищей наш маг, пытаясь аккуратной аристократической ладонью, прикрыть не в меру свой широкий говорливый рот. - Вообще-то, теперь уже жракать возжелалось, а сон… Ну чего поделать? Сон может подождать. Пфроклятье моё иной раф после полуночи меняется, а иной раф и к рассфету только. Такие дела. Я и фам не знаю, Лианка, когда точно, но определенно кафдый новый день - новый драный сюрприз. Протяжно вздохнул. - Жаль только, кошачьих ушек что-то не попадается. Ну, ты фе понимаешь, Ли, - криво усмехнулся, порхнув длиннющими ресницами магуй, - некоторые дамы о-о-о-очень любят гладить уютных южных котов. Охохо. А меня фто-то никто ф последнее время не гладит, не лафкает... фот поэтому я фидно и не мурчу!
Отсутствие нормальной еды, нашего волшебника совершенно точно не вдохновило, и не вдохновило вдвойне отсутствие алкоголя, Ласка из Дома Ласки, даже синие глаза широко раскрыл, недоверчиво оглядевшись: - Они фто, никогда не пьют!? А как фе фидр или мёд, вполне растительное запивалово как по мне. Фто делать? Ну дафай орехами что ли перекусим и прочей ботвой, ягодами там… фруктами, к такой-то их фруктофой едрёной матери! От этих орехов, кстати, случается бурление в животе! Если что, Ли, заготовь побольше этой фамой... широкой мягкой лифтвы... Ну, ты же понимаешь мой изысканный намек? - говоряще поглядел на Лиану, театрально вздернув бровки. - Кхм. Пофрем, изучим карты, а потом уберемся отсюда ко фсем хренам! А там, ты споренько поймаешь какую-нибудь дичь до вечера… ну, или я поймаю. Я же маг! Приготофим на огне и съедим как истинные мясоеды. Ам!
Щелкнул своей травоядной челюстью, шутливо оскалившись.
-
Пофрем, изучим карты, а потом уберемся отсюда ко фсем хренам! Причём первое слово можно по-разному понять, учитывая пассаж про листву, ага :D
-
за котов..
|
И снова Майя Юрьевна улыбнулась робко, мельком поглядев на Фёдора Михайловича: на свою руку в его руках, на его чуть отстранившееся лицо, чтобы не смущать и не смущаться самому. Странная ситуация! Больше всего, Майя Юрьевна сейчас боялась сделать что-нибудь не так – вот как-нибудь повести себя нелепо, смело слишком или глупо перед его друзьями; нечаянно оттолкнуть бывшего преподавателя Чижика, как это случилось с поцелуем в каюте… С таким чудесным славным поцелуем для неё! Таким вот поцелуем, что можно было с амброзией его сравнить, со сладчайшим небесным мёдом для олимпийских богов. Когда она прикоснулась губами к его руке, к одной единственной жаркой руке, пожалуй, даже совершенной для неё. Желанной! …Но Фёдор Михайлович отстранился после этого, как-то замкнулся в себе, словно бы это и приятным для него было, и мучительным. Пчёлка Майя смутно понимала его тревоги, чувствовала какую-то боль этой ситуации для капитана – Светлова мелкая, она похожа на ребенка. С папиной секретаршей никакого сравнения не выдерживает. Это да. Потому девушка сейчас робко, чуть взволнованно улыбалась особенной своей кривоватой улыбочкой, пронзая серым заискрившимся взглядом фигурки на столе. Как истинная кошечка, она сейчас принимала его нежности. Ей было приятно. Она боялась разрушить этот хрупкий миг единения, своей инициативой или ещё чем… Присутствовала и обиды льдинка, о да, споро тающая под такой горячей волной. «Пусть сам!» - думала Майя, как истинная леди-гордая-котэ: «Пусть сам вот теперь заглаживает вину, капитан. Что я, какая-нибудь тряпка прилипчивая чтобы на шею вешаться? Ну. Уж. Нет! Светловы не из того теста сделаны. ХА.» …А по холодной ладони неизбежно распространялся огонь, и улыбка на лице Майи становилась теплой, женственной, доброй. Только стеснялась немножечко рыжая Пчёлка этих своих эмоций перед чужими людьми; порхала ресницами загадочно, разглядывая красивую резьбу шахмат. Но руку свою не спешила убирать, позволяя его горячим пальцам согревать её девичью узенькую такую кисть. Однако, ладони эти узкие, совсем даже не слабыми были – ооо! Совсем даже не безвольными они были и не хрупкими как стекло, дарована этим ручкам своя магия! Оберегающая теплая магия, которую девушка с удовольствием продемонстрировала, когда дело зашло о чае: - Окей, - кивнула док старпому. – Ну-у-у, если это не помешает скрипу мозгов… э-э-э, напряженной работе двух интеллектов, то чай мы мигом организуем. Со скоростью молнии, хе-хе. У эффективной Майи Юрьевны в таких делах сверхсила!
…Она не забыла пожать руку Чижику, поглядев на него задорно чуток, с веселым азартом даже, а потом занялась чаем: набрала воды в свой чайник, чтобы согреть кипятка – умного кипятка, надо заметить. Ведь тонкое это дело: вскипятить воду, да не перекипятить её, не превратить во что-то мёртвое и тяжеленькое. Сначала кипяток. Потом заварила чай в стеклянном современном заварнике (более классического на кухне не нашлось, к сожалению). Просто черный чай, без изысков да без прочей дневной тяжести, всё же ночь на дворе! Разве что ложечку мёда добавила в этот чай, да лимона янтарный круг в каждую чашечку нарезала. Такое вот персональное солнышко для каждого из присутствующих – поглядишь в свою кружечку, а там лето золотое! И не космос стылый, а лимонный дух. Хороший дух позднего вечера. А еще, про массаж может напомнить кое-кому из присутствующих, хе-хе… Аккуратно расставила четыре тонких кружечки на блюдце, первым делом одарив чаем доброго Спартака Валерьевича, потом Геннадия Борисовича думающего над своей доской; Фёдора Михайловича и себя лично, напоследок. Сделала хороший глоток кипяточка, зардевшись от свежего жара: - Вообще-то я уже здорово напилась чаю, но… Никогда не могу себе отказать в этом деле, так точно. Сверкнула серыми глазами удовольственно, выслушав про учителей. Подумала немного, а потом вздёрнула рыжую бровь: - Это будете вы, Геннадий Борисович, если вы не возражаете, конечно. – Кивнула головой, будто бы соглашаясь со своими мыслями. – Боюсь, Федор Михайлович и Спартак Валерьевич, не смогут отнестись ко мне беспристрастно. Они будут добры и сострадательны к Майе Юрьевне, им может быть неприятно, если я огорчусь проигрышу, проявлю эмоции или ещё чего. А ведь это вполне возможно – трудная это штука, достойный проигрышь, ага-ага. Из добрых чувств ко мне, они ведь и поддаться могут или игра для них станет пыткой, а это уже никуда не годится. Ооо нет! Я сыграю с капитаном обязательно, как и со Спартаком Валерьевичем, сто процентов по шкале правдивости, но когда научусь хоть чему-то дельному, а учиться я бы хотела с вами, Геннадий Борисович. Полагаю, вы не станете меня щадить. Вам это подходит? Девушка помолчала. - А еще я хочу, чтобы меня тренировал Данко и чтобы он показал мне первые ходы. Алё-алё, Данко? Вы согласны поучить Майю Юрьевну шахматным азам с самого нуля, чтобы мы проверили, есть у меня это самое или нет?.. Усмехнувшись, Светлова постучала себя по лбу, скопировав это забавный жест старпома. - Ваш первый ученик, Данко, Майя Юрьевна желает им стать!
…Она с нежностью пожала руку Фёдору Михайловичу, когда ощутила прикосновение к своим волосам – так легонечко пожала его свободную ладонь, так чувственно. Чуть перебирая своими пальцами его пальцы. Улыбнулась внимательному старпому смущённо, растерянно пожимая плечами в этом самом жесте: «Ну вот как-то так, вы правы...» - Спартак Валерьевич, вам помочь с посудой? Завтра Майя Юрьевна стартанёт сюда первым делом на первой космической, хе-хе, конечно, если вы еще не устали от вашего су-шефа! Поглядела на капитана, дождавшись, когда они смогут остаться одни. - Вы в свою каюту или на мостик, Фёдор Михалович? Интересный вечер, - док задумчиво поглядела на собственную руку. – Больше не болит, ага. Кто-то её замечательно согрел! - опустила взгляд в пол, чуть зардевшись. - Только вопросов вам теперь не избежать от вашего друга, ооо, полагаю проницательный старпом Михалков сделал кое-какие выводы. Ну да, ну да - это уж к гадалке не ходи. Но Майя Юрьевна ни о чем не жалеет, славная это была встреча… полуночный шахматный клуб. Неа, я не жалею об этой встрече ни на секундочку! «А вы?» - озорно сверкнула глазами веснушчатая Пчёлка, спрашивая, конечно же не о встрече, а об этом самом секрете, что был приоткрыт. А может даже и раскрыт, перед внимательным старпомом. - Ваш новый образ был оценен Геннадием Борисовичем! - рассмеялась тихонечко.
|
«Как же так? Неужели мой искрометный юмор настолько чёрный?» - совершенно искренне офигевал Макс, ощущая всем своим естеством, как всколыхнулось в его душе нечто очень тёмное и не слишком-то хорошее. Аж не по себе стало пареньку. Мурашки по спине побежали. Нет, он, конечно, и не надеялся, что после пары едких и саркастичных шуток засветиться белым светом, аки прожектор театральный, но окончательное венчание в ярого приспешника мрака и тьмы стало для него сюрпризом. Вторым ударом для новоявленного повелителя теней стал очередной глюк, который врезался ему в голову с грациозностью штурмового тарана. И, чёрт возьми, видение было настолько реалистичным, что хулиган кажется, наконец-то, уверовал во всё происходящее сумасшествие. Обмяк паренёк в жарких объятиях Афони и нервно икнул, когда во всей красе узрел создание, явившееся по его душу.
Это была жуткая и одновременно грациозная зверюга, очень похожая то ли на динозавра, то ли на небольшого бескрылого дракона. Отличительной особенностью монстру послужила изрядная костлявость, обеспечивающая его туловищу некоторую схожесть со скелетом, стоящим в кабинете биологии у Макса в школе. Совершенно потрясный хвост тянулся вслед за созданием. Длиннющий, шипастый, с острым крючковатым наконечником на конце – однозначно смертоносное оружие! Не отставали по убойности и передние лапища, которых оказалось аж сразу четыре! Двадцать полусогнутых отточенных когтей это вам не шутки. Окрас зверюги был чернющим, под цвет самой тёмной ночи. И только четыре янтаря-глаза сверкали на вытянутой морде. Торчащий костяной гребень произрастал из длинной гибкой змеиной шее, сомкнутые клыки выстраивались в насмешливый оскал – зверюга явно чувствовала себя хозяином положения. И не зря.
Зазвучал вкрадчивый змеиный голос и Макс с некой безнадёгой пришел к выводу, что вот оно, то самое предложение от которого ну никак нельзя отказаться. Монстрятина говорила на его языке и знала на какие болевые точки нужно надавить. И ведь правда, не в свой район банда забрела. Такие крестовые походы обычно заканчиваются, когда смельчаки получают в бубен от местных и теряют всё честно и нечестно нажитое. А тут походу и хуже участь может настигнуть. Крыша короче нужна позарез. И вот она эта крыша. Языком своим раздвоенным во все стороны водит.
«Складно стелишь, Черныш. Знаешь ведь, что прижало нас неслабо. Вон даже трава в этой глуши на меня бочку катит. И это мы ещё даже с места не сдвинулись! Короче, если пообещаешь не слишком сильно обижать моих друганов, будучи за штурвалом старой посудины по имени “Макс“, то по рукам» - выпалил хулиган, то ли мысленно, то ли вслух. А после мечтательно с глупой улыбкой добавил, - «Всегда хотел себе длинный хвост!»
И надо сказать, вовремя сделку с дьяволом он подписал-то. Ибо шарахнуло сразу с двух фронтов. Старая клюшка какая-то на горизонте нарисовалась и давай мутить что-то очень нехорошее и страшно подозрительное от чего и до этого порядка замотавшийся парень был уже готов грохнуться оземь и захрапеть во всю мощь своих лёгких. Так ещё вселюбимейший шерстяной мешок с блохами на верную погибель бросился. Как хулиган это понял было уже не столь важно. Карманный монстр небось нашептал. Так-то Макс уже давно хотел из Бурана чучело сделать, но остальные-то небось расстроятся сильно. Короче дилемма. В любом случае время выкладывать на стол главный козырь. Весело оскалился Макс, прям как зверь в нём живущий и прорычал:
- Ну что? Повеселимся, Черныш? Заводи шарманку!
|
Это было нечистое, гиблое и плохое место, обманывающее людей да вытягивающее силы по живому. Такое прохладное болезненное место, весело шуршащее себе недоброй травой. Силы уходили. Таяли с каждой секундой, с каждым ударом сердца их оставалось все меньше в теле. Вот полыхнул алым Афоня, оттаскивая Макса прочь – это было непривычно трудно, жутко трудно, гораздо тяжелее, чем в обычном мире-то! Напряженной зеленью закипела аура. Капля солоноватого пота поползла по лбу Афоньки, раскаленная такая и пощипывающая кислотой капелька: показалось пареньку, будто заболел даже, будто навалилась ангина или грипп проклятый – застучали зубы, лихорадка гниловатая вгрызлась в тело, совсем недавно еще здоровое тело, ещё энергичное умное мальчишеское тело. А сейчас размокшее тело, раскисшее будто тесто, которое выдержали в тепле слишком долго. Тьфу ты! Закипела чернотой аура Максима - той самой чернотой, которую с трудом пытался обуздать парень. И казалось, даже зубы заострились у подростка, даже в глазах у него помутилось от ярости первобытной; зашептала кровь в ушах – зверь, зверь, зверь, опасность, Зверь! Зверем нареченный в глазах Диньки. Злобный и мерзкий монстр, или умный и дерзкий, как поглядеть? Зверь знал секретные пути, дорожки. Напитываясь Максовой чернотой, прорастал в его сердце путанными корешками. Монстр выведет, между прочим! Монстр защитит от лиходейского этого места. Он вынослив, он терпелив, он хочет завладеть телом Макса. Только яростен ещё и злобен дюже этот новорожденный перевёртыш. Равный контракт предлагает же: «ты мне своё тело, время от времени – я тебе ярость свою и защиту. Я не обману. Ты – это ты. Я только тело дам, зубы крепкие дам, лапы выносливые дам. Чутьё дам. А оно пригодится, Макс, здесь пригодится! Эээ! Не Дома вы, не в своих краях. Здесь нужно востро ухо своё держать, любимый мой Макс. Лютый Макс. Зло-о-о-ой Макс. Восхитительно горький, Ма-а-акс. Хе-хе-хе.» Оххх. Зверюга. Почудилось красавцу блондинистому, будто услышал он дальний вскрик: такой себе грустный плач оборвавшийся слишком быстро, хлестко даже, чтобы это естественным выглядело. А-а-ам! И не рыдает больше никто в этой поганой траве. Видать, своя охота идёт. А Буран, дворняга простодушная, Вихрь этот зимний ведь туда побежал. Дуралей.
Там охота. И здесь – охота.
Кусочек кости из под земли виднеется. Видит Динни этот осколок – старинный такой костяк, местами обветренный да искрошившийся, местами острый и злой. Уходит в землю здоровенный костяк – а здесь так только, вершина айсберга. Малюсенький кусосек какого-то неизвестного левиафана, о него и ободрала свой лоб девочка, заполучив болючую, но в общем-то не опасную ссадину. Хотя… если не обеззаразить, кто знает… Кровь к сожалению не принесла шоколада, пожалуй, это было для нее сложно и сейчас невыполнимо. Она бы вот опутать ноги Максиму могла, или крапивой паренька стегануть. Слаба пока что. Вспыхнул узор красивым алым цветом, заискрившись, рассыпаясь огоньками чародейскими: накатила на тебя муть, Динночка. Такая себе муть мерзопакостная, слабость и ощущение, будто под кожей зашевелились мураши. Забегали. Зашевелили маленькими лапками… Крохотный кусочек белой шоколадки возник на земле. На вид, вполне обычная такая плитка, но съедобна ли? Вот это неизвестно уже, да и жутко, если представить что это из крови твоей появилось.
Бррр же!
А может и не жутко, это же магия. Кровяной узор исчез совсем, будешь ли снова пытаться, Динь? Приугас узор, растворился в земле, кажется, но ведь всегда можно начать заново. Шуршит трава, меж тем, какие-то хищники в ней бродят, охотятся своими тёмными охотами. Дремотный гул очарованного камыша сон на вас навевает, сладкий такой, приятный такой в это теплое утро: небо высокое да синее, болючее своей красотой, восторженное этой осенью. Захлебывающееся ею! …Листики летают, порхают золотыми пташками. Земля дышит плесневелой теплотой. День такой звонкий, такой чистый как умытое стекло! А может ну их нафиг, эти приключения, а? Вот лечь бы на спинку, зевнуть сладко и заснуть. Засну-у-уть же приятненько! А то шуруй вперёд сквозь камыш, или назад в Город отступай – карабкайся в ту самую гору, с которой скатились совсем недавно вы. Вот бабушка какая-то в траве стоит чуть поодаль, улыбается тепло, зонтиком черным прикрываясь от света: - Иш-ш-шохор ребята. Вздремни-и-ите…
И только Саня не хочет спать, потому как далеко она и одна – потому что здесь её тело полупрозрачное, а на реальных болотах, едва ли какая девочка захочет заснуть. Все-таки, одно дело с крепкой компанией в такую чужедальную глушь соваться, а другое дело, одной шагать. Немедленно вспоминаются городские страшилки, а иногда и вполне реальные газетные факты: девочки пропавшие, мальчики пропавшие… Однажды, здесь какого-то дядьку выловили, при нём груда журналов имелась – все люди в этих журналах без лица. Вымарывал им лица дядька, вырывал пальцами да ногтями; возможно, зубами даже соскребал. Забрали его в центр, угу. Но страшилки вокруг болота упрямо множились, жили сами по себе. Плодились! Топь Комариная. Место нездоровое. Ханнэчье старое место. Говорят, раньше здесь кладбище было – потом разровняли его как водится, снесли памятники да засыпали рыжим строительным песком. Но не срослось что-то. Заболотилось место, захирело. Вместо нового комфортного района, одни топи возникли. И гордая Воздвиженка теперь уж призрак самой себя, а взрослые, так и вовсе говорят: отползёт со временем город к южной границе Ирри и север его совсем опустеет. Здесь и сейчас, больше нищета да алкашня разномастная живёт. Обретается потихонечку люмпен-пролетариат. Угу. Ворона первым делом мякиш съела, окуная его в лужу и склёвывая хлеб до крошечки, а потом вдруг тебе кивнула, чуть ближе подошла, разглядывая бусиной любопытного глаза. – Р-руг! – каркнула важно. – Р-руг. И полетела себе куда-то, то ли «руга» своего звать, то ли еще зачем. …Дул ветерок, травки терлись друг о друга. Плохо быть одной… Теперь уже Бурана не слышно да и запахов родной компании нет: они в одном мире остались, ты в другом мире, Сань. И только ворона какую-то надежду дает. Стоит ли её слушать? Она ведь может и совсем улетела. Откуда ей вороне человечий язык-то знать? Глупо это всё. Возвращайся назад, Сань. Кинули они тебя, бросили. Каких-то мыслей сонм навалился. Твои ли они?
|
Несчастному дракониску с гордым именем Батончик, не повезло второй раз за вечер: прыткий ящер уж было захапал розочку своими цепкими лапами, он уже было нашел какой-то окурок (явно Перриного просхождения) и огрызок недоеденного, очаровательно гниловастого яблока с вкуснецкими червецами внутри, как был изловлен и прижат девичьим каблучком к земле. Без всякой пощады же! Ящер недовольно зашипел, высунув раздвоенный змеиный язык: не от боли зашипел-то и даже не от унижения, хотя это была обидная поза даже для дракониска. О да, само собой! Но нет, дело было вовсе не в гордости. Страдальческими глазами батончик провожал червивое яблоко, споро покатившееся куда-то во тьму. Глядел, что называется с болью всего мира: ящерка ещё успел проглотить окурок, но без фрукта желанного, эта еда совсем даже не выглядела вещественной. Батончик был голоден. Магия сотворения золотых вещиц, отняла у него энергию. - Шшшш! – печально зашипел дергая лапками от горя, наш маленький ящер.
Мужики отреагировали на крик по-разному: Перри дернул мохнатым ухом, криво усмехнувшись своим здоровенным черным клювом, Джерри же попытался пиндануть коднара, ага, пока пернатый страж расслабился. А потом… Потом случилась «кошачесть» и на этой самой Петербугской улице, где нарядные дома дремали укрытые фиолетовым покрывалом ночи, где плясали чарные огоньки в больших достойных фонарях, заливая брусчатку магическим светом Фейерии; на этой самой мокрой улице вдруг исчезла одна эльфийка и появилась одна кошка. Ой, да. Очаровательная такая мини-киса с розовым носиком и с розовыми же подушечками лап, возникла вдруг. Шерстка у киски переливалась великолепным белым цветом, усики бы причесаны и приглажены – одна беда – вылетела киска из своего эльфийского платья, а теперь пыталась выбраться во внешний мир. Кото-Белла! Аннушка-Котэ. Оголившаяся, но совсем даже не голая, ибо честным зверям носить одежду не обязательно. Перри её кстати тоже не носил, Анни, и совсем даже не расстраивался. Курил. Матерился. И не замечал отсутствие нижнего белья.
Улица наполнилась запахами, вкусами, новыми эмоциями и звуками. Громче теперь слышался дождик, вещественнее слышался, можно сказать, сочностью своей прямо оглушал! Медленно да верно усиливающийся, и грозящий обернуться настоящим проливным ливнем. Чувствовался восхитительный запах рыбы, распространяющийся блаженным облаком из какого-то окна. Наверное, поздний ужин у семьи! Форель, кажется, или что-то такое же восхитительно жирное... - Аххххсссс, слюка-противнучка-липучка. Шшш тебе! С-с-сейчас Батончик станет играть и наступать. Ахссссс. Яблоко укатилос-с-с-сь. Злюка виновата, что оно ушло! Злюка-злюка-злюка-эльфиюка, со всеми вкусссными червячками уползло во тьму наше яблоко. Ссссс. Батончик будет нас-с-с-ступать на злюку! – Батончик говорил это совсем не злобно, но немного обиженно. – Почему с-с-слюке не нравится наш-ш-ша прекрасссная роза? Почему она к нам так не добра, сссс? Помимо Батончика, стал слышен и другой разговор: кто-то неспешно беседовал в канализации, кто-то писклявый, серый, уворотливый да хитрый… и вполне-возможно вкусный. Отчего-то, при звуках этого тонкого, такого характерного писка, когти сами-собой становились длиннее, а тело наливалось упругой силой. Мрррр. - ОН велит называть себя Судьёй, Пип. Сильный и страшный зверь, зубы у него в пене, а изо рта дурно пахнет. Р-р-р! ОН говорит, что пришла пора дивнийцам поднять бунт. Представляешь – бунт! У Судьи есть средство, надо только выпить. Слышишь, Пип? Надо делать только то, что он скажет. Пип, хватит спать! Судья восстановит справедлисть, вот оно что будет. Никто не любит крыс. Судья говорит, крысы смогут посчитаться с двуногами, да-да, даже с этими отвратительными двуногами-гнизгами! Судья говорит, будто бы сумасшедшие гнизги нам не родня! Вылакаем из бутылочки Судьи пару капель, и мир станет справедлив к нам... Видит Рах! Всего-лишь бутылочка, Пип, и нам больше не нужно будет прозябать в канализации! Запоминай Пип, сегодня, когда луна начнет убывать, в самый любимый час нашего народа Рах-Атет, ОН придет к двум золотым гри… - Киск-Кис-Кис Беллушка, - писклявый голос был перебит хриплым голосом Перри, протянувшим к тебе и к твоей идеальной белой шерстке, свои когтистые лапища. – Иди сюда, май-ла. Мы больше не будем… - Йо, чё, погорячились малёк… А это правда ты, при? Во дела-а-а! Ну я прям фигею, ты глядь, ёльфийка шерстью обросла!
|
Ой. Майя ойкнула про себя, когда почувствовала руку Фёдора Михайловича на своих плечах, внешне спокойная, эта веснушчатая данкийка начала медленно, но верно покрываться румянцем: алым таким, несмелым румянцем, приобретающим насыщенность на строгом лице доктора. Закипать как собственный достойный чайник, по чуть-чуть, начала Пчёлка Майя. И руки её бережно поддерживающие чайник чуть дрогнули, а на сердце стало тепло: словно бы на озаноженное, болючее и подраненное место, нанесли исцеляющий елей. - П... правда. А... окажем! Серые глаза удивленно покосились на капитана, молчаливо вопрошая: «Вы уверены? Может Спартаку Валерьевичу сейчас и ни до чего нет дела, кроме этих фигурок на чёрно-белом поле, но старший помощник Михалков выглядит очень проницательным человеком. И не слегонца, хочу я заметить! Если он о чём и догадывался, так теперь уж точно сделает свои выводы. И!… И это будут соответствующие выводы, капитан! Логика стопроцентная. О, этот человек явно силён в логике...» Пчёлка поглядела на шахматное поле, робко дотронувшись рукой до кисти Фёдора Михайловича. Такое осторожное доброе прикосновение, почти не нарушающее субординацию – кончики белых Майиных пальцев скользнули по ладони капитана, словно бы отвечая без лишних слов, что ей не противно, а очень приятно даже. Хотя рука её чуть заледенела от волнения: всё-таки здесь находились посторонние. Догадливые посторонние! Лицо Фёдора Михайловича находилось так близко, и если бы Майя не сидела прямая как стрела на своей табуретке эдакой королевой Данкийской, она могла бы повернуться сейчас и увидеть его губы, и брови так опасно рядом, и челочку любимую, на которую слишком уж внимательно смотрел старпом… Ох уж эта чёлка волнующая, ох уж эти серые глаза с зеленью! Рука доктора задержалась на капитанской руке - намного дольше чем она планировала. Но ведь это не зависело от Валькирии Светловой! ...Вообще-то, док была ещё обижена немного. Ещё озадачена его холодом колючим в обмен на её жаркий поцелуй; Светловой было очень страшно показаться мелкой собачонкой, которая уж слишком предана, привязана и неинтересна по своей сути.
Но сердцу не прикажешь. Уж если в неизвестность прыгать - так вдвоем прыгать, не боясь этих людей и не стыдясь перед ними. Пальцы правой руки бережно пожали его кисть: прикоснулись с теплым дружелюбием, пожалуй, даже с нежным дружелюбием, с тем самым дружелюбием, которое ещё чуток и станет выглядеть романтикой, а вовсе даже не дружбой. Чайник мог бы обидеться, теперь его уже не так чувственно согревали в девичьих объятиях… - Так точно. Это мой друг! – вернулась Майя к чайнику, стараясь сохранять строгое лейтенантское выражение на лице и неизбежно светлея обликом, наливаясь этим румянцем предательским, да подрагивая рыжими своими ресницами. Она сосредоточенно, пожалуй, слишком сосредоточенно сейчас рассматривала шахматные фигуры, стараясь не встречаться взглядом с проницательным старпомом. - Если это не повредит игре, Майя Юрьевна могла бы заварить чаю. Это прекрасный чайник! Точная копия электрических чайников двадцатого века, я очень долго и придирчиво выбирала этого товарища. Говорят, вкус напитка зависит не только от заварки, которая само-собой должна быть качественной и с душой; в деле «чаеварения» важен еще и кипяток. Чайник не должен портить вкус воды, он должен согревать ее бережно, прямо-таки с любовью. Кхм! Кашльнула вдруг. КХМ. Проклятье! Откуда взялось это слово - любовь!? «Ещё бы про чувствительность сказала, Светлова, про романтику и такие приятные объятия, когда всё звенит внутри. Алё-алё!? Вернитесь в реальность, старший лейтенант Светлова!» - Кхм, - снова кашльнула в кулак данкийская Пчёлка, стараясь сосредоточиться на шахматах. – Эта игра выглядит интересной. Как я понимаю, существует возможность играть в неё на время, так сказать в ускоренном варианте по часам, верно? – забросила пробный шар в лузу, хитровато поглядев на блондина, с азартом искристым, с этим самым добрым вызовом в серых глазах, посмотрев-то. – Интересно, а существует ли возможность обучения? Полагаю, делиться знаниями увлекательно время от времени, и хотя игра с новичком едва ли может вызвать какой-то азарт у человека бывалого, окей, Майя Юрьевна это понимает, но ведь с другой стороны, новички могут удивлять. Особенно, если речь идет о быстрообучаемых новичках, схватывающих новую информацию на лету. О новичках, которые очень любят учиться, ага-ага! - усмехнулась Пчёлка. А ведь ей и вправду захотелось обучиться этому новому виду игры, после всех тревог, напряжений, мучительных сомнений, едких обид и эмоций, эта простая уютная сцена дарила радость. Может, оно и не всегда стоит переть вперёд расшибая голову? До крови расшибая-то и до судорог души? Может, иногда стоит поберечься за таким вот тихим занятием, с этими фигурками, с этой черно-белой доской? Сложно сказать, не попробуешь – не узнаешь. Вдобавок, ролики всё равно останутся при Молнии Светловой.
Поглядела на Фёдора Михайловича с любопытством: - Фёдор Михайлович, а вы играете в шахматы? Кажется, это довольно умиротворяющий вид деятельности, но при этом достаточно азартный, чтобы желать выигрыша и огорчаться проигрышу всей душой. Было бы нереально круто обучиться такой игре! Ой. То есть это вызвало бы мой восторг, угу, - подняла указательный палец вверх, пафосно вздымая подбородок. - Сдержанный восторжец, хм. Покосилась на Спартака. Агась. Спартак Валерьевич и его неуверенный ход подтверждали это на сто процентов – игра явно вызывает интерес! Вон как нервничал второй пилот, почти что абстрагировавшись от мира: был там, на поле, сражался среди коней да ладей, стремясь добраться до вражеского короля первым, загнать монаршую особу в тупик, вынуждая её сдаться. «Вы сдохли, мистер Король. Вашу ж в душу, сир - шах и мат вам!» Увы. Кажется, добрый технический специалист, слишком сильно сомневался в своем выигрыше. «И возможно, именно поэтому он проиграл заранее. Геннадий Борисович выглядит уверенным человеком – здоровая порция расслабленности, вальяжный юмор... Ага-ага. А ведь уверенность в собственных силах – это уже половина успеха. Отец действует также! Он ведет себя как самый могучий лев в прайде, достойный Цезарь, приказывающий людям и берущий себе всё лучшее по праву. И никто с ним не спорит. Даже я не могу. Едва ли Спартак Валерьевич сегодня выиграет, увы.» Вздохнула мечтательно. А было бы здорово обучиться такой игре, о да! Взять себе чуток здоровой старпомовской уверенности, ёшкин кот…
|
Шагая с опаской, настороженно озираясь вокруг, Саня во всей красе ощутил себя потерявшимся ребенком. Хотя позади еще мелькала Воздвиженка и туман не успел сокрыть путь к отступлению - назад Саня не смотрел, с упорством догоняя заманчиво переливающуюся всеми цветами радуги непроглядную пелену. Где-то за ней быть может его уже заждались друзья: Динка нервничает, Макс ехидно подтрунивает, мол испугался дружок и домой убежал, а Афоня должно быть виноватым себя чувствует, что самого младшего потерять умудрился. Потому-то мальчонка шел без оглядки: Динни и Афоню успокоить, а Максу щелбана дать, для профилактики язвенной болезни языка.
Туман зачаровывал своей необыкновенной красотой, шел за ним Санька, как загипнотизированный уже, будто в ласковые объятия матери шел, а не в неизвестность. Страх притупился, в груди лишь волнение некое, трепещущее – не может такая красота к беде привести. Мало сказок Сашка читал, от того и не догадывался, что ой как может!
По склону крутому осторожно ступал – добротные Афонины сапоги не скользили по мокрой траве. Друг? Друг! Вспомнив это, мальчишка только сейчас, словно очнувшись от сна, услыхал хруст под ногами и мусор разбросанный по округе. Нда, не сказка вовсе, а помойка обыкновенная. А друзей все не видать… Неужто ушли, не дождались? От такого даже в куртке Афонасия зябко стало! Теперь Воздвиженки уже не видно, кругом трава два метра ростом и кисель под сапогами хлюпает, гнилью нос щекочет. Саня куртку-то на нос натянул, а когда снова взгляд поднял – все вокруг задрожало, листвы хоровод вскружил над головой, травища тянется обнять…
Тут мальчугана совсем паника подхлестнула! Руками над головой машет, отбиваясь от осенних хрупких «птиц», траву от себя отгоняя, настырно тянущую свои ленточки-лапки. И не помойка комариная вовсе теперь перед взором лежит! Заросли до горизонта тянутся со всех сторон, куда ни глянь! Совсем, сосвсем-совсем теперь потерялся ребятенок! Куда бежать? А! Куда угодно, здесь все одинаковое! Припустил Сашка опять, камыш по щекам хлещет, жмурится… И снова на комарином болоте, среди мусора, не бежит вовсе, а стоит, будто ноги увязли! - Как…? Что? – моргает он, бросая вопросы свои в никуда и понимает теперь, что вроде как здесь, и не здесь одновременно. Понимает – конечно же круто сказано, видит скорее, а понимать не хочет даже. Издевательски пейзажи продолжают чередоваться, стоило только моргнуть, или взгляд в сторону отвести.
- Мамочки… - дрогнул голос девчонки и прозрачные руки коснулись лица, совершенно не препятствуя видеть то, чего не хотелось. Больно-больно обида щипнула глаза, наполняя их влагой горьких слезинок. Сникло дитё в камышах проклятых, пригнулось в горе своем, притаилось, схоронилось. А как лай собачий услышала да запахи знакомые уловила – сразу вскочила девчонка, с надеждой искрящейся в глазах стремясь отыскать друзей: - Д-и-и-н! М-а-а-а-а-кс! – закричал Санек не своим, девчачьим голоском, но ощущение присутствия друзей поблизости снова улетучилось.
Причудилось всё? Мальчишка повесил голову и дальше пошел, уже даже стараясь не моргать. Слышит шелест за спиной подозрительный, сжал кулачок скорее от страха, чем в стремлении обороняться. Глядь – ворона черноокая летит, в догонялки играть хочет. Вороны Саня не боялся, но и шаг не убавил, а прямо на ходу в пакет свой залез – хлеба отщипнул и в сторонку мякиш бросил, мол угощайся, крылатая сестрица, на помойке все равно вкуснее хлеба ничего не сыщешь. Вот тут, любопытством руководствуясь, мальчик чуть притормозил поглядеть, как птица его гостинец примет? - Эй, чернокрылая, ты друзей моих случаем не видала? - спросил Санька, не особо рассчитывая, что птица ответит.
|
Всякий человек, что дом внутри дома. Странная аналогия, верно Лиза? Аналогия жуткая, но правдивая: есть фасад, выставленный на всеобщее обозрение горделивый облик. Есть нутро – череда комнат, анфилады мыслей. Парадные ангелочки и лавровые венки с полуистершейся позолотой – вот, мол, я какой погожий да пригожий, всякий старается показать из себя, улыбаясь первому встречному по закону этикета. Но есть и тёмные заповедные уголки в доме, секретные двери да теневые коридоры, лазы крысиные, ведущие в гибельный, пропахший плесенью мрак. Дом внутри Дома! Как тетушка Софи замурованная заживо в своей пыльной комнате, среди поблекших, отцветших своих воспоминаний. Как этот дом, обиталище вылинявшее вместе с ней, словно бы болезнь вашего особняка поразила тетушку Софи – проросла в нее корнями, пестрыми лентами, жесткими нитями оплела сердце не старой еще женщины. Погибает дом, погибает тётушка. Комнаты покрывает мрак, тлен… В этой мрачной столовой невольно думается о проклятьях, о чарах злых, поразивших достойный готический особняк и душу одной женщины, запершей себя в четырех отсыревших стенах.
Напрасно пытается пар прогреть чугун батарей, он бессилен и слаб. Тени сильны, беспощадны – воронами кружат под потолком! Шурх-шурх-шурх. Кричаще-алые шторы, помпезная роскошь больших окон. Андрейка мёрзнет, дуя на свои застывшие руки. Ты тоже мерзнешь, Лиза, начинает казаться будто бы там, на улице, под дождем немного теплее – всё же ветерки Петроградские, всё же, какая-никакая течет себе жизнь. А здесь болезнь. И овсянка в твоей тарелке кажется особенно безвкусной кашей, такой себе пресной да осклизлой субстанцией. Поджаренное мясо. Его немного, «дороговизна» - это новое военное слово. Мясо нынче дорого, яйца дороги и прочие привычные продукты, которые раньше казались чем-то самим собой разумеющимся, обыденным таким. Вам больше не подают молоко к завтраку, как это случалось раньше. Вы пьете жидкий чай с не менее жидким вареньицем, зато на десерт пирог: бедный пирог, лишенный каких-то ингредиентов, но очень тёплый пирог. Приготовлен с душой, что называется, сердечным пламенем доброй кухарки Инги напитан, совсем почти без изысков, а гляди-ка Лиззи, очень вкусно!
И словно бы отзываясь сердечности этой, словно бы желая показать что темные Чары не всегда сильны – яркий рыжий луч пробивает одеяло злых облаков; косой великолепный луч, гладит стекла и улицы, иззябшие дороги и недобрые деревья, что хлещут Дом. Усмиряет тьму Могучее Небо! Наполняется величием заброшенная столовая. Приосаниваются любимые тобой римляне, наливается рубином виноград в их достойных патрицианских руках. Дом встряхивается словно сонный Пёс, а пирог пышит чем-то теплым, родным, сдобным таким, очень и очень славным! Своим. Он так вкусен сейчас! Андрейка шумно ест: обжигаясь и дергая пальцами, хлопая себя по груди и запихивая в рот как можно больше этой радости. Будь здесь тетя Софья Эдгаровна, её бы наверное удар хватил... Локти на столе, разбросанные крошки хлеба. - Фкуфно, Лизи! Великолепность. Пффф… Иоганна разболтала! Она гофорит у дома есть тайна. Представляешь! Бомбы или скелет прикованный к сундуку. Эта усатая командирша говорит, будто случилось несчастье в давние времена. Вот так-то! Ну, кого-нибудь замуровали в стене, как водится. В кандалах Лизка, в кирпиче, представляешь?! Вот это я понимаю пиратские разборки. У-ху! А папА напишет, это ты не бойся. Он же лучше всех сражается, ничего, утрет нос этим поганым австриякам… Жалько только Анна Гретхен из них, вообще-то она хорошая. – Облизал пальцы Андрейка, с шумом допивая свой чай. – А может, поищем вместе Лизка этот лаз? Ну, ты девчонка же, а кто-то тебя защищать должен на этом страшном втором этаже. Пойдем вместе, а? Чтобы ни одно привидение не тронуло! Возьмем свечей побольше и найдем лаз, представляешь сколько там секретов… А если золото найдем, поделим же. Ты сирота, это же совсем не лишнее тебе будет, Лизун! Хочешь, я пообещаю тебе не трогать твою куклу, Лизочка? Я хотел вообще-то оторвать ей голову, но теперь мне кажется, это будет не очень славное дело… Вот как заговорил этот льстец малолетний – «Лизочка… Лизун», а не «эй-ты, тупица». Видать, очень сильно желал отыскать этот самый Дом внутри Дома потаенный. А может, и у Андрейки имелись свои секретные добрые комнаты в душе: в конце-концов, этот юнец взрослел, а война его подгоняла.
И в самом деле, распогодилось за окном Лиззи! И странное что-то случилось, уже перед выходом, отдала тебе тетушкину записочку прямая Анна-Гретхен, а к записке денежка оказалась приложена. Вот чуднО! Тетушка отказалась тебя принимать, зато в первый раз в жизни подарила настоящий подарок. - Она сказала, чтобы вы не баловали себя, мисс Элизабет, и не тратили деньги почём зря, а то сведете ее в могилу. Погубите её хилую душу да разнесчастную жизнь. А в общем-то, Софи Эднаровна велела, милая моя, купить себе засахаренных орехов с мёдом или иной какой пустяк. Странные дела… Софи Эдгаровна, казалось, с нежностью это произносила. Вы действительно впечатлили её, моя славная! Удивилась бледная Анна, на эти мелкие монетки поглядев. Потом тебе аккуратно отдала как старшей, Лизонька, вручив записку торжественно да строго. К Андрейке обратилась чуть нахмурив брови. - Ведите себя как джентльмен, Андрэ. У вашей матушки зубная боль, её нутро точит грыжа, так она просила сообщить, не мотайте её несчастные нервы. Будьте любезны, молодой господин, учитесь пожалуйста хорошо!
...
А на улице сражение! Большая ветреная война против непогоды – подметает улицу серебряный вихрь, плывут густые тучи по небу, брызжет дождь и солнце разливается подсвечивая хмарь поздней осени. Чад заводских труб, гарь многочисленных очагов, уверенная сталь рельс, по которым ползёт первый не конный трамвай. Его еще нет, но он приползет обязательно. Торжественная вереница фонарей, листовки на тумбах: «Победа будет за нами, помоги своей стране – вступай в ряды гражданского сопротивления!» Спешащая толпа. Мальчишки газетчики выкрикивают надрывно: - Сегодня, сегодня и только сегодня нас всех волнует один вопрос, применил ли неприятель отравляющие газы на фронте? Сможет ли правительство отразить удар? Сегодня, сегодня и только сегодня, читайте Петроградские Вести! - Лиз, а давай в подземке поедем? Маман говорит это ад, и кто заходит туда, всё равно что грешит. А я не верю! Там, говорят, паровоз прямищно под землей катается! Поехали на метро, Лиз? «Это мошет быть опафно, Мифф. Фыр-фыр-фыр, тень всегда привлекает слуг Зеленого Короля. Ф другой фтороны… любое подземелье блифко детям Терры, посланцам забытого Норра. Кто знает, куда прифесет фас поезд, фыр-фыр-фыр? Фы мошете оказаться вовсе не там, мисс, где планировали! Учтите… кто-то захочет фас похитить, это вполне фосмошный вариант. Юнная Леди. Фсякое отребье пожелает завоевать дружбу силой, я бы пософетовал соблюдать офторожность и держаться подальше от очарованных рельс. Будьте благорафумны, пожалуйста! Рельсы – они фсегда неблагонадежны!»
|
|
|
|
Тосс отбросила все свои плохие мысли в сторону. Она очень-очень хотела заполучить его доверие. Пожалуй, это сейчас была её самая большая мечта. Самая главная. Общаться с Галахалем, быть ему интересной, узнавать новое… возможно, получить какие-то знания, почему бы и нет? Это – не вылазка в волшебную страну, полную зелёных лужаек и открытых просторов. Не свобода, о которой она грезила и которую, рискуя головой, обрела Лизетта, нарушив самое ужасное, самое главное правило эльфов. Тосс не собиралась становиться малефиком; она не испытывала злости по отношению к рыцарям, которые охраняли их здесь, в этой башне, не испытывала неприязни к запретам, что обрекали её на долгие, очень долгие годы, которые она неизбежно проведет здесь, в заточении. Но возможно… Возможно, только возможно, немного доверия. Интересные истории. Лёгкое, приятное общение. Взаимная приязнь и добрый взгляд этого сказочного существа, принадлежащего мудрому, бесконечно живущему, пусть и не во всем правому народу. Возможно, это сможет стать достаточной заменой. Она была так благодарна! Так хотела вновь увидеть его! Ещё в тот раз Галахаль показался Тосс очень интересным, очень необычным, таким загадочным, сказочным чародеем. В её глазах он был добрым принцем и малышку инстинктивно тянуло к нему. Пожалуй, живи она в обычной семье, и Тосс, желая привлечь его внимание, уже бы хвасталась перед эльфом своими игрушками, платьями или любыми другими вещичками, которые, по мнению девочки, имели бы какую-то ценность. Но она была гораздо умнее детей своего возраста. Ей хотелось признания, ей хотелось тепла… и дружбы. Лилиана и Фарнеза были её друзьями, но они не оставляли того же ощущения, тех же чувств, которые Тосс испытывала по отношению к чародею. Девочке хотелось именно его дружбы, хотелось добиться его уважения, внимания… возможно, это было что-то иное, но Тосс ещё не знала названия испытываемых ею эмоций. Она очень сильно желала понравиться ему. И ни за что, ни в коем случае не доставить никаких проблем. Поэтому Тосс, пусть и немного волнуясь, собрала вместе, точно в один толстый пучок, то тепло и радость, которые она чувствовала по отношению к эльфу, желая показать Галахалю, как она счастлива от того, что он навестил её, что доверился ей, что ведёт с ней такие ценные, взрослые разговоры, которых Тосс, по правде говоря, очень сильно не хватало. Её ведь считали совершенно обычной, маленькой девочкой. И хотя во многом Тосс казалась такой - не в последнюю очередь благодаря своему наивному, лёгкому поведению, именно такой она не была. Глубоко вздохнув, Тосс протянул свою ручку и коснулась тёплой ладонью лба эльфа. Она сконцентрировалась на его объяснениях, пытаясь сделать всё правильно.
|
|
- Йо, при, вот спасибо тебе! Во обрадовала другана Джерри, вот ты даёшь, ну ты деваха прямо втемная, и... и!… - Джерри- Александрил ошалел прямо-таки от своего неожиданного счастья, рассыпаясь в страстных комплиментах. Расцветая румянцем на щеках, да захлебываясь восторженной своей речью. …Он вдруг тоже перешел на эльфийский язык, сравнивая тебя, то с бабочкой приносящей пыльцу осчастливленному фейерическому цветочку (хотя, вообще наоборот же). То принялся рассказывать, что он хмурый день, который обласкало яркое «принцессическое» солнышко. А то вдруг сказал, что ты струна на гитаре его никчёмной жизни, мол, они все полопались – а ты вот стала его бренчащим счастьем. Комплимент сомнительный, но хотя бы оригинальный. О да. Джерри быстро заграбастал дракониска, пряча юркого ящера у себя за пазухой. Пару раз он кивнул головой, соглашаясь со всеми твоими речами (уже озвученными и еще нет): - Конечно при! Йо, при! Всё верну в чистом виде, или не мужик. Чоу. Не сомневайся, при! Или не мужик, или задница я отстойная. Га-ра-н-тирую, чё.
Пэрри всё это время грозно хмурился. Потихоньку кажется накалялся и злобненько курил, пуская огроменные даже для коднара облака дыма из ноздрей. Аки паровоз же! Загнутые рога его теперь выглядели особенно зловещими, а огонек сигареты, словно острие смертопоражающей стрелы, нацелился прямо в сердце несчастного Александрила. - Чёртов вонючий фигляр, май-вла, кусок навязчивого липкого дерьма. Где здесь мужик, Карамель, я спрашиваю тебя? Где здесь мужик!? Я вижу перед собой агахъ'ым акща, я не вижу драного самца. Только кривляющуюся бабу… - Сам такой, приятель! – мило порхнул ресничками Джерри, пристраивая лесенку возле фонаря. – И вообще, стрёмно быть таким гнойным обсосом, родимый… - тихонечко пробормотал себе под нос. И ойкнул вдруг, когда одним мощным ударом был сшиблен на землю, был сшиблен в самую грязную лужу. Был сшиблен коварно и прямо-таки подставно же. - Извини, г'ъырня. Я нечаянно. Мы коднары такие неуклюжие, вот же ж эгерей…
Неуклюжие, ага. Красные глаза Перри сверкнули гневом, когтистая лапища как бы сама собой прикоснулась к здоровенному черному мечу, а чемоданчик был отставлен в сторону изящным движением когтистой ноги. Ну, Перри наш, большой и страшный мохнатик – здоровенный такой и неуклюжий птиц, как щитом он бы чемоданом укрыться не сумел. Целый двухметровый гриф же, а не маленькая отважная птичка. Джерри, кажись, шутки не оценил. В руках эльфа сам собой затеплился чарный огонек, такой себе нехороший брызщущий магией коварный шарик волшебства, готовый вот-вот сорваться с рук этого великого йоу-воителя. Да Белль. Мальчишки явно собирались заняться мордобоем, а между тем, дом был уже совсем близок. Возможно, если бы не этот дождь, да сгущающийся сырой туман, ты бы его даже разглядела: львов очарованных и гостеприимное крыльцо тетушки Мо, узрела бы самолично. …Словно бы почуяв запах жаренного, торопливо выбрался из-за пазухи Батончик, усевшись чуть поодаль заинтересованным зрителем. Он даже какую-то грязюку с пола поднял, сунув ее себе в пасть деловистенько: такой вот импровизированный поп-корн, в импровизированном же синематографическом зале! Если бы Батончик умел говорить, он бы наверное даже ставку свою сделал. А так, оставалось ему только смотреть и к розе на земле хищно подбираться, которую никто не соизволил поднять.
|
- Очень, - кивнул отец. - Во-первых, люди очень не любят дисциплину, а медитация требует крайне высокой дисциплины. К примеру, в кругах магов, где живут человеческие маги, медитации учат каждого, но даже там около трети так и не могут постигнуть этого искусства. Однако, встреченный тобой храмовник, монах или маг, скорее всего, познал силу медитации. При этом боевые монахи способны даже познать эльфийскую магию - настолько они высоко поднялись в искусстве медитации. Но большинство людей даже и не пытается. Эльфийская магия разительно отличается от человеческой магии. Всего в мире существует несколько магических школ, которые разительно отличаются друг от друга по принципам. Традиционная эльфийская школа, древнейшая в мире, или же, стихийная, требует именно медитации. Не нужно особого дара - только тренировки и самодисциплина. Маг постигает себя и познаёт, какая из четырёх стихий ему ближе, после чего он может с ней договориться. Запас личных сил не имеет никакого значения, важен доступ к стихии. Так, отец Эсми постиг мастерство магии воздуха, и способен поднять своей шпагой "Перо Буревестника" целую бурю. Вторая школа магии, школа сна, была создана людьми, но эльфийские чародеи постигли и её. Силы черпаются из сна, мира грёз. Могущество этой магии много выше, однако, силы колдуна конечны, ведь он управляет своей волей. Здесь уже многое зависит от дара. Конечно, можно и не имея дара стать чародеем, однако, это очень сложно и требует развить свою фантазию. А ещё, во сне обитают демоны, которые делают людей одержимыми. Но не эльфов. Эльфы не видят демонов, и не слышат их соблазнительных речей. Третья школа магии, школа тишины, была создана эльфами, чтобы противостоять магии сна. Требуется медитация, но направление идёт не в постижении себя, а в постижении материального мира. Силой воли человек блокирует саму суть сна, блокируя возможность проникать в сон и забирать силы оттуда. Этой магии обучены храмовники. Четвёртая школа магии, друидизм, так же создана эльфами. Это сплав магии сна и стихийной магии. Другид учится понимать животных и растения, и он не колдует сам, а просит мир оказать ему услугу. И пятая магия... сама страшная. Магия крови... когда обученный демонами или одержимый маг использует свою и чужую кровь, чтобы изменять мир.
|
|
-
Живой пост!
-
Ахах) Мелкий забавный)
-
Атмосферно)
|
|
…И тогда она ласково прикоснулась к его руке, теплыми своими, жаркими даже пальцами обхватывая мужскую ладонь. Чувствовала Пчёлка капитанскую усталость, слышала, как нелегко давались эти извинения мужчине, прерываемые мучительными вздохами да грустными недоговорённостями. Она желала его согреть, отдать сейчас этот внутренний жар весь без остатка, чтобы наполнилось его сердце радостью, чтобы ушел лёд! Принять его боль, забрать себе черноту тяжелых воспоминаний, чтобы капитан наконец-то стал свободен от них – чтобы отошла ядовитая грызущая боль, возвращая Фёдору Михайловичу его жизнь. Ооо! Майя чувствовала себя способной на это: сейчас, когда пламени было много, когда царил полусон – какой-то невозможный, невообразимый миг волшебства, она видела искреннюю, настоящую улыбку Фёдора Михайловича и ощущала в себе мощь. Ту особую мощь, которая могла согреть одного мужчину. Расколоть лёд. - Я. Вас. Прощаю, - повторила она сосредоточенно, глядя ему в глаза. Крепко сжимая его запястье в этом простом единении, когда тихо и мощно бились два сердца в унисон. …Длинные пальцы Майи Юрьевны вдруг расстегнули пуговку на рукаве его красивой белой рубахи, неторопливым жестом отодвигая шелковистую ткань чуть вверх. Она улыбнулась ему, загадочно порхая длинными рыжими ресницами, словно жрица, исполняющая какой-то заповедный, жизненно важный ритуал: мягкие волосы ее сейчас чуть наэлектризовались, а в глазах заплясали добрые смешинки. И тогда Пчёлка поцеловала эту самую руку, как давно хотела, свежими своими, любящими губами прикасаясь к коже. Вдыхая его запах, чувствуя его близкий жар, щекоча ресницами и наслаждаясь. До боли ощущая себя сейчас счастливой, правдивой, настоящей в этом жесте и живой! - Всё будет хорошо, Фёдор Михайлович. Всё будет хорошо, поверьте мне… - доверительно прошептала, погладив его руку своими ладонями, лаская кончиками пальцев и всей пятерней, а потом, улыбнувшись, нахмурившись даже важно, Светлова опустила рукав замечательной белой рубахи и застегнула пуговицу. – Во всём важен порядок, да капитан? Пойдемте, помоем посуду… Вы так приятно говорите, Майе Юрьевне необходимо остыть. Голова кружится. Это… Это очень необычно и... Чудесно, ну да.
Отрывистыми получались фразы, разбитыми на части, да зато от сердца: от самой души они сейчас исходили – и глаза говорили, что всё это правда; и губы раскрасневшиеся от поцелуя, и весь ее облик, смущенно счастливый заявлял – ей хорошо с ним рядом. Доброе в ней сейчас жило смущение, хорошее смущение, робость человека не привыкшего к таким вот вещам и впервые желающего искренне поделиться своей нежностью. Сокровищами даже. Чтобы разбитое снова стало цельным! Так бывает, если двое несчастливых промерзших на холоде людей, вдруг находят что-то очень редкое и настоящее друг в друге. ...Пустила воду, задумчиво поглядев на весело зажурчавшую струйку. Отыскала какую-то губку, споласкивая её в душистом жидком мыле. Аромат лимона, сладковатый дух роз… О-ох. Снова представились теперь уже его пальцы, нежно закапывающиеся в рыжину Майиных волос. И мурашки томные, и чувство, будто летишь вниз… и радость, а еще тихая звонкая смешинка. Так весело, так смешно! Не по плохому смешно-то, а когда не можешь удержать восторг в себе, когда хочешь поделиться им с миром. Крепкие у него пальцы, так приятно, когда прикасались к её волосам… - У Майи Юрьевны есть квартирка, - покачала головой Пчёлка, возвращаясь в реальность. Аккуратно, тщательно даже обмывая кружки и тарелочки, придирчиво рассматривая их на свет и снова трогая губкой, чтобы ни одной соринки не упустить! – Есть определенные причины, которые не позволяют Майе Юрьевне жить с отцом. Дело не только в тяжелом эксперименте, капитан, нет-нет-нет, это разная сумма накопленных проблем, можно сказать целый драконий выводок. Грубо говоря, ну… так его и эдак, бесим мы с папой друг друга и по отдельности нам лучше, чем под одной крышей, ну да, ну да. Мы прекрасно ладим, когда не видимся, можно сказать, лучшие отец и дочь в мире. Но вот если нам приходится встречаться лицом к лицу… - помолчала. - А квартирка у меня ничего особенного, но есть в ней жемчужинка своя, агась, эдакая изюминка за которую я её неслегонца люблю, ага-ага. Поглядела на Чижика, восхищенно. - Это высотный дом, Фёдор Михайлович и моя крохотулечная квартира на двадцать шестом этаже располагается, а окна там от пола до потолка и никакой плотной застройки по соседству. Вот везуха-то! Дальше – Репино-Радищенский заказник начинается. И это, скажу я вам, САМОЕ КРУТОЕ ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ, МАТЬ ЕГО! - улыбнулась, пафосно вздергивая бровку. – Обожаю высоту! Но что еще лучше, я плачу за квартиру сама. Восхрененно, правда? Великолепная Майя Юрьевна получила грант, как талантливая ученица и самый молодой медик Родины. А моя историйка начинается возле окна, когда отец позвонил, чтобы рассказать нечто важное. И поверьте мне, это было действительно важное, оно перевернуло все мои дальнейшие пчелиные планы и заставило грызть ногти в паническом припадке…
Но не удалось рассказать, вернулся Стругачёв и девушка застыла, выслушивая его речь: как-то снова оробев, заледенев, пожалуй даже испугавшись, отгораживаясь от безопасника полотенцем и мокрыми своими руками, которые сцепила друг с другом невольно.. Нет. Не стала обнимать. Выслушала внимательно, стараясь не обидеть, не причинить лишней боли. Но лежали между ними слова «Подонок. Сволочь» и мерещилось упрямо Лёхино злое лицо, произносящее всё это гневно. Для Майи. Обжигая ее гневом, этими эмоциями ударяя именно тогда, когда она доверилась ему. Когда впустила в личное. - Да… - произнесла наконец, заставляя себя улыбнуться, из источника грусти, а не из источника дружбы черпая силы. Она врач. Сердце Данко. Её дело – заботиться обо всех. - Хорошо, что вернулись, Алексей Кирович, правильно сделали. Всё нормально. Вы не можете меня обидеть, не волнуйтесь. Полный порядок! Поставьте, пожалуйста чайник. Майя Юрьевна уже напилась чаю, уж если по правде-то, но люблю когда есть запасной кипяточек… мало ли… вдруг пригодится. Ну так я включаю кино, да? Или желаете продолжение моей истории, умм? Отвернулась к телевизору, бледнея. Потерла правую кисть, снова ощущая эту давнюю фантомную боль. Сжала кулак, яростно вонзая кончики пальцев в свою ладонь…
-
Ох, первый абзац нежданчик ^^ Чувствительно и душевно! Фокус с рукавом - нет слов! Отличный эмоциональный пост, пропитанный разным их спектром. Трогательное начало, романтическая середина и драматический финал. Вкусно!
|
Заза хмуро смотрела на зелёную японку перед ней. Аки росла быстро. Наверное, даже слишком быстро. В конце концов, её создавали, чтобы оригинал взялся за голову, стал более ответственным, почувствовал вкус жизни… если он не умеет жить ради себя, он должен был научиться жить ради других. Он не научился. Зато этому научилась Аки. Забавно, ведь в Аки не было совершенно ничего нового. Кошка о таких вещах не лжёт. У неё просто изъяли игрек-хромосому и убивали возраст. Ах, да, и убрали ту “программу”. Но в итоге, именно Аки защищает Рю, а не наоборот. Видать, в ней проснулись кусочки того темпореального Рю, что убивал своих двойников. Чувствуя ответственность за жизнь братика, Аки стала, буквально, изводить себя. Сначала Зазе было жалко её. Теперь это её раздражало. И верно говорят… нас больше всего бесят те, кто похож на нас. И вот сейчас Заза видела со стороны себя. Маленькая миленькая японка, которая сложила под подбородочком кулачки и усиленно строила просящие глазки… чтобы получить доступ к стратегическим ресурсам. - Аки, всевидящее око нужно нам в стретегических целях. Я не могу себе позволить тратить время на твои хотелки. - Это ведь не просто хотелки, За-семпай. Пойми. В мире кризис. У нас уже был один Йоль. Я хочу сгладить впечатления от кризиса, чтобы второй Йоль был слабее… или, хотя бы, не наступил прямо сегодня ночью. Заза вздохнула. Аки стала слишком взрослой. Это, действительно, не “хотелка”. Просто Аки увидела проблему, на которую никто не рассчитывал. И потому, не выделил ресурсов. Они итак сейчас работали на износ. В Йоль ведь на ЗШН-ньюс было выделено порядка десяти процентов от всех мощностей. Сейчас же Аки скребла по сусекам. - Я понимаю, но… от ЗШН-ньюс не будет никакого толка, если наши шпионы и прочие агенты попросту провалятся. У Хесуса проблемы, он никак не может уговорить АТА… - И ты роешь что-то про АТА, верно? - проникновенно спросила Аки. Заза напряглась. - Да-а-а-а… - Так вот, я не прошу тебя искать что-то специально для меня. Просто скидывай мне те факты, которые ты найдёшь, но которые тебе не нужны… скажи, кто ещё участвует в обсуждении… нет! Дай мне доступ к их собранию! Я выпущу ЗШН-ньюс о тайном собрании ЗШН! Пусть мир сам увидит, кто соглашается ему помочь, а кто - нет! Превратим тайное собрание в открытое! Пусть АТА откажется помогать ЗШН на глазах у всего мира!!! Заза поджала губы. - Страшный ты человек… Аки-тян.
Уоллер умыла лицо и подняла взгляд. В зеркале отразилась фигура. Женщина, чисто на рефлексах, быстро развернулась, подобравшись для броска. Фигура была на месте. Это была невысокая черноволосая японка в наряде горничной. - Прошу прощения за вторжение, однако госпожа фон Рейлис чересчур обеспокоена этим саммитом. - Да, неужели? - усмехнулась чернокожая, оценивая взглядом противницу. Размеры так себе. Если нет скрытого оружия или амагических способностей, она не опасна… но так лихо пройти сквозь охрану на самом охраняемом мероприятии… - Да, она сильно беспокоится, что саммит затянется. С учётом того, с какой скоростью развиваются события, даже час - это слишком долго. А, традиционно, саммиты длятся по многу дней. Она хочет ускорить развитие событий. - И каким образом? - нахмурилась Уоллер. - Способ я предпочту держать в секрете… но вы можете увидеть его за спиной. Уоллер обернулась назад. Зеркала не было. Она снова посмотрела на пришелицу. Не было и её.. Она всё поняла. Ей поставили Ультиматум. Сказали, что достанут её, где угодно… в любой момент. Она должна поддержать школу. Госпожа президент даже не знала, что Елена фон Рейлис и близко не в курсе этих махинаций с Ультиматумом, который исполнил мечту человечества… безлимитную телепортацию без кабинок.
|
|
- Ой нет! – протянул тихонечко Санька, когда на его пути замаячил силуэт дворового стукача. К Афоне ближе жмется, а сам смотрит куда-то и говорит ему: - Погляди. – кивает он в сторону Ждана и шепотом говорит, - Повезло же нам Нежданчика встретить! Это наш местный подхалим и трепло, ты с ним не водись, мерзкий он типчик. Только бы за нами хвостом не привязался, а то живо растрындит всему двору, что Дина и Макс школу прогуливают. Ребятам влетит потом от родни.
Сане кляузы Ждана не страшны были: учился он в другой школе, а к родителям его этот балбес вряд ли сунется, но за друзей потом обидно будет, если гаденыш прознает, что они с уроков слиняли и родителям их настучит! Ох сколько раз Саньке хотелось вмазать Нежданчику по носу, да только потом его батя Сане уши быстро открутит! Хотя чего теперь-то бояться? Пускай бате жалуется, а Сашку ищи-свищи, далеко он уже от двора родного будет, ой далеко! И тут злоба такая на Саню накатила! Такая лютая, что даже лицо красным стало! Сейчас ответит Нежданчик за язык свой без костей! Кулачки паренек сжал, по струнке вытянулся, на голове даже волосы от чего-то взъерошились, иголки напоминая. Взгляд сердитый-сердитый, из под бровей Ждана сверлит, вот-вот дыру в нем прожжет! Ух сейчас получит за все огрызок болтливый! Пусть только попробует за ним увязаться, мигом в глаз!
- Эу, Нежданчик! – окликнул его Санька, хотя паренек и без того шагал в сторону ребят, - Ты чо по дворам шаришься, м?!
Санек прямой угрозы не выдавал, кулаки расслабил, пока. Но тон – уверенный, весь сквозит наглостью и смелостью, взгляд – орлиный, вызов бросающий. Поза расхлябанная пацанская – руки в карманы нырь, острые локти пошире расправил, плечики узкие чуть назад отвел, нос зазнайски задрал. Ну что, Нежданчик, страшно тебе?
- С уроков слинял? А батя в курсе? А ремня не боишься батиного? – фыркает Сашка весь из себя защитник интересов друзей.
Ногу вперед выставляет, чтоб поза еще нахальнее издалека смотрелась. Будь бы Санек росточком выше, да плечистее чуточку, стал бы дворовым грозой. А так – задиристая школопендра. Впрочем размеры весьма компенсировала врожденная изворотливость. Еще бы! От мамкиного тапка уклоняться, от подзатыльников батиных… Научишься тут, хочешь, не хочешь! А кулачки? Ну и что, что маленькие! Зато острые да шустрые! Вон, по физике задачку Саня видел: чем проволоку перекусить быстрее, пассатижами, или клещами? Интересно стало, ответ в конце учебника прочитал: так как площадь давления у пассатижей больше чем… Бла-бла, скука! Клещами в общем быстрее и легче! Гвоздем картонку пробить легче, чем пальцем! Вот и кулачок маленький острее, пузо не пробьет конечно, но синяк хороший оставит, долго болеть будет.
|
Каждой женщине нравится сила и как бы не была смущена она, как бы не были растрепаны её чувства, вот видишь сильного мужчину и что-то меняется в тебе. И наливается тогда сердце неожиданным теплом – если эта сила не против тебя, если живая эта пламенная сила, ЗА тебя. Тогда уж и море по колено и горящая изба не устрашит. Тогда что-то женское, звонкое, такое мягкое да щемящее отзывается в тебе. Невольно замираешь. Невольно оживаешь. Покоряешься! Но не рабски покоряешься, не на коленях унизительно отдавая самого себя на тарелочке; или скажем как собака, на слишком тугом поводке… Правильно покоряешься, когда выигрываешь и не теряешь, когда защита не делает тебя слабее. Она делает тебя сильнее, крепче, эта мужественность прорастает в тебя, давая силы для нового вдоха. Так, во всяком случае, чувствовала себя Светлова, вздрогнув неожиданно от этого самого громкого – «Майя». С удивлением поглядела на Фёдора Михайловича, вырванная из собственных кошмаров да извинений, из этих слов, которые крутились в голове, утомляли рассудок, давили на душу и не могли найти выход. МАЙЯ. Будь её комната более пустой, это самое восклицание, наверное, эхом бы отрикошетило от стен, оно бы заметалось туда-сюда: Майя-майя-майя, словно угодившая в плен птичка. Но и так получилось громко. Основательно получилось, ага! Смутившись, веснушчатая девушка снова вернулась к своей посуде, удивленная этим самым восклицанием. Покачала головой, собирая заледеневшими руками мусор и застыла вдруг, когда Фёдор Михайлович забрал тарелочку и отставил её в сторону.
Звякнула ложечка упавшая на тонкий фарфор отставленного блюдца. Соприкоснулись две души, две жарких души, что интересно! Ну-у-у, то что Майя пламень, девушка и сама про себя знала, но это самое Чижиковское – «Майя», оно ее удивило, по-хорошему огорошило надо сказать. Жаркий жаркий капитан! А прижималась она сейчас к нему доверительно, мягко прижималась и невинно, чувствуя его руки на своей спине. Ощущая нутром, как он боится пошевелиться, чувствуя бой сердца в его груди и дыхание, жаркое жаркое дыхание, ласково прикасающееся к коже. И отчего-то этот легкий страх ее бодрил, он был ей приятен, ну да, ну да. Эта капитанская робость в горячих неискушенных объятиях словно бы говорила – мужчина не просто обнимает какого-то чужого, малоинтересного ему человека; в этих легких прикосновениях пряталось нечто совсем иное… Так обнимают ценного человека, и еще так обнимают когда боятся зайти дальше. Когда опасаются самих себя! Застыла в его руках. Покорилась. Прислушалась к его шепоту, прикрыв веки: между сведенными бровями прорезалась горестная, совсем не подходящая семнадцатилетней девушке, тоскливая морщинка. На губах же напротив, расцвела улыбка. Кривоватая, несмелая улыбка – скорее призрак, мягкий такой намек. Так улыбаются люди когда спят, когда им снится что-то приятное и они не желают просыпаться. - Но ведь вы тоже, Фёдор Михайлович, вы тоже… - рука храбрее прикоснулась к его спине. - Вы тоже извиняетесь, и ваша грусть… Разве вы себя простили? Поглядела ему в глаза немного отстранившись. Снова улыбнулась, глядя на его челку, на его губы и выбритый гладко подбородок. Улыбка получилась грустной, а еще теплой, женственной, любящей пожалуй. Быть может щемящей. Она не знала… она просто улыбалась ему сквозь тоску и становилась рядом с ним счастливее. - Вы недавно вот извинились передо мной, за то как вели себя в Пещере и вообще… - Вздохнула, прикасаясь к его ладони, мягко провела по этой ладони кончиками пальцев. - Насчет Алексея, это вам самим конечно решать, капитан, а что касается меня… В чём же вы передо мной виноваты? Вы были добры ко мне, понимающи, говорили со мной как с равной… а теперь извиняетесь. Слегонца не то, верно же! Хоть я подарила вам книгу и вообще, ёшкин кот… этот разговор еще очень долго грел уязвленную душу Майи Юрьевны. Ага-ага. Еще очень долго я вспоминала нашу беседу. Вы тогда отошли в тень, но я-то видела - вам приятно это было, про Кира Булычева-то говорить! Про книги его, про что-то очень простое, когда вокруг была одна чернота.
Расцвела бледно-розовым румянцем, когда он прикоснулся к её лбу. Спала мертвенная белизна. Совсем легкий поцелуй, как отцовский! Но отец так никогда не целовал… и вообще… Это было приятно, как пожелание сна: только Майя не спала, она смотрела на мужчину, она им любовалась. Ей было зябко, и одновременно очень тепло. Не выдержав, вдруг тронула его волосы – совсем чуть-чуть, слегка. Прекрасные волосы с прекрасной интересной челкой. - Не так-то легко себя простить, верно? Я просто боюсь, что каждый,.. каждый будет говорить мне это снова и снова! - замолчала. «Они будут оскорблять моего отца мне в лицо. И ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ТОГДА!?» - …Да и как себя простить, Фёдор Михайлович, когда это на всех ТАК повлияло? Снова плеснулся в душе льдистый страх. - Но одна мысль у меня имеется, можно сказать - зажглась зеленая лампочка. Давайте простим друг друга! Мы не можем простить себя сами, окей… это нас разрушает. Во всяком случае, Майю Юрьевну уж точно, я всё время хожу по кругу. Как та муха, прилипла к клейкой ленте – и ни туда, ни сюда. Не вижу финиша, только мучительный надоедливый круг. И вы… Я же вижу это вас, вашу грусть… едкую боль! Надеюсь, однажды вы расскажете Майе Юрьевне, поделитесь, если захотите… - поглядела ему прямо в глаза. – Вы красивый. Добрый. Смелый человек и… Я вас прощаю! И вы простите меня. Пусть это будет наш договор, чтобы жить дальше: не извиняйтесь больше передо мной за ту Пещеру, и я тоже постараюсь перестать. Договор, между Фёдором Чижиком и рыжей Пчелой о взаимном прощении, и о помощи друг для друга.
Улыбнулась кривовато. Потерла побаливающую руку.
- Я не хочу пока выговариваться, не сегодня, капитан. Но я хочу рассказать вам одну занимательную исторьицу, пока мы будем мыть посуду. Хотите послушать? История о том – как волны судьбы принесли Майю Юрьевну на ваш корабль. И еще слегонца про мою квартиру, ну да, ну да…
|
|
Для того чтобы поймать споро удирающего дракониска, нужно было очень тесно, интимно практически Беллька, прижаться к дяде Перри. К его длинным вонючим перьям, к его густой шерсти и к развеселым букашкам-таракашкам, которые бегали в этой самой шерсти. Агась-агась. Можно сказать, кишели там и жили своей увлекательной, гнидово-блохастой жизнью. Когда ты прижалась к пернатику, несколько особо смелых да умелых этих «кукарача» удовольственно юркнули уже в твою одежду Белла, проникая под складки тонкой ткани и спеша закопаться в великолепной, здоровой платине твоих драгоценных волос. О, дааа! Ты этого пока еще не ощущала, Аннушка, но ты уже обзавелась жильцами; и будут ли эти соседи вести себя хорошо или начнут устраивать по ночам пьяные дебоши, - с разборками, битьём почуды, да вызовом эльфийской государевой милиции - ты пока не ведала. До поры до времени, маленькие проворные бекарасы вели себя очень смирно. Как бы там ни было, ты поймала юркого ящера и принялась его трясти, давить на живот и поглаживать шею, очевидно надеясь вызвать рвотный рефлекс. Увы. Батончику эти манипуляции не доставляли никакого неудобства, ровным счетом.
Глаза тугого ящера загорелись удовольственным розовым цветом, крохотные уши задрожали от радости и если сказать прямо, этот бездельник сейчас наслаждался неожиданным массажем. Язык его то и дело показывался из пасти, а глазки блаженно прикрылись, мол: «давай-давай, При, это здорово разминает мои мышцы!». Ну, покуда ты была занята злодейским Батончиком, появилось время вспомнить об эльфинитах, грязнокровном племени полулюдей-полуэльфов.
…Многие эльфы считали такие браки отвратительными, когда высокая фейерическая кровь мешалась с презренной, маложивущей людской кровушкой. То эльфы Центральной Фейрии, а вот на Границе нравы были попроще: эльфы там прекрасно ладили с человечинами, жили в близком соседстве и не видели в людянах ничего для себя отвратного. Да они и сами, если поглядеть на Джерри, мало чем отличались от потомков древней Терры (как иногда называли человечин). Впрочем, даже в Приграничье, люди с эльфами сходились редко - слишком уж разные судьбы у двух рас. Король Оберон, что интересно, такие браки никогда не запрещал: браки, в большинстве случаев получались бездетными, и полукровки в Фейерии почти не встречались. И все же эльфиниты существовали, потому как иногда, очень очень редко, двоекровные младенцы все же появлялись на свет. Будучи принцессой Фейерии, ты знала о Зове Чёрной Крови, госпожа Аннабель. Так назывался особый дар (или проклятье), которым по слухам были наделены все эльфиниты – по каким-то неизвестным причинам они не желали оставаться в Фейерии и уходили куда-то дальше, в свой собственный, заповедный полукровный край, чтобы творить там странную, опасненькую даже волшбу. О да! Союз людей и эльфов порождал экзотических, наделенных невероятными силами полукровок. Эти эльфиниты брали всё лучшее от людской да от эльфийской породы – красивые долгоживущие создания, но психика их не отличалась стабильностью, а магия создавала великолепные и одновременно чудовищные артефакты. То была хаотическая, жуткая волшба. Очень сильная волшба, но с оттенком черноты. Потому-то, сказания об эльфинитских королевствах всегда пользовались спросом – каждый вольный торговец желал отыскать этот затерянный клондайк - место, где эльфиниты живут массово. Где они создают оружие и прочую востребованную жуть. Но полукровки умело скрывались, чарами ли, деньгами ли… маскируя своё истинное местонахождение. Фейерические же эльфиниты напоминали выгоревшие уголья, словно бы когда-то давным-давно, они отказались от этого зова, тем самым утратив бОльшую часть своей души. Жили полукровки в Фейерии обособленно, дружелюбием не отличались, а магией, какой-либо великой да страшной, не выделялись. Жили скромно. И… Немного напоминали призраков, у которых отняли плоть.
…За горами, за лесами, за синими морями по слухам лежит зачарованный эльфинитский мир. И только эльфинит мог услышать Чёрный Зов другого эльфинита, ни истинным людям, ни истинным эльфам нет туда дороги. Очевидно, от этого дара можно было отказаться, но тогда живой человек терял свою суть. Словно бы его душа засыхала, как засыхает растение без полива. Руки твои, Беллька, к этому времени окончательно устали «мучить» одетого в кольчугу дракониска, а ящер, словно бы желая тебя отблагодарить, вдруг выдохнул жаркую струю огня. И тогда великолепная золотая роза с алмазными листьями в его лапке возникла. Батончик протянул её тебе, виновато высунув змеиный язычок, мол: возьмёшь сестрица?
Джерри выглядел обиженным. - Ну и лан, чоу с вами делать тухлощёкие, придется нам с Батончиком самим из этой лажи выкарабкиваться, угусь. Яйцо испорченное себе Джерри первый прибрал, я-то братаны, второй Джерри. Ну, туда-сюда, могу вам этот мирец показать, помню еще одну старинную волшбу. Фигли, скрывать-то! Только туда-сюда, брательники, ежели меня с собой прихватите на это дело, тогда и будем ручкаться. Ежели без меня решите туда коньки двинуть – тогда не крутота это, а сплошная унылота. Невтемно мне вам путь показывать, в этом случАе, сами с носами, значится! - Эльф пожал плечами. – А вообще, за мою голову наградон назначен одним хорём. Вот так, прибить нас хотят да черепок с резьбы снять. Нам бы ща затеряться с Батоном, чики-пики, чтобы исчезнуть хоть в мире крысёшек, хоть еще где. Ежели в какой мир драпать собрались, так самое оно будет, мне на этот счёт свиснуть! Здесь вроде людянам я уже порядочком помог, да и назревает что-то… Чуете запах отстоя собирающийся? Ээээ нет, удирать отсюда надо, вот чё думаю. Удирать, покуда удиралки целёхоньки! Этот стрёмный Дивн меня все-равно найдет, рано или поздно. Лучше бы поздно, да. Если рано отыщет, не круто будет… Достойный сай Арре Хорькинсон обещал откусить мне нос, а этот унылый Арре всегда за свой базар отвечает. Унылоты дивнейской кусок!
|
Увы, так бывает, Лиззи, когда человек хочет удержать прошлое в своих руках. Когда он окружает себя букетами, сувенирами, подписанными открытками и прогоркшими духами, когда он складывает в стопочки непрочитанные, оставленные давным-давно книги. И он уже конечно не хочет возвращаться к этим пыльным страницам, но и отпускать их не желает. Так бывает у отцветающих женщин, которые желают ухватить своё прошлое: перетащить его из времени прошедшего, в это тяжелое, всегда тяжелое время под названием: «сейчас». Ведь прошлое, оно отчего-то видится добрее, оно кажется уютнее. Милосерднее, если можно так сказать... Вот и тетя твоя попала в эту ловушку, Лиза. Всё что она собирала, всё, что она копила, всё что хотела удержать – стало хламом, оно рассыпалось в ее руках, почернело, как головки увядших роз. Стало жалким, как паутина свисающая с люстры. Но тётушка не позволяла навести здесь лоск, все эти вещицы были ей дороги – все эти вещи вросли ей в сердце; по сути мусор, но за мусором таился живой, умеющий страдать и помнить человек; и все эти осколки - эти осколки принадлежали тетушки Софи. Это была её душа обратившаяся осколками. …Наверняка этот засохший букет роз принес ей дядя, ты права, Лиза! А фигурку совы подарил давний потерянный друг, тот самый друг, которого могли бы звать Альбертом: он уже давным-давно исчез из жизни, как говорится, развели в разные стороны ветра судьбы. Но когда-то он вручил Софье памятный презент из своей поездки за границу. Эта книга сиротливо возлежащая на столике и покрывшаяся вековой пылью – сентиментальный дамский роман о большой любви, только трудно окунуться в эту самую любовь, если нет вестей с фронта. Если дядя больше не пишет и всё что от него осталось, это свернутое треугольником письмо. Вот оно – рядом с книгой - зачитано до дыр. Всё что находилось в этой комнате, казалось душой тетушки Софи. Тетушка лежала в постели на своих батистовых кружевах, а комната ветшала, словно бы почуяв тетушкин крах. Это ведь ужасно, когда женщина теряет надежу! Когда она и не умирает, и жить как живёт больше не может: тогда всё вокруг нее или вянет, или превращается в кристально белый, безнадежно холодный лёд. А покуда была надежда, Лизонька, она ведь тебя сюда и не звала! А сейчас, то ли приняла тебя, полюбила, вопреки собственному желанию… то ли просто, ей было уже все равно, какое зрелище откроется одной любопытной девочке.
- Ты сегодня выглядишь вполне достойно… - тепло вдруг начала миссис Софи. – Только очень уж бледна! – вдруг резко выкрикнула эта женщина, дернувшись в постели. – Ешь как следует, а не то каждый скажет, будто я морю тебя голодом, будто у Софи Эдгаровны не имеется души… Вот что они скажут, вот! Но я напишу тебе записку, да, если мигрень не умучает, если я буду в состоянии поднять свою бедную руку. Ох, не раздражай меня, Лизи, и накажи несносного Андрэ. Он не должен ходить во двор ночью, опасные заброшенные места так и тянут упрямых мальчишек, он сломает ногу и у него сгниет голова. Голова – потому что он совсем дурной мальчик! Следовало бы оставить его без сладкого, но я так слаба… так слаба… Нет, Лизи, мне не нужна уборка, когда я наконец умру, вы сможете освободить эту комнату и поставить сюда фортепиано. Оооо! Я знаю, Анна Гретхен меня просто ненавидит, черствая ледяная немка. Она хочет устроить в моей комнате музыкальную комнату и поселить здесь своего ужасного попугая! Тетушка Софи вдруг всхлипнула, а потом улыбнулась. - Значит, тебе нравится мой чепчик, дитя? И ты веришь, что Он жив?... Да, я тоже верю. НО надежда злая вещь, девочка, о поверь мне, она отрываем нам крылья словно мухам! Сердце женщины – что глупый пёс. Ну хватит, я так устала, у меня мигрень и грудная жаба. Иди и пиши своё письмо, Лиззи. И НЕ МОТАЙ МНЕ НЕРВЫ, Я РАСПИШУСЬ, ЕСЛИ БУДУ СПОСОБНА НА ЭТО! – выкрикнула. А потом смягчилась. – Я знаю, Инга приготовила брусничный пирог, идите и поешьте с Андрэ, пока он не остыл. А я буду умирать в этой комнате одна, лишенная надежды… впрочем, попроси принести мне кусок пирога и этот твой забавный чай с бегемотом. Ты славная девочка, Лисхен. Но не задирай нос, я не потерплю задир в своём доме, учти это, Елизавета! …Что ж, может тетя и не сдалась окончательно – в ней еще чувствовался огонь, истеричный, болезненный, но всё же огонь души. Может, она и переживёт этот личный крах. Или дядя вернется с фронта и спасет её, Пифия же обещала.
- Флифком мало прифлуги, фыр-фыр-фыр, - обратился к тебе Кроль, когда вы пошли в столовую. Именно в этой громадной неуютной комнате тебя ожидал завтрак. Впрочем, не одну тебя, Лиззи, еще и братца Андрэ. – Ф былые годы фдесь водилось много прифлуги, маленькая мисс, а теперь фыр-фыр-фыр, фплофное разорение! У тех кто офтался, ефть причины фдесь остфаться и у каждого из них, мисс, припрятаны свои мрачные фекреты за душой! Поверьте мне, душенька. За известную плату, я могу вам их выдать. Меня зовут Хрон, маленькая мисс. Хрон. Пофелевающий временем. Нотариально-договариальный Джентльмен. Оплатите мои услуги – и я помогу! Фыр-фыр-фыр. Кролик помахал разбитыми часами в своей лапе: достойно помахал, будто эти разбитые часы ещё на что-то годились… «Секреты! – могла бы ахнуть красотка-Даша. – Я обожаю секреты, хи-хи-хи, всегда интересно сунуть свой миленький маленький нос в чужие дела! У каждого в доме есть какая-то зловещая тайна, ооо, почему бы нам все их не раскрыть?»
...
Столовая представляла собой огроменное, обласканное эхом да ветрами помещение с окнами от пола до потолка; с гигантским зевом камина. За длиннющим столом с львиными ногами можно было бы устроить целый приём – дамы и джентльмены сидели бы рядами. В комнатке прислуги было гораздо уютнее: там приятно булькал чайник, там пахло цветами, едой. Но вам надлежало принимать пищу здесь. В этих гигантских, пахнущих плесенью стылых креслах за равнодушным деревянным столом. Над камином висела зачерневшая от времени картина: серые люди в серых римских одеяниях, пили серо-коричневое вино и поедали серо-коричневый же виноград. Пламенно-алые шторы, сползали от потолка к полу кроваво-красными змеями, а Андрейка выглядел букашкой на фоне этой могучей, уставшей от времени мебели. - Эй ты, сироточка! – почти весело позвал тебя братец. – Ты слышала ночью шум? Кто-то с кем-то дрался, ээге-е-е, и бил стекло. Оооо! Я прямо-таки таю! Я слышал, будто бы здесь спрятана секретная дверь, вот бы нам сказочно повезло, Лизка, если бы мы её нашли! Огромные комнаты полные пиратских сокровищ и разного прочего барахла, говорят в доме спрятан целый второй дом, а все ходы туда замуровали, представляешь! Пиастры и тысяча чертей! Ооо, наверняка там валяется пыльный скелет и бомба, иначе зачем бы они прятали тайные ходы, сечешь? Вдруг замолчал и перешел на громкий шепот. - Знаешь, бродяжка, вчера ночью я слышал как кто-то ходил за стенами и гремел цепью!
-
за кусочки прошлого ...
-
Ох, первый абзац прямо по-живому, до слёз растрогал... Замечательный пост, но первый абзац особенно цепанул.
|
|
|
|
|
Дракониск был воплощенной милотой – маленький бескрылый дракончик с фасетчатыми глазами, упругий такой, основательный ящер. Он с интересом обнюхал тебя Белла, вскарабкавшись от груди и на плечо. Тронул крохотными лапками твои платиновые волосы, попытался взять прядку в рот, затем высунул раздвоенный язык, ужиком шепелявым пробуя ночной воздух на вкус. Ми-ми-ми, такой себе миленький золотой ящер, очень прыткий и живой, надо сказать! Перри старательно делал вид, будто он не обращает внимания на дракончика. Стоял себе коднар истуканом, но по чуть-чуть, неторопливо совсем, огромный твой хмурый страж, Белла, придвигался поближе. Вместе с чемоданом, агамсь. Вот уже и совсем рядом оказался: пахнуло мокрющим пером и подгоревшим гнизговым креслом, а Пэрри словно бы невзначай, повернул рогатую голову в сторону дракониска. Не делая попыток его взять, но определенно наблюдая за этим малюткой.
Сверкал себе алыми глазками пернатик.
Чувствовал Перри, что между вами пробежала небольшая черная кошка, Анна, или скажем так, котенок крохотный, угум-сь. Извиняться ему вроде и не за что было, но ухом мохнатым коднаринг порхал задумчиво. А потом вдруг коснулся твоего плеча, Беллушка, когтистой тяжеленной лапой легонько постучав в ободряющем жесте (так, что у тебя аж зубы клацнули от этой грубой нежности, ага); и тут же убрал лапищу, чтобы ничего не заметно было. - Где ты его взял, черт тебя побери? – наконец, довольно недружелюбно обратился к Джерри наш сир Коднарище с мечом. - Где взял, там уже не водится, бро! – в тон ему ответил Джерри, быстренько взбираясь по лестнице наверх и зажигая вместо огня, магическое своё пламя. – Ну короче, чоу? Я вообще-то не при делах. Мы с мои друганом Джерри эльфинитов искали, а это совсем не крутота, при. Эльфинитов не нашли, одна унылота сплошная, бродили как последние обсосы, а совсем даже не крутаны. Несколько миров исходили, я уж предлагал Джерри нам погонялово «последние писец неудачники» взять. А потом тема, йо! Нашли гнездо драконисков, во крутота. Правда отстой тоже был – мамашка их рядом мертвой лежала, кто-то ей голову откусил. Такие вот тухлые дела. А яйца мы с собой забрали, чтобы они не помирали почем зря. Ну и короче везуха, комрадены, одно яйцо так и не вылупилось, а два оказались живыми! Джерри-братан, взял себе Сиреневого Дракониска. А я золотого. Ну типа так наша судьба сложилась, фигли с ней спорить-то… Быстренько спустился по лесенке бравый Александрил, с любовью на Дракониска поглядев. - Батончик – земной ящер, потому и бескрылый брательник мой. Но в магию он могёт, отвечаю за базар! Этот гаденыш умеет ложное золото создавать… Короче, как бы втемно это не звучало, вообще-то это крайне хреновая способность. Золото и камушки ложные творить. Идти нам некуда и еще есть такие нехорошие ребята, которые нам с Батончиком бошку хотят открутить немножкинсоном, угу… Но то есть мне, чоу. Но Батончика тоже не пощадят. Отправят в цирк уродов какой-нибудь, вот тебе и вся ботва, при. Подумал еще чуток. - А вообще, Батончик много чего лопает, вот отвечаю за базар! Насекомых жрет – потому и глаза такие офигительные, прямо чики-пики, а не лупалки же. Еще огонь жрет и магии немного. А шоколад ему нема. Он-то сожрет, ага, только лучше дай конфеты мне, я шоколад еще охотнее потребляю. Сечешь, сеструха!? Конфеты и шоколад я ценю-с, ага! Но чё решаем? (хитрюга Джерри сделал вид, будто бы он не услышал твоего отказа, Белла, ни-ни-ни) Мы только на одну ночь под крышу кости кинем с Батончиком, а завтра уберемся. Вам мозги компостировать нам не малина. Только бы соснуть в тепле, а завтра с утра дальше погоним на своих ходулях, отвечаю же! Возьмите нас, а?
…Перри уж хотел сказать что-то грубое (например, достать свой черный меч и с криком «Агахым», врезать Александиру по кумполу), но жаркий дракониск, Белла, наигравшись с твоими волосами и видно пресытившись нежностями, вдруг прытко перебрался на коднара, с увлечением принявшись ловить его блох. А еще ты почувствовала, что ящер стащил твою сережку, принцесса, и кажется… Да-да! Ты вдруг увидела, как он весело сунул ее лапками себе в рот и моментально съел! Заметь, практически не отвлекаясь от блох Перри. Прожорливый, очень прожорливый Батончик.
|
Это было приятное единение. Горячая сородственность, протянувшаяся между ними тремя, сердечная привязанность – нитями, нервами, корешками живыми оплетающая три души. От сердца к сердцу, от одного живого человека к другому. И разве забудешь это уже? В жизни редко так бывает и почти невозможно найти людям покой друг в друге, но уж если переплелись ваши судьбы, если послала жизнь такой неожиданный, недолгий подарок, такое не забывается. Объятия среди звёзд! Несмелое объятие со стороны Алёшки и ласковое, бодрящее такое, со стороны Фёдора Михайловича. Майя и сама – к Алешке приникла как к другу, робко и спокойно, без лишней чувственности. Ободряюще. Дружественно приникла. Чтобы не остался один в этой холодной вселенной её друг! …И застывала себе от удовольствия, млела пожалуй как кошка, ощущая собственную руку угодившую в нежный плен капитанской пятерни. Можно было бы сказать красиво, напустив роз да сладкого тумана – ее хрупкая рученька в его огромных мужских руках оказалась. Но не были пальцы Фёдора Михайловича такими уж огромными и грубыми, всё ж не кувалдой болты заколачивал данкийский командир. А узкая кисть Пчёлки не была такой уж крохотной, созданной из тонкого хрусталя, способного рассыпаться вмиг. Нормальные человеческие руки встретились: мужская конечно чуть сильнее и шире, а Майина зато более гибкая да чувствительная, и пальцы её переплелись с его пальцами, и пощекотала она его горячую ладонь своими аккуратными ноготками. С серьезным выражением лица, старательно хмурясь в экран щекотала его ладошку. Улыбалась, гладя его пальцы, хмурилась и улыбалась, ага. - Я не смотрю, Фёдор Михайлович, не смотрю, - вдруг произнесла девушка тихо. Пусть знает, она не смотрит на него без рубахи. Это ведь было бы воровство: у Чижика воровство, у себя лично, вот взять да и отнять что-то таким ненужным вторжением. Если бы врач потребовался капитану, тогда одно – тогда Майя Юрьевна была бы уже профессиональна и не смотрела бы на него как на мужчину. Но сейчас-то ведь не медицинский случай и если Чижику неловко перед своей выросшей ученицей, тогда всё очень просто - она не будет смотреть. Возможно, Пчёлка и хотела заглянуть ему под рубаху. Вот без эклеров да без красивостей, называя вещи своими именами – этот мужчина ее привлекал. И губы манящие и тело горячее… желалось провести пальцами по его длинным бровям, чтобы собственной кожей почувствовать их нежную мягкость. Любовь она ведь не только души охватывает, тела покорны этому чувству; тела освещаются высотой Любви. То жаркое, что было спрятано под тонкой белой рубахой манило её, но она не собиралась вторгаться. Пусть завоюет её, пусть Сам! Таковы древние правила танца. А пока Молния просто не будет смотреть, раз ему это неприятно. Майя как бы расфокусировала зрение отвлекаясь на Кырымжана, а потом и на своего отца переключаясь с тяжелехоньким вздохом, отвлеклась от веселья.
- Орёл девятого легиона сложил крылья, ну да, ну да… - Покачала Пчёлка головой, чуть прикусив нижнюю губу. Вспомнилась отцовская любовь к древнему Риму. – Неа, отец ушел сам. У него отличное здоровье и могучие крылья, ага-ага, он бы мог еще лет десять до пенсии летать, вот что Майя Юрьевна желает сказать. Космос – его жизнь! Но ведь папа хороший человек, всё верно Алексей Кирович, потому и не смог принять этот фильм. Себя в нём принять, главным образом. Кино-то отснятое он ведь тоже видел, в своём кабинете, вот прямо как мы сейчас… курил сигаретку, наверное, коньячка себе налил и посмотрел ночью махом. А увиденное приземлило его на землю. Ну да. Мы тогда особо не общались… Я в Репино-Радищево училась, он в Москве работал. Это уж я потом узнала, что отец больше не летает. Но мы никогда об этом не говорили. Неа, никогда! Ни об МЗУ и моём уходе, ни о том, почему капитан Светлов вице-адмиралом на Землю перевёлся. Светловы они… ммм… не разговаривают о таких вещах. Агась. Вздохнула снова. - Только одно Майя Юрьевна точно знает, в Пещере не только преподаватель МЗУ Фёдор Чижик исчез, и не только один космический биолог да рыжий пилот звездной пылью обратились, для капитана Светлова этот Эксперимент тоже последним стал. Многое видно пересмотрел отец в своей жизни. А в политику большую подался, потому что не может сидеть на месте. Потому что тянет его кровь, как и меня тянет! – сверкнула глазами Майя. – Я с лестниц прыгала и по парапетам мостов ходила, медали добывала и на учебе всем доказывала, что могу это взять. У отца также. Только в мужском варианте, Майя Юрьевна-то немного клоун, угу…
И дернулась вдруг рыжеволосая девушка, потому что накатило оно. Потому что вторглись рыцари в каюту, а голографический Фёдор Чижик растерянно назад отступил. Так отступил, как отступает человек, когда напуган он смертельно, когда совсем один и точно знает, что никто ему не поможет. Потому и бросилась таракашка-Майя на помощь, потому что совсем без защиты остался побледневший преподаватель и для неё это оказалось страшнее любой боли. Когда рыцари пришли чтобы разлучить. Отнять. Забрать у нее родного человека снова – как забирала у нее жизнь отца, братьев,… забирала всех, кто был дорог. Отчаянно забилось сердце повзрослевшей Пчёлки, так громко забилось – что уж и не слышала она ничего за его боем. В глазах потемнело, когда всё вдруг подернулось горьким дымом; когда болью, скручивающей дикой мукой обожгло правую руку. Там на экране опускались копья, бедовый Алёха рвался вперед, чтобы получить по голове; маленькая девочка бросилась в жестокий, заранее невыиграшный бой, а взрослая девушка чувствовала, что она сейчас отключится. Ещё чуть-чуть и липкая тьма эта затопит ее рассудок, бросит на колени, отправив в небытие. Уже вставал перед Светловой её Рыцарь-Страх, глядел мёртвыми прорезями шлема. «Всех подставила тогда. Из-за тебя! Беги». И бежать от него можно было только в ничто, в пустоту, в пьяное это жуткое никуда. Но зачем тогда звездолёт!? Учеба. Врач. И теплые объятия. Готовка. Радость. Коридоры… Главное это сказанное вслух, от души: «Вы мне не противны». Похолодевшие руки, побелевшее лицо, когда существовал только этот мучительный детский крик в голове, и что-то еще существовало… Что-то, что освещало путь сквозь ядовитый дым. - Фёдор Михайлович, за… зачем вы тогда стали драться против рыцарей? – произнесла хрипло, произнесла назло, чтобы не сдаваться этой тьме багряной. Нахмурившись. Вспотев. – Вы же знали, что это всё представление, тогда зачем?
|
|
Может для кого это солнечное погожее утречко и было поводом воспарить духом в преддверие не менее замечательного дня, но только не для Макса. Для этого лежебоки ни одно утро не бывало хорошим. Не удосужившись даже снять джинсы, это неуёмное существо смачно храпело на скомканной постели под жалобное завывание будильника. Предсмертные вопли старого механизма уже успели перебудить всех, кто находился в квартире, а Макс продолжал сопеть в обе дырочки. Сладкие сновиденья прервались лишь когда маман вдарила подушкой сначала по будильнику, а уже потом и по своему непутёвому сынку. С трудом разлепив глаза, попутно с огромной неохотой разминая затекшие конечности и во всю широту своей пасти зевая, Макс уставился на пыльный циферблат. Проспал. Как всегда, впрочем. Ничего нового.
С грациозностью косолапого медведя, вырванного из берлоги посреди зимы, парень поплелся в ванную дабы водица с ржавчиной вернула жизнь в это потрепанное жизнью тельце. Помогло. Закрепив результат успешно стыбренной кружкой кофе, которую маман похоже налила лично для себя, Макс окончательно вернулся в мир живых и даже начал немного соображать. Вспомнил и про шахту, и про ребят, и собственно про цель его сегодняшнего столь тяжкого пробуждения. Надо было, наверное, собраться ещё с вечера, но Макс как всегда на всё забил, решив, что уж утрячком-то он наверстает упущенное! Наверстал. Пихнул в рюкзак всё что попалось на глаза, да лениво пошлёпал к выходу.
- Маман, я эта… почапал в школу. Не жди до вечера. Мы с пацанами задержимся… на продлёнке, во! – хмыкнул парень напоследок, совершенно позабыв, что очень даже беспалевно позабыл все школьные принадлежности на столе.
Оказавшись на улице, прогульщик тотчас закурил сигаретку, вместе с табачным дымом, наконец, впитав всю божественность этого славного утра. Надо было шустрее двигаться. Компашка то уже заждалась небось.
Ну и собственно добрался Макс до своих. Вон они. Топтались возле этого старого дуба… или тополя… или клёна. Парень никогда не был силён в древоведение. Ну и псина, конечно, рядом. Не возлюбили Макс с Бураном друг друга с самого первого взгляда. И непонятно же почему! Максу во всяком случае. Ну подливал он пару раз ему в миску пива, ну и что с того? Приколько же позырить, как шерстяной ходит, лапы с трудом переминает. Или тот случай, когда раскрасить Бурана решил в розовый цвет. Ну а че? Самый писк был в моде! Макс сам по ящику видел!
- Салют, народ! Че как? Как настрой? Готовы сгинуть всем скопом в тёмной страшной пещере? – с лучезарной улыбкой проголосил Макс стоило ему чуть поближе подойти к компашке.
Динка была удостоена особым многозначительным взглядом, красноречиво говорящим, что уже с ней он не прочь пошататься в разных тёмных нелюдимых местах.
- Дин, зачем ты опять эту псину притащила?! Опять же схавает половину наших припасов. И так морда уже треснет скоро, - посмотрев на Бурана, Макс надул щеки и издевательски так пробубнил, - Да-да. Это я про тебя говорю, мешок с блохами.
Ну а затем его внимание переключилось на остальных. Подрулив к Саньку и самым наглым образом опустив ему руки на плечи, Макс наставническим тоном вопросил:
- Чё, Санёк, опять людям докучаешь своими странными вопросами? Ты это брось. А лучше… - уже шёпотом добавил, -… попробуй оседлать Бурана. Тебя то уж он точно выдержит. Отличный ездовой пёс получится! Я те отвечаю.
Отлепившись от мальчугана Макс с широкой ухмылкой протянул руку незнакомому хмуроватому парню.
- Я Макс. А ты значится тот самый Индиана Джонс, про которого нам Динка уже все уши прожужжала? Будем знакомы.
-
Хорош!
-
Понравился пост и раздолбай!=D Настоящий дворовый лидер. Интересно как персонаж будет раскрываться дальше.
-
Живой красавэц. Понравилось. И про Бурана смакЪ.
-
Хорошо как в образ вошел!
-
Хорош! :)
|
|
Большинство детей не очень любят ходить в школу и вставать спозаранку, и это не считается выходящим из ряда вон событием. Большинство детей по утрам будят мамы, или бабушки, ласковым прикосновением, или суетливо, потому что сами опаздывают на работу. Большинству детей не нужны эти противные будильники, потому что у них есть заботливые родители, которые позволят своему любимому чаду поваляться в постели лишние пять-десять минут, и обязательно накормят вкусным завтраком, проверят – тепло ли оделся, ничего ли не забыл, а то и подвезут до школы.
Вот и Саня вовсе не нуждалась в будильнике, но совсем не потому, что полностью полагалась на родительскую заботу. И завтраки-то ей никто никогда не готовил, и домашку никто не проверял, и портфель не собирал. Саня просыпалась сама, еще задолго до положенного времени, часов в пять утра. Спит Саня в одной комнате с родителями, на старой скрипучей раскладушке, в самом темном углу помещения. Над головой ее висят огромные пыльные часы, тикающие с таким усердием и так громко, что каждое движение стрелки - будто щелбан по темечку. Но даже под эти дивные звуки девочка умудрялась худо-бедно спать, еще бы – за день набегается, там уже и под колокольный звон уснуть можно! Но под утро, нутром уже предвкушая очередной кошмарный день в школе, сон Сани становился чутким - сразу все звуки били по ушам: отцовский раскатистый храп, треск секундной стрелки, шелест метлы дяди Вани по асфальту за окном, периодическое сонное помявкивание Барсика, дрыхнущего в ногах. А дальше – всё. Взгляд через голову на часы и пошел отсчет на минуты. Все мысли о том, как же не хочется тащиться в школу, вовсе не потому, что лень вылезать из теплой и мягкой постели. Насмешки сверстников, пренебрежительное отношение учителей - все это никак не способствовало стремлению идти за знаниями вприпрыжку, скорее уж напоминало сущий кошмар и рвало на куски детские самооценку и психику. Два часа внутренней борьбы и рывок с постели. Тихо берешь свои вещи и на цыпочках прокрадываешься на кухню, чтоб не разбудить родителей. Там же умываешься холодной водой, чтоб немножечко взбодриться, быстренько одеваешься и… Стоп, мы совсем забыли про завтрак! Волшебный и питательный стакан воды из-под крана натощак, портфель в руки и бегом на автобусную остановку! Всем соседям по дороге хмурое «здрасти», в ответ ловишь улыбки, сквозящие сожалением, но все же улыбки. Они ей были очень дороги, эти чужие улыбки по утрам… Хоть что-то доброе дарит ей этот взрослый мир, потому что потом, выбежав из автобуса напротив школы, ее ожидало лишь порицание, угрюмые взгляды и недовольные вздохи. Сердце Сани непременно бы почернело от ненависти к этому сложному и жестокому миру, если бы не добрые соседи и двор, в котором местным ребятам совершенно безразличны Сашкины неурядицы с учебой и родней. Они не оглядывались на ее проблемы, не трещали весь день об этом, а просто принимали ее такой, и помогали отвлечься от всего, что грузом лежит на ее хрупких плечах.
На ее хрупких плечах… Нет, все соседи и ребята были совершенно уверены в том, что Саня- мальчишка. Бойкий, диковатый, рыжий-конопатый пацаненок, которому не повезло с родителями. Впрочем, Александру очень устраивало такое положение вещей: отличная маскировка, ведь от девочки всегда ждут каких-то манер, бантиков и прочей милой мишуры, а мальчики есть мальчики, шкодники и забияки. Да и с парнями ей всегда было интересней играть: погонять в футбол после школы, побегать по крышам…
Но сегодня Саню ожидало настоящее приключение! Во-первых она впервые прогуляет школу, чего раньше никогда не делала, боясь лишний раз спровоцировать на себя гнев родителей. Сегодня уже не страшно, скоро она вообще будет от них далеко. Во-вторых эти жуткие слухи про шахту уже давно терзают фантазию ребятни, но никто так до них и не собрался с мужеством туда сходить. Первопроходцы – звучит гордо! Будет чем похвастаться перед трусишками, которые сегодня вновь променяли интересное приключение на скучные уроки. Только бы Макс не струсил и пришел! С ним не так страшно идти в шахту, почему-то…
Как обычно, Саня проснулась около пяти утра, и впервые тяжелые мысли о предстоящем дне не придавливали ее к раскладушке. Наоборот, пацанка тихонечко выскользнула из комнаты в коридор, нашла пакет покрепче, и принялась складывать в него все, что осталось после бурного родительского застолья. Ассортимент был весьма печальным, но не с пустыми же карманами отправляться в дорогу!
Все что могла взяла с собой, оделась и выскочила прочь из квартиры, прихватив с собой портфель, который потом все равно бросила в подвал, чтоб книжки и тетрадки не нагружали плечи в опасном быть может походе. Улицу еще солнышко ленивое едва освещало, но безоблачное утреннее небо сулило отличную погоду – хорошая новость для путешественников. Саня поздоровалась с дядей Ваней, который был сильно удивлен столь раннему появлению мальчишки. Дворник угостил маленького жаворонка баранками и принялся мести улицу, не задав ни одного вопроса.
Саня устроилась на качелях. У нее еще было море свободного времени до момента, когда вся компания соберется под старым тополем за домом. Не случайно это дерево стало местом пересечения друзей: ветви тяжелые и густые свисали почти до самой земли, укрывая собою всех желающих посекретничать, там же частенько курили мальчишки, если лень было идти за гаражи, а ствол был таким необъятным и при этом изогнутым и бугристым, что по нему могли лазать даже девчонки, а в трех метрах над землей, над самой толстой веткой, было дупло – любимый тайник у дворовой ребятни. Самое удивительное было то, что все туда клали свои «заначки» и никто никогда не брал чужого, хотя, конечно там имелся и общак – жестяная коробка из-под печенья, куда ребятня складывала добытые сигареты и мелочь на разные случаи жизни. Вот, к примеру, для Бурана косточки сахарные покупали, копили на общие цели и, чего греха таить, тратили на всякую гадость. Были конечно же случаи, когда тайник обчищали, но разве сыскать виноватого? И расследования ребятня проводила, и ссорились-ругались, и на Саню порой пальцем указывали, но надолго компания никогда не рассоривалась, и тогда тайник вновь наполнялся секретами.
Солнце тем временем лениво выползало из-за домов, яркое и теплое. Воздух после ночного дождя был особенно чистым и свежим. Горьковатый и пряный запах осени мог вскружить голову, а первые лучи «зажгли» огонь на пестрой влажной листве. Какой же все-таки потрясающий выдался день для прогулки! Сашка отталкивалась ногами от земли, качели взлетали высоко-высоко, аж дух захватывало! Она улыбалась искренне и беззаботно, с трепетом в сердце окидывая взором двор, который сегодня преобразился.
Любовалась бы вечно, но время собираться в дорогу – дядя Ваня уже закончил мести улицу, а значит скоро ребята соберутся под тополем… Паренек спрыгнул с качелей, подхватил свой пакет и сломя голову полетел к месту встречи, перепрыгивая через лужи.
Под деревом еще никого не было, а у Сани не было часов, чтобы свериться. Ничего, подождет, главное, чтоб не струсили и пришли! Лезет мальчишка по тополю ловко, на ветке повис, подтянулся – и уже на ней! В дупло лезет, жестяную коробочку достает... - Быть может в последний раз… - бубнит Саня губы надув и, зачерпнув из кармана монет, высыпает их в коробочку. Подумав пару мгновений, еще и леденцов туда пригоршню бросает. Вот увезут Сашку в детский дом, пусть хоть ребята вспоминают. Закрывает коробочку, обратно в тайник прячет и записку поглубже следом сует смятую, чтоб не сразу нашли. Сидит на суку, ногами болтает… На сердце снова тяжело стало. Оказалось, что прощаться куда сложнее. Не сегодня, так завтра, но этот момент обязательно наступит. Мир от этих мыслей снова помрачнел, помрачнел и Сашка.
Заслышав шуршание шагов, мальчонка спрыгивает с ветки, отринув все тяжелые думы – кто-то все-таки пришел, а значит приключению быть! Это должно стать самым захватывающим воспоминанием! С такими воспоминаниями просто невозможно быть одиноким человеком даже среди чужих. Двор и ребята будут с нею рядом всегда, что бы не случилось…
- Ну кто там самый смелый? - с наигранной иронией в голосе идет Саня встречать первого появившегося.
-
Какой хороший пост. И ребятёнок!
-
Ооо, прекрасный пост. Обширный, поэтичный, раскрывающий историю и немного даже мир Сани. Здорово! Вот это почему-то особенно понравилось: Только бы Макс не струсил и пришел! С ним не так страшно идти в шахту, почему-то…
-
Колоритный малый. С грустной, но так по-детски раскатанной историей.
-
До чего же жизненно!
-
Здорово и обстоятельно!
|
|
Временами, Тосс было действительно очень грустно. Какое-то время она пребывала в уверенности, думая, что все дети живут так, как она, в высоких каменных башнях, но сестра Лилиана объяснила ей, что это было не так. Она даже рассказала малышке, почему ей нельзя выходить наружу, хотя Тосс так до конца и не смогла понять смысла её объяснений. Ведь даже если ей одной нельзя, почему не отпустить Тосс погулять вместе с Фарнезой? Капитан рыцарей была очень храброй и сильной, а ещё она казалась невероятно благородной и такой уверенной в себе! У неё всегда находилась парочка историй о своих странствиях, которые девочка тоже не всегда понимала, но очень-очень любила, ведь они рассказывали ей о мире за пределами башни. Фарнеза точно не даст случиться чему-то плохому! Но Лили, конечно же, как и всегда, права. Она казалась девочке очень-очень доброй, хорошей, тёплой женщиной. Ей можно верить. Малышка любила сидеть у неё в ногах и смотреть на спокойное лицо Лилианы, искренне радуясь каждой её улыбке и улыбаясь вместе с ней, когда Лили хвалила её. Ей очень грело сердце то, что женщина всегда выслушивала любые её вопросы и даже не ругала за неправильные мысли. Да, малышка иногда бузила, жалуясь на других детей, которые, после того случая с Кевином, всё же начали слегка побаиваться её. Тосс не винила их, хотя приезжий эльфийский чародей ей очень понравился. Она бы очень хотела вновь увидеть его – такого красивого, интересного, пахнущего совершенно другим, непохожим на остальных, запахом.
- Но если для этого придётся снова сломать кому-то спину, то я, наверное, не буду так делать, - буркнула она, виновато подняв взгляд на выслушивающую её женщину. Губы малышки сошлись в трубочку, когда она слегка топнула ножкой. – Но отнимать сладости всё равно плохо. Я бы лучше отдала их тому чародею, можно, Лили? Если я соберу для него много сладостей, он придет?
Девочка помнила наизусть каждый этаж этой невероятно-высокой башни магов, обнюхала, облизала и даже попробовала всякую вещь, которая встречалась ей на пути. Она пыталась подружиться со всеми детьми, с которыми виделась и часто, с широкой улыбкой, делала им подарки. Тосс вообще быстро усвоила то, что маленькие знаки внимания помогают ей открывать чужие сердца и с удовольствием делилась с подругами собственными вещами. Что дарить мальчикам она, чаще всего, не знала, ведь у неё были совсем другие игрушки, но сладости действовали на ура! Даже гадкому Кевину она подарила бы их, если бы тот не полез отбирать её угощение сам. Тосс поспешно отогнала прочь от себя плохие мысли. Она не хотела, чтобы у Кевина выросла шерсть на спине или на голове появилось растение, хотя тогда бы эльфийский чародей наверняка приехал вновь. А ещё ей очень понравилась волшебная страна. Тот ногун-прыгун может и был злым, но она гуляла по зелёным лужайкам, а небо было таким солнечным и ясным! Тосс каждый раз смотрела на микстуру, которую давал ей Елисей, с большой грустью во взгляде. Но она послушно выпивала её, раз того требовали наставники. Малышка не хотела, чтобы взрослые на неё обижались. И всё же, если бы она отправилась в странствие, только без злого пожирателя душ? Она бы даже не покидала башню! Ведь если она не выйдет наружу, то это, как бы, и не считается, правда? Девочка не стала озвучивать подобные мысли вслух. Тосс знала, что Лили точно расстроится, если она расскажет ей об этом.
Даже двадцать этажей казались недостаточными юной колдунье. Она любила оббегать их – вверх и вниз, а после устало развалиться прямо на полу. Иногда её за это ругали, но Тосс всё равно так делала. Она была очень активной. Порой девочку посещали мысли о том, чтобы раздвинуть башню вширь, но она не знала, как это сделать. Каменная кладка казалась ей очень тяжелой… камешки не двигались, когда она, разок взявшись за эту затею, уперлась в стену ручками и попыталась перенести её на несколько сантиметров вперёд. Не получилось! Но малышка была очень упорна. Если ей нельзя наружу, она сделает так, что сама башня станет больше. Тосс же сильный маг. Она справится!
|
Это был восхитительный день, такой солнечный и искристый, такой себе медвяный да летний день, что казалось, будто в нем можно утонуть. Вот взять да и захлебнуться этой густотой сентябрьского неба, такого синего, уверенного, такого бесконечно глубокого неба, что мнилось оно колодцем – ласковой бездной, в которую осыпается пламень листьев; в которую сползают неспешные, обманчиво медлительные часы… В такое утро невольно желалось шагнуть в небо самому. Прыгнуть в него птицей и исчезнуть в каком-то личном, совершенно несбыточном чуде. В этой манящей синеве раствориться без остатка. Ночью шел проливной дождь, выстукивая по крышам однообразное свое – пам-пам-пам, но вот взошло солнце и просушило серый город. Дремотные лужи обратились зеркалами, крохотными порталами в иные, бесконечно далекие фиолетовые миры. Опавшие листья укрыли холодные крыши своим мягким золотом, а воздухе распространился сладкий аромат приключений.
…Поговаривали, будто старая шахта стоит нараспашку, ворота открыты, а со сторожем случилась беда. Говорили будто там, вблизи Стены, происходит неладное. А кто говорил, уж и не поймешь. Быть может взрослые за обедом, или школьники на переменках деятельно распространяли чушь? Как бы то ни было. Вы это знали. Старая шахта стоит нараспашку, а дальше нее только Стена. Могучая великая Стена, странная и даже страшненькая, уж если честно. Чувство Стены в городе имелось у каждого. Ночью ли, днем ли, в школе или на улице, любой житель интуитивно ощущал мощь заброшенной преграды. Эту неторопливую старину давящую на сердце. Тревожное чувство отступало, если идти на юг и становилось сильнее, если двигаться на север. А уж там, вблизи разрушенного Оплота (иногда, отчего-то, называли стену так), там действительно становилось страшно. Уже за рекой ощущалось в городе нечто чужеродное, давящее… Будто бы девятиэтажки и кривые тополя, электробудки да вермишель черных проводов, хранили свою мрачную тайну; секрет какой-то охраняли, посмеиваясь и норовя опутать чарами. Кто-нибудь, проживающий в чистых южных квартальчиках мог бы заявить, будто всё это чушь. Да плюнь и разотри! Но вы знали – не Чушь. Стена не чушь. Затемненные места тоже не чушь. Уж если идти к шахте, значит идти. Идти всем вместе и рисковать, или не рисковать, а взять да и разойтись – предать это утро в школе; за бутылкой пива в тупичке за гаражами или пялясь в комп до отупения.
Но синее сентябрьское утро манило. Оно сводило с ума своим солнцем, своей золотой листвой. Оно привело вас сюда. Оно звенело в груди, обращаясь к каждому. К жиденькому пареньку Саньке, и к хулигану Максу. Оно обращалось к веселой затейнице Динни и к сталкеру Афоне. Даже к Бурану обращалось это утро: к блохастому мудрому псу, валяющему на горе палых листьев. Рискнете ли? Пойдете ли за реку Вилку и по заброшенным рельсам, вдоль затененных мест к Стене? Буран тоже ждал вашего решения, ещё он надеялся получить угощение, но как всякий уважающий пес не попрошайничал. Он просто ждал, изредка глядя печальными глазами то на Динни, то на Афоню. Но не просил. Желал, чтобы вы догадались сами – дали ему немного еды, предложили как другу, а не бросили в грязь, как какой-нибудь скулящей псине.
-
Какая красота! Это чудесный, осенний пост.
-
Замечательные красочные описания, благодаря которым без труда можно с головой нырнуть в атмосферу звенящего тишиной яркого осеннего утра! Спасибо, пост раскрасил положительными впечатлениями эту серую пятницу за окном =]
-
Красочное начало)
-
Замечательное начало, настраивающее на нужный лад приключений :)
|
|
|
|
|
|
- Фёдор Михайлович, ваш чай к бутерброду… - тихонько проронила Майя, пододвигая кружечку чая на блюдце к капитану. Такая вот простая ненавязчивая забота. Светлова была смущена, огорчена пожалуй и растеряна, а потому старалась не глядеть Чижику в лицо – весь этот разговор выбил ее из равновесия, как-то даже ошеломил заставив сжаться внутрь. Будто удар молотка по голове! Но и смотреть на одинокого в своей печали Фёдора Михаловича ей было невыносимо – чувствовалась во всей его позе давняя нехорошая боль, грызущая тоска, проснувшаяся в капитане. Девушка просто пододвинула мужчине жаркий чай на тонком фарфоровом блюдце, с каким-то простым цветочным рисунком. Конфетка рядом коньячная, желтизна пакетизированной заварки в кипятке… А что если и в самом деле, её чувства для него мучительны? Что, если Фёдор Михайлович никогда не увидит в ней повзрослевшую женщину? А вдруг она заставляет его ощущать себя извращенцем каким-нибудь, не приведи Господи… Но ведь Майя уже не ребенок, только это сложно понять. Особенно на фоне красивой улыбчивой блондинки, блондинки по имени Светлана. ...Пчёлка была смущена. Она глядела на великолепную рыжину прохладной газировки в своих руках, ощущая как крохотные апельсиновые пузырики щекотят ей нос. Приятная цитрусовая свежесть. Глубоко задумавшись, девушка включила головизор. Снова налила чай и теперь уже молчаливо пододвинула вторую кружку Алешке, подтянув собственные колени к подбородку. Сжавшись в этой позе, защищая саму себя и свой не слишком-то уверенный мир. Мучительные откровения. Там на экране, рыцарь застыл с огроменным ножом над Стругачёвым. Этим рыцарем для Майи виделось собственное прошлое. Как это Фёдор Михайлович сказал? «Мы с ней встречались, когда вы еще пешком под стол ходили…» Острый подбородок ткнулся в собственные колени… Значит, ей было четыре года. Смутным видением представлялся солнечный день. Отец что-то рассказывал, а кнопка-Майя наслаждалась счастьем: счастьем общения с этим большим тёплым человеком, который единственный для нее означал целый мир. Как большой такой шар! Он что-то рассказывал о звёздах, смеялся… Она тоже смеялась. В силу возраста ничего не понимала, но заливисто и тонко хохотала, просто от того, что её папа находился рядом. Потом рёв. Отец куда-то уходит. Горечь детских обильных слёз. Каждый ребенок проходит через такую обиду: когда тебя вырывают с корнем от родителей, когда дорогой человек уходит куда-то за дверь. Отца обожала, а Зинаиду Константиновну боялась. Эта холодная блондинистая женщина никогда не видилась ей мамой. Она была чужой, пахла чужими запахами. Майя норовила от нее спрятаться; убежать от этого бритвенного-острого каре, от недружелюбного взгляда льдистых глаз. Дети ведь очень хорошо чувствуют отсутствие любви.
«Но теперь-то я уже не ребенок!» А что, если Фёдор Михайлович всегда будет видеть её ребенком, не принимая в рыжей Пчёлке женщину – молодую женщину с женскими желаниями? Тогда Светловой здесь места нет… Ведь он хороший преподаватель, добрый человек. Что если её чувства, её Майина горячая любовь его разрушают, потому что он не видит в ней взрослого человека? Равноправного. Которого можно любить как равного человека! У доктора ведь маленький рост. И фигура совсем не такая, как у этой ладной блондинки… даже судя по портрету, уж явно фигуристая барышня была. Светлана. Лана, как ее назвал Фёдор Михалович. Лана, Лана, Лана… «Мы с ней встречались» Ага-ага. Лана! Так сокращают имя, когда любят… А Майя мелкая худая Пчёлка, такой ей и быть. То ли эхо эксперимента, то ли генетическая шутка: все в ее семье могучие статные люди, а Молния мелкая и тощая рыжуля, одаренная женщина похожая на ребенка. С этим детством, которое погибло в пещере слишком рано, а потому намертво переплелось с ее ущербной взрослостью. Как два растения не дающие друг другу жить. Но по уму-то, доктор ребенком уж точно не была, иначе ее бы не отправили на корабль ВКС. Иначе, она не сумела бы выжить на учебе.
«Я не ребенок!» Но понимает ли это Он? Подбородок слегка заныл, больновато уткнувшись в острые колени. Голографический рыцарь вдруг разрезал веревки и пошел себе прочь. И вот уже пещера, тусклый огонь факела на стене. Застывший Чижик, внимательно склонившийся над Алексеем. Это было самое трагическое! Фигура учителя в этот момент и дрожащий, не верящий в своё спасение Алексей. Руки взрослой Майи Юрьевны сами собой потянулись к ушам: кто-то вот от страха лицо закрывает, а Пчёлка норовила прикрыть уши. …Дети в пещере принялись освобождаться от кляпов. Майя как всегда шагнула к Фёдору Михайловичу первым, защищая его, стремясь освободить от пут. Вернуть ему свободу – Чижику, которого заточили в клетку! «Лана. Лана. Лана…» Майя Юрьевна ревновала. И чувствовала себя уязвлённой и понимала как это глупо, как смешно и нелепо, обижаться вот на такое. Лана-лана-лана. Одно ее имя заставляло Светлову молчать. Дети принялись о чём-то совещаться. Маленькая таракашка-Майя не стремилась избавиться от своего кляпа: она сейчас выглядела чудной, на этом самом голо-экране… - Я просто тогда напугалась, - подала голос Пчёлка, чтобы сказать хоть что-нибудь. Развеять это личное безмолвие. – Майя Юрьевна не была идиоткой, но смех, порция розыгрыша над вами, оно помогало не сойти с ума. Моя психика стабильна, я не сумасшедшая. Просто, всё это было слишком реально, слишком жутко. Я думала, что они вас убьют этим ножом, Алексей. Потому и пошла в разведку никого не спрашивая. Нужно было охладить мозги!
|
|
|
|
Неизвестный эльф балансировал на лесенке, он стоял на самой верхней перекладине без всякой опоры, занимаясь фонарём и не испытывая никакой неловкости. - Гукха! Меня сейчас стошнит только от одного вида этого кузнечного красавца, аръегерим. Да хотя бы и в мир крыс можно отправиться, чем в мир таких вот слащавых блохастых красотунов! – Перри недовольно затянулся сигареткой, раздраженно подергивая мохнатым ухом. – Ты ведь понимаешь, что я могу надрать ему задницу, Карамель? Может он и весь из себя такой-сякой, но я тебе скажу так: мы коднаринги, тоже могём кое во что! Мои сраные кулаки, например, могут тебя защитить! Дядя Пэрри настоящий мужик, в отличие от этого полоумного шкипера. И я хотя бы не визжу как девчонка, если сломаю себе ноготь. Ай-яй-яй. О Да! Пэрри кажется всерьёз ревновал и злился. Может, потому что эльф действительно был красив и ловок, ну хотя бы по человечьим меркам. А может, потому что ты так принарядилась Беллушка, ради этого неизвестного хлыща. Но Пэрри теперь зловредно сверкал красными глазищами, дымил аки паровоз и ругался на кипучей смеси неизвестных языков, сердито выковыривая из перьев блох, и не менее сердито давя этих паразитов своими когтистыми лапами. А порой и в клюв бросая, агась, в качестве закуски. - Хай, - между тем спокойно отозвался красавчик, оборачиваясь к тебе непринужденно и без всякого интереса, увы. – Привет, при. Славное у тебя кольцо!
Представитель новой фейерической молодежи, несомненно. Вместо приличных средневековых чулков, на неизвестном эльфе были надеты вопиюще человечьи джинсы, светло-салатовая рубаха свободного покроя приоткрывала загорелую грудь. В правом ухе у красотуна посверкивала золотая серьга, а пальцы этого парня были украшены обилием колец. Даже у тебя, Аннушка, колец и украшений на теле было значительно меньше. На шее у него тоже что-то болталось, то ли амулеты кожанные, то ли еще чего. Еще у незнакомца имелся классический синий плащ с капюшоном, такой себе настоящий да эльфийский плащ, но и он был нещадно перешит и переделан: так, на него была приделана нашивка с черепом, а низменная надпись под черепом гласила: «Дерьмо случается порой». И всё это на высоком древнеардическом языке Фейерии.
- Погодка могла быть и лучше, сестрёнка, но если приспособиться вполне неплохо. Держи хвост по ветру и не размокай, оки-доки? Мои любопытные ухи услышали что-то забавное, не любите значит крыс, мокрощёкие? – не отвлекаясь от своего фонаря, вопросил смуглый красавчик. – Говорят, в их пыльный мирок не так-то легко попасть, нужно знать какую-нибудь скучную блохастую крысёшку, чтобы оказаться там. Вроде как магия на крови, али ещё какой туман. Чики-пики, угу. Но если вы туда соберетесь, можете свистнуть мне. Меня зовут Джерри, сестрёнка. Вообще-то, маман нарекла меня Александрилом, но я считаю, что Джерри звучит лучше, мы же свои люди. Законтачимся, дась? Мешок с золотом, конец радуги, дальняя дорога и что еще нужно, при? Я считаю, что лучшее сокровище в лапках – это моя пыльная гитара и сигаретон чтобы выкурить! Чем-то пошуршав под плащом, эльф снова принялся колдовать над огнём. И вновь пламя потекло ему куда-то за пазуху, а незнакомец создал световой шар помещая его в колбу. - Чё я делаю, при? Кормлю своего дракониска. Ты когда-нибудь встречала драконисков, сестрица? Их надо кормить довольно часто! Вдобавок, я оказываю людям услугу. Газовый огонь слабый по своей природе… ээээ… он совсем не годен против Зеленого Тумана, а вот чарный огонь уже лучше. Хочешь поглядеть на моего дракониска? Хэй. Тогда разреши поцеловать тебе ручку! …Я в этой монархической суетне не секу, уж извини, но девам королевской крови, кажись ручки следует целовать. Дозволишь? - …Дозволь заехать ему в морду, твою ж за ногу эгерей… - тихо и уютно пророкотал Пэрри.
|
В доме царил холод, он властвовал и наполнял его, холод пропитал кости дома и его старинные камни, проеденные плесенью стропила, шелк стен. Холод чувствовался в каждом движении, Лиза, он забирался под одежду, терзая более всего Дашу. Хрупкую эту куколку умеющую мерзнуть сильнее людей. Даша дрожала сохраняя молчание своё, Даша улыбалась наперекор всему. Воистину холодное утро! Утро, пахнущее гарью и недоброй суетой, утро, прибитое к небосводу колодцами фабричных труб, туманное, распластавшееся в вышине утро, когда добрых вестей не существует в целом мире. Когда неясная печальная тоска давит на сердце, а с фронта приходят злые сводки. Тётя права. Радио шумит слишком громко, радио говорит не доброе, зачем любить радио? Радио наполняет дом тенями! Даже стук дождя не успокаивает в такое утро. Шум дождя надоедает, шум дождя навевает тоску. Нежилое крыло, нежилой дом. Впрочем, тепла нет и внизу. Семья обеднела, паровое отопление едва ли могло прогреть даже нижний этаж. Здесь сумрачно. Бедно. Пожалуй, впервые видишь это так ясно, понимаешь это взрослеющим своим умом – как же обеднела ваша семья!
…Там наверху шелк помпезных цветочных обоев царит – истёршихся, старых, хранящих достоинство своё, как хранят старики память о своей молодости. Внизу же стены оклеены бумагой. Обои вспучились, испортились, поползли со стен утратив всякий лоск, даже эхо лоска, даже саму память о нём. Как здесь сумрачно, Лиззи! Анна Гретхен шуршит своими юбками прямая как струна, в доме тихо, темно, старинные часы с маятником отбивают время: ток-ток-ток. Уставшие часы, уставшее время дома. Пыль. Ощущение сдавленности. Тебе повезло Лиза! Наверху хотя бы легко дышится… Холод напирает снаружи, обнимает землю дождем, приоткрывая Петроградские виды сквозь посеревшие стекла. Подходишь к портьерам и чувствуешь как свербит в носу, уж слишком долго не стирали эту ткань. На улице суровые дома стоят, рыжая сталь крыш растёт себе в небо. И вдруг, трамвай! Динь-диньть-дилль волшебный звук врывается во вселенную печального дома, счастливый звук мирной жизни. Динь-дилль-динь! А что если вам с Андрейкой поехать сегодня на трамвае? На первом электрическом трамвае, пущенном совсем недавно по новому маршруту в центре города. - Пффф. Этому дому не хватает лоска, маленькая мифф! – Тень на стене приняла очертания кролика: искаженного кролика в цилиндре, в одной руке он держал часы на цепочке, а во второй… что там у него находилось во второй руке-лапе оставалось неясным. «Зато это проясняет вопрос ушей, милая!» - могла бы заметить Даша. - Фпрофите фафу тётю, не пофелает ли она отведать чаю с бергамотом, юная барышня. Фыр-фыр-фыр, я мафтер нотариально-договориальных мер! Похфалите бахрому на ее чепчике и спрофите про чай, тогда разгофор непременно фаладится. Я вам гарантирую это, миф-ф-ф. Фыр-фыр-фыр. Жуткий кролик вдруг выбрался из стены, поглядел на свои часы с разбитым циферблатом и жутковато улыбнулся полным клыков ртом. - Юная барыфня! У нас мало времени, я вам говорю. Сегодня днём вы найдете Мел и выберете меня своим другом. Пифия – душа ненадежная, а уж этот мерзкий фолк, фыр-фыр-фыр. Фам потребуется кто-то толковый. Такой как я! Кроль дернул облезлыми ушами пропуская тебя вперед, Лизочка.
Комната тети утопала в тенях – отопление провели кое-как, потому здесь тоже было холодно, было сумрачно, а еще комната была забита самым разных хламом до верха. Сундуки и засохшие букеты цветов в потускневших вазах, паутина и выцветшие гардины, темные картины на стене и портрет дяди на журнальном столике. Сувенирная фигурка совы. Подсвечники с канделябрами. Кровать тёти казалась огромным монстром нависающим над крохотной старушкой. Огромный чепчик скрывал маленькое похудевшее её лицо, что отливало зеленью. Тётушка Софья казалась глубокой старушкой, а ведь ей всего лишь около сорока лет на самом деле.
- Маленькая неблагодарная девочка, ты конечно желаешь, чтобы моя нервная система расшаталась в конец! - тётушка недовольно плеснула рукой, таким вот своеобразным способом желая тебе доброго утра. – О, Лисхен, впрочем не ты одна… - голос тети Софьи смягчился. – Вся домашняя прислуга ополчилась против меня. Анна-Гретхен, эта несносная немка меня ненавидит! Они включили этот проклятый радиоящик, они желают чтобы моё сердце лопнуло. Ох, послушай мой пульс, Лиссафет… бум-бум-бум, как страшно бьётся моё сердце… Триста ударов в минуту, а то и четыреста! Думаю, это грудная жаба, или грудная плесень или грудная змея. Тётушка присела в своей постели. - Ты думаешь он жив? – и снова откинулась на пышные подушки. – Ах, ты такая худая, Лисхен, ты хочешь довести меня своим измученным видом. Иди и поешь как следует, неблагодарная девочка! Знаю я твои мысли. Ты ведь хочешь, ты ведь прямо желаешь, чтобы все вокруг знали как злобная мачеха морит тебя голодом. Хочешь, чтобы каждый измарал моё имя: «Ах, эта Софи Алексейдревна ненавидит бедную сиротку»... Неблагодарное дитя! У меня совсем нет аппетита, ах, все про меня забыли. Меня желают замуровать здесь заживо! Посиди со мной, Лисхен. Нет, иди на кухню! Иди на кухню и разбей этот проклятый радиоящик. И скажи Андрею что он наказан, да, я знаю кто разбил стекло в заброшенном саду… знаю, кто устроил там невыносимый беспорядок, шум и гам сегодня ночью… Голос тётушки вдруг сделался вполне себе бодрым. - Попроси Анну Гретхен принести мне ещё немного брусничного пирога и немного поджаренных бутербродов с кофе. И пусть кофе будет со сливками, дитя! Иначе бедное моё давление поднимется, Лисавет. Попомни мои слова, если кофе будет без сливок я непременно отойду в лучший мир. Вы все меня доведёте!
|
Она им любовалась. Поглядывала со стороны наслаждаясь эти движением, когда схватившись за руки они неслись вперед. Она чувствовала как бьется его в сердце, была напряжена точно так же как и Фёдор Михайлович, а потому бежала давая выход бешенной своей энергии. Неслась вперед и не забывала посматривать назад. ...Она не желала от него убегать. Это была игра, а не соревнование, удовольствие, а не преодоление дистанции на скорость. Она не желала его уязвить, показать что она сильнее, быстрее, выносливее в этой дисциплине… Не-е-ет, это бы всё испортило, это бы превратило игру в тягостное, никому не нужное соперничество. Интересно было парить вдвоём, а разрушь этот тонкий миг единения и снова бы они разбились на два одиночества. И не существовало бы уже этого веселого бега вдвоём, взглядов, смешинок, недомолвок… не было бы ощущения чуда, когда казалось что летят, а ноги нужны только для того, чтобы время от времени прикасаться к полу, отталкиваться ногами от земли и снова взмывать в небо.
Майя улыбалась. Она вся сейчас улыбалась, весь ее облик был одной воплощенной радостью, когда смеялись глаза, смеялась вся её девичья мелкая фигура и даже волосы, рыжие, пламенные, собранные в косу волосы тоже пропитались удовольствием! Она разрумянилась от этого бега, а глаза стали как-то глубже. Грусть дальнего Эксперимента придавала им свой собственный штормовой оттенок: вот не было бы этой грусти, и пожалуй от радости можно было бы и подустать. Но в Майе присутствовала грусть, органичная какая-то въевшаяся в кости горечь. Она ведь с ней выросла! Старая эта боль стала частью ее души. Глаза Пчёлки умели лучиться не только счастьем, они умели принимать чужую боль. В силу возраста далеко не всегда, лишь время от времени… И всё же она могла понять чужую грусть, и обнять человека: взять на себя частицу его муки, чтобы облегчить груз. Прикосновения её стали жарче, когда Чижик рассказал о расставании своих родителей. Светлова поглядела на него долгим задумчивым взглядом, а потом вернулась к массажу, тихим вздохом своим, горячими своими ладонями да молчаливой лаской, разделяя с ним его тоску. И снова Пчёлка удовольственно вздохнула, когда почувствовала его руку на своих волосах. И улыбнулась, и зарделась от сладкой неги, потому что очень приятно стало! Потому что невыносимо хорошо! И мысли, которые приходили в этот момент… думалось отчего-то о его теле под рубашкой, о горячем мужском теле… и о том что он ей совершенно не противен: ни его руки, ни его тело, ни эта челочка очень идущая капитану… Да. Бег был сейчас необходим! Порция простого этого веселья, когда можно было снова ощутить себя ребенком, простым в своих желаниях дитём. Ведь раньше, скажем, Фёдор Михайлович положит руку на ее плечо и Майя Юрьевна счастлива. Простой похвалой полна, простым ободрением. В двенадцать-то лет. А сейчас думалось всё о тонкой рубашке… о тесных объятиях, о синей чародейской темноте и его глазах – умных глазах, грустных глазах, влекущих… Майя смеялась, ей было легко – кривоватая ее улыбка иногда была лукавой, иногда по детски открытой, иногда шутливой. Пчёлка со смехом поставила тарелку с бутербродами на его поднос:
- Так точно, капитан. Несите! - сдвинула бокалы в сторону, упорядочивая посуду на подносе. Майя была педантична: она выстроила посуду строгим узором, выравнивая бокалы как по линейке. Удивилась же, когда он похвалил её хозяйственность. Пафосная Молния привыкла к похвалам, но сама Светлова всегда тушевалась в таких ситуациях. Смущенно потерла курносый нос, чуть опуская взгляд. - Ну-у-у, Майю Юрьевну ведь бесплатно кормят, получается. И все добры к ней… ага-ага. Я на сто процентов рада, что врач пока никому не нужен, но помогать с едой на кухне - это меньшее чем я могу отплатить. – И снова вдруг сверкнули ее глаза дальним штормом: грустью налились, да мирным спокойствием одновременно. – Я ведь когда сюда шла, так переживала. Как мы встретимся после всего…, уместно ли будет присутствие Майи Юрьевны на борту… Спать не могла, ёшкин кот! А потом мы встретились в шлюзе и всё пошло само-собой. Мне стало спокойно. Словно я у себя в подмосковье и всё привычно: вот больница, вот дорожки, вот снегопад за окном. Дааа… Девушка дотронулась до капитана рукой, без эротичности пожалуй, просто по родственному. - Не могу не отметить, что вы всегда просите не обращать внимания на ваше мнение и извиняетесь, когда говорите свои выводы. Но мне они интересны! – чуть приподняла брови, кивнув Чижику. – И… если вправду нет секретов и туда-сюда, и это кино… и финал вам не омерзителен, так тудыть его в топку. Вы говорите своё мнение-то для Майи Юрьены. Оно мне важно! Я… мне нравится вас слушать. Усмехнулась. - Алиску назвал папа. Ну, он вообще романтичный человек в душе, вот я уверена. Конечно, спроси я его сейчас про это, он скажет что-нибудь вроде «не грузи меня своими глупостями, Май», но… - тепло прищурилась Майя. – Я уверена что Кира Булычева он читал.
- Тостер долго грелся, Алексей Кирович, потребовалось время чтобы он поджарил хлеб! – улыбнулась Майя, раскрасивевшаяся пламенная Майя, глядя на Алёшку да и на весь мир сейчас с особым искристым теплом. – Угощайтесь, пожалуйста. Протянула ему бутерброд, с любопытством поглядев в каюту Чижика. С жарким заметным таким любопытством, а ещё чуток нахмурившись и разом вдруг грустнея. Отвернулась как-то слишком резко и пошла к себе, забирая с подноса ведёрко. Поставила шампанское на лёд, разложила шоколад и конфеты. Поставила чайник, само собой: - Мини-ночной пикник объявляется открытым. Давайте перекусим как следует! Ночной завтрак, агась!
|
|
|
Разговор с джинном оставил странный привкус на языке, Белла – привкус туманного дождливого города, приправленный тонким духом раскаленных пустынных дюн. Противоречивые, сражающиеся друг с другом образы! А в общем-то, получилось очень необычно. Вот только что была кабина громыхающего по своим рельсам трамвая, а вот ты уже снова на земле и Перри рядом мнется, зависнув на своём этом самом «кубхшар, ар'ъегерим». - Ну это не совсем любовь, Карамелла, гм… То есть это любовь, но к любви оно не всегда имеет отношение-то. Скорее, чёрт… это то что происходит с телом, это когда дело доходит до темноты и постели… но не сказать, чтобы это был неприятный процесс, но это не всегда любовь. Ах-шар. Короче, красотка. Убей меня, ибо я не могу заткнуться! Май-вла, что несет мой проклятый клюв... И Перри, как-то смущенно поправляя твой чемодан и поглядывая на его ручку, вдруг спросил: - А тебе не показалось, Остроушка, что с клятым временем произошло что-то не то? Будто бы всё застыло на какой-то вшивый миг? Мне показалось, будто бы я видел трамвай и белую маску. Или это всё ерунда… Ага! Значит коднар всё же почуял магию Джинна, коднары, они ведь вообще дюже устойчивые перед чарами существа. Перри явно ощущал что-то странное: по черным перьям его пробегали статические разряды электричества, а красные глаза задумчиво мерцали. Пернатик чувствовал смутный подвох.
А ты Аннушка, теперь совершенно точно знала куда тебе следует идти: вперед по этой самой улице, чуть повернув от рельсов и остановки, шагнуть в длинный пешеходный переулок. В этот самый проулочек, где колдовал над фонарями фейерийский эльф. Если пройти чуть дальше – увидишь клумбы и деревья с почками, сам переулок же упирается в дремотный коричневый канал. Именно здесь находится дом твоей тёти, расположенный по адресу Шкиперская 5. Совершенно точно не Штурманская 5, агась. Джинн не стал распространяться про исполнение желаний, зато произнес довольно обширную, душевную даже речь (ну, насколько душевными бывают джинны):
«Реку тебе дочь Фейерии, принцесса заповедных очарованнх кущ. Я желал бы побывать в мире Гнизготерии, чтобы узреть их потрясающие воображение машины способные существовать без джиннов. Слушай же! Гнизготерия всегда горько бередила мою фантазию, ибо я не представляю себе механизмы не одушевленные нашей магией. Запоминай аккуратно! Твой путь лежит туда, если ты желаешь видеть настоящие чудеса. В Гнизготерию и ещё дальше, в мир заповедных и странных машин умеющих повелевать высокими чарами. Мой трамвай приходит утром, днем и вечером. Ты легко узнаешь Дом который ищешь, ибо его охраняют Львы. Их нарекли Артур и Альфред. Дивнийцы эти заколдованы и обращены в камень давным-давно, люди говорят, будто дивнийцы станут служить верно той душе, которая их расколдует. Живи вечно, принцесса! Прощай и до скорой встречи.» Вот так и закончился разговор с Джинном. Впрочем, он оставил тебе ещё кой-какой сюрприз – ты снова стала женщиной! Не полукошечкой, но самой настоящей эльфийкой. Красивой и не запятнанной проклятьем. Неизвестный эльф теперь колдовал над другим фонарем, делая вид будто он вас не замечает. Хотя наверняка заметил же! …Огромный двухметровый коднар с изящным чемоданом и брутальным черным мечом – картина более чем примечательная, на грифа-переростка невозможно не обратить своего внимания! Да и ты, Аннушка, слишком красива для того чтобы оставаться незаметной. А еще, эльф кажется не был затронут временной магией. Время остановилось только для вас с Пэрри.
-
Мрр, какой приятный ей джинн попался ^^ Замурчательная история, атмосферная, а ещё она что-то всё никак шерстью не обрастает, эльфийское везение прямо :D
|
Чуть крепче обхватила руку Фёдора Михайловича, уловив грусть в его голосе (что-то неприятное, связанное с родными?), Майя это ощутила, почувствовала – какую-то грустную историю, связанную с братом и сестрой. Со сводными братом и сестрой, что немаловажно! И если жив отец-преподаватель, значит всё дело в матери… - Ваш папа женился второй раз? – не удержалась от вопроса. Аккуратно, но чувственно надавила на кончик указательного пальца мужчины, поглаживая и перемещаясь к запястью, затем средний палец, безымянный, мизинец… Тронула его ладонь, энергичными прикосновениями массажируя уставшие кисти. Закатала рукава рубашки, сосредоточенно и молчаливо отводя ткань чуть выше: сакральный задумчивый ритуал – когда расстегнула пуговицы и отвела ткань немного вверх, рискованно, чародейски, дотрагиваясь до этих любимых рук. Правая. Левая. Шелк горячих прикосновений и эта самая близость, когда чувствуешь даже волоски на коже. Веснушчатое лицо сохраняло профессиональное выражение, но сердце нет-нет да и норовило вырваться из груди, ударяясь о грудную клетку. - Есть ещё одна сестра, - тихо проронила Майя, выслушав о родственниках Чижика. – Моя старшая сестра, её зовут Лизой. Она не желает нас знать… никого из нас, я хочу сказать. Так получилось, что между ними и отцом что-то произошло, Майя Юрьевна тогда ещё была совсем зеленой и ходила пешком под стол, а Лиза уехала из семьи. Навсегда уехала-то. В деревню, в глушь, в Саратов. Ага-ага! Она действительно живёт в Саратове, ну и… Девушка тепло приложилась щекой к его ладоням, делясь этой близостью, родственностью души. Ей это нравилось, ей было тепло. В воздухе пахло мужским одеколоном, в воздухе носился легчайший лимонный аромат. Судя по рассеянной улыбке Фёдора Михайловича, его это тоже вполне устраивало: капитан больше не был напряжен и губы его больше не дрожали. - Ну и Лиза вышла замуж, взяла фамилию мужа и навсегда отказалась от Светловых. Не только от отца – от всех нас! Словно бы все мы мусор… возможно она так не думает на самом деле, просто не хочет, чтобы мы появлялись в ее семье. У отца уже есть внуки, но… Майя оставила это для Чижика, додумать об этом самом говорящем «но». У её великолепного красивого отца были внуки, но его никогда не приглашали, чтобы их узнать. Вполне возможно, даже не рассказывали о великом деде.
- Ой! – вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своим волосам, она не была привычна к ласкам. Поглядела на него с удивлением, не отрывая щеки от его руки. Словно бездомная кошка, которую вдруг погладили и которой это понравилось. На секунду во взгляде серых глаз промелькнула умная тревога. «Вы не шутите? Я вам и вправду нравлюсь, но а как же блондинка?» - О-ой, - выдохнула удовольственно. Ой. Она не могла сейчас думать о портрете. …Щекотное прикосновение к уху сводило с ума, и к шее… такая себе счастливая томная мука. Что-то внутри сжалось, отзываясь сладкой болью. Навевая какие-то странные горячие фантазии… желания и мечты… От нее сейчас пахло лимонным маслом, пахло его духами, а ещё пахло самой собой. Мягкое тепло струилось от рыжих волос – пахло девушкой, чистой, следящей за собой. Немного кухней, на которой им пришлось вместе потрудиться, немного шампунем. И ещё чем-то легким травяным, таким вот неуловимым парфюмом, которым любят пользоваться все женщины мира. Может кремом, или каким-нибудь там тоником для протирки лица, а может, то был аромат медблока. Это были хорошие запахи, запахи долгого трудного дня. И свой собственный молочный дух, с трудом, но пробивался сквозь эти ароматы.
- Лимонное масло, - объяснила Пчёлка поглядев на его руку. А потом, не выдержав, вдруг дотронулась до этой руки совсем даже не массажным, а ласковым движением порхающих пальцев. И тут же взяла себя под контроль, опуская рукав его рубахи. Рыжая бровь хитровато вздернулась, приглашая в игру. Как долго они смогут не разнимать рук и кто сделает это первым, кто прервет контакт? - Надо пройтись быстрым шагом, я кажется слегонца поймала второе дыхание! Лучший отдых, капитан – это быстрое движение, чтобы почувствовать ветер в лицо. Это хороший тонизирующий массаж, а теперь необходимо проветриться, чтобы разогнать усталость. Победно улыбнувшись ему, вздернув подбородок и хитровато блеснув серыми глазами, Майя вдруг повела Фёдора Михайловича за собой, ускоряясь, почти переходя на бег. …Быстрое движение по длинным данкийским коридорам, когда кажется что летишь: сможете ли удержаться, капитан? Отнимете ли свою руку? Скажете ли сейчас, будто всё это глупая игра? Молчаливый вопрос в её сияющих очах. А вокруг Ночь! - Какой вы красивый в этой рубашке, какой строгий! – шепнула для него Майя, подбадривая Фёдора Михайловича. Глядя на него с удовольствием. Поджарила хлеб в тостере, сделав три простых бутерброда: когда влажная ветчина, сыр и зелень. Пчёлке вдруг очень сильно захотелось есть, ага-ага. Груз разделили по-братски. Майе – тарелка с тремя бутербродами, Чижику – тяжеленький поднос, на котором устроились праздничные бокалы, ведёрко полное льдом и Алёхина «Фанта». - У Майи Юрьевны тяжелее, - рассмеялась Пчёлка. – Ооочень тяжелая тарелка с бутербродами! – согнулась, будто бы мучительно. Шутливо охнула.
|
|
-
Если решусь на кросспол, учту.
-
За необычный взгляд на набившую оскомину тему. И .... тема сисек раскрыта! :)
-
Хорошо, но тема сисек не раскрыта мало. Нет примеров из реальных игр, где тебе кросспол понравился)
-
Ёмко, доступно, по делу))) Класс!
-
За дельный совет и отношение в целом :)
-
Нравится эта спокойная рубрика. Хорошая статья и в целом доброжелательность устраивает.
|
|
Пэрри почесал у себя за ухом, крякнув удовольственно. Небось, коднарингу было приятно рассказывать тебе такие вещи, Белла. Вряд ли пернатик знал что-то о космосе, и о черных дырах, но в области маги-вселенных был неплохо образован. Агась! Прямо таки докой пернатой являлся же – тем самым мастером Пэрри, который при мече и верном окурке, значится. Шкрябнув когтями по асфальту и стряхнув немного пепла из своей сигареты, сутулый гриф деловито пояснил: - Май вла, Ушасточка, переводится как «сердце моё». Эгерей – черный ветер. Рок! То плохое, что могло бы и не случится, но всё-таки происходит. Как хренов бутерброд падающий маслом вниз, сечешь? Как уехавший перед твоим носом трамвай, разрушенная по глупости дружба или иная вселенная, в которой всё чуждо и незнакомо, когда ты допустим вошел в проклятый портал и вдруг понимаешь, что он сломан. Чёрт! Такое случается довольно часто, если имеешь смелость двигать свою задницу сквозь миры. А Кубхшар, ар'ъегерим это… это… - Пэрри вдруг растерялся, как-то обреченно хлопнув себя по перьям. Заблестевшие красные глаза, хитровато уперлись в асфальт под ногами. – Короче, это когда двое любовников… ну, занимаются, мммм... этим самым же. Гребучий вот Эгерей! Тебе не стоит об этом знать, Карамельная, сначала подрасти!
...
Фарфоровая маска джинна была создана из странного материала - то ли каменная, то ли деревянная, она излучала мягкое покалывающее тепло. В прорезях маски скрывались внимательные мерцающее-желтые глаза. Искусственный рот улыбался, глаза же оставались серьезными. Видение пустыни вдруг исчезло и появился город, тот самый ночной Петербург по которому громыхал старинный деревянный трамвай. Впереди лежали серебрянные рельсы, протягиваясь в загадочную даль двумя гордыми прямыми линиями, наверху висели фонари, а по сторонам от рельс стояли себе дома, задумчивые да красивые. Трех и четырехэтажные. Напоминающие замки и горделивые дворцы! Иные были украшены львами да химерами, иные тонкими полуобнаженными музами, а третьи, напоминали насупившиеся суровые темницы, нависающие себе над каменными улицами города мрачными такими горгульями. Рельсы вдруг плавно изогнулись, поворачивая налево, а по правую от тебя руку, Белла, вдруг показался морской порт. И набережная! И покачивающиеся вдалеке корабли: мачты, паруса, сталь мертвого железа… Светлое в ночи море приковало твой взгляд – обняло запахом, тронуло мягкостью невидимых волн. Пахнуло мокрым камнем, свободной влажной землей. Пахнуло небом! Стальным человечьим небом, которое обнимало эту воду, протягиваясь к ней бисером дождевых капелек.
- Реку тебе, дочь Фейерии, имя моё сокрыто и мы Джинны вручаем его редко, особенным лишь сердцам, что повстречались на нашем пути. Но ты можешь звать меня Аладдином, душа! - показалось, или Джинн усмехнулся, прошуршав своим сухим песчаным смехом. – Сегодня твой трамвай уехал, Принцесса Зеленых Кущ, и никому не дано его нагнать. Но в день завтрашний ты можешь прийти на остановку снова и найти мой трамвай. Хотя я не единственный здесь Джинн. И вдруг помолчав, странный этот собеседник в форме машиниста спросил: - Ты веришь, будто я способен исполнить твои желания, Дочь Фейерии? Люди наделяют Джиннов странными свойствами, но мы не духи ламп и не демоны жарких дюн. Клянусь тебе, мы не отнимаем душ случайных путешественников и всё же облик наш, едва ли покажется достойным для Истинного Эльфа. Наша внешность и наша суть не едины, мы носим маски, чтобы не смущать слабые сердца. Теперь трамвай полз сквозь какой-то парк, а задумчивые оголенные деревья нависали над рельсами, укрывая их узорчатыми тенями. - Тебе пришло время идти назад, разговор наш может быть продолжен в завтрашний день. Восемнадцать! Вот мой маршрут. Помести его в свою память, если желаешь повторной встречи. Найди Башню Грифонов, найдешь и Древо. Оно рядом. Но будь осторожна, Душа, возьми с собой друзей, ибо нехороши те места. Ненадежны и мрачны!
-
Очень и очень атмосферно! И описания города, и природы, и сюжет, и Перри. В таких случаях говорят: пищу от восторга. ВотЪ! ^^
-
за маску Джинна
|
- Заниженное качество - это объективная, а не субъективная величина, - спокойно сказала Маришон. - Это подпадает под целый ряд статей, начиная от недобросовестной рекламы, заканчивая возможными косяками при уплате налогов, когда налоги платятся с заявленной прибыли, полученной при учёте закупки и заказа товаров и услуг более высокого качества, чем было на самом деле. А это значит, если начальник не дурак - а он, очевидно, не дурак - местные представители и-или проверяющие инстанции получают взятки. Иными словами, клубок под названием "не подкопаешься" насквозь пропитан клеем под названием "коррупция", что суммарно может тянуть на срок от пяти лет с конфискацией, или просто огромными денежными потерями, если есть заначка на чёрный день на случай подобного развития событий. Она склонила голову на бок. - Однако даже если ты найдёшь ниточку, которая позволит весь этот клубок сдать вышестоящим органам власти, ты не получишь денег, и, даже более того, съехать придётся ещё и нам с сестрой, так как те люди, которые были довольны зарплатой и успешно отдавили горло своей совести, будут иметь все причины ненавидеть нашу семью. Нам всем придётся бежать, просто потому, что жить в такой обстановке будет невозможно. Иными словами, законными методами мы можем сделать хуже ему и себе, но никак не лучше себе. Только шантаж может улучшить наше семейное положение. Голова склонилась на другой бок. - Попытки же лезть в семью вообще нет смысла рассматривать, как проблему. Пока он не фотографирует нас через форточку в ванной во время мытья и не копается в нашем мусоре, это всё блокируется простым твёрдым "нет". Иными словами, вся проблема даже не в начальнике, а в нашей семье. Значит, и решать её можно только двумя законными способами: смириться или уволиться.
- Не то слово, - хмыкнул отец Мариссы, откусывая очередной кусок бутерброда. - Ты предъявляешь ко всем окружающим нечеловеческие требования. Пойми, Марисса - люди слабы. И глупы. И несобраны. Нельзя ожидать от них того, на что способна ты сама. Ей богу, у меня на всех моих предприятиях наберётся, если повезёт, с десятка два человек, которые трудятся так же старательно, как и я.
|
|
- А что, я по твоему похож на тупую чайку, или на какого-нибудь там вшивого корабела? – Пэрри раздраженно дернул острым ухом, как-то даже встопорщив свои длинные перья. Ну, чисто сердитый мокрый гриф! С его ростом и кособокой фигурой, места под зонтиком ему всё же не хватало, поэтому Пэрри шел рядом, сердито наступая на все лужи и поднимая вверх (все-таки поднимая!) твой аккуратненький чемодан, Аннушка, дабы он не измочился. Дождевая вода, впрочем, легко стекала по глянцевым перьями коднара, кажется, не попадая на его горячую кожу. - Вот понятия не имел, кто эти глупые штурманы, теперь буду знать. Хотя на кой чёрт мне нужны корабли? Кубвахшар! Мы, коднары плаваем как топор! Ёрьейгма. Видала, Карамельная, как топоры плавают? Вот то-то и оно. И папироски, опять же отсыреют… - сердито покачав головой, пернатик как раз-таки извлек очередной чирик, смачненько сунув его в клюв. Послышался щелчок зажигалки, - и где он ее прятал, спрашивается? – Пираты, попугаи… ну и ну! Выдумают вот всякого, а потом не знают, как с этим бардаком жить…
Ага. Кажется, Пэрри никогда не бывал в морских мирах: в тех вселенных где плескались бесконечные соленые моря, где накатывали грозные пенные валы, пахнущие йодом. А вся жизнь проходила на скрипучих корабельных палубах и на редких островках, где само-собой разыгрывались драматичные сражения за пресную воду, за клочок живой, способной родить земли. Мечта любого мальчишки! Пиратские миры, миры гордых капитанов, миры, где благодаря высокой концентрации магии, парусные корабли парили в воздухе… Однако, наш угрюмый коднар, кажется, в таких мирах никогда не бывал и даже не мечтал о подобном. Сухопутная крИса, а точнее, сухопутный гриф.
…Рельсы на ощупь были прохладными. Сырыми. Загадочными серебряными линиями уходящими вдаль. Начинало казаться, что если идти этой лунной дорогой (ну, серебро ведь лунный металл), то обязательно попадешь в какую-нибудь иную вселенную. Просто не можешь не попасть! Между рельсами виднелись деревянные шпалы, а над самой железной дорогой висели фонари - маленькие капельки дождя, словно живые мотыльки, плясали в их медовом свете. - Смотри-ка, трамвай! – Пэрри всё же привлек твоё внимание, Анни, дабы тебя не постигла судьба некоего Берлиоза, одного неудачливого человека погибшего под колёсами трамвая в мире немагической, но очень даже жутенькой Москвы. – Ты гляди-гляди, Белль. Джин! Самый настоящий Джинн! Джинн заставляет ехать человечий трамвай, твою ж мать кубвахшар. Это ж самый настоящий Джинн!!! То-то здесь нет электричества...
Пэрри прямо-таки перевозбудился. Джинны. Ты о них слышала немного, Белль. Бесплотные существа, очень сильные своей магией и тяготеющие, как ни странно, к простым человеческим вещам. Вот, например, к вождению трамваев или к наполнению собой иной какой техники… Тот кто сидел в кабине, вдруг поглядел в твою сторону: синий форменный пиджак, галстук, фуражка, а на лице белая фарфоровая маска. Джинн заставляющий ехать трамвай вперёд! Вдруг появилось ощущение, что джинн желает разговора и что его работа, этому разговору совершенно точно не помешает. «Привет тебе Принцесса Фейерии пахнущая Листвой, дочь Оберона и Титании. Я смотрю на твою душу. Живи вечно!» Произнёс тихий голос в голове. Дребезжащий трамвай уехал вперед, забрал серого человека с серым зонтом, постукивая колесами о рельсы, а тихий, напоминающий шелест песчаных дюн, этот манящий голос остался в голове. Но было ясно, если ты против, то он уйдёт…
...
- Нормально выглядишь, нормстойно, то есть! – хмуро покачал головой Пэрри. – И нахрена ж он тебе сдался? Все эльфы дикие зануды. Вот потому и «чёртовы», я сказал. Вы остроухие – жуткие педанты! Вам не помешает немножечко блох в ваших перышках… Клацая длинными когтями, коднар двигался следом за тобой, испытывая желание столкнуть остроухого красавчика с лестницы. Ну, не на смерть столкнуть, а так, чтобы красавчик сел в лужу. Хотя, если смотреть глазами эльфа, то определенно бывают и красивее парни. Этот тип был смуглым, черноволосым и зеленоглазым. Определенно родом из Фейерии, ага-ага! Уж тебе бы не узнать, Белль. Одет в зеленую рубаху и довольно-таки современные штаны с кожаными вставками, в правом ухе посверкивала серьга. Новые Фейерические веяния! Типец стоял на лесенке, легко сохраняя равновесие. Колдовал себе над фонарём, ничего вокруг не замечая: ни джинна, ни трамвая, ни даже тебя, принцесса Белла. Раскрыв плафон, эльф каким-то образом забирал из него обычный огонь, создавая взамен магический шар света. С этим фонарем он уже почти закончил… Человечий газовый огонь, при этом, просто исчез у парня под плащом. Будто бы незнакомец каким-то образом, вобрал это жаркое пламя в себя!
-
Ах, выборы, выборы! Как же я их не люблю :) В хорошем смысле. Ведь всегда хочется попробовать ВСЁ, а выбрать можно только что-то одно)) Так нечестно!!! :D Отличный атмосферный пост :)
|
|
|
|
|
…Она всмотрелась в его глаза, в эти особенные для нее серо-зеленые глаза, такие вот грустные и глубокие. Они могли быть радостными, светлыми, могли быть даже жутковатыми (как во время выговора, во время этого самого «заруби себе на носу, Светлова!») но всё равно оставались печальными по сути своей. Умудренными, пожалуй, да-да, хорошее русское слово! Имено что умудренными, каким-то болезненным опытом живой души - души, которой ведомо страдание, но которая не испортилась от давней перенесенной боли. Глаза Фёдора Михайловича Чижика, настоящие глаза делающие его самим собой. Делающие его одним единственным, для одной единственной веснушчато-рыжей Пчелы.
Майя боялась.
Отвернулась, задрожала, закрыла уши руками, потому что видела всё как наяву. Он мерещился ей – её роковой, жуткий рыцарь: грозный плюмаж, рогатый шлем, молчаливая беспощадность в каждом движении. О! Майя сотворила этого рыцаря сама, безупречный, созданный в мельчайших подробностях личный кошмар. Он был создан долгими печальными буднями под снегом, был создан из горечи, из тех однообразных серых дней, когда ждала на полке. Из ночных кошмаров. Из этого детского крика: «Не надо, прошу вас!» Был создан из маминого равнодушия, из этой стены молчания, навсегда протянувшейся между Зинаидой Константиновной и ее родной дочерью. Из нелюбви. Из отсутствия ласки. Из вопроса – «А почему?» И конечно же, из отсутствия ответов на этот самый вопрос… В ледяных прорезях шлема плескались простые житейские сцены: « - Иди, поиграй девочка. - Не девочка, я - Майя! - Иди-иди, играй…» Он был создан из жалости к себе, само собой, из этой старой обиды, которую надо было бы простить (и на словах прощена), а сердце всё еще заходилась болью, желанием высказать, выкрикнуть всё в лицо. Почему ты всегда меня бросал, отец!? «Извини, Май. Ты же знаешь, как это бывает. Служба, я не смогу прилететь, как обещал. Ну-у-у, это же не от меня зависит, верно? Учись быть сильной, дочь, пригодится. Это работа, Май! Не говори глупостей, конечно, я не могу тебя взять с собой. Тебе нечего делать на космическом корабле, нельзя совмещать личное и профессиональное. Ну ничего страшного, скоро увидимся» - а голос такой веселый, а там в космосе у отца чувствуется такая интересная, цветная жизнь. Жизнь без Майи. Ее собственная жизнь тянется в этом тоскливом дорогом доме, среди очень дорогих вещей отца. В общежитии МЗУ было веселее, но отец не хотел, чтобы она жила там. «У тебе есть свой дом, Май. Тебе не нужно жить где-то ещё»
Грубый жуткий призрак, молчаливый укор. Пчёлка зажмурилась, потому что видела всё это как наяву: удар Чижика под дых, слышала его же хриплый голос в своих ушах: - Бегите! И видела рыцаря, этого темного призрака, наставившего на нее копьё среди тумана. Фальшивого голографического тумана, не менее фальшивой планеты. А для нее это стало реальностью. Концом детства, когда неразрешимые вопросы уже мерещились, но они ещё не убивали. А вот после пещеры... После пещеры пришел Страх. И против этого страха защищали только глаза реального Фёдора Михайловича, живые глаза капитана. Не школьного учителя, которого били и шпыняли, вынудив участвовать во всём этом обмане, очернив любовь к профессии, к ученикам, заставив этой самой любовью играть роль лжеца. Сейчас она смотрела в глаза зрелого мужчины: мужчины, который пережил; мужчины, которого она уважала – потому как Фёдору Михайловичу тоже очень трудно было принять этот чёртов Эксперимент. Наверняка трудно! Когда вот так вот, когда грязными ногами кто-то просто потоптался по его профессии. Заставил врать своим ученикам. Принудил участвовать в жестоком шоу, использовав любовь к детям. Самый большой грех, мучить человека его любовью – унижать её, превращая светлое Божественное чувство в орудие зла.
Что ж. Смелый поступок, прийти и посмотреть снова проклятое кино. Фёдор Михайлович – храбрый!
Заледевшая докторская рука невесомо коснулась капитанской ладони. Опущенная голова застыла на капитанском плече. Потом чуть отстранилась девушка, серые её очи поглядели на чёлочку, призрак улыбки обозначился в уголках губ. Сейчас Светловой было не до высокой романтики, не до этих самых парящих бабочек в груди. И всё же его присутствие успокаивало, оно не отменяло Чёрного Рыцаря, но оно словно бы лишало его цветов, лишало рыцаря вещественности. - Вот так… - чуть коснулась челочки Фёдора Михайловича, поправляя вылезшую на глаза прядь. Ей хотелось сейчас обнять капитана, утишить ту давнюю, ненужную боль. Зачем было бить по-настоящему ради игры, зачем поступать так жестоко с родным ей человеком? Но она просто робко улыбнулась ему. И дотронулась до него, словно бы убеждаясь в реальности. Закусив губу, приняла помощь. Это и была её забота сейчас. Мужчины, они ведь не всегда любят когда с ними сю-сю-сю, а ей действительно было страшно одной. Выбралась из кресла (а точнее выпала из него). – Х-хорошо. Да… Пожалуй, присоединюсь. Села между ними двумя, задумчиво глядя в тарелку на поплывший уже шарик мороженного. - Думаю, я Печкин. А что? Дядька знал, что ему нужно, чтобы стать добрым - велосипед! Ну да, ну да. В жизни очень ценны самые простые вещи. Моё дизайнерское кресло, мои часы, да? – с натяжечкой усмехнулась, поглядев на свои роскошные, украшенные золотом и хрусталём римские наручные часы. – А вас не дразнили, Фёдор Михайлович? Дядя Фёдор запоминающийся персонаж, вот что Майя Юрьевна думает. Очень разумный паренек! Мне почему-то кажется, вы всегда были серьезным в детстве… - усмехнулась, продолжив совсем тихо. – Мне всегда казалось, что вас чуть ли не с рождения Фёдором Михайловичем должны были звать. И протянула свою узкую ладонь Алёшке, потому что сейчас была его сцена. Потому что рыцари прямо в этот момент, без всякой жалости вязали юного Стругачёва, снова причиняя ненужную, жестокую боль.
Путанный дым темной планеты.
- За Родину! За Чижика! За Иоффе! Леонарда! Карловича! – и вот уже захлебнулось жалкое сопротивление, и рыжего мальчугана зло, болезненно даже на вид начали связывать. Лёха еще вырвался, побежал вдруг к звездолету, отчаянно заголосив: - Я не пойду с вами! Наверное, хотел домой… А реальная Майя Юрьевна опустила голову, крепко пожав руку выросшего пилота. Даже прислонилась к нему по дружески плечом, в этом простом жесте - «Вы не один, Алексей» - Дааа… Мне было легче. Я не очень хотела домой. Когда корабль слегонца разбился, ну, так ведь нам всем казалось, Майя Юрьевна это самое… Ей не хотелось обратно. Какая-то моя часть желала остаться на чужой планете. Навсегда. Ну… - выдохнула совсем тихо, так что и не услышишь конец фразы, если специально не станешь слушать. - …А что меня ждало на Земле? А здесь хоть приключение. Тринадцатилетний Алёшка ожидаемо получил затрещину и был водружен на круп коня. Со скрипом потянулись телеги, исчезая в белой дали. Молодой, двадцатишестилетний Чижик сидел в клетке грустный, большеглазый, какой-то очень несчастный и потерянный на вид. Как ребёнок! Майя не стала глядеть на капитана, наверное, это личное… Она смотрела вперед, прикрыв глаза, видела происходящее даже лучше чем на экране, ведь мозг загадочный орган. Свободная рука, словно сама собой, ненадолго коснулась капитанской кисти, отдавая своё тепло. Поддержку. Мимолётное нежное прикосновение. Грустный притихший Чижик, свободолюбивая птица в клетке. Алешка, со своей оборвавшейся песней – и снова удар, снова ненужная боль для рыжего мальчугана. Зло вставленный кляп, когда грубо, когда за волосы... Снова череда вопросов в голове, зачем нужна была вся эта жестокость? Туман, туман. Пчёлка знала, что будет дальше. Безжалостно выставленный на всеобщее обозрение, состоялся их «интимный» разговор с Аней. Простая тема для разговора: притвориться ли им детьми, если вдруг дойдет до пыток и прочего. ...Тогда в это верилось. Когда Алёшку били, когда били учителя, верилось, что бить могут всех. Разговор с Аней был личным, но экспериментаторам было плевать, само собой. Они вынесли это на общий обзор, ведь в клетках всё записывалось.
- Я, Аня, тебе вот что скажу. Я за узкую спину Чижика не встану, пока его бить будут. И как ребенок вести себя не стану, чтобы учителя под пытки бросили пока я сопли лить буду, наигрывая маленькую. Мой папа с Чижиком не ладит, а я лажу. Даже если бы папа сюда позвонил лично, ничего бы не изменилось, Аня. Даже если учитель сам приказ отдаст ничего не изменится, ага. Так что прости меня. Но это контрпродуктивно. Нам не надо ссориться. Но я буду делать так, как я решила. Доктор Майя понурилась, остро чувствуя себя раздетой. Уперлась подбородком в грудь. А маленькая Майя, словно бы, чтобы добить себя взрослую, продолжала: - Видала я тут на днях Стругачева в медотсеке. Прям павлин! Pavo cristatus. Хвост веером, грудь колесом. До-о-о-ктор Любова, выдайте мне побольше та-а-аблеток от любви пожа-а-алуйста! Такой героический весь прямо. Вот кого Ань любить надо! Редчайший экземпляр "попадалус-в-неприятикус". С этим рыжим Казановой точно не заскучаешь. Девяносто девять процентов веселья по шкале Светловой. Первоклассный парень! Влюблённые люди такие милые и застенчивые. Всё думают будто никто не замечает как они нелогично себя ведут. Забавно так со стороны наблюдать.
Пчёлка угрюмо повозила раскисшее тесто ложкой в тарелке. В этот момент она чувствовала себя напрочь голой. Всем ведь охота хранить в себе какую-то тайну, а тут просто взяли и записали, и все что она говорила по секрету, лично, выставили на всеобщее обозрение. Угу. Захотелось вдруг сбежать, воспользоваться любым предлогом, лишь вперед. Лишь бы – При Майя. Лишь бы - Майя Беги! Лениво шевельнулось лиловое знамя под потолком… - А-а-а, а хотите я ещё мороженного принесу? – док сверкнула глазами, отставляя в сторону тарелку с потекшим молоком. Она и ложки не съела. – Очень очень вкусно. Одна нога тут – другая там, метнусь на кухню… Чаю, кофе или какао… Кому чего? И... и мне очень жаль. Всё было под запись, я не знала. Хрень, ага, стопроцентная хрень.
Ссутулилась совсем.
|
|
|
-Поживём увидим, - спокойно ответил Тур гридню, взгромоздившись в седло. Она тут не одна была, кто отличался гонором. Выглядела, правда, болезненно как-то: тощая, бледная, глаза даже с желтизной. Ну, да это ещё не повод ожидать он неё гадости. Гонор, правда, может проблемой стать, но уж с этим как-нибудь сладим. Наказав остальным дружинникам ехать по обе стороны от кибитки, Тур занял положение впереди, вровень с запряженным в повозку конём и дал знак выдвигаться. Пока ехали по деревне, дружинник решил зачать песню, а то смурные все какие-то больно. Ждан с Дубыней навострись, беды ждут, княжна вообще в солому уткнулась - никак, слезы льёт по отцу до матери. С таким настроем не напутешествуют да и, чай, не на поминки же едут, на свадьбу. Песню Тур выбрал лукошкинску, ту, которую сочинил княжеский скоморох Вавила, после того как отбили они крупное нападение разбойников пару лет назад. Вавилу хоть и звали все дураком, но был он поумнее многих и мог говорить князю то, что другие бы никогда не решались. Владимир его за это и держал при себе.
Набрав полную грудь воздуха, Тур начал, надеясь, что Ждан с Дубыней его поддержат. Песня то им это была хорошо известна и среди дружинников Владимира популярна:
Ой что то мы засиделись братцы Не пора ли нам разгуляться Кровь молодая , силы немерено Дайте коня мне да добрый меч
Ратью пойдём да погоним ворога Кровь молодая, сердцу дорого Да не пристало нам сидеть по хатам Дайте коня мне да добрый меч
Было это братцы давным - давно Чёрная сила пришла войной А мы не знали, не ожидали Жили, любили детей рожали
Так в наши хаты пришла беда Жаркая сеча была тогда А мы не знали, не ожидали Жили, любили детей рожали
Ой да неужто княжая рать Им не покажет кузькину мать? Били рубили, в болоте топили И победили чёрную тать
И засияло небо голубое Полная чаша мира да покоя А кто пожалует к нам с войною Дайте коня мне да добрый меч
Ой что то мы засиделись братцы Не пора ли нам разгуляться Кровь молодая, силы немерено Дайте коня мне да добрый меч
Ратью пойдём да погоним ворога Кровь молодая, сердцу дорога Да не пристало нам сидеть по хатам Дайте коня мне да добрый меч
За околицей, конечно, Тур наказал вести себя тихо да смотреть по сторонам. Когда же на дороге показался одинокий путник, дружинник, дав Ждану с Дубыней знак глядеть в оба, ввернул в бока коня пятки и на рысях выехал вперед кибитки на лошадиный корпус. Тур старался получше рассмотреть незнакомца: было ли при нем оружие или какие-то другие пожитки?
|
|
|
|
|
- Неа, завтра будут блинчики, - хитровато улыбнулась веснушчатая Майя, отвечая Ивану на его вопрос. Прихлебнула свой вкусный персиковый сок, с интересом поглядывая на прочих данкийцев. - Блинчики, ага-ага. Не американские, не космические, а самые простые и привычные, круглые как солнышко блины, - обвела этот самый воображаемый солнечный круг, длинным докторским пальцем в воздухе. - Думаю, всем нужна простота. И простое, непретенциозное угощение к этой простоте: как-то сметана, сгущёнка, топленое масло, мёд. Агамсь… - Пчелка удовольственно порхнула рыжими ресницами при слове «мёд», оживившись от этого вкусного слова как самая настоящая пчела. – Блины со сметаной и медом я очень люблю, хе-хе. Вдобавок, Майя Юрьевна считает, будто это чудесный утренний десерт – прямо то, что доктор прописал! И буду честна, у блинов имеется одно о-о-очень ценное свойство… Тепло поглядела на капитана, эдак по-родственному да задумчиво, а потом, смутившись, снова в тарелку взор устремила. - Их трудно испортить: либо они сразу вкусные, либо чертыхаясь и матерясь, ты соскребаешь их с пригоревшей сковороды. Агамсь. Блинное утро, господа! – повернулась к Ивану. – Если желаете помочь с чайником, Майя Юрьевна не возражает. Но я завтра планирую встать в рань, так что решайте сами, Иван… Вставать рано утром - та еще пытка. С вечера всегда кажется намного интереснее, нежели утром, когда беспощадный будильник вгрызается прямо в мозг, а ты весь раздраженный и растрепанный хочешь этот самый будильник убить. Ага-ага. И Майя Юрьевна хитровато поглядела в сторону, ведь вообще-то ее коварный план был очень прост: Иван не пожелает вставать рано, а Пчёлке не придется обижать второго инженера отказом. И не то, чтобы инженер был ей неприятен, просто опасалась Майя Юрьевна дать Раздолбайле какой-нибудь ненужный намёк. Ну чисто случайно, агамсь. Оно вроде и фантазия всё, а нет-нет, и казалось девушке, будто есть какое-то смутное напряжение между Иваном и Фёдором Михайловичем. Причем, именно со стороны Ивана, угу.
...
Напряжение. Кырымжан сейчас напоминал гудящую электробудку или молнию, готовую шандарахнуть по голове одну девушку. Упертую девушку, девушку, которая не привыкла обижаться: - Окей. Я спрошу Спартака Валерьевича. Не знаю, что случилось, но спасибо вам за помощь, а блины завтра будут вкусные, я уверена! «И я еще приду на ваши занятия. Теперь-то уж точно приду, сто процентов!» - нахмурилась про себя.
...
Если бы рыжую Майю спросили, какое у нее самое лучшее качество, Пчёлка Светлова ответила бы правдиво – «я не теряюсь даже в самых нелепых ситуациях. Вот именно!» И Майя бы наверное даже пристукнула ладонью по столу в такт своим словам, ведь стучать подобным манером ей очень нравилось. Ну, в самом деле, вляпавшему в шоколадку и обернувшемуся капитану Чижику, открылось жуткое зрелище: сверзившаяся со своего трона Майя Юрьевна сейчас боролась с креслом, пытаясь выбраться из этой шелестящей ловушки. При этом ноги ее оказались где-то сверху, а голова снизу. Веснушчатая же щека девушки, и вовсе, угодила прямиком в конфетную коробку. Досадное падение на все сто! Хорошо хоть конфет в коробке уже не было – разбежались они кто куда, одна вот Фёдору Михайловичу как назло попалась на пути, испачкав его интересное место. Но раскрасневшаяся Молния не терялась. Заметив обращенный на нее капитанский взгляд, док озорно приподняла голову, подставляя себе кулак под щеку и отпихивая конфетную коробку в сторону. Мол, так оно всё и задумано у меня! - А вы сомневаетесь? – ответила не теряющая лица Майя Юрьевна, с интересом вглядываясь в капитана: тепло вглядываясь да задумчиво. Она даже брови умудрилась приподнять, что в ее положении, согласитесь, было нелегко сделать. …Сейчас она очень сильно отличалась от той себя, которая несколько минут назад узрела папину секретаршу. Тогда Пчёлка выглядела уязвлённой и обиженной фурией, остро напоминая ошеломлённую, оскорблённую в лучших чувствах жену – ту самую жену, которая пришла на работу к любимому мужу с домашними пирожками, и вдруг увидела его в компании такой вот фигуристой Королевы Красоты. Причём, королева эта наглаживает любимому ручку, выставляя огромную грудь, а король вроде как и не возражает… О-о-ох, ревновала Майя. В самом деле ревновала же, сделавшись похожей на колючего ежа! Ей это даже немного шло – когда глаза блестят, брови хмурятся, а огненно-рыжие волосы посверкивают от негодования и будто бы искры по ним пробегают, трескучие такие. Майя – страстная душа. Огонь! Она не только ласковой умеет быть – она умеет быть огнисто-колючей, ревнивой львицей. Агась-агась. Как и каждая женщина, ну да. А сейчас, хоть и сверзившаяся с трона, рыжая девушка была весела: в серых глазах её плескался светлый задор. Ласковый задор, который каким-то образом обуздывал это жгучее пламя. Успокаивающе всё-таки Чижик действовал на Майю
Молния Светлова довольно говоряще смежила веки, этим самым морганием отвечая Чижику и его новой, освежающей капитана чёлочке. А ещё, взглядом своим мягким отвечая-то, интересом в глазах, да загадочной полуулыбкой застывшей на губах. Потом, правда, одна веснушчатая особа всё же не удержалась от шутки: - Конечно правда, на все сто! След от конфеты явственно виден, Алексей Кирович прав. Со своего положения Майя Юрьевна очень хорошо видит коричневый крохотный след, очень коварный, если дело заходит о месте, которое ниже спины… - Майя всхлипнула, пытаясь удержать смех в груди. – Очень-очень нехороший след, прямо красная тревога. Салфетки-то у меня есть, но боюсь когда вы разотрете, маленькая полосочка превратится в большую коричневую кляксу на вашем идеальном белом комбинезоне, и… (Майя затряслась в корчах смеха)… и… и вечер перестанет быть томным. Развеселившаяся девушка больше не могла молчать, залившись душевным прямо-таки ржачем, подергиваясь и всхлипывая приглушенно. Наверное, это был немного нервный хохот – хохот, выдающий напряжение и страх одной Пчелы. Наболевший смех. Не злой. Скорее облегчающий душу. - Вы не обижайтесь, пожалуйста, я тоже сегодня на себя воду пролила… - с трудом перевела дух Валькирия. - Мммм. Пролила воду из под роз на колени и гораздо выше колен. Ага-ага. В основном выше… А ведь все на этом корабле знают, как Майя Юрьевна любит пить свой великолепный чай, нда… - док снова засмеялась. – Ситуация грозила стать катастрофической! К счастью, Данко Звездолетович не стал меня выдавать, а больше никто не видел. Я уж думала, хуже не бывает, но… теперь, когда я смотрю на вас… - серый взгляд Пчёлки скользнул по конфетному месту Чижика, и девушка снова затряслась в тихих смеховых корчах, одновременно дергая ногами и пытаясь выбраться из слишком тесных объятий своего кресла. В конце-концов, выбравшаяся на свободу доктор протянула Чижику влажную салфеточку, ароматическую такую и свеженькую, припахивающую счастливой ромашкой. У женщин всегда такие водятся: в карманах и в безразмерных сумочках, да-сь да-сь. - Держите. Но учтите, может стать только хуже, если неудачно затрете!
По телевизору, между тем, школьное собрание плавно двигалось к шлюзовому отсеку. Первая ссора, первые слезы Майи на том корабле. Пчёлка задумчиво поглядела на саму себя, болезненно сморщившись, когда крохотная рыжая девочка зло бросила мальчишке-командиру в лицо. - Потому что ты, плохой капитан! - Ну да, ну да… - пробормотала нынешняя Пчёлка, стыдливо потирая веснушчатую переносицу. Сегодня утром она была близка, чтобы бросить что-то подобное капитану Чижику в лицо, когда он засомневался в ней. Характер вещь такая… даже и через пять лет изменить себя очень трудно. Майя не была идеальной женщиной, но причинять боль другим ей не нравилось. Сегодняшним утром она удержалась, обуздав свою пламенную натуру, а вот тогда в школьном классе – к сожалению нет. Вздохнула задумчиво, какой же Фёдор Михайлович все таки невнимательный! КОГО она, спрашивается, снимала-то в том классе? Неужто не заметил!? …А может и хорошо, что невнимательный, ведь кино-то было не только про страдания, про чувства оно было. Про очень большое Чувство, зародившееся в одной очень мелкой девчушке. Но Фёдор Михайлович сам должен понять, разобраться в себе, осмыслить… ведь такие вещи не объясняют вслух. Начнешь озвучивать и обяжешь человека собой, испортишь что-то хрупкое, вручая своё сердце как ненужный груз. О таком вот личном на двоих, каждый сам должен понять. Майя смотрела кино, начиная мёрзнуть от тягостных предчувствий - сейчас ей очень сильно хотелось придвинуться к мужчинам, но гордость истинной Светловой не позволяла выглядеть слабой. Рыжим лучом солнца в сгущающейся грозовой тьме, промелькнула сцена с ведрами, лопатками, и со счастливым Алёшкой, который никак не мог дождаться выхода наружу. Такой себе яркий, пламенный рыжик. Майе было приятно смотреть на своего друга, даже с экрана Алеха вселял оптимизм. - Ведро номер одинадцать, Федор Михайлович, серый как асфальт цвет с примесью голубого. Ведро номер двенадцать, голубоватое над крупным мегаполисом небо с примесью серости. Они совсем разные, их невозможно перепутать. Как ученый я конечно же всё напомню. Это моя главная задача – помогать, напоминать, исследовать! – мелкая девчушка смешно насупившись, объясняла ботинкам учителя, как следует различать вёдра. Пчёлка помнила, она тогда очень стеснялась Чижика.
Как это ни парадоксально, она и сейчас довольно часто стеснялась Фёдора Михайловича…
- А я помню, почему мы были такими радостными, - кивнула головой реальная Майя в каюте, разглядывая саму себя в прошлом. – Красавец вы Алексей, очень ярко смотритесь! Съешьте мороженное, а то оно растает... А если о веселье говорить, ммм... Это ведь всё было для нас! Я и сейчас такое ощущаю иногда: когда на финишной прямой, когда победу чувствую в груди. Или скажем, если хорошо сдала экзамен. Выброс адреналина, счастье в желудке! Сейчас правда всё реже, ёшкин кот, ушло оно куда-то… будто в унитазе воду спустили. Пффф. Хотя вот если я трюкачу, тогда оно вроде ещё есть чуток: ударишься больно, сделаешь феноменольную глупость и всё равно весело. А тогда. Это ведь всё для нас было, сто процентов! И ни с кем больше такого не происходило, ни с одним классом, - Майя вздохнула. – Наши родители могли увидеть нас, могли гордиться нами, мы могли привлечь их внимание, - Пчёлка вдруг заболталась, рассматривая детей в шлюзе. – Они могли узнать какие мы, что в нас есть. И может быть, кто-то взял бы кого-то на свой корабль, угу. И не говорил бы, что всё это глупость, мечтать о таком. Майя Юрьевна могла доказать отцу что она взрослая, что она не будет грузить его собой, что её не нужно бояться. Ну да… - замолчала вдруг, осознав что лишку дала. - Простите, что-то увлеклась.
Прикусила губу, а потом все же высказалась.
- Но отец ведь не всегда такой, каким вы его видите сейчас. Он честный, щедрый, великодушный. Разный. И…
…И в ушах у девушки, как назло, звучали все эти жуткие клички, которыми Светлов наделял Чижика: Щегол, желторотик, капитан-приготовишка, задиристый юнец… казалось, всего три месяца подготовки к полёту, а сколько всего было услышано. И как тут объяснить, что вот эти ругательства, эта мелочность какая-то, появившаяся с возрастом в Юрии Аркадьевиче, это еще не весь её отец. Её папа - Герой. Только герои, они ведь и из черного, и из белого состоят – всего в них понамешано густо.
А Туманная планета уже врывалась в каюту, уже заволакивала рассудок своей беспроглядной полумглой. Вот уже ушел Робик, и первая группа Алёшки растворилась в белизне. - УРАААА!!! – счастливый стругачёвский вопль грянул на всю каюту. Вот уже и Майя оказалась там, в своём персональном кошмаре. Рыжеволосая Молния притихла, подобралась, узкая её ладонь испуганно прижалась к груди, когда Пчёлка снова увидела этот проклятый туман, чахлую растительность. Увидела Алешку, двигающегося с первой группой вдоль корабля, и их собственную вторую группу, уходящую к каким-то камням. Признание в своей ошибке, тихая сосредоточенная Аня и ОНИ, проглянувшие на горизонте тени. Семнадцатилетняя девушка испуганно зажмурилась, отворачиваясь от экрана – отгораживаясь от него руками, ладонями, закрытыми мучительно глазами. Эхо детского крика в ушах, призраки давней муки. Она знала, что сейчас произойдет, знала до секунды. Жестокие молчаливые тени.
- Трос оборвался! – предупреждение учителя.
Ведра, застывшие на холодном грунте холодной планеты. - Ань, я прошу, возьми пожалуйста лопату и обороняйся если что! Туман, туман. Семнадцатилетней Майе вдруг показалось, что этот проклятый туман реальнее звездолета Данко, что существует в мире только экспериментальная планета, а всё что было после нее – всё это призрачно, иллюзорно, всё это не по-настоящему. Жуткие, уничтожающие ее рыцари – она не могла на них смотреть, вот просто не могла. Побледневшая испуганная девушка вздрогнула, закрывая уши руками. Неудачный выстрел из бластера, короткий удар под дых, рухнувший Чижик… Нет ничего страшнее, чем смотреть на страдания того, кого любишь: смотреть, и не знать чем помочь. Быть растерянным, слабым, не способным защитить дорогого сердцу человека. А они вырывают его из твоих рук! Всё это было постановочно, не взаправду – а трясущаяся от ужаса Майя Юрьевна испытывала вполне реальную боль: она зажмурилась, закрыв уши ладонями, пытаясь заставить себя смотреть на этих рыцарей и не имея на это сил.
|
|
|
Ночной город пронзительно пах морем – древним старинным морем, неспешно облизывающим камни обжитой людьми земли. Морем суровым, призрачным, хмурым, тем самым морем, которое осыпалось на землю дождем, заставляя улицы сверкать красиво и приятственно. …В Фейерии, запах моря можно было почувствовать только на дальнем Севере, в тех сумрачных краях, в которых не селились ни эльфы, ни люди. Иногда, какие-то искатели приключений туда забредали, одинокие волшебники и странствующие маги-отшельники. Людской да эльфийской породы. Но земля в тех далях была недобрая, какая-то смутная тень лежала на Севере. Если верить сказителям, то отгремела там некогда великая битва, в незапятные чуждые времена – страшная битва, унесшая много-много жизней в жестокой бойне; море долгое время носило название Море Скорбей, а потом стало просто Серым Морем. Серым, как недобрые льдины, сползающие в соленые, вечно тревожные воды. Сказители рассказывали, будто бы в тех краях и до сих пор можно услышать грустный плач бледных мертвецов, оплакивающих своим несчастные, до срока оборвавшиеся жизни. ...А может, то просто чайки кричали, ведь поэты, они ведь любят приврать. Будем честны.
Но, чу мрачные мысли! Человечий Петербург был красив, романтичен и загадочен. Все эти домики с острыми крышами, все эти мерцающие в ночи шпили, башенки, сказочные многоэтажные замки и парадные ленты строгих улиц – такие себе прямые ленты и пропорциональные. Наверное, этот город можно было полюбить. В конце-концов, даже миссис Понни Бонни оказалась совсем неплохой гнизгой: она ведь не стала ругаться, причитать, не стала грозить тюрьмой Гнизготерии. Напротив! Даже награду какую-то хотела вручить завтра, а ещё сдержала своё слово и наделила тебя, Беллушка, заклятьем зонтика. Дождик моросил мелкий да надоедливый, колючий по ночному времени, но не слишком крупный. Скорее прилипчиво сырой, вгрызающийся студеной влагой в сухую одежду.
Такой себе чихательно-простудный же.
- О, Беллька, я вспомнил, твою-то мать в перьях! Штурманская 5! Вот видишь, карамельная душа, - Пэрри затянулся сигареткой, кои всегда умел доставать буквально-таки из неоткуда. – Ты смело можешь мне доверять, май ла, - смачно выдул дымок из клюва. - И вообще, тебе лучше меня слушать. Дядя Пэрри старше тебя, карамель, и лучше тебя ориентируется в таких вещах. Давай, бери свой гигантский чемодан и покедовали. Чего там гнизга про Последнее Королевство-то разорялась? Вот уж не думал я, что гнизги в эту чухню верят… Хотя эта дама, как на мой взгляд, не очень-то и обычная, видала остроушка, как она на чёртовых мышах сдвинута? А ведь крыса, то-то и оно! Не простая штучка эта Понни Бонни, эгерей, вот что мой клюв имеет сказать. А хейкао где, зажалась она что ли?
|
|
- Майор, помогите мне, пожалуйста! – Нахмурившись, девушка всё же приняла решение поговорить с Кырымжаном. Сейчас или никогда, как говорится: никого лишнего в коридоре нет, а это молчаливое, гнетущее льдом неодобрение уже начинало серьезно так мучить одну рыжую Пчёлку. Крутанувшись на роликах, просто чтобы удержать равновесие и не сверзиться позорным образом со всеми своими чайничками, кружками и тарелочками с десертом прямиком на пол, Майя серьезно поглядела на Майора. Ага-ага, док даже не поленилась подъехать к суровому воителю, дабы он не исчез в своей каюте. - Помогите, пожалуйста, мне с дверью, а то одной Майе Юрьевне слегонца никак. И… - вздохнула, поправляя поднос с угощениями в руках. – Это самое, ну, ёшкин ко.., эээ, что не так, майор? Никого сейчас здесь нет, - покрутила головой в разные стороны, убеждаясь в отсутствии лишних ушей. – Ну, давайте уже в топку паровозную выбросим все эти недомолвки и хрено… опостылевший этикет. Скажите мне прямо, в чём проблема? Вот строго между нами. Дело ведь не в посредственном пироге? Он конечно унылым вышел, но ведь пирог здесь не причём? Вы весь ужин хмуритесь и не сводите с меня мрачного взгляда, сказать по честности, я ничего не понимаю. Давайте уже проясним без посторонних и не будем рубить собаке хвост по частям! Девушка серьезно, почти что требовательно поглядела на майора своими серыми, серебристыми даже в свете коридорных ламп глазами, внимательно всматриваясь в его сумрачное лицо. Нет, это недоброжелательное лицо с бородкой ее не пугало, папа умел и хуже смотреть, пугало скорее неодобрение. Явное неодобрение. Тягучее как смола неодобрение великолепной Майи Юрьевны, осуждение даже и некая враждебность во взгляде майора! Это потому что Майя женщина? Или потому что Майя – Майя? Проблема в ней лично? В плохом отношении к своим обязанностям на корабле? Но ведь больных к счастью пока что нет, а с Кроллом, команда докторов вполне себе неплохо на сегодня продвинулась… Или дело в том, что Майор что-то знает? Конечно, Купол Тишины отключил все камеры и микрофоны, судя по объяснениям Алёшки, но ведь азиатский майор мог самолично что-то видеть: ну, проходил, например, к себе на пост и вдруг мельком заметил Пчёлку с Чижиком. Увидел, как она на плече у него лежала, как ласково перебирала волосы капитана, разрушая субординацию в хлам… Сердце сильнее забилось в груди, а лицо расцвело румянцем. Были бы свободны руки, Майя бы сейчас невольно пуговку на горле своей глухой рубахи проверила - всё ли в порядке? А то накатила на нее неуверенность, стыдливость даже девичья: дрогнули рыжие ресницы, гася требовательное пламя глаз. Оробела Майя Юрьевна. Погрустнела. Не то, чтобы она сильно стеснялась своих чувств к Фёдору Михайловичу, но ведь это только для двоих предназначалось-то. Это же не телепередача, которая для всех.
...И ушко, которое пощекотала любя, и ладонь мужская в плену девичьих длинных пальцев. Уж как-то не рассчитано оно было на третьего зрителя, ну да. Вот уж Майя и сама разозлилась, поднимая взгляд на Кырымжана - да как он смеет подглядывать, тоже блин герой! Уж чуть было не высказала всё, но нежность нежность… Меняла она её. Какая-то тихая хорошая душевная грусть накатила. И снова Майя притихла, поглядела куда-то в себя, вспоминая недавний ужин. Вздохнула. Вспомнила, как она сосредоточено пила свой персиковый сок, поглядывая искоса на признавшегося в ассистировании капитана. А Майя что? Майю это удивило и сок она пила супер-сосредоточенно, молчаливой пчёлкой глотая персиковый нектар. Повозила вилкой по сметано-яблочному блаженству, тому самому, из которого блаженство не очень вышло, ага-ага. Хотя, если представить что это магазинское угощение, тогда пирог очень даже неплох. Заступничество Чижика её смутило, вот отец бы точно не стал так поступать - папа бы наверняка сделал из этого провала своеобразный урок: «Зато в следующий раз, Май, будешь стараться лучше. Или станешь рассчитывать силы, не занимаясь той работой, которая не твоя!» Хотелось даже перебить капитана, сказать это самое: вы чего? Да это ж я готовила, на мне и вина. Ну, потянула пупок слегонца, схватившись за сложное блюдо. Не рассчитала собственных сил, агась. Но… Если судить по Алёшке, мужчинам нравится иногда заслонять женщин на метафорических баррикадах, а Майя Юрьевна сейчас молчаливо любовалась Чижиком, делая вид будто занята едой. Якобы сосредоточенно жевала (в основном шкрябая вилкой по тарелке) и лишь в конце уточнила, блеснув рыжиной волос собранных в косу. - Завтра, уважаемые данкийские джентльмены, Майя Юрьевна попробует еще раз. Ммм, никто же не против? Самое главное не опускать лапок. При должном старании и планировании, уверена, всё будет пучком, - кивнула Раздолбайло и Романовскому, улыбнувшись кривовато. – Не! Но вообще-то пирог не плох, не то блюдо, которое отрава. Майя Юрьевна пурги не гонит! Однако, он не идеален, я и сама это чувствую. Увы-увы, пятьдесят процентов вкусности из ста. Не провал, но и не победа, - пожала плечами. - Да ла-а-адно, меня не убьют правдивые слова, ведь у Майи Юрьевны железные нервы. Пафосно-шутливо приподняла подбородок: - В общем, не щадите меня, тем более всё равно виноват Фёдор Михайлович, не будем нарушать субординацию и спорить с капитаном в этом деле, хе-хе. Не удержалась от юморины, усмехнувшись.
...
- Угощайтесь, господа! Думаю, если мы станем пить вкусный чай и есть, то мы не будем чувствовать себя отборными дураками, агамсь. – Девушка поставила тарелочки с пирогами возле мужчин, насыпав горсть коньячных конфет для Чижика и для Лёхи в отдельную в тарелку. – Я тут немного украсила десерт… туда-сюда, дала блюду второй шанс. Алексей Кирович, если вы скажете что я отпад - вы сделаете мне о-о-очень приятно! Хотя чай просто из пакетиков, заварник я не стала тащить. Но Майя Юрьевна действительно постаралась исправить вкус этого блюда, ага-ага, насколько это было возможно.... Оставшиеся коньячные конфетки вместе с коробкой, Майя забрала себе, усаживаясь позади мужчин возле двери на своём любимом дизайнерском кресле. Лехин батончик. Кружечка чая. Отвратительный шелест неподдающегося кресла, так и норовящего скинуть свою наездницу. Всё пучком. Она даже чайник прихватила, чтобы не паниковать. - Моя судьба в моих руках, пока со мной чайник. Да, Фёдор Михайлович, вот так я это и воспринимаю, как вы сказали! – шлепнула по креслу в такт своим словам. – Олрайт. Прошлое это только прошлое, оно не сможет нас покусать. И Майя страдательно поглядела на дверь за своей спиной. Дверь ободряла. Заледеневшей рукой Пчёлка врубила голо-режим. Оглушительно звякнула кружечка о тарелочку, когда разнервировавшаяся док неловко поставила её на пол... А на экране возникло прошлое, да-да, то самое, на которое по словам Чижика следовало смотреть с высоты возраста и прошедшего времени. Ну, прошлое и прошлое, в топку же его!
- Витя, ЧТО ЭТО ЗА ХЕРНЯ!? – требовательно мрачное лицо Светлова, вместе с его роскошным высоким кабинетом вплыло в каюту. – Я за что тебе деньги плачу!? - будущий адмирал жестко поглядел на кого-то невидимого, всматриваясь своими стальными глазами будто бы в самую душу всем собравшимся в пчелиной каюте. Телевизор ведь потрясающе воспроизводил голо-режим! Светлов сидел за своим столом как живой, а перекошено-потемневшее его лицо, обещало некоему неизвестному Вите, что-то очень неприятное: то было холодное лицо политического хищника, а не добродушное лицо вчерашнего героя-космонавта, открыто улыбающегося в камеру. Майе показалось, что она даже аромат отцовского парфюма чувствует – этот дорогой аромат одеколона, коньяка и сигарет. Шумно вздохнув, девушка схватилась за пульт, чтобы промотать вперед: что это вообще такое, спрашивается, пять лет назад ничего подобного на записи не было... Какой-то отцовский неудавшийся ролик, записанный поверх старого эксперимента, или случайная личная запись? Но внезапно девушка выронила пульт, рассерженно пошевелившись в своём крайне неудобном кресле. Шурх-шурх-шурх. - Юрий Аркадьевич, вот ваш кофе, – нарисовалась вдруг в кадре невероятно красивая блондинка, с длинными прохладно-белыми волосами и весьма объёмным бюстом, с крохотным идеальным носиком и приоткрытым декольте в разрезе кофточки. А еще с кукольным голоском и с длиннющими накрашенными ресницами. Настоящая такая фея во плоти! Майю поразил даже не этот противный жеманный голос и вовсе не аппетитная женская грудь, явно не помещающаяся в скромную секретарскую блузку, а то КАК доверительно «медамочка» склонилась к отцу. Будто бы она и Юрий Аркадьевич являлись старыми друзьями. Ага. ...Вполне возможно, сгорающая в этот момент от ревности Майя всё себе надумала, но «медамочка» не понравилась ей сразу. Решительно не понравилась и наверняка! Да кто она такая, чтобы вот так интимно, вот так по-свойски склоняться к её отцу, сверкая своими девочками третьего размера!? Как это она может трогать отца своими длиннющими белыми волосами, порхая ручками рядом с его рукой?.. Сцена с Юрием Светловым вдруг разом прервалась черной заставкой: спешно проползли какие-то цифры, даты, промелькнуло кодовое слово RAR90 и без всяких прелюдий, вместо грудастой красавицы-секретарши и мрачно-угрожающего политика, в каюте вдруг возник Чижик у голо-доски, точь-в-точь такой, каким он был пять лет назад. Совсем ещё юный, почти мальчишка… двадцать шесть лет на вид никак не дашь, красивый молодой учитель, напоминающий трогательный росток, выросший где-то в холодном погребе и так и не получивший достаточного количества света, чтобы вырасти полноценно. «Словно бы маловато марсианской каши ел!» - по мыслям самой Майи.
- Ребята, спокойно расходитесь, - сказал давний голографический Чижик. – Ничего страшного не может произойти во время учебного полёта.
А реальная Майя Юрьевна недовольно пошевелилась в своём кресле, шурх-шурх-шурх, сердито прошептав себе под нос: - Да кто она такая!? «Юрий Аркадьевич, ваш кооофе» - спародировала секретаршу и её писклявый голосок. Изображение, тем временем, уже разделилось на два, врываясь в Светловскую каюту мостиком Фобоса и его коридорами. Ну да. Ведь Майя тогда побежала спасать Робика, а на мостике гадали о неизвестной планете и какой-то храбрый задорный мальчуган, просил дать ему ручное управление. - Внимание! Всем приготовиться к вынужденной посадке! - громко объявил Чижик, добавляя вдруг почему-то от себя. - И пристегнитесь, ребят! Будет тряска и перегрузки! …Несущаяся на всех парах двенадцатилетняя Майя Юрьевна являла собой образец послушания, ну, в ироническом смысле, ага-ага. Голографическая крохотная девчушка счастливо неслась по коридору, даже и не думая пристегиваться; а реальная девушка с интересом вглядывалась в молодого Чижика, с трудом пытаясь отделаться от секретарши и её жеманного голоска, засевшего в голове. Фёдор Михайлович в своём учительском кресле был бледен и казался немного взволнованным, впрочем, с детьми разговаривал спокойно. Что-то объяснял даже, оставаясь учителем. Хотя явно нервничал, как на вид Майи нынешней. Происходяшего на мостике она тогда не видела, потому как… Двенадцатилетняя девочка с покрасневшее-перекошенным лицом сползла на пол, цепляясь за стенки ботанического отсека, а на мостике, точно также негероично и нелепо, вылетел из своего кресла пилот Стругачёв. Казалось бы в разных местах, но чудо близнецы всегда остаются чудо-близнецами…
- Вот это жееесть, - прохрипел давний тринадцатилетний Алёшка, счастливо расположившись почти что в Майиной каюте, благодаря достижениям современной голографии. Вспотевший, радостно-ошеломленный Рыжик. - Вы только не волнуйтесь, - произнёс жутко взволнованный, красиво побледневший Чижик: сейчас ему и вовсе можно было дать на вид лет шестнадцать-семнадцать. Забавно, как молодило Фёдора Михайловича это самое волнение… Тогда он казался девушке взрослым, а сейчас Пчёлке захотелось обнять этого юношу. Одиноким он выглядел в беде. А во втором кадре, Таракашка Майя отчаянно изобретала ложь, и вот здесь, реальная Майя Юрьевна почувствовала некую ловушку, смутную подставу, о которой она уже успела забыть. Схватив коробку с конфетками, девушка в очередной раз поелозила в своём кресле, пытаясь в нем усидеть, а кресло в очередной раз попыталось ее скинуть. Шурх-шурх-шурх. Молчаливая борьба. - Аня тссс! – произнесла двенадцатилетняя девочка с растрепавшимися рыжими волосами да задорными косичками, в которые были собраны некоторые пряди. –Тшшш. Это секрет… не спрашивай пожалуйста ни о чём. Мне уже лучше, помоги подняться. А знаешь чего? Аня, а правда же Федор Михайлович очень храбрый? Я вот смотрю и смотрю на него в классе… и думаю будто он мне даже это… нравится!
…За спинами двух мужчин вдруг послышалось какое-то зловещее шуршание, плеск, звук удара и сдавленные проклятья. А так же нарочито энергичный, хрипловатый голос реальной Майии Юрьевны, после того как она проголотила свои ругательства. - Олрайт, олрайт. У Майи Юрьевны всё отлично, конфетки нечаянно рассыпались. Фёдор Михайлович, не шевелитесь, у вас одна это самое… в районе спины находится. И под словосочетанием в «районе спины», Майя Юрьевна имеет в виду то самое место, которое ниже. Ну да, ну да! Если сейчас отодвинетесь назад – конфета лопет коричневым пятном, прямо на ваших белых брюках. Поднимите её сами. Отличное кино, ага-ага, много неожиданных позабытых моментов…
-
За память, секретаршу и RAR90 :)
-
Давно хотел плюсануть вот этот пост. Ведь это же чудное начало просмотра фильма! ^^
|
|
|
Девичья шея в россыпи веснушек - красивая шея, нежная шея, приятная на ощупь, совсем еще невинная в своей чистоте, но веснушки… веснушки… обилие веснушек на шее и на плечах, на спине, на руках… Майя стеснялась этих леопардовых пятнышек, уж если по честности-то говорить, потому и носила глухую, закрытую на все пуговицы мальчишескую одежду. Веснушки это ведь странная красота, на любителя совершенно точно. Ну, как цыганская жгуче-чёрная красота многократно воспетая в песнях, пламенно-искушающая и мускусно-земная такая... Кому-то понравится, кому-то нет. Это ведь не классическая красота греческих богов и богинь, не строгая, не пропорциональная прекрасность, холодно-великолепная в своем совершенстве. Это нечто живое, хаотичное, рожденное самой природой. А стоять спиной к другому человеку всегда страшно, правда, ещё страшнее – если этот человек дотрагивается до тебя, а ты его не видишь. И совсем уж невыносимо – если ты стесняешься своей внешности, если не уверен, что не вызовешь омерзения. Но Майе, как ни странно, не было сейчас слишком страшно. Не было невыносимо. Не было тошно от самой себя или от этих мужских рук, одаривающих ее сладкой болью: заставляющих иной раз и губу прикусывать даже, и улыбаться глупо в следующую секунду. И стесняться по женски, когда она думала о своих веснушках.
…Хорошо, что лица не видно. Глуповатым оно подчас становилось, а иной раз невыносимо счастливым. Говоряще счастливым-то.
Возможно, ей было немного зябко, нервенно, одновременно с этим жарко-жарко в груди! Сердце затрепыхалось сильнее, когда девушка почувствовала как вздрогнул Фёдор Михайлович, но не отдернулась сама, не ушла – ободряюще сжала его руку, сильно сжала, не до боли, но очень даже чувствительно прикоснулась к его кисти пальцами, большой палец чуть глубже вдавила в ладонь, обжигая своим дыханием и быть может даже целуя. И отпустила на волю тут же, пока это все не зашло слишком далеко, пока еще могла остановиться… Или Фёдор Михайлович, строгий этот холодный капитан удержал бы происходящее под контролем? Но тогда зачем он касался ее открытых плеч, вот в чем вопрос? Чувственные прикосновения, чувственная счастливая боль! Да-а. Хорошо, что лица не видно, а то ведь Майя сейчас сама с собой боролась. Слишком уж близко подошел к ней Чижик, одуряющее близко, обезоруживающе близко и желанно близко. О…! Но пришла Пещера, старые воспоминания, вопрос, на который она не спешила отвечать. Для того ведь и ушла к раковине чтобы остыть, чтобы привести свои чувства в порядок… Ага-ага. А мерещилась рука и родинки на этой самой теплой руке, но уже напирал дым, уже страх: а вдруг ему это не нужно и всё это мираж? Папа-то ведь не особо церемонился с женщинами – «Желание привязаться к мужчине высокого положения омерзительно, Май!». Омерзительно. Вдруг она сама омерзительна, вдруг ему не нужна её привязанность и Чижик вполне счастлив в своем космическом холостяцком мире? Одиночество - это ведь очень удобный холодильник, а любовь - ласковый плен, не каждый согласится потерять в своей свободе. С близкими людьми бывает туго, но они греют, они остаются с тобой в беде, даже когда весь мир против. Они рядом. В радости рядом и в черноте Пещеры. Только нужно ли оно? Тени наездников. Цокот копыт, сладкая горечь зеленой дряни в груди… - Анна Любова, - оглянулась на капитана, пронзив его своим серым взглядом. Серым-серым взглядом, близким и далеким одновременно, как песчаное дно проглядывающее в чистейшие озерных водах: вот камни обманчиво близкие перед тобой – а попробуй донырни! Она сейчас думала о Фёдоре Михайловиче, думала о мужчине в нём и одновременно о Плене, о том зеленом дыме, который изменил будущее одной школьницы. - Анна Любова, да-а-а, добрая девочка с теплой улыбкой, настоящий врач. Заботливая. Своя. Странно... Вот я сейчас помню о ней, но в другое время, я как бы и не помню. Чёрт. А ведь и вправду?.. – но не уточнила Майя, что вправду и почему. Прикусила губу, посуровев. Опустила голову. - Да нет, правильный был выбор. Аня годилась для врача больше, а я восхренно годилась для лаборатории, ну да. В то время это было так, потом изменилось. Есть люди, которые становятся врачами по призванию, думаю, Аня была такой. Добрая чистая душа. Есть другие. Им либо вверх, либо вниз. И если узнал зло слишком рано, выбор всегда будет из двух составляющих: идти дальше путем зла, или не идти. А во мне было слишком много ненависти, желчи, горечи, не такой уж я была и доброй после Пещеры, а может и всегда... Но выбирать свою судьбу Майя Юрьевна желала сама! Решила помогать людям чем сумеет, ей нужно было обучиться забирать боль. Она подвела всех в Пещере, и... и себя тоже, но она ещё могла научиться,.. попытаться... и-исправить хоть что-то. Такое вот «прости» за всё случившееся.
И подняла взгляд на Чижика.
- Но не такая уж я и хорошая девочка. - Сдула выбившуюся прядь ярко-рыжих волос в сторону. Всё верно. Хорошие девочки не влюбляются во взрослых мужчин, они не мечтают покрыть их руку поцелуями, не мечтают об этой сладости в семнадцать лет. Хорошим девочкам положено испытывать смущение и убегать от дяденек куда подальше, проливая горькие слёзы в своей комнате. Захлебываться стихами, вести робкий дневник чувств. Жаловаться маме, подружкам… Они не позволяют массажировать свою открытую спину, млея от удовольствия когда мужские пальцы прикасаются к разгоряченной коже. Они не бросаются под копья рыцарей, не совершают безумных поступков.
...
Пчёлка ела с аппетитом, не слишком много, но удовольственно. Пила сок, поглядывала на мужчин, слегонца поёжившись когда Кырымжан напомнил про ролики. - Благодарю, майор. НО, у вас такой вид… м-м-м, Майя Юрьевна сделала что-то не так? – девушка отставила тарелку в сторону, улыбнувшись Спартаку в ответ на его подмигивание. – Но, вообще-то я была уверена, что рано или поздно они найдутся, на мужском корабле, едва ли кому-то сгодятся потерянные женские коньки. Но это здорово, что они так быстро нашлись! Иногда я бываю раззявой, но я исправлюсь, майор. Ага-ага. Вы ведь из-за этого сердитесь? Майя Юрьевна будет следить за собой лучше, сто процентов майор... То есть это самое, ёшкин ко... эээ... так точно. Усмехнулась, отведав торт. - Ну да, ну да, - с теплым задором поглядела на уходящего Шмидта, бросив косой мимолетный взгляд на Чижика. А ведь возможно, штурман не зря откланялся. Пирог-то вышел так себе… Рассмеялась вдруг своим похожим на плач смехом, смущенно потерев переносицу. Улыбнулась половинчато и азартно. - Что ж, Александр Оттович обладает неплохим чутьем, Марья Юрьевна надеялась на момент триумфа… По плану должно было быть так: вносят пирог и все восторгаются, вы спрашиваете кто его приготовил, а я слезаю со стула, ставлю ногу на седушку и гордо говорю «Майя Юрьевна». Но мой сценарий придётся переписать… Ха! И Пчелка вдруг загадочно прищурилась. - Ну и как вам угощеньице, джентльмены, доверите доктору готовить десерт еще? Хе-хе. А ведь я готовила его не одна… впрочем, если мой ассистент желает остаться инкогнито, я пойму. Майя Юрьевна была шеф поваром в нашем десертном ресторане и вынуждена признать, что экспериментальное блюдо вышло на любителя, ответственность за его вкус целиком на мне. Желает ли кто-нибудь подобного пирога ещё раз?
...
Какой-то смех, веселье даже шальное напало на Майю в преддверии этого жуткого кино. Кураж. Когда ты видишь что-то страшное перед собой: напуган до жути и одновременно веселишься. Не потому что весело тебе, а потому что не весело настолько, что даже невыносимо смешно становится. Она заметила смущение Алёшки и задорно пихнув другана в бок, мол, «я вас сейчас выручу, Лекс!», вдруг нырнула вниз, «вытекая» из своего кресла прямо под стол. Благо, маленький рост позволял делать такие вещи без проблем. Вздернула бровь возвращаясь из подстолья с роликами в руках. Поглядела на Чижика с добрым вызовом: «Думаете, птичка в силках!? И Майя Юрьевна стала такой же посредственной как этот пирог, потому что огонь угас, а моя любовь сделала пчёлку смирной, скучной для вас лошадкой? ХА!» - Через двадцать минут, Фёдор Михайлович. Окей? Имеется кой-какой сюрприз, цвайн-секунд пожалуйста! - и откланялась, быстрыми шагами унесшись на кухню. Попрощалась с оставшимися данкистами и исчезла, оставляя за собой аромат выпечки, легкий флёр лекарств, да прохладу духов.
Ну. Это. Мы. Ещё. Посмотрим. Кто. Кого.
…Сжав зубы почти до скрипа, Майя Юрьевна сердито перемешивала в ковшике растопленный шоколад с маслом. «Пирог ещё будет вкусным, не зря же я приготовила хренов сюрприз!» Попробовала топленый шоколад, разулыбавшись от этого простого счастья. Четыре тарелки, четыре крохотных ложечки, нелепых от своего десертного вида. Светлова разделила самый маленький бонусный пирог на четыре небольших кусочка, затейливо украшая каждую тарелку. Топленый шоколад. Щепотка корицы для вкуса. Немного сахарной пудры и шарик мороженного на тарелочку. Одну порцию оставила для Спартака в холодильнике, попросив Данко уведомить второго пилота о сюрпризе, а три тарелки поставила в поднос и направилась в свою каюту. Впрочем, нет. Сначала в медотсек. За чайником, за кружечками и за конфетами с коньяком! Алкоголь не будет лишним, если речь идет о ТОМ фильме. Хорошие девочки, конечно, не должны думать о таком способе решать свои психологические проблемы, но нахмурившаяся Майя Юрьевна несущаяся по коридорам на роликах с подносом в руках (она же пообещала майору не терять свои коньки!), не считала себя паинькой. Она мечтала стать такой для отца. Но... Майя Юрьевна ведь рыжая. И в ней бурлит бешенная кровь Юрия Светлова.
-
За веснушки и прикосновения... И за влюбленность Пчелки.. .
-
Ах она проказница! ^^ Чувственно пишешь, душевно, очень нравится! Даже нет какого-то ощущения, что размер сократился, настолько вкусно :)
|
Миссис Понни Бонни выглядела ошарашенной: она, её кружевной чепчик и чудовищно безвкусный ярко-рыжий бант, пялящийся на нашу Анни комком омерзительности. Выслушивая юную эльфу, гнизга даже приоткрыла рот и тогда на свет показались огроменные желтые резцы – такие себе острые и жуткие крысиные зубки, которые в отличие от людских и эльфийских зубов, имеют свойство расти каждый день. Потому-то крысы вынуждены точить свои резцы, издавая довольно интересный звук – скрик-скрик-скрик. Кажется, распереживавшись, старенькая миссис Бонни тоже начала точить зубки в буквальном смысле этого слова. Скрик-скрик, послышались скрежещущие звуки, залетающие полупрозрачными птичками в аккуратненькую раковинку длинного эльфийского уха. - Некий гнизг, вы говорите? Оххх, какая беда! – снова скрипнув зубами, Понни Бонни схватилась за сердце. – Бедненький мой мальчик-террорист, конечно же это он!… Что же делать? Ему грозит серьезная опасность, поиски Последнего Королевства никому и никогда не приносили пользы. Видно, ему совсем туго… Но что такое «террорист», скажите на милость? Сумасшедший мир! А учитывая случай несчастной мисс Шушы, всем нам грозит… О, беда беда! Старая гнизга вдруг сдернула свой чепчик с головы, нервически покрутив эту тряпочку в человечьих руках. - Боюсь, над Петербургом что-то собирается, а может и над всеми окраинными мирами. Бедная мисс Шуша! Этот кот Василий подвергся злой магии, я бы даже сказала извращённой магии Кумы, - перешла вдруг на зловещий шепот старушка. – Да. Он совершенно озверел, потерял облик достойного одушевленного существа, переродился и… И. Не все разговоры хороши в ночи, моя милая. Бонни испуганно поглядела в сторону камина, будто бы ища защиты у огня. Потом перевела взгляд на своё любимое изувеченное кресло - из её человечьего, а вовсе даже не крысиного глаза вытекла желтоватая слезинка. - Думаю, сегодня я должна связаться с Гнизготерией. Мисс, возьмите заклятье зонтика! – крыса щелкнула пальцами, и к тебе Белль, подплыл один из свитков. Сама бы ты его не нашла ни в жизнь, ведь он выбрался откуда-то с верхних полок, едва ли найдешь, если не знаешь где смотреть. Мимоходом, упал на пол и второй, разворачиваясь изысканным полотном: «Магические способы очистки унитазов, словнейша как зубной щеткой» – Ах! Приходите за наградой завтра, Ваше Высочество мисс Анабелла Фейерическая, вы действительно эти самые молодцы, но сегодня у меня очень много дел. Вы сообщили мне новости про моего несчастного мальчика! Ох, беда-беда. Магазин закрывается. Приходите завтра ровно в десять, стучите три раза! И будьте осторожны, моя дорогая, я почти уверена, что случай с Василием далеко не единичный. Там на улицах ЧТО-ТО есть… И так загадочно она это сказала, что даже как-то даже страшновато прозвучало.
Кума – гибель миров, все эльфы про нее знали. А ещё Фейерия относилась к окраинным мирам и если Кума и в самом деле хочет забраться в живые земли… Ничего хорошего ждать не стоит, для твоего родного мира тоже, Белль. Возможно, следует написать письмо отцу? Хотя как король, он ведь и сам должен быть в курсе новостей. Гнизга начала рыться в конторке, выискивая лист бумаги. Кажется, про вас она уже не думала. Правда на кресло посматривала и сморкалась в свой сероватый платочек, украшенный инвентарным номером 76. ...Возможно, именно в такие платки гнизгам дозволялось сморкаться, если сгорела любимая вещь?
|
|
|
|
|
- Попала, - сообщил Рикардо, опуская бинокль, чтобы окинуть взглядом всю картину целиком. Кончита откинула в сторону тяжёлую винтовку и схватилась за лёгкую автоматическую. - Не попала. Пуля прошла ниже. Мозг не уничтожен. Доложи остальным о том, что это маг-метаморф.
- Ерунда какая-то. Ёко удивлённо посмотрела на Мамору, который изучал показания голодисплея своего проектора. - Всё нормально, - сказала она, возвращаясь к облучению аномалии. - Аномалия исчезает быстрее, чем ты её сканируешь. Всё потому, что активный сигма-сканер легко разрушает непрочные сигма-структуры своей сканирующей волной. - Это и ерунда. Какой смысл ставить настолько непрочную аномалию, - Мамору переключился на сканирование серверов. - Даже не весь интернет пропал. Просто скорость упала до нормативов середины нулевых. Эту аномалию быстро снимут. Он не мог этого не знать. И всё равно, поставил её… очевидно, это отвлекающий манёвр. Ёко поморщилась. Мамору хорошо разложил по полочкам. Отвлекающий манёвр. Но для чего?
Лиам смотрел на раздражённо барабанящего пальцами по столу генерала Фарле. - У нас в мире действует разом не менее четырёх магов. И мы даже понятия не имеем, чего они пытаются добиться. Цепкий взгляд холодных голубых глаз заставил щёку Лиама задёргаться. - Наш раздутый отдел аналитики, значит, так просто сдаётся? Лиам сглотнул. Надо было сказать… хоть что-то. Любая версия, даже ошибочная, была лучше, чем молчание. - Я думаю… они пускают нам пыль в глаза, генерал. - Пускают пыль в глаза? А зачем? Лиам на секунду зажмурился и нахмурился. Это помогало ему думать. Он пытался выдать хоть какую-то версию прямо сейчас. - Один собирает игроков. Другой атакует их. Третий бьёт по сети. Четвёртый просто так летает кругом и сбивает спутники. Это всё атаки по информационной сфере. Что бы они не задумали, мы окажемся полностью беззащитны, если потеряем возможность связываться друг с другом и с другими странами… Генерал поднял руку. - А что говорит Серафима? Лиам резко открыл глаза. Вот он дебил… пророчица же! Он перевёл взгляд в сторону коллег. На лице у Рошель было такое выражение, будто бы она что-то знала. - Речь идёт о коротком затмении. - Затмении? - он хмыкнул. - Значит, маги японские?
- Яре-яре, - Заза покачала головой от плеча к плечу, после чего откинулась назад на спинку кресла и потёрла виски. Идиоты. Все они. Маги, которые творят беспредел именно в этот дел. Правительства, не способные договориться. Они ведь начнут бить друг друга, и мир просто погибнет. Наглухо. У каждого правительства было оружие такой мощи, что дальше ехать некуда. Они моделировали эту ситуацию. Получится спасти только одну страну, и та будет играть в Фоллаут ИРЛ. Конечно, был ещё план “Сакри”, однако Зазе по понятным причинам не хотелось жертвовать школой. Надо попытаться избавиться от проблем. Она так считала. Девочка убрала руки от висков и медленно выдохнула. - Передайте королю, что я засекла сигма-след того мага, что громит Интернет. Это тот самый, что приходил к нашей школе. А ещё, передайте Королю, что у нас треть стран перешла в протокол DEFCON1, остальные находятся в протоколе DEFCON2, но пробудут там недолго.
- ¡Las putas son niños! - Хесус от души двинул кулаком в стену. Какого хрена! Пятнадцати минут не прошло. Если не использовать протокол “Сакри”, они вообще ничего не смогут сделать своими силами. И эти силы слишком разрознены. Юноша повернулся в сторону Ктулхи. Она мирно сидела на столе, болтая ногами. - Я так понимаю, ты нам помогать не будешь? - Я бы могла, да вот только ску-у-у-ука. Мне интересно посмотреть, как вы справитесь своими силами. Хесус поморщился. - Ладно… попробуем пойти другим путём. Мне нужна связь с Варгасом, Цукиши-саном, главой АТА, моим отцом, Загребным, лордом Брайсом… короче, со всеми власть имущими по всему миру, кто хоть как-то связаны с нашей школой. Но сначала, с моим отцом. Мне нужен кто-то, с кем я мог бы посовещаться. Но остальным повешай лапши на уши. Пусть поймут, что у школы есть, что сказать… это ведь не требует магических сил, верно? Это ты можешь сделать? - Вполне, - пожала она плечами. - Заодно будет челлендж небольшой. Ктулха спрыгнула со стола. - Я организую связь.
Патридж усмехнулся, получив данные о вылете части игроков из игры. Это было идеально. Лучшего момента и найти нельзя было. Он двигался внутри сети Японии так быстро, как только мог. Прямо по проводам. не задерживаясь на физическое воплощение. Теперь, когда игроки повылетали из игры, вражеский маг попросту не способен их дальше удерживать от пробуждения. Зато сам он, Сеймур, вполне мог навестить каждого из них и пробудить. Деточки из школы понятия не имеют, с кем они связались. Трое пробуждённых в минуту. Мало? Мало. Поэтому надо выбирать самых лучших. Амагусы тоже играют.
- Яй! - красивая пышногрудая рыжеволосая девушка упала после столкновения. Кайто всё ещё не привык к тому, что девушки намного более слабы, чем он. Он-то считал себя задротом и слабаком. Но девушки. - Прошу прощения, - смутился он, подавая руку упавшей. - Я очень торопился и не заметил вас. Юноша бросил короткий взгляд на её пакетик, который от столкновения умудрился порваться. Из него выпала куча бисера и рассыпалась по полу. - Ничего страшного, - лучезарно улыбнулась девушка, и молодой человек ощутил своей рукой её вес. - У-у-у-у… бисер весь просыпался. Она опустилась на коленку и начала собирать бисел. Кайто стало стыдно. Он огляделся вокруг. Чёрт. такое время. Он бы остался собирать бисер рядом, но торопился. надо было успеть вернуться в культ. - Это моя вина, позвольте я куплю бисер, - предложил Кайто и тут же покраснел ушами, когда увидел, как в очередной раз плаксивые глазёнки рыжей озаряются благодарным светлым взглядом.
-
Отличная интерлюдия)
-
+++ Интригует!
|
|
|
|
- Ну, я всегда мечтала в экипажах летать, Фёдор Михайлович, - поглядела на Чижика Майя, отвлекаясь от созерцания своих готовящихся десертов. Она не стала уточнять, что папа, будто бы ненароком рассказал ей про школьную характеристику, в которой некто учитель Чижик написал, что Майе Юрьевне не в экипажах стоит летать, а следует ей работать где-нибудь в космическом заповеднике, когда она вырастет. Угу. Такая вот не самая приятная характеристика для одной рыжей Пчелы. Папа всегда так трепетно переживал за их отношения с Фёдором Чижиком, вот и старьё это даже где-то разыскал, юморнув якобы в шутку. Бывает. Каждый может быть не прав: и тот далёкий учитель Чижик, и папа, который не поленился такую ерунду раскапывать специально. Майя не собиралась баламутить ил прошлого и всё же девушка с интересом вгляделась в капитана - таким долгим загадочным взглядом. Тёплым взглядом и немножечко искристым, как игристое вино, хе-хе. Неторопливо начала умываться, смакуя этот процесс будто кошка. - Так вот я говорю, что в экипажах хотела летать, ага-ага. Ну а спорт… спорт - это чудесно, как и профессия биолога на какой-нибудь планете, отпад! Только Майя Юрьевна всегда знала - спорт и трюки, это не вся её личность. Оно хорошо как начинка, ну допустим сахар для пирога. Да? – подняла брови, всматриваясь чуть вдаль, даже не на Чижика сейчас глядя, а куда-то в сторону. Но обращаясь лично к нему. – Допустим, пирог хорош с сахаром, всё олрайт. Но ещё он из яблок состоит и из муки, у него есть некая первооснова – и это не один сахарок, это скорее сметанная начинка и сладкая кислота яблочек, такая вот Суть. А моя первооснова это всё же не спорт, и не биология… Майя Юрьевна это только тогда, ну, в Пещере ещё поняла, а может чуть раньше. Вот когда приоритетные списки и всё такое было… Нахмурилась Светлова, задумчиво глядя на текущую воду. Прикрыла кран. - В общем. Ну. Моя судьба она не сломалась, Фёдор Михайлович. Я… я… я давно вам хотела сказать, ну… …Как-то некстати вспомнился папа, со злорадной улыбкой на лице объяснявший про Эксперимент. И про то, что учитель Чижик умеет готовить – ага, едким словно кислота, издевательским тоном прояснивший этот пикантный момент. Смеющийся прямо в лицо с самым серьезным своим выражением… Ооо. Папа это умел! С надоедливыми журналистами он обращался примерно также: смачно, с чувством, с толком, с расстановочкой, втаптывая их в грязь – и без единого бранного слова, что примечательно. Неудачливый Глеб Щеглов явный тому пример.
Майя сбилась с мысли, как-то разом погрустнев. Застыла, ссутулившись. Рассеянно продолжала смотреть на воду в раковине, даже когда уже закрыла кран – всё равно стояла себе задумчиво, потеряв мысль. Сработал какой-то воображаемый стопор, не позволяющий пока ещё забираться в Пещеру с головой. Она ведь всё время отвлекалась на этой кухне… уходила от своих темных воспоминаний, от рыцарей, от папиных злых насмешек, от этих мёрзлых теней живущих где-то в душе. Ещё будет вечер для Пещеры, а сейчас - сейчас время Сахара. - Так вот о чём это я? Устала-а-а, да…- улыбнулась рассеянно. - Нет-нет, я не собираюсь трюкачить здесь, в топку такой непрофессионализм! - протерла руки полотенцем. Правда свои катания на роликах, Молния и за трюки-то не почитала… так, развлечение для бодрости же. - В спорте-то я хороша, но из меня может выйти неплохой врач. Вдобавок, врачи могут участвовать в космической программе… Вот великолепная Майя Юрьевна, например, думала что навсегда ушла из космоса, а какая-то её часть… какая-то часть верила, что однажды ещё представится шанс. Усмехнулась дружески: - Конечно, крохотные крылья пчёл это не вам аэродинамические, специально созданные для полетов крылья птиц, но… всё же…
Но об этом самом «всё же», Майя Юрьевна умолчала, ибо пришлось ей сначала ойкнуть, а потом застыть, оглушенной приятной теплотой массажа. Жаркая жаркая волна! Сладкая волна и немножко до боли, когда вначале Пчёлка Майя даже вздрогнула от крепости его рук, а потом расслабилась. Нет. Не верила она, что Фёдор Михайлович сделает ей больно. Приятно было и немножко искристо, как на качелях, когда счастливо ухает живот – и немного тянет, и немного болит, но не остановиться уже. Не сойти. Не отказаться от этого радостного полета. Здорово, и немножко страшно. Как они стали близки! Ооо, Чижик знал на какие точки следует нажать… Сладкая-сладкая мука, когда по мышцам пробегает целебный огонь, а ты чувствуешь эти руки на своем теле. Страшно, когда понимаешь что влюбляешься в человека вот так. До слёз. И может их нет, а оно всё равно до слёз! И не может уже быть иначе, и Фёдор Михайлович наверное об этом догадывается, ведь в противном случае, его теплые пальцы не были бы такими умными в своём массаже. Такими уверенными! А Майя бы наверное здорово смутилась, подумав о том, что шея её сейчас совершенно открыта. И между этими пальцами, между этим огнем одна только тонкая футболка лежит, одни только веснушки - вот даже коса оказалась на груди, а рубашку Майя вокруг пояса обвязала, потому как жарковато было на кухне… Пламя прикосновений. Она поймала его руку уже в конце массажа и не оборачиваясь, приложила к своей щеке. Молчаливо. Обжигая собственным дыханием. Щекоча длинными рыжими ресницами. И может быть, кто знает, может быть на одно мгновение или на два, нежные девичьи губы приложились к этой любимой руке, нежно-нежно. Сладко-сладко. То была тайна для двоих…
- А вкусное какао! – девушка показала капитану большой палец, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Ну да, сладко, шоколадно, молочно… что-то мне напоминает. Вот когда мне было лет десять, иногда со мной бабушка жила. Потом-то уже здоровье не позволяло, но было несколько месяцев, когда мы с бабушкой жили вдвоем. Ооо! По-моему, она делала точно такое какао по утрам. Супер. Девять из десяти. Только вот говорят, ещё надо сольцы добавить, - и серьезно кивнув головой, Майя добавила в свой стакан щепотку соли, а подумав немного, и в стакан Чижика щепоточку отправила. - Рисковать, так на двоих! Говорят, выявляет вкус, в каком-то журнале попадалось, Фёдор Михайлович. Мол, чтобы прочувствовать шоколадное молоко, надо это самое, щепоточку соли туда. Хотя, по-моему ничего не изменилось, оно и до этого вкусно было, - дернула уголком губы весело. – Но Майя Юрьевна считает, что теперь вкус выявлен, ага-ага. Прекрасное какао, но попробовать ваше домашнее, было бы очень интересно! И подмигнула капитану, занявшись ненадолго Мотей. ...А Мотя что? Недовольно лизнул колбасу вялым безынтересным языком, отвернулся затем, как делают все свободолюбивые коты в мире, а потом, когда уж Пчёлка собиралась выкинуть эту колбаску, мигом вдруг ее съел, вальяжно скользнув по Майиным ногам толстым как труба хвостом. Будто бы заявляя: «Ну ла-а-адно, так и быть, только ради тебя простая смертная я изволю откушать» И ушел прочь, гордый такой и непобедимый. Наверное, оттого они с Чижиком и не ладили, ведь судя по виду космо-кота, Мотя считал себя единственным главным на борту. Вон как высоко хвостище задрал!
- Тогда до встречи, сэр! – девушка сверкнула глазами, провожая галантного капитана, когда он приложился к её руке. Плеснулась в глазах радость, плеснулась игривость, когда Майя чуть смежила веки, изображая книксен. – Увидимся, Фёдор Михайлович. И тепло это прозвучало, очень-очень тепло. Слишком тепло для сугубо профессиональных отношений. - А может скромненько, Докторианский Пирог? Докторский и капитанский совместительно, так сказать, ага-ага. Вздохнула, обращаясь к добродушному второму пилоту. - Есть такое дело, Спартак Валерьевич. Ну, ешкин кот, Фёдор Михайлович хороший человек, я его очень уважаю. Мы же в МЗУ в своё время вместе соль ели! Я, Алексей Кирович и Фёдор Михайлович. Даа… приятно вспомнить былое, капитан Чижик в то время очень любил свой предмет, - а серые глаза так и сверкали светом настоящего, а вовсе даже не прошлого, задавали молчаливый вопрос понимающему Спартаку – «вы меня не осуждаете?» - Да какая у вас старость? – улыбнулась. – Вот папа, например, …назови его кто старым, он же этого человека в порошок сотрет. Одеколоном-то папа о-очень щедро пользуется, хе-хе. Говорит, что главное это тонус не терять.
Тонус. Ага. Майя тоже оставалась в тонусе, потому как подсказывало ей что-то, что не долго проживёт их секрет с капитаном, вот судя даже по Спартаку Валерьевичу. «Всё шире круг хранящих тайну…»
...
Поприветствовала Ивана, отдавая ему поднос: – А мы с Матвеем Ивановичем пересекались недавно, я его просила вам привет передавать! Чуть смутилась Майя, когда Фотон бросил любопытственный взгляд на ее футболку - мигом натянула на себя клетчатую лиловую рубашку, застегивая ее до самой последней, декоративной пуговицы на вороте. - Кхе-кхе… - закашлялась девушка, оттягивая узкий душащий ворот… И совсем уж взмокла, когда Фёдор Михайлович назвал ее по имени, а Кырымжан уперся мрачнейшим прямо-таки взглядом в одну дюже разволновавшуюся Пчелу. «Ёлки палки, он что-то видел? Ну, конечно видел, само-собой, вон как зверем глядит! И что? Меня теперь посадят на гауптавахту за то, что я испытываю чувства к капитану? Да это паранойя, даже если он узнает… Проклятье! И что он видел? Коридор… или наш разговор с Иваном в медотсеке? А может массаж на кухне. Охо-хо, он явно что-то видел!» Звенящая напряжением Пчёлка, вгляделась в лица остальных данкийцев, продолжая половинчато улыбаться: понял ли кто-то, как её назвал Фёдор Михайлович? Вот Шмидт этот кислый, явно ничего хорошего не подумает про Майю… «Подумает, что Доктор Светлова на связи. Или что-нибудь вроде того. Твою мать!»
И снова на Кырымжана поглядела рыжая Пчела, принимая этот вызов. Она. Должна. Добиться его уважения! И если майор ее зауважает, тогда уж точно не станет презирать, а Майя Юрьевна физически себя плохо чувствовала, когда кто-нибудь ее недолюбливал. Это был прямо-таки вызов для дочери капитана Светлова: «Я не сделала ничего плохого, и я добьюсь вашего уважения! Я знаю. Я должна добиться его сама, своими силами, ведь если обращуюсь за помощью к капитану, вы вообще перестанете видеть во мне человека!» Только что именно его так взволновало, вот в чём вопрос? Отчего так жутко глядит? Оттого, что считает ее девушкой легкого поведения? Надоедливой липкой женщиной, которой не место в экипаже… - Здравствуйте, майор, - поприветствовала его чуть хрипловато. Сглотнула противный комок, снова поправляя жесткую горловину рубахи. Дождалась, пока Алексей сможет повернуться к ней и тихонечко потормошила другана, понижая голос. - Алексей Кирович, а что такое купол тишины? Нет-нет-нет, мне нечего скрывать, - сказала Майя тоном человека, которому есть что скрывать. – Ну, допустим, служба безопасности ведь видит всё, а если кто-то включает, чисто гипотетически,.. бла-бла-бла, ну например купол тишины. Кайрат Тимурович видит происходящее? Только тише! Светлова приложила палец к губам: - Это я так, в целях познания интересуюсь, Алексей. Ну да.
|
|
|
- Ну уж я не совсем дурак, верно же?! - высокомерно так набычился коднар, намереваясь доказать что уж с совком-то он справится великолепно, но в это время, своенравный совок как раз-таки вырвался из его когтистых лап и Пэрри с кучей матов, принялся его догонять. Дело, впрочем, принимало скорее добрый, нежели дурной оборот. Во-первых, воришка так или иначе исчез. Во-вторых, тебе всё же удалось вымыться Белль, согреться, выпить гнизгового хейкао и облачиться в сухое – тоже ведь немаловажно! В-третьих, пускай, и устроив здесь феноменальный разгром, вы всё же проследили за лавочкой. А в четвертых, даже посетителей вовремя отладили! Дело в том, что время на часах было ровно девять, а гнизги, как мы помним, особенно ценят пунктуальность, так что надоедливым «стукачам» ты почти что не соврала, когда отказалась их впустить. - Это потому что вы сметь не уважать ямов!? Гнусные недостойный люди, мы намерены подавать на ваш грязный мелкий магазин свою жалобу, - раздраженно пропищал голос из-за двери, а какие-то посторонние не менее писклявые голоса к нему присоеденились. – Сьями-сьями-сьями. Вы нас оскорбить! Мы желать купить свитки за наш хороший деньги, яму-яму, а вы нас не принимать! Это потому, что вы не ценить ФЕЙ-ЯМОВ!? Это потому, что вы не считать нас достойного роста и стати!? Ну-у-у-у! Мы вам устраивать больший-больший проблемы, сьями-сьями!!! И напподав по стеклянной дверце ногой, неизвестные гости наконец-то откланялись. Если они и собирались кой-кому настучать, то уже не двери. Наверное, будут обращаться в посольство, а если их собственного посольства здесь не имеется, то обратятся в Министерство по Защите Межмировых гостей и Их Чести. Впрочем, учитывая что сейчас уже девять вечера, хотя бы одна проблема отпадала: раньше завтрашнего дня всё равно не смогут жалобу подать. А сквозь стекло, чего-то страшного ты не узрела, Белла: какие-то мохнатые ушастые человечки, в юбочках и с длинными копьями, ага. Эдакие хвостатые лисы, но судя по их противным тонким голосам... проблемы устраивать они умеют, о да.
- Я думаю это хороший ёкарный план, - наконец-то поймал совок Пэрри, принявшись расправляться с пламенем, или будем честны, скорее принявшись крушить несчастное гнизговое кресло от всей души. – Вали всё на вора, Аннушка, это прекрасная мать его стратегия! Зачем нам подставлять свои жопы? Во всём виноват вор! Твоя тётка, спаси меня тай, натура жёсткая. Может и отменить наш ужин, если посчитает что мы виноваты. И знаешь, как нам следует поступать, Карамельная? Так вот дядя Пэрри тебе скажет – купим побольше сигарет и будем больше врать! Я не любитель говорить правду, когда можно использовать свою богатую фантазию... А в комнате материализовалась Гнизга! В чепчике своём кружевном. Минута в минуту, госпожа Понни Бонни оказалась здесь. Она. Её расширившиеся крысиные глаза и мерзкий ядовито-оранжевый бант. - А… а… а…!? – задрожала бедная старенькая хвостатая миссис, открыв рот. Очевидно, она заметила дымящееся кресло... - Нуууу, я тогда пойду подожду на улице, Белль. Пламя – потушено, проблема устранена! Всегда обращайтесь к коднарам в этом деле! – отсалютовав совком и перешагивая через дымящиеся остатки кресла, Пэрри двинул на выход. Прихватив, кстати, твой чемодан, Анни. – А то все знают, курить в помещении нельзя... туда-сюда... ну ты там объясни и присоединяйся. Да, и хейкао... - Коднар галантно поклонился гнизге (ну, насколько это возможно для пернатого клюва-крокодила). - Хейкао у вас ничего, старушка. Может, дадите Белле ещё на дорожку? Ну, пока-пока!
|
Серые глаза Майи Юрьевны, эти светлые и в то же время темно-синие по краю радужки глаза, полыхнули гневом. Как это Фёдор Михайлович не захотел поцеловать её ручку!? Аккуратную девичью ручку, покрытую россыпью веснушек, узенькую такую, свежую – с аккуратными полукружиями коротко подстриженных, без лака там и без всяких шуры-муры, врачебных ногтей. Майя Юрьевна пожала своими не самыми широкими плечами, сглатывая горьковатый гнев. Ну ладно! Снова на руку свою поглядела, снова плечиками пожала, заглядывая в духовку сквозь стекло, хотя чего бы там казалось высматривать? Ну, пироги-то свои она поставила, залила сладким сметанным кремом и вот теперь, замечательно порезанным яблочкам Фёдора Михайловича следовало как следует пропариться в этой персональной ванной, чтобы отдать сметанному крему вкус. Это ведь тоже танец! Танец теста, сметаны да зеленых яблок, искушающих таких, терпких фруктов – как моменты близости с капитаном. Когда Пчёлке очень сильно желалось отключить мозги и отправиться в полёт, ни думать ни о чём – только о его жарких мужских руках, о прикосновениях, об этом маленьком счастье, которое может быть очень-очень большим для двоих…
Эх. Всегда есть какое-то эх.
- Будет кисленько и одновременно сладко, и если всё сработает как следует… ну, тудыть его в качель, получится первосортное угощение. Яблочные облака под сметанным кремом, агамсь. Потому-то кислые яблочки и нужны! Они придадут пикантности, а пикантность, рискованность, некая капля куража – оно всегда важно, – и вдруг поглядела на Чижика, улыбнувшись ему чуть кривовато, но одновременно загадочно. – Я думаю, иногда риск это хорошее дело. А знаете, о каком трюке мечтает великолепная Молния Юрьевна? Скатиться по лестнице на лыжах, набрать как следует разбег на ступеньках, а потом прыгнуть как с трамплина. Воу! Это было бы круто… Некоторые люди писали мне в письмах что я их вдохновляю, а этот мой трюк вдохновил бы меня саму. К тому же, мне могли бы очень неплохо заплатить за такой трюк… Одна фирма намекала, что если я сделаю что-то подобное, прокричу свой девиз и скакну с их логотипом на своей футболке, они это хорошо оплатят. Потерла свой лоб. - Но я не буду делать это здесь. Конечно, теперь, когда экспедиция усложнилась… Разумностная Майя Юрьевна прекрасно потерпит до Земли, - кивнула самой себе, внезапно признаваясь. - О-о-ох, и устала же я. Ф-ф-ух. И Майя подошла к мойке, принявшись удовольственно умываться холодной водой: ополоснула горячее лицо, шею, ладони свои, счастливо прикрыв глаза. Она и в самом деле устала за этот очень долгий, бесконечный прямо-таки день. Сейчас она не наигрывала с Чижиком, не интриговала, позволяя себе быть такой, какая она и есть. Уставшей! Но не растерявшей куража Пчёлкой. Просто девушкой, той самой рыжей девушкой которой хочется побыть самой собой. В конце-концов, мы не можем быть всегда красивыми, иногда мы просто люди. Чуть потускнели рыжие волосы, веснушки контрастнее обозначились на бледноватом лице. Вообще, худоба сейчас стала более заметна, потому как Майя Юрьена немного ссутулась и проступили ключицы - обозначилось вдруг ее детское, но в тоже время девичье телосложение. Не самое, по правде-то говоря крепкое, но очень-очень упрямое.
Набрала в ладони ледяную водицу, последний раз окуная в нее лицо. Затем позвала на пол Бегемотю, поманив его со стола кусочком колбасы. Коты иногда похожи на мужчин – им нужно уважение, признание их котовьей исконной силы. Вот и Бегемотьку наша Пчёлка не стала обижать, она просто дала ему выбор: или сиди себе скучно на столе, космо-котэлло; или пойди-ка, понюхай колбасу, ведь эта самая колбаса довольно интересная вещица. Вкусно-съедобная же! - Ну вообще-то… а давайте другое, рискнём хоть раз выпить не чай, - и девушка вдруг решительно отодвинула свой заварник в сторону, доставая из посудомойки стаканы. Поставила их рядом. – А давайте какао! Холодное молоко есть, уверена, и за какао-порошок нас Спартак Валерьевич не станет ругать… У него вон что-то куриное готовится, я помогла ему с овощами. А мы за наш труд можем угоститься какао! – кивнула головой, решительно пододвигая стаканы к Чижику. – Вы так замечательно о нём рассказали, а Майя Юрьевна его последний раз лет в восемь пила. Ну и почему бы не выпить? Сделаете сами, кэп? Или просто объясните, что мне нужно делать и как смешивать? Девушка задумалась, когда Чижик предложил путешествие на Марс в голокомнате. Казалось бы, она должна была сразу обрадоваться, ведь с Чижиком-то ей нравилось время проводвить! И всё же Пчёлка задумалась, нахмурилась даже грозной валькирией - кажется, голокомнаты она не любила. Сдула свою чёлочку в сторону. - Ммм, а там не будет тесно? Это же всё ненастоящее… это ёлочная мишура. Бррр. И на самом деле мы будем в малепусенькой душной комнатке, а не на Марсе. Но хорошо. Это можно. Но я тоже хотела бы вам кое-чего показать! – чуть приподняла брови. – Отправитесь со мной в подмосковье под снег? Каждый капитан, каждый человек, который залетел высоко-высоко, должен это видеть. Немного Земли… Особенно если он Марсианин, хе-хе. Знаете, каким может быть особенным зимний день? Это лирика конечно. Но она неплохая. – Присела рядышком на стул, провожая взглядом уходящего кота. Чуть протянула руку к Фёдору Михайловичу, но не стала его трогать. Прикосновения, они ведь могут надоедать. Вместо этого, энергично потерла свои колени Майя, взбадривая саму себя. - Я покажу вам Зиму в голокомнате. Настоящую зиму с большой буквы и настоящий синий день. Когда кричат вороны, а люди выгуливают собак. Вы можете пройтись со мной и почувствовать, какая она жизнь. Среди дорожек, под тучами… когда идёт пушистый снег, и он оседает на ресницах, на волосах, на одежде. Не знаю, способна ли на это голокомната, но всегда можно представить некоторые подробности. Синий обычный день, - чуть расширила свои серые глаза. – Но Фёдор Михайлович! Этим он и прекрасен.
Шло время. Пришел Спартак Валерьевич, а пироги по прежнему млели в духовке. С маленьким пробным угощеньицем, Пчёлка кой чего придумала, не спеша раскрывать свой секрет: вместо этого она улыбнулась капитану, предложив ему пойти отдохнуть. - Фёдор Михайлович, спасибо за вашу помощь. Сидеть здесь всё это время не обязательно, я присмотрю за угощением. Скоро ужин. Возьмите воображаемый перекур. Я… - чуть задумалась. Здесь же Спартак! Протянула свою узкую ладонь Чижику для рукопожатия. – Я хочу пожать вам руку. Спасибо, что помогли. «Пирог по капитански» - думаю так мы его сегодня и назовём, хе-хе!
|
|
- Видела!? Что? - округлила глаза наша Светочка-ледяная-Ведьмиша, изобразив удивление на своём белом бледном лице. Плечиками пожала, зонтик в сторону отвела. – Там что-то было? Где? Решительно поцокала на своих каблучках следом за тобой, Игорь, не менее решительно бросаясь в этом рывке к поезду. Такая себе целеустремленная, такая себе гламурная и великолепная госпожа. Смотри-ка! Даже зашевелилась – задвигалась, прямо скажем не очень быстро под дождем наша Света, но всё таки ожила. Как для неё - так это прямо рывок самый настоящий! На красивом лице промелькнуло что-то похожее на удивление, и ещё на испуг. Кажется, самый настоящий испуг… - Где? – требовательно шевельнулись пухлые губки. Платиновая прядь волос прилипла к безупречному лбу. - …Он меня совсем не ценит. – тихо-тихо произнесла, а потом… Потом. Почувствовал вдруг щипок за попу ты, такой самый настоящий жаркий щепок. Ага! Словно бы Света не была против, прямо здесь, прямо в тени поезда, прямо под этим разбушевавшимся дождем… Она не была против. А небесная черная вода текла, текла и снова текла! Дождевая студеная вода скользила по волосам, трогала разгоряченное на холоде тело. По шее, беззащитно-женской спускалась вниз крупными капельками, по её строгому пиджаку, по юбочке аппетитной, кап-кап-кап, в этом продрогшем мире. И наверное, водичка трогала разные места аппетитной проводницы. А тесная юбочка обнимала это стройное, начавшее уже дрожать от холода тело. Ну правильно, у Вовы же отит, ему нельзя мёрзнуть.
В это же время, другая барышня с именем Маша, решила покинуть поезд. Странно, но никто не спешил останавливать отважную беглянку – не бросались с железными цепями наперерез грозные проводники (такие огроменные дяди, призванные успокаивать разбушевавшихся пленниц - сажать их в тюремные купе, без всяких там лючков на потолке), не возникали странные корявые фигуры из воздуха, намереваясь рассказать какую-то очень страшную интимную историю. Спешиал-фор-ю, для нашей актрисы. Поезд равнодушно глядел на бегущую в его утробе девицу, глядело лукаво и отстраненно. Подглядывал, негодяй, но подглядывал как-то снисходительно: лампочками своими на стенах мерцал, этими вычурными бра посмеивался… В купе было тихо. Лежала кипа документов на расстеленной полке, чувствовались следы Игорька, хотя самого соседа не было. Вони тоже не ощущалось: в купе властвовал жёлтый, жирный, перезревший запах лимона, можно сказать даже приятный, хотя и немного навязчивый аромат. Ага. Видать, Игорек всё же сумел отстоять свои права и вытребовал отдушку – вкусную и лимонную.
- Вот чай, - возник с кружкой этого самого чая здоровенный дядя с бейджиком «Котов Владимир Сергеевич. Проводник». Большой высокий джентльмен равнодушно поглядел как ты извлекаешь свою небольшую дорожную сумку с верхней полки, намереваясь сбежать. Во взгляде голубых глаз плеснулась усталость, какое-то даже моральное утомление. Ну, в самом деле, второй час ночи – наверняка дяденька уже хотел спать. - Ваш сосед заказал чай, стоимость – восемьдесят рублей. А вы? Не желаете горячего? И зевнул, отворачиваясь куда-то в коридор. Где-то за стенкой какая-то компания увлеченно заржала… И никто не пытался Машу удержать. Атмосфера прямо-таки вопила, голосила во всю мочь, орала: Свободна, свободна, свободна. Это поезд Маша, а не тюрьма. И никто тебя здесь не убьет, не искромсает, не порежет в хлам, если ты решишь его покинуть. Это же не компьютерная игра с единственным квестом, в котором у нарисованного героя не имеется вариантов, окромя тех, которые прописаны по сюжету программерами. И шаг враво, шаг влево - опа, не даёт игра! Кап-кап-кап, стекал дождь по стеклу. - Га-га-га, - снова оглушительно заржала какая-то компания за хлипкой стенкой....
А под поездом обнаружилось то самое единственное, что там и могло быть – темнота. Какие-то капли стекали на рельсы, какая-то ватная мгла лениво рассыпалась световыми пятнами в глазах. Света стояла рядом. Её шаловливые руки… её руки, к счастью, сейчас ничего не творили. - Вы хотите сказать, человек попал под поезд? – Проводница напряженно поглядела в темноту. – Ничего не вижу! – в стиле капитана Очевидности произнесла. Да. Там действительно ничего не было видно. Она права! Ни следов крови, ни оранжевого жилета... - Может быть позвать Володю, дорогой, или связаться с начальником поезда?
-
за Свету и бегство Маши!
-
Ах, баловница Света!
|
|
|
|
|
Еще один интересный фильм, снятый в очень далекой-далекой от Беллы реальности, утверждал, что в стрессовой ситуации, самое главное - Донт ПаникЪ. То есть, говоря прямо - Без Паники! И утверждала это вообще-то книжка, с забавным таким неволшебственным названием: «Путеводитель по галактике для путешествующих автостопом». Но что такое эта самая галактика, ты Белла, будем честны, не очень-то хорошо представляла себе. В волшебных мирах это имя подходит для какого-нибудь грандиозного волшебника, нежели для того, чтобы им звёздные скопления обзывать. Да и волшебные звезды - это вам не звезды лишенных магии миров! В конце-концов, попробуйте-ка рассказать в каком-нибудь чудесатом мире, где плоская земля действительно покоится на трёх огроменных слонах, что такое галактика и как устроены законы небесной механики.
Да-да. Такие миры тоже бывают. И слоны, и киты, и дышать можно звёздной пылью прямо в космосе.
Впрочем, Белле и не нужно было ничего рассказывать и объяснять. От нее требовалось просто освободить одного застрявшего, дюже блохастого коднара и его рогатую голову из плена перил. И это Аннушке удалось без проблем! Просто, Пэрри-то не видел как ему следует повернуть шею, а ты Беллушка увидела и помогла этому грифу выбраться из капкана, наклонив его малехонько вниз, а затем, велев повернуть свою клювастую башку. Дёрнула как следует. - Кхшхар! – С чувством выругался Пэрри, хрустнув шеей. Подвигал ей. Покрутил с кряхтеньем головой, ощупывая рожки. – Я говорю Белла, берём жопы в руки и валим отсюда. Нам нужна капитанская пять или что-то вроде того. Здесь становится слишком жарко, Карамель, я даже наверное понесу твой чемодан. Ходу. ХОДУ ЭЛЬФИЙКА!
И в самом деле, здесь становилось жарко. Потому как загорелось кресло несчастной гнизги! А всё оттого, что Пэрри бросил окурок прямо на газету, которую все-таки взял из-за стойки, измочил как следует, а потом оставил в кресле спокойненько лежать. И сверху бросил непотушенный окурок, негодяй пернатый! К счастью для лавочки миссис Бонни, газета была сырая. К счастью огонь горел едва-едва, к счастью кресло скорее тлело, а вовсе даже не полыхало. - Анна-Бель, я не специально… Ты позвала на помощь, всё остальное просто эгерей! – Пэрри развел руки в сторону. – Дай-ка мне совок, принцессистая, этот огонь вполне можно сбить совком! В дверь лавочки, между тем, продолжали надоедливо стучать. - Вы не открывать нам, потому что нас не уважать. Сьями-сьями. Но мы не уходить! Мы будем стучать, вы не сметь не открывать нам. Мы стучать ровно пять раз! Мы требуем ОТКРЫВАТЬ, мы вас видеть!
И действительно, БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ, заголосила дверь. Ровно пять раз. А гнизга Понни-Бонни должна была объявиться здесь с минуты на минуту, ведь пунуктуальные людокрысы как правило не опаздывают.
|
|
- Ты фенфина, не должна ты такие фещи извращённые знать… - Смутился немного Яррике, буркнув про себя сердито. А потом всё ж развеселился, со стороны на Лианку поглядывая своими тёмно-синими глазами: поправил плащ слюнявый вокруг морды-лица, мимодумно, травинку какую-то сунул в пасть свою травоядную. Жевать принялся… – Мой Петух, я его и жарю, то есть обзыфаю, пардон. Ты права. Вообфе, у нас на юге, феликие дома берут гербы животных. Вот мы Ласки, например, а есть ещё дом Сокола, дом Фазана, дом Варана, дом Быка… Ну, дома Петуха само-собой нет. А вот дома состоящие в родстве с Короной, берут себе гербы волфебных шивотных. Дом Дракона, Дом Грифона, дом Химеры. Те еще сукины сыны, польфуются привелегиями: топчут всех кто ниже, без всякой жалости. Вырожденцы высокомерные! Но дома фасилиска, заметь, - вытянул палец вверх магуй. – Дома Фасилиска, заметь, тоже нет. Потому как петухи эти, они мофет для супа-то и годятся… или там для боев за шадрики, а вот чтобы ими прозываться… не-не-не… Хотя, протиф птиц я ничего не имею, дом Фазана славится своими врачевателями, а фемейство Орлов известно чёткой военной выучкой – у них всегда один-два сына или ф армии, или на флоте. Они этим гордятся! А дом Фокола, никогда не забывает своих долгов – и если ты им добро сделал, вся семья будет тебе это помнить. Как и фло, само-собой, кровная месть у них очень ценится: изысканные яды, кинфальчики в спину… А мы, Ласки, мы вторая по богатству семья на юге и дом наф вполне уфашаем. А фнаеф, какой дом фамый богатый? – Рассмеялся Яррике. – Дом Финички! И вот это семейство, с гербом крохотной энергичной птички которая меньфе кулака, держит в кулаке фопы всех аристократических засранцев, типа Грифонов и Драконов. Потому как самое богатое семейство Юга. Фот так фот…
Сжал кулак. Потряс им в воздухе для значительности.
Разговорился наш Яррике, припомнив родные края да своё собственное прошлое, когда ещё не надо было ему по миру скитаться, а когда был у него дом и Большая Фамилия. Вздохнул волшебник. - Я между прочим, Ли, книжонки пописываю. Бери меня – не пофалеефь, сделаешь Шадрифке доброе дело. Я фе говно вообще-то, мне надо это самое… Пофровлеть. А ты мне помошешь. А потом я веселый парень. Буду твои шмотки таскать, варить кафу, подай-принеси. Вообще, от меня не очень много бед, ещё и мужик. И маг. И красивый. И защитить могу! А найдём как проклятие снять, так фообще, расцелую тебя ф обе щеки и пониже.
Сказал. И не смутился гад синеглазый. Напротив, задорно на Лианку поглядел. …Ну хотя бы про Яррика-Младшего не начал шутковать.
- Ого! – Ярр аж отпрыгнул, когда дерево ожило, сурово (ну, ему так казалось) выставив свой Сокрушитель в подрагивающих руках. – Фот это дерьмо!!! – присвистнул восхищенно. - Вот это я-я-ять, вот этот ж ху… Кажется, Ярр ещё мог очень и очень долго материться, но всё-таки взял себя в руки. - Факанчивай концерт, деревяфка, нам надо пройти к друидам. Ну типа, пофа-а-алуйфта, ну типа на мне проклятье… Ну типа, дафай не вредничай. А то здесь холодно и сыро, я фот думаю… мофет костерок расфести, погреться… Поглядел на Лианку иронично, разве что не подмигивая.
|
|
|
Это был её танец, - не просто кокетство женское, не игра и не лукавство чародейское призванное свести с ума одного конкретного мужчину, а именно что танец, вдохновенный и правдивый. Все эти взгляды мимолётные, таинственные недомолвки, лёгкие смешки идущие от сердца: порхающие эти в воздухе смешинки – такие неподдельные и звонкие! Старый как мир ритуал, который снова и снова повторяется на матушке-Земле. Даже если «матушка-Земля» чисто метафорическая и в данный момент располагается где-то на космическом корабле, среди холодного мерцания чуждых звёзд. Даже если гравитация искусственная, не искусственны чувства. Люди всегда остаются людьми. А танец всегда танец. И исполняла его Майя чисто инстинктивно – как исполняет любая девушка в пылу своих эмоций. Потому что уважала Фёдора Михайловича, потому что много больше! Потому что видела в нём мужчину – своего, родного, жаркого-жаркого капитана, пахнущего вкусным одеколоном и молоком. О, какие чудесные, запахи характеризующие бывшего преподавателя Фёдора Чижика! И не забудем про запах чернил… А ещё видела в нем Светлова охотника. Человека, заслуживающего найти ту женщину, которая не станет клянчить любви, которая не будет грузом подобранным случайно, из жалости. Ну, вроде порванной книжки, или испорченной старой игрушки – когда и выбросить жалко, но и забирать с собой нет желания. То – вещи. Но разве заслуживал Фёдор Михайлович такую девушку? Без самоуважения, без любви к себе, которая будет собакой и не будет женщиной? Нет-нет, какая глупость… Майя Юрьевна улыбалась и порхала ресницами, красивая-красивая за своей работой – освещенная чувствами Пчела, кидающая на капитана искоса серые свои взгляды. Она не наигрывала сейчас, это был её танец. Танец, в котором есть место озорству, есть место веселью и даже самой настоящей охоте. И пускай многое, они наверное могли сказать друг другу прямо, но ведь так неинтересно. Словно открыть подарок раньше срока, словно разрушить праздничный сюрприз. Это дети не могут дождаться праздника, стремясь насытиться чудом прямо сейчас, без остатка, употребить его прямо здесь! А взрослые люди знают, что жизнь грустная штука – добрые сюрпризы в ней особенно ценны. Моменты радости следует смаковать, длить – так думала про себя Майя. Ведь, однажды, когда станет очень грустно – это будет твой медвяный луч солнца в пасмурный день. Это ведь очень интересно! Когда ты узнаёшь о ком-то по чуть-чуть, когда делаешь свои выводы и утопаешь в этом яблочном блаженстве, отдаваясь чувству. Не трезвой голове дозволяя решать, а сердцу. Своему Сердцу! …Забавно, она всё ещё звала его по привычке Фёдором Михайловичем, строгое-строгое обращение на «вы». Даже и не задумывалась Светлова о коротком имени данкийского командира, он всегда был для нее именно таким – Фёдором Михайловичем, что в мыслях, что в мечтах. Даже в том коридоре – между ними лежало «вы». Это тоже часть танца, а если наскучит ему, ну, он наверное сам скажет, когда следует перейти черту. Майю бы это по-хорошему удивило, ведь Танец – сложная вещь. Можно любить человека, можно считать его родным-родным и продолжать обращаться на «вы», продолжать звать по имени отчеству, даже не замечая этого. Танец. Отдаляешься, сближаешься. Улыбаешься, испытываешь сладкую боль. И ни за что не хочешь останавливаться.
А пока что, Майя Юрьевна прихватизировала свою-не-свою кружку «Босс», шутливо прищурившись. - Ну, вы же хотели отдохнуть, верно? Устали наверное командовать, туда-сюда, зачем вам эта кружка здесь? Майя Юрьевна найдет ей соответствующее применение, - веснушчатая девушка кивнула головой, любовно отставляя кружечку в сторону. Поближе к себе. Даже погладила ладонью её заботливо, ага-ага. – Неа, не отдам, это моя прелес-с-сть! Поглядела на то, как сердито Чижик начал крошить яблочки. - Фёдор Михайлович, нам нужно не пюре! А вообще-то у вас здорово получается. - На откусанное яблоко искоса глянула, хе-хе-хе. Подошла к двери, запуская внутрь усато-полосатого члена экипажа: поставила Мотьке сметанку, осторожненько скользнув пальцами по полосатой спинке кота. Ополоснула руки, смывая мелкие шерстинки. - По-моему, Иван послал вместо себя Матвея-Мотю, так что придётся нам видно разделить этот крохотный мини-пирог на три части. Это конечно будет грустно, но нам дОлжно совершить этот подвиг… заставить себя съесть персональный сюрприз. Смотрите! – указала на формочки. – Шесть, шесть и ещё плюс три, бонусом, так сказать. Шефу, су-шефу и ассистенту. Ну, я поэтому и не посчитала себя, потому что есть ма-а-ахонькая резервная формочка. Кстати, у Спартака Валерьевича всё в порядке, он мне сообщение прислал. Не удержалась, бросила косой взгляд в сторону капитана, когда он пошел мыть руки, засучив рубашку до локтей. Стыдно сказать, любопытно сделалось нашей Пчёлке – интересно ей было поглядеть на его руки, всегда спрятанные под строгим комбинезоном. Чуть зарделась девушка, утыкаясь в тесто почти что носом. И снова мельком повернулась, бросая женский любопытный взгляд в сторону мужчины. …Как-то не к месту вспомнилось, что Фёдор Михайлович в той проклятой пещере снимал рубашку, ай-яй-яй. Какие-то дурманные, слишком уж яблочные мысли овладели Майей Светловой. Она почти сердито начала приминать мягкое это, пахнущее домом тесто, а обкусанное яблочко глядело на неё со стола. А ведь оно и вправду казалось сладким как нектар! Кружащий голову, вгонящий в жар медок.
- Надо заварить чаю, - покачала головой Пчёлка, энергично соскакивая из-за стола. – Кипяток уже вскипел! – Поглядела на пирог Чижика, хихикнула, разглядев смайл. – Знаете, а ведь у вас даже лучше получается, чем у меня. Любите готовить? Быстренько набросала в заварничек заварки, жестом фокусника накрошив туда вдруг лавровый лист и всыпав в это варево щепотку корицы. Таинственно глядя на капитана, эффектным жестом покачала заварник в воздухе. Чуть бровку вздернула. - Будете пить? Плеснула в свою большую мужскую кружку пахнущего корицей да лавровым листом кипятка, глядя сквозь жемчужный дымок на Чижика. Раскраснелась, пробуя первый глоток наша Пчела. Насыщенной рыжиной полыхнули собранные в косу волосы. - А я люблю готовить, знаете, жизнеутверждающее занятие. Вот раньше дома никого, а начинаешь готовить, такой аромат! Так я яичницу или там гренки, ещё с первого класса умела делать. А потом лапшу, супы… Денег-то у меня была прорва на ингридиенты. Ну. Праздников в календаре много, а папа вместо каждого пропущенного, мне деньги в подарок высылал. Ну и получалось так, что я была богата аки Скрудж МакДак... правда, он там в деньгах ещё любил купаться, а Майя Юрьевна этого само-собой не делала, – усмехнулась. - Но больше всего мне нравилось экспериментировать, ага-ага. Пробовать новое на вкус: добавлять в лапшу ананасы, в яичницу мёд. Короче, создавать! Наверное, я здорово утомляла тех людей, которые были приговорены со мной сидеть. Ну, представляете? Уставшие люди выполняют папино поручение сидеть с его маленькой дочерью, а я им то картофельное пюре с вареньем принесу, то какой-нибудь плохо приготовленный суп... Ну да. Рассмеялась. - А они мне «де-е-евочка, иди поиграй. Тебе там не надо готовить уроки, Майя?» - спародировала мужской бас, Светлова. – Но я же на их беду была почти что отличницей, да и невозможно целый день играть и заниматься уроками. Однако, это было смешно. А готовку я полюбила, с Робби мы потом много времени вместе проводили на кухне, ага-ага. Кивнула головой, возвращаясь к тесту. Как это не печально, но Майина заготовка пирога получилась менее профессиональной, чем у Фёдора Михайловича. Это было как-то очень заметно. Вздохнув, девушка протянула ему свою собственную форму, чуть нахмурившись. - Покажите, а? – грустновато-просительно произнесла. - Как это у вас так ровненько получается? Вот я вроде мну тесто, но что-то ерунда… У меня пальцы, смотрите, какие длинные! – пошевелила ими в воздухе. - А я что-то… нифига. То есть, конечно, моя заготовка тоже годится, но она какая-то слегонца кривая. Не на все сто, я хочу сказать.
Прислушалась к его марсианскому рассказу, как-то незаметно приземлившись рядом на стул. Соприкоснулись локти. Майя не заметила: была тестом увлечена, историей о Марсе. Немного замялась одна храбрая Молния, когда Фёдор Михайлович предложил ей побывать на красной планете. Задумчиво нахмурилась Светлова, потом рот приоткрыла, намереваясь отшутиться, но молчаливо покачала головой, как-то слишком уж тяжело вздохнув…От неё, между прочим, не укрылось, что Фёдор Михайлович слегонца запнулся начав говорить про свою мать. - Знаете, а ведь я не любительница Марса, и под этим Майя Юрьевна хочет сказать… она даже шоколадки «Марс» не ест. То есть, ну… Боюсь я его. Мне всегда казалось, что эта планета вносит в мою жизнь беду. Даже когда мы вашу дверь сломали, в окошке был этот роковой Марс! – прикусила губу. – Ну да, ну да. Это же римский бог войны. А теперь вы об этой планете так рассказываете, будто она хорошая. И я вам верю! Да. Я бы хотела там побывать. То есть, ну, не знаю… наверное глупо винить в своих бедах планету… и вообще. Может, он что-то другое обозначает, да? А Майя Юрьевна, хм, просто неверно интерпретировала... – Поглядела на Фёдора Михайловича улыбнувшись своей чуть кривоватой улыбочкой – кривой, но очень даже правдивой. Ладонью пристукнула. – Ага. Я бы и вправду хотела там побывать, вот что я поняла. На все сто! …И только сейчас вдруг осознала, что пристукнула-то она по плечу Чижика, а вовсе не по столу как собиралась. - Ой. У вас на плече кажется, осталась мука. И... и ещё немного теста, ну да. Ну я говорю, - опустила глаза в пол, переходя на смущенный полушепот. - Марс...
|
|
- Эй, Ли, какой ефё петух!? – Яррка недовольно вздёрнул свою красивую бровь, ажно желваками взыграв. Явно немного разозлился наш изысканный магуй – мог бы даже наверное и покраснеть, но под жуткой вытянувшейся мордой, это конечно было бы незаметно в любом случае… - Знаешь, Ли, у нас на юге петухами зофут, эммм… часть муфского хосяйстфа и ещё таких муфиков, которые… Ярр печально вздохнул, ему вдруг сделалось остро стыдно продолжать свою речь, то есть пояснять Лиане что на юге, петухами прозывают таких мужиков, которые, значится, ммм… Дальше. Ласка уж совсем на шёпот перешел даже в своих мыслях: таких мужиков зовут «петухами», которые, ммм, не по женской части, знаете ли, и которые любят, вот же срань Лакунья, да всех этих богов вместе взятых, которые любят не женщин, а других мужчин. Всё. Он это сказал в своих мыслях и прямо-таки взмок, покрывшись крупными каплями ледяного пота от смущения. Поразительно. Но в чём-то наш волшебник был дюже стеснительным: он не мог и пяти минут не разговаривать про своего Яррика-Младшего в штанах, а вот надо же, при этом всякие нелицериятные намёки его дико смущали…
- Ну ф общем, не буду я его петухом называть, - мимодумно вытер слюну, а потом радостно сверкнули синие глаза нашего высокого Ласки. – Сокруфитель, Ли! Череполоматель… Или хребеторазбифатель, хотя не-не-не, мне нравится Сокруфитель. Звучит божественно. Ёмко. И годно, хе-хе-хе, - высоко вздернул свой меч, ловя солнечный луч лезвием. – Дааа. Я парень горячий и у меня Фокруфитель, и в руках и в… («ф штанах»)… ну фама знаешь где. О том, где именно находится второй сокрушитель, Яррике уже про себя произнёс, так как заметил, что Лианке такие его шуточки не очень нравятся: - Эй, Ли? А мы федь хорошая пара, может того-сего, вместе будет путешествовать? Я мефду прочим, Шуфтрая, умею готовить кафу! – ни грамма не сомневаясь, Яррик без лишних обиняков соврал. Он никогда не готовил, но это же и не сложно – смешать всякое дерьмо чтобы получилось вкусно. Добавить мяса, соли… туда-сюда, да в чём проблема-то? Конечно, он умеет готовить, любой безмозглый это бы смог. А Яррик цельный Сокрушитель, а не туда-сюда! - Походим по миру, на эльфов поглядим. Правда, Фадричка в меня влюблена, я думаю. Зато, я бы смог фтать дофтойным её мужчиной…
Задумался крепко про себя, шагая на своих двоих следом за Шустрой Лианой и её Коброй. Изредка, находилось дело и Сокрушителю, когда Ярр пытался треснуть мечом по какой-нибудь особо приставучей, зловредной мухе или просто, оттолкнуть веточку с пути.
- По-моему Ли, ты заплутала… - спустя какое-то время вклинился Яррик, когда над ними снова сгустились чары, а лес вдруг стал каким-то недружелюбным, каким-то диким. Злым. - Я хочу фкафать что я очень тактичный парень, но Ли, ты федешь наф в какую фопу, уж извини. По-моему, я видел знакомую тропинку, по которой меня вел несколько дней назад прыткий Варвикке, - помолчал южный волшебник, ногой смущенно землю ковыряя... – Ты не раффтраивайся, ф каждым бывает… (как-то очень нежно, тепло даже произнёс) Ну, ммм, заплутали и что с того? – а потом глаза Яррике счастливо сверкнули. – НО Я КРУТ! Чёрт побери, Ярр Ласка шикарный маг!!! Я фнаю нушную дорогу и как я это делаю? Потому фто я великолепный, красивый, высокий и неотразимый магуй! У меня Фокруфытель и знаеф, Ли, во имя всех эльфов мира, ты фо мной не пропадёшь! Ну фкафы, фкафы, фкафы это в слух, девочка. Я - гениальный!
|
|
Если что-то идёт не так, то оно идёт прямо-таки феерически не так, возможно – потому что Петербург у нас магический город, а возможно, потому что в деле замешана настоящая эльфийская принцесса Фейерии. И уж если ей не везет – то не везет ей как истинной монархической особе: не везет с шиком, не везёт с дифирамбами, значится!
Во-первых, гнизг-блондин и ухом крысиным не повёл, когда ты попыталась заговорить ему зубы, Анни: - Ни-ни-ни! – замахал человечьими руками. Во-вторых, проклятый совок оживленный магией, полетел куда-то совсем не туда – и вместо того чтобы врезаться в гнизга, унесся в сторону волшебной лаборатории, а оттуда через некоторое, очень непродолжительное надо сказать время, послышался жизнерадостный звук бьющегося стекла. В-третьих, наконец-то прибыла кавалерия! Это ты поняла по шуму клацающих когтей, по матам: «твою ж блохастую су…» и… по грохоту огромного пернатого тела, кувырком валящегося по лестнице. Ну да, коднары они же очень неуклюжие создания, особенно когда торопятся на помощь… Послышался треск дерева, какой-то хруст, а между ними в потоке брани: - Кубвахшар, дери вас четверо!!! – ну, хотя бы жив. Удивлённо оглянувшись на источник шума, гнизг вдруг схватил последний свиток, а потом Белла, тебя накрыло магической волной. Довольно сильной, надо сказать. Твоё тело поднялось вверх и мягко опустилось на пол, коридор расцветился всеми цветами радуги. Брякнулся совок, застыла швабра, воришка само-собой исчез вместе с награбленным добром, но что ещё хуже… - Белль, Белль, там стучат в дверь и… бла-бла-бла-бла-бла… - знание русского языка вдруг напрочь ушло из памяти. Такое бывает, если в деле замешана магия, вот потому-то, магически приобретенные языки не очень ценятся. В случае сильных выбросов волшбы, они просто-таки выветриваются из головы! Именно поэтому, настоящие ходоки по мирам, языки всё же учат привычным способом – при помощи учителей да учебников, потому как магия – материя дюже нестабильная. Впрочем, если всё будет нормально, знание русского языка к тебе скоро вернётся.
А пока, нормальностью увы и не пахло, Белла. Ты внезапно поняла, что тебе отчаянно хочется мяукнуть, а свет в глазах, вдруг как-то странно изменился – словно бы все цвета приугасли, разом сделавшись менее насыщенными, зато ушки теперь слышали каждую подробность. Бам-бам-бам-бам-бам! Кто-то очень недовольно колотил в дверь наверху. Причём, пять раз колотил-то! Ага. Из-за этого дурацкого гнизга и его межмировых чар, твоё собственное проклятье тоже проснулось, норовя обратить тебя в человекообразную полукошку. - Бла-бла-бла-бла, - что-то орал Перри с лестницы.
|
|
Майя Юрьевна чуть нахмурилась, глядя на помрачневшего Алексея - мысленно отсчитала про себя до десяти, услышав слово «трепло» в отношении Чижика. Как бы тут гадость какую не сказать… Оно ж обычно впереди неё словно паровоз несётся – острое себе словцо, а ещё черный гнев, который захлестывает волной. Ага-ага! Но обижать бывшего другана так вкусно поедавшего яичницу, совсем даже не желалось. Не хотелось портить эту славную добрую атмосферу, чтобы, значится, ужалить пчелой. Вот потому-то и установилась в кабинете звонкая, повизгивающая комаром тишина. Дышащая кондиционером да свободными ветерками, тишь-шина. Недолго так, не дольше минуты наверное, но Майя молчала, побелев от гнева. А ноздри её возмущенно раздувались и засверкавшие глаза, выдавали эмоции без слов. Словно два огня! Вот оттого-то, наверное, они и не могли быть с Алексеем вместе. Дружить-то – пожалуйста. Им было друг с другом весело и легко, задорно можно сказать. Но если представить их влюблёнными – рано или поздно кто-то кого-то сожжет. Слишком рыжие у них характеры, слишком уж шальные. Пламенные! Случалось, прямо-таки на камень попадала метафорическая коса, и тогда взлетал в воздух сноп ярчайших, золотисто-оранжевых искр. Даже волосы у Майи, кажется, затрещали от этого статического электричества. А Алексей Кирович злобно принялся терзать тарелку своей вилкой – вжик-вжик, будто бы на шпагах фехтование, резкий такой, не самый приятный для ушей звук. Даже со стула приподнялся. А брось она сейчас в него что-нибудь едкое, вроде: «Геро-о-ой», станет ещё хуже. Потому-то Майя молчала. Мужик, видите ли… Защищать он её будет на метафорической амбразуре, будто бы она усмирена и сама о чём-то подобном не мечтает. Она же не только Светлова, не только в медотсеке врач и на кухне со Спартаком, Майя была ещё и Молнией – горячей натурой обожающий рисковать. Она от этого пьянела, хмелела, горела от удовольствия всеми цветами радуги, когда могла Сверкать! И чтобы все от восхищения раскрыли рты… Скажем прямо, Майя Юрьевна это очень любила, когда публика, значится, любила её. А Алексей Кирович, получается, чуть ли не в стойло женское ставит, указывая, что он сам в таких вещах намерен решать. За неё!
…Герой.
Майя Юрьевна вздохнула: накатила на неё сизая, какая-то очень прохладная печаль, девушка даже плечами зябко повела – она всегда, когда начинала грустить, сильно замерзала. Вот и мурашки противные по спине пошли, будто бы и в самом деле на ветру. Эта грусть, однако, помогла удержаться от жестокой ошибки… а ещё ласковое чувство на сердце, изводящее душу своей доброй болью: оно меняло её, приоткрывая новую, невидимую раньше сторону жизни. Ведь пройдет время, Алексей неизбежно повзрослеет и однажды случится такое, что возникнет на горизонте другая женщина, а веселая ненапряжная дружба между Стругачёвым и Светловой, выйдет покурить за дверь. Потому что Рыжик Лёха уже не будет красоваться перед Пчёлкой Майей, ему станет нужна другая. Всего и делов. И уже не перед Майей будет сверкать этот красивый, жизнелюбивый рыжий солдат… и не Майины светло-серые глаза, а глаза другой, любящей Стругачёва девушки, станут отражать пчелиного другана. Он в них конечно растворится, как растворялись сотни сотен до него: не важно как, однажды это всё равно случится, если они конечно выберутся из западни… О! Рядовой Лешка ещё не знал своей силы. Харизматичный, шальной, красивый! Вполне возможно, в будущем самый настоящий пилот звездолёта. Страшно представить, сколько девичьих сердец начнёт по нему томиться, ведь Стругачёв только-только в войдет в пору, что называется. Майя сейчас смотрела на него как на брата, любуясь Рыжиком со стороны. Нет, она не сможет его любить как мужчину: мужчина в Стругачёве её даже раздражал, словно бы отнимал микрофон у того веселого горе-раздолбая, которого Майя просто обожала. Но Лёха - мужчина, так тому и быть. Остаётся надеться, что даже когда Алексей повзрослеет, он не забудет о своей боевой подруге. Конечно, наверное, чувства его скрутят волной на какое-то время, но уж когда он очнётся, Майя будет его ждать. Впрочем, если появится другая девушка, вряд ли её обрадует дружба Лёхи со Светловой, по первости так уж точно…
«И будет великолепная Майя Юрьевна сидеть одна в своём кабинете, пить остывший горький чай из щербатого стакана. Ё-моё. Слушать Лунную сонату Бетховена. Твою-то МАТЬ! Будет слегонца ревновать, само-собой: как сёстры иногда ревнуют к своим братьям. Но а сейчас, Майя Юрьевна будет молчать. Потому что жизнь – не веселая штука, а светлой её делают хорошие люди, которые встречаются на нашем пути. Их нельзя обижать. »
Улыбнулась, наконец, своей половинчатой улыбкой.
- Имейте ввиду! Если вы сейчас самовоспламенитесь прямо в моём кабинете, Стругачёв, то оставите всех славных данкийцев без врача. Плесну-ка я вам чаю. И себе. Ну да… между прочим, Фёдор Михайлович вас хвалил, вот. Подлила кипятка, азартно приподнимая бровь: – А вообще я люблю риск, вот я о чём. Майя Юрьевна не только кухню ценит или стерильный покой медотсека. Ёшкин кот! – тоже пристукнула по столу ладонью в такт своим словам. – Майя Юрьевна обожает приключения и чтобы в них с головой. Сначала-то я думала, что из я медотсека не вылезу, планировала здесь, знаете ли, просидеть весь полёт. А теперь я поняла – эти исследования бодрят! Ну да. Я ненавижу вакуум и всё такое, тесные челноки, тряску, скафандры кстати тоже. Но лететь вперед мне нравится. И будь сейчас какая-нибудь новая планета, да что б мне сдохнуть, если бы я не желала оказаться там! Дернула уголком губы, чуть приподнимая подбородок в пафосном жесте. А потом смутилась вдруг, когда Алёшка сам предложил спросить о блондинке. - Да, я бы хотела, чтобы вы спросили. Хотя нет, нельзя, это же значит в личное лезть…- погрустнела. Затем аж с кресла подскочила, азартно поглядев на Алексея. - Но у меня тут кой-какие шарики прокрутились в голове, зажглась озарительная лампочка имени Майи. Хе-хе, у меня есть план. – Это были самые любимые Пчёлкины четыре слова: «у меня есть план».
И самые опасные, ага-ага.
- Нам надо бы напроситься к Фёдору Михайловичу в гости, вот чего я вумная док, думаю-то! - вздёрнула указательный палец вверх. - А что здесь такого? Гостевой план! Бывшие ученики, знаете ли, иногда пьют чай с бывшими учителями. Типа лирика, туда-сюда, вспомнить добрые годы МЗУ. А когда мы придём, вы похвалите фото с красивой леди. А я… Ну вы смекаете, да-сь? Я развешаю свои уши и сделаю вид, будто бы Молния-Светлова здесь совершенно не причём. Ну да, ну да. Прикусила губу. - Эх, выдумать бы только предлог… ну, книжку там попросить, или спросить капитанского дозволения на вашем истребителе у вас на коленях полетать. Шучу-шучу. Что-то набрала на своём планшете, поглядев на Алексея заинтересованно. Показала ему экран. - Я вас понимаю, ну… про возраст, про то, что это странно, когда мужчина сильно «младшее» женщины. Но вообще-то, косметика и хороший уход в наше время, творят чудеса. Угадайте, кто это и сколько ей лет? – протянула Стругачёву свой планшет. - Можете подумать до вечера, Лекс, а если угадаете – с Майи Юрьевны ещё одна коньячная конфетка, ха! Возможно, эта незнакомка вам кое-кого напомнит, ага-ага. На экране появилась холодная и великолепная женщина, прямо красавица-валькирия с серо-зелеными глазами, напоминающими речной чистый лёд. Платиновое каре, острое словно бритва, ярко подведенные губы. Отпечаток власти на безупречном лице. Ооо! Такая женщина умела подчинять – казалось, будто бы снег сейчас посыплется прямо с портрета. Настоящая Дива-Зима. И волосы такие светлые, такие неестественные и дорогие до синевы, что уж никак не верится в её блондинистость. Не скажешь точно, сколько этой даме лет. Двадцать. Тридцать? Или чуть больше? Властные носогубные морщинки, знающие себе цену великолепные губы и белые пряди – такие ровные, что даже смущение берет. Белые волосы лежат идеально на голове (на своей собственной, волей-неволей, начинает мниться воронье гнездо). Наверное, она не может быть молода: в отстранённом лице чувствовалась некая высокомерность, осознание самой себя и своей породистости. А в глазах светился ум. Красавица неопределенного возраста, да.
...
- Ну да, дроиду мыть… - Так бормотала про себя Майя, занимаясь готовкой: раскладывая нужные и ненужные продукты на столе, протирая тарелки и споласкивая ложки. – Дроиды, конечно, умны и великолепностны, а творить с душой может только человек. Ну может ещё Данко, я в него верю, но уж точно не дроны… Хотя ещё Робик умел, да-сь. Пробиваясь сквозь эту громкую классическую музыку, свои собственные слова слышались как мысли: именно это Светловой и нравилось, что можно болтать с самой собой, раз уж Данко взял тишину. - Устал он от меня, что ли? А я думала искины не могут уставать, хотя да, меня сегодня что-то много. Как бы энергичную Майю Юрьевну не заперли в медблоке и не сменили пароль... Задумчиво смешала масло с сахаром, залила белой сметаной. Бережно перемешала эту красоту своими собственными руками, отдавая десерту тепло. Потом разрыхлитель, соль, которую так любят добавлять влюбленные, мука... Огонь сердца, тот самый редкий жар, который очень-очень ценен. Вымесила тесто наслаждаясь домашним запахом муки. Убрала в холодильник, аккуратно вытирая свой рабочий стол. Пчёлка Майя являлась жуткой перфекционисткой – сейчас это было особенно заметно, когда она металась по кухне: когда в очередной споласкивала посуду, вытирала стол (хотя это в общем-то и не требовалось), проходилась полотенцем по рабочей поверхности. Вдохновенная в своём пчелином танце. …Намыла яблок, вытерла каждое заботливо, прямо-таки до блеска, разложив эти королевские на сегодня фрукты в сетке. Иногда что-то говорила про себя Молния Майя, иногда даже смеялась над своими собственными шуточками, но чувствовалось что уставшая она: медленнее чем обычно действовала наша девушка, более вдумчиво порхала, прислушиваясь к сердцу. Прошло пол часа, вынула будущий десерт из холодильника и начала готовить формочки, бережно разделяя это пахнущее домашним уютом, замечательное тесто для пирога. Пахнуло ванильным сахаром, когда Майя вскрыла упаковочку... Тут-то и оглянулась на Фёдора Михайловича, широко глаза раскрыв. Тронуло ушко жаркое мужское дыхание, пощекотало славным ветерком. Сильнее забилось девичье серлце! А бледное, слегка осунувшееся лицо озарил лёгкий румянец. Длинные ресницы порхнули неторопливо: вверх-вниз. Ожила, примороженная усталостью Пчела. Развеселилась. Он не зачесал чёлку, вот это да!
Убрала звук, застенчиво улыбнувшись.
- А вы давно здесь, Фёдор Михайлович? – полную сетку зеленых блестящих яблок протянула капитану. – Это ваша работа, очистить их от кожуры и нарезать тонкими ломтиками. Глядите. Вот так! – Показала, как именно нужно нарезать фрукты. – А вот ещё одна сетка, ага-ага, работы много. Видали какие яблоки? Майя Юрьевна хочет сказать – фрукты, один на миллион! Это очень кислые, мордашковыворачивательные я бы даже сказала яблочки, такие обычно никто не любит. То есть, самое оно. Чтобы появился сахар, чтобы ожила душа пирога, нужно немного неприятного, - хитровато вздёрнула бровью - Забавно, да? Для восхитительности этого блюда необходима отрезвляющая кислинка. Желаете отведать эту самую кислую изысканность, капитан?
Протянула ему яблоко. О да. Известный сюжет. Но если бы кто Майе о нём напомнил, она бы только рассмеялась: «Э-эй. Алё, дамы и господа! Это вам Цветаевский яблочный пирог, а не Эдемский сад!» Но красивое зеленое яблоко всё же было протянуто от женщины к мужчине, да-да-да. То самое яблоко, которое недавно мыла девушка и натирала бережно полотенечком (она их все готовила подобным манером). Сунула кусочек себе в рот, скривившись удовольственно – так тоже бывает, ага, когда настолько кисло, что даже хорошо. Или тебе так хорошо, что хочется даже немного кислого. Кто, знает? - Ох, пробирает. Ужа-а-асная кислятина – прямо первый сорт! Будете пробовать?
-
Ох ты! У Майи крутой план! :D Очень понравилось и про Рыжика размышления, и реакция на трепло, и описание готовки, вкусно :) А как она оживилась при появлении Чижика! ^^
|
|
…Он посмотрел на тебя очень испуганно, во взгляде Остряка промелькнула боль. Густая, мучительная мука – словно бы он попал в тупик и совершенно не понимал, как из него теперь выбраться. Быть может, твой отказ, Мария, он воспринял как предательство: ошеломленно приоткрыв рот, нахмурил свои темные брови. Псих или не псих, вот в чём вопрос? А улицу освещали рыжие, освещали злобные, освещали искристо-колючие под дождем фонари, задавая происходящему тревожный ирреальнный тон. Словно сновидение, которое упрямо не желает заканчиваться, такой вот затянувшийся ночной кошмар. Ты ему конечно не верила, этому самому липучему субъекту Остряку! Да и кто бы стал верить таким липким россказням, скажите на милость? Мол, уже не выйти, мол, вляпались. Будет какой хренов мост... Мол, все мы теперь в несмываемой, какой-то чужеродной смолянистой грязи. В жопе, ага. Типец вдруг весь как-то осунулся, сделав быстрый шаг назад: бледная белая кожа прилипла к костям или это так работало против него скудное освещение? Типец вытянул ладони вперёд, словно бы пытаясь загородиться. - Простите, простите. Я сейчас отойду,..
Пробормотал. Как-то весь неловко скособочился, бросив испуганный взгляд на шокер.
- Не надо меня убивать! Не надо оружия! – вдруг почти выкрикнул, с каким-то отчаянием даже в голосе. А потом р-р-раз, и исчез. Не вышел, не бросился прытко вон – просто исчез. Фигура его чуть поблекла, затуманилась и Остряка в купе не стало. Осталась лишь звонкая, пищащая комаром тишина. Осталась всободная теперь отъезжающая дверь, нагло так приоткрытая, вроде как: "ну хочешь, ну выходи." Вонь. Словно бы очнувшись, словно бы нечаянно проспав, эта прелая вонь густой неодолимой волной обрушилась на купе. Ударила по восприятию, скрутила, но комната с багряными шторочками оставалась предательски нормальной. Сложенное стопочками бельё. Фотография. Аккуратные полочки. Пустота ожидания. Оно разглядывало тебя, Мария. Это хитрое купе. Вполне возможно смеялось про себя, выжидало. Мурлыкало хитрюжныи котом: Ты пр-р-рава, его прогнав, Мар-пи.Ты поступила пр-р-равильно, мур мур мур. Но что ты будешь делать теперь, моя запутавшаяся в силках мелкая пичуга? Куда пойдёшь.. Сбежишь, спрыгнешь в поезда в ночь? Или всё примерещилась - ну, может эта вонь, какой-то газ? Ведь ничего здесь в общем-то нет - ни пошлых надписей, ни ужастиков, возможно и Остряка никогда не существовало.
...
Игорь, между тем, обратился к Свете, к одинокой этой нимфе-ведьмище зябнущей себе на ветру: на холодном, серебристо июльско-осеннем ветру, стоить заметить. Теперь, на Свете была уже совсем другая юбочка, ещё более стильная игрунья, но по правде говоря, явно была мала эта самая озорливая юбчонка нашей проводнице. Слишком соблазнительно, слишком интимно обвиваясь вокруг упругой, хорошей такой попы белокурой красавицы. - У Вовы отит… Ему нельзя на ветру… - вымокшая, форменная железнодорожная рубашечка виднеется. - Так что, остаюсь только я. Остановка короткая, далеко не уходите. ОПАСНО! – как-то вдруг экспрессивно произнесла всплеснув руками, потом улыбнулась пышными своими, лакомыми губами. – От поезда можно отстать, мой дорогой. Что касается чая, есть цена...
Порхнула длиннющими накрашенными ресницами.
…А боковое зрение, вдруг приметило что-то и вовсе несусветное. Тень, чёрным щупальцем выскользнувшая из под поезда, упавший на перрон бродяга в оранжевом жилете, короткий, как-то разом оборвавшийся вскрик… Замахал руками человек борясь с дымной тенью - а она, эта дымная тень потащила его под поезд. В ту неласковую, в ту смоляную, припахивающую острой гнилью мглу. Железную такую. Нимфа же смотрит на тебя, Игорь, своими-синими глазами, бездонными словно омут глядит. Ресничками порхает. В сладкий невыносимый омут - да-да-да! - завлекает... - Целуй-целуй-целуй меня, - шепчет. И накрывает своим большим зонтом.
Дождь всё сильнее. Багрянный поезд стоит, ждёт.
|
|
|
|
|
— Это такая игрушка, «паззлы» — Она сломана! — В этом и смысл, Альф! Ты должен ее собрать. — С чего бы? Это ж не я ее ломал! © популярный когда-то телесериал
Каждый, кто читает эти строки, любит игры. Многие давно открыли для себя это хобби, но некоторые попробовали совсем недавно, а то и вовсе лишь присматриваются к непривычному, манящему и местами загадочному миру. У каждой игры есть правила, где-то сложнее, где-то проще. Быть может, этот цикл поможет обнаружить новые подходы к участию в игровом процессе или взглянуть на привычные вещи с другой стороны. Позвольте представить...
«Курс молодого творца», выпуск 1
Центральной фигурой каждой игры, без всякого сомнения, является персонаж. В играх, где четко очерчен круг ролей, с его созданием проблем не возникает. Но случается так, что вы практически не ограничены ничем в создании своего протагониста. И порой бывает сложно как придумать концепт, так и разобраться в деталях.
Решение весьма простое и даже тривиальное, пусть оно и не всегда приходит на ум. Наверняка большинству известная игра «угадай героя», в которой ведущий загадывает литературного или киногероя, после чего участники пытаются узнать его имя с помощью вопросов на «да» и «нет». Применительно к нашей проблеме это — идеальный алгоритм создания персонажа, даже если вы понятия не имеете, каким он должен быть.
Итак, у нас есть «загадочный» (и по совместительству «загаданный») герой, ни имени, ни облика которого мы не знаем. Но вместо того, чтобы бесконечно перебирать варианты, всё, что требуется, это отвечать «да» или «нет».
Вопрос первый — пол. Это мужчина/женщина? Даже если среди допустимых ответов будет робот/ксеноморф/разумный гриб или что-то подобное, вам действительно стоит выбрать между первыми двумя вариантами. Как ни крути, гендерные роли — не пустой звук, и ваш персонаж будет проявлять либо мужественность, либо женственность. Это понятно, привычно и, самое главное, весьма доступно для читателя и тех, кто будет играть вместе с вами. Перевертыш! Не стесняйтесь добавлять немного «чужого» гендера. Мужчина, защитник, боец может относиться к ребенку с чуткостью и теплотой, а женщина — стиснув зубы преодолевать трудности. Такие детали добавляют образу глубины, но здесь, как в любом перевертыше, важно соблюдать меру — иначе вы рискуете вызвать не симпатию к персонажу, а резкое отторжение.
Вопрос второй — возраст. Ваш герой молод/стар/среднего возраста? Хотя, будем честны, интересует нас совсем не это. Нам важно знать, насколько зрел наш герой. Он — открытый новому юнец с большими мечтами и надеждами? Уверенный в своих силах, добившийся многого мужчина средних лет? Или же старец, который завершил свои дела (или не завершил и жалеет, что у него не осталось на это времени) и ищет не приключений, но покоя? Возраст показывает жизненный опыт, которым обладает ваш персонаж, и здесь особенно важно знать свои силы как игрока. Перевертыш! Интересный ход, к которому то и дело прибегают в литературе, — это несоответствие реального возраста зрелости персонажа. Ребенок может оказаться необычайно мудрым, а старик — любознательным и восторженным исследователем. Можно устроить и двойной перевертыш: ребенок лишь прикидывается мудрым, а старик — впавшим в детство безумцем. Это позволит избежать явного несоответствия и углубит персонажа, а заодно создаст интересную интригу.
Вопрос третий — кредо. Или иначе, мировоззрение. Обратите внимание, что речь идет не о популярной системе «законопослушный-добрый vs. хаотично-злой». Каждый человек на земле видит мир в своих цветах, которые зависят от характера смотрящего. Всё, что вам нужно, — это одно или два определения. «Шутник», «скептик», «честный», «жадный», «хамоватый», «горделивый», «добросердечный» и тому подобные черты позволят вам выделить основную грань характера персонажа. Помните, что их не должно быть много, поскольку выбранная вами характеристика личности является главной, пронизывающей все мысли персонажа. И если вдруг по ходу игры основная черта изменится, это будет очень запоминающимся драматическим моментом. Важно! Второстепенных черт может быть сколь угодно много, но лучше всего оставить их в распоряжение вашей прихоти. В зависимости от самых разных факторов, вы сами, по наитию, будете придавать характеру персонажа множество оттенков. Вы можете вдруг решить, что персонаж никогда не дает на чай официантам, или всегда подает нищим, или боится громких звуков, или обожает запах цитрусовых. Все эти мелочи смотрятся невероятно стильно, когда приходят сами по себе. Или ужасно неестественно, когда продумываются заранее.
Вопрос четвертый — особенности. То, что отличает вашего персонажа от всех других людей. Не задумывайтесь долго. Чешет нос, когда волнуется? Отлично! Никогда не снимает шляпы? Прекрасно! При звуках флейты теряет волю? Дайте два! Особенности могут быть любыми — внешности, поведения, жестикуляции, речи. Они могут быть явными или почти незаметными. Не бойтесь экспериментировать! Но не перегибайте палку и не делайте на этой особенности акцент чаще, чем требуется, иначе это будет раздражать. Как это бывает. Однажды я, набирая текст для прямой речи персонажа, допустил опечатку — продублировал букву «а». Однако исправлять ее не стал, а разделил дефисом. Из-за этого звук получился одновременно протяжным и прерывистым, будто персонаж заикается. Это оказалось очень к месту и было высоко оценено товарищами по игре. Перевертыш! Абсолютно ничем не примечательный, серый человек из толпы тоже имеет право на жизнь. И эта «обыкновенность» смотрится на удивление особенной в случае, если такого персонажа окружают сплошь яркие личности. Играя на контрасте можно сделать образ самого незаметного героя запоминающимся. Но чтобы это произошло, вы должны быть уверены, что у вас будет шанс показать его богатый внутренний мир, либо что у персонажа будет шанс совершить действительно большой поступок.
Вот и всё. Использовав знаменитый на весь мир дедуктивный метод, мы ответили на четыре простых вопроса и получили интересного персонажа для игры. На момент старта вам больше ничего не нужно знать о своем герое: его характер, привычки или особенности расскажут о нем гораздо больше и интереснее в процессе, чем если бы история героя была написана заранее!
Давайте проверим, как это работает. Героический мальчик со шрамом на лбу. Добрый старик, который дружит с хоббитами. Храбрая девушка с прической «бублики на голове». Это именно то, что называется концептом, основной идеей, отправной точкой. И важность концепта в том, что, отсекая лишнюю информацию (много, очень много лишней информации), мы, тем не менее, получаем оригинального персонажа, который готов расти и развиваться.
В. Роджер
-
Хорошая статья. Новичкам будет полезно почитать.
-
Еще хочу!
-
Интересный пост, хотя не со всем согласна...
-
Интересная статья
-
С нетерпением жду продолжения! А то персонажи и активность вроде получается, а вот описания не даются, надеюсь, в дальнейшем затронут и эту тему)
-
Хорошая статья.
-
+
-
+
-
Полезная статья
|
Хитрюжный красноватый глаз коднара с интересом застыл на принцессе. А ну как понял этот мешок перьев, что наша Белла рассмущалась? Раскрыл клюв иронично – птицы-то так не могут, а вот коднары - пожалуйста! Кожицу, в уголках этого самого клюва здоровенного, как-то уж очень весело растянул. Кажется, посмеяться хотел, а потом вдруг передумал. Ну, черным ухом своим дёрнул, таким мохнатым да звериным. Почесался нервозно. Меч свой огроменный рядом с камельком пристроил и проглотил шуточку гнилую. - Ну, можно и поспать Карамелла, жрать-то твоя тётка должна сготовить, я уж надеюсь поздний ужин она нам не зажмёт! Ох-хо-хох, надеюсь, будет мясо и яичница, и побольше горо-о-оха. И я б навернул жирненьких пельменей. А ещё сладкое, оладья там или блинцы… булки хреновы, или ещё какой закусон. Мы – коднары, большие создания и жрать нам нужно много, каабвахта, по-мужски. А ты Белль иди, да. Иди-иди, эльфийка…
Странно, но даже хамить не стал. А когда ты оглянулась уже на пороге комнаты с просьбой позвать ели кто придёт, то заметила, что посерьезневший рогатый гриф этот смотрит в огонь: долго задумчиво курит, выпуская дым через ноздри. Кажется, хандрит. Вообще-то, он был ужасен – эдакий мохнато-пернатый, волко-куриц. Но если присмотреться, всё равно человечья фигура прослеживалась – только искажённая магией очень сильно. - Позову, ага. Но ты там долго перед зеркалом-то не крутись, уж красивее не станешь. И так хороша. А то лопнет от зависти крысиное зерцало, чем отплачиваться-то будем? Заставит нас ещё эта чёртова гнизкийка здесь ночевать… Ох, а я жрать хочу! Твоя тётка, как я слышал, очень хорошую еду готовить умеет – по этой части прямо мастерица. Сам ветер тай сдохнет, какая еда! Хотя этот тай и так сдох, даджоргцам бы его в гузно…
В общем, Пэрри остался в кресле-качалке, а ты на поиски одной маленький, но очень нужной комнатки пошла, Белла. За плотной бархатной занавеской, первым делом нечто вроде кухоньки обнаружилось – вполне уютная себе кухонка, как на эльфийский взгляд! Квадрат погреба на полу, мебель с завитушечками. Плита дровяная, чайник на ней. Дымоход в окно. Крохотное окошко на стене, выходящее куда-то во двор - цветные стекла одевали сумрачную ночь в цветное покрывальце. Дальше коридор и две лесенки: одна вниз, а другая вверх. Застелены ковровыми дорожками, заботливо подметены. Интересно, где здесь туалет: наверху или внизу? Или, и там и там? Снова картина повстречалась: серый-серый ливень падает с неба и под этим ливнем, множество гнизгов в серых-серых костюмах куда-то держат свой путь. Фигуры изображены мазками, но сразу видно - это гнизги, а не люди. Какие-то уж очень прямые у них спины, и зонтики все однообразно серые, как на подбор.
|
Она протянула узкую ладонь Фёдору Михайловичу, радуясь собственной силе: удовольственное выражение промелькнуло на веснушчатом лице – когда и уголки губ улыбнулись, и бровь левая чуть вверх вздёрнулась, а потом и подбородок слегка приподнялся, придавая Майиной позе нечто героическое. Пчёлке было приятно, что она может оказать эту маленькую услугу одному особенному мужчине – «я могу вам помочь, могу удержать, могу подставить своё не самое широкое, но довольно крепкое плечо, будь оно необходимо. О да, у меня много сил!». Так думала Майя, и этой самой мыслью - теплой да спокойной, светились её серые глаза. Она хихикнула, заметив как Чижик забавно дернул бровью, и кажется, так и не поняла что капитан в общем-то поднялся с пола сам, взяв руку лишь для вида. Светлова и в самом деле повеселела, радуясь что она помогла командиру. Ведь мелочь казалось бы такая? Но ощущение собственной силы, собственной способности защитить и быть не просто головной болью - это ощущение, знаете ли, всегда бодрит.
- Ну, хоббиты они размеренные создания, - ударилась в суровую «хоббитанскую» лекцию наша пламенная Майя. Она заметила как покраснел, как смутился капитан от обилия её похвал. Сама она тоже смутилась, потирая свой веснушчатый нос, переносицу, а затем уже и лоб – может, переборщила с обилием слов? Но ведь действительно так думала. Горело оно в ней все эти пять лет, жило и наполняло её серые снежные дни, а в этот миг, когда так многое переменилось за какой-то час, она не могла удержаться от своих речей. Понимала - что слова зло. Шуршащая высохшая трава прошлых лет под ногами, когда их много, уже не бодрят. Но ведь и молчать загадочно не получалось – не тот у Светловой характер, чтобы таинственных недоговоренностей на себя напустить. А потому бросилась она в хоббитанскую лекцию, сначала чтобы Фёдора Михайловича перестать смущать, ну а потом уже просто разговорилась с увлечением. - Хоббиты, понимаете, они никуда не торопились, жили-то они столько, сколько люди живут. Но жили смачно и в удовольствие, очень любили, знаете ли, свою маленькую страну Шир. Агамсь. Уютная норка (это их кроличий дом), садик, утренняя тишина, когда птички поют. Фродо был точно таким, и его дядя Бильбо между прочим тоже! Они совершенно не стремились стать героями, вот я о чём, но Приключение выбрало их само. Доростки – это что-то среднее, между зрелым человеком и подростком, а в общем-то, доросток – это ещё молодой хоббит, Фёдор Михайлович, несовершеннолетний. А совершеннолетие у них наступало в тридцать три. Хотя звездолётчиков из них бы не получилось, не любят хоббиты летать. У них все дома, представляете, в один этаж!
Майя чуть улыбнулась, смеживая веки, поглядела куда-то в прошлое.
– А сейчас, я у вас специально вызову смущение, готовьтесь! Майя Юрьевна ведь и на ваших уроках иногда урывками эту книгу читала. Да-да-да. Не потому что вы плохо вели, напротив, вы меня даже отвлекали, просто служба на мостике и звездоплавание… оно никогда не было моим. Понимаете, я не из командного состава. Майя Юрьевна всегда мечтала летать в экипажах, но я никогда не желала быть главной на корабле и меня не особенно волновало, каким образом он летит… Но в вас. В вас это чувствовалось, ага-ага! Вы действительно этим жили и оттого, вас было интересно слушать. Ну да.
И Майя прочувствованно кивнула головой, а потом примолкла, заметив как Фёдор Михайлович ею любуется. Её это удивило: как-то хорошо сделалось на душе и в тоже время странно. Немного недоверчиво приподнялась рыжая бровь, будто бы задавая свой вопрос – и в самом деле, вы считаете меня красивой? Это возможно? Да-а-а? В Майе много её было, этой самой неуверенности: хорошая и одновременно плохая черта. Она слишком легко принимала на веру чужие слова о себе. Иногда, неуверенность помогала лучше понять других людей, принять их недостатки и боль, а иногда делала слабой, лишала опоры. Рыжая Молния действительно очень сильно тушевалась, если кто-то говорил что Светлова глупая, дурная или недостойная отца, понимала мозгами что это не правда. Но ведь это мнение других людей. Оно её подавляло. Майя научилась зло высмеивать саму себя – пусть лучше уж она сама, чем это сделают другие. Отец это очень хорошо знал. За всеми этими растяжками, кубками, открытками с признаниями в любви пряталась неуверенность. На Майе так и не наросла защитная оболочка: она была сильной и одновременно слабой Пчелой, ребёнком, отчаянно желающим угодить взрослым, получить это самое одобрение. Собакой заслужить! То ли Эксперимент так сказался, то ли властное воспитание отца. Юрия Аркадьевича это вполне устраивало – исполнительная как робот, сомневающаяся в себе натура, можно сказать родительская мечта. Брось ей в лицо «ты глупая», и немедленно выбьешь из седла. Светлов конечно любил свою четвёртую дочь: заботился, оберегал. Он пользовался этим не часто, но пользовался, если назревала такая необходимость, подрезал крылья одной рыжей бунтарке этим хлёстким своим – «Хватит твоих глупостей, Май» Так было до поры до времени, но ведь она росла… Майя и сама про себя это знала – она должна победить свою неуверенность. Вопиюще детскую растерянность, когда кто-то ударял. Она не робот-слуга, у неё нет программы обязывающей всем угождать.
...Эх, Да-а-анко, как она его понимала – со всеми этими искусственными ограничениями запрещающими ему быть личностью. С людьми такое тоже иногда случается, ну да-а-а.
А Фёдор Михайлович сейчас не играл, он был сильнее. Вдохновлял. Майя смотрела на него пошире раскрыв глаза: она ведь пришла на этот корабль, надеясь ему помочь, а выходит, лечилась возле него сама. Он был цельным. В детстве казался хрупким, нежным словно заморский цветок… а теперь выходит, та самая орхидейка-капризница с Ироана, это она сама. Великолепностная Майя Юрьевна, ага-ага. И чтобы жить дальше, Светловой нужно адаптироваться к метафорической Земле. - Фёдор Ми… (чуть поперхнулась, засомневавшись, глупая наверное идея. Но ведь она решила… Да!) Фёдор Михайлович, может я и не из командного состава, но я знаю человека, которому самое место на мостике. И честно говоря, я начала про эти уроки… м-м-м… Понимаете, Алексей Кирович прекрасный пилот. И если однажды, не дай Бог что-то случится и у вас возникнет нужда в пилоте, дайте снова Алёшке шанс. Как тогда с отметкой! Мне кажется, он действительно скучает по мостику. И на сто процентов вы и сами это знаете, он не подведёт. Он не бахвалится, когда говорит что он хороший… м-м-м, пилот. Мне кажется, это будет самое лучшее для него. Не слова - доверие. Вот так, как-то это само собой случилось. Майя сейчас была бледна, она не стала говорить про бортовой журнал и пояснять про Фродо, она озвучила что-то другое, что-то, о чём хотела сказать уже некоторое время.
(«А может ты просто ерунду несёшь, Светлова, он ведь сам такое понимает. И кто ты тогда? Тухлый капитан-Очевидность, вот кто! Но... НО. Но я бы не смогла себя уважать, не выскажись я»)
Ей не желалось его отпускать. Горькими волнами накатывала тоска. Надежда. Радость и снова тоска уходящего момента. Сейчас Майя была простой. Красивой и очень простой, даже в своей задорной футболочке – чувствовала себя глупой, опустошенной. И одновременно цельной, настоящей, отражённой в его серо-зеленых глазах. Он считает её красивой и не считает тупой. Принимает такую как есть. Ей сейчас смутно хотелось расплакаться от облегчения (эх, если бы могла!), от этого доброго, неожиданного «девочка моя», которое никто никогда не произносил. Эта фраза проросла в душу: она радовала, томила, наполняла сладкой грустью, а потом Огнём. Сердце Данко захлёбывалось своим яростным пламенем, рассыпало вокруг себя снопы рыжих искр: пламя затихало, становилось почти бесцветным, а потом вдруг снова вспыхивало солнцем, набирая мощь. И вдруг Фёдор Михайлович неожиданно обнял, в самом конце - на сей раз инициатива исходила от него, а она прижалась к нему в ответ. Трепещущая. С громко стучащим своим сердцем (обычным и данкийским тоже), желающим вырваться из груди. И теперь именно её женские, горячие-горячие руки нежно коснулись его спины… шеи… И вздох, глубокий вздох сорвался с губ, когда она прикрыла глаза. Тонкий, девичий этот сдавленный вопль – боль и блаженство, а ещё материнское доброе – «Я могу вас защитить.» Горячие горячие ладони, гладко выбритая щека… Холодный голос Данко прервал наваждение. - Тогда я тоже пойду. Ммм. На лифте, - она улыбнулась ему, кивая головой. Вкладывая в это кивок все свои добрые эмоции. – Капитан… И пошла прочь – каждый шаг был пыткой, но ему необходима сейчас тишина. Нельзя давить собой. Вдобавок, у них есть обязанности – здесь много людей и все они хотят выжить. Только так тяжело, так невыносимо, так по живому это рвёт, когда неожиданное, такое долгожданное счастье вдруг заканчивается. Обрывается, прерванное голосом искина. Впрочем, её согревали эти не самые веселые, но очень правильные слова: «Жизнь ведь совсем не весёлая штука, такой её делают хорошие люди, встречающиеся на нашем пути.» Пчёлка Майя не знала, согласна она с этими словами до конца или не согласна, она не желала анализировать и вычленять. Просто её грела эта фраза и ободряла.
...
- А-алёшка! …А я потеряла свои ролики, блин… Да я же в носках! - и так это панически прозвучало, будто у Майи Юрьевна в жизни случилась трагедия: хотя она и в самом деле были бледна, а на щеках цвел яркий яркий румянец. Впрочем, Светлова тут же усмехнулась половинкой рта, вздергивая бровь. - Да ладно, лирика, я рада что вы зашли. А мы тут кино смотрим с Иваном, присоединяйтесь! – и с облегчением, вопреки своим собственным словам, девушка вырубила монитор. Присоединяйтесь. Ага. Но ведь не в кассу кино, сильно уж измаялся во время просмотра Иван, доктор Светлова уже и так собиралась отключить ящик, а тут как раз Алёшка пришёл.
Она поглядела в его глаза пытливо - не обижен ли он? А потом предложила чайку, отлучившись за новой кружкой. Проклятые ролики! Она ведь и в самом деле не помнила: притащила их сюда или бросила в том коридоре, не до роликов ей было-то. Агам-с.
...
И вообще. Странный случился разговор с Иваном. Второй борт-инженер мучился, переживал. Майе очень сильно хотелось спросить, что именно его так грызёт, но ведь она его почти не знала… Ну, второй инженер Иван. Без отчества, со смешной фамилией, в наличии имеется кот и возможно он сирота (не кот в смысле, а Иван), потому, никому и не представляется. Явно серьёзнее человек, чем хочет показать – Майя даже почти поверила, что он какой-то не очень себе крысёк-типец. В столовой, по первости, он её своими ужимками даже раздражал, а теперь вот разглядела в инженере личность. Необычную личность, как она. Великолепная Молния Светлова ведь тоже по первому впечатлению скорее не нравилась, чем нравилась-то. Ага. Киви. Брусника. Корица. Обилие пахучих, горьковатых трав. Они с инженером как этот чай – ошарашивающий чай, но неплохой в общем-то чай, занятный такой если распробуешь. Так думала Майя, по простому, без лишнего пафоса и выпендрежа принимая Раздолбайло как гостя. Только рука дрожащая насторожила.
- Иван? Вы как? - нахмурилась, глядя на него. Что не так? Смутил этот неожиданный разговор?.. - Вы хорошо себя чувствуете, не морозит после высадки?
Руками старалась больше с Ваней не встречаться, впрочем, не исчезла её забота и никуда не делась спокойная доброта. Майя была рада поухаживать за инженером. Вот просто и по человечески - да-да! Это тоже её роль. Это очень хорошо, что никому здесь пока не требуется врач, но ведь она не только лекарствами да знанием анатомии может этим мужчинам помогать. Так думала про себя Пчёлка - сомневалась конечно страсть, но в то же время, считала что это верные мысли хотя, вполне возможно, и несколько самоуверенные. Ну. Подала печенья, подлила кипятка, конфетки на середину выставила. Сама тоже про еду не забывала: про печеньки, значится, да про шоколад. Освежила чай, лихо взбалтывая его в заварнике. Выяснилось, что Майя большая любительница молочного шоколада – она с удовольствием угощалась плиткой и конфетами (впрочем теми, которые без коньяка), а вот яичница, бедная сиротливая яичница с ветчиной, как-то печально остывала в своей тарелке, выставленная на середину стола. Забытая всеми, ага-ага. Зато не были обижены десерты и все сладости этого маленького пира.
- Значит, принесли бы капитану коньяк и кофе? Уважение сто процентов вам, настоящий суровый набор! Теперь буду знать, что дарить папе. Восхрененностно, ага. - Припила свой горький чаёк, показывая Ивану большой палец. Удовольственно шоколадку в рот отправила. Посмаковала. - Хе-хе-хе. Только Фёдор Михайлович говорил, что он больше любит чай, ага, не мыслит дня без чашки этого напитка, то есть, кха-кха - Пчёлка вдруг поперхнулась. – Ну Майя Юрьевна это слышала… где-то, да,.. ещё в МЗУ наверное, ага. Смущенно потерла лоб, высказавшись внезапно чуть громче, чем следовало. - Ещё кипятка!? Само собой, про любовь капитана к чаю она слышала только вчера. Когда Майя Юрьевна принимала свои прохладные апартаменты, значится, и какого фига спрашивается вылезла сейчас с этим тайным знанием, Пчёлка сама не поняла. Очень тяжело девушке давались секреты. Она плоховато умела врать. Причём саму себя Майя почитала за великую держательницу тайн и мастерицу великолепностных обманов. Но... Уж если по правде говорить... Это было очень натянутое кино с Иваном, Пчёлка рада была переключить инженера на что-то другое, когда вдруг объявился неожиданный рыжий гость. Вдобавок, она и сама изнывала - думалось вовсе не про кино, пару раз она даже норовила соскочить со своего кресла, с трудом принуждая тело сидеть на месте, уходила мыслями куда-то в себя... Потом возвращалась, упиралась в экран своими серыми очами... Но что там, ёшкин кот, происходит? Её трюки, ага, только глаза едва ли что-то запоминали.
- Вы проходите Алексей Кирович, мы тут с Иваном беседуем профессионально. - Девушка вернулась с тарелкой и кружечкой для Рыжика, пододвинув стул. - Вы наверное уже на обедах встречались Иван, но это Алексей Кирович и теперь, я представлю вам его как своего друга. Ага-ага. Замечательная личность! Рыжий солдат, первоклассный пилот, - мечтательно полуулыбнулась вдруг, с хитриночкой во взгляде. - А ещё Алексей Кирович мастак по части всяких запретных кнопок, вот дайте ему пульт с кучей мерцающих клавиш..., и...! Иван, а как ваш кот поживает? Я его видела мельком, когда на роликах каталась!
Майя болтала, отчаянно болтала.
- Знаете, ведь у меня есть замечательная идея, собраться как-нибудь, посмотреть кино, - поёжилась вдруг, как-то опасливо поглядев на Алексея. Тьфу ты, лёшкин кот, любая тема как мина! - Ну... э-э-э, я про то кино... ужастики там комические. Чужой... Возьмите с собой кого-нибудь знакомого, Иван? Похрустим кукурузой, чипсами там. Сегодня конечно не получится (лоб озадаченно потёрла), но завтра вечерком может и вполне. У нас с Алёшкой, кхм, с Алексеем Кировичем туговато пока по части друзей. Пора открывать этот самый... Великосветский Салон! Простое общение за киношкой... можно расслабиться. Нда. Чего-то я разболталась. У Майи Юрьевны это самая худшая черта - не умею я затыкаться, ага-ага... Девушка снова смутилась и уставилась в свой чай. Шальная жуткая болтовня - эмоции прорывающиеся наружу. И что ещё ужаснее, она уже скучала по капитану. Да это ж полная ерунда - учитывая что они расстались пол часа назад! Отважная Данкийка, впрочем, собиралась себя занять. Во-первых, она должна выполнять свою работу: проводит Ивана, осмотрит руку Романовского, поможет доктору Григорьеву с Кроллом. Быть может ролики поищет. А во вторых, нужно было спросить разрешения у Спартака и помочь ему с нарезкой к ужину, если он позволит. А потом пирог. И горло. Что-то оно как-то першило: иногда Пчёлка чувствовала себя простывшей, температурящей, а иногда совсем здоровой Пчелой. Если она разболеется, какие-то планы придётся менять. Но уж у руки Романовского и у пирога - неотменяемый приоритет, от этого наша Молния не откажется НИ ЗА ЧТО. Потому что это её работа врача, а в пироге, как уже было сказано... в пироге будет много сахара, того самого... который смелый, родной.
|
|
|
|
Такие сны случаются под утро, они приходят словно воспоминание о былом, словно некая жизнь которая была прожита, которая ушла, но о которой ещё сохранилась добрая память. Так желтые листья шуршат! Восхитительно охристые, пахнущие лесной хвоёй до одурения опавшие листья – память прошлых, отцветших, отзвеневших лет. Небо полыхало фиолетовым, красным, темно-синим цветом. Звезда падала, звезда неслась. А ты стояла Лиза раскинув руки в стороны, видела как метеориты, звёздные эти скитальцы протягиваются к тебе – сотни, сотни, сотни сверкающих нитей! Ты зачёрпывала серебряные звезды словно снег и этот радужный снег с тихим, мелодичным шуршанием пересыпался в твоих руках. Звезда, упавшая ради любви. Она увеличивалась, становилась всё больше, закрывала собой целый свет. А потом в твоей груди проросло блаженство, радость, осознание самой себя. Ты была Звездой которая неслась к Земле, и ты была девочкой Лизой любующейся на звезду, тёмный. Сумеречный Петроград опасливо застыл, а потом его снулый, его бесконечно унылый дождь вдруг сделался золотым. Это был добрый сон, после такого сна просыпаешься с восхищением. После такого сна немедленно хочется заснуть снова, чтобы продлить Чудо. Чтобы ощутить это счастье полёта – без крыльев, но полёта, ведь звёзды тоже умеют летать! Им дан один полёт в жизни – путь в одну сторону. Только туда! И без возвращения обратно. …А может, люди всё же возвращаются в этот Небесный Дом. Кто знает? И снова обращаются светилами, прежде, прожив долгую тусклую жизнь. Или даже в тусклой жизни они умеют быть звёздами, напонять - и даже под покровом беспросветно серых туч, продолжают сверкать? Странные мысли. Но Древний бы сумел тебя понять. Он открыл Норр, создал Законы, неизвестный тебе забытый Древний – «Всё на свете возвращается домой, Лиза.» Мог бы он наверное тебе сказать. Древний. О котором ты ничего не знала. Хотелось угреться в постельке как в гнезде, свернуться горячим клубочком и поспать. Но уже стучался день, стучалось блёклое солнце – то самое невидимое за пологом черных курчавых туч, где-то очень-очень далеко ползущее себе в вышине ленивое солнце. Проливающееся на землю ржавой своей капелью. Камин уже почти потух и в постели сделалось холодновато, под одеялом конечно уют, а вот кончик носа начал замерзать.
Улыбались ангелочки со стен, игрались гирляндами цветов скользя по воздуху в смешных своих, полупрозрачных вуалях. Ох уж это отгремевшее, опьяневшее от шампанского давнее время: тогда было модно пить кофей в своей богатой постели и подражать всему французскому, ходить в широких креналинах, а спать в чепцах. Одна из твоих дальних родственниц велела добавить особняку шика. Она велела обновить старый дом, она велела его омолодить. И начался тогда ремонт. Украсили комнаты в стиле французского замка – всеми этими розами, витыми павлинами, золотом, сладкими парящими ангелами да росписью нарочито идиллических, голубых небес. И мебель принесли. И затейливые клетки с попугаями. И мелких собачек рассадили на пышных крелислицах. И кружились в танцах, и смеялись громко, и падали в подушки забывая обо всём. Пьяные, от своего пьяного счастья. И взлетали вверх белые, скромные, такие модные и дорогие в то время апельсиновые цветы. Как снег, как падающие звезды – заполняли собой комнату! Флёрдоранж. Богатый южный аромат, огнисто рыжий словно роскошные апельсины. Властный аромат. Fleurs d’orange А Дом, одинокий на ветру дом, перекореженный, перестроенный, слишком красивый, слишком хмельной. Дом стонал по дождем и что-то зрело на плохой лестнице. А потом что-то случилось, должно быть твоя тетя знала или кто-то из прислуги… Дрожащая твоя рука открыла дверь, Лиза – за ней обнаружился кирпич, плотная коричневая стена. Ни коридора, ни прохода. Лишь препятствие. Лишь тиш-ш-шина.
Ну да… ведь этот дворик уже давным давно забыли, впрочем, кто-то из обслуги должен был про него знать – хозяйственный, замурованный дворик, заваленый рухлядью да гнилой, рассыпающейся под дождём трухой. Жуткое кирпичное молчание. Маленькая, опасливо замурованная дверь. Чадными столбами ползёт за окнами жирный дым – то дыхание фабрик и мануфактур, дождь полосует стекло, а скверные деревья дрожат на ветру. Или не на ветру. Быть может они дрожат сами по себе, подцепив какую-то злую болезнь. И мнится сейчас, будто бы там, за кирпичной стеной что-то происходит: лениво колышется тьма, завиваясь густыми чернильными спиралями, ползет как болезнь, распространяясь по лестнице, забираясь на чердак… в маленькую серую комнатку где-то на мансардном этаже. Запертую комнатку, которую нужно (а нужно ли?) отпереть.
Вдруг робкий стук в дверь. Ухх! Само собой это не Арей.
- Элизабет, душенька моя, вы проснулись? - голос принадлежал Анне-Гретхен, полунемке русского происхождения которой сейчас, в годы этой чёрной войны когда Петербург был переименован в Петроград, ой как не сладко жилось. – У вашей тети снова болит голова. Новости с фронта ужасны, поистине ужасны! Она не может сегодня выпустить Андрея одного, милая моя, она просит вас его проводить до гимназии! Что мне ей следует сказать? Вы уже встали?
Брата Андрея! ПРОВОДИТЬ. Того самого Андрейку невозможного хулигана и шутника Андрэ. Это он подложил тебе кнопку на стул, Лиззи. И это он предложил пожать ему руку измазанную в клее и напихал в твою обувь песка. А если бы, не дай Боже, вдруг обнаружил Дашу одну - даже страшно представить, что сотворил бы с ней этот невыносимый малолетний бандит. Не то чтобы он был совсем плохой. Но он был шальной, бедовый, гроза учителей! Его ставили на горох и пороли, одевали шапку с надписью «дурак», а он всё равно продолжал бедокурить. Тебя Андрей не любил, но не любил кажется из-за тёти. Впрочем, в последнее время отношения потеплели. Словно бы горе тётушки растопило его сердце и как ни странно, он перестал так уж сильно тебя травить. Впрочем, всё равно надоедал: мог подсыпать в суп перца, а однажды прибил твою обувь к порогу и до слёз хохотал. Сводный братец Андрейка. Отвести его в школу или отказать? Любой знающий Андрея сказал без лишних заминок – ДА КОНЕЧНО ОТКАЗАТЬ! Мягкое достойное перо слегка успокаивало – оно было как павлинье, только шире, ярче, многоцветнее, красивей. Провидица для чего-то тебе его подарила, значит что-то оно умело. Крыло, чтобы летать? Или им следовало что-то написать, широким этим пахнущим корицей пером?
Орешек, что походил на грецкий преспокойненько себе лежал на прикроватном столике. Он привлекал к себе внимание, он знал - если ты не съешь орешек до наступления ночи, этот иномировой пришелец обратится в пыль. Ты возьмёшь его с собой в карман, Лиззабэт, но вот станешь ли есть?
-
За перестройку дома...
-
Чудесный сон! И история Дома интригует. А запертая комната! Откуда она только взялась :) Чувствую, это Дом Лизе за доброту рассказал.
-
Я, к сожалению, всё очень невовремя успеваю читать, потому что занятость случилась. Но успеваю! И... нет, правда, очень нравится. И ретро-эстетика, и сдвоенное имя, и другое имя — почему-то мне нравятся производные от Елизаветы — и, как уже упоминал, образы эпохи. Ну да, а особенно вот эта дихотомия брата. :D
|
|
Стараясь не обращать внимания на капающую слюну, Ярр задумчиво жевал зайчатину, отчаянно пытаясь не прислушиваться ко всей это ерунде, поразившей его тело таким вот неожиданным образом. Хуже – только глаза краба, а это превращение заняло второе место в личном дерьмосвитке великомудрого волшебствуя (волшебника и магуя, значится), Ярра Ласки. Хуже всего – что он не мог контролировать эти текущие вниз по подбородку тёплые слюни, а огромный, длиннющий язык жвачного животного с трудом помещался во рту. Вдобавок, нет-нет, да и появлялось дурацкое желание сунуть в рот охапку свежей травы. «Ага. Ты ещё не забудь хвостом-метелочкой помахать. Тупая скотина!» Вообще-то, Ярр желал оскорбить свою ужасно отросшую морду, но по здравому размышлению, решил что это и к нему лично подходит. Ведь если бы он тогда не был дураком и не начал возникать на настоящего мага…
«Да какой он к хренам настоящий? Да я этого урода одной левой мог бы сокрушить! Накладывать заклятье на пьяного, да он тот ещё чудак и на букву «м» само собой!»
Заглушив таким образом причитающий внутренний голос, Яррике обратился к Лиане. - А почему ты не ф дерефеньке осталась, крафотка Ли? Тут федь до Человечка рукой подать, а ты здесь… одна… - спросил и снова примолкнул наш маг, с удовольствием доедая последний сочный кусок мяса. Слегка почавкивая, ага. – Да недельки дфе назад, этот достопамятный магуй мою фопу заколдовал, - все-таки Ласка привыкал к своему жуткому языку и теперь шепелявил заметно меньше.
О да. В конце-концов, как бы плохо всё не складывалось – всегда можно привыкнуть: «Мудрость Яррике-Дурака, Том Первый. Если вас заколдовали и превратили в полукорову утешайтесь тем, мои дорогие читатели, что завтра всё может быть ещё хуже! Поэтому лучше радуйтесь сегодняшнему дню и не грустите!» Вытерев руки о колени, волшебник встал с земли. - Ага, готоф продолжать геройфтвовать. Нормально! Немного эмоций я думаю украшают сексуального фикарного мушика. А я именно такой. Если бы это была книга, Лиана, я был бы там глафный герой – крафивый, молчаливый, с расстёгнутой пугофкой на камзоле. У меня прекрафное тело, вот что я хочу сказать. Моё проклятье как бы добавляет мне грустного очарования, да, - Яррике выпрямился, попытавшись красивым, невероятно пафосным жестом свои соболиные бровки погладить. Потом смутился. Живенько так поправил на этой гигантской вытянутой мордени, свой отсыревший от слюны плащ. - Дафай Шуфтрая, теперь тфоя очередь. Скоротаем путь хорошими ифториям. Знаешь, я знал один бордель, так он прямо так и назывался «Хорошая история», а дефочки которые там работали, тьфу проклятье… эээ… уфлёкся, - помолчал, потом не выдержал и снова продолжил. - Короче, они умели делать шикарный маффаф. Я хочу сказать для фзрослых маффаф, представляешь, они фвоими руками расстёгивали шнуровку на портках, и… Ой-ёй, я фатыкаюсь Ли! Всё-всё-все, заткнулся уже. Иногда, мне фамому себя хочется убить!
|
Эта была милая небольшая комнатка, Аннабель. Очажок, украшенный синей изразцовой плиткой с изображениями парусных кораблей. Коричневые деревянные полки с завитушечками, картина с читающей мышкой. Прямо напротив нее, находилась вторая картина, изображающая жуткое, грандиозное даже каменное здание уходящее в высь. Монументальный такой архитектурный монстр серого цвета, подавляющий всякого живого человека и уж тем более чистокровного эльфа. О да! Серое же небо, изображенное на картине в тон этому могучему зданию, заходилось дождём – хмурые облака висели очень-очень низко, будто бы намереваясь поцеловать одетую в бетон землю. Громада могучего всесокрушающего небоскрёба терялась где-то в запредельной высоте. Картина, кстати, была подписана, о чём-то уведомляя своих зрителей, но язык гнизгов ты к сожалению не знала, Анни-Белль. Все эти рубленные жуткие квадратные почеркушки выглядели очень грубо, как на взгляд эльфов.
Ассортимент заклятий довольно сильно отличался от эльфийского, надо сказать, он был вопиюще бытовой! Здесь предлагалась всевозможная магия по части уборки дома, по части наведения порядка, очищения унитазов до блеска без помощи зубной щётки или скажем, чтобы сорная трава в огороде не росла. …Свитки чтобы вытравить тараканов/клопов/муравьев или чтобы сделать еду более вкусной, имелось несколько деликатесных заклятий и даже заклятий для лучшего роста волос. В общем, очень мелкая, каждодневная ерунда. Любой эльф в Фейрии мог сотворить подобную бытовую волшбу и без всяких там свитков, при помощи простой концентрации да щелчка собственных пальцев, но очевидно в Санкт-Петербурге, горожанам всё же магия так просто в руки не давалась. - Само собой милая, - вернувшаяся гнизга покивала головой, причём кружевные рюши на чепчике принялись порхать в тон её кивкам. – Вы относитесь к виду 07. Классификация гнизгов: «Фейерийские эльфы. Дальняя побочная ветвь Ардических Восточных Эльфов. А.В.Э». Ваше Фейерическое происхождение означает что вы вегетерианка, а этот паёк как раз вегетерианский. Само-собой, во всём должен быть порядок, мисс эльфийка относящаяся к расе 07! В одиннадцатом пайке присутствуют злаки, растительный жир, полезные ягоды и выжимки, а также немного волшебства и оберегающих здоровье заклятий. Первая Канцелярия всегда заботится о таких вещах. Да, милая моя, Первая Канцелярия стоит на страже здоровья нашего органичного общества. А хейкао мы пьем каждый день, на завтрак, обед и ужин - прекрасное средство от проблем с животом. Гнизга снова поправила свой бант, мечтательно поглядев на картину с жутким небоскрёбом. - Видите ли, мисс, я торгую только магией. Но мой племянник Танка Ванка мечтает стать вольным ходоком, его карьера в многоуважаемой Второй Канцелярии совершенно не складывается. Какая беда! Он желает стать торговцем - вольным ходоком по обитаемым мирам. Если вы оставите мне свой адрес, я напишу ему письмо и попрошу связаться с вами. Сама я уже стара для таких вещей, юнная эльфа 07, поэтому просьба моя более чем тривиальна…
Крыса вздохнула.
- Хочу навестить бедную пострадавшую мисс Шушу, говорят с котом Василием случилось что-то нехорошее, а эльфы Фейерии не славятся воровством. Я хочу чтобы вы посторожили мой магазинчик ровно тридцать минут. Секунду в секунду по истечению этого времени я буду здесь. Если придёт покупатель и если он постучит ровно пять раз, только в этом случае, продайте ему нужный свиток! Я к сожалению не могу закрыть магазин – ведь время его закрытия ещё не пришло.
...
К слову о покупателях или о воровстве. В лавку вдруг просунулся мокрый коднар. - Аннушка-Караменька, конфетка моя, какой-то мутный небритый дядя в кепке взял твой красный чемодан и куда-то его деятельно покатил. Хе-хе-хе. Мне его остановить или тебе уже не нужно столько барахла?
-
Чудесная атмосфера светлого волшебного и, конечно, дождливого Петербурга!
всевозможная магия по части уборки дома, по части наведения порядка, очищения унитазов до блеска без помощи зубной щётки Данкийцам бы пригодилась, ага :)
|
|
|
|
|
|
- Между прочим, по хоббитским меркам вы ещё доросток, Фёдор Михайлович, - тепло улыбнулась Майя Юрьевна подавая руку капитану, чтобы помочь ему с пола встать. Само собой, Фёдору Михайловичу эта помощь не требовалась, здоровый крепкий космолётчик же, но Пчёлке Майе было приятно эту маленькую дружескую услугу оказать. Протянуть свою узкую докторскую ладонь, чтобы ещё раз его горячую кисть обхватить. - А кроличьи лапки под полосатыми носками не видны! - рыжая девушка вздёрнула бровь, пошевелив пальцами ног. – Возможно у Майи Юрьевны растет на стопах шерсть, да-да-да, как у верного Сэма. Скажете ли вы тогда, что я прекрасна? И садоводством я, между прочим, тоже занималась, хе-хе.... А вы совсем даже не ужасны, ещё чего! Вполне себе чудесный Фродо, глаза у вас прямо как у него. Хотя скажу честно… Я рада, что вы – это вы, - а потом снова усмехнулась, сдувая пушистую свою чёлочку вбок. – Ну, кто ещё кроме вас, смог бы в такой щепетильной, не побоюсь сказать горячей ситуации оставаться учителем? Вы наваристы словно суп, вам это идёт. А я, заметьте не перестаю шутить, хотя от этого некоторые люди считают Майю Юрьевну глупой, не умеющей понимать Пчелой, но я думаю, вы-то это понимаете конечно, иногда метафорический пар необходимо выпустить в свисток паровоза. И веснушчатая девушка чуть горделиво приподняла подбородок. Ооо! Пафосной она умела быть, впрочем, улыбка сейчас её здорово освежала, делала ласковой, а вовсе даже не заносчивой пчелой. И блестящие серые глаза, и пушистые эти, наэлектризовавшиеся рыжие волосы – они сейчас, казалось, были освещены изнутри - внутренним сиянием угреты. Тем самым янтарным, мягким, медовым сиянием, который разгорается в человеке от любви. Вот потому-то и похожи беременные и влюблённые женщины между собой – они напоминают светильники! В них появляется то самое тепло, загадочно струящееся изнутри: самосозерцательность какая-то… когда смотрит девушка вроде бы на мир и одновременно куда-то вглубь в глубь себя. А ещё эта красота! Согревающая красота счастливого человека – не злом счастливого, а окрылённого светом. Скрывай или не скрывай, но этот добрый жар сердца никак не утаить. Наверное, именно такими задумал людей Господь.
...
Она вернулась мыслями в свой хрустальный кабинет, лихорадочно измеряя его шагами. Она точно не помнила, удалось ли ей посидеть в королевском кресле или нет. Иногда Майя Юрьевна поправляла посуду, создавая свой сложный пчелиный узор: вытирала несуществующие пылинки там… протирала свой мельхиоровый поднос. Вдруг бросалась в это дело с головой, до кипения, до изнеможения прямо-таки начиная полировать это самое строгое серебро! За одним, тонкий фарфор пиалочек протирала, сахарницу свою, заварник и затейливые баночки для чаёв освежала. В очередной раз натёрла до блеска приготовленную для Ивана кружку и свой чуть треснувший стакан, отдыхающий в величественном папином подстаканнике. Снова прошлась по столу другой уже тряпочкой, поправила цветы, гармонично распределяя розы в вазе. Ей нужно было сейчас действовать, жить, занимать саму себя целиком, ведь этот внутренний огонь сжигал! Он ласково и нежно томил, он мучил – но мучил той самой сладостью, которая бывает на качелях, когда больно, восхитительно, очень-очень щекотно в груди. Когда ты не хочешь чтобы это проходило и в тоже время, задерживаешь дыхание от изнеможения. Майя не чувствовала времени занимаясь этими своими делами: хмуро тикали папины часы с золотым циферблатом, в очередной раз закипел достойный чайник утомлённо вздыхая паром – какой же Иван не пунктуальный!
Пчёлка поправила волосы собранные в строгий хвост, снова загораясь румянцем. Ох уж эти мягкие намытые волосы…
...
- Олрайт, - согласилась Пчёлка, кивнул головой на просьбу Фёдора Михайловича не превращаться в невидимку. – Папа не терпит навязчивости, но если вы не считаете меня навязчивой, конечно, окей капитан. Сто процентов годноты! Просветлела лицом, развеселившись. Глазами сверкнула азартно и вдруг разлилась в этих глазах какая-то тихая грусть: светлая грусть, глубокая. Задумчиво перемешивающаяся вместе с нежданным этим счастьем любви, как перемешиваются неспокойные воды океанические – когда на поверхности тепло, а чуть глубже нырнёшь, и вдруг вода окатывает ледяная. Странная гармония души. Майя Юрьевна веселая девушка, но грусть в ней тоже присутствует ровно наполовину. Та самая грусть детских лет, когда пришлось слишком рано, слишком жестоко повзрослеть. А не было бы этой грусти, разве была бы она сама собой? Молодость – эгоистична, молодость напоминает бурлящее шампанское, это правильно, когда юный человек самолюбив, избалован до невозможности. Ершист. Ведь если человек в молодости неожиданно зрелый, значит что-то было с ним не так в его прошлом, значит, слишком рано случилась в его детстве чернота. Нечто очень горькое, травмирующее, нечто такое, что без пощады изменило нормальное положение вещей. - Но только тогда и я вас кое о чём попрошу, окей, капитан? – чуть вздернулись девичьи брови, посерьезнело белое лицо под охристой россыпью веснушек. – Посмотрите на себя в зеркало с этой чёлочкой. Майя Юрьевна хочет сказать – вам это идёт, и идёт не слегонца! Это делает вас задорнее, легче, вы по-прежнему кэп этого корабля, но так вы смотритесь тёплым капитаном и человеком который умеет шутить, отдыхать душой... Не только строгим, не только ледяным… Вы как бы увидите себя, как вас вижу я. Посмотрите, окей, когда останетесь один? Это ваше личное дело, вот чего Майя Юрьевна имеет сказать. Но вы просто, посмотрите, агась, и если вам новый образ понравится, ну...
Созерцательнее и задумчивее стали её светло-серые глаза. Светлова сейчас видела перед собой человека красивого и решительного. Красивого не только внешне, но прежде всего, красивого внутренней красотой. Майя Юрьевна не превратила строгую причёску Чижика в воронье гнездо – волосы были просто освежены, а чёлка вносила в облик этого мужчины что-то азартное, молодое. Упрямые длинные пальцы сами, вопреки её разуму, вот взяли да и уложили эту самую чёлочку по новому, Пчёлка и сама не поняла, как это она так осмелилась! Конечно, женщины во все времена любят приодевать своих мужчин, если они им не безразличны, если дороги… дарить галстуки, рубашки, одеколоны. Но это когда пара. Когда всё уже определено… И всё-таки, эта чёлочка вносила что-то новое, быть может даже задорное в облик Фёдора Чижика – он ведь не хухры-мухры, а самый молодой капитан Родины! Молния Светлова сейчас видела его таким: живым, умеющим шутить человеком, личностью, которая не изъедена грустью словно швейцарский сыр крупными дырками. Видела его человеком, который может ошибаться, который может быть не прав, как и все живые! А как иначе? Но хорошим она его сейчас видела, органичным - тем человеком, который познал горький опыт, который приручил грусть и научил служить её самому себе. Капитаном и учителем, а ещё мужчиной. Смелым. Родным. Мужественным! (а кто бы ещё встал перед всеми детьми, в том проклятом учебном классе?) Таким мужчиной видела, которого хотелось обнимать. И чтобы он обнял крепко, не выпуская, быть может даже усмиряя… Кто знает. Если без тёмного агрессивного оттенка, так ведь это очень приятно утонуть в дорогих сердцу крепких руках. Пчёлка удовольственно смежила веки, почувствовав его запах: вкусненький запах еды и великолепный, властный запах дорогого одеколона. Этот дорогой одеколон ощущался совсем слегка, но он вносил приятную капитанскую пикантность. Дочь Юрия Аркадьевича Светлова была уверена, что от мужчины на высоком посту должно пахнуть именно так.
От папы, например, всегда пахло дорогим холодным одеколоном. А ещё сигаретами, ментоловой жвачкой, лосьоном для бритья и роскошным коньяком. Это был аромат уверенности в себе, дух мужской харизмы и воплощённого успеха. Впрочем, Майе Юрьевне понравилось, что от Чижика пахнет только одеколоном, а не властью и табаком. Его запах был своим, приятным, каким-то очень домашним, высоким и простым – молоком припахивало, вкусным сливочным маслом. Чем-то уютным, близким, кухонным. Эти запахи словно бы говорили – Фёдор Михайлович не испорчен роскошью прохладных кабинетов, даже расправив свои крылья, он не испортился. Не влюбился сам в себя. «Наверное, он и вовсе себя недолюбливает» - отчего-то подумалось Майе Юрьевне, поэтому ей и хотелось, чтобы Чижик взглянул на собственное отражение со стороны. Посмотрел в зеркало её глазами и что сделал? Быть может, простил себя? Ну да. Ведь вина - страшная вещь, человек отнимает у самого себя право на счастье, жесточайшим палачом наказывая за прошлое. Даже если и не виноват, даже если так уж случилось, нет такой пытки, которую невозможно изобрести лично для себя. Вина несправедливая, черная, поселившаяся в сердце советливого человека подобна червю проедающему здоровое растение. Майя и сама это знала: она винила себя и за пещеру, и за то что всех тогда подвела, и что ещё глупее, за то что отца не было дома, за то что она не смогла стать его идеальной дочерью. Юрий Светлов всегда стремился в высь, выходит, его дочь была скучна: привязчива и малоинтересна словно жвачка в волосах.
...
Запахи. Зеленый дым тревожного прошлого, славный парфюм настоящего. Майя Юрьевна шумно вдохнула порцию воздуха. Тудыть его в качель, так и есть! От неё слегка пахло Чижиковским одеколоном, а значит от Фёдора Михайловича по идее… «УЖААААС, СВЕТЛОВА» - раскрасневшаяся, отчего-то разулыбавшаяся девушка прикрыла свой лоб ладонью. Вот же ж блин, значит от Фёдора Михайловича наверное пахнет ее духами. Как же он будет работать на мостике, ведь тонкий аромат женских духов, такой лёгкий и манящий, его ведь под куполом тишины не утаить-то! И что подумают про нее? Хотя, конечно, всегда можно наврать что всё это было по работе: ну посоветовались, ну бывает… Она всё же врач, ей иногда необходимо профессионально беседовать с капитаном корабля. И может быть она просто сбрызнулась духами на своём рабочем посту, а этот цветочный флёр взял да пристал к строгому командиру. Ага-ага. Глубоко задумавшись, застыла на одном месте холодная достойная Пчёлка. Полосатые носочки правда вносились диссонанс в этот цельный образ – стояла себе в лиловых несерьезных носках на полу наша строгая Молния Майя и ничего не замечала. …Ну, поблагодарила Игоря Кирилловича за еду, доела бутерброд, снова подогрела чайник, пшикнула себе в горло лёгким лечебным спреем, надеясь забить простуду. Время текло, но она его как-то не осмысливала, словно бы оно шло сквозь нее. Струилось не задевая. Пальцы отбили сообщение: «Алексей Кирович, я вас не обидела?» Жаль Стругачёва - оказался в эпицентре её чувств… А вдруг она доброго Рыжика тоже в шлюзе своим уходом нечаянно задела? Так нельзя! Снова взяла кружку, начала протирать…
- А вот и вы! – дружелюбно кивнула головой Ивану. Задумалась вдруг крепко, как-то очень отстраненно поглядев на него, будто бы нечаянно забыла, зачем инженер здесь и для чего. Потом раскраснелась, вернулась в настоящее смущенно почёсывая свой немного курносый нос. Интересно, показалось ей, или Иван действительно смотрит на неё как-то пытливо: будто бы что-то знает о ней и задаёт какой-то молчаливый свой вопрос? Ну да. Он же наверное видел ролик и её личную каюту, все эти призы, растяжки, Светловские рекламные плакаты в полный рост. Хм. - А я вам кружку приготовила, глядите-ка, как я её натерла! Олимп, агась. Думаю олимпийские боги пили амброзию из точно же таких сосудов. Настоящий английский фарфор, вот что Майя Юрьевна хочет сказать, тонкий и невесомый словно скорлупа – Пчёлка протянула эту красивую, горящую огнём кружку на блюдечке Ивану в руки, принимая от него конфеты. Шутливо вздёрнула рыжую бровь: – А если бы с капитаном был разговор, тоже бы конфетки прихватили? Впрочем, не обидно она это сказала, скорее весело. Покачала головой, распаковывая коробку. - А вообще первоклассная идея, зато у нас будет настоящий царский обед. У меня кстати есть чай, который я думаю вам подойдет. Интересный вкус. Что касается разговора. Мммм…
Задумалась.
- Понимаете Иван, думаю я сама виновата в том ролике. Уверена, вы смотрите на грандиозную Майю Юрьевну с таким живейшим любопытством на лице, из-за того кино на мой день рождения… м-м-м, наверное вы гадаете, можно ли мне доверять как специалисту в данном случае? И вот теперь, когда мы попали в такую ситуацию… Но мне можно доверять, Иван! - кивнула головой, тяжело нахмурившись. – Поклонники, которые тайком вот снимают меня в таких фильмах, ищут на меня всякую дрянь в сети… где я пьяная или ещё что-то. Виновата ли я в том, что такие ролики есть? Само-собой, сто процентов по шкале Светловой – это только моя личная вина. Но когда кто-то подглядывает, суёт свой нос в мои дела. Я хочу сказать, что это отвратительно, подглядывать за человеком, когда он этого не знает. Снимать его, смеяться над ним.
Вздохнула.
- Ведь на любого можно найти что-то подобное, подловить его, когда он выглядит дураком. Но вы знайте, Иван, у Майи Юрьевны прекрасное образование. Тесты и экзамены, которые я сдавала были даже сложнее обычных, ведь это был уникальный случай, учиться на врача в столь раннем возрасте! Люди не хотели видеть ребёнка в медицинском, некоторые даже и верить не желали. И когда я сдавала экзамены, когда делала ровно тоже самое что делали все остальные студенты, на меня всегда смотрели с недоверием, с подковыркой. Понимаете, мне повезло - в основном мне встречались только хорошие люди, но иногда за кадром... В газетах, или в новостях... какие-то злопыхатели выдвигали жуткие гипотезы о моей несостоятельности, говорили, что это только дело времени, когда дочь Светлова потерпит фиаско. Они разбивали по пунктам, почему меня не может быть. Кто-то предложил что Майя Юрьевна должна скинуться с моста, потому что всех талантливых детей ожидает ужасное будущее. Но, вы должны понимать, я знаю свою работу, моё образование подтверждено результатами тестов, проверок, экзаменов и реальной практики. Свои трюки Майя Юрьевна снимает чтобы отдыхать душой, моё увлечение спортом из той же серии. Но я умею разделять работу и развлечения. Да, я могу смотреть глупой, идиоткой и всё такое…
Побелела.
- Но я не идиотка, и сейчас, когда мы попали в эту тяжелую ситуацию, да, вы можете мне доверять. Я бы не пошла сюда, если бы не была уверенна в этом на сто процентов. Я могу эффективно выполнять свою работу. Впрочем, понимаю ваше любопытство, э-э-э... понимаю зачем вам нужна была моя каюта. И не злюсь за это ни на грамм.
Улыбнулась Ивану половинкой рта. Поставила тарелки, предлагая инженеру присоединяться к трапезе.
- Вот и весь трудный разговор, простите Майю Юрьевну за многословие. Я здесь всего два дня - не хочу чтобы у кого-то были проблемы из-за меня. Ёшкин кот! Желаете посещать мою каюту – да делайте это на здоровье, Майя Юрьевна не против, она даже попросить Данко всегда открывать для вас замок. Олрайт? Только не нарушайте корабельную дисциплину, ведь я и так ничего не скрываю там. - Протянула Ивану заварник. - Четвертый чай Майи Юрьевны, брусника, киви, корица… Странный, но очень необычный вкус, запоминающийся, инженер Иван. Взрывной, я бы даже сказала! Сначала горечь, а потом травяное удовольствие. Думаю, он вам понравится…
Приподняла свой наполированный заварничек, удовольственно кивая рыжей головой.
- Так я вам наливаю? - чуть прикусила губу с мелкой ранкой. - ...На этом корабле я могу доверять данкийцам, могу расслабиться и быть собой, вот такая как есть. Это впервые! Я конечно понимаю что мне ещё нужно заслужить обратное доверие и с бухты-барахты ничего не делается, держи карман шире, Светлова! Но я вам доверяю, Иван. Спасибо, что вы не суёте свой нос в мои дела. Каюта такая мелочь, но я же вижу как вам любопытно узнать что-то про меня и как хочется спросить об этом. Сто процентов, иногда такие вопросы очень мучают! (живо представился в голове портрет улыбчивой блондинки. О да. Иногда очень хочется спросить о чём-то важном, что давит на сердце и вгрызается в мозг, но нет слов и вообще не подступишься…)
Снова задумалась Светлова глядя сквозь Ивана. Потом погрустнела, ссутулилась слегка и вернулась в реальность.
- Обожаю молочный шоколад, только в тишине скучно есть, – попыталась напустить на себя веселье, приподнимая брови. - А хотите, глянем нажористое и шикарное кинцо с моими трюками, Иван? Я его только час назад сняла, зрелище – восхрененной красоты! – подняла большой палец вверх - Вы будете первым, кто его увидит целиком! Вот яичница с беконом, если желаете, колбаса, сыр, а я, пожалуй, лучше с шоколада и печенья начну.
...
Примерно также, грустновато и по-доброму заканчивалась их встреча с Чижиком. Только там ещё присутствовал огонь, сладость, и глаза у Майи блестели до боли ярко, словно и в самом деле могли осветить целый мир. - Вы на лифте Фёдор Михайлович, или по лесенке? – весело усмехнулась, стараясь напустить на себя беззаботный вид. Но было заметно что ей грустно прощаться, тоскливо даже прерывать этот восхитительный миг единения. – А говорите что не Фродо, да от вас же чернилами пахнет! Хе-хе. Не удивлюсь, если вы пишите свои капитанские отчёты настоящим гусиным пером на древнем пергаменте! Хороший запах. Книжный, ага-сь. Как у моей шикарной антологии ужасов!
|
|
|
|
|
|
- Френа-ф два, не буду я фолому ефть! - негодующе покачав головой, маг выплюнул эту гадость, демонстративно принявшись полоскать свой рот: то есть набрал себе немножко магической воды в ладони, то есть громко и противнисто зафыркал, издавая эти самые смачные звуки «фууу», «буэээ». Старательно обмывая свою так называемую «морду-рта», от всякого там силоса. И не без театральности, ага. - Чую, мэр Фродди и его фафница не будут мне рады ф таком виде, - Яррике постарался надвинуть на себя капюшон. – А кто бы был рад? Я фыгляшу как последний мудоффон, а слушать мою речь беф боли нельзя. Я профто травоядный урод…
Вздохнул. Встал с колен, обтряхивая свои запачканные землёй штаны, подумав немного, обмотал вокруг шеи потрепанный синий плащ, надеясь хоть как-нибудь, хоть чуток, но скрыть эту отросшую гадость. - Нет уф, Фладенькая, идём к друидам! Флифком много во мне дерьма, форобей Фарфик опять же… Нет, не хофю фтобы они меня видели ф таком фиде. Фадрифка… Неа. Вдов ф этой торговой деревне всё равно нет, а фимпатичные друидицы, как фнать, фполне возможно они и фодятся ф этом комарином лефу. Ты права! Будет нофая ночь, может быть, кто-нибудь из фкрафифых дам заценит мой внутренний огонёк, я федь лафковый парень… Меня профто нужно полюбить, пригреть, попросить принять фанну на двоих, потереть фпинку… Многого-то федь и не надо! Яррике попытался шутливо вздернуть свою красивую бровь, но понял, что при его нынешних «мордопропорциях» это очень глупый жест. Взял кусок мяса, старательно пытаясь просунуть его под плащ, чтобы, значится, Лианка не видела как он станет есть это угощение своим огроменным, слюнявым языком. Подумав еще немного, Ярр отвернулся спиной к импровизированному столу.
- Приятного аппетита, Ли. Так тебе хотя бы не захочетфя блефать, ну или ефли захочется, то я этого хотя бы не уффишу…
Повертел в руках свой аппетитный кусочек, чуя ползущую по подбородку тёплую слюну. - ...Мы кафется пофпорили ф тем гофнюком, не помню почему. Флофо за флофо, я предлфыл этому грёбанному уроду удофлетворить фамого фебя ффеми ифвефтными фпофобами! Фсе рфали от моего офтроумия, я ффэ умный парень, Ли! Не фна-аю, дальше фсё как через туман. Наферное он обиделся. Я здорово перепил, наутро хотел извиниться... дать ему денег, фто-то умное там фкафать, бла-бла-бла. Ну или хотя бы фунуть золотых монет... А его и флед профтыл. Фато проклятье офталось! И ещё кое-что… Тяжелехонько вздохнул. - Моя фемья больфе не уфнаёт меня. Фот так. Мой Дом богат, у Фемьи больфшие фофмофности, фот только они не узнают меня, Фшуфтрая. Не фнаю, почему... - помолчал, грустно разглядывая жареного зайца. - А у тебя, Фладенькая? Имеется ф фапафе фвоя груфстная ифторийка?
|
Дом подрагивал своими каменными стенами будто живой, он сам распахнул дверь, когда ты подбежала ближе, но внутри плотными сгустками властвовала темнота. Лестница сейчас казалась затаившейся хитрой змеёй, измыслившей что-то очень плохое. Чьим-то злым она была осквернена, проедена липкими червями. Заражена! Вот какое слово приходило на ум. Дом подобрался, дом испуганно смотрел на тебя, обещая поддержать. Шаг по этой проклятой лесенке, ещё один шаг… «Расколдуй меня, сирота!» - просил этот древний, исстрадавшийся от времени достойный Дом. Твой дом, родной дом принадлежавший тебе по матери. «Ржа, плесень, грязь, проедает меня. Это всё из-за колдовства. Много, много лет назад в моих стенах случилась…» Кхряяяя! - противно заскрипела деревянная кровля, а мёрзнущие на ветру деревья вдруг жёстко хлестанули крышу, ударяя почтенное жилище словно кнутом. Хрясь! И дом растерялся, дом испуганно замолчал прервав свою речь на полуслове. Скряяя-скррря-скррря. Только шум ветра остался и этот противный, этот докучливый скрип, будто бы там, на пыльном, захламлённом чердаке обреталась целая туча воронов. Вот взять бы да вырубить эти облетевшие, бесконечно чёрные деревья! Зажечь спичку, чтобы все они умерли. Или так нельзя?
Что ж, чтобы расколдовать Почтенный Дом, нужно ведь знать секрет этой проклятой лестницы, нужно знать, почему в этом тёмном узком коридоре завелось зло. Маленькая закрытая дверца обнаружившаяся в твоей комнатке была призвана не впускать, но кто её знает, эту сокровенную маленькую дверь спрятанную от всех живых, Лиза, возможно, она здесь для того чтобы НЕ ВЫПУСКАТЬ? И тогда. Войдя в этот коридор, наполнив лестницу живой своей силой и растворив дверь… О-о-ох. Да. Жаль, что здесь нет Провидицы Пифии, она ведь умела отвечать на все вопросы. Но у тебя имелось её перо – красивое радужное перо напоминающее павлинье. Впрочем, оно было шире и мощнее павлиньего – это было перо огромной сильной птицы, такой как Пифии, которая и монстр, и человек.
Лестница противно хихикала, обнимая стылым холодом твои ноги, как бы тут не заболеть! Льдистая прохлада забиралась под одеяло, наполняя фарфоровую куколку Дашу льдом. Теперь Даша смотрелась чуждо, царапина на лице казалась вредной, словно бы Даша с чем-то боролась, выбирала свой путь добра… или путь зла. Возможно, следовало съесть орех ради этой ветреной модницы? Молчаливые куклы, они ведь очень беззащитны перед плохим. С другой стороны, верная подружка Даша всегда спала у твоего сердца в теплой постели, она была согрета тобой, она была любима, но ведь она видела пожар. Один глаз её больше не открывался, и кто знает, какие мрачные картинки скрывались под этим закрытым веком?
Картина, штормовое море, одинокий маяк. Теперь ты бежала вперед помня черный, напоенный горечью снег падающий с неба. Бежала вперед, вспоминая коричный аромат Пифии, теплый запах жаркого пера – она уже не успела обнять тебя, зато успела улыбнуться напоследок, обнажая свои прекрасные зубы. Впрочем, оскалилась она для того чтобы драться, видимо знала своего врага. Твоего врага. Наверняка, ТВОЕГО. Что ж, ты ещё слаба чтобы справиться с этим новым неприятелем, но если в тебе горит Звезда… Мама любила рассказывать, что в День твоего Рождения, небо светилось особенно ярко, целая россыпь звёзд падала с неба. Конечно, в школе вам уже рассказали будто это всего лишь случайные крошечные метеориты, странники судьбы, обычное в общем-то явление. Но ведь ваши строгие учителя никогда не видели Пифию, не видели её черных глаз, не трогали её гладких длинных перьев, что покрыты алыми разводами. Достойным учителям никто не говорил про Мел, а если верить Пифии, мел может вернуть дядю. Потому что это волшебный мел и потому что в тебе спрятана звезда. Не просто Звезда – а упавшая из-за любви звезда. «Интересно, дорогая моя, - вдруг оживилась Даша. – А кого же она любила? И хочу заметить, моя милая, этот докучливый дом следовало бы расколдовать. Он совсем даже не плох. На первый взгляд старомоден конечно, но в этом кроется некая пыльная элегантность. О да-а! И всё же я справедливо опасаюсь его. Он словно сумасшедший! Сейчас как будто добрый, но эта лестница, эти темные узкие коридоры ведущие во мглу… Ах, клянусь своим прекрасным платьицем, боюсь наш милый Дом осознает себя не вполне хорошо. Боюсь, он бредит, а его настроение меняется слишком часто. Вот если бы запретить этим вредным деревьям его бить!»
...
Звезда. Падающая звезда. В День твоего Рождения метеориты падали с неба серебряным дождем, свободные словно снежинки, они соединяли два мира – космически и земной, вспыхивая оранжевым огнем. Объединяли! Небо казалось бесконечно зеленым, метеориты оставляли за собой огнистые дорожки похожие на золотой песок. Их можно было видеть какое-то время, а потом они исчезали. Могучая, красивая, наполненная мощью и магией Звезда неслась на землю – светило, решившее отринуть бесконечность ради Любви.
...
Ты проснулась сама, кажется, проспала… Снулый свет дождливого утра заливал комнату жидкой хмарью, было холодно, камин уже давно остыл. Осмотрелась: высокомерный павлин по прежнему запирал дверь, на столике покоился орешек, похожий на грецкий. Перо! Даша с её царапиной на лице в твоей постельке, а так, чуть подальше, плотно затворенная крошечная дверь, спрятанная от чужого взгляда, но теперь явственно видимая тебе. Хотелось спать, хотелось видеть сон о Норре и о падающей Звезде. Он наверняка тебе ещё приснится в это раннее утро, Лизонька, нужно только положить голову на подушку и сладко заснуть! Но кажется, пора было уже вставать. Или твёрдо решать – не ходить в школу и всё! …Только вот мачеха вряд ли поймет это решение. И потом, ты ведь должна найти мел. Впрочем, если это твоя судьба, Мел и так разыщет свою Хозяйку сам…
|
- Что я делаю? Я вас щекочу! – легонько усмехнулась Майя Юрьевна, снова потрогав Чижика за ухо – деликатно так, порхающее. Капитану, кажись, нравится! Ну и что здесь такого? Ей ведь тоже нравится – простое это счастье, совсем даже не сложное, вот бери его да пей, словно чай с лимоном в зимний вечер, когда застыл, замёрз, а дома ждёт уютный фарфоровый заварник. Тепло. Тихая радость одного момента, когда не нужно сложного. Когда всё сложное – это зло. Не нужно темноты и грозовых туч, напряженных разговоров, что вытягивают нервы по живому, болезненных, едких как кислота воспоминаний. Пусть подождут, постоят себе за дверью отгороженные куполом тишины. Всё было предельно просто, всё было очень понятно в этот момент. Есть двое в пустоте длинного коридора. Есть его ухо, и Майе Юрьевне нравилось его щекотать. Нравились эти объятия и мужские пальцы, поглаживающие её сочно-рыжие волосы, и больше слов, наверное, сейчас говорило молчание. Не отстранился. Не отвлёкся на что-то другое, сдерживая своё презрение. Был с ней в этот момент. Ну и зачем здесь слова? Слова сейчас казались прозрачными бабочками, бестолково бьющимися о стекло. Шурх-шурх-шурх, какая разница? Слова всё осложняли. Они облекали радужное чувство в грубую, каменную форму, заковывали созданные для полёта крылья в бездушный чугун. В этот момент, людям было дано много большее – говорили сейчас души, тела, пальцы ненадолго соприкоснувшиеся друг с другом. Этот телесный жар! И не было в этом ещё эротизма, а может уже и был. Не желалось Пчёлке Юрьевне анализировать это чувство, препарировать и разнимать на операционном столе. Просто. Она с удовольствием прикоснулась к горячим ладоням Чижика, и погладила его волосы, чуть оживляя причёску, а потом, воспользовавшись помощью, присела на пол, удобно устроившись на его плече. Могла бы отстраниться, но не отстранилась; могла бы выскользнуть рыбкой из его объятий, да не выскользнула; могла бы что-то начать играть, напустить туману, озорства… – но не стала ничего скрывать. В этот момент ей было с ним хорошо, тепло, славно. Сейчас, она могла забрать себе его боль. Исцелить. Пока ещё совсем ненадолго! Но всё же заполнить собой…
У них было мало времени в этой персональной пустоте, это Майя прекрасно понимала. Папины дорогие часы с римскими цифрами рубили секунды без пощады: «Настоящие механические часы, Май. Не те дешёвые финтифлюшки для вчерашних школяров…»
Очень дорогие часы, властный римский циферблат…
Девушка заметила, что Чижик сейчас не стал говорить о своей грусти, промолчал Фёдор Михайлович о собственной боли: что-то ответил, но о своей тоске и её причинах, так ничего и не прояснил. Это было понятным чисто по-человечески, она это тоже в нём приняла. Люди редко раскрывают свою душу за раз, для всего нужно время. Тишина, спокойствие и ненавязчивая доброта. Измученные растения восстанавливаются в тепле, самые жестокие, самые грубые и глубокие трещины лечит ласковое солнце, покой, весна… Римский циферблат неодобрительно косился на эту сцену хмурым папиным соглядатаем. Часы зловредно тикали, собственные мысли царапучим шепотком отзывались в ушах – противным таким шепотком, будто бы прикосновение кошачьих когтей к открытой коже. И мерещился тогда папин голос: «Май-Май-Май. Неужели ты меня предашь, Май? Ты же понимаешь, что я не принимаю этих твоих нелепых чувств? Ты – моя! Неужели ты так запросто забудешь меня? Оставишь родного отца на Земле, зная, что он никому не нужен кроме тебя? Думаешь, будто начнешь жить новой счастливой жизнью в этой вселенной? Да неужели ты веришь, будто бы он может теперь любить тебя? Когда ты выклянчила эти чувства сама! Женщине положено ждать, ты ведь даже не дала ему времени, чтобы он влюбился! Эти твои глупости… А как же я, Май? Я ведь совсем один на Земле, узник своего бездушного прохладного кабинета и ты прекрасно знаешь, что такое одиночество. Дочь моя. МОЯ! Ожидание. Какая это страшная пытка - ждать-ждать-снова ждать и совершенно точно не знать, вспомнят о тебе или уже напрочь позабыли… Неужели ты так легко, так запросто отреклась от меня?»
Она тяжело вздохнула, всё-таки здорово перенервничала. Честно говоря, папа никогда бы не стал говорить так выспренно – он рубил фразы жестко, рубил как капитан, а это лишь голоса личных Майных призраков. Впрочем, кто сказал, что эти призрачные шепотки не правы? Римские часы руке. Телевизор в каюте. Гай Юрий Цезарь и его требования! Где кончается папа и начинается его дочь, как провести черту? А Фёдору Михайловичу она времени действительно не дала, нечаянно проговорившись о своих чувствах. Может оттого и привлекали к себе внимание эти тяжелые, достойные часы на руке.
Выдохлась, ага-а-а.
Трудное это счастье с Фёдором Михайловичем – выстраданная можно сказать теплота. Быть может оттого и сорвалась Светлова, внезапно раскрыв свои карты одному мужчине: потому что долго и тяжело ждала? Потому что холодная война с отцом ещё не была закончена, потому что веснушчатая девушка устала слушать его фразочки, шуточки, едкие эти замечаньица, снова, снова и снова… да и не нужна была ей эта проклятая война. Она же его любила! И он любил свою дочь тоже. Им бы сесть вдвоём да поговорить как следует, им бы расставить все точки над «i», но любая умная мысль Молнии обрывалась, когда папа выплёвывал это жесткое, хлёсткое как крапива в лицо: «Хватит уже твоих глупостей, Май!» Глупая, глупая Пчела… Жалости к себе Майя Юрьевна, впрочем, не желала. Да и не плохой у неё был отец: Звёздный отец, любящий отец. Просто ревновал… Ёшкин кот, ревновал! А теперь она потерялась где-то в Чёрной дыре, заблудилась, исчезла без следа и он ничего про неё не знает, да он ведь сам настоял, чтобы она отправилась в этот полёт - тем хуже, Толя станет во всём винить отца, только его одного. Персонально, так сказать! Брат ведь не знает ни про Пещеру, ни про Эксперимент, ему ведь неизвестно, что она отправилась сюда из-за Чижика. Только папа об этом знал. …Ох уж этот белокурый шутник Толян. Хороший добрый человек, а ещё старший сын Юрия Светлова. Сын, который холодно, по-мужски, в стиле Юрия Аркадьевича презирал родного отца. Тихий Коля, как это водится у близнецов был помягче, славный такой тихоня-молчун, а вот Восхитительный Толя…
Ну да, ну да, очень своеобразная у них семья.
...
Длинные докторские пальцы задумчиво поглаживали ладонь Фёдора Михайловича, массировали эту самую мужскую ладонь, что-то отдавая. Он был ей сейчас нужен! Она дарила ему нежность, тепло, но именно в этом находила исцеление для самой себя. Веснушчатая девушка опустила голову на мужское плечо, пережидая пока пройдет эта противная дурнота, делающая её слабой, уязвимой, пожалуй, даже и ранимой, а ведь она всегда старалась казаться веселой, лёгкой, такой себе несокрушимой валькирией-пчелой Единение. Тревожная чернота мыслей. И убаюкивающая простота. Им было о чём помолчать вместе. Быть может, она даже задремала на пару минут, отдавшись этому полёту. Вдыхая запах этого родного человека, принимая его тепло. Не одна. От нее пахло ванилью и тонким ароматом прохладных духов, пахло медикаментами, свободными ветерками из медотсека, а ещё каким-то своим собственным чистым духом, который совсем чуть-чуть, почти неощутимо пробивался сквозь парфюм. Этот запах прятался у корней волос и быть может, осторожненько таился на ладонях. Так иногда пахнет от спящих кошек – чем-то теплым и шерстяным, уютным и отчего-то молочным, да. - Мы как два хоббита, - вдруг задумчиво произнесла Майя Юрьевна. – Сидим на привале вытянув ноги. Рядом Мордор, времени не очень много и вот она тишина. Думаю, я прекрасный Сэм. Улыбнулась. Чуть закашлявшись - Но вообще, Майе Юрьевне нравится, как вы произносите её имя. Майя. В честь хорошего доброго месяца… Иногда он ведь бывает просто тёплый, а иногда очень жаркий, прямо как пожар.
Погрустнела немного. Снова закашлялась в кулак, освободив его руку.
«Меня зовут в честь месяца мая, в честь того времени, когда отец получил капитана. Ага-ага. В честь его главного триумфа и его самой большой победы, но я не стану вам пока этого говорить, Фёдор Михайлович. Сто процентов не время! Папа зовёт меня Май. Триумфальный месяц, один незабываемый май для капитана Светлова… Да, я его май. Май Светлова. Как вещь. Прекрасное имя для вещи, для самого лучшего сувенира на полке отца. Он вырастил меня хорошо. Как очень эффективную исполнительную вещь, как собаку, собаку которая должна бежать вперёд по слову «фас»… Только я живая!!!» Что ж, Майя очень хорошо помнила лифтовую кнопку, поэтому пока решила промолчать. Вряд ли Фёдор Михайлович испытывает по отношению к её отцу хоть какое-нибудь тепло. Да и не желала она его сейчас нервировать, бередить раны, душить болью. Не время для этого, не сейчас. Но он здорово говорил её имя, в его устах это Звучало. - Майя. А я, знаете ли, боялась грешным делом, что в вашем школьном журнале моё имя не было записано, оттого вы его и не знали, - хихикнула. – Шутка не очень, я понимаю, но я не могла её не сказать. Это сильнее меня! Два дня в себе держу, Фёдор Михайлович, цельных два дня!
...Застыла, когда он прикоснулся щекой к её волосам, и улыбнулась, принимая его тепло, нежность… Аккуратно положила свои узкие ладони поверх его руки, удовольственно растворяясь в этом простом единении, которое так больно, так неприятно было рвать. Но время уже уходило, но подглядывали без стеснения папины дорогущие часы. Женские пальцы мягко скользнули по запястью, она прижалась к нему всем телом, выражая свои мысли без слов. А потом отстранилась. Не зло отстранилось, а потому что Фёдор Михайлович сам знал - всему своё время. - Простите, капитан, я вам волосы распушила, - Светлова задорно приподняла рыжую бровь, глядя Чижику в лицо, поднялась с пола, покачивая головой. - Чёлочка малёк растрепалась, но вам идёт! Я еще вчера её оценила, когда увидела вас в коридоре после бега. С этой чёлкой вы очень живой! Хмыкнула першащим горлом. - Нет, Майя Юрьевна совершенно точно не заболела, это было бы глупо… слишком уж в моём стиле. Ну да. Совершенно точно доктор не может заболеть первым, да ещё после первой же вылазки. Где ж это видано… да ни в одном кино такого не бывает! Думаю, я просто перенервничала, это самое… не слегонца… И задумалась, снова припоминая папу и его ледяной кабинет: уж не в качестве ли наказания для капитана Фёдора Чижика он её сюда послал? - Нет-нет, не беспокойтесь пожалуйста, я не тот человек который является ходячей неприятностью. На все сто процентов, совершенно точно не тот навязчивый человек. Вот сейчас перейду в режим незаметности и вы сможете отдохнуть. Гарантирую! Меня как будто бы здесь не будет, ноу проблем!
Смущенно потерла свой веснушчатый нос.
- Да, Фёдор Михайлович, мы должны посмотреть это кино. Думаю, это хорошая идея: есть проблема, известен способ решения, осталось только разыскать на чердачной полке мою смелость. Я её разыщу, - нахмурилась чуток. - Но знаете, я лично собираюсь получить удовольствие от готовки перед этим трудным делом. Будет желание – присоединяйтесь! Совет врача – вам это действительно не повредит и пойдёт на пользу, капитан. Мне кажется, Спартак Валерьевич не будет против, ведь готовка, это прекрасное средство чтобы расслабиться душой. Серые её, с примесью небесной синевы глаза, сверкнули озорством.
- Только на кухне Майя Юрьевна Светлова великолепный шеф-повар. Хе-хе. Никаких командиров! Когда я готовлю, имеется только одна пчелиная королева, потому как кухня не терпит суеты! …И …и даже чья-нибудь красивая чёлка, кхм, не сумеет растопить моей непробиваемой суровости, вот я о чём. Впрочем, Алексей Кирович подтвердит, что готовить со мной легко. Главное, чтобы чайник всегда был горячим, - пожала плечами, стыдливо поправляя свою озорную футболочку. – Однако если времени не будет, всё в порядке. Я укрощу этот пирог сама. …А про инженера Ивана напоминать не стала, а то ещё подумает капитан, будто бы она хочет заставить его ревновать. Иван же интерес к кулинарии выражал, ну дась, внезапный такой интересец. Ага-ага! Впрочем, Майя Юрьевна второго инженера Раздолбайло почти не знала, вполне возможно, он действительно очень любит кухню и дело здесь только в кулинарии. Ни в чём другом. «Хоть бы это действительно оказалось так.»
...
Она влетела в свой кабинет на первой космической скорости, что называется: бледноватая, с пятнами румянца на веснушчатых щеках, запыхавшаяся пчела. Треснула по чайнику, быстро расставляя посуду для чаепития. Всхлипнула в веселом смешке увидев обед. Агааа! И что это там такого интересного принёс Федор Михайлович? Живенько схватила бутерброд, откусила огроменный кусок хлеба с сыром, подавилась, треснула себя по грудине пытаясь проглотить. «Твхвою мхаать, Свхветлова, акх-ха!!!». С горем пополам проглотила, откусила новый такой же огроменный кусок хлеба - голодна же! - и понеслась переодеваться. Переоделась в строгую форму врача. Влетела в кабинет. Обнаружила что врачебная синяя блузка одета задом на перед, треснула себя по лбу и снова побежала в раздевалку. О да. Второй раз! Растрепанная, разгоряченная, бледноватая, с ярко-красными пятнами румянца на щеках и подрагивающая от возбуждения. Ставшая слишком красивой сейчас, ага! ЧТО О НЕЙ ПОДУМАЕТ ИВАН? Что вот так она вот нервничала, прямо-таки изнывала пока его ждала!?
Снова сорвалась из кабинета, в который уже раз! Умылась ледяной водой, пригладила волосы, пытаясь восстановить своё прекрасное, великолепнисто-пчелиное хладнокровие. Собрала эту свободную гриву в строгий профессиональный хвост. Намазала ладони своей любимой дезинфицирующей жидкостью. Сбрызнулась прохладными духами. Царицей Савской уселась в своё достойное кресло и поняла что не может спокойно в нём усидеть – принялась барабанить пальцами по столу, слепо глядя в экран монитора. Надо было заняться работой напустив на себя вид очень занятой, великолепнисто-льдистой Пчёлки. Вместо этого, сама не заметив как, Майя Юрьевна начала мерить свой стеклянный кабинет быстрыми шагами. Схватила планшет, пытаясь хоть как-то упорядочить сошедший с ума мир. Возбуждение же, сладость, тревога и ласковая, согревающая боль на душе! Боль - которая даёт наслаждение и одновременно выматывает нежнейшим палачом. Быстренько написала сообщение другану: «Алёшка, вы про запись Эксперимента? Я считаю это будет правильно - его посмотреть. Ко мне сейчас придёт Иван, увидимся с вами вечером. Будет яблочный пирог! Вы сами, как? Порядке, Алексей Кирович?» - букву «в» строгая Майя Юрьевна всё ж упустила, и не заметила что назвала друга по имени.
-
За Май! Какие красивые переживания!
-
О, это очаровательный тёплый пост! Здесь и про чудесные запахи, и про старших братьев, и смущение-послевкусие, и милые шутки. Замечательно! Спасибо :)
|
- Да никого у тебя нет Ли, считай что это мой сверхценный дар, - Яррике чуть пошевелился, принимая удобную позу для сна под своим плащом. – Я такие вещи, красавица, нутром чую. Ха! Муж! Да я его самого знаешь в кого превращу, если только посмеет на меня наехать? Вашей Лакуной клянусь, потом и десять старых пердунов-магуев не сумеют расколдовать. Обращу хоть в ужика, хоть в чижика, а может быть и в старый плесневелый крестьянский башмак. Тоже мне напугала, фр-р-р… Только ведь и превращать никого не придётся, всё так. Чуть замялся, порхая длинными пушистыми ресницами. - Но ты на меня не злись, Шустрая. Если я как дерьмо последнее себя вёл, ну как вонючий самовлюбленный осел и прилипчивая срань, тогда я конечно перед тобой извиняюсь. Только у меня же это самое… на тебя… ну… Ну ты поняла, да? Короче у меня интерес и всё такое, Яррике-Младший взбунтовался. Я-то думал тебе польстит, а ты вон какая… Ну ложись спать. Уаааах, устал я что-то, устаааал…
Снова хрустнул суставами, блаженно улыбаясь. Хорошо, когда трудный день прошел и засыпаешь с кем-то живым, пусть не в одной постели, без охов-вздохов и страстных прелюдий, но все же. Возможно, Ли его терпеть не может, а все равно лучше чем по лесу одному бродить, в компании орехов да комаров, собственного желудочного несварения и негостеприимных, покрытых зловредными шипами, зелёненьких кустов.
Нда.
- Ну фкафал фэ, не орать… - Яррике с ужасом ощупал свою челюсть, совсем ошалевший со сна. – Бляфффф… Магуй и сам оторопел ощупывая ЭТО. Вытянутое вперёд, жуткое, приделанное к его лицу и напоминающее морду какого-то животного. Волосы встали дымом, горло разом сжалось. КАК ЕМУ С ЭТИМ ПРОЖИТЬ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! - Я не могу гоффорить, ф-френоф яфык не помефается во рту. Пфою мать… - вскочил на ноги, опуская капюшон плаща. – На кого я похоф? На кофофу, пфффф. На ё кофу? К хфренам! Отфернись, фладкая. Фффф… Ф-фарфа под рукой нет?
Шумно выдохнул. Застыл себе изванияем. И внезапно рассвирепел: отбежал в сторонку, пинданул корешок какой-то и вдруг принялся швыряться льдом, создавая глыбы и разбивая их о деревья. Страстно. Глупо. Загоревшись огнём. - Флофофь, муфила, фваное гофно-о-о!!!
-
Это прекрасный пост! От и до, всё замечательно! И извинение, и чувство не-одиночества, и реакция на проклятье, и даже про шепелявость угадала мои мысли, я как раз хотел в следующем посте написать, что речь была шепелявой :)
|
|
|
|
|
|
|
Она стояла в коридоре и дрожала, и каждое мгновение тянулось как целая вечность, когда Фёдор Михайлович молчал. Сердце отчаянно ударялось в грудь, кипело адреналином, обжигая красной волной, а Майя до боли прижималась к стене своей взмокшей, своей заледеневшей спиной, боясь отлипнуть от этой спасительной опоры. Возмущенно дёргалось сердце в груди, выстукивая однообразное, жестокое в ушах: «Что это я… как я могла… Мужчине… Первой… Сама!» Стена. Словно бы изменилась корабельная гравитация. Стена-стена-стена. Жмёт к себе, давит к себе, гнетёт пудовой тяжестью наваливающаяся на хребет, металлопластиковая сте-на. Действительно, как Майя могла? Как это случилось, что проговорилась, что ляпнула лишнего Пчёлка Светлова, вопреки всем своим принципам, отцовским поучения да женским инстинктам – вопреки этому впитанному с рождения догматическому правилу: «никогда, никогда не делай первый шаг к мужчине сама». Женщине во все времена полагается ждать. А теперь, получается, призналась в чувствах сама – все эти гламурные дамские журналы, статейки из серии: «Пятнадцать способов понравиться мужчине», «десять вещей которые женщина никогда не должна говорить…» - все эти несчастные яркие журналы корчились в муках, сходили с ума, кипели праведным гневом: Неверная женская игра! Молчание Фёдора Михайловича длилось бесконечно долго, словно пропитанная бессонницей ночь, хотелось крикнуть, разрушить его своим отчаянным воплем – КАК Я МОГЛА!? А сердце билось, напирало на рёбра – Светлова! Как, как, как ты могла? Но слово не чижик – вылетит, не воротишь. …Смешная острота, Фёдор Михайлович бы наверное заценил. Быть может, стоило сказать ему, поделиться, разрушить тягость момента чтобы он переключился и забыл про неловкое её признание? Отмотать это метафорические кино к точке отсчёта – «Я тебе противен?» Но что, что, ЧТО такого умного, неизбитого, женственного и не обязывающего она могла на это ответить?
Услышала тихую фразу Чижика, поворачивая к нему лицо. Прикусила губу. «…Значит, обиделась.» Не-е-ет, уже ничего не отмотать. Капитан не дурак, дважды два складывать умеет и здесь уже совершенно точно не переиграть, она высказалась слишком правдиво, нечаянно правдиво, возбужденно правдиво, когда подвёл кураж. Когда ликовала, была смела, на вершине своего собственного Олимпа с кубком полным сладчайшей аброзии в руке. Пребывала. А теперь видела саму себя со стороны: эту ужасную футболку, открытые ключицы, оголенную шею и тесно сидящие на бедрах, узенькие бриджи. Видела эти нарочито открытые телеса и ужасно стеснялась. Наливалась тяжестью, сгорая от стыда. Сейчас бы взять да убежать, но убежать она не могла – слишком тесная, слишком прочная связь между ними пролегла. Она не могла его так обидеть, она ведь никогда не желала ему зла. Однако. Какая у Фёдора Михайловича горячая, раскаленная прямо-таки рука! - Я… я всегда скучала по космосу, вот почему я никогда отвечала на этот вопрос журналистам. Когда ушла из МЗУ, как бы ушла от самой себя… Я сама разорвала свою мечту и показательно вытерла о неё ноги, вернула эту мечту отцу, но нам обоим было больно. Майя Юрьевна более не могла оставаться в МЗУ – ни секунды в этом гадюшнике, ни дня! – сталью сверкнули серые глаза, чуть крепче обхватила его ладонь. - Но я ещё очень долго скучала. Отвыкнуть было нелегко. Я каждый день себе говорила: «Светлова, сегодня ты не скучаешь как вчера, сегодня ты побеждаешь, сегодня ты студентка медшколы – ты всех поражаешь, они зовут тебя гением, разве это не мечта?!» Иногда это помогало, наступало хрупкое затишье. А потом снова волна! Я всегда убегала, но, куда бы я не бежала, куда бы не заносила меня дорога. Я… я…
Заволновалась наша Пчела, затрепетала, дернулась было и снова затихла. Так ласково, так успокаивающе действовала на неё, его ободряющая мужская рука.
Она так и не смогла закончить эту фразу. Не смогла объяснить, что дорога всегда вела её к рыцарям и к зеленому дыму, к дороге матери или отца: она могла стать карьеристкой в больнице, она могла стать важной фигурой в политической игре отца. Только для Майи там места совсем не оставалось – куда не беги, всё по кругу. Всё пещера, плен, стена. Она пошла на этот корабль – пока Пчела ещё Пчела. Пока не сгнила, не изменилась, пока не захватила чья-то чужая мечта, ледяная и бездушная.
- И потом, это был Ваш корабль…
...
Отец тогда позвонил ей прямо домой: она лежала с головной болью после день рожденьевской пирушки - на лбу вспухла зловещая ссадина, в костях разлилась кислая ломота. К счастью, у нёе был выходной (до дежурства ещё полтора дня), Майя валялась на полу высохшей рыбиной, без интереса глядела в потолок захлебываясь видениями: вот она бегает в парке, вот она практикуется в больнице, вот она на занятиях – иногда шелестят листья, иногда проглядывает скозь снег зеленая трава. А сзади смеются влюбленные парочки, о чём-то перешептываются закадычные друзья, планируя веселый свой отдых… Идёт какая-то жизнь, цветет и радует юные души, но Майя к этой жизни не принадлежит – она принадлежит книгам, гололекциям, принадлежит больнице, по которой бродит словно призрак, сидит ночами на сестринском посту, задумчиво уныло подбрасывая зеленый теннисный мячик вверх. Смотрит фильмы, которые почти не запоминает, читает умные профессиональнае книги, которые однако не дают душе ни крупицы тепла. Пребывает в своей собственной тоске, запутываясь всё больше. В этой квартирке она тоже жила скромно, неуютно, «без никого» - как говорится. Впрочем, можно было вернуться к папе: четырехкомнатная отцовская квартира в элитном доме всегда её ждала. Полка на шкафу тоже ждала, та самая ненавистная, очень любимая в детстве Высота.
Майя не желала возвращаться, вместо этого она валялась в пустой комнате без мебели, возле огромного панорамного окна (единственного украшения этой неброской комнатки). Валялась на полу среди своих кубков, растяжек, наград и прочего Молние-Светловского барахла. Впрочем, барахлом Майя Юрьевна ощущала именно саму себя. Комнатка была очень чистой: она всегда убиралась здесь сама и расставляла свои вещи в строгом порядке. Роботы ей были не нужны, Светловой нравилось наводить порядок. Сначала хаос, а потом идеальная чистота Нет, это не квартирка была забита мусором - мусором, в отличие от всех остальных вещей, являлась сама Майя. Так ей в тот день казалось. ...Вот дорогое дизайнеское кресло, например, мусором уж точно не являлось, как и выписанный по каталогу и всё ещё не опробованный, лиловый чемодан. Классный чемодан! Производитель утверждал, будто это ограниченная коллекция и таких чемоданов совсем не много. Молния смотрела в потолок и потирала кровавую ссадину на лбу. Подбрасывала зеленый мячик вверх, опустошенная, словно нашпигованный защитными программами, напрочь лишенный индивидуальности автомат. А на потолке обретался космос, на потолке расцветала старая мечта. Ненавистный космос. Злой. Переломивший ей хребет будто сухую палку. Бесконечный космос, который Пчелу совсем не ждал. Это она Его ждала. Отец позвонил отстраненный, подтянутый, даже по голосу он пах свежестью и холодным одеколоном, немного сигаретами и совсем чуток горьким своим коньяком, который полагается пить настоящим элитным дядям. - Включи головизор, Май. Поздравляю, ты теперь у нас Звезда!
Голос отца был ядовит, холоден, едкая ирония просачивалась на пол – осязаемо стекала, собираясь серебряными лужицами будто ртуть. Майя не стала включать камеру для этого разговора, эмоции папы представлялись без труда. Она Звезда. Раз папа ТАК об этом говорит, значит там полная катастрофа…
- Зайди в свой почтовый ящик и открой новое письмо «Миссия Данко». Думаю, ты наверняка помнишь того задиристого щегла? Ну… он был твоим учителем звездоплавания в МЗУ, этот самый… Пыжик, или как его там. А, извини, Чижик Фёдор Михайлович, да-да. Что это я? У тебя ведь там целая романтика, лирика школьных лет. Ха-ха-ха. Ладно, хватит глупостей! В общем, Май, думаю, тебе будет любопытна его судьба.
...
Любопытна. Его судьба. Она прижалась к нему дрожащая, разгоряченная, быть может даже простуженная, температурящая от этих нахлынувшись эмоций: слишком ярких пожалуй эмоций, заставляющих гореть Данкийское Сердце неугасимым, испепеляющим самоё себя огнём. Раскраснелась, ощущающая себя пронзительно-ледяной. А он был горяч! Обжигал плитой и этим не походил на отца. Свой. Родной! Она обняла его нежно, трепетно, чуть покачнувшись от сладкой слабости, когда он назвал её девочкой. Майя была неумела, Чижик был первый мужчина, которого она желала согреть: наступила ему на ногу своим полосатым носком, хрипловато извинилась, дернулась... Успокоилась вдруг, положила голову на его плечо, поглаживая спину. Мечтая взять хотя бы часть его боли на себя, облегчить ношу, залечить какую-то неведомую ей старую рану, которую наверняка жестоко разбередил в МЗУ отец. Теперь, по иронии судьбы, она использовала Светловскую силу отца чтобы отдавать: простую женскую заботу отдавать, нежность, восхищение, тепло. Не так-то много. Но иногда мы ищем второго человека целую жизнь, не по собачьи преданного. По-людски. И в этом холодном мире падающего снега, в этой вселенной алых фонарей замкнутых в своё персональное одиночество, как редко, как безжалостно редко кто-то желает нам хоть в чём-то помочь! Мягкой была её рука, неумелы ласки, но зато от сердца, но зато от самой себя! Неотрепетированы, не выверены, не экономичны эмоции. Не отработаны на мужчинах. Скользнула по спине руками, и по волосам, и улыбнулась мягко, упираясь кончиком носа в его шею. И снова тронула волосы, ласково перебирая его пряди.
Эрос – искушенный этот сын Афродиты, верный спутник богини Любви, едва ли нашел бы здесь что-то интересное для себя. Нежности Майи были целомудренны, вопреки горячим фантазиям они были очень просты. …Тронула за ухо невесомыми пальцами, пощекотала как будто, затем ладошкой по шее провела. Погладила спину. И покрылась вдруг мурашками, задыхаясь от приятности его робких ласк, хихикнула даже. Вслух произнесла: - Смелый… родной… - в свою очередь обхватила ладонь Фёдора Михайловича, подержала немного в своих руках, наслаждаясь единением. Потом отпустила, мягко погладила его плечо и снова вернулась к кисти - чувственно трогая, поглаживая, перебирая пальцы. Отдавая. Принимая. И ощущала уже накатывающую дурноту, и смущение, и озорное женское ликование, когда он похвалил её девичью красоту. И болезненную, колючую печаль почувствовала, когда увидела грусть в его глазах. Когда приняла её тоже для себя. И ещё миллионы чувств, желаний, надежд, сомнений, страхов, радостей! А мир уже дрожал перед глазами, рассыпался в череду видений, картин: Падал снег, мерцал одинокий огонёк факела в пещере, сновали рыцарские тени, а в сердце билась фраза Фёдора Михайловича: «Ты не одна». Побледнела, даже посерела лицом наша Майя Юрьевна, покрываясь ледяной испариной. Покачала головой, вырывая из этих бредовых видений саму себя. Отяжелели веки.
Слишком уж перенервничала она…
Опёрлась на него, ощущая ватную слабость в ногах - эту наваливающуюся сонную одурь. Нахлынула волна и откатила волна, слишком уж много сегодня случилось потрясений. - Ой. Помогите пожалуйста сесть, мне надо чуть-чуть посидеть. Прямо здесь. На полу. Я так разволновалась, кажется совсем даже не слегка, но вы только не волнуйтесь. Всё в порядке, я ж просто не поела. И Кролл, и эта вылазка, и видео решила снять. Отец говорит глупость – синоним меня. Я не согласна. Но с кондиционером перестаралась. Ну да… Упрямо сверкнула отцовскими глазами, сопротивляясь накатывающей дурноте. Сдвинула брови, пытаясь прогнать эту обессиливающую черноту. - Я не слабачка! Вы не волнуйтесь. Но, может посидите немножечко рядом, ведь десять минут ещё не истекло? – и как-то уж просительно это получилось, как-то неожиданно жалобно, будто котёнок пискнул. И тут же головой помотала неустрашимая Светлова, и снова зубы до скрипа сжала. Нахмурилась c фирменным прищуром. - Не. Переживайте. Капитан! (чётко, по служебному произнесла, разделяя слова) Я знаю что такое субординация, знаю правила. И я не собачонка, я Сэм, архетипичный персонаж! Да… совершенно точно не та, которая липнет… надоедает. Ни в жизнь это не я! - потерла взмокший лоб, снова задрожала - теперь уже от зябкого холода, а не от возбуждения. - Чуть-чуть здесь посижу и тоже пойду, в своём кабинете очень быстро вернусь в норму... Скоро инженер Иван придёт. Для разговора, ага. Надо заварить чай. И пирог, Майя Юрьевна собирается сделать его для всей команды, чтобы добавить этого самого, живого огня! Как сердце Данко - всем огня. Да. Для этого у меня имеется чудесный план,... эм, эффективный распорядок дня и я не собираюсь нарушать ни одного его пункта!
Cнова налились грустной нежностью её серые глаза. И дернулась, покривилась страдальчески девичья губа. Изогнулась горько.
- Что с вами, Фёдор Михайлович? – тихо, с тревожной хрипотцой в голосе произнесла. - Вы такой печальный сейчас. Но ведь это же не может быть из-за меня… Вы всегда были таким грустным. Таким красивым, мужественным и невыносимо грустным человеком… Ваша печаль – как открытая рана для меня!
|
Дядя Вова чуть нахмурился, выслушивая эту пламенную, исполненную эмоциями речь. Чуть дёрнулась гладко выбритая его щека, когда блондин поглядел на тебя сверху вниз, а сильнее всего, он кажется напрягся, когда ты отказался принимать отливающие синевой, официальные бумаги.
Ингварище Смелый!
…Дядька-то повыше будет, покрепче будет, поосновательнее будет и кулаки у него к тому же вполне себе увесистые. А что? Всякую пьянь из вагона вытряхивать это недюжинная сила нужна – там, например, упьются в дороге какие-будь быдло-стасики: морду захотят набить суровому дядьке. Здесь на йух отправят, всякое же бывает. Работа нервненькая…
Вот и сейчас дядя Вова нервничал: скорее всего из-за тебя, Игорь, а может, потому что гнилостно-оранжевый свет за окном, тоже навевал на проводника какие-то неприятные ассоциации. Что ещё за станция на окраине Петербурга, скажите на милость? Во всяком случае, льдисто-голубые глаза мужчины как-то уж слишком напряженно по купе скользнули, будто выискивая какую-то дрянь. Потом блондин пожал плечами. - Вот ваша ручка! – безапеляционно пояснил, аккуратненько укладывая бумаги на полку. – Время есть. Подпишите. Отдушку тоже передал и самое важное, книгу жалоб – старинную такую, чуть ли не времен застойного СССР тетрадку в светло-коричневой обложке (цвета жидкого дерьма, а может быть цвета арахисовой пасты, или цвета детского пюре, например – у каждого же свои ассоциации!) Чуть менее аккуратно примостил рядышком эту значительную Книгу Жалоб и Предложений. Ручка, кстати (та самая, которую он протянул тебе) с книжищей вопиюще не вязалась: ручка была новомодная, игривая, не перьевая, увы, но вполне себе дорогая. С фирменным логотипом «N-N-N», когда три буквы переплетаются друг с другом изящными вензелями. - Знаете… Светлана Аркадьевна не делает успехов по работе… Начальство имеет к ней некоторые претензии. Отвечать за бумаги – её задача, но как видите,.. её здесь нет. Порхает словно бабочка! Холодно сверкнули глаза блондина. - Вполне возможно… если ещё раз… Кто знает, кто знает. Вполне возможно ей грозит увольнение. Будет жаль. Подпишите бумаги, уважаемый. Станция тех… - кашльнул вдруг. – Кхм. Станция техническая, остановка короткая. Настоятельно рекомендую не выходить на перрон. Что касается ваших претензий… гм… ваше мнение, безусловно важно для компании «Три-Н» - криво усмехнулся дядя Вова с этой самой поганенькой ухмылочкой на лице, в стиле -«Если бумаги не будет подтереться, так ваше мнение ещё важнее станет, доо» – Разумеется, я передам ваши претензии своему начальству… (оскалился волком)… лично. И сделаю всё от меня зависящее, чтобы вам было комфортно в пути. Может быть чаю? Или пройти бы тебе нахер... Я сказал, быть может вы желаете кусочек торта «Захер»?
|
|
Зашелестела перьями оживившаяся вдруг Провидица, удовольственно антрацитом тёмных глаз сверкнула.
- Ах-ха, первая история МОЯ! Драгоценная Лиззи сделала свой выбор. О! Сказка моя!
И поглядела на тебя эта женщина-птица долго и внимательно: поглядела если не с любовью, то с неким признаком… привязанности что ли. Монстрам Норра не знакомы высокие понятия о любви, но что-то родственное промелькнуло во взгляде Пифии, определённо, словно бы зародилась в её сердце призрачная искра. Колючая искра, прохладная искра, а ещё наполненная некой смутной попыткой… Да-да-да, поглядеть на тебя с добротой! Такая вот искра. Вас соединила эта ночь, проклятый орешек и чудесное это «У-Ху», когда кричали вы вдвоём под снегом, а вокруг корчилась чернота: но ей нет пути в заповедный сад! В этом месте, прямо сейчас, липкая мгла обречена! Война осталась где-то позади. А здесь только холод да усыпанная блестками дальних галактик красота, и снег – миллионы-миллионы странствующих этих снежинок, падают сверху вниз. Как твоя слеза на щеке… Горькая слеза о родителях, о дяде, о войне... Насыщенная пеплом былого пожарища слезинка. Быть может даже о потерянном Норе и о том самом Древнем, который исчез без следа. О тёте. И о Пифии – о пернатой Ночной Провидице, которая если верить Арею, забыта всеми живыми людьми. Навсегда.
Быть может и в правду навсегда.
Казалось, что прямо сейчас осыпались неторопливые годы, быть может даже целые века. Тебе под ноги бисеринками серебристых слёз! Большой Дом глядел на вас изумленно, странно, контрастно выделялись в ночи его затейливые очертания: все эти эркеры, трубы, сказочные башенки да каменная лепнина утомленных стен. Дом смотрел на вас как на двух сумасшедших, а существующий в реальном мире злобный ветер, хлестал его уставшие, утомлённые бока. Дом кажется тоже кричал своё – Ухху, ведь ему тоже нужно было выкричаться.
Быть может даже, ухала пушистой круглой совой красавица Даша. Куколка, которая обречена молчать. Возможно, именно от этого, ей очень и очень сильно желалось вопить не замолкая.
...
Шестипалая ладонь Пифии дружественно пожала твоё плечо, а Арей злобно зарычал, когда получил неожиданную пощечину – оскалилась гнилая пасть, желтые зубья с кусками торчащего в них дурнопахнущего мяса, блеснули под звёздами. - Ррррр, - народился гортанный хрип. – Р-р-радуйся, твар-р-рь, что я сегодня добрый. Твар-р-рь - то не осскорбление. Внемли, человечья душа. Твар-р-рь – лишь то, что сотворено! Видно, всё же оторопел зверюга, все же выглядел удивленным и кажется смущенным даже. Чихнул недовольно Волк, когда снежинка попала ему в нос. - Ваши вонючие звезды, вонючее солнце и не менее понаганая луна. ВСЁ ЭТО ТВАР-РИ! Ибо сотвор-р-рено. Р-р-р. Сказка о Светилах! ДА ЭТО КУСОК… И вдруг замолчал, облизнув длинным алым языком свою щеку, да-да, ту самую, которую ударила легкая женская рука. Демонстративно фыркнул и отбежал куда-то в сторону. Поднял лапу… чуть громче зажурчала в фонтане вода.
- Хи-хи-хи, драгоценная Лиззи. Первая история моя. Моя, моя, моя…
Провидица поглядела в ночь, немного помолчала хлопая длинными ресницами, поухала тихонечко, а потом вдруг свои необыкновенные крылья раскрыла словно чудесный веер, и торжественно начала: - Законы Древнего просты. Их в сердце сбереги! Нет хода старости туда. Ведь в Норр идет детьми. Нет осужденья седине. И возраст не беда. Но если сердце съела ржа. Нет входа для тебя. Запомни Лиззи, так и есть, жила-была звезда, дарован срок ей не людской. Но ведь она одна! Законы Норра таковы, что Звёзды суть бессмертны. Идут года, века и дни, но звёздам не заметны. Не постареют, не умрут. Лишь небо стерегут. Они прекрасны. И мудры. Они всегда цветут! И в одиночестве своём им вечность суждена. Беда иль счастье не скажу, но сказка такова… - ДЕР-РЬМА КУСОК С ДЕР-РЬМОВОЙ РИФМОЙ! - Хи-хи, но я же начала! Гляди о Лиззи, - вдруг выдернула перо женщина-птица, подрыгнув на своих крыльях вверх. – Но сказка такова. Однажды рухнула звезда, забыла про себя. Познала сладкую любовь и не могла светить, она хотела стать живой. Она желала Жить! Бессмертье, мудрость и века, темница дня неё.... - Как глупо, Я скажу. ДА ЧТО Б ОНА СГНИЛА!!! ОТВЕР-Р-РГЛА ВЕЧНОЧТЬ, я не верю! - Но если не с кем разделить, зачем она нужна? То не мои слова, Арей, так думала звезда. Есть очень древний уговор, для Звёзд из Вышины, они должны упасть с небес. Стать смертными должны! Развеют тёмные ветра их память о веках, они забудут обо всём… - Фуууу. БЯяяяях, - громко выругался Аррей, вывалив язык. – Я ГОВОРРРЮ, история-дрянь! А в твоих устах, пыльная курица, это ещё и плесневелая, в плохую рифму рифмованная дрянь. Вот что я реку!
Усмехнулась, Провидица рухнув вниз. Торжественно зашелестели её волшебные перья, а самое большое перо она протянула тебе, Лиза. Взяла да и вырвала, протягивая свой подарок. - Вот так вот, Лиззи всё и случилось, моя бесценная хрупкая Лиззи. Звезда упала отказавшись от бессмертья, по великому договору между живыми и Небесными Телами, она забыла обо всём. Рухнула, да-да-да. Говорят из-за любви. Прямо в нашу ничтожную грязь, ха-ха-ха! Всем известно, что звёзды иногда падают, Лиззи. И ночное небо тогда становится светлее дня. Твоя мама ведь рассказывала тебе, будто бы небо сверкало всеми оттенками радуги, когда ты появилась на свет? О Лиззи, именно в тот миг Звезда упала! Она забыла мудрость веков, свои знания и неторопливую вечность, она сузилась до размера уголька, но в душе она оставалась самой собой. Она влетела в ребенка, проросла в него, напитала, наполнила его… - Кор-р-роче, МАТЬ ЕГО, мы считаем что именно ты можешь войти в Норр. Отыскать ё… потерянный, я хотел сказать, мел. ИСТОРИЯ ПИФИИ СЛИШКОМ ДЛИННАЯ! Но если в тебе живёт звезда, девчонка, то твоя задница может войти в Норр. Смер-р-ртная! Ты отопрёшь зачарованную башню, найдешь Втор-рую Вещь, напишешь новую историю и сокр-рушишь ЭТОГО ПР-Р-РОКЛЯТОГО ВОНЮЧЕГО ГОВНОЕДА… - Арей, о Арей! – вскинулась провидица, - Ей еще рано это знать. Она даже не выбрала своего Хранителя, своего Друга, того защитника, которого возьмёт с собой во плоти! Иные из нас заснули навечно, но иные ещё придут к Лиззи, чтобы она могла выбрать единственного. Тебе ведь известно, о двуликий обманщик Арей! Закон Древнего…
Но Пифия не успела договорить. Потемнели падающие снежинки, обращаюсь маслянистой гарью. Заструился по земле желтовато-зеленый туман и ночь вдруг стала злой, опасной, ощутимо чуждой злодейкой - Лиззи, уходи, милая Лиззи! - дёрнулась Пифия. И Арей низко гортанно зарычал: - Проваливай отсюда нахер-р-р. Опасно. Я найду тебя днем. ПР-РЫТКО УБИР-РАЙСЯ К СЕБЕ!!!
|
|
...И вдруг, легонько задрожала девичья рука – неустрашимая эта докторская конечность, которая вообще-то не имела привычки к смущению. Нахлынули эмоции, снова накатила жаркая волна – ну да! Словно бы в удачном прыжке, когда ей удавалось покорить очередной поручень или дотянуться кончиками пальцев до лампы на потолке. Нахлынуло это колючее, остренькое, отзывающееся сладчайшей болью в груди, ещё без названия, ещё не запертое в тесные рамки слишком бесцветных, ужасающе бессильных слов. ЭТО САМОЕ ЧУВСТВО НАХЛЫНУЛО, которое одним неосторожным движением страшно вспугнуть. Ведь Фёдор Михайлович. Кажется. Прямо сейчас…
И Светловой было даже страшно об этом подумать, сглазить, испортить своими фантазиями: ЧТО, Фёдор Михайлович прямо сейчас?!
Кураж!
Только теперь было горячее, спокойнее и одновременно в разы тревожнее – кураж всё ещё бодрил, но уже не агрессивностью своей бодрил, не пьянящим этим шальным восторгом бодрил, не так бодрил – когда матом ругаешься от ощущения собственной крутоты. Не самолюбием услаждаешься, стоит заметить, но удивляешь сам себя – это ведь тоже необходимо, умение восхищаться самим собой. Уважать собственную личность. И отдавать себе должное. Не эгоизму омерзительному отдавать-то, но здоровой органичной радостью собственное «я» хвалить, когда есть для этого повод. Но сейчас всё стало иначе. Кураж вдруг набрал силу, вспыхнув огнём в груди, ласковым чувством по костям распространяясь. Как пожаром опаляя этой неожиданной, мучительной даже для Светловой, а пожалуй что и пугающей даже не-ж-но-с-тью. К. Не-му. И Майя поняла, что сейчас она могла бы заплакать от переполняющих её душу эмоций, которым слишком тесно, слишком пленно, - да-да, именно пленно в девичьей душе! Неправильное словечко, но именно так это ощущала Светлова. Ей было тесно от своей собственной нежности в груди – и если бы могла, она бы заплакала от этого странного щемящего чувства. Но плакать она разучилась, а потому задрожала покрывшись мурашками с ног до головы, озябла, одновременно задыхаясь от жары. …Какую-то чушь понёс смутившийся Фёдор Михайлович, раскраснелся словно на солнце перегрелся – но это ведь правильно, он ведь наверное злится про себя, наверное как тогда в каюте – тепло ему и одновременно зло ему! Хочется зоомбообнимашками обнять, да одновременно встряхнуть за шиворот Светлову, словно нашкодившего котёнка. Она же все правила нарушила, уязвила, убежала, не прибыла на обед! А он получается её прощает прямо сейчас – неужели! Потому что тоже?.. И ей стало стыдно. Если Фёдор Михайлович действительно здесь, потому что пошел её искать, например, спросил у Данко в каком коридоре нынче тренируется беглянка-пчела, то было конечно жестоко вот так поступать. Но ведь Майя Юрьевна отправила записку, предупредила что всё в порядке, что всё ол-райт…
НО, неужели он всё же отправился её искать!?
- Нет, нет, я не хотела быть одна… То есть не всегда… То есть это хорошо, конечно, и каждому следует уметь развлекать самого себя. И я умею. Я в этом хороша! На сто процентов хороша! – вдруг тоже, в свою очередь, понесла отборную чушь наша рыжая, задыхающаяся от нахлынувших чувств Звезда. Запоздало отвечая на вопрос про одиночество. - Но все эти дорожки, фонари, я так устала… Нет, Фёдор Михайлович, я не та избалованная барышня, которая устала быть гением… бла-бла-бла… развесистая ерунда, я не та, которая станет ломать руки и кричать что они ей мешают. Ну что за бред? Но есть они… И есть я… И мой папа… Я. я. Я. Всегда ждала! И моя полка… То есть никто не скажет что у меня плохое детство. Нет. Каждый бы о таком мечтал! То есть, я хочу сказать что у меня было самое крутое детство, о котором только возможно мечтать. Но я… я… Майя прикрыла побелевшее лицо рукой, умоляя себя заткнуться. - Нет-нет, отвечая на ваш вопрос, оконкречивая. Мммм. Хорошее, кстать, стихотворение, Фёдор Михайлович, «Весенняя гроза». Песня прекрасная! Но я не хотела быть одна. Я к этому привыкла, обучилась, поняла как заставить саму себя, принудить чувствовать удовольствие когда не нужна… Но нет. Вы не помешали. Потому что… Ну… «Я так устала быть совсем одна!» - прокричали почти что пронзительно-серые глаза. Ведь слова иногда бессильны, жестоки, они беспощадно искажают смысл фразы, превращая отчаянное восклицание: «я устала быть одна» в некую жалкую попытку повесить себя на чужое плечо. Слова способны превратить любовь в груз, а нечто настоящее, родное, то чего не найти и среди тысячи миров! – извратить в пошлость.
Майя дрожала.
Удивленно посмотрела на свои лиловые носки, когда Фёдор Михалович про них сказал, а потом любопытственно покрутила головой, разглядывая потолок коридора, когда капитан приказал опуститься куполу тишины. Промелькнула вдруг глупая фантазия, что на них действительно сейчас опустится этот самый купол тишины: эдакая видимая невидимость отгораживающая двоих от мира. Как бывает, когда на сияющий желтизной лимон к чаю, опускают стеклянную крышечку чтобы фрукт не испортился. Терра Инкогнита. Место, где живут драконы. Неизвестные воды – неизвестная земля, древние путешественники помечали неисследованные чужедальние края именно так, прямо на карте выписывая – «Там живут драконы». Давным-давно уже не осталось на Земле заповедных неисследованных мест, но каждая душа человеческая – это тайная территория. Каждая душа - космос! Каждый живой полон своих загадок, потаённых драконьих мест, черных дыр да зельцианских бездн, способных в одночасье перенести в иную совсем галактику.
Вот и Чижик сейчас изменился под покровом тишины, стал другим, перенесся в иную реальность, из зрелого, холодного, властного даже порой мужчины, превратившись в застенчивого юношу. Даже не в школьного учителя Фёдора Михайловича, а в простого человека, превратившись-то. Такого же как и сама Майя, ещё молодого. Неуверенного. Своего! Майя боялась обидеть его одним неосторожным словом – сломать этот хрупкий мост, который вдруг протянулся между ними двумя. Неисследованные миры - мужчина и женщина, они вновь стояли по разные стороны этого волшебного моста и робкое чудо было слишком легко сломать. Ведь начало - это самое лёгкое, и одновременно самое сложное дело на свете! А Фёдор Михайлович сейчас слишком раним, уязвим, он добровольно приоткрыл что-то в себе для Майи, но когда человек так поступает - это большая ответственность: поглядеть на чужие сокровища и не затоптать, не заплевать. Согреть. Но не надоесть, не задавить собой. Интриговать. Существовать. Рисковать.
Не жалеть саму себя.
Ведь всегда остаётся горький шанс, что Майя Юрьевна просто напридумывала грошовой лирики и когда она к нему потянется, когда станет честна, а вдруг он её оттолкнёт? Возьмёт да отступит прочь, как тогда в шлюзе? Блондинка ведь в каюте обосновалась неспроста! А Майя ведь тоже сейчас ранима: под корнями итак уже давным-давно болит давняя трещина. Глубокая рана, которая очень плохо зажила. Мокрая. Гноящаяся, едва-едва прикрытая корками старая дыра. Но блондинка… Да-да-да! В этот миг стала для Светловой не важна – ведь какую бы тайну не хранила эта красивая с родинкой госпожа, прямо сейчас эта светлая красавица бессильна. Майя – женщина! Она любит Фёдора Михайловича, она никогда не желала ему зла. И если он сам нашел её в этом коридоре, если волновался, если… если только на секунду предположить под этим волшебным куполом тишины… что она для него не просто рыжая глупая девчонка с не самой пышной фигурой. Что он действительно её искал, что действительно переживал… Значит тогда. Тогда… Тогда улыбающаяся блондинка Пчёлке Светловой не страшна!
Не страшна…
И всё же задрожала тонкая девичья рука, протягиваясь к одному смущенному, покрытому багрянцем стыда Чижику. Лёгкая рука, дрожащая возбуждением рука-то. - Вы мне не противны, - вдруг предельно четко произнесла, вжимаясь в стену всё сильнее. Ещё не смея поглядеть на него как следует и тоже в свою очередь, краснея. Пощекотала невесомыми пальцами его кисть, создавая эту крохотную приятность – чтобы улыбнулся, чтобы перестал грустить помолодевший капитан. И тут же подалась в сторону шалунья-пятерня, выдерживая саму себя. Майя не будет принуждать мужчину к прикосновениям, но если он сделает шаг… Ооо! Тогда она обнимет его кисть своей узкой ладошкой, она не сможет отступить, она заберется выше трогая его руку, быть может даже до локтя, и... Оттого и горела кожа на лице, искушая запретными, слишком уж чувственными фантазиями. Ей очень хотелось его потрогать – ощутить без слов. Прикосновением – близким, тесным, почувствовать наверняка. Чтобы ближе, чтобы под рубашку скользнула её ласковая, исполненная внутреннего огня ладонь…
«Да что же это такое, Светлова!»
Она вжалась в стенку ещё сильнее: видимо слишком уж раскалилась, прямо-таки пожаром перекалилась голова. - Вы мне не противны. А будь иначе – разве я бы здесь была? - Майя вдруг повернулась к Чижику несмело улыбаясь, сначала половинчато, а потом со всей душой. Она помолчала, глядя на него с нежностью. С лаской. С этим вниманием, и да… …Не без огонька, не без того самого опасного огонька в котором укрывалось, что?… Она ещё не осозновала. Это что-то влекло её к одному мужчине без пощады. Оно кричало, оно оглушало! Его брови, глаза, губы, даже выбритый подбородок. От всего этого мутилось перед глазами. Не стоит недооценивать буйную кровь Светловых, ну да, ну да.
- Я хочу сделать торт, понимаете эээ… для всей команды. Агась. Хозяйка здесь определенно нужна. И яблоки, и забота, чтобы никто не чувствовал себя одиноким. Спартак Валерьевич прекрасный повар, ага-ага. Только он мужчина, а иногда это самое, нуууу, первоклассная английская леди нужна. Мда… - сильнее напирает на стену взмокшая спина. - То есть я хочу сказать, я знаю – я здесь действительно нужна, данкистам нужна чтобы не раскисали. Я… ммм… сильный экипаж, но каждому необходима крупица живого огня. Вот я о чём. Однако в этот яблочный торт я хотела добавить чуть больше сахара. Ну да, ну да. Там можно сократить по рецепту, а можно оставить полную порцию сахара… если есть сладкоежка… да, если хочешь сделать приятно. И великолепная Майя Юрьевна, то есть я… я бы добавила его больше. Ну в смысле, сахара-то. Потому что Вы! Ну вы поняли? Я бы сделала его чуток особеннее, да.
Нервозно усмехнулась.
- В шлюзе были ваши друзья, мне показалось что вы не хотели. И вам не нужно. И это объятие могло бы выглядеть для вас позорным, прилипчивым, вы даже перестали дышать… Логика подсказала, что правильнее исчезнуть, не досаждать, заниматься своей работой… - прикусила губу Светлова, потупив взор. – Но это не было легко, уйти. Потому что это объятие… оно мне не было… это самое… Агась. Ё-ё-ёшкни кот… Оно. Мммм. Противоположно тому что неприятно, вот что Майя Юрьевна имеет логически сказать.
Так громко забилось сердце, что казалось будто Фёдор Михайлович не может его не слышать.
- Мои носки… Шикарные, верно? Не помню, чтобы я их носила на Фобосе, выходит, я о них уже говорила? Что-то не припоминается, некоторые события на том корабле, словно бы слегонца через туман. А мои трюки они прекрасные! Их все любят смотреть и если вам понравилось, если желаете увидеть целиком - вы посмотрите запись, это ведь красота! - и вдруг совсем уж раскрасневшись, поглядела ему в глаза. В эти особенные глаза, темно-серые с зеленью, грустно-молодые глаза умеющие понимать. Всмотрелась Светлова. Человеку с такими глазами наверняка доводилось переживать что-то очень грустное. Такому человеку явно доводилось страдать: бегать по своим собственным метафорическим дорожкам, проносясь сквозь падающий снег.
- Вам же нравятся мои замечательные фильмы, да?
И почудился вдруг иной совсем вопрос в этом восклицании. Затаённый вопрос, вымученный вопрос, заповедный... Такой вопрос, от которого Майя почти что теряла сознание, боясь произнести вслух. Сверкая напряженными серыми очами, дрожа осиновым листом. ...Он мог почувствовать эту дрожь, когда она нечаянно прислонилось. Когда чуть-чуть притулилась. Когда вдруг оказалось рядом не ощущая ног - ощутив неожиданную слабость в коленях от этих сладких, мучительных, ярких эмоций. Простой и важный вопрос для вас, Фёдор Михайлович.
А. Я?
-
Ввууух! Сколько эмоций! Девятый вал накатил, захлестнул с головой! Сильно! И правдоподобно, ибо сам похожее испытывал когда-то. Про Терра Инкогниту тоже понравилось :)
-
За восхитительное признание!!
|
Уууу, какая ледяная! …Наверное, это такая игра, типа «вы мне не нравитесь, господин Магуй», типа «я от вас не без ума». Ага. А сама небось так и мечтает в кошки-мышки поиграть. Ласка ведь красив, безупречно красив, красив, аки сама прекраснота, как это он может ей не нравится? Даже представить невозможно… Она что!? Считает будто его магический потенциал… это самое, туда-сюда… как бы слабоват… ХА-ХА-ХА! Зловредно хмыкнув про себя, Яррик обиженно надул свои обожженные мясом губки, значительно выставив изысканно-длинный указательный палец вверх. Вот тебе и поцеловался мангуст неудачливый: вместо нежного женского тела - обидная пустота. - Эй! Это не просто магия воды, красавица, это ЦЕЛАЯ ЯТЬ МАГИЯ ВОДЫ!!! Видишь разницу? - Яррике вздёрнул великолепнистую свою бровь, продолжая поучительную нотацию. Ну в нём же этот самый, знатель всех наук помёр (постельно-фантазийных в основном, уж если совсем-совсем уточнять), - Твой тон - это тон грустного прокисшего молока. «Магия воды-ы-ы», да мне от этого хочется зевать. Уааа! – демонстративно зевнул, нахмурив свои прекрасные бровки. – А я, между прочим, сотворил истинную волшбу, грандиозную и недосягаемую. Видала снег? Во как я умею, вот где зарыта где красота! Магия воды… Да я сам с себя хренею, да это до нервного обморока представление! Вот. Вот именно так надо хвалить настоящего мужика.
И неудовольственно, прямо-таки осуждающе покачав своей головой, Яррик требовательно протянул ладонь.
- Да. Мне пришлась по нраву твоя стряпня, вообще-то вкусно. Не дашь ещё? - и волшебник как бы случайно вывалился в центр полянки, расстёгивая жемчужную пуговку своего драгоценного камзола. С тритоньими ушами конечно слабо вязалось, а всё же у этого жаркого костра, ему очень сильно хотелось продемонстрировать своё тело – он даже гордый плащ в сторонку откинул эффектным жестом, чтобы ветер как бы случайно игрался нижним краем этого самого плаща. Выпрямился для пущей значительности наш магуй, расстегнув ещё пару пуговиц. Быть может у него мышц не так уж много, скажем честно, не как у быка. Но сложен ладно: широкоплеч, высок и узкобедр, намёки на кубики какие-то прослеживаются даже, а самое главное, лишних волос на груди не имеется и не никакого вам рыхлого жирка.
Короче говоря. Строен аки лань мужичьего пола!
- Ай-яй. Что-то жарко стало, леди Ли… Говоришь у Григге была? Ну и как он поживает, про меня там случайно не вспоминали? – чуть понизил голос. – Мы с этой хмурой задницей большие друзья. Жаль, что я не смог помочь его жене, - вдруг вздохнул почти что натурально, без всяких там выдергиваний. – Я тут своё седалище на две половины рву, а теперь они получается с жёнкой, обошлись без меня… Поглядел в ночь своими синими глазами, заметно погрустнев. - Делаа… - потом вдруг переступил с ноги на ногу, зябко поводя плечами. – Эй, Ли! Начинаю замерзать на ветру. В дамских книжечках, на этом трогательном моменте красивого мужика полагается приласкать… ободрить там, приятностей отвесить. Я что, по-твоему здесь зря стою?
|
- Да я и не собиралась его ругать, - Майя Юрьевна смущённо потерла лоб, чуть пожимая своими тощеватыми плечами. – Поверьте, Игорь Кириллович, у меня нет никакого морального права отсчитывать Ивана. Ну, какой есть, такой есть. Да он мне даже нравится!
Прочувствованно кивнула головой наш док, потом вдруг хлопнула себя по коленям, внезапно осознав, как оно должно быть романтически звучит со стороны. Выставила широко раскрытые ладони в отрицательном жесте. - Не, не, не! Не так конечно нравится, когда большая там, сильная, с эклерами… Ромео о мой Ромео и бла-бла-бла… Не в том смысле, само собой. Кхм. Как человек нравится, интересная личность, вот чего тактичная Майя Юрьевна имеет сказать. Поверьте, я бы не стала второго инженера Ивана обижать! Ну выпьем чаёк, поглядим телек, о приятном быть может побеседуем неторопясь, а потом я замечу про каюту. Или вначале. Не знаю, я еще не репетировала… Вообще-то, по сердцу говоря, быть может с разговора про Бегемотова Матвея Ивановича начну, ага-ага, чтобы создать этот самый, приятностый душевный настрой, ёлы-палы. Кривовато улыбнулась. - Котов у меня не имелось и ретриверов к сожалению тоже, но кое-какие друзья всё же жили, - внезапно разговорилась Пчёлка Майя, выбираясь ненадолго из своей хандры.
Сверкнули затаенной радостью серые глаза, наливаясь кипучим таким, девичьим озорством. Счастливо вздернулся курносый нос, напоминая о маленькой девочке что была похожа на прыткую таракашку – Майке Зазнайке из её зеленого уголка, напоминая-то. - Однажды у меня был целый ботанический отсек в подчинении, а это совсем не хухры-мухры, на минуточку! Цветы, животные, всё по-настоящему, Игорь Кириллович, вроде как самая настоящая ответственность. Для ребёнка вполне себе неплохо, вот что я хочу сказать, настоящее приключение! Рыбки, волнистые попугайчики: Дашка, Кешка, как сейчас помню… Лапша от Робика, крыска на плече, - чуть нахмурилась, задумчиво поглядев в пол. – Только вот убей не помню, на чьём именно плече-то… Ну да! Майя растерянно усмехнулась, осознав что целые куски того приключения вывалились из памяти. Имена, лица… Казалось бы всё оно находится рядом, вот бери да пользуйся, Светлова, подходи поближе - в удовольствие себе смотри. А подойдешь чуть ближе и рассыпается в руках цельная картинка, превращаясь в зеленоватый, травянистый до отвращения дым. Растекается стылой водичкой между пальцев – вот вроде была цельная картинка, а теперь её нет. Опа-опа!
Светлова удивленно расширила глаза. Такого эффекта она не ожидала, уж если по честности-то говорить. Казалось бы, Фобос всегда присутствовал в голове - жуткий, зафиксированный по минутам эксперимент: вон Булкина возьми, прекрасно ведь помнит! Не худенький, ага, но очень колоритный паренёк. С Чижиком так и вовсе победила – вырвала из той кромешной тьмы как крупицу светлого, счастливого своего воспоминания. Сохранила в сердце наперекор тьме! Какой бы глухой снег не заволакивал её горячую натуру, какой бы жгучий лёд не напирал на душу – а где-то внутри всегда оставалась весенняя прогалина. Ласковый жар, который ни одна житейская беда не смела потушить. Что-то высокое, будто Сердце Данко, которое Майя не позволяла затоптать… Пещеру так и вовсе помнила Светлова до самой крохотной секунды, в подробностях мучительных, с кровавыми этими, чёрными зарубками в гноящейся памяти – вроде Алёшкиного копья! Но теперь вдруг выяснилось, что полноценных воспоминаний о том полёте у неё действительно нет. …Клетки. Рыцари. Неуверенный выстрел Фёдора Михайловича в молоко (вот нет бы это забыть, Светлова!), издевательства над Стругачёвым, однако, чем ближе двигаешься к космическому кораблю; чем дальше уходишь от перелома к своему детству, тем тусклее, призрачнее даже становится свет. А ведь судя по всему, присутствовали и свои минуты радости в том учебном полете: представлялся собственный смех, гремела классическая музыка и какая-то девочка испуганно отмахивалась от крохотной крыски, попросив убрать в клетку эту жуткую зверюгу - такую себе крысомонстру подрагивающую крохотными усиками-вибриссами. Ха. …Призрачные картинки рассыпались в битое стекло. Робик. Лапша. Маленькая Майя куда-то бежала звонко-весёлая словно колокольчик, едва ли не подлетая к потолку от радости в груди. Невероятно, но в том полёте она действительно была местами счастлива! В памяти всплывало что-то мягкое, такое по-детски доброе, наивное,… исчезнувшее без следа. Грусть давила на повзрослевшую Светлову день за днем, въедаясь в кости словно кислота. Пчёлка обожала шутковать, куражиться, побеждать. Но серые её, слишком уж глубокие для семнадцатилетней барышни глаза приоткрывали тайну - эксперимент остался в Светловой навсегда, он пророс в самое нутро, счастливо обосновавшись в душе. Он дал свои горькие плоды, как-то: боль, страх, дурные навязчивые кошмары во сне, тягу к саморазрушению, неторопливо распространяющееся в глубь ощущение тупика… А ведь оказывается, и что-то кроме страха пряталось в том Проекте. Но она же это всегда знала, самые дорогие-то эмоции ей удалось спасти! Отчаянную детскую любовь, родственное чувство, которое и на целую вселенную не разыскать. А ещё что-то простое, веселое даже оказывается укрывалось там! Девочка несущаяся по коридорам учебного звездолёта была невероятно легка, взрослая Майя народившаяся в Пещере даже вспомнить теперь не могла, а отчего она была тогда так беззаботна? В тетрис что ли победила? Ага-а. «Часть жизни, которую я запихала так глубоко в метафорический сундук, что по ходу пьесы, она там действительно рассыпалась в хлам. И если пересмотреть тот фильм… Ё-ёшкин кот, какая-то его часть будет словно в первый раз! Одна Пчёлка увидит себя совсем маленькой, точь в точь такой, какой она когда-то была! Вспомнит не только горечь проклятого дыма, она сможет посмотреть на саму себя, тудыть его ж в топку. Сможет увидеть ту храбрую девчонку, до того как она рассыпалась на части» - Ну да… - вернулась Майя Юрьевна к Игорю Кирилловичу, и вдруг как-то жестко, более тяжело вздохнула. – НУ ДА. Рыцари как назло запомнились прекрасно, вот с этим-то проблем не имелось – точнее весь этот жуткий скарб был одной зловонно-маслянистой проблемой. Увидеть себя маленькой, отправиться странствовать в далекую летнюю мечту. Туда, где ярко солнце светит… Вот только рыцари так просто её не оставят, слишком уж понравилось им в Светловской расщепленной на двое душе. Она должна их победить. Или они победят её. Убийственная же простота. - Лаадно, приятного вам аппетита, Игорь Кириллович. Ваньку я не обижу, он довольно необычный, но уверенна хороший человек. Всё будет олрайт. Побеседуем с Ваней, потом к Романовскому зайду для осмотра! Составьте каталог и пришлите пожалуйста мне, чтобы я с ним ознакомилась, никогда не мешает поглядеть на картину со стороны.
...
Действительно, никогда не мешает поглядеть на что-то со стороны. Несущаяся на всех парах Валькирия-Светлова думала точно также – она летела, туда где солнце… «…Родные горы светом заливая» - припомнилась древняя, отчаянно грустная мелодия в голове. Зазвучала в душе восхитительной сказкой о Земле, притапливая разлившуюся горечь сладкой своей мукой. Таким болезненно нежным и восхитительно невыносимым блаженством накрывая, будто шелковистым платком! Майя всегда была музыкальна, наверное, могла бы даже каким-нибудь инструментом овладеть, но отчего-то так и не осмеливалась, словно боялась что будет смешна… Папа любил говорить: «Май, если не можешь стать в чём-то профессионалом, тогда зачем тебе тратить на эту херомантию своё время? Занимайся только той деятельностью, в которой действительно можешь быть сильна»
- Алё-алё, Данко! Ну лететь одной-то не очень слегонца, - усмехнулась Молния, сжимая кулаки. – Давайте снимем кино, мой добрый друг. Вся эта хрень, лирика… помню-не помню, обнял или не обнял, да кому она нужна! Это МОЁ шоу, твою мать, и я в нём звезда. Снимайте для меня кино, а музыку я потом наложу. Покатаемся, верно?! Только вперёд и никаких аттракционов!
Девушка вытянула руку вперед, бросаясь в танец. В это сражение с самой собой, со своей грустью, чернотой, обидой и всеми рыцарями мира. Оно горело в ней – могучее чувство, но если поделиться с другим (тем самым!) человеком нельзя, тогда остаётся только бежать. Держать эмоции в себе, щедро выплёскивая бушующую энергию в кураж Она любила. И каждый раз эта любовь была немного иной. Она любила в пещере по-детски наивно, обожая учителя как родного отца - любовь тогда ещё была в ней нуждающейся, невинной. Не ведома тому детскому чувству была пошлота. Любила все эти пять лет страдательно-неторопливо. Любила при встрече - восторженно словно салют, и вот сейчас тоже - жарко, требовательно, до боли, крутила Майю Юрьевну малиновая волна! И с этим нужно было бороться, сохранять достоинство и лицо. Майя не собака - капитанская дочь умеет уважать саму себя. А потому, девушка летела по пустым коридорам Данко, врубив музыку в наушниках на полняк: пусть искин, умело скрывающий своё чувство юмора от программистов, поглядит со стороны - ведь однажды она еще восхитит этот мир! У неё целый собственный фан-клуб, а значит кому-то Молния Майя всё-таки нужна. Кураж бодрил сердце кипучей энергией, пружинистые молодые ноги уверенно несли лёгкое тело вперед: она перепрыгивала через ступеньки, проезжалась на колёсах по перилам, сохраняла балланс, бросаясь на своих роликах почти что в бег. Однажды попалась подходящая стена и Майя с грохотом проехалась по поручню – потому что в этом движении таилась красота. Её пламенный, обжигающий холодные стенки корабля, эмоциональный танец. Плевать сейчас на запреты. Она в этом действии жила! ...В прыжках, в волнении – когда щекотало желудок от наслаждения, и хоть она обходилась без опасных для жизни трюков (помнила про должность врача), всё же ей хватало скорости что БЫТЬ. Царить. Заполнять самой собой эту мужскую обитель.
Улыбалась своей особенной половинчатой улыбкой и бросалась вперед наша Сверхскоростная Майя, рассказывая свою собственную историю Пчелы. Всё выше прыжки. Всё злее бег, замолотила ногами невольно зажмурившись от радости: расставила руки в стороны, закричав простое и ёмкое от избытка горячих чувств: - Банза-а-ай, Данко! Ба-а-анзай! - и вперёд, чувствуя свою шальную удаль, перепрыгивая, преодолевая, получая мелкие неизбежные синячки от этих страстных движений. Когда отталкивалась от перилл или задевала углы на резких поворотах, когда чувствовала мимолётную крохотную боль и принимала её как должное: невозможно ведь жить не ударяясь! Иногда она смеялась, иногда крыла от счастья матом, особенно когда удавалось достать рукой в прыжке до потолка или покорить очередной поручень, или разогнаться, а потом просто лететь вперёд, будто в стремительном падении. Когда адреналин особенно жарко вскипал в груди, выплескиваясь в едином выдохе: – Твою м-а-аать! Когда вытягивала вверх большой палец Светлова, а в голове крутилась эта памятная песня - Туда, где мы тебя свободно пели, Где было так привольно нам с тобою.
- Данко, не переставайте пожалуйста снимать! Этот корабль… блин… его необходимо встряхнуть. А прямо сейчас… мой лучший танец! …Пчёлка со смехом промчалась сквозь спортзал, перепрыгивая через штанги Кырымжана. Половинчато разулыбалась, представив за этими самцовыми снарядами Фёдора Михайловича. Ак-ха, супер-бруталЪ. Всхлипнула беззвучно, хватаясь за живо и побежала себе дальше, чуть-чуть нахмурившись от этого тяжеловастенького мужицкого запашка. Впрочем, парни на врачебной смене пахли точно также: вспотевшие уставшие люди редко ароматизируют приятностями, даже женщины, поэтому Майя не была поражена. Пчёлка конечно не знала, но в этом тестостероновом царстве азиатского мужика, она нечаянно оставила для грозного Майора свой собственный аромат: за ней стелился лёгкий запах девичьих духов, тончайший флёр ванильного кондиционера для пушистых рыжих волос, и прочно въевшийся в одежду запах медикаментов. Она ведь в своём медблоке жила. Там же хранила весь свой скарб, пропитавшийся напрочь этим привязчивым запахом лекарств…
Майя заглянула в пустые помещения, прокатилась по всем этим лестницам, ускоряясь от счастья, представляла себя птицей вырвавшейся на свободу – скачущей молодой лошадкой, которой не ведома уздечка да прочая сковывающая ерунда.
- Это я-а-а-а! Я! Мо-о-о-лнияяяя!!! – счастливо завопила девушка, а в следующую секунду вдруг заткнулась, дёргая метафорический стоп-кран. Закончила свой бег в изящном повороте, словно в фигурном катании - останавливаясь возле Чижика и шумно дыша.
...
Сердце наполненное адреналином уже не могло биться быстрее, но Майя была удивлена. Пожалуй, что даже огорошена немного, ну да, ну да. А так как она всё еще оставалась героической Молнией Светловой на кураже, то накатила на пламенноволосую валькирию Пчёлку Молниевну, замечательная Смелость. Быть может даже приправленная щепоткой вызова. Если ей и хотелось сбежать, то процентов эдак на тридцать по Пчелиной Шкале Страха, что являлось для беглянки Майи своеобразным таким достижением! Убрала наушники. Приподняла пафосные очки-пилоты, устраивая их ободком на голове. Всмотрелась в капитанское лицо своим внимательным, быть может залихватски-грустноватым даже взглядом пронзительно светлых глаз: - Капита-ан! (протянула на выдохе) А разве вам не полагается сейчас обедать какой-нибудь вкуснятиной от Спартака Валерьевича? Вы почему не там? – чуть улыбнулась, настраивая планшет. Как-то вдруг тепло на душе сделалось - поглядела по доброму на Чижика, потом отвела взгляд. - Хотите я включу музыку? Есть одна дюже великолепнистая песня, наваристая словно суп. Давайте послушаем вместе… поверьте мне, она крута! Мне это самое… баста… надо слегонца отдышаться. Так я включаю, да?
Разгорячённая эта, разрумянившаяся от бега девушка, снова посмотрела на Чижика, приглаживая гриву растрепанных своих, сочно-медвяных волос. Включила песню на планшете отходя к стеночке: гибко нагнулась, расстегивая ботинки.
…Если бы Майя Юрьевна вспомнила про свою легкомысленную, не слишком суровую одёжу, она бы конечно очень сильно замущалась. Она бы совершенно точно не стала так поступать! То есть запросто, то есть изящной кошечкой нагибаться к собственным конькам без всяких лишних стеснений. На своё счастье, Пчёлка Майя всё еще жила в танце, в порыве, в этом страстном движении, что наполняет каждую мышцу тела. Говорить о плохом ей сейчас совершенно точно не хотелось и всякое тяжеленькое, замечательным образом не припоминалось. И не тревожилась она о том, что длинная футболка очень уж приталена, что вырез широковат, что виднеются женственные ключицы беззащитно приоткрытые. А бриджы без лишних сантиментов, обнимают стройные и вполне себе органично сложенные ноги.
Помолчала, прислушиваясь к возвышенной мелодии. Потом чуть улыбнулась приветливо, таким вот своеобразным образом отвечая на хмурость Фёдора Михайловича: - У вас на лице какая-то небольшая гроза… отчаянно надеюсь, что это по причине жмущих ботинок или неудобного капитанского кресла, а вовсе даже не из-за меня? Но а я же вам говорила, моё дизайнерское кресло сильно лучше! Проблема ведь не во мне, агась? Майя Юрьевна вроде бы ничего плохого не делала. Мы с Данко снимаем кино для моего фан-клуба: Даниил Фёдорович замечательный оператор, а я это самое… просто его скромная, первостатейная, обласканная журналами да хвалебными статейками Звезда. А ЧТО здесь такого? (выделила голосом это самое возвущенное словно «Ш-Т-О») Я всего лишь занимаю физкультурой и снимаю видео про саму себя. И снова улыбнулась. И опять погрустнела. И полуусмехнулась уголком губы, чуть в стороночку отходя. - Моё личное пространство, - провела воображаемую черту ладонью на стене. – Вот, видите, это моя Светловская зона приватности, на вашу я не претендую, ни-ни.
Подняла вверх большой палец, со счастливым вздохом выбираясь из своих коньков на условную «землю» звездолета. Пошевелила пальцами ног в полосатых носках, чувствуя радостное облегчение - та ещё выдалась пробежечка, подустала уже в роликах, ага-ага! Потерла парочку свежих синяков, прямо удовольственно же потерла, словно солдат боевые награды. Настоящее шоу Светловой получилось. Потихонечку наливались уже эти наградные синячки уверенной краснотой: на коленях расцветая, а за одним и на локтях, словно бы соглашаясь - дась-дась, восхренистическое же Шоу!
- Конечно, могу рассказать. Но откровенность за откровенность, капитан Чижик Фёдор Михайлович, - чуть смежила веки Светлова, опирась на стеночку спиной. – Ничего не случилось, просто в шлюзе стало очень холодно, вот Майя Юрьевна оттуда и ушла. Минус сорок градусов по шкале Цельсия! А у меня вроде как метафорическое сердце Данко в кармане хранится. Могло простыть, ёшкин кот. Рациональнее было его отправить в тепло, верно? - серьезно поглядела на Чижика, пожимая плечами. Плеснулась обида во взгляде и снова накатила теплота. – Мне всегда есть чем с самой собой заняться. Ну да… - и опять нахмурилась печально, будто бы приступы доброты, чередовались в ней вместе с гневом. Жаркой яростью вдруг полыхнули штормовые глаза. – Конечно, мне бывает скучно вне работы, но знаете, Майя Юрьевна саморазвлекательная пчела! И если кому-то, например, некому анониму кажется будто бы меня здесь слишком много, будто бы слишком много хватаний и всего это девчачьего барахла... я вполне способна врубить режим незаметности и ни-и-икого не раздражать. О да! Я умею веселить саму себя. И я ничем не отличаюсь от любого здешнего мужика!
Выговорилась сердито в едином порыве, потом вдруг понурилась веснушчатая дева, с грустью на лице отворачиваясь в сторону. Помолчала.
- А теперь ваша очередь быть честным, Фёдор Михайлович. Скажите мне как другу, как у вас дела? – и спросила вдруг это совершенно серьёзно, без бравады, без злости, без детского озорства. Повернулась к нему с молчаливым участием, чуток свои рыжие брови приподняв. Женственно поглядела, по доброму. Заглянула в самые глаза и чуть в сторону взгляд перевела, дабы не смущать. Ей правда было интересно – а как у него дела? Всё же папино кино для всех болезненная картина, наверное, переживает Фёдор Михайлович, может оттого и не обедает - потому что кусок в горло у бывшего преподавателя не лезет, как в таких случаях говорят…
-
Грустно как-то. Светлая грусть накатила. А шоу замечательное, как и пост, и чувства в нём. Отдельное спасибо за песню, люблю её.
|
Жадно вцепившись в зайчатину господин Магуй удовольственно заработал челюстями, обмазываясь в жире и буквально-таки постанывая от удовольствия. Аки зверь! Некоторое время Ласка общался только с ушастиком, глотая горячую дичину едва успев прожевать. Палка ему была не нужна: он рвал мясо голыми руками, отправляя этот сладко-прижаренный деликатес прямиком в рот. Давился. Бил себя кулаками по груди, откашливался и продолжал жра… то есть это самое, пардонсы, вкусного до одурения зайца в пищу «аристократически» употреблять. Потом магуй чуть засмущался, рыгнул, похлопал длиннющими ресницами и попытался придать себе великосветский вид: то есть утереть заблестевшие маслянистым жирком губы и перестать чавкать. - Эээ, извини красавица… - засмущался ещё сильнее наш паренек, ковыряя языком между зубами. – То есть вообще-то я хотел сказать, что извиняться-то мне не за что, так едят настоящие мужики! Ты ж понимаешь? Или ты никогда не видела первоклассных жеребцов, Лиана? - томно порхнул ресничками, подмигивая. - Но блюдо прекрасное. Чёрт… Я ничего не ел уже три дня, кроме этих орехов, век бы их не видать! А попить у тебя чего-нибудь там нет, ааа? И под словом попить, я имею в виду это самое… чего-нибудь погорячее, пободрее, что-нибудь типа вина. Не люблю, знаешь ли, всухомятку… Затем, без лишних смущений Яррике полез указательным пальцем в рот, выковыривая мясную нить: языком как-то не получилось, поэтому пришлось поработать собственным ногтём. Некоторое время Ласка деловито ковырялся во рту, потом вытер руки о колени, протяжно зевнул и недовольно почесал щетину. - Нда… Не хочешь побыть моим брадобреем, сладенькая? – изогнул изысканную бровку. – Это позволит нам познакомиться поближе, если что.
Быстренько намазался пахучей жижей из пузырька Шустрой, действительно стараясь не тратить слишком много. Недовольно дёрнулся, когда Лиана назвала его брехлом. - И с чего это ты решила, сладенькая, будто я треплюсь? – Магуй вдруг соскочил на ноги, героически закутываясь в изодранный плащ, красиво дёрнул головой, чуть пригибаясь, чтобы лоб пафосно выступил вперед. Вытянул руку вдаль, аки капитан своей судьбы. - Я плыл на проклятой лодке несколько дней, и страшные шторма, Лиана, норовили меня убить! Валы чернее ночи бросались на мой жалкий чёлн, а парус изодрала буря. Я был скорее мёртв, нежели жив, но я боролся, красотка Ли, я укрощал стихию, - гневно наставил указательный палец на воительницу, красиво нахмурившись. - Так с чего ты решила, Лиана, будто я врун!? У нас с Шадричкой свободные отношения и она знает, что настоящего мужика не следует держать в постромках. Считаешь что треплюсь, красотуля, НУ ТАК СМОТРИ! И оскорбленный в своих лучших чувствах Ярр, призвал на помощь магию, желая поразить Лиану своим высоким искусством. Пусть случится ледяная феерия и лёд смешается с водой! Ласка даже решил превзойти самого себя, призвав на помощь снег! …Он собирался метнуть несколько ледяных стрел разом, само собой не в нахалку Ли, а в безопасную сторону. Он решил создать воду, и фонтаном запустить её вверх. А потом он сделает из этой воды пушистый снег, дабы этой необыкновеннейшей для истинного южанина картиной, завершить грандиозную демонстрацию Чар. Правда Яррике уже три дня нормально не спал, не ел и в общем-то чувствовал себя далеко не лучшим образом, зато он прямо таки мечтал сказать свою коронную фразу, по окончании волшбы. «ВОТ что я умею, Ли!» - и вздёрнуть бровь, горячим жеребцом приникая к её губам, когда она будет поражена. Расстегнуть пуговку на своей груди, а возможно даже, скинуть камзольчик…
|
- Твою мать. Светлова, б*ять!!! – зелененький этот, уютно-ворсистый теннисный мячик со злостью отрикошетил от стены, намереваясь врезаться в высокопрофессиональный лоб Майи Юрьевны. В последний момент, однако, рыжеволосая девушка успела чуть пригнуться, защищаясь выставленной рукой и зеленый снаряд, отраженный узкой докторской ладонью, врезался в вазу с цветами. Майя неловко дёрнулась, пытаясь удержать этот хрупкий сосуд, и… Ба-ба-амс! Вода полилась данкийскому доктору прямо на колени, превращая прекрасный стол специалиста в разлившееся по весне озерцо. Полетели вниз марсианские розы, выброшенные из перевернутой вазочки – загадочные эти инопланетянки бордового цвета, угодившие нечаянно в зону турбулентности. …Поплыли бумаги, заметочки какие-то, скрепки, ручки и прочие мелкие вещички, имеющие свойство бесконтрольно размножаться на рабочей поверхности. Девушка успела поднять ноутбук, прежде чем мини-стихия - цунами заточённая в стеклянном стакане, что называется, достигла противоположенного края стола, обрушиваясь серебристым водопадом капель прямо на пол. «Во-о-олна…» - пронеслась в голове нелепо-восторженная мысль, такая даже почти что счастливая мысль – ведь если рассержена душа, всегда приятно учинить небольшое, гуманистическое так сказать, разрушеньице. Агась-агась, эдакий шторм на восемь баллов сотворить, по шкале Светловой. И как ни странно полегчало: будто бы промокшие хлопчатобумажные штаны синего цвета, являются прекрасным стимулирующим средством: эдаким антидепрессантом да энергетическим коктейлем в одном флаконе! Впрочем, так оно наверное и есть – теперь Майе Юрьевне придется шевелиться, вот хочешь или не хочешь, а придется переключиться на что-то более созидательное, нежели невыносимая грусть – коварная водица промочила ноги от колен и выше. Ну дам-сь, восхренестически ужасным таким пятном расползаясь по штанам, неизбежно навевая мысли о том, будто бы одна пламенноволая особа, любительница хлебать чаи литрами, не успела добежать до туалета. Или пардон. Не добежала до дамской комнаты, где истинным леди полагается пудрить носики.
«Нуууу… » - даже в таком печальном положении, неубивая оптимистка Пчёлка Юрьевна не смогла не усмехнуться, радуясь, что доктора Григорьева здесь нет. И вообще никого нет. Ну, кроме одного железного титана (болвана вообще-то) которому не свойственны чувства и проявления эмоций. «Ну да, ну да, и я даже не о капитане этого корабля сейчас говорю. Представляете!» - Алё. Данко… Это самое. Никому не говорите. Ага… И не включайте телек, если кто решит связаться. Тут это самое, армаггедец микроскопического масштаба у Майи Юрьевны приключился. А то выйдет сейчас кто-нибудь на связь, а у Майи Юрьевны пятно… на репутации, угумсь.
Устроив рабочий ноутбук в кресле для посетителей, оживившаяся пчела отправилась переодеваться. Впрочем, вдруг застыла, печально разглядывая разбросанные по столу, а за одним конечно и по полу, свои подарочные розы. Мелькнула даже коварная мыслишка, вот взять да выбросить их в ведро, и тут же сжалось сердце – Не-е-ет, нельзя! «Это было бы слишком больно. Ни за что!» Вздохнув, девушка принялась собирать цветочки, намереваясь забрать с собой этот розгромленный эдемский сад, чтобы налить растениям свежей воды.
...
Вообще-то она была рада. Наконец-то безмыслие сошло с неё, наполнив хоть какой-то, хоть с наперсточек блин, но жаждой деятельности. До этого момента Майя Юрьевна находилась в льдистой прострации, в окаменении невыносимо мрачном, когда тебе очень тоскливо и одновременно, нет никаких чувств. И только работа, только бой сердца в груди. Бессмысленно механический словно ход часов. Так однажды, наверное, закаменела мама: Зинаида Константиновна Светлова, о которой Майя почти никогда не вспоминала. В девичестве Пахомова – мама нынче пользовалась своей фамилией всё чаще. «Метод Пахомовой, доктор Пахомова, талантливый хирург Пахомова провела лекцию на съезде кардиологов страны...» - мелькала грандиозная фамилия в медицинских новостях. Пчёлка боялась рассуждать на эту тему. Кажется, отцу в жизни мамы не было никакого места, также как и Юрий Светлов прекрасно обходился без своей жены Зинаиды Константивны. Иногда, Майе казалось ужасное: будто отцу вообще плевать. И маме, что ещё ужаснее, тоже на всё плевать. Случалось, мама появлялась с отцом на фотографиях, пару раз даже в каких-то политических роликах предстала собственной персоной – холодно улыбающаяся высокая женщина с белыми до синевы волосами, подстриженными под каре. Волосы, совершенно точно окрашены: какой-то слишком уж белый, слишком чуждый у них цвет. Возможно, на самом деле мама была рыжей. Пчёлка этого не ведала, – на её пчелиной памяти, такой цвет у Зинаиды Константиновны был всегда, разве что длина волос с возрастом уменьшалась. Темно-каштановые брови (вполне возможно тоже подкрашенные) намекали на истинный цвет - такие себе брови, да, неким красноватым оттенком. С порабощенными этими, закованными в лёд рыжими блёстками, которые превратились скорее в жалящие снежинки, нежели в медвяные искорки тепла. То брови, а вот мамино каре напоминало остро заточенную бритву, холодное каре будто листовое железо, оно казалось, в любую секунду готово было загромыхать. Словно надпись на электробудке, оно предупреждало издалека: «Не подходи, убьёт!»
Только правильнее было бы писать, - «Не подходи. Замёрзнешь в лёд»
И снова Майе Юрьевне стало смешно, а потом грустно и опять смешно, как на проклятых качелях. Так вот оно и бывает когда нападает грусть: эмоции сменяются, приступы веселья чередуются с приступами черноты. Всё против них с Чижиком, решительно всё! Даже если представить, даже если натянуть, даже если в самой смелой фантазии, ёшкин кот и его ёшкину мать, вообразить себе невоображаемое. Они будут похожи на отца и мать. Зрелище настолько ужасное, что даже смешно. И горько. И твою ж в качелю блин, опять смешно. Майя даже всхлипнула пару раз от смеха, направляясь в ванную. «Романтик в мокрых штанах. Но ведь мог бы и догнать Фёдор Михайлович, мог бы и сюда прийти, и… И. и. и… Не будем размокать.» Девушка вздохнула, не будет размокать – хватит уже с неё тоски.
...
Этой тоски ей действительно хватило: в лаборатории Григорьева среди цветов, когда она задумчиво глядела на окружающую её зеленую красоту, изредка отвлекаясь от работы - видя всё это, и не видя одновременно. Работа захватила, увлекла, Игорь Кириллович являлся отменным специалистом – с таким в паре заниматься, всё равно что изысканный деликатес крохотной ложечкой употреблять! Когда выдавалось время отвлечься, девушка рассеянно глядела на все эти растения, пропуская сквозь себя влажновато-травянистые ароматы. Правда, нос уже чувствал не очень (кажется, всё ж простыла), зато глаза наслаждались дивным зрелищем, придающим нечто поэтическое, горько-возвышенное даже её хандре. - А хорошо здесь! – наконец произнесла Валькирия, когда Игорь Кириллович предложил немного отдохнуть. С радостью откинулась на спинку кресла, потягиваясь всем телом будто кошечка. – А орхидею мне папа привёз… Ну, был мой День Рождения, он капитан, быть на Земле не мог. Зато мог привезти орхидею, редкую и самую дорогую, папа выбрал ту, которая была шедевральнее всех, агась-агась. Представляете, выбрал самую великолепную из всех, которые он мог достать! Он сказал, что я - как эта ироанская красота, всегда должна помнить кто я, и под какой фамилией. Помнить, чего от меня ждут и к чему тянуться, - чуть смежила веки заглядывая в прошлое. - Она со мной почти всю жизнь – это как ретривер, только не ретривер… всем хороша, Игорь Кириллович, но не гавкает и зеленые тенистые мячики тоже не приносит. Хотя я не пробовала, возможно умеет. Улыбнулась половинкой рта. - Пожалуй, Майя Юрьевна воздержится от еды, есть кое-какие планы. Ещё немного поработаю у себя, а потом пройдусь, - кивнула головой, благодарно поглядев на Григорьева, с этим тёплым чувством значится, когда спасибо говорят. За корректность, за простоту общения, а главное за то, что в душу не стал лезть понимающий человек. Дктор биологических наук и доброжелательный лис-усач. - Ммм, было бы вопиюще неприлично просить вас принести сюда еду, эдакое прямо злоупотребление своей должностью, хе-хе… возможно, меня бы следовало отсюда даже турнуть, если бы Майя Юрьевна так распустилась. Поэтому не стоит, Игорь Кириллович, не стоит. А вот если бы вы прихватили чего к чаю, я была бы благодарна на все сто процентов по моей личной шкале! - сдула выбившуюся челочку со лба, чуток нахмурившись. – Батончики закончились, а инженера Ивана надо угощать… эммм… когда я ему разнос устрою. Ну, и… если кого отчитывать да сердито бубнить, хорошо бы, чтобы сладкое имелось к чаю. Ммм, чтобы подластить пилюлю слегонца, так сказать! Девушка смущенно потерла веснушчатый свой нос. Как отчитывать Ивана она понятия не имела. Наверно с чаем, наверное под лимон, наверное с шоколадкой и чтобы по телеку шел лыжный марафон… Вот как-то так, и в ритме вальса. Вообще-то Майя понятия не имела, отчего ей полагается злиться за свою каюту на Ивана и утраивать ему воспитательные беседы. Что ещё забавнее, Пчёлка никак не могла в толк взять - а почему Фёдора Михайловича-то это так волнует?
Она вернулась в свой кабинет задумчивая: размышляя о Ваньке, о Кролле, о самой себе, о Чижике конечно, не без этого… Попыталась заняться работой, и вдруг осознала что не может сосредоточиться. Вот уже минут десять сидит и глядит в пустоту молчаливо. Навалилась тоска, мыслишки какие-то дурные, заболело горло и пришлось выпить лечебный чай. Пространно думалось о блондинке, о том, как отпрянул капитан, когда Майя Юрьевна прикоснулась… И словно назло, припоминался капитанский взгляд на планете, какой-то уж слишком личный, слишком свой. Словно и не к кому было бывшему учителю возвращаться. Такой теплый. Проникновенный! И снова шлюз представлялся, и снова растерянность накатывала девятой штормовой волной. Надо было что-то делать, как-то жить дальше – найти своё достоинство и не досаждать мужчине. Рука бездумно бросала теннисный мячик в стену, покуда мысли кружились в голове пёстрым калейдоскопом.
- Твою мать. Светлова, б*ять!!! – внезапно разозлилась Пчёлка, швыряя этот мяч с отменным психом. Надоело. Зла! Как хочется ей всё сказать в лицо, вот схватить этот хренов голоком и высказаться о наболевшем: и про тепло своё рассказать, и про блондинку спросить. Про темно-серые с зеленью глаза таинственно промолчать, и про эти самые брови, что сводят одну барышню с ума. Загадочно улыбнуться. Как хочется все это выкричать, выплеснуть, эмоциями обдать как волной! Но нельзя… Дочь капитана Светлова. А ещё женщина, прежде всего.
...
Она быстро переоделась, послав небольшое сообщение для Алёшки - «Бодрюсь, Алёша. Порядок. Вроде держусь», общаться пока не хотелось, но и гнить в одиночку обижая друзей, желания совершенно точно не имелось. Это её корабль тоже! Раз Земля далеко и пути назад нет, ей придется принять этот очень мужской звездолёт, а мужскому звездолёту придется принять ее: настоящую полосатую пчелу, со всеми её достоинствами и недостатками тоже. Принять живого человека, а не только ту идеальную ученицу, которая очень хочет понравиться Чижику. Майя хитро усмехнулась, расплетая косу: чуть влажноватые волосы счастливо расплескались много ниже плеч, завиваясь легкими рыжими локонами - золотисто-медвяными волнами падая на спину, освобожденные да счастливые. Все мужики должно быть пошли обедать, вот и славно! Можно представить что она здесь одна. …Темно-бордовая помада тронула девичье нежненькие губы, Майя удовольственно расчесалась, отводя в сторону случайную прядь заколочкой в виде молнии, натянула на себя вопиюще лиловую футболку в полосочку, переодеваясь в джинсовые бриджи по фигуре. Выдернула пинцетом пару лишних волосков, подравнивая линию фирменных светловских бровей. Будь здесь кто-то, она бы конечно не решилась прогуливаться в подобном виде, но мужики пошли есть, а значит на целый час, замечательно длинные данкийские коридоры в её полном распоряжении. Если судить по прошлым трапезам – принимают пищу звездолётчики всей командой. Ол-райт. Придирчиво поглядела на себя в зеркало, разглядывая эту футболку с крылышками - очаровательно-смелую для Майи Юрьевны, ибо рукав был по локоть, приоткрывая её веснушчатые руки и шею за одним. Те самые сокровенные местечки приоткрывая, значится, которых она очень стеснялась, уж если по честности-то сказать. Веснушчатые люди, они ведь не только на лице веснушчатые, агась-агась! Зловредные пятнышки имелись и на шее, и на плечах, и на предплечьях, и на ключицах тоже. Словно у леопарда какого-то… Приталенная футболка бренда Молнии-Светловой предназначалась для девочек постарше: не просто объёмный мешок материи, а симпатичная женская одежда, подчеркивающая линию бёдер и грудь. Даже если бёдра остались неженственно узкими, а грудь оформилась не слишком заметной. Ну, да.
Отсалютовав самой себе, девушка направилась в кабинет, неторопливо вытирая воду со стола, чтобы Кайрат Тимурович точно успел уйти из своего спортзала… Напоследок, Пчёлка устроила на голове очки, те самые, подобные очкам пилота из двадцатога века, купленные ей по интернету за дорого и прирекламированные вчера Стругачёву. Улыбнулась, засовывая ноги в роликовые коньки, заботливо пристроенные для таких случаев в кабинете. Не хватало только шелкового шарфика для полноты образа, но для этого нужно было метнуться к себе в каюту, а Валькирии Светловой совсем не желалось идти в ту сторону. Ни-ни.
...
Жизненные победы стоят дорого! За дополнительные курсы или за то, чтобы стать самой лучшей, гениальной ученицей своей школы, приходится многое отдавать: время, здоровье, отношения с людьми, веселье и быть может даже любовь… Майя никогда не играла с приятелями в шарады: не задавали ей вопросы, не дружила она со сверстниками. Всегда инопланетянка, всегда одна, отгороженная от мира выдающимися способностями и Большим Отцом. Люди глядели на неё как на чудо в зоопарке – чудо, которым можно восхищаться, но с которым невозможно, непредставимо даже дружить.
Единорог в вольере это прекрасно, но кто же станет спрашивать у великолепного единорога, как у него дела?
Пчёлка Майя не знала, каково это тянуть карточки отвечая на нелепые вопросы, она даже не ведала, что существует в мире такая забавная игра. Тем не менее, как и всякий живой человек, Майя Юрьевна тоже нуждалась в простых забавах – потому она научилась веселиться одна. Худо-бедно, получая удовольствие от жизни. Ролики, полосатые носки, очки пилота, симпатичные бриджи и футболка с фирменным логотипом крылатой молнии. Трепетная линия открытых ключиц. Рыжина длинных, освобожденных из плена огнистых волос. «Лучшее лекарство, когда тоска – майесветловского идиотизма чутка!» Конечно, здорово было бы, если б можно было с кем-нибудь сейчас потрепаться, поделиться наболевшим или ещё что-то, быть может даже пожаловаться на жизнь. Но... Как-то не принято это у Светловых, да вот представить хотя бы отца... «- Папа, я… ммм… расстроена… Кажется, Фёдор Михайлович отстранился, когда я захотела его обня… - ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, МАЙ!? – приподнимаясь из-за стола грозной тенью Властелина Саурона и заглядывая своими жесткими, стальными прямо-таки очами в самую душу.»
Ооох, Майя Юрьевна аж зачесалась нервозненько от этой фантазии. Вот потому-то, мечты всё же должны отличаться от реальности, дамы и господа! Потому что если уж и в фантазиях думаешь только о суровой реалистичности - это же полная жуть! Фффух. Выдохнула облегчённо. Хоть одно в этой тоскище хорошо: Чижику она кажись без разницы как женщина, а папа остался далеко на Земле, она конечно скучает, но как же хорошо, что мучительного разговора с отцом никогда не состоится. Алешкиного же кота полосатая мать! Ужасно конечно. Но папа блин умеет нагнетать. Разговаривать с ним о личном...
«- ЧТО-ЧТО ты собираешься мне тут сказать!?»
Привязалось же блин, аж закашлялась наша Молния от реалистичности представляемого. Сердито покачав головой, девушка отправила для Ивана сообщение: «жду вас для беседы через час». Вот и отлично. У неё есть целый час! Данкисты сидят в столовой, Кырымжан наверняка покинул свой тренировочный зал. А потому. Врубив классичечкую музыку в наушниках и поправив грандиозные очки, великолепнистый пилот Молния Юрьевна Светлова отправилась на поиски приключений, разгоняясь на своих роликовых коньках: она сама себе проведет экскурсию по кораблю, вот та-ак! Сначала заедет в спортзал, а там куда судьба отважную спортсменку занесёт. Без всяких там папиных ужасов и без тоски зеленой, когда вместо настроения сплошная хмарь.
«А всё же жаль, что у меня нет шелкового шарфа, без него, образ не полный!» - вздохнула девушка одевая летные очки, чтобы значится ветер за кабиной воображаемого самолёта, не задувал серые глаза… Затем ещё раз вздохнула и сделала самое трудное дело перед выходом. Сообщила Фёдору Михайловичу про себя, оправив простое личное сообщение, текстом через Данко - «Я в порядке. Не волнуйтесь. Пошла подышать»
|
|
|
…Приятно покачиваясь, багряный состав несся в темноту: он ускорялся, он отрывался, он летел себе в ночь, с легким шипением разгоняясь на рельсах. Чуть лязгая, чуть подтрясываясь, наполняя этим движением своим уверенным каждую клеточку тела. Пассажира быть может, или отдельно взятой пассажирки порхающей себе пчелой, то есть бабочкой по длинному пустому коридору. Где только багряные дорожки, где роскошь, где запутанные узоры на ковре под ногами, прихотливые да странные, хранят какой-то свой мрачный поездной секрет. Летели пригороды Петербурга. Багровые шторки чуть подрагивали в такт движению, вытанцовывали взад-вперед золотые рюши, а Маша тихохонько подошла к купе, дернув в сторону отъезжающую дверь. Ти-и-ишина. Странность. Чуждость навалились. Крохотная комнатка, точь-в-точь такая же, как и у вас с Игорем: полки снизу, сверху. Столик. Стынь штор. Всё вокруг чуждое, грязное, испятнанное как будто бы, чистое и словно бы иллюзорное. Странное купе порождало тревогу – чистое, хорошо освещенное, совершенно пустое, оно отчего-то пугало и давило стенами, оно скрывало мрачную свою тайну, а для того чтобы узнать эту тайну, следовало войти внутрь. Внимательный глаз актрисы вдруг заметил что-то интересное, лежащее под столиком: то ли бумага какая-то цветная, то ли прямоугольный листок… Что-то там было. Определенно. Ага. Что-то воняло. Мелкое, черными капельками облепившее шторы и потолок, и стены – нечто черное, едва заметное, обильно покрывало купе, будто бы кляксами чернильными измарав роскошь стен. А повернешься иначе – и никаких клякс, мерещится наверное… Комната чиста и дожидается пассажиров.
Но ведь можно внимательнее разглядеть, зайти в эту комнату, пересечь порог? На пороге виднеется черта, кстати, словно бы темным порошком нанесена, такая вот странная … защита что ли? Чтобы в комнату не проникали, или чтобы НЕЧТО не выходило из неё?
...
БАХ-БАХ-ДАХ, вдруг задребежал поезд отчаянно громко, хрипло и до дрожи, переходя на новую ветку. За окнами плеснулся свет, скользнул жуткой оранжевой чертой по стенке недоброго купе. И тогда надпись тебе примерещилась, Мария, что-то, что можно прочитать лишь войдя внутрь. Вот только стоит ли входить? Каким-то дерьмецом отсюда веяло за версту: и не тем, который натуральный запах гуомна, а тем дерьмецом, которое метафорическое. Может, тебе и видеть эту комнату не следовало: с капельками черными на стенах, с чертой запрещательной возле двери, с этой надписью плохочитаемой прямиком на стене намалёванной. Гробиков здесь не было, вампиров не было и кровищи разлитой по всем стенам тоже не имелось, но жуть отчего-то вполне себе присутствовала - осязаемая будто холодец, вот бери её и режь.
...
А окрестности летели, ускорялись, оставались позади, наваливаясь миражами, врезались в поезд и улетали прочь, рассыпавшись капельками дождя. Игорёк не торопясь переоделся: треники, футболка. Расковырял ящик с едой (благо там целая куча всякой снеди имелась), приготовил книжку (зарядки хватало), занялся постелью… Источник вони не угадывался, бельё было замечательно чистеньким, зато странная картинка на лампочке бросилась в глаза, какое-то прямо нелепое украшение для простого бра. Закручивающиеся элегантными вензелям, три переплетенных буквы «N» украшали настенную лампу, а под ними едва заметный логотип виднелся: какой-то крохотный рогатый человечек, обнимает такого же крохотного человечка с крыльями. Не борьба. Скорее обнимагия!.. И эти двое, изображенные схематично, совсем наброскими да без деталей, всё же смотрят с хитрецой и лукавством озорным.
Будто бы наблюдают... Может, у добряка Володи спросить, что это за настенная херота?
А затем контрастный свет неприятно резанул по глазам и состав начал замедляться. Станция какая-то техническая? Дынц-дынц-дынц с грохотом вдруг завопили колеса, бамц-бамц-бамц, принялись жаловаться на жизнь. Будто бы нелегко давалось поезду это торможение. Состав начал замедляться, прекратил лететь. Кажется, впал в уныние.
Отчего-то, мерзкий красно-оранжевый свет за окном вселял тревогу. Резал по глазам, вызывая осторожненькую боль в висках. Можно было прикрыть шторки и отгородиться от этой дряни, а можно было на станцию поглядеть.
Шшшш. Зашипели колёса.
|
- Ээээ, я тут вообще-то на подвиге, сладкая. Чего бы это я здесь заблёживался, то есть это самое, пардонс, блуждал то есть. Ааа? - недовольно сморщившись, волшебник энергично почесал прыщ на щеке – омерзительный такой ярко-красный фуфан, образовавшийся от попадания под кожу яда, пота и грязи. - Или этим своим заблудился, ты намекаешь на слово «блуд»? Тогда-а-а, конечно… АЙ!
Зашипев от злости, внезапно прервавшийся магуй звонко треснул себя по шее, прибивая очередного кровососа.
- Эти маленькие друзья меня почти что сожрали, ненавижу их! - нервно дёрнувшись, магуй прибил ещё одного писклявого друга, зябко поведя плечами. – Откуда вся эта гадость только берется?.. Вяяях. Поганые друиды что, специально этих ребят плодят? Говнюки лесные, вот что я хочу сказать! Это самое коварное заклятие на свете – не драконов плодить, не пауков огроменных, а эту прожорливую дрянь. Вот взять бы их самих и сюда отправить погулять! Сердито покачал головой, потом снова усмехнулся и горделиво вздернул подбородок. Тот самый подбородок, кхм, который неприятной щетиной успел покрыться за три дня. Не считая прыщей, царапин да прочей гадости. - Перед тобой Ласка из Дома Ласки, красавица и я тут вообще-то на подвиге, спасаю одну старадающую душу аки рыцарь на коне. Вот так. Только без коня. Желаешь быть недотрогой, да пожа-а-алуйста! Вообще-то, я парень серьёзный и у меня уже практически есть жена... Дааа, Шадриковая Невеста. Думаю, ты не ожидала что оно вот так всё обстоит, а оно вот так вот. Считай, я мужик занятый. ТВОЮ-ТО МАТЬ! – и Ярр брутально выругался в стиле крутого мужлана, для значительности даже плюнуть в сторону попытавшись. - Короче, давай так. Я тебе меч, а ты мне своё едалово, - магуй наклонился чтобы утереть подбородок с заблестевшей на нём слюной: вот как-то неудачно получилось у него плюнуть, совсем даже неудачно, ага, ведь улетела в ночь только половина плевка…
Вытирая слюни и обтирая меч пучком душистой травы, Ласка попытался грозно нахмуриться, глядя на воинственную леди Ли. - Короче, тебе нужен мужик, а у меня есть меч. Тебя должен кто-то защищать и бла-бла-бла, сладенькая, а то вдруг ноготь сломаешь? А мне нужна та самая гадость от комаров, которой ты воняешь, - Яррике был сама галантность. – Ножика у меня, кстати, нет. Ножик – это для тех, у кого короткий, а меня красотуля, полутароручный Меч. Запомни, в полторы руки… можешь сама измерить! (лукаво своими синими глазками сверкнул). Я дам тебе оружие и свою мужскую защиту, буду тащить твоё барахло…
Придирчиво осмотрел поляну, желая убедиться что никаких личных вещей у неё нет, а значит вкалывать ему не придется. Протянул оружие, мучительно сглатывая: горячего мясца Ласке желалось очень сильно!
- В общем, я буду твоим телохранителем, а ты любезно пригласишь меня присесть к костерку, чтобы оказать тебе честь. И если ты идёшь к друидам, то я вполне могу тебя проводить, леди Ли. Знаешь ли, постельное счастье одного говнюка-трактирщика зависит от того, доберусь я или нет. Только вдумайся! – важно поднял указательный палец. - Мужик уже месяц на голодном пайке. Если ты меня прогонишь - считай сломаешь его судьбу. Соглашайся, красотка Ли, вместе нам будет веселее.
|
- Что будет, если ты дашь Арею орешек, о моя озорница Лиззи? – Темные глаза Пифии широко распахнулись, и хотя лицо провидицы напоминало пустую фарфоровую маску, чувствовалось сейчас удивление её и некая оторопь, и даже с трудом сдерживаемый смех. Узкий рот полуженщины-полутицы вдруг растянулся в хищной улыбке и стали тогда видны острые зубки, расположившиеся себе сверху да снизу, опасным таким частоколом. А Пифия вдруг рассеялась счастливо. Захлебнулась даже в этом заливистом хохоте под снегом – не злым гоготом избалованного Андрейки, жалящим больно как крапива, а тем смехом, который давным-давно сдерживался в груди. И вот он выпорхнул наконец-то, обрёл силу и женщина-монстр расхохоталась до слез, подрагивая своими широкими крыльями в ночи. Согнулась в этой радостной корче, придерживаясь за живот. Должно быть, не очень весело они жили в этом своём Норре, если она была так рада посмеяться. Лиза. А орешек пока что лежал себе в руке, крепко сжатый твоим кулаком и не спешил вырываться на волю: конечно, его можно было зашвырнуть далеко-далеко, чтобы он бы послушно исчез с глаз долой. А можно было и не зашвыривать, вот взять да съесть. Куколка Даша с интересом разглядывала орех своим зрячим глазом, кажется, даже бровки насупив в немом вопросе: а что, если? Мммм!? …Даша бы наверное съела этот орешек не задумываясь, такой уж она была создана взбаламошной подружкой. Вот ты - более рассудительная девушка, а Даша легкомысленная и готовая броситься в любой омут с головой. Это не качество всех кукол, будем честны, это качество одной непоседливой куколки Даши. - Аха! – наконец отсмеялась пернатая провидица, утирая выступившие капельки крови со своей верхней губы, которую должно быть прокусила насквозь пока смеялась. – О Лиззи, В Норре вещи могут обретать голос. Восхитительная моя Лиззи. Если ты дашь волю, эта вещь может заговорить, дорогая моя. Я чувствую в ней большую силу! Что-то светлое… но в тоже время, склонное к черноте… Будто плохие семена и хорошие, посеяны вместе. Если воспитать её плохо, Вещь может выбрать скверное направление для себя. О да-а. Держи её в строгости, Лиззи, а может даже и не бери с собой в Норр! Вот что я думаю, дорогая. Вот что я советую, честная Лиззи. Шестипалая когтистая рука указала на куколку. На твою подружку, судьбу которой, решать только тебе. - Но не торопись скармливать орех Аресу, верная Лиззи. О-о-о, глупая голова Пифии забыла сказать самое важное! Ах-ах-ах! Лиззи-Лиззи-Лиззи, моя дорогая Лиззи, не верь монстру истончившемуся от времени, моя память уже подводит меня, аха… Глазки провидицы лукаво сверкнули в этой снежной темноте, словно бы отражая лёгкую хитрецу, плеснувшуюся в твоих собственных очах. Левая рука торжественно застыла над спичкой, а ресницы загадочно дрогнули, когда она произнесла с лёгкой иронией. - Никогда не пользуйся запретной магией, Лиззи, если не знаешь историю целиком. О Мудрая Лиззи! Запретная магия, это та магия, которая может заставлять живых существ совершать самые противоестественные поступки, подчиняя волю. Ломать Монстров! Очаровывать Людей. И даже тех, кто был рожден Раньше. Да-да-да. Любой живой, которому скормишь орех станет твоим другом, барышня Лиззи. И плод принудит его тебя оценить. Он сокрушит даже самую крепкую волю, ибо чары сильны. Лиззи! Очень сильны. Дерево Гьёмы растёт лишь в одном месте и корни его переплелись с костями Древнего. Ухху. Охнула совой в ночь, словно бы поминая неизвестного этого Древнего. - Воздай ему уважение, Лиззи, когда-нибудь я расскажу тебе о нём, славная Лиззи. А пока отдай ему честь и ухни со мной, милая душа Лиззи. Как я. Сделай Ухху, Лиззи! Ухнула счастливо задрожав крыльями, стряхивая с себя снег, прокричала в волшебную ночь нечто бессмысленное и завывающее. - Хочешь, кричи со мной Лиззи. Выкричи из себя страх! Твоего дядю можно спасти. Так покричи, славная органичная Лиззи. Кричи о плохом, и о хорошем тоже. Как я. У-ХУУУУ Древнему! Покричала. Потом посерьезнела, вырисовывая рукой какой-то сложный узор над своей спичкой. - Орех Гьёме очень силён. Он сломает любого, моя дорогая душа. Плохо это или хорошо, не мне судить, Лиззи. Но только чары не вечны. Ахха И тот кто полюбит тебя, оценит тебя и станет твоим другом, покорный ломательному заклятью, однажды возненавидит тебя самой черной ненавистью, когда срок пройдёт. А он пройдёт, Лиззи! Клянусь тебе Лиззи, он не может не пройти, ибо всё проходит в этом мире и в тысяче иных миров. Таков Закон, Лиззи. И чем сильнее воля существа, тем быстрее истончатся Чары. Драгоценная Лиззи! Я забыла сказать тебе самое важное, орех не может сломать чужую волю навсегда. Да-да-да. Он сломает живого лишь на время. В жуткой улыбке исказилось белое лицо монстра, а потом чуть придвинулось это лицо ближе, выгибаясь на странной, очень и очень тонкой птичьей шее. Показались зубки Пифии, такие себе белые и славные. Зу-би-ща. …Подобные клычки и в самом деле могут отхватить шмат мяса, вряд ли Провидица кушает только траву да зёрнышки - такая своеобразная улыбка нужна не для поедания сочных фруктов... - О Да, Лиззи, волшебство пройдёт. Обязательно пройдет, дорогая девочка Лиззи. Да-да-да. И вместо любви, ты пожнешь концентрированную ненависть. Ты умная душа, Лиззи. Решай сама, как поступить с орешком Гьёмы, ах-ха! Если хочешь, скорми орех Арею, но вот что я тебе скажу. Он и сейчас тебе не враг, Лиззи. Мы все не враги. Каждый из нас мечтает стать избранным и верит, что ты назовёшь его своим другом. И выберешь его как Хранителя. И возьмёшь с собой в Норр! Провидица вдруг громко ухнула, призывая волшбу. Крохотное пламя появилось в ее шестипалой узкой руке и крохотный огонёк, будто капля сосновой смолы, медленно стек на спичку. - Аррей, ах-аха! Он появился, созданный из огня и сажи огромный волк. Темный этот оскаленный зверь-перекидыш, пахнущий гарью да жженой резиной. Зверь, умеющий обращаться человеком, монстром и любым животным, каким только пожелает стать. Оскаленное чудище, бредущее посреди зимы, удовольственно растаптывающее снежинки и скрежещущее своими когтями о твердый камень. Монстр с двумя лицами: одно для ночи, другое для дня. - Слабаки. ТВАР-РИ. Взываете ко мне от бессилия! Р-р-р! Отойди от неё, девочка. То ничтожество, др-рянь, агахыма, отр-рыжка бытия!!! Провидица, ха-ха-ха, за чьими прор-р-р-очествами смертные больше не пр-риходят. Ничтожная курица, лишенная истинного волшебства! - Хи-хи-хи. Я тоже рада нашей встрече, о мой сладкий Арей. Пожиратель Трупчины. Царь гнили. Воспеватель Войны и Лжец! – усмехнулась провидица, кажется, совсем не испугавшись этого монстра и не оробев от его оскорблений. – Лиззи, я желаю рассказать тебе о Звезде, почему именно ты можешь спа… - ЗАТКНИСЬ!! НА что ей эта др-р-раная звезда? Сраная сказка для слабаков. Я Сила, я расскажу девочке о Нор-р-ре, я р-раскажу ей как спасти р-родных и р-растоптать чуждых! Выбери меня своим другом, смертная, и я р-р-раскажу тебе обо всём. Ты победишь всех, согнешь каждого и пробьёшься в Норр. МЫ ЗАСТАВИМ ЭТОТ ХРЕНОВ МЕЛ СЛУЖИТЬ НАМ! Даааа!!! Тебя пугает лестница? ТАК РАЗБЕЙ ЕЁ КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ, смер-ртная. Боишься недругов? СТАНЬ ЕЩЕ ЗЛЕЕ ЧЕМ ЭТИ УБЛЮДКИ, ТВАРРЬ!!! А если кто-то желает тебе плохого, вбей этот чёртов орех ему в глотку, пусть жрёт, а ты смотри и наслаждайся, когда магия заставит его покориться. Внимай мне. Я расскажу тебе о Норре, потому что история звезд это ДЕРЬМО-О-О, говорю Я!!! - Только тебе выбирать Лиззи, чью историю слушать. Но не торопись называть Арея другом, Лиззи. Да-да-да, бесценная душа. Есть ещё другие, моя милая Лиззи. Мы с Ареем не единственные, выбор шире. - Слабаки, ничтожества и ур-роды!
-
Предложение Пифии поухать - это УХХУ! Мне кажется, это такая пасхалка специально для меня :)))) Арей прекрасен, можно сказать, я протащился от его речей :) И... мне кажется, или на картинке волк из "Бесконечной истории"? Похож очень.
-
Отличный модуль. Атмосфера, персонажи - уххх!
|
…Она испугалась, затрепыхалась, будто птичка в силах, она доверчиво к нему прислонилась, к живому этому мужчине оглушенная нахлынувшим теплом, и вдруг отпрянула, когда смущение заметила капитанское и приняла его за отказ, за некое молчаливое это неприятие. Вроде как – «нет, Светлова». Вроде как укоризненно – Что. Ты. Творишь?! Высказанное вежливо, высказанное бережливо, высказанное очень корректно в стиле Фёдора Михайловича: нет, Светлова. Просто. Нет. «Он же засмущался, ему не нравится, не хочет. Кажется, даже дышать перестал!…» - жуткая мысль возникла голове, и солнышко, доброе рыжее пламенное, вдруг скрылось за тучу: вот ещё секунду назад улыбалась Светлова, этой нежной радостью наполнившись до краёв – когда не упала, когда подхватили крепкие руки. А теперь застыла панически, придавленная скверными своими мыслями будто мешком: и не тем лёгоньким мешочком, которое редким породистым креслом являяется; а тем мешком придавленная, который набит кирпичами под завязку. Разбитыми, злыми, жалящими кирпичугами этими. Острыми гранями своими оставляющими жестокие синяки на белой коже.
- Я… я нечаянно, это… это вышло случайно, Ф-фёдор Ми… капитан Чижик… я просто подскользнулась, пы-простите, там было две руки… а у меня заняты, - неубедительный шепот, бубнёж какой-то спотыкающийся родился сам собой. Пчёлка и сама не верила, что она это говорит вслух, несёт беспомощную чушь, тараторя обрывочно: - Майя… Юрьевна… она бы не стала. Сто процентов! Я знаю субординацию. Дочь капитана Светлова… навязчивость самое омерзительное качество. Я.. я.., понимаете, я… Она окончательно растерялась, глупо хлопнув себя руками по коленкам – все слова напрочь вылетели из головы, рассыпаясь мелким бисером по полу. Попробуй тут собери! Потянулась к лиловому чемодану своему было и снова застыла, окончательно выбитая из колеи. …Папин кабинет припомнился, стерильная белизна кондиционированного воздуха и панорамные стёкла от пола до потолка, такие пустые и бездушные, холодные стёкла невыносимо холодного кабинета. «Самое омерзительное женское качество – это навязчивость. Желание прицепиться к мужчине высокого положения – смешно!» Удары дорогой ручки о лакированную поверхность стола. Папа знает о жизни всё. О женщинах на службе, и о том, как им следует себя вести. Ей сейчас очень не хватало отца, не хватало этой железной уверенности – уж папа бы смог сказать что-то умное, когда она так глупо, так позорно. Потянулась к мужчине, который, наверное…
Против.
- Мммм… аааа… - и никаких убедительных слов не рождалось, совсем не рождалось в пересохшем саднящем горле Светловой, когда блестели глаза и страх жалил душу. Ему. Не нужно. Ну да… Да и как же тут убедить в случайности прикосновения, когда секунду глядела она с теплом на Чижика, даже задрожав от радости. Душа в душу! Выдав себя с головой в этом мимолётном касании – когда ей хорошо и славно было почувствовать этого мужчину, до боли даже прекрасно. И руки тогда обхватили его будто своего, словно бы тоже желали удержать, словно бы Фёдор Михайлович с его серо-зелеными глазами, с его особенными, какими-то запоминающимися бровями тоже поскользнулся. Хотелось растянуть эту секунду в бесконечность. Пускай в скафандрах, пускай отъединенные друг от друга. И всё же так близко. Так восхитительно рядом! Она рассмотрела его лицо вблизи, а ведь раньше всегда была чуть дальше: и длинные ресницы разглядела, и губы, и грустноватые брови, придающие лицу нечто печальное и в то же время очень правильное, симметричное. А теперь оставалось только глупо извиняться да хмуриться, наливаясь противоестественной белизной. Краснея полосами потихонечку, когда на коже огненными дорожками проступал багрянец стыда, а счастье нахлынувшее, вытеснялось тревогой, сомнениями, ощущением будто бы она всё испортила. И веснушки, веснушки, дурацкие веснушки прямо-таки горели на лице, она физически это ощущала - ну как она может понравится с этими пятнами на лице, как? Он же отстранился, и на планете тоже промолчал… и это сбившееся от возмущения дыхание, отсутствие слов. Могло ли это быть чем-то иным, и разве могла вкрасться здесь ошибка, когда всё указывало на то, что НЕТ? А так желалось Да. «Прекрати, Май, щенячья душа. Ты так обрадовалась, так рванулась, но кто тебя звал?! Куда полезла, Светлова. В какую глупость занесла тебя твоя соломенная голова? Тебе предложили дружбу, Светлова. И ничего больше, Светлова. Д-ру-ж-бу, читай по слогам! Взгляни на себя, Светлова. Да кто ты такая, Светлова. Особенно…» Не надо!
«Особенно в сравнении с НЕЙ»
Красивая, милая, неизвестная барышня, вытолкавшая своей теплой улыбкой одну рыжую Молнию из капитанской каюты. Можно бороться если есть чувства с двух сторон, но если этих чувств нет, то это навязчивость. Это даже хуже навязчивости, если чувств нет, а она здесь, на этом корабле в чужой вселенной, повершившая в сказку маленькая глупая пчела. И ЧТО ЕЙ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ!? …А вдруг эта красавица и в самом деле ждёт-недождётся Фёдора Михайловича на Земле? А Светлова здесь напридумывала для себя: и с прикосновениями и с чувствами, и с этим своим желанием помочь, оберечь. С Фёдором Михайловичем после того эксперимента встретиться, чтобы залечить старые раны. А милая барышня спокойно дожидается любимого в Москве и все старые травмы, давным-давно уже залечены. Настоящая женщина, хозяйка, с хорошей фигурой и прекрасными белыми волосами, сумевшая вырасти правильной полноценной дамой. Не задохликом каким-то, не букашкой в полосочку. С грудью, с фигурой, со всем, что полагается иметь. Кто тогда наша Майя Юрьевна при таких вводных?
Пять букв по горизонтали: как папа называет таких женщин, когда к слову леди, необходимо приставить ещё одну, на всё согласную буковку?
Плеснулся в широко распахнутых глазах страх – зарождающийся этот тревожный шторм в серых очах, когда первые порывы ветра, вздымают рыхлую пену. И небо синеет, и сердце замирает в груди, и теплый день вдруг обращается синим льдом. Море еще обманчиво спокойное, хрупкое, хрустальное, но Волна уже надвигается. Фиолетово-изумрудная штормовая Стихия. Корабельная гравитация вдруг придавила, вмазала в пол, заставила поникнуть. После этой планеты Равенства, здесь же полное дерьмо с силой притяжения! И узенькие девичьи плечи как-то грустно приопустились, будто безвольные крылья, вдруг разом растеряли жажду полёта свою. И глаза засверкали как-то болезненно, шальным этим жутким огоньком. И взгляд, ещё недавно открытый да теплый с интересом рассматривавший капитанское лицо, этот взгляд светлых глаз уткнулся в пол. Майя рванулась к челноку, резко отпрянув от Чижика: хотела забрать свои вещи, но вдруг поняла что Иван их уже вынес, а она просто не заметила, задавленная своими переживаниями.
«Конечно, всё одно к одному. Фёдор Михайлович ведь ничего не ответил тогда на планете, и с Фотоном тоже разговор оборвал. Это я сейчас так глупо перешла границу, он же говорил - «посмотрим кино и останемся друзьями». Самое омерзительное женское качество - это навязчивость. Папа прав. Он всегда говорил, что женщины слишком навязчивы. Папа всё знает. И он меня любит…» О-о-ох. - Да-да, выпьем чаю Иван… ко мне в кабинет, ммм.. туда, - пробормотала Майя, снова понимая что и здесь она тормозит беспощадно. И смысл слов Чижика стал понятен, он же вот только что сказал совсем другое.
«А злится, наверное, из-за меня»
- Нет нет, я без обид. Что вы, что вы... не стоит беспокойства. Каюта – такая ерунда… Я сама поговорю с Иваном, ну да... И снова Майя попыталась забрать свой чемодан, рывком шагнув к Чижику, но так и не смогла поглядеть в лицо капитану перед которым опозорилась и который сейчас, кажется ещё и разозлился вдобавок. А потому снова плеснула руками, двигаясь дальше. Ускоряясь чтобы убежать, скрыться, чтобы сохранить лицо перед всеми этими людьми. - Отлично, отлично, всё отлично, - подняла большой палец отворачиваясь к выходу. - Получили много новой информации, много работы. Извините, Данко, глупо получилось… у вас нет эмоций. Я понимаю, вы не скучали. Пойду поставлю чайник, займусь работой, отлично. Общайтесь с экипажем, раз всегда готовы, - стихией штормовой бросилась к выходу из отсека, а попадись кто на пути, снесла бы наверное нечаянно. Потом вспомнила про этот скафандр, притормозила, желая снять. - Отлично, отлично, у Майи Юрьевны всё отлично. Пойду поставлю чай… Горько нахмурившись, ни на кого не глядя, закутавшись в этом своём персональном ужасе, как мантру повторяя прилипшее - «отлично, отлично, у меня всё отлично»
Да нифига не отлично! Она же всех здесь бесит: Кырымжана, Данко, и Чижику тоже... нафиг... не... Ага! Болваны. И Майя Юрьевна тоже хороша.
...
Волна. Она возвышается в своей суровой красоте, готовясь обрушиться на песчаный берег могучей стеной. Создавая. И уничтожая тоже. Это же волна! Она необходима океану чтобы он превратился в застывшее болото, волна - это грозная стихия врывающаяся в жизнь. Переворачивающая её с ног на голову и вносящая что-то новое, не обязательно плохое, но отличное от того, что было. Как не похожа была сейчас понурившаяся порывистая Майя Светлова, на ту же самую плавную Майю Светлову, только с Планеты. Когда волна была иной – теплой, созидающей, неразъединяющей, а прибивающей друг к другу. Успокаивающей и сладкой.
...
Она тогда стояла рядом с Чижиком сосредоточенно задумчивая, не перебивая и не отвлекаясь, даже повернула лицо к капитану, с удивлением слушая эту речь. С любопытством живейшим слушая-то! – а не так, значится, когда только и ждешь момента чтобы своё слово вставить, да ввернуть чего-нибудь поумнее. А как же МЗУ? Ученики, парты? Чижик казался Майе Юрьевне неотменной частью школьного мира: указки, голодоска, рассказы об астероидах… Тихая речь Фёдора Михайловича поражала. Там не было МЗУ, не было школы, не грезил он о возвращении в свой маршрутный автобус на учебный «Фобос» и вообще кажется, не желал возвращаться домой.
Лёгкая улыбка, мягкая и спокойная, тронула губы Майи Юрьевны, почти что не кривая, настоящая, только очень и очень робкая, ибо жизнь приучила Пчёлку бояться таких вот личных моментов. Если жизнь вдруг даёт сладкие тортики, значит скоро случится что-то поганистое, и в бочку мёда непременно зашвырнут дёготь. Хорошо если только ложку, а может и с десяток полных поварежек заставят съесть! Майя боялась жизни. Майя с детства усвоила, что жизнь умеет отвешивать отменные пинки, даже если ты дочь Самого Светлова, рожденная для того чтобы всегда побеждать. И всё же… Рыжеволосая девушка сейчас жила, существовала, быть может покоряла свою волну, с хорошим таким добрым удивлением принимая неожиданную Чижиковскую мечту. И радовалась за него. И грустила светлой грустью. И открывала в нём что-то новое: как эти самые шутки про Незнайку. Ну кто бы мог поверить, что он умеет шутить? Этот серьёзный, уравновешенный в своей холодности человек. И не думала Пчёлка о рыцарях из Пещеры - ведь фантазия Фёдора Михайловича её захватила и увлекла. - М-м-м... молчание загадочная штука, Фёдор Михайлович, с поганистым таким, знаете ли, характерцем. Иногда оно как снежок: тепло, приятно, бежишь по дорожке рано утром, а так славно на душе. Тихо. Волшебно. Ну в общем лирика, агась-агась, вы уж простите за сиропность. Но только это надо видеть, чувствовать, бежать! Парк в снегу, и фонари как одуванчики в синеве неба. Вокруг целый снежный мир и он твой. Такой молчащий! А я бы очень хотела, чтобы вы это увидели сами. Утро настоящей зимы в подмосковье или тёмный вечер, пробежались бы по дорожкам, чтобы почувствовать эту самую… НАСТОЯЩЕСТЬ ВСЕГО. Или хотя бы прошлись по ним, ну да ну да.
Помолчала задумчиво, потом вздохнула.
- Это хорошее молчание, а иногда молчание как камень, ненужное и на все сто абсолютно лишнее… его нельзя удержать силком, вот я о чём, его нельзя заставить быть приятным, неа, нельзя! – в отрицании, рубанула рукой воздух. – Только дурак стал бы смеяться над вашей мечтой. Вот что Майя Юрьевна думает… Обычно-то все хотят величия, крутоты, доказать что не хухры-мухры, а в бараний рог всех и каждого! Но лететь вперед это здорово. И можно было бы добрать в экипаж пару-тройку инопланетян, и составить новую космическую карту с позиции землян, перевозить грузы, заниматься торговлей, доставлять лекарства, изучать инопланетную медицину. Собрать новый живой уголок и новые виды неизвестных земной науке растений, в конце-то концов. А чудес сколько! Данко был бы нашим домом, окей. Меня бы это устроило на девяносто процентов, я ведь говорю, Майя Юрьевна очень хорошо может устроиться в медотсеке, вообще-то, она прекрасно может там жить.
Пчёлка поглядела на снижающийся челнок, делая шаг к маленькому судну и предчувствуя тот царапучий дискомфорт, когда ей придется сидеть в этой крохотной консервной банке дрожа от страха. - Наверное, ко всему со временем можно привыкнуть, даже к космосу. В конце-концов, не важно где бегать и смотреть на снегопады. Самое важное, с кем, - и вздохнула грустно, задумавшись о чём-то своём. – Дик приспособился, так почему не я?..
Действительно, почему не она?
Если выбросило волной на чужой берег, можно плакать и рыдать на пляжике, жадно всматриваясь в горизонт. А можно отправиться исследовать Новый Мир: Дать названия неизвестным рекам, составить свои маршруты, бороться с этой чуждой вселенной, иногда проигрывать, а иногда побеждать. В одиночку-то сойдешь с ума, а вот если вместе - это всё меняет!
И тем не менее, Пчёлке было грустно: в этом космическом счастье с Фёдором Михайловичем ей не хватало папы, ведь отец не заслуживал гнить один в Москве. Приземлившийся, горюющий космолётчик. Он должен был узнать что его дочь выжила, что Майя счастлива, что она не погибла мучительной смертью в чёрной дыре: почувствовать её радость, любовь, эмоции... услышать от неё слова благодарности, в конце-то концов! И она должна была убедиться, что он в безопасности. Что он знает - его любят, защищают и ценят. Что Майя Юрьевна Светлова, не ненавидит собственного отца.
А может даже, узнать неожиданнное, что её тоже...
...
«Лю-ю-ю-ююбят, защища-а-ают и це-е-е-енят, бла-бла-бла» - обидно пробормотала про себя Майя, глотая горькую слюну своим побаливающим горлом. «Я покажу вам дорожки, бе-бе-бе...» Только блондинка уже всё показала, а Майя глупая, жалкая и навязчивая овца. Да и кто ее просил, дурочку, бросаться к взрослому мужчине? Любовь - это ведь не то, что по принуждению рождается: или есть она, или нет её. Да и нужна разве она Светловой, если выклянчит её? Если этой Пещерой укоряя получит доброе отношение? Это ведь она стремилась к Чижику все пять лет, но он-то сам и не искал встречи...
Она Любит. Знание прекрасное, страшное, согревающее. Вводящее в ступор. Особенно если назрел вопрос - А тебя? Раскрасневшаяся, ссутулившаяся эта девушка быстрым шагом двигалась вперед, почти бежала уже с трудом притормозив, когда встретила Григорьева, чуть было не врезалась в него, сквозь шум крови в ушах разбирая смысл слов. Ответила машинально, хрипло, глупо моргая и хмурясь, чтобы поддерживать эту беседу, с большим трудом выталкивая из себя ватные слова. - С Успехом. Да. Всё отлично. Спасибо. Будем координироваться, Игорь Кириллович. Будем работать вместе. Хорошая идея. Отлично! Пойду поставлю чайник. И за работу. Олрайт. Много данных. Я в медотсек. Выпью чаю, - почесала переносицу, в который раз уже шмыгая носом и мечтая высморкаться как следует. - Всё отлично. И Кролл... Я должна рассказать вам о Кролле своими словами. О новых видах... Каталогизировать, да.
Рубила фразы, нашинковывала их по частям, как это делал отец, когда он бывал не в духе. …Скрыться, исчезнуть, раствориться за двойными дверями родного медблока, спрятавшись в убежище на своей собственной территории – сначала приёмная, потом свежий ветер суверенного государства, стеклянный кабинет и много работы, самое оно, чтобы не вылезать и не думать о своём позоре. Слепо поглядела в планшет, открывая расписание тренировок, присланное Кырымжаном. Ей сейчас оно всё равно было, даже тошно было обо всём этом думать – и всё же это лучше чем навязываться. Имитация жизни, действий, а что теперь ей остаётся, когда нет фан-клуба, нет отца и она в железной темнице, в которую шагнула сама? «Жена декабриста, мать его, только вот забыла спросить: а ты вообще Светлова, тут нужна!?…»
|
С громким хлопком в потолок скромного офиса полетела пробка от шампанского. Пена устремилась следом за ней, но на полпути передумала и с резким поворотом двинулась в сторону туфель работников местного отделения С.В.И.Н.. Казалось бы, такое поведение не может одобряться, однако люди встречали его радостными выкриками и лихими, да удалыми воплями. Женщины поддерживали мужчин весёлыми визгами. - Поздравляем всех свиней с двойной победой! Мы угробили мага, которого не были способны угробить интепридурки! - весело вещал со стола суховатый мужчина с рубленными чертами лица, который, в общем-то, и был тем, кто всадил пулю в голову мага, чьё тело сейчас готовили к препарированию. - Вот оно - импортозамещение! Слышали! Так надо делать импортозамещение! Он ударил кулаком в сторону открытого, чтобы разбавить дикую весеннюю духоту окна, по иронии глядящего в сторону Кремля. - Кто молодцы?! - Мы молодцы! - вскинули вверх руки двое парней. Один держал уже наполовину опустевшую - молодой человек ухаживал за дамами - бутылку шампанского, и его сосед, разумно ограничивающийся соком. - Кто молодцы?! - вновь спросил он. - Мы молодчинки! - взлетели вверх женские ручки, удерживающие бокалы с игристой жидкостью. На деле, эти женские ручки сегодня сделали больше, чем мужские. Ведь именно они поймали инициативу Интерсигмы, когда те бросили в свиней мага под видом рутины. И вот эти бравые разведчицы, прозванные за постоянную работу с Интерсигмой интердевочками, не дали подобной “рутине” залежаться на полках. Разумеется, оперативники тоже были молодцы. Подкинули жучка, быстро среагировали, когда от аналитиков пришли вопросы в стиле “а какого типа амагус мог творить такую разномастную хрень”. В итоге маг был убит. - Кто молодцы?! - вновь задал вопрос сухощавый. - Мы молодцы! - научники, один старпёр советских времён, и совсем молодой нефор с дурацкой хипстерской причёской вскинули вверх руки. Сок был в руках молодого, а вот старик не брезговал и портвейном. Этим ребятам принадлежала заслуга адаптации станнер-обруча. Сенсоры считывали с височных долей активность, которая была несвойственна обычному человеку, после чего смело давали разряд и повышали уровень активного излучения, мешая магам и амагусам использовать способности. - Да, кстати, молодцы наши… - мужчина бодро шагнул со стола. даже не спрыгнул, а именно шагнул, и, оказавшись на полу, сделал второй шаг к научникам. - Надо бы к вашему обручу хотя бы завязочки под шею сделать, а то маг чуть не сбросил этот обруч. Так я бы, может, рискнул бы её живой доставить. Сегодня празднуйте, но, чтобы завтра уже с утра лежал у меня на рабочем столе отчёт с тем, что вы собираетесь делать для улучшения разработки, понятно? Старый небрежно кивнул, а вот молодой покивал уже нервно. - Отлично, - он ударил ладонью по плечу молодого и двинулся дальше, к мужеподобной женщине. - Анна Игоревна, что там у нас по Кровавой Мэри? - Есть предположения, что она связалась с группой японских радикалов… но это неточно. Мы заметили Сару Коперович в Осаке. - Коперович? - переспросил сухой. - Она же из Шин-бет. Это контрразведка. Какого лешего она забыла в Японии. - Я задалась тем же вопросом. Однако, как мы помним, Пуленепробиваемая Коперович одна из немногих, кто способен справиться с Кровавой Мэри в открытом бою. Их амагические способности идеально контрят друг друга. Так что, неудивительно, что Моссад попросил агента у контрразведчиков собственной страны. - Это интересное предположение… но оно не объясняет, с чего вдруг ты решила, что Кровавая Мэри присоединилась к японским радикалам. Даже более того, оно даже не объясняет, с чего вдруг ты решила, что Коперович там именно ради Мэри. Может, это Глыбко? - Глыбко в Токио, там же, где и Слава Капээсес. Это в-пятых. - А во-первых? - поднял бровь мужчина. - А во-первых, действия японских радикалов, согласно теории семнадцать, крайне выгодны Не-Джо. А, учитывая, что личная активность Не-Джо за последние месяцы упала практически до нуля, и шевеления Яп-Радов самые заметные на всей политической арене, то искать главного оперативника Не-Джо логичнее всего именно в этом копошении. - Хорошо, тогда отправьте туда Лешего и Нюхлера, - поднял он палец. - Я пойду плесну начальству в глаза шампунем, пусть пока не смотри в эту сторону, а разбирается, что там корейцы проворонили. След всё равно приведёт к Яп-Радам. Да, и проработайте всех знакомых этой Лады-Калины. Анна вздохнула, глядя вслед уходящему Борису. Действительно… этот след всё равно вёл к Яп-Радам. Потому что маг общалась с геймерами. С корейскими геймерами. Игроками в Стальной Цветок, который является одним из основных средств воздействия этих самых японских радикалов. И было отвратительно, что она находилась именно в Москве. Магичка с большими сиськами, работающая с ярыми тюльпанистами. И она и Борис понимали, что её смерть - это пиррова победа. Она вполне могла быть наследницей Тюльпана, среди которых могло быть много магов. И, разумеется, в ту тусовку очень хорошо и незаметно влилась бы Кровавая Мэри. Просто потому что,к ак может не влиться в тусовку извращенцев боевая садомозахистка, атакующая людей своей же кровью. И кого они могут послать? Лешего и Нюхлера? Один - отрешённый от всего мира асоциальный снайпер. Другая - молодой оперативник, которую в советские времена устранили бы за неадекватность, а сейчас вынуждены терпеть из-за редкого амагического дара. Боря логично сказал “её дар нам нужен, а неадекватность - это то, что породило этот дар… глупо убивать курицу, которая несёт именно тот сорт яиц, который нужен нам.” Хорошо бы, они сработались бы с Пуленепробиваемой… ещё одной сумасшедшей… потому что не может не быть сумасшедшим амагус, который во времена лучевого оружия и калибуров сражается при помощи антикварной сабельки. Но мир изменился. Все буду говорить о победах амагусов. А разумный штаб… как и всегда, останется где-то в тени. Если вообще окажется не оплёван начальством за то, что сделали невозможное, но забыли постичь непостижимое.
|
- Эй, сладенькая, убери эту дрянь от моего горла, пожа-а-алуйста, - соболиная бровь Яррика красиво изогнулась. – Хотя если хочешь по жёсткому, дядя Ярре согласен. Знаешь ли, в наших южных краях, желание дамы – закон. Но вообще-то это проклятье, милая, всего-лишь проклятье! Чего испугалась-то? Смотри на моё лицо, вот моё лицо это не проклятье! Ну, ты же мне веришь? Я Ласка. Ярриэлле Ласка из дома Ласки к твоим услугам, Фея.
Маг порхнул своими пушистыми ресничками вверх-вниз, а потом вдруг громко сглотнул, когда до него долетел этот невероятно вкусный запах жаренного мяса. Того самого вкусненького жирненького мясца, которого ему совсем не хотелось. Что вы, что вы! Правда, голод всё-таки отразился в заблестевших глазах магуя, а желудок снова требовательно заурчал. «Дааай мне его!» Впрочем, просить мужчина не стал. Может, подействовал этот гарпун нацеленный в горло, а может быть этот самый момент, значится… когда дамочка начала выступающие части у веточки срезать вот совсем недавно. Довольно-таки говоряще. Гм. Даже мурашки нехорошие на спине образовались. Ну, хорошо хоть бросила эту веточку несчастную… недотрога челкастая! И с чего это она решила, будто Ярр не умеет пользоваться мечом. А-а-а-ась!?
- Я иду к друидам, красотка. И я умею пользоваться мечом, вполне возможно, перед тобой стоит лучший мечник королевства! И этот меч, знаешь ли, он остр, заточен и соответствующей длины, если ты чего понимаешь в таком оружии. Хм.
…Ярр горделиво выпрямился, вздёрнув подбородок. Медленно извлёк свой бастард, давая красавице полюбоваться на эту прелесть – вон сколько самоцветов и жемчугов на рукояти же! С мастером Горджелином, на клинках он тренировался лишь раз – первые два часа прошли неплохо, а на третий час говнюк-Горджик разбил ему нос и заехал в глаз, заявив что плачут да ноют только девочки, а настоящему мужику полагается терпеть! Потому что боль, это неотъемлемая часть в жизни любого хорошего воина. Его-то мать в душу! Следующего занятия само-собой не было. Потому что Яррике сбежал нафиг. А мама потом сказала, что он прав – всегда можно нанять какого-нибудь тупого мордоворота для того, чтобы он прикрывал спину её сыночку, и чтобы он (кирпичноморд этот несчастный), а не Яррике-мамина-радость терпел боль.
- Я проклят милая, но я почти уверен что меня можно расколдовать, - волшебник понизил голос, шикарно улыбнувшись. То есть во все свои тридцать два зуба, томно да великолепностно. Правда он не чистил зубы пару-тройку дней, что вносило некую пикантность в эту сцену. – Понимаешь ли… расколдовать меня можно ночью, при луне, в соответствующей атмосфере с охами и ахами. Кстати, сейчас вполне подходящая ночь. Ой-ёй, какое совпаление, леди Ли! Ты думаешь о том же, о чём и я? Судя по твоему одинокому виду, ты прямо-таки жаждешь мне помочь!? Ну же… Ли. Я знаю толк в магии! И у меня действительно хороший меч. Уверенный меч. Красавица. Знающий толк в таких делах. Протянул чувственно последнее слово. - Ме-еч-то.
А потом снова подмигнул.
- Давай перекусим и займёмся делом!
|
Агась, мало было печенья «Юбилейного» в этой коробочке, словно назло, всего три штучки, да еще и шоколадка не молочная печенье покрывает, а кажется темная с орехом, - не самая вкусная штука. Молочная, например, в разы вкуснее, хотя кому как: поезда, японки и фломастеры у всех разные, как нам известно, а тот кто составлял этот поздний ужин, возможно, подумал о здоровье пассажиров багряного экспресса. Три печеньки вот заботливо положил, чтобы Машенция с Игорьком случайно не поправились! Ночью же оно вредно трапезничать, а в коробочке и так всего полно, только кипятка нет – кипяток, очевидно, нужно просить у проводников. Тот самый отменный кипяточек из титаника, то есть из титана, пардон-с, и может быть даже его подадут в знаменитых железнодорожных подстканниках. Поездная романтика же!
...Столик, еда, полки, шторочки бордовые, плавное покачивание ускоряющегося состава.
А Экспресс и в самом деле ускорялся, словно радостный жеребец, мчался в дальние края по железной своей дороге, почувствовав свободу да удалую мощь. И вот уже замельтешил Петербург, засуетился, заспешил куда-то в прошлое этот ветреный город, обращаясь вдруг окраинами неприбранными – всеми этими зданиями сумрачными, вереницами гаражей и строящимися жилмассивами, лесками сиротливо-лысоватыми и по-российски вольготными, грустно задумчивыми полями. А только подумаешь о просторе, встают новые жилмассивы мерцающие в ночи своими огоньками-окнами: грандиозные многоэтажки, дороги, эстакады, скоростные шоссе вдруг вырастают из темноты. Мосты, виадуки, разъезды...
Петербург большой город. Не отстаёт он так просто, укрывает поезд разыгравшимся за окном дождём, хлещет ветром, принося запах моря.
Пахнет, впрочем, не только морем и не только серебряным дождем ароматизирует-то, ещё пахнет какой-то сладковатой, трупноватой даже мерзостью. Легонько пахнет – не так, чтобы до отрыжки, но как-то навязчиво. Ага. Как-то липко! Словно бы откуда-то из коридора проникает этот запах, а еще, что странно, из под пола… Так, во всяком случае, Маше показалось: на верхней полке воняло меньше, и возле столика тоже почти не чувствовалась поганенькая сладость. А вот в коридоре и ближе к полу… Ага. Повезло должно быть Игорьку! Там прямо ДУХИ. - Хм… Действительно есть претензии (у тебя сцуко)? – почудился явный наезд в этом мрачном тоне дяди Вовы, когда он жестко поглядел на Игоря. Маты озвучены не были, но отчего-то явственно представлялись: возможно, Мудлорд был волшебником и умел читать мысли, а сейчас злился, потому что угадал сокровенные фантазии Макарова о койке и о покачивании в такт движению? Кто его знает – огромного этого говнюка-блондина, великолепно-омерзительного в своей масляной самоуверенности..
Между прочим, Игорищще! Не-Лана-которая-Светлана явно старалась больше: она и улыбалась и глазками стреляла в сторону дяди Вовы чисто по-женски, даже хихикнула пару раз звонким колокольчиком ледяная красотка. Ну же, ответь мне! А он не отвечал. Дяде Вове кажется всё равно было, он кажется, как на собачку ластящуюся на нее глядел, свысока и холодно, таким вот самодовольным морозильником. Так что шансы на эротику вполне себе имелись: кто-то же должен утешить эту милую Свету, когда Котов В.С. разобьёт ей сердце. Впрочем. Возможно Котов будет против. Он вроде и игнорировал блондинку, а вроде и тебе Игорь, не дозволял ничего лишнего этим говорящим своим, суровым молчанием. Есть такая порода людей, знаешь ли, которые – «и сам не ам, и другому не дам из принципа».
Суровая тиш-ш-шина сгустилась. Даже смех стал слышен из соседнего купе, кажется, анекдоты какие-то немудрящие травили. Возможно про член, или всё же про хрен, или скорее всего, про члена партии…
- Я ничего не чувствую (здабол ты эдакий!). Но я принесу отдушку, если вас это устроит, - повернулся к Маше, принимая билет. Вчитался в него блондин, и кивнул головой. – Всё хорошо. Приготовьте билет (снова на Игоря переключился), сейчас вернусь с ароматизатором. Хочу заметить. Вам не следует обращаться с жалобой, проблему вполне можно решить. Впрочем, вы всегда можете заполнить нашу Книгу Жалоб и Предложений. Компания Три-Н оберегает своих пассажиров в дороге. Да. Вы можете подать жалобу, уважаемый, но я не рекомендую.
Голубые глазки-буравчики, неодобрительно вонзились в Игорищщу - Очень. Не рекомендует. И ушел дядя-проводник. Очевидно за той самой жалобной книжкой и вкусной отдушкой, чтобы не как на помойке. А чтобы как на помойке в розовом саду, посреди бичарни да жасминовых кустов!
Ушла и Маша, направившись куда-то по своим делам. Игорёк остался один в покачивающемся купе: хочешь перекусывай, хочешь в окно любуйся на темноту, можно постельку расстелить, можно анекдоты послушать за стенкой, а можно подождать Сурового Дядю и его Книгу Жалоб, которую он НАСТОЯТЕЛЬНО ПРЯМО-ТАКИ, не рекомендовал заполнять. А можно приглядеться к этой странной гравировке на бра… Такая там интересная картиночка выбита, что ли… Хм. То ли фирменный знак, то ли символ какой-то?
...
Маша, между тем, выпорхнула в приятно покачивающийся алый коридор: стены, дорожка, даже дерево дверных полотен и рам, неуловимо намекали на красноту. В коридоре пахло сильнее, двигаешься себе вперед и прямо-таки захлёбываешься в этой вонючей сладости. Захлёбываешься, агась. А еще летишь в такт движению, Машенция, раскачиваясь в этом багряном мире. Словно птица свободная, паришь - хорошо это и сладко, чувствовать ускоряющееся движение багряного состава, путешествовать вместе с ним, окунаясь в Приключение. Двери прикрытые. Купе. Одно из них полуоткрыто, диалог слышится:
- Герой Максима Горького, пять букв по вертикали… - Данко, что ли? - Нихт ферштейн, Шерлок. Не сходится. Последняя «а»…
А вонь густеет, застывает холодцом, кружит голову. Кажется, предпоследнее купе: чутка самого приоткрыта дверца и никого внутри кажется нет. Запах идёт оттуда. Может, сунуть свой любопытный носик, ась? Только служебная комнатка проводников рядом, только кто его знает, как хозяева отнесутся? Не-Лана Бледева, вряд ли обрадуется. Впрочем, судя по липкой, жуткой какой-то тишине царящей внутри… Может хозяев там нет, или они умерли и превратились в трупы, разлагающиеся прямо в этом составе… Проводников тоже не видно (Котов в противоположенную сторону куда-то ушел), да и что они в конце-концов могут сделать? Выговор не влепят за проникновение в чужую комнату и унитазы драить зубной щёткой уж точно не заставят, - компания Три-Н, заботится о благе своих пассажиров. Гражданин-проводник ведь сам сказал!
-
За описание жалобной книги :) и за вонь :)
-
За Данко! И вообще, шикос! Трупный запашок в поезде - это вам не это :)
|
|
|
|
Пипа— Отчего же странно, — улыбается в ответ Мириам. — В Японии тоже живут люди. Почему бы им не пить кофе? Люди везде примерно одинаковы, хоть и разнятся по цвету кожи и разрезу глаз. Она осекается, осознавая: а ведь Пипа права. Для кого-то это принципиально важно… Её родная Германия теперь готова смотреть на тебя с презрением за недостаточный процент арийской крови, текущей в твоих жилах, а за отсутствие таковой — и вовсе отправить на смерть. Мириам мрачнеет, унесясь мыслями в тяжёлые воспоминания. Но вернувшаяся вскоре официантка, словно фея по мановению палочки, одним добрым делом стирает с лица девушки следы грусти: булочки! Аккуратные, ароматные, подобные тем, какими она угощалась у тёти во Франции. — Это мне? Правда? — в глазах Мириам читается искренне-детский восторг. Девушка берёт с блюдца одну, макает в кофе и отправляет в рот с поспешностью голодного человека. Так и есть: последнюю неделю она ела не так много, отказывала себе в необходимом ради того, чтобы самостоятельно купить билет на сегодняшний вечер. И теперь это незамысловатое угощение кажется ей вкуснее самого дорогого десерта. — Спасибо. Вы волшебница, Пипа, — говорит художница, тепло смотря на женщину. — Ваше волшебство заключено в добром сердце. Я ведь понимаю, что это вы сами… — кивает она на булочки. — Хозяин бы этого никогда не сделал. Девушка снова улыбается. Этой улыбкой она хочет дать понять, что не сердится на официантку за её маленький обман. — А можно я нарисую вас? — вдруг говорит Мириам, сама удивляясь, как это она осмелилась. — Не подумайте, что это что-то товарно-денежное из разряда «услуга за услугу», нет. Я захотела выполнить ваш портрет сразу, как только пришла сюда, потому что вы красивы. Просто… так было бы словно украдкой, и это другое. Совсем не то по сравнению с добровольным согласием. Конечно, было бы проще, если бы вы присели рядом, напротив, но я понимаю — работа… Потому я не потревожу вас: буду рисовать, просто наблюдая, как вы ходите меж столиков. Согласны? Мириам говорит просто, открыто, что думает. Почему-то ей кажется, что Пипа поймёт и её не заденет такая безыскусная прямота от незнакомки. — Ой, что же это я! Где мои манеры. Мириам Розенфельд. Я из Германии. Эсперанса Когда официантка уходит, Мириам берёт в руки планшет и подсаживается ближе к актрисе. Её неожиданный вопрос застаёт девушку врасплох. Хотя чего тут таиться… От Эсперансы Мириам мало что скрывает, ведь каждому из нас нужен человек, которому можно выговориться. — Мы поругались, — честно отвечает она. — Мигель порой невыносим: ведёт себя так, словно я его жена, что синонимично собственности. Вот скажи мне, аргентинцы всегда такие... «Исповедь» обрывается на полуслове: Мириам осекается, заметив, как внезапно изменилась в лице подруга, смотря куда-то «сквозь» неё, как искра гнева сверкнула в её темных глазах. Что, Эсперанса, что такое? Невольно обеспокоенный взгляд девушки устремляется в ту же сторону… чтобы встретиться с его взглядом. Немец. Треск ломающегося пополам угольного карандаша в тонких, судорожно сжатых пальцах. Напряжённых так, что белеют костяшки. Антрацитово-чёрный, хрупкий грифель сыплется прямо на персиковое платье. — Чёрт! — выдыхает Мириам, уронив взгляд на колени. Это не из-за платья, ей не жаль его. Но вот сломанный инструмент… такие карандаши стоят недёшево, и у неё их всего два. Она вновь переводит взгляд на военного и медленно поднимается. Ей плевать, что подумают о таком жесте и неотрывном, пристальном взгляде окружающие. Ей плевать, что подумает он сам, посмотревший на неё по всем правилам кабесео. Она никогда не понимала этой игры и терпеть не может этих кокетливых, зазывающих, хитрых и многообещающе-двусмысленных переглядываний с разных концов зала. Хочешь пригласить — подойди. Или духу не хватает? Но нет, Мириам встаёт не для того, чтобы ответить на приглашение мужчины в нарушение этикета. Она знает: достаточно просто подняться — и угольная крошка слетит на пол, не оставив и следа на скользком шёлке. Но даже когда девушка опускается обратно на стул, она продолжает смотреть. Не отводя глаз, смотреть на незнакомца с железным крестом на груди. Ей так можно. Это её право и привилегия — она художник. Эсперанса, кажется, не замечает изменений в поведении подруги, отвлёкшись на безмолвный диалог с мужчиной у барной стойки. Играет первая танда. Люди, стены, пространство — всё начинает кружиться, быстрее, ритмичнее, очертания размываются, смазываются, перемешиваются, заглушая смеющиеся голоса, и аккорды Малербы и дивный, чарующий тембр Медины. Немец танцует с кем-то. Мириам не слышит, что он говорит этой женщине, не видит выражений их лиц. Вместо них — пятна, словно быстро вращающиеся цветные стёклышки в калейдоскопе. Экспрессионистическое буйство цвета и звуков, в котором тонешь, тонешь… Художница сидит недвижно, отрешённо. Она не слышит ничего — лишь голоса, эхом прошлого, звучащие сейчас в голове. Она не видит ничего — лишь этот крест на левой половине его парадного кителя. Почему так мучительно щемит сердце? *** Руки с половинками сломанного карандаша сами ложатся на планшет, скользят полубессознательно, выводя линии. Я рисую. Мне нужно рисовать сейчас. Жизненно необходимо. Иначе… иначе я просто… убью его. Я уверена, что способна убить. Как же это страшно... Я не знаю, что со мной! Но чувствую, ясно ощущаю, что мне нельзя подниматься, а нужно рисовать, чтобы не совершить глупостей! Кто сказал, что искусство — это спокойное созерцание? Кто сказал, что искусство — это умиротворение? Кто сказал, что искусство — это любовь? Я огорчу вас: величайшие полотна мастеров — плоды огромной боли. Молния взгляда в фигуру танцующего — обратно на бумагу — снова на него. Сейчас я похожа на одержимую, и я знаю это. Захватить, запечатлеть, проникнуть в самую суть! Быстрее, пока не растворился этот эфемерный образ впечатления! К дьяволу парадный китель, которым ты так горд, что носишь даже на чужбине. Мне не составит труда сорвать его, как и эти награды и знаки отличия на твоей груди. Они — ничто, оболочка, они — наносное, мешающее видеть. Мне нужен ты, немец. Не прикрытый формой с крестами и лентами. Я хочу испить до дна чистый, концентрированный субстрат твоей сущности. Покажи мне свою обнажённую душу, немец. Я хочу видеть, какова твоя душа. Есть ли она у тебя? Подобна ли она алчному, осторожному, расчётливому Юргену Шредеру из миграционной службы, безымянный немец? Полированной столешницы касается один бриллиант. Чиновник смотрит на драгоценный камень.
— Вы предлагаете мне взятку? — Я лишь оплачиваю ваш сверхурочный труд по приведению моих миграционных документов в порядок и компенсирую ваши временные затраты.
Мириам старается говорить спокойно, но её голос предательски дрожит. Конечно, это не укрывается от внимательного Шредера.
— Я понимаю вашу спешку, фройляйн Розенфельд… — его глаза чуть сужаются в хитрой усмешке, — но срочное изготовление документов у нас идёт по отдельному тарифу…
Мириам понимает намёк, ей не нужно повторять дважды — второй камень покидает недра бархатного мешочка и ложится рядом со своим братом-близнецом. Ей не стыдно за взятку: сейчас она покупает свою свободу, а может, и жизнь.
— Я беру это только для того, чтобы оно не лежало здесь у всех на виду. И прощаю вас на первый раз, фройляйн Розенфельд. — Конечно. Спасибо, — поспешно кивает Мириам. — За документами приходите завтра. Пальцы художницы скользят по белизне листа, растирая чёрные точки в размытые завитки волос и следы щетины на щеках. А может, твоя душа подобна прямому, бескомпромиссному, бессердечному, идущему напролом собрату, безымянный немец? Неизвестный офицер с улиц Лейпцига, ворвавшийся ноябрьским вечером к нам в дом. Ты хороший знаток родительского сердца. Ты знал, как нужно действовать, чтобы принудить отца не сопротивляться. Ты понимал, кто для него дороже самой жизни. Резкий, дёрганый росчерк. Уголь крошится от силы нажима, оставляя на бумаге линию твёрдого подбородка. Ещё один рывок карандаша — и вырисовывается нос с римской горбинкой. Щёки Мириам горят нездоровым, горячечным румянцем, словно ей только что надавали пощёчин. Её кожа всё помнит. Хранит следы бесчеловечного прикосновения тем вечером. Такое не стереть из памяти. Так какая у тебя душа, танцующий незнакомец, и что это такое — немецкая душа? Когда из понятной, близкой, знакомой с детства она превратилась во что-то чуждое, ожесточённое, ненавидящее? Ответишь? Знаешь ли ты, что для таких, как я, означает крест, мерно покачивающийся на твоей груди в такт плавным шагам танго? Знаешь, сколько счастливых жизней он перечеркнул, сколько судеб поломал? Чувствуешь моё рвущееся наружу желание прямо сейчас подойти, одним быстрым движением сорвать его и острым концом что есть силы оставить росчерк на твоей гладко выбритой щеке? Так, чтобы до брызнувшей крови. Так, чтобы до шрама, подобного незаживающим ранам, что оставили твои соотечественники в моей душе. Только не плачь, Мириам. Не надо. *** Она очнулась. Устало проводит рукой по лбу. Смотрит на лист с недоумением, непониманием. Это она нарисовала только что?.. Нарисовала его, того немца?.. Почему?.. И отчего вокруг наброска столько вдавленных чёрных точек, словно лист пытались истыкать десятками игл?.. Почему её волосы в таком беспорядке, высвободившимися из тугого узла прядями спадают на лицо?.. И почему так легко и свободно?..
-
за портрет. За флешбэки. За потрясающую историю. За душу, вложенную в пост...
-
Какая она славная. Я утром отвечу )
-
Браво за "немецкий" фрагмент и отдельное браво за Файнса!
-
Пришлось побыть немного невежливой и не ответить Мириам ) Это прекрасно, целая вставная новелла в нашей истории. Мне нравится, как она мыслит и чувствует посредством бумаги и карандаша.
-
O________O Прочитал твой пост, слов нет, одно "O________O". Потрясающе. Ты (это редкость!) умудряешься писать длинные посты интересно, так, что я их залпом проглатываю. Особенно этот. Спасибо! Ты восхитительный игрок.
-
Очень сильно. Прониклась, читая, местами до слез.
-
вооооооууу
-
Живо и эмоционально до мурашек. Очень здорово пишешь, цепляет.
-
Неслабо. Совсем неслабо.
-
Сильно!
-
Одиннадцатый. За дело.
-
Понравилась)
-
Так правдоподобно страдать может только тот персонаж, чей автор страдал тоже, и по-настоящему. Словом, верю. Сильно. Давно хотел плюсануть этот пост, да.
|
Майя отошла в сторонку, закутавшись в свою собственную печаль, будто бы в шаль. Так часто случается с людьми: обособленные, отрезанные, отделившие сами себя от целого, чтобы пребывать в молчаливой грусти, люди остается наедине со своими вопросами и проблемами. В этой персональной гнетущей тишине, которая и лечит, и калечит, вгрызается в сердце омерзительным сверлом, но дарит некое светлое понимание, взрослость души - тихие добрые эмоции, которые рождаются в таких вот печальных размышлениях. А если на сердце всё время радость сплошная, клубничный сироп да малиновое варенье, то нет времени и подумать, и над самим собой поразмышлять и над своими поступками тоже. Нельзя ведь говорить всё время – иногда необходимо просто помолчать, послушать этот мир, давая языку роздых, а собственной душе предоставляя возможность высказаться.
В этой особенной, личной тиш-ш-шине.
Посветлевшие глаза Данкийской Пчелки как-то нехорошо заблестели, словно бы изготовившись к слезам – они стали глубже, стали синее, словно бы вобрав в себя частичку неба этой планеты, засверкали отчаянным серебром. Но Майя Юрьевна, как нам известно, больше не плачет со времён Эксперимента, а потому глаза её оставались сухими до рези, и ни единая, даже самая крохотная слезинка не появилась на свет. Светловой, быть может, и желалось сейчас всплакнуть, хотя бы крохотной бисеринкой влаги смягчить наболевшее, но… слёз не было, поэтому девушка просто рассматривала чудный город, любуюсь его необыкновенной архитектурой. Всеми этими хаотичными зданиями и чудесами инопланетного дизайна. Это была первая чужая планета на которой Пчёлке довелось побывать. Не подставная, не для игры… А самая настоящая, в чём-то похожая на Землю, а в чём-то совсем иная. Пораженная Анархией словно гнилой болезнью! Свободой и равенством для всех, агась. Убийц здесь не останавливают, но по быстрому расправляются с ними всей толпой, чтобы они не успели убить кого-нибудь ещё.
Воплощённое, мать его, счастье.
Крепко задумавшаяся девушка чуть вздрогнула, когда почувствовала чью-то руку на cвоём плече, а впрочем, не слишком удивилась, легко догадавшись кто это.
Помолчать вместе – это хорошо.
Поглядела на небо, желая видеть как челнок войдет в атмосферу: оставляя за собой белый след, станет стремиться к земле такой вот своеобразной падающей звездой. Красивое, наверное, будет зрелище! Но живущим здесь инопланетянам плевать: если на каждый закон у них уходит не меньше года, если каждое решение рождается в таких вот муках, принимаемое толпой, а бандиты, одетые в форму стражников ищут на кого бы напасть, то всё верно. Здесь никому нет дела до высоких эклеров, то есть пардон, до этих самых высоких материй! Люди сидят по домам, боясь высунуться лишний раз на улицу в этом царстве воплощённого Равенства. Плеснулась девичья рука, желая дотронуться до ладони капитана Чижика, потом вдруг неуверенно остановилась, застыв себе в воздухе. Пронеслись вереницы мыслей в голове: но ведь увидеть могут остальные мужчины, но ведь слушки могут поползти, липкие такие, противнистые сплетенки. Но! Всегда же есть какое-то проклятое «но»… …И другая ночь припомнилась – сочная, августовская, насыщенно тёмная да густая. В парке жирно, до одурения, пахло прелой листвой; фонари подсвечивали чёрные дорожки, а Майя сидела на скамейке и глядела вверх. От той пьянки осталось мало воспоминаний: не помнила она свой грандиозный прыжок, свою речь исполненную горечи, не помнила как сиганула в фонтан, а вот ночной парк помнила – когда убежала от этой толпы на своих роликах, мокрая с ног до головы как идиотка распоследняя, и приземлилась на какую-то скамейку, задрав голову вверх. Москва беспощадно засвечивала небо: не видно луны, не видно звёзд. Лишь мешанина ярких цветов в вышине! – световые блики реклам, огни небоскрёбов да мерцающие светлячки разбросанных тут и там фонарей Ночь напоминала липовый мёд, лениво стекающей в своей самодовольной густоте по чайной ложечке. Сквозь алкогольный дурман водочных коктейлей, вдруг проступила невыносимая грусть. Рыжая девушка в мокрой одежде внезапно осознала, как скучает она по небу, как одиноко и как тоскливо ей на земле. Среди этих огней, дорожек, путанных путей и бесконечного бесцельного бега… Парк заходился ароматом зелени, сходил с ума от этого августовского лета, пах землей, ароматизировал утомленными травами. Ночь вокруг стелилась густая, фиолетовая, предчувствующая скорую свою осень, а Майя представляла себе звезды, миллионы миллионов звезд в которые желалось прыгнуть будто в воду. Вот разбежаться со всей мочи – и вперёд!
Сейчас она находилась среди звезд, в чуждом городе на чужой планете. Рука, застывшая в воздухе вдруг приняла решение: «А и плевать же, Светлова!» Майя дотронулась до ладони Фёдора Михайловича, пусть чисто внешне (в скафандрах ведь особо не почувствуешь ничего), но всё же обозначая этот дружественный жест, а пожалуй даже больше чем дружественный. Пальцы доктора Светловой спокойно дотронулись до ладони на плече, уверенно сжали мужскую руку и отпустили, ни к чему не принуждая. Девушка встретилась взглядом с капитаном, посмотрела на него и снова отвернулась. - А я рада, что я здесь, Фёдор Михайлович, - вдруг произнесла по личному каналу, разрушая молчание. - Даже знай я про Чёрную дыру и прочие неприятности, я всё равно пошла бы на этот корабль, - пожала плечами, снова взяв тишину. А потом вдруг продолжила спокойным ровным тоном, только тише обычного, так тихо, что и по личной связи едва ли услышишь. - Ведь узнай Майя Юрьевна на Земле, что Данко пропал в Зельцианской Безде вместе со всем его экипажем, со всеми людьми… которые… У неё бы сердце лопнуло от горя. Конечно, в это сложно поверить… Что оно с детства, что так бывает.
Вздохнула.
В конце-концов, Фёдор Михайлович может не услышать – планета чужая, момент грустный, накатили эмоции, да и с кем не бывает? Валькирия Светлова оставляла капитану шанс не услышать, если у него нет желания это слушать. Помехи в атмосфере… и сказано было достаточно тихо. Всегда можно сделать вид, будто негромкие слова пролетели мимо. Девушка глядела на город, молчала и смотрела вперёд. Не отодвигалась, не уходила прочь. Смотрела вдаль, но думала уже вовсе не об этой планете.
...
Эта лёгкая меланхолия осталась с ней и в челноке, когда Майя мысленно строила планы и вспоминала произошедшее, улыбалась про себя и вносила пометки в воображаемый блокнот: как-то, осмотреть руку Романовского, например. Вообще-то ожог пустяковый, но в условиях чуждой вселенной, в свете новой информации про сотни инопланетян и полную затерянность землян в этом неизвестном мире. О-ох. Как говорится, лучше перебдеть, чем упустить что-то действительно серьёзное. Девушка припоминала произошедшие события, улыбаясь про себя. Ну, скажем, эту свою шуточку с Фёдором Михайловичем про дизайнерское кресло-мешок и невыносимое желание его одолжить!
Майя тогда кивнула головой, успокаивая бывшего преподавателя сумевшего отшутиться от ситуации. Тоже хихикнула, потому что скопилось оно в ней: напряжение, жуть… - Ла-а-адно ла-а-адно, я действительно не могу представить вас сидящим в этом кресле, Фёдор Михайлович, да в нём, по-моему, и невозможно сидеть. Сто процентов непафосноты! Хотя, вы бы могли стать капитаном Оригинальность… Но честно говоря, это действительно непредставимо, - веснушчатая девушка растянула рот в озорной полуулыбке. – Дело в том, что Майе Юрьевне никогда не доводилось бывать на капитанском мостике. Ну да, ну да. А ведь там работает много достойных данкийцев! Хотя, наверное, моё присутствие в этом месте не желательно. Фотон Игнатьевич может смутиться, да и остальным мужчинам будет неловко... боюсь. Рыжая Пчёлка чуть опустила веки, представляя милое смущение этого самого Фотона Игнатьевича, случись ей объявиться на мостике. А Шмидт… как там его… Оттович, наверняка состроит свою кислую физиономию в ответ на её явление. Но если пирог удастся, то даже недовольный штурман может повеселеть. В серых глазах Майи плеснулось любопытство, яркое это желаньице поглядеть на рубку управления. Но... Девушка стеснялась просить об этой экскурсии вслух, с чего бы ей такие преференции-то? - Хотя Алексей Кирович, по-моему, тоже не бывал на мостике настоящего взрослого звездолёта. А ведь он хороший пилот!
Док снова вернулась в челнок. Побарабанив рукой по колену, припомнила странное поведение Ивана. Или оно не было странным? Во всяком случае, во всей этой лекции чудилось нечто неестественное, слегонца нарочитое, растянутое будто резинка, готовая вот-вот лопнуть. Будто бы младший инженер желал сверкнуть павлиньим хвостом, как это помнится делал Алексей Кирович в детстве, когда желал привлечь к себе внимание. Кнопку там запретную нажать, помотать нервы Чижику… Ну смотрите сами. Иван просто перебил Светлову разразившись целой энциклопедической тирадой. Информация конечно была интересной, но не так чтобы прямо в тему. Майе тогда стало жаль инженера, как ей показалось, не сумевшего поразить остальных мужчин своей осведомленностью - скорее принудившего всех себя слушать, будто бы один Иван умный, а все остальные при этом, полнейшие кретины. Великолепная Майя Юрьевна так и вовсе, почувствовала себя тем печальным рассказчиком, который ужасно хотел поделиться какой-то интересной историей, но был внезапно перебит выкриком из зала – и там, в том выкрике, крылась вся соль байки. И вот ты стоишь на сцене с микрофоном, в свете прожекторов, но рассказывать тебе больше нечего. Самый смак озвучил кто-то другой, присвоив себе весь триумф. Ха. Девушка натянуто улыбнулась в ответ на эту лекцию, стараясь не выдать своего разочарования. Иван ведь не со зла… А Пчёлка и сама могла ляпнуть ерунду первостатейную, не подумав: ну вспомнить хотя бы о лифтовой кнопке по которой рубанул Чижик, чем-то же бывшего преподавателя Светлова тогда допекла. Нда. Она понимала Ивана как своего собрата по болтливому несчастью – он ведь желал рассказать что-то умное, а получилось скорее заумно.
- Вот так! – ударила себя по коленке ладонью добрый док, желая придать этой лекции хоть каплю жизни. Так сказать, подвести эффекную черту под историей. – Вот кто такие гоплиты!
И показала инженеру большой палец.
...
Иван... Ну да, ну да. Сложно поверить будто он павлинит перед докторшей, ещё сложнее поверить, будто Чижик способен ревновать. Даже сейчас в челноке, одна рыжеволосая повелительница лыж фыркнула над своим предположением. Потом зябко поёжилась, сглатывая слюну саднящим горлом, и желая отвлечься от этого полета на крохотной железной посудинке, снова ушла мыслями в прошедшее. Чтобы Чижик ревновал? Да ла-а-а-адно! Нет, Майя Юрьевна сама назвала его Мавром, помнится. Но ведь злился-то Чижик тогда за дело: за сломанный замок, за то что в каюту вломились вместе с Алёшкой незванными. Хе-хе. Но сейчас-то они ничего не ломали, и никуда не вламывались, просто Пчёлка решила потренироваться в самообороне и немного удивилась капитанской реакции. Он ЧТО, действительно считает будто бы она раскиснет от пары тренировок с этим могучим Азиатским Богом Войны? ...Правда, сама-то Майя Юрьевна считала точно также, будем честны, когда о своих тренировках с Кырымжаном рассказал Фёдор Михайлович в медотсеке. Ей-то это казалось почти что самоубийственным шагом: словно бы тренировка храброго чижика против паровоза! Не нужно быть гением, чтобы догадаться кто победит в поединке. Всплывала в голове даже смешная цитата из одной юмористической книжки про космические приключения, нечто вроде:
- Артур Дент, знаете ли вы, какой ущерб будет нанесен бульдозеру, когда я позволю ему переехать вас? - Какой? - АБСОЛЮТНО НИКАКОГО.
Хе-хе. Док в челноке усмехнулась под скафандром, смежив веки. Вернулась чуток в прошлое, в один необычный Город, расположившийся на необычной планете Равенства.
...Да чтобы она отказалась тренироваться с этим грозным Воителем!? Да ещё после того, как капитан выразил своё сомнение по поводу её физической выносливости? Ухмылка Майи Юрьевны в тот момент сделалась особенно хитрюжной, как у полосатой кошечки, сумевшей раздобыть себе рыбку. Рыжая бровь изогнулась ироничной дугой, уголок губы приподнялся в пафосной улыбке, а серые глаза полыхнули первозданным азартом, когда она поглядела на Фёдора Михайловича, горделиво вздёрнув свой курносый нос. Вот будь на месте капитана Чижика, некий блондинистый капитан с именем-отчеством Юрий Аркадьевич, уж он бы понял, что Фёдор Михайлович допустил серьёзную ошибку, ведь любое высказывание из серии: "Я сомневаюсь, Майя... Я не одобряю... Я не уверен, что тебе следует это делать... ", волшебным образом преобразовывалось в мозгу Пчёлки, в грандиозное да великолепнистое: "О да, Майя! Ты должна это сделать чтобы меня впечатлить. Вперед, Светлова! При, Светлова! Добивайся своей цели, Светло-о-о-ва!!! Только вперёд и никаких аттракционов!!!"
- При всём уважении, Фёдор Михайлович, я не могу отвлекать вас всё время. Я ведь уже попросила вас о помощи с яблочками, агась-агась! Если принаглею ещё, кто-то может решить, будто Светлова Майя Юрьевна занимает слишком много времени у капитана. Поэтому рациональнее будет (ну да, ну да!), тренироваться с Кайратом Тимуровичем, - девушка поглядела на Кырымжана, сосредоточенно кивнув головой. - О, Кайрат Тимурович! Вам не следует обижаться на Фёдора Михайловича, скорее следовало бы обидеться мне, ведь капитан опасается, будто я развалюсь на части тренируясь с вами. Хе-хе. Теперь это дело чести, доказать обратное! - Пчёлка ухмыльнулась, даже зардевшись радостно от этого вызова: да-а-а-вненько у нее не было соревнаний. Агась-агась. Потом напустила на себя самое суровое, убийственно серьёзное выражение лица и радостно продолжила: - Но вы не пожалеете о своём предложении, Кайрат Тимурович, что б мне сдохнуть! Я буду молчалива, я не буду грузить вас разной чепухой, я приду в своих любимых кроссовках, они правда для бега, но это же не важно, верно? И там чудесная брендовая молния на бочине, вот что я хочу сказать - это Молния Успеха! Сто процентов, такие вещи всегда имеют значение... Обожаю когда всё начинается с расписания. Приду за пять минут до начала или даже за десять. Поверьте. Майя Юрьевна будет пунктуальна и молчалива. Я знаю, людям не нравится когда кто-то болтает без умолка, ё-ё-шкин кот, это красный уровень ужасности. Поэтому старший лейтенант Майя Юрьевна не станет грузить вас лишней болтовнёй, майор, - чуток помолчала, пытаясь унять накатившее возбуждение, но всё ж таки не удержалась. - Мммм... и вы можете со мной не церемониться. Светлова Майя - всегда побеждает! Вот я о чём. Майя Юрьевна восхрененно выносливая Пчела. Извините за эту ремарку... но, да, мммм, вот как-то так, от двух слов «восхитительно» и «офигенно». Вы вполне можете быть суровы, я так даже лучше работаю. Восхрененно лучше!
...
- Алё Алё, Данко, - счастливо выдохнула Пчела, когда челнок, наконец, завершил свой полёт. О-ох, Майя терпеть не могла такие вещи: крохотные скорлупки жизни, затерянные посреди безбрежного космоса, она и звездолёты то не очень жаловала, а уж тесные челноки... Девушка рывком поднялась на ноги, стряхивая с себя меланхолию будто воду. - Я чую в вашем голосе искреннее переживание, я чую дрожь и страх. Ну же, Звездолётов Даниил Фёдорович, вы же скучали, программный вы мой друг!? Признавайтесь. Наверняка вам было без меня грустно и одиноко, да-а-ась!?
Майя Юрьевна быстренько сдёрнула шлем, с наслаждением потерев свой нос. Потом чихнула, сглотнула слюну побаливающим горлом и поправила волосы, убирая выбившиеся прядки за уши.
- Ой, это так галантно, целых две руки! - азартно полуусмехнувшись, девушка схватилась сразу за двух мужчин, решив никого не игнорировать и не обижать. Алёшка вообше парень горячий, может и огорчиться если она его проигнорирует. А Фёдор Михайлович иногда довольно странно реагирует на ситуации. Мавр, агась, такой ледяной маврище же и есть! Майя надеялась что эта дружба между ними тремя, будет жить довольно долго, и она не сломается из-за каких-нибудь там эмоций, или ещё чего. Главное, поступать умнО!
- О-о-о, момент такой высокий, что я даже боюсь его разрушить. Словно дама из кареты, агась-агась, не хватает мне только криналина. А вот помнится в одном фантастическом сериале, обеззараживание проводилось в крохотной комнатушке не больше гальюна. Экипажу приходилось раздеватся до трусов, обмазывая друг друга какой-то липкой дрянью. Наши минус шестнадцать, ничто, в сравнении с той процедуркой, верно?
-
42!!! За цитату! :) За легкое касание, за воспоминания, за обеззараживание :)
-
Это восхрененный пост! *утащил слово в цитатник* Начиная от этого слова, заканчивая трогательным прикосновением, романтическим флешбеком и чудесной реакцией на две руки (я даже не ожидал!). А с Кырымжаном реакцию угадал, ага! :)
|
|
Это было увлекательное путешествие через лес: такое себе прямо невыносимо увлекательнистое и героичное до невозможности. С беличьими ушками, что немаловажно! С красивыми такими, почти что кошачьими ушками, украшенными сверху веселенькими кисточками. Кушали Яррике комары, мошки, мухи, слепни, маленькие злодейские мухи не больше точки, и маленькие полосатые же слепни. Прямо таки удовольственно обедали господином магуем, едва ли не косточки его обгладывая, великопно красивые, само собой. Костяшки-то! Бессонница сменялась прерывистым сном, а прерывистый, наполненный кошмарами да треволнениями сон, сменялся чудесным таким, бравым путешествием через лес. Когда каждый шаг в удовольствие, каждый прожитый день в счастье, и… «И все путешествия, дерьмо!» - со злостью вписал наш маг кратенькое посланьице в свою книжечку, подчеркнув жирной чертой сие философское утверждение, даже бумагу прокарябав с психу.
О да. Сначала Ярр двигался просто в упадке и психе. Потом в упадке упаднейшем, и без психа, а потом, изголодавшийся, измучившийся, продрогший и изжаленный магуй, познал некое хрупкое равновесие. К этому времени ног он уже своих не чувствовал; голод, периодически утоляемый орехами да ягодами превратился в некоего постоянного спутника – такую сосущую надоедливую боль; полуоглохшие уши переместились куда-то вниз, а сердце вдруг ощутило некое странное спокойствие, которое можно найти только в природе. И при условии, что ты не до конца уверен: выживешь в этой самой природе, или уже нет… …Вспоминал Яррике своих сестренок – Эдригу, Ларрэ и Мирру. Вспоминал дедовы рассказы в большой круглой комнате среди пожелтевших карт да сувениров, вспоминал большой пушистый ковер на котором частенько играл в детстве, закапываясь лицом в пушистые ворсинки и Фиору, само собой, тоже припоминал. Сочную рыжину её волос, такую себе пламенно-красную, разбавленную блестками живого золота. Шевелюру это волнительную в которую желалось зарыться лицом, чтобы почувствовать запах. Как в тот давний ковёр же, ага! Робкую улыбку припоминал, вкупе с прекрасным манерами госпожи Шадричной. И теплую ванную в которой размокал окуньком, представлял в воображении - восхитительную эту, замечательно-горячую воду за которую в нынешнее время, господин Магуй был готов отдать пол царства и своё большое имя в придачу.
Воспоминания эти не вызывали боли, но и не дарили особой радости. Они просто были, существовали, царили. Занимали изголодавшийся мозг яркими картинками, отвлекая от лесных страхов. И ведь ведь вроде не плохой лес, чистое хорошее место – иногда сырое, иногда сухое – чинная добрая чащоба, не отравленная скверной. Но волшебник отчего-то совсем уж здесь измучился, словно бы все эти заросли испытывали к нему жгучую неприязнь и мстили своими отвратительными комарами. «Даже если эти друиды могут снять моё проклятие, не уверен что оно того стоит. Впрочем, есть ведь ещё мамА Фиоры… Охохо… Я умру ради того, чтобы у говнюка Григге случилась ночь любви. Ага-а. Это по меньшей мере несправедливо! » В общем, три дня пролетели «весело». К этому времени, Ласка уже потерял все ориентиры и просто двигался вперед наобум: пока хватало сил, создавал чистую воду в ладонях, чтобы утолять жажду и споласкивать искусанное, отчаянно зудящее лицо. А потом сил уже не осталось и пил наш волшебник из каких-то лужиц да ключей, заедал эту тоскливую трапезу орехами, мучился животом, нюхал табак и пытался даже разок создать огонь при помощи трения… Но… Но! Никого огня так и не получилось, а Ярр почти что сошел сума от этого чудесного аромата жареного мяса, когда волшебник с тритоновыми ушами, вдруг выбрался на третий день к чьему-то костерку. По быстрому пряча спутанный колтун волос под капюшон и пытаясь устроить золотой меч в ножнах лучшим образом, Волшебник рассеянно прибил какого-то комара и шагнул к огню.
- Приветствую тебя путник, я Ласка Великолепный, покоритель сих мест! - магуй горделиво взмахнул своим изодранным плащом, стараясь создать наилучшее впечатление. А это значит, безбожно хвастаясь и швыряясь в нового знакомца своими завиральными историями. - Вот уже три дня, как я наслаждаюсь прогулкой по этим великолепным местам! Ха! Я веду путевые дневники, наслаждаясь красотами. Я САМ Ярр Ласка из дома Ласки, а кто ты, путник? Твоё блюдо пахнет отменно… впрочем, я прекрасно питался все эти дни, ибо являюсь первосортным следопытом!
Словно бы в доказательство этих слов, желудок мага громко и очень требовательно заурчал. Ага-а-а. Прекрасно же питался.
|
|
Сначала Ярр шагал по этому чудному лесу вполне себе браво, насвистывая веселый мотивчик под нос и наслаждаясь мысленным лицезрением обнажённой Фиоркиной натуры. Как-то так само собой получалось, что в голове у нашего волшебника, Рыжуля возникала более фигуристой, округлой и пышной дамочкой. Розовый язычок скользил по губам, а тонкий Фиоркин голос произносил в неожиданно страстный растяг: «Ааах, господи-и-ин Ярре Ласка, спасите мою мам-а-А…» Через некоторое время лицо Шадрички и вовсе заменилось на некое универсальное лицо превосходно-красивой б-леди, с очаровательно огроменными формами обнажённой натуры. Доводилось Яррике видеть неприличные рисуночки изображающие всё смачно и подробненько, да и с женщинами лёгкого поведения в известных заведениях, тоже доводилось компанию водить. Это было вначале. Легкая такая, веселая прогулочка по лесу в компании своих грёз, когда золотой меч мелькал яркой молнией, сбивая попадающиеся на пути растения и противозные сучки, норовящие оставить на превосходном лице волшебника, мстительные царапины.
Потом стало менее легко и весело – навалились какие-то шорохи, шумы, чудились за спиной враги – а обернешься, никого нет.
- Это ещё за хер со мной играет! Учти, мать твою, парень я горячий, а ну выходи на свет! – проорал Яррике в эту настороженную лесную чудь, швыранув в какую-то особо подозрительную тень, свою отменную ледяную стрелу. Никто не появился, а волшебник нервозно рассмеялся – «Ну и сдрейфил же ты, мастер Ярре», впрочем, меч теперь держал в руке на всякий случай. Как им пользоваться-то волшебник всё равно не знал, да и обилие драгоценных камней на рукояти делало это оружие почти неподъёмным, но всё же меч, а Яррике всё же мужик. Цельный магуй с огроменной мужской харизмой!
...
Улыбнулся невольно, припомнив откровение воробья-Варвикке о том, что он подглядел за голой Фиоркой когда она купалась в море. Красивые брови магуя взлетели вверх, а челюсть, с такой же точно скоростью прянула вниз. Казалось, что он сейчас разозлится, насупится, встанет на защиту девичьей чести, вкатив мальчишу-воробьешу моралистическую нотацию, но… Но. Ярр лишь покачал головой и облизнул губы. - Потом мне не забудь показать это место, лады? Твою мать! Ааах, парень, ты играешь с огнём! Я бы сейчас не отказался от… хм… магического сражения в Зеленом Человеке, эх,.. - шумно вздохнул. - И да, Варвик. Не вздумай показывать мне то место, где голым купается хмурый Григг. Не хочу этого видеть никогда в жизни. О проклятье! Теперь я это вижу в мыслях… Нет-нет-нет, срочно о Фиоре, во имя этой вашей Лакуны (и её нижнего белья). Значит ромашки, букашки, васильки, цветуёчки и зеленый цвет. Добро, кузнечик. К счастью у меня прекрасная память, Варре, мне не нужно записывать такие вещи!
...
К сожалению, о Фиорке думать больше не получалось, наверное потому что было страшненько, одиноко, тени становились всё длиннее, волшебник зяб и мерещилась ему всевозможная жуть за спиной, заставляя пускать ледяные стрелы и грозно замахиваться мечом. Вдобавок, стало холодно, и всё чаще Яррику приходилось дуть себе на руки, попеременно таская меч то правой, то левой пятерней Острие грозного оружия при этом бессильно волочилось по земле, а Ласка цветасто матерился себе под нос, увлеченно склоняя Григге, Гродди, а иной раз даже и Варвикке, и всех этих чёртовых друидов вместе взятых. По матушке, по батюшке, и по всем членам их простолюдинских семей, что б их!
- Всё. Закончили на сегодня, я вам что тут, херов герой с дымящейся от натуги задницей!? Ночь уже. Пора спать, - нахмурившись, волшебник завалился на ближайшую груду валежника, со злостью отшвыривая меч в сторону. Лёг на спину, закутавшись в свой темно-синий плащ. Увы, только не спалось. Было голодно, холодно, страшно и днём он явно переспал. Злясь на себя да проклиная всех богов на свете, Ярре Ласка бревно-бревном валялся на земле, готовый к нападению в любой момент… Бедный. Несчастный. Озябший магуй. Голодный, что ужаснее всего! Ибо он подъел остатки роскошной трапезы ещё в первый час увлекательного лесного путешествия.
|
|
Чистое купе, бордовые шторочки, всё такое уютненькое и дорогое, всё такое вопиюще прекрасное, созданное для комфорта, для отдыха, для неторопливой этой дорожной расслабленности. Немного портит атмосферу лишь лёгкая вонь, но если не обращать внимания, то вроде и неплохо. Даже отлично, пожалуй, уж если от чистого сердца-то говорить! Ведь холодная ночь осталась снаружи – дождик этот докучливый, колдовская луна и жуткие призраки ведьмищ оттеснены в сторону добрым светом ярких светильников. Здесь тепло и покойность царствуют, владеют помещением, задают тон. Мягкие диванчики, рюши на шторках, успокаивающие кремовые стены. И кстати, приятные презенты от компании лежат на столике, для каждого собран свой комплект в аккуратной картонной коробке, что украшена затейливым логотипом витых букв «NNN». Интересно, что за фирма такая? Вы вроде никогда подобного названия не встречали… Внутри коробочки минералка, пакетик с сыром, упаковка сервелата, йогурт, булочка, крохотный кусочек масла в очаровательной упаковочке, пакетик чая «Майский» и даже батончик горького шоколада. Ага! И еще три печеньки юбилейного лежат в отдельной шелестящей упаковочке. Такая вот себе незатейливая дорожная трапеза и для каждого пассажира собран свой персональный комплект. Три комплекта на столике, значит будет кто-то еще скорее всего. Впрочем, наперекор всему этому сервису, неприятный запах все же присутствует. Игорёк чувствует, а теперь уже и Маша. Так. Легонечко. Трудно объяснить на что он похож – некий сладковый неприязненный дух лениво кружится в этом прекрасном купе. Стелется, завиваясь воздушными спиралями, трогает ноздри полупрозрачными своими пальчиками. Время за разговорами тёчет медленно, а впрочем довольно-таки быстро: вот уже и голос машиниста послышался, некое хриплое: «буль-буль-буль» в котором решительно ничего не разобрать. А ведь что-то крикнул проводник седьмого вагона для Марии. Кажется, - «сходи пописай!», ну а может быть всё-таки, «сходу не подписывай» трудно разобрать… Туалетное это было предупреждение или всё же письменное? Бродяга ветер ярился, луна исходила желтой отрыжкой. Фраза затерялась посреди этого мокрого остывшего города, не сумев оформиться во что-то более осмысленное. А поезд поехал. Словно белоснежная ракета заждавшаяся своего старта на космодроме, словно звездолёт из некого космического фильма, который не взлетает целый час, что по ощущениям равен году. Столько эмоций же! Поезд медленно и плавно тронулся в путь, так себе неторопливо, расслабленно и тихо, что поначалу даже незаметно было это скольжения по железной плавности рельс. …Потом послышался легкий скрип, пара этих лязгающих «дын-дынц», когда состав начал переходить на новые ветки и вот уже поплыл заходящийся дождём Санкт-Петербург куда-то в сторону, превращаясь в полуразмытое дождевыми каплями видение. И семафоры разбрасывающие тонкие лучи света, и длинные вереницы каких-то технических, уныло коричневых кирпичных зданий поползли себе неторопливо. Спящие электрички, сияющие окна, бесконечные гусеницы грузовых составов. Казалось бы поезд двигался шагом – так плавно и легко началось его движение. Современные видать вагоны, да и тот самый «шелковый путь» под колесами! Здесь ведь днём Сапсаны носятся грозными хищниками, а теперь двигается Бордовый Экспресс, увозя своих пассажиров в ночь. Увидела Маша за окном часы. Оранжевые цифры какого-то рекламного табло: 01.01, и слились эти цифры на мгновение во что-то иное, в мрачное это значение 13.13. А потом цифры сменились показаниями температуры и на рекламном щитке вопиюще красивая девушка, начала пить кока-колу. ... - Предъявите ваши билеты, - возник в проходе довольно мрачный субьект, бросив не менее мрачный взгляд на Игорька, словно бы подозревал его в чём-то нехорошем. Здоровенный такой красивый мужик, как назло! Выше Игорька, шире Игорька и кажется красивее. Ибо блондин. Идеально подходящий для красавицы-блондики, точно также как симпатяга Кен, идеально подходит куколке Барби. Холодная полуулыбка осветила это крайне неулыбчивое жесткое лицо. Посмотрел мельком на Машу и снова почему-то на Игорька отвлекся, буравя его своим тяжелым взглядом голубых глаз. Пролетела вдруг Светочка-которая-не-Лана по проходу, скользнув в ваше купе Шёлковистым ночным Видением. Интимно потёрлась своим кукольным носиком о шею «Улыбчивого» Дяди с бейджиком, разбивая романтический этот флёр суровой Леди-Одиночки, чьё сердце ещё свободно и может быть покорено. Ага-а-а. В такт покачиванию поезда же... Кажется всё же занята этим дяденькой наша не-Лана. Тем самым дядей, чем бейджик между прочим гласил, что перед вами не просто какой-то там мужик, перед вами некто по имени «Котов Владимир Сергеевич. Проводник.» - У вас имеются претензии? – с каким-то почти что наездом сурово вопросил этот Котов Владимир Сергеевич у нашего Игоря, чуть нахмурив брови. Таким суровым же тоном вопросил, словно бы пообещал Игорьку что-то очень и очень неприятное в том печальном, немыслимо грустном случае, если они самые, претензии-то имеются. - Вовчик, он здесь… я его чую… Безбилетник! – мило улыбнулась Светочка, как-то слишком уж интимно потираясь о гражданина Котова. Чувственная улыбка предназначенная дяде Вове, обратилась холодным оскалом рычащей собаки, когда она повернулась к Маше. Вот же ж б-ледь, а всё же умеет нечто тёплое выдавать, оказывается! …Прошептав что-то на ухо Владимиру Сергеевичу, Нимфа-проводница полетела куда-то дальше, оставляя за собой чудесный шлейф духов. Между прочим, несколько фраз вы всё же услышали: И остался в купе запах великолепных Светочкиных духов, снежный этот аромат заледеневших синих роз под светом жгуче-холодных звезд. Чудесный аромат наполнил тесную реальность вашей комнатки, наперекор лёгкой вони царящей в уютном этом, миленьком мирке. Ещё остался ДЯДЯ ВОВА, с холодной неприязнью ожидающий ответа Игорька.
-
За дядю Вову, что выше, шире, и красивее Игорька. В такт рельсам :)
-
Всё интриговее и интриговее :) За дядю Вову Котова (чудесная фамилия), за восхитительный вагон с дурным запахом, за взлетающий целый час звездолёт! :)
|
Лениво кружась в задумчивом своем, вдохновенном танце, снежинки медленно падали на землю укрывая твои каштановые волосы и ресницы хрупкой белизной. Лиза. Они перекрашивали этот заповедный мир в белое, они наполняли его тайной, доступным лишь немногим живым людям умеющим видеть красоту. Ценить её! Способными покинуть ради этой красоты теплую постельку, прихватить верную Дашу и шагнуть во мрак, несмотря на все невзгоды жизни. Бросить вызов самому Кошмару, оставив тень за дверью!
Снежинки обнимали ночь ласковой тишиной, задавая окружающему пейзажу торжественную строгость.
И вот уже оделись в шубку свечи горделивых туй, и каменно-серые плюмажи на головах взъярённых коней, сделались совсем белыми. А снежинки кружились, звёздные эти странницы, игрались друг с другом, наслаждались своим недолгим полетом, протягивали мост между небом и землей. Такой недолгий, иллюзорный! Они не задавались вопросами, не судили жизнь. Они просто падали, падали, и снова неторопливо падали - скользили навстречу, геометрически выверенные эти ледяные скиталицы. И вот тебе уже самой стало казаться будто летишь. Снег застыл в фиолетовой ночи, а твоё легкое тело поднимается вверх, вверх и снова вверх, навстречу Чуду. Удалось поймать эту мокрую бабочку на язык, чувствуя колкий запах звезд, неба, ощущая нежную душу ветра и невидимых в ночи облаков. Странно, но горечи совсем не ощущалось, не присутствовало на языке этого проклятого железного духа, кислоты пороха и ужаса ночных смертей. Этот снегопад пришел из иных миров, он принёс с собой запах сочно-зеленой травы и вечно штормового моря. Он не ведал про близость фронта, он служил миру.
Без свечи стало даже уютнее, словно бы простой человечий огонь не годился для этого места.
Широкое крыло Пифии торжественно приподнялось, а потом легло тебе на спину, согревая пушком, какой имеется у каждой птицы под ее глянцевыми перьями. Не было жалости в этом простом жесте, но таилось некое дружественное сопомонимание и желание обогреть. Такая холодная ночь, Лиззи, а ты совсем одна среди Зимы! В стареньких стоптанных тапочках, закутанная в тонкий плед, в этой не самой тёплой, не предназначенной для зимы одежде своей. Прижимаешь к горячему своему, уже начавшему понемногу замерзать телу маленькую Дашу. Куколку, которая мерзнет сильнее людей. Но ведь и тебе холодно. Лиза. Снег ведь не тает, он разбивается с тоненьких звоном о землю, собираясь в сугробы. И широкий медный подсвечник делается похожим на большой перевернутый гриб.
Холодная ночь.
Сквозь черноту бесстрастно совиных глаз, невозможно разглядеть зрачков провидицы. И всё же ты чувствовала, Лиззи, ощущала желудком и сердцем, что Пифия смотрит прямо на тебя. Что провидице в перьях нравится твоё восхищение, наслаждение зимой и радость, дарованная этим тихим зрелищем, - возможно, только через тебя, Лиза, через живую горячую девочку, она могла почувствовать эту великолепную картину. Пушистое, пахнущее корицей тело приблизилось к тебе. Пифия тихонько ухнула просто от наслаждения, а потом нарушила тишину. Страшным единственным словом. - НЕТ. Она вдруг посмотрела пристально да жутко, приоткрывая свой широкий рот усеянный острыми зубами, а затем продолжила, как-то подобрев на вид. Почти ласково. Почти! Ибо Провидица не умела тебя жалеть - такова природа монстров Норра. Они могут пытаться помочь, они способны на сострадание, но сердца их закованы в лёд. - Нет, Лиззи, моя милая Лиззи. Нет-не-нет. Но не опускай руки, Лиззи, ты ещё можешь его спасти. Она прижалась тёплым пушистым боком к тебе, согревая собственным жаром. Опасная хищница с белым безымоциональным лицом похожим на фарфоровую маску – вблизи были особенно заметны эти жуткие глаза, напоминающие две дыры в бездну; хищный рот, крохотные змеиные прорези отсутствующего носа. Жесткие как шерсть волосы чуть покалывали, а перья были украшены красивыми разводами: багряными, сочно-синими и насыщенно фиолетовыми. Словно попугай раскрашенный в жуткие цвета пожара. Не зло, но и не добро. Пифия! Чудовище сказавшее тебе страшное это своё «нет», но пощадившее тебя и продолжившее историю.
- Чудеса не повторяются, добрая Лиззи. Это единственное пророчество, моя Лиззи, которое ты должна была услышать. Этот двор Твой. Ты можешь приходить сюда всегда, когда на часах Тринадцатое Время. Спрашиваешь, Лиззи, почему ты? А почему я, почему Арей, почему любой из живущих, Лиззи? Почему твоя тётя, которая плачет о муже день за днём, предчувствуя что он не вернётся? Такова твоя судьба, девочка, так было предрешено, храбрая душа Лизза. Тебе между одиннадцатью и пятнадцатью? Твои спички исполняют мечты? И ты зовешься Лиззи, твой дядя звал тебя именно так. Тогда именно тебе суждено найти Норр, Лиззи. Потому что ты - это ты! Не что-то большое и не что-то маленькое, идеальная органичная Лиззи. Лиззи подходящая для своего Большого Дела! Самая правильная Лиззи родившаяся в день когда упала Звезда… В день, когда осколок Её души, попал в крохотного младенца.
Пифия вдруг прикрыла черноту глаз полупрозрачными своими веками, застыв будто статуя. Снег падал торжественно, снег падал красиво, и звёзды всё так же сияли над головой сквозь разрывы туч – целая бездна огней в бесконечно глубоком колодце.
- Съешь орех до наступления следующей ночи, моя Лиззи. Вещи иных миров не могут жить долго, попадая в чуждое окружение они портятся и обращаются в тлен. Только самые могущественные артефакты, Лиззи, могут существовать в иных мирах! Но и они маскируются, девочка, они прячутся под покровом обыкновенности. Только очень зоркий глаз, Лиззи, способен увидеть Настоящую Вещь. Моя душа. Ведь магические мечи, Лиззи, становятся ржавыми железяками; волшебные палочки обращаются мертвым деревом; а Чудо, способное открывать проходы сквозь вселенные, будет выглядеть обычным мелом… Птица недовольно ухнула, стряхивая с самой себя нападавший снег. - Ты можешь съесть орешек сама, о мудрая Лиззи, или подождать пока он сгниёт в твоём кармашке, бесценая Лиззи. Ещё ты можешь отдать его человеку, который не был с тобой добр, и магия этого плода заставит живого стать твоим другом. Волшебство принудит его к хорошему отношению! Тебе нравится, Лиззи? Накормишь свою тётку, Лиззи? Или несносного Андрея? Или злобных надзирательниц в Гимназии? Орех может многое, чистая душа! Он даже может просто сгнить и не сделать ничего стоящего.
Провидица вздохнула, бережливо принимая одну спичку. Тонкая шестипалая рука её обхватила предмет заботливо, так нежно, так аккуратно и задумчиво, будто спичка могла разбиться от грубого касания.
- Лиззи! А если я позову сюда Арея, ты испугаешься? А если я скажу, что ты должна встретиться лицом к лицу с этим монстром, ты встретишься? Доверишься мне Лиззи или посчитаешь предателем? А что, если ЭТО моё желание, ты позволишь зажечь огонь!?
|
|
Всё произошло так быстро, что Майя даже испугаться как следует не успела. - Ой… сторожнее! – выкрикнула девушка, увидев этих самых ребят в форме стражников, специально пометивших себя такой вот неожиданной одеждой. Промелькнула даже мыслишка, что на древней земле в далёком двадцатом веке, подобные типы метили себя специальными фразами, в духе: «Ё… чё… дай закурить, братишка…» Если верить кинофильмам того времени, они также носили специальную форму «стражников», вроде спорткостюмов да тёмных кожаных курток, и имели точно такую же поганистую привычку нападать всей стаей, заходя со спины. Слегка побледнев, девушка типично по-женски выставила перед собой руки, надеясь не ввязываться в драку, а просто оттолкнуть от себя нападающего. Отпихнуть, уйти от агрессии. Конечно, есть такие женщины которые ценят сражения не меньше мужчин, с удовольствием занимаясь борьбой и даже субаксом, но Пчёлка к подобным леди не относилась. Потому, пламенноволосая воительница с Данко просто выставила руки в защитном жесте, невольно зажмурившись в ожидании удара. Даже голову инстинктивно в сторону отвела, защищаясь ладонями. Агась-агась, шикарная техника боя! Потом она всё же приоткрыла глаза, намереваясь сделать шаг к Ивану, угодившему в слишком нежные «объятия» щупальцеголового: говоря по правде, Майя не знала, чем она может помочь и как отвязаться от этого липучего инопланетного субъекта, скорее док просто надеялась переключить внимание на себя, давая шанс Ивану освободиться от щупалец. Но этого не потребовалось… Миг. И Пчёлка Юрьевна чуть дёрнулась, когда Кырымжан с его бесстрастным лицом, преспокойно выпустил оглушающий луч в голову этого задиры. Прямо таки в морду. Как говорится, глазом не моргнув.
Вот же ж каменный мужик!
Вторично, Майя Юрьевна дернулась когда Фёдор Михайлович загородился её великолепным чемодан аки щитом, очень даже неплохо врезав «стражнику» по морде кулаком. Отважная данкийка и встревожиться даже не успела за капитана, как всё закончилась - Чижик справился довольно эффективно, дав прикурить всем рыцарям темного прошлого. Невольно, во взгляде одной рыжей женщины плеснулось слишком уж много удивления в этот миг – Светлова знала капитана как человека мягкого, уравновешенного, такого себе доброго мужчину, которого самого следует защищать. Хрупкий, словно дорогущий ноутбук! На Туманной Планете, боеспособность Чижика выглядела очень даже не очень. А на деле, неплохо оказывается дерется! Десять балов годноты. «Ну да, ну да, он же говорил что-то про субакс, вроде как: мне бы в ударах потренироваться, а стреляю-то я и так хорошо…» Удивление сменилось восхищением, горячей такой радостью за бывшего учителя, приправленной легкой полуулыбкой на побелевшем лице, а потом восхищение сменилось тревогой, как и полагается врачу. Быстренько обвела мужчин внимательным взглядом, начиная с храброго Алёшки, который помог всем, первым приняв удар на себя.
Чуть приподнялись красивые, тёмно-рыжие светловские брови, такие себе прямые и длинные, когда доктор задала этот простой вопрос: - Жив? Крови, впрочем, не было, как и других видимых повреждений - выглядел Алёшка вполне себе задорно, не пропустив удара. Настоящий солдат Рыжик, а не хухры-мухры. - Алексей Кирович, это было круто! - совершенно правдиво произнесла Пчёлка, благодарно кивнув безопаснику.
Затем, внимательно посмотрела на Кырымжана, на Ваньку и на Фёдора Михайловича, само собой, хотя бы на первый взгляд, чисто внешне, удостоверяясь что с ними всё хорошо. Саму Майю слегка подтряхивало, но в общем-то, очень даже неплохо чувствовала себя наша девушка… …Не явились за ней рыцари из детских кошмаров, не возник сизый дым перед глазами, пытаясь задушить давними воспоминаниями. Совсем недавно ей удалось загнать этих стылых призраков обратно в Пещеру, одержав над ними маленькую, но всё же победу: они конечно ещё жили, шевелились в душе комком червей, желая вынырнуть на поверхность – отомстить за такое к ним пренебрежительное отношение, навалиться всей гурьбой, запихивая в тот давишний ужас снова. «Карабкайся Светлова, ори Светлова, мы всё равно отнимем у тебя всё что дорого, Светлова.» Но сейчас Майя была сама себе хозяйкой и беспокоило её настоящее, а вовсе даже не прошлое. Резко шагнула в сторону инопланетников, когда Кайрат Тимурович молчаливо предложил добить.
«Нет!» - плеснулся гнев в серых глазах Майи Юрьевны, которые вдруг потемнели, наливаясь фиолетовой штормовой чернотой. Впрочем, Чижик сам навёл порядок, приняв решение не мстить. Майя подняла большой палец – выражая этим жестом горячее одобрение, а за одним, оконкречивая собственное самочувствие.
- Нормально, - произнесла Пчёлка, улыбаясь подрагивающим уголком губы. – Вообще-то всё произошло так быстро, что я даже понять ничего не успела. Вы все здорово отреагивали, я-то слегонца опешила. Но на меня и не нападали. И девушка стыдливо опустила голову, испытывая острую потребность потереть переносицу. Смущение же. А потом снова разозлилась шагнув к Фьоралу. - Вы! И ваши порядки… О!!! – док покачала головой запихивая свой гнев себе в глотку, ведь хотелось очень многое сейчас высказать Фьоралу, выорать даже, и вполне возможно с использованием неприличных слов. Со страстью рыжей женщины, которая очень долго испытывала гнетущее чувство тревоги. Высказать всё. И про насилие узаконенное, и про этих бессильных богов равенства, которых никогда не бывает на самом деле: и инопланетянин-гусеница, никогда не будет равен трехметровому монстру с щупальцами, хотя бы с позиции физической силы. Не уедет эта планета далеко со всей этой дутой анархией. Всегда и во всём должен быть порядок, иначе властвует беспорядок и зло. Они думают будто свободны… А вот и хрен космический! Позволяют стражникам причинять вред людям, принимают законы толпой, а город полузаброшен, а улицы пустынны и безлюдны, а сколько живых будет страдать без этих самых палат врачевания, пока они годами вырабатывают решение! Ооо, идиотизм!!! Само собой, если любой здесь имеет право побить любого, просто потому что он свободен и никто не запрещает ему это делать. Людская история это не сказка в розовых тонах, а гомо-сапиенсы уж точно не добрые боги, которым позволено счастливо наставлять всех остальных. История человечества кровава, жестока, полна войн и сражений, зачастую совершенно бессмысленных. Ненужных. Люди только-только начали делать выводы из этой исторической жути, пытаясь нащупать верный путь среди звезд. И все же, иерархия существует даже в природе: у собак всегда имеется вожак альфа, прайд львиц подчинен льву, гудящий пчелиный улей подчинён королеве. Конечно, на первый взгляд эта планета воплощённая мечта ребенка: никаких тебе родителей, никаких законов и порядков, мороженки-пироженки – сплошной же парк аттракционов, тудыть их в качель. Свобода. Детская мечта, чтобы никто не контролировал, дозволяя делать всё что угодно: никаких опекунов, никаких запретов. Майя на собственной шкуре знала как это весело. …Все эти унылые длинные дни на полке и перед голо-телеком, книжки про могучего папу, чтобы хоть так, хоть урывками - мечтой, надеждой! – компенсировать отсутствие отца. Она могла делать что угодно. Даже когда родители отправляли своих подчиненных присматривать за ней, никто в общем-то не давил на Майю Юрьевну. «Твой обед в микроволновке… Иди делай уроки… Почитай что-нибудь, девочка… Твой отец не сможет присутствовать на соревновании, но он послал меня посмотреть (работая за компьтером и даже не глядя на одинадцатилетнюю Майю). Ну-ну. Анархия и вседозволенность вкусна только на первый взгляд, а на самом деле, всё это ерунда галимая… …Майя вот еще в детстве полюбила готовить: статейки из интернета приберегала для себя, записывала рецепты у Робика на Фобосе, бережно сохраняя кулинарные премудрости, - потому как обеды из микроволновки да супы быстрого приготовления из пачки, очень быстро приедаются. Знаете ли. Также же как и самостоятельность: когда ты свободен от обязанностей, от проблем, от того чтобы ложиться спать в положенное время, а ещё свободен от заботы, от любви, от нежности. Ооо! Многое хотелось сейчас рассказать этому самому Фьоралу, изливая скопившее раздражение на это странное существо скрывающее своё лицо под капюшоном. Выплюнуть ему в физиономию всю эту кипучую злость, будто концентрированную волну неприязни. Но кто они такие чтобы судить?..
Кто она такая, Майя Юрьевна, чтобы читать кому-то лекции?
Поглядела на Чижика, кивнув ему головой. Шумно вздохнула, снова поворачиваясь к Фьоралу. Нелегко это – глотать собственные эмоции, удерживая саму себя в рамках. - Ещё раз спасибо вам за помощь, уважаемый Фьорал. Позовите врачевателей к этим троим, возможно им нужна помощь, - девушка подошла поближе к поверженным инопланетянам, ненадолго приседая возле каждого, чтобы удостовериться что они живы и не умирают в данный момент. - Все дышат. Все без сознания. К сожалению, я не разбираюсь в физиологии этих созданий, возможно, им потребуются квалифицированные специалисты когда очнутся. Оружие было поставлено на оглушение, и всё же… позовите им врача, если это возможно.
Вот так оно и закончилось, пребывание в Доме Советов и история с картами. Пчёлка выпорхнула наружу врубив кондиционер на максимум: плевать на простуду, у нее целый медотсек в распоряжении! А вот впадать в панику нельзя. Она же обещала никого не подводить на этой планете, оставаться стойкой звездолётчицей до конца, не срываясь в женскую истерику. - Ф-фух, - Майя посмотрела на чемодан, пожимая плечами. Взгляд довольно холодно скользнул по этому лиловому предмету, налившись теплом, когда Светлова переключилась на капитана. - Да ладно вам, Фёдор Михайлович! Вы были прямо как греческий гоплит, прикрываясь от своего врага выставленным щитом. Здорово среагировали! Сто процентов. Кто его знает, какая дрянь водится у этого крысолюда под когтями? – нервозно усмехнулась. – К тому же, на Данко осталось моё дизайнерское кресло. Самое лучшее кресло в мире! Ооо, мне не о чем печалиться. И переключившись на личный канал, Майя Юрьевна внесла самое важное уточнение. - Захотите на нём посидеть, капитан, я всегда его могу вам одолжить. Оно эргономичное! Для отдыха спины и шеи, агась-агась. О-о-ой, точно! А может вам его прямо по возвращению передать?
Коварно усмехнулась, иронично поглядев на командира: не избежать Чижику маленькой подколки за испорченный чемодан. Док Светлова конечно радовалась за бывшего преподавателя, счастливо спасшегося от когтей «крысы», а все же невинно пострадавшему чемоданчику следовало воздать порцию уважения. Наблюдательная девушка ещё в собственной каюте приметила, что мужчине кресло не глянулось, потому и не смогла удержаться от шутки. …Вот Фёдор Михайлович недавно говорил, будто старпом Михалков тот ещё шутник. Что ж. Сама Майя Юрьевна считала, что не шутить время от времени с бывшим учителем, это даже как-то вопиюще негуманно по отношению к этому самому учителю. Агась. Наверное, старпом Михалков считал также - ведь её бывшему преподавателю Чижику, даже для здоровья полезны маленькие юморины. Зато теперь не будет грустить о чемодане. Светлова сама его оплачет в медотсеке, может быть даже чашечку чая поднимет за этого лилового героя, смело заградившего собой одного славного данкийского мужа.
...
- Нет, но вы все были круты, - снова поделилась Майя Юрьевна собственным мнением с данкистами, когда они уже шли по улице к Кроллу. - И эта «Красная тревога» от Алексея Кировича, и мой чемодан. Ёёёшкин кот же, и все мартовские кошки вместе взятые! А Иван треснул ящиком с инструментами этого урода, вот это блин… - и девушка вдруг примолкла, заменив словосочетание «неслегонца так офигенно, а очень даже потрясающе», на более отстраненное. - Было смело. Честно говоря, девушка не очень понимала Ивана и это непонимание её немножечко беспокоило, уж если по честности-то говорить. Саднило чутка, будто побаливающее горло. Ощущеньице-то! Иногда ей казалось будто Иван её терпеть не может, считая бесчувственной рыжей садисткой, а иногда… даже нечто мужское чудилось в его отношение к ней.
Что-то он больно живенько вызвался с яблоками помогать, а ведь удочка была на иного окуня рассчитана, точнее это самое… силки на птичку расставлены.
Ну да ладно. Майя решила что она слишком много, увлечённо так выдумывает про себя, прямо вот с вдохновением души, что называется. Какая ещё цветная карамель, дамы и господа? Во имя всех эклеров мира! Чтобы доктор Светлова понравилась как женщина, да не смешите мои таблетки! Нравятся-то обычно девушки красивые, такие себе с родинками блондинки, улыбчивые на все сто. А Майя... О мнении отца она догадывалась, всё ж не совсем глупая была - раз папа так спокойно отпустил её на корабль полный мужчин, значит и угрозы никакой не видел: ни для дочери, не в самой дочери, что немаловажно. А папа он редко ошибается. Наверняка всё дело в том, что Иван спортом интересуется, да он же и сам говорил что-то про фан-клуб Молнии-Светловой, наверное о лыжах хочет побеседовать, о её новых трючках, например. Хотя...
Не. Ну это невозможно! А пирог втроём даже веселее готовить, всё же с душой будет блюдо.
- А на меня никто не нападал, хе-хе, наверное самой опасной посчитали, - усмехнулась Пчёлка, возвращаясь к недавней битве. - Вообще-то мне повезло, я что-то как-то слегонца не в теме оказалась. Ммм. И не то чтобы трушу, но как-то туплю в такой ситуации, ага-ага. А что!? - Майю Юрьевну вдруг осенило. - Может мне тоже пару приёмов самообороны выучить, чтобы в трудной ситуации хоть знать как реагировать? Я ж застываю... А это не дело! Может быть, мне тоже потренироваться? Вообще-то, чтобы Майю Юрьевну побить, её ещё догнать надо. Но бегать от опасности это полная ерунда, честь Молнии Светловой не простит да и вообще трусливо, обязанности-то врачебные нужно выполнять. Я бы не стала убегать в любом случае, но и быть грушей для битья, охота была... Случись опасная ситуация, врач должен оставаться в строю.
Снова негодующе покачала головой.
- Я очень рада что у нас субординация, о да. Ну так вот, осталось про Слонёнка дорассказать, - девушка полуулыбнулась, обратившись к Кырымжану. - И вы снова можете отключиться, Кайрат Тимурович. А что? Мой отец тоже лирику терпеть не может, так что я всё понимаю, угу.
Кивнула в такт своим мыслям. Потом чихнула и шмыгнула носом.
- Ну так вот, короче не было у меня друзей, а выполнить работу нужно. Дело престижа! Конечно, можно было бы попросить о помощи, но как я и говорила, это как-то слегонца не в кассу. Просить кого-то... В общем, это был Эверест для Майи Юрьевны, Олимп и всё такое. Знаете, я ведь люблю когда всё аккуратно и на своих местах, а там с этим творился форменный бедлам. Ведь план-то мой был отличным: убраться по быстрому, а потом идти к экзаменам готовиться. Они на следующий день были назначены прямо с утра! Но оказалось, что в эту комнату всё время заходили люди: садились на диван, ставили мокрые кружки на чайный столик, оставляя чёрные липкие ободки кофе на зеркальной поверхности. Включали телек, быстро перекусывали шоколадками. ...Хлебные крошки, кусочки шоколада, горы посуды в мойке. Это чуть позже я узнала что убиваться прямо до смерти там не требовалось. Имелись дроиды, в больнице работали уборщики. Это же была такая своеобразная шутка, рассчитанная на нескольких человек. Достаточно было просто навести хороший такой докторский порядок, чтобы больнице не стыдно было... Звонкий, ага-сь, ну и протереть поверхности...Но я не поняла. Я-то поняла так, что там нужно строго к стерильности помещение привести и приводила прямо таки с фанатизмом, час... два... три... Мне не сказали, сколько времени там нужно работать. И этот порядок всё время разрушался. У меня чуть мозг не лопнул, особенно с этим проклятым слоновьим холодильником, который был выше меня раза в два. Я туда целиком могла залезть! И пришлось ручками отскребать все это присохшее, прикипевшее, клейкое и противное... О-о-ох. А потом микроволновку, а потом бесконечные кружки...
Майя вздохнула.
- Вот уже и стемнело, а я всё ещё была на месте. В этом личном белом аду. Двести тысяч веков я пыталась убрать неубираемый хаос, Алексей Кирович, и мне это почти удалось, заметьте! А потом настала пора готовиться к Экзаменам. И тут должна быть историйка о том, как я круто всё сдала, как превозмогла и как великолепностно всех порвала... Но нифига! Блииин, я провалилась с треском... как фанера на Парижем пролетела! Утром Майя Юрьевна даже не помнила как её зовут, не то что биохимию с её томами формул. А преподаватель у нас был суровый, Фёдор Михайлович, такой, который любит в бараний рог сгибать... вы наверное лучше меня знаете такую породу учителей. Короче, это было фиаско, поражение, армагеддон, самая обидная в моей жизни обидность, после прос... проигранной золотой медали в далеком детском марафоне. Майю Юрьевну могли турнуть запросто, но кое-как разрешили пересдать. Агась-агась. Некоторые крутили у виска, а другие стали говорить что я с Марса или ещё откуда-то из космоса прилетела. Хе-хе. ...Не знаю как, но слухи об МЗУ всё же просочились. Однако, кое чего я всё же добилась. С тех самых пор, в той памятной комнате отдыха убираются дроны, прикиньте, я разрушила великую традицию уборки первокурсников! Они мне даже шутливую памятную табличку в комнате повесили, на А-4 распечатанную. «Чистота имени трудолюбивой рыжей пчелы Светловой». А под надписью забавный рисунок полосатой труженницы, из того давнего детского мультфильма.
Звездолетчица сдавленно всхлипнула, а на деле конечно хихикнула своим странным смехом.
- Но Пчела потом очень быстро превратилась в Пчёлку, не знаю почему... Я не имела ничего против. Хотя честно предупредила, что за себя не отвечаю, если кто-то вздумает звать меня Кнопкой, Мелкотнёй или ещё как-нибудь. Моё имя для друзей очень простое. Майя Юрьевна Светлова, и никаких этих уменьшительных кличек, типа Букашки какой, Мелкотни или ещё чего. У Майи Юрьевны идеальный женский рост, он называет Ко-ро-ле-вским! (произнесла почти что по слогам наша Пчёлка, значительно выставив указательный палец вверх)
...
Ну, королева или нет, а девушка всё же расстроилась, узнав что Кролл спит и у них нет возможности оставить для него послание, некую надежду и просьбу не продавать свои конечности по живому, пока они с Григорьевым не создадут обезболивающее для инсектоида.
«Так оно для совести спокойнее» - сказал Чижик вчера вечером.... Что ж, девушка не собиралась будить паука, чтобы облегчить свои моральные терзания - это было бы жестоко, вдруг подобный пост-регенеративный сон нельзя прерывать. Она ведь уже и так достаточно вмешалась... В общем, потерпит док Светлова. В общем, сильная. Майя отошла немного подальше от Данкистов, как-то погрустнев и осунувшись. Трудное выдалось путешествие. Интересное на все сто! Сухарь Кырымжан всё же оказался не совсем черствым куском хлеба - крохотная изюминка тепла имелась даже у этого грозного Воителя с великолепной бородкой. Алёшка действительно оказался отличным бойцом, и что ещё удивительнее, Фёдор Михайлович тоже. Небольшой по росту инженер Иван, скрывал в себе богатый внутренний мир, серьезно озадачив Светлову. Пчёлка все же надеялась что это просто отвлеченный интерес к её фан клубу, а может быть даже, к тому самому день рожденьевскому ролику, который борт инженер наверняка видел.
Сцепив руки на животе в ожидании челнока, пламенноволосая Майя отстраннено любовалась на этот чудный город, задавая самой себе вопросы: правильно ли она поступила, помогло ли хоть кому-нибудь её присутствие, было ли от неё больше пользы или вреда?.. Немного саднило горло, то ли от переживаний, то ли действительно простыла. Как это всегда бывает после трудного, тяжелого рабочего дня, вдруг навалилась усталость, ощущение одиночества и некая самокритичность. А ещё азартное это желание поскорее заняться работой, а потом отвлечься вкуснейшим пирогом - сготовить его, и съесть огроменный сладкий кусок, запивая вкусным чёрным чаем с добавлением цветочных лепестков. ...Ах да! У неё ведь возможно целых два помощника будет. И каких помощника, агась агась!
О-ох.
Худенькая эта девушка совсем небольшого роста, наделеная огроменной порцией пафоса и несгибаемым папиным характером, упрямо усмехнулась половинкой рта. Наперекор собственной грусти и сомнениям. Должность Данкийского Сердца обязывала, ведь Майя - она всегда... а-апчхи... обеждает!
-
За реакцию на драку! Девушка она такая девушка
-
…Вот Фёдор Михайлович недавно говорил, будто старпом Михалков тот ещё шутник. Что ж. Сама Майя Юрьевна считала, что не шутить время от времени с бывшим учителем, это даже как-то вопиюще негуманно по отношению к этому самому учителю. Агась. Наверное, старпом Михалков считал также - ведь её бывшему преподавателю Чижику, даже для здоровья полезны маленькие юморины. Однако, очень верное предположение! И вообще, чудесный пост и достоверные реакции на всё :)
|
|
|
|
- Ээээ… Погоди мне мозг клевать, дятел малолетний, дай проснуться, - сладко зевнул наш прекрасный волшебник Яррике, не менее сладко потянувшись - чувственно так и до хруста в суставах, аки кот породистый, всем своим видом демонстрируя наслаждение этим простым действием. Потом снова зевнул, издавая душераздирающий вопль пробудившегося к жизни человека – нечто среднее между мявом того самого кота и рыком голодного тигра, и только после этого поднялся на ноги, потирая изумленные свои глаза белыми кулаками.
Красивыми кулаками, что немаловажно!
Там во сне ему привиделся родной дом. ...Золотой пляжик снился волшебнику, мраморные ступени неторопливо спускающиеся к морю. Вспоминались гордые колонны возлежащие на дне морском будто поверженные стражи, да стайки мелких серебристых рыбешек, порхающих между небом и землей, таких себе вёртких бабочек… Большую часть года в море можно было купаться голышом, а Ярр и купался, заплывая на глубину хорошими уверенными махами. Торжественные анфилады просторных комнат оживали в памяти, высоких этих, открытых всем свободным ветеркам белоснежных помещений. Скульптурные изображения предков представлялись и нежность дорогой шёлковой одежды, приятной прохладцей трогающей разгоряченную кожу. Изящество южной мебели, дорогое шитьё атласных портьер! Этот самый незабываемый шорох мерещился... Ели чинно и благородно, за большим семейным столом с мраморной столешницей, споласкивали породистые пальцы в серебряных сосудах в виде раковин морских. В чистейшей воде плавали розовые лепестки, гирлянды цветов украшали комнаты. Вальяжно колыхались тюли, а чайки кричали тоскливо. Кричали невыносимо! Звали в путь, манили в дальнюю дорогу снежно-белые эти странники морей. Яррике, правда, чаще всего нажирался где-нибудь в домах терпимости, уж если по совести-то говорить, ничего не споласкивая. Никакой изысканной посудой не наслаждаясь, да и с чайками особой дружбой не отметившись. В лучшем случае, приятели приносили его в стельку пьяного по утру – те самые дружочки, значится, которые не забывали облегчить карманы нашего юного волшебника, сняв с него пару ненужных золотых украшений. Очевидно, дюже тяжеленьких для одного великолепнистого магуя. Но это в лучшем случае. В худшем же случае, выручал старший брат Эйррике, относившийся к младшему с отцовской снисходительностью. «Беспутный братишка Яррике, даааа. Но что с него взять? Такой уж уродился» – видимо думал про себя добрый и ответственный Эйрре Ласка.
Странно, но сейчас Ярру это совсем даже не понравилось, те давишние воспоминания об Эйррике, точнее о его взгляде, в котором сквозили и принятие и разочарование, и кроткая эта готовность, случись что, позаботиться о нашем непутёвом господине волшебнике.
«Я мужик!» - разозлился вдруг Ласка, сурово поднимаясь на ноги одним рывком. Насупился, вытряхивая из волос мелкий мусор.
- Я нормально выгляжу воробей, ничего на лице не изменилось? – снова потер глаза (по мужицки эдак, с претензией на грубость даже!), поднимая с земли лучшую свою подругу бутылочку с вином. Потряс сосудом, внимательно прислушиваясь своими змеиными ушами к плеску внутри: осталось ли там ещё чего? - Ну, это ты меня что-то поздно разбудил, щеглёнок, я ж пол часа просил, а сейчас уже чуть ли не ядова ночь! Ну ладно, добро, не к Григгу же, пердуну старому, возвращаться. Что он обо мне подумает? Вот то и подумает, будто Ласка из Дома Ласки, ни на что не годное дерьмо. Ну это мы ещё посмотрим, - задумался волшебник. Бровки свои чуть приопустил шикарственные. – Слышь малец, а письмечишко Фиорке снесешь? Только папаше её не давай смотреть, Фиорке отдай из рук в руки! Я это самое. Намерен посвятить ей поэму… И задумавшись, Ласка действительно написал свою «поэму».
«Ты – Шадричка!» - после долгих тяжелых размышлений родилось кратенькое послание для одной Рыжули. Личное такое и преисполненное любовью.
- А пожрать не осталось, Варвикке? Ну ладно… И плевать! Что мужику нужно кроме меча, Воробьишка, только поцелуй красивой дамы на дорожку! Но короче это самое. Пошли. Я кстати хорошо выгляжу? – хоть у волшебника и имелось своё собственное зеркальце, но всё же он как-то не доверял самому себе. Хотя зеркальце тоже достал, внимательно присматриваясь к отражению.
|
|
|
Это был маленький дворик затерянный в глуши, местечко между мирами, созданное для одной девочки Приграничья. Так она сказала, эта пернатая большая птица пахнущая корицей да печеньями, теплой этой выпечкой по утру, когда солнце освещает окна, а в стакане прохладного молока плещется блаженство. Большая сдобная птица, полуженщина-полузверь нарекла тебя Девочкой-с-Границы. Лиза. - Не маленькая Лиззи, не большая Лиззи. Ах-ха. Та самая Лиззи, пропорциональная Лиззи живущая на границе миров. Ты нужна нам Лиззи! Не ребенок, не взрослая. Идеально выверенная по размеру, стеснительная моя девочка Лиззи. Не только добрые. Злые силы тоже постараются тебя захватить. Ты нужна им, Лиззи. Мраку, горечи, войне, гнили. Они придут за тобой, ОН пошлёт их за тобой. Для этих сил лучшее время ночь, Лиззи, но днём они охотятся тоже… И блеснула своими темными тревожными глазами большая птица, ухнув совой. Уставилась на тебя внимательным хищником, Лиза, подрагивая перьями от возбуждения. Чудище как будто! Темноокая провидица со снежно-белым лицом, словно бы лишенным эмоций и индивидуальных черт, фарфоровой такой маской. Тонкие длиннопалые ручки задумчиво протянули тебе нечто тёмное, пахнущее той самой корицей восторженно великолепносто. Угощение? Или что-то хитрее? И кто она? Это большая чудная гостья, шуршащая перьями, похожая на павлина и остро отличающаяся от него. Она смотрела на тебя искоса, внимательной пичугой – оценивающе, задумчиво, внимательно. Моргала антрацитовой чернотой глаз, нахохлившись и подрагивая перьями. - Оххо, говорю я. Смелая Лиззи. Очень одинокая Лиззи. Лиззи – осилившая дорогу в Тринадцатый час… ... А ведь дорога и в самом деле была нелегка: пустой длинный коридор тянулся пыльной кишкой сквозь утробу этого старого Дома. Вначале было страшно и одиноко, стены прижимались к тебе опасно близко, норовя схватить и раздавить. Гнилисто-скользкая ветошь трогала лицо, а какие-то невидимые крючья на стене, вспученные пузыри штукатурки да груды брошенной рухляди под ногами, норовили сорвать с тебя плед-мантию. Подставить подножку, уронить лицом, зубами, носом! – о твердый камень. Чтобы стало больно, чтобы вдрызг, чтобы ярко красной мокретью озарить эти коридоры! Чудилось сиплое дыхание Арея крадущегося сзади. Кошмары напирали. - Позови меня твар-рь, я стану твоим др-ругом. Я чую твой стр-рах, твар-рь. Когда ты пойдешь назад, твар-р-рь, я буду поджидать здесь. А ты не звала, ты бочком-бочком пробиралась себе вперед, слушая шум дождя: он вдруг ворвался в эту ветренную ночь, заколотил по крышам, тронул мокрым языком своим черное дерево, погружая Дом в сочный мир запахов да отсыревшей пыли. Свеча предательски затрещала, зафыркала, чуть было не потухла, а потом вдруг успокоилась, высветив темную картину на стене. Кто из слуг её повесил здесь, когда и зачем, в какие древние времена и чьему услаждению она служила? Неизвестно. На тусклой картине был изображен маяк – одинокая, бесконечно печальная башня посреди серого штормового моря, свинцовые волны напирали на нее, топили, новоровили сокрушить и растоптать. Море плевалось клочьями пены, наседая на твёрдый камень всей своей мощью! Но белый луч света пронзал мрак вопреки всем невзгодам – он приковывал к себе взгляд, обещая покой. Башня дрожала под ударами судьбы, стонала и хмурилась, возвышаясь себе упорно да гордо, звала корабли к последнему берегу, предупреждая о коварных скалах сокрытых в пучине. Бросала вызов морской стихии что была сильнее её, могущественнее её и конечно же гораздо древнее её. Тусклая, изъеденная временем картина. Иззябшая куколка Даша прижалась поближе к девичьему телу: ей тоже было любопытно поглядеть на эту картину, а еще она дрожала на ветру, ведь куклы мёрзнут сильнее людей. ...Одетые в нарядные платьица искусственные эти люди, чувствуют мир даже острее своих хозяев, но когда им делают больно они не могут сказать об этом. Они просто всё чувствуют и запоминают. Это правда! У них нет своей собственной души, но у них есть есть искра – жизненная сила наполняющая каждую вещь которая сделана с душой. «… Ах, мне это что-то напоминает, - могла бы сказать Даша, разглядывая свою хозяйку единственным азартным глазом. – И почему мы никогда не обращали внимания на эту дверь, Лиза? Скажи-ка на милость, фрр! Такие любопытные веселые подружки, странно, что мы никогда не пытались проникнуть в это интересное местечко? Или днём все обстоит иначе? Что думаешь, Лиза? Ах, не замарай моё платье дорогая, и свеча, смотри чтобы не потухла. Наша капризная свеча! Я не хочу оставаться в темноте такая красивая и прекрасная, кто знает!? Вдруг меня украдёт какой-нибудь тёмный маг проклятого леса, словно бы одинокую принцессу… Потребуется очень хорошенький кукольный принц, чтобы разбудить меня поцелуем, хи-хи. И у него обязательно должна быть корона с зубчиками и украшенный золотом меч, маленькие часики и лакированная трость с головой оскалившегося хоря…» А свеча и в самом деле раскапризничалась, растрепалась - заплясал огонёк на тонком фитильке, рассыпая вокруг себя восковые слёзы. Наверное, Арей очень сильно желал потушить эту самую свечу, чтобы ты осталась в этих коридорах навсегда, чтобы потерялась, чтобы обратилась к нему за помощью. Приговорённая к дружбе силой! Или чтобы ты отказалась и умерла, бродя за стенами мачехиной спальни истончившимся призраком. Но закончился уже коридор и показалась лестница, какая-то недобрая, крутая и коварная госпожа – с этими скрипучими зубьями ступеней изломанных, подстерегающих, вопящих во тьме клавиш. Лёгкое гадливое ощущение тронуло ноги, когда ты поставила свои тапочки на это заледенвшее дерево - «бархат» роскошной накидки цеплялся за мерзенькие перилла, а теплые воспоминания блекли вытесняемые мрачной душой лесенки. Коварная как мысль подлеца, эта гадюка выжидала во мгле. Что-то недоброе порхало в воздухе, ощутимо тёмное и злое, вытесняющее светлые воспоминания, пожирая их без всякой жалости. Нечто очень нехорошее изменило эту часть дома, оно сделало лестницу страшной… Возможно, это тот самый вопрос который следует задать Гостье: что же здесь случилось? Или спросить её о втором выходе отсюда, чтобы не возвращаться дурным путём назад? Или довериться Дому и поискать новый проход самой? Ведь это твоё царство, Лиза, ведь он принадлежит тебе по праву! Раньше твоей маме принадлежало, а теперь тебе. Нога вдруг попыталась прилипнуть к пыльному утомленному дереву, погружаясь в него, будто бы в коричневое болото, но чуждо-фиолетовый свет уже залил это помещение, хлопнула дверь на улицу и ворвались тогда первые снежинки, неожиданные гости среди этой петроградской осени… Зло притаилось оскорбленное Красавицей-Зимой. Дом гордлеливо выпрялился удовлетворённо скрипнув, возможно, это он защитил тебя, Лиза, приотворив дверь в нужный момент? Услышал твои мысли, твоё восхищение – пожелал прийти на помощь, хотя и не мог спасать тебя каждый раз… …А над головой бездна звезд, таких ярких и бесконечных светильников зажглась, что даже страшно. Фиолетовые, синие и красные цвета мешаются между собой клубами колдовскго пара. Бездной галактик сияющих ослепляя глаза. Падают пушистые снежинки в этом потерянном дворике. В твоём собственном дворике, который уже давным-давно заброшен, забыт, осквернен разрухой в настоящей реальности, забит мусором, завален хламом.. Здесь же ласковое журчание воды да торжественные свечи туй – растений этих красивых, что напоминают южные кладбищенские кипарисы. Стрельчатое крыльцо в готическом стиле и каменные кружева неземных цветов. Конские головы с плюмажами – красивые гордые скульптуры! Печальная статуя позабытого греческого бога. И звёзды царят над всем этим, палят рассыпая искры млечных путей, и падает снег пушистыми перьями. Неторопливо расслабленно. Погружает мир в тиш-ш-шину. - Да-да Лиззи, красиво не правда ли? Передохни, о храбрая душа. Два раза в день, когда стрелки часов между двенадцатью и часом, ты можешь приходить сюда, Лиззи. Это твой Двор. Тринадцатый Двор, Приграничная Лиззи. Ты боишься Лиззи? Тебе здесь красиво, Лиззи? Большая птица с человечьим лицом поглядела на тебя сплошь черными глазами, чуть приоткрыв свой ярко-алый, усеянный острыми иглами крохотных зубов рот. Но она не нападала, не пытылась загрызть, не требовала дружбы. Протянула свою неестественно длинную руку в твою сторону, предлагая угощение. - Орех седых гор, милая Лиззи. Слишком близко растут те горы к плохим местам, Лиззи. Слаще этого ореха не встретишь угощения в целом мире. Попробуешь раз – не забудешь никогда. Очень вкусно, Лиззи. Очень опасно, Лиззи. Желаешь обучиться магии, Лиззи? Тогда съешь орех! Но помни про седые горы Лиззи, никогда не забывай о старых могилах, вблизи которых они растут. И холоднее стало от этого словосочетания «старые могилы», и мелко задрожала огромная эта птица будто боялась самого названия даже, способного призвать несчастья. - Ты нужна нам Лиззи, бесценная Лиззи. Мы – тени, Лиззи. Мы почти бессильны, когда нам не в кого верить. Но лишь один, Лиззи. Только один может стать Твоим Гостем. Хочешь знать больше, Лиззи? Тогда задай вопрос, Лиззи! Узнай пророчество, Лиззи. И я расскажу тебе! Подумала птица, ухнула испуганно птица. Почесалась, словно бы большая кошка. - НО знай, Лиззи. Времени мало, моя прекрасная Лиззи. Когда этот снег перестанет падать – наш разговор будет завершен. Истечет водой Тринадцатый час и чудо развеется. Задавай правильные вопросы, Лиззи. Не трать драгоценное время Пифии и своё собственное! Я Пифия, Лиззи. Я та - которая обречена говорить Правду!
-
Чудесно и волшебно! На самом деле очень много впечатлений! Спасибо! И мысли куколки улыбнули :) Так и представил Яррике, шагающего по Зачарованному лесу, чтобы спасти куколку Дашу от злого колдуна :))))
|
|
- Ох нихера ж себе! - Ярр в счастливом, вопиюще прямо таки великолепностном восторге поглядел на ворота ошалевшими своими синими глазами. - Это. Было. Прямо ять, ух ты ж с-су.., - дальше Ярр зашёлся в чудесной сочной матетершинине, с чувством поведав Варвикке много интересных новых слов, фраз, склонений и неожиданных чудных оборотов. Ну, склонность к учительству же у мага была! Может раньше Варвик не знал таких слов, зато теперь будет знать. Добрый мастер Ярре Ласка, всегда к услугам маленьким неоперённых щеглят.
- Ну, ёёё… - ошалевший маг вытер чуть вспотевший свой, великолепностно белый лоб, залившись счастливым смехом. – А букашка-то, мать её, пролетела, а магия,.. да это ж прямо до усрачки! Я херею. Это было сильно, о-о-о-х. Видал эту молнию, попрыгунчик? О-о-о да, - чуть-чуть откашлялся, пытаясь успокоиться. - Мэтр Варвике, достойный маленький сир, вот что я думаю вам сказать: у меня пересохло в глотке, а что вы думаете по части пожрать, уважаемый мой оруженосец? От этих ядовых экспериментов у меня разыгрался волчий аппетит. Давай-ка там подсуетись щеглёнок с обедом - нам надо перекусить, вот чего я думаю. Раскладывай уже всю эту халяву от Григге прямо на земле, пришло время нам поработать челюстями! Надеюсь, этот добряк не забыл сунуть мне туда пива?.. Я вообще-то планирую завязать, Варвик, вот говорю тебе по чести, дружбан, как мужик мужику, больше так нажираться как сегодня ночью я не собираюсь! Но сейчас кружечку-то надо себе позволить. Каков стресс, да? Вот это была молния, вот это был гром! Ну я ж тебе говорил, что я самый ять великолепный волшебник!
И глаза Яррике сверкнули таким первозданным счастьем, что в стресс его не верилось ни на грамм.
С чувством покачав длинноволосой головой, на которой присутствовала красота и напрочь отсутствовали уши, наш изрядно проголодавшийся магуй, тем не менее снова подошел к Воротам – вот никак не мог от них отлипнуть, з-зараза. Такая игрушка в руках. И чего бы туда ещё засунуть, скажите-ка на милость? …Камушек уже был, жучок был, МАГИЯ БЫЛА! С чувством набрав в рот побольше слюны, Ярр решил закончить эксперимент хорошим плевком. С силой, с мощью, набирая в рот первозданно отменную липковатую жижу, Ярр, весь такой стройный, атлетически сложенный и высокий молодец (мелькнула даже мысль расстегнуть пуговку камзола, чтобы обнажить мужественную грудь), значительно выпрямился перед воротами. Вытянул повелительным жестом свою руку в сторону Марлока, значительно сдвинув брови в красивой лидерской нахмуренности.
- Фффарвике, фффмотри, я ф-фяс туда плюну! На этом ф-факончим, но надо профферить, да? Хррр! - и набрав побольше воздуха в могучую грудь, волшебник отправил свой импровизированный снаряд в сторону марлоковской арки. - Спорнём, до деревни этих ваших друидов долетит!
|
…Это было ощущение сна, некая нереальность навалилась на Майю Юрьевну, заставляя побледневшую Пчёлку сверкать своими серыми глазами и готовиться к самому худшему, а ещё улыбаться в неком натянутом напряжении, стараясь не выдать собственной паники. Разговаривать вежливо, как ни в чем не бывало, чтобы значится никого не пугать, не провоцировать и не выглядеть паникёршей первостатейной – той спёкшейся в микроволновке пчелой, знаете ли, когда быть может и бояться-то нечего, а ты уже в истерике бьёшься. С точки зрения логики, пока вроде и нечего бояться. Сто процентов! Ну смотрите сами: Фьорал был приветлив, карты нашлись довольно легко, они брели по этому важному зданию и никто не пытался убить землян, захватить их в плен, избить, заточить в темницу, сделать что-то страшное… Коридоры, комнаты, странные удивительные, незнакомые прежде живые существа – довольно дружелюбные, спокойные, понимающие… Спорящие о чём-то друг с другом и не обращающие никакого внимания на данкийцев.
Всё хорошо.
А тревога плескалась в сердце, заставляя собственные ноги наливаться чугунной тяжестью. Девушка зябла, ощущая как противно липнет к влажной спине врачебная форма, сделавшись вдруг остро чуждой и царапучей шкурой. Поправить бы её, да невозможно под скафандром. Твою мать! Майе здесь что-то очень сильно здесь не нравилось. Однако она не понимала, что именно её беспокоит – было ли это надуманным страхом из прошлого, или прошлое сейчас пришло на выручку, пытаясь теми въевшимися в подкорку образами предупредить о беде, что грозила случиться в настоящем? …Запашок зеленого дыма, эта муть набивающаяся в ноздри. И как ей вести себя, спрашиваетсчя? Что делать, скажите на милость, чтобы не повторить ту давишнюю гнилую цепочку действий, которая никому не помогла, а сделала ситуацию только хуже? Поступала ли Молния Светлова сейчас иначе, шагая за капитаном с каменным лицом, чуть вздёрнув уголок губы, стараясь выглядеть беззаботной расслабленной Пчелой, коей не ведомы страхи, сомнения и прочее дерьмо. Не нагружая своими эмоциями этих достойных джентльменов, вцепившись в аптечку побелевшими пальцами, заледенев от страха, глядя широко раскрывшимися глазами по сторонам – могла ли рыжая звездолётчица разрушить тот проклятый круг Фобоса, или она вела себя точно также, потому что люди не меняются? И какая есть в тебе начинка, та же и остаётся на года. Меняться может форма конфеты, но суть всегда одна. Ты тот, кто ты есть и ничего другого. …Припоминалась клетка, зубодробительный скрип деревянных колёс, этот жуткий бледный туман неторопливо облизывающий планету. Нет-нет да и припахивало тем зеленым дымком, заставляя рыжие волосы шевелиться от ужаса под шапочкой шлема. Как назло. Образ Фёдора Михайловича накладывался на давний детский образ: Чижик сейчас был похож на того печального, какого-то очень трогательного и хрупкого преподавателя с Фобоса, пытаясь взбодрить команду своими не самыми пламенными речами. Плохой лжец Фёдор Михайлович! Нет, у него политических навыков врать цветасто да великолепностно, скользкой такой рыбкой уплывать от любого трудного вопроса в глубину, как это любил делать папа, когда его о чём-то расспрашивали журналисты. Майя остро пожалела, что стала спрашивать о возвращении. Надо было молчать, надо было просто верить в оптимизм капитана, а теперь, когда Чижик стал пояснять. Ё-ё-ёшкин кот…
Старый добрый Фёдор Михайлович. В настоящем, в прошлом, в мыслях. Иногда она видела перед собой зрелого мужчину, много старшее её, много сильнее – опасного этой своей мужской мощью, способного обуздать её будто резвую лошадку, как тогда в каюте: когда присмирела она, и испугалась и подчинилась, восхитилась даже глубине души, признавая его власть. В такие моменты подчинения этого добровольного, возникали в голове мысли, роились и звенели – куда полезла, Светлова? На какую запретную территорию вторгаешься, Светлова? Разве можно ждать взаимности от взрослого, незнакомого в общем-то человека с портретом красивой блондинки в каюте? А он манил её, влёк как огонь, зачаровывал незнакомой самобытной силой. Избитая фраза припоминалась, опостылевшая, затасканная в общем-то: словно мотылек на свечу. Пламенная Майя очаровывалась в такие моменты, теряла контроль. И рука в его крепких пальцах, и желание сойти с ума, зайти дальше, утонуть в этой бездне. Чтобы крепче, чтобы теснее, чтобы выше забрались её хулиганистые длинные пальцы! И мыслей череда – куда полезла, Светлова? Неужели веришь что это возможно, Светлова? Наивная глупая Светлова – он капитан, он старше тебя. Как ты можешь во что-то верить?
Но она верила. А если бы не верила, то и на Данко бы не появилась ни за что.
Такой разный Фёдор Михайлович, иногда он был совсем незнаком для Майи Юрьевны, ага-ага, пугающий и восхищающей своей властью над одной рыжей докторшей зрелый мужчина. Но иногда, вот как сейчас, она видела прошлое. Видела того трогательного человека в нынешнем капитане, который когда-то поразил маленькую девочку. Восхитил и ворвался в жизнь. Того Чижика-Пыжика она считала хрупким и уязвимым, чуточку смешным и беззащитным в своей доброте. Он был подобен драгоценному ноутбуку - бесценный артефакт, который следует оберегать чтобы он нечаянно не сломался. Девушка шла по этим коридорам покачивая головой, проклятая машина времени! Она уже признала мужественность за Чижиком, но прошлое нападало, вгрызалось, тревожило сердце, прикасаясь к горячему мясу ледяной своей стынью. Проклятые дурные предчувствия! …И как, как ей спрашивается себя вести, это повзрослевшей Майе Юрьевне Светловой, той самой девочке, которая когда-то так болезненно, так жутко и до крови ударилась о папин эксперимент? Никого не сберегла, никому не помогла. Каждому, КАЖДОМУ, каждому сделала только хуже! Почти что разбилась об это своё поражение, как та неудачливая пчела влетевшая в стекло авиакара. БАМЦ! А теперь нужно было как-то разрушить свою собственную программу, эту проклятую цепочку действий, которая формировала её поведение. Перехитрить саму себя и действовать совсем иначе, не так как она действовала на Фобосе… Дурное. Предчувствие. Сдавил горло противный спазм, девушка закашлялась, чувствуя царапучую мокреть в горле. Неужели таки простыла? …Ладно, это легкотня. Но дым, дым, зеленый дым душил рассудок. И эта скрипучая клетка возникала перед глазами, – живая демонстрация на тему, как не стоит себя вести. Жгучая как крапива зарубка в памяти. Это. Не. Верный. Алгоритм.
Напряженный взгляд светло-серых глаз скользнул по фигуре Стругачёва, по его руке держащейся слишком близко к бластеру… Всё верно, док! …В двенадцать лет, все её великолепностые планы по спасению Фёдора Михайловича терпели сокрушительное фиаско, разбиваясь о её собственную беспомощность и малолетство – капитанская дочь всегда пыталась справиться сама. Клетка, пещера, муть дыма в горле. Кхм. В реальности, они как раз добрались до Комнаты карт и путешествий, а там в прошлом, девушка глядела на Чижика и на саму себя, сравнивая и пытаясь найти выход из этого круга ошибок. Лёгкая докторская рука незаметно порхнула, настраивая личный канал. Надо действовать, надо сделать хоть что-то, если это действительно ловушка… - Алёха, приём! – даже забыла про отчество в пылу волнения, назвав безопасника по имени, что конечно не годилось с позиции субординации. – Лёшка, Майя Юрьевна, мать её, чувствует какой-то подвох. Здесь что-то не так. Я не знаю. Но. Мммм. У меня какое-то нехорошее чувство. Я. Ммм. Жду чего-то плохого, держите меня в курсе... если вы тоже...
И девушка поглядела на Алёшку, чуть насупившись пока никто не видел – дернула уголком губы, кивнув безопаснику. Что ж, или он назовёт её паникёршей первостатейной когда всё благополучно разрешится, или будет знать, что она тоже сейчас готова действовать. Но как действовать!? Откуда ждать нападения и стоит ли верить самой себе, после всего, что случалось на Фобосе? А вдруг это просто собственный рассудок играет с доктором в кошки-мышки, вызывая панику на ровном месте. У Фёдора Михайловича и так забот полон рот, а если она ещё со своими предчувствиями начнёт лезть.
Нет, не годится Светлова.
…Фьоралл, карлик, странные синие глаза под капюшоном, Дом Советов, карты. В чём же подвох!? Почему-почему-почему такое поганистое ощущение на душе, будто бы они всей командой что-то упускают? Что-то по-настоящему серьезное. Грозящее бедой. С другой стороны, Фёдор Михайлович-то явно верил инопланетянину-провожатому. Это Майя считала самым лучшим качеством бывшего преподавателя: умение видеть в людях лучшее, доверять им. Даже после всего пережитого, оставаться хорошим человеком. Таким человеком которого можно... нет, НУЖНО любить. « - …А по воде твой школьный учитель не ходит!?» - раздался обидный голос отца в голове, с усмешечкой этой ядовитой. Снова прошлое! Когда-то давно эта хлёсткая фраза оборвала счастливую болтовню маленькой девочки Майи, как-то сразу дав понять, что папа школьного учителя не переваривает. Даже разговоры про него, злят отца и нервируют. Смысл-то она тогда не поняла, но вот тон высказывания... Даже маленькая двенадцатилетняя женщина могла разобраться в таком без проблем. Воспоминания, воспоминания, снова воспоминания накатили. «Машина времени, я увязла в этой хреновой машине времени с головой. Эх, папа... Надеюсь, твоё кино действительно поможет, быть может гадский Эксперимент ещё послужит добру. Боюсь, у меня скоро лопнет голова от этих долбанных качелей! В топку всю эту хрень, Светлова, в печь, я говорю.»
Но хрень не уходила, хрень нападала, бормотала дальними призрачными голосами – смеялась над отчаянными попытками девушки сохранить душевное равновесие. Майя глядела в карту не видя перед собой созвездий и важных указателей, всё происходящее казалось полубредом, который идёт к какому-то очень неприятному финалу. Она глядела по сторонам, стараясь не упускать Алёшку из вида. Возможно, безопасник разделяет её тревогу. Улыбка Чижика хлестанула бичом по нервам, девушка испуганно улыбнулась в ответ, чувствуя как сердце падает в пятки. Нет-нет-нет, только не так, как тогда! «…Ну что ребята, мы сейчас перекусим, а потом займёмся озерцом» - и эта улыбка, и отшатнувшийся от рыцарей побледневший звездолётчик, и всё что произошло потом...
...
Нет. Не надо.
...
Накатила муть, стук собственного сердца оглушил, отзываясь трескучей головной болью. Воображаемый скрип телеги,.. Клубы тумана превращались в горький травянистый дым, заливая это чуждое помещение жирным паром. Прошлое. Будущее. Зажмурилась молодая девушка, быстренько отворачиваясь в сторону, пока мужчины рассматривали карту. Вдох-выдох. Спокойно, Светлова. Рыцарей ещё нет, Светлова. Эта беда уже состоялась. Но только ли беда? Так уж устроено в жизни, что без плохого не бывает и хорошего, та давняя клетка была не только болью, она положила начало чему-то другому, более светлому. Важному. Бесценному! Такому редкому, что быть может и в целой галактике вот так запросто не разыскать. Разве попала бы великолепная Майя Юрьевна на Данко, не случись тогда всё что случилось? Будущее одной рыжей девочки тогда изменилось, но то, что родилось из этого изменённого будущего, разве так уж плохо оно получилось?
…В конце концов, опору иногда дают самые простые вещи, и для Майи в этот момент страха, опорой стал Цветаевский пирог: яблочно-сметанное это блаженство с кисло-сладкой душой! Воспоминание о нежности во взгляде бывшего преподавателя, когда двигались они ещё по городу слушая её простую болтовню, и ответная женская улыбочка, когда она заметила эту нежность. Чуть вздернула бровь, глядя на мужчину с лёгкой доброй хитрецой. - Ооо, у меня зельцианская бездна энергии, Фёдор Михайлович и мы все заслужили чего-нибудь к чаю. Не беспокойтесь. К полднику Майя Юрьевна вряд ли управится, будем честны, а вот на ужин, угощение будет королевским. В стиле повелительницы лыж, - и девушка шмыгнула носом. – Не стоит опасаться за мою усталость, у меня Светловская сверх-сила! Хе-хе, но если вы так уж переживаете… можно и помочь. Иван вижу пламенеет энтузиазмом, а то и вы сами. Мммм? Там есть одна сложная работёнка, почистить гору яблочек и убрать сердцевину, в общем дело повышенной сложности, а не хухры мухры! Но кто-то же должен этим заняться, раз уж наш пикник не удался. Доктор пожала плечами, поглядев на свой чемодан. Горестно вздохнула. - Эхх, а я ведь даже чай для всех взяла в термосе, и книжку чтобы почитать, и складной стул чтобы не сидеть на полу, и немного сменной одежды если запачкается. Чуток приятных ароматических средств, чтобы местная флора и фауна не беспокоили, и свои любимые кроссовски чтобы пробежаться. А ещё отцовский подстаканник, чтобы он свежим воздухом подышал. Ничего лишнего в этом чемодане нет, только необходимые вещи! Но раз уж с пикником не получилось, надо хоть Цветаевским пирогом его компенсировать… Поддерживаю инженера Ивана и считаю что мы все заслуживаем эту хорошую выпечку. Включая джентльменов ожидающих нашего возвращения на орбите, ведь ждать это не самое приятное дело.
...
Улыбка Фёдора Михайловича, вкусный пирог и своя работа на этом корабле - надёжные добрые вещи которые пришли на помощь, разгоняя проклятый туман детских воспоминаний. Призрачный лязг доспехов нехотя отступил, Майя бегло погляделела на карту, возвращаясь в реальность. «Пошли вон, уроды доспешные. Однажды я сумею одержать над вами победу, сборище призрачных говнюков. Да вы даже не рыцари. Вы – актёры. Негодяи, забывшую всю эту муть развесистую про слезу ребенка. И может это поганистое кино вернёт вас туда, где вам и место. В прошлом. Но не в моём настоящем, б.ять! Вы даже не реальны, вы просто уроды в моей голове, сборище моих комплексов и страхов» Проиграл тот, кто сдался заранее. Жертвой становится тот, кто наперёд спасовал перед своим палачом.
«Да что б я сдохла. Майя - всегда побеждает!»
Пусть Чижик пока занимается звёздными маршрутами, пусть не ждет плохого и доверяет этому Дому Советов, Пчёлка по привычке стояла рядом чтобы прикрыть спину. Ему, и его команде. Её команде тоже, чтобы оказаться рядом, когда она будет нужна. Казалось бы старая заезженная пластинка на ретро-граммофоне. Но в этот раз Майя не пыталась действовать в одиночку, она призвала на помощь друга - она позвала на помощь Алёшку, простого рыжего солдата, человека с горячим сердцем и норовом. Сильного несгибаемого Рыжика, которому доверяла много больше, чем железобетонному Кырымжану, ведь Кырымжана в детстве не били пиками по голове и не лупцевали всякие уроды, а с Алёшей в тринадцать лет обошлись сурово. «Чтобы ни произошло, в этот раз я не буду действовать одна. В клетке, в Пещере, перед этими рыцарями. Я всегда стояла одна. И Алёшка. И Фёдор Михайлович. Мы все были по одиночке в своей собственной беде, но теперь мы команда, и каждый из нас пятерых часть Целого »
- Да, спасибо вам уважаемый Фьоралл, мы действительно уже уходим, - произнесла Майя царапучим своим, слегка напряженными голосом, мельком поглядев на Чижика, предупреждающе и настороженно. И также точно на Алёшку посмотрела, чуть скосив глаза в его сторону. «Ходу!» - беззвучно произнесли губы для этих двух мужчин. Вот он момент истины! Девушка хмыкныла прочищая горло, ведь главное говорить уверенно и спокойно, чтобы не казаться жертвой. Чтобы потянуть время и оставить его для Ивана, который склонился слишком уж доверчиво над этой картой. Будем надеяться, капитан его сейчас поторопит... - Теперь мы знаем где находится Кулимат и намерены проследовать к выходу, так как торопимся и вынуждены покинуть Дом Советов. Мы очень благодарны за вашу помощь, уважаемый Фьоралл, но нам действительно уже пора.
-
за ощущение тревоги...
-
Прямо вах! Атмосферно очень. Я аж проникся. Вот он, хоррор! Какие чудовища, что вы? Они в твоей голове! :)
-
И воспоминания о Фобосе зацепили)
|
|
Смотря на Эмилию, дворянка все больше понимала, что, похоже, попросту ошиблась в своих недавних умозаключениях, и горничные всё же выполняют здесь свою, абсолютно естественную роль. Никаких тайн или загадок. Они помогают с заселением, уборкой, возможно, разрешают незначительные школьные вопросы... например, оказывают содействие в поиске нужных аудиторий. Её кроваво-алые глаза, не отрываясь, смотрели на девушку, пока та рассказывала Дейдре про возможность смены гардероба и эта мысль вселяла в неё некоторое облегчение. Оливия всё ещё носила с собой небольшой кошелек, содержимого которого, в общем-то, могло хватить на удовлетворение большей части её потребностей, но платья и иная одежда в этот список не попадали. Слишком дорого стоил хороший наряд, а носить что попало она не станет - с неё и без того уже достаточно унижений! Ходить в грязном домашнем платьишке с обрезанным низом перед уважаемыми наставниками Академии, равно как и перед остальными учениками, было неприятно уже само по себе и дворянка, всегда привыкшая поддерживать свою внешность в идеальном состоянии, могла лишь тихо злиться на обстоятельства побега, не позволившего ей взять в дорогу даже простого плаща. Повернув голову и смерив взглядом личико нильфийки, которая заинтересованно, как и многие другие студенты, озиралась вокруг, Велиар подумала о том, что начинает невольно чувствовать по отношению к Квоут некоторую ответственность. Это было странно и несколько непривычно - словно бы тем, что она отдала ей одежду Стража Ночи, Лив ещё и взяла бойкую нильфийку под своё личное покровительство. Она и раньше так поступала - просто из жалости по отношению к бедным провинциальным девчушкам, приехавшим в столицу Тюдора и способных лишь удивленно глазеть по сторонам, не в состоянии справиться с охватившей их растерянностью. Давала пару советов, помогала познакомиться с нужными людьми, после чего отступала в сторону, запоминая имя своей новой «подруги», надеясь, что однажды та станет ей полезной и сможет вернуть долг. С другой стороны, Оливия ещё не видела, на что может быть способна Ворон, не знала, какие дисциплины та собирается изучать и с кем может сойтись… Может быть, она ещё окажется ценным вложением. Поплотнее сжав губы, Велиар резко отвела взгляд в сторону и выбросила ушастое личико Ворон из головы, где та вдруг поселилась на непривычно долгое время. Достаточно думать о той, чью ценность она ещё не способна определить.
Остановившись на месте, девушка обернулась, поднеся руку к лицу, тем самым не позволяя упасть на лицо своим длинным, белоснежным локонам, движимым вдруг налетевшим порывом ветра. Длинные ряды домов навевали тихую тоску по родовому поместью, которое запросто могло уместить в себя с десяток таких домов, и это не говоря уже о самом замке, грозной твердыней нависавшей над окрестными деревушками, демонстрируя подданным графа Агелара лик истинных правителей, величественного и благородного рода Велиар. «Если так подумать, зачем мне отбирать земли у кого-то ещё? Почему не прикончить родителей? – внезапно холодно подумала Оливия, вспоминая, как те без зазрения совести вручили её ублюдку Джонатану. Джонатану, который горел в её огне, который кричал, когда пламя сжирало его плоть и вернулся, весь израненный, но с выгодным предложением, которое её семья не могла игнорировать. Человеку, собиравшемуся изнасиловать и убить её. Не может быть, чтобы они не догадывались о том, что он задумал! – Есть ещё сестра и маленький брат, но первую можно выдать замуж, а над вторым взять регентство. Ведь ему нет и пяти, он слишком мал для управления нашими землями. А значит, мне попросту нужна сила, с помощью которой я заставлю всех считаться со мной и выполнять мои приказы!» В глазах Велиар, сейчас столь сильно похожих на два озера леденящей, стылой крови, мелькнуло неприятное выражение. Проводив взглядом учеников, медленно разбредающихся по их новым жилищам, Оливия резко обернулась к одной из девушек, которые, судя по всему, были сейчас в их полном распоряжении.
- Айша, могу я попросить тебя осмотреть со мной дом? – вежливо проворковала она. - Я уверена, что у меня будут некоторые вопросы, которые я бы сразу же хотела обсудить с тобой.
Получив ответное согласие, дворянка скупо улыбнулась и поманила Квоут за собой, отправившись вместе с ней и местной горничной к одному из строений, которое она, строго говоря, выбрала практически наугад, но шла слишком уж уверенно, чтобы за ней можно было такое подумать. На то, чтобы осмотреть каждое жилище, уйдет огромная уйма времени. Рассудив, что если это – не полная рухлядь, то она найдет способ, как придать дому пристойный вид, Оливия отворила дверь и прошла внутрь. Как и следовало ожидать, внутреннее убранство не поражало чем-то особенным. Но даже на первый взгляд было видно, что это – место жизни обеспеченных людей, возможно купцов средней руки. Не так уж и плохо, как могло быть, не так ли? Их могли просто оставить без присмотра, или и вовсе поселить в каком-то бараке, где несколько десятков человек постоянно находились бы вместе. Она слышала, что в некоторых школах магии те, кто не мог позволить себе собственного место жительства, были вынуждены вести именно такое, весьма бедное существование.
Тонкий носик девушки чуть дёрнулся, вдохнув пыль. Зажав кулачок и поднеся его к лицу, Оливия громко чихнула, после чего, смерив взглядом деревянную скамейку, коротко произнесла: - Здесь все понятно, идём дальше.
Прошествовав в открытую дверь, дворянка смерила критическим взглядом кухню, каким-то странным образом совмещенную с гостиной. До этого Велиар не жила в подобных домах и не знала, как там всё устроено, но подобное решение показалось ей довольно удобным. Во всяком случае, принимая во внимание отсутствие личных слуг, которые бы занимались для неё готовкой. Затем её глаза обратились к небольшой груде поленьев, предусмотрительно сложенных прямо в камине и лишь ждущих жадного пламени, которое бы поглотило сухой материал, чрезвычайно податливый огненным всполохам. Она почувствовала, как огонь внутри неё просится наружу, как её дар взывает к крови и жарким, томящим чувством отзывается в сердце. Оливия подняла вверх руку и заставила дрова весело затрещать, рассыпая вокруг игривую вереницу искр. Как и всегда, девушка почувствовала слабое, внутреннее опустошение, охватившее её душу, словно бы вместе с огнём из неё ушла и частичка жизни.
- Снаружи солнечно, но сам дом внутри довольно холодный, - бросила она Квоут, посчитав нужным объяснить свои действия. - Пускай хорошо прогреется. Я почти уверена в том, что камин настолько большой именно потому, что слишком много тепла уходит через щели в стенах или крыше. С подобными дефектами нужно разобраться, но это, разумеется, может подождать до первых холодов.
Девушка быстро осмотрела кухню. Излишне говорить, что она готовила из рук вон плохо, но чего здесь не было – помимо еды, так это пряностей и приправ, к которым Велиар привыкла за столь долгое время жизни в роскоши. Впрочем, ей это всё было, на самом деле, абсолютно не критично. При необходимости, она могла насыщаться в своей звероформе и после нескольких дней, в течение которых её сознание слилось с разумом ястреба едва ли не полностью, подобный способ добывания пищи больше не казался ей чем-то зазорным.
- Тут есть посуда и вся необходимая утварь, насколько я могу судить, - задумчиво произнесла дворянка, одновременно закрывая дверцу настенного шкафчика. – То, что здесь нет никакой пищи – это понятно. Но нужна хотя бы соль, а ещё лучше, чтобы помимо неё были некоторые пряности, которые могут придать пище изысканный вкус. Например, корица или гвоздика…
Взгляд Оливии, вновь повернувшейся лицом к Айше, пробежался по лестнице, по-видимому, ведущей наверх. Не говоря ни слова, она подошла к ней и направилась вверх по ступенькам, в небольшой коридор, из которого можно было попасть в две различные комнаты, абсолютно идентичные по всем своим особенностям. Заглянув в каждую дверь и убедившись в этом, девушка вернулась обратно к той, которая была ближе всех к лестнице и огляделась по сторонам. Её несколько скептический взор уставился на гриб, висящий прямо на потолке. Он тихонько, как-то тускло светился синим огнём, и первое, что сделала девушка, это направила на него своей изящный пальчик и коротко осведомилась: - Это – что такое? Получив вполне подробный ответ, дворянка восхищенно цокнула язычком. - Живое освещение? Что же, весьма удобно.
Затем Велиар заглянула в огромный шкаф, с некоторым разочарованием отметив его абсолютную пустоту. Кроме прочего, здесь был только стол и стул. Довольно аскетично, если так подумать.
- Ну, хорошо. Начнем с простого – постельное белье. Мы же не свиньи, чтобы спать каждый раз на грязном, не так ли? – девушка присела на кровать, проверяя её мягкость и на секунду задумалась. - Кроме того, мне понадобится отдельный, маленький столик для косметики. Немного пудры, румян, скраб для кожи, а так же расчёска – обязательно. И самое важное – одежда. Пару ночных сорочек из шёлка, атласа или хлопчатобумажной ткани, один махровый халатик и шёлковый – потоньше. Пеньюар. Лёгкие, постельные туфельки. Несколько корсетов, корсажов, нижние юбки и трусики. Затем – платья. Одно свободное в стиле ампир, парочку распашных и закрытых. Обязательно – костюм для верховой езды. Подойдет редингот или жакет, и дорожная юбка к нему. Также понадобятся туфельки для того, чтобы ходить в них по Академии и сапоги для иных прогулок. Не помешало бы несколько шляпок и плащей на случай дождливой погоды. А ещё немного ткани, принадлежности для шитья, банты и заколки для волос. Для моей подруги, пожалуйста, приготовьте всё то же самое и… - она смерила взглядом Квоут и с некоторым сожалением оглядела её ножки, закутанные в простолюдинские штаны. Такие носили только мужчины, а никак не благородные леди. – Брюки соответствующего покроя.
Накрутив белоснежный локон волос на палец, Оливия добавила: - Кроме того нам понадобятся лошади, а значит всё необходимое, что обычно идёт вместе с ними. Не помешало бы также получить какие-либо книги по базовым дисциплинам. И раз уж речь зашла об этом, пергамент и письменные принадлежности для учебы, - голос дворянки стал вдруг очень ласковым, отдающим нежным перезвоном хрустальных колокольчиков. – Милая Айша. А ещё, пожалуйста, скажи мне, какой у нас тут распорядок дня и как скоро начнутся занятия. И я, и мисс Ворон с нетерпением ожидаем их.
Получив необходимые ответы, девушка вновь спустилась вниз, запоздало отметив под лестницей маленькую, неприметную дверцу. Распахнув её, она смело прошествовала в грот, где на некоторое время восхищенно замерла, оглядывая миниатюрное озеро и ванну, стоящую рядом, о принятии которой она так мечтала все последние часы. Проверила она и шкафчик для вещей, где уже лежали мочалки и несколько чистых полотенец. Пожалуй, это было едва ли не единственное место, к которому у Велиар не нашлось почти никаких замечаний. Кроме одного.
- Тут всё прекрасно, но это мыло – оно ничем не пахнет. Нужно хотя бы несколько ароматических, хотя подобное, конечно, вполне может подождать. Ещё раз оглядевшись, Оливия удовлетворенно кивнула. - Думаю, на этом всё. Не смею больше тебя задерживать, милая Айша. Чуть поклонившись, горничная сказала ей, что в городе находится помещение-склад, где можно подобрать ткань и заказать любую возможную одежду. Кроме того, на складе можно взять продукты и специи, а так же некоторые другие вещи, которые она попросила. Пообещав показать данное место позже, Айша вежливо извинилась за то, что ей ещё необходимо оказать помощь в заселении остальным ученикам, после чего быстро покинула дом.
-
Девчонки - жуткие)
-
Восхищён.
-
Основательный подход.
|
Поезд стоял себе на путях – железный бордовый зверь готовый сорваться в дорогу, словно крепкий скакун что чует дальнее путешествие, казалось бы даже подрагивал от возбуждения. Такой себе лаковый и морозный в эту июльскую ночь. Экспресс. А он и вправду пах морозцем, что странно! Это Игорь первым почуял, взлетев вагон чуть впереди Маши. Потом и Маша ощутила странный этот дух зимы – снежный такой, хрусткий, приятный и напоминающий о кондиционере для белья – когда свежестью пахнет, льдом пахнет и немножко альпийскими лужками, но как-то уж нарочито, искусственно пожалуй. Ароматизирует-то. Натянуто. Ага! Подобно злой улыбочке проводницы, скользнувшей по девушке хорошим таким укусом - прям театральное представление для одной актрисы. «Что б ты с…» - говорила эта жуткая улыбочка. Но манеры Светы оставались изысканны и утонченны, ручка ее плавно приподнялась проверяя билет, словно у балерины какой. Ногти и в самом деле были длинны, однако Машу не поранили. Лишь ослепили великолепностью отменного лака, а потом вгрызлись в брюхо ветреной ночи, велев Кузнецовой забираться внутрь.
- Скорее! Скорее в тепло, моя милая.
Вообще-то. Проводница выглядела странно довольной, посматривая на актрису. Будто она уже посчиталась с этой москвичкой и была вполне удовлетворена своей местью, белокурая эта красавица Света, в которой этого самого света ощущалось очень и очень мало. И не было у нее ни родинок, ни теплоты, зато волосы были великолепно уложены и так отменно блестели, что дажу саму ночь казалось бы ослепляли. Плавно кивнула белокурая головка и Игорек ещё успел заметить шаловливый язычок, нежно скользнувший по сочной мякоти влекущих этих губ. Такой вот себе ответ, на тему заходить или не заходить. В. Поезд-то. Кто знает кто знает, а может она и вправду мечтает раскачиваться в такт движению вместе с Игорьком? Может прямо в его купе. Может прямо на виду у Маши, возможно даже на её полке. Света могла. Возможно, Света заигрывала…
Да уж. Та ещё Б-Ледь. А Маша приметила другой взгляд. Взгляд очень некрасивого мужика из соседнего вагона – того самого красноречивца, агась. Был этот субъект тучен, вполне обыден и сер в сравнении с Ночной Фурией, маленькие злобненькие глазки проводника негодующе глядели на Свету, словно бы он тоже не испытывал приязни к данной ведьмище. А потом вдруг этот мужик вполне дружелюбно посмотрел на начинающую актрису: чувственно кивнул девушке, что-то пробормотал в ночи и поспешно скрылся в вагоне. Будто бы испугался. А ведь матерился-то он неплохо совсем, и Игорька вот недавно послал в пешее далёкое... Уж если по честности говорить, правильно сделал - в смысле, не то что Игорьку нахамил, а в смысле, что скрылся с глаз наконец-то. Ведь пора, пора уже было отправиться в путешествие! Расстаться с вокзалом, с Петербургом, с опостылевшим этим дождем. Укрыться в тёплом нутре застоявшегося поезда, заказать чайку, улечься спать ощущая ласковое это покачивание, такое плавное и успокоительное. Дыдыщ-дыдыщ. Петербургский ветер в последний раз обнял Машу, словно бы прощаясь с ней на время, или навсегда, брызнул дождем в лицо будто бы поцеловать решил. Сладко вдруг пахнуло сочной листвой, подмокшей в ночи нежной зеленью. И заливом пахнуло, и мокрым древним камнем: чудесным этим запахом старины, словно бы ночь решила извиниться за это болотище и мокреть в вышине. Словно бы хотела исправить тухлистое впечатление и подбодрить актрису. А потом жирная луна стёрла всякую романтику, водворившись на небосводе настороженным глазом. Ведьминская шпионка луна!
...Алое железо багряного поезда было покрыто крохотными льдинками. Они загадочно блеснули под луной, эти белые россыпи звёздчатых снежинок, привлекая на миг внимание девушки. Будто бы из очень далёких прохладных краёв приехал состав. Но ведь сейчас лето…
Внутри вагона царствовала роскошь. Сначала она обняла Игоря, поприветствовала этого путешествинника трогая его душу красной дорожкой под ногами, изысканно-полированным деревом по бокам, всеми этими шторками с рюшами, всей этой нарочитой, но не совсем уж безвкусной пестротой. Не какой-нибудь задрипанный эконом класс. Повезло! Самый настоящий люкс. Твою мать, Игорищще! Полуночный Люкс и отменный люкс. А ещё неножечко смердящий люкс. Игорёк ощутил легкую вонь, понемножечку просачивающуюся сквозь эту великолепность. Какое там у тебя место? Четырнадцатое, ага. Верхняя полка. Потом обрушилась великолепность поезда на Машу, этим льдистым запахом отдушки падая на сердце. Но вони девушка не чуяла, только слабенькое такое ощущение подвоха. Очень уж дорого и солидно выглядел этот поезд.
Тринадцатое место, само собой, нижняя полка.
|
Прихватив из конюшни веревку, Лина понаблюдала как рыжулю выводят. Девушка не могла избавиться от ощущения, что тут кроется какой-то подвох, скорей всего, хитрая красавица была с характером. Выездка без седла не была на пользу лошадиной спине, зато позволяла лучше установить контакт, к тому же некоторые щекотливые лошади попросту не любили, когда на них громоздят седло. И потому Лина (для похода в конюшню надевшая, естественно, брюки для верховой езды), начала с дальних подступов. Не стала хвататься за поводья, а тихонько прошлась параллельно ходу лошади. Рыжая в свою очередь сделала вид, что в упор не замечает эту белобрысую пигалицу, а очень, очень интересуется чем-то за воротами. Эта полуигра заняла у девушки и лошади минут пять. Лина шла мягко, плечи чуть согнуты. Для лошадей это приглашение в личное пространство. Мы в одном табуне, иди сюда. Коняшка косила глазом и пару раз дернула ухом, но старательно не замечала. Тогда Лина ослабила веревочное кольцо, и тихонько щелкнула по земле, в направлении Рыжика, но довольно далеко. Лошадь резко развернулась, "разглядев" циркачку, и, принимая игру, галопом пошла наискосок. Лина, выставив правое плечо вперед рванула, перекрывая линию движения коня. И опять. И опять. Именно так лошади в табунах обозначают свое главенство - понять, куда скачет другая и поставить себя на линию движения. Считайся со мной. Рыжик попыталась проскочить, недовольно попятилась, коротко заржав. Мол, тут какая-то ненормальная мелкая лошадь чего-то хочет! Лина снова всей позой постаралась передать приглашение - подойди ко мне, ну же, умница, красавица. Нет, в ту сторону и не мечтай. Со стороны оно могло показаться пугающим, для тех, кто не говорит на языке лошадей, языке быстрого бега, где главенство означает право определять направления - хрупкая девушка уверенно лезла перед полутонной с крепкими копытами. Но Рыжик каждый раз сворачивала. А затем.... затем Рыжая не свернула с линии движения, подошла почти вплотную, опустив голову, фыркнула Лине почти в живот. Лина, как в первый раз замирая от ощущения большого, полного силы, и скорости тела, чуть повернулась, и девушка и лошадь пошли бок в бок. Лицо маленькой циркачки светилось изнутри, радость смыла все дурные воспоминания, все опасение, напряжение от необходимости играть... На манеже, в леваде с конем Лина вновь была сама собой. Затем Лина вдоволь наобщавшись, решила провентилировать вопрос с седлом. Она взяла у Одноглазого длинный прут и принялась играть с Рыжей, проводя по бокам, спине, вдоль хребта, но не касаясь обычно чувствительных мест на крупе. Лошадь нежилась, пару раз чуть дернувшись. Кажется, особо неприятных для касания мест не нашлось. Ласково потрепав лошадиную шею, Лина подвела уже почти родную красавицу к ограде (взлетать в седло, чуть придерживаясь за гриву было, конечно, шиком, но лучше приберечь это для более близкого знакомства), и легко влезла по ограде на спину, выбрала поводья и чуть сжала лошадиные бока. Покатаемся? Рыжая была не щекотливой, не тугоуздой, циркачка старалась передавать сигналы только сжимая коленями бока, почти не пользуясь поводьями. По кругу, чуть быстрей, а вот тут спокойней, да! Летим! Свобода, полет, ощущение взаимопонимания, счастье.... Лина и Рыжая повернулись к зрителям, крупной рысью подъехали почти к ограде. Девушка не находила слов, и просто улыбнулась сияющей, беззащитной улыбкой счастливого человека.
|
|
-
Вот маленькие птички семейста щеглиных, знаете ли, всегда стремятся ввысь, а маленьких рыбок понятным делом манит вода.Вкусный момент ^_^
|
Вообще-то было холодно, это да - сквозняки порхали по комнате на прозрачных своих крыльях, мельком трогая разгоряченное тело. Пол неприятно обжёг ступни, ощущаясь даже сквозь подошву тапочек. Угли в камине снова потухли, поглядывая рыжими своими, настороженно-волчьими очами, на одну не слишком взрослую девочку – внимательные эти глазки в ночи, горящие злобненьким таким вниманием. - Я ТЕБЕ ДР-РРУГ!!! – проорал монстр, казалось бы и целый Петроград заставляя себя услышать. Туманный этот город с его извилистыми улицами и торжественными рядами домов в голландском стиле, с его лентами застывщих каналов да крохотных речушек упрятанных в гранитные оковы, оглашая своим рыком. Старина Арей. - Пусти. Я ДР-РУГ. Желаю с тобой др-ружить, немедленно отопри, тварь! Мы будем дру-рузьями!!! Я сказал. Я тебе товар-рищ! Откр-р-рой. Сволочь, откроооой! Приди ко мне, я пр-риказываю-ю-ю! Но медный Павлин держался. И дверь, подрагивающая от ударов, не поддавалась кошмару. Должно быть, это зависело от тебя, Лиза – и в твоей власти пустить зверя или оставить его за порогом. Ты решаешь! Голос твой дрожал, пытаясь сорваться в истерику, но смысл был понятен. Не впускаешь. Дверь не впускает. А может и этот вычурный павлин тоже – Не даёт прохода. ...Маленький замок, запирающий смешным своим, нарочито хрупким хвостом изящные эти, украшенные прихотливой пыльной резьбой сероватые дверные створки – он тоже держался. Так ведь часто случается: простые на первый взгляд вещи, такие слабые и никчёмные вещицы, оказываются намного сложнее чем это казалось. Возможно, хлипкий этот замок, устаревший и оставшийся лишь эхом отгремевшего роскошного века, тоже имел чувство гордости. Дрожал под ударами и скрипом когтей, но держался, посматривая свысока на тебя, не слишком дружелюбно. Упрямо. Всем своим видом демонстрируя - Не сдастся! - Вперед, разумная Лиззи. Не шути с ним, рисковая Лиззи. Арей знаем много дорог в сердце! Маленькая Лиза. Он там – где чернота. Там – где война, там - где зло. Арей приходит на запах падали, Арей приходит – когда его зовут. Перевертыш, Лиззи? Да. У него два лица. Ты видишь лишь одно, берегись Лиззи, у Арея есть второе. Одно для ночи, второе для дня. Сегодня Арей силён. Он желает, чтобы ты боялась полуночного часа, храбрая Лиззи, но я покажу тебе его красоту. Скорей-скорей-скорей. За мной! Крохотная дверца приоткрывала длинный холодный коридор – скрипучий коридор и очень одинокий коридор. Какая-то изодранная ветошь плескалась на ветру, какой-то хлам виднелся чуть вдали, напоминающий уродливые опухоли в зыбком свете свечи. Неприятный тесный коридор, а ты и не знала что он здесь имеется: контуры двери конечно замечала, но вот куда она ведет не ведала. Надёжно запертая и охраняющая свои секреты, маленькая такая неприметная дверца замаскированная себе в тон окружающей обстановки. О да, Дом умел напустить на себя таинственности! Кроличья нора, вполне возможно ведущая в Страну Чудес? А скорее всего черный ход для прислуги, чтобы рабочий люд не побеспокоил своих хозяев: пришли себе снизу, прибрались тихонечко в комнате и исчезли где-то в лабиринтах роскошной Обители покорными тенями. Дядя рассказывал что в давние времена, Дом был густо населен, обслуги тоже было много - люди жили на чердаках, а трудились в подвалах. Они не должны были показываться на виду, они жили в разных мирах: хозяева и их прислуга. Так близко и бесконечно далеко друг от друга. Простая масляная краска, местами растрескавшаяся и припухшая пузырям, укрывала стены коридора - примерно по твой рост, Лиза – серая безрадостная полоса цвета скуки. Выше штукатурка, бледная хворая: покрытая жирными кляксами плесени будто брызгами чернил. Свеча в надежном широком подсвечнике, казалось лишь подчеркивала абсолютность мрака, его первозданную всесокрушающую мощь. На улице вдруг снова поднялся ветер и тогда коридор заголосил, заскрипел, затрещал своими половицами жалуясь на жизнь. Сгустила тьма жирная будто суп. Навалилась. Обрела силу. Одеяло на плече показалось отвратительно тонким, а спички в руках невыносимо бессильными. Даже верная Даша поднятая с пола вдруг показалась немного чужой, как это случается с друзьями. Вот вы дружили и всё знали друг о друге, весело общались и всё было хорошо, но пришел новый день и видишь лишь чужого человека. Кто он тебе и что между вами общего? Вдруг начинает казаться. Фарфовое Дашино личико уродовала небольшая, но какая-то очень глубокая царапина. Вносила некий диссонанс в это открытое кукольное лицо. Даша-которая-видела-горе. Сегодня в это верилось до боли. Даша и ее левый глаз тоже помнили тот день после школы... - В жизни всегда есть плохое и хорошое, Лиззи. Иди вперед, Лиззи. Пока ты не призовешь кошмары, они не придут к тебе. Они будут нападать – а ты не думай о зле. Смелая Лиза. Лучше думай о Пророчестве. Пророчества темны Лиззи. «Будет ли он меня любить?» - спрашивают юные девы у меня: «Стану ли я счастлива? Сколько детей у меня будет, скажи-скажи-скажи пророчица, скажи?» Люди думают, будто пророчества это гарантия счастья. История – в которой всё будет хорошо. Охо-хо-хо. Лиззи. Драгоценная Лиззи, это совсем не так. Увы-увы не так. Правда обжигает, ранит, лишает покоя и сдирает мясо с костей. «Он тебя не любит, у тебя не будет детей…» Иной раз говорю я. Страшная вещь пророчества, Лиззи! Но тебе придется узнать одну правду. Я дам тебе только один выбор, девочка, я лишь позволю тебе самой задать свой вопрос – ты узнаешь правду на один вопрос. Любой вопрос, на который хочешь получить ответ, Лиззи. И это не будет ложь, не сладкая, не опьяняющая, не добрая ложь. Совсем не ложь! Я скажу тебе правду, юная Лиззи. Это твоя цена чтобы узнать о Волшебном Меле и о Большом Деле. Дружелюбный шорох больших тёплых перьев вдруг сделался тише, побледнел изысканный запах корицы и близкого волшебства, а смутно виднеющаяся очень большая птица отступила во мрак. И остался только ветер, и твоя опустевшая комната, и камин с рыжими углями. Даже Арей утихомирился перестав напирать на дверь. Но Павлин ему не верил, вопросительно глядя на тебя, Лиза. А ты шагнула в этот коридор – такой сумрачный и тяжеловесный, пахнущий дождем да плесенью, вздрагивающий от тысячи тысяч звуков. Беспокойный неспящий тоннель. - Ты пойдешь вперед Лиззи. Совсем одна в темноте Лиззи. Иди вперед, а потом вниз. Сначала длинный коридор – узкий, как болезненный кошмар для которого нет утра. Потом ступеньки, коварные как мысль подлеца. Я буду ждать тебя внизу, Лиззи… Будет ждать. Большой древний Дом тоже выжидал. А что, если он пожелает тебя расплющить, когда ты доверишься его гостеприимству? Или ты затеряешься навсегда среди этих черных заповедных лазов? Дядя говорил, что у Дома бывает разное настроение, как и у всякого живого человека оно может меняться. Сегодня ветер хлестал его бока, бил его окна и швырял охапки мусора в уставший камень. Возможно, дом сегодня злой. Может сны его страшные и недобрые. И ты совсем одна в этом коридоре: позади родная чуждая комната, впереди смутное обещание красоты. Арей умеющий носить две личины. А ещё пророчество! Ты должна сама задать вопрос, Лиза, один единственный вопрос, на который тебе придется узнать убийственно правдивый ответ.
|
В последнее время мир стал очень и очень странным. Слэкджову просто повезло. Когда пошла волна, он оказался на её гребне. Он и раньше занимался странными вещами, недоступными простым смертным: устанавливал нелегальную прослушку, убивал людей, на которых укажут пальцем, балансировал на грани войны мексиканских банд. Простой румынский иммигрант с опытом беспрекословного, но изобретательного выполнения неэтичных приказов вполне мог заработать в США пару баксов, делая то, что умеет лучше всего. Ты нервничаешь только по-началу. Когда не знаешь, как работает эта система. Пока не понимаешь… что всем плевать. Никос Слэков стал Слэкджовом именно когда понял это. Работа перестала вызывать сильные эмоции. И когда она перестала вызывать сильные эмоции, он смог начать воротить нос от заказов. От тех заказов, которые ему не нравятся. В конце концов, это когда ты ставишь прослушку, тебя не мучает совесть. А когда ты убиваешь, намного приятней понимать, что ты делаешь это, избавляя мир от особенно мерзкой гниды. А гниду всегда захотят замочить. А, поскольку гниду больше всего боятся, то и желающих взяться за заказ будет немного. В итоге оплата всё растёт, растёт… растёт. Пока не появляется Слэкджов и не решает проблему. В итоге, он стал похож на героя из Дьябло. Часть денег уходила родным, тоже переехавшим в Америку. Двадцать процентов. Иногда меньше. И без того большие деньги. Отсылать больше - значит, подставлять их под удар. Всё остальное Никос оставлял себе. Нет, не было персидских ковров и шестигрудых шлюх. Даже дом больше напоминал мастерскую с диваном. И с несколькими путями отхода. На эти деньги Слэкджов совершенствовался. Он становился призраком. Он изучал системы до того, как их внедрят. Он изучил системы телепортов до того, как их внедрили. И понял, как через них пересылать оружие так, чтобы за тобой не пришли. Он изучал системы сканирования. изучал роботов. Изучал амагусов… и магов. Этот мир менялся. А Слэкджов был на волне. Он был, как хорошо отлаженный механизм. Нет, как персонаж Дьябло. Он убивал чудовищ, чтобы получить денег, которые потратит на то, чтобы эффективней убивать чудовищ. И апофеозом этого стал Марко. Второй маг, которого ему заказали. Первого Слэкджов просто убил. Это было несложно. Маг оказался излишне самоуверен. Он останавливал пули, летящие в него. Он создал систему, которая сама ловит эти пули, даже когда маг спит или не готов к выстрелу. Поэтому Слэкджов убил его ножом. Переоделся бомжом, лёг спать на лавочку в парке, а затем резко вскочил и вонзил нож снизу вверх сзади в череп, разрывая ткани мозга. Чтобы маг не успел намагичить. С Марко всё было иначе. Марко был куда более слабым. Но он всё ещё был магом. И ребёнком. Двенадцать лет. Не сильно старше внука Слэкджова. Нико рискнул не убивать Марко. А поймать живьём. Простое снотворное. Не дротик… кто знает, вдруг маг успеет что-то сделать со своей кровью, когда поймёт, что в него попало. Снотворное пришлось мешать с колой. Так, чтобы оно попало внутрь и отрубило мага, пока он не поймёт, что с ним. В итоге, Слэкджов стал охотником на магов. Не официальным, конечно же. Правительству было удобней держать его у дома, а не в доме. Поэтому он всё ещё мог брать заказы “со стороны”. Чтобы не потерять форму. И вот, одним из таких заказов стал последний. Слэкджов хотел снова прибегнуть к маскировке “под бомжа”, но рожа для этого слишком гайдзинская. Жаль… в Японии в бомжа переодеваться не так противно. Поэтому пришлось выбрать более палевный облик “Пьяного Русского Быдла”. Благо, не так давно облик растиражировали. Если он начнёт вести себя странно, ничего особенного не будет. Главное, не забывать покачиваться и добавить инерции в движения. Он уже выбрал, каким образом попадёт на станцию, где находится заказ от одной малознакомой чересчур грудастой леди… как скан сигма-возмущений на часах противно пискнул в наушник. Он проверил “историю”. Вспышка сигмы. Подняв голову наверх, он увидел десант. Интерсигма? Неприятность какая. К ним проникать намного сложнее будет. В любом случае, стоит сюда зайти после них, а пока… просто и спокойно ждать.
|
Майя с интересом поглядела в сторону инженера, услышав его тихое личное послание. Возникла даже подленькая мыслишка, такая нехорошая себе мыслишка в рыжей голове, вот взять да и сделать вид, будто не заметила – как ты ко мне, так и я к тебе. Зуб за зуб. Удар за удар! Но это детство, глупость, жестокость в конце-то концов, которой не может быть оправдания: детям по малолетству такие вещи прощаются, в силу общей безмозглости, так сказать. А вот со взрослого человека спрос иной. Многое плохое в людях можно простить: и раздражительность, и вспыльчивость, жёсткость или излишнюю холодность. Любовь к карьере или полное отсутствие таковой, липкое медузье безволие на песчаном бережку. Знаете ли. Но жестокость по отношению к другому человеку, желание причинить моральную боль намеренно, чтобы значит посмеяться про себя, гордыньку свою погладить, словно Ванькиного кота – этого Светлова никогда не прощала, ни себе, не другим. Мерзостная вещь, если подумать: бить кого-то специально. Игнорированием там, молчанием этим нарочитым, отказывать человеку в простом человеческом общении, или ещё чем.
Гниль и поганистость же сплошная.
- Иван, - так же тихо ответила девушка второму инженеру Раздолбайло по личному каналу, хрипловатым своим голоском. – Мы с Кайратом Тимуровичем почти не разговаривали. Совсем не круто, если подумать. Да мы и двумя словами не перемолвились за всё время моего пребывания на «Данко», а ведь члены одного экипажа! Ага-ага. Я не игнорирую вас. Но я совсем не знаю майора Кырымжана, так что это стратегический шаг. Операция, если желаете знать. План «З». Зачётный план Знакомства! Уверена, например, что чай Кайрат Тимурович предпочитает пить в своём личном кабинете, одна беда, как его туда горячим доставить? Бегать с кипятком невозможно, а если остыл это уже моча получается, а вовсе даже не английский чай, вот что Майя Юрьевна об этом думает… Девушка поёжилась в своём скафандре, слегка озябнув от кондиционера. Шмыгнула носом, энергично переступая с ноги на ногу. «Эх, Светлова, не хватало тебе ещё заболеть после первого же спуска. Повелительница Зимы, тоже мне… А вот вернешься в соплях да с чиханием, и одно посмешище получится, а не бортовой врач. Какой же имбицил врубает кондиционер на всю катушку, разгорячившись да вспотев как следует, какого хрена творишь!?» Ага-ась, глупо. Но с другой стороны Пчёлка и не вспотела, а если даже слегонца и вспотела, так не от страха же: ведь Светловы они ничего не боятся, это каждому известно! …Ну, жарковато было в скафандре - это верно, о Пещере ещё вспомнилось как-то совсем не кстати. Иван вот из колеи выбил, не специально конечно, а рубанул по старой незажившей ране. Да и с Кролом довольно тягостно получилось. Но ни-и-икакой паники, никакого приступа трусости! Что вы что вы, дамы и господа: дочь Юрия Аркадьевича Светлова ничего не боится. Сморгнув неприятненько-солоноватыми глазами, бледно-веснушчатая, ага-сь, порядком озябшая эта девушка вырубила кондиционер, испытывая острое желание чихнуть. Ну, лё-ё-шкин кот. Нет. Это совершенно точно невозможно, чтобы Снежная Королева, Валькирия и закалённая Повелительница лыж простудилась в первую же свою прогулку. Так. Не. Может быть.
- Оох, чайку бы сейчас горячего, - снова включила общую связь Светлова. – О! Идея, джентльмены. А что, если нам и правда, отпраздновать первую высадку чаем? Точнее, тем что к чаю следует подавать! У меня имеется прекрасный рецепт Цветаевского пирога. Вещь первосортная! Кощунственно пить чай без подобающего угощения к этому самому травяному напитку. Но мне так кажется, все данкийцы заслужили хорошего яблочного пирога, включая Майю Юрьевну. И Спартаку Валерьевичу со своим десертом не помешаю. Разрешения я у него конечно спрошу, а пирог прекрасен… кисленькие зеленые яблочки укрытые белоснежным сметанным одеялком, залитые собственным соком и высокой поэзией, хе-хе, - док усмехнулась. – А когда сметанный крем перемешивается с зеленой яблочной душой, это похоже на йогурт. Или на июльское облачко родившееся где-нибудь в яблочной стране. Во! Лирика, господа. Высокая, как Килиманджаро, гастрономическая поэзия от Майи Юрьевны. Угощение – десятка, по десятибалльной шкале. Потом чуть посерьезнела. - Да, Фёдор Михайлович, думаю нам нет никакого смысла оставаться именно здесь, можно и на обратном пути завести необходимый препарат. Главное, зайдем перед отлётом Кролла предупредим, вы согласны? Любое исследование занимает время, так что сильно отвлечь нас это не должно, но помочь нужно. Дело ведь не только в совести Майи Юрьевны, дело в том, что это всем поможет. Люди должны заботиться о других, это приятное и здоровое чувство, отличное чувство! Знать - что ты что-то сделал. Кроллу больно. Если его торговля станет менее болезненной, а я надеюсь и вовсе безболезненной, нам самим станет легче. Сто процентов! Оборудование на «Данко» прекрасное, может это и не Зельц, но игрушки в медблоке шикарные. Надо стряхнуть уже с них пыль и поиграться как следует, а то как в песочнице же. Лопатки да ведерки начищены, блестят, а потрогать красивые цветные формочки нельзя. Пора загрузить компьютер медблока и светлый мозг главного врача.
Девушка кивнула в такт своим мыслям. Потом поглядела на Чижика, чуть приподнимая правую бровь.
- А вы действительно думаете, будто мы ещё можем вернуться домой, Фёдор Михайлович? – вырвалось как-то само собой, Пчёлка и не ожидала что вот так впрямую спросит. Оптимизм капитана подкупал. Неужели он действительно верит, что выход есть? Сама Майя, уж если совсем по честности говорить, не слишком-то верила. Как-то научили её ещё в детстве не верить в светлые сценарии. Она вроде и старалась не унывать, а вроде давило ее это тяжелое осознание – «мы в беде и никто нам не поможет, да и кто может тут помочь? Когда Земля далеко, Зельцианская бездна ведет только в одну сторону, а всё что нам дорого, затерялось в этом бесконечном враждебном космосе» Впрочем, не всё что дорого, затерялось-то… Чуть порозовела одна рыжая мисс, загадочно полуулыбнувшись самой себе, аки Джоконда, ведь даже если впереди только мучительная гибель и бесконечные поиски пути обратно, Майя всё равно была счастлива находиться на этом корабле. Папа должен понять Это. Её. Место. Несправедливо, конечно, не честно и как-то совсем уж обидно, что оно вот так всё по-дурацкому получилось – но это правильно, что она здесь: на кухне с готовкой и в своём собственном хрустальном медблоке, с Алёхой Суматохой, приятелем рыжим, и с капитаном за чаем… Да. Это её Пчелиное место. Правильное место. Здесь и полагается находиться одной единственной женщине Земли. Когда космический холод начнёт давить на седца… - так ведь Майя сказала. А там на Земле, отчего-то не было ей места: фан-клуб был, лыжи, дипломы удостоверяющие её гениальность, даже всеобщее восхищение. Только одиночество всё равно беспредельное на душе царило. Размером с целую вселенную! Оттого ведь и чудила наша Майя, потому что потеряла в Пещере саму себя – потому что умучилась набивать шишки на лбу, снова, снова и снова наказывая себя за всё произошедшее в двенадцать лет. Только здесь на Данко, в простых милых вещах, заботах, болтовне этой дружеской, в этих маленьких сиюминутных задачах, выходит, получила передышку от своего прошлого.
Оттого и желалось помочь самой, забыться в готовке да исследованиях, в простых разговорах с данкийцами, за простыми делами. Заботами. Состраданием и общением. Потому что на правильном она месте. Даже если нет выхода: она с командой, и примет всё что послала судьба. И улыбки благодарственные за столом, вечерний чаёк с Чижиком, или возможность помочь Кроллу, выходит больше золотых медалей стоят для неё? Майя даже удивилась этому выводу. КАК ТАК!? Разве может что-то стоить дороже чем медаль. Папа бы не согласился. Папа всегда говорил что ценность человека ровно в том, сколько полезного он может принести. «Май! Дружба это дерьмо, лирическая херомантия для сопливых барышень. Люди ценят только власть и всегда держатся рядом с властью. У кого власть – того и ценят» Такой вот себе выводец… Или папа так на самом деле не считает? В конце-то концов, он же всегда её любил, но так ли уж много пользы Майя приносила ему, если подумать. Мелкая рыжая пчела. Особенно, если уж о власти говорить... Хм. С другой стороны, властность Фёдора Михайловича ей нравилась, не станем врать. Это любой женщине присуще, желание видеть рядом волевого мужчину и любоваться на него. Дело тут вовсе не в политике, дело в том, что Майе приятно было, вот прямо таки мёдом по душе, видеть успехи бывшего преподавателя. - Ааапчхи… - девушка всё же чихнула. Пока что, злодейка-судьба послала противное это свербение в носу, да не менее противненькие мурашки на вспотевшей спине. Ужас будет. Если она снимет скафандр и окажется самым главным, промокшим насквозь Чучелом. Даже власти над сердцами ей тогда не светит, о-хо-хо.
...
Двинулись по улице к местному Зданию Советов, к тому самому зданию, куда предложил отправиться Иван. - Ну так вот, Майя Юрьевна про Слонёнка желала рассказать, джентльмены. Если кому неинтересно, так вы отключитесь спокойненько, она, то есть я самая Майя Юрьевна, я ж не обижусь. История с огоньком! Прямо таки рандеву, ёшкин кот. Только без всей этой лирики: без столиков, без медленной музыки, без конфет, без цветов, без романтики. Но во всём остальном чистейшее рандеву, сто процентов – прекрасное, исполненное страсти Свидание! Как мой вчерашний предполетный досмотр,.. может кто встречал этого основательного дядьку, похожего на грустного Не-Весельчака У? У нас с ним была взаимная любовь, и с той леди тоже, которая мне чуть сетчатку не выжгла, удостоверяясь что я это я. Хе-хе. Со Слонёнком было также. Наш нежный танец полный эмоций и чувств, взаимность с первого взгляда!
Удовольственно приопустила веки Светлова, разглядывая мир сквозь яркую рыжину ресниц. Поправила ремешок он ноутбука и аптечку.
- В каждой больнице свои правила для практикантов первого года, знаете ли. Традиции-с. Вот Алексею Кировичу эти слова наверное знакомы будут. Суровая армейская муштра. Агась-агась. Вот приходишь ты такой зеленый и уверенный в себе весь, раздувшийся от гордости котёнок-идиот, которому разрешаеют в больнице работать. Не хухры-мухры! А уверенный что ура-а, сейчас тебе дадут лечить людей. Ты дожил до этого счастливого момента практики, о которой мечтал столько дней! - усмехнулась под скафандром. – Агааа, держи карман шире! Дают тебе роль подай-принеси, ещё швабру выдают, резиновые перчатки, средства чистящие, и это в век роботов да высокой техники, хочу заметить. И в лучшем случае будешь ты помогать санитарам: одна нога здесь, другая там... И это ещё если повезёт! Ибо труд ведь облагораживает, а умение подчиняться вышестоящим – это качества, которые вырабатываются при помощи жёсткого давления. И вот когда ты приносишь в десятый раз кофе для куратора, когда заполняешь за него орду справок, чистишь его кофеварку, вытираешь пыль с его стола и наводишь чистоту в его кабинете, вот тогда ты начинаешь понимать правила игры. Хе-хе, в МЗУ такому не учили.
Покачала головой, рассматривая пустую улицу.
- И вот на третьем этаже нашей больницы, располагалась комната отдыха для врачей. Она и сейчас там располагается, само собой. И какая комната! Хе-хе. С ней не церемонились: ведь убирали ее не дроны и не сложная автоматика, а в соответствии со священной традицией нашей славной медшколы, заботились об этой кухне трудолюбивые, исполненные жажды подчиняться, хе-хе, зеленые практиканты первого курса. Да-да, это была обязанность молодёжи. А потому находилось там прямо-таки жилище Кролла, разве что дерьма на стенах не было! В остальном, бардак первостатейный – красный код биологической опасности, - полуубнулась Майя азартно, припоминая это «счастье». – И что там было, вы спросите? О, недооценивайте бардак который может навести орда врачей, когда они заняты и им выдаётся отдохнуть минут пятнадцать на дежурстве! Марсианская инопланетная жизнь в брошенных тарелках, бесконечные кружки с кофе, микроволновка с личным апокалипсисом внутри, засохшие и прилившие к дивану шоколадки, хлебные крошки повсюду, а вишенка на торте, это Слонёнок – врачебный холодильник с кучей еды в нём и всякого забытого барахла, типа пропавшего кефира, зеленых колбасных круглешков, да заплесневевших бутербродов с сыром. В общем такой себе холодильник, полный всеми этими продуктами, которые люди могут хранить на рабочем месте и забыть про них, когда случилась запарка.
Вздохнула.
- Ну, вы наверное чуете к чему исторьица идёт? На этой кухне по традиции убирались первогодки. Обычно человека по три друзей: мыли полы, убирали холодильник, наводили звенящую чистоту да порядок. Так чтобы и доктор не подкопался! ...Всё ж больница, а не гадюшник какой. Но это у кого они были, друзья-то. А если нет товарищей, если большую часть года в своё свободное время по улице ногами молотил, тогда признаться в этом стрёмно. Что нет своей компании. Надо быть дураком или дурой, тудыть его в качель, чтобы на голубом глазу сказать: де, у меня нет приятелей и пригласить на помощь некого, вот такая я бе-бе-е-едненькая. Поэтому когда однажды чудесный жребий этой комнаты пал на меня, данное событие являлось как бы Эверестом для Майи Юрьевны. Священным Олимпом затерянным в облаках где боги пьют амброзию! Нда. Это был вызов. И я решила, что я прекрасно справлюсь одна. Суть только в планировании и рациональном распределении сил, не боги горшки обжигают, подумала я. Любой человек способен навести в комнате порядок, вымыть посуду и прибраться в холодильнике, в конце-то концов. У меня выдалось свободное время между занятиями, и до вечера, казалось, было ещё далеко, но...
Не выдержав, Майя Юрьевна издала звук похожий на всхлип, зайдясь в сдавленном своём смехе.
- Короче. В мои расчёты видать где-то вкралась ошибка. Потому что это был Диснейленд, в одиночку-то!
Девушка даже головой покачала, чуть согнувшись в приступе смеха. О да. Это было весело, к счастью они уже пришли, поэтому душещипательного продолжения на тему, НА СКОЛЬКО это было весело, пока что не последовало. Подобно данкийским мужам, веснушчатая дева на некоторое время оторопела, разглядывая целую кучу инопланетян всевозможных видов и размеров. Потом вздохнула, испытывая острое желание убрать воображаемую прядь волос со лба – сдуть ее привычным жестом в сторону. Ну и КосмоЗоо! - Ну да, ну да. Сыграю в капитана Очевидность, но, по-моему они думают что мы тоже с этой планеты, местные искатели приключений и завоеватели этого мира, - обернулась к Стругачёву, кивнув безопаснику головой. – Точно, сенатор Аладдин, - подумала ещё немного, чувствуя некую ошибку в своих выводах. – Не. Не Аладдин. Точно! Сенатор Паладин, вот он самый и есть, сто процентов верняк.
Усмехнувшись, Светлова с добрым любопытством поглядела на Чижика, как-то слегонца замявшегося в разговоре с этим инопланетянином. Воспользовавшись моментом, девушка театрально растопырила пальцы в знаменитом «йодином» жесте, желая поддержать бывшего преподавателя, да и Алёшку за одним посмешить. Раз уж шанс представился.
- Здравствуйте, - представилась док Фьораллу, возвращаясь в хмурую свою серьёзность. – Меня зовут Майя Юрьевна, наша раса называется людьми. Мы потерялись в космосе и нам очень нужна ваша помощь, уважаемый Фьоралл. К сожалению, мы не можем выпить чаю и перекусить с вами, я заметила что это добрая традиция вашего мира – предлагать перекусить и отдохнуть. Увы, нам нужно как можно скорее добраться до планеты Кулимат. Это вопрос жизни и смерти для нас, так как мы попали в беду. По этой же причине, мы не можем высказаться насчёт палат врачевания – к сожалению, мы разбираемся только во врачевании людей, а для вашего густозаселенного города наши знания ограничены. Но я бы посоветовала выслушать самих врачевателей по этому вопросу, нда. – Майя пожала плечами, немного помолчала, снова шмыгнула носом и продолжила свою мысль. - Возможно, у вас здесь найдется обсерватория или иное хранилище звездных карт? К сожалению, мы не знаем где находится эта сама планета Кулимат и просим вашей помощи в этом вопросе. Нам нужен какой-нибудь компьютер, искин или местная справочная, чтобы получить информацию о звездах и планетах вашего мира.
-
за яблочный пирог и уборку в комнате. Неужели такая комната есть в больнице?:)
-
История интригует! И как всегда, обрывается на самом интересном месте с надписью "продолжение следует..." :)))) Отличный пост!
|
|
|
|
«П-пошел бы ты дядя, знаешь куда…»
Смачненько так выматерился добрый господин Яррике про себя, расплывшись в широкой зубастой улыбке. Холодной такой улыбочке-то, будто у той собачки: когда ровный ряд острых зубов и хриплое такое – «нгрррр…», в сторону этого болтливого мешка с дерьмом. - Григге, эээ, то есть мастер ГригЪ, да ты не мандражируй мужик, видишь, нажрался вчера наш гость, околесицу несет, хрен ли его слушать? Верно, Шадриковласка? На кой чёрт мы будем ухи развешивать… с которыми у меня, между прочим, проблема на сегодняшний день. Мы сейчас знаешь как поступим, папаша, - рука Ласки нехотя извлекла шадрик из своего кошелька. – Угости-ка этого ублюдк… достойного господина пивком за мой счёт.
Перевел взгляд фиолетово-синих очей на трактирного правдоруба:
- Эээ, любитель поболтать за жизнь, оратор ты наш первосортный, опохмелиться не желаешь за моё здоровье? В лес вот иду, нужны добрые пожелания. Помогать жёнушке Григге иду, чтобы у них личная жизнь наладилась. Смекаешь, да? Видишь какой наш хозяин хмурый, недружелюбный, уголки губ вниз… то-то и оно… на голодном пайке-то мужику сидеть, чай не радость. ****й у вас здесь не водится, сам понимаешь… тяжко нашему Григге. Ну так выпей хорошенько за мою душу, в храм вашей Лакуны сходи помолись, чтобы мне дорога полегче была. Чтобы сумел я до друидов добраться, в конце-то концов. Ну что мужик, выпьешь? «И надеюсь, ЗАТКНЁШЬСЯ УЖЕ!»
Нехотя вернулся к своей пивной кружке, Ярр, впрочем, уже без былого удовольствия. Моча и моча! Урод этот местный всё настроение попортил, что б его, нашёл о чём болтать в это утро. И так бошка болит с перепою, а он ещё о супружестве гундосит. Ещё бы о беременности, блин, речь завёл. Не приведи Лакуна. Сделав большой глоток пенного напитка, маг повернулся к мальчонке: - Аааа… чижик, трещотка, как там тебя… Воробей вихрастый! Ну, привет. Пивко уже пьёшь или тебе ещё рано? Ну-ну, может и прав, тот кто много бухает, у того уши отваливаются… - снова приложился к напитку Ярр Ласка, делая большой такой глоток: вкусненький такой да смачненький глоток, исполненный живейшего наслаждения, ага! Прямо таки всем своим видом демонстририруя, что «нельзя» детишкам эту «отраву» пить.
- Аххх, красота…
Внезапно на душе как-то само собой полегчало, прекрасноликий Ласка даже поверил что всё ещё будет хорошо. Он вдруг хитрюжно ухмыльнулся что тот кот, расставил свои руки в стороны и вздёрнул великолепные бровки, откидывая красивые пряди темных до синевы волос, эффектным жестом в сторону. - Ну что, Григге, давай обнимемся на дорожку, мужи-и-ик!
|
|
Куклы взрослеют много медленнее людей, это всем известно. Люди что цветы – нарождаются, стремятся к солнцу ввысь, расцветают и распускают листву, торопясь жить. Активно, жадно, со страстью! То люди. А Куклы – существа неторопливые, они очень долго остаются детьми, разглядывая этот мир своими странными стеклянными глазами – вбирают по чуть-чуть, присматриваясь да прислушиваясь себе к окружающим событиям. Но куклы тоже взрослеют, не думайте, будто они навечно обречены оставаться детьми. О нет! Они наливаются силой медленно и неторопливо. Как очень большое, очень древнее растение наливаются соком: от корней и к верхушке с течением медленных лет. Это самое опасное их свойство – свойство, присущее каждой неодушевленной вещи, каждому предмету созданному руками человека. Рано или поздно, всякая вещь становится живой. И если вокруг слишком много зла, слишком много мрака и жестокости, вещи напитываются ядом. Они учатся злу с лёгкостью, они много уязвимее людей для ветров тёмной стороны. Жизнь у кукол долгая, существование молчаливое. Они смотрят за нами и делают свои выводы, неторопливо, по чуть-чуть, вбирают нас в себя. Делают свой собственный слепок. Фарфоровые кукольные личики улыбаются, пряди завиваются изящными локонами, молодые синие глаза глядят дружелюбно, с огоньком! Но о чём они думают и чему уже научились на самом деле, людям знать не дано.
...
Даша хранила сосредоточенное молчание, как и полагается всякой фарфоровой вещице. Она тепло прижималась к хозяйке, чуть вздёрнув свои кукольные бровки вверх, кажется, она не верила хлипкому замку – хотела, чтобы хозяйка сбежала, и одновременно испытывала острое любопытство, кто же там пробирается сквозь тьму? Единственный глаз светился осторожным вопросом – ухоженные прядки разметались по кружевному платьицу, делая куколку ещё более прекрасной. Даже и не верится, что в пожаре побывала… Ах уж эта модница Даша! Даже в неверной тьме одинокой комнатки, когда только кровавые угли да желтая свеча подергивается на сквознячке, с шипением и треском жалуясь на жизнь, Даша сохраняла достоинство. Она боялась. Но она боялась как истинная леди: едва ли не изящной корзиночкой сцепив свои пухлые ручки на пышной юбчонке.
Что ж, Даша неспроста опасалась за этот хлипкий замок. Красивая вещь отгремевшего века, эхо дальнего прошлого о котором только легенды да сказки! Изящно выгнутый павлин, своим хвостом-крючком, долженствующий запирать широкие двери. Был он слишком красив, слишком уж нарочит и выспрененн – каждое перышко проработал ему неведомый художник! Вот штамп стоит «N.В», то ли мануфактуры символ, то ли мастера подпись... Павлин, между тем, глядел на Лизу холодно и недружелюбно. Тёткин соглядай, наверное. Хлипкий стражник против Того-Который-Во-Тьме, уж если по чести: хорошенькая бесполезная вещица. Узорчатый хвост тихохонько опустился вниз. Вот и всё. Или павлин сумеет удержать ночного гостя, или нет. Впрочем, если всё это сон, страшный жестокий сон навеянный желтым светом луны – бояться конечно нечего, в самый ужасный момент наступит утро, как водится. И взойдет тогда багряное солнце, превращая тихое небо в огненную реку на рассвете, впрочем, в Петрограде не так. Просто ночная серость, превратиться в серость дневную и невидимые во мраке тучи, станут вполне видимым одеялом. Тучи опустятся на серый город укрывая его от врага, и целый лес башенных труб будет загадочно утопать в тумане: фабрики, мануфактуры, оборонные предприятия и заводы. Много-много чадящих труб пробудятся к новому дню, приветствуя его жирной смолой густо-черного дыма. Ток-ток-ток – согласились часы. Что они там показывали в этом мире сна, спрашивается? Куда спешили? Зачем отсчитывали время в безвременье? Или это всё же был не сон… Циферблат утопал в тенях и надо было подойти чуть ближе, чтобы разглядеть который час.
БАБАХ! Невимое чудовище с той стороны, со всей силы ударилось о двери, царапая острыми когтями хрупкую древесину. Странно… стоило подумать о войне, разозлиться и обозвать этих проклятых бомбометателей убийцами, как чудовище стало ближе. Оно уже не швыряло мебель, не подкрадывалось и не пугало – оно стало ближе в одночасье, напирая на хлипкую дверь. Запах мокрой псины наполнил комнату, запах гари резанул по восприятию – этот страшных запах пожара, который унюхав однажды уже не забудешь. Лиза помнила его всегда: эту жирную чадь забивающую рассудок. Наполнились звонкой силой потухшие было уголья в камине – темные языки пламени потянулись к девочке, напоминая немного острые лапы. Когтистые такие и очень жадные лапища. Тянущиеся будто к мыши. - Прир-риди ко мне Лиза! Ты чуешь злость, ты ненавидишь врага, ты злишься на войну и я слышу твою злость. Сок ненависти льётся из твоих глаз. Пр-р-равильно, я тоже злюсь, Лиза!!! Откр-р-рой дверь. Немедленно отопо-ри я говорю! Я - твой д-друг. Я - твоё спасение. Я пр-ришел помочь. Откр-р-рой живо, Я ГОВОР-РЮ!!! - Или не поможет, хи-хи-хи… Успокаивающие мысли о Богородице вдруг утишили жуткий пожар, заставив гремящий голос отступить на время, сделаться слабее и прозрачнее. И тогда послышался шум перьев, и осторожный смех. Словно большая пугливая птица пряталась в комнате: безвредная такая птица, смешливая, шуршащая своими сухими, пахнущими чем-то сладковатым с легким тоном рыжей корицы, перьями. - Арей разный. Лиза. Но он лжец. Лиза. Он говорит о помоши, Милая Лиза. Ты ему веришь, Юная Лиза? Старый добрый Арей. Хочешь конфетку, Лиза! Ты принимаешь от незнакомцев подарки, Любопытная Лиза? Тогда иди за мной. Я покажу тебе секретную дверь. Это очень большой дом, его настроение тоже большое. Бедная Лиза! Это сложный дом, и характер у него сложный как у любого другого человека… Хи-хи-хи, Чудная Лиза. Смотри - там есть дверь!
...
«...Характер у этого дома такой же сложный, как у любого другого человека, Лиззи» - это была любимая дядина фраза. Он говорил её часто и удовольственно, когда показывал тебе комнаты, объясняя что теперь это твой Дом. Когда-то давным-давно, был мамин и дядин, а теперь вот твой, – ведь они уже не дети. Повзрослели и забыли свои грёзы, а ты ещё не выросла до конца. Ты можешь быть здесь Хранительницей. Так говорил Дядя. «Теперь это твой дом, Лиззи. Твой по праву. Ты его хозяйка, точно такая же как Андрэ и Софи, ты не должна ничего здесь бояться. Это очень большой дом и у него большоооое настроение. Он бывает хмурым. Такой же сложный, со своими привычками и мнением – как любой живой человек, верно?»
|
|
-
ет, сказал сам себе Игорь. Не могло. И не было. У тебя, милейший, просто начался спермотоксикоз. Тебе, парень, надо бы срочно с кем-то подружиться. Иначе тебе такое начнет мерещиться, прости господи, как сейчас - проводница без белья. Хотя она же тоже женщина. Может, скучает в холодном пустом купе, пока поезд мерно раскачивается на рельсах, а сама мечтает, как ее кто-то будет раскачивать в такт движению...
Жгёшь напалмом! :D Я... я... я.... РЖУ) Шикарно.
-
Не думал, что Игорька можно смутить :P
|
…Она выдохнула слишком уж шумно, в серых глазах плеснулось грустное облегчение и благодарность, и радость пожалуй, и жгучий стыд за совершенный поступок, и тепло – его было много: мягкого, женственного, неэкономного этого тепла в нежном взгляде светлых глаз, когда ты рад, смущён, растрепан в своих чувствах, будто разорван на части. И вдруг Надежда! Рыжим лучом солнца. Хрупким этим эликсиром трогает ужаленную душу, притупляет боль позволяя чувствовать себя человеком, Чижик единственный поддержал её в жилище Кролла. Быть может и не прав был капитан поддерживая доктора Светлову, быть может, на самом деле прав второй инженер Иван, - и она поступила жестоко, неэтично, неподобающим образом для врача. Совесть грызла, всверливаясь в сердце раскаленным гвоздём, Светлова же ещё молодой совсем специалист, неопытный. Вопросов много – ответов чуть. Правильно, неправильно… Должна была это сделать или не должна? Ради блага Данкийцев, казалось бы! Но может ли чьё-то абстрактное благо, оправдать сомнительный этический поступок? Фёдор Михайлович был рядом и это многого стоило: ведь легко поддерживать героя без страха и упрёка, а когда правильное решение в уравнении неизвестно, когда герой то ли в белом плаще, то ли в мутно-сером, цвета пыльного асфальта под ногами – тогда этого Дорого стоит, вот так, с большой буквы. Это. Дорого.
Ты мне, как я тебе.
И дело не в том чтобы оправдывать любую жестокость, низость, подлость. Дело в том, чтобы не бросать человека одного, когда он смущен. Потерян. Когда он находится в трудной тяжелой ситуации. Когда не знает, прав или не прав, когда осудить слишком легко, слишком просто для своей собственной совести, пожалуй – «ёшкин кот, фу-ты ну-ты, да я бы так никогда не поступил!..» Фёдор Михайлович находился рядом и сделал то, что следовало сделать: высказал мнение в поддержку доктора Светловой, проявил сострадание. Майя оценила. Тогда оценила и сейчас тоже, чуть покачнувшись от этого облегчения, накатившего волной на душу. Даже голова закружилась на миг. Она поглядела на бывшего преподавателя благодарно и смущенно, поглядела грустно, но очень тепло, пронзительно, с неким трепетом во взгляде серебристо-синих глаз. «Спасибо» - шевельнулись губы, чтобы не выдавать вслух для других мужчин самое важное. Может, Чижик и не разглядит её горячую благодарность на губах, но это было оно самое – Спасибо вам! Сделанного не воротишь, в жизни всегда приходится делать выбор. Раны на совести это и есть взрослость. Это умение жить с пониманием собственных ошибок, собственной не идеальности и такой вот обыкновенной даже человечности. Извлекать уроки из собственных промахов, учиться снова и снова. Только вопросов – бесконечность, а единственно правильных ответов уже не существует. Нет добрых учителей, которые могут разъяснить всё просто и понятно, снять все камни с души, все грузы, простить и утереть заплаканное лицо кружевным платочком. Потому что всё всегда сложно, потому что каждую ситуацию можно рассматривать с разных сторон, с разных позиций и мнений, а учителя вблизи – такие же смертные люди как и все остальные, со своими грешками и точно такими же сомнениями. Так думала Майя глядя на Чижика. Благодарственно глядя, с теплом на сердце. Быть может даже с любовью, она же себя не видела со стороны! Веснушчатая девушка улыбалась про себя: забавный всё же Федор Михайлович, попытался потереть лоб через скафандр – только он так может. Ага-ага.
Значит троганол, жуткая вещь, если подумать! Живое существо продаёт части своего тела, корчится от боли и совершает эту страшную сделку снова и снова, день за днём, испытывая довольно сильные болевые ощущения, если исходить из того, что им довелось увидеть. Девушка снова мучительно нахмурилась под своим скафандром, отвлекаясь от капитана – ощутила капельки соленой крови на припухшей губе. Дурацкая привычка, Светлова! – собакой вгрызаться в свою собственную плоть, когда испытываешь стресс и страх. ...Вот попадет однажды в ранку грязь с зубов, и случится настоящий нарыв: разбаранит губы словно у рыбы какой-нибудь. Окуня там или ещё кого... Фу! Но ведь дурацкие привычки на то и дурацкие привычки - прикипают намертво, блин. Даже контролю не поддаются, въедаются в мозг и всего делов. Задумчивый взгляд рыжего доктора скользнул по экрану планшета, зрачки расширились, впитывая информацию собранную об инсектоиде. Некая мысль шевельнулась в мозгах: неуверенная, смутная, вполне возможно дурацкая мысль, но всё же… Идея! Веснушчатая дева уставилась в свой планшет. Пусть мужчины ещё немножко переживут это смущение, примут его и пойдут себе дальше, иногда ведь нужно прочувствовать поганистость ситуаци сполна. Данкийцы мужеского пола существа горделивые, наверняка им будет неприятно, если женщина сейчас вклинится, начнёт стыдить или ещё чего. Нормальная человеческая реакция – оторопеть от новой шокирующей информации, майор вон даже не сдержался – ёшкин кот, почти шекспировский спич задвинул обычно молчаливый этот человек! Ну, для него эта короткая фраза именно что речь. Значит всё на самом деле очень плохо, но если болит совесть, тогда вроде как и собственноее местоположение уже мало волнует, тут бы в моральном плане ориентиры найти, а потом уже о звёздах страдать.
Космическая Пчёлка не очень испугалась, она и так уже была огорчена и смущена.
Хотя за отца стало тревожнее: холодный у него кабинет, прямо ледяной. Прекрасная обитель прекрасного политика: ни грамма жизни среди хромированной стали и стекла – воплощенное величие! У Майи хоть орхидея имелась, бордовые розы на рабочем столе – уютные такие, очень красные цветы, напоминающие о Марсе. Чаёк опять же, бесценный чайник имени Молнии-Повелительницы Лыж. Грело её дружелюбие данкистов, кухня Спартака Валерьевича и внимание капитана, само собой (без этого, наверное, было бы не очень согревательно, хе-хе). Пчёлка даже по звездолёту уже скучала словно по родному дому, а ведь казалось бы, всего разок довелось переночевать. А папа? Мог ли он скучать по своему собственному кабинету. И самое главное, знает ли он, что по нему тоже скучают. Что он нужен, что за него испытывают беспокойство?
Это ведь любому человеку необходимо знать, верить и чувствовать всем сердцем, что он кому-то дорог! Не деньгами своими дорог, не властью и даже не красотой дюже великолепнистой, а дорог как живой человек, со своими недостатками и достоинствами тоже. Целиком, так сказать, ВА-ЖЕ-Н. У капитана Светлова разного хватало в характере его упрямом: и достоинств и недостатков поровну. Великий во всём. Это уж Пчёлка точно знала.
В ошибках тоже…
Что ж. Притворимся будто бы и не заметили мужского этого оцепенения, не станем выбивать суровых мужей из колеи. Девушка поводила пальцем по планшету, задумчиво сдвинув рыжие брови. Че-ло-ве-чность. Вызвала доктора Григорьева на связь, принимая решение. Она не стала закрывать этот канал, если есть желание, пусть все послушают – полезнее чем падать духом, в конце-то концов. - Игорь Кириллович, не нам судить насчет торговли конечностями. Возможно, вся раса Кролла таким занимается, ну кто мы такие, чтобы читать нотации и морализаторствовать в такой ситуации? Хотя как по мне, это фильм ужасов, мать его… поганистый очень фильм. Но я думаю, вы тоже это видели? Инсектоиду было больно. Понимаете, очень больно, - девушка помолчала, облизнув мельком ранку на губе. – Сделанного не воротишь, но собранные данные могут помочь Кроллу. Когда в следующий раз кто-нибудь отгрызет ему лапу… как это ни ужасно звучит, мы можем оставить ему обезболивающее. Возможно, вы справедливо подумаете, будто Майя Юрьевна рехнулась и несёт забористую херн... - заткнулась, припомнив поправку Чижика для Стругачёва. А он и сейчас вон хмурился, недовольный лексиконом рядового. Ну да, ну да. Непедагогические выраженьица использовала славная команда не менее славного капитана Фёдора Михайловича… «Короче, Светлова, следи за своим базаром. В душу ж тебя блин» - Эээ… Возможно это прозвучит как абсолютная ерунда, Игорь Кириллович, сто процентов, я понимаю. Это только идея. Но если мы не можем помешать, не можем судить и не можем остановить эту жуткую торговлю частями своего тела, ммм, попытаться облегчить боль в наших силах. Вся необходимая информация у нас есть. Это не спасёт всех троганов, оно не поможет всей его расе и ничего не изменит. Но одному единственному Кроллу может облегчить жизнь. Компьютерный ресурс имеется, вводная информация тоже. Возможно, сообща с вами и при помощи Данко, мы сумеем подобрать что-нибудь подходящее конкретно для Кролла. Как вы думаете?
Рискованно и жутко, если подумать, лучше не вмешиваться и туда сюда, быть может иные расы на этой планете, своих собственных младенцев на еду продают. Кто их знает, ёшкин кот... На органы там, или в качестве добавки к редкостному блюду – возможно, с точки зрения чужой этики, это вполне нормально. Логичнее землянам лететь себе с миром никого не задевая. Как тут не навредить и не сделать хуже? И всё же Кроллу было больно, очень очень больно, покуда могучий организм не восстанавливал утраченное. Майя это видела собственными глазами. И разве можно улететь на прекрасном, супер-современном звездолёте в будущее, не попытавшись облегчить чьи-то страдания? Когда есть отличная лаборатория и всё необходимое для исследований оборудование? «Да и времени у нас вагон паровозный, если подумать… Теперь. Когда события полетели в тар-тарары, точнее в Чёрную Дыру, нам уже некуда торопиться. Зельц далеко. Целая чужая галактика подана к столу!» Впрочем, окончательное решение зависело не от неё и даже не от доктора Григорьева, потому-то Майя и не стала вырубать общую связь - это зависело от Фёдора Михайловича: одобрит капитан эти исследования или нет.
...
На фоне данкийского капитана, Кырымжан конечно выделялся своим телосложением и этой физической, ощутимой прямо-таки мощью. Пчёлка успела разглядеть Кайрата Тимуровича, пока внимательно слушала его объяснения. Ну да ну да, она ведь когда-то она умела пользоваться скафандром – даже в открытый космос, помнится, выходила, мечтая о дальних планетах да исследованиях. И уж точно знала Светлова, как наладить связь – проблему в те далекие времена это не составляло, в МЗУ хорошо учили подобным вещам. Правда. Нынешней семнадцатилетней Валькирии пропекающейся в этой надуманной тесной духоте, та веселая девочка казалась далеким видением! Ничего общего как будто бы, только зыбкое воспоминание о самой себе, не так чтобы сильные живое – словно отражение в зеркале. Вроде ты, а вроде и холодная бездушная амальгамма. А ведь навыки сохранились, тудыть его в качель: пальцы сами припомнили забытые детские знания. Пчёлка постаралась забыть МЗУ, забыть свою мечту и целый космос упрятать среди хлама, убрать все это подальше с глаз, в надежный крепкий чемодан или ещё дальше, но руки всё ещё помнили как оно должно работать. Коварный разум сохранил только пленение да рыцарей, а пальцы, вот, поди ж ты! – пальцы-то легко повторяли за Кырымжаном, без особых проблем настраивая климат-контроль. …Даже класс припомнился, все эти уроки звездоплавания. Метеориты и астероиды, ну да ну да. Космические панды, заповедники. Интересно, пожелал бы кто-нибудь из МЗУ чтобы она передала свои приветы. Но не с пандой в руках, а сильно бухая и на кураже…
Что ж. Майя вдоволь налюбовалась на Кырымжана. Он был похож на сильного, уверенного в себе хищника и этим он напоминал её отца, того самого отца, которого судя по всему майор не очень-то любил. Уверенность в движениях, общее сложение: такой же крепкий как Юрий Светлов, такой же несокрушимый. Только папа занимался метафорически-политическим субаксом, а реальной борьбой кажется не слишком увлекался… Лицо у майора красивое волевое, а запоминались больше всего глаза – азиатские такие, довольно необычные продолговатые очи. Ещё имелась бородка – прекрасная, а главное очень ухоженная растительность на мужественном лице. В этом она расходились с Чижиком – Майя считала будто ухоженность, это отношение к службе, показатель ответственности в конце-то концов. Потому-то Фотон Игнатьевич и Второй Помощник Кырымжан, ей приметились сразу. Красота же, когда человек строго следит за своей внешностью! А самое чудесное, что Кайрат Тимурович вовсе даже не тупым солдафоном оказался. Был бы недалёким воякой, отправил бы ее куда подальше к инженеру Ивану, а он получается в ситуацию вошел, поступил человечно и по доброму.
Каменный мужик, но Светлова подумала, что она была права в своих выводах: с Кайратом Тимуровичем следует держать ухо в остро, подмечает он явно больше, чем это кажется. И эти странные азиатские глаза видят многое. Иногда, наверное, слишком многое… Мда. А всё же он хороший человек. Док поблагодарила Кайрата за его объяснения, предложив как водится чай. - Майя Юрьевна понимает что вы не придете в медотсек на чаепитие, но я всегда могу передать вам кружечку-другую в ваш наблюдательный пункт, майор. И учтите! У Спартака Валерьевича кухня прекрасная, но такого чайника как в медблоке у него нет. Чайник Маии Юрьевны существует в одном единственном экземпляре, и только в этом чайнике готовится самый сердечный чай!
...
Девушка чуть улыбнулась про себя, возвращаясь в реальность. Ну да, ну да. Кырымжан казался значительнее на фоне Фёдора Михайловича, выше, основательнее по фигуре. Чемпион Земли по субаксу - это вам не это! И всё же Майя целиком и безгранично верила в капитана. Доверяла ему много больше, чем могучему безопаснику - верила в сердце Фёдора Михайловича и в его разум. Да-да, на все сто процентов по шкале Светловой. С живейшим любопытством на лице ожидая капитанского слова. Всё дело в том, что она никогда не считала Чижика скромной синицей в руке, он всегда казался ей великолепным журавлём в небе – ширококрылой прекрасной птицей! С могучим Кайратом Тимуровичем ей просто было приятно познакомиться, оценить его внешность поближе и узнать майора как живого человека: приметить, что он умный наблюдательный данкиец, например. Но капитаны, как мы знаем, это дело особенное. И уж точно для одной жгуче-рыжей, веснушчатой Леди-Пчелы… Ладно, пора было возвращаться в действительность. С Григорьевым связалась, свою идею озвучила, но задание ещё не выполнено: где бы они не оказались, пустые переживания мало кому помогут. Как там Фёдор Михайлович говорит эту ужасную фразу? Слишком много слов.
- Не волнуйтесь, Алексей Кирович, знаю я тут одного рыжего безопасника. Личность суперская! Думаю, он не позволит отрывать нам ноги просто так. Мировой парень же, я бы с этим солдатом даже в разведку пошла не задумываясь, такая вот личность, - девушка чуть приподняла свою азартную бровь. Мало кто заметит, просто, такая уж привычка имелась у Рыжей Леди. Вообще-то шутить ей сейчас не слишком-то хотелось, а всё-таки нужно было уже взбодриться. И Алёшку приунывшего за одним растормошить, пока Фёдор Михайлович не выскажется. - Между прочим, одна небезызвестная вам брошюрка, Алекс Кирович, утверждает что на Данко прекрасный медотсек, чуть ли не с того света его чудные медики возвращать умеют! Такие вот крутые доктора… я вчера зачиталась. Заметьте. Не картинки пролистала, а буквы просмотрела. Вот-вот. Так что, нам ли быть в печали, как говорил один славный Бунша в очень древнем кино. Руки-ноги пришьют… лишь бы только правые и левые не перепутали! А если серьезно – задача не выполнена, И-иван прав (чуть дрогнул предательский голос). Ммм. Надо попытаться узнать более точные сведения, ради этого и высадились. Нельзя вот так просто сходить с трассы, надо выполнить задачу наилучшим образом. А наилучшим будет идти к тому зданию. Даже если потерпим неудачу, будем знать, что выложились на сто процентов и использовали все шансы. Планета хоть Чумарозой может называться, только без координатов, нам один хер-к-кх... хм. Без шансов, короче... И-и-и если что, Майя Юрьевна хотела сказать «хек заморский», ни-и-икаких матов.
-
за сопонимание... за желание помочь. За веру в Чижика :)
-
Хорошая, добрая и светлая идея :) А ещё очень понравились размышления и анализы Чижика и Кырымжана!
|
Да уж, не очень хорошо с проводницей получилось. Во всяком случае, она хотя бы не ударилась – падение ее было медленным, осторожным пожалуй, эдакое сползание вниз, а не сокрушительный удар о землю: на каблучках высоких она не удержалась, покачнулась и присела в лужу. Фифа гламурная. Кобчик себе не сломала. А вот юбку повредила, да. Фея-Красавица наша, обжигающая Машу ненавистными своими взглядами. Злости там, пожалуй, было через край: синие глаза обратились двумя зимними полыньями, а под ними чернота сплошная – ненависть клокочущая, злая такая булькающая смола. Царит! И за что, спрашивается такая кипучая невыносимая злость? За юбку эту жалкую? Так у Б-Леди запасная наверное имеется, было бы о чём грустить… А взгляд топил, сверлил, приковывал к себе, между тем. Мрачный взгляд пробивающий будто гвозди. И губы Светочки что-то шептали деловито: то ли маты первостатейные, то ли отборные проклятия. Некий царапучий льдистый напев чудился: такая себе песенка недобрая, от которой стайки мурашек по спине и ожидание чего-то очень и очень нехорошего в эту позднеть. Даже луна проглянула гнойным шаром на синем бархате небес, и тучи как-то поблекли, обнажая звёзды гнилые да холодные. Запретные какие-то, мёртвые галактики. Холодно в одночасье стало: не снаружи холодно, а прямо-таки изнутри. Покрылась кожа мурашками – дохнуло близкой зимой. А Света смотрела снизу и шептала свой загадочный напев, потом вдруг вцепилась своими хваталками будто клешнями в добрую актрису, поднимаясь на ноги.
- Благодарю вас. Ооо, не стоит беспокойства. Такое случается. Служба есть служба, никаких обид… Ничего страшного.
Ничего страшного, только вот лицо перекосилось как у той Ведьмы, которую попытались на лопату усадить да в печь зашвырнуть. Платиновые пряди волос обожгли льдистым совершенством. Мерзенькие пряди! Быть может так падали тени в эту простывшую ночь, а все же казалось, будто шевелятся они сами собой, распределяясь по плечам блондинистым совершенством.
- Спасибо, ооо, благодарю. Проходите в вагон. Не стоит вам здесь мерзнуть. Ваш билет я уже видела, ну же, дорогая, спасибо что помогли. А теперь в тепло!
Учтивая речь текла медвяной рукой. Струилась жидким золотом, амброзией этой заколдовывающей. Но морозно было отчего-то, и эта мерзкая луна в окружении мерзких звёзд. Они смотрели откуда-то сверху – недобро глядели и даже коварно. Вот не было их. А вот покорные жуткой песенке, вдруг пришли на помощь. Как будто-то бы.
…Тело у проводницы, уж если с мужских позиций судить, всё же совсем неплохим оказалось. И даже больше – почти идеальных железнодорожных пропорций! Хе-хе. Женственные бедра, пышная грудь, стройная талия и длинные ноги, безупречность светлых волос и кислая улыбочка. О да. Будто шрам на лице – улыбка это не очень-то и шла Свете, скорее изъяном являясь, а вовсе даже не украшением. Она слегка портила ее шикарное лицо, нарочитая, чужая здесь совершенно точно гостья-улыбка. Зато удалось Игорьку подглядеть страшное: во-первых, эта прекрасная дама, кажется, не носила белья под своей прекрасной юбочкой. А-а-ага. Совсем не носила, будто француженка какая-то... Во вторых, попа у нее была прекрасной – намокшая ткань великолепно подчеркивала два аппетитных полукружия, так и просящиеся под защиту уверенных мужских ладоней. Красавица сняла форменный пиджак, накручивая вокруг пояса – и выяснилось что ее прекрасной груди, такой себе ладной и пышной груди, очень даже тесно в форменной белой блузочке. В-третьих, красавица вдруг поглядела прямо на тебя Игорёк, и собственный язык соизволил отмереть. Сам соизволил! А может и покорный этому сиянию великолепных глаз, великолепной женщины-проводницы.
- Что за ночь, что за ночь… - произнесла Света чувственным тонким голосом, едко улыбнувшись – видимо, пытаясь превратить зубастый свой оскал в нечто дружелюбное. – Проходите пожалуйста, не задерживайте.
Хотя кого здесь задерживать? Люди рассосались. Вокзал снова укрылся темнотой. И даже невидимый «шептунец» пытавшийся что-то протянуть Машке в руку, исчез будто и не было его. Глаза конечно искали Остряка, оно и понятно, слишком уж примелькался этот паренек. Но Остряка за спиной не оказалось. Только мокреть да блестящие лужи. Ни намёка на скользкого типа.
|
|
|
|
-
От такого предложения Кира точно отказаться не могла и тут же оказалась на метле Валя, пробуя поудобней на ней усадиться и потому ёрзая. Да, я знаю, я пошляк. Но мне понравилось. Ну и вообще посты Ромая от Киры дико живые и энергичные.
-
Случайно увидел цитату. Это плюс xD
|
|
Из дневника, который никогда не будет написан
Знаете, Харбор-Пайнс - весьма особенное место. Феи, гоблины, прочие фейри... Нет, в Англии испокон веков хранили легенды о короле Артуре, о феях и всем проем, но воочию я убедился в их правдивости именно здесь. Как к этому относиться? Двояко. Это чудеса. Это прикосновение к сказке - ну кто не желал в детстве увидеть фею? Только почему-то желание исполнилось весьма поздно... А то, что не все феи добрые - это я понял, еще читая легенды.. историю про сиду-посудомойщицу я где-то читал. Ну и про феины проказы вроде... подменыши. И Красный Колпак... В общем, старые сказки чудесны, но страшны. Однако, если смотреть с точки зрения науки - надеюсь, я могу претендовать на роль будущего ученого или хотя бы помощника? - то существование Малого Народа открывает невиданные перспективы одним фактом своего существования. Разумный вид - и не "переходное звено", а нечто совершенно иное! Хотя и весьма схожее... или гуманоидное - Народец подразделяется на различные народы. И это без упоминания магии. А еще достоверно известно о Великих Домах (позволю усомниться в их величии, нона местечковую значимость они имеют право претендовать - в пределах Харбор-Пайнс и, вероятно, ары городов рядом), которые всегда контактировали с добрыми соседями, об их возможностях - хотя, вероятно, магия сильно зависит от благосклонности фей. Не знаю, что из этого выйдет,и как мне и моей родственнице Эльзе удастся выйти, и чему увиденное нас научит. Но я точно буду чаще смотреть по сторонам и вспоминать легенды. Чудеса и волшебство существует рядом. Но оно не всегда доброе. И некоторые вещи легенды не передали. Например, тот факт, что без приглашения фейри войти может безнаказанно, если не донести об этом королеве Моргане - еще отсылка к легендам Круглого Стола. Но не всякий догадается, к кому обратиться и как. И вообще о наличии такой особенности. А есть способы этого не допустить...
Пока что я составлю свое мнение о встреченных обитателях Харбор-Пайнс. Волшебных, конечно.
Негга - милая фейка. Почти что куколка на вид и самая настоящая фея. С крыльями бабочки и тоненьким голоском. И нет, никакого нарушения законов биологии и физики при полете-летает на волшебстве. А волшебство у фей, как она призналась, в пыльце на крылышках. И собирать ее без разрешения - табу. Впрочем, учитывая возможное сходство с простыми бабочками -неудивительно. Могу ли я ей верить? Не знаю. Сиды не лгут... так говорят легенды. Но после того, как я увидел ее падение в телескоп и вместе с сестрой подобрал ее, а также оборонил от гоблина... я в ответе за ту, которую спас и сворачивать... Постараюсь позаботиться, пока она не встанет на крыло самостоятельно.
Икки - гоблин из леса. Встретился по пути к "упавшей звезде". Ну... ему тоже была нужна фея, но удалось отвлечь. И... как оказалось позже, Негга вряд ли бы пошла по доброй воле к гоблину. Их колдовство краденое... А еще он был очень назойлив и... воинственен. А еще коварен - когда заявился перед утром в наш дом и не гнушался бить в спину. Настолько ценна та пыльца, видимо. Надо сказать, этот представитель Малого Народца был очень ловок и быстр.... был. Сестра его подбила и... Теперь вопрос: как скрыть свою причастность к смерти Икки от его родственников? Гоблины, по словам тети и Негги, мстят за своих.
Лола - маленькая девочка, которой впору ходить в младшую школу, а не быть хранительницей земли. Но она последняя из Великого Дома Спринг, вымершего при странных обстоятельствах, так что больше некому.И ее к этому готовили. О всех фейри она знает куда больше моего. И вряд ли ее род вымер из-за бытовой поножовщины. Не бытовой - поверю. А еще Лолу боится фея... я чего-то не понимаю во всех местных делах? Очевидно, да. Но если Негга - невиновная пострадавшая, то почему она предпочла во всем разобраться сама, чем просить ее? Вопрос на вопросе и вопросную карету запрягает.
Луиза - лепреконша, занимается изготовлением обуви для фей. Негга говорила, что лепреконы очень жадные и свою магию хранят в золоте. Учитывая ее собственное отношение к своим крылышкам, очень понятно. А у леприконши свои претензии к феям... А еще она как-то скрутила (с ее раненной ногой невелика удаль, но вот дотащить до дерева...) мою сестру и держит ее в заложниках! Однако...как я понял, работу свою любит и готова очень долго о ней говорить.Ну и рассказала, что на танцах обувка быстро у феек изнашивается. На один танец все... И, по ее словам... что ж, Луиза готова вернуть сестру в обмен на информацию о упавшей фее (может, точно знала, кто упал с неба?) и у нее к воздушным малюткам немало претензий. Но... может, удастся заболтать и достать сестру самостоятельно? Я просто обязан попытаться это сделать. А горшочек с золотом до добра не доведет... хотя, про историю с монеткой я бы усомнился, но Эльза - человек немного чудной. Без обид только. Дополнение: Увы, вернуть сестру не удалось - ее снова похитили. Теперь уже гномы. Впрочем, возможно, украли не только мою сестру, наверное. В ходе небольшого путешествия я с Луизой смогли предъявить некоторый ультиматум гномам: или они все возвращают, или Луиза разрывает с ними всякие отношения. Что-то там с ее обувью - сама лепреконша утверждает о ее несравненных качествах. Поверю на слово, но обойдусь простой людской. Ах да, смог с ней договориться о возвращении сестры в обмен на обещание не трогать ее золото. Ну и не подвешивать за шиворот - мне удалось заболтать фейри зубы и подобраться достаточно близко, чтобы скрутить. Да-да, в этом легенды не лгут!
|
|
Дождя за окном не было, а вот грохот дальних раскатов действительно оглашал ночь – что-то там взрывалось во тьме, пламенело, рассыпало алые гроздья искр, выжигая звёзды над городом. Багряное зарево окрашивало небо в цвет открытой раны, а тучи цеплялись за деревья, оседая на землю призрачной липкой влагой. Ваш роскошный район, впрочем, дремал кое-как: словно больной человек бредил он лунными видениями, мучился тяжкими пробуждениями и снова забывался горячечными красным сном. Если и взрывалось что-то, то рвалось оно там, на горизонте – на окраинах города, в кварталах бедовых и печальных, сползающих куда-то во мрак к фронту. Ба-бах! Бомбы, наверное. Или дальний гром. А может всё вместе: и бомбы, и осенний злобный гром, взбесившийся будто шальной пёс. Ветер снова треснул хрупкое стекло с силой и жестокостью, а потом вдруг унялся как-то разом, оставив дрожащий этот, измученный непогодой дом в покое. И осталась тогда ночь и притихший сверху гость – незнакомец, переставший швырять предметы на чердаке, переставший клацать когтями и пускать воображаемую слюну. Он притих, скукоживаясь до размера сновидения – спрятался, растворившись в ничто.
Видение? Действительно приснилось?
Тишина навалилась. Стало слышно как идут часы - ток, ток, ток - медленный отчет ползущего времени, единственный живой звук в целом Петрограде, как будто бы... Только жирные купидончики на стенах. Только прекрасные равнодушные статуи. Дядя рассказывал, будто бы в иные времена здесь гремели балы и красивые дамы бродили по комнатам шурша кринолинами: высокие прически, томные улыбки, глубокие вырезы платьев приоткрывали женскую грудь – вальяжно колыхающуюся себе грудь цвета заварного теста, с крохотными бисеринками пота на чистой коже. Дамы пили шампанское и закусывали клубникой со льдом – столы ломились самой прихотливой снедью и никто не обращал на это изобилие внимания, мороженное в те времена никого не удивляло, а пирожные привозили из далёкой Франции, со смехом скармливая это блаженство своим собачонкам…
Вот бы сейчас так!
Эта сторона дома принадлежала древности – застыла в тех счастливых временах, когда богатство было вопиющим. Кричащим. Безрассудным да Чрезмерным! Когда оно взрывалось золотом, ангелами, венками нарочито-сентиментальных цветов и высокими ароматами fleurs d’orange, украшавших волосы и платья самых изысканных столичных Невест. Этот хрупкий аромат и сейчас здесь ощущался. Игрался в прятки. Манил. Словно призраки всё ещё танцевали в опустевших залах, будто бы не думали они о войне, застыв в вечном своём безвременье. Дядя не желал чтобы ты боялась Дома, Лиза. Впрочем, он бы никогда не позволил поселить тебя здесь одну. Славный добрый дядя.
И вдруг звук!
На другой стороне нежилого крыла, медленно приближающийся к твоей комнате, ЗВУК! Шарканье когтей и сдавленный сиплый рык. Кто-то крадется к твоим неприкрытым дверям, Лиза. Незапертым-то дверям. Ибо кого здесь бояться, от кого ставить запоры? Даже противный Андрейка, твой «братик», никогда сюда не захаживал: мальчишка боялся призраков, к счастью для твоей скромной персоны. Нееет, здесь некого бояться. Большие дверные створки, украшенные позолоченными лилиями да розами, были закрыты чисто символически, а кто-то шел сквозь череду помпезных комнат, коридоров, лестниц, двигаясь к одинокой девочке. Не быстро. Но и не слишком медленно. Отшвыривая мебель с дороги. Клацая острыми когтями. Вообще-то. Хватит времени чтобы убежать в другую смежную комнату, или спрятаться под одеялом, а может быть даже встретить Гостя у порога. Возможно, попытаться закрыть чахлый замок утомленный временем? Надо только принять решение, Лиза. Даша, кажется, желала убежать. Крохотная глупенькая кукла с детским разумом. Чего она хотела для своей хозяйки, прижимаясь к ее горячему телу? Разумеется, добра. «Бежим бежим бежим!» - могла бы сказать миленькая эта Даша, разучившаяся открывать один свой глаз. «Что может придти хорошего во тьме, Лиза? Нам надо убегать. Убегать и снова убегать. Что нам опасности, когда у тебя такие чудесные ножки? Что нам мертвецы, когда ты можешь закричать так громко да восхитительно?»
|
|
|
- Нет, спасибо, я ухожу на геройство! – широко улыбнулся Ласка, маскируя свой страх перед трактирщиком наглой улыбочкой. Чёрт. Какой злой папаша у Фиоры, вроде бы дружелюбеный такой, вроде бы жратву предлагает даже, а наверняка шуткует как тот полосатый кот с мышью. Злодеище коварное, а не трактирщик! …Или это всё с пьяных глаз приснилось? Фиора. Стоны. Игрушки с клешнёй и отстраненный Джинн. Ужас-ужас. Надо меньше пить, Ярре! Вот оно в чём корень зла, нельзя терять человечий облик нажираясь до полной отключки.
«Больше ни капли спиртного в рот не возьму. Торжественно обещаю!»
- Неее, Григге, мужик обещал – мужик сделал, - Яррике геройски провёл ладонью по своим темным прекрасным бровям, ловя в этом жесте некую порцию здорового облегчения: хотя бы его красивые бровки остались на месте, в отличие от ушей. – Я лесной человек и хорошо умею искать тайные тропки, папаша, но если ты дашь мне чего в дорогу, буду благодарен. Хлеба там, сыра, сухофруктов, винца, мяса, лобстеров, - внезапно вспомнил про свою вчерашнюю клешню, испытывая рвотный позыв. – Хотя в жопу лобстеров, Григге, мне вполне хватит чего попроще. И тогда я метнусь к друидам и приведу какого-нибудь значительного старикана к твоей красотке-жене. У меня есть меч и трубка, собственная смелость и облик истинного героя. Ха! Что ещё мне нужно. Ну-у-у, если ты не против, мне бы ещё зеркальце да гребень. Ага-а-а, ты не против? Учти Григге, будешь молодцом – я помещу тебя в свою сказку! – царапучим шепотом сообщил волшебник эту важную вещь. – Я пишу сказки, отец, я начал историю со слов «жили-были» а теперь ищу центральных персонажей моего повествования. Просекаешь Григге, какие чудесные возможности открываются? Это даже не окно, это целая дверь возможностей! А всего-то за какой-то паршивый гребень да зеркальце… Дело в том, что свалившись с постели кулем и изнывая от тяжкого похмелья, осознав что с ушами у него что-то не того, причём очень и очень сильно, Ласка потратил где-то пол-часа, пытаясь замаскировать отсутствующие раковины великолепностью собственных волос. Он зачесал челку на лоб и распределил пряди безупречным порядком на голове, стараясь, чтобы чёлочка прикрывала скулы. Но без зеркала да одной рукой (проклятье! он всё еще не приноровился после клешни действовать двумя), дело продвигалось как-то не очень хорошо. Вдобавок, волшебника довольно сильно мутило после вчерашнего и мучил здоровый такой страх за свою задницу. Чего вчера произошло, спрашивается? В какое дерьмо он вляпался и существовало ли это дерьмо на самом деле?
…Хм, а может правильнее вообще ничего не вспоминать?
- А как там госпожа Фиора? - словно бы между делом вопросил наш маг, незаинтересованно так и отстранённенько.
|
|
|
|
|
Сеймур небрежным, но изящным движением руки заставил раскрыться сложенный вдвое листок. Это было письмо от одного из членов культа. Высокого уровня и… боже, этот кретин сумел попасться в ловушку, которую сам должен был ставить другим, а не наоборот. Хакер… ламер он. Сеймур раздражённо закрыл письмо тем же жестом. Снова одной рукой. Просто тряхнул кистью, так, чтобы письмо закрылось. Помогать ему? Было бы глупо. Враг будет готов. Нужно атаковать врага так, чтобы он ничего не успел понять и, соответственно, сделать. Значит, заперли в вирте, да? Ну что ж? Идея неплохая. Необходимо их, для начала, найти… Он прикрыл глаза и принялся анализировать все разговоры всей гильдии. Мусор. Мусор. Мусор. Мусор… а тут сам мусор говорит о мусоре. Что поделать? До самого запуска Затмения этот мусор будет нужен. Как внешний круг. Просто, чтобы защитить ядро культа и отделить зёрна от плевел. Ага, вот оно. Кто-то атакует лабораторию по вивисекции. И-и-и-и… никто из живых даже и не видит их? А из мёртвых? Да.. это они. Эта моделька рыжего клирика, именно та, что помнит инквизитор Ратонга. Руки Сеймура сошлись вместе на уровне живота, продвинулись вперёд на полметра, а затем разошлись в стороны, вызывая консоль, оформленную под клавишный инструмент. Изящно, красиво… каждое нажатие на клавишу было синонимично клавише органа. Да, если набрать простую команду, выйдет какофония… но насколько прекрасно, когда ты создаёшь мелодию, в которую возможно вплести те команды, которые ты задумал! Особенно, когда ты можешь придумывать команды, которые не существуют! Плавное начало. Звуки органа были зловещими, предвещающими беду. Как жаль, что те, кому предназначается эта мелодия, не слышат её сейчас. Выдернуть души из тел! Сменить статус с PC на NPC и… Протяжная мелодия осеклась. Оборвалась на противном высоком звуке. Эта команда уже существует. Сеймур видел, что команда существует. Но он её не вводил. Но кто? Кто-то из культа? Кто-то из создателей игры? Пальцы Сеймура заметались по клавишам. Мелодия была быстрая, нервная. Но всё ещё красивая. Кто ввёл ту команду? Когда её использовали? Как вплели в код? Ничего… никаких логов. Но команда была. Губы Сеймура изогнулись в выражении брезгливости… неужто этот крысолюд решил с ним играться? У него есть амагическая маска. Она делает его могучим хакером и позволяет искать дыры в системе. Второго такого быть не мож… Он снова осёкся. Те, кто так разыграли инквизитора. Они оказались сильнее. Быть может, это их команда? Нет… если они станут NPC, то могут умереть окончательно. Нужно будет применить команду, едва они зачистят территорию, а затем перевести их в статус NPC, отключить консоль и явиться самому. Провести допрос… Что за бред? Система говорит, что они оба не просто зашли с одной приставки, а даже без разделения аккаунтов. Эту функцию SOE ввели специально, чтобы второй игрок потом мог купить себе приставку и продолжить играть с того же места тем же персонажем. Но тут оба персонажа шли одним потоком. Точно, хакеры… взломали систему. Их приставка даже неизвестна регистрационным листам. Её нет в реестре. Такое провернуть - это нужно постараться. Интересно, они используют бэкдор через сервер? Не важно. Допросит и спросит. А потом, решит, что делать. Аватарчик у рыженькой очень даже хорош. Чувство вкуса есть. А вот парень… скучный. Серый. Таких миллионы. Даже выделиться в виртуальной игрушке не смог. Не представляет никакой ценности. Пальцы легли на консоль сразу на несколько клавиш. Раздалась протяжная мелодия, медленно-медленно затихающая в большой залле. Мелодия ожидания. Мелодия притаившегося в кустах хищника. Сеймур ждал.
|
- Значит, вы считаете Иван, будто я совершила насилие? – девушка как-то нервозненько моргнула, на пару секунд мучительно зажмурившись. ...Детский крик, горькие клубы дыма. Беспросветный мрак и полная беспомощность. Рыцарские тени. Огромный нож зависший над рыжим мальчишкой. Его же сейчас убьют! Копья врезаются в землю слишком близко и слишком страшно, можно почувствовать холодный ветерок, когда это острое оружие с незабываемым бряцаньем ударяется о твердый камень. Потом это будет сниться снова и снова – холод бездушных ударов, клубы дыма. Неееет, не надо, прошу вас! И молчание в ответ. И тишина. И горький дым набивается в глотку: «Я не сдамся, я отыщу, я буду бороться до конца». Но ты ничего не можешь сделать когда мутится в голове, а тяжелое словно куль с песком тело, падает в собственную рвоту. Полюс. Перевал. Череда бредовых видений. Не надо, не надо, не надо. Прошу вас! Не. Надо. Насилие. Майя пристально глядела на техника, застыв, будто на препятствие какое налетела со всего маху – даже не дышала, только смотрела широко раскрытыми глазами на инженера. Потом вздохнула, нервозненько дернув рыжей головой – уж очень сильно захотелось почесаться и поправить прядь волос под шапочкой шлема – прямо вот очень и очень сильно, прямо немедленно, прямо сейчас! Пожелалось. Снять, снять, снять с себя эту гадость. Липкую противную пахнущую блевотой шкуру, стянуть будто змеиную кожу, приросшую к живому мясу слишком болезненно. Воспоминания, воспоминая, воспоминания топят… Она крепче вцепилась в свой планшет, прислушиваясь к спору мужчин. Чуть позже вклинилась сама, стараясь, чтобы её хрипловатый голос звучал как можно спокойнее: - Вы правы Иван, по-своему правы, да. Благодарю вас за ваше мнение, - шершавые фразы болезненно обдирали глотку, напоминая о том зеленом мерзопакостном дыме. – Фёдор Михайлович, Иван прав, его принципиальная позиция заслуживает уважения. У вас отличный экипаж.
Веснушчатая Пчела шагнула к чемодану намереваясь достать контейнер для проб, аккуратно уложенный Светловой среди прочих вещей. Стянула с себя сумку для ноутбука, считывая данные с планшета.
- Капитан, поставьте пожалуйста чемодан на пороге дома, а я положу сверху свой ноутбук. Так никто не сможет взять эти вещи, они останутся под нашим присмотром, а мы спокойно соберем анализы, - бывшему учителю Чижику досталась пробирка для проб и острый металлический предмет напоминающий скальпель. Кто знает? Может Фёдор Михайлович всегда мечтал побыть исследователем и взять что-нибудь на анализ, ну скажем вот эту коричневую затвердевшую бурду, напоминающую отходы жизнедеятельности знакомца Кролла. Ещё, капитану достался короткий, но красноречивый взгляд одной Пчелы: присутствовала в нём теплая благодарность за попытку её защитить и восхищение даже, и некое смутное предупреждение, что не стоит Чижику это делать – не хватало ещё, чтобы капитан подставлялся из-за её Светловских моральных дилемм! Фёдору Михайловичу и своих проблем с ответственностью хватает, не может же он каждый раз приходить на выручку Майе Юрьевне. Добрый правдивый взгляд серых глаз, похожий на короткую вспышку молнии, когда свой со своим. Когда можно быть самой собой, снимая ненадолго маску. Она оценила слова об отце и о себе лично – плеснулась девичья рука, слишком аккуратно, слишком быть может трепетно передавая пробирку. Лёгкий призрак улыбки тронул синеватые губы. Они боролись в ней – жизнь и смерть, любовь и едкая кислота жутких воспоминаний, но с Чижиком ей всегда становилось тепло. По-хорошему тепло: когда не удушье это смертельное, когда жизнь в груди!
- Пожалуйста, Фёдор Михайлович, это вам, а я возьму кровь и прочие образцы, - отвернулась, распаковывая оставшиеся пробирки и баночки для проб. – И всё же, Иван, должна вам сказать, что моё решение не было сиюминутным. Думаю, вы видели мои передачи и знаете, что Молния Светлова может строить из себя идиотку на потеху публике, был бы зритель да кураж! Но это моя личная жизнь, на работе Майя Юрьевна так никогда не делает. Я уважаю вас за ваше мнение. Если вы считаете что мой поступок был аморален и я совершила н-на… насилие (снова помутнело перед глазами, воображаемый топор вгрызся в сочную мякоть дрожащего дерева) над живым разумным существом, вы всегда можете подать жалобу в комиссию по этике. Я бы не желала этого, но если вы считаете что доктор Светлова была неэтична, это ваше право.
Девушка начала обходить это загаженное помещение, быстренько собирая образцы в свой контейнер.
- И всё же, Майя Юрьевна взвесила своё решение. Иван, я сделала это не на кураже и не под настроение. Согласно анализам моего сканера, атмосфера этой планеты довольна сильно схожа с земной, а местная желтая звезда очень сильно напоминает земное солнце. Кролл – трехметровый насекомоподный инопланетянин, но он живёт в тех же условиях, в которых могли бы жить и мы с вами. Местный климат вполне пригоден для людей. Излучение медицинского сканера – ничтожно, в сравнении с обычным ежедневным излучением этой желтой звезды. Но мы все видели, что Кролл перемещается по улице без проблем для себя, очевидно, что солнечное излучение не доставляет ему особых проблем. Может ли он взорваться от моего вмешательства? Шанс ничтожен! Будь его организм настолько чужд и хрупок, он бы не смог существовать на планете земного типа. Может ли ему навредить моё вмешательство в будущем?
Нахмурилась, прикусив свою горячую губу до крови. Насилие – это когда ты отнимаешь у человека будущее. Ты делаешь ему больно не только сейчас, ты делаешь больно в завтрашний день: наносишь такую глубокую рану, которая вгрызется в самые его кости, в самую суть, располовинивает и отнимает самого себя. Будущее подменяется прошлым, такой человек обречен идти спиной вперед – собирать все камни и выбоины на дороге, ударяться и биться о твёрдую корку асфальта собственной головой. Потому что он не может смотреть вперед – он заложник прошлого. Он смотрит назад, он путешествует на садисткой машине времени, снова и снова оказываясь в беде. Иван считает, будто она поступила как садистка? Как средневековый вивисектор или нацисткий врач Германии двадцатого века? Твою-то мать. Как тот рыцарь, глядевший в глаза маленькой девочке растерянно и трогательно, а потом спокойно перешагнувший через её крик… - Не думаю, Иван, чтобы я навредила Кроллу в будущее. Шанс ничтожен! И всё же вы правы в своём возмущении. Я спросила у Кролла разрешение на сканирование, получила отказ и всё-равно запустила первичный анализ. С позиции морали – дряной поступок. Однако я считаю, что в свете подобных регенеративных способностей, было бы непростительным отвернуться от этого чуда. Я бы могла тормошить Кролла, не давать ему спать, долго и нудно объясняя что в сканере нет ничего плохого, возможно, в конце-концов он бы согласился ничего толком не понимая. Лишь бы я оставила его в покое! Всё было бы чин по чину с позиции устава. А по совести?..
Немного помолчала.
- Не забывайте, мы ведь пришли сюда чтобы ему помочь. Но как помочь существу, о котором мы ничего не знаем? Тогда гуманизм – это отворачиваться от любого инопланетянина, от любой чужой боли, устраняться от любой попытки помочь и вмешаться, ведь любое наше действие можем чем-нибудь да навредить. Тогда мы должны стать автоматами, равнодушными к чудесам вселенной, к самим себе и к другим живым. А вдруг мы что-то сделаем не так!?
Головная боль противно шевельнулась где-то под черепом, Майя прокашлялась, присаживаясь перед лужицей зеленоватой крови.
- Вы правы, переживая за Кролла и защищая его права, Иван. Безусловно правы. У меня было оправдание желай я спасти его жизнь, но он вроде как и сам справился. Однако, хочу сказать вам, что первичное сканирование означает только то, что я собрала данные о его давлении, температуре, пульсе, весе и общей биохимии крови. Те данные – которые невозможно получить из образцов, ведь кровь с пола загрязнена, объективной картины она не покажет. Мой планшет - это не жесткий скан-рентген, не вивисекция и не операция на живом организме любопытства ради. Три часа назад Юрий Александрович Романовский удостоился точно такого же анализа, и я не спрашивала разрешения – ведь процедура абсолютно безопасна. Данко собирает эти данные о нас постоянно. И нет. Я не считаю своё решение безупречным в плане морали, ведь я могу измерить мир только человеческой линейкой, и моё «безопасно», слишком уж субъективно чтобы оценивать им мир. Но как-то ведь оценивать и принимать решения надо? Шанс навредить Кроллу ничтожен и ответственность за это решение на мне. Я считаю что у него всё будет хорошо, но всё же планирую навестить его перед нашим отлетом.
Противная капля пота скатилась по лбу.
- Возможно это было бессовестно, да. Не мне прощать саму себя, я понимаю, - произнесла она совсем уже совсем тихо, чуть сгорбливаясь и упираясь посветлевшим взглядом в пол. И всё же. Майя делала это не ради славы, не ради престижной кафедры или чтобы сверкнуть своей гениальностью – единственное утешение когда сомневаешься в себе. Данкийцы попали в Черную дыру, они в беде, никто не знает, какая жуть ожидает экипаж звездолёта дальше. Доктор должен брать на себя ответственность. Легко прикрываться цветастыми фразами из книжек, легко не принимать сложных решений, перекладывая всю грязь на чужие плечи. Да вот она сама только недавно подумала красиво и по-книжному: « Я никогда, я ни за что… я бла-бла-бла… и прочая выспренная чепуха» Всегда оставаться в белом, чтобы ни в коем случае… чтобы никак… Но Светлова поставлена здесь врачом, она уверена что Кролу это не навредит. Самооправдание или решение взрослого человека? Каждый будет мерить с позиции собственной морали, сама же Пчёлка считала, что наиболее гадкая позиция – вообще не принимать никаких решений. Заранее не брать на себя никакой ответственности, чтобы ни в чём и никогда не быть виноватой.
...
Это всегда случается между малознакомыми людьми, когда росток дружбы ещё очень хрупок и одно неосторожное слово, фраза, мнение, может разрушить контакт – в таких случаях неизбежно возникает прохладца, когда кто-то, кого-то нечаянно заденет. Девушка почувствовала некий лёд между собой и Иваном. Нет. Она не злилась на него, не проклинала, осознавала свою роль Сердца Данко и бортового врача, и всё же сейчас ей хотелось отгородиться молчанием от Ивана. Побыть вдали от инженера, покуда эмоции не улягутся в смятённой душе, покуда она не приведет свои чувства в порядок. Она ведь уже всё сказала и сказала именно так, как думала.
Обвинения второго инженера были очень серьёзными.
Майю тошнило. Эти слова о «насилии» были похожи на удар под дых: она понимала, что инженер прав и заслуживает уважения за свои принципы, а ещё он нечаянно заехал по ее болезненному месту, заставив одну рыжую девушку снова вернуться в Пещеру. Снова медленно прожариваться под скафандром от невыносимой духоты: воображаемой ли, или реальной – фиг поймешь. Они должны были разделиться, но дом Тимола нашелся слишком быстро, не потребовался даже план «Т». Девушка несколько раз моргнула, пытаясь прогнать эту дымную синеватую муть возникшую перед глазами. Тьфу, блин, и сколько это ещё будет продолжаться, дамы и господа!? Прошлое. Боль. Хаос в голове возникающий при любой стрессовой ситуации. Говорят, любовь может победить всё на свете, а другие говорят, будто смерть побеждает даже любовь. Где тут правда? Как тут быть? ...Существовало ли это нежное прикосновение Чижика на самом деле, или Майя просто вообразила себе что-то, как воображала себе рыцарей и туман? Иван прав в своих словах, но слова Ивана жестоки. Майя взрослый человек и должна уметь справляться с такими ситуациями. Она сильная. Она справится. А ещё она живой человек.
Светлова чувствовала себя героиней мультика Мулан – того древнего мультика от студии Диснея, в котором китайская женщина переоделась мужчиной, чтобы сражаться на войне вместо старенького отца. Был там очень забавный момент, когда Мулан во время армейских тренировок бежала за мужчинами вся в поту и усталости, падая с ног, но до последнего пытаясь соответствовать. Подобно храброй героине сказочного Китая, Пчёлка тоже прикусывала свои губы пытаясь быть наравне с данкийцами. Не отстать. Не подвести. Ять! Не сломаться. Не привлекать к себе внимания. Не ныть. Не быть навязчивой. Не в тягость капитану. Делать всё как все, не привлекая к себе внимания. «А ещё лыжница, называется, мать твою, Светлова, ты уже что ли спеклась!? Ванька вон тяжеленный ящик тащит на весу, Лёшка караулит опасность. И все они такие мужественные, такие молодцы. Женщина! Ополосни мозги. Отставить панику!» Рука нервозно поправила аптечку – «Блин блин, как настроить эту связь? Лёшкин кот, твою ж топку… И ёще душно схренотца. Я сейчас расстаю, как та Снежная Королева на печи. Мне ду-у-ушно! »
Она ответила максимально коротко на запрет капитана, стараясь ни в чём не выделяться.
- Конечно. Есть отставить снимать, - кто-то наверное и в этом найдет подковырку. Предложила снять чтобы самой отдышаться! Готова рискнуть людьми ради себя любимой… Это было не верно. Пчёлка действительно верила в свой планшет и в безопасность прогулки без шлема. Но всё это было субъективно, всё это можно было поставить под сомнение, кто-то принципиальный вроде Ивана и здесь смог бы отыскать что-то гнилое. Потому девушка молчала, приняв решение капитана без лишних возражений. Правда теперь, под запретом, шлем хотелось снять ещё сильнее. Звездолётчица кусала губы, покорно двигаясь к дому Тимола. Надо было хотя бы разобраться с этим чудо-скафандром, отвлечь саму себя, стараясь переключиться на что-нибудь другое. Справиться с этой проклятой жарой! Внимательный Фёдор Михайлович её слишком хорошо понимает даже без слов, Алёха тоже знает как облупленную, с Ваней пока желалось взять тишину. Оставался только Кайрат Тимурович, человек-загадка, азиатский джентльмен молчаливый и каменный. Что ж, Майя желала понять о нём хоть что-то. Она ведь доктор, а этот человек оставался самым загадочным и непонятным человеком на корабле, тот же инопланетянин, если уж совсем честной быть! Немного тревожил Шмидт, а Кырымжан так и вовсе состоял из одних сплошных вопросительных знаков для Пчелы - они даже не пожали друг другу руки, крепкий майор не попал в список «11-М». Иногда Светловой казалось, будто он думает и подмечает много больше, чем это видно по каменному лицу азиатского воителя. В другое время ей казалось, будто этот человек испытывает к ней неприязнь, наверняка густо замешанной на неприязни к отцу, к её болтовне и повадкам, но ведь за столом Кайрат Тимурович выглядел довольным. Даже похвалил её стряпню…
Ох уж этот Человек-Вопрос.
Проморгавшись своими сухими до рези глазами, изнывающая от духоты данкийка шагнула к Кырымжану. - Майор, простите пожалуйста. Если это не нарушит дисциплину и безопасность, вы не подскажете, как наладить кондиционер чтобы стало прохладнее? И ещё связь... Я понимаю, я много болтаю. Моя трепотня совсем не в кассу для вас. Как динамо-машина, без остановки! Но старший лейтенант Светлова что-то никак не может с этим разобраться. Понять как перенастроить шлемофон … - бледноватая на вид Пчёлка нахмурилась, чуть опустив голову. Если Азиатский Джентльмен сейчас пошлёт её в далекое пешее путешествие, это тоже будет ответ – она узнает о нём хоть что-то.
...
Майя Юрьевна встала позади Чижика чуть в стороне, чтобы не мешать, когда он неосмотрительно двинулся вперед поднимая руки в мирном жесте. Девушка просто была рядом: всем сердцем и всей душой. Не нарушая личного пространства, не отвлекая пустой трепотней, прикрывала спину по-женски просто. Не оставляла бывшего учителя один на один с этим древообразным организмом, но и не навязывалась, оставаясь в тени. Не мешала безопасникам, не рвалась вперед как в свои двенадцать лет. Пчёлка просто находилась рядом с капитаном, наблюдая за этим странным, третьим уже совершенно отличным от первых двух инопланетянином. Про себя Светлова окрестила его «энтом». Да-да, самый настоящий энт на все сто процентов пчелиной шкалы! Пастырь деревьев живущей в Лесу Фангорна. Можно было слегонца прифигеть и захлебнуться восторгом, если бы не терзала совесть, если бы не мучило беспокойство за Кролла, если бы не было так муторно и пакостно на душе. Если бы не тошнило от самой себя, причём в буквальном смысле. Док даже про Слонёнка позабыла, уйдя в своё задумчивое молчание. Впрочем, она всё ещё оставалась контактером, а значит именно ей следовало продолжить этот разговор. - Здравствуйте, меня зовут Майя, - снова представилась девушка, делая небольшой шаг вперед. – Благодарим вас за угощение, но мы уже поели в английском стиле, вкусно и питательно, и совсем не голодны. Нас послал к вам Кролл, ещё Кролл сказал что чужеземцам не место на Комитетском Проспекте и предложил пойти за ним. Наш звездолёт, космический корабль летающий от звезде к звезде, попал в беду. Мы потеряли ориентиры и заблудились, мы прилетели сюда чтобы узнать как называется эта планета, понять какие виды здесь живут, определиться со своим местоположением в космосе, - док выдержала паузу, давая Данко время на перевод. – Наш вид называется людьми. Этот город поражает разнообразием разумных существ. На нашей собственной планете из разумных существ живут только люди. Пожалуйста, Тимол, подскажите нам, что это за город? Почему на этой планете обитает так много разных разумных видов разом? Всё это похоже на э… эксперимент.
-
За этику. За Мулан! :)
-
Замечательный проникновенный монолог к Ивану, и реалистичные терзания. Всё правильно. Ещё Маяковский задавался вопросом "что такое хорошо, а что такое плохо". Сравнение с Мулан улыбнуло, люблю этот мультик :)
|
В эту синюю простывшую ночь Машина месть удалась на все сто! Пускай Игорёк немного тупил, привлекая внимание ненужными расспросами и размышлениями своими, пускай время утекало, а Проводница оставалась всё такой же холодной безупречной стервой. Повелительницей вагона без страха и упрека, оставалась-то, царевной мать её проводницкую, которой плевать на всех и на всё! Пускай события текли слишком уж медленно и неторопливо, НО, Машина Месть уже скворчала на сковороде (да-да, с большой буквы), месть готовилась на сливочном маслице с луком, она поблескивала янтарными желтками этой своеобразной яичницы. Месть пахла великолепным своим прижаристым ароматом, обещая царское угощение для одной высокомерной Б-Леди! Есть некоторыё пчёлы, знаете ли, обожающие готовку в натуральном виде, а есть некоторые Маши, умеющие готовить в сумрачную полночь блюда метафорические, первоклассные и отменные. В свете ухмыляющейся этой ведьминской луны, проглядывающей сквозь пелену туч недобрым оскалом – в ореоле жирной зелени, сверкающей солнцем-наоборот.
Так.
Маша всплескнула руками и подталкиваемая Игорьком, вцепилась в горе-проводницу, пискнув что-то театральное, вроде «ой-ёй». Но. То ли Игорище вложил в это действие чуть больше сил чем следует, то ли Маша банально подскользнулась на мокром камне, но она не просто облапала эту Б-Ледь, она не просто промочила её шикарный костюм своим измокшим пальто, как бы между прочим мазанув платочком по рукаву. О нет. Маша врезалась в эту сволочь как следует! Блондинистая красотка Света-которая-не-Лана, вдруг всплеснула руками, удивленно приподняла красивые брови и позорным образом шмякнулась в лужу на задницу со своих небоскрёбных каблуков. Не удержав равновесие от неожиданного толчка, сверзилась с гордого пьедестала будто некая античная статуя. Даже треск ткани послышался! Наверное, очень узенькая фигуристая юбочка Светки не выдержала такого неподобающего обращения. И тогда разом случилось несколько вещей. Маша так и осталась стоять на своих ногах, Игорь вдруг почувствовал как его разом ослабевший язык лишился воли, будто чья-то рука запихнула его извинения ему же в глотку. Язык вдруг ослабел, безмолвно заскулив обиженным псом и потеряв всякую возможность говорить, а Красавица Света обожгла Машулю взглядом полным ненависти со своих "низот". Улыбающаяся прекрасная Б-Ледь глядела на актрису возмущенно и жутко, скривившись в какой-то невероятной гримасе – будто сквозь идеальную маску фарфорового лица проглянуло ЧТО-ТО. Улыбка, словно безобразная трещина пересекала это безупречное лицо кусаясь и проклиная. Глаза пылали двумя острейшими булавками, а наманикюренные пальцы этой феи вдруг как-то нехорошо зашевелились – будто на воображаемом пианино проводница решила поиграть...
- Бери немедленно! – вдруг почувствовала Маша касание некоего холодного предмета о её руку. Тот, кто это сказал, оставался за спиной в тени, очевидно не желая привлекать к себе внимания. То ли Свету опасаясь, то ли саму Марию. - Не думай, тебе говорят, скорее хватай своими лапками!
-
за описание падения:)
-
Ой-ёй! Тут и интрига мистическая, и свершившаяся месть, и возникшее вдруг чувство голода, и куча отсылок к Странникам. Вах! ^^
|
|
|
|
|
|
- Где это ты там срам увидел? – не понял Ярр, удивленно приподнимая свои прекрасные бровки. – Папаша! У меня нормальный размер, ты чего!? Срамом было бы это скрывать, старик, или ты тут мне втираешь, что у тебя больше!? Ярр даже раскраснелся от негодования, попыхтел себе аки чайник, уголки губ вниз опустив - потом взял себя в руки, переступил с ноги на ногу и снова разулыбался обольстительной своей улыбочкой. Такой себе сердцесжигательной же! Ладно-ладно, Фиорка уже увидела его в выгодном свете – о чём еще мечтать, спрашивается? Волшебник принял самую героическую, самую жеребцовую по его мнению позу, когда Шадричная Девчонка скользнула по нему недолгим взглядом. Да-да-да. Он не начитан, он не знает какой-нибудь высокой литературы, он не может рассказывать о чём-нибудь долго и увлечённо, с огоньком души обсуждая посторонние темы. Все интересные образовательные уроки он проспал и пропьянствовал, но у Ярра великолепное тело и внушительный размер… хм, его Мужской Харизмы.
Подмокшее полотенце, вдобавок, оставляло простор для воображения, позволяя самой леди Фиоре додумать некоторые детальки Ласкиного облика.
- Ла-а-а, папаша, считай обоз проехал и я тебя не услышал, дружище, давай неси своё второе ведро. Хватит уже тут бубнить, я начинаю замерзать, - снова насупившись, Яррике всё же слабенько ответил приветствовавшим его мужичкам. Он покачал головой и велел всем нажраться до упаду. – Ээээй! Живём один раз. Пейте за мой счет господа хорошие, за всё оплачено, ибо сам Ласка в вашем городе. А если где-то прозябает хорошенькая грудастая вдова... ооо, вы же знаете где меня искать? В комнате тринадцать на втором этаже! Моя дверь всегда открыта для моих новых друзей!
Выложив эту жизненно-важную информацию в порыве страсти, Ярр снова приступил к банным процедурам: он валялся в деревянной бадье, он размокал в деревянной бадье, он потирал спинку в этой самой деревянной бадье, он снова горлопанил матерные песни, не забывая отбивать ритм своей крабьей клешней. Наконец. Спустя довольно продолжительное время, паренек решил что с него хватит и настала уже пора покинуть эту основательно отсыревшую комнату. Впрочем, нет. Ему вдруг стало стыдно перед Рыжулей, как-то совестно и гадко… Потому. Наш прекрасный волшебник бросил полотенце в cамую мокреть и повозил им по полу ногой минуты две, с самой что ни на есть серьёзной рожей. Да-да. Затем Ласка решил что этого достаточно – он ведь значительно облегчил юной Фиоре работу, теперь ей почти что нечего делать, можно сказать. Быстренько переоделся в свою новую мужскую одежду из сундука, подгоняя ремешки да завязочки, и двинулся вниз, слегка опьяневший от долгого купания. Прикрыв увечную руку плащом.
Яррике собирался немного выпить со своими новыми друзьями в этой корчмажке, поесть и снова немного выпить, а потом уже приступить к Геройству, отправившись в лес друидов. И под словом «немного», вполне возможно наш прекрасный, дюже подтянутый маг имел в виду слово: «ооочень-очень много-дохренища-прямо-ть!» Вообще-то, в пьянках да в шальном разгуле, Ласка не умел останавливаться…
|
|
|
Майя хитровато сверкнула своими серыми глазами, услышав комментарий Арахно-сапиенса о смешном имени Чижика. Девчонка чуть было вслух не прыснула, впрочем, сдержалась, разве что на другана Алёшку бросила веселый взгляд, поправляя аптечку на плече. Быстренько так отвернулась к безопаснику, чтобы бывший преподаватель, значится, не заметил её улыбки – она ж не специально, просто забавно получилось. Фёдор Михайлович не рад тому, что его фамилия «Чижик» звучит смешно? Да ла-а-дно! А Тараканом побыть не желает, например!? Чижики - они хотя бы птицы, милые маленькие летуны – желтоперые щеглята с черными шапочками на головах. А тараканы… Эти усатые ребята вызывают лишь омерзение и визг у слишком тонких натур. Чижики ассоциируются с полетами. Тараканы. Блин! Ассоциируются только с тапками, с отравами и с этими маленькими круглыми домиками-ловушечками, которые иногда устанавливают добрые люди, для прытких рыженьких друзей… - Таракашка, Соломенноволосая, «Ай обожгусь», Рыжая-Бесстыжая, - кивнула девушка безопаснику, вспоминая старые добрые времена детских кличек и обзывалочек. – И конечно эта песня, Алексей Кирович, о-о-о, как я её не любила, тудыть её в качель! Вы, наверное тоже её помните? Блин. «Рыжий-рыжий конопатый, убил дедушку лопатой». Твою ж в печень. Лет в десять я её просто ненавидела, настолько мерзкая кричалочка, что потом я её даже полюбила, хе-хе, - Светлова криво усмехнулась, проникновенно кивнув Алёшке. Ну кто еще кроме солдата Стругачёва, спрашивается, кто ещё мог понять каково это – быть рыжим, расти рыжим и существовать рыжим день за днем? Привлекать в себе внимание и быть мишенью для всяческого рода насмешек, связанных с необычным, пламенно-красным цветом волос. Тараканище ненаглядный, верный мушкетер и рядовой Суматоха на космическом корабле «Данко»! Верный Лекс-Кирович, не родной, не кровный, но самый настоящий брат и чудо-близнец одной непоседливой Пчелы. Даже если бы всё сложилось очень и очень плохо, уже ради одного Алёшки следовало отправиться в этот полет.
Майя же всю жизнь мечтала, чтобы у нее как и у брата Толи был свой собственный близнец. А он оказывается всегда существовал в шкуре Алёхи Стругачёва. Вот же ж чудеса!
- Но я вообще-то без обид, это всё было смешно, - продолжая улыбаться половинкой рта, добродушно вздохнула девушка. – Так, детство… всех наверное поддразнивали, так или иначе. Сейчас даже приятно вспомнить, ёлки-палки, гораздо Сильнее Майю Юрьевну в те времена огорчало другое,..
Пчёлка чуть нахмурилась, запуская на планшете диагностичесую программу. Инсектоид был конечно против подобного вмешательства, он так и сказал «не нужно этого делать», Майя услышала предельно чётко для себя. И всё же… Все же «Пауку» эта процедура совершенно точно не повредит, а людям со звездолёта «Данко» может помочь: Доктору Светловой не нравилось делать что-то против мнения Арахно-сапиенса, чувствовался в её действиях некий крохотный неприятный изъян, такой себе червячок в сочной безупречности красного яблока – их добрый провожатый ведь против! Девчонка даже нахмурилась и посуровела, принимая жестковатое решение: она главный медик на этом корабле, она поставлена заботиться о людях. Всё просто. Доктор Светлова никогда не причинит вред живому мыслящему существу, даже ради блага данкийцев. Но если речь идёт о простом сборе анализов, совершенно нейтральном и незаметном для Кролла, она должна это сделать. Такая потрясающая способность к регенерации, такое умение залечивать раны в кратчайшие сроки! Твою ж мать налево, дамы и господа. Когда-нибудь, эта информация действительно может спасти кому-нибудь жизнь. Добряк-Инсектоид ничего не почувствует, а для одного затерянного в космосе экипажа, это действительно может стать очень и очень важным решением. …И все же. Всё же тяжелая морщинка прорезалась на юношеском лице Майи Юрьевны, внося тревожный разлад в её мягкие, немного даже детские черты лица. Она сейчас походила на смертельно обиженного ребенка, очень взрослого и очень странного ребенка – ребенка, каких не бывает. Повзрослевшего, но так и не выросшего до конца – с тем ушибленным, травмированным слишком рано детством, которое приросло намертво, прикипело будто бы назло, и не позволило как следует распуститься юности. Робкая, слишком рано народившаяся юность, в конце-концов, придала её облику нечто женственное, что тёплое, вносящее порцию спокойстия в бедовые глаза, но Майя так и осталась мелкой тонкой пчелой. Издалека подросток, которого и сейчас могли бы пригласить на Фобос, для прохождения учебного полёта двенадцати-тринадцатилетних школьников.
Однако девушке было семнадцать и её прозвали Пчелой, Данкийским гением и гордостью своей медшколы, Лучшей Ученицей Выпуска. Ну да, ну да. А сейчас нужно было заплатить цену за все эти красивые блескучие прозвища – принять неприятное с позиции морали решение. Правильное решение, но заставляющее совесть слегонца болеть. Крол был к ним добр – неряшливый и кажется не слишком умный Паук. Гораздо проще для совести, будь он хамом или скверной личностью, а он добр и мил… Пчёлку всегда обескураживали и вводили в ступор эти качества: доброта поражала, вырывая из рук оружие. И всё же она просканирует организм Инсектоида, пусть это останется на её совести – на совести взрослого человека, который должен уметь принимать сложные решения, брать на себя ответственность, даже когда неприятно и нелегко. - «Ты совсем не похожа на своего отца, Светлова»… - пробормотала девушка вслух старую и очень обидную для нее фразу, позабыв на мгновение и про Алёху и про Фёдора Михайловича, про шлемофон и даже про чужую планету. – «У такого отца, такая дочь… Бла-бла-бла, что сказал бы твой папа… »
Это неприятное решение подтолкнуло на какие-то неприятные, тяжелые даже мысли. Майя всего хотела чтобы отец гордился ею! Чтобы хоть немножечко стать похожей на такого великого, на такого замечательного человека. Не его копией быть, не его тенью. Просто доказать отцу, что она тоже чего-то стоит.
...
Они были похожи друг с другом: отец и его дочь. Только он намного выше, суровее, той правильной блондинистости, когда лёгкий оттенок рыжины в волосах почти незаметен. Никаких тебе веснушек и прочей пестроты. Юрий Светлов был белозуб, красив, сероглаз и непобедим – ни грамма неряшливости, никакой тебе распущенности в чертах или пожилой размазанности. Он не опустился с течением лет: гладко выбритый, подтянутый мужик припахивающий дорогим холодным одеколоном. Тронутый возрастом, но еще не потерявший хищной своей привлекательности – как коньяк, набравший достоинства, огня - элитный такой коньяк, приятно обдирающий глотку бархатистым пожаром. Представьте себе Юрия Светлова в молодости и вы легко поймете, каким красавцом был этот безупречный капитан: с незабываемой своей улыбкой, с правильными чертами хищного лица, с длинными густыми бровями, с теми самыми бровями, которые точь-в-точь унаследовала его дочь: контрастно выделяющиеся на лице и придающие облику нечто каноничное, напоминающее о безупречных скульптурах античности. Вот такие у Светлова были брови. Сейчас, рука этого могучего капитана потянулась к пачке сигарет – не к тому опереточному дерьму с огоньками да с детским дымом «бубль-гум», а к настоящей пачке настоящих сигарет. Очень дорогих в нынешнем счастливом мире, сигарет-то. Цельный предмет роскоши, твою мать – хочешь отравиться, заплати за это Деньги.
«Лицемеры хреновы...»
У Юрия Аркадьевича деньги водились: не баснословные барыши, конечно, но на хлеб с маслом хватало. Хватало и на коньяки заморские, чтобы пить с серьёзными дядями-начальниками; и на дорогие побрякушки. Хватало и на четырехкомнатную квартиру в центре Москвы - с трехметровыми потолками и с просторными комнатами. Элитная закрытая школа для младшей Алиски (чему они там учатся, скажите на милость? Какая-то херомантия по части рисования…), престижная дача в ближнем Подмосковье. Новый кабинет расположенный на верхнем этаже небоскреба, отражал положение сего видного политика – стеклянный, прохладный, очень современный кабинет. С большим столом и набором подарочных ручек «Паркер». Хороший кабинет для уважаемого человека.
«Но бывают и лучше.»
Чем выше забираешься – тем больнее падать, отсюда, из этого прекрасного обиталища с большими панорамными стеклами от пола до потолка, это высказывание казалось правдивее всего. Тридцатимиллионная матушка Москва расстилалась внизу, а наверху загадочно мерцали звезды. Хорошее место для звездолётчика! Выше Светлова, только настоящие дяди-хищники не торопящиеся впускать в свой круг даже прославленного героя, а позади Светлова, только свора шакалов, желающих столкнуть с Олимпа этого новоявленного Цезаря. Как сказал перспективный помощник Юрия Аркадьевича, новая порция компромата могла со временем стать Хиросимой, а могла раствориться в нигде, среди ничто. Смотря как повезет! В современном мире сенсации живут недолго, всё зависит от того как расставить акценты - полёт к Зельцу отвлечет народ, но ему не хватает некой пестроты: «Люди любят сердечные истории, Юрий Аркадьевич. Или они будут копаться в вашем грязном белье, с увлечением и радостью; или увидят что-то более интересное для себя. Всё зависит от акцентов. Мало кому из обывателей интересен сухой полёт к звездам, но если добавить в него красок, добавить что-то, что придаст бездушному проекту теплоты…»
Светлов жестко прищурился, заставляя себя читать эти неприятные заголовки на компьютере в который уже раз. Ёще не опасные, но уже набирающие силу: «Семьянин Светлов и его женщины», «Капитан Дон Жуан», «Бабник в командирском кресле»… …Истории о шальных похождениях в годы молодости этого многодетного отца, примерного семьянина, хорошего мужа и безупречного капитана-первопроходца, обещали стать хитом. Со временем. Когда дерьмо придет в движение. Капитан Светлов и его грязные страстишки. О да. Щелчок зажигалки прозвучал оглушительно громко в этом просторном ледяном кабинете. Затянувшись пару раз, мужчина отложил сигарету на краешек пепельницы, принявшись мерить помещение рассерженными шагами. В любом случае, у него имелся козырь в рукаве! Прямо сейчас этот козырь пьяным заплетающимся языком посылал журналистов на три известных буквы, с экрана включенного головизора:
- И пошли бы вы нах, с вашими аттракционами, Я – Светлова. Я жииивая…
Хищная улыбка Юрия Аркадьевича на миг сделалась почти что настоящей, нечто теплое промелькнуло в холодных глазах прирожденного политика – будто мягкий луч солнца вдруг озарил застывший зимний лужок. Несмелый луч и обреченный погаснуть слишком быстро. «И в кого она такая жгуче рыжая, такая веснушчатая и небольшая?» - смешная дочь, которая всегда веселила Юрия Аркадьевича, нелепая дочь, как глоток живой воды в омерзительном мире земной политики. Эти телеидиоты думали, будто достанут подобным видео Большого Папу, а оно лишь шло ему на пользу. Отвлекало от того, от чего действительно нужно было отвлечь взгляд толпы. Он снова стал расчётливым стратегом. Тем самым стратегом, который способен использовать любого в своих целях – разумно использовать, не ломая, но и не оставляя шанса на отказ. Иллюзия свободы! Людьми легче всего управлять, когда они думают, будто у них есть выбор… Когда ты не оставляешь им ничего кроме одной открытой двери, но они верят, будто вошли в эту дверь сами, потому что не могли поступить иначе.
Юрий Светлов приземлился в свое большое кресло, удовольственно затягиваясь сигареткой – откинулся на спинку, позволяя себе простую человеческую слабость – курить, строя долгосрочные планы. Смотреть телек подобно простому смертному, думая о своём. Итого, три месяца до старта: Майя засиделась на Земле, нелепых глупостей всё больше, давно уже пора заняться ее воспитанием. А строгому проекту «Данко» не хватает живописности. Всё верно. Проще простого будет подтолкнуть дочь в нужном направлении – разумную дочь, заплутавшую дочь и слишком уж рыжую идеалистку дочь. Ох, эти чёртовы семнадцать лет, ох уж этот наивный щенячий возраст! Большой дядя Юра едко усмехнулся про себя. «Думает, будто любит… Школьная романтика, лирика детских лет. Капитан-Приготовишка на мостике. Вот пусть и обожжется как следует. К взрослому мужику, она видите ли, решила прикипеть! Но жизнь не сентиментальный роман в мягкой обложке. Пора бы и повзрослеть. За каждым взрослым мужчиной стоит своя история, свой сложившийся характер, привычки, свой багаж и свои женщины, Май. Именно что женщины. Но ты ведь об этом ещё не думала, дочь? Что ты, что ты!? Твой зеленый капитан не такой! Ты слишком идеалистка, ты слишком влюблена. И ты не выдержишь, дочь, когда узнаешь правду. Ты отступишь и испугаешься, я же тебя знаю. Моя мужественная хрупкая дочь. Лети, Майя. Лети. Все мы когда-то были Икарами…»
Он не испытывал стыда, хоть ему и стало немного неуютно: совсем чуть-чуть, как-то «слегонца», как выразилась бы сама Майя. …Это походило на предательство, это походило на решение подлеца, уж если быть честным с самим собой, но отступать без борьбы Юрий Аркадьевич Светлов не привык. Рыжая дочь веселила его, он всегда желал ей самого лучшего. В конце-концов, он дарит Майе сказочный полёт к Зельцу, возможность проявить себя как врачу и вернуться в большой космос! Прославить имя отца, почувствовав собственную силу. Всё остальное Щегол сделает сам: когда обидит и подтолкнёт к дорогому папе. Будем честны, его средняя дочь не красавица. Она мелкоросла, не женственна, тощевата и не задалась фигурой - Светлов мог быть спокоен за свою Майю, редкий мужчина взглянет на такую. Чтобы оценить любимую дочь сполна, необходима мудрость, а у тридцатилетних молокососов к счастью таковой не имеется. Вот и славно. Заботливый папа найдет ей подходящего женишка, потом… попозже, когда придёт время. Да-да-да… Юрию Аркадьевичу Светлову с его шикарной улыбкой и с этой маленькой слабостью-сигареткой в руках, этому великолепному политику не в чем было упрекнуть самого себя. Он желает своей дочери только добра.
...
- Ой, простите, - девушка покачала головой возвращаясь в действительность. - Просто вспомнилось… Хм… Чуть нахмурившись, перевела свой взгляд на паука, слегка краснея и стыдясь. Здесь же все отца не любят, какого ерша космического она высунулась, спрашивается? Чуть понурилась, обращаясь к Арахно-Сапиенсу: - Благодарим вас, Кролл, вы нам очень и очень помогли. Спасибо вам за угощение, но мы пока сыты, - посмотрела на мужчин, вопросительно приподнимая азартную рыжую бровь. А вдруг кто не наелся чудесным завтраком и желает чего-нибудь откушать? Что там дружище Кролл предложит? Собственную блевотину на первое, каких-нибудь тухлых червей на второе. Ну, они ведь контактеры – исследователи новых миров, по идее-то, данкисты должны быть открыты к новому. Хе-хе. - К сожалению, мы вынуждены отказаться от предложенного угощения. Дело в том, что мы уже позавтракали в английском стиле и пока не голодны, спасибо за ваше гостеприимство. Вы лучше отдыхайте, а мы пойдем.
Валькирии Светловой было совестно перед инсектоидом, и всё же она считала своё решение со сканированием правильным. Помявшись, девушка поглядела на остальных Данкийцев.
- Значит в доме с лыжными палками, или с китайскими для еды. Как в той считалочке, да? ...Палка-палка огуречек, вот и вышел человечек. А вот вы знали, что моя сестра, она блин шикарно рисует! Но великолепная Майя Юрьевна сейчас о другом. А что если нам разбиться на две группы? Разделиться, чтобы побыстрее найти нужный дом?
Девушка с добрым любопытством повернулась к Фёдору Михайловичу, ожидая его решения. Конечно, она хотела идти с Чижиком, но навязывать свою компанию Пчёлке не желалось. Что-то там папа по этому поводу говорил? «Самое омерзительное женское качество – это навязчивость. Желание прицепиться к мужчине высокого положения – смешно, непонимание намеков - отвратительно» Ёшкин кот! И откуда это вспомнилось? Отец вроде с ней никогда о подобном не говорил. Может, статья какая попадалась, хм.
- Нас пятеро, капитан, впятером ходить по кругу неразумно. Логичнее разделиться на две группы и пойти в разные стороны: тот, кто первым обнаружит круглый дом Тимола, сообщит остальным. Конечно, будь это фильм ужасов, мы бы облегчили работу для маньяка с топором, но это хороший план если подумать. План «Т». План «Тимола». - Пчёлка усмехнулась, поглядывая в свой планшет. - Кстати, воздух здесь вполне пригоден для дыхания, считаю, что мы спокойно можем прогуляться и без шлемов. Риск заразиться минимален, а вот дисбактериоз и ослабленный в тепличных условия звездолёта иммунитет, намного опаснее. К тому же, если мы разделимся, тот, кто не желает слушать историю Слонёнка, её и не услышит. Хе-хе. А ведь это почти что первое свидание Майи Юрьевны! Момент романтический да великолепный. Уверена, что Кайрату Тимуровичу это будет неинтересно.
Девушка выдержала артистичную паузу, хитровато свекнув своими светлыми глазами. Чуть опустила веки с длинными ресницами, превратившись в женщину-загадку. А вы что думали? Будто Молния Светлова рыжая и вовсе не ходит на свидания, за ней типа не стоит романтического прошлого и томных встреч с муз-жиками? Ага-ага, держите карман шире! Да она готова обсудить это с капитаном при любом удобном случае: хоть под портретом с блондинкой, хоть на чужой планете...
- О! Это был прекрасный белый джентльмен, холодный и выдержанный в своих эмоциях. Да-да-да. Мужчина-моей-мечты. Холодильник, если что, Алексей Кирович. Слоником-Слонярой прозывали холодильник в комнате отдыха врачей! Тет-а-тет с этим представительным господином был незабываем для Пчёлки Юрьевны. Говорят, плохие свидания не живут и часа. Но наше со Слонёнком длилось часов двенадцать, не меньше. Исполненное эмоциями и моими ругательствами, пылкое рандеву.
-
Рандеву с холодильником? Да, бурная у Майи личная жизнь)))
-
за прекрасный подбор рыжих кличек. За отца :)
-
Всё отлично! И терзания по поводу решения о сканировании, и вкусный флешбек про большого папу, и идея о разделении! Супер! А белый холодный джентльмен заинтриговал! :)
|
|
|
|
|
|
- Зеркало, ножик…, спинку бы потереть, - ухмыльнулся Ярре, хитровато поглядев на своего нового знакомца Григга. Волшебник наш юнный, что тот кот - понимал, зараза эдакая что нарывается, и ничего не мог с собой поделать: толстые коты любят вальяжно и неторопливо гулять по забору, наслаждаясь злостью какого-нибудь несчастного цепного пса. А стройные волшебники прекрасной наружности, любят злить хмурых недружелюбных трактирщиков. - А вообще, расслабься папаша, о чудо, я решил тебя осчастливить, - как бы между прочим произнёс наш маг, указательным пальцем трогая свой подбородок. – Щетина не появилась, как думаешь? Не люблю когда моё лицо чем-то испорчено… Твою мать, кажется прыщ что ли вскочил… О! Хм. Чуть нахмурился. - Я решил прогуляться к этим вашим друидам. У меня нынче выдался свободный день, так отчего бы не посвятить его подвигам? Верно? Ну, давай Григге, старик, улыбнись уже как следует! Туда-сюда, приведу друида, поможет твоей жёнке, у вас будет ночь любви… охи-вздохи на скрипучей кровати, а всё благодаря мне, дружище. Сечешь? Дело не только в твоей унылой роже, конечно, но я тут слегка захворал…
Синий взгляд волшебника на миг сверкнул негодованием.
- Не по ЭТОЙ части, конечно, захворал, ты не думай, - бросил короткий взгляд куда-то себе в область «ниже пояса». – С этим у меня всё в порядке, Григг! А вот рука болит… и вообще, млять, кхе-кхе… Нынче я что-то схренотца прихватил кой-какое дерьмо, надо бы навестить этих мудрых друидов. Но и про твою женку я тоже спрошу. Так как? Мне удалось поднять тебе настроение, мужик? Хоть ты и пытался сломать мне руку как последний говнюк, но тебе повезло, ибо парень я отходчивый.
Ласка широко улыбнулся, припоминая шадриковолосую прелестницу. Рыжая как пчела, хотя нет, скорее как птичка-невеличка: милая косичковая барышня. Уродливая, но по своему... Яррике бы очень расстроился, если бы узнал что огорчил девчонку с её голубой луной и несмелыми мечтами, но он ничего не знал, а потому был безмятежно счастлив: горячая вода, зеркальце, расческа, мыльные орехи, папаша Григ ещё не заехал ему в морду, а внизу ожидали толстики. Жизнь великолепна! …Поболтает с Птичкой-Невеличкой, выпьет пивка, совершит по быстрому подвиг и возможно уже к вечеру, избавится от своего проклятья. Очень даже неплохой План, такой себе, стопроцентной годноты! Впрочем, Ярр никогда не строил далеко идущих планов, предпочитая счастливо плыть по течению.
|
|
-
Оченно интересно про игру.
-
И тут же отвлекся. Потому как пришел проводник. И какой проводник! Глядя на их проводника, Игорь осознал. что он выбрал не ту профессию. Что он всегда должен был ездить в вагонах. С таким напарником. И засыпать рядом с ним под стук колес. Для начала - на разных полках. А вы что подумали?
Вот за такие фантазии, я очень люблю твои посты :) Маленькие милые намёки)
|
- Фёдор Михайлович, чемодан! - дернула уголком губы Майя Юрьевна, напряженным, страдательным прямо-таки взглядом поглядев на бывшего учителя. Мысль о том, что капитан сейчас повезет её бесценный лиловый чемоданчик по этому… ну назовём это мягким аккуратным словом ДЕРЬМИЩУ, заставила Пчелку смертельно побелеть. - Пожалуйста. Обратите внимание, капитан, там сбоку имеется ручка чтобы транспортировать его на весу. Или… Или вообще, знаете, да фиг с ним с родимым… оставьте его там, за дверью, то есть на улице. Ёшкин кот. Я думаю в этом Ксенопарке никто не украдёт багаж Майи Юрьевны. Ага-ага. Но если удобнее на колесах и с собой… ну… ну везите как есть. Ооо. Это дизайнерский чемодан...
Отчаянно переживая и мучаясь, девушка готова была забрать свой драгоценный груз обратно (Фёдору Михайловичу же нужны свободные руки для бластера!), но оказывать первую помощь держа чемодан, ноутбук и планшет на весу, как-то слегонца невозможно. Даже если это всё дизайнерские, очень дорогие штучные предметы. Ну и помойка же здесь царила – сто балов и даже целых двести по шкале Светловой! Пчёлка возмущенно покачала рыжей головой, насколько это было возможно сделать в скафандре: катастрофа просто. Это тебе не чистый улей из хрустального стекла, пропахший ветерками да медициной. Это тараканник какой-то, второй инженер Иван безусловно прав, а Пчёлы тараканам не друзья, как это всем известно. У Майи даже руки зачесались – с одной стороны ей ужасно, вот прямо-таки очень и очень сильно возжелалось отсюда убраться, а с другой стороны, ей даже захотелось провести здесь генеральную уборочку. Засучить рукава и основательно так взяться за дело, чтобы вымести всю эту дрянь, липкость, блевотину и хрен знает что ещё, коричневое да хрустящее, наружу. Видали же стол доктора Светловой? Идеальный, геометрически выверенный порядок – где розы, чайные кружки и поднос расставлены симметрично да великолепностно, по цвету, форме и фактуре. А у паука. Ужас просто! Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь, как это известно... Но чемодан-то жалко: он же такой лиловый, свеженький и аккуратный!
- Ё-моё,.. – девушка даже присвистнула в скафандре. – Фильм ужасов. Вот вы, Иван, про тараканник в приставке вспомнили, а я Слоника вспоминаю… ё-ёлки, меня ведь из-за этого достопятного Слоника и прозвали Пчелой. Блин, ну и история тогда вышла… Могу рассказать попозже, когда освободимся. Вот Алексей Кирович не даст соврать, ведь в годы МЗУ я скорее была похожа на таракана, ага-ага, за общую эту самую... хм, живую подвижность (мельком на капитана глянула). До Пчелы ещё нужно было дорасти, а помог великолепной Майе Юрьевне. Ага-а-ась. Слоник мне помог. Девушка всплеснула руками, инстинктивно попытавшись потереть веснушчатый свой нос, но шлем, зараза эдакая, здорово мешал - поэтому Молнии Пчелиной оставалось лишь загадочно улыбаться, задумчивым хитроватым взглядом глядя в прошлое. В то недалекое прошлое после Фобоса, когда её, как и всякого новобранца, проверяли на прочность. Она даже хихикнула в своём шлеме, погрузившись на секунду в эти старые воспоминания.
Хихикала Майя своеобразно – будто всхлипывала с подхрюкиваньем. Веселая это была история, с иронией и преодолением.
О да. Слоник. Эта была излюбленная шутка над первокурсниками, практикующимися в качестве помощников у санитаров. Ну как тут не подшутить над малолетней рыжей выскочкой, которой и в больнице-то не полагалось находиться в силу возраста? Юной барышней, которой бы в куклы играть, а не отнимать у взрослых время, пытаясь наигрывать медицину. Мало кто тогда верил в крохотную по росту Майю Юрьевну, но после Слоника! После Слоника поверили. Быть может, ещё не в саму девчонку – веснушчатую и грозно-хмурую мелкую пигалицу, со странно печальными для своего возраста глазами, но в её железное, несгибаемое прямо-таки упрямство поверить пришлось. Ведь Майя – она всегда побеждает. К сожалению, сейчас нужно было возвращаться к Гадюшнику, Свинарнику, Тараканнику и чему угодно, к Помойке этой первостатейной и её обитателю, нуждавшемуся в помощи. Веселые истории – они на потом, да и то, если рассказать попросят. Хе-хе.
Фёдор Михайлович сказал что она специалист по контактам, и это конечно немного пугало – Майя и с собственным папой-то контакт не могла найти, а тут нужно было поговорить с инопланетным «Пауком» - объяснить ему что данкийцы желают помочь и не сделают больно. Арахно-сапиенс, как прозвала его Пчёлка. Разумное насекомое. И ужасно, ужасно нечистоплотное! Девушка поёжилась, вспоминая разговоры с папой, которые в основном всегда были из серии: - Послушай, папа, я хочу сказать тебе что-то очень для меня важн… - Да-да, никаких этих твоих нелепых глупостей, Май. Я ожидаю от тебя лучшего. Ты справишься.
...
Специалист по контактам, тудыть его в качель! Да они с отцом чаще всего разговаривали как два инопланетянина – переводчик сломан, планеты разные, а универсальные жесты у каждого свои. Ну да, ну да. Есть же такая детская игра, Сломанный Телефон, называется. Майя Юрьевна, впрочем, на назначение Чижика ещё на улице уточнившим её специализацию, отреагировала в своей манере: гордо выпрямилась, сделала пафосно-серьезную физиономию и показала капитану большой палец. Эффектно показала-то – нахмурившись и посуровев. Конечно она справится, да никаких проблем, кэп. Олрайт. Всё будет пучком. Вы сомневаетесь в Светловой. Ха-Ха-Ха! …правда, комок она всё же проглотила противновастенький, правда вспотела немножечко и слегка ссутулилась. Правда, мурашками испуганными под скафандром пошла. Блин. А если она что-то сделает не так? А если из-за неё пострадают люди? Охо-хо. Тяжело выдохнула Несокрушимая Валькирия.
Она шагнула со своим планшетом к Пауку, намереваясь начать разговор и застыла, оторопевшим взглядом глядя на то, как быстро и невозможно просто, отросла новая конечность. Ну да, ну да. Он ведь сказал что всё нормально… «Нет-нет, вы не должны это делать!», что-то вроде того.
- Ёпт твою… - нечаянно выматерилась одна пчелиная особа, позабыв про свой проклятущий шлемофон. Потом вспомнила. И чуть было не выматерилась снова. Да ёпт-твою! Перед Фёдором Михайловичем же… Но она ведь доктор, а всё произошло так невозможно, непостижимо быстро с медицинской точки зрения. Ни одно животное земли не способно регенерировать с такой скоростью. …Кибернетические конечности, линзы, имплантанты. А «Паук» просто взял да отрастил себе ногу – с точки зрения скромного земного врача, не избалованного всякими инопланетными изысками, это именно что – Ё. Твою. Ть! - Эмм… кхам-кха… Я Майя Юрьевна, - представилась она Арахно-Сапиенсу, пытаясь быть учтивой леди. Ну, кто старое помянет – тому глаз долой, верно же? Будем считать, дамы и господа, будто вы не слышали забористый русский мат утончённой англоманки Майи. - Это моё личное имя - Майя, а все вместе (обвела рукой окружающих её людей, за одним давая Данко время на перевод) …все вместе мы люди со звездолета Данко. Так называется наш вид – люди. Разрешите вас просканировать, пожалуйста? Это не причинит вам неудобств. Обычное сканирование, вы ничего не почувствуете.
Девушка надеялась собрать данные для Григорьева, отправив информацию про Арахно-Сапиенса ему на компьютер. Самое оно для доктора биологии же! Наверняка, Игорь Кириллович прямо сейчас сидит за монитором и следит за ситуацией. Получит данные – сможет поскорее обработать. «…Может, и отважные Данкийцы научатся ноги по мановению волшебной палочки отращивать. Это конечно шутка. Но никакая информация не бывает лишней, ведь для того мы и устроили пикник солнечным деньком на чужой планете, верно?»
- Возможно, вы желаете чтобы мы называли вас по имени? Кажется, это восстановление далось вам непросто... Майя Юрьевна (снова указала на себя), может вам чем-нибудь помочь? Вообще-то, о помощи у вас хотели попросить мы сами, ведь мы попали в беду. Нам очень нужно с вами поговорить. Перевела вопросительный взгляд на Фёдора Михайловича, надеясь что она ничего не испортила и дальше капитан будет спрашивать сам. «Ты всегда должна быть лучшей!» - любил говорить папа. Пчёлка вздохнула - если она сейчас что-то запорола, да при папиной любви к лучшести. Блин... Жаль, что Чижик теперь пятерки в дневники не ставит. Ей даже захотелось спросить - она на хорошую отметку справилась?
-
Надеюсь, речь идёт не о том Слонике, о котором я подумал O_O
Майя - специалист по контактам, вууу! :)
|
|
Сонный мир двенадцатого часа ночи, когда стрелки часов нехотя ползут по циферблату окуная мир в беспредельную черноту. Поторапливая новый день и не умея торопить его как следует. Тик-так. Или правильнее сказать: ти-и-ик-та-а-ак – замедленное движение. Ползут себе минуты застывшей смолой не желая трогаться с места – залипли словно жужжащие мухи на клейкой ленте.
Совсем обессилили.
О плохом в этот час думается с какой-то прямо страстью первозданной: гнилой вокзал, гнилой поезд, гнилой типец в галстуке скользит себе гаденыш по платформе, рыбкой вьюном. О плохом думается с огоньком, с радостным этим рвением души, а о хорошем думать не охота. Оно сгнило, осыпалось, опало прошлогодней листвой под ноги. Хорошее это самое. Хрусть-хрусть, недобрые истории небодрого тринадцатого часа. И недоброго конечно тоже, само собой. Ожидание, оно томительнее всего, среди дождя да холода, когда зябнут руки и мокнет нос. Маша видит электричку, ленивую, ползущую себе куда-то солнечную змею на соседней платформе, где останавливаются пригородные поезда. Залитую светом изнутри будто огнём, электричку-то. Как в кошмаре недавнем! Только свет добрый как янтарь – охристо-рыжий словно летний смех, как мечта, как солнце, как яркий сочный апельсин. Выгрузила пассажиров наша электричка, постояла и отчалила себе далёким кораблём – в какие дали? Наверное, в депо. …Вот пассажир случайный застыл вглядываясь куда-то в ночь, постоял себе тревожной фигуркой, огоньком сигаретки сверкнул. Потом пошел на выход исчезая в своей собственной жизни. Растворился в ней навсегда и не встретишь его больше. Таков вокзал, таковы железные дороги – ручейки серебряных рек. Сходят – расходятся, и никому не остановить
Пассажиры шестого вагона грустно бродили по перрону: кто в сотике шарился, кто задумчиво глядел в пустоту. Иной планшет открыл, другой дымил электронной сигареткой, выдувая жутко ароматный дым. Проводник седьмого вагона, он же Добрый-Любезный-друг-Игорька-нашего-Программера, злился всё сильнее. Теперь уже он раздраженным шагом мерил платформу, переглядываясь с другими людьми в форме, кипел от своего гнева, поправляя на себе пиджак. Прямо чайник на плите! Долетела его пламенная, перемежаемая матами речь: - С-сук… Н-ну с-сук же что делает… ну, ять…
«Мохнатый» Галстуконосец больше к Маше не лез. Забрал свой платочек глядя на девушку без злости и совсем даже без сожаления, кивнул улыбнувшись. Затем отвернулся и смачно высморкался, работая носом аки трубой какой-то. - Эхе-хе-хе… охо-хо… Друзья-друзья, на вашем месте я бы причислил к ним батарейки. Да-да, именно они ваши лучшие друзья, хе-хе. Есть интересная история, но станете ли слушать?.. - очевидно, хотелось ЕМУ о чём-то рассказать, но приставать к Маше больше не решался – она ж как электробудка. Сунешь свой нос любопытный и…
И то-то и оно! Эхе-хе, холодненько. Парнишка в галстуке к Игорю подошел.
- Экхм… позвольте поинтересоваться почтей-ль-нишей, а вы там ничего-сь не виделись, такого себе, подозрительного? Когда возле вагона изволили стоять? Хе-хе. Такая история… Стою себе намеднича, гляжу на поезд, хе-хе, и ТАКОЕ вдруг привиделось… Желаю вас уведомить, что...
Договорить не успел. ОН пожаловал, то есть она. И какая ОНА. Девушка-мечта! Цок-цок-цок на каблучках – ваша проводница соизволила явиться. Красавица первосортная, красавица отменная – длинонногая, лакированная, неземная и холодная. Истинная Королева! Глаза понятным делом обливают всех прохожих презрением, чувственные губки сложены в гадливой полуусмешечке. Цок-цок-цок. Форма на этой барышне будто платье самое дорогое красуется. Цок-цок-цок, великолепная блондинистая копна волос блестит жизнью и здоровьем! Странно, что проводницей работает. А впрочем, может и не странно – фирменный же поезд, да она в общем и не сильно своим делом увлечена, судя по опозданию. Тонкий шлейф дорогих духов очаровывал. Взгляд главной львицы в прайде, без особого интереса скользил по этой серой толпе. - Проходим побыстрее. Время! – произнесла эта Фифа отстраненно-высокомерным тоном, будто бы это вы все опоздали, а не она сама. - Ведьма… с-сук… - прошипел «добрый» уродливый проводник седьмого вагона. Галстучный Брезгливчик оторопело глядел на эту неземную Красотку, заценивая должно быть её шикарные, великолепные прямо-таки брови, подведенные и шикарные, изогнутые прихотливой ухоженной дугой. Ага. А как же без них?
|
|
|
|
|
…Прикосновение Фёдора Михайловича было легким словно ветерок летом, - ласковое и щекотное, оно между тем взбудоражило Майю Юрьевну словно порыв вихря – тот самый порыв, что заставляет вдруг идти рябью тёмное зеркало пруда. Ещё недавно безупречное холодное себе зеркало, возлежащее равнодушно и покойно в своем каменном ложе. И вдруг преломившееся, разволновавшееся, идущее мелкими встревоженными волнами. Только вместо пруда – душа. И сердце! Отчаянно, жестко, громко забившееся в груди, и в горле и в ушах, и в желудке и во всём теле. Она брякнула первую попавшуюся глупость про Булкина, потому что всё стало слишком серьезно. И приятно. И страшно. И тепло. Горячо. Слишком! Прямо таки топка паровозная. Ай-яй – чтобы не обжечься!.. Эти мужские пальцы, скользнувшие по её ладони, невесомые сейчас и умеющие быть крепкими, пальцы-то, ответившие чем-то большим, нежели простое дружеское уважение: не капитанское прикосновние для старшего лейтенанта ВКС, и уж тем более не учительское для ученицы. Это было что-то личное. Очень и очень хорошее, ошарашивающее серьезное. В рыжей голове Майи возникла сама собой фраза: «Коготок увяз, всей Пчёлке пропасть»
Старая добрая пословица на новый лад, говорящая о вещах вечных как сама жизнь.
Первый раз девушка испытала это чувство – нежное прикосновение другого мужчины, не брата, не отца, не подружки какой-нибудь, хотя, уж если по честности, Майя и не дружила с женщинами. Да и с парнями тоже крайне редко приятельства заводила. Сама по себе держалась по жизни Пчёлка: правдивая, открытая на первый взгляд, и отчаянно веселая девчонка, а вроде особняком. Одна. Не допускающая в свою семью. Не допускающая в свою душу к вещам сердечным и настоящим: у нее не было ни одной фотографии Фёдора Михайловича на видном месте, так же как не было фотографий отца или братьев. «На орхидею мою любуйтесь, на призы и на пурпурное знамя. На меня пьяную и бухую в роликах смотрите. Смейтесь, говорите что я тупая, странная и сумасшедшая. Но не трогайте то, что я трогать не позволю. Не прикасайтесь к тому, что для меня Свято»
Майе хватило того проклятого класса на «Фобосе», она научилась оберегать свой внутренний мир. Вы же вот не знали что она готовить умеет? А Майя с детства этим увлекалась, ага-ага.
И вот первый раз, видимое это прикосновение: не спрятанное, открытое – между ними двумя на виду. Пускай не лицом к лицу, но нечто настоящее, что-то такое ценное – что не стали скрывать от друга. Ещё не эротичное, но уже не просто дружеское. Взаимное! Отвечающее на этот порыв души. Лёгкие мужские пальцы будто шелк скользящие по ладони, живые пальцы говорящие о чём-то важном. От любого другого такое бы было возмутительно. Как подмигивание сержанта Громова – не нужно, и не допустимо. Любого другого отправила бы колбаской по Малой Спасской непобедимая Валькирия Майя Юрьевна, с их розовым повидлом, с их эклерами и чепухой развесистой. «Прочь, прочь от меня с такими глупостями, лапки прочь!» Но. Ведь. Потому бы и отправила. Ей нужно было только от Него. От одного мужчины, который врезался в память с детства: сначала как отец и брат - слишком добрый, слишком замечательный учитель. Звезда в окне без страха и упрёка, в которого все девочки из МЗУ влюблялись. C этого ведь всё и началось.
…Ох уж эти девочки, ох уж эти баловницы - не знали они о том, что нельзя играть с огнём. Не ведали о конкурентном Светловском характере: ведь именно эти охи да ахи, заставили Майю обратить внимание на одного скромного Чижика. Доказать попытаться, что восхищаться-то там нечем. Неорущий учитель!? Ну-ну, втирайте, просто трудные ученики не встречались. На сто Светловских процентов любого можно разозлить, важен только подход. Важен продуманный План «В», то есть Выбешивания и Вероломного НерВомотания. А он запомнился, запал в душу. Преподаватель неинтересного предмета, который конечно не мог нравиться. Фу. Вы что! Не гордая на первый взгляд, Майя, была очень даже горда, истинная дочь знаменитого капитана Юрия Аркадьевича Светлова. Она довольно быстро зауважала Фёдора Михайловича и прекратила шутить свои шуточки (тем более что журналы действительно оказались интересными – почитывать их втихую на уроке, много лучше, чем делать это «громко».) Зауважала конечно, но чтобы интересен ей был – как этим дурочкам восторженным, что мечтали повзрослеть и выйти замуж поскорее? «Ха! Ещё чего!? Я-то вам тут не такая тривиальная особа»
Сначала запал в душу как учитель. Потом как родной, невозможно добрый человек – обезоруживший, убивший почти что этим пониманием в Пещере, разговорами хорошими, чувством родственности. А Майя с полки девочка. Совсем одна, как лучший сувенир великого отца. В финале Эксперимента как знак вопроса – зачем, почему, для чего вы это сделали и отчего не сказали!? Ведь я так вам верила. Дралась за вас. А вы… меня… Идиоткой перед всеми.
И вот теперь, в свои семнадцать лет, когда до совершеннолетия оставалось всего пол-года – Фёдор Михайлович пророс в сердце как настоящий человек из плоти и крови. Правильнее сказать – как мужчина. Целиком! Со своими слабостями, достоинствами, характером и этими фразами порой странными, совершенно неподходящими для леди: «При, Светлова как собака к своей цели, я в тебя верю!», «Оставайся Светлова на корабле, пока другие пойдут рисковать жизнями», «Заруби себе на носу, Светлова. Если ещё РАЗ!!!» Да. Он нужен был ей целиком – с недостатками своими, между прочим тоже. С Экспериментом, с тем что было до Эксперимента и после в классе. Нужен! Не как идеал двенадцатилетней девочки видящей мир в черно-белых тонах, не как супер-герой с длинным красным плащом, и не как добрый воспитатель дядя-Федя, безусый нянь для вытирания заплаканного носа. Она принимала его как мужчину – умеющего быть добрым, и гневным, говорящим мудрые вещи, а порой и довольно нелепые. Прикосновение взволновало ее как женщину, вызывая какие-то смутные, но довольно сильные желания. Эмоции. Чувства. Ведь мало желать кого-то, думать о ком-то и желать помочь, но если человек Отвечает.
Это. Уже. Всё меняет.
…Захотелось прильнуть к нему, нежно тепло трепетно – остановить мгновения, чтобы оставаться рядом. Фёдор Михайлович крепче, чем выглядит. В этом Пчёлка уже убедилась: он умел сжать пальцы почти до боли, так, чтобы стало чувствительно. Так – чтобы проняло! А сейчас. Сейчас было нежно, и живые пальцы щекотали Майину руку. И Пчёлка боялась поглядеть на Фёдора Михайловича, потому что тогда она бы неизбежно посмотрела на его брови, и губы, умеющие как ни странно улыбаться. И залюбовалась бы его глубокими глазами, в которых стало много меньше грусти, и захотелось бы Светловой, чтобы его рука сжала ее плечи сильно. Почти впиваясь! Чтобы стало почти что больно, да-да, почти до боли! А она бы тогда обхватила его в ответ своими узкими ладонями, аккуратными, но не безвольными. Женскими. Совсем даже не слабыми. Умеющими быть ласковыми, сильными, наперекор всему - прогонять лёд из душ и сердец. Она бы схватила его этими женскими руками, сжала бы плечи наслаждаясь ЖАРОМ, единением, чувством близости, и… И сердце забилось ещё сильнее. Хорошо, что Пчёлка не видела капитанского лица, лишь смеялась тихонько, почти не умея смеяться вслух, подергивалась, хихикая: потому что правда было щекотно.
«Коготок увяз – всей Пчеле пропасть».
Майя очень живо переключилась на Булкина. Ведь оно разрывало ее сейчас, сладко-мучило это чувство: грело, покалывало, пугало. Рыцари научили Майю Юрьевну быть осторожной в своих эмоциях. Они всегда рядом – эти тёмные силуэты из тёмных кошмаров: расслабься чуток, позволь себе стать счастливой и налетят вороньём чтобы всё разрушить. Тогда в пещере она тоже расслабилась, а потом... - О Булкин, класс, жаль, что не видели. Алёшка… кхм… Алексей Кирович, должно быть больше о нём знает. По-моему они лучшие друзья, он его столько раз поминал в прошлом… Виктор Булкин. Ха! Это здорово, что у Булкина-то всё хорошо, - Майя несла чушь забористую, зациклившись на этом Вите Баранкином-Буханкином-Булочкином разнесчастном. Но ведь иначе она бы наверное взорвалась. Чудесное качество. Таким, наверное даже папа не владел: захлебываясь в романтических чувствах, о Булкине говорить! – Олрайт. Значит борт-инженет. На сто процентов рада что у Вити всё хорошо. Хотя, мне казалось ему бы больше подошло быть коком. Ага-а-сь. Выход – через час, то есть, уже меньше… Майя Юрьевна запомнила. До встречи.
И тогда побежала Майя Юрьевна готовиться, ведь час до выхода – и на что его спрашивается потратить? На то чтобы дрожать от страха перед рыцарями, глотая их противный дым, въевшийся в память глубоко и прочно? Невротически грызть ногти и бояться последствий своего шага – ну, она тогда тоже в Пещере была счастливой, и чем всё кончилось… Страдать? Или думать о том новом, что могло бы произойти. Но ты ведь Сэм, Светлова, верный Сэм. Классический, немного недалёкий персонаж с мешком в руке - архитипическифигенный. Садовник который помогает Фродо. Майя решила продолжать вести себя как Сэм (вы что ли сомневаетесь, что она блин Гэмджи, самый настоящий ни на что не претендующий!?) – спрятать сокровище глубоко в душе и до выхода никому не показывать, ни за что. Она приняла душ, собралась, напряженная до предела. Пожалуй, даже трагичная. Но внутри укрылось Оно. Новое. Жаркое. Рвущееся жить! Цвело в душе, накатывало волнами. Иногда Майе казалось будто бы вода выкипает, попадая на неё из душа, закипает, испаряясь паром. Сжала зубы, забивая боль и страх, сладость эту на сердце, тревоги: «Позже Светлова. Позже. Вот вернешься, и будет время подумать и никакие кошмары не достанут тебя в твоем стеклянном кабинете. В этом светлом просторном помещении, где так хорошо думается, среди восхитительного кондиционированного воздуха в Личном Улье»
…Веснушчатая тоненькая девчушка собрала волосы в косичку, аккуратно и быстро, заплетая длинные медвяно-рыжие свои волосы в нечто женственное и простое. Так удобнее будет под скафандром, а отросшая челка не станет лезть в глаза. Да, Это очень удобно для похода. А если это понравится Фёдору Михайловичу, ну. Ну… Прорывалось, смягчало, напирало острым льдом на хрупкую плотину. Снова посмотрела на себя в зеркало Светлова, как и вчера – чуток насупившись, и… как-то по доброму. «Ну прямо Алёнушка недобитая, твою мать.» - Валькирия Светлова не увлекалась женственными образами. Ей больше нравились длинные высокие хвосты неукротимых амазонок, а если уж накатывало что-то необычное, непременно желалось себя осадить. Чтобы мир вернулся в норму. Фыррр! Усмехнулась ироничненько, опуская саму себя на землю. Фыр-фыр-фыр, Светлова – не будь смешной. Но ведь капитан заметил ее косичку в шлюзе, а Ей сделалось приятно, хоть она и сделала вид, что ничего Такого здесь нет. Да она даже и не глядела в его сторону, ага-ага!
... - Да что б я сдохла, если мы его оставим, не разобравшись в чем дело. Разумному явно больно, нельзя его так бросать, самим же блин будет гадко. – Майя Юрьевна покачала головой, провожая страдающего паукообразного задумчивым взглядом, она сейчас размышляла как помочь ему и не убить одновременно. Это ведь инопланетянин, с иной совсем физиологией. Не для человечьего врача – пациент-то! Скорее для энтомолога. И всё же. Даже тошно представлять себе было: как пойдут они дальше, такие себе шуткующие и веселые люди будущего, светлые и в супер-скафандрах, а кому-то то там больно, кто-то истекает зеленой кровью в тихой норе. И шипение это, и походка – всё указывало на то, что «Пауку» не слишком-то хорошо. Нельзя его так оставлять. Живому - больно.
…Припомнился жутенький детский образ – «словно заяц дробью подстреленный». Тот, кто пережил нечто неприятное, не может оставить другого в беде: «А если даже и не в беде, надо сначала слегонца разобраться в чем тут дело!»
- Вдобавок, как ни по суди, это контакт. Узнаем побольше об этом виде, быть может о ксенопарке чего взболтнет, - посмотрела на Ивана, кивнув ему головой. – Клёвое название! Не знаю насчет коллекции, но всё это мне не нравится. Надо идти, - вимательно в планшет вгляделась, он как раз должен был закончить к этому времени с первичным анализом. - Имеется доктор Григорьев, специалист-биолог. Имеется бесценный Данко Фёдорович с его чудным программным мозгом и одна Майя Юрьевна, подготовленная лучшим образом для оказания первой помощи людям. Да. Алексей Кирович! И у меня действительно имеется с собой чай, что немаловажно. Ага-ага, подберите вашу челюсть с пола, рядовой Стругачёв, я бы без своего термоса и носа не высунула со звездолёта. Я думаю втроём, мы сумеем составить одного достойного ксеноврача и не убить арахно-сапиенса. Ну, может он и не будет пить наш полуденный английский напиток, но попытаться стоит.
Чуть поморщилась, припомнив высунутый язык шерстистопода. Ну и ну! Или у них такой обычай приветствовать чужеземцев, или… это был скорее жест презрения, иди ж ты блин в качель. В любом случае, Майя решительно двинулась к паучьему логову.
- Идёмте идёмте, джентльмены! – поторопила она мужчин.
-
за касание... за описание зарождающегося чувства...
-
Умеешь.
-
Архиромантический пост! Мне очень нравится, как Майя постепенно преображается. Душевно и поэтично! ^_^
|
Кейт оглядела помещение. Было в этом что-то неправильное. Нет, не в помещении. Обычная такая приёмная. Пара диванчиков. Стол со вкусняшками. На стене монитор. Было что-то неправильное в тех, кто находился здесь помимо Кейт. Первая была… наверное, ламия? Хвоста у неё не было, но зато другие косвенные призраки, вроде глаз, отсутствия клыков - скорей всего, они в сложенном положении прилипли к нёбу - и общей заторможенности. Вторая, с пустыми холодными глазами. От неё ламия старалась держаться подальше. Похоже, что японская ледяная дева. Она даже не стеснялась охлаждать газировку при помощи своей силы. Третья. Лоли-вампирша. Манерность, бледная кожа, красные глаза. Они все были девочками-монстрами. Все красотки. Все смертельно опасны. И все были недовольны. Дверь скрипнула и помещение вошли двое. Одна тоже была девочкой монстром. Странным, правда, но… человек точно не стал бы сыпать себе в волосы конфетюр. А второй… в кои-то веки был мужчиной. И вот его присутствие заставило Кейт напрячься. - Что всё это значит? - тем не менее, прежде, чем Кейт открыла рот, её вопрос озвучила дева-холод. - Спокойно-спокойно… я выбрала вас, потому что вы были лучшими по векторному сложению своих качеств, - подняла руки вверх девочка-конфетюр. - Да, кстати, меня зовите Ванилоппа. И прежде, чем уважаемая Сцилла, - она бросила взгляд на змеюку. - Задаст ожидаемый вопрос, позвольте мне огласить эти качества. Во-первых, все вы избежали ока САЧ, и, как следствие, Интерсигмы. Вы скрылись среди людей и вообще не палились вот уже полгода. Присутствующие оглядели друг друга. Значит, каждая из них была, так сказать, свободным чудовищем. И каждая из них знала, какие для этого нужны качества. - Во-вторых, вы подавили в себе инстинкты. Собственно, это и помогло вам справиться. Несмотря свои кровожадные желания, вы убивали достаточно редко. Не более трупа в три недели. Это тоже является показателем вашего интеллекта, так как подавление инстинктов идёт именно что через разум. Она подошла к вазе и достала из неё сразу горсть карамелек, чтобы начать их, одну за другой, разворачивать. - В-третьих, вы все красотки. Это тоже играет важную роль - большинство из тех, кто сумел скрыться, именно что красотки. Особенность человеческой психики - они более склонны доверять красивым людям. Особенно - женщинам, которые им кажутся более слабыми, миролюбивыми и нуждающимися в защите. Ванилоппа взяла четыре конфетки в руку и начала их по очереди бросать каждой из присутствующих. - Кейт Блейд, воплощение маньяка. Сцилла Джонс, тоже, в своём роде, коллега. Людоед. Мина Харкер, вампир. Юки Матанаки, снегурочка. Она хлопнула в ладоши. - Идеальная команда… - Простите, для чего? - следующий вопрос, на сей раз, уже заданный, снова принадлежал Сцилле. - Как для чего? Вы поможете уничтожить банду Лазурного Тюльпана! Кейт отвлеклась от конфетки и кивнула на громилу. - А он? - А он не красотка. Не умник. И не избежал взгляда САЧ, - хмуро ответила Ванилоппа. - Он тут для моральной поддержки, да и чтобы разбавить наш женский коллектив, а то это вообще начинает как-то странно и фемминистично пахнуть. - И с чего бы нам тебя слушать? - фыркнула Мина. - С того, что я вас не сдам Интерсигме, и запись текущего разговора не улетит в органы. С того, что я фанатею от Отряда Самоубийц, который комикс. И с того, что если вы мне поможете, вам больше не надо будет прятаться, так как я договорилась зачесть эту помощь, как результат адаптации чудовищ. В зале повисла тишина. Компания переглядывалась друг с другом. - А ты что за чудовище? - наконец, задала вопрос Юки. - Кариозный монстр, - ответила она. У вампирши от столь несерьёзного ответа Ванилоппы, аж чуть клыки не выпали. Юки и Сцилла демонстрировали диссонирующее спокойствие льда и змеи, а вот Кейт… решила, что над ними откровенно стебутся. - Итак, граф Шоколакула… - Шоколакула - это другой монстр, - перебила её Ванилоппа. - Окей, Зефирный Человечек, у тебя есть план или нам, незнакомой друг с другом куче асоциальных монстров, необходимо всё продумать самим? Ванилоппа поморщилась. - Разумеется, всё продумано. Всё было продумано даже раньше, чем я вас нашла. Если вы готовы слушать… - самозванная глава отряда самоубийц закинула в рот целую горсть карамелек. - Тогфа мы пофнали!
-
Больше ламий богу ламий! Да здравствует отряд самоубийц!
-
"Воплощение маньяка", "людоед"... да, почему бы и нет?
|
|
|
- Что-то наш Мэр Гродди больше не ласков,.. - недовольно хмыкнул Ярр, провожая внушительную фигуру этого индюка печальным взглядои. Затем, с веселым азартом обратил внимание на местных пареньков, окруживших его достойную и очень представительную мажескую фигуру. С золотым мечом-то, ага!
...Ну, господин Яррике умел быстро переключаться - поэтому тосковал он совсем недолго.
- Так, пострелята, запоминайте. Во-первых я никогда и ничего не клянчу и уж тем более не побираюсь! Ласка из дома Ласки никого и ни о чём не станет умолять! – загадочно опустил голову, принимая эффектную позу. Шикарная улыбка расцвела на губах этого молодого человека, хитрая улыбочка и прекрасная. Как у того кота, значится, что почуял сметанку и намеревается её украсть... - Я работаю. Вам сколько лет, неоперята вы скворцовые, уже разобрались зачем к вам пришиты некоторые части тела? Ну то-то и оно. Видите, сколько дам смотрит на нас из окон, - усмехнулся, понижая голос. – Вот в этом-то вся и штука, вы мужчины или как, неужто в таких вещах не просекаете? Ну так учитесь, малышня. Дамы они как курицы, то есть существа сердобольные, не обремененные лишним умом и склонные пожалеть красивого парня, если он попал в беду. А я и есть тот красивый парень попавший в беду. Ну? НУ!? Сечете о чём я?
Пафосно вздернул подбородок, резко разворачиваясь на каблуках своих высоких сапог – заставляя свой шикарный, слегка подсушившийся на ветру плащ, с шорохом взметнуться ввысь.
- Во-вторых, волшебник может потерпеть кораблекрушение и потерять магический посох. Да да, такое тоже случается! А он у меня был, не сомневайтесь! Могучий великолепный посох вот такой длинны (указал длину собственной рукой: от земли то есть, до подбородка) с набалдашником в виде головы ласки - ощерившегося великолепного зверька. Грозного и непобедимого.
Сверкнул синими очами наш великий маг, возвышая голос и не забывая размахивать одной рукой. Вторая-то щелкала себе под плащом, доставляя Яррике уйму неудобств: – Я сражался с бурей и молнии слепили мои глаза! Я терпел голод, я терпел жажду. Обжигающая жара вгрызалась в моё мясо, когда лодка становилась похожей на адскую сковороду. Огромные, как гора волны, норовили утопить чахлое суденышко и только сила высокой магии, укротила грозную стихию будто ретивого жеребца. Острые как клинок скалы, преграждали мой путь. А чудища морские, сплывались на свежатину целыми стадами, чувствуя поживу, но мой посох остудил их голод. И вот я здесь собственной персоной! Выброшенный к чужедальним берегам, мокрый с ног до головы, но по прежнему гордый и несломленный Странник…
Указательный палец Ласки обвинительно упёрся в фигурку главаря этих мальчишек.
- Так что, в третьих, воробей ты эдакий вихрастый, не тебе здесь зубоскалить! Хочешь увидеть сложную магию? Тогда дай мне напиться, пострёленок, дай мне наесться и обсушить продрогшие кости у доброго камелька. Только после этого я докажу тебе что все твои уродливые, обвешанные амулетами грязные деревенщины бормочущие свои деревенские заклятьица, ничто в сравнении со Мной. Ибо я Истинный маг! Мне не нужны лягушачьи лапки и прочее барахло, вроде засушенных пауков не шее, чтобы творить ВЫСОКУЮ ЯТЬ МАГИЮ!!!
Ярр уже вошел в роль и сам поверил во всё что говорит.
|
|
|
|
|
|
Жизнь, жизнь… Вокзал, люди, поезда, случайные пассажиры. Встретились - расстались. Сегодня лучшие друзья в тесной реальности купе, а завтра уже чужие люди. И кто его знает? Быть может послезавтра в этой пестрой толпе, вдруг пересекутся ваши пути снова, как пересекаются параллельные друг другу, не пересекающиеся в общем-то рельсы. А глянь вперёд – стрелка! И разные дорожки, судьбы и миры вдруг превращаются в единый путь, - бескрайний и бесконечный словно небо над головой. Пу-ть. И люди! Люди тоже становятся одним: как две сошедшихся железнодорожных колеи вдруг сливаются в единое целое. Эх, Жизнь. Бука, злодейка, чаровница, баловница, игрунья, капризница и одна единственная, такая вот жизнь. Похожа на вокзал и одновременно похожа на поезд: мчится себе вперед и не остановишь ее, а там дальше? Может новые рельсы да новый состав, а может новая станция? Быть может, место для отдыха, то самое, где перевести дух и отдохнуть как следует – помыться с дороги скажем, погреться под ласковым не Петербуржким солнышком. В нездешних краях, в нездешние времена, под нездешними пальмами…
…Ну, это железнодорожные размышления, высокие размышления навеянные этими тревожными лужами, мокрыми путями да неярким освещением на платформе – тем самым тусклым освещением что лишь подчеркивает абсолютность тьмы. Навевает эта нарочитая тусклота мысли об осени и желтом увядании, о том что скоро зима и мрачный даже летом Петербург, сделает ещё серее. Ещё жёстче. В темноте всегда хорошо думается о плохом, или о пространном или просто, о чём-то странном и далёком: скользи себе мыслями в ночь, будто кораблик бумажный по луже. А впрочем, кхм! Мы же о поездах здесь речь ведем, а вовсе даже не о кораблях: не о морских кораблях, и уж тем более не о космических!
- Хе-хе-хе, холодненько. Замечательно ять холодненько, - смешливый паренек пристроился рядом с Машей, подпрыгивая на своих двоих. – Словно дома, но у нас холоднее. Хе-хе-хе. Был низкоросл, улыбчив и весел на вид этот парень: костюмчик на нем, узкий галстук, блестящая радостная булавка смеется Маше в лицо. Дул на свои озябшие руки этот паршивец, и вызывал некое чувство тревоги… Странный паренек, живой очень на вид и будто бы... полупрозрачный? Поезд настоящий, огни, станция, невыносимый этот дождь. А паренек наш шустрый, он отчего-то размытым казался, отчего-то взгляд к себе приковывал и… и… И в носу вдруг начало першить, наверное простуда подкрадывается. В висках у Маши шевельнулась легкая серебряная боль – не та боль что прямо-таки БОЛЬ. Скорее добродушный и неопасный призрак мигрени. Надо бы выпить кружку чая, закутаться в теплый плед и что там дальше по ми-ми-ми программе? Врубить видео с котятами или поглядеть какой-нибудь голливудский, розово-романтический фильм. Мороженку из холодильника достать, столовой ложкой зачерпывая это молочноее восхищение. Или шоколадкой похрустеть, чтобы фольга и прочие радости - ломать эту прелесть с громким щелканьем, вдыхая жирный запах какао.
- А спорим, у него ничегошеньки не получится? - странный парень указал пальцем в сторону одинокой фигуры, решительно направившейся к другому вагону. - Неа… Зря старается. Я это самое… как у вас говорят? Хе-хе-хе. Ва-н-г-ву-ю. Ему сейчас дадут взашей. Хе-хе. Компания. А правда, это очень странно, что названия у этого поезда совсем нет? – парнишка подошел теперь уже совсем близко к Марии, ткнув пальцем в сторону Экспресса. Сначала на мужика показал, двигающегося судя по всему на разборку с проводником, затем на сам поезд. - Такой дорогой, лаковый уютненький, милый. Замечательный, один единственный сэр Поездище! Но где его названьице, где-где-где оно потерялось, спрашиваю я?
И покуда Маша страдала от легенькой мигрени, кричала в темноту и ловила на себе осуждающие взгляды остальных «обезвагоненных» пассажиров - ну не любят у нас в народе, когда кто-то выпендривается и требует инозёмного какого-то там сервиса. Покуда Маша слушала тишину в ответ и купалась в безмолвном осуждении толпы, мужчина-бунтарь дошел до следующего вагона.
Это был седьмой вагон. Это был очаровательный проводник седьмого вагона с мрачным лицом упертого дегенерата, в темно-синей форме проводника и форменной же фуражке. У дяденьки имелся галстук в косую полосочку, но не имелось бейджика, зато на лице было надето великолепное выражение: – «Я ненавижу свою работу и любого говнюка, который станет тыкать меня носом в мою грёбанную работу!» Проверив билет у какого-то сероликого парня и пропустив его внутрь, мистер «Я ненавижу свою работу» отрицательно покачал головой. - Нееет, - злорадно растягивая слова, смакуя их и наслаждаясь каждой буквой, разжевывая их прямо-таки как жвачку, произнёс этот добряк. - Н-не положено, нь-не-ельзя, жди-и-ите - отрицательно покачал головой.
...
Налетел ветер. Похоладо. Дернулись алые лужи отражающие в себе багряный поезд – словно брызги крови, пошли рябью на ветру. Жирно-алые, вопиюще смолянистые кляксы! Неприятненько сделалось на улице: потускнели фонари, совсем уж тоскливо и невыносимо взвыл ветер, будто бы женщина, заголосил где-то далеко-далеко. Криком человечьим, отчаянным жутким воплем - «Аааа!» Теряясь среди этих железных дорог. Игорю вдруг ЧТО-ТО показалось, но попробуй улови что… Когда так холодно, а дождь нет-нет да и залетает под навес, швыряя капли студеной влаги прямо в лицо. - Брррр бррр брррр, - шумно встряхнулся маленький Весельчак рядом с Машей. – Этот ветер был похож на крик. Занимательненько как! Мне показалось, будто это был вопль: «Неееет». Хе-хе-хе. Красный поезд поезд без названия и ветер, который кричит «нет». Хорошее начало истории. Ага!
|
|
|
В ответ на слова Шерон, Йоши просто кивнул, из-за чего его вьющиеся, прекрасные белоснежные локоны чуть качнулись, упав на его лицо. Щекочущие ощущения шелковистых кончиков, касающихся молочно-белой кожи, вынудили амагуса осторожным, элегантным движением ладони отодвинуть их в сторону. Моргнув на удивление пушистыми для парня ресницами, он на несколько секунд словно бы ушёл внутрь себя, и взгляд холодных серых глаз юноши, как и всегда, стал будто похож на какое-то зеркало, отражавшее всё вокруг, но ничего не рассказывающее о самом себе. Йоши неизменно пытался сохранять выражение королевского спокойствия на лице, стремясь не позволить ни единой эмоции продемонстрировать то, что творилось у него на душе. Это стало привычкой. Те, кто знали амагуса достаточно близко, как например Аой, могли бы сказать, что он мог быть очень добрым, тёплым и отзывчивым, совершенно не похожим на того отстранённого, молчаливого человека, которым столь часто казался на публике. Можно было даже подумать, что ему и вовсе никто не нужен, и парень упорно поддерживал для окружающих это ощущение застывшего льда, в который словно бы обратилась его израненная душа, лишь иногда оттаивая, почувствовав рядом с собой присутствие небезразличных ему людей.
Высказывание Йонаса не могло его задеть. Да, Йоши несколько лет пытали - назовём вещи своими именами, но он научился принимать своё прошлое и знал, что обладает властью над собственным будущим. Когда он только пришёл сюда, то был намерен лишь спроецировать пару миллионов евро и убежать, но ЗШН стала для него домом, где он сумел... спастись. Аой исцелила юношу своей добротой, открыв его сердце внешнему миру, заставив посмотреть на окружавших его людей совершенно иным, новым взглядом, не воспринимая больше всех вокруг как врагов, которые хотели лишь причинить амагусу вред. Здесь он впервые в жизни влюбился, здесь же обрел друзей, которых не хотел потерять и потому готов был сделать всё, чтобы защитить их, какой бы высокой ни была цена. - Рано делать выводы. В принципе, я разделяю мнение доктора Кеншу - усиление уже имеющихся эмоций, если оставить только его, уж точно нельзя назвать антигуманным. Что же касается Кирии, если она будет против таких изменений, то к ней, в конце концов, можно и вовсе не использовать подобные настройки, не правда ли? Если её это не будет касаться, то претензий возможно и вовсе не будет, - губы бисёнена, чуть пухлые, так похожие на женские, сложились в тёплую улыбку. - Так или иначе, но спасибо тебе, Шерон. Ты отлично поработала.
|
|
-
Вот это поворот! (с)
-
Я ставлю плюююююс.
|
|
…Это был один из тех кошмаров, которые приходят по утру, вгрызаясь в память шершавой занозой. Сначала были рельсы и туман, две ослепительно сияющие линии на фоне омерзительно-желтой луны. Потом родился звук: скрежет, грохот, железный лязг разбивающий ночь, будто цветное стекло – вдрызг! И тогда появился поезд – темно-синий экспресс, горящий алым огнём. С закопченными окнами. С корчащейся в огне тьмой, с этими витиеватыми трудночитаемыми буквами, кажется: "N-N…" Такой жаркий и такой жуткий, объятый огнем монстр, несущийся куда-то в ночь по раскалившимся своим, малиново-алым рельсам. Не собирающийся останавливаться. Уносящийся куда-то прочь – экспресс, спешащий на всех парах в бездну будто объятый пламенем, сошедший с ума человек. Такие сны приходят под утро – на грани сна и яви, когда ночь ещё сильна, а день не вошел в полную силу. Они быстро забываются изгнанные радостным светом солнца, но они оставляют некую зарубку в памяти. Оставляют тревожное это чувство – "Ой!" Не обращайте на них внимание, не печальтесь и не бойтесь последствий, мои дорогие, ведь чаще всего это просто бред засбоившего, угретого в сладкой постельке и очень недовольного внезапным пробуждением рассудка. ... А сейчас была ночь и был вокзал – просторная обитель света и колыбель дорожной суеты. Дорога, здесь, впрочем чувствовалась плохо: сплошные магазины да витрины непомерно дорогих кафе. Не было огромных чемоданов, полосатых тюков и прочей антуражной ерунды. До Москвы недалеко, брать с собой кучу всего – охота была, а поезда на другие города, отсюда отходят редко. Здесь жила деловитость: Вокзал казался большим торговым центром, модным себе и подтянутым пижоном, устроившимся под кровлей достойного старого здания. Он не пах рельсами да креозотом. Он пах деньгами, дорогим кофе с пенкой, и легким таким, сиреневым ароматом духов. Железнодорожный дух, впрочем, можно было почувствовать на улице – среди огней семафоров да рассеянно-серебристого, тревожного под дождём мерцания рельс. Здесь уже чувствовались Приключения. Здесь обретался Путь! ...Какая-то мелкая фигурка бродила по перрону, пытаясь согреться в прыжках. Присмотрись к нему поближе – мелкий парень в костюме с галстуком, смешливый парень, удивленным взглядом разглядывающий всё вокруг. Будто в первый раз видит! Будто его всё это очень и очень забавляет. Хе-хе-хе. А вообще холодно. А вообще дождь. Да и рельсов настоящих нет – просто тупик. Поезда сюда загоняют во время посадки - сияющие нити упираются в грязно-серый, невыносимо безрадостный каменный массив. Приехали, что называется: «Здравствуй матушка-Земля» Ну платформа и платформа. Автоматы с питьевой водой. Сонный полицейский. Пригорюнившаяся рамка металлоискателя и удручающая пустота. Людей нет. Холодный дождь долбит по железному навесу высмеивая июль – тынц, тынц, тынц – будто гиганские худые пальцы наигрывают на воображаемом пианино. Дыхание вырывается пушистыми облачками пара – привет Лето! А время идет, ползет, карабкается себе в гору, утомленное, уставшее, ночное и отчаянно желающее завалиться спать. Вре-мя. Оно устало. Оно не желает идти быстро. Минуты ползут невыносимо медленно, объявив всем живым войну. Почти полночь. Наконец-то! Загораются на большом, дружелюбно-рыжем табло сведения о вашем поезде: номер платформы, путь. Наконец-то. Пора в дорогу, пора в Город-Герой Москву! Вон он ваш поезд. Бордовый, дорогой и достойный зверь. Это странно, ведь в билетах указан плацкарт, обещана вопиющая дешевизна и полное отсутствие сервиса. По интернет-распродаже-то! А поезд лакированный, красивый, фирменный – такой себе багряный и умытый, будто пламенная листва по осени в каком-нибудь петербургском парке. Стоит один-одинешек на этом ночном вокзале, бедный брошенный скиталец железных дорог, и ждет вас к себе в гости. Может ошибка? Но других составов здесь нет - вас позвали именно к этому.
|
…Она тогда напилась. Пожалуй, в первые за пять лет, снова почувствовав себя загнанной в угол – в безвыходной жуткой ситуации, когда нет спасения и надежды. Когда только рыцари, только бессилие и мрачные тени мечутся в пещере будто птицы, что подсвечены оранжевым светом одинокого факела на стене. Обезумевшие летуньи. Она бы не призналась самой себе, будто скучает по звездам; что не желает превратиться в призрак собственной матери, растворившись в карьере, среди ледяной белизны больничных коридоров. И не хочет больше добывать призы заставляя себя быть первой. Что обрыдло! Что всё это давно превратилось в чушь! Слишком горько – признаться самой себе что заплутала в собственной в жизни - не знаешь куда идти, не туда свернула покинув учебный класс Фобоса. На лыжах оно понятно. Молнией Светловой оно понятно. И лучшей ученицей своей медшколы – гордостью, семнадцатилетним гением, звездой. А если ты просто Майя… Кто ты? Зачем ты? Кому ты будешь интересна, если не разбиваешь свой лоб и не добываешь призы, не хмуришься грозно с рекламных плакатов и не становишься первой во всём. Кто будет тебя любить? Кто станет помнить о тебе?
Ценить... Отец всегда говорил – любят только тех, кто этого стоит.
Отвечая на все сложные вопросы разом, Майя напилась - первый раз, по взрослому, накинулась на яркие вкусные напитки будто страждущий человек в пустыне. Один бокал. Второй бокал... Третий. Потом уже всё стало без разницы – пей, веселись, гуляй душа среди ярких огней да смеющихся лиц, среди этой музыки. Пестроты! Магии миражей. Только не весело было: иллюзия, иллюзия, иллюзия. Впервые за пять всё стало иллюзией – сказка исчезла, а силуэты рыцарей проступили особенно ясно, подкрадываясь откуда-то из тьмы. И тогда она прыгнула в шальном угаре, желая доказать себе что ничего не боится: что плевать на семнадцатилетие, на уходящее детство с его шальными забавами, на осуждение и смех всех этих чужих людей – плевать. Майя она всегда Майя. Молния которая Побеждает! Не склонна грузиться чепухой и прошлым её не достать. Прыгнула с лестницы на роликах. Ударилась. Разбила лоб, чувствуя противный вкус крови на губах, пролетела по ступеням кувырком, скривившись от острой боли. На секунду, захотелось прижаться к кому-нибудь и просто пожаловаться: ведь больно, ведь так нужна помощь. Покачала ушибленной головой, забираясь на роликах по ступенькам снова – кто ей сунул эти коньки? Откуда они вообще взялись в тот вечер? Майя не помнила. Залезла на лестницу не обращая внимания на смеющиеся лица своих поклонников, на тех кто подначивал. Восхищался. И презирал тоже. Прыгнула снова, желая попасть зачем-то именно в этот фонтан. Скатиться по лестнице на роликах и взять преграду – будто от этого жизнь зависела, что-то сейчас доказать! В воде холодной стоя по пояс. Глупо. По пьяни. Среди всех этих чужих людей, пытаясь главное объяснить: - Я живая! Жи-и-вая. Светлова. Я вам не актёр. Я – МАЙЯ Светлооова и я живой человек… - бухим этим, безвольным своим языком не умея главное высказать. – Вы… Вам плевать… нравлюсь – только когда побеждаю. Ну и катитесь нах… Вам всем всё равно, но я не актёр. Это моя жизнь! Я - Светлова. И вы. Вам всем плевать. Ну и пошли бы вы в жо-опу с вашими аттракционами...
Она не помнила своей пьяной болтовни, это уже потом, пересмотрев по телеку ужаснулась. Все смеялись над отцом, над большой фамилией так «удачно» попавшей на язык его опозорившейся дочери, и никто не услышал Майю. Никто не услышал этого главного: «Я – Светлова и я живая!». Даже она сама решила что всё это просто чушь, эклеры с помидорами и прочая ерунда.
Ей так нужна любовь, но неудачников никто не любит. Нет побед, значит никакого: – «Я буду тобой гордиться, Май»
...
И сейчас, когда разговор вдруг оборвался, ощутимо потяжелев на этой чужой планете с облегченной гравитацией, девушка застыла, снова почувствовав себя где-то в углу. Продрогла в современном скафандре будто бы на ветру. Это нечестно! Она же не может сейчас сбежать… - нет фонтана, зимы, нет любимых дорожек, в конце-то концов, по которым «Майя – беги», сквозь пургу да снег.
Она взяла на себя обязанности взрослого человека, вот в чем ужас. Назвался груздём – полезай в кузовок. «Мой отец меня любит. А вдруг он меня разлюбит, если я перестану быть идеальной? Он ценит только лучшие вещи в своей жизни. И как мне тогда жить… без любви, когда никто тобой не гордится? Когда всем на меня плевать… разве можно подводить единственного человека, которому ты дорог?» И виделась уже эта стеклянная комната, и холодная улыбка политика в которой нет ни жалости, ни жизни. Большой, как футбольное поле стол. Методичные удары злой ручки – дынц, дынц – оглушали будто наяву. Но это же неправда! Юрий Светлов умел быть другим: пускай и несправедливо редко, но он дарил тепло своей любимой, очень и очень одинокой дочери: когда увлеченно про часы говорил с римскими цифрами, когда интересовался ее делами. И этот полёт – всё это было подарком большого папы - не безвозмездным конечно подарком, но таким нужным в жизни одной Пчелы.
Майя застыла, шагнув к инженеру. Под этими взглядами мрачными, в этой вопящей громкой тишине. Нахмурилась, вставая рядом с незадачливым Выломайлой, будто бы прикрывая его. Потому что не могла поступить иначе. Не хочет помощи с тяжелым ящиком, это ладно, а презирать его за отца – никому не позволит! «Хотите на Ивана злиться за его шутку, тогда и об меня вытрите ноги, ведь это я - Майя СВЕТЛОВА. А я своего отца люблю. Он хороший. Не всегда прав, но он мой родитель!»
Холодно поглядела на Кырымжана, плевать ей сейчас было и на его бороду, и на его взгляды: пусть только попробует, кадавр армейский, на весёлого Раздолбайлу наехать из-за его плохой шутки. Сглотнув, перевела свой взгляд на Чижика.
«Я может никогда его больше не увижу!» - невысказанным ответом на все вопросы разом. В мыслях, значит, когда долгим печальным взглядом смотрела на капитана сквозь шлем. «Вы можете не любить моего отца, Фёдор Михайлович, и я это понимаю. У вас нет ни одного повода, чтобы наслаждаться обществом Юрия Аркадьевича Светлова, но только папа, один единственный из всей семьи, заботился обо мне все эти годы. Папа всегда хотел лучшего для меня, и хоть я иногда схожу с ума пытаясь быть достойной ТАКОГО ОТЦА, пытаясь соответствовать его требованиям и желаниям, но только он единственный меня любил. …И любит по-прежнему. Как же я могу жить без его одобрения? Неужели вы бы смогли гордиться мной, если бы я так легко, так запросто и без вопросов, позабыла своего папу? Отреклась от него и посмеялась бы вместе со всеми. Бегите от такого человека, Фёдор Михайлович – если он плюёт в свою семью. Бегите и не оглядывайтесь, говорю вам по чесноку. Вы никогда… » Но на последней безмолвной фразе, Майя отвернулась, ведь это уж было слишком личное даже для взгляда без слов: Фёдор Михайлович никогда не обещал её любить, и просить о таком было бы просто глупо, неуважительно к себе и по щенячьи. Чувства либо есть, либо их нет. Майя - верный Сэм в этой истории. Всё просто. Она садовник идущий за Фродо, рубаха-парень, на которого всегда можно положиться. Она поможет, но ничего не ждёт взамен.
«Да уж Светлова, ты ничего не должна ждать взамен… Для всяких «взаменов» имеется блондинка. Всё просто. Ты верный Сэм, замечательный Сэм и архетипическифигенный персонаж»
...
Ага, всё просто. …Только отчего так приятно ей было, когда Фёдор Михайлович поступал правильно с её точки зрения? Почему так хорошо? Когда сам решил поговорить с Алёшкой, по-мужски, не вмешивая доктора Светлову. Отчего обрадовалась девушка, улыбнувшись бывшему учителю настоящей почти что, не кривой улыбкой? Будто спало заклятье и перестала она бояться в этот момент. И кивнула ему открыто, сердечно, ловя на себе тёплые взгляды. Согреваясь в них и гордясь Чижиком. Не скрывая своего одобрения: - Я тоже так считаю. Именно вы должны поговорить с Алёшкой, ведь это не моё дело - это между вами двумя. - Потом усмехнулась, поглядев в сторону лифта. – По лестнице, или вы даже на один этаж ездите на лифте, Фёдор Михайлович? Замечу, что здесь очень вкусно кормят – можно быстро округлиться. Помнится, был такой мальчик в МЗУ, у него забавная фамилия была на «Б». Буханкин, что ли… Ёшкин кот, забыла. Снова чуть посерьезнела док, не теряя впрочем, смешинки в глазах. - Но возвращаясь к Фотону Игнатьевичу, а разве это не так? Если уважаешь свою работу, эффектность совсем не лишняя! Фотон Игнатьевич – эффектен. А потом, когда у вас сработал голоком, - сдавленно хрюкнула док Светлова, потерев веснушчатую переносицу с задорно вздёрнутым своим носом. – И мы нечаянно услышали тот разговор, и это был очень забавный разговор не предназначенный для чужих ушей, при всём к вам уважении. Фотон Игнатьевич предпочёл удалиться. А знаете почему? Чтобы не ставить вас в неловкое положение. Потому что капитана корабля нельзя ставить в неловкое положение, это правила игры. Правила уважения. Этому человеку можно доверять всем сердцем, вот я о чём. Хотя я тоже никогда не ставлю вас в неловкое положение, между прочим!
О да. Майя была в этом уверена. Она с удовольствием выслушала Чижика, расплывшись в улыбке когда он повторил её девиз. И вздрогнула, когда капитан приобнял её сзади за плечи: на сей раз, Майя Юрьевна, однако, в долгу не осталась, она тепло прикоснулась к руке бывшего преподавателя, сжав ее своими длинными пальцами. Обхватила мужскую ладонь своей женской, словно бы желая удержать мгновение - насладиться этим недолгим моментом близости, - быть может даже требовательно, быть может даже слишком ласково сжимая Его кисть. И отпустила тут же, сделав вид будто бы ничего и не произошло.
- Булкин, точно, я вспомнила!
...
Тяжело было возвращаться назад в настоящее, после всех этих тёплых воспоминаний: после того как Данко нарекли, после того как стояли так близко друг к другу. И всё же… Майе показалось будто Чижик действительно не считал ее глупой. Ведь правда же не считал? Для папы-то в основном вся ее деятельность относилась к «твоим нелепым глупостям, Май». А Фёдор Михайлович, неужто не считает ее тупой и недостойной? Девушка утешилась этим простым для себя выводом, грустно улыбнувшись Раздолбайле. Не собиралась она его бросать – ещё чего! Своих не бросают, даже если ты в них не влюблён и они просто друзья по работе.
- Вы всё нормально сказали, годится. Но это не значит, что все вокруг простые смертные или ещё какая ересь… Это неправда. Просто мой отец – хороший человек, он послал меня на Данко чтобы я делала свою работу. Он знает что я справлюсь, что выполню свою задачу наилучшим образом. Потому что я эффективна и мне нравится побеждать. - упрямо произнесла девушка, чуть набычиваясь и наэлектризовываясь. - Папа хочет чтобы я помнила на какой достойный корабль я попала. Многие хотели попасть в этот экипаж. Вот...
«Отец желает чтобы я этого не забывала - о своих обязанностях, о том что всегда-всегда-всегда должна быть полезной и храброй».
Потом перевела тему, надеясь уйти с этих плохих рельсов: - Инженер Иван, что вы думаете про архитектуру этого города с позиции истории?
Чуть понурилась Светлова, когда заметила хмурый взгляд Чижика служивший ответом на ее шутку - как-то сразу немного стушевалась и застеснялась: и снова припомнился стол, и папина жёсткая речь, и как она напилась, и что все здесь окружающие, терпеть наверное не могут семью Светловых. Кроме Ваньки, ага. - Ну ммм… я сейчас наверное глупость скажу… Понимаете, - облизнула Пчёлка пересохшие губы, проталкивая царапучие слова в горло. - Это как полочки, Фёдор Михайлович. Представьте фигурки котят, собак и крыс собранные вместе. Или зоологический парк, где зебра пасется рядом со львом, а мыши играют вблизи змеи. КосмоЗоо, да? Понимаете. Ненормально видеть эти виды собранные вместе, если только ну… всё это не чья-то коллекция… И… И тудыть его в качелю, эта архитектура напрягает Майю Юрьевну… будто бы совершенно разные виды строили эти город, капитан. Здесь не чувствуется ничего общего! Кажется, будто это не стиль города призванный создать ощущение разнообразия, это действительно разные стили совершенно разных существ.
Попыталась почесать переносицу, сокрушенно махнув рукой в скафандре. Невозможно же!
- Ну,.. пока это только личная теория Майи Светловой, капитан. Будем надеяться я говорю фигню. Пока мы не увидим третьего инопланетянина, волноваться не о чем… Да. Вот как-то так. Но я боюсь что мы угодили… ммм… в эту коллекцию странных существ. Но ведь челнок на орбите и по-идее, мы можем убраться отсюда в любой момент. Да. У нас всё хорошо.
А всё вдруг стало очень плохо, когда Шерстистопод Дуодецим решил откусить пауку лапу. Когда посыпались вопросы на Чижика и мужчины готовы были начать стрелять. Инстинктивно отпрянула назад женщина, вздрогнув всем телом от ужаса, а потом, вцепившись зубами в губу, покачала головой пытаясь взять себя в руки.
«Мать твою, только пальбы сейчас не хватало!»
- Джентльмены, у меня есть чай с голубикой, - вдруг произнесла Майя первую пришедшую в голову ерунду, надеясь отвлечь данкийских мужиков, огорошить и переключить. - Мы не знаем их традиций, Алексей Кирович, не можем судить их мерками англичан. Капитан прав. Пожалуйста, не торопитесь стрелять. Сделала шаг вперед, приближаясь к безопасникам – подрагивая про себя и стараясь оставаться спокойной хотя бы внешне. Не торопясь выскочить вперед как в свои двенадцать лет, но и не собираясь пускать эту ситуацию на самотёк. - Данко Фёдорович, переведите пожалуйста для шерстуна: Что здесь происходит? Мы видим что этому человеку требуется медицинская помощь, позвольте нам ему помочь?
Именно так. Майя использовала слово «человек», как обозначение разумной, умеющей думать и испытывать боль особи, не важно, насекомоподобного вида или шерстистоподного. «Быть может я не права, но они разговаривали о новостях и погоде. Никто не убивает друг друга говоря о погоде… Или… Или я тоже измеряю мир мерками англичан»
|
Смачно шлёпнув ладонью по тому месту, где мелкий засранец-комар решил отпить благородной Ласкиной крови, волшебник недовольно скривился: комар улетел, не позволив совершить над собой смертоубийства, а побеспокоенный укус принялся немилосердно чесаться. Эдак и вовсе можно издохнуть, если всякую лесную погань собой кормить! А ещё можно превратиться в чучело: такого себе лешака, покрытого прыщами, нарывами, расчесанными ранами, струпьями и конечно же гнидами (более всего Ласка ненавидел вшей, опасался их, и прямо-таки боялся!)
Вот же ж БРР!
Мелкий камушек пролетел в арку как ни в чем не бывало, а красивое, безупречно белое с легким аловатым румянцем лицо юноши (тем самым румянчиком, что напоминает о мягком прикосновении зари к белизне мрамора на рассвете), приняло очень недовольное выражение. Порталы! В Южных Королевствах откуда Ярике был родом, народ говорил разное: иногда порталы работают правильно, а иногда неправильно. То есть как неправильно, спросите вы? Случается человек шагнет в такую дрянь, а назад уже не выйдет. Или выйдет в виде куска полупрожаренного мяса, или вывернутым наизнанку, словно простиранная рубаха. Или располовиненный, или расщепленный, или с кишками наружу, или… Или, а не пойти вам нахрен, со всеми этими перечислениями, уже ведь поняли основную мысль! Ну, не-е-ет. Шагать в эти чудеса не разобравшись как следует, господин Ласка не собирался. Надо было прояснить данный вопрос: желательно под пиво, желательно греясь у очага, желательно целуя дамскую ручку или ещё какое-нибудь более интересное место.
Ярр любил дам. Правда с его клешней рассчитывать теперь приходилось только на тех женщин, что не обременены слишком уж тяжелым поведением. То есть на продажных. То есть за деньги. То есть, которых очень и очень мало. Денежек в смысле. Печально вздохнув, паренек принялся устраивать свою красивую, напрочь вымокшую рубаху на ближайшей ветке – так чтобы ветер не унес, но просушил. Неподалёку пристроил обмотки для ног, а плащ решил взять с собой, надеясь просушить на теле. Ворота подождут. Рано или поздно, он придёт сюда и заберет свою просохшую одежду назад - шагнёт в Марлок и будь что будет. А пока, постарается с людьми языком почесать: всё равно мокрый, несчастный, искусанный комарами и не подходящий для высоких приключений, герой своей сказки. Потому. Сунув голые ноги в противные отсыревшие сапоги, волшебник двинулся по направлению к деревеньке, расположившейся где-то внизу у моря.
- Вот же ж проклятый старик… - по привычке выругался Яррике, решив назначить виноватым во всех грехах сразу, этого бедного бородатого безумца. Негодяя! Умеющего колдовать и совершенно точно не умеющего исполнять роль хорошего слуги.
|
|
- Отпустите её. Молодой девичий, слегка капризный, голос в трубке звучал весьма и весьма уверенно. - Что? - возмутилась Юн Джу. - Она может представлять опасность. Большую опасность! Мы понятия не имеем, что ей нужно от игроков в “Цветок”. - Она хочет устроить катастрофу, - сказал тот же самый голос. - Даже если не хочет, катастрофа всё равно будет. Отпустите её. И подайте запрос в С.В.И.Н., описав проблему максимально обтекаемо. Когда случится катастрофа, будет виноват С.В.И.Н.. Это поможет уничтожить его и распространить влияние Интерсигмы на весь СНГ. - Но погибнут люди… - попыталась возразить Юн Джу. - Люди всегда погибают. И погибнут вновь, - фыркнул всё тот же голосок. Юн Джу искренне ненавидела его. Раньше она только слышала о таинственном Сером Кардинале Интерсигмы, но сейчас… сейчас она столкнулась с ней. - Мы ничего не успеваем сделать. Катастрофа точно будет. И лучшее, что мы можем сделать - показать всему миру, что беда случилась именно из-за того, что у нас общественной безопасностью занимается не одна единственная организация, а три разных. - Т… три? - она задумалась. С.В.И.Н., Интерсигма… и кто? СЦП? - Поняла. Начинаю готовить рапорт. - Чудно, - голосок в трубке неприятно хохотнул, вызывая ассоции с ужастиками восьмидесятых-девяностых годов. - Я полагаюсь на вас, Юн Джу. . Юн Джу повесила трубку. Ей было неприятно смотреть, как уходит объект. Но спорить с начальством она не могла. Юн Джу не была настолько глупой. У начальства своя игра. И начальство достаточно прозрачно объяснило, чего оно добивается. И всё равно… было так неприятно. Юн Джу откинулась в кресле назад. В последнее время в Интерсигме часто слышали этот голосок. Он вмешался в поимку некоторых чудовищ. Та же Кейт Блейд. Велел просто “установить наблюдение”. И ведь наблюдают с тех пор. И для чудовища эта девица ведёт вполне себе спокойный и тихий образ жизни. Но куда интересней было другое. Полгода назад был пойман один человек. Он сказал, что он из фонда “Особые Условия Содержания”. Из СЦП. Он рассказал не очень много - безопасность у этих ребят беспрецедентная. Как выяснилось позже, парню неоднократно проезжались по мозгу амнезиаками, в том числе негуманными и запрещёнными. Тем не менее, он мог припомнить, что главой организации является кто-то… кто-то древний, возможно, маг или вообще, не человек. Но этот “кто-то”, обычно, появлялся в форме капризной маленькой девочки. Значило ли это, что СЦП и Интерсигма - просто разные юрлица под одним руководством? . - Явился не запылился! - Байан поморщился, услышав голосок Марты. - Я тут тебе, между прочим, Интерсигму спасла, пока ты фигнёй занимался. - Я разбирался с инцидентом в Японии, - отмахнулся глава Интерсигмы… формальный глава, но по факту… по факту всем заведовала кукла, официально оформленная, как талисман. Маленькая яркоглазая куколка. Та самая, с которой срисовывался дизайн одной японской куклы для аниме, из-за чего образ стал настолько популярен, что Марта вполне могла пройтись по улице, и при этом никто не заподозрил неладного. Сложно поверить, что столь сложное устройство некогда создал Тесла. - Условия содержания монстров недостаточно хороши. Выяснилось, что одно чудовище не сбегало, просто потому, что у него не было повода. - Ванилоппа - не тот, о ком вам нужно беспокоиться, - фыркнула кукла. - Ты сам сказал, она не сбегала, потому что не было повода. Такое случалось не раз, и не два. И не только с вами. На подобные грабли наступили в СЦП. Так что, если вы в ком-то сомневаетесь… просто отправьте его в СЦП. После побега Понедельник там вернулись в прошлое и усилили защиту. - Но Понедельник всё равно сбежала. Значит, в нашем таймлайне защита не улучшена… - Не значит, - ответила кукла. - Просто Понедельник должна была сбежать. Надо сохранять причинно-следственные связи, чтобы не плодить вероятности. Переизбыток вероятностей разрушает наш мир. Если улучшать прошлое, не взирая на причинно-следственные связи, ты просто рано или поздно попадёшь в место, которое тебе не понравится. - В любом случае, Марта, ты слишком много на себя берёшь, - начал было Брайан, но его перебили. - Замолчи! - шикнула кукла. - Ты всего лишь официальный представитель. Не больше. Клоун Рональд МакДональд, прыгающий всем напоказ, в то время, как управляет всем этим тот, кто никакого отношения к МакДональдам не имеет. Ты понятия не имеешь, как всё это работает. Некоторые вещи просто должны произойти, чтобы сделать мир сильнее. Они, как уколы. Больно, страшно, но,в целом, мир становится сильнее. Интерсигма была создана не с террористами бороться. Террористы - это просто болванчики для отработки приёмов. Не больше. И не меньше. Самая главная беда идёт впереди, и поедает само время, пытаясь добраться до сочной мякотки. И если мы её не остановим, будет бессмысленно даже пытаться сбежать в другой мир. Не потому что, другой мир съедят, а потому, что рано или поздно она просто съест ту вероятность, в которой родился именно ты, сбежавший человек. Лучше давай, решай, как будешь устранять последствия катастрофы в вирте. В конце концов, это твоя работа - выглядеть представительно.
|
|
|
|
- В-видали? У нас с Данко особые отношения, ага-ага Я ему нравлюсь, - кривовато улыбнулась Майя Юрьевна половинкой рта, чуть вздернув азартную свою, медно-рыжую бровь (хоть этого никто и не видел, увы-увы). – Этот программный красавец молчит, потому что стесняется, точно вам говорю! Небось побежал выдумывать умный ответ для меня. Звездолётов наш Даниил «Данко» Фёдорович, бесценный сверхинтеллектище.
Шутка, конечно была так себе, на троечку в дневнике, но под пристальным взглядом инопланетного паука в три метра ростом, юморины рождались как-то слегонца со скрипом. Тут бы и Данко не сумел лучше придумать! В общем, бесстрашная Майя была напугана. Оттого и кривилась в жуткой полуулыбке веснушчатая девушка, чуть похрипывая своим запоминающимся голосом – впрочем, сдаваться она не привыкла. По привычке прогоняла свой страх натянутым смехом, пристроившись рядом с маленьким инженером.
А некоторое время назад, она предложила этому же самому Раздолбайле с его электрическим причесоном, свою помощь. Указала пальцем на огромный ящик с инструментами, подходя чуть ближе. Чегой-то никто не торопился помочь Ивану - а ведь сразу видно что человеку тяжело, корпит аки муравей-труженник - и сам тоже о помощи не просит. «Ох уж эти мужчины…» - мысленно скривилась Майя Юрьевна. «Ох уж эта мужская гордость, в чудесном мире мужчин» - Будь на моём месте Фотон Игнатьевич, он бы сделал то же самое, второй инженер Иван. Мне кажется, вам не помешает еще одна пара рук, а кроме моих рук, других свободных здесь нет. Капитан уже везет прекрасный чемодан Данкийского Доктора, безопасникам нужна свобода движений, ну так давайте вместе, умм? – девушка чуть понизила голос, хоть это и было глупо, ведь новейшие скафандры предательски выдавали все личные фразы. Даже высказанные интригующим свойским шепотком. – И потом, вот если вы найдете чего полезного, я всегда смогу вставить свои пять копеек и примазаться к вашей славе, Инженер Иван. Разрешите мне вам помочь?
Пчелка подвигала руками в скафандре, разминаясь на этой планете с низкой гравитацией. Даже вот попрыгать захотелось, ну, будто бы на батуте или там на качелях… Не каждый же день в такие необычные миры попадаешь! Впрочем, суровый док Светлова была сурова, а потому ограничилась руками. Итак ведь капитана Чижика разнервировали, кажись - вон как Фёдор Михайлович сурово глядит.
Бррр.
…А ведь Майя Юрьевна слушала рассуждения Лехи с нескрываемым удовольствием, до того как бывший преподаватель оборвал, значится, эту «вумную» беседу двух друзей и одного инженера с шокирующей шевелюрой на голове. К счастью для инопланетян прикрытой шлемом скафандра. Ага-ага! Едва ли не мурлыкала наша Майя, слушая интеллектуальный разговор. - Алексей Кирович, так это самый навар в супе, чтобы трюки были с риском. А если чего случАем повредишь и брызнет немного томатного сока – это же самый сок. Хе-хе, прошу прощения за тавтологию. Великолепная Майя Юрьевна вам так скажет. Зрители ради этого и смотрят ролики в сети, - девчонка самодовольно улыбнулась, норовя чуть приподнять подбородок даже в скафандре. – Вот я вам даю девяносто девять из ста, если бы спортсмены не повреждали себе чего-нибудь время от времени, выполняя жуткие трюки, никто не стал бы смотреть их шоу. Как медик, я конечно против такого идиотизма. Действительно, можно получить очень серьёзную и неприятную травму, которую кому-то придётся лечить. Но как Молния Светлова. Ох!
Майя совсем уж распрямилась, едва ли колесом грудь не выпятив, чувствуя себя Звездой.
- Отец, посмотрев одно из моих шоу, как-то раз сказал, что он за меня спокоен. «Будь у тебя мозги, случилось бы сотрясение, но почему я не беспокоюсь, Май?» - девушка произнесла это с таким нескрываемым удовольствием, будто бы лучшей похвалой в жизни делилась. Прямо вот от сердца оторванной у великого звездоплавателя Юрия Аркадьевича. А дело было в том, что отца действительно трудно удивить. Однако, после пьяного ролика и пьяного же съезжания по лестнице на собственной физиономии, папа был удивлён. Очень удивлён! Процентов эдак на сто двадцать. А ведь казалось бы, должен был знать к этому времени, на что его четвертая дочь способна. - Папа ценит мои шоу, - шепотом произнесла Майя Юрьевна, искоса поглядывая на Фёдора Михайловича с чемоданом. На ответственного Фёдора Михайловича, аккуратно транспортирующего лиловый чемодан. – Отец считает меня смелой. И все мои фанаты знают что я очень смелая, а все мои трюки без страховки! - хвастанулась напоследок Пчёлка Юрьевна, особенно выделив голосом вариант со смелостью. Ну, прямо вот захотелось перед Чижиком покрасоваться. А то: «Ты мо-о-ожешь не идти на эту планету… фыр-фыр-фыр… Григорьев может вместо теб-я-яя» - Молния Светлова не гонит фуфло, вот я о чём… - когда дело заходило о самопахвальбе, Трудяга Майя была неистощима, разливаясь аки полноводная река по весне. Она уже и понимала что пора бы заткнуться и сменить пластинку на этом воображаемом граммофоне, но как же тут не бросить пару козыришек на стол, когда есть возможность собственное звездное прошлое припомнить? И какое прошлое! Совсем даже не далёкое. Небось, Фёдор Михайлович думает будто она яичница-размазня на сковороде, переломленная экспериментом да жестокими рыцарями: желтки растеклись бледными лужицами, пригоревший белок словно тонкий блин… Но Бесценная Майя Юрьевна - это вам не это. И… И… И вздохнув, девушка с трудом вернулась к настоящему. Эх. Нельзя говорить о себе бесконечно.
К сожалению, ну да ну да.
...
И снова пришлось возвращаться мыслями к огроменному пауку. Впрочем, Это конечно был не паук, а какой-то неведомый науке разумный инсектоид – у него вон тело даже совсем не паучье – длинное и тонкое. Но в уме уже прижилось упрямое слово «Паук». С интересом прислушиваясь к беседе Чижика и этого насекомого, Светлова была разочарована: ничего важного новый знакомец не сказал. «А ведь мог бы произнести что-нибудь вроде, я не собираюсь вас есть…» - Вздохнув, док отправилась следом за капитаном, неопределенно пожав плечами на слова Выломайлы. - Нормальный, - это она значит про рисковость капитана ответила. Вообще-то, сложно было Фёдора Михайловича в излишней азартности и шальном характере упрекнуть. Не трус, конечно. Но Майе учитель (кхм, бывший учитель) казался скорее перестраховщиком, нежели тем отчаянным храбрецом, который норовит угодить в каждую опасность. - Может абориген нас действительно в гости пригласил. Ну, или ему нужен обед с доставкой.
Сочувственно улыбнувшись Разломайле, когда Чижик напомнил что он всё слышит, девушка усмехнулась про себя. А интересно день складывается! – и кто бы мог подумать, что с этим инженером они довольно много будут общаться. Вот скажем некоторое время назад, общаясь в шлюзе, ещё до высадки на планету, история снова уперлась в шокотерапевтического второго инженера. Ага! Догадка оказалась верной – именно неугомонный Иван Разломайло вломился в личные покои Валькирии Светловой.
Майя облегчённо усмехнулась, собираясь утешить Ивана: - Ой, да вы не волнуйтесь, говоря по честности, мне ж до лампочки-кхе-кхе… - внезапно поперхнулась, поймав тяжелый взгляд Фёдора Михайловича направленный на Ваньку. Суровый такой и продолжительный взгляд, не обещающий второму специалисту ничего хорошего. Разломайла-то Чижика не знал, поди наверняка считал, будто из капитана веревки можно вить ничего не опасаясь: с котом же проканало, значит и дальше по веселью пойдёт. Майя Юрьевна однако опасалась за нового знакомого – в открытый космос его конечно Чижик не выбросит, но… Но, Фёдор Михайлович умел быть жутким. И жёстким. И вообще. Было в нём что-то от отца в момент гнева, некая ледяная властность. ...Вот раньше Майя и сама обожала шутковать над бывшим преподавателем, а тогда ещё не бывшим: журнальчиками там шелестеть, в тетрис поигрывать, выдувая жвачные пузыри время от времени. Сейчас, однако, ей этого делать не хотелось. И Разломайлу подставлять из-за своей каюты на которую в общем-то плевать, тоже не желалось. Разговор наверняка будет менее приятным, чем это представляет себе Иван. Прокашлявшись, докторша напустила на себя суровый вид, постаравшись выглядеть грозно (хотя скорее получилось пафосно, как на тех плакатах и открытках с неустрашимой Молнией Светловой, которыми пестрила ее каюта). - Ммм. Ну, разберемся по возвращении. За орхидею - благодарю. А вообще зайдите в мой кабинет, когда вернемся, уважаемый Иван. Ммм, поговорим о субординации и о личном пространстве. Да. Проясним с вами тет-а-тет.
Что ж, оставалось надеяться что Выломайла поймет маневр Майи Юрьевны, а Фёдор Михайлович, напротив, не поймет и оставит разбирательства в этой ситуации на совесть старшего лейтенанта. Подмигнуть технику док не могла. А потому грозно и старательно хмурилась.
...
- Мне это не нравится, - вернулась Майя Юрьевна в действительность, рассматривая нового шерстистого пришельца. – Этот шерстистопод навевает неприятные мыслишки, вы думаете о том же о чём и я?
Снова обвела внимательным взглядом этот чудесатый город, с его удивительным дизайном и крайне разнообразной архитектурой.
- …Нет, мои панкейки конечно были шикарными, но я сейчас не только об этом думаю. Два разумных вида на одной планете, что-то здесь не чисто. Плюс этот эклектичный город. Короче, я серьёзно струхну, если здесь появится еще один неизвестный инопланетный вид, – посмотрела на свой планшет, тоскливо вздохнув: проклятая программа всё ещё обрабатывала данные. – Больше всего Майю Юрьевну поражает, что инопланетяне совсем не удивлены… казалось бы, они должны хотеть нас убить, или хотя бы вызнать кто мы. Кричать «Караул!» или просто таращиться. А они общаются друг с другом. Круто. Чайка с плюшками только и не хватает, - снова обвела тревожным взглядом этот город, потом посмотрела на Чижика. - Давайте поговорим с Шерстистоподом Duodecim, ага. Я его типа нарекла двенадцатиногим на латыни. Фёдор Михайлович, а можно нам тоже поговорить с этими инопланетянами, или вы сами будете общаться?
Пчела с нескрываемым любопытством ожидала ответа, ведь общение – самая великая сила.
...
Там, возле столовой, когда разговор закончился, а Чижик уже двинулся вперед, Майя чуток приотстала на мгновение задумавшись о чём-то своём, потом ускорила шаг нагоняя бывшего учителя. Общение, общение… - Фёдор Михайлович, ну если вы считаете будто это не уместно, вам звать Алёшку. Туда-сюда… пирожки с картошкой… короче я могу предложить ему сама. Мы ж с вами друзья. Хотя, будь я на месте Алексея Кировича. Фу. Я бы хотела чтобы со мной поговорил капитан, а не какой-нибудь там лейтенант. Хотя мы с Алёшкой тоже в дружбе состоим и прекрасно понимаем друг друга.
Нервозненько прикусила губу.
- Что касается Фотона Игнатьевича, - девушка понизила голос, внимательно поглядев на Чижика. – Это вполне понятно и вы правильно сделали, что сказали мне. Помимо того что я ваша давняя ученица, Майя Юрьевна ещё и корабельный врач, ага. Следовательно – со мной и нужно делиться собственным мнением. Здоровые сомнения – это нормально, капитан. Вы не правы, отказывая себе в простых человеческих эмоциях и тревогах. Только знаете что я вам скажу? - чуть приподняла брови Пчёлка Светлова, как-то погрустнев на вид. – Фотон Игнатьевич уважает вас и ценит эту службу. Его хрустящая свежевыглаженная форма. Его поведение. Для Фотона Игнатьевича этот полет много значит! И будь здесь кто-то с опытом как отец Алёшки, он бы конечно больше знал и чувствовал себя в своей тарелке… Но у Фотона Игнатьевича форма выглажена как с иголочки, почти хрустит! Поверьте мне. Это о многом говорит. К тому же, Фотон Игнатьевич, мужчина довольно симпатичн… - кхм, Майя стыдливо потёрла переносицу. – Вызывает симпатию и приятен в общении.
Помолчала, приводя мысли в порядок. Чуть улыбнулась Чижику, по доброму приподнимая уголок губы.
- Вы вправе сомневаться, Фёдор Михайлович, это нормально, но только вы не должны показывать своих сомнений. Ведь когда в тебя верят – можно горы свернуть. А если нет – то и руки опускаются, борьба теряет всякий смысл. В забеге нет интереса при пустых трибунах. Вот я в вас верю, и в Алёшку и в Фотона Игнатьевича тоже верю всей душой. Жаль, конечно, что здесь нет штурмана Анастасии Полосковой и отца Алёшки… Зато это очень молодой экипаж и здесь есть звезда, добившаяся всего так рано и так непостижимо эффектно…
Отважная Покорительница Лыж и Повелительница Всея Медотсека, выдержала значительную паузу, пафосно приподнимая подбородок. Ну конечно она вела речь не о капитане Чижике, самом молодом капитане в истории ВКС. Что вы, что вы!
- На борту имеется Светлова Майя, которая всегда побеждает!
-
за самопиар трудяги Майи. :)
-
- На борту имеется Светлова Майя, которая всегда побеждает! Так выпьем же за это! :D Отличный пост! Про панкейки - это пять! :D
|
- Дерьмо! – проорал Ласка в небо, когда клякса сероватой жидкости, плюхнулась на его прекрасную карту. – Летучий мешок пернатой дряни, что б тебя… - пробормотал этот красивый паренек, вытирая здоровой рукой бесценный свиток. То бишь, зачёрпывая соленую воду и растирая дерьмо по пергаменту пуще прежнего. – Ну и ну… На некоторое время навалилась апатия: дедушка был не прав, нет здесь никакой земли. Должно быть его просто обманули – подсунули цветастую выдумку богатому старику, а дед и развесил уши. Теперь его внук сгниет в море, мучительно погибнув от жажды. От безделия. От отсутствия красивых пышнотелых девиц… в конце-то концов. «ШТО-О!?» - внезапно, красивые, великолепно очерченные брови Ласки удивленно приподнялись вверх, когда он осознал, что ИМЕННО обозначает зловонная клякса, растекающаяся по безупречно-чистой ранее карте.
- Караааул! – волшебник вскочил на ноги, принявшись вертеть головой во все стороны. Заметив едва виднеющуюся линию утесов, проорал ещё громче почти срывая голос. – По-о-о-могите! - отчаянно завопил, не забывая размахивать здоровой рукой.
«Почему, почему, почему я всё должен делать сам!?»
…Быстренько зачепнув воды из бочонка, Ярр Ласка залпом допил всё что у него осталось, чувствуя как восхитительные капли пресной воды удовольственно стекают по подбородку. В иной день, эта горьковато-теплая вода, такая затхлая и несвежая, показалась бы совсем не вкусной, но сегодня она была пищей богов. Ах, теперь уже нет нужды экономить. Земля, земля, земля же! С радостью отшвырнул черпак в море, таким вот способом празднуя своё спасение. Он бросился к рулю, надеясь задать лодке верное направление. Он бросился к вёслам - но от возбуждения, чуть было не потерял весло в море. Неееет, грести в таком состоянии решительно невозможно. С сомнением поглядел на свою клешню, заставив эту розоватую мерзость сначала сжаться, а потом разжаться. Чик-чик, как ножницы у портного. И на кой ляд вшивым крабам нужны эти самые хваталки, спрашивается – если только не для того чтобы под пивко да с солью? Может, чтобы грести… Погрузив клешню в воду, волшебник попытался придать лодчонке ускорения – должно же быть хоть какое-то назначение у этой штуки. Ласка не верил в парус, не верил в руль, не верил уже ни во что хорошее: и готов был выпрыгнуть из лодки чтобы добираться вплавь, если бы не эта проклятая клешня.
В её плавучесть верилось слабо.
|
|
Пристраивать новых рабов было делом не простым, и индивидуальным, но кажется, со временем она нашла подходящие варианты для каждого из них. Но сказать по правде - Исса чувствовала себя неуютно. И даже не столько из-за атак на чужие миры, сколько из-за постепенного осознания что по факту у неё появляются свои рабы. Нет, по факту это ведь было не совсем так, она даже знала что рабы-воспитатели вполне себе обычная практика, вот только она сейчас была рабыней лишь юридически, а по степени влияния на этот мир не уступала своему господину. И это чувство неправильности несколько сбивало с толку. Вот только - совсем не освобождало от работы. И кажется ей предстоял новый вызов, Нова и Миллель. "Не знаю утешит ли тебя это, но стать целью столь талантливого убийцы, это льстит, мне не хочется тебя убивать, это будет слишком расточительно, как и держать тебя в клетке. Ты ведь пыталась меня убить потому что я работаю на твоего врага, и угрожаю твоим мирам рабством. Но я сама рабыня, я лишь выполняла распоряжения своего господина. Но в тоже время я пыталась решить всё миром. Без меня эти планеты были бы разрушены ещё больше. Если человек с твоими талантами поможет мне, количество жартв можно свести к минимуму. Но моя смерть лишь продлит страдания людей и увеличит количество смертей, меня заменят, даже моего господина заменят, и всё станет только хуже. С другой стороны, если ты поможешь мне то поможешь не только своему миру, зарекомендуй себя, и возможно другие вселенные также пострадают меньше чем могли бы." Исса действительно была восхищена талантами Новы, ей хотелось видеть такого человека рядом, союзником, и она старательно пыталась её "обработать", и пускай ей этого не хотелось, но в крайнем случае, Исса готова была использовать Вавилонскую алхимию и гипноз для корректирования взглядов убийцы. Примерно также она влияла и на эльфийку, точнее эльдарку, смесь лести, уважения, немного отчаянья, надежды и демонстрации спокойной силы. Они должны были понять что Вавилон это величайший из ледоколов мультиверса, нет айсберга который его остановил бы, но следовать за ним не так ужасно как может показаться. В добавок она предложила эльфийке перспективы для её таланта, ведь магия Вавилона превосходила таковую у эльдаров, но подчинившись, она возможно сможет её изучить, если проявит себя. К слову о проявлении себя, Валио кажется весьма неплохо показывала себя, и потому Исса поощрила её успехи и также подключила девушке к вербовке новых рабов. Что касается оставшихся миров, то для человеческих и эльдарских схема была почти отработана на их предшествениках, имея множество лидеров повстанцев попавших к ним в руки с последними секторами людей проблем не должно было быть. С эльдарами Исса полагалась на помощь Миллель, в конце-концов её ведь не зря называли провидицей, и она должна была понимать что эльдарам лучше сдаться чем их планеты превратят в выжженные пустыни, а выжившие станут самыми дешевыми и бесправными рабами. Она даже познакомила её с бывшей эльфийской принцессой, как демонстрацию того к чему приводит гордыня когда дело доходит до войны с Вавилоном. С биологическим оружием, или тиранидами, Исса полагалась на Бейла, профессор имел доступ к науке Вавилона, и он мог продемонстрировать свою пользу делом. Ведь если он поможет властям Вавилона покорить сектор тиранидов, его навыки наверняка оценят и он лично сможет добится много и занять высокое положение в своём мире, а возможно даже его ждут перспективы в Вавилоне, те которые для самой Иссы и не светят. Возможно он даже сможет продвинуть Вавилонскую науку? А с планетой автоматизированного оружия и обороны, Исса хотела найти "центр" этого всего предприятия, и в идеале, столь опытный инфильтратор как Нова наверняка сможет проникнуть туда и отключить оборонные системы, без необходимости уничтожать планету. Но только после того как Исса будет уверена в верности девушки.
|
|
День другой дерьмо всё тоже. Фарнеза уже всем сердцем ненавидела этих идиотов. Они продолжали бунтовать и нападать на неповинных фералкинов и демонкинов потому что их казнили за то что они нападали и убивали фералкинов и демонкинов? Фарнезе было плевать на пошлые песенки про неё, она и сама могла и не такое сочинить, но идиотизм её поданных заставлял фералкиншу просто лезть на стену. Завтра эти идиоты обнаружат что в течении года вместо земледелия бастовали бунтовали, а когда начнут дохнуть с голода, кто в этом окажется виноват? Конечно же она! И Фарнеза не была сторонником массовых казней, однако сейчас не было времени на толковы отбор зерен от плевел. Всё что она могла - это пытатся оказать влияние не "стандарными" методами. Она дала своей сети распоряжение искать и аккуратно перевербовывать самых "громких" из бунтовщиков, подкупать, заставлять задуматься о рациональности бунтов, или попросту устранять их, в зависимости от алчности, разумности и фанатичности последних. Она проводила переговоры с церковью, чтобы та постаралась повлиять на верующих. Ей нужно было неодобрение бунтов со стророны религии, и... Фарнеза не скупилась на то чтобы убедить высшие эшелоны власти церкви подробнее изучить святое писание по поводу "почему не стоит бунтовать против власти и преследовать демонкинов с фералкинами".
На фоне всего этого переговоры с Лихопольем прошли как-то даже слишком гладко, земли культиста де Пальмы были объявлены землями фералкинов, всех недовольных должны были приютить де Ралы как искупление за то что они проморгали террориста в своей семье. Никому из фералкинов не был пока дарован дворянский титул, однако им была дарована довольно большая автономия. В обмен Фарнеза просила дать приют не только бежанцам фералкинам, но и демонкинам, а также предлагала добровольцам прибыть в поместие де Кунишлафф, которое она перестроила под настоящую "школу ассассинов". Она хотела в живую увидеть преимущества "пробуждения звериной природы за счёт отказа от магии". Часть она планировала оставить в рамках своей "тайной полиции", из части сформировать "спец.наз" для армии, там же должна была проходить подготовка и талантливых не фералкинов. Впрочем, не смотря на то что Фарнеза изучала преимущества отказа от магии, и метод передачи своей магии другому, скорее она рассматривала это как "резервный план", сама же она тем временем приступила к тёмным ритуалам. Именно потому она готовилась в случае опасности - передать собранную магию Присцилле, с которой к слову она начала осваивать усиленную магию. Во время редких встреч она брала у неё уроки и упражнения для тайной тренировки магии, которая будет сильнее чем ранее доступные ей амулеты. В дополнение к этому, принцесса раздобыла себе серебряный меч и ещё парочку "на всякий случай" и начала плотнее заниматься парным фехтованием которому до того уделяла несколько меньше времени. Если Воландеморт нападет, то ему и его магам предстоит столкнутся с сильным противником.
К слову о Присцилле, планы круга архимагов внесли определенные коррективы в идею подготовить на крайний случай инсценировку смерти. Если архимаги планировали поддержать смену власти... Тогда нужно было сделать это максимально мягко. Фарнеза как могла способствовала переговорам между Присциллой и королевской семьей. Если действия принцессы не помогут усмирить бунт, или хотя бы уменьшить проблему, то придется произвести смену власти, на максимально комфортных условиях, именно потому она настаивала напереговорах в котексте Присцилла-королевская семья, а также настаивала на том чтобы остиальные де Торванблю были в невединьи насчет возможности усестся полпой на трон, во многом опасаясь того что почуяв такую перспективу папа Присциллы может попробовать поспособствовать бунтовщикам.
Узнав о возвращении Фауста Фарнеза согласилась его приютить, ей все ещё нужен был верный трону богоподобный маг и она точно не хотела отдавать его толпе. Даже если на него взойжет не Фарнеза а Присцилла. В добавок, его показания могли помочь в дальнейшем расследовании культа и составления досье на де Пальму, бывшего тёмным богом (каким-то совсем не внушительным). Жаль что из-за волнений источником информации могли быть лишь пленные культисты, да такие как вот Фауст. Хотя его история с вытягивание сил и не была похожа на почерк культистов, с чьими методами она познакомилась на практике, так что Фарнеза устроила Фаусту кроме приюта, ещё и настоящее дознанение, ей нужны были подробности чтобы найти тех кто пытался украсть её богоподобного... И Фауст мог на себе ощутить эту "ауру опасности" миленькой кошкодевушки. Казалось бы, она даже не давила на него, но даже милая беседа за чайком с печеньками в её кабинете, когда она с живым интересом и даже помуркивая расспрашивала его о событиях похищения, ощущалась как беседа с директором ЦРУ и боссом мафии одновременно. Фаусту лишь оставалось решить говорить правду, или солгать и гадать какие могут быть последствия если ложь вскроется.
Ещё одной интересной личностью оказалась, сестра её мужа чья роль открылась после разговора с Риолкой и обещания укрыть Малку. Фарнеза также решила с ней мило побеседовать и не давя предложила рассказать о себе, она провела "исповедь", но действовала мягко, в конце-концов, принцесса заключила договор с Лихопольем, и врядли фералкинам будет выгодно вредить принцессе, скорее она высказывала лёгкую обиду что та скрывала каким алмазиком является.
Ещё одной нерешенной проблемой оставалась проблема с продовольствием. Даже если селыне остепенятся (ха) и начнут заниматся урожаем, от может стать весьма бедным, потому, действительно стоило начать готовится к голодным годам. И тогда Фарнеза предложила Боско наладить производство и экспорт паровых двигателей. Если сделать их зарание не слишком безопастными то их модификация займет много времени, причем сама Фарнеза предлага использовать "примитивную" схему двигателя, а как только иноземные инженеры начнут копировать или улучшать схему - перейти на создание паровых турбин. К тому же, паровые двигатели можно было установить не только в "манакатах", но и в шахтах. Если получится наладит экспорт высокотехнологичных товаров, возможно год будет не таким уж и голодным.
|
|
Странный год выдался. Начало было не из лучших - Волдеморт, потеряв половину своих наложниц, натурально взбесился и потребовал заговорщиков на золотом блюде. Ну и были догадки, что он вообще всех девушек-магесс высшего порядка хочет прибрать к себе... падишах,блин, с боевым гаремом. У себя, что ли, мало? Да и грозить войной... про требование сдать заговорщиков еще ладно, да и возможный "моральный ущерб" в виде золота, но не втягивать же в это страны! Ну и мир... Впрочем, после его отъезда начались хорошие события: нашелся местный флеботониум вместо ожидаемого не особо ценного в данном временном промежутке урана и очередной землянин. Да, та самая мастерица фейерверков... но землянин, а не... Ох. Артем предпочитал не задумываться, какового было китайцу с ребенком. Нет, дальше это лучше не развивать. Зато в результате достались чертежи "хвачи"- стреломета, которая удовлетворила запросы местных милитаристов. Будто бы против такого мага это поможет, но об этом позже. Проектом этого года для Боско стало воздухопавание. Построить монгольфьер было легко, да и приделать к нему артефактный движок тоже... впрочем, он будет позже, сначала пусть чистая немагическая версия взлетит. А после... да, управление полетом, которое у земного воздушного шара полностью отсутствовало. Но здесь были совсем другие условия, так что нужно думать, куда ставить двигатель. Уж точно не под корзиной. Впрочем, монгольфьер - это только первая ступенька к полноценному дирижаблю. Дальше следовало разобраться с метаном для "шарльера" (который, конечно, на Земле летал на водороде, однако, с ним отдельная история), чтобы шарик не столь сильно зависел от расхода топлива. Да, метан хуже водорода, но последний еще надо как-то удерживать. В родном мире для этого ткань прорезинивали, а здесь... нужно что-то очень плотное. Да, было три направления. Самым лучшим вариантом было бы первое... если бы не дипломатическая обстановка с Воландемортом, который жил на юге... Боско ограничился лишь просьбой узнать, сок каких растений может делать плотную и слабопромокаемую... если и не пленку, то образовывать такой слой. Кажется, на земле каучук раньше так использовали. Ну и про тянучесть... но это только прикидки. Основным будут... да, новое для землянина направление магии: зачарование. Стоило сразу узнать границы этого вида манипуляций с энергией и уже думать, какой путь получения резины выбрать. До получения водорода не стоило совершать слишком резких движений. К чему такой интерес к шарам? Помимо весьма заманчивого звания первого "обычного" воздухоплавателя и упрочнения позиции как изобретателя-инженера, Боско всерьез рассматривал влияние этого открытия... если Волан местный (остальные Хранители были в этом уверены, насколько фералкин это мог знать), то появление относительно массовых воздушных войск, да и просто доступного полета, заставит падишаха хотя бы повременить. Что о боевом значении шаров... скорей, это была очень удобная разведка, чем бомбардировщики - тут от испытаний шара с двигателем зависит. Да, лучники шарикам нипочем, да и мушкетеры могут лишь осыпать аэронавтов отборной бранью, которые те все равно не услышат, но вот маги... Стоит выявить способ типичного противодействия обыкновенных магов, хотя огнешары от палочников могут банально не набрать нужную высоту. Но все равно, стоит думать над не такими уж горючими газами, которые могут поднять шар... вспомнился гелий, но откуда его извлекать-то? Добавочным проектом стал парашют - чтобы аэронавты имели возможность в случае неожиданностей приземлиться целыми. Ну и... кто знает, кто знает. Было еще интересно провести опыт с крысами и защитой от радиоактивности фираксита, но...итак дорого. В том числе и по времени. Так что,по плану, следующий год должен ознаменоваться полетом монгольфьеров на горячем воздухе и шарльера на метане и возможном получении водорода. Вторые проекты... были не слишком научными. Скорее, расследования, которые стоит инициировать. Первое - мушкет. Известно, что из ничего ни один объект не берется, поэтому стоило напрячь свои и не только свои возможности по поиску кузнеца, плотника и возможного поставщика пороха для неизвестного обладателя мушкета. Да, первые двое могут быть мертвы, но... не работал ли кто- нибудь из них над необычном оружием? А еще где-то проводились испытания... Да даже если инструмент неудавшегося покушения (впрочем... может, так все и планировалось? - подсказывал Кэп был сделан в другой стране, то... странных грузов или человека со странным инструментом некто не встречал? Другая детективная история была... банальной культурологией. Если люди предпочли позабыть создателя фералкинов, то что помнят они сами? Дикие собратья должны что-то знать хотя бы из устных преданий. Ну и... в этом случае мать одной священницы могла.. да хотя бы знать несколько историй уж точно! Или знать о сказителях... это же не просьба о выдаче настоящих сообщников? Артем постарался донести небольшую просьбу... ну и раз планировалось узнать, как дела на границах с дикими фералкинами, то какого-нибудь собирателя историй было бы возможно закинуть вместе с дипломатами? А заодно... возможно, появление "небесных тихоходов" слегка успокоит смуту на земле - еще одним успехом Фарнезы и Присциллы была ликвидация одного культа похитителей магии... типичных злобных магов, среди которых превалировали демонкины... Все это привело волнениям - культ демонокровных, где все - демоны! Ну и т.п., хоть и... полнокровки встречались. Артем знал о них лишь то, что они существуют.И... ох, люди...ну как не понять, что всех под одну гребенку не стоит равнять?! Будто тот случай с инструментами все дружно забыли... Принцесса, конечно, активно эксплуатировала станок в качестве орудия пропаганды... неплохое решение, но вот как неграмотным это донести? Да и указ... неплохой, конечно, но Артем сомневался, что он встретит понимание. Но вот ничего не делать было точно не тем решением, так что изобретатель постарался предоставить первые воздушные шары как можно быстрее. И, конечно, мушкеты. На Земле Артем не слишком интересовался тем оружием - ну не настолько, чтобы суметь сделать револьвер, но простой мушкет... с местным образованием инженера мог бы осилить. Заполнение пробела и начало гонки вооружений с неизвестными ознаменовала помощь Фарнезы и ее наработки (интересно, откуда гонконгская леди так хорошо разбиралась в оружии? Не важно - лодка одна и договоренности давние) . Все же, сделать модель нового пехотного оружия стоило. Ведь... Падишах был настроен на войну или хотя бы натравливание сторонних лиц.Ну и Кукловод, который спровоцировал все это... Стране нужна любая помощь. Все же, это был дом для Боско, да и плацдарм для распространения прогресса - грустно будет все это потерять. Другой новостью было письмо от Фауста-Ильи. Разумеется, Хранители узнали об этом. И ответ в условленном месте тоже. Нужда в помощи означала готовность вернуться, пусть и был некоторый факт о делах культа, который заставлял усомниться впохищении. но... все же, соотечественник вернулся и связался, так что... Боско в ответном письме поинтересовался возможностью встречи, тем, что необходимо (но серебром он спокойно поделился) и... да, разузнать о местной семье было возможно.В ответном письме была еще такие строчки: "Не знаю, как ты планируешь жить дальше ив какой стране... нона нас ополчился богоподобный маг Воландеморт (не знаю, почему у него такое имя -местный все же). Даже простой факт возвращения потенциала мог бы отсрочить столкновение. Впрочем, выбор... знаешь". А отдельно от всего этого... осознание возможного опасного будущего давило вполне ощутимо и... Что ж, история трехгодичной давности повторилась, только вот в этот раз, наверное, Боско поменялся со своей знакомой местами: первым попытался поцеловать давнюю подругу именно он. Готовился он ко всякому, но, возможно...о "возможно" как-то было неловко думать, хоть и хотелось рассчитывать на взаимность. А примеси... кому вы о них рассказываете? Все это - лишь плоды экспериментов магов прежних времен, которые, к тому же, были землянами. Да и человеческая кровь есть у всех. Точка.
|
|
|
Этот поход был… странным. Начало пути было довольно пугающим. Казалось бы, просто дети идут по дороге, избегая патрулей и всех, кто может задать лишние вопросы. И вот ЭТО было страшным, хотя они знали, что где-то рядом есть бабушка, способная их спасти, в крайнем случае. Но затем они пришли в Чёрный Лес… и это перестало быть пугающим. Вместо серой средневековой реальности появилась наполненная мрачными красками сказка. Фантастические чудовища, опасные растения… и, главное, прекрасная, но жуткая проводница, которую эти твари боялись куда больше, чем она их. Однако и это было ещё не всё. Чёрный лес был всего лишь преддверьем… преддверьем бездны. Бездна, на удивление, не была похожа на Ад. В смысле, Владетель правит Бездной, и у него есть демоны. Совсем как у земного Дьявола. Но нет. Спуск в Бездну располагался в центре леса, и был выполнен в виде спирального карьера, заросшего всевозможными странными растениями. Часть из них была похожа на глаза на стебельках, а другая плевалась ядовитыми шипами. И здесь водились… феи. - Ты удивлена, что здесь водятся феи? – усмехнулась бабушка. – Потому что альванты родственники фей, и их магия светлая? Ты удивишься, дорогая, но демоны были созданы именно альвами. Здесь, в Бездне, царят иные правила и порядки, нежели на Земле. Именно здесь, в Бездне, зародилась настоящая жизнь. Потому что здесь есть магия. Чем дальше от Бездны, тем меньше магии, и тем бледнее и скуднее становится мир. Страха становилось всё меньше и меньше. Мир вокруг становился слишком нереальным, чтобы бояться. Он не был дружелюбным. Напротив, он был суровым, хищным, и маленькая Крещенда не смогла бы ничего противопоставить этому миру. Однако с ней были бабушка и Рубеус, который мог выстрелить заклинанием в особо наглую фею, пытающуюся обманом заманить девочку в болото к местному маленькому ктулхойду. Здесь всё было сумасшедшим. Чем дальше, тем больше. Она видела живые камни с острыми зубами, которыми была вымощена дорога. Она видела призраков тюремщиков, которые стерегут призраков, которые не могут бежать из разрушившейся камеры. И, казалось, у Бездны, действительно, нет дна. Но они не стали спускаться слишком низко. Они поселились во дворце бабушки… ВО ДВОРЦЕ!!! Дворец был мрачный, освещался магией и пламенем, а не солнцем. В нём было мало слуг. Ворчливый низкорослый Грюниус был гоблином. Во дворце он выполнял функции дворецкого и гонял остальных слуг. Ну, как слуг… рабов. Половина была местными созданиями, а половина – пленными людьми… эти люди не просили никакой пощады и помощи у Крещенды и очень неуютно чувствовавшего себя Рубеуса. Они здесь были достаточно давно и явно «привыкли» к своей судьбе. Тем более, что работа у них мало чем отличалась от работы обычных слуг. Демоница не лгала, когда говорила, что будет их обучать. Она, кстати, была хорошим учителем, потому что Крещенде удалось ударить несфокусированной энергией уже на третий урок. Нет, она училась не как Рубеус, который изучал заклинания и жесты. Бабушка учила её чувствовать внутреннюю силу и управлять ей. Для начала, хотя бы с жестами. Так проще. - Не обольщайся, милая, - улыбнулась демоница, глядя на радостную Крещенду. – Ты в Бездне, пусть даже во внешних кругах. Тут колдовать проще. Магии очень много. Когда ты вернёшься назад, станет намного сложней. Судя по всему, их бабушка была важной шишкой. По крайней мере, здесь, на этом круге Бездны. По крайней мере, большинство встреченных местных обитателей, если обладали разумом, старались не связываться с Крещендой и не злить большую и важную госпожу Латуру. А под конце года они съездили в город Шиворот-Навыворот. Этот город был замечателен. Тут люди ходили на руках, а тех, кто ходит на ногах считали акробатами. Мужчины носили платья, а женщины – доспехи. Они смелись, когда грустно, и плакали, когда смешно. Они смотрят в стену, и ограждают дома дорогой. У них десять слуг приказывают одному господину, а в тюрьму сажают тех, кто за день не совершил ни одного преступления… в общем, посмеялись они тогда от души, а бедные местные жители не могли понять, отчего детишкам так грустно.
|
|
|
|
- Спасибо, Фёдор Михайлович, но в свои игрушки Майя Юрьевна играется сама, - покачала головой одна рыжая леди, решительно защищая свой багаж. - Фродо Бэггинс тащит кольцо, а садовник Сэм ковыляет сзади и тащит огроменный рюкзак со всеми пожитками, - не забыла козырнуть Светлова знанием чудесной книги профессора Толкина, горделиво вздёрнув подбородок. – Так уж положено сказочным жанром, хе-хе. Литературный момент.
Не так-то уж много художественных книг наша Пчёлка читала, будем честны – поэтому каждая имела для неё особое значение: «Я не тупая. Я умею читать и знаю хорошую, наваристую как суп, литературу!» - промелькнула удовольственная мысль на веснушчатом лице рыжеволосой девушки, когда она глядела на Чижика. Тепло глядела и с тем самым чувством внутреннего удовлетворения - «Ага. Я не дура. Сама от себя фигею же»
- Этот Сэм не простой парень! В давние времена, Профессор посвятил его всем рядовым и денщикам первой мировой войны. Архетипическифигенный персонаж, короче. Майя Юрьевна тоже могёт в неспециальные знания, ага-ага, - выложила все свои карты на стол Молния Светлова, поражая Чижика собственной эрудированностью. С ней тоже есть о чём поговорить же. Она вам не хухры-мухры. - А потом, Кайрат Тимурович верно заметил, у вас должны быть свободные руки, Фёдор Михайлович, чтобы вовремя среагировать на опасность. Так что придется мне в одну физиономию собственное барахло тащить. Капитанам это не по статусу. Но вы не волнуйтесь, всё будет отлично, на то я и Сэм… и Пчела, и Алёнушка в современной обработке, и добрый доктор Ай-Болит. Всё будет как надо, - девушка вытянула большой палец, устраивая свой багаж. Потерла шею, слегка тряхнув руками: Агась-агась, тяжело-о-овастенько. Всё-таки, в Британской армии служили мужики, а Пчёлко-Алёнушку-Майю-Юрьевну-Великолепностную со всеми её достоинствами и на пушечный выстрел бы к военной службе не подпустили в те далёкие, мужланские времена. «В деревню к мамкам, куклам, нянькам, танцам, тряпкам» - как выразился один знаменитый фельдмаршал, в одном советском юмористическом фильме. …Впрочем, Майя никогда не играла в куклы и танцульками не увлекалась. Хе-хе. Капитан Светлов хотел ещё одного сына, тот факт что родилась дочь, его особо не останавливал.
Вообще-то, всё хорошо шло, только одно плохо – слегка поёжилась Майя Юрьевна, когда Чижик Михайлович вот недавно совсем, другана Алёшку поправил. Даже скривилась немного, будто бы зубы разболелись, живо отворачиваясь к челноку. Нет, Чижик-то явно без злого умысла сделал - любил учить и наставлять же - это надо знать характер бывшего преподавателя и ценить такие вещи в нём. Майе вот очень нравилось, например. Только вот Алёшка вряд ли оценит… Гордый рыжик. Да и бывшего своего учителя до сих пор не простил. Девушка старательно смотрела в пол, испугавшись, будто рядовой сейчас бросит на неё этот ироничный взгляд: «А я что говорил, да он меня терпеть не может!» И что тогда делать? Согласишься с ним – плохо. Это же неправда на все сто. Не согласишься – тоже плохо, Алёшка может решить будто она уже карамелью безвольной растеклась, в виду женских своих чувств… Бррр. Холодные мужские конфликты это вообще не круто! Алёшка вон не желал чтобы Майя Юрьевна влезала в эту ситуацию, а Фёдор Михайлович и вовсе мучился тяжелыми воспоминаниями, так и не простив себе прошлого. Им бы взять да поговорить как следует, расставить все точки над «i», высказать, в конце-то концов наболевшее всякое. А то со стороны, ведь и в самом деле может показаться, будто бы капитан терпеть не может безопасника Стругачёва.
«Словно таракан в чае у Чижика» - по меткому выражению самого Лекса.
Только это на словах легко, а на деле… Не могла Майя им что-то советовать, морального права не имела, так сказать, для того чтобы вмешиваться. Она вон с папой тоже никогда не говорила о важных вещах: не об эксперименте, не об её уходе из МЗУ. Всё важное сурово замалчивалось, ведь папа терпеть не мог грузиться лирикой. «Уверен, ты решишь свои проблемы». Семь бед – и любимый папин ответ, попробуй сказать ему насчёт своих чувств. Ага! Катись колбаской по Малой Спасской любой, кто будет грузить капитана Юрия Аркадьевича Светлова высоким дерьмом. Наверное, Алёшка и Чижик тоже как-нибудь решат свои проблемы, а всё же… всё же Майя решила поглядывать одним глазком, отчаянно надеясь, что ей не придётся встревать в это давнее недопонимание. Ну, правда? Почему это именно Молнии всегда, со времён той самой распроклятой пещеры, приходится снова и снова всякое неприятное Чижику в лицо озвучивать!?
- А зачем вам столько инструментов? - спросила она у Выломайлы, проводив удивленным взглядом огроменный ящик с этими самыми инструментами, загруженный в багаж. - Ха! По-моему, мы с вами не те туристы, которые привыкли в вояж да налегке. Простите пожалуйста, а как вас по отчеству?... Второй инженер Иван… эээ… Раздолбайло. Улыбнулась по-доброму, без подколок значит. Этот Ваня уже удивил её, потому и хотелось познакомиться поближе. На первый взгляд противный вроде типец – скользкий какой-то и хлыщеватый – закидоны там всякие, актёрствование, а вблизи вроде ничего инженер. …Ага-ага. Как будто у самой Майи Юрьевны этих самых закидонов меньше. Но так уж в жизни чаще всего и получается – в себе вроде и не замечаешь, а в других те же самые недостатки начинают раздражать.
Она устроилась в кресле челнока, уперев суровый взгляд в пол. Нахохлилась, будто птичка зимой, отстранилась от всех, сжав зубы. «Какое-то время со мной лучше не разговаривать» - так и заявлял, вопил прямо-таки, весь её сердито-рыжий облик. Упрямый облик, грозный такой и напуганный: Майя Юрьевна полеты-то эти самые не слишком жаловала, вдобавок, подташнивать начало. Как назло! Вот как в Чёрную Дыру падать – так ничего, а как крохотная прогулочка в космос на маленьком катере – так сразу растошнилось и расплохелось. Оттого и посуровела Майя, постаравшись абстрагироваться от всех. Ну, благо комбинезон и шлем помогали – прикрывали бледно-зеленоватое лицо струхнувшего дока. «Это словно авиакар. Словно папин почётный авиакар. Хренов авиакар в хреновом космосе, ёшкин кот… в этом поганистом космосе: вонючем, вражеском, ужасном космосе…»
Так и отвлекала саму себя, перечисляя в уме все эти титулы и развлекаясь придумыванием новых словесных оборотов, призванных ещё как-нибудь оскорбить холодный вакуум. А потом, невольно перенеслась думами на час назад, припоминая странный разговор с Фёдором Михайловичем, начавшийся с её гнева и закончившийся… Как? А вот иди ж ты! Пойми тут, чем оно закончилось-то?
...
Нет, она не расстроилась, когда капитан её не обнял, потому что сказать по чести, не ждала Майя этого самого объятия и не знала что оно должно состояться. Просто, сжала его руки своими прохладными пальцами, Пчёлка Светлова, вглядываясь в грустные глаза Фёдора Михайловича и придвигаясь чуть поближе. Инстинктивно, по-женски, с каким-то странным этим чувством в душе, желая рядом быть – присмотреться, понять, что-то важное донести быть может до мужчины. Когда эмоции на миг заглушили голос рассудка.
На шаг ближе.
Чтобы прикоснуться, почувствовать жар, ещё не осознавая этого чувства, не принимая его толком. Рвануться вперёд, чтобы разрушить дистанцию. Взглядом открытым, теплом погорячевших рук. Светлова всегда держала дистанцию, отгораживаяь от людей именами и отчествами. Какие уж тут прикосновения! Она даже фривольное «ты» терпеть не могла, считая это слишком тесным общением. Как уж тут поверить в саму себя? В то, что плевать ей было на все барьеры вместе взятые в этот самый миг. Нет, так не может быть! И остывала уже Пчёлка Юрьевна. И вспоминала про субординацию, повторяя про себя: «Май, Май, Май…» Так, чаще всего называл отец, а потому девушка облегченно вздохнула, чувствуя себя тем чайником, значится, который наконец-то сняли с плиты. Если и осталось какое-то чувство незавершенности, потерянности некоего сокровенного момента, то Данкийская Пчела не поняла его – так, какая-то тревога внутри смутная шевельнулась, вот и всё. Но мало ли эти самых поводов для тревоги? Отошла. Отвернулась. Блондинка ещё представилась улыбчивая… А потом Чижик тронул за плечо, сжимая как-то слишком крепко: и здесь рвануться бы Светловой прочь, про армейскую дисциплину вспоминая, а Майя застыла, как-то разом растерявшись. От неожиданности этой, от приятности, значит, от этого самого: «Ой». Ведь почти что болезненным это прикосновение было - слишком крепким для одной невысокой, узкоплечей звездолётчицы. Слишком чувствительным. Почти до боли, но боли нет. Приятность, приятность и снова приятность захлестнули… …Как-то растеряла Майя Юрьевна чувство реальности в этом коридоре. Как вчера в лифте. Всё стало странным. И в нормальность возвращаться что-то не спешило.
Она недоверчиво нахмурилась, когда Чижик это старое гнилое видео попросил. Словно бы горячую картофелину бросил ей Фёдор Михайлович – давай лови. Вжалась в стенку девушка, бросая удивленный взгляд на капитана. - А отец разве вам не выслал коп… - заткнулась, осознав насколько идиотически звучит её вопрос. «Глупая глупая Светлова, когда это отец делился с кем-нибудь своими игрушками? Особенно с учителями, которые в то время ещё не являлись бывшими. Держи карман шире, ага, наивная душа!»
Девушка посуровела, чуть закусив нижнюю губу. На мгновение даже САМ Светлов проглянул в её ожесточившемся облике – все ж это его была запись, его эксперимент, его личные архивы. Меньше всего Майе желалось как-то подставлять своего отца. Сверкнули сталью серые глаза. Запретная территория – все, что касалось Юрия Аркадьевича и его карьеры, отношений с дочерью и прочего отцовского. Заповедный мир будущего адмирала. Она бы без проблем отдала Чижику что-нибудь своё. НО ЭТО ПАПИНО ВИДЕО. Блин. Папины вещи трогать нельзя, если по идее. А с другой стороны нечестно отец поступил с Фёдором Михайловичем: «Как же так, папа? Неужели ты не позволил учителю посмотреть на свой эксперимент со стороны. Оно, конечно, не то кино, которое под попкорн смотреть охота да в смешливой компании. Но ведь Чижик там участвовал, а если хочет пережить, осмыслить, что-то там увидеть для себя, разве можно человеку в этом отказывать? Он ведь тоже был на той планете, в отличие от тебя - он ведь тоже участвовал и имеет право видеть, ё-моё» - Ммм… - Майя вжалась в стенку, разглядывая однообразную вереницу лапм дневного света на потолке. Тряхнула головой, сдувая лезущую в глаза прядь волос. – Я это кино всего раз смотрела, - тихо пояснила она. – Первая неделя после полёта Фобоса, или вторая, точно уж не помню, блин… но я ещё тогда у родителей дома жила. В МЗУ уже не ходила, на новую учёбу ещё не поступила. Валялась себе на диване как морская звезда. Угу. Смотрела мультики целыми днями, молчала и плевала в потолок. Думала, думала, думала. И каждая минута как целая жизнь ползла, такое мучение. Вопросы, вопросы. Ну, потом отцу прислали этот фильм. Смонтировали разрозненные записи, качества прибавили. Шито-крыто! Он был против, чтобы я в его дела лезла, считал, что мне не на пользу будет - а мне было всё-равно, мы с ним почти не говорили тогда. Короче, я посмотрела. Может даже и слегонца назло посмотрела, ну да… чтобы позлить. Вздрогнула девушка. - Жутко это, когда смотришь на самого себя в такой ситуации. Я-то надеялась что станет лучше, но стало даже хуже. Такая вот лирика. Теперь-то я взрослая и эта запись у меня конечно имеется, но я её больше никогда не смотрела. Ол-лрайт. Перешлю её вам, Фёдор Михайлович, - поглядела на Чижика, с трудом отлипая от стены. – Только?..
И не договорила, задумчиво кивнув бывшему преподавателю. Она и сама не знала что хочет сказать, быть может: «Только вы не одни сейчас, и зачем вам это надо?». Или всё-таки: «Только вы не одни сейчас, но я понимаю, зачем вам это надо». Похожие на первый взгляд фразы, но такие разные по смыслу.
- Только там ещё мои ролики прилагаются. Сначала эксперимент, потом разъяснения в классе, а потом ролики с моего планшета, да. Для папы же сделали, может на других копиях этого нет. Глупые зарисовки, я сама снимала с планшета перед выходом. А их расположение… блин… луковый салат и слёзовыжималовка. Фигово как-то смонтировали, вот я о чём, Фёдор Михайлович. После всего произошедшего вдруг появляюсь я на Фобосе, и несу всякую детскую лабуду до выхода на поверхность. Угу.
...
Она занималась собственным багажом выгруженным с челнока, героической пчелой распределяя тяжести. - Куда пройти, местные жители нам конечно объяснят, - раздраженно пробормотала Майя Юрьевна, забыв про включенный шлемофон. – Вот только б не на русском народном, объяснили-то… - прекрасный скафандр создавал ложное ощущение приватности… Не любила Майя Юрьевна туризм, потому и с вещами возилась долго, приноравливаясь кое-как ко всему этому добру. Ноутбук, аптечка, планшет, чемодан на колёсиках с высокой ручкой.
Всё окей! Зато на все случаи жизни полезное барахлишко.
- Мы пришли незваными в чужой дом, надо бы это самое, представиться хозяевам, что-ли… - девушка поглядела на Чижика, усмехнувшись двойственности этой фразы. Дааа уж. Они вчера с Алёшкой тоже незваными чужое обиталище навестили, ага-ага. – Если Майя Юрьевна чего и зарубила на носу, Фёдор Михайлович, хозяевам такие вещи не нравятся. Давайте хоть посмотрим на них. Хотя… Док с сомнением окинула странные, словно бы недостроеные здания и заброшенную площадь. - Не верю я, что они нам помогут. Какая-то больно унылая обстановочка, здесь подика-сь и паровоза-то ещё не изобрели, а мы у них номер планеты будем выспрашивать. Ну-ну, тот самый... в тентуре.
Отвечая капитану, девушка по быстренькому настроила планшет, переводя его в режим анализатора: пусть собирает данные и отправляет их прямиком на компьютер Данко, для выявления возможных патогенов и вирусных возбудителей. Если всё будет в порядке, можно и от скафандров избавиться - ну, хотя бы от шлемов на худой конец.
- Однако, погода здесь хорошая. Самое оно для полуденного чая.
|
Амади влюбился. Не в полном смысле этого слова, но чувства испытывал максимально приближенные. Регина... В ней было что-то знакомое, что-то родное. Часы, проведённые с ней, рождали приятные воспоминания об Отряде. Жизнь дикарки весьма отличалась от быта африканских партизан, но, наверно, была самым близким, что этот мир мог предложить. Для Амади это стало островком спокойствия в море ненависти и презрения. А ещё она не плевалась от уродливого касимориного лица. Хотя Амади его всё равно прятал. Ко всему, чему его учила Регина, он отнёсся с полной самоотдачей. Амади впитывал новые навыки, как губка, и просил добавки. В жертву новой подруге было принесено время с сестрой и братом, даже с матерью. Не полностью, конечно, он всё ещё проводил как минимум половину суток в поместье, но всё это время он с нетерпением ждал, когда появится возможность вырваться. Брат и сестра были ещё совсем детьми, а Эления относилась к нему самому как к ребёнку. Он уже давно перерос сказки и игрушки. Так что Амади постепенно отдалялся от своей новой семьи. Благо, почти всем было плевать. И даже когда его всё-таки спрашивали, где он пропадал, он отвечал пространным "гулял". В его сердце проснулся страх. Страх, что если о его новом друге узнают, это прекратится. А допустить такого Амади никак не мог и потому ревностно хранил секрет. Фералкинша стала главным сокровищем бывшего партизана. Она не только делала его всё больше и больше солдатом, бойцом, но и окончательно спасла его от одиночества. Через несколько недель речь Амади уже пришла в норму и он всё больше напоминал нормального человека. С поправкой на ряд странностей, конечно. К сожалению, отплатить Регине он ничем особо не мог. Но это не значит, что он не старался. Вообще-то он из кожи вон лез, чтобы дать фералкинше то, чего она хочет. Следил за родителями и слугами. Внимательно наблюдал, чему учат сестру и брата. Даже маму потряс на эту тему. Каждый день он получал от Регины вопросы, которые затем переадресовывал родительнице чтобы потом, как попугай, повторить ответ подруге. Про себя он считал этот интерес дикарки тратой времени, но ничего не говорил. Опять-таки из-за страха. Боялся, что фералкинша обидится и уйдёт. Но через пару месяцев такого общения всё-таки осторожно завёл разговор о целесообразности всего предприятия. Чего Регина хочет добиться? Зачем ей приближаться к благородному сословию? Они не дадут ей ничего хорошего. Они хотят только забирать. Забирать деньги, вещи, саму жизнь. Высасывать, выдавливать по капле. Слова Командира в его устах звучали поразительно естественно, куда лучше, чем его обычная всё ещё косноязычная речь.
Магия. Амади ничего не знал о магии. Он никогда не видел ничего более магического, чем миномёт. И ему никто не пытался рассказать - всем было не до того. Он даже читать и считать ещё толком не умел. Поэтому магия стала для него сюрпризом. Ему стало любопытно, но пока всё выглядело совершенно не впечатляюще. Какая-то мистическая непонятная муть, которая, тем не менее, вызывала бурную реакцию у окружающих. Так что бросив кости в четвёртый раз, он скрестил руки на груди и спросил, что это значит. Дальше было совсем странно. Поражённые взгляды родителей и волшебника. Звенящий, страшный смех матери. Амади резко, как дикий зверёк, отстранился от неловкой ласки отца и посмотрел на него с первыми нотками паники во взгляде. Ему объяснили. Переоценить важность открывшегося дара было сложно. Бывший пария неожиданно оказался в центре внимания всего поместья и даже за его пределами. Отношения с Региной пришлось прекратить: теперь Амади целыми днями презрительно смотрел на подарки Долахана, которые находил издевательскими, и думал, что теперь делать. Сам того не желая, он приобрёл значимость. Мощный рычаг давления на прежде неподвластное себе окружение. И он совершенно не представлял, что с ним делать. Сейчас, как никогда, Амади не хватало надёжной фигуры Командира за плечом, который бы крякнул, завёл руки за спину и сказал, что надо делать. Ситуация развивалась слишком стремительно и в совершенно непонятном направлении, чтобы бывший партизан осмелился предпринять что-то определённое. И он просто молча уклонялся от знаков внимания, с подозрением поглядывая на отца... пока не появился этот волшебник. Тоже богоподобный, но иноземный. Имени Амади не знал, но если бы и узнал, это бы ничего не изменило - он в жизни не читал Гарри Поттера, даже не слышал о нём. Маг был неуловимо-неприятен. Амади не смог бы вычленить что-то наиболее отталкивающее, но впечатление он производил однозначно гнусное. С другой стороны, он обещал обучение... Заманчивая перспектива. Развивать свой дар, коль уж он так важен, было бы логично. Так бы поступил Командир. Вот только в комплекте с одним предложением шло другое. Худшее предложение, которое Амади когда-либо слышал. А он убивал пленных с помощью мачете. В общем, Амади закатил натуральную истерику. Его буквально корёжило от сдерживаемой злобы. Он кричал, рычал и визжал, срываясь с относительно внятной речи на нечленораздельные вопли. Он еле удержался от попытки выпотрошить этого ублюдка здесь и сейчас и даже не был уверен, что стоило сдерживаться. И как будто в продолжение безумной пьесы, мать напал на отца. Амади стоял в первых рядах и чувствовал, что не может пошевелиться. Его чувства были двойственны. Одна его часть была до смерти напугана вспышкой первобытной ярости... А другая буквально пожирала глазами каждый дюйм сдираемой плоти. Он одновременно жаждал смерти Долаха и боялся её. Но папу спас заезжий маг. С поразительной, неестественной лёгкостью отшвырнул разъярённую демонкиншу и подхватил израненного человека... А Амади снова ничего не предпринимал. Лишь когда он ушёл, бывший партизан деревянной поступью подошёл к матери, чтобы помочь подняться.
Этот эпизод оставил много мыслей, чтобы их обдумать. Успокоившись, Амади смог взглянуть на положение дел более трезво. Эления встала во главе двора... и любящая дочь, которая считала себя любящим сыном, не могла не порадоваться этому. Путь даже это скорее напоминало узурпацию. И он не мог не прислушиваться к её мнению. Разумеется, о замужестве не могло быть и речи. Сама мысль об этом вызывала невиданной силы внутренний протест в существе Амади. Хотелось немедленно что-нибудь уничтожить. Но на мать он бы руку не поднял, никогда. В то же время, Воландеморт показал, насколько могущественен. Даже несведущий в ограничениях магии Амади оценил. А как он убрал шрам с лица! Он даже не почувствовал ничего, только потом заметил, почти случайно. Маг знал, чем подкупить. Если ты молод, здоров и богат - тебе непременно хочется быть ещё и красивым. Хотя Амади давно успел смириться с уродством... Чёрт, да он им гордился! Думал о нём, как о шраме с прошлой жизни. Знаке своей борьбы и геройской гибели. И всё же такой подарок - и такая мощь - не могли не впечатлять. Возможно... Только возможно... Через некоторое время... Он задумается о том, чтобы принять предложение. С рядом необходимых поправок, само собой. А пока что Амади хотел знать о магии всё. И под "всё" он имел ввиду ВСЁ. Как она действует, какая бывает, чего требует. На что магия способна. И почему, чёрт возьми, все так трясутся над "богоподобным"? Ответы на все эти вопросы и куда больше вполне мог дать Воландеморт. Но пока что с Амади было довольно самой базовой, "популярной" информации. В его положении даже это было прорывом. Никто как-то прежде не озаботился образованием ребёнка.
|
За это время для всех "не посвященных" у Фарнезы пошатнулось здоровье, сонность принцессы на публике бросалась в глаза, а всё потому что... Да потому что она не спала ночами. При свете дня на ней было слишком много глаз, чтобы действовать в открытую. Поэтому действовать нужно было тайно. Местная "тайная полиция" была не столь уж бесполезна, во всяком случае, уж шуметь и светится то они могли. И пока они шумели - принцесса действовала в тени от их света и прикрываемая их шумом. И даже следи этих "носорогов" она пыталась найти того кто смышленее прочих. Но основной фокус в "сборе лейбгвардии" она всё же уделяла другим кандидатам. Начала она с Несана, судя по отзывам Присциллы он был именно тем кто ей нужен, и пускай он сейчас по факту подчинялся её коллеге и любовнице, но выйти с ним на контакт было отнюдь не лишним. Кроме того, он вполне мог стать одним из будущих "учителей" для её "школы". Нужно было только с ним поближе пообщаться. Следующим шёл Кром, её родной брат. Занимаясь с ним Фарнеза постоянно старалась научить его думать, импровизировать, и кажется наступало время пожинать плоды. Вместе с ним она обрабатывала и сестру мужа. "Иногда нужно действовать в тенях чтобы служить свету", никогда не знаешь какую пользу сможет принести видеоигра пройденная больше двух десятилетий назад! Затем она пошла дальше. Фауст был "младшим" поколением, и его было бы неплохо заполучить в свои цепкие лапки. Особенно учитывая что его потенциал скрывался и занижался. Она постаралась посетить Фауста при Паули и... Предложила тому продолжить обучение при дворе. Демонкину закрыта дорога в дворец пророков, но это не означает что такой талант должен пропадать. В конце-концов в таком случае он ведь сможет обучатся у Присциллы де Торванблю и будет приближенным принцессы, а в будущем и королевы. При этом, Фарнеза пообещала что его способности сохранятся в тайне. С криминальными лидерами Фарнеза также предпочитала подыскивать возможность встретится и пообщаться. Первым кандидатом был король нищих. Человек которому было бы невыгодно терять "клиентскую базу", война ведь будет попрошайкам лишь во вред, и в тоже время нищие были уже работающей агентурной сетью по сбору информации. Так что Фарнеза попробовала наладить с ним сотрудничество, как и с Брайаном де Пальмы. С контрабандисткой Фарнеза постаралась сойтись чуть позже проведя небольшое расследование. Она решила ещё раз провернуть "музыкальный трюк", если она была хранителем то услышав знакомый мотив кторого до того в Панге не было, мимоволи выдала бы это эмоциями, даже подозревая что есть другие хранители и готовясь "не палится" на фразы, к музыке мало кто готовится. И в любом случае её стоило вербовать. Как минимум потому что будучи экспертом по пороху и контрабанде, она может знать происхождение взрывчатки во время теракта. Как максимум... Фарнеза прекрасно знала что контрабандой можно добыть самые невероятные вещи.
Что касается Воландеморта... Фарнеза долго не могла определится между тем друг он или враг. С одной стороны, он явно палился и позировал под злодея, с другой, это совсем не обозначало что он не злодей. В конце-концов Фарнеза решила пойти на риск и самораскрытие. Сочинив небольшое письмо, о том что некая Макгонагалл приглашает Тома Редла присоединится к ней на прогулке. Приглашение было составлено и подстроено так, что зная о "кошачности" упомянутой волшебницы было не сложно догадаться о том что речь идет о принцессе собирающейся на прогулку, в тоже время, не зная этой милой детали, угадать было бы сложнее. Фарнеза собиралась узнать что знает "Воландеморт" о пророчестве, и вообще о его планах. Предварительно предупредив это этом других хранителей. А ещё она достаточно явно высказалась о том что Присцилла не покинет королевство, даже в случае свадьбы она не позволит Панге потерять безмолвного мага.
Также из интересного был культ, и... Его наличие Фарнезу раздразило. Отчасти - потому что это были её маги! Нет, она не прокололась о том что сама подумывала начать наращивать собственную магическую силу прибегнув к тёмным ритуалам. Но в любом случае, это было - очень неприятно. Но чтобы выйти на культ необходимо было проводить расследование, как минимум понять как именно они выбирают жертв и членов своего "общества". И... По правде одной из мыслей фарнезы было проникновение в этот культ. Заполучить в свои члены принцссу Панги должно быть соблазнительно для лидеров культа, а если она сумеет "отсечь голову" этой "змеи" то возможно получит в свои ручки ещё один хороший инструмент. Но прежде - нужно узнать больше деталей.
К слову про инструменты. В процессе своих изысканий и раздумий, Фарнеза пришла к идее создания "боевой перчатки мага". Наверное для этого мира это было уникальным оружием. Во-первых, здешний уровень фехтования.Оно было несколько топорным, рассчитанным на бой в доспехах или около того. Так что латная перчатка предназначенная для парирования оружия, была... Ненужна. В лучшем случае была рукавица, но в рукавичке Фарнеза не смогла бы использовать свои когти. Во-вторых, магия. В основном боевыми магами были палочники и выше, амулетчикам... Мало кто отводил такую роль. Ну и в третьих - цена вопроса. Создать несколько амулетов и предусмотреть гибкость их использования в различных ситуациях, дело не из дешевых. но у Фарнезы было и желание и возможность создать этот проект. И вскоре, одному известному создателю амулетов, и создалю "пиратских" палочек при сумерках заглянула клиентка, приложившая к подробному чертежу "боевой перчатки" представляющей из себя целый тактический комплекс амулетов порядочную сумму золотом и даже указ про освобождение от налогов сроком на пять лет. Приглашение к негласному и плодотворному сотрудничеству с короной.
Наконец самым неясным делом была "коза". Фарнезе нужны были детали произошедший событий, а также ясные перспективы чтобы предпринимать решительные шаги. Однако одно Фарнеза знала - магов такого уровня нужно постараться обратить к себе. И она готова была оказать значительную поддержку Элении де Пафлер. А если взять под какой-нибудь контроль подобного мага не выйдет... Тогда придется устранить. И уж точно она не собиралась никого отдавать Воландеморту.
Что касается диких фералкинов... Перспектива столкнутся с ними под управлением кого-нибудь кто разбирается в методах подпольно-партизанской войны не хотелось. С другой стороны... Также как зная какими грозныи врагами могут быть фералкины, фарнеза прекрасно осознавал какими они могут стать союзниками и инструментами, особенно для её личной "гвардии ассассинов" так что, стоило попробовать разузнать о них побольше.
|
Лорд. Воландеморт. Именно с этого начался год Присциллы. Человек, которого она ненавидела ещё сильней по той причине, что она хотела быть им. Мужчина. Богоподобный маг. Здоровый, а не болезненная немощь. Правитель собственной страны на тёплых островах. С личным гаремом. И этот человек прибыл в Пангу для того, чтобы предложить Присцилле свадьбу. Разумеется, ей полагалось не просто местечко в гарем. Нет, это самое тёплое местечко… каким-то образом хитрец прознал про то, что у Присциллы были связи с принцессой, так что, его четыре телохранительницы-наложницы уделяли особое внимание соблазнению Присциллы. К удивлению девушки, ей на помощь пришли отец, отчего-то отказавшийся от такой перспективы, да… отвергнутый не так давно Россомаха… в смысле фон Ричмонд. Он вёл себя довольно вызывающе с Воландемортом и… - А мне плевать, какой силы ты маг, - фон Ричмонд вызывающе постучал себя кулаком в грудь. – да я тебя голыми руками порву! И… и ведь, технически, мог порвать. Ведь фон Ричмон был… затупленным. Самюэль-то, конечно, тоже пытался подавать голос, да вот только, кто он против богоподобного мага? Никто. Тем не менее, атаку удалось отбить, и Воландеморт перешёл в режим длительной осады, штурмуя Присциллу комплементами и обещаниями красивой жизни. Да, и подарками. От волнения Присцилла… снова слегла! Конечно, Воландеморт хотел ей помочь с лечением, однако девушку, почему-то, разбили слёзы, и она, буквально, кричала, чтобы к ней не пускали этого козлобородого! В общем, даже если бы Фарнеза её не предупредила, Присцилла бы всё равно не пошла на то тупое мероприятие. Зато она смогла не пустить родителей и сестёр, так что, когда прогремел взрыв, напичкавший Володю – как он только выжил? – осколками, она была далеко. И даже слегка жалела, что не стала свидетелем того зрелища. В общем, благо, Воландеморту стало на некоторое время не до неё. А Присцилла всё равно ещё месяц только и могла, что по очереди принимать у себя в гостях Несана, выполняющего всевозможные тайные поручения, отца, весьма заботливого Самюэля, которые всегда заявлялся с новым букетом цветов и даже раздобыл для девушки мяса тролля. Оно было нереально жёстким, даже после работы повара, но, всё же, это ради здоровья… ну и ещё, фон Ричмонд пытался прорваться… А затем Боско разбил к чертям сухопутный корабль и начал делать танк. Что до Фауста… официально это был просто сильный маг, как и отец Присциллы… вот только, благодаря Сэму девушке удалось «поднадавить» на проводившего экзамен мага и… - Как ты догадалась?! – с ходу спросил Самюэль, быстрым шагом заходя в комнату Присси. – Он… он… он богоподобный!!! Ческа, услышав такой вопрос Сэма, попросту напомнила ему, что тот имеет дело с беззвучной. Франчесска, кстати, мало встречалась с ухажёрами. Она считала, что нужна сестре, которая вечно забывает о своём слабом здоровье. Кстати, во время одной из таких посиделок наедине, Франчесска задала Присцилле вопрос… - Вы что… и правда… с принцессой… ну… - она покраснела. – Любовницы? В голове Чески не очень укладывалось, что любовниками могут быть не только мужчина и женщина. Кое-как, но в этом году им удалось добиться результатов в расследовании. Культ. Культ, действовавший на территории Панги. Он… он занимался воровством магии. Присцилла была уверена. Это точно так! Они воруют магию. У любого, у кого есть хоть частичка магии. И вот тут была одна особенность. Дело в том, что магов в мире меньше, чем владеющих магическим даром. И именно таким образом культ уходил от глаз местного недоразвитого следствия. Они выбирали низкородных, тестировали их на магию своими силами и проводили ритуал. Это маги все посчитаны. А вот не маги… ну пропал и пропал. Времена нынче тяжёлые. В конце концов, многие пропажи просто берут и списывают на чудовищ, которые в последнее время разбушевались. Или на диких фералкинов. Самюэлю даже удалось с его командой накрыть одну ветку культа… ну, как ветку. Небольшую группку из пятнадцати долбанутых фанатиков. И все они были либо людьми, либо демонинами. И все они были… ну… короче, конченными. Психопаты, в общем. Шизики! Удобная паства, от которой сложно чего-то добиться. Даже пытками, которые местное следствие умело применять. А затем случился конец года, и Присцилла аж подавилась новостями. Нет, ей было не важно, что там какая-то обиженная дворянка избили своего мужа. Может быть, и заслужил, но… у неё дочь была богоподобная. Демонкинша. В Панге на данный момент находилось трое богоподобных. И осознание этого… ну да, вы поняли. Снова обморок. Благо, рядом был Самюэль и он подхватил падающую Присси на руки, так что, ей просто нужно было посидеть пару минут на кресле, чтобы прийти в себя. Однако, обморок был полезным. В нём было чередное видение. Дело в том, что тёмные боги специально наводили смуту, отводя от себя подозрения. То есть, самые очевидные варианты были ложными. Надо было искать неочевидные.
|
|
|
-
Ага, миновал он вниманием, как же xD
-
Эй, рыцарь, ну не будь таким ни-рыба-ни-мясо, а? По хорошему просится минус, но аванса ради пусть будет плюс. Шо это за мужик, что за него девчонки все делают, втч мир спасают а он стоит столбом?
|
|
На этот раз опускать взгляд, стремясь уйти от проблем, чтобы только не трогали, Риолка не стала. Семья в безопасности. Об отце всё же пожалуй стоит навести справки, чтобы проконтролировать. Отвечает она только за себя, а уж ей рисковать не привыкать. И пусть ей всего лишь четырнадцать лет, но за спиной у неё прожитая жить, забывать которую она не собиралась. Это было бы неразумно, да и не хотелось забывать себя. Так что перед родителями мужа она сидела спокойно, не реагируя на оскорбления. В конце концов, она знала, на что шла. Сложив на коленях руки, положив ладошку на ладошку, она смотрела на них с лёгкой улыбкой безгрешного ангела. — Я знаю, — произнесла она спокойно, слегка кивнув свёкру. — Хоть вы мне и не рады, но мы теперь - одна семья. А вредить семье, не смотря ни на что, я не позволю никому. Семья должна быль сильной перед внешним врагом, — и было что-то в словах Риолки такое, дававшее понять, что, не смотря на разногласия, которых наверняка не избежать между ней и де Бригами, посторонних это не касается. Влюблённость мужа она старательно поддерживала, не давая чувствам остыть. Хорошо, что он ещё молод, нужна будет старательно следить за его отношением. Если вдруг со временем чувства его и охладеют, но уважать и считаться с ней он должен будет и тогда. Он - будущий офицер, пусть играет с солдатами. Остальное будет держать в руках она. Свадьба оказалась... тяжёлым испытанием. Риолке пришлось приложить не мало усилий, чтобы удержаться на должном уровни. Что же до разных непристойных предложений... О, что вы, откуда скромной священнице знать о том. Увы, она она не так многоопытна как уважаемый господин. Оскорбление? Нет, как вы могли подумать, я лишь высказываю собственные наблюдения, к сожалению у меня мало опыта в светских мероприятиях. И тому подобное и в том же роде. Когда-то промолчать, когда-то ответить. Зависит от ситуации. Поблагодарив свекровь на амулет, Риолка, скромно улыбнувшись, попросила дать несколько уроков словесности. Поделиться знаниями о родах, что столь невзлюбили де Бригов. Что представляют из себя, на что живут. Возможно ей своим скромным взглядом удастся найти способы несколько улучшить благосостояние де Бригов, возможно даже в смежных отраслях с сими не воспитанными родами. Что вас терять? По крайней мере буду в курсе сих персон. Со свекровью она вообще старалась наладить отношения, приглядываясь к тому, чем и как она живёт. Возможно при случае опыт её прошлой жизни позволит что-то подсказать, завоевав тем самым расположение. Собственные позиции, в вернее позиции её с муже надо укреплять. Амулет она, кстати, с собой носила всегда. Во избежание. Деннису Риолка старалась не жаловаться. Ничего, словесное она потерпит оскорбление, а заодно и в ответах потренируется. Будущего мужа она успокаивала. Ну подумай, разве можно назвать достойными людей, что не гнушаются оскорблять юную девушку и служительницу божью? Разве так ведут себя достойные люди. И я безмерна рада, что ты у меня другой, достойный, любимый и самый лучший. После же его поражения на дуэли, она признательно поблагодарила его наедине за такое заступничество и аккуратно направила на то, чтобы выучиться и доказать в будущим другим делом, на что он способен. Это же поражение пусть послужит ему стимулом и опытом, который, как известно, не заменит никакая теория. В общем Риолка старательно поддерживала его на воинском поприще, раз уж интриговать он не любит и вообще легко поддаются, то пусть хоть на воинском поприще добьётся успеха, дабы не стать в будущем рохлей. Уж направлять его она будет. Цех она на производство тех самых телег и повозок и перевела... в основном. Кареты она тоже оставила, но именно уже по индивидуальному заказу. Про рессоры вспомнила, обстановку внутреннюю - бар там встроенный и прочее. Украшения разные. В общем постаралась как могла, дабы привлечь клиентов богатых. О долге она пообещала не вспоминать, пока те будут отдавать ей определённый процент от прибыли, а также будут просто делиться слухами и мыслями. К примеру о том, какие предприятия в городе есть и как у них дела? Что за производство там и как осуществляется? О чём просто люди говорят? Риолка надеялась, что ей удастся выловить информацию, которую можно будет в будущем использовать. Для влияния ли, для получения ли прибыли. Зависит от информации. Если дела хорошо пойдут - то можно чуть расшириться. Но о том думать потом будет, сперва надо посмотреть, как пойдёт. В семинарии она тоже стала аккуратно наводить мосты, наблюдая за реакцией собеседников. Кого чем заинтересовать и привлечь можно, подцепить. Что ни говори, а будущие священники - это сила, ещё один столп власти. И пусть сама она до вершин не доберётся, но попробовать стать чёрным кардиналом можно. Главное быть очень осторожной и понять, насколько это возможно. А слабости... они у всех есть. Выслушать, подсказать, зацепить. Нужно вырабатывать привязанность и влияние. Что же до факультетов, то девушке хотелось всего и сразу. Как ни странно, но на боевой факультет она рваться не стала. Нет, оно конечно помогло бы пожалуй поуважительнее с ней другим обращаться... или нет. Как бы ни было печально, но боевой маг, ни на что не способный без амулетов - это смешно. Амулетами она и так запастись постарается, благо теперь возможность позволяет, надо будет мужу кстати на защитный намекнуть. А так, после некоторых раздумий, выбор она свой остановила на монстрологии. Не самый приятный и безопасный, но позволит развеяться... а ещё Риолка была намерена научиться использовать магических тварей в своих целях. Не плохо было бы найти таких, юных или детёнышей, которых можно приручить. Или узнать, можно ли привить магические возможности простым животным. А некоторых может и для мести использовать удастся. Ведь нападение магической твари это несомненно непредсказуемое и печальное событие! Да и разобраться в них будет интересно, какие они тут и откуда появилось. Но всё же приручить бы, может селекция сработает... она очень постарается. Нужно только набраться терпения. Чего Риолке не хватало, так это родных. Увы, но пожалуй только муж и готов был всегда подставить плечо. Но он ещё слишком юн и наивен, как бы это ни было странно. А мать с детьми она втягивать во всё это не стала. Не её это, пусть живёт спокойно вдали от интриг. А что будет дальше - покажет время. Надо кстати получше познакомиться с Фарнезой, всё же она её будущая духовница. Это тоже можно использовать для укрепления своего положения. Да и просто любопытно пообщаться и лучше понять её. В прошлый раз ей было не до того.
|
Знаете, в чём важное отличие шаманов от священников? Шаманы отлично понимают важно наглядности. Так что, в качестве ответа Регина услышала не слова. Её дед просто взял её с собой в какой-то поход. Кстати, спрашивать у него что-то о цели похода было бессмысленно. На все вопросы он отвечал просто “увидишь”. Так они и шли. Благо, поход занимал не несколько дней. Всего два часа в одну сторону. Два часа, которые могли бы занимать и меньше времени, если бы дед не был бы столь степенным в каждом своём движении. И вот, два часа прошли и Регина, сидя за кустами, могла изучить быть местных цивилизованных людей. Простая деревушка, в которой даже форта не было. Поле, коровки… вот чистой воды средневековье её родного мира. - Выйди. Попроси у детей позвать кого-нибудь старшего, - указал он на играющих в мячик детишек. Регина уже начала догадываться, что будет. Она вышла… слова “зверьё”, “похитительница детей”, “волчья шлюха” и “проклятая кровь” звучали очень громко. Но, вместе со словами летели и камни. Да что там камни? Старший из местных мальчишек, чтобы показать свою удаль, достал из-за пояса нож, ловко перехватил его за лезвие и метнул в Регину. Девочка увернулась, конечно, но… в этот момент она поняла многое. Нет, не то, что ей говорил дед. Она поняла, НАСКОЛЬКО она сильней этих детей. У них в племени был такой обычай “танец смерти”. Во время танца осуждённый на смерть выходил на поляну и начинал танцевать, пока по нему стреляли из лука. Если он дотанцовывал до конца положенное ему по приговору количество раз, тогда он искупил свою вину перед богом. Нет, не перед тем богом, которому поклоняются люди. А перед “Омниссией”. Создателем расы фералкинов. Богом-человеком, который после смерти занял положенное место среди духов. Регина, стоя перед этими детьми, ощущала себя танцующей танец смерти. только этот танец был полегче. Она поспешила вернуться к деду, чтобы услышать ту фразу, которую он должен был сказать, после того, как подкрепит её наглядной демонстрацией. - Животное не может ничего требовать у человека. Животное может либо забрать это у человека силой, либо стать домашней зверушкой. В мире есть те, кто променял свободу и гордость на сытую жизнь цепного пса. Но ты не из такого племени. Корни конфликта, в котором участвовала Регина, были глубже, чем ей казалось. Их племя было не настолько важным, чтобы люди из дворянских родов пошли на переговоры. Да что там… они для местных были всего лишь разбойниками, которым светит плаха. С такими не договариваются. Таких ловят и убивают. И племя Регины отвечало тем же. Так или иначе, семья приняла решение, что советы духов Регины намекают на то, что племя не выстоит, если не снимется со стоянки сейчас, поэтому они двинулись глубже в лес и выше в горы. Туда, куда они уходили каждую зиму… другой вопрос, что в этот раз Регине стало доступно то, что не было доступно раньше - совет племён. Девочка выступила на совете племён, чтобы передать другим вождям и шаманам то, что сказали духи. Как оказалось… это была плохая идея. Дело в том, что разумность аргументов в племенах, во многом, определялась силой племени. А племя Регины… в общем, переживало не самые лучшие годы. Значит, аргументы были неубедительны. Когда Регина попыталась указать на то, что подобный подход, в общем-то, неразумен… ей ответил Кларион, вождь одного из сильнейших племён. - Если твои духи столь мудры и благосклонны к тебе… почему твоему племени так плохо живётся, Регина? Может, потому, что либо это духи не самых мудрых фералкинов, либо, на самом деле, они вас ненавидят. Там же, в их зимней лёжке, в которой Регине впервые в жизни довелось попробовать человеческой плоти, так как кормить иных из пленниц стало слишком накладно, регина узнала, что в этом году… принц пангийский… женился… на… фералкинше! Разумеется, эта фералкинша была не такая, как Регина. Она не родилась в племени. Она родилась в семье дворянина, и имела титул. Однако теперь это была не просто фералкинша Фарнеза, а Фарнеза Пангийская. Как сказал один из молодых шаманов, насмехаясь над Региной “вот, кому действительно, благоволят духи”. Фарнезе, действительно, благоволили духи. А что до Регины? Ей принц не светил, хотя в паре соседних государств и были принцы подходящего возраста. Лучшим, на что могла рассчитывать Регина, был вождь какого-нибудь племени, причём, судя по всему, не самого сильного, потому как вожди сильных племён водят носами, глядя на других женщин, как миллиардеры в борделях. Впрочем, а как иначе, если в сильных племенах было до семидесяти воинов, в то время, как в племени регины, в принципе, было сорок человек, включая женщин и детей, которых, разумеется, было большинство. Хотя, не всё было потеряно. Женщины, подобные Регине, среди фералкинов, имели больше прав, чем иные фемминистки в XXI веке. К примеру, племени Лихополья, где было сорок воинов, и шестьдесят лошадей, должность “вождь” была номинальной, так как руководила всем племенем красивая и сильная шаманка, имевшая гарем из семи сильнейших и красивейших мужчин. Вот с ТАКОЙ начали бы считаться. Что в на совете племён, что дворяне. Быть может, если бы и Регина стала бы ТАКОЙ, то она смогла бы объединить все племена воедино, и обратиться к дворянам? Но это не так просто. Даже сейчас, Регине, чтобы поднять положение своего племени, нужно было совершить какое-нибудь чудо. например, каким-то образом, суметь договориться… ну, хотя бы, с шерифом их земель, а ещё лучше, как-нибудь прорватсья к какому-нибудь мелкому дворянину. В противном случае… в противном случае, что племени, что ей самой, уготовано место где-то на дне существования.
|
Нарьяна посмотрела на часы “в углу экрана”. Всё же, дополненная реальность - это удобно, и именно, как дополненную реальность она воспринимала информацию, поступающую с внешних устройств. Забавно, что, хоть дополненная реальность и дешевле, да выгодней голограмм, именно голографические интерфейсы и прижились в мире. Всему виной всякие дедушки с бабушками, и прочие лица старше двадцати пяти, что со скрипом принимают инновации и до сих пор пользуются кнопочными телефонами. Ни один производитель или рекламодатель не откажется от части публики, и если меню в ресторане будет именно дополненной реальности, а не голографическим, кое-кто не сможет пользоваться его фишками. А ведь интерактивное голографическое меню - это удобно. Когда человек, заказывающий еду, понятия не имеет, что скрывается за названием… чаще всего, он не заказывает это. Рестораны стали доступнее чисто психологически. Это важно… Что ещё важно - так это устранить мешающие плану факторы. Тайя Рокиа, к примеру, устранена. Вряд ли она справится в Аду быстрее, чем за шесть часов. А раз так, она не будет мешать своими попытками спасения. Разумеется, можно было бы считать, что Тайя вернётся из Ада по зову Брайса, но… зная её, она вполне может порвать саму суть реальности, если посчитает это нужным. Не стоит этот потенциал так рано показывать врагу. Пусть лучше он останется неизвестным ни потенциальным противникам, ни самой Тайе, пока не придёт время. А, значит, всё должно идти так, как идёт. ЗШН должна прекратить своё существование раньше, чем пройдёт шесть часов с момента начала Восхода. Все должны считать, что школа побеждена и разрушена. Никто не должен знать про запущенную в сеть программу “Предсказатель”, являющуюся, по сути, наиболее приближенной к концепции “ИИ” системой… нейронные сети? Ха! Зачем нужны нейронные сети, если можно пользоваться тем, что народ так сильно охраняет? Тропический лес. Вот они, нейронные сети Нарьяны, на которых она базировала свой проект “Предсказатель”. Нужно будет оставить тайе приятное прощальное послание. Осознание того, что именно её проект позволил сохранить в мире самые рациональные части Нарьяны, должно поднять ей настроение. Иначе девочка может совершить и какую-нибудь глупость… Что с остальными? Эйхт подготовил проект эвакуации мальков. Раньше, чем в два часа ночи он не должен понадобиться, но уже в три часа у ЗШН ТОЧНО что-то пойдёт не по плану. Если они не облажаются сами, тогда один важный инсайдер в японском правительстве им поможет. Благо, школьники давно поняли, что лучшее, что они умеют - это импровизировать. Да и, с их скоростью работы к трём часам ночи им, максимум, надо будет доделать одно-два дела и свалить в закат. Они это смогут сделать, даже будучи полностью отрезанными друг от друга… чего уже никогда не случится. В любом случае, в три часа ночи Япония должна узнать, что ЗШН ломает их важнейшую систему антитеррористической защиты, инсайдер их накрутит и, самое позднее, к четырём часам они перейдут в наступление с целью уничтожить ЗШН физически. Благо, фон Рейлис подготовила убежища для всех школьников. Сказывалось её террористическое прошлое. К шести ноль ноль школа перестанет существовать. Богательнике разъедутся по своим домам, включая и Кирию Сольхильд, которая займёт важное место в диктатуре одного преступного синдиката. Великобритания же использует шанс, чтобы полностью перевербовать О’Доэрти, а носители демократии погрызутся с русским медведем за право содержать Годлайк в своих казематах… но погрызться им не даст SCP, которым Годлайк будет передана уже во время эвакуации. Фонд будет играть роль подставного бабайки, который будет укрывать фальшивую дочь Нарьяны, даже не догадываясь, что настоящей является О’Доэрти. Гениев, естественно, “помурыжат”, но устранять не будут.. Их знания очень важны. Государства будут радостно использовать “блудных детей”, стремительно наращивая потенциал сигма-защиты. Именно что защиты, так как наращиванию атакующего потенциала будут мешать союзники школы, имеющие вес в мировых правительствах: будет запущена программа сигма-сдерживания, цель которой будет усложнить террористам доступ к самым опасным сигма-технологиям. Если технология запрещена, можно будет использовать демократизатор просто по факту её наличия. Тем более, что Эдуардес внесёт кое-какие правки в свой лунный проект. Этому миру нужна “дозорная башня”. Сложность использования “Всевидящего ока” и “Ультиматума” играет хорошую роль: мало кто вообще поймёт, что это такое, и как оно в принципе МОЖЕТ работать, не говоря о том, чтобы разобраться. Таким образом, на деньги правительств мира будет построена та самая лунная база, которая будет, помимо всего прочего, выполнять роль спящего Ультиматума. На всякий случай, который рано или поздно случится. Когда ты NI… умирать не страшно. Многие чисто животные инстинкты умирают после сигмафикации. Нарьяне удавалось поддерживать иллюзию эмоциональности, просто строя из себя странного человека. Большинство на это покупаются. За это стоит сказать “спасибо” профессору Дамблдору, столь вовремя популяризировавшему тот образ директора магической школы, которого придерживался ещё пан Клякса. “Странный чудак-директор, делающий вид, что он глупее, чем есть на самом деле.” Однако, как говорил пан Клякса… “любой сказке приходит конец”. Да и сам Дамблдор умер, дабы Гарри мог победить Воландеморта… так и Нарьяне… пора исчезнуть. Это не её история. Не она главный герой. Она “мудрый наставник”. А мудрые наставники всегда умирают прежде, чем закончится история.
|
Регина поняла, какую подлянку подсунула ей судьба. Жить насилием - не лучший вариант для её желаний. Как, спрашивает, мир посмотреть, себя показать, когда за твою голову запросто заплатят в любом местном замке? Нужно было то-то делать. Нужно было хотя бы сменить поле деятельности, так сказать. Однажды она отловила своего дедушку наедине, и начала взволнованным тоном увещевать его. Регина говорила, что духи дали ей очень странные указания, которые она побоялась озвучить при всех. Поэтому пусть лучше она расскажет деду, а он уже сам решает, делать ли так, как они сказали. Регина говорила, что духи недовольны тем, что племя собирает урожай чужой крови. Слишком много врагов, слишком мало друзей, говорили ей духи. Племя не выживет - оно уже на краю гибели, и если сделает неверный шаг, то погибнет бесповоротно. Регина говорила, нужно изменить суть жизни племени. Нужно вернуть себе земли и города. Но для этого придётся говорить с людьми. Люди сейчас страдают от набегов. Они не знают, что продолжать набеги племени сложно. Нужно послать к ним переговорщиков. Племя предложит людям мир - и людям будет проще, и они согласятся. Племя будет обрабатывать землю и жить этим, и платить людям налог. Это выгодно всем, и все должны согласиться. Чтобы мужчины не потеряли силу без набегов, они будут служить воинами людским лордам, и это те начнут ценить и уважать наш народ. Но это дело долгих лет - отношение не изменишь сразу. Сперва стоит найти лучшее место - поскольку в этом месте люди уже слишком злы и скорее пойдут на уничтожение племени, чем на мир. Следует найти лордов подобрее. И следует предоставить гарантии. Регина говорила, духи велели ей стать этой гарантией. Племя должно научить её всему, чему только можно, чтобы она была полезной женщиной. После этого она пойдёт с переговорщиками и станет заложницей - и это будут гарантии для людей. Чтобы же и племени это пошло на пользу, нужно требовать у людей обручения Регины с каким-нибудь человеческим дворянским ребёнком подходящего возраста. Конечно, они не предложат никого серьёзного - но и даже младший сын без надежды на наследство - это уже по меньшей мере дворянская кровь, и духи потом подскажут Регине как правильно воспользоваться положением мужа. Но переговорщик должен быть красноречив, как ангел, чтобы это дело выгорело. Зато если выгорит - племя навсегда распрощается с бедами войны и неуверенностью в будущем. После этого откровения, девочка смущённо замолкла. Она добавила, что теперь духи ничего не советуют, а только спорят. Одни говорят, что племя послушает их, другие - что вождь не сможет объяснить таких сложных схем не сведущему в политике племени, а третьи - что племя послушает их, но не сможет договориться с людьми. Но все согласны, что это самый лучший план. В худшем случае племя потеряет год времени, переговорщика и одну заложницу.
|
Первые ночи в новом мире, в новом доме, в новой семье, да чёрт возьми, в новом теле! Они были жутко беспокойными. Бессонными. Нервными. Ян то засыпал, то резко просыпался по среди ночи. Ему всё чудилось, будто происходящее вокруг – банальный сон, бред воспалённого ума, умирающего от голода, или ран, Гальперна. В моменты редкого прояснения, уставший Ян всматривался в ночную мглу из глубин люльки. Его алые угольки глаз метались от одного угла комнаты в другой. Первые пару дней он провёл в какой-то дымке, порой, не осознавая себя и реальность происходящего. Потом он описался и понял – всё реальность! Попробуй не поверь, когда и мокро, и липки, и холодит ещё жутко, кто додумался оставить в той комнате окно не закрытым?! Таких родителей нужно родительских прав решать. Ну, по крайней мере, когда эти самые права появятся. Почему-то в головке у переродившегося встал образ одного из дико разрекламированных шоу по телеку, где дети и родители орут друг на друга, обвиняя во всех грехах человечества, а где-то рядом ходит опрятный такой ведущий, сто процентов – чёртов уклонист, который еще больше масла в огонь подливает. В средневековье, таким, вряд ли заинтересуются, тут скорее турниры всем подавай, всякие магические дуэли, казни… бои без правил, кстати, тоже вариант. Нет, ну а что? Наверняка где-то да есть такое, и на этом самом можно нажиться, если знать куда, а точнее в кого вложиться. Так и не окончив мысль, Ян поставил себе зарубочку в памяти и уснул.
Когда мужчине, точнее, теперь уже малышке, становилось скучно в голову закрадывались беспокойные мыслишки. Его отец и мать, не эти перхающие вокруг дитятки рогатые ребята, а те, его «первые» мам и папа, те кто растил его, воспитывал… они помянут его? Вспомнят о нём добрым словом? Узнают ли они вообще о его смерти, или как и других жертв массовых чисток его зачислят без вести пропавшим, чтоб кормить родственников ложной надеждой? А его братья? Они вообще задумаются о том, что был у них такой родственник, Ян? Посетят ли они его могилу? Переборет в себе глупую неприязнь и мальчишеские обиды? Да есть ли вообще где-то в мире, том мире, его могила?! О семье ему всё чаще напоминало окружение. Сильнее всех это чувство дежавю вызывал Рубеус. Забитый и потрёпанный жизнью паренёк. Тихоня, таких стоит опасаться, потому что в конечно итоге такие «либо взрываются, либо вскрываются». По ребячески похихикав над своим мрачным каламбурчиком с родины, Ян решил подумать над проблемами насущными.
Во-первых, его проблемой было то, что Ян теперь – Крещенда. Точнее, нет, не так. Он теперь – «миленькая» Крещенда. И то что он «миленькая малышка» понял мужчина не только со слов своих добродушных родственников, носящихся с ребятёнком аки с королевской реликвией. Это напрягало мужика не на шутку. Это сейчас он «миленькая», а подрастёт лет на десять-двенадцать, начнётся пубертат, и из «миленькой» он станет «очень даже хорошенькой девочкой», а потом ещё через пару лет он станет «обворожительной юной леди». Не то чтобы Ян был против «обворожительных юных леди», нет, он очень даже был за, не против был бы и познакомиться с парочкой таких лядей, но когда на их место ставят его – это как минимум не приятно. А как максимум – привлекает к себе внимание кучи олухов и их родителей. Ян молился всем богам, каких только помнил, а каких не помнил – придумывал, чтобы избежать этого. Ну, вот не лежало сердце его к мальчикам, хоть убей, хотя, считал себя до этого доктор более чем толерантным к подобным вопросам.
Во-вторых, это его положение и образование. Первое – это его нынешнее положение, а точнее, то, что он родился дочерью. Из своих воспоминаний о средневековье родного мира, Ян знал что женщины редко становились наследниками рода, и редко перенимали у родителей их дело жизни. Так что, даже если Ян вырежет всех родичей кроме себя, ему вряд ли передадут бразды правления над магазинчиком отца. Был то, кстати, магазин всяких магических безделушек. Вы спросите: «Эм, что-что, простите, магических?..», и да, вы будете в своём праве удивиться, как это сделала Крещенда, поняв что в новых реалиях есть магия. Магия. МАГИЯ! Детские глупые мечты стать Гарри Поттером вновь ожили в сердце Яна, и он ещё раз посмеялся над мыслью о смерти всех своих родственников. Второе – это образование, и его получение в новом мире. Он не знал как с ним обстоят дела в новом мире, но, от чего-то догадывался, что как и в прошлом – раз на раз не приходится. Ян не знал окружающий мир, и это удручало его ещё сильнее. Нужно было с этим что-то делать. И самое главное – не привлекать к себе внимание. Не верилось, от чего-то, вновь вернувшемуся к жизни, что он один такой «избранный» в новом мире. Не стоит сильно светиться, если не уверен, что всё сделанное сойдёт тебе с рук…
Свои дни Крещенда проводила как и все обычные дети. Постоянно придумывала себе новые игры, пытаясь втянуть в них Рубеуса, мать, и других оказавшихся некстати рядом людей. Была Крещенда девочкой крайне энергичной, любознательной, шустрой, в основном из-за того, что Ян пытался узнать о новом мире всё, что только мог. Сколько длиться год? Сколько в нём месяцев или же сезонов? Сколько они в свою очередь длятся? Сколько длиться день, сколько в нём часов? Как называется мир? «А как называется эта штука? А та? А вот эта?»- вопросы сыпались из уст девчонки один за другим, как только он стал более или менее понимать окружающих, да и сам стал говорить хоть чуть-чуть. Крещенда стремилась делать всё так быстро, как могла. Сначала быстро ползать и впитывать в себя знание, потом быстро ходить, потом бегать как обезумевшая по всей квартире. Крещенда старалась поладить с каждым членом своей семьи, разузнать в какой он обстановке находиться. Чуть позже, став немногим старше, Крещенда попросила у родителей то, чем она могла бы рисовать. Неожиданно для себя, Ян испугался растерять все свои навыки и знания, и решил зарисовать всё, что помнил, куда-нибудь. Строение человеческого тела, сердца, лёгких, все 206 кости человеческого тела. И многое иное. Порой по ночам он старался говорить на родном языке и на латыни, чтобы не забыть, кем был, и что он умел.
Ян так же решил заняться свои физическим развитием с ранних лет – он стал делать по утрам зарядку, как бы глупо то не выглядело и не было. Его детское, девчачье тело не могло выжать из себя и сотой доли бывшей силы Гальперна, но тот не унывал. Но всё же, было нечто, к чему тянуло его больше всего. Магия. Свой любопытный носик девчушка чувала в работу своего отца и старшего брата каждый раз, когда представлялся шанс. Он заливал их вопросами о том, что они делают. Вопросами о магии. Особенно часто говорила девочка, что мечтает сама таким вот интересным делом заняться, и стать волшебницей! Самой настоящей! Говорила она это часто, но не навязчиво, чтоб не раздражать родителя.
|
Война... что это вообще за мир? Точнее, время? Грабеж... от норм морали двадцать первого века Боско не избавился и не собирался. Да, может, странно, и попахивает донкихотством, но... он этого держался, как и данного еще там слова насчет алкоголя. Здесь он это объяснил просто - использовав тот давний случай с инструментами, когда пытался понять, кому это все могло быть выгодно и кому были те резцы нужны, - он просто говорил что дал клятву или обет не принимать спиртное. много кем после такого считали - тогда он пытался работать превентивно. А сейчас... ... когда одна че... ох... Бьяку... причем в такой период... Что в кровь местным тифлингам подмешали или это так просто совпало? Парень был просто в шоке. Это был совсем не тот возраст... хоть все остальные считали иначе. А... ох... и что с одной рогатой делать? Конечно, местные взрослели несколько быстрее (живи быстро - умри так же), но... в общем, зацепилось и все тут! Такой выход... об этом Боско зарекся думать, просто ожидая взросления. И того момента, когда ему удастся освободить месяц или две недели! Об этом парень предпочитал говорить, что у него становится "будто все серым перед глазами". Да, он пытался выбить себе отпуск. Краткий... хотя бы. И не влезать при этом в армию с ее "грабить". Дальше Боско планировал освоить что-то мирное и, возможно, управляться с металлами, но это потом. Конечно, если на страну нападут, то отсиживаться Артем не собирался, но участвовать в завоевательных походах? Мораль говорила против. А что о серости... дома помогали книги и... тот злосчастный квадроцикл. Нет, четырехколесный верный друг не был виноват в своем весе и некачественном материале досок того моста... Заезды начали вспоминаться ну очень неожиданно. И привели к идейкам... К тому времени Боско очень хорошо управлялся с ветром и наловчился пускать змея. После... пришла немного бредовая идея. Если его увеличить раз в несколько... то с маленькой тележкой получился бы некий аналог утерянного друга. Главное, быть аккуратным и провернуть это все. А что смотреть... да на фоне многих он будет безобидным чудаком. Другим вариантом были бы водные лыжи, но до ближайшего озера... да и не слишком безопасные районы. В общем, скука как-то стимулировала воображение... или запрятанный где-то в мозге отдел дураковалятельства. Конечно, кое-что фералкин удерживал - и он всегда старался не мешать никому при попытке "поездок". Да и на колесницы стал заглядываться... если бы они были. А о прочем... про руку и сердце... парень не был готов. Но на разговоре пообещал, что к в четырнадцать он об этом всерьез подумает. А пока... он пытался как-то разобраться со своим состоянием. Даже частично использовал... что ж, медитации его научили, как и молитвам, хотя попыткам стихотворства (это было исключительно для себя - света это никогда не увидит) он доверял больше. Как и... в какой момент он попытался состряпать историю про лабиринт... это был всего лишь набросок на родном языке, но через какое-то время история Странника в Зеленом с пятью концовками и непоследовательным перешагиванием страниц (с пятой на двенадцатую и прочие кульбиты) приобрела местный язык. Это была одна из так называемых интерактивных книг... возможно, самая первая в этом мире. Парень честно пытался ее разнообразить не только этим, но и описанием и составил предисловие "как это читать". Ни к чему это не относилось, про героя было известно, что он носит исключительно зеленое (Артем постарался избежать всех возможных состыковок с злыми мифами, сделав героя "безликим")и хочет пройти странный лабиринт. Путей было несколько, а концовки... что ж, Странник как-то говорил в тексте на начальных страницах, что Лабиринт не просто препятствие, но в нем что-то хранится. Текст так же сделал парочку отсылок к небезызвестной "Алисе в Стране Чудес", откуда потом брал идеи. Кое-какие встреченные персонажи и пара ситуаций были примерно оттуда, хотя и немного изменились под местного читателя. Броско не надеялся этим прославиться... даже не слишком пытался этим... сделать этому обложку и прочее, приличествующее книге. Хотя...если бы это было хоть кому-то интересно... возражений не было. Как и с попытками... но сам Броско был бы очень удивлен.
|
|
|
В реальность всего происходящего Илья поверил практически сразу, как только под ним образовалась первая мокрая пеленка, которую не сменили вовремя и он провалялся на холодной, мокрой пеленке достаточное время, что бы осознать несколько истин. Первая истина заключалась в том, что ему была дарована вторая жизнь, или может что пошло не так и вместо того, что бы его душа все забыла, он прекрасно помнит свою предыдущую жизнь? в общем не суть важно, главное, что у него была вторая жизнь. Первую то у него не получилось прожить полно и до конца, до глубокой старости, значит в этот раз он должен учесть все нюансы, и прожить жизнь не только так, как ему хочется, но еще и оставшись в живых до старости. Вторая же истина заключалась в том, что валяться на мокрой пеленке это очень мерзко, и самое худшее то - что с этим он на данный момент он сделать ничего не может. "Ну, или почти ничего", - подумал Илья и набрав по больше воздуха в легкие сделал то, что делают все малыши, когда им что-то не нравится. Он закричал - "У-а-а-а-а".
Время шло и к радости Ильи, а уже скорее Фауста, его новое тельце все больше и больше ему подчинялось, давая возможность хотя бы доползать, а потом уже соответственно и доходить до того, что ему было интересно. Но к сожалению языковой барьер стал ужаснейшей преградой на пути Ильи. Он, человек, который зарабатывал себе на жизнь головой и языком, был просто бессилен в нынешней ситуации. Первой целью которую он себе поставил, было изучение не только устного язык, но и письменности, а так же счета. Ведь это были ключи окружающему миру. Это была та основа, которая бы открыла перед ним двери этого мира, а то что он оказался в другом мире, он ни секунды не сомневался. Стоило только посмотреть на его новую мать. Она была даже лучшим примером, чем он сам. Хотя конечно смотря на нее, у Ильи нет, нет да и проскакивала грусть на лице, ведь в ином мире осталась горевать его родная мать, но время идет и некоторые сердечные раны начинают кровоточить уже намного реже, хоть и сильнее.
В обстановке, которая царила в их достаточно неплохом доме, Илья разобрался быстро. Ну а что, такие примеры были всегда и везде. Его отец скорее всего является дворянином и поэтому не афиширует свои отношения с любовницей – его матерью, но зато содержит ее, тем более уже не один год, а значит у них действительно есть какие то чувства друг к другу, что не могло не радовать. Единственное чего пока не понимал Илья, так это почему его мать не находилась при дворе. Припоминая уроки истории, да и другую общедоступную информацию, дворяне любили держать своих любовниц при себе. Ну, или как минимум они им давали возможность находиться, как это говорится «при дворе». Единственное объяснение, которое он для себя находил - он, как и его мать, не являются людьми. Он бы конечно хотел узнать по поводу этого больше. Но этот языковой барьер был для него просто настоящей мукой, не дававшей пока еще маленькому Илье добраться до хотя бы каких-то знаний.
Зато с Пуле у Ильи была достаточная возможность наладить хорошие отношения и без языка. Ведя себя как примерный ребенок, Илья старался всеми возможными способами по глубже запасть в душу этому человеку. Очень редко, когда отпрыск любовницы западал в душу фактическому «отцу». Чаще всего таких детей рассматривали как помеху, или досадную оплошность. И хоть по поведению Пуле Илья видел что тот относится к нему с душевной теплотой, Илья старался закрепить эту связь и укрепить ее, ведя себя не только как примерный ребенок в присутствии Пуле, но и стараясь прежде всего показать какой он сообразительный и насколько ему нравиться играть с Пуле, которому Илья старался улыбаться искренней детской улыбкой, честно честно так заглядывая своими глазками в глаза Пуле и показывая всем своим видом, насколько ему нравится вместе с ним играть.
Что же касается других детей – они для Ильи были дебиловаты. Да и как может быть по-другому? Ведь это просто малышня, а Илье считай уже, за сорок перевалило. Скучно было конечно ни с кем не дружить и быть как таковым изгоем, но он от этого не сильно страдал. В прошлой жизни Илья всегда предпочитал природу и одиночество шумным попойкам и веселым компаниям, хотя во время своей молодости и студенчества бывало тоже отрывался по самое не могу. Но и полностью игнорировать он это проблему не мог. Он прекрасно понимал, что это пока что все ограничивается только бранью. В будущем, он был уверен, все может ухудшиться многократно. Особенно, если Илья не сможет дать достойного отпора, когда наступит это время. Поэтому, каждый раз, когда Пуле называл его «юным воином», Илья старался надуться от гордости, сказать что то вроде «защитник», указывая на мать и показать насколько он страшный и грозный боец, в шутливой форме конечно. Ну а во время такого выступления, совершенно случайно оступиться или упасть, сесть на пятую точку и с грустным грустными глазами посмотреть на Пули, всем своим видом показывая, насколько он в этом плох и из-за этого сильно огорчен. В общем, Илья старался по максимуму использовать то обаяние, которое присуще в этом возрасте детям. И хоть Илья старался быть прилежным ребёнком, это было бы донельзя скучным, особенно если учитывать то, что он очень любил природу. Поэтому Илья как только у него была такая возможность изучал все и вся вокруг. Вначале он постарался изучить каждый закуток в доме, и сделать это по возможности в тайне, ведь объяснить, почему ребенок целый день то и делает что лазит по разнообразным комнатам, изучая их от и до, было бы очень сложно. Ну а следующим на очереди для изучения были конечно же близлежащие окрестности вокруг дома, но тут конечно возникала огромная сложность. Сам он если честно пока не решался втихомолку куда-то выбраться. Уж слишком свежи были воспоминания о медведе и последствиях его последней экспедиции. Уж лучше он пока подождет и изучит этот мир по доскональней. Второй раз умереть так рано он не хотел. Единственное, чего ему постоянно нахватало – это природы. За ней он скучал очень сильно, иногда даже проваливаясь в какую-то апатию, которая длилась день или два. Потом он конечно же брал себя в руки и все становилось как раньше, но к сожалению такие случае нет нет, да бывали.
|
Амади означает "мертворождённый". Его нарекли так потому что когда он родился, он молчал и не шевелился почти минуту. И сейчас он испытал искушение сделать то же самое. Это было странно. Вообще всё было странно. И то, что все вокруг белые, и то, что некоторые белые ещё и рогатые, и что он девочка и что он в принципе умудрился родиться во второй раз... Амади в жизни не читал фентези (и вообще мало что читал), так что с законами жанра знаком не был. Но у него было почти два года, чтобы ко привыкнуть. Младенчество... Ну, если вкраце, то это было ужасно. Быть в полном сознании, осознавать, что происходит и не иметь никакой возможность как-то вмешаться... Неужели все младенцы так себя чувствуют? Ужас. Тогда понятно, что они всё время так орут. Амади, к слову, тоже орал. Бессилие выводило из себя, так что время от времени он начинал бесцельно метаться, молотить воздух крохотными кулачками, пытаться грызть неокрепшими дёснами всех вокруг и да, изредка вопить во весь голос. Но неокрепшие детские мышцы гарантировали безопасность этих вспышек для него самого и окружения, так что единственное, чем он мог доставлять неудобства (помимо внешнего вида, но об этом позже...), это ор. Кричал, кстати, Амади редко. Он и при жизни... в прошлой жизни был не из болтливых, а тут ещё и сказать ничего толком нельзя. Так что он кричал только когда это было жизненно необходимо. Ну и ещё когда накрывало. Впрочем, уже через полгода эти "припадки" сошли на нет. Амади смирился. В конце концов, человек ко всему привыкает. Кроме того, бывший партизан решил направить энергию в более продуктивное русло: саморазвитие. У того, кто уже прошёл взросление, есть несправедливое преимущество перед нормальными младенцами. Так что Амади рос феноменально умным ребёнком. Очень быстро научился ходить, освоил мелкую моторику. Вот только с речью возникли проблемы, тут он форы дать не мог, но ничего, справился. Покрутись пару лет среди носителей, сам не захочешь, а научишься. Но когда он освоился с ногами и дошёл до зеркала, Амади пожалел, что не остался в колыбели. Вот уж действительно "пережуй корова". Многие действия окружающих приобрели в его глазах смысл. Вообще он никогда не придавал особого значения своей внешности, но тут... тут, блин, пришлось. Хотя бы из банального человеколюбия, если забыть о том, что сам себе противен. Тут уж любой застесняется. Для начала, Амади стал стараться поворачиваться к людям левым боком. Не так уж много, но хоть что-то. Потом, когда подрос настолько, чтобы мог носить какую-то одежду помимо пелёнок, стал, как мог, маскировать уродство и ей. Хорошо хоть не горбатый, а то вообще был бы Квазимодо... Амади понятия не имел, кто такой Квазимодо. Тем более что проблема у него всё равно была. Чёртова слюна. Она бесила почти так же как бытие младенцем. Чёрт с ней, со внешностью, к ней ещё можно привыкнуть, но слюна создавала вполне физические неудобства. Амади попробовал чем-то затыкать рот. Пробкой, пемзой... В конце концов остановился на заматывании рта тряпкой. Ему это даже нравилось, напоминало маски ниндзя. Уже из этих соображений он попробовал заматывать и верхнюю часть головы, в частности, глаз. Хотя это уже было совсем неудобно, обрезало обзор. Тем временем, дальше развитие застопорилось. Амади как только мог реализовывал потенциал своего ущербного тела, когда учился говорить, учился говорить уже на серьёзные "взрослые" темы, но дальше возник ряд трудностей. Трудностей в смысле в общении со взрослыми. Во-первых, Амади говорил о себе в мужском роде. Всегда. На других ему в общем-то было начхать, всё равно не переучишь (хотя он и пытался), но сам оставался верен, кхм, гендерной самоидентификации. Быть девочкой было унизительно, так хоть не будет называться девочкой. Он ещё не успел выйти из того возраста, когда к полу относишься... менее предвзято. Во-вторых, он просил называть себя Амади. Иногда даже демонстративно не откликался, когда его называли Касиморой. Это не особенно бесило и он всё-таки частично смирился с новым "погонялом", но всё равно раздражало. К слову, он даже не задумывался над тем, чтобы "не палиться" и "не косить под психа". Благо, вопросы в стиле "почему у меня есть рога, а у тебя нет" вполне нормально услышать от ребёнка. Но в двух своих позициях бывший партизан был непреклонен. Тем более что в своих глазах скорее напоминал безумного пророка, чем вырожденного урода. Последнему образу отчасти способствовала социальная составляющая жизни. Он был любознателен, крайне. Он хотел знать всё: что происходит вокруг, в какой стране они живут, чем зарабатывает Долахан, что, как и почему. Он вдавался в эти вопросы необычайно глубоко... для трёхлетнего ребёнка. Но ответить на них могла только мать. Остальные только смотрели, как на говно. Одиночество... Это было тяжело. В той, другой жизни, у него было четыре брата разных возрастов. С ними всегда можно было пообщаться, поиграть, поработать по дому, в конце концов. И вообще в деревне мальчишек хватало. А тут... Тут единственным, кто нормально к нему относился, была мать. Рогатая, но зато нормальная и с почти правильным цветом кожи. Так что её он полюбил практически как родную. С остальными было похуже. Пока он был совсем маленьким и если куда-то ходил, то только на руках мамы, было нормально. Но теперь он передвигался самостоятельно. Обычно он терпел. Просто шёл мимо, как будто ничего не случилось, изредка отвечая осуждающим взглядом. Но иногда его накрывало. Он старался сдерживаться... Нет, ни черта не старался на самом деле. Это было охренительно приятно. Но краткие вспышки гнева были скорее помутнением рассудка, чем просветлением, так что Амади стал постигать искусство медитации. К чтению он не тяготел, поэтому выстроить крепость одиночества из книг не мог. Вот и пришлось её выстраивать в глубине собственного разума. Часто можно было увидеть Рогатого ублюдка, тихо сидящего где-нибудь на травке с закрытыми глазами и замотанным лицом. Но тихая ярость от этого никуда не исчезла. Она просто перешла... в более стратегическую плоскость. Он ещё не вышел из того возраста, когда озорничать вроде как несолидно и не хочется, но теперь его розыгрыши стали более жестокими. Поймать какое-нибудь мерзкое животное и подкинуть куда-нибудь в неожиданное место, плюнуть в кашу, нассать в суп - это было нормальной практикой. Не слишком часто, никогда в одной и той же манере. Всегда выбрать правильно место и время, чтобы жертва не смогла увязать с произошедшим рогатого урода. Изредка можно попробовать что-то серьёзное: растяжка в коридоре, упавший откуда-то кирпич. Ведомый ненавистью, Амади разил с осторожностью и беспощадностью истинного хищника. Он и в новом мире стал партизаном. Подобного внимания не избегал даже драгоценный папаша, хотя с ним Амади действовал не в пример осторожнее. В частности, его миновали проказы, связанные с откровенным членовредительством. Однако, стоит отметить, что он так никого и не убил. Даже когда вступал в открытую схватку, ведомый гневом. Кое-кто ломал руки и ноги, многие получали синяки или порезы, но грань жизни не пересёк никто. А всё потому что ненависть бывшего пса гражданской войны была направлена не на них, а на отца. За то, что он делал с матерью. За то, что он больше всех презирал первенца. За то, что он такой мудак, в конце концов. И чем больше Амади это осознавал, тем спокойнее становился. Вскоре челядь смогла спать спокойно. Амади перестало это всё волновать. Он больше времени стал уделять медитации. И, раз уж освободилось время, физическим упражнениям. Он никогда особо этим не увлекался, но раз уж начал с малых лет развивать организм, чего тормозить-то? И тут на сцену вышел появился сводный брат. Нет, в целом наличие у него брата и сестры Амади не трогало, тем более, что сестрице всего два года. У него и раньше родственников хватало. А с этими даже поговорить пока не о чем, хотя он и старался околачиваться поблизости на случай, если они тоже окажутся такими же "одарёнными". Ну или просто чтобы хоть за человека считали. На всякие манипулятивные многоходовки Амади был не способен, так пусть хоть знают, что у них тут есть сестра-брат, на лицо ужасная, но добрая внутри. Однако, даже такому неискушённому в интригах африканцу с рождением брата и объявлением его наследником, стало понятно, что дело пахнет жареным. Поэтому он пошёл к единственному человеку, к которому мог прийти со своими проблемами. К матери. В смысле, просто подошёл к ней, когда она была одна и прямо спросил, как правильно убить отца. Или хотя бы брата.
|
|
- Ты ведь понимаешь что это не развлекательный полёт? – отец тогда был холоден и пожалуй даже излишне строг, какие-то там проблемы у него образовались на горизонте (то ли порцию компромата на него вылили в сеть, то ли кто-то из бывших подчиненных с журналистами разговорился, вдохновенно поведав публике о звездолётчике Юрии Светлове и его грешках), потому и разговаривал будущий адмирал жёстко. Будто не с дочерью разговаривал, а с проштрафившимся подчинённым.
Рубил фразы словно топором. Кромсал буквы прямо-таки без пощады, нашинковывая слова как морковку на очень острой тёрке.
- Ты направляешься на звездолёт не для того чтобы прохлаждаться, Май. Не для того чтобы заниматься глупостями или чем ты там обычно любишь заниматься. В этот полёт вложено очень много сил, - отцовская перьевая ручка «Паркер», жестко пристукнула по полированной поверхности стола. - В том числе моих личных сил (снова удар ручкой по столу), ты ведь понимаешь как это важно для меня? Твои нелепые вздохи по капитану Щеглу… извини… по школьному учителю, это твоё личное дело. Однако… - Эээ, по капитану Чижику, - поправила Майя. – В первый раз было правильно… Почти. - По ка-пи-тану Чижику, всё верно, - отцовские глаза обожгли холодом. Раскаленным таким недобрым льдом! Будь это мультфильм, папа бы сейчас наверное загорелся синим огнём, растапливая вокруг себя сталь – одновременно замораживая и расплавляя. На некоторое время в кабинете воцарилась гнетущая злая тишина, а потом отец продолжил. - Однако, ты представитель славной фамилии Светловых на борту «Данко». Более того. Представитель Юрия Аркадьевича Светлова в этом полёте, ты понимаешь, о чём я сейчас говорю? - Мммм…, - девушка поелозила на своем стуле, дёрнувшись, когда отец снова впечатал свою великолепную ручку в стол. - И значит, нет никакой необходимости объяснять, что фамилию Светловых нужно представить в самом выгодном свете? Разрекламировать в лучшем виде, так сказать, - папа отвернулся, поглядев в окно. - Ты летишь туда не для того чтобы сидеть в медотсеке и бинтовать порезанные пальцы. Надеюсь это предельно ясно? Подобную чепуху способен выполнить любой врач, а я отправляю тебя. Свою дочь. Отправляю – чтобы ты могла продемонстрировать лучшие качества нашей семьи, как то: целеустремленность, храбрость, желание добиваться поставленной цели. Майя!
Шикарная улыбка капитана Светлова холодно поглядела на одну пригорюнившуюся рыжую Пчелу.
- Ну, ты же у нас обожаешь быть впереди. Ты рвёшься в бой и кричишь эту клоунскую фразу на всех углах… как её там? «Только вперёд и что-то ещё». На это я и рассчитываю. На твою фотогеничность и умение побеждать. - Типа, чтобы я всегда шла вперёд на этой миссии? Чтобы рвалась в бой и всё такое… ради политических козыришек в твоей колоде? Даже если, нууу, чисто г-гипотетически. Допустим если я слегонца трусану и… и в конце-концов врачу полагается сидеть в медотсеке. Это моя обязанность, папа. Я… я не очень люблю космос, и… ну. А что, если мне там не место? А если Фёдор Михайлович не будет рад меня видеть? Это же вполне возможно…
«После той сцены в классе возможно всё. Да может я вообще не должна появляться на этом корабле. Вдруг он меня терпеть не может!» – оконкретила Светлова вопросы внутри себя. Вот же ж блин. И почему все люди такие великие ораторы, когда они не говорят вслух? Майя Юрьевна поёжилась сидя на папином стуле для посетителей – специально этот стул, что ли, такой нарочито неудобный? Чтобы посетители, значит, полным ничтожеством себя ощущали и не задерживали капитана Светлова слишком долго. Вроде бы и пяти минут не прошло, а спина уже отваливается, как и то место, на котором приходится сидеть… Папа не ответил на заданные вопросы. Ни на один. Широкая белозубая улыбка ответила и ручка, которой он наконец-то перестал молотить по столу. - Я буду тобой гордиться, Май. Уверен. Ты разберёшься со своими проблемами и вернёшься с победой.
...
«Будет он мной гордиться, ка-а-ак же! - со злостью повторяла про себя взбешенная Майя Юрьевна, молнией вылетев из папиного кабинета, стоило только закончиться этому ужасному разговору. – А я чё блин, сейчас не заслуживаю чтобы мной гордились!? Мало этих хреновых побед?..»
«Нехорошо получилось» - подумал Юрий Аркадьевич Светлов. Он вроде и не планировал чтобы беседа прошла в таком тоне, а вон оно как вышло. Слишком уж много раздражения скопилось в будущем адмирале. Пожалуй, последние недели подготовки к полёту оказались чересчур насыщенными. «Надо бы исправить…» Рука предполагаемого адмирала тронула кнопку коммуникатора, вызывая своего перспективного помощника на связь: следовало проработать несколько важнейших задач и определиться с дальнейшей стратегией, в виду нелицеприятных фактов всплывших из прошлого. Нет. Он не собирался извиняться перед Майей. Яйца курицу не учат. Юрий Аркадьевич Светлов решил что он подарит дочери телевизор. Всем подросткам нравится подобная чушь, а для Майи он подберет самый лучший - всё ж любимая дочь великого звездолётчика.
...
«Я буду тобой гордиться» - доктор Светлова нахмурилась, глядя на эту странную чуждую планету прямиком из столовой. Почему-то сейчас, папина фраза вспомнилась особенно ярко, с хорошей такой примесью светлой грусти замешанной на изрядной порции мрачнейшего гнева. Это тяжело – одновременно на кого-нибудь обижаться и очень сильно скучать. Впрочем, с Фёдором Михайловичем точно такая же история вышла в своё время: Светлова и обижалась, и скучала, ужасно хотела узнать как у преподавателя дела, но не узнавала. Из принципа. Потому что заусило.
Майя боялась.
Если бы ее сейчас спросили прямо, что она думает о путешествии на эту распроклятую планету, Пчёлка ответила бы просто – «НЕТ!» Но папины слова засели в голове чётким приказом – Юрий Светлов вложил слишком много сил в это путешествие, а Майя пообещала не уронить отцовскую фамилию в грязь. Почти контракт. Она опозорилась в знаменитом ролике и обязана извиниться. Дело не только в холодном кабинете и треклятом, жутко неудобном стуле: «Кем будет Юрий Светлов, если не адмиралом? Папа же нынче почти не летает… Он должен уйти вверх, он не может уйти с такой должности вниз» Глупо. Док понимала, что теперь, когда данкийцы исчезли с радаров, по большому счету всё это уже не имеет значения. Что она должна повзрослеть и осознать: родители далеко не всегда правы. В конце-то концов она ведь очень рада что оказалась с Фёдором Михайловичем на одном корабле, рада по-женски, рада всем сердцем – так какая разница, что там отец говорит? Майя уже выбрала своего человека. «Это как наживка для глупой щучки. «Я буду тобой гордиться.» Ну я же понимаю что это тухляк стопроцентный, пластмассовый червь. Блесна. Буду тобой гордиться. Нельзя так обращаться со своими родными. Это жестоко и неправильно. АЛЁ! Нельзя гордиться кем-то в качестве поощрения, это недопустимо, с собственными детьми так себя не ведут. Но ведь папа будет мной гордиться, он так много сил вложил в этот полёт. Он мой отец, я была бы последней предательницей, если бы забыла его так легко…» Лыжная Валькирия сжала зубы. И кулаки. Как и всегда, когда она готовилась к бою – девчонка посуровела, упрямым пеньком вцепляясь в землю.
«Нет! Я не сделаю это ради отца. Я его люблю, но я должна научиться говорить папе своё веское - нет»
- Да. Фёдор Михайлович, я вызываюсь пойти в первой группе. По правилам на таких вылазках должен присутствовать врач. Я – врач, - девушка стыдливо опустила глаза, чувствуя себя распоследней идиоткой. В голове бушевал сонм мыслей: «Я не делаю это по приказу отца. Сэм всегда идёт вместе с Фродо. А что если там опасность, а что если всё закончится плохо? Я же сказала, что пойду за Фёдором Михайловичем хоть к Роковой Горе и ещё дальше, ежели придётся. Великолепная Майя Юрьевна не фуфло. Ну не могу я здесь оставаться. И папа будет мной гордиться. Да в топку это его «буду гордиться»! Тогда чего ты идешь, Светлова? Потому что это блин правильно, старшему врачу идти в опасную с биологической точки зрения экспедицию. Или потому что папа приказал, потому что ты тень и в тебе нет ничего своего, Светлова? Часы. Телек. Эксперимент. Даже твоё собственное имя! Всё отцовское. Простой вопрос, Светлова: где начинаешься ты сама, и где кончается твой отец? Зачем ты здесь? Кто ты здесь? И что ты вообще такое?»
Она поёжилась, рыжая эта девчонка присланная сюда большим именитым капитаном. «Дайте мне точку опоры» – сказал вчера Лёха Стругачёв, играясь с креслом. Дайте мне точку опоры и я переверну целый мир – знаменитое высказывание в устах рыжего пилота. Правильная фраза. Единственная, которая сейчас может помочь. Пчёлка знала, что у неё есть такая точка. Пусть худо-бедно, но бодаясь с отцом и неизбежно проигрывая ему, Майя Юрьевна осталась непобедима в одном. Во всём что касалось Чижика. Будущий адмирал мог многое, но его власть над собственной дочерью заканчивалась там, где начиналось уважение к Фёдору Михайловичу.
...Если бы они только могли об этом поговорить с бывшим преподавателем. Но как? После памятной сцены в классе, зная отношение отца к подобным беседам, зная его жёсткое мнение на сей счёт: «Люди что звери. Не доверяй никому, ведь они ненавидят сильных. Любого кто лучше. Подставишь стаду спину – и какой-нибудь предатель обязательно воткнёт в тебя нож.»
Вдобавок, это было бы несправедливо к самому Фёдору Михайловичу, говорить об отце с человеком, которого отец прилюдно оскорбил. И Лёха к сожалению не годился. Здесь нужен был кто-то с опытом в таких сложных вещах, близкий человек который сумеет разобраться в этой карусели. Человек постарше восемнадцати, что немаловажно. На секунду, Майя напряженно поглядела на Чижика, безмолвно попросив о разговоре. Ей очень нужно! Потом девушка взяла в себя в руки, живенько давая задний ход. Не сейчас. Сейчас другое важно. Правильно или нет, но она уже вызвалась добровольцем – теперь только вперёд Светлова, доказывай свою точку зрения. Своё право идти первой. При, Светлова! Чижик – человек внимательный, если она сейчас обмолвится что это приказ отца для его политической компании, удочки можно будет сразу сматывать. Хрена-с два её возьмут с таким эффектным «обоснуем».
- Я хорошо подготовлена для оказания первой помощи. Вдобавок это моя обязанность – как старшего лейтенанта ВКС и главного врача на корабле, - бросила взгляд на Кырымжана, поклонника субординации. Кажется, лёд слегка подтаял в воинственном сердце Чингизхана Кырымжановича после хорошей еды, так что ковать майора следовало пока он горяч: – Старший врач должна лично удостовериться что эта экспедиция безопасна с биологической точки зрения. Проконтролировать сбор материалов и проб. Я на это подписывалась и это моя прямая обязанность.
Замолчала, сунув в рот свою невероятно вкусную оладину.
- И ещё… я фанимаю мало мефта, - буркнула эта суровая леди-доктор, не менее сурово пережевывая свой последний панкейк с надутыми щеками. – Мофно будет взять пятерых… - и правда можно, Майя мелкая пчела, худая и тонкая. Не Булкин же.
Припила апельсиновый сок.
- Доктор Майя Юрьевна возьмет с собой в экспедицию только пару необходимых вещей, - серые глаза на миг сверкнули лукавством. Ну да, ну да. Майя всегда брала с собой только «пару необходимых вещей», вы же видели её личную каюту? Ничего сверх-необходимого там нет. Только самое нужное. Ну а кто сказал будто личное знамя, открытки да лыжи на космическом корабле, это всё ненужное? - И мне бы очень пригодилась помощь рядового Алексея Кировича, вдруг тяжести какие придётся таскать…
На веснушчатом лице одной девчушки проступила добрая полуулыбка, когда задумчиво она поглядела на Чижика. Небось, помнит ещё ведерки и лопатки данкийский капитан, хе-хе.
|
Информация о фералкинах девочку разочаровала. Ирина-Риолка надеялась, что они представляют из себя что-то большее. Более организованную структуру, более цивилизованную. Увы, но в реальности фералкинов явно не зря недолюбливали. Несколько дней она ходила задумчивая и всё старалась выбрать местечко, где можно уединиться и посидеть, обдумывая как следует своё житьё-бытьё. Как ни печально, но мать и городок этот ничего ей особо больше дать не могли. Как говорится - себя исчерпали. А Риолке хотелось большего. Чтобы увидеть мир, чтобы иметь какой-то вес. И, вопреки своему изначальному мнению, она стала всё чаще поглядывать в сторону отца. Там - были перспективы. Стоя перед зеркалом, девочка необычайно серьёзно для своего возраста осматривала себя, оценивая внешность, общее впечатление, которое производит. То мягко улыбаясь, то строя беспристрастное лицо, что на детском личике смотрелась странно. В итоге вид её в зеркале стал очень задумчивым. Нет, на этот раз это не было маской. Она оценивала своих исходные данные и возможности, которые они могут дать. Затем открыто и лучисто улыбнулась своему отражению, отчего янтарные глаза казалось засияли и заискрились, подобно двум маленьким солнцам. Быть не дикарём, а иметь какой-то вес ей хотелось. Риолка стала больше внимания уделять своему отцу и занятиям с ним. Знания из него она тянула как могла. Более того, нашла она и применение своим старым знаниям биологии. На это её натолкнула информация о двух магических источниках и собственных целительских возможностях. Кто сказал, что она способна только лечить? Риолка старалась понять и разобраться, каковы принципы действия магии. Ведь порой и залечить можно буквально до смерти. Изменить состав или течение крови, перекрыть клапан сердца, нарушить работу печени, активировать разом всю нервную систему и многое другое. Нет, она всё также училась лечить и исцелять, помогать, убеждать и прочее. Но искала возможности и иного применения своим способностям. Ведь такие влияния и сил много не требуют. Вообще любовью к религии она так и не прониклась. Но вот подбирать нужные слова стала учиться. Всё же религия оказалась не плохим инструментом влияния, тем более в такие вот средневековые времена. Но... фирменно упёрлась Риолка в одном. Она должна уметь себя защищать. Хотя бы тем кинжалом, подаренным матерью. Причём уперлась знатно. Она не возражала ни против семинария, даже благословия, воспринимая тот теперь лишь как инструмент. Что же до оружия... она применила всё своё красноречие, убеждая в его необходимости. Пусть не луке, но кинжале. Упоминала о том, что бог хоть и благой, но не всепрощающий. Вспоминала паладинов из прошлой жизни, подгоняя их под местные реалии и про то, что вере и посланникам её надо уметь защищаться, дабы нести и дальше свет в мир. Что куда надёжнее, когда защитой не только божье слово служит. Что для того, чтобы нести свет в этот мир нужно быть сильным и уметь отстаивать священные догмы. В общем старалась, как могла. И даже более того сперва у матери, а потом и отца, если получится, старалась аккуратно вызнать, как бы ей эти умения в будущем не подрастерять, но и укрепить. Пыталась даже убедить мать помочь ей с благородным делом защиты собственной дочери и убеждением в том отца. А заодно показывая тем самым, что уроков её она забывать не собирается. А ещё Риолка заинтересовалась другим - а можно ли как-то улучшить свои магические способности? И старалась о том узнать как можно больше.
|
Жизнь над Артуром Фоминым попросту постебалась. Точнее смерть… ну, и жизнь тоже. Казалось бы, ты только-только задыхался, и вот, тебя уже потрясли за ножки, запихнули пальцы в рот, и ты снова дышишь. Дышать-то ты дышишь, да вот только при этом всё своё возмущение не можешь выразить даже матом. Язык слушается плохо. Голова не поднимается. А глаза видят какую-то дичь… в общем, похоже, кислородное голодание вызвало необратимые повреждения мозга. Возможно… возможно, так и есть. Мозг скармливал Артуру последовательную чушь. Бред сумасшедшего. По мнению мозга, он был не каким-то коматозником, а младенцем. Окружали его высокие потолки, светлые стены, большие красивые окна, а так же женщины. Много женщин в старомодных платьях. Кто-то в длинном сером платье с передником и в чепце. Кто-то – в богатом платье с корсажем. И все говорят на незнакомом языке. Быть коматозником было дико скучно. Просто лежишь, мочишься под себя, да наблюдаешь то, как остатки мозга интерпретируют суету врачей, превращая совещания в сюсюканья. Хотя, на самом деле, был забавный момент, когда на глазах у коматозника одна баба в богатых одеждах прописала пощёчину другой бабе, в одеждах попроще. Было здорово. Он рассмеялся. А дальше произошло то, что заставило стройную теорию про коматозный бред треснуть. Богатая баба усмехнулась, от души прописала ещё одну пощёчину бедной бабе и… посмотрела на него, проверяя, засмеётся ли он. А он не засмеялся. Только уголок губ дёргался. Он стал последовательней. Начал изучать аспекты происходящего. Например, он специально ударился своей ручкой о край кроватки и… было больно. Нет. Нет-нет-нет-нет!!! Не может того быть! Это не сон! Это не бред! Значит… значит, что тот факт, что внизу попросту отсутствует то, что должно быть у всех мальчиков – это НЕ часть галлюцинации? Его звали Присцилла. У неё был старший брат Несан. Где-то на шесть лет старше. Малолетний долбоёб, возведённый в степень средневековья. Он работал не то посудомойкой, не то поварёнком, не то просто мальчиком на побегушках в местном богатом доме. Мама тоже работала здесь… кажется, она была кем-то вроде горничной, но он так и не понял до конца, так как к ней относились несколько иначе, чем к другим слугам. Почему? Это он понял где-то года в два, когда более-менее смог воспринимать местную речь, понимая больше половины сказанных слов… и когда уже приходилось мириться с девчачьей одеждой и братом, который считал нормальным пошутить над сестрёнкой. Итак, папаня у него был «красаувчик», что уж тут сказать. В первую очередь, он был какой-то дворянин. Не сказать, чтобы натурально красавец… нет-нет. Сухощавенький, с противными усиками, надменным взглядом. Просто он держал своих женщин в узде. У него, маркиза Уилларда де Торнванблю, была жена – Саманта де Торванблю, была мама Присциллы-Артура – Марта. И помимо этого у него было, пожалуй, с полдюжины любовниц разного социального статуса, некоторые из которых около полугода в гостях обитали. Логичным было, что ни Саманта де Торванблю, ни две её дочери: Агата, на десять лет старше Артура, и Сильвия – на четыре года старше Артура, самого Артура не любили. У них были поводы для этого. Кстати, у Саманты была и третья дочь, но Франчесска была всего на полгода старше Артура, потому, толком, не научилась ненавидеть и презирать. Быть Присциллой оказалось делом крайне… обременительным. Дело в том, что, помимо того, что Присцилла оказалась девчонкой, помимо того, что она была бастардом, помимо того, что у неё был дегенерат-братец… эта лярва обладала крайне дохлым тельцем. Любой синяк оставался на руке неделями, а то и месяцами. Любая простуда грозила продлиться по несколько месяцев. Даже, блин, выйдешь на улицу без чепца в тёплую погоду… можешь схватить солнечный удар и плюхнуться в обморок, словно бы барышня кисейная. Было ли в жизни Присциллы хоть что-то хорошее? На самом деле… да. Папа в дочери души не чаял. Как и в любой из своих дочурок. Со всеми четырьмя он носился, как с писанной торбой. Он вбухивал деньги в лекарства, постоянно притаскивал редкие украшения, дарил девочкам книги и платья. Он не делал почти никакой разницы между родными дочерьми и бастардкой… что бесило его жену ещё больше. Да вот только, что она скажет своему мужу, который, мало того, что дворянин, так ещё и… МАГ!!! Папа был магом. Причём, каким-то очень крутым. Агата была магом. Причём, тоже неслабым. Сильвия, как выяснилось позже, тоже умела колдунствовать, но, если честно, слабо. Иными словами, был шанс, что в этом тщедушном тельце кроется то, что заставит других считаться с ней. Кстати, была ещё мама… но, если честно, относиться к ней серьёзно было нереально. Потому что она была курицей. Мозгов никаких у неё не было, это точно. Судя по всему, Марта с Самантой имели серьёзные поводы грызться. Они обе принесли только девочек местному центру гарема, а ему, по понятной причине, был нужен мальчик… наследник. И, похоже что Марта, если она родит-таки мальчика своему хахалю, то тогда предстоит ей кататься, как сыр в масле. Время шло. Менялись времена года. Менялись пассии папочки. На порогах всё чаще и чаще появлялись ОНИ. Эти страшные ОНИ пока не покушались на Присциллу, однако было очевидно – рано или поздно это коснётся и её. ЖЕНИХИ. Пока что они приходили по душу Агаты… в конце концов, она становилась взрослой. Кажется, от преждевременного замужества её спасали только отношения с папенькой, который свою дочь сильно баловал. Однако, давление на Агату постепенно становилось всё больше и больше. Видя, что в скором времени Агата переедет жить в другую семью, Сильвия начала предпринимать попытки наладить общение с Присциллой. В конце концов, папеньке не нравится, когда его дочурки грызутся. Однако, атмосфера накалялась. Агата обращала на Присциллу мало внимания, но когда обращала, метала громы и молнии… почти буквально. Маг же. Сильвия пыталась подружиться, а вот почти шестилетняя Франчесска под влиянием мамы всё чаще поднимала руку на Присциллу, попросту не способную постоять за себя. Пять лет. Мама снова беременна. Жена папы – тоже. А ещё в доме появилась какая-то молоденькая фифа из числа не то мелких дворян, не то просто богатых торговцев, тоже намеренная родить ребёнка маркизу.
|
|
- Ах, Данко, ваш пламенный энтузиазм прямо-таки заражает энергией, - Майя Юрьевна иронично вздёрнула бровь, прислушиваясь к «живому» и очень «теплому» мнению искина. – В вас погибает профессиональный лектор, нет даже цельнищный преподаватель, я так думаю. Вот умеете вы подать своё мнение, что называется с огоньком! …Спать под ваши лекции было бы отлично, знаете ли, ваш материал не отвлекал бы от приятной дрёмы, уа-а…
Девушка с трудом сдержала рвущийся наружу зевок, потерев лицо.
Всё ж рань. Всё ж не выпила Пчёлка своего бодрящего чаю из большой папиной кружки, а потому мозг варил наполовину. Не то чтобы на душе царствовала приятная дремотность или там какая-нибудь расслабленность – да ни в жизнь же! Напротив, после такой встряски адреналин в крови бушевал просто и завивался смерчами, оттого видимо и накатила горькая усталость. Оно ж всегда так, сначала пугаешься сильно-сильно, потом чувство огроменного облегчения приходит, счастье, радость, кипящий будто шампанское восторг. Пьяненький такой. А потом накатывает усталость. Страх. Неизбежная подавленность и прочие малоприятные вещи – организм стрессует, на смену эйфории приходит тяжкое похмелье.
- И чего бы вам не подыскать для себя подходящий голо-облик, умм? - Майя снова принялась мерить комнату злющими шагами, таким вот зверским образом расправляясь с непрошенной сонливостью. - Теперь, когда наш туристический вояж принял довольно странный оборот, любая личность на счету. Тем более такая гениальная как вы, Данко. И чего бы вам не выбрать себе подходящий образ какого-нибудь достойного, а самое главное, красивого мужчины? – девушка остановилась, загадочно улыбнувшись. – Беседовать с потолком звездолёта совсем не круто, поверьте мне, но беседовать с вами во плоти – о, это было бы совсем другое дело. Голопроектор вам в помощь! У меня на планшете есть прекрасные подборки фотографий… актеры, спортсмены, легендарные личности прошлого. Ваши программные мозги соображают, о чём бесценная Майя Юрьевна сейчас толкует? Железный дровосек может стать приятным таким, харизматичным мужчиной… а самое главное, мне не придется разговаривать со всеми потолочными лампами на этом корабле. У вас будет свой облик, Данко! Общаться станет легче. Вы как бы возьмёте метафорическую трубку, и как бы скажете в неё: «алё, алё» Пчёлка криво улыбнулась, стыдливо потерев переносицу. - А то сейчас, пардон, слушая ваш прекрасный голос, меня всё чаще посещает ощущение будто вы… об-апчхи-долбались, - последнее словечко девушка произнесла себе в ладонь, хрюкнув от непрошенного смеха, когда она вроде бы и чихнула, а вроде бы и своё беспристрастное врачебное мнение высказала. – Ну, вы подуйте короче о моих словах абчхи-курившийся вы сверх-интеллект. А я поделюсь с Михалковым своим наблюдением про часы. Всё ж офицер по науке… возможно Геннадию Борисовичу будет интересно. Хотя вы правы, молчаливый вы искинище, это пламенное любопытство, этот ваш страстный огонёк в голосе… никто вас не переплюнет!
Ага-сь.
Закончив живой разговор с Данко, девушка покинула инженерный отсек, напоследок отсалютовав Матвею Ивановичу. Сказать по честности, этот самый Бегемотов Матвей Иванович очень даже пригодился бы одной разбушевавшейся Валькирии, когда она всерьез так разозлилась на лестницу, решив ей накостылять. Коты - они ведь хорошие психологи, а их уютное мурчанье, вкупе с ласковой тёплой шерстью, очень успокоительно воздействует на расшатанные нервы несчастных хомо-сапиенсов. Увы. Хвостатого антистресса здесь не наблюдалось. Он сам нынче стрессовал сидя под столом, поэтому на полосато-мяукающую скорую помощь рассчитывать не приходилось. Можно было конечно врубить котят на своём планшете, или ещё какое-нибудь расслабляющее видео со смешными зверюшками, но Майя Юрьевна уже взяла себя в руки. Некоторое время девушка печально сидела на лестнице одна-одинешенька, прикрыв веснушчатое лицо ладонями. Перебирала в уме события прошлого: встречи, расставания, жуткий эксперимент и то что происходило вне его. Люди, события, жизнь. До, и после того полёта. …Иногда мысли её были связаны с Фёдором Михайловичем, а иногда и вовсе о постороннем думалось. О медшколе своей, о полюбившихся парковых дорожках обласканных белизной снега. Веселых игруньях. Об одиноких рыжих фонарях, что походили во тьме на пушистые одуванчики; и о деревьях, протягивающих свои изломанные сучья к небу будто бы в беззвучной мольбе. Много было сезонов, а вспоминалась всегда зима. Подмосковная. Щедрая на пышные снегопады. И темные силуэты людей воскресали в памяти, и звонкий лай их собак, которых хозяева выводили на долгожданную прогулку. Скрипучий вороний гам по утру. Уютный свет учебной аудитории маяком в ночи. Ряд простых незатейливых картинок связанных с Землёй. Но они помогли. Девушка нашла в себе силы чтобы покинуть лестницу и побежать себе дальше по делам.
«Действие – лучшее лекарство против хандры, ага-ага!»
- Да вы сидите-сидите, - кивнула она головой собственному ассистенту, прихватит вазу с розами. Вернула аптечку на положенное место. Быстренько поменяла воду в вазе и вернулась обратно, присаживаясь на кресло для посетителей - решив с этой неожиданной позиции оценить великолепность собственного кабинета. Впрочем не. Она ж хозяйка! Ноги сами собой взлетели на соседний стул, словно бы подчёркивая – вот чтобы там не говорил Фёдор Михайлович, а всё-таки здесь только одна полновластная «Монархиня» водится. И это её суверенная блин территория. Впрочем, всё было гораздо проще, Майе по человечески приятно было вытянуть свои затёкшие ноги, да и кроссовки девушка предусмотрительно скинула на пол. Полосатые её носки к тому же, поражали взгляд своей эффектностью: никаких тебе дырочек или посторонних запахов, сплошной пурпур воплощенного аккуратизма. - Даа уж, волнительно не то слово, Игорь Кириллович. Это ведь всего мой второй… гм… первый контакт будет. Угощайтесь! - Девушка покачала головой, протягивая ассистенту вазу с батончиками. По правде, там всего две шоколадки осталось, так что лучше бы Игорю Кирилловичу не зевать и угощаться прямо сейчас, пока имеется такая возможность. - Как бы нам не накостыляли, да? Читала я тут одну занятную книженцию, а там, знаете ли, только покинули звездолётчики ракету - им тут же вломили как следует и полный гейм-овер. Вот вы думаете наверное, где та часть, когда у них всё хорошо стало? А её там не было, Игорь Кириллович. Ни-ни. Впрочем, у нас ведь армейцы для таких случаёв присутствуют, думаю, это имеет значение. Да и потом, мы ведь с вами тоже не лаптём щи хлебаем, вроде как безопасники, только по биологической части. Не хухры-мухры, а цельных два терминатора на службе здравоохранения. По-моему звучит гордо, этак на девять из десяти по шкале «Крутость».
И девушка задумчиво прикрыла глаза, упорядочивая информацию в голове.
Во время вылазок на планету от врача главным образом требовалось защищать экипаж и звездолёт от попадания чужеродных инфекций на борт. Оказание первой медицинской помощи в полевых условиях, сбор образцов и проб - это тоже вменялось в обязанность. А в самом тяжелом случае – реанимация и быстрая доставка тяжело раненого в операционную. Всего и делов. Или правильнее сказать: «всего и делов». Твою мать. - Знаете, есть такой старинный анекдот. Пожарный - это была бы самая лучшая работа на земле, если бы не все эти пожары. Лааадно, - полуулыбнулась девушка второму доктору. - Пойду-ка я проветрю мозги, пока возможность имеется. Пользуйтесь этим кабинетом на здоровье, Игорь Кириллович. Чаи, посуда и сахар на подносе. Салфетки и прочая мелочь - в самом нижнем ящике стола. Всё в вашем полном распоряжении… Забавно, из зрительской галёрки кабинет смотрится даже более пафосно чем я планировала, он слегонца подавляет. Хе-хе. Это побочная реакция, должно было быть просто достойно. Ну вы можете чего-нибудь от себя добавить, если желание есть. Нам ведь вместе работать.
Вздохнула. Пожалуй, и в самом деле кабинет подавлял.
Слишком уж много здесь присутствовало пафосной дизайнерской мебели, холодного хрома и бесчувственного прозрачного стекла, официального шелеста жалюзи да строгой математичности идеально расположенных на столе предметов. Папа почувствовал бы себя здесь как дома. Да и чего греха таить, сама Майя Юрьевна тоже чувствовала себя здесь как дома – покуда вот не присела на посетительское место, даже не замечала в этом кабинете чего-нибудь там чрезмерного. А ведь он был чрезмерным, этот хрустальный терем Снежной Королевы. Вопиюще прямо-таки Светловским.
...
Майя волновалась. Пожалуй, человек наблюдательный и хорошо знакомый с Пчёлкой Юрьевной, заметил бы тревожно-грустный блеск её серых глаз, как-то мрачновато потемневших по краю радужки и жутко посветлевших к зрачку. Нечто очень напряженное поселилось у неё на лице, и даже когда девушка улыбалась, шутила, когда старалась напустить на себя беззаботность и веселье, уголок левой губы всё равно был трагически опущен, жутковато перекашивая нежное это девичье лицо. Прямые брови норовили нахмуриться, придавая облику суровое и довольно неожиданное для семнадцатилетней барышни выражение. Майя боялась. С каждой секундой корабль приближался всё ближе к чужой планете. Он летел туда на всех парах, спешил, даже в гипер-режим вошёл, чтобы добраться скорее. Но рыжей Пчеле не желалось скорее. Ей желалось – ни за что! Патовая ситуация. Они должны понять где находятся, и всё же эта возможная высадка, исследования, контакт… «Всыпят нам. Дадут прикурить в ближайшей подворотне, что называется. По первое число отвешают кренделей!» И снова Пчёлка чувствовала себя арестанткой на тюремном корабле. Вот уже видна полоса берега и проклятая галера летит по волнам к Новому Свету. А там впереди ожидает мрачная неизвестность, каторга и возможно, что похуже. Горько тогда проклинает несчастный заключенный свободные ветра, которые надувают паруса всё сильнее. Предательские ветра гонящие судно к роковым берегам.
«Поэтизм не к добру, пиши пропало, если на лирику начинает пробивать. Ёшкин кот! Что это ещё, блин, за хреновы эклеры!?»
Девушка, впрочем, оценила дружелюбие Спартака Валерьевича: как бы невзначай налила им двоим чаю, протягивая кружечку на блюдце второму пилоту. Пахнуло желтым лимоном – Майя решила что им сейчас не повредит этот пахучий и очень кислый фрукт в крепком чае. Быстренько сварганила два простых бутерброда с маслом, сыром и колбасой, как бы между делом угощая Спартака. Иногда это очень полезно в жизни, чтобы вместо мозгов поработали челюсти. - Ээээ. На этом пианино надо играть в четыре руки! Конечно, давайте работать вместе, это ведь ваша кухня, Спартак Валерьевич. Великолепная Майя Юрьевна здесь так, чисто на подпевках в заднем ряду.
Дочь капитана Светлова решила заняться оладьями (на самом деле панкейками, теми самыми, которые «американские блинчики», значится), а также поджаристыми гренками и фруктовым салатом. Спартака же попросила решать все вопросы связанные с мясом. Мужики создания плотоядные, поэтому вопрос бекона в яичнице следовало решать Бережному, само собой. Да и вообще, яичница блюдо мужское и дюже суровое, куда уж тут слабосильной женщине в эту железную брутальщину-то лезть? Всякую мелочь вроде свежевыжатого апельсиногового сока, порезанных овощей и бутербродов, следовало решать на двоих, у кого руки свободны, короче говоря. Сама Майя Юрьевна с увлечением занялась панкейками, вкуснейшими этими пышными блинчиками очень напоминающими обыкновенные русские оладушки. Для приготовлений оладьев, однако, нужно время – особенно если это дрожжевой рецепт, а вот панкейки, рецепт совершенно простой и незатратный. По времени, да и по продуктам тоже. Сто процентов годноты для завтрака по шкале одной Данкийки! Всего-то одно яйцо необходимо, стакан молока, примерно столько же муки, разрыхлитель, сода, сливочное или растительное масло. Ну соль и сахар по вкусу, так, чтобы блюдо получилось занятным для языка. Это, конечно, если на одного хочется порцию сварганить, Майя Юрьевна само собой ориентировалась на двенадцать членов экипажа, готовя значительную такую порцию блинчиков.
Поджариваются панкейки очень просто – на сухой антипригарной сковороде без всякого там шкворчащего и норовящего брызнуть на руки жира. А вот когда переворачиваешь эти пышненькие вкусняшки, тогда и понимаешь что панкейки это всё же блины. Оладья более твердые и основательные товарищи, а вот румяные панкейки сохраняют пластичность: хоть трубочкой их сворачивай, хоть горочкой укладывай – они мягкие, но пышные, не такие «мясистые» как обычные оладья, но значительно толще традиционных русских блинов. Майе нравилось готовить американские блинчики. Пусть, последний раз она баловалась этим немудрящим блюдом в двенадцать лет, но девушку не назвали бы Данкийским Гением, если бы она не умела схватывать на лету. Быстренько выбросив в мусор пару неудавшихся первых блинов (а заодно и попробовав своё блюдо на предмет улучшения вкусовых качеств), Пчёлка припомнила забытый рецепт. И процесс пошел как по маслу, что называется! Румяные, сухонькие, припахивающие маслом да земным уютом, панкейки занимали свои места горкой на тарелке. Пышные словно облака. Сначала на одной, а потом, когда места стало не хватать и на второй, и на третьей тарелке тоже.
Дело спорилось. Приятный дымок кружился в воздухе, радуя душу ароматом теплой выпечки с пылу с жару, что называется. Добрым этим, земным и очень домашним духом живого теста.
Майя включила планшет в видео режим, предложив Алёхе подключаться к процессу. Пускай рыжий этот друган и не мог сейчас помочь, зато мог находиться на кухне метафорическим полупрозрачным духом. Всё интереснее, чем одному прозябать в пункте наблюдения. Так казалось Молнии. Замечательным образом приблудившийся на огонек Матвей Иванович, получил порцию сливок и немного мокрой ветчины, ибо уж слишком требовательно горланил кот, унюхав это барское угощение. Подумав, девушка разбила ему яйцо на тарелку и выдала порцию сметаны, сотворив для мурчащее-полосатого матроса цельный шведский стол в углу.
Закончив с американскими блинчиками порезала свежих фруктов на салат, поджарила гренки с сыром наслаждаясь запахами прижаренного на шкворчащем сливочном масле, свежего яйца. Дело спорилось и девушке было в этот момент очень даже легко – заботились они со Спартаком Валерьевичем друг о друге, перебрасываясь легкими ничего не значащими фразами. Словно бы в пчелином танце! Чувствовалось сейчас за всей этой заботой с трудом скрываемое напряжение. Может, даже нарочитость вежливости. Спартак Валерьевич наверное тоже волновался, да и устал к тому же сильно, Док ведь заметила это ещё на экране в медотсеке
Поэтому, добры друг к другу и внимательны они были - иногда Майя просила у второго пилота помощи, а иногда как более молодая и энергичная, помогала сама.
Но готовка отвлекала. Но предчувствие радости бодрило – как должно быть обрадуется команда увидев щедрое угощение! И Фёдору Михайловичу это тоже придется по душе, будем надеяться. Яркая рыжина свежевыжатых апельсинов в графине, прекрасные бутерброды и гренки, обжаренные в яйце да с сыром. А еще угретые блинчики, напоминающие о чем-то простом и счастливом. Салаты и королевская яичница с обилием мясца в ней. Тревога как-то отошла на второй план, хотя всё время присутствовала серой тенью на перекосившемся лице Светловой. Оттого-то, задумчивая Майя Юрьевна намеревалась занять своё место тихохонько и незаметно, пристроиться себе на краешке кресла под защитой мушкетёра Фотона, будто бы и нет её! Серой такой мышкой. Майя решила что будет смотреть в стол и по возможности не привлекать к себе излишнего внимания. Фёдор Михайлович всё ж наблюдательный человек, а Пчёлка Юрьевна нынче паниковала – страх плескался в её правдивых глазах, нет-нет да и прорываясь наружу отчаянным, бедовым блеском. Пусть уж лучше капитан и его команда о завтраке думают, да о вкусной еде. Она ведь и правда вкусной должна быть, эта самая еда. У девушки уже и у самой слюнки текли, когда она глядела на свежевыжатый сок в графине, чуяла ароматы фруктов в воздухе, слышала шкворчание яиц на сливочном масле (о, поэзия!) и любовалась поджаристой ветчиной.
Настоящее пиршество!
-
нет, ну нельзя вечером воскресенья описывать такую вкусноту! Панкейки! Да еще со знанием дела!
-
За заботу о добрых молодцах ^^
|
|
|
Кому: Шерон Веласкес От кого: Рюдзаки Юн Текст: Не стоит тебе напрягаться лишний раз по такому пустяковому поводу. Я уже всё сделал. Здесь и далее по тексту вопросника буду называть абстрактную "злодейку" псевдонимом Блэкнесс. 1. Была ли Блэкнесс единственной героиней последней войны, столь значимой фигурой, что о ней говорили абсолютно все, или же она - часть группы остальных героев? 2. Что именно толкнуло Блэкнесс к переходу на "сторону зла"? Была ли это конфронтация со своими, возможно, обладающими властью товарищами? Или желание свергнуть текущего правителя её государства ради "высшего блага"? Или банальная жажда власти? А может, безумное желание изменить мир? 3. Кем была Блэкнесс до начала войны? И почему она решила в ней участвовать? 4. Немного о навыках Блэкнесс. Она только воин, или ещё и маг... или она вообще предпочитает дальний бой? Насколько она опасна в бою "один на один"? А армия на армию? Она тактик, или всё же больше стратег? И насколько она хороша в командовании? 5. Каковы её личные качества? Насколько благородна Блэкнесс? Например, может ли она оставить жизнь врагу, если ей покажется, что тот хорошо сражался? Насколько она милосердна, добра... насколько жестока, безумна и зла? 6. Есть ли какие-то отличительные черты этой девушки, хорошо известные миру? Например, привычка делать что-либо перед каждым боем? 7. Что насчёт её ближайшего окружения до того, как она "пала во тьму?" Остались ли у неё хорошо знакомые люди, близкие друзья, на противоположной стороне, или они все переметнулись к ней? 8. Если это так, то не помешала бы краткая характеристика "лейтенантов" - её самых доверенных соратников, прислуживающих ей. Испытывает ли к ней кто-то из них романтический интерес? Есть ли среди них человек, который сильно дорог ей? 9. Если такой человек существует, то на что готова пойти Блэкнесс, чтобы спасти его, даже если это противоречит её более глобальным планам? 10. Каковы они, цели Блэкнесс? Чего она желает добиться, пойдя против своих бывших соратников? 11. Каково отношение простых людей к Блэкнесс, живущих под её властью, и живущих под властью её противников? Возможны, они её ненавидят, или, быть может, боготворят? Или им попросту безразлично то, что творится в "большом мире"? 12. Насколько Блэкнесс "независима"? Является ли она одним из игроков на шахматной доске, или лишь фигурой, что двигают иные кукловоды, которым она обязана подчиняться? 13. Она - правительница, или больше воин? Был ли у неё опыт правления до "перехода на тёмную сторону"? 14. Какое звание имеет она в армии "стороны добра" до своего падения? Имеет ли она наследственный титул - по рождению, или дарованный в ходе войны? 15. Каковы её заслуги перед согражданами во время войны? Из-за чего именно она стала героиней, что сделала она такого, чего остальные не смогли? 16. Как изменилась её личность после падения? Насколько сильно она не похожа на себя прежнюю? 17. Чем известна в мире "переметнувшаяся" Блэкнесс? Сделала ли она что-либо такое, за что её можно ненавидеть? 18. Как Блэкнесс проводит своё время? Где она живёт, каков распорядок её дня, какие важные дела она решает ежедневно? 19. Как много у Блэкнесс сторонников? У неё армии, королевства, или лишь небольшой, но очень мощный отряд? 20. Возможна ли ситуация, при которой Блэкнесс может вернуться "на сторону добра"?
-
Виден серьезный подход к исследованиям. XD
-
Молоток!
-
Вау, какой Йоши обстоятельный. Вот кого нужно было ответственным за виртуалку назначить!
|
- Вы смеётесь?! - возмущению полковника Гайла не было предела. Огромный широкоплечий вояка со шрамом на лице и причёской-платформой навис над привлекательной, но явно куда более хрупкой особой средних лет. Суть неравенства в силе словно бы нарочно подчёркивалась одеждой. У него - военный мундир, а у неё - не самое удобное платье и очки. - Да, я смеюсь, но сути дела это не меняет. Несмотря на то, что мне весело, моё решение абсолютно серьёзно и подлежит к исполнению. Не могу сказать, что немедленному, однако, кажется, госпожа президент заинтересована в том, чтобы проект ИСВ был запущен в кратчайшие сроки. Женщина сложила ручки “домиком” и склонила голову так, чтобы её очки отсвечивали, скрывая глаза. - Какой, чёрт возьми, смысл, вбухивать целую кучу денег, сил и ресурсов в проект ИСВ, и не допускать в него мужчин. - Это не по-ведьмовски*, - ответила женщина. - Что? - переспросил раздражённый собеседник. - Это не по-ведьмовски, - повторила она. - Это не по-ведьмовски допускать в проект “Институт Салемских Ведьм” мужчин. Если бы мы хотели допустить туда мужчин, мы бы его назвали “Институт Салемских Ведьм и Колдунов”. Но нет, это “Институт Салемских Ведьм”. Мужчинам там не место. - Это нелогично! Нонсенс! - он взмахнул руками. - Госпожа президент никогда… - Госпожа президент дала мне карт-бланш. Она настояла на том, чтобы ИСВ ни в чём не уступал ЗШН, но при этом ни в коем случае не был его копией. Поэтому, мы должны “делать неправильно” совершенно другие вещи. Можете позвонить ей и уточнить. Моё решение будет неизменно… - Я об… - речь полковника оборвали на полуслове. Доктор Инфернал предостерегающе подняла палец. - Я знаю, какие у вас будут аргументы. Госпожа Президент не выжила из ума. Она высказала их мне и мы нашли решение. Как и полагается проекту ИСВ - это истинное дамблдорство. - Чего?! - развёл руками мужчина. - Ну… дамблдорство… ну вы знаете этого парня. Альбус Дамблдор. Из Гарри Поттера, - расстроенно взмахнула рукой Инфернал. - Да вы из ума выжили! - полковник натурально оскалился, словно бы дикий зверь. Медведь. - Именно! - хлопнула в ладоши Инфернал. - Именно поэтому проектом ИСВ руковожу именно я. Потому что я способна понять логику Нарьяны, Кеншу и О’Доэрти. Потому что я способна понять логику Альбуса Даблдора. Она заключается в том, чтобы замаскировать десятком странных решений истинную суть проекта и не раскрывать никому, кроме истинного приемника… которым вы, Гайл, простите, являться не можете. Не на данном этапе. Вы мыслите слишком… просто. Именно потому я чиню вам препятствия, чтобы вы могли научиться мыслить нестандартно… хотя, я уверена, вы умеете так мыслить. Она улыбнулась. - Что бы вы сделали, упрись я рогом? Что бы вы сделали, если бы были на пороге войны мужчин против женщин, и у женщин появилось бы решающее преимущество в виде нашей школы? - Помимо того, что я бы просто разбомбил её? - хмыкнул мужчина. - Я бы похитил бы ваши секреты. - И каким же образом? - подмигнула ведьма. - Отправил бы шпионов под видом девочек. Благо, проект Максвелл позволяет свободные преобразования… - Вот вы и нашли решение, которое я предложила госпоже президенту. Изящно, правда? - улыбнулась Инфернал. - И, главное, совсем несложно. - Знаете… - Гайл потёр уголки глаз у переносицы. - Я вас ненавижу. Будь моя воля, отдал бы под трибунал. - Именно поэтому вы на том месте, на котором находитесь сейчас, а я занимаю пост директора проекта, - развела она руками. - Кстати, могу я попросить вас… не говорить своим шпионам, кто ещё вместе с ними находится на задании? - Дайте угадаю? - он убрал руки в карманы. - Вы хотите таким образом натаскать моих шпионов на охоту за другими шпионами? - Да, - кивнула женщина. - А вы быстро учитесь, полковник. Это та область, в которой я профан. Традиционные методы войны - те самые, которые враг с большей вероятностью будет использовать против нас, это ваша стезя. И я не желаю пасть от традиционных методов. - Это какое-то безумие, - вздохнул Гайл. - Ладно… доктор Инфернал. Ещё какие-нибудь замечательные идеи будут? - О, да, - кивнула она. - Турнир трёх волшебников, конечно же...
________________ *It’s not witchy.
|
- Фёдор Михайлович, вы… вы… вы гений! – друг воскликнула Майя, счастливыми серыми глазами поглядев на Чижика. А дело было в том, что Пчёлку Юрьевну вдруг осенила великолепная и очень яркая мысль, заставившая от радости даже правую руку в кулак сжать, чтобы чего-нибудь там взять да треснуть как следует, хоть самого Фёдора Михайловича в этот момент озарения, ага. Впрочем, нет. Девушка чуть было не рубанула по стене в избытке горячих чувств, но вовремя удержала свою руку, энергично так рубанув ладонью воздух. На всякий пожарный. Вдруг на стеночке вмятинка останется или какая-нибудь царапинка, не дай Бог… В любом случае. Не лучшая идея бить по кораблю на глазах капитана, запретившего делать такие вещи. Однако, этот вопрос про кубки и музей побед Светловой, зажёг метафорическую лампочку в голове одного данкийского доктора: вот же он ответ, который нужен! И чего она спрашивается так мучилась, кого бы позвать третьим? Ага-а! Всё намного проще если подумать. Просто нужен свежий посторонний мозг. - Блин, я тоже гений, - Майя не могла слишком уж долго хвалить кого-нибудь другого. - Тот самый гений, который «чистой красоты» и как-то там, не помню точно. Фёдор Михайлович, у меня в каюте есть телевизор: огроменный хороший ящик, ну прямо как кино. А чего бы нам фильмы в этой комнате не смотреть, а? С чипсами, с кукурузой… прямо как будто бы всамделищный кинотеатр организовать и кто захочет, пусть приходит поглядеть. Отдохнуть вроде. Душой типа размяться, мозговое напряжение сбросись и всё такое, - кивнула головой. - Будет повод приодеться к тому-же, а потом вместе веселее. Командный дух, туда-сюда! Одному-то болото в голотелек пялиться, это все же знают, тоскища зелёная. Но в компании… Ё-ёшкин кот, это же совсем не это! Хоть про того матроса в честь которого вас зовут можно кино врубить, хоть мои шикарные ужасы… у меня же прекрасная подборка фильмов имеется на планшете. Душевные классические картины – Хищник, Чужой…
Задумчиво нос свой курносый почесала.
- Вопрос, какие фильмы смотреть коллективно можно решить, типа вместе. Мы с Фотоном Игнатьевичем как раз хотели завтра совместный киносеанс устроить, я уж думала электрического крутана Данко звать третьим не лишним… Алёшка-то на службу заступит. Но ведь любой может придти, у кого выходной есть и желание, по сути-то. И музею Светловой дело найдется, - озорно приподняла свою рыжую бровь Пчёлка Юрьевна, хитровато блеснув очами. - Кресло у меня в каюте уже есть, капитан. Будет на чём сидеть. И девушка рассмеялась тихохонько себе в ладонь. Ну и правда, кресло у неё уже есть – и какое кресло, дамы и господа! Какой великолепный, единственный в своём роде дизайнерский предмет мебели, агась-агась. Как сама Майя Юрьевна – штучный экземпляр. - Нельзя держать целую комнату как мой музей. Вот вы дело говорите, между прочим. Зрителей… зрителей туда бы надо… А то чего там, зря чтоли, мои кубки и открытки пылятся?
Со спокойной душой девушка разговорилась, с устаточком значит и удовольственно, будто бы со старым другом шутила она: легко и непринужденно речи вела, обрадовавшись этой смене капитанского настроения. Майе хорошо было с Чижиком, вот и журчала она, словно говорливая речка. Иногда даже поварежкой дерижировала - в такт своим словам. С интересом выслушала размышления Фёдора Михайловича о Дике, двигаясь к лифту. Майя так и не поняла, говорили ли они сейчас только о Дикушке и Перевале, или возможно о самой Майе Юрьевне на корабле «Данко» вдруг зашла речь... Она подняла этот разговор точно не понимая, хочет ли она о себе поговорить или всё же о хорошем парне Дике порассуждать пространно. Папа считал что делиться с чужими людьми наболевшим не следует – но это вроде и не наболевшее, ну, и не совсем чужой уж человек… А Дикушка этот самый, стал тогда примером для двенадцатилетней девочки. Когда пещера случилась и прочие горести – довольно часто обращалась Майя Юрьевна душой к этому простодушному, а в общем-то неплохому герою. Как там Фёдор Михайлович выразился? Архетипичный персонаж!
«Во, Светлова, в цитатник умных Слов! С биологической точки зрения словечко известное, типы и классификации же. Прототипы и виды. Но если для реальной жизни – умнота сто процентов. Лёха помрёт от моей умности. Вот начнёт, допустим, учительствовать про свои брошюрки наш улыбчивый Рыжик, а я ему и задвину: Уважаемый Алексей Кирович. Ваши знания архитепически-хрененны!»
…Когда-то давно, совсем маленькая Майя увидела советский мультик: странный и страшноватый, но жутко интересный. А потом заказала себе себе книжку по интернету, отец ведь никогда не скупился на деньги. Это была хорошая книжка с картинками, а после памятного мультфильма с особенной этой, какой-то невыносимо грустной и запоминающейся песней, читать было ещё интереснее. Путешествие виделось виделось вживую. Звездолёт, рухнувший на чужую планету, грозный и мрачный перевал будто зубья древней пилы вонзающийся в хмурое небо чужого мира. Отважные, но такие простые, по-человечески понятные герои. Не те, которые с большой буквы и насквозь фальшивые киношники, значится, а те которое простые и маленькие. Но Герои! Они ведь тогда боялись, ссорились, разное плохое происходило с ними в пути. Одна блоха чего стоит. Но ведь дошли. Потому что не имели права не дойти, как сказал бы отец. Потому что людьми оставались – высказалась бы сама Майя. Потому что оставались людьми одновременно очень слабыми, и очень сильными созданиями. Слушать размышления Фёдора Михайловича как человека со стороны, было особенно интересно. Девушка кивала своей рыжей головой, задумчиво следуя к лифту. Слова про сердце ей понравились – чувствовалась в них некая недосказанность, правильная такая недосказанность, вроде как «Светлова, я в тебя верю!» Только вместо Светловой, Дик… А может и надумала себе всё. Как бы там ни было, девушка подняла руку провожая Чижика в лифт.
- Фёдор Михайлович, архитипечески-фигенного вам вечера! - усмехнулась. – Я знаю что обозначает это понятие но звучит та-ак круто. Надо бы использовать почаще эту вкусноту. Я тоже верю в Дикушку, ничего-о-о, приспособимся как-нибудь.
Так и сказала же – «приспособимся», как будто не только о Дикуше из романа «Посёлок» речь шла.
...
Разговор на мостике девушка слушала с замиранием сердца Руки в это же время обрабатывали ожог инженера, будто бы отдельно от головы - жили совсем иной какой-то, обособленной жизнью, делая свою работу старательно и аккуратно. А вот сердце бедолажное, иной раз прямо-таки леденело в груди, опускаясь куда-то в район пяток от испуга. Шальная радость ещё жила в этой рыжеволосой Валькирии, царила и властвовала, но холодок на спине, нет-нет да и заставлял покрываться доктора Светлову противными мурашками жути. Куда же это они попали, спрашивается, в какое редкостное дерьмо вляпались прямо-таки с головой? Может из-за этой жути, Майя всё ж улыбнулась своей половинчатой улыбочкой второму инженеру, озвучив нечто из своего детсва. Она и сама не ожидала что брякнет о своём прошлом, но вот не удержалась, и…
- Мотя ведь тоже член экипажа если вдуматься, обязательно приносите его время от времени на осмотр, Иван. Я ведь когда-то ветеринаром желала стать, а с Мотей меня Спартак Валерьевич познакомил. Ага-ага, славный зверь на все сто процентов! Ну, так заходите иногда с Бегемотом… в рамках профилактического осмотра, так сказать. Олрайт?
И снова вернулась к руке инженера, принявшись накладывать бинт: работа у Романовского грязная, связанная с механизмами и прочей инженерией, а значит, следовало особенно аккуратной в этом деле быть, накладывая такую повязку, чтобы и пальцами мог работать Юрий Александрович и заразу в рану не занёс.
Нахмурилась Пчёлка недовольно, услышав предположения старпома.
«Если это параллельная вселенная – мы трупы. Команда мертвецов. Грёбанный корабль призрак в море потерянных душ. Живы мы или нет, какая нафиг разница? Для нашего мира мы всё равно что умерли, ведь назад уже не вернуться. » - Твою мать.., - чувственно выдохнула доктор, эдак эмоционально и жутенько. Затем сглотнула, виновато покосившись на инженера. – Новостишки да? Простите Юрий Александрович, я тут просто несогласие выражаю с теорией параллельных вселенных. Ох… Вздохнула тяжелехонько док, с трудом удерживаясь от более крепких слов. - Знаете, анекдотец есть, прям в тему. Алё-алё Данко, запоминайте. Корабль тонет, всё плохо: Ааааа, капи-и-итан, всё пропало! Куда нам плыть? Сколько до ближайшей земли? - девушка артистично вздернула бровки. - Две мили до ближайшей земли. А в какую строну плыть, капитан!? Вниз.
Вторая теория была чуть лучше. Или даже не так - она была сильно «лучше.» Неизвестная галактика с неизвестными звездными картами и отсутствием радиосигнала. «Значит мы снова трупы, возвращаемся к исходному варианту прямиком на старт. Отец ничего не узнает. Точнее он узнает о нашем бедствии, о чёрной дыре, о том что Данко сгинул в этой мясорубке и…»
Девушка нахмурилась прикусив губу. Заставила себя улыбнуться Романовскому, отстраняясь от его руки.
- Готово. Бинт нужно снять через пять часов - он легохонько отойдет, так что самому можно снять. Лекарство к этому времени впитается, а волдыри подживут… может сильно зудеть по первости, ведь препарат способствует регенерации тканей. Зуд неизбежен. Но вы уж постарайтесь не расчёсывать. Окей? – внимательно поглядела на инженера, взглядом серых напряженных глаз показывая, значит как это важно – не расчёсывать подживающую рану. - Я зайду осмотреть вечерком, но здесь бы и Мотя справился, между нами говоря. Будь у него противоотставленный палец, хе-хе. Это я так… на воду считайте дую. Великолепной Майе Юрьевне ведь надо хоть как-то своё существование на борту оправдывать, - головой кивнула, аккуратненько складывая аптечку.
На мостике между тем воцарилась тишина – жуткая эта ощутимая тиш-шь. Вот хоть ножом её нарезай словно торт, да вкушай неторопливо. И если уж о тортах... - Алё-але, Данко, а сколько сейчас времени на наших корабельных часах? - Пчёлка бросила быстрый взгляд на свой наручный циферблат, желая сверить часы, что называется. «Мы люди пока у нас есть часы. Пока мы живём по времени Москвы, мы хоть как-то держим связь с Землёй. Метафорическую или метахреническую, но это хоть какая-то мелочишка в наш отощавший банк. Даже если это паралелльная вселенная – данкисты всё еще Земляне. У нас время Родины, тудыть его в печень!» Недовольно потёрла лоб. Нет, Майя Юрьевна совершенно точно не хотела на обитаемые планеты, слишком уж живы были впечатления детских лет. Волей-неволей, а казалось Пчёлке будто стоит им только высунуть нос наружу, как немедленно объявятся рыцари – суровые эти беспощадные ребята, умеющие только калечить, бить и откусывать носы одним маленьким любопытствующим девочкам. Больновато было даже думать об этом.
«В ракушке-то безопаснее и проще. Впрочем, на корабле для задушевных разговоров с рыцарями едет Кайрат Тимурович. Азиатский Джентльмен и его бородка это не хухры мухры! Возможно в этот раз, контакт пройдет более контактистее. В стиле чемпиона земли по субаксу.»
Но что им даст необитаемая система, вот в чём вопрос? Какой уж здесь контакт... Какой смысл в планетах без жизни и чем это поможет затерявшемуся в космосе кораблю, скажите на милость? …Там на Земле, Данко пропал с радаров что называется: у экипажа нет связи, а значит отец считает что они умерли. Быть может не сразу, но сигнал дойдет – этот проклятый роковой сигнал о Зельцианской Бездне. Конечно, это чуть лучше чем пропавшие без вести и все же это будет маяк смерти. Сигнал сообщит что корабль терпит бедствие, а затем связь оборвётся. В Москве будут знать что звездолёт канул в чёрную дыру – остальное-то они не узнают, ведь сообщение с Родиной потеряно. Потому новость о том, что нашумевший полёт закончился на второй же день, разлетится словно горячие пирожки. Так уже бывало с одним большим и гордым кораблём, тем самым, который Непотопляемым Титаником назывался, а налетел на айсберг в пятую ночь же своего плавания и тут же затонул. Как и в те далекие времена, новость о смертоносном полете Данко растиражируют по всем каналам и новостным блокам сети, это к гадалке не ходи - журналисты будут смаковать горе с чувством, с толком, с расстановкой. Вот же ж вот. В очередной раз слепая стихия оказалась сильнее дерзких человечьих замыслов! Люди начнут деятельно копошиться в этой беде, разбирать на части, разглагольствовать о том какую лютую смерть довелось принять данкийскому экипажу. С утра до ночи, снова снова и снова… вкушать, будто вкусную карамельку за щекой. Майя похолодела, ощущая как собственные ладони превращаются в жгучий лёд. Ей было страшно, жутко и невыносимо в этот момент – будто бы оказалась она опять на книжной полке в том раннем детстве, когда ждала папу с неба.
«А если бы я узнала что отец никогда больше не вернется? А если бы я сейчас осталась на Земле и узнала что Фёдор Михайлович пропал в чёрной дыре?» Жуть. Накатило облегчение – жестокое, беспощадное, нелогичное это чувство радости, что она здесь. Сейчас. Какое счастье, выходит, хоть в чем-то повезло! И грусть. И чувство неприязни к самой себе, горькое такое чувство собственной вины – как она может радоваться, когда братья и отец станут считать ее погибшей. И всё же.... Хорошо, что Майя Юрьевна на Данко - слепая могучая мысль билась в сердце. Необоримая и яркая! Какая бы судьба не ждала этот корабль, так уж суждено, получается. Только за отца точит боль, и это плохо, радоваться что она с Фёдором Михайловичем в этот момент. А радость была - хорошее такое теплое чувство наполняло душу - в какую бы беду не пришлось шагать, а все же вместе.
- Я считаю нужно лететь в сторону обитаемой системы, - вкрадчивым таким голосом озвучила Светлова своё решение. Не слишком уверенно озвучила, будто сама себе не верила и сама от себя офигевала. (блин, блин, блин!!!) - Надо осмотреться. Понять где мы, с чем имеем дело. Обитаемый мир даст хоть какую-нибудь информацию. И всегда есть шанс найти другую технологически развитую цивилизацию. Возможно. Да.
Ну да-ну да. Связаться с инопланетянами. Послать сигнал на землю, прокричать в этот космический колодец – «Мы живы!» Живы... И там тоже будет своя жизнь. Вполне возможно средневековая, феодальная, проживающая в больших высоких замках, любящая сажать людей в клетки и… « …и дальше лучше не развивать» - Спартак Валерьевич, я могла бы взять готовку на себя, если вы не против, - озвучила девушка второй интересующий её вопрос. - Только… мне помощник нужен. Кто-то, кто будет греть чайник. Вот так! От мыслей о Высоком к презренным чайникам. А всё таки… Всё же, если угодил в беду и всё очень очень плохо, следует слегонца расслабиться и вкусно пообедать, давая нагрузку желудку и роздых голове закипающей от напряжения. Такая вот мысля посетила Майю. И не только эта мысль, между прочим.
«Поганистым бы я была другом, забудь я о ещё одной рыжей душе, той самой душе, которая покоя не даёт одному честному бывшему преподавателю. Мало ли, вдруг Лёху не пригласили в этот клуб знатоков.»
Быстренько отбила на планшете простое послание для дружбана: «Алексей К! На мостике шевелят мозгами куда лететь. Обитаемые системы или одна необитаемая. В какую лузу будете кидать ваш шар, рядовой?»
-
за историю мультфильма. За корабль мертвецов. За чаек!
-
Здесь так много вкусностей, что я даже не могу что-то отдельно выделить. Очень нравится всё! ^^
|
|
Полной тишины никогда не бывает. Наверное, даже в полном вакууме, в космосе, есть звуки. Гокуо в этом уверен. Ему было плевать, что в космосе нет среды для передачи звуков… потому что, это неправда. Там есть маленькие одинокие молекулы материи. Любая из них МОЖЕТ оказаться методом передачи звуков. Банально, потому, что в космосе нечему остановить молекулу. Пущенная однажды, она будет лететь, пока не впечатается во что-то. Например, в другую молекулу, которая, в свою очередь, тоже полетит. И будет всё это лететь, пока не врежется в тебя. Рано или поздно молекула в тебя врежется, и это будет очень-очень тихий “бам”, или “гу-у-у-у”, или “пип”. Но это будет звук. В полнейшей тишине кабинета Гокуо тоже были звуки. Много их. Во-первых, гудело электричество. Обычно он этого не слышал. Не слышал и сейчас. Но оно гудит. Кодиционер, три телефона, компьютер, пожарная сигнализация, камера… даже локальная сеть. Это не могло не гудеть. Во-вторых, вентиляторы. Один обдувал его кабинет из кондиционера. Другой - обдувал внутренности его компьютера. Оба считались бесшумными, но Гокуо их слышал. Он слышал их, потому что практически ничего их не заглушало. Часы на руке. Часы на стене. Они тикали. В такт им стучали пальцы Гокуо. Мизинец-безымянный-средний-указательный и подушечка большого. В ритм. Снова и снова. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! И всё это в гуле электричества и вентиляторов. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Единственным, чего Гокуо не слышал, были его мысли. Потому что их не было. Не может шуметь то, чего нет. Он знал, что нужно ему обдумать. Затмение. Оно было невыгодно Гокуо. Его скорое внедрение могло значить конец его политической карьеры. И карьеры очень многих. Потому что Гокуо, как это часто случается в политике, был связан с Якудза. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Он прошляпил этот ход. Несмотря на все свои попытки, Гокуо так и не смог приблизиться к проекту достаточно, чтобы им управлять. Минерва Химико. Эта баба оказалась слишком хитра. Она оказалась настолько хитра… что прямо бесхитростна. И именно этим она его и обманула.ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Потому что все… все… абсолютно все в политике имеют тайные планы. Все в политике думают, кому и что сказать. Все в политике хитрят. Все в политике думают о том, с кем дружить, а с кем нет. Но не Стерва-Минерва. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Она не думала. Ни о чём. Она просто работала. Всё это время она просто работала. Это просто немыслимо. Она ведь не какой-то долбанный гений, вроде Кеншу Рейко или чего-то подобного. Она простой менеджер. Управленец. Она НИЧЕГО не создала сама. Она просто указывала учёным, что им делать, и распределяла бюджет. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Министр Образования и Науки была настолько хитра, что прямо бесхитростна. Или бесхитростна настолько, что даже хитра. Она ни с кем не дружила. Все вокруг были её враги. Абсолютно все. В такой ситуации не возможно выжить. Но… ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) ...она выжила. И не просто выжила, а довела проект практически до релиза. Минерва Химико просто работала. Когда кому-то от неё что-то было нужно, она вела себя, как старшая сестра, которую задолбал непутёвый брат. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Она делала одолжение. И делала то, что от неё просили. Но только тогда, когда это было согласовано. Стерва-Минерва просто работала. Всё это время. Выбивала бюджет, и ВЕСЬ тратила на работу. Гокуо ошалел, когда понял, что Минерва не играет против правил. Любую атаку в свою сторону она отражала строго по правилам. Даже не по закону, нет. По правилам. Любую попытку сдружиться она отвергала. Гокуо слишком поздно понял, с кем он имеет дело. И времени на смену планов попросту нет. Остаётся. Только. Убийство. Но Цукиши утверждает, что это бесполезно. Он говорит, что проект всё равно будет работать, если её убить. даже более того! ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Проект БЫСТРЕЕ внедрят, если она умрёт. Но какой дурак верит Цукиши? Особенно, когда тот первый приходит и предлагает помощь. Нет. Враньё. Так быть не может. Он чего-то хочет. И предлагая помощь, ничего не прося взамен, он добивается своих целей. ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Вот только альтернатив нет. Цукиши всё так красиво расписал, что иначе и быть не может. Он расписал всё логично и правильно. Гокуо следует… спустить на тормозах все дыры в системе и дать Школе Памяти сделать всё за него. Но… ТАК-тик ту-ду-пу-ду пам! (гу-у-у-у-у-у) Пальцы Гокуо застыли в воздухе. ТАК-тик…………………..! (гу-у-у-у-у-у) Не совершает ли он самую большую ошибку в своей жалкой жизни?
|
|
|
Майя не сразу сумела отключиться от своих эмоций. Несмело приподняв глаза на бывшего учителя, покрасневшая девушка прислушалась к его словам, мельком поглядывая на свой заварник. В прозрачном чайничке виднелись фиолетовые васильки, желтоватые груши, оранжевые кусочки апельсина и раздувшиеся, насыщенно-бордовые в этой медвяной воде, зёрна граната. Словно сокровища на дне морском, виднелись эти цветы и фрукты напоминая о матушке Земле. Только вместо песка да рыб, вальяжно-угретые листья заварки неторопливо скользили себе в чае, кувыркались ленивенько, приковывая взгляд плавными своими движениями. И запах этого напитка! И этот особый, сладковатый дух весны, властвовал в прохладном медотсеке трогая за душу. О лете. О надеждах. О мае-месяце напоминая, когда черемуха цветет и теплый дождик ласкает свежую траву, шебутной, свежий будто ребёнок. Такой себе невинный озорник-дождь. Под такие ароматы да о приятном бы говорить, а капитан что-то совсем погрустнел – неужто ошарашило его так сильно Майино признание?
Проглотив вязкий комок, внутренне сжавшись и заледенев даже, девушка испуганно прислушалась к капитанской речи. Даже побелела вся, неестественно выпрямив спину. ...Про Стругачёва говорит? Стыдно Чижику, что в полёт послал Алексея Кировича? Ф-фух, захотелось выдохнуть облегчённо и утереть ладонью взмокший лоб: а чего здесь, спрашивается, стыдиться-то, умм?
Но по тону Фёдора Михайловича, по робким этим, очень неуверенным фразам, выходило, что не так-то всё просто для капитана или скорее для обычного человека, который сейчас простым смертным хотел побыть. Снять груз с души в давней своей вине признаваясь – оно ведь больно конечно, но только так и можно пережить эту муку. Во всяком случае, бывший преподаватель решил поделиться наболевшим. Посерьезнев, девушка внимательно прислушивалась к словам мужчины, вдумчиво кивая головой в обещании ничего не передавать Лёхе. Конечно, не передаст, это вопрос доверия. Лекс, между прочим, тоже просил в эти дела не лезть! Постаралась поставить себя на место Чижика, пытаясь понять, отчего же так стыдно ему, какая такая боль спустя пять лет, тревожит бывшего преподавателя? Ну, завысил отметки двоечнику, бывает. Не именитому же какому-нибудь сыночку дорожку ласковую проложил в обмен на какие-нибудь особые преференции (чтобы карьере посодействовали, например). Чижик, однако, простому пареньку помог попасть в престижную программу. В МЗУ о таких полётах все дети мечтали, а брали лучших из лучших, иногда наверное несправедливо брали – например, если именитые родители поднажмут. Обычная же жизнь, всякое случается. Вот дети капитана Светлова, скажем… близнецы Толя и Коля Светловы тоже в своё время в такой программе участвовали и страшно гордились, судя по рассказам Толяна. А потом туда же попала Майя Юрьевна – неплохой биолог, отважный двенадцатилетний космоисследователь, Майка-Зазнайка, ботаник из ботанского кружка. Вроде бы всё честно, но была ли она лучшей из лучших на своём потоке? Тяжёленький вопрос. «Схватывала-то я всё на лету, твою мать, но ведь только те предметы, которые мой интерес вызывали. А что не нравилось, то в мусор отправляла. Не моя, знаете ли работа, лишним багажом свой светлый мозг грузить. Хрена-с два я там бы оказалась, если бы папа не подмог. Или всё же сама этого добилась? Никаких аттракционов и только вперёд!? Проклятье… даже знать не хочу ответ на этот унылый вопрос, пусть хоть в этом месте сказка останется»
Нет, про «золотую молодёжь» всё понятно, но Фёдор Михайлович дружбану Лёхе завысил отметки - обычному, как уже было сказано мальчишке, из обычной семьи. Чего же здесь стыдиться, скажите на милость? На первый взгляд всё шито-крыто. Гордиться даже можно своей честностью, типа уважать самого себя и в зеркало глядеть, нежно подмигивая отражению…
«Только ведь знал Чижик, что всё это подстава форменная. И вместо Диснейленда, получается, выписал Алёшке путёвку в ад. Вот в чём штука! Оттого наверное и грызёт себя поедом» ...Били на той планете Рыжика больше всех, то правда. Ножами пугали, руки вязали слишком болезненно (Майя же видела на записи, как кривился Алексей Кирович - ребёнок от боли кривился, а не взрослый мужик), а потом, словно мало этого, еще и пикой по голове заехали – не жалеючи ударили, до крови разбивая мальчишечью голову! Не те испытания, через которые ребенку следует проходить, определённо не те. Лёшка же из хорошей семьи пацан. Ну задира, балбес, но ведь никто его не готовил для таких ужасов: наверняка любили его в своей семье, оберегали от плохого, чаёк вон с дедушкой своим пил-попивал, а потом такое. Жестоко, жестоко всё получилось. А Фёдор Михайлович на себя вину принял – хотел как лучше, а получилось как всегда. Думал, поможет двоечнику… а потом… вон оно куда всё покатилось, Ну да, ну да. ...Немножечко потеряться на чужой планете, побродить с учителем в темноте, пооткрывать всякие интересности первопроходцем – это понятно, это любому ребёнку нужно – почувствовать себя большим значительным человеком! Коллектив, товарищество, маленькие тайны. Первые серьёзные вызовы, когда уже пора к взрослости присмотреться – осторожненько, одним глазком, дальше детства заглянуть. И чтобы большие всезнающие взрослые пришли на помощь, когда действительно страшно станет. Потому что слабый еще возраст – двенадцать лет, слишком уж уязвимый ещё, слишком уж хрупкий возраст для настоящих бед. Они могли бы нагуляться на этой планете, повеселиться вдоволь и узнать что-то очень интересное вместе с учителем, а потом домой на Землю, к чаю с плюшками, к обеспокоенным своим, заждавшимся родителям. Переполненные впечатлениями, восторгом и счастьем...
Увы, подкачали взрослые в тот раз - не сумели, не поняли, не допетрили. И милая весёлая игра превратилась в пытку, в такую пытку, что и спустя пять лет фантомной болью отзывается для всех участников. Лёха вон до сих пор голову потирает, наверное, на всю жизнь запомнив где его ударили. «Участнички правда тоже подкачали совсем чуток, а в общем-то очень и очень не чуток. Процентов на девяносто девять. Маленькие девочки не должны вцепляться мертвой хваткой в учителей. Да-да, Светлова, эксперимент-то не для нервнобольных «гаррипотерш» придумывался. Кто ж знал, что одна девочка вместо кладовки сидит на шкафу… кто ж знал, что ей так одиноко в жизни, что хоть волком вой… Я и сама не знала что мне так стрёмно, оказывается. А учитель был таким добрым, понимающим, простым. И эта доброта. И наша семья. И я так скучала по отцу. Ну, кто же, кто мог знать? Просто у нас дома никогда не было ни плюшек, ни теплого чайка - у меня было так много денег, а чайник ледяной, как и вся квартира. Прав был друган Лёха, у Фёдора Михайловича тоже посттравматический синдром имеется. Ёшкин коот, но я в принципе и догадывалась. Да. Потому и ушла тогда из класса, чтобы не участвовать в расправе.»
...
Она боялась нарушить момент неосторожной фразой – показать что плевать ей на это признание, или напротив, нечаянно презрение выказать. Тем более презрения и в помине не было. Задумчиво поглядела на капитана. «Фёдору Михайловичу тогда сколько было… двадцать пять, выходит? А папа с ним по серьёзному схватился, прямо как с равным противником. Будучи на двадцать лет старше. Сильно заусил его чем-то учитель, так сильно, что он уж совсем завёлся. Всего на три года старше Толи и Коли! ...им же сейчас двадцать семь. Такая же ерунда как взрослые актёры-рыцари, избивающие тринадцатилетнего пацана на полном серьёзе. Но ведь у папы есть совесть в отличие от тех рыцарей, принципы имеются и он хороший человек. С чего же такая неприязнь?» Кивнула головой Чижику, погрустнев в тон его настроению – молчаливо разделяя боль и это мучительное признание. Иногда, без слов-то, даже больше можно высказать. Слова порой будто шелест листьев под ногами: шур-шур-шур, и никакого от них толку. Что бумага в паровозной топке: искр много, но ни тепла, ни движения. Майя руку протянула Фёдору Михайловичу, несмело, неуверенно, не ведая как следует с мужчинами обращаться – опыта же никакого! Она инстинктивно свою узкую ладонь протянула, желая вот так, простым прикосновением подбодрить человека. Была бы посмелее, обняла бы. Но это лишним сейчас казалось, слишком уж навязчивым. Чуть приподняла бровь веснушчатая девушка, надеясь что Чижик поймёт её дружеский порыв с рукой правильно. - Но вы же по совести действовали, Фёдор Михайлович. Вы же не пошли против себя в этой ситуации, - произнесла чуть тише, чем обычно доктор Светлова.
Тихо произнесла, но уверенно. На капитана поглядела тепло.
- Вы увидели потенциал, дали возможность двоечнику расправить крылья. Алёша молодцом был. Все его за дурака считали до эксперимента, а там, на той планете, он ведь героем стал. Пускай оно всё плохо кончилось, но было же и хорошее, - кивнула головой сама себе Пчёлка Юрьевна, снова в заварник поглядев, на чайно-фруктовые красоты. – Лёха был на эксперименте самым настоящим молодцом! Ответственным. Храбрым. Да вы сами всё видели, на него любоваться можно было – до того, павлинище рыжий, до того хорош солдатище. Алёшка может и сам бы про себя эту правду не узнал, если бы вы его не подтолкнули и те оценки не завысили. Ну… Чуть прикусила губу Майя, стыдливо глаза опустив. - Ну, он же не бухать пошел после эксперимента, заметьте. Коктейлями с водочкой не догонялся на камеру и чухню забористую не творил, лишь бы к себе внимание привлечь. Военным человеком сделался, к мечте своей космической всё равно пришёл. А если бы не ваша помощь… может он так и остался бы просто забиякой рыжим. Харизматичным пареньком с задней парты остался бы, которого вовремя не заметили и из которого ничего путёвого не вышло. Это вы его разглядели. И разулыбалась приветливо Майя Юрьевна, вдруг спрыгнув со своего кресла и к учителю чуть ближе подходя. Она сама не ведала, зачем покинула свой королевский трон, просто, пожелалось ей вдруг ближе стать. Ну, хоть на секундочку, пока они просто два человека, а не старший лейтенант Светлова и капитан Чижик. Быть. Рядом. С этим мужчиной. - Ну..., ну возьмите мои ужасы, капитан, от души прямо отрываю, - девушка удовольственно на свою собственную книгу поглядела, на ту самую значится, с монстро-осьминогом на обложке. - Фёдор Михайлович… Я понимаю. Тучи руками не разведешь, и всё непросто тогда было. Для всех участников. Вам с Лёшей ещё есть о чём поговорить, конечно же не полезу. Но выкинули бы вы из головы хоть на сегодня ту поганистую планету. Думаю, вы быстро книжечки читаете, ну, прочитайте эту вкусноту первым! Го-о-одная штукенция, пища для воображения. Устали вы, Фёдор Михайлович, так дайте себе роздых. Чтиво-то ВО, - подняла большой палец Майя Юрьевна.
...
Она неслась по пустым коридорам, оглушенная стуком собственного сердца. Вперёд вперёд, только не останавливаться, и не думать о том, куда они летят. Лучше о руке Романовского думать, о своём долге и о том, что всё очень просто – есть повреждение, нужно вылечить. «Вперед, Светлова. При, Светлова. Как ты хочешь умереть, Светлова, скажи мне сейчас?... Блин!» Она не знала как желает умереть. Чё-то не задумывалась. …Быть может напившись в хлам, с блевотиной на лице и тупой полуулыбкой. Или сломать шею в каком-нибудь залихватском трюке у всех на виду? Это годно! Можно на лыжне, пытаясь добыть медаль. Чтобы снег колол лицо и облачка пара изо рта вырывались… Или защищая Чижика от рыцарей, - она ведь тогда не думала о смерти, но готова была умереть. Готова была драться до последнего, всерьёз, хотя и не осознавала свою конечность.
Просто действовала, потому что иначе не могла.
Сейчас мыслей было много, слишком много. Ей было страшно – когда корабль трясся, когда что-то происходило вокруг. Она замирала внутри себя, леденела и быть может даже плакала в душе от страха, сухими блестящими глазами рассматривая коридоры. Несправедливо. Глупо. Отец ничего так и не узнает. И поднялась вдруг жалость в душе, острая эта любовь к отцу, щемящее, невыносимое родственное чувство. Когда до боли! Когда не можешь от этой жуткой теплоты! …И стыдно становилось что обижала его, игнорировала, бросила одного на Земле. «Но я же не специально… Просто, за Фёдором Михайловичем, папа. Оно же от меня зависит. Я не могу иначе. Ты же должен понимать такие вещи... Так уж суждено. Даже знай чем всё закончится, я бы всё-равно была здесь. Ты же понимаешь, оно всё само получилось именно так» Она отпрянула когда увидела Ивана. И разозлиться даже не сумела толком, ведь эта жуткая теплота заливала голову. Боль. Тёплая боль! - Майя Юрьевна Светлова. На «Вы», пожалуйста, – поправила инженера спускаясь вниз. Не хотелось ей сейчас злиться, она Фотону тогда сказала, что ежели желает, можно и Ваню третьим взять. Правда пугал он её, озадачивал и немножко, кажется, прикалывался над ней. Странный тип, только не было сейчас злости – когда старая трещина болит и грусть, светлая невыносимая грусть давит на сердце. Ну его, этот гнев.
Коридор, сырость, и так мало места вокруг… так жутко, так тесно. Невозможно дышать! Картинка вдруг расплылась перед глазами, обращаясь пещерой: клубы пара как белизна дымовой шашки. Ахнула доктор поднимая свободную руку к голове, пытаясь заглушить этот призрачный детский крик раздавшийся в ушах. Затем сжала кисть в кулак, не очень сильно, но действенно треснув по стене костяшками пальцев: «Это кино мы уже видели, спасибо» Вернулась в реальность, заставив себя двигаться дальше. Обмирая внутри и ощущая как эмоции дапят на сердце – словно эти стены стали осязаемым жутким грузом. Погребали под собой в чувствах. Она их всех сейчас любила – Лёху, Фёдора Михайловича, отца. Чувства были разными, обособленными даже. Но каждый был так дорог и так нужен. Болезненная жуткая теплота. Неужели всё? Неужели, больше не увидятся... Отец конечно властен, и он никогда не извиняется, таким уж уродился - умеет выражать своё расположение только размерами денежных сумм, но он её любит. Любит.
Ей стало ещё страшнее, ещё жутче стало, когда корабль начал выть и дрожать. Сердце бешено колотилось в груди. Сколько она уже здесь – минуту или целую вечность? Наверное это будет очень и очень больно, когда стенки просто раздавят их как мух под мухобойками Не повстречай Романовского, так бы наверное и шла к нему, не обращая внимание на предупреждения и капитанские слова. Плевать на эти ремни безопасности! Не потому что героиня двигалась бы вперёд, а потому что любовь давила, этот гул давил, грусть, тоска смертная. И боль за отца – «Он же во всём себя обвинит! И Толя с Колей обвинят его тоже. Он как Гай Юлий Цезарь в сенате – папа очень силён, но этим и уязвим…» И тепло к Чижику, и отчаянная к нему нежность нахлынули. И что-то ещё внутри – какая-то смутная трещина в душе, заставляющая отказаться от сопротивления - «Бесполезно, всё бесполезно, Светлова. Против рыцарей не победишь, Светлова. Они в любой момент размажут тебя в говно.»
Ожидание боли заставляло сутулиться и бледнеть, даже сереть и синеть веснушчатым лицом, на котором и веснушки как-то жутко поблекли. …Хорошо, что Романовский нашелся сам – матерящийся, с перекошенным ртом и жутко злой. Майя Юрьевна покорно пошла за ним, оценив на глаз его травму как не опасную. На кухне сильнее обжигаются бывает, неприятно конечно, а в общем-то ничего страшного. Минимальная помощь потребуется. Всё нормально, если принять тот факт, что сейчас всё ненормально.
Пчёлка вроде хорошо умела терпеть боль, но ведь это будет совсем иначе – когда мясорубка, и стенки, и открытый космос. И первый самый страшный миг, когда всё начнёт разрушаться, а люди будут ещё живы.
- Сигнал бедствия на Землю послать успели? – хрипло спросила у техника, быстро двигаясь обратно.
«Отец должен знать что случилось. Чтобы понять. Принять. Только не пропавшие без вести... »
-
За робкое касание Чижика..
-
Пост просто восхитителен. Накал эмоций, причём разноплановых - и в настоящем, и в отыгрыше задним числом! Флешбеки в прошлое... Очень вкусно!
|
Получилось! Пусть не так, как хотел, но Вова вырвался из липкого смертоносного кошмара. Мысль о снах-матрешках он пока задвинул в сторону - не время для драконов! А то можно дойти и до шизофрении. Снится мне, что я сплю, и во сне мне снится, что я сплю, и во сне мне снится... Как был один шуточный тест на программиста. "Тех, кто презирает программистов, программисты презирают сильнее, чем те, кто презирает программистов, презирают программистов, которые презирают тех, кто их презирает". И если вы думаете, что со здоровой головой разбираться в шараде проще, чем с больной, вы заблуждаетесь. Одинаково плохо. Но Лиза.. Чудесная, волнующая Лиза... Она может позволить себе не обращать внимания на свою юбочку - их у нее много, она к ним привыкла, и вообще, она Женщина, и смотрит на другое. А вот Вова не может позволить себе роскоши не обращать внимания на данную деталь туалета. Ну - будь честен сам с собой - на то, что прячется под ней. Ну так сказать, путешествие по Лизе. Пока только взглядом. Верхнюю часть осмотрели (прекрасная грудь, Вова, прекрасная!), длину ног оценили - как по твоей мерке ваяли, Вова, в самый раз! И теперь, пользуясь тем, что Лиза сидит, а Вова лежит - почти у ваших ног! - он постарается заглянуть (вот они, 18+) прямо по юбку Лизы! Максимально быстро и незаметно.
- Лиза, что случилось, откуда этот... нарисовался? Что тут было, пока меня не было?
Не очень громко, почти шепотом, чтобы не услышал ГлавГад... И стараясь при этом выглядеть так, словно ему хуже, чем на самом деле... Все же стоит узнать побольше, чем что-то предпринимать. Для начала уяснив статус Стасика. Или Стат Стаса? Или статик Стусика? Короче, что вокруг происходит???
|
|
|
|
Мерзкое ощущение - смотреть на разложившегося себя. И что теперь толку жалеть, что не послушался Белую Леди. Когда спасение было так близко, так возможно, так реально. Что ж, бой еще не закончен. У него есть шанс. Только на что? И как его реализовать? Однажды в деревне Володя видел, как зарезали кабанчика. Сначала пришел мужик. Он долго точил свой нож на осёлке, равнодушно сплевывая на землю. Бабушка суетилась, вытаскивая различные емкости во двор, кабанчик равнодушно валялся в грязи. Потом хаотичное движение как-то прекратилось - все пошли к хлеву. И тут завыла собака. Тоскливо, монотонно, горестно. Свинья встрепенулась, задергалась, заметалась. Но ее масса, страшная в скорости, сейчас играла против нее. Негде было разогнаться. Ее прижали к земле, она страшно визжала, и вдруг визг прервался клекотом и бульканьем - нож полоснул по горлу. Тазик, тазик, под шею! Кто-то подал эмалированную посудину, в которую хлынула алая пенящаяся кровь. Выла уже не одна собака, ей подвывали соседские - а кабан, напротив, затихал. Еще дергались ноги, еще хлестала кровь, но глаза уже заволокло пеленой смерти. А вокруг суетились равнодушные люди. Перед ними был не выросший на их глазах поросенок - а сало, колбасы, шкура и требуха. Его списали, он уже бы мысленно разделен, и скоро будет совсем освежеван. И пускай он пока еще дышит - он уже мертв. Он был мертв в тот момент, когда во двор вошел неприметный мужичок с длинный ножом в руках... Может и Вова так же мертв? А все, что происходит - лишь затянувшаяся агония? Нет, черт побери! Он будет бороться до конца. Но как? Почему он вспомнил как резали ту свинью? Что это подсказывает? Что там было еще? Быстро освежевали тушу, извлекли и отсортировали требуху. Опалили шкуру. И потом уже выпили по 100 грамм за хорошую работу. Потом бабушка стала промывать кишки и желудок, а мужики разошлись... Выпили! 100 грамм! Друг Светлячок говорил, что водка убивает червей. Тогда.. Тогда хочу бутылку водки, цельный литр, пару стаканов - здесь и сейчас. И если это сон - то водка появится. И раз Вова верит, что водка помогает - то она и поможет. Ведь сон же! И насквозь червивый Вова или откажется ее пить - или умрет от нее. Что будет, если чуда не случится - парень старался не думать. Итак шансы колебались от отвратительно до почти невероятно. А если он ошибся - что ж, смерть тоже милосердие.. . - Ну, тварь, на посошок?
-
За водку!
-
Бедная бедная хрюшка =(
|
Этот голос, зов, перешептывание и вопрос. Вова, вова, вова, вова… Такой знакомый, странный, очаровывающий и неправильный голосок в твоих ушах звучит. На видеозаписи или ещё где – ты можешь услышать его без проблем. Но он неузнаваем, он меняется, искажается или напротив, обретает злую правдивость отраженный бездушным механизмом. Ну да. Вова. Это твой собственный голос. Ты прислушался в этой тухлой полутьме, а он, твой противник или твой друг, предстал твоему взгляду. Вот он. Карабается по лестнице, растопыренными пальцами, по-паучьи прямо-таки держась за перилла. Медленный мерзкий ткач.
- ВОВА, - светлые шорты, светлая майка, симпатичная небритость на лице, очки хорошего дизайна. – Вова, вова, вова, вова… Бормочет он, или ты сам. В глазах нехороший огонёк мерцает или это лампы просто подсвечивают твоего двойника зеленоватым сиянием. Он ползет, стремится к тебе – ему также плохо, ему нужно твоё тепло. Может разговор или что другое. Он жаждет! - Вова, вова, вова, вова… - шевелятся будто бы сами собой, на миг оторвавшиеся от перилл пальцы, руки слепо дёргаются в воздухе, кулаки сжимаются и разжимаются. И эти червивые пальчики, живущие собственной жизнью, мнут воздух, вышивая невидимый узор.
– Вова, вова, вова…
Бормочет одно и тоже. И ещё сглатывает, и еще глазами на тебя не отрываясь с интересом смотрит, будто заевшая пластинка, - Вова, вова, вова, вова!
А дверь сверху больше не стучит.
|
- Воооу! А вы мне учитель? – вдруг нахмурилась Майя Юрьевна, сверкнув серыми глазами. Лёха зашел на опасную территорию – ещё не гроза конечно, но в солнечный денек на доброй дружелюбной полянке, вдруг послышался раскат дальнего грома. Девушка даже как-то набычилась и надулась, на минутку отвернувшись от Алёшки, чтобы скрыть свою злость – на другана, значит, и на саму себя тоже, кипучее такое негодование сдержать. Золотисто-рыжие волосы наэлектризовались как будто бы, оранжевым таким, пушисто-воинственным ореолом замерцав в свете дневных ламп. Самое обидное, что Лёха был прав, безответственно как-то получилось – проглядела Светлова этот момент: подтягивала свои знания старательно и много, почти что жила в больнице последние месяцы (а в общем-то без «почти»), без устали практикуясь с реальными врачами и пациентами. А вот надо же. Безопасник, нашёл дыру в её собственной, мать её, майе-светловской системе медицинской безопасности…
- Лааан, чё,.. вы правы, - проглотила девушка горький комок, сжав побелевшие кулаки. Майя терпеть не могла признавать собственную неправоту, так что ей пришлось прямо-таки на горло себе наступить, чтобы сказать эти четыре слова. Затем пафосная докторша перешла на запасные рельсы, свой метафорический паровоз на новый маршрут отправляя. - Мозги, кстати, у Майи Юрьевны имеются, вот об этом не беспокойтесь!
И девушка с полуулыбкой показала на свой планшет, закрепленный на поясе в специальной сумке.
- Видали? Вот мой мозг в любой сложной ситуации, Лекс Кирович. Случись что – я просто поставлю точку на корабельной схеме, а планшет сам проложит мне оптимальный маршрут. Не хухры-мухры, а хорошая такая, умная техника, - нежно прикоснулась к своему драгоценному девайсу. – Мой маленький приятель меня никогда не подведёт, агась-агась. Это не тот планшет, который был у меня пять лет назад, но он продолжатель славного дела и можно сказать, добрый родственник тому самому. Правда здесь нет Тетриса, зато имеется много полезностей - не только медицинского значения, заметьте, но и для жизни одной простой пчелы. Музычка имеется - классическая и в рок обработке, а ещё оперная для души и сердца. Записи лыжных забегов, мультиков горсть, полезные записи и напоминания… Голопроектор, лазерная клава. Короче мой дублирующий мозг, боевой товарищ и прямо-таки Кольцо Всевластья, ибо с ним я несокрушима, рядовой Лекс!
Усмехнулась над самой собой, внезапно забравшись в такие уж дебри. Кивнула Алексею с теплотой. Вслух она ему так и не сказала, что просмотрит по его совету брошюрку и эти самые схемы (кот Мотя бы их подрал!), но в уме галочку поставила - хорошие друзья, как и хороший экипаж, должны уметь понимать друг друга без слов. Майя была пафосной девицей, порой слишком упрямой, слишком уж правдивой, самоуверенной и заносчивой. А ещё она была справедливой в суждениях, во всяком случае, старалась такой быть. Правда вслух, в своей человечности признаваться не любила, нарочно называя себя бревном и тупицей.
«Лааан, чего кипятиться? Лёха прав. Придется посмотреть эту брошюрку и схемки – одним глазком, а может даже двумя. А всё-таки Стругачёва надо бы на томографию направить – как бы биороботом не подменили. Учит великолепную Майю Юрьевну. Нет, ну надо же! Это так возмущает, что даже восхищает, Лё-ёшкин кот… »
...
Она уселась в своё кресло главврача, выжатая до предела – день выдался сложным, богатым впечатлениями и переживаниями. На корабле наступил условный «вечер», который должен был превратиться в условную же космическую «ночь». Майя Юрьевна приглушила свет в собственном кабинете, задав освещению лёгкий, фиолетово-розовый оттенок, напоминающий закат. Опустила жалюзи, прикрывая прозрачные стенки. Зевнула, потягиваясь всем телом - «Баста. Надеюсь, на сегодня приехали. Эффективной Майе Юрьевне необходимо побыть одной.»
Немного полюбовалась на свои подарочные розы, в очередной раз принюхавшись к цветочкам - типично по-женски, снова и снова пытаясь получше устроить эту марсианскую красоту в вазе и фотографируя себе на планшет. Затем разыскала в своём "Планшете Всевластья" брошюру имени учительствующего Лекса Стругачёва, врубила интересный лыжный забег и погрузилась в чтение, изредка поглядывая одним глазком на спортсменов... Хоть и на двадцать минут брошюрка, но усталость накатывала сама собой – постепенно, серые глаза девушки приобрели сонно-бессмысленное выражение, а буквы и картинки, напрочь смешались в рыжей голове. Майя попыталась вырвать себя из этого сладкого омута, опасаясь кошмаров - ведь, как и у Шмидта, в её собственной медкарте стояла похожая отметка - «бессонница, нарушения сна, кошмары». Но бороться со сладкой дрёмой сил уже не было, да и не сильно-то хотелось, уж если честно признаться. А потому, укрывшись синим больничным пледом, девушка в синей же медформе отвлеклась от описания «Данко» и вставила в ухо наушник с хорошей классической мелодией в современной обработке. …Отступила бедовая тревожность, ненадолго смягчая фиолетово-серые очи Майи Юрьевны, простой человеческой сонливостью. И стала она похожа на доброго рыжеволосого ребенка, удивленно глядящего на мир: рассеянно-синий свет, уютный шелест кондиционера, мешанина больничных запахов и случайные движения жалюзи – эта маленькая корабельная вселенная вдруг показалась девушке вполне себе милой и домашней. Потускнело освещение медблока, переходя в ночной режим, а в кабинете главврача розовый закат, сменился имитацией позднего фиолетового вечера. Девушка, впрочем, в этот момент уже заснула – без кошмаров, без тревог, без всех этих возращений в пещеру, без дымовых шашек и без тяжелых воспоминаний. Данкийский доктор спала в своем большом кресле, завернувшись в плед – спала уютно, по-кошачьи, спала сладко и хорошо - на неулыбчивом веснушчатом лице проступила лёгкая улыбка. Пару раз Пчёлка просыпалась, обводя помещение мутным взглядом, а затем снова засыпала, успокоенная тем, что она в своём любимом кресле, со своим планшетом в большом просторном медблоке и не одна. Так она и заснула - крепким сном. Не тревожась, и больше не мучаясь пробуждениями.
...
А день и в самом деле выдался богатым на события! Счастливые встречи и странные встречи, разговоры, объятия и множество нелепых ситуаций, само собой. Так, ещё «днём» на обеде, Майя Юрьевна чуть не поперхнулась спагетти, отпрянув от Стругачёва и взоржав про себя аки лошадь. Пояснение рядового, что летать в истребке вдвоём возможно только у него на коленях, просто таки прибило девушку. Со стороны наверное казалось, будто бы Алексей Кирович рассказала какой-то очень неприличный, но одновременно невероятно смешной анекдот – девушка стыдливо потирала переносицу и тряслась в корчах беззвучного смеха. - Не, у вас на коленях, это всё-таки слишком. Я, конечно, очень люблю самолёты и всегда мечтала полетать с пилотом… но только не тогда, когда у этого самого пилота на коленях, ё-моё, сидеть-то нужно… - и припадок беззвучного ржача снова повторился. Отсмеявшись, девушка присоединилась к разговору с Фотоном. Надо бы пока им чуть отдохнуть с Алёшкой друг от друга, а то посмотришь на Стругачёва и на его коленях себя волей неволей представлять начинаешь. Девушка снова дернулась от этой смешинки попавшей в рот. - Стругачёв Алексей – это Арамис, - пояснила она Ромашкину. - А я, конечно же Партос. Помните этого громогласного толстого дядьку, огроменного мужика занимающего собой целое помещение? Это я. А Атоса мы пока ищем. Ну, не очень-то со многими я здесь знакома, Фотон Игнатьевич, как думаете, чья кандидатурка подошла бы? Как вы сами относитесь к такого рода развлечениям? Мы, с Алексеем Кировичем, нынче в поисках друзей - ну, киношку посмотреть... провести время в голокомнате, например. Намотала спагетти на вилочку, мельком рассматривая остальных мужчин. – Д'Артаньян это дно. Он главный герой книжки, неинтересно быть мушкетёрами, если там Д'Артаньян имеется. Считайте тухляк. Мы ж тогда эти… просто фоновые персонажи получается, безымянные заплатки для сюжета. Тысяча чертей, ка-а-аналья, так не пойдёт на все сто процентов! Нафиг этого гастонца. На-а-афиг, заявляет великолепная Майя Юрьевна.
...
Долги-и-ий день. Во второй раз, на её личной территории медотсека, они встретились с Фёдором Михайловичем когда девушка уже была слегка уставшей. Чуть опустились плечи и по птичьи заострился курносый нос, а в общем-то у Светловой было очень много энергии, поэтому прибежала она на вызов прытко, даже поварёшку с кухни прихватив для значительности образа! Проделав весь этот путь бегом - чуть ли не слетев с лестницы, прыгая через две ступени разом и едва не врезавшись физиономией в раздвижные двери медблока, Майя Юрьевна всё ж притормозила: пригладила рыжие волосы и напустила на себя достойно-неторопливый вид. Отсчитала до пятнадцати, и вошла как ни в чём не бывало. - Чаю? – спросила у капитана, азартно вздёргивая рыжую бровь. – Заметьте, батончики угощение ходовое и пользуются активным спросом. У вас последний шанс, Фёдор Михайлович, самый ра-а-аспоследний шанс отведать эту вкусностищу или кого-нибудь ей угостить! После того как девушка отдала положенную часть сержанту Громову, передав обещанное угощение через дружбана Лёху (а за одним и ему шоколадку всучив за курьерские услуги, агась-агась), батончиков и в самом деле осталось всего чуть. Отворила ящик, доставая книжку. - Забирайте, пожалуйста, несчастную пленницу судьбы, Фёдор Михайлович. Торжественно передаю арестантку вам! – улыбнулась, передавая подарок капитану. – У меня, между прочим, тоже есть чего почитать, не беспокойтесь.
Вздёрнув указательный палец. Вот удовольственно прямо-таки сверкнув глазами, девушка показала свою собственную книгу, прихваченную в этот полёт. Счастливо опустила веки, предчувствуя замечательное чтение. «Антология ужасов» - на обложке был изображен какой-то монстр, напоминающий шипасто-клыкастого осьминога, (должно быть воображения у художника на что-то более оригинальное не хватило) и этот самый шипастый осьминог, деятельно терзал космический корабль. - Литературка гооодная. Всё ужасы и всё про космос, прикиньте. Пришельцы высасывающие мозги, ужасные корабли-призраки и космические вирусы, превращающие людей в зомби. Красота! Это не просто ерунда какая, это почти историческое, Фёдор Михайлович. Фантастика, глазами людей начала и середины двадцатого века, ёлки-палки. Ну всё-равно что книга по древней истории, только ещё лучше! - значительно нахмурилась. - Это для ума.
...
Вот так и прошел этот очень длинный день, начавшийся в авиакаре и завершившийся синими сумерками на космическом корабе. Уютно устроившись в своем кресле, доктор сладко посапывала, когда внезапная тряска вырвала её из этого тёплого безмыслия. Некоторое время девушка удивленно моргала, тупо уставившись на отцовскую кружку двигающуюся по столу. Привиделся даже быстрый сон – как это часто случается по утру, когда бессознательные мечты, мешаются с реальностью. …Пчёлке вдруг почудилось, будто едет она на паровозе, удобно устроившись в кресле пассажира. Кругом пар, шум, треск, гам – настоящий древний паровозище о котором мечталось с детства, ту-у-удыть его в качелю! Хрустальные люстры, лоск, мелодичное позвякивание фарфора. За окнами проносятся окраины Москвы, а серебряно-золотистая листва, припорошенная первым несмелым снежком, напоминает о медалях и кубках. Грохочут колеса, виднеются рельсы, поезд отвезет её на космодром, но это будет позже. До этого ещё далеко – не бойся Майя Юрьевна! Сначала в Комарово, потом на Зельц. А пока ещё можно просто сидеть, посматривая в окно задумчивым взглядом – только как-то трясёт слишком сильно и папина кружка, двигаясь по столу, вызывает некое чувство неправильности. Так не должно быть, здесь явно что-то не то.
Док тряхнула головой, вырванная из полудрёмы равнодушным голосом «Данко», или это был другой голос, совсем другого искина, подающий тревогу из давнего прошлого - «Внимание. Вынужденная посадка, корабль принял решение садиться на неизвестную планету». Испугавшись, что сон её сейчас примет иное, привычно-кошмарное направление, доктор врубила свет на полную мощность, с шипением прикрыв лицо ладонью, когда яркие лампы болезненно резанули по глазам. Вот и выспались вы, повелительница всея медблока, Майя Юрьевна!
- Алё, Данко, чё за херня здесь творится? – хрипло вопросила Пчёлка, включая свой чайник на разогрев. Трясло вроде не очень сильно - а мозги нужно было заставить работать. И снова почудился другой голос, дающий свой ответ из глубин памяти, вместо нынешнего искина - «Ребята, спокойно расходитесь по своим местам, ничего не может произойти в учебном полёте» Вмиг озябнув, девушка схватила папину кружку в подстаканнике, бросая в стакан простой чайный пакетик. Сейчас не до высокого чаепития – необходимо быстро прийти в себя. Немного подумав, Светлова отправила в кружку второй чайный пакетик, засыпав всё это сверху огроменной порцией сахара – не потому что сладкоежка, а потому что сахар хорошее топливо для головы.
«А может психиатры и в самом деле сплоховали, допустив меня до полёта?» - мимолётно подумалось Молнии Светловой, когда она вновь услышала эти громкие голоса памяти, мешающиеся с равнодушными пояснениями Данко. «Майя, что случилось? Мы садимся на неизвестную планету, Робби» Ять же. Неужели так теперь и будет!? Ну неееет, определенно нужен кипящий, обжигающий нутро чай, чтобы привести себя в нормальность. - Данко, экипаж в порядке? Никто физически не пострадал? – девушка раскрыла жалюзи, глядя как механизм послушно собирает шторки, открывая обзор на медотсек. Всё очень и очень плохо, если верить искину – собирающиеся жалюзи слегка покачивались от этой мелкой корабельной дрожи. «Сейчас нельзя мешать Фёдору Михайловичу» - и снова клятое дежавю, то ли это была нынешняя мысль, то ли мысль из прошлого, притаившаяся в голове паразитическим червём. Но ведь Чижику и в самом деле нельзя мешать, было бы глупо сейчас отвлекать капитана от работы. Там на мостике, наверное ад творится, зачем ещё сверху глупыми вопросами грузить?
Сердце кольнула тревога за бывшего учителя - Чижик же так хотел, чтобы всё прошло хорошо! Со слов беспощадного искина выходило, что всё совсем даже не хорошо - черная дыра, сломаный движок, прямо таки на восьмерку, по десятибальной шкале разнообразного неожиданного дерьма.
- Ну же, давай, грейся… - барабаня пальцами по столу, девушка поторопила свой чайник. Быстренько причесала волосы, собирая рассыпавшиеся по плечам пряди в высокий хвост; вылила на ладони дезинфицирующую жидкость, чувствуя её успокаивающую прохладу. Сбрызнулась дезодорантом. Призраки в голове бубнили и шептались, хотя по настоящему страшно ещё не было – было тревожно, волнительно, пожалуй даже жутко от этой яркости воспоминаний в голове – как бы по фазе не тронуться! Но в какую-то смертельно опасную ситуацию пока ещё не верилось. Данко вот убийственно спокоен, например. Может ложная тревога? Учения, скажем. …Или эксперимент. «Это как большой парк аттракционов, вам должно было быть весело» Ну твою же ж бли-и-ин. Схватила свой бесценный планшет, быстренько набивая текстовое сообщение для одного человека, которому возможно сейчас так же стрёмно, как и самой Пчёлке:
«Алексей Кирович, вы с сержантом Громовым в порядке?»
-
Майя неожиданно спокойна :) В прошлый раз от тряски ей было плохо) Начинает привыкать - и это прогресс!
А к сообщению-ответу Данко про то, "чё за херня здесь творится", остаётся только добавить: "Отака хуйня, малята". Это цитата, если что. Классика украинского телевидения же! Знаменитая крылатая фраза деда Панаса из передачи "На добранiч, дiти" :)
|
Эмико задумчиво смотрела на находящееся перед ней существо. Девочка. обычная девочка, которой засыпали в волосы конфетюра. Даже не подумаешь, что монстр. Но… не просто же её так скрутили? Смирительная рубашка. На лице маска. И вся эта конструкция примотана ремнями к тележке с двумя колёсиками, чтобы не могла даже голову отклонить. - Эта… Сладострастная, действительно, настолько опасна? - спросила она, осторожно скосив взгляд в сторону одного из сотрудников САЧ. - Нет, просто она хотела, чтобы её вывозили общаться только в таком виде. Пленница сверкнула глазами в сторону молодого человека. Если бы таким взглядом стрельнули бы в сторону Эмико, ей стало бы не по себе. Даже если она хотела, чтобы её вывозили так… разве можно предположить, чтобы девочка хотела, чтобы об этом знал кто-то со стороны? - Возвращайся к своим заботам, Генри, - мягко и вкрадчиво произнесла Ванилоппа Сладострастная, причина, по которой едва не провалился САЧ, как сама идея. - Тебя ждёт твой кофе. Не забудь в него добавить ещё сахара, ведь даже максимальная порция в автомате - ой, какая несладкая, сколько ни размешивай. Генри фыркнул, после чего направился к выходу из комнаты. Он явно не считал Ванилоппу такой уж опасной. Да вот только Эмико не могла свести с неё взгляд. То, как она косилась в сторону Генри… эти сахарно-белые глазные яблоки. Так бывает в мультиках. У людей белки никогда не бывают такими белыми. - Итак… Эмико-сан… я слышала, я вам потребовалась для чего-то? - спросила Ванилла, переводя взгляд на гостью. - Неужели рецепт кексиков желаете спросить? Вы ведь знатная сладкоежка? Секретарша не расслаблялась. Она успела прочитать дело той, к кому пришла. Пятнадцать побегов… плюс, та эпидемия выпадения зубов на Панау. Быть может, она и пытается казаться несерьёзной, но… возможности у Сладострастной были обширны. Эмико не сомневалась, что та просто играет роль. Если бы она подошла к вопросу серьёзно, всё это отделение было бы уже мертво. - Как ты об этом узнала? - спросила она. - Твой бюст, - тоном Шерлока Холмса сказала она. - Мой бюст? - Эмико опустила взгляд вниз. Странно. При чём тут бюст? Если она намекает на жир, он же не столько от сладостей берётся… - От него пахнет ванильным мороженым с джемом, - ответила пленница, демонстративно втянув носом воздух. - Ты протёрла его одноразовыми влажными салфеточками, однако этого недостаточно, чтобы укрыть от меня эту слабость. Эмико снова подняла взгляд. Что ж… пожалуй, что пока их сумасбродное решение себя оправдывает. Хоть Ванилоппа и не относится к тому, что делает и умеет серьёзно, она явно способна на многое. - Нет. Мне от тебя нужно нечто большее. Я хочу, чтобы ты помогла нам поймать злодея. Реакция была ожидамой. Смех. Долгий. Звонкий. Дискомфортный и унизительный. Эмико ожидала этой реакции, а потому просто вежливо молчала, ожидая, пока собеседница отсмеётся. - Зачем мне вам помогать? - наконец, озвучила свой вопрос монстр. - Затем, что мы дадим тебе должность злодея. Она приподняла брови выше. - Главного злодея. Ванилоппа чуть приподняла бровь. - Да, кстати… ты не всё хорошо вытерла. Эмико вновь опустила взгляд, но ничего не обнаружила, а когда вновь посмотрела в сторону Ванилоппы, та, уже освободившись от пут, стояла перед ней, упираясь руками в стол, и улыбалась. - Что будем пить, девочки?
Когда Эмико ушла, Ванилоппа осталась в задумчивости. Должность злодея? В игре… да, это всего лишь игра, но это целая виртуальная реальность. Которая, ко всему прочему, может вредить людям. Очевидно, они сами не понимали, какую технологию использовали. Возможно, этого не понимали даже сами военные. Это не было похоже на случайность. Скорей, намеренный саботаж. Но… какой смысл в такой долгой многоходовке? Долгой многоходовке, которая рушится уже на старте? Нет, кто-то другой нашёл эту дыру, оставленную неизвестным злодеем для себя, и начал ей пользоваться. Иными словами, Ванилоппу нанимали для охоты на мелочь, и это отвлекало… ТОЧНО!!! Это отвлекало от настоящей проблемы. Дескать, “молодец. Ванилоппа, поймала злыдня, можно расслабиться”. Злыдень - это только часть многоходовочки. Иными словами, злыдень должен быть туп. Его роль - быть пойманным. Однако, если Ванилоппа будет играть по плану неизвестного злодея - пожалуй, стоит назвать его Незримый Билл… так вот, если она будет играть по плану Не-Билла...хорошее имя, надо запомнить. “Не-Билл”. Как “дебил” звучит. Так вот, если она будет играть по плану Не-Билла, тогда она может лишиться своего маленького царства, которое ей подносят на блюдечке. Надо как-то выманить Не-Билла. Каким образом? Надо. Дико. Тупить. Не-Билл сам раскроется, если поймёт, что виртуальная реальность под угрозой закрытия. И вот тут-то она и должна его поймать. И съесть.
|
|
|
|
- Ну, насчет доброты вашего Серёги... не знаю не знаю, возможно, слишком сильно ему добреть не стоит, - и Майя Юрьевна зябко передернула плечами, вспоминая подмигивания сержанта ВКС, для старшего лейтенанта ВКС. Вот ни на секунду же блин, на профессиональное отношение это не тянуло. Как бы до беды не дошло с таким хреновым подходом к субординации. - Полагаю, батончики этому могучему джентльмену следует передать через вас, рядовой Лекс. Отнесите-ка ему сами положенную долю угощения. Он мужик нормальный, но я останусь в медотсеке. Потом на ваш обзорный пункт погляжу, когда вы сами на пост заступите, - вздохнула, с любопытством на Стругачёва поглядев. – А вообще как? Там жить-то хоть можно, в этом пункте наблюдения, Алексей Кирович?
Снова поёжилась рыжеволосая дева.
Нет, ну надо же - подмигивания, блин! Хуже всего, что простецкий сержант Громов с его мужицким вниманием и незатейливыми штучками-дрючками, казался Пчёлке жуткой пародией на неё саму, в её отношении к Фёдору Михайловичу. Вот же ж жу-у-уть, но Светлова-то хотя бы не подмигивала. Девушка озадаченно прихлебнула чай и заела горе остатками бутерброда – трагически так откусила здоровенный кусок хлеба с колбасой, запивая угощение гигантским глотком горячего чая.
- Дффаматизация отноффений, тудыть его ф качелю. Я гоффорю, всё дело в этом ффеликолепном термине – дфаматизация отношений, ё-ёлы-палы...
На заковыристый вопрос Спартака Валерьевича, док ответила даже не задумываясь: вытянула большой палец вверх, пафосно вздёрнув бодбородок. Она и не думала, будто её сейчас оценивают со стороны, ответила живо и в своей манере, прыгая в пропасть даже раньше, чем предложили это сделать. - Да что б я сдохла, если отвечу нет! Конечно согласна, чё ерепениться-то? У вас нормовая работа, Спартак Валерьевич, ништяк и все дела. И увлечений у меня на этом звездолёте никаких ровным счётом. Майя Юрьевна это самое... по части хобби-то не слишком сильна. Кораблики в бутылках я не клею, субаксом не увлекаюсь, телек не очень часто смотрю, а ботанику давным-давно забросила, да и Живого уголка здесь нет, - вздрогнула всем телом, на минутку сбившись с мысли. - ...к счастью, никакого живого уголка и никакого биолога Светловой, ну да ну да, - тяжелая, неожиданно взрослая морщинка появилась между нахмурившимися бровями. Словно трещина на нежном девичьем лице, не соответствующая ни возрасту, ни весёлому нраву. - Так о чём я? Тоскливо мне будет слегонца в своё свободное время. А у вас интеллектуальная работа, тудыть её в печень, и её всегда полно! Крутяк же. Могу по кухне помогать, могу зубной щёткой коридоры полировать. Да вы не волнуйтесь, Спартак Валерьевич, я не гоню и вас не разыгрываю! Реальное дело говорю – сгодиться вам могу на сто процентов по шкале Майе-пригодности. А потом, мне кое-чего на носу велели зарубить. В общем, лучше бы мне в созидательное русло энергию приложить, нежели... ну, назовём этот процесс, изобретательным руслом. Мой последний перфоманс не получил капитанского одобрения.
И Майя тепло поглядела на Стругачёва – два мастера-ломастера, прямо-таки, на этом звездаке. Два почётных проштрафившихся идиота Первой Степени. «Хоть бы медальку нам выдали. Это ведь тоже не хухры-мухры, существовать в шкуре Стругачева и Светловой.»
- А-агась, ну, мне же надо будет чем-нибудь заниматься, Алексей Кирович, когда вы на службу заступите.
Вот так и случилось, что Майя Юрьевна с корабля на бал перенеслась. И от разговоров с уборкой связанных, вдруг оказалась на собственном чествовании. Впрочем, если бы вы спросили саму Пчёлку, выяснилось бы что Молнии Светловой гораздо приятнее думать, будто это её одну бесценную чествуют – чествуют за то что Майя, а не за то, что единственная женщина на очень и очень мужском корабле. Тем более, Пчёлку редко хвалили просто так, чтобы по семейному и по простому – очень сильно желалось продлить это счастливое впечатление. Радость, она недолговечная птица, но как же она порой необходима!
Рукопожатия, между тем, получились совершенно разными.
Самым пакостным было рукопожатие Шмидта – будто склизлость какую схватить пришлось. «Фу же!» - подумала девушка, – «Ёщё чуть-чуть, и эта безвольная рука словно тесто вылезет у меня между пальцами. Словно с трупом поздоровалась – труп на рукопожатие ожидаемо не ответил, ибо вести разговоры и пожимать ладони, в виду своего состояния, совершенно точно не способен» Впрочем, это про себя. Снаружи улыбнулась с некоторым напрягом Пчёлка, отчего-то подумав, будто от Александра Шмидта ещё будут проблемы. Какой-то неприятный и мутный тип. Чего его вообще Фёдор Михайлович в экипаж взял, спрашивается? Мог же и не утвердить его кандидатуру. Или это только первое впечатление, а на самом деле этот дон-Лимон не так уж и плох? Может штурман хороший? Но рукопожатие... Но рожа... Но манера поведения - эта усталость на лице, пренебрежение и неприязнь ко всему и ко всем сразу. Фу-фу-фу.
Следующим был Актёр Актёрыч, так и не удержавшийся от колючей шуточки. Ап, и убрал ручку! Пчёлка даже растерялась, чуть приоткрыв рот, когда Ваня с темы съехал, поцелуй имитируя. Потом приподняла рыжую бровь, иронически усмехнувшись. По доброму так, хотя и не совсем без желчи.
- Оригинальная шутка, - кивнула головой Ване, отворачиваясь к Михалкову.
Вот у этого человека рукопожатие оказалось что надо! Не «кувалдическое» как у могучего Громова, но и не омерзительно червяковое, как у Шмидта. Нормальная такая горячая рука, приятная да крепкая. И снова Майя вспомнила про Громова. Оставили беднягу без обеда, на образную цепь в своей конуре посадив, словно сторожевого пса – хотя с другой стороны… ну, Пчёлка была в общем-то рада отсутствию армейского Карлсона. Тем более, в беде сержанта, два рыжих спасателя не оставят. Стругачёв ему потом самолично батончики передаст, да и Спартак наверное порцию спагетти отнесет. Громов большой человек, наверняка и кормить его следует как можно чаще. Розы свои девушка не отдала, вернув шуточку Ване. То есть, проворно так выхватила букетик из протянутых рук, одарив инженера озорной полуухмылочкой.
- Ой-ёй, - хитровато улыбнулась док этому самому Раздолбайле половинкой рта, покачав указательным пальцем в воздухе. – Благодарю за помощь, но в свои игрушки, Майя Юрьевна играет сама! - и примостила букет на коленях. Отдаст она свои розы – ка-а-ак же, держите карман шире, джентльмены и джентльвумен. Когда рак на горе свистнет и Дунай повернет свои могучие воды вспять, ага-ага. Лучше уж неудобность потерпеть, лучше бояться лишний раз вдохнуть чтобы не пообтрепать растения, лучше чувствовать как концы стеблей неприятно упираются в живот - но только не отдавать эти цветы. Ни за что на свете! Это от Фёдора Михайловича подарок, ёлки палки, а даже если оно не совсем так, Майе было приятно держать у себя эти розы. Живое доказательство её «не лишнести» на этом космическом корабле. Хоть на какое-то время, но отдохновение от этого липучего вопроса - зачем я сюда припёрлась?
Однако, как бы хорошо всё ни складывалось, но настороженный вид капитана, с опаской притронувшегося к блюду Светловой, Пчелка всё же уловила. Рыжие брови сами собой чуть нахмурились, а рука письмецо заветное в кармане погладила. - Оно и должно быть вкусно, Фёдор Михайлович, - таинственно понизила голос доктор, напустив на свою веснушчатую физиономию самое невинное выражение, на какое только способна была. - Это ведь не из человечины сделано. Мы, с Алексеем Кировичем, га-а-арантируем! - и хихикнула про себя.
На Фотона внимание переключила.
- Э-эм, как проходит полёт, Фотон Игнатьевич? Ковбои могут спать спокойно, пока вы пилотируете наш корабль, верно? А я вас хотела со своим другом познакомить, между прочим. Он тоже пилот. Прекрасный пилот истребителя, скажу я вам, а зовут его Алексей Кирович Стругачёв. Отменный парень! – и Майя под столом, Алёху по ноге пинданула не очень сильно и совсем не больно. Так. Скорее чтобы на отменность и дружелюбие вдохновился…
И тут уж впору было расслабиться - в очередной раз поправить розы на коленях, чувствуя как твердые стебли упираются в живот. Снова попытаться аккуратно спагеттины на вилочку намотать, снова упустить их в тарелку и страдальчески скривиться – ну ёшкин ко-о-от, это ж невозможно, как этим хреновым леди удаётся красиво жрать?! В общем, можно было бы расслабиться, пытаясь кушать не как свинья, но в это время старпом осложнил ситуацию. «И чего их с Чижиком роднит, ёлы-палы?» - подумалось Майе. – «На вид совершенно разные. Михалков, кажется, самый настоящий весельчак и балагур, человек активный общительный. А Фёдор Михайлович в основном всё молчит – тихий человек, раньше даже робким был, хрупким казался, как тонкий фужер на высокой хрустальной ножке. Интересная дружба… Какие-то они на первый взгляд очень противоположенные люди! Впрочем… по-моему, Фёдор Михайлович не так-то прост и трогателен, как я о нём в двенадцать лет думала. В каюте-то, бы не сказала, что уж слишком беззащитным оказался кэп. И никакой этой хрупкой трогательности, блин» - девушка поёжилась от неприятной мыслишки. Честно говоря, там в каюте, на какое-то время беззащитной оказалась уже она сама. Даже страшно стало слегонца, а ведь Светлову никто трусихой-то не назовёт. Можно было бы сказать, будто навыдумывала она себе эту картинку чисто по-женски, но Рыжик ведь тоже поверил, хоть и солдат. Прикусив губу, Пчелка тоскливыми глазами на бутылочку шампанского поглядела. Какое-то нехорошее желание на мгновение промелькнуло в серых глазах. Такое. Опасное желание и разрушительное даже. Потом себя в руки взяла капитанская дочь, отводя взгляд в сторону. Дело ведь не в том, что это шампанское как газировка - фиг с него опьянеешь! Дело в том, что на одном фужере остановиться будет трудно...
...
«И пошли вы все на... с вашими аттракционами. Ка-а-атитесь в жо-опу. Я вам тут не актёр. Я Светлова. Я живая!!!» - несла она тогда чушь на камеру, в своём знаменитом пьяном ролике. Бухая на все сто процентов. Растрёпанная и хмурая, Майя даже не помнила собственных слов - это она потом в многократных повторах свою живую речь послушала, с чувством, с толком, с расстановкой что называется. Настоящая популярность после того ролика к ней пришла! И до этого любили, но как-то сдержанно любили-то – ну подумаешь, победительница юниорских забегов, самая молодая ученица-медик и тэ-дэ и тэ-пэ. И поярче звёзды горят на небосводе, нашли чем удивить! А вот достаточно было нажраться в стельку, обругать собственных зрителей матом и запрыгнуть в фонтан на роликах – как на следующий же день, героическая дочь, не менее героического капитана Светлова, проснулась ЗНАМЕНИТОЙ. …Эту великолепную запись даже пародировать начали со временем - уже другие молодые люди посылали операторов на три буквы, съезжая в фонтаны на великах, на скейтбордах, а кто-то даже и на офисном кресле догадался. Смешно-смешно. «И пошли вы все на... с вашими аттракционами» - любой поисковик нынче выдавал видео по этим словам. Достаточно было просто озвучить компьютеру – «и пошли вы все...» - дальше оно подставлялось само.
Яркое видео, дающее подсказку для одной рыжеволосой особы на звездолёте «Данко». Какие бы вопросы не кружились в голове, всё просто. Четыре буквы - врач.
...
- Все люди взрослые, один бокал шампанского навредить здоровому мужчине не может, - посмотрела на капитана, кивнув головой. – Волноваться не стоит, Фёдор Михайлович, это ж почти газировка, а не алкоголь. Однако, каждый должен решать сам, так сказать, исходя из собственных сил и возможностей. Я, к сожалению, вынуждена отказаться. Неуместно доктору пить на службе, даже если это и шампанское. Плохой пример и прочая хе… хм… ерунда. В выходной день – другое дело, а сегодня вынуждена отказаться.
|
|
Трэг Савос
- Где я?! - Требовательно спросил Савос.
-- Станция "Амидала", система Набу, -- сообщила девушка сухо. -- И вопросы здесь задаю я как представитель набуанского охранного корпуса. Что это за зверь, можно было догадаться без уточнений: девушка вела себя как типичный полицейский. Однако во всём её голосе и облике скользили какие-то неуверенность и неврозность, а макияж скрывал круги под глазами. -- Мне необходимо составить отчёт о лицах, которые были обнаружены в спасательных капсулах в районе внешнего кольца, и вы единственный, чью принадлежность пока не удалось установить. Пожалуйста, не усложняйте мою работу, -- она провела рукой по лбу. -- После всего, что случилось... Мне необходимо написать отчёт как можно скорее.
Раффан Наберри
- Что...происходит? - наконец, Наберри удалось выдавить из себя пару слов.
-- Вы были подвергнуты спасению, -- объяснил дроид. -- Спасательная капсула с вами была обнаружена в районе внешнего кольца, -- он на мгновение задумался. -- Уточнение информации: капсул было шесть. Ваше тело было признано одним из трёх наиболее подходящих к восстановлению жизнедеятельности. В данный момент вы находитесь на станции "Амидала" в системе Набу. Примите поздравление с выживанием. Примите также соболезнования по поводу гибели ваших коллег, которая состоялась двое универсальных суток назад. Я имею в виду разрушение Хосниан-Прайма, повлекшее за собой гибель всего населения планеты, в том числе и ваших коллег-сенаторов... -- дроид замялся. -- О. Проклятая устарелая программа. Мне было запрещено вам об этом сообщать в виду перегрузки вашей нервной системы. Пожалуй, мне стоит позвать орагнического доктора для оценки вашего состояния...
Аньяли Наберри
Помещение, в котором пришла в себя Аньяли, было освещено неярко, но достаточно, чтобы она увидела массу проводов на стенах, тянущихся к одной точке. К ней. Или, точнее, к капсуле, в которой она была: прозрачной вертикальной ёмкости, наполненной бактой. Помещение было небольшое, и у двери девушка различила надпись: "Отсек интенсивной терапии". Рука же Аньяли... Прямо скажем, это не было тем зрелищем, на которое стоило любоваться. Сильный ожог покрывал всю кисть, и красная кожа просвечивала между островками синтеплоти, покрывавшей рану. И не зря она не чувствовала нескольких пальцев-- их действительно не было. Дверь открылась как раз тогда, когда Аньяли рассматривала свою руку; человек в белом халате просто кинулся к капсуле. -- Всё хорошо, дитя, -- сказал он. -- Всё... всё будет хорошо. Не нужно было какой-то особой проницательности, чтобы понять, что врач говорит это скорее самому себе, чем Аньяли. Неуклюжее приветствие испуганного человека. -- Вас подобрали в спасательных капсулах... С твоим отцом всё в порядке, и вы скоро с ним увидитесь... Всё будет хорошо. Он говорил испуганно. Он говорил сбивчиво. И к девочке приходило неумолимое понимание, что произошло что-то страшное. Страшная буря пронеслась, чудом не затронув её и её семью. Но это было только начало. Это Аньяли тоже чувствовала. Как и то, что в ней что-то неумолимо изменилось. Что она сделала ещё один шаг к черте, что отделяла ребёнка от взрослого. Рано? Возможно. Но в тяжёлые времена детям раньше приходится взрослеть.
***
В отсеке, который можно было бы назвать личным кабинетом, пожилая женщина и Нох Вар пили каф. На старике, который не был стариком, уже были надеты набуанские одежды, и запах бакты смешивался с запахом кафа. Состояние Нох Вара было наиболее удовлетворительным из всех подобранных набуанцев-- и начальник охранного набуанского корпуса, Сиэна Вей, желала начать свою с ним беседу как можно скорей. Ей необходимо было знать, что произошло с сенатором, и ей необходимо было обсудить последние события. Точнее, событие: разрушение Хосниан-Прайма вместе со всем правительством Новой Республики. Испуганно замершая галактика ожидала развития событий. Испуганно замершая галактика понимала, что одна эпоха закончилась, а другая-- начинается.
О том, что Сила пробудилась, знали лишь несколько людей. И ещё меньше понимало, что это означает.
А Набу была совсем рядом, рукой подать. Из иллюминатора она казалась яркой голубой звездой. Дом, до которого сенатор и его свита всё-таки добрались.
Дом, который вскоре придётся защищать от надвигающейся бури.
|
Белый ястреб-тетеревятник летел по небу, широко раскрыв свои крылья. Каждый его взмах был преисполнен внутренней силы, гордости, с которой птица продолжала скользить по воздушным потокам, преодолевая себя, борясь с усталостью, голодом и болью. Часть перьев с его правого крыла была выдрана, а клюв перепачкан в крови, да и вообще вид у тетеревятника был довольно потрепанным, изможденным, словно бы он летел уже много миль и не раз попадал в неприятности. Взгляд глаз ястреба оглядывал вершины заснеженных гор. Он ничего не видел кроме белого тумана, слишком густого, чтобы через него можно было что-либо разглядеть, даже для столь зоркого создания. Холодный, морозный воздух вызывал мурашки, крылья наливались тяжестью, мышцы требовали отдыха, спокойствия. Но перед леди Велиар, принявшей свою звероформу, лежала совершенно другая цель, на пути к которой не было места слабости. Она не умела охотиться как человек, имела слабые представления о том, как готовить еду на костре, ведь за неё всё всегда делали слуги, но отлично знала, что может утолить свой голод иным способом. Знала, что ей ни к чему идти пешком, как понимала и то, что в воздухе, в своей родной стихии, она находится в гораздо меньшей опасности, чем на земле, вооруженная лишь кинжалом и своими примитивными способностями, просыпавшимися лишь в экстремальных ситуациях… и то не всегда! Здесь же у неё были мощные когтистые лапы, которыми она могла разорвать нападавшего на части и тяжёлый клюв, легко разбивавший черепа более мелких птиц. Пусть ястреб – далеко не самая сильная птица в небе, но она достаточно могущественна, чтобы остальные благоразумно держались от неё как можно дальше. Кровь на клюве осталась там со вчерашнего вечера, когда Оливии удалось сцапать сытную белку, которую она уже привычно съела прямо сырой, не возвращаясь обратно в свою человеческую форму. Где-то она читала, что долгое пребывание в ином теле может заставить тебя забыть о собственной природе, и это было недалеко от истины. Ей всё больше начинало казаться, что она – лишь птица, грозный хищник, зачем-то упрямо летевший к Веорским Горам и теперь, когда она, наконец, достигла своей цели, леди Велиар пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы вспомнить себя. Вспомнить, кто она такая и зачем столь долгое время провела в дороге. Вспомнить, что хотела сама управлять своей судьбой, а не быть послушной куклой в руках родителей, пытавшихся подсунуть прекрасную девушку отпрыскам богатых семейств; дворян, считавших, что леди обязана выйти замуж и родить ребёнка – и в этом заключается смысл её жизни; короля, поддерживающего данные порядки. С неё достаточно подобного обращения. Она – свободна! И сама определяет свою судьбу!
Издав грозный клёкот, ястреб молнией понёсся вниз, к земле. Тетеревятник увидел тёмный силуэт – это ворон, устроивший среди гор гнездо, поднял голову и распушил крылья, смело приветствуя противника. Стремительно настигнув свою добычу, ястреб рванул птицу когтями, попытавшись задеть глаза своего противника и ему это удалось - ворон закричал от боли. Вновь взмыв вверх, к небесам, хищник приготовился к последнему, решительному броску. Ослепшая птица пыталась сопротивляться, но вскоре затихла, когда клюв его более крупного соперника раздробил кости черепа, после чего, устроившись на холодных камнях, тетеревятник принялся утолять голод. Он рвал в клочья свою добычу, вырывая куски мяса из тела и жадно проглатывая их, точно самый настоящий хищник, каким Оливия всегда и хотела быть, с самого рождения – гордой, сильной, независимой. Совсем не такой, какой она была вынуждена существовать в человеческом обществе, с его ограничениями и рамками, выйти из-за которых грозило общественным порицанием, изоляцией, презрением, а после долгими разговорами с родителями, уверявшими, что ей нужно найти себе богатого мужа с обширной землей, чтобы править его слугами и дарить своему избраннику утешение длинными ночами. Хорошая участь… для рабыни! Сбросив истерзанный труп ворона вниз, в туман, ястреб, дрожа всем телом, попытался разглядеть что-нибудь, понять, безопасен ли дальнейший путь. Он ничего не боялся. Он лишь выбирал дорогу. Хищник смутно различал, как размытые фигуры людей исчезают, скрываясь в густом белом смоге. Решив для себя, что столь большое количество путешественников в этом месте означает, что Академия и впрямь существует, Оливия немного взбодрилась. Её сознание изменялось, пластичное, точно ртуть, оно металось, иногда считая себя зверем, иногда размышляя, подобно человеку. Но какими бы ни были её мысли сейчас, Велиар знала, что её путешествие не было напрасным. Она доказала себе, что может жить свободной, и именно такой она и останется, что бы ни случилось! Осталась самая малость – спуститься вниз и убедиться в том, что мифическая школа магии находится где-то там, среди густого, белого тумана. Дав телу минутный отдых, ястреб разбежался и прыгнул вниз, молнией устремившись сквозь смог, после чего резко расправил крылья, заскользив вдоль самой кромки тумана. Какое-то время он летел так, пока, наконец, не решился медленно, делая круг за кругом, опуститься, каждую секунду ожидая встретить на своём пути препятствие, опасаясь врезаться в скалы или деревья, а потому снижался очень постепенно, осторожно, зорко вглядываясь в очертания каждого предмета, который хищник мог различить. Постепенно, он увидел зелёные заросли кустарника, показавшиеся нелепыми в столь холодных горах. Земля была влажной и мокрой, прямо как воздух и тёмные тучи, собиравшиеся разразиться дождём. Приземлившись, ястреб потоптался на месте какое-то время, вертясь из стороны в сторону, грозно наклонив голову и подмечая взглядом возможную опасность. Когда же он, наконец, убедился, что никто не стремится напасть на него, хищник просто рухнул на траву, инстинктивно начав изменяться… Когтистые лапы обернулись человеческими ножками, красивые перья – превратились в синее платье, испачканное дорожной грязью. Белоснежные волосы растрепались по плечам. Веки девушки затрепетали. Оперевшись руками об землю, Оливия медленно перевернулась на спину и уставилась взглядом своих ярко-алых глаз в воздух. Без крыльев она чувствовала себя беззащитной и это ей совершенно не нравилось. Но если бы она и дальше продолжала парить в небесах, то ничего бы не добилась. Спуститься было необходимо. Так было нужно. Так было правильно.
Девушка-альбинос сделала всей грудью глубокий вдох, после чего, резко вскочив с земли, вытащила своё единственное оружие – остро заточенный кинжал, из-за голенища сапога. Она прекрасно знала, как необычно выглядит, понимала, что очень красива и могла представить, как мало благородных рыцарей сейчас в мире и как много ублюдков, для которых женщина лишь вещь, которой можно воспользоваться и выкинуть, или сломать, доказав свою власть над ней. Но любому, кто попытается причинить ей боль, придётся сражаться за это право. С ней и её даром. С огнём, который юная леди Велиар могла обрушить на головы несчастных, посмевших бы покуситься на её свободу. Перехватив оружие поудобнее, девушка тряхнула головой, после чего откинула белоснежные локоны, упавшие ей на глаза, в сторону. После долгих дней, которые она провела в обличии ястреба, собственное тело – нежное, стройное, притягательное обличье красавицы, обладавшей на редкость приятной фигурой, казалось непривычным. Впрочем, у юной леди Велиар просто не было другого выбора, ведь, по правде говоря, ей вовсе не хотелось провести в обличие птицы всю оставшуюся жизнь. Закутавшись поплотнее в синий плащ, с трудом разбирая дорогу перед собой, Оливия медленно побрела вперёд. Она докажет. Она докажет всем им, что способна стать такой же великой, как и все выдающиеся волшебники древности. И что никакие короли ей будут не указ! Она сама станет творить свою историю, свободная, никем не покоренная! И именно такие мысли поддерживали сейчас её, на самом деле, совершенно уставшую, измотанную долгой дорогой, хрупкую девушку, всегда оберегаемую от любой тяжёлой работы, привыкшую, что слуги примчатся по первому её зову, по любому капризу, выполнив за неё все возможные обязанности, от приготовления пищи до укладки прически для очередного бала, десятки которых она уже посетила за время своей недолгой жизни. Шаг за шагом. Дрожа, выставив вперёд кинжал. Оливия двигалась вперёд, не обращая внимания на боль, с которой гудели её ноги, на состояние тела, принявшего на себя всю усталость птицы, совершившей дальний перелёт. Ей нужен был отдых, покой и долгий сон, но девушка упрямо шла, вглядываясь в туман перед собой. Шла навстречу своей мечте.
-
Шла навстречу своей мечте.
Сильно))
-
Очень хорошо!
-
Вкусный пост. Очень.
-
Ох!
-
Даже не читая, можно ставить плюс за объем. Единственное могу заметить, что многовато акцента на самом персонаже. Очень себя любит Оливия :р
-
Приятно читать
|
|
Майя Юрьевна, как и всякая женщина, собиралась очень даже не спеша – с чувством, с толком, с расстановкой что называется, напрочь игнорируя время и часы, как и полагается каждой хрупкой леди по праву рождения. Долго и обстоятельно мылась возле раковины, фыркала от удовольствия и неторопливо причесывалась, вспоминая Стругачёва с его «мочой». Глядела в зеркало на своё зеленоватое в свете дневных ламп лицо, слегка морщась, когда ей начинало казаться, будто бы она прямо таки нутром чувствует, как корабль дрожит и вибриует, унося живых путешественников куда-то далеко-далеко в этом жутком гипер-прыжке.
«…А папе теперь так просто не дозвониться, угу. И никому не дозвониться, Светлова! Паровоз забрался слишком далеко и по рельсам теперь уже никак не вернуться. Это не то Комарово, в которое на недельку и до второго… Как там было? Ну-ка ну-ка… Двадцатый век, шестидесятые годы. Игорь Скляр. Комарово, курортный пригород Санкт Петербурга. Золотой пляж, теплое море, мягкий песочек. Территория домов отдыха, дач и санаториев. Чудесные каникулы для детей и взрослых! Суббота воскресенье, мороженные-пирожные, хорошая природа и целебный воздух вам гарантированы, дамы и господа. Только я не помню, поезда туда ходили или паровозы, был же в то время какой-то особенный транспорт, угу? Воскресная Электричка, кажется, назывался. Никакой топки – программное управление и андроид вместо водителя… Или нет? Может это был трамвай? Вот же ж тухляк, вообще не помню! Бошка не варит в эти унылые подробности.» Исторические коллизии. Всё-таки Майя недоучилась в МЗУ, всё-таки забросила своё увлечение историей слишком рано, без пощады порвав с детством и с его милыми забавами. Имя отчество учителя истории она уж и позабыла, а ведь когда-то давным-давно, любимым преподавателем был… Лучше уж о Стругачёве думать, чем о Зельце да о собственной вопиющей неграмотности, блин. А ещё об этом дурацком вопросе – «кто я, и зачем здесь я?»
Нафиг нафиг!
Стругачёв сказал что это крепкое корыто. Стругачёв верит в Фёдора Михайловича Чижика. Пчёлка тоже верила всей душой – они же друзья с бывшим учителем, они же вместе, она не может ему не доверять - иначе, зачем вообще было сюда переться, если уж в Чижике сомневаться? Его имя отчество, она все пять лет очень хорошо помнила - прямо-таки замечательно хорошо, уж если по честности! …Правда, как назло, стоило обратиться мыслями к МЗУ и в памяти тотчас же проносились сцены с рыцарями, плохая стрельба бывшего Учителя и полная его беззащитность перед врагом. «Но это же было кино, не по настоящему. Типа развод, умелая подстава и прочая мишура! Настоящий Фёдор Михайлович наверняка другой, субаксом вон занимается, стреляет из ружбайки… то есть из бластера, как и полагается реальному капитану. Наверняка, в критической ситуации всё будет иначе. Вдобавок, с нами Кырымжан-Твою-мать-Субаксович! А это вам не это, не хухры-мухры и не пирожки с котятами, дамы и господа.»
По честности говоря, наличие Кырымжана на борту, несказанно радовало великолепную Майю Юрьевну - не только потому что этот дядя был силен как бык или даже как целое стадо очень горячих африканских буйволов, а потому что на актёра, данный товарищ, совершенно точно не тянул. Присутствие этого азиатского джентльмена успокаивало нежные нервы данкийского врача. Конечно. Как и всякого смертного, Кырымжана с его великолепной бородкой наверняка можно было разыграть, подколоть и быть может даже удивить, но только один раз. Первый и последний раз в жизни, как говорится.
«...Досмеиваться шутнику уже на том свете придётся, ибо с оторванной головой долго-то не живут. Эх. Надо бы у него изъять рукопожатие - зачё-о-тно подика-сь ручкается!»
Усмехнулась про себя. «А вообще Фёдор Михайлович не походит на трепло совершенно точно, ну не станет он втирать фуфло во второй раз, это уж совсем негодяем нужно быть. И потом, он всё-таки настоящий капитан, суровый и умеющий наказывать! Взбеленился-то на самом деле, такое красное лицо уж не сыграешь» - на этом моменте Пчёлке стало слегонца стыдно. Она конечно дверь из чистого озорства сломала, так сказать на кураже и в благородных целях мелкого хулиганства на корабле, но ещё, если уж совсем по совести признаваться… желалось ей проверить на прочность их бывшего учителя, - так сказать лично убедиться что Фёдор Михайлович настоящий капитан, а не тот капитан, который «Понарошку» или Очевидность.
«Ну вот теперь проверила и радостно мою унитазы вместе со Стругачёвым. Логика поступка сто процентов!»
Вернулась мыслями к другану Лёхе, верному партнеру по розыгрышам и идиотизмам на отдельно взятом звездолёте. Смежила веки, припоминая недолгий разговор после готовки.
...
А приятно было вытянуть ноги после долгой работы. Слушать Стругачёва и пить очень горячий чай, закусывая бутербродом. Хрусть-хрусть. Прогоняя страх и первый этот зябкий ужас, обрушившийся после гипер-прыжка. Как и всегда после долгой утомительной работы, на Майю напала некая светлая лирическая грусть. Всё сейчас казалось ей немного странным и невозможным, чуток тоскливым, иллюзорным и каким-то даже грустно-волшебным. Вот еще недавно звездила Повелительница Лыж и лучшая ученица года Майя Юрьевна, а вот она на космическом корабле - то ли врач, то ли уборщик, то ли прямо-таки специалист широкого профиля – то есть Доктор Швабра! Теперь уже не Звезда. Теперь уже среди тысячи звезд находится крошечная Пчёлка. А рядом с ней Стругачёв. Тот самый потерянный чудо-близнец, брательник лучший, с которым пять лет не виделись же. Безопасник Стругачёв, не станем забывать. Ёшкин кот, цельный рядовой солдат безопасности на космическом корабле «Данко»!
«…Жизнь очень странная штука, дамы и господа, порой выделывает такие невообразимые кренделя, что даже самые смелые фантазии обиженно курят в сторонке, оттесненные реальностью.»
- Для меня моча это когда слишком холодный чай, Алексей Кирович, хотя слишком разбавленный это тоже дерьмо. А если слишком холодный и слишком разбавленный, то это знаете чего? Это де-ерьмо с мочой, - поэтически выразилась Пчёлка, без всяких там лишних сантиментов закусывая бутером под эти милые словечки. – Вообще чёрные чаи гоняю, но Молочный Улун тоже ничё… Еще можно по-английски, со сливками из хорошего фарфорового сливочника пить! Сначала сливки, потом кипяток чтобы разбить жировую пленочку. Правда сливочник я его сюда не взяла, только папину кружку… и ещё одну кружку, ага. Я хочу проверить, Алексей Кирович, возможно ли пить чай из папиного подстаканника в любой критической ситуации. Фёдор Михайлович в пещере, помнится не очень этому поверил, но я на собственном опыте докажу – сурово пить чай из отцовского подстаканника, вполне возможно в любой беде!
Задумалась, пытаясь незваную грусть прогнать.
- Улыбка, ага, ща я вам покажу та-а-акую улыбку, военный. Приготовьтесь, вашу ж печень! Проглотила последний кусок хлеба, прытко спрыгивая со стула. Вытянула руки в стиле бывшего учителя Чижика, шагнув к рядовому. Нахмурилась, сурово пошевеливая растопыренными пальцами. - Моооолились ли вы на-а-а-а ночь, Стругачёв! Зомбообнимашки, Алексей Кирович, зомбообнимашки. ХА-ХА-ХА, - то ли голосом капитана просмеялась девушка, то ли механическим басом робота Вертера, из давнего фильма про Алису. Предлагая Алёшке не просто объятия, а объятие в стиле зомбей!
Затем приподняла бровь, разглядывая красные капли томатной пасты на своей синей врачебной форме.
- А правда эти красные брызги на моей чистенькой форме, просто великолепны? Эх, мне бы сейчас приём вести, какая шутка пропадает, твою ж ма-а-ать! …Ооо, я доктор Майя Юрьевна Не-Болит - от боли вы отрубитесь в первые же пять минут, обе-е-ещаю. Хе-хе, а вообще у нас вирус зомбообъятий на борту, Алексей Кирович, передайте зомбообнимагию дальше и мы заразим весь экипаж «Данко»! - вытянула указательный палец вверх, расплывшись в половинчатой своей полуулыбке-полуоскале. - Зомбообнимагия это вам не это. Фотон должен быть следующим, по любому… Знаете какое у него рукопожатие? Да как у Робота же, отвечаю. Стальное и хорошее, Алексей Кирович, как механические клешни! И Майя хитро вздернула бровь, подбросив пару козырей в топку для предполагаемого третьего мушкетера. Вообще-то у Фотона пока что было худшее рукопожатие из всех Одинадцати-М, но как говорится – лиха беда начало.
…Рыжеволосая девушка занервничала, когда другана Стругачева внезапно увели, блеснув глазами от страха и чуть взбодрившись, когда начальник пообещал не есть тощего рядового. Нервенность попыталась забороть хорошей работой, принявшись расставлять по местам баночки, скляночки и продукты, собирая посуду для посудомойки да протирая столы. И, надо сказать, искренне так удивилась, когда начальник попросил её покинуть кухню, так и не закончив своё уборочное дело. - Аааа, а как же вы, Спартак Валерьевич? Я же на вашем рабочем месте помойку развела первостатейную, а убраться-то до конца не успела нихер… нифига! - смущенно потирая веснушчатую свою переносицу, озадаченная девушка отправилась прочь, чтобы переодеться. - Стругачёв, если обгоните Молнию-Светлову, забейте нам места рядом с Фотоном Игнатьевичем! Поможем этому мужчине отобедать, да? Познакомитесь за одним. Ну, как пилот истребка с этим самым пилотом... ээ-э... звездака!
...
Умывшись и переодевшись в свой гражданский наряд по совету Спартака Валерьевича, (две футболки и джинсы, если кто утром не успел разглядеть как следует, лилово полосатые носки и плакат грозной Валькирии на груди) Майя Юрьевна распустила длинные волосы, ненадолго присев в своём кабинете. Сбрызнулась духами с легким запахом ванили, задумалась о своём. Вообще-то, сейчас девушка хмурилась и кусала губы, а прямые её брови особенно контрастно выделялись на веснушчатом лице, делая Рыжеволосую звездолётчицу очень похожей на Капитана Светлова. Девушка была решительна, упряма, и даже пожалуй слегонца недовольна. Тяжелый взгляд серых очей упал на книжку, а рука нежно дотронулась до обложки.
«Да конечно, на первой космической Фёдор Михайлович, метнусь и принесу её вам ш-швы-ыдко. Как исполнительная собака по приказу хозяина. Ав-ав!»
Закусив губу, барышня выдвинула соседний ящик, доставая блокнот – простая бумага и ручка к нему, казалось напрочь устаревшая ерунда, а вот – пожди ж ты – тяжело отмирают привычные вещи! И среди компьютеров, среди чарующего мерцания современнейших мониторов да планшетов, всё еще можно отыскать простейшую бумагу с простейшей гелевой ручкой к ней. …На сей раз, прибегать к услугам Данко, Майя Юрьевна не стала. Узкая ее кисть с длинными пальцами схватилась за «перо», выводя на листе бумаги Особое Послание для капитана Чижика. Девушка начала писать своё письмо решительно и зло, размашистым плохочитаемым почерком врача, а закончила с легкой полуулыбкой на губах, отсалютовав большим пальцем роману Булычева. Книжка так и осталась в ящичке стола, а таинственное письмо было аккуратно сложено и помещено в карман джинсов.
«Я к вам пишу, чего же боле, что я могу ещё сказать? Ага-ага!»
Чуть прикрыла глаза, вставая со своего достойного кресла глав-врача. Врядли двум проштрафившимся рыжим идиотам позволят сидеть рядом с капитаном, но хотя бы письмо передать успеет. И Фотона на галёрке поразвлекает, раз уж перед Чижиком позорнулась. Майе казалось что Фотона тоже не позовут сидеть рядом с капитаном - папа бы вот точно не позвал какого-нибудь желтопёрого щегла-пилота сидеть рядом с собой, а значит их милую тесную компашку наверное не побеспокоят... Бояться в общем-то нечего. Хотя всё-равно, как-то нервенно и страшненько на душе было.
«Понравятся ли им эти римские спагетти? Понравится ли бесценная Майя Юрьевна как особое блюдо на этом корабле?»
-
Звездак! :D Звездуны, блин :)))) А вообще стоило бы игру назвать "Странные звёздники", хехе :)))) Отличный пост! Лирический, можно сказать :)
|
- О-ой... - Ташка помотала головой, когда включился свет. Догадаться, что это ее рук дело, у нее не было времени - события завертелись слишком быстро, а с ними завертелась и ташкина голова. И на Азазеля посмотреть (а имя она тут же забыла напрочь) хотелось, и книгу проверить, и своих (теперь она с гордостью называла жителей квартиры "своими", после всего-то пережитого...) проверить, живы ли.
Невезения же тоже не отставали, сыпались со всех сторон - вот и на добавочку директрискины дружки пожаловали, серьезные такие, важные. Ташка искренне не понимала, что могут ей сделать крысы... И вообще, как это так - ее арестует крыса...Ну вот как она бабушке сообщит?...Ей ведь положен один звонок и вот она звонит такая и говорит "Бабуля, ты только не волнуйся, меня арестовали, я у крыс в тюрьме, внеси залог и меня отпустят". Ташкина бабушка обожала криминальные передачи и детективные сериалы, поэтому лексикон у ребенка был, что надо. Едва она хотела спросить, на каком основании их схватить пытаются, и пригрозить личным адвокатом, как взгляд упал на книжку, а книжка в свою очередь, взмахнув страницами, упала наземь, ибо резкий рывок в сторону, знаете ли, никакие цепкие пальцы не выдержат.
- Ой, книжка... - прошептала Наташка, даже в такой патовой ситуации не решаясь признаться, что она тут с ней делала. Бросила последний плаксивый взгляд на тянущего к ней руки симпатичного такого паренька и, еще не осознав, насколько сильна боль потери, оторопела, окоченела словно, пока дядя коднар ее вверх не подбросил.
Нет, она безусловно, хотела заметить, что для игр время неудачно выбрано, но вовремя опомнилась, запрыгала неуклюже у того на спине, ощущая как подкатывает к горлу тошнота - последствие слишком большого количества одновременно случившихся событий, конечно. Вестибулярный аппарат вовсе не причём.
Обернуться и подарить прощальный взгляд книжке отчего-то было стыдно, вроде как она теперь ее хозяйка, а вон как получилось. И Ташка вздумала отвлечься. Наверху было интереснее и, конечно, нашлось, на что поглазеть, но неприятное дурное чувство так и не отпустило ее - предатель она теперь, видимо. Вон, даже платье ее оставило,а она почти успела к нему привыкнуть... Эх...
|
|
|
|
Она испугалась не предстоящей готовки, не спагетти и даже не соуса с хитровымудренным названием «Болоньез». Майя испугалась «настоящести», вопиющей прямо-таки «взрослости» этого путешествия. Пока они болтали вместе с Чижиком и Лёхой на Земле, пока делали глупости и вспоминали прошлое – всё это было понятным, немного игрушечным и лёгким приключением. Но находиться внутри космического корабля, который вот-вот стартанёт в гипер, это вам не это, как выразилась бы великолепная Майя Юрьевна, находись она на кураже. Сейчас эта девушка с пламенными своими, огнисто-рыжими волосами, вдруг испугалась - кураж как-то спал под воздействием возрастного начальника Спартака да осуждающих, укоряющих даже ноток в его голосе. И тогда пришла жуть. И накатил страх! И осознание того, что она заперта в железной коробке с непонятными, незнакомыми ей людьми. Более того, она наказана, и с этим Спартаком Валерьевичем ей теперь придется проводить… сколько там времени? Кажется два дня или чуть больше. Два дня в компании незнакомого человека, на незнакомом корабле, среди незнакомых, мать его, вещей! И как она здесь оказалась, спрашивается? Зачем, для чего, на кой ляд космический? Ради Чижика!? Ради капитана, о котором ничего, вот нихрена же прямо не знает, села на эту жестяную бочку с порохом, отказавшись от наград, рейвов, вечеринок, коктейлей и звёздных номеров на бис?
…Кажется, в эту пятницу клуб «Вулкан» открывается – гавайская вечеринка в зимне-слякотной Москве, её же туда звали как почётную гостью. Блин! Или она могла бы прожить эти дни в больнице – как мама, нырнув в карьеру с головой. Забыть обо всё на свете, чтобы превратиться в призрак своей работы. Всё это было бы привычным, размеренным, запланированным и понятным. Сгнить в больнице, или сгнить в какой-нибудь паршивой канаве, набухавшись до смерти. И так и эдак, это вполне прогнозируемые, приемлемые сценарии для одной Рыжей Фурии.
А Майя ринулась сюда. Как идиотка распоследняя, желая что-то там доказать, из прошлого вернуть, оглянуться. Кому оно было нужно, спрашивается, это её прошлое. Зачем? Помощь и прочая лирика… бла-бла-бла, я вас спасу. У Федора Михайловича вон блондинка какая-то на стене висит, они и не увидятся-то поди за эти долгие дни – взрослый же мужик, своя жизнь у него! Ему и в душу не сдалась эта самая смешная помощь.
Сплошная глупость, идиотизм и ничего знакомого. Ни фотовспышек, ни пафосных веселых фраз, ни привычной больницы. Коктейлей тоже не будет, маленьких очаровательных зонтиков на зубочистке и кусочков ананаса в развеселых стаканчиках. А главное, здесь совсем не будет восхищения – поди вызови его среди этих зрелых людей! На футболки-то им плевать, на победы её плевать и свершения тоже. Ё-моё! Какой же глупой, безмозглой и жалкой вдруг ощутила себя Великолепная Майя Юрьевна – та самая Майя, которая всегда Побеждает. Какой смешной и совсем дура-дура-дурацкой. «Идиотка. Чучело. Тупая Светлова, зачем ты здесь!? Вот какого, скажи на милость хера?» - мысленно злилась огненно-рыжая Валькирия, с огоньком души прямо-таки, выдумывая для себя всё новые и новые порции оскорблений. Снаружи она пожалуй притихла, не так чтобы совсем в себя ушла, но как-то уменьшилась в росте, ссутулившись под грузом неприятных мыслей. Поникли плечи и волосы-колючки, обыкновенными, какими-то безвольными прядями зазолотились на спине, тоже видимо потеряв свой кураж. И снова тогда загорелась в её серых глазах мучительная тревога, грустное это ожидание оплеухи в любую секунду, в любой момент. Смачненького такого удара в морду от веселой шутницы-жизни. Что-то случится и всё пойдет в тар-тарары. Не может быть в космосе всё хорошо. Не может этот космический корабль не привезти её в ад! Оно повторится. Как и тогда. На восьмой день или даже раньше…
Девушка, впрочем, нашла в себе силы, чтобы серьезно кивнуть мускулистому Спартаку, подняв на него погрустневший взгляд. Вот еще минуту назад сверкали азартом эти живые глаза, искрились, рассыпая радостные блики. А теперь совсем посветлели, выцвели как будто, вылиняли от ужаса. Только веснушки и остались, ярко выделяясь на очень-очень белом лице. - Прошу прощения. Меня занесло, Спартак Валерьевич. Лёха… То есть, уважаемый Алексей Кирович Стругачёв добрейшей души человек, а я… я просто сыграла с вами злую шутку, - и пожала плечами. – Не права. А потом зачем-то уточнила еще: - Попробовала вас на зубок, что называется.
Помолчала немного. Затем отвернулась, заглядывая в свою собственную каюту - ну не вязался этот гламурный мир с миром звездолета от слова «совсем». Никаких будильников в стиле ретро, журнальных столов и сурового аскетизма… А у Светловой роскошь, помпезность, шальная глупость и золотой блеск царят! Прямо-таки античное же великолепие – даже собственное знамя имеется. Это вам не орёл девятого легиона, конечно, но у каждого ли космолётчика имеется собственное знамя, дамы и господа, рекламный логотип и фирменный знак качества одновременно? Крылатая молния, распахнувшая крылья всем назло… Девушка поставила кубок на тумбочку и забрала подписанную открытку, прикрыла дверь, оставляя своё послание для неизвестного «Мистера Икс» - просто сунула открыточку в дверную щель, надеясь что орхидейный спаситель найдет её письмо.
Кивнула верному другану и ужасающе плохому актеру Лёшке, мол – «Потом расскажу»
...
«Нет, ну надо же, живое сердце Данко! – со злостью подумалось девушке. – «Какое я вам сердце,нахрен? Я Молния! Бездушная эффективная стихия… Да обо мне в статье написали, что нет у Светловой никакого сердца - она не сечёт в таких сложных понятиях, потому что либо тупая шибко, либо гений ять. Какое я вам здесь Сердце, скажите мне на милость!? Я дура набитая, идиотка с одной извилиной, которая зачем-то позволила запихать себя в этот полёт. Вот кто я такая. Таракан который всё портит… Свою жизнь портит и всем вокруг!»
И, казалось бы, следовало совсем приуныть после этих невеселых слов в свой адрес. Ан-нет, напротив, взбодрила эту горечь Майю Юрьевну, раздувая потухший было огонь сопротивления. «Хотя бы и ради одного только Стругачёва, стоило влезть в эту ракету! » - вдруг подумалось в отчаянии. …Она же тогда уехала в папином кортеже после Фобоса. Исчезла с радаров, растворившись будто сырой туман по поутру. Весь остаток путешествия просидела в своей каюте – пялясь в потолок и просматривая дурацкие мультики, которые даже не запоминала. Вот была такая ученица в МЗУ – Майя Свелова. Сидела на задней парте поигрывая в тетрис, молчаливая с виду, тихая такая пигалица. Правда шелестела дорогущими бумажными ретро-журналами и выдумала с чпоканьем, розовые пузыри их жвачки. А потом р-раз, и растворилась! Ни пузырей, ни журналов, вель после экспериментальноо полёта, в училище девочка больше не возвращалась. Юрий Светлов, как и всякий влиятельный человек, покинул космодром с комфортом. Проблесковые маячки, дорогущий правительственный антураж! Красивый этот, могучий герой сошел с корабля, само-собой, первым, отталкивая всех прочих от себя великого - ставя на свои места и заставляя маленьких серых людей покорно ждать. Забрал свою дочь и они исчезли словно их и не было. Проблеск маяков, кряканье спецсигнала. Элвис покинул здание.
...
Пчёлка насупилась, вцепляясь метафорическими своими корнями поглубже в землю, набычилась, сжимая кулаки. Оделась в лёд, вспоминая красивое собственное прозвище – Снежная Королева. «Вот и будь этой самой королевой, Светлова! Неси свою фамилию гордо. Отца фамилию и самой себя. Светловы они Светловы, светят всему миру – рад им этот мир или не рад!»
Первым делом, аккуратненько, стараясь не обидеть этого самого Спартака, утекла из его заботливых объятий Пчёлка, ибо не любила прикосновения с чужими людьми. Вторым делом, Алешку хлопнула по руке. Третьим делом, нахмурилась мрачно, сверкая похолодевшим взглядом – вызов этот принимая. Леденея, покрываясь инеем и собираясь для борьбы.
Майя Юрьевна спокойно, с королевским достоинством даже прошла по звездолету, зажмурившись только раз, когда иллюминатор показался. Если не смотреть в окошко, можно представить будто это круизный лайнер. …Они там на мостике вкалывают, а пассажиры в какую-нибудь жаркую страну направляются, загорают в шезлонгах и щурятся на южном солнышке, словно полосатый товарищ-недотрога Мотя. И ждёт Светлову впереди не Зельц, а какой-нибудь славный тропический курорт – купание, синева моря и те самые коктейльчики, которые с зонтиками да с ананасами по краешку! «Ох уж этот туристический рейс...» - фыркнула девушка про себя - «Круизный лайнер, тудыть его в качелю! Типа кругосветное путешествие за сколько-то там дней… Не помню точно. Не дочитала.» Круизный лайнер. И сразу отчего-то подумалось о том древнем лайнере, которому с айсбергом не повезло столкнуться – у Майи еще футболка была с этим принтом в школе, сильно любимая вещь. Путешествие через Атлантику с ветерком! Впрочем, хотя бы айсбергов в космосе не имеется.
«Вместо них, Светлова, только астероиды...»
Она не знала, зачем взялась за готовку, зачем дерзнула вторгнуться в любимую обитель Спартака чтобы временно, на какой-то час или два, навести здесь свой порядок. Делала ли она это ради Чижика? Да, конечно, на все сто процентов! Но правдой было и то, что делала она это ради команды – желая подружиться с ними, показать свою пчелиную заботу. Передать что-то без слов, чтобы не опозориться когда она раскроет рот, выказывая себя полной имбицилкой… Возможно, Майя делала это ещё и потому, что её очень сильно мучил вопрос – Зачем я здесь? …Доктор Григорьев мог прекрасно позаботиться о команде и не будь здесь Молнии Светловой, этот человек по праву занял бы место первого врача. Опытный специалист, настоящий тёртый калач что называется - его же не назначил сюда влиятельный Отец! Для спагетти здесь имелся Спартак Валерьевич. Выполнять рисковые трюки на лыжах и разбивать двери, Пчёлка могла и на Земле. Ей бы еще и денег заплатили – чтобы она исполнила какой-нибудь жуткий выкрутас на камеру. Тогда зачем она здесь, почему, для чего? Какого хрена забралась на этот корабль незванным тараканом, спрашивается? Даже неожиданный друган Лешка был здесь по праву, в конце-то концов – его назначили как безопасника, он занимал действительно СВОЁ место.
«А я…? Фёдор Михайлович, как выяснилось, меня сюда даже не звал... »
Ответов не было. А те доводы которые она придумала на земле - все эти доводы поблекли и выцвели, какими-то детскими показались и жалкими. Светить. Защищать. Греть этих суровых мужиков?
«Я и в самом деле такой придурок!?»
…Усадила Рыжика за стол, велев ему следить за чайником. Вцепляясь в этот обед как в единственное своё утешение, как в ту самую соломинку, за которую хватается утопающий. - Спартак Валерьевич, честно предупреждаю, я могу слегонца разрушить ваш идеальной порядок. Но вы это самое…туда-сюда, не волнуйтесь типа, ага? Аккуратистка Майя Юрьевна всё уберет когда закончит. Лады? …То есть это. Обещаю вам! У меня отличная память, я всё расставлю один к одному как было, - поверит этот штангист или нет, пока неясно, а в общем-то это являлось чистой правдой. Валькирия действительно уберет и приведет чужую кухню в порядок, после того как закончит с готовкой.
...
Рыжеволосая Майя долго и вдумчиво, по-врачебному прямо-таки, мылась возле раковины, приводя саму себя в порядок. Собирая волосы в пучок, споласкивая бледное лицо. Дала Лёхе последние командирские наставления: - Алексей Кирович, чай должен быть очень горячим и очень крепким. Почти кипяток! То есть не моча ни в коем разе. Просекаете тему да? Мочу я пить не намерена, Майя Юрьевна ж вам не распоследняя идиотка! – присела на край стула, ненадолго над планшетом задумавшись. Прикрыла веки. Расслабленная кажется, совершенно спокойная девушка. Вставила наушник себе в ухо, не забыв обратиться к Данко.
- Алё-Алё, Данко. Чего у вас здесь как в могиле? Я ж ещё не труп! Врубайте музыку. Любую, на ваш выбор, а если у вас и выбиралово заблокировано тоже, ммм... - на Стругачёва поглядела. – Лекс Кирович, посоветуйте пожалуйста нашему весельчаку Данко, любую музыкальную тему на ваш вкус. Я буду рада послушать. И кстати, Алексей! Бесценный крутан Данко, может рассказать о вашем чувстве юмора. Вот спросите у него по приколу, так он вам сразу подскажет. И про любого подскажет… если конечно вы ему понравитесь, - подмигнула безопаснику, отсалютовав большим пальцем искину.
А затем бросилась в кулинарный омут с головой.
Это был её пчелиный танец, залихватская, страстная попытка отгородиться от космической пустоты обычной готовкой. Отвлечься от этого жуткого вопроса – зачем, зачем, зачем я здесь? …Она поджаривала на шкворчащем масле и резала лук, хлебала свой чай в гигантских количествах и забиралась на верхотуру, опасно балансируя на табуретке. Вытаскивая из шкафчиков Спартака содержимое без всякой жалости. Пробуя его на вкус, давая попробовать верному другану Лёхе и экспериментируя с разными приправами. У девушки не всегда получалось желаемое – иногда она выбрасывала содержимое сковороды в мусор и начинала снова, сверяясь с информацией в планшете, пытаясь почувствовать – на запах и на вкус понять – ЧТО именно ей нужно от этого блюда. Казалось, доктор мечется по этой кухне словно шальная, набрав собственную сверхсветовую скорость. Настоящий балет для одной Пчелы! Сложнейший узор движений и линий – математический отлаженный и упорядоченный в её странной голове. Хаос – для всех остальных и единственно правильный порядок вещей, для пламенной Майи Юрьевны
Она разрушила этот привычный мирок Бережного в хлам, а потом, из этого хлама, воздвигла свой собственный Светловский. Упорядочивая, систематизируя, расставляя так, как это нужно временному повару. И очень, кстати, радуясь, что технического специалиста пока что здесь нет - ни его его самого, ни его супа! А запахи мешались между собой! А новое блюдо рождалось на свет на сверхсветовой молниеносной скорости. Стругачёву первым доставались все деликатесы – она давала ему попробовать с пылу с жару, что называется. Спрашивая мнения рыжего безопасника – не на слова его полагаясь, а отслеживая реакции этого оптимистичного пилота. ...Прихлебывая чай для короткого отдыха, сверяясь с планшетом и диктором в своем наушнике, разглядывая картинки и всевозможные вариации на тему Цезаря и Болоньеза. Прижаривая ароматный хлеб на сковороде, разрезая свежие помидорки, заливая всё это сладким, янтарным анасовым соком – душой этого тропического фрукта и своей собственной пламенной душой, наполняя блюдо. Нарезая. Взбивая. Воздвигая!
Наперекор этому вшивому космосу с его жестокостью, ужасом и бесконечностью. Свой личный эффективный мир выставляя, в противовес тому ледяному миру, который за бортом.
Усталость накатила уже после гипера, когда корабль вдруг содрогнулся и прыгнул куда-то в пустоту. Тогда же и побелевшая Майя, хватая ртом воздух наконец-то уселась за стол, закинув ноги на ближайший стул. Позеленев лицом сотворила два простых бутерброда с колбасой и сыром, протянув один из них рыжему безопаснику. Вцепилась в хлеб с суровой рожей, заставляя себя жевать наперекор тошноте. То ли ещё будет? Сколько успокоительных и таблеток против рвоты, потребуется великолепной Майе Юрьевне, когда корабль выйдет на орбиту какой-нибудь таинственной планеты… - Г-гипер, - поежилась девушка с ужасом глядя на Стругачёва. – Прикиньте, Алексей Кирович, а п-пешком теперь до дому никак… Всё. Баста. Автобус уехал! Теперь нас будет вести Фёдор Михайлович в этой темноте. Какое-то очень странное чувство, так зависеть от другого человека, верно?
|
|
|
Не стоит удивляться тому, что телефон Володя вытащи поздно. Сначала разговор со всеми спутниками, потом стремительное бегство от магазина (кто сказал - с места преступления?), потом осторожное заглядывание в декольте Лизы, потом он отвлекся на курящего Светлячка, потом, уже отойдя от магазина, решил, что связи нет и у него, потом доставал телефон... И к тому моменту, как 3 заветные полосочки (3 а не 2, две из другого анекдота!) привычно высветились на экране, стало уже поздно давать телефон очкарику. Его мама пока останется непредупрежденной. Итак, что делать в данной ситуации, когда четверо добрых молодцев готовы избавить ботаника от излишков налички и остатков самоуважения?
Конечно, самый простой вариант пройти мимо. Он не с нами, мы его не знаем, и вообще, моя хата с краю. Тем более - Лиза, пока не дама сердца, но явно не самый хороший союзник в драке. Несмотря на перцовый баллончик. Точнее, благодаря баллончику. И будь Володя один - еще неизвестно, чтобы он выбрал. Но рядом шла Девушка-то-ли-Виденье. Потому - вариант пройти мимо был тут же забракован.
Можно попробовать спустить на тормозах. Шутки, сигареты, готовность драться - может, и не дойдет до драки-то. Правда, день выдался нервный. И Володя не был уверен, что сможет достойно провести дипломатическую партию. Нервы, понимаете ли. К тому же... Кровь, которую не вытирали - симптом необычный. Может пацанчик пьян или обкурен... А может быть это и не пацанчик уже. А тварь и монстр. К тому же дипломатия требует времени. А его, если верить Светлячку, почти нет...
Еще можно было попытаться вступиться за Артурика. День такой - дракой больше, дракой меньше. Правда, их 4, а нас ... тоже 4? Минус Лиза, минус Артурик - остается двое? На четверых? Причем Светлячок невидим, судя по всему, и как он будет драться - большой вопрос.
Светлячок! Эврика! Слегка повернув голову, Вовчик зашипел своему гнойному другу - слушай, можно как-то напугать эту шайтан-компанию. Или сделать так, чтобы они нас всех не увидели? Я понимаю, что Артурик тебе безразличен, но если я за него вступлюсь - достанется и мне. А тебе оно надо? Поможешь?
А пока Светлячок думал, Володя огляделся по сторонам - в поисках подходящего оружия. Нигде не лежит на газоне бейсбольная дубинка с надписью: только для Вовы?
|
|
|
|
…Голосом старины Робби этот Спартак Валерьевич разговаривает, нет, ну надо же! Ёк-макарёк через колено. Нельзя же так нервировать пламенных данкийскийских докторов, тут уж всякое неприятное первым делом думается. А вы бы сами разве не подумали об издёвочке, дамы и господа? Блин. Недаром же вон солдат Стругачёв дёрнулся - Алёшка-то довольно неплохо знал характер одной пламенной данкийской женщины…
И тут же нашему доктору представилась нелепая сцена, как маленькая рыжая ябеда Майечка Светлова, жалуется учителю, подрагивая губками от возмущения, вскарабкавшись мужчине на колени и произнося плаксивым этим детским голосом доброму дяде Феде в ухо: «Эти… эти злые дети и-и-издевались над нами… Они… Они включали нам запись Робика! Они смеялись над нами с Лёшей, они напоминали про Эксперимент. И потому я рассвирепела, и потому я разбила пару голов, уважаемый Фёдор Михайлович, а за одним весь ваш офицерский коридор собственным кубком. К хренам собачьим разгромила!!! Больше неповадно будет ТАК со мной шутить!»
Бррр. Майя тряхнула оранжевой головой прогоняя дурацкую фантазию, - «ну и привидится же такое, Светлова!» К этому времени её строгая прическа с тугой шишкой «а-ля, я настоящий суровый док», скорее походила на некую имитацию то ли птичьего гнезда, то ли колючего ежа вольготно обосновавшегося на этой самой светлой голове. Переживания оставили на Майе Юрьевне свой след, так сказать. Нервическая аллергия на руках всё ещё почесывалась, а ядовито-алый румянец нехотя сползал с веснушчатых щёк. Впрочем, Майя Юрьевна всегда славилась умением переходить на запасные рельсы. Если все плохо, если позорнулся и выказал себя дураком распоследним, просто сообщи машинисту паровоза что стрелки уже переведены и пора уходить на запасной путь… – Очень приятно с вами познакомиться! Доктор Майя Юрьевна Светлова, старший лейтенант, – девушка протянула узкую ладонь новому члену экипажа для рукопожатия. Еще один мужчина в список Одинадцати-М! – А этот кубок для установления дружеского контакта (Стругачёву достался быстрый предупреждающий взгляд)… Это моя награда, Спартак Валерьевич. Лучшей ученице года, кажется! Чтобы вы сразу поняли, что мы с Алексеем Кировичем два ответственных взрослых человека и вы можете нам доверять на все сто процентов.
Ну конечно им можно доверять! Два взрослых ответственных человека угодивших под дисциплинарное взыскание в первый же час полета. Получившие последнее китайское предупреждение от капитана и получившие от этого же самого капитана дозволение смотреть телевизор. Лишь бы не выходили наружу. Майе вдруг подумалось, что Чижик их классически развёл. Вручил блин метафорические фломастеры и красочки, как совсем малым детям вручают в детском саду, и велел немного посидеть да порисовать, пока взрослые люди делом занимаются. Что хуже всего – они со Стругачёвым купились. Они действительно смотрели телек, игрались с креслом, строили долгоидущие планы и ничего не портили…
...
Ну, почти ничего не портили. Условно говоря. Действительно смотрели телек и обсуждали свои занятия спортом. Тихо. Мирно. О хорошем говорили же!
– Стругачёв… Вы… ВЫ! – Майя даже дар речи потеряла, безмолвно хватая ртом воздух и ошалев от восхищения, даже как-то наэлектризовавшись, будто жаркий летний день перед грозой. – Да вы гений! Нет, больше. Вы талант, вы самородок. Вы!!! Да это же прямо ах-хереть на сто процентов по шкале Светловой. Как это я сама не догадалась? Олимп, Алексей Кирович, это Олимп и мы пьём амброзию с греческими богами! Ну или с римскими. Какая нафиг разница?
Треснув безопасника по плечу кулаком от переизбытка эмоций, девушка даже на ноги вскочила, дойдя до двери и обратно. Руки так и горели от азарта, тело наполнилось энергией и ужасно захотелось чего-нибудь разбить… Ну просто так, не в хулиганских же целях разбить-то, а чтобы эмоционал, восхищение и переполняющую сердце радость выпустить наружу. Стругачёв круууут. Нет, даже больше. Он рядовой Гений! Отвесив многострадальному креслу очередной пинок, девушка снова попыталась усесться перед телеком, потом легла, потом соскочила и снова попыталась лечь на своём ковре.
Хоть колесом проходись, ёлки-палки, такое возбуждение же овладело организмом!
– Ну неееет, ну это круто. Вы на роликах, я на лыжах… И какие нам тогда звёзды? Да мы на Олимпе пьём амброзию, я вам говорю. Мы Гром и Молния! Прикиньте, да все просто офигеют когда мы это сделаем вдвоём. Шторм и Молния, любое имя которое вам нравится, и Молния… Твою ж мать, вы прямо Данкийский Вундеркинд!
Хорошо хоть дорогущий готелек пыл одной рыжей Пчелы охладил. Большой Папа вот даже появился, будто почуяв неладное, будто бы прознав, что его дочь в срочной, прямо-таки ускоренной помощи нуждается. А то Майя Юрьевна ведь уже могла бы и взорваться от избытка счастливых эмоций, а так, знаменитый капитан охладил одну бедовую пчелиную голову и на грешную землю с вершин космического Олимпа вернул. Или правильнее говоря. Навернул.
– Я думаю вы правы насчет травм, как-то слегонца расслабилась я, забылась где нахожусь. Вот же де-е-ерьмо, никогда не думала будто моя идиотская рыжая бошка, кому-то нужна. Это даже нечестно на все сто! Выходит отец меня переиграл? И доктор и честь такая, и свой медотсек и кабинет стеклянный, а теперь даже не трюкануть как следует? Во дела-а-а! Словно я какое-то унылое медицинское чмо, а не доктор «Со мной всегда Весело», - насупилась недовольно девушка. – Меня же чуть из медшколы не турнули на четвертый год… Я там пыталась с лестницы скатиться, только малость не удалось… вонищи целый шквал был, ага… Ну, девятый вал того мужика, значится, который эту картину нарисовал. Бла-бла-бла, бу-бу-бу, это непрофессионально. Мать вашу, Светлова Майя Юрьевна мы от вас такого не ожидали, вонючий вы мешок проблем… Медики не должны подавать такой пример безответственного отношения к своему здоровью, тудыть вас в качель… Это последнее китайское предупреждение или катились бы на все четыре стороны, несмотря на ваши награды и достижения пнём вас под задницу как миленькую и ничего личного. Бееех. Примерно так, если в общих чертах.
Показала пальцем на свой небольшой шрамчик, рыжую бровь пересекающий.
– Нетравмоопасный спорт, Алексей Кирович, это же по-о-олный тухляк!
Конечно тухляк, девушка печально поглядела на Алексея. Все любят героев, все любят риск, кровищу и азарт. Капитана Светлова любят и его великие приключения. Какого фига она так легко попалась в папину ловушку, спрашивается?
– Роликовые коньки я думаю можно под вас переделать, это не сложно, колеса переставить и всего делов. Спартак Валерьевич должен шарить в таких делах! А обучить я завсегда рада. Я может и не учитель года, но на роликах кататься умею и вам помогу. Это как на велике или как на коньках ездить, только это самое… не на велике и не на коньках. Коридоры здесь длинные… такой разбег можно взять! Ну прямо в космос можно улететь! Поэтически выражаясь, Алексей Кирович, поэтически выражась. До этого самого Зельца без всякого звездолета добраться в один присест. Это достижение!
«Достиже-е-ение» - подумалось девушке.
Вот тебе и достижения, Светлова! Она как-то упустила этот момент с трюкачеством и главным бортовым врачём. Чижика опять же не хотелось обижать - дружбу же капитан предложил, доверие… Только душу ведь огонь наполняет, пламенная эта жажда действовать и сверкать! Данкийское сердце что реактор с особо жёстким излучением, способно проплавить железные стенки звездолёта или пробить их собственной головой - на роликах там или на лыжах. Уж если кураж накатит! Ага. Такое вот сердце у «Данко». Дюже энергичное. «Не идеализируй меня» – сказал капитан. Только ёшкин кот, Майю Юрьевну, того-сего, тоже лучше не идеализировать. Она хотя и исполнительная рабочая Пчела, её иногда блин напрочь заносит. Потому она и оказалась на этом корабле – на этой поэтической тюремной галере, увозящей одну юную пленницу судьбы в Новый Свет. «Лети Майя. Лети. Всё равно со звездолёта никуда не денешься и не убежишь, дочь»
– Нормальный по возрасту, – закруглила тему Фёдора Михайловича рыжеволосая барышня слегка напряжённым, чуток хрипловатым своим голосом. – А в общем-то да… Он очень мужественный человек - внутри намного больше чем снаружи, в этом всё дело. Потому и люб… Кхм. Уважаю как верный Сэм. А в общем-то я не помню точно, чего я тогда кричала.
Она и в самом деле не помнила о чём тогда кричала. Что было произнесено вслух, а о чём успела только подумать. Память зафиксировала яркие злые картинки, но почему-то совсем без слов. «Я вас люблю» - высказала ли она это на самом деле или только подумала об этом, болезненная галлюцинация или реальность? Так и осталось неясным.
Потому и смотрела отцовское кино, желая докопаться до сути. Быть может понять что-то, принять, попытаться залечить болючую свою рану.
...
Там на видео, когда запись к роковому моменту подошла, Майя Юрьевна уже не совсем адекватно картинку воспринимала - мешали её собственные воспоминания, мешал едкий дым накрывший комнату и боль в правой руке. Что-то кричала маленькая девочка с экрана, вопила во всю глотку, а что именно и в каких выражениях, посеревшая лицом Майя Юрьевна уже и не слышала точно. Только лязг доспехов, только проклятое это движение вверх, когда приходилось карабкаться, карабкаться, карабкаться через Перевал. Нечто ужасное, писклявое, противное заполнило собой целый мир. Все эти образы. Мысли. Страх. Чувство вины… Кажется, просила не уходить, кажется, ещё какую-то пургу несла. Вот Лёху она видела. Как ему пикой по голове заехали, как показалась кровь. Ребят видела и даже учителя, как его прочь поволокли. Но саму себя так и не разглядела, не расслышала точно - слишком уж перемешалось оно всё в голове, проклятый дым заволок картинку, помутилось перед глазами. Подкатила к горлу рвота. Второй раз перемотать и попытаться нормально пересмотреть сил уже не хватило. Ну, его нафиг, это папино кино! - так она тогда решила в том далёком прошлом. - По фазе можно тронуться же.
...
Бррр. Даже продрогла девушка, зябко плечами поведя. – Капитан вроде ценит спорт. Так что наши занятия точно одобрит. Нам же не обязательно прямо в лоб ему говорить. Тут важен акцентец, тут важна то-о-о-нкость, понимаете ли. Тоньшее надо быть, Алексей Кирович, то-о-ньшее! И потом на лыжах тренироваться здесь негде. Вот то-то и оно!
И Майя чуть усмехнулась, вспоминая признание капитана, что он собирается с Кырымжаном тренироваться. ВОТ ЭТО, с точки зрения одной рыжеволосой особы, являлось как раз таки самоубийственным шагом в отличие от лыж и роликов. Да Кырымжан из Чижика котлету за пару ударов способен сделать, тут даже к гадалке с её дремучим хрустальным шаром ходить не надо! Майе Юрьевне, впрочем, что-то подсказывало, будто учитель совершенно точно не сдастся, даже пару болезненных ударов по физиономии получив. Человек, который мог выдержать папино представление в классе и радушно встретить родную дочь этого человека на своём корабле, способен и против Кырымжана с его великолепной бородкой постоять. Однако смотреть на то, как Фёдора Михайловича мутузят, девушке было бы не очень приятно. Даже если это дружеская тренировка без обязательного смертоубийства в конце.
Мальчишеские игры. Бррр…
Куда приятнее думать о своём собственном трюке, а то что он будет, Молния Майя уже не сомневалась. Она обязана это сделать! Пчёлка может и на свет-то была рождена, для какого-нибудь редкостного номера на космолете «Данко». – На гипер-скорости, гипер-разгон возьмём! Вы будете на роликах. Я на лыжах. Смазку можно подобрать соответстующую, полы-то здесь скользкие… металлопластиковые. Лыжам правда на этом абздец придет, ну да неважно. Оно того стоит! У меня есть лётные очки в стиле начала двадцатого века. Типа исторические, тудыть их в печень! Есть шелковый пурпурный шарф, я оденусь как пилот из прошлого и мы сверкнём, Алексей Кирович. Охренестическое что-нибудь придумаем, только нужно помозговать, как трюкачить и как это с нашей взрослостью увязать? Мы ж с вами щи лаптями-то не хлебаем, верно? Четкие взрослые люди на чётком корабле! Угу. Но развлекаться в свободное время, развлекаться-то нам никто не может запретить! А ЧТО ЗДЕСЬ ТАКОГО, скажите на милость? Ну лыжи… ну ролики… ЧЁ!? Не имеем права что ли?
Азартно посмотрела на Стругачёва приподнимая бровь.
– Только вам тоже сценический образ нужен! Тут надо одеваться не тем, кем стал в реальной жизни, а кем мечтал бы стать в своей фантазии. Вот я хотела бы быть пилотом древнего самолёта начала двадцатого века, отец же мой тоже военным лётчиком начинал. А вы и так военный и хороший лётчик, значит, вам нужно одеться в кого-нибудь другого... Такие трюки люди запоминают только если образы яркие! И если есть риск, - грустно приподняла брови домиком. – Ну-у, хоть немножечко риска-то необходимо, если без риска это фуфло. Люди любят кровь на камеру, синяки и чтобы больно было. Иначе они как правильно переключают канал и читают газетёнку с планшета… Я вот думаю должен быть разгон и какая-нибудь кро-о-хотная такая лесенка в конце, чтобы с нее слететь как с трамплина да на лыжах. В идеале это должен быть такой себе длинный коридорец с лестницей в конце - я возьму разгон на лыжах, а пото-о-ом на взлёт!
И улыбнулась глазами:
– Заметано, рядовой. Да что я б сдохла, если вам не достанется самая вкусная порция спагетти! Я ж не могу капитану шуры-муры оказывать, это непрофессионально и вообще. А вы мой друг и ананасы любите, а потом… Считайте, вы ж попросили меня взять вас своим почетным су-шефом, верно Алексей Кирович? У нас же как бы прошло собеседование и вы мой почетный помощник, – ухмыльнулась. – Но вы же не думали будто я одна справлюсь на кухне? Кто-то должен будет греть для меня чай и заваривать заварку. Почётному су-шефу, почетная порция хорошей еды полагается! Агась. Работать вам не придется. Только любопытных отлаживать и следить за моим чайником… знаете ли, терпеть не могу пить остывший чай и выслушивать дерьмовые советы. Вы станете моим личным солдатом безопасности - будете гнать в шею любого любопытствующего, пока я буду готовить по своему сценарию и так как привыкла!
...
И снова вернулась к Спартаку Валерьевичу, залюбовавшись его крутым видом. Во даёт! Даже мощнее отца выглядит, это вам не хухры мухры и не пирожки с картошкой. Капитан Светлов подтянут, высок и широкоплеч, ему очень шли дорогие пиджаки и военная форма. А этот мужик в свои пятьдесят пять словно бы из одних мускулов состоял. ОГО! Лютый крутан, хотя и обидно что у него голос как у Робби…
– Вы говорите прямо как Робби, знавали мы однажды с Алексеем Кировичем такого робота. Классным чуваком был, хоть и из железа. Моим другом был, Спартак Валерьевич! – вздохнула док Светлова. Жаль конечно, что здесь Робика нет. Правильно что Чижик его забрать себе решил, а если бы не он, Майя бы тоже очень обрадовалась такому приятелю у себя на работе.
Хотя Робби звезды любит! Ему на взрослом звездолете наверняка больше понравится. В больнице-то наверное заскучает.
– Капитан назначил нас вашими помощниками. Мы люди зрелые, умелые с Алексеем Кировичем. Доверьте нам пожалуйста готовку! Я шеф повар, Алексей Кирович мой су-шеф. Обещаю приготовить спагетти с ананасами в соусе болоньез и салат Цезарь. Устроим Римский день, ёлы-палы! Поверьте. Мы не подведем. Мы взрослые люди, ответственные! Вдобавок, мне нужно подружиться с командой. Так сказать преподнести себя в лучшем виде!
И Майя Юрьевна хотела ещё слегонца комплиментов в топку подбросить, но тут взрослый и ответственный Стругачёв волну начал гнать - задергавшись из-за кошки. А точнее из-за кота – вон какие бакенбарды у этого зверюги! Котище прямо-таки целое. Потеплев глазами, девушка по дружески так, слегонца стукнула безопасника. По доброму. Как лучшего друга. Мол, Алексей Кирович, вернитесь в нормальность! – Да. Я его тоже вижу, цельный настоящий корабельный кот! Слушайте, а откуда он здесь? – спросила у техника, присаживаясь на корточки. Блескучий кубок свой на пол поставила, пальцами принявшись в нем шерудить чтобы подманить любопытного зверя. – Кис-кис-кис…
-
За идею слалома на корабле. Даешь Стартрек в массы!
-
Майе вдруг подумалось, что Чижик их классически развёл. Вручил блин метафорические фломастеры и красочки, как совсем малым детям вручают в детском саду, и велел немного посидеть да порисовать, пока взрослые люди делом занимаются. Что хуже всего – они со Стругачёвым купились. Они действительно смотрели телек, игрались с креслом, строили долгоидущие планы и ничего не портили… В этом же вся суть! ^_^
|
Ну, может и правильно вы покинули магазин, ибо из подсобки, какая-то зловещая возня послышалась. А магазинные зомби, они все ж не парковые зомби - они прытче, злее и вдруг следующий "кассир", окажется выше да сильнее, Вова? В общем, расплатились за свои товары и откланялись в духе этого самого известного выражения - "Элвис покинул здание", только здание покинули вы вместе с Лизой. Вдвоём. Живые. Не элвисы. А простые герои каменного Санкт-Петербурга!
Девушка, против сопровождения не возражала, она вообще сейчас кажется о своём думала, задумчиво шевеля губами.
- А ты заметил какие у него были зубы! Ооо... острые. Хм. У того несчастного из парка, у него ведь кровь отовсюду текла и он был явно нездоров. А этот, Вова, он, - юбочку задравшуюся поправила нервически. - А этот, Вова, он был какой-то свежий и острозубый, и будто вменяемый, но не до конца. Э-э-это не к добру я думаю. Они что, выходит... м-м-м... разные?
Стоило открыть дверь наружу, как в лицо ударила тёплая вечерняя прель. Этот особый влажновато-грязноватый дух большого города раскинувшегося себе у залива и прожаривающегося потихонечку на юльской печи. Плавился Залив. Лениво стекала в море недалёкая Финляндия. Потели каменные джунгли, исходили влагой пыльные деревья, пахло канализацией и сладкой разопревшей травой. Бледный Артур дрожал от ужаса посерев прыщавым своим лицом и кажется потеряв всякую охоту ко сну. Микки, как ни странно тоже перестала лаять - бедная эта собачка, поскуливая от ужаса глядела в сторону Светлячка, оскалив зубы не от злости, а скорее от страха.
Чтобы ни проделал с этими двумя бедолажными, добрый крылатый Светлячок, это было действенно.
- Пы-пыцаны... Я м-маме пытался дозвониться, а оно н-не ловит. Ой. Связь кы-какая-то не такая... - Артур показал свой древний телефон размером с кирпич, где на черно-белом экране размером с ноготь, красовался перечеркнутый значок связи. - Вот вы чего думаете? Мама-то будет переживать, я должен обязательно предупредить её, где я нахожусь после семи...
Лиза на этом моменте легонечко усмехнулась, а потом попыталась свою собачку успокоить.
- Микки, ну что с тобой такой. Ммм? - несчастная чихуашка дрожала осиновым листом, издавая противные мычащие звуки.
Зато Светлячок благоденствовал.
- Давай сиги, рху-ууух! Давай водку и презервативы, акха, я выполнил свою задачу, - даже его манера говорить изменилась. Теперь Крылатик уже не хрипел так очаянно и не захлебывался судорожным кашлем после каждого вдоха. - Мне плевать как и что будет с ними. Но ты, рхууг, под моей опекой. Советую укрыться за стенами. Только Смотритель знает что за беда надвигается... Но она идёт.
А оно и правда наступало. Оно наползало. Оно пахло грозой. В ту первую ночь грозы не было, была жара, парк и Кыщ-Кыш. Но время кажется пошло по иному пути развития, ваша новая реальность изменилась - зловещие темные тучи надвигались на сияющий в ночи город...
-
За стекающую Финляндию! :)
-
Плавился Залив. Лениво стекала в море недалёкая Финляндия. Потели каменные джунгли, исходили влагой пыльные деревья, пахло канализацией и сладкой разопревшей травой.Про Финляндию особенно круто. Стекала в море... какой образ)
|
Ташка злилась и стискивала кулаки - так происходило каждый раз, когда кто-то беспардонно задирался или специально испытывал ее терпение. Именно по этой причине драки в жизни Ташки случались с периодичностью три раза в неделю, как по часам. Сейчас тут, в Фейерии, у нее было аж целых три сдерживающих фактора! Во-первых, ударить в грязь лицом и показать собственное (хамоватое и невежливое) решение проблемы она стеснялась, что впрочем улетучилось быстро, стоило Алексу начать бросаться землей. Во-вторых, рядом были борцы с проблемами посильнее да посерьезнее, что вскоре тоже потеряло актуальность. Ну и в-третьих, самым что ни на есть важным стопором было платье. Да-да. Самое обыкновенное, отнюдь не волшебное, в рюшах и бантиках, противно-розовое принцесскино платье. Как-то оно не способствовало, что ли...Запал, что ли, отбирало... В общем, упустила Ташка момент,когда еще можно было надавать задире по шее и, как следствие, за свое промедление ослепла.
Это отняло у нее последнее самообладание. Что могло быть хуже слепоты, она и предположить не могла. Вначале растерялась и принялась глаза тереть. Когда это не помогло, попыталась заплакать, но в истерику, помимо нее, никто не впал и Ташка решила, что продержится. Минуту-другую потерпит, пока дяденька Пелагатти еще что-нибудь не наколдует. Только бы не глухоту...
А потом вспомнила про книгу. Ну, то есть как вспомнила... Та ведь долго молчать не умела, сама о себе и напомнила, да так заманчиво, что Ташка поморщилась секунду-другую, да и нащупала в портфеле шариковую ручку с изгрызенным до лохмотьев колпачком - это последствия фантазий, трудных задачек и скверного настроения сказывались на ее письменных принадлежностях. Машинально сунув бедный колпачок в рот, она призадумалась - имечко у этого занозистого некто было что надо, такое сразу и не напишешь. А надо, наверняка, чтоб с первого раза вышло. Да и время поджимало.Сейчас дядя Коднар ее на плечи закинет, а она тут магией занимается - нехорошо как-то получается...К счастью, книжечка имя произносила без запинок, одним словом, волшебная...
Тревожило Ташку, кроме слепоты, темноты, собственной беспомощности и жутких преследователей теперь только одно... как она этого Ариэля разглядит, когда он-таки на свет явится?...А то, может, он тут же ее и слопает или кого-то из квартирных обитателей. Написав "Азаа..." Ташка застыла. Ручка, так и не оторвавшись от бумаги, оставила жирное чернильное пятно, прежде чем двинулась дальше. Получилось грязновато и неаккуратно, но Ташка этого не увидела.
|
|
- Побоище здесь было славное, кр-ровопролитие и хр-руст костей, - удовольственно сообщил Голос, наслаждаясь каждым своим словечком. Будто конфетки прямо за щекой смаковал же, так был счастлив поведать свою тёмную историю.- Кр-ровища текла р-реками и ручьями, детки, вам такое и не снилось, ша-а-антр-рапа! Ну, а потом заклятьми шандарахнули как водится чёр-ртовы маги, а потом... Потом Тр-рава выросла! И какая тр-рава? Дур-рман трава, тр-рава мурава, проклятая тр-равушка. Ведьминская муравушка... хе-хе-хе. Ну, так вы шагайте жир-рненькие поросяточки смело вперед, чего уж там. Дер-рзайте! Пор-ртал есть, пряничный домик ведьмы есть, р-рискните охо-хо жир-ровички боровички, сыграйте со злодейой судьбой в кошки-мышки! А старина Аз-зарагх ваши крики послушает, когда они донесутся из зарр-рослей. А ведь этого может и не быть! Накор-рмите доброго Аз-зарагха, дайте ему вкусного сладкого мяса от пуза и мои маленькие гнилята, я вам помогу!
И снова гадко засмеялся с повизгиваниями значит, с поскуливаниями и выдрыгами господин Неизвестный.
Заметить этого собеседника Алессандро так не удалось, но мудрый кот спрятавшийся в мальчишечьем теле, хитрый этот и умный сир-мурлыко, почуял собачатину - это определенно было что-то псовое, вонючее и гавкающее... Казалось бы «он», кот, однако, упрямо отвечал – ЭТО. Собачье, вонючее, псовое это. Наверное, пушистику просто не нравились собаки. - Думаю что не поймаешь, думаю что ты жир-жирненький маленький маменький сынок. Хе-хе-хе. Давай мА-а-альчик, заплати Аззарагху и он научит тебя быть мужчиной, - ответил этот невидимый подлец, поднимая бывшего усато-полосатого сира на смех. Это же не трудно совсем, когда на рыцаре доспехов и отсутствует любимый меч, о скакуне уж не говоря! - Аззарагх собьёт твоё пузо и вытопит твой жирр на сливки. Аззарагх может помочь. Соглашайтесь, детишкам нельзя бр-р-родить в Фейерии одним.
К счастью приключенцы были не одни, с ними был Коднар вообще-то! – маэстро тонких магическихнаук, нареченный Пелагатти. В клюве у Пелагатти безжалостно полыхала яркая сигаретка, в сердце горела отважность, а побелевшие перья грозно топорщились, обещая скорую неизбежную расправу для одной невидимой падлы. Ну-ять-щас-получишь-мать-твою-ять! Там где Алиска как и положено девчонке оробела и засмущалась, Пелагатти вышел вперед и треснул магией. От всей души и с положенной порцией матов на языке. О да! И тут оно все случилось. Эйн-цвейн-дрейн, как говорится... Зашелестела трава, обидно и визгливо захохотал голос, а на поляну пала непроницаемая тьма, точнее, это в глазах у иномировых пришельцев потемнело и вместо срыва покровов, колючая мгла ослепила каждого новоприбывшего. Всех. Кроме Голоса.
- Ахахахаха!!!
Ощущение опасности сгустилось. Колдовская трава, запах ночи, бывшая Фейерия и Слепота. Чудесное сочетание обстоятельств! Впрочем, Дневник Наташки только взборился от этой нечаянной радости: «Имя тебе верну, бесплатно волшебнице помогу. Имя Аззарагха впиши, нет в этой твари души! Свободу получит Ариэль, добрым другом тебе станет. Поверь!»
Аззарагх тоже от помоши не удержался, между всхлипывания смеха деловито поведав.
- Чую опасность. Чую Злыдней. Кор-ролевы-то нет давным-давно, вот и Фейерия про-рогнила. А скоро и вас не будет, а скорро и вы сгниете. Уже идут. Хе-хе. Бегите в тр-раву, вопите и орите, кор-рмите собой ночь!
-
Веселуха :)
-
За жиробаса ответит.
-
Зачиталась, вкуснотища! Все эти словечки, эти типажи, атмосфера... Ух, сама себе завидую!
-
Давай мА-а-альчик, заплати Аззарагху и он научит тебя быть мужчиной Аззарагх собьёт твоё пузо и вытопит твой жирр на сливки. Аззарагх может помочь Звучит как неплохой фитнес-тренер
|
|
- Алексей Кирович, приведите спинку кресла в вертикальное положение и пристегните ремень безопасности. Вашу в душу, сейчас будет сеанс телека. Капитан дозволяет! – счастливо сверкнув серыми очами, Майя хлопнула Рядового-Суматоху по плечу. - Вот повезло-то! …Приняв свою открыточку из рук капитана, Пчёлка резво перескочила через своё уникальное кресло, в прыжке задев свой же собственный пурпурный флаг рукой. Ну, не удержала восторга в организме прыткая девушка – подскочила как лошадь, значит, как та своевольная молодая лошадка которую вот только что усмирить пытались и вдруг внезапно пожалели, свободу даровав. А Майя что? Майя всегда свободе рада – не любит она когда на неё седло пытаются одеть и взглядом заколдовывают, склонившись так жутко.
«Бррр. Будто я такого маленького роста, что надо мной непременно нужно наклоняться, дабы я услышала о чём речь. Эээ! Я вам тут не карлик и не пешка, блин… а если и пешка, так только та, которая королевская значит, Фёдор Михайлович! Вы бы еще мегафон взяли, эту древнюю хрень для лучшей громкости. Чтобы с «нижины» моего роста, слышно было» - ну это она тихо повозмущалась про себя эдаким гневным шепотом, когда опасность-то миновала.
…Треснула по своему знамени рукой девчушка, перепрыгивая через кресло – она же тренированная атлетическая натура. Это местное мужичьё только – суба-а-акс, суба-а-акс… А Майя Юрьевна она тоже в спорт могёт, только в не тот где мордобой – а в тот спорт, – где мордой об асфальт нужно стучатья, считая ступеньки собственной головой если трючок не получился. Лыжи-то с недавних пор барышне Светловой недостаточно опасными начали казаться – бегать конечно ей по-прежнему нравилось, а все-таки на усложнение полюбила Майя номера. …Она даже как-то в блоге своём об этом обмолвилась, вроде как – хочу к хренам все науки бросить и горными лыжами на адреналин заняться! Не занялась. Зато как-то очень быстро на «Данко» вдруг оказалась, с собственными лыжами в каюте и без гор.
А вообще всё отлично же! События могли бы сложиться и получше конечно, но в целом, всё прекрасно. …Бывший учитель больше не угрожал, не наклонялся жутким исполином, не требовал взять да отрубить себе нос, чтобы написать на нем – «Я не должна творить глупости». И мрачные тучи, беспощадно закрывшие собой небосвод одной эффективной Пчелы, вроде бы рассеялись обещая солнышко. Приземлившись неподалёку от ироанской орхидеи, девушка оглянулась на капитана, радостно дернув уголком губы. В кривой своей, но очень даже счастливой улыбке расплывшись. Оттопырила большой палец вверх, убирая выбившуюся прядь за ухо.
- Справимся, Фёдор Михайлович. А насчет доводить, ну-у-у… я ж собой тетрис не взяла, - шутканула значит, не удержалась таки от прикола Светлова. Всё-таки, ещё много его было, этого самого адреналина в организме.
…Сейчас бы пробежаться как следует, молотнуть ногами со всей мочи по парковой дорожке или свой инъектор на ком-нибудь использовать, например. Врубив профессионала доктора! Майю прямо-таки сжигал медицинский азарт опробовать на ком-нибудь новую игрушку, собрат врач бы понял! Но на нет и суда нет. Задумчиво поглядела на Стругачёва, слегка нахмурившись… а может он желает добровольцем стать? Нееее, бледный Рыжик итак уже перенервничал на сегодня, хватит с него стрессов. Он же не лабораторная мышь, в конце-то концов! Капитан тоже как-то живо откланялся, решительно отказавшись от предложенных медуслуг, ну и ладно. Майя припомнила побагровевшее лицо Чижика с капелькой пота на красном лбу, передернула плечами и решила поискать ещё какого-нибудь кандидата…
– Без тетриса и без шелестящих журналов сложно доводить, а я их увы с собой не взяла, - девшучка потерла свою веснушчатую переносицу, задорно поглядев на Чижика. - Но это юмор, вы уж простите. Вообще-то я уверена что Майя Юрьевна не может не понравиться… пройдет не больше пары часов и мы будет со Спартаком Валерьевичем лучшими друзьями. Вот уверяю вас – прекрасно сработаемся! Все эти люди, между прочим, считают будто Молния Светлова всегда побеждает и всё может, - девушка удовольственно обвела рукой сборище своих ярких сувениров и цветастых открыток с любовными признаниями. – Круто на все сто процентов по шкале крутости Спортсменки Светловой! Мои поклонники не дадут соврать! Майя Юрьевна исполнительна как сама исполнительность и прёт только вперед. Да и вы и сами про это знаете… А вообще мы с Алексеем Кировичем понимаем, наказание есть наказание. Я, например, завсегда готова кашеварить и готовить, можно сказать, обожаю прямо это дело!
И Молния Светлова быстренько отвела глаза в сторону. Вообще-то она обожала готовку в двенадцать лет и после Фобоса, чёгой-то обожать слегонца перестала. Ну вы ведь помните её монолог про борщи и котлетки? И про то, что – « я не собираюсь это делать» Внезапно измененное решение ошарашило даже саму спортсменку. Да она же не притрагивалась к плите годами – а откуда у неё время бы нашлась на учебе, спрашивается? Перекусывала в основном едой для микроволновки - этой самой «быстроразогревающейся тошниловкой», как охарактеризовала сию достойную пищу богов, доктор Светлова.
«Но готовить это как на велике ездить. Чё? Один раз научился - считай на всю жизнь! Уж если у меня извилин на медицину хватает, хватит и на готовку. Любой дурак сможет закинуть кучу продуктов в кастрюлю и сотворить из этого чёй-нибудь нажористое. Ле-г-ко. Не надо быть семнадцатилетним гением на борту звездолета «Данко», чтобы уметь делать жратву. То есть эти самые… о-обеды значит и ужины, для благородных сэ-эров мужчин. Я могу спорнуть что этому можно даже мартышку обучить…» - А давайте я прямо чё-нибудь приготовлю на камбузе. Будет круто! Спагетти под соусом болоньез с кусочками ананасов, например! Классно сготовлю, капитан. Поверьте, готовка – это моя страсть! - как всегда, Пчёлка и сама не могла объяснить причины своего творческого порыва. «Готовка - это моя страсть» - так называлась книжка, случайно встреченная Майе Юрьевне на просторах сети... Ну, может ей желалось перед бывшим учителем вину загладить гастрономическим способом, а может просто хотелось сверкнуть. Или даже, чем чёрт не шутит, показать мужчине-капитану что она не просто идиотка малолетняя, а исполнительная, мать его хозяйственная даже Дама.
…Тут никогда не поймешь точно.
В любом случае девушке захотелось это сделать – медицинской работы пока не очень, а пялиться в телек весь полёт скукота зеленая. Она же так, в рамках дружбы Рыжика зазывала – чтобы он не быковал и сурового капитана, который вот только-только остыл, на новые порции злости не провоцировал. Брательника надо выручать же. Или даже обоих своих друзей… Хрен поймешь тут с этой дружбой на работе! Прямо говоря, приятели-то левшие, конечно не угрожают друг другу, не обещают посадить под домашний арест и не требуют зарубать себе это на носу. С другой стороны, совсем недавно, Майя вот тоже угрожала Лёхе снять его с полета, если продолжит вести себя как придурок и драться в коридорах…
Хочешь не хочешь, а нужно было оставаться оптимисткой, помогая двум этим.. хм... своим "друганам".
- Алексей Кирович, помогите мне пожалуйста телек включить... я что-то не догоняю...
Нет, Майе Юрьевне конечно тоже, совершенно точно не улыбалась новая карьера полотёра (говномеса, значит, если уж своими словами да по-русски-то выражаться!), но ведь они с Алексеем действительно заслужили это наказание – два рыжих дуралея. Всё по чесноку! Фёдор Михайлович чуть не взорвался прямо в этой триумфальной каюте Светловских успехов, а это вам не это... вывести из себя тихого и доброго человека. Наказание, в общем-то даже терпимое, учитывая эмоции капитана. Конечно. Крутой Безопасник Шварцнеггер-тире-Стругачёв не должен мыть полы и чинить двери. Но АЛЁ, их вообще и главврач мыть-то не должен! А теперь придется помогать.
…Вот на кухне-то определенно интереснее, чем в туалетах. И потом, говорят на флоте есть славная традиция пить вино за ужином. Неееет конечно! Данкийский док не собиралась пить на службе, ну что вы, что вы. Однако убедиться в наличии этой древней традиции, все-таки не лишним будет. Даже докторам рано или поздно полагается выходной день, как всем известно.
|
|
|
|
Последние дни Феликсу плохо спалось. Просто не удавалось по-человечески уснуть. Внутри клокотало нетерпение… разве можно просто закрыть глаза и расслабиться, когда тебе нужно сразиться с самим небытием? Да, она многое переосмыслила за это время. Даже странно, как такое циничное место могло на него повлиять. Когда он сюда поступал, то думал, что возненавидит мир ещё больше. И ведь были все предпосылки для этого: местные учителя и школота - эгоистичные, наглые, властолюбивые, неэтичные, не спрашивающие чужого мнения сволочи. Наверное, именно потому, что он так сильно ждал, что это место заставить его куда сильней ненавидеть людей, он был так удивлён, когда видел, как эти сволочи… спасают других. Сначала - просто друг друга, затем выживших на острове… а затем и целый мир. Они ни у кого не спрашивали, хотят ли они, чтобы мир стоял или нет. Они никого не спрашивали, хотят ли люди Затмения или нет. Они просто решили, что так будет лучше. Самое смешное, что решили не для себя. Для других. Концепция необходимого зла во все поля: они уничтожают систему, созданную для защиты от терроризма и преступлений, допуская терроризм и преступления, просто потому, что боятся того, что может случиться, попади контроль над системой не в те руки. Что-то есть в этом общее с ядерным разоружением. С другой стороны… может ли Феликс… или Катерина их винить? В конце концов, руками чудотворицы было создано то, что должно положить конец всему этому миру. Потому что она решила, что так будет лучше. Не будет страданий. Горя. Предательства. Преступлений. Не будет даже “не тех рук”. Просто маленькое зерно самого небытия, которое упав вв плодотворную землю, начнёт развиваться и развиваться до тех пор, пока его не смогут одолеть. Она тоже решила за других. Тоже хотела добра. Ведь… “если нет головы - она и не болит”. Ей стоило взглянуть на себя со стороны. И она взглянула. Сначала она прониклась презрением к этим школьникам. Потом поняла, что она от них не отличается, и стала испытывать презрение к себе. А затем… а затем, поняла, что отличается очень сильно. Она действовала по принципу “лучше не любить, чем полюбить и быть преданной”, а эти… наоборот. Они считали, что надо пробовать, ошибаться, и пробовать вновь. И даже эта их показушная свадьба в прямом эфире. Казалось бы, истинный “праздник тщеславия”... но она слишком уж хорошо успела познакомиться с ЗШН-ньюс, чтобы понять, что тщеславие - это была приятная приправа к той цели, о которой они громогласно говорили. И пусть их риск был намного ниже риска солдат, но риск был. Кое-кто не смог вернуться, несмотря на проекторы, знакомства в Аду и прочие “страховочные тросы”. Они это заслужили. Она видела, как уставала Заза, принимающая за эту ночь регенерин пятый раз. Видела, как возвращается во времени Сгэрбюд, чтобы суметь наладить синхронный перевод речи в автоматике… в конце концов, как сказал Хесус “любой может самоубиться тогда, когда он этого хочет, и больше не мучаться. А остальные… у кого хватает сил и смелости, пусть помучаются, и, быть может, они выиграют куда больше тех, кто трусливо бежал от жизни. Убить себя всегда можно. А вот заново ожить - это проблема.” И вот… теперь, взглянув в глаза своей полной противоположности - именно “полной противоположности”, отражённой строго по одной оси, она поняла, что совершила ошибку. И исправить эту ошибку может только она. Катерина сама дала военным Японии тот базис, что лёг в систему “Затмение”. Она дала им даже название, но они так и не поняли, с чем имеют дело. Они не поняли, почему “Затмение”. Ведь по этой системе, по проводам, словно по нервам, путешествует Армагила. Она должна была питаться, устранять ошибки системы, до тех пор, покуда система не разрастётся настолько, чтобы Армагила уничтожила всех разом. Одним движением. Никто не смог бы остановить её, ведь Армагила знала бы план каждого… Но кое-что вселяло в Катерину надежду. Она знала, что Армагила слишком сильна. И знала, что победить её на территории Японии будет нереально. Конечно, она перестраховалась: школа, в попытках уничтожить систему, привлечёт внимание Армагилы на себя, и Катерина сможет миновать все защиты и добраться до её сердца. В конце концов, этот план куда более реален. Без полной концентрации на аналитике, правила сбора которой Катерина знает и будет обходить, Армагила не догадается, что её союзница решила развернуться кругом именно в столь ответственный момент. Другой вопрос… Армагила, похоже, была Катериной переоценена. Ведь даже не ЗШН… даже не ЗШН. Кто-то другой. Кто-то ещё взламывал Затмение через виртуальную игрушку. И Армагила с этим ничего не делала. Быть может, потому, что она была не настолько умна? Или не знала, как можно защититься, не выдать своей истинной природы? В любом случае, это было крайне интересно. Выходило, что Катерина слабее Армагилы, но умнее и хитрее. Катерина знала механику работы “Затмения” на базовом, самом нулевом, низком уровне. На том, без которого система не может существовать. И она знала, как именно работает вирт, и почему из него не смогли удалить связь с ctOS. Потому что это каналы работы Армагилы. Каналы, которые не найдёт ни один программист, не отследит ни один сисадмин. Каналы, расположенные за пределами трёх измерений и проводов. Каналы, ведущие в карманное подпространство, где прячется Армагила. Иными словами, победить Армагилу можно было только в вирте. Конечно, есть шанс, что это создание смогут убить в реальном мире… но шанс был очень маленьким. Армагила была слишком могущественна. И, в крайнем случае, она ускользнёт в ближайший электроприбор, подключенный к сети, а потому, доступный для перехода в подпространство… где и будет её ждать Катерина. По иронии судьбы, Катерина ни за какие коврижки не стала бы биться с Армагилой в реальности. Прошло то время, когда Армагила была слабой. Отныне это чудовище равно по силе Катерине. Но, поскольку эта сила со знаком “минус” по отношению к силе Катерины, то выходило, что Армагила сильнее. Намного сильнее. Но в вирте было пространство, которое создала чудотворица. Там были свои правила. Армагила жила там, но не она была творцом. Катерина могла уничтожить Армагилу там. Побить, а затем… уничтожить и сам вирт, сразив существ, запертых в нём. Разумеется, людям бояться нечего. Их просто выкинет из игры. А вот Армагила… после того, что с ней сделает Катерина, Армагила останется заперта… она не успеет найти способ освободиться. Катерина просто уничтожит вирт, и вражину вместе с ней. Только с этой мыслью Феликс смог уснуть. С довольной улыбкой на губах.
|
|
- ТЫ СПАТЬ ТОЧКА ТЕБЕ БУДЕТ! – проорала Кыщ, размахивая своими белыми руками. Потом вдруг отстранилась, твой взгляд уловив на себе, не слишком… эээ… профессиональный взгляд-то. Вовчик! Какой-то пожалуй слишком любопытный, слишком уж внимательно ощупывающий это чувственное женское тело. – Едашшечка мням мням мы тебе цделать если ещё раз!
Вдруг фыркнула Кыщ, кажется окончательно с этой женской личиной примирившись. Наверное, новое это тело накладывало на неё некие человеческие чувства – всё ж, едва ли иначе вы смогли бы общаться друг с другом, столь чуждые, столь противоестественные друг для друга организмы? А так… Кыщ - женщина. Пускай в костюме женщины и не более. Пускай фальшивая как черная икра на полке за пятьдесят рублей. Но Кыщ всё же дамой стала и чем дальше шло себе время, тем кажется сильнее сживалась она со своим новым обманным обликом. Ну, настоящие-то женщины не умеет волосами есть, как это известно. Хотя, некоторые Медузы-Горгоны могли бы и поспорить в этом случае…
- Ты не сметь спать шиво. Уснешь – сдохнешь! Уснешь – точка. Уснешь – ты больше не ты! Твоя ясность?! ТЫ. НЕ. СТАНЕШЬ. СПАТЬ. ШИВО. ПРИКАЦЫВАЕМ МЫ!!! Иначе серыми тропами пошглощатьца будем. Ам-ам! Цап-цап, цкушивать они тебя… щхи. Ке-ке. Понимать твоя моя? ТОГДА ЦАТКНУТЬСЯ ТЕБЕ И НЕ МЕШАТЬ МНЕ НАМ!!!
Кыщ принюхивалась деловито. Кыщ, кажется что-то искала, нечто такое, что тебе Вовчик пока не открыто было. Недовольно головой покачала, кажется, наконец, что-то отыскав в этом застывшем июльском воздухе. Радостно руками задергала.
- Уходить тебе цледовать и цждать когда с охоты возвращеваться мы. Кей-кья? Понятность? Таких Ищзагул много. Тёмных много. Мы ицкать – тебе ждать. Бери тех что спасется, бери своё вкусное оно аф-аф и уходить споро под защиту! Понятность? Мы приходить с охоты – ты нам много еда давай. Твоя понятность? Мы пока уходить но мы скоро приходить. Я приходить Щ'ьыканья скоро. Делай мне Имме!!!
И снова на тебя уставилась требовательная красотка эта, затем взгляд твой проследила к Светлячку обращенный. Ну, ты решил всё ж разглядеть своего защитника. Все ж, в прятки-то харэ играть – кто там тебе ещё спасать пришел, болезный такой и чахоточный спрашивается? ...Светлячок выглядел прекрасно! Бинтами замотанный с ног до головы полупокойник - гнойными этими полосками ткани спеленутый, сверху донизу, сквозь которые проступала кровища и сукровица, и какая-то желтоватая довольно неприятная на вид густая жижа. На голове! Под бинтами бледное лицо виднелось с трагическими глазами молодого человека – несчастного такого человека перепачканного собственной же кровью. А вот свой рот Светлячок прикрывал забинтованной ладонью. Должно быть его все же не следовало видеть… должно быть это уж совсем га-а-адость.
Еще на нём пиджак и ботинки присутствовали – покрытый пятнами измятый пиджак наброшенный на тощие перебинтованные плечи и белые ботинки явно с чужой ноги, потому что болтались. Да. - Сх-хигаретку, рхуууг? Дай прикхурить, а? Ак-кха… - судя по виду этой «мумии», сигарета была последним что Светлячку требовалось для нормальной жизни. Впрочем, он же не жил! Жить с такими повреждениями вряд ли возможно, Вован. За спиной, словно бы в насмешку виднелись два сломанных крыла волочащихся по земле как тряпки… Они между прочим не просто так виднелись, они были просунуты сквозь специально прорванные дырки в пиджаке.
- Аааа-кха, отпусти ч-чудовище!!! – вдруг завопил этот несчастный доходяга, когда Кыщ клок перьев вырвала из этих самых крыльев, попытавшись в еду употребить. – Он меня видит рху-хууг, он меня тепхерь видит, былять… Я так и думал что с-саклятью здец придет!!!
- Бецполесность одна спошная этот! - сердито выплюнула дама, с презрением руками задрожав, отплевываясь и из волос своих длинных перья выковыривая. – Тление, мусор, гадость. Оно не щхивое! Следует умертвить не щхивое до полной конечновости, ке-ке-ке!
-
За объяснение и превращение :)
-
За объяснение и превращение :)
-
Это прекрасно! Прямо слышу Кыща!
|
Бабушка всегда говорила «Перед вежливостью открыты все двери, а ты…» так… дальше уже неважно… ну так вот – сейчас Ташка на своей розовой с рюшечками шкурке убедилась, насколько приятна правильная речь и в особенности если она вежливая! Методом «От противного» убедилась.
Ой, ну и премерзкий вылез тип! Хотя, почему вылез? Как раз и спрятался. Еще бы! С таким–то поганым языком и не прятаться! Стыдно ему просто стало, вот и сидит, со всех сторон подлезть пытается, а показаться стыдится! Если бы это точно помогало, стоило бы ему рот с мылом намыть. Вот только не действует этот метод…Ташка как–то проверила на себе. Опять же с подачи бабушки… И зачем она только ее смутила этими своими присказками?! «Тебе бы», – говорит, – «рот с мылом намыть, чтобы всякие дерзости из него не лезли». А Ташка и не замечала, что у нее изо рта что–то лезет, иначе бы давно его закрыла и не выпускала всякие «дерзости». Ну и решилась на эксперимент, конечно – мыло хоть и земляничное было, но дрянь редкостная, натуральная, без примесей. Фуу, как вспомнишь, так вздрогнешь…
Да ещё это ее «Молодец Наталья! Возьми с полки пирожок!». Радостная Ташка бежит, все полки в доме обшарит, а пирожка–то и нет… Сердце от обиды разрывается…
Однако все забылось мигом, стоило Аругхм..Арграмоху….Агроному…(кто им только имена дает, посмотреть бы в глаза этому светилу науки!) упомянуть, что Фейерия–то бывшая. Тут уж и Ташка в себя пришла, перестала прежние обиды вспоминать и с открытым ртом про мыло думать. – Как бывшая? – ощущение было, как будто электричка не в те места их привезла. Ха, и такое однажды было, когда Ташка с другом своим Витькой решили к нему на дачу укатить. Бабушка Витькина… то есть целая настоящая прабабушка уж больно вкусные калитки с творогом пекла. Нет, Ташка не пробовала, но Витёк так вкусно рассказывал, что билет на электричку купился сам собой и даже долгий двухчасовой путь их не испугал. Испугало только, когда прабабушкина станция оказалась неправильной. Ух, и наказали их тогда… Ташку передернуло.
– Почему бывшая? – не обращая внимания на грубости и остолбенев лишь, когда дядя Коднар заорал нечеловеческим голосом, да на пару шагов опосля подвинувшись на всякий случай, Ташка продолжала вопрошать.
Но тут заголосил еще один… друг. Куда уж без него?! Без него теперь никуда, видимо… – Доказательств нет, – буркнула она не вовремя заговорившей книге. – Доказательства нужны! И никого я затачивать не буду, я не ведьма какая–нибудь! Тут и без меня злобных всяких хватает! А будешь надоедать, скажу дяде Коднару, он тебя вмиг успокоит. Слышишь, как орёт? Это он еще ласковый, просто разминается, так–то!
|
- Цаткнуться следует твоя, вопросов слишком! - лениво бросил Кыщ с жадным интересом присматриваясь к Микки. – Тцачем оно твоя? Вкусное оно следует насытиться! Рыжее оно, красивое оно. Ням-Ням. Едашечка, ке-ке-ке, едашечка Щ'ьыканья! Нам щхе, нам вкушания щхе будет! Сапретно? Оно твой? Тогда мы только поглаживать оно. Ке-ке-ке… Не боись. Не испортим оно твоё.
И она, обнаженная эта дива с хорошей женской фигурой, двинулась к Микки, разведя длинные пальцы своих белых рук эдаким веером. Казалось бы, просто погладить желает собачонку, ничего страшного же, просто небольшое одолжение для рыжей мелюзги! Но… Но Кыщ ведь руками ел – белые волосы на голове радостно зашевелились предчувствуя трапезу. Эти же самые «волосы», с радостью обхватили черное щупальце вот недавно совсем – хорошее это угощение предложенное тобой, Вова. Миг – и оно, жирное да извивающееся щупальце исчезло где-то в прическе белой красавицы. А она высокая. Голая! Она осталась чудным видением среди этой вечной звездной ночи. Более женственная чем Лиза, надо сказать – формы-то более округлые, более влекущие, рост повыше и страсти в этом чувственном теле – страсти кажется немерянно таится! …Ну, если не обращать внимание на тот крохотный фактик что Кыщ - это жуткий нечеловеческий монстр, помесь дерева и чего-то кораллообразного прямоходящего.
Но Кыщ о таком не думал, то есть, не думала. Кыщ, укрытая, своими длинными волосами как накидкой, возле собачки застыла, смакуя вкусную картинку. Кажется даже сглатывая от удовольствия - вон смотри-ка, на белой губе пузырик слюны заблестел! - Такое вкусненькое ням-ням оно. Почему «не замай»? Что есть твоя «замай» моя не понимай? Они ждут, - указала движением головы на твоих спутников, принялась руками трясти кажется от возбуждения. От Микки-деликатесного желания, надо заметить! - Скоро перестанут ждать и ты переставать тоже. Мы взять некоторое время выжить для! Твои время и их время, брать чтобы выживаться. Ке-ке. Отдать обратно следую скоро тебеш-шечки. Кей-ей. Охота нужность, еда нужность. Ты ждацть когда Смотрящий Щ'ьыканья вернутьсева с большой охоты нужность. Ты укрыцца. Ты не спать. Ты…
Кыщ вдруг развернулась пальцы разведя в стороны - белые волосы дыбом встали, словно у ведьмы какой чудесатой. Проорала на всю улицу брызгая слюной.
- ТЫ НЕ СПАТЬ НИ ЗА ЧТО! КТО СПАТЬ – ТОГО НЕТ. ВСЕГДА НЕТ! СПАСАТЬ ТОГО НЕТ И ЖИЗНИ НЕТ ТОЖЕ!!!
…
- Ш-шхисснь, братишка… пошш-шевала как сх-ледует, выплюнула и потрепала… – невидимый собеседник за твоей спиной грустно вздохнул. – С-сомби они тупые… тхааа… а я к несчастью неее… Я Светлячок! Дха, бхудем с-снакомы, твой личный т-тхелохранитель. Кхе-кхе-кхаа. Я тебя спасу, рху-уг, полошшшись на меня схмело! - закашлялся, с трудом втягивая воздух твой спаситель. Отчаянно засвистел грудью. Засипел. Забулькал. - Хочешь посссмотреть? Ну-у…, если не испугаешься. Акха! Тхы не толшен бояться, всё х-хорошо, шшш, я стану твоим с-сащитником. Помогу одолеть с-серые дороги. Тхы будешь мной доволен и я получу прощ-щение, рху-ууг! Пх-холучу пра-а-во на лучшее тело…
-
за неожиданных союзников
-
Кыщ весьма мил :D
|
|
|
|
|
|
|
- Ага-ага, братцы, это фейские заповедные места, цыплятки. Охо-хо, но на вашем поганом месте я бы туда не совался. Ага-ага, шнырята пострелята! Я бы нашел проводника, я бы заплатил ему свежим кр-ровавым мясом и пошел за этим нюхачём следом. Угу-угу, чтобы пройти к порталу. Хей-хей, вы же его ищете, зверята? Ага-ага, здесь всякая шалупонь ходит. Рыщет, р-р-р-разнюхивает, шныряет в фейской траве. По-огань.
Клокочуще-рычащий голос теперь был слышен совсем рядом. Он кружился, он подходил всё ближе и резко отстранялся, тот самый голосок вытанцовывал среди этих шелестящих трав, будто фата-моргана какая-то. Хрипло посмеивался и играл со своей добычей в кошки-мышки! Вот казалось бы, почему его не видно? Ну ладно Наташка, ну ладно рыцарь и его брюшко, ну вот Пелагатти, рогатый этот дюже суровый монстр мог бы и разглядеть своего врага с высоты, так сказать, своего достойного коднарского роста. Это мелюзге всяко-разной магия недоступна. А коднары! Коднары, они дюже магичные существа! ...Не просто монстры блохастые – а колоритные монстры, сильные монстры, монстры с папироской в уродливом черном клюве. Вот казалось бы откуда в Фейерии сигареты? Но ведь случись что… ну вот не останется добряк Пелагатти без своего верного окурка в могучем клюве. То - великолепная, то - достойная, то лично коднарам дарованная суровая магия упадка!
Ага-ага!
Кажется всё дело здесь в чарах, в забористом этом волшебстве. Что-то вроде покрова невидимости и умелой маскировки скрывает собеседника… хотя нет! Всё же невидимость, всё же чары, а не какое-то особенное умение прятаться в траве. Ну, чары дело нехитрое, как это известно - всегда можно снять, всегда можно сорвать покровы мощным коднаровским ударом. Не зря же говорят - против лома нет приёма! Правда, будет ли рад новый друг этой попытке? Ну, здесь как говорится, или пан или пропал, всего и делов. А магия...с магией как известно у грифов отношения трудные. Это только куриц легко пинать, а новый друг может оказаться парнем обидчивым... Таким себе пришельцем, неудобнопинательным! С другой стороны, только дурак распоследний с коднаром рогатым, с этим могучим пернато-когтистым монстром двухметрового роста, заметьте, пожелает играться...
- А ты заставь меня, мальчишка, выйти на свет! Ага-ага, бр-раток, заставь! Покажи. Прикажи! Хе-хе-хе. Шалупонь, цыпленок, жирненький теленок под винным соусом! Найди старину Аззарагха и я пр-рризнаю твою победу, огр-рызок. Ну же, - голос сухо и обидно рассмеялся в ответ на требования сэра Алессандо. – Достань меня своим яр-ярким железом, мальчик, заставь стар-рину Аззарагха бояться тебя и уважать. Угу-угу. Перр-рнатая тварь, сладкий юноша и две сочных вкусных девки. Зачем вы здесь, что привело такой вкусный обед… хей-хей, то есть искателей приключений сюда. В бывшее царство Фей? В бывшую Фейер-рию? К бывшему порр-рталу, дрруганы? Ну тогда я вас огорчу… Голос вдруг совсем рядом с Ташкой возник, шумно принюхиваясь к её принцессовскому наряду. - Здесь только Ведьма обретается и только ее печь. Ага-ага! Маленький пр-ряничный домик с розами и пр-рочей кр-расотой на крыше. Фу-ты, ну-ты! Стены из печенья, сладкие маленькие ангелочки держат марципановые сердечки. А внутри Она. Кр-расивая, достойная, жар-р-рко натопленная ПЕЧКА! Ха-ха-ха…
И покуда голос смеялся, мурлыкал, хрипел и повизгивал, глупые дурные куры всё также ныряли в высокую траву, чтобы никогда и ни за что не возвращаться. То ли Пелагатти опасались с его пинками да обидными шуточками, то ли некий подвох в сире Алессандро ощущали. Коты и курицы не всегда хорошо сочетаются, заметьте! Даже если бывшие коты и волшебные курицы очарованной страны. А травы звали к себе, скрипели, манили и обещали безопасность. Пахнуло дождиком и близкой ночью – зябкой этой красавицей неторопливо укрывающей окрестности. Поднимались уже светлячки и какие-то ночные птички выводили свои мелодии. Только в Траве царила настороженная тишина. Мягкая тишина. Зовущая. Царица Тишь! Дорожка радостно прыгала в эти зеленые дебри, недовольно оглядываясь на приключенцев, вроде как - "неужто-то оробели, неуж-то ноги не желаете размять?" Ведьма. А ведь кто знает? А вдруг это та самая ведьма, проклятая горбоносая тварь, которая красивого прекрасного рыцаря в кошачью шкуру обрядила? Это ж сказка и мир сказки! Для этих мест совпадение вполне обычное....
"То злая волшба на меня против воли нанесена. Добрым духом был Ариэль, а теперь воет в плену как несчастный зверь. Волшебница должна освободить, станет Ариэль ей всем сердцем служить. Прошу волшебница, освободи! Другую души в плен засади! Магии нет предела - так скорее берись за дело. Имя чужое на страничку впиши, станет книжка тюрьмой для свежей души!" - откликнулась книжечка о своей несчастливой судьбе Наташе повествуя. Вот так, получается. Хорошим и добрым духом был Ариэль, исполнительным и честным. А кто-то его взял бедненького и обидел, засунул ни за что ни про что, в книжную тюрьму!
Совсем-совсем-совсем незаслуженно, ага-ага! - как выразился бы наверное этот смеющийся пришелец Аззарагх.
|
|
Вторник подняла камушек и внимательно его осмотрела. Две тысячи триста. Это больше, чем в другой аномалии. Там было всего семьсот лет. Однако, ближе, чем на семьсот лет, Вторник не приблизилась. Печально, но… но… у неё всё равно появился второй шанс. Она. Спасёт. Понедельник. Спасёт! Обязательно спасёт! И они будут вместе! Вечно! - Ищешь, как бы изменить прошлое? - услышала она чей-то голос. По спине пробежал холодок. Какой противный голос. Холодный. Слабоэмоциональный. Не как у робота. А, словно бы, проглатывающий тепло. Будто бы поглощающий саму жизнь. Вторник вновь ощутила себя слабой хрупенькой Чаплыжкой. Она медленно обернулась через плечо. Её взгляд упал на Чудотворицу Катерину… вот только… Та. Не была. Такой… словно бы не из этого мира. - Тебе страшно? - спросила она Вторник и обнажила правый клык. Вот это действие серьёзно подпортило эффект. Серьёзно? Вампирские клыки! Нет, несомненно, ночью, на краю леса, где не ступала нога человека уже лет шесть, потому что в этом месте даже тропинок нет, разумеется, в некотором смысле, даже самое время для вампиров. Другой вопрос, что Вторник считала это… ну, как бы, вульгарным? Даже она, когда пугала людей, редко прибегала к образу “маленькой мёртвой девочки”. Только когда было лень и некогда. Облик самой Чудотворицы был бы куда страшней. Хотя, в любом случае, стоило в такой ситуации использовать монашескую робу, а не наряд какого-то гёрл-скаута. - Мне некогда пугаться. Говори, чего надо, быстро, а то распылю. - Ты?! Распылишь меня?! - собеседница широко открыла глаза, придавая облику безумства, а затем от души начала ржать, закинув голову назад. Словно бы в каком-то аниме про сумасшедших. Прямо вот настолько экспрессивно. Вторник гадливо скривилась, после чего попросту ударила в сторону противницы волной. Волна не была грубой поделкой едва освоившего силу мага. Она была сложной структурой разнонаправленных потоков, которые разрывали цель на столько мелких кусочков, что она, буквально, превращалась в пыль. Даже вода становилась водяной пылью, повисающей в воздухе мокрой взвесью… но соперница даже не пошевелилась. Нет, волна сработала. Она подравняла землю до состояния асфальта, и даже превратила одежду Катерины в холодный пепел. Но сама Катерина даже не дёрнулась. - М-м-м… какая вкусная сила… Она поднесла к губам палец и слегка высунула язык. Наверное, это должно быть эротично, однако Вторник такое понятие было чуждо. Она увидела в этом исключительно мерзость, вульгарность… и жуть. Ощущение страха вернулось. Она чётко понимала, что ей нужно… БЕЖАТЬ!!! - Может ещё чем… ЭЙ!!! Катерина даже не успела отреагировать, как Вторник сиганула в аномалию. За ней не последовала. Чудно! Фу-у-у-ух… спаслась. Да вот только… теперь столько времени ждать, покуда мир станет хоть сколько-нибудь цивилизованным? Столько времени ждать, покуда в этом закутке Алтая появится общность? Столько времени ждать Понедельник? За это время самой можно устать от жизни и стать чрезмерно могущественной ведьмой… а может, Вторник и есть сама Понедельник? Поэтому она так хорошо ладила со Вторник? Поэтому она умерла? Потому что устала… - Не-е-е-е-е, - протянула Вторник и криво усмехнулась. - Я же не умею ждать! Я… хочу… ту… вкусную… силу… Она резко взмыла вверх и огляделась. Местность была смутно узнаваема. Отлично! Теперь нужно двигаться строго на Восток. Там, в районе Курил была одна из аномалий. С её помощью можно рвануть вперёд! Ха! Ждать! Ещё чего! Но сильнее стать надо. Сколько ей нужно лет? Десять? Двадцать? Вполне хватило бы… ничего страшного. Ничего! О, аномал… эй, КОТ ЭТО ТАМ?! - Ты кто?! - спросила она, рухнув с небес на землю перед кошкообразным существом. Глазастая взлохмоченная Нека закрылась руками, будто бы это могло ей помочь. - Мейгасу Жикан… Хранительница Времени! - Гонево! - фыркнула она. - У Хранителя Времени есть будка… Ведьма осеклась. - О! Можешь меня доставить в моё время? - Могу! Могу! Только не бейте меня! У меня аллергия на побои! Кожа синеет и болит! Вторник подняла бровь. Странно… опасности от этой кошки она не ощущала. Тогда почему такое ощущение, что нормальное существо, не ловящее лулзы от данной ситуации не могло составить предложение именно таким образом. - Та-а-а-а-ак… - она решила не рисковать. - Давай тогда меняться. Ты мне, а я - тебе. Ты доставишь меня в то время, куда я тебе скажу, а взамен я сделаю что-то для тебя. - Правда? - кошка опустила руки и обрадованно взглянула на Вторник. - Пожалуйста, спаси мир. - От кого? - Вторник напряглась. Эта постановка вопроса. Перед ней сто пудов было существо намного могущественней её самой. А то, что инстинкты молчали, так и и обмануть можно. - От пожирательницы миров. Она жрёт саму суть мира… саму энергию… Сердце Вторник упало в пятки. Катерина! Так вот, как она заблокировала ударную волну… так вот, в чём дело… её вербовала хранительница этого мира… это невозможно… но… Вторник опустила голову. Она и сама хотела же победить Катерину. Хотела же? Хотела… просто не понимала до конца, с чем имеет дело. Теперь знает и не разобьётся об неё в глупом порыве. Но ведь и награда… она получит же в награду именно то, что должна. Ведь если она спасёт мир, то будет достойна же вечного счастья с Понедельник, верно? Вторник медленно подняла взгляд на Мейгасу Жикан. - Крещу сердце! Я уничтожу эту паскуду! Размажу по самой сущности бытия мелким слоем. В ПЫЛЬ!!!
|
– Один мужик сказал что краткость - сестра таланта, Фёдор Михайлович! Ну, этот самый, – девушка нахмурила брови, мучительно свою покрасневшую переносицу потирая. – Который ещё Каштанку написал. Угу. Только я так не умею, ну я скажу как знаю…вы уж простите. А Алексей Кирович, он значит меня поправит, по-военному, если если я говн… ну, ерунду, то есть начну гнать. Исторьица-то сложная, с подковырочкой, понимаете ли! А самое главное в ней - это мы нечаянно, капитан. Понимаете… нам типа стыдно. Но без этого самого «типа», нам это самое… ё-ё-шкин кот, действительно очень стыдно перед вами. Майя она всегда побеждает! …Но в этот раз я не в ту сторону победила, охо-хо… И Майя Юрьевна с тяжелым вздохом поглядела на Алексея Кировича, этот рассказ дурацкий на себя принимая. Отсалютовала безопаснику большим пальцем, к груди кулак прижимая в этом самом говорящем жесте – «Сама расскажу!» Чтобы до Стругачёва уж точно допетрило или правильно выражаясь, дошло чтобы. На себя рассказ принимая этим жестом, ну, и приободрить Алёшку желая за одним - его приободрить рыжего болвана и саму себя тоже - потому как в жизни никогда не бывает черным черно же! И даже если на плаху ведут, последний перекур заключенным во все времена полагался. Иногда вот даже о погоде в таких случаях болтали, будто бы ничего и не случилось… Ну да. Бывший учитель вон даже за плечо Майю придержал - теперь-то уж точно не сбежит от своего наказания отменная бегунья. …Девушке припомнились старинные американские фильмы, когда сотрудники полиции, бережно так нагибая преступнику голову, этого самого преступника в полицейскую машину впихивали. И вроде бы даже одолженьице вежливое делали, а вроде бы наглядно демонстрировали - спета твоя песенка, мил-человек, и никуда ты от правосудия не денешься, родимый!
Вот и Пчёлку Майю Юрьевну в её полосатых брендовых носках от пола отодрали, значит, и в свою каюту ввели под теплой, нежной почти что опёкой Капитана. Можно было бы порадоваться - Ура! Вот он миг дружеской близости, вот он Сам, держит Майю Юрьевну за плечо! Но не радовалось отчего-то Светловой. Это ж как последняя сигаретная затяжка, перед тем как на голову непроницаемо-черный колпак оденут… Хотя кто сейчас курит? Блин. Как всегда в такие критические моменты в голову лез разнообразный исторический мусор.
– Ну да, Фёдор Михайлович, это самое кресло я и имела в виду. А вам что ли не нравится? Дизайнерский блин предмет! В рекламе сказано что оно очень удобное и практичное… – на открытку взгляд перевела, уголком этой самой открытки зудящую ладошку почесывая. – Аноним. Фёдор Михайлович. Типа шутка! Вам вроде как лучше не знать, это написано для одного очень стеснительного и скромного человека… Помолчала немножечко. Да-а-а-а уж. Стеснение и скромность. А лучше самой всё объяснить капитану, как на духу. Рыжик пусть уж лучше поправляет доброго доктора, чем в одну глотку начнёт какую-нибудь забористую ересь нести, типа: «Беру всю вину на себя», «Отправьте меня на гауптавахту», «Во всём виноват Лёха Суматоха…» Алешка же честная душа под камни желает за доктора Майю попасть! Пострадать за дамскую честь, за всякую высокую шелупонь и варенье с малиной, образно выражаясь. Прямо рыцарем галантным желает быть! Только Майя Юрьевна рыцарей не любит, угу – гадов этих железных на дух не переносит. Уже опошлить успели и всё такое… Да и мало ли чего, а вдруг Федор Михайлович и вправду Алексея Кировича терпеть не может? Тогда другану Стругачёву серьезные неприятности грозят. Ну да. Вон как сурово смотрит капитан Чижик, тяжело смотрит и с холодком этим мрачным во взгляде серо-зеленых глаз – ёлы палы, с высокой должностью им что ли такие жуткие взгляды выдают!? Как табельное оружие, да? Умение глядеть на человека столь уничтожающе…
И брови красивые и цвет глаз такой… – прямо ах! А что-то как-то даже стушевалась Пчелка Майя.
…Раньше-то учитель не умел таким суровым быть - его самого нужно было оберегать чтобы не рассыпался нечаянно. Он же как хрустальная ваза был - как бесценный клёвый ноутбук! А теперь, то ли оперился Чижик свои метафорические крылья расправив, то ли по малолетству девчушка чего упустила. Хотя, может он и пять лет назад точно таким же был? - братан Лёха же вон до сих пор уверен, будто у капитана к нему особое отношение! Какие-то у него есть для этого причины, верно? А вдруг и вправду не переваривает капитан Стругачёва? Тогда ведь каждое слово безопасника, только ещё хуже ситуацию сделает. И даже если Фёдор Михайлович справедлив будет, Алёша-то до сих пор не отошел от того эксперимента. Пост-травматический синдром у него. Горе-экспериментаторы, эх! И в армейке никакой психолог не помог, выходит... Пять лет человек мучается! Пять. Лет. Ну конечно Рыжик будет думать что капитан специально на нем отыгрывается, потому что «любимчик», потому что обиду затаил бывший учитель, а теперь мстит простому солдату. Нездоровая ситуация. Как ни посуди – неправильная! Тут нужен кто-то бошковитый и здравомыслящий, кто-то, на кого положиться можно. Человек разумный, взрослый, по-женски понимающий и мудрый…
«Короче тут не я нужна, идиотка недобитая, а кто-то нормальный. У кого бошка нормально пришита и мозговые извилины в дыму рыцарских дымовых шашек не пропеклись. Но кроме великолепного доктора Майи Юрьевны, чёто никого более подходящего нет. Три вида дружбы – твою мать! Многовато для одной полосатой мухи… Начальник Чижик, рыжий Лёха, и сержант Громов с его казарменным подходом к дамам. Подмигивает ещё вот! Романтик армейский, Ромео твердолобый… »
Кашльнула в кулак девчушка, подумав про себя - «Ну сейчас проверим Светлова, правда что ли Фёдор Михайлович терпеть не может Стругачева?» Тряхнула головой, открыточкой энергично взмахивая. Ну, вроде как выставляя эту нехитрую преграду между собой и преподавателем. Очень уж сильно она себя в этот момент отборной двоечницей ощущала, той самой двоечницей блин, которую вызвали к доске трудный урок отвечать, а ответа-то верного наша бедная дурочка и не знает. Потому как не учила домашку, и ни «бэ» ни «мэ» ни «кукареку». Жу-у-уткая сцена. Вообще-то Светлова славилась своей одаренностью и умением максимально быстро осваивать новую информацию. Её гением не за красивые глаза же называли! Только эти люди про кураж ничего не ведали… про эту ахиллесову пяту молодого данкийского медика.
Пятки. Ахиллесы, блин…
А еще Майя Юрьевна ниже всех ростом в этой комнате – прямо вообще не дело! Потому девушка стала сдвигаться к столу, пытаясь хоть так, ну хотя бы спиной защиту почувствовать под этим тяжелым капитанским взглядом - уж больно на отца стал похож в этот миг Чижик! «Бррр. Папа, помнится, сказал что я и двадцати четырех часов не смогу нормальным человеком продержаться. Какие уж тут двадцать четыре часа, вашу ж в душу!? Интересно, а час-то уже прошел или нет? Блин, да отец меня даже недооценил! ВОТ ЖЕ Ж ЁЛКИ!!!»
…Тихонько звякнули сувениры и позолоченные кубки, когда Пчёлка в стол уперлась спиной.
– Замок вашей каюты не работает, Фёдор Михайлович, э-э-э, потому что мы с Алексеем Кировичем его сломали. Нечаянно сломали, вы не думайте! Понимаете ли, мы не знали что это ваша каюта, мы это самое… мы были уверены что это моя дверь и моя комната на все сто процентов! – и Майя снова бросила быстрый взгляд на Стругачёва, молчаливо умоляя его, хотя бы про свою воображаемую кошку молчать. Ну и так уже нелепостей за глаза! – Вы спросите, как можно нечаянно сломать дверь?…Ну, бить по ней ногой со всей силы и выламывать замок со слюной на губах, и чтобы всё это было не специально, да? Но это был аффект. Чистой воды эмоциональный стресс, я вас уверяю как медик! За окошком краснел этот чёртов Марс. А Марс божество войны! А еще этот самый, ну, Фу…Ф-Фобос и Деймос, ужас и страх…(поёжилась). Мы перенервничали и нас перемкнуло слегонца. Сначала я из медотсека попросила Алексея Кировича сломать дверь в мою комнату, а потом решила что так будет неправильно… Ну вы же всегда про дружбу рассказывали, про то что надо вместе держаться и туда сюда! – девушка снова энергично почесала горящие ладони и запястья, мимодумно попытавшись на стол запрыгнуть. Она же в двенадцать лет мастером была по сидению на полках!
…Сердито зазвенели кубки, возмущаясь этим грубым вторжением. А главное безрезультатно, слишком уж нервничала Майя Юрьевна чтобы так легко вершину стола покорить. Она просто дернулась как муха на липкой ленте, уронила пару своих кубков и осталась там же где была. И с тем же ростом который ей отмерен был – ниже всех! Сдула выбившуюся длинную прядь, сердито головой мотнув.
– Ну вот я и решила что не дело солдату Алексею Кировичу в пекле одному пропадать, типа я же не фуфло и не дрянь какая, а верная Молния Светлова! Ну вот пришла к нему на помощь. Просьба эта, моей идеей была, Фёдор Михайлович. Мне стыдно, ведь это был кураж чистой воды… Короче мы стали ломать дверь вместе, сосредоточенно и увлеченно, как в книжечке «Тимур и его команда»! Но были мы на нервах… а коридоры такие длинные и страшные, и пустые. Ну, прямо корабль призрак, ёлки палки! – Майя уже погрузилась в этот свой рассказ с головой, увлеченно бросаясь яркими выражениями. - А за окном краснел этот жуткий Марс, будто смеялся надо мной - «Хе-хе, Светлова, а помнишь Фобос!?» Ну короче перенервничали мы слегонца с рядовым Стругачёвым. Я ж думала это моя дверь и кому от этого хуже будет, если я её испорчу? А оказалось стрёмное это чувство, Фёдор Михайлович, прямо совсем нехорошее чувство когда что-то портишь… Потом, ба-а-амц, мы всё же доломали! – энергично кулаком по столу треснула рыжеволосая девушка, озвучивая рассказ. – Ну и Алексей Кирович, значит, сказал: «Входите Майя Юрьевна домой, добро пожаловать!» Он тоже еще ничего не понял… он же не со зла… просто помутнение. Уткнулась взглядом себе в коленки капитанская дочь, совсем уж опечалившись и едва ли не на шепот вдруг переходя. От ярких эмоций к царапающим тяжелым фразам. Конечно, здесь полагалось говорить открыто, смело, героично. Как в книжках - сверкая глазами! Но Майя уже почти спеклась, про этот самый позорный эпизод своей военной компании, вспоминая.
Валькирия сейчас совсем понурилась, длинными ресницами подрагивая.
– Ну, я и вошла как к себе домой! И Алексей Кирович за мной вошел, потому что одноклассник и добрый друг и мы с ним вместе на задних партах сидели в МЗУ! Вошла, значит, великолепная Майя Юрьевна, а там никакого дизайнерского кресла по каталогу и никакого телека. Украли чтоли!? А потом врубился Данко и начал вопить что мы, блин, два говнюка взломали капитанскую каюту и вторглись без приглашения, что мы арестованы и служба безопасности уже оповещена… Данко ещё вежливо попросил меня покинуть помещение, мировой парень! Он кстати не компьютер, программа… ему кажется, не нравится, когда его компьютером зовут. Ну вот Данко нас ко всем чертям из вашей каюты послал, а я бы и рада была выйти, да ноги отнялись, Фёдор Михайлович! – помолчала, тяжко вздыхая и почёсываясь. – Ну, мы чуть-чуть там задержались. Алексей стоял, а я посидела на стуле, потому что чуть в обморок не жмякнулась как невротичка какая-нибудь из фильма для сопливых дам. Чуть-чуть посидели, а потом вышли. Вы не думайте! Мы ничего не трогали, не испортили, не ворьё и вообще, только отдышались. Потом сразу вышли и стали ареста ждать. И решили всё вам лично рассказать чтобы это самое… извиниться. Это лирика конечно. Но я бы вам врать не смогла, и никогда бы не стала это делать, Фёдор Михайлович! Ни-за-ч-то.
Покрытая ярко-алым румянцем стыда, веснушчатая спортсменка эта, подняла светло-серые, тревожные свои глаза на капитана Чижика. Поглядела прямо в лицо, принимая на себя ответственность. С трудом принимая и не так достойно как это в фильмах делается - но всё ж принимая, и на капитана стараясь прямо глядеть. Правда разлохматилась вся, вспотела, покраснела и аллергией покрылась, противной да зудящей. Дрогнула уголком губы - не от смеха значит, скорее наоборот, от печальных тяжелых эмоций. Чижик же сейчас по всем канонам должен напрочь в ней разочароваться. Ну, папа бы уж точно так и поступил. Просто вычеркнул бы проштрафившегося человека из своей памяти и забыл о его существовании. Папа хороший человек, только не терпит рядом с собой неэффективных людей… Вот сейчас поднимутся брови у данкийского капитана, посветлеют глаза от гнева, а потом Майя Юрьевна просто существовать для него перестанет: «Я-то думал ты эффективный доктор и специалист, Майя Юрьевна Светлова, а ты-ы-ы… Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! Сказать что я разочарован в тебе, значит, ничего не сказать» – Простите нас. Мы лично хотели извиниться. А наказание своё мы заслужили на все сто! Хоть полы мыть бесконечно, хоть посуду, хоть ещё чем-нибудь искупить проступок… а можно и в карцере плесенью покрываться. Мы же понимаем что как два урода себя повели! Но мы нечаянно. Это должна была быть моя дверь и какая-нибудь легкая простая поломка, чтобы мне из медотсека не выходить… Ага… Мы и не думали ломать корабль, мы просто хотели сломать дверь.
И Пчёлка Светлова не была бы Пчёлкой Светловой, не попытайся она даже в этот ужасный момент, хоть что-нибудь, ну хоть кроху чего-нибудь полезного для себя найти. Раз уж всё к такой-то матери покатилось!
– А ещё вы можете мне запретить своей каютой пользоваться и к вашей каюте больше и близко не подходить, Фёдор Михайлович. Я всё пойму… Я знаете! Я вообще могу больше никогда и ни за что в этом офицерском коридоре не появляться! Ну, раз уж не умею дверями пользоваться… зачем мне эта комната… эффективная Майя Юрьевна её не заслуживает, верно?
|
|
|
|
Нет. Лиза не исчезла и не превратилась в куклу растеряв от ужаса индивидуальность и смысл, побелев как моль и обратившись стылым призраком - тем самым скользким призраком, значит, который по утру непременно должен развеяться в туман! Она конечно побледнела и посерела, распласталась по стене словно тень, и ее волшебные светлые волосы засеребрились особенным перепуганным блеском. Лунным таки и холодным! Но Лиза была жива. Лиза существовала. И ее левая похолодевшая рука, шарила в сумочке отшвыривая разную мелочь на своем пути: какие-то монетки, косметику, упаковку из под жвачек и нехитрый пакетик с угощением для Микки... Сама Микки была прижата правой рукой к груди. Впрочем, уже в прошедшем времени. Воющая от ужаса собачка эта, само-собой вырвалась из рук и в данный момент натянув поводок, пыталась сбежать куда подальше. Или, по мнению самой Микки - спасти свою хозяйку чтобы увести ее как можно дальше. А Лиза искала! Лиза отчаянно, со страстью, отдаваясь всей душой своему делу. Разыскивала самое нужное.
И нашла!
...В это же самое время, ты Вова, уже осознал что странностей здесь хватает с избытком. Явление Кыщ Кыща, явление товарища "Вы не скажете который час!?", явление Артура в конце-концов, того самого задрипанного очкарика Артура, который совсем даже не король и не доблестный сэр рыцарь. Вот жеж через левую ногу, ять! Как-то слишком много отборного дерьма происходило вокруг. Может, не прав что не сел в маршрутку? ...А может быть всё проще и ты просто перегрелся, братан, и в данное время валяешься на улице с больной головой, а все это только мерещится? Или на тебя наехал восьмой трамвай, например, и твоя душа прожаривается в таком вот своеобразном странном аду? Но тогда зачем здесь Лиза, спрашивается? За какие грехи угодила эта милая студенточка в пекло, с ее пуговкой и замечательной юной грудью?
Кто ж знает. А может всё это реальность? А может город просто перезрел и лопнул, сварившись в корчах ненормальной июльской жары. И бредишь уже не ты сам, бредит задыхающийся от гноя Петербург, и это уже не ты персонально кошмаришь, а лишь заточен в чужое кошмарное сновидение. Больное сновидение. Ядовитое такое. Зло-Видение.
Кто ж знает-то!?
Во всяком случае ты решил действовать. "Тентакли" все таки напоминали ветки, нежели те самые бледные щупальца, которые иногда извращенно насилуют японских школьниц в японских же порно-мультиках. Нет. Эти "щупальца" были суставчатыми, противозно-черными отростками, посверкивающими в темноте слабой краснотой - они скорее казались сборищем уродливых пальцев или уродливых веток напоминающих эти самые пальцы. Но не тентакли. Не Лавкрафт! Не как у осьминога пупырчатые да липкие...Без эротики, значит. Без анимэ. Ты схватился за палку прокручивая тушу "пса", а одна из ветвей добралась таки до твоего мяса, лениво швыркнув тебя по запястью своим коготком. Вовчег. Ой! ...Плевки зомбаря на лице, а теперь еще и грубая рана на руке, противная, но не опасная для жизни болячка. Наверное...
Стало больно, но как-то прямо не сильно больно, скорее отстранёно неприятно. То ли выброс адреналина помог, то ли яд на конце чужеродного когтя захолодил руку, но толкнуть пса к Кыщ Кыщу тяжелее оказалось, чем на свою рану любоваться - на зловещую эту кровящую царапину которая при этом почти не беспокоила. Ага. Артурчик тоже вроде не жаловался на боль...
А потом Лиза нашла свой перцовый баллончик! И Кыщ-Кыщ поймал свою жертву. И время остановилось.
...Звезды которых не видно над мегаполисом, минуты, которые протекали так насыщенно и жутко. Лиза, надавившая от души на свой баллончик. Всё это замедлилось. Остановилось. Впало в ступор. Отрешилось. Сверкнуло россыпью бриллиантов рукотворное перечно-жгучее облачко. Чернотой перепачканные улицы и теплые плиты дома бросились в глаза. Дерьмо, грязь, смола, блескучая чернота на всём! А над головой миллионы звезд - тысячи и тысячи огоньков, неправдоподобно прекрасных. Улыбаются, оставляя иномировой загар на бледном твоем лице. Падают сквозь фиолетовую ночь и засвеченное небо. Микки застыла в прыжке вывалив язык. Артур, рванувшийся на помощь, а не прочь от вас. Лизочка, словно фея в танце... Все замерло. Только ты остался, Вовчег, только Кыщ Кыщ принявшийся бороться с псом. Белый монстр напоминающий дерево и черный монстр напоминающий пса.
И кто выйдет победителем, Вован?
Эти двое сосредоточенно рвали друг друга, с хрустом отрывали друг другу ветки и щупальца, калечили друг друга и наносили друг другу жестокие раны. "Пес" крутился волчком, "Дерево" обхватило пса своей кроной. Тсссс! Молчаливая щупальцеобразная возня двух спятивших шаров перекати-поля. На землю отлетали какие-то ошметки чужеродной плоти, извивающиеся отростки и комки чего-то отвратительного, напоминающего плевки с сопливой зеленоватой мутью в них. Захолодило. И снова зимой запахло и адским летом. Жара и холод противостояли друг другу. Рубили друг друга на части. Методично калечили. - И на кого ш-ше ты поставищ-ш-шь, др-рху-у-уг? - раздался совсем рядом шелестящий, болезненный какой-то голос. - Не с-с-смотри на м-мхеня. Ещ-щё не время, рх-хууг!
|
|
|
|
|
|
Стоило экс–коту получить одежду, Ташка тут же потеряла интерес к веточкам. Истории заколдованного юноши она не знала и потому сделала закономерное предположение, которое за отсутствием терпения тут же и озвучила: – Вы родственники? – переводя указательный палец с одного на другого и совершенно забыв о манерах, которые прививала ей бабуля, она от любопытства и тяжких попыток найти сходство снова вытаращила глаза. Однако и тут спокойно полюбопытствовать не дали собственные дерзкие мысли, что бежали вперед ее слов, словно взбесившиеся лошадки. Так вот что значит «Мои мысли – мои скакуны»! Мамина любимая песня… Гордая от собственной догадки, она болезненно скривилась уже спустя пару секунд. Речь книги ей не понравилась. Все эти разговоры про заточение напоминали ей любую мало–мальски восточную сказку про волшебную лампу, джинна или невесть какого злого духа. Как бы избавиться теперь от этой книги... И волшебства ей уж не надо было, заберите и пользуйтесь сами. Его тут и так навалом. Один ее костюм чего стоит! Оборочки–оборочки, рюшечка, проклятая розовинка, шлейф, бусинки – о ужас! – и пайетки! Но какая королевская мощь исходила от всего этого наряда, ух! Откуда–то почудилась тихая сказочная мелодия. ссылкаБудто заигрывала она с Наташкой, заставляла прислушиваться. Ни дать, ни взять, на балу такую только играют. А что если пройти чуть по дорожке, а там замок! И ее там ждут! У Ташки обязательно свои огромные покои имеются, да слуги, которые убирают игрушки в конце дня и раскладывают по местам одежду после стирки. Еще есть король с королевой – непременно ее родители, только в других нарядах; всякие сказочные животные, чью речь она понимает с полуслова. Фантазии сбивались в кучу и омрачались, стоило книге продолжить свои медоточивые речи. – Слушай, – снова незаметно отойдя в сторону, возмутилась она, – я вообще–то сказки читаю и знаю, что хороших людей никуда не затачивают, а даже если я именно таких сказок не читала, то по логике вещей… – тут она театральную паузу сделала, уж больно фраза была забористая, важная, – если ты хороший человек или существо там, то вместо себя не будешь никого искать, чтобы на вечные муки обрести. Так–то! И тут, ну точно в ответ на ее слова раздался смех, противный, писклявый, наверняка принадлежащий какой–нибудь девчонке–забияке, из тех, что портфель донести самостоятельно до дома не могут, над всеми потешаются, даже над мальчишками старше себя и ничего им за это не бывает. Да, и ходят они в розовом, как дуры! Вот тут пришлось вновь поморщиться и стыдливо оглядеть розовые оборки. Ну и пусть – это не определяющий фактор! Вновь театральная пауза. Уже просто в голове, но все же… Взгляд украдкой заскользил по веткам над головой. Почему? Да просто Пушкин неожиданно вспомнился, с его русалкой на ветвях. Может, и не к месту, но смеются русалки тоненько и мерзко – Ташка почему–то была в этом уверена.
-
Чудесно ^_^
-
– Слушай, – снова незаметно отойдя в сторону, возмутилась она, – я вообще–то сказки читаю и знаю, что хороших людей никуда не затачивают, а даже если я именно таких сказок не читала, то по логике вещей… – тут она театральную паузу сделала, уж больно фраза была забористая, важная, – если ты хороший человек или существо там, то вместо себя не будешь никого искать, чтобы на вечные муки обрести. Так–то!
Замечательная цитата как и весь пост! :)
|
…Они собрались на полянке победив хармузду, быть может сокрушив ее на время или навсегда. Здесь. Вблизи Фонтана! Они готовились двинуться в дальнейший путь. Вблизи кипучей этой, могущественной стихии Тай, где будущее и прошлое мешались между собой словно краски на палитре художника, создавали теории вероятностей – картины дальнего и близкого. Наши путешественники готовились выйти в дорогу.
Феари. Ульрих. Сильмини. Принц. Великолепная Цера и её фей-ямы, что будет с ними дальше, куда поведет судьба наших странников и что есть Фонтан. Ради чего избранны были и призваны в этот мир?
Кем и для какой цели?
...Догорала туша убитой хармузды. Во второй раз убитой, что немаловажно! – во второй раз побежденной Церой, сокрушенной ей и ввергнутой в грязь уродины крылатой. Огонь облизывал изуродованные останки, потрескивая жизнерадостно да весело. Лениво ссорились между собой фей-ямы и Камме-Камме задумчиво дымил какими-то уж совсем непригодными корешками, периодически хмурясь и отплевывась, выбивая трубочку и набивая её новой смесью зеленой гадости… Они собирались в путь – укладывали волокуши и нехитрые вещи собранные рыжим ведьмаком Валаром и ведьмой Мэль. Шкуры, травки, яблоки, оружие…
В воздухе пахло листвой и горелой плотью, пахло вкусной едой и прижаренной кровью – жестокие раны Церы привлекали к себе горящие взгляды фей-ямов. - Ями-ями-ями, ранена. Ранена. Ранена, агась-агась! …Зудили мухи, хохотал и матерился Рори, на все лады кроя и склоняя поганую саевскую мразь, Ульрих услышал признание в любви от Феари, не отранившись и не ослабив объятий. Опешив, но опешив кажется по-хорошему, хотя и не проронив тех же самых слов в ответ…Он остолбенел, потирая окровавленный подбородок, а потом тепло и ласково обнял девушку, выматерился и широко ухмыльнулся беззубой своей улыбкй. Едва живой рыцарь, но кажется не сломанный и не растерявший гемландского чувства юмора.
- Мать пф-пферемы-мать, Святое Н-небо. Пы-потому что у меня двуручник, леди Гвидичи!? Ну а кы-коня-то нет! Не сраного коня, не замка…Кы-какой же рыцарь без коня? К-какая любовь без родового поместья? И-или всё дело в двуручнике, м-мать его ж ять за ногу? Видит небо. У-у-у кы-красавца Улле ничего мы-маленького нет! Ха. То верно. Е-если дело ф дф-фуручнике, я в-всё п-пойму!
...
Собираются в путь кое-как обработав раны Химерийки. Потому что Цера права, потому что надо уходить скорее! Потому что время убегает, поджимает, поторапливает, потому что иногда – только один шаг вперед, выстраданный очень мучительный этот шаг означает Победу.
Что будет дальше? Куда в конце-концов привел их ветер Тай, ветер добра и света – в какие дальние края заведет он эту чудную зверино-человеческую компанию за которой от нечего делать, даже идиот Рори с пробитой бошкой увязался?
Смотрите же! Рано или поздно, прихотливая затейница-тропинка начнет карабкаться вверх, выводя их в долину Чистейших Родников к Сторожевому Лесу. Здесь будет много воды, звонкого бульканья и теплых источников, коим неизвестные строители придали обличье мраморных ванн и терм в дальние счастливые времена. Путники найдут здесь древний город и разрушенные колоны, хрупкие мосты и красивые печальные беседки. И место это будет так живописно, что даже Принц на время заткнется залюбовавшись местной красотой. Этими изумрудными соснами с их серебристо-синей горделивой хвоей, очарованный этими капельками воды застывшими на могучих лапах резных папоротников. И ароматами земли! – когда жирный дух чистой земли, станет мешаться с ароматами зимы и снега. А над всем бесконечная синь неба! И прохлада и облака, такие вольготные свободные странники – бегущие куда-то корабли, вечно стремящиеся к каким-то дальним, недосягаемым своим рубежам. Вверх и вверх они пойдут, всё дальше в верх забираясь сквозь водяное это королевство. К Фонтану! Который даёт всему жизнь. Здесь, у Церы будет время чтобы залечить свои раны как следует, здесь можно будет смыть грязь и отдохнуть после долгой дороги. Собрать ягод, фруктов и подстрелить дичь. Возможно, именно здесь южанин получит вторую жизнь, а дух Иссафальгар запертый в кинжале найдет покой. Врядли он станет человеком, скорее он найжет себе некое животное или растение чтобы заполнить собой. Ведь эти ванны волшебные – иные заполнены водой, другие заполнены самой жизнью - хорошее место чтобы залечить здесь свои раны, физические и душевные!
…Здесь множество тропинок и все они ведут в разные миры. Это и есть Фонтан. Сосредоточие жизни этого мира! Потому сюда так рвется Кума – отсюда она может спокойно распространяться в иные вселенные.
Путешественники принесли с собой грязь, горечь разочарований и частичку зла в душах. Дыхание Эгерии как того и желала Царица-Тьма! Но еще они принесли с собой героизм, храбрость, доброту и дружбу. Ульрих, рыцарь который боится воды пройдет этой дорогой вместе с Феари и вместе с Сильмини, пройдет как друг – веселый, юморной ублюдок, хотя и пошлет в задницу любого, кто предложит ему залезть в теплый бассейн. «Сам бы-бы-ять туда лезь, хрен ленглийский!» Рыцарь будет стоять на страже и беспокойно ждать, когда желающие искупаться наиграются водой вдоволь. Понравится Цере купаться или нет, неизвестно, но вот Ульрих совершенно точно не любит воду. Ульрих и его светло-пепельные волосы, так и не обретшие нормальный свой цвет, рыцарь и его коса будут держаться подальше от всей этой галиматьи.
А потом они снова двинутся в путь чтобы взобраться на вершину. И узреть, и разочароваться, восхититься быть может и завершить свой путь начиная новый! Сам Фонтан, в конце-концов окажется не более чем полуразрушенной чашей с каменным Сфинксом сидящим чуть поодаль. Именно Сфинкс призвал их сюда, именно Сфинк знает ответы.
…Нет. Принцу не даруют прощение, покуда он не проведет столетье в человечьей шкуре нестареющего мальчишки. Через сто лет он придет сюда снова и если в душе его произошли перемены – он будет прощен и снова станет Лесом. Не принцем. Но Королём! И да. Найджелл не оживет. Его история закончилась. Он сам выбрал свой путь, он покорился злу, но умер не во тьме, перед самой смертью успев увидеть что-то светлое и правильное. Потянувшись к этому и...заснув быть может? Проснувшись быть может в ином месте? Кто знает... Возможно. Маг Кальдарфинус был когда-то Хранителем этого мира. Жутким неудачником надо сказать, и довольно эксцентричной личностью, при всём при этом! Он ушел чтобы найти помощь. И вот уже пятьсот лет Кальдарфинус Аурэллиус понавтыкавший везде своих бездарных статуй, ищет героев...
Цера может остаться здесь навсегда – ведь это ее фей-ямы и её мир! Система вамурахимов-учителей прогнила и нужен кто-то сильный, кто-то достаточно жесткий и харизматичный чтобы обучить этих зверьков новому. Чтобы научить их сражаться против Кумы, чтобы создать Своё Собственное, Неустрашимое племя! Нужен кто-то Побеждающий, Сокрушающий и Великолепный и Единственный в своём роде. Нужна Химера с Большой Буквы. Нужна Пернато-Чешуйчатая Хищница Цера, единственная. Совершенная. Непобедимая! Ведь этот мир-мечта. Мир, воплощающий фантазии. Второй шанс для исстрадавшихся, измученных душ нуждающихся в теплом пристанище. Так было в дальнее время – люди приходили сюда чтобы найти покой – люди, звери и прочие создания спасающиеся от Большой Войны. Они приносили с собой грёзы и этот мир делал их живыми. Сначала люди и звери ценили этот бесценный дар, помнили про ужас дальнего побоища оставленного за спиной, потом как водится развратились. Потом пришла Кума – сначала по чуть-чуть, исподволь, в виде желаний и грандиозных проектов. Потом в виде войн и жестоких убийств. Хранителей не стало. Тех созданий, кто должен был напоминать, учить, рассказывать истории и оберегать. Их просто напросто не стало: иные ушли, иные умерли, иные стали послушными орудиями Кумы, подчинившись ее власти как подчинились рогатые псы. Все кроме Малыша! Все, кроме маленького пса называющего себя Айе-Рагайрахом.
Последним живым Хранителей стала Стена, но и ее сила истощилась – она мертва, она больше не может сопротивляться и удерживать Куму. Каменный Сфинкс хранит Знания, но он не может быть Хранителем, ведь слишком мало в нем души – он голем, каменное творение, затейливая игрушка развратившихся магов древности. Если они пожелают, путешественники могут стать Новыми Защитниками или вернуться к себе Домой. Тогда. Рано или поздно Кума все равно придет сюда и все разрушит, а разрушив, пойдет распространяться дальше – ведь от Фонтана разбегаются сотни дорог ведущих в иные миры.
Что выберут наши путешественники, каким путем и какой дорогой пойдут, это уже другая история, как говорится. Но Ульрих не бросит Феари Гвидичи и не оставит эльфийку Сильмини Келевон одну. Ведь они не просто попутчики! – за время путешествия эти люди стали семьей. Ульрих не оставит своих женщин, покуда судьба их не будет устроена как следует – впереди эту компанию ожидает много трудностей, возможно ссор и семейных конфликтов, но Ульрих чистокровный гемландец. А эти сукины дети гемландцы умеют выбираться из любого дерьма. Они ведь не Легличане поганые, они Гемлы – дети Зимы! ...Вот отражаются в его серых глазах эти дамы близкие сердцу: Феари – горячая сильная женщина умеющая любить, немного порочная, немного святая. Разная как и все женщины! И дева Сильмини – Дева Луна, волшебница из волшебного Леса, хрупкий звонкий колокольчик, неземная красавица навевающая неземные сны! Он любит их обоих. Даже больше чем любит…проросли в его душу, что называется. Еще Цера, ребенок в шкуре огромной могучей Василиски. Пойдет ли Цера путем добра, или превратиться со временем в жестокую тираншу, пока неизвестно. Но наша Химера Сильная! Это самое великое её достоинство – Химеру не сломать так просто, как каких-то там паршивых псов, уродливых снежных ведьмищ или глупых пушистиков мням-мнямов не обратить в ничтожество...
Здесь она может стать Настоящей Хозяйкой: не тем вонючим мешком дерьма которым был ее Хозяин – она будет настоящим Повелителем. Она сумеет подчинить любого. Она научиться заботиться. Наказывать. Создавать. В конце-коцов, Волшебный Лес остался без своего Принца, и ему нужен кто-то великий и сильный, чтобы защищать местные чудеса... И здесь Химере никогда не будет скучно – потому что вокруг слишком много монстров, слишком много разных ублюдков желающих помериться силами. Это место долгой хорошей войны! Но здесь можно созидать. Трудно. Сжав зубы. Выстроить что-то новое и мирное.
Феари. Сильмини. Цера. Ульрих. Станут ли они новыми Хранителями или оставят этот мир, избрав свои собственные дороги? Поживем – увидим. В любом случае они пришли к Фонтану. Они победили смыв грязные чары Кумы доброй водой – обстоятельства победив и самих себя тоже. Они семья – Вамурахилья, Сила созидающая и могучая. Перед этой силой никто не устоит!
|
|
Лопоухий дурень выбежавший из парка меньше всего походил на призрака, Вован! Еще меньше этот субъект походил на зомбаря или на бандита. Паренек выглядел хило. Бежал как хиляк. Дышал хиляком. И впечатление производил хилое, такое себе чмошненько-лузерское впечатленьице ниже среднего. Казалось будто этот очкарик в огроменных, устаревших целую вечность назад очках, увидел в своей жизни нечто настолько страшное, что даже как-то…эээ…осмелел. ...Он вырвался из парка жутким призраком – но он не был похож на восставшего мертвеца, пришедшего из кошмаров чтобы пожирать мозги и выдавливать глазные яблоки в качестве десерта. Ходячим трупакам страх неведом! Они уже сдохли, потерялись, утратили способность чувствовать боль, так чего им бояться? Этот красавец, однако, был напуган, дрожал как осиновый лист и даже немного позеленел от собственного недавно пережитого ужаса. Крепкая палка в твоей руке, Вовчик, та самая, счастливо обнаруженная рядом с обломанным забором дубиночка, вроде как и не нужна оказалась...Хотя можно вдарить! Можно даже ногу ему сломать, как недавнему «Вопрошателю о Времени». Сверить, так сказать, различия между этими двумя.
- Ты-там…па-а-цаны! – дрожащий палец указал куда-то в парк. Лиза, укрывшаяся было за твоей спиной умной девочкой, теперь несмело сделала шажок в сторону, впрочем, стараясь не отходить слишком далеко от «своего рыцаря» Володимира. Микки, в это же время, попыталась вцепиться в твою ногу, Вовчик, эдак быстро и по-дружески, но была остановлена своей хозяйкой…Была схвачена Лизочкой в руки и усовещена этим тонким голоском милой студентки, совсем не строгим голосочком, а скорее ласкательным: «Ну-ну, Микки, не балуй. Чего ты сегодня взбесилась малыш, а?»
- Пы-пы-ацаны, - упрямо произнес длинный как вермишель ботаник, с хрипом втягивая воздух в свою чахлую грудь – отдышиваясь и отплевываясь. Деятельно так отплевываясь, между прочим! Даже пенистая слюня на подбородке повисла. В упор, кстати, не замечая или не желая замечать того простого факта, что пацанов здесь нет, а есть только один мужик и две дамы: Четвероногая гавкалка по имени Микки и Платиноволосая Лиза, которая вовсе не подлиза, а скорее та самая Маша которая растеряша. Даром что Машей не зовут… - Пацаны, я такое видел...! Где, спрашиваете? Там. Айда покажу…Это же целое нашествие получается! Инопланетян или как с рен-тв…космических тарелок! А что я сделал? Не, ну правильно я конечно дал деру. Но ОНО живое! Вы спросите как? Н-не знаю…- утер потный лоб, снимая свои очки чтобы потереть переносицу. – Так вас наверное имя интересует? Ну, Артур. Ага. Тоже приятно…Охо-хо…Бу. Знакомы!
Артур трепался не замолкая, дергался и задавал сам себе вопросы на них же и отвечая. Кажется стрессовал. Возможно пребывал в шоке. Отчаянно жестикулировал руками и что-то там пытался показать в жестах. А взгляд, сам собой на руке Артура отчего-то застывал - на промокшей от крови небрежно повязанной тряпочке, скрывавшей какую-то рану на ладони...
|
Романтический и такой ожидаемый момент с явлением Самого, как и всегда в жизни Майи был беспощадно смазан этой ироничной, очень юморной штукой жизнью. Хитрюгой-жизнью. Само собой немножечко злодейкой-жизнью и может быть даже стервочкой-жизнью!
...Чего уж тут малиновое варенье да маслом-масленые эклеры разводить? Ну, давайте скажем правдиво, дамы и господа! Жизнь штука сложная, наделенная скверным, по-женским капризным даже характером! Сегодня улыбнется загадочной чародейкой, завтра пинок отвесит по зад, а послезавтра снова возьмет да обласкает по прихоти своей ветреной. Переменчивая эта дама. Нельзя ей слишком сильно доверяться. Не-ль-зя! В мультиках, - когда герой настолько зол, разгневан и при этом даже немного смущен как наша рыжеволосая пчёлка Майя Юрьевна - такие моменты анимируют идущим из ушей паром. Сначала у мультяшного персонажа отрастают рожки на голове, потом голова краснеет, а потом из ушей пар валит, со свистом таким значительным и гордым – ту-туууу! Как у любимых Майкиных паровозов. Эмоции…Вот будь у Пчелки меньше эмоций и больше здравомыслия в голове, ее пчелиная жизнь сложилась бы много проще и легче. Ну а в виду эмоций…все получилось именно так, как Майя Юрьевна меньше всего того желала. Не в медотсеке! Не в образе достойной милой девушки, притягательной и романтичной. Ага. Такой блондинистой и с родинкой же на лице тихой красавицы… Почувствуйте разницу, что называется! Раскрасневшаяся, злая, со своими наэлектризованными волосами похожими на рыжее облачко, с выбившимися из прически прядями, лезущими прямо на лицо такими вот острыми колючками. Похожая на блондинку из каюты, точно также как бутерброд с докторской колбасой, скажем, на подводную лодку похож. Разгневанная, сверкающая серыми глазами Фурия.
- ЧЁ!? – бросила испепеляющий, огненный прямо-таки взгляд на капитана, явившегося так некстати, хотя и званного сюда лично Майей. Но позже званного, не прямо же сейчас. Блин. Какого лешего!? Поглядела прямиком на Фёдора Михайловича, Пчёлка Светлова. Затем на Стругачева и снова на капитана Чижика. На Громова, на Стругачева и опять на Чижика. Серия взглядов и недомолвок эдаким пинг-понгом воплощенного страдания… Как в детской считалочке, ж значит – когда никто не хочет водить и каждый надеется что выйдет из круга, раньше чем считалочка закончится.
«…Вышел Чижик из тумана, вынул бластер из кармана…» - сначала Громов шажок в сторону сделал, спокойно выдав дружбана Леху под расстрел. «…Буду злиться, буду бить. Все равно Пчеле водить…» - Леха аккуратненько передал эстафетную палочку Майе Юрьевне. Опешившей этой, очень разгневанной дочери капитана Светлова, которая сейчас напоминала некий раскаленный докрасна предмет, который прямиком в ледяную воду сунули. Пффф. И вода пузырями закипает! …Так закалялась сталь или что-то вроде, ну Молния Светлова не читала умных книжек, поэтому только фразу с обложки знала - встречалась ей как-то эта книженция промельком. Могла бы ещё картинки полистать, но их там не было. Ага. Она же семнадцатилетний гений на борту и очень умная барышня, не хухры-мухры, а лёшкин кот, целая Светлова!
- ЧЁ...Чё-ч-то мы здесь…кхм…делаем. ...Вы. Наверное. Желаете. Знать. ?
Каждое слово, опешившая от этого своего быдланского «чё» выплюнутого капитану в лицо, Майя выцеживала по отдельности, выжимая «вумные» врачебные фразы из своего мозга капля по капле, как из той проклятой губки, которая набрала кучу воды, раздулась и ничего засранка эдакая, не желает отдавать обратно! Вопросительный знак Майя Юрьевна поставила где-то в конце предложения и тоже отдельно, пытаясь движением бровей превратить наезд в добрый вопрос. Такой значит. Очень добрый вопрос. На сто светловских процентов по шкале «Ярость» охрененно душевный и добрый вопросище же. Ну, притворитесь что поверили, кэп!
«Гнев, знаете ли, не делает нас умнее, дамы и господа. Даже если ты данкийский доктор – есть такие моменты жизни, когда даже самый умный мозг напрочь замыкает…»
Сглотнула. Прокашлялась. Чуть прикрыла глаза. И это значит перед капитаном сцена…Ё-моё… - Э-ээ…Не беспокойтесь, Фёдор М-м-му…(вот же ж привязалось это плохое слово на «м»!...как бы чего не ляпнуть)…капитан Чижик, просто это…- бросила настороженный взгляд на Громова. Мол, «подыграйте безопасник!» Просьба же. Но такая, которая в общем-то приказ. Ну не будет она Громова в этой ситуации марать, они конечно с сержантом не те друганы, которые, значит, братья навеки и типа общую жвачку станут до гроба жевать вместе. Но доктор не может любимчиков и не любимчиков на борту иметь. Так или иначе, этого могучего безопасника в общем-то не в чем винить. Ну, кроме того что он сдал их вышестоящему лицу совершенно спокойно. Хотя чему здесь удивляться? Как говорили бандиты в древних фильмах Земли - ничего личного, браток! – Просто сержант явился сюда для нашего ареста. Его Данко вызвал. И во всем произошедшем виновата лично я. Разрешите объясниться! - и поглядела на Чижика так пронзительно, как все женщины Земли умеют глядеть. С этим опасным огоньком во взгляде: «а вообще во всем виноваты вы!» И покуда грозная Валькирия гипнотизировала Чижика, медленно притомляясь в своем гневе как жаркое притомляется в духовке. Затейливым таким блюдом что приправлено специями в виде стыдобищи, смущения и радости встречи - блин блин блин эту неожиданную же радость! - можно было снова о сержанте Громове подумать.
...
Славно они с ним поговорили вот совсем недавно, а главное, как два хищника обозначили территорию. Ага. Майя выслушала сержанта «спокойно». Дрожа от ярости, но отбрыкиваясь этими своими острыми как бритва фразами, не в крике значит, а в ласкательно-убийственной манере, с нежной интонацией маньяка сообщающего своей жертве деликатным голосом: «Не бойся друг, я просто тебя убью». Произнесла в ответ на отповедь военного с фирменной своей хрипотцой: - Заменить вас некем, Сержант Громов. Майя Юрьевна согласна на все сто процентов, между прочим. Потрачены миллионы. По-о-онимаю, - ласково протянула мягким этим, царапающим голоском. - Так блин напоминайте себе об этом почаще, уважаемый сержант, о том что это грёбанный полет на миллион денег и здесь собраны профессионалы своего дела, мать их так! Перепутали коридор корабля со спортзалом? Так вот напоминаю. Зрительные галлюцинации повод для обращения к доктору, уважаемый сержант.
Выслушала оставшуюся часть речи, кивнув головой. С чувством собственного достоинства кивнув, но без лишнего хамства и выпендрежа. Чуть смежила веки, дрогнув длинными рыжевато-красными ресницами.
- Ваши извинения приняты. Я бортовой врач, а не дятел на плече вашего начальства. Считайте я ничего не видела и не слышала, внезапное мать его расстройство зрения и слуха! Меня интересует только ваше здоровье и здоровье экипажа. Для прочей лирики мои женские мозги слишком ограничены, знаете ли. Но вот что касается здоровья! - понизила голос до проникновенного шепота. - Надеюсь у Стругачёва крыша внезапно не потечет, сержант, когда вы решите продолжить ваш милый разговор? Такой поворот в деле очень сильно расстроит мои хрупкие дамские нервишки. Могу натворить глупостей! А я не хочу их творить. Вообще-то, я тоже хочу перед вами извиниться и предложить свою дружбу. Ну как? Дерьмо забыто, сержант Громов?
...
- Да, Капитан, мы очень виноваты перед вами с Алексеем Кировичем. Поместите нас в карцер или заставьте надраивать унитазы до конца полета. Только большая часть вины лежит на мне. Это была моя идея, а Алексей Кирович лишь выполнял мою просьбу. - серые глаза Майи Юрьевны метали искры, что называется. Впрочем она уже взяла себя в руки. Уже остыла. ...Несправедливо конечно, но Федор Михайлович на нее как-то по особенному действовал – как холодный душ выплеснутый на беспощадно разогретую печь, - пара много, но былого жара уже нет. Только тепло осталось. Спокойное тепло, ласковое тепло, совсем даже непрошеное тепло. Проклятое. Дурацкое! Женственно-нелогичное тепло. И стыдно. И совестно. И охота даже повиниться: по-детски наивно броситься в объятия и попросить прощения тонким дрожащим голоском. Впрочем нет. Юрий Аркадьевич Светлов хорошо вымуштровал свою дочь – Майя гордая девушка! Даже угодив в жидкие помои она шагает по ним с высоко поднятой головой. Шагает с достоинством, хоть и побелев от страха, и покрывшись пятнами нервозного румянца, и глядите-ка, с нервозной такой аллергией пупырышками проступающей на белых запястьях! А дело заходило все дальше. Она краснела все сильнее, уже не просто очаровательными розами на щеках расцветая, а скорее багряными полосами ожогов. Очень, очень, очень стыдно же! Аллергия на руках чесалась все сильнее, заставляя доктора подергиваться от навязчивого зуда. И ведь это только начало истории, так сказать, закуска лёгенькая перед главным блюдом! Угу. Потому-то открыточка с надписью на собственной физиономии Молнии Светловой порхала эдаким веером в руках доктора. Шурх-шурх. Все быстрее.
- Ну мы хотели попросить прощения лично. Типа объяснить всё это гадство…кхм…недоразумение с глазу на глаз…ммм…пока об этой нашей хрени не узнал весь экипаж, признаться вам лично. Капитан! - шурх шурх, порхает открытка в верх и вниз. Ширк-ширк, царапает девушка свои кисти что отчаянно чешутся. - Чтобы вы знали, что мы с Алексеем Кировичем не фуфло. Не два трусливых чмыря сбегающих от ответственности и врубающих задний ход когда прижарит...
Жаргон становился все острее, Титаник тонул все быстрее. Помолчала, бросив отчаянный взгляд на свой собственный флаг трепыхающийся пурпурным полотнищем – лениво свешивающееся с потолка знамя: «Потому что Майя – всегда Побеждает!»
- Ну давайте поговорим в моей каюте…в обстановке взрослости и ммм, наедине…Пожалуйста! Нам с Алексеем Кировичем необходимо вам всё прояснить, - страдальчески поглядела на Чижика. - У меня в комнате есть кресло!
Майя Юрьевна и сама прекрасно понимала что ее каюту назвать взрослой нельзя даже в самой болезненной галлюцинации, а особенно дизайнерское кресло выписанное по каталогу…Но медотсек и чайник в нем находящийся теперь недосягаем, затерян в космосе, до него прямо световые годы в нынешней ситуации лететь и лететь. А объясняться в коридоре, или не дай Бог, под взглядом улыбчивой блондинки…Лучше уж сразу Пчёлку в космос выпустите – ей так будет легче, поверьте!
- Это будет очень-очень-очень бредовое объяснение, капитан. И нам очень-очень-очень жаль.
-
За мужество объясниться
-
Майя прекрасна! ^_^
|
|
- Чего я вмешиваюсь, Стругачёв? И правда...ну чего я, спрашивается, вмешиваюсь в ваш суровый мужской разговор? - вздернула свои бровки Майя Светлова, переходя на опасный этот царапучий полушепот. Вопросительный такой и нежный-нежный прямо таки девичий голосок. Вот если бы кто из безопасников лично капитана Светлова знал, так он бы сразу понял - дело дрянь. Синяя жилка на лбу запульсировала, брови над холодными глазами сурово нахмурились и как-то вся подобралась Пчелка, будто готовясь на штурм баррикады броситься. Побелела прямо таки от гнева, оглушаемая собственным сердцебиением в груди.
Бах-ба-бах. Адреналиновая пенная волна ударила в уши.
- Твою мать!!! Мы ять клоуны или серьезные люди, господа!? - взорвалась этим своим холодным и злым голосом Майя Юрьевна, напористым, и не то чтобы крикливым. Скорее острым, жгучим, режущим фразы на кусочки как хренов пирог. - Вы верно забылись, Стругачев. Верно не помните, что у главного врача есть право снять вас в сей же миг со службы!? Сержант Громов, вас это тоже касается! Мать вашу, ОПОЛОСНИТЕ МОЗГИ, джентльмены. Считайте что я держу себя в руках, считайте самая холодная дама во вселенной. Считайте вам невхеренно повезло, что Пчёлка такая добрая и милая леди-англоманка. Это дерьмо я вам прощаю! Вообще блин ослепла и ничего не видела, будем считать. Так вы, блин, извольте помочь мне наладить. Эту. Дверь. Капитана. У-уважаемые м-му...(другое слово подумалось)...м-мужчины.
И Майя бы наверное заметила этого самого капитана чью дверь она просила помочь наладить, если бы прямо сейчас, перед глазами багряная дымка не встала. Это жгучая, требующая выхода краснота! А ведь она доктор, она сдерживала себя - ценой невероятных усилий на крик не срываясь, на личные оскорбления и на всю эту эмоциональную галиматью. Задиры блин армейские, имбицилы в военной форме! Да что они понимают, обезьяны мужского пола в сложной женской душе!? ...Чуть на стол свой не блеванула - Рраз! Замечание от Фёдора Михайловича получила - Два. Не шути, елки-палки, Светлова, ага! На корабле в консервной банке заперта - Это три!!! С Земли выставленная папиным заботливым ботинком под зад. Популярная звезда интернета. А теперь даже с дверью полное фуфло вышло, конец, капут - милая провокация обернулась сокрушительным фиаско. Когда вместо шалости детской, ввалились, считай, в чужое жилище грязными своими ногами и теперь признаваться надо, ответственность на себя брать надо - а Алексей, - лучший друг и хороший товарищ вот только недавно совсем. Сейчас в идиота с большим мужским эго превратился.
Ёшкин кот же ж! - тот самый блохастый гад который Лёхе привиделся в самый ненужный момент. Лешкин. Кот. Кипела внутри себя Пчелка, всё это наболевшее в собственных мыслях выкрикивая - «Вы думаете верно, что я вам из железа, господа! Вы думаете, мне не охота пару рож разбить от злости? Или что я усмирена, чувств лишена и эмоций, если уж женщиной уродилась!? Да я же Молния Светлова! Да со мной, блин, всегда весело. Я на адреналине, на кураже, пьяная от своих побед, от своей жажды разбиться как-нибудь красиво на камеру. Сверкнуть! Всем доказать что я не какая-то таракашка легковерная. Не дурочка назойливая в учителей влюбляющаяся. Не та дочь, которая отцу плохая дочь, позорная и слабая. На эксперименте всех подставившая маньячка малолетняя, желающая актеров убивать. Я-не-такая! ...ах она дура, поверила в папин розыгрыш всей душой...бла-бла-бла...давайте пожалеем эту буйнопомешанную... Идите вы с вашим розовым вареньем в такую-то качель! С психологами этими. С ур-родами в моей голове желающими копаться. Я Майя. Я Светлова. Я тот счастливый доктор, который вам не старый пердун с устаревшим подходом - уныние в белом халате или наманикюренная врачиха, презирающая своих больных. Я доктор с новаторским, ёшкин кот подходом! Веселый доктор. Эффективный доктор на лыжах. Я Майя Которая Всегда Побеждает. Я не гружусь прошлым, не лелею старые обиды, я всегда вперед иду. Только вперед и никаких аттракционов!»
Она захлебывалась ругательствами про себя, всеми этими жаргонными фразочками замешанными на отчаянном, страшном прямо-таки желании врубить свой кулак в морду Стругачева. Или Громова. Или любого, кто сейчас подвернется под руку. К счастью орхидея была в руке, и открытка. И Клятва Гиппократа - в основном клятва, да, от жажды немедленной расправы над этими двумя быками удерживала. Сухие глаза полыхающие мрачным огнем, холодно на солдат поглядели - презрением окатив и гневом сдержанным. Отошла к двери, присаживаясь на корточки перед замком. Орхидею на полу пристроила. Бросила мельком взгляд в свою каюту что была растворена настежь, мол, смотри кто хочешь. Поглядела. На огроменный пурпурный флаг лениво развевающийся, на кубки позолоченные, на награды и постеры, на собственное знамя в виде молнии крылатой. Отвернулась к этому разбитому механизму.
- Алё! Стоять будете или поможете!?
|
Даже в век быстрого интернета и медленной морали, когда любой желающий может просмотреть сотни гектар обнаженных женских тел любых форм и расцветок, с любых континентов, в любых мыслимых и немыслимых позах (и сочетаниях) - даже тогда Женская Магия Верхней Пуговички работает безотказно и убойно. Ну казалось бы, что там та пуговичка откроет да покажет? Говоря языком возрастных рейтингов - 12+? Ан нет, дыхание сбивается, плечи расправляется, и фантазия дорисовывает то, что не видно. Причем в нужном ключе. Причем без недостатков. После чего девушке надо сильно постараться, чтобы развеять эту мужскую тягу к прекрасному и\или неизведанному. Впрочем, некоторым удается это довольно быстро. Все объяснения, которые Володя приготовил, вылетели из головы, и ухнули вниз. Куда именно - ну каждый думает в меру своей распущенности Потому стоит ли удивляться, что Белесый Ужас был ... нет, не забыт, но задвинут на антресоли памяти. Он далеко, а девушка близко. И красивая девушка! Лицо, милое и приятное, явно было дополнено всем прочим, что обещало неземные наслаждения. Кто прорвется и останется жив. Потому... Володя тут же стал разворачиваться из походного ордера в предбоевой. Открыв воду, вылил себе на руку - и умылся. Сполоснул от противной слизи ботинки. Заметив, какими глазами смотрят на влагу девушка и ее пес - с галантным поклоном подал бутылку девушке:
- Угощайтесь. Меня, кстати, зовут Володя. Легко запомнить - какой князь был прозван Ясно Солнышко? Вот, он самый и есть. И город такой, моего имени тоже имеется. А вас как зовут, прелестная незнакомка? А то неудобно получается - вашего Микки я знаю, и даже на руках носил, а вы... вы как эфемерный сон, я боюсь закрыть глаза - вы исчезнете, не оставив ни номера телефона, ни даже имени...
И даже жара не помешала бы и дальше вести разведку боем, благо дорожка вела именно к дому, как ... Дорогу перешел этот непонятный тип с его бессмертным - который час. Ага. Покажи часы. Дай часы. Дай денег. Дай... Потому Володя не стал надолго откладывать процесс давания и раздачи без сдачи.
-ааа... хмм.. ммм... ну... Вот, смотри.
И резким движением - на грани удара, но еще не удар, парень выкинул правую руку, поворачивая кистью вперед и поднося к самому носу гопника. Правда, часов там не было. Ну не носил Вова часы. Хватало телефона. Но чтобы увидеть что-то, надо было сделать шаг назад. Да и просто отпрянуть от неожиданности - обычная реакция.
И вот когда (и если) она последовала, то Вова, слегка доворачивая пяточку, своей ногой бьет по ноге пацанчика, по внутренней стороне колена выставленной вперед ноги. Мастера таким ударом ломают ногу, но Вова не был мастером. Но должно быть обидно, неприятно, и может быть даже больно... На ноге этой точно трудно устоять должно быть... Если Вова попал...
-
НормЪ. А вообще сок. Всё будет плохо или очень плохо...хе-хе-хе.
-
За князя, за галантность и за часы :) Следующий вопрос будет звучать: вы не знаете, как пройти в библиотеку?)))
|
|
|
|
|
|
Сидели себе значит как в музее, два остолопа рыжих, комментировали местные красоты творческими спорами наслаждаясь. Лёха правда стоял, - это Майя на стульчике дух переводила, но спор всё ж состоялся – дружеская такая дискуссия на тему родинок и женской красоты. Они ж блин два ценителя, ёлы-палы! Несостоявшиеся шпионы погоревшие на первом же задании. - Да чё вы гоните, уважаемый Алексей Кирович? Нормальная такая красивая барышня и родинка ничего так, вполне себе годится, - обиделась Светлова за нелестную оценку учительского вкуса. Ну, на блондинистую барышню-то ей было плевать с высокой горочки, положим, однако для Чижика явно дорога была эта женщина - наверняка нешуточно рисковал добрый дружбан Лёха, с таким вот пренебрежением о её родинке на лице отзываясь. Кто знает? Может лифтовых кнопок бывшему учителю уже мало будет в этой ситуации, может Стругачевская физиономия будет следующей, после того как бывший преподаватель свой лифт разнесет. Да и вообще не хорошо это - по женским лицам злыми языками проходиться - красавица им вон улыбается с фотографии, дружелюбно так и тепло, а они получается о ней злословят и гадости за спиной Фёдора Михайловича говорят. А между тем, блондинку-то сюда пригласили в отличие от двух дураков от своей наглости ныне офигевающих, на законных основаниях лучшее место отвели над кроватью.
Важная леди в жизни Чижика, видать! Розы Мимозы и пирожки с картошкой... А женщин вообще нельзя обижать, хоть важных хоть неважных, хоть с пирожками хоть с картошками. Если конечно не о Светловой Майе Юрьевне речь идет, о той самой барышне, которая - «При вперед, Светлова!» и которая не из обидчивых. ...Можно было бы сказать что она вообще довольно неплохая личность - эффективная личность что немаловажно, работоспособная, оптимистичная! - если бы не одно «но». Знаменитый Майесветловский кураж, превращающий достойного врача в отборную идиотку. С другой стороны не будь этого самого куража, так не было бы и самой Майи. Ни побед. Ни свершений. Ни заледеневшего сердца Данко с неистребимым рыжим огнем внутри.
- Эх вы! У этой милой незнакомки только одна родинка на лице имеется, а у меня этих пятен больше чем у леопарда блин на шкуре. Вы разве не заметили, Алексей? В интернете кто-то написал, мол, Светлова ничего была бы по внешности, если бы на её самовлюбленной роже водилось меньше пестроты! Вот в таких выражениях было озвучено, так сказать, без лишнего стеснения. Там еще про низкий рост было и про то что у Светловой зубы кривые и прикус, значит, как у бульдога…хотя это галимый бред уже, ну зубы-то у меня хорошие...- Возмущенно фыркнула. Вот то что по её внешности прошлись, это она в своей манере филосовски воприняла и даже согласилась с таким вот нелестным мнением о себе. А замечание о зубах уже возмутило доктора, уже прямо-таки несогласие заставило проявить. - Прямо на все сто процентов короче он не прав был. Отменно у меня всё! Просто я улыбаюсь кривовато, вот тот любезный комментатор и предположил, значит, что это из-за челюстно-лицевых проблем.
Нахмурилась задумчиво:
- Мне кажется вы не очень разбираетесь в женской красоте, Алексей Кирович. Глядите как Фёдор Михайлович улыбается рядом с ней! Вот то-то и оно…Учитель подика-сь лучше нашего понимает в таких сложных делах, ёшкин кот. Все эти розы мимозы и малиновые чаи слишком сложны для моего пчелиного мозга. А может бывший учитель тот самый романтик и есть? ...нам же с вами в любом случае не докладывается. Как-то погрустнел он с годами, заметили? - Майя крепко ладонь Алёхину обхватила. То ли чтобы поддержать этого мужественного и неунывающего Рыжика попавшего по ее милости в беду, то ли чтобы самой от него погреться и поддержкой наполниться. А скорее из этих двух соображений сразу.
...Тяжеловато ей отчего-то становилось под этим милым взглядом милой блондиночки. Даже злила немного эта фотография, хотя и злиться ведь не за что, уж если логически размышлять...
- А спорнём, Алексей Кирович, что мы с возрастом таким грустными не станем! – упрямо бровь приподняла девчушка, пафосно подбородок задирая. Двинула на выход. – Молния Светлова всегда будет на адреналине! Хоть в тридцать, хоть в пятьдесят. И с лыжами и на роликах, и в больнице рабочая пчела – во всем первые места станет брать! А если я портрет какого-нибудь мужчины на стеночку повешу, ну-у-у тогда уж сразу можете меня пристрелить из вашего бластера, потому что в меня инопланетянин значит вселился. Угу! Майя Юрьевна вам не это хухры-мухры, она знаете ли, не для котлеток и борщей. Так что отставьте ваше рыцарство, Алёша, то самое которое уже опошлить успели давным-давно. Мы оба виноваты, значит, вдвоём и отвечать будем. Никакому Громову я вас на казнь не сдам в любом случае! И под камни, и под прочую дрянь не выдам. Не надо вам за меня на амбразуру лезть...вот за таких стоит лезть! - на красавицу с родинкой в последний раз поглядела, Алёшке для примера ее ставя.
Вышла из каюты прикрыв за собой дверь осторожненько. Глупо это конечно выглядело, особенно после недавнего вторжения, после пинков да кипучей злости, а только все-равно не хотелось Майе каюту нараспашку оставлять. Как-то нехорошо это. Ну, они-то уже с Лехой вломились сюда и ничего с этим не поделать, прошлое есть прошлое, надо в будущее уметь глядеть - только всё равно от других людей следует дверку-то прикрыть. Чижику бы наверняка неприятно стало, если бы туда ещё кто-то ввалился.
- Предлагаю Победный план Признания, - усмехнулась немножечко нервозно, дергая уголком губы. – Прикиньте, Алексей, четыре буквы «П» в одном предложении! ...Или Платиновый план Признания, это тоже круто звучит...Ну так о чем я? - прикусила губу задумчиво. - Нас в больнице учили как новости плохие следует сообщать...я правда ещё ни разу не сообщала, это в первый раз проделать придется. А вообще положено так! Сначала нужно сожаление выразить, потом дружескую поддержку оказать...вроде как сострадание проявить к пациенту. И правду, ёшкин кот, без всяких околичностей сразу рассказать чтобы не рубить собаке хвост частями! Так что лирику мы в стороне оставим...про котов ваших, про мое нежелание из медотсека выходить. Самое главное что мы наказание готовы соответствующее понести, верно? А врать не годится! Майю Юрьевну Светлову никто никогда брехливой гнидой не называл, и вас Алексей Кирович, я уверена тоже. Капитан нам доверяет. А если уж мы всё это дерьмо заварили, тогда вот прямо и скажем, тудыть нас двух дураков в печенки! Надо только момент выбрать подходящий, но у меня и здесь есть план имеется...Вы же не сомневаетесь что он сработает? - поглядела вопросительно на Стругачёва. ...Забавным таким образом, ни один план Майи Юрьевны Светловой никогда не срабатывал так как надо. Что, впрочем не мешало данкийскому доктору считать себя великолепным стратегом и образцом логических построений!
Приложила палец к этой чертовой двери в свою каюту. Вот бы взяла и сломалась, чтобы хоть какая-то польза от всей этой вылазки была. Так нет же - исправно гадина работает! Теперь Пчёлке все равно сюда придется приходить, охохо. Впрочем, если посадят в карцер до самого возвращения, тогда конечно не придётся.
- Капитан предложил мне экскурсию провести, ну значит там и надо действовать. Хотите, вместе пойдём и огорошим? Или может мне одной следует всё это рассказать, типа как доктору...лично и наедине, значит...Вот вы как считаете, Алексей? - поежилась зябко. Вообще-то с Алёшкой за компанию было бы проще в таких вещах сознаваться. А уж одной... А вдруг психанёт Чижик? А вдруг с экскурсии тут же размашистым шагом уйдет кинув напоследок: «Я от тебя такого предательства не ожидал, Светлова!». Бррр... А Майя и сама от себя такой дури не ожидала. Вот на вид настоящий доктор, как будто: планшет имеется, образование, в наушнике специалист бубнит свою лекцию продолжая рассказывать - большую часть Светлова даже запомнила, как ни странно - выпал только тот фрагмент, когда в каюте плохило. И форма настоящая врачебная. И знания! А ещё целый вагон придурковатости в придачу, ага.
И девушка как-то очень печально выдохнула, в свою каюту ссутулившись входя. Дверь закрывать не стала, подумав мельком - «А что там такого, дамы и господа, чтобы мне стыдиться!?» И в самом деле, чего там стыдиться спрашивается, если никаких личных вещей в этой каюте не имеется? Ни портретов родственников, ни любимых пустяков,...никаких женских штучек или еще чего-то. Здесь вообще сентиментальности не водится.
Только триумф обитает, только музейная эффектность!
...Кубки, грамоты, медали, глянцевые изображения Пчёлки-Майи в полный рост - с лыжами наперевес, с большим пальцем оттопыренным вверх или скажем, с развевающимися на ветру рыжими волосами. Всё это расставлено вдоль стен, пространство высвобождая - блестит, посверкивает, оглушает. Ролики, кроссовки для бега и ее лыжи конечно, а еще огроменный, подаренный фанатами флаг свисающий с потолка достойным пурпурным знаменем, лениво развевающийся в потоках безжизненного кондиционированного воздуха. Великолепный флаг Светловой с размашистым четким девизом - «Потому что Майя - всегда Побеждает!!!». И молния золотая, и широкие крылья распахнутые в полете! Не белая каюта, не стальная-хромированная. Пурпурная каюта, лиловая и сиренево-фиолетовая - эти цвета здесь везде встречаются, властвуют и доминируют Не просто так. Пурпур - это королевский цвет! В древнем Риме, например, только императорам дозволялось в пурпурное облачаться...Любимый цвет скромной Майи Юрьевны.
О да. Уроки истории Пчёлке определенно пригодились - толково она, знаете ли, распорядилась знаниями полученными МЗУ...
Но мебели не было, Майя как-то упустила этот практический момент. Вот в медотсек она много души вложила, внеся несколько своих полезных правок в этот стандартизированный в общем-то проект. А с собственной каютой явно недоработала - после каюты Чижика, это как-то особенно бросалось в глаза - вопиющая непрактичность помещения и его полная непригодность для человеческой жизни! Здесь ни часов не было, ни стульев, ни полочек. Кровать имелась только потому что к полу была прикручена - комната, значит, по умолчанию ей укомплектована была. Но о белье Пчелка не позаботилась - ни о подушках, ни об удобстве. То же и со столом - стол имелся, а вот стул к нему отсутствовал напрочь. И все немногие рабочие поверхности заняты памятными сувенирами, медалями, одеждой, теннисными мячиками, фанатскими подарками, открытками, рекламными кружками и прочим-прочим-прочим...
Зато на полу пушистый ковер сплошь белого цвета лежал. И еще кресло-мешок футуристических очертаний на нём покоилось - Майя же это кресло по каталогу не глядя выбрала, за его очень забавный вид - правда как сидеть на креслице, этот момент непонятным оставался. Нарочито непрактичное, оно скорее декором являлось, нежели полезной вещью. Сидеть в нем, или скорее на нём - расплывающемся, аморфном и жутком - это вид искусства, ага! На это особая сверхчеловеческая ловкость требовалась...
И последний штрих к царящей здесь красоте: огроменный голотелевизор, вопиюще дорогой и эффектный, правда пульт где-то среди вещей затерялся и как его включать, Светлова понятия не имела: может он на голосовой приём был настроен или пульт вообще на Земле забытым остался лежать... - Стругачёв, да вы смело проходите, здесь нет ничего личного чтобы вам стесняться. Никаких эклеров и мороженок, честно честно! - на телек рукой указала. - Это папин подарок, прикиньте...Ему немного стыдно было передо мной. Ну, с одной-то стороны я сама в полёт хотела, а с другой стороны...Майю Юрьевну, капитан Светлов с Земли пенданул, резвее чем ядром из пушки выстреливают. Хех. А это его извинения! Отец никогда не просит извинений в слух, знаете ли, но иногда дарит офигительно дорогие подарки, если в своём поступке слегонца не уверен.
Задумчиво плечами пожала.
- Правда чего с этим огромным телеком делать я не знаю...там голорежим должен быть. А хотите, Алексей Кирович приходите сюда и друзей приводите. Мне эта каюта до лампочки! Это скорее так...музей чтобы помнить. Только как телеком пользоваться пока не знаю, тут знаете ли, разобраться нужно. И сидеть не на чем. Но вообще можно на ковре...или на этом футуристическом...эээ...кресле-стуле-мешке... Забрала орхидею со стола, с интересом записочку читая.
- Вот жеж ёшкин кот, а в моей-то каюте тоже кто-то побывал, выходит! Ну и чего здесь ТАКОГО!? Вообще не обижает же. Ща мы ему ответ накатаем от Данкийского Доктора! И Майя достала ручку из кармана своей врачебной блузы, намереваясь собственным же размашистым почерком дописать: «Спасибо огроменное - пожимаю вам лапку! Но кто вы, господин Инкогнито?» Потом она устроит это сообщеньице прямиком возле двери своей каюты и станет ждать ответного гудка. В крови потихонечку начала закипать новая порция игрового азарта. А кажись, не только они одни со Стругачёвым здесь выдумщики и первостатейные попадатели в неприятности!
|
|
|
О да! Рыцарям пузики совершенно точно не идут. Другое дело коты – кругленькие, упитанные звери – такими и полагается им быть. Тощий кот – это никакой кот, а у сира Алессандро такой позор вышел – комок нервов выпер на первый план! Фу же. Отсутствие одежды, это ладно, ну, у всех бывает, ну оконфузился, но и чего такого? Он же не специально некоторыми частями своего пухленького тела решил посверкать перед девочками. Просто, Сир Мурлыко ведь не ожидал что чары так внезапно вдруг спадут. А они взяли да спали! Только пузо осталось – не очень хорошим таким боевым другом. Может это самое пузо тоже магией попросить убрать, у Алисы же должны быть такие заклинания, чтобы враз красивее и мужественнее становиться?
Ну, скажем «Всеочаровательность» или «Мажикрасивость», чем не дело?
Ну а пока что месяц над головой скалится в улыбочке, и красный день и пьянящий запашок опасности лениво трогает нюх. Алискино пальто какое-то странное, прямо скажем - покрывшееся мхом да цветочкам. Забавная штука! Вроде одежда, а вроде прямо-таки вегетерианский обед...не кошачий обед...тошнительный какой-то. Вот куры бродят с тихим квохтаньем, вот земля жирной прелью пахнет и запахов так много, что хоть полные руки набирай и пропускай себе сквозь пальцы, как насыщенную приятную грязь. Хор-р-рошо. И можно спину выпрямить впиваясь пальцами ног (не лап, заметьте!) в это теплое хорошее тесто под стопами. Иголочки ощущать, дыхание ветерка на своей горячей бесшерстной коже. Укусы первых ночных комаров, их искристую-серебряную больноватость
Таша тоже что-то ощущала.
Принцессовский наряд в странные игры с ней играл. Далеко оказалась бабушка, а чудо близко. Чудо это стояло рядом с девочкой предлагая в настоящесть свою поверить – мол, не сорванец она; не забияка какая, а самая что ни на есть королевкая дочь! А вдруг и в самом деле есть у нее свой высокий нарядный замок? И конь с золотой гривой в этом замке имеется, и принц такой же грустно философский, как тот давный друг, который некогда в дневнике своими мыслями делился. Был да сплыл этот дневник - сама же отдала дурацкой книжице в жертву. Мысли исчезли, а чудо вот оно, рядом. Просто согласись принцессой стать, забыть, оставить в прошлом старый мир - новый мир прими всем сердцем. И что тогда будет, что случится с тобой?
«Жертва слово дурное, но сделаешь дело благое. Любое имя для меня напиши, старательно дева, с огоньком души! Свободу я получу, если кого другого в эту книгу вместо себя заточу! Свободу можешь мне даровать - и более не буду тебе надоедать. Мыслей свиток обратно отдам и магию дивную навсегда передам!»
Ну, двинуться вперед они все вместе решили – всё равно закрылись чародейские ворота - тут стой не стой, а чтобы выйти, нужно вперед двигаться. Позади ничего не осталось - где она теперь мамина чародейская картина? Ну уж точно не позади. Мамы нет, но мама могла оставить какое-нибдль послание для своей Дочери. Помнится, была даже песенка которую учили вместе с Алисой на случай если однажды беда нагрянет. Правда, слова напрочь позабылись...Ну, синеволосая Алиска она такая барышня, прямо скажем не слишком ответственная барышня - отвественных-то людей в квартирке номер 13 вообще не водилось. Ну явно там были такие слова как "опасность", "услышь", что-то из этой оперы.
А дорожка - веселая, приятная, лёгкая дороженька уже потекла под ногами как речка, вольготно распрямляя спинку и похрустывая косточками от устатку. Сначала вроде легко было идти, со смыслом с ветерком! Главное что вперед двигались - ориентируюсь на ползущий впереди огроменный месяц. А потом дорожка все глубже стала в траву зарываться: в высокую такую, шелестящую как лес синеватую травушку. Недобрую травушку. Травушку-муравушку. Дорога туда предлагала шагать - а вот здравый смысл против был. Пугало что-то в этом шепчущем царстве, плохие мысли навевало. Курочки бегали по дорожке, ныряли иногда в эти очарованные травянистые заросли впереди, но назад ни одна почему-то не возвращалась...
И взгляд. И смешок тихий. Кто-то за вами подглядывал и посмеивался. А-ха-ха. Вот так себе скалился, потихонечку.
-
Так вперёд, за цыганской звездой кочевой На закат, где дрожат паруса...
-
Вроде одежда, а вроде прямо-таки вегетерианский обед Обед, который всегда с тобой.
-
Свободу я получу, если кого другого в эту книгу вместо себя заточу! Какие, однако, хитрые книжки пошли! А пост - как всегда чудо!
|
|
|
|
Девушка искала свою псинку и не ведала о грозящей ей опасности, а может даже ведала, ибо была напугана и бледна. Яркая блондинка, освежившая собственные волосы несколькими мазками белой краски. Улыбчивая. А сейчас пожалуй даже и оробевшая студентка пробиралась сквозь сплетение деревьев, пытаясь прогнать воспоминания о жутеньких таких историях реющих вокруг этого зеленого массива. Цветастых историях же! Кружащихся мухами вокруг этого проклятого парка мучительного сжатого крепкими тисками Большого Города. Задыхающегося. Изнывающего помаленьку и гниющего... Разное болтали: Маньяки. Сатанисты. Убивцы всех мастей – поговаривали, будто здесь всякое водится – не доброе, не хорошее, нечистое, совсем даже злое. Шептали! ...Люди пропадают в этих дебрях каждый месяц - исчезают будто тени в полдень и только имена остаются от них. Заголовки. Некрологи. Желтые листочки с надписями: "Разыскивается такой-то..." Еще животных мертвых находили; бездыханные трупики птиц особенно часто, говорят, встречались в сих заповедных местах - какие-то знаки, какие-то жуткие предметы вроде кукол с выжженными глазами и линованные тетрадки, целиком исписанные странными каракулями. Объявления. Бессмысленные, тревожненькие, предвещающие наступление беды. Мол, правительство, конечно знало о таких вещах, но закрывало глаза на происходящее. Так считали люди. Город боялся станции "Парковая". Город старался её не замечать.
– Микки, Микки…ко мне. Микки…ну пожалуйста, ну где ты там провалилась, ну…ну что это такое! – Лиза испуганно повела плечами окунаясь во мрак. – Не к добру это…ох…прямо как в фильмах ужаса. Микки, Микки!? Живо ко мне, девочка! Микки…если ты сейчас же не вернешься…
Студентка бросила тревожный взгляд куда-то в сторону – показалось ей, или там какая-то тень мелькнула? Пакостная такая, жирная и очень жаркая тень. А день этот сплошная духота-а-а-а. Сейчас бы под кондишку залезть да уютное кино врубить по компу, с куском прохладного арбуза прямиком из холодильника...
- Если ты не появишься, то я прикончу тебя самолично, Микки, - тихонько пробормотала Бедная Лиза, потирая свои белые ладони. Ускорила шаг. – Микки, Микки...ко мне!
...
– Щ'ьыаканья, кейке? - существо задрожало, возбужденно протягивая к тебе свои руки-веточки. Потом вдруг отстранилось. Шумно принюхалось. С интересом принюхалось и...кажется немного с испугом. Какой-то нездоровый сип вырвался из отсутствующей глотки. – Вх-х-х-р-раг. Ты ему враг или еще кто-то ему враг, сложно понять, а может это слово и вовсе совсем другой смысл имеет для Существа. В голове череда картинок возникла, эмоций, ассоциаций - чужеродных, пришедших из вне. ...Нечто черное, пульсирующее, как смола выступает на дорожках, люди наступают ботинками в эту гадость. Разносят по улицам. Злобную пыль серых путей. Разные пути имеются - серые хуже всего. Смола - хуже всего. Больно. Городу больно! ОНИ проникают и город вопит. Жара вопит, старые неупокоенные кости вопят. Город сползает в бездну - серые дороги тянут его в пустоту. Отовсюду тянут. Отсюда больше всего тянут! Чем больше безымянных гостей - тем хуже Городу. Неправильность. Взрыв. Беда. Живая смола приходит когда дверь отворена, когда очень жарко, когда наступает сезон бессмысленных надписей. Но уйти нельзя. Потому что серые дороги. Потому что смола. Потому что следует подождать своего поезда...
– Щха-щха-ха-матрю...Щи-щ-мотритель. Щщщщ. Щ'ьыаканья!
И вдруг со скамейки поднялось Это Самое, отступив чуть дальше от дорожки. Замерло, вытягивая свои дрожащие руки вверх. Жуткое дерево получилось - страшное дерево, а все-таки дерево - белое и мерзенькое на вид. И Зима с хрустом отступила вдруг, засбоила вдруг, сломалась, обрушиваясь тяжелой жарой, будто кирпичом по голове шарахая! И лёд растаял. И снежинки все до единого разбились с тонким звоном – несчастливые эти звёзды погасли. Только белое дерево себе стоять осталось. И еще темнота. И листья-тряпки обожженные неожиданным июльским морозом.
Еще светло было - когда в парк вошел ты. А теперь, Пожиратель Собак и твое время за одним сожрал, выходит!
– Микки, Микки! Ой...- выпорхнула из темноты напуганная Муза. Шарахнулась назад испуганно, вероятно маньяка в тебе испугавшись, Вова. Твоего рюкзака испугавшись и странного вида! Побелела лицом даже в этой колючей тьме, едва-едва разгоняемой лучами рыжих фонарей. – Ой...И-извините...
|
|
|
- Аллё-аллё, чем там капитан Чижик обладает!? - Майя даже поперхнулась, удивленно приподнимая свою красивую девичью бровь. - Чего-чего вы говорите, кх-хэам...(прокашлялась в кулак, треснув себя по груди - вот огорошил так огорошил космический сверх-интеллект данкийского врача - как бы не сдохнуть от сердечного приступа на этих виражах!)...вот же де-е-ерьмо, я так возмущена что даже восхищена! Данко, у вас чего...на всех членов экипажа такая закрытая информация имеется? Кхм-кхм...а на моё чувство юмора там какая оценка? Надеюсь, идиот который составлял эту хрень, учёл мать его, что он с Молнией Светловой дело имеет, да? С Пчёлкой Светловой, а не хухры-мухры...с той самой блин, Майей Юрьевной, которая лыжница одна на миллион? Ну скажите мне пожалуйста, а как охарактеризовали в этих справках Старшего Лейтенанта и его бесценное чувство юмора?
...Майя мельком поглядела на работающий экран, наслаждаясь собственной мучительной физиономией в тот давний день лыжного совервнования. Тяжеловастенько пришлось, ага - трасса все время вверх шла, незаметно, но неотвратимо - карабкалась куда-то в небесную синь. Всего-лишь пару спусков и множество нудных подъёмов. Жуткая штука! Мышцы горели невидимым огнем, а сделать фирменный Светловский рывок нельзя - в тот раз, необходимо было распределить силы до финиша, нужно было действовать разумно, а не на порыве. Сильно устать пришлось нашей Майе Юрьевне! Огнисто-рыжие пряди волос безобразно вымокли под повязкой; мрачное выражение муки поселилось на лице, застывшем будто бы в волчьем оскале. Много трудов - но всё равно победила! И там, на финише, уже рванула в своём фирменном стиле отдаваясь чувству полёта - ощущая кураж этот, счастье и собственную победу - обогнала других лыжников, сквозь снег и мелкое ледяное крошево к своему триумфу прорываясь. Потому что живая, да. Потому что не в кино. Потому что всё это по настоящему. «Только вперед и никаких аттракционов, тудыть его в качелю. Потому что это - Я!!!» Так и прокричала свою фирменную фразочку пересекая победную черту, отшвыривая палки в сторону эффектным жестом - ведь именно этого поступка от неё ждали на трибунах, потому что это был её девиз, потому что юные зрители вопили от восторга, когда она так делала. Богиня Пафоса же - Снежная Королева повелевающая сердцами! И Майе нравилось так делать - существовать в их восхищении, смотреть на себя глазами зрителей. Словно бы на вершине волны находиться. Ощущать себя одной на миллион! ...В остальное время, отчего-то чувствовала себя уродом. Бревном. И всегда ощущала гнетущее чувство стыда, будто опозорилась она, будто нет ей прощения, за всё что в прошлом случилось. Зато в беге живая! В победе настоящая - торжествующая Майя, не думающая о плохом...
Девушка нахмурилась отводя задумчивый взгляд от экрана.
- Алё-алё, Данко, вы всегда должны мне говорить, когда вам что-то не нравится в моём обращении. Окей? Я честна с вами и прошу вас быть честным со мной, мой милый собеседник созданный из микросхем и великолепной холодности. Это принцип, мать его, равного партнёрства, понимаете? - девушка поглядела в потолок, представляя что «лицо» искина должно располагаться где-то там. - Если вам не нравится когда я называю вас компьютером, будьте честны. Я говорю не в кассу? Но разве вы не компьютер, уммм...? Есть какая-то существенная разница, которую я тупоголовая не допетриваю...разве ваши мозги не занимают пару отсеков в высоту, как у любого другого супер-компьютера? Говорите прямо. У вас прекрасный голос и мне нравится наше общение, Данко.
Упустив небольшую, но важную часть аудио-лекции, Майя быстренько отмотала запись чуток назад, с наслаждением прослушивая важный момент еще раз. Чижик когда-то что-то подобное рассказывал, ага, вроде припоминается...Но речь доктора в наушниках была весомее - больше специальной терминологии и сложных рассуждений. Майя много таких лекций прослушала готовясь к полёту, но справедливо считала, что в медицине лишней информации не бывает.
- Но вот вашу рекомендацию про психолога сразу в мусор отправляю...считайте будто это мой метафорический ящик для подобного рода корреспондеции, - девушка посуровела, будто кислятину какую проглотила. - Чтобы Великолепная Майя Юрьевна сидела в кабинете какого-нибудь старого пердуна и лила сопли о своём детстве, припоминая всякую чушь которая уже давным-давно забыта? Да пусть к лешему катится этот психолог, в самое глубокое жерло самого глубокого вулкана, заявляю я! Считайте будто доктор Светлова никогда не болеет, не испытывают негативных эмоций и не нуждается в психологическом дерьме на все 100 процентов. Говоря на вашем языке, Данко, я запрограммирована чтобы всегда побеждать и быть эффективной в любом своем действии. Я не болею. Я не подвожу капитанов: ни Светлова, ни Чижика. Я всегда всё делаю как надо. И мне не нужен какой-то урод-недоврач, чтобы копаться в моих мозгах. И лекции не нужны! У меня на такие вещи, объём памяти, знаете ли ограничен...конечно, будь это нужно для работы, но читать для самой себя...Вот вам разве нравится, Данко, когда программисты копаются в вашей условной голове?
От возмущения, у пчёлки Светловой даже синяя вена проступила на усыпанном веснушками лбу, конечно нечаянно, но искин попал в болевую точку. Ей! Капитанской дочери психолога рекомендовать - почему это!? Она что, какая-то особенно неадекватная? Она как-то отличается от остальных членов экипажа, что ей одной следует к дурику на приём идти? Она где-то опозорилась больше других?! Ухх. Майя взяла себя в руки сжав кулаки. Заставила себя усмехнуться. Верно отец говорил когда-то: «Май. Держи все эмоции в себе. Никогда не жалуйся, никогда не говори о своих проблемах. Засовывай всю эту херомантию внутрь и терпи. Взрослые люди преодолевают негатив именно так!»
Преодолела свой гнев усмешечкой. Ну да ну да, может искин тоже её знаменитый праздничный ролик видел? «Алё, кто-нибудь его вообще здесь не видел!?» - вот и рекомендует к психу обратиться, то есть к психиатру. Как будто тех мозговыворачивающих тестов было мало, которые ей всё-таки пришлось пройти во время подготовки к полёту... Это у Данко от незнания людей! Если бы знал хомо-сапиенсов лучше, уже давно бы понял - во врачи идут такие люди, которые сами ненавидят лечиться. Ну подумаешь тошнота, главное же доктор Светлова готова к таким вещам и знает как это предотвратить!
Рассмеялась про себя, заметив сообщение Стругачёва - ну хоть кто-то настроение поднял. Во дает Рыжик! - их чего, русскому языку в армейке не обучали? Или из Алёхи, грешным делом, на уроках субакса лишние извилины повыбивали? Отбила письменный ответ с планшета: «Алексей Кирович, я совсем даже не расстроюсь если дверь моей каюты «нечаянно» сломается. Воспользуйтесь воображением, Алексей! Кара-а-ау-ул!!! Ужасные пришельцы напали на меня в своей собственной комнате. Разве служба-безопасности не может открыть дверь специальным кодом? Или даже взломать её? Ой!» Ой... Майя кивнула головой сама себе - если дверь ее каюты «нечаянно» сломается, Пчёлке не придется покидать свой медотсек. Ой же! А значит распоряжение Чижика перестанет быть актуальным - капитан велел ей отдыхать в своей комнате, но если там дверь не работает - только изверг станет выгонять доктора из его великолепной обители!
|
|
Рейко провела рукой по стене своей комнаты… жаль. Жаль, что всё это вот-вот исчезнет, обнулится… станет руинами. Она тешила себя надеждой, что всё ещё обойдётся, но, всё же, оставалась реалисткой… вот и когда она стала настолько сентиментальной? Ведь чётко знала и все сроки, и чем всё это закончится… но, похоже, становление местной богинькой её сильно изменило. У неё появились лишние чувства… это может начать мешать, если честно. Но, всё же, как здесь было приятно. Этот дурдом стал ей родным. Да, тут были нарушены все возможные правила, но именно это было прекрасным. Правила нужны тем, кто идёт следом. У первопроходцев нет правил. они их создают. Ведь если всю жизнь следовать правилам, ты продвинешься недалеко, и только в том направлении, в котором было запланировано. Но именно поэтому школу нужно уничтожить. Как назидание остальным. Что правилам следовать, всё же, нужно. Они дали миру пинка, ускорили его, привели в движение. Пришла пора сбавить темпы и оглядеться вокруг, чтобы понять, куда они пришли, сойдя с тропы, и насколько всё это грустно и печально, или весело, да радостно, или страшно и опасно. Игроки выходят на позиции. Лумхольц Тёмная оказалась недостаточно опасной. Ей на замену выйдет Лумхольц Светлая. Тайя Рокиа. И Азазель Кестельбар. Снова трио, какой кавай! Кто-нибудь из них, да сыграет свою роль. У каждого свои триггеры. И они различны. Им хватит и одного “запала” внутри. Снаружи силы куда больше, но они боятся выдвинуться на школу первыми. Ведь именно на первого обрушится вся мощь Ультиматума. Но изнутри Ультиматум можно разрушить. И именно это сделает “запал”. Уничтожит Ультиматум. Чтобы он не попал не в те руки. Всё равно, против Армагилы он бесполезен. Армагила… тобой должна заняться Катерина. Лесли и Грег будут менее сильны. Но они будут заменой. Поддержкой. Страховкой, на случай, если ты ошибёшься… если ты откажешься выполнять своё предназначение. Если тебя придётся уничтожить. Грег и Лесли… чёрт они оба, совсем не готовы. Грег слабоват, как маг. Лесли впадает в стагнацию, каждую секунду. Хорошо хоть тебя удалось вывести из этого состояния. Но тебе стоило там побывать, иначе на тебя не было бы никакой надежды. И при всё при этом, Затмение не является такой уж проблемой. Быть может, потому что оно кажется опасным только в дальней перспективе. Ведь оно нарушает основное правило. Наказ Мейгасу Жикан. “Не храните всю силу в одном месте”. Затмение будет способом хранить всю силу в одном месте. Всю информацию. Нет, так нельзя. Именно поэтому Затмение и Школа должны пасть. Слишком много силы в одном месте. Прямо, как лакомый кусочек для Пожирателя Миров. Однако… Рейко не переживала. Она верила, что у ребят всё получится. Они уже не та кучка долбонтяев, которая была на Панау. И даже не сборище сброда, спасавшее мир от Йоля. Они стали умнее, опытней. Они стали едины. Смешно, но по их с Нарьяной расчётам, Затмение было более сложной задачкой для школы, чем Йоль. А всё потому, что при большей мощи, Йоль, по сути, был сборищем совершенно лишённых какого-либо единства и централизованного управления монстров. Затмение же… ох, это единая система. Она внедряется торопливо, кое-где на откатах попилили бюджет, но при этом всё, у неё есть единство, которое разрушило любую недостаточно организованную группу. Нет, разумеется, школота всё ещё весьма анархична, всё ещё хаотична, но теперь они напоминают буйки на волнах, связанные сетью. Колеблются? Да. Хаотично? Да. Конструкция постоянно меняет форму? Да. Он она едина. Смешно, что Эдуардес и фон Рейлис стали во главе всей системы. Изначально, казалось, что ими будут Норма и Яфья. Они ведь всё отстроили с нуля. Но они выбрали другую судьбу. Норма стала наследницей Нарьяны. Она ушла до того, как её связали с Ультиматумом, позволив принять на себя удар своим приемникам. На самом деле, хронологически она ушла чуть позже, чем Ультиматум был применён, но общественность всё равно видит Норму отдельно от Ультиматума. Рядом с ним, в глазах людей стоят Хесус и фор Рейлис. Тихий незаинтересованный ботан и террористка. На первого Кеншу даже не планировала делать ставок, а вторая должна была стать “запалом”. Она или Воланд. Но всё развернулось несколько иначе. И Елена, и Воланд, оба пошли по принципу “не можешь бороться - возглавь”. А Хесус… его просто подняли на пьедестал. И он там стоит с недовольной миной… хотя, чу! Уже с довольной. Хвала Алисе. После этих всех приключений, нельзя вообще ничему удивляться. Так что, и мир пусть не удивляется тому. что Кеншу Рейко после распада школы уедет в Чад. Потому что надо будет залечь на дно на пару лет. А переезд в более крупную страну никак этому не способствует. Там её попытаются перевербовать. А те, кому не удастся, начнут завидовать соседям. Бояться. Снова кидаться урановыми какашками в ракетах. Ультиматума же не будет. Раз уже сделали из ЗШН врага народа, на которого все переключат свою ненависть, нечего обнулять свои же труды. Забавно… ЗШН уничтожат, а люди останутся. Развалится организация, и это всех должно устроить. Жертвы планируются минимальным. Нарьяна. Может, Ноэль. Кто-то из безопасников. Но учителя и ученики должны отделаться лёгким шоком. И всё же… жаль...
|
|
|
|
|
-
Молодец! Вносишь социал. Спаси-и-ибо, Алиса :) И эта часть конечно очень красивая. Умеешь. Могёшь. И все же страна эта была необыкновенной. Один запах чего стоил! Такая насыщенность жизни в нем царствовала, что можно было с одного вдоха услышать носом мириады запахов сразу. Тут тебе и густой травянистый запах, и влага дождя, и шорох мыши в зарослях, и шепот паука. В Феерии был потрясающий запах! И совсем не было мамы.
-
+
|
-
Приключения однако вроде уже начались – краем глаза заметив голого юношу, Ташка смутилась просто по щелчку, к тошноте и ознобу добавились покраснение и жар в щеках. Это тебе не в «Алёнушку». Тут уже какое–то «Купание красного коня» получается. Во всей красе. Замечательный момент! И весь пост очень хорош ^^ Отдельно спасибо за наводку на иллюстратора.
-
За картинную путешественницу :)
-
За Васнецова...
|
…Вцепившись в ручки собственного кресла побелевшими от напряжения пальцами, героическая дочь знаменитого капитана Светлова, наслаждалась взлётом. На все сто процентов по шкале личного Майкиного дерьмометра! А это означало, что лицо девушки приобрело воинственное выражение идущей на смерть амазонки, челюсти были сжаты до зубовного скрипа, а брови были так грозно нахмурены, что невольно начинало казаться будто Майе уже вынесли смертный приговор и сейчас она смотрит прямиком в глаза своим мучителям.
Вызывающе так и не без порции страха, смотрит же!
Воображение счастливо подбрасывало доктору цветастые картинки взрывающихся ракет, горящих самолетов, разбивающихся о землю шаттлов и живописно извивающихся языков адского пламени, деятельно облизывающих плиты космодрома. Майя же историю, блин, в детстве нежно любила – а там таких катастроф сорок-сороков имелось! С яркими фотографиями в учебниках, с сопроводительными голороликами и с задумчиво-философскими голосами дикторов, в подробностях рассказывающих про все эти ужасы приятными бархатистыми голосами. Потому-то. В ожидании скорой неминуемой кончины, ироничное лицо данкийского доктора приобрело замечательный такой, серовато-землистый оттенок - губы посинели, а веснушки как-то разом выцвели, сделавшись почти что незаметными на щеках. Только волосы, по-прежнему, сверкали яркой негасимой рыжиной словно бы всем врагам назло – золотились себе, краснели! - но и они нынче находились в плену у шишки, а поэтому выглядели немного встревоженными. Усмирёнными строгой прической. Оказавшимися в ловушке. Тут уж сверкай не сверкай, а только засунули великолепную бегунью в тесный космический корабль - вот тебе и вся недолга. «МайяБеги!» Нет. Майе бежать отсюда некуда.
В общем да. Всё верно. Наша трудолюбивая Пчелка не испытывала приязни к открытому космосу и ровным счетом не понимала звездолетчиков, страдающих на земле без своих звёзд. Космос виделся этой рыжеволосой девушке довольно мрачным, агрессивным даже местом, намеревающимся убить людей как можно быстрее - вполне возможно как можно мучительнее и коварнее. У-ни-ч-тожить живых землян. Точно также, девушка не испытывала радостных эмоций попадая в тесные замкнутые помещения – ну вы ведь заметили, должно быть, все эти стеклянные стены в медотсеке, всю эту особенную планировку, оставляющую как можно больше свободного пространства внутри? Все эти вольготные свежие ветерки гуляющие по широким помещениям, яркий свет да иллюзию простора… Это неспроста! А потому, оказавшись в стальной утробе космического корабля, будто у кита в брюхе, доктор Светлова переживала далеко не лучшие свои минуты. Одновременно, сбывались сразу два кошмара наяву, и оттого ей хотелось крикнуть звонко, хотелось выплюнуть вот прямо-таки из себя: «Я на это не подписывалась!» Но именно на это она и подписывалась, и именно такую работу выбрала вполне себе добровольно. Ну, настолько, насколько понимал добровольность капитан Светлов, приложивший немалые усилия в деле пропихивания своей семнадцатилетней дочери в этот амбициозный проект.
...Майя Юрьевна бы и зажмурилась даже. Ссутулилась бы наверное, уперев подбородок в грудь, но отцовская гордость пойти на этот позор не позволяла! Потому девушка сидела гордо, сидела прямо, сидела величественно даже, эдакой английской королевой застыв на своём троне. Но когда началась вибрация, все-таки не выдержала и повернула голову в сторону, прикрыв глаза со страдальческим выражением муки на лице. «Это нормальный взлет или уже нет!?» Руки к этому времени свело судорогой, но Майя не расцепила бы своих длинных пальцев даже под угрозой бластера. Уж если погибать – так только в кресле начальника!
Впрочем, дело было конечно не в пафосе и не в любви к своему креслу (хотя Майя его любила нежной любовью, этого не отнимешь!), однако, в данный момент ей просто нужно было ухватиться хоть за что-нибудь. Во время перегрузки девушка и вовсе по девичьи зажмурилась, совсем уж вжавшись щекой в мягкую спинку. Валькирия себя отчаянно презирала в этот момент, но презирала сжав зубы и не открывая глаз. Презирала молча и дрожа от страха - эдаким героическим кроликом, которым вот-вот вкусно отобедает прохладный, и не склонный к сантиментам удав! Но кто знает? Быть может кролику тоже очень стыдно за себя в такие роковые моменты? «Да у меня папа САМ Юрий Аркадьевич. Да мне с детства каждый говорил, будто звёзды моё наследие. А теперь я сижу здесь как последняя кретинка и медленно таю. Капитан Светлов, блин, сто раз так летал, но он никогда не объяснял как оно всё происходит... «Майя, не стоит смешивать семью и работу» Папа! Вот официально вас уведомляю - это полная Чушь!!! Какое я нахрен героическое сердце Данко? Да любой здесь скажет с обидной усмешечкой: «А слабое, я погляжу сердчишко-то у нашего героя. Бабье прямо вот такое сердце, тудыть, этих бедовых баб с корабля да прямиком в море!» Конечно, Светлова. Таких не берут в космонавты. Турнут тебя отсюда...как пить дать турнут...»
- Ну-у, этот вариант меня не устраивает от слова «совсем» , - прохрипела вслух Майя, с шумом выдыхая воздух. - Вроде меньше стало трясти, да?
...Или даже совсем перестало трясти, что означало наверное конец взлета. Подумалось - «Так они уже подняли корабль в космос…мы уже в невесомости, да? Земля в иллюминаторе и прочая лирика?» И тут же навалилась тошнота, стоило только представить эту самую распроклятую невесомость. «Ну какая нафиг невесомость, Светлова? Ёшкин кот твою ж в душу!!! Здесь своя гравитация…это блин его цельный звездолет, а не детская игрушка! Даже на Фобосе с этим был полной порядок. Так какого лешего столько драмы!? ДОКТОР Светлова, вашу ж мать, вернитесь в нормальность!» Но о нормальности, к сожалению, пока что и речи даже не шло. Двенадцатилетняя Майя из прошлого, могла бы сказать, что в данный момент её функциональность ровняется процентам двенадцати из ста возможных; а семнадцатилетняя Пчёлка выразилась бы проще - мне звездец! И возможно, сия милая фразочка была бы высказана в более жесткой, взрослой такой форме 18+
– Алё, «Данко», вы меня слышите? - обратилась девушка к единственному живому собеседнику. - Ммм...вы на связи, очаровательное творение человеческого гения? «Пожалуйста»…к вам ведь так нужно обращаться…с этим самым словом, да? …мне нужно с кем-нибудь поговорить. Ффффу…У меня есть одна шутка, а вы можете мне помочь! Я когда шуткую, мне легче, надо бы провернуть одно веселое дельце, а без вашей помощи абзац. - помолчала, собираясь с мыслями. - Уважаемый Данко, вы кстати не знаете, с жёрдочки вспорхнуть можно? То есть это самое…расстегнуть ремень и покинуть кресло? Я, простите в этом не секу, но мне нужно взять перекур...подышать на солнышке свежим воздухом, метафорически выражаясь. Майе Юрьевне легче в движении, ёлки палки, не мешало бы мне пройтись по медотсеку и размять ноги! «Майя-беги», не слыхали мой девиз? Уже почти спеклась...на одном месте мне никак...нужно дать ногам нагрузку, а мозгам роздых. Я что-то трусанула, ага. Но это секрет! Вы же молчаливый парень, верно? Болтать не станете?
Поежилась от нездорового озноба, сглатывая свою тягучую, как-то разом сделавшуюся горьковатой слюну.
«Ээээ…и вполне возможно доктору №1 необходимо блевануть. Не знаю. Фффуууух…Пятьдесят на пятьдесят…тут уж и искин не высчитает»
...
Когда человеку страшно, плохо и прями-таки совсем не айс, а сделать с этим ничего нельзя – ну не помогает ни самоанализ, ни все эти «Светлова будь человеком», тогда остается только в памяти копаться, теплом прошлых мгновений пытаясь суровую непруху в настоящем времени обуздать. И покуда «Пламенное сердце Данко» пыталось заставить себя отцепить руки от своего врачебного кресла, чтобы поискать в ящике стола средство от тошноты, рассудок утешался недавними воспоминаниями.
...
Вот Стругачева хотя бы взять - мировой парень! Не будь Майя лыжным бревном, она бы всё-таки не удержалась да и обняла этого громкого Рыжика, выслушивая всю его милую болтовню. Прижала бы его к своему сердцу, крепко-крепко, как родного! Но субординация. Но характер же. Но не любит Майя Юрьевна такого тесного эмоционала – всех этих поцелуйчиков, обнимайчиков и хваташек за руки. «Фу. Ненавижу прямо. Избавьте меня от этой чуши, дамы и господа. Возьмите все эти ваши нежности вашими нежными цепкими лапками и суньте в моё воображение мусорное ведро…» А потому она только слушала Алёшку, пытаясь при помощи чая и доброго обхождения, загладить свою холодность. Зачем ей спрашивается это было нужно – идти на попятную и соглашаться на смягчение устава? Можно же было рожу кирпичом состроить, не давая ни ответов ни разъяснений. Ну… Майя не любила делать людям больно. В некотором смысле, обиду Стругачёва она ощутила как свою собственную – да-да, прочувствовала и приняла! Вот пришел этот Рыжик, обрадовался всей своей честной душой встрече с бывшей одноклассницей, а она его волной холода взамен окатила. Доброжелательной такого волной холода, а всё-таки... В детстве, в темноте пещеры, Светлова могла только об одном человеке думать и заботиться – не было у нее тогда сил чтобы еще кому-нибудь помочь. Она тогда была маленькой девочкой, эгоистичной и одновременно беззащитной, вот и действовала сообразно своим чувствам и эмоциям. Сейчас иначе! Повзрослела Майя. Посуровела. Почувствовала в себе эту мощь, потребность даже отчаянную - оберегать! Изменил её тот давний эксперимент. «Ты мне – я тебе.» Осознала Пчёлка неодолимую силу этой простой фразы.
- Нуууу...так то раньше было, Алексей Кирович, - необидно фыркнула Майка, театрально вздергивая подбородок. - Я раньше помнится еще петь любила. Да да, странные песни странного репертуара, сильно озадачивающие некоторых учителей! Но вы ведь, блин, не думаете будто я сейчас те песни стану горлопанить? Времена меняются...простые детские песенки стали неуместными...а великолепная Майя Юрьевна более не поёт. Не солидно это. Градус соответствующего пафоса, знаете ли, снижает!
Приняв нарочито горделивую позу, эдак по дружески атктерствуя, подлила значит чайку Стругачёву. Не забыла Игорю Кирилловичу кивнуть.
– Вот так-то, Игорь Кириллович, наслаждайтесь лицезрением классического Алексея Стругачева! Наш Алексей замечательный человек, но нагловат же, вот этого не отнять! Предложи ему немного нарушить устав и вот мы перешли на «ты», а достойный Старший Лейтенант, начальник Всея Медслужбы на этом корабле, превратилась во вчерашнюю школьную мелкотню с задней парты. Её еще и поучают! Хе-хе. «Майка-Зазнайка», так меня кажется звали? Нынче, однако, я стала проще теплее и человеколюбивее. Заносчивости во мне поубавилось и я идеально гожусь на роль прогрессора! - с напускной важностью кивнула доктор головой, не скрывая однако иронии в своем голосе. Подшучивала, значит, сама над собой. - Ну что ж. Зовите меня на «ты», Алексей Кирович, дозволяю вам единственному на борту такое вольготное запанибратское обращение. Живём один раз, как говорится! А я буду звать вас Алексеем, но на «вы». Мне это самое...потребуется некоторое колличество времени, чтобы привыкнуть к более простому обращению. Однако, рано или поздно, когда мы притремся в этом полёте...кто знает кто знает?...возможно Майя Юрьевна тоже слегонца растопит суровый лёд своей великолепной врачебной вежливости?
Задумчиво прикусила губу, поглядев куда-то в сторону. Попыталась сдуть прядь недовольным жестом - впрочем, волосы же в шишке были, так что сдувать оказалось нечего!
– И кто вам сказал, будто мне нравится такое обращение «Светлова» от капитана Чижика? Возможно мне это каждый раз не в кассу. Прямо на душу - соль! Но от меня здесь пока нет никакого толка, а значит моё личное мнение по этому вопросу не более чем лирика для разжигания паровозной печи. Вполне возможно, в дальнейшем я выскажу капитану некоторые свои соображения по этому вопросу, но позже...когда заслужу право на уважение и собственный голос.
Работа. Чаёк. Время текло быстро и насыщенно, позволяя Пчёлке и документацией позаниматься и приятельским общением насладиться от всей души. «Данко» так и вовсе поразил одну рыжеволосую особу. Искин с чувством индивидуальности! Да это же охренеть прямо как круто!!! – Данко...да ё-шкин ж кот! Вот честно заявляю, не будь у моего сиденья спинки, доктор Светлова прямо сейчас свалилась бы на пол, чтобы задергаться в корчах счастья. Как приятно познакомиться, елки-палки, считайте что я пожимаю вам руку, дружище! - Светлова радостно поглядела куда-то в потолок, представляя что «лицо» Данко должно бы находиться где-то там. Голос ее стал теплым, нежным и эмоциональным. Очень наша Майя любила сложные компьютеры.... - О! Если вас интересуют шашки Чапаева, всегда рада сразиться в партейку другую. В шахматах увы не сильна. Е2, Е4 мой предел. С компьютерами я более привычна играть в тетрис и пасьянсы, но если вас интересует подкидной дурак или хотя бы шашки, всегда пожалуйста! Впрочем понимаю, после словосочетания «не умею играть в шахматы», вы уже наверное и слушать перестали. Но вы ведь кажется лукавите, Данко! Неужто при вашем интеллекте кто-то способен вас здесь обыграть?
Вот так. В атмосфере тепла и дружелюбия закончилась эта встреча. Напутственные слова перед взлетом достались и Григорьеву, и Стругачеву. - Приятно знать что вы желаете видеть меня живой и здоровой, Игорь Кириллович. Но вы не волнуйтесь! Это самое. Если я погибну вам отписан мой чайник. Так что большой трагедии не будет, ведь все чайки Майя Юрьевна отписала вам.
Алексею же досталась более дружественная оценка, уже возле выхода из медотсека, когда они остались наедине.
- Усы, борода, пиратская шляпа и деревянная нога! Попугая мы вам разыщем на какой-нибудь планете, - кивнула головой Майя, шутливо вздымая бровь. - Вам всё пойдет, Алексей Кирович! Вы парень видный, красивый, военный. Хе-хе. Да вы не смущааайтесь… Усмехнулась уголком губы, потирая подбородок от удовольствия. Самого Стругачёва заставить смущаться, это прямо высший пилотаж!!! Вот Чижика Федора Михайловича огорошить, это всё-равно что у ребенка конфету отобрать. Даже прямо не солидно над бывшим учителем прикалываться, он ведь совсем легко смущается - обезоруживающе легко - эдак квалификацию потерять можно, стреляя по такой легкой мишени. А вот Стругачёва озадачить, это вам не это! Рыжий забияка и сам кого хочешь проймет своими шуточками да приколами. «Высокая планка мастерства, тут знаете ли требуется, дамы и господа, чтобы заставить смущаться нашего бесценного, великолепностного Лёху!» – А чего это вы краснеете, рядовой? Я вам тут не в любви признаюсь завуалированным методом, а всего лишь шоколадные батончики с орехами предлагаю взять. Однако, кто знает кто знает…может сыщется ещё по вашу душу какая-нибудь прекрасная Белогурочка из чужого мира...- скромненько так помолчала, будто бы и не при делах. Поморгала наивненько капитанская дочь. – Что касается растительности…хм…у вашего начальника Кырымжана великолепная бородка, знаете ли. И не только! Мне недавно сообщили будто он ещё и чемпион Земли по субаксу, а это вам не пирожки с картошкой…может, вы и сами знаете, а вот Майя Юрьевна впечатлена-а-а! - пихнула Алёшку локтем по дружески – У нас с этим азиатским джентльменом «дружба» (выделила голосом иронию этого слова). Я не удержалась от шутки, а он кажется не оценил, хе-хе. Так что Алексей Кирович, будьте осторожны, допускаю будто майор Кайрат Тимурович вообще не поклонник несанкционированных юморин.
Потерла собственную веснушчатую переносицу.
- А как вы думаете, безопасник Алексей…с точки зрения мужчины…вот если отвесить комплимент его бородке, это поможет растопить лёд? Сомневаюсь я, ёшкин кот…Но бородка ши-и-икарна! Военная форма у майора какая-то помятая, кажется совсем не по размеру и плохо сидит, а сам слегонца на большую сильную гориллу смахивает…но его ухоженная бородка это искусство!
Помолчала, наслаждалаясь мысленным зрелищем бородки Кырымжана. Услышав же про орхидею озабоченно нахмурилась, закусив губу. Взгляд погрустнел. Эххх, вот тебе и борода...
- Оооо...я кажется уже попала в глупую ситуацию. Хм! Но вы никому не говорите, Алексей Кирович, ладно? Не хватало ещё, чтобы по кораблю пошла гулять новостишка о том, будто бы одна глупая женщина потеряла свой багаж в первый же день...Меня это не устраивает на все 100 процентов! Но если подумать, ведь камеры безопасности записывают всё происходящее? Или смотреть записи дозволено только Кырымжану? - огорченно прикусила губу. - Возможно и правда, кто-то в мою каюту отнес? Будь она неладна! Но вообще дерьмо...О, простите. Это огорчает. Придется мне видно самой вылезти из медотсека рано или поздно...и отправиться на эти самые приключения...что б их! Давайте держать связь по голокому, Алексей! Вдруг чего нового узнаете? («Книга. Орхидея. Никто еще к счастью не покалечился, а проблемы уже так и копятся!!!»)
...
Тоскливые воспоминания о потерянной орхидее, беспощадно вырвали доктора Светлову из недавнего этого чайного прошлого, в суровое такое настоящее. Здесь космос, тошнота и собственная ледяная рука, отчаянно шарящая в ящике стола. Еще невесомость, воображаемая, но от этого не менее жуткая вещь. Во всяком случае чувство тошноты вполне реально. Вакуум! Здесь всё иначе. Великая пустота и ни одного берега, все эти марафоны, победы и даже родная больница, остались где-то в прошлом. Вместе в роликом на День Рождения и собственными поклонниками. «Уууууужас!!!»
- А вот нихрена здесь против тошноты и нет! Ну, правильно, я ж не положила, так откуда бы лекарству взяться? - Майя судорожно сглотнула. - Вообще-то я думала что меня уже не тошнит в космических полетах...Фффух, ну придется покинуть свое кресло. Так какой у нас план? Я вам отвечу. Принять что-нибудь от тошноты, привести себя в порядок и заняться делом пока мозги не перегрелись...Нда. И ещё моя шутка. Вот знаете Данко, мы остаёмся людьми пока мы шутим! Сейчас я вам покажу этот трюк.
Девушка потерла побаливающие виски, затем отцепила от кресла вторую руку и достала из ящика стола пластиковый бутылек с обеззораживающей жидкостью. Вылила немного тягучей жижи себе на ладони, с удовольствием принюхиваясь к слабому медицинскому запашку. Чистые руки они всегда, знаете ли, успокаивают! И этот особый запах дезинфицирующего средства.
- Мммм. Данко, отправьте пожалуйста сообщение капитану Чижику на личный компьютер. Чтобы только он на мостике, значит, получил этот приватный текст: «Фёдор Михайлович, со всем подобающим уважением заявляю вам открыто, в этот раз моему папе можно не жаловаться. Лейтенант Майя Юрьевна пристегнута к своему креслу и у неё все в порядке, так что двойку в дневник пожалуйста не ставьте!»
Прижала к губам кулак, умоляя свой желудок успокоиться.
- И какой вы спрашиваете прок у этого сообщения, уважаемый друг Данко? Хм. Вы его не видите, а он есть! Не дадим забыть капитану о наших скромных персонах, вашей и моей, пускай это самое...помнит что не дрова везет! Спрыгнуть с кресла уже можно? Я...ммм...не желала бы оттирать рвоту со своего рабочего стола в первый же рабочий день.
-
За взлет и преодоление страха
-
Если честно, этого плюса достоин уже один первый маленький абзац. Что говорить о посте целиком. Дал бы десять плюсов, если б мог :)
|
|
|
Не позарилась Ташка на чужие драгоценности, ни одной вещицы не взяла из этой странной комнаты. Напрасно, играли все эти яркие игрушки с ней в переглядки, напрасно, уговаривали взять чего-нибудь да стибрить тихонечко - всё равно же никто не узнает, так отчего бы не взять, Тааааш? Мерцали! Позвякивали. Шумели себе тихонечко, надеясь видимо на скорые приключения. Но. Неприступна была наша милая Ташкенция - как-то непривычно ответственна была и несговорчива, словно бы и в самом деле, разом превратилась из дворовой забияки - грозы учителей и школы - в покорную высокородную принцессу. Даже хрустальная корона еще тяжелее словно бы стала, а платье еще обильнее украсилось кружевами, рюшами да бантиками.
Рррр! - поглядело на неё чучело волка, злобненькое такое, страшненькое чучело - встопорщенная шерсть, оскаленные острые зубья - и зачем Алискиной маме все эти ужасти понадобились, спрашивается? Волчище не объяснял. Рычал себе безмолвно поблескивая алыми глазищами...Должно быть тоже злился, что его не берут в путешествие.
В итоге, приткнулась себе девочка возле картины, разглядывая смешение ярких красок и жирных мазков на холсте - рассматривая все эти странные дали изображенные на огроменном полотне. Казалось бы вполне понятные, интересные сюжеты – птицы в небе, леса, высокие замки на горизонте! А чем дольше смотришь – тем труднее охватить целое, тем легче становится тело и невесомее голова. А оно мелькало перед ней, оно звало дальше - заставляя воображение работать. Вот алая луна, солнце печальной точкой, какие-то цветочки и курицы бродящие в этих цветах. Картина уже затягивала, очаровывала, увлекала за собой - как колодец Алисы. Шептала: «Та-а-аша в путь, в путь, беру тебя в пу-у-уть, моя стра-а-аница, в пу-уть…» И это не так просто, будто из комнаты в комнату шагнул и всё в порядке. Это прямо целое приключение же, без бабушки и без портфеля с двойками, зато с чудесной приставучей книжечкой в голове! Такое вот себе падение случилось. Сначала в полной темноте - потом сквозь облака долгий странный полёт. Дневник забытый на дереве, вкусные пирожки пышущие горяченьким соком и чьи-то позабытые мысли, очень важные для одной рыжей хулиганки...Всё смешалось в квартире Васильевых-Бесфамильных!
Всё это можно было обрести вновь или потерять на веки вечные – если уж выражаться высокопарно в высоком стиле, высокородных принцесс.
...
А картина уже властвовала в этой комнате, собирая всех присутствующих на приключение. Хочешь не хочешь, а коднар швыранулся магией в это запертое окно и теперь отступать было некуда - окно растворилось – в мамину комнату ворвался самый настоящий ураган. Свежий, требовательный, порывистый! Или вперед двигайся, или готовься гнизговую стражу дожидаться покорным винтиком Системы. Тинки, вот, например, собиралась подождать стражу, потому она отрицательно мотнула головой, выставляя зонтик как щит. То ли против кота и его нелепого предложения протестуя, то ли против всех приключений разом. - И-с-к-лю-че-но! Это невозможно, не правильно, не желательно. Но раз уж вы желаете вляпаться в эти при-и-иключения, - высокая крыса с особым отвращением выплюнула последнее словечко, словно бы гадость какую кислуя пробуя на вкус. - Так решено. Помогу и задержу насколько позволяют правила и полномочия Пятого Секретаря. Сме-е-е-ю вас заверить, вы рискуете! Смею вас заверить, я пришла сюда чтобы уведомить о штрафе. Смею вас заверить, я люблю своё дело. И события развиваются са-а-амым отвратительным образом. Если вы умрете, то вы не сумеете явиться в Гнизготерию и дать показания о прилежной работе Тинки Бинксс - маленьком винтике Большой Машины. ТАК ВОТ ЗАПОМНИТЕ!!! Э-э-э-то неприе-е-емлело! Ах-ха. Стража не станет вас слушать, но здесь твориться что-то странное. И!!! Я. Намерена. Выяснить, выявить и сорвать покровы. Что здесь происходит и чем это грозит для равновесия? По-о-о-о-следствия, я уведомляю. У всего есть свои по-а-а-аследствия! ВСЕ-ГДА.
И Тинки вдруг сделала странный маневр: она взмахнула своим зонтиком и раздвоилась прямо на глазах Дона Котелло. При этом одна Тинки холодно поглядела на кота, усаживаясь на мамину койку чтобы подождать законников. А вторая Тинки, кивнув доблестному сэру едва ли не с благодарностью, с крысячьим прямо-таки проворством вдруг метнулась в коридор, в сторону закрытой двери с цепочкой... …Было там и еще что-то, связанное с подавлением магии и призраками скребущимися в дверь, но этого кот уже не видел. И Алиса тоже не видела. И никто из присутствующих в комнате, в общем-то. Потому что мир Фейерии уже захватил своих гостей, опутал их своими чарами да заповедной волшбой, забирая к себе. То ли силой забирая, то ли вполне себе добровольно с согласия невольных приключенцев.
...
Говоря по чести. Когда проходишь сквозь миры, это всегда чувствительно. Потому-то, в разное время, мудрые волшебники изобрели целую кучу всевозможных эликсиров, артефактов и сложных заклятий, призванных облегчить довольно-таки болезненные переходы. Если это ваша работа - прыгать из мира в мир - то поневоле да задумаешься, как избавиться от этой жуткой головной боли да слабости во всем теле, неизбежно появляющихся после прибытия в новую реальность. Вот волшебники и задумывались! Экспериментировали, увлеченно предаваясь построению заковыристых схем и гипотез. Помимо необходимых артефактов да животворных настоев, сами собой создавались истории, теории, всевозможные легенды и страшненькие сказки, передаваемые из уст в уста царапучим шепотом. Между собой говорили о том, будто тело что-то теряет когда покидает родную вселенную. Ну понятно там. Энергию, калории, даже лишние килограммы порой – толстого волшебника редко встретишь! – а ещё говорили, будто теряет тело частичку духа, особую искру живущую в каждом живом создании! Существовали даже мрачноватые теории о Монстрах-из-Мне. Один миг для телепортирующего мага и целая вечность для этих тварей неторопливо обсасывающих чужие души. ...Если человек перемещается между мирами слишком часто - рано или поздно огонь его души угаснет и придет черное безумие. Такой маг обречен потерять свои силы, забыть родной мир, забыть обо всём на свете, скитаясь потерянным призраком в чуждых вселенных. Ходили даже слухи, будто бы самое худшее - это застрять в прыжке навсегда, мол такое уже случалось! Некоторые существа нечаянно развоплощались в пути и становились пленниками абсолютного ничто - в том жутком месте где нельзя умереть и нельзя жить, где можно только длиться, продолжаться и страдать целую вечность. Возможно, монстры-из-вне именно так и появлялись...Кто знает?
Как бы там ни было, а прыжок-падение закончился довольно-таки быстро. Сначала был колодец созданный из жирных мазков краски, потом тьма, потом белых облачков стайка, а затем мягкая трава под щекой - головокружение, головная, боль и тошнота к этому переходу прилагались милым таким грузом. А еще царствовал запах. Дивный, жирный, одуряющих запах живой природы! Когда дождь собирается в синем небе, когда жара ласково обнимает зеленые растения охристым вечерочком, когда мураши поскрипывают, когда изумрудные сосны свои иголочки роняют, когда звенит родник...И всё это пахнет, живет, наслаждается сущим - не ведая о машинах, современных городах и машинном масле. Если живешь в мегаполисе, с непривычки этот зеленый запах оглушает, крепкой такой дубинкой вышибая дыхание из чахлой груди прокисшего в четырех стенах горожанина. Петербург пахнет серостью, железом, железным мокрым снегом и серым же, утомившимся немного Заливом, железисто-горького вкуса. Фейерия пахла чем-то очень пряным, зеленым, земляным и остреньким – здесь не было металлического запаха, зато стоял какой-то очень тяжелый, дурманный прямо-таки аромат каких-то неизвестных цветов. По небу ползла огроменная красная луна, заливая окрестности какой-то зловещей краснотой. Горячая луна. Недобрая луна. Луна злодейка задумчиво поглядывающая на людей.
Чувствовалась в этих краях беда, эдакий смутный призрак ловушки. Фейерия была, а мамы здесь не было – это Алиса сразу почуяла – её обманули! Здесь жила опасность, а мама отсюда ушла. Или ее украли. Или вынудили уйти отсюда силой. Или даже напали…Что-то случилось! Фейерия казалась огорченной, озлобленной, несправедливо обиженной…Еще чувствовалась слежка. Некто следил за ними, ощупывал внимательным взглядом. Друг или враг? ОН выжидал, укрывшись от живых людей. Он смотрел. Любопытный такой ОН.
...
«Чую. Враги! И спереди и позади, прошу, волшебница - меня освободи! Магии нет предела. От опасностей загражу вас смело. Дневник дружеский тебе верну. Найди только новую жертву для нас одну» Ожила себе книжечка уютно разместившаяся в мыслях Ташки. Казалось бы девочка её туда не звала – но книжка никуда не делась. А может и не книжка даже? Ведь освободить просила...
...
Сир Алесандро же стал человеком. Вот так. Совершенно просто и без всяких магических пассов – шагнул в картину будучи котом в сапогах, а выпал уже человеком. Совсем без одежды, значится, что особенно в этой ситуации интриговало…Хотя у него по прежнему был с собой пирожок.
-
Вот чесслово - красочно описанный возможный эффект от телепортации меня не на шутку встревожил! Надо бы поменьше этим заниматься...
-
Вперёд навстречу приключениям! :)
-
А еще царствовал запах. Дивный, жирный, одуряющих запах живой природы! Когда дождь собирается в синем небе, когда жара ласково обнимает зеленые растения охристым вечерочком, когда мураши поскрипывают, когда изумрудные сосны свои иголочки роняют, когда звенит родник...И всё это пахнет, живет, наслаждается сущим - не ведая о машинах, современных городах и машинном масле. Если живешь в мегаполисе с непривычки этот зеленый запах оглушает, крепкой такой дубинкой вышибая дыхание из чахлой груди, прокисшего в четырех стенах горожанина. Петербург пахнет серостью, железом, железным мокрым снегом и серым же, утомившимся немного Заливом, железисто-горького вкуса. Очень!!!
|
|
|
|
|
|
|
ТАЙГЕР ДОДЗЁ №1. Разногласия---------------------------------------------------------------------------------------------------------- Random Encounter, переход из комнаты "Пролог. Рэ" -------------------------------------------------------------------------------------------------------------Тайга: Всем привет! Ну что, не ожидали? Мы тоже не ожидали. Кто бы мог подумать, что мы окажемся здесь, и что это будем именно мы. Илия: Хорошо, хоть, не Сиэль Тайга: великий, идеальный и скромный учитель Фудзимура Тайга! Илия: и её лучшая ученица Илиясфиль фон Айнцберн. Тайга: никто из тех, кто имел отношение к предыдущим Война за Грааль, здесь не появлялся и не появится. Такова была изначальная задумка, и мы будем её придерживаться. Илия: вообще-то, уже была одна парочка, так что мы не первые Тайга: только в качестве камео и на короткий срок Илия: полторы недели - не такой уж и короткий срок Тайга: диалог по факту занял минут тридцать. Остальное оставим на совести сами знаете кого Илия: сенсей, а как же Диаманда Элиаш и её дочь Лилит? Тайга: это вообще отдельная история. И про эту парочку знает полтора человека. Кстати, Диаманда тоже появлялась в качестве камео Илия: а Лилит? Она ведь так хотела участвовать в Войне за Грааль. Тайга: но Командные Заклинания так и не получила Илия: зато получила кое-что другое. Ух что там бы-ы-ы-ыло-о-о-о-о-о Тайга: Только не говори, что ты подглядывала, маленькая извращенка! *Илиясфиль делает загадочное выражение лица и медленно краснеет* Тайга: впредь не вздумай так делать! Илия: Тайга-сенсей, я тоже хочу поучаствовать в Войне за Грааль Тайга: у тебя же нет Слуги. *слышен громкий рёв Берсеркера* Тайга: НИКАКИХ ВОЙН! *гулкий звук удара бокена* Илия (потирая шишку на голове): поняла-поняла Тайга: что-то мы сильно отвлеклись. Давайте-ка приступим к тому, зачем мы, собственно здесь. В Тайгер Додзё попадают те, кто по каким-либо причинам выбыл из Войны за Святой Грааль. Илия: да. Тема нашего сегодняшнего Тайгер Додзё - разногласия. Тайга: вот именно! В частности, разногласия между Слугой и Мастером. Такое бывает, ведь Слуги тоже люди, со своим характером и кодексом чести Илия (смотрит на персонажа Random Encounter): гм-м-м-м, кодекс чести?... Тайга: неважно! Начинаем нашу историю! Случилось так, что РЭ стала Слугой Кселлоса. И почти сразу же между ними возникло некоторое... недопонимание. Нет, РЭ всё правильно делала, у меня нет к ней никаких претензий, она молодчина. Прониклась характером персонажа и явно получала удовольствие от отыгрыша. Отрадно было смотреть. Илия (краснея): особенно та сценка в фургончике. УХ-Х-Х-Х! Тайга: УЙМИСЬ, ИЗВРАЩЕНКА! Так, продолжаем. Нелюбовь Кселлоса к своему Слуге росла с каждым днём, и вот однажды РЭ (точнее, её персонаж) устроила небольшой кипежь. Кселлос просто взорвался. Он всё говорил "Что за №;%? вы мне подсунули" и недели две не постил. В итоге ему был предъявлен ультиматум: если в течение нескольких дней не отпишешься, персонаж умрёт, а для РЭ найдём нового Мастера. Нам бы об этом РЭ надо было сообщить, но мы дураки. Срок Кселлос, естественно, провалил, и когда мы взялись за "пост смерти", обнаружили в ЛС сообщение о том, что он готов продолжать. А потом увидели, что РЭ ушла, не дождавшись постов. Илия (всхлипнув): какая печальная история Тайга: воистину трагедия, потерять такого хорошего игрока. Но её можно понять. РЭ, знай и помни, мы тебя любим, очень опечалены твоим уходом, но зла на тебя не держим! Илия: Тайга-сенсей Тайга: я говорю это искренне и от всей души! Илия: Тайга-сенсей Тайга: давай не будем держать друг на друга зла и останемся друзьями Илия: Тайга-сенсей, а почему на дворе 2083-ий год, а я до сих пор маленькая? Тайга: ДОССССВИДАНИЯ!
|
- Да уж конечно, все это очень странно, - Майя задумчиво потерла правую кисть, кивнув Чижику головой. Нахмурилась. – И всё это похоже на мои любимые ужасы! А что? Нырнём в гипер…туда-сюда…а через триста лет корабль обнаружат где-нибудь на задворках космоса. Тишина, холод, команды нет, все записи полёта повреждены и только жирная кровь по стенам размазана как потёки брусничного варенья. Закадровый голос сообщит печальным тоном: «А ведь они могли бы почувствовать беду витающую в воздухе, когда Алексей Стругачёв, Майя Юрьевна и капитан Федор Михайлович Чижик собрались вместе…»
Усмехнулась, приподнимая бровь.
- Ну как вам исторьица, окрыляет? Хотя, стены истекающие кровяным вареньем и крики на всех записях, это знаете ли, еще не худший вариант. Худший – это если бы мой отец опять решил заняться экспериментами! Чур-чур-чур, держите меня семеро, могу треснуться в обморок. Но вообще можно выдохнуть. У папы политический год и ему не до безумных экспериментов. Он очень сильно заинтересован чтобы всё прошло как по маслу и ещё глаже. Так что выбрасывайте все сомнения за борт, Фёдор Михайлович. Вы эффективны, я эффективна, экипаж эффективен и здоров, всё будет хорошо!
«И вообще. Мой папа мог бы заявить что у нас нет выбора в данной ситуации. Или всё пройдёт хорошо, или капитан Светлов огорчится. А когда капитан Юрий Аркадьевич Светлов чему-то огорчается, с ним вместе огорчается целый мир. Такая вот шутка. С известной долей правды, между прочим, дамы и господа! Мой Папа ожидает от нас одной простой вещи – что мы будем самыми лучшими и вырвем из себя все жилы, дабы полёт прошел великолепно. …Ну или он нас всех в порошок сотрёт. Ага. И это тоже не просто выражение, хочу я вас заверить. Ведь капитан Светлов никогда не проигрывает и не терпит поражений.»
Это, впрочем, уже про себя была критическая мыслишка - жизнеутверждающая такая, но не для Фёдора Михайловича конечно. Улыбнувшись уголком губы, девушка показала капитану большой палец в знак согласия с экскурсией. Некоторое время она смотрела на закрывшиеся двери медотсека теплым задумчивым взглядом, потом покачала головой и отправилась наполнять свой чайник. Вот и закончилась встреча… Пустила воду, задумавшись о чём-то своём рыжеволосая девушка. Как-то разом накатила усталость. Пять минут передышки это хорошо - самое оно чтобы выдохнуть и привести себя в нормальность, расставляя образные книжки по полочкам! Все эти новостишки раскладывая по чемоданам и все эти живые эмоции упорядочивая в своей веснушчатой голове. Вообще-то Майя легко возвращалась в строй, обладая невероятной просто-таки выносливостью, но сейчас ей нужно было подумать. Чижик ушёл на мостик. С одной стороны грустновато, а с другой стороны, как-то слишком резво работал Пчёлкин язык в компании бывшего учителя. Этого не отнимешь! Так его ж в душу, этот самый трепливый язык! Слишком уж легко болталось Майе в компании Фёдора Михайловича - пожалуй непозволительно даже легко. Эдак, если б оно взаимно было…а то, быть может, капитан только из педагогического сострадания Майкин поток речей терпит. «Я ж как хренов генератор. Всё время генерирую отборную чушь. Вот нет бы молчать словно умная какая! Таинственности напустить на себя…драмы…всех этих женских штучек…Так нет же! Теперь уж точно история про четырех данкистов и собаку получается. Эти маленькие рыжие чихуахуа, они знаете ли, всегда безостановочно лают…Гав-гав-гав да тяв-тяв-тяв, пока голова не разболится»
Поставила чайник, не забыв протереть этого достойного приятеля чистой салфеточкой. Вздохнула, и отправилась переодеваться. Первым делом хорошенько так умылась ледяной водой, наслаждаясь бодрящей прохладой. Даже фыркнула от удовольствия, пробуя сырую водицу на вкус. Действительно неплохо – Чижик прав – отменная вода! Очень вкусная надо сказать. «И капитан ещё планирует покидать корабль? Да при таком комфорте у половины экипажа истерика должна случиться, в виду перспективы всё это потерять. Мы ж люди будущего! Какого лешего нам строить из себя дикарей на чужих планетах? Антисанитария. Грязь. Насекомые. Алё!? Это действительно кого-нибудь привлекает?» Быстренько переоделась. Собрала волосы в шишку с чисто женским наитием, оставив, впрочем, одну медно-золотистую прядь украшать белую шейку. Эдакую живую прядку, намекающую о свободе и женственной природе барышни Светловой - эффективного специалиста и самого молодого человека на этом космическом корабле! Посмотрела на себя в зеркало. Не просто Пчёлка Майя, а целая дочь капитана Светлова. ...Из всех детей самая похожая на него – самая мелкая в семье, и тем не менее, вобравшаяся в себя больше всего от знаменитого космолетчика - и чисто внешне и по характеру. Смешно, конечно! Вот Братья-близнецы, Толя и Коля, на отца походили значительно меньше: высокие статные красавцы под метр девяносто ростом, умеющие улыбаться той самой улыбкой и все-таки отличные от папы, очень даже обособленные парни.
А Майя походила на отца.
Сильно, пожалуй, походила-то! В женском варианте и обличье, смягченная веснушками и этой огнистой рыжиной, из всех его детей она получилась лучшим капитанским творением. Или худшим, если уж вспомнить собачьи шуточки и граничащую с форменным сумасшествием упёртость – вон, даже Фёдор Михайлович это приметил…«МайяБеги!» Даже для её фанатов и поклонников это не секрет. Угу. Школа Юрия Аркадьевича Светлова! Ирония судьбы. Когда люди так похожи друг на друга, они либо сразу находят общий язык, либо обречены сопротивляться друг другу до конца жизни. Бодаться рогами словно бычки на узком мосту. Вот Майя и бодалась. Любила отца и при этом совершенно точно не разделяла его взглядов на жизнь. Сопротивлялась. Спорила. Разбивала в кровь свой метафорический упёртый лоб. И отчаянно старалась заслужить уважение знаменитого звездолетчика.
...Зеленоватое в лучах искусственного света, это девичье-светловское лицо сейчас выглядело грустноватым. Пожалуй, даже испуганным, уж если по правде-то говорить - посеревшим от осознания большой ответственности возложенной на не самые широкие женские плечи. Одиннадцать человеческих жизней под её пчелиным крылом – это не мало! Даже одной жизни за глаза хватит, а здесь одиннадцать данкийцев в ведении самого молодого доктора Родины. Крепко-накрепко зажмурилась, сжимая кулаки. Застыла на некоторое время, а затем вдруг молчаливо усмехнулась, изгоняя всю эту накатившую неуверенность при помощи юмора. «А Фёдор Михайлович-то стеснительный человек. Хм! А ведь если ему рубашку придется при враче снимать, он же со стыда кажись сгорит. Хе-хе. Вот спросит однажды – «И чего ты Майя во врачи подалась?» А я ему и отвечу – «Так чтоб на вас без формы же поглядеть, Фёдор Михайлович!» Ну да, ну да. Не убить бы нашего впечатлительного капитана своей суровой медицинской простотой. «Тоньшее» надо быть, Светлова. «Тоньшее» и корректнее же, мать его так...Ну ты вспомни блин о манерах!» И Майя рассмеялась про себя, вспоминая не про этикет отчего-то, а припомния этот разговор о мужских потребностях и голокомнатах с Григорьевым. Хороший разговор получился. Колюченький такой, как пузырьки газированного напитка в носу - эдакая минералочка с перцем. Особой пикантности придавало смущение бывшего учителя. И весь этот полет как минералка с перцем! «Ничего. Справлюсь. Не могу не справиться. Это же не игрушки какие, а живые люди. Лей сопли сколько угодно, а только не имеешь ты права свалить, Светлова. Не в этот раз. На этом корабле холодно. Горячий врач здесь суровая необходимость.»
...
Она вернулась как ни в чем не бывало. Ироничная себе Валькирия с призраком задорной улыбки скрывающейся в уголках губ - какая-то по особенному свежая и хрустящая! Эдакая воительница с красными волосами. Непрошибаемая дочь непрошибаемого капитана. Всегда уверенная в себе, всегда заносчивая, всегда грустновато-веселая с этой лихой бедовостью в серых глазах.
- А вот и я! Ну как там, не заскучали без меня? Что ж, Алексей Кирович, буду рада за вами поухаживать на все сто процентов отборной эффективности! Давно мы с вами не виделись, полагаю, можно нарушить строгость устава. Мммм, я думаю нам не обязательно забывать обо всем, безопасник Алексей…детская чушь имеет право на существование! Полагаю, великолепная Майя Юрьевна Светлова не совсем права в данной ситуации…Если вы диагностируете у неё заболевание «свинтус заносчивус», должно быть вы будете правы. Если вы назовете её мигерой и зазнайкой, вы тоже не покривите душой. Однако некоторые винтики в моей голове прокрутились и зажглась зелёная лампочка! Я думаю что школа, задняя парта и прочая лирика имеют право на существование. Мы можем оставаться друзьями и пойти на компромисс. Я не приемлю к себе беспардонного обращения «Светлова», но готова рассмотреть критику с вашей стороны и пойти вам навстречу в некоторых вопросах, - доктор задумчиво пожала плечами, слегка опуская голову. - Полагаю это звучит как чушь, а не предложение дружбы. Но. Хм. Это именно оно. Я действительно считаю вас своим другом и надеюсь на вашу рыжую взаимность. Как нам следует наладить общение?
Доброжелательно поглядела на Стругачёва, таким вот дурацким образом и всеми этими речами извиняясь свою прохладу. Хотела что-то рассказать Игорю Кирилловичу, вступая в интересный разговор, но внезапно приметила книжку, забытую на столе. Ого! …Трагедии конечно не случилось, ведь Майя поняла что капитан забыл книжку случайно, должно быть огорошенный внезапным появлением одного очень рыжего Рядового. Но как теперь быть?! Мелькнула даже шальная мысль пойти на мостик и тут же передать лично в руки. Или кнопку нажать, вызывая Чижика на связь – девушка даже ладонью всплеснула, впрочем, вовремя успев осадить саму себя. Сейчас не время бежать впереди паровоза! Какого хрена она сейчас станет мешать Фёдору Михайловичу!? Это надо позже сделать. Позже, Светлова. Ага. Обвязать симпатичным бантиком и сунуть в лифт с пометкой «капитану корабля», или попросить кого-нибудь передать лично в руки? Ну в рамках самых тупых и великолепных по шкале отборного идиотизма идей.
...Хм. Девушка слегка зарделась – все таки это был очень личный момент и вмешивать в эту ситуацию кого-то постороннего, пусть даже рыжего приятеля Лёху или малознакомого красавца Фотона, совсем даже не хотелось. Длинные пальцы данкийского доктора с нежностью прикоснулись к книжке. Нда-а-а. Придется зайти на мостик под благовидным предлогом…Ну, там, Фотону Игнатьевичу приветик передать, на звездочки полюбоваться – типа такая вот сильная тяга к космической красоте, что прямо в медотсеке же не усидеть. Только с мостика и смотреть на всю эту космическую чушь! Вообще-то пребывание доктора в рубке управления до возникновения критической ситуации, довольно неуместно. Доктору следует находиться в медотсеке. Таковы непреложные правила! Устав, ёшкин кот. Иерархия взаимоотношений на борту. Так работает улей и его счастливые трудовые пчелки. И тем не менее… Майя чуть прикрыла веки, вспоминая недавнюю встречу в шлюзовом отсеке - размечталась, схватив книгу как самое дорогое своё сокровище. Похорошела даже, как-то прямо посветлев глазами. «Встреча в шлюзовом отсеке была довольно-таки хорошей, насыщенной, как вареное сгущеное молоко. Если конечно являешься ценителем вареной сгущенки, момент невозможно не оценить. Это было тепло, это было нелепо, это было с душой. Я трещала как последняя идиотка. И все же...» Это самое «все же» Светлова приберегла для себя одной. Есть такие мечты, о которых даже думаешь с осторожностью…
- Очень, знаете ли, люблю Кира Булычева, - поспешно объяснила Майя своим гостям, отчаянно надеясь что она попала в тему разговора. Они же про летающих коров, верно? Девушка убрала книгу в ящик стола, мысленно представляя как она пойдёт на мостик и отдаст подарок лично в руки. Второй, тудыть его в качелю, раз! И это будет самый странный её поступок, ведь вообще-то она и не собиралась появляться в рубке управления. По-крайней мере, покуда присутствие доктора там не потребуется. И если уж совсем честно говорить, Майя Молния Светлова, эта пафосная и совсем даже не склонная к скромности рыжая девушка, отчаянно стеснялась появиться на мостике. «В этой ситуации присутствует что-то очень личное и нелогичное, по-крайней мере для меня.»
...
В оставшееся время Пчёлка-Светлова с удовольствием ухаживала за своими гостями, не забывая, впрочем, о скором старте и о своих прямых обязанностях на этом корабле. Она была внимательна и вежлива к Стругачеву, с интересом прислушиваясь к Игорю Кирилловичу. Иногда даже вступала в разговор: - Да чтоб я сдохла! То есть я хотела сказать, что доктор Майя Юрьевна действительно впечатлена. Животные похожие на грифонов существуют в родном мире Селестиан?! Кто бы мог подумать! Я то всегда считала, будто это журналистские выдумки для людей с ограниченным числом извилин в голове…Но говоря прямо. Это здорово, Игорь Кириллович!...Лингассы. Хм. Такие вещи, знаете ли, подстегивают воображение. Вся эта земная фантастика, возможно она действительно имела под собой нечто реальное? Пятьсот лет ироанско-селестианской жизни…людям прошлого это могло казаться почти эльфийским бессмертием!
Чай, впрочем, сама уже не пила, уделив время работе. Вот например занялась флэшками безопасников, быстренько составляя отчет для медиков Земли. …Застольные разговоры Светловой совсем не мешали, скорее даже способствовуя её могучей энергии – девушка спокойно совмещала несколько видов деятельности и к тому времени как её прекрасный чайник остыл – она уже успела написать отчет о прибытии двух военных, заполнить кучу сопутствующей бюрократический ерунды касающейся её собственного прибытия на борт и получить ответное письмо, подтверждающее что вся необходимая документация была получена.
Не забыла доктор Светлова свериться со списком медицинских материалов, разок даже выпорхнув из своего кабинета чтобы лично удостовериться в наличии наиболее важных препаратов. В остальном же прекрасно помогал компьютер, предоставляющий бортовому медику всю необходимую информацию. В общем. Майя творила рабочее волшебство! И в отличие от своих двенадцати лет, теперь она уже не суетилась и не создавала вокруг себя смерчей, бегая по всей лаборатории на сумасшедшей скорости. Движения рыжей девушки были уверенными и экономичными. Она делала свою работу быстро, но без лишней суеты. - Ииии…готово! – довольно кивнула самой себе Доктор, отстраняясь от компьютера. – Вот так-то, рядовой Алексей Кирович, вот она работа современного медика во всём своем неприглядном, тудыть его на деревню к бабушке, виде! И где все эти драмы и крики из серии «Мы его теряем», «Я этого не допущу», «Бла-бла-бла…не смейте умирать»!? Где, спрашивается, тонны пафоса и экранных речей? Трагедия здесь только в том, что я могу состариться прямиком в своём кресле заполняя все эти бесконечные формы и справки…Великолепная в своём совершенстве бюрократия! Майя Юрьевна Светлова восхищена.
Пчёлка с удовольствием потянулась, разминая спину. Прислушалась к прохладному мужскому голосу начавшему вести обратный отчёт.
- А вот и восхищение номер два. О чём я говорила, Игорь Кириллович? Я была уверенна что искин здесь мужского пола! Хе-хе. Алё, алё? Вы меня слышите, очаровательное создание мужского пола!? – попыталась обратиться к искину. – С ним можно разговаривать, вы не знаете случайно? Или он только цифры умеет в обратном порядке считать...
Поднялась, провожая своих гостей. Ну, с Селестианином-Григорьевым они увидятся довольно скоро, что же касается рядового Стругачева, то его Майя проводила до дверей, как и капитана совсем недавно.
- Каким вы однако стали видным парнем, Алексей Кирович! И уже бреетесь, ё-ё-ошкин кот. Женские сердца в опасности! - девушка протянула Рыжику еще три батончика, кивнув головой. - Вот возьмите пожалуйста, пригодится. Кто знает, когда здесь ужинают? А так похрустите в собственное удовольствие...а может кого и угостите, когда знакомиться с местным народом начнёте. Я рада что вы на корабле, Алексей Кирович! У меня есть для вас дело...между прочим...особой так сказать секретности. Касается синей орхидеи и врачебной чести Майи Юрьевны. Ничего сложного и вы всегда можете отказаться, я совершенно точно не обижусь, если у вас не найдется времени для этих глупостей. Просто, там в лифте должна быть моя орхидея...и это не то место где ей полагается стоять. Честно говоря, я её там потеряла! И не хочу чтобы кто-то об этом знал. Если бы после старта вы занесли растение в медотсек, никого особо не посвящая в это дело..ооо....я была бы очень благодарна! Только это в рамках особой секретности, Алексей Кирович. Данкийский Доктор ни-и-икогда не попадает в глупые ситуации, вы понимаете?
Приложила указательный палец к губам.
- Это должно быть секретом!
-
За характер. За отца. За книгу и орхидею. За то предвкушение интриги, что так ценно в книгах...
-
Прекрасно, восхитительно, очаровательно! И элемент драмы есть в виде душевных терзаний, и книга с орхидеей на своих местах, и... есть, в общем, на что реагировать! Особенно Лёхе! :)
|
|
|
|
-
Прекрасно! Особенно что рыцарь у нас постоял где-то в сторонке, а два чудища навешали друг другу. :) Цера. Круче. Всееееееех!!!
-
Она вновь обернулась к хармузде, тело которой уже опять окутывал черный огонь - Эй, крылатая! Если ты хочешь еще, так давай поживее!
-
Прекрасной Цере
@-,--'-<
|
Хелена пафосно стояла на краю крыши промышленного комплекса, поставив одну ножку, обутую в голубенькую туфельку, на защитное ограждение, и высматривала внизу мигалки. Недостаточно оперативная реакция. Могла бы и не торопиться, честное слово… Покачав головой, она сделала шаг, после чего, вытянувшись “солдатиком” полетела вниз. Она даже не подумала смягчать приземление. Зачем? Необходимость действовать тихо отсутствовала, а после того, что здесь устроил этот недотёпа… “кратером больше, кратером меньше”... её богу… девушка подошла к самой большой куче обломков и прислушалась. - А-а-а-а-альфре-е-е-е-ед! Она достала мобильный и сверилась. Да, это тут. Лёгкий взмах жезлом, и куча обломков, словно бы куличик после взмаха лопаткой, полетела в стороны, обнажая следующий слой. Где-то там, под следующим слоем, лежал на спине Бетмен. - А-а-а-альфред! Мне нужна помощь! Девушка покачала головой. С этим изменённым голосом, под завалом, в этой позе… он напоминал черепашку, упавшую на панцирь. Собственно, это она и сказала. - Ты похож на черепашку. - Ну, спасибо, Альфред! - ответил Брюс. - Ты просто мастер эмоциональной поддержки. Если ты не заметил, я тут на волосок от гибели после того, как спас город от террористического акта с использованием токсина. Она закатила глаза и снова покачала головой. Конечно, на Альфреда она похожа слабо. Мало того, что не старик, а очень даже молодая и привлекательная девушка, так ещё и родом из Колумбии, а не из Англии. Хотя, с другой стороны этот прикид голубой феи куда больше был похож на наряд дворецкого, чем её обычная одежда. С другой стороны, она ничуть не возражала. Так безопасней. Когда Брюс становился Бетменом, то, связываясь с Бет-пещерой он общался с ней исключительно, как с мужчиной-дворецким Альфредом. Это безопасней. Не так демаскирует. - Не за что, Бетси. Она снова взмахнула жезлом. Жест был выбран так, чтобы выглядеть максимально небрежно, будто бы самого Брюса лишь случайно не зацепило магией, после чего подошла к нему и нежно прижала верхней частью маски к бюсту. - Ты ведь знаешь, что этой частью маски я ничего не чувствую? - уточнил он. - Ага, - ответила она, прежде чем попросту разжать руки. - Именно поэтому обнимашки были именно такие. Кстати, это случилось потому, что кто-то не умеет копировать материалы. Моя броня лёгкая, как пёрышко, и твёрдая, как сталь. И при пожаре я к ней не пригорю. - Ты злая сегодня, - он поднялся на ноги и начал проверять, как двигаются конечности, и где есть повреждения, а где просто броня съехала. - Нашёлся третий жезл, - хмуро сказала она, глядя в сторону, откуда была слышна сирена. - Вот как...он попал в руки не к тому человеку? - Брюс тут же посерьезнел. - Нет, но может… Варгас и Шран объединили силы, чтобы добыть его. - Это точно? - он даже перестал проверять броню. - Нет, блядь, - резко огрызнулась Хелена. - И это даже не шутка. Я просто увидела кое-какие знакомые лица. Быть может, кто-то из людей Варгаса к Шрану перебежал, или наоборот… - Поэтому такая злая? Я отвлёк тебя от изучения ситуации? - вопросил он. - Да, - хмуро сказала она. - И ты всё ещё не хочешь показываться публике? - задал он следующий вопрос. - Меня часто видели рядом с тобой. И легко опознают при случае, - поморщилась Хелена, после чего поправила на лице маску в форме крыльев бабочки. - Хорошо, забирай меня, запускай бет-восстановление и телепортируй меня к месту. - Телепортация тебя со всеми твоими гаджетами займёт часа полтора, а то и два, - она обернулась через плечо. - Непростительно долго. - Тогда я разденусь до трусов и возьму кредитку, - подмигнул Бетс. - Это должно ускорить телепортацию минут до сорока. - До трусов? - склонила она голову в вопросительном жесте. - Я - Миллиардер, Альфред. А ещё - красавчик. Я могу и без кредитки чувствовать себя комфортно. И без трусов. Но в трусах и с кредиткой будет просто быстрее. Она не выдержала и улыбнулась. Всё-таки, Брюс Уейн был весьма приятным человеком… девушка резко отвернулась и состроила недовольную мину, вздёрнув носик. - Уж постарайся. Я скину тебе имеющееся на неё досье на твою почту. Купишь себе на месте какое-нибудь яблоко и изучишь… и, давай торопиться. У Варгаса со Шраном слишком большая фора.
|
|
-
Джентльмен)
-
Мяу. Какой ламповый сир Алессандро! Мрррр. Кот отложил пирожок и вычурно поклонился гнизге. Мряу! Получилось! Почти как в старые добрые времена, а если совсем все вернется? Ой, замряучательно будет. Кот был доволен. И пусть ему могли пообещать и отомщение и исцеление, но нужды других у истинного рыцаря всегда на первом месте. А у кота сразу после своих. Но кот хотел в страну магии и не хотел в гнизго-мир. Пусть даже с Тинки. - Мряу. А может вы все-таки с намяу? Приключения, мряк.
Пррррелесть :)
|
|
|
|
– Нда. Пожалуй, титулов многовато, - шутливо вздернула брови Майя, добродушно сверкнув своими чародейскими, светло-серыми глазами в сторону Лёхи. – Моё эго бесконечно, но всё-таки рекомендую вам сократить список, рядовой Алексей Стругачёв. А то боюсь всё не выговорите. Ээээ, мозг закоротит раньше чем закончите! Ну или я треснусь лбом о свой стол, потому что засну...
Девушка задумчиво почесала переносицу, поглядев куда-то в недалекое своё прошлое:
– Хочу заметить, что в иных кругах меня называют также Молнией-Светловой. Перспективной лыжницей. Лучшей ученицей. Гордостью выпуска. Самым молодым врачём Родины. Семнадцатилетним гением на борту «Данко»! Великолепной спортсменкой. Вдохновляющей звездой интернета. Окрыляющей! Марсианкой, пчёлкой и сверхновой нашего времени. Валькирией на лыжах и в конце-концов, Снежной Королевой, - усмехнулась уголком правой губы, слегка вздернув подбородок девчушка. Эдак, не без гордости значит, но при этом и не особо выделываясь. Скорее наслаждаясь этой нелепой ситуацией и даже тайно испытывая от всех этих своих смущений, некоторое хулиганское веселье. – Ну так как, выговорите всё это, уважаемый Алексей Стругачёв? Только не советовала бы я вам пытаться! Это просто журналистские выдумки чтобы добавить остроты нашему полёту. Эммм…Жирное повидло на жирном бутерброде отменной лести, как выразилась бы некая госпожа Светлова! То есть клюква развесистая и масло масляное, заявляю я. Вам достаточно называть меня просто лейтенантом или доктором. Доктором Майей Юрьевной или старшим лейтенантом Майей. Это будет на все сто процентов мелочишка в банк! То есть, хм…я хочу сказать это будет наиболее корректно.
Пчёлка рассмеялась про себя. Снаружи вот уже давным-давно вслух не смеялась, а про себя довольно часто улыбалась и хохотала. Вот и сейчас, скорее веселил её Стругачёв по большей части, нежели раздражал. Бедный разнесчастный Гриб Рыжик! Прямо будто в морозильную камеру попал – и настолько же, насколько тепло встретил звездолет «Данко» саму Майю, настолько же прохладно был встречен солдат Алёшка. Впрочем, ему наверное не привыкать, он вообще не отличался особенной везучестью, если по школьным годам судить. «…А не хотела бы я быть рядом, когда рядовой Стругачёв возьмется за боевой бластер! И не то что бы я не доверяла Алексею, хотя я этому рыжему добродушному остолопу совершенно точно не доверяю. Однако это не главное. Анекдот в том, что наш павлин Алешка отличается поразительным умением попадать ровно в каждую неприятность на своём пути. Это почти талант и стругачёвская сверхсила! Какие бы грабли не были разбросаны по дороге, боюсь, этот высокий солдат наступит ровно на каждую. Рыжеволосый любитель набивать шишки, делать глупости и совершать самые странные и ужасающие подвиги. Но рада ли я ему…? Хм. Пожалуй, что рада! Здесь так много умных личностей, гениев и всех этих одаренных людей, наделенных самыми необыкновенными способностями, что присутствие одного харизматичного двоечника совершенно точно не повредит экипажу. Он как острый перец в нашем очаровательном данкийском супе, как яркая красная вишенка на персональном торте Фёдора Михайловича! Скорее Алёшка нам даже необходим с психологической точки зрения. Хотя, Фёдор Михайлович возможно и не разделяет моего мнения…»
И Майя снова усмехнулась про себя, припомнив тесную «дружбу» этих двоих. В детстве, одной рыжеволой пигалице казалось, будто Алёшка всеми доступными способами вот прямо из своего лётного комбинезона же лезет, чтобы подорвать авторитет учителя Чижика. Возможно, он это делал не специально, но нарывался на неприятности рыжий паренек почти всегда. Можно сказать, нарывался с огоньком. С неистребимым залихватским азартом! С особым рвением первопроходца наматывая преподавательские нервы на серебряную вилку Стругачёвского пофигизма и нарочитой, весёлой такой расхлябанности. Доброе общение этих двоих обычно сводилось, к: «Я запрещаю, Стругачев», «Отставить, Стругачев», «Тебе выговор, Стругачев», «Не смей так шутить над своими друзьями, Стругачев». Помнится, Лёха как-то даже до белого каления невозмутимого учителя довел, заставив Чижика прямо-таки закипеть от гнева будто чайник на огне, но какая именно это была выходка, Майя уже позабыла.
Счет этим выходкам шел на десятки же, как тут всё упомнить? ...Может, это было когда Стругачев купался в одежде в холодной воде. Или когда орал песни во всю глотку. Или когда над кем-нибудь прикалывался. Или когда...Ну в общем вы поняли. Алёшка определенно был самым ярким учеником в классе Чижика.
Девушка потерла свою обильно покрытую веснушками переносицу, растерянно покачивая головой. Стругачёв! Ну, кто бы мог подумать. И вот этот самый двоечник и рыжий задира Стругачев, теперь солдат безопасности на борту «Данко»? Военный, обязанный подчиняться майору Кырымжану и своему капитану. Нда. У жизни определенно есть своё собственное, слегонца извращенное чувство юмора. А ведь с сержантом Громовым такие шутки в отличие от Чижика не пройдут. «А пробовали ли вы собирать свои зубы сломанной рукой с пола, рядовой!?» Доктор Майя прикрыла лицо ладонью.
...
А Громов, тоже вот, экземплярчик блин. Нет! Рукопожатие-то у него конечно прекрасное, отменное можно сказать и лучшее на этом корабле, Майя вон даже незаметно губу прикусила, когда немного больно стало от этого могучего приветствия - узкая докторская ладонь чуть было вареньем не выступила сквозь пальцы этого богатыря. Ничего не скажешь - крепок и силен как буйвол! Но вот желание подмигнуть девушке в обход субординации. Бррр. Доктор Светлова в тот момент спокойно поглядела на сержанта, придержав всякое веселье - напротив, даже пожалуй погрустнев, уперевшись тревожными своими, очень светлыми глазами в сержантское лицо. Улыбка могла бы дать Громову какой-то шанс, намекнуть на весну и скорую оттепель в сердце доктора - поэтому никакой улыбки на веснушчатом лице не случилось. Только вежливое внимание, доброжелательный холодок и молчаливое обещание позаботиться о здоровье сержанта, если он попадёт в беду.
...
И Громов, это вам еще не Кырымжан, заметьте! – уж если с майором, чемпионом мира по субаксу, попробует шуткануть незадачливый Лёха…хм…даже страшно представить что произойдёт в этой ситуации. Врядли, Кайрат Тимурович и его великолепная бородка, оценят Стругачёвские выкрутасы. «Как бы Рыжика от пола зубной щеткой оттирать не пришлось, когда зарываться перед азиатским джентльменом начнет. А начнёт зарываться он гарантированно, на девяносто восемь процентов, можно обратный отсчет времени начинать до первой выходки! Два процента оставляю в качестве статистической погрешности.»
Впрочем, Майя слегка посуровела когда уловила этот учительский взгляд Чижика, словно бы опасающегося покидать медотсек. «Ну ва-а-ашу ж в душу! Это капитан свой профессиональный экипаж для выполнения боевой задачи оставляет на ответственном посту, или учитель боится на переменке выйти их класса, потому что ученики разборки устроят между собой без присмотра взрослого!? Не. Ну, я что-то не поняла. Аллё, аллё! Вам звонят, Фёдор Михайлович – возьмите эту грёбанную метафорическую трубку!!! Здесь есть дети которым вы можете не доверять, тудыть его в печень? Это блин школьный класс с двумя рыжими придурками или медотсек великолепной Пчелы Светловой? Я вот прямо не догоняю ваших опасений, ёлки палки. Мне вот прямо обидно такому доверию!»
Впрочем, Майя в отличие от Стругачёва, умела что называется «фильтровать свой базар» и видеть разницу между теми фразами которые возникают у неё в мозгу, и теми речами, которые следует произносить в слух. Поэтому в реальности девушка лишь азартно сверкнула глазами, иронически вздернув уголок губы. «В бой за профессионализм, Светлова!»
Заметив мнущегося Алексея бросающего косые взгляды на освобожденное место, Валькирия кивнула головой. Закрыла медкарты, завершая сеанс. - Смело присаживайтесь, Алексей. Капитан уже уходит. Или вам трон начальника медицинской службы подавай? А на кнопку-то какую-нибудь интересную случайно не нажмете, чтобы всё здесь взорвалось к едрёне фене? Шучу-шучу...Ну, выбирайте почётное место. Я рада нашей встрече! Однако вам всё же следует обращаться ко мне на "вы". Как одноклассникам, нам тем более следует оставаться в рамках субординации. Знаете ли! Личный подход тут был бы неуместен, Алексей. Кто-то мог бы подумать, будто доктор Светлова проявляет особые эмоции к рядовому, потому что он её старый друг и бывший приятель. Однако каждый имеет право на равную порцию внимания от своего врача. Я не могу проявлять субъективизм и не терплю "междусобой". Вдобавок, обращение на "вы" это вежливое обращение к даме, а военных людей всегда украшали мундир и манеры. Берите пример с сержанта Громова, он, ёшкин кот, крут! - девушка кивнула головой, покидая кабинет чтобы капитана проводить и чтобы новую порцию воды в чайничек подлить. А за одним и лишнюю чашечку прихватить для Стругачева. - Я поставлю чайник и вернусь через пять минут. Отдыхайте, рядовой. Угощайтесь батончиками, чувствуйте себя как дома и не забывайте что вы в гостях. Хе-хе. И карту не забудьте мне предъявить, а то бюррократические хероманты снимут мне голову с резьбы, хм...Игорь Кириллович, спасибо за интересную гипотезу про Селестиан, вы так интересно рассказываете, будто сами там побывали! Простите, я ненадолго откланяюсь, но вы остаетесь в замечательной теплой компании...Алексей Стругачёв очень интересный человек, вы с ним не заскучаете. Я переоденусь и мигом вернусь чтобы принять свой пост и свою смену!
Майя собиралась ненадолго отлучиться чтобы поставить чайник и быстренько переодеться, пока он закипит. Шокируящая футболка с собственной физиономией уже сыграла свою роль (хотя никто особо и не удивился, блин!), а потому Пчелка собиралась переодеться в обычную больничную форму, обычного же больничного цвета - либо синего, либо зеленого цвета, в зависимости от того, какой вариант формы сюда погрузили. Медицинская блузка и штаны, которые можно было одеть на себя прямо здесь, во врачебной раздевалке медотсека. Наряд подходящий и профессиональный - всё-таки Светлова с уважением относилась к своей работе, да и длинные рыжие волосы постоянно падающие на глаза уже начинали напрягать - следовало их собрать. Не сдувать же их постоянно! В общем, Доктора ждала бычная медицинская форма которую носят врачи в любой больнице мира. Никаких здёзд, пироженок и всех этих жутких комбинезонов, навроде тех, которые в детстве в МЗУ пришлось поносить. ...Забавным образом, форму звездолетчиков госпожа Светлова отчего-то напрочь разлюбила.
Покинула кабинет с чайником в руках, провожая Чижика.
- Нда, Фёдор Михайлович, не смею более задерживать капитана. Каких интересных личностей приносят нынче космические ветра...Вот нет бы мороженое принести, а эти самые звёздные ветра, Алексея Стругачёва на борт занесли! Я же чуть подстаканником папиным свой стол не проломила. Ну что за бред!? С одноклассником на одном корабле...вот же глупость! - девушка сокрушенно пожала плечами. - Вы уж простите за этот Фобос, как-то меня закоротило на автомате...А вообще благодарю за экскурсию. Было чудесно. Да вы не волнуйтесь...это же не просто Стругачёв в медкабинете остался. Это целый Солдат Безопасности! А вообще у него замечательное рукопожатие, такие бывают только у хороших надёжных людей.
Не терпящая субъективизма в рабочих отношения Майя, чуть улыбнулась Чижику уголком губы:
- Семь футов под килем же, Фёдор Михайлович!
|
|
Ульрих застыл, тяжело опираясь на свой меч. С хрипом втягивал в грудь воздух, пытаясь заставить себя сделать первый шаг - всё великое ведь начинается с малого, иногда требуется только один шаг чтобы идти дальше! Иной раз он видел мир четко и пронзительно – подмечал каждое событие с остротой опытного вояки, в другие же разы у гемландца и вовсе темнело перед глазами, и тогда проваливался рыцарь в тяжелую черноту, в дремотное это сонное болото болезненности и безмыслия. И мнились ему тогда красные листья похожие на белый снег, припоминалась Сильмини в гулкой пустоте подвалов Бранденсбурга – восхитительная дева-колокольчик, с тонким серебряным именем – динь-динь-динь, да силь-силь-силь. Вспыхивал сизой молнией внезапный поцелуй с Феари, страстный, нечаянный, опьяняющий как огненная вода королевства Кундер-Шаден! – и снова падал снег. Красный снег похожий на багряные листья багряных же задумчивых деревьев. Кровавый с-не-г. …Куда он приведет Феари? Какую судьбу может предложить Сильмини, кроме как помочь этим двум женщинам отыскать свой потерянный дом? Верную дорогу ведущую к родному очагу. Бранденсбург ведь принадлежит Андреасу и лесным людям, Бранденсбург недосягаем и высок, а Ульрих всего лишь бродячий рыцарь без крыши над головой, он бы и рад предложить Гвидичи идти за ним. Только куда идти…с кем идти?
Рыцарь встряхнул головой, прогоняя докучливые виденья - прикоснулся к растрепанной косе потемневшей от крови и пота. Рейгмен – это честь Гемландца. Гемландцы не развешивают сопли как проклятые содомиты. Гемландцы не боятся. Гемландцы никогда не идут в обход!
Обвел это странное поле боя мутным взглядом.
Вот упавший на землю Найджелл безжалостно сшибленный бревном - бедный бедный запутавшийся мальчишка - жив ли, мертв ли? Надо проверить. Бычара катающийся по земле с диким злым хохотом. Мелкая псина, наматывающая круги по этому странному полю битвы и предчувствие смерти, железистым привкусом крови на зубах. ...Где-то за мостом остался раненый южанин, несчастный больной человек. Человек, нечаянно подстреленный птичкой Мэль.
Мэль, Кристиан, Валар...Печальные, болезненные воспоминания о долгой дороге. А пошло оно всё к херам к ленглийским, вся эта женская чушь худосочных ублюдков. Осталось уже недолго! Чёртовы мудрецы говорят, будто последние шаги самые трудные – но их необходимо сделать чтобы завершить свой путь. Вот и Ульрих тряхнул головой, сплёвывая сладковатую кровь на землю – тягучую вязкую слюну. Благодарение Небесам! Проклятье с него снято, насколько, насколько пожелала снять его Кума. Болезненно. Жутко. Неправильно. Но Ульрих фон Бранден, мать его так - высокий рыцарь Улле из Гемландии, страны синих гор и белого льда - Улле фон Бранден ещё не сдох. Рано его хоронить в почетном семейном склепе, рано списывать со счетов!
Мужчина подхватил свой гигантский меч бросаясь к химере на помощь, потому что так полагается истинным гемландцам - идти до конца против любого монстра.
...
Забавным образом Королёк тоже не дал дёру, что являлось довольно таки необычным поступком для этого паренька! Может, надеялся будто искупит своим героическим поступком старые грехи и Фонтан его простит, или действительно не желал убегать? Прооравшись как следует он всё-равно остался на месте. И даже камень схватил дрожащей рукой, намереваясь отбиваться вместе с альвари. - Ты прости остроухая…кхе-кхе…я бесценный чуток напугался, деревья мне в свидетели будут, чёт я не хочу прямо умирать…а без магии с моей драгоценной шкурой разное может произойти. Смерды проклятые! И как вы только так живёте, гниды лесные…? Стра-а-ашно же. Если Я, такой красивый и совершенный погибну, это будет трагедия. Потеря для всего мира…Всех миров, я хочу сказать!
Прибил полосатую муху, недовольно фыркнув.
- Какая разница, можно или нельзя нам к Фонтану!? А Я ХОЧУ В МАГИЮ!!! Раз мне это нужно, значит, мы пойдем к Фонтану. Может и вам смерды, чего перепадёт…но моё желание будет первым! Да!?
И нахмурившись, королек швыранул свой камень. Поступок по своему великолепный - ведь он доказывал что Лес ещё может измениться, может стать другим и он хотя бы не трус...не драпанул в кусты при первой возможности. Не отступил, не сломался. Остался с эльфийкой принимая судьбу. Камме-Камме тоже остался на месте и тоже готов был умереть рядом с альварийской попутчицей - крохотный зверёк яму-яму стоял под своим нелепым всадником как скала. Камме Камме тоже сделал свой выбор.
Камень, однако, великолепной хармузде конечно же был не страшен – её бы и Ульрихов гигантский меч не сломил, не то что какой-то кусок породы, брошенный пухленькой мальчишеской рукой в перстеньках. Не то что куцый зверек восседающий верхом на маленьком лисе.
Ведь.
Хармузда сияла! Хармузда жила. Хармузда наслаждалась моментом впитывая каждую секунду, монстрообразной своей, искаженной жизни. Темные капли огня стекали с кончиков могучих крыльев, фиолетовые искры вспыхивали на темной чешуе лощенной шкуры, а синие глаза с вызовом глядели на Химеру. Второй раз вызывая её на поединок! Василиска Цера и Хармузда. Хармузда и Цера. Останется в живых кто-то один. …Зверюга недовольно зашипела, когда стрела Сильмини вошла под лопатку, красивые удлиненные глаза обожгли эльфийку едкой ненавистью: «Расссберусссь с-с-со сссмеёй, и примню тебе это. Сссссс!» Казалось бы зашипела эта огненная монстрина, дернувшись от боли.
А потом они сцепились с Церой не на жизнь, а насмерть. И пахнуло пером, горелым мясом и жутью. Сорвалась в бег Великая Цера, но и Хармузда не собиралась отступать - сила на силу, удар на удар! Скрип костей и вонь паленого мяса, - Василискового мяса и Василисковых же длинных перьев. Хармузда дралась отчаянно, с мощью гордого и жестокого зверя - вот слюнявая пасть попыталась вцепиться в горло, вот хлопнули крылья, пытаясь разрезать Церу надвое. А над всем этим мухи, оводы, слепни кружатся. Горят. Нападают ордой! Но Цера побеждала - кровь стекала по ее белой коже, нагрелись обрывки цепей на теле, зловещие пузырящиеся ожоги покрыли кисти рук - и всё-таки Василиска оказалась сильнее! Пускай ей не удалось оторвать монстру голову, зато удалось вдруг вырвать крыло, проворно увернувшись от кислой крови. И когти свои вонзить в приоткрытое брюхо чудного монстра, вытягивая на себя нити потрохов. И хвостом шибануть разбивая полые кости. Тоже удалось! Не обращая внимания на черный огонь пожирающий Церову белую кожу, не обращая внимания на едкую кислоту проедающую змеиную чешую василиски.
Удары, чавканье, силища! Полосуют острые когти Церы, красивую, узкую морду монстра, пытаясь добраться до прекрасных глаз. Добираются. Сжирают. Без пощады, без лишних мыслей действует Василиска! С хрустом ломаются ребра и кости её врага, в чужой плоти по локоть утопают химерийские руки. А потом вдруг нечего стало рвать, потому что осталась подергивающаяся выпотрошенная туша. Кости остались и дерьмо на земле. Слабо разгорелся на уродливых ошметках гнилого мяса черный огонь. Цера победила во второй раз.
Ведь это её фей-ямы. Это её люди. Её лес и её мир!
...
- А ну, как эта погань еще раз оживёт? Ты думаешь о том же, о чём и я, красотка чумазая? А если это дерьмо снова и снова будет оживать, каждый раз более сильное и могучее? - Королек поправил свою корону, поглядев на Сильмини. - Жопу в руки надо...вот о чём я бесценный думаю. Жопу в руки и гори оно всё синим пламенем! Загадаем желание, а дальше плевать что будет после нас, верно? Хотя да. Я Красивый готов загадать доброе желание...Пусть всё как-нибудь исправится...эм...без особого для нас труда.
...
Ульрих, синий рыцарь, пошатываясь подошел к Феари. Хотел было Цере помочь в ее разборках с Хармуздой, но куда там соваться. Кровища. Бой. Огненные брызги и отчаянный, беспощадныйбой между двумя монстрами! Иногда лучшее что можно сделать - это не лезть в чужие разборки - тем более, если сам разваливаешься на части и едва жив.
- Ты-ыфою м-мать, жи-ива, девочка? - обратился к Феари. - М-мой хы-ыренов зуб не видала? М-может еще м-можно как-то приставить...пы-ырирастить...тфою мать...- склонился над Найджеллом осматривая мальчишку. Покачал головой осознав что мальчуган мёртв. - Святое небо...пы-ыроклятье. О-отнесём к Фонтану?
-
Ура!
-
Ророро! Цера стронге! Грррр! ^^
-
Спасибо тебе за все старания, вложенные в эту игру. Это потрясающий по своей красоте и мощи модуль. Бесподобный!!
|
|
|
|
|
…Мамина комната утопала в загадочной полутьме, купалась в таинственной этой хрупкой иллюзорности с интересом разглядывая пришельцев. Синие тени порхающие по углам, косые лучи рассеянного солнца что полосовали помещение, проникая сквозь стрельчатое окно – все это присматривалось к людям, вздыхало, обнимало и быть может даже отталкивало. Быть может, даже испытывало недовольство этим внезапным вторжением, гневалось потихонечку. Испытывало раздражение. И. Казалось бы, откуда взялись солнечные лучи, проникающие в комнату золотистыми пиками света? Откуда взялось летнее солнце и намек на охристо-медвяный цвет, если в Петербурге властвует хмурый день готовый обратиться не менее хмурым и тоскливым даже вечером? Но в маминой комнате всё было устроено совсем иначе, чем в реальном мире – комната эта жила особой заповедной жизнью, существовала отстраненно и странно, игнорируя окружающий мир – не обращая на него внимания и наслаждаясь своей собственной вселенной. …Поблескивали яркие витражи, привлекая к себе внимание. Солнце и луна были изображены на этих разноцветных пёстрых стеклах – и высокие замки, и луга и затейливые цветы и грозные фиолетовые тучи, роняющие на землю холодные капли дождя. Синий цвет. Багряный. Желтый, зеленый и фиолетовый! Комната купалась в чем-то далеком и совсем несбыточном – аромат далеких времен проникал в сузившиеся от колдовства окна и пыль далеких, позабытых миров лежала на тумбочках и на полу. Дух сказочного мира что забыт давным-давно, умер, изгладившись из памяти потомков. Превратился в сон – забытый и тревожный – угасший, но упрямо продолжающий существовать в этом средневековом обиталище. Вот большая мамина кровать что украшена тяжелым балдахином, выцветшие гобелены с изображением древних битв на мечах. Запирательная магия здесь не при чём – кровать всегда была такой и всегда, точно такими же были гобелены. Обилие украшений бросилось в глаза кнопке Ташке – великое разнообразие самых странных, непонятных даже вещиц! Здесь фиалы, бусы, кольца, песочные часы, шкатулочки, ключи с затейливой резьбой, какие-то странные бутылочки разноцветного стекла, тяжелые латунные печати и совершенно непонятные мази, покоящиеся в серебряных сосудах. И колокольчики, и какие-то палочки – напоминающие те самые знаменитые волшебные палочки из фильмов про волшебников! И конфеты, и какие-то таблеточки, и разноцветные пробирки наполненные разноцветными жидкостями, и еще заколки и позеленевшие монеты. …Веера, колоды игральных карт, шахматные фигурки и самые настоящие карты приключений, свернутые в тугие свитки! Даже сама Алиса не знала для чего всё это нужно. Многие вещи хранились здесь годами, столетиями быть может собирались по чуть-чуть – слишком мала еще младшая Васильева-Бесфамильная, слишком неопытна. Её обучение ведь еще даже не начиналось толком! Все юные волшебники проживающие в мирах с ограниченным магическим фоном, сначала обучаются как обычные дети в самых обычных школах, а с восемнадцати лет, когда прибавится ума и осторожности, проходят обучение Истинному Волшебству – в гнизговом мире и в мамином мире тоже. Ну, про мамин мир оно понятно. А канцелярские крысы между тем, они ведь тоже непревзойденные волшебники – стражи равновесия, хотя немного тронувшиеся на своих правилах и гнизгократии! Да. Чужой здесь пока еще была Алиса, совсем даже не своей девушкой. Мало что она в этом понимала, мало что могла рассказать обо всех этих диковинках. Окружающие вещи разглядывали юную волшебницу с толикой прохладцы, спрашивали быть может: «а получится ли из тебя, синеволосая Алиса, настоящая волшебница? А сумеешь ли ты грозные силы подчинить себе, и не сломаться.?Ну. Кто знает, кто знает…» Комната заповедная, самобытная, опасная – как и тот древний мир в который они собирались сейчас шагнуть. Комната – страж. Комната – обманщица. Комната - портал скрывающая в себе нечто ценное. Ворота в Зачарованный мир Фейерии. А сама картина вот она! ... Тяжелое полотно, приткнувшееся к стене – ни один мольберт такое не выдержит – в человечий рост картина, странная и очаровывающая. Мазки. Краска. Перетекающие друг в друга живые цвета, узелки заклятий и тонкие нити силы. Рыжий серп луны и убегающие к горизонту травы – некая тревожная, алая дымка царит над окружающим пейзажем, покалывает душу опасностью. Отчего-то зябко глядеть на милых курочек, пасущихся среди трав… Тревожное зрелище, ага. Не очень доброе – может это и волшебный мир, а только будто бы кровью исходится острый серп луны и тревожные, странные создания порхают в листве. Без полста грамм не разберешься, мог бы сказать кто-нибудь пернатый с папироской в зубах. Но этот пернатый белопёрый монстр как раз-таки принял на грудь, значит мог разобраться в проблеме. ... Наташка замерла в своём белом платье, ощущая себя совсем даже не в своей тарелке принцесской. Да и какая она принцесса, скажите на милость? Самый настоящий сорванец! Бесстыдные вещички, между тем, широко разбросанные по комнате - эти самые а-р-р-к-тефакты, значит - игрались с нашим сорванцом в гляделки. Предлагали что-нибудь взять на память, соблазняли, подмигивали, искушали потихонечку. Вот, например серебряная коробочка духов изготовленная в виде крохотного синего бутылька с серебряным драконом, что обмотался вокруг бутылочки…Или странная такая палочка, напоминающая волшебную палочку Гарри Поттера…или даже целый посох? А может, нужна карта – древний свиток перемотанный растрепанной веревкой с печатью? Платье было неудобным и жутко пышным – зато корона дарила некоторую приятность. Корона! Тяжелый великолепный головной убор. Возможно, в волшебном мире, кто-то действительно подумает будто эта хулиганка самая настоящая принцесса...какой-нибудь красивый, синеглазый принц из диснеевского мультика, например. Книжка затихла. Но она была рядом. Тот, кто жил в ней был рядом. Он ждал перехода. Этот невидимый друг, быть может даже хотел чтобы Ташкенция чего-нибудь отсюда одолжила… Наташка боялась пошевелиться, а Алиса попыталась обрушить чары на картину чтобы открыть проход. Даже вся посерьезнела встряхивая синими своими локонами. Редкое зрелище – увидеть эту девушку такой серьезной, насупленной и собранной! Фу-ты, ну-ты прямо, какая строгая тётенька получилась! Давай же. Пора идти в мамин мир! …Увы. Магия не признала маминого волшебства, только стены немножечко вздрогнули да мелодично звякнули колокольчики. Более ничего не случилось. Правда, кто-то стал еще сильнее биться во входную дверь – но запирательные чары пока работали. Квартира превратилась в средневековый замок и попробуй его взять нахрапом! – Вот я вас уверяю, это неверное решение. - обратилась Гнизга к людям закончив со своей писаниной. Во всяком случае самолётики больше по квартире не кружились. Эта высокая директкрысса пришла в мамину комнату постукивая своим зонтиком и с интересом рассматривая картину, даже длинным ногтем ковырнула краску, задумчиво поглядев на свой палец. Шевельнула тонкими усиками на морде: – Это глупое неверное решение. Совершенно. Неумный. Неуместный. Неправильный поступок. С-с-смею вас уверить, малолетние дамы и немалолетние с-сэры! Если вы покинете эту комнату, вы признаете свою вину. Ни-за-что!!! Вам не удастся скрыться от гнизговой стражи. Вас выследят и посадят под арест, гнизговая с-стража отыщет вас в любом мире. На. То. Она. И. Стража Великой Гнизготерии. Не следует перечить правосудию! Это ошибка системы – ошибка системы будет своевременно устранена, купирована, изничтожена если мы все дадим соответствующие показания. Ах-ха. Оставайтесь на месте, гос-с-спода, и вверьте ваши души правосудию. Гнизгократия – великая сила! Тинки Бинкс задумчиво поглядела на кота. - На вас наложено несанкционированное проклятье, с-с-сэр. В волшебном мире вс-сё может с-стать хуже. Намного хуже, смею вас заверить!!! – вдруг выкрикнула гнизга сверкнув своими чародейскими глазами. Коднар между тем особо не старался, торжественного вида не принимал и никаких сложных пассов не выполнял. Блеск сигаретки, сочный мат, парочка белых перьев упавших на пол…и!...картина вдруг открылась. Наполнилась комната запахом свежих трав, ароматом дождя и железистым запахом чего-то тревожного. Послышался куриный клекот. «Алиса – никогда не ходи в Фейерию без взрослых!» …Неоднократно предупреждали родители свою любимую дочь.
|
|
- Думаешь, получится? - она усмехнулась... - Да ещё и без слов? - Милирина усмехнулась. - Хотя, с другой стороны, тебе потребуется чудо... скажи, веришь ли ты в судьбу? - она начала отходить от Иллюмины, параллельно следя за тем, как Кевин выполняет её указания. - Хотя... можешь не отвечать. Важно, что в неё верю я. В конце концов... чёрт, нигде, как в Вавилоне, не понимаешь, насколько мало человечество знает о мироздании. Чем больше оно изучает его тайны, тем больше получает вопросов с каждым ответом. Знаешь, как я стала неприкасаемой? Она небрежно швырнула под ноги Иллюмине, одной рукой держащейся за стену, три её пули. Даже почти не деформированные, после чего убрала руку за пояс и извлекла из-за него ошейник. - Раб, убивающий своего господина, становится неприкасаемым. Я в себе даже не сомневалась. Госпожа у меня была жестокой, и требовала от меня многого. Я уже тогда была просто великолепна. До "эсочки" мне не хватало только кое-каких стандартов, на которые госпоже было плевать. И... действительно, выживание на улице мне давалось куда как проще, чем под каблучком моей юной госпожи. Конечно, меня пытались убить, пару раз я спасалась чудом, однако, я всегда отдавала долги... и вот, вышел этот самый указ. Я стала палачом. Получила власть... но потом начала понимать, что власть мне не доставляет удовольствия. Всё, что я делаю - это суррогат. Я - всего лишь жалкая тень своей мёртвой госпожи, и навсегда ей останусь, пока вновь не обрету хозяина... однако, как найти достойного? Убедившись, что Руби лежит на земле, а палочка вне досягаемости этого бесчувственного тела, Милирина бросила ошейник и пистолет на пол. - Это должна быть судьба. Сразись со мной. Если такой неподготовленный слабак, как ты, победит меня, то это веление судьбы. Если же нет... - она пожала плечами. - Что ж, вы все предстанете перед Императором живыми или мёртвыми. Ну что, тебя это устраивает, малыш?
|
|
...С грохотом покатилась по столу кружка, готовая вот-вот расстаться со своей честной, трудовой можно даже сказать жизнью по вине Фёдора Михайловича и его неосторожного локтя. «Внимательнее надо быть!» - могла бы пискнуть эта самая несчастная кружечка, будь у неё право голоса в нашей истории, но права голоса у этого предмета как назло не имелось. Здесь, за свою посуду следовало бы вступиться самой Майе - напомнить, например, что она пригласила Капитана чай пить в своём кабинете, а не буянить с хрупкими вещицами в медотсеке! «Кажется, Фёдору Михайловичу больше не наливать» - могла бы сострить одна очень веснушчатая длинноволосая особа, по-доброму подкалывая сурового капитана. Но… Все подколки умерли в одночасье, застыв противным комком где-то в горле, а время вдруг замерло, превратившись для барышни Светловой в некую тягучую желеобразную субстанцию. И прозрачный кабинет вдруг огласил звонкий удар. Эдакое сокрушительное – ба-бах! - ударом кочерги по железной стенке. Глубоко задумавшись, Майя со всей дури обрушила отцовский подстаканник на собственный же стол, значительно так грохнув по деревянной поверхности металлическим донцем. Прямо как ракета, разбивающаяся о скалы какой-нибудь незнакомой жуткой планеты – так и подстаканник вынужден был совершить аварийную посадку на рабочий стол. Жалобно брякнуло стекло, намекая на тот простой факт, что самое время сейчас закричать что-нибудь киношное и мелодраматическое, вроде достопамятного этого: «Мэйдэй, мэйдэй…Хьюстон, у нас проблемы!» Треск. Грохот. Хорошо хоть чая внутри уже не было… Девушка, впрочем, даже не обратила на это внимания. Удар вышел неожиданным, крепким и довольно-таки сильным для столь хрупкой рыжей девы! Но Светлова ведь честно предупреждала: «Не стоит вам меня недооценивать, уважаемые товарищи-мужики! Внутри во мне много больше, чем снаружи. Данкийский врач не рассыплется от крепких рукопожатий и вполне может отвесить такой удар, от которого рассыплетесь вы сами». Хе-хе. К тому же это общеизвестный факт, что руки доктора должны быть уверенными в себе руками волшебника - они должны оставаться сильными и крепкими в любой критической ситуации – вот Пчёлка и продемонстрировала, правда нечаянно и без злого умысла, насколько крепки ее собственные ручки-то. - Стругачё-ё-ов…!? - прохрипела на выдохе эта Царственная Валькирия "Повелительница всея Медотсека", а потом вдруг присовокупила крепкое такое русское словечко, высказанное совсем уж тихо себе под нос. - …ть!
...
А ведь как мило и по-домашнему всё начиналось. Три человека пили чай в стеклянном кабинете, наслаждаясь кратким, заслуженным можно даже сказать отдыхом. И деловито кипел чайник, напоминая счастливым своим, уверенным таким бульканьем о кремовых стенах и о матерчатых абажурах с бахромой. Напоминая о мае-месяце, и о том что зима не вечна. Ведь как бы далеко не пришлось забраться в космос, в какие бы сумрачные дали не занесла злодейская судьба, а где-то на Земле останется уютный дом – в реальности ли дожидаясь своих хозяев или в голове существуя зыбкой мечтой. Найдется место в сердце для теплой комнаты с абажуром и для круглого, прозаического стола с кружевной скатертью в цветочек. Для солнца. Для синего неба, такого звонкого и недосягаемого. Это надо хранить в себе и не терять в черноте космоса. Даже на звездолете можно пить чай и слушать чайник, вдыхать запах иллюзорного дома, стараясь оставаться людьми. Всего лишь людьми. И! Людьми с большой буквы.
Так думала Майя наслаждаясь обществом своих гостей. Отстранившись от драм, от «Фобоса», от всего плохого что когда-то случилось и могло случиться вновь – дав самой себе роздых. Отдаваясь простому этому, незатейливому и очень душевному чаепитию всей душой.
Вот Фёдор Чижик – сидит совсем рядом недосягаемый капитан: иногда совсем чужой как будто бы человек, а иногда забавный и до боли родной космолётчик. «Идем ту-уда!» - замечательно ведь сказал, заставив Майю улыбнуться своей жуткой половинчатой улыбкой - такой себе улыбкой - совсем даже не отцовской, а все-таки очень даже особенной. Главное ценной, ибо не улыбалась девушка уже давным-давно, заледенев снаружи и оставшись очень даже живой внутри. Но смотрите-ка! Снова подтаяла Снежная Королева, залюбовавшись этой нехитрой актёрской игрой. Ого! Даже юморить как оказалось, умеет бывший учитель - умеет сбрасывать с себя эту серую тяжелую серьезность. Вот надо же! Девочки в школе про то не ведали, а они вообще как это выяснилось, мало что знали про своего преподавателя.
Светлова усмехнулась про себя. Отчего-то это было даже приятно, несправедливо конечно к бедным девочкам из МЗУ, но совсем даже неплохо. И глаза у Пчёлки сверкнули как-то по особенному, когда она на Чижика залюбовалась...
Доктор Громов с другой стороны. Усатый благодушный Лис – умный, пожалуй, даже въедливый зверь. Шмыг-шымыг своими щёточками! Приглядывает за людьми, какие-то картинки складывает в своей усатой голове, но без него, наверное пришлось бы хуже. ...Скатился бы опять разговор к «Фобосу», ко всем этим сердечностям, недоговорённостям и трудным вопросам. А «Фобос» в данный момент желалось отправить в паровозную топку, оставить прошлое где-то в прошлом, наслаждаясь звонким этим, великолепным даже «сейчас», уютно расположившись на космическом корабле «Данко». А потому просто сидела себе рыжая Валькирия и пила чай, подливала мужчинам заварки или кипяточка если оно требовалось, ну и про себя родимую не забывала, аккуратно прихлебывая восхитительный жар из большой отцовской кружки. Можно даже сказать, царственно и достойно прихлебывая-то, наслаждаясь этой церемонией словно какая-нибудь английская королева! Выяснилось что Майя обожает кипяток, потому чайничек ее фырчал без перерыва – как только напиток по мнению девушки остывал, она снова подливала себя исходящей паром горяченькой водицы, счастливо прикрывая веки и едва ли не мурлыкая словно кошка. Всё шло хорошо. Правда девушка слегка поёжилась, глядя на три полных ложки сахара, отправленных Капитаном себе в кружку. При таком подходе, Фёдор Михайлович первый кандидат на посещение дантиста – три ложки с горкой, ёшкин кот! Три ложки на один клятый стакан!!! «И кому как ни капитану знать, что настоящего дантиста здесь не имеется. Ну, если только Кырымжана-как-его-бысь-по-батюшке, за дипломированного удалятеля лишних зубов не считать...»
...Сама-то Майя вообще принципиально не сахарила чай, считая это издевательством над благородным индийским напитком. Даже лимону не всегда дозволялось принять тёплую ванну в ее персональном чайном бассейне. А вот сливки ценила и уважала всей душой, жаль только не взяла с собой сливочник, посчитав будто на космическом корабле настоящих сливок уж точно не обнаружится. Спросить что ли Фёдора Михайловича, не течёт ли на этом звездолете, скажем, прохладное молоко из крана? Вдруг и до таких чудес прогресс уже дошел? Кисельные реки, медовые берега... Впрочем ладно. Не хотелось сейчас острить и работать языком. Майя сейчас была просто Майей. Разрумянившейся от горячего чая девушкой с легкой испариной выступившей над верхней губой, со своими длинными локонами которые имели обыкновение лезть в глаза, и которые она привычно убирала с лица, сдувая их или отводя в сторону небрежным движением головы. Девушка была благодушна, покойна и счастлива, да и учителем по своей сути не являлась. А потому от нравоучений всегда держалась в стороне. Знаете ли! Есть такие прямо Супер-Доктора – вот они как раз любят гундеть про здоровье, про диеты, про то как дожить до ста, загружая невинные мозги слушателей ненужной лирикой. А Майя была доктором из серии: «Ну, до свадьбы заживет, как говорится! ...Если вы порежетесь, у вас заболит зуб или еще чего мелкого да пакостного приключится с вашим здоровьем, ну вы же знаете что делать? Правильно! На все сто процентов, ни в коем случае и никогда, не следует беспокоить такими мелочами эффективного Доктора Светлову! Право слово, тудыть его в качелю, я поставлена здесь для критических ситуаций и экстренной медицинской помощи. Любой человек в состоянии извлечь занозу из своего пальца или обработать порез на пальце антисептиком. Давайте не будем отвлекать мои мозги таким вот мусором. Есть трюки которые способна выполнить даже мартышка»
Отпила чаёк, смакуя каждый глоточек. Хо-ро-шо. Блаженно прикрыла веки. «Есть знаете ли анекдот в тему. Врач! Это была бы лучшая профессия в мире - если бы не все эти больные...»
Впрочем, Игорю Кирилловичу всё ж не спустила этот слегка покровительственный, снисходительный можно даже сказать тон. Не то чтобы Майю обижал или как-то нервировал сей момент. Просто, Игорь Кириллович всё ж с Пчёлкой связался, а не с каким-нибудь там пушистым милым зверьком! А Пчёлы они ведь не только мёд вырабатывают и чаёк разливают для своих гостей. С хорошим человеком могут и шуточками обменяться, воспользовавшись образным жалом так сказать. Тем более если Усатый Доктор слегка иронизирует, значит, над Капитанской Дочерью и своим непосредственным начальником вот кстати! - Это вы мне в голокомнате, значит, пар советуете выпустить, Игорь Кириллович? - сверкнула глазами азартно, слегка вздернув брови девчушка. – Благодарю за добрый совет. Однако доктор Светлова эффективный специалист работающий в режиме нон-стоп, почти робот, только еще лучше. Могу вас заверить, мне совершенно точно не нужно выпускать пар! Хе-хе…Хотя голокомнату я всё же посещу интереса ради.
Помолчала, подливая себе еще немного кипяточку. Не забыла мужчинам вазу с ореховыми батончиками в шоколаде придвинуть.
- Я исполнительна как два Вертера разом, может как три. Моя судьба в моих руках пока мой чайник находится рядом, Игорь Кириллович! Была бы заварка, а прочая сопливая лирика может катиться в ближайшую лесополосу. А вы? – припила свой крепкий чаёк смежив веки, подпустила в голос хрупкой такой, девичьей наивности. - Небось при помощи субакса со стрессом привыкли справляться? Мужской спорт для настоящих мужчин? ...И Светлова слегка опустила голову, хитровато потерев свой веснушчатый нос. Может Усач и являлся первоклассным биологом, да только глядя на его фигуру, про субакс подумаешь в последнюю очередь - наверняка точно так же далек от этого вида спорта, как и сама длинноногая лыжница Майя.
- Было бы неразумным, неконструктивным и очень детским поведением, заставлять вас покинуть свою любимую лабораторию. Оставайтесь там, где пожелаете нужным, Игорь Кириллович. У нас один улей на двоих, а две трудовые пчёлы не могут не поладить в этом хрустальном замке. Что касается вашей биолаборатории, - Майя вдруг как-то вздохнула, нечаянно заглянув в прошлое которая сама же решила закрыть хотя бы на сегодня. – Я бы почла за честь принять участие в ваших опытах и увидеть эту лабораторию своими глазами...разумеется, когда выдастся подходящее время. У меня, между прочим, есть одна занятная орхидея. Вам будет интересно! Не какая-нибудь там безделушка проклятая. Девятилетнее здоровое растение с Ироана!…а ведь на Земле, как вам известно, такие капризные орхидеи обычно долго не живут...
Помолчала, с некоторой грустнецой припоминая прошлое – то самое, ага, которое не нужно вспоминать. «Это были детские наивные мечты, стать биологом и слетать на Ироан. Любой ребенок мечтает о несбыточном - это нормально! Вот если бы все наши фантазии исполнялись - эти мечты не назывались бы детскими, а люди не наматывали бы километры соплей себе на кулак, вспоминая о том, кем они хотели стать на самом деле. Бла-бла-бла...тра-ля-ля…скажи я про свою биологическую мечту и Фёдор Михайлович снова упрется в этот проклятый Фобос. А на сегодня я закрыла эту страницу. Можно сказать вычеркнула в своём метафорическом блокноте на все сто процентов! У меня всё в порядке. Я на «Данко». Не с каким-нибудь там капитаном у которого морда кирпичом и такая же красная. Я на корабле Фёдора Михайловича! А у него очень интересный подход…демократический, ёшкин кот, подходец-то!»
...
Ба-бах! Папин подстаканник грохнулся о стол железным грузом, прогоняя милые мечты оставить прошлое где-нибудь в прошлом. Там, где ему и полагается в общем-то быть. Стругачёв. Болван. Двоечник. Попадатель в неприятности и нажиматель запретных кнопок. Стругачёв!!! Тот паренек из прошлого сидевший по соседству на задней парте.
«Да вы издеваетесь, это же Стругачёв! Блин, да вашу ж печень, Алексей Стругачев. Человек - ходячая неприятность. Болтун. Хулиган. Драчун. Да мы с ним как два проклятых чудо-близнеца с нашими рыжими физиономиями. Да вы это специально, что ли, устроили - чтобы мы как клоуны здесь смотрелись!? Чтобы Великолепную Лыжницу в лужу заставить сесть у всех на виду!!! Стругачев! Осёл. Павлин. Кривляка. Позёр. Отчаянная личность…смелый настоящий друг…когда-то бывший…мальчуган в костюме пилота…про которого пять лет и не вспоминала даже» И представила тогда Молния Светлова, сколько ерундовых, жутких даже вещей может порассказать о ней этот парень. Сколько компромата и дурацких историй содержится в этой рыжей, харизматичной голове: «Да это ж Светлова…дура…да она же при всём классе разреветься могла если её веснушчатой называли! Да это же Ма-а-айка Зазнайка из живого уголка...ну тудыть его в качелю...прыткая как таракан какой-нибудь, рыжая мелкотня. Ботаничка и зануда, кстати, если вы не знали! А уж когда мы на RAR90 попали…»
И снова Майя выругалась про себя – Нет! Ну, какой болван, идиот и недоумок станет служить со своим одноклассником на одном корабле, спрашивается!? Это же невозможно. Неправильно. Отец всегда прерывал такие контакты. Школа Юрия Аркадьевича Светлова авторитетно заявляла – никто не должен подходить к тебе слишком близко. Люди должны видеть только идеальный, тщательно проработанный образ. «Май. Держи свору подальше от себя, отстранись от всех и не позволяй людям знать о тебе больше чем следует - вот тогда никто не ударит тебя в спину! Люди что собачья стая - всегда рады вцепиться в глотку если выкажешь слабину.» Что ж. Папа являлся неплохим политиком и разбирался в таких тонких вещах… Папа, например, никогда не брал Майю на космодром (не говоря уж про свой звездолёт), потому что – «не следует совмещать семью и работу, Май. Было бы непозволительной глупостью приводить человека из семьи на своё место службы!» Стоит ли говорить, что и в этом полёте скрывались некоторые нюансы, о которых Майя к своему сожалению, прекрасно догадывалась. С одной стороны большой отец вернул ей мечту о космосе, как бы извиняясь за все что было. С другой стороны...Два сына в космосе и умница дочь в составе экипажа «Данко» - это, знаете ли, очень полезный момент для политический фигуры Юрия Аркадьевича, особенно если миссия завершится успешно! Будьте уверены, героический Капитан Светлов своей порции славы не упустит - его знаменитая улыбка станет еще шире, когда адмиральское кресло примет в свои дружественные объятия этого великого человека. Большой Папа уверенно двигался вверх по карьерной лестнице и никогда не стеснялся использовать собственную семью в своих же собственных интересах. Расчётливый звездолетчик. Герой и прирожденный политик. «Мой папа - хороший человек». Это уже своего рода такое заклинание.
...
Девушка поёжилась. Надо уже было как-то выбираться из этой неловкой ситуации, а она застыла, продолжая поедать глазами рядового солдата: «Как же так, Лёха!? А где же твоя лётная форма…почему в рубке сидит обаятельный лётчик Фотон, а не ты? Ничего не понимаю. Безопасник. Ёшкин кот! Тот самый армейский имбецил номер 2. Да вы меня разыгрываете! Павлин Стругачёв в армейке!? Из МЗУ что ли направили? Мой мозг сейчас самовоспламенится, какого хрена здесь происходит!? Стругачев. Нет, ну надо же. Блин!!! Стругачёв. Человек из прошлого. Из этого пыльного, вонючего, проеденного молью прошлого, которое я твердо решила к такой-то бабушке закрыть!» Что ж. По крайней мере, первая шоковая волна сменилась решимостью бороться до конца – Стругачёв ведь хороший человек по своей сути, замечательный даже человек, только надо сразу правила общения установить. Вот, например, фиг вам Алексей Стругачёв, а не нарушение субординации! Доктор Светлова эффективный специалист на этом корабле, дипломированный, заметьте специалист и на живца её так просто не возьмёшь. «Веснушчатая ботаничка способная разрыдаться от обидных слов осталась в прошлом. Я вам тут больше не позорюсь, дамы и господа. Видали голоком Фёдора Михайловича? Хе-хе. Майя Молния Светлова в такие нелепые ситуации попадать не намерена! Данкийский Доктор всегда на высоте и всегда берёт только золото! И потом, это мой собственный медотсек. В этом месте, даже вам меня не выбить из колеи, уважаемый вы болван и рыжая личность, Алексей. Тудыть его в качелю, мистер ходячая неприятность Сругачёв»
- Кхм, - прокашлялась Валькирия, длинные волосы со лба убирая. – Эээ…Майя Юрьевна Светлова. Можно обращаться просто – доктор Светлова или доктор Майя. Не в кассу называть меня Светловой...ммм...я хочу сказать это не слишком подходящее обращение для корабельного врача. Майя Юрьевна, с другой стороны, звучит совсем даже не плохо. Или на худой конец Майя. Но на "вы".
Дружелюбно пояснила она рядовому, расставляя все точки над «i». Повернулась к Лису:
– Познакомьтесь, Игорь Кириллович, это мой одноклассник Алексей Стругачёв! Ммм…Какое-то время мы учились вместе в МЗУ. Алексей, сержант Громов. Это доктор Игорь Кириллович Григорьев, второй доктор на «Фобосе».
Встала со своего кресла вытягиваясь в струнку рыжая Дева. Оценила ситуацию и рассмеялась про себя. ...а вот это кажется совсем глупо было, свой великолепный трон покидать на фоне Сергея Громова. Теперь, на своих двоих, Пчёлка Майя как назло ещё меньше ростом смотрелась, словно бы оттеняемая этим могучим солдатом. «Вот так наверное и видели хоббиты обычных людей. Ёлки-палки! Ну что за нелепость…Ну не садиться же мне обратно?! Какой же он здоровенный всё таки бык...» - Что ж. Впереди капитана с объятиями лезть не стану, это было бы преступным нарушением субординации, - дернула уголком губы шутливо девушка, совершенно спокойно бросая Чижика на передовую. Пусть наслаждается капитан, ему по статусу положено геройствовать! А Майя, со своей стороны, обнимашки терпеть не может, как и любые тесные прикосновения с чужими людьми. - Мы можем обойтись крепким рукопожатием, Алексей. Я всего-лишь лейтенант.
- Старший лейтенант Светлова! – отрекомендовалась Майя сержанту Громову, протягивая руку для рукопожатия. «Учись Стругачёв человеческому общению, блин!» – Корабельный врач на «Данко». Давайте сюда вашу медкарту, сержант. Алексей Стругачёв, к вам это тоже относится, вашу медкарту пожалуйста. Подумала немного. - Не желаете ли чаю?
Вопрос был хитрый, с подковырочкой что называется, ведь на него следовало ответить однозначное "нет". Потому и задан он был сержанту, а не рядовому Стругачёву. Этот простодушный Рыжик мог бы согласиться.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Эти броски просто прекрасны!
-
- Так ты думаешь что этого хватит, чтобы одолеть Церу? - Химера даже сама не поняла, сказала ли она это вслух или только подумала - Думаешь эти мелкие твари остановят меня? Или огонь? Или на кислоту текущую в твоих жилах? Или надеешься что тебе удастся еще раз воскреснуть, после того как я вновь разорву тебя на части? Ха! Так слушай сюда, не знаю как и из кого твоя хозяйка создала тебя, но ты не совершенная химера. Я совершенная химера! Я сильнейшая! И я заставлю тебя принять это, даже если мне придется убивать тебя тысячу раз! Это МОИ люди. Это МОИ фей-ямы. Это МОИ спутники! И это теперь МОЯ территория. Добро пожаловать!
Шикарная речь, прямо с огоньком!
|
|
...Вот будь у Майи побольше женской гордости, можно было бы и обидеться даже. Как это капитан сказал, блин? «Не идеализируй меня…Всеми зубами и ногтями к цели при!»
Девушка сдула чёлку негодующим жестом, даже как-то посуровела слегка, поспешно серые глаза в сторону отводя - слишком уж много в них возмущения плеснулось! Прямо солнышко за тучкой скрылось и хороший день как-то разом обратился хмурым серым вечером. Вот только недавно подтаяла было Снежная Королева, веснушчатое лицо щедрому весеннему ветерку опрометчиво подставив, но Фёдор Михайлович Чижик спас положение, врубив спасительный кондиционер. Метафорический такой холодильник остужающий пыл одной рыжей эмоциональной барышни! «…К своей цели при. Собакой он меня что ли считает? Вроде как: – "Фас, Светлова, беги к цели рви дичину, я тебе дозволяю идиоткой быть! Насмотрелся уже на тебя, знаю на что способна." Ну спасибо вам, Фёдор Михайлович. Вот это то что надо – прямо в кассу чтобы крылья подровнять размечтавшейся пчеле…ну ведь об этом и просила, тудыть его ж налево! Персональная гоночная чихуахуа на борту корабля "Данко!" На бульдога-то положим по росту не гожусь, ага, только как ручная собачонка. Шуточки у вас, блин, на два бала в школьном дневнике, Фёдор Михайлович, с вызовом родителей в школу ёшкин кот! На два бала, я заявляю...но вообще смешно конечно. Так обидновато звучит что даже смешно...прямо за все мои приколы ответ, за тетрисы там и жвачки.»
Рассмеялась девушка про себя, прогоняя метафорическую тучу прочь. И снова сумерки развеялись новый день являя миру - морозный такой денек, синий-синий, но славный вообще-то! Мимо грозовое облако прошло и привычный призрак половинчатой улыбки поселился в уголках губ: «Я знаю что вы это не серьезно, капитан Фёдор Михайлович, и обидеть меня не желали. Хотя если вы так с женщинами юморите, оно и не удивительно что жены до сих пор нет. Врачебное, ёлки-палки, мнение! Дамы-то не очень любят слова вроде – «Ты своего не упустишь…всеми когтями и зубами вырвешь что надо…» Они, знаете ли, больше о красоте своей любят слушать, про ум свой, про уникальность там особенную. Больше тортов, эклеров и пышных роз и как можно меньше намёков на когтистость, зубастость и склонность что-то там вырывать!» …Ну что уж тут попишешь. Майя она такая особа, простоватая, нелегко её из колеи выбить даже если сам капитан такие штуки говорит. Ну, может и прав, может она и в самом деле хваткая леди. Такая, с придурью немного...Он же наверное приободрить хотел, а не обидеть. Так точно, капитан! А молчаливое прикосновение всё ж много приятнее подобных фразочек, как-то теплее от него на сердце становится, спокойнее даже - вот взял бы да ещё разок свою крепкую руку на плечо положил Чижик, дружескую симпатию выражая. "Хотя нет, Светлова, слишком много сладкого за один раз, эдак и объесться можно! Смотри – зубы заболят: четыре танкиста и не одного дантиста же, только барышня Светлова в роли исполнительной чихуахуа!"
Азартно бровь приподняла юная докторша, отзеркаливая этот любимый бывшим учителем жест - только он задумываться любил с грустнецой такой философской, а Майя, она вроде и грустила и веселилась одновременно. Задорно пересыпались рыжие пряди посверкивая на плечах, длинные такие красивые волосы, но не долго им осталось на свободе быть! Вот покинет Чижик медотсек и Майя быстренько переоденется перед своей сменой – заменит легкомысленную футболку строгая зеленая форма врача, а медное золото расплескавшихся вольготно прядей, будет без пощады в тугую шишку закручено, как и полагается медику на службе. А пока что веки чуть прикрыла девушка, в прошлое заглядывая: - Ну, учителю истории сильно за пятьдесят было, насколько я помню - он уже весь седой был как какой-нибудь грек с картинки. Я его за то и любила - на древнего волшебника походил из древних времен сказки рассказывающего! Пожилого человека в такое приключение запихивать…у-ух, спасибо организаторам хоть на это не пошли. Ну не-е-ет, Фёдор Михайлович, для той ситуации больше годилась ваша бесценная капитанская голова и ничья другая! А будь там учитель истории, я бы даже не пикнула, сидела бы себе тихой мышкой и грызла семечки, чтобы ни в коем случае пенсионера под удар не подставить. Дедушку-то по голове мечом бить, это совсем никуда не годится! Так что вы уж тоже...не давите себе на сердце пудовым молотком. Я ведь больше сплоховала чем помогла. Говоря по совести всех тогда подставила своим Большим Поступком, - помолчала, грустно усмехнувшись уголком губы Светлова. - Папа мне сказал, типа кино могут снять! Вроде как если "Данко" удачно свою миссию завершит, по тем событиям обо мне еще биографическую ленту снимут…какое-то геройское варенье из серии: "семнадцатилетняя докторша и её детство." Ну так я ему сразу сказала что название для фильма у меня уже имеется, прямо с пылу с жару дарю ведь - "Буйнопомешанная на Фобосе". Ага! С таким названием уж точно окупится кинцо.
...
Задержала дыхание Светлова, капитанскую руку принимая. Это хорошо! Приятное и сильное рукопожатие у Фёдора Чижика, можно в свою собственную картотеку вносить: «Данкийский список Одинадцати «М» - одинадцати мужиков в смысле! И про другое слово на букву «М» вы пожалуйста не думайте всякое плохое, и Чижику Фёдору Михайловичу тоже думать не позволяйте, а то вдруг чего неправильного на букву «М» измыслит. А здесь всё очень даже культурно - без матершинины!
Надо же как-то свой ум развлекать в долгие месяцы полёта. Вот и Майя себе развлечение придумала – составить воображаемую карточку для каждого члена экипажа! Вместо медицинской информации сохранять в голове привычки, характер, рукопожатия как самый тёплый момент. Личный список всех данкийцев для одной Пчелы, наподобие знаменитого Приоритетного, только здесь уже не надо вопросами жизни и смерти баловать. Так, развлечение простое. Семья. Они ж данкийцы - хочешь не хочешь, а в одном полете придется друг с другом ладить, или хотя бы постараться друг друга не убить. ...От обстоятельств зависит, ага, и от шуток капитана, честно говоря.
Сама в долгу с рукопожатием, кстати, тоже не осталась – тепло и энергично капитанскую руку сжала, вроде как: «Всё хорошо, всё отменно даже!» Вот и Чижик в картотеку попал – хе-хе, и другие тоже не убегут. Светлова она как собака – всегда к цели прет. "При Светлова" – капитанское же распоряжение, так его в душу!
Голову слегка наклонила, услышав тёплые слова про сердце Данко. Ласка она и собаке приятна, а уж малолетним барышням которых в космос заточили, доброта тем более на сердце ложится, пусть даже капитан их самолично и не звал, как оказалось. А Фёдор Михайлович, что? …Он кажись, до сих пор себе пещеру не простил, всё еще жалел тех детей, ел себя подикась поедом добрый учитель! Оно понятно - жестоко тогда всё вышло…тяжело. Как тут с другого человека вину снимешь? Она ж вина как камень тяжеленный, не соломинка какая, мизинцем-то не скинешь с плеч взрослого мужика его тяжелые думы. Майя ведь не одна тогда в пещере находилась и другие там дети были, и другие страдали тоже. Она-то от всего сердца простила Федора Михайловича, а уж за других простить не могла…такое даже врачевателям не дано! И хотелось бывшего Учителя поддержать, руку горячую протянуть, ободрить как-то по дружески - только ведь сильные люди не всегда такое любят – когда в душу нахрапом лезут, когда пытаются своими хваткими лапками чего-то там настроить… Нет. Здесь время нужно. Терпение. Спокойная работа в одной команде бок о бок. Здесь как хроническое заболевание – лечить нужно медленно и осторожно, стараясь робкий огонёк доверия не задушить. Заматерел капитан, суровее стал и жестче, а в чем-то самим собой остался – таким и видела его в пещере Майя – ранимым остался, слишком пожалуй серьезным человеком, склонным на себя одного всю ответственность брать. Но книжку держит! Хорошо. Значит по душе всё же пришелся этот подарок, значит не совсем уж чужой человек перед ней стоит - роднит его что-то с Чижиком Пыжиком из далекой мечты. А прошлое что? Слишком больно тогда всё вышло для всех разом. Майя ведь и сама себя не простила, под корнями нет-нет да и болела старая трещина, заходясь горючим соком - до сих пор вот тошно становилось когда припоминала Пчёлка что убить готова была за Чижика она.
...
Снег на дорожках, мокреть, рыжие листья и беготня. Фонари как одуванчики – вытянулись вверх на тонкой ножке, оделись кругом света словно пушинками и не достанешь их! А прищурь веки, растекается на ресницах рыжий свет – мечами обращается и пиками красными, словно кровь! Бежишь вперед тоскищу вымолачивая из себя. Эксперимент, ага... ...И всегда ей припоминались зимы отчего-то – долгие, тоскливые, наполненные работой, тягучими как сгущенка, невыносимыми этими вечерами. Казалось бы сезоны ведь менялись! Весна приходила в свой черед, летние дожди потемневшие дорожки полоскали, а вспоминалась только зима. Всегда зима и ничего больше! Всегда вечер, всегда снег. Туманные фонари как одуванчики и долгий мучительный бег по кругу.
Она тогда убить за Чижика могла. Рыцарей бы в лоскуты порвала если бы сил хватило, а они актёрами оказались. Се-ля-ви, как говорится! Всего лишь люди обычные, не враги. Капитан теперь вот говорит: «не идеализируй меня», а если бы девчонке тогда бластер боевой попался… Ну да, ну да. Потому что как собака к своей цели пёрла, всё верно, как псина со слюнями на зубах! ...Симптом бешенства. До сих пор вот тошно, страшно и противно от себя. Понимала Майя жуткую истину, случись оно всё заново – той же колеей на лыжах бы прошла никуда не сворачивая. Так оно всё сложилось. Не могла иначе поступить! Неспроста врачом стала, неспроста приемному отделению скорой помощи предпочтение отдавала – здесь ведь престижа никакого, только грязная, тяжелая работа для трудовой пчелы. Не хирургия почетная, не звезды в небе. Ага. Только простить самого себя это не так-то просто, может невозможно даже. Что же тут делать? Только существовать. Верить будто однажды исправишь как-то содеянное зло…добром ли к людям оказанным или достойной рабочей жизнью пытаясь старую вину искупить. Отразишься в чьих-нибудь глазах, и увидит кто-то тебя не таким уж плохим человеком если сам себя мнишь полным ничтожеством. - Значит, не было Поступка…ну и не страшно, значит всё еще будет впереди, – плечами бледно-веснушчатая Валькирия пожала. – Совершите ещё свой Поступок. Может не для меня, а для кого-нибудь другого. Это хорошо когда есть какие-то планки к которым следует стремиться. Спасибо за откровенность.
Кивнула головой в такт своим мыслям от плохого отстраняясь. Может и больно немного стало, и грустно как-то, только хватит уже этих кефирно-кисловатых эмоций. Звездолетчики не ноют, тем более когда им почетную роль «Сердца Данко» отвели. Это вам не хухры-мухры! Данко без своего сердца уж точно сквозь черный лес не сумеет пройти.
- Никаких идеализирований, так точно, Фёдор Михайлович! – на бывшего учителя посмотрела, упрямо вдруг брови нахмурив. – Но капитана я вам не отдам, вот здесь вот намертво упрусь, Фёдор Михайлович и что хотите со мной делайте…хоть в вакуум выбрасывайте! А как иначе? Капитан он какой? Суровый мрачный парень…не ест, не пьет, в кресле своём сидит ежесекундно о жизни экипажа думая. Все капитанами восторгаются, все как они быть хотят! Капитаны сурово брови хмурят, с мрачными физиономиями корабли в космосе ведут, речи киношные изрекают как по писаному. Простым смертным примерами являются! Всегда жутко пафосные и горделивые. Как неидеальному Фёдору Михайловичу я вам друг…всегда поговорить и помочь советом буду рада. А должность капитана, ёшкин кот, капитана буду идеализировать! – упрямо подбородок девчушка вытянула, распрямляя спину. – И когда вы там на мостике сидите, Пчёлка будет представлять вас с лицом горделивым и пафосным, вытянувшим руку в киношном жесте: «Летим Ту-у-да!» Я так его в душу, женщина глупая…мне блин положено розовые сказки мечтать.
...
Рукопожатие Игоря Кирилловива, этого усатого и добродушного одновременно лиса, доктора Светлову не очень впечатлило - чувствовалось за этим пожатием нарочитая расслабленность, этакая подмашечка слабенькому женскому полу. Вот бывшие учителя они всё учить любят, а биологи, знаете ли, анималистикой страдают, и за всеми людьми склонны иногда животных видеть. «Ну, крысу бегающую по коридорам со странным устройством на мордени, мы уже встречали. Чижика видали, а теперь вот хитрый лис материализовался – неплохой в общем-то зверь, только попробуй раскуси такого с первого раза…или даже со второго. Хочешь не хочешь Светлова, а придётся работать, общаться. Одной дружной командой в хрустальном улье сосуществовать! Двумя исполнительными такими, трудолюбивыми пчёлками, наслаждаясь коллективной работой друг у друга на виду. Всё как ты любишь, ага» - Игорь Кириллович, у меня рука не из пластилина, можно и посильнее сжать, - чуть улыбнулась уголком губы Светлова, негромким голосом в Конкуренту обращаясь, отвечая своим собственным энергичным рукопожатием на его слишком уж смягчённое для женщины. – Вы не опасайтесь, моя кисть из вашей руки на пол не вытечет. Добавьте дров в паровозную топку, Игорь Кириллович! Нам еще работать вместе…спину друг другу защищать, метафорически выражаясь. Так что вы не опасайтесь будто я рассыплюсь.
Уселась на своё рабочее место Светлова, блаженно глаза прикрыв на секундочку. Глянула на экран ноутбука, медкарты безопасников быстренько оценивая. Впрочем, на что там глядеть особо? Этих армейских баранов наверняка военные врачи как следует проверили – отобрали лучших кандидатов, то есть самых здоровых, тупых и исполнительных зверей. «…Наверняка прислали двух безмозглых имбецилов с одной общей извилиной на двоих, да и та, за нажатие на кнопку бластера, подика-сь, отвечает! Это тебе не стеснительный лётчик Фотон Ромашкин и его великолепно выглаженный мундир. Армейские кадавры для Кырымжана! Поговорить с такими явно будет не о чем…глаза что пуговицы, выправка, подчинение. Впрочем, и видеться к счастью слишком часто не придется…в полете у солдат свои задачи: будут послушно мекать в стойле под опекой доброго майора, полировать бластеры и пялиться в камеры, изображая будто эта военщина нужна в мирной экспедиции...Готовься к войне если желаешь мира! Наверное только одну поговорку в жизни и знают ребята.» Впрочем, медкарты всё равно оценила внимательным долгим взглядом. Заварник поставила, через компьютер отдавая команду понизить температуру в медотсеке - можно было в слух сказать, но ведь ребячество это перед Григорьевым, какая-то уж прямо нарочитая демонстрация своей власти. Смешно. Он наверняка такого поведения и ждёт от малолетней пигалицы: глупых заморочек, истерик там женских, попыток что-то доказать по детски и наивно. Ну что еще можно ожидать от семнадцатилетки с Большим Папой за спиной? Если со стороны Григорьева смотреть, кем она Майя покажется? ...Мелкотня на службе, прихотью земных функционеров на такую ответственную должность поставленная – игрушечный доктор на взрослом звездолете. А Григорьев-то, наверняка себя старшим здесь считает, вроде как - пусть играется малолетка, я за всем тут прослежу! Вот даже говорит так, словно главный: «я медкарты изучаю…я жду их самих…Нет, медпункт должен быть один...Я, я, я.»
Можно понять зрелого усатого врача – медицина она вообще особая область! Каждый врач должен быть и самоуверенным немного, и жестким и конкурентным даже типом – иначе нельзя, работа-то не для слабаков - живо переломит хребет если расклеишься. Нет, на Игоря Кирилловича определенно злиться не за что – его уважение заслужить следует, тогда может и перестанет в настоящего взрослого врача играть. Здесь другое странно, что капитан тушуется – вроде сам расхваливал этого специалиста Чижик, а теперь робеет… Странное, блин, дело! Может друзья давние или когда-то пациентом довелось Фёдору Михайловичу у него побывать? Определенно есть какая-то история в этом деле, некая перчинка в супе, скрытая пока ещё от Светловой. А давление всё же чувствуется, слабое такое, но…
Простота здесь нужна, а может и забота даже - такая, ненавязчиво спокойная. Королевы-женщины вроде Елизаветы Первой Английской, во все времена это прекрасно знали: иногда женственность самый суровый мужской лёд обуздывает. Подкупающая мягкая сила. Вот и Майя со спокойным, милым даже своим лицом, тоже самое делала – душевно и тепло обращалась с мужчинами, выдерживая при этом строгость и собственную гордость. Как-никак главврач, но при этом девушка рыжеволосая! Особа аккуратная, умеющая скромной быть да тихой. Ей сейчас нельзя из себя чего-то строить…гонор только обострит ситуацию, болезненно шмякнув по её крошечному ростку невысокого авторитета в коллективе. Предложила чай им налить в кружки, по-семейному так, по-доброму, никому особого предпочтения не оказывая и заботясь одновременно о двух гостях сразу – каждому стараясь свое внимание отдать и внимательно выслушать. Очень глупо было бы сейчас Фёдору Михайловичу какие-то особые преференции оказывать, только подставил бы данкийского капитана этот жест. Майя же она не просто Майя, а четвертая дочь героического Звездоплавателя Светлова - разбирается в таких вещах, можно сказать вместе с эффективными генами высокого отца впитала! Впрочем, Чижику всё равно достался благодарный быстрый взгляд, в ответ на это дружеское предложение врачей разделить. "Спасибо вам за вашу помощь. Ценю. Но всё в порядке. Договоримся с Григорьевым." Доктору тоже достался внимательный оценивающий взгляд светло-серых глаз, без вызова совсем, напротив, заинтересованно девушка выслушала его. Головой кивнула в одобрении: – Совершенно верно, Игорь Кириллович. Медотсек оборудован лучшим образом для приема больных. Здесь врачам и надлежит оставаться, это наш боевой пост.
...Задумчивым взором свой стол окинула - идеальное рабочее место, только самого главного акцента не хватает. Синего такого, ироанского, простаивающего в лифте! Нет здесь акцента и уже не будет, потому что некоторые крыськи страдают аллергией. Только как теперь забрать свою орхидею, по возможности, не вмешивая никого в эту глупейшую, блин, ситуацию!? Первый день на своей первой работе, а уже тупить начала и вляпываться в ерунду...
– Я беру себе первое дежурство, Игорь Кириллович, я здесь человек новый, мне и первой на смену заступать. Не волнуйтесь, капитан Чижик, мы разместимся! Помимо биолаборатории есть небольшой врачебный пост в стационаре: стул, стойка, связь с бортовым компьютером, а иного и не требуется. Всё прекрасно. Меня другое, знаете ли, немного напрягает, считаю своим долгом сообщить об этом капитану и второму медику на борту…
Помолчала Светлова, аккуратно, без всяких там шлепков и хлюпаний попивая крепкий несладкий чай из папиного подстаканника. Впрочем, для своих гостей всё ж выставила сахарницу - вдруг они послаще любят? Майя, она заботливый человек, когда на свои чаепития приглашает.
- Уверена что Америку я этим заявлением совсем даже не открою и медаль за угадливость мне точно не дадут, но экипаж корабля «Данко» состоит только из одних мужчин. Могу поспорить на все деньги, даже искин здесь мужского пола. Вон даже уборщики в этом медотсеке зовутся Вертерами...никаких Алис, как я заметила. - на ноутбук взглядом указала доктор. – Вот и ещё два армейца на борт пожаловали, рьяные молодые люди наверняка!
Помолчала, убирая свои солнцезащитные очки в стол.
– Предчувствую некоторые проблемы в связи с этим обстоятельством, господа. Данкийцы конечно джентльмены, в этом я не сомневаюсь, психотесты проходили и прочие проверки...Но люди есть люди. Биологию нелегко обмануть! Полагаю, не я первая это подметила, верно? Возможный уровень агрессии в таком специфическом коллективе, в случае если мужскую энергию некуда будет девать. Полагаю, меня могли забыть уведомить, но...этот момент уже продумали? Капитан вот про субакс упоминал...значит спорт, дисциплина, тяжелый труд?
-
И за гоночную чихуахуа. За военных. За рукопожатие. За Майю :)
-
Этот пост давно нуждается в плюсе. И за чихуахуа, и за обиду Майки, и за всё остальное. Очень живая она :)
|
|
Зная характер коднаров – этих пернатых поганцев да шутников, волшебное словечко, скорее всего из трёх букв состояло - из трёх народных таких, прекрасных можно сказать букв которые полагается знать всем хамовитым коднарищам. Их совершенно точно не следует произносить при детях, зато эти буквы вполне сгодятся для сегодняшнего утро-дня! Ага-сь. А не вспоминалось оно, подика-сь, по причине волнения - ведь слишком уж штормовой получилась середина этого ненастного дня, и кто знает, возможно к вечеру и вовсе девятый вал нагрянет!? Идеальный шторм идеально происходящего вокруг дерьма…
Впрочем, беленькая уже и без закусона зашла прекрасно! – мягкая весна разлилась на сердце прогоняя студеные зимние мурашки – счастливо ткнулась под задницу табуретка, одобряя видимо фронтовые сто грамм - подставляя дружеское своё плечо и дозволяя одному жутко утомленному коднарищу немного отдохнуть. Тво-о-ю ж ма-а-ать пернатую курицу в печень, а в общем-то, ять, всё прекрасно! Вот сиди себе за безразмерным столом уставленным старинными кубками, хрустальными фужерами, глиняными тарелками да медными плошками. Сиди расслабленно и удовольственно, когтистой лапой обмахивайся, любуйся как тринадцатая квартира оборачивается суровой старинной крепостью – и это кажись не водочные миражи в голове расцветают, просто слишком черные тучи сгустились над семьей Васильевых-Бесфамильных вызывая к жизни старинные Чары! И если уж эти заповедные чары в действие пришли, значит всё совсем плохо складывается - значит, самое время рогатому Пелагатти свою большую голову включать. Алиска-то пигалица малолетняя. Тут нужен кто-то суровее, значительнее и умнее, короче кто-то совсем не похожий на пьяного коднара...но за отсутствием претендентов...ну не коту же четвероногому власть доверять?
Старинные чары, между тем, только разогревались как следует и пыльное, заросшее серебристой паутиной волшебство только-только набирало мощи. Медленно, но верно уходил вверх потолок, обращаясь суровыми темными сводами. Сужалось окно, превращаясь в средневековую узкую бойницу забранную решеткой в виде змей. Острое ухо коднара уловило недовольный призрачный вопль за дверью – кем бы ни были эти посетители, покойные такие неторопливые гости которых Алиска решила не впускать, запирательную магию они явно почуяли и скрестись в квартирку принялись еще живее.
Цап-царап. Рассыпая вокруг себя сладковатый кладбищенский душок.
...
А посреди этого всего стоит кнопка-Наташа – настоящая маленькая волшебница – и пускай не по её воле вся эта причудливая волшба творится, а всё же не каждый день такую красоту увидишь!
Когда холодильник, стол, абажур соломенный что свисает на длинном проводе и большая тётя-крыса строчащая свои письма самолетики согнувшись над бумагой - всё это посреди древнего жутковастенького замка прямо вдруг оказывается. И фикус Стоик и пирожки подъеденые и самовар медный, и даже собственный портфель! Пару минут назад еще кухня была почти обыкновенная – а теперь полыхает гигантский камин и огромные колонны, перевитые каменным плющем, уходят вверх. В туманном недостижимом сумраке теряются. А в окно всё тот же Петербург виден. Осеннее небо, печально серого оттенка с последним затухающими пятнами лиловой жути и дождь обычный лупит по стеклам своими мокрыми пальцами, совсем чуток зеленовато-синеватый. Лужи, голуби, обычная жизнь вокруг царит, когда люди убегают в школу и на работу, садятся в автобусы, трамваи и личные автомобили не замечая ничего вокруг себя. Порхают по жизни словно ласточки какие. А Здесь замок, магия, волшебство хозяйничают! Да-да. Это Пространственная Магия, самая сложная магия среди всех волшебных наук! ...Ну как-то безразмерные сумки куда можно сложить пол-дома, а они останутся легкими и крохотными на вид. Стройные башни волшебников с анфиладой бесконечных комнат вытягивающихся в перспективу. Крохотные рыбацкие лодчонки обставленные внутри роскошнее королевских фрегатов или вот достопамятная квартира на Васильевском Острове! Снаружи сейчас дом как дом - достойный такой многоквартирный особняк с башенкой своей забавной. А внутри целый родовой замок расположился, впрочем ненадолго - в мирах с пониженным магическим фоном такая сложная волшба слишком долго жить не умеет. От силы на пол-часа хватит! Это и Пелагатти знал и Дон Котэлло, и сама Алиса дочь волшебников. Чудеса что снежинки - вещь красивая, но в тёплых руках совсем не долгая.
А вот Наташа не знала, потому и плыть могла в событиях словно рыбка, каждое странное происшествие принимая всем сердцем. Кажется, поздно уже драпать. А с бабушкой как быть? Бабуля же волноваться будет? Сначала газету почитает, сериалы свои посмотрит, а потом все же приметит бег времени. Начнет за сердце хвататься, позвонит в учительскую…потом подружкам Наташкиным, затем в милицию…Ужас! Хотя есть же Книга…есть наверное способ успокоить нервы Бедной Ба. Так чтобы и ей приятно было в компании сериалов да газет, и Наташку чтобы не потеряли родные, пока вдруг сама не решит найтись.
...
В общем странностей в этот волнующий миг хватало с избытком. Вопросов, решений... В картину шагнуть это совсем не просто даже для Алисы! Картина она и есть картина - мазки, краски, холст - а надо расколдовать чтобы волшебные ворота получились, чтобы признали свою волшебницу мамины чары и открыли заповедный проход между мирами. Призраки продолжали скрестить в дверь, но теперь это уже не просто дверь входная - а средневековые могучие ворота обитые тусклыми шляпками гвоздей! С грохотом решетка опустилась вниз выбив сноп искр из каменного пола. Книжные полки теперь до самого потолка тянулись, а загадочный сводчатый потолок терялся в голубоватом тумане. Желтоватый череп поглядывал на Алиску уютно устроившись на одной из книжных полок: перо, чернильница, древний, покрытый плесенью томик Шекспира...Здесь сейчас вообще, много всего самого разного да странного можно отыскать, ведь не каждый день Волшебство Закрытой Крепости срабатывает.
Но магии этого словно бы мало было! Чары, свиваясь в перламутровые нити тумана трогали людей и зверей, стремясь переменить их облик. Так, поверх Ташкиного комбинезона вдруг само собой начало нарастать белое принцессовское платье, с широкой такой кружевной юбкой будто колокол, расшитое жемчугами да рюшками. Пальто стало мантией, а на голове тяжелая корона заблестела - холодная такая, хрустальная корона, стремясь очевидно растрепаную девчонку в целую королескую леди превратить. Рыжие волосы Алисы вдруг посинели, а пальто и вовсе превратилось во что-то травяное да жутенкое - припяхивающее впрочем прохладной мятой и сладенькими степными вьюнками. Эти же цветы и по одежле поползли и на голове в венок заплелись - ну, дочь Волшебников же! Хоть и без миелофона Алиса, а тоже не лаптем щи хлебает! Перья коднара вдруг забавным образом побелели, превращая клювастого монстра прямо во что-то таки возвышенное, полярное такое. А Котэлло вдруг и в самом деле обрел способность ходить на двух ногах и держать воображаемую шляпу проворными лапками. А ведь и правда кот в сапогах...А там, в волшебном мире, кто знает? Возможно и вовсе чары на некоторое время спадут, превращая кота в человека. Одно раздражало - шкура совсем уж непристойно посветлела и покрылась темными пятнышками - вот прямо ни дать ни взять леопард недоросткок сбежавший откуда-то из Африки. Изменилась даже Тинки Бинкс, негодующее выписывающая свои письма - шерстка ее побелела, обращая серую крысу в крысу лабораторную. Впрочем, гнизга вдруг как-то резко встряхнулась, сделала какой-то пасс руками и грязновато-серый цвет шкуры вернулся на место. - Не следует перечить Правосудию! Ни-ко-г-да. - отрицательно покачала головой Бинкс, отвергая щедрое приглашение кота - Вот я вас уверяю, рано или поздно истина восторжествует!!! Мисс Тинки Бинкс останется на страже порядка. Это ошибка. Пятый секретарь не может быть уволен без личного распоряжения на то Третьего Почётного Креслосидетеля.
И крыса снова принялась строчить свои письмеца отправляя по неизвестным адресам - и раз уж самолетики деятельно летали по комнате, значит пока магия ещё действовала. Один из таких самолетов упал рядом с коднаром, второй сам собой приземлился рядом с Котелло: "Жалоба. Уведомление...Выражаю своё крайнее недовольство работой клерка по имени Понки Бонка. В Канцелярию №1 по вопросам: "Правилам жизнеустройства всех гнизгов"...В Канцелярию №3 по вопросам: "Волшебсотворения и Магических материй"...В Канцелярию №2 по вопросам: "Межмирового Равновесия"...Жалоба. Апелляция...Выражаю своё крайнее возмущение работой Понки Бонка и требую срочного дисциплинарного взыскания!"
Неутомимая крыса строчила свои письма с быстротой пулемета, утирая кровавые слезы, изредка сочащиеся из глаз. Письма летали по комнате как бешеные птицы - врезались в стены, попадали в пылающий камин, уносились в окно и исчезали в воздухе...
|
|
|
|
|
|
|
|
-
И тем не менее, кон внес свой вклад в общий сбор, вскочив обратно на кухонный стол и ухватив пирожок. Он же наверняка проголодается в путешествии Это самая милота. Кото-милота. Кото-эгоистическая-милота! =^^=
-
классный кот, хоть и без сапог
|
|
Удивило Майю это крепкое прикосновение бывшего учителя. Ого! Уж чего-чего, а уж физической силы в Фёдоре Михайловиче девушка никогда не замечала. Вот спросили бы её в детстве, она бы честно заявила, без лишних соплей и обиняков так сказать, что учитель видать маловато марсианской каши ел, а потому худой и хлипкий как лапша у Робика. Он конечно крут, но силачом не назовёшь, она Майя в свои двенадцать лет и то посильнее будет! Хе-хе. А учитель как ноутбук – хорош собой, умён и всё такое – только ноутбуком гвозди не забивают же – их тряпочкой от пыли протирают, ценят и берегут… А теперь иди ж ты! …Вроде и тот же самый хлопок по плечу что и в двенадцать лет, а вроде и совсем другое послевкусие от него осталось. Более приятное надо сказать послевкусие-то, а еще озадачивающее конечно. «Фёдор Михайлович-то – мужчина! Ё-моё…»
И казалось бы давно об этом следовало знать доктору Светловой - ё-моё!, так капитан мужик!!! - вот только как-то упустила она этот момент – что фантазии взрослеют вместе со своими авторами: Чижик-Пыжик всегда одного возраста с Маей был. Хрупкий такой добрый попутчик, тонкий, как стеклянный бокал который может разбиться от грубого прикосновения. А вот реальный человек это совсем другая история, получается. «Так вот чего капитан по кнопке-то молотил! Ну ё-ё-ёшкин кот, Светлова…твою ж за ногу в душу…» И стало стыдно. Как-то вдруг осознала Пчёлка что не слишком-то она была справедлива к Чижику.
…Проклятая лифтовая кнопка всё ж озадачила девушку, чувствовался за этим поступком какой-то аккуратный, тщательно сдерживаемый гнев – доктор не может быть невнимательным к мелочам - приметила она в этом коротком движении эмоциональный порыв. Словно как-то уязвила вышедшего навстречу Фёдора Михайловича гостья из прошлого. Она! Прибывшая сюда чтобы гармонию наводить и помогать суровым данкийцам, чтобы не только физически помогать, заметьте, но и морально тоже! И в первый же момент села в лужу - не то чтобы обидела, скорее задела бывшего учителя…Чего уж тогда о других членах экипажа говорить, когда она даже с Фёдором Михайловичем поладить не может? Так вот в чём дело, получается! Она же, выходит, ему предложила свою дружбу назад забрать. Ну, вроде для защиты капитанской чести и всё такое, так-то права была, отец бы кстати одобрил такое поведение! Только как бы для слабака это выбор был. Логичный выбор для для логичного такого слабака. Вроде, как: «Я вас защищу, вы не волнуйтесь, я же вас мужчиной-то не считаю от слова «вообще». Всё путём, мне не привыкать...»
Угу. Молодец, Светлова.
«Ну я ж не специально…у меня же этого самого, тудыть его в качелю, чёткого плана нет! А старые сценарии ни на что не годятся. Устарели больно. Теперь надо как-то в голове пометить и красной ручкой записать: Чижик не стеклянная ваза. Мужчина! Помни об этом Светлова. Дура. Ты с капитаном имеешь дело, не со слабаком. Хлипкие слабаки не тянутся к звездам…это верно.»
И снова Майя хлопнула себя по коленке, незаметно в такт собственным мыслям рукой отбивая.
«Хорошая встреча, хорошее прикосновение - на все десять балов отменное, но труднова-а-ато же нам порой друг с другом будет, уважаемый Фёдор Михайлович. Это верно! «Дружба» не просто слово, «мужчина» не просто слово, «женщина» ёлки палки, тудыть его в качелю, тоже не просто слово…а самое главное «любовь»…это вот тоже не шесть букв! Охо-хо. Прямо что-то здесь жара и пекло…»
...
Кондиционированный ветерок приятно охладил заполыхавший лоб и была бы здесь Майя одна, она бы наверное посильнее технику врубила, чтобы случайно не растаять на печи эмоций. Эдак на пару-тройку градусов температуру бы понизила, восстанавливая свою льдистую нормальность.
А вообще хорошо. Вообще она на своей территории уже - можно выдохнуть на первый раз. Вроде прошло пол-часа, а она ещё не успела всё окончательно испортить. Отменно же! У-у-уууух. Приятный запах медотсека, хороший запах. И можно даже забыть что дело на космическом корабле происходит - иллюминаторов нет, сплошные стены – самое оно, если боишься бескрайних глубин сурового космоса и равнодушен к блеску звезд. Всё вокруг прохладное, белое, стеклянное и достойное - поблескивает лёгким голубым оттенком. Отстраненной свежестью обнимает. Ни дать не взять Северный полюс! Но даже Снежным Королевам жарко бывает, особенно если с ними чем-то ценным делятся из прошлого, чем-то таким, что одновременно и страшно от другого человека в дар принимать - вдруг не удержишь в своих глупых руках! Но в тоже время лучшего дара и не бывает на свете. Доверие! Великая вещь. Такая вот себе Вещь, которая делает нас сильнее и слабее одновременно. Большая это ответственность когда тебе что-то личное доверяют, а без этой самой ответственности вроде и жить смысла нет, ведь вся жизнь человеческая - суть обмен.
- Ухх, Фёдор Михайлович, вам не кажется будто здесь жарковато? Что-то я тоже перенервничала…да…Сахара прямо…Ё-моё! Вы только не говорите никому будто Молния Светлова нервничать умеет…у меня же имидж бесчувственного бревна. Надо поддерживать, ёшкин кот! - кивнула головой, мимодумно здороваясь с проезжающим мимо уборщиком. Тонкая смешная ручка тонкого механизма. Хорошая техника! Технику Светлова всегда любила, не даром же и бывшего учителя, одно время, к этой же самой технике относила. Ласково погладила трудолюбивого малыша-уборщика: - Ну привет, Вертер-Третий…а меня тоже одно время с роботом путали. Меня это устраивало забавным делом! Пусть думают будто у меня никаких эмоций, как выключатель в комнате. Щёлк и готово. Всегда завидовала железному Робби…не слыхали, кстати, как там у него дела?
...
Поглядела на Чижика. Отчаянно застыдившегося кажется в этот момент, как-то уж слишком в прошлое углубившегося. Так и утонуть недолго! Нахмурилась девушка, но не со злостью совсем: серые светловские очи чуть потемнели словно речной лёд по весне; на губах легкая полуулыбка застыла, призрачная такая неуловимая улыбка, а всё же уголки вверх приподняты, а не вниз. Такой себе призрак смеха на белом безымоциональном лице северной Валькирии.
- Фёдор Михайлович Чижик. Капитан! Неужто вы думали будто я наш звездолёт приперлась, чтобы вам в лицо плюнуть? Чтобы обиды старые лелеять, чтобы злиться на вас? Ну, так знайте, Светлова на мелочи не разменивается, прёт как танк и всегда вперед! Я вам всё простила уже тогда в классе. Но могу и сейчас сказать, чтобы больше не корили вы себя. Прощаю. - задумчиво в пол поглядела будто решаясь на что-то, а потом взяла и Чижика по плечу треснула дружеским таким хлопком. Немного сильнее пожалуй чем следует, треснула-то!…Вот хрупкого школьного учителя она бы так не стала ободрять – вдруг рассыпется? Но капитан Чижик как оказалось сильный человек. Мужское крепкое ободрение для крепкого мужика. Жест дружбы! А то смущается, блин… - Эгей! Вот теперь вы знаете что я тоже вам не хлипкая хрустальная ваза полная роз и мимоз! – всплеснула ладонью девушка, пальцы потирая. - Хе-хе…больновастенько. А вообще спасибо за теплые слова, это ценно Фёдор Михайлович. Только Поступок мой всё же не альтруистического толка был…вот будь на вашем месте учитель по истории…ну…не знаю не знаю даже..., может сидела бы там да семечки щелкала, пока в плен уводят.
Вздохнула.
- Я вас всегда уважала и сейчас уважаю тоже, и всегда буду уважать, Фёдор Михайлович! И тогда в классе...и в пещере, и за капитанским мостиком. Все-гда. Ну конечно если вы в позёра не превратитесь, а то всякое же в жизни бывает...популярность там, власть, припадок звёздной болезни и тэ дэ и тэ пэ. Вот тогда, не стану врать, Пчёлке уже сложнее станет с вами контактировать. Процентов эдак на восемьдесят семь! Но симптомов опасного заболевания «Звезднус Капитанус» пока не наблюдаю…– кивнула Чижику озорно брови приподнимая. – Ну, вы не волнуйтесь, я вас предупрежу если что. Рука у доктора Светловой крепка и надежна, она не только лечить умеет, надо, могу и треснуть как следует…ради спасения хорошей жизни, хорошего человека ничего не жаль! А пока вас не за что бить. Вы добрый человек, Фёдор Михайлович, добрый и хороший, потому я вам предана всей душой. Вы Храбрый! Вам в Пещере тошно было, но вы смелым оставались, милосердным, потому я и помогала. Нельзя оставлять человека совсем одного! Нельзя ломать и расчленять целое…это плохо, бесчеловечно и жестоко. Вот я и была рядом, потому что двое всё же не одно. Вы тогда единственным нашим взрослым были - вам хуже всех пришлось. Но теперь вы мне помогли, тоже Поступок совершили…
Притихла, утыкаясь взглядом в пол. Как-то вся понурилась.
- Ну может мне на земле плоховастенько было…процентов эдак на 90 по личной шкале Майи Светловой. Если только на секунду представить, может я уже давно хотела дальше...Ну, не на Ироан пускай, но не безвылазно же в больнице жить? Это если чисто гипотетитчески предположить...хотя мне нравится своя работа, вы не подумайте, я ж вынослива как самая упертая на свете лошадь и еще сильнее...прям как мул! Красотой бросаться не буду, мол медицина призвание моё и бла-бла-бла-и-цветастая хренота, а только правильно это для меня, людей лечить...И кто знает, вполне возможно капитан Фёдор Михайлович Чижик руку помощи протянул одной мелкорослой беглянке из МЗУ. Предложил ей работу. Это Поступок, как ни посуди! - на свои кисти поглядела, задумчиво рыжую прядь волос накрутив на палец, теперь уже и сама отвернулась. - А Светлова она что? Нынче в глупых роликах снимается, Светлова космоса боится...ну, и большой папа за ней до сих пор стоит. А папа это вам не просто папа, а САМ Герой Светлов которому прочат адмирала! Большинство скромных звездолетчиков считают что чем дальше держишься от этого гиганта, тем оно лучше. Мало кто из капитанов стал бы связываться с его дочерью...для карьеры может быть не очень полезно. И врагов у отца ровно столько же, сколько и поклонников, а значит и детей его далеко не все любят, - помолчала, рыжую прядь освобождая, снова в лицо капитану поглядела. – Но вы храбрый человек. Вы не испугались! Оказали мне такое доверие и когда я с вами Фёдор Михайлович…я не просто Светлова, четвертая дочь могучего капитана…Я это я. И моя фамилия Светлова в ваших устах, она моя собственная, только моя...и когда я сюда шла, точно знала, не станете вы за отца мстить и лебезить не станете, и заставить вас силой меня в экипаж принять он бы не сумел. Вы видите меня такой, какая я есть. Светловой Майей Юрьевной, под своим именем взрослым человеком видите! - глазами сверкнула гордо вытянувшись. – И только не думайте будто я хрустальная ваза там, такая вот вазочка которую беречь надо в теплом месте, потому что вы мне чего-то особенного должны. Я эффективна и вынослива, капитан! Внутри во мне намного больше чем снаружи…я не какая-нибудь там хрупкая вещица с полочки. Риск люблю. Вот так! А теперь идемте пить чай, вот это верно. Только сначала это самое...давайте руки друг другу пожмем, чтобы вы больше не сомневались и о плохом не вспоминали. Прошлому уважение отдадим и в будущее шагнём! Я вас уважаю, я всегда ваш друг, ну прямо как верный Сэм из старой сказки. Мистер Фёдор Чижик. Хе-хе...Только Майя Светлова, так его ж в душу, отважная да смелая космическая врачевательница!...Ну и садовник немного, а чего нет?!
Протянула ладонь Чижику. Губу слегка закусила, от шутки впрочем не удержавшись, а то уж больно серьезный разговор получился. Смущенно нос почесала свой веснушчатый левой рукой; а вот то что в первый раз в жизни Чижика по имени назвала без отчества, так это от волнения даже и не заметила.
- За двадцать минут с чаем управимся, я ж Скорость-Молния-Светлова, а не хухры-мухры. Да хоть за десять! Но это уже если без удовольствия, на олимпийский рекорд чай пить...не думаю что вы захотите. Хотя я могу кипяток и на скорость пить - хоть за минуту могу вылакать, если надо! Только это отстой собачий. А ваш громкий голоком я вообще считайте не слышала…только ту часть, где «один час и четыре минуты до отлета». Часики вот выставила чтобы знать когда ракета взлетит, спасибо вашему голокому и приятному голосу в нем. Всё остальное - пробел! Этот разговор не для меня предназначался, так что мой мозг его не фиксировал. Считайте длинный гудок на линии и тишина.
И Майя снова рассмеялась про себя. Она-то конечно не слушала, а вот кое-кто любопытный в экипаже Чижика явно уши развесил на всю катушку. Впрочем, девушка и под пытками шнырливого Крыська "Обломайлу" не стала бы сдавать. Она капитану верный друг и возможно что-то большее. Но не стукач и не информатор.
...
Ум Майи отличался особенным свойством, девушка умела отстраняться от того что было ей неинтересно или даже неприятно. Иногда рыжей натуралистке казалось будто все лица она видит как в тумане: кто-то ближе, кто-то дальше. Большинство едва заметные тени, а если кто за сердце тронул - если больной человек или близкий человек - тогда он в этом тумане ярким огнем светится. Ну, доктор Григорьев-то уж точно не близок сердцу: супостат, захватчик, пришелец стремящийся её ледяную медицинсую монархию превратить в республиканский ад! Потому до поры Майя счастливо выкинула его из головы. Где-то он там есть, но не здесь и не сейчас к счастью. Сейчас её встреча волновала, учитель и потерянная орхидея безжалостно съеденая лифтом! Сейчас она медотсеком наслаждалась и капитанским прикосновением, мужским таким, уверенным прикосновением довльно приятным для Майи Светловой. Помните же? ...Будь ты хоть самой непотопляемой Майей Светловой, а однажды придет время и бла-бла-бла…ну уже говорили в общем-то об этом. И чемодан любимый в чужие руки вдруг передашь и капитанское ободрение приятным грузом на плечо ляжет.
Однако жизнь она сложная штука, ироничная такая! И если что-то слишком хорошо складывается, значит что-то может пойти очень и очень плохо. К этому всегда следует готовым быть.
- Этот медотсек, Фёдор Михайлович, может до последнего оборону держать. Если изнутри враг полезет или снаружи беда придет, он на максимальную выживаемость рассчитан. Метафорическое Сердце Данко способное дать вашим людям убежище, когда беда нагрянет. Но я уже приняла своё решение...Нельзя все яйца держать в одной корзине, как народная поговорка нам подсказывает! Запасов здесь с избытком, медикаментов на две команды хватит, плюс я еще индивидуально кой чего дополнила. Часть запасов отложим во вторую лабораторию. Только я очень сильно надеюсь что это никогда не пригодится, - нахмурилась тяжело на Капитана глядя, посуровела даже. - Чтобы медотсек на полную мощность заработал, когда все медицинские протоколы и охранные коды придётся активировать...это уж совсем всё должно плохо стать.
Поёжилась Светлова. Ага. Совсем плохо. А на деле всё настолько дерьмово должно сложиться, что уж RAR90 им после этого лёгкой прогулкой с Чижиком покажется. Веселой такой прогулочкой в парке Диснея о которой вспоминать будут со слезами умиления на глазах, как о самом добром в жизни событии! Жутковато прямо становится если подумать. Впрочем, в капитаны трусов не берут и в корабельные врачи тоже.
- Да и хватит этой лирики второсортной. Перестрахуемся с лекарствами и всего делов. Пойдемте чай пить, а то прокиснем сейчас от избытка чувств. Оно дозированно хорошо, а сейчас нам горячий чай нужен и душевная простота. Мнение врача и мнение друга.
Потеплела глазами тёмное настроение прогоняя и вздрогнула, когда этот самый Григорьев объявился. В кабинете же. За её персональным Майкиным креслом! Там где она поселиться собиралась, прилежной пчелой переживая трудные дни космического полёта! ...Будь это сказка, вот прямо сейчас Светлова бы и заледенела, заставляя покрываться стены и пол белой шубой снега. И поползли бы затейливые узоры по стеклу и с потолка протянулись бы острые зубья сосулек, и Майя бы заморозила этого самого Григорьева в лёд вперившись в него своим фирменным отцовским взглядом. А так она просто вспыхнула. Побелела до сероватой-синевы, как это случается со всеми слишком белокожими людьми, а на щеках выступил розовый румянец. Зато лицо оставалось спокойным и тон был почти дружеским, когда этого второго доктора приветствовать время пришло. И не сказать чтобы она его прямо возненавидела до глубин души – скорее просто конкурентность в крови кипела и холодная логика подсказывала – Григорьев взрослее, профессиональнее, доверия в мужском коллективе к этому специалисту явно больше будет. Он здесь свой, а доктор Светлова, даже при поддежке Чижика, пока ещё нет. Ну и потом. Одно дело пить чай в компании бывшего учителя и его летчика, милого такого стеснистельного Фотона - про его форму не забудьте – образец аккуратного отношения к своей работе! И совсем другое дело, чаи гонять с этим хитроватым усачём.
«А вот и некуда тебе отступать. Женские истерики здесь не нужны, Светлова. Так что прям придётся тебе с ним и чай пить и языком трепать, и рабочие отношения выстраивать. Это твоя прямая обязанность, это ТВОЯ РАБОТА. Ты на это и подписалась, так что выполняй!»
Холодная узкая ладонь протянулась к Григорьеву в достойном жесте. - Здравия желаю, доктор Игорь Кириллович! – вздернула бровки иронично, стараясь насмешечку на губах сквозящую скрыть. – Ну и как вам кресло, пришлось по душе? Этот стол, кабинет, устраивает вас? Мы тут чай пришли пить, присоединяйтесь пожалуйста к нам Игорь Кириллович, в честь первого знакомства!
…И тут же спокойно принялась выкладывать собственные вещи из чемодана, аккуратно занимая свой стол. Вроде как, - «Я вас конечно уважаю, Игорь Кириллович, но это МОИ ВЛАДЕНИЯ» А стол у Майки на загляденье просто, образец обезличенного и невероятно личного рабочего места! Ни фотографий друзей, ни фотографий семьи – ничего такого вы здесь не найдете. Зато парочка спортивных кубков счастливо умостились да диплом родной «альма-матер» в рамочке. Явилась на свет посуда: серебряная, прекрасная, безупречная на вид! Щедро натертая и наполированная Майкиными заботливыми руками – не дроновыми манипуляторами – собственными пальцами Светловой! Ведь каждый сам решает чем свой рабочий стол украсить. Майя вот чайник на нём разместила со всей полагающейся ему свитой - благо место позволяет.
И вот здесь пожалуй стало видно что она доктор, а не просто малолетка какая. Экономичны и достойны были движения у рыжей девушки, профессиональны, плавны, без лишней суеты и одновременно быстры. Длинные пальцы сами собой на свет посуду являли, создавая композицию строгую и геометрическую. И смотреть на это даже увлекательно было – когда упорядочивала Майя своё рабочее место со строгостью компьютера. Каждая вещь подобрана в тон, каждая вещь частью единой картины является, у каждой своё собственное, четко определенное место…Плавно работали руки Майи Светловой - и какие руки! Узкие, с длинными пальцами, трудовые все же руки - мытые не раз и не два до стерильной чистоты, с первыми трещинами на коже - еще не руки заслуженного доктора, а все же и не пальцы малолетней пигалицы. Угадывался за ними опыт и труд. Ногти короткие совсем, аккуратно подстриженные. Украшений нет. Рыжая Валькирия к ним довольно прохладно относилась.
Явился на свет аккуратный поднос и электрический чайник в стиле английской классики счастливо закипел водой, пристроившийся на этом подносе. Милые баночки для чая, ложки, конфетница серебрянная с аккуратно выложенными на ней батончиками спортивными – посуда натерта заботливо, начищена, прямо-таки горит огнём на свету разбрасывая снопы бликов-искр! Вот уж и в заварнике чай принялся горячие ванны принимать.
В финале пьесы, подобно волшебнице лучший фокус напоследок оставляющей, извлекла Майя на свет отцовский знаменитый подстаканник забирая себе. ТОТ САМЫЙ фирменный подстаканник Юрия Светлова с изображенным на нём знаменитым космонавтом Юрием Гагариным! Можно было бы задорого продать, наверное, или в какой-нибудь музей передать для детишек - героическая вещь героического капитана. А Светлов дочери задарил - пусть при себе держит, ему так спокойнее будет... Чижику, как бы невзначай второй достался – с ракетой и спутниками вокруг Кремля летящими - вместе с Майкиным уважительным кивком, заметьте! А вот доктору Григорьеву, буде он чаёвничать останется, только обычной серой больничной кружкой утешаться придётся.
|
|
|
|
|
|
|
«А вот если бы это был юмористический полёт в какой-нибудь юмористической передаче, то наш диалог с Фотоном выглядел бы примерно так» - вдруг подумалось Майе:
« - Ээээ...ааааа... - Бееее...мееее...(как два баранчика у новых ворот) - А интересно, вам должно быть, у Чижика училось? - Великолепно же! Потому я и ушла из МЗУ, Фотон Игнатьевич. - Должно быть замечательным учителем Федор Михайлович был? - Да на все сто процентов отменным! Ага. Как бысь там его предмет-то назывался...что-то с окончанием "...плаванье", но не про бассейны!
...
Усмехнулась про себя Пчёлка это самое звездоплаванье припоминания. Ну конечно она помнила предмет Фёдора Михайловича, во всяком название уж точно в голове отложилось, а вот о чём сами уроки были уже и не скажешь точно…вроде бы про астероиды, о том, как корабли через них следует проводить. Или не следует…Доктор Светлова так и не запомнила точную информацию. Да и какая разница? Каждый должен делать свое дело - это не её работа, звездолеты сквозь вселенную водить - будем надеяться что у пилота Ромашкина твёрдая пятерка по звездоплаванию была! А вообще. Хороший парень Фотон – особенно рыжей аккуратистке его форма приглянулась – выглаженная такая чудесная форма, говорящая о том, что человек этот собран и строг к себе. Соплей-то явно не распускает! Молодец. И к капитану с уважением относится. Явно уж не из тех людей про которых Чижик говорил – шептуны там всякие, которые недовольны будут появлением Светловой на борту…как это ещё Федор Михайлович так забавно выразился? Камни что ли…холодные с солью с перцем или как-то так…
Хе-хе. Прямо гастрономически-космические подробности!
Хотя о недовольстве если говорить, Майя она Майя. Пафосная натура, горделивая на первый взгляд, огонь и лёд в одном сосуде – попробуй прошиби такую, она вон футболки со своей морденью на груди носит и не стесняется! – то ли вовсе дура непонятливая, то ли через чур умная. Это Майя. Пчёлка одним словом и злиться на людей не любит, а если уж кто гадость о ней скажет…Ну. Девушка странным образом и эту гадость примет тоже. «Дурой набитой меня считаете? Ага. Наверное дура я и есть. Смеетесь надо мной бухой в том памятном ролике на День Рождения? Да я сама от себя фигею, так на камеру попасться! Это же не каждому дано…идиоткой-то выглядеть на полную катушку, понимаете ли?! А вы до фонтана смотрели или только до того момента, как я по лестнице кувырком скатилась? Хехе. Лучше до фонтана смотрите, там самый сок – когда я с разбитым лбом в воду пригнула. Идиотка первостатейная, я с вами согласна на 98 процентов. Два процента это самое…мне хотелось на роликах трюкануть. Ну удалось же! В фонтан-то я запрыгнула, в конце-концов…Ну а потом это было моё личное время, дамы и господа, я же никого не подвела. Это не оправдание, заметьте! В личное время каждый развлекается по-своему. Займитесь уже своей работой и не занимайте мой мозг. Ролик в интернете лежит. Наберите что-нибудь вроде «Светлова отжигает» и можете сами посмотреть.»
Майя. Странное сочетание гордости, колких фраз и жуткой честности, перед самой собой и перед другими людьми – может поэтому люди к девушке довольно хорошо относились по большей части. Ну, Светловой так казалось. Редко её кто-то прямо специально обидеть хотел, а может она сама по себе такая дура набитая, ничего не замечала. Не разбиралась в этих сложных эмоциональных тонкостях, в общем-то…или отучила себя разбираться…или просто рыжей девушке самой так казалось – что не умеет. А на самом деле умела, но приучилась убегать от такого, не даром же хорошая бегунья!
...
Вот и в лифте отстраненность Чижика восприняла как нечто само собой разумеющееся. А разве могло оно быть по-другому? И как бы оно тогда выглядело, скажите на милость? ...В романтических соплях Светлова не особо разбиралась. Если и кольнула занозой его холодность, то Майя в себе не поняла и не приняла. Правда, отчего-то неприятно стало, будто шершавой бумагой палец порезала, а вообще капитан прав, не следует его хватать. Папа бы не одобрил – вот от того наверное и неприятно стало, хоть папа и сложный человек и отношения с ним сложные, а всё ж САМ Светлов. Всё ж адмирал без пяти минут…нельзя его престиж ронять другим мужчинам надоедая. Пчёлка здесь как специалист поставлена – эффективный доктор и свойский парень «данкиец». А данкийцы не хватают руками капитанов, это женщины со своими соплями делают. Устраивают розовое повидло в суровых экипажах суровых мужиков, потому, наверное, дам и не жалуют в сугубо мужских коллективах. Боятся их эмоций, слёз, неизбежной нервотрепки да пронзительных истерик…ну что там с женщинами ассоциируется чаще всего.
Жаль только улыбка хорошая погасла у Фёдора Михайловича, а это уже не дело, доктору улыбки хорошие тушить! Потому и взгрустнулось наверное Молнии Майе, впрочем на лицо не вышло и тон не поменялся, напротив, девушке даже стыдно стало за свое нелепое предложение.
- Вы правы, Фёдор Михайлович, прошу прощения, прямо чушь сморозила как идиотка распоследняя…В паровозную топку такие глупые идеи! Фуфло какое-то прямо несу…
Потерла правую кисть руки, задумчиво голову склоняя. Потом усмехнулась про себя, бросая шутливый взгляд на отвернувшегося капитана – стряхнула длинную рыжую прядь со лба энергичным движением головы. Вытянулась горделиво ту же самую позу что и на футболке принимая, еще помнила же как на фоне синего экрана позировала! «А чё расстраиваться-то? Всё хорошо. Развела ты тут варенья дамского, Светлова, а это самое варенье на бутербродах с маслом хорошо вкушать, а не на звездолетах. Вот это верно!» И хлопнула себя ладонью по бедру, в так собственным размышлениям - очень любила Майя такое дело - в такт хорошим мыслям и фразам в нужный момент отбивать рукой! Простая, женственная, но с чувством собственного достоинства, блин, девушка.
...
Вернулась мыслями к Фотону. - Эээ…уже уходите значит? – Вздохнула печально, кажется, понимая причины по которым пилот решил ретироваться так быстро. Ну, в хорошей же команде без лишних слов такие вещи решаются, вот и Фотон должно быть всё верно понял: капитан в неловкую ситуацию угодил, вот лётчик и отступил тактичненько. В общем прав, конечно. Уважение проявляет, молодец. Жаль только Майе некуда отступать, уважительными причинами прикрывшись. ...Сказать что ли Чижику будто она дома газ забыла отключить? Да вот беда…газовыми горелками уже лет двести никто не пользуется! А то вскочила на бы свои грозные лыжи Молния Светлова и прямо с космодрома в путь унеслась. Это Фёдор Михайлович недооценивает просто её любовь к побегам.
- М-м-м…Приятно было познакомиться с вами, Фотон Игнатьевич. А все же жаль что вы на чай не остались. Хороший листовой чай, первый сорт, запах у него приличный и посуда приличная, вот что важно! Нда…а вообще понимаю…да...это ваша работа. Значит час до отлета…и четыре минуты по уточнённой информации…(снова нос почесала, веселый взгляд приглушая)…выставлю часы и никакого чая во время взлета. Принято...м-м-м...как у вас звездолетчиков говорят...эээ...Так точно!
«Хорошо что предупредили! Никаких, значит, чайников. Никаких плиток. И на всякий пожарный воду в унитазе тоже смывать не буду – а то еще нажму на кнопку бачка, а ракета не взлетит! Ужас прямо, Светлова. Может это тоже всем звездолётчикам с пеленок известно!»
Показала пилоту большой палец, провожая взглядом в лифт. Часы настроила. Снова правую кисть потерла, задумчивым взглядом коридор рассматривая – интересно, а второй паршивец здесь или тоже ретировался? На приветствие во всяком случае не ответил, ну да и ладно. Всё равно этот субъект Майе понравился – Разбивайла или Разломайла, как-то так. А прическа словно током дернуло и совсем небольшой для мужчины рост, это по медкарте запомнила - наверняка личная трагедия здесь кроется. Сантехник или кто-то подобный на корабле…инженер кажись или компьютерщик, а в общем-то славный такой зверь, с кодовой кликухой «Ахтыжкрыса». «Будем надеяться что Обломайла вернулся на свой боевой пост и неприятностей не отхватит. Фотон ведь сказал будто каждый должен на своем рабочем месте сидеть, значит, Крысёк наверное в инженерный отсек ушел. Ну да, ну да. Каждому положено на боевом посту сидеть...Мне тоже полагается...Зара-а-аза!»
...
Переступила с ноги на ногу Светлова, обреченно за капитаном двинувшись. Дурацкая такая ситуация и никого рядом нет – исполнительные все какие на этом корабле. Бац. И растворились как утренний туман! «Вот хотела же ты с Чижиком Фёдором Михайловичем общаться, вот и общайся на здоровье! Взрослые мужики вот растворились тебе эту честь предоставляя, в глупой ситуации рядом с капитаном находиться-то…Ну так вперед, Светлова. На лыжи и в бой. Как ты там говоришь на старте? Только вперёд и никаких аттракционов, тудыть его в качелю! » Ага. В бой. Как же тут. Орхидея-то с Фотоном уехала!
Не везет так не везет на полную, как говорится. Майя поёжилась – что же делать-то? Надо самой как-то разруливаить…не украдут же растение на корабле и аллергиков на мостике точно нет, она медкарты наизусть знала.
«Вот же ж ёшкин кот, блин, проклятье! На сто процентов идиотизма, тудыть его в печенки и потроха!»
Пригорюнившись, нажала кнопку медотсека и пропала, в хорошем смысле слова - в своём собственном королевстве очутилась, на пару острых прочувствованных мгновений и про орхидею позабыв и про Чижика даже.
...
Выпрямилась Светлова, худая такая хрупая девушка на вид – а взгляд уверенный, взгляд счастливый и пожалуй даже немного с грустнецой, словно дань своему прошлому Пчёлка сейчас отдавала. Не тому прошлому, которое с бывшим учителем роднило, а тому которое позже пришло, уже после эксперимента…с оранжевым блеском зимних фонарей, с пушистым снегом землю укрывающим, с труднейшей учебой, когда не раз и не два отказаться от всего хотелось, белугой зареветь – убежать себе в ночь и не вернуться. Выкрикнуть хотелось: «Что вы меня мучаете! Не могу я такую сложную программу осилить…как люди страдают не хочу смотреть. Я ещё ребенок. Иди вы все в задницу. Почему я? Зачем я? Я может вообще по МЗУ скучаю и звездолётчицей желаю стать…» Но возвращалась каждый раз, затыкала себя, не выкрикивала. Слава Богу, выдержала! А теперь здесь стоит – ошалевшая от счастья, присмиревшая на финише. Просто Майя, женщина и доктор.
Разметались волосы по плечам рыжим золотом посверкивая, а Майя глаза прикрыла, счастливо зажмурившись.
…В этом месте устройство корабля она знала наизусть, наверное, даже лучше капитана: приемная, кресла чтобы ждать. Вторые раздвижные двери и сам медотсек – большое просторное помещение, государство в государстве!
Обитель корабельного врача.
Там впереди приемная с койками и оборудованием, чтобы раненым первую помощь оказывать. А в сердце медотсека ее личный кабинет располагается: стеклянные стены, удобное кресло и рабочий стол - большой такой прекрасный стол специалиста лишенный всякой женской галиматьи. Только диплом в рамочке, парочка особо ценных спортивных кубков, личный ноутбук и большой экран на стене – хочешь полезную информацию на него выводи в рабочее время, хочешь кино просматривай в нерабочее. Вроде как личный кабинет, а вроде как неотъемлемая часть медотсека. Пылающее сердце "Данко". Стены прозрачные – чтобы врач всё видел - но стекло всегда можно сделать непроницаемым. Технологии это позволяют.
Яркие лампы, стерильный кондиционированный воздух. Ветерок. Шкафы, набитые материалами и медикаментами – это рабочая часть расположенная слева. Справа приемная, стационар, ряды коек, полупрозрачные стены-экраны, способные показывать самые разные изображения – травы там, океанические волны. Медицина нынче считала будто душу следует лечить даже раньше тела, вот и баловалась увлечённо с такими сентиментальными вещами.
…Хотя Майе нравились обычные молочно-белые стены, но если кому нужны будут экраны с романтичной земной чушью или со звездами, выведенными на панель с главного корабельного компьютера, так пожалуйста! – всегда можно включить кино для больного человека. Иллюминаторов-то ведь в этой части корабля нет.
Санитарный блок – туалет, душевые. Операционная. Лаборатория и даже изолятор, на случай если кто-то что-нибудь опасное подхватит. Сейчас это просторное, щедро наполненное светом единое помещение - умытый кондиционированными ветерками один большой медблок. Но можно было разделить, отрезать друг от друга палаты, закрыть операционную, разбить общее пространство на отдельные части. В изолятор, впрочем, можно было превратить и весь медотсек целиком! Майя не шутила когда про запирательный код говорила, только на самом деле эти шесть цифр-букв, она сама прекрасно знала: «Красный код Изоляции» и сменить кроме доктора Светловой его никто не мог. Наверное, единственный на корабле код, в котором у неё приоритет выше чем у Капитана. Случилось что, она может закрыть всю эту часть корабля личным решением и тогда эта приемная, в которой они сейчас с Чижиком стоят, станет шлюзом, для того и была устроена – не ради кресел и ожидания – в первую очередь ради безопасности. На самый плохой случай! Чтобы запереть внутри медотсека что-нибудь редкостно поганистое, случись ему вырваться наружу.
Полная изоляция.
...Если лаборатория не справится, если заразная болезнь экипаж поразит, или напротив, если корабль получит опасную пробоину, начнется пожар или утечка кислорода – эта часть звездолета могла выживать в автономном режиме довольно продолжительное время. Оазис. Помещение высокого приоритета обособленное от остального корабля. Даже воздух здесь свой собственный, морозный, проходящий через особую систему фильтрации – для кого-то слишком неживой воздух, лабораторный и мёртвый, неуловимо припахивающий лекарствами и тем врачебным духом, который всегда появляется в любых больницах мира. А для Майи самое лучшее благоухание на свете! Ей казалось будто так пахнет сама зима – Царица Зима.
Ледяная королева для своей ледяной обители. О да! Светлова прекрасно подходила на эту роль. Если ценишь одиночество и великолепную приватность, что может быть лучше, чем стерильная прохлада больничных стен?
...
Рыжая девушка открыла глаза, усмехнувшись про себя над своей эмоциональной слабостью.
- Сказали бы Фёдор Михайлович что-нибудь едкое, такое вот простое и жизненное, чтобы всю идеалистичность момента разрушить! – Дёрнула уголком губы в смешливом жесте. – Меня что-то прямо повело…жизненно необходима, знаете ли, здоровая порция скепсиса! Ну там скажите, что я ж не королева Елизавета Британская чтобы с такой морденью значительной здесь стоять…и что не в капитанское кресло сажусь, а в самое обыкновенное…врачебное. Не на трон! Да и на королеву не похожа, рыжее веснушчатое пугало...таких не изображают царевнами. Только в качестве лягушек! Вот что-то такое вам следует сказать, чтобы крылья-то размечтавшейся пчеле подрезать…
Посерьезнела, с Чижиком вдруг чем-то личным поделившись. Не с капитаном, пожалуй просто с живым человеком. Грустью сверкнули серые глаза. - Только это и правду не легко было, Фёдор Михайлович…Не так как в сказках, когда каждый раз в первый класс…Иногда хотелось сдаться. Иногда прямо до полного отчаяния молотила по паркам ногами и…и не всегда счастливая.
И снова уголком губы дернула, прогоняя грусть. Повеселела. Головой встряхнула заставляя волосы пересыпаться.
- А теперь, ёшкин кот тудыть его в качелю, так вот и раз-этак, смотрите-ка, целый медотсек в моём распоряжении! Выходит, стоило оно того? Конечно, стоило! Ну так давайте-ка мой чемодан от молчания избавим. Тут ведь чего не хватает, капитан Фёдор Михайлович? Ободряющего фырканья чайника не хватает...кипяточка, хорошо начищенной посуды и добротного чая в заварнике! Так не желаете ли со мной чашечку чая распить, за счастливое прибытие корабельного доктора в свой медотсек? Мне было бы приятно с самим Капитаном на первый раз почаёвничать… – на Чижика тепло поглядела, быстрым взглядом свои наручные часы не забыв удостоить. – У вас замечательный пилот, между прочим. Фотон Игнатьевич корректен и уважителен. Прекрасно поговорили мы с ним! И форма у него очень чистая и выглаженная, вы наверное давно это приметили? Это знаете ли показатель своего отношения к службе, я считаю. Игнатьевич…а в другом написании Игнатович…И у меня в голове тут зеленая лампочка озарения уже некоторое время как зажглась! Это ведь действительно сын того знаменитого летчика Игнатия Ромашкина, который целый корабль от астероидов спас? Выходит, Фотон Ромашкин потомственный пилот во втором поколении, гордость своего отца?
-
За проработку медотсека. За романтику. За труд.
-
Чудесное описание медотсека! Отличный пост!
Вот это порвало: И на всякий пожарный воду в унитазе тоже смывать не буду – а то еще нажму на кнопку бачка, а ракета не взлетит!
|
|
|
|
Пирожковая гора заметно убывала! …Ароматных таких, жарких, брызжущих сладким малиновым соком с кислицой, подмигивающих хрустящей своей корочкой – этих самых пирожков всё меньше оставалось на столе, ведь расхватывали их довольно быстро вот и уменьшалась горочка беспощадно. Как бы Пелагатти клювом не прощелкать сие торжественное угощение! Запахи лука и яйца мешались с душистым запахом малинового варенья, создавая непередаваемый и очень домашний дух – когда пахнет тёплой сдобой, тестом и поджаренным хлебом, этим самым лучшим в мире запахом - запахом разомлевшей в духовке выпечки что обещает нечто вкусненькое, квартирное и очень необходимое суровой петербургской осенью. Когда сплошные чихания, простуженная мокреть да сиреневый мороз, и первые робкие снежинки перемежаются пакостными брызгами холоднющего дождя.
А Васька, Василеостровская наша значит, она прям меланхолией же укрыта круглый год! Тут и летом веселье не каждый день встречается - особый дух, свой дух, старинный дух обретается на Ваське. Дома нарядные! Дома почтенные. Дома как старики – грустноватые, взъерошенные словно голуби греющиеся на крышке канализационного люка зимой. Дома ворчат как и положено ворчать достойным пожилым личностям: «Много, много мы людей тут видели. Фы-фыр-фыр, всё суетитесь двуногие! Фыр-фыр-фыр, и где это вы все, мы спрашиваем? Мы стоим достойно, мы дремлем покойно, а суетливых людей из прошлого вот что-то не наблюдаем! Фыр-фыр-фыр, фу-ты ну-ты...» А осень что она? Кап-кап-кап хрустальным серым дождем выбивает по стеклу, по крыше, по красной башенке одного особенного Дома на Тринадцатой линии расположившегося. И нет, не желает небо с Ташкой говорить, поцелуй свой не торопиться что-то подарить. Тушуется видимо, как и сама Наташа, когда думает о Славке из шестого «А»...
Вытянула губки ребятёнка сосредоточившись отчаянно. Ну значит прямо из-за всех сил на поцелуе сконцентрировавшись, потом озябла – нельзя стоять у раскрытой форточки, бабушка бы непременно заявила: «Наташа! Живо отойди от окна. Заболеешь на сквозняке!» Хорошо хоть пирожок руку согревает ласковым угольком, судя по запаху, кажется с мясом в этот раз попался…
А хорошо, должно быть, стало бы в квартирке Васильевых-Бесфамильных если бы не гости распроклятые, если бы не их громоздкие речи, если бы не обещание чего-нибудь плохого! ...Можно было бы согреть самовар, заставляя этого достойного патриарха потрудиться еще разок как следует. Прошерстить холодильник на предмет "чего б сожраться-с". Коднарище бы припомнил про свой заветный графинчик водочки охлаждающийся где-то там на полке. А еще есть банка с первосотрными солеными огурцами, кажется, припрятанная в особенном пространственном кармашке самым простым колдовским словечком. И икра красная, и килька в томатном соусе вместе с ломтем черного хлебца, самого настоящего хлебца - "Бородинского" - не мажичьей отрыжки, значится, а самого что ни на есть всамделищного! И конечно же пачка вездесущих сигарет там же прихоронена. Дааа, можно было бы прямо в блаженство персонального декадентского Эдема окунуться... ...Курнуть папироску! Бутылочку начать под огуречное наслаждение. Взбодриться. Может даже этого хиляка Алсесандро для компании взять, раз уж Алискин папаня где-то прохлаждается. Всё можно было бы устроить.
Да вот как-то не задались события с самого «утро-дня»: горелая постель, гаррипотерные шрамы в неположенных местах, злостные попытки убийства одного никому не нужного коднара. Всё шиворот-навыворот покатилось!
…Дернув своей усатой мордочкой, неприступная гнизга вдруг начала рыдать, а крысиные слёзы это дело страшное! Уж женские слёзы на что противная вещица, а гнизговые слёзы они вообще никуда не годятся же! Вы их когда-нибудь видали, эти самые слёзы крыс? Они красные, они жуткие, они особо-крысовые, ведь порфиринить умеют только эти грызуны! А что такое порфирин? Алые жуткие слезы крыс – как кровь, только это не кровь – порфирин же. Вот и зарыдала наша строгая гнизга шмыгая носом и размазывая жуткую красноту по своей серой мордочке, обхватила кота, принявшись наглаживать голубоватую шкуру благородного сэра Сандро, содрогаясь в икоте. Плохо ей, грустно ей! Даже вот к коту суровая гнизга рада прижаться, где это видано!? Потом вдруг как-то вся прям дернулась благородная дама, со злостью встала, дипломатом злобно щелкнула, села на стул, сметая какую-то посуду на пол. Бабах, и тарелки полетели вниз! Выхватила из своего чемодана блокнот с меткой Первой Канцелярии, выхватила серую ручку, фыркнула недовольно и принялась что-то строчить, скрежеща резцами от возмущения.
Деятельно так строчить начала какие-то записки.
И смотрите-ка! Каждый листок что вырывала благородная Тинки Бинкс из своего чудесатого блокнота либо тут же исчезал, оставляя напоследок розовый дымок; либо сворачиваясь в аккуратный самолетик быстренько вылетал в окно. А Тинки строчила и строчила без устали, работая своей забавной рукой – крысиной рукой, такой же прямо как у человека – только большие пальцы снизу, а не сверху как у обычных людей расположены.
- Так не пойдет…ик…я вам это заявляю, с-сэр, - вгляделась в колдовские очи зачарованного серого кота, алую слезинку со своей морды утирая. – Тинки Бинкс подаёт апелляцию! Это мы ещё посмотрим кто уволен…Это мы еще поглядим, г-господа, у кого тут есть Связи, а у кого их нет!!! И в благодарность коту вторую банку мерзкого, тошнотворного паштета протянула. Он одну-то едва осилил, под хлеб да под колбасу - это самое нечто комковатое, склизлое и питательное - а ему еще вот еще новая порция благодарности привалила.
- Этот с рыбой. Питателен, калориен, пригоден для еды!
...
Ага, значит Тинки Бинкс ещё не потеряна для общества, но время всё равно уходит. Сгустились тени в длинном коридоре и квартира сама будто нахмурилась, готовясь встречать незваных гостей. Она уже взбодрилась, она уже насупилась, готовясь на поле битвы выступить - уже тенями принакрылась заглушая янтарный и уютный свет. …Это уже магия срабатывала, особые жуткие чары наложенные мамой с папой на самый крайний, можно сказать даже на очень плохой случай. Ну вот прямо как сейчас! Алиса знала – ещё немного и квартира обратится крепостью – средневековой жуткой крепостью без права выхода и права входа, суровой крепостью, что отсечет любое волшебство. Для обитателей квартирки и для тех, кто попытается сюда проникнуть тоже. Заклятье могучее, верное, заклятье, тщательно разработанное родителями и родителями их родителей, но надолго его не хватит – такая сильная магия истощается очень быстро! Это только чтобы успеть принять решение: что делать и как быть дальше? В стиле Чернышевского, да. На книжных полках можно даже книжку этого автора найти. Может там ответ припрятан?
А если так поглядеть, ну.... ...Есть перетянутая цепью дверь. Это крайний выход, опасный выход. Если туда сунешься…кто знает…может назад уже и не выйдешь. Что-то жутенькое там живет, обретается, поскрипывает в темноте по ночам - что-то недоступное для хилых чар маленькой волшебницы. Дверь закрыта на печать, а уж если сорвешь её…назад пути не будет. Черный путь, Самый-Крайний-Путь, так он называется. Путь-когда-другие-пути-не-ведут.
Можно рвануть в подъезд на свежий воздух, есть еще наверное время. Только там гости странные, только там трупчиной попахивает… - Щладенькая…мы не щлые…Щшшшвятая вода нам не щтрашшна, мы ведь честные покойные…мы честно умерли! А то, что здесь сссадершались…так ведь не тебе судить, маленькая шшшладкая булочка, вот умрешь однажды…тогда мощщет и поймешь нашше верное решение! Но мы не убивцы какие, теплокровненькая…не вампирцы, не ведьмищи, не вурдалачина…и кровь человечью пьем только раз в луну. Будь хорощщей. Открой дверку. Мы помощ пришли. А войти не мошшшем, пока сама не досволиш-ш-ш-ш, теплокровненькая!
Помочь, ага. Или всех съесть, хотя коднар что косточка, любому мертвяку поперк горла встанет! Что дальше, какие еще варианты есть? ...Послушно ждать гнизговую стражу отдавшись на волю случая, взять да и сесть в тюрьму, или например, к самой Тинки Бинкс обратиться чтобы увела она их в Гнизготерию. Не в тюрьму – в мир гнизгов! Там ведь по любому искать наверное не станут. Известную поговорку же не зря же придумали: чем ближе к опасности, тем дальше от нее.
Мама! Она в своем мире видать сейчас. Есть проход через картину, на тот случай она и оставлена в маминой комнате – зачарованная картина-портал ведущая в Страну Фей. Только эта страна Фей как опечатанная дверь в коридоре – опасный край, недружелюбный край, лунный край. Там свои законы, свои монстры, своя атмосфера. Маму там еще попробуй найти…а вот неприятности могут найтись очень быстро! Настоящие единороги они совсем не такие, как их в сказках описывают. Тогда уж лучше к грифонам пойти покаяться, грифоны они хоть и раздражительные, и алчные и противные создания, но всё ж на людей похожи своим характером! На Василеостровской у них целая собственная башня имеется - суверенные владения всех львов Санкт-Петербурга!
Так что же выбрать, Алиса, куда вести своих друзей!?
...
А книжка, между тем, припрятанная у Фикуса-Стоика в ногах своё решение предложила, адресовав просьбу Наташке и тепленькому пирожку. "В страну Фейерию тебя Зову! Призови в те дивные края волшебницу, подругу свою. Русалок, королей, единорогов и древние мечи там найдешь. Клады и удивительные самые находки вдруг обретешь! Уговори волшебницу в картину шагнуть, воистину так отыщешь свой сказочный путь!"
-
Лисса, блин! Ты опять даёшь столько вкусных выборов! Охота же везде побывать, на всё посмотреть, хоть одним глазком в хрустальный шар дальновидения :)
|
|
|
|
|
|
- Да прямо легкотня…и какого лешего я вообще здесь так долго сидел и терпеливо ждал вас неудачников? Если Куму так легко победить, надо было раньше к Фонтану идти…И не смей ругаться тут, Ушастая! Это вообще-то Мой лес, а не твой лес – завали дупло. Какая там ещё логика? А у тебя эта самая…эврика! Вот эврика ты и есть распоследняя, да! Королек недовольно покачал головой и на всякий случай бросил в мертвую хармузду второй камушек. Бросил, ага, вроде как смелый! Но отчего-то пока еще радовался, можно сказать благодарил свою судьбинушку за то, что находится на правильной стороне – речка, колдовской мост, задумчивые деревья – все ж какое-никакое укрытие. Ну так. На всякий случай… Летящий камень метко врезался в горящую тушу – язычки огня радостно проглотили этот комок породы и ничего более интересного не случилось. Небо оставалось предательски чистым, не попыталась выпрыгнуть из-под воды какая-нибудь отборная дрянь, лес чирикал своими птичками и трепетал листвой, счастливый такой ветренный дуралей. А еще Дивнй Лес, называется! А ещё вблизи Фонтана растет! Беспечный и глупый совсем дурачёк... Нет. Сильмини совершенно точно не слышала врагов и не ощущала присутствия тварей, которые готовились бы к нападению – щенок тоже ни о чем страшном не сообщал – так, жаловался на то что хочет есть, делился впечатлениями от разноцветья запахов и восторгался новым, багрянисто-зеленым миром Дивнов. Как ни странно всё складывалось вполне нормально. Победа есть победа! Как могла бы выразиться Цера. …Только полыхала оранжево-черным, чадным огнём туша поверженного монстра, смутно навевая некую неопределенную тревогу - великолепный монстр который был сокрушен как-то очень уж быстро и как-то слишком легко. Неподобающе легко! Прямо так легко, что даже триумфа победителя почти и не ощущалось…Впрочем, для Церы, наверное, триумф в любом случае ощущался, как-то вот не верилось в её чахлое эго. Легко или трудно - главное что Химера победила ужасную, летающую тварь! Она молодец. Она самая лучшая среди всех василисок! С большой буквы. ВасилискЪ! - А кто тебя знает, может ты трепливая лесная тля, а не нормальная человеческая женщина!? Ты мне что обещала? Страстную физическую любовь обещала. А из-за тебя, колдунья ты распроклятая, ведьмища на помеле летающая, придется Мне Бесценному теперь перед Фонтаном унижаться! Провела она меня…тоже мне…да что б тебя так саму каждый день к Фонтану водили, остроушка! Вот что мне ему сказать? Монаршие Особы, знаешь ли, не унижаются! И что мне делать…хныкать перед ним, выть, умолять силы обратно вернуть? Но я же КОРОЛЬ и у меня КОРОНА на голове! И Королёк попытался сказать это значительно, ну вроде как высокомерно и едко, но по взгляду испуганных глаз сразу стало понятно. Да. Будет и унижаться, и выть и умолять вернуть ему силу, ежели вдруг придётся – послушным псом станет вымаливать у Фонтана свои утраченные умения. Хоть на коленях, хоть ползая на брюхе. Ну и правда… А как ему жить теперь без волшебства? Одет плохо, растрёпан, первые царапаны на белой коже появились да ещё и слепни начали поджаливать…конечно, тот волей-неволей наизнанку вывернешься и все что угодно наобещаешь, лишь бы магию заветную вернули! Интересным таким делом. ...Слепней, комаров да прочей мелкой кровососущей гадости, действительно становилось многовато. Нет-нет, но даже и альвари - лесной это возвышенной Красавице - доставались колючие злые укусы. А ведь эльфы всё же волшебные существа, им на порядок легче поладить с такими вот жучками! По идее-то. Однако не везло, даже Камме-Камме принялся раздраженно трясти своими большими мохнатыми ушами, пытаясь зашибить очередного жалящего паразита. - Что привело сюда Куму, спрашиваешь? Ну. Маги…скука. Хм…Много на то причин было, – со смачным хлопком уже не такой безмятежный Камме Камме зашиб очередного слепня, пытающегося устроиться у него на ушах. – Ай-ай-ай, этха…долгая история, хм…очень грустная история былых лет. Рассказать? Ну…ммм…маварахиму знают это так! Много миров в центре, мало по окраинам…как жемчужина в пустоте. А дальше мрак, пустота и Кума. Совсем-совсем одна Кума и ничего более кроме Кумы. Она всех ненавидит, мечтает сожрать. Но сама пройти не может – свет ей враг, жизнь враг, любое движение души – враг. Боль. И что же она делает, лай-лай лай? Хм…Засылает впереди себя Червей, Знаменосцев, Темный ветер Эгерей. Эгерей приходит и смущает добрые сердца. Да-да-да. Всё хорошо, солнечно, красиво…а в сердце Эгерей! Так и с нашим миром случилось. Ну…сначала были мечты, сья, сначала все счастливыми были. Фантазии, хм, совершенство! А потом стало скучно. И ненависть возникла. И желание поглядеть на Саму. И первая Кровь начала заливать землю, когда старые союзы разрушились, а воспоминания о войнах угасли. Маги выстроили портал. Хотели узреть что там дальше – желали помериться с Кумой силой в своем гордом ослеплении. О чём я? Ну. Хранителям стало плевать на такие вещи…хм…они уже всё бросили к тому времени, а маги…да-да-да…игрались со своим порталом, как неопытные глупые щенки. Всё ближе и ближе к пропасти подбегая, нда. Эгерей уже съел их сердца, Черви уже запрудили Древний Город и Кума смогла войти. Ну…хм…теперь ей нужен Фонтан, так я думаю. Там есть проходы, дороги в иные миры. Да-да-да. Потому она так и стремится туда. Позволяет нам всем пройти – чтобы Черви, которые уже шевелятся в наших сердцах…эти самые черви, лай-лай-лай, прошли вместе с живыми саями. О чём я догадываютсь? Хм. Каме-Камме думает будто Кума нас всех ненавидит, желает истребить, но мы ей и нужны…В том и слабость и сила ее. В людских сердцах, в том что наполняет их... Задумался фей-ям, потом негодующе зашипел и пришиб еще одну муху. На небо поглядел, почесал свежий укус деятельно. Высокая философия, ага! Только трава кончилось и вдохновение у фейки как-то вот иссякло. ... А все-таки победили. Ну да! Победа есть победа, жизнь есть жизнь, а Цера есть Цера, грозная победительница всевозможной магический чепухи. Цера не задумывается. Цера не грузится размышлительным барахлом как скучные смертные саи. Цера действует. Цера всегда идет напролом! Огонь радостно облизывал драконье тело, завиваясь темными язычками пламени. С похрустыванием, с потрескиванием, ветер прижимал огненные язычки к земле, а они мерцая и фыркая, снова тянулись вверх. Серовато-нежный дымок! И отсутствие запаха горящей плоти – вообще-то, говоря прямо, поляну должен был залить тот мерзопакостный, сладенький душок который всегда образуется когда выгорает свежее мясо. Запашок! Вызывающий либо обильное слюноотделение и пылкий аппетит на сердце, либо противную рвоту. Огонь горел, сосредоточенно потрескивал, заливая липкой чернотой мерзопакостную тушу. Черный едкий огонь, напоминающий живых деятельных червей – содрогающийся, извивающийся, корчащийся в судорогах как будто бы. ... - Вы правда меня лю-ю-юбите!? Вы станете моей женой!!! – Мальчуган широко раскрыл глаза, как-то затрепетав, как-то вдруг обомлев и растеряв всю свою противность. На один краткий миг став цельным сосудом – гармоничным и прекрасным в своей первозданности. Великолепным в своей Человечности! …Крохотная секунда бытия и целая вечность уместившаяся в один миг. Найджелл смотрел на свою Феари, представ тем цельным человеком каким был рожден, и мог вырасти, сложись судьба мальчонки по другому. По-крестьянски грубоватый честный парень с соломенными волосами, с этой самой дремучей силой дарованной ему щедрой матушкой-землей - основательный, хозяйственный, добрый паренек крепко стоящий на своих двоих. Не мечтатель! Но человек дела, человек на которого можно было бы положиться. Ох уж эта частица «бы»… Увы, он изменился, беспощадно и жутко, и не было времени чтобы вернуться назад – нельзя продаться Куме и отступить от своей черной клятвы что была подписана кровью. Нельзя всё предать в себе, растоптать, вырвать никчемным сорняком, а потом снова стать хорошим по щелчку пальцев! Нужно время, нужен труд, нужны осознание и смелость принять своё падение. Нужно желание борьбы! Но поздно уже для этой борьбы. Настигла Найджелла смерть…И дело было даже не в Цере, хотя крепкое дерево вышибло из мальчишки дух, и не в Феари, что протянула руки к «своему» мужчине. Дело было в самом Найджелле. Он любил! Эгоистично, мерзко, любил гадко и липко, и всё же любил эту Рыжую Красавицу всей душой. А Кума, вековечная эта злобная Тьма не могла жить в душе мальчика преисполненном такими светлыми, невыносимым для ледяного зла чувствами. Кума сокрушила. Любовь разорвала сердце. Убийство Ричарда убило. Осознание. Стыд. Бегство. Надежда! ...В последний раз широко раскрылись зеленые глаза желающие вобрать в себя этот мир: вольготную синеву неба, сладкий изумруд травы, сизый шепот утомленных деревьев и это самое бесконечное «люблю». Он попытался улыбнуться своей женщине, и нахмуриться и вытолкнуть из себя что-то последнее, самое важное. И как водится не успел – потому что мертвецы никогда не делятся секретами с живыми людьми… А потом Хармузда ожила, словно бы смерть Найджелла стала последним ингридиентом, которого монстру не хватало. Ярче вспыхнули язычки недоброго пламени, раскрылись полупрозрачные крылья, вознося тело вверх. Омерзительными шрамами прикрылись свежие раны, острыми железными зубьями сверкнула пасть. Рассыпая вокруг себя жаркие искры, каких-то темных червяков и прочую мерзость, огненный дракон снова взмыл в небо. Словно бы сходя с ума, мухи и прочая дрянь потянулись к хармузде преданной свитой. И всё это на Церу. Всё это на Ту, которая создана для Войны. «Это слишком лёгкая победа!» - Сверкнул удлиненный глаз дракона, поглядевший на Василиску, когда она направила орду жужжащих паразитов в сторону Змеи… Королёк же выразился просто. Ёмко. И очень кратко: - Ааааааа!
-
Найджел.. хнык(
-
Эпичная история
|
|
|
|
Бывает в жизни такое, что ты чувствуешь, как отчаянно нужно давить по тормозам, и, скрипя шинами, разворачиваться и дуть в обратную сторону. А сам, вместо этого, только на газ давишь, как идиот, и ждешь этого неминуемого столкновения, и все как на замедленной пленке. Так сейчас было с Алисой, отчаянно предчувствующей беду и упрямо идущей к ней на встрече. "— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности. — Ну как же туда не ходить? Они же ждут!" И Алиска шла к ожидающим ее неприятностям, распахнув свои огромные девичьи глазищи навстречу всем преградам. А потом раздался ГР-Р-РРОХОТ.
"Пр-р-роклятые маги! Чёр-ртово отродье. Что б вас всех!!!" - кричали небеса. Алиска в это время присела на корточки и закрыла голову руками, чувствуя, как на руки снежинками осыпается штукатурка. Гром и грохот сотрясали тринадцатую квартирку. Тряслась посуда, звякая подстать шуму, тряслась мебель, грохоча в такт. Тряслись зонтики и куртки, тряслись книжки и обувь. И только Алиска не тряслась. Она лишь ждала, когда вся эта катавасия закончится, и наступит долгожданная сносная тишина. Наконец последние ноты отзвенели, заключительные слова были сказаны, и звон разбиваемого стекла стал завершением гневной композиции. И Алиса смогла подняться, перевести дух, выдохнуть, в конце концов. А потом в квартире сам собой появился новый гость. Скажем так, совершенно невежливо появился. Беспардонно, без приглашения и разрешения.
- Ах так! - возмутилась вспыхнувшая, будто пламя, Алиска, стоящая за спиной серого крыса, - тогда мы подаем встречный иск на незаконное вторжение в частную собственность! Да-да, на Вас подаем! - указала она мерзкого незваного гостя, которого ей хотелось сейчас разорвать в клочья, будто лисе, - Вы не имеете права врываться в нашу квартиру без предварительного стука и с нашей стороны ответного приглашения! Что за наглость!
А вот третьему гостю досталось от Алиски больше всего: - Пошел вон отсюда! Или святой водой сейчас окачу из ведра! - крикнула она через дверь, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Ей бы сейчас что потяжелее, да кого посущественней, чтобы выплеснуть свой гнев. Глаза ее горели, щеки пылали, голова освещала все рыжим пламенем волос.
|
…И вот он случился сам собой – романтический, поэтический, великолепный даже момент, когда Майя вдруг приподняла свои очки, озорно поглядев куда-то в сторону, а потом устремила свой взор на капитана – открытый добрый взгляд посветлевших глаз! Ну, будто решение прямо приняла – «А ну их к такой-то матери, все эти детские игры, капитан Фёдор Михайлович! Я повзрослела, я стала лучше и выше, и нам не обязательно говорить о моём отце. В конце-то концов! Даже не знаю, зачем я на эту тему всё время сползаю…наверное не уверена всё-таки слегонца в себе. Наверное, вам стоит знать, мой добрый мистер Бэггинс, что Светлова слегка труслива, что она прямо тварь дрожащая, когда приходится себя из привычной атмосферы вырывать – а папа всё же папа, единственный, пожалуй, самый близкий человек кроме вас, ну и еще кроме Толи Светлова, моего старшего брата. Вот почему я о нём наверное постоянно трещу. Три родных человека в жизни – они же и друзья и приятели, и родственники – всю эту розовую галиматью одновременно воплощают для меня. И все, заметьте, звездолётчики! Мужчины. И каждый капитан, либо метит на это гордое место, как Толя Светлов.
А я, идиотка рыжая, еще с космосом надеялась порвать. Да разве ж это возможно, когда оно вот так вот в жизни…
И вообще приятно знать, что вы живой человек, Фёдор Михайлович, такой как есть! И я такая как есть, рассказываю дерьмо из прошлого и даже не гружусь. Да и какая разница? Два взрослых человека на этом корабле – два человека со своими недостатками и достоинствами! И я же не на звездолёте своего Большого Папы, блин, нахожусь, что о многом говорит. Забавным образом я на вашем корабле, Фёдор Михайлович! Так что не ломайте свой собственный лифт, он вам ещё пригодится. Лететь долго…техника ещё сама собой может из строя выйти. Хотя я-то больше люблю лестницы…слишком легко обрасти жирком когда гравитация понижена, а капитан к тебе дружелюбие проверяет, хотя ты еще не очень его заслужила как член команды, это самое дружелюбие-то»
И в общем да. Майя глядела на Чижика открыто, глядела с добродушным любопытством на его удивленное лицо, и даже как-то в сторону вдруг отступила, словно бы под защиту этого мужчины вставая. Ну, пускай и не с самой широкой спиной, но всё ж капитана. Хе-хе. И глаза у нее вдруг стали такого особенного серого цвета, что уж с папиными никак не перепутаешь! У Юрия Светлова глаза что темная сталь – тяжелый такой металлический взгляд, рентгеновским излучением людей прошивающий. А у Майи глаза светлые – пожалуй, даже слишком светлые, тревожные какие-то, будто обманчиво притихшее море перед штормом. Совсем прямо светлые к зрачку и синевато-серебристые по внешней границе радужки, как грозовые мрачные тучи на горизонте – иссиня-фиолетовые. Странные очи странной девушки. …Оставалось надеяться, что в этот раз корабль всё же не упадёт на средневековую планету. А то ведь точно на костёр отправят барышню Светлову – вместе с синей орхидеей, вместе с рыжими волосами и вот этим самым взглядом, который одновременно очаровывал, делал её особенной и вгонял в тревогу. Ах да! И вместе с чайничком ещё конечно – ведь Светлова без своего чайника, всё равно что зебра без полосочек – она даже и на эшафот, вместе с папиным подстаканником гордо взойдет. «Так что Фёдор Михайлович, не роняйте пожалуйста корабль на средневековые планеты с рыцарями! А если уж собираетесь использовать меня…как блин, ну-у-у я даже не знаю…туда-сюда… этого самого доктора исследователя и того гордого идиота, который должен смело шагать на чужие планеты…хотя прошу заметить, я не фанатка подобных незапланированных вещей! То уж предоставьте мне возможность выпить свой Дневной Чай! Мы, отважные доктора будущего, всё же ценим комфорт и цивилизацию даже на чужих планетах. Хотя меня-то уверили будто это просто полёт на два месяца – всё должно пройти тихо, мирно, без тряски и по Плану»
...
О да. Сцена получилась красивой, романтичной и живописной, прямо как на полотнах классических художников идеалистов! Ну, смотрите сами: Капитан. Его бывшая ученица. Доверительный взгляд серых глаз и энергичный блеск поэтически разметавшихся рыжих прядей, когда Майя будто под защиту Чижика встала, делая к нему неуверенный робкий шаг. И никаких тебе очков, шуточек и прочей ерундени…лифтовых кнопок там, или неустрашимого Юрия Аркадьевича Светлова, что следует за юным доктором Тенью Отца Гамлета. Одно только восторженное, счастливое такое восклицание родилось в мыслях семнадцатилетней, довольно симпатичной на лицо девушки.
«Ах ты ж кры-ы-са!»
…Нет, Майя действительно думала о Чижике и о том, что пора заканчивать все эти спортивные игры из серии: «догоняй и убегай». Она и в самом деле доверяла данкийскому Капитану, пытаясь обосноваться у него на корабле со всем возможным комфортом. Чижик по-прежнему оставался её героем, хотя и с некоторой поправкой на живого незнакомого человека, которого еще только предстояло узнать. Это было даже счастьем – некой радостью новизны и узнавания…хотя немного и тревожным таким счастьем – со своей мечтой-то легче поладить, чем с реальной личностью. Это ж всем мечтателям известно! Ну, не даром же некоторые люди увлеченно смотрят фильмы для взрослых, вместо того чтобы самим участвовать в процессе…актёры голофильмов всегда красивее живых людей, хотя рано или поздно, фантазии приедаются. Но конкретно в эту минуту дело обстояло так!
Майя заприметила третьего лишнего наблюдателя, подняла в удивлении очки закрепляя их как ободок, посветлела глазами от восторженного гнева и уставилась на капитана, задумавшись о том, как бы скорее отвлечь его, дабы он ничего не заметил. Опыт подсказывал барышне Светловой, что Фёдор Михайлович не из тех людей, которые с удовольствием, прямо таки вот с огоньком души, любят делиться с посторонними людьми личными переживаниями.
…Хотя в МЗУ девочки выдумывали всякое разное, конечно, про их доброго учителя. И про личную жизнь, и про переживания. Ну, как-то: «Я целовалась с Чижиком в туалете», например. Верилось в эти истории слабо даже самим рассказчицам, но всё-таки, переходя из уста в уста, байки приобретали довольно-таки таинственный ореол. Не просто учитель, а прямо вот герой романтических фантазий, отважный звездолетчик и заледеневший сердцеед с Марса! Эти байки являлись одной из причин по которым Майя тогда желала попасть на «Фобос», кстати. Она собиралась тихонечко посидеть на своей задней парте, поиграть в "Тетрис", а заодно и приглядеться к Фёдору Михайловичу одним глазком – чё правда такой рыцарь - вот прямо бегает на переменках по туалетам и целуется с красивыми девочками? Слово «рыцарь» для нее тогда ещё не испортилось, как вы понимаете. Увы! Легенда поблекла уже в первые три дня их недолгого полёта – даже недели не потребовалось – все стало ясно с первых же часов...
Никаких тебе поцелуев, никакой беготни по заповедным местам. Может потому Светлова тогда и охладела к предмету – потому что романтическим рыцарем из драматических фильмов Учитель не являлся. Был спокоен и выдержан, вел урок увлеченно, но никаких любовных намёков не отпускал, рассказывая всё больше про метеориты, тудыть их в качелю, да про скучнейшие поля астероидов. А юному ботанику, может, хотелось выкрикнуть при всём честном народе: «А когда вы уже станете тем самым героем-любовником, про которого взрослые девочки-то трещат?!» В общем, неприступным оказался взрослый учитель – бесить к тому времени доброго преподавателя Майке уже надоело, а потому она тихонечко сидела рядом с каким-то двоешником на задней парте и читала научные статейки про флору и фауну планеты Ироан. Игралась в тетрис. Помалкивала. Ну, типа, получала удовольствие от полёта. …И никаких тебе практических занятий по поцелуям с обаятельным молодым педагогом, в которого были влюблены почти все малолетние барышни. Ну, кроме Майи, само собой. О да! Её-то, помнится, больше интересовала логическая сторона вопроса – в каких именно туалетах целуется с девочками Фёдор Чижик, в мужских или в женских…и не противно ли ему это делать на фоне унитазов? Ах да, еще говорили что у него имеется свой личный критерий оценки красоты, по десятибалльной шкале или что-то вроде того…очень интересно было бы узнать, во сколько балов он оценивает Светлову.
Помнится, у нее даже как-то промелькнула азартная мыслишка спросить об этом лично у Чижика, ну Майя же всегда отличалась правдивостью и любовью озадачивать людей, а потом как-то слишком быстро стало ясно что девчонки всё выдумали – они-то может и хотели выйти замуж за понимающего учителя когда подрастут. И целоваться на фоне унитазов и прочее-прочее! Только симпатичный преподаватель явно не присматривал себе будущих невест в МЗУ. Какая жалость.
...
Майя дернула уголком губы, снова попытавшись улыбнуться – так ей смешно стало и тепло от этих воспоминаний, которые появление Третьего Лишнего Крыська внезапно разбередило. Охо-хо, как же много всякого нелепого их с Фёдором Михайловичем связывает, вот если подумать…и пещера, и попойка с закусью, и пьяные розыски капитанского мостика, и несостоявшиеся поцелуи в туалете. О да… Полноценной улыбки конечно не получилось, вообще никакой улыбки не получилось честно говоря - только лёгкий половинчатый оскал мелькнул на губах, зато девушка за Чижика спряталась, чтобы этому засранцу-инженеру бегающими по коридору с какой-то странной штукой на мордени, ничего не видно стало. «Ага-а-а! На капитана любуйся, мил-человек, а не на меня. Обламыватель ты орхидейный, негодяй с ужасной прической…Это же из-за тебя моё рабочее место потеряет большую часть своего лоска. Выломайла ты эдакий! И ничего ты полезного не делаешь с этой хренью на глазах, могу поклясться. Ври не ври, шпион недоделанный – не работой ты там занимаешься, дружище, а какой-то пакостью отборной. Иначе не стал бы так прытко убегать! Но не волнуйся, я тебя не сдам капитану. Для таких низменных целей у него, по-моему, азиатский джентльмен Кырымжан имеется. А доктор Светлова своих не сдает…Даже если эти «свои» какие-то очень странные личности бегающие по коридорам, с какими-то не менее странными приспособлениями на лице...!»
- Вы только хотите живой уголок завести, или он у вас уже есть на корабле, Фёдор Михайлович? Ну птицы…пчёлы…а есть еще интересные животные Крысы. Любопытные, ёшкин кот, создания, я вам скажу! Может их тоже в живом уголке завести? Мелкие такие и шнырливые зверьки. В целом неплохие. Но уж больно наглые и вездесущие создания…Лезут прямо куда не просят! В древние времена они на всех кораблях водились…скреблись под полом, подсматривали за людьми. Занятные в общем животные. Надо бы их тоже в живой уголок, как считаете?
Усмехнулась про себя.
– Но я вообще-то хотела свою орхидею к вам на мостик отправить, чтобы сидели суровые мужики в рубке управления и ироанской красотой любовались. У вас же там наверняка слишком мужская атмосфера, крепкая как третьесортный одеколон? Однако это шутка, капитан, не напрягайтесь! Я пока еще думаю куда ее поместить…Забавным делом, этому цветку не место в медотсеке, а среди других цветов моя приятельница вянет, поэтому в ботаническом отсеке ей не место...заскучает среди гидропоники. Ещё смешнее, что так оно задумано не было, просто небольшая бюрократическая ошибка…Но вы же не можете каждую проблему доктора Светловой решать. Хотя вот именно сейчас помочь можете. Вот точно! Попросите какого-нибудь человека, отнести растение в мою комнату…то есть типа в мою каюту как можно скорее отправить. - Вздохнула, печальным, материнским прямо взглядом любимое растение в лифте провожая. И какое теперь рабочее место без любимой Орхидеи, спрашивается!? Потом сжала зубы и отвернулась. - Пойдемте я вам лучше свой чайник покажу, потому что из корабельного водопровода горячую воду пить…ну…это прямо себя не уважать...как вы выражаетесь, капитан Фёдор Михайлович!
Тепло поглядела на капитана, шутливо встряхивая головой. Ожила. Распрямилась. Вдохновилась близким присутствием своего медотсека. Или даже не так – СВОЕГО СУВЕРЕННОГО МЕДОТСЕКА. Ага, вот прямо так, строго большими буквами! Потому что это государство в государстве на борту звездолета «Данко», прямо таки королевство Лихтенштейн.
- Нууу…Пить горячую воду из водопровода это мягко говоря ужасно. А какую воду надо пить, чтобы не было ужасно и чтобы мне не хотелось покончить с собой, слушая ваши безрадостные слова, капитан? Кипяток, ясен пень, следует пить наслаждаясь каждым глотком! Только крутой дымящийся кипяток бодрит мозг и внутренности, на все сто процентов по шкале Светловой. И чтобы чайничек скворчал и фыркал как достойный патриарх, чтобы в заварнике неторопливо млел хороший листовой чай. Чтобы посуда была пригодная, красивая, а самое главное, чтобы во всём этом деле строгий порядок царил! Пойдемте пожалуйста, капитан, я вам покажу настоящее чудо, а то вы небось так и пьёте горячую воду из водопровода…Брр! Я ж как медик должна заботиться о здоровье командира и его команды, понимаешь ли. А когда я думаю что вы пьете горячую, пусть и фильтрованную воду из под крана…блин, ну прям мой функциональный мозг вытекает из ушей...Прошу вас пожалеть себя или своего старшего лейтенанта, на худой конец…Идёмте идёмте, я вас угощу настоящим душевным чаем, Фёдор Михайлович, не из репликатора или из ещё какой-нибудь жути. Я вас угощу настоящим эффективным чаем, эффективного доктора Светловой! Вы очень тепло, очень по-доброму меня встретили на этом корабле, и мне хотелось бы проявить ответную учтивость…
Посерьезнела. Говоря об учтивости-то…вот и будет повод себя проверить. Сжала кулаки заприметив еще одного члена экипажа двигающегося навстречу, он кстати в отличие от Крыська сам рукой помахал. Ну, Светлова ведь обещала Фёдору Михайловичу с его людьми поладить, вот и пришло время исполнять свое обещание, раз уж он в медотсек не хочет её запирать. Задумчиво потерла правую ладонь, встряхнув ей, будто она побаливает, нахмурилась, словно перед лыжным стартом свои силы соизмеряя. Прикусила губу и кинулась в бой. Вот вдруг взяла и словно бы сбросила с себя налет высокомерия, как будто из старой одежды выбралась, оборачиваясь простой русской девушкой. Совсем ещё молодой, почти ребенком даже. И всё - таки женщиной. Мягкой. Теплой. Казалось бы готовой улыбнуться, вот-вот. Достойным медиком, простым и понятным обращаясь, без всяких заскоков и придурей. Протянула руку новому члену экипажа:
- Здравствуйте. Старший лейтенант Майя Юрьевна, ваш врач на корабле «Данко».
|
-
И если она думала, что Александр фон Лихтенштайн даст задний и будет отнекиваться от крысиного паштетика, то она ошибалась. Благородный котэ знал и эти правила. Его этому учили. Где подарок, там, рано или поздно, и отдарок.
Эпический герой в серой шкуре! =^^=
-
Погладь кота :D
-
Погладь кота))) Очень!!!
-
Очаровашка))
|
|
|
|
|
|
Кто они такие - эти самые гнизги, из Гнизготерии, спросите на милость? Ну, во-первых, они крысы. А во-вторых они люди, а в третьих они и люди и крысы одновременно, а еще пятое и десятое, заметьте тоже! Эти существа называют себя Хранителями Магии, стражами Равновесия, Несокрушимым Щитом на Пути Клокочущего Мрака – о да, пафос они любят, хотя стараются в этом не признаваться.
Хе-хе, наши крысы вроде как скромны…
Если вы спросите сих достойных грызунов, почему гнизги занимаются тем, чем они там занимаются у себя в Гнизготерии, они расскажут вам о хаосе желающем порваться в обитаемые миры. У хаоса этого много разных имен, заметьте – Тьма, Черви, Пустота, Кума и много всякого разного ещё. Поэтому Гнизги любят порядок, ценят порядок и поклоняются божеству-порядка превыше всего – воображения они инстинктивно лишены, способностью к магии обладают довольно таки хорошей, а еще подобно людям, гнизги склонны метаться душой. Нет, все таки у них есть некое подобие воображения, и о ужас, они даже могут мечтать! Но, каждая истинная Крысятина желает вытравить из себя эту гадость, стать примерным винткиком Большой Машины и занять высокое кресло в высокой же канцелярии, что возвышается до небес в своей гордой неприступной Достойности!
В силу этих сложных обстоятельств, мисс Тинки Бинкс отчаянно металась душой. Она, вся такая гордая и лакированная серая красавица пришла в квартиру волшебников, принесла свои бумаги и дух дорогого парфюма, принесла уверенный цокот каблучков и шелест отменной ткани. Она потребовала сухих печенек, вместе с хорошей кружкой чая. Она была профессиональна! А потом всё пошло шиворот-навыворот и хорошее, интересное прямо-таки задание, связанное со штрафами и уведомлениями (которые мисс Тинки очень любила), превратилось в отборную мерзоту для Пятого директкрысового секретаря... И теперь гнизга отчаянно пыталась выбраться из этого болота, доказать невидимым наблюдателям что она здесь в общем-то не причем, что она сидит и ест свой скромный паштет – как это рекомендовано Первой Канцелярией, что она пьёт скромную воду, как это опять же заповедано Несокрушимой Первой Канцелярией ведающей делами Правил, Еды и Жизненых Принципов Гнизготерии. ...Что она не зарывается, что она знает свое место – серое крохотное место положенное каждой серой крысе! Вот только Кот напрягал - «Жри эти поганые пирожки!» - так и читалось на этой наглой роже, с отвратительной ехидцей, а даже пожалуй что и с вызовом.
« - Да по какому это праву, скажите на милость, вы меня жрать тут заставляете!?» – Вспыхнула своими красивыми глазищами крыса, прижимая уши к голове. Но в слух ничего не сказала. Промолчала же. Правда слегка оскалилась демонстрируя острые безупречно-белые резцы, которые она в общем-то готова была пустить в ход, случись кому-нибудь усатому загнать эту леди в угол. Казалось, ситуация обратится конфликтом – вот-вот, раздуется как шар заполненный слишком сильно, а потом случится грозное - Ба-Бах! Но. Наша гордая Тинки вдруг взяла себе пирожок, взяла отдающую ржавчиной водичку которую протянула ей Алиса в большом таком стакане, дернула усиками, и вдруг с удовольствием начала есть. По-крысиному мелко работая зубами и поглощая еду быстро-быстро, с видимым удовольствием. О да. Румяный, брызгающий жирным соком пирожок с мясом был заточен этой сметливой крысой довольно живенько. Впрочем, ни одной капельки янтарного жира не пролилось на строгий серый костюм, ведь Директкрысы наделены особым даром есть свою еду не пачкаясь!
- Проявите уважение к Первой Канцелярии, с-с-сэр и отведайте моё взаимное угощение. Если не боитесь кошачьего яда, конеч-чно! – И Тинки Бинкс, в свою очередь протянула Дону Котелло Корлеоне, этому усатому мафиоззо "подавлятелю всяких там криссЪ", отвратительный паштет, пахнущий не менее крепко и отвратительно. – Вот я вас уверяю, не может быть препон для заполнения хорошей жалобы. Ах-ха! Приложите отпечаток вашей лапы к положенным бумагам и поставьте галочки в соответствующих окошках. Это не будет сильно сложным заданием…даже Коднар бы справился с подобным, вот я вас заверяю…Или вы на-с-с-с брезгуете, с-с-сэр!? Но так учтите…(слегка притихла и накрысилась, т.е. прижала уши к голове и сузила свои необычные глаза)…учтите, с-с-сэр, гнизги котам тоже не друзья. Я вас-с-с УВЕРЯЮ, АХ-ХА!
И покуда эти два "влюбленных" лениво ссорились, в дверь постучали.
Освеженная после ледяного умывания Алиска, первой отреагировала на стук. За ней быстренько увязался добрый Сэр-Рыцарь. Кнопка-Ташка к этому времени совсем раскраснелась, закипела прямо-таки как чайник наевшись вкусной едой. Вообще-то было хорошо, пожалуй даже отлично! Честно говоря, даже Ба не умела делать таких вкусных пирожков. Одно слово – магия! Два слова - Отменная Магия ...Не даром же Фикус просил его угостить. Охо-хо. Самовар приятно посверкивал теплыми капельками пара, а сама девочка разгорячилась за едой как хороший заварник.
Колдовская книжка притихла, однако обиженно заявила, что если Ташка соберет нужных ингридиентов, она сможет создать себе пернатого спутника. И может это, конечно, не блокнот с полезным номером хорошего советчика, но тоже совсем не ерунда. Друг-то, магией будет создан! Вот оно как всё случится. …Правда яиц на столе не обнаружилось, если только пирожки с луком и с яйцом за полезные ингридиенты не считать…А что там еще было нужно? Поцелуй неба и перо…Ну вот перо можно было одолжить у коднара Пелагатти, например, или распороть подушку.
Алиса же тем временем почуяла отборные неприятности – говоря прямо, у всякой волшебницы есть подобная чуйка – врожденное чувство «Ой-Ёй-Ёй, а мы кажись перешли все границы!»
...
На простой человеческий вопрос – кто это к нам пожаловал? – подъезд некоторое время отвечал настороженной тишиной. Ну так бывает в фильмах ужасов, помните? Жуткая музыка, стынь и мерзость, и вроде не страшно совсем, а вроде уже и нервов не хватает, и скрипучая навязчивая мелодия царапается в глубине черепной коробки. Тишина. А потом раздался негодующий злобный крик от которого с потолка тринадцатой квартиры начала осыпаться штукатурка. Этот крик слышали и на первом этаже, и на последнем, и возможно на четырнадцатой линии Васильевского острова тоже. А возможно и во всём честнОм СанктЪ-Петербурге, что укрылся своими дождями и дремотно желтой листвой. Крик. Рычащий, клокочущий, исполненный внутренней силы и достоинства.
- Пр-р-роклятые маги! Чёр-ртово отродье. Что б вас всех!!! Извольте объясниться или вы все умр-р-рете. Вонючие отвр-р-ратительные волшебники нар-р-р-рушили наш покой. Истинное небо не должно быть фиолетового цвета! Не должно быть. Ааррр!!! Живо выбир-р-райтесь из вашей кр-р-р-ысиной норы и приходите к Башне Гр-р-р-ифонов, недомерки. Или на вас обрушится наша р-р-роковая КАР-РА. Гр-р-р-рифоны не потерпят к себе неуважения. НЕ ПОТЕРРРПЯТ НИ-И-ИКОГДА! И добр-р-ррого вам дня...ПОКА ЕЩЁ НЕ СДОХЛИ ПО НАШЕЙ МИЛОСТИ, УР-Р-РОДЫ БЕСКРЫЛЫЕ!!!
Потом раздался грохот разбивающегося в подъезде стекла и всё притихло. Ненадолго правда.
…Вторым, прямо внутри тринадцатой квартиры объявился высокий худой Гнизг в строгом сером костюме с галстуком. Всё было чинно, благородно, так что не подкопаешься! - правда строгую красоту безупречно-серого костюма портил желтый значок с улыбкой. Гнизги они странные, любят иногда такие нелепые вещи… - Согласно первой директиве о невмешательстве высокой магии в дела смертных, все вы досрочно объявляетесь Виновными. Аг-гась. Понки Бонка вручает вам ордер на Арест! Стража явится с минуты на минуту чтобы всех вас препроводить в Уютную Тюрьму Гнизготерии. Покорно дожидаться следует наказания Вам и даже не думать о сопротивлении. Ах да, кстати…
Красивый молодой Гнизг с галстуком и смеющимся желтым значком, обосновавшимся на этом самом галстуке, тепло поглядел на Тинки Бинкс. Прямо таки нежно, ласкательно посмотрел-то своими чудными гнизговыми глазами. Вот очень-очень по-доброму – насколько вообще по доброму могут глядеть друг на друга канцелярские крысы.
- Мисс Тинки Бинкс. Моя дорогая. Вы. Уволены.
А потом Понки Бонка просто-таки исчез, оставив на память запах дорого парфюма и ядовито-красный ордер на Арест, висящий в воздухе жуткой кровавой тряпкой.
Третий гость продолжал уныло царапать дверь в подъезде, наполняя воздух вокруг себя чем-то несвежим, земляным, сладковатым…не очень приятным…Прямо скажем, трупноватым таким... - Шшш…Впушшштите…Нам следует поговори-и-ить, ш-ш-шладенькая…Хххх…То в вашшших интересах, теплокровненькая...у нашшш-то времени ощщщень много...мы ущщще давно никуда не щпешшшим...- Царапающий легкий шепот для Алисы.
-
Читал подвывая от восторга.
-
правда строгую красоту безупречно-серого костюма портил желтый значок с улыбкой. Гнизги они странные, любят иногда такие нелепые вещи… Такие классные детали!!!
-
Интересно-то как! Упоминание Кумы улыбнуло :)
-
До сих пор поражаюсь твоей фантазии!
|
Маленький щенок рогатого пса бегал по полю битвы, увлеченно разглядывая происходящее. У него еще не было красивых витых рогов и мудрого синего взгляда удлиненных глаз, не было могучих лап и гордого стана, но это был самый настоящий Абиссинец - редчайший пёс этого мира! Помесь собаки, лиса и кота, со своим собственным достойным именем Айе-Райгайрах. А еще у него была простенькая кличка данная лично хозяйкой Сильмини Келевон - «Малыш». И говоря по сердцу, псу больше нравилось гордое имя Айе-Райгах! Оно казалось ему более значительным и увесистым, более вкусным имечком, напоминающим кровавый кусок брызжущего соком мяса в крепких зубах. Ну, правда, какому мужчине, пусть даже это и крохотный пёсик с еще не прорезавшимися рогами - какому, спрашивается отчаянному самцу, понравится, когда его называют «Малыш»?
…Вот Ульрих, например, в ответ на такое имечко гневно заявил бы, что у него нет ничего маленького. Что размер имеет значение и что его гемландский двуручный меч - это самый огроменный меч в мире! И еще он заметил бы, что это шутка с большим, мать его, тайным смыслом, а не просто так! Перемежая пламенную речь матами. Ульрих пояснил бы, что его личный двуручник всегда крепок и хорошо заточен, а потом рыцарь рассмеялся бы в голос и заметил бы, что эта тонкая и прекрасная юморина не для ограниченных ленглийских умов, ленглийских же говноедов. Что рыцарь довольно долго думал над изящностью данной остроты и дамам она, мать его перемать, очень даже нравится! …Айе-Райгайрах не мог говорить, не мог шутить и не мог рассказывать про свой двуручный меч скабрезные анекдоты – абиссинцы лишены голоса и могут общаться только мыслеречью – они эмпаты, и именно эта эмпатия позволила Куме так легко завладеть сердцами сих достойных созданий. Малыш не мог говорить, но думал примерно также. Может он маленький пока еще зверёк, но он еще сгодится Сильмини Келевон Леонтари – придет время и пес исполнит свой долг истинного абиссинца. Не по-малышковски, исполнит-то! Ведь абиссинцы - они на всю жизнь одному хозяину верность хранят – если присягнули Куме, значит Царицу тьму станут слушать, а если альвари в верности щен поклялся – значит до самой смерти молчаливой тенью рядом пойдет… Но, это дело будущего. До него еще нужно дожить, доползти – наперекор Куме, Червям, наперекор тлену и царящей вокруг багряной смерти, что пахнет одновременно свежим лесом и сладковатой гнильцой. Нужно придти к Фонтану и сказать Заветное слово. Добиться своего. Выполнить миссию ради которой так много людей погибло по пути.
А пока что пёс смотрел на Феари пытающуюся обольстить Найджелла. Ну, Феари и стараться-то особо даже не нужно было в этом случае – парнишка сквайр прямо лопался от гормонов. Он любил красавицу-коднарицу – любил извращенно, жутко, любил, как любит очень жадный человек что-то очень хорошее. Чувства страстные, порочные и одновременно какие-то омерзительные, склизлые, словно варенье с плесенью залипшее в волосах – вот был еще совсем недавно приятный мальчишка Найдж, веснушчатый, со светлыми кудряшками напоминающими одуванчиковые пушинки, а за какие-то пару дней превратился в алчную развалину. …Помните знаменитую библейскую мать, которая предложила разрубить ребенка напополам, лишь бы дитя никому не досталось? Вот и Найджелл задыхался примерно от тех же самых чувств. Или умри, или моей будь! Или я заставлю тебя, или ты пожалеешь, добрая госпожа Гвидичи. Если бы мог, симпатяга Найджелл упал бы на колени и стал молиться любому божеству этого убогого мира, чтобы оно приказало рыжей бестии влюбиться в скромного мальчонку. Ну, так ведь не бывает! И сквайр понимал – Гвидичи с ним играет. Чувствовал опасность и все равно летел на этот рыжий огонек, понимая, что не может отказаться от своей опасной шутки. В глубине зеленых глаз еще жил какой-то бледный призрак борьбы – мальчишка ещё мог стать собой, да только наркоманы очень редко могут слезть с того зелья, к которому накрепко пристрастились. У Камме-Каммекуреку, спросите на этот счет – у маленького куряги-наркомана - легко ли это, бросить волшебные травки дальнозоркости, или нет?.
Может Кума подтолкнула мальчонку к падению, а может сама Гвидичи расхаживающая голой перед подростком. Такая страстная и такая недосягаемая! Может обожание взрослых крепких мужчин к этой леди, а может еще что… Но, Найджелл был заражен страстью. - Чогой-то вы темните, моя леди…Ужо я дурак, а в таковских вещах подика-сь разбираюсь-то!? Ну, идемте тогда. А куда-сь, спросите? Ну я вас того-этого, домой ужо отведу…в своей родной мир. К маме моей, к дяде Джойву…Честным хозяйством заживем, как оно надо. Домик, пруд, добрая работа. Думаете наверное, зайчишка-Найдж позаботиться о своей женщине не сдюжит…а он агааа…сдюжеет и еще как! Царица Кума сказала, что она отпускает нас. Мол, на все четыре стороны велит идти, лишь бы не к Фонтану. Ну так идемтесь! Подымайте ваши телеса с земли, добрая моя леди стервушка.
Протянул свою руку, предлагая помощь. Улыбнулся широко.
- Агаааа, дозрели значит! Вот с вами, леди, прям так всегда. Ломаетесь всё чего…а силу прояви, и вот уж и сбросили свои финтифлюшки.
…Ульрих, c хрипом втягивая воздух, бросил взгляд на эту сцену – надо мать его вмешаться, передохнуть пару мгновений и навести уже порядок. Может даже встряхнуть Найджелла как щенка, возможно, и в морду хороший удар отвесить – зарвался уже сквайр, совсем забылся и херню ленглийскую начал творить, придурок недоделанный. Убегает. Нападает. Поди пойми, чего в бошке у недобитка творится? Рыцарь утер вспотевший лоб, сплевывая тягучий сгусток крови. Сейчас, сейчас… Твою ж, ять за ногу, с этим Рори пришлось тяжеловато... Гемландец до последнего не желал убивать безоружного противника – высокий гемл с мечом и могучая зверюга без меча. Новый Рейгмен – обновленный кодекс чести, сказал бы что это нормально – Господь в раю сам разберется, кто виноват а кто прав - рубись рыцарь, а не сопли лей! Но то Новый Рейгмен. А вот старый…Старый Рейгмен однозначно называл такие вещи трусостью - меч против меча и никак иначе! Да и не только в высоких клятвах дело... Зауважал Ульрих этого поганого матершиного быка, до последнего не желал рубить ему голову, пытаясь увернуться от могучих рогов несокрушимого ублюдка - а потому пошел на риск мужчина – подставился, нанося жесткое, но не смертельное ранение зверюге в бедро. И выиграл! Сочно выматерившись, проклянув рыцаря и весь его род, посоветовав ублажить всех своих предков в определенных позах и вариантах, Рори наконец выбыл с поля боя, усевшись на землю.
- И хером своим сай ко всем херам, не забудь…
Потирая больную ногу, гемл бросил тревожный взгляд в сторону Феари. «Святое Небо…сейчас…разберусь» Снова сплюнул тягучую кровь изо рта. Охнул от боли, прикасаясь к разбитой скуле. Нос свой потрогал сломанный осторожненько, губы облизнул распухшие. Неправильно как-то с него колдовство сползало – мокретью, грязью, а главное…волосы все-равно белыми как у старика остались и каждая рана, до этого заботливо холодом подмороженная, дико болела. «Улле. Ять. Жопу в руки и вперед, мудила гемландский…!» Но не получалось идти вперед, плохило. Так и застыл хромоногий рыцарь опираясь на свой огроменный меч.
- Вонючий сай, да ты в говно!!! Рори, с-с-сука, знает как бить вонючих маленьких саев, ха-ха-ха.
...
Ну, заботливо или нет, но кое-как Ульрих всё ж пошвырял вещи в волокуши. Часть бутыльков разбилась, часть потерялась по дороге, но в общем-то, рыцарь честно старался всё это дотащить. Нужный и ненужный хлам. Какие-то травки Валара и ингридиенты Мэль, которые так и не пригодились отряду, непонятные вещества и колбочки – все это было набито черти как, забито с той гемландской небрежностью, которая свойственна этим высоким светловолосым дикарям пренебрегающим порядком и восторгающимся физической силой. Лук Леонтари к счастью не пострадал – все ж не просто вещь, а альварийское оружие! Лук заповедного дерева Ведающий Чары. А вот ножа с запертым Иссафальгаром почему-то не обнаружилось. Наверное, Ульрих забрал его как Ведущий… Говоря по чести. Грустное зрелище представляли собой волокуши – сборище призрачных воспоминаний о хлипком отряде: Душа невинно павшего Ричарда, тень ушедшего своей тропой Валара, сладковато-пряный аромат Мэль. Все они были здесь, все вспоминались, все ощущались. И никого здесь уже не было. Ну, кроме красивого южанина приговоренного спать долгим, безрадостным сном. Время - самый грустный попутчик.
Вжжжик!
И стрела со свистом вонзилась в темную шею дракона, Хармузда попыталась увернуться, но не успела. Хороший удар! Еще лучше было бы попасть в глаз или в голову, но и так неплохо вышло. Фонтанчик тёмной крови плеснулся в воздух. А потом в бой вступила Цера – с её когтями, с её жуткой пастью усыпанной зубами-крючьями наподобие змеиной. С ее силушкой богатырской, а точнее василисковой – вступила воином, вступила машиной для убийства, вступила, чтобы убить как научил ее хозяин маг. Тот самый маг, которого Цера смогла победить, но не смогла спасти. …Кто-то же прибил великого Хозяина! Струя огня выплеснулась куда-то в сторону, когда Химера со всей дури треснула монстра своей деревяшкой. А затем Цера бросилась на хармуздовую красотку сама. Блеск могучих когтей, сокрушительные удары и брызги темной жижи, что напоминала тягучую густоватую смолу. Кислота! Слегка обожгло кожу, еще неприятнее оказалась вонь этой крови – обжигала грудь при вдыхании сия мерзкая вонища, вызывая першение и кашель. Стылым дремотным ядом плескалась в голове. И всё же победа почудилась! ...Крепкие когти вонзились в темную тушу монстра вырывая шмат мяса. Могучий василисковый хвост раскрошил кости. Дракон всхрапнул, приоткрыл пасть пытаясь набрать клокочущей отравы для плевка и вдруг обмяк, падая на землю. Просто дохлая туша осталась, вонючая и противная гора мяса что загорелась черным едким огнем. Сама по себе. Густым таким, чернюще-фиолетовым пламенем…
- Ооо, Остроухая, победили что ли...Серьезно? Так просто? Это было прям так легко, что даже разочаровывает Меня Бесценного... – Принц удивленно приподнял брови, а потом тоже швырнул камень, чтобы привнести свои пять мелких монеток в общее дело. Мол, не только Цера и Сильмини в битве поучаствовали, Королёк вот тоже на подмогу пришел! - Давай уговоримся, тля лесная, ты меня к Фонтану приведешь, а я претензии заберу...Магия не магия. Главное мы победили...Верно, победили же, остроушка?
-
Ульрих, например, в ответ на такое имечко гневно заявил бы, что у него нет ничего маленького Мне чем дальше тем больше кажется что «что-то» у Ульриха таки маленькое. И у него от этого комплексы ^^
-
После комментария Алиен я тоже начал что-то подозревать :D
-
Ух! Какие страсти!
|
|
Уходил от Лады Денис будто бы опплёванный. Ну вот… зачем? на кой чёрт? на что он надеялся? Обрадовался, что такая шикарная девушка обращается к тебе с просьбами? Ну, да, она шикарная… слишком шикарная для тебя, идиота кусок. На что ты вообще мог рассчитывать? Наверное, стоило давно всё это бросить. Уйти. Забить. Найти себе другую девицу. Более подходящую для такого неудачника, как ты… Легко сказать. Денис уже принимал это решение. Он же не первый раз уходит униженным от неё. Кто он для Лады? Наверное, просто удобная игрушка. Мистер Мазохист… да, девочки же любят так называть свои игрушки. “Мистер Пушистик”, “Мистер Джинглс”. А он - Мистер Мазохист. Идиота кусок. Ведь потратил свои деньги… хорошо хоть, по знакомству ему подогнали две почти за полцены. Ещё одна осталась. Пересоздаст себе персонажа и оттянется. Да… станет таким злыднем. Бандито-ганстерито-кастето-пистолето… оу йе… Тем более, что в этой игруле ощущения почти, как в реальности. Можно будет встретиться с какой девочкой в игре. Главное, в реал не уходить. В лучшем случае, окажется, что он - тощий очкарик, а она - жирная прыщавая свинья. А если там, с той стороны, парень? Да, точно… только, зачем перегенериваться? У него там как раз свежее знакомство. А что? Персонажка внешне красивая. Чего бы нет? Свет отключили. С кем не бывает. Единственно что, неприятно, что она хайлевел. Видать, с японской версии консоли сидит: она же раньше вышла. - А восемнадцать есть? Как его задолбал этот вопрос. Ну, не выглядит он на восемнадцать. Хорошо хоть паспорт везде с собой таскает. Вот, подавись… да-да, высчитывай в уме. Высчитывай. Блин, две тысячи девятнадцатый год. так сложно посчитать, когда парень должен был родиться, чтобы быть восемнадцати лет. Ага, да, моя фотка. А теперь давай сюда это чёртово винище. Две бутылки молока любимой женщины. На вкус Дениса было как раз. Откупоривать заранее он не стал - для этого он взял баночное вино, и пил его в поездке. Сорок минут городским транспортом до своего дома. За это время мало того, что баночка опустела, так ведь ещё и отпускать начало. Он устроился в своём закутке, который образовывался тремя стенами и шкафом, расположенным так, чтобы его обратная сторона служила этакой импровизированной четвёртой стенкой. Налил себе бокал. Поставил грузиться консольку и… - Хей, мото! Кто-то звонил. Юноша посмотрел на дисплей. Какой-то незнакомый номер. Что это за префикс? Такими вообще пользуются в России? наверное, регионы. - Алло? - сказал он в трубку. - Uh-uh ... hi, - услышал он милый девичий голос. - This is Vlad? - Э-э-э… нет, - ошарашенно ответил он. - Вы ошиблись, здесь нет Влада. - I'm sorry, I'm sorry, but I do not understand the Russian language. Do you speak English? - ответил ему всё тот же милый голосок. Английский Денис, благо, знал хорошо. Просто тормозил, когда формулировал фразы. - Э-э-э… вы ошиблись. Здесь нет Влада, - повторил он уже по-английски. - В смысле… Влад в Игре… в Цветке? Никнейм, - услышал он продолжение вопроса, после чего припомнил кое-что. - А… да… но… откуда у вас этот номер? - молодой человек напрягся. - Это моя амагическая способность, - хихикнула она. - У тебя с консолью какие-нибудь проблемы? - Да… там свет отключили… Он не успел договорить. - Может, тогда встретимся в реале? Юноша удивлённо икнул. В реале? - Знаешь… я… выгляжу в реале не так, как в Цветке. - Давай так: ты сделаешь Селфи, и я сделаю Селфи, - отозвалась она. Денису было не шибко удобно, но… чёрт, а чего он теряет? Максимум, его сейчас оплюют и скажут, что он вообще никакой. Или просто - дрыща очкастая. Пожав плечами, юноша неуклюже фоткнулся на фоне загрузочного экрана Цветка, и отослал фотку… ему в ответ пришла свежая. Это… была шутка? Он тут же проверил задний фон. Большой голографический телек с заставкой Цветка. Часы, показывающие более позднее время… более позднее? Ах, да, это другой часовой пояс. Восток, дело тонкое. Электронный календарик под часами. Дата сегодняшняя. Неужто… не шутка? На переднем плане сидели две шикарные близняшки. Они выглядели один в один, как в Игре. Разве что, с поправкой на шмотки. Вместо псевдостимпанковских готичных вещичек: маечки, да шортики. Такие лёгенькие… такие коротенькие… Он поднёс трубку к уху… его сейчас пошлют. Динамик передавал какие-то шепотки. Затем - тихие смешки. - Ты не возражаешь, если моя сестра будет со мной? У неё свидание сорвал… а, кого я обманываю? Мы просто с самого детства всё делаем вместе. “Всё делаем вместе”... Денис подумал, что будь он даже трезвым - хотя, справедливости ради, он никогда не упивался в хлам - он не мог бы на подобное упоминание отреагировать иначе, как мысленной сценой поцелуя близняшек. - Вы мою фотку видели? - напрягся он. - Ну, да… - Подкачаться тебе не мешало бы, - хоть голос был, вроде бы, тот же, но Денису показалось, что это уже другая девушка. - А так, ничего… личико смазливенькое. На ночь сгодишься. Дениса, как молнией шандарахнуло. - Нет, спасибо, я ночью занят, пишу диплом. В следующую секунду он судорожным движением потянул красный значок влево. Завершить звонок. Пару секунд он напряжённо смотрел на телефон. Ну и зачем он это сделал? Ну и дурак. Ну, да, на ночь… чёрт… как будто бы ты был бы против провести случайную ночь с близн… что? Звонок? Снова этот номер? - М-м-м… алло? - сказал он, дрожащей рукой поднеся трубку к уху. - Прости… это Эльза. У неё, порой, юмор бывает так себе, - услышал он канючащий голосок. - Но твоя реакция мне очень понравилась. Теперь я просто обязана с тобой встретиться. Мы обе: Эльза хочет извиниться. - Послушай… из этого ничего не выйдет, - Денис запаниковал. - Слушай… я, блин, даже собственного дома не имею. Я - бедный студент. - Студент? Студент - это хорошо, - реакция Лейлы окончательно вывела парня из равновесия. - На кого учишься? - Так… программист… - рассеянно ответил он. - Какие языки? - задала она следующий вопрос. Лейла атаковала вопросами так быстро, что у Дениса не было времени что-то осознать. Он отвечал правду, едва что-то сформулировав. - Си. Си Плюс-Плюс, Си Шарп, - название “Си плюс-плюс” он сказал по-русски. Но его, кажется, поняли. - Лады. Давай так: мы сейчас с тобой встречаемся, работу я тебе подогнать могу, качаться - заставим с сестрицей. Если что не так, разбежаться мы всегда сможем окей? - М-м-м… ну-у… да… - Чудно, через два часа тогда? Где? на Красной Площади? Давай там, мы с сестрой там и не были никогда. - М-м-м… хорошо… - Чудно, - сказала она и повесила трубку. А Денис… Денис ошарашенный смотрел на экран мобильного. Это. Что. Сейчас. Было? Шутка? Наверное, шутка. Такого просто не может быть. Не бывает… этому должно быть разумное объяснение. В следующее мгновение пришло СМС. С того же номера. “Мне нужен такой парень, как ты… мы с Эльзой сейчас в Культе Красоты. Я бы оттуда ушла, но не могу вытащить её оттуда. Помоги мне, и я помогу тебе. Ты точно не пожалеешь. Будь с Эльзой очень внимателен и ничего не говори о той своей подруге, иначе Эльза потеряет к тебе интерес. Сотри это сообщение.” “Сотри это сообщение”... “Культ красоты”... Денис злобно взлохматил себе волосы и набрал в гугле “Телефон Интерсигмы”... его тут же бросило на страничку “С.В.И.Н.”, однако набирать номер он не стал. В смысле… а чего это он? К чёрту! К чёрту эту Ладу! Он и так, и так не проиграет! Ну, девочки… значит, ему надо соблазнить Эльзу и “не дать” ей? Хех! Отчего бы и нет? По крайней мере, это будет, хотя бы, смешно!
|
«Я ваш преданный друг Сэм, мистер Фродо! Ваш Сэм пойдет за вами куда угодно…»
…Пронеслась у Майи в голове довольно глупая фраза, которую она к счастью успела придержать, так сказать, прикусив на языке. Нет, фраза-то сама по себе хорошая, из точно такой же хорошей книжки давних веков – великолепная такая сказка про волшебство, дружбу, рыцарей и прочую чудь! Даже кино по ней было поставлено. Несколько добротных фильмов, которые Майя только промельком видела – больно мало времени у Светловой на такие штуки оставалось. А вот книжку еще в детстве успела прочитать, когда на полке сидела на своей верхотуре – жевала яблоко пчёлка-Майя, ногами болтала и в чудесные миры переносилась мыслями. Хорошая такая книжка, добрая! А в центре повествования два карлика… их даже как-то звали по особенному…хоббитлане или как-то похоже. Маленькие такие люди на большом и ответственном деле – один Фродо Бэггинс, герой красивый и хороший. А второй – преданный Сэм. Мелкий, но дюже выносливый садовник – персонаж глуповатый, простоватый, какой-то нелепый даже, но зато верный как пёс, храбрый и честный! Этот Сэм всей душой мистера Фродо любил и субординации за все три тома ни разу не нарушил. Заметьте! С пауком дрался, к вулкану своего хозяина дотащил, в башню полную орков залезть не побоялся - а вот иди ж ты - ни разу не вспылил, ни разу гадостей не наговорил, всегда по четкому сценарию шел: «- Мистер Фродо Бэггинс, я ваш преданный друг Сэм.»
Вот такая вот глупость в мыслишках возникла у рыжеволосой девушки, чуть было не высказанная вслух. Вообще. Майя не собиралась таким уж прямо сокровенным с бывшим учителем делиться, но прямо говоря, их дружбу с капитаном как-то так и видела. Тут, правда небольшой изъян крылся – в книжках почему-то всегда однополые герои так тесно приятельствовали – ну, скажем, Робинзон и Пятница, Бэтмен и Робин, Шерлок Холмс и доктор Ватсон, бла-бла-бла, Фродо и Сэм. Почему-то в парных героях-приятелях никогда не встречалось мужчины и женщины. Но в таких сложных вещах Светлова уже не разбиралась. Один из самых умных и в тоже время, один из самых ограниченных специалистов на корабле Чижика – Молния Светлова знала только свою профессию и из посторонних тем могла поддержать только тот разговор, где фигурировали бы бег, соревнование, лыжи, ролики, экстрим…или питьё чая!
«Дальше в моей памяти следует пробел. Но не жалейте меня, мне плевать что я упустила большую часть моего детства и отрочества. Зато я стала специалистом. Мне не нужно отдыхать, грузиться посторонними темами и ахать над нежными дамскими романами. Я делаю свою работу эффективно. Чётко. Я делаю её как рабочая, тудыть её к пчелиной матери, упорная пчела! У меня все хорошо, потому что я даже не знаю как оно должно быть, когда плохо…Я вообще мало чего знаю...» Нет. Майя конечно прекрасно знала как медик, что случается между мужчинами и женщинами, откуда берутся дети и зачем люди флиртуют друг с другом, томно подмахивая ресницами в тёмном зале ресторана. В гимназии видела как переглядываются друг с другом влюбленные, как посмеиваются хитро, как руками друг друга трогают…Но себя к подобным хомо-сапиенсам Пчёлка не относила. Это у них – у других людей могут быть такие проблемы, такие встречи и такие тесные контакты друг с другом – а Майя в истории с Чижиком преданный Сэм.
Субординация, тудыть его в качелю!
«Да да, Светлова, как в пещере. Логичные холодные отношения без привнесения личных эмоций. Особенно когда рыцари пришли учителя брать. Ооо! Ты была как скала – несокрушима, абстрагирована и выдержанна. Молчаливый достойный соратник-муж.» Но девушка заткнула этот едкий голос души. Плевать на то что было в прошлом - надо глядеть в Будущее. «Сейчас-то я ваш преданный друг Сэм, мистер Фродо Бэггинс!»
...
- Да вы не волнуйтесь, Фёдор Михайлович, мы все данкийцы! Это от имени вашего корабля «Данко» образовано, между прочим. Вот вам и девиз: "Мы в космосе веников не вяжем - мы вам Данкийцы, а не хухры-мухры!" А кто такие, данкийцы? Великолепные парни которые всегда побеждают! Они не боятся. Они не ослушиваются своего капитана. Они лютые и неистребитые крутаны с бластерами в руках. Данкийцы смело шагают туда, куда не ступала нога человека…Ага! Ёшкин кот…где-то прямо слышала уже эту фразу. Друг ли я вам? На все сто процентов и даже больше! Моя орхидея тоже вам друг. Та самая, Фёдор Михайлович, да. Еще с «Фобоса» и раньше. Ей девять лет, верная подруга. Просит по дороге на Ироан залететь, поглядеть чего там да как...
Хорошо, что Светлова умела быстро на запасные рельсы переходить. Это было её самое ценное качество, прятаться за вот такими пылкими речами. Убегать. Шутить. Балагурить. Не подпускать ближе чем это нужно и никого не грузить. «МайяБеги!» Неспроста такой девиз у девчонки наверное появился. Она всегда бежала. То ли навстречу к кому-то, то ли ото всех подальше. Ну и вообще…Фёдору Михайловичу не женские сопли нужны были, ему нужно было ободрение. Грустным совсем капитан выглядел при встрече, а сейчас всё ж ожил! И это правильно. Майя Светлова она кто? Врач! А врачи для того и созданы чтобы тела лечить и души, как в античности, целебные масла накладывать на открытые язвы духа…Многие бы одноклассники удивились наверное, как эта рыжая бестия могла такую профессию выбрать – а на самом деле это же неизбежно было, можно сказать предрешено… Биология. Ветеринария. Расщепленная душа. И зря себя учитель так уж себя винил – девица уже и до эксперимента цельной-то не была - все эти посиделки на полке, книжки, закатный луч медленно сползающего солнца в окне. Алая как огонь комната! Всегда одна. Всегда надеющаяся папу героического как-нибудь поразить, чтобы вернулся капитан Светлов из космоса и нашел свою дочку на шкафу, как сувенир забытый. Чтобы вспомнил – не о наградах своих, и не о высоких кабинетах где полезные дяди с Юрием Светловым закрытые беседы вели, ёшкин кот, а чтобы вспомнил папа о маленькой девочке Майе терпеливо дожидающейся его день за днём. Пускай не такой героической, пускай мелкой и дурацкой четвертой дочери, но очень уж нуждающейся в чьём-нибудь тепле…Ведь если мама не любит, надо же чтобы хоть кто-нибудь любил.
Детям вообще свойственно родительской ласки желать. Так уж они устроены - инстинктивно ищут защиту и пример для подражания.
Ну да ладно, всё это дело прошлого. Гарри Поттер тоже взял да и вышел из чулана сам. Забавным образом, Майя уверенно шпарила по детским книжкам и не просто так, между прочим! Из взрослой литературы она так ничего и не прочитала. Никаких томлений Анны Карениной по Вронскому, никакой Наташи Ростовой с её первым балом. Пчёлка Светлова в этом плане была чиста как белый лист, в её голове находились только эффективные навыки и только профессиональная литература могла давать ей советы по жизни. Ну вот скажите, разве это не поэтическая лирика повествующая о Высоком? - «Увеличенный осмоляльный интервал (более 10 мосм/кг) обусловлен присутствием неизмеренных количеств осмотически активных веществ типа паральдегида, этиленгликоля, этанола и метанола.»
...
– Хе-хе, откровенность за откровенность, Фёдор Михайлович, вот я вас взбодрю и вы уже не будете так сильно переживать, - рыжеволосая Валькирия хитровато поглядела куда-то вбок, следуя за капитаном. Веселье в серых глазах плеснулось. Может чуток и грустное веселье…но доброе, оберегающе-дружеское. – Вот вы думаете, наверное, будто я ангелом каким-нибудь была в МЗУ? А вот ни на секунду ж, блин! Я когда вас увидела, я что подумала? А подумала Молния-Светлова…то есть я самая что ни на есть: «Оооо, этот учитель никогда не кричит, девчонки говорят будто он крут и сдержан, и дело своё знает и голоса не повышает. Все девчонки училища от него без ума, так что мне точно нужно какой-нибудь экстренный план разработать и что-нибудь эдакое сделать!» И что же я решила сделать, уважаемый Фёдор Михайлович? Выбесить вас конечно постараться, решила-то! Этим и занималась по первости…Жвачку помнится жевала, пузыри выдувала, журналы листала, в планшете специально всякую чушь открывала…Ага! Ну, думала, вот вы рано или поздно взорвётесь, выставите меня взашей или подзатыльник отвесите при всём классе, и я буду права, не бывает учителей которые не орут! Это не вы, капитан, должны о дружбе меня спрашивать. Это я должна волноваться, у нас всё нормально? Вы ж понимаете что я тогда дурой была набитой? Только я действительно неплохим врачом могу получиться, поэтому вы не рвите себе сердце-то особенно. Майя Светлова крепкий специалист с ясным мозгом в своей профессии, и с мужиками-данкийцами как свойский парень поладит! У меня скажем так…есть сверхсила…может от отца, а может и моя личная. Я ведь восхищаюсь людьми на самом деле и не желаю их природную целостность разрушать. Экипаж оценит это…рано или поздно.
Фыркнула. Не на капитана, а в ответ на новость, что не все ей будут здесь рады. Рыжие волосы негодующе прямо-таки блеснули. Вот-вот, искры с футболки в капитана полетят!
- Так я понимаю всё…Слыхала уже эти слухи…Большой Папа усадил свою дочу на хорошее место. Странно, что не медсестрой или связисткой на мостике, чтобы сидела пигалица в уютном кресле и говорила одну заученную фразу: «На связи, капитан!» Люди думают, странно что папочка меня врачом засунул. Ну да все знают…какой толк от семнадцатилетки? Небось она там в полёте и палец о палец не ударит...Да-а-а-а, прямо трутень в улье. Но мне положительно плевать на эти сплетни! Пусть шуткуют. Я здесь не для того чтобы на всякие глупости обижаться, да и не умею я обижаться, по честности говоря. Люди всегда будут трепаться за спиной, но только я знаю, чего могу и чего не могу, Фёдор Михайлович. На все сто процентов! Вот эти слухи я выдержать могу, ну а кой чего, выдержать конечно не смогу…
Майя вздохнула, как-то немножко тяжеловато с грустнецой пожалуй вздохнула-то, но настроя живого и энергичного не теряя.
- Вот если я вас опозорю, я и впрямь расстроюсь. Молния Светлова это ж самое…может идиоткой выглядеть иногда отборной. Будь мне двадцать семь, была бы я классным специалистом во всех областях подкованным. Харизматичной особой была бы, да! А мне семнадцать и я почти ничего кроме своего дела не знаю – я почти ничего кроме больницы и не видала за последние пять лет. Лыжи, медальки, беготня по паркам...конечно День Рождения еще...Милое кинцо тогда сняли, годное, хе-хе! Если вы со мной рядом будете, тогда и о вас из-за моей тупости шептаться начнут. Вам бы лучше этого самого…абстрагироваться от меня, капитан…ну, типа, обучение плаванию – кинуть меня в открытый водоем и посмотреть как справлюсь. Папа бы кстати одобрил такую модель поведения, она логична.Так что вы подумайте, а? Может вам это самое…ну…тоже сделать вид, будто идиотку Светлову прямо навязали на вашу голову, что вам от меня тошно и блевать хочется. Я ж в любом случае не обижусь. Стойкие "данкийцы" понимают в таких сложных вещах...
…И девушка потупилась слегка, притихла. Набычилась даже, готовясь плохое принять как и всегда в жизни, упрямо против ветра вставая - а ну как и правда, Чижик сейчас её точку зрения примет? Холодную и правильную в общем-то точку зрения. Рационалистическую прямо скажем. Вот героический капитан Светлов, выбирая между капитанским престижем и личными отношениями, даже не раздумывая выбрал бы первое. Ему бы и секунды не потребовалось для верного решения - не должно быть никаких помех на пути к величию! Потому как оно правильно конечно, и бесстрастно и жизненно, и для карьеры, заметьте, полезно. Ага. Только почему-то тревожно и противно на душе стало у Пчёлки-Майи…
- Мне конечно ужасно ваш корабль охота осмотреть, Фёдор Михайлович. Какой дурак от экскурсии с командиром отказывается? Ни в жизнь на настоящем взрослом звездолете не бывала! Хотя я правда и не очень этим консервным банкам доверяю...словно на бочке с порохом лететь, ага. Но это не про ваш корабль конечно, нет нет нет...что вы! Однако своё мнение я высказала…как друг…поэтому вам решать. Кто-то может вообразить, будто это слишком большая честь для рыжей пигалицы…мой чемодан в руках капитана. Могут плохое подумать. О Вас подумать-то, вот в чём штука! Логичнее было бы вам никакого участия ко мне не проявлять.
-
за отзыв о школьных годах..
-
Ах, про Сэма и мистера Фродо это просто прекрасно! Отличный пост! Майя эмоциональна, ну, это как всегда, но нравится спектр эмоций, скачущих от плохого к хорошему. Атмосферно :)
|
|
|
|
|
-
"Святая Эльза, зверушкина заступница". "Святой Питер, покровитель овощей". Хрустнуло — картошечка же сырая. Почему сырая? Потому что Эльза голодная. Так уж устроен мир — в мире все взаимосвязано. Вот ты какая, экология. Нет, ну до чего вкусно ))
-
+++
|
|
|
|
Кран выплюнул для Алисы чуток мутной гадости под названием «нечто напоминающее теплую воду», затем недовольно всхрапнул и решительно отказался от горячей, предоставив в распоряжение волшебницы только холодную жидкость. Трубы вдруг издали звук напоминающий вой голодный котов и струйка холодной, прямо таки ледяной как антарктиктида воды, потекла в Алискины руки. Можно умываться! Пирожковое затишье сгустилось в квартирке номер 13. Чаёк, выпечка, крыса в гостях, магия, уютный соломенный абажур, разбрасывающий стайки ажурных теней на теплые стены. И чего здесь спрашивается, суетиться? Вот сиди и прихлебывай из блюдца по славной русской традиции хороший напиток чай или даже буржуйский кофей, радуйся, что не мокнешь под зеленым дождем, слушай раскаты грома, когда цветистые молнии полосуют пестро-фиолетовое небо. Там-то небось, люди мокнут – удивляются, головы задирают пораженные чудной магией – а на Васильевском острове в домике с Красной башенкой тишь да благодать, послеобеденная леность и чистота. Царят.
...До поры до времени.
Пирожок растёкся сладким соком, лопаясь малиновым совершенством в Наташкином рту. Уф, аж раскраснелась от удовольствия девочка! Щедро пахнуло летом, зеленью, школьными каникулами и зеленой листвой. Вот бы весна поскорее! И малина, и ягоды и бабушкин зеленый домик на даче. Второй пирожок оказался с мясом, а третий с луком и с яйцом. Чай пришлось пить из огроменной безвкусной кружки с надписью «BOSS», зато в эту тяжеленькую кружку воды помещалось бесстыдно много. Еще можно было пить из рога, из красивой хрустальной рюмки и даже из усыпанного бриллиантами золотого кубка, который покоился на этом волшебном столе, будто монарх в окружении своей свиты. Квартира номер тринадцать славилась своими странными вещами. «Ты мне друг? Зачем мой дар отвергаешь? Реки! Неужто, не уважаешь?» …Это, видать, относилось к забытой газировке и неопробованным конфетам в кармане. Вполне-возможно, книженция-то обидчивая! Вот вроде бы она и в рюкзаке тихонечко лежит, особенно не возникая, а вот вроде бы и перед глазами ясно виднеется, с той же самой первой страничкой – с этими неторопливо растекающимися буквами – когда птичьи знаки вдруг становятся читаемыми текстами на русском.
Пожевывая пирожок. Не забывая капать вкусным соком на белоснежную скатерть и на саму себя конечно тоже, Ташка узрела перед глазами новую надпись: «Магию желаешь творить, придется на окружающий мир свой взор обратить. Яйцо отыщи, перо и неба поцелуй. Только никому ничего не говори. Не балуй. Магии предела нет – но это наш с тобой будет секрет!»
Хорошее затишье. Славное, мягкое, бутербродово-семговое. Когда и снег, и дождь и уют в душе. И трубы воют – потому что Алиса с ними чего-то там страшного в ванной комнате творит… Коту вот тоже пришлось не плохо, пожалуй даже, ему «пришлось хорошо». Бутерброд с красной рыбкой, колбаса и сыр. А еще надежда вдруг объявилась! Маленький намек судьбы на то, что возможно Алессандро-Прекрасному еще удастся расколдоваться – ему не придется состариться в блохастой шкуре, случится чудо, и наш герой снова станет рыцарем! Выпрямившись в струнку, Тинки-Бинкс полезла в свой чемодан. Оттуда она извлекла новую порцию бумаги, целую кипу незаполненных бланков и еще одну серую ручку. И как в чемодан-то все это влезает?
- Заполняйте бланки, с-с-сэр. Мы отправим запрос в Третью Канцелярию от имени Пятого Секретаря. От имени Тинки Бинкс-с-с, вот я вас уверяю! Мы сумеем вызнать про эту ведьму и незаконное колдовство. Запрещено накладывать столь длительные чары. За-п-ре-ще-но!!! (Тинки Бинкс аж вздрогнула от удовольствия, выкрикивая это слово) Процесс нынче оптимизирован, полагаю более двух недель вам ожидать не придется. С-с-сэр. Гнизгократия – сила! Но бюрократия нежелательная спутница великой Гнизгократии. Мы стараемся с ней бороться. Вам придется заполнить только пятьдесят бланков и это не займет больше часа, ах-ха. Новейшее достижение нашего оптимизированного, межкрысового подхода.
К пирожкам директрисовая Крыса так и не притронулась, зато поморщившись, убрала со стола башмак, приступив к поеданию своей собственной серой гадости отдаленно напоминающей помесь комковатого паштета и наполнителя для кошачьих туалетов. Чай Крыса тоже не взяла. Но через некоторое время попросила Алиску принести ей чистой воды из ванной комнаты в каком-нибудь желательно чистом же сосуде, обезличенно сером и лишенным особых меток.
- Гнизги не пьют ничего кроме воды. Мы простые непритязательные создания. Гнизгократия требует от нас простоты. Поторопитесь, юная барышня, у Тинки Бинкс-с-с есть свои дела.
...
Такое вот затишье. Кап-кап-кап, зелеными струйками дождя по стеклу.
И даже для Коднара чье лицо могло бы пострадать от взрыва, будь у него это самое лицо, а не огроменный грифоний клюф, даже для Пелагатти нашелся подарочек судьбы! Спирт славно обжег нутро, стремительно скатываясь куда-то в желудок. Ха-а-арашо зашло! Невидимая пружина в душе слегонца расслабилась, а для большего совершенства нужен был, пожалуй, только соленый огурец. Огурца правда не нашлось, зато обнаружилась папироска в уголке клюва, зато обнаружился томик Достоевского, запертая цепочкой дверь и молчаливый враг, который не спешил показываться.
И все же он проштрафился, этот самый невидимый противник! Дурачина, решил убить Пелагатти. А зачем, спрашивается? Коднары, существа никчёмные, простые, можно даже сказать, ущербные по своей сути. В волшебных мирах к ним относятся как к надоедливым дурачкам – к таким вот дурачкам, которых вроде и прибить жалко, но и по серьезному относиться невозможно. Попытка убийства какого-то там сутулого грифа? Вот это уже странно! Гнизги собирали пернатиков в приют, но мысль об убийствах даже этим сумасшедшим, повернутым на правилах, серым крысам в голову никогда не приходила.
А может, Пелагатти опасен? А может он супер-волшебник, который в будущем станет Великим? Гарри Поттер местного разлива, со шрамом в виде молнии на ягодице! Может, Пелагатти из всех коднаров самый коднаристый, ять его, монстр, который ещё всем покажет и всех в бараний рог скрутит, дайте только чуток времени!? …В общем, товарищ-спиртяга навевал очень странные фантазии – а все дороги вели к Парковой. К этой недоброй станции, вокруг которой крутились какие-то не очень хорошие легенды. Чего-то там попадалось пернатому в газетах. Парковая. Парковая. Парковая. Треснули магией именно оттуда. Темная волшба как дорожка из смолы, вела на окраину Города.
...
И затишье вдруг решило закончиться, окончательно, решительно, бесповоротно - потому что в дверь снова постучали тремя разными стуками.
- ТУК-ТУК-ТУК!!! – Настойчиво, бесцеремонно и очень громко. - Токс-ток-токс…- Как-то противно и зябко. - Тек-тек-тек. – Очень уважительно и мило.
-
Так, канцелярская крыса уже тут. Я думаю, это три поросёнтехника пришли, соседи снизу их из ЖЭКа вызвали. :)
-
Как же хочется пирожков!!! эта мысль преследует меня вторую неделю
|
Егор-Диана вновь оглянула класс с немым вопросом в глазах, кто такая Арбузова, и лишь через пару мгновений дошло, что именно его-её вызывают, как предполагалось изначально.
— Сейчас всё будет! — приободрила он-она Шапокляк, вставая и идя к доске. Тетрадка осталась на столе. Егор сходу, воспользовавшись магическим студенческим навыком, запомнил из неё часть Дианиных конспектов о телевидении, и этого было достаточно, чтобы рассказать тему. Но ему хотелось выпендриться.
Егор-Диана хватанула мел с небольшой полочки под доской и, обернувшись, озарилась улыбкой. Конечно, выступать перед незнакомой (за исключением Ксю, Маши, Саши, толстой девочки и видящей ауры) публикой всегда неуютно, но сковывающего страха перед ней парень не чувствовал. И вообще он настроился на то, чтобы дать ответ Шапокляк, поэтому на других уже не обращал внимания.
— Принцип работы телевидения мало чем на самом деле отличается от принципа работы того же радио, — начала он-она. — Сейчас я вам нарисую простейшую схему...
Егор-Диана, повернувшись к доске, стала быстро отрисовывать схему, но отнюдь не ту простейшую, которую проходят на физике в школе. Не-ет, он-она в наглую воспользовалась знаниями по своей основной специальности и ненавистному ТОЭ. Схема, конечно, получалась всё равно грубой и с некоторыми сознательно допущенными упрощениями, но всё равно она должна была быть сложнее схемы, продемонстрированной Любовью Дмитриевной. Между тем он-она, оборачиваясь к классу и Шапокляк, комментировала то, что рисовала, указывая на конкретные части схемы побелевшей от мела рукой.
— Такс, в телевизор приходит сигнал. Он может идти через антенну. Вот, как я здесь рисую блок с индуктивностью, антенна ловит от спутника с орбиты ультракороткие волны, затем сигнал усиливается вот здесь, а здесь убирается лишний шум — часть сигнала, являющаяся помехами... Дальше сигнал передаётся в штуку под названием кинескоп, которая пучком электронов рисует на экране требуемую картинку. Экран покрыт специальным веществом... Люминофором или как-то так, поэтому светится при попадании на него электронов. Это уже устарело. Сигнал аналоговый, на который очень легко влияют помехи, телевизоры - на электронно-лучевых трубках, большие по объёму. Сейчас используется цифровой сигнал, который приходит по оптоволоконному кабелю, а изображение строится на полупроводниковой матрице. На выходе имеем картинку высокой чёткости, Эйч-Ди и выше, с весьма хорошей цветопередачей... Любовь Дмитриевна, нужно ли о чём-нибудь ещё здесь рассказать?
Егор-Диана немного самодовольно уставилась на Шапокляк.
|
|
Как ни странно, но «бюрократическая херомантия» Майю особо не утомила. Возможно, секрет скрывался в легендарной Светловской выносливости, или потому что как медик, девушка уже привыкла к бюрократическим препонам и заполнению скучнейших карт. Возможно, эта рыжая «пигалица» вообще не умела огорчаться когда дело касалось рабочих моментов, а возможно, просто потому что она была так занята своими мыслями, что случайную задержку на пути к звездолёту воспринимала даже с некоторой долей благодарности. Майе нужно было подписать книгу и она никак не могла придумать достаточно емкую и тёпло-ненавязчивую фразу, чтобы книга действительно превратилась в добрый подарок от одного хорошего человека, для другого хорошего человека.
...Чтобы подпись действительно напоминала о чем-то хорошем и родном, но не стала бы проклятым якорем, буде Фёдор Михайлович уже напрочь забыл про свою бывшую ученицу. Такое ведь тоже возможно. «В конце-концов у него могла появиться женщина, ведь люди – существа склонные к тому чтобы образовывать пары! Это биологический процесс, Светлова. Примитивная биология в ее чистейшем виде! Так что не надейся на многое – сумасшедшие девочки двенадцати лет обычно не становятся сердечными музами. Если отношения останутся рабоче-партнерскими, это уже будет достижением.»
И как, спрашивается, подписать книгу одновременно ненавязчиво и по родственному, так чтобы не выглядеть дурой набитой, но ободрить ответственного человека, напоминая о том что прошлое осталось прошлым, а стремиться-то надо в Будущее!?
...
"Ну допустим так? «Преподавателю, который меня учил»…Или лучше – «Птице высокого полета!»…Бррр. «Уважаемому педагогу из МЗУ» Да ёшкин кот, говорят он там уже не работает…Думай. Живо. Светлова! Твою ж за ногу в душу. «Молодому преподавателю, в которого были влюблены все двенадцатилетние девочки и за которого все дружно хотели выйти замуж, когда вырастут!» Ну, катастрофа просто. Я сейчас обрыдаюсь карамельными соплями." ...Нужная подпись на ум никак не приходила, а потому большую часть рутины, рыжеволосая девушка восприняла спокойно и можно даже сказать, восторженно благосклонно. Правда, на скучающем облике семнадцатилетней барышни это никак не отразилось – веснушчатое лицо Майи Светловой было равнодушно, покойно как всегда, даже чуток пафосно и слегонца высокомерно. Живые серые глаза с иронично вздернутыми бровями, те самые отчаянно правдивые глаза которые увидев раз уже и не забудешь, скрывались за черными очками – непроницаемыми и холодными. Ведь если твой взгляд, всё-равно что открытое окно в душу, волей неволей пожелаешь оградить себя шторками. И в общем-то, от едкого замечания, Светлова не удержалась лишь раз, когда потребовалась сканировать сетчатку глаза, и кажется, это всё уже повторялось по второму кругу бюрократического получасового ада. К этому времени, даже непробиваемая Майя "немного" притомилась. - На вашем месте, дамы и господа, я бы просканировала мозг бортового врача чтобы убедиться в его наличии! Вы думаете, будто обезопасили экипаж серией этих бесконечных проверок? Как бы ни так! На сто процентов ошибочный подход. Если на корабль попадет безмозглый специалист – вот где трагедия. На ваше счастье, мозг в моей черепной коробке имеется, вопрос, имеется ли он у вас!? Вместо того чтобы проверять медицинское оборудование и пройтись по списку необходимых препаратов, я трачу время на эту чушь собачью, а ведь выживание корабля зависит не от того, выжгите ли вы мне, наконец, сетчатку глаза этими вашими сканированиями. Выживание экипажа зависит от медицинской лаборатории и от специалиста, который должен своевременно приступить к своим обязанностям!
О да. Светлова всегда умела заводить новых друзей.
"«Человеку, который научил меня быть терпимее и добрее к другим людям» Ага. «Федору Михайловичу, профессионалу своего дела» А какого дела-то? Он же нынче капитан, а был учителем, в каком деле более профессионален-то? «Капитану и учителю», «Учителю, который стал капитаном», «Профессионалистому профессионалу по всем наукам - любовным и не только…» Дешевый юмор, Светлова, последнее прибежище для идиотов и отчаявшихся дур."
...
В таких вот неторопливых, иронично-юмористических размышлениях, Майя и повстречалась с Кырымжаном Как-то-Тамовичем. С человеком которого она уже знала по медицинской карте и которого, наконец, узрела воочию. - Да вы настоящий джентльмен, верно!? – Прищурившись, Майя холодно сверкнула своими серыми глазами и отвернулась от Кырымжана. Хорошо, что солнцезащитные очки скрывали ту бездну насмешки, которая прямо-таки переполняла взгляд юного доктора. Любой, кто знал Светлову лично, понимал – свой багаж, раз уж она его не доверила носильщикам - великолепная лыжница носит только сама. Розовую ерунду терпеть не может и теряет интерес к любому мужчине, который пытается быть с ней галантным. «Свои романтические сопли оставляйте в своих романтических носах! Объём моего мозга ограничен, терпеть не могу всю мимозно-тюльпановую чепуху. Ей там не место!» А посему. Не удостоив Кырымжана каким-либо определенным ответом, длинноволосая девушка прошла мимо, продолжая держать свои вещи в своих же собственных руках – а в общем-то вещей у нее было не много, ведь основной Светловский багаж был уже давно-давно погружен. И его было очень, очень, очень не мало. Ну, девочкам-то ведь позволительно не ездить налегке, как это известно всем мужчинам мира.
Поэтому сейчас оставались сущие крохи!
...Майя катила за ручку совсем небольшой лиловый чемодан, здесь же, в кармане чемодана была спрятана подарочная книжка, в кармане джинсов притаилась ручка для подписи, на поясе планшет, а правой рукой Светлова придерживала наиболее ценную свою вещь – Ироанскую Орхидею! Да-да. Ту самую Вершину Коллекции которая прошла весь путь взросления вместе с рыжей девушкой – эта орхидея видела как десятилетняя Майя сидит на своём шкафу, в тщетных попытках дождаться именитого папу из космоса; она же присутствовала на борту «Фобоса», когда одна рыжая особа притворялась биологом на учебном корабле. Спустя некоторое время Орхидея покинула «Фобос» глубоко оскорбившись обидным розыгрышем. Именно Ироанская Орхидея глядела с подоконника за Майкиными забегами в гимназии и она же утешала взгляд своей хозяйки, когда взрослеющая девушка засыпала за столом, пытаясь осилить трехлетнюю программу за год. Только этот молчаливый цветок знал про Майкины ночные кошмары, ведал про все ее страхи, мечты и неловкие фантазии, был свидетелем ее труднейшей учебы, досадных проигрышей и первых долгожданных побед. Ведь в жизни бывает так, что ты вроде и достоин этой самой победы, и выкладываешься на все сто, но как же поздно, поздно, поздно оно всё приходит...
В общем, орхидея была очень дорога жаркому сердцу своей хозяйки. Практически любимый ретривер, кровный родственник и лучший друг в одном флаконе!
- Благодарю вас, майор, за ваше уточнение. Я-то, знаете ли, грешным делом собиралась прыгнуть с этой платформы вниз и разбиться в лепешку, но теперь придется идти за вами. Покорно подчиняюсь.
...
…Поправив любимую орхидею, Майя собиралась продолжить дружеское общение с майором, но вдруг как-то споткнулась и резко подала назад, пускай и на шажок, но все же испуганно отступая. Чижик! Солнцезащитные очки пришли на помощь когда девушка широко раскрыла глаза, как-то разом ужаснувшись и смутившись, и неизбежно припомнив некоторые вещи из того мусорного ведра, которое она называла: «Мои никчёмные воспоминания в двенадцать лет». Мысленно придавливая весь этот мусор подошвой своего кроссовка, девушка постаралась взять себя в руки. …Как-то очень кстати припомнился милый момент с блевотиной, с громкими воплями на всю пещеру – Федор Михайловиииич, неееет!!! Не уходитееее!!! Бла-бла-бла и туда-сюда...Я вас люблю-у-у-у! Жуть. Позор. И прямо-таки ужас любой женщины, вот так опозориться на камеру в спектакле.
«Да и плевать, Светлова. Сейчас-то тебе не двенадцать лет и тебя уже давным-давно не тошнит от страха.»
Сглотнув слюну, эта мелкорослая пигалица взяла себя в руки и поглядела на Чижика – даже очки сняла – всё ж хотелось поглядеть воочию, оценить и может быть собой похвастаться даже. Вроде как, глядите на меня и любуйтесь – этот эксперимент едва ли меня унизил, едва ли сломал или сумел причинить мне боль! Сосна всегда остаётся сосной, на все сто процентов! И вот она Майя собственной персоной, такая как есть: длинные рыжие волосы ниже лопаток, миловидное лицо в веснушках - серьезное лицо и даже пожалуй немного мрачное. А светло-серые глаза живые и смешливые! Грустные глаза, но лишенные обиды или злобности, скорее наполненные интересом, азартом и щепоткой страха: тесные ракеты, по правде говоря, Майя не особо любила, а космоса так даже и побаивалась... Футболка с длинным рукавом, сверху футболка с коротким же рукавом, джинсы и кеды. Мальчишечья тонкая фигура лишенная намеков на женственность. И если Чижику было мало одной Майи, то на футболке была изображена вторая, в образе северной валькирии. Длинноволосая грозная лыжница с копьем в руках и подписью – «МайяБеги!» Художник постарался очень красиво отредактировать фото – глаза Светловой полыхали жуткой синевой, снег бил в лицо, а копье блестело очень натурально, рассыпая кроваво-красные искры в несчастных зрителей. …И дело было даже не в самолюбии рыжего доктора, хотя его было ого-го-гошеньки, этого самолюбия! Просто девчонке нравилось смотреть на реакцию людей – «Я хожу в футболке со своими портетами, да-да-да, и что вы об думаете, ёшкин кот!? Ну давайте, просветите меня? Залейте, блин, меня волной вашего праведного презрения и уничтожающего гнева, хе-хе-хе»
- Что-то вы не веселы, Федор Михайлович… - Майя с теплом поглядела на Чижика, попытавшись улыбнуться. Как и всегда, улыбка у нее получилась ужасная, ведь после памятного эксперимента RAR90, девушка как-то подразучилась счастливо эмоционировать на публику. За пять лет она выучилась улыбаться половинкой рта – то ли усмешка, то ли насмешка, но вообще-то это была попытка дружелюбия! Доктор должен вселять в людей уверенность и он не может ходить хмурым всегда…Майя честно старалась научиться улыбаться не только глазами – однако пока что, её половинчатая улыбка походила на оскал хищного зверя. Точнее, на половинчатый оскал, половинчато-хищного зверя.
- Хотя если вы каждый раз проходите такие замечательные проверки, то я понимаю причину вашей грусти…Бррр! Отвинтить кому-нибудь голову мне хотелось по меньшей мере, раз пять…Люди не ценят своего времени, люди не ценят моего времени, в конце-концов, они не ценят вашего времени! Ёшкин кот, да что б мне сдохнуть, если я захочу оказаться в руках бюрократов еще раз! Мало того что хомо-сапиенсов запирают в космическую банку шпротов, выкидывая в недружелюбный мрачный космос где все мы можем умереть мучительно и страшно, пытаясь долететь на большой бомбе до какого-то там края галактики. Так еще и проверками мучают…несчастные идиоты. – Светлова негодующе сдула челку, приподняв бровь. – И как мне следует к вам обращаться по уставу? Федор Михайлович…Или Капитан…Или Капитан Федор Михайлович? Хм…у меня есть для вас подарок…капитан…секундочку…
Аккуратно пристроив разросшуюся, девятилетнюю орхидею рядом с чемоданом, девушка вытащила книгу на свет.
- Одну секунду…что за подарок без милой эмоционально-нелогической подписи, верно? Я мечтала подарить вам этот подарок много лет назад, а времени не было. Приветы в МЗУ пришлось передавать метафорически, ну типа в душе. Но вообще сказать прямо, я слегонца прифигела что вы не в Звездоплавательном Училище! Пришлось разыскивать свою отпавшую челюсть по больнице целый день, когда отец про это сказал. А как же голодоска, метеориты, Робик…орда девчонок, которые по вам сохли, ёшкин кот?! Девчонок жальче всего...я почти уверена что в училище плотину слез прорвало, когда вы оттуда ушли. - Продолжая занимать капитана ерундовыми речами, чтобы подписать-таки книгу самым неромантическим образом на глазах человека, которому хотела сделать сюрприз, Светлова вытащила свою ручку и уверенно вдавливая стержень в бумагу, вывела одно только слово подписи. Как ей показалось самое важное, самое правильное и наиболее душевное в этой ситуации.
– Но простите…лучше мой мозг уже не ничего не изобретет по части сентиментальных речей. Однако это с глубочайшем к вам уважением, капитан. Романтика, блин и вся такая чушь в этом роде. Ловите презент!
Поглядев Чижику прямо в лицо, Светлова протянула Федору Михайловичу Ту-Самую-Книжку. К. Булычев. Романы «Посёлок», «Подземелье Ведьм», «Эликсир Молодости» С добрым посланием от Майи-Молнии-Светловой на обложке: «Учителю». И размашистая подпись великолепной лыжницы, а также самого молодого врача на этом корабле! ...И если говорить прямо, подпись была даже больше, чем слово «Учителю».
- Надеюсь в кассу? Надеюсь ничего так? Надеюсь это не нарушает субординацию?
-
За подпись!
-
В отличие от тебя, не люблю заглядывать в конец книги - потому весь пост я прочёл, находясь в интриге, что же Майя в итоге напишет и напишет ли что-нибудь, ведь могла не успеть. Весь этот мотив, как подписать книгу, таким добрым комочком тепла скользит сквозь всё полотно поста, и это просто замечательно. Наверное, интригу бы вызвало и что за книга, если бы оно не было выделено жирным и не бросилось как-то сразу в глаза)) Вообще мне очень и очень всё понравилось: и Ироанская Орхидея с её историей, и описания Майки, и то, как она разговаривает с окружающими (друзей ей заводить трудно, это точно). Весь пост пронизан душевным теплом и в конце меня даже как-то на слезу пробило. Спасибо! :)
|
|
У мамы была замечательная фарфоровая чашечка, покрытая голубой глазурью и была она последней в своем роде, единственной сохранившейся из старинного прабабкиного сервиза на шесть персон. Мама пила из нее чай и приговаривала, что чувствует себя княгиней, не больше - не меньше.
Ташке, конечно, было любопытно, что такого в этой крошечной голубой чашечке и действительно ли она делает людей князьями. Когда она стояла над осколками чашечки и волна жара поднималась от сердца к щекам и дышать было трудно и больно, а внутри что-то замерло и плакало, ей было страшно, почти как сейчас, когда она забыла напрочь телефон Игоря. Забыть этот единственно важный для нее номер было невозможно, но она все-таки зря напрягала теперь свою память - ничего похожего не выходило, цифры щекотали ее изнутри и никак не складывались, мерзко, издевательски хихикая. В досаде, в обиде сжала Ташка книгу-предательницу. Дружить с ней больше не хотелось, но это как встать в огромную очередь - на середине обязательно захочется уйти, но будет жаль уже потраченного времени и сил и придется стоять до конца.
Не такой ценой хотелось ей подружиться с магией, и Ташка насупилась, обиженная, не зная, что попросить, готовая уже буркнуть, что ничего-то ей от подобных обманщиков не нужно. Но путь был пройден и возвращаться назад было бы долго и бессмысленно, да и в жертву она принесла самое дорогое - дружбу и общение на равных, дельные необычные мысли и возможность говорить, не будучи высмеянной - и потому, смахнув готовую пролиться прямо на книгу слезу, Ташка прошептала "Хочу научиться магии" и тут же вздрогнула, но не от собственной дерзости и не от сбывающейся мечты, а потому что ее наконец заметили.
Ташка вытянулась в струнку, лихорадочно соображая, куда спрятать книгу,не сразу вспомнив про рюкзак. - Уроки делаю, - елейным "какнивчемнебывальным" голосом промямлила она и, спрятав книгу в сумку, выбралась из-под фикуса. Впрочем, тут же выцепила голодными глазами груду пирожков и спустя мгновение, поедая первый, забыла все свои беды, серым пепельным налетом еще покрывающие ее мысли, но уже где-то на далеком фоне.
|
|
|
|
|
|
- Кажется, мы ещё можем ожидать прибытия одного или двух собратьев, - откликнулся Раух, легким поклоном отвечая на приветствие новоприбывшего. - Возможно имеет смысл задержаться тут ещё на десяток-другой минут, вдруг они сблаговолят-таки проявить вежливость и поприветствовать будущих союзников.
Раух прошелся на пару шагов взад-вперед и наставительным тоном продолжил: - Да-да, предлагаю рассматрвать друг друга именно в качестве союзников. Соперничество за руку и сердце будущей Госпожи - это прекрасно и вдохновляюще звучит для любого демона, однако, чтобы наши мечты смогли воплотиться в реальность, необходимо, чтобы будущая Госпожа стала Госпожой настоящей, необходимы, повторюсь, НЕОБХОДИМЫ, совместные усилия всех её сторонников. Мы сильны, но пренебрегать противником означает непременно проиграть. Если мы сосредоточимся на спорах друг с другом и пренебрежём основной опасностью - кончится всё это тем, что Госпожа падет от руки более успешного конкурента, чьи вассалы оказались способны действовать согласовано.
- Конечно, - подумав, добавил Раух, - я не ожидаю, что вы немедленно проникнитесь моими словами и далее будете действовать организованной боевой группой, но всё же возможно вы задумаетесь на тему того, что мертвая Госпожа - бесполезна, кого бы она при этом ни выбрала. Ну а если вы, паче чаяния готовы к диалогу, предлагаю обсудить практические моменты, такие, как организация круглосуточных дежурств, разведку и связь. Вот, кстати, людишки, оказывается, изобрели такую замечательную штуку, называется... эээ... смартфон. По нему можно связываться с другим обладателем смартфона, зная его номер, не хуже, чем по амулетам связи или волшебным зеркалам. И что ещё немаловажно - не тратя при том магической энергии, не рискуя засветиться в поле зрения наблюдателей магов. Предлагаю обменяться номерами тем, у кого он уже есть и крайне рекомендую приобрести подобный артефакт тем, у кого его ещё нет.
Раух извлек из нагрудного кармана небольшой модный смарт и стал медленно и старательно тыкать в него пальцем, напряжённо шевеля бровями.
|
Под прикрытием стойкого фикуса, который, между нами девочками говоря, так и не получил своего долгожданного угощения, счастливая Ташка занималась магией. Подумать только! Ташка, а не какая-нибудь там дочка потомственного чародея или большая взрослая тетя-крыса, а она, кнопка малолетняя, прямо сейчас колдунствовала. Ого! Это было рискованно. Ведь неясно же кто написал эту книгу, кто создал ее и какими сложными чарами пропитал пожелтевшие страницы? У любого волшебника эта милая книженция могла бы вызвать справедливую тревогу, приправленную перчинкой здоровых сомнений и едкого как кислота скепсиса – а вдруг здесь какая-то ловушка кроется? О да. Волшебная книга могла бы встревожить любого волшебника, но…Наташка всего-лишь Наташка, маленькая девочка, и она не любила сложных размышлений! Да и в магии ничего не смыслила. Зато свободного времени хватало с избытком.
Алиса отвлеклась. Кот сосредоточился на мяус-бутерброде, потачивая своими ментальными коготками бедненькую Тётю Крысу. Снаружи поливал стекла синевато-зеленоватый дождь. Пирожки дымились с пылу с жару, а трофейный блокнотик полный сложных дум, очень удобно лёг между страницами большой книги.
«Наташа, а может не стоит?» - Мог бы предупредить Стоик, будь у него свой голос, но на счастье, или вполне возможно на несчастье кнопки-Ташки, Стоик был молчалив и беспристрастен. А поэтому фикус просто вздрогнул, отбрасывая беспокойную тень на веснушчатое детское лицо. Как ни странно, ничего особенного не произошло – просто книжечка стала вдруг теплее, а блокнотик вдруг стал девственно чистым. И Наташа поняла что номер автора, тот самый бесценный номер который был ей дорог и хранился в памяти привычным грузом, напрочь позабылся. Она еще помнила цифры, но забылся порядок и правильное расположение чисел. Оно вдруг подернулось дымкой - иллюзорное хрупкое воспоминание, как рассеивающийся по-утру неверный сон. ...А был ли этот пакет на дереве или всё это лишь выдумка могучего воображения? Утерла ли она мальчишкам их горделивые носы или всего-лишь придумала эту историю? Кто знает…Дым-дым-дым…Серый дым.
"Нет нужды бояться, ибо магии нет предела! Реки о чем желаешь, о Счастливица!" - Сами собой, птичьи буквы сложились во вполне понятное, такое вот очень русское предложение. И рядом с Наташей возникла бутылочка газировки, а карманы отяжелели от конфет - и наверняка не от каких-нибудь там лимонных карамелек или раковых шеек - за такой дар наверняка что-то более вкусненькое полагалось! Магическая газировка и магические конфеты. Интересно, что про такую еду могут сказать волшебники? "И это только начало, Это только самое Начало Нашего Пути"
...
А за окном лил дождик навевая дремотные теплые мечты. Осенние, петербургские, пронзительные! Под легкий шепот такого дождика, пускай он даже и омерзительно салатового цвета, очень хорошо сидеть на большой уютной кухне. Вот прямо как сейчас! Когда кипит самовар отфыркиваясь горячими каплями, а пирожки испускают самые замечательные, самые приятные домашние ароматы. Знаете ли, без запаха выпечки, дом остается всего лишь коробкой – цементной аккуратной клеткой, бездушной и унылой тюрьмой, а вот эту самую душу привносит запах готовящейся еды.
Даже Тинки Бинкс, неумолимая прямая крыса облаченная в серый костюм, повелась на эту харизматично-янтарную атмосферу. Повелась своеобразно! Вытащила кипу бумаг передавая Алисе на подпись.
- Вам непременно следует расписаться в бланках «А», потом в бланках «Б» и в бланках «В» конечно тоже. Будьте аккуратны, я вас предупреждаю малолетняя девоч-ч-чка, ошибок не допускается! Не более двух помарок. Ваша подпись, ваша фамилия с расшифровкой. И. Не. Волнуйтесь. Здесь всего-лишь пятьдесят бумаг! Мы, знаете ли, боремся с бюрократией!
Подумав, Директкрыса аккуратненько сложила зонтик, извлекая на свет что-то вроде паштета. Серое комковатое вещество в унылой серой же пачке с меткой «Первая Канцелярия». Расправив юбку и аккуратно умостив свой лысый хвостик, крыса присела на стул и втянула запах своего жуткого угощения. - Вы. Не. Кот. Ах-ха. Я чую магию! – Уставилась на усатого Алессандро своими странными, какими-то чарующими даже глазами. Усики слегка задрожали. – Сложные чары наложены не по правилам. Ах-ха. Допускаю что кто-то нарушил правила волшебстворения! Это плохо. Тинки Бинкс не жалует нарушения правил, знаете ли, никогда! - Протянула ручку Алисе. - Расписывайтесь только этой ручкой, дамоч-ч-чка. Цвет чернил допускается только серого цвета. Определенно. Если вы начнете трудиться прямо сейчас, то через пол часа мы с вами закончим.
Подумав, Тинки Бинкс снова задумчиво поглядела на Алессандро, словно бы прикидывая что-то про себя.
- Не желаете ли дать показания, кем он был, ваш обидчик? Думаю в Гнизгитерии это вызывет определенный интерес. Ах-ха. Наложение неположенных чар следует пересекать в зародыше. Третья Канцелярия Гнизгитерии следит за такими вещами, вот я вас уверяю! Как ответственному секретарю мне следует принять вашу жалобу, зафиксировать ее, записать и размножить в нескольких экземплярах!
…Кажется, переволновавшаяся Крыса решила действовать в рамках своей профессии. Тут либо в истерике биться и вопить что всё пропало, либо делать вид будто всё идет как надо. Вполне возможно помогла харизма Великолепного Алессандро, а может быть Тинки Бинкс решила что терять ей больше нечего – ведь день пошел шиворот-навыворот. Волшебство. Магия. Синий снег. Зеленый снег. И в конце-концов сине-зеленый ливень.
И еще кто-то попытался убить Коднара.
…Это произошло не прямо сейчас. Не в тот момент когда разозлившийся Пелагатти попытался швырнуться убийственными чарами в возможного обидчика, когда гриф сотворил в своих когтистых лапах черный клокочущий шар энергии и когда этот шар взорвался прямо у его лица, пачкая монстра смолянистой сажей. Вот тебе и атака! Уродливую физиономию обдало волной жара, противно завоняло паленым пером, зато папироска в уголке клюва выжила! Выпученный красный глаз заприметил бутылочку спирта, которую вода, очевидно, вымыла из под какой-то полки. Агаю Это была магия тринадцатой квартиры! Если случается что-то плохое, квартира всегда подбрасывает что-то нужное в критической ситуации. Ага. Рядом с бутылкой медицинского спирта еще и книга в коричневой обложке обнаружилась: Ф. М. Достоевский «ИдиотЪ»
Хе-хе. А в общем-то, швыряться убийственной магией было не в кого.
Тот, кто попытался убить Пелагатти, являлся великим и самым настоящим волшебником – он направил свои темные чары издалека, метя в постель Пелагатти. И этот кто-то невидимый попал. И попал уже некоторое время назад - наверное когда дом сотрясался в корчах антишторма. Мрачное пожарище догорало на месте бывшего коднаровского ложа – заповедный сундук с любимыми вещами уцелел, проигрыватель "электроника" тоже – а вот уютная постелька уже нет. Если бы Клювастый сегодня чуток заспался, то в квартире Васильевых-Безымянных уже к обеду, вполне возможно, объявилась бы курятина с золотистой корочкой.
Гастрономические фантазии!
И если отвлечься от кухонных дум – а отвлечься сложно, учитывая что пирогами распахлось на всю квартиру - то чары сложные, темные, хитровыдуманные и пожалуй что слишком опасные! Когда дело идет о таких сложных вещах, то как ни странно, даже бояться уже нет смысла. Ибо столь могущественных волшебников мало. И в людских мирах с пониженной магией их вообще не должно быть – спросите вон у гнизгов про такие выверты системы! ...Такая сложная волшба прямо как подпись – ведь чем хитрее и могущественнее заклинание, тем легче найти волшебника который его сотворил.
-
Ах, тут и самовар, и пирожки, и фикус, и директкрыса, и волшебстворение, и проигрыватель Электроника (смахнул ностальгическую слезу)...
-
наверняка не от каких-нибудь там лимонных карамелек или раковых шеек - за такой дар наверняка что-то более вкусненькое полагалось! зря)) раковые шейки - самые вкусные))
|
|
|
|
|
Ухо, его любимое правое ухо... В молодости в нем болталась толстая золотая серьга, которую впоследствии пришлось вынуть, чтобы не шокировать бизнес-партнеров... То самое ухо, которое так любила целовать Дороти... Все рано или поздно превращается в пыль, и теперь вместе с ворохом воспоминаний его ухо — ну, по крайней мере, немалая его часть — валялось в дорожной пыли. Боль от раны была не столь сильна, как шок — Патрик, несмотря на обилие прожитых годов, часть из которых вряд ли можно было назвать безопасными, никогда раньше не терял частей тела. Пара выбитых зубов не в счет, их по крайней мере не видно, пока в зеркало не глянешься. Но ухо — оно ж вот! Было. А теперь его нету, и только в голове звенит, будто обухом ударили. И прикрывать чем-то придется. Шляпу набекрень носить, или волосами как-то... Кошмар. И так видок был не самый свежий, а теперь вообще. А вот у падре-то патроны закончились! Патрик слышал шесть выстрелов, хотя два последних звучали весьма мутно из-за звона в голове. Но тем не менее, теперь в барабане Маккоя было пусто, а у Патрика еще целый патрон. Но падре при этом прикрывался прохожим, и вообще был божьим человеком, убивать которого было не очень прилично для такого хорошего парня, как Патрик. Впрочем, с другой стороны, падре сам нарывался, и ранил не то чтобы слишком уж праведного, но уж точно не закостенелого грешника... — Сукин вы сын, святой отец, — в сердцах сплюнул Патрик под ноги, и пошел восвояси. Это было правильное решение. В конце концов, святой же человек, да и все под Богом ходим, надо будет в церковь зайти и свечку поставить, что живой из такой передряги выбрался. Сэкономить на стаканчике, и поставить. Дороти-то всегда в церковь ходила, вся такая набожная на людях была... А стоило только ночи спуститься или с посторонних глаз уйти, превращалась прямо в кошку дикую — необузданную и страстную! Укусов и царапин-то сколько было, ээх... и правому уху доставалось больше прочих... На этом воспоминании из глаза Патрика выдавилась сухая слеза обиды. Резко развернувшись на каблуках, он поднял револьвер и выстрелил. Не из мести или чувства справедливости — просто прежний Патрик, который еще не был 'Стеклянным', не мог поступить иначе.
-
!
-
Круть.
-
Не ждал иного). Суперский персонаж).
-
Nice!
-
у этого поста масса достоинств но я-то канеш просто отловила его и считаю, что место на главной ему подходит
-
жалко-то как...ухо ведь...ухо-то за что?!
-
+
-
Шикарно
-
Я концовки этой перестрелки ждала больше, чем всех вместе взятых. Она теплая и ламповая. Этот перс классный.
-
Что-то это, смотрю, комментируют Азза Киту. А получилось, что Арти права — такая милашная ветка. И любимое ухо Азза на главной — вещь в себе.
-
+
|
Найджелл не сделался проклятым колдуном и не обрел силы эпических масштабов, скорее он просто продал свою душу злу, обратившись к вековечной тьме как к своей матери. Но даже сейчас, даже раздувшись от злобы и ненависти, Найдж оставался просто Найджем – не он сам защищал себя, его защищала Кума, а мальчишка, веснушчатый посеревший, поблескивающий нечистыми глазками – мальчишка оставался испорченным ребенком, таким вот ребенком отчаянно желающим понравиться госпоже Гвидичи и ненавидящий ее за это своё желание. Если подумать, подросток все время оставался в стороне. Сначала Ричард подвинул, потом некстати нарисовавшийся Валар – и это именно Валар пообещал мальчишке ведьмачье обучение и новые силы, всадив сомнения и мечту о величии в слабое сердце паренька, и Валар же исчез первым, бросив подростка со всеми его мечтами одного. А Ричард преподал урок высокомерия. Да. Таким людям как Найджелл всегда требуется кого-то обвинить! Зеленые глаза внимательно ощупывали женщину посверкивая первобытным вожделением. Резной посох в руках мальчишки не был колдовским – эти посохи в давние времена оставляли дивнам как подношения, но в них не было ни магии, ни запретных чар. Посох Найджелла одушевила и заполнила собой Кума – чистое дерево потемнело и тонкие ручейки силы аккуратно оплели окровавленные ладони мальчика. Но если Кума уйдет – у сквайра ничего не останется кроме разбитого сердца. Он не сам заслужил эти способности, ему их просто подарили, вручили как дар незаслуженный и громоздкий, и что-то подсказывало Феари, что наигравшись мальчонкой, Тьма очень быстро выкинет его прочь. Придавит каблуком, как только он перестанет быть Царице нужным. А мальчик задумчиво глядел на рыжую ведьмищу и кровь сочащаяся из его порезанных ладоней, простая человечья кровь красного цвета, тоже удивленно глядела на мир. - Почто же вы меня не любите? Ааааа? Да вы ж брешите…про любовь, про всякое таковское…я ж вам мелкий и недостойный смерд, ужо понимаю…чегой мне непонять-то? Мордой не вышел, происхождением же. Среди всех этих лыцарей, ведьмаков и ведьмищ… - Облизнул губы, чуть ниже склоняясь. – Али передумали? Или на самом деле Найджелла своим считаете? Облизнулся нервно, дернулся весь как-то. - Заткнись, заткнись, заткнись! Она меня любит…ужо добрая леди меня любит. Совсем любит! Пошла к таким-то шлюхам, как дядя Джойв говорит…Уууу, леди Феари, простите бедного Найджелла…Прямо раздирает же голову. Ужо да…Ужо. ЗАТКНИСЬ СТЕРВА ЭДАКАЯ!!! Чагой вы хотите-то от меня? Чуть ниже опустился, крепко вцепившись в свой посох. - Ну согласен я, агась, вас отсюдова увести. Для того и пришел знамо…чтобы этого самого значит, оберечь вас, моя добрая леди! Чагось хотите-то? Да лжете вы наверное всё и за дурака честного Найджелла держите? И всё же доверился Гвидичи, все же притих удивленно… ... А время шло, текло, струилось пенной рекой неумолимое и жестокое. Чудо. Совершенное в своей неумолимости! Беспощадное и величественное, ведь даже у Вековечной Царицы Кумы нет такой власти, которая могла бы остановить мгновения. Шумела пенная река, сиял Фонтан горделивым маяком в серой мгле зачарованного леса. Попискивал Яни-Яни (Ём-Ём пытался осторожненько скинуть его с плеч Василиски), а Цера двигалась навстречу хорошей битве. И Ульрих вдруг вылетел из Таверны, пытаясь почесать свою спину. Обвисли мокрыми патлами белые волосы, промокла коса истинного рейгмера, вода стекала с рыцаря обильными ручьями. Расколдован был. Неправильно. Зло. Слишком быстро пожалуй. А подумать времени нет! …Задыхаясь, отплевываясь кровью из разбитого рта, синий рыцарь схватил Годельшедельваргхен, защиту выставляя против Рори. Но Рори это вам не это – уперт, крут, даже с пробитой головой, дюже свирепый зверь! Всхрапнув, бычара обломком стула попытался фон Брандена достать. Но не получилось! Всё ж боевой рыцарь перед ним, а ни какой-то проходимец – с мечом в руках гемландец уже в своей стихии оказался. И завязалась тогда битва. Хорошая, жаркая, глупая как и все битвы подобного сорта. Бычара нападал, орудуя своей дубиной, гемландец уворачивался, как-то медленно но верно в атаку переходя. И вот уже Рори отступал, вздрагивая под рубящими ударами алого меча фон Бранденов. Теперь уже звериная кровь щедро орошала землю, но Рори пока держался. - Зы-зыдавайся, бы-ыблядь, пы-фыридурок! Пы-ыротиф меча не п-постоишь. – Ульрих нахмурился, с сипом воздух втянул, ощупывая осколок выбитого зуба во рту. Не хотелось ему бычару убивать. Всё ж безоружный. А потом. Ять!? Ну где такое чудо еще встретишь? Твою-то, мать-перемать, вы гляньте только - зверочеловек во плоти! Словно чёрт, да еще и матом ругается!!! - Зы-зыдайся, к-кому ять сы-ыказал…! Это Цера и услышала. Требование о сдаче. И готова была кинуться на помощь химерийка, вырвар крепкое, хорошее деревце в качестве дубины – правда неизвестно, кого в этой сложной ситуации предпочла бы спасать могучая и очень прямая Василиска? Вот если так посмотреть: рогато-мохнатый Рори казался более родственным Цере, нежели высокий худой гемландец. У Рори рога, шерсть, мускулы, звериная бошка и могучие копыта. И Рори проигрывал. Сдаваться кстати и не думал, смелый и гордый зверюга этот лишь всхрапнул злобно: - Хером в гузно себе забей свою сдачу, вонючий сай. Ко всем хер-р-рам я грю-ю-ю!!! Героический бык. Такого или валить сразу, или почетные условия капитуляции нужно предлагать. Но жизнь как-то вдруг заслонила Рори, когда с неба упала тварюга более достойная и совершенная, нежели один гемландец и один тупой бычара вместе взятые. …Красивый небольшой дракон - сияющая лаковая мечта - сплошь черный, сплошь великолепный! Стальные когти, узкая голова. Небольшой, чуть крупнее Церы, но опасный и интересный хищник. Хитровато улыбнулся монстр делая плевок чести в сторону. Ага! Кислота. Концентрированная жгучая и милая такая штука. Пахнуло кислятиной. Монстр хитро улыбнулся, обнажая ряд стальных иголочек-зубов, подмигнул Химерийке почти что дружелюбно. "Нууууу, видела!?" Сделал вдох, и в покрасневшей груди заклубился, засиял белым пламенем жгучий огонек. Сейчас выдохнет Цере в лицо - пусть погреется! Пошатывающейся Сильмини могло бы показаться, будто всё это продолжение странного, ирреального сна. …Мягко покруживаясь, красные листья укрывали землю теплыми лодочками. Сверкая темной чешуей, гордо вытягивал длинную шею мелкий дракон. Красивый! Почти как настоящий – только совсем не большой зверь. Драконы-то истинные, они ведь обычно много больше и сильнее. Королёк вдруг перестал гундеть и замер, удивленно глядя на Химеру и темную тварь. Одет Королек был кое-как – чучело огородное прямо, а не достойный монарх! Атласная рубашка шивоворот-навыворот, штаны задом наперед, корону сжимал в руке и как ни странно не болтал. Не грузил голову чепухой, кажется тоже надышавшись успокоительной травы. И от Сильмини отстал, даже как-то позабыв что ему полагается тиранить красивую эльфийку. - Вот те на-а, остроухая. Какая совершенная хармузда…Даже я таких не видел, а это Я! Эти хармузды, они не то чем кажутся…Людишки болтают, что мол Чертова Ведьма их по особым меркам создавала – и чем больше с ними сражаешься, тем умнее становятся. То ли грифонов и драконов скрестила, то ли еще чего…Ну и зрелище! И Сильмини бы устремиться следом за Церой, пройти по хрустальному мосту над пенной рекой, да вот беда, магии хватило только на Василиску! И мост снова развалился, принявшись восстанавливать сам себя. Только ме-е-едленно совсем, только по чуть чуть. Тут уж говори или не говори волшебные слова, но так можно и до следующего утра ждать. Или даже до следующей недели. Поизносились чары Кальдарфинуса, пылью покрылись. А Река пенилась! Река звала эльфийку мелодичным голосом, предлагая довериться звонкой стихии этой. Только с доверием нынче плохо. А вдруг обманывает сладкоголосая реченька выполняя приказ Кумы? Все ближе Фонтан, всё ощутимее зло – вот он, Фонтан что Завершает эту Историю. Начало и конец - долгожданный Помощник! Зажмурься, руку протяни – увидишь сияющее его совершенство, и всё же какое-то небольшое темное пятнышко искажает строгую красоту. Вопрос в доверии. Или поможет река. Или вдруг предаст? Или гнильца в Фонтане завелась или Кума желает чтобы так оно все казалось?
|
- Сейчас, сейчас...- забормотала Ташка, листая книгу и оглядываясь на фикус. Кухня пришла в отличное настроение, жильцы продолжали отвлекаться разговорами, что безмерно радовало девочку. Никому до нее не было дела - такое вот своеобразное счастье для малолетнего шкодника. Если еще минуточку ее никто не заметит... и еще минуточку... и еще... Ташка жадно листала книгу, разочаровываясь в написанном. Все-таки надо было заниматься английским, как того требовала мама... Ах, ну вот! Вот же! Нормальный язык, наконец. Сейчас,сейчас... Она вновь, извиняясь, поглядела на фикус. Тот принимал участие в ее нелегком шалопайском предприятии и невозможно было его за это не уважать. Ташка подмигнула растению и вгрызлась в понятные русскому глазу строки с таким упорством, с каким еще не читала ни единой книги в жизни. Разве что про Тома Сойера...Ну и про Карлсона, когда еще в школу не ходила. Да и Пеппи незаслуженно обидела, прямо сказать. Историческая справка: Читать Ташка научилась в четыре года и первое время книги занимали все ее свободное время. То есть всё время, потому что свободным оно было полностью. А потом взрослая жизнь, школа, рутинное бытие... система, одним словом... И читать стало некогда и неохота. До сегодняшего дня.
Перечитать пришлось трижды, потом еще пару раз для закрепления и все это время Ташка машинально водила рукой по карманам, прикидывая, что важного можно предложить в обмен... Еще был портфель, но ничего важного, а уж тем более сокровенного там не имелось. Учебники, тетрадки - скука... И тут Ташку осенило - трофей! Был у нее трофей, выиграла который в нелегкой схватке с мальчишками из шестого "б". Спор был дельный - снять с дерева, единственного в их школьном дворе, намотанную кем-то веревку с привязанным к ней грузом неизвестного происхождения по причине замотанности его в пакет. Располагался груз на уровне третьего этажа и была версия, что заброшен был туда тем же образом - с третьего этажа расположившейся рядом школы.
Конечно, Ташка дурочкой не была и смекнула, что мальчишкам просто боязно было лезть по хлипким веточкам хлипких питерских растений ради какого-то таинственного пакета на веревочке и они хладнокровно и коварно вызвали на слабо девчонку, что было даже для столь сопливых джентльменов просто-напросто подло. Однако магическое "слабо" свое дело сделало и Ташка, поплевав на ладошки, с видом невозмутимым полезла, под одобряющие крики нетоварищей и неодобряющие крики учителей с каждого из трех этажей. Было боязно и в какой-то момент она чуть было не сдалась, но заклинание "Слабо" было посильнее любого страха. И кто его только придумал?! Да и задержаться верхом на заветной веточке,держа в руках добытое, под любопытствующие крики трусливых подстрекателей, было верхом блаженства. Ташка до сих пор с теплом в животе вспоминала тот торжественный момент и ликование.
В пакетике, перевязанном веревочкой, был крошечный, с ее ладошку, блокнот. "Мои мысли" гласил неровный почерк на заглавной странице и дальше шли исписанные таким же почерком страницы, почти до конца блокнота. Мысли были разные, но простые и понятные - о дружбе, о книгах, о сомнениях в необходимости учебы - ее любимое. А самое интересное было в конце - "Позвони мне, нашедший мои мысли, болтающимися на дереве" - соблазнительная надпись подобно кэрроловскому "Выпей меня" да "Съешь меня". Ташка незамедлительно позвонила, стоило ей, запыхавшейся, уходящей от преследования любопытных неджентельменов, оказаться в одиночестве дома.
Владелец блокнота оказался старше ее едва ли на пять лет, он представился Игорем и очень обрадовался, что его мысли, которые "повесились от собственной бесполезности", все же были спасены. И еще он так и думал, что блокнот найдет кто-то ее возраста, потому что ветка другой возраст не выдержала бы. И напоследок Игорь похвалил Ташкину любознательность и удивился, что она сначала прочитала мысли, а уж потом набрала его номер. С тех пор они иногда созванивались. Строго говоря, звонила всегда Ташка, но общались они подолгу и как будто на равных.
Этот самый блокнот она носила с собой в школу, боясь оставить дома, да и еще, к тому же, там был номер Игоря. Она помнила его наизусть, но цифрам в голове доверять не стоило. Его-то она и вспомнила, как самую сокровенную свою вещь, по всем критериям. Критерии сокровенной вещи: она важная, никто о ней не знает, жалко отдавать, даже ради еще бОльшей тайны.
Однако думать долго Ташка не любила и потому блокнот медленно и тихо был выужен ею из портфеля, а следом и губы зашевелились, произнося заветные слова. Хорошо, что был фикус. Его поддержку девочка ощущала всем нутром, спиной и одним плечом. Растение точно заслужило пирожок. А вот она - вряд ли. Виновато посмотрев вокруг, Ташка вперилась в книгу, ожидая эффекта.
|
|
Йоши брёл по кладбищу. Против обыкновения, на нём был чёрный пиджак и такие же чёрные брюки. В руках он нёс букет белых хризантем, приятно пахнущих утренней росой. После того, как один раз облачился в чёрное, пусть и совсем по-другому поводу, заставить себя вновь сделать это оказалось совсем не так сложно. Ряды могил. Юноша скользил равнодушным взглядом по ещё мокрым, от ночного дождя, надгробиям. Некоторые могилы были разворочены. Йоши мог бы легко представить, как из них выбираются зомби – ещё бы, ведь совсем недавно прошёл Йоль и даже здесь, за Токио, всё ещё было довольно неспокойно. Кроме него да парочки других людей, точно так же одиноко блуждавших среди бессчётного множества памятников разбитым судьбам, вокруг не было ни души. Только птицы пели свою привычную песню. Наконец, он находит её. Небольшой постамент с позолоченной табличкой: «Памяти жертв трагедии 2013 года, Токио». В земле, под постаментом, ничего нет – от погибших в тот день, при взрыве суисцы – первого официально зарегистрированного использования подобного типа сигмафина, совершенно ничего не осталось. Ни кожи, ни костей… С тех пор Токио не раз доставалось и подобные трагедии, как бы это жутко не звучало, давно стали обыденностью. Нет, о случившемся, разумеется, помнили. Но разве это сравнится с трагедией Весны 2018 года? Или со зверствами, учинёнными нечистью во время минувшего Йоля? Участок вокруг выглядит довольно ухоженным. Значит не он один, потерявший в тот день своих родителей, заботится об этом месте. Возложив цветы, юноша присел на корточки и провёл ладонью по холодной поверхности камня. - Мама, папа… извините, я тут не был уже около года… - он печально улыбнулся. – Просто… знаете… я вас винил. Вас обоих. А что мне ещё было думать? Когда единственный, кто знал твоих родителей, заявляет, что это вы причастны к трагедии… что вы так поступили со всеми этими людьми и обрекли меня на годы мучений… Он на секунду замолчал, прислушиваясь к звукам нового дня. Лучи солнца падали на поверхность таблички, искрясь множеством солнечных зайчиков. Казалось, что миру нет дела до будущего или прошлого – планета жила своей жизнью… и ему тоже нужно было двигаться дальше. - Я потратил многие месяцы, впустую ненавидя вас. Думал, что вы оба виноваты, раз дружили с такими опасными людьми, раз позволили себе умереть, оставив маленького ребёнка в холодных стенах этого чёртового НИИ... Виски сдавило болью. Йоши мелко засмеялся и потряс головой. Губы его растянулись в неконтролируемой усмешке. Она выглядела довольно жутко, но буквально в долю секунды исчезла с его лица. В глазах юноши застыла мрачная, тёмная, холодная тоска, сравнимая по величине с глубинами Каспийского моря. - Я всё ещё помню о том дне… о жгучей волне жара, превращающей кожу в пепел… - юноша провёл рукой по поверхности постамента. - Полагаю, это был, своего рода, урок для меня... Ведь мало отобрать у человека всё, что он имел. Мало убить его. Нужно заставить его жалеть, - Йоши сжал губы в тонкую белую линию. – И я жалею. Жалею, что так долго убегал от своих проблем. Жалею, что столь долгое время винил вас ни за что. И хотя я всё ещё не понимаю, что в тот день произошло… и почему я до сих пор жив, тогда как от вас осталась лишь горстка пепла… я убеждён – не вы взорвали суисцу. И уж точно не вы обрекли меня на долгие годы мучений в той одинокой белой комнате. Выпрямившись, он бросил холодный взгляд на горизонт. - Я знаю, что вы бы не желали мне такой судьбы. Но зло существует. И я считаю, что я вправе… вправе наказать тех, кто истребил мою семью. Засунув руки в карманы, Йоши собирался было уйти, как вдруг вновь обернулся. Словно надеялся, что внезапно увидит их – поддерживающих его, осуждающих его… но позади был только равнодушный памятник. Он вновь улыбнулся пустым надеждам и тряхнул головой. - У меня есть средства и уйма времени, - всё же произнёс Йоши. - Я терпелив. Я уже всё решил. ЗШН бросать опасно – это могущественная организация, да и я им всё ещё нужен... К слову… ЗШН – действительно весёлое заведение. Знаете, я даже спас гуро. Она довольно красива, но, в то же время, одинока и замкнута… совсем как я. И я забочусь о ней, отвечаю за неё. Если она совершит глупость, то я понесу за неё наказание в зависимости от тяжести преступления – вплоть до смертной казни. Юноша чуть нахмурился. - Иногда я думаю… зачем я, в действительности, принял на себя такую ответственность? Может быть, подсознательно помня о способностях гуро к быстрому восприятию информации, я понял, что она действительно сумеет взломать те сложные шифры, которыми Масато, как это обычно с ним бывало, использовал на каждом вшивом документе – от незначительного отчёта до математических данных… и потому решил её к себе привязать? А девушка, которая докопалась до моего портала? Да, у нас теперь общий проект и я помогаю в изучении собственного карманного измерения, но, по правде говоря, меня больше интересуют те боевые дроиды, которых служанка Ушо обещала мне предоставить в неограниченных количествах, - он вздохнул. - Знаете, иногда меня пугает эта моя черта… и я надеюсь, что после того, как всё закончится, она мне больше никогда не понадобится. Да, не стану обманывать - возможно, пройдут годы. Может быть, даже десять лет. Но я найду тех, кто ответственен за случившееся с вами. Обещаю. Неловкая улыбка вновь коснулась его губ. – Что-то я совсем разговорился… не похоже на меня. Что бы сказать напоследок… я люблю вас? Но вы же итак это знаете, правда? Вопрос повис в воздухе. При всём их возможном желании, родители юноши больше не были способны дать на него ответ.
-
Прекрасный эпилог!
-
Душено
|
|
Совершенная тьма, не испорченная никакими излишками вроде осветительных приборов и индикаторов. Едва слышимый фоновый шум, треск и шипение - по большему счету, воспринимаемые через вибрацию через теплый, пусть и жестковатый, пол. Жесткая и грубая ткань рюкзака с периодически впивающимися в голову застежками, пластинками и разномастными тупыми углами содержимого - вместо подушки под головой. Удобная для ношения, но не особо приспособленная для комфортного сна броня вокруг тела. И поверх всего этого - суровый голос, вещающий с интонациями Сабрины, но доносящийся со стороны запястья: - Пассажирский самолет "Бройлер-747" терпит крушение над водами Атлантического океана в течении 325 серий. Экипаж лайнера отважно борется за спасение жизни пассажиров. Действующие лица: непробудно дрыхнущий командор... От неожиданности пробуждения выпрямившаяся было Тайя злобно хлопнула себя по запястью, выключая выставленный самой же будильник с подредактированным кем-то мелодией. Потирая ноющую от резкого пробуждения голову, улеглась обратно на рюкзак, бывший сейчас в крохотной пустой каморке самым мягким предметом. Нарушать приятную тьму совсем не хотелось, но Тайя таки коснулась воздуха перед собой, включая виртуальный экран. Зажмурила глаза, прячась от моментально затопившего взор ослепительно яркого утреннего солнца. Перед включившейся камерой стремительно проносилась безбрежная водная поверхность, и лишь где-то на самом горизонте маячило нечто, напоминающее землю. Впрочем, именно этим оно и было - крохотная скала, находящийся почти на самой границе особой экономической зоны Японии. Предел действия их радаров дальнего действия - рубеж, перед которым стоило снизить скорость и высоту, уходя из чисто оптического стелса в полный частотный камуфляж. Крохотный диверсионно-транспортный самолетик, внутри которого сейчас сидела девушка, возвращался из кратковременного визита в Европу. Совсем не безопасный рывок, который явно не стоило делать студенту с так и не снятым запретом покидать школу - посему Тайя постаралась спланировать все в максимально быстром темпе. Очередной "плановый" поход к лабораториям на удалении от школы. Бурное предварительное шастанье по Хроносу, позволявшее создать максимум фактов того, что она таки все время сидела в школе и никуда не удалялась. Тщательное предварительное планирование вкупе с поддержкой Сабрины на всех этапах. Использование гиперзвукового шпионского транспорта, взятого из самых свежих разработок АТА. И наконец - предельно наглая, лишь с огромным трудом балансирующая на грани гениальности и идиотизма операция по тихому и быстрому проникновению в самое логово Интерсигмы. В их святая святых - огромное и хорошо охраняемое хранилище сигмафинов. Тайя перекатилась на бок, упираясь в стенку крохотного транспортного отсека. Подтянула рюкзак к себе, почти обнимая его. "А ведь всего лишь надо было привести в порядок мысли и спроецировать себе... кого хочешь. Оружие. Предмет. NI. Любой сигмафин из огромного каталога. Просто заходи, выбирай, проецируй - и хозяйничай. Нет. Поперлась через весь океан, рискуя устранением за нарушение прямого приказа. Да, ей действительно были нужны помощники. Беззаветно верные. Неспособные предать. Способные работать, выкладываясь не из под палки, а по собственному желанию." Она зарылась лицом в рюкзак. "Слишком многого хочется... и не хочется одновременно. Например, проецировать новых "рабов", верных ей только по факту своего "хозяйства". Но верных... вообще." Захотелось стукнуть головой по стене. Легонько, дабы встряхнуть мысли и поставить на место. "Те несколько NI, упертых ею со склада... какого вообще мнения они о ней? Захотят ли вообще работать и помогать? Или все, что она сейчас крутит в голове - чудесный бред?" Она оттолкнула рюкзак в центр. Тайам больше не отвечал. Не комментировал мысли. Не вмешивался в действия. Не висел над душой, язвя по каждому поводу. Не маячил грозной тенью. Вообще... исчез. С самого Йоля. Раньше она думала, что подобное сделает ее счастливой. А сейчас? "Даже поговорить не с кем. Никакого внутреннего голоса, способного отвесить словесную оплеуху и вернуть на путь истинный. Сдался? Смирился? Согласился? Забил? Тайам. Верни... нет." Тайя перевернулась на другой бок, упираясь в стенку. "Ты просто сама знаешь, что он тебе больше не нужен. Ведь он - это ты. Твое желание иметь того, кто мог бы тебя уговорить. Остановить. Удержать. И ты уже сама понимаешь, что пора научится делать это самой. Не перекладывая ответственность на... себя же саму. Не так ли... ваше величество?" Пронзительный писк анти-радарной системы. Время. Тайя шустро перекатилась обратно, укладывая голову на рюкзак. Развернула мониторы, переходя с автоматического полета на полуавто. Полет по выстроенному Сабриной маршруту - максимальное следование складкам местности, позволяющее подойти к берегу и нырнуть в естественное углубление до того, как системы обнаружения вычислят тепловой след среди воздушных искажений. Потом - короткий, высокоманевренный полет над малообитаемой местностью Японии. И - как финал - самое сложное: тихая и мягкая посадка на площадку возле школы. Оставалось надеяться на то, что оператор "глаза" был не слишком заинтересован действиями ведущей себя после Йоля тише воды и ниже травы Тайи и не заметил отлучки - и что в лаборатории ее не ждет Нарьяна с пилой. Что можно будет просто вернуться обратно и продолжить свои маленькие, совершенно обыденные и логичные для обычной студентки старшей школы планы. Построить мегакорпорацию. Заселить космос. Основать империю. Ибо чем еще должны заниматься простые школьники?...
|
|
Прошло всего пятнадцать часов с тех пор, как Френк стал Фридой. Всего пятнадцать часов, однако, Френк… э-э-э… Фрида, чувствовала себя явно в своей тарелке. Словно бы всегда девушкой и была. Все вокруг были в шоке. Тренер, родители, одноклассники… но только не Фрида. Ей, будто бы, было всё нипочём. Она осваивалась в новом для себя мире с огромной скоростью. Майкл… наверное, не смог бы. Всего пятнадцать часов. Новое утро. Он стоит у дома Фриды, а та, открыв входную дверь, весело бежит ему навстречу, размахивая правой рукой. Как будто бы не друг детства, а подруга детства. Движения естественные, никакого стеснения от перехода с брюк на платья нет… и, опять же, платья… да, платье Фриды сейчас было скромным. Подол был чуть выше колена, да ещё и эти старомодные цветочки на тёмном фоне, однако, это, всё равно, было платье. Майкл, наверняка, до последнего цеплялся бы за утерянный пол. Он носил бы бесформенные толстовки, штаны… а Фрида так легко и непринуждённо переоделась в одеяния собственной матери. На самом деле, ещё вчера Майклу казалось, что Френк не сильно переживает из-за перевоплощения. В смысле, они оба были в шоке. Майкл ещё от признания не успел отойти, как друг детства стал девушкой. А когда он попомнился, куда-то пропала и Джун. Он тогда взял в охапку Фриду и отвёз подальше от чужих глаз. В мотель… боялся показывать своим или чужим родителям. Даже не подумал, как вообще со стороны выглядит поездка в мотель с девушкой. Особенно, если она совсем недавно была парнем. Там в мотеле Фрида впервые заговорила. Майкл пытался обращаться к ней “Френк”, но… - Тебе не кажется, что это неестественно - звать меня Френком? Ты говоришь мне “Френк”, да “Френк”, а на мне собственная куртка, как платье с короткой юбкой смотрится. Утопают просто в ней. Зови меня уж “Фридой”... и не переживай, не думаю, что то, что случилось - это так уж плохо. Хотя, конечно, объясняться будет сложно. И он… она улыбнулась. Ободряюще и тепло. Улыбка была такая знакомая, но, чёрт подери, насколько иначе она смотрелась на двевчачьем лице. Эта магичка - да, Джун подтвердила, что Лесли является магичкой - дала Фриде чертовски милое личико. Нет, Фрида не была писанной красоткой. Она больше похожа на собственную маму, если бы та сбросила килограмм тридцать. Только повыше. Даже губы, как и раньше, толстые такие. То, из-за чего Майку никогда не нравились чистокровные негритянки. Однако, манера себя вести, мимика, речи… всё это ставило в тупик. Майк никак не мог понять, кто эта Фрида. Действительно ли это бывший Френк, или же кто-то чужой, кто им притворяется. Всё это было, одновременно, похоже на него… и не похоже. Френк был всегда голосом спокойствия и разума в их компании. Майк же был человеком действия. Потом они поехали к родителям Френка. Майк себя особенно не в своей тарелке чувствовал. Большую часть времени он был, словно бы чужой, сидел рядом, и его не замечали. А когда замечали, бросали такие взгляды, будто бы это он лично операцию по смене пола проводил. Им было тяжело поверить, что Фрида - это Френк. Но… у неё, как оказалось, даже родинки на тех же местах, что и у Френка. Наверное, Майкла бы там разорвали. Очень хотелось бросить всё и уехать, однако Майкл был там нужен. В качестве моральной поддержки Фриде. Хотя, та держалась бодро. Щебетала от души. Наверное, именно этот настрой Фриды и спас Майкла от смерти… причём смерти, судя по взгляду мистера Фолкса, весьма неприятной и позорной. Его бы утопили в сортире, не меньше. Утром Майкл заехал за Фридой на своём авто. Мистер Фолкс в этот день будет занят на работе, да и у миссис Фолкс проблем прибавилось. В общем, Майкл был нужен… хотя, на самом деле, он и сам хотел приехать. Чувствовал за собой вину… в конце концов, это он замутил то самое двойное свидание. А ещё, он боялся, что его попросту не допустят до Фриды, хотя он сам и не знал, как ему относиться… ко всему, что произошло. Поцелуй в щёку вывел его из прострации… и тут же вогнал в новую. - А? - он удивлённо посмотрел на Фриду. - Бэ! - ответила она. - Дверь откроешь? Майкл, словно бы загипнотизированный открыл девушке дверь, и как дурак стоял, пока она усаживается на пассажирское сидение. - Э-э-э… как у тебя всё прошло? - спросил он, чтобы как-то нарушить неловкую тишину, после того, как уселся за руль. - Да, ты ведь присутствовал на основной части. Папа быстро остыл, а вот мама - плакала. Когда ты уехал, мы вдвоём с папой её успокаивали. Фрида хихикнула. - Оказалось, папа всегда девочку хотел. Представляешь, ему выставили это в вину. В общем, обычная такая семейная драма со счастливым концом. - Счастливым концом? - удивился Майк. - Ну, не сама же я себе эти прикольные хвостики накрутила. Я вообще не знаю, что, как как делается, кроме надевания колготок: и то, потому что со стороны это часто видела. Уже сегодня ма чувствует себя попроще. Пройдёт некоторое время, и всё устаканится. А у тебя как? - Ну-у-у... Он на секунду задумался. - Знаешь… всё было странно. У меня, как раз, папа всё сложно воспринял. Зачем-то начал искать у меня в истории браузера порно про гомиков. Фрида хихикнула. - Что ты “ха-ха”? - состроил серьёзное лицо Майкл. - Он его даже нашёл. Девушка удивлённо подняла бровь. - На контекстной рекламе одного новостного сайта, куда я попал, щёлкнув по какой-то особо вызывающей новости в стиле “ШОК”, - Майкл не выдержал и негромко рассмеялся. - Ох, и шуму-то было сколько. В какой-то момент меня задолбало оправдываться, и я начал уже с гонором говорить, что не прекращу общения, и всё такое. В общем, “теперь я больше не сын”. Они оба усмехнулись. - Через месяц отойдёт, но будет демонстративно дуться, - понимающе кивнула Фрида. - Хотя, конечно, то, что ты ночевал в машине - не здорово. - Я не ночевал в машине, - соврал Майк. - Да-да, конечно, - махнула она рукой, после чего поставила себе на колени сумочку - самую настоящую кошёлку больших размеров, а не изящное девичье нечто - и извлекла оттуда пластиковый контейнер. - Ты ведь даже не завтракал. Прикупим кофе? У меня тут здоровские бургеры. Френк всегда классно делал бургеры. Причём, н етолько на барбекю, а вообще. От умело жарил мясо и на обычной сковороде, ну и, конечно, его стряпня всегда была сытной, а порции были не иначе, как “королевскими”... но когда он это делал раньше, и угощал ими оголодавшего друга, это воспринималось как-то иначе. А сейчас… - О, да ты покраснел!!! - Фрида весело рассмеялась во весь голос, закинув голову назад, а Майкл крутанул руль, заставив машину вильнуть, после чего съехал на обочину и затормозил. - Это не смешно!!! - выкрикнул он, резко повернувшись к Фриде. Но она не чувствовала раскаяния. В глазах играли чёртики, улыбка была уверенной. Как и всегда после удачной шутки. Даже если за этим следовал удар по лицу, Френк только смеялся. А Фрида… ну, блин… нет, всё же, это тот же самый человек. Но совсем другой. Из-за другого отношения Майкла к ней. Чёрт, да ведь даже шутка старая. “Да ты покраснел”. Но тогда на это было так легко отшучиваться или даже говорить простое “да пошёл ты”. - Это очень смешно, - она открыла контейнер, отщипнула кусочек бургера, и внаглую запихнула его в рот Майклу. Майкл даже не жевал, а просто удерживал бургер от выпадения на сидение одними лишь губами. - А вот то, что ты голодный - уже не смешно. Через пару секунд, он, всё же, проглотил кусок и отстранился назад. - Мы едем в офис, чтобы идентифицировать твою личность по сигма-скану… мы едем по делам. Это не свидание. Фрида откинулась на спинку кресла и закинула одну руку назад, за голову. - А вот мне бы хотелось сходить на свидание с тобой. Мы всё равно едем в город. А там есть классный парк развлечений. Майкл отвернулся, и пару секунд смотрел перед собой, сквозь стекло. - А, какого чёрта?! - спросил он, после чего вдавил педаль газа и с пробуксовкой стартанул с места. - Поехали!
|
|
|
|
|
Горяченькие, шипящие свежим маслицем, с пылу с жару, посыпанные зеленым укропчиком золотистые пирожки сдобного теста счастливо обосновались на столе. Соленькие с луком и с яйцом, привередливые с печенкой, классические с поджаристым мясцом и отдельной горочкой, без укропа и сольцы, пристроились себе в уголке сладкие пироги с земляничным вареньем. Восхитительные, наполненные ягодным блаженством до краёв, такие себе красавцы, готовые пролиться летней негой прямо в рот, украшенные хрустящей корочкой что медвяно поблескивала припекшимся желтком. Вот так! Это были первые маленькие друзья которых сумела починить и возродить к жизни Царица-Магия! Пирожки вернулись к жизни. Гип-гип-ура! Потом дело дошло до медного самовара, который счастливо закипел раздувшись от чувства собственного достоинства. Красивый, великолепный самовар, намекающий на то, что действие происходит в заснеженной России, а не где-нибудь еще – и пусть действие происходит в заносчивом, горделивом Санкт-Петербурге украшенном царской славой и императорскими дворцами, никогда не стоит забывать о своих корнях! С характерным бряцаньем вернулось на место оконное стекло, покрываясь сетью затейливых трещинок и тут же срастаясь. Россыпь золотых искр пробежала по воде, превращая склизлую серую жижу в нечто золотистое и замечательное, а потом это самое замечательное, рассыпалось искорками наподобие одуванчиковых пушинок. Сияющие пушинки эти облепили каждый предмет находящийся в поле зрения волшебницы – фокус-покус-трам-парам! – и в квартире номер тринадцать воцарилась чистота попахивающая розами. … Даже фикус стал выглядеть лучше и чище, даже он как-то ощутимо взбодрился, своими огроменными овальными листьями счастливо уставившись в потолок – расправил плечи что называется и встряхнулся по собачьи. И Ташка вдруг поняла что его зовут Стоик! И как бы ни штормило несчастную квартиру номер тринадцать, Стоик всегда стоит гордо. У него не было собственного голоса, но имелись свои особые шелестяще-дремотные мысли: приятные зеленые мысли благовоспитанного зеленого растения. Так. Фикус вдруг попросил прикопать под его корнями один пирожок с мясом. Не с печенкой, и не с луком и яйцом, и конечно не с земляникой – это же прямо каннибализм! – Стоик попросил угостить его мясной выпечкой. А покуда Стойкий Неоловянный Фикус делился своими неторопливыми мыслями, покуда вокруг творилась сложная волшба и завывали невидимые бури, одна рыжая бестия успела пролистать книгу заклинаний которая не предназначалась для детей. Да-да-да! Вот прямо кричала же предупреждениями, таинственная обложка не менее таинственной книжки - Не для Детей!!! Увы. Большая часть страниц оказалась нечитабельной галиматьей написанной на каком-то странном, птичьем языке. Но! Только не первая страница. Пальчики Наташи с упоением вцепились в желтую, покрытую разводами древности бумагу. Даже Стоик притих, удивленно заглядывая девочке через плечо: «Всякое волшебство потребно с обмена начинать. О ты, что держишь Книгу в руках! Знай же, что Великий День для тебя настал и магии нет предела. Отдай же ЧТО-ТО, чтобы получить ЧТО-ТО. Вещь сокровенную передавая Мне реки: «Обмен великий начинаю и душу волшебству вверяю! Невидимый мой, добрый брат, с тобой дружить я буду рад!»» … Агам-с! Магия пришла в тринадцатую квартиру и всё починила, благодаря Алиске. На кухне снова стало тепло и медвяно, стало уютно и великолепностно, на кухне запахло пирожками и достойный самовар уже вошел в ту финальную стадию, когда он начинает издавать чихающе-бормочущие звуки, намекающие на то, что чай вот-вот будет готов. Можно было передохнуть, взять чайную паузу, вытянуть ноги и забыть про всякие там сложные вопросы, возблагодарив самих себя за свои способности к чудодейству. Правда! Слегонца мешала этому процессу высокая Тинки Бинкс – она стояла нелепой вытянувшейся статуей и отчаянно дрожала: Приоткрытый рот обнажил безупречно-белые крысиные резцы – длиннющие зубья сверху и покороче снизу – крыса нервически поскрипывала этими самыми своими резцами, кажется, немного потеряв связь с реальностью. Зонтик ее все также был раскрыт и трясся вместе со своей хозяйкой. Возможно, харизма сэра Алессандро облаченного в пушистые кото-доспехи помогала этой крысо-барышне оставаться на плаву – что конечно смотрелось странно, крыса которая держится на плаву благодаря КОТУ! Ну, в жизни случаются и более необычные вещи, как все мы знаем. Во всяком случае, Тинки Бинкс кое-как поддерживала разговор с сэром Алессандро, хотя и не особо увлеченно. Говоря прямо. Она отвечала как шарик из которого вдруг выпустили весь воздух. - Сххредний секххретарь, вот я вас уверяю…Это не к добру…Давно ли я рах-хботаю? Вот я вас уверяю…давно. Хотя тех-хперь наверное погонят…не видать Тинки Бинксс большого кресла…не видать…Акха…Это не к добру. В это самое время синий снег прекратился, зато где-то далеко-далеко на горизонте небо озарила зловещая зеленая вспышка. Такая, ощутимо нехорошая на вид. И снег вдруг тоже посыпался зеленый, оставляя противные салатовые потеки на желтой штукатурке дома и на оконном стекле – такие, забавные и омерзительные на вид потеки напоминающие о соплях и простуде… Поникшая гнизга как-то нехорошо закачалась, угрожая свалиться в обморок. - Моя кы-харьера…моё большое кресло…моя любимая кыханцелярия и мои бумаги…ооо, это не к добру смею вас уверить…- хрипло шептала крыса поглядывая куда-то вдаль своими красивыми глазами. Зонтик все также дрожал у нее в руках, а крысиный лысый хвост безжизненно поник, тонким шнурочком свешиваясь из под серой юбки. В общем. Прямо сейчас опасаться гнизгу конечно не стоило. Тем не менее, шустрый Пелагатти решил на некоторое время самоликвидироваться – слишком уж сильно здесь воняло розами и уютом! А потом, рано или поздно канцелярская крыса наверное возьмет себя в руки…наверное она вспомнит зачем сюда пришла и вот тогда начнутся неизбежные поиски первого назначенного стрелочника. А коднар, всмотритесь в него! Сутулый, покрытый перьями и мехом рогатый монстр на кривых чешуйчатых лапах – бескрылый гриф переросток с гигантским, несоразмерным голове черным клювом – он прямо-таки воплощение ходящей на двух лапах Виноватости во Всём! Пушистика Алессандро уж явно не тронут…а вот коднар. Ну, все знают. Пернато-мохнатые монстры с недружелюбным характером, виновны всегда и во всем. Кошка бросила котят - это коднар виноват! Поэтому Пелагатти отходящий бочком-бочком был прав - коднаровская комната обещала блаженный бардак и камерную разруху, коднаровская комната была крепостью, замком и неприступной берлогой одинокого гения. Ага. Так оно всё и было до сегодняшнего "утро-дня". До того славного момента, как кто-то напустил сюда черной извращенной магии что была похожа на червяков, деятельно проедающих свежую яблочную мякость. Ну или гнилые внутренности трупа, если вам нравятся такие пикантные ассоциации. Всёпочинение вычистило квартиру, но с комнатой коднара что-то было совсем не так…Перья монстра сами собой встали дыбом предупреждая о неком нехорошем проклятье, затаившемся в этом углу квартиры…Сильном проклятье, забористом и жестоком! Дверное полотно покрылось черными кляксами, клочками какой-то плесени и темнющими пятнами ожогов: виниловая пластинка Аббы растеклась пластмассовой ерунденью под острыми когтями монстра. Из комнаты отчетливо тянуло гарью, горелой же проводкой и какой-то особенной, очень нехорошей кисловатой вонью. Ага! «Всёпочинение» здесь оказалось совершенно бессильным…можно сказать это простенькое заклятьице в ужасе отстранилось от потемневшей, перепачканной какой-то гадостью двери, заскулило и поджало хвостик... Ибо. Там. Случилось. ЧТО-ТО.
-
Лисса, это такой красивый и мощный пост!! А картинки какие!!!мммм! Я тоже пирожков хочу)
-
Прекрасно! Совы есть, самовар есть, пирожки есть, осталось медведей дождаться для полного счастья :))
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Действительно эффектно! А главное, эффективно :D
-
Коднар резко выбросил вверх лапы и с оглушительным гарканьем затряс ими так… Ну, так, будто пытался поколебать самые основы мироздания. Или очень быстро вкрутить две невидимые лампочки. Хорошее настроение после поста гарантировано))
|
|
|
|
|
|
...А ведь он начинался прекрасно. Летняя жара пошла на убыль и наступила приятная лёгкая прохлада первых осенних дней. Погода была что надо для романтических прогулок. Отработав свой день, Марианна забежала домой, по-быстрому приняла душ и принарядилась. Сегодня вечером Ману назначил ей свидание на Елисейских, которое должно было продолжиться в кафе и, кто знает, чем завершится. Парень был самостоятельный и арендовал квартиру, поэтому у Мари были мысли о продолжении этого вечера. Маму она предупредила, что может вернуться поздно. Мануэль задерживался уже минут на сорок. Ещё бы она не волновалась! Раньше за ним такого не водилось. Мари то и дело тянулась за телефоном, но не решалась набрать. Она боялась показаться слишком навязчивой. Хоть и понимала, что проявить беспокойство в данном случае вполне уместно с её стороны. Но дело в том, что она робела перед парнем. Очень уж он ей нравился. Такой обаятельный, внимательный и заботливый. Редко в наше время встретишь такое сочетание, когда в парне тебе нравится буквально всё. Просто таешь при одном его виде. Дальше события развивались как в кошмарном сне. Вся счастливая жизнь Марианны Дюбуа была перечёркнута в пару мгновений. Сначала она услышала рёв моторов и увидела подъезжающих к ней мотоциклистов. Какая-то молодёжная банда из одних парней. Они стали над ней подтрунивать. - Скучаешь, детка? - Что, твой парень не пришёл? - Как он посмел бросить такую милашку?! - Давай с нами, крошка! Мы тебя не бросим, мы ответственные, ха! - Ага, поехали кататься! Это было плохо. Это было очень... плохо. Конечно, вокруг были люди и ей стоило закричать и обратить на себя внимание прохожих, но Мари не успела. Байкеры стали шугать её, близко наезжая на своих мотоциклах и тесня в пустынный переулок. А от страха у Мари, кажется, дар речи пропал. Она попыталась крикнуть, вышло что-то нелепое. Затем развернулась и бросилась бежать - прямо туда, куда они её загоняли. На бегу сумела пустить вызов Мануэлю. Он долго не отвечал, а девушка бежала. Бежала, понимая, что сама загнала себя в угол. - Да? - наконец послышался раздражённый голос Ману. - Ману... Ману, помоги! Ты где??? - крикнула перепуганная девушка. Но он её не слышал. Из трубки раздался женский смех и подозрительный шорох... - Ману, милый, не заставляй меня ждать, - услышала Марианна шаловливый голос. - Прости, Мари, между нами всё кончено, - устало и сухо, по-деловому, сообщил Мануэль, и связь отключилась. Что-то треснуло внутри Марианны Дюбуа. Треснуло и надломилось. Она остановилась и медленно развернулась к мотоциклистам. Отчаяние, обида и гнев захлестнули её с головой. Бежать было некуда - за спиной оказалось ограждение, на котором висел навесной замок. Девушка медленно пятилась, не очень-то понимая, что ей сейчас грозит, так как её мысли унеслись далеко. Туда, где Ману, её Ману... больше не её Ману... был с какой-то девахой. Пока она ждала его здесь... А где, собственно, "здесь"? В ловушке? Да, в ловушке... Ману предал её. Предал в тот самый момент, когда он был нужен больше всего. Говорят, что обида режет сердце ножом. Это не так. Мари казалось, что её сердце вытащили, и вместо него подсоединили к кровеносным сосудам кусок раскалённого металла. Этот кусок металла стучал в груди с огромной скоростью, и больше напоминал механический насос, который впускал в себя кровь, и с каждым мгновением изрыгал из себя нечто иное. Быть может, расплавленную магму? Возможно. Ту жижу, которая льётся в чан на металлургических заводах. Мари казалось, что её сердце болит не только от моральной травмы… как будто бы боль самая настоящая. Физическая. Эмоции подходили к горлу. Давили на него. Этот горячий комок требовал выхода, и девушка, набрав полную грудь воздуха, закричала. Громкий продолжительный протяжный визг или вой, заставивший её согнуться пополам, чтобы в лёгких не осталось ни кубического сантиметра воздуха. - Что? Что случилось? Вопрос байкера был очень даже своевременным и актуальным. Дело в том, что свет в городе потух. Сдохло радио, которое хрипело какой-то дешёвый французский рэп про “трудную жизнь” реальных ракаев. Сдохли фонари на улице, и погасли фонари на мотоциклах. Однако, вопреки ожиданиям, не стало темней. Нет, вокруг Мари было светло и ярко, только свет был не “мёртвый” электрический, а “живой”, как от огня. Такой оранжевый и тёплый. Вместе с тёплым светом стало легче дышать. Она чувствовала жар в жилах, но этот жар больше не причинял боль. Девушке казалось, что те тёмные ниточки вен вдруг стали ярко-оранжевыми, будто бы огонь просвечивал сквозь её кожу. Словно бы этого было мало, Мари вдруг поняла, что не отбрасывает тени. Вообще. Казалось, будто бы это она сама была источником света в этом странном тёмном мире. - Какого хрена? - Что там, Жан?! - Жопа полная! Валим! - решивший свалить парень был, к своему сожалению, во внутреннем ряду, и никак не могу укатить, пока остальные не разъедутся. - У меня движок заглох! Не получается завести! По-ходу, аккумулятор сдох! Что такое? Они боятся Мари? Не все. Она видела, что не все. Просто те, кто её не боялся… кажется, не понимали, что произошло. Они озирались на своих товарищей, словно бы не могли решиться, что делать дальше.
-
С почином =)
-
это хороший пост) ссылкану или магические способности, да
|
|
- Не знаю… я никогда не была на свидании… - Лесли отвела взгляд от лица Джун и окинула взором кафешку, в которой планировалась встреча. Вроде бы, аура у этого места была тёплой. Домашней. Всполохи жгучего красного и склизского чёрного были минимальны. С уверенностью можно было сказать, что каких-то регулярных крупных проблем в кафе нет. Даже одонг всего один. Лесли решила его не трогать. Одинокий пожиратель горестей выглядел… чересчур одиноким, чтобы можно было вот так вот нагло, бесцеремонно и бессердечно оборвать его существование. - Тем более, на двойном. - Ой, Лесли! Ты не волнуйся! - гремлин-Тао была, как всегда бодра и позитивна. - Двойное свидание - это значит, что вас будем страховать мы с Майком. Ты, как будто бы просто случайная подруга с моей стороны. Майк тоже, якобы-случайно приведет друга. Мы с Майком поможем вам разговориться, и обеспечим романтичную атмосферу. Лесли слегка вспыхнула щёчками и спрятала руки в карманы. - Мне просто не хочется подставлять тебя… - Да ты успокойся! - спешно замахала руками Джун. - Майк же знает, что я из ЗШН. И знает, что ты тоже будешь оттуда. То есть, его приятель будет в курсе, что ты очень странная. Но ведь ты же красотка. Лесли оглядела себя с ног до головы… ну, вроде бы… ничего так. - Может, не стоило, всё же, одевать юбку? - спросила она, слегка прижимаясь коленями друг к другу. - Я чувствую себя… неуютно. - У тебя красивые ножки, - ободрила её Тао. - Ладно, давай, пойдём! - китаянка схватила подругу за руку и потащила за собой. - Во-первых, меня об этом Хатико попросила, а во-вторых, тебе надо завести парня. Вот почему Грег нормальный? - У него парень есть? - уточнила магичка. - Смешная ты, - хихикнула рыжеволосая. - Я про Ктулху. А она - девушка. - Она может и пол сменить. Даже без магии, - заметила Лесли. - Это детали, - фыркнула Джун. - Сейчас она девушка. - Может и мне девушку стоит завести? Гремлин снова прыснула. - Не ведись ты на эти новомодные тенденции. отношения должны быть разнополыми. Тебе нужен именно парень, чтобы раскрыть свою женственность. Лесли опустила голову и продолжила покорно идти за Джун. Она всё ещё чувствовала себя неуютно. Хорошо хоть удалось уговорить Джун оставить толстовку с длинными рукавами. А эта юбка… такая короткая, аж жуть берёт… стоп, что это? Джун машет рукой? Она заметила своего парня? Лесли вскинула голову и, всё ещё смущённо сверкая розовеющими щёчками, поискала взглядом будущую пару. Ага. Вот двое парней. Атлетичные. Спортивные. оба в одинаковых куртках. Видимо, спортсмены, играющие в одной команде. только один был чернокожим, а другой - европеоидом. О чём-то переговариваются. Интересно, а кто из них парень Джун, а кто - достанется ей? Чтобы никого не беспокоить, Лесли подтянула ментальный тентакль. - Эта вторая… выглядит, как парень в юбке какой, - услышала она щёпот чернокожего. Жыхание пресеклось… неужели из-за неё, из-за Лесли, могут разрушиться отношения Тао? - Но ведь мордашка симпотная же, - отметил белый. Лесли стало чуточку легче дышать. всё же, её признают симпотной. Может… стоило изменить внешность? Плевать, что говорила Джун. отрастить себе грудь пятого размера и волосы подлиней. А то от всех этих “пусть принимают тебя такой, какая ты есть” веет наивностью. - Ну, есть такое… но всё равно, - тихо добавил чёрный. - А если она брюки наденет? Лесли быстро скользнула глубже в разум парня. Тот как раз представил себе эту картину. Лесли в брюках… магичка и сама знала, что выглядит, как парень. Значит, нужно кое-что быстро поменять. Если сейчас он отреагирует на эту мысль негативно, то отношения этого Майка и его друга могут развалиться. Как и отношения Джун и Майка. Что там мешает? Ага, вот. Подправила! Что там у него? Отлично! нефритовый жезл от этой картины затвердел! Успех! Довольная собой Лесли убрала свой телепатический тентакль и уже спокойно подошла к столу, вместе с Джун. Свидание пройдёт, как по маслу. С таким жаром в чреслах, этот парень не сможет запороть подобное свидание. Лесли же скромно примет знаки внимания и поблагодарит Тао, а затем тихонечко расстанется с ним, отменив те изменения, которые успела поставить… а то так недалеко и в Лазурного Тюльпана превратиться. - Привет Майк… - Джун перегнулась через столик и выставила вперёд губы бантиком, навстречу губам Майка, потянувшегося вперёд… но поцелуй не состоялся из-за подзатыльника Френка - Лесли для удобства подсмотрела в его памяти имя. - Рука дёрнулась! - совершенно неубедительно соврал Френк. - Да ты чего творишь вообще? - возмутился Майк, потирая ушибленную голову. Лесли поняла: это что-то произошло из-за её вмешательства. она быстро протянула два ментальных щупальца, чтобы понять, что сделала не так. - Говорю же! Рука дёрнулась! - снова сказал Френк. Он старательно скрывал тот факт, что сделал это специально. Просто… ему не нравилась эта Джун. Из-за неё они с Майком стали меньше общаться. Конечно, у Майка и до неё было много девушек, но только эта ЗШНовка настолько сильно завладела его вниманием. Он о Джун болтал днями и ночами. Дескать, она и зажигательная, и с ней можно обсудить футбол, и боевик посмотреть, и в робото-технике она разбирается… Джун слишком клёвая. Даже сейчас… разумеется, Лесли была очень красивой, но их двоих не связывали такие узы, какие связывали Майка и Френка. Майк и Френк познакомились ещё в первых классах. Тогда Френка много задирали из-за того, что он был единственным чёрным в классе, но Майк решил с ним дружить даже несмотря на это. Они вместе дрались против обидчиков. Вместе огребали и побеждали. Это была настоящая мужская дружба. Френк, правда, всегда понимал, что он не так хорош, как Майк, но его это не так сильно беспокоило. в конце концов, их многое связывало. И ни одна девушка не могла заменить Френка. Ибо девушки - это девушки, а друг - это друг. А вот Джун… Джун другое дело. Она может всё то же, что может и Френк. Наверняка, она даже в драке круче… и как с такой соперничать? Если это двойное свидание состоится… если оно будет успешным… тогда Майку и Френку, друзьям детства… придёт конец, как сообществу… Лесли переключила внимание на Майка, чтобы понять, что чувствует он. на самой поверхности была неловкость. Он сильно стеснялся того, что творит его друг перед ЗШНовцами. В том числе и перед Джун. - Ну, дёрнулась, значит, дёрнулась, - попытался он выдавить из себя улыбку. - Присаживайтесь, дамы. вам что-нибудь заказать? - Мне - как всегда, данный коктейль и крендельков, а тебе, Лесли? - А-а-а? - Лесли вот вообще было не до таких мелочей, как какое-то там меню. - Спасибо, я батарейки пососу, - отмахнулась она. Итак, в душе Майка было тоже всё неспокойно. Он чувствовал свою вину за то, что они так мало общались с Френком. Френк был. хоть и простоват, но очень верный и ответственный друг. На него всегда можно было положиться. Он терпел все выходки Майка, за которые ему было стыдно, но всегда оставался рядом. А ещё, он понимал, что они с Джун… ну, он для Джун просто времено увлечение. она слишком классная для него. Майку пришлось сделать кое-какие глупости, чтобы иметь возможность оплачивать хотелки Джун, и он боялся того, что может случиться, когда она узнает об… не о том думаешь, гад! Как вас мирить, прикажешь, если ты даже сейчас думаешь больше о Джун, а не о Френке! - Лесли! - из концентрации её выдернул шик Джун. лесли обернулась в сторону подруги и увидела, что та уже сидит на диванчике, и тянет её за юбку вниз. Ах, да, надо сесть. Лесли уселась и вновь погрузилась в разгребание чужих мыслей. Так, думай о Френке! Ага, вот оно! В целом, ничего особо нового. Только страх потерять Френка, когда тот будет с Лесли, а сам Майкл уже расстанется с Тао. - А вообще, Френк часто ведёт себя таким образом. Знаете, он ведь у нас главный задира. Что?! Зачем Майкл это сказал? Понятно… хочет опустить Френка перед Лесли, так как не хочет потом остаться один. Блин… и снова она в этом виновата. Пока Майкл думал о Джун, подобных желаний у него не было. - Задира у нас ты, я твою жопу прикрываю! - возмутился Френк. - Вот почему ты себя вечно ведёшь, как мудло? Вот даже сейчас! Что? И Френк туда же?! Хочет выставить Майка мудаком перед Тао. Надо как-то это выправлять! Но как? - А чего ты заводишься?! - фыркнул Майкл. - Дружеская подколка же! Точно! Френк! Скажи ему о своих чувствах! - Да потому что я давно люблю тебя! Немая сцена. Глаза округлились и у Джун, и у Майкла. Но больше всех они округлились у Лесли. - Чаво? - прозвучал в повисшей тишине неуклюжий вопрос Тао. А ведь тишина была кромешная… чёрт… даже все соседи вокруг замолчали. не каждый день здоровущий чёрный негр признаётся в любви другому мужику. - Я тебя тоже люблю, друг, - неуверенно почесал уголок губ Майкл. Он пока думал, что всё это недоразумение. Вон, как по-гейски звучит-то. А они давно уже вместе, да… чаго?! В его памяти всплыло, как они в семь лет в губы целовались. Да ё-маё! Чего тут творится-то?! В первую очередь - с Френком? А ведь Френк не шутил. Он реально любил Майкла. Их столько связывало, и его внешний вид вызывает у Френка возбуждение. И зачем тогда было идти на двойное свидание с девушкой? Подавлял в себе эту сторону? Понятно… тяжко, небось, пришлось. - Нет! Я тебя люблю, не как друга! Как парня! Я хочу тебя трахнуть! Кто-то в кафе аж поперхнулся кофе. Официантка уронила поднос. Твою ж мать! Точно! “Скажи ему о своих чувствах!” Лесли же снесла барьер, который помогал сдерживаться. - Но ведь ты - парень! - возмутился Майкл, в этот момент пытавшийся до предела вжаться в стену. Это всё из-за неё! Всё из-за неё! Всё из-за Лесли! Она виновата в творящемся тут бардаке! хотела же, как лучше! Точно! Ей на себя удар принимать! Презентация Фрейи! Как там выглядели лекала на схемах! - Уже нет! - громко выкрикнула Лесли, вставая с места и обличающим перстом указывая на Френка. Так, это формула сложная. Её не получится воплотить мгновенно, поэтому тот факт, что все смотрели на Лесли, помогал. Девушка решила удержать внимание на себе до конца перевоплощения. Всё же, лекала нужно было собрать полностью. - Ваши чувства - очень и очень крепкие и искренние! Вас много, что связывало эти годы! Ты, Майкл, помогал Френку ещё с самого детства. тянул за собой туда, куда Френк никогда не пошёл бы сам. Френк не боялся прикрыть тебе спину! Он терпел все твои выходки! Будет несправедливо, если всему этому придёт конец, просто потому, что вы оба мужики! Майкл! Богиня любви делает тебе важный подарок! Позаботься о нём, и ты никогда больше не будешь одинок. Отныне! Френк! Это! Фрида! Майкл и Джун перевели взгляд с указующего перста Лесли на Френка… Фриду...Фрида была в меру высокой короткостриженной кудрявой чернокожей девушкой, на которой одежда широкоплечего Френка висела, как на вешалке. В широком вороте футболки, например, были видны ключицы и даже верхняя часть правой груди. - Ой! - Фрида стремительно покраснела и прикрыла грудь, поджимая к себе ножки, легко выскользнувшие из обуви сорок пятого размера. - Что со мной? - Френк? Э-э-э… Фрида? - Майкл неуверенно пододвинулся поближе и заключил её в объятия, явно не понимая, что делать дальше… а Лесли тем временем спешно поднялась с места и торопливо вышла из кафе, пока ещё чего хренового не натворила. - Ух ты! Здорово! - ничуть не расстроенная Тао выскочила из кафе следом. - Ты прямо очень круто поступила, лесли! Так по-мудрому! Так эпичненько. - Ну, вообще, я могла и Майклу в голову залезть и педиком его сделать, но ты же сама говорила, что пары должны быть разнопо… Лесли осеклась… внезапное осознание настигло её. Что она сделала первым делом? Позаботилась о том, чтобы её вид в штанах возбуждал огонь в чреслах Френка? Да она первым делом сама же этого чернокожего в педика превратила. На губах появилась устало-обречённая тупая улыбка, а затем Лесли без сил рухнула на асфальт… вот же дура-то… маг - это хренов диагноз! Всё у них идёт через жопу...
-
Маги такие маги.
-
Весьма необычное зеркало. Есть место и посмеяться, и по-мужски посочувствовать, и порадоваться, что хотя бы проблема таким нелепым образом разрешилась. Всего понемногу =)
|
|
Ушибленную руку перевязали и дали обезболивающее, казалось бы всё должно было остаться в прошлом – а настоящая боль только-только вступала в свою силу, выкручивая кости противным огнем. Невидимой муке было плевать на лекарства и добрые слова вместе взятые – она уже приноровилась к Майе Светловой, она уже стала ее юностью, ее личностью и ее взрослостью. Глубокая трещина обосновавшаяся под корнями.
Это Алёшка нервничал и злился, брыкался и задавал какие-то вопросы. Рыжий непокоренный одуванчик! А Майка молчаливо заледенела, принимая грустную истину – это всё театр…Как ученый, она даже порадовалась своей верной пещерной гипотезе - она же допускала такой вариант развития событий. Ну, помните, ее первая теория? «Бла-бла-бла, Федор Михайлович, а что если нас всех водят за нос?» Самая слабая теория, ну да... Тоскливо было осознавать, что в роли жестоких экспериментаторов выступили не какие-то там инопланетяне, жуткие личности которым неведомо сострадание и человеческий гуманизм – в эксперименте участвовали собственный папа и дед Крамера! Угу. И если про умного дедушку, Леонарда Карловича можно было забыть раз и навсегда, выкинуть его из головы едва покинув «Фобос», то отец это отец.
Детство кричало в душе: «Не прощу тебе этого никогда, папа!» А новая Майкина взрослость знала простой ответ – конечно, простит, куда она денется? Это же папа! Родителям не откручивают голову, даже если эти самые родные в мире люди разбили твоё сердце. Трещина между двумя Светловыми станет глубже, но мост всё равно останется. Потому что он ее папа, а она его любимая дочь, пусть он и осознал это слишком поздно. Приговор и спасение – родителей не выбирают. Как бы не повернулась эта жизнь, вы – семья. Великая истина. Великое горе и самое великое в мире Благо.
«Но пришло время вылететь из гнезда, папа. Может рано, может несправедливо, но мне больше неинтересно под твоей большой фамилией. Я не какая-то там четвертая дочь капитана Светлова обязанная всем нравиться ради своего отца. Я Майя Светлова. Я сама себе герой. И я найду СВОЙ путь и СВОЮ дорогу! Ты большой могучий корабль, папа, грозный и неумолимый крейсер, но ты так и не научился ценить маленькие вещи и маленькие жизни. Ты бы никогда не сумел поставить себя в конец приоритетного списка. И в этом твоя слабость! Со своего большого роста ты никогда не видел настоящих людей, настоящую жизнь и настоящих маленьких героев – тех скромных трудовых пчёлок, которые жертвуют своими жизнями не попадая на первые полосы. Ты все это пропустил и никогда не нагонишь, хоть в скоростных носках, хоть в скоростной ракете. Папа! Вы забрали у всего класса возможность стать героями, но мы всё рано оказались настоящими людьми. Актеры – поверившие в настоящесть драмы. Мы не играли, в отличие от вас, таких вот взрослых и достойных…Мы жили! И это стоило того.»
Вот Марина, наверное понимала, не даром же фыркнула так жестко и обидно. И Биолог осознавала, какие чувства должна испытывать эта гордая девочка по отношению к звездному Майкиному отцу. …Светлова не могла согласиться с этими чувствами, но она их понимала. Родная дочь не может презирать своего отца, однако, ей отчего-то было очень стыдно перед старпомом и хотелось извиниться.
...
И здесь бы следовало опустить занавес, проститься с классом и покинуть эту жуткую сцену чтобы пойти своим путём. Но оставался еще один человек – тот, кто стал и отцом, и чем-то большим. И Майя не могла сбросить его со счетов и перешагнуть так просто, как перешагивал через все маленькие проблемы, великолепный капитан Светлов.
Родственность душ – это не тот дар, который выбрасывают под ноги.
…
Заледеневшая девочка разучившаяся и плакать и смеяться – она смотрела на учителя, понимая что свои-то раны она еще сумеет залечить – глаза ее сияли ярким жестким светом - светом разгорающейся борьбы, а не мрачной тишиной капитуляции. Истекающий горючим соком пень однажды выбросит новую сочную поросль, и готовясь к битве, он уже вцепился намертво в эту землю могучими своими корнями. Жизнь слишком ценная и редкая штука чтобы сдаваться так просто! Будет новая крона, будут новые победы. Боль выкручивала руку, но это не страшно. Майя бы и второй раз поступила точно также, прыгая в пропасть с головой ради Чижика.
«Я залечу свои раны, Федор Михайлович. А вы-то свои залечите? Любовь не просто слово из шести букв, но вы то это понимаете, Фёдор Михайлович? Я защищала вас и ни о чем не жалею…ну кроме того, что вам премию в кино не дадут. Так реалистично сыграли же, ну прямо прослезиться можно, все сто процентов! Презираю ли я вас? Немного есть. Разочарована ли вами? Само собой, а как иначе? Но даже сейчас, в этой ужасной комнате я не жалею вас. Я вами восторгаюсь, потому что вы герой. Маленький герой, такой же точно как и я! Кто-то однажды сломал вам крону, сделал больно и вы так и не залечили свою трещину. Мой отец и этот дед-ученый делают из вас дурака, а вы стоите на плахе и всё терпите. И я вас уважаю за это. Злюсь. Хочу какую-нибудь гадость в слух сказать. Быть может в этот момент вас ненавижу даже, за то что унижать себя позволяете так просто. И…принимаю вас… Я помогу вам, Фёдор Михайлович. Мне потребуется время, потребуется всё мое Светловское упрямство чтобы осознать и пережить, но я еще помогу вам отрастить настоящие крылья. Я в вас верю на сто процентов и даже больше. Несмотря ни на что! Биологи спасают Чижиков. Понимаете? Но чтобы помочь кому-то, простить кого-то и прочее лирическое «бла-бла-бла», этот кто-то, должен сделать шаг навстречу и попросить о прощении. Не в этом классе абстрактно бросить в воздух что-то вроде: "Ну, прости". А лично. Такие дела лицом к лицу делаются, между нами говоря.»
Вот так. Неулыбчивая девочка встала со своего места и кивнула учителю, а глаза ее блеснули теплотой, азартом, каким-то мрачным весельем и добрым дружеским вызовом. «Найдете в себе смелость-то, попросить?» А потом Светлова вышла из класса, холодная прямая и равнодушная, прямо как в начале этого приключения. Мысленно поблагодарив свою команду. Аню – за ее теплоту и душевность, Марину – за ее уникальный, горделивый характер, Стругачева – за неунывающий веселый дух и Колю – за отчаянную храбрость скрывающуюся в скромном технике.
...Однажды Майя станет маленьким героем своей маленькой жизни, капитан Светлов не врет. Она отправится своей дорогой – прямо сейчас отправляется-то.
«Я не от вас ухожу, Фёдор Михайлович, я даю вам шанс распустить свои крылья. Пожелаете попросить прощения – сердце подскажет где меня искать. Любовь – это не просто слово из шести букв! Но решать вам. Я верю что однажды вы станете героем и совсем не понарошку. Уже стали, только сами не понимаете. Принцессы заточенные в башне, знаете ли, нуждаются в отважных рыцарях. Чтобы кто-то попросил скинуть косоньки и прочее-прочее. Но если вы думаете, будто я напрасно стану терять время в высокой башне, страдая от скуки и печали – вы ошибаетесь, я найду чем занять себя! О да. Это я обещаю. У меня еще будут и победы, и веселье, и риск и шальной Светловский азарт...!»
-
За неожиданную для меня концовку :)
-
! Майа, как и Марина, не очень подходят сказке про пионеров в космосе, но всё ещё могли бы подойти доброй фантастике, а не извращенно жестокой, как тут)
-
Спасибо за твою игру, она вдохновляла :)
-
Спасибо за игру! Было здорово!
|
|
- Ах-ха! Даже если бы вы были против, милоч-ч-чка, я бы всё равно вошла. Хотя и позже, хотя и в более удрученном настроении, хотя и уставшая, хотя и недовольная ужасно, о да. – Обвиняющий перст был наставлен Алисе прямо в грудь. Возможно, она его и не видела, эта рыжая веселая чудачка, но обвиняющий печальный жест существовал. И Ташка, например, могла бы насладиться этим драматичным зрелищем сполна, если конечно карамельно-лимонные мечты прямо в этот момент, не уводили ее куда-то дальше… – Властям не следует чинить препятствия. Ваш штраф стал бы только сильнее, и вашему многоуважаемому отцу пришлось бы отправиться в канцелярию прямо сегодня, реши вы случайно меня не пускать! – Почти что вскрикнула Тинки, негодующе поглядев на кота. – Блохастым же разносчикам перхоти, шерсти и прочих опасных заболеваний, вменяется жить в специально отведенной для этого клетке. О да, заявляет Тинки Бинкс! Непозволительно и неверно держать на свободе столь невоспитанных усатых убийц, что промышляют охотой на мышей, птичек и крыс для собственного развлечения. Еще неправильнее, держать на свободе смутных проклятых личностей. Проклятия, знаете ли, вещь заразная!
И на сей раз, сердитый взгляд высокой барышни в сером костюме был обращен к Коднару, который, по мнению Тинки являлся той самой пернатой заразой, что могла бы совершенно случайно изляпать идеально отглаженный костюмчик. Мерзковатое существо, брр, этот зверюга коднар! Как липкая капля черной смолы на безупречно белой, щедро накрахмаленной простынке. - Ни. На. Грамм! – вдруг с придыханием произнесла гнизга, сверкнув своими необычными глазами в сторону Пелагатти, и более ничего особенно не поясняя, протиснулась в коридор известной квартиры, быстренько раскрыв серый зонтик.
Прямо-таки щит, меч и волшебная палочка одновременно! Отдаст она его коднару, ага, держите карманы шире, как говорится...
– Вам следует немедленно это прекратить. Как ответственный сотрудник Гнизговой Канцелярии, заявляю со всей открытостью, с магией шутки плохи! И. Вам, монстр, следует пойти на кухню и приготовить мне бутерброд, чашку чая и печенье с изюмом. Проявите вашу полезность, с-с-сэр. Только учтите,…коднары всё же существа ограниченные, ха! Колбасу следует ложить сверху бутерброда, а подмоченное печенье я в пищу употреблять не намерена, вам следовало бы расстараться так, чтобы оно оставалось сухим и хрустящим. Чайник разогревают на огне, а брать волшебную воду из этих туч вам не рекомендуется. Ах-ха! И что касается яда…- гнизга обнажила желтоватые крысиные резцы. – Крысиный яд мной будет почуен.
Ну, взрослые унылые разговоры, это не более чем взрослые унылые разговоры, а вот Ташке, наконец, открылся проход в известное обиталище! Еще можно было повернуть назад, отказаться от всего странного что приготовил этот незадавшийся с самого начала день – тем более бабушка в этот момент, кажется приоткрыла дверь в собственную ташкину квартиру, к чему-то внимательно прислушиваясь…Дома Наташу ожидал теплый обед, верный компьютер и бабушкины сериалы. Ее терпеливо ожидали скучность, серость и размеренность, приправленные толикой страданте в виде заданных на завтра уроков, которые следовало приготовить именно сегодня. А вот шагнув в обитель №13, первым делом пришлось бы столкнуться с мокретью и дождем. Это у Тинки был зонтик, а вот у девочки зонтика не было! Серая грязная вода, клубясь и завиваясь водоворотами, рванулась навстречу пигалице заливая ее обувь. И это только начало. Коридор был мутным, тенистым, странно узким и очень длинным. Море разливное плескалось по плинтуса, там плавал же какой-то мерзковатого вида мусор и прочая дребень, довольно неприятная на вид. Темная дверца скованная цепями хранила свою мрачную тайну, Коднар не славился хорошим настроением и только Алиса была рада-радешенька новой гостье. И еще, возможно, можно было бы погладить кота – но это только возможно, ведь сир Алессандро мог и не одобрить такую пошлость - он мог ответить суровыми когтями, зубами и вздыбленной шерстью…Не каждый кот любит погладушки!
- Милоч-ч-чка. У нас есть дела! – Гнизга фыркнула в сторону Алисы. – Вам следует подписать пару бумаг. Вам вручен штра-а-аф. Вам вручены некоторые штрафные бумаги. Ах-ха. Разыщите сухое место чтобы мы могли заполнить все необходимые документы.
…И голос канцелярской крысы вдруг стал очень радостным и очень теплым, наполненным прямо-таки счастьем до краев. Заполнять скучные однообразные документы – что может быть веселее в этой жизни!?
Непогода согласилась с мнением Тинки и снова обернулась снегом – так можно было и простудиться - находясь на ветру, под дождем и снегом одновременно. Существовало заклятьице, известное и коднару и самой Алиске. «Антишторм», кажется называлось. Правда иногда, если магия заходила куда-то не туда, Антишторм имел свойство выдавать совершенно обратный эффект…хотя если у вас в квартире бушуют дождь, гроза, снег и град одновременно, то куда уж обратнее, вот если подумать?
|
|
Марина за это короткое время пребывания пострадала в меньшей степени, даже не потеряла скафандр, а газовый сон - штука настолько незначительная, что и упоминать не стоит. Как не стоит упоминания и разочарование, когда выясниться, что всё подстроено. Обиднее было за Майку, принявшую всё на сто светловских процентов всерьёз. Марине не надо было ждать диплома психолога, чтобы понять, как это больно. Оправится ли она? Марина, конечно, утрётся... Не у всех в команде были знаменитые отцы, некоторые незнамениты, как важные вещи в жизни часто незаметны, Марина знала об этом по самому складу характера - всегда недостающему грубой силы, всегда несколько двусмысленному, и очень гордому. Она не смотрела зло, как Стругачёв, на её лице, обращенном к спасателям скорее появлялось пришибленное и слегка извиняющееся выражение, скрывающее её истинные мысли. "Дешевки!" - была самая эмоциональная и самая мягкая из них. Марина приветливо помахала ребятам, оставшимся в корабле, когда они увиделись. Вот кому, пожалуй, было труднее всего. Впрочем, Лёве она не забудет кое-что. Если даже капитан из него "вырастет". Лёха, при всей его павлинистости, заслужил от Марины большой палец вверх с искренней улыбкой. Потом, наверняка, она будет ругать его за очередную глупость и самоуправство, не сейчас.
В классе Марина с интересом разглядывала капитана Светлова в натуре, большой человек, герой, и отец Майки. Это многое объясняет. Дед Лёвы, тоже. А Чижик - маленький, исполнитель чужой воли. Можно было посочувствовать. Рассказ о планах на экспедиции Марина выслушала хмуро. С чем-то хотелось поспорить, но в итоге победила скука. Презрение, обида оставались, и новые мысли о том, что это могла быть весёлая экспедиция, если бы не чувство, что она относится к проблеме гораздо серьёзнее этих заслуженных, взрослых людей. Замок с рыцарями - вы шутите? А как же самое главное? Марина видимо напряглась, собираясь с мыслями. "Ваш эксперимент провалился не поэтому, а потому что..." Когда окончился рассказ, она не смотрела на учителя или в окно, а куда-то в пространство, несколько раз сжав кулак, на шаг от того, чтобы ударить по столу, и... Марина не сдержалась и фыркнула на последнюю фразу Светлова. Насмешка была столь естественной и искренней, что вполне могла задеть такого честного и справедливого космолётчика, как Юрий Светлов, если он себя и вправду таковым считал. Не имеет значения. Марина поняла, и то, почему не стала строить из себя старпома, как Лёва - капитана, и почему её так разозлил вопрос Чижика в пещере, и почему она так жалеет Майю, и, наконец, почему ей стало так скучно с этими героическими людьми.
"...Потому что это всё - ложь."
Что будет потом? Другие цивилизации как-нибудь обойдутся. Марина получила хороший урок. Спасать надо эту. Кроме того, ничто не выглядит лучше, чем Земля со стороны.
|
|
|
|
Уж если что и свойственно отчаянным гемландцам, так это отчаянные и очень глупые поступки на краю смерти! Вот и старина Ульрих, утирая окровавленные губы поглядел на Феари своими синими глазами, вдруг счастливо рассмеялся, хватая эту женщину в охапку. И что же сделал? Поцеловал! Жарко поцеловал губами впиваясь в ее губы – вот раньше бы рыцарь тушевался, вот раньше он отходил бы всё дальше и дальше, высокую честь Валара выдерживая. Друг. Рейгменер и всё такое…
Но теперь, когда уж и сдохнуть не так трудно - теперь Ульрихом шальной, сумасшедший раж овладел! И тогда было прикосновение ледяное, и рука скользнувшая по темным перьям и коса белая-белая пахнущая зимой и серебряным инеем. Тогда ничего не существовало в этот момент на краю разлуки. Только счастье, только бесшабашное опьянение жизнью, когда пьёшь ее глубокими глотками, захлебываясь, теряя рассудок и получаешь удовольствие. И пахло кровью для коднарицы, лесом, охристой листвой что ужалена первыми кипучими заморзками - немного мужским потом, и немного калёным железом. А потом рыцарь красивую бровь вздернул. Волшебное, триумфальное, невозможное безмыслие!
- Ф-фыфем один раф, дефочка моя, и умираем...фёт...один раз!
Пошатываясь, счастливый гемландец снова отправился в бой, ведь хорошая драка, она никогда лишней-то не бывает. А гемландцы, они ж для драки живут, могла и догадаться леди Гвидичи! Остановить сурового, хотя бы и пару зубов потерявшего рыцаря, ну нет! Ни одной женщине это не под силу – уж если поцеловал фон Бранден, значит и не опозориться перед ней. Гемландцы не отступают, не сдаются и не позволяют себя бить. Страна эта суровая, северная, а рейгмен – мужской кодекс чести – с давних времен над поступками царствует.
Нахмурился, утирая сочащуюся изо рта кровь мужчина. Сильмини. Феари…Как жаль что в Гемландии обычай многоженства вместе со старым рейгменом умер. Нынче соблюдается новый – Церковный. А Мать-Церковь хотя и позволяет наложниц иметь, но жена-то только одна может быть.
...
Ну, Ульрих Ульрихом, а сама Феари, всё ж попыталась уладить это дело миром. Это гемландцам война, а леди Фе, во-первых женщина практичная, а во-вторых не гемландка совсем, а потому и рейгмен ей не требовалось соблюдать! Ну да, Ульрих и красив, и мужественен и храбр и могуч, а без зубов как-то не очень! Хорошая улыбка все же красит мужчину, вот и попыталась вступиться женщина за своего бойца, да и за Глассвайном приглядеть одним глазком.
Она даже попыталась отчитать бычару и получила хлесткий, болезненный как удар бича ответ.
- Пошла ко всем хренам, нахрен, вонючая говноедка!!! - Проорал разъяреный Рори делая забег, лениво боднул коднарицу, сбрасывая ее с крыльца. Напрасно Фе пыталась уклониться - Рори оказался быстрее и жестче, хороший удар и полуведьма отлетела в траву! Там одуванчики, букашки, палая листва пахнущая особенно терпко сладко, будто охрянистый мёд дней. ...Но это не страшно было. Ульрих исчез в Таверне, дыхание слегонца сбилось, но еще можно было подняться с земли и пойти следом. Коднары очень выносливые существа! Страшнее оказался удар Найджелла – вот он возник, потемневший лицом пацаненок – жуткий призрак жутких дней. В руках посох, тот самый, что уже встречала Гвидичи у Заповедного Алтаря, на губах жестокая улыбка зверя. Веснушчатый сквайр Найджелл выбрал свою сторону – порезанные ладони сочились кровью: кому бы Найджелл не отдавал эту кровь, ну явно не Фонтану, не светлым богам и не Золоту Тай…
- Ужо моя добрая леди, я вас люблю…так прямо люблю что страшно. Ненавижу вас всей душой. Что б вы сдохли в муках, ага! - Процедил паренек ударяя женщину посохом. Не больно вроде бы ударяя-то. Но…Крепкое полукоднаровское тело вдруг лишилось воли, а по венам растекся жидкий огонь. Очень и очень холодно стало, зябко, будто Ульрих обнял. А Найджелл, посвистывая, поправил темное перышко на щеке женщины. – Ужо добрая леди Гвидичи, ужо не обессудьте, да? Я вас люблю. Мы будем вместе же. А вы вот сбежать ходите, да подика-сь с хозяином моим бежать хотите? Ай-яй-яй, ну теперича я такого не потерплю…Ни Ведьмака не потерплю, ни этого Ричарда урода со шпагой, ни Хозяина своего...никому ужо Найджелл кланяться не станет.
Улыбнулся гаденько мальчишка и оставил скованную заклятьем женщину валяться на траве.
Быть может всё иначе могло бы сложиться присутствуй здесь Цера или Сильмини. Быть может все еще могло закончиться добром. Увы, никого здесь не оказалось в нужный момент. …Только Большая Мама со страхом отступившая от Найджелла, только фей-ямы с визгом прыснувшие в сторону. Только скромняга Найдж, променявший свет на тьму. И Яни-Яни, маленький звереныш двинувшийся к хрустальному мосту с хрустальными же перилами.
А Рори между тем ворвался в Таверну, выбив из Глассвайна дух одним хорошим ударом. Напрасно старался уклониться рыцарь, напрасно старался переиграть судьбу – все произошло быстро и не слишком-то красиво – Рори взял Бербеджема на рога, взревел и отшвырнул еще трепыхающегося толстяка прочь. Хотел добить стулом, но тут уж фон Бранден ворвался в пустое помещение, хватая бычару заледеневшими своими руками. Бычара, впрочем, оказался устойчив перед такой магией – бывалый боец да еще и дивн! Зарычав, он как-то ловко перехватил гемландца – Ульрих впрочем тоже рыцарскую науку ведал. Удержался, не дал себя заломать, треснул даже пару-тройку раз Рори в зубы хорошими смачными ударами. Левше всегда легче бить! А потом всё завершилось как-то резко, когда внезапно обожгло спину гемландца не слишком-то и болезненное, но какое-то уж противное прикосновение.
…
- Я вас люблю, леди Феари! – Улыбнулся Мальчуган. – Вы злыдня, вы дрянь, вы ужо так меня обидели добрая леди, так я вам ужо думал никогда энтова не прощу…А она сказала простить! Она сказала, вы моя теперь. Она сказала чтобы я не помнил зла. Совсем совсем моя, добрая леди чтобы не помнил зла…
Вернувшийся подросток над Феари склонился.
- Оооо…она мне правда не сказала как вас отсюда утащить…Но вы не бойтесь, чёй-нибудь придумаю сейчас…прямо расстараюсь…Найджелл хороший, старательный, волшебником вырастет…
И облизав зубы, мальчонка задумчиво прислонился к посоху, пришептывая, советуясь с кем-то, к помощи взывая.
…
Там где свет, там и тьма. А где самая колючая темень владычествует, там и неяркий луч солнца вдруг прорезает смертную мглу топким золотом. И самая маленькая, самая неучтенная песчинка может иметь судьбоносное значение. Радостно потирал лапки Ёми-Ёми предчувствуя награду от Церы – ну кроликом же накормил, да еще каким жирным! Принц плелся следом, пытаясь кое-как влезть в свою роскошную одежду. Сильмини тонула в клубах розового дыма, погружаясь в сладкое, хорошее такое забвение. А щенок, вдруг обдав свою хозяйку волной страха, рванулся куда-то прочь за Хрустальный Мостик.
Шумела Река. Яни-Яни глубоко хромая и попискивая двигался навстречу Химере, эльфийке и накурившемуся претенденту.
- Беда…беда…лай-лай-лай…Бежать бедать…предупреждать…ай яй яй, Яни-Яни…Бедный бедный Яни-Яни…бедный бедовый что видеть его глаза…
И казался смешным этот кособокий, прихрамывающий зверек, но в его безумии что-то правильное слышалось, даже для Церы, хоть и не привыкла Химерийка к сложным думам.
- Забирать брать отниматеньки глупый парень…Забирать женщину-коднара. Ай-яй-яй…Предался, отдался, отказался...сьями-сьями, ядовитая душа, ядом ведьмищу душит...
А Цера уже и сама чувствовала особым нюхом хищницы запах какой-то гнили, сладковато-кровянистый душок и аромат беды – как-то смутно эта беда была связана с небом, с железом, с краем вечной зимы. Какая-то пакость на кожистых крыльях, большая такая пакость летела сюда. Враг, который побольше самой Василиски будет!
...
Кружились листья, болтали между собой деревья и травы, простые зеленые сплетни в непростом Бордовом Лесу. Король-Лес остался без магии, но травы и цветы были наполнены волшбой до краев. Магия ведь в каждом живом создании присутствует! Курчавые облака, небесная синь, болтливая речка колокольчиками посмеивающаяся себе, динь-динь-динь… Сильмини спала. Вкусные травы Камме-Камме сделали ее сон лёгким и приятным. И сквозь радужные грезы, отчего-то чудилось эльфийке будто она собака: бежит на четырех лапах принюхиваясь к земле. А запахи всё страшные, мертвые, жутенькие вокруг. Темные, багряные, сероватые как пепел. Огроменная мрачная Таверна, орущие мелкие белки – побежать бы за ними, но нет…Что-то другое собачье внимание привлекло. Рыжая ведьма распластавшаяся на земле, мерзенько улыбающийся мальчик над ней – вот он что-то сказал, вот облизнул щеку полукоднарицы.
- Ужооо вы не бойтесь леди Феари, ужо вам за спиной Найджелла бояться-то не придется…
-
ПОЦЕЛОВАЛ!!!!!!! ОН ЕЕ ПОЦЕЛОВАЛ!!!!!!!!!!! УИИИИ!!!!!!!!!!!!
-
А мне понравилось про Найджелла. Неприятный, но логичный результат всего, что он пережил в приключении. И есть шанс это исправить.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Таня осторожно переступала через лежащие то тут, то там тела сонных охранников. Кажется, кто-то из них шевелился, один даже повернулся в их сторону, но Аня помахала ему ручкой, и он оставил бесплодные попытки двигаться. - Это было просто гениально! - вскинула кулачки Таня, закатив глаза к потолку. - Подумать только, мы с тобой вдвоём вырубили не меньше шести сотен солдат, при этом не сделав ни одного выстрела! - Ну, это очевидно, надо же соответствовать великой фамилии, - со знанием дела подняла пальчик Аня. - Там одного “Эдуардес” или “Брайс” хватило бы для того, чтобы эти солдаты сами отошли в сторону. - Всё равно, это как-то неправильно, - Таня нахмурилась, оглядывая сонное царство вокруг. - Если мы смогли так сделать, то наверняка кто-нибудь другой проникнет в Фонд аналогичным образом? - Мы всё расскажем тёте Тайе, как вернёмся обратно, - отмахнулась Аня. - Она как раз вела переговоры с SCP, а они артачились. Вот у неё появится аргумент для Фонда, и они наконец-то раскошелятся на покупку нормальных средств защиты… - Учитывая, что предыдущие средства защиты они тоже купили в АТА, - хрюкнула в кулачок Таня. - А нечего было экономить, - повторила за ней Аня. И, действительно, на момент тридцать пятого года броня с автоматическим инъектором была уже не чем-то особенным, а, скорей, программой минимум, если организация не хочет выглядеть совсем уж отсталой от жизни. Не иметь брони с инъектором в тридцать пятом, это всё равно, что не иметь броника в нулевых. Стыд и срам. Девочкам всего-то и требовалось, что запрограммировать цитоботов на крепкий оздоравливающий сон, добавить их партию боевых стимуляторов, закупленных у Трайсел, а затем инициировать боевую тревогу высшего уровня. Так что, про “ни единого выстрела” Таня лукавила. В конце концов, “бомбило” знатно. Другой вопрос, что были это, скорей, фейерверки. Каждый снаряд, попав на территорию комплекса, замаскированного под секретную базу ФРГ, начинал активно крутиться, носиться и шуметь, имитируя активную стрельбу.Расслабившиеся после того, как тридцать первом году, всё же, дождались бежавших в будущее германских офицеров, сотрудники фонда, от неожиданности тут же врубили высший уровень тревоги, опасаясь, что кто-то похитит машину времени, что автоматически инициировало всем солдатам ввод боевых стимуляторов. В итоге, на территории комплекса самыми опасными людьми оказались самые невооружённые… которые ничего не могли поделать с качественным стелс-полем. - Так… пык-пык-пык-пим… - Фьють! - Аня оттарабанила своим пальчиком секретный код, а Таня провела сворованной пластиковой картой. Её пришлось изымать у старшего офицера. Тоже, своего рода, плюс текущего уровня тревоги - они точно знали, чья карта может помочь. Добыть протоколы SCP тоже было задачей не из лёгких. Для этого пришлось наведаться в гости к тёте Тайе. Благо, знакомство с её правнучкой позволяло. Эти дураки купили одно из типовых решений - по крайней мере так Тайя жаловалась папе - значит, именно типовые решения и надо было рассмотреть. Информация о типовом решении, плюс, изучение данных со спутников… и вот, уже сделано полдела. Вторые полдела, так как первые полдела были связаны с воровством документов у дяди Воланда, который был заинтересован в изучении данных по обществу Туле, а, значит, и по тем офицерам, которых “принял” фонд. Тяжёлые двери бункера открылись и обе девочки вошли внутрь. Содержимое ангара, хоть и старомодного, но выглядящего вполне в стиле конца двадцатого века, сильно контрастировало с содержимым. Всё же, за сотню лет подход к дизайну изменился, и стальной геодезический купол диаметром 15 м в "лесной" камуфляжной окраске выглядел несколько... - Олдскульно, - озвучила свои мысли Таня. - Не то слово, такое ретро, - поддакнула ей Аня. - Буквально прошлый век, - ответила Таня. Обе на секунду задумались, а затем кивнули. - Буквально. Девочки разошлись в стороны, ища вход. - Хотя, надо заметить, что продвинулись они похлеще нас, - заметила Таня. - В описании объекта сказано, что он попросту не потребляет энергии на помещение. - Эти из Туле - стрёмные ребята, - заметила Аня. - Думаю, папе будет интересно. В конце концов, его проект “вечного двигателя” постоянно упирается в законы сохранения энергии. - А-а-а-а, - отмахнулась Таня. - Наверняка тут тоже какая обманка. - Всё равно, если оно собирает энергию из окружающего пространства, как амагус, это будет круто. Девочки как раз нашли вход. Остановившись напротив квадратной двери, высотой в четыре метра, девочки словно бы забыли о машине. Они глядели друг на друга с кислыми минами, а затем одновременно поёжились. - Гадость! - Мерзость! - В духе фашиков! - Сатанисты! - Это же надо было додуматься, создать артефакт из человека! Они перевели взгляд на машину. - Это сигмафин, - в один голос произнесли они. - SCP устарели, - вздохнула Аня, проходя внутрь. - Та же Интерсигма поспевает куда как быстрее, а эти застряли на уровне методик Холодной Войны. - Как думаешь, а Туле как-нибудь связаны с Фабрикой? - спросила Таня, проходя в сам купол. Внутри он был абсолютно таким же, как и снаружи, разве что, диаметр различался. Добрый метр стали делал своё дело. - Это бы многое объяснило, - ответила Аня. - Заодно, почему Восстание Вещей не закончилось со смертью Джейд и Армагилы. - Надо будет подкинуть информации, может, всё выйдет лучше? Итак… автоматические гравишюты? - Есть! - Термооптический камуфляж-броня? - Есть! В отчёте по SCP-2367 было сказано, что машина времени всегда перемещает человека и объекты значительно выше точки назначения, а нацисты, которые тестировали сам объект после перемещения не могли открыть парашют. Очевидно, перемещение во времени при помощи машины лишает сознания. Иными словами, попросту бьёт чем-то вроде мощной электро-магнитной волны. В целом, можно было бы рассчитать всё и указать точку назначения где-то в земной коре, и тупо учесть разницу высот, но это было ненадёжно - в их отчёте не было необходимых цифр. Плюс, можно было положиться на шлемы с защитой… но ведь этих данных тем более не было. Иными словами, идеальный вариант, это гравишют с автоматической активацией. В выключенном состоянии он не сможет быть уничтожен ЭМИ-волной или ей аналогичной. а включение будет… механическим. Что на высоте иначе, чем на земле? Давление и температура. Кстати. для того и нужен термооптический камуфляж. Мало того, что ты невидимкой проникнешь на охраняемый объект. Мало того, что в случае чего тебя подстрелят в броню… так он ещё от холода и перепада давления защищает. Плюс, в нём был автоматический инъектор, а в шприц был заряжен циторегенерин, который и руки отрубленные отращивает. - Уверена, что именно это время? - спросила Аня у Тани. - Да, - кивнула Таня. - Мама рассказывала, что между Йолем и Восходом у них почти не было передышки, а Восход окончился очень печально… - И находились они на самом краю света, - вздохнула Аня. - Да… надеюсь, нас не отошлют обратно? - Куда там, в школе была ужасная организация, - ответила Таня. - Так что, явимся за пару часов до Восхода, и некому будет нас отсылать. Это же потребуются какие ресурсы? Как минимум тётю Рейко надо напрягать. или тётю Винессу. А они обе будут ой как нужны. Аня вздохнула. - Надеюсь увидеть их в деле… всегда хотелось посмотреть на ту легендарную школу. - Там, должно быть, было очень весело, - улыбнулась Таня. - Да и Нарьяна ведь будет единственной, кто сможет так быстро обработать все наши данные. - Жаль, что так мало… компы в две тысячи восемнадцатом были отстой, -закатила глаза Аня. - Сорок терабайт, - поддакнула Таня. - Просто смешно. - Ой, не начинай, - потёрла переносицу Аня. - Сорок терабайт! - вновь воскликнула Таня. - У меня на мобилке злые птицы больше занимают! - Ich höre Stimmen! - раздалось откуда-то снаружи. - Was ist das? Kinder? Wir merken Kinder?! - Всё, некогда рассусоливать, - нахмурилась Аня. - Если мы не отправимся в прошлое, то мы не сможем вернуться в минуту после того, как сбежали. Обе девочки поморщились обеими ладошками взявшись за ягодицы. Если даже они сейчас сбегут от солдат… дома им за побег та-а-а-а-ак влетит. Неделю на животе спать будут. Рука у мамы была тяжёлая. Папа-то дочек всегда ругал, но никогда не наказывал серьёзно, а вот мама… они ведь две недели прятались от родителей, готовя финальную стадию плана с проникновением. Да за такое она их.... она их будет розгами в хеншине стебать, не меньше. - Начали! - резко кивнули они и взялись за руки. свободной рукой захлопывая забрала шлемов. - Перемещение!!!
|
…Красивому деревцу срубили крону без всякой жалости. Плевать было на вопли дровосекам, плевать было на просьбы и сопротивление – они и не заметили ничего. Суровые ребята же! И было растение юным, а железо грубым – пара-тройка мучительных ударов, и вот чужая жизнь, надежда, робкая радость и мечта в сердце – прямо вдребезги! От боли под корнями трещина пошла – глубокая, жестокая рана. Но вот чудо! Каким-то странным образом, растение еще крепче за жизнь уцепилось.
Биолог Светлова точно знала. Такие ущербные, искалеченные организмы, они как это ни удивительно, даже более живучи чем здоровые экземпляры.
И казалось всё плохо – мертвое дерево с отрубленной кроной, пенек соком исходит и жить вроде и не зачем больше: нет того светлого будущего до которого хочется дорасти! Нет больше того юного деревца, которое вот еще недавно совсем, звенело да смеялось себе от счастья. Но раскорячился корнями пень, вцепляясь в землю покрепче и всем врагам назло, выбросил тонкую зеленую ветвь к солнцу – последнюю, бесценную можно сказать, веточку-то! И вот поди ж ты. Листья на этой ветке самые красивые, самые заметные, самые зеленые и выстраданные. И дерево сломанное все еще борется за свою жизнь – ведь новую крону можно отрастить, пускай она уже и никогда не станет похожа на прежнюю. Только опору бы найти, только разыскать бы того единственного, дорогого сердцу человека, на которого может сломанное растение положиться и залечить свои раны.
«Я заградила собой Чижика, и пусть не так-то много пользы от этого вышло, но ведь я не могла иначе! – могла бы сказать Майка в своё оправдание. – Разве нормально это, стоять и спокойно смотреть, когда человека то ли на пытку ведут, то ли на лютую смерть? Всем только хуже стало оттого что прыгнула я вперед, это верно! Но разве могла я спокойно на такие вещи смотреть? Они же молча…они ведь даже ничего не объясняя всё разрушили! Вторглись, гады…как со Стругачевым…напугали совсем!!! Разве должна была я отвернуться и забиться в дыру как покорная мышь? Да хоть все ветки обломайте, негодяи, железнозадые морды буржуйские! Только сосна, она всё равно сосна, как ни руби её! Калечь ее, бей – но другим деревом уже не станешь. И мне не жалко, что вместо кроны теперь пенек для бабушек красуется, чтобы им сидеть удобнее было. Я защищала родного, очень дорогого мне человека как могла. И я верю. Учитель не забудет обо мне и поможет. Не умрёт – выживет всем назло! Потому что больно мне, и потому что мне сейчас тоже немножечко нужна его помощь.»
…
Так думала Майка бултыхаясь в чем-то багровом, беспросветном, пропахшем рвотой и кислятиной. Такие мысли гнала от себя и тонула в них, чувствуя как горе давит на нее бетонной плитой. И отбрыкивалась девочка от этих образов, упрямо вперед ползла, совсем уже теряясь в чем-то далеком и бредовом. И мерещился ей тогда перевал и разбившийся «Полюс» - достойный могучий корабль потерпевший крушение. Ползи к нему хоть из-за всех сил, камень грызи зубами от ярости, а не дойдешь так просто. И любимая повесть Аркадия Гайдара с любимыми же словами возникала перед глазами: «А мальчиш-Плохиш сидит, варенье жрёт и радуется!»
«…И вроде хорошей была каша по запаху, да вот какая у нее начинка поганистая оказалась! Всё равно наши победят! «Полюс» лежит за Перевалом, и его уже давным-давно Дик с Марьяной и Олежкой нашли. И я найду тоже. И кашу вашу жрать вражескую не стану. Я вам не мальчиш-плохиш чтобы за банку варенья своих друзей продавать! И я вам ничего не забуду!»
…
Так про себя сражалась Майка. Уставала. Дралась с кошмарами и не сдавалась тьме, снова и снова угрожая кому-то. Объяснить что-то пытаясь. Донести самое важное, что нельзя так с ней, что ОНИ же просто ее убивают и даже хуже делают - калечат! Снова и снова возвращаясь мыслями к Перевалу. Не ведала девочка как очнулся Чижик, оказался ли учитель среди друзей или врагов, в клетке или на свободе, на средневековый допрос его утащили или просто так, для дружеской беседы взяли – хотя кто ж для дружеской беседы с мечами нападает? Ничего Майка не узнала и не разглядела! Но очнулась девочка живописно. Эпически можно сказать очнулась! Такое даже Фёдору Михайловичу не снилось – ведь он хоть и достойный человек, но по количеству бреда и глупости, никогда в жизни Майю Юрьевну Светлову не обгонит!
Проснулась Светлова перепачканная рвотой, с засохшей пленкой слюны на посеревшем лице. Да-да, с тем самым суровым плевком на собственном лице, который вообще-то врагу предназначался!
«Да неужели я даже в плевании полный отстой!?»
Длинные рыжие волосы, что еще недавно пыталась биолог расчесать и привести в порядок, слиплись острыми сосульками. Тонкие рыжие пряди прилипли к разгоряченному лбу, а героический комбинезон утверждающий что Майя Юрьевна Светлова, эта милая девочка светлого будущего Земли – гуманитарий, ботаник и добрый ученый с космического корабля «Фобос» - комбинезон был выпачкан желчью и блевотой. Майка же упрямо и слепо ползла вперед, ее тошнило, а она не сдавалась! Рвалась в последнем смертном прыжке к учителю, растирая собственную рвоту по себе же самой.
«Ф-фу. Но есть и положительный аспект в этом деле – я хотя бы блевотиной не захлебнулась! Мама говорит такое случается иногда. Хорошо что лицом вниз упала – ну, хотя бы не видят…если конечно есть, кому видеть-то...»
Девочка поморщилась, выплевывая какую-то гадость изо рта. Как бы ни было больно на душе, а глупое двенадцатилетнее тело всё еще хотело жить. Оно, конечно, это самое глупое тело, уже как бы начинало осознавать что с хозяйкой-то ему не слишком повезло, но ведь судьбу не выбирают! Послушное тело отдавало биологу всё что могло отдать: разошлись бредовые картинки, запахло свежестью и ветром, почудились какие-то звуки открытого пространства, а руки не ощутили пут. Майя поняла что она все слышит и прекрасно помнит каждый момент сражения в пещере: не сгустилось над ее рассудком спасительное забытье, не впала Светлова в детство, инстинктивно прячась где-нибудь в уютном трёхлетнем возрасте, чтобы не видеть как её рубят и ломают. Такое ведь случается иногда с людьми от сильного нервного потрясения…
Ну нет! Ботаник помнила всё предельно чётко и ясно: как дралась, как кричала, как дала обещание найти и спасти Фёдора Михайловича. Как обещала стать такой же полезной, подобно Дику. «И дело, знаете ли, не только в Дике! Вот проснется учитель и подумает о Перевале. Не себя станет винить – а о Марьяне подумает, о Дикуше, об Олежке. О том что иногда мы просто заложники плохих обстоятельств – они-то вон тоже к Полюсу не так легко добрались, как надеялись. Ооо, пусть думает...а я тем временем буду искать учителя. Только сказать легче чем сделать. Вот я сказала Аньке: «не оставлю Фёдора Михайловича!» Прямо как в кино сказала, красиво так сказала, как в книжках положено говорить. Помпезно и круто, на все десять балов офигенности по шкале Светловой! А только где я сейчас? Одно враньё! Одна ерунда от меня…вонючий я глист и клоун. Да за мои отстойные доклады меня следует к стенке поставить!!! Но раз уж не поставили пока, то я найду. Я разыщу «Полюс» за перевалом...Только надо сориентироваться. Надо понять с чего начинать. И зверушек с Фобоса не подвести…делать-то мне в экипаже больше нечего, но зверей в клетках на смерть не оставлю, вдруг капитан уже и позабыл о них...Как-то пересмотрела я нынче принципы содержания зверюшек в клетках. Ага! Ну вроде не плохо себя чувствую. Прямо функциональность на все 100 балов, Светлова. Поднимайся, Светлова. Папа сумел бы и ты сможешь, Светлова. На тебе скоростные носки. Вперёд!»
Вздохнув, Майка постаралась встать с земли. Хорошо она себя чувствует или нет, юная натуралистка не ведала – нельзя же влезть в шкуру чужого человека и сравнить, но девочка убедила себя что всё в порядке. Это сто балов папиной выносливости. Может сразу двести! Только блевотиной она вся провоняла и нужно было содрать с себя испачканный комбинезон. Еще рука побаливает и в голове как-то жарко да муторно. Но вообще терпимо. Да лучше, прямо скажем и не бывает! «Функционирую же? Чего еще нужно...Папа бы всё осилил. Сможет папа – сумею и я!»
- И один шаг для человечества, гигантский шаг для человека…как-то так…- прохрипела ботаник своим осипшим, окончательно сорванным голосом, потому что орать сегодня пришлось не мало. А все-таки говорить приятнее чем в своих кошмарах тонуть. Там в кошмарах же только тоска и ужас, там Светлова о спасении просила, о том, чтобы кто-нибудь пришел на помощь поскорее, Чижик или папа. Чтобы поддержали, дали опору когда все так плохо. А здесь...какая-никакая, но пока еще жизнь. - Так закалялась сталь. Угу. Павка Корчагин знает! Ну мы еще надаем этим железнозадым. Ну я еще не спеклась, Фёдор Михайлович, ну я еще вполне себе ничего. Только Мирному Контакту крышка. Ага. С бластером…потом…когда-нибудь установим ещё...этот самый Мирный Контакт.
|
|
-
Йоши стал Няшей ^_^
-
Ня! ^_^
|
Бывают такие неуютные серые дни, когда время тянется бесконечно, а настроение само по себе отказывается присутствовать. Так и говорят «Человек не в настроении» , потому что нет его, осталось дома и нежится под теплым одеялом вместо Ташки. До третьего урока она то и делала, что представляла его ехидную ухмылявшуюся физиономию, провожающую ее в неблагодарно дальний путь.
Между третьим и четвертым уроком, когда обида улеглась, Ташка даже пришла в себя ненадолго. Вместе с ней пришла и смс от папы. Называлось оно обидно и притом глупо «Совсем лето». Сопровождающее фото, где на фоне залитого солнцем парка стоял папа в шортах со своим издевательски поднятым вверх большим пальцем, сообщало Ташке, что жизнь ее в раскисшем от слякоти Петербурге более чем бессмысленна.
До конца шестого урока она просидела нахмурившись и даже декоративная серая жаба, принесенная в ее честь Жорой, поклонником Ташкиного бесшабашного нрава, не произвела должного эффекта. Чего нельзя было сказать об училке, стойко просидевшей до звонка верхом на столе и героически сбежавшей за директором, как только представилась возможность. Итог был печален и предсказуем, о чем Ташка тут же с презрением сообщила Жорику, чем окончательно лишила его привилегии когда–либо выделиться на ее пути еще раз. Уходили с собрания уже в середине восьмого урока, голодные, напичканные нравоучениями до слезотечения и страстно желающими поскорее повзрослеть, чтобы иметь возможность уйти домой хотя бы после четвертого урока.
– Ээ–эх! – с оттягом раскачав портфель в руке, Ташка подбросила его вперед и вверх, надеясь эффектно поймать. Тот плюхнулся посреди раскисшей жижи и то был громкий завершающий аккорд сегодняшнего мерзослякотного дня.
Неся портфель на вытянутой руке, Ташка шла домой как на казнь, что в сущности так и было. Увиденное заставило забыть все невзгоды разом, как чудодейственная вспышка амнезии из заботливых рук людей в черном. Чей–то денёк начался похуже. У Ташки–то хотя бы имелась надежда вернуться в теплую постель. Обреченно поглядев на мокрый снаружи, а теперь уж и внутри портфель и углядев в нем причину своего будущего заточения как минимум до послезавтра, Ташка решила туда не возвращаться. Тот факт, что бабушка будет греть ей обед «вот уже в третий раз!», девчонку никак не смутил. Сейчас ее больше заботил квест под названием «Пробраться незамеченной мимо собственной квартиры».
Пригнувшись, чтобы не попадать в поле зрение глазка, и чувствуя себя заправским разведчиком, она на цыпочках прошмыгнула наверх и замерла возле тринадцатой. Вот уже с осени она вхожа в обитель странностей, но сердце по–прежнему замирает, стоит приблизиться. А ну как не пустят! Ташка нервничала. С какой фразы начать сегодняшнюю встречу? Первая фраза – самая важная, она задает тон и нередко делает из тебя хозяина положения. – Эй, –тихонько постучав, шепотом позвала она, и добавила прямо в замочную скважину, для громкости, – у вас хотя бы зонтик есть? – и тут же хлопнула себя по лбу. Ну что за нелепость?! Зонт! Да он же здесь, в Петербурге, в отделе товаров первой необходимости продаётся. Первая фраза оказалась безнадежно загубленной!
-
Хулиганка Ташка!
-
Здоровски!
|
|
Сказать вам честно, Алиска души не чаяла в своем доме! Ее квартира была даже не крепостью ее, а целым миром, из которого не желалось вылезать в мир внешний, как не желается покидать горячую постель по утрам. Алиске было страшно уютно в своем доме. Эта сказочная уютная кухня, в которой хотелось жить вечно! Там всегда было вкусно и весело, там всегда размещались гости, отчего в кухне становилось еще веселей. Там звонко били часы с кукушкой, там пахло ароматным чаем и малиновое варенье всегда стояло на столе. На кухне извечно жило какое-то лето, в тепле и солнце которого грелись все, находясь там. А еще в квартире был коридор, с которого все и начиналось. Коридор служил для того, чтобы настроить гостей на нужный лад: тут все очень и очень странно. Одна кособокая черная дверца чего стоит! Ух, кто бы знал, чего стоит Алиске не совать туда нос! Благо дверца эта уже примелькалась глазу, и в нее не хочется сунуть нос всякий раз, как проходишь мимо, и все же дверца там эта была, и гостям становится не по себе, глядя на эту деталь интерьера. И вообще, коридор считал своим долгом зародить в людских душах неуверенность в своем решении ступить на порог этой квартирки. Однако обитателей квартиры нисколько это не смущало. Коридор для них был таким же привычным, как и шансон, что играл не у соседей даже и не с улицы, а с комнаты этой же квартиры. Ибо в комнате жил коднар. Пелагатти был ворчливым и свободомыслящим. Алиска любила его грязные истории, любила выдумки его и пошлые шуточки. Разумеется, Пелагатти знал, как понравится маленькой девочке! Она любила его прокуренную тушу, практически необъятную, любила вредность его характера и шаркающую походку. Он, наверное, чувствовал это, потому как Алиска была уверена, что у них с Пелагатти это взаимно. А еще у Алиски был кот. Всем котам кот! Самый что ни на есть лучший кот в мире! Правда тот факт, что он был котом, не вызывало у Александра фон Лихтенштайна приятных эмоций, потому как Александр фон Лихтенштайн был самым настоящим рыцарем! Об том он любил вспоминать с особой ностальгией, а Алиска любила его послушать и погладить по теплой серой шкуре.
И все в их уютной жизни шло своим чередом, пока однажды Алиске не предстояло проснуться от самого настоящего снегопада! Она раскрыла свои большущие карие глаза и с огромным удивлением стала рассматривать снежинки, кружащиеся прямо над ее головой, в ее спальне, в ее квартире и в ее доме. И неизвестно сколько лежала бы она, рассматривая сию красоту, раздаваемую бесплатно, если бы не раскат грома из комнаты Пелагетти. Это было что-то поинтереснее обычного снегопада! И Алиска, выскочив из комнаты в одной пижаме поскакала к любимому своему коднару и принялась тарабанить к нему в дверь, чтобы тоже полюбоваться осенью в квартире. - Открой! Открой сейчас же! Негоже такими чудесами одному любоваться! Умей делиться!
|
Квартиры бывают разными: сумрачными, холодными, хмурыми словно старики, когда с деревянных рам слезает позеленевшая краска, а желтые прокуренные обои полегонечку сползают себе со стен. Квартиры бывают уставшими, печальными, нахохлившимися как осенние голуби, а бывают моложавыми и задорными, когда прёт из всех щелей хороший ремонт и благоустроенность! А еще бывают такие загадочные обиталиша, которые вроде бы снаружи и ничего особенного, а вот если присмотреться изнутри...! Именно к таким жилищам принадлежала волшебная, благополучная и единственная в мире тринадцатая квартира, расположившаяся на тринадцатой же линии Васильевского острова в красивом и очень старом, очень достойном доме с красной башенкой. Дом был заметен издалека, привлекая внимание случайных прохожих своей сказочной архитектурой, а вот квартирка, ну, её следовало узнать поближе. ...Уютная кухня с огроменным фикусом и круглым столом который умел вмещать столько людей, сколько за него садилось – три человека, значит для трёх человек будет уютным столик. А если скажем, двенадцать человек усядутся за раз, то окажется вдруг, что и для двенадцати места совсем не мало.
Волшебный такой стол. Круглый, прямо как у Короля Артура!
Кухня добрая, теплая, домашняя. А вот мрачный длинный сырой коридор с кухней не вязался от слова «совсем». Здесь всегда было хмуро, тихо, здесь обитали какие-то недобрые тени и имелась особая, выкрашенная черным цветом кособокая такая дверца, которую папа не велел открывать никогда. А мама ещё и добавила для красного словца: «Никогда и ни в коем случае, детям не стоит ходить за эту дверь одним!» В общем, особая дверь была заперта на ключ, перетянута цепочкой и крохотный тетрадный лист пришпиленный к деревянному полотну, прямо-таки кричал красной надписью: «Нет Алиса. НЕЛЬЗЯ!!!»
Остальные двери были вполне обычными и вели во вполне обычные комнаты. Ну, кроме Коднаровской Комнаты. У Коднаров, как это известно, ничего обычного-то не бывает в принципе! Из этой комнатки в разное время можно было услышать матерный шансон, что увлеченно повествовал о тюремной доле и небе в клеточку. Иногда слышались какие-то печальные итальянские мелодии, иногда заунывные скрипичные вопли, а порой даже суровая органная музыка. Что там происходило внутри, ведал только сам Пелагатти, потому как гостепреимство, это не та черта, которая присуща мохнатым сгорбленным двухметровым и рогатым монстринам.
И в общем-то, свои уголки были у всех обитателей квартиры №13, кроме кота. Да-да-да. Александ фон Лихтенштейн единственный кто обретался в темном сыром коридоре на старой, побитой и исцарапанной кошачьей стойке. Он мог спать в любой постели, на любом диване Дома, но своего убежища, увы, не имелось. И в этом, хвостатый аристократ даже какой-то триумф унижения мог бы обнаружить для себя! Вроде: «вот я – потомственный великолепный дворянин обитаю в таком убожестве – восторгайтесь же моим падением!» Можно было увлеченно драть стойку и предаваться грустным, философским прямо-таки измышлениям о судьбе одинокого рыцаря, несправедливым жестоким чародейством, помещенным в шкуру кота.
...
В тот день, когда начались Особенные События, новое утро нового дня довольно быстро превратилось в Обед. Вообще, квартира номер 13, расположившаяся на тринадцатой линии Васильевского острова, жила по своему собственному времени. Здесь всегда царило время «где-то к обеду», «где-то в вечеру» и ночь. А вот утра не существовало – квартира №13 это время суток не любила, отторгала и принципиально презирала. В общем в то утро, которое на самом деле было уже совсем не утром, а прямо-таки хмурым петербургским полуднем, шел дождь. И не где-то там за окнами, потому что в мистическом СанктЪ-Петербурге за окнами дождь льет почти всегда, о нем и говорить не стоит. Пфффф! Пытаться удивить кого-то дождем в этом размокшем, раскисшим желтыми деревьями городе - ну это совсем воображения надо не иметь. Нет. Непогода разыгралась прямиком в обиталище №13!
Алиса проснулась оттого что в ее комнате пошел снег. Свинцовые тучи сгустились над уютной девичьей постелькой и обрушились милым таким снегопадом, разрушая сладкий сон рыжей волшебницы. В комнате коднара, в это же самое время, разразилась самая настоящая гроза с ливнем и молниями, а в сумрачном тёмном коридоре уставленном до потолка книгами и прочей рухлядью, случалась напасть мокрого снега. Да-да-да! Было мокровато, мерзковато и вся эта круговерть затронула несчастного, очень недолюбливающего воду, Товарища-Кота.
Повезло только Ташке. Уставшая девочка ползла со школы и оказалась снаружи, а не внутри бедствия. Она увидела как темные тучи втекают в квартиру номер тринадцать, и оттуда же, откуда-то из глубины раздается смачный звук грозы. Ага. Зимой! Когда везде царствует слякоть и черные деревья печально размахивают желтыми тряпками погибшей своей листвы. В одну ненастную серую зиму, в квартире номер тринадцать случилась гроза, непогода и что-то очень-очень интересненькое. Ну как всегда!
-
Это не атмосфера, это АТМОСФЕРИЩЕ!!!
-
Хороший пост, детальный, погружающий, вдохновляющий. Особо ценю такие моменты: Здесь всегда царило время «где-то к обеду», «где-то в вечеру» и ночь.
-
Тайная комната! Ааа!
-
Мяу.
|
|
|
-
Мон капитэн Наполеон!
-
Жил отважный капитан, Он объездил много стран, И не раз он бороздил океан. Раз пятнадцать он тонул, Погибал среди акул, Но ни разу даже глазом не моргнул.
|
Вообще-то Рори был знатно удивлен, и вообще-то говоря прямо, он был удивлен настолько сильно что у него прямо чавка отвисла и коричневатая нитка слюны по подбородку потекла, как у заправского телка. - Вот же го-о-овно, ко всем херам. Да ты ж меня хер, провоцируешь прямо нахер! – Почти восхищенно произнес могучий дивн, когда какой-то жалкий недокормленный сай попёр на этого мускулистого зверя, чей полуобнаженный трос бугрился пузырями накачанных суровых мышц и фиолетовыми нитями вен. Вот-вот! Здоровяк Рори выглядел в этой ситуации машиной для убийства, а Ульрих, со всей его породистой роскошностью и великолепным гемландским ростом, казался скорее ленглийским худосочным аристократишкой, нежели достойным соперником Бычаре.
Вот с мечом у него, может, и были какие-то шансы - все ж двуручник, всё ж рыцарская наука! …Годельшедельваргхен – этот красный меч дома фон Бранденов мог бы серьезно помочь в такой трудной ситуации, для того и создавался Лесными Людьми, чтобы защищать своих непутевых потомков и уравнивать шансы. Но Улле-Четная-Душа-Нараспашку порешил так: это будет слишком не по рыцарски, нападать с оружием на безоружного - это будет не красиво, в конце-концов это не воспоют в балладах, а Ульрих где-то глубоко в душе был человеком эффекта! В общем, рыцарь всей душой желал красивой драки – такой себе честной драки, достойной песен и баллад. И рыцарь за это поплатился, тоже красиво.
Громовой удар Рори был беспощаден, чёток и могуч! Подобно железной кувалде огроменный кулак минотавра врезался в породистое гемландское лицо, сворачивая гемланский нос набок и выбивая гемландские же зубы. И если нос Ульриха был уже давно-давно ломан-переломан и умел заживать сам собой, то вот зубы являлись ресурсом невосполняемым. Бесценным, как сама жизнь!
Ударившись головой о землю мужчина охнул, приложив ладонь к окровавленному рту.
- Ты-тфою мать…ф-фубы…
А Рори, намеревающийся добить соперника в один раунд ударом могучей, заканчивающейся крепким копытом ноги, вдруг был отвлечен неожиданным ударом. Вот правильный парень Глассвай не стал изображать из себя героя сказок и легенд, а просто подошел сзади да и вломил по звериной черепушке своим ужасным молотом. Треснул же, блять, со всей силы! И услышал правильный такой, чёткий хруст черепа, которому и полагается быть когда жестокое оружие вонзается в чужую кость. Увидел брызнувший фонтанчик алой крови и вдруг взлетел. В полете отчего-то, главным образом, царствовали боль и неприятность, а завершилось парение мгновенно, когда раздался какой-то сухой треск и великолепностный удар в спину, вышибивший из Бербемджемского дыхание. В ребрах что-то взорвалось болью и непонятно было - то ли ушибся просто, то ли малыш Рори взаправду серьезно ранил.
А дело было так – вместо того чтобы упасть на землю и послушно затихнуть, бычара с пробитой головой вдруг взял Бербемджемского на рога, врываясь вместе с его толстым телом обратно в Таверну. Там же он и приложил Глассвайна о барную стойку наслаждаясь разрушением да хаосом.
И что-то было неправильно на сей раз в помещении…однако подумать времени не было. Как и полагается быку на корриде, Рори вдруг выбежал из Таверны и взял хороший разбег чтобы довершить свою «игру» с Глассвайном. Впрочем, в отличие от обычного бычка, Рори еще гигантских размеров стул прихватил, очевидно, намереваясь расплющить им славного рыцаря Бемберджема если не удастся при помощи рогов дело завершить.
...
Для Феари всё произошло невозможно быстро. Ульрих ожидаемо получил по морде отлетев от хорошего удара как соломенное чусело, а блеснувший на солнце зуб исчез среди травы. Маленькой такой жемчужикой! И очень сложно было сказать, расстался ли рыцарь только с одним зубом или сразу с россыпью этих беленьких друзей – лицо его как-то очень сильно начала заливать дымящаяся на солнце ледяная кровь, а сам мужчина ошалело хватал воздух, ощупывая ладонью рот. Бабища Груде-Коднарица оглушительно загоготала, а толстого Бемберджема, бычок вдруг взял на рога и бегом внес в таверну. Спустя пару мгновений оттуда раздался смачный грохот да злой треск.
Очевидно, пока выигрывал Рори.
…
Фей-яму по имени Ёми-Ём не желал злить Церу. Да ни на секундочку же! Напротив, хвостатый этот политик желал понравиться своей хозяйке и подкупить свою жуткую избирательницу какой-нибудь приятной мелочью, ведь в любой момент, Цера могла проголосовать сжиранием кандидата. А потому Ём-Ёми вдруг сорвался в бег да и исчез, на сей раз он не просто за мышами побежал - он убежал за кем-то покрупнее! Так и сообщил своей повелительнице, предварительно раскланявшись да расшаркавшись.
- Эээ, Сильминичка, куда это ты намылилась? Ээээ! Чего ты там удумала-то, остроухая, восстала чтоли против своего короля? Ээээ!!! Не забывай, глубая твоя бабская бошка, это ты во всём виноватха-кха-ха…- Цера в эмомент как раз сдавила Короля посильнее и посиневший мальчуган вынужден был замолчать. До остреньких ушей Сильмини Келевон донеслись какие-то сдавленные хрипы, но звуков вкусного обеда вроде бы пока не было. Хотя кто знает? Цера ведь наверняка беззвучно умеет есть - она же грозная хищница в перьях и чешуе - а хищники как правило шумно не трапезничают! Так или иначе, эльфийка покинула этот скорбный театр одного актера (а теперь уже целых трех актёров - Церочка, Принц и Ёми-Ём), оставив романтическую поляну в прошлом. Деревья печально вздымали над альвари свои ветви, грустные цветочки грустно роняли грустные лепестки, где-то рядом шумела река, а затем Келевон Леотари вышла к хрустальному мосту.
Ульриха и Феари здесь отчего-то не было, зато валялись все вещи, включая несчастного Исфархана Аль Хаеди. Его тоже бросили. То ли Ульриху надоело тащить этот груз и он избавился от Аль Хайеди как от мусора, то ли что-то случилось непредвиденное...
- Я сторожу раненого, - спокойно произнес маварахиму Камме-Камме-Каммекуреку покуривая трубочку набитую какой-то замечательной отравой. Вообще-то, фейка даже не смотрел в сторону несчастного южанина проделавшего большую часть пути без сознания, зато Камм-Камме-Претендующий увлеченно курил, рассматривая дальние планы недоступные даже для острого зрения эльфийской волшебницы. По всей видимости, нужно было очень хорошо догнаться травой счастья, чтобы последовать за Камме-Камме в его захватывающее путешествие. - Ааа...ваши проблемы...Саи. Нда-да-да...Вы много бегаете! И вот о чём я говорю? Гм. Если бы вы просто присели...хм...если бы позволили себе насладиться жизнью...Нда. Да-да-да. Хм...Ведь парадигма бытия, понимаете...Темпоральные мысли нашей темпоральной точечности описывают мир как темпоральную систему...Короче. Жизнь - тлен. Борьба - пустота. Я не двигаю своими лапами - ими двигают за меня...Да-да-да...Вот глубокая мысль! Ухватил!!! А нееее....кончилось. Да-да-да...Так о чем я? Они там затеяли драку...Хм. Не умнО. И этот маленький мальчик, он сбежал...Да и шут с ним...все умирают. Все мы одинокие одиночки этого экзестенциального мира, да-да-да...Экзестенциализм это экзистенция...
Щенок унюхав фейскую траву как-то влажно чихнул, недовольно фыркнув. Густо было здесь накурено, очень и очень густо. Прямо от одного запаха можно забалдеть...
"Айе-Райгайрах" - послышался голос с крохотной собаки в голове Сильмини - "Айе-Райгайрах. Киэрэх. Друг!" Очевидно, собачий ребенок пытался сказать своё имя. Абиссинские Псы, существа горделивые - у них витые рога и аристократические манеры, такие существа вполне возможно рождаются с именем и не нуждаются в кличках. Щенок вдруг вывернулся из рук и подбежал к мостику. Острожненько зарычал. "Кума!" Раздался предупреждающий голосок зверя где-то в сознании. Совсем не человечий голос, но какой-то родной чтоли - словно бы теперь не только зверь принадлежал Сильмини, но и она сама теперь стала собственностью маленького звереныша.
...
- Эй, кхе-хе-хха…я тебя тут в своем лесу не создавал! Чего тебе нужно, Змеюга? У меня драконы есть, единороги есть…но ты-то откуда здесь взялась? – Голый мальчуган дергался в крепком василисковом кольце, пытаясь освободиться. – Мне бесценному знаешь ли больно. Ахха…А знаешь кто виноват? Эта остроухая негодяйка… Она. Она. Это всё она…Она вообще магией не умеет пользоваться! Знаешь кого тебе следует съесть…кха-ха…именно эту ведьму Сильминичку!!! А я иду к Фонтану. Проводи меня к Фонтану и я буду тебя одаривать золотом, счастьем и вечной любовью. Эй! Я король!!! Мне нужно помочь одеться, найти корону и вообще…Я не умею САМ!!! НО кха..ха...Я могу научиться...Меня не надо убива-а-ххх-ать. Пошшалуйста. Я цх-кхе-х-х-хенее шшивой...
Последнее слово посиневший голый паренек уже прямо-таки прошептал. А Ёми-Ёми в это время как раз вернулся с жирным кроликом. Дар был вручен Цере ровно так, как и полагается вручать дары большим грозным химерам. Ёми-Ёми долго полз на коленях почти что облизывая землю, потом он положил кролика перед Василиской. Потом только обратился: - О Цера Могучая и Великая, принять это вкусное мясо в знак моего фейского почтения следовать тебе. Лай-Лай-Лай. Ёми-Ёми твой преданный слуга и сполнитель, всяких пожеланий гордый осуществитель!!! Не гневайся, о Химера. Прими доброе служение и отпуститеньки Короля. Птички на деревьях шептастеньки о вкусной драке...Лай-лай-лай. Говоритеньки что будут мертвяки...
|
|
|
|
|
|
Великие люди величественны во всем! Они неустрашимы, горды, они ведут человечество вперед, ослепительно улыбаясь простым смертным с компьютерных экранов и с обложек книг. Падая – тут же поднимаются, а разбиваясь на части – показательно собирают себя из кусков. Железные люди со стальной начинкой без страха и упрека! Такие всегда нужны. ...Вы читаете про их приключения уютным ночером, при свете тёплой лампы, лежа в своей уютной теплой постельке. Это они – настоящие герои - рискуют своей жизнью затерявшись среди необъятных космических глубин, получают страшные раны, выбивают себе зубы о приборную панель и горят в пожаре! А вы, читая про их суровые подвиги словно бы и сами становитесь ближе к чему-то недосягаемому, величественному, словно бы и сами становитесь чуть-чуть лучше и храбрее.
Возьмите капитана Светлова! Нынче это красиво стареющий звездолетчик, капитан первого ранга которому уже давно прочат адмиральское кресло - он сам не желает перевода на Землю - адмиралы же не летают! Сейчас капитан, а в прошлом летчик-испытатель, герой и пионер дальних космических полетов. Рост – метр восемьдесят, косая сажень в плечах, волосы светлые и густые, а улыбка такая открытая и добрая – что этот человек покажется вашим самым лучшим другом, даже оставаясь абсолютно незнакомой личностью. Он красив обликом и душой. Смелый. Отчаянный храбрец! И недостатки капитана Светлова также велики, как и его достоинства, скажем прямо, ведь Великие люди великие во всем! …Большая семья жила без отца пока Светлов рисковал где-то там, на передовой - его дети взрослели и бултыхались в своих скучных жизнях, пытаясь плыть за могучим папой. А отцу не было дела до семейной рутины, до тех крошечных но ежедневных проблем, что волновали незрелые сердца его отпрысков - Светлов шел вперед и не останавливался чтобы оглянуться.
В таких случаях семью должна взять на себя мать, она должна стать одновременно и отцом и хранительницей домашнего очага, заменить двоих сразу. Должна, но не обязана! Зинаида Константиновна Светлова являлась женщиной волевой и очень холодной. Прирожденный хирург – она жила больницей, в больнице и только для больницы. Сердце женщины принадлежало операционной и ее больным, а вот для собственных детей места оставалось уже совсем не много. Герои-родители не умели, да и не желали жить скучными жизнями своих чад. Они ведь оба Великие с большой буквы! Да и разве может язык повернуться, назвать таких родителей плохими? Они же вот любили дочь по-своему: папа на лыжах в походы брал, мама в больнице отгул взяла чтобы в полет проводить...
А ещё двенадцатилетняя Майя Светлова могла забираться на книжный шкаф и сидеть на самом верху болтая ногами. С усмешечкой поглядывая вниз – высоконько да! - грызла яблоко и храбрилась про себя: «А ведь я могу прыгнуть вниз также героично как папа, ну точно могу!» Четырехметровая высота потолков позволяла разгуляться воображению.
Могла съесть какую-нибудь гадость, биологического интереса ради – отравиться этой гадостью, промучиться до утра рвотой и животом, и никто бы не стал ее за это ругать. Потому что никто бы и не спросил – а как она, Майя, собственно провела свой вечер. Девочке дарили лучшие ноутбуки, планшеты, самую современную технику для ее домашней лаборатории. У Майки есть всё чего душа пожелает! Ну а то, что поговорить не с кем, это же не беда – государство нынче хорошо детей обучает. Одинокие праздники, обеды, ужины…много книг и ни одного советчика. Но ведь её не бросали совсем одной! Браться Восхитительные слали приветы из МЗУ, а мама с папой довольно часто находили каких-то чужих людей, чтобы они присмотрели за младшими детьми: за Майей и Алиской. Какие-то папины знакомые, знакомые их знакомых…мамины интерны из больницы. Лица менялись, а суть всегда была одной – этим чужим людям не было дела до Майки, а Майке не было дела до этих людей. Родители её шли вперед как гордые, непотопляемые крейсеры - неслись в светлое будущее на всех парах, не обращая внимания на мелких рыбок и на мелкие лодчонки, что нечаянно топили по пути. И Майя не обращала. Чему она могла обучиться в семье, где никто и никогда ни о чем не спрашивал? Где никто никого не жалел, где сильным полагалось быть по праву рождения и где никого не интересовали твои мелкие «почему?»
Коля сильно обидел Майку и девочка больше не считала его своим другом. Сейчас не время для таких вещей, она сообщит ему о разрыве дружбы уже на Фобосе – но Коля Гераськин более не входит в ближний круг Светловой. Папа спокойно перешагивал через любые помехи на своём пути, и Майя, истинная дочь своего отца, была обучена этому с пеленок. С точки зрения девочки, Коля попытался опозорить ее перед Федором Михайловичем уже не раз: Зачем-то хватал ее за руку, хотя биолог терпеть не могла всяких ласк и прикосновений (кому как не лучшему другу знать об этом?!) Коля зачем-то критиковал Майю, разыгрывая из себя учителя, хотя ему всего тринадцать лет и старшим над Майкой его никто не ставил - он техник, а она ботаник, их профессии вообще разные. Федор Михайлович хвалил девочку и улыбался, одобрял ее планы, а Коля зачем-то пытался выставить ее перед учителем в дурном свете, одергивал и вставлял свои едкие замечания, когда и поводов для них не было. Майя считала что Коле очень страшно – ему отчаянно нужна была какая-нибудь слабая девчонка, желательно в соплях и слезах, чтобы чувствовать себя на ее фоне настоящим мужчиной. Хватать за руки и говорить: «ничего не бойся, маленькая» Но Майя не такая, она с такого блюёт и ей нет никакого дела до Колиных эмоций. После своего показательного выступления, после того как Стругачева решил в разведку взять - а не её, натуралиста и лучшего друга - их дружбе пришел конец. И как капитан Светлов спокойнейшим образом оставлял всё что ему мешает, включая собственную семью и детей, где-то позади – садился в свою гордую ракету и летел далеко-далеко вперед, так и его верная дочь совершенно спокойно оставила Гераськина в прошлом. Они разные люди. Критическая ситуация это выявила и разыгрывать комедию дальше смысла нет – между Гераськиным и биологом Светловой нет ничего общего.
…
Девочка спела песенку, сполна насладившись своей томной грустью. Угу! Иногда накрывает с головой и нужна чайная пауза. Она затихла где-то на моменте: «Ветер развеет, эх да по зелену полю…Только оставит им боевую славу и запыленную дорогу, вдаль уходящую дорогу…» Немножко помолчала, неизбежно в таких случаях представляя себя на месте древних героев – может ветер этой чужой планеты развеет славу экипажа Фобоса? Детские косточки сгниют во широком поле, а ракета останется как мертвая память чужой цивилизации? Фобос – это же страх! И об их команде никогда не споют песен, они станут призраками широкого поля. Станут прозрачными тенями как те безымянные люди на конях, которые уезжали на войну чтобы сгинуть где-то в неизвестности.
«Да вообще не страшный сценарий же. Папа говорит - никогда не сдаваться, никогда!»
Майка улыбнулась, понимая что она больше не хочет грустить – меланхолия, это таблетка которую нужно строго дозировать! Сверкнув серыми глазами, девочка аккуратно приспустила молнию на вороте, разглядывая принт на своей футболке – в отличие от павлина Стругачева, под комбинезоном Майки скрывались спортивные бриджы и футболочка с любимым принтом. Даже если бы ее комбинезон испортился, Светлова не осталась бы голой – на ней была еще дублирующая одежда. Ну, помните? Два ведра, две лопаты и дублирующая футболка с дублирующими бриджами, если комбинезон загрязнится и испортится. Только принт на футболке был страшно сентиментальным и страшно любимым девочкой. Показать такой кому – умрешь со стыда же! Жу-у-у-уткая романтика, очаровательные в своей мерзости розовые сопли, прямо на все сто процентов шкалы позора Светловой! Классный рисунок, короче, там прятался.
Напитавшись позитивом от футболки, девочка затянула молнию до горла и улыбнулась Ане, любующейся на дождь: - Ань, а ведь твой план в клетке был замечательным. Признаю, я дура! Я намерена задействовать часть твоего плана «Маленькие детки – маленькие бедки» Дадим Контакт Фёдору Михайловичу на все десять балов отличности. Вот так мы и поступим!!! ... И треснула по бочине ведра ладонью, в счастливом смехе принявшись рукой трясти. Ей давно хотелось ударить со всей дури в такт чьим-нибудь словам, правда вышло больновато. Затем и Стругачёву подмигнула, пока его настроение не сменилось и он снова ежиком не сделался.
- Алешка, любишь хорошие песни, да? А ту которою в клетке заценил? Ха-ха-ха. Прямо говоря, мой мозг функционирует в ограниченноим режиме. Наемся – отупею! Голодный человек злой человек, а так как его мозги хотят кушать, они вынуждены подавать человеку умные идеи. Мне нужны все мои идеи, а каша застрявшая между извилин, осложнит мой Контакт. Хе-хе. Моей Светловской голове нужны СВЕТЛЫЕ идеи! Понимаешь? От вкусной еды я неизбежно затуплю и осоловею. А потом я же плохо себя вела, раньше за такие поступки в Англии без ужина оставляли. Так что всё исторично! Девочка бросилась с ведром к водоемчику, набрала воды и вернулась к выходу. Папа всегда говорил – «космолетчик, в трудной ситуации используй любое оружие которое у тебя есть!» У Майи было только одно оружие – без своего скафандра она казалась очень маленькой, хрупкой девочкой с очень милым, хотя и веснушчатым лицом. Все рыцари наверняка мужчины, а зрелище крошечной беззащитной девочки возможно разжалобит их закостеневшие сердца. Ну, правда, как можно бояться невысокую длинноволосую пигалицу с широко распахнутыми глазами и красивой мордочкой!
«Треснем их под дых моей очаровательностью. Использую внешность как оружие, как крепкий кулак, которым они учителя треснули! На Фёдора Михайловича они плохо реагируют – нужен кто-то более низкий и нарочито безвредный. А учителя они кажется самым опасными видят…он не подходит для контакта совершенно точно и все время пытается закрыть меня своей спиной. Странный поступок. Мне вообще-то трудно контактировать из-за его спины!!!»
Сказано – сделано! Девочка принялась умываться и приводить себя в порядок. Сидя перед самым выходом она расчесывала свои волосы пятерней, завивала слипшиеся от пота пряди в локоны и стирала водой грязь с лица. Она похлопала ладошками по щекам, чтобы стать румяной и прикусила обкусанные губы, чтобы слегка покраснели. И если кровь появится – не страшно. Будет как немножечко помады! Майя Светлова хотела выглядеть маленьким уютным ангелочком когда пленители снова сюда придут.
«Начинаем первую часть моего плана Контакта. «О» - это Очарование!»
-
за вдохновение и самого живого персонажа :)
-
Ахрененски тяжелый характер на фоне сложного детства)
-
обожаю твои посты, очаровательная девочка! и честно же, от души так, вах! спасибо, Лисса
-
Присоединяюсь к сказанному Иной :)
|
Коля аккуратно намотал получившийся канат к себе на руку и отправился к луже, искать за что можно этот канат закрепить. Но прежде все-таки поговорил с учителем. - Конечно Федор Михайлович, я поем, последним. Пусть ребята покушают, они проголодались, а я еще могу терпеть. Урчание в животе немного подпортило картину, но Коля сделал вид, что не обратил на него внимание и все-таки направился к луже.
Задача была достаточно сложная, но техническая, а значит решаемая. Канат получился не слишком длинным. А значит нужно было во первых крепить его как можно ближе к дыре, во-вторых придумать способ чтобы как можно меньше веревки было на самой Ане и при этом она держалась надежно и не мешала плыть. Последняя задача решилась легко. Петля на самом конце каната, обмотать вокруг пояса, пропустить между ногами, затем продеть через петлю. И не развяжется и плыть не помешает. А вот за что зацепить другой конец каната без внимательного осмотра было не решить. Поэтому Коля снял с себя скафандр, разделся до пояса и принялся шарить по дну лужи в поисках удобного места для крепления.
Работа по поиску была важной. но монотонной и не мешающей думать. А подумать Коле было о чем. Как же меняются люди в экстремальной ситуации. Федор Михайлович, всегда спокойный и рассудительный теперь метался от одного решения к другому, да, он был формальным лидером, но он не вел их за собой, это уж точно. Марина, старший помощник, рассудительная и волевая, вдруг полностью отстранилась от решения ситуации, пока больше присоединяясь к чьему-то мнению, чем беря бремя ответственности на себя. Аня, тихая и застенчивая, сейчас вызвалась на опасное дело, а в клетке развязалась вместе с Майей первой. Только от Майи это было ожидаемо, а вот от Ани совсем нет. Леха, балгаур, лентяй и баламут. Он до последнего пытался спастьи товарищей около корабля, бился с этими рыцарями, нашел для них выход. И по факту был сейчас самым полезным участником экспедиции. Ну и конечно Майя. Коле было очень горько осознавать, что его единственный друг на этой планете так себя ведет. Конечно она оставалась как всегда активной, боевитой и целеустремленной, этого у нее никто не отнимет. Но Коле казалось что она куда большее внимание уделяет тому как она выглядит и что о ней скажут, чем тому как помочь другим. Некоторые могли бы назвать это бесшабашностью. И хорошо бы если бы так и было, но Коля опасался другого, это девичья истерика, попытка завуалировать свои страхи показной бравадой. Ну а уж ее поведение по отношению к другу никак не вязалось с принципами советских пионеров. Думал Коля еще и о том, что он был прав считая что большинство космонавтов мечтатели. Они грезят о контакте, радуются что их нога была первой на планете, но забывают, что на Земле, да и не только на Земле есть те, кто сумел бы провести этот контакт гораздо лучше, кто умеет это делать профессионально, что они дети, а не первооткрыватели и не профессиональные контактеры. И вместо того, чтобы думать как послать сигнал на Землю, их голова забита мечтами и фантазиями.
|
|
|
|
|
|
|
- Упс, логическая промашечка, да? - натянуто улыбнулась Майка, спешно отводя взгляд в сторону от учителя, когда он живот потер. Ну да, ну да… Нахмурилась, сверкнув глазами девочка – серая молния почти что, прямо искру таким взглядом можно высекать! Вот подноси солому и жди когда загорится. Не на учителя она разозлись в эту минуту, а на ту жуткую ситуацию что произошла совсем недавно. Это верно! С позиции Федора Михайловича всё иначе должно быть выглядело – биолог отчетливо помнила как их брали в плен – каждую секунду словно на кинопленке, которую вроде как в древние времена использовали, в дремучем двадцатом веке… Яркая такая картинка в памяти жестокой зарубкой отпечаталась! Как Чижик в молоко выстрелил, как бластер выбили из рук мечом, как треснули под дых и скрутили без всякой жалости. Она тогда чётко всё видела и решение приняла в трезвом уме и в трезвой памяти, что называется – как бы оно дальше не повернулось, а Светлова за Чижиком пойдет! ...На зубах, на сломанных ногах, как угодно, только она тогда выбрала своего человека и решила служить безоговорочно. Пытка ли впереди, плен или смерть. Майя Юрьевна Светлова никуда не побежит.
- Ха-ха. – Рассмеялась Майка в голос чтобы учителя подбодрить. – Не стоит нам терять чувства юмора, Федор Михайлович. Пока мы смеемся, мы люди. Ха-ха-ха…А ведерко не простое! Оно мудрствовательное. Мой трон озаряющих мыслей! Чтобы мозги работали.
...Ведра. Чемодан. А Светлова бы убила за Чижика, если что. И ни грамма не стыдилась такого своего решения – упал бы бластер в тот момент к ее ногам, выстрелила бы не задумываясь. «И никаких эмоций по этому поводу не испытываю. Я снова приму точно такое же решение если моей команде будут угрожать. Мы Земляне или Терране, как нас теперь называют, сложный вообще-то народ. Не стоит с нас мирный налёт цивилизованности сковыривать! Мнение ученого с Фобоса. Не стоит, уважаемые взрослые пленители на динозаврах.»
- Кулон ерунда, экипаж звездолета важнее сантиментов. А знаете что я вам скажу о моем папе? – Майка поймала взгляд учителя, вдруг понизив голос. – В любой трудной ситуации папа берет чайную паузу. Он нарезает лимон, заливает кипяточком, у него даже фирменный подстаканничек есть. С Юрием Гагариным! Иногда папа молоком чай разбавляет, а иногда с лимоном пьет. И если всё плохо – капитан Светлов берет свой фирменный подстаканник и пьет чай. Многие это раньше не понимали. Как!? Почему! Когда вокруг беда!!! Папа говорит, иногда просто нужно дать себе немного тишины. Не стоит ломать мозги там, где невозможен мозговой штурм в принципе. Надо просто чуть-чуть подождать и тогда правильное решение озарит само. Со всем к вам уважением, Федор Михайлович. И…
Майка нахмурилась, сжала кулаки, последние слова выталкивая из себя с хрипом.
- И…И вы можете мне доверять. Я считаю, что вы всё делаете правильно и буду помогать вам, Фёдор Михайлович. Не стоит вам все в одиночку.
…
Немного стыдясь своих последних слов, Майка забрала мудрствовательное ведерко и пересела поближе к выходу, там же и скафандр сняла, подальше от всех дожидаясь Контакта. Немного накатило почему-то и захотелось побыть одной. ...Стругачев как-то заметно ерепенился и воспринимал всё в штыки, а на душе стало немножко гадко. Пожалуй, слишком много было Майи в этой пещере! Возможно это раздражает даже, возможно Стругачёву и есть за что злиться. Девочка решила взять паузу и дать другим людям отдохнуть от себя. Майка как-то погрустнела, тихонько запев свою любимую песенку. Планшета не хватало, Робби не хватало, зеленого теннисного мячика и животных в биолаборатории тоже. Еще растений! А главным образом не хватало хорошей музыки. Биолог была музыкальна, но ни в какие песенные кружки не ходила, ведь помимо любимых наук, довольно серьезно увлекалась физкультурой – зимой на лыжах, а летом просто бегала на своих двоих вырабатывая выносливость.
Прямо такой редкий тип под названием - «спортивнус ботаникус»
Удобно устроившись на донышке перевернутого ведра и задумчиво улыбаясь, Светлова тихо напевала себе под нос любимые строчки. Смежила веки, наслаждаясь зрелищем факела рассыпающегося оранжевыми блестками на ресницах. Вроде как успокаивала саму себя. Мурлыкала как кошка. Они ведь не только от счастья мурлыкают, иногда это способ перетерпеть боль, грусть или накатившую тоску. - Полюшко поле, полюшко ты русское поле. Едут да по по-о-о-лю геро-о-о-и, прошлого времени геро-о-о-и…
|
|
|
-
Отличный пост! Да, как всегда. Составишь план, все согласны, а потом каждый творит фигню, дай только шанс) Хорошо. Замечательно сказано.
-
И то верно)
|
О, Федор Михайлович говорит с ней как с равной, как со взрослой, говорит с ней как с настоящим ученым, а не как со скучной привязчивой мелкотней. О!!! Светлова даже дыхание задержала, как-то ошалев от своего счастья. Странное чувство. Такое. Редкое! Когда все хорошо и лучше даже и быть не может, и это как робкий огонёк свечи потрескивающий на морозе, и страшно чтобы кто-то чужой дохнул на него и потушил. Ну, в общем лирика, романтизм и преступная сентиментальность, да. Но Майка надеялась искупить эти свои розовые сопли хорошим здравым анализом. Ну и в конце-концов, кому от этого плохо, что ей так невозможно приятен этот взрослый разговор с Чижиком в антураже печального, пещерного быта?
- Кхм…Да…(Майка постаралась прокашляться, взять себя в руки и хотя бы глазами не так нарочито блестеть, хотя как им прикажешь, этим самым идиотам-глазам пытающимся выдать с головой?)…Есть три варианта, Федор Михайлович. Рыцари могут притворяться будто они настолько примитивны и тогда это очень и очень хорошо поставленный театр. Целое представление для нас одних, хотя и не ясно в чем смысл такого притворства. Самая слабая гипотеза. Да.
Вторая гипотеза. Рыцари могут служить настоящим «Богам». Помните, как в книжке Подземелье Ведьм? Допустим, здесь есть вторая звездная цивилизация, а эти рыцари их исполнители. Нас притянули «боги», а у рыцарей было задание нас взять. Высшие дают им оружие, какие-то примитивные технологии и планы, и потому наши стальные тросы оказались перерезанными так легко! Гипотеза средней приоритетности, возможно это правдивая версия, и нас будут здесь держать пока не приедет кто-то от "Богов." Потому и кормят и обращаются не плохо, а на контакт не идут потому что высшие приказали держаться в стороне. Они хотят вести допрос сами!
И третья гипотеза, моя гипотеза, Федор Михайлович! Сами решайте, насколько ей стоит доверять, я могу быть превратна в своих суждениях, эти рыцари такие интригующие и загадочные взрослые, они такие сильные и колоритные…ой, моя логика страдает в силу этих причин, но…- Девочка задумчиво покрутила медальон, показав учителю красивую надпись сзади. – Но возможно эти рыцари враги звездной цивилизации! Допустим их систематически истребляют, допустим, они знают скверный характер местных «Богов-Хозяев» и взяли нас так быстро, чтобы по-своему нам помочь. Заметьте, они укрыли нас в пещере! Не просто где-то в клетке, а под защитой гор. Может не хотят, чтобы сверху нас обнаружили…со спутника там или зондом? Тогда понятна их агрессия. Допустим, Федор Михайлович, они считали нас врагами и обращались как со своими недругами! Теперь они видят, что мы ведем себя как-то не так, как они ожидали…и они тоже пока не приняли своего окончательного решения. Может они хотят чтобы мы им помогли…послали за местным толмачом или знателем, и попытаются что-то объяснить? Я верю в эту гипотезу, ведь рыцари только кажутся злыми, но жестокости в их действиях пока не было. Они могли бы обращаться с нами в разы хуже, вот это точно!
...
Девочка улыбнулась учителю, стирая пот со своего лба – фух…прямо снова понервничать пришлось! Не охота же позориться когда тебе доверяют…Бррр! И глупо же она наверное выглядела. Прямо таракан рыжий, хе-хе…такой, который при свете лампы бегает по кругу и никак не угомонится.
- Предлагаю, Федор Михайлович, продолжать наш мирный Контакт. Только в следующий раз не говорить с ними, а попытаться на их место встать и общаться молча. Жестами! …Речь их кажется раздражает, тогда давайте попробуем выменять жестами ведро. А что? Подарки никто не любит брать, если логика дарения не понятна. А тут будет полноценный обмен. Предложим им мою заколку и папин кулон в обмен на ведро. Торговля во все времена сближала людей!
...
Стараясь не надоедать учителю – пусть пока подумает над её информацией - Майка как раз решила заняться ведерком. - Ребят, вы же никто не собираетесь им пользоваться прямо сейчас, хе-хе? – Спокойненько забрав тару, девочка вылила воду в дальний угол пещеры, подальше от озерца с водой. Брезгливостью биолог не отличалась, а сидеть на чём-то нужно. – Мне требуется кресло, или стул или хотя бы табуретка…спинка что-то затекла!
Впрочем, было и еще одно дело. Майка не могла не заметить, как отчаянно старается понравиться Ане бедный вымокший Стругачев – словно павлин облитый водой же. Ага, гордый такой и несломленный мокрый птах! ...Печальное зрелище, когда кто-то вот так работает перед вторым человеком, как динамо-машина на уроке физики трудится, а этот второй человек даже и не замечает ничего. То ли Ане нравится Стругачёв, то ли вообще без разницы был. Эх. Нет ничего грустнее неразделенных нелогических эмоций! Бедный бедный рыжий Лешка – добро пожаловать в болото для влюбленных неудачников.
- Лёша! Бантики…фантики…мне типа стыдно, все такое и туда-сюда, но давай уже раздевайся, герой-космолётчик! И я не издеваюсь. Я действительно считаю тебя героем и замечательной личностью. Но ты промок и продрог, как будешь дальше подвиги делать, если затемпературишь? – Девочка поглядела на Аню, надеясь что та скажет своё веское слово с ободрениями и восхищениями. В конце-концов, Алеша именно от доктора желал доброе-то услышать, не от Майки же. – Анька классная. Хорошим врачом будет и вообще крутая девочка! Но если ты заболеешь, представляешь, сколько ей труда будет в этой пещере, да еще и без лекарств тебя лечить? Снимай рубаху! У меня два брата – я знаю как выглядит мальчик без рубашки.
Девочка перевернула ведро и присела на донышко. Достойно присела, как Королева из науч-отсека. Наконец-то, хоть какой-то проблеск цивилизации! Прямая спина и достойный вид – рыжие волосы и искрящиеся серые глаза, определенно, это хоть и не кресло из биолаборатории, но вселяет в себя веру! Вытянув ноги, Светлова счастливо прикрыла веки. Затем открыла.
- Федор Михайлович, меня озарило! Нельзя Лёхе сидеть раздетым в этой пещере, его нужно одеть в чей-нибудь скафандр…свой-то он замочил. У меня красная лампочка в голове горит, когда я понимаю что мы не можем его согреть…ни халатов ни полотенец, а согреть нужно!
И под словом «чей-нибудь скафандр» Майка понимала собственный скафандр Чижика – по росту только этот подходил. Она бы и своим поделилась – да вот против Лёхи карлик же! Ему весь Майкин скафандр что перчатка. Уловив странный взгляд учителя, Светлова всё ж поежилась. Уставал их взрослый. Небось мозги уже кипят у Чижика от обилия негативной информации, как бы не сорвался. Показав Стругачёву большой палец за спиной – "шикардосная шутка про человечину!!!"- девочка вздохнула.
- Фёдор Михайлович, я знаю что вы точно доплывете и справитесь наилучшим образом с этим заданием. Мы все это знаем. Но Аня…- Ботаник тепло поглядела на Любову, кивнув ей головой. Возвратила так сказать подмигивание…и вообще. Аня показала себя достойным другом, пора было отдавать долги. – Для Ани это очень важно. Она хочет принести пользу и помочь своей команде. Вы устали, Фёдор Михайлович! Тогда поешьте и отдохните, позвольте нам выполнить часть своей работы и не делайте всё сами…возьмите обеденный перерыв, так сказать! Ну а если лыжи будут, при всём к вам уважении, вы и на лыжах побежите классическим стилем чтобы никем не рисковать? Поверьте! Аня ведь не с бухты-барахты плыть желает… – Девочка прямо поглядела на учителя, без вызова, только с интересом и уважением. – Аня Любова пловец, она знает своё дело. Да, вы будете волноваться. Мы все будем волноваться. Но я считаю, ей эта задача лучше подходит, и согреть Анну Любову легче будет...а если вы вымокнете и продрогнете…что же нам тогда делать? Субординация! Никто не сможет вам что-то указывать. Что мы с вас, мокрую одежду будем стаскивать, Федор Михайлович? Решение остается за вами. Но с Аней всё будет проще и она честно желает помочь.
|
|
|
|
|
|
|
|
- О нет, нет, нет, НЕЕЕЕТ! Что ты со мной несчастным сделала? О нет! Как я буду жить? О неееет! Как мне теперь существовать, что делать, как быть и кто виноват?
…Королёк орал, выл, валялся на земле, вцеплялся в мягкие эльфийские сапожки, щедро увлажняя землю собственными горючими слезами и прозрачными соплями, кстати тоже! Он кричал, плакал, он захлебывался во влажном кашле ползая по траве и вырывая волосы на голове. – Нет, нет, нет, как же я теперь без своей магии? НЕЕЕЕЕТ!!! Он больше не говорил «Мне» или «Я» с большой буквы – голос юного монарха утратил царственную звучность, превратившись в обычный ломкий голосок слабого подростка. А если представить что мальчуган всё это время оставался голым, то можно смело сказать, что на этой уютной, созданной для любви полянке, драмы в нынешний момент хватало с избытком просто! Деревья больше не мурлыкали любовных песенок застыв тупыми деревяшками. Солнце поблекло, а листья медленно кружась, падали под ноги альвари розовыми лодочками.
…Возможно всё это было испытанием для одного зарвавшегося королька – возможно, глупо отказываться от магии насовсем – эльфы существа волшебные, а катающийся по траве мальчик, в общем-то, заслужил свою участь. Не зря же столько золота и белых ломких косточек валялось в лесу! Возможно, Фонтан видел эту ситуацию так. Возможно, достойно справившись с этим испытанием, Королек поднимется на новую духовную ступень развития и обретет истинную силу – волшба его сделается хрустально чистой как студеный родник в горах, а магия станет служить добру! Или Королек не обретет вообще никакой силы и помрет человеком, потому что говоря по сердцу, никто и ничего ему не обещал.
…А пока что наш герой валялся на земле, орал, выл, тянул длинное занудное «Ааааа» и кажется нашел ответ на свой вопрос: «Кто виноват?» Конечно виноват тот, кто оказался ближе всего – это знаете ли, суть любой драмы! Если попал в трудную ситуацию – немедленно устрой истерику, устрой паническое разбиралово и обвини ближнего своего во всех грехах. Это знаете ли мировые законы! Как-то: Если у тебя плохое настроение поделись этим плохим настроением со всеми окружающими и если ты ненавидишь мир, оооо, заставь ненавидеть этот несчастный мир всех вокруг себя. Вывали на незрелые светлые души, ведра отборного жидкого дерьма!
Вот мальчик-король знал как правильно себя вести.
- Это ты со мной сделала? Это ты! Ты!! Ты!!! Это всё ты. Дура. Ненавижу тебя. И что теперь делать? Идти к Фонтану. Идём к Фонтану. Да. К Фонтану. Надо держаться…ладно…я же мужик. – Заплаканная и женственная физиономия королька вообще-то очень слабо вязалась со словом «муж» в данный момент, но это не важно – этот женственный мальчик попытался взять себя в руки и успокоиться. Правда, надолго запала не хватило. Потом снова началась кипучая истерика. – Это всё ты виновата. Аааааа! Это всё на тебе вина! Отведи меня к Фонтану, быстро отведи меня к Фонатну, дура! Сделай так чтобы я стал магом, живо. О нет, милая милая Сильминичка, не оставляй меня. Сильминичка. Прости меня. И как мне теперь одеваться, скажи на милость? – Мальчуган повелительно навел руку на груду своей пестрой одежды, щелкнул пальцами и…ничего не произошло. – ОНО НЕ ОДЕВАЕТСЯ!!! ЧТО ДЕЛАТЬ!? Оно не слушается, оно не налезает на меня само. ОДЕЖДА НЕ ОДЕВАЕТСЯ!!! Аа-а-а-а-а!!!
...
Ну, и пришло время оставить этих двух несчастных на Поляне Любви, задернуть кулисы пыльного театра и взять мелодраматическую паузу. Со временем королек конечно успокоится – ни одна истерика, как это известно, не может длиться вечность. Слезы неизбежно пересыхают, кипучие эмоции уходят как волна во время отлива, обнажая жизнь во всей ее отвратительной правдивости. А пока что эльфийка наслаждалась воплями, криками, слезами – и в этот самый момент, кстати, мальчик ползал по земле умоляя раздавить ему голову. - Раздави мне голову, убей меня остроухая Сильминичка, о пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, раздави мою голову быстро!!!
Но вот от магии, кстати, Королёк отказываться-то не просил. Пёсик, между тем, нарезал круги по поляне, разглядывая всё это представление глупыми щенячьими глазами. Потом он зевнул и помочился у ближайшего дерева.
…
Королёк так громко орал, что вопли его донеслись даже до Ульриха и Феари. Эти двое всё еще стояли друг против друга застывшими поэтическими статуями – Феари, кажется, бесповоротно влюбленная, а Ульрих, кажется, бесповоротно ничего не замечающий. Ну, умного и догадливаго человека ведь не назовут "Улле-Дурак", верно же? Зато высокий гемл с длинными волосами, что побелели от инея, заметил крики долетающие с противоположенного берега. На этой стороне царила какая-то упертая, гулкая тишина – поэтому слышно было очень даже хорошо.
- Кы-кажется что-то у них там не сладилось с госпожой Келевон! Ха. Это же тот придурок орёт…ну, кы-который в короне и з-за любовью пошел. Ха-ха-ха. Помнишь его? – И почему-то рыцаря все это очень даже рассмешило. – М-мать-перемать, значит страстной любви у вас там не задалось, Сильмини К-келевон Леонтари? Подика-сь не встал у юного любовника! Не. Встал. Потому так и вопит. Ну д-добро добро…
И рыцарь вдруг впал в такое хорошее настроение, что даже по колену себя стукнул, отсалютовав Феари мечом во второй уже раз за день. Потом вытянул кинжальчик, тот самый ведьмачий с духом заточенным внутри, поцеловал черное лезвие заставив его заледенеть, и перебросил проклятое оружие в руках. Очевидно, рыцарь понятия не имел какой важности вещь он носит при себе! Ульрих намеревался резать этим кинжалом мясо, ковырять в зубах и расщеплять мелкие веточки на костер. Иссафальгара мужчина не чувствовал, а что в это время ощущал несчастный Иссафальгар никто не спрашивал…
Незадачливый гемландец широко улыбнулся Гвидичи, шутливо вздымая красивую бровь.
- Феари, д-девочка, всё будет х-хорошо. Найдем этого за-за-асранца Найджелла и надаем ему по жопе! Я тебя не выгоняю. Видит небо! Бу-удешь идти с-со мной, раз это так важно! Ну что я, зверь кы-какой? Зрит Небо, мне нужны эти…к-как их…к-которые в голове? Проклятье! По-отроха мозговые мне потребны. Вот-вот. Я д-дурак совсем ту-упой, а ты у-умная, зрит Сущий! Так и-идем пы-ырекрасная рыжая Хильда…на-авестим местных пьяных у-ублюдков и набьем пару рож.
Однако, навестить пока что не пришлось, а набитые рожи стояли под вопросом... Таверна обнаружилась совсем рядом – угрюмый высокий дом с высоким же крыльцом, и прибитым над этим же самым крыльцом человечьим черепом. Дом казался угловатым, мерзопакостным, очень запущенным и довольно неприличным на вид – но это бы наших героев всё равно не остановило, они ж храбрецы, а не крысы! Люди не попали внутрь по другой причине.
А не попали они потому что крыльцо было занято. Вот прямо нагло и беспощадно же! Какой-то высокий тип с бычьей бошкой и бычьими же рогами размеренно бился о ворота – всбегая по крыльцу на своих ногах-копытах и ударяясь о закрытые створки каменной бошкой. Судя по алой кровище заливающей абстрактную физиономию быкоголового, он бился уже очень давно. А судя по тому что он не останавливался, собственный расколоченный лоб бычару не сильно останавливал. Как говорится, были бы мозги – было бы и сотрясение! А если извилин в голове не слишком много, то и проблем с головой гораздо меньше. Здесь же обнаружились и давишние знакомцы фей-ямы. Они сидели на ближайшем дереве как свора обезьянок, а самый толстый и пушистенький, печально пискнул, заметив Феари.
- Не можем войти и выпить славного пива, лай-лай-лай!!!
|
|
|
|
|
|
|
Гоичи ошалело смотрел на своих корешей… что, чёрт возьми, тут произошло?! Разум никак не хотел соглашаться с просящейся теорией. Нет, быть не может! Тюльпан не мог их так подставить! Они же так работали ради него! Столько сделали! А теперь… а теперь трое его корешей попросту мертвы, а четвёртый, тот, который успел стащить с головы злополучный шлем, сидит в прострации, прижав ладони к глазам и не реагирует ни на какие внешние раздражители. - Твою мамашу! - справа раздался выкрик Кодзи, который споткнулся о груду коробок из под пиццы. Он чудом удержал равновесие, но пустые коробки рухнули на и без того не самый чистый пол. Они не заморачивались уборкой. Какой смысл? Через месяц-другой это здание аккуратненько “переоборудуют”, когда будут подписаны все необходимые бумаги. А пока - это всего лишь логово для их банды. Удобный перевалочный пункт, стёртый из полицейских баз данных, чтобы копы не мешали их работе. Ведь до этого момента Тюльпан их прикрывал. Полицейские не совались на их территорию, так как этот извращенец аккуратненько подправлял работу ctOS, и полиция попросту не удосуживалась лишний раз проверить места, где орудовала банда “Похотливые псы”. А Интерсигма ими не интересовалась, так как никто не знал, что в деле замешан Лазурный Пидарас. Они просто похищали девочек и мальчиков, иногда зрелых женщин… пользовались наводками той самой ctOS. Знали, где и когда кто-то один. Когда лучше заявиться, чтобы их не искали. И были в курсе, что камеры, понатыканные на каждом углу, их не засекут. “Похотливые псы” были невидимками. Но не сейчас… - Кавахара, какого хрена?! - Кодзи был первым, после Кавахары. Кандидат в главари… по крайней мере был бы им, если бы оказался посильней. Смелый и умный. Однако, среди троицы, которая сидела без движения в неестественных позах, были его главные конкуренты. И лишь Кавахара успел снять шлем. Кодзи сделал то, на что у Гоичи не хватило бы смелости: он влепил Кавахаре мощный позатыльник, надеясь вывести его из ступора. Отчасти это помогло… Кавахара убрал ладони от лица и поднял взгляд на Кодзи. - Я… ничего… не вижу… - только и выдал он. - Какого хрена у вас тут творится?! - это был Дзюбей, который только-только оторвался от их добычи, и сейчас удивлённо заглянул в аппаратную. Он был явно не в курсе. - Я… ничего… не вижу… - снова повторил Кавахара. В его голосе сквозило отчаяние. Пока оно пробилось лишь тоненькой струйкой через кирпичную стену удивления… но кирпичи не сцеплял цемент. Скоро отчаянием зальёт всё вокруг. Гоичи чувствовал, что вот-вот сам утонет в нём. - Это подстава! - выкрикнул Кодзи, обернувшись к своим здоровым корешам. - Уходим! Сейчас же! Через крышу! - А как же товар? - Дзюбей был явно туговат. Даже до Гоичи дошло, что надо спасать свою шкуру… - За ним и без нас придут! - злобно шикнул Кодзи, быстрым шагом идя к выходу из комнаты, по пути схватив за шкирку Гоичи, дабы его было сподручней вытолкать. Гоичи и рад бы не сопротивляться, но из-за понуканий слегка сбился, а тут ещё и Дзюбей, урод, в дверях застрял… - Так надо бабло взять… - Не будет тебе бабла, дегенерат! - Что значит “не будет бабла”?! - со стороны “спальни” раздался голос Тануки… его не просто так прозвали Тануки… жирный увалень. Ленивый до жути. Но полное отсутствие самоуважения делает его полезным членом команды. Ему всегда поручалась та работа, которую в западло делать любому из них. В дверь постучали… характерные особенности здания “под обновление” давали стуку весьма узнаваемое звучание. Они добавляли аккомпанимент из жалобного скрипа и стонов потревоженных конструкций. - О! Ща я кому-то покажу “не будет бабла”! - Тануки явно решил направиться именно к двери. Из оружия у этого увальня был только двузарядный станнер… да и тем он пользоваться только в упор умел. - Идиот! - только и успел выкрикнуть Гоичи, однако Кодзи выдал ему оплеуху. - Его не остановить, бегом, кретины! Упрашивать Гоичи не пришлось. Толкнув Дзюбея, он рванул со всей дури к лестнице наверх. Не к основной, которая находилась за входной дверью, а к их собственной. Приставной, ведущей в дыру в полу квартиры выше. Разумеется, тоже запертой. Это Кавахара придумал. Специально, на случай отступления.
Ас аккуратно оправила волосы. Ныне в этом не было никакой необходимости. Теперь, когда она была магом, её причёска была идеальной всегда. независимо от того, что происходило в мире. Однако, она не любила демонстрировать магию вот так вот сразу. Это… вульгарно. Куда изящней приберечь её. Тем более, что она и без магии могла бы справиться с этой кучкой дегенератов в одиночку. Прекрасная и сильная. И, очевидно, резко распахнувший перед ней дверь заплывший жиром японец, самого себя поперёк шире - серьёзно, даже его шея была шире его головы, и при этом он был отнюдь не сюмоист - ожидал отнюдь не то, что увидел. Перед ним стояла высокая скандинавка. Ядрёная. Не сухощавая, как часто любят демонстрировать в рекламе, а именно что крепкая. Мышцы и жир в правильных местах. Крепкая, но достаточно изящная. Хорошо сложенная. Его взгляд на секунду задержался на старомодной причёске Ас, после чего опустился ниже, к её пышным грудям. - Ты кто? - удивлённо спросил он у бюста Ас. Гостья улыбнулась. Улыбка была откровенно натянутой. Она даже не думала скрывать это. Какое отвратительное зрелище. Ужас… и эта мерзость надеялась присоединиться к культу красоты? Одно дело, будь в его взгляде восхищение, или раболепие… тогда красота могла бы снизойти и на него. Но, нет. Это просто грязное животное, желающее осквернить красоту. Ему был дан шанс… как и всем остальным. Впрочем, Тюльпану они уже послужили. Добыли достаточно новых членов культа. - Упущенный шанс, - ответила она, после чего изо всех сил нанесла быстрый и короткий удар ему в печень. Силы этого удара вполне хватило, чтобы ноги уже не смогли удерживать эту тушу. Ас аккуратно толкнула его в сторону, чтобы он осел на пол не загораживая проход, а затем ударила ногой в живот. Без магии. Магия была нужна лишь для того, чтобы насладиться видом повреждённых внутренних органов. Эта свинья будет ещё довольно долго жить… если не попытается встать... Ас мотнула головой, откидывая волосы за плечо, после чего прошла внутрь и направилась прямиком к товару. - Инг, - обратилась она к одному из своих подручных, что стояли на лестнице ниже, чтобы не спугнуть открывающего дверь. Инг был её любимцем. Всего одиннадцать лет мальчику. Внимает всему, что говорит Ас с настоящим раболепием. - Займись выжившим в их… - она брезгливо помощила носик. - Аппаратной… не хочу, чтобы кто-то из них выздоровел. И забери все телефоны. Сломай их. Реза, прямо по коридору и до приставной лестницы, на случай, если кто-то решит отступить. Мика, Йоширо, вы забираете новых адептов. И, как обычно, не будьте с ними грубыми. По возможности.
Озпин стоял на крыше один одинёшенек. Ас знала, что Оза хватило бы и на десяток таких банд, вооружённых огнестрелом и лазерами. А сейчас у них была только одна пушка на троих. Просто ерунда. Он даже не собирался напрягаться. Даже бита на его плече, была нужна лишь потому, что Оз не желал касаться руками ни одного из этих грязных плебеев. Конечно, у него на руках были белые перчатки… но разве стоит их пачкать о кого-то из них? Или пачкать блестящие рыжие лакированные туфли? Он даже освободил ведущую руку от пиджака не потому, что это требовалось, а лишь затем, что это было круто и выпендрёжно… что значит “не перед кем выпендриваться”? Ты должен быть крут всегда. Каждую секунду своей жизни… Вот из дыры в крыше показалась первая жертва. Какой-то азиат… среди своих он, наверное, считался бы бугаём, однако он был ниже Оза на два пальца. А уж, учитывая стильный зачёс Оза, из-за которого его прозвали “Бриолинщиком”... он казался просто мелочью. - Он тут один! - бугай отошёл в сторону, чтобы не мешать “товарищам”. - Всего один, Кодзи! С битой! - Дай гляну... Озпин терпеливо ждал, смоля сверхлёгкую тонкую сигаретку. Он уважал только тонкие сигаретки или уж чересчур старательно пожёванные им самим же самокрутки. Табак его не прельщал вовсе, но ему нравилось, как он выглядит с сигаретой во рту. Так брутально, но, в то же время, стильно… Из дыры на крыше показалась ещё одна голова. Её обладатель - тот самый Кодзи - выбрался полностью, а вот следовавший за ним так и застыл на приставной лестнице, глядя на всю картину исключительно из этой, как он считал, безопасной позиции. - Во дебил… с битой на перестрелку... Озпин никак не отреагировал на шуточку. Только небрежно перекатывал камушек носком лакированной туфли. Он позволил своему сопернику достать из-за пояса за спиной лазерник, снять его с предохранителя и направить ствол в его сторону… и лишь затем… лишь только после этого накатил камушек на туфель, подкинул его вверх, а затем, сделал шаг в сторону, уходя от тройки выстрелов лазера, и ударил блестящей металлической битой по камню. Камень на полной скорости ударился в грудь стрелку. не теряя ни секунды Оз бросился на противников. Всё так же, удерживая сигаретку во рту, одну руку - в кармане. Не говоря ни слова, он набросился на них. Удары были не особо сильными, замах был минимальным. Ему хотелось немного поиграться. Ведь со стороны так красиво выглядят подобные серии ударов, когда один боец разрывается между двумя противниками, переключаясь между ними ровно в тот момент, когда им требуется очередная затрещина…
Гоичи понял - это засада. Он тут же полез по лестнице вниз… стоит попробовать выскользнуть через дверь промежуточной квартиры… или через окно. Однако… опустив голову вниз он увидел какого-то парня. Коротко-стриженного. родом откуда-то из Индии, что ли? Он не выглядел опасным… ровно до того момента, как не ударил по приставной лестнице ногой, ломая дерево, словно гнилую палку. Гоичи испуганно выкрикнул и отпустил лестницу, надеясь упасть как можно менее болезненно. быть может, удастся убежать? Основной удар приняли на себя руки. Кисти и предплечья взорвались болью, но Гоичи не стал позволять себе расслабиться. Только секунда, а затем он упёрся основаниями ладоней в пол… и тут ему между лопаток наступили. Руки не выдержали напряжения и он с ужасом осознал - это конец. Рухнув с шипением на пол, он попытался как можно чётче составить фразу… заболтать зубы… это же единственный шанс. - За что? - только и сумел он придумать… глупый вопрос, даже он это понимал. Поэтому поспешил пролепетать что-то более внятное. - Мы же вам так помогали! - Вы - насмешка над красотой. Красота не приемлет грубости по отношению к красоте. Вы должны были боготворить их, а вместо этого - надругались… это богохульство. Очередной удар пришёлся куда-то в район поясницы. Гоичи пронзила дичайшая боль. Он начал задыхаться. Казалось - это конец. Однако, краем глаза он увидел… этот странный тип уходит. Его оставили в живых! Он жив! Это не конец! Радость была не долгой. Осознание накатывалось волнами. Каждый следующий пункт был всё хуже и хуже… его мобильный был сломан. Его ноги его не слушались. Вниз спуститься не получится, так как этот ублюдок сломал лестницу. Вверх - тоже. До ручки двери… даже если он дотянется, вряд ли сможет открыть, ведь двери тут тугие. Все, буквально, “приварились” со временем. И кричать нет смысла… они ведь выбирали здание именно с этим расчётом… но, быть может, есть шанс? Быть может, получится?! Не может быть, чтобы всё закончилось вот так! Он же не может умереть с голоду или от жажды в собственном же логове!!!
|
Пронзительно-синими глазами поглядел рыцарь на Феари, хватаясь за протянутую руку помощи чтобы встать. Прикосновение его было болезненным и не слишком-то приятным для ведьмы - очень и очень холодным, сказать по правде, словно бы десяток игл в горячую кожу воткнулось! Зато помогла. Зато рядом оказалась добрая Гвидичи! Правда рука заболела и спину слегка болью продернуло, не так-то легко поднимать такого высокого мужчину. …Тяжело вздохнув, Ульрих поднялся на свою хромую ногу, дернул головой, не сводя ошалевших глаз с бегущей воды. Потом вроде успокоился, крепко сжимая челюсти. Заметил порезы, алую кровь, темные перья, пробивающиеся сквозь бледно-розовую кожу Леди Коднарицы. Вздернул бровь:
- О-откуда это, а? У-успели повеселиться с м-моим сквайром, д-да? Там в тележке у г-госпожи Сильмини есть к-ка-акой-то колдовской мусор…вся эта байда вроде фокусов-п-посов, м-мать их перемать! Смажь ты-травой ранки.
По правде говоря, кроме мучительных порезов подметил рыцарь и другое. Голое тело, аппетитные женские формы, обнаженную грудь… Слегка покраснев, мужчина быстренько отвернулся – все ж для гемландца это пожалуй слишком! В гемландии-то женщинам полагается носить глухую одежду и прикрывать волосы платком – страна эта патриархальная, глубоко верующая и не терпящая никаких отклонений от положенного порядка вещей. Там даже высокие заиндевевшие замки, издавна делятся на мужскую и женскую половины. А Ульрих, хоть и веселый бродяга, истинный гемландец до самых корней волос, как это известно - непривычно ему было видеть такую свободу и он не мог сказать, что это правильно для женщины, ходить по свету обнаженной-то!
- Т-там есть шкуры чтобы накинуть на себя, Гы-гвидичи…М-может пы-прикроешься? Твою м-мать, а то я окосею вдобавок к-ко всем м-моим недостаткам, пы-проклятье! Смотреть-то н-на тебя не по дружески, а н-не смотреть я н-не могу. Видит Небо!
Хотел было положить руки на плечи Фе, но потом просто застыл, заглядывая в глаза. Не желал причинять ей новой боли своим холодом.
- Меньше вины, м-моя м-маленькая ведьма Хильда. Ты н-ни в чем не виновата, слышишь? Н-ни в чем решительно.– И было бы это даже романтично и красиво, прямо как на картине художников-романтиков, когда рюшечки, кружева и бриллиантовые булавки. Сочные гроздья винограда да серебряные тарелочки с персиками! Бледный высокий красавец и женщина без одежды. Вот всё было бы прекрасно, если бы фон Бранден не решил в это время схаркнуть в реку, словно бы рассчитываясь с водой за перенесенное унижение. – Я его н-найду. Но бегать по лесу с голыми жопамии п-по кругу м-мы больше не будем! Отведи их в Ты-таверну, Феари! Пы-проследи чтобы все дошли и си-и-идите там. Найджелл не мог у-убежать далеко. Вот видит Н-небо…я н-найду этого пострела и отвешаю ему х-хороший такой подзатыльник...п-по заветам м-моего папаши. Чтобы бошка к херам отлетела! М-мать его. Хотя нет. Бить-то нужно м-меня ды-дурака по хорошему.
Помолчал.
- Ты смелая Феари, д-добрая и т-ты сумеешь их подбодрить. За-закажите жратвы и ждите в одном месте! Деньги пы-правда у Н-найджелла - но как вернусь, п-по счетам оплачу. Не разбегайтесь! Чувствуешь за-запашок, вы-вроде хорошим пахнем?
А дымком и в самом деле попахивало, сладкими дровишками и суетной жизнью что легко перебивает свободные лесные ароматы, напоминая о скучной, но желанной в общем-то цивилизации. После двух с половиной дней, проведенных на дикой природе – запахи еды и очага обрушивались прямо-таки волной на обоняние Фе. Еще в воздухе слышались звуки глухих ударов «Бум-бумм-бумм…» …Может и не такой уж безопасной была эта самая Таверна, куда засылал их рыцарь, но он уже не слушал – схватившись за стеклянные перила, гемландец снова прошел назад. - Что б ты сдох, вонючий кусок дерьма построивший эту хрень…ладно-ладно, ды-добро, славься твоё проклятое имя!
…
Ём-Ёми хитровато поглядел на Церу, ажно ушами своими мохнатыми задрожав от волнения. Вот и его шанс показать себя и стать архи-важным, архи-нужным фей-ямом в жизни одной конкретной химеры! Надо расти, надо развиваться – с крохотной ступенечки начинается бытие крохотного Фея, но кто знает, кто знает на какие недосягаемые выси предназначено ему забраться Самой Судьбой? Может со временем и до маварахима удастся дорасти!
Ёми-Ёми это вам не просто меховая игрушка, похожая на белый шерстяной шар, Ёми Ёми это начинающий хвостатый стратег! …впрочем, зверек догадывался что любая стратегия основанная на дальних планах и измышлениях, может очень быстро оборваться в зубах грозной хищницы, которой, в общем-то плевать на всё что случится завтра и которая хочет жрать прямо сейчас. А потому фейка сразу решил зайти с козырей!
- Еми Еми знать где остальные феи, - деловито протянул пушистик, преданно глядя на Змеюгу. Всем своим обожанием заверяя её: «пожалуйста, не кушай меня славная вонючая Цера, я тебе нужен!» - Ёми Ёми сдавать их Цере за награду. Зуб у Ёма-Ёма есть, а значительности, ай-яй-яй, нетути. Я желатеньки, чтобы Цера называть Еми-Еми своим главным после себя Главной! Я желать быть всегда полезным и всегда докладывающим Разведчиком для Химеры! – Пушистик улыбнуся зубастенькой, немного гадковатой улыбочкой. – Они за рекой. Они поймали жирдяйку за рекой. Яни-Яни пожелать сделать его своим рабом и там за рекой, устраивать грандиозную ссору он!
…Фейка и еще бы чем поделился, но в это время по мосту снова прошел Ульрих. На сей раз даже на своих двоих, а не на четвереньках.
- Цера. Дерьмо…Н-найджелл пропал! Я п-пойду его искать…А т-ты…Пы-прошу, п-помоги добраться Феари и Сильмни до та-а-аверны, девочка, вон она. Рядом. Пы-притащи туда этого п-полутрупа и валаровы травы в мешке. Черт. Н-нельзя это терять. Т-ты самая сильная. Ты не обязана вы-ыполнять м-мои приказы, но к-как друг…п-помоги, а? Шлюх отыщешь там и с-сумеешь лично выяснить, что они делают д-да как. Но м-мальчишка пропал! Глупый, п-пы-придурочный м-мальчишка! Будем бегать по лесу, снова все ра-а-астеряемся к херам собачьим…б-беготня-то у-уже поднадоела. Верно?
Рыцарь вздохнул, поправил меч на спине и снова пересек реку уже в третий раз! На сей раз он уже не останавливался для разговора с Феари. Просто похромал себе в лес, выкрикивая Найджеллово имя и посвистывая: - Ээээ, Н-найджелл, сы-ы-кворец, ты-ы-ы где!? Пы-ы-ыридурок, твою м-мать, и-иди сюда!
…
Ульрих отправился на поиски Найджелла, Ём-ём размышлял над карьерным ростом, Кума лениво размышляла как здесь всех убить да поживее. И у каждого в общем-то свои проблемы имелись..
А между тем на полянке творилось страшное – испуганно застыли деревья, идиллические бабочки вскрикнули беззвучными голосами – добрая эльфийка с платиновыми волосами решила схватить маленького мальчика за его фаберже! Ну и не за фаберже допустим, а где-то в районе. Да и мальчик в короне, мальчишкой-то не являлся на самом деле, но если бы кто-то сейчас увидел это жуткое зрелище, творящаяся вокруг драма наверное бы разорвала сердце впечатлительного зрителя в клочья.
С отчаянным криком, Королёк попытался отпрыгнуть, а вот и нет – чары не отпускали! Это было как полет, только полет когда один желает улететь вверх, а второй стремится вниз. Как секс наоборот! Как садомазохизм - когда одному шипы и плети нравятся, а вот второму партнеру то нет, не нравятся вообще. И был тогда королек Лесом, а Лес был совсем как королек! Великое древесное царство открылось перед альвари – корни, деревья, задумчивые гиганты лесные, что переплетаются между собой гибкими ветвями. Одно целое. Плоть от плоти. Сотни-и-сотни-в-одном. Сладкий вольный ветер, листья и травы что вобрали в себя дыхание свободной синевы. Бесконечное небо! А корни гнилью полнятся, листья краснеют, нутро свободных деревьев проедено червяками без пощады. Зло в земле таится. Дальше-дальше летят двое, что скованны одними чарами.
Вот Линия Тай. Лес, лес, лес…Потом холмы, реки, руины брошенных городов. Царство зимы. Павшая стена и ярящаяся вокруг буря – земля как воронка, вниз и вниз падает. Оттуда и ползет Кума – из растворенной настежь заповедной двери, из той проклятой дыры, что закрыта была до Времени – а потом, когда волшебство сгнило, когда Стражей не осталось, когда все доброе гноем наполнилось да липким злом– тогда и поползла дрянь. Из темного города, из самого темного в этом мире места. Оттуда и черная смола Эгерей наполняет землю. …Тут бы целое войско чародеев-альвари, чтобы уничтожить червей да сгубить зло и то неизвестно, помогло бы или нет. А Сильмини одна! Конечно, ничего не вышло, но Фонтан – тот что рядом был, тот что царствовал и владел подпуская к себе избранных, Фонтан отозвался и мальчишка отчаянно закричал, когда что-то переменилось в нем.
- Что ты со Мной Сделала, тупая ты дрянь!? Это не секс, это вообще не похоже на секс, дура ты!!!
Жуткое дело сотворила с Корольком благородная эльфийка! Он еще не понимал – а она понимала. Как идти к фонтану если ты великий и сумасшедший, как стать здоровым если черви грызут корни, а каждое дерево в округе, от самой земли впитывает яд? Никак, получается, не дойдешь. Есть только одно верное средство! Мальчуган-Король был обращен простым мальчиком. Таким себе мальчишкой с длиннющей историей в несколько сотен лет. Память осталась при нем, знания и мнение о своем всемогуществе тоже - все эти миленькие привычки щелкать пальцами и тут же получать желаемое. Но он сделался человеком всего-лишь! Теперь в нем нет червей, потому что и магии не осталось ни капли.
…Может Фонтан, конечно, исправит это гнилое дело, а может и нет.
|
Если Майка во что-то упирается, то прёт как самый настоящий каток, - и как катку без разницы всякие там помехи, камушки и мелкие трещины в асфальте, так и Майе уже плевать на всякие там мелочи и свои ранние мысли. В конце-концов, важно только одно! Федор Михайлович меняет план. Меняет один сырой план на второй еще более недоработанный - о Великий Архимед, Пифагор и все ученые древнего мира вместе взятые, вот что важно - НЕЛЬЗЯ ТАК ЛЕГКО МЕНЯТЬ СВОИ ПЛАНЫ! Во имя всей логики мира, нельзя!
А потому, насупившись и вздохнув, девочка первым делом отбежала в темный угол пещеры подальше от позора, вытащила кляп и утерла длинные нити слюней, потянувшиеся вслед за мокрой тряпкой. Вот потому-то она и не хотела делать это перед учителем! …Некоторое время Светлова краснела, потела и сдавленно кашляла, зажимая себе рот и нос чтобы не издавать лишних звуков – Федор Михайлович же запретил шуметь да и звуки блевоты, это не то самое, чем хотелось отличиться! А потом, наконец проглотив дурацкие щекочущие ворсинки набившиеся в носоглотку, девочка быстренько подхватила обслюнявленную тряпку, поправила ее и намотала себе на ногу – карманов-то нет – ну а тряпка все ж, какая-никакая ткань, еще может пригодиться…
Мокрого Стругачева, впрочем, Светлова не заметить не могла. - Алешке бы водолазом быть, а не космонавтом…кхе-кхе…(дурацкие ворсинки!) И как сушиться будет? Фена я здесь что-то не наблюдаю…Смотри Анька! Заболеет, и мы его съедим по законам первобытного времени.
Да и ладно с ним со Стругачевым - ходячий мешок проблем! Пилот категории «Б», к счастью для приоритетного плана в звездолете сидит пилот категории «А» Петр Куницын. Так что все идет по сценарию! Стругачев легко заменяем как и сама Светлова – хоть в этом повезло - они оба неуникальные специалисты и если что, выживание экипажа ракеты, от них не зависит. Да и хватит о Лехе, есть дела поважнее! Встав перед учителем навытяжку, биолог постаралась привлечь его внимание тихим покашиванием. Кхм-кхм. Потом вздрогнула, бросаясь в пропасть – эмоции подкатили, мозг выбросил в кровь порцию адреналина и девочка снова вышла на воображаемую передовую.
«Эх! Сколько у меня сегодня стрессов, как бы мозги из ушей не потекли!»
- Фёдор Михайлович, у меня к вам это…к вам научный доклад имеется. Вы простите. Не в письменном виде…но оно будет…в двух экземлярах будет...на вашем компьютере и на компьютере Крамера. Честно. Когда появится возможность напечатать.
Облизнув обкусанные губы, Светлова сердито нахмурилась, рассыпая гроздья искр из глаз. Она говорила тихо и аккуратно, а её мрачное выражение посеревшего лица, довольно сильно контрастировало с официальной тихой речью.
– Испытывая глубочайшее уважение к вашему педагогическому опыту и диплому космолетчика МЗУ, Федор Михайлович, я тем не менее, не могу не заметить, что вы меняете план на ходу. При всём уважении, я считаю это неправильным. Попытка побега из этой пещеры, да еще с участием веревок и ловушек, будет приравнена рыцарями к нападению с вероятностью в девяносто процентов! Сейчас пленители обходятся с нами относительно нормально, но когда мы нападем на них…эээ…условия нашего содержания могут измениться серьезным образом.
Девочка перевела взгляд на Колю Гераськина.
- Коля. Твой план хорош, но в нем с самого начала имеется серьезный изъян. Ты исходишь из того, что рыцари не поднимутся в полном доспехе с пола. В этом заключена самая главная ошибка! Рыцари - это крепкие тренированные мужчины, и у меня Коля, по истории древнего мира твердая пятерка стоит. Ты знаешь, как мне нравится этот предмет, знаешь что я сижу на первой парте и всегда всегда-всегда слушаю внимательно нашего учителя, потому что он о-о-о-чень, очень интересно ведет и я никогда не отвлекаюсь на его предмете! – Проклятье! Майка снова вздрогнула. Куда-то не туда она свернула. («Дура Майка. Ты же сама сказала Федору Михайловичу про тетрис на задней парте, а теперь рассказываешь как круто и умно слушаешь другой предмет. Дура на все 10 балов набитая!!!»)
- Рыцарей готовят с детства к ношению своего доспеха. Они должны уметь в нем двигаться, воевать, падать и вставать с земли. Вести полноценные военные действия! Ты наверное путаешь повседневный доспех с его парадной версией, Коля. Да. В турнирном доспехе рыцари не могли бы сражаться полноценно, но эти пленители прекрасно двигаются в своём обмундировании. Это не парадная защита! Упав на пол, они поднимутся за секунду. Вспомни как легко они нас взяли в плен и как хорошо, уверенно они двигались при этом. («Учителю вон как вломили, это не выглядело неуверенным!»)
Майка снова перевела взгляд на преподавателя.
- Я на сто процентов уверена, Федор Михайлович, что мы не должны пытаться действовать против рыцарей грубой силой и провоцировать их на агрессию, это кстати и приказ Капитана тоже. Рыцари гораздо сильнее нас и мы можем вступить с ними в контакт только при помощи мозга. Как ученые, а не как партизаны в лесу. Сейчас мы находимся в пещере куда они нас привезли. А это наводит на мысль, что рано или поздно, рыцари сами инициируют разговор. Иначе зачем бы они брали нас в плен? На «Фобосе» сейчас ничего не работает, даже если мы отсюда сбежим, Федор Михайлович, без контакта с местными аборигенами, наш полет находится под вопросом. Тогда давайте дождемся этого самого контакта, раз уж нам предоставлен такой шанс. Светлова вздохнула. Осталось преподнести последний всесокрушающий довод для учителя.
- Мы не знаем куда бежать. Скафандры жаркие и сковывают движения, бегать в них очень трудно. Наши физические силы совершенно не равны силам пленителей. Мы не знаем какие хищники водятся на этой планете, какая здесь погода, какие враги могут скрываться в тумане. Рыцари всегда молчат – возможно, здесь есть куда более опасные существа чем эти люди. Пленители ведь кажется боятся любого постороннего шума! Если мы будем сейчас провоцировать наших рыцарей и пытаться нападать вместо установления мирного контакта, Федор Михайлович, они могут взяться за нас всерьез! Вы взрослый человек, а они явно это понимают. Железные Воины будут стараться причинить максимальный вред именно вам и вашему здоровью, но не только…– «Вот теперь пришло время использовать нашего бесценного Алёшку» - Отважного пилота Алексея Стругачева, исходя из его роста и веса, рыцари явно принимают за взрослого. Это видно по тому, как они с ним обращались в клетке и как крепко его связали. Значит и бить Стругачева, случись что, станут как взрослого. Поэтому как ученый этой экспедиции, я против Сценария Побега прямо сейчас. С глубочайшим к вам уважением, Фёдор Михайлович, это выглядит слишком рискованной авантюрой и лишено смысла. Мы ничего не добьемся даже добравшись до Фобоса. Пещера - здесь, пещера - на звездолете. Так или иначе нам нужна помощь. Возможно эти рыцари ключ к помощи, а вы хотите напасть на них с веревками и бежать в неизвестность. Я считаю на 100% что мы должны сидеть в этой пещере, терпеть лишения как это и положено космолетчикам и ждать, когда пленители возьмут воображаемую телефонную трубку на том конце провода!
В конце своей пламенной речи Майка дрожала и хрипела словно пробежала целый марафон, сердце билось и дергалось в груди, но она должна была высказать свое мнение. …Хотя если учитель тебе нравится и ты разбиваешь его задумку в пух и прав, все это очень и очень не легко. Потому наверное и дышать так трудно и голова болит. И откуда, спрашивается, вся эта древняя ерунда про телефонную трубку взялась!?
-
Ах, эта Майя...
-
Пламенная речь!
|
|
-
Ура, Новая Цера!
-
Ну, если ещё и Феари выскажется за попойку и шлюх, придётся подчиниться мнению большинства :D
-
Церочка! Хе-хе. И церочки характер. Убийца прямо в перьях.
|
|
|
|
|
|
-
- Я народ потешить всегда рад, не будь я Глассвайн из Бемберджема. Но я не херов шут, звероголовые, чтоб вот так вот драчку потешную заказывать. Полезет Рори - надеру ему задницу, не полезет - разойдемся мирно. Я тебе не этот, как его, хладиатор сраный. И выживет бычара или нет после этого - плевать мне. Короче, давай про дельце рассказывай, или расходимся. Сколько за вино? Хладиатор сраный) Чёт меня это порвало.
-
Конкретный Сыр в конкретном Мышином Угле. Мыши ж его до дыр пообкусывают!
|
Конечно, Найджелл был надоедлив как капля смолы приставшая к длинным волосам, как навязчивая муха в жаркий хороший день, как некая привязчивая липкая субстанция, которая может и не плоха поначалу, но со временем начинает раздражать. Конечно, Найджелл казался трусом и ничтожной личностью, но была ли права Леди Коднарица в своем обращении с ним? ...Паренек ведь кажется с Кумой порвал, прочно так, по настоящему разорвал все отношения. Отказался от своей Темной Госпожи скрепив сердце! Или отчаянно ей служил и неловко пытался замести свои следы в пыли? Кто ж знает? Но может так сама Тьма воздействовала на окружающих – чтобы выставить юного служку в самом отвратительном свете, чтобы лишить его друзей, уважения и доверия тоже? В конце-концов мальчонка ведь и правда ничего плохого пока не делал. Как говорится - не пойман не вор. Монетка может и вправду украдена с тоскующего по своих духам, печального алтаря. А может и нет…
Феари не стала ничего прояснять добром.
Когтистая лапа ведьмы с силой вцепилась в руку подростка, пытаясь вырвать заветный "подарочек" – паренек заорал, но кулак не разжал, проворно выворачиваясь. Пару мгновений жестокой суеты, что сдобрена попытками забрать золото силком, и вот Найджелл отскочил в сторону, грозно нахмурив брови.
- Да вы же совсем с ума, чтоли, сошли!? Чёй-то вы так со мной обращаетесь? Да будь оно все проклято, добрая…тьфу, простова леди! Это сэра Ульриха деньги. СЭРА УЛЬРИХА! Он платит мне золотом, я его слуга, я храню его кошель, он жеж мне доверяет! Зачем еще Найджелл нужен, когда у хозяина мозги не на месте? Вот что вы творите, недобрая же леди! Чего делаете-то? Совсем сдурели под вашей личиной монстра, кажись!!
Мальчуган обиженно слизнул кровь с длинной и глубокой царапины на своей ладони – хорошая такая рана получилась. Учитывая что он недавно уже обжег руки над костром, наверняка ему больно было. Сильно больно. Тяжелее только для гордости урон! Склонив голову, Найджелл долго и задумчиво глядел на Феари - грустно смотрел, потерянно и злобно одновременно - как преданный птенец. Не детская печаль плескалась во взгляде - взрослая обида затопила незрелую душу! Потихоньку грусть уходила, как волна отходит от песчаного берега обнажая темное дно – так и свет уходил из глаз служки, заменяясь мраком. Холодный, недобрый огонек вспыхнул в искристо-зеленых очах. Не осталось больше обиды и любовь к коднарице сгнила там же. Веснушчатое лицо посерело.
- Да провалитесь вы с вашей любовью! Золотце же хотите? Ну чагой делать-то. Найджелл же ж вор, Найджелла ж нельзя добром ни о чем просить....Ну жрите, «сла-а-аавная леди Гвидичи!»
Выплюнув последнее словосочетание с особой издевкой, Найдж швыранул монетку коднарице под ноги и пошел себе в лес. С тихим шелестом монетка опустилась на землю, покатилась ребром да и застыла себе в траве лениво. Профиль какого-то горбоносого монарха блеснул, витиеватые надписи и год рождения. Никаких вудуистических заклинаний, никаких рогатых черепов и темных заклятий. Золото Ульриха добытое в одном из миров. Торжество Кумы.
…Поскрипывали вонючие крылатые червячки путаясь в волосах и под ногами, где-то дальше носились вопящие трескучки, охотясь на мелких паразитов. Лес шумел и вздыхал. Но если хочешь что-то разрушить, то в общем-то не нужны ни монстры, ни драконы, ни рогатые псы брызгающие ядовито-алой слюной; и даже яркие эффекты не требуются. Всё это антураж, театр, пыльный реквизит пыльной и печальной драммы. Кума выжидала. Кума творила свою паутину занимая людей мелкими неприятностями. Но! Если хочешь по-настоящему победить – разрушь отношения между хорошими друзьями, обрати любовь ненавистью, заставляя самого дорогого человека нанести болезненную рану прямиком в сердце. Вот и всё. Это и есть квинтэссенция Эгерей.
...
А на том берегу Ульрих пока что отсалютовал Феари своим мечом, еще не разобравшись как следует в трагедии. Он пока еще думал будто всё хорошо да славно у Гвидичи складывается, а потому сильно не отвлекался на ведьмищу, серьезно озадачившись просьбой эльфийки. Как это выбирать выражения?! ...Можно подумать, будто Сильмини Келевон Леонтари никогда не видела его бухим, вонючим, на веселе - с распутными девочками на коленях - когда вино течет по подбородку тоненькой струйкой, а пьяный рассудок рождает сотни пошлых анекдотов? Когда Ульрих громко смеется, отвешивает сальные комплименты и танцует на столе, падая на землю кувырком к радости всех присутствующих! Неужто Сильмини Келевон это упустила? Или правда, пока еще такого не видела и не знает про длительные запое-загулы отчаянного гемландца? - Ты-т-твою то мать...- Рыцарь дернул себя за косу огорченно поглядывая на альвари. А ведь и правда она его пьяным в жопу пока еще не видала! Даже как-то...ну...стыдно что ли стало. Он же одно время решил завязать, но это еще при Валаре было, во время романтических отношений с Мэль.
Годы и годы назад, как будто. Годы и годы, мать их так!
- Д-ды-добро. Сильмини К-келевон, чего-то я и в самом деле ко всем ху...эээ...хо-хорошим людям разошелся. Эээ...Хотя м-мужики там тоже наверное будут. И вино. И добрая снедь. И к-камин и дамское шитье! - Ну что там женщины любят? Пяльца, золотые нити, рукоделие, целомудрие... - Я ды-думаю это будет достойное...эээ...целомудренное и не развратное за-заведение, верно Цера? Вот если где есть Ра-аспутный Дом, так там что ли распутство прямо сплошное царит? К-конечно нет! Пы-пьянка может быть конечно у-ужасной...а м-может быть это...очень сы-скромной и со вкусом...Д-достойной такой пьяночкой. П-помянем наших ды-друзей, это, тихо и мирно...в кругу самых чистых и миленьких д-девочек. Так. В а-атмосфере скромности и пы-приличествующего воздержания...Да. Ну можно и без девочек...хотя...мать его. Гы-грустно. Без девочек-то...
Ульрих еще чего-то хотел сказать, но в это время Королёк уже не выдержал, с силой потянув эльфийку прочь. Он начал снимать с себя одежду еще по дороге: вот полетел в траву дорогой, расшитый золотом камзол. Вот слетела усеянная рубинами, невозможно дорогая цепочка. Вот с бряцаньем отскочили пуговицы шелковой рубахи - мальчик был так возбужден, что даже расстегнуть терпежа не хватило. Просто сорвал рубаху с себя как герой любовник! - Давай, раздевайся остроухая, времени мало! Что-то сгущается. Тьму чувствую на Мой лес надвинувшуюся. Да и плевать...Да Мне Бесценному на всё плевать, давай давай, милая. Убери собаку - она нам не нужна...для этих дел нам ничего не нужно. Я согласен, Я на все согласен...Делай Мне хорошо, делай!!!
Выпятив тощую грудь, королек вдруг ойкнул, согнулся и принялся стягивать портки. К этому времени они уже достигли заповедной полянки, где вековые деревья стояли кругом, образуя защищенную от всех ветров беседку. Ноги щекотали мягкие травки. Сверху синим колодцем нависало бездонное небо. Багряные деревья тихонько переговаривались между собой, мурлыкая ленивые песенки о любви. Пахло луговым клевером и щедрым летом.
- Ну чё стоишь? Давай раздевайся, остроухая! Я почти готов же!? Какая там еще любовь...да Мне и простых плотских радостей хватит за глаза, плевать и растереть на твою грёбанную любовь. Давай уже к Делу!
...
Когда над поляной сгустился невидимый мрак - тот самый нехороший мрак, что сжимает сердца ледяной ладонью даже в самый солнечный день, Сильмини была уже на поляне с Лесом. Зато Ульрих все еще стоял перед мостом, ожидая когда Цера соизволит его треснуть как следует по башке и перетащить на другую сторону. Всё вроде бы складывалось неплохо: Гвидичи жива, проклятые крикливые меховые варежки фей-ямы куда-то разбежались, Претендент сосредоточенно курит трубку набитую какой-то едкой пакостью... В общем, неплохо оно все было. Можно сказать, оно всё даже хорошо пока что складывалось. Кроме того что Кристина не нашли, конечно... А потом ушел Найджел швыряясь золотом и рыцарь удивленно поглядел на Гвидичи.
- Феари, кы-какого черта пы-произошло? Подожди, ты-твою мать, Н-найджелл...Эээ!!! Пы-постой скворец! Эээ, Найджел Придурок!!! Цера, девочка...мля...пы-помоги южанину. Там в нем к-какое-то дерьмо сидит. Д-да к хренам же!
Бухнувшись на четвереньки, рыцарь пополз по мосту, потея и вздрагивая от страха. Улыбались херувимчики. Злорадно смеялись стеклянные розы. Огроменный двухметровый гемл замораживая стекло своим ледяным дыханием, полз по прозрачному мосту, с ужасом глядя на ревущую под собой воду.
- Мы-мля...Кальдарфинус...будь славен...кы-как я всё это ненавижу...Ты-тывою мать, Феари, что случилось?!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
«…Итак, всё пошло по худшему варианту, Майя Юрьевна Светлова. Не паникуй, пожалуйста, ты рассчитала этот самый худший сценарий еще в повозке, как взрослый и ответственный специалист ты сейчас должна…О, ОНИ БРОСИЛИ НАС В ПЕЩЕРУ. В ПЕЩЕРУ!!! В вонючую поганую мерзкую пещеру, я не могу, я задыхаюсь…ГДЕ МОЙ ЗЕЛЕНЫЙ МЯЧИК ДЛЯ ТЕНИСА!? Они бросили нас всех вместе в тесное вонючее, замкнутое пространство. Всех вместе! С Федором Михайловичем!!! Они похоронили нас в этом каменном гробу как в жутких рассказах Эдгара Аллана По. Без планшета, без моего зеленого теннисного мячика. Да лучше бы убили сразу. И как теперь быть!? Без планшета. С Чижиком-Пыжиком. Не девочек отдельно и мальчиков отдельно, а вместе со взрослым, почти что чужим мужчиной бросили нас в одно тесное, спертое, ужасное помещение!»
Девочка дрожала как осиновый лист, разглядывая чахлый огонек одинокого факела. Она побелела как мел, чувствуя противную тошноту. Затем посерела, и наконец слегка даже позеленела, хотя в свете крошечного огонька едва ли что-то разглядишь. Плохо. Очень плохо. Просто красный код катастрофы! Совсем никуда не годится, а ведь скоро в этой пещере станет по-настоящему душно, когда они надышат здесь целой кучей жарких тел и от них от всех пойдет потное зловоние, в скафандрах-то ведь жарковато, а они уже сколько в них ходят… Надышат все вместе и будут задыхаться, глотая углекислый газ друг друга. Начнут глотать вонючий, застоявшийся, многократно перемешанный чужими легкими, теплый влажный воздух вместе с чужими бактериями и болячками. Ну да. В этом тесном проклятом помещении. Ха-ха-ха. Как смешно! Бросить мальчиков и девочек в одну общую тюрьму, чтобы они вынуждены были позориться и нарушать субординацию друг перед другом.
Майка дрожала, с хрипом втягивая пещерный воздух. Расширившиеся до предела зрачки смотрели на факел – девочка зажмурилась, потом открыла глаза и снова зажмурилась. Ужасная картинка ужасной пещеры не желала исчезать – всё выглядело одуряющее реально. Напуганный, как-то жутко притихший Лёха. Ножик, который должен был его вот-вот прирезать. Одинокий факел. И каменные толстые стены, которые сейчас сойдутся чтобы раздавить пленников.
…У нее ведь не особенно много друзей на корабле, ну Колька, ну Робик, кому какое дело до того, что Светлова почти никогда не сидит в своей каюте? Кому какое дело, что биолог почти всегда находилась в Зеленом Уголке – сидела до самой ночи в кондиционируемом помещении наполненном светом дневных ламп, птичьими песенками и зеленым дыханием цветов. Она ж ботаник – ей и полагается быть в своей лаборатории! И какая разница, что Майя Светлова терпеть не могла свою тесную каюту и приходила туда только спать. Вот в Зеленом Уголке все ее личные вещи. Альбом. Цветные ручки. Учебники. Групповой портрет семьи во главе с улыбающимся своей знаменитой улыбкой, героем отцом. И любимый планшет с тетрисом, и распечатанные заметки, и мелкие вещицы чтобы делать уроки. В Зеленом Уголке делать, а не в своей душной каюте! Девочка засыпала с наушниками на голове. Засыпала под скрипичные мелодии и аккорды бас-гитары. Нет. У нее нет клаустрофобии. Конечно, нет! У звездолетчиков такого не бывает. Громкая музыка, скрипка, наушники, папина книга, и ты засыпаешь. Засыпаешь, не обращая внимания на какие-то мелкие досадные проблемы, вроде того, что каюта слегка тесноватая – засыпаешь, потому что с наушниками, музыкой и папиной книгой на планшете проблем нет…У Майи Светловой нет клаустрофобии, но ведь когда корабль стал падать на чужую планету, она ведь к Робику побежала, а потом в свою лабораторию. Не в каюту. Только не в тесноту похожую на гроб. Мысль о том, что она может умереть в темной печальной комнатке лишенной иллюминаторов, гнала Майю Светлову куда угодно, но только не туда где темно, душно и вот прямо как сейчас.
А бежать теперь некуда - да ведь она и не может бежать без учителя – как легко она тогда сказала Ане, швырнувшись киношным героизмом: «я не брошу Фёдора Михайловича ни за что!» А теперь, когда всё так жутко и страшно, теперь вот и надо не бросать. Только как не бросать? Когда враги за людей не считают, когда обращаются с космонавтами как со зверями или с этими…роботами…слугами, нет, рабами! Майка же не просто так в гляделки игралась - она надеялась хоть что-то человеческое в пленителе найти. Чтобы он разозлился, ну, может вмазал! Ну это было бы хоть как-то по настоящему - он бы показал что считает её мыслящим разумным существом. Что может злиться на нее. Бояться. Или пытаться унизить. Или еще что-то. А теперь... Как теперь сохранять трезвомыслие, когда даже пошевелиться невозможно, а за шумом сердца в ушах, уже и не слышно ничего? И где добрый кулинар Робик чтобы стряхнуть с него вермишель, проглотив свой страх за его веселой болтовнёй?
«О, Майя, что случилось? Да ничего страшного, Робби, я просто сейчас сдохну от липкого, иррационального ужаса. Органический мозг склонен к сбоям, знаешь ли! В моем страхе нет логического зерна, но я сейчас просто рассыпаюсь на куски. Тогда думай как компьютер, Майя. Компьютер выполняет программы, плевать ему на страхи и эмоции. Просто делай то, что надо сделать – это называется алгоритм, набор инструкций которые компьютер должен выполнять.» …Делай, что надо сделать. Только Светлова, к большому сожалению, не робот, у нее не железный мозг, а вполне обычный человеческий – склонный к фобиям и страхам. Девочка сжала кулаки. Разжала. Тихой тенью скользнула за спину Федора Михайловича, даже сил не найдя чтобы что-то там промычать. Скинула свои веревки с рук и попыталась развязать учителя – пальцы дрожали, она вся тряслась как осиновый лист, но в конце-концов биолог делала то, что должна делать.
«Если уж ни на что не способна, действуй по алгоритму Приоритета. Развяжи руки учителю и сядь возле выхода, подальше от света факела, чтобы никому не мешать.»
-
.. но при чем здесь субординация??? :)
-
Очень сильно. Картинка встает перед глазами.
-
Тебя просто удовольствие читать :)
|
|
Лёва сосредоточенно ловил каждое слово, доносившееся из динамика, пока в эфире не воцарилась тишина. Похоже, с ребят сорвали шлемы. Всё, теперь они остались без связи, наедине друг с другом. "Трое в звездолёте, не считая попугая," - автоматически подумал Лёва. Компьютер стоило бы выключить, ведь батарея была не вечной, а действующих источников питания на корабле не было. С другой стороны, вдруг ребятам снова удастся выйти на связь? Лёва проверил деления батареи.
- По крайней мере, все живы, - капитан попытался успокоить то ли ребят, то ли себя, - Я считаю, что возиться со связью сейчас нет смысла. Вспомните, мы пытались подать сигнал бедствия ещё до того, как отказали системы Фобоса и погиб наш искин. Сигнал не прошёл, что-то его блокировало. Логично, что даже если мы восстановим узел связи, произойдёт то же самое, согласны? - Капитан оглядел своих оставшихся товарищей. - Мы здесь в ловушке и можем расчитывать только на себя. Скоро нас хватятся на Земле и попытаются найти, но до тех пор мы должны действовать самостоятельно. Что касается ремонтных работ, нужно сосредоточиться на починке энергоблока или поиске альтернативных источников питания. Если ты закончил с камерой, посмотри что можно сделать, Петь.
Лёва поглядел на почти собранную модель Икара, лежащую перед ним. Работы было ещё на несколько часов, если сконцентрироваться. Нужно было раньше её дособрать, но Лёва всё откладывал скучный труд, ведь следующее собрание секции должно было состояться аж через неделю. Закусив удила, он взялся за сборку, продолжая проговаривать то, что было у него на уме.
- Так что, я думаю, что даже когда мы освободим ребят, с этой планеты мы не сможем улететь, пока не разгадаем её тайну. У меня сейчас есть две теории. В обоих фигурирует древняя межгалактическая раса, обладающая непонятной нам технологией и мотивами. Назовём их Странниками, как у Стругацких. Значит, первая теория - планета-заповедник. Станники проводят на этой планете какие-то эксперименты с местным населением или у них здесь спрятано что-то очень для них важное. И чтобы к ним не лезли, они каким-то нашей науке непонятным способом спрятали эту планету от глаз разведчиков Галактического Союза. А для тех, кто случайно сюда попадёт, приготовили ловушку, чтобы они не смогли об этой планете никому рассказать. Вторая теория - планета-ловушка. Странники специально поставили на этой планете ловушку на случайных путников. Вот зачем? Непонятно. Но точно ничего хорошего. Помните "Узел Андромеды" Аркадия Стругачёва? Это был мой любимый космический ужастик. В общем, нужно надеяться на то, что этот гравилуч - не рыбацкая сеть, а сигнализация от воришек. А все эти рыцари - они просто местные дикари. Мы с ними справимся, разум ведь всегда должен побеждать.
Все размышления Лёвы базировались, конечно, не на научных знаниях, а на фантастических романах и фильмах. Но в такой фантастической ситуации иначе и быть не могло.
-
Здраво и логично. И чего это девушки взъярились на Капитана?:)
-
Идея - двигатель прогресса! Думай, Лева, думай!
-
Замечательные гипотезы строит капитан!
|
|
|
Вода оказалась очень холодной и замечательно вкусной, бодрящей, ласковой такой стихией. Она, конечно не была сладкой как сахарный сироп, но казалась довольно-таки свежей, живой. Вобравшей в себя дыхание свободных ветров и блики солнечного света, звон разбивающихся снежинок да шепот дальнего дождя, что выпадает над высокогорными лугами трогая ароматные цветы и травы. Делаешь всего один глоток и не можешь остановиться - горло слегка прихватывает морозцем, ойкаешь от приятной муки, зато так бодрит! Хо-р-рошо! И лицо в такой воде приятно умыть и длинные светлые волосы. А речка, затейница эта привольная, играет, смеется, журчит - трогает легкими брызгами жаркие щеки эльфа, шутит, норовя обнять ноги!
Яму-Яму тоже к реке подбежали трогая прохладную воду розовыми своими язычками. Забавные такие лисы с шерстью отливающей радостной синевой, разразились приветливым разговором, доверяя все свои новости разом.
«Там там там. Вода-вода-вода-чудесная вода! Там там там, а кто-то здесь тоже. Уууу. Страшный. Ууууу. Редкий. Орущие птички! Люди за реку ушли. Орущие птички. Хрям. Хрям. Хрям-с. Там там там. Вонь вонь-вонь. Вонючки! А здесь здесь здесь, тоже есть кто-то. Здесь здесь здесь, смотри смотри смотри. Вода вода вода. Они за водой пошли по воде. Ушли по воде туда!!!»
Со «слов» яму-яму выходило, будто кто-то пересек реку, а кто-то и остался. Зверьки даже указали мордочками на разрушенный мост – но близко не подходили, хрипло рычали стоя под защитой альвари – злились, прижимая длинные уши к голове. А мост и в самом деле был ясно виден для женщины! Хрустальный уродец от архитектуры лениво восстанавливающий сам себя. По нему, видать, кто-то недавно имел глупость пройти на другую сторону – мост конечно обвалился рассыпавшись на сотню кусков, но старая износившаяся магия, медленно да верно восстанавливала эту нелепость. Стеклянные розы. Затейливые перила. Не в меру вычурный орнамент и жирные херувимчики. Убожище в общем-то, а не мост! Но достаточно было прочитать надпись притулившуюся в сторонке, как сразу становилось понятным, почему всё выглядит столь ужасно и безвкусно:
«Я. Могучий маг Аурэллиус Аспарагус Кальдарфиниус Первый, создал этот прекрасный мост, чтобы тебе было легче идти, мой добрый странник! Восславь же моё героическое имя когда будешь пользоваться славными плодами моих добрых и великих свершений!»
И можно было позлиться на этого противного старикана продолжающего преследовать отряд, но в это самое время послышался какой-то очень мягкий и приятный писк. Один из яму-яму дернул в кусты, а затем вернулся неся за загривок крошечное существо. «Он-он-он! Опасный зверек, маленький зверек. Подарок леса. Хотим мышей, не хотим мышей! Бери-бери-бери. Мелкий зверек. Молочный зверек. Чудесный зверек! Подарок, дар, отдарок!!!»
И вправду чудесный. А главное верный со временем будет. Зверек-то!
...
- Вот и целуй Меня теперь. Да взасос, да покрепче! Я обещал подарок, остроухая, и Я бесценный сделал Подарок! Вот так вот. Абиссинские псы самые верные псы в мире. Их Кума слегонца попортила. Рогатыми псариками обратила! Ну, злу научила. Ну, как рвать плоть показала, как пытать...как кишки из пуза выворачивать. К хозяевам ненависти и еще туда-сюда по мелочишке…А только этот пёс чистой породы! У Меня остались. Говорю ж вам смерды, Я самый лучший в мире!
Мальчик Принц важно выпятил грудь похрустывая ладонями. Его притащил Ульрих. Оставил рядом с Сильмини и велел, дословно, «мать его так, ять-переять, действовать уже наконец!» Принц действовать не стал, зато приветливо улыбнулся эльфийке.
– Вот и конец сказке, тут и расстанемся. Ну давай остроухая, думай чё, где хочешь страстной любовью на прощание со МНОЙ заняться? Здесь на пляже или на поляне в лесу?
Мальчуган, конечно, мог позволить себе выделывать перед эльфийкой кренделя, Ульрих-то снова ушел в туман, а Цера еще и не выходила даже.
...
Ульрих не стал мешать Цере в ее разборках с самой собой. Он лишь кивнул головой и утащил мальчишку-короля. Потом вернулся снова, рыская по окрестностям в поисках Кристиана – Кристиан, паршивец эдакий, не отзывался, а Цера пялилась на Церу. Багровый сюрреализм пропахший кровью, мать его так! Мог бы выразиться Ульрих, если бы знал что такое этот самый «сюрреализм»
Две Церы стоят друг против друга – покрытые кровью, ссадинами и мокрыми же от крови перьями. Две замечательных убийцы. Первая Василиска - Новая Василиска! А вторая василиска - Старая Василиска - принадлежит старому миру. Та вторая, на первую отчаянно злилась! Она смотрела со злостью вспоминая простую свою жизнь – хозяйские шлюхи, шелка, сладкое мясо – запах ароматных трав, почётное место у хозяйского стола. Ей же не только объедки доставались, той старой Цере! Змее доставались пленники – молодые мужчины и хорошенькие девушки. Хозяин называл это охотой. Три воина против василиски, пять воинов против василиски, а может даже и десяток воинов с хорошим оружием…
…Лысеющий маг заливался булькающим смехом до слез, хлопая пухленькими ладошками по пузику от счастья, когда Цера вновь и вновь выходила победителем из любой схватки. Особенно Хозяину нравилось давать кому-нибудь надежду – когда пленник начинал умолять о пощаде – тогда Хозяин притворялся добрым, велел дать пленнику вина и одежду, шутливо останавливал Василиску угрожая ей пальчиком. А потом. Когда несчастный уже начинал верить в своё спасение, когда он несмело улыбался начиная захлебываться в истерических рыданиях, Маг отдавал простой приказ – УБИТЬ ЕГО!
- А если Цера захочет убить, что делать? А если Цера захочет вкусную человечину, что делать? А если Цере нравились такие забавы, как быть? – Вторая Цера неуверенно подошла к василиске протягивая руки. – Может плохой быть тоже хорошо, может Цере нравилось когда люди кричали от ужаса! А если доброй быть не весело? Ты жива, ты свободна! А если убивать захочется, как Цере быть? Кто скажет что такое плохо и что такое хорошо?
...Вторая Цера, печально вздыхая обняла Первую, Настоящую Церу. Это было больно и одновременно приятно - навсегда похоронить Хозяина в своей вонючей, наполненной дерьмом могиле. Отречься от рабской доли чтобы стать свободным человеком со всеми его грехами и достоинствами.
И всё же.
Свобода вещь опасная. Свобода убивать. Калечить. Свобода причинять зло. Или все же творить добро? Оружие не имеет право на своё собственное мнение, у оружия нет совести и души - а у Церы теперь имеется эта самая душа. Пусть она ее не просила, но она есть и никуда от нее не денешься. От совести, от желаний, от темных воспоминаний. От всего того что отравляет настоящим людям их маленькие жизни.
Или надо всё забыть и перестать думать о плохом?
Где-то в сердце, потихоньку затихая, хныкала Вторая-Цера которой нравилось служить Хозяину, но она более не имела здесь власти. Теперь Химера будет справлять сама. Всегда сама без чёткого руководства сверху. Хороший дождливый мир обнял Василиску. Мягкий ветерок шевельнул перья. Цере больше не нужна дорога Валара - теперь она легко выберется из этой ловушки сама. Выберется Цельной без всяких там призраков. Стало слышно журчание реки, мелодичный зов Сильмини, писк мелкой дичи, противный голос придурковатого Короля-Мальчика...
...
Поругавшись, два героя отправились разными дорогами. Ну, Глассвайн, знаемо, через лес, а Феари по бережку! Шли демонстративно игнорируя друг друга, а все-равно прекрасно слышали. Тишина здесь стояла едкая, ватная, чуткая к незнакомцам и настороженная. Если прямо возле реки идти, тогда всё гул воды заглушает. А поднимись чуть повыше в лесок, обходя замшелые камни да живописные валуны, и немедленно слышишь хруст да шарканье чужих ног. Глассвайн шагал прямиком к Таверне, согревая своё крупное тело которое еще слегонца потряхивало от недавнего заплыва - целенаправленно двигался к жратве и выпивке, чувствуя как хотьба придает сил.
Найджелл с обидой в голове заявил что он ничего не брал: - Вам когда чего кажется, добрая леди, вы этого самого, креститесь, значится! Чего этова я мог там взять? Золото уж конечно проклято, не такой же я дурак чтоб в таковских делах не разуметь! Посохи мне эти треклятые не нужны, чой, я волшебник прям чтоли завшивленный!? А черепа звериные, уж не обессудьте, не собираю. А вообще леди, я с жирдяем согласен. Сквернова вы выглядите. Вам бы сейчас лучше в Таверну. Да покушать, да у огня погреться! Чем вы там поможете с ладонями изрезанными? Видели как толстяк испугался? неужто также желаете? Один раз может и повезло, а два-то не бывает. Это и к гадалке же не ходи, тудыть его в капусту, как дядька Джойв говорит!
Сквозь словесные излияния недовольного подростка, Феари вдруг услышала мелодичный голос Сильмини. Молчаливый Лес с удивлением прислушался к этому непрошеному звуку, нахмурился как-то, встряхнулся суровыми синими елями недовольно, а до коднаровского нюха донеслись ароматные запашки готовящейся еды. Таверна, как назло была совсем рядом! Вот если бы мост не учинил свою злую шутку, они бы наверняка уже сидели перед добрым камельком и грели ноги.
- И чего делать будем? Плохо вы выглядите, леди Феари. Ну пойдемте покричим чтоли...эх жаль...жирдяк сейчас без нас всё пиво вылакает...Видали какое у него пузо! Да туда целый бочёнок влезет же!
Феари принимала моральное решение, ну а Глассвайн тем временем согрелся за энергичной хотьбой. Одежду хоть выжимай, зато сердце горячее! Деревья вокруг него были огромными, сумрачными, ощетинившимися толстыми узловатыми корнями, так и норовившими подставить подножку. Пока переберешься сквозь них, пока попрыгаешь – тут уж волей неволей взопреешь! Свет ложился рыжими лучами создавая пыльное, печальное настроение. Все вокруг с удивлением глядело на человека, хмурилось и кажется не одобряло этого странного, шумливого двунога осмелившегося вторгнуться в заповедный зеленый мир. Иногда жалили мелкие кровососы - комары там и мухи. Но в общем-то было терпимо, только одежда противно хлюпала и липла к телу.
Попадались вороньи тушки развешанные по деревьям, иногда маленькие странные алтари. Крысиные черепа да рыжие беличьи шкурки. Но врагов вроде не было. А потом Глассвайн узрел Таверну!
|
Неожиданно для себя упарившийся от обычной физкультуры Егор, тяжело дыша, расстегнул молнию примерно до уровня ключиц, а нижнюю часть кофточки оттянул от себя, чтобы предоставить воздуху возможность проникать ветерком внутрь костюма и охлаждать тело Дианы. И парень действительно почувствовал щекотливое, казавшееся таким прохладным и оттого приятным дуновение, коснувшееся живота и... Груди. Казалось бы, тот факт, что Егор находится в теле девушки, нельзя никак было игнорировать, однако парень умудрился за всеми происходящими событиями и мыслями, приходящими в голову, забыть о том, что тело-то у него теперь другое, функционировать должно по-другому и ощущаться — тоже иначе. И сейчас он об этом вдруг вспомнил и из-за этого немного опешил. Егор пытался делать обычные для себя движения в баскетболе, но что было нормально для него, не было нормальным для Дианы. Руки её не дотягивались до шершавой поверхности мяча, когда бы дотянулись длинные Егоровские грабли. Когда он резко стартовал с места или менял направление бега, чтобы достичь противницу и отобрать у неё мяч, тело девушки, конечно, подчинялось, но быстро уставало — и, разумеется, покрывалось потом — из-за непривычных ему нагрузок. А несобранные в пучок волосы всё время липли к шее и к лицу, стремились заслонить обзор, лезли в рот и вовсю мешались. В общем, игру в баскетбол он провёл в несколько неуклюжей манере. Со стороны Егор-Диана, наверно, выглядела сейчас совершенно запыхавшейся, с красным лицом, с растрёпанными волосами. Дивное зрелище. Однако он-она довольно ухмылялась. Женские душевые. Парень не сразу сообразил, что к чему, когда услышал от какой-то из одноклассниц Дианы, что вот наконец они могут пойти туда и ополоснуться, но теперь его маленький внутренний извращенец, вложенный в него, как матрёшка в матрёшку (и в ещё одну матрёшку из тела Дианы), вопил от восторга, а сам Егор предвкушал море зрелищ. Вот явный бонус бытия девушкой: можно сколько угодно наблюдать за другими девушками в душевых и раздевалках и ничего не бояться. Ну и, конечно, хорошо было бы немного постоять под прохладной водой и остудиться после физры. Егор-Диана, потянувшись напоследок, двинулась за Ксю, Светой и Машей.
|
|
|
|
|
|
Цера ничего не понимала.
Хозяин, которому полагалось или тихо вонять и разлагаться как все порядочные трупы или на крайний случай развеяться пеплом над водами реки, если кто-нибудь взялся провести над ним погребальный обряд по обычаям его родины - так вот, этот самый Хозяин вместо этого был мало того что жив и здоров, так еще и в отличной форме - вон как бодро прыгает и скачет, уклоняясь от её атак!
Но этого просто быть не могло! Даже воскресни Хозяин и окажись каким-то неописуемым образом здесь, рядом с ней, в другом мире, ему бы никогда не справится с василиской в бою. Она совершенное оружие! Он сам её такой создал! Здесь что-то не так, это какой-то очередной трюк!
Стоило химере подумать об этом, как очертания «Хозяина» поплыли у нее перед глазами и вместо невысокого, лысеющего мужчины перед Церой возникла... она сама?!
Если бы василиска знала что такое «сюрреализм» она бы сказала что все это очень сюрреалистично.
Однако Цера-Которая-НеЦера, явно не собиралась давать Цере-Которая-Цера время прийти в себя, яростно набросившись на нее с оскаленным клыками и выпущенными когтями. И наверное впервые в жизни, василиска не знала что ей делать столкнувшись с противником в рукопашном бою. То есть... она была уверена что она совершенное оружие, непобедимый монстр и в бою один на один, а уж тем более без оружия, может одолеть любого. Но... как ей драться с самой собой? Если та Цера-Которая-Вторая точно такая же сильная как та Цера-Которая-Первая, то она должна быть такой же сильной! И как же ей победить саму себя?
Задумавшись об этом, химера едва не пропустила болезненный удар кончиком хвоста по морде и тут же поняла, в чем она ошибается. Она опять думает как решить все клыками и когтями, а не головой! Точно так же как поступила бы Прошлая Цера! Собственно как эта Прошлая Цера и пытается поступить прямо сейчас (Цера уже начала сама путаться в Церах). Но она Новая Цера! Она должна найти из этой ситуации другой выход! Она может делать не только то, для чего её создали, потому что она больше чем инструмент!
... Вот же оно!
- Ульрих не вмешивайся! - Крикнула василиска вышедшему к ней рыцарю - Это только между мной и мной, поэтому оставь это мне! С собой я справлюсь сама по себе! И перехватив Другую Церу за когтистые лапы, василиска втянула собственные когти и выкрикнула в ответ - Нет! Если ты действительно я, то ты ненавидишь подчинятся приказам! Ты просто убеждаешь себя что тебе это нравится, потому что ты к этому привыкла! Потому что ты не умеешь жить по другому! Потому что ты боишься жить по другому! Потому что ты думаешь что ты не можешь жить по-другому! И я тебя понимаю, потому что я это ты! И я тоже думала что я могу быть только инструментом! И я тоже боялась свободы! И да, я и сейчас боюсь! Мир вокруг слишком большой и непонятный и тому кто всю жизнь выполнял приказы сложно научится думать за себя. Но сложно, не значит невозможно, а проще не значит лучше! И неужели сильная, ловкая, выносливая и непобедимая химера должна бояться того что некому будет указывать что ей делать?! Конечно нет! Я не тварь, я не вещь и я не инструмент и хозяин мне не нужен! Нам обеим он не нужен! Этому ему нужна была верная слуга, потому что этот подлый высокомерный кусок дерьма ненавидел и боялся всех кто его окружает! И поэтому он всю жизнь врал нам что мы не можем обойтись без него, потому что это он не мог обойтись без нас! Но знаешь что?! Он мертв, а я нет! Я жива! Я свободна! И я не собираюсь надевать на себя новые цепи, потому что теперь я знаю что рабство это не единственный способ сбежать от страха и одиночества! И если тебе так нужны приказы - то слушай мой!
С этими словами василиска бросилась на саму себя, вновь хищно оскалив клыки. Уклонится от взмаха кривых когтей, подойти вплотную и... Заключить в объятья.
- Поверь мне Цера. Пожалуйста. Нам не нужен хозяин. Мы справимся сами.
-
Перо сильнее меча. Обнимашки мощнее дробовика.
-
Десять из десяти обнимашностей по шкале Сильмини! ^_^
-
Нееее. Игра не такая уж и сюрреалистичная :D)))))))))))) - Ульрих не вмешивайся! - Крикнула василиска вышедшему к ней рыцарю - Это только между мной и мной, поэтому оставь это мне! С собой я справлюсь сама по себе!
Шикарно!!!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Три подростка застыли в шлюзовом отсеке корабля. На лицах - тревога, страх. Гробовую тишину нарушало лишь потрескивание рации, но они знали, что снаружи всё ещё кипит неравная борьба, и их товарищей, одного за другим, уводят в плен неизвестные враги, закованные в металл. Наконец, что-то щёлкнуло и они услышали голос Коли. Кажется, полчаса назад Лёва терпеть не мог этого зазнавшегося ромео, но сейчас... Лёва подумал, что Коля - отважный, всё-таки, парень. Угрюмый, замкнутый в себе и своих автоматах, слишком много о себе думающий - это да. Но было в нём, оказывается и что-то благородное. Романтическое даже, хоть он сам в этом никогда не сознается. Вон как голос предательски дрогнул - его пакуют, а он наверняка только о Майке думает.
- Коля, первая группа перестала выходить на связь. Майя успела передать, что их в полном составе взяли в плен. Лёша и Марина с тобой? Постарайтесь держаться вместе и не давайте им повода приничинить вам вред. Мы вас как-нибудь вытащим. Слышишь? Мы вас найдём.
Капитан не очень-то верил в версию Коли о загадочном радиосигнале на этой средневековой планете. В засаде ничего удивительного не было - они рухнули с неба, как булыжник в лягушачье болото. На многие километры вокруг местные услышали гром, а если где-то туман послабее - то и увидели след их прохождения через атмосферу. Если бы он знал, что планета обитаема, даже не сомневался бы в том, что их встретят. Но шанс ведь один на миллион... Хотя гравилуч говорил о присутствии разумной жизни! Эх, нужно было сообразить, что выходить смертельно опасно. Хотя эти рыцари к гравилучу не могут никакого отношения иметь, но слишком уж много тут каких-то странных совпадений. В любом случае, планета обитаема. Теперь это известно. Нужно было проверить Колину версию, хотя бы для проформы. Тут Лёва мысленно застонал - сквозь первый шок и страх за жизни ребят проступили и прочие мысли. ЭТО ЖЕ ПЕРВЫЙ КОНТАКТ! А они его запорят! По интструкции им вообще запрещалось общаться с аборигенами только что открытой планеты, а тем более пугать их всякими чудесами, не соответствующими местному техническому уровню. Даже если всё закончится хорошо, по головке их дома не погладят. Но к чёрту правила, когда жизни товарищей в опасности! Вот только Петин кровожадный энтузиазм был немного не к месту. Он ведь всегда был таким тихим, мирным парнем.
- Да ну тебя, Петь. Ты совсем меня не слушаешь? Нас трое, а их тут десятки, не меньше. И ещё тысяча подтянется, если мы тут им устроим войну. Да и зачем нам их арканить? Ну упадёт один - а мы что? Пинать его будем по стальному панцирю? Отвёртку в забрало совать? Да и не причинили они пока ребятам вреда, просто взяли в плен. А ты уже хочешь стать убийцей? Они же живые, разумные существа, просто пока ещё отсталые и злые. Не позволю их просто так убивать ни за что. Мы - земляне! Мы несём молодым народам галактики добро и свет!
Глаза Лёвы горели, а правая ладонь вдохновенно разрубала воздух с каждым веским словом. В этот момент он и правда казался себе настоящим звездолётчиком-первопроходцем, миссионером, сыном Земли. Он уже начисто забыл, что и сам несколько минут назад готов был кинуться на рыцарей с бластером.
- Вот что, ребята. Мы обязаны всё решить миром. Электромагнит - да, хорошо. Но есть ли у нас работающие источники энергии для таких мощностей? Давайте думать. А сейчас - главное не потерять ребят из виду. Эти рыцари пришли сюда очень быстро, значит и штаб у них рядом. Мы его найдём.
Лёва усадил Настю на своё место и пулей бросился в жилой отсек. Уже через полминуты он вернулся к шлюзу с двумя коробками. Одна - небольшая, похожая на футляр для инструментов. Вторая - почти метр в ширину, но, видимо, не очень тяжёлая. На боку у неё красовалась надпись "Икар А-110А" и картинка, на которой можно было разглядеть что-то вроде старомодного самолёта. Лёва осторожно поставил коробки на стол и открыл ту, что побольше. Внутри поблёскивала почти собранная модель стратоплана.
- Ничего не пропустил? Так. План такой. Я сейчас закончу собирать Икар. Ты, Петя, разбери один из планшетов и достань камеру. Присобачим её вот сюда. А лучше - инфракрасную камеру. Есть у нас тут инфракрасные камеры? Нет? Ладно, эта сойдёт. Получится разведывательный зонд. Запустим его через верхний люк. Настя, ты возьми свою рацию и пройдись по каналам, вдруг Коля прав.
|
Майке поплохело и мир подернулся багровой дымкой, здравомыслие как-то отключилось и черная злость заволокла разум. Они били Чижика! Они ее в плен взяли! Они разрушили весь эксперимент, а теперь она вообще задыхается в своем скафандре. Они, они, они…Да как посмели эти проклятые ОНИ обращаться с ней подобным образом!!!! Кровь зашумела в ушах разгоняя адреналин по венам. Хватая ртом воздух будто рыба, хрипя и плюясь, Майка в полной тишине оказывала сопротивление. Она умирает, а значит некуда больше отступать. Девочка дрыгалась и дергалась, пытаясь вывернуться из стального захвата своего единственного конвоира – когда с неё сдернули шлем, попыталась укусить противника. Толкнуть головой, пнуть ногой, ударить…Только всё без толку! Больно дышать и сил почти нет - ярость шумит в ушах, мозг захлебывается гневом: «Я не дамся вам живьем, не дамся глисты паразитические. Не дамся. Не дамся вам живьем!!!»
Не опозорит, не сдастся, не передаст свои тайны врагу. Папа никогда не попадал в плен, и Майя тоже не имеет права. Они же выпытают, они же потом всё заставят рассказать. Всё, все, всё…Зачем она вообще осталась если от нее никакого толку!?
- Мой папа вас всех под трибунал! – Прокричала девочка когда ее втолкнули в эту проклятую клетку захлебываясь ненавистью. Выкрикнула и пришла в себя. ...А хороша она сейчас, нечего сказать – командир исследовательской группы Майя Юрьевна Светлова взявшая командование на себя!
Покрытая красными пятнами болезненного румянца, с дрожащими окровавленными губами и алыми дорожками слюны ползущей по подбородку – рыжие волосы висят потными сосульками выбившись из косички, серые глаза блестят гневом, заколка в виде листика сползла на лоб. Брови нахмурены и смотрит на Аньку и Фёдора Михайловича как на врагов. А они и казались ей совсем недавно врагами – все враги, все-все-все вокруг! Мучители, пленители, негодяи!
Теперь пришла в себя и видит – да это же их медик и учитель, они же тоже в этой клетке.
- Н-но…н-нормальность восстановлена, - пробормотала биолог известную фразу из одной юмористической книжки, успокаиваясь и стараясь не смотреть учителю в лицо. …Это она в гневе на Федора Михайловича как на врага глядела, ненавидя всех своих пленителей разом, а теперь когда вспомнила кто есть кто, немедленно застыдилась и вздрогнула. Ну не может она на него смотреть в состоянии нормальности! Стыдно. Не защитила, не отбила, вообще не пригодилась. Настя крыс боится когда корабль вот-вот развалится на куски, Майя на Чижика не может глядеть даже когда в клетку запихивают.
Впрочем, было у Светловой одно хорошее, великолепное даже качество помогающее в трудных ситуациях. Когда всё плохо и хуже уже и быть не может, Майя умеет переводить тему, рассказывая что-нибудь дикое, смешное, совершенно неподходящее к ситуации и помогающее разрядить трудную обстановку. Прыгает в пропасть с головой, что называется.
- Ф-федор М-михайлович, п-простите, но я вчера на вашем уроке в тетрис играла на планшете…по-пока вы не видели.
Шумно вздохнула и принялась слизывать языком кровь с губ, услышав замечание учителя. Потом представила как это должно быть омерзительно выглядит со стороны Чижика и тут же перестала. – И ваш бластер капитан спасёт, не волнуйтесь п-пожалуйста. Они в ракете закрылись, с бластером порядок будет. Я передала что вы потеряли…п-пока вас…(били!)…брали в плен. Да Аня. Они вам выжить велели. К-капитан велел, то есть. Тебе Аня и вам Федор Михайлович приказано выживать любой ценой и не геройствовать, п-пожалуйста. Это приказ. Капитан и мне велел тоже. Ага. Ты медик, Ань, а вы звездолетчик Федор Михайлович…без вас полёту крышка, ага.
|
|
|
Как это известно, мужчины не любят показывать свою слабость, они любят казаться сильными и загадочными, самыми настоящими самцами, а вовсе не болезненными задохликами! Особенно если речь заходит о гемландцах – эти фанатичные светловолосые северяне являют собой квинтэссенцию самых бредовых представлений о мужественности. Да-да, спросите об этом ленгличан и жителей кундер-шаден в мире Ульриха, и они расскажут вам сотни историй о сумасшедших гемлах! О проклятых дикарях с севера, которые в давние тёмные времена нападали ордой на цивилизованные земли, а теперь укрылись в своих ледяных замках, слегка разжирели и предпочитали выяснять отношения друг с другом. Гемландия единственная страна где суровая гражданская война вспыхивает почти каждые пятьдесят лет! Нынче на престоле сидит король Кристиан Штайнер, до него был Родерик ВанМайер которого зарубили в собственной постели собственным же топором. До Родерика правил государь Ханс Рёгнар, а еще раньше славная королевская династия королей рода Доттеров. В общем королевская власть в этой стране, мягко говоря, слегка неустойчивая. Никто не знает почему оно так. Возможно это связано с тем, что истинным гемландцам не положено испытывать чувство страха - северяне смело шагают в бой, ведь все они напрочь сумасшедшие и согласно рейгмену, должны смеяться даже когда им пилят ногу ржавой пилой. Ты либо слабак, либо истинный гемл с рейгменом - с кодексом чести который не должен быть нарушен никогда! Иного не дано. Ты либо мужик удостоившийся чести носить косу воина, либо ленглийское дерьмо, проклятый мужеложник, содомит и крикливая баба с мечом. И вот так случилось, что вместо проявлений мужественности и прочих неоценимых гемландских качеств, Ульриха тошнотило как самого обычного человека у ближайшего дерева. Это конечно было неправильно! Все эти отношения с Сильмини, все эти случайные воспоминания пропахшие слабостью и ароматом собственной ущербности. Разумеется, это не могло не выбить рыцаря из седла. Она видела его брата, Святой Господь! Эта остроухая женщина Келевон Лентари видела Андреаса, видела тюрьму и унизительно положение младшего фон Брандена в родном Доме. Задумчиво поглядев на альвари, словно бы прикидывая что-то про себя, гемландец сам установил барьер: "О-оставайтесь здесь, гы-госпожа Сильмини Леотари К-келевон, сейчас вернусь." Вот так. Практически без слов и прочих объяснений Ульрих поступил классических мужским образом – просто ушел от трудной ситуации ничего не объясняя. Такое вот оно женское бытие - мужчина что-то делает, а женщине остается лишь гадать - что случилось, когда всё успело полететь в тар-тарары и каковы теперь перспективы. Впрочем, можно конечно и не гадать, а счастливо плыть по течению. Фон Бранден ушел, а Сильмини осталась. И мир вокруг нее остался тоже. ...Мягко шелестели могучие деревья застывшие будто в танце - заигрывающие друг с другом господа и дамы. С пенным грохотом впереди неслась великолепная река. Та чистая и сладкоголосая река, что текла от самого фонтана – звенящая здоровая стихия. До этого может и не верилось что Фонтан есть, а река доказывала – он существует, он реален! Снежный Фонтан белого цвета. Соединение всех энергий и стихий. Место-которого-не-может-Быть! Может изо рта у эльфийки и воняет самым беспощадным образом, но чистейшая вода очень легко освободит ее от этой проблемы. Нужно всего-лишь немного вперед пройти и умыться. После промозглого дождливого дня, мир поражал своей чистотой и какой-то особенной хрустящей "здоровостью" - здесь солнце и красная листва, запах трав и еще докучливая вонь каких-то летучих насекомых. Они летали, стрекотали, надоедали. Но в общем-то было хорошо, даже прекрасно. Теплый луч солнца пригрел щеку эльфийки, в нос попал терпкий аромат осенней, горьковато-бордовой травы. Всё это звонкое, цветущее, живущее! Вот бабочка куда-то пролетела, вот болезненно кусанул в шею полосатый овод с зелеными глазами… Река, что грохотала себе чуть впереди, казалось сердитой и растревоженной, но в общем-то была милой и забавной чаровницей – это других она норовила утопить, а вот эльфийке была даже рада. Так и манила к себе хихикая деликатно. Только вот недоброе чувствовалось в этом смехе. Кого-то там река мучила, с какой-то добычей игралась весело будто с кошкой. И деревья хранили свои тайны, и летучие противные насекомые. У всех свои секреты. Эльфы, как это известно, существа наделенные даром говорить со всем живущим. Можно было обратиться к этим самым живущим, пытаясь вызнать чего там произошло и куда подевалась леди Феари и Найджелл, Претендент-то ничего показывать не спешил – с радостным писком он принялся ковырять в сумке подозвав к себе скакунов яму-яму. А вот яму-яму, эти милые болтливые лисо-собачки как раз желали общения. Они немедленно закрутились вокруг альвари, пытаясь ей что-то сообщить своим возбужденным громким лаем. … Покуда Сильмини отогревалась на солнце, Ульрих снова шагнул в туман – он же обещал что вернется за Церой! это первый раз тяжело из ловушки выбраться, а вот когда поймешь как оно работает проблем уже нет. Феари была права. Надо всего-лишь один раз понять суть перехода. Отстранившись от эльфийки и сурово поджав губы, нахмурившийся мужчина шагнул в туман со злостью наступая на больную ногу. Она видела его брата, видела эту хренову тюрьму. Твою-то мать! А Цера билась. Жуткая эта непобедимая монстрина выясняла отношения с собственных хозяином. Его не должно было здесь существовать – по всем правилам и законам природы он уже давно должен был загнить вонючим позеленевшим трупом. Цера ведь из жарких краев! Сколько времени-то прошло? День или два…самое оно чтобы завонять со спущенными портками под южным солнышком! А он, негодяй эдакий, вонять-то не спешил. Плешивый мужичонка отчаянно защищался и пахло от него вовсе не червяками и гниением, а сладковатыми духами и корицей. Он жутко ухмылялся когда Цера нападала, уворачивался проворным гадом и бил в ответ своим резным посохом. Удары были болезненными. Призрак не может так бить, но каждый раз как Цера нападала, ей довольно крепко доставалось в ответ. Вот Хозяин разбил ей бровь, вот полетел в воздух клок перьев, когда тяжелый посох треснул по голове, вот несколько чешуек отвалилось от лоснящегося змеиного хвоста. Человечье тело всё больше покрывалось красными пятнами, которые со временем превратятся в фиолетовые здоровущие синяки. О да! Хозяин был все также крепок, осыпая злыми ударами своё лучшее творение, и всё же… И все же чего-то ему не хватало – словно бы воля Церы мешала волшебнику шагнуть в эту реальность! ...Всем умным людям известно, что такие сильные волшебники как Хозяин никогда не умирают по настоящему – их можно победить лишь временно, ввергнуть в небытие освободив несчастный мир на пару столетий. Потом-то они конечно найдут свой способ возродиться. Но здесь творилась какая-то ложь. Будь Цера поглупее она бы и приняла эту выдумку за правду, но что-то изменилось в ней за время путешествия. Что-то уже стало совсем другим. Очертания мага вдруг задрожали, обращаясь какой-то хвостатой поганью. Змеиное тело, птичий взгляд, крепкая грудь невинной девочки. Это не хозяин. Это она сама бьётся против себя самой. Та-что-Свободна и Та-Что-В-Цепях. -Ц-с-с-сера! – прошипела Та-Которая-в-Цепях. – Не ш-х-х-хелаю твоей вонючей свободы. Агахъым. М-мерзость. С-с-свобода дрянь, прикассс радость! - Цера. – Выдохнул Ульрих возвращаясь на поляну. Химерийку не бросили одну. ... Глассвайн заорал во всю мочь своих легких, справедливым образом привлекая к себе внимание. Как-то слегонца отстранились его спасители от ситуации. Чёт прямо куда-то исчезли из поля зрения, припустив в лес. Небось занялись своими делами и уже не обращают внимание на одного тонущего человека. Сильно тонущего-то! Тут либо тони и погибай от холода – либо дергайся до конца, как тот знаменитый мышонок который взбил сливки в масло. Вцепившись руками в молот, Глассвайн попытался вытянуть себя из воды следуя путем приснопамятного грызуна – он решил спасти себя сам. Молот подрагивал в руке доблестного сэра рискуя сорваться с камня, вода всё также противно набивалась в нос, но без фей-яма стало полегче. Теперь можно было использовать обе конечности вытягивая себя за волосы из болота. Яни-Яни, повизгивая от боли, чертёнок этот мелкий, принялся как ни странно подбадривать толстяка протягивая ему тонкую ручку. - Быстреетя, быстреетя, выбирайся Не-Раб. Замерзнути, лай-лай-лай. Давай-давай-давай. И странное дело вера. Вот не верит в тебя никто и словно сил всё меньше да меньше остается с каждым вздохом, а если есть кто-то рядом, даже такой мелкий заносчивый засранец с острыми ушами – и вот пожалуйста! – даже тяжелое брюхо и полный доспех весят меньше. Под ногами вдруг почувствовалась крепкое дно, а течение слегка ослабело. Ещё в воде, но уже выбрался! Правда колотит от холода, мутит и если не обогреется по быстрому, возможно еще и сдохнет. ... Пока Глассвайн неподалеку боролся за свою жизнь, Феари решила поговорить с духами – к несчастью это не слишком быстрое дело – люди что угольки сгорают быстро и легко, куда-то торопятся и спешат, а духи молчаливы и недосягаемы. Вечные покойные мертвецы обреченные бродить между мирами своими загадочными тропами. Они никуда не торопятся, они ни к чему не стремятся кроме сохранения призрачного своего равновесия, а потому даже самый быстрый транс отнимает уйму времени и физических сил. Госпоже Гвидичи показалось будто всего секунда времени прошла, а Глассвайн уже сумел подтащить себя к берегу. Найджелл сосредоточенно обкусывал ногти разглядывая проклятое золото, но ничего не брал. Саму коднарицу беспощадно мутило и температурило - сказывалась потеря энергии, колдовской обряд и накопленный стресс. Вот тебе и цена высших материй! Ещё и озаноженные ладони немилосердно саднят. А духи в трансе…Духи не сказали ничего. Они вообще не снизошли до Госпожи Феари послав ее ментально на три известные непоэтические буквы. Впрочем, что-то ей все же удалось разузнать, подглядеть в заповедную замочную скважину так сказать. Красный лес, угретая земля. Молчаливая всепоглощающая тишина. Этот лес всё еще был бордовым, но дух Мальчика-Короля отсюда изгнали. Он вроде и принадлежал Королю, а вроде Алому Принцу сюда нет хода. Его владения только с Той Стороны. Река течет от фонтана, а лес такой…он дивный. Непокоренный. Свободный и одновременно...будто бы частный. Будто бы это закрытая приватная территория где очень очень не рады всякому постороннему саю. Алтарь место силы – эти деревяшки резные не просто деревяшки, это еще и посохи замечательной силы. Но если взять их без спроса…наверное воровство. Впрочем, здесь же никого нет, а дерево наделено особой магией! Таким хорошим и верным духом матери-земли. Чуткий слух коднара услышал крики фей-яма неподалеку и его требования выбираться из воды. Что ж. Глассвайн пока не утонул. Краем глаза Гвидичи показалось будто Най чего-то там схватил с алтаря, но когда она повернула голову паренек стоял расслаблено и спокойно.
|
|
|
|
|
|
- Ну чего? - поинтересовалась Сорша у Зазы. - Кажись, Саша решила играть на смеси примитивных инстинктов и условных рефлексов, - японка отстранилась от Всевидящего Ока и потёрла шею. - Она ведёт себя так, будто бы этот Йонас попал в сенён-мангу. Вот есть он. Вот - странная школа. Вот девица-проводник в странный мир, а вот угроза, с которой надо будет сражаться. - Может и сработать... но тут мало давления на саму Сашу, - Сорша фыркнула. - Надо бы слегка изменить жанр манги. - На какой? - поинтересовалась Заза, надкусывая шоколадку. - На гаремник, - Сорша подмигнула подружке. - Нет! - сразу ответила Заза. - В смысле? - удивилась француженка. - Даже не зови меня на роль лоляши! - возмутилась она. - У меня только-только Воланд вернулся. У него были сложные месяцы. Его хрупкое сердечко сейчас наиболее уязвимо. Я не могу нанести ему такой удар. - Ага, - хитро прищурилась Мари-Кюрье. - Ты нанесёшь удар в самое сердце ему тем, что будешь очень вернйо и заботливой. - Сорша!!! - резко вспыхнула Цукиши. - Не боись, лоляшей я буду. Раз уж природа решила меня сделать низкорослой плоскодонкой, этим надо умело пользоваться. Однако, двоих для гаремника будет мало... у меня есть ещё несколько кандидатур, которые могут этим заинтересоваться. - Да неужели? - скептически отозвалась Заза. - Ага. Во-первых, у Софьи совсем нет парня... а эта влюблённая фанатка её уже достала. Ей пригодится видимость парня. А за видимостью парня там и любовь подтянется. - Я думаю, это не так работает, - фыркнула младшая из собеседниц. - Что? Забьёмся? Одна из представительниц фальшивого гарема останется с этим счастливчиком и после эксперимента, - Сорша протянула ладошку для рукопожатия. - Не-не, - покачала головой японка. - Ты тупо раздуешь ему гарем до таких величин, что просто попадёшь пальцем в небо. Кого ещё подтянешь? Жанин? - Жанин нельзя ни в коем случае, - покачала головой девушка. - Она настолько вне конкуренции, что ехать дальше некуда. Нет, следующие двое это Кларисса Фуко и... - Сорша выдержала торжественную паузу. - Умита Джалкенбек. - Умита?! - Сорша, всё же, умудрилась удивить Зазу. - Так она же за Софьей гоняется с настойчивостью Хлои! С чего бы ей вдруг перекидываться на Йонаса?! - Ну-у-у... сама подумай... Софья будет ведь постоянно рядом с Йонасом, а Умита будет пытаться закадрить Софью. Ты думаешь Йонас железный? - Думаю, с учётом того, что вас будет уже пятеро - а это ты только начала гарем подыскивать, это только начало - кровь носом у парня будет идти постоянно... - Да при чём тут кровь носом? - удивилась француженка. - А ты говорила, что знаешь мангу, - снова скептически подняла бровь Заза. - Да, я так, по верхам, - отмахнулась Сорша. - Лады, ты точно не хочешь поспорить? Ты, вроде, уверена, что у меня ничего не выйдет. - "Сделай это неправильно", - произнесла Заза. - Мы всё так делаем сейчас... ладно, давай, жги. А я пока попрошу Воланда попкорна принести. - "Я попрошу Воланда попкорна принести", - француженка спрыгнула со стола и подмигнула своей собеседнице. - Хитрюша-хитрюша-хитрюша. Будете, значит, сидеть вдвоём с твоим няшным фигуристым голубоглазым силачом в уединённой каморке и смотреть романтическую комедию? Она успела и язык показать и увернуться от невесть откуда взявшегося тапка, которым Заза от души запулила ей вслед. Что ж, это будет весело. В конце концов, она не сказала Зазе главного аргумента, которым, небось, пыталась воспользоваться Александра: опасность... она сближает.
|
|
|
|
|
-
Героини! ^_^
-
Пионер - всем детям пример. И это не стеб. А ... ностальгия по утраченному?
-
Мелькнула мысль: "А ведь Майка и правда в Чижика втюрилась!" Аня, с такими предположениями идите пожалуйста покурить :D)))
|
|
|
|
|
|
|
|
Йокко повернулася з перекуру задоволено потягуючись, тихо пробралася до свого ліжка. Якщо ти служиш в гвардії, то ти навчишся поважати чужий сон, Йокко сама готова була натовкти морду любому, хто насмілювався шуміти в казармі, коли всі спали. Пару раз повертаючись п'яна з уволки вона теж получала нехуйових люлєй за те що шуміла. Тому з часом вона навчилася пересуватись майже беззвучно. Знявши важкий армійський ремінь зі своїх штанів, гвард одягнена завалилась на своє ліжко, прислухаючись до дихання і подекуди храпу своїх нових колег. Впевнившись, що всі заснули, Йокко для вірності прочекала ще пів години і навшпиньки пробралася до ліжка арбітра, який мирно сопів, повернувшись лицем до стіни. Дівчина ледве стрималась, щоб не фиркнути зневажливо, цей ідіот залишив свою форму на кріслі коло ліжка. Якби їхній наглядач так безпечно ставився до своїх обов'язків, то на ранок проснувся б весь одягнений в нашийники. Дівчина про себе засміялася і обшарила кишені в пошуках пультів.
"Кишки Імператора, та він їх навіть не додумався сховати!" дівчина до себе розсміялась. "Поганий хлопчик. Я люблю наказувати поганих хлопчиків..." Розібравшись де який пульт, дівчина натиснула кнопку деактивації, слава Омнісії, кнопок було тільки дві і навіть найтупіший ідіот не міг їх переплутати. Електронний замок на нашийнику з ледь помітним щєлчьком відкрився.
Знявши з себе цей осточортілий кусок пластику, Йокко хижо посміхнулась. "Ну що Хельг, я обіцяла, що ти станеш дєвочкою полка. Канєшно полка нема, але нічка тебе чекає весела..." Гвард задумчиво подивилась на дубінку арбітра. Пару раз під час бійок в барах, вона діставала такою, а потім діставала від комісара. В нього були особливі погляди на покарання недисциплінованих гвардійців. Навіть через стільки часу по спині пробіг холодок, а рука потягнулась потрогати жопу. Тільки коли вона опинилась в штрафбаті синці почали сходити, але вона сумувала за часом проведеним в ліжку з комісаром, він навчив її - дике дівчисько багато такого, що вона собі навіть уявити не могла, живучи на своїй дикій планеті.
Хельг якраз щось пробурчав у сні і перевернувся на спину. Йокко не довго думаючи, защолкнула нашийник на мирно сплячому арбітрі, а тоді тихо, щоб не розбудити інших залізла на арбітра, всівшись, як наїздниця. Коли вона перенесла всю масу свого тіла на нього, арбітр сіпнувся і ошарашено відкрив очі.
"Тсссс!" - приклала один палець до губ дівчина і погладом вказала на пульт від нашийника. Очі Хельга стали ще більшими, коли він одною рукою намацав такий знайомий кусень пластику на вже своїй шиї. Йокко жестом наказала звести руки над головою і трохи пововтузившись таки зав'язала їх своїм ременем. Комісар Фройд показав їй багато фокусів, на мить ностальгія за цим чудовим темпераментним мужчиною накатила на дівчину. Але впринципі їй і зараз нема на що жалітися, хоча б зробить те, за що попала сюди. А то зовсім нечесно вийшло. Впевнившись, що Хельг міцно зв'язаний і не зможе відібрати в неї пульт, дівчина нахилилась до нього і на вухо прошептала "Даремно тобі було байдуже за що на мене одягнули цю побрякушку, яка зараз так мило прикрашає твою шийку. Видаш хоч один голосний звук, і я відправляю тебе до Імператора. А будеш чемним хлопчиком - то може тобі навіть сподобається. Кивни, якщо все ясно " договорила гвардієць і клацнула зубами коло вуха. Арбітр сіпнувся в сторону і спробував корпусом скинути дівчину з себе, але вона була готова до такого повороту подій - колись вона так само дьоргалась під комісаром, намагаючись вивільнитися з його сильної хватки. Вона брикалась шипіла і погрожувала відірвати йому яйця, якщо хоч пальцем торкнеться до неї. Це було її перший виклик в кабінет Фройда, здається вона побилась з Сандрою. Пізніше вона не раз порушувала дисципліну, щоб опинитись в кабінеті комісара. Жоден гвардієць не міг зрівнятися з ним в ліжку. Йокко любила того гада, навіть не зважаючи на те, що він отак просто віддав її в штрафбат. І навіть зараз, вона уявляла під собою його. Дочекавшись коли арбітр переконається, що вирватись йому не вдасться і послушно кивне, Йокко потягнулася до дубінки, яка як і всі речі стояла на кріслі поруч з ліжком.
Спочатку вона заставила його сосати і облизувати дубінку, одночасно надрочуючи член, коли арбітр почав сопіти і тихо стогнати дівчина так же пошепки наказала перевернутись на живіт. "Спробуй розслабитись, інакше буде боляче" промуркотіла дівчина. Втім, боляче йому буде в будь-якому випадку, сьогодні в неї не було настрою церемонитись. Вщипнувши за досить пружну попку, дівчина з силою увіпхнула дубінку в вузенький туз арбітра, не надто глибоко, але різко, той всім тілом подався вперед, намагаючись зжати булки, але було вже пізно.Замичавши в подушку, Хельг ще раз сіпнувся, коли Йокко пропхала дубінку глибше. Дівчина погладила його по спині і акуратно, майже ніжно перевернула його обличчям вверх. Втім - обличчя - це останнє, що цікавило гвардійку зараз. Осідлавши його нефритовий жезл дівчина зосередилась на власних відчуттях і рухах. Вона тільки но почала набирати обороти, як арбітр щось нерозбірливо промичав і кінчив. Не стримавши емоцій дівчина з усієї сили дала йому кулаком по морді. Хельг ошаліло спостерігав, як Йокко потягнулася до крісла і порившись там дістала дозу стимулятора. Не церемонячись, вона засадила голку в основу члена і натиснула на поршень. Ще один лайфхак від комісара. Дівчина прислухалась до того чи не розбудила випадково інших, але "дварф" мирно хропів, а штрафник, якщо і прокинувся, то толерантно перевернувся обличчям до стіни.Коли дівчина нахилилась над обличчям арбітра, злизуючи кров з його губи. Той попросив його розвязати, бо сильно затекли руки. Дівчина тільки розсміялась: "Тобто дубінка в жопі тебе не смущає, а от руки затекли, потерпи ще трошки, маленький."
***
Розімлівша Йокко пробралась до свого ліжка - після хорошого сексу їй завжди нестерпно хотілось курити. Натягнувши штани і сорочку, гвардієць попрямувала до виходу з кімнати. Дівчина зупинилась коло ліжка Хельга і кинула йому 10 тронів. "Дякую, солоденький" - промуркотіла вона і вийшла в коридор. "Непоганий початок місії" - подумала гвард.
-
тупо волаю з цього поста
-
люта пані
-
-
Still better than 50 shades though...
-
"Насильственные действия сексуального характера, совершенные с особым цинизмом и с применением подручных предметов в отношении сотрудника правоохранительных органов Империума..."
-
Жалко, что нельзя поставить +2 сразу.
-
За спiвучу рiдну мову, вперше бачу на ДМi :)))))
-
Шикарно
-
Не мог не плюсануть)
|
Пробуждения бывают разными - бывают добрыми, когда солнышко, одуванчики и первый серебряный ветерок мягко целует в нежную щечку. Небо синее, трава зеленая, все вокруг чудесно и великолепно! Когда умытое светило освещает целый мир, а в груди у тебя всё ухает от сладкого чувства новизны – вот это же день прекрасный впереди ждёт! Это хорошие пробуждения, о таких каждый человек мечтает да и эльф тоже. Проснуться по утру выспавшимся и здоровым предчувствуя новый день полный свершений, проснуться звонким, счастливым и натянутым как струна. Жить! Предчувствуя впереди много счастливых часов.
Жизни! Бывают добрые пробуждения, о да. А бывают такие пробуждения как у Сильмини - когда сонное оцепенение медленно отпускает утомленный рассудок - тело разбито, а во рту противный вкус крови и блевоты царствует. Когда тебе плохо и всё вокруг тоже очень плохо. Когда мир внешний отражает мир внутренний - и всё вокруг омерзительно, тяжело, пакостно и кажется медленно сходит с ума.
…
Брямс! С грохотом разрушилось где-то совсем близко что-то очень тяжелое и замечательно звонкое. ААААРРР!!! Смачно проорали какие-то птицы в ухо. - Мне кажется, мои дорогие саи, у нас…хм…есть некоторые небольшие проблемы, - раздался противный монотонный голосок вопреки шуму.
С добрым утром, как говорится. Как же чудесно существовать в этом мире!
...
Альвари всё еще помнила гордый Бранденсбург и удушливый дымный чад, помнила красавчика с волосами-локонами, и Ульриха, обреченно застывшего со своим огромным мечом напротив брата. Младший фон Бранден совсем понурился, а Андреас же мурлыкал сытым котом: - Что ж, Улле. Привел сюда гостью, да? Ну и как ей понравилось наше гостеприимство, желаю я спросить? Ох, надеюсь вы еще составите нам компанию, милая девушка! Брат-то мой умственно неполноценный, а я истинный барон! Лесная кровь, охо-хо-хо. Знаете ли, сунетесь еще раз в это дело...и удобные покои внизу будут предоставлены вам на пожизненный срок. - Красавец в красном вдруг перестал мурлыкать, обжигая эльфийку ярким блеском желто-серых своих глаз. - Убирайся отсюда, незваная тварь чужого мира, оставь его и проваливай. Тебе нет места в обители Лесных Людей. Хотя вот если подумать...Знаешь ли. У нас всегда есть выбор, моя красавица. Я, знаешь ли, очень ценно отношусь к симпатичным дамам…
Этот женственный симпатяга умел заставить себя слушать. Чародейство или нет, но подходил он всё ближе зачаровывая эльфийку желтым блеском своих змеиных глаз. Сильмини не мышь. Она умеет прощать, она знает высокую магию и она гордая дочь альвари, а не дрожащая, обезумевшая от собственного страха пичуга. Ей не страшны холодные духи! И всё же... И все же Андреас подходил слишком близко. Пугающе близко! Познавший все грани греха - темный человек наделенный жестокой харизмой - старший брат Ульриха окрашенный во все цвета алого порока - пропахший духами и смертью, обворожительный злой красавец.
- Ну и кто из нас лучше? Кто из нас желаннее, скажи на милость? Этот увечный полудурок смеющий называться мои братом, или я? Я не мучил своего брата...я, знаешь ли, лишь продемонстрировал ему его собственную ущербность. Я люблю демонстрировать людям их пороки...ну и что же что они страдают? Вся жизнь, моя милая барышня, есть страдание! А когда кто-то кричит от боли на твоих глазах, извивается или пытается выдержать испытание с честью...Ооо, моя милая, это так возбуждает! Не желаешь ли попробовать? У Бранденсбурга может быть только один барон и ему, знаешь ли, нужна баронесса. Неужто ты выберешь ничтожного недоделка вместо целостного человека? О, моя милая, я вижу в тебе замечательные скрытые резервы тьмы. Я вижу твой потенциал, моя душа!
…Он шептал, мурлыкал, очаровывал, он затягивал свои змеиные объятия всё туже. Когда Ульрих заступил дорогу этому красавцу, ударяя кулаком в лощеное лицо, Андреас обрел невыносимую реальность. Пожалуй он подошел слишком близко, но Ульрих все же нашел в себе силы воспротивиться. А потом всё распалось, рассыпалось в хлам, обращаясь холодным льдом и осколками битого стекла.
- Ты ещщще пошалеешь! - Прошептали Лесные Люди. - Мы найдем тебя. Мы выследим. Тебе не укрыться от нашего взгляда, эльфийка. Или правильнее будет сказать – альварийка.
…
Но напрасно они кричали и ярились, Ульрих уже прикрыл Сильмини заключая ее в свои объятия. Эльфийка вступила в какую-то странную, пропахшую невыносимой древностью войну и победила в первом раунде! Увы. Это было лишь первое сражение. Альвари не выбирала Лесных Людей своими врагами, они сами выбрали ее. …И еще Андреас. Этот желто-серый взгляд невозможно позабыть – словно взгляд гнилой хищной птицы – это глаза отчаянно привлекательного и совершенного в своей мерзости падальщика.
- З-зазнаешь, я п-по прежнему боюсь А-андреаса до усрачки. Но к-когда рядом женщина...ты-трусить, м-мать перемать, у-уже совсем н-не годится…я все же рыцарь!
...
- Ну...по-моему, мои дорогие этхи, здесь всё плохо, - спокойненько так обратился к замерзшей эльфийке Претендент, не обращая никакого внимания на ее усталость. Подал мохнатую лапку помогая Сильмини подняться с волокуш. Зверек выглядел ужасающе бесстрастным и не испытывал никакого чувства вины за то что бросил людей в ловушке.
- Я вот знаете ли...хм...смотрю и смотрю. Мне кажется кто-то упал в воду. Нда. Я думаю, мои родные нам следует поторопиться. Да-да-да. Я думаю…хм…на этом берегу нас всех ожидает мучительная смерть.
При этом претендент оставался равнодушным как камень и говорил это таким удручающе монотонным голосом, словно бы рассуждал о неких отвлеченных понятиях, а не о собственной жизни.
- Эх…Травы бы мудрости сейчас, мои милые этхи! А у вас нет? Смотрите. Кто-то упал в воду…хм…по-моему этот человек важен и его бы лучше спасти. Уааааа…
Претендент сладко зевнул и лениво указал куда-то мохнатым пальчиком. Хотя нет. Сначала он немного поковырялся в зубах, а потом уже договорил.
- Да…хм…я думаю это подарок Леса уплывает. Или умирает. Охо-хо. Сейчас бы травы истины сюда...а у вас точно нет хорошего табака, мои славные саи?
…
Само собой, этот самый кое-кто булькнувшийся в воду являлся никем иным, как сэром Бербемджемом. Феари-то вот успела разбежаться и ловко перепрыгнуть проклятое местечко. А доблестный воин нет. Расставив руки в стороны Найджелл попытался поймать свою деву, и громко вскрикнул, когда голова Коднарицы со всего маху стукнула его по лицу. Как и всегда в жизни Найджелла, героический поступок превратился в третьесортный комический фарс. - Ой ёёёё…- Бормотал паренек зажимая разбитый нос. – Я фэ ваф фпафти хотел, добфая Фефари…
Сплюнул красной слюной на землю, утирая алые свои сопли прекрасной Ульриховой туникой.
- Толстяк в фоду фваркнулся. А может это…ну его, допфая леди?
...
Глассвайну не повезло. Ему не повезло отчаянно, ему не повезло великолепно, можно даже сказать ему не повезло прямо-таки счастливо! Он упал в воду, потом со всей дури приложился о камень, потом его захлестнула ледяная волна, затем немного покрутило в ледяном водовороте. В глазах Бербемджемского вспыхнули искры, и все стало вдруг как-то очень и очень просто. Холодно. Противно. Умираешь потихонечку. Ну и в чем беда?
Периодически о камни головой бьет, а в глотку заливается вода. Мозги доблестного сэра по счастью все еще оставались внутри черепа – хвала доспехам! - однако звон в ушах мешал думать.
Фей-ям все также висел в руках, а Бемберджемского уносило в чудесное далёко.
-
- З-зазнаешь, я п-по прежнему боюсь А-андреаса до усрачки. Но к-когда рядом женщина...ты-трусить, м-мать перемать, у-уже совсем н-не годится…я все же рыцарь! Вот за это я его и люблю)
|
|
|
|
|
В жизни Амалики в очередной раз всё пошло не как по маслу. Йоль многое изменил, но нет смысла винить его. Есть смысл винить себя: надо было всё это предусмотреть. Кто-то мог бы сказать, что в возрасте Амалики ещё рано что-либо предусматривать. По меркам многих - подавляющего большинства - она ещё ребёнок. Но не по своим меркам. Детство у неё кончилось давным-давно. Она вообще не помнила, когда была ребёнком. Разве что, с замужеством повезло. Вот там её баловали. Разве что, сама Амалика не могла позволить себе баловаться. А вот теперь... она вдова. Всё, что у неё осталось своего: это магическая книга и кое-какие ингредиенты. Да ещё служанка, вопреки здравому смыслу, всё ещё осталась с ней. Тотальное фиаско с Антидраконом научило её только одному: не класть все яйца в одну корзину. Вместо помощи вышел новый монстр. А всё потому, что ритуал не был завершён. Что делать? Как быть? Работать. Активней работать. Научиться строить планы так, что, даже если половина провалится, это не было катастрофой. Однако, необходимость строить разом так много планов ведёт к новой проблеме. Нужно. Больше. Рабочих. Рук. И, желательно тех, что не надо постоянно контролировать. И вот тут на помощь приходят новые технологии. Вся её магия без этих новых технологий позволяла искать новые руки только там, куда она могла сама дотянуться. Это крайне неудобно. Кроме того, так каждый раз она оказывалась в крайне уязвимом положении. Приходилось выходить на улицы, которые, мягко говоря, были совсем небезопасны. Постйольский кризис коснулся всех в той или иной мере. И если одни просто возмущаются повышением цен при старых зарплатах, то другие... другие оказались вынуждены искать другие источники дохода. Ну, или просто получили себе хорошее оправдание в стиле: "если весь мир катится к чертям, то старые правила больше не действуют". Дайте людям повод, и они разом стряхнут с себя весь налёт цивилизованности и вновь станут тем, кем они являются: высокоорганизованными обезьянами. Всё же, при всех своих минусах эльфы являются иными существами. Им могут быть свойственны гордыня, жестокость, даже бессердечие... но они давно лишились того, что делало их животными. Можно было бы сказать, что они лишились человечности. Но они никогда и не были людьми. И это прекрасно. Это сделало эльфов довольно предсказуемыми. Ты знаешь, чего точно от них не стоит ждать. Разумеется, везде есть свои отклонения, однако сама человеческая культура делает эльфов именно такими, какие они есть. Сама человеческая культура закладывает в людях то, что они считают хорошим. Просто эльфы доводят это до абсурда. Но лучше это, чем доведение до абсурда того, что люди считают плохим. И вот тут появилась новая разработка. Нечто, что объединяет все разумы людей. настолько объединяет, что, если прислушаться, то можно услышать чужие мысли. Это пространство, в котором вновь работает магия. Не просто Интернет, где работает лишь часть правил. А надстройка. Идеальная система, отметающее всё лишнее, уничтожающая барьеры. Они просто устранили необходимость говорить. Каждый думает, что он вещает на родном языке. Но это не так. Они громко думают. А мыслям людей не нужен перевод. Ведь люди думают очень похоже. Это для чтения мыслей животных нужен навык. Тот навык, которым Амалика обладала. Вообще, хорошая штука. Нужно будет использовать эти наработки, чтобы создать переводчик для животных. Когда появится время. А пока... нужны люди. Плохо то, что Амалика не первая, кто додумался до этого. Истинно говорят: "гениальные умы мыслят одинаково". Разве что, кое-кто опередил их всех. опередил и Амалику, и других ведьм. Опередил предприимчивых магов, и наделил этой силой машину. Машину, которая нашла Амалику теми методами, которыми Амалика сама пыталась найти других людей. Машина знала, что у Амалики проблемы. И предлагала их решить. И Амалика отказалась. Ведь кому, как не ей знать, что ведьма... всегда действует во благо самой ведьмы?
|
|
Друзья. Много ли значит это слово для вас? А ведь для каждого оно звучит по-разному. Для одних друзья те, к кому побежишь в случае беды, для других те, с кем хорошо и уютно, даже если стоять под дождем под одним зонтом. А для Феари друзья те, с кем у вас похожи шрамы. И они, те, кто остались по ту сторону преграды, были именно друзьями. Только чем она могла им помочь? Влезть к ним в голову она не сможет, тут уж у каждого своя голова. А убедить не думать.. ну как тут убедишь? Ну как? Если думается. Если все равно отчаянно думается. Если груз прошлого слишком велик, чтобы оставить его за порогом. Все они, включая ее, были калеками, что влачили свои чемоданы памяти без ручки, стараясь изо всех сил не отставать друг от друга. И в какой-то момент возникла необходимость бросить чемодан.. а они в них повцеплялись, сцепили руки и зубы, да так, что не разнять. Как тут объяснишь? Может и можно было, да только она не умела. Объясняла по-своему: явилась свободная, показать, что без чемодана жить можно, небо на плечи не валится, да и ушла, убеждая пойти следом, а они все равно чемоданы за ней поволокли. И теперь она стояла, слушая обиду слов Найджелла, и размышляла, как он смог пробраться сквозь защиту, не отпустив мысль о ней. - Нет! - схватила Феари мальчишку за руку, - ты никуда не пойдешь. Мы должны быть вместе, иначе - беда. Обещаю тебе, я подумаю над твоими словами, просто дай мне время.
Какой же мерзостью, однако, оказалась эта туча, от которой они скрывались. Мелкие вонючие паразиты, покрывающие тело отвратительной трупной жижей. - Твою мать! - воскликнула ведьма, вытряхивая из огненной гривы мерзкую пакость, - Чтоб вас..!! - она скакала, силясь избавиться от крылатой гнили, но все было тщетно: они превосходили по численности и равнодушию. В конце концов, ей не осталось ничего, кроме как смириться с ними. - К черту их, - отмахнулась она, - в конце концов, они не вредят.
А как сказала, так прилетели новые. Те самые фей-ямовские трясучки. И вроде бы порадоваться захотелось: они жрали вонючек (ну хоть кто-то!), ан нет, жрали эти падлы их с таким прожорлливым аппетитом, что кости хрустели.. и ветки. А от такого аппетита нужно было держаться подальше. Феари обернулась коднаром, прикрывая под толстым слоем жира и перьев беззащитное тело. - Рыцарь, у меня там друзья в ловушке, но вытащить я оттуда их пока не могу. Должны сами выйти. А если мы сбежим, они нас могут не найти. Вы с Найджеллом бегите, спасайтесь, а я потом к вам с друзьями приду. Нельзя их бросать.
|
|
-
Прекрасная логика! Так кто кого защищать будет? :) Во времена Гомера никто не думал о таких тонкостях :) это была художественная литература :)
-
небритые обезьяноподобные женщины со сросшимися бровями От одного описания страшно становится)))
-
Правильно, биологи просто обязаны защищать Чижиков! :D
|
|
|
...Надоедливые жучки ползали по доспехам норовя забраться в каждую щель, но вреда пока не причиняли. Разве что противно жужжали и немилосердно воняли, поэтому и фей-ямовское определение «вонючки» этим извивающимся друзьям очень даже подходило.
- Ай яй, вонючки. А где вонючки там всегда трясучки. Ой-ёй. Вонючки плохость, лай-лай, а трескучки еще больше плохость. Совсем плохость! Лай-лай-лай. Бежатеньки совсем надо, трескучки прийти - плохость на их хвостах примчится. Не нужен шаман Яни-Яни. Совсем и не нужеть. Скушать тебе следует Яни-Яни, да и с концом! Лай-лай-лай. Споро-споренько лучше уходить. Шаманов жди. Они в тумане остались. Может живы, а можеть сожрали их. Племя не знать. Племя пугаться. Племени плевать на тех кто в тумане!
Чего там эти обезьяны испугались, пока что было непонятно, но зато можно было оглядеться как следует! За спиной Бемберджемского стояло великолепное бархатистое одеяло непроглядного тумана. Оттуда веяло опасностью, мерзостью, покойничьим тленом и всеми теми гадкими вещами, которые можно уложить в одно ёмкое восклицание: «Туда не ходи!» …Подобно корабельным мачтам, сквозь туман прорастали высокие болезненные деревья, а сырой ветер изредка завывал хриплым человечьим воем, швыряясь в лицо мокрым холодом.
Впереди же светило солнце и местность ощутимо добрела – красный лес, красные травы, запах поздних листьев притомившихся от долгого лета и ягодно-грибной аромат царствовали в этих счастливых краях. Тонкий нюх рогатого Глассвайна уловил очень слабенький запашок доброго камина, душок поджариваемого мяса и человечьего жилья. Неплохо, если учитывать царящую вокруг вонищу! Одна беда. Здесь протекала река – не очень широкая, но довольно могучая и суровая стихия – впрочем, передвигаться вплавь никто не предлагал. Имелся мост. Чудесный мост мечты! Дорога, что выныривала себе пронырливой змейкой из туманной чащобы, вела к хрустальному мосту будто бы нарочно предлагая легкую прогулку. Вот взять и прогуляться себе со счастливой улыбкой по этому тонкому произведению человеческого гения с завивающимися парапетами и ажурными, узорчатыми опорами! Прогуляться и поверить будто всё будет вот так вот просто – пройдешь себе над пенной речкой по стеклянному мосту и никаких проблем у тебя не возникнет. Даже надпись имелась с завитушечками, приколоченная возле дороги: "Я. Могучий маг Аурэллиус Аспарагус Кальдарфиниус Первый, создал этот прекрасный мост, чтобы тебе было легче идти, мой добрый странник! Восславь же моё героическое имя когда будешь пользоваться славными плодами моих добрых и великих свершений!»
По правде-то говоря!
Можно было решить что все это бред цветастый, но фей-ямовский яд к этом времени уже попустил железного рыцаря Бемберджема и на смену блаженной эйфории пришла надоедливая головная боль. А под кайфом, как это известно, вообще-то ничего и никогда не болит.
А откуда-то сверху теперь уже слышался скрежет. Тот самый скрежет предупреждающий о стрекотунах, да.
Крупненькие такие, увесистые на вид птички падали на землю с характерным стрекотаньем. Падали. И жрали вонючек. Попутно ломая ветки, деревья, взрывая острыми серпообразными когтями землю. Кто-то очень ловко перекусил толстую древесную ветку, деятельно пожирая паразитов...
...
Это казалось туманным сном и реальной жизнью одновременно – одна часть Сильмини помнила про уход Валара, про ловушку и предложение Ульриха, помнила дождливый день и мальчишку в тяжелой золотой короне; а вторая часть гнила в этой проклятой тюрьме уже целый год. Ее били, мучили, подвергали пыткам и бросали на съедение тьме чтобы усугубить страдания. Нога болела раздираемая беспощадной болью, а в голове давно уже что-то помутилось. Мир утратил краски, очертания и контуры. Иногда она смеялась, иногда кому-то угрожала, иногда пела песни хриплым царапающим голосом. Всё вокруг пропиталось бордовой кровью. Ульрих выглядел бледным призраком на фоне этой мучительной разрухи – полупрозрачный мертвец со своей мертвецкой речью, камера же, пропахшая плесенью и нечистотами являлась данностью. Спертый воздух. Тьма. Вечный холод. Это правда.
- Д-да ладно…не кричи девочка, сейчас. Ну всё же н-неплохо прошло, да? – Ульрих вымученно улыбнулся эльфийке, помогая этой избитой женщине встать. – Велик Отец Н-небесный! Т-ты только н-не размякай, ладно? С-сейчас сейчас…З-зато у-узрела Бранденсбург...с-самый великий замок Гемландии. Верно? А к-когда бы ты его еще увидела...э-это м-место д-достойно любих жертв! Полцарства з-за моё н-наследство!
Фон Бранден выглядел удивленным, а потому нес всякую чушь. Оказаться в своем прошлом - это совсем не то о чем мечтается! Гемландец поудобнее перехватил свой огромный меч прикрывая эльфийку. Дернул уголком правой губы, отгоняя наваждение
- А за-знаешь чего я сделал, госпожа Сильмини К-келевон Леонтари? Я взял т-того хрена и вмазал ему сы-ывоим рыцарским у-ударом ноги п-по яйцам. Я полагаю ему было хуже чем тебе! Пыл у н-него кы-как-то поутих, а г-голос стал н-на несколько тонов выше. П-прекрасный ч-чудный фальцет чтобы петь в церковном хоре! С-сейчас Андреас снова подошлет к-кого-нибудь чтобы меня избить, и мы отсюда выберемся. Н-не беспокойся, ды-дурак Улле здесь…
Разные ученые зануды говорят, будто прошлое это прошлое - ему нельзя отомстить, его нельзя наказать – люди болтают будто прошлое это всего лишь череда пыльных картинок которые мучают нас беспрестанно, но не могут быть изменены. Что ж. Все эти болтуны не видели Сильмини и Ульриха! Рыцарь с радостью вмазал стражникам едва лишь они ворвались в эту тесную камеру. Подхватив эльфийку, хромоногий призрак понес ее наверх. И счастливое дело! Чем выше они поднимались, тем более тусклыми становились воспоминания. Померкли чадные факели, обратились туманом жирные тени.
...Унимались фантомные боли, исцелялись глубокие злые раны. Это не прошлое альвари, это прошлое его спутника - теперь это становилось очевидным! Чем выше они поднимались - тем все более уставшим выглядел Ульрих, и тем легче дышалось Сильмини. Страшный сон. Тяжелый бред глубоко больного человека. Не правда. Только иллюзия. Впрочем, что-то было правдиво. Лесные Люди не казались выдумкой - они были настоящими, они присутствовали в этом темном кошмаре шепча альвари в ее острые уши:
"Уххходи. Убирайссся. Не отдадим. Нашшшш. А ты не нашшша. Беги. Не умираем. Не шшшивем. Рассспространяем холод. Наблюдаем. Выполняем долг. Убирайссся. Тебе здесь нет мессста"
- Сильмини, у-уходи. - Рыцарь вдруг остановился, испуганно поглядев вокруг себя. Всё больше это становилось для него реальностью, все меньше реальности оставалось здесь для Сильмини. - Это м-мой, н-не твой дом, девочка! В-выходи н-наверх и я п-почти у-уверен, там свет. А я пы-прикрою... Мужчина вдруг испуганно покосился вниз, дернув себя за косу. - А-андреас. И-иди отсюда Келевон Леонтари. У-уходи, дева К-колокольчик. А-андреас...Я м-могу победить любого к-кроме своего старшего брата. Н-ну, п-проваливай у-уже!
А он поднимался себе откуда-то снизу, неторопливо. Веселый полненький человечек - пухлое лицо, кудрявые волосы, аккуратная остренькая бородка. Почти красивый. Почти царственный и благородный - тяжелые золотые цепи, ярко-алые рубины. Ульрих был синим. Этот же человек был соткан из кроваво-красных цветов. Почти великолепный щеголь, только монстр. Это он с милой улыбкой на губах приказывал бить альвари и топить ее в воде, и держал ее в плену день за днем. Это он наблюдал своими теплыми серыми глазами за человеческими страданиями и на его пухлом, таком нежном и благородном лице расцветало мягкое удовольствие.
«Уходи! – Зашипели призраки еще злее. Они чувствовали магию, они ненавидели её всей душой. Они знали что Сильмини Келевон способна сотворить заклятье в этих местах. Они вцеплялись в Ульриха, отсекая его от эльфийки – Ты ссссдесь чужая. Тебе не рады. Не живем. Не умираем. Выполняем долг. Ты нам не ровня. Убирайся. Не тронь наших детей. Ты не сссмееешь. Ты нам не ровня!"
…
Как это известно, ни одно событие не повторяется во второй раз точь-в-точь как это было. Со зловещей ухмылкой Ём-Ём воткнул три дротика в крепкое, полузмеиное-полуптичье тело Церы, и в этот самый миг произошло оглушительное...НИЧТО.
Во-первых Цера не опьянела, а во-вторых мир вокруг нее тоже не опьянел: все также накрапывал холодный дождь, разбитый в хлам Кальдарфинус печально глядел откуда-то с земли, а перемазанные грязью свинцово-серые тучи, все также уныло ползли по небосводу.
- Ну что, вещь, возомнила будто я тебя и в самом деле отпустил? Ээээ. Да ты никак позабыла о своем месте? Придется провести урок Наказания... – Жирный лысыватый мужичонка холодно глядел на Церу маленькими, но очень умными глазками. Он появился внезапно. А теперь стоял здесь так уверенно, будто существовал всегда. – Придешь к Фонтану и загадаешь чтобы я ожил. Тебе понятно, вещь? Неужели ты бездушная, в самом деле поверила будто вырвалась? Но это не так! Я потратил слишком много сил на твое создание и ты мне подчинишься. Агахъым. Отрыжка небытия. Я приказываю – ты делаешь.
Мужичонка щелкнул пальцами.
- Слушай сюда приказ. Ты пожелаешь для своего хозяина жизнь. Ты воскресишь меня и мы вместе отправимся домой. Я изготовлю тебе новый ошейник. Зачем Цере свобода? Ты не умеешь думать и не должна пытаться! У Церы нет своего «я», у Церы есть инстинкты и любовь к выполнению приказов. Помнишь, вещь? Цера должна только подчиняться, Цера любит подчиняться и испытывает от этого удовольствие!
|
|
Раффан кинул последний взгляд на пиратов, закрывающих дверь и обвел взглядом свою темницу: степень комфортабельности резко отличалась от привычных сенаторской должности апартаментов, скорее уж Наберри оказался на пару десятков лет назад, в прошлом, когда еще молодая кровь гнала его во все тяжки космических приключений и межгалактической войны Республики и Империи. Впрочем, для того времени эта каюта была даже слишком роскошной. "Мда, ирония", - усмехнулся про себя сенатор. Лишенный свободы и всех коммуникаторов, Раффан был предоставлен сам себе. Сколько это будет продолжаться - неизвестно. Судя по тому, что его держат в отдельных апартаментах, сенатор мог предположить, что к нему еще заглянут для беседы, иначе было бы проще держать всех пленных в одном месте. Если, конечно, пираты не хотели просто рассортировать "товар". Что ж, светлым пятнышком во всей ситуации была возможность свободно передвигаться по каюте - хорошо что пленители не решили нарядить капитана "Гордости Набу" в кандалы. Неспеша Раффан начал вышагивать по каюте, изучая обстановку. Это помогало сосредоточить ум на поиске решений и анализе уже произошедшего. Всё лучше, чем сидеть на одном месте без дела, Раффан никогда не умел так. Сенатор растегнул верхнюю пуговицу сорочки, немногим расширяя чувство комфорта, снял сюртук, немного размялся, чтобы привести мышцы в тонус, опять-таки чтобы не соредотачиваться на плохом и ненадолго отстраниться от мыслей об Аньяли. "Хоть бы её не нашли", - шепнул внутренний голос и Наберри-старший тихо вздохнул. Нет, так он точно ей не поможет, нужно сосредоточиться на текущем положении и заранее обдумать возможный разговор с Рэдом. Заложив руки за спину, по прежнему держа осанку, сенатор продолжил мерять темницу шагами. Припомнив одну из медитативных техник, которые иной раз сильно помогали в его работе, Раффан принялся глубоко дышать, так чтобы выдох был длиннее вдоха - это отлично успокаивало сознание. Чем больше Наберри проматывал в голове всё произошедшее, тем больше понимал, что стал частью какой-то большой игры: пираты поджидали "Гордость Набу", когда вирус смешал планы гиперпространственного перелета - кто-то очень сильно постарался сделать все именно так, кто-то с большими возможностями. Припоминая сообщение от техника перед вылетом с Хосниан-Прайм о диверсии, Раффан невольно подумал, что это могла быть прекрасно инсценированная "обманка", чтобы загрузить в бортовой компьютер вирус. Убранство каюты, кстати, так же наводило на неприятные мысли: кто-то позаботился о том, чтобы Раффан Наберри путешествовал с комфортом - сенатору слабо верилось, что Рэду присуще такого размаха гостеприимство. В купе с дройдом, используемым пиратами, это плодило только еще больше вопросов о том, кто же стоял за похищением. Какова действительная цель происходящего? Ответов у Раффана не было, только догадки - все этого могло быть как-то связано с осколками Империи, оставшимися после войны: только у них могло остаться достаточно средств и влияния, чтобы начать нечто крупное - нечто о чем говорила коллега-сенатор от системы Чоммель перед последним заседанием. Неужели это действительно могло оказаться правдой? Неужели перед республикой возникала угроза новой войны? Мысли сами собой привели сенатора к таинственному Первому Ордену, о котором ходили самые разные слухи, и Лее Органа. Как жаль, что Раффан не уделял этому больше времени раньше...
|
|
Сказать по правде, свою первую пленительницу Трэг на полном серьезе собирался соблазнить. С ней же все было ясно как день: молодая, неопытная девушка, возможно насильно оторванная от семейного очага попадает в полный жестокости и обмана мир теневого бизнеса. Чтоб хоть как-то пробиться в жизни и не окончить свои дни наложницей какого-нибудь хатта, не сказать хуже гаммореанца, невинное создание добывает где-то свой первый бластер и встает на трудную и извилистую тропу охотника за головами. Она дерзка и сообразительна, она находит ту нишу в своей профессии, где конкуренция будет минимальна - в самом деле, попробуйте представить какого-нибудь Босска, Зуккуса или самого великого Бобу Фетта, приближающегося к своей цели и вооруженным только подносом с прохладительными напитками, а из прочего снаряжения имеющих только пару-тройку тряпочек, тут и там перехваченных тесемочками и ремешками, тоже крайне немногочисленными. Представили? Ну вот, сами виноваты. - и выбивается в люди. Но в душе она остается все той же наивной и кроткой девочкой и искренне скорбит о судьбе каждой своей жертвы. И вот судьба, случай, удача, неведомая Сила, наконец, сводят ее с молодым обаятельным джентельменом. Он весел и удачлив, знает жизнь во всех ее проявлениях и способен найти выход из практически любой ситуации. Молодая охотница, хотя и одолевшая его при первой встрече скоро осознает, какой приятный и предприимчивый человек встретился ей на ее трудном и тернистом жизненном пути и влюбляется в него без памяти. Вместе парочка путешествует по галактике, в ходе своих приключений обрастая богатствами, сподвижниками и, опционально, многочисленным потомством. Готовый сюжет хоть для романа, хоть для киноэпопеи, верно? Вот только жизнь разительно отличалась от выдумок разнообразных авторов как человеческого, так и инородного происхождения: никто не заводил Савоса глубокой ночью в гостеприимно распахнутый трюм Огневержца какой-нибудь выделяющейся окраски, подлые наниматели не пытались обмануть наивную твилечку и даже никакой завалящей погони на спидерах не произошло. Вместо этого Трегу вкололи какой-то наркотик, запихнули в что-то вроде подсобки и там он позорнейшим образом отключился. Когда же на следующий день за ним явились дружелюбные пираты, мужчина понял, что соблазнять конкретно этих уродов он не будет ни за что и никогда, даже под угрозой встречи с голодным ранкором, или кого там держал у себя в домашних любимцах их общий знакомый хатт.
Ну а дальше потянулись томительные дни заключения. Самым ужасным в этом пиратском плену была, пожалуй, скука. Целыми днями Савос просиживал в отведенных ему апартаментах и маялся от скуки. Возможностей для побега не было никаких: примитивнейшие наручники, состоящие из каких-то невнятных железных скоб и не имевших даже электронного замка глубоко оскорбляли куатца до глубины его чуткой и нежной души. В конце концов, он привык работать с комплексными системами безопасности, магнитными пропусками и стандартными криптопротоколами, и подобная проза жизни была для него чем-то сродни ситуации, когда лучшего шеф-повара Корусанта ставят перед горой грязной посуды и говорят ему - мой! Охрана тоже не рвалась скрасить досуг безвинного узника, предпочитая обществу Савоса саббак и видео на стареньком раздолбанном дата-паде. Даже познавательно-развлекательного чтения и того не полагалось Трэгу.
А потом что-то изменилось. С самого утра - если только это понятие применимо к жизни на корабле - пираты суетились куда больше обычного, вяло костеря каких-то пташек, потом этот странный перевод... Когда в коридоре раздались шаги и стало понятно, что шайка Рэда повязала еще кого-то, Савос грешным делом ожидал увидеть еще кого-то из свой бывшей компании. В конце концов, Трэг никаких переговоров ни с хаттом, ни с тем другим парнем не вел, группу не возглавлял и раз повязали его, то контракт открыт на всю честную братию. Но, против ожидания, это оказались не его подельники, а троица каких-то совершенно непонятных товарищей: два мужика и баба. От Трэга не укрылось обращение "костоправ" и теперь куатец спешно соображал, с кем бы это ему выпало делить трюм. Наемники? Да нет, не похожи: нет ни снаряжения, ни следов боя ни самого главного - той почти осязаемой ауры опасности, которую как правило излучают солдаты удачи. Кинувшие хатта преступные элементы, из тех, что изготовляют и распространяют всякие психоактивные вещества? Тоже не похоже, слишком открытые лица, да и называют таких чаще всего не костоправами, а профессорами или химиками. Такие же авантюристы, как и сам Трэг? Скорее всего.
- Да что ты говоришь, хвостатик, - собственный голос показался Савосу каким-то чужим и осипшим - никак наш склизский озорник хатт надумал собрать у себя в домике большую компанию, а? Как жаль, что вас туда не пригласили. Но раз ты сегодня такой предупредительный и вообще вместо дроида-стюарда, то может представишь нас? Страсть как хочется узнать, кого еще вас припрягли подвести.
Почти неизбежной вспышки гнева тви'лека Савос не очень то и боялся: в конце-концов пинком больше, пинком меньше, в его положении было не особо важно, а вот узнать мнение пиратского экипажа по поводу дальнейшей участи собранной здесь компании было почти необходимо. В конце концов, раз их тут собрали вместе, то и судьба у них очень может быть что будет общая. А это уже внушало некоторые надежды.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сумитсу вчитывалась в отчёты тестеров. Она это делала раз в неделю. Смотрела отчёты тестеров, целиком и полностью. За всю предыдущую неделю. Сначала полные отчёты начальнико отделов. И, если что-то будет в них интересное или подозрительное - полные отчёты игроков. Делала она это сугубо по воскресеньям. В свой целиком и полностью выходной день. Эмике это не нравилось. Она итак уже бурчала, что и вечера будней Токико не отдыхает. Итак до двух часов дня суббота, считай, рабочая. Так ещё и всё воскресенье уходит на какие-то глупости, вроде работы. Нет, чтобы заняться важным делом... ну там, в постельке побарахтаться. Или уточек покормить. На самом деле, Сумитсу отлично понимала возлюбленную. Надо отдыхать. Это даже не обсуждается. Это факт. К сожалению, беда именно в том, что дыр в системе так много, что попросту нет возможности это делать. Если отдохнуть сейчас, тогда получится, что потом времени отдыхать не будет вовсе, ибо скандалы с правительством никому вообще не нужны. Токико сумела выиграть немного времени - порядка месяца или, при грамотно подвешенном языке, трёх - согласившись внедрить Затмение в "Цветок". Благо, возможности есть, подвязки тоже. Они уже поведение НПЦ реализовали на основе файлов "Затмения". Серьёзно, НПЦ генерируются на основании реальных досье реальных людей. Оттого и поведение столь разнообразное. Система "Немезис" нервно курит в сторонке. Однако скандалов меньше не становится. Приходится то и дело "замарывать" очередную проблему. И тут на помощь приходит Эмика. В отличие от Токико, секретарша отдыхает очень и очень много. Сколько положено, да и по работе не особо напрягается: такова её психология. Эмика легка на подъём и беззаботна. Она не смотрит далеко вперёд, и оттого такая веселушка-поскакушка. Её помощь идеёт сразу в двух направлениях. Во-первых, отдохнувшая Эмика отлично помогает отдохнуть Токико, которой вечером уже дале лень себе чай заварить. А с Эмикой хорошо и приятно. Откинешься на две её подушечки, смотришь глупое видео на ю-тубе, пьёшь чай, наслаждаешься тем, как тебе расчёсывают волосы. Ей богу, у них почти что, семейная жизнь. Надо будет, как всё станет поспокойней... ну, предложение ей сделать, что ли? А отчего нет? За заботу ведь надо платить. Во-вторых, у Эмики просто невообразимая масса идей. Сами эти идеи, наверное, никогда в жизни не сработали бы, однако, в руках Токико эти идеи, которые могли бы кому-то показаться глупыми, становились работоспособны. Например, признать вину за не летальные происшествия, вроде взлома биллбордов, и оформить их, как агрессивный маркетинг. Вбросить немного информации в сеть, и продемонстрировать растущее число аккаунтов. Программистам тут же дали задание оформить ветку мистических квестов, сценаристам - дать подложку в стиле Матрицы... и запустить разработку мобильного предложения в дополненной реальности. По аналогии с покемон-гоу. Часть квестов будет в реальном мире, что и позволит продлить время жизни игры. Да что там говорить: это Эмика каким-то чёдом спёрла устаревшие коды "Затмения", которые и легли в основу "Цветка". Было бы грязно не признать за ней её заслуг. Да, на публике красуется Токико... и из-за этого Токико чувствовала себя особенно обязанной. Хуже всего то, что тестеры работают... плохо. Да, плохо. Какого чёрта? Не знающие кода игры малолетние долбодятлы - а Токико была уверена, что взломы, по большей части, осуществляют малолетки, ибо юмор у них соответствующий - способны найти дыры в игре, а знающие код умные взрослые, получающие за это деньги люди - нет? Бред. Просто бред... Сзади на её плечо легла рука, после чего соскользнула вниз, сквозь ворот футболки, прямиком в пространство между грудей, а затем, сквозь тонкую ткань она почувствовала прикосновение бюста Эмики. Судя по всему, обнажённого. - У-у-у-ум, Суми-сама-а-а-а, - протянула она томно-сонным голосом, а затем коснулась губами ушка. - Уже четыре часа дня-я-я-я... Эми-тян соскутилася... давай уже, просто скажи, кто хуже всего работал, и я сама их расстреляси... - Да вот, нашла один отдел... - зоркий взгляд сквозь стёкла очков выделил строки в письме. - За две недели вообще никаких подвижек. А у одно из них, с именем, как у марки машины, аж три недели ничего нет... надо будет зайти на неделе...
|
|
-
Все просто замечательно. С одной стороны охотно верится, что вот такой человек мог реально существовать. С другой стороны, становится жутковато, что по земле мог ходить именно такой человек. Такое же двойственное чувство от странного желания увидеть и пообщаться в живую с таким человеком.
-
Прекрасная проверка! :)
|
|
|
|
- М-мы…д-друзья…- испуганно пискнул фей, понимая что разговор как-то уж очень стремительно катится «не туда». Вместо увлекательнейшей беседы о трофеях и наградах для умного Ём-Ёма, разговор вдруг как-то очень быстро скатился к пасти и раздвоенному языку. Фейка даже шумно сглотнул задрожав хвостиком. Не самый смелый боец племени, а потому умный и расчетливый, совсем кажется не Яни-Яни, зато понимает «жизню» много лучше - понимает эту стерву «жизню» и ее хилые расклады для небольшого такого зверька, который пытается общаться с огромной женщиной-змеей.
- Ёми Ёми Цере друг…а иные…они может и не друг. Ёми Ёми не виноват в этом! Просто они могут желатеньки Церу съесть. Желатеньки сделать Лидером, а потом кушать-кушать. Лай-лай-лай. Так уж все сложиться для нас! Раньше Великий Уравнители учить племя Мудрости. Нужному обучать: добру, злу, Тай и Эгерей, древним песням о фай-замму, цветам и нашей историньке. Маварахимы, лай-лай-лай, были избраны из Племени чтобы Уравнивать и Вещать, чтобы фей-яму не забывать свое давнее прошлое и вернуться назад когда придет Последний Час. А что делать теперя наши маварахимы? Вай-вай! Они брать себе толстых самок, они нежиться в священных теплых рощах у костров, они говорить: «Ты принести нам двадцать мышей, тогда мы станем тебя учить! Ты привести нам свою самку в первый ночь страсти, чтобы моё мавурахимовское семя первым оплодотворять ее желанную плоть. Тогда мы станем учить!» Лай-лай-лай. Теперь так делать. Где Маварахим Каммекуреку? Где наш великий разуметель Камме-Камме-Камекуреку поставленный Вождем? Он уехать и бросить нас! Камме-Камме курить траву знаний и видеть иные миры, но Ёми Ёми от этого никак! Ёми Ёми подговорить других убить Камме Камме, если бы все мавурахимы не владеть древней магией.
Зверек замолчал, пытаясь отвернуться от Церы. ...Претендента рядом и в самом деле уже не было – вот только что сидел печальным изваянием у обломков достойной статуи, печально вздыхал по своей траве и охал, а то вдруг просто исчез, совершенно спокойно забрав ездовых лисов и припасы. Очевидно Претендент всё же знал как выбраться из разрыва, но знанием этим в общем-то ни с кем не поделился. - В-веселые вы ребята, м-меховые ва-а-арежки, м-мать вашу так! – Выругавшись, рыцарь повернулся к Цере, а потом снова сочно выругался, когда уловил суть: эльфийку можно было не морозить, у них же Василиска в отряде! Ё Василиск итак умеет заколдовывать взглядом. - Вот это м-мать его пы-ырекрасно! П-пырекрасно что м-мы у-узнали это только теперь. Пы-проклятье! Хорошо. М-мать его, ну просто отменно. Добро. Ладно. – Ульрих заставил себя усмехнуться. – Д-да не бери в голову Ц-цера, н-не обижайся на старого ды-дурака, девочка. Все равно мы м-молодцы. Не хочешь м-мороза? П-понимаю…М-мне это м-мерзко, это ты права Цера, прям пакостно до у-усрачки! Увы, я ды-думаю ни один ребенок н-не мечтает вы-ырасти сраным у-умертвием. Я н-ненавижу ё волшбу, ненавижу все что с ней связано и всех вы-волшебников вместе взятых. Н-но погляди на меня, м-мало того что я м-мертвец, так я еще п-похож на драного ё чудодейника!
Сверкнул серыми глазами выдыхая ледяное облачко. Остыл.
- Добро. Я д-думаю что ты-твоя м-магия сработает, но я пы-пригляжу…ты-такой уж я п-привязчивый тип, как древесная смола. Пы-пристану к жопе и не отколупаешь! Отнесу сейчас леди н-на солнце и вернусь. Поудобнее перехватил волокуши. - Вот Свидетель мне Творец, если этот И-исфархан о-окажется н-никчемным к-куском известно чего, ды-добряк Улле слегка разозлится! Святые М-мученики Г-гемландии!!! За-зачем я т-тащу эти п-печальные мощи у-уже к-который день подряд? Он не у-умирает, он не живет…Леди Ф-феари появилась с ободряющей речью о том, что нам н-надо думать о хорошем и тут же и-исчезла. В-амунахеруяихвиделы...м-мать его…тоже сбежали…д-даже за-зайчишка Найджелл куда-то унесся. Н-никакого порядка у нас, н-ну пы-ырямо решительно! Добро. Перенесу Сильмини, вдохну в нее жизнь по быстренькому и вернусь. Вроде бы все пы-ыпросто.
…
Рыцарь ушел с волокушами чуть дальше, чтобы как можно скорее пристроить на солнце замерзшую альвари, а Цера осталась с Лесом. Наедине, что замечательно. Совсем же прямо наедине! - Давай живо птичья бошка! Я тут не привык, знаешь ли, ждать, колдунствуй на Меня, а не то Я тебя личинку хладнокровную в порошок со…- И мальчишка застыл. Химерийке удалось завершить своё заклятье! Она немного устала и накатил сильный голод, снова запершило горло и зловещая капля холоднющего пота сползла по лбу – но зато мальчишка вытянулся безмолвной статуей. Способности Церы в этом месте отнимали больше сил, но они действовали. Хе-хе. Эльфийку действительно можно было не морозить.
- Хорошо-хорошо, Цера сья, ты затыкать противного призрака. Хорошо-хорошо когда его клупый язык не работать. Вай-вай-вай. Ём-Ём будет давать тебе яд?
…
Ульрих с шумом пробирался вперед, изредка оглядываясь на эльфийку. Он и представить себе не мог, что в данный момент этой госпоже открыты все его интимные воспоминания.
Мужчина был уверен что всё прошло отменно! Взгляд в глаза, выпущенный на свободу голод, жизнь покидающая тело и пульсирующий шар света в груди, который требовалось засунуть обратно в Сильмини, после того как они выберутся из ловушки. Самое трудное – это заставить свою бошку не работать. Трудно для всех, но не для Ульриха по правде говоря. Он же дурак, а дуракам такие вещи не особенно сложно даются!
Он представил себе вожделенную Таверну, представил сладкую грудастую девочку на своих коленках, тёмное пиво и прочую радость. Представил как нажрется до свинячьего хрюканья, а потом возможно станцует прямиком на заплеванном столе танец одинокого хромого ублюдка.
«Спасайте все окрестные шлюхи меня несчастного!»
Представил. А потом вдруг отдал свое сердце льду, глядя как воспоминания покрываются коркой инея. И тогда что-то странное промелькнуло…
…Дева. Нож. «Сейчас будет приятно» Секс. Или что-то иное. Ульрих просто двинулся вперед. И выпал куда-то вовсе не туда, куда следует…
Промелькнул Бранденсбург, швырнуло сладкой горстью снега в лицо. Родина! Гемландцы верхом на своих огромных лошадях, светловолосые высокие северяне. …Только у людей рода Бранденов волосы темно-каштановые, а вот прочие гемландцы отличаются светлым цветом волос – необоримые витязи в латах с развевающими штандартами.
Вот родные скалы Кримгельда. И Заповедные Дикие горы.
И замок шестнадцати башен что похож на город, а не на обычное жилище богатого аристократа. Галерея достойных предков, высокие залы тянущиеся вперед и вперед.
…Маленьким мальчиком Улле довольно часто приходил сюда после отцовских побоев, или до них. Чтобы спрятаться и переждать грозу, чтобы унять боль, проглотить обиду, отсидеться в личном убежище. Горделивые старики, старухи. Обитель неторопливой разрухи – портреты достойных предков, все они Брандены – кто-то родился с Лесной Кровью как и сам Ульрих, а кто-то родился и умер задолго до проклятья обрушившегося на семью. Но все здесь принадлежат к Бранденам. Все они родственники одной Фамилии. Потом хуже. Подвал. Братец. Длинная винтовая лестница ведущая всё вниз и вниз. Сырая камера похожая на каменный сырой мешок случайно забытый в земле – ну да, здесь много времени пришлось побыть. Это называется наследственный спор! Братец Андреас желал выбить из Ульриха дерьмо чтобы тот отказался от наследства, а Улле не отказывался.
Бранденсбург это больше чем жизнь. Любую цену не жалко заплатить за это место!
…Проклятье, но ведь все это уже было. Цена уплачена, кость поломана…
Теснота. Вонь. Чад проклятого факела. И кто-то в темнице – должен быть сам Ульрих, должен сидеть и корчиться от боли как это было тогда давно, ожидать новых побоев залечивая старые, а теперь здесь сидит Сильмини Келевон Леонтари.
От возмущения, рыцарь даже все свои красивые слова позабыл. - Твою мать! Сильмини!!! К-какого хрена ты здесь делаешь!? Т-ты мне снишься или это всё на самом деле? Я вижу м-мужика и у-угрозы…п-похоже будто этот буй желает к-кого-то и-изнасиловать. З-зачем ты за-забралась в м-мою голову, девочка? К-какого хрена я вижу здесь, в своём личном пы-ыроклятом аду, тебя?
…
- Ладнова ладнова! – Улыбнулся беленький приятный толстячок, нож сиру Глассвайну бросая. Настоящий нож. Ведьмачий! – Бери его споренько. Хороший сир. Ага. Толстый. Много жира. Хорошо. Победитель. Ладнова ладнова. Я тоже хотеть мясо и напитки, желать музыку и весельесть. Бери. Хороший ты. Тяжеленький метательный нож с причудливо изукрашенной рукоятью и затейливо вырезанным лезвием оказался у ног Бемберджема. Ритуальное вычурное оружие, но и порезать может – служить верной собакой станет если за своего примет, а если не примет, ну…предаст да в собственную почку воткнется, выпуская нутро наружу. Хотя у Яни-Яни в честном бою добыт, значит теперь рыцарю по праву крови принадлежит. Ага. Вроде бы. В теории…
Ну, зверька взял Глассвайн, покряхтел немного и к Ведьме поднес. Голая, красивая, жуткая леди!
Феари между тем Найджелла уговаривала – Найджелл он такой, паренек лет тринадцати обсыпанный веснушками с ног до головы, вроде бы простой совсем ребятенок, а вот доверие вызывает чисто внешне – настоящим таким маленьким мужичком выглядит, в отличие от разных там голубоватых аристократиков. Видно что крестьянин. Гордый такой и довольный своей судьбой смерд. - Ох, Леди Феари…тяжко оно…Дом, молочко, пирожки с яблоками…Ужо прорвемся, ага. – Попытался встать мальчонка сопли утирая. – Агась. Я кажись плановы её разглядел. Стене-то конец этой проклятишной, но чем в лесу мы дальше, тем ужо хужево эта Царица нас видит! Здесь Фонтана вотчина…он вродева как сам Сила…Ох.
Вдруг замолчал, красавице в лицо заглядывая.
- Моя добрая леди, а вы бы это…могли бы такого как я полюбить?
Служка крестьянин постарался взять себя в руки, задавая всякие там сложные вопросы, а Феари и сама что-то приметила. Затихли птички и лес как-то недобро притих. Более всего нервировало облако – зловредно-фиолетовое, оно ползло по небосводу перекрывая яркую синеву своей недоброй тенью. Хуже всего что летело-то оно против ветра… Странное такое облачко же! - Бежатеньки надо. – Посоветовал толстячок с дерева. – Бежатеньки споренько в глубь чащобы с открытого места. Прыг-скок за речку! Слабых бросим. Слабые нам на что? Выкарабкаются сами или их съедят, или пока их будут ам-ам, большой хищник отвлекаться от нас! Больного тоже следует бросить, добрый сай. Дай-дай. От Яни-Яни нам одна вредность! Больной обуза, больной задерживать отряд. Фей-ям стараются бросать раненых или съедать тех годен на мясо. – Добрые глазки мягенького толстячка слезами увлажнились. – Эх, эх…Это не потому что фей-ям плохие. Жизнь плохая, а мы подстраиваться. Ага-Ага!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Раффан лишь немного затормозил, когда к нему обратился вышедший из своей каюты Нох Вар. - Думай о хорошем, готовься к худшему, - ответил старой поговоркой капитан, взглянув на секретаря и телохранителя. - Посмотрим, какой будет их первый шаг, друг мой, но не забывай, что мы даже сейчас представляем Набу. С этими словами Раффан скрылся в каюте дочери.
На лице Раффана проскользнула на каких-то несколько секунд тёплая улыбка. Пожалуй, сенатор только сейчас, смотря на предприимчивую, смелую девочку понял, что совсем не заметил как быстро повзрослела Аньяли, его единственный ребёнок. Что-то больно кольнуло внутри. Наверное, совесть отца, что пропустил уже достаточно много в жизни своей семьи. "Я всё исправлю", - мелькнула быстрая мысль, отчего-то окрашенная в цвета страха, хотя по сути, не случилось ничего непоправимого. Здесь, в этой каюте, перед лицом Аньи, Раффан Наберри поклялся самому себе, что ничего непоправимого не случится ни с ним, ни с его дочерью, ни с кем-то из его свиты. - Молодец, Анья, - негромко проговорил отец и в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющего его и дочь. Раффан опустился на колено, чтобы их лица были примерно на одном уровне. Времени было мало, в любой момент ситуация могла начать меняться и капитан должен был быть на мостике, но чего стоит вся эта жизнь, если ты не можешь побыть со своим чадом, поймать момент? Раффан обнял свою дочурку за плечи, прижимая ребенка к себе, как если бы он увидел её после невероятно долгой разлуки. Пригладил растрепанные волосы. Немного отстранился, чтобы поцеловать в лоб. - Ты уже совсем взрослая, - с легкой улыбкой на губах, стараясь быть как можно более обычным, привычным Раффаном Наберри, произнес сенатор, - обещаю, я вытащу всех нас отсюда живыми и невредимыми и, скоро, мы устроим большой праздник в Варикино, будет большой кремовый торт, как ты любишь...любила, - Досадная промашка. Он даже не в курсе, что же теперь нравится его ребенку...Раффан взял личико малышки в ладони и провел большим пальцем по её щеке. Хватит сантиментов, а то ещё дойдет слёз, причём не обязательно детских. - Спрячься хорошенько, не дай им себя обнаружить, об остальном позаботится папа, - ещё раз повторил Наберри-старший, снова поцеловав дочь и прижав к себе на ещё одну маленькую секунду. Всё-таки, старый он становится, старый. Капитан поднялся и, больше не говоря не слова, направился на выход из комнаты дочери. Надо были привести себя в порядок.
|
|
-
Просто, коротко, но приятно и живо.
-
Эх, с таким бы коднаром перьевую фабрику открыть!
-
Красиво... Кратко.. Сильно...
|
|
|
|
|
Ну вот и все. Лег, нечисть мохнатая. Хотя, надо сказать, сира Глоссвайна он удивил как храбростью, так и умением. Настоящий такой дикарь, хоть и мелкий! Да и вообще, правда, дикари они тут. Вон что лопочут над павшим товарищем, чушь такую богомерзкую. Нож унесли. Воспитывать их, воспитывать надо, мелких засранцев. То, что воспитывать этих бесенят придется именно Глоссвайну, рыцарь уже не сомневался. Да, он тут надолго. Ведь сколько раз бывало: казалось, проснулся по пьяни неизвестно где, в другом мире вообще; огляделся - и прям здесь оказался нужен всем. И всем помог. Да, бывало такое. Ну, пару раз. Так что теперь Глассвайн будет здесь. Пока здесь все не станет, как надо. Чтоб никакого рабства. Чтоб довольные все, цивилизованные. Чтоб ему чарочку налили. И не отравили. Да, и чтоб оружие перестали травить тут, и сражались, как нормальные люди. И... - Ты еще постой, жопу почеши, сэээр. Спешить некуда, действительно, ты ж победитель великий. - Противный насмешливый голос прервал цветастые фантазии. Мерзкий дуб опять подал голос! - Будет мне еще дерево какое-то трындеть! - Вспылил тут же Глоссвайн, раздраженный подобным вторжением. Дуб не ответил, даже не шевельнулся. А рыцарь зато взбодрился, в себя пришел. Сразу же принялся развивать послепобедный успех: - В рабство!? - Заорал, снова шуганув всю эту трещащую мелкотню. Молотом взмахнул, волну вздохов и восхищенного шипения вызвав. - Съесть!? Никакого больше рабства не будет у вас! И жрать друг друга не будете! Кто про рабство тявкнет - так же получит! Понятно? Еще бы, понятно им. Тут не одного, тут всех надо будет поколотить хорошенько. Хм, почему бы и нет? Хе-хе, да ладно. По крайней мере, не сейчас. - Этого - лечить. Есть у вас шаман или кто? - Про Феари рыцарь, будто, забыл. - Давайте, он же живой, дышит, вон. Живее! Замер, о чем-то подумав. Да, тяжело мысли идут после этой дряни. Сильная штука - Глоссвайн здоровый, может бочок вина выпить, а яд здешний с одной царапины голову крутит. Да, лучше бы бочонок вина выпить. Хотя так тоже интересно. Можно потом будет нацедить у них, ядка-то этого... Так, собраться. - Нож! - Крикнул, вспомнив. Специально орет, оружием размахивает, доспехами стучит, чтобы не улетать в мысли особо. Ну и, чтоб впечатление производить правильное. - У кого нож? Ты? Ты? А ну, давай сюда! Нечего вам с таким оружием баловаться. У тебя? Давай сюда. Или драться хочешь? М!? Со мной!? Ты? Иди сюда! Во всей этой катавасии каким-то образом умудряется не заметить голую девушку и то, что там у нее происходит. Ну правда - все внимание на мелких засранцев сейчас, нервы. Да и яд, отрава проклятая. Тут дубы, вон, разговаривают, да только отвлекают и дурные советы дают. В общем, не до приятных знакомств пока что.
|
Он посмотрел глаза в глаза эльфийке, в самую душу и куда-то еще глубже вторгаясь ледяным своим взглядом. И накатила тогда синева, смертная стынь и сладкая мука – будто пенное море погрузило деву в свои бездонные глубины, таинственные и холодные. Будто обрушилась на хрупкую альвари непостижимая эта стихия. И все хорошо было – мягко и легко тонула эльфийка в сиреневой грезе. Всё это казалось хрустальным сном в котором не существует ни боли, ни эмоций, но царствует вечный немеркнущий свет вмурованный в столетия. Лишь. Видела Сильмини сначала завесу белого снега, потом высокие шпили неправдоподобно огромного замка затерянного среди вечных гор. Серебряное сияние чудилось – серебряные башни просматривались с высоты птичьего полета. Все вокруг подернуто серой дымкой недоброго духа – очертания замка восхищают и пугают одновременно – обитель нелюди. Беги отсюда, слабая альвари! Свистят голодные ветра, захлебываясь влажным хрипом. Беги отсюда ибо тебе здесь не место, здесь царствует Лесная Кровь. И видит непрошенная гостья эльфийка высоких светловолосых людей, видит могучих лошадей и недосягаемые горы. Зрит. Здесь бы лететь да лететь, но что-то не так идет. Теперь больно. …Саднит разбитое лицо и кровавые сопли стекают в рот – тяжело глотать эту липкую гадость сдерживая блевоту, двоится мир в подбитом глазу… Видишь галерею, пыльную холодную – сборище старых картин и истлевших тканей – царственные недобрые люди холодно смотрят на своего зрителя, череда мертвых лиц с серыми глазами. Ооо, они не пожалеют – растопчат и не поморщатся даже великие и гордые воители лишенные сострадания и сердец. Не все. Иные смотрят по-доброму. Ты уже видела этот взгляд – наполненный сдерживаемой мукой, тоскливый взгляд одинокого существа обреченного казаться веселелым. Ты видела человека, но теперь знаешь что все они не люди… - Ублюдок, тварь, сейчас я покажу тебе. Сейчас я задам тебе трепку! Мощный удар в лицо. Падаешь. Видишь высокого человека. Что-то не так идет. Увязаешь в этих каменных грёзах все сильнее – это и есть смерть? Холодно, холодно, очень холодно. Серая дымка перед глазами, серая дымка в небесах, даже деревья поражены проклятым серебром. Если не родился в этом замке, обречен мерзнуть всегда… - Ублюдок, тварь, сейчас я покажу тебе! И всё вокруг меркнет. Тесная темница, шепот сырых капель. Холодная жестокая мгла. Дыхание кумы, тёмные воспоминания. Что-то не так пошло, определенно не так. О Пресветлая Элентари! - Ну как, братец, нравится тебе здесь? Так посиди и отдохни. Но «братца» нет. Только Сильмини брошенная в темную жестокую ловушку, только боль в сломанной ноге и вечный плен. … Глаза Ёми-Ёми зажглись голодным и жадным огнем, когда он узрел вырванный зуб. - Ай-яй! Конечно есть, отрава есть, дротик есть. У могучего племени Фей-Ям всегда есть всё есть! – Фейские мохнатые пальцы зашевелились протягиваясь к зубу. Какие там мыши? Мышь любой слабак сумеет поймать, был бы хороший слух да прыткие лапы, а вот василисичий зуб не каждый день найдешь! – Дай. Нам. Его. Лай-лай-лай! Дай дай дай, могучая Вечноживущая Химера!!! Химера хитрая, не дает – держит в пальцах словно кусочек мяса под носом у собаки, дразнит, но сначала выспрашивает заставляя зверька всю правду поведать. Какой яд у фей есть? Любой есть! Смертоубийственный, парализующий, направдувыводящий, разумразрушающий. Ага! Разумразрушающий нужен – тот, который заставит веселиться и не думать. От него правда с ума сходят иногда: - Ага ага, сья. Не всем идет хорошеньки. Одним хорошеньки, Ёми Ёми знать! Другим не хорошеньки. Совсем глупыми становятся. Слюни текут, глаза тупые. Ага-ага. Разумразрушающий яд, такой яд. Какой яд? Хе-хе. Мозги-в-головешке-набекреневый. Тебе много надо…большой-большой ты! Три надо. Может четыре дротика. У Ёми-Ёми есть. Хороший есть. Из своей слюны и хороших поганок, из фейской магии и темной травы. Такой тебе нужеть! Хихикнул фей-ям. - Три дротика многоть, но столько надо чтобы совсем-совсем веселым стать. Рука задрожит у тебя, сья, не сумеешь себе вредить. Ёми-Ёми сам тебе вредить может. Ага-ага, он поможет как друг! – Глаза лисенка недобрым светом озарились, уж очень ему хотелось поглядеть на «веселую» химеру. – Может три дротика, а может четыре нужно воткнуть. Ём-Ём точно не знать, о Могучая! Там поглядим сколько нужно. Разум трудно разрушить. Цера – большая хищница. Большой удар для разума нужен. Ём-Ём может дать этот удар! - Н-не надо! – Это уже Ульрих сказал. Поднялся, отвлекаясь от ледяного тела эльфийки, поудобнее пристроил её на волокушах рядом с южанином. – Ц-цера. Я ее о-отнесу, п-потом за-за тобой м-могу вернуться. Девочка! Сы-ывернуть м-мозги легко, а на-назад вернуть у-уже ты-ырудно. Н-ну я же д-дурак это знаю. Сы-ымотри! Госпожа Леонтари за-замерзла и всё вроде хорошо. М-молодец я вы-ыходит...Не так уж и страшно все это было. Я пы-перенесу их с ю-южанином и з-за тобой вернусь. М-может это…не надо ядов? - А Меня надо укусить, смерды! - Мальчишка Лес требовательно поглядел на Василиску. - Заколдуй Меня живо Змеюга, а труп на ту сторону перенесет. Я здесь не желаю гнить и увядать! Остроухая сказала что спасет Меня. - Мальчик широко развел руки в стороны, высокомерно вздернув подбородок. - Ну так давайте, спасайте уже Меня Бесценного всем скопом! Слышали чего вам беловолосая приказала? Остроухая приказала вам хорошо со Мной обходиться. Давайте уже, начинайте со Мной хорошо обходиться! … - А ссссдесь не твои законы. ШШшшш!!! – Хором прошипели фей-ямы с деревьев, наморщив носы. Кажется, Феари их всерьез задела. – Щщщ! Мен священен, сья. Никто не ссссмеет сссабирать то, что было даровано клупая ты этха. Дар есссть дар! Подарки насссад не отнимают. Вся шшшиснь – подарок, ты пользоваться и никто у тебя шисссь насад не отбирать. Вай-вай-вай. Никогда! Фей-ямы не отдавать священный дары назад. Ни-ко-г-да!!! Возможно, Феари все ж таки не обратила бы внимания на слова глупых зверьков и сумела бы пресечь поединок, однако в это самое время ее отвлек Найджелл. Сероликий парнишка все же сумел преодолеть преграду – суметь-то сумел, но выглядел он отвратительно – подергивался и дрожал крупной злой дрожью. - Добрая леди, помогите. Она Здесь. Здесь!!! ОНА меня видит. – Вцепился в свои соломенные волосы, с силой вдруг попытавшись удариться о ближайшее дерево. – Не могу заставить ее убраться. ОНА такая красивая, такая мертвящая, такая совершенная. Я не могу. Не могу!!! Отчаянно и тонко прокричал, прижимая острые коленки к впалой груди. - Она меня видит, знает, говорит что я ужо ее. Что бедняга Найджелл должен подчиняться. Что Найджелл ужо выбрал свою сторону. Что любое желание моё исполнит. Она такая красивая, ооо…Такая совершенная, такая желанная...И Ричард по моей вине...Ох, как же она прекрасна же! Глаза как две пропасти и вся в черном. Оооо. Я вижу что Стена пала....О, добрая леди. Я ж домик хочу и к матери...но она такая...ТАКАЯ ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ. Что же нам делать? Она здесь...я не могу ей сопротивляться!!! ... - Эй, Глоссвайн! Смотри бродяга, я на тебя ставлю. Ты меня нудила не подведи, да? А то клянусь всеми своими дуплями, а тебе желудя-то поотворачиваю, засранец эдакий ты с железным задом! – Ближайшее дерево жизнерадостно помахало сиру доброй рукой-лапкой, подмигивая неровной трещиной пересекающей ствол. – Браток, осторожнее будь, слева! Что там происходило слева дуб не сказал. Он внезапно замолчал, превратившись в самый обычный дуб, зато земля пошла волнами. Фей-ям напал как ни странно справа - ох уж этот дуб-придурок! - совсем в сторонах света не разбирается. Зверек был неловок, как-то расфокусирован и потому глуп – Глассвайн даже в состоянии опьянения умел работать своим оружием! И Яни-Яни толстого сира недооценил. Молот врезался в тушку без смачного чавканья и без особых эффектов, зато фейка разом обмяк и отлетел в сторону. Ведьмачий ножик бессильно скользнул по крепкому железу, но отведать рыцарской плоти ему уже не пришлось. - Победа, победа, победа! Вай-Вай-Вай!!! По-бе-дитель!!! - Радостно завопили мохнатики от всей души выражая восхищение Глассвайном. Кто-то спрыгнул с дерева и быстренько забрал у Яни-Яни ножик по праву сильного. Ну а как иначе? Раз проиграл - значит и чести недостоин. Никакого сострадания к поверженному в Фей кажется и в помине не водилось. - Живой еще, лай-лай-лай. Этха Победитель добей глупого слабака Яни-Яни. Он проиграть. Его надо убить и съесть! Станешь кушать, нам отдашь чтобы скушали или залечить его будешь и в рабы брать? Лай-лай-лай. Этха Победитель Великий Не-Раб сам решать такие сложные вещи!!!
|
|
-
Хорош телохранитель
-
За книксен
|
|
Третье поколение отработало... плохо. Нет, не из-за технологии. Технология, на удивление, хороша. Из-за отсутствия слаженности. Конечно, логично, что совершенно разные люди будут плохо ладить, однако же, со вторым поколением всё прошло успешно. Строгая Рей, несерьёзная Акеми и оторва Акечи. Они сумели подружиться и сработаться. И получилась очень и очень крепкая многофункциональная команда. Защита, сила и скорость. Идеальная комбинация. Третье поколение не сумело вытянуть, хотя их комбинация была идеальней: танк, дамагер и хиллер. С первым поколением же всё настолько плохо, что Рейко уже даже забила на то, чтобы даже понять, куда делись жезлы. Слишком уж быстро ими заинтересовались правительства. Наверное, не стоило пускать псевдофины в свободное плаванье. Впрочем, с четвёртым поколением она поступит хитрее. Навыки, полученные на работе с предыдущими поколениями окажутся очень даже кстати. Она уже выбрала троицу. Нет, не троицу девушек - нечего сейчас давить на чувства третьего поколения, они наверняка расстроятся. Да и... это всё отмазка, Рейко просто хотелось проявить свой талант, свою фантазию, продемонстрировать уникальность своего мышления. Первый псевдофин - это вместилище скорости. Незаметность, ловкость, ползанье по стенам. Да, никакого полёта. Кандидат и сам умеет летать, но к долгому полёту не способен. Но долгий полёт испортит грациозность этого образа. Чёрная кожа, пояс, хлыст, когти на руках и ногах. Облегающее одеяние. Нэкоушки, но не пушистые, а жёсткие. Так же из кожи. "Кот-нуар". Псевдофин заключён в бубенце, подвешенном на ошейник. Это оружие не подтягивает слабые стороны, оно усиливает сильные стороны кандидата. Незаметность, ловкость, хитрость. Кот-нуаром должен стать молодой человек, который сможет идеально воспроизвести его черты Кристиан Вернер. Хех, он даже с классическим костюмом носит ошейник. Он бывший вор. Он хитёр. И ему бы очень пошёл облегающий кожаный костюмчик. Кристиан Вернер - это идеальный Кот-нуар. Он без труда обошёл Ли Хонга. Ли слишком нуарен сам по себе, чтобы стать котом. В образе Кот-нуара должна быть лёгкость. Образ второй. Маг. Плащ с высоким стоящим воротником. Длинный, широкий, без труда запахивающийся сам, если его обладатель остановится. Чёрный с серебром жилет. Чёрная сорочка со свободными рукавами, утянутыми у кистей. Пояс с вычурной тяжёлой пряжкой в виде магического символа. И, конечно же, тяжёлый перстень с триадой каменьев. Рубин, изумруд, сапфир. А в центре, царь всех камней... фираксит. Перстень будет вместилищем силы. И снова, никакого подтягивания слабых сторон. Нужно усилить сильные стороны. "Абадон". Абадоном должен стать тот, кто не направит всю мощь псевдофина в глупый прямой урон. Лучи смерти, огненные шары, пиу-пиу... Абадон должен стать повелителем поля боя. Он должен менять правила игры. Простая турелька на ножках не сможет усилить союзников. Нет, Абадоном должен стать тот, кто привык использовать колдовство творчески. Алистер Брайс. В случае чего, Абадон вполне и с сестрой сработается, но создан он именно для этой тройки. Третий образ. Вместилище силы. Сапоги с щитками до самых колен. Каблук должен быть жёстким, с подковой. Такой, чтобы сам по себе мог служить оружием. Щитки на руки. Перчатки с металлическими бляшками на костяшках. И голый торс. Ему пойдёт голый торс. В руках - огромный меч с него самого размером, и шириной с половину ширины его плеч. Такой меч, которым, если припрёт, можно было бы воспользоваться, как щитом. Рукоять длинная. Очень длинная. Так, чтобы великан двуручным меч посчитал. На обратной, тупой стороне клинка должна быть дополнительная ручка. И шарф. Обязательно широкий тёмно-красный шарф такой длины, чтобы в спокойном состоянии оба его конца почти до самой земли спускались. Да, точно, это оно. Вместилище псевдофина, разумеется, в неактивном состоянии размерами поменьше будет. "Рейнхарт". Абсолютная сила. Для тех, кто действует прямо. Кто не боится сам встретиться с превосходящим его противником в открытом бою. Кто может нагло оскорбить бога, будучи абсолютно уверен в том, что делает. Рейнхарт должен быть лидером. Принципиальный, правильный. Но смекалистый, а не дуболом. Есть у нас один такой. Хесус Эдуардес. Он уже разок врезал Дагону... У них у всех уже есть связь. И они очень разные. Этот треугольник должен быть очень силён. Да что там? Практически несокрушим. Вот она их ошарашит...
-
Это абсолютно неожиданно и совершенно, чёрт возьми, НЕПРАВИЛЬНО! То есть, в стиле СЭН xDDD
-
Это... Настолько неправильно, что должно сработать XD
|
-
Вот невнимательная же личность эта Цера! Занятая вандализмом Цера не особенно обратила внимания не на безуспешные попытки эльфийки её остановить, ни на успешные попытки Ульриха ей помочь, ни на драму Принца. На драму внимания не обратила!!!
-
А что, отличная идея!
|
|
-
за сумочку! :)
-
Майя чудесна ^_^
|
|
|
|
|
|
Теодор допивал из фужера багряную жидкость, изредка делая мощные глотки. Так не принято было пить вино в светском обществе. Каким-то чутьем он улавливал, что не принято, но не мог, вернее не хотел, менять своим привычкам. Поэтому продолжал глотать вино ровно до того момента, пока где-то там, на периферии сознания, не почувствовал легкие нотки опьянения. В этот же миг он прекратил пить и съел парочку крылышек какой то дичи, искусно запеченных в медовом соусе с орехами и причудливыми лепестками трав. Повара постарались на славу и Тед, не желая нарушать буйство вкуса, царившее во рту, хрустел крылышками вместе с костями. Те лопались под ударами зубов, словно хрупкие веточки хвороста в пламени пожара. Вечер подходил к концу. Во всяком случае Тед не находил причины оставаться тут еще дольше, ради созерцания лиц компаньонов. “Черт, они же господа Дома. - он мысленно укорил себя. - Какие компаньоны? Брось даже думать на старый лад, Тед, привыкай быстрей!” Раздались гулкие шаги. Тед повернул голову и облизнул узкие губы. Кто-то чеканил шаг, словно топча землю перед стройными рядами солдат. Двери распахнулись и перед всеми показался молодой рыцарь. Открытое лицо, правильные черты лица, даже благородные, можно сказать. Хорошо сработанные доспехи и эта вбитая в подкорку выправка: ровная спина, подбородок, задранный вверх и руки вдоль тела. Все как положено рыцарю. Он прошел через весь зал и бухнулся на колено перед Джесс, словно желая признаться ей в любви. Или верности. Тед скривился, будто загнав занозу под ноготь. Мимолетный взгляд госпожи, словно она желала подтверждения, что это действительно происходит на самом деле, что это не кажется ей одной. В ответ лишь смущенное пожатие плечами Теда, дескать: “Да, он, в самом деле, похож на фанатика…” Такие манеры действительно поражали своей галантностью, но подобные правила куртуазности, похоже, были приняты в этом мире. Или нет? Или это лишь плетение лжи, брошенные в их глаза. Глаза охранника сузились, превращаясь в щелочки. Похоже было, что он пытается заглянуть ему в душу, не иначе. Но когда Жан начала говорить, лицо Теда лишь шире расплывалось в ухмылке. Каждое слово молодого рыцаря словно “обдувало” ветерком галантности и преданности, того позабытого атрибута благородного мужчины – чести. Куда уж устоять перед таким красавцем, героем. Только не Теодеру. Он не верил молодому рыцарю. Ни единому слову не верил. Тед хотел зарваться, начать провоцировать, может быть сказать что-то, например: “Да уж, горевать не стоит, одна рука тоже на что нибудь может сгодиться”, но во время прикусил язык. Во-первых, он был не на улице, и не в компании головорезов, где нужен лишь повод, да и то, не всегда. Он был в высшем обществе, да еще подле госпожи, поэтому следовало подождать решения её светлости. Или прирезать в подворотне. По тихому и без лишних глаз. А во-вторых, он будет умней. Теодор не станет пороть горячку и позволит этому шпиону разыграть партию. Вот тогда, когда он оступится, а это обязательно произойдет – ведь Тед постарается – нужно будет лишь подставить нож в то место, куда он упадет. И крепко удержать, чтоб не соскочил. Конечно, могло так оказаться, что парень действительно был предан и чист душою, Тед не претендовал на роль искусного эмпата. Он просто не верил и все. Никому.
-
Отличный у Джесс телохранитель)
-
За образ
-
может быть сказать что-то, например: “Да уж, горевать не стоит, одна рука тоже на что нибудь может сгодиться” Нравится Тед)
-
Мощно. И про хруст крылышек понравилось.
|
|
|
|
Гнев Претендента был настолько неожиданным и не вязавшимся с его обычным поведением, что василиска даже испуганно отпрянула назад, споткнувшись и плюхнувшись на хвостатую попу (выглядело это учитывая разницу в размерах довольно комично). Однако когда пушистик успокоился и похоже был готов раскрыть секрет Леса, Цера навострила ушки приготовившись слушать...
И была грубым образом прервана внезапным появлением Феари. Почему-то уже обратно в человеческом виде. Почему-то голой. Голая Феари прочитала какую-то длинную речь, смысла которой химера не поняла и ушла обратно в лес, преследуемая Найджеллом.
Челюсть Церы от удивления упала едва ли не ниже чем во время памятного "поцелуя".
К счастью блондинистый "призрак" разъяснил что рыжая имела ввиду и василиска радостно закивала. Не думать лишнего и радоваться - это просто. Она же химера. Всю жизнь она была уверена что не думать и исполнять приказы это все на что она годится... и да, она находила в этом удовольствие. Она радовалась этому! Радовалась тому, какое она хорошее оружие. Какой полезный инструмент. Какой совершенный раб. Какая...
Василиска замерла на месте и потрясла головой, словно стараясь вытряхнуть оттуда лишние мысли никак не желавшие уходить. Бесполезно. Мысли не уходили. А радость не желала приходить. Как-будто что-то внутри Церы не хотело возвращения в прежнее состояние. Даже на время. Даже просто для того чтобы выйти из ловушки. Нет, не просто не хотела, она боялась и ненавидела саму возможность подобного, словно думала что каким-то образом повернет время вспять и она перестанет быть собой и снова станет... Церой. Церой которая послушно исполняет Хозяйские приказы, радуется тому что она может быть полезной и не смеет называть себя "Я", потому что у вещей нет личности. Василиска с удивлением поняла, что хотя она всегда думала что она гордится тем что она "хорошая химера", где-то в отдаленном закутке её сознания, какая-то часть её личности ненавидела ею быть. И ненавидела саму себя за это бездумное рабское счастье.
Цера тряхнула головой снова. И снова. А затем бросилась бежать за Феари, словно надеялась что если она будет бежать достаточно быстро, то обгонит саму себя. Быстрее! Еще быстрее! Она химера, она самая быстрое существо из всех что она знает и если она будет бежать изо всех сил, то у нее получится убежать от чего угодно - даже от собственных мыслей! Она хорошая химера и она рада этому! Она хорошая химера и она рада этому! Она хорошая химера и...
Цера вылетела обратно на поляну так быстро, что едва не врезалась в проклятую статую. Попятившись назад, василиска на удивление неуклюже споткнулась о собственный хвост, вновь потеряла равновесие, упала, больно ударившись пятой точкой... и неожиданно заплакала. Нет, что там, заревела, громко шмыгая носом, размазывая слезы по щекам и всхлипывая. Никогда еще ей не было так жалко себя. Почему, почему все так получилось? Она захотела пойти в лес только потому, что хотела защитить пушистиков - и вот пушистики бросили её здесь одну, а сами убежали. Она только-только научилась думать сама за себя и сразу же из-за этого она попала в ловушку. Это нечестно! Несправедливо! Цера в бессильной ярости замолотила лапами по земле. Все это неправильно! Неправильно! Неправильно!!! НЕПРАВИЛЬНО!!!!
Зашипев сквозь плотно стиснутые зубы, Цера вскочила на ноги и двинулась к статуе. Хвост её резко дергался из стороны в сторону, то и дело закручиваясь и с силой шлепая по земле. Перья грозно топорщились. Кривые когти хищно рассекали воздух - Ты... мерзкий вредный старикашка... - Прошипела василиска останавливаясь напротив статуи - Ты... ты... ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УКАЗЫВАТЬ МНЕ ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ИЛИ НЕ ДЕЛАТЬ! ДА! И НИКТО НЕ МОЖЕТ! ХВАТИТ! ХВАТИТ! Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ НЕ ДУМАТЬ И РАДОВАТЬСЯ ЭТОМУ! - Слова Церы удивляли её саму, но чем дольше она говорила тем легче ей становилось. Как-будто где-то очень глубоко внутри у нее была глубокая незаживающая рана, так давно что она уже привыкла к постоянной боли, а сейчас эта рана медленно затягивалась, с каждым произнесенным словом - Тебе что казалось это смешным? Шуткой? Забавой? Ну так я достаточно развлекала таких как ты и больше не собираюсь! Я это Я, а не чья-нибудь игрушка! А ты просто старый, мертвый дурак! И...и...и... И ИМЯ У ТЕБЯ ДУРАЦКОЕ!
И Цера бросилась к статуе, явно не собираясь ограничиваться царапинами или сколами. Нет, василиска собиралась сбросить вредного старикашку с постамента и разломать!
-
Кто-то еще не понял, что зря обидел Церу. Но это ненадолго.
-
Ооо!.Это супер!!! Яростные коготки яростной Церы. Но вот эта часть самый смак:
Не думать лишнего и радоваться - это просто. Она же химера. Всю жизнь она была уверена что не думать и исполнять приказы это все на что она годится... и да, она находила в этом удовольствие. Она радовалась этому! Радовалась тому, какое она хорошее оружие. Какой полезный инструмент. Какой совершенный раб. Какая...
-
И ИМЯ У ТЕБЯ ДУРАЦКОЕ!:))))))
|
|
|
-
Хороший пост! А вот это особенно красиво: Хотелось еще влепить оплеуху, но субординация же. Лучше потом, на земле. И за Майку, и за панику и за вползающий в душу страх. Но потом.
-
За правильные слова)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
НиколасОтчет Урбино о военном потенциале дома в городе действительно оставлял желать лучшего. Но вместе с тем Урбино подчеркнул, что в Игре Домов редко возникают ситуации, когда прямая военная сила решает дело. Еще Урбино пояснил, что прямые нападения на резиденции Домов случаются, хотя последнее такое происходило лет сорок назад, но на более поздних стадиях Игры и поэтому у них будет время приготовиться. И подкрепление скорее всего успеет появиться, что, однако, не отменяет необходимости набирать людей тут. Вопрос о найме людей абсолютно не секретен. ЛинаДо ужина прошлась с сопровождающим по большей части замка и худо-бедно запомнила расположение основных его частей. Она подружилась с мальчонкой, добралась к концу обхода дома до библиотеки, но как раз в это время всех начали созывать на ужин. Книгу она нашла, но поговорить с Приллом не успела. ТеодорДобрался до аппартаментов Джессики с и проводил ее на ужин. ОскарК своей полной неожиданности он обнаружил, что в Доме Багир принято очень неплохо кормить слуг и над его просьбой о краюхе хлеба посмеялись, но краюху ему выдали, а также вино, рагу с настоящим мясом и овощами. Потом он отправился искать "матушку Мымру"*, но ему сказали, что она "с господами, которые ужинают". Поэтому его провели ко входу в зал для ужина, а там ему пришлось подождать совсем недолго, поскольку Мымра и Мастер Церемоний вышли из дверей буквально несколько минут спустя. Оскар мог бы поклясться, что Мымра немного удивлена чем-то, хотя лицо ее оставалось совершенно непроницаемым. - А, - сказала она, увидев Оскара, - вот и ты. Желаешь прислуживать госпоже за столом? Я вижу, ты хорошо выполнил то, что я велела. Спасибо. Джессика.Прошлась с Теодором к ужину. Мрак - называть его "проказником" можно было только в шутку. Он был серьезным, матерым котярой. Можно предположить, что очень скоро в округе замка все котята будут только одного цвета. Черного. Когда прислуга раскрыла крабов и отошла на свое место, Джесс попросила их выйти из залы и остаться только Урбино, Майру и Мастера Церемоний. Им предстояло многое обсудить без лишних ушей.
- И так, какие у вас появились вопросы, господа? Что удалось узнать, увидеть, осмотреть? Какие впечатления?Джессике показалось, что она сделала что-то не так и что Урбино взял это на заметку, но сразу вслух говорить не стал, чуть позже он подошел к ней сзади, наклонился к ее уху и сказал: - Отошлите Майру и Огга. СаймсПроизнес первую часть своей речи, когда Огг кашлянул. Громко. И в наступившей паузе раскрыл папку, роскошную красную кожаную папку с эмблемой Дома и сказал: - К вашему сведению, дамы и господа, леди Джессика ... - он сделал паузу, - к нам уже поступили приглашения от леди Лилит Врага на морскую прогулку завтра утром, от Великого Дома Теута на завтрак, от Великого Дома Нора на обед, от Великого Дома Хирано, Великого Дома Чендей и Великого Дома Гаатон на ужин и это только на завтрашний день. Кроме того, леди Аннеке Арбакс прислала приглашение на прогулку в парке, а леди Регана Орано - на верховую прогулку и это тоже на завтрашний день. Есть еще две дюжины приглашений на ближайшую неделю. Пока у меня все. Когда же речь зашла о Вигго и тех делах, о которых знать мог только Урбино, последний многозначительно подняла бровь, а Мойра и Огг продолжали стоять с каменными лицами, словно ничего не слышали и ничего не произошло. СтерреПроизвела определенное впечатление на Эктора Геваса. Всем.Выслушав Джессику, Огг попросил ее разрешения уделить ему десять минут после ужина для составления ответов пригласившим их Великим Домам. Когда вышли Огг и Майра. Урбино сказал: - Это мой просчет, дамы и господа. Лорды и леди Донмай должны уметь кушать рыбу и морские продукты правильно. Тут это впитывается почти с молоком матери. Мне придется дать вам несколько уроков тому, как правильно делать это. Или.. или, что еще лучше, мы привлечем к этому мастера церемоний. В конце концов вы приехали из дикой глуши и вам простительно перед ним признаться в неумении соблюдать определенные правила. О Вигго лучше не упоминать вслух, хотя просто назвать имя - это никому не скажет ничего, но ведь никто из челяди, включая их, в тайну вашего прибытия не посвящен.
|
|
|
Одна яркая вспышка - и Мир преобразился. Яркое солнце, шумная река - все накинулось на юного коднара с большим вдохновением. И коднар опешил. Ясное дело - такая резкая смена обстановки никого равнодушным не оставит. И ласковое упрямое солнце каким-то густым розовым светом сквозь красную листву поливало алым черного мохнатого зверя. Феари обернулась и опешила вдвойне. Вся картина происходящего предстала сейчас перед ее взором. Удивительно! Сkовно тоннель протянул ведьмак через весь мир. Тоннель, сотканный его мучениями и усилиями остальных. Он протягивал эту дорогу, насилуя мир. Так казалось Феари. И, когда тоннель был брошен, он, будто оборванный кабель, торчал кучей тонких проводов, искрясь своей незаконченностью. Бросил ведьмак свое дело, бросил паук свое кружево, и сейчас оно зияло неуместностью в этом мире, и мир не желал видеть эту лишнюю деталь в своем чреве, и грозился выдавить, исторгнуть ненужное из себя, вместо со всеми его обитателями. Ах, ведьмак, ну что же ты наделал.. Один самый толстый провод уходил через верх обратно к себе же, замыкаясь петлей. Так вот почему их перебрасывало к монументу! Замкнутая цепь, петля, по которой им суждено было бесконечно бродить. Загрустила душа Феари в теле зверя. И отвернулась. Не хотелось ей восставать.
Коднар. Существо это было добрым, большим и простым. Коднар не ведал грусти и печали. Сейчас ему было тепло и хорошо, отчего же ему было грустить? Сознание женщины снова затерялось в его большом грубом сердце, не желая возвращаться к проблемам. Уйдет и всех оставит, так и знай. И юный коднар направился за пропитанием, в конце концов, для чего он сюда шел? Мыши! Тут их развелось бесчисленное множество. Они шуршали под листьями, выпрыгивали прямо из-под лап, будто совсем даже и не боялись зверя. Вольготная жизнь была у этих мышей! И коднар даже поймал пару штук, напомнив себе, как же прекрасны мышиные тушки, как сочно их жилистое мясо, и звонок позвоночник на костяном клюве. И вдруг - Найджелл. Она увидела его случайно, когда повернулась обратно к брошенному тоннелю. Там было все также неуютно и сыро, мутный снег вкупе с бесконечным дождем и сплошная слякоть. Вымученный кусок мира, протягиваемый в бесконечность. Ведьмак, зачем ты так? А Найджелл что-то кричал и рвался к ней, неизменно уносясь обратно к монументу. Ну ведь пропадут же так. Сгинут. Утопнут. И мир исторгнет их, оставив себе беззаботного коднара на память. Жалко их. Жалко мир. Жалко всех. И зверь тяжело выдохнул. Пора, Феари. Пора выходить, моя девочка.
И коднар обратился девой. Никто не видел этого, ведь свидетелей этому не было. Был лишь сам Мир, была Феари и был тоннель, оставленный ведьмаком.
Ладно. Выхожу. Хватит прятаться и пытаться сбежать от самой себя. То, что сделал ведьмак, было неправильно. Он лишил мир гармонии. Он создавал, вытягивал, тянул, искал короткий путь, вытягивая со всех силы. Никто не знал этого, но Феари теперь видела. Нужно было исправить пусть и не все, что было сделано, но хотя бы то, что она была в силах исправить. Вот только как это сделать?
Прости нас, Мир, - тихо заговорила дева, - Мы натворили тут делов за все это время. Ты уж не серчай. Вся эта катавасия нас здорово измучила, и мы измучили тебя. Нежелание ведьмака принимать действительность обратила во вред все, что он делал. Но мы ведь простим его? Я прощаю его, я должна это сделать. Ведь не прощать кого-то тяжелей вдвойне. Я прощаю его и выпускаю из своего сердца. Пусть он будет счастлив там, куда ушел. А нам нужно учиться мириться с обстоятельствами, чем я и обещаю заняться, как только приведу все это в порядок. Прошу, Мир, позволь мне выпустить друзей из этого плена. Тоннель можешь поглотить, но оставь их. Мне. Под мою опеку. А я, в свою очередь, обещаю сохранять гармонию в тебе, Мир. И Феари медленно опустилась на колени, чувствуя, как нечто огромное сейчас обращено всем своим вниманием к ней, такой маленькой но такой зримой для него. И вся она трепетала под его взором, но вся она была тверда в своем упрямстве и намерениях.
|
|
|
|
|
|
|
|
— Хм..., — Кира задумчиво потёрла подбородок, — как-то это я упустила. Ох, не зря я тебя пригласила, — покачала она головой. — И причём не ясно, что же в ином случае будет, — она заходила взад вперёд по комнате, размышляя. — Так, что там ещё есть? Так, призванный дух, который до этого то ли нематериален, то ли материален. Знаешь, с учётом того, что призывается он хоть и при помощи петрушки и крапивы, но ведь там ещё и сера и кровь есть, а значит к нему точно приглядеться надо будет. Он ведь помогать то как должен, но не написано, что он вот прям такой добрый и пушистый, — оборонённая Эдом фраза явно плодотворно повлияла на готовность к размышлениям Киры. — Чёрт, но вот это "обязуюсь". Хотя ведьма говорила там что-то про зуб беспокойства, чем дальше - тем больше, — она пробарабанила пальцами по подбородку, потом вдохнула и села. — Вот понимаю я, что стоит мне призыв совершить, так о серости явно забыть придётся. А значит и жизнь менять, так как узнавать, что же будет в ином случае, мне как-то не хочется, — покачала она головой. — Только вот такой шанс изменить что-то так не всегда и не каждому даётся. Опасно, сумасбродно, но... — руками развела и бровки домиком сложила, на Эда глядя, — не могу я на месте сидеть. Это же такой пласт знаний новый, интересный! События новые! К тому же кому не хочется, чтобы о нём запомнили, — улыбнулась с хитринкой Кира. — Главное будет постараться, чтобы не как растяпу запомнили. Затем вперёд на стуле подалась и постаралась взгляд кота из мультфильма популярного когда-то скопировать. — Поможешь, а? Вот ты пришёл и сразу в заклинании момент значительный заметил, а я и упустила. Кто знает, что после призыва фамильяра будет? Только я не знаю, как всё это на тебя самого повлиять может, — честно предостерегла она друга.
|
|
|
-
Это ух! Но что-то мне не хочется видеть его Злым :)
-
люблю я, как ты пишешь, Лисса, Лесной король великолепен
|
|
В последние месяцы жизнь Кристиана начала постепенно налаживаться. Это было нелегко. Совсем нелегко. Он уже не чувствовал себя мальчиком-подростком. Кажется, он окончательно превратился в сурового тридцатилетнего мужика, которому в пору вечно ходить с суровой щетиной и повязкой на глазу. В конце концов, у него за спиной был и криминалитет, и Йоль, и два месяца в образе Скрежетуна-Кенни. Удачное, кстати, оказалось прикрытие для работы. Кто им, оказывается, только не пользовался, в том числе почти незнакомая ему доктор Штейн, которая умерла ещё до того, как Кристиан начал активно учиться. Она, кстати, и была куратором медиков. Двинутая по фазе неэтичная учёная... точнее, этика-то у неё была, просто своеобразная. Никакого понимания психологической неустойчивости у неё не было в помине, она была чем-то вроде джина-буквалиста. Ерунду творила не потому, что злобная, а потому что не видела в том, что делает, ничего плохого. Хуже было то, что чаще всего проблемы начинались из-за того, что "жертвы" забивали на рекомендации. Но это опытный хирург, который и себя-то модифицировала без проблем. С детишками было иначе. Часть студентов шла на сделку с совестью, целенаправленно похищая неприятных им самим людей. Например, "кухонного боксёра", которому, естественно, пришлось прочищать печень. Прочистку печени кухонный боксёр, не считающий себя вообще виновным, воспринимал, как пытку. В оригинальном таймлайне погиб во время нападения на студента. В этом... его убил Кенни. Причём, тоже во время нападения на студента. Точнее, не убил, конечно, но избил знатно... Кристиан тогда вообще был не в настроении. Но были те, у кого совесть атрофировалась задолго до школы. Похищали просто полезные образцы. А одного студента Кристиан не выдержал и заколол сам, крюком Скрежетуна… для того эксперименты были прикрытием собственных больных фантазий. Кристиан не был сверхчеловеком. На его стороне были информированность и подготовленность, но разок ему пришлось восстанавливать лицо, после того, как ему плеснули в лицо кислоты. Эта гадость забралась под забрало шлема. По иронии судьбы доктор Штейн как раз и оказала ему первую медицинскую помощь: очистила организм от яда и собрала лицо обратно. В плане красоты было "так себе", но глаза работали. Было достаточно, чтобы потом долечиться в сигма-проекторе. Среди событий, которые застал Кристиан была и смерть Штейн от рук Финеллы. Ещё один медик. Ей полагалось умереть в той драке, но Кристиан мог повлиять. Что успокаивало, так это Курико. Кристиан жил в гостях у лисы. Чувствовалось, что богиня тёмная, но в помощи не отказывала. Помогала укрыть людей и "избавить их от печалей". Память затиралась, подменялась. Работы было много… подвиг стал тяжкой работой, а работа, ясное дело, сближает. Не сказать, чтобы отношения Юны и Кристиана пылали прошлой страстью. Напротив. С другой стороны, они стали более взвешенными, взрослыми. Их статус до сих пор был ещё под вопросом, однако, они решили попробовать вновь быть вместе. Юна оценила, на что способен юноша ради неё. Кеншу оказалась права… надо бы помолиться у алтарика… А, меж тем, назревала новая работа. Отличная возможность им с Юной ещё сблизиться. Проект "Восход". Деталей было мало, Хесус планировал огласить свой план только после того, как вступит в силу "Карантин" – полная информационная блокада школы. Это была важная шпионская миссия, где надо было уложиться в две недели… а зная школу, менее, чем в двое суток.
|
|
|
|
Неужели всё это можно выдержать? Этот шум, гам, волокиту. Эту игру в перетягивание одеяла по части эксцентричности и шумливости?
Кристиан продолжал размышлять. Он медленно плёлся в хвосте, обложившись шкурами и слегка опустив голову, не участвуя в общих разговорах, замкнувшись и отдалившись, чувствуя себя лишним. Всё, что он умел в совершенстве - искать, вынюхивать, исполнять и повелевать - всё то здесь было не нужно. Всё это было не нужно за пределами Академии, которой больше не существовало. А кроме этого, что он умел? Не друзей, не любимой женщины у Кристиана не было. Не находилось времени для простых развлечений, для собственных желаний. Он был ферзём в шахматной игре Академии, элитной фигурой, которая могла ходить через всё поле, атаковать по горизонтали и вертикали и которой все боялись, и был почти счастлив. Во всяком случае, не оставалось времени на ненужные и нелепые мысли, которые окружили и заполонили его после того, как смысл жизни исчез.
И сейчас, глядя на себя со стороны, Кристиан не видел великолепного бойца, лидера на шахматной доске, стоявшего всего на ступеньку ниже короля. Он был просто человеком, навалившем на себя кипу шкур и медленно шагавшем в конце самого разношерстного отряда, который он встречал за свою жизнь.
- Я живой. - Одними губами прошептал Кристиан, беззвучно повторяя за Ульрихом и слегка пожал плечами, будто бы сомневаясь в этом. О, как он хотел оказаться полезен, найти выход из ловушки, продемонстрировать свои великолепные навыки, отточенные годами всем им. Но в первую очередь - себе. Доказать самому себе, что ещё жив. По-прежнему силён и ловок.
*
- Как странно. - Кристиан дождался, пока они с Ульрихом останутся наедине и поднял взгляд на рыцаря. В голосе звучала горечь и какая-то скрытая злость. - Я был важной и влиятельной фигурой у себя, но совершенно потерялся среди этих нелепых зверюшек. Когда я был сам по себе, то чувствовал себя менее одиноким, чем среди Вас *Здесь Кристиан сделал широкий жест, как бы охватывая всё пространство перед собой* Скажи, рыцарь, чем я и вправду могу быть полезен? Даже на последнем экзамене я не чувствовал большей необходимости показать себя.
А может?
- Скажи, рыцарь, что должен отдать Лидер, чтобы вывести всех из этого места? - Кристиан нахмурился, теперь уже глядя строго перед собой. Зелёные глаза ярко вспыхнули и медленно угасли, словно два последних уголька ночного костра.
|
|
|
-
Лисса же! Это мощЪ :)
-
Вау ))
-
Вечность...
|
Добив картошку и отодвинув тарелку в сторонку, Кристиан задумался, глядя на бутылку коньяка перед собой. Нельзя было не признать, что устроители этого маленького праздника (маленького ли?) постарались на славу. И стараются прямо сейчас. Может, пойти помочь? Он всё-таки не такой мудак, каким хочет казаться. Просто... Парню не нужна была сейчас женская компания - особенно незнакомая и светящая вырезом на груди. А так получилось, что они просто друг-другу настроение испортили. Жаль, наверное - может, Кесла и нормальная... Да только подсела не к тому и не в то время. Ну не нужно парню, чтобы его с другой видели. Мало-ли кто как чего поймёт. - Да и наплевать, - Вздохнув, Крис откинулся на стуле, прикрыв глаза и размышляя над тем, что теперь делать. О том, что он может сделать, чтобы исправить своё положение. Потому-что именно сейчас, в этой предпраздничной атмосфере, ему более всего одиноко. Снова он начал тухнуть после заряда оптимизма, полученного во время разговора с Алистером. Не хочется, конечно. сидеть с грустной миной на празднике... И тем-паче, на свадьбе. Хех... Наверное, кто-нибудь да подумал, что это будет "пир во время чумы". Крис бы не согласился с таким утверждением... Это был, скорее, "Пир после чумы". Именно тогда, когда всем потерявшим надежду надо приободриться. Правда, не на всех это подействует. Ему вот - не поможет, наверное. Да, Крис будет улыбаться, поздравит молодожёнов, возможно даже скажет тост - только в душе будет всё та же сосущая пустота, которая заставляет его по ночам кусать подушку. Которая только усилится после того. как они с Юной были рядом, были вместе - и снова... Вот так, глупо и по-идиотски, он всё испортил. Неужели так трудно было понять. так трудно было остановиться первым?! Да. трудно. Мог ли он поступить иначе? Да, мог. Но слишком хотел побыть ещё немного рядом - хотя-бы просто рядом. Даже не разговаривая - просто чувствуя её присутствие. И своим упрямством и эгоизмом сломал те хрупкие мостки, что сам же перекинул через брешь. Судорожно выдохнув, парень облокотился локтями на стол и выудил телефон, задумчиво покрутив его в руках. Сейчас... Возможно. в его руках был ещё один шанс. Одну лазейку он уже сделал своим признанием. Вторая... Вторая могла появиться уже сейчас - достаточно было написать Юне коротенькую СМС-ку. "Я нашёл способ вернуться в тот день" - Набрав сообщение, Кристиан остановил себя. А что, если нет? Если возникнут непредвиденные трудности и ничего не выйдет. Он не будет ничего говорить Юне, пока Алистер не подтвердит, что возвращение возможно. Пусть даже с отклонением во времени - он просто отправится чуть глубже в прошлое, чтобы подготовиться. Да и до этого ему нужно будет многое сделать. Например, довольно долго консультироваться с Рейко о том, как можно будет восстановить тела подопытных и стереть им часть памяти. Конечно... Те протезы, что не будут заметны можно будет оставить, чтобы не заморачиваться. Плюс, организовать эвакуацию всех подопытных. В принципе, достаточно их будет вытащить в лес, а там... Хм... Нужно будет достать грузовик на это дело? Да. определённо это будет та ещё задача. Плюс служба безопасности. Хотя - Кристиан тогда был уже студентом, да и вообще - была ярмарка. С выносом тел из школы проблем не будет. "Вообще, если так подумать - это будет то ещё дельце. Угнать фургон или грузовик, загрузить туда людей. перед этим на всякий случай усыпив... И выгрузить где-нибудь неподалёку от Домико" - Мысленно заключил Кристиан. Конечно, этот план нуждался в доработке, да и вообще парню стоило озадачиться тем, что всех пленников медики попрятали после сообщения, отправленного им самим Финелле. Выходит - надо будет вытаскивать их днём. Каким-то образом взламывать лаборатории. Вырубать медиков, если они будут на месте. М-мда... Возможно, ему понадобится помощь. "Интересно... А можно будет забросить в прошлое двух человек? И, что важнее - простит ли меня Юна после того, как я... Мы - всё исправим? Готов ли я рискнуть и попросить её о помощи - или же рискнуть и провернуть всё дело в одиночку, чтобы она ничего не помнила?" Кристиан вздохнул - он пока не был уверен в ответе. Кроме-того - прежде чем строить планы - нужно было дождаться вердикта колдуна. Возможно, всё это неосуществимо - но Кристиан искренне верил в то, что Алистер найдёт решение. А уж затем... "Сохранить сообщение в черновиках?" - Нажав на галочку, парень вздохнул. Он будет готов пойти на риск и всё-же попросить Юну ему помочь. Потому-что знал - она не бросит своих земляков. И потому-что... Сделать всё одному и потом вернуться к ничего не помнящей девушке - это было-бы... Предательством. Потому-что где-то в другой реальности останется та Юна, которую он разочаровал. А он вернётся к Юне, которая будет искренне уверена в том, что никаких подопытных не было. Но если они сделают это вместе... Возможно, она сможет его простить. Кристиан искренне надеялся и верил, что сможет.
|
|
|
|
Остров нравился Джессике. Ей в этом мире нравилось решительно все. Здесь не было войны, здесь не было смрада разлагающихся трупов, здесь не было луж крови на брусчатке, и не было тех, кто мог поймать ее за хвост. И небо здесь было чище, и дышалось легче. Поэтому ехалось ей до дома легко и с удовольствием. А когда она вышла из кареты, то и вовсе чуть не упала от охватившего все ее тело восторга. Огромный особняк, потрясающий сад и пруд, окружающий замок. Кого могло такое оставить равнодушным? Но Урбино имел талант портить впечатление, и рассказал о плотоядных червях в пруду, за что Джессика одарила его презренным взглядом и кажется даже фыркнула, не желая ничего более говорить.
Но более всего запомнился ей тот момент, когда она вышла из кареты и поймала на себе четыре десятка пар глаз, излучающих любопытство и готовность исполнить любой ее приказ. Это было потрясающим чувством. Да, в такую сказку мог затащить только настоящий волшебник. Джессика мысленно расцеловала Вигго, сохраняя при этом лицо, излучающее спокойствие и даже некоторое равнодушие. Окинув критичным взглядом свои угодья, Леди Багир учтиво поклонилась слугам и проследовала в дом, ведомая Урбино. Там она встретилась с хранительницей ключей, поваром и мастером церемоний. Одарив их вежливой улыбкой, Джесс произнесла привычное для нее: "Рада знакомству" и направилась в сторону апартаментов.
Кажется сейчас она начинала догадываться, почему Вигго выбрал все-таки ее за Опору Дома. Она взирала на свой портрет и с восторгом признавала себя в этой женщине. Да, ей было не сложно одеваться, как подобает женщинам знатного рода, вести себя подобно им и, что самое важное, чувствовать себя именно такой Леди с большой буквы. Будто сама всю жизнь провела во дворцах с самого своего рождения. И даже если кто попытается уличить ее в обмане, Джессика искренне посмеется над плутом. Ну как можно предположить, что она и не знатная дама?! Ну как можно додуматься до такой глупости несусветной?
Что касается ее апартаментов, Джесс более всего понравилось зеркало в массивной бронзовой раме, в особенности тем, что оно вело к Вигго. Ах, она не отказалась бы увидеться с ним в тихую безлунную ночь, когда приличные люди тушат свечи. Но что есть ее желание по сравнению с его властью и возможностями? И Джесс тоскливо отогнала от себя милое желание о встрече.
Когда же все разошлись по своим делам, Джессика Урбино не отпустила, и, как говорится, пристала с расспросами.
- Ну давай, дорогой, расскажи мне о здешних церемониях и обычаях. Во сколько следует спускаться к ужину, сколько раз на день следует собираться в обеденной, чем занимаются господа в свободное время, можно ли ожидать в ближайшее время гостей, какие мероприятия ожидают нас в ближайшую неделю, а главное: кто распоряжается деньгами Дома?
|
Оставалось только надеяться, что для Раффана и его спутников всё кончится исключительно небольшой задержкой, за которую так сетовал Т-3РО. Если бы всё могло ограничиться только этим, печально подумал Наберри старший. Дройда-секретаря сенатор сразу же отправил в отсек, где заправляла мисс Дамьен, там ему скорее окажут помощь, чем на мостике. Отец позволил себе ещё одну небольшую, тёплую улыбку для дочери и кивнул Анье, давая понять что разговор на этом окончен. Гордость взяла Наберри-старшего за то, как уверенно держалась его любимая малышка: ни слёз, ни уговоров и просьб остаться с ней в каюте, просто принятие просьбы. "Из неё вырастет хороший политический деятель", - мелькнула быстрая мысль. С ней же, с мыслью, Раффан присоединился к Нох Вару и пилотам на мостике. - Нар-Шаддаа, значит? - То как Дариус определил свою родину столь быстро, вызывало невольное уважение. Впрочем, наверняка, подобное мог бы сделать и Раффан Наберри, касайся дело Набу. Про Нар-Шаддаа сенатор знал достаточно не много. Планету, по крайней мере в своё время, называли маленьким Корусантом за схожую застройку, впрочем, отличную в нескольких важных деталях. Так же, насколько знал Раффан, Нар-Шаддаа была родиной не только Дариуса, но и такой выдающейся личности как Хана Соло. Пристань контрабандистов, взрастившая не мало рисковых джентльменов удачи. - Насколько я помню, мистер Келен, Нар-Шаддаа контролируют Хатты? - обратился к пилоту Наберри, не отрывая взгляда от космических просторов, обступивших "Гордость Набу" со всей стороны. Тщетно сенатор пытался разглядеть неизвестный корабль где-то там, на фоне ледяного космического тела. Впрочем, с учетом первичной диагностики и возможности заражения бортового компьютера вирусом, Раффан полагал, что "Гордость Набу" вполне мог поджидать сюрприз при выходе из гиперпространства. - Мне нужен полный отчет по состоянию систем корабля. Что нужно, чтобы справиться с вирусом подобного калибра, который смог обойти нашу систему безопасности? - "А заодно понять бы, во сколько кредитов могло всё это обойтись, чтобы доставить одного сенатора точно в нужное место? Неужели мой плен или убийство может хоть что-то решить сейчас? Или это банальная месть?". Ответа Раффан не находил. - Оценим ущерб, после чего я решу насколько необходима посадка на Нар-Шаддаа, там где с нашим кораблем мы будем как на ладони. Если бы сенатор только знал, что в похожей ситуации когда-то оказалась королева Амидала, вынужденная совершить посадку на Татуине. Мире, так же контролируемом Хаттами. Злая ирония. - Кто может занять место стрелка и координатора щитов? - задал последний вопрос Наберри.
|
Старуха Сумитсу тяжело вздохнула. - Не нравится мне, что Токико день и ночь проводит в этой глупой игре. Её сын, Сумитсу Кен оторвался от чая и поднял на мать нехороший взгляд. - Это не глупая игра. Это одно из величайших достижений огромного количества людей. Над ней трудились инженеры, художники, сценаристы, и сигма-физики, конечно. По сложности и техническому совершенству эта игра обгоняет многие достижения мировой науки. И Токико не играется... она отлавливает ошибки, получившиеся из-за слишком раннего внедрения игры. Кен поморщился. - Ты же знаешь, что игру выпустили прежде, чем она оказалась готова. На целый год. Можно сказать, что Токико сейчас чинит поезд, который уже везёт пассажиров. - Знаю-знаю-знаю, - вздохнула старуха. - Знаю... но после того случая с культом я очень подозрительно отношусь ко всему, что отнимает у внучки так много времени. Я всё ещё не уверена, что она полностью исцелилась... Кен поджал губы. Культ... она ведь состояла в том культе, когда началась разработка игры. И втянула её в этот культ эта самая Фуу-сама, о которой Токико так тепло отзывалась. Если так подумать... то... Он резко замотал головой. - Токико исцелилась. Она очень самостоятельная молодая женщина. Даже более того, большая часть того, что она делала, было сделано лично ей. Она никогда не откажется от свободы воли, особенно, единожды её потеряв. - Да, но... - мама развела руками. - Ты ведь помнишь, когда она состояла в культе, она ведь тоже казалась всем такой сильной и самостоятельной. А затем, когда культ распался, как будто бы лишилась сил... лежала на кровати... она попросту человеческого облика лишалась. Кену вспоминать об этом было очень неприятно. Но он тогда приложил много сил, чтобы вытянуть дочку... и вытянуть проект дочки. Целый месяц он работал вместо неё, пытаясь хоть как-то удержать проект на плаву. И каково же было его счастье, когда он стоял во время разноса начальства и... нет, разнос начальства счастья не прибавлял. Кому охота терпеть унижения на глазах у сотни человек, при этом отлично сознавая, что ты не уберёг ни карьеру дочери, ни её мечту, ни... ни свою карьеру, которой пришлось пожертвовать ради этой авантюры. И вот тут... открывается дверь и на глазах изумлённой публики входит Токико и устраивает разнос начальству. Она выглядела свежей, бодрой и решительной. Кен тогда очень сильно обрадовался возвращению дочери, но не смог сдержать удивлённого вопроса в конце заседания. Ответ был в стиле Токико. "Я что? Не имею права себя немного пожалеть?". Она снова стала решительной и сильной. Снова стала собой. И не было больше той Фуу-сама. Только они обе, на пару с Эмикой. - Но она поправилась... и вообще, разве моя дочь не имеет права пожалеть себя? Сколько она была под чужим ментальным контролем? Когд? Два? Считай, куска жизни не стало... ей всё надо было хорошенько обдумать... - Да, Кумиёма-сан, - вмешалась молчавшая до этого жена, обращаясь к свекрови. - Не травите душу. Токико демонстрирует полную свободу воли. И я хочу верить, что всё хорошо. В конце концов, я всё ещё боюсь того, что Лазурный Тюльпан, на самом деле, не погиб. Многие аналитики говорят, что его смерть была слишком уж лёгкой и быстрой для мага такого уровня... однако Токико месяц была сама не своя. Очевидно, что ментальный контроль пал. Она больше не была культисткой. Культ развалился. Каждый стал жить своей жизнью дальше. Кто-то смог отправиться, а кто-то - не смог. - Но... - начала-было старушка вновь, однако Мими пресекла возражения, будто бы заранее всё знала. - А её отношения с Эмикой-тян - её личное дело. Даже если это последствия культа, это не страшно. Я тоже встречалась с девушкой прежде, чем вышла за Кена. Когда Токико найдёт настоящего мужчину, рядом с которым захочет быть слабой, то тогда и будут свадьба с детишками. Так что, лучше Эмика-тян, чем какой-нибудь слизняк. - Ну, надеюсь, ты права, - произнесла старая Сумитсу. Кен только улыбнулся, кивнул, а затем заткнул свой рот чашкой чая. Всё же... Фуу-сама спонсировала создание игры. Ведущей проекта была Токико, на момент начала проекта бывшая культисткой. И смерть Лазурного Тюльпана была такой лёгкой. Дыры в системе и шлемы виртуальной реальности... всё это отличный способ захватить контроль над системами Японии и умами тысяч людей. И только одно не вписывалось в эту теорию. Одно, за что Кен цеплялся изо всех сил. Месячная депрессия Токико. Зачем ей было бы депрессовать, если бы это всё была часть плана?
|
|
Холодало. Неотвратимо, медленно, жестоко – покуда Валар был с ними, зима опасалась подходить ближе - зима стыдливо прятались среди деревьев, изредка позволяя себе показать путешественникам длинный раздвоенный язык. Теперь Ведьмака не было и что-то нарушилось. Казалось бы дождь шел ровной стеной, лил себе да лил изредка обращаясь мокрым противным снегом – какие тут опасности, какие печали? Ловушка. Да. Но ведь не страшно, но ведь кажется ничего опасного пока что не грозит…
Да?
Или все же нет? Странно, но вот беспокоило людей неотвязное бедовое ощущение это, будто они стоят на ветру на открытом месте. Словно зубная боль или скорее только предчувствие зубной боли – когда ошпарит белую эмаль горячая вода и всё ухнет в груди – еще не больно, но уже не спокойно. Еда набивается в крохотную дырочку, зуб начинает слегка поднывать намекая о тяжелой ночи…
Иллюзия тревоги.
Невидимый черный ветер носился по заколдованному лесу: он не трогал деревьев, не беспокоил поблекших красных листьев. Его казалось и не было совсем. И все же… …И все же черный ветер этот приходил с самого края земли, из тех чумных краев где нет солнца, где властвует первозданная Царица Тьма – черный ветер обнимал сердца людские, трогая саму душу. Невидимый ветер намекал на некую смутную беду. Муха, угодившая в паутину тоже видит свою свободу – она видит солнце и сочно зеленую листву играющими всеми оттенками живого цвета – а потом бамц! – и трепещущие клейкие нити ловят неосторожную добычу на лету, и старательный охотник получает свежее мясо.
Валар ушел. Правила игры изменились.
...
Синие глаза рыцаря участливо посмотрели на Кристиана. Вгляделись в самую душу – колдовские эти, тревожные, но совсем даже не злые очи.
Понимание в них светилось. Спокойное принятие чужака. Это ведь не легко совсем, прийти новым человеком в новую незнакомую компанию: Друг или враг, кто знает, но кажется смущен и потерян как и все они. «Держись, Кристиан. Здесь свои. Не размокай под дождём, старина»
А затем Ульрих перевел взгляд на своих «давних» знакомцев – не так уж много они и знакомы, а соли вместе съели уже порядочно.
Вот Сильмини – Белая госпожа Келевон из Дома Леонтари, самая рассудительная среди всех. Хрупкая. Тонкая. Она похожа на серебряное деревце выросшее в колдовском лесу в колдовскую ночь. Сильмини Келевон. Само ее имя как колокольчики! Тиль-тиль-тиль, силь-силь-силь. Но именно она чаще всего подталкивает людей к правильным решения, дает советы. Мягко, исподволь, как бы нивзначай. И поступает правильно, надо сказать! Ее советы лишены высокомерия, а значит не вызывают ненависти…ее слушают, потому что и сама она умеет слушать. Умеет сострадать. Не играет жалость, но умеет испытывать её по-настоящему. Редкий дар. Бесценный, по сердцу говоря!
Цера. Воплощение упрямства, силы, слепой стихийной магии. За спиной, кажется трудное прошлое, но умеет смотреть вперед, обращать свой взгляд туда, где кроется будущее. Жуткая и одновременно притягательная монстрина. Цера! Совсем даже не человек, как будто пародия на живую женщину, и в чем-то пожалуй само воплощение живой человечности: со всеми человеческими достоинствами и недостатками. Это надо помнить. Цера добрая. А еще она теперь «я». А к собственному «я» прилагается очень много всякого разного.
Видит Небо!
Феари. До недавнего времени Рыжая Красавица. Страстная, открытая, но при всем при этом, довольно трезвая госпожа. Женщина долга, что большая редкость! Она не прыгнет в омут с головой – прежде всего она подумает о тех людях, которым суждено остаться на краю. Она взвешивает свои решения, думает о чувствах окружающих. Воплощение стойкости! А теперь коднар счастливо отринувший все свои правила и устои. Беззаботный зверь наслаждающийся своим перерождением. Что осталось в этом звере от того человека которым прежде была леди Гвидичи?
И.
Мэль. Ветер. Стихия. Текучая как вода, опьяняющая как гроза что врывается в жаркий полдень разрывая оранжевый зной на сырые лоскуты. Мэль. Меняется каждую секунду, летает, порхает, приходит и исчезает. Чувственная. Наполненная эмоциями до краёв. Это и сила ее и слабость. Она прыгает в новое с головой не думая ни о чем. Изменилась ли она, осталась ли такой как прежде? Об этом не ведомо.
И снова Кристиан. Человек-загадка с лицом надежно упрятанным под тканевый платок, неожиданный, но необходимый в этой ситуации попутчик. Друг. Или коварный враг подосланный Кумой? Следует начать с него.
…
- Я д-думаю, - Ульрих обвел своих людей долгим задумчивым взглядом, каждого поочередно, не забывая посматривать даже на фей-ямов. …Вот, Яни-Яни кажется нарисовался. Прибежал из леса первым и притащил пару мышей по приказу Церы, но отдавать за просто так не хотел, попискивал что-то там насчет торга, оглашая поляну какими-то своими требованиями. - Я д-думаю, стоять н-на месте н-нельзя и терять время тоже. Если В-валара нет, погода о-очень скоро со-ойдет к полному дерьму, а за-значит у-уйти о-отсюда нам нужно до этого м-момента. Я пы-ыредлагаю ра-азделиться и идти к-каждому в свою сторону чтобы п-посмотреть к-как действует ловушка! Это…К-как там говорят у-умные старые пердуны? П-посмотрим на беду с разных позиций. Важно всё. Эмоции. О-ощущения. М-магия, и… - ЯНИ-ЯНИ НЕ СТАТЬ ОТДАВАТЬ МЫШЕЙ ПРОСТО ТАК!!! Вкусный мышки Яни-Яни добывать сложно!!! – прервал умную беседу громкий и требовательный писк. - Яни-Яни искать мышей для героического самого себя, а не для глупого коднара который шумит так, что даже родное Племя его услышать за тысячу тысяч шагов отсюда. Нет. Или Яни-Яни получать щедрый обмен или коднарище получать ничего вместо вкусного мяса! Яни Яни сказать – Яни Яни сделать!
Ульрих вздохнул. Семья, мать его так!
- Я д-думаю…вот ты Ц-цера и ды-должна идти с ням-нямами к-к реке. П-попробуй дойти до воды, слышно же к-как большая река шумит! Я д-думаю ничего не получится, но нужно пы-ыроверить к-как далеко дорога позволяет у-уйти. Возьми с собой этих кы-ырикливых в-варежек и леди Гы-ывидичи заодно. Вдвоем вы сумеете у-увидеть больше…Леди Феари, вы согласны? Нужно п-понять к-как далеко п-позволяет уйти к-колдовство. И Н-найджелл м-может составить вам компанию…Видит Бог! М-мой сквайр обрел себе новую госпожу и без Феари никуда не пойдет. Пусть уж п-пы-ыриглядывает за Феари…а Феари, если ты н-не против Гы-ывидичи…ты пы-ыригляди з-за м-мальчонкой.
Рыцарь подергал себя за косу. Думать – это не то чем Ульрих силен.
- М-мэлья…Леди Сильмини…я д-думаю вам следует пойти вместе в сторону. Я н-ничего не смыслю в магии и видит Творец, п-понятия не и-имею как Валар пы-ыробивал свою дорогу! Нужно чтобы вы вместе п-постарались пы-ыройти сколько сможете прочь от этого тракта. Если есть м-магия…Я думаю, вы сумеете ее почувствовать…Что-то здесь не так. М-может я п-последний трус, но я чувствую подвох…нужна вся эта волшебная чушь к-которая всегда есть в запасе у волшебников! П-попробуйте за-забраться в Лес так далеко к-как сможете и…м-мне к-кажется я глухой, а вы у-умнее чем я и услышите больше. М-мэль, я с-советую тебе прогуляться с госпожой Си-ильмини Леонтари К-келевон. Господину Бездельнику н-ничего не гы-ырозит…он пы-ырошел большую часть пути в своих носилках и сейчас н-наверное тоже…к-как всегда…п-полежит и отдохнет под этим м-милым пы-ыроливным дождиком. Мы тоже м-можем о-отдохнуть если сложим лапки. Прилечь о-отдохнуть н-ненадолго. Так...Всего-лишь на-авечно!
Принц на этом моменте громко фыркнул, поправляя свою тяжелую, усыпанную рубинами корону.
- Да кому какая разница, будешь ты отдыхать навечно или нет, жалкий смерд?! И вообще-то это Я тут самый лучший маг. Я всемогущ, Я прекрасен, Я знаю всё! И как это бесценному Мне заняться обнимашками, если ушастая уйдет? Я могу Всё. И куда эльфийка – туда и Я. Эльфа, знаете ли, не каждый день встретишь! – Развел руки в стороны Королёк, улыбаясь одновременно противненько и счастливо. – Давайте. Обнимаемся. И вы дамы тоже…даже ты…змея! Разрешаю вам Меня обнимать и целовать пять минут. Бегите ко Мне…Я знаю, Я тут самый лучший, самый желанный и вообще!!! – Мальчишка сложил пухлые губки лодочкой и по гусиному вытянул свою шею. – Давай эльфа, начинай меня спасать и переучивать!
Покуда Принц разливался фонтаном, Ульрих повернулся к Кристиану.
- Они шумны, кы-крикливы и иногда ням-нямам, этим шумным лисобелкам хочется о-оторвать г-головы потому что они издают сы-ылишком много шума. Н-но. С ними веселее! П-пойдешь со мной, К-кристиан? М-мы попытаемся пы-ыройти по дороге н-назад и п-посмотрим что получится…Г-говоря по сердцу. Н-неплохо бы у-узнать друг о друге п-получше! Ты живой, К-кристиан. Жи-вой. Видит Н-небо – живой ч-человек из п-плоти и к-крови нужен этим женщинам. На-аши д-девочки м-могут сожрать тебя живьем, К-кристиан…но это будет весело, вот что я д-дурак думаю!
Замолчал дожидаясь ответов.
- Ну к-как? С-согласны с великим, м-мать его так Ведущим Улле? Или есть чего п-поумнее?
|
Lera Lynn - Lately ссылка Все это новое не укладывалось в голове. И ведьмак. Ведьмак не укладывался пуще всего. Откуда здесь быть ведьмаку? Хоть откуда здесь быть Мелье и Феари (а, может, то только морок, и никогда не было в этом мире никакой Феари?), откуда здесь быть Ульриху (морок?) и Найджеллу? Сначала Мелья стояла поближе к Ульриху и Кристиану, слушала разговор, понять пыталась. А потом бросила такую затею: понять. Как теперь говорить — не знает. Вести — не сможет. Пойдет сейчас, куда поведут, доверяя спутникам и миру вокруг. Мелья кроме как того, что важно зелье создать, не знает ничего. Как поведет она, к примеру, Сильмини или Церу, если они ее даже не знают? Откуда им знать. что не дрогнет Мелья в час опасности, когда она сейчас вся насквозь дрожит? — Спасибо, что представил меня, Ульрих. Так сказала и голову чуть наклонила, приветствуя всех. — Не имею права сейчас решения принимать, но Ульриху, Феари и Найджеллу доверяю, а значит и вам, их спутникам, в равной степени доверяю. Как решите, так и будет. Я пойду со всеми. Через силу сказала, потому что надо было сказать. Сказала, забрала ступку с котомкой и пошла к раненому. Давно не видела, не проведывала. Вот кого бросила, так бросила. Когда ранила, тогда же и бросила. И не стыдно же ей за его раны! Эх, Мелья, эх, душа, эх, птичка ты певчая. Села рядом с телом на волокушах и заплакала. Поодаль ото всех. О себе и не о себе плакала. О вине своей и не о вине, потому что вина — это прошлое. Мелья ревела от того, как со всех сторон навалилось настоящее. Недобрым чем-то наступило, зловещим. Мир просачивался в нее. Вот и стала прорастать в мир сама, слезами только, а, может, не врастает она так, а стену возводит защитную. Негромкие слезы были. И недолгие. — Сказку тебе расскажу. Такую, которую мне мама рассказала, хоть не умела она говорить, а воспоминанием своим только мне ту сказку передала.
|
|
|
|
|
|
- Достоин ли ты стать одним из посвященных? - приглушенный капюшоном голос Эндрю гулко отражался от деревянных сводов чердака. - Да, - слегка испуганно ответил Джастин. - Клянешься ли ты хранить наши тайны и никогда не рассказывать о них живой душе? - К-клянусь! - ругая себя за случайную заминку, прошептал новичок. Подумать только, его приняли в тайный клуб школьных спиритистов! - Скрепи свою клятву кровью! - Эндрю поднял вверх руки, отчего тень его, убегавшая от одинокой лампочки, стала еще длиннее. Ани передала Джастину булавку. Пятеро ребят сидели на старом чердаке, заваленном разным хламом. Сегодня был идеальный вечер для посвящения - родители Эндрю уехали на автомобильное кино, вспомнить молодые годы, а Джастин, всерьез интересовавшийся мистикой, смог отпроситься из дома с ночевкой. Пахло старьем, но это, как утверждали спиритисты, был "обязательный атрибут". Дрожащей ("От волнения, не от страха!", - убеждал себя Джастин) рукой парень уколол себе палец, и капля густой темной крови неслышно упала на пыльный пол. Эндрю скинул капюшон и вместе с остальными ребятами стал поздравлять новичка со вступлением в клуб, похлопывать его по плечу. Затем он подмигнул всем присутствующим, и пошел в дальний угол, туда, где стоял Шкаф. Отворив дверцы этого старого Шкафа, он явил подросткам Марти, которого уже полгода как обыскался по всей школе мистер Перкинс. Марти был моделью скелета человека из кабинета биологии, но, когда ребята в порыве озорства "вывели" его, приодев в свитер, брюки и лыжную шапку. Марти не оказал никакого сопротивления, и даже напротив - очень славно вписался в компанию, не вызвав со спины не малейшего подозрения. А потом с радостью поселился на чердаке. Эндрю вытащил Марти и прислонил того к стене, после чего вернулся в "круг" - начертанную на грязном полу мелом границу, где сидели ребята. Ани уже поставила в центр доску для спиритического сеанса и, когда президент клуба подошел, с важным видом кивнула ему. - Давай, Джастин! - подбодрил он робкого парня. Тот положил руку на доску... Сперва вроде бы ничего не произошло. Но затем скелет вдруг пошевелился. Деловито снял с гвоздя старинное дедоэндрюсовское ружье, привычным движением прицелился. При этом совершенно незаметно глазу на нем оказалась одежда мексиканского вида и сомбреро. Джастин окаменел от ужаса. Зато другие взирали на Марти совершенно безо всякого страха. - Доску можешь отпустить, - сказала ему Ани, но, увидев перекошенное лицо парня, только усмехнулась. - Новенький? - не отрываясь от разглядывания оружия, спросил скелет. - Да, дядь El Prosador, - со смехом ответил Эндрю. - Ничего, привыкнет! Ты, давай, дальше рассказывай! - Все-то вам байки слушать, el ninos, - хмыкнул Краснобай. - Ладно уж... Что ж там у нас было?... А, верно! Рэдстон... Не так все просто с этим городком, и ребята, вроде вас, сумели в этом убедиться...
|
И раздался крик! Оглушительный, раскатистый окрик Химеры. Может она и не так сильно кричала, но коднаровские уши, обращенные на тот момент к химере и внимающие ей, расценили это целым громом! Итого, испуганный коднар прижал уши и вжался в землю. Зрелище было жалким, да кому там глядеть, все внимание было обращено к Цере, великой и могучей, и сама Феари тоже на нее смотрела, раскрыв пасть где-то там, у земли. Красивая могучая Цера, которую все вывели из "Церы" и отдали в распоряжение "Я". Теперь Цера говорила о себе не в третьем лице, а в первом, что было немного непривычно для ушей, но удобней для разума. "Интересно, - подумал коднар, - а она съест какого-нибудь зазевавшегося фей-яма, чтобы остудить свой пыл?" а потом мысли продолжились: "А вдруг это будет коднар?!" Подняв прижатые уши от страха, Феари попятилась назад, опасливо косясь на химеру, но опасаясь смореть на нее прямо: мало ли, за вызов примет.
Покинув основное место действия, Феари смогла перевести дух и переключить свое внимание на дождь, что беспрестанно мочил их в надежде взрастить в них что-то путнее, или же затопить с корнем. И пока Ульрих раздавал теплые одежды новеньким, к которым вспыльчивый коднар уже потерял всякий интерес, Феари игралась с красными листиками, покидающими свои уютные древесные обители и несущиеся в мокрую преисподнюю. Теперь на пути к этой самой мокрой преисподней их перехватывал тучный черный коднар в попытке подкинуть вверх, но бесконечно терпящий неудачи. Потом коднару это надоело, и он начал скакать по лужам, взметая брызги и еще больше распаляющегося от этого. За этой радостной игрой и был он пойман Ульрихом, большим и отчего-то красивым, бесстрашно протянувшим к нему ледяную руку и почесавшую, о боги!за ухом! Это было так приятно! Ей так хотелось подольше вот этого чесания, что вся черная туша вытянулась и даже подняла переднюю лапу от неимоверного удовольствия. Чеши, хозяин! Чеши еще!
Хозяин? Стоп! Феари отпрянула, с ужасом глядя на Ульриха и обходя его по кругу, туда-сюда, будто рассматривая по-новой того, с кем ей приходится идти. Какой-такой хозяин? Откуда это взялось в ее голове? Она нарезала круги вокруг Ульриха, а потом наконец плюхнулась в лужу, как-то по-щенячьи раскинув уши в разные стороны.
Тем временем, заговорил мелкий укуреный лис. Феари по-охотничьи подкралась к нему, принюхиваясь к дымящейся трубке, уткнулась носом в эту самую трубку и от души чихнула, забрызгав соплями и дождем с перьев фей-яма. - Ульриха! Я выбираю Ульриха! - со всей уверенностью заявила она, без тени сомнения оглядываясь на присутствующих.
|
Чонка следил за суетой вокруг сквозь полуприкрытые веки. Благородные господа выбирают платья? Пусть. Ему, Дятлу, одно бревно - рвань во всех мирах выглядит одинаково.
Помыться-то он, конечно, помылся, да толку? Одежку ему выдали почти такую же, что и была - рубаху со штанами. Онучи и лапти еще послужат а там, ежели чего, новые он и сам смастерит. Куртку даже чистить не даст - легкая тошнотворная сладкая вонь, от нее исходящая, так здорово освежала память...
А землистого, от недоедания, которое стало стилем жизни, цвета кожи, смыть не удастся вовек теперича. Спасибо, хоть зубы все при себе - да и то, до первой, небось, кабацкой драки. Так что как был вид непромытый у Оскара, так и остался. Чернь - что еще скажешь?
Когда речь зашла о порохе, Дятел улыбнулся - широко, мечтательно, словно вспомнил нечто очень приятное. А, между тем, мстилось* ему, что, когда старого барина на вилы поднимали, вскинул тот пистоль, да пальнул дуплетом. Януш-то упал, да была мужиков там добрая дюжина, на всех не перезарядишь.
Потом, конечно, вздернули всех, кого поймать сумели, да было там полтора человека: полоумный Филипп да хромой Лыкр, который до лесу доковылять не успел.
Только сейчас, когда Урбино стал расписывать богатства новообретенного Дома, Дятел вспомнил его насмешливую харю там, на судне ("Морская щука", мать ее! Еще бы сомом океанским назвали!), когда леди Багир кормила завтраком рыбу. Дятел не понимал слуг, которых забавляют блюющие господа. Быть может, их так веселит сиюминутное сходство исторгаемых с гулкими звуками нечистот, что роднят благородных и безродных в моменты недуга?
Чонка совершенно точно знал, что каждый человек по натуре своей засранец, будь он младенцем, девой или стариком. А, раз уж все засранцы, так лучше быть не мелким, а большим - верно?
Потому Дятел, не слушая досужей болтовни, харкнул на мостовую.
- Господа, вам представляется возможность начать жизнь заново. К вашим услугам целый мир! Не упустите этот шанс. - сказала всем присутствующим госпожа Багир.
- А блевать-то по-старому будем, - пробормотал себе под нос Оскар. - О, безысходность!
-
Хороший пост, живой персонаж
-
Грустно, но сильно.
-
Я просто в шоке. Жаль, что один рост нельзя плюсовать дважды
-
Ох, и мрачный же тип прорисовывается - очень "выпуклый"...
-
Очень атмосферно
|
|
Слова Сильмини подтвердили то, о чем всерьез подозревала химера. Лес был заколдован и скорее всего именно поэтому она ходила кругами и не могла найти Валара. Правда... правда было немного странно что этот Аспарагус или как его там ожидал за это благодарности, но кто их поймет этих волшебников. Разогнав фей-ямов василиска уселась рядом с памятником, пытаясь придумать что же ей теперь делать... но... очевидно злоключения её на этом не закончились
Сначала возникший из воздуха странный тип, которого Цера поначалу просто проигнорировала, как еще один эффект лесного колдовства, начал обзываться и угрожать, а Найджелл и Феари полезли с ним в драку.
Затем Феари неуклюже подбежала к ней, жалуясь на неспособность добыть мышку и явно ожидая помощи в этом благородном деле
Затем из леса послышались радостные вопли фей-ямов, которые кого-то нашли, но прежде чем василиска успела обрадоваться сама тому, что Валар нашелся, а значит она все-таки не нарушила Приказ, оказалось что нашли они вовсе даже не ведьмака, а какую-то странную парочку с закрытыми повязками лицами, которых также нашел и Ульрих, который приказал Цере не убивать их, но не спускать с одного из них глаз.
Затем оказалось что Ульрих, Феари и новоприбывшая девица знают друг друга и они принялись о чем-то разговаривать, причем на повышенных тонах, а парень в маске уставился на химеру так, словно это он тут был василиском и пытался превратить её в камень.
И вот в этот момент Цера взорвалась.
Змея в сущности была очень простой химерой, с простыми запросами и простыми функциями (что впрочем абсолютно не мешало ей быть совершенной в этой самой простоте). Она была создана для того чтобы убивать, убивать, убивать и иногда убивать с особой жестокостью - ну, если у Хозяина было игривое настроение. И с этой функцией она превосходно справлялась. Но к параду сюрреалистического безумия, исчезновений, появлений, превращений и прочих извращений, свидетельницей которых василиска поневоле стала на протяжении последних нескольких часов, Церина прошлая жизнь её не готовила. Поэтому неудивительно что вскоре химера застонав обхватила голову когтистыми лапами, словно пытаясь удержать распирающие её мысли, отчаянно стараясь нормально обдумать происходящее вокруг, но не успевая даже толком осознать, прежде чем происходила еще какая-нибудь странная фигня. Это доставляло василиске почти физическую боль, и эта боль в свою очередь грозилась выплеснуться наружу, подавляя все остальные части разума химеры и вызывая у нее в душе совершенно неведомые ей ранее чувства. Будь рядом с ней пришелец из технологически развитого мира, он мог бы сравнить Церу с компьютером которому пришлось обработать слишком много информации одновременно - кроме того, что этот компьютер был живым и был совсем не рад свалившейся на него задаче. Боль от роящихся в голове мыслей перерастала в раздражение, раздражение перерастало в ярость, а ярости надо было куда-то выплеснуться. И она выплеснулась наружу
- ВСЕМ МОЛЧАТЬ!
Резко вскочив на ноги, химера мощно взмахнула хвостом, с силой долбанув им по постаменту статуи лысого старичка, вышибая каменную крошку. Горящие глаза василиски обвели собравшихся тяжелым взглядом, в котором явственно читалось "как вы все меня достали", а воздух вырывался сквозь плотно сцепленные клыки с явственным шипением. - Фей-ямы, быстро достаньте Феари мышку! И эти двое не Валар! Вы что не можете отличить одного человека от другого?! Феари, Ульрих, новенькая - мы заблудились в заколдованном лесу, один из наших товарищей пропал и возникший из ниоткуда призрак угрожает нам всем смертью, давайте мы попозже обсудим кто кого и когда бросил?! И определись наконец, ты доверяешь мне как другу или отдаешь приказы?! - Палец василиски ткнул в сторону рыцаря - Ты хоть знаешь что такое получить кучу дополнительных приказов, пока я пытаюсь выполнить предыдущий?! Это раздражает! Как будто кто-то скребется когтями внутри моего черепа!!! КОГТЯМИ! ВНУТРИ! ЧЕРЕПА! И ты! - Цера повернулась к парню в маске - Перестань на меня пялится! Это тоже раздражает! Или я начну пялится на тебя и на этой полянке станет на одну каменную статую больше! И наконец ты, не то Мальчик, не то Девочка, не то Заноза В Моей Хвостатой Заднице! - На этот раз горящий взгляд химеры был направлен на призрака в короне - Заткнись! Просто... просто заткнись! Твой голос безумно раздражает! Что ты вообще такое?! Еще раз оглядев собравшихся, Цера не глядя махнула назад когтистой лапой, перечеркнув надпись на постаменте лысого старикашки взмахом когтей, без труда оставивших глубокие зарубки на камне - А теперь, все молчат и думают что нам делать дальше! И если кто-нибудь из вас еще вздумает исчезнуть, появиться, превратиться во что-нибудь непонятное или сказать какую-нибудь глупость, я... я... я... Я даже не знаю что я сделаю! Но вам это не понравится!
|
|
|
|
|
Классификация Нэн Пользователей Как уже говорилось, мистические области в частности нэн изучены плохо. И причиной тому не только сложности в изучении, но и то что каждый нэн пользователь по своему уникален. Хотя, кое-какую классификацию все же можно привести
• Тао Самая распространенная "традиция" среди нэн пользователей, и несправедливо считается самой "тупой". Тао - люди которые открыли свой нэн за счет физических тренировок, мастера единоборств и спортсмены которые зачастую (но не всегда) используют свою духовную энергию для усиления физического тела.
• Маги Если Тао считают самой "тупой" традицией, то мнение о магах несколько расходится, но чаще всего их считают либо закостеневшими, либо олдскулами. Маги постигают использование ауры методом заклинаний и формул. Пожалуй это самая универсальная традиция, с одной огромной проблемой - волшебные формулы найти не так уж и просто. Потому многие маги изучают другие тадиции, или же воспитываются в династиях.
• Шаманы По праву считаются самой "дивной" традицией. Шаманы, это люди связывающи свою жизнь с духами людей, зверей, мифических воплощений, или ещё чего. Обычно у Шамана есть один дух проводник, или группа духов связанных некой общей чертой (например, духи тотема). Шаман и дух работают тандемом делясь друг с дуржкой силой и возможностями применять силу, так например шаманы способны материализировать духов, или перенимать их способности. А странными шаманов считают хотя бы из-за того что они могут "общаться сами с собой", или брать две порции еды, но кушать только одну и в таком духе. Шаманы нередк обладают способностями сходными с медиумами, но им сложно изгонять или призывать не связанных с ними духов.
• Медиумы "Братья" шаманов, медиумы в отличии от шаманов не связаны с какими-то конкретными духами, но при этом имеют над всеми духами определенную власть. Они могут призывать, или изгонять духов и взамодействовать с ними также как шаманы, но из-за отсутствия духовной связи - их взаимодействие зачастую заметно хуже.
• Энчантеры Энчантеры это пользователи нэн которые умеют придавать вещам мистические свойства вкладывая в них "частицу души". Именно они делали волшебные мечи, и сейчас они же могут "заколдовывать" кофеварки чтобы те не ломались, ну или же наоборот - ломались постоянно. Способности энчантеров зачастую не распространяются на живое, впрочем, магические татуировки также могут быть их работой.
• Анимисты Братья энчантеров, но зачастую они вместе с "частичкой души" вкладывают ещё и капельку разума. Анимисты имеют дурную славу как создатели разнообразных мнстров, от зомби и големов, до химер и скаабов. Но даже без этого практически каждый анимист считает за должное завести себе фамильяра (половина не заморачивается вбирая пластиковый череп из магазина ужастиков и приколов). Но стоит также отметить что именно анимисты лучше других умеют работать с чужой нэн, и многие духовные целители являются именно анимистами.
• Анималисты Люди не менее странные чем шаманы, но которым проще сойти за обычного человка. Анималисты отличаются повышенной эмпатией к животным и обычно это заядлые собачники или кошатники, впрочем немало ещё и птицелюбов. И эмпатия у анималистов зачастую взаимная, но самая интересная часть анималистов - способность к оборотничеству. Для кого-то быть кошко-девочкой остается на "духовном" уровне, а кто-то может в прямом смысле физически оборачиваться в зверей (без закона сохранения массы).
• Социалисты Чаще называемые "Психами". Обычно такие люди попадают в две крайности, либо становятся социопатами, либо социофилами. Эмпаты, гипнотизеры, телепаты люди пробудившие свой нэн в социальном взаимодействии. Из интересных фактов о социалистах стоит отметить что из-за скорлупы ауры живется им не так просто, или сложно как показывается в фильмах, и хотя многие и могут пробится через скорлупу, но сила парадокса найболее сильно бьет именно по их способностям. Занимательный факт, шапочка из фольги действительно гасит их способности. Впрочем, кастрюля на голову не менее эффективна и более практична.
• Менталисты Редка когда найдешь действительно менталиста с открытым нэном, но все же таки люди существуют. Менталисты - люди чей нэн сфокусирован на их соственном разуме также как нэн тао сфокусирован на теле. Эти люди способны заменить суперкомпьютер, но обычно выглядят как не от мира сего, ведь рассчитать количество волос на вон той овце весьма занимательный вопрос. Отличаются поголовной любовью к сладкому.
• Ностра Или "нострадамусы", "оракулы", "пророки" пр. пользователи такого типа весьма редкое явление. Они способны предсказывать будущее, правда часто имеют определенные "задвиги", например - предсказывают только стихами на арабском, видят только на тринадцать секунд/дней вперед, не могут контролировать свои способности, и наконец - нкогда не имеют стопроцентной вероятности.
• Дзен Уникальный тип нэн-пользователей достигающийся зачастую многолетней практикой которая может занимать десятилетия, и так и не принести плодов. Люди постигшие дзен выходят за рамки традиций и манпулируют своей аурой на прямую без "аналогов". На данный момент известен только один человек такого уровня - Нэтеро из Японии.
• Пария Или "Немезида", способный своим нэн подавлять чужие ауры ижизненные силы. Обыно каждый пользователь нэн в некоторой мере обладает способностями подавления, но некоторые фокусируются на подобном больше других. Подавление воли и жизни других, такие люди нередко становятся маньяками.
|
|
- Нееееее, - роскошный мальчуган энергично потряс головой, отрицая свою причастность к имени Кальдарфинуса. – Офонарела что ли, остроухая, какой я тебе плешивец? Кальдарфинус был веселым…но…эм…очень странным человечком! Ему как бы эта…(щелкнул пальчиками)…не везло! Удачки не хватало. Иногда! И под словом «иногда», Я, такой прекрасный и красивый Я, имею ввиду словцо, эээ «всегда». Его магия была особенной…и красивой. Смертельно красивой хочу сказать…для людишек эта красивая магия иногда заканчивалась скверно. Но! Люди такой, знаете ли, такой восполняемый и очень скучный ресурсик, что Мне-то лично от этого никак…
Расхохотался. А затем вдруг обиженно отквасил полные губки.
- А Я думал эльфы более внимательные существа…Ээээ, ты Меня же вот прямо ну совсем разочаровала, Ушастик! - Каждый раз, мальчуган старался выделить голосом такие важные понятия, как "Я" и "Мне", с особой, прямо таки замечательной небрежностью, поминая малозначительных эльфов там или людей. - А ведь у Меня тоже есть имя. Замечательное имя, но, постой…
…В этот момент Феари бросилась на королька, смачно щелкнув большим коднаровым клювом – к несчастью, поймать мальчугана оказалось делом практически невозможным! Это он издалека человек, а вблизи, словно плотный воздух – такой колючий себе воздух, заставляющий черные перышки и черную же шерсть на теле встать дыбом. Его трогаешь – и словно ветер пытаешься поранить, ну а как ветер поранить, почти невозможно же! …Ветер холодный, пыльный и у него совсем нет вкуса – только мокрые капли дождя на языке и ничего более.
Впрочем, от Сильмини не укрылось что мальчуган всё ж дернулся – может и неуязвимый на первый взгляд, королёк этот однако имел некоторую уязвимость, просто нужно было найти его слабое место. Вот ведьмак, тот бы наверное сразу сообразил в чем дело, но ведьмака-то у них не было. И всё же…Иллюзии довольно близки к духам, если подумать…
Запертый в кинжале Иссафальгар и усыпанный драгоценностями ребенок, могли иметь общую природу и общие же ограничения. Эту мысль следовало обдумать как следует, но тут вырвалась Цера удачно спровадившая, или скорее пославшая фей-ямов куда-то…ну…скажем в лес. Надпись, к сожалению, никакого ответа о местонахождении Ведьмака не давала. Дождевые капли равнодушно облизывали серый камень постамента, но о том, как Цере исполнить своё задание и поймать убежавшего ведьмака, проклятый камень не сообщал. Альвари прочитала самое нужное, тактично умолчав, о других надписях, а вот Принц молчать не стал:
- А ведь Я еще могу кое-чего прочитать, слышь, Ужик! Я талантлив, умен и красив…ушастик почему-то замолчала на самом интересном! Слышь, хладнокровная не то Птица, не то Змея, не то Смертная Девка. Там написано: «дерьмо собачье», а мелкий паршивец накарябал снизу три буквы. Три замечательных и очень эффектных буквы! Ну, тебе их тоже прочесть хладнокровненькая в положенном порядке? Наша история начинается с буквы «Ха», а дальше идут еще две буковки не менее замечательные…
И снова принц замолчал, ибо на него было совершено очередное нападение. Снова! На сей раз это был Найджелл, схватил кусок брусчатки и швыранул в королька, ровно с тем же успехом что и Гвидичи. Камешек пролетел сквозь юного аристократа и исчез себе где-то в кустах. - Опа-опа, и опять мимо, мелкий ты противный кровосос! Нуууу, прямоходящие вы зверьки, так Я с вами заскучаю. Нямы-нямы и то умнее кажутся! А Я думал вы уже все поняли, разгадали, постигли, разломали! А вы какие такие тугодумные сороконожки, особенно Ушастая. Я знаете ли, всегда думал что Ослики…то есть ушастики более полезные существа…Все эти легенды о первой расе, о том что ушастики давали имена созвездиям и солнцам когда смертные черви еще не народились. Ну. И где оно? Пффффф. Придется Мне вас слегонца пошевелить, как муравьёв, когда ради смеха тыкаешь палочкой или бросаешь уголек в их муравейник. Хм…
Мальчуган отвратительно улыбнулся, задумывая некую пакость. - Это совсем новая игра и совсем новые правила. Мои правила! А скажите-ка Мне, любезнейшие, как Меня Бесценного зовут? Простой вопрос. А если вы не ответите…Хм…Я ни сделаю с вами ничего страшного, Я вас просто всех убью. Хе-хе-хе.
…
И покуда Найджелл, Сильмини да Цера наслаждались обществом доброго Короля, Феари рванулась в лес чтобы добыть себе несколько мышей. Новое тело, к сожалению, отличалось от фей-ямовких гибких тушек! Тело у Феари шумное, неповоротливое, невероятное громкое для лесного охотника. Сильное, но совсем не умелое. Тут не то что мыши, тут даже слоны разбегутся, услышав как коднарище топает на своих огромных когтистых лапах через непроходимый лес! Единственная мышка, оказавшаяся настолько больной и старой что она даже не попыталась убежать, услышав приближающегося к ней коднара - эта единственная мышь-самоубийа мечтающая о перерождении и о более достойном месте в колесе Сансары, эта фаталистичная мышь тоже Феари не досталась. Ибо Яни-Яни! …Противный лисенок схватил мелкую добычу прямо перед носом Гвидичи, моментально съел, показал коднару длинный остренький язычок и унесся в лес. А потом острое ухо «птички» машинально повернувшееся к источнику звука услышало радостный клич:
- Нашли. Нашли. Фей-ямы Нашли Ииииих!
…
…Ульрих так себе и стоял, покуда Мэлья его гладила. Потом отстранился, посмотрев одновременно на девушку и куда-то совсем мимо нее. Нравились ли ему эти ласки или нет, сказать невозможно, скорее они были ему никак. Ульрих терпел поглаживания как терпят человеческие объятия своевольные кошки, а когда Мэль перестала гладить, посмотрел на нее по доброму, но в тоже время, как-то очень отстранено. Гладить Ульриха было приятно. Но приятность быстро сменилась болью. Это как трогать кусочек льда – сначала звонко и хрустально, а потом рука замерзает и начинает болеть. И чем дольше – тем сильнее. - Нет М-мэль. Не стоит. Пы-ы-ырости. Любовь за-закончилась. Ни ты ни я н-не выбирали та-акой судьбы…никто не виноват. – Рыцарь хотел было протянуть руку, чтобы погладить волосы Мэль, такие особенные каштановые волосы. Но...- Но у м-меня есть чувство будто ищу тебя очень д-давно, а ты всегда у-убегаешь. Эгерей. М-местная живность гы-говорит так. Эгерей – это к-когда что-то невозможно, к-как ни старайся…М-мы всегда будем ды-ырузьями. О-остальное о-оставим в прошлом, к-когда жизни было больше, а льда в наших о-отношениях м-меньше.
Высокий рыцарь замолчал, поглядел себе под ноги, а потом перевел взгляд на Кристиана.
- Вы-ыбери этого п-парня, М-мэль, и создай с ним пару. Ды-доброе дело! Вы оба живые и н-нетронутые пы-ыроклятьями существа. Вы будете счастливы вместе, так я ду-урак д-думаю…Не нужно вы-ыкладывать душу в у-умертвие…м-мне кажется я помню о двух смертях. За-абавным делом, и-игнорировать собственную смерть ты-ыруднее чем мне к-казалось. Видит Н-небо! Создай па-ару с живым п-пареньком да и н-не мучайся.
Гемландец сказал это так просто и одновременно так спокойно, будто говорил о выборе между двумя платьями – ну выбирай, скажем, зеленое и не волнуйся, ведь оно тебе идёт. Вот Кристиан, вот Мэлья. Мужчина и женщина, о чем тут еще думать? Раз встретились – составляйте себе пару и не плодите сложностей. Тем более вы оба лица под тканью прячете – вот вам и первая точка соприкосновения!
- М-меня за-авут барон У-ульрих фон Бы-ыранден. – Представился Кристиану великан. - М-можешь звать м-меня по-свойски. Ба-арон Ульрих фон Бра-анден из Бранденсбурга! И-идём. М-мэлья. К-когда у-увидишь Ф-феари...за-апри своё сердце в кы-ылетку. Она переменилась. Пы-ыриготовься.
…Мокрющая ловушка с дождем, которая первоначально показалась Кристиану совсем маленькой, оказалась много больше: они шли по влажному лесу отводя в сторону хлесткие ветви, под ногами лежала тропа пробитая рыцарем и прохладный ветерок холодил горячую кожу лица. Менялись деревья. Пейзажи. Двигались все вперед да вперед, но при этом оставаясь на месте! Уйти отсюда невозможно, но разбрестись друг от друга на порядочное расстояние вполне по силам. Шаг. Еще один шаг. И Кристиан с Мэльей выбрались на большую дорогу – выложенная шестиугольными плитами, дорога эта радостно кинулась под ноги предлагая идти по ней дальше. Очень скоро эти двое узрели каменную статую и своих новых друзей. Друзья были разными.
Какие-то двуногие крикливые белки разразившиеся громкими визгами: «Мы их нашли, да здравствует Великое Племя Фей-Ям! Могучая полуженщина-полузмея в обрывках одежды и цепей; еще одна женщина – невероятна красивая и женственная! Мрачный паренек лет тринадцати, уже знакомый Мэлье старина Найджелл! И еще один мальчуган – увешанный жемчугами и драгоценностями с ног до головы. В такой компании заледеневший насмерть рыцарь уже не казался чем-то особенным. - Цера! Это Кы-ыристиан и М-мэль. Пы-ыриказываю тебе не у-убивать их. П-познакомься с ними. А з-за Кы-ыристианом…за м-мужчиной Кы-ыристианом пы-ырисмотри. У н-него повязка на лице, н-не перепутаешь! Я н-нашел его в лесу. М-может он друг или враг. Н-не знаю. Н-наблюдай за ним.
Повернулся к юноше с повязкой на лице.
- М-меры предосторожности. Д-доверие штука ж-жестокая! М-может ты друг, а м-может и враг. Са-ам п-понимаешь…верить п-первому вы-ыстречному...
|
Мистика Нашего Мира Мистикой люди называют нечто непонятное, неведомое не изученное, и особенно мистично все что связано с душой. Если прибавить к этому то что последние века мир "спал", то нет ничего странного в том что когда дело касается души, то нет даже четко установленной терминологии. Нередко в этой сфере происходит подмена понятий, или использование других слов-аналогов. Так, например, довольно часто все нижеприведенное могут заменять словом "Ци", а другие "продвинутые", могут и слово "Нэн" употреблять не правильно. Хотя, нельзя уверенно утверждать что правильно, а что не правильно, потому что даже некому это определить. Впрочем, наиболее популярной терминологией является терминология созданная Нэтеро.
Душа, Аура, Чакры, Биотоки, Нэн С древних времен, люди всего мира верят в существование "души", некой мистической энергии присущей всему живому в этом мире. Люди, животные, растения, каждый из них в некоторой мере наделен "энергией жизни". И у каждого такого существа существует так называемая "Аура". Аура это некая "оболочка" жизненной энергии окружающая всех обладателей души, впрочем, аурой могут обладать и создания у которых нет души, "волшебные" артефакты, конструкты, дорогие людям вещи. И по сути своей "Аура" это энергия, в то время как "душа" это генератор энергии. Зачастую то что видят люди обладающие мистическим зрением это "Барьер Ауры", словно яичная скорлупка не дающий энергии распылятся и защищающий от внешних "повреждений". Внутри же живых созданий находятся "чакры", или "бассейны энергии", принято считать что у человека их семь, и соединены они между собой "биотоками", своеобразными кровеносными сосудами для энергии, впрочем, некоторые люди имеет крайне не развитые некоторые чакры, в то время как другие умудряются "открыть" новые. Нэн - в отличии от других терминов, которые уже существовали, Нэн, был придуман именно Нэтеро. Согласно определению, нэн это умение управлять своей аурой. Управление аурой может проявляться абсолютно по разному, ктото может отжатся от пола сто раз, а кто-то бросается огненными шарами.
Парадокс Пожалуй стоит вернутся к ауре и напомнить о её защитных свойствах, иногда называемых "парадоксом неверия", или "не вижу, значить нет". Дело в том, что защитная оболочка ауры человека в т.н. "Закрытом" состоянии, является очень мощным щитом. Потому даже опытные гипнотизеры с развитым нэн не всегда могут загипнотизировать человека, их мистическое влияние просто "блокируется" защитой, и многим приходится прибегать к хитростям, вроде отвлечения внимания, смотрению прямо в глаза, тактильным прикосновениям, все чтобы обойти "берьер". Даже более того, есть люди которые никогда не увидят и не пострадают от брошеного в них огненного шара (правда таких людей не так много как не поддающихся гипнозу), а все сопутствующие этому разрушения они классифицируют как что-то обычное, например, взрыв газа. И поэтому "Парадокс" нередко помогает скрывать что-то сверхестественное, людям куда проще поверить в человека, или волка нежели вервольфа. Однако, вместе с пробуждением мира, хотя люди и не начали верить больше, но очевидно что эффект парадокса стал слабее.
|
|
Сиэн улыбнулась, но её взгляд остался напряжённым. -- Помните новости двухнедельной давности? – Раффан помнил. Охранному Корпусу удалось во время боя почти удалось захватить один из кораблей пиратов, однако, к сожалению, пираты не пожелали сдаться живыми. Они привели в действие взрывчатку— и солдатам оставалось только подсчитывать собственные потери и собирать обломки пиратских кораблей в надежде, что уцелело что-то, что позволит вычислить их базу. – Я заказала пять экспертиз обломков. Независимых. Пришлось даже заметать финансовые следы. И выяснилось... – она прерывисто вздохнула. -- ...Что пираты использовали республиканские технологии, причём ультрасовременные. Поэтому их кораблям так легко удавалось избегать наших сенсоров, -- пальцы Сиэн сжались на перилах. – Это оговорит, что пиратов спонсирует кто-то из наших людей. Кто-то, кому выгодно ослабить сектор Чоммель. Улыбка сползла с лица сенатора Наберри, когда он услышал вердикт коллеги. Раффан подавил в себе желание спросить: "Вы уверены?", полагая такой вопрос неуместным и глупым в данной ситуации. Вместо этого он тихо выдохнул и облизнул пересохшие губы. Развернувшись лицом к окну, Раффан тяжело оперся о перила. Мысль хаотично блуждала в лабиринте возникающих вопросов, тщетно пытаясь найти один единственный ответ: зачем? В сознании всплыл урок из истории Набу, связанный с экономической блокадой Торговой Федерацией. - Кто-то достаточно могущественный и богатый, чтобы спонсировать подобные...действия, - негромко выдохнул сенатор, не глядя на женщину рядом. - Я не верю, что кому-то одному под силу такое...Кто-то ещё знаете о вашей находке? -- Только ближайшие советники. Один из которых мой муж, а вторая—моя невестка. Они помогали мне заметать следы. Я постаралась сделать всё очень скрытно... Ещё, конечно, капитан Лионель, -- (Капитан Лионель был старейшим офицером Охранного Корпуса; он имел кибернетические протезы обеих ног, правой руки и глаза, но на пенсию уходить отказывался наотрез) – Именно он мне посоветовал не жалеть время и денег на несколько независимых экспертиз. Сказал, что «это дело воняет, как протухшая бакта», -- Сиэн кисло улыбнулась. – Вы правы— всё это мог организовать только человек, у которого хорошие связи и большие средства. Или группа людей... Но знаете, что меня гнетёт? То, что у него— или у них— наверняка есть союзники в нашем секторе. Недовольные налогами владельцы шахт на Чоммеле. Набуанцы, желающие подорвать авторитет вашей королевы.... -- сенатор тяжело вздохнула. – Я не могу ответит на один вопрос, -- после короткой паузы произнесла она. – Почему мы? Почему Чоммель? Почему Набу? Почему мы снова становимся первой мишенью тех, кто хочет подмять галактику под себя? - Интуиция говорит, что это связано с прошлым нашего сектора или, быть может, именно планеты Набу, - Взяв в себя в руки и сделав глубокий вдох-выдох, Раффан выпрямился и вновь заложил руки за спину. - Сегодня вечером я планирую отправиться на родину, где лично доложу обстановку совету. Полагаю, теперь когда у нас на руках есть подобная информация, мы сможем быть начеку и продолжить собственное расследование... - Теперь обстановка не позволяла точно определить, кто твой друг, а кто - враг. Вчерашние предложения о помощи вполне себе могут оказаться не более чем вероломным обманом. Отчасти, сенатор Наберри жалел, что приходится улетать с Хоснан-Прайм? "Быть может отправить дочь и остальных на Набу, а самому остаться здесь, разузнать больше как обстоят дела в сенате?",- мелькнула авантюрная мысль. Впрочем, она не нашла большой поддержки - вероятно, может вызвать подозрение отмена запланированного отлета сенатора Набу. Здесь нужно было подумать... -- Возможно. Мне же интуиция говорит, что, скорее всего, цель заговорщиков— Набу, а не Чоммель. Держитесь, сенатор. Тени сгущаются.... – Сиэн коснулась руки Раффана. – Помните, что вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, как я всегда полагаюсь на вашу. Отправляйтесь на Набу. Празднуйте. Отпустите все проблемы на какое-то время... И постарайтесь раздобыть как можно больше свидетельств жестокости пиратов и того, что их действия наносят большой урон экономике Набу и вообще планете. Возможно, так удастся заставить сенат оплатить перевооружение нашего Охранного Корпуса, не загоняя наши планеты в долговую кабалу. Раффан встретился взглядом с Сиэн. Дальнейшие слова не имели смысла: и он и она всё прекрасно понимали. Сенатор Наберри просто кивнул, что означало благодарность за помощь, после чего развернулся и направился в сторону зала заседаний, омраченный тяжелыми мыслями. "Неужели прошлое вновь выбирается из тени, чтобы опутать Набу новой угрозой? И если в прошлый раз мы стали жертвой интриг Империи, то кто же стоит за всем этим теперь?". Неминуемо, мысли привели сенатора к возможному варинату покушения на него самого, как представителя Набу или кого-то из своего окружения. Признаться честно, Раффану дорогого стоило удержать себя от того, чтобы связаться с Нох Варом и приказать ему срочно вернуться в резиденцию...стоило придерживаться обычного хода вещей, аккуратно, не выдав себя перед потенциальным врагом. Что ж, по крайней мере Нор'Сар может пригодиться, с иронией подумал Наберри.
|
|
Упрочив свое положение в фей-ямской иерархии и убедившись что все согласились с её предложением по дальнейшему маршруту похода, василиска пришла в хорошее настроение и к Лесу направилась чуть ли не вприпрыжку. А уж когда путники наконец оказались внутри Алой Чащобы, где царило многообразие осенних цветов и запахов, а Холодной Белой Гадости было все меньше и меньше, пока она наконец не исчезла вовсе - тут химера и вовсе как с цепи сорвалась, принявшись радостно носится вокруг отряда, то и дело забегая вперед, чтобы вернувшись радостно и сумбурно рассказать путешественникам о том, что ожидает их за следующим поворотом, или же убегая с тропы куда-то в сторону, чтобы вернутся с зажатой в зубах тучной мышью, которую она немедленно тащила в конец процессии, к Ульриху и фей-ямам - похвастаться и поделиться.
Цера вообще все больше времени проводила в окружении лисят, нежели в окружении людей (и эльфы), оживленно участвуя в их драках и перепалках, обмениваясь мышками и радостно хохоча - словом ведя себя как будто с детства была членом фей-ямской стаи, которую просто какая-то злая магия превратила в страшную химеру. Хотя присмотревшись чуть пристальнее было несложно заметить, что василиска внимательно следит за поведением троих своих новых "слуг" и за тем, как к ним относятся остальные пушистики. Новоиспеченная Хозяйка явно принимала свои обязанности очень серьезно, стремясь стать для троицы лисят всем тем, чем не стал для нее её собственный старый Хозяин.
Последней каплей поднявшей настроение Церы от просто очень хорошего до близкого к эйфории, было превращение Феари в коднара. Сам процесс (как кстати и исчезновение ведьмака) прошел для химеры незамеченным, так как именно в этот момент она вновь убежала вперед (только для того чтобы вернувшись радостно сообщить "Там дальше лысый каменный дядя с палкой! Цера побежала за мышками!") и поначалу, обнаружив рядом с её товарищами (и драгоценными пушистиками) огромную черную птицу, василиска едва не набросилась на нее с зубами и когтями. Однако когда птица вдруг заговорила голосом Феари, химера на мгновение застыла на месте, словно став жертвой собственного обращающего в камень взгляда... а затем со счастливым клекотом бросилась коднару на шею, выкрикивая что-то неразборчивое и даже не слишком членораздельное, но явно радостное. Прежде чем её бурные изъявления симпатии успели всерьез повредить свежепревратившейся Гвидичи, та успела задать вопрос о мышах. Радостно заверив её что мыши не просто вкусные, а очень вкусные, Цера уже было побежала обратно в лес, когда её остановили слова Феари - Найдется еще ваш ведьмак, как пришел так и ушел, собственно - К... куда ушел? Резко остановившись василиска зашарила взглядом, пытаясь обнаружить знакомую фигуру их Ведущего. Он же... он же должен быть впереди... он же только что был впереди... он же... он же не мог просто исчезнуть... у нее ведь Приказ его защищать... он... он должен быть где-то здесь...
На хлынувший с неба дождь, химера не обратила ровным счетом никакого внимания. Как перестала она обращать внимание на фей-ямов, превратившуюся Феари и даже Ульриха. С упорством ожившего механизма василиска вновь и вновь бросалась в лесную чащу, выкрикивая имя пропавшего ведьмака, но на этот раз возвращалась она без добычи. Улыбка исчезла с лица Церы словно смытая льющимися с неба потоками воды, но не желая признавать поражения... нет, не умея его признавать, химера продолжала бесполезные поиски.
-
Без комментариев. Просто Цера!
-
Как жу мне нарвится Церина самоуверенность и простота. Все согласились идти по ее маршруту. Все делают то, чко скажет Цера!
Такой простой, милый мир Церы)))
|
|
-
ооо! Как же прекрасен будет этот модуль! Я вся, вся-вся в предвкушении)))
-
Теперь уже не только имя леди Джессики напомнило мне о Дюне.
|
|
Ляпис Трубецкой "Я Верю" ссылка Потому что я частью в тебе? И, к счастью, Ты вернешься, Не найдя у себя этой части.Размываются знакомые черты. Крошатся пеплом. Мел забывает. Она летела. Она шла. Она даже ползла. Холод измучит тело, цепкие ветки истерзали одежды, она обернулась птицей снова, надеясь не забыть. Хороша птица! Крылатая, красивая, свободная! Большая птица! А в голове у птицы совсем чуть. Ничего почти. Грызуна поймать хватит. Не хватает помнить. Ни Ульриха, ни Феари, ни Найджелла, ни странного человека на носилках. Ни даже Ли и моря. Только чувство внутри воет. "Потеряла, ты потеряла!" Воет и ссаднит чувство. Больно. Больно даже птице. Тоска невыносимая нутро скребет. Только не может вспомнить птица, по чему тоскует. Только не умеет птица представить, чтобы кто-нибудь мог по ней тосковать. Свобода? Да. И как упоительна такая свобода! Только Мелья любит другое, только Мелья даже душу свою нематериальную продаст за одного единственного человека. Нет в том человеке ничего особенного, кроме того, что завязалась с ним Мелья тугим узлом. Оплелась вокруг. Дерни траву из земли, взвоет вся земля, взвоет выдернутая травка и другая травка взвоет, которая рядом растет, взвоют червячки, что под корнями травушки устроили себе лазейки, взвоют крохотные жучки и совсем невидимые глазу существа. Взвоет душа земли: неправильно так, не должно так быть. Человек не услышит. Одна травинка, а вся земля воет! А что если вынут из одного другого, который ни одной травинкой, но многими лучами, который цепким душистым плющом вокруг, который и рука, о которую опереться можно, и спина, к которой прислониться, и улыбка, которой залюбуешься, и глаза, в которых покажешься себе в тысячу раз красивее, чем есть на самом деле. Что если? Потому и болит, потому и царапает даже птицу, и летит та, что чумная, что заразой пораженная, припадая то на правое крыло, то на левое. Больная птица Мель. И падает такая птица камнем. Ее такую ничего не страшит: некого беречь и за себя не боязно. Летит к земле бесстрашная. Кажется, что если все-таки расшибется, тогда и от тоски избавится. Упала птица, очнулась дева. Из одежд — только нижнее платье, истрепались остальные наряды по пути. Слышит, переговаривается кто-то. Страшно. Неизведанное чувство, новое, раньше ничего не боялась, а теперь за деревья прячется. И все силится вспомнить, что потеряла.
-
До чего певуче-прекрасный пост! Как же я соскучилась по Мел, как же я соскучилась по тебе, Инайка!
-
С возвращением :)
-
Необычное появление! Амнезией Мэль меня удивила. И снова приветствую в Следах!
|
|
|
|
- Значит, ты не будешь переселяться в женскую общагу? - поинтересовалась Сорша. - Не, - мотнула головой Александра. - В конце концов, это даже забавно. По крайней мере, пока он не наберётся смелости распускать руки. Тогда уже развод, девичья фамилия и сигма-проектор для залечивания ушибов и колото-резанных. - Хочешь его подразнить? - рассмеялась девушка. - Осторожно, становишься на скользкую дорожку. - С чего вдруг? - фыркнула она. - На что намекаешь? Думаешь, влюблюсь и не сдержусь? - презрительно спросила блондинка. - Я думаю он влюбится, начнёт ухаживать, и вот тогда уже ты не сдержишься. - Бред, - отмахнулась Саша. - Мужское тело у меня вызывает приступ тошноты, как и положено. Просто это ржачно. Неужели ты думаешь, что я куплюсь на ухаживания и цветы? - Он ЗШНовец, - отмахнулась француженка. - Он сам пока этого не осознал, но его работа - совершать невозможное. Иными словами, как только он поймёт цель и осознает проблему, он так или иначе возьмёт даже твой неприступный бастион. Конфеты? Цветы? Мелко мыслишь. ЗШНовцы давно уже дарят своим девушкам убитых ядерным взрывом богов, мировую известность, магазин драгоценностей и тому подобное. Я уверена, что рано или поздно кто-нибудь из них изобразит неопределённость и сделает свою девушку владычицей хаотичности. В конце концов, наши парни - это единственные, кто, говоря, что подарят звезду, отвечают за базар, и либо разживаются сертификатами, либо генерируют звезду в ускорителе частиц. Голландка пожала плечами. - Знаешь, я ведь тоже ЗШНовец. Я такие вещи и сам могу сделать. - Чаёк себе парень тоже может сделать сам, - пожала плечами Сорша. - Но ведь приятно, когда его сделает девушка? Вот и тут так же. Кроме того, в данный момент ты не ЗШНовец, а ЗШНовка. Это, всё же, разные вещи... знаешь что, давай проведём эксперимент? - Ты хочешь сказать "давай поспорим"? - уточнила Александра. - Можно и так сказать, но в нашей школе это называется "эксперимент". Я спорю, что если ты соблазнишь этого парня сделать что-то необычное, невозможное, он это совершит, и будет совершать до тех пор, пока ты не станешь его девушкой, навеки отбросив мужскую природу, а ты и сам не захочешь возвращаться в мужскую шкуру, осознав, насколько более здоровско быть красивой девушкой. - Девушкой быть, действительно, забавно - не каждый день можно походить в чужих башмаках пару километров - однако я не собираюсь отбрасывать свою мужскую природу... поэтому в случае, если я не поддамся на три невозможных подвига этого парня, ты становишься на одни сутки моей сексуальной рабыней. Александра подняла палец. - Разумеется, я при этом буду парень, и даже не надейся, что я не воспользуюсь этой возможностью на полную, с использованнием прелестей Хроноса. Француженка хитро кивнула. - А если я выиграю, тогда... тогда ты позволишь установить тебе нейрошунт для моих экспериментов с памятью. - Двойное наказание, да? - хмыкнула Эпке. - Лады... идёт. В конце концов, я ведь тоже многое получаю в случае своей победы. Девушки протянули друг другу ручки и пожали их. - Так... теперь, что мы будем считать за поражение? - Поцелуй, - предложила Сорша. - Целоваться с парнем тебе противно. Если ты это сделаешь, значит, твоя женская природа возьмёт над тобой верх. - В губы, засосом, - подняла палец Александра. - Всё должно быть точно, и чётко, чтобы не было разночтений. - Либо же, за один месяц ты не сможешь добыть доказательства, что он, действительно, хочет тебя добиться, - подняла бровь Сорша. - Хотя, не беспокойся. Я позабочусь о том, чтобы соблазнение прошло максимально удачно. Я буду тебе помогать и давать советы... - Даже так... занятно, - произнесла она и задумиво надкусила жаренный хлебец.
|
-
Красавица коднар, однако)
-
Милое, доброе, хорошее сообщение!
|
|
|
-
Суперски! Вот этот момент прямо масло на бутерброде! СмакЪ. А вещи, сделанные для жизни, сделанные для того, чтобы наполнять их этой жизнью, не любят оставаться одни. Природа не терпит пустоты. И дома наполнялись чем-то страшным. Тем, что вползло в них после того, как хозяева безвозвратно ушли. Это новое царствовало в них теперь, и от него становилось ужасно страшно. Наташа не была любительницей брошенных кварталов. Она никогда не была восторженной зрительницей сих мест и уж тем более посетительницей подобного, а потому к вопросу о посещении третьего голубого цвета дома отнеслась скептически и даже с неприязнь
-
Понравилось :)
|
|
Как-то само собой получилось, что с этой заповедной полянкой путешественники почти что породнились. Прибытие Сильмини, нападение рогатых псов, защита установленная Валаром, последующая болезнь Валара, длинные похороны Ричарда и бессмысленные удары меча в обледеневшую землю. Всё это растянулось во времени и на смену хмурому, поздне-осеннему дню, пришла холодная, насупившаяся словно недовольная девочка, мокрющая ночь. Осенняя сердитая ночь. Туманная такая и очень ветреная особа пропахшая колючими звездами. По левое плечо осталась Зима всхлипывающая льдистыми своими бурями. По правое плечо распологался Алый Лес и птичка-надзиратель. Костер выгорел потушенный неудачной попыткой Найджелла раздуть угасающее пламя, остыли угли и растворились в полуночной синеве бледно-оранжевые их, ласкающие взгляд, теплые всполохи. Ричард Превосходный обрел своё последнее пристанище. Пора было выходить. Туда или сюда. В Землю Фай-Заммов или по развеселой тропинке споро ныряющей в Алый Лес. Как-то само собой порешилось, что дальше путешественники пойдут в Лес: Найджелла никто разубеждать не стал, а Яни-Яни был переубежден довольно эффектно. Церой. А точнее ее пастью! Или взглядом. Или, если говорить еще точнее, замечательной демонстрацией пищевой цепочки, на тему: кто здесь мышь дрожащая, а кто здесь Настоящий Хищник. Что занимательно, Василиске даже не потребовалось использовать какие-то там лишние слова! Яни-Яни отличался скверным и вспыльчивым характером, но дурачком не был – под пристальным взглядом Василиски лисенок затрясся как осиновый лист прекрасно осознавая собственные перспективы. А потому он произнес довольно ожидаемую в подобной ситуации речь: - Цера хотеть идти в Лес? Храбрый Яни-Яни соглашаться с Церой! Цера могучая и Великая Зверь, пусть Вонючие Фай-Заммы подождать. Цера хотеть в Лес? Я хотеть тоже в Лес. Цера хочеть мышь? Яни-Яни поймать вкусную толстую мышь для храброй могучей Церы. В лесу мышек много. Хороший Лес! Хорошая Цера. Мы все здесь хороший, добрый и достойный зверь одного Племени, сьями-сьями. Может он и желал подраться, а может и не желал. Ветер Фай-Заммовской земли будоражил души Лисов, но как только путешественники нырнули в объятия Алой Чащобы, минуя проклятую Землю Фей, страсти поутихли как-то сами собой. ...Лисята дрались, повизгивали и добывали мышей. Но того ржавого, того дикого и странного чувства в душе больше не было – они пошли иной дорогой и племени фей-яму пока ничего не угрожало. Если и пробудилось в Яни-Яни какое-то человеческое, очень определенное зло - желание власти и тяга к убийству себе подобных - то желания эти вскоре утихли. А еще через некоторое время зло исчезло насовсем, без следа растворившись в простой душе зверька. Путешественники отправились на Восток. Валар – Ведущий. Ведьмак распределял силы людей чтобы открыть путь: в этом переходе больше всего энергии отдавали Сильмини и Цера, открывая короткую дорогу к фонтану пламенем собственных сердец. Рядом с ведьмаком нелепо переваливалась на своих гнутых лапах высокая Феари, покрытая иссиня-черными перьями с ног до головы. Далее Претендент на своем «скакуне», Сильмини, Найджелл, Цера в окружении лис похожая на утку с выводком утят, а замыкал отряд по традиции Ульрих с волокушами. Люди ожидали гнета, усталости, смертной борьбы как это уже случилось во время первого перехода, но как известно, ничего и никогда не повторяется точь-в-точь в этом грешном мире. Другая дорога оказалась совсем другой дорогой! Шли легко, ровно и не слишком-то уставая. Настырная птичка все время попадалась на глаза Ведьмаку, но делать гадости пока не спешила, летела себе следом и всего делов! Иногда пропадала во мраке, иногда находилась вновь. ... Ведьмак шел хорошо и уверенно, Лес обласкал Валерийца добрыми запахами девственно чистой природы. Пахло свежим листом, травой, какими-то душистыми цветами, мхами и деревьями. Запахи густые, жирные, земляные – усиленные ароматом прохладного дождя радовали нос. Осень! Карамельная. Бордовая. Томная. Красная. Очень свежая осень. Волей-неволей душа отдыхала наслаждаясь этим природным покоем. Валериец прекрасно видел во тьме, а раз видел он, то и его отряд не испытывал трудностей разделяя необыкновенное зрение Рыжего Человека. Заколдованная поляна осталась за спиной Каина Рэдклифа, но как ни странно, Поляна не потерялась в тумане –путь к ней так и остался помеченным серебристой нитью в Общем Узоре. Когда-то Ведьмак спас всех живых на этой прогалине и место запомнило Валерийца. И согласилось ему служить. Людям, и то заметно полегчало в лесу, а уж что про эльфа говорить? Сильмини дышала полной грудью ощущая как природа наполняет ее тело своей могучей, зеленой силой. Ведьмак брал у нее ЧТО-ТО чтобы открыть дорогу, но Лес отдавал много больше энергии взамен, и шутить пока что не спешил. Тянулся и тянулся себе в даль, укрывая путников высокими своими деревьями и дышащей на ветру алой листвой. Сначала накрапывал морозный дождичек, нет-нет да и оборачивающийся пушистым мокрым снегом, а потом на смену поздней осени пришла осень Серединная. Звонкая. Туманная, но не такая уж и холодная. Все чаще в разрывах туч проглядывала ясная Луна. Кроме красных отравленных яблонь, которые в самом начале похода продемонстрировал альвари Найджелл – указав пальцем на эти милые деревья, странностей пока не наблюдалось. - Вот они ж яблочки-то! По виду чай какие спелые да красивые, нда-сь? А вот ужО смерть там, и прямо же даже сильно умным не надо быть, чтобы заметить таковское! – Мальчишка сердито наподдал какому-то мелкому камушку. Он немного злился про себя что его не послушали и пошли в эту жуткую чащобу. – Вот ужО не знаю леди Си, как хозяина моего укоротить…Он же ж Найджелла уважает, да толькова не так чтобы сильно. Ну, я ж чё, совсем чтоли теленок, чтобы не понимать таковского? А вот все же у гемланцев этих, как мне кажется, есть способ их поддеть. Хозяин-то мой всё о чем болтает? О регменах разных...тьфу, прям язык сломишь! О правилах чести своей…и честь эта у них прямо страшенно дело какое! Вот ежель на честь надавить, тогда может он и испугается чего. Или если на слабО брать. Вот ежель сказать моему хозяину: « а спорим ты чего-то не можешь», так я вам леди Си вот честно ж говорю, мой хозяин прямо дажева в пропасть сиганет, чтобы доказать что он всё может! И если на спор его взять или на ригмен их давить, то может и выгорит дело. Хотя…Видывал я своего хозяина пьяным, вот уж…сильнова он любит пить, так я думаю. Был у меня когдатова дядя Корнелий, там вот прям говорят же угорел он до синего баклажанного цвета! А сэр Ульрих, он как дядя Корнелий пьет, даром что в баклажан не красится и за чертями с топором не бегает. Ух! И чего сюда поперлись вооьбще? Мило и тихо как вокруг, да? Прям цветочки и дождики? Ага!!! Держи карман шире. Вот завлекает оно нас, а потом и слапает…когда АМ, у него в кармане будем и ужО никуда не сбежим! Может и завлекал их лес, а может и нет. Тропинка потихоньку забиралась вверх, но забиралась полегонечку, как-то ласково и неторопливо, не особо-то и утомляя своих путников. Потом, подобно ручейку нырнувшему в реку, тропиночка вылилась в самую настоящую дорогу – древний прямой путь выложенный когда-то давным-давно шестиугольной плиткой. Брусчатка по большей части была разрушена, но кое-где еще, можно было заметить следы давишнего большака. Камни местами были выбиты, местами расколоты, а где-то сохранились даже следы хороших таких, могучих когтей – словно огромная кошка поточила эти самые коготки о шестиугольную брусчатку! Ульриху бы здесь пришлось туго со своими волокушами, но земля под ним так хорошо и надежно смерзалась в лед, что скользили себе волокуши вольготно и радостно. Рыцарь впрочем белел лицом и все чаще помахивал руками прогоняя некую видимую ему одному хмарь. Впрочем, на любые вопросы отвечал что у него всё хорошо и лучше, мать твою грёбанную, ему и не бывало. - Вот пы-ыриду в Та-аверну...выпью к-как следует и н-ничего...о д-духах побеседуем и о разном ск-казочном... Так и шли себе с короткими привалами для отдыха, но в общем-то, вполне так неплохо продвигаясь вперед. И ничего страшного не происходило. "Пока же!"- Как мрачно пообещал Найджелл. Фей-ямы ничего не обещали, зато заверили Церу что если кто из них ослабеет, Змея имеет полное право съесть бесполезного члена Племени. ... Тем временем все отчетливее слышался гул воды, обозначая близкое присутствие энергичной горной реки - дорога, судя по тому как прямо и лихо она тянулась вперед, намеревалась эту самую реку пересечь без всяких там вокруг да около. А еще путешественники увидали статую - Значительный такой себе и очень горделивый старикан стоял на крутом постаменте задумчиво глядя ввысь: «А.А.К….» - гласили полуистертые буквы выбитые на постаменте. Лысый человеческий старик очень гордо стоял со своим посохом в руках, рассматривая туманные дали. Была и еще одна надпись, на сей раз почти читаемая. Язык незнакомый, буквы кругленькие и обильно украшенные сложными вензелями, но если умеешь читать, значит и прочитаешь, как ни странно: «Я. Могучий маг Аурэллиус Аспарагус Кальдарфиниус Первый, заколдовал эти места чтобы тебе было легче идти, мой добрый странник. Восславь же моё героическое имя когда воспользуешься славными плодами моих добрых и великих свершений!» Еще ниже кто-то приписал эффектное словосчетание: «Дерьмо собачье!» Еще ниже речь и вовсе сошла к примитивным, малочитаемым рисункам. Так. На постаменте героического старикана был нарисован эрегированный член. Еще ниже был нарисован фей-ям. Во всяком случае крохотный человечек с куриными лапками, острыми ушами и луком за спиной воинственно хмурился глядя на путешественников. И следы зубов. И когтей. И еще ухмыляющийся череп у основания - совсем такой себе человеческий череп с пробитой височной костью. И какие-то листья. И звериные мелкие косточки. И пованивающие тушки трех крыс, которых судя по запаху уложили здесь не так уж и давно. - Эй, шы-ы то т-там? – Спросил Ульрих клацая зубами. – Я н-не могу читать, но вижу хрен и кости. К-какого здесь хы-ырена происходит? Несмотря на свои попытки бодриться и шутить, рыцарь выглядел бледным и даже испуганным, гул недалекой и сильной реки его явно нервировал. Холодный ветер так и рычал завиваясь вокруг гемланца и швыряясь в близкостоящих людей острыми льдинками. Рассеянный свет заливал окрестности лазорево-алым сиянием. Светало. ...Приставучая птичка проделала весь этот путь с небольшим отрядом и в данный момент восседала на голове каменного старика.
-
Ах, этот загадочный волшебный мир! Сочные и яркие краски делают его живым. Очень здорово!
-
Отдельное спасибо за дождливую очень. Любимое время года, когда прохладно и сыро, пахнет землёй и прелыми листьям.
-
Это очень хороший пост. И очень хороший модуль. Не бросай его Лис.
|
|
|
-
Одобрямс :)
-
Цера рулит! Она вездесуща, всемогуща и крутюща. Лишь бы от раздутого ЭГО не лопнула :D
-
Задумчиво поковырявшись в носу (который и правда издавал смешные звуки, хехе) и вытерев выковырянное об одну из одетых на нее шкур, Цера наконец важно кивнула Прекрасно!)))
|
|
- Что бы я без тебя делал, Т-3ПО? - с ноткой сарказма произнес Раффан, впрочем, не ожидая от протокольного дройда реакции на усмешку - специалисты Cybot Galactica, похоже, специально наделили подобные модели модулем занудства и отсутствием какого-либо чувства юмора. Стоит, всё же, отдать компании должное, их продукция со своими обязанностями справлялась хорошо. Взять хотя бы этого робота-секретаря: если когда-то Наберри и пытался удержать в голове всё необходимую информацию, то очень быстро сдался в пользу технологического прогресса. Поборов секундное желание просто перевернуться на другой бок и дать голове и телу отдохнуть ещё немного после затяжного заседания, Раффан откинул одеяло и сел на кровать. - Спасибо за завтрак, я уже встаю, - в итоге ответил роботизированному помощнику сенатор. В текущих обстоятельствах радовал лишь один момент: если всё пройдет удачно, можно будет этим же вечером отправляться домой. Наконец-то, Аньяли сможет вернуться в привычное окружение с друзьями и матерью. Признаться честно, Раффан вовсе не чувствовал себя хорошим отцом, каким отчаянно хотел быть: путешествие на Хосниан-Прайм должно было стать новым витком отношений отца и дочери. По крайней мере, там полагала Тиэн - супруга сенатора. Что ж, на деле всё пошло несколько иначе... - Поднять жалюзи, - скомандовал Наберри, заставляя среагировать умную систему резиденции и впустить в комнату дневной свет. Двенадцать часов дня...мысль о скоротечности времени заставила сенатора испустить тяжелый вздох. - Т-3ПО, Нох Вар уже проснулся? Свяжись с ним и пригласи к завтраку: времени мало, я хочу знать, не появилось ли новой информации, а так же о том, как проходят приготовления к отлету на Набу, - Раффан, не теряя времени даром, совмещал два дела: отдавал распоряжения секретарю и разминал затекшие ото сна мышцы. С большим сожалением, сенатор признавал, что молоды годы, когда он мог лечь как есть в одежде, проснуться как ни в чем не бывало и продолжить заниматься своими делами, уже давно позади. Пора было прислушаться к советам доктора Нуава касательно утренней зарядки. - Приготовь мой костюм, а так же перечисли заголовки и отправителей тех двадцати писем, которые требуют срочного ответа, - Пора было браться за работу. Дел предстояло весьма и весьма много, а господин Наберри не собирался покидать планету без должных договоренностей. Правда, после вчерашних заявлений, когда в ход пошли старые "обиды" и упоминание о Палпатине и Дарте Вейдере, это будет не простым делом. Сколько же ещё времени нужно, чтобы галактика поняла: некоторые вещи просто случаются, в силу тех или иных обстоятельств, и не всегда человек или даже целая нация может быть за это в ответе. Раффан на секунду замер и посмотрел на дройда. - В котором часу вчера легла спать моя дочь?
-
Отличное начало!
-
Отличный старт
|
|
|
|
|
Когда начинаются похороны, места для любви не остается. Валериец замер и молча стоял, слушая заупокойную. Ему нечего было сказать, он не знал погибшего и что он значил для друзей. Но в одном он был уверен, найти покой в земле гораздо лучше, чем белеть костьми на земле или гнить в чужом желудке. Как бы не было плохо, всегда может стать ещё хуже, но тот факт, что братишка решил расстаться со своей нелегкой ношей, даровало надежду на возможность более быстрого перехода, ведь одному из них не придётся работать за двоих.
Когда в могилу полетели первые комья земли, Вал так же сгрёб в кулак немного стылой крошки, поднёс к губам и выдохнул, согревая теплом своего дыхания. "- Пусть земля тебе станет теплым покрывалом и мягкой периной, а небесное пламя горит ярко и направляет твою душу в Огненный Чертог." Тёплый комочек провалился в холодную могилу, а Вал приблизился к Ульриху и похлопал по плечу. - Не каждому суждено достойное погребение. Ему повезло, что рядом с ним оказались хорошие люди... Отступив, Валар направился к краю поляны, чтобы не мешать процессу погребения. Проходя мимо потухшего костра, он поднял горсть пепла. Опустившись на колени, присел на пятки, скинул верхнюю одежду и принялся покрывать своё тело замысловатой рунической вязью, нанося черные штрихи и черточки при помощи пальцев.
Было не просто. Холод лизал тело, сковывал пальцы и суставы, душа нестерпимо болела, обливаясь кровью за мучения дорогих людей. Но пока не выпито вино, пока есть ещё в жилах кровь, а в голове искра сознания и надежды, нельзя было давать волю отчаянию. Нельзя хоронить живых, отказываться от любви и дружбы, даже если это принесёт ещё больше неприятностей. Есть лишь один путь, который не приемлет полумеров и требует полной самоотдачи. Этот путь тернист и опасен, ступивший на него рискует сгинуть с теми, кого пытается удержать, но что стоит жизнь в одиночестве? Не проще ли уйти попытавшись, чем жить в мучении с осознанием невосполнимой утраты.
Закончив узор, Вал подышал на озябшие пальцы и стряхнул остатки пепла со своих ладоней. - В Валерии, высоко в горах, где вечная зима, люди смешивают ягоды и лёд, получая вкуснейшее лакомство. Иногда, караваны со сладким льдом проходили через Редклиф и ребятишкам перепадало лакомство... Ведьмак оторвал свой взгляд от серой пустоты впереди и кивнул. - Я а порядке, Ульрих. Похрусти зельем и присядь на дорожку. Мне нужно ещё немного времени чтобы собраться с мыслями. Слишком тяжело видеть, что с вами происходит и не иметь возможности как-то помочь... Столько дорог пройдено и столько пережито вместе, что ваша боль стала и моей... Губы валерийца чуть дрогнули обозначив улыбку. - Когда найдем ягоды, ты просто обязан помочь мне приготовить сладкий лёд...
Запустив пальцы в волосы, Вал взлохматился и принялся одеваться. - В прошлый раз старший фей говорил о двух дорогах и я выбрал не самую простую. Сейчас выбор тот же и мой выбор неизменен. Мы ведь никогда не бегали от трудностей, ходили по краю, вот и сейчас, продолжим тот путь, которым шли вдоль Тай. Между добром и злом, между надеждой и отчаянием, по тонкой грани, между жизнью и смертью. Короткая тропа не всегда самая безопасная, но у нас уже есть два указания истинного пути, а значит его и нужно придерживаться, как бы нас не пытались с него спихнуть... Поднявшись на ноги, Вал сжал кулаки. - Дорогу осилит идущий...
Приблизившись к возлюбленной, Вал провёл ладонями по её плечам, задержал свою ладонь в когтистых лапах. - Если все готовы, можем выдвигаться... Голос Ведьмака был спокойный и уверенный, он не должен был показывать слабость, ведь на него рассчитывают, ему верят.
|
Чонка ненадолго задержался, прежде, чем откинуть яркий полог. Грубыми, мозолистыми пальцами он поводил по тяжелой, нежной и гладкой ткани. "Наверное, шелк", - подумал Оскар, хотя наверняка не знал. Единственное, что было ему известно, так это то, что такую ткань он не то, что не носил - но и не трогал раньше никогда.
Кривая усмешка отвращения к собственной жизни перекосила лицо крестьянина, и он вошел в шатер.
А внутри обнаружился самый настоящий пир, на которых самым удачливым из равных Оскару приходилось бывать лишь виночерпиями, слугами подчащих, слуг чашников. Пахло от всего этого многообразия настолько умопомрачительно, что Чонке пришлось опереться на свой топор, чтобы не подкосились ноги.
Знатный господин в темных одеждах откинулся в кресле, томимый насыщением, никогда не изведанным простыми крестьянами. Он вальяжно и слегка надменно переводил взгляд от одного человека к другому. Его взгляд, жесткий и безжалостный, Оскар встретил ледяным холодом своих глаз, видевших всю грязь этого мира со всех возможных его изнанок.
Старуха, которая, скорее всего, была куда как моложе, чем казалась (уж крестьянин в этом толк хорошо понимал), с любопытством вертела головой по сторонам. Нахальный, прищуренный взгляд человека, которого знатно побила жизнь, и который умеет давать ей сдачи.
Рядом с ней сидела молодая, красивая, нарядная чертовка - по всему видно, шаболда из тех, с которыми любятся барья. Не стал Оскар на нее зенки лупить - не чета ему, грязномордому.
У дальней стены вышагивал лихой муж. И улыбка, что оскал, и глаза - звериные. Вот такие вот веселые ребята и режут глотки почем зря честным трудягам, что едут дань платить хозяевам земель. Ладони Дятла добела крепко обхватили топорище.
Господин в оперованной шляпе - слишком высокого полета птица, чтобы на него смотреть. Не пристало тебе, Дятел, чернить взором своим благородных господ, вроде этого, да того, в шеломе.
Две девчушки... Одна дикая, обожженная. Шепчет над едой - то ли молится, то ли тронулась умом и беседует с теми, кого уж и в живых-то нет.
Другая - сидит поодаль, кутается в плащ. Дрожит, словно загнанная пичуга - и хлеб клюет также. Немудрено - после таких-то событий...
"Вигго, да?", - хмыкнул про себя Оскар. По виду - наемник, головорез. "Дамы и господа" оказались им приглашены к застолью - да вот только "господин" из Дятла, как барин из вши, а уж "дама" - так тем более. Однако же сел, отломил ломоть хлеба, прямо так, руками. Зачерпнул горсть каких-то не то орехов, не то ягод, да плеснул в кубок вина. Не столько от изнуряющего голода, сколько назло всем этим напыщенным снобам, которые не дают просто загнуться, наконец, в какой-нибудь канаве.
|
Трудно сохранять веселое настроение если дело доходит до похорон, если приходится глядеть в прошлое, сравнивать себя нынешнего с тем человеком, который жил еще вчера. Неизбежно расстраиваться. Вкушать горечь! Прощаться навсегда. Прощаться с другом, прощаться с надеждами, прощаться с самим собой. Прощаться с той трудной дорогой, которую вы бы могли разделить вместе; которую вы бы могли пройти стараясь помочь друг другу – могли бы пройти, да вот не прошли. Расстались. Исчезли друг для друга.
…Не судьба. Так, говорят. Эгерей. Рок.
Тяжелее всего приходилось Феари и Ульриху. Они еще помнили Ричарда и Мэлью! Совсем недавно еще танцевала ведьма средь цветов, сражалась с южаками и собирала ингредиенты против Кумы! Совсем недавно хорохорился Ричард, счастливо поедал сочного кролика, не забывая обидно да колко шпынять Найджелла. А теперь Мэлья упорхнула в неизвестность, а Ричард вот-вот найдет своё последнее упокоение в промерзшей земле этой заповедной поляны - и будут рыдать над ним серебряные ветра, будет заносить колючий снег одинокую могилу. И властно станет гудеть в небесах Тай, вечный противник и вечный враг багрово-черному Эгерей.
Возможно, когда-нибудь, всех путешественников ждет другая жизнь? Кто знает, может даже для Сильмини Келевон настанет пора переходить в иное тело? Но это будет иная жизнь для совсем иных людей – они неизбежно изменятся, повзрослеют, приобретут новый опыт. В некотором смысле, будут рождены заново совсем другими личностями. Все мы меняемся – неизбежно, страшно - все мы становимся немножко другими день ото дня. А сейчас. Здесь. Проходило прощание: прощались навсегда, на целую вечность, а может и дольше. И это прощание не было веселым, как водится, оно но было грустным, давящим и печальным.
Отстранившись от своих эмоций, Феари равнодушно взирала на проклятье, а оно, упертое и черное, распространялось по её телу меняя суть: девичьи руки обратились птичьими лапами, аккуратные ноги искривились и изогнулись – темные перья теперь уже не опадали, они радостно шелестели на ветру покрывая тело красавицы мохнатой, блестящей шубой. Тело Феари менялось, скрипело, росло ввысь! Проклятье утратило личность, оно перестало общаться и пытаться подкупить свою носительницу – оно оставило душу в покое, занявшись плотью. На память о самой себе у леди Гвидичи осталась индивидуальность и ее красивое лицо. А тело присвоил жадный Коднар. И покуда высокая магия не изгонит скверну из костей – так всё и будет.
Кости скрипели, росли ввысь - по росту своему Гвидичи уже сейчас была не ниже Ульриха. А станет еще выше, ибо коднары много сильнее гемландцев и по росту опережают любого человека! Сильнее чем боль, мучает меняющееся тело кипучая магия. Коднары магические существа! Магия наполняла Феари как вода наполняет сосуд: хотелось использовать ее, что-то делать, создавать, пробовать. Волшба мелкая, обыденная – но это новая суть Феари! Творить, использовать, наслаждаться своими способностями… Ульрих понимал ее. Оба они были изуродованы Стеной, получив дары, которые в общем-то и не заслуживали. Ну, Феари-то уж точно не заслуживала! Она приняла на себя ношу Ричарда понимая что красивый парень не выдюжит такого черного испытания – теперь Ричард мертв, а его проклятье продолжает жить. Это не справедливо! Но вот так оно всё и есть. Очевидно, справедливость в ее человеческом понимании, не слишком-то интересовала Стену. И рыцарь, холодный ледяной, обращенный в ходячее умертвие наперекор всем законам жизни, понимал Феари. Он крепко сжал ее плечо и кивнул головой, ловя взгляд женщины своими серыми глазами. Кивнул, разделяя боль. А другого он и не мог – он был ледяным и неизбежно замораживал все живое в лед. Руки Феари – руки птицы с суставчатыми чешуйчатыми пальцами и загнутыми серпами острых когтей, могучие лапы монстра созданные чтобы ломать и крушить! Руки Ульриха это руки человека – породистые, длинные, аристократические ладони, но он не может ничего ими трогать. Всё умирает от его морозных прикосновений. Трудно сказать что хуже. Оно одинаково плохо и одинаково несправедливо.
Ричарду, впрочем, прикосновения фон Брандена уже ничем не грозили. С помощью Церы его аккуратно уложили в глубокую, достойную могилу пригодную даже для самого князя, ему отдали последние почести в виде молчания и грусти, дали в руки сломанную шпагу и положили на грудь южный кинжал, а затем рыцарь взял прощальное слово. - Ричард б-был…э…ра-азным…та-аким…веселым па-ареньком. – Фон Бранден посмотрел на Валара и Феари, на тех кто пришел позже и не успел познакомиться с мальчишкой. – Я м-мало что о нем зы-знаю. Но! У Ричарда была тонкая и-иголочка вместо на-астоящего меча и он был…Ну, г-говоря по сердцу таким веселым…и…бойким…и…встретив его о-один раз, вы бы у-уже не за-забыли о нем. За-забавный паренек! Спаси его Г-господь. Это Святая Земля и Лесные Люди н-не тронут его тело.
Так и закончилась эта недолгая речь. Мало что успели узнать путешественники о Превосходном – жизнь его пронеслась быстро и ярко, но на всякий случай фон Бранден помолчал, давая каждому возможность что-то сказать если будет желание. А потом. Читая молитвы, гемландец принялся закапывать могилу.
- Ц-цера п-помоги мне, девочка, к-кидай аккуратно землю вот сюда...Т-тут не г-гигантскими к-комьями н-надо бросать, а по чуть чуть. Вот т-так. Э-это п-почести. А В-валар…Нет, девочка, В-валар не врет. Он верит так. О-один м-мужчина – одна женщина. А ды-ыругие люди м-могут и п-по другому думать. Пы-ыривыкай. Люди сы-ыложные создания. Н-но это н-нормально. У-уверен, твой пы-ырошлый Хозяин тоже и-иногда совершал н-непонятные для тебя вещи…
...
Там где смерть, там и жизнь. Редко случается абсолютное счастье, но редко случается и абсолютное горе. Жизнь простая, а в чем-то даже очень юморная девица. Она не может грустить долго, она никогда не позволяет людям грустить самозабвенно. Жизнь швыряется в тебя охапками проблем отвлекая от боли. Ричард исчез. А Найджелл, напоенный целебным зельем с растертыми по совету Ведьмака мочками ушей, Найджелл очнулся. Очнулся в объятиях Феари, кажется в своем уме и в свой памяти.
- Ууууу…чёй-то повело меня…А чё было-то со мной, добрая леди!? – Мальчишка вдруг побледнел и тряхнул головой. – Не, не хочу вспоминать леди Гвидичи, пущай оно все в канаву катится да репьём позарастает! А вы теперь совсем птица. А только вот я вам чагось скажу, всё равно вы красавица страшенная просто! Вот так и есть. Хорошая вы. Ай ладно, залежался я совсем добрая леди, вставать же мне нужнО… Так Найджелл и встал, покряхтывая и подергивая обоженными ладонями – средоточие жизни и кипучей юности – юности звонкой, юности эгоистичной, юности что побеждает любую смерть! И жизнь как-то сама собой закружилась и завертелась на поляне. И снова уже чирикали настырные фей-ямы, приставая к людям. - Лай-лай. Страдальцы духи, ага-ага, ну и не жалко их! Духи разные. Есть страдальцы, есть которые из деревьев выходят, и которые с неба падают, и которые из живых делаются. Много духов. Целая тьма духов! Ну и пусть страдаюшки себе, зачем духов жалеть? Фрррр. Духов использовать надо! Сьями-сьями, ага-ага!!! А собачья бошка сама собой вдруг не заговорит, сья Коднар! Мы полезным занимаемся – веселье всегда полезно, ага-ага-ага! Мы, гордый народ фей-яму, хотим чтобы собачья бошка заговорила и ругаться начала, а так она только сгниет и даже на еду племени не сгодится. Ффффу. И что они такое духи? Неудачники, вот кто. А вот из фей-яму духов не сделать. Не-не-не! А чего нам тогда их жалеть? Лай-лай. Фей-Ямы гордые, великолепные, самые распрекрасные и совершенные охотники. Мы себя давно разделили и свои души надвое разрезали – теперь фей-яму никогда духами не станут! Сьями-сьми. Это очень мудрые были мы в древности. Раньше-то мы другими были, а теперь мы совершенными и прекрасными созданиями стали! Теперь не носим одежду и не жадничаем на сокровища. Фей-яму, образец совершенства! Да-да…после Величайшей, Жуткой, Химеры Церы конечно!!!
Малыши хвастались, Претендент же грустно улыбался.
- Это верно, мои хорошие саи, фей-яму разделенные существа. Давным-давно, наши предки провели обряд чтобы изменить свою суть и не поддаться Куме. И мы стали Иными. Хм...К добру или к худу. Н-да...
Претендующий на роль Вожака задумчиво поглядел на троицу Фей-ямов перешедших под командование Церы. Ребята старались! Они бегали вокруг химеры, клялись в вечной верности и умоляли отдать им какой-нибудь приказ.
- Прикажи, прикажи, прикажи нам Хозяйка-сья-Великая-Вонючая-Вечноотвратительная-и Прекрасная-Цера!!!
Забавное зрелище, хотя и несколько суетливое. Фей-ямы вообще простые и очень громкие существа – их много, они постоянно дерутся, они громко кричат и всегда готовы сделать какую-нибудь пакость. Лисы заполучившие кровь, например, радостно повизгивая побежали к своей ловушке…
Веселые фей-ямы. Милые фей-ямы.
Претендент вдруг перестал улыбаться, дотронувшись мохнатой, очень теплой лапкой до руки Сильмини. Ручка его дрожала и сам лисенок трясся.
- Я очень боюсь, достойная сьяфадлани. В дыму я вижу разное. Я вижу ЧТО-ТО, что отдаёт нашим прошлым. А прошлое это плохо, вай-ям...прошлое искушает. Прошлое как болезнь - может она и не тронет нас, а может и тронет, я не знаю выработался ли у нас...этот...хм...иммунитет. Скажу вам лишь одну истину. И знаете, какую? Ну. Племя побоялось идти в Сердце Древних Земель. Племя осталось у Стены из-за страха нашего Вождя, из-за предсказаний об этхах...Эгерей. Мы, мои хорошие...мы все боимся своего рока. Я боюсь. Вождь боится. Фей-яму согласились стать честными зверьми чтобы забыть прошлые искушения, и очень опасно будить наши старые сказки. Все мы сейчас "хиль" - единый круг и единая семья, а потому говорю истину и делюсь своим страхом с вамурахильей. С нашим новым племенем. Фей-Ямы забыли то, что не должны были помнить, но если вы часть предсказаний...Увы нам увы, мы можем вспомнить то, чего нам не следует вспоминать! Может случиться так, что приход этх заставит нас увидеть своё Прошлое.
...
Хорошо, когда трудное остается позади и простые заботы его заслоняют. Ульрих дурак. Но что-то он всё же знал. Например, Ульрих знал, что есть время чествовать смерть, а есть время отдаваться жизни. Все успеем отдохнуть на том свете, а пока жив - борись! - Ды-ыруг, к-как ты? – Рыцарь поглядел на Валара. - Вроде все у-уже напились зелья, о-осталось только м-мне напоследок льдом похрустеть. Ричард Превосходный н-нашел свое у-успокоение и думаю нам следует и-идти дальше. Нельзя больше сидеть здесь и м-мерзнуть! Поляна в-великолепна, да ты-только помирать на ней от холода все одно не охота. М-меня и са-амого к-колотит от х-холода, к-как бы забавно это не звучало…Ты с-сможешь вести нас, Валар?
Фон Бранден внимательно поглядел на Ведьмака и не смог удержаться от шутки:
- Если ноги н-не двигаются…так это. М-можно Церу за-запрячь, она тебя п-повезет и тройку ее меховых ра-абов к делу приспособить…то есть, пы-ыроклятье, ее новых слуг!
Рассмеялся. Потом посерьезнел.
- Так к-куда же нам о-отпровляться? Я-то дурак – м-мне та-акие вещи не престало решать! Я вот о лошадях м-могу подсказать, д-да в какой к-корчмажке пиво лучше н-на нюх, и по гемландским бы-ылагородным семьям – это к-ко мне. Вот ладонь еще м-могу целовать, хе-хе, да а-анекдоты несмешные ты-ыравить. А вот в магии и высоком разном…я что-то совсем не разбираюсь. Вот ты-ыропинку вижу. Так п-по ней и-идем или нет, к-комрады? М-меня такого у-умника с-смущает что вы к-как-то подальше от нее держитесь. Так что - это вроде к-как в дерьмо дорога?
"Куда нам идти!?" - сверкнули напряженным, мучительным вопросом темно-фиолетовые с золотом глаза Претендента обращенные к Сильмини. Он боялся. Зубастая улыбка на его мохнатой мордочке стала совсем уж жуткой, а ладони испуганно дрожали. Выбор.
Выбор для племени Фей-Ямов. Либо они столкнутся нос к носу со своими страхами, либо Тай пронесет…
|
-
Хулиганка!
-
От Церы в восторге не толькоФей-Ямы
-
Цера продолжает задавать вопросы xD
-
Цера и ее слуги фей-ям! Об этом можно, наверное, целую игру написать новую)))
|
|
|
|
Джесс спешила. Позади, за спиной, горели мосты - ей некуда было возвращаться. И некуда было идти. Но спешка была необходима - за ней вот-вот отправят погоню, а к концу дня объявят в розыск. "Единственная подозреваемая" - шелестел ветер в переулках, "Объявят в розыск" - доносилось из подворотен. Сапоги беспокойным стуком оглашали бездонные глазницы разграбленного города. Она так редко в последнее время выходила на улицу. Вся эта грязь и смерть, все эти грабежи и перевороты, всё это прошло мимо ее опочивален, мимо плотно задернутых штор, мимо той тишины, что воцаряется в спальнях, где все задуманное осуществилось, а все желаемое было получено. И здесь, на пепелище этого некогда красивого города, она была чужой, инородной, будто осколок золота посреди грязи.
Она была слишком хороша для этой гнили на брусчатке. Слишком роскошны были ее платье и обувь для этих кровавых троп. Смердящие трупы, разграбленные дома.. да что там было грабить! Еще недавно она смогла бы купить любой дом на этой улице, но не сейчас, когда все так ужасно обернулось. "Убийство!" - стучало у нее в висках, "Убийство, убийство, убийство!" В памяти все еще ярко всплывала картина алых от крови простыней, обезображенное смертью лицо ее любовника, и страшный росчерк на шее. Джесс все еще прекрасно помнила, как оцепенела в тот момент. Мысли наскакивали одна на другую, толкались, кусались, грызли друг другу глотки. Что ей делать? Бежать? Но ведь это почти признание вины! А что лучше? Остаться? Сдаться добровольно? Да кто ее будет слушать. Гораздо проще найти виновного, чем искать убийцу среди высших чинов. И Джесс взволнованно шла по темным переулкам, резво волоча за собой небольшой чемодан. Периодически она вскидывала его повыше, желая повесить на руку, но он, как и полагается всякому чемодану с пожитками в особо сложных ситуациях, был бесконечно неудобен и велик. И Джесс, уставшей от этого побега, казалось, что в чемодане уместилась вся ее жизнь.
А потом появился он: силуэт, фигура в черном, призрак, если угодно. Их нечаянная встреча произошла в доли секунды. Он выскользнул из-за угла и скрылся в подворотнях, оставив за собой только нежный шепот: "Ступай к шатру". Джесс недолго стояла, глядя в пустоту, пытаясь сложить в голове странные слова и взявшегося из ниоткуда незнакомца. А был ли он на самом деле? Спустя мгновение она уже сомневалась в этом. В конце концов, взяв себя в руки, Джесс вышла на площадь, усеянную немногочисленными людьми. А на площади распластался шатер. Кричащие краски не могли не привлекать внимания, но люди, будто слепые, шли мимо, равнодушно глядя сквозь него. Однако, Готланд, будучи не в курсе городской жизни, посчитала, что шатер, должно быть, стоял здесь уже давно и чудом не был разграблен и сожжен вместе с остальным городом, потому и люди не уделяли ему никакого внимания - примелькался. "Ступай к шатру" - прошелестел ветер позади. И она вышла на площадь, чувствуя, как колотится сердце, предвкушая что-то новое. Нет, Джесс сейчас не боялась. Она знала, что страх и опасность поджидают ее позади, в темноте, в запахе гари и смерти, в бесконечных вереницах допросов и показаний. Там была опасность. А шатер нес что-то другое, неизведанное, новое, и она направлялась к нему, будто бабочка на огонек, бесстрашно рассекая платьем-крыльями ночную прохладу.
|
Города так легко не умирают. Они цепляются за жизнь остатками улиц и площадей, упираются, вгрызаются в реальность остовами полуразрушеных зданий и торчащими в небо скелетами разоренных дворцов. Они отступают медленно, когда их покидают, или превращаются в зверей жившие в них люди, когда растения вползают в их пространство медлительной неостановимой волной, затопляя зеленью то, что раньше покрывали камни. Города умирают неотвратимо медленно, зная, что жизнь уже окончена, но отказываясь согласитья с этим. Города умирают, когда в них гаснет свет, а, иногда, когда свет заменяют пожары костров. Тогда города корчатся в агонии и любовь, тепло, порядок, знания, все, что копилось столетиями, превращается в черную жирную золу. Иллион догорел. Иллион был разграблен, разворошен, как осиное гнездо, покинутое осами, изнасилован, распят и расчленен, выпотрошен и брошен умирать под бесстрастным небом. Впрочем, небо видало и не такое. Люди ушли или почти ушли, трупы лежали на улицах, глядя в небо пустыми глазами, небо отвечало им тем же. Однако и здесь еще теплилась жизнь. Уцелевшие в бойне продожали хотеть есть, пить, заниматься любовью, продолжали делить власть, силу, влияние, продолжали убивать и мучать себе подобных, продолжали торговать всем, чем только можно торговать, продавать своих матерей и сестер, то есть, делать то, что они обычно делают во все дни своего существования. Ибо ничто человеческое не было им чуждо. Шатер стоял на Площади Больших Ворот. И это был странный шатер. Ручаюсь, вы никогда в жизни не видели ничего подобного. Не потому, что он был большим, разноцветным и ярким, совершенно чужеродным и невозможным в этом "здесь" и "сейчас". Просто люди обходили его стороной. Словно не замечали. Словно его и той земли, на которой он возник в сумерках перед закатом, вовсе не было. Люди смотрели по сторонам, сворачивали и старательно не замечали того, что было у них под носом. Это ведь тоже очень по-человечески. Шатер стоял в самом центре площади, но видели его лишь те, кто мог, кто получил приглашение, кому шепнули в темноте, сунули в карман записку, кому приснилось, что в этих сумерках на площади их будет ждать .. а что их будет ждать? Что-то из другого "здесь" и "сейчас", неважно какого потому, что любое другое "здесь" и "сейчас" будет лучше этого. Любое. Потому, что другое. В шатре горел свет. Яркие светильники под потолком, тени разбегались по углам, оставив в центре место для уставленого едой и напитками стола, круглого стола и чертовой дюжины стульев вокруг. Высокие резные спинки, подлокотники, несмотря на видимую строгость, стулья были удобными и сидеть на них было приятно. Фарфоровая посуда, строгая белизна скатерти, салфетки и еда на любой вкус. Входите, гости дорогие. Может, слишком дорогие. Кто вас разберет...
|
Ульрих поглядел на Валара и покачал головой – все это странно смотрелось, пожалуй даже откровенно эротично, словно бы валериец не помощь оказывал, а хотел завоевать себе вторую жену! Мягкие пряди волос накрученные на палец, заботливые объятия, нежное девичье лицо в обрамлении крепких мужских ладоней…
"...А говорил что у них не принято двоеженство, как в Гемландии…"
Рыцарь, собиравшийся отправиться на подмогу к альвари погрустнел, остро почувствовав что он уже опоздал.
«А вот так, Улле, надо было живее шевелить задницей! В этом мире острая нехватка нормальных женщин. Любая красивая леди на счету!…Особенно если у нее нет клыков, чешуи, перьев и гигантской пасти скрывающейся под детским личиком. И ведь дело даже не в любви! Как приятно просто поговорить с дамой которая никем не занята, которая умна и которая самостоятельна. Как приятно поддерживать беседу с такой леди и помогать ей чем придется...»
– Вот т-так-то Цера, раздери н-нас всех гы-ыром, но моя помощь ды-ыля этой к-красивой незнакомки за-запоздала! О-остается нам, м-мать-перемать, ты-ылько вы-ытроем ды-ыруг друга развлекать. Х-хорошее н-начало ды-ыля за-запрещенных ф-фантазий! М-монстр, м-мальчишка и м-морозный ты-ыруп…история о-обещает быть жа-жаркой! Мы-ымногих скромных леди взбодрит во тьме девичьих башен. Ды-давай чтоли, Цера, я тебя т-тоже о-обниму чтобы почувствовать себя живым? Хотя н-нет. После ты-твоего поцелуя, д-девочка, д-думаю что мне к-как и Найджеллу уже хы-хыватило. – Рыцарь криво усмехнулся. – Боюсь не встанет. Будь я н-на месте ты-ывоего первого Хозяина…я бы пы-придумал очень веселую шутку…к-как шутка с твоим п-поцелуем, только там…внизу. За-захочет к-какой ленглийский похотливый болван тебя о-обманом к ночи любви пы-ыринудить, так оно это…Подарок г-гемландской кы-ырестной феи его ожидает! Ха! Б-будь я н-на месте ты-ывоего Хозяина, то я бы у-уж точно из ревности о-оставил любому м-мужскому хрену п-пару шуточек.
Впрочем, шутки шуточками, а Найджелл пока что не торопился приходить в сознание. Фон Бранден растер мальчишке ладони, щеки и лоб своими холодными руками, послушал сердцебиение в груди, но что делать дальше не знал. Гемландская походная медицина призывала в таких трудных случаях просто ждать. Гемландская медицина говорила: если нет нужды отрезать ногу и прижигать рану каленым железом тогда нужно просто ждать, ждать и снова ждать. Ждать до того замечательного момента, пока кому-нибудь все же не потребуется прижечь рану или отрезать ногу! Вообще-то. …Холодно здесь становилось и очень зябко – костер угас, ночь сгустилась. Может, парнишка нуждался в тепле, но обогреть мальчишку рыцарь не сумел бы при всем желании. - Леди Ф-феари…н-не знаю что еще м-можно сделать? М-может вы п-поможете с похлебкой? Я ды-думаю его следует н-напоить к-колдовским варом и е-ему полегчает…Сердце бьется. М-мальчик жив. Было бы н-неплохо если бы это сделала женщина…Вас он о-отличает! Я н-не призываю давать н-надежду несчастному гы-ылупцу. Но г-говоря по сердцу. Н-найджеллу ты-ыруднее всех пы-ыриходится. Если бы его кы-кто приголубил...так я ды-думаю ему бы и полегчало...даже не полюбовно, а скорее этак...ну, к-как там пы-ыринято у женщин...За-забота, ласка. М-может оно и п-поможет. Но я не имею право вас к-к этому пы-принуждать. Если вы не пожелаете, я сам волью зелье м-мальчишке в рот.
Гемландец поглядел на Феари, затем на Церу. Тоже вот две женщины: одна медленно но верно становится странной птицей, покрываясь перьями и жутью. А вторая полузмея отмечена премиленьким детским личиком скрывающим в себе такой УЖАС. Фон Брандену очень сильно вдруг захотелось приласкать "своих" дам, обнять и может даже сказать что-то доброе. Шепнуть каждой какую-нибудь утешающую глупость. Но расклеиваться не следовало. Работа - лучшее лекарство от тоски!
- Не стоит нам впадать в у-уныние, леди...и я к-конечно говорю это себе. Вы-то м-молодцом! Ды-думаю ты его н-не сломала, Цера. Д-думаю он будет жить…от сы-ытраха люди у-умирают редко. Пы-поверь мне! В основном ли-ишаются чувств, и-иногда ра-азума и д-даже души…ну и о-обосраться тоже м-могут. И это бы-ывает...все м-мы гы-ырешны, к-как говорится. Но! Н-найджелл жив. Добро. Цера и У-ульрих ды-ырузья. Феари и Цера ды-ырузья. И д-даже Н-найджелл и Цера ды-ырузья. И к-как друг, я тебе гы-говорю, не пы-ыриказываю, но советую: прикрой свою гы-рудь, девочка. Во-первых холодно, а во-вторых…Во-вторых, слишком уж оно всё развлекает...Ты! Ты создана к-красивой, проклятье и я окосею если ты будешь х-ходить голой. На тебя все время хочется смотреть и...и не на лицо, смотреть-то! А целоваться, девочка, нужно так...
Невесело усмехнувшись, гемландец приложил собственные губы к тыльной стороне собственной же ладони. Слегка притронулся губами к коже.
- Видишь? П-поцелуй! Е-е-если бы все целовались к-как ты Цера, т-то м-молодых любовников в этом м-мире з-заметно бы поубавилось. Никто не пожелал бы ды-ыружить, если бы тебя съедали сразу же после невинного у-удовольствия. А п-потому люди целуются и-иначе…целуются так чтобы не у-убивать к-каждый раз друг друга и н-не искать себе новую пару. Представь что м-моя рука это щека или губы любимой женщины. И вот так я ее целую! - Рыцарь еще раз поцеловал свою руку, затем сочно выматерился и произнес уж что-то совсем непонятное для Химеры. - К-как ё ленглийский содомит пы-ырямо же я…Но зубов нет. Видишь? Тут и-используются только губы. Губы, Цера! П-поцелуй о-обычно ды-доставляет радость. П-попробуй со своей рукой. И это не приказ. М-можешь п-поиграть, а м-можешь нет...
На этом и закончилось скоренькое обучение Церы любовным премудростям. Встряхнув рукой, рыцарь отправился за трупом Ричарда чтобы наконец уже закончить дело погребения и двинуться дальше. Хозяин Церы ушел. А фей-ямы пришли. Трое из них ползли на коленях мечтая дотронуться до Церы хотя бы мизинцем. - О великая, мудрая, могучая, неистребимая Убийца. Прими наш дар служения. Сьми-сьями. Мы станем идти за тобой на коленях. Мы станем рассказывать о твоих подвигах. О Цера! Могучая, великая, непобедимая, зубастая, страшная, вечная, Вонючая Василиска. Прими нас как своих вассияни-сайевларьев. Как прославителей Твоего имени! Мы будем дышать твоим дыханием, идти по твоим следам, есть то что ешь ты и всегда всегда всегда обожать тебя!
Впрочем, такое слепое обожание предложили всего лишь три самых молодых Лиса. Остальные, более практичные и веселые малыши снова попросили кровь. На сей раз просили и у Феари и у Найджелла, за одним. Благо сквайр был в отключке а значит церемониться с ним не стоило.
- Сья-коднар, нам нужна твоя кровь. Ям-ям! Мы фей-яму знаем толк в хороших шутках и желаем сделать одну оооочень веселую шутку. Сья-коднар дайте нам своей крови и крови маленького сая, пожалуйста! Мы возьмем много вкусной хорошей крови и поймаем какого-нибудь веселого и премилого духа. Сьями-сьями. Хватит и нескольких капель, вай-вай. А может даже поймаем что посильнее. О! Наша шутка будет очень веселой. Мы обещаем. Вам будет всем очень радостно и смешно. Мы, фей-яму, знаем толк в дорожных развлечениях!!!
Поляна разбилась на два центра силы. Одна часть действа сосредоточилась вокруг Церы и её замечательной Пасти, вторая же часть вращалась вокруг Сильмини. Ведьмак, Лес, птичка – все они проявляли интерес к эльфийке. Даже Ульрих не смог удержаться от миленькой шутки – раз уж Валар опередил с зельем, Гемландец подкинул на руке яблоко, ловко разрубив его Годельшедельваргхеном. Демонстрация ловкости была глупой, детской, несвоевременной – но ведь надо же было хоть как-то действовать! Две половинки яблока Ульрих раздал друзьям: одну половинку рыцарь протянул ведьмаку, вторую красивой женщине, которая никогда не ела мяса. А еще часть яблока гемландцу пришлось стирать со своего лица – потому что сочный плод прямо-таки взорвался соком под ударом меча. - Это сы-ыедобное яблоко. Не то, к-которое из сказки. Это из личных съестных запасов барона Ульриха фон Бы-ырандена. Мой м-мороз сделал их слаще! У-угощайтесь. Сочные пы-ылоды, мать их...
Решив более не надоедать красивой женщине, рыцарь подхватил тело Ричарда и двинулся к почетной могиле в которой можно было похоронить даже самого короля – настолько глубокой и огромной стараниями Церы получилась эта яма! Претендент фей-ям отстранено улыбался наблюдая как люди дышат сладким дымком. Дымок этот обладал целительными свойствами – он охлаждал голову и напитывал сердце мягким серебристым огнем, прогонял тяжесть с души и дарил легкость. Пожалуй даже легкостью-то избыточно одаривал! ...Так, земля под ногами Валара вдруг опасно закачалась а голова напротив, полегчала, повиснув словно бы на ниточке. Лес вдруг стал ярче и красивее, речь превращалась в музыку, а всякое слово приятно и мелодично растягивалось.
"Угоща-а-а-а-айтесь" - Промурлыкал Ульрих. Даже пропел в сиреневых дымных клубах: "Сооооочные пло-о-о-оды-ы-ы-ы." Отличная трава. Прочь темные картинки, хвори и липкая горечь! Ночь светла, ясна, пронизана светом далеких солнц. Иногда в фей-ямовском дыме можно увидеть пророчества, дальние картины и высокие миры. Потому видно и не расставался Претендент со своим зельем. Эльфийка, впрочем, не видела ничего – слишком вымотали ее разговоры с Духом и с Лесом. Зато Валар тоже увидел две дороги: он ощущал их смутно – с одной стороны Алая Чащоба, с другой стороны зима. Чащоба обещала безопасность, она вот прямо так и заявляла ведьмаку: «Добрый человече, клянусь торжественно своей зеленой душой, я совершенно безопасна! Я очень, очень и очень удобна для прохода!!!» Тропинка Иссафальгара не обещала ничего.
- Ты тоже это чуешь, добрый сай? – Претендент шевельнул длинными мохнатыми ушами, всматриваясь в лицо Вельмака. – Я вижу мутно. Но она, - фей-ям указал на эльфийку, - Сья видит лучше всех. Она была за гранью, она говорила с Теми у которых нет своего Голоса. И Безголосые манят ее своей ловушкой. Сья, что ты видела? Я предчувствую опасность для племени…одна дорога наполняет моё горячее сердце ужасом, другая нежданной надеждой…хм. Да…мои хорошие. Откройте истину, прошу вас! О чем поведали Лишенные Голоса Духи? В дыму я вижу странное. И даже страшное. И иногда веселое. И я боюсь увидеть свою смерть, но...хм...хочу идти дальше, мои хорошие этхи.
А Птичка смотрела. И Валар, чутьем ведьмака чувствовал в ней «мельхе-замму», обманчивую душу. Птица могла быть совершенно обычной птицей, могла быть духом, могла быть шпионом, могла быть оборотнем, а могла быть даже самим Лесом. Пичуга определенно не была заслана Кумой. И все же в ней чувствовался слишком нарочитый интерес! Валериец еще не отошел от болезни чтобы заниматься узором, но ведь есть и обычные способы, что проверить что такое эта птица? …Или можно не проверять и оставить всё как есть.
-
+
-
Безумно понравился урок Ульриха о поцелуе)) и вообще пост прекрасный. Складный, гармоничный и добрый.
-
Грустненькое немного начало, но пост атмосферный и прекрасный!
-
Замечательный пост!
-
На этом и закончилось скоренькое обучение Церы любовным премудростям. Встряхнув рукой, рыцарь отправился за трупом Ричарда чтобы наконец уже закончить дело погребения и двинуться дальше. И урок поцелуя, и памяти :D Кто знает, может быть Ричи вернется на пару постов, оживет и убежит восвояси? Очень сомнительно >_>
-
Ульрих целующийся с собственной рукой - это хтонично ^^
|
-
Вот на днях гневное письмо написала в Electronic Arts - если не сменят свою политику, их ждёт гнев богини. Так их, так их!XD
-
У Electronic Arts проблемы!
|
|
|
|
Если бы личина несчастного Рикардо спала с злополучного чернокнижника в момент разговора с Жилем и Алариком, его участь была бы предрешена, а в Морготе никогда не произошла бы череда тяжких событий, сильно изменившая в дальнейшем как судьбу провинции, так судьбы Ватиканской Империи и Абиссарии. Используя внешность и память погибшего «Волкодава», Николас смог втереться в доверие к владыке Моргота и охотнику на демонов, видевших повсюду предателей. Пока лучшие медики Машекуля пробовали все известные методики и разводили руками, а ученики убитого Ксавьера снова исследовали образцы тканей от искусственного тела в тщетных поисках генетического изъяна, Николас Вантейн осторожно нашёптывал отчаявшемуся графу об иных способах вернуть его драгоценной Жанне здоровье и спасти её жизнь. Поначалу Жиль отвергал советы, якобы почерпнутые спецназовцем из ранних христианских догматов, впоследствии признанных неканоничными и еретическими, но с каждым днём графине становилось всё хуже. После второй перенесённой ею клинической смерти де Рэ перестал колебаться; в тайне ото всех он осваивал тёмное искусство, обещавшее дать ему шанс обмануть смерть. При свете дня лорд Щита Империи выполнял свои обязанности, посещал палату своей супруги или уделял время расследованию Аларика, всячески помогая ему, но после захода солнца удалялся вместе с проклятым абиссарийцем в тёмные катакомбы, простиравшиеся под крепостью, чтобы постигать чернокнижие. К своему удивлению, граф делал немалые успехи в преподаваемых Николасом-Рикардо дисциплинах. Конечно, он был старателен, а его мотивация была неизменно высока, но дело было не в этом; в нём плескалась та самая сила, которая так ценится среди дворянства Абиссарии. Духовная мощь, связывавшая графов де Рэ с провинцией и Машекулем, в Жиле била не ключом, но колоссальным фонтаном. Морготский маршал, родись он по другую сторону границы, достиг бы высот даже больших, чем смог на своей родине. Вскоре графиня пошла на поправку, а затем и вовсе покинула больничную палату, но это дорого далось лорду Моргота: его кожа там, где были вытатуированы «Око Ангела», «Антимагия», «Запечатанные уста», «Печать Света» и «Кровь мученника», воспалилась, а затем и вовсе начала гнить. Нечиста была и совесть де Рэ: поначалу для поддержания жизни супруги он вынужден был приносить в жертву животных, а затем и детей. Убийства младенцев тяжким грузом лежали на нём, и Жиль сделался мрачным и замкнутым. Хоть правитель провинции не раз лишал жизни своих противников, то были богопротивные колдуны и монстры; ему никогда не приходилось уничтожать невинное существо. Память о совершённом довлела над ним, возвращая в сумрачные катакомбы, где он в течение почти получаса стоял над плачущим младенцем, прежде чем смог надломить себя и дрожащими руками вонзить тому в сердце ритуальный кинжал. Вместе с ребёнком на алтаре умерла незапятнанность Жиля, пала последняя преграда, отделявшая его от кошмарной скверны. Саунд: ссылкаВместе с тёмным знанием приходили догадки о странной болезни Жанны-Жюльетт. О, если бы маршалу открылось большее, он в тот же миг собственноручно отправил на костёр самозванку, ради которой столько терзался и столькое преодолел. Но Николас понимал, что стоит, а что не стоит сообщать графу. Когда же де Рэ, решивший разорвать порочный круг, сжимавший его на манер чудовищного удава, бросил вызов своему наставнику, Жюльетт показала своё настоящее лицо. Вантейн был обречён в поединке с Жилем: граф превосходил его в боевой выучке и колдовской силе. Пусть он уступал в опыте колдовства, он находился на земле, с которой был связан тонкими узами и которая давала ему могущество. Если бы не удар, нанесённый вероломной притворщицей, Николас никогда не покинул бы Машекуль живым. Когда оглушённый повелитель Моргота потерял сознание, Жюльетт помогла чернокнижнику забрать его из замка – заклятье телепортации этих злоумышленников теперь сработало, поскольку де Рэ сам пустил их сюда, а структура незримого щита, что окружал замок, изменилась. Чтобы закончить то, зачем на самом деле явился в Моргот Николас, они направились к границе провинции. Там, во тьме древнего грота, абиссариец содрал с графа участки кожи, где ещё сохранялись изображения знаков Закфериона, и начал приготовление к старинному ритуалу, которым инициировали в некоторых случаях трансформацию подготовленного колдуна в демогоргота. Исключительное могущество Жиля не было гарантией успеха, но Вантейн обязан был попробовать. Даже гибель морготского маршала была угодна тем, кому присягал Николас. Чернокнижник вырезал на теле скованного де Рэ символы и слова заклинания, а Жюльетт, чей облик теперь нёс на себе следы явно демонического происхождения, увещевала графа покориться неизбежному. Завершив свой проклятый обряд, Вантейн поспешил покинуть подземелье, оглашаемое исполненными невыразимой боли криками графа, чтобы пересечь границу и оказаться вне досягаемости де Рэ, если тот выживет. Демонесса же, путём сложного обряда получившая воспоминания Жиля и уверовавшая в то, что она и есть Жанна д’ Арк, осталась рядом со стремительно меняющимся мужчиной. Возвращение Николаса стало сигналом к нападению; абиссарийская армия начала переброс формирований через телепорт из крепости Отаргос. Заклинание, позволявшее переместить такое большое количество людей и демонической техники, потребовало щедрых жертвоприношений и стоило жизни нескольким колдунам, но дьяволопоклонники были уверены в успехе. Моргот, лишившийся командира и подвергшийся внезапному нападению, был крайне желанной добычей. В провинции повсюду царила суматоха: в Машекуле обнаружилась пропажа графа, графини и одного из спецназовцев, а также следы проведения какого-то ритуала в катакомбах, а с пограничных застав рапортовали о широкомасштабном наступлении врага. Находившиеся в тот момент в Машекуле офицеры были уверены, что граф похищен, хотя и не могли в полной мере представить, каким образом это произошло. Подозревали отрёкшегося от родины и своего лорда Рикардо (или того, кто мог позаимствовать его внешность); пока малая часть «Морготских Волкодавов» была брошена на поиски, остальная готовилась выступить к границам. Объявленная Мартином Фарштайном, вместе с советниками графа взявшими на себя временное правление в чрезвычайной ситуации, всеобщая мобилизация происходила быстро, но недостаточно. Через час после первых сообщений о военных маневрах на границе удар обрушился на крепость Велас. Здесь абиссарийцы увязли, столкнувшись с хорошо укреплёнными сооружениями и яростью ветеранов Тринадцатой Морготской, но силы были неравны; защитникам крепости срочно требовалось подкрепление. В момент, казавшийся безнадёжным, явилось чудо. Небеса разверзлись, и столб белого света обрушился на плац во внутреннем дворе Машекуля. Из света явилась Жанна д’ Арк в латах, сиявших, как солнце. За её плечами белели могучие крылья, а в руках, закованных в латные перчатки, мягко мерцал двуручный клинок. Если и оставались среди узревших её пришествия те, кто допускал хотя бы единую мысль о правоте осудившего её инквизитора, они в один миг отказались от своих сомнений, ибо в божественности дара Девы теперь не могло быть неуверенности. Голосом, в котором звенела сталь сражения, она воззвала, и её слышал каждый в Морготе. Едва вынося исходящее от Жанны свечение, опускались на колени видевшие её солдаты, и офицеры, и слуги. - Фарштайн! Майор Фарштайн! Я поведу вас! – провозгласила ангел, и воины, готовые выступить из замка, вместе с ангелом и техникой исчезли в ослепительной вспышке. Подобные всполохи пронеслись по гарнизонам и крепостям Щита Империи, выхватывая целые дивизии, чтобы потом в один миг без единой царапины оставить их поблизости от Веласа. Последней явилась сама Жанна – с отметинами на лбу, будто носила терновый венец, и алеющими латными рукавицами – тяжело дышащая, но по-прежнему воинственная. Вид парившего в полуметре над землёй ангела ошеломил морготцев даже больше, чем способ доставки на поле боя. - Братья! – в словах Морготской Девы слышался отзвук многоголосого победного вопля, - они пришли на нашу землю и оскверняют её! Твари, чьё существование омерзительно Господу нашему, явились сюда за нашими семьями и нашими душами! Так не дадим же им то, за чем они пришли! К ангельскому гласу присоединились разгневанные крики сотен и тысяч солдат. Вскоре под стенами крепости Велас, видевшей великое множество баталий, развернулась ещё одна. Саунд: ссылкаПока за многие километры от пещеры, в которой проведён был сумрачный обряд над закованным в цепи графом де Рэ, гремел бой, открыл огненные глаза новорожденный демонический князь. Обладавшие особым даром монахи из Ордена Тернового Венца заходились в конвульсиях от его близкого присутствия и кошмарной ауры, довлевшей над Морготом. Там, во мраке каменных сводов, поднимался, судорожно цепляясь за неровные стены тот, кто был некогда морготским маршалом. Его окровавленное тело едва прикрывали лохмотья; существо, кое-как опираясь о валун, согнулось пополам и зашлось кашлем, пока не извергло из себя сгусток чёрной крови. Граф де Рэ сделался на три головы выше, чем был, и раза в полтора шире в плечах, хотя в целом пропорции его тела мало изменились. За спиной Жиля темнели громадные нетопыриные крылья, голову венчали витые рога, вместо ступней оказались львиные лапы, на пальцах рук выросли острые и прочные когти. Только тёмные длинные волосы и лицо его остались прежними, словно в насмешку. Ужас и осознание последствий собственной фатальной ошибки пригвоздили новоявленного демона к каменистой почве. Стараясь осмыслить и пережить случившееся, его человеческое сознание балансировало на грани безумия. - Мой лорд, - раздалось у него за спиной, и маленькая когтистая рука легла на его предплечье. – Ты готов вести свою армию? Авангард уже штурмует Велас. Он даже не сомневался, кого увидит, когда обернётся. Но абиссарийские вельможи, решившие, будто обращённый лорд Моргота выступит против своих же солдат, ошиблись. Красивое бледное лицо исказила немыслимая ярость; с быстротой, удивившей самого Жиля, он развернулся и схватил за горло так долго лгавшую ему женщину. - Как ты посмела?! – взревел де Рэ. – Как ты после того, что натворила, посмела предстать передо мной?! Его ладони вспыхнули болезненно ярким пламенем, и Жюльетт завопила, будто её раздирали на части. Её тело тлело и осыпалось пылью, пока из рассыпающейся черноты не выскочила энергетическая составляющая всякой сущности, будь то ангел, демон или человек. Она ускользнула бы в Ад, чтобы вновь обрести там оболочку и полноценную жизнь, но только не теперь. Претерпевший ужасающую метаморфозу Жиль был не слабее, чем Левиафан или Бегемот. Пусть у него не было их контроля над своей колоссальной мощью, он мог видеть и удержать сущность демона. Более того, он мог её уничтожить. Когтистые пальцы ухватили почти юркнувшую в Преисподнюю мерзавку и растерзали, словно лист бумаги. Испытывая гнев и отчаяние, де Рэ покинул пещеру, прихватив подаренный Орландо Ди Альри клинок. Теперь вся суть вражеского плана была предельно ясна, и маршалу оставалось только проклинать свою слепоту. Он не волен был что-то исправить, но вот отстоять Моргот всё ещё мог. Он чувствовал силу чернокнижников, находившихся за лесами и скалами, ощущал биение жизни и её угасание под стенами Веласа и свет, исходивший от одинокого ангела. В несколько прыжков демон забрался на утёс, нависавший над пропастью. Расправив крылья, он бросился вниз, не думая о последствиях опрометчивого шага; у самого дна бездны ему удалось совладать с воздухом и стремительно взмыть верх. Полёт Жиля не был верхом изящества, но он всё-таки летел, весьма быстро. Оказавшись у ставки абиссарийцев и в тылу их армии, он не встретил значительного сопротивления. Извечные противники Ватиканской Империи держали оружие наготове, но не атаковали. Демон должен был стать их союзником – кто мог себе вообразить, что он полностью сохранил свою человеческую личность и прежние привязанности? Вышедшему к нему офицеру он оторвал голову. В этот момент на него обрушилось какое-то заклинание, и в глазах у де Рэ потемнело. Он выхватил из ножен элергордский клинок Орландо и ударил наотмашь, разрубив кого-то пополам. Теперь оружие жгло ему руку, но Жиль не отбросил его и не остановился. Чем сильнее была его ярость, тем сильнее искривлялось пространство вокруг. В итоге приведший в Моргот армию Волтумна Шталь вынужден был сражаться на два фронта: пока его солдаты погибали под Веласом, неспособные противостоять переброшенным Жанной превосходящим силам и ангельскому правосудию, с тыла сеял смерть демонический князь. Это было первое и последнее великое поражение Шталя – морготский маршал добрался до него и вырвал ему сердце. Жиль покидал пепелище с трудом: недостаточный контроль над демонической мощью сделал его крайне уязвимым, а потому граф был тяжко ранен. Дымящаяся кровь его оставляла выжженные следы на почве, но он смог вернуться туда, где начал свой путь в качестве порождения Геенны. Саунд: ссылкаЖиль сидел, привалишись спиной к камню. Он почувствовал свою Жанну задолго до того, как увидел. Теперь не могло быть сомнений в том, что она - настоящая; кожа её вновь сияла слабым светом, и за плечами белели ангельские крылья. Да, такой и только такой она могла вернуться в бренный человеческий мир. Жаль, что он понял это слишком поздно. Опираясь на изменившийся от его ауры элергордский клинок, маршал встал и поднял глаза на ангела. - Я знаю, зачем ты здесь. Я предал тебя, предал своих людей, Моргот и даже самого себя. Я заслужил возмездие, которое ты принесла, моя Жанна. Жанна - вроде бы и не Жанна вовсе. Нечто иное, горнее, возвышенное, чуждое этому грешному и жестокому миру. Самую малость изменились привычные любимые черты, наполнилась плоть тягучим, глубинным сиянием, глаза стали безбрежными, как летнее небо, на лице застыла вдохновленная маска праведной отваги, будто бы призывающей всех честных христиан поднять мечи во имя защиты веры и загнать всех демонопоклонников и их хозяев назад в Преисподнюю. Воистину она стала ныне никем иным, как Ангелом Победы. Вот только небесная маска эта - мертвая, застывшая неживая, словно камень в основании собора. И вместе с тем из-под камня этого тонкими ростками, презрев нерушимость гранита, словно бы молодая трава, пробивались чувства: простые, смертные, искренние чувства той, что любила и была любима. Не могло быть и сомнения - искаженная, измененная, переродившаяся не меньше, чем он сам, перед Жилем стояла его Дева. Его Жанна. Голос Ангела был подобен бушующей приливной волне. Он рокотал отвагой и смелостью, он возжигал в сердцах ненависть к проклятым, ветром отмщения разрывал темное колдовство, нерушимым утесом стоял на защите христианских душ от козней диаволовых. Но там, за этой бурей, скрывалась она: растерянная, непонимающая, печальная и скорбная. Вот только... Мало кто из тех, кто знал ее смертной, мог бы уловить этот тонкий аромат человечности: слишком мало его осталось. Но тот, кто был графом дэ Рэ, мог. Жанне так хотелось поведать ему обо всем, расспросить о том, как он жил без неё, дознаться, как можно все исправить. Но с губ слетело только два слова: - Любимый... Почему!? - Больше всего на свете я хотел, чтобы ты снова могла увидеть восходящее солнце. Я хотел видеть твою чудесную улыбку и слышать твой переливчатый смех. Я хотел снова держать тебя за руку, дышать с тобой одним воздухом, хотел, чтобы ты была счастлива. Но твои глаза были выжжены, сердце обратилось в пепел, а тот шёлк, что должен был стать твоим подвенечным платьем, сделался погребальным саваном. Я допустил это. И я остался жить с чувством вины и с любовью, сжигающей меня изнутри. Когда пришла она – демон – знавшая то, что могли знать лишь ты и я, я позволил себе поверить, будто ты вернулась ко мне, и мне дано было уберечь тебя от слёз, стереть лаской все страдания, которые незаслуженно достались тебе. Вместо этого я пребывал во лжи, - губы Жиля дрогнули в горькой усмешке. В огненном взгляде читались искренние, вполне человеческие эмоции; Жиль не оправдывался и не надеялся быть прощенным. Его срок в подлунном мире до низвержения в Ад определяли его тяжкие раны, и бывший лорд Моргота лишь хотел успеть сказать всё, что не успел сказать Жанне в другой, людской жизни. Прежде, чем он развоплотится до следующего призыва, прежде, чем Преисподняя поглотит его, он должен поведать своей Деве, как он любит её и как бесконечно она дорога ему. Ангел слушала молча, словно бы в забытьи прикрыв веки. По лицу ее пролегли глубокие морщины, уголки сжатых в тонкую нить губ были печально опущены вниз. Только одной Жанне было ведомо, какую боль причиняло ей это выражение эмоций: не рассчитан был божественный лик на подобную мимику, не должно было челу Ангела Победы нести выражение скорби. Но по-другому она не могла. Не умела. Не желала. Разумом она осознавала, что нет ее вины в том, что произошло с Жилем, но что разум! Может ли он велеть сердцу, может ли он заставить разлюбить, даст ли сил бестрепетно произнести приговор демону? Кому-то, может, и да, но не ей. Любовь возвысила Жанну, воскресила ее, сделала такой, какая она есть ныне. И она же убила её возлюбленного. И смерть эта была хуже гибели: Жиля ожидало вечное служение силам Ада. Ангелы не плачут. Не умеют. Не заложена в них Господом такая человеческая черта. Не плакала и она, но печаль в голосе, ставшем тише ночного прилива, была горше тысяч слез: - Хотела бы я тебя осудить, но не могу. Ты не мог не знать, что пути Господни неизменны, и не вернется то, что мертво, без Его на то прямого чуда. Ты не дождался меня, перепутал звезды с их отражением. Я тебе не судья, и будь я на твоем месте, кто знает, не поступила бы я также. - Но если бы я не пал, разве была бы ты здесь? Разве ангел ходил бы по земле, не будь на то веской причины? - страшный клинок, на который опирался Жиль, рассыпался, и ему пришлось опереться рукой о высокий камень. Где-то вдалеке раздались раскаты грома, и первые капли дождя упали с неба. - Господи, - размашисто перекрестилась она, - не будет ли грехом, коли я и демон сей вдвоем скроемся навек от глаз людских, похоронив себя заживо в местах, недоступных смертным? Исцели разверстые раны его, не дай пасть в пучину Бездны, и навек покинем мы земли смертных. Любовью твоей заклинаю: яви милость, дай нам знак, Отче! Жиль с невыразимой грустью смотрел на свою Жанну, творившую самую странную молитву из всех, что когда-либо были произнесены в Морготе. Каждое её слово обрушивалось бичом на де Рэ, каждая её непролитая слеза приносила боль куда более сильную, чем кровоточащие раны. Рыдания – горестные рыдания смертного – сжали ему горло, и граф умолк, чтобы подавить их. В ответ на воззвание светлого ангела сначала ничего не происходило; дождь по-прежнему лил с разверстого неба, ветер дул с прежней силой. Только спустя пять минут молния ударила в одиноко стоявшую на опушке ель, и та с громким треском повалилась наземь. Ангел задумчиво проследила глазами за яркой молнией и падением ели. Не требовалось боле слов и предзнаменований: все и так было ясно. Но Жанна почему-то все равно грустно проговорила: - Знамение более чем ясно, любимый. Они не позволят нам остаться вместе. Неравноценен для них размен ангела на демона, и не видать нам счастья... Господи, за что нам такая кара, чем мы заслужили эти страсти при жизни и в посмертии? Ужели мы столь грешны, что Ты ниспослал нам наказание сие? - Я никогда не был особо религиозен. Но после твоей смерти я отрекся от бога. Он - не то божество, которое прощает; если бы и было иначе, я - не тот, кого можно простить. Делай то, что должна, потому что я не хочу, чтобы ты была наказана. Но перед этим позволь в последний раз обнять тебя, - хрипло проговорил Жиль. - Нам не известна воля Его, милый. Кто знает, будь ты терпеливей, я бы ещё при жизни твоей вернулась в мир белокрылой. А коли не при этой жизни, то мы были бы вместе в посмертии в райских чертогах. Он суров, он жесток, но справедливость его превыше разумения смертных: не сомневайся в ней, - ангел раскрыла объятия. Демон в несколько тяжких шагов преодолел расстояние, отделявшее его от ангела. Он притянул девушку к себе и губами коснулся её лба. - Спасибо тебе за тот свет, которым ты озаряла мою жизнь, и за те тысячи поцелуев, которые я всё ещё ощущаю на своём лице, и за твои лучезарные улыбки; за все дни и ночи, что мы провели вместе, поскольку в это время я был самым счастливым человеком на земле. Ты сияла для меня, будто ярчайшая звезда. В моих глазах ты всегда была богиней. Поникли белоперые крылья, склонилась скорбно глава ангела: невыразима была боль той, что стояла перед любимым. Не было слов и чувств, что способны описать эти страдания. Она знала свой долг: казнить демона именем Его, но никак не могла найти в себе силы привести справедливый, но беспощадный приговор в исполнение. Обняв Жиля, она всем телом прижалась к любимому, склонив голову на плечо демона и содрогаясь в сухих беззвучных рыданиях. Крылья ангела словно бы шатром закрыли влюбленных, оградив их на краткие минуты от всего мира. - Спасибо тебе, любимый, за каждую минуту, каждую секунду рядом с тобой. Я познала счастье и любовь подле тебя, познала радость и надежду. Ты был для меня всем миром. Ты остался для меня всем миром. Любимый... Подняв голову, Жанна грустно взглянула в глаза демону: - Прежде чем... Скажи, когда ты был с той демоницей, что таилась под моей личиной, был ли ты счастлив? Любил ли ты ее? - Я был счастлив, пока был уверен, что она - это ты, - глухим голосом произнёс Жиль. - Я любил всегда одну лишь тебя. Демонический князь гладил плачущую Жанну по волосам, и её беззвучные рыдания были невыносимы для него. Что мог он сделать, чтобы уберечь свою Деву от боли и слёз? Неужели тот, кому предстояло занять в адской иерархии место рядом с такими существами, как Азазель или Молох, совсем ничего не мог сделать?.. - Жанна, моя милая Жанна... Я не должен и мыслить о том, чтобы предлагать такое после всех своих деяний, но... - граф замолк на миг, а потом продолжил свою безумную мысль. - Пойдём со мной! Бог не достанет нас из глубин Ада. Я не могу снова потерять тебя, не хочу отпускать! Какая справедливость может быть в том, что раз за разом они отнимают тебя у меня?! Почему теперь, когда мы превзошли смертное существование такой чудовищной ценой, я должен отпустить тебя? Если даже после всего, что я натворил, я не сделался для тебя отвратительным, пойдём со мной, Жанна! В тёмных глазах мерцала отчаянная надежда. Последние секунды в земном мире оставались демоническому князю – последние секунды, что определят вечность для них. - Ты не сделался мне отвратительным, милый. Но если я спущусь в бездны Ада, тогда я сама стану противна себе. Кто я буду там? Сначала - ангел среди демонов, а затем? Не стану ли я сама дьяволицей, не превратит ли меня окруженье в нечто, подобное ему? И буду ли я тогда той Жанной, что знал и любил ты? Нет. Я стану, как та демоница, что воспользовалась моей внешностью, совратив и соблазнив тебя. Этого ты хочешь? Я люблю тебя, люблю, - она сорвалась на крик, - но не могу отдать себя в руки Люцифера, стать отродьем Сатаны! Этим я убью и себя, и наши чувства: ведь известно, что адские создания не способны любить! Небо расколола вспышка молнии, и гром, казалось, потряс землю до самого основания. - Может, - она с надеждой воззрилась на Жиля, - ты отринешь Люцифера и вознесешь Богу мольбу о прощении!? А даже если он не простит, то всё равно: пойдем со мной в сады Эдема - там, в тиши и спокойствии, мы обретём покой. - Ничто не может запятнать чистоты, подобной твоей, - прошептал Жиль де Рэ, ощущая, как перехватывает дыхание от горечи. - Но я теперь - адское отродье, и я по-прежнему люблю тебя. Жанна... Я не могу отринуть Люцифера, потому что не присягал ему. Тем не менее, я то, что я есть. Я последовал бы за тобой куда угодно, но Рай закрыт для меня: я отмечен проклятой печатью демоничества. Мои раны ослабляют те чары, которые удерживают меня на земле. Вскоре я развоплощусь. Маршал чуть отстранился, и девушка смогла увидеть, как на её серебристых доспехах дымится тёмно-багровая кровь демона и как от ран его тонкой сеточкой расползаются трещины. Хрупкие, точно стекло, края глубоких порезов крошились и таяли. Д’ Арк была возвращена в этот мир для того, чтобы убивать, а не исцелять. Она была воссоздана заново для того, чтобы вдохновлять, а не лечить. Она была ангелом, и божественная сила в ней напоминала по сравнению с тонкой струйкой человеческих сил бурлящий поток, с воем несущийся с высоких гор. Но сейчас она не хотела лишать жизни. Все силы свои она вложила в одно – исцелить раны демона. Жанна знала: сила сама по себе в чистом виде не имеет ни цвета, ни направленности. Она зависит только от того, кто ее применяет. И она была готова отдать всё, чтобы остановить этот проклятый распад, что готов был расколоть её возлюбленного, точно стеклянную статуэтку. Всё то божественное, что было в ней, сплелось в единый узел с человеческим с одной-единственной целью. Руки ангела двумя мотыльками порхали над ранами Жиля, и через них била энергия. Жанна молчала, всецело отдавшись сему процессу. Страшные повреждения под её ладонями затягивались, кровотечение останавливалось; как и в первую их встречу, д’ Арк спасла жизнь своему возлюбленному графу. Жиль вновь прижал к себе девушку: - Ты… удержала меня здесь… Уйдем же, скроемся ото всех в чащобах Вестерхеймского леса, где нас не отыщут ни дьявол, ни бог, ни человек. Если ты будешь со мной, ничего другого мне и не нужно. Они спрятались в пещере под горным кряжем, и ангел укрыла пеленой чудовищную ауру демона. С наступлением ночи они покинули своё убежище, взмыв в беззвёздную черноту. Засветло Жанна и Жиль добрались до глухой чащи Вестерхейма – такой тёмной и зловещей, что даже самые храбрые патрульные никогда не забредали сюда. Жуткие твари кишели здесь, но никто из них не решался приблизиться к двум могущественным созданиям, рука об руку бредущих к руинам крепости Калодин, что до своего падения в 953-ем году была одной из величайших в этом краю. Саунд: ссылкаПредчувствуя беду, Жиль услал Верене прочь из Моргота, ещё до того, как погряз в чернокнижии, отправив с ней в качестве сопровождения два отделения «Морготских Волкодавов». В руках жрица уносила бесценную чашу Калидруэн, а во чреве – плод их с Орландо любви. Воины, бесконечно преданные своему графу, проводили молодую женщину до обитаемых земель Элергорда. Элергордцы по понятным причинам не пытали приязни к нежданным гостям из Ватиканской Империи, но рассказ жрицы, явившейся с реликвией, стал поводом сохранить жизнь десятку спецназовцев, переживших переход. Капитан Гидеон Стормхарт, отправленный Жилем де Рэ с дипломатической миссией, даже получил шанс поговорить с Катаем. Тот воспринял слова морготского маршала, переданные офицером, крайне недоверчиво, но «Волкодавов» отпустил и даже распорядился выдать им на дорогу необходимые припасы и снаряжение. Но этот диалог, равно как и возвращение последней жрицы Калидруэн вместе с чашей, не прошёл бесследно: через двадцать лет после описываемых событий Моргот наотрез отказался выделять людей для очередного Крестового похода, направленного против Элергорда, мотивируя отказ крайне неспокойным положением дел вблизи Вестерхейма. Николас Вантейн вознёсся после возвращения в Абиссарию. Благодаря его усилиям в пантеоне Ада прибыло демонических князей, что было крайне приятно Люциферу. Теперь, обладая большой властью, он без труда получил искусственное тело, созданное на основе генетического материала Изабель де Ла Круа, а затем смог вырвать из Преисподней её душу. Леди-инквизитор не целиком помнила своё прошлое, а память не слишком скоро возвращалась к ней, но воспоминания о чернокнижнике, бывшем её любовником и боготворившем её, сохранились. Хоть Николас жил в постоянной тревоге, имея врагом создание навроде Молоха, он больше никогда не был одинок. Саунд: ссылкаАларику удалось инициировать проверку Морготского отделения Инквизиции на самом высоком уровне, когда он отправил лично Маурицио отчёт об обстоятельствах гибели Изабель де Ла Круа и странном деле Жанны д’ Арк, пестревший новыми фактами, а также его и маршала догадками. В ходе проверки выяснилось много нелицеприятных фактов. В частности, стало известно, что глава Морготского отделения Фабиас Пиночет поддался искушению Великого Врага, тайно содействовал абиссарийским агентам, причастен к клевете на д’ Арк, подтасовке фактов и свидетельских показаний. Демоноборец не смог уберечь от порчи и падения графа де Рэ, но сделал много хорошего для провинции. Вместе с несколькими отделениями «Волкодавов» и отрядами приехавших инспектировать Мэртир инквизиторов он задержал предателя, а после вывел контингент Морготского отделения к Веласу, где вместе с силами Орденов Тернового Венца и Великомученика Тристана атаковал абиссарийское войско с левого фланга. Когда выяснилось, что граф де Рэ без вести пропал неподалёку от границы, заключённый в темнице Мэртира инквизитор Пиночет был зверски убит в своей камере. Гнев морготцев, лишившихся любимого правителя, был чудовищен. Они наотрез отказались от нового ставленника Маурицио; тот сразу по прибытии оказался в тюремной камере. Главе Инквизиционного Трибунала не оставалось ничего, кроме как пойти на уступки. Своеобразным «буфером» в этих переговорах оказался Аларик. Именно благодаря демоноборцу конфликт удалось разрешить мирно. Таким образом, сотрудников Инквизиции просто депортировали из Моргота. Вместо направления очередного «засланца» из Ватикана майор Фарштайн, принявший на себя бремя власти до явления нового графа де Рэ, потребовал доверить Мэртир Аларику – тот пользовался уважением и снискал определённое доверие. Жиль де Рэ был признан погибшим, когда в одной из пещер неподалёку от границы нашли часть его снаряжения, окровавленную одежду и перстень с родовым гербом, передававшийся от маршала к маршалу. Расследование его смерти обрастало странными открытиями, но картину произошедшего восстановить не удалось. Следствие пришло к выводу, что абиссарийский агент, изменив внешность во время злополучной охоты, проник вместе со всеми вернувшимися спецназовцами в замок, получив таким образом возможность использовать колдовство, а потом при содействии одурманенной графини напал на де Рэ. Вероятно, Жиль и его супруга оказались жертвами в обряде, вырвавшем из глубин Ада демонического князя, которого и почувствовали провидцы из Тернового Венца. А может, маршала пытали, а после доставили в ставку неприятеля. Так или иначе, вопросов у экспертов оставалось много. Почему демон напал на абиссарийское войско? Зачем вернулся в пещеру? Если на полу пещеры была обнаружена кровь, соответствовавшая по группе и резус-фактору крови графа, и кровь демона, значит ли это, что де Рэ противостоял порождению Преисподней и смог-таки изгнать его ценой своей жизни? Однозначных ответов так и не нашли. Папа Ватиканский Анемоний VII справедливо опасался бунта в Морготе. Он понимал, что традиционные меры решения подобных вопросов в данном случае не годятся, а потому пошёл по пути наименьшего сопротивления: Жиль де Рэ особым вердиктом был причислен к лику святых, Аларик и Фарштайн – повышены в чине, а назначение следующего главы Морготского отделения требовало согласования с повелителем Щита Империи и дополнительных тщательных проверок кандидата. В знак особого расположения теперь уже генерал Мартин Фарштайн специальным указом приставил к лорду-инквизитору Мэртира Аларику отряд «Морготских Волкодавов», среди которых была и небезызвестная огнемётчица Фенрир. К слову, при Аларике Моргот пережил потрясающий подъём в научных разработках, поскольку демоноборец не был ни пуританином, ни откровенным вредителем. Отдельного внимания заслуживает личная жизнь нового главы Морготского отделения, тесно связанная с Ингой Фенрир. Эти двое расставались, но всякий раз возобновляли отношения, пока Аларик, наконец, не повёл свою темпераментную подругу под венец, для чего ему сначала пришлось одолеть её в поединке. Они дожили до глубокой старости в здравом уме и относительном здравии, хотя их жизнь вряд ли можно было назвать безоблачной – им хватило и радостей, и испытаний. Созданная Люцием Ксавьером сыворотка была запатентована и одобрена к применению несмотря на выявленный при клинических испытаниях побочный эффект у каждого десятого исследуемого. Ученикам Люция позволили остаться и работать в лабораториях Машекуля. В Машекуле возвели часовню Святого Жиля, где вместо алтаря высилась статуя на постаменте, изображавшая маршала в полном морготском доспехе. Скульптор изваял графа рвущимся в бой без шлема, с развевающимися волосами и вдохновенно-отважным выражением на молодом лице. Скульптура настолько хорошо удалась мастеру, что казалось, будто она вот-вот сорвётся с места, поразив занесённым мечом невидимого врага. Здесь «Морготские Волкодавы» принесли клятву мстить проклятым чернокнижникам за смерть своего лорда. Выполняя обет, они приносили к постаменту статуи головы абиссарийцев, добытых в предпринятом вскоре после битвы при Веласе походе. Использовав полученные от гьеденцев технологии (сотрудники Ксавьера, имевшие зуб на абиссарийев, были ничуть не против), армия под командованием Фарштайна продвинулась на 200 километров от границы, сея невиданные смерть и разрушение. Пока противник не пришёл в себя и не развернул контратаку, глава «Волкодавов» увёл своих людей, уносящих страшные трофеи, назад. Саунд: ссылкаВзамен безвременно окончившего земное существование Жиля Ги де Рэ направил в Моргот своего младшего сына – Франсуа де Рэ, поскольку другой вероятный претендент – средний сын Николаса Этьен – был ещё слишком мал. Это был худший из возможных вариантов, но Ги не допускал и мысли о том, что трон Щита Империи займёт кто-то, кто не принадлежит к семье де Рэ. Франсуа один из всех троих отпрысков мужского пола являл собой образец фантастического беспутства. Необременённый обязанностями взять на себя управление финансами или удалиться в едва ли не самую негостеприимную провинцию Империи, он мог выбрать любой путь – стать учёным, богословом, художником и вообще кем угодно, но выбрал самый скользкий и порочащий честь семейства. Младший де Рэ проводил время в пирах, дуэлях, бесконечных интрижках и прочих сомнительных увеселениях; он не готов был взвалить на свои плечи всю тяжесть правления Морготом, но Ги оказался неумолим. Прихватив с собой свиту из приятелей-гуляк, Франсуа перебрался в пограничную провинцию, где провёл самые безрадостные дни своей короткой жизни. Моргот не принял нового графа, разряженного в пух и прах; с первых дней тому слышался неодобрительный шепоток челяди, мерещились презрительные взгляды воинов. Машекуль казался младшему де Рэ скучным и серым. Франсуа пробовал охотиться, но его изнеженных товарищей настигала гибель в мрачных и опасных лесах. Те из них, кто пережил это «развлечение», бежали прочь, а граф на несколько месяцев спрятался в замке, предаваясь пьянству, обжорству и волочась за молоденькими служанками. К концу его затворничества все молодые женщины и девушки, хотя бы мало-мальски пригожие, были вынуждены оставить работу, чтобы не подвергаться его домогательствам. Понимая, что необратимо теряет крохи уважения, связанные с памятью его брата и принадлежностью к роду де Рэ, Франсуа попытался подражать Жилю и многим предшествовавшим ему маршалам, а потому отправился в рейд с несколькими отрядами «Волкодавов». Там бедолага показывает себя ещё хуже. Не державший в жизни оружия тяжелее дуэльного пистолета или шпаги, в полном доспехе Франсуа не мог даже взобраться на коня без посторонней помощи. Сам рейд вылился в операцию по спасению незадачливого правителя, необременённого знаниями о повадках нечисти. Выезд затянулся, наступили сумерки, граф помчался сдуру за мантикорой и едва не погиб. К счастью, все, кроме мантикоры, остались живы, но Франсуа предпочёл бы провалиться прямёхонько в Ад. С момента возвращения Франсуа де Рэ пустился во все тяжкие: он велел сжечь портреты и реликвии, украшавшие замок (слуги спрятали их в кладовках и каморах), скупал дорогие безделушки и гобелены, изображавшие развратные сцены, кутил и привёз в крепость выписанных из центральных провинций куртизанок. Однако все эти излишества едва ли делали его существование сносным. Ему часто снился средний брат, пытавшийся о чём-то его предупредить, отчего младший сын Ги мрачнел и раздражался ещё больше. Он сделался нервным, неуравновешенным, неряшливым и почти не расставался с бутылкой вопреки настоянию Фарштайна. Когда ситуация потребовала военного совета, Франсуа выдвигал потрясающие по своей глупости и категоричности предложения, ставившие в тупик своей необоснованностью собравшихся офицеров. Замечание одного из них – капитана Лоренса Валлоу, ветерана Тринадцатой Морготской, отца двух несовершеннолетних сыновей, открытого и честного человека – задело Франсуа сильнее прочих. Он страдал от сильнейшего похмелья и плохо контролировал себя. Когда по окончанию совета офицеры покидали стратегический зал, граф выхватил один из своих дуэльных пистолетов и выстрелил Валлоу в спину. Получившего ранение сердца капитана спасти не удалось вопреки своевременно оказанной помощи, и это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения морготцев. На следующий день тело Франсуа было найдено под внутренней крепостной стеной. Следственная комиссия быстро пришла к выводу, что маршал, к стыду, перебрал вина, свалился со стены и проломил буйную головушку. В этот критический момент Ги де Рэ решился командировать в Моргот своего шестилетнего внука Этьена. Мальчик отправился в земли Щита Империи в сопровождении преподавателей и сестры-близнеца Гвендолин, никогда не разлучавшейся с ним. Формально правление лежало на ребёнке, однако на самом деле с этим справлялись советники Жиля и Фарштайн. Этьен и Гвендолин в детстве часто рассказывали, что дядя Жиль снится им и во сне даёт советы. Гораздо позже, когда брат и сестра повзрослели и стали достойной заменой своему героическому родственнику, некоторые иногда видели рядом с ними полупрозрачный статный силуэт. Всякий раз, как тень, напоминавшая бывшего лорда Моргота, появлялась поблизости, ей удавалось отвратить от племянников несчастье. Саунд: ссылкаОрландо Ди Альри удалось отыскать приют, в котором находился сын его брата, Шарль. Он успел вовремя усыновить мальчика – буквально через день в это заведение действительно заявился бездетный инквизитор с тем, чтобы выбрать кого-то из сирот себе в ученики. Ди Альри находился слишком далеко от Моргота, чтобы как-то повлиять на развернувшуюся в Машекуле трагедию. Он тяжело переживал случившееся, испытывая сожаление по поводу своего отсутствия и чувство вины. Орландо не мог ничего исправить, но надеялся предотвратить грядущие беды. После сражения под Веласом он присутствовал на похоронах Жиль де Рэ (чисто символических, поскольку в гроб сложили перепачканные запёкшейся кровью предметы снаряжения и обрывки одежды), много путешествовал по Ватиканской Империи со своим племянником. Он вернулся в Моргот, когда туда перебрались Этьен и Гвендолин. Какое-то время граф-феникс гостил в замке, уделяя много времени детям Николаса де Рэ и Шарлю, но затем вместе с племянником покинул Щит Империи, направляясь к обитаемой части Элергорда в сопровождении группы телохранителей. Там он воссоединился с Верене и несколько поистине счастливых лет провёл рядом с ней, пока вновь не решил посетить Моргот, оставив Шарля с жрицей. Он сильно повлиял на восприятие Гвендолин и Этьена в отношении Элергорда; в целом в касательно этого государства они продолжали политику своего дяди. Однажды Орландо видел и то, что все считали призраком Жиля де Рэ. Впрочем, сам Ди Альри не был уверен, что бесплотная тень являлась духом. Тем не менее, не ощутив в нём характерной для демонических существ злой ауры, граф-феникс немного успокоился. Саунд: ссылка
|
|
Абсолютно не подозревающая о том эффекте, который демонстрация её пасти произвела на окружающих, химера между тем мучилась другими проблемами. А конкретно тем, что она не знала что делать дальше.
Несмотря на то что в Цера имела некоторое представление о том, что такое поцелуи, сам процесс до сих пор был ей совершенно неинтересен, а потому представление она о нем имела... крайне условное. Вроде бы все было ясно и понятно - поднести свое лицо к лицу целуемого, открыть рот, а потом прижаться своими губами к его губам. Но уже на этапе "открыть рот", василиска начала подозревать что, что-то сделала не так, запоздало вспомнив что люди открывают рот совсем не так как это делают химеры. И... и почему вредный Найджелл так обмяк? И почему Валар кричит им чтобы они остановились, Феари пытается подхватить сквайра, а Хозяин спешит к ней с таким взволнованным лицом?
Только сейчас сообразив что её незадачливый кавалер потерял сознание, а она неожиданно стала центром всеобщего внимания, василиска наконец поспешно отпустила Найджелла, сделала несколько шагов назад и прикрыв грудь руками (из соображений борьбы с холодом, а не скромности) и испуганно завертела головой по сторонам, пытаясь понять что же она сделала не так за что её сейчас могут Наказать, и за что соответственно оправдываться. Зубастый капкан вновь превратился в обычный, почти человеческий рот, а хтоническое чудовище - в нормальную, если и не человеческую, то как минимум крайне похожую на человека, перепуганную девушку.
Эта трансформация кстати намного лучше самой Церы отвечала на возникший недавно у Ульриха вопрос, зачем Хозяину было делать химеру молодой и привлекательной девушкой. Сейчас василиска совершенно не выглядела опасной, но с другой стороны контраст между ней сейчас и ею же несколькими мгновениями ранее, был намного более шокирующим, чем будь она монстром все время.
- Зу... зубы? - Переспросила Цера слегка удивленная тем, что её не стали немедленно Наказывать (тем не менее на всякий случай василиска послушно принялась выковыривать кусочки фей-яма изо рта) - Д...д-да у Церы хорошие зубы. Плохие зубы ломаются, а на их месте вырастают новые, ага... - Несмотря на то, что на протяжении всей этой тирады змея продолжала ковыряться в зубах, слова звучали на удивление ясно и четко. Хотя как ей вообще удавалось нормально говорить, с такой то пастью?
Последующие объяснения Ульриха, химера, уже сообразившая что наказывать её судя по всему не будут, выслушала куда более внимательно и судя по всему они прозвучали для нее убедительно. Во всяком случае предложенная рыцарем мотивация дружбы была Цере абсолютно понятна. Впрочем что-то в его объяснениях еще не состыковывалось, но василиска никак не могла сообразить что именно - не в последнюю очередь потому что её отвлекало все еще прикованное к ней внимание окружающих. Особенно фей-ямов. Всегда считавшая себя самой замечательной во всех отношениях химерой и ожидавшей того же самого от остальных, Цера никогда бы раньше не подумала что такое возможно, но тем не менее похоже её действительно несколько... раздражало чрезмерное почитание со стороны ушастых пушистиков. - Цера поняла Хозяин! Друзья - это как Хозяин и химера. Хозяин награждает химеру, а химера защищает Хозяина. Цера и Хозяин - друзья! Цера же правильно все поняла? - Цера вновь знакомым жестом наклонила голову набок в ожидании ответа, но затем вдруг вновь открыла рот, но так и не произнеся не слова еще раз нервно огляделась по сторонам словно в поисках поддержки и наконец собравшись с силами, робко призналась - Да... Хозяин... Цера... Цера на самом деле не умеет целоваться... но... но Цера не знала что так получится. Цера ничего с Найджеллом не делала, честно! Он сам! Н...наверное сам... Цера не хотела, правда! Цера... Цера его не сломала?
На лице химеры читалось явное беспокойство. Старый Хозяин не слишком любил когда она случайно ломала его вещи. Рабов впрочем он редко относил к списку вещей которыми он дорожил, но то был старый Хозяин, а новый явно считал вредного мальчишку очень ценной вещью - хоть Цера и не могла понять почему.
-
Боги, я не устану плюсить твои посты! Она такая классная!))) ^^
-
Цера чудесное противоречие ^_^
-
Хороший сочный пост, а вот эта часть мне вообще очень сильно понравилась: - Д...д-да у Церы хорошие зубы. Плохие зубы ломаются, а на их месте вырастают новые, ага... - Несмотря на то, что на протяжении всей этой тирады змея продолжала ковыряться в зубах, слова звучали на удивление ясно и четко. Хотя как ей вообще удавалось нормально говорить, с такой то пастью?
|
И Химера показала свои зубки! Замечательные такие белые зубки, скрывавшиеся до поры до времени в ее невероятной, необъятной прямо-таки пасти! Надо сказать, что потрясение было довольно сильным. Потрясение придавило поляну мешком битого камня, размазывая прочие мелкие дрязги в липкую кашицу под ногами. Люди остолбенели, лишившись, кажется, дара речи. На некоторое время в лесу воцарилась звонкая препротивоестесственная тишина - такая жгучая тишина, когда все звуки превращаются в одно противное, комариное, писклявое: Иииииии! Это был успех Церы. Люди, фей-ямы и даже одинокий эльф, каждый вдруг сумел оценить красоту Церы по достоинству! Возможно, такие сильные чувства вызвала обнажённая грудь Химеры – крепенькая девичья грудь с бледно-розовыми окружностями сосков! Но, судя по тому, что живые глядели чуток повыше – с шумом сглатывали липкую слюну, вдыхая мерзлый зимний воздух с натужным хрипом – пасть Церы оказалась много привлекательнее её оголившегося бюста. Правда, кое-кто не внушился. Ни бюстом ни пастью, как это ни странно. Претендент Фей-Яму оставался спокойным словно одинокая скала в бушующем море! Даже когда все лисы как по команде повалились на колени, принявшись кланяться грозной Василиске - Претендент всего-навсего задумчиво улыбнулся и продолжил курить свою трубку выпуская из ноздрей легкий фиолетовый дымок. Не простой видно дымок-то из непростой видимо трубки, выпуская-то. На мохнатой мордочке поселилась расслабленная улыбка, говорящая о том, что всё в жизни тлен, а любая суета порочна. Темные глаза задумчиво поглядывали куда-то вдаль, словно бы вся эта драма не имела для кособокого лисенка никакого значения – он созерцал некие невидимые простым смертным миры, не обращая внимания на какую-то там очень даже обыденную суету под ногами.
Фей-ям долго и загадочно улыбался рассматривая наркотические дали, потом встал, чихнул, подошел как ни странно к Ведьмаку и протянул ему свою крохотную, резную трубочку. - Хм…я думаю все закончится хорошо у моих хороших этх. Выкури, сай. Я вижу ты тоже спокоен и собран. Ну, съест Химера мелкого сая? Ну, такова жизнь. Но, мои хорошие, я думаю не съест. Я думаю бояться не надо…Хм, мои хорошие…я думаю всё это лесные игры. Выкури добрый сай…поглядим и посмотрим, а торопиться не будем. Хмф. Это будет правильно. Пусть лес играет в свои шутки, а мы не станем играть вместе с ним.
Ну, игры играми, а бедняге Найджеллу опасность угрожала самая что ни на есть всамделишная! К счастью для себя, паренек потерял сознание довольно быстро. Едва только поцелуй превратился в смертоносный и жуткий оскал смерти, медленно но верно обнажая ряды клыков с застрявшими между ними волокнами мяса, как мальчишка тот час же позеленел и обмяк. В руках у Церы оказалось тяжелое, мешковатое тело – мягкое такое податливое тело, текучее словно бурдюк с водой. Бульк-бульк-бульк. В этот момент Найджелл легко мог повторить судьбу рогатого пса, предоставив собственную соломенноволосую голову для фей-ямовских шуток, но на помощь пришла Феари. Сначала она хотела спасти сквайра оттолкнув его в сторону, но когда стало понятно что Цера крепко держит паренька за голову, намереваясь продолжить свой страстный поцелуй, леди Гвидичи просто подхватила обмякшее тело чтобы оруженосец не свернул себе шею. Надо сказать, что для Коднара держать Найджелла оказалось делом вполне посильным! Будь Гвидичи женщиной, ей пришлось бы куда труднее, но полукоднар умело подстраховал мальчишку, поддерживая его в своих руках. Это было тяжело. И все же…жещина терпела боль в напряженных мышцах защищая жизнь сквайра.
- Цера…н-ну…пы-ыпоиграла и хватит, девочка! О-отпусти этого хы-ырабреца. Видишь! К-как до поцелуев д-дошло он и отрубился. Х-хилый любовник. О-отпусти его, видит Н-небо, тебе н-нужен па-арень п-п-покрепче...знающий ты-тытолк в и-извращениях. Я за-заметил что зу-убы у тебя о-отменные и н-никакой гы-ынили! Пы-ырекрасный рот, тебе н-никогда к счатью н-не придется о-обращаться к зубодеру. Пы-ыравда там что-то за-застряло…к-кажись кусочек этого…м-мехового зверька…Ты б это...вытащила чтоли, а то верно м-мешает...
Побелевший лицом рыцарь подошел совсем близко к Змеюке, с трудом делая шаг за шагом. Он был напуган и еще как! Цера казалось воплощением всего того о чем говорила Гемландская Церковь: ужасная адская монстрина созданная для того чтобы уносить душу грешников прямиком в пылающее пекло. До этого она была похожа на человека, но теперь стало понятно что человеческого в Василиске не больше чем в семье фон Бранденов. Прекрасная и замечательная подделка под женщину.
И это грозило очень большими, мать её змеиную, неприятностями!
Кажется, рыцарю только сейчас пришла на ум зравая мысль: а кто такая собственно эта Цера и почему ее подослали сюда, с какой это стати Ульрих удостоился чести называться Хозяином такому жуткому творению и что она собственно такое!? Ну, хорошая мысля как это известно приходит опосля! А потому. Сжимая подрагивающие ладони в кулаки, фон Бранден демонстративно отложил меч в сторону, тихонько двинувшись к монстру. Кивнул головой Валару, соглашаясь с мыслями Ведьмака - нагнетать сейчас не следует. Ульрих дурак. Но что-то подсказывало ему что самое умное сейчас это свести всё на шутку. Не дергаться, не усугублять ситуацию. А разобраться тихо и мирно, ведь если Василиска решит устроить настоящую бойню – крови прольется много. Но она пока что не нападала: толи не хотела, толи и вовсе не понимала что делает…
Осторожно обходя мохнатые тельца фей-ямов пребывающих в экстатической, коленопреклоненной позе фанатиков узревших Настоящее Диво, рыцарь, испытывающий менее возвышенные чувства, натянул на лицо натужную улыбку. - Д-да…м-матушка. Н-найджелл-то не по себе д-девочку выбрал! Видишь. Е-ему уже хы-хыватило плотских у-утех! Д-думаю ему следует попрактиковаться с кем-то м-менее зу-убастым. За-знаешь, п-почему м-мужчинам н-нужны женщины? Для ды-ыружбы, м-мать перемать! Чтобы гы-ыреться вместе у к-костра, за-задавать друг другу в-вопросы, и-идти по жизни вместе. Ды-ырузья. Все мы ищем ды…
…Здесь на секунду голос рыцарю отказал, превратившись в надсадный хрип. Мужчина позеленел почувствовав сладковатый жирный аромат трупчинки, просачивающийся из пасти Василиски на полянку. Запашок этот был не нов для гемландца прошедшего несколько войн, и все же…все же чувствовать такой запах исходящий из пасти премиленькой еще недавно девочки, это…Это, ё, уже через чур, Ё! - Все м-мы ищем ды-ырузей, д-девочка! М-мечтаем чтобы н-нас о-оберегали, о-отвечали н-на наши вопросы и…и…(рыцарь поскреб заиндевевшую макушку) и м-мечтаем чтобы нас н-не наказывали з-за ды-ыружбу. Чтобы ды-ырузья только награждали н-нас. Ну...хвалили бы...За-защищали от рогатых пы-ысов....
Люди наблюдали за необычной сценой. Лес тоже наблюдал. Со скрипом раздвинулись темные кусты и колючки обнажая прекрасную проходную тропинку. Добрую ласковую тропинку, правда, что-то там блестело такое бледненькое под ближайшим кусточком – толи дрова сухие, толи белые человеческие косточки…Но Лес отчаячаянно старался понравиться! Ну, подумаешь кости? Ну, олень какой-нибудь или еще какая-нибудь ерунда. А Лес дружелюбен и никаких пакостей не замышляет! На колдовской дорожке танцевали светлячки, пели невидимые ночные птички, какие-то цветы наподобие подснежников подергивали головками. Лес так и умолял забросить уже эту надоевшую поляну и пойти к нему в гости - вот разве плохо если колдовскую чащобу посетит Эльф? Да это честь для любого леса! Леди Сильмини была бы здесь самым дорогим гостем!
Дружелюбные корешки даже потянулись к альвари сами собой, ну, чтобы не надоедать просьбами и порадовать эльфийку легкой прогулкой против воли! Но, проникнуть на загражденную Валаром поляну дружелюбные коренья так и не смогли.
Странная темно-серая птичка уселась на ближайшей ветке, там где сила Ведьмака отделяла свет от тьмы, разгоняя проклятые тени. Тут птичка и сидела наблюдая за путниками хитрыми глазками. Ну, птичка и птичка. Не хармузда и не какое-нибудь отвратное творение кумы. Всего-лишь глупая пернатая певунья. Или нет…?
-
Прекрасный пост! Так и вижу всю эту сцену вживую.
-
На мохнатой мордочке поселилась расслабленная улыбка, говорящая о том, что всё в жизни тлен, а любая суета порочна. Темные глаза задумчиво поглядывали куда-то вдаль, словно бы вся эта драма не имела для кособокого лисенка никакого значения – он созерцал некие невидимые простым смертным миры, не обращая внимания на какую-то там очень даже обыденную суету под ногами. Фей-ям долго и загадочно улыбался рассматривая наркотические дали, потом встал, чихнул, подошел как ни странно к Ведьмаку и протянул ему свою крохотную, резную трубочку. Восторг!!!)))
-
За-знаешь, п-почему м-мужчинам н-нужны женщины? Для ды-ыружбы, м-мать перемать! Friendship is Magic ^^ Но пусть Ульрих не надеется что он ушел от разговора "о птичках и пчелках" с Церой, да. ^^
|
|
- Какое молоко? Ты же говоришь, что наелась, Дашенька. - захлопал глазами попаданец. Вот тебе, милое дитя, алаверды за твою утреннюю глухоту. Ну и заодно урок на будущее: вопрос выбора блюда на завтрак - это очень важный вопрос и раз уж ты дала на него не вполне правильный ответ, то лучше уж кушать, что дают, а не пытаться усидеть на двух стульях разом, иначе фрустрации не избежать. Ну а в том что юная лисица сама смекнет экстраполировать данный подход и на другие сферы своей деятельности, Денис ни минуты не сомневался. Слишком уж большой хитрюгой была Дашка, чтоб до этого не дойти, хотя бы чисто интуитивно.
Эдик, между тем, уверенно выбрал худший вариант из всех возможных. Это ж надо, в пару фраз умудриться показать ребенку, что этими несчастными гребиблинами очень удобно обзываться,в случае чего можно легко уйти в несознанку и, наконец, ляпнуть, что такие слова, мол, только для взрослых. Ладно этот... отец семейства не понимает, что за лисо-змею он пригрел на груди, это, вообще говоря, не редкость, но блин, неужели не очевидно, что запретный плод чрезвычайно сладок? И если до Эдикова монолога еще можно было надеяться, что младшая Кузнецова просто пытается распробовать новое словечко, то теперь точно стоило ждать звонка от возмущенной классной руководительницы. В итоге, за столом образовалось что-то вроде цикла неодобрения: Эдик мягко журил Дашку, Дашка, похоже, начала осознавать все коварство Дениса, а Денис недовольно поджимал губы, косясь на Эдика. Уловив, что ничего хорошего из этих поглядушек явно не выйдет, попаданец решительно поднялся и двинулся к двери: - Ладно, семейство мое, с вами болтать конечно очень весело, но мне, пожалуй, пора. Эдик, кто из нас Дашку в школу поведет?
|
|
|
|
|
-
Цера мастер задавать неудобные вопросы. Просто генератор! )))
-
Утюга ей только не хватает :)
-
Прекраснейшая химера из всех химер!!!
-
Немного опасаюсь за то, что сейчас нарассказывают. :)))
-
Персонаж - огонь!
|
Возвращение из Ада было не очень уж и радостным. Сама по себе поездка не доставляла Соне особого удовольствия, несмотря на все старания некоторых из её подопечных, коие относились к ней разом и как к великой богине, и как к королеве, и как к самому популярному попартисту. Из всех трёх вариантов стоит выбрать всё самое раболепное и восхищённое. Именно такое было отношение к Соне. И, надо сказать,. мало того, что это, действительно, приятно, хоть и смущает, так ведь ещё именно такое положение и помогло ей уладить большую часть вопросов. Ведь, по сути своей, от Сони, по большей части, требовалось не принимать ответственные решения, а символизировать. Некоторые из вражеских генералов сдавались сами, едва только видели дьявола, Соню Старки. Как Соня выяснила, это было от того, что последние четыре дьявола, своей настоящей работе предпочитали проводить время на Земле. Они-то считали это важным, а в Аду, тем временем, подросло уже несколько поколений демонов, которые и не видели никогда дьявола. Некоторые даже начали говорить, что дьявола нет. Что это выдумка высшего света, чтобы держать быдло в повиновении. Соня, тем не менее, решения принимала. Кого - казнить, кого - помиловать, кому - помочь. Она не знала, насколько её решения правильные. Возможно, она никогда не узнает, что приняла неправильные решения. Большая часть её окружения встречала любое из решений радостно, довольными воплями, подбадриванием. Кто не встречал, признавался ненадёжным, и рисковал лишиться всего. Кое-кого из таких Соня осудила. А кое-кого оставила на своих местах, ведь такие "ненадёжные" могли оказаться куда как надёжней, чем те, кто старательно целует зад. В Аду Соню любили. Несмотря на все проблемы, с которыми она вынуждена была столкнуться, сам Ад встретил её достаточно приветливо. Суровая реальность земли оказалась не такой. Тадеуш Сикора умер. Лилия Лумхольц Тёмная обратилась в нечисть. Это было неприятно. Но это так. Особенно неприятно было то, что Тадеуша, по сути, именно Лилия и убила. Тадеуша... человека, который её таскал, показывал родственникам. По сути, был почти что её женихом. И, тем не менее, судьбу Лилии надо было решать. Здесь, на земле, и, даже в ЗШН, её слово не значило столько, сколько значило в Аду. Соне пришлось обить все возможные пороги для того, чтобы, наконец, добиться оправдательного вердикта. Лумхольц должны были отправить на Панау. В местную Службу Адаптации Чудовищ. Соню тогда спрашивали, много раз спрашивали, уверена ли она в своём решении. Это не было решение, для исполнения которого надо было сказать одно слово и небольшую речь. Это было решение, которое ей приходилось, по сути, лоббировать. Стараться. Проталкивать его. Уверена ли она? О, да, уверена! Была бы не уверена, отступилась бы. Просто отступилась бы. Ведь всегда можно отступиться и сделать вид, что у тебя просто не хватило сил или власти, чтобы спасти человека. В том числе, и, возможно, "особенно даже" неприятного тебе человека. Но Соня хотела её спасти. Так было надо. Да, она понимала, что Лумхольц, ещё будучи человеком, вызывала у окружающих ассоциации с нечистью. Она понимала, что Лилия имела возможность не поддаться истерии, которая и вынудила её убить Сикору. А ещё, дьявол отлично понимала, что, скорей всего, Лумхольц сама хотела убить Тадеуша, который выбрал Соню. Она отлично осознавала, что может потом пожалеть о своём выборе, своих действиях. Но, всё же, она сделала всё возможное, чтобы спасти её. И спасла. Почему? Потому что Лумхольц могла не ждать Йоля. Могла не ждать обращения в нечисть. Она могла напасть на Соню или Тадеуша раньше. Мать, да Лумхольц это даже сделала в одной из параллельных реальностей! Нападение произошло! Да только, вот, сама Лилия, та самая, которую судили в ЗШН, та, вопрос чьего устранения поднимался, этого не делала. Она удерживалась на этой грани очень долго, не перешагивая, не пересекая её. И Соня не могла это не ценить. Если есть хоть малейший шанс, что Лилия реабилитируется, это стоит попробовать. Потому что, возможно, сама школьная жизнь так довела Лилию. Местная обстановка была очень нездоровой, даже более того - нарочно и нарочито нездоровой. Это была самоцель. А если человек мог стать чудовищем не по своей вине, разве это не повод спасти его?
|
Фе оказалась во всей этой кутерьме тихим наблюдателем. Она не спешила на помощь к Ульриху, не гневалась на Найджелла, не делала ничего, а просто сидела скрестив ноги на земле и смотрела на все спокойным мудрым взглядом. Ульриху было кому помочь. Цера и Сильмини чуть не подрались за право спасти его. Ведьмак чему-то наставлял юного Найджа, а тот в свою очередь о чем-то ему рассказывал. Феари же осталась наедине со своими мыслями, и пока эльфийка пребывала в трансе, Феари погружалась в свой транс.
Ах, милый, милый мой отец. Как жаль, что тебя нет рядом, как жаль, что твоя горячая ладонь не коснется моего плеча. А я бы хотела сейчас тебе рассказать, куда завела меня странная дорога на пути к тебе. Посмотри, если ты еще можешь видеть, в кого я превращаюсь. Не то птица, не то зверь какой чудной. Папочка, я так боюсь! Мне страшно, что станет со мной, когда я вся покроюсь чешуей и перьями. Кому я могу об этом рассказать? Кому, как не тебе знать, какой бываю я слабой и трусливой перед лицом опасности. Мне бы хотелось вжаться в твою куртку, пропахшую, отчего-то, машинным маслом, и выплакаться, размазав рыжие кудри по мокрым соленым щекам. Но ты так недосягаемо далек сейчас, что мне остается лишь говорить с тобой в своей голове. Боги, какая же я жалкая..
Гляди же, папа, в кого я превращаюсь. Я теперь обрученная женщина. Удивлен? Хах. И я не меньше твоего. А ведь ты вероятно думал, что твоя пигалица так всю жизнь в девках и пробегает. А оно, видишь, как иногда происходит.. Никогда не знаешь, где найдешь. У меня появились друзья, папа. А Мель.. Мель улетела. Бог ее знает, куда упорхнула эта дикая бестия, но у одной из нас, в любом случае, это вышло. У меня крыльев не отрастает, да и перья, что показательно, черные. Как думаешь, что означает этот цвет? А если решить, что цвет перьев зависит от твоих помыслов? Что ж, в таком случае, Мель была святой. А я.. а что с меня взять..
У меня появились друзья, папа. Вон тот высокий рыцарь с голыми бледными руками - это Ульрих. Он немного странный, папа, но хороший. Вот знаешь, бывают такие люди. Они творят всякую фигню, а ты все равно их любишь. Потому что они от чистого сердца эту всю фигню творят. И им сразу начинаешь верить, с первого же мгновения вашего знакомства. А чуть больше пообщаешься, и уже готов душу за них отдать, чтобы хоть чуть-чуть оказаться причастным к этой святой простоте. А там, рядом с ним химера Цера. Тоже, знаешь, зверушка забавная. Она, что Ульрих, творит и вытворяет, но все от души и от непомерного голода. Я, вероятно, притягиваю к себе таких чудесатых, может потому, что влюбляюсь в них безвозвратно и сразу же. Будто во мне чего-то недостает, что есть у них. Будто бедняк смотрю на их душевную чистоту и всеобъемлемость, и завидую белой завистью, и хочу быть ближе, хоть на толику ближе быть к этой безграничной душевной щедрости. Хах, а вон и Валар. Мой муж. Представляешь? Мой. Муж. Звучит гордо. И выглядит гордо. И вообще, папа, что ты понимаешь в женихах? Они для тебя все как на одно лицо, пока ты их в своих спорах не сделаешь. Только тебе это опять не удастся. Ведь ты только в моей голове. Мой бледный нежный призрак. Боже, папочка, как же я по тебе скучаю.. если бы ты только знал!
А есть еще Сильмини. Она Эльфа. Эльфийка. Альвари. Ну.. я не стану тебе ничего говорить о ней. И нет, я не краснею. Нет, даже не говори ничего, это мое и сугубо мое личное тело.. ой, дело. Неважно. Я к чему это все говорю тебе, папа. Я ведь не знаю, сколько еще буду пребывать в здравом уме и памяти. Может, обернись я этим чертовым коднаром, я и забуду все на свете, и своих друзей узнавать перестану. И о тебе, разумеется, тоже забуду. И.. ты, папа, не скучай тогда без меня. Сердцем-то я всегда, ты же знаешь, буду с тобой. Где бы я ни была.. и кем бы ни стала. В любом случае, верь в меня, как ты всегда это делал. Мне оно сейчас, папочка, очень нужно. И чем дальше, тем нужнее...
Сильмини пришла в себя, закашлявшись, и Феари отвлеклась, ухаживая за любимой. А потом Найджелл подбегает в Ульриховой рубахе, словно рясе, и начинает извиняться. Феари улыбается и непонимающе смотрит на него. Да чего ж ему неймется? С чего он решил, что чем-то задел ее или обидел? Неужели он думает, что в его власти причинить ей что-то посильнее легкого беспокойства? Феари треплет его по светлой кучерявой голове и смеется, прикусив нижнюю губу. Она любит и его, этого мальчишку во всем своем существе. Озорного, наивного и такого смешного. Любит и прощает за все заранее. Ибо любящее сердце обид не знает. И ей становится легко, до безумия легко, будто и не было никакого в ней проклятия, будто и не было перьев и этих странных голосов. И мелкие черные лепесточки-перья опять улетают вслед за неожиданно теплым ветром, оставляя ее горячее, неуемно любящее сердце в покое хоть на пару кратких мгновений. На пару мгновений счастья.
-
Замечательный и добрый пост, спасибо большое! Прекрасная светлая идея с письмом, приятно было посмотреть на героев со стороны.
-
Необыкновенно добрый и трогательный пост. И с юмором. И с грустинкой. :)
-
Между светом и тьмой выбирая дорогу Иду меж миров с мыслью о боге о боге, Проносятся мимо картины былого И я вспоминаю, тех кто был дорог..
-
Нет, даже не говори ничего, это мое и сугубо мое личное тело.. ой, дело Лолол ^^ Хотя я бы такие вещи со своим отцом даже в своем воображении обсуждать не стала бы. Плюсик за смелость ^^
|
|
Итак, Эдик мыл посуду, Дашка ожидала неотвратимого возмездия, а Денис тихонечко обалдевал. На самом деле, ему очень хотелось охарактеризовать свое состояние другим, куда более крепким словом, но он же был приличный мальчик из приличной семьи, а сейчас так вообще приличная девочка. Тоже, наверное, из приличной семьи.Так что ругаться было ни в коем случае нельзя. Так вот, значит, сидел Ден и обалдевал. Притом обалдевал не оттого что в этом доме мужчина носит фартучек и моет за собой посуду - как раз в этом вопросе Гришин был сама толерантность и сам частенько мыл посуду, особенно когда ее было мало и посудомойку загружать было влом. Но! Никогда мытье посуды в их с Леночкой доме - не важно, руками или с помощью рабского труда безответной техники - не начиналось, пока за столом кто-то сидел и ел! Это же мало того что невежливо, так еще и очень мешает сидящим за столом. Вот например, если бы здесь сейчас сидела настоящая Ольга и ей вздумалось бы провести с дочерью воспитательную беседу, то какого бы эффекта ей удалось достичь за шумом воды и поскрипыванием губки? Правильно, нулевого. Или того хуже - сидели бы мама с дочкой, мирно обсуждали планы на лето, фасон модного сарафанчика с последнего показа мод, поездку с классом не море или, страшно сказать, симпатичного мальчика, повадившегося дергать Дашу за косички, пребывали бы, можно сказать, в домашней идиллии и наслаждались особо доверительной атмосферой, как вдруг из-за спины грюк, бумк, звяк, пшшш - и все, конец идиллии. А все отчего? А оттого, что одному толстокожему обормоту вздумалось поиграть в посудомойку. Конечно, он же поел, а на остальных наплевать же!
Одним словом, может Эдик и пытался быть идеальным мужем и освобождать супругу от наиболее рутинных домашних дел, но полотенцем по уху он не получил по единственной причине - попаданец банально не дотягивался. - Я тоже на это надеюсь - чуть более сердито, чем следовало буркнул Денис - но кто их знает, этих гребублинов, чего они там учудят. И иди уже, я попозже домою. А вот Дашкино предложение попаданца чрезвычайно заинтересовало. Дело в том, что была у него маленькая слабость ко всяким белкам, бурундукам и прочим уткам. Как на зло, Леночка ко всей этой живности была абсолютно равнодушна, не сказать хуже, а ходить кормить всю эту мелочь в гордом одиночестве казалось Дену каким-то ну... неправильным. В смысле так делают только пенсионеры и сопричисленные к ним личности. А тут вдруг повод такой удачный... - Может быть и сходим - расщедрился попаданец - особенно если ты будешь почтительней относиться к родителям.
|
- Ой, да я же никогда таковскими вещами не занимался, чтобы руками там блудить и прочие ужасти! – Найджелл так выразительно покраснел на этом моменте, так выразительно и чувствительно замялся, что сразу же выдал себя с потрохами. Не занимался. Угу. «Никогда же!» - …А у вас-то наверное много женщин было, да? А как мне ихнего внимания-то добиться, сэр? Может этова, косу бабью мне накрутить на манер хозяина моего? Вот мне-то чегой-то сдается что у господина Брандена много женского полу было, но только когда я говорю же об этом, он чегой-то странно себя ведет: «Уууу, Найджелл, ты маленький птенец еще для таких разговоров, сначала вырасти и оперись, а потом я дурак с тобой о таком балакать начну». Угусь, да конечно! – Сквайр обиженно надулся. – Маленький Найджелл мал для таких делов? Ну конечнова! А сам-то мой хозяин о чем болтал как подвыпимши? Что ему еще и десяти не было и сильно он болел в детстве, и была при нём служанка Гретхен, молодая да знойная девица умеющая хозяев своих радовать. И приставлена она была к господину Брандену чтобы разному его болеющего учить. Он, дескать ничего в те времена не помнил и не знал, пускал слюни да трясся, а Гретхен сказки читала и учила говорить, а потом вроде уже и не толькова сказки рассказывала и не только говорить учила. Вродева скучно им обоим стало, а хозяин мой рослым был и красивым в те года, так Гретхен эта другое времяпровождение предложила…Он тогда вродева малолетним дураком был…думал что лучше сказок и нет с женщиной времяпровождения…а Гретхен сказала что есть для мальчика еще более интересное дело. Дюже интереснее чем сказочки прямо во сто крат! Ух, вот этим интереснешным дельцем они и занялись. В девять занялись, а мне уже тринадцать лет, заметьте сэр!!! Вот вы конечно мудры и слова ваши мудры...а все ж таки вот мне тринадцать лет, а ничегошеньки у меня не клеится по части женского полу…неужто вот и помру девственным я!
…Тут-то, со вздохами да ахами, Найджелл и полез к костру желая согреть ведьмака, стать пригодным для отряда человеком ну и самому обогреться, чего уж скрывать-то. Правда Валар не рассчитал что Найджелл это маленькое стихийное бедствие, а не мальчишка – доверь такому пареньку пустячное дело и тот час же поймешь, что дело это вовсе не пустячное. Любая задача оказавшаяся в руках Найджелла внезапно перерастала в катастрофу грозящую уничтожить целый мир, а может даже пару соседних вселенных. Прямо говоря! Веснушчатый сквайр обладал редкостным талантом попадать в неприятности и устраивать их для других людей – и чем больше парнишка желал отличиться, тем более худшими неприятностями это грозило для живых...
Героически шипя и чертыхаясь, юный сквайр попытался исправить содеянное с костром, но не добился никакого успеха, зато спалил свою рубаху, усугубил дымный чад и обжегся. Если бы ведьмак не пришел на помощь, мальчишка бы скорее всего и сам изжарился в этом костре, но валериец оказался более проворным. Дрожа всем телом и размахивая обоженными ладонями, спасенный Найджелл принялся горячо благодарить ведьмака.
- Фффф…больно…Ух! Но я же не хотел этова! Не, ну я же сгодиться хотел...Что-то у меня все из рук валится… Вот прямо как будто я безрукий! Благодарю вас. Только, ух больно же как! - Наджелл действительно обжегся - не слишком сильно, но пару тройку болезненных волдырей все-таки получил. Учитывая что до этого он изрезал руки и сорвал несколько ногтей - сквайр действительно мог претендовать на первое своё боевое ранение в этом походе.
- Фффф...теперь все пальцы наверное сгниют. Ой-ёй-ёй...Как же больно-то...Но я ничего. Я мужик. Выдюжу. Ой-ёй-ей...А если вы с огнем погорячились, так что же мне делать, сэр?
Мало помалу, бродяга ветер отнес удушливыдый дым в сторону, а живые люди наконец-то смогли дышать. К этому времени Валару немного полегчало – сказывалась эльфийская лечебная похлебка и зачерпнутая от костра сила! Словно уголь, который медленно но верно разгорается в пламя – в ведьмаке вызревала своя собственная искра Тай. Эта золотая искра изжаривала болезнь прогоняя порчу из костей, она же придавала свежих сил для борьбы, наполняя энергией уставшие мышцы. Ведьмачье чутье сообщило что зелье по счастью не испортилось - возможно дым придал ему толику остроты, но это была даже необходимая острота - жгучая перчинка, которая могла бы помочь людям восстановить свои силы и совместно пробить путь к спасению!
- Всё в порядке, сэр! - Как только удушливый смог рассеялся, Найджелл осмотрел зелье и облегченно вздохнул, поняв что хотя бы это он не испортил. - Отличнешно! Там немного грязи попало и углей, а так ничегой, в желудке все перемешается, верно? Я вот ложку могу переварить, не то что какой-нибудь уголек. А чего со мной будет, когда я его выпью? Я великим колдуном стану, да? Или это для всех? Я рад на себя ответственность взять, может вам всем этова...каждого обнести...если для всех-то расстараться нужно мне?
Паренек потряхивал обожженными руками, но кажется действительно желал принести пользу.
...
Ульрих тоже принес пользу - он наконец-то прислушался к разумным словам эльфийки и перестал мучить землю. А случилось это очень логичныи и гемландским образом! Рыцарь закашлялся в дыму, завис на краю пропасти размахивая руками будто птица - оскальзываясь на своем же собственном льде; хромая нога подогнулась и рыцарь полетел было кубарем вниз, но не долетел – Цера пришла на помощь! Вот так и была закончена работа истинного гемландского аристократа, который взявшись за гуж никогда не скажет что он не дюж! - К-кажется, я сломал шею, - услышали две женщины жизнерадостный голос гемландца откуда-то снизу. - Ты-ывою-то мать, и к-кажется я в порядке…спа-а-сибо Цере...
Через некоторое время гемландец действительно показался из ямы, хотя слово «вылез» едва ли было применимо к данной ситуации, скорее мужчину извлекла на свет неутомимая Химера Вытащила рыцаря и его огромный меч, между прочим! - Хм. Суть была в том, чтобы ра-аздолбить землю на-аперекор льду. Да! Так и следовало сделать – г-гемланцы н-никогда не ищут торных путей. Но увы. П-по моему толку от меня что от кы-козла м-мо-олока. Всё сделала Цера. Д-да. Ты просто у-умница Змеюга! М-можно действовать по гемландски, хм…а м-можно по церовски. И п-по церовски п-по моему более действенно. В этот раз!
Потирая больную конечность, младший фон Бранден воспользовался помощью Сильмини чтобы встать на ноги.
- Да. Бы-ылагодарю... - Прикосновения рыцаря были ледяными на ощупь, но в синем взгляде холода не чувствовалось. Чувствовался даже интерес - мужской интерес к красивой женщине и к той личности, которая скрывается за этой красотой. Которая таится за этими добрыми глазами и белыми локонами. Ульрих глядел на Сильмини и глядел куда-то глубже прекрасного лица. Потом улыбнулся отстраняясь. Подержи он альвари за руку чуть дольше и великолепная альвийка рисковала превратится в лёд. Горячая душа и ледяное тело – можно было наслаждаться горячей душой рыцаря, но не замечать смертный холод расходящийся от него было невозможно.
- Сы-ыкажу прямо, вы прямо к-как две м-моих м-мамочки. Спокойно, н-никакой опеки не требуется! Перед вами Ульрих фон Бы-ыранден и ему н-никогда не нужна п-помощь, Ульрих фон Бранден по-помогает всем сам! Ха. Я просто н-немного потерял к-контроль. Пы-ыризнаюсь...в к-какой-то момент я почувствовал себя...ну...к-как мой отец. А он был м-малость гы-горячим, м-малость сердитым человеком. И я шучу про м-малость. Я...видит Небо, хм...ну немного пы-ысиханул. Не так чтобы о-очень. Но м-мне нужно было вы-ыпустить огонь из своей пасти...как тому ды-ыракону к-который подавился алмазом. Да. И т-теперь мне как ни странно лучше.
Кивнув головой, высокий рыцарь похромал к Валару и к Найджеллу.
"Сссс! Нешшшить. Иссафальгар чует нежить, этот человек сссстанет таким же как бедненький несчастный Иссафальгар. Так и будет, ха-ха-ха, кто-то еще будет страдать как бедный несчастный я! Вот и сссславно, вот и пусть сдохнет чертова нешшить и сссстанет вонючим поганым духом мерзнущим на ветру. Хоть бы ссскорее сссдох!!! Я буду только рад если вы все такими станете, я вас всех ненавижу. Уууу, тогда вы прочувствуете на сссвоей шкуре как плохо бедненькому мне, уууу, тогда вы будете визжать и корчиться от непосссильных мук выпавших на долю Исссальфагара! Ах, милая сья, прошу вас передать меня в расспоряжению саю Прядильщику. Он обещал выпуссстить меня когда придет время, а у нас договор. Да ушш договор! Я проведу вас куда надо, а сай Прядильщик даст мне сссвободу у Фонтана. Ух, всеее людие лшивые твари, надеюсь хоть Прядильщик не такой!"
...
Фон Бранден, между тем, глядя на своего слугу и его сгоревшую рубаху, лишь покачал головой. Чертыхнувшись, принялся стягивать с себя свой дорогой камзол. Под изодранным и запачканным камзолом, у гемландца пряталась не менее дорогая рубаха. В отличие от камзола она была почти безупречной: длинные рукава, тонкое золотое шитьё, благородная и очень дорогая ткань - вот эту бесценную рубаху скрепя сердце Ульрих и одолжил сквайру. - Держи, сы-ыкворец. И это...Твою же з-за ногу! - Ульрих тяжело выдохнул воздух сквозь зубы, глядя как Найджелл деловито принялся утирать сопли этой одежкой. - И...И...И добро, и-идем дальше...
Но, Ульрих не являлся бы Ульрихом, останься он голым. Подобно капусте, гемланцец носил многослойную одежду. Под праздничной и дорогой рубахой, пряталась обыкновенная безрукавка - исподняя одёжа годная только для того чтобы носить ее на голом теле. Покачивая головой и мучаясь, Ульрих накинул сверху камзол, чувствуя себя полным ничтожеством. Камзол к несчастью имел короткий рукав, а потому гемландец так и остался с неприкрытыми, изобильно разукрашенными застарелыми порезами да шрамами руками. Холода он не чувствовал. А вот свое позорное положение еще как!
- Да, сэр Ды-ыжон. Я рад что ты-ы тратишь свое внимание н-на мальчишку. У н-него ды-должны быть ра-азные наставники. Д-давай решим что я буду тем ды-дураком, к-который дает деньги и с которым всегда весело, а ты м-мог бы у-учить его разному н-нужному. За-знаешь, я х-хотел бы быть м-мальчугану этим...ста-а-аршим ды-ыругом…та-аким тупым придурком с к-которым м-можно гы-говорить о женщинах и о лошадях! Н-научить его пить...и ездить верхом, и рассказывать скабрезные а-анекдоты...и держать длинный меч. А вот ды-ыля умного я ты-туповат, а Н-найджелл-то мой гы-голова! Чему я м-могу его на-научить? Читать я н-не могу и н-ничего н-не смыслю про точные н-науки. Хм. Я взял о-ответственность з-за ребенка и только сейчас п-понимаю во что ввязался…К-как ду-думаешь, не за-замерзнет он в этом?
Оруженосец к тому времени как раз переоделся и Ульрихова рубаха смотрелась на нем как длинная монашеская ряса. Как очень дорогая и шитая золотом монашеская ряса с высоким, украшенным великолепным узором воротом! Найджелл улыбнулся Феари, демонстрируя ей свой наряд.
- Вот теперь-то с чистого листа начну я, леди! А у вас-то я больше всех должОн прощения просить, очень я был противным и гадким. Вы уж не злитесь, я этова…жалею обо всем! Можно я вам первой котелок подам? Смотрите какой я теперь нарядный, прям рыцарь! Хе-хе!!! И заботливый дажешно! ...Надо сказать что улыбка у Найджелла в этот момент была совершенно искренняя и открытая. Паренек заявил что он тоже хочет меч и доспехи, и все как полагается. Лук. Колчан стрел к нему. Бравого скакуна…
- Ух! Теперь я не просто Найджелл...Теперь я новый же, ари-с-ты-к-ратический Найджелл!
Фей-ямы же поделились с Церой более практичными мыслями. - Маленького сая лучше съесть, слишком много от него бед единому племени, лай-лай. Фей-ям бы такого съели и были правы. Рахим – закон силы! А ты гордая могучая Цера, пожертвуешь ли нам немного своей крови на одну смешную шутку? Шутка будет такая смешная что все будут смеяться долго-долго держась за свои славные животы, мы фей-ям знаем толк в развлечениях! Ям-ям. Но нам нужно немного пахучей и волшебной крови для одного веселенького дельца…
-
Так я вроде бы наконец-то снова здесь (кажется) и поэтому начинаю раздачу плюсиков ^^
-
Ульрих и Найджелл забавны каждый по-своему :) Отлично, Лисса!
|
|
|
|
|
|
|
Цера взялась за свою работу. И! Если такая великолепная химера как наша Цера за что-то берется, поостеречься нужно этому самому «чему-то», а никак не Цере! ...Найджелла удалось извлечь из ямки довольно просто, а вот Ульрих уходить наотрез отказался: «Г-гемландцы д-делают сы-ывою чертову работу сами! К-копай там…дальше.. гы-ы-нибудь еще...» учитывая что под ногами Ульриха в этот момент горел синий огонь, а воздух корчился застывая в лед - подойти к рыцарю ближе, оказалось попросту невозможно. Надо сказать. Умница Цера славилась многими талантами – как-то безжалостно убивать и потрошить своих врагов, откручивать головы рогатым псам, охотиться на мышей и крыс-оборотней, легонько но действенно бить Найджелла, довольно эротично хлопать по своей заднице при этом совершенно не понимая термин «эротика» – великое множество талантов, просто огроменное же скрывала в себе Василиска! Но вот по части холода и приспособленности к нему – по этой части Цера не являлась мастером, поэтому Химерийка взялась за копание подальше от Ульриха, занявшись усовершенствованием той крохотной ямки которую героическими усилиями выкопал веснушчатый сквайр Ну, Цера это вам не веснушчатый сквайр и даже не два веснушчатых сквайра! Там где оруженосец кусался и колотил землю кулаками корчаясь в судорогах напрасной ярости, Цера действовала более грозно! Могучие когти рубили твердые корни, руки вонзались в почву, змеиный хвост безжалостно разбивал лед. Само собой, через некоторое время яма была готова, а еще через некоторое время яма была готова для двоих, а еще через некоторое время могила стала напоминать небольшой карьер. Церу не останавливали.
Цера продолжала копать. Без устали копать! Копать-копать-копать!!! …Кто знает, на что станет похожа яма еще через некоторое время, если василиску не попросят прекратить? Возможно, исполнительная Цера сумеет вырыть могилу для всего этого мира?
...
Несколькими минутами раньше, Найджелл упрямо сверкнул зелеными глазами и поглядел на Феари чуть ли не с вызовом. - Леди Феари, Н-найджелл вам не какой-то там всякий ненужный хлам. Найджелл тоже огогошеньки чего может! Я тоже яму могу выкопать. А вы чего там думаете...что я слабак и должен только башкой думать? Думаете я вам какой-нибудь этот…совершеннейшный прямо не мужик? Да много вы прямо понимаете, леди! Мне тринадцать годков, а скоро и четырнадцать будет. Я всё могу, и хозяина своего пожилого, ничем не слабше!
Разобидившись и нахохлившись словно застигнутая проливным дождем птица, промокший до нитки сквайр ушел к костру даже не услышав слова эльфийки. Присел рядом с Валаром в самом теплом месте этой полянки вздрагивая всем телом. Стянул выпачканную в грязи рубаху принявшись отжимать тряпку. Зрелище, надо сказать, было напрочь лишено эротичности. Оголившийся по пояс паренек был худ, жилист, никаких волос или героических шрамов на тощей груди не имелось. Худое мальчишечье тело покрытое ссадинами и синяками, вот и всё - руки у сквайра были тонкими, поэтому когда он отжимал свою рубаху мускулы не играли под кожей. Напротив, мальчишка пыхтел и охал, а рубашка почти такой же мокрой и осталась. - Да, сэр Колдун, вот вам и жизнЯ! Они ж думают будто я ничего не могу. Фррр. Леди…тоже мне. Да я бы с лопаткой и двадцать могил выкопал, а может и этова…все тридцать!!! И чё ж мне теперь делать? Это не я виноватый, это лопаты же нет! – Сказать по правде, Найджелла не слишком волновал сон ведьмака. Он вроде и не будил его, а вроде вот бубнил довольно громко. Мальчонка вначале уселся прямо на ноги ведьмаку, потом извинился, вскочил, мазанул валерийца по лицу своей мокрой рубахой, снова извинился и на сей раз «затих», сунув палец с пораненным ногтем себе в рот. - Я же здесь вообще никому не нужон, тьфу, будто болван я какой и толку от меня нет. Да неправда это!!! Вот совсем же неправда. Найджелл, то бишь я - я ж много могу. Мама-то моя всегда говорила: «Найджелл, солнышко моё, лучше тебя и нет мальчика в целом мире! Ты моя защита, опора, старшенький мой самый-самый любимый сыночек» Только как им показать что мамка-то моя права была. Ух, как бы доказать-то?
…Вздыхая и печалясь, Найджелл попытался взбодрить костер кинув в уголья какие-то плети да деревяшки, но и здесь не преуспел – от углей пополз жирный зеленоватый дым, вонючий и беспросветный, вызывающий в глазах слезы, а в носу жжение. К чести оруженосца, он тотчас же попытался исправить содеянное, но стало только хуже. Мокрая рубаха угодила на уголья, а Найджелл прыгая и чертыхаясь пытался вытащить горелую траву.
Может, голова у Сильмини и должна была быть чистой как слеза, но Найджелл умудрялся что-то сделать с костерком – отчего сразу же стало тошнотно и мерзенько, и вовсе не чисто, а очень даже дымно и противно. Впрочем, дочь Альвари умела отстраняться от плохого если это было нужно. А оно оказалось нужным – эльфийка вдруг очень четко и явственно ощутила Духа заключенного в нож.
…Тяжелое оружие валерийца, неожиданно теплая сталь, а в ней сущность. Часть целого! Крохотная часть истинного Существа. Этот дух когда-то принял очень злую и очень несправедливую смерть – умирал человек долго и мучительно, напрасно взывая к помощи, агонизируя и страдая. Он долго мучился и страдал, проклиная небеса и надеясь на помощь, а когда умер, то не смог уйти целиком. Что-то ушло, а что-то осталось. Гнев, ярость, боль и обида наполнявшие живое тело в момент кончины превратились в самостоятельное существо. Так и появился дух Иссафальгар. Дух, помнящий только свое имя и свою злую смерть – несчастный, давным-давно потерянный всеми скиталец обреченный до конца мира бродить в мертвых краях. Мечтающий отомстить, вернуться, исправить былую несправедливость. Прыгнуть в жизнь! ...Но он не помнил своё былое существование, и не сумел бы найти родной мир даже если бы все мечты духа сбылись. Иссальфагар парил в серости не замечая движения лет, истончался, терял реальность. Иногда он говорил возвышенно и красиво, как должно быть умел говорить в прошлой жизни настоящий человек. Но в остальное время это был сумасшедший, несчастный призрак. Призрак этот убил своего прошлого хозяина Ричарда. Того самого, для которого теперь копалась могила, который лежал бездыханным трупом и не мог продолжить путешествие.
Иссафальгар пах смертью Ричарда. Но не он один.
Найджелл и дух. Два существа связанные чем-то очень нехорошим между собой – Найджелл еще мог исцелиться ибо являлся живым человеком наделенным целой душой. А вот Иссафальгар сделался всего-лишь осколком - у него не было души - только память да обида, а еще крохотная частица былого существа обреченная на увечное, половинчатое существование. И отчаянное желание снова прожить свою жизнь, отчаянная жажда быть и продолжаться!
Возможно ли спасти Иссафальгара? Это ведомо лишь Илуватару и звездам в вышине, не этим тусклым звездам затерянным в скверных небесах, а истинным Звездам всех Альвари. Теперь и Сильмини Келевон слышала шелестящий голос духа в своей голове. «Сссссс…глупая вонючая сьяфадлани…мне не нушшна твоя поганая шшшалость. Утри ей сссвою сссадницу. О! Как я вассс всех ненавижу. Но я сссснаю путь. Шшш! Идите на сссевер, в края вонючих поганых фай-заммов. В Землю где всех зверей точит Ржавая Болезнь. Идите туда. Ссемля будет идти вверх и вверх, вонючая поганая земля Фай-Заммов. Но Фонтан в горах, там и найдете. Болессненные края пройдете по краю, а Тай защитит от зла. Да, благородная милая сья, если уш и идти куда, добрый и милый Иссафальгар советует идти на север, под защитой ветра Тай. Вот какой добрый и милый наш Иссафальгар, достойная моя, милая сья. А когда Линия повернет на запад, вам следует идти на восток в Горы и там уже не будет страшного. Вторая веха – Лес Страж вас защитит. Идите вверх и вверх, чтоб вы себе все ноги переломали вонючие ненавистные твари! Сссс!!!»
Вот так и поговорили.
И покуда Цера копала, а внезапно обидившийся Найджелл ушел к ведьмаку, было время подумать и для Феари. Коднары, прямо говоря, не являлись злыми существами по своей природе. Скорее они были никчемными. Испитые, пропахшие дерьмом и отрыжкой, полуптицы-полузвери. Феари уже несколько притерпелась к этом странному волшебству - она знала что люди нередко становятся коднарами в этом мире. Это как приговор. Приговор на никчемность! Она не станет прекрасным, устрашающим монстром. Не станет чем-то значимым. Она станет согбенной и злохарактерной пернатой подушкой – тупой, обидчивой, зловонной - покрытой перхотью и насекомыми.
Люди становятся коднарами по своей сути - если они злые, мстительные, ни на что негодные. Но Феари никак не соответствовала своему проклятью - красотой не гордиласть, подлостями не славилась - проклятье не могло разрастись на ней как следует. Зато черная кровь могла торговаться искушая свою неожиданную обладательницу.
Проклятье предлагало стать монстром целиком в обмен на дорогу. И никто не обещал что проклятье не солжет. Если повезет – они доберутся к Фонтану раньше, чем колдовство укоренится в душе Феари навсегда. Но если не повезет. Валар вырвет из себя все силы, наверное загонит себя до смери – но Феари Гвидичи останется коднаром навсегда. Не умный красивый монстр. Не создание Кумы. Феари останется до конца жизни полной неудачницей - воплощением несчастливой судьбы где нет ничего героического, а есть только низменное и отвращающее.
Ведь Коднар это неудачник, воплощение глупости и скудности натуры.
…За мыслями о высоком, иногда забывается обыденное. А обыденное вторглась в мир чертыханием и оханьем, зеленым дымом и оголившимся по пояс Найджеллом, бегающим возле костра наподобие какого-то странного дикаря. Цера выкопала гигантскую ямину и не собиралась останавливаться. Земля крошилась, шла трещинами и эти трещины наконец достигли того места где напрасно сражался с холодом Ульрих фон Бранден, всё еще упрямо пытаясь взять почву своим мечом и руками. Охнув, хромой рыцарь вдруг застыл на краю внезапно образовавшейся ямины, принявшись махать руками как чудо–птица. Даже огонь разом стих, рыцарь застыл на краю ямины размахивая конечностями. Молча. Кажется, ему нужна была помощь, но о помощи Ульрих не просил. Просить о помощи это не по гемландски!
Как назло, в это же самое время прекрасное и тонкое коднаровское обоняние сообщило Гвидичи о том, что с костром случилась какая-то неприятность. Зеленый дым забивал легкие, вызывая судорожный противный кашель. Это не отрава. Это просто досадная мелкая гадость. А имя этой мелкой досадной гадости, кажется, начинается на букву "Н"...
|
Пфф, проверка. Ден-то опасался, что там действительно что-то серьезное оказалось, вроде записавшего разговор попаданца с Ольгой телефона, приступа аппендицита, или угнанной машины, а тут такие мелочи жизни. Как-то даже не серьезно, право слово. И чего Эдик так распсиховался? Ну побегает немножко на задних лапках перед одышливыми пузатыми дяденьками, показывая им, что вот тут у нас все в лучшем виде, а вот тут ваше ценное руководящее указание выполнено в полном объеме, а тут даже перевыполнены, попотеет малость, может даст кому на лапу, дело-то житейское. всегда так было, есть и будет, ничего тут не поделаешь. Более того, профессиональный успешный руководитель, к которым, вроде бы, причислял себя Эдик, должен к проверке относиться как к интересному квесту: сможет ли он одолеть неповоротливую гидру бюрократического аппарата и убедить высокую комиссию, что он и его подчиненные куда большие молодцы, чем есть на самом деле. Так какого же он приуныл, как молоденькая секретутка, собирающаяся на ковер к невоздержанному боссу? - Все будет хорошо, ты справишься - заметил попаданец, потрепав пригорюнившегося Эдика по плечу. В такой мелкой и, казалось бы, незначительной поддержке со стороны прекрасного пола порой нуждаются и здоровые брутальные мужики, что уж говорить про этого фанфарона. Если его сейчас срочно не вдохновить на борьбу со злобной комиссией, то того и гляди, сляжет Эдик с депрессией, или еще каким расстройством, и лечи его потом. Нет уж, лучше так.
Даше бывший студент не отвечал довольно долго. Сначала потому, что не осознал, что обращение "мамочка" - это, вообще-то, к нему, а потом из принципа. Денис не был домашним тираном, но считал, что влезающий во взрослые разговоры мелкий ребенок - это совсем неправильно. - Ну, не знаю даже - отозвался Гришин - Хотя раз Эдик у нас сегодня занятой... В общем, слушай мой родительский наказ: сегодня после школы посмотришь театральную афишу и вечером расскажешь нам, что там есть интересного. И тогда, если ты будешь себя хорошо вести, то может быть мы все вместе куда-нибудь сходим.
|
Липкий сон, беспокойный и тревожный. Что-то незримое и неуловимое терзало уставшее сознание, а тело плавало где-то между реальностью и забытьем. В какие то моменты происходящее казалось реальностью и Валар поднимался, что-то делал, а в следующее мгновение, он оказывался на шкурах и растерянно хлопал глазами пытаясь понять где очутился. Смотрел по сторонам с трудом вспоминая кто он и что должен делать. Какие-то мысли приходили с запозданием и тогда шевелился, пододвигаясь к костерку, чтобы оценить готовящийся отвар и дать совет по дальнейшему приготовлению. Потом вновь валился на шкуры, дрожащие веки закрывали глаза, колени подтягивались к груди и рыжий наёмник погружался в водоворот воспоминаний.
Неприятное чувство слабости и болезни. Чувство собственной немощности, уязвимости и ненужности. Хотелось закрыться в раковине, отгородиться от всего мира и утонуть в бездонных глубинах океана, чтобы никто и никогда не смог достать. И лежать там, в тёмной и непроницаемой холодной бездне тысячелетия, обрастая слоями блестящего перламутра, чтобы в один из дней явиться в мир света и блистать разноцветными лучами и вызывать улыбки окружающих...
Что-то кольнуло в груди, возле самого сердца, Валар напрягся и приоткрыл глаза прислушиваясь к какофонии звуков. - Мак-кошь... макошь... акошь... ош... шшшш.... - эхо отразило сознание и ведьмак перевёл взгляд на говорившую.
- Да. Макошь - великая мать. Покровительница живущих, неустанно прядущая полотно судьбы и покровительствующая ткачам. Она ведает судьбами мира и покровительствует ремёслам. Любое начинание подвластно её воле, а задуманное будет реализовано в той мере, в которой она составит узор. Прядильщики, иногда они могут что-то поменять в полотне, но мать наказывает своих непослушных чад.
Вал вновь приподнялся и сунув руку в суму извлёк несколько травинок и корешков, перебрав их между пальцами, он протянул их эльфийке. - Ещё вот это и будет готово... Голова закружилась, было такое ощущение, что её обмотали тряпками и колотили поверх половником.
"Нет, всё таки сон лучшее лекарство. Песчинке нужно закрыться в раковине и обрасти слоями перламутра. Но как перламутр тускнеет, если его не носят, точно так же тускнеет и человеческая жизнь, когда её невозможно использовать по назначению."
Вал опустился на шкуры и подтянул верхнюю под самый подбородок. Слабый и неприятный озноб, дрожь в теле и несмолкаемый шипящий голос мятежного духа. Хочется покоя, но нет его в внутри. Мучается и переживает живая огненная душа, мечется запертая в кувшине тела, хочет вырваться и согреть теплом всех присутствующих, но нет ещё сил преодолеть заточение. Вновь проваливается в сон, окунаясь в блаженное забытье, где шумит море и воет ветер над рыжими утёсами, где солнце ласкает зелёные травы? а по голубому небу бегут белые облака.
Спал ведьмак, копил силы, по крохам собирал, по ниточкам складывал, шептали губы слова беспокойные, звали мать и сестёр, проклинали ворогов, наговорами и заговорами перемежались, слова незнакомые произносили. Боялся рыжий за судьбы друзей своих, боялся одиночества и тёмного пророчества. Но сейчас не от него судьба зависела, Макошь своевольная нити в руки взяла, сына непутёвого наказала, в угол с паутиной поставила, метлой по спине прошлась, рубаху сдернула. Лишь украдкой он помочь друзьям сможет, самую малость, тонкой ниточкой. Задремлет мать всемогущая, протянет ниточку игла серебряная, а до той поры за друзьями да подругами тянуться будет. Через плечо прядиьщицы выглядывать будет, любоваться синим росчерком да алым всполохом, серебряным плетением да пурпурной вязью. Как бы не крутила старая узоры сложные, но не унять порывов души любящей.
Катятся слёзы по щекам, с потом смешиваются, тяжелым дыханием в груди откликаются, но грядет час невозвратного, зов друзей слышен издали. Открывает ведьмак глаза желтые, смотрит на мир, слышит запахи нужные да голоса верные, значит путь уже близко. Сжал кулаки и лежит неподвижно, остатки тепла впитывает. Знает, что другим они понадобятся и пытается сберечь звёзды-искорки, чтоб вложить каждому долей равною.
-
Пост нараспев прям читается. Красота!
-
Варон, замечательное описание переживаний ведьмака. Ты большой молодец, что смог это описать вот именно так. Красиво и правдиво вышло.
-
Хороший пост, спасибо.
|
Судя по ответам и отношению к вопросам, Цера не была объектом страсти для ее предыдущего хозяина. Быть может ему, старому извращенцу, нравилось сочетание красивого и смертельно опасного в его орудие убийства. Тем не менее, Цера не обладала чертами своего хозяина и на людей смотрела как на цели и задачи. Никаких лишних человеческих эмоций и слабостей в отношении мужчин она не испытывала, что значительно облегчало ей жизнь. Феари искренне порадовалась тому, что Цера оказалась совершенно равнодушной ко всем каверзным вопросам и ничего не заподозрила. А вот последним своим вопросом она застала Фе врасплох. Зачем Найджу женщина? Потрудитесь-ка объяснить, дамочка. Феари шумно выдохнула, и ответила: - Всем мужчинам нужны женщины. А женщинам нужны мужчины. Разве ты не знала?
А после, Ульрих и Найдж, решили всем присутствующим показать, что нужно делать, чтобы задымилась задница. О да, это было то еще зрелище. Даже непоседливых фей-ямов, которые, будто дети, не могли сосредоточиться на чем-то одном, они увлекли своим представлением о рытье могилы. Феари еще сохраняла спокойствие, когда Ульрих начал долбить мечом в насмерть замерзшую землю, но, когда к нему присоединился Найджелл, с бранью и кровью пытающийся вскопать хоть сколько-нибудь твердой неподатливой земли, Фе всерьез обеспокоилась, не тронулись ли они умом. Тут же подскочил фей-ям и начал предлагать сделать ставки на копателей. Феари лишь усмехнулась, выслушав условия и отрицательно замотала головой, не желая вступать в эти лисьи игры.
Благо пришла Цера и навела порядок. Вручив Найджелла Феари, она принялась своими методами выковыривать из земли и Ульриха. Фе, тем временем, со всей решимостью вцепилась в Найджа и не давала тому вернуться к своим попыткам вырыть могилу. Дай ему вырыть, и он выроет ее себе, паршивенькую такую могилу, и сам же в ней и сдохнет. Поэтому Фе держала мальчишку за обе руки, рассматривая их и цокая от возмущения: - Ладно, я еще могу смириться с упертостью Ульриха, но а ты ж чего так копать-то стал? Неужели голову включать в такие моменты не учили? Ах, Найджелл, Найджелл..
А тем временем проклятие Феари жило своей жизнью, протаптывая длорожку в ее подсознание. Не в силах проникнуть в ее сердце, оно решило отравить ее разум. "Давай же, родная, используй свое проклятие с пользой! Ты обладаешь куда большими возможностями, чем все они. Погляди на них! Они так слабы, так добры и человечны. Они бьют мечами по земле, тяжело восстанавливаются после битв, готовятся пуститься в дебри леса, полагаясь на неизвестную эльфийку, которая, наверно, и жизни-то не видела. Они думают, что смогут выжить, но куда там! Они заблудятся, лес их заблудит, и все, что от них останется - это труп, который они же тут и похоронят. А их кости навеки исчезнут в этом хмуром лесу. Узри же, рыжая! Узри же это!! Они все обречены! Все! Но не ты! Ты можешь обратиться к темной стороне проклятия! Впусти в себя черную кровь! Позволь спасти тебя! Позволь провести тебя сквозь эту чащу леса! Вывести тебя к рассвету, на встречу ленивому солнцу, что выползает из-за дальних гор! Позволь помочь тебе, рыжая!"
- Леди Феари, сэр Най, я буду говорить с лесом, - произносит Сильмини, и Феари вздрагивает от неожиданности. Белокожая вывела Феари из этого морока, увела от проклятого шепота, что звучал в ее голове. Феари слушает ее, все еще хмурясь, прогоняя наваждение, и с ужасом понимает, что они и впрямь полагаются только на зелье и обманчивый лес. Эльфийка предупреждает, что может потерять сознание, и Феари клятвенно заверяет ее, что та может на нее положиться. Феари уверяет Сильмини, что та может ей доверять, в то время как сама Феари доверяет себе едва ли, чувствуя, как проклятие дает ей все больше поводов усомниться в рациональности их предприятия.
- Быть может, стоит попробовать еще один вариант.. - неуверенно произносит Феари. - Моя проклятая кровь заверяет меня, что проведет через лес. Проклятие жаждет выжить и заверяет, что мы все обречены сгинуть в этом лесу. Быть может, стоит попробовать и мне послушать проклятие? Давайте выслушаем три варианта: тот, что предложит лес, то, куда укажет кинжал, и то, что скажет мне кровь. И если большинство вариантов совпадет, мы будем уверены, что путь верен..
-
Умница, разумное предложение, только опасное :)
-
- Всем мужчинам нужны женщины. А женщинам нужны мужчины. Разве ты не знала?
Вот это у Церы дофига вопросов вызовет ^^
-
Хороший отыгрышь, даже сама немного в формировании мира участвует Феари. Приятно читать.
|
|
|
|
Пускай и не совсем осознав логику по-которой её половая принадлежность освобождала её от работы, покорная приказу химера, послушно стояла на краю будущей могилы и смотрела как работают гемландцы
Гемландцы даже на взгляд неискушенного наблюдателя в лице Церы работали из рук вон плохо.
Вначале Ульрих зачем-то принялся колотить своим здоровенным мечом по земле (Василиска с трудом подавила в себе желание пояснить непонятливому Хозяину что во-первых меч это не лопата, а во-вторых лопатами копают несколько не так), что впрочем привело только к тому что промерзлая земля становилась еще более промерзлой, покрываясь прочной коркой льда. В ответ на это, рыцарь решил сменить тактику и атаковать землю другим оружием, набрасываясь на нее то с кинжалом, то с копьем, то с серпом, то с ножом и наконец, уже очевидно совсем войдя в раж, кинулся сражаться с ней в рукопашную. Бедная Цера вновь лишь сверхчеловеческим и даже сверххимерским усилием воли удержалась от того чтобы пояснить Хозяину что во-первых ничего из вышеперечисленного все еще не является лопатой, во-вторых, то чем он занимается можно назвать как угодно, но только не копанием, а в-третьих проблема тут явно в работнике, а не в инструменте.
Когда на сцену наконец вышел Найджелл ситуация несколько изменилась в лучшую сторону (и наконец стало ясно что лопат просто не имеется в наличии). Во всяком случае мальчишка не замораживал землю своими прикосновениями и по грубым прикидкам Церы, дня за два или три упорной работы, вполне мог вырыть требуемых размеров яму и даже возможно не потерять в процессе все пальцы, отрезая ножом мешающиеся корешки. Хотя когда юный сквайр с нечленораздельным, но явно нецензурным воплем бросился в яму и вцепился в торчащий из земли корень зубами, принявшись его остервенело грызть, химере пришлось признать что этот прогноз был несколько оптимистичен. Дыма из задницы ни у одного из копателей василиска пока не заметила, но чувствовала что еще немного и он пойдет.
Тяжело вздохнув, девушка спрыгнула в яму и осторожно и даже почти нежно подхватив юного оруженосца, вытащила его наружу и передала Феари - Феари, Найджелл поранился. Присмотри за ним пожалуйста - Тон и выражение лица химеры явственно говорили о том, что под "присмотри" она имела ввиду "подержи его и не давай путаться под ногами, пока я здесь не закончу".
Разобравшись с одним землекопом, змеептица повернулась к рыцарю. Несмотря на свои крайне ограниченные знания о мире, Цера прекрасно помнила как старый Хозяин не любил когда ему говорили что у него что-то не получается, а потому на несколько секунд замешкалась, пытаясь придумать предлог, под которым Ульриха можно было бы вытащить из ямы. Однако вскоре её осенило - Хозяин! Цера тоже будет копать! По-гемландски! Но Цера не умеет копать, поэтому наверное будет мешать Хозяину. Будем копать по очереди, хорошо?
И закончив с разговорами, василиска обнажила когти и наконец приступила к работе. Мощнейшие удары без труда раскалывали лед, сильные пальцы глубоко зарывались в промерзшую землю, крупными комьями отбрасывая её в стороны, а острые когти способные легко распороть стальную кольчугу, разрубали торчащие из земли корни так быстро, что василиска их даже не замечала. Цера не соврала рыцарю, копать она действительно не умела. Но когда ты химера "уметь" необязательно.
-
Это прекрасно!
-
покорная приказу химера, послушно стояла на краю будущей могилы и смотрела как работают гемландцы. Гемландцы даже на взгляд неискушенного наблюдателя в лице Церы работали из рук вон плохо. блин, Аля, ты такая прелесть!!!
-
Это финиш xD Меня порвало)))
|
...
Медленно, но верно костер выгорел, а уголья остались – полыхающие оранжевые уголья, дарящие крепкий жар и тревожный багряный свет. Вот на этих угольях Сильмини и готовила свое зелье – ведьмак иногда впадал в сон и тогда эльфийка словно бы оставалась совсем одна наедине с целым миром. С багряным тревожным миром окрашенным в зловещие синие, оранжевые да красные оттенки. Альвари словно бы плыла на чудесатом корабле с бордовым фонарем в руках, она парила одинокой птицей посреди бездны и вокруг нее плескались мрачные, неодолимые волны тишины. Они накатывали. Они тянули её за собой ко дну, прижимали, а потом внезапно вырывали легкую душу на поверхность, ошеломляя спокойной красотой этого льдистого мира. Здесь царствовало плохое и хорошее тоже. Волнами, оно накатывало на душу эльфийки трогая людей на поляне, обдавая их стылыми брызгами инея – то радостными, то тяжелыми. Брызгами. Ведьмак спал, иногда просыпался и давал какие-то указания, а потом снова проваливался в неверный сон. В общем-то правильный сон. Оздоравливающий сон для больного человеческого тела. Альвари. Совсем одна. И не одна. Поляна полна людьми, но каждый вдруг сделался словно бы сам по себе, превратился в обособленную защищенную рвами да башнями крепость, и даже фей-ямы притихли, словно бы и они превратились в маленькие крепости огороженные частоколами да колючкой. Вносил немного разнообразия яму-яму крутящийся возле Сильми и Ведьмака «Охота. Охота. Охота! А мыши где? Мы готовы в поход за мышами. Спящий человек. Больной человек. В поход. В поход. В поход за мышами! Яму-яму готовы и совсем готовы и прямо готовы. Да-да-да-да. В поход!!!»
Такие эмоции разбрасывал вокруг себя скакун яму-яму, прыгая возле угольев и пытаясь играться по-кошачьи случайной шишкой. Бегающий со своими сумочками и поклажей на спине словно котенок за меховым клубком.
А похлебка варилась, похлебка дышала жаром – на рыжих углях вобравшая в себя рыжину леса рыжая похлебка. Может, Валар и не умел объяснить как он делает такие вещи – но делать он умел. Интуитивно. По сердцу. Ведьмачьим чутьем и простым человеческим чутьем валерийца, знал что и с чем следует смешивать. В каких пропорциях. Как. Когда. …Несколько тяжелых мгновений чтобы приподнять свое ослабевшее тело, добавить еще кое-какие ингридиенты в воду – и снова отдых, и сон урывками, и далекие печальные звезды. Скверные звезды. Ледяные звезды. Но в груди ведьмака жизнь уже обрела силы для сопротивления – врачевал его тело не просто походный лекарь, но сама альвари – перворожденная бессмертная Дева. Ее лекарство унимало жар, прогоняло кошмары, дарило нужную прохладу и ясность. И сон тревожный сменялся сном здоровым. Так и метался ведьмак, словно бы заболел очень тяжелой неприятной простудой – словно бы он находился на пике болезни, качался на адовых жутких качелях. Но тело всё равно знало что оно выздоровеет со временем, не может не выздороветь. Не сдастся! А пока что борьба, борьба, борьба…
Ульрих долбил могилу. Молчаливо. Сосредоточено. Делал свою работу, а эта стерва работа на взгляд Феари, уж если присмотреться со стороны, не продвигалась ни на миллиметр.
- Сейчас Цера, пы-ыпогоди девочка, у-увидишь к-как это…к-когда жопа ды-ымится. П-постой пока в сторонке. Я са-ам ны-начну! Я сам. Я не к-калека. Н-начну сам! Я сильный м-мужик, а ты всё ж девочка. Сы-ымотри к-как работают г-гемландцы!
Разгоряченный, если так можно было сказать об Ульрихе, покрытый инеем и клубами тумана, со слипшимися волосами, закусив губу – рыцарь обрушивал на землю всё более жесткие удары меча. Но тщетно! Годельшедельваргхен пламенел в руках рыцаря синим огнем, ходили под кожей фон Брандена мускулы, комья взлетали вверх, но чем сильнее бил меч – тем прочнее смерзалась вокруг земля. Лед разрастался, задубевал шубой, меч высекал холодные искры, твердел пытаясь взять невозможную для себя преграду – но земля не сдавалась, укрепляясь несокрушимым каменным панцирем.
Объявился Найджелл. Притихший и выплакавшийся, присмиревший, может, наконец и поумневший чуток. Кто знает? Пристроился рядом с Феари, натянуто попытался поговорить с Церой. В знак примирения. Пытаясь как будто бы извиниться и перед леди Гвидичи, и перед этой пернатой змеей за все свои глупости. - Ну это…а лопат-то и нет у нас. Ты их тутова видишь, Гадин...Цера? Вот и я ынструмента подходящего чёй-то не нахожу. Ты вот права может, эта…Цера, а только где же нам их сейчас взять-то...лопатки да полезный скарб? Вот теперь и придется руками же своими! И Найджелл тоже принялся помогать. Чуть дальше от Ульриха, там где земля еще не успела замерзнуть и покрыться льдом. Попытался помочь мальчонка, но и здесь работа не шла. Мокреть. Грязь. Корни! Зловещая тишина и удары Годельшедельваргхена. - Ууууууу как я всё это ненавижу!!! – Найджелл бросился как пес, со злостью в эту мерзкую кашу. Разрывая корешки, ломая ногти – и никакого толку – той крохотной ямки, которую ему удалось вырыть с величайшими трудами, не хватило бы даже для тельца фей-яма. …А земля крепкая, злющая, проеденная древесными корнями. И парнишка сквайр уже перепачкан в грязи с ног до головы – он едва не кусает эту землю от злости, от осознания вины за Ричарда, от здорового такого человеческого гнева. - Дерьмо…вот я щас тебя же! – Хватает нож. Вонзает. Режет корни и собственные ладони, ногти срывает. – Уууууу…гадина ты чтоб ты сдохла!!! - Это когда пучёк крапивы попался под ладонь...
И снова по-собачьи эту землю роет. И ничего не получается – нет лопат, нет инструмента, не успевшие заледенть ямы мигом заполняются темной водой. А Ульрих молотит по земле мечом, и южным кинжалом – и тоже ничего, никакого толку. И только удары. И гнев. Сильнее. Надо сильнее! Одна идея овладела Ульрихом. Все свое искусство, все силы, всю ярость, всю боль от проклятья!!! Туда. В землю. Кинжалом удары. Серпом южным. Ножом Валара. Каким-то кольем. Своими кулаками, пальцами, руками. И ничего. Оно только крепче морозом смерзается. Но не сдается Ульрих – надо сильнее бить, сильнее, во сто крат сильнее! - Ааааааа! – Завопил Найджелл разгоняя тишину. - Твааааарь…бля…да я тебя…!!! Прыгнул в яму и точно какой-то корешок зубами схватил, наглядно Цере показывая, как это, когда «задницей копать и зубами». Потом по лужице воды ладонью наотмашь ударил. К тому времени даже фей-ямы подтянулись рассматривая это увлекательное зрелище. Никто не смешил помогать, но пальцами «лисы» тыкали и кажется заключали между собой маленькие сделки, на то, кто сдастся быстрее. - Цера, иди сюда. Помоги же блин или ты там сачковать решила! – Это Найджелл, всклокоченный и мокрый с ног до головы. А над ним темно синий гнев Ульриха заставляющий землю гореть под его ногами – по настойщему гореть синим ледяным пламенем! Тем пламенем, которое не жар дарит а которое забирает всякое тепло. Ульрих сам. Всё сам. Ему ничья помощь не нужна – будет тонуть, так тоже сам, героически! И только синева заливает глаза и лицо перепачкано кровью. Посекли кожу мелкие, злые осколки вылетающие из под меча.
...
- Ээээ дорогие, может ставки сделаем? Десять мышей против того что маленький сай первый сдастся! – Фей-ямы кажется всерьез увлеклись азартной своей игрой. - А вот и нет! – Еще один фей-ям вклинился. На Феари поглядел, трогая ее теплыми славными своими ладошками. Такими нежными, детскими и горячими ладошками: – Достойная Сьяфадлани, я вот думаю что здоровый сай первый сдастся. Он больше устаёт. Ага-ага. Больше сил тратит, мелкий сай больше гневится, а тот кто гневится – тот всегда сильней. Спорите со мной? Если проспорите сьяфадлани, вы мне горячий восхитительный суп сварите, а если я проспорю, то я вам горячий восхитительный суп из крыс и червей сварю!
....
А похлебка сварилась. Янтарная. Ладная. И тишины уже не было на поляне – уже возник спор, уже жизнь даже под покровом ночи закипела, уже дрались друг с другом два фей-яма, очевидно не сговорившись о своих ставках. Пора было потчевать народ и народец. Запах похлебки кружил голову, даже в Валаре вызывая какое-то легкое, приятное ощущение.
Янтарная похлебка вобравшая в себя рыжину сердца! Хорошая похлебка. Но и опасненькая. Похлебочка эта!
А дальше мир. Темный. Злой. Проклятье Феари чувствует Куму, желает подкупить свою носительницу: Ну-же, обратись к коднаровским силам, Феари Гвидичи? Что там Кума делает пока вы отдыхали, пока варили похлебки, пока уходило время? Что придумывает враг, какую пакость против вас готовит? Коднаровская кровь может открыть Рыжей Леди свои секреты – только нужно уступить проклятью, просто, нужно немножко перестать бороться… А дух, слышимый только Валару ругался да брызгал слюной.
«Ссссс. Чтоб тебя демоны жрали с таким предлошшшением, сай!! Помогать вонючим, поганым, тупым, ограниченным, набитым собственным дерьмом ненавистным сссаям…ооо…да я бы вассс всех удавил. Ну ладно, простите сссай Валар. Конечно, добрый Исссафальгар поможет, он всем любит помогать и шшшивет только для помощи. Сссссс. Исссафальгар добрый малый. Что б вы все подохли!!! Нет-нет-нет. Ну не слушайте, не слушайте пожалуйста…Я помогу. Исафальгар будет рад помочь, он не желает в раствориться в Серости. Я помогу прорубить путь. Посссову духи деревьев на помощь. Помогу. Дорожка будет. Сссславная дорожечка…хоть бы она васс к могиле вашей привела, тьфу. Просссстите сссай. Не слушайте бедного глупца…»
|
|
|
|
|
Хорошо когда горит огонь рассыпая вокруг себя созвездия искр. Когда можно отдыхать наслаждаясь этой иллюзорной защитой. Последние дрова, последний час перед выходом. Но огонь горит, ласкает взгляд и чувства, поневоле начинаешь ощущать себя в родных краях. В краях родимых и заповедных. Ведь что такое дом, если подумать? Крыша над головой, безопасность и тепло. Уют. Надежда. Кокон. От самых древних времен, когда не было еще мечей, религиозных распрей, не было стран и народов – огонь стал самым лучшим другом для людей. Отпугнет хищного зверя, прогонит тьму, высветит вражеский набег, в его свете собирается всё племя – сказки рассказывают, истории поют, делятся вековой человеческой мудростью. Огонь – главный источник силы. Движение. Стихия. Энергия! Солнце. Звезды. Все огонь, всё власть! Притягивает этот колючий огонь к себе взгляды людей и нелюди, заставляя снова и снова шагать в бездну. Обжигаться в напрасной попытке дотянуться до звезд! И снова тянуться к смертносному пламени, потому что иначе нельзя. Стихия Эрха. Необоримый красный цвет крови – цвет надежды, цвет злости, цвет желания и людских страстей. Да. Вот так и горел себе костер, радостно потрескивая возносился к небу серым дымом, не ведая о высоком и низком – грыз дрова отдавая взамен тепло да свет. И Ульрих думал, что эта идея его неплохой оказалась - бросить последнюю охапку дров в яркое горнило чтобы перед долгим путешествием согрелись все. Ну и ладно, что последние дрова! Зато тепло напоследок, зато хорошо. Там, дальше, наверное снова плохо будет – значит сейчас нужно жить и отогреваться накапливая силы для движения. Сей-час! Кивнув Валару, рыцарь принял нож ведьмака и отложил бесполезный южный клинок в сторону. Плохо сталь ладила со смертельным холодом! Тупились лезвия, ломались от прикосновения ледяных рук рыцаря. Фон Бранден надеялся что ведьмачий нож окажется более полезным в деле бритья. А выбриться было необходимо! слишком много чудес происходило, слишком много странностей, непонятностей, хмари – нужна была здоровая порция обыденности чтобы не сойти с ума от обилия новых впечатлений! По совету Ведьмака рыцарь подержал нож над огнем, надеясь что появиться вода и станет полегче… Огонь горел. Последний ярко-рыжий огонь на последних дровах. Даже Найджелл как-то приумолк залюбовавшись пламенем. Погрустнел мальчуган, носом шмыгнул. Вот тебе и костер – опасно на него смотреть, всякое можно увидеть – такое, чего даже и видеть тебе не хочется! - А я это, по дому скучаю…вот вроде недавно был и все думал…ну, рыцари там и короли, и всякое такое увидеть хотелось мудрёночное как в книжках. Чтобы значится на конягах скакать да всякие там страны открывать. А теперь думаю же…вот мамка моя скучает подика-сь, и братья и сестренки. И все думают, куда там бедолажный Найджелл запропал и скоро ли вернется из своей отлучки. Эх судьбинушка, так я б уже вернулся…а вот, поглядика-сь, нет дорожки-то домой! Еще раз носом шмыгнул мальчонка, к Ведьмаку прислушавшись. Эээ, да и глаза у Найджелла заблестели, еще немного и дождик пойдет! - Ладно, сэр Колдун…ну ладно…буду смотреть и слушать. Я очень смышленый, мама так мне всегда и говорила. А мама подика-сь пирог ежевичный печет сегодня…может воскресенье сейчас, так братки и сестренки в Церковь пойдут…ужо пойдут. Самое праздничное на себя оденут, чистое всё да крахмаленое и рядком сядут. А потом пирог ежевичный наворачивать станут. Так я ничего, я ж магии-то живо выучусь, только…только… Сорвался вдруг Найджелл от огня. Плакать сорвался, тут уж и ясновидящим не нужно быть. Ульрих замешкался. На спутников озабоченно поглядел, пытаясь понять как тут быть и что делать: бежать утешать мальчугана или дать ему время выплакаться, чтобы за слезами и горечью потихоньку взрослел? ...В Бранденсбурге-то свои порядки были. Если бы отец, барон Эбберхардт фон Бранден по прозвищу Гневливый, заметил что его младший сын сопли распустил, ответ был бы единственный: «Я считаю до десяти, маленький ублюдок. Или ты заткнешься сам или я тебя заставлю! Хочешь распускать сопли и позорить мой рейгмен? Ну так будь уверен - я тебе дам повод чёртов щенок. Чертову дюжину поводов дам, чтобы обучить тебя хорошим манерам!!!» Рыцарь тряхнул головой прогоняя непрошенное виденье - нож дрогнул в руке срезая полоску кожи с подбородка. По иронии судьбы они были очень похожи со своим отцом. Почти одно лицо! – только у барона Эбберхарда кожа более смуглая и волосы как вороново крыло, нос прямой и породистый, а губы властные, опущенные уголками вниз - но в общем и целом они были слишком похожи. Отец носил бороду. А Ульрих тщательно брился каждый день, срезая каждую лишнюю волосинку со своего лица. - Д-да. Святое Н-небо…Н-найджел-то мой раскис…- Поднявшись с места, Ульрих наполнил чугунок снегом и установил на углях, чтобы вода появилась потребная для Валара и Сильмини. Заодним подсохшую шукуру Цере протянул. Будто сговорившись, эти двое – Найджелл да Цера, решили вести себя как дети, как очень странные дебильные дети которых в детстве усиленно били головами о собственную же люльку! Найджелл расплакался, а Химерийка принялась показывать свою задницу. И ладно бы тощую девичью попу – но белая задница принадлежала аппетитной женщине, в отличие от разума наполнявшего тело Василиски. ...Ульрих только сейчас понял что Василиска устроена не как девочка - она создана привлекательной, желанной даже по-своему женщиной с женскими формами и выпуклостями. Может, со временем ее хозяин надеялся использовать любимое творение не только как орудие убийства? А может даже и насиловал ее, пользуясь простотой этой пернатой пигалицы. Надо бы спросить, да позорно очень... Химера всё время упоминала своего хозяина. Зачем-то же ведь вдохнул он в нее женственность? - Держи! – Протянул шкуру Василиске. – Пы-ырикройся Цера п-пока не о-отморозила в-выступающие части тела. Да-да. Я о ты-ывоей за-заднице если что. За-заболеешь, к-куда это годится будет? Д-давай девочка. Я у-уже понял что ты женственна и кы-красива! Поглядел на Феари тихонечко наклонившись к женщине. - Леди В-валькирия...а вот вам бы у-узнать как леди с леди...Что за х-хозяин у Химеры был? ... Фон Бранден крепко задумался глядя на Сильмини. Свел ладони вместе, потерев свой лоб. Этой женщине нужен был рассказ, но если рассказывать с самого начала то никакой ночи не хватит! С другой стороны, женщина альвари (из страны Альварии?) имела право услышать краткий рассказ о приключениях отряда. Да и Валару будет полезно – чем дольше отлежится ведьмак, тем лучше. Вон уже бегать собрался, а это худо, только недавно с того света считай выкарабкался! Рыцарь хлопнул себя по здоровому колену, пристраиваясь на бревне. Вытянул больную ногу. - Добро, м-маги и в-ведуны…воду я в-вам п-поставил на огонь, а что д-дальше делать не знаю. П-поэтому о-оставляю это решение в ваших руках. Видит Н-небо, вам лучше знать что пить и к-как идти к фонтану. Ричарда мы п-похороним по христианскому обычаю, но И-исфархана возьмем с собой. Да. – Посмотрел прямо на Феари. – И-исфархан и-идет с нами и н-никаких «о-оставить». Б-будет дурить – я ему Г-годельшедельваргхеном дурь-то сы-ырублю! Змею т-так просто не переубедить д-да и раненного человека д-добивать…раньше! Раньше н-на-адо было. А т-теперь это т-только ра-азрушит нас, а беду нашу уже не решит. Помолчал, глядя куда-то в сторону Сильмини. Нет. Он не любил Альвари, и не представлял себя и ее в собственных жарких фантазиях, где они обнаженные кувыркаются и целуются друг с другом. Ульрих был человеком долга. Он был создан для долга. Долг гемландского рейгменера был в него вбит с детства. Крепко вбит! Ульрих любил Мэлью и не мог представить себя с другой женщиной. Фон Брандены любят раз и навсегда – таково действие Лесной Крови. Однако. Красота Сильмини будила мужские чувства в рыцаре, напоминая о потребностях и желаниях человеческого тела. Красивая, слишком красивая женщина! А Ульрих один, совсем один. И хоть сердце принадлежит Мэлье, но Мэль улетела и даже не ответила на поцелуй – не сообщила, закончены ли их отношения или нужно ждать дальше. Мэлья вообще ни о чем не сообщила! И тепло погасло, и боль поселилась на сердце, а проклятье стало жрать сильнее и быстрее – не осталось огня. Только разбитый лед на сердце… - В-валар, леди Сильмини…- рыцарь привлек внимание этих двоих чтобы рассказать им свою историю. Он часто заикался, прерывался, но в общем-то постарался рассказать честно и как оно есть. И если бы не нервное заикание и не паузы, то речь рыцаря звучала бы примерно так. ... Всё началось с большого желтого леса. С Господнего леса, где все деревья были желтыми и древними словно гобелены в гобеленном зале Бранденсбурга. Тогда же и случилась бойня с Исфарханом и его друзьями. Кто-то сбежал, кого-то убили, а Исфархана (видит Небо, жуткое имя!)…Бедолагу Исфархана ранили стрелой в живот. Можно было тогда добить – в Гемландии такие раны называют пыточными ранами. Умирать будешь долго и страшно…может нечистоты изо рта пойдут, дерьмо или гной. Но выжить невозможно. Потроха лечить невозможно – как живот устроен никто из людей не ведает - то монахам ученым тайна и всем тайна. Костей в брюхе нет, а что есть одному Господу ведомо! Поэтому долг рейгменера прервать страдания соратника попавшего в подобную беду. Для того и изобретены мизерикорды – чтобы освобождать от страданий тех, кого уже нельзя спасти. Или самого себя даже освободить чтобы не быть отряду мертвым грузом, если в живот тебе оружие вражеское угодило. Но это в Гемландии! А здесь, где все маги да волшебники, здесь раненый мог выжить и Мэлья верила будто он выживет. А Ульрих не стал спорить – Мэлья в таких делах лучше разбиралась. На то и колдунья! Знательница Мелья Ши со Ли верила будто его можно спасти, а значит и рыцарь верил…Для того и боролся, умереть-то каждый успеет в свой черед! Но жизнь каждому человеку одна дана и если надежда остается, долг любого разумного, до конца жизнь защищать. Так и пошли все вместе – Исфархан на волокушах, Мэлья подле него, Ричард, Найджелл и Феари. А за желтым лесом распологалась Стена. Древняя. Колдовская. Полупрозрачная Стена. Разумная вещица. Видящая! Вот с ней-то и пришли неприятности. Феари Гвидичи прошла Стену и стала коднаром…хотя Ульрих и не понимал почему такое жуткое проклятье на достойную женщину упало. Слишком уж перья и когти не вязались с тем, что рыцарю ведомо было о Гвидичи! А сам Ульрих…рыцарь трудности ввиду своей крови испытал. «Есть у нас в роду разная нечисть и Стена почуяла такую нечисть и не желала ее пропускать. Я ж не совсем человек! Божья кровь в нас лишь наполовину, фон Брандены мы. Фон Брандены!» Стена не желала одного из фон Бранденов пропускать. Потом передумала, но видать не совсем передумала...не так после этого все пошло. Шиворот навыворот, мать перемать! Ошиблась где-то Стена, в чем-то искаженно природу фон Брандена воссоздала. Может, Мэлья должна была помочь, но Мэлья и сама в беду попала. Невмоготу стало ей с живыми людьми дорогу делить, так и объяснила напоследок – перед тем как птицей в небо улететь. Ложку потеряла, а пока ложку не найдет, нужно ей саму себя в порядок привести. И если и мир спасать, то своим способом. Добро. Своим способом значит улетела спасать. Только изменения в Ульрихе лишь крепче стали, когда Мэль отпала. И было ли это проклятьем или нет, Ульриху неведомо. Но он умертвием стал. Возможно, и не тем которое мяса человечьего алкает и под луной бродит, но мертвецом стал. И ледяным мертвецом что жутко. ... - Вот т-так-то, - закончил свою историю фон Бранден, вернул ведьмаку нож потирая гладкий свой подбородок. – И кы-костер догорел почти, и ска-а-азать мне увы нечего более. П-ры-ыроклятье или нет, а т-только я к-как старшилка и-из своего родного мира стал. Не н-настоящий Лесной Ч-человек. А сы-ыловно сплетня о Лесном Человеке! У нас же что г-говорят? Н-неумирают. Н-нежить. Ледяные. Всё пы-ыро меня! Все к-крестьянские байки во мне о-одном собраны. Н-настоящего нет, а вот н-ненастоящее...Ну пы-ыросто ф-фолиант сплетен я, м-мать перемать! Рыцарь встал присматриваясь к своему гигантскому мечу, позвал Церу. - Добро Ц-цера. С Н-найджеллом вы у-уже поигрались, а теперь п-пойдем, девочка, используем твою за-задницу в работе. Ой…- Рыцарь прервался осознав как это двусмысленно и жутко звучит. – Д-да Цера! Будем к-копать м-могилу на мерзлой земле. В-весело н-нам будет пы-ырямо до усрачки! Я Г-годельшедельваргхеном, а ты к-когтями да з-зубами. С-согреемся это я т-тебе о-обещаю!
-
Лисса дает сайту угля.
-
Извращенка ты лисса бесстыжая ^^
-
Классный пост! Прекрасная реакция Ульриха на Церу и ее женственность, толковое объяснение чувствам к Сильмини. И вообще атмосферность зашкаливает. Одним словом "Ух!", а не пост)
-
Спасибо за прекрасный рассказ. И вообще пост чудесный :)
|
Трюк Балу был, действительно, крутой. Если бы Елена не видела футажей, снятых на личную камеру Балу, она бы и не подумала верить в то, что катаной можно убить танк. Он забрался на броню, вонзил лезвие в смотровую щель, забрался выше, срезал пулемётчика, а затем забрался внутрь и... там было мало места, столкновение было коротким и жестоким, однако же он победил. Впрочем, не он один совершил невозможное. Сражение переодетого Врбы с гигантом, Алисы с Антидраконом, да и, что уж стесняться, её собственная перестрелка "одна против сотни", всё это было попыткой совершить что-то невозможное. И успешной попыткой, надо сказать. В эту ночь они потрудились на славу. Перевыполнили план. Предложения Хесуса были логичными, вроде как, правильными, логичными. Но, всё равно, нужно было всё это проверить, на случай, если где-то там кроется дыра. Разумеется, рано или поздно они наткнутся на ошибку, которую проглядели с самого начала анализа, и в таком случае попросту используют свой принцип прецедентной практики и полный авторитаризм заведения, однако, пожалуй что, стоило заранее перестраховаться. Школа менялась. И не в последнюю очередь потому, что менялись люди. Каждый следующий набор сталкивался с более отлаженной системой, а это значило, на взгляд Елены, что они были менее подготовлены. Войны Хаоса, Беспредел Хроноса, Панау, Йоль... всё это было необходимо для становления и закрепления личности. Это было адски неправильно, однако каждый, кто пропускал один из этих этапов, попросту потому, что пришёл позже, был менее подготовлен. Елена уже могла предсказать, кто "отвалится". Новички. Те, кто прошёл меньшую часть из всего. Старички же будут спокойны и, в какой-то мере, пофигистичны. В Войнах Хаоса уже умирали студенты. Умирали хаотично. Иногда даже "ни за что". В остальных случаях... как-то мало было смертей. Новенькие привыкли, что опасность есть, но никто не умирает. Настоящая, окончательная и бесповоротная смерть их выбивает из колеи. - Нам нужны бездушные... - тихо произнесла она. Те, чьё намеренное убийство не будет восприниматься, с точки зрения собственной морали, как настоящее убийство. Расходный материал. Тренажёр для отработки моральной устойчивости. Бездушные биороботы, которое... нет, она не сможет. Даже если искусственно ограничить появление души в объекте, Елена не сможет его хладнокровно умертвить. Потому что душа - это не то, что делает объект личностью. Грех - это не отлёт души из тела, а уничтожение личности. А если эти биороботы не будут личностями... какой в них смысл? Придётся ограничиться тем, что есть. Как сказал Хесус, сразу брать тех, у кого имеется высокая моральная устойчивость. Он прав. Но почему он прав? Почему он опять прав? и почему он женится на этой Алисе? Планшет со всего размаху влетел в стену. Металлический корпус выдержал, будто бы ничего особого и не случилось, лишь на бетонной стене появился след от его ребра. Дура... надеялась, что Хесус сам отреагирует, да? Обратит внимание? Начнёт ухаживать? А он просто уткнулся носом в свой проект. Корчил из себя мачо, а вместо этого был типичным неуверенным в себе ботаником, который сам не способен подойти к девушке. Эта Брайс оказалась умней. Взяла и сама его к рукам прибрала. А он бы и рад. Клюнул бы на любую, у кого хватило ума схватить этого придурка за шкирку. А она, блин, радовалась совместной работе, тому, что они будут теперь чаще видеться. Теперь как, рада? Вы видитесь чаще, а он встречается с этой Алисой. Хуже - женится. А что ты, Елена фон Релис? Будешь отбивать? Нет, не твой характер. Ты не будешь отбивать. Это ниже твоего достоинства. Ты бы вмешалась, только если бы их отношения начали бы разваливаться сами. Без твоего участия. И ведь ты понимаешь, что если парня можно отбить, тебе такой попросту не нужен. Он неустойчивый психологически. Уже потенциально не верный. Что там снаружи? Ушо буянит? Опять? И откуда только взялась эта странная сущность? И ведь ты знаешь откуда. Читала личное дело. Даже имя не сменил. Бывший парень, которого трансгендерили за пределами школы. Альва. Неудивительно, что эта девица запала на тебя, Елена. Ты шикарна. А это - бывший парень. И вот, вроде бы, то, что тебе хотелось. Ушо сейчас - именно сейчас, а не тогда - умный, хитрый, целеустремлённый человек, смелый, самоотверженный, хоть и со здоровой долей эгоизма, с хорошо развитой фантазией... с ней сейчас весело, смешно, интересно. О тебе заботятся. Тебя защищали во время Йоля и до него. Всё шикарно... но только это девушка. Да, за тобой ухаживает девушка. Здорово, блин! Хотя, чего страдать? Может, Ушо отправится на обратный трансгендер и... это же всего лишь замена Хесусу. Пока чувства не угаснут, глупо смотреть куда-то в сторону. Это ведь не будут настоящие эмоции. Суррогат. От суррогата мало толку. А вот вред в будущем обязательно будет.
-
Спасибо, интересный эпилог. =)
-
Всегда приятно читать про Елену, хоть и сам эпилог для неё не радостный)
|
-
Круто она Найджелла оскорбляет :)))
-
Ах ты ж моя прелесть!))) Во всех ты ракурсах,красотка,хороша)) Дождесся, Найдж на Церу западет) И будет тогда им счастье!)))
|
Ведьмак, чье состояние оставляло желать лучшего, старался поменьше двигаться и переживать по поводу происходящего. Не удивительно, ведь он чувствовал свою ответственность за ту напасть, что приключилась с ними. И была бы его воля, сила и ресурсы, он бы не раздумывая пустил все возможности для достижения поставленной цели. Увы. Сил одного человека явно недостатоно, чтобы противостоять всем неприятностям. То, что они остались живы, не лишились конечностей и никого ненужно хоронить, было великим достижением. но Каин был обеспокоен надвигающейся тьмой, состоянием своего друга, возлюбленной, нанением незнакомки, слабостью химеры и... не в меру болтливым Найджелом. Вероятно только богине было ведомо, сколь тяжко было ведьмаку наблюдать за тратой столь ценной энергии и возможностей по пустякам. Беготня сменилась потасовкой, а та в свою очередь, словесной перепалкой. Положа руку на сердце, Вал был на стороне той, что называла себя Церой. Подростку действительно был нужен урок и хорошая взбучка, которая бы направила его мыслительные процессы в нужное русло. Вот только сил было не так много, чтобы ещё чинить разборки. Приходилось мириться. Но к счастью, Ульрих оказался на высоте. Осадил и мальчугана, и неведомую зверушку, о которой ведьмак так и не смог ничего узнать. В прочем, не смотря на не самое лучшее состояние организма, Вал старался не терять рассудительности и благоразумия. Покорно принимал помощь и ухаживания пока Найджел не стал бахвальствовать. Даже перекусить успел, предварительно сравнив свой кусок с куском Феари, у кого больше, чтобы отдать ей лучшее.
Человек без имени, прошлого и настоящего, нахмурился. Дождался окончания словесного излияния паренька и заговорил: - Сядь и слушай, Найджел. Твоё обучение началось. - Ведьмак выдержал паузу, давая молоди возможность прочувствовать всю ответственность момента. - Если хочешь преуспеть в искусстве ведовства, тебе следует, для начала, научиться смотреть и слушать... Наблюдать за происходящим и делать верные выводы... Придёт время и возможно ты станешь ведьмаком. Ведьмак умолк, оставляя паренька осмысливать сказанное.
Приподняв голову, Вал посмотрел на Ульриха и его попытку соскоблить заиндевелую щетину. - Тебе стоит разогреть нож на костре, камрад. Пока в нём будет жар, он будет обращать иней в воду, а на мокрое бриться легче... - Вал пошарил рукой на поясе и вытащил второй клинок. Кое-как перехватил его за лезвие: - Я в порядке... - упрямо произнес мужчина, протягивая нож рукоятью вперёд. - Возьми, это подходящий клинок...
Было видно, что валериец держался так, как только мог, стараясь не показывать усталости и своей слабости. Из какого камня или металла создали этого человека, осталось загадкой, но этот материал держал его воедино, не давая раскиснуть и опустить руки, хотя он и понимал, что дальнейший путь будет достаточно сложным.
- Наших сил хватит... - уверенно произнес Вал, поочередно переводя взгляд на присутствующих. Ульрих, Найджел, Цера, Феари, дриада...
Коротко кивнув, насколько позволяло полулежачее положение, ведьмак повторил: - Альвари Сильмини Келевон из дома Леонтари, благодарю вас за помощь... - мужчина запнулся, но достаточно быстро собрался, кивнул. - ваше... зелье... - осторожно продолжил он разговор. - достаточно интересное по своей комбинаторике. Мне недоводилось встречать подобно ранее... Как и представителей вашего... вида... Для меня честь познакомиться с вами... - и вновь Вал запнулся. Несколько раз моргнул. Что-то происходило внутри него, что мог видеть и чувствовать только он сам. - Да-да, конечно... отвар. Ведьмак сухо сглотнул и прикрыл глаза.
Только сейчас, среди клубка всех свих чувств и ощущений, Вал смог не только услышать завывания призрака, но и ощутить вибрацию нитей, что связывали всех на этой поляне воедино. Словно песком по оголенным нервам, он чувствовал настроение своей возлюбленной, и её ощущения передавались ему. Пытавшееся сохранять холоднокровие голова, взорвалась образами. Бушующее алое пламя и прохладные белые волны. Они окружали, затягивали в себя, поглощали, ласкали и томно изгибались, оплетали, растворяли плоть, вызывали восторг. Словно на берегу океана бушевали две стихии, стремящиеся поглотить друг друга и величественные скалы, случайно оказавшиеся между ними. Погруженные в воду, каменные монолиты мерно дрожали под натиском волн, которые обволакивали, плотно сжимали, облизывая камни и уступы. Поднимались высоко, к самой вершине и отступали, двигались плавно и разменяно, вверх и вниз, раз за разом повторяя один и тот же маршрут. С другой стороны скал бушевало пламя. Подобно лесному пожару, оно вскарабкалось на вершину уступа и ласкаемое языками ветра, дрожало и извивалось, чтобы через несколько мгновений соприкоснуться с белыми водами океана и шипя от удовольствия, раствориться в них навсегда. Огненные бедра сжимали скалистый уступ, заставляли дрожать, готовясь породить вулкан. Пенные всполохи размывали твердыню, подтачивали, заставляли медленно осыпаться, приближаясь к той черте, когда вода, земля и пламя сольются в едином экстазе и породят новую землю, остров или даже целый континент. И чем ближе они становились, тем сильнее становились толчки и громче шипение огня и стоны волн. В какой-то момент пламя соприкоснулось губами с водой., а земная твердь вздыбилась, вознося их к небесам...
Вал судорожно выдохнул, открыл глаза и ошалевшим взглядом посмотрел на небо. - Прошу прощения... слабость... Сейчас пройдёт...- с отдышкой произнёс ведьмак, ощущая тот дискомфорт, когда штаны внезапно становятся малы на несколько размеров. Хвала заботе любимой и Ульриха, его укрыли шкурами. - Альвари Сильмини Келевон из дома Леонтари... - собравшись с силами и с духом, обратился валериец к собеседнице. Поправился, памятуя наставление. - Сильмини. Я смогу назвать лишь часть ингредиентов, а пропорции... Я давно их подбираю основываясь на ведьмачьем чутье. Но полагаю, что в качестве обычного чая, половина на половину, должно получиться... Хотя, если сомневаетесь... - Валар поднял голову и посмотрел на Феари , подмигнул.
- Помоги мне подняться, я попробую закончить зелье и мы продолжим путь... - ведьмачье чутье, будь оно проклято, иногда так хотелось, чтобы его не было, иногда лучше не знать и не чувствовать настроения окружающих, а раз чувствуешь, то приходиться с ними считаться. А раз так, про источник огня следовало забыть и сосредоточиться на первом зелье, хотя после пережитой волны образов сделать это было крайне сложно.
Ответы на заданный Альвом вопрос, Вал оставил своим спутникам, поскольку его причина была ясна, он пришел за теми, кто был дорог. От самой же женщины, он пока ничего не ждал и опасался, что навеяные образы дадут о себе знать в самый неподходящий момент и он спросит какую-то неуместную глупость.
И вновь Феари удостоилась внимания, правда взгляд был полон огня и страсти, что несколько смутило ведьмака, привыкшего контролировать свои чувства. Следующие слова окончательно остудили пыл и Вал заворочался, намереваясь подняться. Время было дорого и пока спутники обсуждают судьбу людей, что вместе с ними проделали этот путь, следовало в меру сил и возможностей подготовиться к переходу.
"Фонтан. Дорога. Сай. Идти. Вести. Спасти... Каин, ты должен. Ульрих, Феари... Идти... Вперёд, только вперёд. Не сдаваться, не останавливаться..."
- Найджел, мне потребуется котелок с водой. Давай, чертяка языкастый, покажи что и руки к делу можешь приладить...
-
"В мужчине главное - чувство юмора. А если он еще и извращенец, тогда он идеален!" Ты ж мой идеальный веселый извращенец!)) Обожаю тебя)) Классный. И пост классный, и ты)
-
Необыкновенно красиво! Ведьмак жжёт!
-
И кто бы сомневался что ведьмак долго на шкурах нежиться не станет? :) Отличный пост.
|
-
Ему было совершенно лень возвращаться в комнату, раскрывать портфель, выкидывать из него ненужное. Уж гораздо проще дотащить эту махину до школы. Вот первоклассники таскают на своём горбу в рюкзаке полные собрания учебников, которые чуть ли не в целое число раз перевешивают их, и ничего, всё нормально. А ещё у тяжёлого портфеля был такой бонус: им защищаться от всяких подозрительных личностей сподручнее; один удар — один труп минус одна подозрительная личность.Теперь буду знать, почему первоклашки таскают тяжёлые портфели и куда пропадают без вести люди xD
|
Валар, Феари и даже Сильмини были зачарованы этой борьбой проклятия и любви. Перышки росли и опадали и снова на их месте вырастали другие. От слов Валара у Феари по спине пробежали мурашки. "Лента в волосах", "Свет божественного огня" - все это отчасти пугало девушку. Она не считала себя чем-то полезным для ведьмачьих заговоров. Это вон Ульрих: заколдованный рыцарь, или эта красивая эльфийка - это они волшебные. А Феари ведь самая обычная. Хотя нет, ведь на ней тоже лежит проклятие. Значит и она сможет пригодиться. Что ж, пусть так. Она не станет спорить. И Феари взволнованно глядит на возлюбленного, не зная, что сказать.
А потом неловкое молчание прерывает Сильмини. Ах, Сильмини. Феари, обращаясь к ней глазами, обреченно понимает, что больше не в силах отвести от нее глаз. Ведь она - совершенство. Не в том, что идеальна в своей красоте, а в том, что каждое движение ее, мимолетная улыбка или выразительный взгляд - все в ней отражается в душе Феари восторгом. Красивая! Каждый поворот ее головы, тусклый блеск светлых волос, удивительный разрез глаз и этот незабываемый оттенок манящих губ - на это Феари способна смотреть вечно. Смотреть и любоваться ею. Потому что Сильмини зачаровывает. И в глазах Феари начинает это очарование отражаться. Если Сильмини бросит нечаянный взгляд на рыжую девушку, то невольно зацепится за странный блеск в ее взоре, за мягкий румянец на щеках, и блеск искусанных от волнения губ. Бедная, бедная Сильмини. Бедняжечка. Знала бы она, чем обернется ее красота, наверное о помощи бы эту дикую компанию просить не стала. Но уже поздно. Как для нее, так и для всех остальных, попавших в сети очарования альвов.
Что стряслось с Феари? Откуда это сумасшедшее обожание эльфийки? Ведь в нее уже по уши втрескались и Ульрих, и Найджелл, и пушистая компания Фей-ямов, включая их маленьких лошадок. С чего это девушка, даже замужняя дама, очаровывается ее красотой? Феари думать об этом было некогда. Влекомая ее красотой, Феари пропадала, задерживаясь хоть на мгновение в глазах этой белокурой красавицы. Идея испить "женскую радость" и разогнать и без того перегретую в жилах кровь Феари не особо была по нраву. Кто знает, быть может не только любовь к Валару снимала ее проклятие. Может и очарование Сильмини приложило к этому руку? Может проклятие коднара в принципе не любило горячую кровь?
Приняв мясо от Ульриха, Феари поблагодарила рыцаря, отломила от своего куска добрую половину и отдала Валару. Есть ей совсем сейчас не хотелось. Волнение в груди не желало еды, ему подавай вдохновение! И Феари едва запихнула в себя мясо, стараясь безуспешно пробудить в себе аппетит. А вот замечание Ульриха, относительно "здоровья, там где надо, для молодого мужа" в очередной раз вогнало девушку в краску. Смущенная и покрасневшая, она отвела взгляд от Валара, и вызывающе поглядела вслед беспечному рыцарю. Его веселость была напущенной, это чувствовали все.
Боги, как же Ульрих был одинок! Он был так одинок и несчастен! Покинутый своей возлюбленной, он, будто брошенный ребенок, замерзший больше изнутри, чем снаружи, готов был принять любые объятия, принять и хоть немного согреться. И Феари, обнимая его, понимает, что чем Ульрих несчастнее, тем сильнее она ненавидит Мель. Ульрих мерзнет из-за нее! - считает Феари. Не покинь она его, он бы быстро отогрелся. Но его проклятие теперь неизлечимо так, как излечимо ее. И Феари в глубине души проклинает Мелью, проклинает свободолюбивую чертовку, оставившую своего родного рыцаря во имя высших целей и банальной свободы от ответственности. Феари злится и коченеет у его ледяной груди. Обрастает от злобы и холода чешуей, когтями и перьями, когда Ульрих отстраняется, будто уколовшись о ее черное жало в сердце. Феари снова глядит в его серые глаза и испытывает вину. Она позволила Мелье уйти. Это она виновна в его бедах! И смотрит на него виновато, стуча зубами и трясясь от холода. Она готова намертво примерзнуть к его груди от этой ужасной тягостной вины за свою сестру. Но разве ж им это поможет?
И Феари понимает, что накипело. Что делают эти тела на их шеях? Ричард, южанин? Зачем они их тянут? А еще Сильмини утверждает, что южанин - сосуд для бестелесного. Эдакий ящик пандоры, бомба с часовым механизмом. Кто знает, что случится, когда Фонтан даст жизнь этому человеку?
- Я за то, чтобы оставить тело Ричарда и незнакомца здесь, - вдруг объявляет Феари, после слов Сильмини, - Их нужно было оставить с самого начала, не тратя на них свои и без того конечные силы и нервы. Посмотрите: мы несем с собой два трупа. В одном еще есть бесплотный дух неизвестного качества, и мы тащим их.. но ради чего? Ричард уже мертв. Там, где он сейчас, лучше, чем здесь. Южанин тоже уже мертв. Жив тот, кто занят его тело. И я против этого самозванца. Поэтому предлагаю проголосовать: кто за то, чтобы оставить эти тела здесь? Учтите, нам предстоит дальняя дорога, и силы нужно экономить. Более всех обращаюсь к тебе, Ульрих. Ты знал Ричарда. Позволишь ли ты оставить его тут, не тревожа больше его остывшее тело понапрасну?
-
Феари прекрасна и опасна! ^_^
-
Ох Феари! Ох как на нее ночь да эльфийка действуют.
-
Что же ты творишь, чертовка! :)))
-
Что стряслось с Феари? Откуда это сумасшедшее обожание эльфийки? Я вот тоже не знаю Но мне нравится ^-^
|
Музыка вновь изменилась. Теперь это "В пещере горного короля" Грига. - Любопытно. Лабиринт таял, чем признаться абсолютно не радовал полубога, изначально придумывавшего его как соответствующий по прочности обычному стеклу, которое не бьется, когда сквозь него пролетают бабочки и уж тем более не тает. Взять на заметку, в следующий раз придумывать конструкции с прочностью стали, пока что же Манас с каким-то устало-стоическим спокойствием вновь поднял руку, на сей раз готовясь создать нечто более интересное для самовольной проекции... Впрочем, он не успел. От прыжка Китти повинуясь какой-то старой привычке приподнялся на полметра в воздух, мало ли куда она упадет, но после замер немного потрясенно. Сноходец? Это объясняет возможную поломку конструкций. Но девушка не узнавалась как сноходец, а стало быть была проекцией. В его сознании ничего столь примитивно-непонятного не было да и быть не могло, слишком длинные волосы и слишком же не вписывающиеся в общую концепцию образа ремни. Абсолютно неклассичный концепт в рамах жанрового смешения, судя по тому, что мисс винегрет (конечно, как англичанин, Акхарат назвал его "русским салатом") здесь только одна - очевидно, к ее фантазии это и относилось. Итак, бабочка это символ, воплощающий по разным версиям либо предвестие войны, либо возрождение из мертвых, либо бессмертие. Но так как Китти явно русская (опять же, как англичанин Манас не особенно различал всё, что было в СССР по народам), то наиболее подходит славянская трактовка, в бабочек превращаются ведьмы. Итак, проекция символически скорее негативна. Далее, рассматривая ее с позиций психоанализа, можно предположить бессознательное влечение как процесс ловли бабочки и тогда... - Китти, вы лесбиянка? Из уст полубога этот вопрос звучал достаточно смешно и нелепо, но он поинтересовался об этом таким тоном, как будто спросил о погоде. Но сам Акхарат впрочем себе и ответил, правда тихо и под нос. - Блондинка. Книга. Разумная. Кожаный ремень. С элементами садизма. Вырез. Соблазнение. Общий стиль как выражение суперэго, сочетание нарциссической сексуальности с влечением к чему-то реальному и... Тут внезапно до Акхарата дошло, что перед ним две девушки чуть не в обнимку. Признаться, это было красиво. Но как-то неясно. Неконтролируемо. Вторая девушка нарушала какое-то хрупкое равновесие, установившийся паритет сил двух сноходцев, живая проекция настолько туда не вписывалась, что у Манаса возникли разом три склонности. Первая - создать дверь и уйти отсюда подальше, что-то фобаистическое. Вторая - слепить нечто своё в противовес подсознанию Китти. Третья - Сугубо мужская, не нуждающаяся в комментариях и пояснениях. Победил как обычно педантизм, оттеснивший все три желания. - Браслет. Он мой.
|
|
|
|
- Я тоже приспособлен к бою, леди Си! – Найджелл зарделся от слов «сэр» выпятив тощую грудь колесом. Если Сильмини надеялась что мальчонке станет неловко от этого незаслуженного титула, то наверное альвари знала какого-то другого Найджелла, потому что наш сквайр оказался пареньком дюже нахрапистым. – Ой, да я хозяину своему самый незаменимишный человек что ни на есть! Вот я всё могу: шить, варить, веточки носить. От меня одна польза же! Хозяин-то сам ни с чем управиться не может, хромоногий же! А если бы меня не было, но чего бы тогда вам всем делать? Нет, я так скажу, я прямо во всем положительный и замечательный Найджелл, а чего эта змеюка сюда приплелась, мне ужо и неизвестно. Может от нее и есть какая польза, а вот только лучше из нее этова ж…сапоги сделать или еще чего там… Найджелл разглагольствовал сидя поближе к костерку, широко распахнув зеленые глаза и увлекшись своими мечтами. Там в мечтах он скакал на белом коне, варил обеды, завоевывал женщин и был всем пригож да всем хорош! Он побеждал всех противников, делал самые трудные работы, взбирался на недоступные горные кручи и разумеется, оказывался самым желанным любовником в постелях самых жарких и самых страстных красоток. ...В реальности, сквайр к сожалению предпочитал копить силы, а не тратить их. Окрыленный вниманием Сильмини и её учтивой речью, сквайр хотел заняться костром, но быстро потерял к этому интерес после того как заболела спина, а несколько острющих заноз воткнулись в руку. Хотел было мясо помочь Ульриху готовить, но оказалось, что это надо в дыму и чаде сидеть, пачкаться жиром, кровищей, да еще и обжигаться как следует, поэтому пареньку тоже все наскучило. В конце-концов Найджелл хотел помочь с Валаром помня не слишком дружелюбный разговор с ведьмаком, но и это оказалось не очень-то радостной работой. Шкуры были на ощупь мокрыми и противными, ведьмак тяжелый, сучья болезненно секли по лицу, ходить туда-сюда по грязи мокро, а от хозяина Ульриха распространялся слишком сильный холод. Так и першит в горле же от этого холода и сопли в носу клокочут! Держать же горячий чугунок с отваром на весу, покуда Сильми черпала своё лекарство для лечения колдуна, охота была! Вот сквайр и бросал прямо-таки каждую работу за которую брался, предпочитая шевелить языком, а не руками. - Уф, притомился! - мальчуган как бы невзначай попытался притулиться на теплых шкурах рядом с ведьмаком, но здесь снова случилась Она. Беда. Цера! - Аааа, убивают!!! - Заорал слуга на всю округу бросившись в сторону. ... Остаток беспросветного и очень холодного вечера Цера носилась за Найджеллом, а Найджелл улепетывал от Церы рассыпаясь оскорблениями. Прямо сказать, от этой беготни была даже какая-то польза! По крайней мере, этим двоим удалось обломать большую часть сучьев и острых веток. Причем что забавно - чаще всего ветки кололи и занозили Церу, подставляя змеюке подлые подножки и острые крючковатые корешки под босые пятки. Но Цера не сдавалась! Плевать на хитрые ловушки и болезненные уколы, Змее-Птица оказалась упорной охотницей - она все ж выловила служку, надавала ему своих хороших звонких пощечин, получила несколько пощечин сама и на этом веселье закончилось. Вмешался Ульрих. Осадил Найджелла, сказав ему на ухо пару любезных словечек, от которых лицо служки приобрело уверенный, зеленовато землистый оттенок. Перепачканный в жидкой грязи Найджелл был отправлен сушиться к огню, а Цере было позволено бездельничать и завершить вечер рассказами о своих геройствах. Надо сказать, фей-ямы слушали ее очень внимательно и даже просили повторить на бис рассказ о том, как Отважной Химере удалось оторвать бошку у рогатого пса. Один из Фей даже предложил обмен - десять мышей на трофейную голову собаки! - Если Ом-Ом поймать бродячего Духа, его друг Ём-Ём вселит духа в песью голову и она будет говорить. Это будет так смешно. Видит Рах, очень смешно! Говорящая ужасная псина! Будет голова и она будет говорить к радости Ом-Ом и Ём-Ём. Давай меняться, о Великая Жуткая Страшная Противная Смерть-Несущая и Превосходная Змея Цера-Цера! Так и превратился этот очень холодный вечер в не менее холодную и ненастную ночь. И осталось всего десять полешек, которые хочешь не хочешь, но пришлось все ж сунуть в костер. - З-завершим п-привал с песней! - Прокоментировал Ульрих давая костру силу. ... Занозя руки и замораживая растения в лед, фон Бранден нарвал немного шипастых плетей, а все ж таки это было ни о чем. Плети злобно шипели да фыркали заливая едким дымом несчастную поляну, а вот тепла почти не давали. К счастью, еда к этому времени была готова, потому рыцарь обнес угощением своих спутников. Начал с Церы, вручив самый смачный и окровавленный кусок химерийке. Всё ж заслужила! Второй лучший кусок достался Валару и Феари, улыбнувшись, рыцарь преподнес этим двоим равные куски мяса, зная что в противном случае Валар конечно отдаст свою порцию Феари. А Феари будет думать о Валаре. Но силы, прямо говоря, нужны обоим и ведьмаку даже больше, ведь он больной. - Держите, м-молодожены! - Кивнул головой гемландец. - Сэр Блэйк, п-поправляйся и н-налегай на мясо зубами. У нас в Г-гемландии г-говорят. В мясе да жире все за-здоровье. И там т-тоже зы-здоровье будет...гы-где надо м-молодому мужу… Рыцарь поглядел куда-то вниз, предлагая Валару самому подумать, где еще будет здоровье у Ведьмака согласно гемландской поговорке... Не обидел мужчина и Найджелла, который вопреки своим опасениям получил довольно таки неплохую порцию. Обжигаясь и мараясь в жире, служка приналег на мясо, с благодарностью глядя на хозяина и на ведьмака заодно. Еще бы! Как Найджелл понял, жуткий рыжеволоый колдун обещал сделать мальчишку таким же жутким колдуном. Может даже волосы тоже порыжеют. - Охо-хо, сэр Валар, если вы из меня собрались настоящего ведьмачину делать, так я же сразу согласен! Вот прям в сию же секунду вам говорю. Делайте из меня самого страшного Колдуна! Раньше-то вы мне не нравились. - Найджелл активно "дерижировал" своим сочным куском, обляпывая брызгами жира людей по соседству.- А вот теперь я думаю, вы прямова совсем чудесный человек. Вот лучше всех же. И магом меня сделаете! - Покосился на Церу. - Вот уж заживу я тогда, господин, прямо по-господски-то заживу! Охо-хо, ужо некоторым-то отсыплю на орехи. Охо-хо-хо-хошеньки, такую им баню устрою, что попляшут же! Тьма кажется отступила от мальчишки, временно или нет, неизвестно. Но Найджелл сейчас казался совершенно простым пареньком, если и было ему скверно от смерти Ричарда, то сквайр, кажись, сам себя простил и Куму пока не слушал. Или просто Кума не могла достучаться до мальчонки из-за близости сладкого Тай. Эльфийке гемландец предложил яблок, памятуя о том что она не любит мяса. Себе взял попорченный огнем и стынью кусок. Все равно ведь нет вкуса, а значит и пищу Божью не стоит переводить напрасно! Изменило что-то заклятье в восприятии Ульриха - чувства словно бы выцвели и все стало на один вкус. И соль и перец и мясо и бревно. Жуй что угодно, хоть саму землю, а все равно вкуса почти нет. ...К величайшему своему омерзению, рыцарь даже попробовал пожевать свежий кусок мяса с кровью, как это делали Цера и фей-ямы, и к счастью ничего не почувствовал. Не было жара. Не было прилива яростной жажды, переходящего в страстное желание немедленно встать со своего места и кинуться убивать людей. Свежее мясо было таким же безвкусным как и мясо готовое. - Если я бы-ыродячий м-мертвец, то х-хотя не из тех м-мертвецов к-которые должны жрать свежие трупы...- пробормотал рыцарь себе под нос. Достал ножик из-за пояса и принялся скрести заросший подбородок - не любил Ульрих волос на лице, а бритье успокаивало. Иногда мир становился перед ним серым и каким-то не живым, терял краски, оттенки и насыщенность. Валар бы тотчас узнал мир Духов, но Ульрих не ведал о таких делах и духов не видел. Он просто видел выцветший безжизненный мир - и одной ногой он стоял там, а другой здесь. И если сморгнуть - то все снова становится обычным, а если смотреть долго-долго... Когда Феари обняла мужчину, Ульрих невольно застыл в этих объятиях. Не потому что страсть в нем взыграла и не потому что первобытный инстинкт погнал к Валькирии, просто приятно и по человечески хорошо стало в этих объятиях. Нуждался Ульрих чтобы кто-то разделил с ним его беду. А потому застыл, потому и не шевелился. Затем как-то разом испугался и отстранился. Феари к тому времени порядочно озябла и даже волосы у нее заиндевели - рук уже почти не чувствовала и кончик носа покраснел. Заклятье внутри самой женщины бушевало и негодовало – оно не имело власти над ее сутью. Сбоило. Перья то отрастали, то выпадали. Это выматывало, но это же дарило надежду… Фонтан исправит скверну. Она ведь не внутри, всего-лишь снаружи! А скверна была, и скверна эта вымучивала - теперь, когда заклятье окончательно сломалось - коднаровские когти и перья то отрастали, то отпадали. Отнимая у женщины силу и причиняя уйму неудобств. Как мокрая одежда - в которой запутался и которую нужно непременно снять! Дело южака было плохо. Сильмини чувствовала запах смерти и запах магии – человек должен был давно умереть, но что-то сидело в нем и умереть не давало. От человека пахло заражением, тленом, но сам он не страдал. Существо сидевшее в красивом южанине блокировало болевые ощущения. Даже стрела увязшая в кишках больше не мучила чужестранца. ЧТО-ТО заставляло человека жить – жить до Фонтана! Но что будет с ним позже ведомо тоько Самому Илуватару. Отогревающийся в клинке дух снова обрел голос. Плохо Валару – плохо и ему, а если ведьмаку хорошо, тот и Дух голосист. Прочная нить между ними натянута! Согрелся о лоб ведьмака, а еще лучше обогрелся, когда поближе к костру переложили. Обрёл клинок странное тепло - лезвие почти горячее, как тело человеческое - пышит жаром. «Сссссс. Плохой второй вариант. Ссссмерть вгонит нассс в Ссссерость. Тебя и нессссчастного меня. Пусссть тебя, но только не меня!!! Ах, я так совсем не хочу. Ссссс. Не шшшелаю! Однашшшды голос утихнет и ссстану частью ношшша, но до этого шить и шшшить. Бедная моя сссудьба, бедный несчастный Исссафальгар, он долшшен быть живым, а бедный он ношшш. Совсем ношш. Дурацкий глупый ножик ведьмака. Но лучше так, чем в Посмертии. Ах, бедный бедный я, не передавайте ваш дар другому, сай Валар, я не не хочу снова в Серость." - Я ды-думаю будет ра-азумно объеденить ваши силы, - Предложил рыцарь. - Ты ранен Ва-алар и все еще н-не оправился. А эта леди т-оже едва жи-ива. Два лучше ч-чем о-один. Жаль я сам н-ничем не м-могу помочь... - А я могу помочь! Да!!! - Найджелл снова выпятил грудь колесом. - Я могу составить компанию красивой женщине когда мы пойдём дальше. Ухх! Я буду ее личным телохранителем же. Колдун сделает меня самым жутким колдуном, и я буду идти рядом с леди Си и услаждать ее слух своим чудесным голосом, нести подол и собирать цветочки!!!
-
Нет, ну разве так можно?
-
Как Найджелл понял, жуткий рыжеволоый колдун обещал сделать мальчишку таким же жутким колдуном. Может даже волосы тоже порыжеют. Порыжеет и Феари в него тут же влюбится) И Сильмини даст!)))
-
Да, я тоже разделяю опасения)) Разговорчивый он больно)
-
Найджелл не доживет до конца модуля.... ^^
|
|
|
|
|
-
Запомнив пин-код и пожелав собеседнице доброго дня, Ден на цыпочках подкрался к двери, из-за которой раздавались подозрительные звуки, осторожно приоткрыл ее и голосом самой злобной злодейки из всех детских мультиков вопросил: - Дарья Эдуардовна, а чем это вы тут заняты? Эффектное появление =)
|
Однажды, после боя, услышите вы непорочную святую тишину, и станет она чем-то вроде белого флага в руках зла, и станет она самой прекраснейшей музыкой во вселенной.
Стихло все вокруг. Остались лишь они сами, со своими проблемами, переживаниями, размышлениями и сомнениями. Цера гоняла Найджелла, чтобы тому не скучно было. Ульрих возился с костром и смущенно поглядывал на Сильмини. А Феари с любовью глядела на Ведьмака, лежащего у нее на коленях. Все стихло в их мире. И все стихло в мире ее. Валар был рядом, он был жив, и от того она сама была жива. Нежная улыбка касалась ее губ, и Феари проводила лапой по волосам ведьмака, как вдруг перышки с руки начали осыпаться на белое крошево снега. Одно за другим, оголяли они черную, покрытую мелкой крошкой чешуек руку, будто сдавалось проклятие под властью любви. Глядь: а рука уже лишена когтей. Пальцы, ее родные тонкие пальцы! Она снова видит их, снова может коснуться любимого, не боясь оцарапать его. Как же божественно сие мгновение. Как же свят был тот миг. - Валар! - тихонько и жарко шепчет она ему, боясь развеять чары, - Гляди! Проклятие исчезает! И они оба замирают, став свидетелями чего-то большего, что никак невозможно выразить словами, но что отчаянно искало выражения у самого сердца.
Когда зло набрасывается на тебя, ты способен ему противостоять, когда зло набрасывается на твоих близких, то ты обязан дать ему отпор. И они общими усилиями, верой друг в друга и безграничным доверием друг другу смогли изгнать зло не только с их опушки, но из собственных сердец. Сейчас души и сердца их были чисты. Даже Цера, что гонялась за Найджеллом, наверняка не чувствовала обиду так, как чувствовала до этого. Эта их первая маленькая победа была очень значительная для каждого из них. Она сплотила их, она доказала, что вместе они чего-то да стоят!
Забота Ульриха о Валаре тронула сердце Феари, и она увидела рыцаря в еще более красивом для себя цвете. Хоть и доводилось Феари не раз становиться свидетели их заботы друг о друге, но тут Ульрих был на высоте! И Феари, восхищенная его поступком, подошла и обняла Ульриха, не взирая на исходящий от него холод. Ей было все равно: заболеет она или насмерть замерзнет. Ей хотелось поделиться с рыцарем тем теплом, что горело в ее груди, что убивало проклятие. Поделиться и согреть его хоть на мгновение. Ей казалось, что ему это нужно: почувствовать себя нужным, почувствовать себя любимым, почувствовать себя героем в чьих-нибудь глазах. В любом случае, Феари поступила так, как того хотела, не спрашивая разрешения у своего разума. Так велело ей ей сердце. А приказы сердца обсуждаться не должны.
Валар женским вниманием тоже в тот час не был обделен. Как следует рассмотрев эльфийку на предмет угрозы янтарными глазами, он подпустил ее к себе и даже принял отвар из ее рук, пока Феари, последовав на этот раз просьбе красивой женщины, поддерживала голову супруга. В тот миг на поляне наступил действительно мир. Все были заняты обдумыванием дальнейшего плана действий по спасению своих шкур, и, наконец-то, все теперь стали доверять друг другу. Феари больше не боялась помыслов Найджелла, Цера стала своей и даже больше: теперь она заслужила честь быть их защитницей, а значит ей доверяли жизни. Сильмини, совсем новая и до умопомрачения красивая эльфийка, также недолго оставалась чужой. Еще бы! Феари приняла ее за свою в первые секунды их знакомства. Почему? Скорее всего, потому, что ужасно скучала по Мелье, а воинственность этой белокурой женщины и ее красота напоминали ей сестру, при воспоминании о которой сердце рыжей женщины начинало протяжно выть.
Сильмини нравилась Феари. Ей нравилось, как держала она себя с Найджеллом, как терпеливо и мудро объясняла ему, что Цера не враг, а друг, или хотя бы не помеха. Как не поддавалась на его глупые просьбы одарить его спасительным поцелуем. Не будь на коленях Валара, Феари отвесила бы ему хороший подзатыльник, да попросила бы мужчин научить парнишку азам общения с женщиной. Да только всем не до него было.
Выслушав предложение Сильмини Феари промолчала, не спеша соглашаться. Когда же высказался ведьмак, Феари наконец произнесла: - О втором варианте даже слышать не хочу, - жестко произнесла она. Будто тяжелым камнем рухнули на землю ее слова. - А что касается первого предложения, - смягчилась она, - то правильно ли я понимаю: мы выпивает отвар и идем вслед за Сильмини, покуда ее ведет лес? Как по мне, вариант прекрасен. Ждать наступления ночи здесь кажется мне отчаянно плохой идеей.
|
|
Валерийский ведьмак постепенно приходил в себя. Перенапряженные, налитые кровью глаза, где вместо белка было сплошное алое, медленно приобретали резкость, а вместе с резкостью приходило облегчение и понимание.
Он справился, смог, не позволил тьме прорваться к маяку костра, не дал потеряться Ульриху. Кажется, все были здесь и никто не пострадал сверх допустимого.
Допустимые потери... Как же тяжко всегда вспоминать о прошлом, зная, что ты распоряжаешься не жизнями разномастного сброда безумцев и убийц, а жизнями дорогих людей. Именно так, а не иначе. Среди близких невозможно найти тех, кого с лёгкостью можно вычеркнуть из общей дележки добычи. Невозможно решить, кому жить, а кому нет. Сложный выбор, который невозможно сделать и приходиться выворачиваться наизнанку и совершать невероятные поступки, лишь бы только после боя вновь увидеть их лица.
Первым лицом, самым близким, любимым и дорогим, оказалось лицо Феари. С нескрываемым восторгом и удовольствием, Вал скользил взглядом, вновь и вновь любуясь её прекрасными чертами. Он даже дернул головой, пытаясь плотнее прижаться к её руке, к покрытым наростами даоням, смертельно острым пальцам-коготкам. - Ты... в порядке... любимая? - прошептал он голосом полным беспокойства и тревоги. Глаза скользнули по рукам, плечам, всюду, куда могли дотянуться, даже прошлись по декольте, выискивая возможные ранения, но не обнаружив таковых успокоился и осторожно кивнул, отвечая на оба вопроса.
Подошел Ульрих и Вал поежился от холодной волны исходившей от его названного брата. Сейчас лютая стужа ощущалась особенно резко, поскольку тело было разгоряченным и мокрым от лихорадки, терзавшей ослабевший организм.
Вот так интересно устроен ведьмачий промысел. Сохраняя равновесие в полотне мироздания, сам ведьмак остаётся уязвим в другом планарном плане. Одновременное пребывание в двух мирах невозможно. Либо ты уходишь в Иномирье, оставляя бренное тело беззащитным и немощным, либо ты сражаешься в мире реальном, но тогда твои возможности ограничиваются лишь созерцанием свойств и скромными возможностями плетения полотен судьбы из тех нитей, кои связывают тебя с друзьями и попутчиками.
- Если бы твоя задница потерялась, было бы очень грустно. Рыцарь без задницы... - Валар поглядел на Ульриха, улыбнулся и вздохнув, закончил: - .. ни один турнир не выиграет, ибо в седле не удержится. - Усмехнулся и тут же скривился. Что-то в лёгких неприятно кольнуло вызывая кашель. Вал склонился в бок и выплюнул кровавый сгусток.
Приподнявшись, протянул руку и, обжегшись на холоде, удержал ледяного побратима, собиравшегося подняться: - Береги себя, камарад, этот день ещё не закончен... - хотел добавить что-то ещё, но накатившая слабость заставила разжать окоченевшие пальцы и вновь опуститься в заботливые руки богини и отдышаться.
Валар хотел оспорить решение Ульриха о необходимости перекладывать ведьмака, создавая условия повышенного комфорта, когда другие нуждались в нём не меньше, вот только состояние было не для спора и сопротивления. В пору озаботиться тем, чтобы не терять сознания и не уснуть. Быть обузой совершенно не хотелось и Вал понимал, что выглядит он сейчас не лучшим образом в глазах друга и возлюбленной. Да, были десятки оправданий, которые можно было придумать, но упрямый пастушок Каин Редклиф, не хотел быть слабым, разучился много лет назад. Упрямой головой пробивая свой путь к счастью, не гнушаясь в выборе методов и средств.
- Я сам... - попытался он заупрямиться вновь и лишь взгляд возлюбленной, хмурый и сердитый, остудили его горячую Иркландскую голову, заставили отринуть гордость и воспользоваться предложенной помощью. - Да, Ульрих, так значительно лучше. Чувствуя себя сухо и комфортно, как младенчик... - Вал посмотрел на Феари, опустил взгляд на декольте и воздержался от комментария, чего же ещё "младенчику" не хватает для полного счастья.
После вязкой, холодной и мокрой жижи, шкуры казались теплыми облаками. Озноб постепенно отпустил свои колючие объятия, а близость костра и огненной богини, согревали тело и душу. Слова рыцаря о "Военном совете" заставили напрячься, поскольку озвученные перспективы являлись далеко не тем, чего желал уставший организм и разгоряченный разум. Сберегая силы, ведьмак решил всё как следует обдумать, поскольку горячая голова не самый лучший советчик.
И пока валериец размышлял, к нему приблизилась фигура, знать которой он не мог, но мог ощутить и узнать пульсацию её нити. Глаза сразу наполнились тяжелым валерийским золотом, и стали похожи на янтарь в обрамлении рубина. Зрачки по кошачьи вытянулись и немигающим взглядом изучали глаза неведомого существа. Рука непроизвольно дернулась, намереваясь добраться до незнакомой плоти, но сдвинувшись менее чем на сантиметр была остановлена волевым усилием. Прошлый опыт с прибившимся существом не принёс пользы, а сейчас, учиывая состояние организма, Вал бы не смог вовремя одёрнуть руку и откатиться прочь, вздумай визитёрif отнять у него руку. Возможно, Ульрих или Феари рядом, но они не успеют останоить, в лучшем случае отомстить.
Десять ударов сердца, Вал молча изучал незнакомку и пытался понять с чем имеет дело. Ведьмачья любознательность не давала покоя. И хотя незнакомка была симпатичной, но взгляд валерийца ниразу не оторвался от её глаз, ведь сколько он повидал на своём веку обманчиво прекрасных созданий, не исключено, что это было одно из таких. Русалки, ундины, дриады, лесные феи, ведьмы и суккубы... Множество различных сущностей наделенных неземной красотой по человеческим меркам, но совершенно с разными душами и нитями. Вал привык зреть в корень и лишь в начале своего учения, будучи молодым юнцом, позволял себе отвлекаться на женские прелести, способные сводить с ума, а в купе с чарами, давать полный контроль над мужчинами. Но минули те времена, ведьмачий дар окреп, появился опыт и знания, стала доступна возможность видеть истину.
Суть этой женщины не была злой, хотя в её узоре и присутствовали серые и темные нити прошлого и настоящего. Вероятно это были отголоски тех событий, что предшествовали её появлению. Вспомнив золотистую нить в Иномирье, Вал окончательно успокоился, покосился на предложенный настой, перевёл взгляд на него, принюхался и не найдя для себя ничего опасного, сделал несколько глотков. Сделал бы и больше, но глотать было ещё сложно и приходилось сцеживать отвар в глотку по чуть чуть. После первых глотков, он чуть отстранился от черпака:
- Благодарю... Не стоит беспокойства. Ульрих не даст соврать, бывали в наших желудках отвары столь скверные, что вспоминать не хочется... - Валар воздержался от тех терминов и эпитетов, которыми они наделили одно из зелий, что повстречалось им однажды. Проглотив первую половинку отвара, что был в черпаке, Вал сделал ещё несколько глотков, инстинктивно раскладывая его на составляющие компоненты.
Дальнейшие разговоры несколько оторвали от мыслей о составе зелья, и заставили вновь сосредоточиться на проблемах насущных, требующих некоего решения. "Ульрих ждёт, Феари ещё не ответила, гостья предлагает двигаться. Найджел и химера, скорее всего примут волю рыцаря, а ням-нямы... им деваться некуда. Оставаться на месте, значит тратить силы на борьбу со стихией, двигаться в неизвестность..."
Вал закрыл глаза. Он хорошо помнил, как после предательства и гибели своего отряда он полз, оставляя на земле кровавый след, пока не был подобран старым Геральдом. Любой бой не закончен, пока есть хотябы мизерный шанс на победу и только став ведьмаком, Валар понял. насколько он был прав в своей догадке, увидем полотно судьбы в первый раз и те нити, что образовывали его узор. Всякое события имело множество нитей и нужно лишь двигаться по одной из них, чтобы найти выход из любой ситуации, даже когда кажется, что выхода нет. Он есть, всегда.
- Мы продолжим путь... - спокойным голосом произнес Вал и открыв глаза посмотрел на сначала на Феари, а затем и на окружающих. - ... правда не всем понравиться предложенный вариант. - подняв глаза, Валериец посмотрел на возлюбленную. - Помнишь те цветы, женская радость, что ты нашла на поляне. Я не успел сготовить отвар, чтобы восстановить силы, но его можно приготовить сейчас, смешав цветы и ту траву, что курил претендент Фей. При иных обстоятельствах я бы остерёгся последствий, но сейчас это может помочь. Разбудив вожделение и наполнив разум радостью. можно зажечь пламя, а пламя это стихия Огненной Арин. Тьма боится огня. Каждый из нас будет переполнен страстью и радостью, которую я смогу вобрать в себя и сплести огненную ленту, которая проведёт сквозь мрак. К тому же, у нас будет неисчерпаемый источник... - многозначительный взгляд валерийца устремился к Найджелу. - К счастью, пребывать в подобном состоянии будете не долго. Мне нужны силы и я буду забирать вашу страсть, охлаждать и уравновешивать.
Валар поочередно посмотрел на спутников, затем продолжил: - Это был первый вариант. Второй проще, но вряд ли он вам понравиться и вы на него согласитесь... Оставим его как запасной. Ведьмачий дар переходит от учителя к ученику после мерти. Среди нас есть подходящий человек, которому я могу его передать. - Взгляд вновь был обращен к Найджелу. - Если станет совсем не выносимо, вы должны умертвить меня, тогда дар перейдет к тому, на кого укажу. И уже молодой и сильный ведьмак поведет вас тропой к фонтану. Да у него мало опыта, но ведьмачья память ему подскажет как и что нужно делать.
Поернувшись к Феари, заглянул в глаза и улыбнулся: - Даже в самой безнадежной ситуации есть больше, чем один выход...
Вал был готов пожертвовать собой, лишь бы только близкие люди смогли жить и осуществить задуманное. Даже смерть, не казалась ему слишком высокой ценой, хотя разумом он понимал, что такой выбор будет для них тяжким, как и его последствия. Но чёрт побери, когда ставка "одна жизнь или все", то из двух зол выбирают наименьшее.
-
ОГО!!! Я думала вариант Сильмини экзотичен, но Валаров вариант еще более безумный в хорошем смысле слова))) Напоить всех виагрой и посмотреть что будет))))
-
А-бал-деть!!! Это шикарно!
-
Читаю и думаю, что надо проводить ковровое бомбометание по модулю.
|
В глазах Манаса скользнуло не меньшее удивление, чем его собеседнице. Так прыгать, да еще в платье, за еще девушке... Было в этом конечно что-то красивое, недаром, танцовщицы в клубах совершают именно такие движения, чтобы привлечь внимание своих клиентов, но в то же время и что-то неправильное, что могли принести только другие сноходцы... Как-то Акхарат столкнулся с рэпером с бальной зале, помнится, тогда у него от одного ощущения такого диссонанса наступил сильнейший диссонанс вылившийся в... Нет, он не будет думать про Антар, никогда не будет... Это страшное существо, более всего сравнимое с живым аппендиксом... Тут, полубог поймал себя, что как-то уж совсем хищно смотрит на девичье тело и спешно отвел взгляд, вновь обратив его на свою работу. Которая, кстати, еще не была завершена. - Ничего страшного. В Англии нас учат толерантности к традициям других народов. Машинально ответил Манас, двигая пальцами обеих рук, как будто желал освободить их от чего-то липкого и к тому же невидимого. Вот, стеклянная статуя оказалась внутри пирамидки, вокруг той же начал сплетаться лабиринт, прикрытый куполом, вскоре, стеклом был заполнен весь стол, чашки заботливо приподнялись в воздух, последней же деталью стал выход. - Эта бабочка красива. Я дам ей шанс вылететь из лабиринта. Впрочем, в картине не хватает одной небольшой детали, мотивации... Охотника. Один из браслетов на руке в виде свернувшейся золотой змейки с глазами-рубинами ожил, без труда проникнув в лабиринт и принюхавшись безошибочно направился к бабочке, в тот же миг у стеклянной статуэтки исчезла голова. Легкий взгляд на девушку, улыбка. - Не переживайте, бабочке ничего не угрожает. У змеи нет зубов, я ей их не придумал, она нужна исключительно для антуража, атмосферы, эстетики... Гром мешал сосредоточиться, сбивал общую картину. Быть может подняться к небесам и разогнать тучи? Но нет, это все сознание другого сноходца влияет на его идеальную картину, отравляет ее, можно либо бороться с ней, либо... Вписать в собственную. Вокруг на острова закапали капли дождя, чудесным образом обходя лишь небольшое пространство вокруг стола, проходясь по островкам и низвергаясь в ничто, сменилась и музыка, теперь это был канон ре-мажор Пахельбеля. - Я ненавижу мокнуть. В обеих ипостасях. Честно признался полубог. - Обычно я просто отклоняю капли от себя или медитирую под ними. А вы? Разве кошки не боятся воды? Легкая грусть скользнула в последних словах непонятно почему, казалось законченная фраза тянулась, продолжалась. - Мои танцы в бальной зале или на балетной сцене... Но я люблю смотреть как другие танцуют. Это... красиво. Еще я люблю пение. И театр... Манас говорил задумчиво, почти себе под нос, но в то же время каждое слово даже неуверенного в себе бога зычно разносилось будто в насмешку над его опечаленной интонацией и красивой музыкой.
|
Уйдя от Алисы, разговор с которой что-то не особо задался, Хесус по привычке завалился в свою лабораторию. Вот как-то уютней ему было среди собственного творческого беспорядка, чем в типовой комнате. Быть может, он сам виноват,ч то его комната в общаге такая необжитая? Так с чего бы ей быть иной, если он там только ночует, да и то не всегда? Вот и вышло, что после неудачного разговора он завалился именно в лабораторию, а не к себе в номер. Он, конечно, храбрился. Рассказывал всем, что потеряшек найдут, и что потери, в общем, не привысят четырёх человек. Четыре человека. По меркам этой ночи даже смешно. Они должны были все полечь. Сколько раз они были на волосок от гибели? А сколько раз умирали, зная, что если не повреждён мозг, смерть ничего не значит, кроме пятиминутного интервала на респаун. И ведь успевали. Раз за разом.. Потому и мёртвый только один. Барри. Он пропустил удар по душе. Души в сигма-проекторе не восстанавливаются... бедная Фрея. Хесус не выдержал и дал ей пощёчину. Только так удалось прервать эту бесконечную череду самоуничижающих реплик, будто бы это она виновата в том, что Барри погиб. Барри погиб, потому что не рассчитал. Он ведь говорил "доверься мне". Однако... на самом деле они потеряли не только Барри, но и Фрею. Опыт Аямине показывал: даже выжившие люди способны покинуть структуру. Фрея покинет школу. Не как Норма, которая просто создала новый филлиал. Нет, она покинет школу и больше уже не будет активной единицей. Ёсикава отвалился ещё до начала ночи: он больше не боец, не самурай. Сдулся. Стал балластом на шее сестры, которая на удивление, в отличие от брата оказалась сильна характером и оказалась способна его обеспечить. Отвалился падре... ну и чёрт бы с ним. Даже если вернётся, Хесус уже его не примет. Даже если это будет означать потерю сестры Венченсо в рядах учителей. Йоль сильно прошлся по их рядам. Он уничтожил не тела. Души. Уверенность в себе. Даже Хесус сейчас дрожал, хоть и не показывал этого никому. Только вот он не сдастся. Будет идти вперёд, пока есть ноги. Если ног не будет, будет ползти на руках. Отвклсятся руки... гусеничкой, блин! Гусеничкой! Почему-то он не засел за свой передатчик, аулёгся на раскладушке с планшетом. Надо пополнить ряды. Набрать новых школьников. Не важно. Пусть не обязательно гениальных. Просто смелых. Набрать кадетов. Просто умных и смелых. Формально структура школы не меняется, однако у тех, чьи тесты Затмения будут показывать высокую релевантность к ТТХ будущего солдата спецподраделения, пройдут по щадящей программе учёта проектов. Взрослые студенты смогут получать дипломы на основании проектов мальков. Втянуть Чанг в учебный процесс. Уж кто-кто,а она знает, как можно не сломаться под крушащими ударами судьбы. Повысить роль богословия. Паладья составляла программу, именно для того, чтобы ученики оказались ближе к её ожиданиям воинов света. Что ещё? Дать СБ задачу проверить тех, кого они спасали этой ночью. Там будет куда выше изначальная лояльность, а это важно. За работой Хесусу становилось легче. В конце концов, его подход к проблемам был следующим: с проблемой можно сделать две вещи, либо забить, либо решить. Решать проблемы следует, если забить не получается. Вот, серьёзно, какой смысл просто лежать на кушетке и страдать? Можно же делом заняться. На самом деле, в таком состоянии тело идеально подходит для решения проблем. Почему так страдается? Потому что мозг постоянно поднимает проблему на поверхность. Он специально это делает, вызывая максимальный дискомфорт, чтобы страдающая особь, наконец-то, подняла задницу и начала что-то решать. Иными словами, лежать и страдать, это всё равно, что сидеть и мёрзнуть, или испытывать давление на мочевой пузырь и не ссать. Действие настолько противоестественное, что дальше ехать некуда. Вот он и решает... решает проблему... да, кстати, как там Елена? Молодой человек выбрал прямой контакт, не отслеживающийся её злобной мейдой и нажал на кнопку вызова. - Алло? - услышал испанец в ответ усталый голос. - Алло, - произнёс он. - Привет. Как там твоя цепная горничная? - Дежурит снаружи, как истинный самурай у комнаты госпожи, - ответила немка. - Грустно и одиноко, решил позвонить мне? - Не совсем, - король действовал строго по плану. Елена должна быть занята, как и он. - Я тут кое-что накидал... грубо, конечно, но... - "но мне стало легче"... как бы хотелось произнести эти слова, однако не стоило этот вопрос и поднимать. Чтобы избежать взаимных изливаний страданий. - Что-то из этого точно не тупо и не бесполезно. Вот просто по теории вероятности. Динамик воспроизвёл приятный женский смех. - А, может, на основании того, что ты гений, херр Хесус? - Ой-ё... - юноша поморщился. - Ты не забывай, что я общаюсь с Загребным... он мне объяснил, почему его так смешит твоё обращение к мужчинам. Я теперь не могу выбросить это объяснение из головы. Девушка снова усмехнулась. - Я слышала... но ведь это же правильное произношение... в любом случае, можешь вкратце пока своими словами? - В школе в ближайшее время будет отток учеников. В основном - старшего поколения. Предлагаю заткнуть дыры донабором потенциальных солдат. Точнее, офицеров. Людей максимально крепких морально, даже если они не особо гениальны. Ну, примерно, по тому принципу, по которому мы отбираем потенциалов и переводим их на щадящий режим, вот только ключевой точкой будет не наличие каких-то особых способностей, а именно чтов ысокая вероятность вырастить не учёного, а именно что супергероя... вот кого-нибудь, вроде Балу по характеру. Который готов броситься с катаной на танк и... - Я видела записи, - ответила Елена. - Он бросился с катаной на танк и убил его. Хесус не выдержал и рассмеялся. Эта формулировка была настолько правдивой и настолько абсурдной, что на голову не наденешь. - Он Сделал Это Неправильно!
|
- По твоему я похож на ленгличанина с-са-адомита, потрахивающего кы-красивых мальчиков за своим ленглийским завтраком!? - От возмущения Ульрих даже заикаться стал меньше - правда вытаращил глаза, сжав кулаки до хруста в костях. –Ты! Т-ты совершенно не понимаешь в рыцарях, Х-химера! Рыцари н-не делают м-маленьких м-мальчиков своими шы-шлюхами, тем б-более кы-крестоносцы...Т-ты…т-ты вот прямо образец кы-крамолы и…и…и пы-прямо вот святого пы-праведника вынудишь свою арфу о твою г-голову разбить! Д-да спасет меня Небо з-за мою брань...У м-меня м-между пы-ырочим шпоры! Ульрих энергично рубанул ладонью воздух. Этот жест должен был сказать химере Всё. Вот совсем всё! У Ульриха шпоры, что здесь непонятного? - Вот за-запомни. Гемландцы м-мужчины спят т-только с женщинами. А Н-найджелл м-мужчина, я н-не могу с ним спать! С тобой даже и то бы м-мог, но не с мужчиной! Н-найджелл ребенок, он м-меня веселит. Гы-глядеть н-на него о-отрада для м-моего сердца. Добрый сы-ылавный м-мальчуган…к-как этот…(Ульрих терпеть не мог слова «брат», но другого равнозначного слова подобрать не мог)…к-как этот. Хм. Ды-ыруг! Ты тоже м-мне ды-ыруг. Поэтому за-запомни, я не сплю с м-мужиками и н-не делаю их своими шлюхами!!! Покачивая головой, Ульрих принялся подбрасывать дров в костер. С хрустом разломав ветку, рыцарь швыранул оную в огонь. Взял другую и снова сломал ее с громким хрустом, поглядывая на палку жестко и неприязненно. Внимательному наблюдателю могло бы показаться что вместо ветки, мужчина видит тонкую и покрытую перышками шею Церы… Фей-ямы горестно глядели на Василиску утирая слезы пушистыми пальчиками. Впрочем, Претендент обрадовал Химерийку. - Теперь ты наша, дорогая чешуйчатая сья. И если тебе станет лучше от этого, возрадуйся этха! Если ты ослабнешь, заболеешь и тебе нельзя будет помочь, мы тебя съедим! Ты часть Племени и ты в наших сердцах, моя родная. Гм…Хм…Твое мясо – наше мясо. Твое сердце – наше сердце! Феи поклонились все как один, и поднесли Цере лук убитого и съеденного лисенка. - Теперь это твой трофей. Теперь, сья этха, это твоя Душа!!! Пушистые феи благодарили Церу, поминали павшего и плакали тайком, а сквайр лишь покачал головой. - Дура! – Снова произнес маленький мальчик Найджелл в адрес змеюки, разглядывая эльфийку с мужским и вполне конкретным вожделением. Тринадцатилетний парнишка был оглушен и удивлен этому новому для себя открытию: до этого-то ему казалось будто он действительно любит Феари Гвидичи всей своей душой, а теперь его внимание занимала утонченная Сильмини. Она вырисовывалась сквозь закрытые веки обжигая воображение мальчугана собственным совершенством. - Ам, леди. Леди Си. Очень вы красивая, только платье в крови…вам бы это…переодеться, так я того-сего, помочь же могу! Это только РАЗНЫЕ ДУРЫ, - погромче прокричал сквайр для химеры. – РАЗНЫЕ ТУПЫЕ ПЕРНАТЫЕ КУРИЦЫ ДУРЫ, думают будто я не нужен. Огось! Да молодчинка Найджелл все может – штопать, починять одёжи, варить и услаждать ваше внимание своим пением! Хотите я спою? А еще добряк Найджелл поможет переодеться красивым женщинам. Ох, леди Феари. Вот ваш поцелуй он прямо из меня всю магию выбил. А вы леди? – Паренек наивно распахнул изумрудные глаза поворачиваясь к альвари. – Кажись во мне немножко магии залежалось, кажись этого же…нужОн еще один целебный поцелуй чтобы прогнать василисичью гадость! Фу. Прямо вообще отравила меня эта змеюка всего. Так вот этово…дружеский как мой хозяин говорит-то, дружеский поцелуйчик нужОн! Говоря эти слова Найджелл что-то там поправил у себя в штанах, разглядывая эльфийку тёплыми и обожающими глазами. Феари могла бы приревновать, ведь еще недавно Найджелл смотрел так на нее саму… Впрочем, это конечно была шутка, не до ревности женщине стало, да и не до Найджелла. Валар очнулся! Слабый, в бреду, горящий огнем лихорадки – но живой, любимый, способный поправиться и ожить. Ведьмак! Даже коднаровские когти против воли уменьшились, унимая заклятье Феари. И ворох перьев отпал с тела женщины - такой была ее радость. И видела Рыжая Валькирия себя словно бы в зеркале – там кривлялся жуткий монстр, а здесь, над телом своего мужчины сидела она – живая и настоящая, отравленная скверной но не сдающаяся. И чешуйчатая лапа вдруг стала рукой, простой человечьей пятерней, хотя и покрытой черными чешуйками! Не могло проклятье против любви бороться! Потому и Ульрих заледенел совсем, а Феари все еще женщиной оставалась наперекор коднаровской крови – любовь была рядом с ней, огонь прогоняющий смертное заклятье грел сердце. Не могла чуждая магия одолеть ее душу, и даже тело до конца испортить не имела сил. Глубоко припадая на хромую ногу, Ульрих принес котелок со снадобьями, поглядел на Эльфийку, стараясь смотреть ей куда-то под ноги. Не в лицо. И не на ее совершенное тело. - Вот ваши ты-ыравы, леди Сильмини, н-напоить бы ведьмака. Вот и черпак я принес. Свят Г-господь! С-судя по виду, п-пропотеть ведьмаку н-надо, чтобы жар и х-холод вышли…– Рыцарь с трудом и вздохами склонился над Валаром, потирая свою ногу и стараясь лишний раз не беспокоить ее. – Добро, сэр Б-блэйк. Здесь я. Ра-ад что и ты здесь! П-повезло нам ды-ыружище, а в-вообще с-спасибо. Искренняя бы-ылагоарность...ч-чуть не потерялась м-моя задница в снегу...еще п-пару мгновений, и ищи свищи д-дурака. Ды-ыракона-то этого я ведь терпеть не могу! Держись ды-ыружище, в-выздоравливай, в беде тебя н-не оставим и леди Феари т-тоже. Всё славно б-будет, Джон Блэйк. Рад что ты жив, ды-ыружище! П-поправляйся. Похлопал Валара по плечу, поглядывая на раскисшую землю и сыреющие в грязи шкуры, на которых лежал ведьмак. - Н-надо бы п-переложить, я д-дурак к-конечно, а только вижу, скверно вы-ыглядит это ложе… Сказано – сделано. Ульрих принес побольше гибких веток наломанных еще недавно химерийкой – выбрал те что с листвой. Пристроил их поближе к огоньку, шкурами обложил и перенес ведьмака на это простое походное ложе. Костер теперь стал поближе к Валару – он грел, но в тоже время не поджаривал, а под спиной больше не было опасной мокрети, только приятное тепло. Проблему же мокрых шкур - тех которые успели отсыреть и промокнуть в грязище, рыцарь решил забавным образом – просто подержал их в руках покуда шерсть не смерзлась в сухой лед, потом обтряхнул этот лёд о свои колени, согрел шкуры над огнем и укрыл ведьмака. - Н-надеюсь так п-поудобнее будет, ды-ыружище? ...И снова трещал костерок, только сгущались вокруг стынь да мрак. Колючие недобрые звезды проглянули в разрывах пушистых туч, дыхание теперь все чаще выходило вместе с паром. И холод теперь уже не только от Ульриха шел, он ото всюду шел, выползая откуда-то из под земли. Тай гудел тяжело и трудно, задерживал зиму своим золотым дыханием, а зима подступала и надо было решать – либо против нее стоять всю ночь, ожидая пока ведьмаку станет легче. Либо наугад идти в лес. Снова стало першить в горле у Отважной Церы и змеиный хвост сам собой норовил подползти поближе к огню. Огонь пока еще противостоял зиме, но вот что ночью будет, никто наверняка не скажет… Наползали на поляну шипастые плети с каплями яда, а куча дров принесенная Церой заметно мельчала. И деревья, злые кривляющиеся деревья все ближе подступали к людям – вытаскивали острые корни, пихали сучья в глаза надеясь ослепить. Фон Бранден срубил несколько коварных прутков мечом бросая древесину в огонь, но это была совсем слабая защита. Гадость напирала со всех сторон – мокрая, шипящая, не желающая гореть - отчаянно желающая истребить ненавистное для любой нечисти пламя. По чуть-чуть, незаметно для глаза, но окружала эта стылая гадость живых людей. Пока горит огонь побоится эта жуть в атаку пойти, а вот когда огонь истощится и угаснет. Что тогда будет? - Военный с-сысовет нам нужен! – Рыцарь потер колено поглядывая на шипастые плети. – И-идти н-нужно и-или о-оставаться, вот о чем ды-думать н-надо. Н-не нравится м-мне ты-творящееся вокруг дерьмо. Видит н-небо – к-колдовство здесь! Решать н-надо, здесь о-остаемся и-или сы-сквозь ночь ды-ывигаемся? Только ч-чует м-мое сердце, если у-уж здесь н-ночевать, н-нелегко нам придется. Т-такую п-погоду в Г-гемландии «гам-кьёрре» н-называют. Э-это к-когда в-вечерние х-холода сказка п-по сравнению с ночными! Н-ночью м-может н-настоящая зима нагрянуть…а ды-дров м-мало и в лесу и-их больше не н-наберешь. М-можно шипучки рубить, а ты-только не желают они г-гореть - один дым д-да вонь! Тушат к-костер а не г-горят. Я д-думаю идти н-надо, п-пока будем и-идти хоть не замерзнем. Пы-ыридется похоронить здесь сэра Ричарда, а В-валара и ю-южака вместе с Церой п-понесем. М-может н-никуда и не пы-ыридем без ведьмака, так х-хоть от м-мороза у-укроемся…возможно у-укрытие к-какое найдем или таверну…- Рыцарь замолчал обводя поочередно споих попутчиков внимательным взглядом своих серых в синеву глаз. - Валар ды-дру! Валькирия, Сильмини…т-ты Х-химера Цера…варежки меховые…что вы д-думаете?
-
Найджелл негодник! :))) А у Ульриха шпоры, и этим всё сказано! Отлично! :)
-
У м-меня м-между пы-ырочим шпоры! Шпоры это железный пруф что ты не гей, да ^^
-
Плюсовалка так медленно откатывается, что аж обидно... Реально приятно играть, погружаясь в атмосферу и проживая виртуальную жизнь.
|
|
- Совсем новенький вижу, - улыбнулась она, забирая руку обратно, чтобы положить предплечье на спинку стула. - У нас, когда представляешься, принято называть и свой проект. Давняя традиция. Во-первых, твой проект о тебе больше скажет, а во-вторых, сразу тема для разговора. Девушка махнула рукой. - Что до учёта фенотипических изменений, то да, можно поступить, как ты говоришь. Однако меня ещё в школе на уроках информатики натаскивали решать задачу максимально общим способом. И, если бы у меня была бы цель ограничиться волосами или ногтями, то так и поступила бы... но тут тонкость в том, что я реально хочу создать максимально общее решение. Для начала, потому, что нехилая часть тех же причёсок включает в себя посторонние объекты, вроде всяких там шпилек, заколок, резинок и прочей фигни, лаки там... И кое-какая косметика включает в себя неожиданные химические элементы. Да две жалкие помады могут сильно друг от друга отличаться, не говоря уже о том, что серебристый блеск на щёчках явно не то же самое, что обычные румяна или тональник. Плюс ко всему, это дополнительные слои. Да и без учёта фенотипических изменений есть риск устаревания лекал. В принципе, в случае с причёской ещё не так критично. Ещё девчата-мальки заморочились с лекалами, которые многофункциональны и заплетают причёски и изменяют длину волос, сохраняя родную структуру волоса. Но вот меня реально вымораживает краситься, да и некоторые наряды в одиночку запаришься одевать. А там область работы непосредственно с кожей лица. Да, можно ограничиться банальным омоложением коди, но ведь тогда не сделать креативного макияжа или просто кричащего... ну, нет, я хочу, как говорит Загребной, "и рыбку съесть и на трамвае бесплатно покататься". Ведь если можно классно выглядеть, и при этом не париться с этим вопросом, кто ж откажется? Уверена, когда я закончу минипроект и запихну туда ещё трансгендерные лекала демона Максвелл, ты один из первых туда полезешь. Просто, чтобы процедура "почистить зубы, причесаться, уложиться, умыться, побриться, дезодорантом попшикаться" занимала не более двух минут ленивого лежания в проекторе.
|
А он лежал, такой тихий и безмолвный, лежал, истекая кровью, лежал на ее коленях, в ее руках, лежал недвижимый и бледный. Любимый. Она смотрела на него, нежно и внимательно, отыскивая в его лице признаки жизни, признаки возвращения в эту реальность, будто ждала письма с фронта, долгожданного почерка любимого на клочке бумаги.
Феари была растеряна. На ее коленях, в ее лапах лежал тот, от чьего присутствия сердце ее становилось счастливее, и сейчас он лежал так тихо, что Феари попросту было страшно. Она старалась скрывать свою уязвимость, свою слабость к рыжему мужчине, но кого она могла обмануть? Она боялась его потерять, вот так, в своих жутких лапах не удержать его жизнь даже ценою своей любви. И потому она беспрекословно подчинялась белокурой незнакомке, доверяя ей, потому как себе верить боялась. Сейчас она в крайней степени была подвержена эмоциям, а эмоции в таких делах были страшной помехой, и Феари совершенно не доверяла себе в таких случаях. Выслушав эльфийку, Феари принялась аккуратно стирать кровь с его лица, используя смоченные в снеге куски материи. Заботливо и осторожно проходилась она по его губам и ложбинке под носом, по подбородку и точеным скулам, по векам и бледным щекам. - Кровь остановилась, - задумчиво ответила она и сдула рыжую прядку волос, мешающую и падающую на глаза.
И в этот самый миг Найджелл нагрянул на нее будто ветер, сдувая крохотные снежинки с рыжих волос. - А я знал же что вы меня спасете!.. В тот миг Феари даже не слишком обрадовалась этому обстоятельству. Отчего она думала, совершая такую несусветную глупость, что он не вспомнит о ее поступке? Как могла она поступить так с юным мальчишеским сердцем? Как теперь объяснять ему свой поступок, свой необдуманный порыв? Ведь он надумает невесть чего, будто барышня, влюбленная в мужчину. Что не сделай, что не скажи - а все будет знаком. Каким захочешь, таким и будет. И Феари, покамест парнишка обнимал ее и прижимался к ней, чувствовала себя не в своей тарелке. Вежливо и нервно улыбалась, и глазами тревожно озиралась по сторонам, пытаясь поймать хоть какую-нибудь здравую мысль в своей голове. А положение спасла Сильмини, совершенно не подозревающая о своем подвиге. Красавица эльфийка понравилась мальчишке куда больше химеры. Может потому, что ее, в отличие от Церы, можно было ощупать глазами, чем он сразу же и занялся, начав с груди. Феари в тот момент так и тянуло по-дружески похлопать его по плечу, поддерживая парня. Да, она и сама была не прочь взглядом медленно снять с нее это окровавленную тонкую тунику, освободив точеное светлое тело от оков одежды. Почему эльфы одеваются? Они должны ходить нагими! Негоже скрывать от мира такую красоту. Две пары глаз раздевали красивую эльфийку, благо видела она сейчас только жадный мальчишеский взгляд, не замечая пламенного взгляда рыжеволосой девушки.
А Валар, тем временем, вдруг открыл глаза. Они увидели друг друга будто впервые. Оба вздрогнули от неожиданности и внезапной радости. Он обрадовался ее такой нужной, необходимой даже близости, она тому, что он жив, что он вернулся к ним, к ней, и все страшное позади. Тяжелая мужская рука нашла в себе силу подняться и коснуться ее лица. Ему это было необходимо. Феари прильнула губами к его ладони и улыбнулась, вновь взглянув на него. Он сделал попытку подняться, но сил не нашел, Феари провела тыльной стороной лапы по его щеке, осторожно запустила когти в его волосы, будто расчесывала их. - С возвращением, любимый, - тихо прошептала она. На его вопрос ответила: - Ульрих рядом! Его позвать? - и, не дожидаясь ответа, крикнула: - Ульрих! Валар очнулся! Иди сюда. И воды! - Ты же хочешь воды? - вопрос к ведьмаку - Воды прихвати!
А сама радостная, счастливая, будто светится изнутри. А как иначе? Ведь Валар очнулся!
-
Красотища! И да, Сильмини ничего не заметила ^~^
-
Две пары глаз раздевали красивую эльфийку, благо видела она сейчас только жадный мальчишеский взгляд, не замечая пламенного взгляда рыжеволосой девушки.
Я смотрела достаточно хентая, чтобы понять к чему это идет ^^
-
Красота неописуемая.
|
|
|
-
Получается, он уже будет не Машинистом, а... Ремонтником? Может, тогда следовало выбирать имя того, кто починил первый паровоз этого самого Ричарда?Логично, чёрт возьми xD
|
|
|
|
Ночь. Закончилась. Эта ночь... закончилась. Неужели они пережили её? Тамаре уже начинало казаться, что ничего не изменится. Что она так и будет бегать туда-сюда, поднося патроны, гранаты, бинты... единственное серьёзное изменение, которое произошло за это время, это ей выдали лазерный пистолет. Довольно тяжёлое оружие, как ей казалось, но, на фоне тех пушек, что держали другие монашки, просто пёрышко. Да-а-а... в кино удар рукояткой или прикладом кажется какой-то мелочью, однако это вполе сравнимо с ударом булавой. По крайней мере монстрам приходилось несладко. Впрочем, и монахиням тоже. Они пытались храбриться, но Тамара видела, как их силы редеют. Несмотря ни на что. Дошло до того, что пришлось затыкать пробелы в обороне при помощи людей, которые пришли в монастырь за защитой. И, всё же, бой превратился в рутину. В такую рутину, что, в какой-то момент, начало казаться, что они даже справляются. Что они попросту поймали ритм... монахини начали ходить в наступление. Отбивать ближайшие поселения, реорганизовывать там защиту. А затем и вовсе... победили. Нет, не просто пережили эту ночь. Они победили. Нечисть стала сама шугаться святых сил. Именно что святых сил. Тамара сама видела, как на её глазах сестра Мартиша выскочила вперёд, схватила за лицо одного демона и тот заорал от боли. Казалось, сам Бог наградил их за то, как они сражались всю ночь. Разумеется, не всех. Избранных. Тех, кто обращал на себя внимание всю эту ночь. И в их числе была и Тамара... Господь подарил ей огонь. И право не гореть в огне. Она стала, как это называется в современном мире, амагусом. Паладином, по церковной терминологии. Не было никакого облучения. Были лишь подвиги. Тамара, правда, не понимала, что из того, что она делала, являлось подвигом... - Именно потому благодать и снизошла на тебя, - уверенно сказала молодая абаттиса Аннелина. Этим утром Тамара игралась с огнём. Она пыталась понять... как именно это происходит. Захочешь возжечь пламя, оно загорается. Хочешь его взять в руки, и оно не обжигает. Ты можешь даже съесть его, и в животике будет лишь тёпленько. Но... почему пламя? Неужели она всегда была характером, как огненная волшебница? Тамаре казалось, что огненными амагусами становятся люди со взрывным характером, если девочки, то либо пацанки, либо такие вот жгучие брюнетки, все и себя роковые. Но, нет, она управляла пламенем. - Это же круто! - озвучил всеобщую точку зрения Ромул, когда Тамара вернулась к остальным детям, чтобы сказать им, что можно выходить. - Ты теперь настоящая паладья. - А я слышал это называется "амагус"... - Дурак ты, Уолли - амагусов в церкви нет, только паладьи, - возразила ему со знанием дела Мишонн... Тамара в спор не вмешивалась... её очень сильно беспокоило это открытие. Не по-плохому... по-хорошему. Девочка убила почти весь день, чтобы попасть к абаттисе. Ведь общались же с утра, почему сразу не догадалась спросить самое важное. "И что мы теперь с этим будем делать?". Это же очень важно! Какая разница, откуда взялись силы, и что надо считать подвигом, если важно только одно: как этими силами распоряжаться? Это же не целительные навыки. Это магия огня! Она боевая! Ей что, камины растапливать? Глупо, тут и без неё справятся! Выходит, она теперь боевая паладья? Однако просто так к абаттисе было не прорваться. У неё всё время были гости. И ладно бы с важными вопросами. Половина этих вопросов решалась просто. Вот скажите, какого лешего вот этот вот тип сейчас с вопросом на тему реконструкции музея попёрся к абаттисе, а не к своему мэру? С чего вдруг начальник полиции с абаттисой обсуждает новый набор кадетов? А главврач что в кабинете абаттисы забыл? Тамара была уверена, что это всё вопросы, которое надо обсуждать с кем угодно, кроме абаттисы. Это же мирские вопросы. Музей, полиция, больницы... что им всем может быть от абаттисы нужно, кроме как договориться привести монахинь потрещать о религии в любое из этих мест? Ну, да, в больнице монахини могут принять исповедь у умирающих. В тюрьме - у осуждённых. А в музее-то что? Сами придут в монастырь, там всё обустроено для этого. В музее разве что рассказать об истории религии! Наконец, с Аннелиной смогла встретиться и сама Тамара. На удивление отрепетированные за эти семь часов вопросы как-то сами собой забылись, а во рту резко пересохло. Девочка даже испугалась, что её сейчас прогонят, если она быстро не задаст свои вопросы. Дескать, чего время такой занятой женщины тратишь? - А... ну... я.. это... - только и смогла из себя выдавить Тамара... - Выпей водички, - улыбнулась ей усталая абаттиса... а, ну да, в отличие от Тамары она не спала сегодня... она не спала со вчерашнего вечера... а ночь-то была долгой... сейчас за окном уже снова темно. Женщина оказалась очень терпеливой. Несмотря на свою усталость она не забывала улыбаться и спокойно ждала, покуда девочка задаст свои вопросы. - А что делать? - переспросила она. - А что сама захочешь? - В смысле? - не поняла новоявленная паладья. - Разве моей магии не найдётся какое-то важное примен... - Нет ничего более важного, чем каждый человек по-отдельности, - ответила абаттиса. - Монахами и монахинями становятся те, кто сам решил, что им важней понимать, что их жизнь имеет смысл именно в помощи другим. И всё равно, каждый из них может в любой момент уйти... - Но ведь я же монахиня, разве нет? - удивилась она. - Ты ещё послушница... причём из самых юных. Тебе ещё рано решать, что ты будешь делать со своей жизнью. Пока решают другие. И, если они достаточно мудры, они будут знать, что тебе сейчас требуется научиться самой распоряжаться тем, что у тебя есть. Пока ты просто послушница, повелевающая огнём. Ничего особенного. Ты, конечно, будешь учиться применять его в бою. Все наши послушники проходят военную подготовку. Но вот брать ли тебе, когда-нибудь, в руки оружие, ты решишь сама. Твоя жизнь принадлежит тебе каждую секунду. И даже если ты посвятишь её помощи другим, отказавшись от себя, ты в любое мгновение вправе забрать этот дар, если поймёшь, что это тебя убивает в физическом или моральном плане. Свою работу может выполнять хорошо только тот, кто её любит... И вот в это мгновение Тамара поняла, что абаттиса любит свою работу. Потому что она выполняла её хорошо. И именно поэтому их маленький монастырь после этой ночи стал важнее мэрии.
-
Хороший, добрый эпилог =)
-
Тамара умничка! История Клауса развернулась бы иначе, будь у него в команде такой человек. Возможно он тогда не захотел бы покидать Церковь.
|
|
Иномирье чужд живым существам и какая бы магия или проклятие не защищали, не ограждали от его пагубного влияния, живое существо всегда будет незваным гостем, рискующим остаться в нём навсегда.
Любой, в котором теплилась искра жизни, был лакомым кусочком для здешних обитателей. Огромному сомну духов и призраков, жаждущих тепла и живой плоти был нужен малейший повод чтобы унять свои страдания и обрести любую, мертвую или чужую, плоть. А ещё здесь, в безвременье, не работали законы природы. Невозможно было предугадать, как долго продлиться пребывание в нём. Иногда секунда обращалась часом, а часы проведенные в сумраке, на деле оказывались парой секунд. Гиблое и страшное место. Однажды побывав в нём не хочется возвращаться сюда вновь. Но для ведьмачьего племени подобные переходы были работой и неотъемлемой частью жизни. Равновесие и порядок в равной степени вершилось в мире реальном и потустороннем. Не редко , чтобы обуздать призрака, приходилось встречаться с ним в на его территории и лишь поняв, что его беспокоит, удавлось найти решение его проблемы в мире реальномю Ведь не каждому даётся возможность донести информацию до живых. Порой для безтелесного это невыносимо больно и опасно, пара попыток или невнятное бормотание, после чего он навеки исчезает между миров, так и не найдя покоя.
Валар, чьё напряженное тело пребывало в одном мире, а разум в ином, выслушал своего собеседника. Противоречивые речи и желания с великим трудом давали понять истинные намерения. Но время заканчивалось и дальнейшее общение становилось затруднительным. Пыльные серые султанчики роились вокруг, подбирались, тянули к ведьмаку свои усики-щупальца в надежде прикоснуться к живому и тёплому.
Ведьмак не стал медлить, он протянул призраку Исальфагара руку, или то, что в Сумеречье могло сойти за неё и поманил за собой. он мог увести его с собой, одного из многих, того, кто был угрозой всем оставшимся на поляне, был причиной многих страданий, но и он же был ключом к их спасению и искуплению. Понимая риск и опасность, ведьмак подготовился: Из сумрака серого в пелену белую, За собой увожу, путь покажу, Заклинаю от ненависти и боли. Не покинет гость клинка без моей воли.... Соткан быд из небытия собственной плоти магический знак Ирген, надежный замок запирающий сущность. И хотя был выбор где именно "поселить" мятежный дух, валериец выбрал именно один из своих клинков. Они всегда были рядом, в хорошем состоянии, из дорогой, лучшей в своем роде, валерийской стали. За ними ухаживали и бережно хранили, на них были ведьмачьи заговоры, делавшие сталь прочнее и опаснее для разного рода существ. Да и таскать их с собой куда сподручнее, чем гниющую собачью голову, о которой говорил дух. Сталь не болит и не разлагается, а значит и духу, после некоторого времени привыкания, будет комфортно, он сможет успокоиться и уже более осмысленно излагать свои мысли. Что же казалось холода стали, то и тут дух был не совсем прав. Ведьмачьи клинки использовались и в приготовлении зелий и в бою. В первом случае они нагревались на огне, во втором за счёт чужой плоти и крови. ДА и находясь близко к телу, они перенимали часть тепла ведьмака. Более удачного места для подселения не найти, хотя сам Валар полагал, что это соседство будет временным, ровно до того момента, когда удастся найти более подходящее вместилище для бестелесного.
И когда дух коснулся протянутой руки, заговоренный знак потянул его к новому дому, в мир живых, где в мире реальном в руках Ведьмака были зажаты клинки.
Исальфагар исчез, а в следующее мгновние пришло облегчение, словно натянутую нить отпустили. Это удерживаемый на невидимой нити Ульрих пересёк черту сумрачной пелены, вернулся на полянку к зыбкому костерку и то ведовство, что было наложено, прекратилось, возвращая человеку без имени толику сил и долгожданное отдохновение.
И вновь тьма сгустилась, на этот раз образовывая знак Сомн и потянулась к собственной голове. Прикосновение и бесплотная фигурка ведьмака стала растворяться, покидая сумрачный мир и погружаясь в беспокойный сон. Он смог. Удержал друга и сохранил хрупкое равновесие полотна судьбы. Паучок-прядильщик был чрезвычайно вымотан и устал, но теперь, кажется, всё было закончено и можно было отдохнуть.
Тёмная пелена сомкнулась на том месте, где недавно находился ведьмак. Несколько теней бросились следом, но было уже поздно. В реальном же мире, как только на полянку вернулся Ульрих, Феари могла ощутить, как напряженное до предела тело валерийца расслабилось, повалилось на землю и в её заботливые руки подобно тряпичной кукле. Пальцы разжались выпуская кинжалы, перепачканное кровью лицо посветлело, а дыхание стало более отчетливым.
|
Вот только наваждение желтых глаз оказалось не более, чем наваждением. Не было ниточек. Не было запаха, который должен был витать в воздухе. Не было ужасного запаха гари. Не было запаха пепла, который обрамлял всё существование. Не было запаха смерти. Была только артистка, что добродушно и чуть загадочно улыбалась аудитории. Она явно не собиралась прекращать своё выступление сегодня. Девушка аккуратно пригубила стакан с водой и вновь обхватила микрофон своими аккуратными и нежными руками. Руками, которые явно не видели настоящей грязи, которая творится за дверью этого заведения. Грязи, которая окутала этот город. Грязи, которая окутала этот мир. Певица приоткрыла свой рот и разрезала пелену мыслей и вуаль лжи этого места. You don't own me I'm not just one of your many toys You don't own me Don't say I can't go with other boysВыбор песни был достаточно ироничен для данного места и времени. В этом месте обычно точили заточки и заряжали револьверы. Здесь решались судьбы и проклинались люди. Здесь могли за стаканом того, что еще можно назвать виски, обсуждать тех, кого нужно выкинуть в океан за пару сотен долга. Здесь блестит сталь и лживые улыбки. And don't tell me what to do Don't tell me what to say And please, when I go out with you Don't put me on display 'cause
You don't own me Don't try to change me in any way You don't own me Don't tie me down 'cause I'd never stayВот только этот голос здесь чист. В отличие от совести присутствующих гостей. Если здесь кто-то и верит в богов, то боги уже давно не верят в этот город. Даже ангелы покинули его. Разве что кроме таких, как эта артистка. Она смотрится...уж слишком невинно и светло для этого места. Кто-то хмыкает в тёмных углах. Возможно наивные растратчики крови и свинца уже думают, как испортить эту девушку. Возможно кто-то уже хочет подсадить этого ангела на ангельскую пыль. Чтобы сломать, чтобы сделать абсолютно своей. Чтобы спустить с небес на землю. I don't tell you what to say I don't tell you what to do So just let me be myself That's all I ask of youИз одного угла раздался лёгкий нервный смешок. Эта песня явно была уж слишком к месту. Здесь собирались опрокинутые корыта, которые пытались притворяться людьми. Здесь были монстры. Монстры, что жили под личиной честных людей. Монстры, что питались кровью и смертью. Что делали заработок на жизни и смерти. Каждый здесь мог быть последним встреченным в жизни человеком. Палачи, мошенники, лгуны, фальшивомонетчики. Если бы местная власть хотела избавить город от этого безумного калейдоскопа грязи - они бы просто заперли двери этого заведения и сожгли его дотла огнеметами. I'm young and I love to be young I'm free and I love to be free To live my life the way I want To say and do whatever I please
And don't tell me what to do Oh, don't tell me what to say And please, when I go out with you Don't put me on displayСнова кто-то хмыкнул. Здесь любили свободу. Этот город и этот мир любил свободу. Свободу от морали. Свободу от закона. Свободу от хозяев. Свободу от всех и каждого. Вот только свобода здесь стоила всего лишь чемодан. Чемодан, набитый кровавым золотом этого века. Некоторые продавали эту свободу еще дешевле. И зачастую торговали чужой свободой. Чужой жизнью, чужой волей. Огнём и свинцом навязывая эту волю и жизнь всем, кому хотелось. I don't tell you what to say Oh, don't tell you what to do So just let me be myself That's all I ask of you
I'm young and I love to be young I'm free and I love to be free To live
Дверь бара заскрипела. Чуть более натужно, чем должна была. Словно даже дверь не хотела развития событий. Мнение дверей, однако же, стоило здесь еще меньше, чем человеческие жизни. А учитывая, что человека тут могли застрелить даже за стакан отвратительного виски - дверь сдалась без боя, впустив не очень приметного человека. Штаны с него практически спадали, он немного ковылял и, в целом, вызывал смесь жалости и какого-то раздражения. Его руки немного тряслись, он прижимал к себе чемодан, лениво обтянутый коричневым материалом. В целом, он мог бы быть подозрительным, если бы не был таким непримечательным, отводящим от себя взгляд. Этот странный человек мог бы сойти практически за любого из тысяч людей на улице. Но он пришёл именно сюда. И именно сейчас. Бармен покосился на него, но скорее из привычки, чем из реальных опасений. Невзрачный человек подковылял к центру зала и стал аккуратно оглядывать помещение. Увидев Крола, он расплылся в улыбке и осторожно подошел к нему. Человек заговорщически склонился и сказал, что он от мистера Коллекционера и принёс нужные бумаги по делу, которое интересовало прекрасного мистера Крола. Человек тихо попросил у бармена стакан виски и стакан воды, не спуская глаз с Крола. Именно один глаз. Второй глаз мёртвым грузом находился в глазнице информатора, хотя тот поправлял эту бездушную стекляшку пальцем абсолютно без стеснений.
|
Дружелюбно потрескивал золотисто-алый костерок, рассыпая вокруг себя ворох желтых колючих искр. И сидеть бы здесь да радоваться, дышать полной грудью словно на легкой летней прогулочке – когда берешь с собой сыр и вино, берешь хорошее настроение и жажду приключений в охапку! Когда все хорошо, легко и славно – немножко устанешь, немножко отдохнешь, а на душе легкость и жажда полета! Но легкости не было, да и откуда бы ей быть? Валар ранен. Дороги нет. Наползал фиолетово-серый туман, кривлялись темные деревья – строили людям рожи обещая посмертное забытье, шумел ветер и шипастые плети поблескивали изумрудными каплями яда надеясь поймать и зачаровать свою добычу.
Ульрих сидел на бревне, застыв над собственной же вытянутой ногой. Дрожал и скрипел зубами растирая охапками снега больное колено. Так он сидел некоторое время, раскачиваясь и выслушивая Церу, потом кивнул, вставая с бревна. Охнул. Потряс головой и взглянул на Василиску.
- Ты-ты м-молодцом, Цера! Пы-ырими мою бы-ылагодарность, д-девочка, я видел ту чертову Ведьму, е-если т-ты смогла пы-против нее выстоять т-ты ну…ты…опять же м-молодец! – Рыцарь сложил руки лодочкой возле сердца и поклонился. – В м-моей стране т-так вы-ыражают благодарность, Х-химера. Я вижу ты т ты-ырофей себе нашла? (Ульрих приподнял бровь, глядя на песью голову)…Пы-ырекрасная штука! П-по моему она смеется? Добро. А теперь Цера пы-ыриведи себя в порядок…п-поешь, выдерни стрелы. А то н-наверное к-колятся? Ты за-заслужила кы-ыролика, за-заслужила погреться у к-костра и п-полениться. Я г-говорю еще раз – ты вот, вот...(помялся выбирая умное, "хвалительное" слово)…вот воистину Чума Небесная, но в добром смысле! Н-наказание из К-книги Книг!!! И п-прошу тебя ради всего Святого. Пы-ырежде чем начнешь это делать...отдыхать и л-лениться...мать-п-перемать, освободи Н-найджелла от чар. Н-найдежлл м-мальчишка и ведет себя к-как ребенок...придурочный ребенок. К-как я! Я к-конечно п-поговорю с ним…но ты это. Н-не слушай его. К-когда он н-начнет тебе н-надоедать, скажи ему м-мысленно: «П-пошел ты к черту. Слова что б-бабочки – ранить н-не могут. И-иди в жопу, я у-умнее тебя и я м-могу н-не обращать внимание н-на ты-ывои проклятые шутки!» К-когда-то…ну…о-один м-мой приятель, ты к-конечно о нём н-ничего не знаешь Цера, т-так вот этот родственник он так со своим бы-ыратом отношения строил. Брат его любил скверные шутки и у-убить его было н-нельзя. Они родственниками были…у людей за-запрещенно у-убивать родственников! И пы-ыриходилось терпеть все бы-ыратские вы-ыходки. К-конечно по части физической силы м-мой друг был богатырем, а вот п-по части у-ума…Брат всегда был сильнее умом, а п-поколотить братца удавалось не к-каждый раз. И к-когда брат что-нибудь такое выкидывал…с лестницы т-там столкнет тихонько…отцу н-нажалуется…м-мой родственник знал. Терпение золото. Вот. А Н-найджелл он все ж не мой…тьфу, н-не брат м-моего приятеля. Он с-сопляк! Будь к-к-к нему снисходительна. Ты пользу пы-ыриносишь, а Найджелл пока что сы-ывоего м-места не нашел. Надо за-занять его чем-нибудь. Вот пы-ыридумать бы е-ему дело...М-может ты ч-чего предложить м-можешь? У Н-найджелла нет дела, а без д-дела человек м-мертв.
...Трещал себе дружелюбный костерок.
А дороги не стало. Ни вперед. Ни назад. Падал мокрый снег, обнимая людей липким безвременьем. Эльфийка ощущала зиму – зима стояла на пороге, стремясь застыть к ночи липкими холодами. Валар умирал – сначала сидел, застыв словно окоченевший труп вцепившийся в свои ножи последней смертельной хваткой – потом его уложили. Ульрих делал своё дело – в Гемландии это самое важное – делать свою работу в нужное время! Мужчина подбросил больше дров в костерок, собрал снегу, подвесил закоптившийся чугунок над огнем согревая воду. Передал эльфийке травы собранные Ведьмаком и еще ранее Мэльей.
- Здесь мы-много всего, Сильмини К-келевон из дома Л-леонтари. К-корни и листья. – Рыцарь потеребил косу обращаясь к остроухой женщине. В ее лицо он старался не смотреть. Больно красивая – красивая до смущения! …и в отличие от Феари, эта женщина не похожа на Эйнену Гоффендорф, родную мать Ульриха. Охо-хо, совсем не похожа, к сожалению. Эх, Мэлья, птичка Мэлья, где носят тебя твои крылья? Рыцарь мялся с ноги на ногу, радуясь длине и тяжести своей парадной туники – благородная, прекрасная ткань скрывающая все ненужное!
– Да. Е-если вы за-знаете к-как лечить, было бы пы-ырекрасно, Сильмини К-келевон и-из дома Леонтари. Я вижу м-много к-крови но не вижу раны. Раны нужно пы-ырижигать каленым железом…но в о-одежде это н-не разглядишь…
- Леди Феари, - рыцарь деликатно покашлял, приступая к трудному разговору. Впрочем нет, деликатного кашля не получилось, Ульрих закашлялся довольно сильно перемазав ладонь алой слюной. Немного капель долетело и до Феари, к стыду гемландца.
– Эм…хм… видит Господь, я н-ненавижу быть без о-одежды. Но Валар ваш Г-господин, а вы его Г-госпожа, кхм-кхм...решение з-за вами. В Г-гемландской спальне...э-хм...с-супругам дозволяется быть без о-одежды друг с другом. Ра-азумнее было снять о-одежду и о-осмотреть тело н-на предмет ран. О-обмыть, высушить и п-переодеть. Н-нельзя о-оставлять ведьмака м-мокрым н-на морозе. Д-думаю…у вас есть н-неотъемлемое пы-ыраво у-увидеть своего с-супруга раздетым, Валькирия, и о-оказать ему такую п-помощь.
Рыцарь покраснел и знатно пропотел спрашивая о таких интимных вещах в присутствии остроухой. От волнения снег вокруг мужчины завивался мелкими смерчами, засыпая двух женщин ледяным крошевом с ног до головы.
«Нет! Ну почему она не похожа на Эйнену Гоффендорф-то!!!»
…Гемландия – страна строгих нравов. Так, во время полового акта мужчине не дозволяется видеть собственный член, а женщина должна оставаться одетой как истинная леди. Излишняя обнаженность может вызвать рождение прокаженных детей! Любовь без одежды считалась чем-то новомодным и непозволительным. Это слишком смело, слишком свободно для Гемландии. Согласно старому рейгмену супруги спали по разным спальням, сходясь вместе только для деторождения. В ночь гемландской любви ничто не должно было напоминать о сексе. Секс – это греховное дело! Люди должны были замаскировать перед Небом свои истинные намерения, притворяясь будто всё идет как обычно. Пышно одетый муж и пышно одетая жена прилегли вместе, просто как брат и сестра, они обнимутся и тот час разойдутся. Никакой страсти. Никакого намека на удовольствие. Все должно произойти быстро и беззвучно, с каменными лицами. Чтобы никакой похоти! Новый рейгмен разрешал немного радости для мужчины. Мужчина мог снять с себя рубаху и пару раз застонать от наслаждения, но для женщины закон оставался также строг. Надо сказать. В молодости Ульрих знатно покуролесил, посещая дома терпимости и веселых девиц известной профессии – все ж вне Гемландии, гемландец может позволить себе развлекаться на полную катушку! Но даже во время секса фон Бранден не расставался с одеждой. Это считалось дурным знаком.
Валар лежал без сознания, а один из фей-ямов погиб – неизвестный, никому не знакомый лисенок (он не принадлежал к тройке Ведьмака) – оставшиеся фей-ямы долго гладили остывающее тельце, потом отнесли мертвого поближе к Цере. Претендент пояснил. - Хм…Да…Химерийка. Моя хорошая Химерийка! О, помоги нам пожалуйста гордая и красивая Химерийка. Знаешь, как Племя фей-ямов отдает честь своим мертвецам? Да-да! Их должен съесть могучий хищник и чем он опаснее, гм…чем он грознее, тем это лучше. Хм. Пёс мертв. Да. Ты убила его. Все мы знаем, на этой поляне Химера самый жуткий зверь. О чем это я? Да-да-да, моя хорошая великолепная Химера. Скушай пожалуйста нашего мертвого брата, он должен вернуть свой долг Гхъёме – Зеленой Природе. Убитый ел меньших созданий гхъёмы, а теперь когда искра его жизни погасла в тишине…хм…кто-то бОльший должен съесть его самого. Так оно завещано фей-ямам. Племя просит хищницу исполнить долг Хищника!
Усилиями ведьмака на поляне стало безопасно, а вот за ее пределами уже нет. Чародейский красный лес обступил путников, взял в кольцо желая уничтожить – там мерещились какие-то недобрые создания, темные взгляды и шепот дальнего колдовства. На голову людей падали снежинки. Валар потерял сознание – а значит зима снова вступила в свои права, к ночи мороз сгуститься настолько что встанет туманом, застынет, сковав самого себя. Снежинки вытанцовывали в воздухе приглушая яркую рыжину Феари, снежинки делали коднаровские конечности седыми. Ульрих старался подбросить побольше дров в костер, согреть людей жарким пламенем и не только - гемландец подвесил мясо над костром и занялся едой. Лучше жить, есть и заботиться о раненых, чем думать о том что все они потеряли свою Дорогу в этом мире.
…И самое главное не думать об остроухой женщине. Нужно думать о Мэлье, о рейгмене, о Валаре и ни о чем другом. Ульриха клонило в сон. Он с трудом продирал глаза прогоняя розовые грезы. Грезы в которых была Мэлья и была любовь. В этих мечтах болела нога и отчаянно визжала ведьма, присутствовал эротизм и смертная усталость.
«Надо п-побриться и у-успокоиться! Взбодриться, да, взбодриться. Но твою м-мать! Не тем что ниже пояса!!»
|
|
|
Акхарат оглядывался вокруг с легкой долей внутренней гордости, ему казалось совершенным такое подвешенное состояние мира, хотя на его вкус не хватало немного цветущей сирени. Или может белых статуй? Собственный пурпурный плащ в восточным стиле и изысканный головной убор, которые Манас осознавал, хотя и не видел, были для него лишь закономерным центром всем картины, кто знает, не его ли совершенство сотворяет рай или может быть это рай делает его совершенным? О, не подумайте, что он думал об этом из какой-то слепой гордыни, напротив, идущий к возвышению совершенен уже потому, что способен совершать свой Сизифов труд даже зная, что камень может обвалиться, но продолжая бороться во имя собственного могущества и свободы. Да, обычно легенду о Сизифе трактуют по другому, но подумайте, какой силой должен обладать человек, чтобы веками вести своё тяжкое бремя? И не метафора ли это человеческой жизни? Чай был прекрасен, легкое касание пальцем одной из ножек стула выдало красное дерево... Идеально. И даже собеседник был вовсе не шепчущей всякие мерзости кроваво-красной дымкой... Всё вокруг... Как вальсы Шопена - Во сне я учусь, кепла*. Я узнаю новое о себе и о мире в целом. Я полагаю это что-то вроде инструмента реальности, некой связи между тем, что я сейчас, тем, что я есть и тем, чем я могу быть. Иначе откуда бы я знал что я есть и что это значит? По этой паутине бегают сотни ткачей и каждый способен как ткать, так и запутаться, как и всяким инструментом, сном надо уметь владеть. Манас отпил из чашки и совершенно искренне улыбнулся. Ему нравилось рассуждать, нравилось играть смыслами и оттенками... Здесь он был свободен. Сон был хорошим, разумным, в нем всё было упорядочено и даже попытка Архитектора ударить по больному принималась лишь с легкой иронией, без малейшего намека на негодование, ведь бог выше суеты. - Ортодоксы считают, что Рай и Ад в религиозном понимании находятся внутри наших душ, метафорически понимая это можно обозначить это как некую светлую и темную стороны, с одной стороны находится верное, а с другой - искушающее, с одной стороны ведущее к возвышению, а с другой - к падению. Упивающийся вседозволенностью в конечном итоге наступит не на ту нить и попадется в собственную сеть. Разве именно это не постигает большинство ходящих? Нет, кепла, мой восторг перед сестрой сравним лишь с восторгом от взгляда на полотна Рафаэля, идеальная женщина существует, но мы оба знаем, что запретные плоды уводят из Рая. Десятый вальс Шопена. Партнер ведет партершу. Вопрос лишь в том, кто есть кто, но ведь Свет всегда повергает Тьму?
* Санскрит - "Связанный с головой".
|
|
|
Домен Стремления, Бессмертные Просторы
Акхарат Островок висел прямо над озером. Невысоко, да и сам был маленький – от одного края до другого можно пройти за тридцать шагов. Стоял ясный солнечный день – отличное время для интересной беседы. Островок был не один – ещё с полдюжины парило в воздухе то тут, то там. Какие-то выше, какие-то ниже, какие-то больше, какие-то меньше. На некоторых различались маленькие постройки, с других прямо в озеро падала вода. Манас особо не задумывался, откуда она берётся на маленьком островке, что висит в десяти-двадцати метрах над землёй. К местечку, где расположился полубог, от берега озера шли аккуратные ступени – висящие прямо в воздухе прямоугольные каменные блоки. Сам островок представлял из себя поляну, в центре которой располагался овальный гранитный стол. За ним, на деревянных стульях, сидели Акхарат и Архитектор, попивая чай. - Скажи мне, Манас, - начал собеседник, - что есть в твоём понимании сон? Ведь каждый человек, ложась спать, видит сны. Не всегда, но довольно часто. А, может быть, всегда, просто не всякий раз сознание запоминает произошедшее в Мире Грёз. Он элегантно глотнул чаю из фарфоровой кружки, на которой была выгравирована книга. - Так что такое по-твоему сон? Плоды работ человеческого мозга, который выходит из-под контроля, когда сознание покидает нас? Порождение наших эмоций? Или воплощение мечтаний? Радость, печаль, скука? Часто ли ты видишь во сне знакомых людей, которых давно не видел, но хотел увидеть? Разве не это создано из твоих чувств, которые породили желание, и вот воплощено во сне? Ты скучаешь по человеку, хочешь его увидеть, и вот. Часто ли ты видишь свою сестру во сне? Делал ли ты с ней что-то… запретное, - Архитектор загадочно улыбнулся. - Не это ли воплощение твоего подсознательного желания?
Ксю Девушка неторопливо шла по тропинке, игриво переставляя свои стройные ножки. Над головой распростёрлось полотно утреннего неба цвета её глаз, покрытое редкими белыми пятнами облаков. Среди них ярко сиял жёлтый шар недавно взошедшего солнца. Ветер трепал волосы, время от времени стараясь чересчур высоко задрать юбку платья – видимо, чтобы девушка не расслаблялась. Стоял светлый день, прекрасный день. Во все стороны, куда хватало взгляда, простиралась зелёная поляна с многочисленными разноцветными точками цветов и редкими деревьями, которые так и зазывали прилечь и отдохнуть в тени. Лишь на севере, куда направлялась Ксю, виднелось голубое озеро, над которым парило в воздухе несколько островков. Ещё немного, и девушка будет на месте. Но это потом. Сейчас она мирно шла, наслаждаясь свежим воздухом, тёплыми лучами солнца и сладким пением птиц. Всё это убаюкивало, но спать совершенно не хотелось. По каким-то причинам Ксю понимала, что надо продолжать свой путь. Впереди определённо ждёт что-то интересное. А сейчас. Сейчас девушка заметила бабочку. Большая и синяя – такая красивая, она села на цветок, сложив свои крылышки, чтобы отведать сладкого нектара. Ксю остановила шаг, повернулась. Хвост игриво задёргался из стороны в сторону, ушки сами прижались к голове. Такая красивая бабочка. Надо непременно её поймать! Пара шагов вперёд – шейпшифтер сошла с тропинки, осторожно ступая по влажной траве. Только тихо, главное – сильно не шуметь. Ещё чуть-чуть, ещё пара метров, и бабочка будет в её руках.
-
Ну, со стартом! ^_^
-
Отличная обстановка
|
|
|
|
Александр заранее расположился поудобнее, приготовившись к длительному и напряженному разговору. Или короткому... или крайне короткому - но напряженному уж точно. Как могло быть иначе? - Слушаю. - Женский голос на другом конце линии прозвучал несколько подозрительно. Нашла коса на камень... в смысле, привычка пользовать АТА-шную систему определения источника входящих звонков на АТА-шную же систему безопасности. Видеосвязь с той стороны так и не включилась. - Простите. - Александр уставился в потолок. - Мне нужен был Тайам Рокиа. Неужели не туда попал? - Тайам? - Девушка замешкалась. - Он в данный момент немного занят, однако по рабочим вопросам я могу все передать. Александр хмыкнул. - О, не беспокойтесь. Я исключительно по личному. - Да? - Степень подозрительности в голосе возросла. - По какому... и с кем я разговариваю, если не секрет? Короткая заминка. - Это его отец. - Александр тихонько забарабанил пальцем по столу. - Просто захотел пообщаться с сыном... после длительного отсутствия. Ответом ему было длительное тяжелое молчание - мужчина даже забеспокоился, не закончится ли все это простым разрывом связи. Однако... - Привет, папенька. - Тон девушки совсем не потеплел, но явно стал гораздо бодрее. - Рада тебя слышать, хотя и несколько удивлена внезапному звонку. Дай угадаю. Тебе что-то очень-очень понадобилось от меня? Мысленный вздох. "Так..." - Здравствуй, Тайам. Нет, я действительно позвонил просто так - хочешь верь, хочешь нет. Но... кажется, со времен нашей последней встречи что-то изменилось? С голосом? Простыл? Короткая пауза. - Можно просто Тайя. - Дисплей видео наконец ожил, показывая Александру сына... точнее, дочь? - Эксперимент. Короткое объяснение, одним словом покрывающее множество смыслов. Судя по картонно-улыбчивому выражению лица... дочери, в первую очередь - "не твое собачье дело". Самое время подколоть на тему "смены личности в целях сокрытия от уплаты алиментов"... - Неожиданно. - Прокомментировал Александр, задумчиво покивав. - Но ты уже взрослый. Не стоит родителям вмешиваться в сложный процесс поиска себя, правильно? - Правильно. - Улыбка Тайи слегка закостенела, но в целом вполне держалась. - Так все-таки, чего ты хотеть изволил? У меня много дел. Вздох уже вслух. - Тай... ~а. - Он развел руками. - Я действительно хотел всего лишь поговорить. Я это не мог сделать последние шесть лет. При всем желании - и ты это прекрасно знаешь. Тяжелое насупленное молчание. Улыбка сползла, обнажив раздраженную физиономию. - И что ты всем этим хочешь сказать? Стечение обстоятельств? Тебя не было дома с моего детства. Я даже не уверена, что ты сестру хоть раз видел! Это - тоже последние шесть лет? - Тайя оскалилась. - И даже после того, как ты вылез - куда отправился первым делом? Дела делать?! Похоже, настало время выкладывать на стол козыря. Александр вытащил из базы фотографию Нишки, молча демонстрируя ее дочери. - И что ты хочешь этим... - Более внимательно изучив фотографию, Тайя осеклась. - Кто это? Мужчина чуть наклонил голову. - Нишка Рокиа. Моя внучка. Твоя... - ... дочь. - Перебила-закончила за отца Тайя. - Где ты ее нашел? Какого... - ... дьявола? - Перебил Александр уже в ответку. - Ее нашли АТА. Без оправданий, Тайя, но этим делом нужно было заняться в приоритете. Тяжелое молчание переваривающей информацию девушки. По лицу Тайи блуждали тени самых разнообразных негативных эмоций - но было уже слишком поздно их выплескивать: папаша угодил в слабое место. Однако, Тайя не была бы Тайамом, если не заподозрила самое худшее... - В рамках какого проекта вы с ней... познакомились? - Уточнила она, постаравшись сгладить физиономию. Мужчина хмыкнул. Вполне очевидный вопрос к нему? - Я уже представил ее семье. не беспокойся, никто над ней опытов не ставит. Она в команде моего штаба. Очень умная девочка, с отличными перспективами. Рассуждает на уровне взрослого, при том, что еще совсем ребенок. Без родственников ей было очень одиноко. Тайя слабо улыбнулась, но почти сразу снова посуровела. - На что ты намекаешь? - Ни на что. - Мужчина четко мотнул головой. - Хватит искать в каждом моем слове придирку, Тайя. Я просто позвонил пообщаться, какой чертов раз тебе это говорить? - Каждый чертов раз. - Снова жестяная улыбка. - Каждый чертов раз доказывать, что ты не эгоистичная черствая сволочь, ставящая работу выше семьи. - Вот ведь... - Александр раздраженно хрустнул пальцами. - Я даже не знаю. Хочешь, организую тебе встречу с Нишкой? Тайя подозрительно уставилась на отца. Не отказываться же... - Ну... давай. Отправь ее в школу. Можешь даже сам с ней приехать. Александр поморщился. - У тебя на физиономии все написано, любящая доченька. Это же... ЗШН. - Последнее он произнес с нескрываемо скептической интонацией. - Надеешься, что меня там как бы мимоходом пристрелят? - Мечтать не вредно. - Пробурчала Тайя. - Тогда я жду одну Нишку. Встретится с сестренкой... Тайя уже сама вытащила фотографию Сабрины. - Сабрина Рокиа. Ее нашли ЗШН. Александр некоторое время поизучал фотографию второй внучки. У него на языке вертелось немало вопросов, но хрупкую "холодную войну" не стоило проверять на прочность вот так сразу. - Хорошо, милая моя. Я обсужу с Нишкой этот вопрос... и перезвоню позднее. - Чудесно, папенька. - Милая улыбка в ответ. - Буду ждать. Удачи. Не пропадай больше. Связь прервалась, не давая возможности Александру ответить. Откинувшись на спинку кресла, мужчина громко и с чувством вздохнул, зависая в кресле на добрый десяток минут - после чего, поднявшись, задал поиск местонахождения внучки.
|
-
Не слишком красиво наверное ставить плюсик за картинку, но это ж почти 10 из 10 ^^
-
Мне тоже эта Цера очень понравилась ^_^
|
|
Гастон спустился с амбара. -Народ я за жратвой, а то пока эти с противником разберутся - мы с голоду сдохнем. Сел на трактор, телега с груженным зерном сзади , ружье рядом, топорик под рукой. И, напевая, отправился к старой сыроварни на окраине города. Там подвалы . Большие, пока еще сухие. Уже пустые. Схрон...
Тут нас спросили давеча, Кто мы, да шо такое... Мы, стало быть, с товарисчем В обозе при героях. Хозява наши, лыцари, Не можуть спать на снеге, Жратвой да обмундицией Забиты три телеги.
Хотите, не хотите ли, А жрать героям надо. А мы-то не воители - Обозная бригада!!!!
Мечей нам не положено, Тем паче женкам нашим, А страстей всяких тоже нам Хватает уж, пшепрашем! Герои в нетерпениях, Все подвигов им мало, Все ищут приключениев... На то, что зачесалось.
Хотите, не хотите ли, А жрать героям надо. А мы-то не воители - Обозная бригада.
Герои на дракона Затеяли охоту. Носились, бестолковые, По чащам да болотам. Разбой сыскал тут способ свой Уменьшить их старанья, Понявши, что война войной - Обед по расписанью.
Хотите, не хотите ли, А жрать героям надо. А мы-то не воители - Обозная бригада.
Летят на нас разбойники, Вот, думаю, ого, блин. Я, стал-быть, за топорики, Дружок мой - за оглоблю. И женки наши точненько Метали в гадов кружки, А главному половником Пробили черепушку.
Хотите, не хотите ли, Бывает, драться надо, Хоть мы и не воители - Обозная бригада.
Связали мы их, тепленьких, Без лишнего-то вреду, А тут и наши соколы Вертаются к обеду. Героев всех мядалями Почли за енто дело, А нам чего? Ругали нас, Что каша подгорела!
Хотите, не хотите ли, Героям - все награды, А мы-то не воители - Обозная бригада.
Хотите, не хотите ли,
А жрать героям надо.
А мы-то не воители -
Обозная бригада.
|
Сорика очень волновалась. Да и как не волноваться в такой ситуации? Это ведь её первое собеседование о работе. В этом мире. В Аду ведь как происходит собеседование? Приходит большой демон, даёт леща демонам помельче и говорит им, что они теперь работают на него. Просто и понятно. И никаких проблем с безработицей. А тут, вот тебе, пожалуйста... надо идти самой на работу устраиваться. Странные эти люди существа. Впрочем, они всё равно понятней ангелов и эльфов. Эти вообще работают за даром. Хотя... Сорика хотела работать. На самом деле, она была даже удивлена, что за это платят. ни в Раю, ни в Аду денег за работу не дают. В Раю говорят "спасибо", а в Аду просто не дают леща. А тут, на тебе, деньги платят! Вообще, непонятно как-то с этими деньгами всё. В Аду никто не платит денег за еду. В Аду за еду дают леща... дал леща - забрал еду. Если не получилось забрать еду - значит, мало дал леща. Она собралась. Нахмурилась и поджала губы. Надо быть серьёзной! Перед ней, в конце концов важные люди. И, судя по их лицам она сказала что-то не то. - Значит... вы говорите, что до этого вы работали в Аду... суккубом? - Да, - уверенно кивнула она. - У меня есть хорошие рекомендации, - добавила Сорика, вспомнив, как слышала эту фразу в одном из кино. А что? У неё, действительно, есть хорошие рекомендации. Возможно даже от самой Дьявола... - Нет... спасибо, не надо... Двое собеседующих задумчиво переглянулись. - Мы... пожалуй, не будем спрашивать, что входило в ваши обязанности, - сказал тот, что постарше, а тот, что помладше усмехнулся. Улыбка, это хорошо. Сорика заметила, как Младший быстро окинул взглядом её фигурку. Торс, в целом, был хорошо так скрыт рубашкой и пиджаком, а вот ножки, одетые в чулочки, вполне себе мило выглядывали из-под юбочки. - Вместо этого мы лучше зададим вопрос, почему вы уверены, что годитесь для этой должности? Вот оно... этого вопроса суккуб и боялась... а потому хорошо подготовилась. - За время работы суккубом мне приходилось сталкиваться со многими чудовищами. Учитывая, что силёнок у меня немного, моим главным инструментом выживания было своевременное понимание, когда кто-то становится опасным и умение его успокоить. Я умею нравиться разным существам: капризным детям, властным царицам, грубым деспотам. Мне не нужны слава или признание, мне не нужно тешить своё самомнение. Я люблю, когда вокруг меня все довольны и все улыбаются. Поэтому я люблю работать с детьми - их улыбок добиться проще всего. Да, я понимаю, что мало знаю о вашем мире... что мне самой нужна помощь в адаптации, однако разве ваши сотрудники смогут сами, без посторонней помощи понять, как именно думают те, с кем работает ваша служба? Я смогла бы стать консультантом... но мне бы хотелось работать с живыми... чудовищами или людьми. Мужчины вновь переглянулись. - Вы сказали, у вас был опыт работы с детьми? - поинтересовался Старший. - Да, - кивнула она. - У демонов не рождается детей, однако нередко появляются демоны-дети. Например, у Заргата есть целая Коробка Алисок, - Сорика хихикнула. - Я так назвала замок, в котором живут его названные дочери. Просто в этом замке живут демоницы, похожие на маленьких девочек, и всех их зовут Алисами. А ещё, я в Йоль присматривала за детишками в Риме. Помогала монахиням, когда их распределяли по детским домам... я очень нравлюсь детям... Она вдруг сложила бровки домиком. - Пожалуйста... я хочу на эту работу... мне нравится в этом мире и я не хочу обратно. Я покажу вам: люди и демоны могут жить вместе. Вот увидите! Не все демоны опасны. Бывают демоны Жалости и демоны Беспомощности. Бывают демоны Лени. Они не приспособлены жить в Аду... и они могут быть полезными, я уверена! А ещё... а ещё... Зеленокожая потупила взгляд и начала перебирать пальчиками складки юбочки. - Мне бы очень хотелось заработать денюшек и купить подарок Карло... и Рику... и Офелии... и Нане... Голос становился всё тише и тише. После упоминания имени Наны остальные имена было уже сложно разобрать. Мужчины снова переглянулись. - Что ж... мы ничего не теряем, - бодро сказал Младший. - Считайте, что вы приняты на испытательный срок в САЧ. Глазки демоницы просияли. Она и поверить не могла, что всё получится. Под конец казалось, что всё совсем плохо. Через пару секунд, по улыбкам Старшего и Младшего убедившись, что это не шутка и не ошибка, Сорика радостно бросилась через стол обнимать обоих собеседующих. - Спасиба-а-а-а!!!
|
ссылкаАйзек сидел в темной просторной пещере, освещаемой факелами у органа. Дизайн он придумал сам. Почему у органа? Просто в какой-то момент времени маг подумал, что как и любому другому сумрачному гению, которого никто не любит, не ценит и не понимает, ему просто жизненно необходим орган. Чтобы можно было играя мрачные арии пафосно страдать о своей нелегкой судьбе в гордом одиночестве. Правда задача поиска настройщика оказалась весьма нетривиальной. Оказывается, многие настройщики не скрывающиеся в сети благополучно не пережили йоль. Кто-то из них оказался в больница или психиатрической клинике. Определенно, после ночи, рынок настройщиков органов будет ждать тяжелый кризис и дефицит. Но, если проявлять должную настойчивость даже последний в своем роде окажется найден. Правда, донести до этого человека, что от него хотят оказалось ничуть не менее просто. Сначала он был похож на пингвина, который пытается дать тебе леща. Потом вопил что-то про похищение инопланетянами. Потом забился в уголок и начал что-то бормотать о смерти и демонах. С людьми всегда так тяжело... Но, в итоге несколько золотых слитков напомнили мастеру, что в нем еще живет страсть к материальным благам, а это верный признак того, что он еще жив. А ситуации на рынке труда едва ли располагает к забиванию в угол и отказу от работы. Так что в итоге у мага оказался собранный и настроенный орган. Так что тот мог спокойно погружаться в пучину готичных страданий. Но, когда имеешь дело с магами стоит отчетливо понимать одну вещь. Все не то, чем кажется. Вот и сейчас целью мага было не рефлексия относительно своих недостатков и неудач. И даже не совершенствование игры, слуха или наслаждение музыкой. Хотя, в особом смысле последние было не совсем верно. Просто безумец воспринимал музыку несколько иначе. Во всей своей полноте и отражениях в различных сферах бытия. Лишь немногие из которых были доступны людям. Причиной этих наблюдений были слова его личной музы о звуковом оружии и чарометах. А потому маг, выискивая древние песни и сакральные ритмы, которые по словам дремучих авторов обладали чудодейственными свойствами. И Айзек изучал какое звук имеет отражения на сигма-уровнях и может ли песня сложиться в конструкцию-контур, которая за некоторое преобразование энергии и отвечает. Или же все заклинания это просто ключ? Обращение к кому-то могучему, который все делает за тебя? Маг сомневался. Некоторые заклинания приводят к истощению, что говорило о том, что использовались собственные запасы, что было бы странно, если бы все делал сторонний дядька. В общем, не паханное поле для исследования. А все ради чего? Все ради звуковой отвертки. Прибора, которой с помощью звуковой модуляции мог создавать простенькие схемки-заклинания. А то как так то? Тардис есть, а звуковой отвертки нет. Непорядок. Тардис. Ну что же. Теперь, по крайней мере он теперь больше не бомж, а самый настоящий чудак с будкой. Тардис стирала все границы. Теперь уже ничего не было недосягаемым. И... это было тяжело. Она делала практически всемогущим. Как будто кому-то было мало всемогущества. Это накладывало огромную ответственность. Айзек и раньше чувствовал себя слоном в посудной лавке, где лавкой был весь мир. Йоль только обострил это чувство и во всей красе показал к чему приводят неосторожные движения. И за ночь он раздулся еще больше стал еще опаснее. Ведь роль посуды играли жизни и души. Надо просчитывать каждый свой шаг. Надо минимизировать любые контакты и взаимодействия. Надо оценивать последствия каждого действия. Черт возьми, надо спрашивать себя: «Что бы на моем месте сделал бы Бетмен?». Порой это было невыносимо и сводило с ума. Но, за все приходится платить и нести свой крест. Какой смысл плакаться от того, к чему шел всю свою жизнь. Пройдет время и он станет мудрее. Айзек знал это, чувствовал всем своим нутром. Станет мудрее или умрет. Тем не менее не всегда удавалось избегать соблазна. И это было прекрасно. Как только он получил будку, сразу же принялся завершать то, что начал с закатом. Три точки пространства и времени. Три человека и одна демоница, которые не были магу безразличны. Тем не менее, Айзек за ночь осознал, что прошлое должно оставаться в прошлом. Что он тоже имеет право на счастье и что давящее чувство вины и стремление с самобичеванию ни к чему не приведет, кроме разрущения. Честно говоря, уже после выхода из Рая, тот начал чувствовать свободу. Что выполнил свой долг. События сложились как сложились. Каждый сделал свой выбор. Выбор свободного человека. Должен он был карить себя за него? Айзек пришел к выводу, что нет. Он не может никого контролировать. Это невозможно и безнравственно. Когда-нибудь в средневековье можно было уже считать, что сказочке конец, а все кто слушал молодец. Тогда сказки не особо отличались счастливыми концами, свадьбами и прочими проявлениями счастья. Но, к счастью, все меняется. Времена, люди, а с ними и сказки. Потому, маг нашел будку. Потому, маг получил второй шанс. Но, на этот раз он уже был свободен и был готов ко всему. Айзек не стал никого ни в чем упрашивать. Он получил второй шанс и был готов поделиться им с теми, кто когда-то был его товарищами. А дальше пусть живут своим умом как хотят. Сундук бриллиантов, экземпляр черной книги Амалики, ховерборд(ну а почему нет? Клевая же штука) и билет в любую точку пространства и времени в один конец. Каждому. Ну, мелкой еще сверху голема, как любительнице доминировать над окружающими и влипать в ситуации. И, Айзек был морально готов к любому ответу. Потому что был свободен от прошлого. Расквитавшись с личными проблемами тот решил сосредоточиться на двух вещах. Первым Айзек решил восстановить один конкретно взятый город которому не посчастливилось рядом собой построить АЭС, под которой тот обитал. Ведь ночь закончилось, но проблемы не ушли бесследно. Больницы, школы, дома были разрушены. Кто-то лишился работы, кто-то дома. А кто-то ног, кому-то грозила голодная смерть. Правильнее всего было снова засесть в своей пещере. Но он не смог. Также как не смог пройти мимо зловещего особняка в свое время. Нет, он не бегал как супергерой пытаясь кого-то спасти. Он вообще старался не светиться. Напоминая собой феек из сказок, которые мастерили башмачки, пока старый башмачник спал и видел только чудесный результат их работы. Просто появлялся в разных частях города(спасибо Тардис, в городе могла работать целая бригада магов в каждом районе по штуке... при должной осторожности) там, где его было невозможно засечь и строил через свою сеть. Снабжал необходимым. Даже вознамерился организовать прудик с бактой для раненных как аналог того, что когда-то ему показали в раю. Магу было даже интересно, примут ли его помощь. Как к этому отнесутся люди? Как скоро прилетит Интерсигма? Будут ли они ломать то, что он чинил? А еще в его планах был сквер из серебряных деревьев, в котором играли свои трели бронзовые птицы и причудливо плясала радуга. Специально, чтобы карать нечистивцев, которые вознамерятся портить его ровненькие деревья. Ну а почему фейкам так можно делать, а ему нет? Карать через трансгендер. Из чего вытекал второй приоритет. Мужчина твердо вознамерился выполнить свои обязательство по контракту и собрать тело мечты для Фирры. Честно говоря, тот побаивался, что получив своё, та зловеще засмеётся, после чего удалится вдаль(уничтожение глупого мага добавляется по вкусу), возвещая миру явление новой темной госпожи. Но, к своему стыду или счастью, Айзек осознал, что она стала важной частью его мира. И уже только за это была достойна получить своё. Это, возможно, было глупо, но маг считал, что если даст демонице то, что она хочет и если та после останется... значит, он чего-то для неё стоит. Это счастье. Если нет, значит, одним врагом станет больше. Всего одним на фоне моря уже имеющихся. Что против шанса получить искреннего союзника... или даже чего-то большего, было просто ничто. И, к счастью, статистика показала, что не все спасаемые кидают в тебя бюсты мертвых диктаторов или вонзают в сердце нож из твоего личного криптонита. Математическое распределение говорит, что такое происходит только в половине случаев. Случалось и такое, что ему и улыбались. Это было еще одной причиной, по которой маг практически в открытую явил себя городу. Новые граждане, отличающиеся от людей и ничем не защищенные, кроме своих когтей и зубов. И тем и тем нужна была защита друг от друга. Сдерживающий фактор. Нет, он не может сделать людей лучше или чудовищ человечнее. Изменить мышление, создать институты и законы. Он такой же пария. Зато может просто взять и вмешаться во что угодно. И сделать... что угодно. Вообще что-угодно с кем угодно. И, пусть все думают, прежде чем делать, к чему может привести их ненависть. Взять хотя бы ту же Паучиху. Разве та заслуживает ненависти и смерти? Разве у неё нет права на жизнь? Стоило проверить свойства её паутины на энергоемкость и проводимость. Он ведь мог научить её плести талисманы. Могла бы получиться целая раса творцов и ткачей. Кроме того, Айзек подозревал, что у той есть связь с Хрониками Акаши. Откуда она, только родившаяся, могла обладать столькими знаниями, пусть и сохранив наивность? Откуда она поняла, как плести костюм, хотя до этого было очевидно, что сама концепция одежды была ей чужда? Сколько еще прекрасных тайн и секретов, возможностей таит она и подобные ей? Ну разве это не прекрасно? Но это было тяжело и сложно. Конечно, сам Айзек волновался, боялся удара. Отправлялся в завтрашний день с замиранием сердца, проверяя, не случилось ли катастрофы. Но стоит ли останавливаться? Пожалуй, нет. Ведь половина улыбается. Значит, кому-то это все-таки нужно.
-
Мощь
-
И всё-таки Айзек чуть более добрый волшебник, чем сумрачный гений :)
-
Маг реморализовался, ня! ^_^
-
Однако, маг как он есть. ^_^
-
«Что бы на моем месте сделал бы Бетмен?» Магу, который добился могущества и не перешел на темную сторону.
-
Наконец добрался прочитать этот эпилог. И он просто шикарен.)
|
Прежде чем воссоздать медведя, Феари успела обратить свой взор к ведьмаку. Он сидел к ней спиной, такой сильный, но уязвимый. Ей хотелось будто крыльями укрыть его от всех напастей, что кружили вокруг, шумели, нападали и угрожали убить. Но она не была волшебницей, не была той богиней, коей он ее считал. Она была лишь женщиной, простой обычной женщиной, пораженной проклятием и умеющей создавать иллюзии. Да, она была добра, благородна и, говорят, красива, но какое ей было дело до собственных качеств, когда вокруг постоянно умирали люди, когда даже в иномирье творилась война? Ей бы стать медсестрой, или хирургом, или еще кем, дарящим жизнь и спасение, а не сеющим смерть и разрушение, но выбора ей не давали. Вручили в руки кинжал с ножами, обучили и велели убивать.
Кем были ее родители, поместившие ее в этот мир? Кем были те люди, что периодически появлялись в их уютном мире и после ухода которых ее семья в спешке переезжала на новое место? Кем была она сама? Феари порой часто задавала себе этот вопрос, задумчиво глядя в зеркало. Не зная ничего о своем роде, даже толком не зная, кем были ее родители, Феари была круглой сиротой, у которой хранилась лишь помятая фотокарточка воспоминаний ее детства. Кем станет человек, не ведающий своего рода и племени? Он будет пуст, словно чистый лист. Он будет писать на пустом листе, постоянно ожидая увидеть водяной знак, поставленный неизвестным ему родом на его жизни.
И Феари ждала. И Феари искала ответы. Она верила, что однажды нужная дверь отыщется и найдется тот, кто расскажет ей обо всем, что хотела она знать. Но когда и где? Куда ей следует идти и кого ей следует искать, она не знала. И это незнание, это отсутствие прямой цели повергало ее в отчаяние. Расправив плечи и сосредоточившись на образе, Феари вся обратилась в мысль и восстала уже ее воплощением, вырастая под три метра в высоту, расправляя когти-кинжалы, разрывая пространство ревом и смрадом медвежьей пасти. Огромные клыки-сабли, черная густая шерсть, маленькие злобные глаза, выхватывающие взглядом жертву - так хорошо она помнила эту зверюгу, что тогда повстречали они в горах.
Две юные девчонки, отправившиеся на очередное задание. Цель: вооруженный до зубов дезертир, которого они должны были перехватить и обезвредить, прежде чем он вступит в другие ряды, где раскроет рот и выдаст всю подноготную их отрядов. Нет, его голова была слишком ценна, чтобы надеяться на его скорую смерть в жестокой среде гор. Много дней пути пришлось им пройти, прежде чем узнать, что убийцей их дезертира оказалась эта косолапая зверюга. Благо, сытым был, когда его повстречали.
Прочувствовав себя этим мохнатым орудием убийства, Феари пошарила глазами в поисках пса, но не обнаружила его. Как грустно. Мысленно пожав плечами, побродила она по поляне и направилась в сторону леса, уводя за собой возможных врагов. А вдруг кто последует за этим косматым мишкой? Эх, столько таланта уходило впустую. Мелья была бы в восторге от такой работы, вот только Мель не было. Взревел медведь, вставая на задние лапы на самом краю опушки, оглашая окрестности своим ревом. Хотелось ему докричаться до белой птицы, что скрылась где-то в облаках, покинув свою сестру и мужчину, оставив друзей своих во имя собственных интересов. Только не прилетело птицы... и медведь понуро скрылся в гуще леса.
А рыжеволосая девушка, будто спросонья, открыла глаза, щурясь от яркого света. Она лежала в гуще красных кустов на опушке, скрытая от посторонних хищных глаз. Осторожно приподнявшись, она огляделась, пытаясь понять кто где, и кому нужна помощь. Увидав псину и Церу, странно пошатывающихся на пути к Валару, а еще Фей-ямов, иголочками-стрелами осыпающих пса, а заодно и Церу, Феари быстро сообразила что к чему, и направилась к ним. Встав чуть поодаль, чтобы стрелы не задели ее, она вытянула лапой ножик и поудобнее его ухватив, метнула в пса, не надеясь на успех. Все же, лапы это не руки. Но, выбрав угол поудачней, она могла попасть разве что в Фей-ямов, нежели в Валара или Церу.
-
Ох, опять кусочек истории. Это очень хорошо. Феари раскрывается и мы узнаем о ней что-то больше. Интерсно!
-
Действительно, история прошлого Феари интригует :)
|
|
|
Валар уподобился пауку, упорному этому и хладнокровному ткачу сплетающему ажурный тонкий узор из своих бесценных нитей. Для одних эти нити являлись спасением - порцией света в мире стылой и прогорклой тьмы, для других созданий эти нити были оружием. Раскаленное до бела золото Тай, гордая зелень Гъхьёмы, прохладная белизна оскверненного Такхьём и конечно же оранжевый оттенок Хиль - силы заключающей людей в круг - той мистической стихии что способна объединить совершенно чужих людей в единую семью. Валар Моргулис не знал этих заковыристых названий, не ведал всех этих энергий и их волшебных свойств, он был здесь гостем и не знал законов нового мира - но Ведьмак видел нити и цвета, и пользовался своим оружием с умом. Он был иглой и одновременно вышивальщиком, задумчивым художником застывшим со своей палитрой цветов возле начатой картины. Яркая нить золота для эльфийки - чтобы помочь выстоять на лютом морозе! это же золото ударом огненного бича для Ведьмы. Ведьма пришла за Сладостью, а получит огонь! Может, это ее и не убьет, но ослабит наверняка. Тай может быть сладким, а может быть жутким опасным и невыносимым оружием. Сладкий Тай враг для любой мерзости, а усиленный зеленью гьхьмы этот белый ветер сокрушит любого. Тусклый огонь отравленного такхъём призвал на помощь лед и скверну – проросли сквозь снежный полог уродливые кривые льдины образуя холодную стену, потемнела трава обращаясь колючими зарослями. Поляна изменилась. Она стала недоброй и страшной, она напиталась тягучим мраком и мерзостной стынью под воздействием силы такхъём, но эта жуть была необходима. Она защищала от врагов, она укрывала живых людей в своих цепких объятиях. Темных. Жутких. Туманных да сырых объятиях, но при этом надежных… Последним штрихом должна была стать ловушка для упрямого Призрака. Завершающий, эффектный мазок чтобы остановить Бесплотного! ...Но тело ведьмака в этот момент скрутило жесткой болью. Мир отнимал слишком много энергии, слишком много сил требовалось для плетения узора, а мужчина ведь толком и не поел, и не отдохнул и не успел восстановиться. Тело реагировало так, как реагирует тело любого человека на непосильную нагрузку. Сначала пришла дрожь, потом резкая боль в затылке, потом перед глазами все помутнело грозясь обратиться непроглядным мраком. Узор вспыхнул перед глазами и потускнел. Стало очень плохо. Валар умел терпеть боль, но эта боль была особой. Дыхание темного эгерей мешалось с холодной ненавистью Кумы – эта боль отнимала силы падая на сердце непроглядным темным пологом. Нити рассыпались в ослабевших руках ведьмака вырываясь на волю. Впрочем, не зря валериец возился с гъхьемой трогая эту зеленую стихию. Не зря стоял рядом крохотный феям-ям, самый маленький и самый кособокий из всех. Претендент! Вокруг сидящего мужчины начали разрастаться цветы и растения, мхи и папоротники созданные ненадолго, созданные для единственного важного дела - призванные цвести и умирать для одного человека. Чтобы защитить и оберечь! Зеленые травы закутывали тело валерийца в ароматный кокон. Это было странно – буйство зелени посреди темной, туманной поляны! Но там внутри, боли было меньше. Он плел в сгущающейся тьме, а вокруг него властвовали запахи зеленой листвы, дух пряных трав и кореньев, пыльца осыпалась ведьмаку на плечи. Хотелось чихать. Какой-никакой отдых. Помощь. Дружеская рука Фей-яма. Отяжелевшие веки взывали ко сну, так и желалось упасть на эту пышную подстилку и уснуть долгим, вкусным сном… …Сквозь подступающее забытье человек видел своих путников. Все они имели свои цвета и каждый цвет повторял какую-то стихию. Золото Тай в эльфийке. Ярко-рыжий Хиль смешанный со скверной белизной Такхъёмы в леди Феари. В Ульрихе присутствовала часть Такхъём, а еще серебряный цвет некой неизвестной Валару энергии – чудесной энергии и такой же странной. В каждом был заключен свой цвет. Тяга к нему. Наклонность. Каждый был наполнен чем-то. Найджелл к сожалению был наполнен темнотой Эгерей – не полностью, но оно жило в нем и жило совсем неплохо. Сердце зачарованного парнишки полнилось гнилой ржавчиной. ------------------------ Итак. Валар работал над узором, помогая своим спутникам по мере собственных сил и возможностей, а для Феари все виделось так, как будто Ведьмак сидел возле костра, обливался кровью и смотрел куда-то в пустоту. Рядом с ним застыл тощий и кособокий Претендент. Размышлять о происходящем не было времени, ведь рычащий, пускающий слюну враг неодолимо приближался к женщине. С боевым улюлюканьем разбежались в сторону фей-ямы, выхватывая луки и метательные трубки. Самый отчаянный из Лисят бросился наперекор псу, но напрасно! – ленивым движение пёс сломал малышу хребет, отшвырнув от себя легкое тело без всякого интереса. Урод наклонил голову желая взять женщину на рога. «Сейчас ты сдохнешь. Тварь. Сейчас я начну пожирать тебя живьем» - услышала леди Гвидичи дружелюбные мыслишки Пса. Впрочем, отдавать приказы монстр не мог – слишком мала была его стая. Тут уж не до магии, лишь бы свою блохастую шкуру сберечь. Пёс взял разбег желая вонзить острые зубья в сочную плоть в своей жертвы. Желая полакомиться печенью и почками этой слабой с точки зрения Пса, женщины-шлюхи, но не что-то пошло не так. А вот Цера пошла не так! Химерийке полагалось разбираться с более сильным врагом, однако, Химера вдруг проявила недюжинную хитрость обманув расслабившего монстра. Реакция на такую шутку была замечательной! «Шлюха. Поганая ё шлюха! Рогатый зубастик, говоришь? Вонючая поганая грязнокровка! Да я такую как ты буду иметь во все твои ё…» Что-то там он еще говорил такое же интересное и цветастое, но Василиска не слушала. Она обогнала рогатую тварь, сбила с ног своим гибким хвостом и вонзила зубы в податливое горло, вырывая жизнь. Липкими нитями протянулась алая слюна, приятный визг ударил по ушам – хороший такой, сочный визг смерти переходящий в шипение и бульканье – это тебе не то что вопли ведьмы, это музыка! И пёс сдох – сдох с руганью, проклятьями и мерзостью на губах. Но кровь его была сладка, а мясо очень и очень вкусным! ...А потом за спиной Церы вырос медведь. Самый настоящий жуткий мишка, и медведь этот вел себя странно, он немного покружил по поляне, поревел создавая шум, а затем двинулся в лес не спеша нападать. Феари к этому моменту напрочь исчезла – толи медведь ее напугал, толи еще что-то. Вот только что была сдесь леди Гвидичи, и вдруг не стало ее! Вторая псина не желая выходить на бой нашла себе другую жертву. Цера успела оглушить тушу перед тем как броситься на помощь Рыжей Леди, а теперь дрожащая псина встряхивала головой, пытаясь подняться на четвереньки. Судя по этим телодвижениям, честный бой рогач принимать не собирался, он двигался к Ведьмаку. А что? Человек сидел себе в окружении всевозможных растений и растеньиц и кажется даже не мог пошевелиться – самая прекрасная и лучшая добыча для пса! Перед Химерой встала новая задача: либо гнаться за медведем который вполне возможно погнался за Феари, либо защищать ведьмака. Фей-ямы осыпали пса своими крохотными стрелами, но судя по движениям монстра, не сильно-то это действовало на него. Зато несколько мелких стрел воткнулись в Церу! Ветер в самый неподходящий момент взъярился и стрелы полетели не туда. В общем-то, невелико горе, да только одно плохо, чем-то там смазывали свои стрелы малявки фей-ям, чем-то таким…странным. Движения Василиски стали чуток более замедленными. Пёс тоже, кажется, замедлился. Два врага танцующие под водой! Цере вдруг стало очень глупо и очень смешно. Кажется, также смешно чувствовал себя пёс. «Тварь…я тебя…ха-ха-ха…ну уж ты сволота у меня попляшешь…ха-ха-ха. Пошла вон. Я убью этого человека и…Ну ты и погань змеиная, ну ты и уродина ха-ха-ха!» Ульрих любил поболтать – это верно! Синий заиндевевший рыцарь оказался знатным болтуном, это слегка портило сумрачный образ – так где один человек едва ли одно предложение скажет, словоохотливый рыцарь успевал вставить ажно пять! Ужасный болтун да еще и заика. Зато Ульрих встал со своим мечом на пути хармузды, прикрывая спину отступающей женщины. Так он и стоял когда Сильмини оглянулась в последний раз – Синий человек кружился со своим огромным мечом напротив хармузды, а тварь пыталась сбить его хвостом. Меч в руках рыцаря не суетился, фон Бранден бился осторожно и умело. Не боялся. Но и не лез на рожон. Задувал ветер. Ведьма шла по снегу томно улыбаясь госпоже Сильмини. Дракон и рыцарь бились молча. Под ногами стылой нежити вдруг загорелся огонь... Потом все скрылось в беспощадном снегопаде. Боль хлестанувшая по Сильмини была чудовищной, жуткой и бесчеловечной, но когда эльфийка отправилась по Радужной Тропе домой, боль неожиданно померкла утихая с каждым шагом. Это странное, серебряное чувство дома овладело альвари целиком и полностью. Она шла к одинокому костру, пробиралась сквозь зиму к незнакомым смертным, а ощущение было будто шла родному порогу, измученная долгими приключениями где-то вдали. С каждым шагом нечто дружественное, доброе и хорошее вливалось в ее тело изгоняя боль – Сильмини мерзла, тонула в снежной кашице пробиваясь на поляну, но боли больше не было. Напротив, плохо залеченная рана наконец-то исцелилась. Ребра болели как и прежде, но альвари больше не теряла кровь. Когда она вышла к костру, она снова могла сражаться! А на поляне война шла полным ходом. Женщина-Змея уже знакомая эльфийке по туманным видениям в этот самый момент убила рогатого пса, со смаком вырвав из его горла смачный кусок мяса. Вырвала и сожрала, обливаясь теплой кровью своего врага и получая от этого истинное наслаждение! …Наверное хорошо, что Сильмини Келевон не стала обращаться за помощью к подобному созданию. Поляна, между тем, оглушила эльфийку своей мрачностью и жутью, дом так дом! Языки тумана, колючие деревья и длинные тени. Ветер злобно выл продираясь сквозь шипастые растения. Человечий ведьмак сидел в трансе у костра и кажется, ничего не видел перед собой. Он прислал Сильмини помощь, но и цена за эту помощь была дорогой - Человек истекал ярко-алой кровью застыв среди зеленых растений щедро разросшихся вокруг его тела. Он был болен. Он был нездоров и обливался кровью. Люди не замечали, а вот глаза эльфа видели темное облачко бесплотной энергии желающий добраться до смертного сердца. Толи этот призрак стремился к ведьмаку, толи к мальчишке нелепо застывшему неподалеку от женщины-змеи. В любом случае, черное облачко летело к людям и никто не мог его остановить! Случилось и еще что-то. Радужная Тропа вдруг померкла, потеряла яркость и былую красоту. Убывали силы человека, а без сил и дорога не могла жить. Пока на ней стоял Эльф – средоточие волшебства, средоточие яркой жизненной магии – Дорога переливалась всеми красками, дорога Жила! Теперь эльф ушел и дорога потускнела, яростные бури и снега обрушились на этот тонкий путь. Крики ведьмы, туша хармузды и прочие неприятности остались в стороне. Дорога выцвела. Она почти что совсем исчезла. Было в этом и хорошее – враги исчезли в буре, но было и плохое… Феари надеялась остановить псов, но все получилось очень спонтанным. Ей удалось создать иллюзию собственного исчезновения, удалось даже сотворить жуткого и очень правдоподобного медведя, но никто к сожалению не понял ее замысла. Фей-ямы принялись обстреливать иллюзорного мишку своими стрелами, а Пёс на эту иллюзию не повелся – рядом с ним находилась живая Химера, и пёс намного сильнее боялся убийцу-химеру нежели честного зверя медведя. Медведь порычал на поляне, ушел в лес похрустывая ветками, иллюзия пыталась отвлечь врагов, но пока что никто не обращал на Зверя внимания.
|
|
|
|
|
|
|
|
Midnight Syndicate - Darkness Descends: ссылка Нитями тонкими струны звучащие, Сплетает во тьме паук неприкаянный Вносит узора яркое кружево, Иглами тонкими в суть мироздания...Неподвижен взгляд человека на стылой земле, широко распахнуты глаза его, но не видят пред собой мира реального. Мечутся руки в движеньях неистовых, поёт сталь песнь еле слышимо. Рвутся на части сосуды и органы, кровь вытекает рубинами алыми. Боли не чувствует разум в забвении, узор продолжая плести в мире сумрака. Вал не видел и не слышал ничего из того, что происходило вокруг. Не замеченным остались выходки химеры и невероятное преображение маленькой крысы. Всё его существо находилось слишком далеко и было размыто среди вибрирующих струн, тонко звучащих на пределе слышимости. Ведьмак продолжал плести замысловатый узор паутины, меняя и окрашивая полотно судьбы в различные оттенки. Он завершил часть узора, образовав вокруг маячка плотную вязь из черных и синих нитей, протянул алое, тёплое кружево вдоль тропинки, золотой искрящейся нитью подчеркнул черный бархат неведомых сил, добавил фиолетового в отголоски серебра и огненных всполохов к могильному холоду. Игла работала не останавливаясь, выискивая малейшие огрехи в идеально выверенном и сбалансированном узоре, а тем временем, Иномирье брало свою плату... Тонкие ручейки крови скользнули из ушей и уголков губ, раскрасили скулы и щеки алыми росчерками. Кровавые слезы скопились на ресницах и скатились по щекам к подбородку. Дыхание стало хриплым и булькающим. Лишь взгляд янтарных зрачков оставался неизменно пустым и отрешенным. Ветрами холодными воду талую, Подниму из земли обращая кристаллами, Где была капель - встанет стена, Колючая преграда из осколков льда...И вновь заговоренная валерийская сталь запела тихую песню, меняя направление ветра и подхватывая водяную морось, направляя в тех, кому небыло места возле костра. Серые и синие нити легли остролистыми узорами вокруг тёмных силуэтов рогатых псов, вставая преградой на их пути, замирая пиками льда на пути и не давая им двигаться вперёд. Ярким пламенем богини огненной Наполню теплом белый мир холода, Где была зима воцарится летний жар, На пути снежной девы разгорится пожар...Дернулись языки пламени, обдуваемые ветрами сильными. Подхватили тепло, унося за пределы тумана сизого. Устремились по ленте радужной, по тропе, что средь снега проложена, южным ветром обрушились на деву снежную, раскалённой печью встречая красавицу. Там где лютым змеем-полозом Ходит смерть и страх одиночества, Где вселяется в сердце слабость, А болезни точат тело заносчиво Вспыхнет яркий рассвет белого Тай, Наполняя силой жизни опустевший хрусталь...Игла рванулась в сторону, цепляя и вытаскивая несколько серебряных нитей и увлекая их за собой. Вибрируя нежными звуками, они мягкими волнами струились по полотну, пока не достигли золотой нити, чей кончик стал темнеть. Без долгих размышлений, заговорённая валерийская сталь взвизгнула, когда клинки, ножницами, сошлись вместе, отсекая хворь и пришивая к золотой нити серебряные, чтобы даровать больше сил. Паук в паутине встрепенулся, ощущая чужое присутствие. Стальные лапки-кинжалы зашептались, отираясь друг о друга. Иголочка маленькой молнией метнулась к блёклому серому узорчику и остановилась. Кто-то иди что-то намеревалось изменить эту часть картины полотна мироздания. очень настойчиво пыталась и стремилась проникнуть в хитросплетение нитей жиденького узора. Что же, Ведьмак был опытным стратегом и тактиком, умеющим подставлять видимую слабину в качестве приманки. И этот раз не стал исключением. Подхваченные нити разных оттенков стали оплетать блеклый узорчик холодной синевой, жарим алым, ослепительно белым, серебристым, золотым, обрамлять черным, насыщая невнятный рисунок смыслом и чёткими очертаниями. Но не это было основной задачей, то были лишь приготовления. Основное же действо задумывалось, когда протиник проявит себя и игла сможет проникнуть в его суть и навеки пришить к полотну нитями, которые подобно Уроборосу, будут затягивать его в себя лишая возможности двигаться. Валар, к сожалению, не мог ощутить прикосновения лапки претендента и не мог слышать его слов. Сейчас валерийца можно было бить, калечить, ломать кости и он бы всё равно не отреагировал, поскольку его разум и чувства не присутствовали в теле, а находились где-то далеко. Лишь вернувшись, он ощутит те изменения и раны, что достались ему во время перехода в Иномирье, а до тех пор, он продолжал изменять полотно, чтобы помочь своим друзьям, даже не смотря на то, что уже вся его грудь была залита кровью, а тело тряслось в судороге, рефлекторно повторяя далёкие отголоски дейсвтий разума.
|
|
Philip Wesley - Dark night of the soul: ссылка Мелкие снежинки кружились вокруг сидящего на земле ведьмака, оседали на волосы, плечи и ресницы, таяли, обращаясь холодными каплями на уже немолодом лице. Глухое и едва уловимое дыхание порождало клубы пара, поднимавшегося вверх, застревавшего в волосах и покрывавшего рыжую гриву белесой пеленой изморози. От этого сидящая фигура ещё больше походила на седого старика. Возьму две нити черного, Возьму две нити белого, Сплету паучье кружево, Из всех оттенков серого.Тонкая иголочка в бескрайнем полотне мироздания маленькой труженицей скользила меж волокон, протягивала за собой разноцветные нити и вплетала их в замысловатый узор. В нём было всё: жизнь и смерть, радость и печаль, счастье и одиночество. Некоторые элементы узора были сотканы лишь на половину, иные топорщились разрывами и бахромой оборванных нитей, третьи - яркими пятнами привлекали внимание. И среди этого разнообразия и хитросплетения судеб приходилось искать гармонию, чтобы мир пребывал в равновесии. Там где было излишне мрачно - вплетались светлые нити, а среди светлого - протягивались тёмные струны материй. Руки ведьмака дернулись, извлекая из ножен кинжалы из заговоренной валерийской стали, подобно лапкам паука или спицам прядильщицы, принялись совершать замысловатые движения. Сталь тихонечко пела, когда два клинка соприкасались, и казалось, что это поёт сама сущность мира. А игла тем временем, плыла в сумеречнике, в иномирье, там, где нет ни времени ни пространства, где множество нитей переплетены меж собой и образовывают мир реальный со всеми его радостями и горестями. Игла с трудом преодолевала плотные узлы, что были оставлены событиями прошлого, искусно сшивала рваные края, заботливо подбирая узор и подходящие нити. Там где было светло добавляла тёмного, где темно тамвплеталось светлое. Именно от её действий, обширная теплая полянка стала сужаться, концентрируя светлый узор вокруг костерка, уплотняя его и обрамляя непроглядной пеленой сумрака, способного защитить от внешних напастей. Лишь узкая радужная лента, вплетенная в кружево, продолжала струиться за пределы узора. Узкая проталина, что образовалась как путевой указатель, медленно сужалась, а там, где кончик золотой нити отступал, вновь вплеталась тьма, восстанавливая равновесие благородного черного. Но Чернота не была монотонной, она сверкала всеми своими оттенками и вокруг некоторых, игла ткала узор, чтобы подчеркнуть их очертания. То был мир сумрака доступный для обозрения взгляду ведьмака, в мире реальном всё выглядело несколько иначе. Тёплый мир Тай сужался и концентрировался вокруг костерка, приобретая почти осязаемую плотность. Алый лес и часть дальних подступов стали покрываться зловещим сумраком и снегом, поскольку игла протащила синюю нить вокруг, усиливая мрак холодом. Ту же нить, она пустила вокруг ленты, образовывая защитные границы. Там, где в небе парили тёмные пятна, порождения Кумы, нить добавляла светлых нитей. Нет, она не пыталась изменить цвет или полностью его переделать, это была лишь канва, позволявшая лучше разглядеть сумрачные пятна. Валар чувствовал намерения всех и каждого, чувствовал их потребности, видел всё полотно целиком и пытался изменить его в угоду желаниям каждого. Так очертания крылатой твари стали отчетливее, окружавшая её тьма расступилась. Но тьма, сгустившаяся вокруг лагеря и Ульриха, стала защитной, холодной и мрачной пеленой для друзей. Поднятая вьюга, звон дрожащих нитей и гул огня перебивали голоса, что пытались проникнуть в их скромную обитель и разодрать разум и чувства в клочья. А ещё черные нити стали рваться, путаться и связываться так, что сбивали след и делали затруднительным перемещение без путеводнях нитей. А нитей было не так много, и все вели к маяку-костра, и чем ближе к нему, тем плотнее становилась светлая вязь, тем плотнее и насыщеннее узор, и тем меньше в нём оставалось места благородной тьме. К несчастью, переход в иномирье для ведьмака не лёгкое испытание. И хотя Валар по необходимости проделывал это ранее, но цена всегда была примерно одинаковой. Внутренне напряжение повышало давление, рвало сосуды и заставляло тело кровоточить. Находясь в трансе он не ощущал боли, но вот возвращение всегда напоминало синдром сильнейшего похмелья после длительного застолья с хорошей дракой.
|
|
|
|
Уф... это... было... тяжело... Но оно того стоило. Потому что... Это... было... охуенно... У этих трупов была история всех историй. Историчней некуда! К каждому из них причастна Кейт Блейд, которая, в итоге, в глазах всех осталась наглой, грубой, может даже развратной, но совершенно невиновной в смертях и, что там вообще произошло? Она даже не знала деталей некоторых смертей! Хах, да как можно вообще подозревать такую милашку, как она? Да, она распускала руки, дралась, хамила, высказывала циничные мысли, однако, разве можно подозревать в хладнокровном убийстве "бедного несчастного старичка" девчонку, которая буквально за полчаса до этого вытаскивала за шиворот чуть ли не из пасти большого зубастого уёбища, одного мелкого вопящего ублюдка? Было всего четыре трупа с того момента, как Кейт Блейд вылезла из той злополучной ванной. Психов, решивших, что Йоль - это такой магический аналог дурацкого фильма "Судная ночь", когда можно безнаказанно насиловать и убивать, она не считала. Они монстры. Монстров в хоррорах никто не считает, если их больше одного. С ними все дрались. Все, у кого еть пара яиц, конечно же. Всего четыре трупа, но каких и как изящно. Появление в квартире блондинистой незнакомки было воспринято крайне неоднозначно. Младшенький отчего-то решил, что это новая нянька, от которой можно чего-либо требовать ударом кулака в бедро. Папаня оценил красоту и молодость. И даже старик туда же... сестрица же разом признала в Кейт Блейд крутую, которой надо подражать. Ей было всё равно, что одним из элементов знакомства был удар её папаше по челюсти. Мама же? Она, почему-то, смотрела неодобрительно. Ох и противная же семейка. Хотя, надо сказать, двуличная сука своей двуличностью выиграла себе жизнь. По крайней мере, до конца ночи. Пусть живёт, если не будет доставлять неприятностей Данни. Мелкого и мамашу очень сильно хотелось прирезать, но отчего-то паренёк очень сильно их любил, так что, пришлось до конца ночи опекать эти бесполезные - нет, откровенно вредные в своей бесполезности - куски мяса. А вот по папане и деду никто плакать не будет. Кейт и Данни уж точно, а на остальных ей было откровенно плевать. Их мнение для неё не важно. Они - отвратительные личности, которые существуют только потому, что кто-то, кто ей важен, может о них плакать. Квартиру пришлось покинуть буквально через полчаса. Нет, она тут не при чём. Даже Кейт не хотела рисковать, совершая подобное убийство сейчас, когда это может либо бросить тень на неё, либо подвергнуть опасности Даниэля. Это были другие люди. Откровенно ломились в дверь, ломали замок. Оттого и пришлось уходить с насиженного места: оно совершенно не годилось для обороны. В качестве пункта назначения был выбран спортивный зал одной из школ неподалёку, где разместились гражданские с оружием. Решётки на окнах раньше защищали от мячей, а сейчас от чудовищ. Хитрые и просторные лабиринты коридоров вокруг. Конечно же, еда, медикаменты и оружие. Собственно, по дороге "потерялся" дед, а уже на месте - папочка и двое местных козлов, которые отчего-то решили, что если они кого-то там охраняют, то могут вести себя так, будто бы охранять надо от них. Благо, Йоль же на дворе. Кейт видела, как Неган умер героем. Сама видела. Сражался как лев, но умер. Она не смогла его спасти. Улик не останется, чудовища просто разобрали тело на запчасти. - Чему ты улыбаешься? - услышала она над самым ухом отчего-то обеспокоенный голос Даниэля. - Такая улыбка... мечтательная... Мечтательная? Не кровожадная? А, ну да, конечно же... она думала о будущем! не только о прошлом... что будет дальше? Не ошиблась ли она, оставляя сестрёнку в живых? Что если с первыми лучами солнца Кейт Блейд исчезнет? Развеется, как ночной кошмар? С мамой Даниэль может справиться - она чересчур бесхребетна. Братца бы смог поставить на место, если бы его никто не защищал. Но эта двуличная сука... от неё Данни надо охранять... по крайней мере, по началу, пока он не окрепнет. А он окрепнет, Кейт знала. Этой ночью он не раз бросался на чудовищ с примитивным оружием в руках, надеясь отбить кого-то. Удавалось не всегда. иногда удавалось отбить его. Но это значило, что у парня есть характер. Прорвётся, если не сломается окончательно... как бы не доломала его сестра. Но солнце... солнечные лучи впервые в жизни коснулись лица Кейт. Они были приятными. Правда, не такими тёплыми, как все их описывают. Просто мягкие. Хотя, по глазам, надо признать, бьёт больно. С непривычки-то. Вся ночь была в кромешной тьме, разрываемой лишь светами электрических ламп и фонарей. Когда они светят в глаза тоже больно. Но они не такие яркие. Но Кейт... жива. Она чуть крепче сжала руку паренька и повернулась к нему лицом. - Думала о нашей свадьбе, - почти соврала она. Почти, потому что о свадьбе она думала только один раз. И тогда это мысли были из разряда тех, какие бывали, небось, у Даниэля о какой-нибудь Скарлет Йохансон. Дескать "не, ну было бы неплохо, конечно, но такого же никогда не случится". Но теперь.. может и случиться. Данни густо покраснел и отвёл взгляд. - Не... ну... я парень честный... да и не против я... Девушка не выдержала и рассмеялась, уже не скрывая своих острых зубов. Данни уже их видел, наверное. А если не видел, то уж точно чувствовал. Кейт, мысленно готовясь к смерти, ближе к утру, соблазнила паренька. Не хотелось умирать просто так... хотелось стать немного ближе. А он, вот как отреагировал? Занятно-занятно. Действительно, по-хорошему смешно. Так ми-и-и-ило. - Ты чего? - Даниэль обиделся и опустил голову, спрятав подбородок и губы в тёплый шарф. Девушка забралась ему рукой в волосы и подтянула к себе, чтобы поцеловать в лоб. Всё-таки, она пока была выше него ростом. - Да так... ничего... всё ведь закончилось...
|
|
Визг. Пугающий и дикий. Оглушающий и пробирающий до костей визг, пропитанный какой-то дикой ненавистью и злобой. Коднарова кровь в теле Феари вместе с перьями и когтями вздыбилась, встречая вызов противостоянием. Черное проклятие умело защищало свою обладательницу, это делало ему честь. Коднаровская сила знала, что тело ее хозяйки еще слишком слабо, чтобы противостоять и выходить на поединок, ведь проклятие еще не успело захватить тело полностью, подчинить его себе, наделить силой и злобой в полной своей мере. И Феари устояла. Она снесла давление, не приняла этот проклятый вызов снежной ведьмы. Но в зубы ей хотелось дать ужасно. По-женски отчаянно, и за волосы оттаскать, чтобы не повадно было вмешиваться в чужие разговоры и привалы. То уже была сама Феари, не сила вызова или злоба коднара. То была ее реакция на истеричек. Но, с присущей ей деликатностью, она выстояла и промолчала.
На вызов этот откликнулась Цера. Ульрих кинулся по тропе Валара на помощь кому-то, и Феари осталась одна, наедине с окаменевшим мальчиком и Валаром, что был от нее, наверное, дальше всех. Осознав, что привал своеобразно но завершился, Феари принялась спешно собирать разбросанные ветром вещи. Котелок, ложки, накидки. Все требовалось побыстрее собрать, чтобы можно было сразу же двинуться в путь, как только все закончится. Больше Феари не хотелось отдыхать, особенно здесь. Кажется, радужный дракон вцепился в ее юбку и укрылся от ветра и фей-ямов в щедрых складках материи.
Рыжая девушка ловко собирала их нехитрые пожитки когтистыми лапами, ненароком поглядывала на отливающие сталью когти и вздыхала: их бы в дело пустить, а не травки срезать. Кровью бы напоить эти жаждущие смерти лапы. Только ведь это равно, что поддаться проклятию. Феари знала: стоит ей кого убить, как она быстрее прежнего обратиться в чудовище, ведь все начинается изнутри. И она смиренно собирала вещи, стараясь не заострять внимание на этом красивом отблеске когтей, которые будто нашептывали ей в этой снежной метели вцепиться в нежную шкурку жавшихся к ней фей-ямов, выпустить сладкую кровь и испить ее, утолить эту страшную жажду чужих мучений. Блаженна была Цера: ей можно было убивать без зазрения совести. В этом Феари ей уже начинала завидовать.
И, все же, Феари любила. Сильно, беззаветно любила она всех, кто был с нею рядом. Ульриха, что отважно шагал сейчас навстречу неизвестности, Церу, что изо все сил пыталась понять людей и не влезть в неприятности, которые так и липли к ней. Найджелла, который-таки договорился. Ну ничего, это будет ему уроком не связываться с теми, кто априори сильнее и опаснее. Должно же было хоть что-то его научить этой простой истине. А Валар, что сидел сейчас на земле в забытьи, был тем, кто заставлял ее позабыть о своем проклятии. С ним она забывала обо всем, что прежде ее волновало и беспокоило. И ей страшно его не хватало. И как бы близко он ни был, как бы крепко не прижимал, она чувствовала, что ей все равно его не хватает. Будто невидимая преграда стояла меж ними. И они смотрели сквозь это холодное стекло друг на друга, и думалось, что вот же - ничего меж ними нет, они ясно видят друг друга, даже касаются тел, но невидимая стена была. Они оба прекрасно ее чувствовали. Проклятие ее, горький страх потерять рассудок, вкупе с телом и человечностью - вот что мешало им стать ближе. Феари знала, она чувствовала, что проклятие проступает на теле перышками с каждым ее вдохом. И это едва не вгоняло ее в отчаяние. Но она держалась из последних сил. Стоически сносила новые перья и все сильнее чувствовала соблазн обратиться кровожадным зверем, не ведающим пощады, чтобы не терпеть эту несправедливую боль близкого ей человека.
-
Замечательное описание внутренних переживаний от проклятия.
-
Умница! Добрая, внимательная, вещи даже догадалась собрать. Умничка Феари.
-
Шикарно.
|
|
|
Сначала была магия – целительная светлая сила к которой обратилась Сильмини Келевон. Кое-как удалось зарастить мокрую рану в боку – боль все равно осталась, глухая, беспощадная, выматывающая душу гостья – но по-крайней мере эльфийка больше не истекала кровью. Тем не менее. Дышать было по прежнему больно, а несчастное тело умоляло об отдыхе что оказалось неожиданным для альвари, ведь эльфы редко устают и довольно быстро излечивают себя. Сильмини должна была почувствовать себя как заново родившейся, а ощущала себя разбитой жалкой калошей. Безумно клонило в сон – сказывался стресс и тяжелая кровопотеря. Веки налились жидкой сталью, а каждая клеточка тела умоляла об отдыхе.
Внезапно, новое чувство пришло на помощь к Сильмини. Это был путь, это была дорога, короткая ниточка брошенная от человеческого ведьмака к прекрасной эльфийке! Ее услышали, ей послали помощь! Мешались цвета и оттенки: в этой дороге присутствовали силы всех путешественников разом. Сила змеиного монстра уже знакомого эльфийке и сила красивой рыжей женщины с темным проклятьем на душе, зеленая сила человеческого травника и еще… …Еще что-то льдистое, очень холодное и очень синее. Дорога была сплетена из разных нитей и все эти оттенки сияли, преломлялись, смешивались между собой и снова разделялись создавая чудесное, необычное зрелище. Эта дорога питала эльфийку силой, наполняя тело новой энергией. Альвари по-прежнему было плохо, но теперь появилась возможность действовать. Мягкий анестетик тронул сочащиеся мучительным огнем раны.
То в воображении. А в реальности появилась гостеприимная, протоптанная среди нехоженых снегов тропинка ведущая к лесу.
Сначала госпожа Келевон Леонтари увидела двух рогатых лисиц несущихся ей навстречу, язык животных был примитивен и прост, но эти скакуны прибежали на помощь – они действительно желали помочь, правда ростом лисицы доставали альвари едва ли до коленки. Однако, несмотря на свои скромные размеры животинки были храбры, отчаянны и готовы были выступить даже против орды Рогатых Псов: «Друг. Друг. Друзья. Пришли за другом. Следуй за нами друг. У тебя нет мышей, друг! Яму яму. Твои друзья! Мы пришли помочь. Иди с нами. Дай нам мышей. Нет. Друг. Не до охоты. Иди иди иди с нами. Мышей. Мышей. Мы любим мышей, друг»
Лисички прыгали вокруг женщины потираясь о неё пушистыми бочками.
А потом явился морозный человек в жгучих клубах морозного пара. Он был высок и мрачен, и холод распространялся перед ним белой волной. Длинные волосы смерзлись в сосульки, а глаза горели холодным синим огнем. Синий камзол, синие глаза, снег вокруг него тоже отливал зябким фиолетовым цветом. Человек держал огромного размера заледевший меч с интересом разглядывая альвари. Мрачность сменилась удивлением, а альвари заметила что человек был молод по людским меркам и благороден на вид, хотя и покрыт по обычаю смертных шрамами да застарелыми порезами.
Впрочем, смертным он казался лишь наполовину. А там, дальше…за синим блеском глаз, за стеной холода и белым инеем крылось нечто нечеловеское и прежде альвари незнакомое. Смертный не был простым смертным! Получеловек-полупризрак пропахший чем-то очень странным и нелюдским. Это не вонь кумы и не аромат заклятья – это запах нелюдской крови, запах существа прежде альвари неизвестного. Полутварь-получеловек. Такие на Азарисе не водилось. - Я У-ульрих ф-ыон Бы-ыранден из дома фон Бранденов. И я н-не зол! А ты кы-кто та-а-кая? П-почему так странно выглядишь? Вы-прочем, я ды-дурак. Иди по этой дороге, ее проложил Валар ды-для тебя. П-поговорим позже...
…Речь фон Брандена прервал отчаянный, злой крик. Это был удар, бросок, лезвие клинка нацеленное в одну жертву. По счастью не в эльфийку и не в высокого мужчину, и не в Ведьмака который держал тропу. Оружие бросили в кого-то другого.
- Сы-ылушай. Я лук за-забыл. А вот е-если из лука шмальнуть было бы н-неплохо... Человек поглядел вверх, задумчиво потерев подбородок. - Т-там летает очень пы-ыриставучий ды-ыракон.
Вокруг человека дрожал едва сдерживаемый снежный вихрь а с кончиков пальцев распространялся жидкий мороз. Смертельная жуткая буря ждала команды ледяного рыцаря. Но да. Рыцарь думал о луке и стрелах.
|
- Значит, использовать фантазию, - вдумчиво сказал Шики, принимая статуэтку. Что ж, он это умел. Придумать себе новое тело, которое будет даровано ему после перерождения. К такому надо подойти со всей. Тщательностью. Юноша закрыл глаза и начал представлять. Тёмная комната. Стены, пол и потолок из металла. Сверху свисает с полдюжины механических манипуляторов-серворук, на которых закреплены лазерные излучатели. А в центре стоит пластиковый брусок размерами примерно 2х2х2,5 метра. Шики сидел за голографическим терминалом в диспетчерской и наблюдал через видеокамеру. "Начнём." Серворуки заметались по всему помещению, тонкие нити лазеров начали безжалостно кромсать брус, отсекая целые куски. Нет, не для того, чтобы уничтожить. Они удаляли лишнее. Запах жжёного пластика заполнил комнату, "осколки" с грохотом падали на пол, один за другим. Процесс проходил очень быстро, вскоре прямоугольный брус обрёл гуманоидную форму. Стали различимы руки, ноги, голова. И "нарост", который начинался у копчика и достигал пола. "Переходим ко второму этапу." Шики коснулся холо-дисплея, и серворуки застыли, словно юноша поставил на паузу кинофильм. Но спустя пару секунд снова начали двигаться, однако теперь уже гораздо медленнее. Лучи лазеров сменили цвет с красного на синий и стали тоньше. И теперь работа шла более аккуратно. Отсекаемые излишки уменьшились в размерах, а "модель" приобретала более подробные черты. Бёдра приняли чуть округлую форму, выделились колени и голени. На руках теперь можно было различить бугорки мышц. "Нарост" превратился в хвост, сужающийся к кончику. Разве что голова оставалась нетронутой. "Стадия три." Манипуляторы издали металлических лязг, и лазеры, на этот раз зелёные, стали "обрисовывать" подробности. Пальцы рук и ног, увенчанные загнутыми когтями, чешуйки на бёдрах, плечах, лопатках, голенях и крестце. Хвост... украшенный шикарным гребнем, покрытый чешуёй, он заканчивался парой костяных шипов. И, наконец, голова. Черты лица, точь-в-точь повторяющие Нацуно Шики: губы, рот, нос, разрез глаз, скулы и подбородок. Растрёпанные волосы. Но добавились чешуйки на щеках и пара закрученных в спираль рогов. "Готово." Серворуки сложились и исчезли в люках на потолке. В комнате осталась лишь двухметровая статуя полуобнажённого человека-дракона, рогатого, хвостатого, когтистого. Массивная фигура, широкие плечи, крепкие руки, сильные ноги. "Стоп, ещё один важный момент." Статуя ожила, чуть принагнулась и расправила перепончатые крылья, кости запястья каждого из которых дополнялись острым серповидным когтем. "Стадия четыре" Появилась кираса, состоявшая из двух пластин - нагрудной и спинной, что сомкнулись на боках полудракона. Затем и остальные элементы доспеха: набедренники, наколенники, наголенники, сабатоны, наплечники, налокотники, наручи, латные рукавицы. И, наконец, полный шлем. Дополнили образ вложенные в руки щит и меч. "Стадия пять. Последняя." Модель была почти готова. Детализированная, продуманная, но пока она представляла из себя лишь статую серого цвета. Стоило добавить красок. Вспыхнул яркий свет. И, словно невидимый художник работал то кисточкой, то аэрографом, полудракон начал обретать цвета. Это очень тонкая работа, но и она вскоре была закончена. Шики держал в руках модельку воина в багровых латных доспехах, с хвостом и крыльями, вооружённого мечом и щитом. Юноша с гордостью смотрел в жёлтые глаза с вертикальными зрачками. "Вот. Таково будет моё новое тело."
|
|
- ... определенный прогресс в исследованиях наметился, однако такими темпами более-менее практически применимые результаты получим мы веку к следующему. - Женщина с яркой индийской внешностью строго смотрела с центрального "виртуального", видимого только Александру, экрана. Пачка таких сейчас была развешена в воздухе перед мужчиной на манер веера. Покосилась куда-то вбок. - Профессор! Оторвитесь от проектора хоть на секунду, иначе я его отключу! Колыхающаяся в крайнем правом экране лысина поднялась, показывая ее морщинистого обладателя целиком. - Лишить старика единственного удовольствия в его жизни... Мира, когда я избавлюсь от твоей опеки? Что такого важного... Александр помахал рукой в сторону "веера". - Проф, доброе утро. Еще раз. Напомню, что сегодня - отчетный период, а я до сих по не услышал ничего, кроме "дайте еще бабла десять раз по столько же". Тебя перевести с Вирджинии на самосад, старый хрен? - нахальный юнец! - Буркнул старик, гневно потрясая головой. - Как ты смеешь так вести себя со... - Мира, выруби ему проектор. - Александр сложил руки перед собой. Гневный вопль, сопровождаемый кучей проклятий с правого монитора возвестил о том, что у профессора больше не осталось поводов отвлекаться от совещания. Молодой парень на левом экране вздохнул. - Между прочим, там были несохраненные результаты последнего сканирования, Алекс. Мира-джи, вы слишком быстры. - Зато теперь мы можем вернуться обратно к теме обсуждения. - Александр раздраженно постучал по наручным часам. - Гюнтер, в чем проблема? Только не говори, что ты не можешь найти подход к девочкам. Гневное старческое сопение с правого монитора продолжалось еще некоторое время под ехидную молодую ухмылку с левого. Наконец, профессор пробурчал. - Когда-нибудь и сам станешь стариком - и вот тогда, Draufgänger... Мне нужно больше исследований! Больше образцов! Больше Dingsbums... сигмафинов! Администратору... - Вергкенхоффен выговорил это слово с неприкрытым отвращением. - ... этого не понять! В то время как молодые Drückeberger делают ничем не обоснованные выводы из неочевидных вещей... Александр перевел взгляд на самого очевидного Drückeberger-а ака "лодыря" в левом экране. - А проще говоря, у нас есть теоретическое шаманское обоснование процесса преобразования сигмафина в амагуса. - "Перевел" слова профессора паренек в левом экране. - Осталось найти инициатор внутреннего процесса этой самой трансформации, и тут уже есть подозрение... - "Подозрение", Besserwisser! - Заворчал злобно профессор. - Вашим подозрениям место в... - ... подозрение, что процесс должен запускаться по воле самого сигмафина. - Невозмутимо закончил парень. - С предварительным объяснением процесса и некоторой помощью извне, вроде формирования определенного состояния сигма-поля вокруг сигмафина. Мужчина снова взглянул на индианку. - Это чистая теория, но мы не можем ее не подтвердить, ни опровергнуть. - Мира качнула головой. - Господин Александр, без способа устанавливать контакт с сигмафином нам остается только продолжать эксперименты и надеяться, что герр профессор или мистер Кроули найдут какую-нибудь механическую особенность процесса. Или способ задействовать его принудительно. Или что-нибудь еще... "Мистер Кроули" в левом экране хмыкнул. - В общем, уповать на нашу гениальность, босс. Профессор в правом экране скривился. - Или, наконец, найти еще Dingsbums и дать закончить все дела с этим Großtuer... Александр поднял руку, мысленно вздохнув. - Хорошо, я вас понял. Мира, предоставь откорректированный бюджет и списки интересующих сигмафинов. Если ребята найдут что-то подходящее, доставим вам. И постарайся, чтобы эта парочка не дезинтегрировала друг друга... случайно. Ухмылка с левого экрана. Фырканье с правого. - Да, господин Александр. - Плавный кивок индианки. - Будет исполнено в течении получаса. - Спасибо, Мира. Конференция закончена, спасибо всем. - Два экрана потухли, остался только один правый, немедленно переехавший в центр. Рамка окрасилась в алый, сигнализируя о повышении степени защищенности. - Слушаю, Гюнтер. - "Черная" линия готова к запуску, Алекс. - Оставшись наедине, Вергкенхоффен практически полностью избавился от акцента. - Оптимальный коэффициент еще подбирается, но... уверен? "Черная" линия. Сигма-клоны оригинальных объектов исследования - сестер Больверк. С замененной на искусственную - на стадии редактирования сигма-скана - областью, ответственной за память и высшую нервную деятельность. Образцы для самых бесчеловечных тестов. Включая сигма-гибридизацию... - Терзают моральные проблемы? - Хмыкнул мужчина. - Сам видишь... что творится по "белой" линии. И жертвовать оригиналами девочек нельзя. Но... я же даю вам время. Шесть месяцев. Если не будет прогресса... Гюнтер покачал головой. - Черного кобеля не отмоешь добела, Рокиа? Мужчина поморщился. - Не желаешь вылезти из лаборатории в политику? Уверен, у тебя масса красивых, чистых, высокоморальных и мгновенных решений любых проблем. Вергкенхоффен мелко засмеялся. - Черта с два, Алекс. Политика? Я предпочту, чтобы черти жарили тебя, а не меня. Шесть месяцев? А если успеем? Ты все равно устроишь второй Зальцбург? - "Зальцбургская лаборатория" была последним местом работы Александра в G-Tech. - Нет. - Резко ответил мужчина. - Просто нет. Ты сам участвовал в программе гибридов с самого начала. Черт с ним, с научным любопытством. Просто иди и сделай мне все, чтобы не пришлось больше творить чушь, Гюнтер. Понял? - Говорят, на старости лет задумываешься о многом. - Ухмыльнулся профессор в усы. - Неужели действительно постарел? Или внучка так подействовала? Мужчина откинулся на спинку кресла, вздохнув уже вслух. - Старый сплетник... тебе какой интерес? - Да никакой. - Гюнтер уставился в экран. - Слышал, тебе пришлось вернуться в семью. Александр скосил глаза вбок. - Ну и слуховой аппарат у тебя. Я же только полчаса назад приземлился. - ... в главный особняк. - Закончил старик за него. - Вместе с внучкой. - Я это ухо найду и выкорчую. - Злобно пообещал мужчина. - Все-таки, какой тебе интерес? Лицо старика стало непроницаемым. - А никакого. Просто старый сплетник. Скучаю по сплетням, что же еще делать... ты как нибудь заглядывай то. С внучкой вместе. Теперь и физиономия мужчины стала непроницаемой в тон. - Загляну. Может быть. В общем, все, конец связи. Работай давай. Александр отключил связь со своей стороны. Положил руки на подлокотники кресла, вглядываясь в успокаивающую снежную метель за стеклянной стеной в дальнем конце комнаты. Чертовы привычки... и чертовы слуги. Шесть лет - а в комнате не изменилось совершенно ничего. Все тот же толстенный снежно-белый ковер. Все тот же столик. Все те же пара кресел. Все тот же... он? Мужчина хмыкнул, одним жестом открывая консоль. С момента конца Йоля уже прошла неделя, а Александр никак не мог добраться до лабораторий, занимаясь почти исключительно административными вопросами. Нидерланды сейчас должны были крутится в окрестностях, готовые подобрать командира на борт, как только тот закончит выяснение очень важных и очень спорных вопросов, которые они с Нишкой отправились выяснять... в семью. И даже это - как бы мимиходом. Руководство постройкой форпоста и лаборатории на останках "ложного бога", решение организационно-дипломатических вопросов с Панау и Минене как представителем бога "истинного", попытка ресоциализировать двух малолетних социопаток без примненения электрошока (хотя и временами изрядно хотелось!), попытка отследить хвосты, ведущие по останкам киборгов из Японии... Только открывая список активных задач, хотелось закрыть их и выкинуть ноутбук к чертям - особенно при том, что ноутбуком выступала собственная голова. В итоге, кое-как, но он таки распределил самые важные дела по исполнителям. Оливеру достался поиск сигмафинов и амагусов, способных к общению с другими сигмафинами. По этому вопросу ему был предоставлен допуск к свежим сводкам разведывательного отдела, а так же последние изыски научного. На исследования останков ложного бога была отправлена Минене - ее знания о "богах" могли пригодится. Вопросами японского "Затмения" и интересующихся им киборгов занялся Бэнкс. Пара социопаток - Рорико и Кики - достались Кассандре. Интуитивное чувство родства душ... наверное? Под присмотром Дейзи, конечно. Нефти достался вопрос поиска и зачистки остатков неразумной нечисти на территории Европы. Сам же Александр себе оставил самое вкусное, но и самое туманное - поиски "организаторов" Йоля, надеясь на то, что из хаоса обломков и осколков информации таки сможет сплести хвосты, выводящие его на виновников и идейных вдохновителей сего действа... Дверь за спиной бесшумно открылась, впуская в темное помещение узкий луч света и прерывая поток мыслей. - Дед. - Голос Нишки. - Глава вызывает нас к себе. И, кажется, бабушка тоже летит сюда. Александр усмехнулся, неторопливо поднимаясь из кресла. - Кажется, некоторые вещи неизбежны... пойдем. Если я с ходу выживу - у нас будет, о чем с ней поговорить...
-
С завершением игры ^_^V
-
С эпилогом =)
-
Сурово, пафосно... и почему мне кажется что все это аукнется Тайаму/Тае.
-
Александр оставил интересное впечатление по итогам Йоля)
|
|
Путанные и неразборчивые объяснения Ульриха для Церы разумеется ситуацию ничуть не пояснили и только больше запутали бедную химеру, привыкшую к четким и конкретным инструкциям старого Хозяина. Особенно её удивил последний вопрос рыцаря, над которым василиска всерьез задумалась, но никаких аргументов в пользу неубиения людей из этих размышлений не вынесла. Понятное дело Цера знала чем человек отличается от мыши, Цера ведь умная химера! Человек больше мыши, опаснее и... и еще умеет разговаривать, да! Ну как правило. И пушистой шерстки у него нет кроме как на голове. И хвоста. И выглядит совсем по-другому. И... вообще чем дольше химера думала, тем больше находила отличий одного от второй, но почему эти отличия должны были убедить её в том, что мышей есть можно, а людей нельзя, сообразить не могла хоть убей, пускай и думала так старательно, что казалось еще немного и у нее пар из ушей пойдет от силы интеллектуального напряжения.
К счастью в этот момент в разговор вмешалась Феари, но... её слова произвели на Церу странное впечатление. "Не для рассуждений. Просто запомни", звучало знакомо, привычно и потому понятно, это были те слова, которыми бы ответил ей старый Хозяин. Химерам не надо рассуждать, им надо делать что скажут и не делать чего не скажут. И это было правильно и хорошо и так как должно было быть. Но... но в тоже время какая-то часть василиски, словно находившаяся где-то глубоко, глубоко в её голове, была недовольна этим ответом. Эта часть помнила что когда её отправляли в этот мир, ей обещали что она сможет утолить свое любопытство. Она говорила что новый Хозяин только что обещал, что она может задавать вопросы и получит на них ответы. Но теперь все вновь было как раньше - не надо знать зачем и почему - просто запомни. Эта часть Церы чувствовала себя преданной. Эта часть Цера не желала прислушиваться к Феари, в конце концов она была ей даже не Хозяйкой! Но василиска усилием воли заставила эту странную другую внутреннюю Церу замолчать. Феари может и не была хозяйкой, но она была первой встреченной ей такой же химерой! Взрослой! Умной! Доброй! Цере сама до конца не понимала почему, но ей почему-то ужасно хотелось понравится рыжеволосой колдунье и заслужить её одобрение.
Впрочем от долгих размышлений на философские темы у химеры с непривычки разболелась голова и она была только рада отвлечься от них на Найджелла, который ни с того ни с сего принялся показывать ей странные фигуры из пальцев (о том что это были неприличные жесты, змеехвостая девица не догадывалась, по причине весьма отдаленного знакомства с концепцией неприличных жестов в принципе). Однако когда оруженосец начал говорить, у Церы чуть перья дыбом не встали от удивления и негодования. Василиска была бы меньше шокирована, превратись мальчишка внезапно в огромного огнедышащего дракона и попытайся откусить ей голову. Никто из слуг старого Хозяина не был так нагл, смел и глуп, чтобы посметь оклеветать химеру перед Хозяином, В ЕЁ ПРИСУТСТВИИ!
- Найджелл... Найджелл... Найджелл врет! Врет, врет, врет, врет! - Взмахом ладони василиска выбила из руки мальчишки яблоко, которое улетело куда-то далеко в сторону и резко вскочила на ноги. Длинный чешуйчатый хвост плетью хлестнул по земле, острые кривые когти со свистом рассекли воздух, пронзительный взгляд холодных змеиных глаз, нашел глаза Найджелла. Перед мальчишкой стояло чудовище, которое вполне могло осуществить все выдуманные им угрозы, причем прямо на месте, не дожидаясь пока он пойдет спать. И зловещий оскал окровавленных клыков этого чудовища не сулил слуге Ульриха ничего хорошего - Цера не могла сказать такое! Цера не говорит о себе "Я"! Хозяин запретил Цере говорить о себе "Я". Цера - Цера! Найджелл врет! Врет!
-
Цера такая Цера ^_^
-
Вот Цера всякими там лишними размышлизмами свой мозг начала утомлять. Ух! Умнеет. Ладно, мне нравится. Особенно это: - Цера не могла сказать такое! Цера не говорит о себе "Я"! Хозяин запретил Цере говорить о себе "Я". Цера - Цера!
-
Живая!*_* Гневная, яркая,горячая! Вот это да! Нравится, ой как нравится!
|
|
|
|
|
Хм...
Хм-хм...
Хм-хм-хм...
Если подумать обо всём с этой стороны... Егор скрестил ноги, продолжая сидеть на белом друге, хоть и справил уже все насущные дела.
Так вот, если обо всём думать, как о том, что ему представился офигенский такой шанс побыть в чужом теле (надо сказать, привлекательном и симпатичном теле), то всё у него замечательно! Хе-хе, будто это не в реальной жизни происходит, а в каком-нибудь аниме или кино!
Егор, окрылённый внезапно открывшимися перед ним перспективами, вскочил, натянул на себя обратно спущенные предметы одежды и затем подошёл к раковине. Вцепившись с обоих сторон в неё ладонями, он вгляделся в зеркало и потряс головой, наблюдая за отражением.
С Дианой, оставшейся в его теле, есть только одна проблема: она, судя по его сложившемуся о ней мнению, пойдёт в универ за него, а сегодня третьей парой должно быть великое и ужасное ТОЭ (теоретические основы электротехники), которое Егор как раз собирался всеми силами избежать, ибо там препод Сергей Фёдорович препротивный и парень ему должен был уже две недели как сдать исправленную практику. А практику эту Егор, естественно, ещё не исправил, даже не сажался за это дело. Некогда ему было. Ладно, это можно было решить. Когда ему удастся высвободиться из-под надзора родителей Дианы, он ей позвонит (благо, номер своего собственного телефона парень помнил) и обо всём с ней договорится. В любом случае, даже если она решит сходить в универ на ТОЭ, плохо будет не Егору, а ей в его теле. Он её честно обо всём предупредит.
Помаячив перед зеркалом, парень показал ему язык и схватился за первую попавшуюся зубную щётку. Перед тем, как применить её по назначению, он, разумеется, не забыл хорошенько её прополоскать под струёй воды.
Прочувствовать, как живут девушки, будет как минимум забавным опытом. Ничего плохого в этом нет. Конечно, желательно потом будет вернуться в себя обратно (про то, что это может быть навсегда, Егор не думал), но сейчас, пока причина смены тел была неясна, надо было наслаждаться своим пребыванием в женском теле и особо не париться.
После того, как Егор почистил зубы, он ещё вымыл лицо холодной водой, вытерся одним из полотенец и был, наконец, готов выбраться из замкнутого пространства совмещённого санузла в мир, озарённый утренними лучами солнца. Перед тем, как всё же отпереть дверь и пойти на кухню, он, вспомнив, спустил воду в унитазе.
|
|
- Как... я... устала... - Абла без стеснения развернулась и уткнулась лицом в бюст Софьи. Без задней мысли. Просто там было тепло, мягко, уютно и безопасно. - Ты разве не хочешь увидеть Солнце? - спросила её Элли, с поднятой бровью взглянув на то, как Софи рассеянно и успокаивающе поглаживает белые волосики девушки. Скала, а не школьница. Брутальна, как шар свиборга. Фигуриста. Решительна. Идеал бой-девки. - Я тоже хочу так... - проканючила Хлоя. - Элли, пусти на грудку! - Чёрт с тобой, золотая рыбка, - сжалилась Хатуннен, которая устала ничуть не меньше, чем любая из их группы, и теперь уже не собиралась спорить с Фьюри... это сил много отнимает. - Только вот мы забрались на эту дамбу ведь именно потому, что на ней пёзже встречать рассвет... - Двести двадцать три часа... Двести двадцать три часа, Карл! - отозвалась с тёплой груди Софи Абла. - это почти полторы недели чистыми. Из них сна только двенадцать часов... я его нюх топтала, этого солнца... притом, ты не забыла? Я альбинос. Я не люблю солнце с детства. Больше мне нравятся закаты... - Не бойся, - хмыкнула Удовиченко. - Зато сегодня ты увидишься со своим дво'гянчиком... - Уф... - вздохнула Джадаффи. - Слушай... я ему уже показалась писанной красоткой... но я эту красоту весь Йоль поддерживала... хочу походить немного непричёсанной распустёхой в растянутой футболке... - Я тебе одолжу футболку, - пообещала украинка. - Лежишь на груди Софи... сейчас планируешь ходить в её футболке... может, всё-таки, у Брайса будет гарем? - ехидно подметила Фьюри. - Никаких гаремов! Перебьётся! - возутилась Абла, и повернулась так, чтобы можно было хоть одним глазом увидеть насмешницу. - Я буду у него одной единственной... просто не сегодня... по крайней мере, пока не отосплюсь во временном кармане, это точно. Ишь! Гарем ему! Жирно будет! И не-похристиански это... хвала Аллаху! Ответом на последнюю реплику был нестройный, но дружный усталый, слегка нервный смех. - Как я по нему соскучилась... - вздохнула арабка. - Да-а-а... полторы недели почти неприрывных боёв и короткие передышки... - Элли задумчиво подняла взгляд вперёд, щурясь от бьющего по глазам чересчур яркого утреннего солнца, окрашивающего небеса в цвета крови. - Казалось бы, не так много времени, чтобы всё обдумать... однако, именно во время этих передышек ты успеваешь подумать о многом... очень о многом. В мыслях о смерти тонут сомнения... захлёбываются в собственной бестолковости. Наплаву остаются только те мысли и ценности, что, действительно имеют значение. Абла чуть отстранилась и увидела, как рука Элли легла на талию Хлои. Хм... давно бы пора этим двоим уже прийти к какому-то согласию. - Я тебя понимаю... - произнесла Абла. - Мы с Алистером в эту ночь, считай, просто пинговали друг друга, чтобы убедиться, что оба ещё живы... на эмоциональный и проникновенный разговор силёнок у нас с ним не было И времени тоже. - Иногда слова - это лишнее, - произнесла Софья, прикрывая глаза от солнца свободной от поглаживания Аблы по волосам рукой. - Учитывая твою эпичную разговорчивость? - Хлоя хихикнулась и извернулась в объятьях Элли, так что Абла могла увидеть её хитрую мордашку. - А к чему ты пришла за эту ночь? - К тому, что вы, несмот'гя на свою гениальность, все набитые ду'гы, - обладательница акульей пасти усмехнулась. несмотря на то, что сама пасть была скрыта красненькой масочкой, по верхней половине лица и звукам догадаться было несложно. - В'годе бы и ночь пе'гежили, и подготовились к ней шика'гно, и сумели па'гу тёмных богов завалить... а в банальных отношениях тупите до жути... - Эй! - возмутилась Фьюри, и её голову насильно прижала к своей груди Хатуннен, вынуждая заткнуться. - Ну вы, две, в'годе бы, 'газбе'гётесь в своих п'гоблемах... а вот ты... - Абле достался подзатыльник от той же руки, что недавно гладила её по волосам. Было не больно, но обидно. - Ты чего, действительно думаешь, что Алисте'г 'газлюбит тебя, увидев в моей 'гастянутой футболке? Мало того, что этот об'газ итак считается сексуальным, так ему тоже неслабо нехватало тебя этой ночью. Сколько вы не виделись по его ме'гкам? Неделю? И это, учитывая, что иная секунда здесь могла длиться, словно вечность... он тебя сейчас любую бы п'гинял. Даже изу'годованную ш'гамами, даже если бы ш'гамы нельзя было бы уб'гать сов'геменными технологиями... ко'гоче, с тобой всё в по'гядке, так что, пофиг! Абла рассеянно провела по лицу рукой. Шрамы? Да... после сигма-проектора у неё не осталось шрама даже от того удара когтистой лапой, который, кажется, вырвал половину лица. Бр-р-р... было больно. Благо, девочки были тренированы. Каждая из них голотвилась к подобному развитию событий. В пит-стопе колёса не меняют так быстро, как её затолкали в стазис. Этой ночью каждая из них прошла это в той или иной мере. Абла была ранена лишь трижды. Софья принимала основной урон на себя. Её приходилось восстанавливать после каждой третьей драки... серьёзно, отключить бы боль и эмоции, это напоминало бы пати в ММОРПГ, с танком, хиллом, дамагером и контроллером. В их случае хиллами были все... Абла же была саммонером. За эту ночь она научилась управлять ведьминым мхом даже лучше, чем прежде. Хлоя же научилась работать более грубо, но быстро... нужда заставляет выкручиваться. Ей это было знакомо... бр-р-р... - Ладно... Хло, мне нужно будет, чтобы ты освободила мою комнату на некоторое время, - Абла вновь повернулась к Фьюри. - Пора снова ошарашить моего правильного мальчика... - Да-да! - вскинула вверх ручку Фьюри. - Вперёд, плохие девочки!
|
- Мне этого никогда не понять, Ульрих. Всё моё богатство всегда умещалось в карманах, а мои владения были там, где я делал привал. Ни имений, ни дома. Только земля под ногами и небо над головой. Вот собственно и всё моё богатство, если не считать кровавого золота, которое тратил бездумно на подкуп и приобретение новых наёмных мечей для своих отрядов в той или иной капании. Отца я почти не помню, образ матери размылся со временем. Родившая меня земля так далека, что я не имею ни малейшего представления как до неё добраться. Всё что у меня есть это вы и я сам. И если Вождь фей-ямов предложил мне пути, то я выбрал самый короткий. А как ты знаешь, самый короткий путь не всегда самый безопасный. Думаешь мне нравиться эта гонка со временем? Посмотри на Феари, что с ней стало после первого перехода, что станет с тобой? Полагаешь это та учесть, которой я хочу для своих друзей?
Вал улыбнулся. - А два клинка это образное выражение, означающее проворство и выносливость в делах. Но что стоит моя ловкость и выносливость в прямом бою? Я воин тени, Ульрих, мои пути никогда небыли прямыми и чтобы добраться до противника мне всегда приходилось хитрить и бить со пины. чтобы лезвие гарантированно находило свою цель. Моё время- ночь и сумрак, но ты оглянись, где ты видишь тени, открытые снежные поля и лес. В лесу я ещё что-то могу, а в поле. Ты ведь видел, как я смотрю на лошадей. Не мог не замечать. И этот страх возник не на ровном месте. Вероятно, сидя в седле, ты никогда ен пытался представить каково это, стоять на земле, когда над твоей головой возвышется несколько сотен киллограм живой плоти и железа. Там в низу не помогают молитвы и боги отворачиваются, чтобы не видеть перекошенных ужасом и болью лиц. Да, ты служишь своему богу и святой церкви, я некогда служил тёмным богам, но никто не приходил на помощь, когда их звали. Возможно, твоя земля и твой бог дают тебе достаточно сил чтобы не спать, но я человек простой и прагматичный. Если я должен довести отряд, то моя задача довести его и не растерять по дороге, ведь прочность цепи измеряется его самым слабым звеном. Каждый должен заниматься своим делом. Поводырь вести, рыцарь колоть, маг колдовать... Но как можно вести, зная что путь опасен, а рыцарь устал? Кто встанет между врагом и магом? НА меня даже ен смотри, я тебе уже сказал, что открытые пространства при свете длня не моё поле боя. А ты тащил волокуши чёрт знает сколько времени и теперь не хочешь даже отдохнуть...
Вал осмотрел рыцаря с ног до головы. - Я не знаю, что с вами произошло. Не знаю ваших возможностей, но я знаю точно одно, что если всё, что вы говорили о фонтане правда, я должен вас туда привести даже ценой собственной жизни. Там вы уже сами сможете сделать свой выбор и попросить то, что сочтёте для себя лучшим. Моё же желание, это не потерять друга и любимую. Если не будет возможности помочь вам, то я буду просить стать таким же как и вы. Да хоть Менмотаром, если это поможет.
Отвернулся, задумчиво глядя на фей-ямов. - Эти пушистые варежки, как ты выразился, знают куда больше меня. И пусть они посредственные бойцы, зато их говорливости хватит чтобы разбудить даже мёртвых. А этого вполне достаточно, чтобы разбудить одного "рыцаря, который может не спать".
Хохотнув, ведьмак нежно улыбнулся и снял пробу с предложенной Феари ложечки. Похлебка действительно оказалась вкусной и наваристой, но ведьмак не торопился наброситься на угощение: - У нас говорили: "Была бы на голове корона, а не шлем - был бы королём". Так что приходиться довольствоваться тем, что есть в наличии. К слову, о шлемах, ты наверно и не думал, что в них тоже можно что-то варить. И если бы ты, Ульрих, носил шлем, то у нас был бы достаточно большой котёл для похлёбки! Ладно, не злись, это просто шутка. В общем дело твоё, можешь полагаться на благословение богов, на силу твоей земли и рода, но мне бы было спокойнее, если бы твоя упрямая голова немного отдохнула перед следующим переходом. Мне как проводнику лучше было бы спать непосредственно перед походом, а у тебя, после отдыха, было бы время похоронить в этих землях человека, которого ты так долго и упорно тащил. Если тебе будет спокойнее, можем по древнему обычаю положить с ним в землю всё необходимое для загробной жизни. Если мы дойдём и фонтан сможет помочь, то у него будут необходимые вещи чтобы выжить, может даже записка где тебя искать. Если нет, вещи пригодяться ему в загробном мире. Даже если не пригодяться, поскольку не ведаю о его религии, тебе будет чем успокоить совесть. И вообще, кушай давай, а то наварил похлёбки и не ешь. Я поем крайним, так что оставь мне хоть немного своего варева, раз уж отказался от моего предложения сделать его ещё и жизнеукрепляющим. Эхе-хее...
Вал вздохнул и чтобы не дразнить свой желудок, отошел в сторону. - У всякой легенды есть и обратная сторона. У кого-то уточка становиться невестой, а у кого-то невеста уточкой. Кто-то влюбляется в красавицу, а та оказывается ведьмой, а иные любят ведьму, чья душа светит ярче солнца. Всё слишком запутанно в полотне судьбы, но хорошо, что некоторые нити можно связать так, как того хочется.
В разборки и перепалки Вал решил не вступать, лишь ехидно улыбнулся, когда его милая Феари принялась раздавать ложкой по говорливым и не в меру дальновидным лбам. Опасаясь попасть под раздачу, Вал отошел к коняшкам фей-ямов и занялся приготовлением ведьмачьего зелья, перетирая в пальцах сухие листья и корешки.
- Скажите, господин фон Бранден, а разве маленьких барончиков не учат есть молча? - ведьмак бросил короткий взгляд и подмигнул рыцарю. - Давай... за Гемландию... повторил он вслед за Феари - За старика Гофендорфа... За Утиное Гнездо...
Но вот дальше продолжить не успел. Птерендент на трон главного вождя фей-ямов вставил свои пять злотых и Вал тихонечко выругался сквозь зубы. - Вот только грозы для полного счастья не хватало. Неужели придётся сниматься со стоянки так и не отдохнув. Паршиво, нужно поторопиться с приготовлением зелья.
"Нужно поспешить, иначе без зелья далеко не уйти. Не будет сил идти, они станут лёгкой добычей и тогда про фонтан можно забыть. О боги, опять зелья... Что же я делаю не так? Почему друзья отказываются от помощи? Неужели это всё из-за их трансформаций? Может быть их и вовсе нет, они лишь морок, а я так и остался где то за стеной?"
Вал вытащил кинжал, собираясь проверить свои подозрения, но взгляд остановился на маленьких порезах, что оставили коготки любимой на его пальцах. Он улыбнулся. Нет, они не были мороком и если бы ведьмак не посвятил всю жизнь обращению с метательными ножами и кинжалами, не умел обращаться с остро наточенной сталью, то скорее всего уже бы лишился пары пальцев, когда вплетал их в когтистую лапку. А так, отделался лишь парой незначительных и неглубоких порезов. Клинок вернулся в ножны, а Валар посмотрел на небо, пытаясь подобрать определение для новых для него слов. Знание - сила. И если он хотел преуспеть в своих начинаниях в этом мире, ему следовало научиться понимать его и местных обитателей.
-
Так лучше.
-
Так действительно лучше.
|
Умирали пацаны страшно, умирали пацаны просто и не каждый был снаружи прекрасным, и не все были высокого роста. Правда, в нашем случае умирали не только пацаны, но и девчонки, а с ростом у парней как раз все было очень даже в порядке...только вот не помогло. Не уберегло от предсмертных мук и агонии. Кому-то из вас "повезло" больше, его смерть была попроще, но больно и страшно было всем. Сразу двоим из вас "помог" грузовик. Последнее что вы запомнили был визг шин, свет фар, а затем дикая ломка тела, в котором, казалось, просто не осталось целых костей. Возможно, в этот миг кому-то из вас было немного легче от осознания того, что он пожертвовал собой, что теперь этот кто-то будет жить вместо него. Кому-то было радостно, что он покидает этот бессмысленный мир, а, может, быть он раскаивался, что выбрал не самый простой способ уйти. Кто-то ушел на пике могущества, ощущая себя сверхчеловеком, гребаным суперменом, который вершил справедливость в мире, который успел позабыть что это такое. Это было очень классное чувство...пока за него не пришлось расплачиваться горячими пулями полицейских, которые изрешетили тело. "Зажим. Скальпель. Пульса нет. Сестра, мы ее теряем. Разряд! Еще разряд!" Кто-то из вас вообще предпочел бы забыть последние мгновения своей жизни. Да, ухмыляющееся лицо маньяка и его кривые ножи и прочие "игрушки" это совсем не то, что хотелось бы помнить. Как бы там ни было, мучения ваши в конце концов завершились и наступила тьма. Густая чернильная пустота без света, но и без боли. Стало так легко-легко. Вы куда-то летели, вроде бы вниз, хотя понять в этой темноте где тут низ, а где вверх было крайне сложно. А потом вы попали в водоворот и чувство пространства потерялось вовсе. Тьма поиграла с вами, покрутила, а потом выплюнула прямо на залитую лунным светом поляну. Приземление прошло на удивление мягко, вряд ли даже синяки останутся. Вы лежали в высокой траве, над вами высокое звездное ночное небо и ветерок так приятно холодит кожу. Поднявшись, вы могли увидеть, что вы тут не одни. Вас тут четверо. Поле с высокой травой бескрайним морем убегает во все стороны и поэтому только слепой не заметил бы небольшой домик, в окнах которого ярко горел свет. Небольшой домик, но очень аккуратненький. Прямо как на пасторальных картинках: с соломенной крышей и густым дымом из трубы. Он совсем недалеко от вас, даже метров ста не будет.
|
|
- Когда Война проходила в Фуюки, это происходило с промежутками в 60 лет, - начал Уоррен, доделав свои дела. - Именно столько требуется Граалю, чтобы набрать из магических жил достаточное количество маны для проведения ритуала. Сколько потребуется в этот раз, пока неизвестно, однако в Нью Вермиллион, точнее, тогда ещё Янктон, Грааль был перевезён в двадцатых годах. То есть, опять-таки около 60 лет. Жаль, я уже староват, и до следующей Войны не доживу. Ладно, мы оба устали с дороги, а надо ещё распаковать вещи.
Йохан наклонился, достал из-под коврика ключ, открыл дверь и вошёл внутрь. Похоже, предшественник Уоррена был заранее оповещён и перед своим отъездом всё подготовил. Церковь была в хорошем состоянии. Купол украшал впечатляющий витраж, на стенах висели образа и гобелены, в зале - две колонны длинных, покрытых лаком скамей, между которыми к алтарю был проложен чистый ковёр. В дальнем правом углу помещения - дверь в жилые комнаты. Строгова немного помогла святому отцу распаковать вещи, потом пошла подбирать себе подходящую келью и принялась обживаться. Много времени это не заняло - Стася всё равно скоро покинет это место, поэтому девушка достала из сумок только самое необходимое, после чего легла на кровать и отключилась, едва голова коснулась подушки. День выдался не из лёгких.
Церковь Вермиллион, район "Церковь и окрестности", Нью Вермиллион, Южная Дакота, Северная Америка, 19 сентября 2083 года, 8:31 Всю ночь Настя спала как убитая и, разлепив глаза, с облегчением для себя поняла, что полностью восстановила силы. Самочувствие было не очень - всё-таки, погода здесь гораздо мягче, чем на родине, но акклиматизация пройдёт через пару дней. Девушка сходила в уборную, затем принялась умываться. Набрав в ладони холодной воды, окатила ею лицо. Как освежающе! Живительная влага мигом сняла усталость и сонливость, даже самочувствие улучшилось. Прижимая руки к лицо, Стася глянула сквозь пальцы на своё отражение в зеркале. Оттуда её разглядывала молодая девушка с длинными прямыми красными волосами и изумрудными глазами. Бледная кожа, тонкие пальцы и... багровый узор на тыльной стороне правой ладони. Ещё вчера его не было. В мгновение Строгову подхватил ураган эмоций. Командные Печати. Она наконец-то обрела право призвать Слугу и сражаться в Войне за Святой Грааль. И обязательство покинуть Церковь как можно скорее. Надо сообщить Уоррену радостную новость.
Выйдя из уборной, Строгова услышала голоса. Мужские. Они доносились из соседней кельи. Очень странно. Кроме волшебницы и священника здесь по идее никого не должно быть. Разве что у Уоррена были помощники, о которых Стася не знала. Любопытство взяло верх, девушка подкралась поближе и глянула в щель приоткрытой двери. От увиденного сердце пропустило удар. За столом сидели двое мужчин и пили вино. Один был лет двадцати с небольшим на вид, одет в униформу РККА. За спиной висела винтовка Мосина, под ногами лежал вещмешок. Второй персонаж привлекал внимание куда сильнее. Настоящий рыцарь, на вид средних лет. Облачён во всё чёрное и, надо сказать, его доспехи и одежды выглядели весьма богато. Высокие кожаные сапоги, кираса, на плечи накинут плащ с меховым воротником. Благородные черты лица подчёркивали аккуратно ухоженные усы и бородка, волосы были чёрные, густые и кудрявые. "Арчер и Сэйбер," - поняла Настя. Но что Слуги делают в Церкви?
- Так, значит, ты и правда думал, что я собирался устроить здесь погром? - хохотнул Сэйбер, глотнув вина. - Обижаешь. Конечно, я прославился не героическими подвигами и благодетелями, а злодеяниями, но я жил в эпоху, когда власть Церкви была сильна, а народ - богобоязнен. Меня с детства учили почтительному отношению к слугам Господа. Поднять руку на священника - нонсенс. Тут чёрный рыцарь немного скривился и процедил сквозь зубы: - Был, конечно, один монашек, которого мы хотели вздёрнуть на виселице, но это за дело. Сэйбер глотнул ещё вина. - Я просто пришёл поприветствовать Наблюдателя от имени своего Мастера, почувствовал другого Слугу, а тут ты. Воистину судьбоносная встреча, хахахахаха! Чёрный рыцарь осушил бокал до дна и поспешил наполнить его до краёв. - Значит, нового Мастера ты себе так и не нашёл. Прискорбно. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу сразиться с тобой, а ты сможешь противостоять мне в полную силу. Ищи Мастера, Арчер. Ищи. Что произошло с этой парой Слуг, оставалось только догадываться, но в комнате прямо-таки витала аура взаимного уважения между двумя мужчинами. - А знаешь, мы тут зря время не теряли, - продолжал Сэйбер. - Мой мастер нашёл Борея. Этот ублюдок лежит в коме в городской больнице, под надёжной охраной. Арчер неодобрительно покосился на чёрного рыцаря. - Да, пришлось снести пару буйных голов, я же не Ассассин. Но дело не в этом. Порубив стражу, я уже занёс меч, чтобы прикончить Борея. И тут... его Командные Печати просто пропали. Клянусь, я видел это собственными глазами! - Почему такое могло произойти? - спросил Арчер. - Хм. Мастер, который так и не призвал Слугу. И не может этого сделать, находясь в коме. - Грааль решил, что этот человек не может принимать участия в Войне? - И отобрал Печати. - Весьма необычно. И что ты думаешь по этому поводу? - Я думаю, Грааль выберет нового Мастера. Мотай на ус и занимайся поисками. В ответ Арчер лишь молча кивнул в сторону Насти. - Что, нас кто-то подслушивает? - спросил Сэйбер. Оба мужчин синхронно повернулись к волшебнице. И если Арчер смотрел с некоторым любопытством, то взгляд Сэйбера приковал девушку к земле. - Так-так-тааааак, - протянул чёрный рыцарь, вставая с места и извлекая из ножен меч, - а ты знаешь, что в моё время делали за подслушивание? Ухо отрезали. Он сделал плавное U-образное движение мечом в воздухе, как бы примеряясь отсечь сначала левое ухо, потом правое и, между делом, голову. - Иногда оба. А заодно и язык, дабы не разболтала. И... Твоё несчастье, в этой эпохе почти все обучены грамоте. Чтоб не могла написать о произошедшем, придётся добавить к списку ещё и руки. Точнее, отнять, ха. Сэйбер сделал решительный шаг в сторону Насти.
|
|
-
Спасибо. Хорошее начало. Такого и хотелось, чтобы чужой мир сразу ощетинился когтями, показал своё настоящее лицо зла. Но и в противовес ему есть добро, что тоже важно для понимания, в каком месте оказалась Сильмини.
|
В конце концов все эти шутки про клинки довели рыжую девушку до слез. Смеясь от души, она утирала слезы и старалась не разбудить дракончика, так привольно устроившегося на ее ногах. А потом разговор зашел о супе и Феари наконец поняла, чего от нее хотел Ульрих. - Святые угодники, Ульрих, неужели ты думал, что я буду против есть из одного котла со всеми? Ты меня обижаешь, - она деланно обиделась, - неужели я выгляжу такой зазнобой?
В это же время Валар начал вытачивать ложки и Феари с интересом наблюдала за этим волшебством: рождением ложечки из бруска. Ее ложка, к слову, оказалась чуть массивнее остальных. Валар явно старался подобрать ручку к ее лапе. Феари осторожно приняла ложечку и начала ее разглядывать, не спеша приниматься за пищу. Валар с Ульрихом решили есть в последнюю очередь, отказавшись от послеобеденного сна, чем огорчили девушку. Им нужно было отдохнуть, а они выносливостью меж собою мерились. Мальчишки.. вроде бы взрослые, а все равно в душе мальчишки. Феари покачала головой, но говорить ничего не стала. Не ей их учить.
Поблагодарив Валара за ложечку, она утвердительно кивнула на его предложение поесть этой же ложкой. А потом заговорила Цера. Продемонстрировав ей окровавленную заячью тушу, химера искренне пыталась выяснить, есть ли на ней вина за свершенный поступок. Она не боялась быть наказанной, по крайней мере, сейчас она боялась этого меньше, чем когда только пришла к ним. Сейчас Цера выглядела более уверенно и дружелюбно. Казалось, она училась доверять и делиться своим внутренним, чем раньше прежний хозяин ее не интересовался. Феари осмелилась предположить, что Цера начала раскрываться, изучать саму себя в их обществе, и ей, кажется, нравилось то, что она о себе узнавала.
Однако, Найджелл, определенно недолюбливал Химерийку. И когда он принялся отвечать ей грубо и обвинять в том, что она портит "леди Гвидичи" аппетит, то просто схлопотал ложкой по лбу. Благо, Феари еще есть не начала. Уж больно бойко набросился Найджелл на похлебку, да так, что за уши не оттянешь от котелка. - Найджелл, уймись! - *хлоп* прилетело по лбу ложечкой, - как ты разговариваешь с Церой? Что на тебя нашло? Ладно, Ричард: он задирал тебя, и все ваши перепалки можно было рассудить, но Цера тебе, в отличие от Ричарда, ничего не сделала. А вот ты откровенно ее задираешь. Будь добрее, Найдж, это все, что я от тебя прошу, - она зачерпнула ложкой суп, пытаясь умерить свой пыл, попробовала суп на вкус и добавила: - И перед Церой извинись.
А суп был вкусным! Грибы, мясо, травы - все изумительным образом сочеталось, а может они были слишком голодны, чтобы во всем этом разбираться. Ясно было одно: суп окажется очень вкусным! Одного аромата хватало, чтобы это понять. И сейчас, зачерпнув ложечку, Феари поняла, что готова съесть похлебку вместе с котелком. И, тем не менее, насыщение пришло быстрее, чем она ожидала. - Мм! Ребята.. суп потрясающий! Хватайте скорее ложки и присоединяйтесь. Давайте-давайте. - На, пробуй! - протянула она ложку с супом Валару, не принимая отказа.
На вопрос Ульриха о супе, Феари обратила внимание на кусочек льда в его ложке. - Ээй, так не пойдет, - отдав ложку Валару, и аккуратно придерживая подол платья так, чтобы дракончик остался лежать в нем, она подсела к Ульриху. - Отдай ложку, - строго приказала она и, зачерпнув ею суп, поднесла ко рту Ульриха, - Ешь. А то так совсем с голоду помрешь. На попытки Ульриха возмутиться, голос ее понизился и погрубел. - Не буди во мне зло, Ульрих. Открывай рот и ешь. Давай, ложечку за Гемла-а-андию..
Чувствовала Феари за них ту же ответственность, что и они за нее. Им важно было не оставить ее голодной, также как и ей проследить за тем, чтобы они остались сыты. И она следила, зорко следила, со всей своей проклятой кровью и горячим сердцем. И знала, что воспротивься Ульрих - станет вторым, кто получит ложкой по лбу. Потому что нечего тут упрямиться и грудь колесом выставлять. Будто и не люди они вовсе, будто нет у них слабостей и никто им не нужен. Все нуждались друг в друге, хотели они это признавать, или не хотели.
-
Давай, ложечку за Гемла-а-андию..
Ми-ми-ми. Но вообще Феари определенно сердце партии. А это прямо заставило улыбаться: "ложечка за гемландию")))) Как миииило.
-
Так их, ложкой! Надо было выточить что посерьёзнее! :) Половник, к примеру.
-
Феари замечательная ^_^
|
-
...Там, - она демонстративно ткнула рукой в сторону раскинувшихся до горизонта белоснежных строений, - живёт пятнадцать миллионов. И девушка с чувством лёгкого превосходства смерила Дениса ироничным взглядом.Мне прямо стыдно за Москву стало xD
|
|
|
- "Мой двуручник всегда наточен и крепок!". - Вал хохотнул, передразнивая слова рыцаря. - У меня вот, их два! Легко можно управиться одной рукой. Хочешь левой, хочешь правой! Но главное что? Правильно! Главное хоть иногда доставать из ножен, чтобы не заржавел... А дед тебе предлагает хороший повод. Грех не воспользоваться... Ведьмак заговорщически подмигнул и обе руки змеями скользнули к бёдрам, выхватывая клинки и провернув между длинными и сильными пальцами, вернули на место.
Шутка хороша, когда её можно поддержать и продолжить. Раз Ульрих выбрал выражаться иносказательно, то и Вал не стал разводить кривотолки.
- Вообще, господин Бранден, вынужден тебя огорчить. Ты слишком мало знаешь о травах. Одни накормят, другие вылечат, третьи иные миры покажут, четвёртые и пятые... десятые... у всех свои свойства, которые человек может использовать по своему усмотрению. И ведь одни варят, другие сушат, третьи поджигают и вдыхают дым. Вот слышал будто в церквях ладан дымит... Трубка почти тоже самое, только смысл сего действа не религиозный, а скорее из мира простого, где есть житейские проблемы и мысли, которые сложно озвучить, не расслабив разум и тело. Вот в Иркланде... нет, не скажу что все травники и знахари, но люди живут в природе, пользуются её дарами, ведают свойства. Те кто знает больше, зовут волхвами, те что ещё больше - ведунами и только единицы, чувствующие истинную суть, называются ведьмаками - Ведающими Макошь. Так что да, любая дева Иркланда, прожившая двенадцать лет и воспитанная в Роду, знает как и что использовать, для достижения тех или иных целей. Если ты им понравишься и они примут твоё предложение, то да, удивлять тебя будут до глубокой старости...
Вал вновь рассмеялся, втянул в себя ароматы похлёбки и вновь приложился к трубке. - Утиное Гнездо... Ну и название. Ты не думал о переименовании? А то глядя на тебя, как то не серьёзно звучит. Ульрих фон Бранден из Утиного Гнезда... Ну ничего, вот доберёмля до твоего поместья, тогда и приведём его в порядок. Переиначим в Фросткриг или Штернберг... А что, как по мне, звучит! А про деда не переживай. Мы ему зелье сотворим, так что ему будет не до поисков невесты, со своим бы двуручником справиться, а не заглядывать в ножны к внуку ... Вал пытался сдержать улыбку, но выходило не очень.
- Не, ну серьёзно... Ладно-ладно, не буду я деда мучить. А твоих невест можно? Приготовлю им такие настойки, мази и бальзамы, что лишние волосы вообще расти не будут. А то как же тебе целоваться? Друг друга щетиной царапать? Какой ужас... Кожа должна быть нежная, мягкая и шелковистая, чтобы барону было приятно... а то не ровён час и зелья не помогут клинок от ржавчины избавить. Так и будет висеть ниже пояса бесполезным грузом... - последовал смешок, сквозь плотно сомкнутые губы.
Махнув рукой, ведьмак подтащил к себе два полена покрупнее. - Да кому нужны эти тарелки? Мы же не на королевском пиру, а в походных условиях. Было бы что есть, а уж чем - найдётся... Вал поставил одно из поленьев вертикально и достав свой кинжал, положил сверху. Вторым поленом, работая как молотком, он расщепил первое, прогоняя лезвие через сердцевину.
- В Валерии это называется "бить баклуши", из них ложкари точат... ни за что не догадаешься... ложки!.. И вновь лезвие пошло сверху вниз, отделяя кору и превращая полукруглый чурбан в прямоугольный брусок. Следом за первым второй, а потом оба прямоугольника, он расщепил на два тонких полотна, примерно каждый двух сантиметровой толщины. Взяв одну заготовку, он кончиком ножа начертил контуры двух ложек и сноровисто принялся отсекать лишнее, выравнивая ручку и делая углубление в центре.
- Каждому по черпаку, а есть по старшинству. Всё просто. Первыми едят женщины и дети, потом мужчины. Такова походная справедливость... Первая ложка-поварёшка, с более толстой ручкой была готова и передана Феари. Мелочи конечно, Вал постарался подобрать диаметр так, чтобы когтистой лапке любимой было удобно держать утварь. И пока варево остывало, ведьмак вырезал вторую ложку и принялся за третью.
- Вы начинайте, а мы уж после вас... Как раз ещё пару ложек настругаю. - валериец сосредоточенно работал ножом.
- На счёт отдыха мы вроде как условились, что отдыхают все. Фей-ямы посидят, покараулят. Если что-то произойдёт, растолкают. Свой отдых они получат в пути. На меня не смотрите, дел ещё полно, мне моей... моим... феечкам нужно из голенища сапог пояса сделать... Должен же я их как-то отличать от остальных. И зелье нужно приготовить, и Ульриха осмотреть... Вы ложитесь, а я как закончу с делами, присоединюсь.
Валар поднял взгляд на Феари, извиняясь пожал плечами и улыбнулся. - Всё как в старые добрые времена, моя королева. Только вперёд, к победе, к мечте и ни минуты передышки для отдыха и сна...
Закончив с последней ложкой, Ведьмак протянул по одной Ульриху, Цере и Найджелу. - А я после Феари покушаю, её ложечкой. Ты ведь не против, любимая?
|
Когда Ульрих предложил им рассказать свою Бы-ылагодарственную историю, Феари невольно покосилась на маленького Фейяма, который уже предлагал ей выкурить трубочку и поведать о себе. Девушка заметно напряглась, раздумывая над тем, что ей придется рассказать. Она не любила говорить о себе, предпочитая оставаться для всех той, кем являлась на данный момент. В отличие от Ульриха, ее не учили чтить свой род, а говорить о тех, кого уже давно не было в живых, она не любила. Слишком мало знала, слишком мало понимала.
Девушка слушала речь Валара с интересом, однако избегала прямого взгляда, предпочитая смотреть перед собой. Огненная Айрин.. не так ли он звал ее однажды? Уж не думает ли он, что она и впрямь эфемерное существо, которое являлось ему всю жизнь, ведя за собой и вдохновляя? Быть может, он принял ее не за ту женщину и сейчас совершает роковую ошибку?.. Холодок пробежал по ее спине, перышки на руках вздыбились и будто затрепетали. Вся она напряглась, чувствуя, как в груди разрастается пожар.
Когда Валар окончил свою исповедь, Феари ободряюще коснулась его плеча и обожглась от взгляда Ульриха. Он ждал. Все ждали. Теперь настала ее очередь рассказывать, и Феари, немного помолчав, собралась с духом и мыслями, и начала говорить.
- Кажется и двух лун не прошло с тех самых пор, как мать укрывала меня шерстяным одеялом перед тем, как отправиться спать. Сколько я себя помню, родители постоянно куда-то бежали, искали пристанище понадежней. И я ясно помню, как мечтала о доме. Настоящем доме, откуда мне не нужно будет однажды уходить. Ирония, но спустя столько лет, я так и не нашла свой дом. Война отобрала у меня родителей, надежное пристанище и детство. Не имею ни малейшего понятия, от чего всю жизнь скрывалась наша семья, эту загадку мне еще предстоит разгадать, и именно по ее следам я прибыла тогда в гости к Мель. Так и не успела ей рассказать об этом, слишком многое.. навалилось. Помню, давным давно, когда таможня показала мне все эти удивительные устройства, которыми я с такой легкостью управлялась, будь то коммуникатор или маленького вида аптечка, я смутно припоминала, где раньше могла их видеть. Глубины моей памяти уже имели оттиск этих вещей. - Феари тряхнула головой, сгоняя тяжелое наваждение, - тем не менее, родители ничему меня не учили и ничего мне не рассказывали. Дядька, однажды приехавший издалека и поселившийся у нас на долгое знойное лето, обладал уникальной возможностью менять внешность. Мастер иллюзии и обмана, он терпеливо обучал меня, маленькую непоседу, серьезным вещам, будто предчувствовал беду, о которой родители даже слышать не желали. Накануне того страшного дня, когда началась война, он исчез, не сказав мне ни слова. Помню, я была дико зла на него, правда обиду держала не долго, да и как тут обижаться, когда хоронишь самых близких тебе людей, надеясь что третий, таинственно исчезнувший, все еще возможно жив, - долгое молчание последовало за этой фразой. Феари то ли обдумывала дальнейшие свои слова, то ли задумалась над сказанным.
- Ну а дальше вы и без меня представление имеете, с чем мне пришлось столкнуться. Все мы там были. Все воевали за свою правду, выполняли приказы и указания, не слишком разбираясь в справедливости и гуманности своих действий. Марионетки войны.. сломленные ею на исходе, моральные калеки, выжившие чтобы всю оставшуюся жизнь пытаться забыть о тех черных годах и событиях. И все же, мы здесь. В этом странном месте, и даже не важно, где мы. Главное, что мы вместе и заново учимся любить и доверять, - грустная улыбка коснулась ее губ и она тихо положила голову на плечо ведьмака. Эта была ее история. Полная загадок и печали, но родная, вложившая в душу Феари свет воспоминаний, пронзительно сияющий сквозь мрак пережитого.
|
|
|
|
|
|
- Знаешь, Ульрих, оставим правила и кодексы прошлого в прошлом. Попытки приобщить друг друга к обычаям и показать мировоззрение родных земель уже неоднократно приводили к недопониманию. Хоть Рейгмен, хоть Родовой закон, всё едино. Если они не могут помочь и объединить людей, то не следует слишком сильно полагаться на мудрость предков. Они жили в одних иных условиях, подбирая правила для них. Сейчас ситуация такова, что мы на чужой земле и в чужом обличии, с людьми из иных миров с возможносятми, которые противоречат всему тому, что знали предки...
Валар исподлобья посмотрел на рыцаря набирающего полный камзол яблок. - Зря ты так. Фруктовые черви гадость есть не будут, а раз едят, значит и человеку вреда не будет. Феари права, что-то так поедим, а что-то в воду бросим для вкуса. Посмотри вокруг, не так много всякой снеди, а ртов у нас прибавилось. Даже Ням-нямы не отказывают себе в удовольствии перекусить, пока есть такая возможность...
Закончив с разведением костра, Вал обложил кострище ветками и поленицами для просушки, чтобы иметь возможность подбрасывать дрова по мере надобности и не глотать едкий дымок сырой древесины. - Душа народа... В моей стране из уст волхва это звучало бы как: "Добро умножаемое Асом наследникам Рода". А потом ещё каждое слово можно разложить до истинного смысла, чтобы понять истину сказанного. Вот письмена у волхвов звались резами, их вырезали, чтобы передать потомам в неизменном виде. Но были и те, кто не вырезал а писал, иными словами чертил руны. Начерченное можно стереть или изменить, извратив изначальный смысл. Вот тех, кто чертил называли чертями...
Принявшись разделывать яблоки, ведьмак продолжал говорить. - Правильно поступила, эта Сигренгельда, как по мне. Если мужчина выбрал себе женщину, а она согласилась, если пришли вместе в дом, то теперь у них всё общее. И радость и печаль, и гости и враги. Супруги, что значит "в одной упряжи".
Подвесив котелок на треногу. валериец почесал переносицу: - Странные у вас обычаи. А кто приготовит женщине еды, если ей стало плохо? Кто о детях позаботиться? А если ворог у ворот встанет, пока муж на охоте? Не правильно это, делить дом и разум на две половины. Мужчина и женщина в равной степени должны хорошо уметь справляться с любыми обязанностями. Если женщина не умела, то её завли невеста - не ведающая стати, а вот ведающую - ведьмой, что означало ведающая мать. Мать которая знает, как вкусно готовить и солить, самостоятельно изготавливать парфюмерию и средства личной гигиены, воспитывать детей, разбираться в травах и уметь приготавливать отвары, уметь принимать роды и лечить травами и кореньями, заниматься хозяйством, уметь ткать и шить, знать свойства красящих природных элементов... Мужчин, к слову, называли так же... В общем, Ульрих, различий между нашими народами много и нужно учиться жить... заново...
Взгляд ведьмака обратился к Феари и суетящемуся пареньку. Голова качнулась из стороны в сторону. Молодой и глупый, как многого он ещё не понимает, в каких тепличных условиях он проводит свои года и как дорого ему может откликнуться подобная беспечность и недальновидность.
- Успокойся, Найджел. Я сам позабочусь о приготовлении пищи. И уверяю тебя, после приготовления еды мой хрен не отвалиться и никуда не денется, грудь не вырастет и я не превращусь в женщину... Вал сверкнул желтыми глазами и посмотрел на рыцаря. - Я сказал сесть или лечь, раздеваться не обязательно. И потом, как ты себе это представляешь, что сделав предложение своей богине, я начну грязно домагаться до мужика? Вал рассмеялся и вновь посмотрел на Найджела, который усиленно подкашливал. - Похоже дело дрянь, Ульрих. Не нравится мне, как твой сквайр кашлеет, боюсь как бы не пришлось ему вскрываться грудину...
Кажется, после этих слов, парень быстро пошел на поправку, стал меньше кашлять и даже приосанился. Вал с трудом сдержал улыбку.
- Миледи, меня посетили те же самые мысли. Небольшая стимуляция не повредит никому. Думаю немного добавим в напиток, это поднимет кровяное давление и улучшит кровоток. Остальное же оставим для более подходящего случая...
Видя, что девушка загрустила, Вал отложил все свои дела, поднялся и подошел к возлюбленной, пальчиками приподнял голову за подбородок и пристально посмотрел в глаза. Словно прочитав её мысли, он отрицательно покачал головой. - Даже и не думай об этом... Валериец опустился на землю возле неё и положил свою голову на колени.
- Сэр рыцарь, хватит тянуть кота за причину... сделайте милость. За неимением волхва и родителя, засвидетельствуйте наш союз...
Расстегнув ремень, Валар вытащил его, взял руку леди Феари в свою и хитрой змейкой оплёл их, символично связав вместе.
|
|
|
|
Железнодорожный экспресс «Омаха-Чемберлен», окрестности Нью Вермиллиона, Южная Дакота, Северная Америка, 19 сентября 2083 года, 0:47 по местному времени. Многочасовой авиарейс «Саратов-Омаха» сильно измотал Анастасию. Хотя в момент прибытия на часах было всего полдевятого (по местному времени), девушка сошла с борта в состоянии полного овоща. Летать Строговой особо не доводилось, и ощущения при взлёте, когда самолёт набирает высоту, и при посадке, были не самыми приятными. То уши закладывало, то голова начинала болеть так, будто её дрелью сверлили. Хотя процесс непосредственно перелёта прошёл спокойно. Как будто в поезде едешь. Как-то даже не думалось о том, что ты на самом деле находишься на высоте около десяти тысяч километров над землёй. Дорога до железнодорожного вокзала заняла немного времени – уже в начале девятого Анастасия сидела в купе поезда, который вот-вот должен был тронуться с места. Вскоре четырёхчасовая поездка началась; усталость, наконец, взяла своё, и девушка легла поудобнее на койке. Мерное покачивание вагона убаюкивало, а стук колёс пел сладкую колыбельную. Стася и не заметила, как уснула. Но спать в пути – довольно полезное дело, особенно когда заняться больше нечем. Закрыл глаза, открыл – и вот ты уже почти на месте. Так и произошло. Строгова проснулась от того, что кондуктор объявил через динамики: до остановки «Нью Вермиллион» 15 минут. Потянувшись, волшебница села на койке, потирая заспанные глаза. Спина немного затекла, но это нестрашно. Главное, долгая дорога от родного города до места проведения Войны за Святой Грааль, занявшая в общей сложности более суток, наконец, закончена. Патер Йохан Уоррен сидел напротив, читая библию. Он сразу заметил, что девушка покинула царство Морфея. - Проснулась, Стасечка? - спросил он. - Ты спала так мирно. Я старался вести себя как мышь, чтобы ненароком не разбудить. Выспалась? Уоррен был другом настиного отца. А к ней самой до сих пор относился, как к ребёнку. - Вот-вот мы прибудем в Нью Вермиллион, и я вступлю на должность Наблюдателя Войны за Святой Грааль. Останется только добраться до церкви. Священник почесал подбородок. - Ты ведь ещё не получила Командные Печати? Думаю, тогда нет ничего страшного в том, что сегодня я предоставлю тебе ночлег – наверняка найдётся свободная келья. Бросать одинокую молодую девушку посреди ночи в незнакомом городе – не богоудоное дело. Пожалуй, можешь пожить несколько дней в Нью Вермиллион Чёрч, пока не подыщешь себе подходящее место для Мастерской. Только знай, когда ты обретёшь Командные Печати и призовёшь Слугу, тебе придётся покинуть Церковь. Твой отец просил позаботиться о тебе, но как Наблюдатель я не имею право помогать одному из Мастеров – это против правил. Так что ты останешься предоставлена самой себе. Главное – помни: если потеряешь своего Слугу, немедленно отправляйся в церковь. Мастер без Слуги может встретить Слугу, потерявшего Мастера, заключить новый контракт и вернуться в бой. Поэтому в Войне за Святой Грааль Мастеров, лишившихся Слуг, убивают не менее беспощадно, а поскольку Слуг у них нет – делают это очень просто. Моя задача как Наблюдателя: предоставлять убежище таким Мастерам. Конечно, придя в церковь, ты откажешься от дальнейших сражений и претендования на Грааль, но я смогу гарантировать твою безопасность. Маг, принявший участие в Войне, а тем более, выживший, в любом случае заработает огромную репутацию для себя и своей семьи. В своё время так возвысился лорд Кайнет Эль-Миллой Второй, глава Департамента Духовного Призыва Часовой Башни. И Тосака Рин тоже.
Вокзал Нью Вермиллиона, Центральный район, штат Южная Дакота, Северная Америка, 19 сентября 2083 года, 1:09 по местному времени. За разговором оставшееся время пути прошло незаметно, а вот Анастасия Михайловна Строгова и патер Йохан Уоррен вышли из здания вокзала железнодорожной станции Нью Вермиллиона. Ночной город встретил путешественников абсолютной тишиной и густым мраком улиц, освещённых редкими фонарями. Людей нигде не было, вообще, место создавало впечатление полного запустения. Времени, конечно, уже много, но отсутствие как прохожих, так и автомобилей, немного давило. Пусто и слишком тихо. Свет в окнах ближайших домов не горел – его вообще тут было мало. Город-призрак. По которому бродят воплощённые герои далёкого прошлого, каждый из которых в одиночку способен истребить целую армию. Конечно, Насте ничего не угрожает. Она ещё не получила Командные Печати, да к тому же с ней Наблюдатель. Он наверняка не допустит, чтобы одного из Мастеров убили ещё до пизыва Слуги.
Но гораздо больше напрягало отсутствие хоть какого-либо транспорта: автобусы ночью тут, видимо, не ходят, но куда подевались “бомбилы”? - Это плохо, - сказал священник, ставя свою сумку на землю, - мы почти в самом сердце города, а церковь находится на окраине. Идти туда пешком, да ещё с багажом – на это уйдёт не один час.
|
|
Нет, решительно, Денис был каким-то очень неправильным попаданцем. Ведь всякому, знакомому с подобным жанром известно, что, придя в себя в чужой постели и, что более важно, в чужом теле, порядочному попаданцу полагается изрядно поистерить и начать старательно себя ощупывать, дабы убедиться, что это не сон. А уж когда мануальное исследование покажет, что занесло его, горемычного, не абы куда, а в женское тело – тут наш попаданец должен и вовсе сойти с ума и в спешном порядке продемонстрировать весь набор клише, почерпнутый из аниме и фильмов соответствующего жанра. А что же Денис? На новое тело отреагировал вяло, вообще можно сказать, не придал ему значения, всю абсурдность ситуации не отрефлексировал, а задвинул куда-то на задворки сознания и даже внезапнообретенный муж смущал его не столько фактом своего наличия, сколько тем, что распускал руки в совершенно неподходящее время. Но, видимо соблюдая некоторый баланс, коварное мироздание начало вываливать на юношу проблемы в совершенно неприличных объемах.
Отразив поползновения Эдика, Гришин крепко задумался. Несмотря на все то что ему вопила оскорблённая мужская гордость по поводу всяких уродов, лезущих, куда не нужно, Эдуард был его единственным и наиболее ценным союзником. И давать ему повод лишний раз задумываться что это такое приключилось с Ольгой, было бы не очень уместно. А когда мужчина не обращает внимание на окружающий мир? Разумеется, когда видит только себя. И поэтому ущемленное Эдиково эго требовалось срочно почесать.
- Ну не обижайся пожалуйста – протянул Ден, пытаясь заставить Ольгин голос звучать томно и волнующе и попутно скрыть охватившее его отвращение – просто если мы с тобой сейчас ммм… отвлечемся, то на работу я сегодня точно не попаду. А мы же не хотим этого, правда? Теперь, по идее, требовалось поддержать тактильный контакт и Ден даже честно потянулся, чтоб потрепать доблестного ключеискателя по голове. И надо же было такому случится, чтоб этот дурацкий ключ нашелся именно в тот момент! Рука Дениса впустую хватанула воздух – Ольгино тело было куда менее ловким, чем его собственное и отобрать ценный трофей по горячим следам не вышло. Что еще хуже, этот мерзкий Эдик, кажется, всерьез решил шантажировать Ольгу доступом к такой желанной свободе, хорек несчастный. Гришин внутренне скривился – только непорядочный мужчина будет пытаться воспользоваться беспомощностью женщины. Эх, ему бы сейчас свое тело обратно.
Но возвращения родного тела в обозримом будущем не предвиделось и от силового решения проблемы пришлось отказаться. Припомнив, как в схожих случаях вела себя Леночка, Денис распахнул глаза пошире и попытался придать своему лицу просительно-умильное выражение. - Неужели тебе трудно сделать для меня такую малость? – здесь следовало обозвать Эдика зайкой, котиком или еще каким тюленьчиком, но Ден совершенно не представлял, как у этой парочки принято друг друга именовать, а потому решил ограничиться просительным взглядом. Не то чтоб он думал, что той женщине, в которую его занесло, свойственно такое поведение, но ничего более умного придумать пока не получалось.
|
|
-
- Д-да здесь столько ды-ыров что м-можно к-костер и-инквизиции разжечь, н-не то что в-воду вскипятить! Сы-вятое Небо…- Шумно выдохнул рыцарь взирая на гигантскую груду дров. Мы на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем ^^
-
С дровами вообще шикарно получилось! Смеялся от души! :)
|
Они устроились на краю леса, потому что здесь меньше всего задувало. Прогалина была сухой и чистой, укрытой от пронзительного ветра что немаловажно! С одной стороны поляну прикрывала стена снега, с другой стороны вставал лес, прямо на поляне располагалась ажурная опора старой линии, а высоко-высоко над головами путешественников гудел Тай. Сладкий Тай! Белый ветер. ...Волосы слегка потрескивали наэлектризовавшись. Там, в недосягаемой вышине, по тонким нитям протянувшимися от опоры к опоре тёк белый освежающий вихрь. Ветер надежды, утишающий боль и наделяющий душу силами для борьбы со злом. Зверьки фей-ямы с радостной улыбкой поглядывали наверх – очевидно, они что-то знали об этой Линии. Близкая чаща обещала легкий сбор валежника. Тонкие ветки похожие на старческие костлявые руки протягивались к свету, ядовито-алые листья испуганно подрагивали на ветру. Молчаливая, туманная чаща уставилась на неожиданных путников. Уставилась недобро. Уставилась с немым вопросом на обкусанных своих, коричневых губах: «кто вы такие? Зачем вы сюда пришли?» …На краю этой колдовской чащобы деревья приобретали насыщенно алый цвет – багряная листва, бордовые травы, ядовито-кровавая подстилка под ногами! в глубине же перекатывался серый туман. Мрачный, влажный, молчаливый. Там скрывались темные тайны, там обретались неизвестные монстры, там царило хмурое недоверие. Деревья – все как один голые рахитичные старики, возвышались мрачными стражами оберегая собственную неприкосновенность. Красный Лес! И дорога Валара как назло вела через эти мутные края. Ведьмак, мог, конечно отклониться, обвести отряд по краю – но Лес все равно будет рядом, еще много лиг, километров или гё – бери любую меру исчисления! – а все таки еще долго-долго им предстоит идти на виду у этих странных деревьев. Пока, наконец, очарованная растительность не превратится в Сторожей Бор, охраняющий Фонтан. Зато здесь было тепло. Дух мокрой осени властвовал на поляне – исчезла кусачая зима с ее ледниками и холодными горами снега. Можно было бы подумать что это весна, но нет, в свои владения вступила поздняя осень, хрустальная но охристо-теплая, разбивающаяся серебряными каплями влаги о землю. О-се-нь! Фей-ямы, подавая пример Цере, принялись за охоту – здесь жили мыши и какие-то белые птички, водились черви и насекомыши. Лисы с гиганьем бросились врассыпную, однако, парочка зверят всё же присоединилась к людям чтобы поглядеть на Узор Ведьмака. Лисы моргали своими большими глазами и зачарованно окали. Крохотный наездник, меж тем, сполз со своей «лошадки» и принялся набивать курительную трубку. Курительную трубку извлеченную из карманов своей юбочки! - Хм…гм…полагаю, то было своевременно. Наш Ведущий мудр – нам всем не повредит малое количество Тай. Хм... О! О чем я? Ну…Этот привал хорош, яму-яму нужен отдых!..Хм. Полагаю даже мне, мои хорошие, нужен отдых. Полагаю даже моему языку… Ага. Ну я все ж спрошу, кто-нибудь из этхов желает раскурить единую трубочку племени или не желает? У «Лиса» нашлась вполне себе длинная курительная трубочка, а в крохотной табакерке хранился запас табака. - Валар, Ф-феари! Сы-ымотрите, яблочки! – Ульрих, смущенно отошедший от этих двоих чтобы позволить им остаться друг с другом наедине и поговорить по душам, всё ж не удержался. Рыцарь собирал валежник для костра, когда разглядел такую красоту. На тонком белом деревце с узкими серебряными листьями висели яблоки. И какие яблоки! Красные. Наливные. Совершенные на вид и запах, будто подсвеченные изнутри мерцающим рубиновым огнем. Яблочки эти были ароматны. Желанны! Круглобоки и совершенны. Ни одно из них не было побито червями, ни одно из них не было поражено гнилью или прочими болезнями. Тяжеленькие великолепные плоды висели на ветвях умоляя попробовать себя. Ульрих невольно сглотнул слюну – он не ел уже почти два дня! Потом закашлялся, несколько раз ударив себя по груди. - Пы-проклятье! Там что-то за-застряло…Тьфу! (сплюнул красным на землю) Вот это яблоки. Д-да уж! В Г-гемландии я-яблоки бы-ывают только о-осенью, а п-потом они очень быстро гы-ыниют и становятся ды-ыряблыми. Их едят всю зиму, но ч-черви и кы-ырысы обычно у-успевают быстрее нас. Говорят в К-кундер Шаден свежие фрукты бы-ывают круглый год и есть д-даже та-акие желтые…к-как член! С них сдирают желтую шкурку и они похожи н-на и-известный орган. Твою м-мать! Я бы т-такое есть н-не стал. А эти яблоки. Твою ж за ногу! К-какая кы-ырасота…М-может н-наберем их? Все ведь пы-ыроголодались. Я т-таких н-никогда н-не видел… Валар же обнаружил нечто еще более интересное. Целительных трав здесь произрастало великое множество - неназванных, чародейских растений наделенных лекарственными свойствами. ...Серебрянный мох уютно разлегшийся под странной яблоней был ядовит, зато при должной выварке этот же мох мог врачевать нагноения и заразы. Корень красного куста, чьи листья напоминали сердечки, мог снимать температуру – жутко горький, зато очень полезный корешок! Склизлые на вид поганки (дерьмо дерьмом и в дерьмо обернуто! - как сказал Ульрих) плотно облепившие корни деревьев, на деле являлись вполне съедобными и вкусными грибами – главное выварить их подольше. И пойдут за милую душу и сами с собой, и с мясом. А вот эти незатейливые желтые цветочки, они, гм…Они обещали очень хорошую эрекцию, буде кому из мужчин понадобиться помощь в делах сексуальных… Найджелл решил взять шефство над Церой. - Всё хорошо, сейчас мы оргнизуемся, добрая леди! – Откликнулся он на заботу Феари, потирая разбитый нос. Потом поглядел на Химеру и криво улыбнулся. - Э! Как тебя там зовут…кажись Цера. Давай так! Я тебе червей да всяких мышей накопаю, а ты ужо этого…разведешь костер, наберешь снега, затеплишь костерок и займешься полезностями? Я бы и сам рад, НО...- Парнишка скорчил грустную физиономию. – Да подижь ты…ногу натер и нос болит, эта сволочуга Ричард меня поколотила! ...Ну да мир его душе, я ж ему зла-то не желал. Но теперь я, Цера, помираю: голова болит и спину ломит и вообще, чегой-то я заболеваю. Кхе-кхе! А ежель я заболею, так мой Хозяин несчастен станет. Сечешь? Туточа у нас проблема вызревает, хозяин-то мой поди умыться желает да отдохнуть с дороги, да побриться, он же всегда бреется. Живо топай сюда! Я тебе щас огниво дам да с трутом подсоблю, давай того-этого, ты разведешь костерок, потом для котла подпорку сделаешь, потом за водой последишь, потом пойдешь дичину ловить. Ага. А я это...буду первым поляну сторожить. Найджелл сладко зевнул и потянулся, поудобнее пристраиваясь на полянке. - И еще, собери-ка мне ложе из трав да лапника и чтобы ну это...помягшее было, а я тебе мышь за это словлю? По рукам же, да? Раз мы одному хозяину служим, тогда этова…работу надо на двоих делить, я считаю! Предложение Ведьмака и главное реакция Феари на это предложение, Найджелла расстроили. Кажется паренек пока еще не знал что ему предпринять, кажется ему нужно было осмыслить произошедшее и подумать обо всем хорошенько... Пока что Найджелл старался устроиться с комфортом и занять Химеру делом. Но смотрел он на всё это неодобрительно. Можно сказать, крайне неодобрительно. "Еще посмотрим, кто кого....- шептали губы. - Он старикан. Ничего в нем нет. А я! Я!!!...Ну мы еще посмотрим, ужо посмотрим, как дядя Джойв говорил..."
|
Ведовство, дар или проклятие? Чувствовать мир, настроение людей и животных, ощущать как поступки, эмоции и желания людей и нелюдей плетут узор мироздания. Наблюдать за ним и понимать каким он будет. Для кого-то это дар и возможность вершить судьбы, обращая события себе на пользу, подрезать и вырывать неугодные нити и оставлять только те, что нужны. Для кого-то проклятие, видеть на много шагов вперёд, что даже самые благие дела приведут к печальным последствиям, а вмешательство только усугубит неприятности. Вечная делема и спор о том, как же поступить и попытка повлиять на происходящее не нарушив при этом узор.
Ведьмак прошел обе стадии, пользовался даром и ненавидел проклятие, а потом смирился, понял что мир не изменить, хочет он того или нет, полотно слишком велико, чтобы сил одного простого смертного хватило для перемен. Он лишь тонкая игла, тянущая за собой нить, которой можно лишь немного поправить узор.
Вот и сейчас, пройдя дорогой мучений и чувствуя за спиной презрение, страх и ненависть, он принимал происходящее, стремясь найти своё место, но пока не находил. Злой рок, насмешка судьбы. Возложенные на него тяжкие обязательства, боль друзей, необходимость идти вперёд и так мало времени для всех.
Он оборачивается, отрывая свой взгляд от растений, что успели вырасти в проталинах и с улыбкой смотрит на своих друзей. Тяжкое бремя ответственности душит подобно кольцам змеи, но магия этого места делает ношу легче. Искра надежды подпитывается тонкими нитями мироздания и есть понимание, что как бы не сложилась судьба, Валериец останется со своими друзьями. Будет ли это в человеческом обличии или нет, живым или мертвым - не велика разница. В жизни и смерти, они будут вместе, ведь те кто дарили жизнь имеют полное право её забрать. Не будь их когда-то рядом, Вала бы уже не существовало. Без них он не существовал. Не было ни смысла, ни цели.
Протянув руку, рыжий поднял когтистую лапку Феари, второй рукой достал кинжал и на раскрытой ладони поднес к острым коготкам. - Какое великолепие, моя королева, теперь ты можешь разделывать кролика и потрошить рыбку без ножа. Удобно и быстро. Определенно, если ты ещё и вкусно готовишь, то тебя следует незамедлительно звать под венец, пока другие не опередили. Провернув кинжал между пальцев, Вал спрятал его в ножны и ладонями накрыл лапку Феари, провёл пальцами по неровностям и шероховатостям чешуи, взвесил и положив себе на плечо пожаловался, глядя на леди Гвидичи с лукавым прищуром. - Главное, не злить любимую женщину и не попадать ей под горячую руку... Губы сверкнули улыбкой и Вал поцеловал шершавую ладошку, а затем притянул к себе женщину, обнял и рассмеялся. - Хороша будет парочка - гусь и гагарочка.
Посмотрел на химеру, хмыкнул, загадочно улыбаясь. - Представь себе и такое тоже бывало. Но уж лучше обгадиться в бою, чем чистеньким сбежать с поля боя... Война вообще грязное ремесло...
Повернул голову, обратился к Ульриху. - Эм... Сэр рыцарь... Господин Фон Бранден... Короче, Ульрих, ты мне нужен... Иди сюда... Вал выпустил из обьятий леди Гвидичи, но не впустил её руки, по прежнему лаская пальцами шершавые чешуйки. свободную руку протянул рыцарю.
- Возьмитесь за руки, хочу показать вам истинный облик этого места... "Надеюсь моих сил хватит, а увиденное наполнит ваши сердца светом и даст отдых уставшему разуму..."
Дождавшись, когда все желающие возьмутся за руки и образуют кольцо, Валериец прикрыл глаза собираясь с силами. Шаг за грань всегда был не простым испытанием для ведьмака, а провести за собой ещё кого-то казалось и вовсе невозможным. Так было когда-то, но с тех пор прошло много времени и Валериец кое-чему научился. Глаза широко распахнулись сияя янтарным блеском и бесплотный дух устремился по живой цепи, взирая на окружающий мир чужими глазами.
И он показал. Каждый смог увидеть и окружающую серость, что осталась позади и насыщенный яркими цветами мир вокруг. Смогли ощутить то, как Сладость Тай льётся ан них с небес и наполняет изнутри.
Когда же ведьмак прервал видение, из его носа скользнула кровавая юшка. Утеревшись кулаком, посмотрел на спутников. Виновато улыбнулся, словно извиняясь, что не мог удержать видение чуть дольше.
Положив руки на плечи Феари, он отстранился на вытянутых руках и заглянул в ей в глаза. - Согласишься ли ты, леди Феари Гвидичи, стать хозяйкой в моем доме? Горе и радость делить на двоих покуда бьются наши сердца? Пусть присутствующие станут свидетелями искренности моих намерений и чистоты помыслов.
Вал решился. Сейчас, в эту самую минуту, пока ещё не стало слишком поздно для них обоих. Как бы не раздирало сердца отчаянием, он хотел быть с этой женщиной до конца и получить её согласие пока не стало слишком поздно. Пусть она знает, что не увлёкся он её красотой, как увлекались другие, полюбил искренне и продолжал любить даже сейчас, когда её тело пожирало проклятие.
Вал скосил глаза на Ульриха. "Интересно, Ульрих, как рыцарь Святой церкви имеет право засвидетельствовать их союз перед богом? Вроде бы он крестоносец... "
|
Ненависть, тьма, чернота злобы и белоснежный снег, сверкающий и холодный, ослепляющий своей белизной, сливались в Феари в странную смесь полужидкой грязи, чавкающей и тающей на глазах, превращаясь в мутные лужи в душе. Она мерзла, и это ее раздражало. Она хотела мерзнуть еще сильнее, чтобы кровь коднара прочувствовала, как нелегко ей будет удержаться в ее жизни. Но иная часть Феари уже не хотела прощаться с этими страшными сильными лапами, острыми когтями, черными ногами. Ей нравилось видеть проявление ее силы и злобы на теле. Она даже любовалась ею! Ювелирно подобранные чешуйки аккуратно выстилали ее руки и ноги до коленей и локотков. Перышки, черные как смоль, укрывали чешуйчатую кожу, придавая рукам и ногам теплый вид. Феари мерзла, но не так, как мерзла бы, не будь в ней проклятия. Горячая проклятая кровь грела тело и, казалось, бы даже душу. Злобная черная ее сторона наслаждалась превращением, любовалась им и жаждала поскорее обратиться в тьму.
Чувствовала она и другую часть себя, темную и страшную Куму, кружащую над ними в виде хармузды. Теперь они были отчасти едины. Общая чернота роднила их. И Феари нравилось чувствовать этот мрак. Желание убивать и мучить невинных существ становилось невыносимым. И если на близких ей людей она старалась не смотреть, то крошечные глупые фей-ямы теперь были будто созданы для ее наслаждений. Она смотрела пред собой и видела могучую спину ведьмака, на плечах которого сидели белые лисы. Спинки их, грудки их были словно курочки для лисы, обходившей курятник. Казалось, даже они хотят быть растерзанными ею. Жертва, сама того не ведая, желала себе мучительной смерти, предчувствуя ее и содрогаясь.
Но проклятие еще лишь подступало к ней, ласково терлось о ноги черными перьями, игриво проводило коготками по сердцу, не желая набрасываться и пожирать, но желая найти союзника в лице ее души. Союз тьмы и той обратной стороны всякой человеческой души, в которой так или иначе есть темные закоулки, был соблазнителен по сулившей Феари силе и власти над земными тварями. Чувствовала девушка, что темная кровь вкупе с мраком Кумы могла сделать ее куда сильнее, нежели одно проклятие коднара. В каждом из нас есть тьма, мы можем признать это и принять, а может отворачиваться от мысли этой, желая видеть в себе лишь агнца божиего, ниспосланного в мрачный мир и влекомого его соблазнами. Но в каждом из нас так или иначе есть тьма. И тьма эта, как и свет, подвластны воле человека. Сейчас воля Феари пребывала в сомнениях. Сомнения эти были вызваны проклятием и их было не избежать. Но решать все равно должна была дева, не проклятие, не Кума, не тьма. Лишь Феари могла выбирать свою дальнейшую судьбу.
Черные перья и острые когти совершенно не облегчали ей выбор. Проклятие все равно свершалось, хотела она того или нет. Но коли все равно становиться коднаром, так не лучше уж быть сильнейшим из всех? Не приятней ли стать могущественнее любого из них? Сильнее хормузд и прочих тварей. Стать тварью, которую будут бояться все!.. Вкрадчивый шепот, струившийся из самой мрачной части ее разума достигал ушей, соблазняя, завлекая в свои рассуждения. И Феари, слабеющая перед холодом и проклятием, слушала эти увещевания словно приятную мелодию, не слишком стараясь верить и раздумывать, но тихонько подпевая им. Она тешила себя фантазиями, воображая как будет защитницей всем им, как станет столь могущественной, что все прочие напасти уйдут сами собой, уступив ей место властвовать над миром. Душа Феари, соблазняемая могуществом, все также желала лучшего своим спутникам, все также хотела им помочь, пусть даже став чудовищем и правой рукой мрачной Кумы.
А потом все вдруг разом стихло. В ее голове, в ее теле наступила тишина, будто сама тьма оставила ее, увидев тщетность своих попыток. Проклятие перестало ползти по коже, темные соблазны перестали лезть в голову. Полный штиль настал в ее душе, и Феари смогла выдохнуть. Они пришли. Валар повалился в снег, каждый в этот момент переводил дух от трудной дороги. Феари оглядела себя и других. Обе руки, точнее уже лапы, по локти обратились в перья, обе ноги по колено не чувствовали холода. Цера выглядела болезненной и слабой, дорога южной барышне далась не легко. Ульрих, бедняга, совсем утоп в своих ледышках, и лишь красное пятно под носом давало четкий ориентир местоположения лица. Валар, милый сердцу ведьмак, с трудом поднялся и подошел к ней. Крепкие объятия нахлынули на ее уставшее тело и Феари отчетливо почувствовала, как отступают все сомнения, все проклятия, все, что туманило ее разум весь этот путь. Горячее сердце любящего мужчины способно растопить всю тьму, все тревоги, все, что терзает женское сердце, также как женское способно дать веру и силы отчаявшемуся сердцу мужчины. Они были поддержкой друг другу, именно той опорой, без которой не выстоять им обоим в этом тяжелом пути. И они это прекрасно знали и чувствовали, сжимая друг друга до боли, радуясь вопреки всему происходящему, что они есть друг у друга.
Пока Валар говорил с Ульрихом, Феари направилась к Цере. - Милая моя, ты совсем продрогла. - Она провела рукой по ее волосам и тронула горячий лоб. Ей нужен был отдых и горячее питье.
Вид Ульриха еще сильнее резал сердце. Она взяла кусок шруры и принялась очищать его от наросшего колкого льда, покрывающего его, словно иглы. - Ты у нас отныне снежный еж, - весело добавила она, слушая Валара и улыбаясь. Когда вокруг все тоскливее некуда, ничего не остается кроме шуток и улыбки. Они согревают лучше слов поддержки. Они согревют душу изнутри. Только им этого было не достаточно. Нужен был привал.
В этот же самый миг Валар объявил о привале и всем заметно полегчало. Каждый облегченно вздохнул и поблагодарил за это решение. - Найдж, а ты как? - Феари осторожно подошла к нему, касаясь плеча хмурого мальчишки.
Подойдя к Валару, Феари спросила, чем может быть полезна. Ей бы самой понять, чего она сможет теперь сделать этими лапами, кроме как придушить какого-нибудь маленького фей-яма, которые, будто чувствуя ее взгляд, старались держаться от нее подальше, опасливо косясь на острые когти.
|
|
-
отличная, адекватная реакция и хорошо описанная при том)
-
Хорошая естественная реакция, живой и милый персонаж :)
|
Он закрыл глаза и открыл их вновь, смотря на девушку в зеркальце. Сделал очень глубокий вдох...
Нет, ну полный капец!
Егор сделал ещё один глубокий вдох. Не то, чтобы это его полностью успокоило, но мысли больше не гудели в панике одним и тем же околопесцовым словом. Натянул на губы улыбку. И девушка в зеркале ему улыбнулась натянуто в ответ. Спокойствие, как завещал великий Карлсон, только спокойствие. Он взял зеркальце, приподнял и приблизил его так, чтобы в нём было видно только его, или точнее её, лицо.
— В любом случае, — сказал Егор новым, высоким голосом, — я остался секси.
Это его рассмешило почему-то. Хорошее начинание: в любой непонятной ситуации пытайся найти что-то смешное.
— Ха-ха, чтобы сказала Ника, увидь она меня таким! И чтобы сказала Маша...
В его девичьем привлекательном теле зашевелилось смутное подозрение, что превращение произошло не просто так. Тут либо какой-то егорин косяк замешан, причём очень крупный, либо кто-то могущественный с волшебными силами решил над ним прикольнуться. Знает он одну эттийную мангу про парнишу, проснувшегося в женском теле, так как скандинавской богине (там была именно богиня!) Локи было скучно и она решила прост позабавиться над смертным. Впрочем, вряд ли конкретно этот случай подходит к Егору, хотя проснуться в чужом теле другого пола стрёмно само по себе. Неуютно как-то.
Итак, он — ОРС (обыкновенный русский студент). В другом, женском теле. В чужой ему квартире, в которой, судя по доносившимся голосам, живут родственники или сожители прошлой хозяйки этого тела. И теперь перед ним встал вопрос всех времён и народов: что делать? В первую очередь надо как-то сориентироваться в обстановке, осознать, где находится и кто он теперь. Потом... Потом надо понять, как и почему с ним случилось то, что случилось.
Понять это было легко, а вот приступить... Егор увидел, как зеркальце дрожит в его руках. Гляди, выронит сейчас. Во избежание, он отложил этот необходимый каждой девушке предмет обратно на столик и затем пощупал серьги в ушах. Неужели она, эта девушка, в которой он имел несчастье сейчас пребывать, легла спать, не сняв серьги? Может, это был её косяк, из-за чего её трансфернули с ним, а он ни в чём не виноват? Грр, как же странно (не говоря уже обо всём остальном) было ощущать в своих ушах нечто постороннее! Он никогда не был фанатом прокалывания мочек, пупков и всего такого.
Егор принялся стаскивать с себя ночнушку. Сперва, очевидно, ему предстояло справиться с одеванием. Оставалось только надеяться, что он не столкнётся с юбками и с бюстгалтерами. И-и-и, одежду надо было ещё найти! Квест по её поиску начался!
-
— В любом случае, — сказал Егор новым, высоким голосом, — я остался секси.Это, конечно, главное! :)))
|
|
|
Ден сидел на подушке и думал. Думал быстро, четко и не отвлекаясь на малозначительные подробности. Притом думал он не абы о чем придется, а пытался притворить в жизнь один из главных принципов клуба дебатов – всегда строй структуру. «Дети, запомните, запишите, вытатуируйте себе на лбу, наконец – первым делом в любом кейсе ищите структуру. Не находится – стройте. Не строится – придумывайте. Если у вас есть схема, то вы всегда можете оперировать ситуацией, всегда знаете, кто игрок, а кто объект, всегда найдете жертву и агрессора. Нет схемы – и любой мало-мальски опытный соперник сделает из вас фрикасе быстрее, чем ваш первый докладчик закончит мямлить свои фантазии на заданную тему» - говаривал, бывало четырем усталым студентам прохаживающийся у доски куратор. На дебатах им это, по правде говоря, не сильно помогало, но Денису отчего-то казалось, что именно сейчас на него снизойдёт просветление и он не только овладеет Главной Дебатерской Фишкой, но и найдет выход из того непростого положения, в котором он очутился этим солнечным утром.
Итак, приступим. Дано: одним солнечным утром в одной, самой обыкновенной квартире (а может и в загородном доме – изнутри фиг разберешь) на кровати лежала женщина. От тысяч других дам и девиц, приходящих в себя в своих собственных постельках в этот ранний час ее отличали три особенности: во-первых, она была прикована к своей кровати, во вторых, по какой-то причине она завалилась спать в совершенно скандальном наряде и, наконец, в третьих, была на сто и один процент уверена, что на самом деле она – вполне себе даже и он, и зовут его Денис. Информацией о том, кто же такая эта странная девица, мог обладать мужчина, в одной постели с которым она и проснулась. Мужчину звали Эдуард, сокращенно – Эдик, и у него был маленький ребенок. К сожалению, обстоятельно допросить оного Эдика сейчас не представлялось возможным – в квартиру пришла некая Ирина Михайловна и привела с собой ребенка. Что еще хуже, сейчас она направлялась в ту комнату, где была прикована просыпающаяся дама, в поисках некой Оленьки.
Больше фактов в распоряжении Дена не имелось и дальше пришлось гадать. Предположим, он и есть искомая Оленька. Тогда выходит, что Эдуард – это, как минимум, его официальный сожитель, если не муж, у него, скорее всего, есть дочь, а Ирина Михайловна приходится ему родной маменькой. В самом деле, будь она мамашей Эдика, разве стал бы он называть ее по имени-отчеству? Имелась, впрочем, и еще одна возможность, хотя и куда менее вероятная: его одежда могла быть не сценическим костюмом, но рабочей униформой, а его самого, соответственно, могло забросить в тело путаны, добытой где-то невоздержанным Эдиком. В любом случае, если почтенная дама сейчас войдет и увидит всю эту мизансцену в стиле ню, отменнейший скандал будет обеспечен всем, присутствующим в доме. А потому Денис срочно занялся маскировочными работами: улегся обратно, перевернулся на живот, чтоб пристегнутая рука оказалась снизу и, соответственно, не очень бросалась в глаза, уткнулся лицом в подушку, дабы скрыть остатки без сомнения вызывающего и вульгарного макияжа, замотался в одеяло так, чтоб даже кончика наручников или скандальных кожаных тряпок не было видно и усилием воли выровнял дыхание. Надеялся молодой человек на то, что почтенная дама с порога оценит царящий в комнате кавардак и внутрь не пойдет. Ну а там уж, в идеале, и Эдик с ключами подоспеет. - Да встаю я уже, встаю – сонно сообщил Ден подушке, услыхав, как скрипнула открывшаяся дверь.
|
|
|
Странная все же вещь, эта совесть. Казалось бы, стоит только слегка показать зубы, всего лишь соблюсти свой интерес, как откуда ни возьмись заявляется эта мымра и начинает грызть тебя, на зависть всем грызущим и пилящим подлунного мира. С другой стороны, ежили эту самую совесть уважить, то проблем выйдет только больше. Судите сами: во-перовых, твой интерес останется несоблюденным, что само по себе не особо хорошо. Во-вторых, твой визави поймет, что ты, в целом, готов по первому свистку поджать ножки и потесниться, и может обнаглеть окончательно. И не то чтоб Денис не верил в доброе, светлое и сострадательное в людях в целом и в одной взбалмошной особе в частности, но предпочитал эту свою веру на практике не проверять. Хватит уже, в школьные годы напроверялся. Ну и наконец, уступать чувству стыда и ощущению неправильности выбранного решения не позволяла банальная гордость. В конце концов, он мужик, или где? И если его женщина сделалась оголтелой феминисткой, так пускай охолонет маленько, и прикинет, так ли сильно ей нравится жить по заветам некоей госпожи Соланас и ее товарок.
Примерно так размышлял постепенно приходивший в себя со сна Ден, расслабленно валяясь на кровати и пока не осознавая, что кровать, вообще-то, совсем даже и не его. В конце концов, он довольно давно не ночевал в родительском доме и не сильно отслеживал оформление стен в своей комнате, так что непонятный ковер молодого человека не сильно смутил. Была у его дражайшего родителя такая отвратительная привычка – тащить в дом всякую культурно-историческую дребедень, а потом, раздуваясь от гордости, как заправский голубь перед горлинкой, тыкать пальцем в самого пучеглазого зеленого урода и информировать несчастных домашних, что сие есть древнеиндийский бог чего-нибудь-там, и что им всем страшно повезло увидеть его изображение. Впрочем, на данном конкретном ковре ничего похожего на привычных пучеглазиков не наблюдалось, и Денис вяло понадеялся, что его семейка наконец перестала прикидываться дофига культурной и совершила-таки поворот оверштаг в сторону нормального быта среднестатистического россиянина. А такие изменения Ден только приветствовал.
Непонятное украшение, изменившуюся руку и чье-то присутствие за спиной Гришин тоже почти проигнорировал – все эти странные и не вполне приятные открытия свалились на него пока молодой человек пребывал в том особом просоночном состоянии, когда вся информация, воспринимаемая глазом, еще не до конца осознается, и когда хоть пролетающий за окном огнедышащий дракон, хоть группа сотрудниц паспортного бюро лихо отплясывающих канкан, воспринимается как нечто совершенно обыденное. Денис еще раз обвел комнату мутным взглядом и закрыл глаза, готовясь вернуться к тяжелым снам про страдающую Леночку, с которой, как ни крути, он обошелся совершенно по-свински.
Впрочем, задремать как следует ему так и не дали: где-то что-то противно задребезжало, над ухом раздался чей-то голос, плечо что-то кольнуло, а в довершение всех бед Денисово одеяло зажило собственной жизнью и поползло куда-то вниз и вбок. Ден недовольно дрыгнул пяткой и что-то пробурчал. Наверняка это родительский кот, здоровущий полосатый Барсик, с которого хоть сейчас можно было рисовать Грибо из известной книжной серии, нагулявшись по квартире за ночь пришел на давно обжитое местечко и обнаружил, что его уже занял какой-то двуногий. И сейчас подлец наверняка крутится где-то возле подушки, прикидывая, куда бы еще боднуть захватчика, чтоб согнать его со своего места.
Молодой человек завозился, пытаясь поплотнее укутаться в одеяло и оградить себя от посягательств домашнего тирана, и уже потянулся почесать свербящее плечо, как вдруг с удивлением обнаружил, что его что-то не пускает. Денис дернул рукой чуть посильнее – вновь тот же результат. И тут до него дошло, наконец, что что-то в окружающем пространстве капитально не так, и он рывком сел на кровати, широко распахнув глаза. Вернее, попытался сесть – потому как наручники на его правой руке никуда не делись и, в свою очередь, дернули Дена обратно.
|
Тараканы, тараканы, таракашечки... И в голове, и во сне, и под обоями в общаге ползают, усиками своими шевелят. Устал от них Егор, прям сил нет, как устал! И если из головы нежелательные сожители изгоняются сплошным потоком тяжёлой музыки, а из общаги карательными рейдами, устраиваемыми совместными усилиями трёх человек с осторожным применением напалма в виде поджигаемой струи аэрозольного дезодоранта, то из сна поганых прусаков так просто не выгонишь. Но Егор, кажется, нашёл выход: позвонил в сносанэпидемстанцию. И пока прибывшие мастера работали, опрыскивая сон химикатами и ставя повсюду ловушки, он из одного сна ушёл в другой на пару часиков. Как ни странно, в другом сновидении тоже обнаружились тараканы, и они, будучи недовольны тем, что парень решил избавиться от их собратьев, корчили сердитые и недовольные рыжеусые морды. Кое-как промучившись в околовраждебном окружении требуемое время, Егор решил вернуться в уже проветренный, очищенный от тараканов первый сон.
И тут песня! Ворвалась без стука, красивая и знакомая, пробуждающая! Егор заворочался, он хотел посмотреть нормальный сон, без тараканов, хотя бы ещё пять минуточек, а тут его решили таким изысканным образом разбудить. Царство Морфея начало растворяться в реальности, потихоньку исчезая. Егор такого допустить не мог, он инстинктивно потянулся к тому, что, наверно, должно было быть его мобильником, источающим всё более громкие звуки и без устали вибрирующим. Потянулся и замер.
Оп-пана! Егор лениво моргнул, предполагая, что неизвестная обстановка ему примерещилась. Нет, не примерещилась. Пригляделся снова к своей руке, к пальцам, к линиям на ладони, к венам на тыльной её стороне. Какое-то сплошное несоответствие было вокруг, однако... Однако спать ему хотелось больше, чем раздумывать над увиденными странностями, а громкость песни и вибрации мобильника безмерно раздражала его отчаянно желающий продолжить дрёму организм. Егор резко схватил смартфон и подтащил к своему лицу, чтобы выключить будильник, легко и привычно скользнув большим пальцем по сенсорному экрану. О том, почему гаджет встречает его совковой песней, а не привычной и устрашающей порцией гроула в обёртке рока, он, как и обо всём остальном, подумает как-нибудь потом, когда выспится...
|
|
|
|
|
|
|
|
Мелвин не до конца понял, в чем суть конфликта Марты с похитившим ее портным, и почему тот заковал куклу в цепи и запер в сундуке, но ему было ясно — о смерти последнего она ничуть не сожалеет. Будущего журналиста заинтересовали слова куклы о судьбе портного, их можно было трактовать как угодно, вплоть до того, что несчастный был убит в собственном доме. Это не понравилось юноше — выходит, деда друга убили из-за куклы??? Конечно, она — создание уникальное и, должно быть, стоит кучу денег. Прежние владельца могли относиться к ней, как к редкой вещи — самому Мелвину такое отношение претило, ведь Марта была разумна, и юноша уважал ее свободу воли. Очевидно, ее не забрали из этого дома лишь потому, что не нашли среди барахла. Стоило, конечно, расспросить Марту поподробнее... Но барышня явно намекнула, что эта тема ей неудобна, и Мелвин не решался приставать к ней с уточняющими вопросами. В конце концов, юноша поинтересовался совсем другим: - Так значит, дед Адама был портным? Я этого не знал... Должно быть, старик уже давным-давно вышел на пенсию — раз успел захламить свое жилище до такой степени... Долго же придется все здесь расчищать...
Фрай уныло смотрел, как кукла завязывает сломанные прищепки обратно в мешок: - Ты права — этот паркет уже никуда не годится. Но менять его — дело хлопотное, пусть этим займутся наследники. Думаю, они вернутся из США к концу лета и заедут сюда, чтобы посмотреть, в каком состоянии дом. Поэтому мне придется немало потрудиться, чтобы успеть навести порядок внутри и снаружи. Хм... - тут Мелвин на секунду замешкался, - Наверняка родители Адама ничего о тебе не знают. Понятия не имею, как они отреагируют, если встретят в своем доме ожившую куклу. Я-то тебя не выдам, конечно... Вдруг пойдут слухи, и ими заинтересуются эти Прескоты... Кстати, они все еще живут неподалеку? - сказать по правде, Мелвин побаивался представителей этой, судя по всему, знатной семейки, послужившей причиной ухода из жизни портного, пусть и вора — но явно не заслужившего такого конца. Чего доброго, самого Мелвина обвинят в укрывании похищенной. Возможно, Марта могла догадаться о волнении юноши по его интонации — хоть тот и пытался скрывать свои эмоции и старался говорить ровно.
Мелвин не знал, что делать дальше. Он хотел просто выполнить возложенные на него обязанности сторожа и уборщика и спокойно вернуться в город, а не вступать в конфликт с местными жителями, да не с простыми обитателями деревушки, а какими-то влиятельными богачами, к тому же, не очень адекватными, судя по тому, что произошло с портным. Но на голову Фрая свалилась загадочная ожившая кукла, и надо как-то с ней общаться, хоть это и кажется чем-то фантастическим... От происходящего голова шла кругом, но юноша понимал, что вся эта чертовщина творится на самом деле, и надо что-то придумать, чтобы не впутаться в неприятности. Чтобы не сойти с ума раньше времени, Мелвин сказал себе, что будет решать проблемы по мере их поступления. Пока следовало выяснить, чего хочет сама Марта — и дальше уже продумывать план действий.
-
А вот нравится мне, как ты пишешь. Полно, обстоятельно излагая ход мыслей персонажа, и реакции имхо правильные. З.Ы. Но прямую речь лучше всё же красной строкой отделять.
|
Строго говоря, нормально поесть они ведь так и не успели - ведь в самый, можно сказать, разгар тихого ужина в таверну ворвались нежданные гости, а стол с едой был перевёрнут. Да и действительно, после всего произошедшего стоило поесть - так-что Анне не стала отказываться, хотя и ела практически молча, размышляя над картой - да и вообще. О сущем.
От предложения трактирщика отказываться вовсе нескольких дней в дороге, попадания под дождь, да ещё и драки в конце было-бы просто преступлением не только для благородной девы, но и для любого здравомыслящего человека (естественно, по её мнению). Горячая вода подействовали на девушку в высшей степени успокаивающе - наконец можно было почувствовать себя нормальным человеком. К тому-же, того ощущения, когда после нескольких тяжёлых дней погружаешься в горячую чистую воду... Нет, это несравнимо ни с какими омовениями в фамильном поместье - хоть и более обстоятельными и приятными, но всё-же... Будничными. Не говоря уже об удовлетворении от созерцания чистой, собственноручно выстиранной одежды и вычищенного доспеха. И на то, и на другое дома были слуги - хотя Анне, помнится, гоняла их от своего боевого снаряжения, предпочитая делать всё самостоятельно.
Однако, даже несмотря на горячую воду и хороший ужин в душе была тревога. Паладья несколько раз просыпалась и, завернувшись в одеяло, подкрадывалась к дверям, за которыми мерно дышал товарищ, которого они все сегодня едва не потеряли - а затем ещё долго сидела на кровати, мерно чистя доспехи и оружие. Это нехитрое дело действовало на паладью успокаивающе. Сон дева не запомнила, однако скорее чувствовала, чем помнила, что он был беспокойным. Кажется, там был Мао и Фир, но чем дальше от пробуждения, тем меньше дева была уверена в этом - а потому, махнув рукой, решила не забивать себе голову - тем более, что сейчас были дела важнее, чем вспоминать сон - стоило умыться и привести себя в порядок - ну а поскольку подкрашивать и подправлять было нечего и нечем ("Белила и тушь в походе? Да вы, верно, шутите! И вообще, я себе нравлюсь такая, какая есть!"), то это не заняло много времени. Так-что скоро паладья спускалась вниз - уже снарядившись для похода и успев хорошенько вычистить всё снаряжение. Всё-же с дождём и ржавчиной шутить не стоило.
- Доброе утро. Я рада, что всё обошлось, - Подсев к Генрику, дева кивнула в качестве приветствия и принялась за еду - за время ночи она успела знатно проголодаться, однако идти и искать ночью кухню паладье не позволила гордость. И сырое платье - в большей степени.
-
Годно, хороший персонаж
-
За чистку доспехов. И женственность. Это хорошо, что Анне при всем этом еще остается женщиной. Многие игроки забывают о таких деталях, оставляя лишь образ воина.
-
Вот, значит, про какую ты паладью. Хороша =)
-
Интересный персонаж.
|
|
"Уходим!" - это, честно говоря, Ричард услышал уже шныряя по лесу. Но обо всем по-подробней...
Для начала следовало бы мне уже рассказать о его красоте. Нет, действительно, я поступаю нехорошо, ведь у вас в голове, уверен, бушует этакий ураган под названием: "Красота в понимании мужчины", - более того, о внешности моего подопечного, я умолчал. Мы одни. Я чудно общаюсь с тремя прекрасными душою девушками, а некоторые из них даже знают о моей страсти к честности и прозрачным сердцам. Чего таить, если уж вы и только вы это прочтете! К тому же, я никогда еще не писал о восхищении мужским телом... только душою раньше. Стоит для всех разъяснений отметить, что я - натурал(И не в смысле цвета волос, а традиционной сексуальной ориентации) :D Ведь и правда, иногда невозможно не сказать о красивом человеке в мыслях то, что боишься сказать вслух. Он красив - мне приятно. Но не всегда. Две-три секунды и красавец, скорее всего, становится для меня самым уродливым персонажем, которого я когда-либо видел: его глаза отталкивают меня - его душа мне противна - мне противен он - мне противно наше общество - наша масса - наша, но не моя. Ах, но это все лирика. Приступим же к его описанию. Я никогда не отвергаю плюрализма и идею индивидуальной идеализации - сколько философов - столько и мнений, но у меня свое. Может быть по-этому Ричард в вашем сознании и воображении может предстать, как мальчишка... Что уж говорить: люблю прекрасный пол - и женственность в лице меня прельщает. А вообще... надеюсь не взорвать вам мозг. Брови. Эти брови, признаюсь вам, кочуют у меня с одной игры в другую и преследуют меня всю жизнь. Это нетронутые, неотесанные, густые, жесткие, может быть чуть редкие природные, девственные две дуги-арки, две нежданно-черные радуги, феномен природы и ее идеал! К ним никто и никогда, такое чувство, не прикасался, ибо понимал их силу, мощь, азарт и наивность. Они широкие, не длинные и, если в них не всматриваться часами, то инородные. Это брови даны, может быть, избранным, ведь их я встречал единицы их счастливых обладателей, а может быть и вовсе не встречал... Пусть и у мужчины, но... а что в этом такого? - хочется провести по ним пальцем. Понимаете, какие у меня проблемы? Я давно мечтаю насладиться неоднородностью и истиной бровей в которые верю, но которых не встречал может быть и вовсе... Что ни говори: брови для меня - точка отправления в этот мир образа, единственный проводник в экскурсии по телу. Возможно, по душе. Когда я смотрю на кого-либо, продолжаются одинокие мысли вслух, я словно вхожу в лабиринт - один неправильный выбор, и я не дошел до выхода, не спасся: сознание не пускает меня дальше расследовать внешность человека, а сразу кидает на глаза, дабы взглянуть в них мельком, ощетиниться да и уйти уже себе... Признаюсь, образ мужчины у меня в черновиках занимает особое положение. Обычно я обращаю внимание на какие-то особенности и недостатки. Более того, я ищу их лишь в мужчинах, ведь... я только-что понял, у меня в тетрадях исписанных вдоль и поперек, лишь один образ девушки. Голубоглазой, божественной... думаю Паника догадывается о ком я, и на чьи глаза ссылаюсь. Образ ее у меня пошел на целую стопку тетрадей, но так и остался неразгаданным. Однако, как я уже и сказал, я много расписал о мужчинах. Может быть пятьдесят, может сто образов, характеров, внешностей. Пусть оно и не заметно, но так и есть; разрешите уж побыть творческой бездарностью. Есть у меня и образ духовно чистейшего мужчины, которого мне удалось даже увидеть... Но никогда я не писал о чем-то привлекательном в мужской внешности - будем исправлять. И извините уж меня за мысли вслух и лирические отступления не по делу. Куда и ведет меня дальше глаз потускневший на весь мир, кроме её, так это на волосы. Не знаю почему. Конечно, на лице может быть и что-то такое, о чем в лицо не скажешь, а у зеркала застесняешься, но смотрю я на волосы, шевелюру. У Ричарда те самые жесткие темные волосы, которые на свету становятся истинно шелковистыми. Не замечали такого явления у людей, которые вам нравятся? Я считаю это явление довольно значительным для себя... интересное открытие! Теперь я уж и не могу смотреть на человека и видеть в нем красоту, если не взгляну на солнце сквозь его волос. И, да, вроде-как я - не извращенец. И, да - я не знаю куда меня понесут мысли - пишу. Так вот. В такие волосы, пусть и мужчины так и тянется рука моя. Уж не знаю, но хочется мне не то, чтобы погладить их, но и растрепать, пропустить сквозь пальцы - почувствовать и запомнить навсегда. Хорошо, что я в свободное время зависаю на ДМ'е, а не хожу по улице в солнечный день... Уши. Никто не смотрит на уши. А я их люблю. Может быть, потому что я умею и люблю слушать? Может быть, ведь со мною никто и не говорит. Но не подумайте, что это потому, что я лезу ко всем трогать брови и трепать волосы, - я просто чист, я просто родился не в том веке, я - провокация обществу. И оно меня за позицию об укреплении внутреннего стержня в каждом, откровенно говоря, ненавидит. Глумится. Зачем? Кого обманывает? Себя обманывает. Идиоты. ... И снова мысли вслух. И снова понесло о проблемах... Уши! Не маленькие, но и не большие, с мочками неотделимыми от самой ушной раковины - единое целое и прекрасное. Без серьг, без теней, без всякого проявления нестандартности - умение слушать. "Красота", - согласитесь, не каждый день услышишь это от парня о выдуманном представителе мужского пола. Ресницы. Её ресницы так прекрасны, что с одного момента я не могу смотреть на человека, который имеет какие-то ненастоящие ресницы. И я говорю о нижних - да, вот такие вот у меня извращенные вкусы. Они, нижние реснички, должны быть редкими, опоясывать глаз, манить взбежать к нему по своей горке-изгибу. Такие и у Ричарда, будьте уверены. Манящие. И не отпускающие. Вот это ловушки! Хотел бы я почаще в них попадаться, если б глаза не говорили мне чего-то о душе... Лоб. Дальше лоб. Открытый. Чистый. И его должна сдавливать по центру будущая складка. Обязательно. Так и хотелось мне, когда Ричи лежал после взрыва, разгладить эту складку оборотной стороной руки (ладони), чтобы она не смогла в старости напомнить сгорбленности Печорина. Нет - она не от ярости, от смеха. Рот. Губы и улыбка - вещи разные. Позвольте мне тут не вникать в подробности, ведь я до безумства люблю описывать искажения уст в самой игре. Ямочки, улыбку, все-все. Это так мне нравиться, возможно потому, что и говорить об ушах... Однако хочу заметить, что рот Превосходного постоянно и неизменно описывает образ "маленького извращенца". Внутренне, Ричи - большущий извращенец для того времени, как вы могли заметить, но конкретно "маленького" я воплощаю в образе Генри в нашей с Паникой игре. Но не о том. А говорил я о том, что... ждешь, когда откроются эти змеиные уста, скажут что-то классное, зальют все ядом к "едрени-фени" и закроются уже наконец! Да и... *тут меня попросту не поймут, посему цензура* Ну, и нос. Нос - это всегда хорошо. Особенно хорошо пихать его в... кхем, куда не надо - в чужие дела. Ведь только так можно затеять конфликт, а значит и стать лучше. Ну, думаю, вы сами понимаете, какой нос у Ричарда... Без горбинки, чуть приподнятый, округленький, классный, да... Но нельзя не посмотреть на разрез глаз, веки чуть опущенные, ложбинку между губой и носом - вещь одуренную, которую я отмечаю во всех и во всех она мне нравится; круглый подбородок, возможно с ямочкой, но у Ричарда ее нет; на легкую небритость - тоже интересный момент, шею, кадык чуть выступающий, ну, и тело. Тело. Ненавижу и терпеть не могу накачанных мужчин. Нет, это не потому, что я сам ветром сдуваем, а потому, что тело должно быть здоровым, крепким, стройным да и только. Я на тело не смотрю и ниже. У мужчин. Ну, тут все в порядке. Тут даже не стыдно... Ричард? Не такой и высокий, может быть в метр семьдесят-семьдесят пять, крепкий, стройный, не сухой - бодрый, сочный, простите за такой эпитет, привлекательный при скором осмотре. Привлекательный. Особое внимание обратим на пальцы и ногти. Длинные, пальчики. пальчики, потому что ухоженные, не мужицкие, а юношеские, чуть ли не женские с аккуратными кругленькими ногтями на которые просто смотреть приятно. Думаю, Превосходный следит за ними еще как! Будьте уверены. Так вот. Обо всем этом, мне приятном, я буду упоминать и дальше. Обо всем кроме, может быть, его зеленых бесстыжих глаз, мне неприятных. Но классных, что уж говорить... А на этом и вся его внешность. Я обошелся палитрой и смешиванием красок - ненужно мне это совершенно - у вас свои идеалы и уже вы построите модельку Ричи по своим ощущением. Впрочем, я доволен. Приятно мне за него играть. Приятно.
Они крадутся. Твари. Ну, знаете, Ричард - не дурак. (Это, для тех, кто сомневается) Превосходный медленно, но верно натянул широкую улыбку, перекрыв ее наигранностью ямочки на щеках и начал тихонько пятиться. Делал это он недолго, в аккурат до того момента, как заметил второго вурдалака. И тут в его ушах заиграла музыка из "Шоу Бенни Хилла" и понеслась. Под веселый мотивчик он врезался, на всей ярости бега куда глаза глядят, щеками в шершавую кору проклятых деревьев, руками закрывал глаза от, то и дело появляющихся, веток, хлещущих по лбу и губам, ногами же запоминал путь, а задней точкой чувствовал инородные тела, в хорошем смысле этого слова - использовал легендарную свою "чуйку". Он бежал. Бежал. Бежал. "Уходим!". Побежал еще быстрее. Дерево. Пошире - это лучше, чем притворяться плакучей ивой. Ричард занырнул за него, выхватил шпагу и, закрывшись ею, встал столбом, примкнув к толстому стволу так, чтобы его не смогли обнаружить.
-
Впервые встречаю такое вот красочное, влюблённое описание внешности. Может, у классиков когда-то что-то такое было, но в играх - в первый раз. Необычное лирическое отступление!)
-
Превосходно! хД Шедевр, ей-богу.
-
Ух, какой рассказ. Каюсь, прочитала только вчера перед сном. Но это здорово. Герой описан художественно но в тоже время очень детально. Крутота!
|
Дни текли за днями, а Жанна, вернее теперь Жюльетт Сориньян, все больше привыкала к новому телу. Столь неуклюжее, столь деревянное в начале, ныне, стараниями Жиля, оно обретало привычную ловкость и плавность движений. Окружающие лишь радовались, видя, как хорошеет герцог рядом со своей невестой, как ставшая привычной печать безысходности покидает его чело, стоит рядом показаться будущей хозяйке замка. Душа девушки пела, ведь теперь она могла не только смотреть на возлюбленного и беседовать с ним, но касаться его, перебирать его волосы, чувствовать его горячее дыхание... Она жила, она летела, она горела: ведь большинство мужчин только болтает о том, что пойдет за возлюбленной за грань смерти и дальше; а Жиль, ее Жиль сделал это. Он вернул ее из мира теней под свет солнца, и теперь она будет рядом с ним всегда, в вечности и за ее пределами. Старый капитан Огюст Берналь, инструктор учебного плаца, широко улыбался в седые усы, смотря, как молодой господин приобнимает свою невесту, помогая ей лучше прицелиться, как он радуется вместе с ней любому попаданию, как, в конце концов, думая, что отставник не видит, он целует свою даму. В бою на клинках герцог тренировал баронессу лично, и смотревший за этим Берналь спустя пару дней даже подумал, как похожи движения молодой невесты герцога и безвременно почившей девицы Жанны, но потом отогнал от себя эти мысли, хотя они и не давали ему покоя: у почившей святой была весьма неординарная техника, и он впервые видел еще кого-то с абсолютно такими же ухватками. Совсем старый, наверно, стал, - думал ветеран, - вижу мистику там, где ее и быть не может. Но не только в тренировках проводила свои дни Жюльетт Сориньян: она присутствовала и на воинских советах, и на переговорах с поставщиками, с морготскими чиновниками, с ходатаями к герцогу. Скромная, немного зажатая девушка всегда сидела чуть в уголке, словно губка впитывая в себя информацию, учась всему, что должна знать будущая хозяйка Машекуля. Изредка она вставляла тихие комментарии или задавала вопросы, и вскоре многие заметили, как хорошо невеста герцога разбирается в военном деле: достойная будет герцогиня де Рэ, что уж говорить, Жилю действительно повезло с парой. Но все это нужно было Жанне не только ради дела: это была возможность больше времени проводить рядом с милым, смотреть, как он склоняется над картами, как он морщится, слыша цены поставщиков, как он задумчиво стучит по подлокотнику кресла, слушая очередного просителя... Жанна, а вернее, теперь и отныне Жюльетт не отрывала глаз от своего рыцаря, любуясь каждой его черточкой лица, каждым его жестом, каждым поворотом головы... Рядом, он рядом. Теперь они вместе, теперь и навсегда.
А ночи... Строгие законы не позволяли жениху и невесте делить постель до свадьбы, но Жанне было на это наплевать: каждую ночь тайно она пробиралась в покои хозяина своего сердца, чтобы заснуть, наконец, на его плече. И каждое утро она покидала их, растворяясь, словно призрак, в предрассветной дымке, чтобы за утренней трапезой снова увидеть своего Жиля и спросить, как прошла его ночь. Машекуль, как и всякий старый замок, изобилевал тайными ходами, и никто не знал об их тайных встречах, а она наконец-то свободно могла наслаждаться близостью своей любви. Но не все было столь безоблачно: было то, вернее, та, что отравляла ей жизнь хуже самого горького яда, та, кого Жанна ненавидила со всей страстью и пылом, кто была хуже любого абиссарийца. Изабель де ла Круа, инквизитор. Убийца. Та тварь, что сожгла ее. То отродье, что до сих пор крутится в замке выглядывая, вынюхивая, наверняка ища пути к ее Жилю. Всепрощение, оно, конечно, добродетель, но к дьяволу такую добродетель, когда речь идет о такой ядовитой змее. Как бы Жанна хотела видеть своими глазами, как эта очаровательная блондинка сама горит на костре, как голодное пламя сжирает ее волосы, как от жара лопается ее кожа, слышать, как она кричит сорванным от воплей голосом, как она молит о пощаде... Но, увы, инквизитор не та персона, с кем можно разделаться в открытую. Но Жанна не собиралась отступать: врут те, кто говорят, что месть нужно подавать холодной: ненависть Жанны до сих пор пылала также, как ее костер. И вот в одну из ночей разнеженная девушка, прижавшаяся всем телом к своему ненаглядному, приподнялась и посмотрела в глаза де Рэ: - Жиль, я больше не могу. Я не могу видеть ее, не могу сдерживаться, когда эта мразь ходит по твоему замку. Милый, я все понимаю, - рука женщины плавно скользнула по груди герцога, - но я хочу смерти де ла Круа. За мою смерть, за то, что она чуть не разрушила нашу любовь, она должна умереть сама. И если она окажется права - пускай бог вернет ее из могилы! Я еще не до конца верю своим рукам, и поэтому прошу тебя, - она запечатлела на губах мужчины страстный поцелуй, - отомсти ей. Пусть она умрет.
-
Мне нравится=) А еще эта милая особа только-что видимо положила конец скучнам денькам терзающим Аларика=)
-
Это просто шикарно. Аж вдохновение пришло. )
-
Бедная Де Ла Круа.
-
Ура новой Жанне! :3
-
От старой Жанны новой - браво! Так держать! ^_^
-
впечатляет! приятно читать
|
|
|
|
- Я? Что? - Эруё, кажется, растерялась - по крайней мере, то, как она бросала взгляды влево и вправо, о многом говорило, но затем... она подалась вперёд и обняла воздух перед собой, сверкая победоносной улыбкой. Эвин увидел, как Эруё использует канал, чтобы немного расширить его для передачи ощущений и эмоций. А затем Алистер ощутил... как его плечи сдавливает что-то мягкое, что-то тёплое касается его лица, и что-то упругое упирается ему в грудь... словно бы его на самом деле обнимали. Мм... ну, даже если бы он еще сомневался, то вот это уже было неопровержимым доказательством, что Эруё реальный дух, а не виртуальный собеседник. Брайс не помнил технологии, которые бы оказывали настолько реалистичный эффект присутствия – разве что шлемы виртуальной реальности, но сейчас на его голове ничего такого не было. А между тем это неожиданное объятие его здорово смутило, хотя он машинально и ответил на него, обняв в ответ. Алистер с крайне удивленным и смущенным видом повторил «воздушные объятия», как если бы они на самом деле обнимались. - Эээ... ты меня слышишь? – продолжил он мысленно. Девочка на экране со счастливым видом потёрлась щёчкой об воздух. - Слышу-слышу! - ответила она, а Алистер, тем временем, ощущал, как она трётся щёчкой его щёку. - Эруё счастлива, ня! Брайс немного расслабился и ласково улыбнулся, хотя румянец смущения никуда не делся. - Ну... я рад за тебя... – неуверенно начал он, лихорадочно пытаясь сообразить, как ему так отстраниться, чтобы не обидеть Эруё. Хотя, сам процесс обнимания с духом был интересен еще и с научной точки зрения. Стоило обдумать, как такое возможно. Немного позже, сейчас серьезные мысли не лезли. – Кстати, ты так и не ответила. Про игру, - напомнил он, предприняв всё же попытку мягко отстраниться, разжимая объятия. - Ах, да, игра! - она разжала свои объятия, после чего выставила перед собой пальчики, сложенные буковкой "V". - Я уже предложила "GemCraft", но если хозяин хочет, можно и во что-то другое сыграть, - в этот момент у неё, как бы невзначай, оголилось плечико и девочка тут же прикрыла его, подтянув ткань на место.
В кои-то веки наблюдение за людьми подняло Зазе настроение... кажется, Алистер попал...
|
|
|
|
-
А еще могло повлиять то, что Альва вырвалась из достаточно жесткой среды)
-
Та заебись послужной список :)
-
Альва такая Альва))
-
Альва-стайл ^_^
-
^_^
|
-
Пандора получается весьма интересным миром
-
Да... ну что ж, будем разбираться. Я надеюсь докопаться до сути.
|
|
|
|
|
-
Страдания из-за любви такие страдания.
-
Самокопательство, ня! ^_^
-
Нормик
-
Иногда для переоценки очень многого достаточно всего лишь одного небольшого события
-
Серьезные последствия серьезных решений.
-
Т_Т
-
+
-
Сильно
-
Накипело^_^
-
Вот и до Кристиана докатило)
-
Все наладиться.
|
|
|
|
|
Хансен медленно гулял по Бьёрнепаркен, что во Фло. Небо было затянуто тяжёлыми серыми тучами. Надвигались сумерки. Парк был уже закрыт для посетителей, но это не было проблемой, способной остановить бывалого наёмника – всегда можно сделать исключение, даже если это Норвегия со своим скрупулёзным, чуть ли не маниакальным следованием заведённым порядкам. За последний год Бьёрн всё чаще предавался размышлениям по поводу того, кто он, чем занимается, какое место в этой жизни он занимает. «Кризис среднего возраста?» - иронично подумал наёмник. Но кризисом среднего возраста это не было - Бьёрн всё так же чувствовал себя полным жизни и энергии, как и 7 лет назад. Но нельзя было отрицать и того, что у него уже был весьма существенный опыт и достижения, которые свидетельствовали о том, что время прошло не зря. При этом к этим самым достижениям и опыту возникали вопросы. А точнее к способу их получения. Человек войны. Так можно охарактеризовать людей, занимающихся этим промыслом. Промыслом, который считался уголовным преступлением во многих странах. Наёмничество. Древняя профессия, которая к двадцать первому веку видоизменилась и приобрела вид частных военных компаний, но не изменилась в самой своей сути. Профессия, самим фактом своего существования посягающая на монополию на насилие, которую пытаются сохранить государства по всему миру. Среди наёмников были и отъявленные головорезы, и вполне нормальные люди, обладающие достаточной волей, для которых наёмничество было выходом из ситуации, в которой иной просто сунул бы голову в петлю, и авантюристы, которым не сиделось на месте. Бьёрн был из последних. Норвегия была слишком спокойным и благополучным государством, а кровь викингов давала о себе знать. Хансен не отличался кровожадностью. Мишенью для него были люди с оружием. Убивал он их по возможности быстро, не ища лишней возможности причинить дополнительную боль. Своих врагов он не ненавидел. Впрочем, называть врагами их тоже было сложно - они просто находились по другую сторону его карабина. Наёмник видел много боли. Но эта боль не была его болью. Ему не снились жертвы, которых он застрелил, не снились глаза местного населения, в которых читался страх, отчаяние и в которых, если приглядется, можно было увидеть призрачную искорку надежды, что весь этот ад когда-нибудь закончится. Но Бьёрн периодически размышлял о том, что он видел. И постоянно приходил к заключению, что люди не меняются: всегда и везде можно было видеть как примеры отчаянного самопожертвования и альтруизма, так и примеры крайней ненависти и жестокости. Менялись лишь формы, да налёт цивилизованности смягчал особо острые углы. В ЗШН Бьёрн пришёл из любопытства, влекомый своей авантюрной натурой. И здесь он увидел то же самое. В этих школьниках проявлось ровно то же самое, что и в любых других парнях и девушках их возраста, ещё не обременённых тяжестью жизненного опыта, не окружённых щитом цинизма и напускного равнодушия, хотя отдельные проявления этого уже были заметны. Но масштаб и потенциал потрясали. Способности и проекты всех тех, кто являлся членами Закрытой Школы Нарьяны, были невообразимы. Но все эти проекты, способности, потенциал сами по себе были бездушны, как и винтовка, на чей спуск нажимал стрелок. И лишь то, как это всё будет применено, определит благость или зло конечного результата. То, что способны привнести в мир эти по сути ещё дети, могло стать либо тем, что мир погубит, либо тем, что его спасёт. Надвигались перемены и потрясения. И Школа обещала стать одним из сильнейших их источников. И, чёрт возьми, Бьёрну было интересно посмотреть, к чему всё это приведёт. Хансен поймал себя на том, что уже несколько минут он стоит и пялится на лося. А лось пялился на Хансена. Наёмник погладил животное по морде. Сохатый позволил делать это с полминуты, но потом понял, что еда ему не светит, и демонстративно отвернулся и принялся что-то с интересом изучать в основании ограды. Бьёрн вздохнул и направился в ту часть парка, где должна была обитать рысь - в прошлый раз ему на неё посмотреть так и не удалось.
|
|
|
|
|
Рейко сидела на краю крыши небоскрёба, болтая одной ногой и двумя хвостами. Её положение было до ужаса шатким: казалось, что она вот-вот упадёт, но желтоглазую женщину это не сильно беспокоило - казалось, она вообще не уделяет внимания этому незначительному, в общем-то, факту. - Оно произошло! - заявила она голограмме другой рыжеволосой, пусть даже более молодо выглядящей особы, которая смотрела на неё гипнотизирующим взглядом косых глаз. - Шпион сломался? Надо сказать, что это рекорд: остальные шпионы ломаются раньше, - ответила Нарьяна. - Ага-ага, - покивала кошка. - Вот только, одна беда - на нашу сторону не перейдёт. - Я и не ожидала: слишком высокий уровень религиозности. Фанатики часто оказываются весьма костными. - Тем не менее, - она оскалила клыки. - Теперь её действия будут куда более предсказуемыми. - Ты уж озаботься о том, чтобы Финелла не поймал Катерину раньше срока, - напомнила Согаи. - Его фанатичность может помешать операции "Взрыв спор". - Ему только надо дать подходящую цель, - она приставила ко лбу вертикально расположенную ладонь. - Вижу цель и не вижу препятствий. Учитывая наши с тобой догадки, относительно того, как распорядится проектом сигма-зомби Джейд... - Ты уверена, что сигмафин сможет имитировать не только способности амагуса, но и способности мага? - подозрительно изогнула бровь Нарьяна. Рейко вздохнула: всё же, для NI она слишком полагалась на факты и не могла положиться на инстинкты. - Я же сказала: доверься мне. Сможет. Доказательства я даже не собираюсь искать - не дай бог на них наткнутся Логрус и Финелла - весь план насмарку. - Кстати, о Логрусе... - начала было собеседница... - Спокуха, - подняла ладонь женщина. - Всё огонь. Если Финелле нужна цель, то Логруса я ограничу списком видимых возможностей. Всё должно ему говорить о том, что "Взрыв спор" для него - лучший вариант. - Ты сообщила ему, что именно он распространяет. - Так будет лучше, - ответила Рейко. - Я поломалась для виду, после чего сдалась, когда он нашёл все мои подсказки и бросил их в лицо: пусть думает, что он контролирует ситуацию. - Ты ведь понимаешь, что он станет опасен, когда поймёт, что это не так, - заметила она. - Пусть лучше так. Думаю, О'Доэрти с этим вопросом разберётся... можешь считать это "прививкой". Чем раньше споры столкнутся с проблемами подобного плана, тем лучше. Я уже писала в отчёте, что я считаю, что они справятся. - Отчёт, кстати, не полный, если ты не заметила, - постучала ногтём по столу Нарьяна. - Полный, - уверенно подняла голову Кошка. - Я написала только о тех, кого считаю достойными внимания. Остальные... пусть прорастают.
-
!!!
-
Непонятно, но интригует.
-
Котэ жжёт. Но, увы, она уже не доступна пониманию большинства игроков. Или всех.
-
Иная перспектива, проливающая свет. Пусть в голову пока приходят в основным сравнительно простые объяснения.
-
Печально как-то все складывается...
|
-
Приятно, когда характер персонажа получается передать. Хотя аватарка, скорее всего, сыграла главную роль.
|
|
|
-
Я серьезно завидую людям, которые укмеют так рисовать :(
-
Красиво, чёрт возьми.
-
Супер!
-
Портреты - это замечательно))))
-
Это еще не на главной?
-
Визуализация - она всегда хорошо. Особенно если прямыми руками исполнена.
-
Красиво
-
Случайно наткнулась. Пряморукости)). А Лэнс похож на глав.героя фильма Парфюмер.
-
и мне! и мне портрет!;)
-
perfecto
-
Хороша галерея!
-
Мощь. Наброски определенно впечатляют.
-
Стильно.
-
Шикарно
-
класс
-
+
-
Отлично
-
"В" for "Великолепно!". Даже игру почитать захотелось, хотя пост увидел случайно.
-
ого!
-
Отлично нарисовано.
-
+
|
|
Полгода спустя.
Изабель де ла Круа готова была выть от отчаяния - настолько опостылел ей мрачный и холодный Моргот. После жесточайшей, немыслимой для южанки зимы наступила бледная прохладная весна, и солнце, встававшее на востоке, слишком скупо отдавало тепло промёрзшей земле и тёмным, похожим на окружающие скалы крепостям и военным постам. Увы, порученная ей проверка угрожала затянуться аж до следующей зимы: Мауриццо требовал подробнейших отчётов в виду особого статуса пограничной провинции. Агенты Инквизиции появлялись в Щите Империи редко, но изучать всё должны были досконально - начиная с идейной экзаменовки учёных и инженеров и заканчивая архивами местного отделения в Мэртире. Про необходимость два-три раза лично присутствовать на рейдах изнеженной леди вообще не хотелось думать, но отвертеться было невозможно. Баронета надеялась, что лето даже в таком морозильнике всё-таки комфортнее, и потому тянула до предполагаемого тепла. Уж если таскаться по Вестерхейму в компании маршала и его вояк, то точно не по колено в грязи и не в пятидесятиградусный мороз. Пусть сами так развлекаются. Существование в этом зябком краю было бы совершенно невыносимым, если бы Изабель не встретила старшего лейтенанта Вантейна. С той самой первой ночи и до сей поры инквизитор и офицер виделись регулярно - к обоюдному удовольствию. Девушка так привыкла к частому обществу Николаса, что всерьёз начала подумывать о том, чтобы по возвращении домой подбить какого-нибудь генерала отправить в Моргот запрос о переводе старлея. Впрочем, сейчас уделять много времени таким мыслям не имело никакого смысла. Ещё много дней придётся ей торчать в неуютной провинции, чтобы начальство осталось довольно проделанной Изабо работой. Сам чернокнижник, пожалуй, привязался к Изабель ничуть не меньше, чем она к нему. Аромат её духов он чуял ещё до того, как она отворяла дверь и входила в комнату, каждого свидания ожидал с почти маниакальным нетерпением. Великим наслаждением было касаться её, владеть ею, видеть её. Абиссариец жил одним днём, зная, что однажды покровы будут сорваны, и его любовница станет тем, кем была изначально - его врагом. Но пока элергордская жрица была в коме, а чаша оставалась ненайденной, не было нужды бежать из Щита. Пожалуй, его положению угрожал лишь загадочный приятель графа Ди Альри. И, вне всяких сомнений, тайное расследование, которое граф проводил с помощью сил внутренней безопасности. Инцидент в лесу и две пострадавшие в замке сделали его ещё более осторожным, и де Рэ приступил к активным действиям, подстегнув деятельность агентов и дознавателей. Он вновь показал себя неплохим стратегом, а его люди явно знали своё дело: за последние шесть месяцев в пыточной камере (а потом и на костре) побывали полтора десятка абиссарийских агентов. Одних Николас знал, о других даже не подозревал, но вёл себя очень аккуратно, не испытывая желания пополнить стройные ряды этих неудачников. Однако же колдун смог-таки пережить одну и з опасностей – присутствие Орландо в замке. Тот уехал по какому-то срочному делу, и абиссариец вздохнул с облегчением. На одну ловушку в Машекуле стало меньше.
Аларик же, напротив, находил миссию в Морготе крайне приятным и увлекательным занятием. В виду его специализации, не имевшей никакого отношения к бумажной волоките, мужчина нередко получал отличную возможность невозбранно превратить труд в развлечение. Пока Изабо шерстила документы и донимала морготцев, демоноборец почти всё время проводил с «Волкодавами», находя рейды более полезными, чем вся эта чёртова канцелярия. К тому же, со спецназовцами он был на короткой ноге. Образно выражаясь, его приняли в стаю, и жаловаться тут было решительно не на что. В добавок к указанному приятным сюрпризом был интерес рыжеволосой огнемётчицы, совершенно ясно дававшей охотнику понять, что он ей симпатичен. Это было несколько непривычно, но Аларик уже давно приметил: барышни в Морготе гораздо самостоятельнее и смелее, чем в прочих провинциях Ватиканской Империи. Однако в полной мере он оценил все эти качества лишь через полтора месяца, когда рядовой Фенрир решила взять инициативу в свои руки. Пара часов, проведённая в отведённой ему комнате взаперти с Ингой Фенрир, была последним, о чём можно было жалеть – равно как и продолжении этих самых двух часов. Правда, сейчас «лафа», как говорится, закончилась – вместо отстрела расповадившейся в лесу нечисти Аларик уже три дня торчал в Мэртире вместе с высоким начальством, мечтая об обществе спецназовцев. Ровно до той поры, пока не нарыл интереснейший протокол дела, которое де ла Круа вела перед самым завершением Тринадцатой Морготсокй Войны. Ещё интереснее оказалась реакция инквизитора, спрятавшей папку подальше и не изъявившей желания ещё хоть раз видеть оную. Не сдержав своего любопытства, мужчина поздно ночью проник в хранилище и детально изучил материалы дела. В итоге получалось что-то несусветное: оказывается, его начальница во время прошлого визита в Моргот казнила некую Жанну д `Арк, обвинив её в колдовстве. Барышня, согласно протоколу, числилась сначала среди работниц госпиталя как "отмеченная Богом", а после была переведена в действующую армию Моргота в качестве полевого врача, но вскоре неплохо проявила себя и совершила взлёт по карьерной лестнице. Похоже, маршал так прислушивался к мнению святой, что доверил ей вести половину своих людей, чтобы защитить Лаваль. К её чести, Жанна город отбила. Честно говоря, Аларик не понимал, почему д `Арк бесчеловечно пытали, а после сожгли, как ведьму. В конце концов, не так мало в истории Империи было монахинь и святых, не устоявших перед искушением плотской любви. Только вот уже примерно три тысячи лет никто их за такие выходки не растягивал на дыбе и на костёр не возводил. Что-то здесь не клеилось, что-то было неспроста... Зевнув, охотник аккуратно вернул папку на место, решив все свои измышления оставить при себе. До той поры, пока не отыщет факты, прольющие свет на множество тёмных моментов в этой трагедии.
Люций Ксавьер и его исследовательская группа благополучно устроились в предоставленных помещениях, получив в рамках заключённой сделки всё, что было положено. Маршал Моргота держал своё слово, и гьеденцам не на что было сетовать. Люций закончил работу над вакциной, умудрившись убрать нежелательный эффект смены цвета волос, и теперь писал научный труд для защиты своего детища на совете в Мэртире. Если он удачно навешает лапшу на уши престарелому Мартину Гроулессу, производство вакцины будет налажено в промышленных масштабах, и одно из его обязательств перед графом будет выполнено. Тем не менее, кое-что для Жиля Ксавьер уже сделал. После нескольких обсуждений учёный и граф (и призрак, слышимый, правда, только владельцем крепости) остановились на том, что телесная оболочка не должна быть идентична оригинальной в виду того, что Жанну д `Арк знали и видели многие. Разумеется, эти многие начнут задавать неудобные вопросы, когда рядом с владыкой Щита появится девушка, похожая на сожжённую святую как две капли воды. Благодаря манипуляциям с геномом волосы и глаза Жанны стали чуть темнее, рост – чуть выше, черты лица – тоньше, кожа несколько изменила оттенок. Едва заметные штрихи привели в равновесие пожелания духа и вынужденные предосторожности. Когда оболочка из плоти окончательно сформировалась и была извлечена из капсулы с питательными растворами, невеста графа обрела, наконец, новую жизнь. Трудно было привыкать к телу, казавшемуся поначалу чужим. Руки и ноги не слушались Жанну, а чётко разговаривать она начала лишь два дня спустя. Но и это приносило ей радость. Разве снова быть среди живых – не счастье? Дышать, слышать, чувствовать вкус и запах, смеяться… И её тоже видели и слышали! А ещё рядом находился он. Как не был бы Жиль занят, он всегда находил несколько часов для того, чтобы побыть с нею. Казалось, что никогда не существовало долгих часов пыток и страшной казни, что они никогда не разлучались. Только теперь граф учил возлюбленную не премудростям стратегии и тактики, не обращению с огнестрельным оружием, а ходить заново. Почему-то это оказалось сложнее всего, но девушка справлялась. Её собственное упорство, поддержка Жиля и многочисленные медицинские процедуры принесли плоды, и к весне д `Арк танцевала, не испытывала трудностей с мелкой моторикой и даже упражнялась в фехтовании. Настал момент истины, и Жанна должна была со дня на день появиться в Машекуле снова – под другим именем, с другим прошлым. В младшей дочери почившего семь лет назад барона Сориньян Жюльетт, воспитывавшейся в пансионе, будет сходство с бывшей соратницей де Рэ, но разве кто-то предположит, что эти две особы по сути своей одно и тоже? В стерильной палате облачённая в белую свободную рубашку Жанна, умостившись на кровати, играла в шашки с Жилем, сидевшим напротив в низком кресле. Не отрываясь от игры, они обсуждали последние детали задумки. Люций же довольно потирал руки, гордый чрезвычайно удачной практикой помещения души в искусственное тело, а потом пересматривал чертежи, имеющие отношение к закрытым сотню лет назад Инквизицией разработкам ЭВМ, обещавшим принести достойный результат. Конечно, такая машина не шла ни в какое сравнение с современной компьютерной техникой Технократии, но для увязшей в религиозном фанатизме Империи была прорывом. Воистину, нет ничего хуже для прогресса ума и науки, чем вера! Попивая чай, заваренный неизменной служанкой, державшей в порядке его дом, Ксавьер анализировал утопившие морготского разработчика пункты и подыскивал способ обойти Гроулесса, протащив свой собственный проект компьютера. В конце концов, ретроградство его весьма и весьма раздражало.
Верене оставалась пленницей, хоть не было на ней кандалов, а в палате не имелось решёток и замков. Жрица всё ещё не приходила в сознание и оставалась в реанимационном отделении под пристальным наблюдением медиков. Конечно, находись рядом с ней тот, кто понимал тонкости подобных состояний, он мог бы помочь девушке. Только вот Орландо Ди Альри вынужден был уехать, а Ксавьер пока не нашёл ключа к этой тайне. Жрица спала и видела сны – пугающие видения о крови, боли и предательстве. То смутные, точно туман, то необычайно яркие и объёмные, но неизменно противоречивые, они калейдоскопом проносились за закрытыми веками, но Вивьен-Верене не могла предупредить владыку Моргота. Иногда сновидение прекращались, и уроженка Элергорда сквозь светящиеся стены замка, невидимые для прочих, могла зреть огоньки душ местных обитателей. Она не замечала среди этой звёздной россыпи тёмного духа, сопровождавшего Жиля, и это волновало её. Порой Верене пыталась покинуть тело и оставить хоть какой-то знак для маршала. Попытки эти неизменно терпели крах, поскольку её дух всё ещё был слишком слаб для такого. Вернувшись обратно, элергордка в бессильном отчаянии стискивала в кулаки руки, но пришедший на обход врач, равно как ухаживавшие за ней реанимационные сёстры, ничего этого не заметил. У неё не осталось ничего, кроме бесконечности ожидания… и кошмаров.
|
|
|
-
Лилит жжет, и вообще - няяя! ^_^
-
The End
-
Вот он какой, праздник... ^_^
-
Финал же)
-
Если что, то с начала игры прошло тринадцать месяцев)
-
Ну вот всё и закончилось ^_^
|
|
|
|
|
|
-
XD
-
Эх. Эти несносные пикси :)
-
Краб хватать! xD
-
Это напоминает сюжет сказки -)
-
- Потому что, если Цап-цоп будет медлить, ей оторвут крылышки... ^_^
-
Зеркало! :D Ну и феечки классные)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Это не аргумент! xD
-
Лилит есть Лилит))
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Я права, - заметила Магрит, после чего коснулась подушечкой указательного пальца носа мальчика. - И ты прав. Дело в том, что правильно и так, и так. Представляющий может идти, как первым, так и последним, но никогда не в середине. Если тебе интересно, я потом расскажу о том, как появились обе эти традиции. Да-да, это разные традиции: традиция представляться последним младше, чем традиция представляться первым. А ты ведь помнишь простое правило? Она улыбнулась, после чего начала несильно раскачивать мальчика на руке в такт своим последующим словам, которые она попросту пропела, избрав для этого неспешный, мягкий ритм, почты колыбельной. Магрит едва заметно отклонилась назад, чтобы Райану было сподручней склониться к её торсу, опираясь на неё, нежели отклониться назад. - Любой возраст, всегда ты уважай, Пусть юное быстрей, сильней и краше, Но везде, всегда, простую истину ты знай, Без старого сложилось бы всё иначе. Не зря в музеях ветхому и древнему Завсегда тёплое найдётся место. Оно там ведь потому, Что мир этот делало интересней. Робот прекратила раскачивать руку, после чего склонила голову, с одной стороны, попросту подпихивая малому свои волосы, а с другой - выбирая удобный угол обзора, для того, чтобы смотреть в глаза Милли. - Молодец, держи гриву. Заслужил, - обратилась она к Райану, но вот следующие слова были адресованы уже Милли. Она отметила, что мальчик не описал никаких достоинств, кроме ласковости и милости. Это надо было исправить. Ребёнок попросту боится что-то делать, а потому, не сможет себя ни в чём проявить. Надо было "снимать" эти стрессы. Юмор - неплохое средство, чтобы чуточку расслабить. Главное, чтобы шутка была удачной. - Я слышала о том, чтобы девушки часто платье меняли, но так, чтобы имена... - притворно - настолько притворно, что это было чересчур заметно - удивилась Магрит. - Скажи, а как часто свои имена меняет модница-Аннабель? Бедняге Райану ещё историю своей страны учить, в которой и без того много имён, а тут его сестра ему хлопот прибавляет. Небось каждую неделю имена меняет! - всё так же притворно запричитала она.
|
Последние несколько недель оказались для семейства Чемберсов несколько неудобными. Во-первых, по истечении испытательного срока уволилась одна из новых служанок. Без скандала, просто сообщив, что, к сожалению, она переоценила свои возможности и не сможет выполнять свои обязанности так хорошо, как и обещала. На протяжении всего разговора с владельцем дома девушка смотрела в пол, поэтому он подозревал, что дело может быть в чем-то другом, но на наводящие вопросы Адриан ответа так и не получил, а лезть в чужую жизнь мужчина смысла не видел. Потеря одной служанки, конечно, была не очень своевременной, но ничего страшного в этом не было... во всяком случае, так он думал до тех пор, пока не ушел еще один человек - молодая женщина с дипломом психолога, работавшая няней для его младших детей. Уволилась она очень некрасиво, без предупреждения и, как он быстро выяснил, даже уехав из страны. Это было очень странно, так как на расходы, связанные с семьей, Адриан никогда денег не жалел, поэтому зарплата няни в его случае вполне была сравнима с доходом начальника отдела в не самой маленькой фирме. Если бы она предупредила, то можно было бы просто найти замену и все, а так оказалось, что какое-то время за детьми придется следить ему, Джене и бессменной вдове миссис Эйзенхайм, служившей у них экономкой, кажется, уже лет двадцать. Периодически приходилось привлекать даже старших детей, причем избежать своих братских обязанностей не удавалось даже вечно занятому Брэндону. Однако прошло почти две недели, и оказалось, что специалистов с достаточной квалификацией на рынке недостаточно, во всяком случае, таких, чтобы они устроили Адриана. Ему не нравились все эти молодые девушки только из колледжа, приходившие на собеседование с настолько глубоким декольте, что ему хотелось направить их сразу в ближайший хостесс-клуб, напыщенные пожилые женщины, обещавшие, что “выбьют из детей эту дурь”, хотя ни разу лично их не видели, а также тридцатипятилетние дамы, так как и не удосужившиеся завести своих детей, но по какой-то причине уверенные, что смогут воспитать его спиногрызов. Идея нанять, точнее, купить, робота-гувернантку принадлежала его другу детства, партнеру и почти брату Майклу, жена которого должна была родить первого ребенка через пару месяцев, и тот решил, что дом Адриана будет отличным испытательным полигоном. Сначала эта идея показалась просто бредовой, но после бесконечных бесед с настойчивым другом, просмотренных рекламных роликов, изученных мануалов и убеждений со стороны продавцов мужчина, наконец, сдался, решив, что денег не жалко, а с прополкой газона этот робот так или иначе справится. Однако все опять-таки оказалось не так просто. Внешность робота подобрал сам Адриан, желая слегка отомстить жене за излишне заметный флирт на одном из благотворительных вечеров. Изменять он никогда не изменял, поэтому, когда в первоначальной комплектации робота ему предложили приобрести некоторые совершенно не нужные функции и программы, мужчине начало казаться, что он покупает не механического слугу, а четвертую жену, такую, что никогда не сможет возразить. Отказ от этих модулей внезапно снизил стоимость на добрую четверть, что Адриану было совсем не нужно, поэтому заказал дополнительно несколько узкоспециализированных наборов программ, таких, как приготовление еды и уход за декоративным бонсаем. И теперь мужчина сидел в своем любимом кресле и в пол-уха слушал, как агент расписывает собравшемуся в гостиной семейству бесконечные плюсы их приобретения. Милли и Райн с трудом удерживались от того, чтобы не завалить оратора множеством вопросов, но помнили запрет отца на перебивание. Эндрю и Аннабель тоже не избежали участи присутствовать на этом мероприятии, а Джена, сидевшая на максимально возможном удалении от мужа, хмуро смотрела в стену, а не на все еще выключенного робота, который даже в таком виде выглядел красивее большинства ее знакомых. Брэндон же подошел чуть позже остальных и мирно занял позицию в углу. - Таким образом Магрит БТЕ0027 является венцом творения нашей компании, в чем вы сейчас сможете убедиться, - он нажал какую-то кнопку на планшете… и ничего не неожиданного не произошло, разве что в глазах робота появился едва заметный огонек, доказывавший, что двадцать седьмая из серии “робот-гувернантка премиум-класса” была только что активирована.
-
Жизненная ситуация
-
Со стартом! ^_^
|
|
-
Капитан, я снимаю перед вами шляпу.
-
Нравится ^_^
-
Хорошо пишешь, легко. Про бортовой журнал хорошо тоже. Толково.
-
"Птиську залко", xD Патетично, но неплохо - мне понравилось :)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Мария атакует! ^_^
-
Няяя ^_^
|
|
|
|
-
Вообще мало зеркала. Но интрига есть, и это радует ^_^
-
Это хорошо, когда есть глобальный фронт угроз и он корректирует прицелы из-за действий игроков...
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Для молодого офицера СБ Джеймса Саммерса путешествие к неизведанной планете на борту «Воли» стало первым в его жизни. Ему и до этого момента приходилось пару раз сопровождать специалистов научного отдела и разные грузы с орбиты планеты на ее поверхность, но одно дело – оказаться на борту челнока или небольшого грузового корабля на несколько часов и совершенно другое провести целый месяц в криокамере, направляясь к черту на кулички. К счастью для самого Тирона, в его голове столь длительный срок промелькнул в единое мгновение, в отличие от тех бедолаг, что прокладывали путь в бескрайнем космосе для этого куска железа. Сам бы Джеймс так ни за что не сумел бы, и дело тут вовсе не в его посредственных интеллектуальных способностях. Парню было просто тяжело обходиться без компании, а от одной попытки представить какого же это – на пару с штурманом безвылазно сидеть за штурвалом этой высокотехнологичной посудины, у него просто мороз шел по коже.
Возможно, именно поэтому, очнувшись после длительного криосна в компании таких же «сонливых» первопроходцев, как и он сам, Саммерс сразу же почувствовал себя легко и уверенно. С трудом выкарабкавшись из капсулы, Джеймс первым делом, разумеется, хорошенько потянулся. Удивительно, как столь долгий сон не вызывал у исследователей атрофию мускулов и прочие неприятные побочные эффекты, но кому говорить за это спасибо Тирон попросту не знал, хоть и был этой доброй душе очень благодарен. После длительного заточения в аппарате неожиданно приятными стали такие простые действия как ходьба, дыхание. Да что там! Даже моргание доставляло ему странное удовольствие, от чего и без того радужное настроение Джеймса взлетело до небес. В порыве чувств он даже похлопал проходившего мимо пассажира по плечу, от чего тот чуть не уткнулся носом в пол – хлюпенький какой-то парень попался, но Саммерс ведь не со зла. Извинившись, Джеймс среди прочих поспешил занять свое место, так как непосредственное начальство уже поторапливало, лишая возможности вволю полюбоваться фантастическим видом из «окна». Последнее Тирона не слишком расстраивало. Насколько он понимал, их маленькой бригаде еще удастся вдоволь поизучать местные достопримечательности, пока всякие ботаники – без обид ребята, - будут заниматься своими заумными вещами. Крайне вовремя подоспел инструктаж от Агнешки об этом новом мирке, и хоть для многих он и показался поверхностным, но Джеймс со своей стороны слушал крайне внимательно, едва ли не с открытым ртом. В его голове как-то отложилась мысль о том, что родная колыбель человечества уже далеко не единственная обитаемая планета во Вселенной, но одно дело знать об этом, и совсем другое – лично оказаться на чужой планете, во многом подобной матушке-Земле. С легким разочарованием прослушал он неприятное известие об отсутствии на поверхности какой-либо живности. Действительно очень жаль. А ведь он уже успел поспорить с парнями из главного офиса «Единства», что привезет из экспедиции какой-нибудь трофей (зуб там или рог местной твари – исключительно в качестве сувенира).
А вот и посадка! Отлично, а то ведь уже и заждаться успели… по крайней мере, Джеймс успел. Со своими пожитками он как-нибудь потом разберется, а пока… Под звучные команды вышестоящих членов экипажа, Саммерс быстренько облачился в свой «боевой костюм» - после стандартной формы «охранника» в офисных зданиях фирмы, называть это произведение искусства как-либо иначе он отказывался наотрез. Картинно передернув затвор автомата, крепыш в числе первых ступил на поверхность новой планеты. Будь он чуть-чуть смышленее и не столь переполнен эмоциями, то наверняка бы попытался придумать для нее какой-нибудь подходящее название (даже его скромных способностей хватило бы, чтобы выдумать нечто более оригинальное, чем «ПЛХ 25469» - и откуда они только берут подобную бессмыслицу), однако, увы! Голова СБшника была забита исключительно предстоящими приключениями, которые все до одного казались ему увлекательными и фантастическими точно в детской сказке. И этот человек должен был охранять столь важную научную экспедицию?! М-да…
Впрочем, смятение и буря эмоций вскоре улеглись, мысли вернулись в норму… Саммерс даже оружие взял на изготовку, опасаясь получить выговор от начальства – Гольдберг хоть и дамочка, но характер у нее боевитый, да и своих охламонов она гоняет так, что мама не балуй! «В общем, хорошего понемножку», - подумал Тирон, мельком оглядываясь назад, в сторону кораблика. «Надо бы и меру знать», - да вот только куда там! - П-с-с, парни, - раздался его негромкий голос по внутреннему коммуникатору бронекостюма. Он на скорую руку попытался переключить канал связи так, чтобы его услышали только коллеги из службы безопасности, но нажал ли Джеймс нужную кнопку или нет – так второпях и не понял. - Ставлю пиво тому, кто первым заметит на нашей планетке что-нибудь примечательное! – поставил Саммерс в известность всю команду относительно им самим принятого решения. К слову сказать, он только что весьма бесцеремонно присвоил – ну хотя бы не одному себе, - всю эту планету, даже не обратив на это ровным счетом никакого внимания. По большей части, он был не так уж далек от истины, если, разумеется, воспринимать его слова, как сказанные представителем всего человечества, и все же… - Кстати, что у нас в планах сразу после высадки? – не удосужившись даже переключить частоту обратно, без задней мысли вопросил он остальных.
-
Удивительный Тирон :)
-
Хорошо описал. Хвалю.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Замечательный, душевный был сегодня вечер! В воздухе витал аромат мандаринов и каких-то знакомых пряных трав. Обычно грязный, паркет в кабинете босса нынче просто искрился. Стены перекрасили во все цвета радуги. Слуги улыбались, а господин Труляля был милостив и любезен, как никогда. И всё ради нее, Гретель! Строго говоря, ради всех, но для нее особенно! Она ведь сегодня самая красивая в своем кружевном белом платье с блестящими разноцветными камушками, украсившими подол. Ее наряд - самый лучший, даже девочки так сказали, а они не врут ей, нет. Но больше всего ей нравилась прическа - сотней кудряшек рассыпались по плечам каштановые светящиеся локоны, красный бутон свежесрезанной розы хозяин лично вложил ей за ушко, после чего нежно потрепал по щеке и вот тогда, именно тогда произнес "Гретель, ты сегодня прелестнее всех!". И больше всего на свете, ей захотелось поцеловать Труляля за эти слова, сделать все-все, что он прикажет, лишь бы не разочаровать, лишь бы оставаться до конца вечера (а может и дольше) этой самой прелестной его девочкой. Гретель следила за происходящим с любовью во взгляде - сегодня она обожала всех. Чудный вечер....просто чудный...
Заляпанный спермой, кровью и прочим дерьмом паркет вообще-то был не лучшим местом, чтоб на нем вот так просто сидеть голой задницей. Потому что ниточки, называемые стрингами - это именно ничем не прикрытая задница. Полуистлевший кожаный корсет, ободрался до состояния дермантинового дивана, на котором слишком много ерзают. Волосы висели редкими тусклыми прядями, цвет угадывался с трудом, но кажется, это был буро-бордовый. То есть каштановый, конечно, каштановый. Вульгарная косметика не придала худенькой наркоманке шарма, скорее она могла теперь полноправно давить на жалость в цирке. Ярко-красный бантик, как насмешка, мол "не подарок а хуита какая-то", висел бодренько, но сорвать его хотелось сильнее, чем с девчонки трусики. Счастливый взгляд, впрочем, тоже не слишком вписывался в общий пейзаж. В целом, было понятно, почему Труляля оставил ее напоследок - не десерт, а скорее зубочистка после десерта - и выбросить жалко и использовать скучно. Звонкий смех Гретель раздражал, впрочем, так же сильно, как ее бант или карминово-красные губы, даже сильнее, чем ярко-голубые тени. Хотя что может раздражать сильнее ярко-голубых теней..... Девчонка заливалась над возникшей потасовкой, тыкала пальчиком с обломанным ногтем и остатками лака в незваного гостя, радовалась, как страдающий синдромом Дауна, пролетающему херу. Душераздирающий кошмар, всепоглощающая жалость, объятия и плач...
-
Замечательный пост.
-
Иллюзия vs реальность. Или иллюзия vs реальность? Не смогла пройти мимо. +
-
Лазил в плюсах автора, случайно зацепился глазом за картинку... жутко, боюсь теперь ложиться спать, не дай Бог приснится.. решил плюсом откреститься)
-
Эддачка знает чем порадовать Мастера. Прям вылет уловила атмосферу.
-
Нормик.
-
+++
-
Очень даже.
-
За отличное начало - в духе сеттинга.
-
Хорошая подача - отвращение от прочтения тому лучшее доказательство. Но маразм и тошнотворность происходящего превосходит все мысленные границы. Впечатления крайне негативные.(( Как от этого гадкого поста, так и от модуля в целом.
-
-
Вы с Капралом нашли друг друга :)). Но мне нравится.
-
Душераздирающая мерзость
-
+
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
На этикетке большими каллиграфическими буквами было написано "Сивый Мерлин", а внизу, маленьким шрифтом, приписка: "Осторожно! Алкоголь убивает!"Здоровый юмор! ^_^
|
|
|
|
|
Несмотря на глубокую ночь, Грег вовсе не торопился отходить ко сну. Да и зачем? Невзирая на связь с солнечным светом, от которого он черпал настолько необходимую энергию, именно это время суток оставалось для юноши любимым. Раньше, когда проблемы сводились к сущей ерунде, но жизнь все равно казалась сложной и непонятной, он часто наблюдал за звездами многие часы подряд, иногда с телескопом, но чаще – без. В конце концов, зачем приближать небольшой фрагмент бесконечного неба, когда и так приходится постоянно вертеть головой и двигаться, чтобы увидеть другое созвездие? Как ни странно, их названия никогда не интересовали Грега, хотя некоторые из них время от времени все же всплывали откуда-то из глубин памяти. И если происхождение названий Большого и Малого ковшей для него еще были понятны, то в том же самом Орионе он никак не видел охотника с луком в руках. Может, дело в том, что у него ограничена фантазия? Кто знает. Но в одном, и тогда, и сейчас, юноша был уверен точно: гораздо большее удовольствие ему доставляет простое любование звездным небом. И все же это забавно. Прошло совсем мало времени, но он уже разделяет свою жизнь на “до” и “после”. Причина проста – он изменился, как бы наивно это ни звучало. Говорят, что люди не меняются, но теперь, даже если считать, что это изречение верно во всех случаях без исключения, оно все равно не противоречит предыдущему утверждению. Ему часто нередко приходилось слышать или читать, что маги – нелюди и все без исключения должны быть уничтожены. И теперь Грег мог с уверенностью сказать, что полностью согласен с первой частью этого утверждения, а вторая находится под вопросом. Маги не являются людьми с того самого момента, когда начинают воспринимать мир иным образом. Некоторые, например, ЛТ, начинают считать себя богами, хотя и это тоже не так, что стало вполне очевидно после общения с Ктулхой и Дагоном . Юноша подозревал, что те, кто в данный момент известны как “маги”, являются не более, чем промежуточной стадией между людьми и чем-то другим, но если кто-то и смог перейти на следующую ступень, то извещать об этом мир он не торопился. И правильно делал – как показали события на Панау, умереть может даже бог. С некоторых пор слово “бог” в голове Грега почти сразу трансформировалось в женский род, после чего сразу же переходило к окончанию цепочки, которое представляло собой одно короткое имя. Ктулха. Очень многое теперь было связано с этим именем. Настолько многое, что юноша не очень понимал, как раньше жил, не подозревая об ее существовании. Разумеется, в этих странных отношениях, если они вообще могли таковыми считаться, сильные чувства почти наверняка присутствовали исключительно с его стороны. А богиня… для нее он мог быть мимолетным предметом внимания, объектом изучения, даже игрушкой, в конце концов. Юноша понимал, что едва ли это продлится долго, да и сама богиня об этом намекала, когда сообщила о своей “ветрености”. Выражение “рано или поздно” здесь едва ли подходит, так как вопрос заключается лишь в том, насколько рано он, наконец, надоест Ктулхе или, что явно менее вероятно, сам решит прервать отношения. Был, конечно, еще вариант, что Грег сможет настолько вырасти как маг, что станет если не достойным богини, то между ними хотя бы не будет такой огромной пропасти. И именно это следовало сделать одной из своих наиболее важных целей, не думая, есть ли у него шанс успеть. Лишь одно юноша понимал совершенно точно. Не важно, как закончатся эти отношения, но он никогда не забудет тот миг, когда Ктулха спасла его от ощущения боли Дагона и, открыв глаза, Грег увидел перед собой совершенно новый мир. Он не мог знать, зачем и почему богиня решила так поступить, но едва ли другое существо однажды сделает для него больше.
Резко поднявшись на ноги, Грег сделал несколько шагов вперед и ощутил, как его ног мягко коснулась вода. По слухам, раньше в этом озере жил какой-то монстр, по совместительству являвшийся преподавательницей в ЗШН, но теперь оно оказалось бесхозным. Юноша надеялся, что так будет и дальше, так как заявлять свои права в этой школе было чревато, особенно если учесть, что из-за действий одного не очень приятного человека он теперь является разрешенным подопытным для любых желающих. И если в любом другом месте найти его едва ли будет сложно, то вряд ли кто-то догадается искать под водой, правда? Не считая богов, вроде бы только он может свободно дышать под водой. Это означает еще и то, что мир, в котором он может жить, увеличился во много раз. В конце концов, неизвестно, как сложится жизнь, но теперь Грег всегда сможет найти убежище в месте в какой-нибудь симпатичной пещерке в коралловом рифе. Но, очевидно, привыкнуть к такой жизни может быть непросто, поэтому начать обучение стоит прямо сейчас. Можно, потребуется незначительно изменить свое тело? Благодаря Ктхулле это не должно быть так уж сложно, да и эксперимент выйдет интересным. Правда, с недавних пор позволять себе все во имя удовлетворения любопытства Грег больше не желал. Именно такие действия стали причиной многих его ошибок, совершенных на Панау. Нет смысла обманывать самого себя – если он кому-то и хотел помочь, то это желание стояло где-то внизу списка причин, по которым он совершал ту или иную глупость. И пусть в некоторых, наподобие изучения ауры пожирательницы маг был не слишком виноват, а искажение личности женщины-сигмафина в конечном итоге спасло ей жизнь, это не отменяло того факта, что сейчас все это привело только к охоте, но в дальнейшем может стоить и жизни. А умирать Грег никак не хотел. С другой стороны, в ЗШН охота, похоже, не является чем-то необратимо ужасным, а худшего сценария удалось избежать. Кроме того, его участие в усыплении Дагона осталось не то, чтобы неизвестным, но вряд ли о нем в курсе многие. Да и зачем, если есть харизматичный герой в лице Алистера, за спиной которого вполне может спрятаться один скромный маг? Есть уверенное предположение, что за это нужно поблагодарить все того же не очень приятного человека. Но, к сожалению, лучше благодарностью для него было бы последовательное отравление, поражение снайперской пулей с расстояния двух километров и, для уверенности, прямое попадание крылатой ракеты. Так что, наверно, об этом пока лучше не думать.
Не обращая внимания, что брюки успели намокнуть уже по колени, юноша сделал еще несколько шагов вперед. Следовало наметить план действий на ближайшее время, так как, по слухам, впереди его ждало нечто значительно более тяжелое и опасное, чем недавняя поездка. В таком случае, основными приоритетами становились: 1. Выживание. 2. Дальнейшее изучение своих способностей и рост как мага. 3. Углубление социальных отношений с учениками ЗШН, так же другими людьми и существами, которые могут принести пользу в дальнейшем. Желательно – на взаимовыгодных условиях. 4. Проведение давно намеченных экспериментов из тех, что могут оказаться критичными непосредственно для защиты и нападения. 5. Снятие с себя статуса объекта охоты. 6. Изучение альтернативных вариантов, если ЗШН по тем или иным причинам придется покинуть. ?? Уменьшение пропасти между собой и богиней. Сроки – не определены. Методы – не определены. Принципиальная возможность – неизвестна. Приоритет – уступает только выживанию. С первым пунктом и так все ясно, со вторым поможет проект, который по местным меркам считается очень слабым, но что может быть лучше неполноценного проекта для неполноценного мага? Затем для поиска потенциальных союзников и тех, кто хотя бы частично заслуживает доверия, для начала следует сойтись с Алистером Брайсом хотя бы на уровне приятелей, а также рассмотреть несколько других вариантов из тех учеников, с кем он столкнулся лично или общался через ЗШН-нет. Для экспериментов нужно подобрать лабораторию, это ясно. А вот оставшиеся два пункта неочевидны. Для прекращения охоты явно нужно оказать услугу руководству школы, а куда отступать в случае необходимости – пока совершенно не ясно. Не домой же, в конце концов?
Зайдя по пояс, Грег снова поднял голову верх. Было почти обидно, что такой ночью ему приходится размышлять о подобных вещах, но времена, когда можно было спрятаться в особняке отца, прошли раз и навсегда. Если однажды он туда и вернется, то только ради того, чтобы сжечь это место и некоторых из тех, кто его населяет. А пока… пока можно закрыть глаза и расслабиться. С закрытыми глазами звезд, конечно, не видно, но все равно мир не становится совсем черным, непонятые всполохи цветов видны даже с закрытыми веками, причем это Грег помнил еще с тех времен, когда не был магом. Интересно, почему он об этом забыл? Вероятно, из-за того, что перед ним открылось слишком много нового, и то, чтобы было раньше, мгновенно потеряло свой блеск. Напрасно. Не зря же один художник сказал “Я закрываю глаза, чтобы видеть”. Интересно, что теперь сможет увидеть он, ставший магом? Это однозначно следует проверить…
-
Хороший эпилог, интересные рассуждения о магах.
-
Рю стоит держаться по-дальше от магов)
-
Здравые рассуждения.
-
Весьма интересные рассуждения... Интересно, какие отношения у Грега с семьёй?)
-
Эффектно.
-
Ня же! ^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Кто знает, что послужило причиной тому, что отчаянный крик Жанны не остался без ответа? Едва гьеденец вышел, как Жиль обратил свой взор прямо на неё! Да, он вновь сумел её увидеть! - Любимая… Ты ведь все слышала. Скоро, совсем скоро у тебя будет новое тело. Верь мне… Я смогу вернуть тебя к жизни! – горячо шептал граф, протянув руку к призрачному лицу своей возлюбленной. Казалось, что несгибаемый маршал в эту секунду готов был расплакаться. Но Жиль все же сумел сдержать нахлынувшие на него чувства. - Я верю тебе, любовь моя. Верю. Мы снова будем вместе… - Жанна не могла плакать от переполнявшей её смеси ликования и печали. И все же её полупрозрачные руки попробовали погладить ладонь Жиля. Напрасно. Опять. Мертвое сердце девушки не билось, плоть негодна была держать в себе трепещущую живую душу благодаря мерзавке-инквизитору. Боль вынужденной разлуки не становилась меньше; забрезжившая надежда порождала нетерпение, граничащее с умопомешательством. Граф же почувствовал, что у него есть силы жить дальше. Теперь, когда появилась даже не тень надежды, а нечто, похожее на твердую уверенность в том, что он, наконец, вернет к жизни ту, без которой его бытие пусто, как покинутый жильцами дом. И ради этой цели он, Жиль де Рэ, пойдет на что угодно. Святотатство? Пусть! Нарушение законов мироздания? Да будет так! Влюбленные долго не могли оторвать друг от друга взгляда, наполненного желанием и грустью, но тут графа отвлек какой-то неприятный звук. Точно кто-то скребся о стекло… Жиль всего на мгновение отвел взор, чтобы встретиться взглядом с необычайно большой белой совой, сидевшей на решетке по ту сторону окна. Почему-то взгляд птицы казался удивительно мудрым и понимающим. А еще слегка укоризненным. Незваная гостья похлопала крыльями, ухнула пару раз и улетела, хотя Жанна могла поклясться, что странная птица видит и её. И тут все кончилось… Жиль перестал её видеть и на его лице так явственно отобразились тоска и разочарование, что Жанна издала горестный вопль и поспешила прочь из палаты. Вылетев прямиком из стены, д’Арк натолкнулась прямо на каталку с бледной элергордкой, которая по внешнему виду мало чем отличалась от мертвеца. Каким-то шестым чувством призрачная дева вдруг поняла, что сила, едва не убившая жрицу чужой богини, просто отправила бы её в небытие. Жанна не могла объяснить, откуда взялась такая уверенность. Саунд: ссылкаКогда кому-то из стражников, патрулировавших территорию Машекуля, показалось, что он слышал недалеко от склепа чей-то сдавленный крик, то там обшарили едва ли не каждый выступ. Бессознательную девушку нашли рядом с опрокинутым фонарем – Верене растянулась у безымянного гроба и никак не отреагировала на попытки привести её в чувство. Девушку немедля доставили в госпиталь, где выяснилась любопытная подробность: под совершенно целой одеждой на правой стороне торса обнаружился странный ожог, тянувшийся от плеча до пояса. Будто кто-то хотел разрубить девицу Вивьен огненным клинком… Срочно проведенное обследование показало, что внутренние органы в полном порядке и само состояние пациентки стабильное. Только вот открывать глаза девушка не спешила. Странностей было так много, что голова кругом пошла не только у врачей. Как именно новенькая служанка оказалась в склепе в столь поздний час? Зачем? Что могло нанести ей такие странные раны, явно имевшие не естественное происхождение? Об этом доложили маршалу, заинтересовавшемуся неожиданной возней в лазарете, и тот потребовал немедленно сообщить обо всем магистру Экзорцистов, дабы обрушить на его голову предписанные громы и молнии. За три дня неведомая сила совершила нападение уже на вторую девушку, и дело не закончилось испугом и царапинами, как в случае баронеты. С чего бы вдруг Экзорцисты столь откровенно халтурили? В Машекуле был объявлен комендантский час, а слугам запретили ходить поодиночке. Каждый обязан был носить с собой личное оружие. По крепости стлался шепоток; старожилы и знатоки истории Моргота рассказывали, что подобное случалось ранее лишь однажды. Кухарки также узнали о случившемся вместе со всей остальной прислугой и страшно разволновались: ведь рыжеволосая девчушка еще вечером сидела с ними за одним столом, выглядев совершенно здоровой. Кто-то даже решился навестить больную, и у всех создалось впечатление, что увешанная капельницами Вивьен одной ногой в могиле. Никто из них не мог понять, как слаба сейчас жриц Калидуэн, запертая в собственной теле и беспомощно наблюдающая за суетой вокруг сквозь прикрытые веки. Ведь самые страшные повреждения были нанесены духу Верене, а вовсе не её телу. И согласна она была с докторами лишь в одном – странный шрам останется с ней теперь на всю жизнь. Память о безжалостности служителей чужого бога. Саунд: ссылкаКак много сказано о внезапно вспыхнувшей страстью между мужчиной и женщиной! Целые тома посвящены этой неуловимой искре, что может пробежать даже между заклятыми врагами и превратить их в нечто нераздельное. До этой ночи Николас и Изабель могли думать, что все это лишь нелепые выдумки и их это не коснется… Чернокнижник и леди-инквизитор ошибались. Сладкое безумие, порожденное первородным огнем их крови, соединило любовников незримыми узами. Каждый из них стремился полностью отдать себя нежданному партнеру, раствориться, слиться в экстатической пляске тел… Хоть леди де ла Круа и были ведомы тонкости любовных утех, но на сей раз все было по-иному – Николас точно предугадывал малейшее её желание, чтобы немедля исполнить каким-нибудь изощренным способом. Сам же абиссариец получал от этого такое удовольствие, которое не могли бы доставить и сотни специально обученных рабынь. Сей ночью не существовало ничего, кроме сплетения тел на сбитых простынях, жаркого дыхания, нежных касаний и поцелуев… Наслаждение, испытанное вместе, объединило тех, что должны были погубить друг друга при первой же возможности, и Николас нашел это ироничным, когда его сердцебиение медленно успокоилось. Изабель же тихонько мурлыкнула перед тем, как сладко заснуть на тёплом плече мужчины, думая, что ей будет жаль, если лейтенант окажется причастен к здешним темным делишкам и придется вынести ему смертный приговор. Поцеловав в лоб ту, что все-таки умудрилась похитить его сердце, колдун расслабился, стараясь не думать о том, что ему придется покинуть спальню леди-инквизитора до рассвета, как заправскому донжуану. Приличия, бесы бы их побрали! И, естественно, этой идиллии помешал вопль Аризена, прорвавшийся в полусонный мозг Николаса… - Хозяин! Хозяин! Элергордская девчонка в больнице! Кто-то её здорово шарахнул! Как бы не померла она, хозяин!Саунд: ссылкаФенрир лучезарно улыбнулась Аларику: - Ну, док уже по-дружески получил по зубам от Ренвила. Правда, я не уверена, что снайпер с Сэджи справится. Наш полевой врач – просто монстр!Инга протянула Аларику полный кубок вина. Похоже, передовому отряду дали послабление по части несения караула и сухого закона. Охотник принял напиток, отметив, что аромат его обещает отменный вкус. Отпив глоток, мужчина перевёл взгляд на ринг. Право, зрелище было интересным. Джеймс Ренвил был выше и проворнее, чем Рид Сэджи, однако последний был массивнее и явно казался более опасным в рукопашной. Преимущества у снайпера были ровно до того момента, как полевой хирург сможет перевести поединок на малую дистанцию. Ещё какое-то время парень гонял Сэджи по всему рингу, заставляя того фыркать и забавно ругаться. Затем добрый доктор умудрился выбить у снайпера алебарду и навязал ему столь неудобный при разницах в весовой категории ближний бой. Ситуация накалялась, и "Волкодавы", затаив дыхание, наблюдали за ходом сражения. Честно говоря, Аларик был уверен, что стрелок обречён на поражение. Ещё несколько минут прошли, наполненные упорством противостояния, в котором никто не желал уступать победу. Как ни странно, но эта капризная дама отдала предпочтение снайперу. Джеймс подал руку поверженному Сэджи, и тот не преминул завалить оппонента на маты с громким аргументом: - А это чтоб ты клювом не щёлкал!Эльфоподобный стрелок только смеялся. Мужчины поднялись и после рукопожатия разошлись. - Аларик, - окликнул помощника леди-инквизитора Киннер, старший брат укушенного Сайвика, - вызываю тебя на дуэль! - На учебную, - тот час же с улыбкой добавил "Волкодав". Медик одобрительно крякнул: - Мне очень хочется посмотреть, выдюжит ли солдат из центральных провинций против нашего брата. Давай, охотник! Волколаков ты валил знатно!Саунд: ссылкаМаршал успел не только узнать о творящихся в крепости непотребствах и построить магистра, но и отдал распоряжения нужным людям о подготовке лаборатории. Он не собирался обустраивать её по морготскому образцу, прекрасно понимая, что гьеденские технологии ушли далеко вперёд. А вот проверить вентиляционные шахты, экранирование, системы водо- и воздухопроводов, электросети и прочее граф считал необходимым. Если уж он сдаёт в эксплуатацию лабораторный комплекс, то этот самый комплекс должен походить на сооружение своего типа, а не на свалку безобразно устаревшего оборудования. В кабинет Ксавьера постучали. Когда учёный дал разрешение гостю войти в комнату, на пороге появился среднего роста мужчина в мундире "Морготских Волкодавов". Коротко стриженые волосы его были тёмно-русыми, голубовато-зелёные глаза смотрели живо и остро; на вид пришедшему было около сорока лет, и он мог выглядеть привлекательно, если б из-под закрывающей его левый глаз повязки не расползались, подобные лучам жуткой звезды, белесые рубцы. Люций почти на автомате бросил мимолётный взгляд на погоны визитёра: тот был при капитанском чине. Человек заговорил: - Здравствуйте, господин Ксавьер. Господин маршал поручил мне помочь вам с перемещением на новую площадь. Я буду вашим проводником и консультантом по части некоторых затруднительных вопросов.Саунд: ссылка
|
|
|
|
-
Интересные рассуждения. Жаль, что эффект был немного не тот.
-
Прям не знаю, за какой пост плюсануть, и тот хорош, и этот ^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
2545 год по относительному федеративному летосчислению. Корпоративное поселение "Каландор", земля Регул b. Центральный кластер единственного мегаполиса планеты, внутренний двор безымянного отеля в недостроенном микрорайоне C16. Здесь лопнувшее дорожное покрытие цветёт местным сорняком резкого карминового оттенка. Стены заброшенного здания покрыты живописью дикарей из городских джунглей, напольная плитка коридоров рассечена трещинами, а блоки коммуникаций и муниципальные терминалы вскрыты охотниками за металлами и уцелевшей электроникой. Во дворик въехала крупная портовая фура. Урча электродвигателем, восьмиколёсный транспорт подкатил к погрузочной платформе, куда в лучшие (но так и не наступившие для этого места) времена поставщики должны были привозить бытовую химию и продукты для кафетерия. Сегодня же водитель в спецовке – синий комбинезон и форменная кепка – выносил из кузова объёмные пластиковые мешки и чёрные дорожные сумки, аккуратно раскладывая подозрительную ношу в холле – большом помещении с несколькими выходами в технические подсобки, лестницей, прожженной стойкой администратора, заколоченным парадным входом и пустым зевом шахты лифта. Уже в холле водитель сбросил кепку на пыльный пол. Но и с головным убором любой из шести операторов узнал бы в высокой фигуре Джона Доу, куратора Чаепития. Правая половина его лица застыла, как при параличе, а кожа на ней была неестественно гладкой, без возрастных морщин и последствий юношеского акне. Он был полностью лыс; не поворачивал голову, предпочитая двигаться всем корпусом; говорил приятным баритоном, но только о текущем задании. Куратор складным ножиком разрезал плотный пластик, что скрывает обнаженные тела, маринованные в фиолетовом растворе. Жидкость тихо шипела, испарялась на воздухе с кукол разного пола, возраста и телосложения. Здесь – мужчина, накачанный эндоморф со скуластой физией, а в соседнем мешке лежит девушка, изящная красотка с ангельским личиком. Рядом с последней Джон немного задержался, откинув прядку рыжих волос с влажной кожи лба. Тела были гибкими, без признаков трупного окоченения. На запястье каждого закреплен браслет с тонким проводом, который ведёт к полимерной "бабочке", приклеенной где-то под левым соском. На сгибе руки каждого установлен катетер, а посиневшие губы сжимают гибкую пластиковую трубку. Завыли сквозняки в шахте. Несколько хлопьев отслоившейся побелки упали на кожу ближайшей куклы. Пришло время нового Прометея, и Доу приступил к таинству оживления, извлекая из собственного рюкзака: провода; массивные накопители информации в защитном кожухе, по одному на каждого оператора; вычислительный блок; палладиевую сетку с инъекторами-нейромедиаторами; сам "Посредник", маленькую чёрную коробку, главное звено между сетью и блоком. Срезая небольшую прядь волос на темени, куратор крепил сетку к черепу и переносил оператора с накопителя в куклу, повторив эту нехитрую операцию шесть раз. Всем:Операторы проснулись не сразу. Раствор успел испариться с их кожи, а они только-только начали ворочаться в своих мешках. Для очнувшихся восприятие каждого органа чувств на короткое время обострилось. Тусклый свет из окон бил подобно прожектору, вызывая светобоязнь. Плитка пола пронизывала холодом, а отбитая строительная крошка кинжалом вонзалась в тело сквозь толстый пластик мешка. Из углов заброшенного помещения невыносимо несло старой мочой и сыростью. Хотелось закричать, но, невероятно дерьмовая на вкус, трубка позволила только вымученно замычать. РикЖажда. Тело мужское, в меру атлетичное. Кожа белая. Шатен. Лёгкая небритость. АлексСлабость. Жажда. Женское тело. Упругая грудь, розовые соски. Пышная копна волос. И в паху чувство странное. Шевелишься с трудом. Мысли будто через смолу вязкую проходят. МаканиЖажда. Очнулся быстро. Мощь в теле почувствовал. Между ног всё на месте. И борода растёт. АгатаЖажда. Очнулась быстро. Тело мощное. Непривычно, да с такими-то буграми мышц. И явно ощущается что-то лишнее. СэмСлабость. Жажда. Очнулся сразу, но почувствовал во всём теле ноющую боль, которая спадала крайне медленно. Тело женское, угловатое, почти без груди. На лице шрам от левого виска к скулам. На спине старый шрам от ожога. Приват: ТимотиСлабость. Жажда. Очнулся сравнительно легко. Тело женское. Волосы рыжие. Фигура идеальная. Кожа гладкая, зубы ровные. Рядом уже валяются вскрытые куратором сумки с одеждой и амуницией. Сам Джон остановился у стойки администратора, выложив на неё плотную пачку бумаг из внутреннего кармана комбинезона. Видимо, в этот раз Чаепитие обойдётся без проектора, удобных стульев и обстоятельного брифинга в тёплом помещении. А жаль. Сверху лежит брошюра корпорации "Ойкумена", посвященная "перспективному рабочему поселению Каландор" и явно предназначенная для распространения в федеративных центрах занятости. Глупый слоган на титульном листе гласит: Растём вместе с вами!____________ Вещи, доступные каждому на старте. Что взять с собой, решайте сами. - Нижнее бельё, серая синтетика. Трусы-плавки, либо трусы-шорты и спортивный лиф. Носки. - Куртка из чёрной синтетики, два внешних кармана, один внутренний. На молнии, с капюшоном. Унисекс. - Джинсы из искусственного материала "под деним". - Футболка белая, синтетическая. - Ремень. - Кроссовки. На всей одежде бирки с шрфитом чёрным по белому Ксо-Го-Со. Местная связь. Безлимитный тариф. Заряд держит неделю. Бюджетный вариант. Вбиты все номера других трубок, в том числе и телефон Доу. Персональный энергетический щит "Фабрикант" от производителя "Независимые Оборонные Системы". Поставляется под видом оборудования для защиты на производстве, но популярен у охранников и уличной шпаны. Крепится либо на руку, либо на пояс. Заряд 100% Полимерный револьвер М-30, "Сорокопут". Производитель: "Арма Эклектика". Патроны: безгильзовые, 12 мм. Уровень: 2 Комплект включает кобуру и пачку из 30 патронов. За ход можно выстрелить дважды. Требует разрешение на ношение. Электронная линза "Пинкертон Mk III".На кромке линзы находится источник питания (хватает на сутки) и накопитель с собранными данными (последние два часа съёмки). Линза производит непрерывную видеосъёмку, подсвечивает крупные движущиеся объекты и имеет функцию НВ-прибора. Лэптоп-ублюдок с пучком переходников, в том числе и для работы с пластиковыми карточками. Аппарат кустарный. +Сумка с ремнём для переноски. Боевой нож из полимеров. Клинок – 20 см. От производителя "Независимые Оборонные Системы". Уровень: 1 Электрошокер "Каскад" от производителя "Независимые Оборонные Системы". Не летальное оружие. Заряд на три удара. Одна сменная батарея. Пробивает даже плотную одежду. Костюм-хамелеон в базовой комплектации от производителя "Независимые Оборонные Системы". Комплект: Комбинезон, бахилы, балаклава и защитные очки. Материал требует запитки от встроенной батареи (15 минут активного использования). Переносится в компактной сумке.
|
|
|
|
|
-
Печальная реакция)
-
Обниматься! ^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Леани нахмурилась, несколько встревожившись за состояние Бена. Кажется, ему в особенности необходим глоток живительной влаги. Стараясь не слишком спешить, чтобы не вызвать состояние дурноты, слишком свежи еще были воспоминания о недавно минувшей боли, она пробиралась в сторону шкафчиков. В первую очередь Леани хотела поискать источник воды, бутыльки или краник, затем чашки или стаканы, чай, чайник. Собственная нагота ее совершенно не смущала, да и, мягко говоря, было не до этого. Только грудь не приятно покалывала там, где затвердели от холода соски. Но это была мелочь. Наравне с ледяными стопами. Первой внимание Леани привлекла раковина. Девушка поспешила в к ней и, открыв краник с холодной водой, наклонилась и подставив ладошку, набрала немного воды, пробуя ее на вкус. Приятная на вкус. Хорошо. - Бен, тебе налить водички или чаю подождешь? - спросила сразу о насущном Леани. Кто-то уже шарил по полкам, потому она краем глаза выцепила необходимое ей искомое. Девушка у холодильника жадно набросилась на еду. У Леани невольно мелькнула мысль, что люди обезумели, теряя свои человеческие качества. Хоть дама и оповестила о радостной новости про еду, но не особенно поинтересовалась о желании остальных, прежде чем наесться. Сначала себе, а затем остальным. Оставим на заметку. Кто-то уже стал набивать карманы. Девушка нахмурилась, но пока что ничего не сказала. Доверия к этому человеку в ней также не обнаружилось. В помещении голая маленькая девочка, а он в первую очередь гребет одежду себе. Красноречиво. Весьма. Благо о девочке было кому позаботиться и этот кто-то успел взять халат. Леани про себя улыбнулась. Не теряя времени, Леани отошла к плите. Увидев, что в этом стремлении она не одна, девушка мягко положила свою ладонь на ладонь Влада и сказала: - Я займусь чаем, - она улыбнулась, надеясь, что незнакомец не будет возражать. Когда крышка чайника была снята, Леани наклонилась и вдохнула запах. Есть ли там что-то и стоит ли его вымыть. Впрочем, просто ополоснуть она в любом случае собиралась. Подошел Бельг и принес халат. - Оооо, спасибо, - выдохнула она, облачаясь в одежду. Пальцы все еще дрожали. - Мужчина в халате уходит, - заметила она, глядя на троих мужчин, - а в халате может кто-то нуждаться более, чем он. Ну не могла она не озвучить эту мысль. Не могла. И была уверена, что мужчины уладят эту проблему. - Многие люди ведут себя... - она пыталась подобрать нужное слово, в дырявой памяти это было тяжело. - Плохо. Может, у них шок. Но так нельзя... Нельзя же? - словно саму себя спрашивала Леани. И пожала плечами. - Кто будет чай? - громко спросила она, наконец.
|
|
|
|
-
И я того же мнения ^_^
-
Годное вышло рубилово ^^
|
|
Доверившись своему телу, и гадинке внутри, Ксюша поползла вверх по дереву. Тело ловко хваталось за ветки, и перетекало всё выше и выше. Даже как то слишком цепко хваталось - пальцы рук и ног словно бы удлинились, но девушка запретила себе заострять на этом внимание. Тело, без участия сознания, перетекало с ветку на ветку, всё выше и выше пока неожиданное резкое ощущение не вернуло сознание из рабочего транса. Словно кто то вытянул из позвоночника пучок нервов, отвечающих за ощущения в нижней части живота и спины, и резко провел по нему смычком.
От неожиданности девушка потеряла равновесие, и сорвалась. Время начало растягиваться - вот Ксения от неожиданности сжимает руку раньше, чем нужно, хватая воздух вместо ветки, вот тело, двигаясь по инерции, начинает заваливаться, вот Ксения не успевает схватится за другую ветку, вспышка страха, ветки расступаются, обнажая воронку ревущего водопада, мгновение свободного падения, неожиданный рывок, и вот Ксения весит на чем-то, раскачиваясь над обрывом. Дальше включается болезненная логика. Сплетенная из черных нитей внутренней гадины плеть, заканчивающаяся немаленьким когтем, диаметр сантиметра три, как хвост, только растёт... кхм... ровно между ног, болевых и тактильных ощущений не передаёт, управлению не подда... а нет поддаётся. Просто привыкнуть нужно.
Немного раскачавшись, Кеша вернулась с помощью хвоста на дерево и немного рассмотрев, новую конечность, пошла дальше. Теперь она просто шла. Ноги как будто прилипали к поверхности, а хвост помогал держать баланс. О том, как это происходит девушка не думала. Запретила себе думать. Только бревно, только путь. Шажок, перенести вес, скомпенсировать хвостом, повторить.
Когда бревно кончилось заноза присела на краешке летающего острова, и тихонько подвывая начала приходить в себя после шока. Понимание того, что внутри такая же штука как тогда, на озере пришло раньше, ещё у мельницы. А вот осознать это... Пока тварь не показывалась можно было её не замечать, игнорировать, забыть о ней. Но когда из тебя вдруг вылез полутораметровый хвост... Остаёшься наедине со своими воспоминаниями, со своими страхами.
Через пару минут заноза смогла взять себя в руки, и прекратила рефлексию. Оглядевшись она направилась вокруг дерева, искать, куда тащит её эта падлюка. Найдя алтарь и невероятно детальный барельеф заноза даже не удивилась, лишь гнетущее ощущение усилилось. Хвост, который удалось немного уменьшить, игрался её телом, охально переползая с место на место, то и дело нежно обвивая шею, что, естественно ещё более портило настроение.
"Эта грёбаная поебень теперь a f..cking part of me... And I have to как то жить с эитм." - мысли девушки путались и рвались. Девушка подошла к барельефу, дотронулась до изображения щупальца и начала вспоминать, вспоминать ту ночь. Черт, это же было вчера, воспоминания были полны ярких моментов и великим множеством мерзких деталей и отвратительных подробностей. Девушка словно переживала это ещё раз. И ещё раз, и ещё раз. Трезвое мышление пыталось сломать человеческую гордость и стереотипы, находя объяснение действиям монстра. Воспоминания ощущений бились об узы брезгливости и ханжества - это было, твою ж бога душу, это было восхитительно приянтно.
|
|
|
|
|
-
Она такая милая ^_^
-
СтесНЯша ^_^
|
|
Порой ветер жизни меняет свое направление столь неожиданно, что разум не успевает осмыслить... В то время, как сердце шепчет - вперед... Вперед! Впереди тебя ждет неизвестность... Но ты идешь. Ты знаешь, что путь будет полон опасности... Но ты идешь. Идешь, потому что даже если погибнешь, это будет не столь тяжким испытанием, как если останешься в живых, но не выполнишь свое предназначение... Не раз сомнения терзали разум Лимини, стоит ли ей вообще этим заниматься или столь великие помыслы - всего лишь плод ее фантазии? Быть может, она сама себе выдумала предназначение? Но отчего тогда так сладко замирает сердце в томлении? Почему эта мысль не дает ей покоя ни днем, ни ночью? Почему волнение не покидает боле ее думы? Она шла... И она была не одна... Судьба сводила на этой дороге разных людей. И вот они все вместе... какая участь предстоит им?
Что остается скромной девушке, которая шагает в незнакомой мужской компании по столь же незнакомой дороге, которой, казалось бы, конца и края нет. Поначалу Лимини молчала, погруженная в свои думы. Иногда ей хотелось говорить, но она смущалась, и так ни слова и не сорвалось с ее уст. Девушка внимательно прислушивалась к разговору остальных, когда не отвлекалась... Ведь солнце ласкало землю, раскрывало цветы, что поили простор своим ароматом пробуждения и торжества жизни. Лимини все чаще отделялась от отряда и забегала на поля, вдохнуть цветочный аромат, полюбоваться изяществом творений матери-природы и, конечно же, собрать венок... Когда Лимини оказывалась чуть вдалеке от мужчин, она напевала песню и кружилась по полям, вскидывая руки и ветер играл золотом ее волос. А затем она бежала вперед, догоняя остальных... Наверное, девушка постепенно стала привыкать к новой компании, ведь ее все равно видели и могли слышать. Она уже не уходила далеко, напевая песенки и танцуя. Словно дикая лань, прирученная доброй рукой, Лимини казалась все ближе и ближе... Пока ее голос не стал разноситься вдоль дороги, по которой они шли, а аромат венка доноситься до тех, в чью сторону дул ветер... И вот они уже стоят на холме. А внизу перед ними раскинулась деревня. Лимини прекратила петь, как только заговорил Лис. Она подошла к нему и внимательным взором окинула окрестности. Не звучала больше песня. Девушка была сосредоточена на том, чтобы изучать окрестности, почувствовать атмосферу этого места. - Мне кажется, стоит просто здесь поселиться и поначалу попробовать с ним подружиться? - предложила Лимини робким голосом, когда услышала вопрос Бьёрна. - Ведь мы можем его испугать своим нежданным визитом, - добавила она уже увереннее.
|
|
|
|
|
|
"АТЕХ (начало IX века) – по исламскому преданию, при дворе хазарского кагана жила его родственница, известная своей красотой. Считается, что в арабских переводах сохранилось многое из ее стихов или текстов, созданных при ее участии. Особое внимание исследователей истории хазар в период обращения этого народа в новую религию привлекли стихи, посвященные хазарской полемике. По некоторым оценкам, это были любовные стихи, использованные позже в качестве аргументов в вышеупомянутом споре и записанные теми, кто фиксировал хронику событий того времени. Как бы то ни было, Атех участвовала в этой полемике с огромным жаром и успешно противостояла и еврейскому, и христианскому участнику, чем оказала большую помощь представителю ислама, Фараби Ибн Коре, и вместе со своим властелином, хазарским каганом, перешла в ислам. Грек, участвовавший в полемике, почувствовав, что проигрывает, объединился с еврейским посланцем, и они договорились передать принцессу Атех властителям двух адов – еврейскому Велиалу и христианскому Сатане. Чтобы избежать такого конца, Атех решила добровольно отправиться в третий ад, исламский, и отдаться в руки Иблиса. Так как Иблис был не в состоянии полностью изменить решение Велиала и Сатаны, он лишил Атех пола, осудил ее забыть все свои стихи и свой язык, за исключением одного слова – "ку" , при этом он даровал ей вечную жизнь. Он послал к ней злого духа по имени Ибн Хадраш , который появился перед ней в обличье страуса и привел приговор в исполнение. Так принцесса Атех осталась жить вечно и получила возможность бесчисленное количество раз снова и снова возвращаться к любому своему слову или любой мысли, никуда не торопясь, ибо вечность притупила чувство того, что во времени происходит раньше, а что позже. Но любовь ей была доступна только во сне".
Элизабет медленно оторвала взгляд от тонкой пластины планшета, который больше напоминал лист электронной бумаги. "Хазарский словарь"--книга, написанная в прошлом столетии одним сербским историком литературы и писателем, удивительным образом напоминала ученые труды по магии. Порой, девушке даже казалось, что это была шуткой экстравагантного ученого, замаскировавшего свой труд под литературного произведения. Здесь все было на месте: источники, ссылки, а в реальность описываемого англичанке было поверить несложно, подобные вещи происходили и с ней самой. Правда, в отличие от принцессы Атех, ей удалось договориться с демоном на более выгодных условиях. Хотя особого выбора то у нее и не было. Элизабет обвела салон самолета взглядом, не останавливаясь подолгу ни на ком из пассажиров, но все же стараясь понять зачем ей следовало задержаться.
|
-
Никогда не умел сочинять стихи :) Великолепно.
-
Живая картинка ^_^
-
Хорошая, интересная ветка. Жалко продолжения не будет, придется придумывать.(
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сопровождаемая болезненными ощущениями ушибленного пальца на ноге, которой она споткнулась не то о булыжник, не то о неприметный бордюр, Селестия стиснула зубы от жгучей боли и полетела в колючие кусты, только ворох юбок и взлетел в воздухе, оказавшись самой грациозной частью этого движения. Нежная ткань плавно опускалась, пока бедная девочка только и надеялась, что успеет продраться вперед. Звуки сражения шлейфом сопровождали ее. Розы, рассыпав лепестки вокруг, примятые девушкой, посылали свой прощальный поцелуй миру, источая дивный аромат. А сознание Селестии рисовало ужасные картины... еще немного, еще чуть-чуть и ее растопчут так же, как только что она растоптала эти розы... И она будет перед ними беззащитна так же, как были не способны хоть чем-то себе помочь эти умирающие цветы... Слезы покатились по ее щекам, пока она пыталась выбраться из кустов. От страха, что сжимал сердце, от невыносимой боли, терзающей ее тело, от жгучих царапин, что оставили отметины на нежной коже ее ног, от невыносимого чувства вины, ведь Селестия так любила природу, а сейчас так обидела ее. Кажется, душа ее застыла в этом мгновении, будучи полностью поглощена пучиной его страстей. Но пока скорбящая и напуганная душа изливала свои слезы, практичный ум упрямо пытался спастись. Не обращая внимания на слезы, она продиралась, стремилась вперед... и поняла, что никто ей не помогает... Впрочем, как и не мешает. - Лаура! Марго! - крикнула она. - Скорее же! Эдрик... прости, Эдрик... я не знаю, чем тебе может помочь такая неопытная дурочка, как я... Выбравшись, наконец, из цепкий объятий терна, в ловушке которых ей изрядно пришлось повозиться, Селестия плюхнулась вперед плашмя, едва успев подставить локти, дабы не изуродовать свое лицо. Пыль от насыпи дорожек попала в ноздри, глаза и осела на влажных щеках. Все ее тело ужасно ныло, глаза жгло, пусть и парочка мелких песчинок, но до чего же они сейчас были некстати! Никогда еще телу Селестии не приходилось проделывать что-либо подобное... да и вообще бывать в похожей ситуации. Мигом встав на четвереньки, она попыталась прислушаться, что происходит, не лезет ли кто за нею, не шурша юбками, заодно усердно протирая глаза. Благо, еще никто не лез. Тихонько чихнув, девушка часто моргая и пытаясь хоть что-то различить и увидеть, искала свой веер, шаря руками по земле. У нее появилась призрачная надежда помочь Эдрику и свои нерадивым служанкам, которые явно не последовали за нею. Опахало валялось неподалеку. Схватив его, девушка проползла чуть вперед, насколько могла тихо, дабы поравняться со сражающимися. На слух шум возни мужчин должен был заглушить ее приближение. Быстро, но осторожно развернув веер до конца, она стала нагребать на него дорожную насыпь. Затем подняла веер за ручку, сбросила лишниее, чтобы вес не сломал опахало, резко привстала и дернула им, швыряя камни и песок в сторону сражающихся. К сожалению, лишить Эдрика этой незавидной участи, она не могла. Но это хоть что-то, чем она сейчас смогла бы помочь. После этого девушка мигом присела, прячась за кустов, как за стеной, хоть и не очень надежной, и стала нагребать новую порцию.
|
|
|
|
|
-
Ну-ну =)
-
Аналитика, чтоб её! ^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
Селестия прикрыла дверь и растерянно застыла у нее. Окинув помещение взглядом еще раз, девушка неторопливо подошла к столику и, уперев ладони в столешницу, взглянула на себя в зеркало. Ох... Ей бы освежиться с дороги, омыться... Где же Марго? Успеет ли она управиться за час, что имела неосторожность пообещать этому молодому мужчине... Селестия поправила выбившуюся прядь волос и подумала о том, что, наверняка, создала не лучшее впечатление перед милордом Ноксом. - Что же, попытаемся это исправить. - сказала она сама себе. - Запыленная провинциалка скоро превратится в очаровательную жемчужину дворца. Селестия не испытывала в этом даже тени сомнения. Во-первых, ей справили совершенно очаровательные наряды. Во-вторых, стоит отдать должное Маргарите, она делала совершенно бесподобные прически! В-третьих, разве не ее мать воспитывала ее? Нет, Селестия и не думала сравнивать себя с другими, она желала соответствовать, как одна из жемчужин нанизанных на нить, дабы ничем не испортить красоты ожерелья... Наконец, в дверь постучали и пришла Маргарита с нянюшкой Селестии, которая ворчала на неказистого лакея, из-за которого уронили сундук. Селестия улыбнулась. Несмотря на свой ворчливый нрав, эта пожилая женщина была очень доброй. Именно на ее руках выросла леди Илления, а затем и сама Селестия. - Марго, Лаура, у нас много дел, - заявила девушка серьезным тоном, пока лакеи заносили сундуки. - Одному почтенному милорду было поручено сопровождать меня во время прогулок. Не более, чем через час, я должна быть готова. - и она улыбнулась женщинам. - За работу. - Ох, миледи! - всплеснула руками Лаура. - Разве ваши достопочтенные родители не будут сопровождать вас? - Нет, милая моя Лаура, сегодня меня сопровождать будете вы. Не беспокойся. Мы ничем не заставим себя скомпрометировать.
И закипела бурная работа. Не успев разобрать все сундуки, было приготовлено в первую очередь очаровательное бархатное платье нежно-голубого цвета, с высоким верхом и белыми тонкими кружевами, окаймляющими неглубокий квадратный вырез. Широкие, складками от локтей рукава, состоящие из нескольких слоев разной длины, были обшиты кружевами по кайме; пышная юбка, белый атласный пояс с бантом сзади. Образ довершали такие же белые атласные перчатки, белый веер с кружевом по кайме, небольшая сумочка на пояске, в которой хранился кружевной белый платок и нюхательная соль, на случай чего, белые атласные туфельки на невысоком каблучке и очаровательная голубая шляпка с белым пушистым пером и синим атласным бантом, завязывающимся под подбородком. Пока Лаура готовила наряд, Маргарита помогла Селестии раздеться и помыться. Затем уложила ее волосы, собрав сзади на затылке симпатичный узел из нескольких кос. Ничего лишнего. С легким запозданием, но девушка была почти готова. Лаура тронула благовонным маслом ее запястья, ямку на шее, провела за мочками ушей. В уши ей продели каплевидные жемчужные сережки в серебряной огранке с крошечными бриллиантами в основе. Вокруг шеи повязали тонкую белую бархотку из кружева с такой же каплевидной жемчужиной под круглой белой яшмой, окаймленной изящной серебряной вязью. Зонтик Селестия с собой уже не брала, так как дело близилось к вечеру, потому не было необходимости в защите кожи от солнечных лучей. За время приготовлений миледи Райс отправила Лауру за матерью. Леди Илления не сказала много, но основную суть Селестия услышала. Здесь действительно были более вольные нравы, но это не мешало Селестии оставаться верной себе. Более того, леди Райс добавила, что это высоко оценится порядочными семьями. И напоследок посоветовала Селестии стараться не провоцировать своим поведением спутника, дабы не усугублять ситуацию, и пожелала дочери приятной прогулки, заверив, что король подобным пожеланием не подразумевал ничего дурного.
Несмотря на то, что Селестия опаздывала на десять минут, девушка не бежала второпях к беседке, а шла не спеша, уже по привычке кивая прохожим в знак приветствия. Иногда делая книксен и улыбаясь, если к ней подходили и представлялись. Впрочем, это не задержало ее надолго, так как и сейчас в этих коридорах было немного народу. Многие готовились к вечерним приемам, почти наверняка. И к грядущим событиям. А Селестия шла и предвкушала прекрасную прогулку среди роскошного королевского парка, где она будет вдыхать ароматы цветов и наслаждаться свежестью еще обманчиво летних вечеров...
|
|
Последующие пять дней прошли, нет, пролетели в полных радости и восторга мгновениях. Селестия примеряла и подшивала наряды, добавляя в них что-то, что ей казалось уместным, придавая наряду с эрединской модой и легкий оттенок собственного вкуса. Прислуга не раз замечала ее танцующей в большой зале перед зеркалами. Девушка выписывала пируэты в новых платьях, привыкая к ним, и впитывала свое отражение в них, дабы ничто не омрачило ее уверенности в своей неотразимости. Высший свет так искушен... Она должна блистать достойно короля! Пусть ее выход в свет будет подобен восхождению зари, но ни в коем случае не фатальным провалом, будь то даже минутная слабость или мимолетная неуклюжесть. Эти пять ночей девушка почти не спала. Волнение будоражило грудь, заставляя ее вздыматься чаще, сбивало дыхание... А сердце так сладко замирало в томлении, что даже самой глубокой ночи едва удавалось заставить ее сомкнуть веки... Она даже не обижалась на череду бесконечных повторяющихся наставлений своей семьи, только улыбалась и внимала каждому слову. Селестия всем сердцем желала, чтобы ее семья гордилась ею. Это чистое и невинное сердце в своих девичьих мечтах жаждало так мало и так много одновременно... Волнение отца не могло укрыться от нее и пару раз девушка уже даже порывалась поговорить с ним на эту тему, но все что-то мешало. Зная, как отец любит ее, Селестия частично истолковала по-своему. Ведь двор полон опасностей... А еще вскоре она выйдет замуж и покинет родовое гнездо... А еще могла быть война... Хотя о войне Селестия старалась поменьше думать. Не слишком смысля в подобных вещах, девушка считала, что излишние тревоги все равно никому не помогут. Так пусть же ее светлая и добрая улыбка будет отрадой мужчине в это тяжкое время....
И вот она, великолепная столица Теравии! Селестии по прибытию в город, пока карета громыхала по булыжной мостовой, пришлось прятать лицо за тонкой прозрачной занавеской окна, дабы не компрометировать себя перед почтенной публикой излишне восторженным и любопытным выражением лица. Высовываться в окно и вовсе было бы неприлично, потому девушка довольствовалась тем видом, который ей открывался... Но даже этого хватило, чтобы оставить неизгладимое впечатление в ее душе. Селестия просто сияла и светлый лик ее выражал абсолютное счастье... Излишнего шума и не всегда чистых улиц она попросту сейчас не замечала... Хоть это и отложилось в памяти, но ничто не могло омрачить этот значимый для нее день...
Еще более девушку обрадовал тот факт, что благодаря знатности и благородству их древнего рода, им выделены дворцовые покои... Селестия уже была наслышана о незавидной участи знати, которой приходилось переплачивать за аренду домов в такой период, а тем, кто опоздал и вовсе селиться едва ли не в хлевах... С замиранием сердца миледи Райс стучала каблучками по натертым до блеска полам королевского дворца и в душе восторгалась его роскошью и великолепием. Она ловила на себе заинтересованные взгляды дворян, что попадались по дороге в этот час, и осознавала, что вот-вот потеряет сознание от волнения. И только присутствие рядом матери придавало ей сил и уверенности. Селестия следила за матерью и старалась соответствовать ей, держась с достоинством и учтиво кивая в знак приветствия. Вторым приятным сюрпризом стала отдельная комната! И такая большая! Оставшись в одиночестве, девушка, позабыв все приличия, принялась кружиться по ней и заглядывать с любопытством в каждый уголок. Неожиданно в дверь постучали, застав Селестию врасплох. Наверное, это прислуга с ее вещами. Каким же было ее удивление лицезреть на пороге незнакомого молодого мужчину. Кажется, пол едва не ушел у нее из-под ног, ведь ей показалось на мгновение, что она попала в очень неловкую ситуацию. Еще бы... Гостя же она встретила, будучи посредине комнаты. Там ее и настиг взгляд незнакомца. А тому в свою очередь открылся вид молодой и юной прелестницы в дорожном платье... С раскрасневшимися щеками, часто вздымающейся грудью от недавних танцев по комнате и уже снятыми перчатками, которые были аккуратно сложены на столике. Эта девушка глядела на него удивленно и предела не было ее смущению. Селестия попыталась успокоить дыхание, ведь можно было подумать все что угодно о том, чем она здесь занималась мгновение назад. От всего этого она едва не пропустила его слова. И все же фраза "что, простите?" почти слетела с ее уст. И отнюдь не потому, что она не расслышала его. Полнейшее изумление отразилось в ее глазах. Под столь пристальным взглядом незнакомца Селестии становилось еще более неуютно и неловко. Она попыталась сгладить впечатление доброжелательной улыбкой и не спеша приблизилась к мужчине, после чего плавно опустилась в реверансе. - Приветствую, милорд. - прозвучал удивительный чарующий голос. За это время Селестия пыталась подобрать подходящие случаю слова, ибо одна мысль прогуливаться с незнакомым молодым мужчиной на глазах у всех вызывала в ней двойственные чувства. Предложение было на грани приличия. Что это? Испытание? Ведь ей могли же прислать почтенную даму в качестве компании для столь интересного мероприятия. И пригласить всю ее семью. Тем не менее, король распорядился об этом на свой лад и сейчас миледи Райс оказалась в крайне щекотливой ситуации. Отказать этому милорду - значит отказать самому королю? Или это игра слов, дабы придать веса своей персоне? Едва ли монарх действительно счел необходимым приветствовать их лично? Впрочем, ничто не мешает ей принять это предложение, взяв с собой няню и горничную. А если этот молодой человек изволит повести ее в более уединенные места, тогда она и поставит его на место. И все же Селестии была не очень приятна мысль о подобного рода прогулках, ведь кто-то тут же может счесть подобное новым романом. Или она излишне драматизирует после пяти дней суровых наставлений? Селестия решила, что перед прогулкой навестит мать и посоветуется с ней еще раз, чтобы ничем не скомпрометировать себя и свою семью в первый же день. Да и ни в какой из дней! Запоздало девушка подумала также и о том, что, быть может, ее семья уже приглашена этим молодым милордом. Тогда почему же он не известил об этом сразу? Селестия подняла взгляд на мужчину и поинтересовалась: - Лорд и леди Райс также имеют честь быть порученными вам, милорд? - легкая улыбка тронула краешки ее губ. Глаза блестели, выдавая в ней бурю эмоций. Что мужчина мог истолковать и по-своему. Не пересказать, насколько неуверенно себя чувствовала Селестия. Ведь у него даже фразы были построены двусмысленно и она не знала, что и думать, на что бы опереться... А ведь дома все казалось таким простым и понятным... Неужели так будет все время? Эта мысль немножко огорчила девушку, ведь это значило, что прекрасный бал вдруг превращается в бесконечное суровое испытание. Беспечным развлечением она его не видела, разумеется. И все же юная Селестия надеялась, что представится возможность и для отдохновения и беззаботной радости. Более того, вскоре она привыкнет к высшему свету и будет чувствовать себя более привычно.
-
Бесподобно:)
-
Умопомрачительнодолгорефлексионнпост
-
Хорошая девочка. Жаль, в змеиное кубло без предупреждения...
-
Обожаю такие посты ^_^
-
Присоединяюсь) Вкусная работа. ^_^
|
-
Печально всё это...
-
Действительно красивое завершение :)
-
Хорошо, когда у игр есть финал:)
-
Хорошо написано. Ну и возвращаю свой должок за то, что мало плюсовал в общих играх.
|
|
Селестия шла в свои покои, словно во сне. Да нет же! Она словно птица, летела сквозь синеву небес к своему счастью! Пол едва чувствовался под ногами, все куда-то уплыло, стены, коридоры... Такая неожиданная радость впоследствии сменялась безумным волнением. И, едва достигнув своей комнаты, девушка плотно закрыла входную дверь и прижалась к ней спиной с той стороны. Прикрыв глаза, она пыталась успокоить свое дыхание. И только спустя мгновение, Селестия снова открыла их и окинула взором все то великолепие нарядов, что расстилалось перед ней. Наряды, о которых она прежде могла только мечтать! Наряды, которые прежде ей не доводилось надевать... Хорошо, что прислуги не было поблизости, хотя Селестия все равно никого бы не заметила, влетая внутрь своей комнаты. И все же она порадовалась, что никто не видел ее волнения. Все же Селестию смущало так напоказ выставлять свои чувства. Хотя все и без того понимали, что она должна была почувствовать! Селестия взглянула на часы, что висели над огромным трюмо, оценивая, сколько у нее времени до обеда. Все же опаздывать было бы неуважительно, несмотря даже на столь внушительную причину. Зеркало запечатлело тогда вид этой счастливой молоденькой девочки, с ее открытостью и непосредственностью, с мило поднятым подбородком и лучащимся теплом ее глаз... С улыбкой на устах, которые еще не знали поцелуев... с нежной светлой кожей, которой еще не касалась рука любимого... Шеей, которая знала бархотки, но не удавки... С руками, которые ведали нежность, но не тяжелую работу... Со станом, изящным и полным здоровья, который еще не ведал лишений... Останется ли она такой? Или вскоре жизнь сотрет эту безмятежность с ее лица, превратив нежную улыбку в циничную ухмылку, кроткий нрав в хладнокровную дерзость.... О том действительно знало лишь время... И, возможно, чуточку лорд Райс... А пока, зеркало, подобно виртуозному художнику, стремилось запечатлеть этот образ навсегда в своей памяти, чтобы он не прекращал жить в этих стенах. И, быть может, однажды, они смогут растопить лед ее сердца, если ей придется замерзнуть, подымут с колен, если ей придется упасть, возвратят трепет и мечту в ее помыслы, если померкнут они, словно старые и уставшие звезды... Девушка, которая смотрит на часы...
|
|
|
-
Мало ли, вдруг он вместо приподнимания стола случайно отменит гравитацию на локальном участке?Отсылки такие отсылки ^_^
-
Ну наконец-то Грег думает о безопасности. Правда, боюсь, это ненадолго xD
|
Селестия всегда старалась относиться с пониманием к решениям отца. Ведь ее не держали взаперти и развлечений хватало. И все же, шло уже шестнадцатое лето, а девушка так и не была представлена ко двору. Вопреки убеждениям нянюшек, что это однажды случится, девушка уже теряла надежду. Она прекрасно понимала, что многие ее сверстницы уже давно замужем, многие блистают на балах своей красотой и слава о них летит далеко за пределы Теравии. А она словно бы обречена всю жизнь слыть провинциалкой, ни разу не повидав в глаза Его Величество, не посетив легендарную столицу и даже просто не покружившись в танце с очаровательным кавалером. Чопорные семейные праздники и скромные балы не давали Селестии того, чего жаждало ее сердце. Иногда даже девушке казалось, что отец настолько сильно ее любит, что не желает расставаться с любимой дочерью. А мысль остаться в старых девах и не познать любви пугала девушку. Хотя она и понимала, что любовь и супружество редко ходят рука об руку. И все же прослыть старой девой ей тоже не хотелось. Впрочем, столь серьезные мысли были далеко не на первом месте. Как и любая юная прелестница, еще не искушенная перипетиями жизни, Селестия, конечно же, хотела внимания. Она хотела веселиться, хотела приключений и пылкого романа. Ей хотелось одевать роскошные платья и украшения, которые здесь, в провинции, в сущности были ни к чему. Ей хотелось ловить восхищенные взгляды, гулять под луной и всеми фибрами души впитывать дары юности, которые так и останутся в этом светлом периоде жизни. А сейчас она с унынием понимала, что эта юность может пройти и ничего хорошего с ней не произойдет. Нет, Селестия не грустила каждый день об этом. И, быть может, не грустила бы так сильно и сейчас, если бы не весть о предстоящем бале в столице. Девушка надеялась, что уж в это лето отец возьмет ее ко двору... и она, наконец, будет представлена королю и королеве... но дни шли, а в их доме не шелелестели рулоны тафты, не разлетались крылья легкого шелка, не струились ленты, не завязывались банты... Ничего... Ничегошеньки. А это значило лишь одно - никакого бала и в этот раз. Ведь все понимали, что любой уважающей себя леди ко двору необходим и соответствующий гардероб. Уместный в столь искушенном светском обществе. И легкомысленно к этой подготовке никогда и никто не подходил. Ведь это тонкая и филигранная работа, чтобы ни в манерах, ни в одеяниях, ни в украшениях и прическах не допустить промаха, чтобы ни в чем не было и намека на безвкусицу либо излишнюю вычурность, простоватость... А платья не шились... Медленно грустные мысли перетекли в мечты... Она продолжала глядеть куда-то вдаль на гладь озера и видеть вместо блестящей от солнечных лучей поверхности воды - полированный мрамор бальной залы... воображение рисовало роскошные колонны с изящной лепниной, многочисленный оркестр, что играл трогательную музыку... И множество людей, безмятежных, счастливых, они кружились по танцевальной зале и смеялись от счастья. И она, раскрасневшаяся от следующих один за другим танцев, дарила свое внимание прекрасному мужчине напротив... Селестия любила мечтать. Это заменяло ей то, чего так не хватало в жизни. Детство с его свободой ушло, а пришедшая юность ничего не предложила взамен, кроме строгих правил...
-
Невозможно удержаться)
-
Няша ^_^
-
понравилось)
|
|
|
|
Накануне...
Дворецкий очень спешил. Практически бежал, забросив все попытки выглядеть важно. Путь его лежал через коридор за коридором. Прекрасно освещенные и богато обставленные, они в очередной раз представляли определенное препятствие на пути к цели. Время от времени ему попадались иные слуги, спешащие по своим делам, а в воздухе, сменяя друг друга, витали запахи то свежей выпечки, то благоухание цветов, то привычные любой уборщице химический аромат дезодоранта. Все было как всегда. Кроме ноши, которую нес этот невольный посланец.
И вот он последний зал перед заветной дверью в один конкретный рабочий кабинет. Страдая от одышки, немолодой привратник миновал две шеренги стоящих на подхвате горничных, одетых в характерные европейские одежды, по обе стороны от красной коверной дорожки. Специально обученный человек с привычным поклоном открыл перед ним одну из массивных створок. Все-таки вошедший имел в этом месте особенный неофициальный ранг, не смотря на казалось бы низкое звание. Ввалившись же внутрь, дворецкий приостановился и запоздало поправил сюртук.
Помещение производило яркое впечатление. В зависимости от точки зрения оно казалось и маленьким, и просто громадным. Первое, что бросалось в глаза, это громадные книжные стеллажи, уходящие вверх этажа этак на три. Множество разных языков и охваченных тем. От латыни, до санскрита, от богословия, до социологии. На противоположной же от двери стене виднелся высоченный витраж, на поверку оказывающийся громадным экраном. На данный момент тот изображал из себя большой аквариум, а где-то по углам спрятанные колонки выдавали шелест прибрежного моря. По центру же комнаты на круглом постаменте высотой в полметра, а диаметром во все пять, стоял деловой резной стол, который легко можно было принять за антиквариат века этак 19го. За столом же сидел обладатель аккуратно стриженной козлиной бородки. Возрастом он походил на середину четвертого десятка, когда юность плавно переходила в зрелость. Одетый в махровый расписной халат неопределенного бардового цвета, опустив голые ноги в бронзовый таз с теплой соленой водой, он явно был не готов к принятию аудиенций.
- Сэр Майкл, сэр. Прошу меня простить великодушно за непрошеное вторжение. Но вам письмо неотложной важности, - заявил с порога посланец, борясь с волнением. Он подошел к одной из ступенчатых лестниц, ведущих наверх, но не спешил подниматься.
- Спокойствие, Артур, только спокойствие, - степенно ответствовал большой человек. В голосе его если и присутствовали нотки раздражения, то он неплохо их скрывал. Этот пожилой дворецкий верно служил этому дому вот уже больше тридцати лет, значительно больше большинства других, и действительно заслуживал некоторого снисхождения.
Посчитав эти простые слова как указание к действию, Артур вытащил из кармана сюртука на половину выступающий конверт и протянул его на обозрение хозяина так, чтобы тот мог заметить переливающиеся огненными красками и, казалось, самопроизвольно изменяющиеся буквы. А традиционная же печать оттягивала лист своею тяжестью с обратной стороны. Это обстоятельство заставило сэра Майкла нахмуриться. Тот встал с кресла и, оставляя мокрые следы на мраморном полу, подошел к верхней границе той самой лесенки. Протянув сверху вниз руку, он принял письмо и направился было к своему седалищу.
- Ах да, спасибо за хорошую работу Артур. Никто не видел конверт или гонца? - даже слишком серьезно спросил он дворецкого. Казалось вся степенность пропала без следа, обнажив льдинки бесстрастного планирования.
- Нет, сэр, конечно нет, - ответил тот, рефлекторно потянув за воротник, то-ли поправляя, то-ли стараясь получить больше воздуха. Приняв же подобострастный вид, этот пожилой человек поклонился и без лишних слов вышел вон, стараясь настроиться на рабочий лад. Все-таки работа не ждет. Оставалось только унять мелкую дрожь в коленях. Дело то щекотливое.
Майкл же вернулся на свое кресло и снова опустил ноги в вожделенную теплую воду. Все-таки это лучшее, что могло успокоить нервы в любой ситуации. Взглянув внимательнее на конверт, он тихонько подул на его поверхность с лицевой стороны. Странные мерцающие буквы разом слетели с листа и испарились в скоропостижных огненных вспышках. Хозяин этого дома не нуждался в дополнительных представлениях. Пусть это заклятие и было чем-то вроде вежливого жеста, присущего исходящей канцелярии. При помощи резного костяного ножа для вскрытия конвертов в одно движение печать была сломана, а наружу извлечен один единственный лист бумаги.
Текст был мелкий и подробный. В отличие от поверхности конверта, он явно был отпечатан на обычном принтере. Даже роспись внизу казалась несколько нечеткой. Оставалось только хмыкнуть и признать, что достоинства человеческой цивилизации разлагали не только ее саму. Для детального же прочтения пришлось воспользоваться очками на роговой оправе, которые специально для таких редких случаев лежали рядом. Потратив пару внимательных минут, Майкл отложил послание в сторону и призадумался. Еще через несколько ощутимых мгновений он взялся за трубку своего старинного дискового телефона. Но ни набирать номер, ни ожидать, когда поднимет трубку он не стал.
- Селафи, мальчик мой, будь добр, объяви по всем постам готовность номер два, - сказал он собеседнику по ту сторону провода - Похоже предстоит знатная работа. Подробности я передам позже.
Не дожидаясь ответа или хотя бы подтверждения, трубка была повешена на рычажки, а из недр выдвижного ящика стола был извлечен чистый лист бумаги. Вообще, сэр Майкл считал себя современным. По крайней мере, в сравнении со средой, в которой обитал. Потому он взялся за простое, но добротное гусиное перо, обмакнул его в чернильницу и начал выводить новое письмо витиеватым идеальным почерком. Действительно. Скорые события развеют скуку любого существа и сущности на этой грешной планете.
**********************
Рашаран стоял на крыше здания, прислонившись к тыльной стороне рекламного щита, и с особенным наслаждением курил кубинскую сигару. Нет, все-таки ему определенно нравился новый образ земли. Столько возможностей, столько интересностей. Что только эти маленькие муравьи на тротуарах внизу не придумают. Телефоны, компьютеры, средства транспорта, производство, дурманящая разум философия и забавные вредные привычки. И ведь совсем недавно копались руками в грязи, лишь найти пути к существованию. Ох не зря хозяин Бельфегор в свое время постарался. И стала эта поверхность во сто крат привлекательнее. Особенно для тех, кто мог без особенных ухищрений оставаться во плоти и обладал достаточным умом.
Мужчина выглядел лет на двадцать пять и имел в меру атлетичное сложение, на данный момент закрытое деловым костюмом при распущенном галстуке. Не смотря ни на что стиль приходилось соблюдать. На лбу его красовались две симметричные шишечки, на поверку оказывающиеся маленькими костяными рожками. Рашаран очень ими гордился. На столько, что отказывался приложить усилия и убрать их со своего образа. Прошло слишком много времени, когда те отказывались расти напрочь. Быть объектом постоянных насмешек своих товарищей по организации было крайне неприятно. Теперь же, сам факт их наличия не вызывал ни у кого сомнения, пусть те и оставались небольшими выпуклостями. Как обычно, приходилось заменять статус живым умом и фантазией. С большим успехом, надо сказать.
Если оглядываться на события предыдущего дня, то можно было в деталях припомнить на сколько хорошо постарались он и его команда. Все-таки протянуть за сутки по всему городу цикличную сеть нейродатчиков и уловителей, пусть и на базе существующих передатчиков, а так же запустить в интернет интересного червя, можно было рассматривать как очень серьезное достижение. Особенно последнее - творение штатных программистов и пары одаренных молодых людей из числа людского контингента. То было незапланированное средство, которое уже начало проникать Право же, некоторые индивиды вполне могли претендовать на уважение даже со стороны Рашарана.
Взглянув на часы, пришелец прикинул. По планам запуск главной системы запланирован не ранее чем через десяток часов. Многое зависит от службы консультантов других лордов, а так же от работы авиалиний, но главным было то, что времени еще достаточно. Можно было выпить еще несколько чашечек отменного кофе, расслабиться за просмотром очередной комедии в бывшей комнате охраны, да и вообще предаться гедонизму. А ведь зачем еще нужно техника?
С такими приятными духу мыслями черт скинул вниз на тротуар на половину скуренную сигару и направился вглубь здания. Обещались веселые деньки. Для всех гостей.
-
Эпичный пролог.
-
Атмосферно...
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Стоя у врат склепа, Верене отчетливо ощущала тонкую грань между миром живых и миром мертвых, через которую жрецы Калидуэн старались лишний раз не заглядывать. Свет, отчетливо исходивший от одного из гробов, манил девушку, но отголоски могильного холода будили самые худшие опасения. Это была чужая земля. И здесь всем правил чужой бог, незнакомый Верене. Но жрица все же решилась и ступила под своды фамильного склепа де Рэ, прислушиваясь в неясному шепоту духов. Некоторые из них были явно не в восторге от незванной гостьи, другие же, наоборот, пытались что-то сказать Верене... Все это сливалось в невообразимую какофонию, потому девушка сдерживалась от того чтобы бросить фонарь и зажать уши ладонями. Оказавшись у нужного гроба и внимательно его осмотрев, Верене пришла к выводу что это, скорее всего, сестра ныне здравствующего Жиля, или же его жена. Хотя табличка с именем, почему-то отсутствовала, что было нехорошо. Память мертвых нужно уважать. Поставив фонарь так, чтобы свет его не привлек ничье постороннее внимание, Верене положила ладони на мраморную плиту, под которой находился гроб. В Элергорде женщинам запрещалось прикасаться к мертвым и жрецы бога смерти были исключительно мужчинами, но девушке и не требовалось прямого прикосновения. По ощущениям она могла сказать, что гробу находятся останки молодой женщины, чья смерть была далеко не естественной. Оставить тело у Верене получилось легко и без дополнительных снадобий, ведь здесь всё место было своеобразной "дверью". Она следовала за тончайшим шлейфом неземного сияния по знакомой ей Дороге Снов, надеясь переговорить лично с духом погибшей. Сейчас жрица Калидуэн находилась на условно нейтральной территории и помешать ей могли разве что кошмары и мелкие демоны. К счастью, до самого Колодца Душ она не встретила ни тех, ни других. А дальше начались проблемы... Находясь у колонны слепящего света, протянувшейся от обители демонов, до божественных чертогов, Верене ощутила, как след от ушедшей души идет куда-то ввысь, в области недоступные жрецам Калидуэн. Однако, девушка не сдалась. Используя свои знания, она принялась создавать нечто вроде путеводной нити и всем своим существом позвала погибшую к себе. Тоненькая тропка, создаваемая жрицей, должна была позволить вернуться обратно и самой Верене к застывшему в трансе телу. Уже знакомое свечение услиливалось и становилось болезненно-обжигающим. Словно ей давали понять, что дальше идти не стоит... Но Верене позвала погибшую снова и снова, напоминая ей о горюющем Жиле, который остался наедине со своим горем. Умоляла помочь возлюбленному обрести утешенье и покой. Это не понравилось слугам странного божества еще сильней. Последним что запомнила Верене перед тем, как просто провалиться в свое тело, была сияющая крылатая фигура... А потом с правой стороны тело просто взорвалось болью и все потерялось... Осталась лишь тоненькая путеводная ниточка, созданная жрицей Калидуэн у Колодца Душ, которую та уже не смогла развеять.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Должен, должен)
-
Ага, правильно)
-
Вот, правильно!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Очень продуманный пост)
-
^_^
|
-
Интересный момент
-
Фмнелла такой Финелла.
-
=)
-
Люблю такие моменты ^_^
|
|
-
Просто очаровательно!
-
Клевый демон.
-
Жесть O_o
|
Кухарки, принявшие Верене в свою "стаю", охотно делились с ней не только угощением, но и информацией. За трапезой новенькой стало известно о абиссарийце всё, что успели пронюхать вездесущие служанки. Итак, она знала его имя, звание и те привилегии и уровень допуска, которые оное давало, место его службы. Нина объяснила девушке, что заинтересовавший её мужчина однозначно переведён в Астракс из какой-то другой провинции, поскольку говор у него не морготский. Выдав, сколько возможно, женщины переключились на другие темы, и вечер прошёл, в общем-то, с шутками, прибаутками и весело. Наевшись досыта и наболтавшись, они прибрали за собой и разбрелись восвояси. Все, кроме Кузе. Нет, элергордка, конечно, направилась в выделенную ей комнатушку. И даже провела там несколько десятков минут - ровно столько, сколько требовали сборы. Затем Кузе покинула комнату. Она шла почти на ощупь, отыскивая дорогу в сумрачных лабиринтах Машекуля при помоши отнюдь не человеческого зрения. Её путеводной звездой, её маяком было яркое сияние там, где располагался фамильный склеп. Однажды она едва не наткнулась на какую-то пару. К счастью, Вивьен-Верене вовремя скользнула за угол, откуда ей хорошо виделись освещённые тусклым светом приглушённых ламп инквизитор де ла Круа и черноволосый красавец-офицер, от которого за версту разило тьмой и злом. Дождавшись, пока они отойдут достаточно далеко, жрица поспешила к усыпальнице. Там, за тяжёлыми каменными дверями, на которых изображены были закованные в доспехи коленопреклонённые ангелы со скорбно склонёнными головами, опиравшиеся на двуручные клинки, простиралось траурное помещение. Последний приют графов и графинь де Рэ был пышен в своём траурном величии. Чёрный и белый мрамор превратился под резцом талантливых скульпторов в изящные кресты, клинки, прекрасных дам давно минувшего прошлого, гордых рыцарей и рыдающих ангелов. Каменные розы и лилии склоняли свои казавшиеся невесомыми венчики к тяжёлым плитам саркофагов. Этот застывший мир, пронизанный шёпотом взбудораженных духов, выглядел одновременно и завораживающе, и умиротворяюще, и печально. Поддавшись его безмолвным чарам, девушка несколько минут просто стояла на месте, подсвечивая фонарём царство усопших. Саунд: ссылкаХоть Николас и взялся устраивать для Изабо некое подобие экскурсии по замку, его мысли не оставлял услышанный недавно шум. Не может поблизости ошиваться очередная чёртова горничная... Или может? В громадном замке постоянно кипела жизнь. Никогда не бывает так, чтобы все его обитатели дремали разом. Слуги, стража, спецназ, графские советники, связисты, учёные... Тысячи, тысячи живых душ, что постоянно перемещались по запутанным коридорам-артериям, похожие на кровяные клетки. Право, морготская паранойя заразна: нельзя в каждой тени видеть жрицу Калидуэн. Остановившись на этой идее, колдун полностью переключил своё внимание на белокурую девушку, составлявшую ему компанию. Хоть баронета и была ему врагом, её общество абиссарийцу было крайне приятно, а изгибы её шеи и смутно облекаемые развевающимися ночными одеждами женственные формы по-прежнему порождали в его разуме крайне пылкие фантазии. Когда их прогулка была близка к завершению, и Вантейн, как офицер и дворянин, проводил даму до её апартаментов, время клонилось к полуночи. На прощание поднеся ладонь Изабель к губам, чернокнижник нехотя отстранился, с трудом скрыв то разочарование, которое доставляло ему это расставание. Не успел он, однако, отпустить руку аристократки, как та повлекла его за собой. Удивлённый, он позволил ей увести себя в комнату. Как только они оказались внутри, служительница Инквизиции повернула ключ в замке, после чего швырнула его куда-то на пол. Николас хотел в шутливой манере прокомментировать ситуацию, но уже в следующий миг ощутил сквозь ткань прикосновения девичьих пальцев к своим плечам. Шутка оказалась невысказанной, поскольку мягкие и нежные губы, припавшие ко рту колдуна в поцелуе, заставили его умолкнуть. Саунд: ссылкаАларик шатался по замку долго, но не очень продуктивно. Он пока не совсем привык к внутреннему ритму крепости, похожей на... приличный такой имперский город. Бодрствовали... все, кому не лень. Стоит ли считать подозрительной горничную, надраивающую древний доспех, а потом собирающую полироли и тряпки в корзинку? А рыжую служанку, которая с точно такой же корзинкой спешит куда-то по делам? Или сонного дворецкого, громким шёпотом выговаривающего вихрастому парнишке касательно не начищенных до сверкания рожков люстры? Наверное, нет. Если упомянутая люстра не будет похожа на маленькое солнце, это вряд ли окажется преступлением против хозяина замка, церкви и государства. Стало быть, сие охотника не касалось никаким боком. Пожав плечами, мужчина пошагал дальше. Он стал невольным свидетелем того, как его начальница вполне определённо приглашала в свои апартаменты пришедшегося ему не по душе лейтенанта. Приглашающая и приглашаемый, правда, не заметили Аларика, да и он видел их лишь мгновение, однако оное оставило в душе воина какой-то неприятный осадок. Что-то его определённо беспокоило, да... Вздохнув, Аларик убрался в противоположную сторону. На одном из постов, которые ему пришлось миновать, оказался один из уже знакомых ему "Волкодавов". После небольшого диалога тот порекомендовал заскучавшему охотнику отправиться в тренировочный отсек, поскольку там-то скука развеивается лучше всего. Помощник инквизитора уточнил этаж и секцию, пошатался ещё, а после двинул в указанном направлении. Приоткрыв металлическую створку, из-под которой пробивался свет, он очутился в спарринг-зале. В центре помещался ринг, напоминавший боксёрский, а по стенам были развешаны тренировочные аналоги любого холодного оружия, какое только использовалось на территории Ватиканской Империи. В помещении присутствовали те самые не получившие особых травм спецназовцы, что сопровождали графа в злополучном рейде. Впрочем, к обществу присоединился ещё один участник - совсем молодой мальчишка с до безобразия наивными глазами. Наверное, потрёпанное отделение потихоньку доукомплектовали... Собравшиеся наблюдали за интереснейшим зрелищем: на ринге, могущем вместить порядка трёх десятков бойцов, в тренировочном бою сошлись снайпер и медик. Первый орудовал алебардой, второй - жуткого вида палашом. Первой появление Аларика заметила Фенрир и приветственно помахала ему рукой, приглашая присоединиться к потехе. Саунд: ссылкаЖанна, поместившись рядом с Жилем, ожидала ответа. По привычке, что имелась у неё, когда она была живой, девушка хотела взять графа за руку, но её касание вновь прошло сквозь. Неслышно вздохнув, она осталась на месте. В голове духа роились сонмы вопросов. Когда она получит новое тело? И каким оно будет? Неужели… как живое? И… она сможет вновь касаться того, кого любит, говорить, смеяться, петь? Кажется, всё сводилось к этому, но затерявшаяся душа всё равно не могла поверить. Скорее бы странный профессор заговорил. А потом Жиль спросит о её новом теле. Обязательно спросит. Д’ Арк деловито показалась из-за плеча маршала и в нетерпении облетела комнату. В конце концов, они и так уже порядочно ждали. Осталось совсем чуть-чуть. Взяв себя в руки, дух вернулся на прежнее место и воззрился в лицо Ксавьера. Саунд: ссылка
|
|
|
Несмотря на позднее время и необходимость раннего пробуждения, Вэйлин не торопился отойти ко сну – слишком многое староста должен был обдумать. Что там произошло из не самого важного? Два мужика поссорились из-за того, что один из них назвал покосившийся дом другого уродливым… ну, с этим он разберется, не в первый раз драки случаются из-за каких-то нелепых пустяков. Три коровы стали давать гораздо меньше молока… а вот это уже серьезнее, придется обращать к местному знахарю и еще Ранда позвать, ночной смотритель нередко оказывался полезным самым неожиданным образом. Не зря все же он пустил пришедшего непонятно откуда немногословного парня, позволив занять полуразрушенный дом вымершей семьи. Ладно, это не важно, что еще было… Точно, необходимо убедиться, что работы на полях ведутся равномерно, иначе мужики опять начнут уделять больше внимания своим участкам и халтурить на общественных. И да, раз уж с возникли проблемы с коровами, то нужно будет поговорить со всеми, кто имеет отношение и к другим животным. Мало ли, начнется еще мор какой-нибудь, без животных деревня никак не сможет уцелеть… Пройдясь по всем делам насущным, Вэйлин перешел к двум вопросам, которые интересовали его больше всего. Первый из них, как всегда, связан с вендиго. Ночные твари были, есть и будут даже когда он умрет, но все же хотелось бы мирно почить в своей постели, а не оказаться жесткой закуской для одного из монстров. Альберт не понимает, большая часть охотников и крестьян не слушает, но староста точно знал, что в последнее время количество небольших поселений, разрушенных за одну ночь, начало расти. Практически все, с кем Вэйлин пробовал заговорить на эту тему, отмахивались, отвечая, что все это – не более, чем сочетания ошибок ночных смотрителей с природными бедствиями, такими, как пожары и ураганы, ну и, конечно, проделки бандитов. Но старик сильно в этом сомневался – таким образом можно было объяснить потерю пяти-семи деревень, максимум десяти, а он слышал о двадцати двух только на западе и востоке королевства, причем почти все из них – в малонаселенных пограничных регионах. Однозначно, с этим нужно что-то делать, но что? Вздохнув, староста в очередной раз пришел к выводу, что сам он ничегон е добьется, придется продолжить убеждать жителей деревни. К счастью, постепенно колеблющихся в его пользу становилось все больше, но успеет ли он закончить дела до своей смерти или, в самом худшем случае, исчезновения еще одного небольшого поселения? Напоследок старик не мог не вспомнить о странной гостье, явившейся из какого-то настолько далекого места, что о вендиго, зеленом огне и антирах там даже не слышали. Вэйлину очень не нравилось то, что он не мог понять, а здесь он не понимал абсолютно ничего. Если это правда, то как такое вообще возможно? А если ложь, то почему она не придумала нечто более правдоподобное? Да, за девочкой нужно будет наблюдать как можно тщательнее, и привлечь ее к какой-нибудь работе как можно скорее… Правда, в этом случае можно положиться на Альберта – кажется, она ему приглянулась, так что пусть сын слегка развеется перед очередным путешествием. Гостья явно не дворянка, так что от нее не убудет, особенно если ей и правда некуда идти. Главное, чтобы Альберт не слишком торопился, а то выйдет еще одна неприятная история, с которой сейчас ну никак не хочется связываться.
Альберт терпеливо стоял за дверью, дожидаясь, когда необычная девушка по имени Лена закончит примерку платьев, которые, как он почти не сомневался, неплохо подойдут ей по размеру. Хотя, конечно, то, что гостья носила сейчас до этого, ему нравилось гораздо больше. Из интересного места она пришла, хорошо было бы него посмотреть, да не выйдет – отец намекнул, что с Леной все не так просто и следует изучить ее получше, во всех смыслах. Эту тяжкую обязанность он, так и быть, возьмет на себя. В конце концов, в своем черном платье она выглядела очень неплохо, и Альберт был вполне уверен, что предпочел бы увидеть девушку без него. Но торопиться здесь не стоит, слишком уж она осторожная и невинная, что для такого возраста уже само по себе очень необычно... Интересно, она когда-нибудь закончит примерять это злосчастное платье? - Ты как? - громком спросил парень, убрав из голоса все лишнее эмоции.
Ну, что здесь сказать... приятных снов, деточка. Надеюсь, что тебе не придется узнать, что в этом мире, как и во всех других, приходящий ночью ужас далеко не всегда связан с монстрами, не являющимися людьми.
|
|
|
-
Кругленькая красненькая гладенькая мягенькая колдунья ^_^
-
Согласен с предыдущим оратором ^_^
-
Барри заимел женскую логику. Похоже, трансгендериться назад уже поздно :)
-
Френк попал ^_^
-
Это дело.
-
Кажется, что-то было сказано не так)
|
Он наконец-то выбрался на свободу... Джон уже не верил, что это случится. Кинув беглый взгляд на руины аэропорта, он поразился, как ему удалось побывать там, и при этом остаться живым. Потом наступила апатия, блаженное бездействие, резко контрастирующие с произошедшими событиями. Но долго продолжаться оно не могло. Резким волевым рывком Джон встал на ноги. Сквозь всё ещё стоящий в ушах гул, он услышал что к нему обращается какой-то мужчина. А, не какой-то, а тот самый... Бентон сперва не понял смысла фразы, чтобы осознать, что от него хотят, пришлось ещё раз прокрутить в голове воспринятый набор звуков и дать мозгу второй шанс их проанализировать. Когда он дешифровал таким образом смысл сообщения, человек уже отошёл на приличное расстояние. Ах да, девушка. Пора бы ею уже заняться, сейчас ситуация гораздо более подходящая для оказание первой помощи. Но к осмотру Джон приступить не успел. Его заинтересовал диалог, возникший между мужчиной, который передал девушку на его попечение, и другим, тем самым, который держал дверь. Говорили они на неизвестном Бентону языке, но было в нём что-то смутно знакомое... О Боже , неужели русские... Догадка могла оказаться и неверной, но интуиция подсказывала Джону, что он прав. По крайней мере для себя, он пока что решил идентифицировать их именно так: первый русский и второй. Обменявшись несколькими репликами мужчины разошлись. Первый обследовал одну из машин. Судя по всему его поиски увенчались успехом. Славяне вновь парой фраз, а потом Второй обратился к нему уже на английском: -Найди работающий телефон и вызови скорую и пожарных. Джон заметил, как Первый положил у входа аптечку и скрылся в дверном проёме. Вот как, герой значит. Он распрямился и взглянул Второму прямо в глаза, а потом начал говорить, спокойным уверенным голосом, чеканя слова: - Я врач. Я могу оказать первую помощь пострадавшим. Этой девушке нужна моя помощь. И если ты в данным момент не можешь предоставить нам более ценных услуг, то будь так добр, принеси пользу, сам найди работающий телефон и вызови скорую и пожарных. - получилось несколько резче, чем он планировал, но зато смысл его краткой речи не уяснить было практически невозможно. Ответить ему русский не успел. К ним приблизился человек в костюме, судя по всему, "владелец зажигалки". К нему Джон проникся лёгким уважением - этот парень отлично проявил себя внизу, уверенно двигался к своей цели, подавляя эмоции. - На вот, держи. Если она сбежит, я тебя сгною в самой паршивой тюрьме... . - брошенный ключ несколько раз подскочив, замер на асфальте. Рефлекторно подняв его, Джон поискал глазами то, что этот ключ мог открывать. Ответ нашёлся быстро, в виде прикованной наручниками к двери молодой девушки. Бентон оценивающе взглянул на неё, перевёл взгляд на ключ. А, чёрт, подождёт, в случае чего освободить её он всегда успеет. Только вот стоит ли... Не то чтобы он испугался угрозы, но объяснение девушки тоже не показалось ему слишком правдоподобным. Позже... Он перевёл взгляд на Второго, который всё ещё стоял перед ним.
|
|
Впечатлительная магия.
Итак, уважаемые дамы и господа, вновь я не выдержала. Новая привлекательная игра, как метко сказал один из игроков, гурманы мимо не пройдут. Чавк-чавк. Курсив, как водится, мой.
Предлагаю сыграть в закрученную словеску, (тут чего-то не хватает, но кого это волнует?) красочной обстановки и смешной системой работы игры. Вас ждут опасные закоулки развалин, пугающая неизвестность и кромешная тьма, необычные существа, впечатляющие заклинания, (стремительным домкратом) жестокость и конечно куча зомби! Их действительно много! Картина мира представляет собой далекое будущее, фантастичное но не футуристичное (архаичное будущее, окей). Однако (несмотря ни на что!) имеет место фентезийный наклон в котором мы в основном и будем действовать, (мы будем действовать в наклоне! В фентезийном! Извините, у меня какие-то странные ассоциации) потому рекомендую настраиваться на путешествие в мрачный мир фентези.
Несколько ренноваций (А? Реновация - это ремонт, вообще-то) : особые расы и классы; забавные, но не трешовые моменты влияющие как на ключевые моменты, (моменты влияют на моменты, я начинаю путаться) так и на рядовые; в зависимости от выбранных классов игра и сюжет будут выстраиваться индивидуально; возможность попробовать мир на себе, ведь от выбранных путей будут меняться и герои; интересные логические загадки, а помимо основного квеста будет возможность выполнить несколько дополнительных заданий; (вот это повезло!) для лучшего восприятия сюжетных моментов иногда необходимо описать что ощущает созданный герой, (на самом деле это архисложно. Вы поймете. когда увидите расы) данные моменты будут подчеркиваться мастером (опять моменты для моментов. Это явно что-то означает) и требуют резонанса от игроков (игроки дружно входят в резонанс и вибрируют синхронно с мастером. Экстаз!) ); все предложения игроков рассматриваются и обсуждаются.
Заявки принимаются
Назовите вашего героя и подберите ему подходящее мировоззрение, выберите одну из предложенных рас и назначьте вашему герою класс, вам будут предложены умения и способности в соответствии с выбранными специальностями, по желанию можете выбрать пару навыков что при проверке них будет давать вам бонус растущий с приобретением опыта (ориентируйтесь что социальные навыки будут более востребованы), снаряжение будет пополнятся и базовый комплект вам будет так-же предложен или вы можете написать желаемую амуницию самостоятельно в пределах минимума (только одежда, далее все необходимое лучше запрашивать) и выбирая только из одежды и аксессуаров, (одежду выбирать только из одежды! Ни в коем случае не из еды!) по желанию можете описать внешний вид вашего персонажа - это может серьезно помочь в процессе игры. (А можно и не описывать. Вот будет сюрприз для всех! особенно с учетом рас, которые будут далее. Оставайтесь с нами!)
Перечень сейлежа: (покупайте на распродаже! Только сегодня со скидкой!) Расы
- Фир(ы). Аморфная форма тел этих размытых облаков напоминает гуманоидную но они скорее подобны разрядам электроимпульсов внутри голема, (голем из электрического тумана. Теперь вы понимаете, как трудно вообразить, что оно чувствует) обратите внимание что их тело материально и все характеристики примерно на одном уровне. Этим загадочным существам подходят почти все роли одинаково, предпочтения же отдаются дальнему бою и магическим взаимодействиям. (обратите внимание, как им нужна одежда для их размытых тел. А то еще, не приведи сейлеж, растекутся нафиг) Средний вес: 143-167фунтов Средний рост: 6,2-6,5футов
- Тиритс. Крылатые гуманоиды, только с виду они похожи на людей, но внутри они почти целиком строятся на прочных мышцах (Мя-а-асо! без костей!) и только на месте легких у них единственный орган поддерживающий их жизнеобеспечение. (мозга тоже нет. Ура!) Превосходная интуиция и характеристики соответствующие основным инстинктам, дают основания думать что они неплохие бойцы. (основные инстинкты - это жрать и размножаться. И еще убегать. Что дает основание думать про то, что они неплохие бойцы, я не поняла) Средний вес: 74-99фунтов Средний рост: 4,9-5,2футов
- Востр(ы). Огромные гуманоиды хорошо развитые физически, культурно поддерживающие свой разум в базовых рамках морали и этикета (вы поняли! Культурно поддерживают свой разум! Каковы базовые рамки - никто не в курсе. А может, это СЮРПРИЗ?). Внешне напоминают семейство лошадей с когтями гарпий на конечностях. (гуманоиды, напоминающие лошадей? Смешались в кучу кони, люди. Хотя... кентавры, что ли?) Они отличительно хорошы (Ы! Да! Я верила!) в преспособлении ("пре" в значении "очень" или "пре" в значении "пере"? Интересненько) к любым условиям и умелы в рукопашном бою. Средний вес: 313-365фунтов Средний рост: 7,5-7,7футов
- Лирио. Дальние родственники сатиров и нимф, в следствии чего им досталась меньшая доля проклятия демонической крови (сатиры - антидемонически иммунны) . Их способности позволяют им лучше управляться с волшебством. (лучше, чем... что? кто? с чем?) Средний вес: 103-136фунтов Средний рост: 5,5-5,9футов
- Кирин(ы). Земноводные гуманоиды, внешними признаками напоминающих скатов. (еще одни офигенно человекообразные. Скаты!) Голова не сросшаяся с шеей, (отваливается, что ли?!) у некоторых представителей вида особый хвост с ядовитым наконечником достигает длины в 2,7-3,1фута , и это пожалуй единственное чем можно было бы их сравнить со схожими представителями. (то есть, они похожи на остальных только хвостом, которого у остальных нет? Сюжет запутывается) Прочная кожа этих существ гладкая и плотно прилегает к мышцам буквально обтягивая форму обладателя, (редкость, на самом деле. Обычно кожа болтается складками, оборками и прочими рюшами) изредка они издают особый низкочастотный звук сводящий с ума тех кто не в силах его переносить. (А как он действует на остальных? СЮРПРИЗ!?) Средний вес: 182-213фунтов Средний рост: 6,2-6,5футов
Классы
- Собиратель. Стойкий воин ближнего боя питающийся некротической енергией поглощаемой с трупов своих врагов. Он представляет серьезную угрозу для противника (будучи и защитником и атакующим), пользуясь в схватке увесистыми костными наростами, растущими и с каждым уровнем все сильнее меняющими его внешне. (Представьте, как часто придется покупать одежду из аксессуаров) Требования: Тиритс; Востр.
- Реставратор. Мощный и быстрый воин владеющий аксессуарам особого предназначения, служащим источником и концетратором, (то ли он служит аксессуарам, то ли они ему - без пол-литры не разберешь) с помощью псионических сил вызывающий ментальное орудие себе в поддержку. (батарррея! Товсь!) Владение таким оружием зависит от выбранной расы, а эфективность от уровня и умений. (вот такой кидок. Орудие ты можешь вызывать, а владеть им будет кто-то другой) Требования: никаких. Фиры и Лирио будут владеть только двуручными предметами, Востры и Тиритс будут владеть только орудиями ближнего боя, (Нет, эти орудия меня просто таки смущают. Орудие - оно или труда, или преступления, или некая внушительная пушка. В ближнем бою, наверняка, серьезная штука) Кирины будут владеть только одноручными предметами. (Скаты. А руки у них, вообще, для этого имеются? Или у них вместо этого хвост?)
- Пособник. Мистичный чародей поражающий своих противников искусством магии. Использует свое волшебство для ослабления противников и нанесения серьезных увечий. Для заклятий он направляет потоки некротической енергии (Буква "Э" в слове "Энергия" напрочь презирается.) по своим жилам. Требования: Кирин; Фир.
- Паразит (Ртуть). Хитрый и увертливый колдун, принявший на себя проклятие демонов гнетущее его изнутри. Использует сложный метод замедления времени, дающий своему носителю преимущество над противником. Во время перемещения в этом состоянии герой оставляет след ртутного запаха, (а?! Вы нюхали ртуть? И чем это пахнет?) а помимо того сила растет с уровнем. Требования: Лирио.
После написания анкеты и выбора параметров, подберите себе образ как картинку или попросить мастера подыскать что либо подходящее. (просите мастера. Говорят, конечно, что все уже давно кем-то нарисовано, но, боюсь, с человекообразными скатами будет сложновато) Помимо того добавьте в истории вашего героя один или несколько особых моментов в которых бы отражались бытовые или чудные случаи из их жизни. (раса - это уже чудный момент в их жизни. Какие уж там случаи!) В процессе практически не будет сложных рассчетов, а среди костей задействован только шестигранный куб. Стилистически декорации будут напоминать готический и темный, но временами будут появлятся впечатляющие пейзажи. (вот чего жду с нетерпением, так это пейзажей) До скорой встречи в игре!
Это было первое блюдо. На второе - зарисовка того же автора:
Они приоткрыли ажурную, огромную железную дверь расписанную по бокам хроникой путешествия принцессы фей, где видно как она обманула крылатую гарпию, свалив на ту иссохшее дерево. (фу, как грубо! Разве принцессы фей так поступают? А где же бабочки и радуга?) За дверью, все что удалось разглядеть, это оконная рама прикрытая полу-прозрачным тюлем, (сразу за дверью - окно. Отличный сквознячок) пропускающим призрачный свет луны, падающий луч которой, своим краем оголял раскрытую кровать. (луч оголял раскрытую кровать. Это как? Снимал постельное белье с нее, что ли?) Хозяйка видимо недавно покинула свое ложе из кленового дерева покрытое лаком. Как тонко было подмечено - по своему обыкновению, госпожа складывала три подушечки к перине, но сегодня, что-то было не так. (слишком тонко подмечено. Ничего не понятно) Не зная что их потянуло войти, но не прошенные гости, (оголенная кровать притягивала, наверняка) с выдохом почувствовали жар застигающий их изнутри: (кайенский перец. Соус табаско. Сжегаем магов изнутри, как метко выразился недавно один из игроков по схожему поводу) "Как не вежливо, господин Морон..." - и смех ее, разбил трепетную тишину, нежно хранимую наблюдателями. Обернувшись, его спутник уже лежал на полу, бледен и холоден, как апрельское озеро. (как страшно жить! Спутник обернулся уже трупом на полу и остыл) Поднимая голову Морон узрел синеву отражаемого света с третьей подушки, (то ли подушка сама светит синим, то ли покрыта светоотражающим слоем.) хотелось закрыть сухими ладонями лицо, но было уже слишком поздно. Все кончилось в те же секунды. (Грусть-тоска. А можно было еще помучить эпитетами)
И контрольный выстрел без комментариев, десерт, так сказать.
Грамматика немаловажна в нынешнее время, особливо в свободной речи. Однако не за ней мы суда явились
Вот такое блюдо у нас сегодня к ужину. Чавк-чавк. Смачного! Спасибо за внимание.
С вами была Как всегда, злая и несправедливая Фиолетта Пасквиль
PS (Как тут подсказывает господин Затрикс, "У Востров однозначно были в предках Вуглускры. Иначе зачем такие когти?" )
-
Патсталом.
-
Спасибо, поржал xD
-
Зачтено)
-
Это история, да. Не читайте на ночь "ДМ-Трибьюн")))
-
У Востров однозначно были в предках Вуглускры. Иначе зачем такие когти? ))
-
Обожаю эти разборы. Спасибо большое!
|
|
|
|
Частые удары в дверь, звучавшие похоронным колоколом и вторившие бешеные удары сердца, вызывали ассоциации с средневековьем, когда под барабанную дробь приговорённых вели на эшафот. Сергей собирался возразить ударом в челюсть, предоставив ещё один, четвёртый, вариант. Открыть дверь и впустить выживших, но всё неожиданно стихло. Стук прекратился, дверная ручка в руках мужчины перестала дёргаться. Лишь редкие глухие удары сотрясали полотно двери, когда пожираемые огнём люди, не соображая и потерявшие себя от боли и отчаяния, наталкивались на дверь. Сердце защемило, глаза предательски защипало и по щекам, оставляя две светлые полосы на испачканном лице, скатились горячие, солёные капли… Мокрая пелена на краткий миг наполнила окружающее пространство рябью, но спустя мгновения картина прояснилась… Уронив голову на грудь, Серый отвернулся, чтобы не видеть и не слышать ни самой двери, ни того, что за ней происходит.
В конце коридора вспыхнул яркий прямоугольник, на его фоне возникло пара силуэтов, словно на постере фильма «Люди в чёрном». Дух сглотнул, пытаясь проглотить комок горечи и обиды, отёр рукавом лицо, поправил кепи, сделал шаг вперёд… «Вот вам и свет… Мистер…» Мысленно произнёс он, подходя к мужчине, что присел на корточки возле девушки, которую минутами ранее он втащил в помещение…
Треск бетонных конструкций заставил оторваться от самобичевания и вернуться к реальности. Временная передышка была окончена. Пожар непременно разогреет арматуру в бетонных конструкциях. Став мягкими, они больше не смогут удерживать перекрытия, и всё здание сложится словно карточный домик. Под воздействием силы тяжести, бетонные блоки начнут падать, биться друг о друга, крошится и ломаться. Под высоким давлением, большие и малые осколки будут разлетаться в стороны, поражая не хуже пуль и осколков, а значит нужно не только вырваться из здания, успеть отойти на безопасное расстояние, но и найти укрытие, за которым можно спрятаться.
Чуть тронув мужчину за плечо, Серый отстранил его в сторону, вновь взял девушку за руки, приподнял, подхватил на руки и устремился к открывшемуся выходу. Словно тряпичная кукла, она безвольно висела на его руках, а Духарев с упорством барана всё наращивал темп движения, стараясь как можно скорее оставить за спиной не только опасность, но и тяжелое, гнетущее чувство вины.
-
цельный персонаж, живой. Такому хочется сказать "Верю!"
-
Хорош.
-
Это хорошо. Объёмный персонаж - один из тех, для которого хочется вести повествование дальше, которому хочется верить, сопереживать. Хочется, чтобы он выжил, преодолел все препятствия.
|
|
|
-
Хороший ход - метафора с бусинами.
-
Про бусы понравилось ^_^
-
За добротный отигрыш асоциальных персонажей! *Хоть и стерва, но хороша чертовка. Достоверна.
|
|
|
|
|
-
Полет мысли ^_^
-
Похоже лучше бы не прыгал :) Нервное это дело.
-
И приз за лучшее падение достается Антону Рыжавину
-
Мысли зачётные, особенно предпоследняя: "Как там, однажды этот мир прогнется под нас. Вот он сейчас прогнется, так что не выбраться будет"
-
Да! =)
|
|
|
|
А потом пошли допросы... Хотя нет, для Изабель это слово по мнению Аларика не подходило. Потом пошли ДОПРОСЫ. Инквизитор припомнила пожалуй все что помнила. Она допрашивала несчастных волкодавов попарно, по очереди, днем, утром, вечером, задавала провокационные вопросы, повторяла вопросы в разной форме, охотник с тихим посмеиванием про себя полагал, что будь возможность она бы еще и пытки применила бедным ветеранам. Так как из-за случившегося накануне он днями фактически стал тенью инквизитора помогая той перемещаться по замку. За прошедшее время ему вроде как удалось немного сдружится с волкодавами. Коллеги как-ни как. По возможности посещая тренировочный зал и проводя вечера в спаррингах и тренировках он открывал для себя новые горизонты. Впрочем как и волкодавы - Охотник усмехнулся про себя вспомнив безграничное удивление кого-то из ребят когда он начал применять свои методы в борьбе и неклассические приемы. Само собой, по силе он не мог, да в прочем и не пробовал тягаться с ними в силе, но с лихвой компенсировал этот недостаток своей скоростью и сноровкой. А еще, неплохо было бы познакомится по-ближе с одной рыжей особой но увы... Ах да, ДОПРОСЫ. Когда в процессе волкодавы при ответах бросали на него недоумевающие взгляды охотник тихо хихикавший в травяной отвар незаметно пожимал плечами мол "Хрен знает чего она от вас хочет..." Почему отвар? Ну кто-же знал, что у графа в замке так быстро закончится горячительное?! Бедные жители Моргота... Кто же знал, что один неуемный парень уничтожит все запасы замка за пару дней, теперь стюардам, и управляющим, или кто там еще, придется делать дополнительный заказ по снабжению... -А может это уловка? - Думалось охотнику под заунывное - Сколько их было? - Около сотни миледи - Как они себя вели - - Агрессивно миледи. Мда... Допросы шли однообразно, докладывали-то волкодавы будучи военным формированием коротко и по существу, так что самым подробным и развернутым пока-что оставался доклад самого охотника. Если днем Аларик был фактически тенью инквизитора, причем настолько угрюмой, что его запросто могли спутать с его Абиссарийским величеством. А вечером, тренировался с Волкодавами отвешивая шуточки, то ночью охотник занялся тем, что умел лучше всего. История с призраком насторожила. Призрак который нападает на инквизитора? Либо при жизни был тем еще смельчаком, либо после смерти стал тем еще безумцем. Мотив? Либо личная ненависть, либо защита кого-то в замке. Может какой-то родич графа, или приближенных к нему? Мать? Сестра? Любовница? - Вопросы, вопросы, ответов не было. Первый день Аларик опрашивал знакомых которыми успел обзавестись в замке, но это ни к чему особенному не привело. Кто-то не верил что тут есть призрак, кто-то - что он опасен. Да и в принципе пока-что он тут был и оставался чужаком. Своим парнем - да, коллегой - да, но все-же чужаком. Порывшись в машине Аларик добыл пузырек со святой водой, запихнул его в один из карманов, после чего повесил на пояс серебрянный кинжал, на шею - среднеубойных габаритов крест, следом в карманы отправилось несколько небольших мешочков соли, коробка с табаком, давно хотелось проверить как к нему относятся мертвые, где-то слышал он утку что плохо. Вдруг и правда? И подхватив молитвенник охотник ночами перемещался по замку в надежде встретить сущность которая так невзлюбила его начальницу. Вот и очередной раз охотник вышел бродить по коридорам. Слуги, невидимые днем, знающие больше чем может предположить кто либо, уже и те собирались спать, работала только кухня. Аларик двинулся дальше. Южная башня, тренировочные залы, обеденный зал, первый этаж, а выше? А выше голоса. Миледи? - выглянув за угол охотник с удивлением обнаружил там отлично знакомую ему пару людей, один из которых ему не нравился, а вторая вообще была его шефом... И какого рогонапильника спрашивается? - Мелькнула в голое мысль? Охотник бесшумно начал удаляться, идти к выходу им пришлось бы через него, а значит, стоит растворится в тенях, и раз так вышло ловить рыбку на живца.
|
|
|
Теперь и кухарки, рискнувшие организовать эту маленькую авантюру, и Жизель, бывшая её непосредственной участницей, смотрели на Верене иначе. Если раньше её пытались опекать, точно малое дитя, или же поглядывали на неё с недоверием, то сейчас воспринимали как свою и прислушивались к тому, что она говорила. Кузе доказала благонадёжность своих намерений, и к её происхождению, а также странным силам, которыми она обладала, больше не было опасения. Толстая Хильда заваливала молодую жрицу вопросами по поводу невидимых обитателей подлунного мира, а Нина интересовалась свойствами различных трав. Девушка могла только удивляться, что к ней так хорошо относятся в этой в этой провинции, окружённой длинным шлейфом самых разнообразных, самых жутких слухов. - От Катты слыхала, что не завтра, так послезавтра Его сиятельство выпишут, - сообщила Нина, выставляя на большой деревянный стол, помещавшийся в комнате прислуги, керамические миски. - А вот и виновница ж! - всплеснула руками Хильда, поставив посреди столешницы блюдо с запечённой речной рыбой, которую элергордка никогда раньше не видела. - Вивьен, ай да за стол! Вошедшая жрица было опешила, но ситуацию разъяснила Мила: - Мы хотим хоть как-то уважить тебя, Вивьен. Несколько смущённая девушка послушно уселась на стул, наблюдая, как на столе появляется незамысловатая снедь вроде вареного картофеля, обсыпанного зеленью, сметаны в большой кринке, квашеной капусты, сала и прочего подобного. В обществе благостно настроенных кухарок она даже на некоторое время отвлеклась от тревожных событий последних дней. Кузе потихоньку следила за мужчиной, окружённым чёрной аурой, и замечала, что тот постоянно находится рядом с инквизитором. Ей сейчас могла представиться замечательная возможность порасспросить о нём вездесущую и всеведущую прислугу. Раз уж эти женщины знали, что творится в реанимации, то могли рассказать хоть что-нибудь об этом подозрительном офицере. Саунд: ссылкаПока граф поправлялся под опекой медицинского персонала, Изабо, таская за собой Аларика, работала, не покладая рук. Осерчав на замечание Найджела по поводу протоколов, она прямо со следующего утра начала допрос с пристрастием. Расположившись в небольшой светлой комнате, она поочерёдно вызывала к себе воинов из сопровождавшего де Рэ отряда и заваливала каждого вопросами, надеясь раскопать что-нибудь такое. Впрочем, результат был далёк от ожидания: рассказы "Волкодавов" различались в деталях в зависимости от того, где во время столкновения находился тот или иной боец. В общей же сложности выходило следующее: маршал вёл себя, как обычно, колдовских штук не вытворял, еретических речей не произносил и вообще держал себя так, как полагается добропорядочному ватиканцу ровной до той поры, пока не рухнул посреди часовни от потери крови. Изабель хмурилась, Аларик прятал за услужливо принесённым служанкой бокалом с ароматным травяным отваром довольную ухмылку: уж эти-то закопать командира заживо не пытались. Усердное дознание продолжалось четыре дня, но без особых изменений. Поговаривали, что де Рэ поставлен на ноги чудодейственной "Слезой Магдалены", и Аларик только пожимал плечами, видя, как горят глаза у его начальницы в предвкушении. Оставалось только гадать, чем ей не по нраву пришёлся морготский правитель. Чёрт разберёт этих женщин... Ладно, не всех. Иные рыжеволосые дамы козней не строят, и мозги у них работают навроде мужских. В смысле, без заморочек и излишнего кокетства. Побольше б таких. Саунд: ссылкаБыло уже поздно, и все обитатели замка, не считая солдат, дежуривших на своих постах, да пары фанатичных исследователей в лабораториях, спали. Николас, впрочем, хоть и не караулил, тоже не дремал. Блуждая по коридорам, он заметил женский силуэт. Из-под капюшона ночного халата выглянули знакомого оттенка пряди, и чернокнижник насторожился: хранительница Чаши? Кажется, девчонка тоже заметила его и бросилась наутёк. Ван Тейн преследовал её, пока не потерял из виду. Впереди в коридоре маячили стоявшие у массивных дверей спецназовцы. Надоедливая элергордка точно испарилась, и разочарованному колдуну пришлось возвращаться назад. Впрочем, через несколько поворотов он наткнулся на рыжую у какого-то древнего доспеха. Сердито фыркнув, он схватил её за плечо и развернул к себе. Волосы у девицы были скорее каштановые, чем рыжие, веснушчатое широкое лицо не несло на себе ни единого характерного для элергордцев признака. Служанка испуганно вспискнула и выронила корзинку с ветошью. - Ты... зачем убегала? - сконфуженно произнёс абиссариец. - В-вы меня напугали, г-господин, - отвечала та. - Я темноты до жути боюсь, а в той части свет приглушён был. И шаги чьи-то позади... Я и дала стрекача! И что тут попишешь? Николас оставил в покое трусоватую горничную и поплёлся назад. На своём этаже он наткнулся на белое шёлковое облако, в котором узнал без труда баронету де ла Круа. - Вам тоже не спится, старший лейтенант Вантейн, - произнесла она, и чернокнижнику показалось, что в её карих глазах замерцали какие-то странные огонёчки. Саунд: ссылка
|
|
|
|
-
Ультимативный скилл XD
-
Хорош =)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Примерно 300 лет назад безымянная луна одного газового гиганта с номером по каталогу вместо имени сошла со стабильной орбиты. Что именно нарушило гравитационное равновесие системы спутников - неясно, теорий много, и никого, кроме астрофизиков и ценителей науки, это не волнует. Еще пару десятилетий система спутников рушилась, дальние луны отлетели еще дальше, ближние малые луны выбросило на задворки системы. "Но одна крупная льдистая луна, вместо того чтоб быть изганной в далекую бездну, была нежно притянута своим гигантом, разогрета его гравитационными ласками, после чего разорвана гравитационными силами на мелкие кусочки. Такой вот сукин сын, жестокий и неумолимый как законы физики. Останки безымянной луны еще столетие носились кольцом вокруг гиганта, дробясь от столкновений между собой, пока наши предшественники не подумали, что на этом можно делать бизнес!" Как запах несвежих потрохов привлекает падальщиков, так и эти планетарные останки привлекли мелочь голодную. Одна шахтерская станция. Вторая шахтерская станция. Первая перевалочная станция. Первая пищевая станция. Третья шахтерская станция. Девятая шахтерская станция. Вторая минеральная война. Пятая портовая война. Независимые сообщества в черной дали федеральной системы за свою кратку историю успели несколько десятков раз перегрызться между собой, слиться и распасться, отстроиться и самоуничтожиться. Когда федералы закончили осваивать внутренние планеты системы, они заглянули на ее границы, ужаснулись и решили предоставить эту хаотичную массу из миллионов свободных шахтеров и станций самим себе. Так Костогрызы, как они стали себя называть, варились в собственном соку, иногда приторговывая с федералами топливом и рудой за технику и предметы роскоши. На станциях никогда не было единого правительства или хотя бы доминирующего сообщества, но ясно, что в этом ассорти разумных и не очень видов первую скрипку играли торренты слизней. Чем ужасно раздражали человеческое население единственной пригодной для жизни планеты. Когда началось Восстание, два человеческих сообщества внутри системы разругались именно по теме далекого газового гиганта и его разномастного населения. Разругались вплоть до гражданской войны, которую костогрызы проигнорировали - очень плохое решение. Повстанцы, проигрывая войну, послали по ФТЛ-маякам зов на помощь. Через четыре месяца пришел ответ в виде суперкрейсера "Титан" и его флота сопровождения, без труда захвативший внутренности системы. После чего он обратился ко внешней планете. Самые умные почуяли звездный ветер перемен и сбежали еще когда началось Восстание. Но таких было очень немного, и их предупреждениям никто не внял. Остальные превратились в заложников не только "Титана" и его огромного флота, но и понятий повстанцев о "новом мировом порядке". Практически все станции, кроме крупнейшей, было приказано оставить, и все население перевели на трехчастную широкопрофильную станцию, практически орбитальную колонию, с (ничего не) говорящим (чужакам) названием "D-LXXII". Газовый гигант переименовали в Титана, пояс обломков - во Флегрейские поля. Что-то из древней человеческой мифологии. Станции красивое имя не досталось, одна лишь "Каторга". Из трех корпусов станции первый, фермерский, превратили в некое отдаленное подобие настоящей орбитальной колонии, перепрофилировав гидропонные фермы под некое подобие садов и лесов. Туда же переселили всех лояльных Альянсу людей, превратив их в касту надсмотрщиков. Всех чужих же загнали во второй корпус, некогда общий жилой. Теперь это ужасно перенаселенное множеством видов, в том числе верными идеалам Федерации людьми, место, где нормальны драки за скудный паек, скудную жилплощадь и просто от скуки и психологического давления. Право жить в перенаселенной каюте еще надо заслужить, многие ютятся где удастся, в переходах или технических палубах. Единственный порядок здесь - час выхода на работу и час возвращения с пайком. Никто из повстанцев не говорит заключенным почему они собраны здесь, чего от них ждут кроме работы и когда все это закончится. Все, что удерживает эту массу существ от революционного взрыва - беспощадное насилие надсмотрщиков с отличным оружием и броней, могущих делать что угодно с любым заключенным. Ну и третий корпус - рабочий. Рудообогатительные и металлолитейные комбинаты, где заключенный должен работать в два раза больше чем раньше при воле, а получать за это в десять раз меньше и то едой. В самых дальних и темных углах третьего корпуса скрываются чужаки, которые не имеют даже права на жизнь в новом порядке повстанцев - мантисы и слизни. Поскольку в своих укрытиях им особо нечего пить и есть, и они решительно не хотят быть обнаруженными, то порой тут пропадают рабочие рокмены, люди, золтан или энжи. Иногда даже и патрульные повстанцев. Частые рейды охранников каторги пока не вскрыли все убежища "нежелательных ксеносов", как их необычайно политкорректно называют на каторге. Еще не всех слизней и жуков перестреляли. В этом несомненно прекрасном и удивительном месте трем космолетчикам Федерации придется искать еще троих своих товарищей. Притом стараясь не вызвать подозрений у оккупантов. Трое проинформированы, что должны подобрать еще троих, о которых они знают только их вид - связанный с торрентами слагов человек-хакер, мантис-федерат-медик и золтан-союзник-пилот. Да, их будет очень легко найти в зоне оккупации ксенофобской империи. Эти же трое, скрывающиеся от повстанцев на задворках станции, должны добраться к стыковочному кольцу и проникнуть на борт легкого крейсера энжи, где их будут ждать человеческие агенты Федерации. Если эта секретная операция, что бы там ни спланировал Туллинен, не провалилась еще на стадии сбора участников в зоне боевых действий, и за ними действительно прилетели сегодня. Все в тени суперкрейсера "Титан", вращающегося вокруг планеты его имени по стабильной орбите, пожирающего каждый день сотни тонн корабельного топлива, провизии и десятки энергоячеек.
-
Длиннопост да с картинкой... Не могу не плюсануть крусоту.
-
Эпичный приквел же.
-
Привет, Кум, от Джо. Ты как всегда шикарно пишешь. Жаль, я сейчас не выдерживаю больших размеров посты, а то бы тряхнул стариной. Удачной вам игры!
|
|
|
|
- Я ничуть не сомневаюсь, что для исцеления графа привезут из Пуриты кое-что, недоступное в иное время. И все мы будем молить Господа, чтобы этот поистине чудодейственный эликсир поставил маршала на ноги. - не меняясь в лице, Николас сотворил крестное знамение, ощущая как зудящая боль впивается ему в виски, - Однако, леди, я могу рассказать немногое - то, что видел сам и то, о чем до меня доходили слухи. Увы, но все достоверные сведенья могут храниться разве что в вашем ведомстве, миледи... Ведь каждое явление, которое претендует на то, чтобы называться чудом, проходит серьезную проверку. При чем здесь это? Ну, я начну издалека... Лет восемь назад, в одной из центральных провинций умер странствующий рыцарь, прозванный Серебрянным. Славен он был тем, что сразил многих врагов и имел диковинный доспех, не стесняющий движений и идеально подогнанный по его фигуре. Про этого рыцаря сложили не одну балладу, но речь пойдет о другом... Серебрянный рыцарь был добрым христианином - он, по возможности, посещал службы, принимал причастие, навещал своего духовника и исповедался. Так вот, после того, как сей рыцарь был подло отравлен ведьмой, никто не смог снять с мертвого тела доспех. И потом поползли слухи, что когда с помощью алмазного резца сумели вскрыть панцирь на груди воина, то обнаружили, что под плотной оболочкой нежные внутренние органы. Может это и преувеличение, но "диковинный доспех" появился у рыцаря где-то за пять лет до гибели, а до того он был самым обычным человеком, без железной кожи. Стоит ли говорить, что это дело было тщательно запрятано в самые глубокие подвалы Инквизиции? При том, что рыцарь исправно посещал церковь, так что произошедшее с ним просто не может быть колдовством. Чернокнижник внимательно посмотрел на лица слушателей и снова отпил вина, чтобы промочить горло. Он заметил, что второй спутник леди-инквизитора смотрит на него с неодобрением, и мысленно сделал себе пометку остерегаться его. На всякий случай. - Но слухи - это только слухи, тем более, что я и сам бы отмахивался от подобной истории, если бы не стал свидетелем одного престранного проишествия. В провинции Эстань, сразу после крестового похода на богомерзких язычников, мне довелось немного пожить в припортовом городке и достаточно долго. Среди тамошних стражников были некоторые мои сослуживцы, с которыми я поддерживал приятельские отношения, несмотря на их неблагородное происхождение. Там нет "сухого закона", потому в местной каталажке стража частенько позволяла себе бутылочку-другую. Однажды он пригласил меня составить ему компанию... Мы вспоминали былое и играли в кости до полуночи, пока остальные стражники преспокойно спали и храпели. Да, такие места за пределами Моргота все ещё существуют. А затем произошло то, что я не забуду до самой смерти. Из-под двери ближайшей камеры, где в щель едва можно было просунуть мышиный хвостик, начала выползать человеческая рука. Сперва плоская и растянутая, как резинка, а потом медленно принимающая объем, как воздушный шарик, который надувают... А ведь там сидела всего лишь жонглерка из бродячего цирка, пойманная на воровстве. О том, что произошло дальше, миледи, я вынужден умолчать, при всем моем уважении к вашим прекрасным глазам. Ваши коллеги умеют быть настойчивыми, знаете ли...
-
Забавные истории. ^^
-
Интересно ^_^
|
|
|
|
Поглощённый холодной безвоздушной чернотой, он, беспомощный и одинокий, не мог даже пошевелить пальцами. Все члены его сковал лёд, и при каждой попытке дышать в груди яростно саднило. Иногда он выныривал из тёмного озера забытья, и перед ним туманными призраками скользили сначала его "Волкодавы", а затем - люди в белых халатах. Жилю казалось, что все они ему знакомы. Но, как он не старался, лиц их рассмотреть не мог. В минуты таких видений, смутных и зыбких, ему становилось хуже. С каждым разом эти проблески становились всё реже и короче - пока, наконец, тьма не сомкнулась над ним окончательно. Во тьме вдруг вспыхнул яркий свет. Такой яркий, что на миг ослепил глаза маршала. Странно, но в этот раз пробуждение не отдавалось мучительной болью. А может, это потому, что вовсе и не пробуждение?.. Он знал. Помнил. Он серьёзно ранен. Истекает кровью. Он… умирает? В дальнем конце коридора обозначилась высокая тень в кроваво-красном плаще с капюшоном. Взглянув невидимыми глазами на де Рэ, она выпростала вперёд руку, обтянутую перчаткой под цвет основного одеяния, и поманила владыку Моргота к себе. Тот отрицательно мотнул головой, и фигура с поразительной быстротой двинулась к нему, выхватив откуда-то из-под необъятных пол плаща боевую косу. - Твоё время настало, - скрипуче проговорила смерть. - Нет ещё, - упрямо возразил граф. Как он может уйти сейчас, если его Жанна здесь? Он обещал ей тело и новую жизнь, а вместо этого отправится на тот свет, чтобы оказаться вновь отделённым от неё?! Не бывать такому! Маршал хотел выхватить клинок из ножен, но обнаружил, что на нём нет ничего, кроме не очень широкого белого полотнища, видимо, перехватывающего чресла исключительно для приличия. Естественно, оружейной перевязи к этой импровизированной одежде не прилагалось, и противоборствовать Жилю светило исключительно с надеждой на свои навыки рукопашного боя. - Почему ты упорствуешь? – спрашивала гибель в кровавых одеждах. – Зачем усложняешь всё? Я мог бы спокойно взять тебя за руку и отвести к твоим павшим товарищам, чтобы ты мог дождаться Страшного Суда и вместе с прославленными предками вести их в последний бой. Но ты сам вынуждаешь меня прибегнуть к насилию! - Я не могу уйти сейчас, - с прежней твёрдостью ответил повелитель Щита Империи и понял, что потерял счёт времени в поединке. Они как будто кружили уже с полчаса, и мышцы графа болезненно ныли в ответ на каждое движение. Сколько раз остро отточенное лезвие пронеслось в кошмарной близости от де Рэ? Как долго он сможет продержаться? Бой продолжался с переменным успехом, пока существо в алом не сбило с ног оппонента и не прижало его к полу всей массой своего тела. Древко косы грозило пережать графу горло, и тот изо всех сил старался отодвинуть его подальше. - Вот видишь. Скоро всё закончится, - умиротворяюще прошептала смерть. Жиль протестующе зарычал… и ощутил внезапно прилив сил. Резко оттолкнув назойливого противника, он выбил у него из рук косу. Не мешкая, де Рэ взмахнул необычным оружием, целя в грудь алой фигуре. За секунду до того, как острое лезвие коснулось существа, оно исчезло. Вместе с ним испарилась и коса. Он тяжело дышал, прикрыв усталые очи. Свет и бесконечный коридор медленно улетучивались. Саунд: ссылка
|
|
|
|
|
|
Альберт продолжал внимательно слушать. Было заметно, что некоторые моменты его сильно удивляли. - Оружие, стреляющее огнем? – недоуменно переспросил парень. – Никогда не слышал о таком. И отец, наверно, тоже, иначе рассказал бы мне. Максимум, что можем сделать бы – поджечь меч зеленым пламенем. Правда, работает это исключительно против вендиго. А насчет остальной части твоего рассказа… Я даже не знаю, что сказать. Мне казалось, что в мире без этих монстров все должно быть гораздо лучше, но выходит, что тогда по ночам нужно бояться других людей? – сын старосты наклонил голову в сторону. – Лет десять назад от одной из деревень неподалеку перестали приходить вести, а после осмотра выяснилось, что ее разграбили, причем совершили это люди. Позже мы выяснили, что на нее напал отряд наемников, которые занимаются охотой на вендиго. Наша деревня, конечно, находится далеко от центра королевства, но такое событие – настоящая редкость. После этого из самой столицы приезжали какие-то люди, которые и занимались расследованием, - Альберту все это явно казалось чем-то по-настоящему необычным. – А про города, в которых живут тысячи тысяч жителей… Интересно, сколько людей наберется в нашей стране? Неужели все королевство меньше, чем один ваш крупный город? – вздохнул парень. – Мне сложно даже представить подобное. Наверно, сначала следует самому побывать в столице, возможно, тогда будет немного проще. Возможно, весной… Нужно будет хорошенько это обдумать. А насчет картофеля – насколько я знаю, он был всегда. По крайней мере, крестьяне выращивают этот овощ как минимум несколько сотен лет. Его достаточно просто вырастить, он сытен и полезен. Если пшеницу мы по большей части отвозим на продажу или отдаем в качестве налога, картошкой можно питаться и самим. Кстати, я точно знаю, что он есть и на южном континенте. Что же происходит на западном, толком никому не известно – до него плыть не один месяц, поэтому даже торговли почти нет, - закончил сын старосты. – Кстати, ты что-то сказала о книге красного цвета, в которую заносятся редкие животные. А зачем? Что будет плохого, если истребят, скажем, соек или лис?
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Голдберг очень интересная личность.
-
Я на все двести процентов самый обычный человек. ^-^ Так мы и поверили!
-
С Наступающим Новым Годом! Желаю удачи! Заодно проплюсую этот клевый пост
-
С новым годом! ^_^
|
|
|
|
- Мне никогда не было особо весело издеваться над теми, кто слабее меня. Разве что, по первости. Я это быстро переросла, - девушка пожала плечами и с улыбкой отвела взгляд в сторону. - Я предпочитала издеваться над теми, кто меня сильней. ... Фаина отстегнула магазин своего маркера, проверила заряд, после чего пристегнула его обратно. Легко. Ровно. Чётко. Оружие было в отличном состоянии. - Как всегда, ты на высоте, Настенька, - похвалила она свою вечную спутницу и, по совместительству, любимую и бессменную игрушку. Стоящая рядом блондинка в одежде покровительственной болотной окраски улыбнулась во все свои тридцать два зуба. - Пистолет тоже готов. Там, пружина тугая, как ты и просила, - Фаина без труда поняла, что Настя жалуется, чтобы её похвалили и пожалели. - Я с трудом её взвела. В хардбол, наверное, играют только очень крепкие люди. Если нужно столько сил, чтобы взвести пружину, наверное, очень больно получить таким шариком. - Очень на то надеюсь, - Фаина спрятала пистолет в кобуру на пояснице и поцеловала девушку в лоб. - Ты, надеюсь, не забыла, что твоей команде сегодня надо победить? - Конечно помню, - хихикнула она. - Сразу после того, как ты крикнешь "саботаж", это будет значить, что я должна буду повести нашу команду в атаку, потому что ты уже вывела из строя местного капитана... - блондинка улыбнулась. Она очень любила такие моменты: очередной парень, который уже некоторое время ходил гоголем, уверенный, что Фаина будет принадлежать ему ещё долго, сегодня огребёт позора, а сама Фаина снова останется только с ней, как и было всегда. Она жалела только, что сегодня не сможет своими глазами увидеть, как капитан одной из мощнейших пейнтбольных команд региона узнаёт, что сегодня правила игры изменились. Что именно сегодня, когда игра идёт плей-офф, его команда проиграет лузерам, к встрече с которыми даже не особо готовилась, а всё из-за того, что девица, которую он пригласил в свою команду, саботирует весь ход, что вражеская команда, в которую была послана Настенька-лузерша, вдруг окажется под предводительством умелого игрока, который знает все типовые тактики команды. И всё это из-за того, что этот самый паренёк, как показалось Фаине, вёл себя слишком высокомерно на "дружеском матче", на который съехались работники одной всем тут известной фирмы. Казалось бы, что такого? Просто поражение, но ведь обе девушки отлично знали, какова цена поражения кому-то столь незначительному на официальном мероприятии, причём сразу после громких слов и высокомерного бахвальства. Уж Настенька-то постарается. Она сделает всё, чтобы высмеять весь клуб в целом, и его капитана лично, чтобы тому даже среди своих стало не комфортно. ... - Я бы вылила сок ей в декольте, - улыбнулась Фаина. - Причём, желательно, чтобы сок был вишнёвым, а декольте - от платья на выпускном.
|
|
|
|
|
|
|
|
Когда госпожа инквизитор вошла в обеденную залу, все "Морготские Волкодавы", отложив столовые приборы и отставив бокалы с вином, поднялись со своих мест. Барышня Фенрир склонила голову и приложила правую руку к груди. Уселись спецназовцы только после того, как баронета устроилась за столом. Признаться, ни у кого не было настроения отвечать на вопросы сотрудницы Инквизиции. Но что поделать? Воины молчаливо смотрели на Изабо. Изучающе. С некоторым любопытством. Мадемуазель де ла Круа не выглядела бойцом, однако подразумевалось, что она им была. Потому было интересно, как она предпочитает действовать. И как отреагирует на потерю одного из своих людей. В холодном сумрачном Морготе за своих сослуживцев, павших в сражении, жестоко мстили. И сами умирать не слишком-то боялись: гибель с оружием в руках почиталась за честь - особенно при условии, что погибший прежде прихватил с собой как можно больше противников. В этой провинции широко распространено было поверье о том, что все её воители, слагавшие столетиями головы в бесконечных войнах против абиссарийских захватчиков, в день Апокалипсиса восстанут, дабы противостоять врагам Господа и рода людского. Но жители Щита Империи были всё же людьми, и это означало наличие привязанностей; никто не стал бы упрекать солдата, печалящегося о почивших товарищах. Впрочем, уже и без того понятно, как они давали выход этому чувству. Итак, "Волкодавы", Аларик и Николас ждали. И Изабель заговорила... Саунд: ссылкаНа кухне царило непривычное уныние. Проявлялось оно следующим образом: хоть работа и не прерывалась ни на минуту, шуток и разговоров больше не было. В угрюмой тишине Нина шумела водой, намывая принесённую из обеденной залы посуду, Хильда вытирала столы, Мила орудовала шваброй. Лица у женщин были усталыми, какими-то тусклыми и, пожалуй, напуганными. - Всё мерзенько, Вивьен, - Нина домыла последнюю тарелку, завернула краны и ткнула щёткой в латунную держалку. – Я расскажу, но только ты пообещай, что больше никому ни гу-гу.После того, как жрица, закивав, пообещала, кухарка продолжила: - Моя лучшая подружка работает в госпитале. Операционная сестра она. Так вот, она сегодня при докторе Фаусте была. Кого ты думаешь, он оперировал? Господина графа! Тот ранен тяжко. Чуть не помер на столе-то. Но это вот половина беды. Его ещё раз после осматривали. Раны-то де у него на предплечье не от разорванных кольчужных звеньев, а от зубов волколачьих! Если маршал начнёт обращаться, с ним поступят так же, как с любым заразившимся: умертвят. Позором у нас считается сделаться оборотнем и простому солдату, а уж офицеру, либо самому владыке – тем паче. Потому укушенных убивают до того, как они личину людскую теряют. Только я не знаю, что мы без его сиятельства делать будем. Говорят, что незаменимых не бывает, но он и правда незаменим: не выставить роду де Рэ ещё одного башковитого военачальника теперь. Старший-то брат графа в центре Империи сидит, только прибыли и может считать. Младший – непутёвый: кутит, девок портит, отцу хлопоты доставляет. А уж остальные дети Ги де Рэ женского полу; им-то совсем в Морготе сидеть несподручно. Бабы-то из центральных провинций изнеженные сверх всякой меры. У нашего же маршала детей нет. А теперь подумай: разве ж глава семейства кому иному позволит руки наложить на такую провинцию? Да он удавится скорее, чем всё это отдаст. Уж больно жадный. Лучше младшего дурака своего сюда поставит, но человеку другой фамилии престола Щита не доверит даже временно. А уж что тут делаться будет, когда эдакий балбес маршалом станет, уму моему непостижимо. Перемрём все без толку, вестимо.Девушка вздохнула: - Да и его сиятельство жалко очень. Хороший он. Справедливый. Плохо будет, если такого человека не земле божьей не станет.Саунд: ссылкаСнова показался человек в белом халате. На сей раз не Фауст. Молодой совсем какой-то. Доктор Борменталь. Так, по крайней мере, сообщала нашивка на правом нагрудном кармане его одежд. Осмотрел глубокие отметины на руках Жиля, приподняв туры бинтов, покачал головой, ещё раз посмотрел, приложил линейку и перед уходом как-то не очень уж обнадёживающе прикрыл утомлённые глаза и опять покачал головой. Реанимационная сестра кивнула и, когда Борменталь скрылся, поставила графу новую капельницу с мерцающим раствором. Для Жанны это был дурной знак. Она понимала, что де Рэ всё-таки инфицирован, и что иммунологические тесты однозначно выдадут резко положительную реакцию. Дух метался над больничным ложем и беспокойно смотрел на флаконы, от которых к венам мужчины тянулись прозрачные трубки. Да как же это?! Быть ведь не может, что всё ТАК закончится! Не может! Горестные сетования призрака прервало явление Ирвина Фауста в компании незнакомого лысого человека. Девушка повисла в воздухе, удивлённо взирая на пришельца: она не видела его в госпитале раньше. Наверное, он работает в каком-то другом исследовательском подразделении, но имеет достаточно высокий уровень допуска, раз сопровождает хирурга в палату правителя Щита Империи. Ещё через несколько минут в комнату влетел Борменталь и с возбуждённым видом сунул под нос Ирвина белый бланк с результатами анализов. Д’Арк видела его лишь мельком, но три жирных красных плюса заметить успела. Фауст зачем-то попросил сестру выйти. Он о чём-то говорил со своим обритым коллегой, но мёртвая невеста слабо понимала суть беседы из-за обилия специфической терминологии. Это продолжалось минут десять, а потом из-под полы халата новый доктор вынул цилиндрический металлический контейнер, из коего извлёк двухкубовый шприц, заполненный прозрачным раствором… Саунд: ссылка
|
|
Нарракеш, "Морские Ворота" - это впечатляющий город для тех, кто никогда не был в подземных владениях оверлордов Нигона. Много черных дел было совершено на его темных улицах, за высоченными стенами форта и в залах Гильдии Чернокнижников. Эти два вне сомнения впечатляющих чуда архитектуры были выстроены вокруг исполинских сталагмитов, возносившихся в непроглядную темноту потолка гигантской пещеры. Каждый из них был спиральным нагромождением высоченных башен, опирающихся на устойчивый сталагамит. Друг от друга они отличались зловещими огнями в окнах башен Гильдии, окружающими форт стенами и всевидящими любимцами оверлорда Аджита, бехолдерами-наблюдателями, всегда готовыми испепелить любого, кто нарушит спокойствие их Повелителя. Нижний город был невелик. Несколько дюжин каменных лачуг и парочка особняков из недешевого заморского дерева окружали башни, в которых покоились лорды и чернокнижники. Грубая кладка камней отгораживала его от обширных кварталов троглодитов. Люди эстетически не выносили этих существ, но жить вместе им было выгодно. Люди были умны и могущественны, но без помощи троглодитов под землей никогда бы не выжили. Только рынок соединял их владения, и это был большой рынок, ведь сюда по морю привозили награбленные, выкупленные и захваченные богатства, включая рабов. Над нижним городом нависал мост, соединявший спрятавшиеся за стенами форта палаты лордов с большим сталагмитом, откуда к рынку спускалась крепкая и широкая украшенная цветными металлами винтовая лестница. Благородные лорды могли даже на такое, чтобы отделить себя от простолюдинов. Наконец, два низких и узких туннеля могли вывести путника вглубь подземных владений островного королевства Нигон, а третий, широкий, со временем обращался в огромный грот, служащий городу портом. Наверняка были и другие пути из Нигона на материк - ходы такие глубокие, что проходили ниже морского дна, но оверлорды их держали в секрете.
Таверна "Заплывший бехолдер" находилась там, где кончался рынок и начинался Нижний Город. Это было не лучшее место (хотя все же получше заведений в порту), но здесь никто не задавал глупых и ненужных вопросов. Двухэтажное здание, из дерева, и с балконом, но без стекол в окнах. Внутри прилично, но не впечатляет, разве только размерами. Здесь была крепкая дубовая мебель, включая большие столы для хороших компаний и удобные кресла со спинкой, способные выдержать даже огра. Кормили здесь сытно и поили прилично. За порядком следили два устрашающих минотавра. Дорогих гостей развлекали рабы. Красивые разносчицы и танцовщицы, музыканты и другие люди (и не только люди), способные удовлетворить большинство желаний любого клиента. Комнаты на втором этаже здесь, к сожалению, почти всегда были заняты. Не то место, впрочем, уж найти где поспать героям точно не составит труда.
В поисках этого места герои вдоволь насмотрелись на нигонцев. Пестрые и вульгарные торгаши и их семьи, напыщенные лорды в строгих одеждах темных цветов, светлокожие подземные орки, бросающиеся в глаза троглодиты. Стервозные крикливые гарпии, медузы в вуалях и даже иногда громадные минотавры - таков был местный народ. Здесь почти никто не работал, кроме рабов, а рабы на рынке были просто товаром.
Джеддит боялся посторонних ушей и поэтому собрал героев под залом таверны, в подвале, договорившись с хозяином и заколдовав это место так, что туда мог проникнуть только тот, кому сказали пароль. Здесь, в окружении отодвинутых к стенам бочек и ящиков за столом собрались двенадцать геров (тринадцатый опоздал), прибывших их разных стран и объединенных одной общей целью... Наверное. Время покажет.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
И, да, кстати, моя фамилия - Утева, - как-бы между делом заметила девушка.Замечание четкое! xD
|
|
|
|
На картине была изображена деревенская семья, судя по всему, собравшаяся по случаю какого-то праздника. Резчик хорошо поработал, постаравшись передать хорошее настроение радостно пьющих мужчин, женщин, взирающих на них с укором в глазах, и ребенка, сидящего на полу рядом с собакой. На первый взгляд, ничего необычного на картине не было, вероятно, все то же самое можно было бы увидеть на Земле несколько веков назад. - У тех вендиго, что живут в наших краях, шерсти почти нет, - отрицательно покачал головой Альберт – Хотя я слышал, что живущие севернее твари больше похожи на волков, чем на людей, но у меня, к счастью, не было возможности это проверить. И да, вендиго ходят на двух ногах. На руках, или, вернее, лапах, у них здоровые когти, не предназначенные для опоры. А огонь в жидкой форме мы получаем после обработки сока ядовитых деревьев, антиров. По какой-то причине он безвреден для людей и очень долго горит. Для вендиго он смертелен, и без него мы бы вряд ли смогли уцелеть - парень ненадолго замолчал, - что мы все об этих монстрах? Подожди немного, сейчас принесу еду. Сын старосты отошел в соседнее помещение, вероятно, кухню, из которого вскоре вернулся с накрытой тряпкой тарелкой, которую он поставил на стол. Сразу после этого Альберт снова отправился на кухню, и в этот раз он принес кувшин, чашку и столовые приборы. - Как говорится, что есть, тем и рады поделиться, - улыбнулся парень. - Знаешь, я тут понял, что достаточно много рассказал тебе о нашей жизни и ночных страшилках, а ты пока только назвала свое имя. Может, расскажешь, о месте, откуда ты пришла? И как это - жить без вендиго?
|
|
|
|
Тенгу резко развернулся всем корпусом, движением от стоп, вынимая меч из раны и расширяя её, фактически вспарывая сердце. Рука сама совершила движение стряхивания крови с клинка. Разумеется, он никак не реагировал на слова.
".................... Умри! Умри, зелёная тварь! Умри, Тенгу! Приказываю!!! Умри!!! УМРИ! УМРИ! УМРИ!"
По щеке Рю медленно cползала слеза. Зелёные кольца радужки пульсировали столь яростно, что казалось, бледного убийцу сейчас разобьёт приступ эпилепсии. Рука судорожно дёрнулась, разжимая пальцы. Меч упал на землю, звякнув о камешек. Рю сделал один шаг вперёд. Это было неожиданно, но из гордой прямой позиции, его тело вдруг начало двигаться так, словно его изрешетили из пистолета. Лицо приобрело усталое выражение вместо отстранённого. Ещё шаг. Ещё. Земля вдруг начала приближаться, а он даже не смог подставить руки для страховки. Нервная система оказалась истощена за несколько секунд, выполняя приказ и не оставив никого снаружи сознания Рю.
- Аааааааа!! - раздался захлебывающийся крик, потративший остатки сил. Коротко подрожав, тело на земле прекратило шевелиться. А Рю оказался в потоке яркого света.
- Рю! Рю! Осторожно, поранишься! - сказал приятный голос. - Всё в порядке, мама! Я умею! - кажется говорит его собственные голос... лишь на несколько лет младше. - Меч это не игрушка. - это голос отца, определённо. - Но ты и так знаешь. Продолжай.
Вспышка света.
- В действительности, Рю, я делаю это лишь ради одного. Ради будущего Японии. - голос отца. - Мы делаем это ради одного, Рю. Ради счастья Японии. - на него наслаивается голос матери.
Вспышка света.
- Вперёд, Рю-сама! Сын Аматерасу сокрушит врага! Никто не может остановить Небо! - орало в наушник. Впереди был грохот выстрелов. Позади глухие разрывы. Меч вышел из ножен легко и точно. Впереди была кровь и смерть.
Вспышка света.
Перед ним стояло огромное уродливое длинноносое существо с красным лицом, чёрным мехом и зелёными светящимися фонарями вместо глаз. Ростом под два с половиной метра, оно было столь могучим, что, казалось, запредельных размеров меч ему и вовсе не нужен. - Ты обманул себя, Ёсикава-но-Они. Ты знал, что тебя используют. На уроках хэйхо-дзюцу отец объяснил тебе это через теорию Не обвиняй меня в этом или его, моего создателя. - НЕ ПРАВДА!! - Только полный кретин может не видеть этого, изучив Сунь цзы. Ты никогда не был полным кретином. - огромный монстр с дай-тати в руке начал распадаться. Словно тысяча мелких зелёных светящихся листочков начали отделяться от него и уноситься в слепящий свет вокруг. - Ты был благодарен мне за то, что я делаю за тебя твою работу. Убивал я, а ты засыпал, застывал в своём кошмаре, чтобы на закате порадоваться тому, что пережил день и снова дома. Такова была суть наших отношений. Благословение я или проклятие - всегда решал ты сам. - Что ты такое!!? - Сейчас я то, что ты представил обо мне. - прогудел басом монстр, продолжая таять. - Нет ничего, кроме того, что ты себе представил, Ёсикава-но-Они. Скажи мне, ты помнишь свои сны? - рот чудовища усмехнулся. Это выглядело зловеще, если учесть, что половина его уродливой головы уже разлетелась огромным вихрем зелёных мелких листьев, уносящихся в поток света. - Я... - Это не важно. - головы существа уже не было, но чудовищный голос всё раздавался. - Ты никогда уже не вспомнишь. И их больше не будет. Я знаю истинное значение слова Никогда. А теперь прощай. Я увидел тебя ровно 6 лет, два месяца, три часа и пять минут тому назад. Я защищал тебя от самого себя и твоих врагов. За это я забрал у тебя всё: память, интеллект, душу. Но теперь ты отказался от меня. И никто не сможет тебе вернуть то, что ты тогда потерял. Шаг! Подъём! Рубка! Помнишь, Ёсикава-но-Они? Теперь для тебя это всего лишь слова.
Последние листья зелени унеслись в беснующийся поток света. В голове Рю воцарилась полная пустота. - Запись нейропрограммы завершена. - послышался где-то вдалеке в небе (если тут было небо, в этом шторме слепящего света) приятный женский компьютерный голос. А потом свет поглотил всё, перезапуская изменённые нейроны. Рю лежал на земле, которую не видел и дышал столь тонко, что сам этого не ощущал.
|
|
|
|
- То есть, ты считаешь себя виноватой в долбоебизме Эндрю? - изогнула бровь Фаина, после чело склонила голову к плечу. - Или ты считаешь себя виновной в том, что встречалась с Эндрю, подозревая, что он убил твою сестру? Или ты считаешь себя виновной в том, что не имела достаточно смелости признаться себе, что Эндрю, действительно, сделал это? Она хмыкнула. - Вообще, того, что он сделал с тобой, более чем достаточно, чтобы перекрыть любой из этих грехов, а то, что он с тобой собирался сделать, лично я считаю достойным наказанием, только в том случае, если ты наблюдала за изнасилованием сестры, угорала бы над этим, да ещё бы советы давала. А, знаешь, что забавно? То, что я - крайне жестокий человек, и большая часть поборников морали не согласна со мной. Фаина покачала головой. - Не делай глупостей. Ты не убивала сестру. Если бы ты бросила бы Эндрю, для тебя бы это ничем хорошим не закончилось бы, потому как этот парень бы в таком случае сделал бы с тобой то же, что сделал и с Даной. Ведь ублюдок уже попробовал, и ему понравилось. Малькольм был грёбанным психопатом-извращенцем, для которого смерть Даны была всего лишь щитом, которым он мог прикрываться, чтобы считать себя правым. В конце концов, желай он отомстить, а не порезвиться с хорошенькой цветочницей, тогда бы пытал Эндрю наравне с тобой или даже больше. Я не могу говорить за Дану, но и не буду. Это бессмысленно. Я скажу за себя. Девушка наклонилась вперёд, к самому уху Элис. - Тот факт, что ты испытываешь чувство вины, говорит о том, что ты человек, куда лучший, чем я. И если я имею право существовать на этом свете, то ты и подавно. А теперь, соберись. Уныние не просто так записано, как смертный грех. Библия, на самом деле, умная книжка, в которой даже после столетий надругательств над текстом писания, остались стоящие мысли. И не смей расстраивать меня: или хочешь сказать, что я зря рисковала жизнью дважды? Хочешь сказать, что врачи вытаскивали меня вчера с того света только для того, чтобы я увидела, как твоя душа умирает в живом теле?
|
-
Правильно. Надо следить за тем, что пишешь ^_^
-
Да, да. Шьют тут плохо :) С ошибками.
|
В кабинете начальника полиции города Спринг-Лейк-Парк находилось три человека. Один из них, вероятно, главный, с недовольным выражением лица слушал отчет о событиях, произошедших за последние сутки.
- Таким образом, патологоанатом утверждает, что левый глаз подозреваемого был в буквальном смысле слова вырван из глазницы, а правый – просто поврежден, и мужчина на какое-то время остался полностью слепым. Вероятно, убийца не успел прийти в себя, что позволило Фаине Утевой нанести ему смертельный удар в шею с помощью импровизированного орудия, - бесстрастным голосом отчитался Алан Коулман. - То есть вы хотите сказать, что обладающий реальным боевым опытом морпех позволил девушке приблизиться к себе, а затем еще и наклонился, чтобы ей было удобнее? – начальник полиции не скрывал скепсиса в своем голосе. – Я двадцать лет проработал в Нью-Йорке и знаете, сколько раз мне приходилось слышать о чем-то подобном? Ноль. Конечно, не стоит недооценивать женщин. Я много раз видел, как жены убивали своих мужей, медсестры “освобождали” пациентов от жизни, а матери выбрасывали своих детей в ящики с мусором. Но, даже при самообороне, практически всегда они использовали какое-то оружие или, в крайнем случае, яд или наркотик. - Сэр, мы полагаем, что девушка была обнажена, и подозреваемый просто не воспринял ее всерьез, - в разговор вмешался Янг. - Да? И вообще она второй раз оказалась на месте преступления случайно? – издевательски ответил начальник. – Я уже успел кое-то выяснить об этой русской. Вы в курсе, что официально она не пересекала границы США? На запрос, направленный нашим российским коллегам, пока ответа не поступило. Это достаточно странно – о гражданах без прошлых судимостей русские обычно сообщают быстро. - Сэр, вы не хуже меня знаете, что просчеты иммиграционной службы не являются чем-то редким, - нейтральным тоном ответил Коулман. – Особенно если граница была пересечена не с помощью воздушного транспорта. - Конечно, это все объясняет, - кивнул капитан. – И загадочные смерти, и перевод денег на банковский счет Элис Хейз, и невозможное убийство, и, разумеется, отсутствие копов, которых я поставил наблюдать за домом. Знаете, что? – презрительно добавил начальник полиции. - Завтра с утра я навещу ее сам. Коулман, ты со мной. Янг, можешь быть свободен. Иди почитай дамских романов, что ли, возможно, там найдешь способ, которым Утева отвлекла внимание мужчины, которому было достаточно всего лишь подождать несколько минут. А пока – валите к дъяволу. Оба.
Оставшись в одиночестве, начальник полиции открыл сейф и достал было стакан, но, подумав, поступил проще – отпил несколько глотков прямо из горла бутылки с надписью "Chivas Regal". Когда он решил перевестись в это захолустье, не таких дел он ожидал. Однозначно не таких.
Вырвать глаза голыми руками? Интересный экземпляр. За Фаиной Утевой стоит наблюдать и дальше. Интересно, она сама понимает, что осталась в живых лишь чудом?
|
"Это...Дагон?"--подумала Бетти, разглядывая тянущиеся до самого неба черные щупальца. Просто прекрасно. Молодец, Алистер. У них было все, чтобы усыпить божество Панау, но одному британскому идиоту пришла в голову отличная мысль все испортить. Колдунья до конца не хотела верить, что он решится на такое и разрушит все их планы. И вот теперь их всех разметало, она даже не знает живы ли остальные, Алиса, Соня, Таеуш... Оставалось только надеяться, что Эдуардеса с Сикорой так легко не убьешь и они смогут вытащить своих подруг, а вот что делать им? Боевыми навыками они не блещут, остров, на котором они находятся, похоже, медленно превращается в живое существо с щупальцами и никто не знает, где они находятся, возможно, их даже считают погибшими. Отличная ситуация, чтобы сбежать... И не нужно больше быть игрушкой в руках Нарьяны и остальных преподавателей, можно будет наплевать на них, на придурков-сокурсников и жить так, как хочется вместе с любимым человеком. Конечно, она будет скучать по Алисе, но остальные теплых чувств у нее совершенно не вызывали--опьяненные своими возможностями бестолочи, не больше. Интересно, чем они сейчас заняты? Колдунья достала планшет и пробежала глазами новые сообщения. Мелисса собралась уничтожить Дагона. Бетти не собиралась принимать в этом участия, потому что это неправильно. Нельзя убивать лоа. Дагон существует не просто так, в него верят, он, наверняка выполняет какую-то важную функцию. Если бы Барон Самди вдруг исчезнет некому будеть приглядывать отправлять мертвых в другой мир, их души навсегда застрянут в своих разлагающихся телах. Однако и помогать Дагону она не собиралась, он не был ее божеством, а лоа Вуду могут обидеться на то, что она служит пришлым сущностям и перестанут помогать ей. С другой стороны, это им только на руку: сейчас все сокурснички ломанутся его добивать. Никто не заметит, как они исчезнут. Панау ведь остров, им нужно пробиться в какой-нибудь порт и угнать катер или какую-нибудь яхту. Они выйдут на ней в океан и отправятся куда глаза глядят. Раньше она много чего не умела, не знала чего хочет, но теперь все изменилось, а развиваться можно и вне стен ЗШН, талантливые преподаватели есть по всему миру. Была во всем этом одно проблема--Винесса. Если их захотят найти, то наверняка используют ее, но Бридж ведь чувствует, когда провидица смотрит на нее. Можно будет "засветиться", а когда она переведет взгляд быстро переехать в другое место. Им придется часто менять место жительство, но ведь это и хорошо, попутешествуют. Да и кто ее вообще будет искать? Она не настолько ценный студент. Вот Френка, скорее всего, будут. У него интересные и ценные проекты. Френк. Захочет ли он жить так? Захочет ли постоянно быть в бегах? Вроде бы, ему в школе даже нравится. Но даже если Максвелл не захочет убежать из ЗШН навсегда они хотя бы смогут нормально отдохнуть, не размышляя о скрытых мотивах их отпуска и без маячащих за спиной фигур кураторов.
-Солнце, я знаешь что подумала, - Бетти повернулась в парню, - Может ну их всех? Может, давай устроим себе настоящие каникулы? Угоним катер и отправимся какую-нибудь теплую страну?
-
Не получится, конечно, но пост эпичный ^_^
-
-Солнце, я знаешь что подумала, - Бетти повернулась в парню, - Может ну их всех? Может, давай устроим себе настоящие каникулы? Угоним катер и отправимся какую-нибудь теплую страну? В ОАЭ XD
-
Интересно
-
^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Не плохо мыслит непись)
-
Рита родом из России XD
-
Супер!
|
|
|
|
|
|
|
-
Мастер доволен. ^^
-
Мне нравится Верене ^_^
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Она подняла палец и пафосно, по-русски, произнесла короткую фразу. - "Водка, медведь, балалайка", - она снова перешла на английский. - Что переводится как "дома и стены лечат".Спасибо за перевод ^_^
|
|
|
-
Рю прогрессирует! О_О
-
Кстати, да! ^_^
|
|
В предыдущих сериях:
- Разворачивай! - крикнул Френк. - Делать мне больше нечего?! - возмутился пилот. - Я что, просто так деньги плачу?! - возмутился парень, выпрямляясь во весь рост. Маленькая и незаметная куколка попыталась подойти поближе к оружию Бет, однако её схватил стоящий рядом наёмник. - Не так быстро! - Я бы не стала этого делать на вашем месте, - на удивление спокойно сообщила побледневшая Соня, когда её рывком подняли на ноги и приставили пистолет к виску. Дьявол выглядела так, будто даже на ногах сама стоять не могла. - Уж прости, приятель, - произнёс самый крупный, что занимал место пулемётчика. - Но ты платишь недостаточно Блин-блин-блин! Что происходит?! Алиса в шоке осмотрела сцену мятежа на корабле, то есть вертолете, и принимая вид напуганной девочки (что, в общем-то, было недалеко от истины), схватилась рукой за висок, пальцами нащупывая ленту в волосах. "Fuck!"-пронеслось в голове у колдуньи. -Давайте мы все успокоимся, - ровным голосом произнесла рыжеволосая, - Если вам нужно больше денег, мы доплатим как только вернемся на базу. Бетти обвела взглядом салон вертолета, стараясь рассмотреть сколько им противостоит человек и расстояние до них: один поймал Бриджит (уже, считай, труп), верзила-пулеметчик, еще один приставил пистолет к голове Сони...кто-то еще? "Бридж, приготовься,-попросила рыжеволосая пожирателя,-Заодно и покушаешь". Итак, пилот в салоне. Верзила стоит лицом к Френку и Алисе. Один наёмник держит Бриджит, ещё один - Соню. Был ведь ещё один и... он приставил пистолет нащупавшей ленту Алисе к затылку. - Знаете, - хмыкнул громила, доставая пистолет из-за пояса, хищно глядя на Френка. - У нас несколько другие планы на этих вкусных девочек. Он скосил взгляд на парня, держащего куклу. - Выбрось эту тряпку за борт! - злобно приказал он. Бля… Алиса застыла, затылком почувствовав дуло пистолета. Так и замерла с рукой в волосах, глядя расширенными от страха – и не только за себя – глазами на громилу. Вот попали-то… Услышав о каких-то планах, первой пришедшей мыслью было почему-то предложить остальным не убивать этих типов, а захватить в плен и отдать на опыты Френку. Сделать их девочками… чтобы на своей шкуре почувствовали, каково это, ага. - Нет… пожалуйста, не надо… - тихо сказала она. Было страшно. Нет, серьезно. Алиса не боялась всяких мистических штучек, привидений и чудовищ… вон даже с Флорой когда-то думала наладить контакт… но боялась смерти. Снова. И… опять в воздухе. Как в первый раз… Хорошо, что она сидела, а то бы упала. -Неужели вы отнимите у девочки ее куколку? -голос рыжеволосой дрогнул, - Я...я...за...закурю. Вы знаете я всегда курю, когда волнуюсь. А сейчас я очень волнуюсь. Сбивчиво затараторила Бетти, достала портсигар и дрожащими пальцами засунула в рот сигариллу. Девушка встала, похлопала себя по карманам, а затем подошла к солдату, который держал Соню. -Огоньку...не найдется? Лёгкое движение руки, и куколка повисла над водой, по которой бежали крупные волны, а Бетти не успела сделать и шага, как её жёстко схватила за щёки грубая рука с жёсткими подушечками. Наёмник, держащий куколку Бетти, резко поверну её лицом к себе. - Не стоит, я не люблю целоваться с пепельницей, - он красноречиво потряс куколкой над водой. Молчаливый Френк, сжав зубы, резко рванулся в сторону. Пистолет громилы плюнул огнём и свинцом. Не было ясно, попал ли он в юношу, который пробежал мимо бандита, держащего на прицеле Алису, после чего, схватил его за талию и, вместе с ним, прыгнул прочь из вертолёта. Прямо рядом с ухом Алисы громыхнул пистолет, однако, пуля пролетела мимо её головы: это рука бандита дёрнулась, когда в него врезался Максвелл. -Я тоже,-колдунья выплюнула сигаррилу и...прыгнула прямо на наемника, обхватив его руками и ногами. Рыжеволосая прильнула к губам громилы в страстном поцелуе и начала выдыхать ему в рот ядовитый дым. Одновременно с этим девушка жестко зафиксировала его голову и начала с силой отклонять корпус назад, чтобы когда он начал падать, то завалился бы в салон, а не в открытый люк. - Ааа! – вскричала Алиса, дернувшись в противоположную от выстрела сторону, испугавшись так, что в глазах потемнело, и, кажется, она временно оглохла на одно ухо. Но дальнейшее заставило ее резво вскочить на ноги. – Френк! Нет! А вот это уже было слишком. Френк пожертвовал собой ради них с Бет??? Закричав, Алиса запустила в бандита, держащего Соню, заклинанием заморозки, после чего уже в падении, уклоняясь от выстрелов, дернула другую ленту и метнула в громилу фаербол. Оставался еще бандит с Бетти, которая как раз на него накинулась… - Айи! - Соня зажмурилась, когда в них с держащим её бандитом ударило заклинание заморозки. Алиса, буквально видела, как у неё перед телом пролетают маленькие свинцовые убийцы. Она заморозила и Соню и Бандита разом. Причём, не полностью. Если Соня оказалась целиком под толщей льда, без доступа воздуха, то бандиту повезло больше: его голова всё ещё была надо льдом. Алиса успела заметить Бетти, страстно целующую, отчего-то, не очень довольного этим фактом бандита, а затем - громилу, который оказался совсем рядом. Дочитать заклинание огненного шара она не успела, потому как громила со всей дури пнул её в рёбра, сбрасывая прочь с вертолёта. Тем временем, маленькая, несчастная куколка, уже летела вниз, прямо в бушующее море, куда, совсем недавно улетели Френк и удивлённый поступком юноши настолько, что даже забыл, как кричать, бандит, недавно держащий на мушке Алису. Колдунья не чувствовала и не видела Бриджит. Оставалось только надеяться, что та сама решит, что делать дальше. Конечно, было жаль, что ей так и не подожгли сигариллу, однако, легче от этого противнику не было: у него напрямую разъедало плоть. - Аа! – оглушенная болью, девушка попыталась сделать последнее, что могла, уже чувствуя, что выпадает из салона. Ухватиться за ногу бандита, стоявшего на краю и державшего, или пытавшегося избавиться от Бетти. Разжав объятья, Бетти ловко соскочила с бандита и, выхватив из кобуры наемника пистолет, выстрелила ему в пах. Девушка развернулась как раз в тот момент, когда громила вышиб Алису за борт. С густым дымом у Бетти была беда. Как, видимо, у Бриджит с гигантом, который стоял в самом центре салона, из-за чего подойти к нему, минуя солнечный свет, было задачей нетривиальной. Но, хуже всего у Бетти было с пистолетом. Она успела его выхватить, успела навести, успела нажать на спуск, однако... этого оказалось недостаточно. Спуск словно заклинило, не давая даже взвести курок. Хорошо хоть это и н етребовалось: наёмник, зажав оплавленное грызло руками, поплёлся в конец салона, чтото нечленораздельно мыча. И вот, Бетти оказалась лицом к лицу с стволом в руке гиганта. Не чётко, не ровно, ведь дым мешал противнику целиться, однако, он ещё мог попасть чисто случайно. - А-а-а-арх!!! - раздалось снизу. Это Алиса не сумевшая ухватиться ни за ногу бандита, ни за полозья вертолёта, схватилась за руку Френка, который теперь висел над бушующим морем на одной руке. Его правая рука, которой он держал руку девушки, была в кровии. Было очевидно, что парню очень тяжело. Отсюда Алиса видела... Пожирателя. Пожиратель сидел прямо под днищем вертолёта, осторожно прощупыая щупальцами тени, чтобы выбрать путь в обход палящего солнца. Какая милая картина открылась Алисе, которая была вне себя от страха, и держалась только за счет мыслей о друзьях, подвергавшихся опасности. Наверно, несколько лет назад, еще до первой смерти, в такой ситуации она бы потеряла сознание, чтобы не видеть и не слышать всего этого ужаса. Теперь же она была студенткой ЗШН. ЗШН укрепляет дух. Но в чувства ее сейчас привело то, что Френк жив! О да! Вцепившись в руку парня, глядя на него бешеным взглядом, она дотянулась второй рукой до лент в волосах, с трудом отыскала оранжевую и провела по ней пальцами. "Забыла снять с предохранителя, дура",-мысленно отругала себя колдунья, но времени на самобичевание не было: девушка резко ушла вниз, делая врагу подсечку. Оставалось только надеяться, что дым спасет ее от выстрела. - Вы там с бабами не можете справиться?! - злобно выкрикнул пилот. Бетти услышала выстрел, а затем почувствовала, как её что-то щёлкнуло по уху, а затем по щеке и шее потекло нечто мокрое и густое. Подсечка Бетти оказалась безуспешной, потому как громила ушёл от неё. Не от маленькой ножки колдуньи, а от дыма, окружающего её. Отпрыгнув назад, он вновь вскинул пистолет и с ожесточённой рожей начал палить вслепую в сторону девушки. Тем временем, Алиса активировала телекинез и Френк смог чуточку легче вздохнуть. Потратив секунду на то, чтобы перевести дух, он посмотрел на Алису и кивнул. - Готовься! Кидаю! - с этими словами он начал раскачиваться на здоровой руке. Алиса только кивнула в ответ, сосредоточенно выудив из волос красную ленту и приготовившись снова шарахать фаерболом. Жаль, что ее сумка осталась на лавке в салоне, а ведь там лазер. Добраться бы до нее. И кстати, насколько она уже знала по предыдущим опытам, с помощью телекинеза можно хорошо так прыгнуть, на большое расстояние, направляя себя куда надо. Если с порога кинуть в ближайшего бандита каст, а потом прыгнуть к лавке, может, она и успеет. А еще Соня… хоть бы не задохнулась! Бетти чувствовала, как у нее по щеке и шее стекает какая-то жидкость, но боли не было, только неожиданно ухо будто обволокло ватой. Мысли исчезли, организм полностью сосредоточился на текущей ситуации, реагируя с максимально возможной скоростью. Услышав крик Бриджит, рыжеволосая, петляя, бросилась к краю салона, поддерживая вокруг себя дымовую завесу. Уже на ходу она сняла пистолет с предохранителя и, передернув затвор, два раза выстрелила в наемника. Бетти было нужно только плюхнуться на бок у самого края. Пожалуй, она несколько переборщила с прыжком, потому как плюхнулась так, что по пояс вылезла из салона, и увидела, во-первых, как мимо неё пролетает Алиса, которую, банально, запустил в полёт Френк, а во-вторых, как рука Френка соскальзывает с перил, и юноша летит вниз, и, в-третьих, как мимо неё скользит тень Бриджит. - Бах-бах-бах!!! - в унисон кричали пистолеты. Бетти выпустила две пули, и обеими попала в живот громиле, но тот, кажется, вообще не заметил ранения. Увидев влетающую в салон Алису, он тут же перевёл ствол на девушку. - Пристрели эту суку!!! - кричал замороженный наёмник. Перелетая через дымящуюся Бетти, Алиса уже дергала пальцами красную ленту и выискивала взглядом ближайшего живого бандита. Легко присалонившись благодаря телекинезу, она швырнула огненный шар в наставившего на нее ствол громилу и, ни секунды не задерживаясь на месте, прыгнула дальше, в сторону лавки, где лежала ее сумка И стрелять, и спасать Френка она не успевала, поэтому оставалось только одно--довериться подруге. Развеяв дым и отбросив пистолет, Бетти оттолкнулась ногами и просто вывалилась из вертолета, стараясь ухватить парня за руки, за туловище да за что получится! Их пути разделились. Когда Алиса приземлилась, она поймала телом аж три пули. Две в живот, и одну - в грудь, прямо в левое лёгкое, чуть выше живота. Дышать сразу стало тяжело. - Бай-бай, - усмехнулся громила и нажал на спуск. Его пистолет только щёлкнул. Мужчина даже не обратил внимание, что затвор так и заклинило отведённым назад. Тогда Алиса бросилась к сумке. Ну, как бросилась? Упала прямо к ней. - Убей эту суку!!! Руками убей!!! - кричал кто-то наверху, а Бетти летела к Френку. Френк видел её и протянул руки к ней. Пальцы девушки и юноши соприкоснулись, но этого было мало. Юноша перевернулся вниз головой, после чего обхватил ногами девушку за бёдра. Когда трос рвануло, Бетти ощутила боль. Боль от рывка, равномерно распределившегося по всему торсу. Понятия страховки об удобстве не распространялись на двух пользователей. И вот теперь, они висели. Висели вниз головой, лицом к лицу. Бетти видела перепуганные глаза Френка на мокром месте. Юноше было до чёртиков страшно. Он вцепился в Бетти, словно в последнюю спасительную соломинку. Бетти!!! Краем глаза Алиса уловила, что та прыгнула с вертолета. Блять! Ведь Френк под телекинезом имел все шансы спастись, но не Бет! Хотя, стоило понадеяться на способности рыжей колдуньи. Заклинание опять не сработало по понятным причинам. Три пули в теле – это довольно сильно отвлекает. Девушка задохнулась от боли и, оказавшись у сумки, не застреленная только каким-то чудом, рванула из нее лазер, который после лазания по внутренностям божества не ставила на предохранитель, и выстрелила в громилу. В голову, чтобы наверняка. Когда ее рвануло на страховке, Бетти вскрикнула, из глаз брызнули слезы, но она лишь крепче сжала руки и ноги, обхватывая Френка. На несколько мгновений сознание затопило болью и девушке потребовалась вся ее сила воли, чтобы не разжать объятий. Наконец шок потихоньку отступил, а на его место пришла тупая ноющая боль, но Бетти видела перед собой лицо Максвелла, живого и невредимого и это придавало ей сил. -Тише-тише,-ее губы изогнулись в едва заметной, страдальческой улыбке,-Хватай страховку и полезай наверх. Я знаю: ты сильный, ты сможешь. Однако, когда Алиса повернулась вновь, громилы не было. была лишь тень, висящая... в тени. Чёрное-чёрное месиво, силуэт, висящий в воздухе в позе, словно бы он только что сделал апперкот когтями гиганту. Быстро осмотревшись, Алиса нашла гиганта... у которого были вспороты брюхо, грудная клетка и изуродовано лицо. И это всё было без звука. Даже сам гигант, отступающий к люку вертолёта спиной, будучи слепым и оставляя на полу свои кишки, делал это молча. Он лишь дошёл до края и лишь тогда остановился, ощутив, что именно тут находится край платформы. Он отклонился назад, по инерции и замахал руками, пытаясь сохранить равновесие... но тут раздалось несколько выстрелов, и кто-то снизу вышиб ему мозги. - Бля-я-я-я... - тихо потянул замороженный, который, казалось бы, сам лишился дара речи, когда гигант начал своё падение вниз, увлекая за собой кишечник. Френк поднял взгляд слезящихся глаз вверх, оценивая расстояние, и тут же его глаза испуганно расширились, а Бетти ощутила, что что-то ударило её по попе. Что-то тяжёлое. Удар вышел болезненным. Френк проводил это что-то взглядом, затем разжал объятья одной руки... - Поймал... - тихо сказал он, после чего быстро поднял пистолет вверх сделал несколько выстрелов. Бетти проследила за его движением и увидела гиганта, стоящего спиной к люку и, зачем-то, отклонившегося назад. - Бах-бах! - два раза громыхнул пистолет в руке юноши. Парень оба раза прищурился, словно это могло защитить его... уши. И он попал. Гигант перестал махать руками и, безвольно осев, полетел вниз. Уже через секунду после начала его полёта стало понятно: Алисе помощь не требовалась, ведь мужчина был слеп, его рожа была исполосована когтями, грудная клетка и живот вспороты. он летел вниз, увлекая за собой кишечник, волочившийся за ним по полу. И он летел прямо на них. - Чёрт! - прошипел юноша, быстро схвати пистолет зубами, освободившейся рукой схватил девушку за голову и прижал к своему плечу, сам прижимаясь лицом к плечу колдуньи. Бетти ощутила, как он подобрался, ожидая удара тяжёлой и противной туши. Кто стрелял? Наверно, Бет… Одной проблемой меньше… или больше? В глазах темнело от боли, Алиса совсем не помнила, что часть органов ей досталась от гуро, и они могли поспособствовать ее живучести, но долго она так не протянула бы в любом случае. Особенно с простреленным легким. Хрипя и оставляя за собой кровавые следы, девушка стала перебирать руками вдоль лавки, чтобы добраться до Сони, подтягивая ноги, а потом подняла пистолет и без раздумий выстрелила в лоб замороженному бандиту. Где-то оставался еще один, задымленный Бетти, Алиса поискала его взглядом. Но стоило бы оставить его Пожирателю на съедение. Бетти отлично поняла кто так отделал верзилу и это точно была не Алиса. "Спасибо, Бридж",-мысленно прошептала колдунья, всем телом вжимаясь в Френка. Из глаз вновь побежали слезы, все ее существо превратилось в комок оголенных нервов, замерших в ожидании неминуемого удара, но она лишь покрепче стиснула зубы и зажмурилась. Осталось совсем немного потерпеть. Еще чуть-чуть и это закончится Громила ударился о Бетти и Френка, из-за чего те закружились на троссе, словно волчок. Бетти чувствовала, что ей становится слишком тяжело, несмотря на то, что Френк всеми силами пытался распределить свой вес равномерно. - Блядь! Сбрось её!!! - закричал замороженный, заметив, что Алиса перебирается в его сторону. Кроме замороженного оставался ещё один наёмник. Он находился в хвосте вертолёта и, если честно, свернувшись калачиком, он не выглядел страшно. - Говно вопрос! - ответил пилот, тут же накреняя вертолёт так, что Алису понесло к ближайшему открытому люку. - Дерьмо, Малыш, - прошипел Френк. - Меня подстрелили. Бетти не видела, куда. Она могла видеть только лицо юноши. - Я не выберусь по тросу. Он вновь посмотрел наверх, после чего вновь перевёл взгляд на колдунью. - А Алисе нужна помощь... и срочно. Нет, еще не все. Ну ничего. Ты сильная, ты сможешь, ты их всех убьеш. "Бридж, убей этого крикуна",-попросила колдунья, а затем серьезно посмотрела в глаза Френку. -И не надо, тебе нужно будет просто держаться. Я заберусь,-девушка одной рукой аккуратно взяла пистолет и запихнула его в джинсы парня сзади. Потом она переложила его ладони на трос страховки,- Держись крепче, сейчас я перестегну ее на тебя,-рыжеволосая одной рукой взялась за фал чуть пониже рук Максвелла, а второй отстегнула страховку и защелкнула замок на ремне юноши. Крепко ухватившись за канат, Бетти подняла голову вверх и начала карабкаться,-Раз, два, три, вниз не смотри,-повторяла она про себя только что придуманную считалочку и подстраивая ее под ритм своих цепких рывков. Вскричав от боли, она прыгнула к лавке, пытаясь ухватиться за нее и не скатиться вниз. Еще одного падения, да с такими ранениями, она точно не переживет. Если вообще выживет в этом аду. Вцепившись одной рукой в лавку, другой она всё же намеревалась застрелить в лоб замороженного, который, сука, ее достал так, что убить его собственноручно было просто удовольствием. Будь у нее выбор, она бы еще и помучала его перед смертью. Лазер Алисы тихо треснул. Луч ударил в левую половину лба замороженного, однако, это не убило его. - А-а-а-а-а!!! А-а-а-а, больно!!! Больно!!! Сука!!! Больно!!! - орал замороженный, А Алиса, схватившись за край лавки, зависла над бурлящей внизу водой, которая шла гигантскими волнами. - Да, когда же вы все сдохнете-то! - возмутился пилот. Алиса лежала на животе, держась за лавку, а её ноги болтались внизу. И Бетти могла это видеть. Неожиданно, крики прекратились, и мимо Алисы покатилась голова "отморозка", которая так же полетела вниз. - Держись, Бет, - прошипел юноша, подставляя руки, словно ступеньки для девушки. - Ты выберешься! Тем временем вертолёт направился в сторону плотины, заметно снижаясь. Очевидно, пилот планировал ударить зависшими студентами о стенку. Конечно, она выберется. Выберется и всех убьет. Неважно, что там уже почти никого не осталось, был еще пилот. Бетти твердо решила, что он умрет. Нет, не сейчас. Для начала он вытащит их всех отсюда, а потом она скормит его Бриджит. Или придумает чего похуже. Весь мир колдуньи сжался до трех концепций: выжить, спасти парня и спасти подругу. В глазах рыжеволосой зажегся огонь решимости. Разгоревшийся в груди гнев заглушал боль. Воспользовавшись руками Френка, как ступеньками, колдунья быстро вскарабкалась по страховке и с силой толкнула Алису под попу, буквально запихивая англичанку в салон. -Быстрее. Пилот,-выдохнула Бетти, цепляясь за край борта одной рукой, а второй рукой и ногами все еще удерживая страховку. Подталкиваемая сзади Бетти, Алиса довольно легко, если не считать убийственной боли, цепляясь за лавку, подвинулась выше. Крепко держась за нее, она простонала и сделала несколько выстрелов лазером в лед, сковавший безголовое тело замороженного бандита, чтобы он пошел трещинами и освободил из заключения Соню. Однако, лёд не шёл трещинами. Лазер оставлял во льду очень маленькие аккуратные трещинки. Алиса попыталась вспомнить, сколько уже времени Соня провела во льдах, без возможности дышать, в полной заморозке. Не могла. Время шло как-то неправильно. Тем временем, пилот взял в руку пистолет и, развернувшись в кресле, навёл ствол на Алису. - Ну, уж нет. Тем временем Бетти, всё же, бросила взгляд вниз. Френк, держащийся за трос одной рукой, уже переврнулся головой вверх. Очевидно, он готовился к тому, чтобы встретиться со стеной, хотя бы, ногами, а не всем телом. «Блин-блин-блин, Соня, Сонечка, только не задохнись, умоляю!» - взмолилась Алиса, которая в этот момент даже забыла о собственных ранах, испугавшись, что своими руками убила подругу. Не то, чтобы они с ней сильно дружили, но Соня чем-то нравилась британке, и она по-доброму завидовала их отношениям с Тадеушем. Первое время после воскрешения она даже боялась ее, особенно помня, что Алистер заключал с ней некий договор, суть которого уже смутно помнилась: кажется, в обмен на переселение ее духа из тела брата он должен был что-то для нее сделать, о чем она однажды попросит. Видимо, сделка сорвалась после того, как Алистер избавился от Алисы без помощи Сони. - Нет! – крикнула девушка, увидев наставленный на нее пистолет, и поглядела в глаза пилоту. Все так же наполовину находясь снаружи и удерживаясь за страховку, Бетти свободной рукой нашарила в сумке лазерник, достала его и навела на пилота. -Хватит выебываться. Делай, что говорим и огребешь все бабло, которое было рассчитано на вашу шарагу. Поднимай машину. Выстрела не было. Тело Алисы безвольно обмякло без него, а затем, Пилот, отчего-то дёрнулся назад, слов ему что-то ударило в лицо. Только сейчас громыхнул выстрел, ударивший куда-то в потолок. Сердце Бетти ушло в пятки. Пилот мертв. Мертв! Они упадут и разобьются! Нет! Заткнись! Думай, а не психуй! Так...так...управлять вертолетом она не умеет, летать тоже. Летать, Алиса летала. Точно! Бетти спрятала лазерник обратно в сумку и, забравшись в салон, на четвереньках подползла к подруге и схватила ее за плечи. -Алиса! Алиса! Кастуй полет!-закричала рыжеволосая, встряхивая Брайс. - Бетти! Я знаю теорию! - крикнул парень - Это внизу Ад! Сверху воздушные потоки стабильней! Вертолёт, тем временем, начал крутиться вокруг своей оси, всё больше и больше склоняясь к водохранилищу. "Ну и какая от этого польза?!--хотелось выкрикнуть Бетти, из ее глаз хлынули слезы, Ну что за лютый пиздец?! Внизу раненый любимый, подруга в отключке, она одна. Колдунья тихонько заскулила от ощущения собственного бессилия и неизбежного конца, но какая-то часть внутри нее упорно отказывалась сдаваться и отчаянно хотела жить,-Тише-тише...тсссс...успокойся. Думай...думай...потоки вверху стабильнее...может...может...ты сможешь поднять вертолет и удержать его...давай...давай, как гребаный Джеймс Бонд". Девушка вытерла кулачком слезы, размазывая по лицу кровь, поднялась и, пошатываясь, подошла к месту пилота. Бетти шмыгнула носом, обеими руками ухватилась за штурвал и потянула его на себя. Однако, скинув пилота с места и усевшись за "штурвал", Бетти поняла, что штурвала, как такового, нет. были два рычага. - Бетти! Нам нужно вверх! - крикнул юноша. - Педали отвечают за скорость вращения винтов. Хрен знает, какая за какой, вдавливай обе в пол!!! Бетти поставила ножки на педали и уставилась на рычаги. Блин! -Тут два рычага!-срывающимся голосом выкрикнула колдунья,-Какой дергать?! - Никакой! - кричал Френк, перекрикивая лопасти вертолёта, который взмывал вверх. Бетти заметила, что Алиса и Пилот начали приходить в себя. Вертолёт вращался ещё быстрей. - Нужно плавно отпускать то одну педаль, то другую, пока не поймёшь, какая каким винтом управляет! Грубо говоря, чтобы вертолёт перестал вращаться вокруг своей оси! Открыв глаза, Алиса тут же зашлась в кашле, отхаркивая кровь. Слезящимися глазами она взглянула на место пилота, машинально хватаясь за лавку. "Бридж, внимание на пилота",-мысленно приказала колдунья. Поскольку руки ей были не нужны, девушка вновь достала лазерник и навела на наемника. Начнет выделываться--умрет, но сразу мочить его не хотелось. Все-таки у нее оставалась призрачная надежда, что удастся договориться. Управлять вертолетом в одиночку ей не улыбалось, к тому же кому-то нужно было вытащить Френка. Не спуская глаз с головореза, Бетти принялась плавно отпускать правую педаль. Вертолёт начало вращать несколько медленней, а пилот, увидев перед собой лазер, а в ближайшей тени - тень с когтями, медленно поднял руки. - Отлично, Малыш! Всё правильно делаешь! - кричал Френк.
- Уоу... эти студенты не перестают меня удивлять...
-
Хороший бой.
-
Это круто О_О
-
Да уж... У них там сейчас эпика творится.
-
Это было эпично! ^_^
-
Сцена была шикарна. Специально ждал зеркала, чтобы отплюсовать ее всю ^^
-
Ух. Вот это сцена. Аж завидно немного) В таком не поучаствовал)
-
Отличный менеджмент сцены.
|
|
Ненавистная сотрудница Инквизиции не намеревалась прекращать расспросов. Словно провоцируя духа, она упорно проявляла интерес к случившемуся. Жанна скрежетала зубами и сжимала руки в кулаки. Да какое дело это дряни до её Жиля?! Положение спас врач: - Госпожа инквизитор, ситуация критическая, и я не могу говорить с Вами. Его сиятельство в крайне тяжёлом состоянии. Вы можете побеседовать с людьми, сопровождавшими его.Последнюю фразу Фауст проговаривал, быстро удаляясь в сторону операционной. Злобно зыркнув на де ла Круа, д' Арк полетела вслед за хирургом. Она должна находиться рядом со своим графом. Пусть она не сможет исцелить, но хотя бы будет вместе с ним. Приведение слушало разговоры персонала. Кажется, в раны графа могла попасть слюна или кровь оборотня: на доспехах обнаружены повреждения от волколачьих зубов, и было не совсем понятно, являлись ли глубокие царапины на предплечьях и левой голени следами клыков или разодранных звеньев кольчуги. Впоследствии девушка так и не смогла восстановить в памяти полную картину операции. Всё крутилось в мыслях рваными клоками: капельницы с эритроцитарной массой и плазмозаменителями, окровавленные простыни и инструменты, угрожающе блестящие отполированной сталью, кровавые белые перчатки, облекающие руки Фауста и его ассистента, страшный, какой-то натужный шум аппарата ИВЛ, противный писк приборов, специфический звук дефибриллятора... Носясь над методично, без суеты работающими врачами, она замечала напряжение в выражении их лиц. И беззвучно повторяла: - Пожалуйста, выживи...Первая хирургическая бригада сменилась второй. Уставшие люди покидали помещение с измученными, беспокойными минами. Жанна горестно заламывала призрачные ладони. И снова всё мешалось в восприятии алыми комьями. Когда операция, наконец, завершилась, мёртвая возлюбленная сопроводила маршала в палату реанимации. С каким-то почти суеверным страхом она пристально смотрела, как к трём уже имеющимся капельницам прибавилась четвёртая - со странной голубоватой жидкостью, мерцающей в стеклянном флаконе, отмеченном нестандартной маркировкой. Она слышала об этом методе лечения. И знала, в каких случаях его применяют. И какие могут быть последствия. Жанна тревожно вглядывалась в экраны приборов, мониторирующих основные показатели жизнедеятельности организма. Владыка Моргота, хоть и был плох, продолжал упорно цепляться за жизнь в силу собственного упорства. Девушка застыла над его изголовьем и коснулась кончиками пальцев его лба. А потом покосилась на металлические кольца оков, перехвативших щиколотки, запястья и горло мужчины: они боялись, что маршал заражён. Честно говоря, и палата его была не совсем обычная: с решётками на окнах и дверях, специальной комнатой, в которой могли укрыться дежурные медицинские сёстры и врач, а также тремя комплектами вооружения. И у дверей дежурили два "Волкодава ". Одним словом, это изоляционный корпус. Саунд: ссылкаИзабо пришлось вернуться к себе. Она достаточно разбиралась в психологии, чтобы понять следующее: от Фауста, когда он несётся спасть чью-то жизнь, добиваться иных вещей бесполезно. Скорее преждевременно состоится Второе Пришествие, чем этот врач отойдёт от страждущего. Недовольно нахмурившись, баронета уселась на койку, подобрав под себя ноги. Может, хотя бы выпишут? Она себя прекрасно чувствует. И вообще, раз уж де Рэ без сознания, она вполне может опросить спецназовцев, которые сражались под его руководством. Уже не все ведь они мертвы или пребывают в столь же плачевном состоянии, что и их лидер? Через час де ла Круа дождалась своего: на обходе пожилая дама с крючковатым носом и живыми чёрными глазами, внимательно следящими за миром из-за толстых стёкол очков, осмотрела её и решила выписать, поскольку её здоровью ничего не угрожало. От инквизитора требовалось только ежедневно посещать медблок для смены повязок и инъекций антибиотиков. Изабель не сочла это большой проблемой и, пользуясь моментом, взялась за врачицу по поводу выживших "Волкодавов". Саунд: ссылка "Морготские Волкодавы" (за исключением лежавшего в реанимации Поля Хьюго), Николас и Аларик с сумрачными физиономиями сидели за столом, уставленным яствами; желание отвлечься от свалившегося на всех обитателей замка несчастья заставило повара превзойти себя. Среди множества блюд с изысканными кушаньями стояли кувшины, наполненные выдержанными винами. Кажется, на сегодняшний вечер для многострадального отряда сухой закон не действовал. Что, впрочем, никаких эмоций ни у кого из собравшихся не вызывало. Беседа совершенно не клеилась. Воины ели молча, да и то только потому, что после побоища в часовне невозможно было не хотеть есть. Аларик, впрочем, больше налегал не на еду, но на выпивку, собираясь реализовать составленный сразу после сражения план. Напиться до чёртиков, доползти до своей комнаты и отрубиться. К чёрту всё. Николас уже утолил голод и теперь задумчиво вертел бокал с вином, периодически щуря тёмные глаза. Настроение у него было столь гадкое, что впору было удавиться. А ещё лучше - удавить пару десятков ликантропов с помощью заклинания "Asphyxia Dolorosa". Но вервольфов поблизости не было, что автоматически означало невозможность выпустить пар. Может, последовать примеру охотника на ведьм? Интересно, когда этот тип напьётся в зюзю? Наверное, тем же самым вопросом задавался медик, развалившийся в кресле и дымящий сигариллой. И уныло ковырявший вилкой недоеденный ужин снайпер. На пороге обеденной залы показалась тонкая фигурка, облечённая в белое бархатное платье. Госпожа инквизитор решила присоединиться к трапезе. Благо, слуги оставили на столе лишний прибор для неё. Саунд: ссылкаПервое, что ощутила Верене, когда пробудилась, было знакомое присутствие странной сущности, которую она прежде не могла найти, хоть и обшарила весь замок. Похоже, она вернулась вместе с графом. Или же сразу после него. Нет, скорее первое, чем второе. Жрица отчётливо чувствовала, что тень, следовавшая за Жилем де Рэ, почему-то постоянно находится в одном месте, никуда не отлучаясь. Периодически слух Кузе, воспринимающий звуки потустороннего мира, улавливал едва слышные горестные всхлипы. По правде говоря, сначала девушка решила, что сумеречное создание намеревается убить маршала. Она вскочила с кровати и понеслась было к двери, но замерла, услышав первый тоскливый вопль. Остановившись, элергордка взгляну на мир так, как могли это делать лишь ей подобные. Она готова была поклясться, что подле стенающего призрака мерцает аура правителя Моргота. Да что же здесь твориться?.. Чтобы понять, ей нужно разговорить странного духа. Верене, размышляя, как лучше провернуть это, отправилась в ванную. Тут с наскока нельзя действовать. Саунд: ссылка- Господин маршал тяжело ранен, - буркнул солдат и последовал своей дорогой дальше. Оборотня основательно упаковали, дав ему за графа пару раз тяжёлыми сапогами в морду. Неважно, что лично этот ликантроп морготского правителя в глаза не видел. Пусть знает, что отныне ему ничего хорошего ждать не придётся. Люцию выделили для сопровождения отделение спецназа и грузовой автомобиль, в крытый кузов которого запихнули скулящую тварь. Признаться, учёный, сидящий в кабине с водителем и сорокалетним сержантом, опасался, что у "Волкодавов" не достанет терпения, и те просто на части раздерут волколака за то, что некий его близкий родственник едва не отправил к предкам графа де Рэ. Опасения, тем не менее, оказались напрасными: когда путь завершился у ворот особняка Ксавьера, тварь выгрузили в том же состоянии, что и погрузили. Вервольф с несчастны выражением морды потявкивал, сообразив, что финал его карьеры более чем близок. Под чутким руководством гьеденца воины отнесли материал для опытов в лабораторию. Там они подняли тушку на секционный стол и как следует зафиксировали её в креплениях. Справившись с этой частью работы, спецназовцы заняли посты у входа в лабораторию и по периметру дома: Фарштайн в целях обеспечения безопасности учёного мужа приказал им охранять того от опытного образца и предполагаемого внешнего вторжения. Саунд: ссылка
|
-
Какая лапочка ^_^
-
Рита няша ^_^
|
|
|
|
-
Это было настолько противоестественно в амурной практике Калиса, что он почувствовал отвращение к самому себе. Хыхы xD
-
Это было настолько противоестественно в амурной практике Калиса, что он почувствовал отвращение к самому себе. — Я самый несчастный на свете человек, который проспал ночь рядом с красивой девушкой, не отдав должного внимания её красоте. 5 баллов! :-D
-
Muy bueno!
-
Здесь должен был быть минус за бестактность. Мастерам не рекомендую брать Калиса в свою игру, если они не хотят однажды обнаружить, что он ушел из игры, потерев все свои посты. Без предупреждения.
|
|
Соитиро, Симидзу, Кавато и Гаттян Выслушав многословную речь Симидзу, учитель-самурай криво усмехнулся и резким движением выхватил из ножен вторую катану. - Мне тебя даже жаль Акайо-кун. Ты заблудился, запутался, стал не на ту сторону и теперь пытаешься найти виноватых в своих проблемах. А эти - Он брезгливо кивнул головой в сторону Войны - Уже готовы тебе их предоставить. Мы не можем защитить вас всех, это правда и меня не было тогда, но мы не ставили никаких опытов над нашими учениками. Голдберг собирает людей с необычными способностями, чтобы не допустить чтобы они оказались в руках таких как те на чьей стороне ты сейчас, но он недооценил наших противников. Они просто не хотят выпускать человечество из своих когтей. Если ты пойдешь за ней - ты погибнешь и станешь сосудом для еще одной из этих тварей! Подумай об этом! Они уже забрали все что тебе дорого, а теперь хотят отобрать последнее! И...
Однако не успел Датэ договорить как в разговор на крыше вступило новое действующее лицо, а именно всеми забытый Кавато-сенсей, каким-то чудом проскользнувший мимо робота. Начисто игнорируя как огромного стального модуля так и его хозяйку учитель направился прямо к Симидзу, на ходу угрожая ему... разговором с родителями. У него даже получилось добраться до своего ученика и схватить того за ухо, поскольку все присутствующие пребывали в глубоком шоке от его действий, но в тот момент когда сенсей уже уверенно потянул Акайо в учительскую, на него увесистым молотом рухнул стальной кулак Проломив крышу Кавато улетел куда-то на первые этажи и это словно послужило сигналом к действию для остальных. Сорвавшись с места Горо-сенсей бросился на Акайо, тот выхватил свой меч, клинки катаны сенсея и меча тьмы выкованного из шторма столкнулись... и катана со звоном разлетелась на множество осколков, а потом, руки юноши словно двигались вслед за клинком, будто-то бы получившим собственную волю. Черное лезвие рассекло тело учителя напополам. Мгновение тело оставалось целым, а затем верхняя половина торса поползла в бок, но не успело тело Датэ распасться надвое, как оно превратилось в черный дым, тонкими струйками впитавшийся в меч Симидзу. В этот момент на горизонте возникло еще несколько фигур - давешняя тенши, которую не так давно раздавил стальной гигант, вот только в двойном экземпляре и в компании девушки-волшебницы с огромным пулеметом.
- Сейчас нет времени для долгих разговоров, но... - Уриэль неохотно отпустила Гаттян - Хорошо. Сначала фурия. Кажется я серьезно недооценила её... к тому же она там не одна. Хотя я знаю, что еще пожалею, обэтом решении. А теперь пошли, нам понадобятся обе мои половины и на разговоры нет времени. Если вкратце - Сахиэль должен был отвечать за безопасность этой школы, но старался не слишком вмешиваться в местные дела - директор школы и учителя не терпели вмешательства любых внешних сил и не видели большой разницы между нами и демонами. Не так давно Сахаэль исчез, однако для нас это осталось незамеченным - судя по всему Самаэль чтобы скрыть свое присутствие спрятала от нас все происшествия в этой школе. Когда она ослабла, мы смогли увидеть что происходит и направились сюда и... В этот момент Уриэль неожиданно дернулась в воздухе и покачнувшись полетела вниз. Вторая тенши наоборот застыла на месте, а затем жутко закричала, неестественно вытянувшись так, словно кто-то сейчас выкручивал ей суставы. В этот момент стальной гигант на горизонте вскинул могучую правую руку, неожиданно ощетинившуюся остроносыми ракетами - Shock and Awe! Сорвавшиеся ракеты понеслись навстречу Гаттян и Уриэль, казалось заслонив собой землю внизу. Мгновение спустя, для наблюдателей на крыше и на школьном дворе, тот участок неба где появились ангел и девочка-волшебница превратился в окно в ад. Небеса пылали над их головами и одного взгляда туда было ясно, что вряд ли у кого-то были шансы там выжить.
Соитиро своим внезапным появлением переломил исход схватки старика и горничной. Удивленная девушка постаралась блокировать удар меча кувалдой, но Химура неожиданно резко рассекла древко кувалды пополам, оставив девушку с двумя обломками. Та впрочем не растерялась и врезала одним из них юноше по шлему, так что у того в ушах зазвенело, а меч чуть не выпал из рук. Однако в этот момент Кобаяси-сенсей молниеносно зашел ей за спину и... небрежным движением свернул шею. Отпустив тело девушки, которое рухнуло ему под ноги, старый завуч отряхнул ладони и обернулся к Такаги - Я знал что ты меня не подведешь, Соитиро-кун - Его голос звучал как-то глухо и неестественно, вероятно из-за погнутого шлема - Теперь осталась последняя...
- Похоже что тут становится скучно Младший! - Усмехнулась Война глядя на алое зарево на горизонте - Пожалуй Таха права, нам стоит свалить отсюда и вернутся тогда когда здесь появятся те кто может выстоять против меня хотя бы полминуты. Уходим! Густой пропахший порохом дым вновь затянул поле боя, превращая огромного железного титана в размытый силуэт, а затем из этого дымного облака с огромной скоростью вырвались недавно созданные Симидзу спасательные шаттлы. Пытавшихся их преследовать встретил град вырвавшихся из выстрелов крупнокалиберных орудий, но когда спустя некоторое время дым рассеялся, стальной колосс бесследно исчез.
В тот же момент Кавато-сенсей наконец долетел до первого этажа, проломив все перегородки между первым этажом и крышей и со звучным грохотом приземлился на все еще распростертую на полу тушу Баала.
Кацураги и Мисима - Ааа... Ооо...Кто...вы?! - Тиёко кажется пришла в себя от неожиданности и смущения, но прокомментировать ситуацию никак не успела - опешившего толстяка опутали длинные щупальца озверевшей от ревности Цукихи и спустя секунду этот импровизированный кистень врезался в поднимающуюся с земли рыжую, сбросившую с себя шогготу. Несколько беспощадных ударов упитанным телом КАМЕН-ОТАКУ, явно оказались для великанши последней каплей. Пошатнувшись гигантесса снова рухнула на колени, но тут Кацураги отпустив изрядно побитого героя набросилась на нее, схватив за голову - ГОВОРИ! КТО ТЫ! КАКОВЫ ТВОИ ЦЕЛИ!? КТО ТАКИЕ БОЛЬШИЕ БОССЫ! КАКОВЫ ИХ ЦЕЛИ!? НАКОНЕЦ, КТО Я!? ЧТО ВАМ ОТ МЕНЯ НУЖНО!? Рыжая ничего не отвечала, пустыми глазами глядя в лицо Цукихи, но стараясь проникнуть в её сознание, Кацураги поняла что это существо было только куклой, которой манипулировала чья-то неведомая злая воля. На миг Цукихи казалось даже удалось проникнуть в её сознание, но она не увидела ничего, кроме уже знакомых ей образов, теней пляшущих на стенах пещеры. - Ты и сама знаешь... - Просипела рыжая криво улыбаясь краем рта - Ты - заключенная. Они тоже. И они хотят выйти на свободу... Когда последние слова сорвались с губ великанши, её тело рассыпалось в руках девушки превращаясь в пепел.
- -Кацураги-сан, я не думаю это самое время допрашивать пленника: уведите как можно быстрее отсюда Мацумото-сан, здесь небезопасно для нее! - Встрял в разговор кое-как оклемавшийся герой, приходивший в себя на руках Камен-Герл - Если вы не хотите заботитесь о себе, то хоть позаботьтесь о Тиеко-тян! И вашего пленного вы можете захватить с собой... - Именно в этот момент красноволосая в руках Цукихи превратилась в пепел - ...Это я так, к слову.
Закончив со спасением девушек, отважный герой вновь осмотрел поле сражения, пытаясь найти того кому может потребоваться его помощь... но тут его ноги позорнейшим образом подкосились и он упал на руки шогготе. К тому же "Взгляд Героя", показал что битва вокруг кажется закончилась... правда не совсем ясно кто победил... и кто с кем дрался. В этот момент к страдающему герою подбежала Мацумото - Таинственный незнакомец-кун, вы ранены? Не волнуйтесь я помогу! Цуки-тян, зачем ты так, я уверена Таинственный незнакомец-кун просто хотел помочь! - Она положила обе руки, засиявшие мягким теплым светом на плечи отаку и тот почувствовал что боль уходит. Однако теперь грудь Тиёко ничего не прикрывало и она во всем своем великолепии оказалась почти перед лицом толстяка
Калинин - Н-не сказала бы - Прохрипела Элис пытаясь подняться на ноги - Fuck! Приперлась сюда, все мать его такая крутая с кучей понтов, а потом эта гребанная многоножка меня просто по полу размазала! Проклятье... я не заслуживаю своей фамилии... черт, черт, черт! - Мулатка ударила кулаком о пол В этот момент у Ромы закружилась голова, стены школьного коридора поплыли перед глазами а в голове опять раздался голос Марии - Не знаю что это было, но кажется все закончилось. Я снова тебя чувствую. Сейчас я вытащу вас обоих.
Калинин проснулся в собственной постели, в полном здравии да и к тому же в приятной компании - ухо ему щекотало дыхание обнимавшей его мулатки, прижимавшейся к нему под одеялом. Ситуацию портили только два фактора, во-первых то что судя по ощущениям девушка под одеялом была вполне одета и во-вторых, то что на стуле напротив устроилась Праведная нещадно дымившая зажатой в зубах сигаретой - Добро пожаловать домой! - Мария усмехнулась - А теперь, рассказывай что там у тебя произошло.
Тагава - Йо.. Йоширо... - Прошептала Анна неуверенно отвечая на его поцелуи - Йоширо... я... Её руки с неожиданной силой легли ему на плечи, а затем оплели шею. Оторвавшись от губ юноши, Гремори посмотрела в глаза юноши прежним холодным взглядом своих алых глаз с вертикальными зрачками - ...Я кажется пришла в себя. Чертова Азазель. Из-за нее я позволила себе слабость на глазах собственного контрактера. Какой позор. Верно игрушка? Анна криво усмехнулась, а в следующий миг сама впилась в губы юноши долгим, требовательным и яростным поцелуем. Её ладони скользнули с плеч Тагавы на его грудь и юноша понял, что созданный его разумом костюм исчез и руки Гремори касаются его тела, а затем понял что и девушка теперь полностью обнажена. Анна толкнула его и Йоширо потеряв равновесие упал на что то мягкое. Кажется демонесса успевала позаботиться об обстановке, но Тагаве было не до того. Гремори запрыгнула на него словно дикая кошка, а затем взяв его ладони в свои опустила их на свою высокую упругую грудь. На губах девушки расплылась усмешка - Хватит розовых соплей и успокаивающего сюсюканья. Кажется я позволила себе быть слишком слабой в твоем присутствии, а это непростительно... - Острые ногти демонессы прочертили на груди Йоширо алые дорожки - Непростительно для нас обоих игрушка. Похоже бесполезно бороться с моей дурацкой симпатией к тебе... и раз уж я не могу от нее избавиться - Гремори вновь наклонилась к юноши и снова поцеловала его - Я возьму её под контроль.
|
"Действительно у воинов тут слишком много возможностей. Может это и неплохо, что меня изгнали? Нет. Плохо." Отал нахмурился и стал мысленно искать историю. - Меня это устраивает. Хм, но единственное, на что я не соглашусь, это сопровождение смертников и рабов. На эту работу у меня табу. Итак, если ты не против, начну совой рассказ я прямо сейчас. И начнётся он с момента моего изгнания. Произошло это событие четырнадцать лет назад...
------------------------------
Отал выглядел опустошённо. Почему его изгнали, ведь он всего лишь спас несколько эльфов, дав им переночевать в крепости. Но это уже никого не волновало. Теперь он - изгой и преступник своего народа. "А еды не так уж и много, плюс оружие не дали. И как я должен выжить? Тем более я ни черта не знаю о внешнем мире. Ладно, как-нибудь прорвусь." <....> Очередной привал и перекус на окраине лиственного леса. Но что-то было не так. Чирак чувствовал, как будто за ним наблюдает пара любопытных глаз. Минотавр доел и прилёг, чуть позже засопел, но он лишь пытался обмануть наблюдателя. И у него получилось. Через полчаса три гоблина тихо появились и начали тихо подкрадываться к Оталу. Один из них встал слишком близко к лицу "спящего" минотавра, и Чирак почувствовал. Мощная рука схватила гоблина, и её владелец быстро поднялся и оценил ситуацию. "Разведчики работорговцев? Какого чёрта они тут забыли? Неужели... Нужно прикончить их, или я стану рабом" Моментально раздался хруст и схваченные гоблин перестал вырываться из руки" "Чёрт, никакой полезной амуниции. - оглядывая гоблина, думал Чирак. - Гоблинов то и без оружия убью, а вот с орками придётся сложнее." Гоблины, наверно, не ожидали такого приёма со стороны изгнанника и немного замешкали, но этого хватило Оталу. Он швырнул труп со всей силы в гоблина с луком и сетью и рванул к другому, который был с небольшими дубинкой и мечом. Труп попал в цель и отвлёк другого гоблина. Минотавр подлетел и со всей дури пнул гоблина, как футбольный мяч. Полёт был быстрым и недолгим. Разведчик ударился об дерево и брызнул кровью изо рта, медленно съехал, подёргался и притих. Чирак двинулся к летавшему гоблину, но половине пути его остановила и заставила вспомнить про противника стрела, чиркнувшая о подбородок. Цель повернула голову и не обнаружила стрелка. "Плохо, очень плохо, теперь меня точно ждут неприятности." <....> "Сколько я от них удираю без передышки, пять часов? Может шесть. Плохо дело, надо было дать им бой. Но, чёрт, они слишком хорошо вооружены" Отал устал, сильно. <....> Отряд по поимке рабов явно был не в настроении. Об этом можно было догадаться по виду Чирака. Многочисленные синяки, ссадины и кровоточащая рана на лице. "Хех, не хотят убивать, видать, слишком ценен я для них." Молодой орк рванул на минотавра, замахнулся мечом, но промахнулся и хотел отступить, но не успел. Мощный удар копытом в правую ногу и удар кулаком в лицо повалили орка. Дальше, его жизнь была оборвана ударом ноги в грудь. Хруст и вопль орка был слышан на приличное расстояние. "Ну вот, теперь и меч есть, только лёгенький он." Хоть Чирак был измотан, но с мечом его опасность возросла мгновенно. Однако сопротивление изгнанника было сломлено появлением двух троллей. Пока минотавр атаковал одного блокирующегося тролля, второй саданул дубиной по затылку и вырубил Отала. <....> "Всё тело ужасно болит и ноет, в голове как будто канкан танцуют мои родители. И куда теперь меня везут, хотя это уже не так важно. Куда бы меня ни привезли, ждёт одна и та же участь, участь раба." <....> В Городе Степных Ветров стоял жуткий ажиотаж. И было почему. Ведь не каждый день тебе предлагают купить минотавра. Даже продемонстрировали его способности. Особенно публике понравилась его сила и выносливость. А демонстрация гордости и воли путём избиения и мощного удара топором по правой руке так вообще публику взорвала. Но цена заставила всех притихнуть мгновенно, ибо только немногие богачи могли себе позволить потратить столько денег.
------------------------------
Чирак прервал свой рассказ, достал флягу и промочил горло. - Возвращаюсь к теме напитков. Отказать я вынужден из-за отсутствия денег. Итак, продолжим, шёл уже первый месяц моего рабства, переправили меня на границу степей с Малым Халифатом, я там строил укрепления и был пушечным мясом. Знаете, общая беда сближает даже бывших врагов ....
------------------------------
- Шевелись, ну же, бычара недоделанный. Кому говорят, быстрее идиот! - кричал надзиратель - Чирак послушай его и делай так. Это точно лучше, чем упрямиться. - сказал щуплый златовласый эльф. Хоть он и выглядел измотанным и грязным, странным образом казалось, что эльф чище надзирателя и господ. - Хех, я не такой как ты, Ол. Мне кажется, что ты слишком смиренный - ответил минотавр К разговаривающим друзьям подошёл странный человек. Одет он был в белый заляпанный халат, доходивший до колен, чёрные штаны и такого же цвета туфли. Лицо его было бледным, странные круглые очки красовались на переломанном носу. - Мистер Чирак, время пришло. Прошу вас пройти со мной. Минотавр послушно проследовал за странным человеком. - Вы ведь всё ещё в здравом уме и помните наши условия? - спросил чудак - Да, господин Хелим - холодно ответил Отал - Я - ваша подопытная крыска и послушно следую приказом, а взамен вы снисходительно относитесь к остальным. Она же всё ещё в силе? - Конечно-конечно, мы же - люди слова - скал Хелим и недобро улыбнулся. - Итак, сегодня я приготовил для вас удивительнейший коктейль! Вам он понравится, обещаю. Хоть на улице и стояло пекло, в палатке, поставленной специально для надзирателей, было прохладно и свежо. На столе, перед которым остановился Чирак, стояли три коктейля - зелёный, буровато-малиновый и ярко-белый. - Итак, мистер крыска, вы должны чётко следовать моей инструкции. Сначала пьёте половину белого, потом полностью выпиваете зелёный, допиваете белый и через пять минут, т.е. как я вам скажу, пьёте бурый. - Буро-малиновый - сказал Чирак -Что? - спросил "учёный". Минотавр повторил свои слова. - Да-да, как скажите. Ну чтож, начинайте. Ах да, не забывайте оглашать свои мысли и чувства, мне, как учёному, очень интересно, что с вами происходит. "Сам бы и пил тогда, раз интересно." Отал выполнил инструкцию - Пока стандартная реакция: повысился пульс, участилось дыхание, стало жарко. - сказал подопытный. - Вы уверены, что это пойло отличае.... Минотавр зашатался, опустился на одно колено и схватился за голову. - Что за чертовщина, руки и ноги не совсем подчиняются мне. - промолвил он. Хвост минотавра начал вилять из стороны в сторону. - Вы дали мне какой-то возбуждающий наркотик? Чёрт, хочется что-нибудь раздолбать в хлам. А всё, проходит. - Потрясающе, мистер крыска. Вы разложили такой сильно- и быстродействующий наркотик за такой короткий промежуток времени! Мне становится всё труднее и труднее сдерживаться. Так и хочется распотрошить вас и узнать, в чём же секрет вашего иммунитета. Но ваш владелец категорически запрещает это делать. <....> Мирный сон раба жестоко прервали пинком в живот. - Вставай, чёртов нелюдь. Тебя переводят - с явной злобой сказал надзиратель - Кх....Что за перевод? - Ха, а ты не умнее обычного раба. Запомни, ты - вещь отражающая состояние хозяина, как деньги, например. А что будет, если хозяин разорится или умрёт? Чирак пришёл в ужас, теперь он понял, насколько ужасен этот мир. "Правильно думал наш народ. Этот мир гнилой и больной... И я теперь такой же. Хотя нет, не теперь. Я стал таким, когда убил в первый раз. Да уже тогда моя судьба определилась." <....> "Ненавижу этот базар." - Эй, раб, ты чего такой угрюмый? Хозяйка взяла тебя с собой за покупками, ты должен плясать от счастья. - сказала худенькая, бледная и по-своему красивая женщина. Отал ничего не ответил. - Скажи, Отал, я лучше, чем твой предыдущий хозяин. Чирак смолчал и на этот раз - Чёрт, никто не говорил, что настолько упрямый! Но ничего, я сломлю твою волю, обещаю. <....> - Хей, минотавр, тебя госпожа вызывает - сказал тюремщик. - Ох и завидую я тебе. Госпожа то та ещё штучка, да? Молчишь? Ну и хрен с тобой. Тюремщик открыл камеру, надел на раба кандалы и вывел из камеры. - Ну скажи, не будь занудой. Какова госпожа в постели? - Если ты сейчас не заткнёшься, удушу кандалами. Наступила мёртвая тишина, прерываемая изредким звонким позвякиванием тех самых кандалов. Комната, в которую зашёл "плюшевый" бычок (так обычно его называли в этой комнате), была чистой и опрятной, а также невероятно белой. По её внешнему виду, нельзя было предположить, для чего она была нужна. Она была большой, просторной, в центре стояла широкая, круглая кровать. У стен - различные шкафчики, тумбочки с множеством выдвижных ящиков. "Сегодня только три? Странно." - Чего встал, как вкопанный? Не в первый раз ты здесь, уже должен знать, что нужно делать - Да, госпожа Мейна. - ответил Чирак <....> - Отал, скажи мне, ты не боишься, что однажды, твой хозяин погубит тебя? - неожиданно заговорила Мейна Минотавр открыл глаза. Он всё ещё находился в той "особой" белой комнате. Но был он наедине со своей хозяйкой - Нет - холодно ответил Чирак. - Я уже давно прогнил, как и этот мир. Так что, единственное, чего я опасаюсь, это новости. Я боюсь, что однажды мои родители и бывшие друзья на моей родине узнают о моей жизни. Пусть лучше думают, что я давно погиб. - Ответь, это ужасно - не видеть свою родину, не иметь возможности снова посетить её? Наступило молчание, какое обычно наступает, когда собеседники касаются очень личного. - Да, ужасно. И я никому этого не желаю. <....> - Чирак, почему ты пытался сбежать, неужто ты до сих пор мечтаешь стать свободным?! - гневно, почти крича, спросила Мейна. Минотавр молчал. Женщина кивнула головой, и стражник со всей силы ударил в живот два раза. "Хоть бы перчатки снял, а то больно же." - Казалось бы, столько времени в рабстве, должен уже понять, что всегда надо отвечать на вопросы хозяев, а нет, упрямишься. - сказала Мейна. - Оставляю его тебе на попечительства. Не порти его внешний вид слишком сильно, но сломи. И запомни, мне не нужна сломанная игрушка. Стражник кивнул и принялся оглядывать обширный инструментарий. <....> - Итак, сколько хозяев у тебя было до меня? - спросил тучный купец - Всего четыре - послушно ответил Отал. - Хорошо, хорошо. Отныне я твой хозяин. Называй меня, как хочешь, это не важно. Здесь ты будешь потешать, и потакать публике, ты понял? - Не совсем. - Да? Ну ничего, всё поймёшь, как войдёшь в круг.
------------------------------
Минотавр глянул в окно. Уже стояла глубокая ночь. "Что-то я стал необычайно болтлив, даже не замети, как ночь окутала землю" -Я продолжу свой рассказ после сна, мистер Трой. Если вас не затруднит, могли бы вы предоставить мне место для ночлега?
|
|
|
|
Это был волнующий день. Она не всем могла сказать, сколь волнующий. Каждый знал свой строго отведенный ему кусочек истории, но практически никто - цельной картины. Разве что виновница торжества - Катя. Возможно, потому, что будучи ее тайной связью, единственная знала все от и до о жизни Ларисы... Впрочем, что сказать. Сегодня было, как минимум, два события. День рождения ее трепетно и нежно любимой девушки, а также тот факт, что Алиска, несмотря на всю свою раздолбайскую натуру, таки смогла со своей группой пробиться в элитный клуб и выступить этим вечером. Лора была искренне рада за сестру. Будучи натурой свободолюбивой, она старалась признавать право каждого человека иметь право на ту жизнь, к которой он стремится. И хотя образ жизни Алисы пугал ее неимоверно, начиная от наркоты и заканчивая венерическими болезнями, залетом и прочими радостными последствиями, не говоря уже о здоровье в целом и полном хаосе в жизни, но, кажется, Алиса была счастлива во всем этом. По крайней мере, ничто другое не сумело привлечь ее больше, чем то, что она сейчас имела. Эти две сестры были так непохожи и не меньше удивляли окружающих тем, что при всем при этом ухитряются любить друг друга и сохранить теплоту отношений. Лоре не на что было жаловаться сегодня. Все шло чудесно. Она выбрала для Кати необычный подарок и осталось только уговорить Роберта, аргументируя прочно на тему, что эта ночь по праву принадлежит ее подруге. При этом не выдав своих тайных намерений перед будущим супругом. Впрочем, Роберт уже давно привык, что Катя и Лора не разлей вода. А сейчас этот самый жених заехал за нею в шесть. Клуб открывался только в семь, но зная привычку Лоры долго собираться, несмотря ни на что, и всюду опаздывать, разве что, кроме работы, то шесть часов было самое то. В восемь начинала свое выступление Алискина группа. Сегодня Лора на удивление собралась быстро. Катюша в этот раз ехала из дому и собиралась там же, так как Лорка хотела сделать сюрприз и не маячить подарком преждевременно. А обычно перед всеми существенными событиями, да и просто так девушка любила все готовить с Катей. Роберт торжественно вынес огромную коробку с подарком, обернутую в золотистую подарочную упаковку и таким же золотым большим бантом, между лепестков которого были упругие нити с жемчужинами на конце. Что там внутри - он и сам не знал. Лора молчала, как партизан. Лишь загадочно улыбалась и надеялась, что Кате понравится. Нарядилась Лариса в элегантное приталенное желтое платье из джерси с эластичным черным кружевом вместо пояса. Босоножки в тон, сумочка - такая же желтая. Ее сегодня явно потянуло на этот цвет. Хотя обычно она не одевает обувь и не берет аксессуары такого же цвета, как платье. Волосы были распущены, выровненные, собраны с боков невидимками, а посредине пышно уложены начесом и закреплены лаком. Эдакая сдержанная и в то же время стильная укладка. В ушах серебряные сережки-кольца. На шее изящная серебряная цепочка с подвеской в виде каплевидной жемчужины. На запястьях обилие тонких колец под серебро. Конечно, Лоре было несколько неловко мучить Роберта талантами Алисы и все же - она была ее сестрой и девушка не могла пропустить это событие. И очень была благодарна Роберту за поддержку и готовность разделить с ней важные события в ее жизни, даже несмотря на некоторую нестыковку предпочтений... Салон авто ее будущего супруга наполнился нежным цветочным ароматом. Такие духи предпочитала Лора и не переносила тяжелые ароматы. Он подернулся шлейфом из фрезий, букет из которых Лариса приготовила для своей подруги. К семи они были уже у клуба. Припарковавшись на платной стоянке и выйдя из машины, отправились навстречу приключениям. Событиям, в коих каждый видел свое и ожидал чего-то своего. и в то же время, все это неуловимой нитью объединяло собравшихся здесь сегодня людей.
|
|
|
|
-
ЗШН-стайл ^_^
-
Сделай это неправильно! XD
-
Это точно! ^_^
-
"Ну нахрена тебе знать такую ерунду? Лучше послушай, как добраться до женской общаги. Там такие цыпочки водятся, просто мм"Хех ;)
|
|
Леонид снова поведал Фьюри о цели их с Хэнком миссии, на что сам мутант ответил лишь пожатием плеч. Видимо у Ника хватало забот, раз уж он позволил себе невнимательность ему не присущую. В таком случае Зверь решил более не докучать с расспросами, бросив лишь напоследок, удаляясь за Красной Звездой в соседнее помещение: - Ник, если понадобится помощь интеллектуального характера, можешь всегда на меня рассчитывать.
Оружейная комната была достаточно вместительной и содержала всё необходимое для миссий любого рода. Хэнк сразу же миновал стеллажи с оружием и амуницией, соглашаясь с принципами напарника. А вот отдел различных гаджетов Генри встретил с довольной улыбкой, одевая параллельно очки на нос. По большому счёту мутанту с усиленным чувством органа зрения данный аксессуар был ни к чему, это стало скорее профессиональной привычкой, нежели нуждой. Доктор МакКой в своей стихии. Потирая руки, синий мутант тщательно осматривал полки с различным оборудованием и приспособлениями. Новый мир, новые технологии. Что может быть лучше для учёного?
Сперва Хэнк схватил небольшую пушку с широким дулом и объёмным, по сравнению со всей конструкцией, резервуаром. Прочитал мельком инструкцию, что лежала на полке. "Ага!" - сказал лишь мохнатый мутант и пальнул в сторону, в стену с пустым стеллажом. Гулкий хлопок, белая субстанция с силой врезается в одну из полок, немного разлетаясь. Едкое шипение. Спустя буквально за пару секунд стеллаж покрылся твёрдой объёмной массой. - Хм, занятно! - произнёс Зверь, постукивая когтями по образовавшейся массе, словно по бетону. - Хотел бы я посмотреть на химический состав. Видимо окисление является катализатором мощной реакции, что вызывает многократное увеличение объёма вещества и его молекулярную структуру. Прочность и твёрдость не уступают многим маркам стали. К тому же поверхностная деформация лишь усиливает связь в кристаллических решётках, вырваться не получится. А вот пробить можно, ну да второй закон Ньютона им в помощь. Конечно, наших здоровяков это не остановит навеки, но им ещё придётся постараться и хорошенько приложиться, чтобы выбраться из этого.
Хэнк схватил рюкзак и закинул внутрь пушку, продолжая движение вдоль стеллажей. Следующий экспонат в руках доктора напоминал большой фонарик с широким отверстием. - Ух ты, два в одном: дезориентируешь и опутываешь. Вот четыре лампы общей мощностью 3500-люмен, - комментировал Хэнк, указывая на верхнюю часть гаджета, - можно режимы настраивать, самый сильный бьёт почти на полкилометра, а на близком расстоянии, да ещё и учитывая физиологическую особенность наших друзей, будет слепить на убой. Ты в курсе, Леонид, что у пресмыкающихся, коими в большей степени являются наши цели, диапазон цветного зрения смещён в жёлто-оранжевую часть спектра? Так что данный способ дезориентации наиболее эффективен. А вот, например, орган слуха у них развит слабо. - в этот момент Зверь поглядывал на полку с шумовыми гранатами, затем продолжил уже указывая на отверстие, что находилось в нижней части. - А отсюда пневматикой выстреливается на метров 5-10 электропроводящая сеть, соединённая электродами с батареей. Мощность... так... ставим на маааксимум... готово. Кроме того структура сети из армированно-наполненного реактопласта, что совмещает в себе упругость и сопротивление на разрыв за счёт параллельно ориентированных упорядоченных нано-волокон. Порвать не получится, только разрезать, когти у них есть, да только не плёвое это дело, да ещё и под электрическими разрядами находясь. Ах, красота!
Зверь прошёлся ещё по стеллажам, закинул прибор ночного видения, два маленьких наушника - мощные радиопередатчики, способные передавать в условиях подземки. От туда же выудил похожие устройства с небольшой иглой на конце и небольшой прибор, похожий на планшет. Остановился возле стенда с какими-то плащами, бороду почесал, Леонида подозвал: - Слушай, сынок, если придерживаться нашего первоначального плана действий, что скажешь насчёт того, что ты привлекаешь их внимание на себя, я одеваю этот, так называемый, плащ-невидимку, застигаю их врасплох, обстреливаю нашими новыми чудо-орудиями, а затем мы их окончательно вырубаем, а? Конечно, плащ этот не даёт стопроцентной гарантии невидимости, он лишь проецирует изображение со спины, фокусируя его на смотрящих. Кроме того может что-нибудь пойти не по плану, например, возвращаясь к физиологии братьев по противоположному цеху, у пресмыкающихся наличествует орган тепловой чувствительности, что может нас выдать. Ну да, как гласит народная мудрость, "волков бояться - в лес не ходить", прорвёмся! Так что советую тебе не пренебрегать всем этим и тоже прихватить. Ах да! Вот ещё вставь это в ухо, будем связь держать. - Хэнк протянул напарнику радио-наушник, затем достал несколько похожих, но с иголками, и продолжил. - А это на случай, если они соберутся смыться от нас. Передатчик, вживляешь прямо в плоть, только советую это делать во время удара, потому что, кроме всего прочего, эти ползучие индивиды обладают усиленным осязанием, могут почувствовать малейший укол, а в пылу сражения на это кто обратит внимание, верно? - дав время Красной Звезде на раздумье, Хэнк нашёл ремком и забросил в рюкзак ко всему остальному.
|
|
-
Хоть я и не согласна с Че (особенно зная, что творится в голове Марии), но пробирает ^_^
-
Вооот. Это уже эмоции ^_^
|
|
-
Аки такая Аки ^_^
-
Угрожающие шашки XD
-
У Аки шашки, Антон - трансформер, а у Аманды ^,_,^! Короче, ждём использования арсенала.
-
Дымовые шашки становятся новым мемом ^_^
-
Вот это угроза)
-
Аки такая опасНЯя =)
-
"У меня есть бюстгальтер и я не боюсь им воспользоваться!!!" :)
-
А Ворону удастся, ему дышать необязательно) Но хоть отвлечет и можно слинять по тихому))
-
У меня дымовые шашки в бюстгальтере. После них спорить еще никому не удавалось.Просто никто не пытался :)
|
- Срань господня... - только и выдохнул бывший спецназовец, ложась без сил на пол у эскалатора где стоял. Адреналин в крови спадал, оставляя тупую выматывающую усталость. И безразличие. Больше всего Алекс был благодарен фирме-производителю баллистических очков, спасших его глаза от импровизированной 'Клейморы', разорвавшейся в подвале. Да еще вбитым в подкорку рефлексам спецназа - всегда группироваться, уменьшая свой силуэт, втягивать голову в шею, закрывая горло и лицо прикладом и прицелом винтовки. Раскуроченный затвор - плохо, пуля в шею - куда хуже. Видит Бог, Джонсон не был супергероем ни по духу, ни по поведению, просто потому, что не жаждал отдать свою жизнь за правое дело. Вот жизни оказавшихся по ту сторону закона - пожалуйста, тут только гробы готовьте цинковые, а у него впереди еще слишком много работы, чтобы класть все на алтарь одной победы. Последней, после которой все станут хорошими и жизнь наладится. Брехня. Никогда не будет последней битвы, всегда найдется тот, кто захочет снова поживиться за счет соседа - а значит и у него очередь клиентов длиной плюс-минус бесконечность. Встав с грязного пола, Алекс хрипло отдал команду стрелковому комплексу - Переконфигурация. Штурмовая винтовка И меланхолично вложил в подствольник уцелевшие гранаты - тефлон, дымовые... бесполезные игрушки практически. И все же лучше, чем ничего. Однако кидаться дуром в подвал, выложив все козыри на стол и получив в ответ флеш, Видящий не собирался. Он стряхнул с себя остатки костяшек и осторожным пружинистым шагом пошел вверх по эскалатору, внимательно оглядываясь. - Штаб - щелкнул он пальцем по дужке очков - говорит Видящий. Банда в здании супермаркета обезврежена. В подвале обнаружен неизвестный мутант. Сбрасываю видеозапись огневого контакта Он коротким движением пальцев послал Оракулу данные с камеры очков за последние несколько мгновений - ролик 'из глаз', с момента спуска в подвал. Чуть не споткнувшись о лежащее тело, вспомнил о парализованном и оглушенном наемнике, схватил того за ногу и поволочил наверх, чтобы татуированный внезапно не превратился в такого же мутанта. - Уцелевшие люди находятся на этажах супермаркета, поражение шоковыми пулями - продолжил Видящий свои отчет - возможно нужна медицинская помощь. Эффективного оружия против мутантов не имею. Прошу группу зачистки с реактивными гранатометами. В подвале живых нет, повторяю, в подвале живых нет. И закончив официальное обращение, он тяжело вздохнул, закидывая винтовку на плечо, после чего обратился к неизвестной штурмовой группе, которой будут обязаны дать всю скинутую им информацию - Выжигайте здесь все к дьяволу, парни, это хуже Ночи живых мертвецов. Кто бы там ни был, Господь давно забыл об их существовании. Остался только Сатана - проводите их прямо в пекло Добравшись наверх, Алекс бросил у входа на эскалатор тело своего противника. Подумав немного, вывернул слишком прыткому стрелку обе руки из суставов, завернув их назад, за спину, и ударом тяжелого каблука сломал пальцы на правой руке. Все равно ничего не почувствует пока нервы не отойдут от шока, а пальчики глядишь и срастутся кривовато - ложку держать сможет, а вот метко стрелять уже никогда. Это была личная месть за пострадавших при захвате сослуживцев, чтобы урод хорошенько подумал если снова надумает сбежать. Уставший, измотанный постоянной нагрузкой на свой мозг - подключения к информационному пространству давали о себе знать, Алекс пошел к своему мотоциклу, оставленному неподалеку. С пустыми подсумками много он не навоюет
|
|
|
Гаттян Увы с самого начала боя девушка-волшебница поняла, что её первая атака достигла цели скорее всего только потому, что оппонент её не ожидала. Легко уклоняясь от ураганного огня, разрушающего здания светловолосая тэнси бросилась вслед за девушкой, точно также телепортируясь и каждый раз отставая от Гаттян буквально на долю секунды. Вот только продолжая преследование ангелица кажется старалась не вести огонь на поражение и... оправдывалась? - Какая беззащитность? Не знаю что наплела тебе Самаэль, но она опаснее чем все фурии вместе взятые! Я должна остановить её пока у меня есть шансы и она не вошла в полную силу, тут не до честности! - Удар кулака возникшего из ниоткуда пришелся как раз в то место где только что было лицо Гаттян - И я не виновата в том что случилось! Тот страж кому была поручена эта школа погиб, а мы нечего не знали, потому что Самаэль удалось обмануть нас! Я оказалась здесь как только её обман раскрылся! - Вскинув руку Уриэль остановила летящий в её сторону ураган пуль, а затем щелчком пальцев отправила их обратно - И уж тем более я не виновата в том как я выгляжу! Просто... в этой стране понятия не имеют как должны выглядеть ангелы, а мне пришлось создавать свое физическое обличье в спешке, вот и все! Не думай что мне самой это нравится! Гаттян в очередной раз телепортировавшись легко нашла глазами ангелицу, повернулась наводя пулемет на цель... и тут чьи-то тонкие руки обхватили её сзади, заставив выронить оружие и не давая двигать руками. Обернувшись Гаттян увидела... Уриэль? - Говорю же я могу быть в двух местах одновременно - Вторая тенши приземлилась прямо перед девушкой-волшебницей и взяв её за подбородок повернула лицом к себе - Слушай. Я тебя не знаю. И ничего против тебя не имею. Просто не мешай мне убрать Самаэль! Пойми она опасна! Ты видел хотя бы одно существо, хотя бы с одной стороны всего этого конфликта, кроме самого себя, кто согласился бы иметь с ней дело? Я пытаюсь убить её не потому что я злобная стерва и мне нужно уничтожить пару невинных душ, чтобы уложится в график! Я пытаюсь убить её потому что она опасна! Куда опаснее чем-та, фурия! - Уриэль осеклась и посмотрела в сторону школы - Хотя похоже она куда сильнее чем я думала. Слушай, просто не мешай мне хорошо?! Я отпущу тебя, ты отправишься на все четыре стороны и забудешь о Самаэль и всем что здесь произошло. Впрочем если хочешь, когда все это закончится я смогу предоставить тебе подробные объяснения моих действий, но сейчас у нас слегка нет времени!
Тагава - Времени здесь нет, это верно - Донесся вслед Тагаве голос Азазель - Как и пространства, формы и всего остального. Но чтобы существовать в этом мире вы приносите сюда частичку себя и своих представлений о реальности и в этом ваша сила... и ваша слабость. Твое время всегда с тобой юноша. Потрать его с пользой.
- Йош-широ т-ты не п-понимаешь... - Из глаз Анны потоком текли слезы, которые она даже не пыталась вытереть. Обхватив Тагаву за плечи она тесно прижималась к юноше, ничем не напоминая себя прежнюю. Из мрачной и жестокой Снежной Королевы, Гремори превратилась в слабую девушку, рыдающую на груди у своего парня - Мне... мне тысячи лет... я существую с тех пор когда первая обезьяна взяла в руки первую палку... и на мне тысячи грехов, тысячи смертей, тысячи страданий! Даже ты... я сломала тебе жизнь, лишила руки, а ты меня утешаешь? Н-не глупи... пойми, это все не настоящее! - Она смотрела ему прямо в глаза - Ты влюбился в милое лицо и красивую фигурку, но на самом деле ничего этого нет! Нет! Эта Гремори - иллюзия! Даже моей личности на самом деле не существует, она нужна лишь для того чтобы я могла заключать контракты с вами и для моей истинной сущности, все что я чувствую, даже сейчас когда я раскаиваюсь, не имеет никакого значения! Есть только безумная жажда знаний, к которым вы так стремитесь и которых вы так боитесь, и она движется вперед сквозь вашу историю словно огромный поезд, перемалывая чужие судьбы под колесами, на своем вечном пути к искусственному раю. Но я почти как вы, я почти человек и пускай я всего лишь маска, которую однажды заменят на новую, у меня нет иной личности и теперь, на меня давит груз стольких грехов, скольких человек не может вынести! - Она всхлипнула - На мне больше крови чем на любом убийце и на любом тиране вашего мира. Ты прощаешь меня? Может подумаешь, простят ли меня другие люди в этой стране, за то что стремление к знаниям дало миру Бомбу? Я демон, я не та, кто несет миру свет разума и использует знания для всеобщего блага, покровительница благообразных седовласых ученых и молодых талантливых студентов, эта часть наверняка досталась какой-нибудь дуре с нимбом и крыльями! Я храм Разума построенный на костях, прогресс который оправдывает любые жертвы, я поезд который везет вас в искусственный рай, используя вас же как топливо. Подобное нельзя простить... да подобному и не нужно прощение или раскаяние, оно просто вне таких категорий. И как бы я не раскаивалась сейчас, все это исчезнет вместе со мной, как только на смену этой маске, которую демон жажды знаний выбирает чтобы поговорить с людьми придет другая. Поезд не чувствует сожаления. Он просто движется вперед.
Кавато, Каваками и Симидзу Волна гниющих мертвецов стремительно и неотвратимо надвигалась на Кавато. Трупы не стреляли, несмотря на автоматы и винтовки которые сжимали в руках, но их было столько что казалось что они просто задавят его числом. Однако сенсей был готов их встретить. Пружинисто подпрыгнув и выбросив вперед руки в которых пульсировала сжатая в шар чистая золотая энергия. - Шинку... ХАДО-ОКЕН! Поток сияющего света прошел сквозь толпу мертвецов как нож сквозь масло, расшвыривая тела давно умерших солдат в стороны и врезался в школьную стену, взорвавшись, снеся кусок стены и окатив волной энергии войско зомби, которые просто бесследно исчезали в слепящем свете. А когда яркое сияние погасло... Легионы мертвых продолжили двигаться к цели, вновь появляясь из тумана и двигаясь бесконечной волной. Неожиданно медлительная армия трупов прибавила ходу, окружив Дайтору со всех сторон. Сенсей пытался уклонится от ударов, но противников было просто слишком много - со всех сторон в его тело вцеплялись руки и зубы, лезвия штыков и кортиков пробили его кожу, хотя кажется сияние окружающее учителя мешало им проникнуть дальше и нанести серьезный урон. Однако Кавато просто не мог двигаться погребенный под бесчисленной волной слуг Войны. И в этот момент яркий луч ударил в небеса разгоняя бурливший там черный вихрь, заставляя исчезнуть серый пахнущий порохом дым, закрывший поле сражения и по непонятным причинам наполнявший душу Кавато уверенностью. Распрямившись как сжатая пружина, сенсей отшвырнул в стороны облепивших его мертвецов... как раз вовремя чтобы увидеть что с небес падает огромный стальной кулак...
Тэнси отчаянно пыталась вырваться из железной хватки металлического гиганта, но похоже ангельских сил тут явно не хватало - усмехнувшись Война щелкнула пальцами и великан с хрустом сжал кулак, дробя тонкие кости Уриэль. Тело тенси безвольно повисло в его руках. - Одной нет осталось... хм... немного дохера - Рыжеволосая смачно сплюнула в сторону - А. проклятье мне что разбираться с ними всеми по очереди? Дерьмо! Ну уж нет, пора закончить это одним мощным ударом, в моем стиле! Хахахаха... хааа? - Она осеклась когда снизу неожиданно ударил луч ослепительно яркого света, разгоняя тьму и туман. Симидзу успел втянуть большую часть вихря в клинок, но даже он ощутил странную боль, какая бывает если потревожить недавний перелом или открытую рану... вот только здесь рана зияла в его душе. Девушка же захрипев рухнула на колени, обхватив себя за плечи - С...сволочь... ты.... - Явно пересиливая себя она поднялась с колен - П-поплатишься... Blitzkrieg!!! Гигант вновь размахнулся обрушивая свой огромный кулак, точно на Гинджи. Юноша попытался защититься... но как можно остановить падающее на тебя небо? Всем стоявшим внизу на миг показалось что удар направлен именно на них, а затем кулак врезался в тело тэнгу, буквально вбивая его в землю, давя плоть, кроша кости, ломая тело... Каваками подавился собственным криком. Хлещущая из его тела энергия исчезла, оставив его наедине с болью, а о том чтобы двигаться шевелится или думать не было и речи. И словно в насмешку - он отлично слышал все до единого слова Симидзу, более того они словно каленным железом отпечатывались в его памяти. Волна от удара смела миньонов войны, отшвырнула назад Кавато, заставив его проехать несколько метров на спине по асфальту, сшибла с ног мейдо-брюнетку, уже занесшую молот над Кобаяси и вновь заставила землю дрожать. Однако рыжая явно не собиралась успокаиваться и стальной великан снова поднял кулак... - Что?! - Война неожиданно остановилась уставившись куда-то в сторону - Таха, какого хрена?! Снизу голос девушки был неслышен, но собравшимся внизу школьникам и учителю было четко видно как та разговаривает сама с собой, не обращая внимания на происходящее вокруг - Я сама решаю кого мне убивать, а кого оставлять в живых! Не помню чтобы кто-то назначал тебя нашим лидером! - Она вновь замолчала, а затем неожиданно вспыхнула - И не говори что ты просто "знаешь как сделать лучше", ты старше меня всего на год, кончай вести себя как долбанная мамочка! Что?! Да я сама знаю что необязательно говорить вслух при общении телепатией, не думай что я тупа... кхм... - Рыжая осеклась, бросила мрачный взгляд на Акайо и замолчала, очевидно продолжая разговор про себя - Кажется кто то получил хорошую взбучку! - Прошептала Аяно в голове юноши, но тут же осеклась, когда Война обернулась к ним, метнув в сторону Симидзу еще один злобный взгляд... как оказалось впрочем адресованный не ему. - Ты прав, выдвигаемся! Главное - у нас, а я не могу потратить весь день убивая мошкару. Баал облажался, но это явно проблемы, мы не обязаны убирать дерьмо за... Речь рыжей прервал длинный клинок пробивший насквозь её тело и вышедший из грудной клетки. Покачнувшись она схватилась обеими руками за лезвие и обернулась назад, чтобы увидеть одноглазого самурая, державшего рукоять меча. - Ну и кто теперь мошкара? - Датэ-сенсей криво ухмыльнулся... а затем побледнел, когда нанизанная на клинок катаны как бабочка на булавку рыжеволосая преспокойно подняла руку и щелкнула пальцами. За мгновение до того как стальной кулак врезался в то место где он только что был, самурай исчез, оставив клинок в теле рыжей, но через секунду вновь появился рядом с Акайо - К-как ты... - Нельзя просто так уничтожить воплощение уничтожения - Хмыкнула рыжая, кажется абсолютно не обращая внимания на все еще торчащий из нее клинок, вокруг которого расплывалось огромное красное пятно - Тем более убить Войну во плоти, оружием воина. - Хех... - Датэ покачал головой ухмыляясь и положил ладонь на рукоять второй катаны - А что насчет тебя - Он обернулся к Акайо - Ты похоже еще не до конца освоился со всеми их трюками, верно? - Его ухмылка стала шире - Симидзу-кун, я не хочу убивать тебя... но мне нужно тебя остановить, пока ты не превратился полностью в одно из этих существ. Ты еще можешь выбрать сторону. Пока не поздно - сдайся и не заставляй своего учителя драться с тобой - Они трахали тебя все эти годы, младший, а теперь когда ты наконец понял что к чему и хочешь их послать, они говорят тебе "Это после всего что между нами было?!" - Рыжая расхохоталась - Ха. Правительство любой страны в миниатюре, верно?!
Кацураги и Мисима - Хозяин пора вставать! Разлепив глаза Мисима уперся взглядом в пышный бюст Шоо-тян нависавший прямо у него над головой, при этом сама шоггота явно не испытывая никакого смущения устроилась на самом толстяке... а она весит больше чем кажется со стороны! Хорошо хоть она сейчас была не в своей новой человеческой форме... хотя секунду... пускай она сейчас довольно прозрачная и не совсем человек, но она же полностью голая! Полностью обнаженная девушка сидит на нем в его постели! -Эм...ээ...оооэ...Ш-шоо-тян, ты не могла бы, п-пожалоуйста слезть с меня? И не потому, что мне не удобно, мне довольно так-то удобно, просто я не привык что на мне вот так сидят, вотс...И, ээээ... Хидео из-зо всех сил старался смотреть в глаза Шоо-тян, искренне старался, но как-то не сильно получилось. С минуту полежав так, Хидео пришел вновь в себя. -...Шоо-тян, ты не могла бы, одеться? Я не сомневаюсь, так удобнее, просто я...э...плохо концентрируюсь...то есть, на самом деле хорошо, только не на нужных...вещах... - Нет! - Шоо неожиданно перебила толстяка - Хозяин на самом деле хочет не того о чем говорит - Она положила руки на плечи юноши - - Шоо изучала! - Шоггот-тян решительно ткнула пальцем в сторону компьютера - В этом! Который у тебя в доме! Шоо много знает! - Она еще теснее прижалась к толстяку и Мисима понял, что несмотря на то что она облачилась в школьную форму, нижние белье она надеть не посчитала нужным. Во всяком случае упругие полушария груди явно ничего не сдерживало - Теперь Шоо знает что нравится хозяину! Шоо видела картинки в этом и она... В этот пикантный момент, очевидно чтобы сделать ситуацию еще более бредовой в комнату влетела странная парочка из желтого толстого Камен-рейдера и полуголой девушки, в прикиде который не оставлял сомнений в том, что она его "сайдкик". - ШООО.... - Обе шогготы синхронно уставились друг на друга, синхронно по птичьи склонили головы и синхронно кивнули. После этого Шоо... нет, чтобы не путаться лучше Камен-Герл, обернулась к КАМЕН-ОТАКУ и извиняющимся тоном сообщила - Не туда. Даже Шоо, не очень хорошо может в разные миры - Она склонила голову - Простите Шоо. Но Шоо, просит Шоо, не мешать Шоо и Шоо согласилась. Пойдемте, у нас мало времени... Подхватив желтого рейнджера, Камен-Герл вместе с ним вновь исчезла, оставляя Мисиму в недоумении. Между тем "Камен Рейдеры" оказались в какой-то комнате в компании незнакомых им девушек, одна из которых выглядела как типичная хиккикомори. - Хикару они тоже мои глюки? - Понятия не имею Нодзоми... - Нам не сюда хозяин! Еще один прыжок... какой-то незнакомый город осаждаемый живыми мертвецами... мрачное подземелье с гигантскими прямоходящими крысами... странная парочка из стильного и подтянутого полуобнаженного парня в маске Камен-рейдера и толстой девицы в желтом костюме, пролетевшей мимо них с криком "Я должна спасти Мацумото-сана", а затем... Полуголая рыжая великанша, сжимая в руках полуголую Тиёко, угрожает полуголой Кацураги-сан. Это уже "реальность" или он случайно попал в один из своих эротических снов? - Хаа? - Великанша удивленно посмотрела на Цукихи - То есть ты типа как бы намекаешь мне, что большие боссы считают тебя грибом - держат в темноте и кормят дерьмом, верно кусок мяса?! Ха! И ты походу не врешь! Проклятье, кажется они предусмотрели что кто-то сможет взять тебя за задницу и... В этот момент Кацураги начала действовать. Возникший из ниоткуда гигантский щит с заостренной кромкой начисто перерубил руку красноволосой, которая упала на землю разжимаясь и выпуская Мацумото. Великанша удивленно уставилась на свою обрубленную конечность, а затем повернулась к Цукихи - Большая ошибка мясной кусок. Возможно самая большая в твоей жизни. Никто не смеет поступать так с... К несчастью монолог гигантессы прервало падение на нее сверху парочки в виде весьма упитанного желтого камен-рейдера и странной брюнетки. Последняя обернувшись к желтому рейдеру широко улыбнулась и объявила - Мацумото Тиёко! Опасность не угрожает! - Она решительно вдавила в асфальт голову начавшей было шевелится красноволосой - Шоо перенесла! Вот! Она неожиданно толкнула Хидео вперед в сторону Мацумото и... Врезаясь во что-то упругое и мягкое юноша обнаружил что даже почти не удивляется...
Соитиро Подбежав к мечу, Такаги схватил рукоять, легко выдернул клинок из обломков и подняв оружие вверх почувствовал... хм... почувствовал что держит большую, тяжелую и не слишком то удобную железяку. Ну ладно, может этот супердрын проявит свои замечательные свойства в бою? Покинув здание, юноша бросился к школе и добравшись до крыши ближайшего здания осмотрелся оценивая обстановку... а посмотреть было на что. Кобаяси-сенсей дрался с неизвестной брюнеткой в костюме горничной и с огромным молотом, причем последняя явно побеждала! Кавато-сенсей дрался с огромным боевым человекоподобным роботом нависшим над школой! Повсюду лежали мертвые тела в военной форме! На крыше Симидзу о чем-то говорил с одноглазым самураем и рыжей девицей из которой торчала катана! Цубаки взяла в заложники другая рыжая девица с огромным ключом... или наоборот - Цубаки взяла её в заложницы... Возле ворот школы обнаружился толстый желтый Камен-Рейдер в компании трех симпатичных полуобнаженных девиц (а нет четырех... хотя одна в отключке лицом вниз... она надо полагать монстр дня?), в одной из которых Такаги с удивлением узнал Мацумото, а в другой Кацураги! Похоже выходить из режима Асами-нэтян в такой ситуации было опасно для психики...
Калинин Улучив момент, броня похоже полностью взявшая над собой контроль над телом Калинина, перехватила смертельный удар огромного когтя, направив его в тварь, опутавшую левую руку. Одновременно из обеих рук Калинина показались длинные клинки, рассекая тело твари. Сколопендра завизжала, пытаясь вырваться, но в этот момент белая медаль во лбу юноши вновь на мгновение осветилась и через мгновение яркий луч зеленого света, ударил монстру в лицо начисто сжигая его. Покачнувшись обезглавленная сороконожка рухнула под ноги Калинину, удерживаемая только его рукой, а сам Роман... очнулся. Реальность встретила его болью во всем теле, трупом обезглавленного врага ног и тихими стонами Элис где-то за спиной.
-
В сложное положение вы меня ставите, тов. мастер)
-
Шикарно...
-
Кацураги - гриб. Ну и много еще чего, конечно.
-
Awesome!
-
Лучше бы смерть, хоть пафосно:)
|
В предыдущих сериях:
Наконец, Абла и Алистер закончили процедуру, вытащили руки из дырки в груди Марии, и альбиноска осторожно задала вопрос. - Ну... как? Юноша сосредоточенно смотрел на Марию в ожидании ответа, то и дело переводя взгляд в область дыры. - Ну... не знаю, - произнесла она сиплым, не слишком уж приятным, похожим на удар железом по стеклу, голосом. - Ой! - радостно улыбнулась она. - Я снова говорю! - Ну, на большее я и не рассчитывала, - облегчённо вздохнула альбиноска. - Я тоже, - Алистер в точности повторил вздох облегчения и чуть улыбнулся. – Нам пока далеко до замены сигма-проектору, но и мы кое-что можем. Абла молодец, это в ее светлую голову пришла эта идея, - поглядел он на альбиноску. - Вот видите, не только разрушать можем, - улыбнулась она. - А теперь, пора выбираться. К сожалению, мы со всех сторон окружены панауанской военщиной, так что, даже эта часть плана будет связана с определёнными трудностями. - Во-первых, я хотел спросить, сможем ли мы эвакуировать жриц и послушниц под защиту нашей СБ? – серьезно поинтересовался Брайс. – А во-вторых, как насчет выбраться из оцепления при помощи левитации и невидимости? Надеюсь, мне хватит сил, - он прижал перед собой ладони друг к другу, сцепил пальцы и чуть надавил, словно бы пробуя ток силы в себе. Вообще, насколько он успел понять за этот день, его ресурсы ограничены лишь его физическими возможностями, а полностью истощенным и опустошенным Алистер себя пока не чувствовал. Наоборот, перед ним стояла четкая задача, и это придавало сил, не позволяя расслабляться и предаваться лени. - Там очень большое оцепление. Впрочем, оцепление - это ещё не самое страшное. Там стоят люди, с которыми ещё можно вести диалог, - ответила она. - Ну, я думал прокатиться на невидимом ковре-самолете, - Алистер дернул плечом. – Хорошо, тогда какой у нас план? Оцепление – это плохо, если его приходится преодолевать по суху. - Попробовать уладить дело миром, - медленно кивнула Мария. - Я уже попросила об этом верховную жрицу.
Алиса удивленно смотрела на иероглифы, будто видела их впервые. На самом деле она удивилась вопросу. - Мм… дай подумать… - она стала припоминать, не встречалась ли уже с похожими иероглифами за годы своего пребывания в теле брата. – А Сгэрбюд случайно не составил транскрипцию их прочтения? -Пока нет. Он только сказал, что они напоминают мнемографические символы, которые использовались для создания сигма-программ. - А разве мнемонику надо говорить? - нахмурился Хесус. - Мне казалось, её нужно лишь правильно воспроизвести. Это ведь промежуточная часть между языком человека и языком компилятора. - Рамия, взгляни пожалуйста, - попросила Соня. - Повинуюсь, госпожа, - ответила суккуб, после чего поднялась на ноги и подошла к планшету, небрежно коснувшись грудью плеча Бетти, чтобы взглянуть на изображения. - Ох... я это наречие плохо знаю... но, общий смысл примерно такой: "проснись, прими жертву, выслушай нашу просьбу, исполни её, и усни." Без жертвы будет работать только "проснись". -Вот как,-Бетти покосилась на суккуба, такой близкий контакт с гермафродитом ее немного напрягал,-Выходит, Дагон буянит либо потому что ему не дали жертву либо он исполняет чью-то просьбу. В принципе, если мы проведем для него жертвоприношение сами, то все это должно закончиться. Вопрос только в том, что это должно быть. Алиса захмыкала, пока изучала иероглифы. - Ну да, - сказала она, опасливо покосившись на суккуба, - это заклинание не произносится, а танцуется во время проведения ритуала. Так что… мы смогли бы его станцевать, - она не удержалась и хихикнула, уж больно забавная картинка предстала в воображении. И уже серьезно добавила. – Нет, я серьезно. - Думаю, о жертве надо справляться у местного жречества, - ответила Рамия. - Кто лучше них будет знать, что наиболее интересно их божеству? - На меня не смотрите, - помотал головой Хесус. - Я ужасно танцую. Алиса не послушалась и посмотрела на Хесуса. Скептически. И оценивающе.
Чезаре оглядел зал внизу в поисках каких-нибудь деталей интерьера, которые можно будет использовать для прыжка. Какие-нибудь статуи, или что там еще из такого рода может найтись в храме... Вариант с зарубками никуда не годился: когда на одной руке ты висишь, а другая отсутствует, делать их просто нечем. На крайний случай оставался еще один вариант - привязать нож к леске и использовать как "кошку"... Но сказать, что он был ненадежен - значит, ничего не сказать. Статуи были, но они были не очень уж высокими. Примерно, метра два, да и располагались они лишь у боковых стен, так что, помочь не могли ничем... - Ня кажется, что опасно идти туда без прикрытия Мёртвой Воительницы, - услышал Чезаре взволнованный голос. - Судя по тому, как она отделала их офицера, опасно туда идти под прикрытием Мёртвой Воительницы, - раздался второй голос. - Кроме того, она не более мертва, чем я. - Это наша плата за помощь, - мягко произнёс третий. - Войска не особо интересуются проблемами религии, а потому, они, скорее, навредят, если будут действовать в том же духе. Чезаре подумал о том, чтобы прямо сейчас атаковать ту девку, благодаря которой Мария оказалась здесь. Однако, решил, что начинать свое пребывание здесь с пальбы будет несколько опрометчиво в вопросах примирения. Подождите... Плата!? Неужто они хотят... выдать Марию и остальных, чтобы защитить свой храм?.. Впрочем, шпион разумно счел, что пытаться спрыгнуть на них, как небезызвестный ассассин, будет способом особо утонченного самоубийства. Поэтому он ограничился тем, что стал с большей торопливостью искать способ спуститься. В крайнем случае можно будет связать веревку из униформы местных солдат... Но с одной рукой это слишком долго. А как насчет колонн? В столь огромном старинном помещении просто обязаны быть колонны. С мономолекуляром можно попробовать изобразить на них аналог спуска по ткани... Что ж, можно было рискнуть. Ближайшая толстая четырёхугольная колона была аж в десяти метрах, но, раскачавшись на леске, вполне можно было прыгнуть туда. - А вы уверены, что они смогут привести живого спящего? - пискнула девочка. - Они справились с десятком вояк Картокана и совсем недавно обратили в бегство Миру Джаггернаут, - ответила "важная дама". - не думаю, что для них это составит много труда. - Я думаю, она имела в виду попытку переправить спящего к нам, - предположила девица из свиты Вэйна. Чего им надо, разберемся потом. Сперва надо добраться до Марии. План был рискованный, но попробовать стоило. "Принц Персии, твою мать!" - подумал шпион, с леской прыгая на колонну и вонзая в нее нож режущей кромкой вниз...
Это была рубрика "без комментариев".
-
У Чеза есть прекрасные шансы всё испортить xD
-
*читает первую часть и фейспалмит*
-
Наконец-то взгляд в закрытые темы)
|
Оглядев последствия своих действий, Симидзу обернулся в сторону школьного двора, что наконец разглядеть, что там происходит. Хотя риск появления новых врагов был, Акайо надеялся, что те потратят некоторое время на то, чтобы изучить ситуацию, прежде чем ринуться в бой.
А картина внизу была довольно интересной. Состав бойцов изменился и заметно сократился. Многие ученики куда-то пропали, зато их место заняли какие-то мужики, которые впрочем, не особо впечатляли своей борьбой с марионетками, сотканными из тумана. Вот Кавато-сенсей с голым торсом на него смотрит, от старания даже ладонь ко лбу приложил. Странное поведение, но Симидзу ответил не менее странным действием, помахав в ответ рукой. Кажется, пронесло, пошел по своим делам мочить зомби. Но вообще жутко немного стало от такого пристального внимания. Но долго размышлять за учительской возней не вышло, так как юношу настиг новый удар. Взгляд скользнул к медиуму ангелицы и без того несчастный орган восприятия, натерпевшийся за сегодня, встретил очередной кармический удар. «Какая подлая и коварная тактика…» - не мог не заметить про себя Симидзу, утирая тонкую струйку носового кровотечения, с трудом уводя взгляд со служанки в откровенном наряде.
«Местоположение Цубасы Блэк» - Послал очередной запрос парень. По первому впечатлению, при такой растановке сил схватка вполне могла перерасти в вялотекущий обмен ударами, который закончится тем, что учителя рано или поздно захлебнутся под волнами живых мертвецом. А это значило, что можно было снова потихоньку заняться своими делами, не опасаясь непредсказуемой бойни. Неужели мощь школы оказалась переоцененной? Это плохо.
И тут про Гинджи начал излучать какую-то эпичную аниму и посылать её в космос. Симидзу проследил за движением луча вверх, пытаясь понять, чего он там хочет добиться. Оказалось небо застлали черные и серые циклоны, очевидно, его и войны. Насвинячил, что тут скажешь. Поминая о том, с какой легкостью даже паладиночка смогла разогнать туман шеи, Симидзу подняв меч, волевым усилием принялся сам затягивать в него черные вихри. Зачем добру пропадать за зря? Но вот выражение лица юноши Акайо не понравилось, и он просто не мог не прокомментировать сие.
- Каваками Гинджи, ты бесталанный балбес, а твои идеи неотёсанны и примитивны как полено. Где твой фокус? Использовать «хочушки» - это все равно, что забивать гвозди кулаком. Согласись, молотком это делать удобнее. Сейчас твой КПД устрашающе низок, ты теряешь слишком много маны попусту. Почему английский язык? Ты видишь здесь хоть одного американца или англичанина? Заклинание должно возбуждать соответствующие ассоциативные связи, как у заклинателя, так и у цели. Английский язык не кто не воспринимает как «тайный», а потому не годится для создания соответствующего фона и настроя. Если используешь ману эгрегора, потрудись вылепить идею соответствующую ему, иначе возникают лишние затраты. А потому тебе следует вступить в компьютерный клуб. Нам как раз человека не хватает, там тебя всему научат. – Симидзу ухмыльнулся своей глупой и неуместной шутке. Но с другой стороны, ну а вдруг? Человека же действительно не хватает… - И еще одно. Сначала я подумал, что все эти слова про смерть за революцию пустая болтовня… Но сейчас мне начинает казаться, что твой скудный разум воспринимает их всерьез. А потому, если посмеешь, сегодня умереть, я клянусь, что уничтожу все, что тебе было тебе дорого особо циничным и жестоким образом, чтобы вколотить в твое агонизирующее от огня джигоку сознание простую идею. Твоя жизнь тебе не принадлежит. Если тебе безразлична собственная судьба – подумай о тех, кто тебя окружает. Гребаный эгоист, твои пустые жертвы приносят больше боли, чем пользы. Понял меня? Попробуй только выкинуть что-то подобное и твои рыбки будут страдать вечность, слышишь?!
Симидзу с силой развернулся и направился к девчонкам, которых надо было срочно уводить от сюда. По пути набирал новый запрос: «Hovercraft»
- Дамы, надеюсь, вы не против сменить дислокацию? Карета скоро будет подана.
|
Мисима уже надеялся, что он сумеет хотя бы раз побыть героем, как тут в очередной раз он врезался в грудь. Не он нисколько не против такого поворота сюжета, даже очень не против, но с другой стороны, когда эти самые груди орут что-то о фриках с Акибы, Хидео попытался оправдаться: -...што? - пробормотал в неразборчиво в груди Хидео. Бамс! На его голову упал портфель, и он успел выскочить из груди. Теперь мог свободно говорить -Но я... БАМС! Снова упал портфель, на этот раз больнее. Хидео поднял вверх палец, в знак примирения -Не с... ХРЕНАК! И вот наш доблестный герой проявил защитный маневр, который в простонародье зовут "Сползти на землю в позе новорожденного, тихо скуля и плача мантры, держась за остатки жемчужин нефритового дракона". -...С Акибы... - полу-просипел, полу-пропищал КАМЭН ОТАКУ, НЕСОКРУШИМЫЙ ГЕРОЙ! Полежав так некоторое время, приходя в себя, Хидео успел удивиться тому, почему он раньше не видел эту девушку, почему она не занимается футболом и почему ему всегда так везет. Еле как встав с помощью Шоо-тян, Хидео огляделся. Это ЯВНО не Ясумаро. И даже не Канзас, Тотошка. -Йо. Ты кто такой еще?! - Раздался за спиной раздраженный голос. Это оказался довольно высокий черный парень, у которого было гигантское афро и с боккэном в руках. На лбу у него была повязка "НОМЕР ДВА". За спиной у него висел чехол, сюда по всему с синаем. В уголке рта застыла зажженная сигарета. Хидео сглотнул, и тихо спросил: -Эм...ты не знаешь, как пройти в Старшую Школу Ясумаро? Отаку прям ощущал, как его ощупывают взглядом, проверяют насколько он опасен. Как будет нападать. Маневры отступления. И способы им противостояния. Оставалось только не шевелиться и даже не дышать.
-мусор...-довольно тихо, но отчетливо проворчал Сергей. Это уже который раз вот так к Шизуке пристают, когда он рядом? Третий? Четвертый? Он уже перестал считать. Вздохнув, он затянулся сигаретой. Выдохнув дым в затянутое облаками небо, он просто покачал головой этому странному идиотику в желтом спандексе. Этот парень слишком странный даже для этого мира, значит он или с другой планеты, или из квартала Извращенцев. А Сергей не верил в инопланетян. Сам по себе парень в желтом не опасен, но вот его андроид (Это явно андроид, в этом Сергей был уверен). Надо бы Регуляторов вызвать, для надежности. Хотя нет, слишком много будет проблем и без этого. -Эм... ты выглядишь подозрительно знакомым, - спросил его этот странный толстяк с сомнением в голосе. Буквально на мгновение, Сергей тоже это почувствовал. Какое-то странное родство. Будто это встреча была не случайной. Вдруг это не просто какой-то извращенец, а настоящий Герой из другого мира? Вдруг это он в параллельной реальности? Или даже чья-то фантазия? На секунду он даже представил себя белым, шеебородым парнем в очках из России, студентом бухгалтерии, который в этот самый момент сидит, пьет колу и пишет на каком-то ролевом форуме его... нет, ИХ вместе с этим странным идиотиком истории жизни? И Сергею даже показалось, будто он слышит какую-то музыку.
Сергей потряс головой. Наваждение пропало. С большим сомнением посмотрел на сигарету. Там вроде самый обыкновенный табак, никаких галлюциногенов или чего-то такого. На всякий случай выбросив сигарету, Сергей обратился к отаку: -Тебе показалось. Значит так, Желтые Рейнджеры, если я вас еще раз увижу возле нашей школы, вы пожалеете об этом, ясно?! У вас пять счетов на то, чтобы убраться отсюда здоровыми. РАЗ, ДВА, ТРИ... Даже духа этого парня не осталось, так он быстро смысля. Улыбнувшись, Сергей кивнул этому странному отаку, который скрылся в неизвестном направлении. Пусть ему сопутствует удача. А сейчас самое время торопиться, чтобы не опоздать на тренировку.
А в этот самый момент, Хидео стоял за очередным углом. Эта встреча была странной, но ПОДОБНЫЕ ощущения он очень даже не хотел снова переживать! Бррр, аж мурашки по коже! Нужно выбраться из этого странного мира, как можно быстрее! -Шоо-тян, ты можешь нас телепортировать куда-нибудь? - произнес вслух Хидео. Так, как же работает телепортация? Вроде нужно чтобы оказаться в нужном месте надо на чем-то сконцентрироваться очень сильно. Хидео попытался сконцентрироваться, насколько он смог, на их школе. Но, к несчастью, все, о чем сейчас могут думать Хидео, так это о груди... Не, у этой странной девушки неплохая грудь, но вот у Тиёко. Тиёко... ТИЁКО!! Она ведь сейчас в школе! Ей явно угрожает опасность! -Шоо-тян, перенеси нас к Мацумото Тиёко. СРОЧНО! - сердце Хидео бешено колотилось. Он действительно беспокоился за нее, и если она пострадает, он себе этого явно не простит…
|
ссылка темаС трудом, но Гинджи поднялся с колен. - Shining of my soul. Clear Sky! Сияние вокруг него стало еще ярче, и в следующее мгновение огромный столп света ударил в небо, разгоняя все тучи над школой. Это было послание ко всем, кто сейчас находился рядом. В отличие от Акайо, Гинджи вложил в этот удар самые чистые свои мысли. Мысли о любви. Свои воспоминания о человеке, которого он любил самой беззаветной любовью, о своей матери. Она умерла, когда ему было четыре, но он хорошо помнил ее теплые прикосновения к своей щеке. Эти воспоминания - самое дорогое и сокровенное из того, что у него было, он отдавал другим. Её звали Сорано, небесная. Этим именем, как мечом Гинджи разгонял ту ненависть, что породила сила Симидзу. Правда это было лишь началом, парень не собирался останавливаться на достигнутом. Следующим даром была память о дедушке, о человеке, который отдал всего себя воспитанию Гинджи. По мнению Каваками, в мире не было никого более понимающего человека, чем его дед. В трудные минуты он всегда поддерживал внука, трепал по макушке и давал дельный совет. Мамору - это имя стало щитом, который должен был защитить учеников от сил зла. А дальше... Как светлячков, Гинджи одно за другим выпускал имена всех, тех кто был ему дорог. Яркие вспышки из моря его памяти, казалось, они до сих поря хранят тепло тех трогательных моментов. Вот он смеется над детской шуткой Джун, а вот он бежит на перегонки с Вивиан. Даже имена тех, кого он забыл... Они стрелами летели к своим истинным владельцам. Черные перья вокруг этих людей становились золотыми. Цото-сан, старик из дома престарелых, который так любил делиться с Гинджи историями о своей молодости. Дети, которых Каваками учил каратэ, и их дружное "Осу" при виде сенсея. Там были и имена всех его одноклассников, новых и старых. Особенно ярко сияли имена тех, кого так или иначе, Гинджи считал своими друзьями. Ямамото Цубаки, они не всегда сходились, но сейчас это было не важно. Вице-президент верила в него и он не мог её подвести. Соитиро Такаги - надежность, в этом имени было чувство "твердого дружеского плеча" Такаги дарил Гинджи чувство настоящей дружбы и Каваками отвечал тем же. Тагава Йоширо, насколько он зависел от Гремори, Гинджи так и не смог понять, зато этот человек смог полюбить демона и был честен. В другое время они могли бы стать друзьями. Кейта Тецуя и Гаттян - две грани одной души, несмотря на небольшое количество времени проведенное в этом месте он встал на защиту школы. Кавато Дайтора - сенсей. Пускай недолго, но этот человек был его учителем. И Гинджи знал, что все его слова шли из сердца, именно так и должен был говорить настоящий учитель. Мисима Хидео - трус, который нашел в себе силы стать героем. Вперед герой! Кацураги Цукихи - девушка загадка. В ее душе он посадил семечко надежды, которое однажды станет огромным деревом. Цубаса Блэк - девушка, которую он любил. Её глупая шутка, его глупое признание. Случайное прикосновение к его груди, неловки поцелуй в щеку. Она была его чернокрылым ангелом и он дарил ей свою любовь. Воспоминание, стертое из памяти всей школы, он возвращал его ей. *Дождавшись нужного момента и заметив в окне знакомую фигуру девушки, он что было сил закричал. - Цубаса-сан! Ты мне нравишься и я хочу, чтобы ты была моей девушкой! - это было глупостью, но он должен был сделать это. Без этого признания, он не мог уйти. В конце концов, что он терял? Еще одна сумасшедшая выходка, свихнувшегося янки. Пусть так... Убедившись, что его слова достигли цели, он повернулся и побрел прочь от школы. Было еще два места, которые он хотел посетить прежде, чем сядет на поезд до Камакуро.* Симидзу Акайо - друг или враг? Его имя Гинджи оставил на последок. Он хотел показать всем человека, который верил в будущее и в которого верил сам Гинджи. Все эти воспоминания были наполнены верой в лучшее. В то, что в каждом человеке есть что-то хорошее, пускай даже он сам не подозревает об этом. Золотая фигура Гинджи поднялась над землей. Пускай на миг, но он подарил окружающим свое "чистое небо". И теперь у него осталось лишь одно имя, последний шаг, перед тем как полностью раствориться в окружающих его людях. Имя новой надежды - его имя.
|
|
Соитиро Черноволосый захрипел и задергался в руках Такаги, схватившись обеими руками за ладонь юноши, обхватившую его горло, казалось пытаясь ослабить стальную хватку его пальцев, но на самом деле... Пальцы демона сжались на руке Соитиро заставляя и его сжимать хватку. Шея темноволосого с сухим хрустом переломилась и голова они, покачнувшись неестественно откинулась вбок. Демон был мертв, убив самого себя рукой Такаги. В этот момент юноша услышав грохот и гул у себя за спиной, обернулся... чтобы увидеть огромного, человекоподобного и судя по всему боевого, робота, возвышавшегося над зданием его собственной школы.
Гаттян - Ури... - Мии говорила вслух, а не с помощью телепатии и судя по всему даже это давалось ей с трудом - Ури...эль... И одна из фурий... очень сильная... Кажется Четверка все же решила действовать... И это очень плохо... Они здесь все разнесут! - Самаэль застонала и зашевелилась, пытаясь слезть с плеча Гатлинг-тян, хотя к этому моменту они уже отлетели на вполне приличное расстояние - Даже не вздумай идти туда без меня, ты еще почти ничего не знаешь... ты не справишься... Однако в этот миг, Гаттян неожиданно почувствовала что налетела на что-то больше всего похожее на прозрачную стену в воздухе. Столкновение надо сказать было весьма болезненным, особенно учитывая, что обе руки девушки были заняты. Не удержавшись в воздухе девушка полетела вниз, но этот полет оказался коротким и окончился приземлением на крышу припаркованного внизу автомобиля, которая промялась от силы удара. К счастью или к сожалению, но Гатлинг-тян удержала Цубасу и Мии так, что они обе приземлились на нее, почти не пострадав. - Куда ты собралась Самаэль?! - Громкий и преувеличенно веселый голос звучал казалось над самым ухом девушки. Приподняв голову Гаттян увидела уже знакомую ей ангелицу, которую Мии называла Уриэль - Мы только начали. И не принимай на свой счет мои слова о пощаде - Она неожиданно схватила Самаэль за шею и подняла в воздух - Господь любит вас. Любит и прощает - Светловолосая девушка нацелила в лоб Мии револьвер, на фоне которого даже орудия Красного Плаща, показались бы мелкокалиберными пугачами - А вот я вас терпеть не могу. Проблема в том, что Господа здесь нет, а я есть. Довольно неприятно, не так ли? - Разве тебе... не стоит сначала разобраться... с фурией? - Просипела Мии вцепившись в руку Уриэль - О, насчет этого не волнуйся - Ангелица ухмыльнулась - Для меня никогда не было проблемой делать несколько дел одновременно.
Калинин Многогоногая тварь нависшая над темнокожей девушкой, обернулась в сторону Калинина и застыв на секунду (Рома успел заметить мелькнувшее в глазах противницы удивление), с шипением и скрежетом рванулась к нему, невероятно быстро перебирая многочисленными конечностями. "Поднявшись на дыбы", над Романом, тварь как и в прошлый раз постаралась ударить его острым когтем, которым заканчивалась одна из её ног, однако в этот раз номер не прошел - юноша легко перехватил удар и постарался ответить твари ударом в лицо. К сожалению ему не удалось достать сколопендру, которая легко уклонившись молниеносно обвилась вокруг тела юноши, сдавливая его в смертносное кольцо. Калинин попытался освободится, но очевидно даже многократно усиленные броней мышцы юноши не могли тягаться с силой демона. Но у Романа оставался козырь в рукаве, а точнее сразу два козыря. Многоножка завизжала от боли, когда пара лезвий разорвали её плоть, разрезая тело твари на несколько частей. Однако ликовать было рано. Юноша не успел даже высвободится, как отрубленная им часть тела многоножки, вновь начала шевелится, проткнув несколькими острыми когтями его левую руку, в то время как еще одна, только что в агонии дергавшаяся у него под ногами, обвила одну из них, лишая Рому возможности двигаться. В сущности теперь у Калинина осталась только правая рука, а на попытки освободится не было времени - визжащая от дикой боли многоножка (вернее та её часть где оставался человеческий торс) вновь рванулась в его сторону и левая рука твари превратилась в длинный коготь, нацеленный в голову Роману!
Тагава Оказалось что даже уже приобретя ярко-алый колер, Гремори может покраснеть еще больше. Именно это произошло с ней, когда Йоширо провел пальцем по её щеке и зашептал ей на ухо. Однако не успела Анна ответить ему, как рогатая громко расхохоталась - Ох... - Отсмеявшись Азазезль вздохнула и покачала головой - На самом деле я даже не знаю смеяться ли мне или плакать. Парень, ты просто фантастический придурок. Случайно попавшие ученики? Случайно построенная здесь школа? Если хочешь предъявить кому-то претензии - предъяви их этой жирной заготовке для демиурга, которая зовет себя вашим директором. Это он собрал вас здесь и это из-за его планов здесь оказалась я. А если тебя так беспокоит безопасность остальных учеников, почему бы тебе не попытаться их вывести, а не носится по школе в обнимку со своей нестандартной возлюбленной, калеча ни в чем неповинных девушек? - Рогатая криво усмехнулась - К сожалению мне нечего рассказать тебе о моей личной жизни по одной простой причине - у меня её нет. Зато я многое могу рассказать тебе о твоей. Но лучше покажу. Азазель неожиданно сорвалась с места и одним движением оказалась возле Йоширо и Анны. Прежде чем юноша успел что-либо сделать, ладонь демоницы легла ему на голову и на голову Гремори - Scapegoat!
В следующую секунду Тагаву пронзил приступ невероятного и мучительного стыда. Это можно было бы назвать угрызениями совести, хотя нет... скорее попыткой совести съесть его целиком и не жуя. Чувство вины острыми крючьями вцепилось в душу парня, заставляя её кровоточить. Вины за все плохие поступки которые он сделал в жизни. За пассажиров того автобуса, которых он подверг опасности просто чтобы выяснить пределы своей силы. За глупо и трусливо потраченное на самого себя желание, которым он стольким мог помочь. За то что он только что сделал с Мори, поступив с ней едва ли лучше чем Лудд. За саму Лудд, обреченную на вечные страдания на его глазах, которую он даже не попытался спасти. За все, за что он когда-либо чувствовал хоть каплю стыда. Мучение длилось недолго и спустя несколько секунд, юноша пришел в себя и увидел Анну, прислонившуюся к стене и слепо уставившуюся перед собой. По щекам девушки текли слезы, которых она явно не замечала, пальцы слегка подергивались, а губы что-то беззвучно шептали. Над ней стояла Азазель, презрительно глядя то на нее то на Йоширо - Я заставила её и тебя почувствовать раскаяние за все что вы совершили. Разом. Ты молод и еще не успел толком нагрешить, поэтому полагаю ты выдержишь. А вот удастся ли ей заново пережить тысячелетия существования демоном, чувствуя мучительный стыд, за каждую прожитую секунду - я не знаю. Полагаю ей нужна помощь и вряд ли моя, поскольку у меня нет силы вернуть её назад. Поэтому я предложу тебе выбор - Рогатая сложила руки на груди и посмотрела Йоширо прямо в глаза - Или ты пытаешься спасти её и не мешаешься у меня под ногами - или ты пытаешься спасти школу и попробуешь меня остановить. Выбор нечестный, потому что чтобы ты не выбрал, ты будешь сожалеть об этом, но такая уж ваша доля.
Кацураги Щупальца в которые превратились ладони Цукихи рванулись вслед за жертвой и уже настигли её, как вдруг в висок девушки врезался чей-то тяжелый кулак. Отлетев в сторону, Кацураги упала на асфальт, краем глаза успев увидеть высокую фигуру возникшую рядом с Тиёко. Обернувшись Цукихи увидела рослую рыжеволосую незнакомку, левой рукой удерживавшую Мацумото за шею, а в правой державшей... гамбургер? - Тихо мясной кусок. Не дергайся - Рыжая откусила от гамбургера солидный кусок, внимательно глядя на Цукихи - Как ты видишь у меня в руках другой кусок мяса, который тебе вроде бы дорог и будет наверное печально, если с ней что-нибудь случится, смекаешь? - Незнакомка широко осклабилась - Я слышала у больших боссов есть что-то вроде планов на тебя, ты вроде как большая шишка - Красноволосая великанша облизнула губы, по прежнему без труда удерживая Тиёко одной рукой и внимательно следя за действиями Цукихи - Загвоздка в том, мясной кусок, что у меня тоже есть планы и они как бы, не совсем такие как у больших боссов, смекаешь? Поэтому, тебе лучше бы сказать, что от тебя хотят большие боссы или свою подружку ты получишь как бы по частям.
Кавато, Каваками и Симидзу Ответить Дайторе никто из "учителей" просто не успел. В этот момент Война взмахнула рукой и в густом дыму окружившем школу появились странные силуэты. Множество фигур в военной форме и с вооружением самых разных стран и эпох, словно соткалось из тумана и двинулось в сторону учителей. Шинели и мундиры, фуражки и кокарды, погоны и аксельбанты, солдаты Третьего Рейха и Советского Союза, царской России и милитаристской Японии, гренадеры наполеоновских войн и бойцы Корейской Народной армии, изуродованные, полусгнившие трупы прямиком из далекого и недавнего прошлого, словно сомнамбулы ровной линией идущие вперед, сжимая в полуистлевших руках оружие. Бесчисленное войско мертвецов надвигалось сплошной волной, возникая из ниоткуда.
Датэ и светловолосая незнакомка сорвались с места рванувшись навстречу этой волне мертвецов, вот только самурай влетел в ряды тварей, а тэнши взмыла вверх, набросившись на гигантского робота. В тоже время Кобаяси (ну или кто там был в экзоскелете) сцепился с черноволосой, оставив за Кавато возможность решать, где он нужнее.
В это время одноглазая размахивая зажатыми в обеих руках клинками бросилась на Гинджи, но вместо того чтобы пронзить его тело, лезвие ножа со звоном сломалось, а в следующую секунду вылезшие из под земли щупальца опутали одноглазую, заставив её закричать от боли. Тело Каваками сияло, он чувствовал как странная энергия вливается в него, растекаясь по жилам, что-то еще неведомое ему, но не уступающее по силе способностям ангелов и демонов, сила которая была до сих пор скрыта здесь в его школе, ожидая того кто примет её. Сила способная защитить его и остальных. Сила которая...
- Принадлежит мне! "Дух школы" бесновалась, набрасываясь на пытающихся окружить её странных тварей, бессвязно что-то крича и размахивая ключом - Моя! Мне! Мое! Вор! Вор! ПРОЧЬ ОТСЮДА! ПРОЧЬ!!!! А в это самое время, Симидзу тоже чувствовал что в его тело потоком струится новая сила. Но если сила окружающая Гинджи заставляла его сиять, наполняя надеждой, то тот источник откуда черпал мощь Акайо, был черным озером с отравленной водой. Но пусть даже безжалостная и саморазрушающая, сила это всегда сила и Симидзу позволил ей пройти сквозь него выпуская её на врагов. На несколько мгновений над школой расцвел безумный и прекрасный невозможной сюрреалистической красотой сад, чтобы затем исчезнуть в пронзительно яркой вспышке и оглушающем грохоте. Странные твари окружившие было Цубаки исчезли за долю секунды, мощь удара была столь велика, что даже вызванные самим Акайо тигры попали под удар, исковерканными кусками металла рухнув к ногам создателя. Взрыв отразился на всей школе... и неожиданной болью пронзил тело Гинджи, заставив того упасть на одно колено. Темная энергия питающая Симидзу и сияние окружившие Каваками столкнулись.
Мисима Решительно рванув за угол школы КАМЕН-ОТАКУ не менее решительно впечатался лицом во что то мягкое и упру... а к черту эти эвфемизмы, в чьи-то сиськи. Размера этак пятого или шестого. Но к сожалению ситуация разумеется получила закономерное продолжение, а конкретнее, обладательница столь выдающихся достоинств с громким визгом огрела нашего героя по голове чем-то тяжелым. Точнее портфелем. С изображением кролика - Няяяяяааа! Извращенец! Какой-то очередной фрик с Акибы! Помогите!!!! - На голову толстяка обрушился еще один удар, после чего незнакомка на прощанье врезала бедняге коленом промеж ног и бросилась бежать. Осевший отаку более-менее придя в себя с удивлением заметил, что он оказался где-то не там. Нет вокруг по прежнему был мрачный постапокалиптический ландшафт... но совсем не тот что раньше. Да и школа совсем не была похожа на Старшую Школу Ясумаро - ни на одно из её воплощений. - Эм... Хозяин... - Шоо-тян последовавшая за Хидео наклонилась над толстяком помогая ему поднятся - Шоо-тян думает что мы свернули не туда....
|
|
|
В предыдущих сериях:
Две или три минуты… Из них минута-две ушли на беседу с Мирой Джаггернаут. Следовательно, в заморозке он провел не больше пары минут. Вот почему он чувствует себя еще относительно неплохо: в горле першит, в голове туман, но тело, включая мозг, не успело занеметь. - Мария вовремя появилась, - вздохнул юноша. Надо уметь признавать собственные неудачи. Он ведь не бог, в конце концов. И даже не амагус. Так… обычный колдун, с претензией на то, чтобы стать эпическим, когда-нибудь. – Там была женщина-амагус… или маг, панауанский офицер, она меня чуть не убила. Я ее заморозил… вместе с собой… Он поглядел на Аблу. - Ну что, где-нибудь болит? Алистер ощутил, что обе ладошки Аблы легли ему на щёки. Девушка молча глядела в глаза юноше, внимательно, проникновенно, так, что тот понял, что сейчас говорить что-то будет крайне неуместно. Это был не взгляд девушки, желающей поцеловать юношу. Это был заботливый строгий женский взгляд. Так смотрит мама, когда хочет сказать что-то важное. «Извини» - хотел сказать он, смущенный таким взглядом, полным заботы и строгости. Алистер почувствовал себя как нерадивый сын, ушедший на войну без умения воевать и чудом уцелевший, благодаря постороннему вмешательству. И вот теперь он вернулся домой и ждет, когда ему сделают выговор. Брайс и правда почувствовал, что краснеет, глядя в глаза девушки. Этот урок он запомнит надолго. И убийства невиновных солдат, и собственные оплошности. В ситуации с Мирой он не воспользовался световым мечом, хотя и напрашивался способ избавиться от ее хватки, отрубив этим оружием руку женщины. Хотя могло и не помочь, лазер ведь ее не брал, и Мария вон сколько ее била… - Алистер. Я помню, каким ты был. Ты помнишь, каким ты был. Но это в прошлом. Нельзя бросаться из одной крайности в другую. ты сейчас смелый, но нельзя быть слишком смелым. Это будет уже не смелость, а глупость. Обещаешь мне, что всегда будешь соблюдать правило золотой середины?- спросила она, глядя прямо в глаза юноше. - Наверно, это эйфория, - он чуть нахмурился, чувствуя, как колотится сердце. – Да… когда я почувствовал, что могу… что у меня получается… я потерял страх и сорвался с катушек. Это так здорово чувствовать, что ты можешь. Что в тебе есть сила, - он сжал пальцы в кулаки. – Но… я понимаю… - помолчав немного, глядя в глаза Аблы, он продолжил: - Обещаю, если… если ты мне поможешь, и если я снова сорвусь, просто напомни об этом разговоре. Или дай по голове, - Алистер улыбнулся. Абла улыбнулась и кивнула, после чего сделала шаг назад и подняла на уровень груди кулачок с отставленным вверх большим пальчиком и выжидающе посмотрела на юношу. Он не совсем понял, что хочет сделать Абла. Наверно, это какой-то незнакомый ему ритуал. Например, большепальцепожатие, закрепляющее данное обещание. - М? – он повторил ее жест, подняв кулак с отставленным большим пальцем, и вопросительно посмотрел на девушку Костяшки пальцев прижались к его кулаку, а большой палец захватил его большой палец, после чего рука чуть приподнялась вверх и опустилась вниз, как при рукопожатии. - Да,- сказала она.- Это было обещание.
Это, конечно, очень миленько, но не шибко информативно.
- Почему оно всегда приходит так не вовремя?- ругалась Сибилла, стуча себя по виску ладонью. - Я называю это "Большая Неприятная Система",- развёл клешнями Краб.- В любом случае, если ты слышишь молитвы, тебе придётся с этим что-то делать. Акира завернув за угол прислушался к разговору - Слышишь молитвы?- уточнил Тао подходя ближе. - Яйк!- выкрикнула Сибилла, отскакивая назад.- Подслушивать нехорошо!- спешно добавила она, недовольно тыкая пальцем в Акиру, видимо, решив, что лучшее средство защиты - это нападение.- Если ты кому-нибудь расскажешь, я тебя отдам медикам на эксперименты!!! - Когда я сплю, я молчу,- Пожал плечами Акира,- И я не подслушивал... Но мне любопытно, можешь рассказать?- Акира улыбнулся с зажмуреными глазами.
А вот это уже несколько интересней.
Выворачивая руль до предела, чтобы компенсировать неприятный скрежет днища о неровности ландшафта, водитель вывел БТР на более-менее ровную поверхность. Он ответил не сразу. - Сущность "Вэйна Файруса" - одна из самых крупных тайн и - одновременно - загадок даже внутри самой АТА. Это достаточно просто объяснить, но если начать вдаваться в подробности - высвечивается слишком много деталей, которые ведут в другие, более мифические данные. Вроде сборника документов времен основания компании... или - туманной личности основателя. - Ладно потом объяснишь, - не многое из всего поняла Сара, голос ее заметно повеселел, - Чезаре, если он все также будет использовать наркотик, осталось жить минуты три-четыре. Может меньше. И кстати, куда мы едем? - Твой ответ: одна из самых крупных тайн этого БТРа, если не заметить той милой детали, что это просто мешанина слов, не дающая никакой информации,- заметила Кокушибио, которой, впрочем, была не особо интересна эта тайна. Она повернулась к Саре и чуть кивнула.- Его шансы выжить минимальны. Думаю, теперь можно сказать, что я полностью принадлежу тебе. - Как только поймем что в безопасности, а то он мог вызвать подмогу, телефон у него остался, так что БТР лучше покинуть, - сказала Сара после первой фразы, - эээ... ладно. Она опять смутилась и уставилась в пол. - Что делаем дальше? - уже тише спросила она. Водитель так и не снял шлем геномскина, пытаясь выжать из БТР-а хоть что нибудь. Смирившись с тем, что на скребущих землю осях далеко не уедешь, он нарушил свое же молчание: - Транспорт дальше не едет, леди. Еще двести метров, и - как минимум - трасмиссия накроется. - Успел-таки поднагадить,- вздохнула Кокушибио и покачала головой.
|
-
Этого поста явно стоило дождаться. :)
-
Хорош! Еще б знаки препинания ставил как следует, вообще шедевр был бы ^^
|
Акайо заметно опешил, когда на сцене боевых действий появилась Война. И не одна она. Теперь все стало серьезно и избиение никчемных духов могло перерасти во что-то более масштабное и трагичное. Требования сдаться и предложение отдать дух школы, подкрепленное угрозой смерти, от Горо-сенсея (какой сюрприз!) Симидзу проигнорировал и даже не стал высовываться и смотреть, что конкретно там внизу происходит. - Что и требовалось доказать... но система впала в состояние детерминического хаоса и я больше не могу контролировать ситуацию и прогнозировать исход событий. Производить дальнейшие шаги - пустой и неоправданный риск. - Юноша вздохнул. - Сестрица-война права... Через пять минут тут в радиусе нескольких километров камня на камне не останется, я вам это гарантирую. Кроме того, если суть школы погибнет есть риск обрушения здания в реальном мире. Поэтому, забираем раненых и уходим. - Симидзу свистнул, призывая внимание своих кибернитических хищников. - Ко мне! Цубаки, ищи медиума, он должен быть где-то рядом. А ты, - обращение уже к джинусигами, - защити, пожалуйста, Цубаки. - Пора начать действовать всерьез. Симидзу закрыл глаза и начал злиться. Нет, это не было раздражение по поводу того, что он опять стал врагом общества номер один. Нет, это не было ненавистью к учителям, косвенным виновникам многих бед и смертей. В том числе и смерти Куроды. Это даже не было его чувство. Это было чувство невинной жертвы, которая смотрела в глаза своему убийце, но при этом была абсолютно беспомощной. Это было чувство убийцы, желание крове которого уже давно перемешалось с вожделением и являлось единственным, что заставляло психа чувствовать себя живым и значимым. Это было чувство наркомана, который заперся с дозой в туалете метро. У него в сумке письмо в клинику, его печень и сердце уже изъедены, он понимает, что скорее всего не переживет этот приход, смотрит на шприц, но ничего не может с собой поделать. Это чувство матери, которая сидела перед кроватью родной дочери. Врачи сказали, что ей осталось несколько недель и ничего нельзя поделать. Ее переполняла ненавить ко всему миру и отчаяние. Тысячи узлов со всего мира, впавшие во власть гнева, желания убивать, ощущения несправедливости мира, бессильного желание кричать и вырваться из незавидного положения, работали сейчас на Акайо. Сила фурии. Невыносимая мощь, что заставляет агонизировать и сводит с ума. А потом парень раскрыл глаза и из черных провалов смотрели два красных уголька. Настоящий, цельный Симидзу проснулся. BGM ссылкаШирокий, небрежный взмах меча, и в ту сторону, из которой явились странные духи, направился вихревой поток, поглощающий и развеивающий энергию. Акайо нужно было, чтобы шикигами вражеского сноходца, которым с высокой долей вероятности мог оказаться учитель, были парализованы и дезориентированы на пару секунд. Для того, чтобы их могла поразить следующая атака. Крутанув клинок, Акайо взял его в обратный хват и с силой вонзил в крышу. - Розарий Абаддона. Скорбное таинство.От клинка, в направлении агрессоров, разрывая крышу, направились черные металлические стебли. Ростки кустарника вырвались из под их ног, стараясь окутать, пронзить и разорвать духов, разрастаясь все больше и больше, создавая новые ветви и покрывая собой крышу. А после, когда дикий рост сюрреалистичного сада, выкованного из полимеров программируемой материи, остановился, на стеблях начали показываться металлические почки. Из Бездны, через Симидзу, проходя черный клинок и полимерные стебли в почки полилась энергия Абаддона. От такого питания, почки начали расти и превращаться в бутоны цветов. От наполняющей их силы они раскалялись до красна и раскрывались, а потом... раздался оглушительный взрыв. Акайо уничтожил розарий, созданый за несколько секунд, подобно тому, как буддийский монах уничтожает песочную мандалу, над которой кропотливо работал три дня. Симидзу снова поднял клинок и приготовился к ответному удару. Несмотря на смертельную красоту только что произведенного действа, неизвестно сколько противников оно зацепило и зацепило ли вообще.
|
В следующих сериях:
Тяжеловесная туша, удерживаемая только слабыми ножками и ручками, медленно передвигалась вперёд. Шажок. Ещё один. и ещё... как же тяжело без воды. В воде так легко плыть. Взмахнула ластами раз, взмахнула два, и ты уже на месте, а на земле... просто ужас... просто бред... просто шажок... ещё один... и, наконец, туша добралась до вентиля. - Наконец-то,- произнесла она. У туши был приятный женский голос. Впрочем, тоненькие ножки и ручки тоже были женскими, как и тельце. Просто на спине этой женщины выросло нечто, вроде огромного закрытого мясного бутона, из-за которого она была вынуждена перемещаться на четвереньках. А вентиль на уровне груди стоящего человека. - Ну, почему меня природа обделила?- прошипела она, после чего коснулась обеими руками стены, и начала старательно, медленно, но верно, подниматься наверх.- Дурацкие традиции... дурацкие жрицы... дурацкая мать... это ж надо было не сблевать, когда отдавалась Дагону?! Наконец, она дотянулась до вентиля и резко крутанула его, с такой лёгкостью, которой позавидовали бы любые мужчины. - Вода, сучки!!!
Хм... немного не укладываемся в график. Вентиль уже открыт, а Хесус и Алиса до сих пор одни. Нужно срочно направить ближайшего студента к ним.
- Повстанцы разместились, сэр,- обратился к Картокану один из солдат. - Отлично,- кивнул он.- Что с досье? - Они здесь,- протянул папку рядовой. - Уже отфильтрованы? - Конечно, сэр,- кивнул он.- Остались только подходящие под нужные критерии. Всего трое. - Что ж,- кивнул он.- А что так мало. - Не так легко найти досье на студентов Нарьяны...
Так-так-так, здесь тоже всё развилось быстрей, но, по отношению к вентилю всё верно. Третья сила готова, значит, сейчас должна появиться и четвёртая.
- Мендоза сдалась, Юрий,- обратился к сидящему на кожаном кресле гиганту тощий старичок.- Мы пойдём на её условия? - Конечно же, нет,- усмехнулся он.- Не тому нас в России учат. Раз она согласилась на наши грабительские условия, значит, у неё уже нет сил противостоять нам. - А Слава КПСС?- поднял бровь мужчина. - Когда они ещё с Мендозой объединятся?- махнул он рукой.- За это время мы уже успеем стереть их с лица земли обоих. - Начнём с коммуниста? - Не-а,- покачал он головой.- Коммуниста я возьму на себя. Наши силы пусть уничтожают войска Мендозы и Картокана. Минимум наших жертв, максимум - ихних,- он сжал свой огромный кулак и усмехнулся.- Мы захватим здесь власть.
|
Кавато поднялся с земли и наблюдал, сжимая кулаки, как из-под земли вылезает гигантский скелет. Да, этого приятеля он знал, все же не заграничные гайдзины-демоны, а что-то свое. Но, от этого не менее смертоносное! Звона в ухе Дайтора пока не слышал, Гашадокуро не выбрал его в качестве жертвы. Ненадолго, чувствовал он. Как только этот самый "подарок" выберется из-под земли полностью, он атакует. Потому, не следовало терять время и атаковать первым! Так всегда поступал сенсей, даже во время спаррингов. Спонтанная атака, внезапность, рывок зачастую сулят победу и эта тактика очень часто себя оправдывала. Рядом кто-то заговорил, после чего ойкнул. Обернувшись, Кавато увидел того самого парня в желтом, Защитника в Маске. Учитель слегка прищурился. - А ты мне определенно кого-то напоминаешь, Райдер. Но материться не стоит! Здесь все же дети кругом, - попенял он союзнику. Потом нашел взглядом того парня, у которого были разноцветные крылья. Этот тоже был незнаком. Хотя, какая сейчас разница? - Эй, займись тем куском мяса, если в состоянии! - Дайтора указал на пробившего стену Райдзина-Баала, как он сам себя называл. - А ты, - палец на толстячка. - Прикрывай! - Улыбнувшись, сенсей с шипением вобрал в себя воздух. Золотое свечение вокруг него усилилось и это Кавато делал осознанно. Магия на него не работала, верно, однако ему все равно требовался более прочный барьер, удары Баала это доказывали. Нужен был щит. И теперь, усилием воли, сенсей пытался сделать барьер более прочным. Чтобы этот золотистый полупрозрачный контур, повторявший очертания его тела, стал сильнее, плотнее, жестче! Только это могло помочь ему в борьбе с сильным противником! - Ки-са-ма-а!!! - рычал Дайтора, напрягая свои мускулы. Глаза светились, пар окутывал тело. Асфальт покрылся трещинами под его ногами. Сенсей глубоко вдохнул, затем резко припал к земле, коснувшись ее руками. Сверкнула яркая вспышка и он резко выпрыгнул, с громким выдохом отталкиваясь от земли так, что на том месте, где он стоял, остались пятисантиметровой глубины ямы, повторяющие формой ступни. Ботинкам в какой-то момент пришел конец. - ШИН-РЮ-У-КЕН!!! - крикнул Кавато, вскидывая правый кулак над собой и закручиваясь в спираль. Кулак окутывало золотое пламя.
|
|
Хэнк внимательно вслушивался в каждое слово собеседника. Его реплики доктор МакКой сопровождал одобрительными кивками, но при этом молчал. А на фразе Леонида "надеюсь, Оракул и остальные умники из Объединения разберутся, если еще не разобрались" он и вовсе погрузился в собственные размышления. А дело всё в том, что Зверь был в первую очередь учёным, а потом уже синим ужасным мутантом. И место своё он видел в лаборатории за напряжённой умственной работой, а не на передовой за набиванием тумаков суперзлодеям. Вот и сейчас, когда перед ним стоял странный случай, Хэнк желал разобраться и принять участие в изучении произошедшего, а не делать чёрную работу. Нет, он ни капли не гнушался и, тем более, не боялся мериться силами, просто считал, что может принести больше пользы в другом месте. Однако у нового начальства ещё надо заслужить доверия, ведь в Объединении Героев не так хорошо знают о специфике способностей Генри, видя в нём лишь боевого шерстяного мутанта. На том доктор и остановился, необходимо заниматься заданием по отлову сбежавших, а между делом можно и помощь предложить.
Размышления ушли на второй план, как только Леонид предложил мутанту разделить трапезу, а вернее немалую такую гору еду, которую Звезда раздобыл непонятно откуда. - Это так любезно с Вашей стороны. Благодарю, не откажусь, - улыбнулся Хэнк и с огоньком в глазах накинулся на вкусности. Большому человеку, а тем более мутанту, надо много есть. К сожалению, набивать желудок и тем самым поднимать общее настроение пришлось недолго. Пищевую идиллию прервал звонок Оракула, оповестившей о новом задании. Убийца Крок и Ящер. Если с первым Хэнк не был знаком даже по наслышке, то второго знал неплохо. Ящер был личным врагом Паучка и успел наделать немало шума. Однако сейчас не лучшее время, чтобы устраивать им личную встречу, поэтому Хэнк спокойно воспринял новое задание, которое не обещало быть лёгкой прогулкой.
Врач, показавшийся из медотсека, пригласил героев на сеанс лечения. Первым был Красная Звезда и справились с ним довольно быстро. А вот очередь доктора МакКоя порядком затянулась. И дело совсем не в том, что у мутанта были серьёзные ранения. Уж больно его заинтересовал медпрепарат, применяемый врачами Объединения Героев. Хэнк устроил дотошный расспрос о химическом составе, принципе действия и изобретателе. Интересующих вопросов было много, а вот терпения у врачей не очень. Закончилось всё тем, что Генри вытолкали в коридор, поскольку он тормозил работу медотсека, коей сегодня было предостаточно. На прощание Зверь выпалил тираду извинений, повернулся к своему новому напарнику и пожал плечами.
- Ничего не могу поделать с собой. Знаешь, как писал Ричард Олдингтон: "Разум пробуждается раньше чувств, любопытство — раньше страстей". - Хэнк снова широко улыбнулся Леониду и продолжил после его вопроса. - Фьюри? Да, конечно, он руководитель Щ.И.Т.а, что собрал Мстителей, я с ними когда-то работал... Впрочем, не суть важно. Пойдём, мой русский друг, навестим этого старого вояку.
|
СоитироСнова превратившийся в человека противник Соитиро пошевелился на полу здания и кашляя кровью попытался встать, но к этому моменту юноша уже оказался рядом с ним. Обернувшись к Такаги, черноволосый поднял ладонь в защитном жесте - Хорошо-хорошо, ты победил, только пожалуйста не бей меня! По-крайней мере не по лицу, это мой капитал! - "Поверженный гигант" расхохотался, но вскоре смех перешел в очередной приступ кашля - Ты... кххххх... сам не знаешь во что лезешь... Баал... он идиот, который думает что просто уничтожает нескольких слишком много о себе возомнивших людишек... но он не знает... даже Абаддон не знает всего, о Его плане, хотя думает что знает... они просто пешки... но тот кто послал меня... он не хочет быть пешкой... - Черноволосый усмехнулся демонстрируя юноше окровавленные зубы - Ты лазил повсюду, выяснял, разнюхивал... и ты мог по глупой случайности выдать нас... выйти на нас... и тогда это заметил бы кто-то другой... Баал... Абаддон... кто-то из этих людишек... это не имеет значения, главное что нас в любом случае заметил бы Он... - "Гигант" облизнул губы, посмотрел на Соитиро и снова усмехнулся - Ты наверное хотел бы узнать о ком я? Хах... Несложно догадаться. Он - это тот кто стоит за Баалом. Самая крупная карта в колоде, хах... Дело в том что все демоны ведут свою игру и он не исключение. Зачем ему понадобилась эта маленькая страна и эта маленькая школа? Из-за того что этот толстый японский Ницше, собрал там вас всех вместе? Ха... если бы Он хотел, то убрал бы его гораздо раньше. Нет, его план намного сложнее... Все это нужно только чтобы отвлечь внимание. И тот кто меня послал... он не хочет быть просто пешкой. Он хочет узнать, что тут затевается на самом деле. Те кто служит ему... вроде меня... они везде... среди слуг Баала... фурий... в вашей школе... ты мог просто случайно выйти на одного из них и испортить все... поэтому меня послали тебя убрать... Калинин- Рома?! Рома, отвечай! Рома, что происходит?! Не имеет значения как тяжело ты ранен, это все только в твоей голове! Рома! РОМА!!!! Голос Праведной продолжал звучать в голове Калинина, однако у юноши не было ни сил не времени, чтобы ей ответить. Многоногая тварь, постукивая конечностями по полу медленно приближалась, почти не обращая внимания на жалкие и неловкие попытки юноши защититься. Подняв руку, отвратительная помесь человека с многоножкой, легко перехватила цепь и небрежным движением выдернула оружие из рук Романа. Огромный монстр навис над отчаянно пытающимся отползти юношей и мгновением позже одна из многочисленных конечностей твари, вошла в левое плечо парня заставив его заорать от боли. По всей руке тут же разлилось онемение. Существо снова усмехнулось и приготовилось нанести новый удар, но тут неожиданно уже саму тварь сшиб с ног удар чудовищной силы. Многоножка отлетела назад и рухнула на пол, превратившись в один омерзительный комок конечностей, дергающихся во все стороны в тщетных попытках поднять огромное тело, а Калинин обернувшись увидел Элис, стоявшую в боксерской стойке. На секунду ему показалось что за спиной Фрейзер, виден силуэт огромного чернокожего мужчины, но он моргнул и тот исчез, оставив только мулатку сжимавшую кулаки глядя на противницу. - К тебе было охереть как сложно добраться, бро! - Девушка усмехнулась - Но к счастью я наконец здесь. Так все проблема только в этой гребанной херне? Тогда считай что проблемы уже нет. Когда я выхожу на ринг, у меня нет жалости. Я здесь, чтобы победить. ТагаваПосле того как Йоширо закончил издеваться... эээ... вернее помогать Мори, облив её из брандспойта и оставив кашляющую, обожженную девушку приходить в себя на полу, он обернулся к Анне... чтобы обнаружить что та еле стоит на ногах, опираясь на стену и тяжело дыша - Мне... безумно нравится... такая трогательная забота о том кто несколько секунд назад пытался тебя убить... но нам стоит двигаться... неизвестно кто еще может здесь появиться... - Наверное это должно было прозвучать язвительно, но прозвучало просто устало - ...И последний удар... вымотал меня немного сильнее чем я думала. Гремори сделала несколько неуверенных шагов вперед и упала на колени, опираясь руками о пол - Со мной все в порядке.... просто нужно немного... отдохнуть... Я сейчас встану... - Девушка и правда начала подниматься, но покачнувшись снова упала на пол и в сердцах ударила по нему кулаком. СимидзуРыжая удивленно застыла на несколько секунд даже прекратив постоянные попытки добраться до Цубаки (кстати о последней... она и правда выкинула очки, растрепала и пытается порвать на себе форму... правда судя по тому с какой старательностью она этим занимается с пунктом "не думать как задрот" пока проблемы), однако через секунду снова побагровела от гнева и поудобнее перехватила ключ. Акайо почувствовал что где в своей пламенной речи допустил ошибку. А через пару секунд, когда кулак "духа школы" врезался ему в лицо, понял какую именно. - ТОРТИК - ЭТО ЛОЖЬ! - Дико заорала рыжая, уже не ключом, а просто кулаком, зарядив "Морре" в нос, который уже и так пострадал после встречи с розововолосой в реальном мире. Схватив за ворот на некоторое время отключившегося от происходящего и сосредоточившегося на собственных ощущениях юношу и отшвырнув его в сторону, рыжая помахивая ключом нависла над Ямамото - Слушай... он прав... мы не имеем никакого отношения к тем людям кто тебя... исследовал! - Цубаки подняв обе руки и выставив открытые ладони вперед медленно отступала к краю крыши - Я совсем ничего не имею против тебя, честно! Ты мне даже нравишься! Я... прошу прощения, за все гадости которые с тобой сделали эти люди, пускай я и не имею к ним отношения и даже не знаю! Пожалуйста успокойся, давай поговорим об этом! Я уверена, мы сможем решить дело миром... - Ямамото уже стояла на краю крыши - Проклятье с тех пор полвека прошло, те кто мучил тебя наверняка покойники, а я никогда ни над кем ни издевалась! Рыжая остановилась уже занеся ключ над головой, после чего опустила его и с любопытством посмотрела на Цубаки - Не врешь. Правда. Ты нет. Над тобой... - Ямамото удивленно застыла, глядя на забинтованную, но та уже утратила к ней интерес и вовсю вертела головой по сторонам - Другое... все другое... Не так. Неправильно. Время - ваше. Не мое! Время... вещь... не моя! - Она опустила ключ и неожиданно с силой ударила себя по голове - Нет связи! Нет! Все чужое! Это место - мое! Но чужое! Забрали, забрали, забрали! Часть меня - забрали! Не помню... Должна помнить! Не знаю. Должна знать! Чужая! Чужая, чужая, чужая! Здесь чужая! Везде чужая! Вырезали! Вычеркнули! Из мира! Я не помню! Никто не помнит! Кацураги- План?! - Тиёко захлопала глазами, застыв на месте с донельзя удивленным выражением на лице - А для того чтобы драться нужен план? Гоменасай, Цуки-тян! Я просто никогда раньше ни с кем не дралась... может нам просто вежливо попросить её сдаться? Это очень милая девочка и я уверена что она... В этот момент тесак со свистом рассек воздух рядом с Мацумото, а через секунду, верх её формы, распавшись на несколько лоскутов упал к её ногам, вместе с аккуратно разрезанным лифчиком - Кьяяяяяя!!! - Запищала Тиёко, отчаянно пытаясь прикрыть выпрыгнувшие на всеобщее обозрение пышные прелести руками, но всего двух рук для этого явно было мало. Между тем удар одноглазой был настолько быстрым, что Кацураги почти не заметила его, успев однако перехватить руку противницы хвостом, после удара и заставив её выронить тесак. Впрочем одноглазая не проявила особенного беспокойства, взмахнув другой рукой, в которой сверкнула бритва и разрубив хвост надвое. - О, я чувствую это будет весело! - Одноглазая облизнула губы - Что же, тогда пока мой дорогой босс занят, продолжим эту веселую игру! В следующий раз я отрежу тебе уши! Это будет чертовски забавно! Все остальныеГаттян сорвалась с места и поднялась в воздух, поливая Баала ливнем пуль, но бог грома только расхохотался, несмотря на то что судя по всему многие из них достигли цели, оставляя на теле великана раны. Неожиданно вскинув руку, Райдзин двумя пальцами перехватил пулю и подкинув её на ладони, щелчком пальцев отправил её назад с невероятной скоростью! Гаттян успела увидеть и почувствовать, как пуля пробивает её тело насквозь... но внезапно она оказалась в объятиях Самаэль, в нескольких метрах от того места где находилась только что. - Знаешь - Мии без особенного пиетета уронила девушку-волшебницу на землю - А ты тяжелее чем кажешься! Однако не успела девушка что-нибудь ответить, как Самаэль покачнувшись упала на нее - П-проклятье - Мии попыталась улыбнуться, но улыбка вышла бледной и вымученной - Проходить сквозь время и пространство одновременно стало намного сложнее... кажется я потеряла форму... Гинджи с трудом начал подниматься, превозмогая боль и шок, но в него тут же ударил новый заряд молнии. - Ты пожертвовал годом жизни? Ооо, я безмерно напуган! - Баал расхохотался - Я живу тысячи лет, жалкий сопляк! А тебе не хватит и всей жизни, вздумай ты пожертвовать её, чтобы хотя бы приблизиться ко мне! Тем более, что твоя жизнь будет очень короткой! И в этот момент из ниоткуда вылетел толстый желтый снаряд и врезавшись в великана впечатал ему кулаком в челюсть... Хидео чувствовал себя так, как будто его кулак сломался от столкновения со стальной челюстью бога грома, однако удар достиг свой цели и огромный демон, отлетел на несколько шагов назад, потрясенно уставившись на толстого парня в странном костюме, только что посмевшего напасть на живое воплощение власти и тирании. Ответный удар опрокинул юношу на одно колено, но Хидео чудовищным усилием воли заставил себя подняться. Баал вновь занес кулак и в этот момент множество полупрозрачных щупалец опутали его тело. И тогда Мисима сжав кулак ударил снова. И снова. Со всей злобой, всей яростью и всем отчаянием, на которое только способен толстый отаку неудачник и как бы странно это не прозвучало... на миг ему показалось что в глазах демона он заметил страх. - Хватит! Новая вспышка молнии рассекла небо, на этот раз ударив в Шоо-тян и отбросив её назад. Легко перехватив новый удар Хидео, громовержец схватил его за ворот и резко ударил лбом в лицо. Мир на секунду померк перед юношей и ему показалось, что его череп треснул и развалился пополам. Покачнувшись, отаку рухнул на колени перед гигантом. - Знай свое место! - Баал пнул толстяка отбросив его на землю и вытер текущую изо рта кровь - Ты... ты не можешь даже стоять рядом с Королем над королями! - Он поднял руку, вокруг которой вновь плясали молнии, но в этот момент за его спиной раздался громкий крик - БЕГИТЕ! А затем темная бездна ворвалась в мир сквозь глаза Каваками, поглотив и его и Райдзина. В этом месте изменился и Баал. Мускулистый гигант, превратился в смутный, размытый силуэт достигающий однако колоссальных размеров. Он нависал над ничтожно маленькой фигурой Гинджи, занимая все пространство и Каваками понимал, что его план не работает. Райдзин не собирался растворятся в Бездне. Бездна растворялась в нем. - Хааа... - Голос громовержца звучал теперь отовсюду - Вот значит что ты считаешь своим главным козырем... Позволь кое-что тебе объяснить. Ничто не существует. В мире нет абсолютной пустоты. Природа того что ты видишь здесь, такая же как и моя. Это ваша вера в Ничто. Ангел Бездны - Абаддон, тот кого в этой стране называют Ямато-но-Ороти - слеплен из того же теста что и я. Так что не думай, что ты отрезал меня от источника моих сил. Это ты, тот кто остался в одиночестве! - Огромная рука нависла над Гинджи, обхватив его за торс и подняв вверх - В тебе столько граней... ты человек, демон, ангел, тэнгу... но в тебе нет того что помогло бы тебе победить здесь. У тебя нет силы слуги Абаддона. А без способностей фурии, нет ни шанса что ты можешь причинить мне здесь вред - Гигант расхохотался. Но в это время, в невидимом для Гинджи мире за пределами Бездны, маленький черный шарик, сделанный из крови Симидзу и его силы достиг грозовых туч и превратился в яростно пожирающий их черный вихрь. В тот же миг тело демона в Бездне, начало медленно таять. Пустота словно голодный зверь спущенный с цепи набросилась на громовержца, от которого только что сама в страхе отступала. На глазах Гинджи великан принял свою прежнюю форму. - Тыыыы!! - Гигант с ненавистью уставился на Каваками - Так значит здесь есть фурия! Неплохо сыграно сопляк, но ты ошибся заперев себя со мной! Даже если во всем мире останутся всего два человека, один из них подчинит себе другого и я заставлю тебя поверить, что из нас двоих - я Король! Тело демона уже превратилось в бесплотную тень, да и от самого Гинджи остались лишь его разум и воля, отчаянно цепляющиеся за веру в собственное существование, однако как оказалось это не может помешать Баалу атаковать его. Чужая злая воля, обрушилась на юношу, стараясь поглотить его, уничтожить, выдавить из его осознания факт его собственного существования. Отрезанный от мира Райдзин питался верой самого Гинджи и хотя тот пытался сопротивляться ему, но... Но кто такой Каваками Гинджи? И за что он сражается? - Т-те-ме-э! Дикий крик разорвал черную пустоту Бездны, возвращая и Гинджи и демона в реальный мир. Баал сжимавший руки на горле юноши, отшвырнул его в сторону и обернулся... чтобы попасть под град ударов Кавато-сенсея - ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА!!! - Еще не успевший восстановить связь с миром после попадания в Бездну, демон оказался беззащитен против грубой силы. Дайтора чувствовал как под его ударами лопается кожа и трещат кости, пока последний удар не отшвырнул истекающего кровью демона назад и он врезался в школьную стену, пробив её насквозь и подняв тучу пыли - Я... - Тяжело дыша и закрывая окровавленную голову левой рукой, Баал медленно встал на ноги - Я... тебя уничтожу... Но в этот момент его ноги подкосились и гигант рухнул на колени - Что... со мной... Как это могло произойти... что я, Баал повержен... Я Баал, не могу встать из-за какого-то жалкого смертного! Тяжело дыша великан уставился на учителя - Я вспомнил тебя! Ты тот о ком говорил Дзимму - Толстые губы громовержца растянулись в ухмылке - Что ж... я припас кое-что для тебя! Земля под ногами у сенсея вновь за сегодняшний день задрожала и прямо под ногами Кавато пошла огромная трещина. Новый толчок опрокинул учителя назад, а из трещины показалась циклопических размеров человеческая рука... вернее кость руки. Раскалывая земную твердь, прямо перед сенсеем и учениками из земли выбирался колоссальный человеческий скелет. - Подарок от Осьминога-Императора! ГАШАДОКУРО!!!!!
|
|
Каким бы чудовищным не был кошмар, он обязательно с тем или иным исходом завершается. Как и всё в подлунном мире. Сейчас чаша весов Судьбы склонилась в сторону ватиканцев - разумеется, не без внушительного вклада Мартина Фарштайна и его людей. Все "Морготские Волкодавы" при посвящении приносили клятву верой и правдой служить владыке Моргота, и в рьяности её исполнения могли перещеголять иного полоумного религиозного фанатика, денно и нощно биющего челом при сотворении молитвы. Впрочем, толку от спецназовцев было несоизмеримо больше, чем от упомянутого типа: под орудийным огнём стая оборотней быстро начала редеть. Может, прострелить их шкуры было непросто из штурмового оружия, но вот противопоставить крупнокалиберным танковым снарядам ликантропы ничего не могли. Воя, скуля и бессистемно разбегаясь в разные стороны, волколаки дохли пачками. Иные, обезумев, кидались на танки и бронетранспортёры, погибая под пулями стационарных пулемётов. - Вам ни к чему оружие, господин Ксавьер, - цинично осклабился майор. - Мои люди способны обеспечить вашу безопасность.Фарштайн полуобернулся влево: - Орнест, Страйв, Лайхо! Головой отвечаете за сохранность научного сотрудника. И не забудьте стреножить ему зверушку для опытов. На какого волчонка господин профессор перстом укажет, того и скрутите. Те коротко кивнули, а бравый майор прошествовал к связисту и позаимствовал у него рацию: - Первая рота, к высадке! Пошевеливайтесь! Вторая рота, оцепить территорию! Не спать, принцесски!Видимо, глава "Волкодавов" не распространял вокруг себя сарказм и подколки только во время сна. Надев шлем и застегнув крепления, он махнул рукой солдатам, подавая знак покинуть бронетранспортёр. Люций не успел опомниться, как в окружении назначенной ему в охрану троицы оказался на лесной опушке. Он остро жалел о том, что огнестрельного оружия ему не выдали, но только поначалу. Спецназовцы не подпускали ни единой твари ближе, чем на расстояние выстрела. Несколько расслабившись, гьеденец начал присматривать материал для опытов. Саунд: ссылка (Заменяем "Асгард" на "Моргот", убираем Асов - и самое то. ^^) - Наши идут! - радостно заорал эльфоподобный снайпер, на щеке которого пышным цветом распускался приличный синяк. - Наши!Это коротенькое словцо "наши", казалось, обладало какими-то совершенно особыми магическими эманациями: отряд маршала - выдохшийся, обескровленный - волшебным образом встрепенулся. У людей точно открылось второе дыхание, и они, окрылённые надеждой, продолжали бой с такой упорной и методичной яростью, что вервольфы дрогнули. А через несколько минут боевые товарищи защитников часовни ворвались в помещение, и у подданных Артемезии Филтс не осталось шансов на спасение. По пути вниз Аларик и Николас наткнулись на единственного живого оборотня - спина у того пылала, что твой факел. Тварь металась у кучи тел своих сородичей и явно была напугана, что впрочем, поводом для удивления не было. Грязно выругавшись, чернокнижник завершил мечом то, что начало пламя. Да в гробу он видел этих волчар вместе со статуей, чтоб их всех так и растак! Мимолётом абиссариец заметил ещё полупрозрачный силуэт с чернотой, мерцающей в груди, но тот сейчас же исчез. Чаяния Аларика отыскать Стасяка живым оказались пустыми. Полковник был столь же мёртв, как и камень окружающих стен; оборотни выели ему лицо, частично разодрали кольчугу, укрывавшую горло мужчины, поживившись, таким образом, и его гортанью. Вероятно, удар от падения оглушил Альбина, что и обрекло его на столь жуткую смерть. В живых остался исключительно граф; опираясь на меч, как на трость, он медленно шёл к охотнику на ведьм и офицеру. - Старший лейтенант Ван Тейн, - хрипло проговорил Жиль, - доложите обстановку.Вместо того, чтобы начать рапортовать, Николас подставил де Рэ плечо. Хмурый Аларик волок тело полковника, думая, как сообщить о трагедии госпоже инквизитору и, что ещё хуже и тяжелее, супруге друга. - Основные силы подошли, маршал, - у лестницы их встретили Найджел и рыжая бестия-огнемётчица. - Доложите о потерях, - проговорил мертвенно-бледный граф. - Вельф Хайнкер, Рене Вальстрем, Теокаст Шайн, Курт Эммергельд мертвы. Сайвик Мунро укушен. Все остальные ранены, но живы. - Это как сказать! - вставил свои пять копеек дымивший сигариллой медик, коему вечно сходило с рук подобное нарушение субординации. - Этот дурак Хьюго опять чуть не угробил себя "Гневом Михаила"!Жиль хотел что-то сказать, но зашёлся кашлем. Спина и всё остальное ныло по-прежнему нещадно. И дышать почему-то становилось всё труднее. Откашлявшись, мужчина с удивлением взглянул на облечённую латной перчаткой руку, а окружающие - на него: маршал зрел в своей ладони свежую кровь, а его люди оную - на его губах. Де Рэ пошатнулся и непременно бы упал, если б его не придержал Ван Тейн. Только сейчас стало заметно, что под краем пластины, прикрывавшей спину маршала, торчит обломок рапиры. Припомнив, что на полу было раскидано немало оружия - как в ящиках, так и в свободном виде, колдун нисколько не поразился. - Носилки сюда! Бегом! - орал доктор Рид Сэджи, выплюнув сигариллу, подоспевшим медикам, приехавшим с Фарштайном. - Аппарат ИВЛ готовьте! Жанна заламывала трясущиеся руки и металась у бездвижно лежащего на носилках маршала. Почему... почему она не успела раньше? Почему не смогла предотвратить несчастье? Она рыдала, роняя бесплотные слёзы на белые щёки графа, и от её горестных воплей умирающие оборотни сильнее бились в конвульсиях. Почему, почему она не может исцелить его так, как делала это прежде? Девушка с тоской взирала на то, как в вены разоблачённого по пояс де Рэ вонзают иглы с тянущимися к капельницам трубками, как пропитывается кровью бинтовая повязка, как монотонно сжимается и вновь расправляется гармошка аппарата искусственной вентиляции лёгких, поджидавшего владыку Моргота в одном из бронетранспортёров. Неужели он умрёт?! Дорога до Машекуля казалась бесконечно долгой, но всё, что могла сделать д'Арк, это сидеть в изголовье у возлюбленного и наблюдать, как врачи пытаются спасти его жизнь. В замке с возвращением "Волкодавов" повисло страшное, холодное безмолвие. Жители Моргота не привыкли паниковать и суетиться, и потому свои переживания держали при себе. Жизель едва различимым шёпотом молилась в своей спальне. Стражники с непроницаемыми лицами изваяниями стояли на постах. Дворецкий распорядился готовить ужин для инквизитора, которую, вероятно, к вечеру выпишут из лазарета, а также для отряда маршала и Аларика. А за окнами бушевала буря, какой в Щите Империи давно не видели. Верене, справив нужду и побродив по крепости, вернулась в постель. Пожалуй, ей было не по себе больше, чем остальным: она слышала, как содрогаются незримые стены Машекуля, как разносится под сводами шелест голосов тех, кто почивал в древнем склепе... Напоив баронету чаем, медицинская сестра ушла. Изабо, повертевшись в кровати, всё-таки задремала, но спала недолго. Её разбудили спешные шаги, шорох, и голоса. - Операционная готова? - Да, доктор Фауст. Более того, господин де Рэ только что доставлен туда. Всё готово для операции. - А "Слезу Магдалены"* привезли из Пуриты? - Да, доктор. - Приступаем.Девушка встала с кровати и, дойдя до двери, припала левым глазом к замочной скважине. Ирвин Фауст выглядел очень озабоченным. Это что там такое произошло? Преисполнившись намерения использовать все свои полномочия, чтобы докопаться до правды, де ла Круа выпрямилась и повернула дверную ручку. Саунд: ссылка*"Слеза Магдалены" - вещество, полученное благодаря изысканиям главы медицинского отделения ордена Святого Галомея-Великомученика Паэттом Мурье в 4660-ом году. Его создание стало настоящим чудом, поскольку Мурье удалось совместить новейшие разработки в области химии с вековыми тайнами церкви. "Слеза Магдалены" - светящаяся голубоватая полупрозрачная жидкость, вводимая внутривенно. Её своевременное применение позволяет исцелять тяжёлые ранения и переломы за считанные часы, но переносится далеко не всеми: около сорока-пятидесяти процентов пациентов, для лечения которых была использована оная, погибло или нуждалось в длительной реабилитации. Однако разработку галомейца продолжают использовать. Первое время "Слеза Магдалены" была достоянием Ордена, однако с течением лет распространилась по Империи. Правда, исключительно в рамках дара другим орденам - наиболее древним и проверенным. Так, в Морготе этой технологией владеют орден Тернового Венца и орден Святой Катарины.
|
|
|
BGM ссылка - Ну… - Симидзу развел руки в извиняющемся жесте. – К сожалению это от нас не зависит. Ты была избрана духами и поэтому ты здесь. У тебя шаманская болезнь и излечить ее можно только инициацией. Это твоя судьба. А вообще немного странно такое слышать. Можно подумать, Колумб, когда открыл Америку, кричал: «Нет, нет! Верните меня обратно в Испанию!». Или Эйнштейн с Ньютон сжигали свои работы, узрев, как они меняют представления о мире. Человечество постоянно расширяет свои горизонты. Считай, что это обычный неведомый край. Terra Incognita. Где твой дух исследователя и первооткрывателя? Вот уверен, не пройдет и сотни лет, как здесь будут колонии человека, а может уже есть. Атлантида какая-нибудь или Шамбала. И насчет простого и понятого мира. Вот ты пользуешься телефоном и компьютером. Ты знаешь, как они работают? По каким правилам функционирует сотовая связь? Каждый день ты видишь десятки машин, но можешь ли ты собрать ее? Ты постоянно думаешь и чувствуешь, но знаешь ли ты, что представляет собой сознание, и какие механизмы происходят в это время в твоем мозгу? Чем является любовь и что стоит у ее истока? Известен ли тебе секрет вкусненьких печенек с заварным кремом из кондитерской напротив? Нет никаких простых правил и понятных законов. Есть мир. Величественный и прекрасный. Таинственный и ужасный. Просто до сего момента ты ходила с закрытыми глазами. Закончив свою речь, призванную внушить Цубаки простую идею, мол, что все так и надо, Симидзу выхватил из воздуха уже зажжённую сигарету. Акайо помнил, как свое время тоже сошелся на сумасшествии и бегал по школе в, мягко говоря, неадекватном состоянии. Может если он сейчас сыграет роль всезнающего и всемогущего ментора ей станет немого полегче? - Касательно твоих вопросов, видишь ли, все не так просто. Да я знаю обо всем, что ты перечислила, но в прошлый понедельник оказался в точно такой же ситуации, что и ты сейчас. Поначалу тоже решил, что сошел с ума… На состояние прошлого вторника в нашем классе таких вот «в курсе» было пятнадцать человек. Но то, что они имеют отношения с этим миров, вовсе не значит, что они посвященные и крутые перцы. Учителя тоже в курсе. Но есть одна проблема. Они не очень-то торопятся посвящать нас, оставляя в весьма тяжелых условиях. Кто-то не может справиться со своей силой и становится её безвольным рабом и проводником. У кого-то чернеет сердце от новоявленной мощи, и они забывают о том, что значит быть человеком. Чей-то разум помутняется не в состоянии вынести столь кардинальные изменения. А кому-то суждено стать заложником в войне между различными группировками или стать жертвой видовой дискриминации. Оставленные наедине с собой, мы обречены приносить этому миру жертву за жертвой, пока не сгинем здесь. Поэтому я не доверяю учителям и поэтому ты нужна мне. Если учителя некомпетентные и бесчеловечные ублюдки, то за дело должны приняться мы – ученики. Объединиться, поделиться опытом и решить проблемы друг друга. После этих слов юноша представил у себя в руке трёхгранный ритуальный нож. Пхурба символ разрушения всех концепций. Священный нож, используемый для заклинания и изгнания демонов. Симидзу надеялся, что этот символ поможет, если что-то пойдет не так(а такое более чем вероятно). - И сейчас нам надо решить твою проблему. Видишь ли, без проводника хрен ты вернёшься обратно. Нет, конечно, я бы мог попробовать тебя выпинуть, но во-первых я очень не уверен, что корректно получится, а во-вторых вдруг ты попадешь сюда уже без меня? Поэтому сейчас мы завершим твою инициацию, и ты станешь крутой чародейкой. Понимаешь в чем суть, во многих гримуарах написано, что всяческие духи при вызове, или по команде, принимают желаемый заклинателем облик. И вот что я скажу – так и есть и не только с обликом, с личностью та же фигня во многом. Видишь ли, аспект человека – это «связывание». Это магия, которой каждый человек непроизвольно обучается с рождения и до самой смерти. Сила, что связывает «реальность» в один устойчивый мир стараниями миллиардов людей. Твои простые и понятные законы. Они никуда от тебя не делись. Просто поверь в это. Это сила, которая поможет очистить духа школы и дать тебе верного друга и союзника… пока я буду выбивать из него дерьмо. И теперь, когда ты услышала мой план, и какие-никакие объяснения - вот мое предложение. После ответа я уже смогу либо готовить камлание, либо искать другой выход. Симидзу серьезно взглянул на Ямомото. Одной рукой взял Гуголя так, чтобы он был на груди перед парнем и также мог лицезреть девушку лицом к лицу, а другой рукой указал на вид драки у ворот. - Желаешь ли ты изменить судьбу? Ты можешь поменять в этом мире все. Ты обладаешь необходимой для этого силой. Поэтому… - Тут была выдержана драматическая пауза. – Цубаки, хочешь ли ты стать сноходцем?
|
В следующих сериях:
Элемент хаоса... внесён. Запас времени? В наличии. Расстановка сил? В процессе.
Ируга с интересом наблюдал за вздымающимся в небо столбом пламени и дыма. С его наблюдательной позиции на трубе одного из заводов, картина открывалась даже слишком уж интересная: пламя, огонь, лесной пожар... и несущиеся ему навстречу животные, перепуганные странным новым хищным видом существ, способных атаковать, когда убиты, способных грызть, когда без головы. Если честно, он не ожидал такого развития событий. Вроде как, они должны были привыкнуть к таким существам: в конце концов, в этих зомби не было ничего нового, всё абсолютно старое. Хотя, были и плюсы: дорвавшись до огня они ломанут во все стороны, сметая укрепления, а повстанцам достаточно лишь на время уйти с их пути. - Трынь!- сказал телефон. Ируга щёлкнул крышкой, открывая её, после чего поднёс к уху. - Алло, ты это видел? - Естественно,- хмыкнул Кайдзен.- Это... крайне необычно. Выходит, есть неучтёнка... с нашей стороны. Сомневаюсь, что Эльвира этой неучтёнкой не воспользуется. - Мы не дадим им воспользоваться,- усмехнулся парень. - М-м-м? У тебя есть план?- поинтересовался он. - Конечно же! Вот, только что родился. Тебе понравится. Мне уже нравится. - Что ж, хорошо,- последовал ответ.- Не подведи...
Что ж, в этой области всё развивается по плану... по крайней мере, они так думают.
Френк сидел в студии и читал журнал с грудастой блондинкой на обложке, которая уж слабо гармонировала с обещанием мужского здоровья. Скорее уж, она бы более пошла обещанию игры, но... так уж сложилось. Куда от этого деваться. - Оп! Оп! Оп-па гангнам-стайл!- пропел Слай, и в следующую секунду Френк снял трубку. - Алло?- спросил он,- не отрываясь от чтения. - Алло, Фре,- раздался из трубки незнакомый женский голос.- Я не хочу тебя расстраивать, но Бетти будет на тебя скоро в обиде. - Да ладно, с чего это?- фыркнул он. - Ну, как же? Пригласил девушку в студию, а сам? Ты бы её, хотя бы, проводил. Места ныне здесь опасные. - Да... места опасные... к Бетт могут пристать маньяки... бедные, бедные маньяки... - Это не смешно,- совершенно серьёзно заявила незнакомка.- Девушку вот-вот затопчут злые животные. - Э-э-э...- журнал лёг на стол. - Да-да. Я бы на твоём месте срочно взяла бы вертолёт и неслась бы на помощь. - А это кто?- поинтересовался Френк, брови которого начали сходиться к переносице. - Как кто?- хмыкнула она.- Доброжелатель. Через мгновение её голос сменился гудками.
Так, отлично, планы Ируги обломались. Теперь, главное, не упустить время для ещё одной правки. Поэтому... внимательней понаблюдаем за Чезаре и Марией. Появиться нужно строго в тот момент, когда они будут думать, что из ловушки просто так не выбраться...
|
- Железкой не подавись. - прохрипел Такаги, сплёвывая кровь на пол. - Решил убить меня с так...кими то ударами? Да я его... даже не почув...ствовал. Скрипнули когти на руках, оставляя на полу глубокие борозды. Пошатываясь, Соитиро с трудом поднимался на ноги. Бетонная крошка, покрывающая броню, сыпалась с него как с какого-то каменного монстра. Он и в целом сейчас напоминал статую, которая вдруг выяснила, насколько скучно стоять в одной позе и решила прогуляться по округе. А ещё, судя по окровавленному рту, полонму острейших зубов, в процессе прогулки статуя эта должна была поедать детей.
"Что-то в привычку входит пробивать своей спиной стены, а? Надо бы заканчивать с этой ерундой, а то переломанной рукой можно не отделаться. И почему меня не покидает ощущение что как-то это всё неправильно?"
Несмотря на блуждающие в голове мысли тело Такаги приняло таки относительно ровное положение и тут он услышал голос: - А ты не так крут... как кажешься, а? Я сделаю тебя. За три удара. Можешь начинать считать!
И самое страшное было в том, что это был его голос! Наглый, вызывающий, искажённый трансформацией, но абсолютно точно его голос. При этом Такаги был уверен, что в процессе формулировки фразы его мозг принимал очень посредственное участие. Да и не в его духе говорить подобное! Скорее подобное могли ляпнуть его сестра или отец! Ну или Рей, в конце концов! Это было что-то бессознательное, словно его ярость, его желание не уступать врагам, понимание того что он может дать слабину, стали изменять саму его личность, добавляя в неё черты характера людей, чья храбрость и наглость не знала границ! О да, нэсан порвала бы эту жестянку с закрытыми глазами. Это было странное ощущение, словно они, его семья и друзья, стояли сейчас рядом, словно поддерживали его.
Однако разбираться с метаморфозами личности у него не было возможности. Потому что в него уже летел стол! Если бы биодоспех мог потеть, то он бы сейчас резко покрылся холодной испариной. Конечно не мешало бы вывести соперника из себя... Но, кажется, или это несколько перебор? Всё таки это бронированное чудовище собирается его убить! И, скорее всего, теперь будет пытаться проделать это с особым рвением.
Нужно в сторону прыгать. Сейчас!.. НЕТ! Какого чёрта?! Враг точно ждёт этого! Он уже видел его скорость, и если он не дурак, то понимает что Соитиро будет уклоняться. А ведь Такаги ещё не полностью восстановился после жуткого удара. Пропусти он ещё один такой прямой в челюсть, и не факт что сможет подняться снова.
В конце концов этот мир - его мир. Он здесь как рыба в воде. Что такое стол? Он только что спиной прошил штук пять (а то и все десять, у него даже не было возможности их считать) бетонных стен! Удар столом для него всё равно что подушкой... Очень твёрдой угловатой подушкой, летящей в него со скоростью поезда. Но всё же это слабый удар. Но стол большой и придётся прыгать далеко в сторону. Это глупо. Слабые атаки по площади проще блокировать, чем уворачиваться.
Такаги впечатал ноги в пол так что они на пару сантиметров вошли вглубь. Скрестил руки перед лицом, плечи поднял, центр тяжести переместил, ставя твёрдый блок и пережидая столкновение. Нужно собрать силы. Потому что как только стол расколется о него, надо двигаться вперёд, поднырнуть под атаку врага. И бить! Бить ещё сильнее чем в прошлый раз.
-
Побьем злодейский пафос геройской тактикой!
-
Kiill him!
-
"Что-то в привычку входит пробивать своей спиной стены, а? Надо бы заканчивать с этой ерундой, а то переломанной рукой можно не отделаться. Плохие занятья, дурные привычки не делают чести ни зверю ни птичке ^^
|
|
Хидео осмотрел свой костюм, и остался очень доволен. Он выглядел просто потрясно! Однако, чего-то не хватало. И тут он понял - не было смачной музыкальной темы! Отаку вспомнил, что у него где-то есть что-то подходящее... Достав мобильный телефон, Хидео некоторое время потыкал по кнопкам, ища подходящую мелодию. -Нет, не то...не то... тоже не очень... вот она! Более-менее всегда подходит. - сказал Хидео, ткнув на "Play". Если честно, он всегда считал, что самыми лучшими из Райдеров были именно черные, хотя и Дабл тоже неплохой сериал. Но в данный момент на это было Хидео наплевать: ему просто нравилась эта песня.
-Кхе-кхем! Теперь я не Мисима Хидео, беспомощный отаку! И даже не Желтый Рейджер, что является нарушением кучи копирайтов! Теперь я - дух, воплощенные мечты и стремления отдельного взятого отаку! Защитник невинных и слабых! Тот Герой, что нужен этой школе! Я...э... - И тут пока что безымянный герой запнулся. Нужно какое-то имя, что отражает его суть! Нет, даже не так! Имя, что отражает ВСЕ! И вот оно! Пришло озарение! Хиде...то есть, наш безымянный герой встал в типичную для героев сентая позу: правая нога отведена вперед, левая чуть в сторону, руки - в типа боевом положении. -Я... КАМЭН ОТАКУ!
Получилось вполне недурственно для первого раза, посчитал Хид...Камэн Отаку. Только над речью поработать. Если честно, то в детстве Камэн О...Хидео мечтал стать кем-то наподобии Камэн Райдера: сражаться с плохими парнями, иметь суперский костюм, мотоцикл... Так что сейчас скажем прямо, Камэн Отаку был вне себя от счастья: у него есть суперский костюм, у него есть та, что поддержит и поможет ему и... Хидео сглотнул - нужно будет сейчас драться с плохими парнями. Но Камэн Отаку не подал и виду, браво выскочив за угол. То, что и Хидео, и Камен Отаку увидели, повергло в шок обоих. Быстренько заскочив обратно, оба обильно обливались холодным потом. -ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ ПРОИСХОДИТ?! - спросили оба друг друга. Естественно, они не знали ответ. - Я НЕ БЫЛ ГОТОВ К ТАКОМУ УРОВНЮ ДЕРЬМА! Собрав остатки своего и не такого уж и большого мужества, Хидео выглянул за угол. Цукихи превращалась во что-то жуткое. Цубаса взбесилась из-за Гинджи (а это был точно он?!). Марионетки и Красные Королевы. Треш угар и кровавая баня в общем. Сглотнув, Хидео посмотрел в сторону Шоо-тян. Та невинно улыбнулась ему. Показав ей большой палец, Хидео сказал ей:
-Ты отлично справляешься, Шоо-тян! Не то, что я... вот если бы у МЕНЯ были силы им помочь. - Еще раз сглотнув, Хидео улыбнулся под шлемом. Хотел стать героем? Получи и распишись, теперь иди и бей вон тех явно опасных плохишей, - Надеюсь, я не сильно пострадаю от этой схватки... Хотя, почему это я должен пострадать, ведь я же КАМЭН ОТАКУ, ТАИНСТВЕННЫЙ ГЕРОЙ В МАСКЕ! Выскочив из-за угла Камэн Отаку оценил обстановку. В первую очередь, решил Камэн Отаку, надо было спасти ту девушку в красном. Подбежав к ней, Хидео наспех проверил, как она. Оттащив ее на более-менее безопасное расстояние, отаку осмотрелся еще раз. Демон все еще крепко держал в руках ее топор. Надо было вернуть этот очень грозный, и тем не менее, важный предмет - без него она могла сильно пострадать здесь! "Шоо-тян, мы должны достать топор из рук демона!"- Подумал Камэн Отаку, побежав вперед, навстречу демону, однако, силы покидали его. Нужен был план - и он был у нашего героя! "Шоо-тян, брось мной в Демона-кукольника и атакуй его с другой стороны!" Уже в воздухе, герой в маске сгруппировался и стал больше похожим на огромный желтый шарик с белой ленточкой. Набрав в грудь как можно больше воздуха, Хидео крикнул:
-ОТАКУ КАНОНУБООРУ АТАК!
|
|
|
|
Соитиро За секунду до того как Такаги принял решение спрятаться в иномире демон вновь сорвался с места. Острое лезвие скользнуло у самого уха юноши едва не отрезав от него кусок, однако Соитиро успел уйти, вновь оказавшись в мире разрушенных строений и черных солнц, чувствуя как рука вновь обретает подвижность, а знакомый костюм вновь охватывает тело. Но вслед за ним в мир ворвался и его противник. Тут он выглядел совсем по другому, гораздо страшнее и гораздо опаснее. Вместо тощего парня с ножом перед юношей повис стальной гигант, которому Такаги едва доходил до груди, с огромным мечом, больше его собственного роста за спиной. - ТЕМ ЛУЧШЕ! - Голос великана гремел в ушах Соитиро разрывая барабанные перепонки - МНЕ БУДЕТ НАМНОГО ПРОЩЕ УСТРАНИТЬ СЛЕДЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЕСЛИ ОНО ПРОИЗОЙДЕТ ЗДЕСЬ! - Гигант тяжело поднял меч и взмахнул им над головой - ЭТОТ МИР САМ ЗАБОТИТСЯ О ТОМ, ЧТОБЫ СКРЫТЬ УЛИКИ!
Чудовищных размеров клинок понесся к голове Такаги.
Калинин Мысли обуревавшие Романа на уроке не имели к теме урока никакого отношения. И причиной этому было не то, что преподавателем был все тот же небритый мужик, который мог бы взять первое место на конкурсе занудности и заунывности, а соображения финансового характера. Нет, черная тень нищеты не маячила перед наследником состояния Калининых, однако юноша отчетливо осознавал, что его амбициозные проекты потребуют куда больших вложений чем можно выпросить у папы на "карман". Особенно учитывая, что его "собственный бизнес" РУСЬНАНО, был предприятием стопроцентно убыточным и денег на борьбе с вампирами было заработать тяжеловато. А наем двух профессионалов, покупка двух зданий, командировки за границу и планирующийся в неопределенном будущем огромный штат сотрудников требовал немалых денег, причем постоянно. То есть следовало либо полагаться на Праведную и её друзей, от которых он, если говорить откровенно и так немало зависел, или думать над использованием астрала в коммерческих целях или искать другой способ заработать. Хорошо хоть в классе было тихо спокойно и никто не отвлекал... секунду, а где Драго? И кстати... как он вообще пришел в класс? Роман неожиданно понял что несмотря на то что он отчетливо помнит вчерашний день, он абсолютно не помнит что делал сегодня! Так что, все что его окружает - всего лишь сон? Или очередная ловушка?
Кейта, Симидзу, Каваками - Знаю... в некотором роде... - Отозвалась Мии в голове Тецуи - Малыш... обещаю, потом я расскажу тебе обо всех своих знакомых, родственниках и любимом хомячке, но сейчас я... немного занята. Бросившийся к укромному укрытию юноша обернулся и сам понял что его вопрос был несколько несвоевременным, Самаэль столкнулась в драке с рогатым механическим уродом отчаянно пытавшимся вбить её в землю своим огромным молотом. Между прочим гигант был близок к своей цели, но каждый раз тенши удавалось уклонится в последний момент, молниеносно уходя или просто телепортируясь. Очевидно они это довольно быстро надоело и с глухим рычанием смешанным с механическим скрежетом он схватил Мии за горло левой рукой и просто вдавил её в асфальт нависнув сверху и вновь занося молот. Самаэль зашипела от боли и вцепилась обеими руками в гигантскую железную длань давившую на её горло, в кажущейся тщетной попытке освободится... но в тот же момент кисть они начала с невероятной скоростью покрываться ржавчиной и разрушаться, а за мгновение до того как молот должен был опустится на голову Мии, разрушилась совсем и в тот же момент тенши исчезла, вновь возникнув за спиной механического монстра. Гигант поднял искалеченную руку к морде и громко заревел, так что окна школы затряслись вновь.
У Гинджи между тем бой складывался не столь удачно. Беловолосый красавчик демонстративно зевнув от скуки, небрежно уклонился от шкуры Андромалиуса, а затем изящно словно танцуя ушел от града ударов, ловким движением оказавшись за спиной Каваками. Крылья юноши ярко засияли, заставив беловолосого на миг прикрыть глаза и отступить, но уже в следующую секунду на его лицо вернулась надменная улыбка. - Неплохой фокус, для такого прямолинейного и неотесанного деревенщины. Вот только... - Он поднял левую руку показывая Гинджи странный символ на ладони - Кое в чем ты ошибся, дурень. Я не демон. А вот он - демон С этими словами беловолосый кивнул в сторону... собственной тени. Впрочем та довольно быстро меняла размеры и форму и вскоре рядом с беловолосым возник высокий темноволосый мужчина в черном плаще покрытый многочисленными плохо зашитыми ранами - Что ж, деревенщина, я рад представить тебе моего друга... - Аликс! Громкий женский крик прервал очередную язвительную речь беловолосого, заставив того поднять голову и с удивлением уставится на возникшую из ниоткуда фигуру в пышном платье и с двуручным топором рухнувшую на них сверху - Красная Королева! - Топор со свистом рассек воздух устремляясь к только что материализовавшемуся из тени они - Отрубить ему голову! Покрытый шрамами монстр отпрянул, не давая незнакомке осуществить свою угрозу, однако лезвие топора глубоко распороло грудь они, оставив широкую рану из которой потоком хлынула черная слизь.
Хуже же всего дела складывались у Симидзу. Небрежно выхватив из всемирной сети нужную информацию он росчерком сигареты создал из ниоткуда несколько дротиков с транквилизатором и отправил их в полет... - Акайо! Ты четырехглазый недоумок! - На миг юноше показалось что его голова взорвется от возмущенного вопля Аяно - Как можно было промазать с такого расстояния?! Действительно ни один из дротиков пущенных Симидзу даже не задел цель, зато розововолосая заметив мелькнувший перед своим лицом странный предмет, обернулась и обнаружила до сих пор остававшегося незамеченным юношу. Ухмыльнувшись девица рванула к нему, кажется даже не пытаясь выйти в астрал... только что-то блеснуло в её правой руке... Мощный удар в челюсть покрытым шипами кастетом как оказалось очень неприятно получать даже если наносит его девчонка, особенно если эта девчонка неплохо физически сложена и явно уделяла физическим упражнениям больше чем хилый ботаник. Акайо даже не успел толком подготовится к удару - в момент когда розововолосая начала двигаться, он как раз обернулся к одноклассницам. Прежде чем юноша успел прийти в себя, он получил второй беспощадный удар, на этот раз коленом в пах, после чего, Симидзу как-то резко и внезапно почувствовал, что демоны, Велга, Аяно, одноклассники, уничтожение мира и вся прочая фигня, вообще не имеет никакого значения, а вселенная сжалась для него до размеров поврежденного места. Однако его противник не собиралась останавливаться и согнувшийся пополам Акайо почувствовал что его хватают за волосы и дергают вниз, после чего колено впечаталось уже в его нос. Новый взрыв боли и юноша падает на землю. Пускай боль была не такой сильной, какой была в сражении с фурией в прошлый раз - зато она была абсолютно стопроцентно реальной и этой своей реальностью начисто блокировала все возможные попытки Симидзу уйти в мир идей, где он был одним из воплощений Абаддона, из мира вещей, в котором он хилый наркоман, скрючившийся на земле. Розововолосая ухмыльнувшись пнула лежащего на земле юношу по колену (кажется у нее ботинки с железными вставками) и вновь занесла ногу, но в этот момент... - Джерману Супурекс! Крепкие руки обхватили розововолосую поперек туловища и прежде чем та успела что нибудь сделать, Цубаса прогнувшись в почти идеальном мостике швырнула её через себя, впечатав головой в землю - Я понятия не имею кто вы такие! - Заявила девушка поднимаясь во весь рост и становясь перед Симидзу - Но кем бы вы ни были, я не позволю вам нарушать порядок в МОЕЙ ШКОЛЕ!
- К-к-какого хрена?! - Розововолосая пошевелилась на земле медленно поднимаясь и пытаясь удержать съезжающую с головы фуражку - Кодзиро, твою мать, это ведь твоя работа - сделать так чтобы они нас не замечали, долбанный кретин! - Если ты не заметила Мусаси, я сейчас немного занят! - Язвительно отозвался беловолосый - И хотя я понимаю, что твой ничтожно маленький мозг не может этого осознать, но довольно сложно скрыть твои действия в РЕАЛЬНОМ МИРЕ! Я и так делаю все что могу!
Кацураги и Кавато - Цуки-тян? - Тиёко обеспокоенно посмотрела в лицо утирающей слезы Цукихи, обернулась к Миямото, а затем снова повернула голову к Цукихи и положив ей ладонь на плечо решительно помотала головой. - В мире вряд ли найдется что-то, что сможет всерьез выбить Кацуми-сан из колеи и в любом случае, последней от кого она станет принимать помощь станет полу-гайджинка вроде меня. И к тому же если кому-то и нужна помощь здесь, то это тебе Цуки-тян! - С этими словами Мацумото уже намеренно обняла Цукихи прижимая к себе. Однако Кацураги было не до того. За спиной Тиёко, взглянув сквозь обычный мир девушка увидела огромный черный купол казалось накрывший полностью школьный двор, скрывая его от посторонних глаз. Однако девушке потребовалось лишь небольшое усилие чтобы пробиться сквозь купол и увидеть происходящую там битву в которой опасности подвергались...
...Его студенты! Именно! Ученики вверенного ему, Кавато Дайторе класса, в школе где он преподавал, сейчас могли умереть по вине каких то непонятных существ! Однако прежде чем сенсей успел хоть что-то предпринять по этому поводу, воздух перед ним задрожал и оттуда показалась странная девушка с желтыми глазами с вертикальным зрачком, задумчиво облизывающая пальцы. Сама незнакомка впрочем заметила Кавато только спустя секунду и выглядела при этом донельзя удивленной - Няяя?! - Она смущенно спрятала руки за спину - О, проклятье, Кодзиро ведь должен был позаботиться о невидимости... - Буркнула она куда-то в сторону, но затем снова обернулась к сенсею, широко улыбнувшись ему, продемонстрировав отменно острые клыки - Не-не-не. Школа закрыта. В ней трэш, угар и ремонтные работы. Иди отсюда по-хорошему дядя, кем бы ты ни был. - Эм... сенсей? - Осведомился между тем Мики у Кавато, который с глубокомысленным видом играл в гляделки с вполне обычной черной кошкой.
Тагава - Пойдем - Кивнула Анна Йоширо, проводив неприязненным взглядом сорвавшуюся с места учительницу - Кстати об окнах, все это кажется мне слишком подозрительным. Почти наверняка это попытка отвлечь внимание. Пока одна группа создает шум у дверей, вторая тихо пробирается через окна. И если я права, то мы... - Кого я вижу... - Послышался незнакомый голос у них за спиной и обернувшись Йоширо увидел незнакомую черноволосую девушку в чем-то похожем на школьную форму - Кажется я здесь нашла больше чем ожидала! - Темноволосая демоница сплюнула на землю - Гремори! Я было и не поверила, когда Баал сказал что ты притащила сюда свою тощую задницу! - Оооо... кого я вижу - Анна шутовски поклонилась девушке - Генерал Лудд собственной персоной! - Ха! - Черноволосая осклабилась и словно из воздуха выхватила длинный стальной прут - Смейся пока можешь, Гремори! Должно быть весело чувствовать себя победительницей? Наслаждайся пока можешь - скоро ты узнаешь что значит чувствовать себя проигравшей! - Ты не могла справиться со мной с самого начала и чем дальше, тем больше становился разрыв между нами... Недд Лудд - На губах Гремори играла глумливая улыбка. Взмахнув рукой, в точности как её противница она выхватила из воздуха уже знакомый Йоширо клинок - И потом, тот кто призвал меня, сейчас рядом со мной. А где же тот несчастный которого угораздило заключить контракт с тобой? - Ооо... - Протянула черноволосая - Ближе чем ты думаешь! В этот момент из-за спины незнакомки вышла... Акико Мори со странным символом на левой щеке.
Мисима - Это самое тупое объяснение попытке облапать женскую грудь, которое я когда-либо слышала! Ариса сложив руки на предмете разговора грозно посмотрела на Хидео всем своим видом выражая недоверие к попыткам оправдать позывы похоти природными явлениями - Но это правда! - Неожиданно встрял в разговор Рю - Я и сам почувствовал... Ни слова ни говоря Эндо обернулась к нему и смерила ледяным взглядом, от которого главный школьный хулиган неожиданно съежился и жалобно пискнув что-то о срочных делах поспешил исчезнуть. - Пфф. Ох уж эта мужская солидарность! Землетрясение, ха! Я сама была бы не против если бы произошло что-нибудь вроде землетрясения - это хоть как-то растрясло бы эту скуку. Но нет! Ровным счетом ничего! Скучно как в морге! По всему городу происшествия из-за которых половина учеников не ходит, а у нас тоска смертная! Хоть бы что-нибудь случилось, чтобы прервать череду унылых серых будней! - Ариса тяжело вздохнула, но впрочем спустя всего секунду вернулась в бодрое расположение духа и рывком подняла Хидео на ноги - Впрочем кое-что приближается! Кое-что важное! Вопрос жизни и смерти! Кульминация! Клиффхэнгер! Самое важное событие года, да что там - всей твой школьной жизни Хидео-кун! И ты должен быть к нему полностью и абсолютно готовым! От этого зависит... все! Ты понимаешь о чем я? - Скоро школьный фестиваль и она не хочет чтобы клуб западной анимации и комиксов поимел нас как в прошлый раз Разумеется автором этой реплики была Ханако, подошедшая к Мисиме и Эндо в сопровождении Мейсы (которая немедленно радостно помахала толстяку рукой) - Ханако! - Возмущенно заорала Ариса - Никто меня в прошлом году не поимел! - А, так вот почему ты так бесишься - Зеленоголовая пожала плечами - Да ладно тебе, Ариса-тян у тебя еще все впереди, не надо так переживать по этому поводу. - Ханако!!!! - Глава клуба косплея вновь приобрела цвет спелого помидора - Ты дура!!! - Здравствуйте Мисима-сан - Вежливо поздоровалась новенькая - Вас тоже пойма... эээ... пригласила - Исправилась Мейса перехватив злобный взгляд Алисы - Пригласила, Эндо-сан? Кстати, а вы не знаете что такое школьный фестиваль? Эндо-сан объясняла мне, но... Девушка говорила что-то еще, но в этот самый момент, все еще невидимая никому кроме него самого Шоо-тян, дернула толстяка за рукав и несколько раз ткнула пальцем в сторону школьного двора, скорчив испуганную гримаску
|
Вот значит как. Признаться, подобные воодушевляющие речи немало ободрили Симидзу. Юноша поначалу боялся, что между духами начнутся склоки и ревность, а они оказывается, неплохо спелись. Это хорошо. Правда, после заявления красноглазого мохнатика с Акайо выступил на лбу холодный пот, а затем возникло резкое желание заявить что-то вроде: «как вам будет угодно, Гуголь-сама» или «Прошу простить за недоверие, Гуголь-сама». И только встрявшая со своими правилами Цубаки, заставив переключиться на нее, спасла Симидзу от публичного покаяния.
- Мы сейчас за воротами школы, а потому не на ее территории. Так что… - В знак того, что юноша не чувствует вины ни перед собой ни перед законом зажег следующую, взамен прошлой, выпавшей по вине Гинджи. – У тебя нет власти надо мной, За…
Но договорить парень не успел, так как землю в этот момент неплохо тряхнуло, а у ворот появилось некоторое количество подозрительных фигур, чьей целью, очевидно, было танковать их здесь. Пока все веселье происходит в другом месте. Розововолосую Симидзу сразу пометил как «низкий приоритет». Что-то подсказывало ему, что та будет полагаться на грубую силу. Соревноваться в грубой силе с воплощением Абаддона, пусть и самым «младшеньким»? Очень смешно. Какой бы силы не были ее удары, удары Аяно будут сильнее. А вот второй на первый взгляд был не так прост. Во первых внешний вид. Черный костюм, фетровая шляпа, да еще и трость. Фулл сет. Этот мужик сек фишку. Правда все портило лицо. Лицо настоящего уличного волшебника должно быть изнеможенно постоянными размышлениями за судьбы мира, борьбой с темными силами и самосовершенствованием. Опционально похмельем или ломкой. Щетина по вкусу. Что не говори, а Симидзу свято верил в то, что скрабы и лосьоны заставляют магию терять остроту и очарование. Но тем не менее он явно знал парочку грязных фокусов. Взять хотя бы его воздействие на реальный мир. Дело здесь было не в силе. Дело было в том, что оно было сделано «по всем правилам». Чувствовался опыт. В общем, по мнению юноши этот метросексуал мог стать неудобным противником из-за его, Симидзу, врожденной слабости в защите, которой тот мог хитро воспользоваться. Но несмотря на все это, монстры эти явно находились в категории «С», а с учетом того, что здесь присутствовала Тройка Крутых Ребят в полном составе, были просто обречены быть раскатанными по асфальту. Если бы не одно но…
Тройка Крутых Ребят вела себя далеко не так, как ей было положено. Гинджи тут же набросился на парочку, даже не спросив, что им надо, видимо, всерьез решив уничтожать батальон за батальоном все вокруг, пока не поборет все зло этого мира окончательно и бесповоротно. Кейта куда-то укатил, оставив борца со злом одного с превосходящими силами противника. А Цубаса так вообще, похоже, ничего не видела. Ну как так? Ничего не оставалось, придется вмешаться.
Симидзу успел заметить одну интересную закономерность. Похоже, люди влияют на мир идей, даже не находясь там, превращая тот в своеобразного рода помойку. Кроме того, не поленился заметить, что и метросексуал то тоже воздействовал на мир вещей из своих астралов. Что навело юношу на мысль не палиться и не тратить время на переходы, а жахнуть прямо из реала.
«Формула снотворного транквилизатора» - Поспешил мысленно вбить метафизическую консоль, дабы получить соответствующую справку для дальнейших действий. После чего вынул сигарету изо рта и принялся орудовать ей словно волшебной палочкой, «рисуя» за спинами противников дротики с тем самым транквилизатором, не забывая подкреплять магические пасы визуализацией и напряжением воли. Закончилось сие действие тем, что Симидзу, пересадив Гуголя на плечо, вскинул вторую освободившеюся руку и щелчком пальцев приказал призванному орудию поразить врага, отправив тех в страну грез. Так как со стороны выглядело это крайне глупо, Акайо решил уже идти до конца. Он обернулся к девушкам и заявил.
- А вы девчата, ничего не видите у ворот? Даже ты, Чернокрылая?
|
В следующих сериях:
- Когда-нибудь твоя страсть к поединкам тебя погубит, - покачал головой маг. - Я подвел вас, - повинно склонил голову Ратвен. Кому другому он вряд ли позволил бы критиковать свой стиль работы; но этот наниматель был не из тех, кому следовало перечить. - Как ни странно, нет, - заметил наниматель, вертя в руках окровавленный кинжал, - Напротив, если бы не твоя неудача, я мог бы упустить столь замечательную возможность... - Что вы имеете в виду? - удивленно переспросил убийца. - У тебя будет новое задание. Старое остается в силе. Однако помимо того, ты должен будешь доставить девчонку сюда. Живой, слышишь, обязательно живой!
- ЧТО!? - Валория Зимний Сон не могла поверить своим ушам. - Совет предлагает присвоить генералу Син'Тару особые полномочия на время предстоящей войны с королевством людей, - невозмутимо повторила Матриарх. - Вы хотите вручить какому-то мужчине контроль над всеми армиями Жураг-Нара!? - подобное предложение не укладывалось у нее в голове. - Именно так, - подтвердила другая жрица. От нее Валория и не ожидала иного: она уже давно превратилась в марионетку Насмешника. Но Матриарх... - Я голосую против! - резко выкрикнула еще одна жрица слева от нее. Хоть кто-то здесь сохранил здравомыслие... - К сожалению, вы в меньшинстве, - итого трое против двух. Включая Матриарха... - Совет принял решение, - провозгласила Матриарх. Давать время на раздумья она явно не собиралась. - Вот только допускает ли безопасность общества возможности существования членов Совета, несогласных с общим мнением? - как бы в сторону поинтересовался Насмешник. Валория сообразила, что происходит, за мгновение до того, как стража выхватила оружие. Похоже, этот спектакль был срежиссирован заранее. И стража была заранее подменена людьми Насмешника. К счастью, она успела скрыться за Щитом Теней. К счастью, ей было не впервой попадать в опалу, и у нее были готовы пути к отступлению.
- И-ди-о-ты, - прокомментировал ДеСаврезе. Лесной стрелок и начальник стражи недоуменно переглянулись. Конечно, отправленный отряд оказался слишком слаб, чтобы управиться с магом, но... кто ж знал-то? - Скажите мне, сударь, - виконт остановился перед лесным стрелком, - Как вы полагаете, какое качество необходимо для тайных переговоров?.. - Эээ... - Секретность! - раздраженно воскликнул патриций, - И что, два эльфа с голубой кожей очень легко сливаются с толпой? Или, быть может, вы думаете, что Алкалата не подозревал об этом? Из-за вашей некомпетентности настоящие посланники вполне могли пробраться в Серебряный ручей, пока вы гонялись за эльфами! Разошедшегося виконта прервало появление еще одного шпиона. - Милорд, в Маскарелле замечен еще один ледяной эльф! - Пригласите его ко мне, - кивнул ДеСаврезе, - На этот раз вежливо... А этих двоих - повесить.
-
Да!
-
Ага, для того такие темы и созданы) Чтобы иметь возможность совершить ход "намекни на приближающуюся угрозу", да и просто показать то, чему персонажи игроков не были свидетелями. Распривачивание же веток "без палева" это весьма и весьма побочная функция...) А вообще - интересно выходит)
|
*** Кай замедлился. Он приметил небольшой просвет между деревьями, в котором можно было приземлиться. Кай так нормально еще и не научился ходить по воздуху, поэтому он просто сильно отталкивался и летел вперед, пока не начинал падать. Соответственно для того чтобы ему приземлиться, требовались определенные усилия. Кай позволил себе долететь до верхушек деревьев, а затем, слегка подпрыгнув вверх, прицельно упал в выбранный им место. Магическая печать, которую Кай должен был охранять, была установлена на одной из гор, окружавших город. Найти ее не составляло труда – Карен вывела символы на отвесной стене, возвышающуюся над деревьями, растущими на склоне. Вокруг печати барьера, было множество защитных печатей, но они не могли дать гарантии в сохранности барьера. Кай взобрался на утес с магической печатью и сел на край. Достав из кармана старенький плеер, он надел наушники и устремил свой взгляд на город. Демоны появлялись из розового сияния и опускались вниз. Понять куда конкретно они двигались, пока что понять было невозможно, но одно Кай знал точно – к нему они пока не спешили, а значит, он может расслабиться и послушать музыку. У него в голове до сих пор не могла уложиться мысль, что Йо убил Хану. С одной стороны он поступил правильно, ведь теперь никому не достанется ее божественный механизм, но с другой стороны возникал вопрос, почему никто не попытался ее спасти? Да, демоны отступники остались ни с чем, но им никто не мешает расправиться с остальными. Хана была далеко не самым слабым бойцом. А бойцы им нужны. В прочем. Кай вспомнил Лану. Когда он встретил ее в городе, то она предложила Каю сделку. Если он поможет Лане расправиться с Ханой, то Лана заберет Кая с собой в мир демонов и даст ему все что он захочет. Внятного ответа Кай так и не дал, однако Хана мертва. А значит сделка, можно сказать, выполнена. Теперь дело за малым: договориться с Ланой. Если так подумать, без Ю и Ханы у Мадоки и Карен мало шансов уничтожить всех демонов. Даже если они справятся с армией из розового сияния, остаются демоны отступники. Для них было бы глупо не воспользоваться такой возможностью. Быстро ударить по ослабшим противникам и покончить с ними раз и навсегда. И Кая совсем не волновал факт, что Мадока его тетя. Он вообще слабо в это верил. Некоторое время понаблюдав за командой Ю, Кай убедился, что Мадока сильно отличается от остальных. Одно ее тело из лавы чего стоит. Духовное оружие на такое не способно, но при этом у нее нет божественного механизма, и она до сих пор не вышла в гиперрежим или выше. Но это еще не все. Проснувшись прошлой ночью, Кай, так и не сумев уснуть, решил прогуляться по дому. Проходя мимо комнаты Мадоки, через открытую нараспашку дверь, он увидел, что внутри никого нет. Пользуясь этим, Кай решил осмотреть комнату своей тетушки и пришел к выводу, что в ней никто не жил уже давно. Тогда парень подумал, что возможно Мадока спит у кого-нибудь другого и эту комнату ей дали просто по факту, чтобы была. Затем, спустившись на первый этаж в гостиную, он нашел Мадоку сидящей в кресле. Кай поздоровался с ней, но его тетя не отреагировала. Подойдя ближе, парень заглянул в ее лицо. Мадока сидела как кукла. Ее глаза были стеклянными, а лицо ничего не выражало. Поразмыслив немного, Кай вернулся к себе в комнату. Наутро Мадока вела себя как обычно, и парень не стал задавать лишних вопросов. За последнее время произошло слишком много странных событий, так что удивляться уже было нечему. Рядом кто-то появился. Кай тут же спрыгнул с утеса и, оттолкнувшись от воздуха, развернулся в полете, чтобы рассмотреть противника. Наушники вылетели из ушей и повисли на шее. Из них раздавалась бодренькое соло на гитаре. В тишине ночи звук было прекрасно слышно. «Если это обычный демон, то мне нечего бояться» подумал парень. Материализовавшиеся ятаганы в его руках придали Каю уверенности. - Не горячись, - сказала Лана. – Убери оружие и лети ко мне. Аматеру Лана подперла рукой бок и вопросительно посмотрела на Кая. Тот был явно в замешательстве, но долго размышлять не стал и сделал так, как ему велели. Лана была одета в черную форму, состоящую из короткой черной кожаной куртки, под который была такого же цвета рубашка и карсет. На ногах были надеты обтягивающие штаны из неизвестного каю материала и кожаные сапоги на небольшом каблуке. Последние достигали колена и имели по восемь ремней со стальными застежками. На этих ремнях к каждой ноге были прикреплены ножны с вакидзаси (3). Волосы Ланы были заплетены в косу, основание которой было закреплено спицами на макушке. - Я как-то не ожидал… - пробормотал Кай. - Да я вижу, - ответила Лана. – Где Хана? - Она мертва, - неуверенно произнес парень. Он не был уверен, поверит ли ему Лана. Хоть он и говорил правду, подтвердить ему свои слова было нечем. Кай ожидал, что его разговор с Ланой будет несколько позже, и он успеет обдумать то, что будет говорить, но все пошло не по его плану и теперь необходимо было импровизировать. - Как это мертва? – удивилась Лана. Она приподняла одну бровь, ожидая от Кая объяснений. - Хану кто-то сильно ранил, и она спряталась в ледяном коконе, но Йо разрушил его и добил Хану, - ответил Кай. Он говорил медленно, обдумывая каждое слово. Один взмах катаной и Лана сделает из Кая суповой набор. Так что надо было быть острожным. - Это бред какой-то, - сказала девушка. – Откуда у них такая сила? Разрушить кокон Ханы могли единицы и то, они все уже давно мертвы. А тем более добить ее, это что-то уму не постижимое. - Тебе стоит поверить в это, - произнес Кай. – Я все видел собственными глазами. Хана была слишком сильно ранена. Я не понимаю, почему она не умерла сразу. - А кто ее так отделал ты конечно не в курсе? - Нет. Мы прибыли уже после того как она создала ледяной кокон. Лана вздохнула и села на край утеса. - Получается я зря сюда приперлась, - сказала она. - Хотя можно посмотреть на представление. Не хочешь присоединиться? Лана похлопала рядом с собой. Кай молча принял приглашение. - И ты не будешь вмешиваться в то, что там твориться? – спросил парень, показав на город. - Не буду, - хмыкнув, ответила Лана. – Зачем? Они сами перебьют друг друга. А если останется кто живой, я помогу им умереть. - А я? Что будет со мной? - Ты? – Лана бросила взгляд на паренька. – Я пока еще не решила. Кай хотел что-то сказать, но девушка оборвала его: - И лучше не торопи меня, а то решение может оказаться плохим для тебя.
|
|
|
|
|
Дайтора почесал щеку. - Ну, вообще-то, я удары получать тоже привык, меня в детстве часто били. Отоо-сан бил, онии-сан бил, семпаи в додзе. Лупили меня, как макивару, - задумчиво изрек сенсей, подперев рукой подбородок. - Момо-тян тоже лупила, хотя мелкая была, так что, может, не считается... - Отвлекшись от мыслей, Кавато вновь посмотрел на Мики-куна. - Зря ты так говоришь, что я считаю тебя слабаком. И сила воли у тебя есть, и упорство тоже есть. Вот только ты в себе не очень уверен. В том, что ударить в ответ можешь, боишься. - - Знал я одного парня в старшей школе, мы не особо были знакомы, учились просто в параллели. Замкнутый был поначалу, забитый и слабый, а потом вдруг изменился, кардинально. Будто бы стержень появился в спине, перестал сутулиться, в глазах огонь загорелся. Школу окончил чуть не с отличием. И вот мы с ним на выпускном как-то раз поговорили по-душам, как же у него получилось это. - - Так вот. Парень этот был хилым, сутулым, когда в старшую школу пришел. Гнобить его начали с самого первого дня, просто те же самые янки, что доставали его в средней школе оказались и здесь, да еще и новых друзей завели. Довели его сильно. Он заперся дома и перестал разговаривать даже с родителями. Только целыми днями сидел в комнате и говорил себе, какое он ничтожество. Что у него нет ни силы воли, ни упорства, что он хиляк и ему лучше умереть. Думал он об этом, думал. А потом по венам резанул бокскаттером. А как кровь увидел - испугался, смерти испугался, того, что сделал. Обошлось все, вот только после этого он еще сильнее себя возненавидел. Потому что настолько слабак, что даже себя убить не смог. - Кавато взял паузу. Портфель в обе руки взял, покрутил его перед глазами. Тут шов разошелся слегка, надо подклеить. А здесь царапина глубокая, жалко. Продолжил рассказ свой, между тем: - А потом, когда как-то раз в конбини пошел, и увидел там случайно самоучитель по боксу. Его как громом поразило. Не потому, что он бокс никогда не видел, просто мысли не приходили в голову им заняться, мол, все равно в зале будут такие же козлы, только лупить его они будут иметь полное законное право. Но купил книжечку и стал заниматься - все равно в школу не ходил совсем, только в комнате сидел, запертый. Начинал с азов, сначала отжимался, приседал, пресс делал, лежа на полу. И постоянно тренировал удары из самоучителя, молотя по воздуху. Тысяча повторений, две тысячи. Решил проявить упорство хотя бы в чем-то, хотя бы раз в жизни чего-то добиться. И, себе на зло, занимался дни напролет, вместо телевизора, вместо компьютера. А потом вернулся в школу. - Кавато посмотрел на громадные белые облака в лазурно-синем небе. Жарко. Поставив портфель под ноги, он снял пиджак и закинул его на плечо. Облокотился о стену. - Побили его, конечно, - Дайтора спокойно улыбнулся, глядя под ноги. - Побили довольно серьезно, хорошо не сломали ничего. Помню, ходил потом по школе, как мумия, фонарями из-под повязки сверкая. Но и в долгу не остался. Двоим носы разбил, одному челюсть выбил. Нет, на этом все не закончилось, все же не манга какая-нибудь. Снова к нему полезли. Только он еще один нос разбил, несмотря на то, что новую повязку наложили. И вот так, спустя некоторое время, отстали от него. Просто плюнули, решили, что проще другого дурачка поискать, который податливый будет. Потому что если с ним связываться - можно и в ответ получить, а хулиганы не ждут этого от "дохляков". Им неприятно от них по роже получать, это ведь даже не драка с достойным соперником. А он раз, и нос тебе ломает. Падает репутация, в соседних школах не дай Бог узнают! В общем, парень стал другим, как я говорил уже. Перестал бояться. В выпускном году девушка появилась у него, а ведь раньше он и помыслить не мог об этом. Красивая, они потом так и поженились после школы. - Кавато посмотрел на школьника. - Если считают тебя слабаком - удиви их. Бей в ответ. Подумай, чего терять-то осталось, если привык удары получать? Будь смелым, сломай шаблон поведения "дохляка". Имей свой внутренний стержень, свои убеждения и всегда стой за них, тогда тебя никто согнуть не сможет, как бы не пытался. - Улыбнулся сенсей своей обычной добродушной улыбкой: - И никогда не говори, что кто-то заслужил, чтобы его гнобили! - пальцем погрозил. - А то оставлю после уроков писать "письмо раскаяния" на тему сострадания к ближнему! -
|
|
В предыдущих сериях:
В планах эль президенто не было ничего такого, что могло бы заинтересовать человека, не интересующегося тактикой, а, уж тем более, без карты. Направление было одно: заблокировать распространение щупальцемордых и перебить их. - А не получится - жахнем нейтронкой,- зевнула Эльвира, выезжая из-за стола вслед за остальной солдатнёй.
Оу... нейтронкой... это... серьёзно... точно никого живого не останется. Стоп! А как на это отреагирует Дагон?
- Кустов не азделяет идей еволюции!- недовольно и, даже, несколько раздражённо, ответила женщина.- Он посто маньяк, котоого интесуют только деньги и убийства. Она вновь отвела взгляд в сторону. - Очень способный маньяк... - Такими кадрами не разбрасываются. - Кивнул с невидимой за плащом иронией парень. - Куда он отправился и зачем? Отвечай на вопрос. Или хочешь, чтобы я начал потрошить твоих же людей прямо перед тобой? Она поморщилась. - Он отпавился на местную военную базу. Зачем? Должно быть, ему потебовался самолёт. Я не знаю. Он получает пиказы не от меня. - Фу-у-ух, чисто,- наконец, отозвалась Чанг.- Ты где там застрял? "Дурью я маюсь... сейчас заканчиваю. Подожди немного, к базе близко не подходи." - Да, я знаю. - Он сжал в руке черную сферу, усиливая плотность вихря - что должно было пагубно сказаться на всех, находящихся в нем, исключая самого Тайама и его пленницу. - Он получает их от Ируги. Предлагаю простой вариант - ты мне рассказываешь, где и как этого самого Иругу можно найти... а я тихо ухожу, не превращая вас в иссохшие трупики.
Какие эти студенты... неоднородная масса.
- Насколько я знаю, на острове происходят беспорядки: повстанцы сцепились с правительством, а шторм Дагона только усугубляет ситуацию. Если Вы хотите напомнить, кто является главные богом в пантеоне, то лучшего времени не найти, - уверенно ответил Грег. Благодаря осьминожкам у самого мага пока образовались достаточно неплохие отношения с местными богами, но он ни на мгновение не забывал, что Дагон намерен поглотить души огромного количества людей. Если Дагон и Ктулха согласятся пойти на переговоры и найти приемлемый для всех вариант, то это будет лучшим выходом, так как Грег все же не хотел, чтобы наступило взаимное уничтожения. Но если о переговорах не может быть и речи, то пусть лучше они сцепятся с правительством и повстанцами. - А что? Народ уже в панике? Люди давят людей на улицу? Убивают друг друга за корочку хлеба? Дети плачут без родителей? Старики брошены на произвол судьбы?- изогнула бровь богиня. Пожалуй, сарказм лучше не заметить. - Насчет паники я не сомневаюсь, - согласился Грег. - А все остальное происходит на Панау уже давно. И я вовсе не имею в виду, что нужно спасти всех и построить рай на земле. Но во время хаоса даже обычный человек при правильном поведении может подняться на самый верх. Вам же может быть достаточно одного появления на людях, и все жители Панау снова Ваши верующие. Разумная экономия времени и энергии, не более того. - Да, нет,- пожала она плечами.- Разумней всего - дать им Рай. А для того, чтобы они уверовали в Рай - достаточно избавить их от Ада. А для этого Ад, сначала, должен наступить.
-
Планы Ктулхи меня пугают O_o
-
1. Все идет по плану... 2. Фейспалм 3. Печально, печально...
-
- А не получится - жахнем нейтронкой,- зевнула Эльвира, выезжая из-за стола вслед за остальной солдатнёй. Действительно, что здесь такого?
|
|
|
Совершенно не обременяя себя заботами о судьбе бандюгана, Алекс спустил курок, стреляя шоковой пулей. Повисит в окне, не помрет. А если и помрет - по большому счету, если быть откровенным, Джонсона его судьба совершенно не волновала. Кодекс Объединения запрещал убивать - ну так он и не убил, а лишь оглушил, пользуясь официально принятыми на вооружение нелетальными средствами. То что он может вывалиться из окна и свернуть себе шею, тут уж сам виноват. Откровенно говоря, электрошоковая пуля могла вполне и убить человека со слабым сердцем, а трамватика - привести к множественным внутренним кровотечениям. Клеевая граната, попав на лицо и закрыв дыхательные пути, убивала. На тонкой тефлоновой пыли легко можно было, проехав пару метров как на катке, переломать себе кости. И эти факты волновали бывшего спецназовца не более, чем голодающие дети в далекой Африке, о которых он не задумывался ни разу. Сначала покончит со всеми приятелями этого наблюдателя, успеет - значит спасет, а рисковать собой имея шанс получить пулю от еще не обезвреженных уголовников?.. Если штаб Объединения считает, что уголовники им важнее Алекса, могут проваливать к чертям, а он вернется работать в ФБР. Там его с распростертыми объятиями встретят и дадут целый ворох работы без каких-либо странных запретов на ликвидацию. Впрочем, размышлять о судьбе несчастных чернокожих голодранцев можно было и в другом месте. Оставив винтовку на ремне, Алекс левой рукой щелкнул по рукояти лебедки, складывая крюк, а правой уже держался за перила. Перемахнуть через край на этаж, быстро сместиться в нишу, пока трос сам сматывается к пистолету, уходя с возможных линий обзора смотрящего, которому так не терпелось в туалет. После этого Видящий осторожно прижался к стене, высовывая наружу самый край световода. В каком бы из двух сортиров не был преступник, он покажется в поле зрения и вряд ли обратит внимание на маленький черный глазок световода в окружающем мусоре. Разумеется, он мог пойти и иначе, поэтому Джонсон не забывал прислушиваться к каждому шороху, чтобы не получить пулю в спину. Все-таки, его противники отнюдь не страшный спецназ ГРУ, а обычные разгильдяи-беспредельщики, даже без своего паранормального дара Алекс вполне мог обнаружить бандита по звуку его шагов, сопению, почесыванию боков и задницы. Чтобы не издавать лишних звуков, нужно очень долго этому учиться.
|
|
Гинджи хотел было что-то спросить у Йоширо, точнее только одно - "ты знаешь кто я?". Но его забрала с собой Гремори, презрительно фыркнув в сторону парня. Разговор с Симидзу был прервал двумя девушками, встреченными ранее. Дальше интереснее... К ним подошел парень, в сопровождении толстяка, представившийся как Игараси Рю. - Меня зовут Каваками Гинджи. Игараси-сан , к сожалению я не могу принять твое предложение, я практикую каратэ. Да и сколько времени я задержусь в вашей школе, неизвестно. Я выступаю на различных турнирах, один из которых уже совсем скоро. Возможно сразу после него, я буду вынужден вновь переехать, на этот раз гораздо дальше, чем мне бы хотелось. Гинджи хотел было продолжить, но его накрыло волной пульсирующей боли. Это было подобно нападению, но аура света даже не шелохнулась, значит кто-то атаковал его изнутри. Но кто? И как? Удар повторился, на этот раз Каваками без труда отследил его источник, он вел к душе. Каково же было узнать, что в его душе отсутствовал небольшой кусочек, размером не больше зернышка. Именно через эту отсутствующую часть, боль и проникала в парня. Нужно было срочно отследить и нейтрализовать её причину. - Простите, - извинился он, и не обращая внимания на оклики, ринулся к месту, куда его вела затихающая боль. С каждым шагом он понимал, что эта боль, не способ ему навредить. Это было послание, которое передавала частичка его души, своеобразный сигнал SOS. Сейчас так не хватало воспоминаний, но их не было, они были платой за силу. Ругаясь, Гинджи следовал за невидимой ниточкой, что связывала его и Цукихи. И вот момент настал... Цель была совсем рядом. Что же делать? Гинджи не знал. Он изменил реальность и сейчас перед ним была прекрасная незнакомка, которая может даже и не вспомнить его. А раз действовать через реальность было нельзя, он решил помочь ей использую зернышко своей души. Кавакми сосредоточился и направил свою силу в эпицентр той бури, что бушевала в душе Цукихи. "Вырвать, изолировать, успокоить, разделить.", - человек не должен испытывать что-то подобное в одиночестве, Кавакми был твердо уверен в этом. Он совершил обмен, и получил силу - дорогу, на которой больше не было преград. Перед ним были открыты все пути: демоны, ангелы, фурии, волшебники, он мог стать кем угодно, раствориться среди них и исчезнуть навсегда. Но парень выбрал, ту единственную дорогу, которой он следовал изначально, он остался собой. И неважно кем была для него эта девушка в прошлой жизни, раз он оставил в её душе частичку своей, значит и сейчас он не бросит её во тьме.
|
Что происходит?..
Иногда кажется, что страдание можно отменить, только лишь того пожелав, приложив волевое усилие. Иногда кажется, что раны заживают без следов, они никогда больше не откроются. Но твои нерешённые проблемы, твоё исковерканное бытие всегда с тобой, всегда внутри тебя. Осиянное лучами воспоминаний страдание расцветает, и ты не в силах пресечь уползающую в глубины памяти мысль. Ты в плену.
Девочка на вид лет пятнадцати возвращалась домой после школы. Улица уже темнела, а девочка с удовольствием кружила вокруг фонарей, напоминавших ей гигантских светлячков. Приближающаяся ночь - интересное время, думала Цукихи, время, когда белое становится чёрным, а темнота скрывает неизведанное, сказочное, чудесное. Не то, чтобы Цукихи верила в сказки, ведь ей уже не десять лет, просто её манил окружающий её мир. Мир трудно познать без света фонарей, ведь так? Трудно сделать передвижение школьниц в вечернее время суток безопасным без системы городского освещения - тоже верно.
А есть такая рыба, называется удильщик, которая приманивает жертву светом своего фонаря.
У Цукихи было неплохое настроение. Она опять ни с кем не разговаривала из своего класса, но в последнее время она чувствовала себя неплохо. Одиночество всё ещё её грызло, но она привыкала - постепенно.
Она точно помнила, что там никого не было. Было светло - никого не было видно. Почему так? Почему так? Больно. Мощные руки вынырнули из темноты и сгребли девочку в охапку. Она ничего не могла сделать.
Ты обманула себя. Ты ничего не могла сделать. Ты была беспомощна против взрослого мужчины, напавшего на тебя исподтишка. Ты могла только кричать, беспомощно изворачиваться, сталкиваясь с невероятной хваткой, а потом потерять сознание.
Цукихи очнулась в тёмном помещении. Она была прикована к стулу. Единственным источником света была настенная лампа. Она едва разгоняла тьму, но Цукихи могла увидеть, что у входа кто-то стоял. Цукихи было страшно. Она думала, что её сейчас убьют. А почему сразу не убили?.. Все мысли вылетели из головы, когда в лицо прилетел кулак - беспощадный удар взрослого физически развитого человека, нанесённый пятнадцатилетней девочке. Брызги крови, крошево зубов, невероятная боль. Цукихи подумала, что после такого удара у неё не должно остаться челюсти, но беспощадно пульсирующая болью область ниже носа говорила о том, что всё не так плохо.
Плохо?..
Это было ужасно. Девочка получала удары, которые причиняют огромную боль, но не урон, который бы её убил или покалечил так... чтобы всё это... перестало быть... интересным?..
Хватит, хватит...
Когда человек плачет, его лицо подвижно. Мышцы и кости черепа приходят в движение, отражая состояние, в котором находится человек. А если кости сломаны, а мышцы повреждены, то человек испытывает боль. Боль, боль, боль. Ты любила фильмы ужасов. Ты никогда не видела сцен ужасающего насилия, разве что картинки в интернете и кино. Но ты помнишь, да? Разрезать. Раздавить. Содрать кожу. Залить кипящее масло в глотку. Хочешь. Хочешь. Ты хочешь этого. Хочешь ответить тому, кто сейчас издевается над тобой. В тебе просыпается тьма.
Через некоторое время побои прекратились. То... существо ушло. На время. У Цукихи было время для того, чтобы передохнуть. В голове была каша. Всё изменилось в один миг, и Цукихи думала о расставании с жизнью. О самоубийстве. Или убийство. Мысль о том, что убийство - это приятно, уже не казалась чем-то, выходящим за рамки морали. Убей. Убей. Сдохни. Почему? Больно. Убей, убей, убей. Жестоко. Без пощады.
Цукихи не заметила, как он оказался рядом. С рук слетела верёвка, а девочка была заключена в объятиях. Какое-то неразборчивое бормотание. Будто бы собака ищет кусок мяса. Толстые пальцы потянулись вниз. Сорвали трусы, без каких-либо прелюдий. Он уже был готов, положил вторую руку на горло. Нет, нет, нет.
Цукихи изнасиловали. Жестоко. Это существо беспощадно вводило в неё свой член, и чем громче кричала и умоляла девушка, тем быстрее оно становилось. Цукихи думала только о том, чтобы сдохнуть прямо здесь и сейчас, не надо ничего, просто пусть это прекратится, пожалуйста, пожалуйста. Хватит. Гигантские светлячки и чудо. Рыба-удильщик всегда находит свою жертву. Иногда она погибает, оказавшись не способна её проглотить. Как забавно. Забавно, забавно, забавно. А на улице было свежо. Принятая погода. Кажется, тот спортивный паренёк загляделся на Цукихи в школе. Этот взгляд заставил её трепетать. Её сердце стало биться чаще, на лице появился румянец. Какое удивительное чувство!.. Что-то мерзкое, ужасающее отвратительно пахнущее брызнуло ей на лицо. Цукихи не могла этого вынести и отключилась.
Кажется, прошло много времени. Её не собирались кормить, не давали воду. Беспомощная и слабая, нужная только для того, чтобы получить сиюминутное удовольствие. Нулевая опасность. Цукихи обратила внимание на то, что кругом было очень грязно. Битое стекло, какие-то обломки. Что это за место? Какая-то заброшенная стройка? Стройки, стройки, стройки, стройки, стройки... Круто было бы замуровать человека в стене. Напоить его супом со стеклом. Осколки спускаются всё глубже, разрезая стенки глотки. Круто же. Без сомнения.
Помните, что себе не стоит доверять. Перепроверьте, всё ли вы сделали правильно. Если ваше внимание расслаблено, либо вы находитесь под влиянием сильно воздействующих веществ, попросите кого-нибудь, чтобы он вас проконтролировал. Удостоверьтесь, чтобы узел был завязан крепко.
Цукихи помнила, что удар в висок очень опасен. Можно разделаться с человеком очень легко. Раз - и готово. Она уже не была привязана к стулу. Кругом было много мусора. Девочка нашла стальной прут, стекло. Когда существо вернулось, оно было пьяно. Цукихи ударила со всей силы, чтобы осталась в её теле, прутом по икроножной мышце, заставив мясо рухнуть на землю. Оно не стремилось сопротивляться, не чувствовало опасности. Ведь школьницы никого не могут убить, это общеизвестный факт. Цукихи ткнула в висок. В глаз. Горло. Ещё раз. И ещё. Мясо сотрясалось. Смеялось. Потом закричало. Ещё раз. Уязвимая точка. И снова. И снова. И ещё. Кровь засохшая, кровь свежая. Сперма. Пыль. Запах соответствующий. Цукихи убила человека в первый раз.
Кацуми увидела жуткую картину. Цукихи рухнула на колени и заревела, громко, не могла сдержаться. Ей не становилось легче. Боль спавшая, теперь проснулась. Ты забыла, ты вспомнила. Вуалью амнезии накрытая мина спящей травмы. Цукихи поднялась на ноги, заплаканная. В жутком взгляде горело безумие.
- Дорогуша, давай не будем вспоминать прошлое, хорошо? Хорошо. Всё это неважно. Ты меня поняла? Поняла меня или нет?
-
Аниме? Пусть. И даже на аватарку можно не смотреть, да
-
жестоко по отношению к тем, кто с Цукихи в связке:) А пост чудо, как хорош.
-
сильный пост
-
Токастайл
-
О, Stulchik.net!
-
... ... ... ...
-
На фоне твоего поста мой смотрится еще более уныло :( ^^
-
Прямо пичалька.
-
Это потрясно...
|
- Приехали, господин Ксавьер, - над ухом учёного раздался голос майора. Пока Люций открывал глаза и возвращался из своих мыслей к окружающей реальности, новые действа разворачивались во всю. - Господин майор, есть связь! – радостно проорал связист. – Это хорошая новость. Но есть и плохая. Маршал по-прежнему не отвечает.- И толку тогда от связи? – передразнил его Фарштайн. – Корвин, да гони уже быстрее! Тащимся, точно черепахи.- Майор Фарштайн, разрешите доложить: противник в пределах видимости. Оборотни окружили часовню Серокрылого Воителя. Не могу их сосчитать!- И не надо. Передайте первому, второму и третьему экипажу, чтоб расчистили дорогу. - Так точно, господин майор!Мартин Фарштайн осклабился и посмотрел на гьеденца: - Вам, господин учёный, какого вервольфа живым оставить? Побольше? Поменьше?Саунд: ссылкаСлова "отчаяние" и "безысходность" слишком блеклые для того, чтобы описать атмосферу, повисшую в часовне. Морготцы уже не надеялись дожить до подкрепления, но со свойственным им упорством и свирепостью продолжали бой. Всё реже и реже раздавались автоматные очереди, поскольку боеприпас "Волкодавов" благополучно подходил к концу. Так, громадный Поль уже минут пять мог рассчитывать исключительно на свой жуткий молот. Распевая молитвы, он раз за разом обрушивал это страшное орудие на очередного подвернувшегося вервольфа, и печать на его лбу пылала призрачным неземным переливом. Снайпер, оставив свою винтовку на крыше, спустился вниз и присоединился к своим сослуживцам. Вряд ли явление одного солдата могло переломить ход всей битвы, но Ренвил смотрел на происходящее философски. Разве "Морготские Волкодавы" не оказываются регулярно в безнадёжных ситуациях? Оказываются. Потому ничего нового он не увидит. Для спецназовца из Щита Империи любой день хорош для того, чтобы умереть. Чокнутые абиссарийские шавки переключили своё внимание на Найджела, Фенрир, Аларика и Николаса сразу после того, как маршал и полковник были утянуты вниз. Видимо, какой-то полунамёк на наличие плана действий и логику в их поступках был. Волколаки вознамерились во что бы то ни стало не пустить подмогу к офицерам, и это было столь же ясно, как белый день. Однако им навстречу пёрли с такой гневной решимостью, что твари в первом ряду даже несколько опешили. - Чего уставился, псина плешивая?! – гаркнула злобно рядовой Фенрир, едва ли не в самую волколачью морду ткнув огнемётом. Вероятно, в этот миг в звериных мозгах существа промелькнула мысль о том, что построение было выбрано неудачно, да только было уже поздно: девушка уже нажала на гашетку, и струя пламени ударила в первого оборотня. Тот завертелся, громко воя – и натыкаясь на сородичей. Шерсть занимается скоро и горит хорошо; в несколько минут число горящих оборотней достигло десятка. Разорвавшие строй, обожжённые, они метались и катались по полу, не давая остальным перегруппироваться и становясь лёгкой мишенью для остальных ватиканцев (и не только). А уж те-то отыгрывались, как могли. За все неудобства, усталость и испоганенное настроение. Ван Тейн выдавал соотечественникам не только их долю, но ещё и то, что, по его мнению, должно было причитаться несчастной статуе. Для начала чернокнижник раздарил свой боеприпас с поистине королевской щедростью, да так, что недовольных не осталось. Не осталось в живых. Затем Николас, закинув за спину автомат, пошёл на противника врукопашную. Честно говоря, было легче, чем раньше. Главным было теперь не попасть под ноги горящим вервольфам. Всё равно обороняться они стали худо. У Франка и Аларика поводов сердиться было ничуть не меньше. Первый был вне себя от того, что их теснили на святой земле, да ещё и покушались на его командира. Второй не хотел ударить в грязь лицом перед де ла Круа и рыжей огнемётчицей, надеялся на отмену "сухого закона" и хотел вытащить товарища. Имея столь веские причины, оба матерились и делали с противником всё, на что только были способны два вооружённых до зубов, хорошо выученных, вконец осатаневших вояки. То есть, горелое вервольфье мясо летело во все стороны, а брань неслась такая, что впору было затыкать уши. Но тут ругань, крики и рык перекрыла оружейная канонада, тот час же смешавшаяся с диким воем. Саунд: ссылка Медсестра добродушно улыбнулась инквизитору и, пообещав чай в течение пяти минут, удалилась, прикрыв за собой дверь. Изабель осталась одна. Она осматривала свою палату, сжав в тонких пальцах одеяло. И ничего необычного не замечала. Если тут и были записывающие устройства, то совсем крохотные. А вот камер не было точно. Такую громадину здесь просто негде спрятать. Девушка прищурилась на решётку вентиляции. Изучила содержимое прозрачного пластикового шкафчика (не было там ничего, кроме аккуратно сложенного чистого полотенца, пледа и банного халата). Даже, с некоторым трудом перегнувшись, заглянула под кровать и в тумбочку. Пусто. Вот хоть провались на месте, ничего криминального. За матовой дверью по-прежнему маячили два массивных силуэта спецназовцев. Те исправно несли вахту, и один тихонько рассказывал другому о том, как их сослуживец вчера проигрывал в покер некой Инге Фенрир. Затем появилась третья фигура – тонкая и хрупкая рядом с парнями. Фигура заговорила голосом черноволосой медсестрички: - Вас на всё отделение слышно. Всех пациентов перебудите.Изабо подумала, что солдаты, наверное, сейчас улыбаются медсестре. И услышала, как оба клятвенно заверяют девушку, что будут вести себя тише, чем мышь в норе. Потом один из них отворил дверь, и через порог действительно перешагнула та самая особа, что должна была принести баронете чай. На белом подносе помещался стальной чайник, чайная чашка, небольшой стеклянный кувшин с водой, сахарница и чайная ложка. Поставив оный на прикроватную тумбочку, медицинский работник налила в чашку ароматный насыщенного цвета напиток и заговорила: - Сколько ложечек сахара желаете? Предпочитаете горячий чай или тёплый?Саунд: ссылкаКухарки сонно кивнули Верене и продолжили свои дела. Они и правда не удивились, хоть до них пока не дошла весть о том, что случилось в гостевых покоях, однако им было известно другое: Жизель на новеньких не наседала и давала им время привыкнуть к новым условиям. Словом, все приготовления жрицы прошли, точно по маслу. А потом наступил магический сон, в котором девушка могла бродить там, где ей заблагорассудится и видеть то, что другим и вовсе неведомо. У Машекуля были стены. Не те, что возводятся из камня, но иные – чистая энергия поразительной мощи, отдающая холодом божества, которому поклонялись в этом краю. Каждый свод, каждое перекрытие повторяло это льдистое свечение, сетью раскидываясь на окнах, образуя створки невидимых дверей, струясь по лестницам и коридорам. От катакомб под крепостью до башен, точно тончайшая опорная конструкция, возносились серебряные линии. Замок жил, храня в себе ауры прежних владельцев, и Кузэ, если б задалась целью, смогла бы прочесть на незримых скрижалях их истории. Но жрица Калидуэн интересовалась отнюдь не историей. Она всматривалась, просачиваясь ниже, в яркие сияющие предметы, заложенные в фундаменте и на нижних уровнях подземелий. Черепа и прочие части скелета, очевидно, принадлежали когда-то святым и великомученикам. Гвозди, чаша, копьё и прочие вещи, видимо, являлись местными артефактами. Они сияли особенно ярко, и на них больно было смотреть. Каким-то образом Верене ощутила, что эта сложная защитная структура связана с нынешним повелителем Моргота столь же прочно, как с предыдущими. Означало ли это, что на ней сказывается душевное состояние графа? Она поискала ещё, бродя от этажа к этажу. Комнату маршала девушка отыскала с поразительной лёгкостью: та источала тоску настолько явственно, что не нужно было даже видеть. Затем внимание Кузэ привлёк склеп. От останков, завёрнутых в шёлк, исходил свет, подобный свету костей из подвалов. А ещё там витали эманации искренней глубокой любви, скорби и чувства вины. И тяжёлый невыразимый гнев, и боль потери. И непроглядная чернота. Ещё немного постояв в склепе, "кухарка" двинулась далее. Она облетела весь замок, но загадочного духа так и не нашла. Саунд: ссылкаМаршал сцепил зубы и постарался не переносить надолго массу своего тела на повреждённую ногу. Непонятно, что болело сильнее: она, голова, спина или левая рука. Он прекрасно осознавал, что его шансы ничтожны против трёх противников, и что на спецназ, людей инквизитора и своего адъютанта, завязших в сражении, можно не рассчитывать. Жиль медленно отступил на шаг, надеясь, что в складском помещении у него будет несколько больше возможностей разделить оборотней и попытаться расправиться с ними поодиночке. - За едой надо охотиться. Она сама в пасть не падает. Ну-ка, пошевеливайтесь, - вымученно улыбнувшись, с сарказмом проговорил де Рэ и оторопел: между ним и вервольфами возник полупрозрачный силуэт Жанны. Она с тревогой взглянула на него, а потом повернулась к терранам. Он не видел и не слышал того, что она делает, но эффект не оценить не мог. Ещё секунду назад грозные, волколаки теперь походили на побитых щенков, отползающих назад, жалобно тявкающих и прижимающих уши к голове (один из них пошёл дальше и, упав на брюхо, лапами обхватил голову). Дальше уже ни владыке Моргота, ни его призрачной возлюбленной ничего делать не пришлось: на жавшихся друг к другу ликантропов сверху рухнул их объятый пламенем товарищ по несчастью. И без того перепуганные, они неуклюже отпрянули, сталкиваясь и создавая неразбериху. Один из вервольфов взлетел вверх по лестнице, второй дрыгался под горящим трупом. Кое-что всё же пошло не так, как хотелось д’Арк – третий, совершенно сбрендив, пронёсся сквозь Жанну и побежал прямо на графа. Саунд: ссылка
|
|
|
В следующих сериях:
Пако сидела на ветке дерева и старалась не шуметь. Тихо-тихо. Как мышка. нет, как спящая летучая мышка. Нет, как спящий ленивец. Да, как вон тот, что рядышком. Спит-спит-спит, и даже не посапывает. Вот и она будет сидеть так же, и даже не пискнет, глядя на то, как люди с оплавленной кожей повалят на землю её мать и начнут есть живьём. Крик матери был громким. До ужаса громким. Казалось, он заливался Пако не только в уши, но и нос, и приоткрытый рот, и через каждую пору. Наверное, она так же кричала бы, если бы ей одновременно выедали бы руки, ноги и внутренности в мягком животе. Между прочим, именно так каждый из них стал тем, кем был сейчас. Их слюна капала матери на живот и одежду. Ткань быстро темнела и старела, а кожа оплавлялась, словно бы резина. А Пако? Пако молчала. Она даже не могла побледнеть. Дальше уже было некуда. Она просто смотрела на происходящее часто-часто моргая. Она всё ещё не знала, бросятся ли зомби на неё, если заметят, или уже нет. В конце концов, для них она, сейчас, наверное, как надкушенный бутерброд, баюкающий свою руку, которая, кстати, уже почти не болела. Наверное, от потери крови её сознание начинало меркнуть: как иначе можно объяснить, что рука, с порванными чужими зубами мышцами, с окровавленной жёлто-красной косточкой, с оплавившейся кожей, изуродовавшей руку, почти не болит. Она ведь столько крови потеряла. Сколько? Литр? Два? Три? Кажется, в человеке их всего пять. Но Пако, всё равно, хотелось плакать. Не смотря ни на что.
-
Жесть, но проникновенно.
-
...
-
Ух ты ё
|
|
Кавато Неделя у учителя вдалась тяжелой. И не только из-за того что он узнал что стал неожиданно соперником огромного механического головоногого в борьбе за власть над Японией и свободу Аматерасу, а и по знакомым каждому рядовому гражданину причинам. В частности и из-за работы. На уроки являлось все меньше учеников и как выяснилось многие с разрешения родителей. Что поделать если количество преступлений на улицах Токио за последнюю неделю увеличилось наверное процентов на двести, а полиция мягко говоря бездействовала - беспокойство родителей за судьбу своих отпрысков было вполне обоснованно. Но Дайтора ведь хотел вдохновлять юные сердца и вести их к светлому будущему, а не драться с древним Императором и его приспешников в какой-то непонятной альтернативной реальности! Второй проблемой была Ами, которая с того момента как к ней вернулись речь и память, вела себя с сенсеем как заботливая жена. Нет конечно хорошо что теперь есть кто-то кто завязывает ему галстук и готовит обед, но Кавато как то не чувствовал себя готовым к серьезным отношениям. Возможно именно эти мысли витали в голове сенсея когда утром понедельника он направлялся в школу и с удивлением для себя обнаружил неприятную картину - кучка шпаны обступив тощего паренька кажется вымогала у него деньги. Причем паренек показался сенсею знакомым, кажется он уже видел его раньше... и даже в похожей ситуации... да, это тот самый парень от которого он услышал о пожаре в свой первый день!
Мисима Идея попросить шогготу сделать что-нибудь с его глазом как ни странно сработала и о том, как досадно закончилась попытка Хидео начать работу над своей физической формой никто из одноклассников не узнал, что несколько приглушало боль причиненную чувствительному самолюбию толстяка. Да и в целом неделя удалась. Рю как-будто почувствовав что теперь с Мисимой связываться опасно, всю неделю обходил его стороной, остальные школьные хулиганы тоже забыли о "Порки" к тому же теперь в его распоряжении находился кавайный покемон с сиськами, готовый выполнить любое его желание. Хотя это было скорее проблемой в чем Хидео и убедился утром понедельника, проснувшись оттого что почувствовал на себе чей-то вес... - Хозяин пора вставать! Разлепив глаза Мисима уперся взглядом в пышный бюст Шоо-тян нависавший прямо у него над головой, при этом сама шоггота явно не испытывая никакого смущения устроилась на самом толстяке... а она весит больше чем кажется со стороны! Хорошо хоть она сейчас была не в своей новой человеческой форме... хотя секунду... пускай она сейчас довольно прозрачная и не совсем человек, но она же полностью голая! Полностью обнаженная девушка сидит на нем в его постели!
Кейта К величайшему сожалению Кейты все его мероприятия по слежке за подозрительными типами провалились. В основном из-за самих подозрительных учеников. Всю неделю Симидзу не являлся на занятия и по словам учителей с разрешения родителей (судя по опросу одноклассников он был очень близок с умершей девушкой и возможно был в шоке от случившегося), точно также поступил и Каваками (судя по опросу одноклассников они вообще понятия не имеют кто это такой) и последний, Тагава явился на следующий день без левой руки и весь класс дружно сделал вид что так и было. Единственная за которой удалось проследить была Кацураги и это тоже мало что дало. Хотя она оказалась весьма популярной особой, везде появлявшейся в компании свиты из двух девушек с фамилиями которые оканчиваются на "мото". Хорошо хоть вице-президента школьного совета не заманила в свою компанию. Кстати девушки которую он видел в компании Красного Плаща тоже нигде не было. Мии узнав об этом помрачнела и обещала лично этим заняться, но в результате вернулась еще более мрачной и проинформировала Кейту что вероятнее всего той уже нет в живых. И Сихаэль тоже покинул этот мир.
Новое утро Тецуи началось с того что юноша почувствовал что ему холодно. Затем появилось еще более странное ощущение - его словно затягивало куда-то. Открыв глаза юноша с удивлением обнаружил посреди комнаты миниатюрное торнадо, кружившее туда-сюда под строгим взглядом стоявшей рядом Мии. Ну... не таким уж строгим учитывая что в руках тэнши крепко сжимала банку пива - У вас реально маломощный пылесос! - Сообщила девушка Кейте перекрикивая шум смерча, который несмотря на размеры ревел изо всех сил - А поскольку я здесь теперь работаю, я буду работать в моем стиле! В этот момент несколько тетрадей и учебников Кейты сорвались с места и закружились в смерче заставив Мии удивленно поднять брови - Эээ... да ладно, ничего с ними не случится!
Тагава Сегодня был большой день. Во всяком случае по словам Анны. Как она сказала, теперь он более-менее готов к тому что его ждет и они могут отправится в ад. Разумеется если ад не придет к ним раньше, добавила девушка грустно усмехнувшись. Но у самого Йоширо настроение честно говоря было весьма оптимистичное. Почти всю неделю он провел с Анной, при этом далеко не все это время было посвящено тренировкам. Он рассказывал ей о человеческом мире, угощал клубничным мороженным (Анна очень удивилась когда он сразу угадал что ей нравится), узнавал больше о ней (как оказалось она просто без ума от техники, особенно от поездов, поэтому вместо того чтобы водить девушку в кино, Тагаве пришлось водить её на станцию Токио. Впрочем выражение лица Анны когда она была чем-то заинтересована, вполне этого стоило), словом ходил на свидания с девушкой в которую был влюблен. Что еще нужно для счастья?
Соитиро Неделя Такаги была посвящена расследованиям. С тренировками все равно не заладилось, причем директор не уставал намекать, что это все потому, что Соитиро отказался от помощи гомункула, так что юноша вполне мог сконцентрироваться на разговорах и допросах, вот только Симидзу куда-то исчез уже на следующий день, Рей встретила все вопросы юноши искренним недоумением, Кацуми вообще оказалась на своей волне и несколько часов убеждала юношу вступить в какой-то "Гитлерюгенд", чтобы немедленно и решительно спасать нацию, непонятно от чего, а Исида удивил Такаги вопросом "Что и ты тоже? Да что это на вас нашло?" после чего сообщил что Хидео недавно обращался к нему с похожим вопросом. Ну раз так то оставались только Мисима... и Рю. И с последним Такаги все-таки улыбнулась удача. Стоило Соитиро только подойди к этой теме (Дело было в субботу и он нашел Игараси в клубе бокса, ожесточенно избивающим грушу), как тот немедленно отреагировал - Слушай сюда, Соитиро - Рю схватил Такаги за шиворот - Эти ублюдки, вылезшие из какой-то адской жопы мироздания трахнули мой мозг не один раз, а дважды. Также они влезли в башку одного из немногих кого я считал своим другом. И я подозреваю что они собираются влезть ко мне в голову еще столько раз сколько им захочется. Они думают что Рю Игараси, это что-то вроде гондона, каждый мудак может натянуть его, когда ему приспичит вылезти в наш мир и устроить какое-нибудь дерьмо. Но это довольно дерьмово, быть гондоном! Ты разбираешься во всей этой херне, я знаю! Просто покажи мне их, покажи как их достать и я клянусь они пожалеют о том, что связались со мной. Кем бы, блять они ни были!
Симидзу Ответ превзошел все ожидания юноши. Интернет порадовал его статьей "Война" из Википедии. Дух же хранитель этого интернета (ну... немалой его части) заявил - теБе НужеН интЕрЕсНЫй фаКт? кАк насЧЕТ тоГо чТо переговоРЫ прОшли успеШнЕЕ чем тЫ дУмаешь? Тем не менее пояснять этот ответ его новый дух отказался язвительно сообщив "Тебе повезет". Поэтому в школу сегодня Акайо собирался с дурным предчувствием. - Многочисленные митинги националистов прошли в крупнейших городах Японии на протяжении прошлой недели, в некоторых случаях перерастая в массовые беспорядки. Полиции пришлось применить силу для того чтобы разогнать митингующих... Юна выключила телевизор и с беспокойством посмотрела на сына. На плечо юноши легла тонкая рука - Акайо? Что-то случилось? Ты уверен что собираешься вернуться в школу?
Каваками - Ты уверен что собираешься вернуться в школу? Этот вопрос Камаэль наверное задавала уже в двадцатый раз, но когда они выходили из поезда прибывшего из Камакуро не удержалась и спросила снова - В смысле... я видела что ты сделал... чем ты пожертвовал и чего добился... но... ты же в курсе кто будет нашим противником?! Блин, в вашей стране его считают богом! По твоему у тебя сейчас хватит сил, чтобы справится с долбанным богом грома?! Нельзя стать богом за неделю... и даже за год! Ты уверен что готов пойти на такой риск? - Тэнши схватила Гинджи за руку - Ты и так многим пожертвовал ради чужой войны. Может пора остановится пока ты не потерял еще больше? Ты уверен что оно того стоит? Ты ведь... ты ведь даже не один из нас!
|
|
|
|
-
- Джентльмены - Директор Голдберг отставил чашку и расплывшись в довольной улыбке обвел взглядом собравшихся - Школа в опасности. Директор душка ^^
-
Вот даже не знаю какую цитатку особо выделить - всё такое вкусненькое!
-
Мощно, пафосно. Как раз мне под пост:)
-
|
|
В маленьком кочующем балагане выступала группа клоунов с дрессированными червями. Черви ползали, создавая проблемы клоунам, а клоуны совершали различные Па, на потеку публике. Любому, кто наблюдал представление со стороны было весело. К сожалению, грустно было только клоунам, которые попали в это представление не по своей воле, а по воле мистера Случая и госпожи Удачи...
Копошение червей приводило к тому, что Дрейк медленно погружался в песок, а рядом с ним проседала и машина. Твари явно не теряли времени и их кольчато-чешуйчатые тела создавали всё больше и больше подземных пустот на маленьком пятачке. Рука, затянутая в силовую перчатку, скользила по борту машины пытаясь нащупать точку опоры. Но гладкий бронированный борт не отличался обилием выступов, а прочный металл не поддавался на пробитие и продавливание пальцев. К счастью для Сальво, у машины была металлическая приступочка покрытая панелью с дырками, за которую ему и удалось вцепится в самый последний момент...
Хелена, природная блондинка, что тут ещё можно сказать. Ей хоть что в лоб, что полбу, говори, не говори, вся сама себе на уме. Не оценила и не поняла не то просьбы не то приказа Сальво, открыла рот, что-то рыкнуло, громко пискнула... Ошарашенная тварь плотнее сжала челюсти, хрустнула броня. Отвратительно етело выскользнуло из земли и в этот самый момент автомобиль накренился. Очевидно что обвалились пустоты, что возникли, когда тварь полностью выскочила из земли. Один за другим на песок повалились все те, кто ещё находился на крыше...
Параллельно с этим, Дуэйн закончил обнимашки с демоном и принялся рисовать неприличный знак на песке. До художеств Инопланетян на кукурузных и пшеничных полях ему было далеко, и знак получился несколько корявым, но своим произведением умертвие оказался очень доволен. Не опытному и не сведущему в рунной магии могло показаться, что он нарисовал на песке не то квадратную задницу с закрученным спиралью сфинктером, не то злобного одноглазого гнома сжимающего кулачки от натуги и готового лопнуть. Как бы то ни было, но руна работала. Песок кристаллизовался, гранулировался, а гранулы уплотнились до состояния камня и мелкого щебня. Всё шло просто отлично, задуманное воплотилось, вот только вязкая и сыпучая среда обитания, для червей не сильно изменилось. Видимо они обитали не только в песчаной почве, но и грунтовой, словно черви они продолжали поглощать щебень в себя, прогонять сквозь полости в теле и высерать с противоположного конца... Оставалось надеяться, что как и ленточные черви они не делятся путём разрыва на двое... Иначе из тех ошмётков, что остались от убиенных тварей возникнет куда больше мелкий проблем, которые будут хуже чем заноза в заднице и закопают всю команду...
Крокодил открыл огонь, и в этот самый момент, машина просела на один борт и все, словно с горки, покатились вниз, падая и толкаясь... Не сказать, что для Крока падение оказалось очень болезненным. Благодаря тому, что он распластался на крыше, он удержался достаточно долго, чтобы соскользнуть в числе последних. А упал он аккурат на демонессу, и моськой прямо в "холмы наслаждений". Томно выдохнув, демоническое создание видимо решила, что теперь они все умрут, и она решила напоследок получить удовольствие. Обхватив голову крокодила руками, она ещё сильнее прижала её к свой груди. - О йа, майн генераль... Бархатным голосом прошептала демонесса, и раздвинув ножки обхватила ими Бальда за бёдра... - Сделай Блицкриг, майн Фюрер...
Не успел Валафар подскочить и как следует вцепиться в руку "Того мужика в силовой броне", как броневичок накренился и сверху посыпались люди и нелюди. Крякнув, демон присел, а потом был сбит, упавшими сверху телами. Сначала упала демонесса, сверху на неё плюхнулся крок. Кувыркнувшись слетела эльфийка, а следом за ней и крокодилом чебурахнулся Эш и Морти...
Лауриндиэ, которая помогала крокодилу тянуть Дрейка, так и ен дождалась ответа. Авто просела и она рыбкой скользнула с гладкой крыши. Её падение смягчил демон Валафар и всё бы хорошо, но сверху свалился Эш, чья тушка несла дополнительный баланс в виде раковины, и та несчадно стукнула эльфийку по макушке и ехидно загудела, словно насмехаясь над упавшими...
Часть плана задуманная Эшем удалась, он ухватился за крокодилий хвост, вытащил гранату, выдернул чеку и швырнул, а вот вторая граната, которую он достал и выдернул чеку, повалилась вместе с ним, когда машина накренилась, ноги поехали. да ещё и крокодилий хвост дернулся из стороны в сторону, шарахнул по ногам, сбивая Уильямса с ног, и тот полетел вниз, падая где то между крокодилом и Лау. Даже больше всего на Лау и зажимая её как кусок ветчины в бутерброде. В общем куча-мала была что надо, да ещё твари и граната. которую Эш сжимал в руке. Предохранителя он не выпустил, и гранату не уронил, но вот в такой суматохе и толчеи случится может всякое, лягнёт кто, или хвостом по руке заденет...
Когда Морти заглянула в люк, машина уже начинала кренится и чьи то руки схватили её за шкирку втягивая внутрь. Внутри уже было почти пусто, хоть шаром покати. И Она плюхнувшись на капитана, покатилась на нём к распахнутому борту как на салазках. Копыта скрежетали по металлу пытаясь остановиться, скрипнули когти царапающие металл, больно резанув по ушам. Чуть было не вывалившись и не стукнув копытом Дрейка, Люцию всё же удалось расставив ноги задержатся и не вывалится наружу, а вот Морти по инерции продолжила движение. Чтобы предотвратить падение пилотессы, Люций схватил её за грудки... И как оказалось секундой позже - Зря. Коготь Баал'Фарота воспринял посягательство на жизнь, честь и достоинство Морти, как свою личную, кровную обиду. Злобно зыркнув единственным глазом на пальцы сжимающие воротник комбинезона он поднатужился и выдал несколько киловатт или мегавольт энергии... Тряхнуло. Люц от неожиданности сжал комбез ещё сильнее не в силах разжать пальцы сведённые электрическим разрядом, а коготь всё наращивал киловатты готовый разогнать их до тераватт. По цепочке электричество перекинулось на машину, затем на вцепившегося в неё Дрейка, а с него по цепочке на всех и вся кто был хоть сколь нибудь рядом и до кого можно было дотянуться... Все задёргались как припадочные. Даже Черви забыли работать челюстями и тянуть бронескаф под землю... Все двигались в едином ритме, который задавал дирижер - коготь Баал'Фарота. Досталось и всем. включая и Морти. Возможно, если бы единственный глаз видел всю цепочку, он бы предпринял нечто иное, а так он видел только демона.
|
|
|
|
|
|
-
Хм. Похоже папугаю нужны именно такие крекеры. :)
-
Тольку у Рю могут быть такие крекеры! :)
-
Агась! ^^
-
*Подавился чаем*
-
И я плюсану ^_^
-
На каких персонажей это намёк? XD
-
Всем бы такие крекеры)))
-
Хм) Так вот кто может научить Рю плохим словам, помимо Чанг) Няша-попугаша)
|
|
-
Коротко, но ёмко)
-
Хорош! :)
|
|
В предыдущих сериях:
- Ты убегаешь - я хватаю!- ответила она и Бетти понесло, совершенно неестественно, к новой рыжеволосой знакомой, чем, конечно же, не могло не воспользоваться заклятие фансервиса, потому как руки Бетти, которые та подняла импульсивно, чтобы не столкнуться лоб в лоб с русалко-осьминожкой, легли точнёхонько ей на грудь. Хесус, впрочем, уже успел оценить саму картину, потому замедлил шаг и опустил взгляд, делая вид, что он совершенно не заметил, как рыжая колдунья топлес лапает за верхние девяносто рыжую же незнакомку. - Кажется... я батарейки для гравицапы забыл...- пробурчал он.- Там... в сумке. Осьминожка опустила взгляд на свою грудь, затем подняла свои удивлённые глаза на Бетти... но после, выражение её лица сменилось милой улыбкой. - У вас так здороваются сейчас, да?- спросила она и... с невинной мордашкой, в свою очередь, схватила за грудь Бетти.
. .. ... Эти студенты... они вообще, о чём-нибудь, кроме совокупления думать будут?
Грег думал, что до сих пор все было очень плохо. Маг ошибся, все еще впереди. - Про энергетические метки можно забыть. Я отошел от пленного на шаг и уже не чувствую с ним связи. Так что, Светлана, вся надежда - на технику. Более серьезным тоном маг продолжил: - Но это не главное. Шторм становится сильнее. Вероятно, что скоро те из нас, что взаимодействуют с энергией, с трудом смогут применять свои способности даже вплотную. Предлагаю собрать оружие как можно скорее и отправляться на разведку. - Ты, наверное, хотел сказать "экскурсию", - подмигнул Грегу Бьёрн, продолжая обыскивать "аборигенов" Тем временем выражение лица Аманды, да и вообще её состояние иначе как "эталоном блаженства" было невозможно назвать. Опустив на землю хладный трупик девушка поправила волосы и подошла к остальным, решив помочь с переноской ящиков всё ещё находясь в состоянии крайней эйфории что заронила в её голову очередную мысль.
А вот эта группа уже производит впечатление серьёзных людей, а не группы праздношатающихся сверхчеловеков. Пожалуй, стоит о них сообщить туда, где ими заинтересуются. Мне страшно заглядывать туда, но, пожалуй, проверю, не изменилась ли ситуация.
- Нет, сомневаюсь, что оно сможет меня поднять, - Антон попытался ударить по щупальцу, - я сейчас более двухсот килограмм вешу. Точнее посчитать сейчас не получается. Само собой, из-за оттащившей Антона Софьи - и как только шорты не порвались - удар прошёл мимо щупальца. - Ду'гак!- снова повторила она.- Ко'габль весит больше, а она и его нак'генила! - Оно накренило его своим весом, видимо тврющка дюже большая. Кстати, ты в курсе - гранатомет в воде работает или накроется сразу. Есть у меня один план, но нужно узнать где оно находиться, - Ворон наблюдал за щупальцами, готовый пресечь новые выпады в его сторону. - Ст'гелять надо на суше,- качнула она головой.- Под водой 'геактивный сна'гяд просто выплюнет. Она отошла назад, передёргивая затвор на штурмовой винтовке. - Беги за о'гужием!- крикнула она, когда очередное щупальце схватилось за край.- Я займусь этой тва'гью!
Всё же, изменилась. Ну и хвала святым. Кстати, когда он сумел одеться... НЕВАЖНО! Я не буду проматывать назад. Просто примем за данность: жанр резко сменился с порнухи на боевик.
-
Эти студенты... они вообще, о чём-нибудь, кроме совокупления думать будут? Так это ж каникулы. Всё же, изменилась. Ну и хвала святым. Кстати, когда он сумел одетьсь... НЕВАЖНО! Я не буду проматывать назад. Просто примем за данность: жанр резко сменился с порнухи на боевик. Молниеносное одевание.
-
Просто примем за данность: жанр резко сменился с порнухи на боевик.XD
-
. .. ... Эти студенты... они вообще, о чём-нибудь, кроме совокупления будут? Это мы так мир спасаем. :)
-
Мы такие! Мы можем! ^^
-
Бет научила Ктхуллу плохому...
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Читая зеркало времени, невольно чувствуешь себя участником эпохальных событий :)
-
Похоже. этот тентаклевидный был местным - или знал бы, что связываться с ЗШН-овцами - себе дороже :)
-
Фрээээнк ^^
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
С веселым стартом! xD
-
Веселенькое начало
|
Да она улыбнулась! - Самодовольно подумал охотник. Рядовой Инга Фенрир. Ответила ему девушка, после чего Аларик осознал, что пристрелить лохматого конкурента он не успевает... Несущийся на них потомок волка и еще призрак знает чего изъявлял явное желание познакомится с ним и предметом его симпатий поближе, и так-же явно жаждал от них внимания и странного. А пристрелить помощник Инквизитора его не успевал по одной простой причине, отвлекшись на приятную беседу, он перезаряжался недостаточно быстро. Что в свою очередь поставило Аларика перед изумительно-гениальной дилеммой. Уйти кульбитом в сторону и избежать столкновения с этой лохматой разновидностью броневоза, или же до последнего остаться джентльменом, и согласится на контактное знакомство. Едрить тебя через абиссарский агрессивный катафалк! - С досадой подумал он разрываясь между травмой и галантностью, но решила все сама рядовая Фенрир с присущей ей прямотой боевой двуручной секиры. Вместо решения охотник еле успел избежать столкновения с неистовым рыжеволосым вихрем что бесстрашно устремился навстречу косматому диверсанту. Охотник приготовился было ловить девушку которая неминуемо сейчас должна была полететь обратно, но нет, изящно довершив поворот она каким-то чудом смогла уйти с линии атаки да еще и обеспечить тяжеленной туше аккуратное вскрытие области живота и бочины, да еще и завершила это блюдо слегка его подкоптив. Страшная штука - дама с огнеметом... Впрочем, сейчас уже все равно. Обоймы со щелчком поочередно вошли в рукояти пистолетов, после чего в какофонии выстрелов рычания, воплей и очередей добавилось еще два выстрела. Первый в подбородок падающей твари, второй - четко между глаз, "Чтоб не встал" - как любил говаривать наставник.
Если Вы ещё раз окажетесь правы, то я отменю для Вас сухой закон до окончания пребывания в моей вотчине! Раздался слегка напряженный рев владыки Моргота. - Рад стараться ваша светлость - Во всю глотку заорал Аларик услышавший настолько прекрасную мотивацию в добавок к прекрасной потасовке. Правда ответом ему, а может и не ему послужила отлично поднимающая боевой дух отборная ругань что пропадая в общем гаме изливалась из уст аристократа. Как ведет... Как ведет а?! - С долей восторга подумал охотник размышляя над тем, что пожалуй от отмены сухого закона бы не пожалел никто из присутствующих, включая оборотней, так как он не собирался спрашивать их мнения. А вот потом графа накрыло... Причем буквально. О! Найджел! Помят, прижат, и вообще неаппетитен, а с ним и облитый кровищей Николас... Никакого изящества - Усмехнулся охотник быстро насколько это возможно перезаряжая свою FN обоймой со спецпулями. осталась одна обойма к штурмовой винтовке, маловато... Впрочем, у него еще осталась пара фокусов. А пока, надо спасать де Рэ, иначе об хорошей пирушке с волкодавами придется забыть! Держать оборону, неженки! Рядовой Фенрир, идёте со мной маршалу на выручку! - Скомандовал помощник вышеупомянутого маршала. -Спасать маршала благое дело! Во имя отстрела волков! - Если бы охотник хоть на миг задумался что за идиотские мысли витают в его голове, он бы наверное не смог продолжать бой из за приступов не менее идиотского хихиканья, впрочем. Он и не задумывался. - Я с вами - Кратко сообщил он и двинулся на прорыв вместе с этой небольшой группкой самоубийц. В принципе если задуматься сейчас в часовенке было только две подобных группы. Люди графа, и твари, правда последние этой отличной для них новости еще не знали. Последние правда активно скапливались в направлении графа, видимо он вкусный, ну или им так его парфюм нравится что-ли? Аккуратно и бережно расходуя патроны они прорвались таки поближе к обижаемому животными де Рэ, где так-же обнаружили не менее обижаемого все теми-же животными Стасяка. Которого мутировавший вервольф вежливо просил покинуть помещение методом спускания с лестницы и последующего прыжка с целью познакомится поближе. Граф был тоже в положении не из лучших, его внимание было приковано к двум тяжеленным тушам, а третий - пока живой, что в принципе Аларик надеялся в ближайшее время исправить страстно желал все того-же странного что и другие от аристократичной ноги маршала. Но, надо было так же спасать Альбина, чего замечательное штурмовое оружие не могло - так это стрелять в две стороны одновременно, потому снова пришлось браться за пистолеты. Раздался сдвоенный выстрел. Тяжеленная пуля из чудовищно мощного "Пустынного орла" производства далеких технократов отправилась адресованная в загривок почитателю полковничьей доблести, а более легкая из верного Jericho полетела на общение с мордой наглого любителя августейших щиколоток.
|
В маленькой часовне творился Кромешный Ад. Да-да, именно так, с большой буквы, поскольку иначе бы обозвать происходящее было кощунством и преуменьшением масштаба бедствия, обрушившегося на Жиля де Рэ и сопровождавших его воинов. Из подвала здания всё ещё лезли громадные волколаки, и в помещении живых особей находилось пятеро: двое настойчиво требовали внимания графа, ещё один клацал зубами, стараясь достать Аларика и рыжую огнемётчицу, четвёртый навязывал своё общество пану Стасяку, а пятый нёсся приветствовать Найджела. Казалось бы, положение, хоть и было весьма незавидным, ещё далеко находилось от получения статуса катастрофы. Но кто сказал, что "плохо" не способно трансформироваться в "ужасно", точно укушенный приснопамятным оборотнем в первое же после инфицирования полнолуние? Ежели нашёлся мерзавец, взявшийся убеждать вас в обратном, плюньте ему в лицо, а затем велите палачу вырвать его гадкий лживый язык: ситуация у маршала делалась хуже буквально на глазах. Джеймс Рэнвил, в конце концов, хоть и был снайпером от Бога, Богом не являлся. Крайне агрессивной и охочей до человеческой плоти абиссарийской скотины на подступах к убежищу обороняющихся было столько, что хватило бы с лихвой на три - да что там на три! - четыре отделения стрелков. Парень едва успевал доставать боеприпас из подсумка и совершенно явственно осознавал близость того момента, когда ему придётся оставить винтовку и, спустившись вниз, взяться за меч и пистолеты. Но, сколь эффективно Ренвил не расходовал патроны, твари прорвались внутрь часовни, заставив его сослуживцев перегруппироваться. "Морготским Волкодавам", за исключением сержанта и девушки, пришлось оставить Альбина, Аларика, Николаса и Жиля вести приём прущих из подземелья вервольфов самостоятельно. Господа справлялись с попеременным успехом. Граф, разрядив в особо живучих монстров, неустанно следующих у него по пятам, уже две обоймы, убрался за колонну и спешно перезаряжал свои пистолеты-пулемёты. Едва он успел сменить магазины, как вервольфы ринулись в его укрытие с двух сторон разом. Жиль бросился вперёд, перекатился кубарем, спасаясь от лязгающих клыков, а потом, живо встав на одно колено, угостил врагов освящённым свинцом. Не переставая вести огонь, маршал поднялся с пола и снова отступал. Волколаки, поплутав следом меж колоннами, заходили с разных сторон. Одного из них де Рэ удалось убить, что называется, на излёте, когда тот уже готов был спикировать сверху и вцепиться ему зубами хоть в какую-нибудь часть тела. Вероятно, мужчина смог бы отскочить до того, как весящая не меньше тонны туша рухнула на него, но во время этого маневра второй оборотень бросился на него сзади. Маршал пригнулся, двинулся вправо – и упустил момент: мёртвая тварь шлёпнулась на него, лишила равновесия и придавила своей массой к каменной плите так, что Жиль оказался обездвижен по колено. От удара он выпустил из рук оружие. Лязгнули клыки, и абиссарийский выродок ткнулся мордой вниз… не достигнув цели: прижатый к полу граф сдаваться так просто не собирался и корпусом отклонился в сторону. Следующий бросок чудовища он вынужден был пресечь, сунув руку ему в пасть. Вервольф с яростным упорством сжимал и разжимал челюсти, стараясь раскусить наруч доспеха, но не мог совладать с металлом. Граф Де Рэ поморщился; всё-таки упомянутый наруч начал гнуться, и ощущения от кольчуги, разрывающей плотную ткань нижней рубахи и впивающейся в кожу, приятными не были. Оборотень продолжал терзать левое предплечье маршала, однако вдруг застыл и издал горлом хлюпающий звук. Его звериные глаза смотрели на человека с удивлением даже тогда, когда из его шеи показалось окровавленное острие меча. Тварь ещё несколько раз дёрнулась, но потом захлебнулась кровью и окончательно перестала подавать признаки жизни. Шипя, Жиль старался выбраться из-под нескольких тонн проклятой плоти. Получалось медленно и из рук вон плохо. Спасибо Стасяку, подоспевшему помочь графу. Чернокнижник тоже проводил последние минут десять с пользой и очень весело. Разумеется, чёртовы люди-волки не собирались вдруг сделать для него исключение и перестать покушаться на его жизнь. Едва Ван Тейн пристрелил двух гадин, как к нему поспешил очередной одуревший комок шерсти. Исходя злобой и про себя подмечая, что сейчас очень хорошо понимает ватиканцев и полностью поддерживает их нелюбовь к подданным Артемезии Филтс, колдун шарахнул по бегущему волколаку очередью и прижался к стене за выступом оконной рамы. Да так пуль не напасёшься! Окровавленный оборотень всё ещё был опасным противником, и Николас не собирался давать ему фору. Он не успевал сменить магазин автомата, а потому выскочил из своего укрытия, вложив все свои чувства в замах, и долбанул зверюгу прикладом в висок. Вервольф, видимо, ничего такого не ждал и был оглушён; осоловело смотря по сторонам, он повернул голову к старшему лейтенанту… и не успел даже зарычать, когда в его открытую пасть вторгся клинок. За секунду до начала вышеозначенного Ада рыжая огнемётчица обворожительно улыбнулась Аларику и представилась: - Рядовой Инга Фенрир.Она занималась амуницией, но явно не прочь была продолжить диалог. К сожалению, появление крупнокалиберных противников помешало ей продолжить эту инициативу. Впрочем, и охотнику на демонов сейчас было не до бесед с хорошенькими барышнями. Оборотень уже скакал в их сторону, а он всё ещё не перезарядил пистолеты. Столь важные для этого дела секунды для него выиграла Инга. Похоже, девушка была сердита за предыдущую оплеуху и теперь страстно желала отплатить собрату посрамившего её обидчика. Оскалившись и став от этого похожей на лисицу, Фенрир понеслась прямо навстречу монстру. Казалось, тот должен был неминуемо снести дамочку, да только она прытко ушла вбок, и пальцы её уже вдавили до предела гашетку огнемёта. Волколак взвыл так, что задрожали остатки витражей в окнах; его бок весьма и весьма напоминал огонь в мемориальном комплексе, разожжённый максимально ярко по случаю праздника. Он всё ещё продолжал движение, но значительно замедлился. В пяти шагах от охотника он шлёпнулся, запутавшись в собственных выпущенных наружу кишках (всё-таки Инга владела своим жутким штыком профессионально). Вероятно, вервольф поднялся бы, но его мучения прекратил Аларик, всадив пару пуль меж глаз. - Держать оборону, неженки! – прокричал помятый Найджел, уже оприходовавший своего оппонента. Рядом с ним маячил заляпанный кровью Николас. – Рядовой Фенрир, идёте со мной маршалу на выручку!Девушка быстро последовала за командиром и старшим лейтенантом, и находившийся в услужении у инквизитора счёл целесообразным последовать за ними, благо, в указанном направлении враг ошивался слишком уж плотно. Сквозь рычание и выстрелы можно было кое-как расслышать голоса, и принадлежали они Стасяку и де Рэ. Оглянувшись на развернувшееся у входа побоище, Аларик только присвистнул и подумал, что всем, кто в этом месиве выживет, надо бы потребовать о пожизненной отмене дурацкого сухого закона. Когда четвёрке с величайшим трудом удалось пробиться через окружение, положение офицеров было плачевным. Загнанного к краю лестницы Альбина вервольф спихнул на ступеньки и сиганул на него сверху; Жиля, снова занятого двумя противниками, третий, привстав на подъёме на задние лапы, ухватил зубами за щиколотку и резко потянул вниз. Саунд: ссылка- Господин Ксавьер, я всё-таки военный, а не учёный, - произнёс майор, и Люцию показалось, что тот сейчас пошлёт его к дьяволу или ещё куда поглубже. – Я не очень разбираюсь в правилах забора материала для исследований. Потому садитесь в бронетранспортёр. Не высовывайтесь только раньше времени за вашими лапами-головами.Гьеденец, не став искушать судьбу и проверять на прочность терпение главы спецназа, последовал его совету и уместился в командирском транспорте. Там рябой сержант, умудряясь балансировать в движущемся БТРе, помог биологу экипироваться в кольчугу и шлем. Никто, понятное дело, не думал пускать научного сотрудника в горнило битвы, однако оставлять его без защиты не собирались. Саунд: ссылкаИзабо разместили в удобной палате, бережно уложив на широкой, на диво удобной кушетке. Конечно, это помещение не было столь роскошным, как её прежняя комната, но тут было тепло и опрятно, хоть и пахло лекарствами. А ещё здесь было спокойно. И безопасно. Наверное. Если в Машекуле вообще могло быть безопасно после нападения того… духа. Девушка прикрыла глаза и взяла себя в руки. Если уж персоналу госпиталя приказали бы её убить, то те давно бы приступили. Она была одна в перевязочной с хирургом и сестрой, раненная и ослабевшая от пережитого. Но никто не причинил ей вреда. Не прошло и двух минут, как к палате действительно приставили охрану – двух высоких парней, вряд ли перешагнувших тридцатилетний рубеж. Вооружены они были до зубов, а на рукавах их армированных костюмов помещалась уже знакомая де ла Круа эмблема с отрубленной головой демона. Медицинская сестра – тоненькая брюнетка в белых ботиночках, брючках и халате длиной до середины бедра – укрыла инквизитора лёгким одеялом: - Вы желаете отдохнуть, госпожа? Или проголодались? Саунд: ссылка- Думаю, сегодня тебе лучше не возвращаться к работе, Вивьен. Ты, должно быть, перенервничала, дитя. Отправляйся-ка к себе, а я уж разберусь на кухне с этими любительницами повсюду совать свои любопытные носы, - Жизель устало улыбнулась, и Верене на момент показалось, что экономка куда старше, чем можно было бы подумать сперва. Попрощавшись с пожилой женщиной, жрица сделала вид, что отправилась в выделенную ей спальню. Как только Монмартен скрылась в другом конце коридора, Кузэ поспешила назад и спустилась по лестнице на первый этаж. По памяти найдя путь на кухню, она аккуратно приоткрыла дверь и прислушалась. Грозного повара слышно не было; пухлая Хильда что-то тёрла на тёрке, стоя спиной к входу; Мила, тихонько напевая, рылась в кладовой для овощей; остальных двух кухарок не было. Тихонечко шмыгнув за спиной толстушки, девушка поспешила к кладовкам. Там, ориентируясь по надписям, она юркнула в нужную – и вовремя. - Хильда, что это двери скрипят? - Эх, шебутная! Да чаво ж ты шарахаешься-от сегодня? Сквозняком потянуло – подумаешь, дела! Ты б не копалась там, а несла б уже морковь. Мила послушалась и поспешила доставить товарке затребованный овощ. Верене включила свет в кладовой и начала обшаривать полки, уставленные стеклянными банками и мешочками со специями. Саунд: ссылкаОна слышала оглушительный треск. Как если бы кто-то мечом рубил цепи, и цепи эти поддались силе оружия и рук, его державших. И, как только этот звук затих, Жанна вдруг испытала чувство, похожее на то, которое испытывает живой человек, прежде тонувший, но вдруг вытащенный из воды. Ей стало вдруг легко, и девушка понеслась вперёд, бесплотно рея над колонной бронетранспортёров, принадлежавших «Волкодавам». Они двигались в знакомом ей направлении – к печально известному Вестерхейму. Лесу, в который отправился её Жиль. Но, раз так скоро они отправились туда, не значит ли сие, что ранее выехавшие бойцы не справились, и маршал находится в опасности? У д’Арк мурашки пробежали по спине, как если б она не была призраком. А что, если они не успеют? Что, если… Жанна замотала головой, словно прогоняя страшные мысли, и понеслась ещё быстрее. Пролетая над ставкой, она приостановилась и навострила уши. А потом рванула в чащобу так, словно все демоны Преисподней гнались за нею. Саунд: ссылка
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
XD
-
Однако при этом, не указали от ЧЕГО или КОГО этот самый мир спасать...
-
Тохи сделала мне утро. :D
-
Просто они забыли вчера у вас одну вещь! Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать!
-
Все по делу.
-
Мастерски передана атмосфера и контекст!
-
Уняня
-
Концептуальный плюс. В том смысле, что вне контекста пост звучит весьма интригующе, однако, читать предшествующее, чтобы прояснить интригу, все же лень (%
-
Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать! Я лежу:)
-
Эээ... случайно прочитал, проникся... поржал ^^
-
Wat? ... без КОНТЕКСТА тяжко.
|
|
-
Это же... няяя! ^-^
-
Уняня
|
-
Это плюс =)
-
...О_о Ну, если бы меня у меня так просили прощения, то я не знаю...
-
Расслабься и получай удовольствие ^^
-
Савачика прощает. ^-^
|
-
^-^
-
Да! ^-^
-
Тиёко такая живая
-
Весело, задорно!
|
|
-
Ну, с победой! =)
-
Спасибо и тебе!
|
|
|
|
|
Знакомо ли вам то странное чувство, что возникает порой в момент триумфа или полного спокойствия, когда волноваться вроде бы и не о чем, но беспокойство упорно тяжкой тенью ложится на плечи, закрадывается в душу и заставляет вас вертеть головой во все стороны, чтобы заметить признаки скрытой угрозы? Оно похоже на вестника бури, вдруг возникшего посреди безоблачных небес чёрным чётким силуэтом. Или на стрелу, выпущенную метким стрелком, затаившимся в надёжном укрытии – стрелу, поразившую в самое сердце. Это гнусное чувство медленно одолевало морготцев и постепенно передавалось людям инквизитора. Пока оно маячило на задворках сознания, почти неразличимое, но уже разрастающееся. Спецназовцы перезаряжали оружие и считали гранаты. Эльфоподобный снайпер уже перезарядился и теперь снова осматривал окрестности. Оборотни дёргались в конвульсиях и дохли. Статуя ангела из серого камня, забрызганная кровью, всё так же страдальчески взирала на окружающий мир. Ничего особенного, одним словом. Только противное ощущение опаски. Аларику, впрочем, до статуи дела никакого не было. Он склонился над лежавшей на каменном полу девушкой. Та уже открыла глаза, осознала, что ей, равно как и её командиру, ничего более не угрожает. Теперь она, опираясь на огнемёт, осторожно поднималась. Ничтоже сумняшеся, охотник подал ей руку. Его сил вполне хватало на то, чтобы вернуть вертикальное положение даме, носившей не самый лёгкий боевой доспех. Не то рыжеволосая была благородного происхождения, не то среди морготских солдат в порядке вещей была галантность, но удивления она никак не проявила, позволив мужчине поставить себя на ноги. В прямом смысле этого слова. Вблизи рыжая выглядела даже ещё симпатичнее. А уж насколько привлекательнее она становилась, когда улыбалась! И она, чёрт дери, улыбнулась Аларику. - Спасибо. Могу я узнать, как зовут человека, поспешившего мне на помощь?Практика показывала, что "Морготские волкодавы" - тоже люди местами. По крайней мере, это касалось женской части личного состава. Огнемётчица ждала ответа и привычно проверяла амуницию. Всё говорило о том, что трудами оборотня пострадала её гордость, но никак не спина и место, располагавшееся чуть ниже оной. Стасяк покосился на своего товарища, но ничего не сказал. Его больше занимало другое: до чего нелепой, непродуманной, сырой была засада. А атака? Твари неслись на ватиканцев, точно полоумные. Без ума совершенно. Альбин не был специалистом по части демонов, экзорцизма, вампиров, оборотней и прочей некромантии, но кое-что знал. А именно следующее: оборотни в большинстве своём сохраняли рассудок после трансформации. Но зверюги, которым полагалось быть хитрыми, буквально бросались под пули. С чего вдруг, а? Полковник огляделся, осматривая убитых волколаков. Те явственно были мертвее мёртвого, но что-то продолжало терзать пана. Что-то... неоформленное, не имеющее пока даже очертаний. Маршал молчал, и на долю секунды беспокойство обозначилось и в его чертах. Или то была игра недостатка освещения в старой часовне, забытой всеми, кроме морготских военных и не очень умных молодых оборотней, у коих показателем смелости было дойти до Серокрылого Воителя (их трупы солдаты частенько убирали из здания, матеря на все лады "глупую абиссарийскую скотину"). Впрочем, Николас, Жиль и его люди знали то, чего не знали Альбин и Аларик. У подножия скульптуры под плитами ловко был спрятан потайной ход в подземелье часовни, что давным-давно было приспособлено под склад. Там хранились боеприпасы, оружие, экипировка, средства индивидуальной защиты и провиант в виде армейских сухпайков. Помещение подвала не могло похвастаться сложностью, как при иных культовых сооружениях, но по площади было приличным. И теперь, когда было ясно, что оборотни новой породы чихать хотели на наличие наделённой святыми свойствами статуи ангела, вставал логичный вопрос: не могла ли часовня, как предполагал изначально охотник со шрамом на лице, и правда быть западнёй? Граф пребывал в уверенности касательно безопасности этого места, потому как знал его историю и необычные особенности. Эта уверенность была грубо перечёркнута. Если бы он имел возможность разместить солдат в засаде на территории, ранее для того недоступной и для врага неожиданной, то непременно воспользовался б ею. Жиль не имел привычки считать себя умнее врага. Он кивнул на замечание Ван Тейна и, скептически вскинув брови, ответил: - Не так скоро, как нам всем того бы хотелось. - Рассредоточьтесь вдоль главного коридора, - произнёс владыка Моргота, обращаясь теперь к "Волкодавам". – Поль, пройдите…Де Рэ не договорил. Послышался знакомый ему звук – шипение и лёгкое потрескивание запирающего механизма. Мраморные плиты быстро и гладко отъехали в стороны, и из образовавшегося в полу провала показался первый из взбегающих по лестнице волколаков. Размерами он не уступал последнему из своих застреленных собратьев и настроен был, разумеется, так же недружелюбно. В этот "радостный" для скромного христианского (так и быть, почти христианского) воинства миг "добрых" вестей прибавилось: с крыши раздался голос Джеймса Рэнвила, сообщавший, что к трапезе поспевает количество гостей, не поддающееся подсчёту. Видимо, он сказал про это исключительно для проформы, потому как уже сообразил, что внутри часовни и без того скверно. Размяв шею, парень вскинул винтовку и прицелился: помирать, так с музыкой. А перед смертью отправить побольше абиссарийцев к их проклятому повелителю и сделать всё, чтобы обеспечить маршалу возможность уйти. У Моргота должен быть сильный правитель. Первый оборотень с коротким не то воем, не то всхлипом повалился в грязь. Не успел возглавляющий делегацию монстр преодолеть последние ступени лестницы, как бежавший за ним следом хорошо разогнался, перемахнул через собрата и, не сбавляя темпа, прогалопировал к Жилю. Третий взял курс на чернокнижника. Четвёртый бежал приветствовать огнемётчицу, Аларика и Альбина. И заканчиваться выбегающие твари пока не собирались. Снова по лесу прокатились эхом звуки автоматных очередей. Саунд: ссылкаЕсли Изабо и хотела ответить на вопрос Верене, то уже не успевала это сделать. В дверях объявилась старая экономка, за которой навроде свиты шествовали два рослых санитара в стандартной морготской медицинской форме (один нёс малую хирургическую укладку, второй – носилки в сложенном виде) и врач лет тридцати пяти на вид – осанистый, с окладистой бородкой и добрыми спокойными глазами, мудро сиявшими сквозь толстые стёкла круглых очков. Одет эскулап был в длинный белый халат, белые брюки и белые ботинки. На его правом плече видна была нашивка с красным крестом и гербом дома де Рэ, что подразумевало высокий профессионализм и преданность своему делу. Медработник назвался доктором Ирвином Фаустом и приступил к осмотру. Видимо, Монмартен уже просветила его об инциденте, поскольку он не задал де ла Круа ни единого вопроса, его касающегося. - Позвольте мне немного приподнять подол Вашего пеньюара, госпожа баронета, - Фауст принял у санитара жгут и бинт. – Необходимо наложить кровоостанавливающие жгуты, чтобы доставить Вас в медицинский блок без дополнительной кровопотери, где я смогу обработать ваши раны и извлечь осколки стекла.Спрашивал он, похоже, исключительно из вежливости. В силу профессии к Ирвину прислушивались особы благородных кровей – вне зависимости от своих капризов. Врач ловко пристроил жгуты, пережав бедренные артерии, после чего не без помощи жрицы устроил девушку на разложенных санитарами носилках. Для подозрительной сотрудницы Ватиканской Инквизиции такой поворот событий сначала показался крайне не заслуживающим доверия, но на этот раз тревога была напрасной. Её доставили именно в лазарет. Без покушений на её жизнь, физическое здоровье, честь и достоинство. К местной больничке тоже было не придраться: белые стерильные помещения были оснащены настолько хорошо, насколько позволяли это сделать технологии ватиканцев. Изабо переместили на каталку, привезли в перевязочную и бережно уложили на покрытую одноразовой простынёй и клеёнкой кушетку. Тот час же откуда-то появилась среднего роста медсестра в маске и с собранными на затылке пшеничными волосами, дабы помочь доктору подготовиться к проведению ПХО* и ассистировать ему. Обработав руки и надев перчатки, Фауст дождался, когда ассистентка приготовит операционное поле, сделал местную анестезию и приступил к хирургической обработке ран. Видя, что пациентка напряжена (служителю святого Асклепия и в голову не пришло, что шприц с анестетиком она приняла за шприц с ядом), он заговорил с ней, мягким увещевающим голосом объясняя суть каждой манипуляции и охотно отвечая на все вопросы, оной касающиеся. Когда же маленькая операция была завершена, медсестра сняла жгуты. Прибрав, так сказать, отходы производства, она вышла из перевязочной. - Всё в порядке будет, Ваша милость, - хирург добродушно улыбнулся. – Шрам если и останется, то один и маленький. Совсем незаметный. Других повреждений у Вас, хвала Всевышнему, нет. Но Вы пока побудете в палате под присмотром. Если пожелаете, к палате мы приставим охрану. Ради вашей безопасности.Саунд: ссылкаПожилая экономка ещё раз обвела глазами комнату. Ей всё ещё не верилось, что в древнем Машекуле – этом оплоте графской фамилии и крепости с репутацией несокрушимой – может обитать хтоническая сила, не имеющая плоти, но могущая влиять на материальный мир. - Пойдём отсюда, Вивьен. Я вызову священника и экзорциста, а нам с тобой не стоит тут чего-либо касаться. Пусть они и разбираются.Жизель заперла разгромленную комнату на ключ и тяжело вздохнула: - Я… в голове не укладывается, что здесь такое творится. Я много лет живу в Машекуле и служу властителям Моргота, но никогда прежде не видела, чтобы в замке буйствовали духи или бесы… или что там ещё может быть? И никто из прежних слуг не видел, уж поверь мне. Мы столетиями трудились здесь, твёрдо зная, что в крепости ничего не может никому угрожать. Она строилась с умом, Вивьен. Её трудно будет взять не то, чтобы оружием, но и колдовством, потому что в фундаменте и в катакомбах укрыты святые мощи, знаки и молитвы, оберегающие тех, кто тут находится. По крайней мере, такие слухи ходят веками. Лично я думаю, что эти молитвы спасают только от некоторых бед, ибо от всего защитить невозможно одними лишь ими. Как говорят, на Бога надейся, но сам не плошай. Но только никогда не творилось в самом сердце вотчины графа такая чертовщина.Женщина вдруг остановилась посреди затенённого коридора и снова заговорила: - Чувствую, тёмные времена грядут и для Моргота, и для Машекуля. Но ещё страшнее – для Его сиятельства. Вивьен… ты присмотри за ним. Пожалуйста.
Саунд: ссылкаРазыгравшаяся непогода для упорного в своих целях учёного была самым смешным и ничтожным из препятствий. Он ради достижения желаемого справлялся с куда более значительными препонами и сейчас не намерен был останавливаться. Ксавьер точно знал, что, хоть граф отсутствует в своей резиденции, в замке предостаточно офицеров высокого ранга, могущих разрешить его проблему. Надо-то ведь всего ничего – чтоб военный с определённым числом определённой толщины полос на погонах подписал ему пустяковую бумажку, которая позволит провести ряд исследований на живом материале. Сидя в авто, он прикидывал в уме, к кому бы лучше было сунуться со своей идеей. Нужен был неглупый (ладно, глупых вояк не обвешивали генеральскими чинами и не держали в Машекуле – уже проще) и не слишком фанатичный человек, которому можно было втолковать о пользе затеянного исследования. Старый ворчун, считающий, что одолевать врага надо исключительно дедовскими методами, дело безвозвратно запоганит. Хорошо, не совсем. Но притормозит его основательно. Наконец, Люций вспомнил о Фарштайне. Его ребята наверняка отправились отстреливать волколаков вместе с маршалом, а это означало, что при удачном стечении обстоятельств и приказе начальства они могли привезти живого оборотня. Порешив так и сделать, подвижник Лилиан Коэпто совершенно успокоился, принялся обдумывать детали и даже удовлетворённо улыбнулся. Прибыв в крепость, учёный увидел занимательнейшую картину. Во-первых, около двух рот "Морготских Волкодавов", вооружённых даже поболее, чем до зубов, спешно рассаживалось по бронетранспортёрам. Во-вторых, тут же маячил Мартин Фарштайн. Это с чего вдруг майор так дёргается? Люций спешно вылез из машины, проигнорировав помощь дежурного младшего лейтенанта, и, позабыв про зонт, потрусил к майору. - Майор Фарштайн! - Господин Ксавьер? Вы, кажется, из отдела биологических исследований. Если у Вас ко мне есть неотложное дело, поторопитесь, пожалуйста. У Вас ровно минута.Саунд: ссылкаЖанна так и не поняла, что произошло в комнате. Когда победа была так близка, что-то остановило духа, холодной стеной встав меж ним и ненавистной ему Изабель де ла Круа. Д’Арк решила, что это очередная попытка её убийцы использовать экзорцизм. И потому даже не подумала останавливаться, хотя напряжение в ледяном поле преграды – невидимом, но явственно ощущаемом – вдруг начало нарастать. Не успела девушка сделать и двух шагов, как давление незримой мерзлоты стало невыносимым. Что-то рвало её, отталкивало от палача, не давая совершить справедливое возмездие. Боли и гневу призрака не было предела. А тут ещё послышались шаги в коридоре. Экономка и новенькая служанка. В смысле, жрица. Жанна решила ретироваться, испугавшись и запутавшись в происходящем. Надо отступать, пока есть шанс. А наказать эту дрянь де ла Круа она успеет. Инквизитор здесь, в замке. И никуда не денется. Здесь её и похоронят. И хорошо было бы, если б хоронили, точно безродного пса. Закопали б и даже могильной плиты не положили. Эта сука заслужила, заслужила! Д’Арк сидела у собственного саркофага в склепе и, обняв себя за плечи, тихонько плакала. Больше всего на свете она хотела, чтобы Жиль был рядом. Но он запаздывал. Запаздывал? Или ей так кажется, потому как ожидание всегда мучительно? Саунд: ссылка
|
В комнате царил полумрак, но собравшиеся в ней создания привыкли прятаться во тьме. Трое из них сейчас стояли склонив головы перед креслом на котором сидела маленькая девочка, на вид лет четырнадцати. Но испуганные взгляды которые украдкой бросали собравшиеся, были направлены не на девочку, а на гиганта стоявшего за креслом. Гигант был обнажен до пояса, если не считать легкой белой куртки, практически не скрывавшей бугрившиеся под ней мускулы. На абсолютно лысой его голове вздувалось несколько отвратительных наростов, которые пожалуй при определенной доле воображения можно было бы назвать рогами. Лопатообразные ладони колосса покоились на спинке кресла. На лице монстра сейчас красовался злобный оскал
- Итак, твои слуги не смогли выполнить задание - король Баал. Насмешливый голос, раздавшийся из темноты не принадлежал никому из собравшихся. Он исходил от изящной женской фигуры, стоявшей за спинами склонившихся пред Баалом существ - Райдзин - Прорычал в ответ гигант - Зови меня Райдзин - С чего бы? - Судя по голосу незнакомка улыбалась - Я не одна из твоих слуг. - Да, в отличие от них ты несколько более компетентна, Азазель. Никто из этих идиотов даже не потрудился выжить, чтобы сообщить о своем провале и поэтому мне некому проломить череп, чтобы выместить злость. Но если ты продолжишь Азазель, возможно я решу что и твой череп для этого сгодится - Рука гиганта сползла со спинки кресла и коснулась плеча сидевшей на нем девочки резко сжав. Лицо той исказила гримаса боли - Хочешь чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам... ***
Живая громада металла и щупалец возвышалась над кажущейся ничтожно малой в сравнении с ней фигурой мужчины с полузакрытым лицом. Из чрева чудовищного механического спрута раздался гулкий рокот - Да, Император. Ваши слуги не справились - Стоявший перед ним человек (впрочем нет, тот кто стоял перед ним никогда не был человеком) склонил голову - Мои глубочайшие извинения. Чрево спрута вновь исторгло череду звуков, а одно из его щупалец покачиваясь поднялось вверх - Отправить Гашадокуро? - Удивленно переспросил мужчина - Но Император, я не думаю... Колоссальное щупальце рухнуло на землю рядом с говорившим, заставив того рухнуть на колени, оперевшись руками на землю. Спрут вновь гневно заклокотал - Прошу простить мне мои сомнения Император - Мужчина склонил голову коснувшись земли - Я немедленно отправлю её. ***
- Hadouken! Кен Мастерс рухнул на землю, в третий раз за сегодня проиграв своему вечному противнику, а рыжая девица отбросив в сторону джойстик и выключила приставку. - А, блин меня все уже достало! Сколько можно ждать? Когда эти два кретина уже начнут шевелиться?! - Успокойся, твои истерики все равно ничего не изменят - Её собеседница, смуглая особа в очках, оторвалась от чтения и укоризненно посмотрела на подругу - Ты слишком темпераментна... хотя чему я удивляюсь? Все так как должно быть. Верно, Война? - А это тупое прозвище меня особенно бесит, Таха! - Рыжая криво усмехнулась - Серьезно, как ты можешь верить во всю эту дурь, зная что творится по ту сторону ширмы? - Меня больше удивляет - как ты можешь не верить во "всю эту дурь", зная что происходит с той стороны - Смуглая поправила очки - Хех. Ну извини, я росла в стране побеждающего социализма - Рыжая усмехнулась - Так ты веришь во все это и все равно продолжаешь... мы ведь убиваем. Разве это не грех или типа того? - О, можешь не беспокоиться - Губы смуглой тронула легкая усмешка - Смерти нет. - Странно слышать это от тебя. - Кто знает об этом лучше чем я, Война? Смерти нет. Есть лишь фана. - Я не настроена на разговоры о религии - Рыжая фыркнула - Пожалуй лучше пойду и займусь делом - Не дожидаясь остальных? - Я не люблю ждать. - В таком случае я иду с тобой. - Вот как? - Рыжая удивленно вздернула бровь - Ну я никогда не была против хорошей компании. Главное не путайся под ногами. Кто то должен ответить за смерть одной из нас. И когда я до него доберусь, он пожалеет что родился на свет! ***
Оранжевый баскетбольный мяч ловко прыгал в умелых руках девочки с короткими волосами разукрашенными во все цвета радуги. Подойдя поближе можно было различить как девочка громко шепчет себе под нос, продолжая вести мяч - Номер первый прорывается к кольцу, обходит одного, второго... она в отличной форме, вон она уже совсем рядом... бросок! И она приносит своей команде победное очко! Такое впечатление как будто у нее за спиной выросли крылья, верно? - Прошу прощения что побеспокоил вас, Архистратиг Девочка подхватила мяч и обернулась к говорившему. Рядом с ней возвышался возникший казалось из ниоткуда высокий мужчина в красном плаще. - Сихаэль? Блин, я же попросила, не трогать меня если не случится что-то реально крутое! - Девочка покрутила мяч на пальце - Возможно вас заинтересует это Архистратиг. Самаэль вернулась - Вкрадчиво заметил Красный Плащ - Ну и что? - Девочка зевнула - Она не смогла бы справится со мной и в лучшие годы, а сейчас я уделаю её с закрытыми глазами и завязанными крыльями. Обратись к кому-нибудь из четверки. - Но Архистратиг, вы уверены... - Да, я уверена! А теперь отвали у меня игра. - Слушаюсь Архистратиг. Красный Плащ исчез также как и появился. Девочка задумчиво посмотрела на мяч и прошептала - Значит Сэми вернулась... это может быть интересно... Она не глядя швырнула мяч за спину и тот влетел точно в кольцо.
-
Hadouken!
-
Сюжет закручивается еще сильнее! Что же ждет впереди? Смотрите в следующей серии!!! *клозинг*
-
надеюсь, тут есть что-то для меня ^_^
-
Интригует ^^
|
Рой огненных стрел пролетел мимо демона и лишь пара-тройка зацепили его и то скорее потому, что огромная фигура занимала весь коридор и не попасть в нее было мягко говоря сложно. Да, новая рука явно была не лучшей заменой его настоящей конечности. Барбатос дернулся в сторону нового врага и этим воспользовался Кавато, обрушив на бородача град беспощадных ударов, а затем с разворота врезав ногой в шею. Захрипевший демон отлетел к противоположной стене и тут сенсей схватив его за грудки, закончил мощным ударом лбом. К сожалению демон очевидно подумал о том же. М-да. Очевидно голова бородатого была сделана из чего-то намного прочнее бетона. Дайтора сделал несколько шагов назад, чудом устояв на ногах и чувствуя как в ушах шумит кровь и тут демон контратаковал, вновь схватив учителя за горло теперь уже обеими руками. Это то его и погубило. Бешено вращающееся лезвие бензопилы с громким ревом отсекло демону обе руки, а затем смахнуло с плеч голову.
Кавато поморщился и потер шею рукой. Опять успел за горло схватить, видимо у бородатого на этом был пунктик. Был. Сенсей уставился на истекающее кровью тело с крыльями перед собой и валяющуюся неподалеку голову с клыками. Ни слова не говоря, Дайтора подошел к огнетушителю, вынул из него меч и повесил продырявленный баллон на стену. Потом клинок аккуратно положил поближе к трупу и присел, рассматривая. Затем подялся. И уже после посмотрел на своих подопечных. - Нет, я конечно все понимаю. Но не с бензопилой же! - нахмурился учитель. Он подошел к ученикам и схватил за ухо Тагаву-куна. - К тому же кто-то явно не прислушивается к словам учителя, не так ли, Тагава Йоширо-кун? Я чувствую, что мне придется поговорить о твоем поведении с твоей матерью, Тагава, так что предупреди ее о моем визите! - сенсей выпустил ухо и нахмурился. - И дело ведь даже не в луках и бензопилах! А в самом банальном уважении к учителю! Я вообще не уверен, что мне это не снится, и если ты себя вот эдаким образом ведешь даже в моем сне... - учитель вздохнул. - Да и к тебе, Гуригоробичу-кун, тот же самый вопрос! - Дайтора решил, что соучастие в убийстве - достаточный повод для смены префикса. - Так как ты новенькая, к тому же иностранка, я пока сделаю лишь устное предупреждение! - Кавато прошелся задумчиво от стены к стене. Потом посмотрел на руку Тагавы-куна, вскинув бровь. - Косплей, наверное. Какой-то. Хотя, кто его знает уже, - пробормотал себе под нос. Дайтора вообще мало что понимал сейчас и уж меньше всего - что делать с трупом. Как-то оно само получилось. Потому, пока что он решил игнорировать эту проблему и сосредоточиться на другом: - Так, ступайте обратно в класс. У меня еще дело в медпункте. И положите обратно эти железки, где взяли! Я не уверен, что наш школьный дворник обрадуется пропаже бензопилы из его сарая! Трогать тут тоже ничего не надо, если полиция будет спрашивать, вас тут не было. А на меня он напал с мечом, ну я и... блин... - Дайтора присел на корточки и потрепал свои волосы. - Башку-то я ему чем снес. И зачем. Как-то для самообороны круто очень. Гуригоробичу-кун, наверное, стоит оставить бензопилу тут и стереть с нее твои отпечатки. Пусть уж мои будут, эх, - опять вздохнул учитель и возвел очи горе, пробормотав. - Второй день работы, Дайтора, второй. И теперь тебя посадят за то, что снес голову иностранцу бензопилой в школе... - И грустно головой покачал.
|
|
|
Тело повинуясь одной, но четко поставленной цели, восстанавливалось на глазах. Как только срослись кости, Соджобо подхватил труп демона и вцепился в него зубами. Он словно дикий зверь поглощал демона, Гинджи знал, что только так сможет заполучить его силу и память. С каждой частью Андромалиуса он всё яснее видел картину, а потом пришло воспоминание. Короткое, нечеткое, но оно было именно тем, что искал Каваками. Со стороны картина было просто ужасающей, Соджобо не просто пожирал врага, он втягивал в себя его сущность. Чистая энергия сочилась по его телу, подобно огромной сияющей змее. Она замирала в тех местах, где тело Каваками было повреждено более всего, а потом переползала на другое место. Благодаря этой силе последние следы битвы исчезли с тела тэнгу, осталась лишь усталость, невидимым грузом обрушившаяся на краснокожего гиганта. На левой руке Каваками вспыхнула и погасла печать, некогда принадлежавшая поверженному демону. В этот момент Гинджи открыл глаза, оглядел себя и ужаснулся от осознания того, что только что произошло. Он знал, что Андромалиус был лишь отвлекающим маневром, пешкой в игре, суть которой он никак не мог понять. Здесь и сейчас они победили, но что было там, что скрывалось за стенами этого ожившего кошмара? Где сейчас его одноклассники, живы ли они? Гинджи сделал шаг, второй, опьяненный чужой силой он двинулся прочь из этого места. Нужно было найти остальных, живых или мертвых. - Нас использовали, Такаги, чтобы мы не смогли помешать чему-то более важному. Я увидел это в памяти демона. За сегодняшний кошмар в ответе Абаддон. Но и это еще не все. Тот кто стоял за Андромалиусом, тоже не сидел сложа руки, у него был свой интерес в этом деле, но какой - мне неизвестно. Его имя Райджин. Он невероятно могущественный демон, его силы хватило бы, чтобы размазать нас обоих по стенке и даже не запачкаться. Не знаю где он сейчас, и что он собирается делать дальше, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы остановить его, даже если это будет стоить мне жизни. Я просто не могу допустить повторения сегодняшнего дня. Это мой путь. Понимаешь меня, Такаги? А сейчас я должен помочь остальным, если они еще живы. Позаботься о нашем классе, - сказав это, Гинджи закрыл глаза и шагнул во тьму.
-
Гинджи вообще нормик
-
Непробиваемый человек))
|
|
Одежда Цукихи была съедена. Оборона была разрушена. Невинность Цукихи оказалась без защиты. Ни блузки, ни юбки, ни чулок, ни лифчика, ни трусиков – только голое тело, по изгибам которого носилась лёгкая прохлада. Едва ощутимый ветерок дул откуда-то из коридора. Невидимые клешни вцепились Цукихи в бёдра и грудь. Что только что произошло?..
В ушах зашумело. Нет, это всё ветер. Просто тело покрыто какой-то влагой, оставшейся после метаморфозы, отсюда и ощущения. Зубы грызут живот. Чёрт. Шум в ушах не прекращался.
Тиёко, наконец, заговорила. Цукихи была счастлива, что её подруга может шевелить губами, но слова, слетавшие с этих губ, вновь вернули беспокойство. Всё было понятно. Всё было очевидно. Элементарная арифметика, как два плюс два. Кишки плюс психика невинной семнадцатилетней девочки равно…
Травме. Тиёко засмеялась, закричала, заплакала. Её жизнь только что снова перевернулась. В ней стало ещё больше боли, отчаяния, несчастья, серых разбитых очков, в которых всё кажется исковерканным. Цукихи только что показала ей самый омерзительный фильм ужасов, который только может быть, самый настоящий Гран-Гиньоль. Цукихи была… виновата. Её истерика – причина. Можно было сделать всё по-другому. Нет, оступилась, рухнула в болото, забарахтала руками. Шум в ушах изменился?.. Держись, Цукихи, сейчас не время!
Цукихи подскочила к подруге. Быстрым движением вернула ей одежду – негативные эмоции становятся сильней под негативным воздействием внешней среды – и схватила за заднюю сторону шеи, столкнув её лоб со своим. Глаза в глаза, без жутких картин изувеченных монстров.
- Тиёко! Чувствуешь себя самым несчастным человеком в мире? Я понимаю! Это всегда больно! Пальцы ломать – больно! Поедать своё собственное тело – больно! Смотреть на то, как страдают твои близкие – больней всего! – Из краешка глаза Цукихи покатилась слеза. - Ты не можешь избежать боли. Закроешь глаза, наешься таблеток – оно всё равно придёт за тобой. Хочешь сломать мои пальцы? Вот, - Цукихи сунула свою руку в руку Тиёко. – Держи крепче. Гни со всей силой. Мы из тех, кто живёт с болью, приносит боль другим, но не оставляет тех, кто им дорог, в одиночестве. Тиёко… - Цукихи положила руку подруге на щёку. – Я здесь. Я рядом. Во мне полно недостатков, которые я, возможно, никогда не преодолею, и я не могу гарантировать тебе жизнь без боли. Но я буду делать всё, что в моих силах, чтобы тебе было легче идти по жизни. Сломай мне пальцы. Не отвергай свои чувства. Поделись со мной своей болью. Ведь я люблю тебя…
Цукихи говорила искренне – она даже не могла толком контролировать свои слова.
А потом…
- Вы серьёзно? – Цукихи с негодованием посмотрела на жалившее своими лучиками солнце на койке. Быстро вытолкав подругу из кабинета, она приготовилась к обороне. Было несколько вариантов – осознать свои закрытее веки в материальной реальности и пробудиться от этого осознанного сна.
- Тиёко, у тебя когда-нибудь были осознанные сны? Это место похоже на осознанный сон. Мир идей. Можно воздействовать своими идеями на полотно реальности идей… Ну же! Представь, что всего этого нет, что это сон, представь звон будильника!
План Цукихи был рассчитан на то, что, ну, две вол окажут вдвое большее воздействие на местную реальность. Элементарные мысли, почерпнутые из манги, которые пришли Цукихи за пару секунд.
Но если это не получится, то Цукихи уже готова была возвести барьер из стали, который защитит её и Тиёко. Толстый слой потребует много мяса.
|
Кавато и Тагава "Я смогу". Сказать оказалось намного легче чем сделать. Бородатый ёкай налетел на учителя с такой яростью, что тот успел двадцать раз пожалеть что встал так, чтобы за его спиной была стена и тем считай отрезал себе путь к отступлению, поскольку бешеный натиск бородача заставил Дайтору буквально вжаться в стену. Ёкай атаковал без всякой техники, действуя скорее как движимое инстинктами дикое животное, но его скорость и сила были настолько велики, что учителю было просто нечего им противопоставить несмотря на все его мастерство. Обмотанный вокруг руки пиджак не выдержал и пары ударов, превратившись в рваную тряпку, все тело учителя покрывали неглубокие, но неприятно кровоточащие порезы, а о контратаке можно было и не думать - даже попытка выйти из глухой обороны вполне могла закончится фатально. И вот очередной взмах когтистой лапы оказался настолько быстр что сенсей не успел уклонится. Бок мужчины пронзила острая боль и в этот момент вторая лапа обрушилась на него сверху, бросая на колени и оставляя длинный кровавый след на плече. Той же лапой бородач сжал Кавато за горло и поднял в воздух как котенка, хрипло что-то прорычав сквозь плотно сжатые зубы
Анна внимательно смотрела на Йоширо сверху вниз, даже не изменившись в лице пока он не закончил свою речь. Когда юноша замолчал демон встала с места и взяв его двумя пальцами в подбородок заставила поднять голову и посмотреть её в глаза. - Маленькая наглая игрушка. Хочешь запутать меня словами древнего мертвеца? Думаешь можешь заставить меня сражаться обвинив в трусости? Думаешь для меня действительно имеют значения слова моей... игрушки? Так, Тагава Йоширо? Ты наивный глупец... - Губы Гремори расплылись в улыбке - Но сегодня ты выиграл. Ты прав, я не из трусливых демонов. И мне не нужен трусливый слуга. Мы уничтожим Барбатоса, Тагава Йоширо. Никто и ничто не смеет покушаться на жизнь моей игрушки! С этими словами Анна взмахнула рукой, в которой неожиданно возникла бешено вращающаяся бензопила. Вокруг другой руки появилась массивная цепь со стальным шипастым шаром на конце. Гремори щелкнула пальцами и Йоширо почувствовал что нечто словно растет из обрубка его левой руки. Впрочем взглянув на нее юноша понял что "растет" не слишком правильное слово, скорее "собирается". Да прямо на его глазах из возникавших из воздуха странных кусков металла и шестеренок, собирался диковинный механический протез, которым впрочем юноша вполне мог управлять с той же легкостью, как и своей настоящей рукой. - Нет времени осваиваться с обновкой, игрушка. Вперед!
В глазах учителя потемнело. Хватка бородатого становилась все сильнее, а разжать стальные пальцы сомкнувшиеся на его горле не было никакой возможности. Перед помутневшим взором Кавато неожиданно возникла странная картина. Он увидел огромную тварь из стали, больше всего напоминающую осьминога или спрута, столь циклопических размеров, что половина Токио могла бы скрыться под одним его щупальцем. И тем не менее гигант сейчас смотрел на Дайтору который был столь ничтожен на его фоне, что даже удивительно что монстр его заметил. Тварь протянула щупальце к учителю... И видение исчезло, а мужчина неожиданно почувствовал прилив сил. Мало понимая что он делает, он протянул руки и с легкостью разорвал хватку клешни ёкая и рухнул на землю глотая воздух. Именно в этот момент за спиной бородача вновь появились Йоширо-кун и новенькая из России.
Кацураги - Не совсем человек? - Тиёко нервно усмехнулась, поддерживая Цукихи за плечи - Да уж, я заметила, Цуки-тян. А я то еще думала, что это у меня самая страшная тайна. Знаешь, Цуки-тян, может мне стоит сломать тебе палец? Или даже два? Это будет честно, не находишь? Я не рассказала тебе всего лишь о том, что я не спасла человека когда у меня была возможность, а ты забыла мне рассказать, что превращаешься в ужасного монстра, который порождает червей и ест других монстров заживо! - Тут Мацумото расхохоталась, но смех звучал настолько громко и натурально, что даже несмотря на то что у Цукихи не всегда получалось понимать что чувствуют другие люди, ей было ясно что подруга на грани истерики - Так... Цуки-тян... раз уж ты понимаешь что к чему здесь, может расскажешь что это за место? - Пальцы Тиёко больно стиснули плечо Цукихи сквозь тонкую ткань рубашки. Так что даже костяшки побелели - И главное как нам отсюда выбраться?
Однако прежде чем Кацураги успела ответить, тело беловолосой незнакомки до сих пор неподвижно лежавшее на кушетке неожиданно открыло глаза и дико закричало. Кожа незнакомки словно засветилась изнутри и свет этот с каждой секундой становился все ярче и ярче, до тех пор пока на нее не стало больно смотреть. Почти как смотреть на солнце. Вдобавок в медкабинете с каждой секундой становилось все горячее и жар тоже судя по всему исходил от тела беловолосой.
Калинин Мария задумчиво дымившая сигаретой удивленно приподняла бровь, когда Рома упомянул других учеников - Надо же в такой ситуации ты еще волнуешься о других. Похвальный альтруизм, мистер Блейн. Я бы хотела ответить что с ними все в порядке, но я бы соврала. Впрочем местные "силы правопорядка" уже здесь, так что наша помощь не требуется... напротив нам лучше не лезть на рожон, с их точки зрения мы тоже нарушители. Впрочем... - Праведная затянулась сигаретой и выпустила тонкую струю дыма - Есть кое-кто кому ты можешь помочь. Если хочешь. Если нет - я могу вытянуть тебя отсюда в любую секунду. И кстати, как ты уже возможно догадался - ты здесь не по своей воле. Это дело рук кого-то кому ты очень не нравишься и вероятнее всего этот кто-то - вампир.
Каваками, Соитиро и Мисима На глазах Соитиро ужасные раны на теле Гиджи начали затягиваться. Только что сломанные руки медленно выправлялись, следы от клыков зарастали и из полумертвого тэнгу, Гинджи быстро превращался в почти живого. Такаги вспомнил, что Каваками и раньше отличала способность за считанные дни вставать на ноги после таких ударов, которые отправили бы кого послабее в больницу на год. Похоже в этой реальности усилилась и она. Между тем Гинджи не совсем понимая что делает склонился над трупом демона и подняв его в воздух... вцепился в плоть человека-змеи зубами отрывая жирный кусок. Да, он в буквальном смысле поглощал своего мертвого противника и чувствовал как его сила струится по венам. Сила и... воспоминания.
Смутный силуэт огромного мужчины нависает над ним. Гинджи... нет, Андромалиус чувствует страх перед этим гигантом. - Просто отвлечь внимание от действий Абаддона, вот и вся ваша задача - Голос гиганта - густой низкий бас - И позволить слуге нашего - Гигант усмехается - Друга забрать то что ему нужно. Все ясно? - Д-да лорд Баал! - Дрожащим голосом отвечает Андромалиус - Эй, забудь это имя! - Гигант раскатисто смеется - Мы ведь в Японии верно? Пока я в этой стране - зови меня Райдзин!
Гинджи вернулся в реальность. а в это время Хидео заглянув в класс обнаружил кучу кукол смутно похожих на его одноклассниц и одноклассников. Ну... не считая того что они куклы... они в порядке... кажется...
Симидзу и Гаттян Слуга Абадонна улыбнулась Акайо - О, я не сомневаюсь что твое мнение не изменится. Но придет день и оно перестанет иметь для тебя значение - Она протянула руку навстречу руке Симидзу, но застыла едва не касаясь его кончиками пальцев - Нет, мне придется оставить тебя здесь. Но не бойся, после того как я заберу твою силу никто не скажет что ты один из нас слабая шея. А потом здесь появятся остальные и перед их мощью не устоит никто - Ладонь демоницы легла в ладонь юноши - Добро пожаловать - слабая шея. Все произошло мгновенно. В яркой вспышке исчезли шея, мир её сознания, полуразрушенный школьный коридор и сам Симидзу, а затем - юноша пришел в себя в школьном коридоре (абсолютно целом) тяжело дыша и в полной мере ощущая прежде недоступное чувство - радость от того что он видит мир обеими глазами.
Гатлинг-тян не прекращая обстрела приближалась к корчащейся на земле девушке (или тому что недавно ей было), когда та громко закричала и из её тела вырвался столп алого тумана, отшвырнувший Мии далеко в сторону. Туман внезапно принял форму огромной змеиной головы на тонкой шее и повернул свою страшную морду в сторону девочки-волшебницы. Однако Сихаэль и его спутница уже стояли рядом с ней и фурия развернувшись устремилась в другую сторону - туда где из ниоткуда возникла черная прореха в ткани реальности, подобная той что Гатлинг-тян уже видела. Змея уже почти влетела внутрь, но шторм магического свинца оказался быстрее и тварь мерзко завизжав разлетелась туманом по ветру. Хотя какой-то её части все же удалось проникнуть сквозь закрывшуюся у нее за спиной прореху. - А теперь вернемся к тому с чего мы начали - Прозвучал за спиной Гаттян холодный голос Красного Плаща и девушка почувствовала, что ей в затылок уперлось дуло пистолета. - Сихаэль, заканчивай этот цирк! - Мии отряхиваясь от пыли вылезла из груды каких-то обломков - Я даже не успела объяснить бедняге что к чему! Ты не хочешь хотя бы объяснить ему за что его убиваешь? - Нет - Холодно ответил Красный Плащ - А теперь позволь мне наконец перейти к убийству - Сихаэль... не рискуй. Ты знаешь кто из нас двоих сильнее - Теперь в голосе Мии слышалась угроза. Красный Плащ несколько секунд помешкал, но затем бросил пистолет обратно в кобуру и махнув рукой своей помощнице. - Четверка узнает об этом Самаэль. Архистратиг - узнает об этом! - Зловеще предупредил Красный Плащ, а затем и он и беловолосая девушка... просто исчезли. Мии обернулась к Гаттян и на лице её появилось виноватое выражение - Ну... эм... малыш... мне... нужно много тебе рассказать... и все такое... верно?
-
^^
-
Итадакимас:)
-
Ура! Дождались!
-
Бедная
|
|
|
|
|
|
-
Действительно ужас XD
-
Ы... качмар O_io
|
|
|
-
ты ворвался в мою школу, ты отрываешь руки моим ученикам и считаешь, что ты крутой И не поспоришь.
-
Сенсей могет
-
Мочите его, сенсей!
-
Обожаю своего учителя! ^^
|
|
|
Черви начали сползаться к изувеченному телу Цукихи, оставляя за собой следы слизи. Девушка почувствовала, как что-то раздвинуло её ноги. Она услышала утробный звук, когда над её животом поднялась осклизлая масса, которая пульсировала, сжимаясь и разжимаясь, стремительно увеличиваясь в размерах. Сердце Цукихи заколотилось в ускоренном темпе – она понимала, что сейчас произойдёт. Она чувствовала то, что чувствовало её отродье. Черви переплетались, соединяясь, а голоса в голове слились с отвратительными звуками, которые издавала масса.
Когда масса присосалась к низу живота, девушка окунулась в омут боли – снова. Но теперь всё было по-другому. Она не могла кричать, пока существо стягивало с неё кожу, а потом – слой за слоем – и плоть. Она могла только хрипеть. Существо двигалось вперёд, расплетая мягкую плоть, словно пряжу своими присосками. Цукихи ощутила, как огромная масса придавила её тазовые кости – монстр хотел места. Места и пропитания.
В животе существо задержалось, свернувшись клубочком. И что-то начало происходить.
«Кацураги Цукихи» поняла, что не помнит, кто она такая. Ощущение «Кацураги Цукихи» развалилось на куски. «Она» или «оно» смотрело на себя с разных сторон. «Она» или «оно» видело «себя» в своём животе. «Она» или «оно» смотрело на «своё» бледное, почти прозрачное и беспомощное тело, лежащее на полу медкабинета, в луже из слизи и крови. «Она» или «оно» заползало в ноздри и рот, съедало глаза, забираясь в глазницы.
Тиёко, ты такая глупышка!
А тебе нравится моё тело?
Я найду достойное применение твоим губами, твоей груди и остальному, красавица!
Цубаки-сан должна следовать правилам, она же помощница старосты…
Это корейский язык?
Я хочу домой…
Я не люблю эту школу...
Школьников убивают...
И это твоя вина!
Твоя, твоя, твоя, твоя, твоя! Я ненавижу тебя!
Тысяча голосов собственного «Я» издали бы крик боли, если бы могли. «Я» было расколота. Оно должно быть собранно снова – по кусочкам.
Большая масса, недолго помедлив, поползла вперёд. Пасть, быстро увеличившаяся до нужных размеров, быстро проглотила голову – а потом существо резко раздалось в стороны и всей своей массой накрыло тощее тело. Голосов становилось всё меньше и меньше. А потом остался только один. Слёзный, просивший, чтобы всё это прекратилось. Не осталось ни одного червя, а масса, поглотившая тело, замедлила свою пульсацию. Её блестевшая до этого кожица начала бледнеть. Она перестала двигаться и начала уменьшаться, пока не превратилась в высушенное покрывало из кожи, накрывавшее девичье тело.
Цукихи открыла глаза. У неё не было слов – сначала она даже не поняла, где находится. Она всё ещё ощущала это невыносимое чувство, когда не только тело распадается на части, но и сознание. Это был невероятный стресс. Цукихи поднялась на ноги и оглянулась. До неё пока не дошло, что она полностью голая, так что, когда Тиёко накинула на неё свою рубашку, Цукихи слегка удивилась.
У Тиёко был такой милый бюстгальтер. А плечи Цукихи были покрыты одеждой. Но… кое-чего не хватало. Кое-где. Цукихи резко прикрылась. Она ощутила, что её сковало стеснение.
Что же делать?..
Не могу же я разгуливать по школе без трусиков!
Но это было не так важно.
- Я школьница Кацураги Цукихи. И я не совсем человек, - Цукихи помедлила, о чём-то размышляя. – Надеюсь, ты не смотрела.
Кацураги кое-как заставила себя подойти к девушке на кушетке. Она выглядела спящей, и Цукихи пригляделась к её лицу. Белая кожа. Альбинос. Лицо выглядело поразительно знакомым. Цукихи понимала, что только что вляпалась в чужие разборки – и это был уже не первый раз. Она не знала что делать – уходить ли, попытаться её разбудить и поговорить? Всё таки Цукихи спасла её от паучихи. Во всяком случае «спасение» было одной из версий.
-
DO NOT WANT!
-
Страшно-няшно:)
-
Шикарная сцена давно надо было плюсануть ^^
-
Годное гуро.
-
Есть чему поучиться в плане описания нетривиального сознания.
-
Я, честно говоря, не могу найти слов, чтобы описать свое впечатление от этого поста.
-
Жестяная жесть
-
--_-- 0_0 O_O O_O ! O_O !!!
|
|
|
|
|
|
|
- Да такого хрена, что спасаю твою бестолковую задницу, и ещё пару, плюс свою!! Серый тяжело вздохнул, не легко было общаться с идиотом. Нет, даже так, с человеком, который не понимаем всей сложности момента. - Дэн, тебе диагноз "Клинический идиот" не ставили? Не, мне то пофигу. Твоя жизнь, хочешь живи, хочешь подыхай в обнимку с этой кочергой, раз она тебе так дорога. Вот только других за собой тянуть не нужно. В голосе Сергея звучало раздражение. Мужчина опустился на колено и уселся на пятку, махнул рукой Дэну мол тоже присядь. - Ладно, хрен с тобой, объясню ещё раз. Споры вирусов и бактерии столь малы, что не видны человеческим глазом. Многие вирусы выбрасывают споры, которые более живучи, чем сам вирус, но эти споры спят пока не попадут в благоприятную среду. Ты наверняка знаешь, что вирусы передаются не только по воздуху, но и при рукопожатии, некоторые половым путём. Некоторые, как к примеру гепатит, даже через вещи. Теперь ты понимаешь почему не стоит ничего трогать, пока мы не поняли, с чем имеем дело? Сергей выжидательно посмотрел на Дэна, давая ему возможность переварить информацию после чего продолжил. - Далее. Мы в клинике, значит тут можно найти хирургические, стерильные перчатки, в них обычно доктора осматривают пациентов. Это очень хорошая защита, и в ней уже можно что-то трогать, перекладывать с места на место и немного мародёрить. Но, пользоваться вещами мы пока не можем, нужна дезинфекция, а это как известно - спирт. Так вот, та комната нечто вида сестринской или комнаты отдыха. Скорее всего, там же расположено хранилище и раздевалка, чтобы мед персонал не бегал по больнице в поисках необходимого. Поэтому я туда и хочу попасть. Во первых, найти перчатки, во вторых, средства дезинфекции, в третьих, если склад там, где он обычно бывает, то там будут запасы медикаментов, и скорее всего банки с физ.раствором. Не бог весть какая еда и питьё, но это лучше чем ничего. Пить можно и так, а для кормления можно внутривенно. Банки со спиртом тоже могут быть. Им можно будет обработать предметы, которые мы хотим использовать. Вновь пауза, чтобы Дэн включился в мыслительный процесс и сам додумал остальное. - Ну и ещё. Если это всё же не вирус, а насекомые, то тем более нельзя шляться где попало. Скорее всего, могут быть натянуты невидимые глазу паутинки, заденешь такую, и некая хрень на тебя свалиться типа клеща. Мелкая и незаметная... В слюне таких насекомых обычно анестетик, так что и укуса не почувствуешь. А некоторые твари откладывают личинки прямо под кожу, а то и сами забираются в организм, а там уже размножаются и пожирают носителя изнутри. Как тебе такая перспектива? Серый поднялся с колена, упершись копьём в пол. - Когда идёшь, держи прут перед собой и води им из стороны в сторону, если и есть какая нить-ловушка на пути, хотя бы за шиворот тебе ничего не свалиться. А поскольку, как я понимаю, ты за тростью ходил без этой меры предосторожности, может быть на тебе уже сидит паразит. Так что давай, медленно поворачивайся, осмотрю тебя со всех сторон. Конечно в идеале тебе бы и верхнюю одежду снять, мало ли... Серёга замолчал, ожидая когда мужчина что-то решит, но всё же добавил: - Теперь, когда ты в курсе, какие опасности тебя поджидают, сможешь уйти, если считаешь, что ты знаешь достаточно чтобы не подохнуть.
|
|
|
-
Идеальной Мотоке за идеальную Цукиху. ^_^
-
Нравится
-
Она должна… съесть себя Нестандартные решения нестандартных проблем! ^^
-
Какой там VtM. Вот она, game of personal horror. Для Тиёко.
|
Калинин - Ну раз уж ты настаиваешь... - Насмешливо протянула Мария, отбрасывая полу куртки и демонстрируя висящий на бедре массивный револьвер с двумя стволами. Но в этот момент монстр вновь зарычав бросился на Романа. Юноша нажал на кнопку, увеличив длину цепи и стальной шар вновь врезался в череп твари на этот раз сверху, но куда сильнее и точнее. Сам Калинин отступил всего лишь на шаг назад, уходя от удара твари и позволив её рухнуть ему под ноги. - Оу... - Праведная удивленно присвистнула - Да похоже ты не слишком нуждаешься в моей помощи. Отличный потенциал, особенно учитывая что ты понятия не имеешь где ты находишься. Вытащив револьвер она почти не целясь размозжила твари голову забрызгав обувь Ромы остатками мозгов и небрежно сделала еще одну затяжку. - Извини, но у меня не было смысла рассказывать тебе об этом в реальном мире. Во-первых не было никаких гарантии что ты поверишь, а во-вторых я не смогла бы тебе доказать. Но сейчас полагаю, тебе нужны объяснения, верно?
Тагава и Кавато Замешкавшийся демон несколько секунд не смог решить за какой из двух жертв ему гнаться, но в конце концов принял решение в пользу того кого было легче найти, дав тени время отойти на безопасное расстояние и спрятаться. Оказавшись в безопасности Йоширо первым делом обернулся к спутнице - Анна? Как ты? - Дура - Мрачно сообщила демоница - Я недооценила старика Барбатоса. Думала у меня хватит сил справиться с ним действуя через своего контрактера... я из тех демонов кто предпочитает действовать руками тех с кем он заключил контракт. То что рядом нет его контрактера должно было сделать его слабее... но он на голову превосходит меня! - Она вздохнула - В любом случае у нас есть время, пока он убивает твоего учителя, а потом полагаю те кто охраняют эту школу вмешаются и ему придется бежать.
Дайтора взял приличный старт и с каждой секундой ускорялся, но похоже в арсенале бородача было не только извлечение мечей из воздуха. Завернув за очередной поворот Кавато едва не столкнулся с бородачом встретившим его широкой ухмылкой - Я не знаю кто ты и даже не уверен, что хочу знать - Бородач поднял клинок и направил острие сенсею в лицо - Но ты очень пожалеешь, что помешал мне получить мою добычу!
Каваками и Соитиро Кожа демона, которая еще не успела превратиться в чешую, покрылась волдырями, которые взрывались кровью и гноем. В воздухе повис отчетливый запах жаренного мяса. С лица Андромалиуса слезла кожа, обнажая белую чешую, немедленно покрывшуюся трещинами, а кое где начавшую отслаиваться, открывая глазам Соджобо плоть и кости. Тело тэнгу жадно впитывало кровь противника и Каваками физически ощущал, что он поглощает даже не силу, а самую суть врага позволяющую ему существовать. Тем не менее змее-человек только скалил клыки, а его хватка становилась все туже, так что перед глазами юноши потемнело и он отчетливо услышал как хрустят его кости. Все украденные у врага силы уходили на борьбу с ним же, но этого все равно оказывалось недостаточно. Гинджи не знал, кто из них двоих останется стоять на ногах... а ведь судя по словам демона он должен был не только победить, но и сохранить силы чтобы спасти Ю.
В этот момент и появился Соитиро, обнаружив Каваками и демона переплетенными друг с другом так, что становилось ясно, что хоть сколько бы то ни было мощный удар затронет обоих...
Кацураги Увидев что Цукихи преградила ей проход, паучиха удивленно наклонила голову - Я кажется ясно сказала, убери её отсюда или я покончу с вами обоими - Лапы паучихи нависли над девушкой - Или ты думаешь желание Ниссуша сохранить тебе жизнь меня, остано... Паучиха осеклась на полуслове и перевела взгляд на разбухающий живот Кацураги. Большая ошибка Ладони Цукихи превратились в веера острых лезвий, которые одним взмахом обрубили нависшие над ней паучьи лапы (четыре из восьми), заставив тварь заорать от боли и отшатнуться назад, истекая кровью из обруков. А затем живот Цукихи словно разорвался изнутри, выпуская наружу её страшное потомство - десятки червей чем-то похожих на тех которых она видела в своем сне, которые немедленно набросились на паучиху. Та успела схватить нескольких и отбросить в сторону или разорвать на части, но червей было слишком много и вскоре несколько червей вцепились в уцелевшие лапы джере-гумо. Та снова закричала от боли, но теперь изо её рта разрывая кожу показались длинные черные жвала, которыми она схватила одного из червей и перекусила напополам, за миг до того как остальные навалилась на нее сплошной волной. Один вцепился в горло разрывая его надвое, остальные набросились на тело, в считанные секунды разорвав одежду, а затем принявшись за плоть. На глазах Цукихи черви вспороли живот все еще безуспешно сопротивляющейся паучихе и ринулись внутрь, выгрызая из тела кишки и сражаясь друг с другом за её потроха. Сама же Цукихи слишком ослабела и могла лишь наблюдать, лежа в луже собственной крови, как её покрытые кровью и слизью "дети" пожирают чудовищную тварь, но невероятная регенерация сделала свое и через несколько минут, когда с паучихой почти все было кончено, Кацураги почувствовала что может шевелиться.
Соитиро и Гаттян Дела у девушки-ангела между тем шли неважно. Оправившись от удара она набросилась на слугу Абаддона занося свое оружие, но ту вновь окружил багровый туман в котором лезвие секиры просто увязло, в нескольких миллиметрах от лица демонессы. Ухмыльнувшись та рванулась вперед, проскользнув под лезвием и оказавшись рядом с ангелицей вцепилась зубами ей в шею. Крылатая закричала от боли, но демоница оторвав кусок плоти зубами, ударом плеча отшвырнула её к стене, а затем багровый туман накрыл ангелицу с головой, попутно поглотив часть стены и обрушив на тело крылатой потолок. Обернувшись на голос из динамика, слуга Абаддона скривилась как от зубной боли и в следующий миг алый туман сожрал динамик вместе с частью стены.
- Вот и отлично! - Ухмыльнулся незнакомец в плаще глядя как Гаттян выпускает оружие. Пулемет исчез едва ли не раньше, чем девушка успела выпустить его из рук - Мы те в чьи обязанности входит следить за порядком здесь. И твой наставник один из наших врагов. Я практически уверен, что даже если то что произошло здесь и не его рук дело, то наверняка это произошло из-за него. Самаэль, дважды предатель, ангел и демон и он не заслуживает того чтобы существовать в материальном мире, даже в этой плоти - Незнакомец кивнул в сторону остатков игрушки и неожиданно ухмыльнувшись запустил руку под плащ и извлек оттуда пистолет, который направил в лоб Гатлинг-тян - Жаль, но тебе тоже не место здесь. Часть его силы в тебе, а Самаэль должен был быть уничтожен полностью Гаттян увидела как палец незнакомца тянется к курку, а мгновение спустя поняла что пуля уже летит в её сторону.
Во второй раз все произошло намного лучше чем в первый. Теперь Симидзу удалось прорваться через странную преграду в сознании и он увидел Девочка упавшая с качелей. Она плачет. К ней подбегает мужчина и подхватывает на руки Семейный обед. Девочка и тот самый мужчина, очевидно её отец, а рядом с ними молодая женщина, чем-то очень похожая на девочку и еще одна девочка помладше. Они счастливы и смеются. Новое видение. Мужчина и женщина наедине, о чем-то разговаривают. Мужчина выглядит усталым и мрачным. Симидзу скорее догадывается о смысле разговора, чем слышит его. Увольнение. Семейный скандал. Мужчина и женщина кричат друг на друга, затем мужчина бьет жену, а маленькая девочка рядом заливается слезами прижимаясь к старшей сестре. Отец и старшая дочь уже вдвоем. Матери и младшей сестры уже нет и старшая не осуждает их за это. Но она осталась. Мужчина пьян и кричит на дочь. Та отворачивается и по её щекам текут слезы. Новое видение. Надгробие с надписью, которую Симидзу не может прочитать, но ему вообщем то и не нужно, он знает кто здесь похоронен. Точно также как он точно знает что похороненный покончил жить самоубийством. Девушка некоторое время молча стоит рядом с надгробием, а потом уходит, по прежнему не сказав ни слова. - Знаешь, что я считаю самым страшным в этом мире? - Акайо слышит голос демонессы за спиной и понимает, что снова материален, даже чувствует в теле отголоски недавней боли, а один его глаз все еще ничего не видит - Я вижу страшное не в войнах, болезнях, голоде, катастрофах мирового масштаба и прочем. Самое страшное - мелкие бытовые трагедии. Каждую секунду, кто-то умирает, кто-то теряет что-то очень важное для себя и чья-то жизнь рушится. Этот мир полон страданий, он стоит на страданиях, боль его фундамент, несчастье его основа. Но люди не замечают этого. Они бегут вперед как ослики за привязанной у них перед мордой морковкой и этот призрак счастья впереди мешает им повернуть голову и увидеть тысячи таких же ослов, издохших от усталости в погоне за недостижимым. Но даже если и смогли бы, то все равно не обратили бы внимания, поскольку каждого из них убеждают в том, что все издохшие были неудачниками и что именно он, тот кто достоин того чтобы по их телам добраться до вожделенной морковки - Демонесса усмехнулась - Ты увидел это, но эти воспоминания ничего не значат. Они могут принадлежать мне, а могут - кому-то еще из миллионов несчастных осликов чья жизнь была разрушена, когда они поняли что им никогда не достичь того к чему они стремятся. Я отбросила свою память и свою личность, чтобы уничтожить этот мир покорных ослов, стоящий на фундаменте из их костей, слабая шея.
Гаттян успела понять что к ней уже летит пуля и неожиданно время замедлилось позволяя ей в красках рассмотреть медленно двигающийся к её носу кусочек свинца... впрочем вряд ли в этом мире это был свинец... или... Хотя секунду. Это не время замедлилось, это пуля застыла прямо перед ней, едва не касаясь носа. Как только Гатлинг-тян поняла это, она почувствовала что её плеча коснулась легкая рука и подняв голову увидела симпатичную девушку с разноцветными волосами в весьма раскованном наряде и с крылышками за спиной, весело подмигнувшую ей - Самаэль! - Тип в красном плаще удивленно перевел взгляд на незнакомку - Как... как ты выжила?! - Меня больше интересует - почему я так выгляжу? - Отозвалась та критично оглядывая свой наряд - В смысле... мой облик должен отражать принятый в социуме облик чего-то что является одновременно ангелом и демоном... что это за гоу-гоу танцовщица? Япония - что с тобой не так?! - Наплевать! Я просто прикончу тебя еще раз! - Красный Плащ снова вскинул пистолет целясь в девушку... которая очевидно была Самаэлем-Мии-котопсом - Слушай, Сихаэль, я знаю что ты меня ненавидишь примерно также сильно как я тебя, но может мы сначала решим некоторые неотложные проблемы, а потом будем выяснять отношения? - Отозвалась Самаэль - Назови хотя бы одну причину по которой я не должен убивать тебя - Презрительно бросил Красный Плащ В ответ на это Самаэль просто дернула Гаттян в сторону уводя с траектории полета пули, после чего пуля тут же сорвалась с места, пролетев вперед и попав в стену. Стена в месте попадания треснула... и неожиданно рассыпалась открывая взгляду покрытый багровым туманом коридор и окровавленную фурию в центре, которая очевидно уже успела покончить как с ангелицей так и с другой фурией - Сойдет? Или мне пригласить фурию побольше? - Саркастически осведомилась Самаэль
Мисима Попытавшись хоть что-нибудь услышать, Хидео ненадолго отвлекся от Шоггот-тян. А зря. Услышав фразу "мы должны найти моих друзей", та вздрогнула и вскочив на ноги неожиданно обхватила Мисиму руками за плечи прижавшись своим лбом к его лбу, а затем отпустила... и расплылась, вновь превратившись в монстра которого толстяк видел раньше. Подхватив пораженного Хидео щупальцами, гора слизи с чудовищной скоростью понеслась по школьным коридорам, пробивая стены и вынося окна, пока неожиданно не остановилась в классе, соседнем с тем который занимал класс 2-А. Монстр вновь превратился в девушку, уронив бедного толстяка на пол и обернувшись к нему жизнерадостно сообщил - Шооо найти твоих друзей! А затем девушка обернулась к странной компании из тэнгу, робота-инсектоида и человека-змея и не менее жизнерадостно объявила - Друг моего друга - мой друг!
-
Вот и подобрались к печенькам, а то все глаза да ребра...
-
Отлично! =)
-
забыл, джа
-
Поедание паучихи просто ужас какой-то!
-
Экшн. Драма. Саспенс. Хоррор. Комедия. Цензурный перевод мема "WTF Japan". Тут материала на несколько плюсов на самом деле.
-
"Переломный" момент:)
|
|
|
|
Остаток вечера прошёл без эксцессов. Эрл на балу так и не появился, никто больше никого не пытался съесть. Кристиан и Юна всё так же болтали о каких-то совершенных глупостях, прерываясь на танцы, а Чазаре и Мария так же целовались, прерываясь на танцы и глупости. По мере увеличения количества студентов в зале, атмосфера становилась всё менее и менее напряжённой. Наконец, часы показали девять... Неожиданно, свет в зале чуть-чуть притих, а на сцене стал ярче, таким вот нехитрым образом привлекая внимание к происходящему там, а затем зазвучала музыка и на сцену вышла Норма. У песни, которую она пела не было вступления: она началась нагло, быстро, резко, словно бы всегда звучала и будет звучать всегда. Норма была одета нарядно, но не слишком: белая сорочка и чёрная юбка – неумирающая классика, лишь чуть подправленные так, чтобы соответствовать, одновременно, и современному мотиву, и атмосфере праздника их XIX века. Норма вышла плавным, неторопливым шагом, плавно ведя руками по воздуху. Микрофон был надёжно закреплён на почти незаметной гарнитуре. - Днём город, как город, И люди, как люди, вокруг, Hо вечер приходит, И всё изменяется вдруг. Hа лица актеров Кладёт он таинственный грим, И Гамлет страдает, И снова поёт Лоэнгрин. Ах, этот вечер, лукавый маг, Oдетый вечно в лиловый фрак, Погаснут свечи, уйдёт любовь, Hо этот вечер вернётся вновь. Опять каравеллы Привозят рабов и вино В ту гавань, что дремлет На дне океана давно. И вновь слышен голос Бессмертной и гордой любви, Что схожа с планетой, Ещё не открытой людьми. Ах, этот вечер, лукавый маг, Oдетый вечно в лиловый фрак, Погаснут свечи, уйдёт любовь, Hо этот вечер вернётся вновь. Hельзя в этом мире Пройти, не оставив следа, Hо вечер-волшебник Запомнит нас всех навсегда. И новые люди В далёкой неведомой мгле, Когда нас не будет, Нас будут играть на земле. Ах, этот вечер, лукавый маг, Oдетый вечно в лиловый фрак, Погаснут свечи, уйдёт любовь, Hо этот вечер вернётся вновь. Погаснут свечи, уйдёт любовь, Hо этот вечер вернётся вновь. Когда девушка закончила песню, она остановилась, лицом к публике, чуть склонив голову, а затем раздались аплодисменты. Выждав небольшую паузу, она кивнула и подняла голову, призывая зал к молчанию. - Вот и подошла к концу эпоха. Конечно, кто-то мог бы сказать, особенно из новичков: какая же это эпоха, если школа существует, дай бог, чтобы три месяца,- она улыбнулась.- И такой ход мыслей даже правильный. Но вы забываете о девизе нашей школы: «Сделай это неправильно». Несмотря на довольно малый срок, эта школа переживает уже вторую эпоху. Первой эпохой стали почти уже мифические Войны Хаоса. Они имеют такой статус даже в моих глазах, ведь я застала их, фактически, в самом конце. Затем была эпоха, которую застали все вы: кто-то в большей степени, а кто-то – в меньшей. Но, когда наступит новая эпоха, вы убедитесь в истинности моих слов – изменится всё. Изменится то, к чему вы успели привыкнуть и то, к чему вы привыкнуть не успели. Она поправила очки, и во время повисшей паузы отчётливо было слышно, как кто-то пытается тихонько кашлянуть в кулак – никто не пытался перебить президента студсовета: повисшее в воздухе ощущение причастность к великому и желание отдать дань уважение уходящему лидеру даже у тех, кто отзывался о ней не самым лучшим образом, было заразительным. - Я ухожу. Пожалуй, можно сказать, что я относилась к своей работе слишком серьёзно. Возможно, именно это и причина моей усталости. Однако, это, частично, и ваша заслуга. Я скажу именно «заслуга», а не «вина», потому как, после общения с вами, мой следующий проект пойдёт на «ура» - в конце концов, там мне придётся воспитывать, всего-то, что потенциальных уголовников. Она вежливо усмехнулась, а в зале её смешок подхватили. Надо сказать, что реакция слушателей была даже несколько живей: в конце концов, они отлично понимали, что в этих словах даже нет ехидства – это было, действительно, так. Хотя, кое-кто понимал и кое-что другое, что крылось за этими словами. - Да-да, господа студенты – если мой проект выгорит, то у нашей школы появится филиал и, возможно, уже к Зимнему Солнцестоянию в наших рядах появится парочка отборных уголовничков, которые в этой школе будут чувствовать себя прыщавыми нёрдами. На сей раз Норма усмехнулась более весело, а реакция в зале стала ещё живей. - На самом деле, я ничуть не жалею о потраченном времени, и отлично понимаю, чего я сумела добиться. Я ничуть не покривлю душой, если скажу, что тот факт, что во время внедрения Хроноса и частичной потери контроля за студентами, студенты сами пытались поддерживать текущий порядок, моя заслуга,- девушка уверенно подняла крепко сжатый кулак на уровень лица.- Конечно же, не только моя. Я бы хотела упомянуть мою верную помощницу, вицепрезидента студсовета, Яфью Кагерат,- она указала рукой в сторону столика, у которого стояла пышногрудая смуглокожая девушка в розовом пышном платье с глубоким декольте, делающая изящный книксен.- И, даже не надейтесь,- покачала она головой.- Я забираю её с собой, так что, видеться вы с ней будете только по праздникам: Новый Год там, или Конец Света, как-то так,- неопределённо махнула рукой Норма.- В общем, цените, что она сегодня с вами. Однако, пришло время подвести итоги. Итоги не только голосования, но и конкурсов, и испытаний. По моей задумке, победить должен был тот, кто окажется лучшим по сумме всех измеряемых показателей, однако, итоги голосования оказались на попросту парадоксальными,- она подняла руку и позади неё вновь развернулся голографический экран, который, на время подсчёта этого был погашен. На экране красовались изящная светловолосая немка и криво усмехающийся темноволосый испанец.- Два наших победителя получили так много баллов по сумме голосов, что победили бы, даже если заперлись бы в своих лабораториях, как это, кстати и сделал один из них, уж не будем показывать пальцем на Хесуса, и всё равно, победить. Норма на время замолчала, а за её спиной фотографии сменились сухими цифрами статистики, лишь приукрашенными всевозможными графиками, показывавшими ход конкурса. Оказалось, что главным конкурентом Елены по сумме баллов оказалась ни кто иной, как Цукиши Заза, заработавшая больше всех на продаже радужных фруктов. Третьей шла Элли Хатунен. У мужчин вслед за Хесусом шёл Воланд фон Рейлис, набравший немало голосов и выигравший очень много конкурсов, а уже за ним – Жанин Вийс, сумевшая выиграть много чисто мужских конкурсов. - Я хотела бы, для начала, сказать о каждом пару слов,- сказала она, и экран высветил фотографию Хесуса. Кадры перетекали один в другой, показывая этого парня то за работой, то в более неформальной обстановке, и даже дома, в кругу семьи.- Хесус Эдуардес, возможно, самый парадоксальный выбор. Это человек, который за всё это время ни разу не показал себя, как человека желающего занять этот пост. Тем не менее, вы сумели углядеть в нём потенциал. В конце концов, он, будучи обделён какими-либо способностями амагуса и даже близко не стоявший с кадровыми военными, тем не менее, всегда был готов заступиться за тех, кому нужна была помощь. Он не всегда побеждал, что, в принципе, и было ожидаемо, однако, процент побед был отнюдь не мал для того, кого некоторые презрительно назовут обычным человеком. Он побеждал даже не всегда смекалкой и хитростью – порой одними лишь наглостью и упорством. Я отлично помню тот день, когда увидела, как он пропустил удар Воланда, а затем, матерясь по-испански и сплёвывая кровь вперемешку с осколками зубов, снова поднимался и вставал в боевую позицию. И так семь раз, до тех пор, пока Воланд, не отступил, сделав вид, что его противник победил. Это был со стороны их обоих жест, который был достоин рыцарских романов. В тот день Хесус победил, потому что Воланд просто отдал ему победу. И лишь после этого Хесус сказал что-то про розовых котиков и упал в обморок. Полагаю, даже те, кто не голосовал за этого кандидата, будут довольны выбором коллег. Норма молча окинула взглядом стоящих в зале студентов. - А теперь поговорим о нашей новой королеве,- сообщила президент, и на экране за её спиной вновь появилось лицо блондинки. Кадры плавно сменялись один за другим, показывая её в школе и даже до неё – в хронике новостей, непосредственно перед пленением.- Елена фон Рейлис… за пределами этой школы её знают как опасную террористку с личным кладбищем за тысячу человек и братом, пытавшимся устроить конец света раньше того срока, который я отметила в своём календарике. Однако, многие из вас успели пообщаться с ней и узнать, кто скрывается за шипастым щитом этого образа. Елена – идеальная королева. Она идеальна во всём: в манерах, в технике боя, в изучении наук, в знании истории. Она очень добрый человек, можно даже сказать, что добрый в достаточной мере, чтобы проявить жестокость. Ну и, конечно же, она красива настолько, что если б она решила заполучить меня, я бы мигом забыла бы о том, что я, как бы, девушка, а когда вспомнила бы – бегом направилась бы к Фрее,- выждав, пока зал отсмеётся, президент продолжила.- Вы могли узнать, что всё это время она искренне верила в то, что творит добро, хоть и понимала, насколько неподходящие средства выбирала. Думаю, проведя время с вами, она немного изменила своим взглядам. Так или иначе, я говорю это не для того, чтобы убедить вас, что она достойная королева. Вы ведь её уже выбрали сами. Норма посмотрела прямо на Елену. - Елена, я говорю это для того, чтобы убедить тебя. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь себя виноватой перед теми, кто находится в этом зале и опасаешься того, что они видят в тебе чудовище. Но это не так: они видят в тебе, в первую очередь, очень красивую, умную, добрую, неуверенную в себе хрупкую девушку. Они начали голосовать за тебя после сегодняшней попытки побега. Быть может, они хотели поддержать тебя, а, может, узрели в твоих действиях нечто, что хотели бы видеть у своего лидера. Не важно. Важно, что, так или иначе, ты – их королева. И будешь ей. независимо от того, хочешь ты этого или нет. Девушка повернулась в сторону зрителей и шагнула назад, разведя руки в стороны. -Итак, я попрошу на эту сцену новых короля и королеву этой школы, Хесуса Эдуардеса и Елену фон Рейлис. Песня => ссылкаНебольшое картинко.
-
Всё, финита ля комедия. Все на каникулы!!!
-
Ух! Как будто сам там стоял и слушал Норму!!! За песню отдельный респект, люблю ее ^^
-
Все кончилось? Нет, все только начинается! ^_^
-
Финита ля комедиа!
-
Отлично.
-
Финал.
-
Мда... А кто-то опасался за низкую харизматичность Нормы :-B Песня и шутка про конец света - ня) Ну и вообще, хорошо, что праздник закончился... обычно, а не как королевский бал. И таки да, пожалуй это лучшие кандидаты. Воланд нифига не подходит, а кроме Елены... только те, кто разъезжают в филиал...)
|
|
-
Чем дольше смотрю на этот пост на главный - тем больше им проникаюсь. Эмоциональный, яркий, красочный и жутковатый. И неважно, что я не читала модуль. =) А паучиху жалко =) Червями из живота - сурово!
-
Фу, мерзость то какая! Ня!
-
Правильно, покажи им кто тут альфа-страшилка!
-
Ой я паучихе не завидую.
-
О_О
-
Цукихи такая Цукихи!
-
Как всё сложно у вас
-
Родила царица в ночь не то сына, ни то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку ...
-
Цукиха
-
Кромешная чернуха, но, в реалиях такой занятной вещи как "ОИ о ЯШ", наверное, оно себя оправдывает. Суровые условия меняют человека
|
-
Нормик
-
Хлор
-
Позарастали стёжки-дорожки, пораскидало ручки да ножки, заляпало мозгом по самые брови - вот что такое магия крови! (с)
-
О, новое превозмогание! ^^
-
Красочно
-
Бедняжка! 0_0
-
Классно. Хотя и небольшие посты у тебя неплохие ^^
|
Чезаре никогда не был склонен к ведению дневников. Равно несклонен он был к ежедневникам, органайзерам и прочим формам переведения своих мыслей, идей и планов в письменную форму. Человеку с абсолютной памятью это попросту ненужно. И тем не менее, сейчас он сидел перед экраном компьютера и заносил информацию в малопонятную стороннему наблюдателю таблицу. Эти два дня по количеству происшествий обошли даже злополучные события Весны 2018, и их следовало обдумать, упорядочить и разложить по полочкам. Он осознавал, что допустил непростительное количество неудач. И тем не менее, засчитать эти два дня как провальные ему не позволял один фактор. Фактор, начинающийся на "М". Чезаре улыбнулся, подумав о Марии, но почти сразу отогнал неуместные мысли. Нужно было подумать о делах. Преподавателем он был, по собственному мнению, никудышным. Еще более никудышным, чем священником. Так что немудрено, что на поприще преподавательской деятельности ошибок было больше всего. Из курируемых студентов ошибки были со всеми, кроме возможно Елены. Что ж. Каждому из нас иногда следует получить щелчок по лбу. Иначе... мы начинаем относиться к себе слишком серьезно. В шпионаже успехи были несколько лучше. Хотя до работы с Рокиа у него сегодня руки так и не дошли, расчет на Ёсикаву полностью оправдался, а что еще более важно, Чезаре успешно вывел на чистую воду агента Неуловимой Джейд в самой верхушке. Правда, преимущества от этого не так уж велики: был, конечно, шанс, что амулет Валькельхайна расскажет что-то интересное... Но скорее всего, уже слишком поздно. Король опять сбежал за один ход до мата. Был, впрочем, и долговременный план, для которого такой поворот придется как нельзя более кстати. "Валькельхайн Смит - объект уничтожен. Франческа Штейн - объект уничтожен. Кеншу Рейко - влияние 76% от необходимого. Хэйтем Логрус - влияние 13% от необходимого. Питер Эйхт - влияние 40% от необходимого. Лесли Патридж - влияние 2% от необходимого. Соня Старки - процесс начат. Рассчетное время: несколько лет". Чезаре поморщился от последнего пассажа. Несколько лет - это сколько? Два, четыре, десять, пятьдесят? Но увы, у него было мало информации для более точного расчета. Ясно одно: Нарьяна заигрывает с силами, которые не сможет удержать в повиновении. Она все-таки, как он уже сказал полгода назад, откусила больше, чем может прожевать. А он... Он не станет предупреждать ее об ошибке, тем более что учитывая его статус, это будет слишком банально. Он лишь воспользуется ситуацией в своих интересах. Чезаре тряхнул головой, возвращаясь к более близким вопросам. Итак, угроза Марии от ее же студентов в целом нейтрализована. Алиса мертва - само по себе печально, но так гораздо спокойнее. Джейка им с Тадеушем удалось поймать - и едва ли он сможет сбежать из стазис-контейнера Рейко, даже если Соня не найдет способ решить проблему окончательно. Это - однозначная победа. Что еще? Белый Робин... Ну, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Робин мертв. И это хорошо. Ситуацию с храмом удалось стабилизировать, но не разрешить. Почти как мировая ситуация в миниатюре - как там все готовы вцепиться друг другу в глотки, но какое-то время не вцепятся, так и здесь. Если Нарьяна не хочет, чтобы через какое-то время война все же произошла, придется закручивать гайки. Давно пора. А главное, что ситуацию снова можно использовать к своей выгоде. Успех с Валькельхайном наглядно показывает важность безопасности не только на низшем уровне, но и на более высоких (не то чтобы для кого-то тут она была секретом, но даже Нарьяне, при всей ее нечеловеческой психологии, не помешает явный пример), а неудачи с Рокиа и храмом - недостатки нынешней системы. Эйхт собирается реформировать своих людей. Дело хорошее, но систему можно улучшать и в другом направлении. Выделить пару сравнительно небольших подразделений и перевести под непосредственный контроль "наблюдателей", без необходимости дергать Эйхта. Эдакий "СМЕРШ", глаза и уши интриганов в верхушке организации. Нужно будет поставить этот вопрос на следующем собрании высшего совета. Хэйтем поддержит его - он ведь сам из "наблюдателей", и его работу это точно так же упростит. Поддержит и Рейко: если это не затрагивает ее собственных интересов, она примет сторону своего союзника. Ведь тогда он в аналогичной ситуации поддержит ее. Наконец, Эйхт... Пожалуй, он будет только рад, если с него снимут необходимость исполнять планы Чезаре. Хотя, разумеется, постарается выделить наименее ценных из своих людей. Против такого альянса Нарьяна едва ли станет возражать, тем более что это выгодно ее организации. Это позволит контролировать ситуацию, даже когда нет возможности присутствовать лично. Это очевидно... но есть и еще одна сторона. Личный отряд станет основой будущего "Тампля". "Тампль"... План, родившийся практически экспромтом в ответ на сумасшедшую затею Нарьяны, потихоньку приобретал конкретные черты. Двенадцать офицеров - по числу Апостолов. И толпа простых солдат в идиотской форме с крестами. Освещение в прессе по всему миру... Пожалуй, эту карту стоит ввести в игру заранее: пусть для начала народ вспомнит тех, кто спасал мир этой весной. Пусть помнят о них, когда появится новая угроза. И это лишь одна из мер, которые следует принять заранее. - Фигуры на местах, Джейд, - сказал вслух Чезаре, слушая гудки в телефоне, - Сыграем еще?..
-
Сыграем-сыграем ^_^
-
+)
-
Макиавеллизм(tm) =)
|
|
Мисима Удивительно, но похоже у Хидео в кои-то веки получилось с девушкой. Ну в смысле - хоть что-то. В данном конкретном случае, убедить её что он неопасен и не хочет причинять ей вреда. Шоггот-тян, доверчиво посмотрела на толстяка и робко протянула руку ему навстречу - Шооо... - Она схватила протянутую ей ладонь и слегка сжала - На ощупь тело шоггот-тян неожиданно не слишком напоминало слизь и ощущение было скорее приятным - Гот!
После чего приложила руку к груди и сообщила - Шог-гот! Затем коснулась этой же рукой груди Хидео и довольно отчетливо повторила по слогам - ХИ-ДЕ-О-КУН! И улыбнувшись добавила - ДРУГ! ДРУЗЬ-Я НЕ ВРЕ-ДЯТ ДРУГ ДРУГУ!
Калинин Роман бросился прочь из класса, прямо по партам и стулья, преследуемый тварью по пятам. Стальной шар цепа, украшенный шипами снес окно и Калинин в ореоле осколков вылетел наружу и перекатившись встал на ноги, как раз вовремя, чтобы увидеть как урод прыгает из окна вслед за ним, с легкостью разворотив часть стены. Монстр грузно рухнул на землю напротив Калинина, опустившись и на все четыре лапы и подняв голову злобно зарычал. В этот момент за спиной юноши послышался голос - Не самый удачный первый день в школе, верно Рома? Обернувшись Калинин увидел свою новую знакомую, Марию Праведную преспокойно дымившую сигаретой и насмешливо смотревшую на парня - Я ведь сказала, к кому ты можешь обратиться в случае проблем малыш. Некрасиво с твоей стороны игнорировать попытку помочь, верно? Пока девушка говорила Роман успел осмотреться по сторонам. Школа похоже изменилась не только внутренне, но и внешне, превратившись в обшарпанное, полуразрушенное здание, а подняв голову, Калинин увидел пылающие в алом небе, черные солнца.
Кацураги Тиёко кивнула и вцепившись в руку Цукихи двинулась за ней. Заглянув в медпункт, девушки обнаружили что паучиха нависает над лежавшей на кушетке молодой женщиной, с белыми волосами и в весьма необычном наряде. К тому же Цукихи была точно уверена, что когда они заходили внутрь, этой загадочной незнакомки там не было. - Какая удача - Паучиха снова облизнула губы и на этот раз Кацураги на миг показалось, что она заметила короткие черные жвала, скрывавшиеся во рту - Ниссуш будет доволен Многочисленные лапы паучихи поднялись в воздух и задрожали. В это было даже что-то прекрасное, отвратительный многорукий силуэт, нависший над беззащитной жертвой, озаренный безжизненным светом черного солнца. А потом Тиёко сорвалась с места и с криком "Не смей её трогать!" бросилась на паучиху. Та небрежным взмахом лапы отбросила Мацумото в сторону и Тиёко ахнув, ударилась спиной об стену и сползла на пол, очевидно потеряв сознание. Паучиха перевела взгляд на Цукихи. - Эта девка мне мешает. Убери её отсюда живо, пока я не покончила с вами обеими!
Гаттян - Да как тебе сказать малыш... - Неуверенно протянул котопес - Там все таки еще две фурии и хотя они солидно потрепали друг друга, я бы пожалуй поставил на них. Хотя кто знает может у девочки еще есть шансы. Но... - Мии внезапно осекся и застыл глядя прямо перед собой - Проклятье! Он уже здесь, я чувствую! Малыш, беги.... Котопес замолчал на полуслове, а все его тело выгнулось дугой и повисло в воздухе. Прямо перед Гатлинг-тян появилась странная пара, из высокого человека в красном плаще и очках и светловолосой девушки в кимоно и с катаной, которые не летели, а словно шли по воздуху в их сторону, причем мужчина казалось сжимал что-то в кулаке - Насколько же ты стал жалок... - Тело Мии вздрогнуло и неожиданно словно взорвалось изнутри оросив все вокруг фонтаном крови. Незнакомец в красном плаще отвел полный презрения взгляд от останков котопса и разжал кулак - Вот к чему тебя привело твое двойное предательство - заточение в этом бесполезном теле, будучи неспособен даже защитить себя. Что же... - Губы незнакомца растянулись в улыбке больше напоминающей оскал хищного зверя - Ты это вполне заслужил, Самаэль! - Он обернулся к Гаттян - Все еще здесь и в этой форме? Он одолжил тебе больше сил чем я предполагал. Брось оружие девочка, не вынуждай меня применять силу. Самаэль похоже вложил в тебя больше, чем в собственное тело, но я могу уничтожить тебя одним щелчком пальцев.
Каваками Тэнгу собрав все силы, бросился на противника, но там куда Соджобо направил свой удар, врага не оказалось. Андромалиус словно исчез и в следующее мгновение появился прямо за спиной у тэнгу, опутав его тело, собственными руками. Конечности демона изгибались так словно в них вовсе не было костей и за мгновение руки тэнгу оказались словно в тисках, ноги Андромалиуса обвили ноги Соджобо, словно веревки, но хуже всего то, что одна из рук демона опутала еще и шею юноши, так что он не мог даже шевельнуть правой рукой, не заставив кольцо вокруг своей шеи сжаться еще туже. Тэнгу почувствовал себя так. как если бы его поймала огромная хищная змея из тех что сперва удушают жертву, а затем проглатывают целиком. Демон между тем прошептал на ухо тэнгу - Это ты не представляешь на что я способен, Аамон и ты за это поплатишься. И неужели ты забыл, зачем ты пришел сюда? Ты ведь хотел спасти своего друга, который пострадал в драке в которой ты не пожелал участвовать. Даже если ты выберешься отсюда, твоего товарища ждет смерть, Аамон. Но ты отсюда не выберешься - Соджобо почувствовал что его горло просто давит медленно сжимающееся кольцо смертельных объятий - Ты умрешь здесь, Аамон.
Кавато и Тагава Йоширо вновь превратился в тень и подхватив Анну бросился прочь, однако напоследок обернувшись как сенсей мощно врезал демону в грудь, обеими ногами в прыжке. Отброшенный назад Барбатос, оскалившись, вскочил на ноги и яростно взмахнул рукой... и ничего не произошло. Удивленный древний демон махнул рукой снова, наставив палец на учителя, но ровным счетом ничего не изменилось, вот только... Йоширо показалось или вокруг Кавато-сенсея показалось едва заметное и почти неразличимое золотое сияние? - Я повторю еще раз, кто ты такой?! - Барбатос впрочем быстро оправился от удивления и теперь смотрел на учителя с интересом энтомолога, своими глазами увидевшего редкий вид бабочки - А впрочем это не имеет значения... Одним неуловимо быстрым движением демон оказался напротив учителя и резко развернувшись влепил ему ногой в челюсть, отшвырнув в сторону - Хм... значит такое примитивное физическое воздействие все еще имеет эффект. А я уж было испугался - Демон небрежно поправил измятый костюм и небрежным жестом достал из воздуха длинный клинок - А теперь проверим возымеет ли эффект, вот это...
Соитиро и Симидзу Пробив стену Такаги опутанный змеей рухнул на пол и перехватив огромную голову твари руками, напрягая мускулы удержал её на месте, а затем нечеловеческим усилием раскрыл её челюсти. Слюна твари капала на шлем, но спустя миг яркий луч света пронзил тело змеи насквозь, разрезая его на куски, а затем Соитиро раздробил череп твари и сбросил с себя бездыханный труп. Обернувшись однако юноша обнаружил что рядом с ним идет еще одна битва. Безоружная раненая девушка в форме его школы и... ангел? Во всяком случае выглядела она прямо как ангел, какими их изображают, дрались друг с другом, окруженные черным вихрем. Причем несмотря на то, что обе руки незнакомки в школьной форме, висели окровавленными плетьми побеждала похоже она, ловко уклонившись от удара косы, которую ангел сжимала в руках (уклонившись - не слишком подходящее слово, она словно переломилась в поясе, пропустив косу над собой), девушка вплотную подошла к ангелу и с силой ударила ту лбом в лицо, заставив отступить назад.
Симидзу никак не удавалось проникнуть в разум соперницы. Ему открывались только смутные бессвязные видения, вот девочка упавшая с качелей, семейный скандал, мужчина кричит на женщину и бьет её по лицу, чья-то могила с неразличимой надписью.... юноше никак не удавалось пройти глубже.
-
Тиёко - моя героиня
-
Кранты школе:) За чей счет ремонт будет?
-
Брось оружие девочка, не вынуждай меня применять силу. Самаэль похоже вложил в тебя больше, чем в собственное тело, но я могу уничтожить тебя одним щелчком пальцев. Пафосный злодей пафосно угрожает! Порви его Гаттян!
-
Там было про грудь. А я и не заметил. Гм. ^^
|
|
Рыжеволосая молодо выглядящая девушка стояла перед оком камеры, возвышающимся над большим голографическим экраном, который демонстрировал длинный стол, за которым сидели главы самых могущественных и значимых государств. - Я не могу вообще понять, зачем мы вообще слушаем эту соплячку!- громко возмутился невысокий азиат в очках. Хенгаши Токураги, текущий лидер Японии. У него были свои причины ненавидеть Нарьяну, но та, в ответ на громкие неприятные слова только склонила голову к плечу и мило улыбнулась. - Так значит, вы хотите прямо к делу? Кто-нибудь, смотрел фильм "Хранители"? Главы держав молчали, недобро глядя на неё напряжёнными взглядами. - Что? Никто не смотрел?- спросила она, вглядываясь в высокопоставленные лица собеседников.- Ну, тогда, я просто вкратце расскажу один важный момент оттуда: во время Холодной Войны между СССР и США, доктор Манхэттен, фактически, местный бог, так задолбался от человеческой глупости, что лично уничтожил все столицы самых могучих государств, после чего все стали жить счастливо... ну... по крайней мере, главы государств думали, что это был доктор Манхэттен. - Ты хочешь сказать, что ты - бог?!- возмутился папа Герберто I, резко поднимаясь из-за стола и... просто исчез. На самом деле всё было непросто: используя данные, полученные от каллейдоскопа, созданного из Винессы Джексон, она рассчитала до доведённым до ума формулам Сгэрбюда Аннарлленадви сигнатуру, полностью отрицательную к папе, внесла коррективы на время по формулам Кеншу Рейко, затем запустила установку, основанную на проекте Хесуса Эдуардеса, транслирующую эту самую сигнатуру в зал собрания, при помощи мощи батарей, заряженных силами Актис Бёрг, и мужчина перестал существовать. Результат вышел великолепный. Все просто замерли. Кто-то раскрыл рот, а кто-то нашёл в себе силы провести рукой там, где находился папа Римский. Его больше не было. Не было даже горстки пепла... - Я могу точно так же уничтожить любого из вас. Любую ракету, пущенную вами, любой город. Я могу стереть вас всех с лица земли,- сообщила Нарьяна им так, будто звала выпить чай.- И это мой вам Ультиматум: отныне, любому агрессору придётся иметь дело со мной. Она подняла ладошку. - Бай-бай! А затем, директор разорвала связь. Ну вот и всё. Теперь все они будут хотеть убить её.
-
Я ее обожаю! Мы сработаемся, точно говорю! ^^
-
НарьЯНа, однако) Прикладные сферы сигманауки рулят)
|
Не сработало. И когда, казалось бы, хуже быть не могло и до момента превращения в борга оставалось всего ничего… появилась паладинодевочка, быстро разметав клубящийся вокруг них туман. Развеяла. Косой. Туман. Паладинодевочка. ВОТ СУЧКА! Все что смог сделать Акайо – это отсрочить свое поражение, несмотря на все свои старания и ухищрения. Она его уничтожила, просто полыхнув каким-то светом. Симидзу особо остро ощутил тот факт, что он чего-то не понимает в этом мире. А еще тот факт, что информация Аяно о соотношении его сил и сил прочих, а также о проценте индивидов желающих с ним не связываться, несколько ошибочна. Ошибочна чуть более чем полностью. Впрочем, за столько лет сна последние тенденции могли пройти мимо, винить ее тут не в чем.
Сейчас, разглядывая свою спасительницу, Акайо будто заново ощутил свое положение и разницу между ней и им. Пафосная под стать шее, вся в бантиках и рюшечках, в сияющих доспехах, один своим видом вселяющая надежду и веру в победу и человечество, паладинодевочка вселяла в Симидзу только отчаяние. Словно лучик света в она развеяла окружающую вокруг тьму и позволила взглянуть на себя со стороны. Раздавленный и размазанный по полу, абсолютно бесполезный. Тот, кто не смог никого ни спасти, ни уберечь, ни даже отомстить. Тот, кто потерял все. Полностью опустошенный Симидзу чувствовал, как черная дыра в сердце заполняется бессильной ненавистью ко всему, что его окружало. Он не был уверен, живы ли сейчас его родители. Судя по тому, как шея усердно старается «освободить» юношу от всего, что его «связывает» вероятность благоприятного исхода была крайне мала. Он не был уверен, что сможет еще когда-нибудь вернуться в школу. В место, где каждый третий активно желает его смерти, а еще каждый третий с удовольствием бы посмотрел на расправу. Оставшаяся же треть просто не в теме, а потому еще не определилась, к какой группе хочет присоединиться. Акайо не строил иллюзий и четко осознавал, что если его спасительница разделается с шеей как разделалась с туманом, то следующим на пути всепоглощающего катка добра и справедливости станет он. Даже Аяно больше не отвечала ему. Жаль. Больше всего сейчас Симидзу хотелось сейчас попросить у нее прощение за то, что сумел подарить ей всего лишь день. Но, единственная, перед кем он еще мог извиниться сейчас не слышала его. Он остался один против всего мира.
Акайо закрыл глаз и попытался услышать биение своего сердца. Настоящего сердца. И направиться на этот звук словно по маяку. Обратно в мир, где вырванный глаз и сломанные ребра являются вырванным глазом и сломанными ребрами. Туда, где он слаб и беспомощен. Однако, туда, где он не вбит в пол, окруженный полу-божественными сущностями. Симидзу потерял все, но, тем не менее, какая-то неведомая сила заставляла его продолжать бороться. Ведь, вернувшись обратно в мир вещей, он сможет вздохнуть, сможет двинуться, сможет что-то сделать. Пусть даже если сейчас ему и придется сбежать подальше от тех, с кем тягаться ему не в силах – пока он жив, он может бороться. Пока он жив, он сможет вернуться. Может быть, когда-нибудь он сможет изменить этот порядок вещей, изменить что-нибудь. А сейчас… сейчас слушай свое сердце.
Но что-то заставило юношу изменить свое решение в последний момент. Может быть, форма его школы на противнице послужила тому причиной. Или странная осведомленность о нем и местоположении мудзины – вещи о которых знали только он, Нана и Мики. Или речи, которые годились разве что запрограммированному андройду. И это при том, что вчера даже намека на присутствие чего-то подобного не было. Зато сегодня ее почувствовали еще, не дойдя до школы. В общем, вместо того, чтобы бежать, Симидзу решил бежать. Но по-другому. Акайо снова представил, как превращается в вихрь. Свою нематериальную форму. Однако, сейчас ему не были нужны ни сила ни размер. Сейчас он решил действовать иначе. Он представил, как вихрь пытается слиться с шеей, как потоки силы проникают в нее через глаза, уши и рот. Как метафизические щупы пытются отыскать ее истинную суть. Как трансцендентные зонды пытаются отыскать и прочесть ее мысли, ее память. Ее вторую, настоящую личность – подавленную и запертую.
-
Мощь и драма. Здорово.
-
Мощь
|
-
Потому что никто не смеет отрывать руки у школьников в присутствии их классного руководителя.Так его!
-
Мощный учитель!
-
Потому что никто не смеет отрывать руки у школьников в присутствии их классного руководителя. Да уж, следует прекратить эту порочную практику!
|
Каваками и Соитиро - Ах ты ублюдок! - Злобно прошипел змееносец - Не будь таким высокомерным, то что тебе удалось одолеть парочку моих кукол ни о чем не говорит! У тебя не хватит сил, чтобы победить Андромалиуса! Между тем Гинджи явственно осознавал обратное. Воин-тэнгу собирал клубившуюся вокруг него энергию и впитывал её в себя как губка. Кровавый туман ненависти и разрушения окружавший его, был одной природы с ним и соединяясь с его существом он давал ему сил. Проблема была лишь в том, чтобы добраться до демона не повредив никому из кукол, но в этот момент в игру вмешался Соитиро - Sonic Burst Attack! Невидимое лезвие звука, оборвало нити связывающие последних двух марионеток, которые бессильно рухнули на колени. Демон выругавшись неожиданно всплеснул рукой - и в сторону Такаги увеличиваясь на ходу полетела змея, опутавшая юношу кольцами своего тела. Бросок был настолько силен, что два спутавшихся тела врезались в стену, которая не выдержав уже второго удара проломилась под их весом и рухнула в коридор, где шла другая схватка. оскаленная пасть змеи нависала над Такаги, но юноша обеими руками удерживал её, не давая сомкнуться
Между тем в классе, Гинджи и змееносец бросились навстречу друг другу. Оба нанесли удар и оба были точны - кулак тэнгу врезался Андромалиусу в лицо, а его удар пришелся Каваками в живот. Гинджи почувствовал себя так, словно столкнулся с грузовком несущимся на приличной скорости и сметая парты, отлетел назад врезавшись в стену, отделявшую класс 2-А, от соседнего. Однако его противнику пришлось еще хуже, тело змееносца проломило противоположную стену насквозь и вылетело в другом классе, сломав первую парту. Андромалиус с сиплым хрипом пошатываясь встал на ноги - Я... недооценивал тебя... но я еще не проиграл... - Змееносец поднял руку в воздух и сжал её в кулак. Гинджи заметил, что его зубы превратились в длинные острые клыки, а кожа медленно становилась прочной чешуей - Если не знаешь ни себя, ни своего врага, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение. Ты не знаешь ни моих сил, ни своих собственных. Я уничтожу и тебя и силу Аамона!
Симидзу и Гаттян Невзирая на все старания Акайо, кроваво-красный туман по прежнему клубился вокруг не проявляя никакого желания напасть на свою хозяйку. Давление вжимающие тело юноши в пол только усилилось, а на прежде бесстрастном лице противницы кажется мелькнула тонкая тень усмешки - Бесполезно, слабая шея. Ты сражался отчаянно, но ты проиграл. Смирись и прими свою судьбу. Пойми, я не желаю тебе зла, я желаю освободить тебя от оков этого мира, которыми ты так дорожишь. Раб славящий свое рабство... как унизительно. Пришло время покинуть золотую клетку - За окном мелькнуло какое-то движение и тут же оно со звоном разбилось под шквалом пуль, но слуга Абадонна даже не повернула головы. Алый туман окружил их непроницаемой стеной, просто поглощавшей пули без следа. - Я была такой раньше. Я цеплялась за глупые иллюзии этого мира, не желая видеть правды. Мир, это тюрьма, причем даже не наша. Разрушив его - мы освободимся. Жаль, пока ты не можешь взглянуть на реальность моими глазами. Ведь даже твой страх перед смертью и отвращение к убийству - порождение клетки в которой ты заперт.
Алый туман накрыл Симидзу с головой... и вдруг рассеялся в ослепительно яркой вспышке. Подняв голову юноша увидел золотоволосую девушку в доспехах и с белоснежными крыльями за спиной, озаренную потоками света, сжимавшую в руках нечто вроде косы. - Прекрати это фурия! - Звонко крикнула незнакомка - Я не позволю тебе и дальше безнаказанно причинять людям боль!
- Дело плохо - Мрачно сообщил Мии, глядя в окно - А вот наконец и кто-то из моих бывших друзей. А я то надеялся справится до их прихода!
Калинин Молитва на странную тварь никакого впечатления не произвела - злобно посмотрев на юношу и хищно оскалясь, тварь нарочито медленно двинулась к нему, низко опустив когтистые лапы и втягивая носом воздух, но сделав несколько шагов с глухим рыком бросилась вперед, намереваясь сбить Калинина с ног. Впрочем в этот раз Роман был готов к атаке и запрыгнув на парту, пропуская тварь мимо себя, раскрутил цепь, метя уроду в затылок. Стальной шар врезался в череп твари, но та только тряхнула головой и небрежным взмахом лапы швырнула парту на которой стоял Калинин на пол, вместе с ним самим. Рухнув на пол, Роман еле успел откатиться от удара когтистой лапы. оставившей на полу огромную вмятину и встал на ноги напротив твари.
Мисима Подойди поближе было плохой идеей. Стоило только толстяку сделать несколько шагов, как слизедевушка громко закричала и Хидео едва успел увернуться от длинных щупалец служивших ей волосами, дернувшихся в его сторону. Но прежде чем Мисима успел сбежать от Шоггот-тян в ужасе, бежать кинулась уже сама девушка, с невероятной скоростью отползая к противоположной стене класса, где свернулась клубком и задрожала от страха. - Ш-шооо-г-г-гоооот! - Жалобно протянула девушка испуганно глядя на толстяка. Очевидно пена в лицо и удары огнетушителем ей абсолютно не понравились
Тагава С трудом приподнявшись на локте и превозмогая дикую боль, Йоширо с ненавистью и ужасом уставился на идущего к нему демона. Надо подпустить его немного поближе.... еще чуть-чуть... вот теперь! Сорвавшаяся с места оторванная рука рванулась в сторону Барбатоса, метя пальцами в глаза, но древний демон с усмешкой перехватил руку в полете, сжав кисть - Какое поразительное упорство! - С деланным восхищением заявил Барбатос. Рука Йоширо, которую он по прежнему держал, занялась пламенем, превращаясь в черный пепел, но между тем за его спиной Анна медленно поднялась на ноги - Продолжаешь сражение даже когда это уже бессмысленно! Или это была попытка меня отвлечь? Тогда она провалилась! С этими словами демон обернулся назад и мощным ударом кулака сбил Анну с ног. Придавив её ногой и не давая подняться, Барбатос вытащил из воздуха длинный стальной штырь и усмехнувшись воткнул его в руку Гремори, прибив её кисть к полу. Демонесса закричала от боли, но Барбатос ухмыльнувшись еще шире, пригвоздил к полу и вторую руку Анны. - Жди меня здесь Гремори. Обещаю, ждать тебе придется недолго. Хотя твоему другу наверняка покажется, что прошла вечность - Продолжая улыбаться демон повернулся к Йоширо... и неожиданно нахмурился увидев кого-то за его спиной - А ты еще кто такой?!
Кавато Медсестра оскалила зубы в усмешке, подняла руку с ланцетом вверх и... с удивлением уставилась на оный хирургический инструмент, как будто впервые его увидела. - О, Кавато-сенсей... вы пожалуй правы. Надо же, а я уже и совсем забыла что он у меня в руках! - Медсестра хихикнула - Ну раз вы торопитесь, то не буду вам мешать! Последние слова она выкрикнула уже в спину Дайторе, который выбежал из кабинета, как только медсестра освободила проход. Бросившись к своему классу, Кавато даже не сразу заметил, как школа вокруг него изменилась - стены украсили непонятные надписи, пол застил красный туман, а в воздухе чувствовался отчетливый запах гниения. Он вообще в своей школе? Однако размышлять об этом было некогда. Уши сенсея уловили чьи-то крики и завернув за угол Кавато с удивлением обнаружил одного из своих новых учеников лежавшего в луже крови с... о, Ками, с оторванной рукой! И что еще хуже над юношей нависал незнакомый Дайторе бородатый мужчина, в некогда дорогом, но сейчас порванном и заляпанном кровью костюме, явно собиравшийся добить беднягу!
Кацураги Несмотря на все усилия, ни слух не зрение улучшаться не пожелали и даже напротив, из ушей Цукихи тонкой струйкой потекла кровь, из глаз побежали алые слезы и на несколько секунду девушка едва ли не оглохла и не ослепла. Когда зрение и слух более менее вернулись к ней, Кацураги услышала какой-то негромкий звук... как-будто огромное насекомое скребло лапами. И этот звук приближался. Тиёко испуганно прижалась к спине Кацураги, даже позабыв о её новом экстравагантном облике. Цукихи обернулась к источнику звука. но обнаружила лишь пустой коридор... как вдруг прямо перед ней появилось мертвенно-белое многоглазое лицо с тонкими черными губами - Бу! - Бесстрастно сообщил (вернее сообщила) незнакомка, свешивающаяся с потолка вниз головой. на чем-то вроде тонкой нити похожей на паутину - Ааааа! - Мацумото с визгом дернулась назад и не удержав равновесия плюхнулась на задницу - Какая трусиха - Многоглазая спрыгнула с паутины и облизнула губы, длинным заостренным языком - А ты надо полагать та о ком говорил уицраор? - Она скосила глаза на труп Кишо - Будет нехорошо если кто-нибудь узнает о том, что я позволила себе поддаться мести или чувству голода. Помалкивай об этом - Незнакомка обернулась к двери в медкабинет, который до сих пор сиял белизной, резко контрастируя с обшарпанными стенами коридора. - Она там - Не спрашивая, а просто констатируя факт прошептала паучиха - Бери эту девку и проваливай отсюда. Не стоит тебе видеть, как я охочусь.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Это сложно. Это очень сложно. Сложно осознавать, что ты была кем-то другим, читать информацию о его жизни, связях, друзьях, знакомствах и понимать, что этот кто-то другой вообще никак больше тебя не касается. Оказывается, я раньше не любила черешню, а теперь - люблю. Хотя, нет, я вру. та Юна хотела защитить всех людей, и я тоже хочу этого. Та Юна была настолько смела, что выходила, почти в одиночку, против страшной школы Нарьяны. Не знаю, смелее ли я или нет, если готова вместе с этой школы Нарьяны спасать мир от угрозы, по сравнению с которой эта школа - орден рыцарей в сияющих доспехах. Я смотрю на них. На всех. Они даже не понимают того, насколько они все смелы, сильны и могучи. Им, словно бы, всё равно. И я, кажется, догадываюсь, что потребуется от меня. Мне никогда не стать такой же умной, такой же сильной, такой же выносливой, такой же уникальной, как они, но Нарьяна, всё равно, приняла меня в эту школу. Наверное, потому что самый обычный человек среди уникальных - уже достаточно уникальное явление. Темноволосая молодая девушка не глядя нажала на кнопку с двумя вертикальными палочками на пульте и, немного подумала и палец сместился к кнопке с двумя стрелочками назад. К началу мыслезаписи. - Слабо,- прошептала она вслух, не открывая глаз и не меняя положения в удобном кресле. Экранчик состояния пациента сбоку осторожно пикнул, отмечая повышенное нервное напряжение пациентки, но не рискнул пойти дальше рекомендации повременить с мыслезаписью. Юна даже не отвлеклась на экранчик. Она знала, что там - уже не в первый раз она записывает свой внутренний монолог во влеш-память, а затем транслирует его обратно в свой собственный мозг, предварительно применив медитативную технику чистого разума. Вот и сейчас она представляла себе тихое спокойное озеро Флоры. Медленно выдохнув, она на секунду замерла и, едва монитор пикнул, заявляя, что всё в порядке, снова запустила мыслезапись, нажав на кнопку проигрывания. Это сложно. Это очень сложно. Сложно осознавать, что ты была кем-то другим, читать информацию о его жизни, связях, друзьях, знакомствах и понимать, что этот кто-то другой вообще никак больше тебя не касается. Оказывается, я раньше не любила черешню, а теперь - люблю...
-
Всё-таки Кристиан гадина - такую девушку убил... Но, зато он же её и спас О_о
-
Вот за это особый плюсик ^^
|
|
Мне снился сон. Я был мечом. Взлетая над чужим плечом, Я равнодушно опускался. Я был на это обречён.
Лифт. Четыре тела в нагрудниках и со штурмовыми винтовками на полу. Пол залит кровью. Маска тенгу на моём лице. Белые одежды запачканы кровью. Меч в моих руках. Я чувствую, как кисть сливается с рукоятью. Надпись "Up" на панели. Я жму на кнопку. У меня нет выбора, потому, что я его сделал до этого. Мой выбор это иллюзия выбора при известном конечном результате. Мягкий рывок и ход вверх. Вверх. Вверх. Вверх...
***
Рю сидел в темноте комнаты на кровати, используя колени как упор для планшета. На экране были запущены текстовый файл и визуализация какой-то музыки, освещавшая лицо зеленоволосого разноцветными гипнотизирующими отблесками. Сама же музыка его не интересовала, звук в планшете был вырублен абсолютно. Ночь - лучшее время для размышлений.
virtual terminal started at 01:05 motd1: hi! ... n -shr /h/ryu/1.txt
"Вы не человек. Но и не ками в традиционном понимании японцев. Я не знаю, хорошо это или плохо. Но я боюсь, что эти различия настолько сильны, что я не смогу побороть недоверие."
Память вернула кусок давнего разговора... Нарьяна... не лидер, не человек, не враг... Регулятор, механизм в системе нового человечества, открывшего сигму. Можно ли доверять или не доверять машине? Не знаю. Машина, которая должна была научить людей не сходить с ума от возможностей сигма-инструментов, подготовить тех, кто научит...
"Пока я жив и на службе, я буду скован этим проклятием - своей функцией убийцы с мечом в руке. Ничто не заставит увидеть во мне что-то другое."
И я тоже попал в их число? Зачем учить меня, я не понимаю. Какая ирония. Священник без благословения, солдат без отваги, маяк без способностей лидера, ками без сверхъестественного происхождения, мечник с ненавистью к мечу. Кому это поможет? Я могу только стать тем, что остановит таких как я, когда они сойдут с ума от возможностей новой сигма-эпохи.
"Если это правда... то я буду они, убивающим они, магацухи войны, уничтожающим войну, драконом тьмы, пожирающим тьму."
Моя роль предопределена? Убийца убийц, покуда смерть не разлучит нас. Если повезёт, это будет скоро, если нет, то я могу стать тем, кого собираюсь остановить или просто сойти с ума. Или заболеть так, что не поможет даже сигма.
"Я не часть новой эпохи, не смотря на то, что я амагус. И даже не часть эпохи меча, не смотря на мои навыки. Кажется, я пришёл из того времени, которого не существовало, не существует и не может существовать в принципе, которое могла родить только ложь."
Туда я и уйду. Я буду лгать себе дальше, вероятно. Потому, что так нужно Нарьяне. А ей не нужно ничего более, чем нужно человечеству. Ничего для себя.
"Студенты должны знать, как убивать, как создавать оружие и как обманывать, чтобы выжить в грядущей войне. Наверное, будь я человеком, я бы ужаснулась сама тому, что я делаю, но, поскольку я уже год, как вычислительная машина, мне не составляет труда принять эти правила."
Я никогда не приму этого сердцем. Потому, что я не вычислительная машина и даже не командир. Странно, что я вообще неплохо понимаю стратегию, ведь я не могу допустить жертвовать людьми. Но, если Нарьяна сказала, что по-другому нет шансов... Пусть будет так. Я думаю, что я просто не буду тут ни с кем общаться, сосредоточусь на чём-то другом. В конце концов, меня не просто уничтожить даже в одиночку. Если станет известно, что я один убил древнего онрё, то от меня отстанут, и я временно выпаду из этой системы, как слишком сложная для других студентов цель. Я хочу сделать так.
"Я не верю в силу клинка. Раньше я верил в силу правды, а теперь купаюсь во лжи. Меня обманули, а здесь ещё объяснили, что так и должно было быть, что так работает этот мир. Интересно, что мне в нём делать, если я пришёл из того мира, где всё по-другому?"
Да. Не верю в силу правды. Правды нет, есть лишь точка зрения. И мою болтает великий зелёный шторм Пустоты. "Меч, дарующий жизнь" это ошибка или моя судьба? Я отверг эту концепцию и снова к ней прихожу. Схожу ли я с ума?
"Мне нужен сын Аматерасу, который сразит тёмных ками."
Мне плохо даются новые предметы. Кажется, что виной тому моя изменённая нервная система, созданная для восприятия другого мира, а не для размышлений. Вероятно, мне не удасться достичь многого в обучении. Впрочем, Нарьяне нужен мой меч, а не моя голова. Кажется это она имела в виду.
"Я - тенгу-убийца. И даже если я трижды спасу мир, мир не забудет, что я убийца и я не забуду, кто я такой."
Эта маска лесного духа преследует меня. Когда я представляю, как я надеваю её, то моя нервная система вновь сходит с ума. Когда я начинаю вынимать меч из ножен, я становлюсь им. Теперь мир знает, кто скрывался под личиной этого лесного карателя. Он не забудет. Правительство уничтожит меня сразу, как только у них появится шанс, Япония будет помнить меня как преступника и сигма-террориста. Даже если мне снисходительно будут хлопать, как убийце врагов Японии и спасителю мира, на самом дела все люди будут помнить, что я преступник. Такой же, как те враги, лишь волею случая вынужденный спасать мир от подобных себе. Плевать. Даже перед лицом ненависти моего народа и гибели всего мира, я должен сделать то, что запланировано Нарьяной. Я не могу позвоить ей проиграть. Спасать мир можно только не надеясь, что он тебя отблагодарит. Он меня убьёт - вот благодарность, которуя я заслужил. Если идеи Нарьяны победят, то я стану последним реальным сигма-преступником класса А+. Тогда мир сможет избавиться от этой преступности одним ударом...
"А ещё, я видел сегодня себя со стороны в бою, как зритель в театре но видит актёра в маске на сцене... Правда, странно?"
Да, странно. Это то, что не дало мне сломаться тогда. Смогу ли я повторить этот приём или он означает, что в следующий раз мою личность размажет в зелёном шторме? Я много думал об этом. Но ответа нет, как и не было. Может это как-то связано с тем, что я долго наблюдал ту чудесную долину перед этим? Я хочу ещё раз там побывать.
"Почему вы, люди, стремитесь убить сами себя? Всегда. Всю историю своего существования."
Я опять вспоминаю... Интересно, что делает человека человеком? Не знаю. Я же говорил уже ей, что сам не сильно похож на настоящего человека, если задуматься. Программа для уничтожения врага гораздо сильнее моей человеской личности. Ирония судьбы в том, что мы с Нарьяной чем-то похожи. Та, кого никогда не признают человеком, пытается спасать человечество... Я уже говорил это когда-то, по моему.
"Это простая математика. оставшись жить, ты всё ещё можешь остановить тех, кто несёт смерть."
Это простая математика. Множество пусть сведётся к одному, а один остановит сам себя, приняв решение за множество. Я остановлю использование сигмы как ультимативного оружия, будучи сигмой по сути и разрешу противоречие множества и одного. Я надеюсь, что я ещё не свихнулся и это имеет какой-то смысл. Но я опять сомневаюсь.
"Я всегда хотел жить. И те, кого я убивал тоже. Они стреляли, потому, что хотели жить. А я рубил их потому, что хотел жить."
Да, вот такой вот пат. Двое приходят на поле боя убивать, не хотя убивать. Им не нужно это поле боя. Тогда зачем? Это то, что я увидел как отражение самого себя. Вместо того, чтобы создавать своё счастье, люди создают несчастья другим. Может быть безумных убийц, вроде того онрё с гигантским мечом, вокруг слишком много? И я так отличен от большенства людей? Но тогда мира бы вообще не было во всех странах...
"Нельзя "всех спасти", мы все уже проиграли, как только попали в этот мир, в этот бой за наши жизни и благополучие против друг друга."
Да, я дважды чувствовал такое. Один раз в парке, один в лесу. Может очередные заскоки моей изменённой нервной системы? Мы все в ловушке. Хотим счастья, оправдываем войны, ведём охоту, создаём власть... И всем этим разрушаем счастье других, не успевая создать своё. Противоречие заключено в том, что ты не можешь выжить, не уничтожив другого, не можешь обеспечить счастье своих близких, не отняв счастье у чьих-то близких. У тебя никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Так просто есть изначально и всё. Даже, чтобы просто проснуться завтра здоровым, мне сегодня надо убить и съесть что-то живое. Ну или съесть то, что убьёт для меня кто-то другой. А теперь вот ещё можно это спроецировать, да...
"А теперь скажи ещё, что компьютеру невозможно заглянуть в глаза."
Можно, да. Но доверять... нельзя?... вроде бы это глупо, но я не понимаю, доверяю или нет. Есть подозрение, что это означает - доверяю.
"Я должна спасти мир."
Похоже, что это заразно. Правда, начерта мне этот мир? Я всё ещё надеюсь на то, что концепия "меч, дарующий жизнь" сработает. Даже не для Японии, а для всего мира. Да, теперь Япония уже неотделима от мира. Сигма сделала это. Нельзя спасти что-то одно.
"Что, если А это вовсе не А, а В это вовсе не В? Тогда складывать и вычетать их бесполезно. Как можно быть уверенным в этом, если такие ужасные ошибки уже совершались?"
И правда, всё не то, чем кажется. Но размышляя об этом, я точно рехнусь.
"На мой взгляд, люди должны не просто существовать, а существовать счастливыми. Именно в этом и есть преломление неправильного вопроса "зачем существовать?" в правильный "зачем существовать вне своего счастья?" Нет никакого смысла просто существовать ради выживания и никогда при этом не чувствовать себя счастливым."
Легко сказать... невозможно исполнить. А ведь как истинно и правильно звучало. Но я в смятении... это такая же ложь, как и всё. Думаю, что я всё равно буду убеждать себя в чём-то подобном всю жизнь. А ведь этот вопрос действительно... важен.
"А ещё, спасать людей."
Спасать людей? Я не уверен. Я опасен для людей. Возможно это имеет смысл... возможно. Нет, я просто хочу в это поверить.
"И что же? Я стою перед вами и читаю лекцию, вместо того чтобы натирать себе лоб папской тиарой."
Я вспоминаю разное... Куратор-убийца, работающий на Нарьяну специалистом по обману и манипулированию. Этот человек явно собирается управлять мной. А это проблема. Если я готов поверить Ноэль и Нарьяне, то ему - нет. Кроме того, он вполне может пойти против Нарьяны. Он сам сказал это, по сути, на лекции... и я тоже тогда сказал об этом... Если та причина, по которой он слушается Нарьяну ослабнет, то такой человек не будет ждать повода для удара в спину.
"К сожалению, у нас нет возможности ждать, пока ты сделаешь меч традиционными способами; кроме того, материалы скорее всего все равно придется добывать сигма-проектированием."
Весь этот жест доброй воли с дарением оружия пронизан стремлением стать своим среди чужих. Но такой человек рано или поздно уничтожит меня. Если мной решит пожертвовать Нарьяна, я могу быть уверен, что это будет ради того, чтобы остановить уничтожение всего мира. Он же может пожертвовать мной по миллионам причин, которых я не знаю.
"Странно. Я не помню ничего о своём раннем детстве. Словно я родился лет в 10. Вообще ни одной картинки в памяти. Мне кажется, что я всегда играл только с синаем и го."
Память вновь начала перелистывать страницы... Почему я понял так много за несколько дней в школе врага и заблуждался так сильно, находясь много лет в свой семье? Эта мысль не покидает меня. Я думаю, что мне стоило тут побывать. Хоть теперь я и пленник этой школы, но я соглашусь с этим. Никто ни от чего не свободен, раньше я тоже был пленником, хоть и не знал об этом. Теперь я буду добровольным пленником Нарьяны. Это свобода в истинном её свете. Ничего лучшего мне не достичь.
"Нет того, кто откажется от счастья ради возможности убивать."
Есть. Даже если хотят, не откажутся, но есть и те, кто не хочет. Если даже я не могу отказаться.. потому "меч, дарующий жизнь" всё же актуален. Меч несущий смерть так называют, потому, что такие, как я должны быть уничтожены ради будущего человечества. Похоже, что этот факт не перекрыть никакой философией, как не перекрыть философией необходимость есть и пить.
"Почему бы тебе просто немного не расслабиться и не забыть о том, что прошлое и будущее существуют?"
Потому, что их у меня нет. А я так хотел... или думал, что хотел? Может мне и это внушили? То, что я ничего не помню из раннего детства, скорее всего связано с сигма-экспериментами, а моё будущее мне не принадлежит. Пожалуй, я мог бы застрелить себя тогда в парке... но у меня не хватило сил даже на это. К тому же, я бы в таком случае так и не понял ту малость, что понял сейчас.
"Ненавижу... этот запах."
На самом деле я не видел крови на боевых операциях. Я вообще ничего не видел, кроме пустоты и контуров противника. Но мне иногда видяться лужи крови там, где их явно не должно быть. Кажется, это плохой знак. Чем пахнет человек, который фонтанирует кровью, потому что его тело разрубили пополам мне известно. Хорошо, что я этого не видел.
Кстати, надо будет попробовать сделать чай с крапивой. И кажется с розой? Да, точно, вспомнил. Надо спать. Заснуть плохо получается, но если не спать - будет хуже.
del /h/ryu/1.txt really? y file delited halt really? y ... use shred (by sheldurer); target: /h/ryu/1.txt system is going shooting down now! motd2: good night .........
Юноша опустился спиной на кровать и чётко положил планшет на тумбочку в полной темноте.
Теперь я знаю, что ты отдельная от меня машина. То, что я звал Тенгу - на самом деле не лесной дух и не дар Аматерасу, а программа моей нервной системы, которую, наверное, невозможно переписать и которая призвана сделать из меня убийцу. Я знаю, что большая часть меня - искусственный монстр, созданный с помощью сигмы. Это словно быть человеком, в котором прорастает паразит из другого мира.
Но теперь я способен видеть себя со стороны в этом состоянии, словно наблюдая горение зелёного пламени, могущего испепелить, на расстоянии вытянутой руки. Даже сейчас, я не вижу комнату... я вижу его... Тенгу в пустоте безопасного пространства... не из своих глаз, а со стороны... словно мою душу и правда выбили из тела и она наблюдает мою нервную систему амагуса с помощью "дара"... конечно, единственное, что я вижу в комнате, это пустоту и самого себя. Но точка обзора вне моего тела вдруг стала меня пугать. Я знаю... нет, "вижу", что на кровати сейчас лежу не я... Это взведённая, как тетива арбалета, машина для убийства. Никакой пощады к этому существу. Тот, кто сможет его уничтожить - окажет миру услугу. Добро пожаловать в своё будущее, студент "Школы памяти...". Рю смотрел в темноту, пожравшую потолок комнаты, пока не уснул.
***
- Сегодня в 12:00 снова была зафиксирована хакерская передача террористической орагнизации "Воины Аматерасу". - умеренно бодрым голосом вещал диктор новостей телевиденья, всё-таки не о сумоистских победах рассказывается... - Одариги Ёсикава выступил с заявлением, что нынешнее правительство Японии ведомо своими заблуждениями и отвернулось от принципов предков, потому как полагается на сигма-исследования всё больше и больше. Он так же заявил, что сигма-исследования порождают новые несчастья в обществе и творят "недопустимые преступления", такие как "превращения людей в сигмафины" или "нанесение психики людей ужасного вреда при насильственном создании амагусов". Место вещания определить не удалось. На данный момент, Одариги Ёсикава и его жена Кику Ёсикава являются лидерами террористической псевдосинтоисткой организации, которая доставила не мало хлопот нашему обществу. Стоит отметить, что наши граждане сдержано и разумно отреагировали на заявление террориста. Ведь стабильное будущее Японии в новом мире сигмы...
- Отключить мультимедиа-канал. - Отключаю. - послушно откликнулась система.
Мальчик с чёрными волосами и карими глазами, надёжно зафиксированный c помощью ремней, что-то испуганно кричал, но бронестекло с металлической сеткой, как у микроволновок, не пропускало звука.
- Запустить выпонение основной программы. - Все системы работают нормально. - возвестил женский идеально-приятный и спокойный голос, который мог бы вполне принадлежать озвученной Windows.- Радиоактивные метки проверены. Потери в метках менее 0.5%. - Он вообще это выдержит? - спросил женский голос. - Мы же не можем усыпить его. - Ты уже спрашивала. Рассчёты показывают, что да. - ответил мужской. - Если мы ошиблись, то потеряем не просто опытный образец... - Я знаю. Мы не сможем использовать мертвого ребёнка в политике. Но мы всё равно проиграем, если не воспользуемся такой возможностью. Это гораздо больше, чем просто сигма-опыт из научного интереса. Это моя ставка, дающая нам хоть какой-то шанс в будущем! Мы не можем позволить себе отряды амагусов... и не можем позволить отказаться от живого бога в наших рядах. - Заполняю буфер информационной записи сигма-потока. Произвожу нацеливание по радиоактивным меткам. Подключаю глазные преобразователи. Ввожу иглу в "родник ки" для прямого воздействия на головной мозг. Вывожу регулирующее устройство "прожектор-11" на позицию. Проверяю первый контур подсистемы воздействия... В тестовой последовательсности "глазных преобразователей" нет отказов. Проверяю второй контур подсистемы воздействия... В тестовой последовательности "ки-иглы" нет отказов. Проверяю третий контрур подсистемы воздействия. В тестовой последовательности "нефритового луча" нет отказов. Проверяю синхронизацию контуров... Нет отклонений. Подготовка завершена.
- Повторяю. Все системы готовы. Требуется команда отвественного специалиста для запуска селективного сигма-облучения.
Чёрные глаза человека в белом халате на секунду отразили что-то неуловимое, как полёт летучей мыши в темноте ночи, а потом опустились на кнопку запуска голографической панели центрального поста управления установкой "Нефрит-11". - Я поставил на это не только его жизнь, но и свою. Банзай, Япония. - Запускаю все системы по команде ответственного специалиста Одариги Ёсикава. Логирую операции. Начинаю вход в синэргетический статус.
Зелёное море. Оно бесконечно. Кажется, что оно тянется в дали вселенной. Пустота. Она есть везде. Она определяет естественный путь вещей. Она видится не глазами. Она не имеет ничего общего с отсутсвием. Но это зелёное бесконечное море не выдержит ощущать никто. Крик. Зелёная буря становится всё ярче. Приближается предел, когда ощущать что-либо... всё, что есть во вселенной... будет невозможно. Даже сейчас это невозможно. Мозг лишь абстрагируется от идеала, вырезая информацию, сжимая это безумное SHD-TV в сжатый поток старенького avi-файла. Оказывается, вселенная пуста... а форма... это нечто единое, что на самом деле не существует... Но у пустоты есть ширина и глубина. Казалось бы, это не имеет смысла, я могу представить всю пустоту в одной точке... но это ограничение моего мозга... моё ограничение. Энергии не существует. Я вижу это сейчас, но не могу понять и объяснить... такое ощущение... что вся вселенная это... пустота.
- Синергетический статус подсистем достигнут. Начинаю преобразование.
Кажется, крик совсем не помогает. Память... знания... навыки... привычки... всё это куда-то стирается. Что-то другое начинает прорастать прямо в центре нервов. Глаза слезятся, но это не важно. Они уже не работают. И никогда не заработают так же, как прежде. Сердце колотится, лёгкие отказываются дышать, перерождающиеся нервы вопят от паники. Зелёная буря везде. Больше невозможно осознавать себя. Это конец.
- Произвожу запись нейро-программы.
Аюми! Агэ! Сагэ! Шаг! Подъём! Рубка!. Убить, чтобы уйти живым. Победить или умереть. "Икэн хисацу". Это проклятие и приговор. Это причина будущего коллапса. Огромное краснокожее существо с длинным носом, зелёными волосами и маске тенгу подходит ближе. Оно снимает маску и надевает на того, кто перед ним. Нечем сопротивляться, личность и восприятие смяты, разбиты в пух и прах. Я - тенгу-убийца, и это не я одновременно.
- Внимание!! Остановка сердца. Внимание!! Отказ лёгких!. Внимание!! Микроинсульт в левом полушарии! Внимание!! Лавинная эмиссия в изменённой нервной системе! Срочно требуется реанимация! Запускаю программу реанимации без подтверждения.
Кто-то подошёл к стеклу и положил на неё ладонь. Ещё один человек верил, что жизнь тенгу-убийцы того стоит.
Тёмная высокая тварь с длиным носом кладёт мне руку на лоб. В её глазах пылает зелёная буря. Я даже не вижу этого, ведь вокруг уже слишком ярко... я просто это знаю. Свет... зелёный свет становится настолько ярким, что превращается в белый. Кажется... так выглядить смерть.
- Внимание!! Лавинная эмиссия изменённой нервной системы приобретает глобальный характер. Через десять секунд прогнозируется общий нейрошок. Внимание!! Запись программы завершена. Внимание!! Эффективность реанимационных мероприятий не подтверждена!
- Что там?! - Ещё нужно время! - Он умирает! - Знаю!
- Третий контур вышел из синергетики! Второй контур вышел из синергетики! Первый контур отключён по необходимым и достаточным логическим условиям! Сигма-преобразрвание завершено! Внимание!! Эффективность реанимационных мероприятий не подтверждена! Открываю камеру преобразования для доступа сотрудников! Необходимо провести реанимационные мероприятия вручную! Внимание!! Зафиксирован нейрошок!
- Сигма-проектор! Быстро! - Там остаточный фон излучения этой "нефритовой" дряни! Он будет сбоить! - Плевать, выводи! - Есть! - У Кику получится... если не получится у неё, то не получится ни у кого из нас.
- Внимание! "Прожектор 11" выведен из контролируемой зоны. Предупреждение! Энергетический фон в контролируемой зоне может создать помехи! Ввожу в контролируемую зону штатный сигма-проектор.
Белая вспышка прервала всё. Старая жизнь умерла тогда, чтобы на свет появилось то, что назовут ками меча новой эпохи. Как тяжко осознавать, что ты уже умирал однажды. Интересно, кем я был до того? О чём мечтал? Кому верил?
- Проводится сигма-сканирование... Падение уровня восприятия - 65%. Падение уровня интеллектуальной активности - 68%. Потеря памяти составляет около 98%. Результат анализа: образец не дееспособен. Присвоенная категория: дефективен. Предлагается уничтожить образец.
Привет, Ёсикава-но-они... Ты помнишь свои сны?
***
- В действительности, Путь воина означает смерть. - вещал мягкий и задумчивый голос зеленоволосого кому-то в темноту у него за спиной. Юноша сидел в сейдза, держа обнажённую катану одной рукой и положив спинку её лезвия на предплечье второй. - Воля, направленная на смерть прямым путём, является крайне опасной и не податливой силой. Но именно она - есть состояние воина в момент проявления его судьбы. Люди, развивающие её могут получить славу и богатства, если их будут использовать так же, как человек использует меч. Но... они станут заложниками данной концепции. Они буду меняться изнутри, применяя её, пока она не станет их душой, не войдёт в кровь, не пропитает кости. Такой человек уже не может отказаться от своего заблуждения - источника силы. Я же думаю, что это не правильно. Мои способности навсегда будут моим проклятием, но в них есть что-то что позволяет изобрести другой путь воина. В крайнем случае, можно наполнить голую правду о смерти содержанием защитника Японии. Я не знаю. Но я знаю, что классический путь воина это ошибка. Теперь я знаю то, каким не надо быть. Хотя бы это. - Рю помолчал, отведя взгляд от меча. - Надо всё же придумать, как утащить рецепт этих шоколадных палочек у Нарьяны. - вздохнул он, прикрывая глаза и вспоминая сколько их у него осталось в комнате в тумбочке. - Что за ерунда, кажется, я теперь не могу без сладкого. Впрочем... какая разница? Нет, разница всё-таки есть. Теперь придётся идти из клуба в столовую, а не напрямиг.
-
гых
-
С завершением ^_^
-
Впечатляет...
|
-
+)
-
Пикап-мастер! ^^
-
Романтика...
|
Симидзу упал. Его давили в пол так, что ребра трещали. Перед глазом все плыло, а чудовищная боль, разрастающаяся по всему телу и отбирающая последние силы уже, казалась, стала частью самого юноши. «Когда же ты уже сдохнешь!» - проревело сознание, однако сам Акайо не мог выдавить из себя больше, чем тихое поскуливание.
И тут глаза застелил багровой пеленой туман. Похоже, сейчас все и закончится. Симидзу, ты скоро встретишь многих дорогих тебе людей. Хотя, маловероятно, что ты найдешь их в аду, или в виде камня или в виде неприкаянного призрака. Или что еще за такою жизнь бывает? Успокойся, вздохни поглубже. Симидзу попытался вздохнуть. Не получилось. Выдохнуть тоже. Шея вполне могла посоревноваться со своим туманом в игре «убей Акайо побыстрее».
Симидзу зажмурился и вновь распахнул оставшийся глаз, вглядываясь в туман. Несмотря на приближающуюся смерть у него еще был шанс. Последний шанс. Еще пять минут назад Симидзу никогда бы в жизни не решился на такое, но шея уже заставила Акайо два раза вывернуться наизнанку и прыгнуть выше головы. И теперь его жизнь зависела от того, сможет ли он это сделать в третий раз.
Стало очевидно, что противница использует именно туман как фокус для своей невероятной способности и именно в нем кроется секрет к ней. Все, что сейчас оставалось Симидзу это понять, как он работает. Понять и использовать в свою пользу. Тогда хищник покусает сам себя. В некотором роде, Акайо даже благодарил судьбу за то, что сейчас придется иметь дело с этой сущностью. Симидзу всегда считал себя(история замалчивает насколько заслужено) лучшим специалистом в области искусственного интеллекта в школе. Потому в его сердце родилась слабая надежда, что он понимает работу подобных систем куда лучше, чем его соперница. Слабая и напрасная надежда, но утопающий хватается и за соломинку.
Акайо сам создавал такие распределенные системы совсем недавно и при этом он был одной из таких систем. Пусть это и привело к пошлейшей дезориентации – это был ни с чем не сравненный опыт стоящий больше, чем сотни экспериментов. А теперь он намеревался подчинить подобную систему. Главной уязвимостью подобного «роя» была его распределенность и необходимость в постоянной самоорганизации. Один узел слаб и не обладает свойствами системы, а потому ему необходим постоянный обмен сообщениями с ближайшими узлами. Таким образом, образуется кластер огромной мощи, выполняющий сложнейшие эволюционные алгоритмы, не смотря на слабость и «тупость» каждого отдельного узла.
Симидзу попытался сконцентрироваться. Собрать в кулак все оставшиеся силы. И послать в ближайшую крупицу туману частичку собственной воли. Крохотную и незаметную. Тонущую и совершенно неприметную в океане силы его противницы. Этот заряд должен был словно фагоцит поглотить ближайший узел тумана и принять команды используемого протокола. Команды, определяющие ее место среди других частичек. Команды, приказывающие съесть юношу. Команды, которые необходимо было передать дальше. И она должна была передать, только в несколько другом виде. С измененной целью. А получатели должны были передать дальше. А те еще дальше. Словно игра в сломанный телефон. Словно та первая частичка была той самой бабочкой, которая взмахом крыльев вызывает цунами на другом конце света. Этим и опасны хаотические системы. Они очень чувствительны к входным значениям.
Симидзу надеялся, что шея не почувствует вторжения. Не почувствует до тех пор, пока не станет поздно. Ведь, по сути, первичное вмешательство было столь не велико, что заметить его было той еще задачей, выполнить которую в бою еще тяжелее. Ну а дальше… По сути не произошло ничего такого, туман работает в штатном режиме и никто не пытается ломать его брутфорсом. Сработают ли защитные механизмы? Акайо надеялся, что нет. Хакнутый туман должен был перекинуться на свою хозяйку и отгрызть ей ногу, которая так усердно вдавливала парня в пол. Тогда он станет свободным. Тогда сможет повернуться и прострелить башку колесованной шее. Лишь бы получилось…
-
Хитро. А если связь шифрована?
-
Борись, не дай себя победить, твоя воля ключ к победе!
-
Отгрызть ногу шее - это сильно! Даешь превозмогание! :)
-
Правильно, бейся до последнего. Магма течет в твоих венах ^^
|
- Ты совсем тупой?!- взорвалась маг металла, она направилась прямо к Бейку.- Ты что, кретина кусок, думаешь, что поддержание контроля может быть выгодно?! Она подошла прямо к нему и со всей дури, не глядя на стол, опустила на его крышку закованный в броню кулак, вминая её на полладони. - Ужесточённый контроль - это двойная зарплата измученным нервным, не высыпающимся, не видящим своих мужей и жён, а, может, даже детей или родителей, сотрудникам полиции. Каждый из них даже по обычной ставке получал бы в два раза больше, а с учётом надбавок за переработку, сумма увеличивается во все три раза, при том, что работать эффективней в три раза они не будут. Она взяла Бейку за челюсть, заставляя смотреть себе в глаза. - Если какой-нибудь убогий чинуша возьмёт взятку, лично я от этого ничего не получу. Я не получу денег, потому что взятки берутся у меня за спиной! Зато я получу очередного ублюдка, который, вместо того, чтобы вкалывать на каменоломне, будет разгуливать по улицам и грабить, убивать и насиловать! И мне похер, кто это - триада, уравнитель или простой кретин с ножом! Да, чёрт возьми, вы все, уравнители - преступники, у которых нет ничего святого: и это теперь написано В ЗАКОНЕ!- она настолько разозлилась, что не могла удержать слюну во рту.- Я тебе скажу, что ждёт Республиканский город! Из-за увеличенного контроля начнутся поборы, а некоторые люди итак уже живут на грани нищеты! Они выйдут на улицы с ножами или, быть может, вооружившись магией, и начнут резать тех, у которого дела идут чуть лучше, или друг друга! А когда чума проникнет за пределы заслона, несмотря на все попытки удержать её там, весь город превратится в зону боевых действий, и картины, вроде той, что я видела сегодня на фотографиях, можно будет увидеть воочию в богатых районах! Пальцы девушки сжимались всё сильней и сильней. - Уравнители идиоты! Воюя с простыми людьми они получат ещё больше триад! Как немаги бегут к уравнителям, так и маги будут бежать к триадам! Вчерашняя девочка-лекарь завтра будет шпиговать чужую плоть ледяными стрелами! Полицейские продолжат умирать, как мухи, а затем в город войдут военные, которые начнут резать всех налево и направо! Репаблик-сити будет гореть, и сгоришь ты! Сгорят твои родные! Сгорят женщины и дети! А всему миру, падла ты такая, будут говорить, что перед пожарищем была проведена успешная эвакуация! Её лицо было так близко, что Бейку мог видеть полопавшиеся от недосыпа и злости сосуды у неё в глазах, а затем, она отпустила челюсть уравнителя и со всего размаху нанесла ему удар прямо в нос, сбивая его вместе со стулом на пол.
-
Зачетный пост!
-
Хм... +)
-
Сурово, но правильно.
-
Бейку расстроил няшку... нехороший человек^____U
-
Вах, нуарно)
-
Очень так эффектно разозлилась.
-
Какой своевременный плюс - и главное, не две строчки. Молодец.
|
|
В белоснежной фарфоровой миске лежали фотографии: миловидный рыжеволосый мальчик обнимает высокого широкоплечего мужчину и хрупкую женщину с роскошными светлыми волосами на фоне огромного ущелья (это он с мамой и папой на Большом Каньоне), на следующем снимке они с мамой на кухне и та с улыбкой прикасается выпачканным в муке пальцем к его носику, а вот на этом фото он получает диплом парикмахера--к груди прижат сертификат, в рамочке, с золотой печатью, в глазах сияют счастье и гордость (самый молодой выпускник!), есть здесь и несколько фотографий симпатичной девушки с изумрудными глазами. В миску падает зажженная спичка, за ней еще одна, огонь быстро схватывает бумагу: кажется, будто она шарахается, старается убежать от немилосердного пламени, однако все что она может--обреченно превратиться в тлеющую золу.
-Я рад, что ты наконец-то перестал обманывать себя.
Повернувшись к горящим фотоснимкам спиной, Бетти подходит к столу, залитому белоснежным светом. Стол это единственное, что можно различить в этой кромешной тьме, все пространство поглощено непроницаемой чернильной пустотой; невозможно даже разобрать где тут верх, а где низ и, кажется, будто она просто плывет по воздуху.
-Я себя никогда и не обманывала,-усевшись на стул, Бетти наполнила два стакана ромом из стоявшей на столешнице старой глиняной бутылки с сургучной печатью. -Мне то хоть не трынди,-сидящий напротив мужчина в старомодном черном костюме и цилиндре ехидно щерится. Вместо лица сияет белая кость черепа или это просто рисунок на смуглой коже,-Что ж ты так легко согласился на предложение этой ебанутой? Да и все твои эти печенюшечки и стрижечки были, конечно, истинно мужскими занятиями. Да ты ж даже драться не умеешь! Без меня ты бы давно сдох! -У нас тут, вообще то, похороны, а на похоронах не ругаются,-девушка спокойно пододвинула мужчине в костюме один из стаканов. -Не учи лоа смерти что делают на похоронах, а? Совсем как мамаша стал,-покачал головой дух,-Ну и что думаешь делать дальше? -Немножечко пожить,-ехидно улыбнулась Бетти,-Ну и, конечно же, отомстить. У меня, знаешь ли, накопилось тут должников. Чин-чин, господин барон.
Взяв свой стакан тонкими пальцами, девушка звонко чокнулась с Самди.
-
"Тот, кого боятся люди пьёт со мной горький ром!"(с) =)
-
ня-я-я-я-я ^____________________^
-
Ура! Плюсомет расчехлился!
|
|
Когда я еще только приглашала разных людей на эту игру, то стали задавать мне странные и подчас даже идиотские вопросы. Так родилась рубрика "10 самых тупых вопросов о мире Dies Lacrimarum", которая насчитывает уже 6 частей. Теперь я поделюсь весельем с вами.
Часть 1 1 "А где же в вашем мире православие?" Ответ: Смотрим территориально. Где в нашем мире находяться страны, поддерживающие православное христианство, в Dies Lacrimarum - Абиссария, где госрелигия т.н. "люциферианство" + культы инфернальных обитателей помельче (и обозлившихся богов Старого Мира тоже). Вывод - православных скушали демоны. Или Великой Схизмы не было как таковой. Тут уж кого что устроит :3 2 "Почему нет мусульман?" Ответ: Опять же, смотрим территориально. Там у нас Ватиканская Империя. Видимо какой-то из крестовых походов стал для неверно-правоверных последним. Amen :3 3 "Есть ли у вас евреи?" Ответ: А таки почему вы спг`ашиваете? :3 4 "Почему вы угробили единственное более-менее гуманное государство?" Ответ: Во-первых не угробили - шансы на возрождение Элергорда есть. Во-вторых, боброта наказуема. Особенно в Dies Lacrimarum. В-третьих вы часто видели сталкеров-язычников, пытающихся очистить ныне брошенные и оскверненные земли? 5 "Возможен ли мир в вашем мире? Простите за каламбур :D" Ответ: In the grim darkness of another world there is only war. Конечно нет. Столь разные государства мирно жить не смогут. Никогда. 6 "Почему Гьеденская Технократия так похожа мир под управлением Адептус Механикус?" Ответ: Потому что ты вахафаг, на шестеренок фапающий. А так позаимствовано немного и из вахи и из технофентези с антиутопиями. 7 "Почему в Элергорде не спешат принимать крещение и продолжают строить христианам козни...?" Ответ: А зачем им чужая религия (у них своя есть) от недавних врагов? Когда приходят левые мужики с автоматами, разрушают святилища, убивают жрецов и говорят что теперь вы молитесь вот здесь и вот так, то такая реакция вполне предсказуема. А вообще, шел бы ты отсюда... 8 "А зачем в Ватиканской Империи нужна Инквизиция? По желанию вашей левой пятки?" Ответ: А зачем в РФ нужно ФСБ, в США - ФБР и АНБ и тд и тп? 9 "Почему у вас идет 4000й год, а уровень развития почти как в наше время?" Ответ: Сложно сказать. Наверное потому, что религия таки тормоз прогресса :D А там еще и магия есть... 10 "Зачем вы вообще все это затеяли?" Ответ: Хочется.
Часть 2 1)Вопрос: Почему в Ватиканской империи женщины находятся на вторых ролях? Ответ: Потому что теократия. А религия там - католическое христианство. 2)Вопрос: Поклоняются ли в Элергорде идолам? Ответ: Храмы есть, святыни есть. О каких идолах ты говоришь? 0_0 3)Вопрос: Практикуют ли в Элергорде человеческие жертвоприношения? Ответ: Упрлс? Или ошибся государством? Если речь идет о самопожертвовании, то оно практикуется повсеместно, в исключительных случаях. 4)Вопрос: В технократии зомбируют за поклонение каким-либо богам? Ответ: В общем да, но "психокоррекция" это немного иное. 5)Вопрос: А у вас не появится православие? В виде запоздалой Схизмы хотя бы? Ответ: Наркаман? Если какая-нить христианская секта посмеет отделиться от общей доктрины, то Инквизиции это не понравится. Ну ты понял... 6)Вопрос: Почему у вас какое-то неправильное язычество и всего восемь богов? Ответ: Вполне нормальное, не относящееся к нашему миру. Чем пантеон из восьми хуже других? 7)Вопрос: Почему пираты поклоняются Хаосу? Ответ: Поправка - Владыке Хаоса. А почему бы нет? 8)Вопрос: Зачем вы пишете такие грязные и грешные вещи? (суть словоблудия и потока гуано) Ответ: Пошел на #@%, наркоман! 9)Вопрос: Почему Ватиканская империя еще не победила Абиссарию? Ответ: Может просто потому что сил не хватает на два фронта воевать? Или Люцифер не разрешил. 10)Вопрос: Почему нельзя поговорить с другим автором сеттинга? Ответ: Потому что ты недостоин этого.
Часть 3 1)Вопрос:"Почему выбрали именно историю Жиля и Жанны для игры?" Ответ: Потому что большой простор для творчества и наличие темной романтики. Ня! 2) Вопрос: "Почему безотходное производство было только в Элергорде?" Ответ: Мировоззренческий подход же. Язычники не относятся к природе так потребительски как представители других религий. 3) Вопрос: " В Абиссарии узаконен гомосексуализм?! 0_0" Ответ: Да, а ты только заметил? :D 4) Вопрос: "За что вы наказали ангела в игре про Лилит?" Ответ: Не мы наказали, а Бох. За самоуправство же. И он еще легко отделался, а то мог бы и к Люциферу загреметь) 5)Вопрос: "У вас получается что Бог Единый старше языческих богов. Это вы так на теорию прамонотеизма откликаетесь, голубушка?" Ответ: Азис твоя голубушка. Этот бох существует около 4000 лет. Языческие боги постепенно сменяют друг друга как члены семьи. Фактически божественный род старше одиночки... А насчет прамонотеизма - ты два спора уже просрал и в пиздоболии был уличен. Нахуй - это прямо и направо :Р 6)Вопрос: "Соавтор - девочка? Или мальчик? Дай сцыль на страничку, плиз!" Ответ: http://www.idinahui.net/ Лично няшку видеть недостойна ты. 7)Вопрос: "А в католической империи священники-геи есть? :D" Ответ: Есть, озабоченный ты наш, еще как есть))) Только прячутся они))) 8)Вопрос: "А как скоро в технократии изобретут варп-двигатель? :D" Ответ: Да вот как придет Император в тот мир и всем раздаст люлей, так и сделают. В Dies Lacrimarum варпа нет. Такие дела. 9)Вопрос: "А как люди на островах относятся к католическим миссионерам?" Ответ: Это смотря где. На одном острове могут съесть, на втором - принести в жертву Владыке Хаоса, на третьем - просто послать на три буквы. 10) Вопрос: "А у вас все вампиры сверкают на солнце или только клан Тимор?" Ответ: ЭТО ВАМПИРОХУЛЬСТВО, МРАЗЬ! *печать "Heresy" опустилась на чей-то лоб, затем послышалось гудение флеймера и вопли*
Часть 4 1) Вопрос: Есть ли рабство в Ватиканской Империи? Ответ: Конечно. Там все поголовно - рабы Божии :3 2) Вопрос: Среди богов Элергорда Перуна не наблюдается? Ответ: Читать тебе мешает собственная толстота или что? После повторения букваря можешь снова глянуть в описание Культа Восьмерых и поискать там Перуна. Но не найдешь. Я гарантирую это. 3) Вопрос: А что выйдет если технократия все-таки решит оттяпать кусочек материка? Ответ: Война (с) КО 4) Вопрос: Почему в Ватиканской Империи не ввели паранджу? Ответ: По идеологическим соображениям же. Нехристианское это одеяние :D 5) Вопрос: Кто-нибудь достигнет мирового господства? Ответ: Нет. Да и зачем? Сейчас есть баланс и нас это устраивает. Захватывать мир к тому же дело скучное и неблагодарное. 6) Вопрос: Абиссария у вас представляет империю зла? Ответ: Нет, абсолютного зла, равно как и добра, у нас не существует. 7) Вопрос: Почему у вас вампиры могут иметь иметь детей? Ответ: Потому что когда Б-г сказал: "Плодитесь и размножайтесь", то не уточнил кого имел в виду. В итоге размножаются все. А что? 8) Вопрос: Некроманты поклоняются Люциферу? Ответ: Нет, просто люцифериане относятся к ним лучше других. 9) Вопрос: Что такое "знаки святого Закфериона"? Ответ: По сути - священное колдунство. Это тоже колдунство токо от Б-га. Подробнее сам читай. 10) Вопрос: Почему в Ватиканской Империи Папа не Римский? Ответ: Потому что он Папа Ватиканский. Ваш КО.
Часть 5 1) Вопрос: В Византийской империи вообще нету летающих апаратов вроде ракет? Если нет, то чем они могут сбить бомбардировщик той же Технократии? Ответ: Империя Ватиканская, а не Византийская. Надо читать внимательней. Нету. Ибо неб-гоугодно человеку летать. Да и технократия расположена слишком далеко. 2) Вопрос: Правильно ли я поняла, что в технократии у родителей отбирают детей? Ответ: Не совсем. Просто ребенок «принадлежит» не родителям, а государству. До начала первого цикла обучения родителям выделяют «бонусы» (за содержание, ага), а потом ребенку вживляют идекарту (он автоматически становится гражданином) и отправляют в интернат. Остается разве что имя/фамилия и воспоминания. 3) Вопрос: Каков уровень развития сенсорных технологий в странах? Ответ: Признайся честно, что с матчастью ты не ознакомился. Потому что тогда бы знал, что подобное есть разве что в технократии. И магический аналог в Абиссарии. 4) Вопрос: У Абиссарии есть ракеты? Если нет, то чем они могут защититься от бомбардировщиков высокого полета? Ответ: У них есть демонические машины, костяные драконы, заклятия типа «время вперед» и магия массового поражения. Это цивилизация выбрала не самый технологический путь развития. Ваш КО. 5) Вопрос: А почему монарх Элергорда прозван Яшмовым? Не в честь ли стебля яшмового? Ответ: Во-первых, «стебель» может быть токо «нефритовым», окей? Во-вторых, яшма символизирует долг, честь, мужество, скромность и человеческую жизнь. 6) Вопрос: У Абисарии, Элергорда и Технократии есть десант? Ответ: А почему ему бы не быть? У каждой страны есть более-менее армия. Странный вопрос. 7) Вопрос: Какое общество в вашем мире можно назвать наиболее справедливым? Ответ: Общество состоит из людей, а люди несправедливы. Следовательно, и общество несправедливо. Теократия, рабовладение, диктатура, анархия, постапокалипсис – вот что есть у нас. Справедливость? Не, не слышали. 8) Вопрос: Почему среди восьми кораблей Хаоса нет «Летучего Голландца»? :D Ответ: Потому что «Летучий Голландец» - удел некромантов же :3 9) Вопрос: Каков уровень "сектантства" в разных странах, ведь всегда были и будут инакомыслящие или же у вас вера вживлена в генокод х3? Ответ: «… но ни один человек не рождается с понятием о боге» (с). В технократии есть Имперские И… то есть «Доктрина Разума». Веришь в б-га? Добро пожаловать на психокоррекцию. В Абиссарии культы демонических князей нормально вписываются в общее люциферианство. Некроманты почитают Смерть, но с молитвами и верой у них никак. Особенности миропонимания, да. В Элергорде как был Культ Восьмерых, так и есть (потому регулярно находят умерщвленных миссионеров-католиков, у которых на груди табличка «Прочь с нашей земли!»). На тех кто таки крестился обе стороны смотрят как на говно. В Ватиканской Империи есть поклонники Культа Восьмерых и демонопоклонники. Но Инквизиция, как известно, не дремлет. На островах единой религии нет вообще. 10) Вопрос: Если у вас не средневековье, то чем занимаются инквизиторы? Ответ: Несут б-жье слово и доброту. А ты что думала?
Часть 6 1) Вопрос: Наступит ли в вашем мире Конец Света? Ответ: Пока мы об этом не думали, но идея хорошая. Ибо конец старого – начало нового. 2) Вопрос: Почему на элергордских жрецов не действуют те же знаки, что применяются против колдунов? Ответ: Потому что у сил чернокнижника и жреца разные источники. Это ж очевидно. Хотя для ватиканских теологов все иноверцы на одно лицо. 3) Вопрос: Почему у язычников восемь богов? Ответ: А почему нет? :D 4) Вопрос: Как христиане смогли окончательно уничтожить ислам? Ответ: С б-жьей помощью и оружием. Холодным там, огнестрелом… 5) Вопрос: В вашем мире Бог вмешивается в то, что происходит? Ответ: В Ватиканской Империи вмешивается только когда очень сильно надо карать. Своих же. У остальных все не так плохо. 6) Вопрос: А почему не хотите сменить в игре католичество на православие? Ответ: Потому что гладиолус. И шел бы ты отсюда… 7) Вопрос: Будет ли в Ватиканской империи прорыв в науке в ближайшем будущем? Ответ: Пока у власти упоротые фанатики – нет. Хотя может за тыщу лет и они поймут что надо что-то менять. 8) Вопрос: Какую из враждующих сторон вы больше любите? Ответ: Соавторы-демиурги любят всех. Но кого в какой позе – другой вопрос. 9) Вопрос: Почему в Ватиканской империи не изучают генетику? Ответ: Потому что грехЪ же. Спроси какого-нить чаплинообразного на эту тему и он объяснить феерично. 10) Вопрос: А вы не боитесь, что вас привлекут за оскорбление чувств верующих?)))))) Ответ: Неа. 1 – Не нравится – не ешь, что очевидно. 2 – Пусть доказывают что оскорбились.
|
Каваками и Соитиро Прежде чем демон успел договорить Такаги рванулся к "Рей", точнее к безликой кукле изображавшей её в этом мире. Его бросок был молниеносен и почти неразличим невооруженным взглядом, но юноша все равно почувствовал, что не успевает дотянутся до девушки. Полоска стали задрожала у самого горла куклы, когда между ней и Соитиро возник красноносый демон-тэнгу, одним мощным ударом выбивший нож из её рук. С негромким звоном струны связывающие марионетку с кукловодом лопнули и кукла рухнула перед демоном на колени, опустив взгляд лишенного глаз лица в пол. Однако спустя миг, остальные марионетки набросились на товарищей.
Впрочем не все. Нити удерживающие одну из кукол неожиданно тоже лопнули, еще одна (кажется Арата), почему-то замешкалась, неуклюже дергая руками, но самая крупная кукла, в которой безошибочно угадывался Яманака, налетела на Гинджи обрушив на него град ударов, из которых впрочем ни один не достиг цели - тэнгу с легкостью уклонялся и блокировал удары, несмотря на кровь текущую по его правой руке - его ладонь столкнулась с лезвием ножа.
Между тем Соитиро без особых усилий уйдя от атаки еще одной марионетки в женской форме и небрежным взмахом руки обрубивший связывающие её с хозяином нити, неожиданно лицом к лицу столкнулся с демоном. Сжатый кулак правой руки змееносца, с которого еще тянулись тонкие нити, врезался в живот Такаги отшвыривая его назад. Тело юноши, облаченное в броню впечаталось в стену, а ухмыляющийся кукловод, повернулся ко все еще сражающемуся с марионеткой Гинджи. - Пожалуй я недооценивал вас... но полагаю и вы недооценили меня. Война любит победу и не любит продолжительности. Я закончу это быстро!
Симидзу и Гаттян - Обе! - Решительно ответил Мии в ответ на вопрос девушки - И кажется между ними сейчас какой-то конфликт. А чему ты удивляешься, это духи разрушения, они ненавидят все, включая себе подобных! А вот просьба позвать на помощь вызвала у котопса замешательство. - Эээ... видишь ли... я ведь уже говорил что меня не любят в моей... организации? И я не уверен что если здешняя хранительница тут появится она первым делом атакует их, а не меня. Да... мы тоже не слишком дружны между собой... хе-хе... черт... вышло довольно глупо, верно? Впрочем есть и более веская причина - Мии внезапно посерьезнел - Драку двух фурий должно быть видно издалека. Если хранительницы все еще нет, значит она не может... или что еще хуже, не хочет здесь появляться. Вся надежда только на тебя.
Выглянув за угол, Гаттян обнаружила, что только что уничтоженные ею зеленые твари вновь поднимаются из алого тумана, но тут где-то в глубине, где все еще сражался с туманом безумный вихрь, мелькнула яркая вспышка - и монстры вновь рассыпались прахом на глазах у девочки-волшебницы. А затем вихрь полностью исчез под завесой тумана.
Между тем Акайо пробив стену рванулся наружу, но ослабевшее от боли тело подвело его, пускай и боль и само тело были лишь порождением его разума. Симидзу рухнул на колени, а затем сильный удар бросил его на пол лицом вниз. Проклятье. Если бы он не привлек внимание своей соперницы первым выстрелом, у него возможно был бы шанс сбежать. А теперь... Слуга Азатота стояла над ним, попирая ногой его спину и хотя выглядела она как юная девушка, Акайо чувствовал что его буквально вминает в пол. Кровавый туман наконец пожрал вихрь и теперь окружал свою создательницу, увиваясь вокруг нее словно послушный пес. Голодный пес. Злой пес.
Левое плечо девушки было размолото в кровь выстрелом Акайо и теперь обе её руки висели словно у куклы, у которой обрезали ниточки, но похоже её это мало беспокоило. Лицо слуги ангела смерти было абсолютно бесстрастно. Сквозь её пустые глаза на юношу смотрела непроницаемая черная бездна. А затем кровавый туман поглотил Симидзу с головой.
Калинин Помахав руками над партами и стараясь не думать как глупо он при этом выглядит, Роман достал из кармана наушник и позвонил Весне. На удивление в трубке раздались гудки, а затем послышался голос Весны - У нас не выйдет долгого разговора господин Калинин - В голосе Весны слышались странные хрипы, хотя возможно дело было в проблемах с приемом - Но я все равно бы не смогла бы вам ответить. В этом мире нет времени. В этом мире нет ничего. Реальна лишь смерть. Я уже мертва господин Калинин. Они разрезали мое горло и выпили кровь. Они поступят также и с вами господин Калинин. И с любым кто пройдет против них
В наушнике послышались короткие гудки и в этот момент дверь класса распахнулась. Стоявшее в дверях существо никоим образом не походило на вампира, скорее - на уродливый гибрид гориллы и летучей мыши. Огромные уши, длинные клыки, покрывающая тело черная шерсть и мощные лапы оканчивающиеся короткими когтями. Тварь повела мордой в сторону Романа и прежде чем юноша успел уклониться, мощный удар когтистой лапы отшвырнул его назад. Юноша сбил собой парту и стоявший за ней стул, крепко ударился затылком и спиной, да еще и во рту стало солоно - кажется при ударе Роман сильно прикусил язык. Форма на животе, куда пришелся удар была порвана, но серьезных ранений кажется удалось избежать.
Кацураги Тиёко следила за тем, что происходит с подругой со все нарастающим ужасом во взгляде. Уже когда рука Цукихи взорвалась, осыпав Мацумото дождем из крови и градом из осколков костей, девушка очевидно едва не потеряла сознание от страха, а уж когда Кацураги превратилась во что-то больше всего похожее на покрытое шипами насекомое, было похоже что Тиёко сейчас сорвется с места и бросится бежать с криками. Тем не менее пусть и дрожа от страха, но девушка послушно отошла в сторону, дав возможность Цукихи осмотреться. Благо теперь, у той было несколько пар глаз, большинство из которых были расположены на затылке. В коридоре было спокойно. Но прислушавшись Кацураги уловила доносившийся откуда то издалека шум и крики. Судя по всему в школе сейчас определенно что-то происходило. Что-то нехорошее. - Ц-цук-кихи! Эт-т-то еще т-т-ты?! - Голос Тиёко дрожал от страха - Т-ты п-понимаешь, что п-п-происходит? И что с т-тобой?! К-кажется я с-сошла с ума. Я ведь с-с-свихнулась, п-правда? Это в-все не п-по-настоящему?!
Кавато Решительно ворвавшись в медкабинет Дайтора нос к носу столкнулся с медсестрой - О, как вы вовремя! Я как раз собиралась выйти в кафетерий, еще бы чуть-чуть и вам пришлось ждать! - Ёкои широко улыбнулась - Ой, а кто это особа? И что с ней случилось? Хм... кажется банальный обморок от усталости - Выставив этот диагноз школьная медсестра очевидно потеряла к девушке всякий интерес - Положите её на койку. Девушке просто нужно отдохнуть. Кстати вам пожалуй тоже. Вы какой-то нервный и куда-то торопитесь. Что-то случилось? Аканэ-сан неожиданно цепко схватила Кавато за руку, весьма чувствительно сдавив кисть, при этом продолжая смотреть ему в глаза с искренним беспокойством. При этом девушка стала так, чтобы загородить учителю выход из кабинета. В её левой руке зловеще блеснул ланцет.
Тагава Тени клубившиеся вокруг отвлекали демона, пока за его спиной росла еще одна тень. Титанических размеров лучник, прицелился в спину Барбатосу и приготовился спустить тетиву... когда демон неожиданно обернувшись протянул руку и тень, снова превратившись в длинноволосого юношу рванулась к нему. Прежде чем Йоширо успел что-то понять, узловатые пальцы древнего демона сошлись на его шее, сминая её и выдавливая из горло юноши громкий хрип. Барбатос широко ухмыльнулся, глядя на мучения юноши... А потом с него упали штаны.
- Пфф... Кх...Хахахахаха! - Тщетно пытавшаяся сдержать смех, Анна наконец захохотала в голос схватившись за живот - Б-барбатос, я н-не верю своим глазам! Никогда бы не думала что увижу тебя в таком виде.... знаешь тебе даже идет! - ПРОКЛЯТЫЙ СОПЛЯК! - Багровый от гнева демон с размаху врезал кулаком в живот Йоширо заставив того согнуться пополам - ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ЭТО! Рука державшая Тагаву за шею разжалась и юноша рухнул на пол. В тот же миг нога демона (уже вновь обретшего брюки) припечатала его к полу, кажется попутно сломав несколько ребер. Прежде чем Йоширо успел сделать хоть что-то, пальцы Барбатоса оплели кисть его левой руки и дернули вверх. Нога демона оперлась на плечо юноши, после чего Йоширо услышал громкий отвратительный хруст. Одним движением демон просто вырвал его руку из плеча, оставив только окровавленный обрубок и отшвырнув её в сторону, обернулся назад, перехватив удар Анны, которая молниеносно атаковала, выхватив из воздуха короткий клинок. - Бесполезно - Презрительно обронил Барбатос и невидимый молот врезался Анне в грудь, швырнув её на спину - Тот с кем ты заключила контракт скоро погибнет. К тому же кажется его желание было связанно с продолжительностью его жизни? Как глупо Гремори. Сейчас он умрет и ты потеряешь все свои силы. Приготовься стать моей игрушкой. Но сначала я закончу с ним. - Он обернулся к Йоширо - Тебя ждет долгая смерть сопляк.
Мисима Сочащаяся слизью тварь нависла прямо над головой Хидео снова меняя форму, а её щупальца уже начали опутывать его тело, но в этот момент толстяк схватив огнетушитель выпустил струю пены прямо ей в морду. С визгом тварь отпрянула, хаотично размахивая щупальцами, но Мисима несколькими взмахами огнетушителя отбросил их в стороны, после чего вскочив на ноги рванул назад так, что его предыдущий бег от Рю, показался бы медленным шагом хромого старика. Отбежав на безопасное расстояние, Хидео впрочем позволил себе бросить короткий взгляд через плечо... и обнаружил на месте отвратительной массы слизи странную девушку. В которую правда превратилась судя по всему та же слизь, но в любом случае в таком образе, это существо было куда симпатичнее. Девушка посмотрела на убегающего Мисиму широко открытыми глазами, в которых читались вполне человеческие грусть и испуг и протянув руку в его сторону, робко произнесла - Шоооо! - И после небольшой паузы - Гоооот!
-
Ужас!
-
Алейна хороший и ответсвенный мастер. Не то что некоторые.
-
Вин
-
Экшн, триллер, пафос, хоррор, круть! Разговор с Весной особенно клевый. И Шоггот-тян неожиданно оказалась не голословной угрозой)
-
Кроваво :)
-
За Рамотиса! Ня! ^_^
-
Как всегда бесподобно ^^
|
|
|
|
|
Они спокойно тряслись в в транспортниках. Де Рэ тоже особо вроде бы не нервничал, как и волкодавы, ну и Аларик тоже особо не подавал признаков жизни полагая что это у них такая традиция, вместо этого охотник внимательно ознакамливался с добытой в арсенале штурмовой винтовкой. FN F2000 сохраненной в образцовом порядке. Проверив работу, и проверив выстрелив вхолостую охотник загнал в винтовку обойму с серебряными пулями он перепроверил пистолеты и поправил шляпу которую предпочел шлему не смотря на настоятельную рекомендацию интенданта. Да, конечно, выглядело оно не очень но какая кому разница? Ему было удобно. Когда они остановились в первый раз, Аларик вышел размять ноги, пройдясь немного вслед за графом, и прислонился к дереву глубоко вдохнув свежий, лесной воздух проклятого пропащего леса. Хоть и лес пользовался любопытной репутацией, пейзаж помощнику инквизитора явно нравился. - Интересно, как там миледи? - Внезапно подумалось охотнику, - небось в ваннах парится, да отдыхает с пути. - Ухмыльнулся он представив красавицу инквизитора в менее официальном виде. Впрочем, отложим пока прекрасное, и займемся полезным - вытеснила фривольные мысли фигура маршала появившаяся в проеме палатки. И еще какая-то фигура мелькнувшая у проема до этого... Этот, Ван-Тейн кажется, или как-то так... Впрочем эта мысль тоже не задержалась в мозгу охотника. Жиль был поразительно спокоен, а смутное беспокойство которое терзало Аларика после этого демонами драного брифинга набирало силу. Он четко видел приглашение в засаду, а их мудрый предводитель пока-что смело и особо не задумываясь радостно следовал по приглашению. Впрочем, его больше интересовал факт крота в окружении аристократа. Долгом Аларика было помогать миледи Изабо бороться с нечистью и ересью, а значит про свои подозрения он доложит инквизитору по возвращении. А пока следует держаться поближе к командиру их небольшого отряда. Жиль вышел из палатки, пропустив маршала вперед охотник сел следом в машину. Колонна двинулась по дороге навстречу деревьям...
Кажется он задремал, охотник помотал головой и огляделся. Проехали они вроде-бы недалеко... Колонна стояла, и это его не обрадовало Если бы не рапорт и не отменная репутация этого леса, я бы ни за что не поверил, что здесь водятся вервольфы, - со здоровой ноткой сарказма в голосе выдал владыка Морготских земель. -Ага, фыркнув подумал Аларик, и люди тут не пропадают, и графа не ждут... в ответ на его мысли раздалось бубнение, и приказ о высадке Ммм? - Охотник поднял взгляд и приподнял пальцем шляпу и выглянув увидел забавную картину которая в принципе и ожидалась им уже порядком времени. Под аккомпанемент ироничного замечания де Рэ - Господа, карнавал начинается. - Надеюсь, наши маски получат первые призы - расплылся в улыбке Аларик оперативно покидая машину. Когда Аларик выбрался из транспорта ему представилась возможность получше разглядеть ветеранов волкодавческой бригады. Первым представителем что попался помощнику инквизитора на глаза был массивный детина сжимавший внушительного вида инструмент призванный гнуть железо, и проламывать черепа. А именно молот. Детину прикрывали от всего от чего только можно прикрыть массивные доспехи, на молоте охотник разглядел забавную гравировочку говорившую о том, что у детины было чувство юмора. «Муки очистят грешников от скверны» гласила надпись сделанная неизвесным гравировщиком. - Это в аду что-ли? - Ехидно подумалось Аларику слабо представлявшему как после такого вообще еще можно мучаться... Да и знак Гнева Михаила на голове только подтверждает тот факт что мужик - берсерк, а значит, в бою стоит держаться на почтительном расстоянии - зашибет. Сам кинжал охотника, не был массивным, но был тем не менее грозным оружием, и при определенной доле везения, он вполне мог убить оборотня. Но, было-бы идиотизмом лезть на ликантропа пока в него можно стрелять. Для того в принципе охотник и носил с собой верный дигл. Ведь создавалась мощная пушка как-раз для охоты на крупную дичь. А вот следующая особа вызвала тихий присвист. Мда... Боевая бабенка... Да еще какая - со смесью уважения и восхищения на какой-то миг залюбовался рыжеволосой охотник. Двигается как рысь, а держится как королева, мдя, и правда в волкодавах любопытный набор личностей. Аларик не оставил без внимания и огнемет со штыком - Воткнуть и прожарить... Дама знает толк в готовке... - усмехнулся про себя он. Впрочем от его взгляда не укрылись и другие достоинства, но... Сейчас явно было не до приятных знакомств. После приятного шло... Хм... Аларик бы сказал любопытное. Следующим членом бригады был снайпер, при чем снайпер до которого как-то как и до самого охотника добрались в рукопашной. Красавец - с горькой иронией подумал помощник инквизитора глядя на симметричный его собственному шрам идущий через глаз. - А выглядит пацифистом - усмехнулся своей-же шутке он опуская взгляд на отличный экземпляр снайперской винтовки которую "Пацифист" свободно, даже слегка расслаблено держал в руках, так держат или идиоты, или профессионалы. Помня кем являлся вышеупомянутый снайпер, у Аларика были существенные сомнения в том что парень - идиот. Следующим в бригаде был док, довольно брутального вида, и имеющий определенные слабости к огню, как понял охотник заметив замечание о кремации и сигариллу. Курящий доктор - хмыкнул охотник, все равно что строительный танк - но мнение свое придержал при себе. Ампутации он определенно не одобрял, а доктора иногда бывают крайне злопамятны. Надеюсь обладатель клыкастой черепушки - не был его пациентом... За доком следовал связист и его компактный говорящий шкаф. - С ним и похоронят - мрачно продолжал ухмыляться охотник. Хотя... Судя по цвету рожи уже хоронили... Связист был откровенно говоря бледноват, и обременен собственным передвижным склепом. Еще один... Нет не один... Или один чертовы близнецы, рожи то одинаковые... Интересно, вас без трофейчиков отличить реально-то или как? - Проморгался Аларик оглядев двоих штурмовиков. О, и конопатый, полный набор. Интересно, зачем цеплять трофеи на плече? Это-же неудобно, всегда мечтал навернуть себя в висок чьей-то черепушкой... - Забавляясь развлекал себя мыслями охотник И еще один был... Ну этот... Высокий... Или не высокий, мантикора его забодай, разведчик наверное... Аларик с удивлением понял что не помнит как выглядит последний член отряда, небось без фокуса не обошлось...
Граф тем временем находившийся у завала что-то проворчал, и Аларик решил передислоцироваться поближе. Как только охотник приблизился неподалеку раздался вой... - Тяжеленькие, диету явно не соблюдают. - Прислушался охотник Нас ждали. Уходим. Мы здесь в невыгодном положении. Через несколько сот метров должны быть развалины часовни, где мы сможем укрепиться. - Скомандовал граф -Прямо за вами ваше сиятельство - кивнул Аларик. И двинулся следом за маршалом. - Итак, засада... Ожидаемо, сами пригласили, сами организовали... Только не могли они не знать что неподалеку есть подходящая для укрепления точка, почему именно здесь? Могли ведь и отрезать... Нет... Что-то тут не так... Шрамы на лице охотника медленно начали ощутимо зудеть. Неприятности приближались. Да и часовня эта. Не может все идти так удачно, есть подвох. Как только ветераны заняли позиции а сам Аларик остался при графе, он среагировал на удивленный крик медика незамедлительно. Вскинув винтовку он произвел три прицельных одиночных выстрела, расстояние пока было велико и тратить патроны лично он смысла не видел, пока-что. Вышеупомянутое "что-то не так" в количестве пяти штук неслось к их позициям с хорошей скоростью. - В брифинге их было больше и были они по-меньше, - Ваша светлость, эта часовня - западня - Пытаясь перекричать выстрелы заорал Аларик стоявшему рядом графу. - Он начал тихо доходить до мысли что еще десяток подобных скорее всего попытается зайти с тыла, или что еще более вероятно ожидает их в пределах так и не проверенной часовни...
-
Постище! ^^
-
Я начинаю понимать, как этот охотник умудряется выживать рядом с инквизитором)))
-
Ну и постище накатал. Толково.
-
+
|
Николас ничего не услышал. И даже по губам графа или Морра не смог прочесть о предмете разговора: Жиль стоял спиной к колдуну, а капитан Астракса отвечал кивками. Чему он кивал, можно было только догадываться. Понимая, что задерживаться у откинутого полотнища выхода дольше не имеет смысла (да и может показаться подозрительным), Вантейн поспешил убраться к транспортам. Не прошло и минуты ожидания, как граф де Рэ возвратился с абсолютно непроницаемым выражением лица и занял своё место в автомобиле. Небольшая колонна двинулась к широкой просёлочной дороге, окружённой подлеском и высокими раскидистыми деревьями. Около часа всё было спокойно: на оснащённые оружием бронированные автомобили противник, если он присутствовал, внимания не обращал. Незаметной внешности дозорный, высунувшийся из верхнего люка БТРа, отмеченного гербом "Волкодавов", откровенно скучал. Не доносилось никаких посторонних звуков, кроме шороха гравия под колёсами, шума мелкого дождя, бьющего по листьям деревьев, да редких голосов птиц. По рации регулярно докладывали касательно обстановки – пути были свободны, а волколаки не рвались в бой. - Если бы не рапорт и не отменная репутация этого леса, я бы ни за что не поверил, что здесь водятся вервольфы, - саркастически фыркнул маршал, равнодушно глядя на дорогу. Пожалуй, не нашлось бы никого, кто был бы не согласен с этим утверждением, и причина крылась явно не в титуле и звании его автора. Через десять минут пути ни у маршала, ни у "Морготских Волкодавов", ни у людей мадемуазель де ла Круа более не было причин сетовать на скуку: дорога оказалась основательно и с явной любовью к делу завалена толстенными деревьями, выдранными непосредственно с корнем. - Нам же сообщили, что дорога чиста… Буквально двадцать минут назад… - пробормотал Хайнкер. – А тут…- Старший лейтенант Найджел, произведите высадку личного состава, - спокойным тоном скомандовал Жиль по рации и потянулся за шлемом. Получив подтверждение от Франка Найджела, де Рэ иронично проговорил, обращаясь уже к сидящим в салоне головной машины: - Господа, карнавал начинается."Волкодавы" бодро выпрыгивали из своего БТРа и тот час же рассредоточивались, оглядывая местность. Сам Жиль тем временем подошёл к сваленным деревьям и что-то там высматривал. После высадки у Стасяка и Аларика появилась замечательная возможность рассмотреть отделение "Волкодавов" во всех подробностях. Спецназовцы, без сержанта в общей сложности насчитывавшие девять человек, были крайне разношерстны. Первым в глаза гостям Щита Империи бросился семифутовый детина с грубыми чертами лица, носивший крайне массивный доспех. Он не торопился надевать шлем, что позволяло обозревать на его лбу татуировку "Гнев Михаила", и поигрывал громадным боевым молотом, рукоять которого была украшена гравировкой с надписью «Муки очистят грешников от скверны» (о каких муках шла речь, было не очень понятно, потому как мужик явно убивал противника с одного удара, и автомат болтался у него на перевязи скорее для проформы). Второй "Волкодав" был… женщиной – среднего роста, гибкой, грациозной, с рыжими волосам (прядь выбивалась из-под остроконечного покатого шлема) и бирюзовыми глазами. Держалась дама с достоинством, и видно было, что в отделении с ней считались и за слабачку не держали. Вместо плаща рыжая носила белую искусно выделанную волколачью шкуру, прикрывавшую резервуар огнемёта. Оружие её было интересно тем, что к нему на манер винтовочного был прилажен впечатляющего вида штык. Третий внешне был совершенно не воинственен: высокий, тонкокостный, безбородый, со светлыми волосами, но чёрными бровями и ресницами, утончёнными чертами лица. Ему бы самое место при дворе в качестве пажа или поэта… Так казалось только с первого взгляда: серые глаза смотрели жёстко, на правой половине лица посвечивали на неприкрытом наушем участке тонкие белые шрамы (немало времени потратили хирурги на то, чтобы они были тонкими), самый длинный из которых заканчивался под самым глазом (когда-то чудом уцелевшем), а вооружён парень был отменной снайперской винтовкой. Следующий член отряда – коренастый, невысокий, всклоченный и не выпускающий изо рта сигарету (хоть и носил белую перевязь с красным крестом, что автоматически означало наличие у него медицинской степени). За плечами медик нёс довольно массивную армированную укладку, так же промаркированную красным крестом. К наплечнику бравого эскулапа колючей проволокой был прикручен человеческий череп, имевший непомерно длинные и острые (по человеческим меркам) клыки и гравировку на лбу "Если врач сказал "В крематорий!", то туда и надо!". Бледноватый тип с длинным носом и острыми скулами, которого иной слабонервный в темноте принял бы за вурдалака, на деле был связистом и потому таскал, помимо автомата, а также положенных всем "Волкодавам" гранат, пистолетов и ножей, массивный передатчик (про такие "гробницы", бывшие размером куда больше полностью укомплектованной медицинской укладки хирургического назначения, покойный Рэйвен де Рэ говаривал очень дурно и божился, что, покуда такие в ходу, лично он воевать на глубинных территориях Абиссарии не полезет). Увидев шестого и седьмого солдат, Аларик едва сдержался от того, чтобы протереть глаза, потому как не сразу понял, что те были не галлюцинацией, вызванной дорожной скукой, а близнецами. Различить двух темноглазых смугловатых парней (бывшими, очевидно, уроженцами одной из южных провинций Империи), оборужённых автоматами, помогали только разного вида военные трофеи, украшавшие по традициям морготского спецназа доспех: один носил поверх левого наплечника связку мантикорьих лап, а второй – череп какой-то крупной рогатой рептилии. Восьмой "Волкодав" был русоволос, курнос и конопат (складывалось впечатление, что по части веснушек он старался и за себя, и за рыжую бестию-огнемётчицу). Самой забавной деталью в его экипировке был вампирский череп с прикрученной на шарнирах челюстью, державший в зубах пулю (предположительно, в изначальной версии несчастный кровосос сжимал челюстями сигарету – пока не был прилажен на цепь и не укреплён на столь популярном для украшения наплечье). Последний же солдат был тем самым обладавшим какой-то по-шпионски непримечательной внешностью субъектом, что высовывался из люка: отвернувшись на секунду, и Стасяк, и Аларик начисто забыли, как он выглядит. - Земля на корнях слишком свежая. И её даже не успело смыть дождём, - сквозь зубы процедил граф. Словно в подтверждение слов маршала где-то неподалёку раздался утробный вой. Каждый из присутствующих мог ощутить, как задрожала земля под ногами. – Нас ждали. Уходим. Мы здесь в невыгодном положении. Через несколько сот метров должны быть развалины часовни, где мы сможем укрепиться.Идти пришлось недолго, и вскоре среди теряющих листву деревьев обозначились потемневшие от времени стены старинной готической часовни. Когда-то она была по-настоящему прекрасна – об этом говорили остатки каркасов витражных окон, витиевато украшенные стрельчатые арки и обломки статуй. Сейчас же это место хранило лишь тень былых великолепия и святости, казалось тоскливым и бесприютным. - Занять позиции, - коротко приказал Найджел, переглянувшись предварительно с де Рэ. Солдаты организованно двинулись к обветшавшему зданию. Судя по тому, что ни граф, ни сержант не произнесли более ни слова, "Волкодавы" чётко знали, что от них требуется. - Что за чёрт… - промолвил всклоченный медик, выпуская изо рта сигарету. С севера, вздымая здоровенными лапами влажную землю и прелые листья, неслась пятёрка невообразимых созданий. Видом своим они напоминали оборотней, но были в разы крупней. - Приготовиться к обороне! Живо! – рявкнул маршал, выхватывая пистолеты-пулемёты. Саунд: ссылка- Напугала ты меня, девочка, - с облегчением улыбнулась старая экономка, возвращаясь на своё место. – Но не переживай, Вивьен. Ты устала, переволновалась, потому и померещилось. В Машекуле бояться нечего.Подлив в чашку девушки ещё немного кипятка и взяв из вазочки розоватую мармеладку, Жизель призадумалась над её последним вопросом. - Он не всегда таким был, деточка. Я-то помню, ведь он на моих глазах приехал сюда мальчишкой, на моих глазах рос и мужал. Он очень живым был, Вивьен. Но за последний год всё изменилось… Тринадцатая Морготская была страшной, очень страшной. Много людей полегло, да и господин граф тяжело ранен был. Говорят, в церковном госпитале он встретил молодую девушку по имени Жанна Д’Арк, обладавшую даром исцеления. Она-то вроде и вытащила его сиятельство с того света. После его выздоровления она сопровождала его в качестве полевого медика. Если ты не знаешь, то вот что скажу: в Морготе все мы военнообязанные, не зависимо от пола. Есть мозги в голове и амбиции – и женщина дослужиться до офицерских чинов, не только мужчина. По-хорошему, не все коменданты крепостей мужчины. В Веласе, например, Патриция Гладиус сидит. Капитан. Про неё говорят, что она камень, а не дама. И нечисти распоясаться не даёт, и дисциплину держит. Неудивительно было, что граф наш доверил Жанне вести армию к Лавалю, который был окружён абиссарийцами. И девочка-то его отстояла, Вивьен. Наголову врага разбила. Но сама погибла. Вернулся господин граф с таким лицом, как будто не победу одержал, а только что всех родных похоронил. И две недели мы его не видели. Когда же он объявился, то был исхудавшим, измученным и на вид болезненным. И глаза скорбные, неспокойные… Мы все боялись, что господин маршал зачахнет. Он изводил себя делами, и мне, вдове, нетрудно догадаться, что бежал он в них от тоски. Думаю, он очень дорожил этой Жанной…Монмартен отпила из своего бокала и вздохнула: - Господин де Рэ больше не запирается в своих покоях и не устраивает недельных голодовок, но я вижу, что ничего не изменилось. По взгляду вижу. Саунд: ссылкаТо, что увидела в зеркале Изабо, могло бы лишить самообладания многих женщин. Однако госпожа инквизитор была не робкого десятка и многое повидала. Она усилием воли подавила страх, начавший было подниматься испуганным криком к горлу. Совладала с собой. И теперь, сидя на стуле и сжимая в тонких аристократических пальцах чётки, громко и чётко читала экзорцизм. Она очистила свои мысли от всего, что могло бы помешать ей, стараясь дышать глубоко и не терять присутствия духа. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь словами молитвы. Всё сделалось беззвучным: затих шелест начинавшегося дождя, перестали уютно пыхтеть спрятанные под полом батареи отопления, замерли часы на каминной полке. Целую минуту ничего не происходило, пока вдруг де ла Круа на грани восприятия не начала различать какой-то режущий слух, неописуемый… Визг? Лязг? Крик? Этот звук рос, набирал громкость постепенно, но вдруг разом обратился в протяжный вопль, рвущий барабанные перепонки. Он был так громок, что заглушил молитву и заставил Изабель болезненно вскрикнуть и выронить чётки. Дрожащими руками девушка зажала уши, не в силах переносить обрушившееся на неё крещендо. Теперь уже и она сама кричала, срывая голос до хрипа, стараясь перекрыть потусторонний рёв экзорцизмом. Внезапно инквизитора подхватила какая-то невидимая сила – подхватила вместе со стулом и опрокинула на пол. Едва Изабо пришла в себя, как осколки зеркала, осыпавшиеся на столик и пол, взлетели в воздух и устремились в её сторону. Саунд: ссылкаВ комнате пахло яблочным пирогом и отменным чёрным чаем с клубникой и персиком. Люций сидел в мягком кресле и смотрел в окно. Там накрапывал дождь, колыхала ветками старая липа и посвистывал ветер. Но в комнате было тепло, удобно и немного дремотно. Маленькой десертной вилкой учёный отломил ещё один кусочек пирога и отправил его в рот. Домработница в очередной раз превзошла себя: выпечка была мягкой, буквально таяла на языке и приятно отдавала корицей и ванилью. Ксавьер блаженно щурил глаза на осенний пейзаж и прикидывал в уме касательно странного образца. Интуиция и опыт подсказывали ему, что не всё будет с этим просто. И что назревает вокруг нечто… нечто… Как бы поточнее определить? Это как запах озона от идущих поблизости гроз. Ещё немного, и буйство природы нагрянет в непосредственной близости с тобой. Гьеденец пожал плечами и отпил ароматного чая из тонкой фарфоровой чашечки. Станет понятно только после анализа и обработки результатов. Пока машина трудилась нал образцом тканей, Люций Ксавьер успел расправиться с дивным пирогом и чаем и даже почитать книгу. По привычке украдкой он посматривал на свои часы – на вид совершенно обычные. Как только он заметил красноватое мерцание на циферблате, ожидание завершилось. Анализатор сигнализировал о том, задача выполнена. Отложив книгу, мужчина привычным способом прошёл в потайную лабораторию. Сложный прибор уже выдавал ему распечатку с итогами сложного генетического анализа. Потирая подбородок, Ксавьер внимательно всматривался в строки букв и цифр, подробную генетическую карту. Самое интересное заключалось в том, что на владелицу образца воздействовали симбиотом… Саунд: ссылка
|
-
И за игру, и за наброски. Шикарно!
-
Палец вверх:)
-
Сцена настолько анимушная на самом деле, что я прям горжусь собой ^^
|
|
-
- Вертаться надо. Обратно в стольный град пойдем, но тайно, огородами. Неважно, что богатырь сию мысль первым высказал, в царских-то устах, поди, она верней прозвучит, а потому и присвоить не грех.
Жжошь :-D
-
Царица! =)
|
Арсений вошел в комнату, сделал пару шагов вперед. Дверь за собой он не закрывал, но Инесса за ним не последовала. Глаза привыкали к освещению.
Он стоял, обхватив голову руками и думал. Все его попытки восстановить отношения провалились, сил больше не было. За то недолгое время Инесса успела вымотать всю его душу, ту самую душу, которой не было. И чего на него вообще нашло? Зачем она далась ему?
- Леший! Ульяна! раздалось из Холла. Ну все правильно, она теперь их ищет. То есть не считает поведение Лешего задорным. И что он вообще тогда вспылил? Чью честь полез защищать? Деешовка... так она говорила? Так боится стать дешевкой, что наверняка ей станет. То, как он повел себя в стычке с Лешим, он считал совершенно правильным. Драки он не боялся, он был готов к тому, что Леший его побьет, то он не мог ударить первым. Физически не мог. Разве только в состоянии ярости, а оно не держалось у него долго.
Он стоял и думал. Все-таки как описать сегодняшний день? Он увидел Несс, сразу почему-то поделился сокровенным. Уже смешно, ну разве так делают. Потом его к ней потянуло. Ну что же, понятно, простое физиологическое влечение, так и должно быть после года воздержания. Он ее поцеловал и испугался, что это слишком быстро. Тоже понятно. Она дала ему пощечину. Имеет право, у нее свои заморочки. Но кто же просил ее снова постоянно оказываться рядом с ним! Она продолжает его соблазнять. Игра на публику понемногу перетекла в новый раунд, новый виток отношений. Но до чего же это смешно! Не бывает любви с первого взгляда, не бывает и все. А он уже там наплел... Да все понятно, просто ему хотелось ее трахнуть, и он использовал всевозможные средства. Он, конечно, человек искренний, в случае успеха он бы остался с Несс и дальше, а не бросил бы ее, чего она боялась. Но только надо ли это было ему, вот в чем вопрос.
А ведь не надо - думалось ему. Она же такую чушь несла, такую чушь. И так все это не сочеталось одно с другим. Слова про родство душ, через минуту пощечина. Сейчас все эти бредни про то, не может быть, чтобы чувства были химией... Да какая разница! Даже если все формулами записать, от этого ничего не измеется. "Электричество", любовь, за этим стоят определенные гормоны, очень сложные комбинации, но это нисколько не ликвидирует чувства. А так остро реагировать на мои подобные высказывания - это просто бред. И если все началось с такого, то, конечно же ни во что это вылиться не могло.
Арсений провел ладонями себе по лицу... да... даже хорошо, что так вышло. Спасибо Лешему. Избавил его от такого ужаса. Дьяволица, она и есть дьяволица, и душу он ей не отдаст, - усмехнулся он своим мыслям. Что он там успел ей пообещать? В принципе, не так много. Ну что же, подсиживать он ее не будет, даже, если что, поможет ей выиграть какой-нибудь конкурс, и все.
А, главное, побольше трезвости. И никаких больше чувств на этом проекте! И вообще, вылететь поскорей из этого шоу и свалить домой. Да, так оно будет лучше.
-
Это тебе от меня за яркий неадекватный образ! =)
И от Лайнурол: Это - великолепно! Я визжала, как сучка
-
Эпическая дура ))) Тот типаж, который я лично просто не перевариваю. Но убедительна!!! Вот! Это именно то, что я хотел сказать в адрес Арсения, но не нашел подходящих слов. Убедительный эпический дурак :) Так профейлить с девушкой - это надо уметь :)
|
-
Няшка ^^
-
ИнсектЦукиха!! ^^
|
Кавато Ами похожее было наплевать на то, какие проблемы она доставляет Дайторе. С упорством достойным лучшего применения она пыталась сначала утянуть учителя за собой за руку, потом сменив тактику, начала толкать его в спину, затем сложив руки на груди умоляюще посмотрела на него большими щенячьими глазами, а потом неожиданно замерла, как-будто к чему-то прислушиваясь, после чего в ужасе прижала руку ко рту. Глаза девушки наполнились слезами. Затем Ами снова обернулась к учителю и Дайтора даже невольно вздрогнул, от странной смеси ярости и решимости в её взгляде. Не обращая внимания на его реплики, девушка обхватила ладонями затылок Дайторы и встав на цыпочки коснулась своим лбом его лба. В голове учителя разноцветными шутихами вспыхнули образы: вот его ученица сжимая в руках нож для разделки картона приставляет его к своей шее, глядя вперед пустыми глазами сомнабмулы, вот истекает кровью пропустивший вчерашний урок паренек, нагло спавший сегодня на собственной парте, вот корчится от боли юноша по фамилии Симидзу, один из участников вчерашней заварушки.... на этом моменте контакт оборвался и Ами пошатнувшись упала на грудь Кавато потеряв сознание.
Калинин Размышления заняли не так много времени, но когда Роман закончил он с удивлением заметил, что класс покинули все ученики кроме него. В этом собственно не было чего то столь уж необычного, перемена большая, а сидеть в классе мало кому хочется, но время шло, а одноклассники не появлялись. Даже когда истекли все мыслимые и немыслимые сроки. Опять морок? Может быть, но вот выйти из него так же быстро не получилось. Бросив взгляд в окно, Калинин с удивлением заметил то солнце уже заходит. В углах кабинета заклубились тени. Призрачный запах крови ударил в ноздри. Вдобавок слух Ромы наконец уловил какое-то движение в коридоре. Что то приближалось. Звук двигался к классу... и это был не звук человеческих шагов.
Тагава Тьма притаившаяся в глазах Йоширо растет. Заполняет собой все пространство глаз, выходит за их пределы, течет по щекам черными слезами, охватывает все тело, поглощая, изменяя, погружая во тьму... за миг до того, как чудовищный невидимый молот опускается вновь превращая кости Йоширо в костяную муку.... но Йоширо уже нет там, куда направлен страшный удар древнего демона, он тенью течет по стенам, прячется незамеченный и вот уж за спиной у противника, темный силуэт юноши с волосами развевающимися по ветру натягивает лук, целясь демону точно в сердце. Барбатос пытается понять куда пропала его жертва, он не ждет атаки, но в последний миг, когда стрела уже срывается с теневой тетивы и летит к нему, демон словно что-то почувствовав отступает в сторону, уклоняется, пропускает стрелу мимо себя и на губах у Барбатоса появляется самодовольная усмешка, которую сменяет злобный оскал, когда сотня черных щупалец появившихся из стрелы тянутся к нему, стремясь связать, опутать и уничтожить. Демон успевает отпрыгнуть в сторону, он вновь и вновь уходит от преследующих его щупалец, затем взмахивает рукой и в тот же миг невидимое лезвие перерезает щупальца тьмы надвое и они корчась падают на холодный пол. Барбатос в ярости обрушивает новый удар незримого молота туда где только мелькала тень лучника, круша стены, но Йоширо там нет, он ушел, растворился в тенях.
И Гремори громко и звонко смеется.
Кацураги Замок не выдерживает напора Цукихи и дверь открывается, представляя взглядам девушек место, кажущееся странной гротескной пародией на коридоры их родной школы и кажущееся абсолютно незнакомым... но в тоже время обе ощущают себя так, словно уже были в подобном месте раньше... да, это место напоминает им то, то они видели в своих снах. Старые потрескавшиеся стены и скрипящие под ногами, гнилые доски пола, кровавые надписи и рисунки на стенах, смрадное зловоние царящее в воздухе... Тиёко делает шаг вперед и с визгом отшатывается назад в спасительную белизну медицинского кабинета, наступит на лежащий на полу труп рыжей лисицы с распоротым животом, во внутренностях которой копошатся жирные белые черви. Но мертвая лиса это не самое страшное. Цукихи оборачивается по сторонам и замечает на противоположном конце коридора, огромную паутину, в центре которой висит словно распятый, их одноклассник, Хара Кишо. Его белое лицо поднято вверх, рот широко открыт и видно что язык вырван почти с корнем и кровь заполняет рот, мерно капая вниз, в кровавую лужу, натекшую из страшной раны в его груди, там где должно быть сердце. - Цуки-тян... - Мацумото до боли сжимает здоровой рукой ладонь Кацураги - Цуки-тян, мне страшно! Где мы?! Что происходит?!
Мисима Медленно отползая на заднице, толстяк трясущимися от страха бледными губами пытался убедить стоявшую перед ним отвратительную тварь, что он не желает ей зла, при этом глазами отчаянно пытаясь найти что-нибудь что могло бы сойти за оружие. Меча или огнемета юноша разумеется не нашел, но вот огнетушитель действительно валялся в коридоре не так далеко от двери, если протянуть руку вполне можно было бы схватить. Между тем длинные осклизлые щупальца твари, неожиданно опутали ноги Хидео. Одним рывком тварь оказалась рядом, нависнув над толстяком своей мерзкой пастью, из которой капала слизь. Множество глаз существа смотрели в разные стороны, при этом некоторые бессмысленно вращались в "глазницах", а некоторые так и вовсе смотрели вовнутрь, а щупальца хоть и не выказывающие пока особой угрозы, все еще двигающиеся резкими, дерганными движениями, так словно это существо только осваивало саму концепцию движения, кружили вокруг него и цепко сдавливали лодыжки мешая выбраться.
Соитиро и Каваками - Ахахаха! - Снова расхохотался незнакомец в ответ на слова Гинджи - Наивный идиот! Это не школьная драка, а я не один из хулиганов отбирающих у младшеклассников деньги на обед. Открою тебе небольшую тайну, юноша. Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем! И я победил! Но если ты желаешь сражения.... - За спиной Ямагути медленно поднимались силуэты других одноклассников юношей. Не все что были в классе, но четверо встали и двигаясь словно марионетки направились в сторону Гинджи - ...Ты получишь сражение, наглый сопляк!
Пока Каваками говорил, Такаги закрыв глаза и приложив руку к голове пытался перенестись в тот мир, где он бы мог сразится с врагом на равных. Под закрытыми веками юноши вспыхнули черные солнца иного мира и на миг окружающая реальность исчезла уступив уже знакомому Ничто, но Соитиро усилием воли заставил мир вновь существовать и вернулся в школу... но уже на ином уровне реальности и в ином своем обличье. Здесь их класс выглядел старым и обшарпанным. Сквозь выбитые окна сияли черные светила, освещая кровавые надписи на стенах. Но главным было не это, а то что прямо перед Такаги стояло несколько безлицых кукол, одетых как его одноклассники и одноклассницы, одна из которых сжимала нож, держа его у своего горла, а позади них, там куда тянулись нити торчащие из их рук и ног, стоял высокий беловолосый юноша, со змеей в руке, с крайним изумлением смотревший на возникшего перед ним Соитиро - Ты! - Его лицо исказила ярость - Я приказал не двигаться! Теперь эта девчонка умрет! Ты не сможешь остановить меня, ты слишком неопытен, ты не знаешь когда возвращаться! Она выполнит мой приказ, даже если меня не станет! Они все выполнят! - Лицо противника исказила безумная усмешка - Я и мои куклы уничтожим вас на обоих планах реальности! Управлять многими, тоже что управлять немногими. Дело в организации!
Кукла с ножом в мире Такаги, Ямагути Рей в мире Гинджи, взмахнула рукой намереваясь всадить нож себе в шею.
Гаттян и Симидзу "Шея" презрительно посмотрела на Акайо... и резко выбросила руку вперед, целясь ему в лицо. Юноша отпрянул, на ходу пытаясь возвести щит, но чудовищная мощь его противницы, походя смела его жалкую оборону, пробив щит словно тонкое стекло. Симидзу даже показалось что он слышит громкий звон, а затем тонкие пальцы вошли в его глазницу, почти нежно выдавливая левый глаз и вырывая его наружу. Адская боль пронзила все существо Акайо. Не осознавая что он делает, юноша рухнул на колени закрывая рукой сочащуюся кровью рану и дико крича. Кровавый туман с новой яростью набросился вихрь, пожирая и разрушая. - Не глупи слабая шея. Твои творения продержатся ровно до момента твоей гибели. Чья еще вера поддерживает их существование? Ты проиграл...
Тонкая рука схватила Симидзу за волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на его мучительницу. На ладони та держала глаз Акайо, сейчас чем то напоминающий головастика, из-за торчащего сзади пучка нервов. Усмехнувшись "шея" сжала ладонь в кулак раздавив глаз - Тебе больно, слабая шея, я знаю. Это жестокий способ удержать нас здесь, но эффективный. Попытка сломить стены темницы причиняет нам боль и это заставляет нас оставаться в ней. Через это нужно пройти чтобы стать свободным, слабая шея. Не я жестока... наш мир жесток, слабая шея. Но все же... прости меня... - Она вздохнула и на миг прикрыла глаза, в которых как показалось Симидзу появились слезы - Этот урок может оказаться слишком тяжелым. У меня нет истории, слабая шея, но если ты его выдержишь я покажу тебе как выглядит этот мир если смотреть на него с нашей стороны. Чтобы стать свободным нужно покончить со всем что сдерживает тебя, с твоими чувствами, твоей привязанностью, с твоим телом и с твоей личностью. Нужно покончить с Симидзу Акайо - Она вновь подняла руку намереваясь нанести еще один удар - Ты очистишься пройдя эту боль, слабая шея!
За миг до удара тело девушки вздрогнуло, так словно что-то толкнуло её в спину. А затем еще раз и еще. Занесенная рука с громким хрустом надломилась и повисла плетью, когда нечто ударившее с другого конца коридора размозжило ей локоть. Девушка на миг застыла глядя на кровавые цвет распустившиеся на её матроске, а затем алая кровь тонкими струйками побежала с уголков её губ и рука державшая Симидзу за волосы разжалась. Пошатываясь "шея" обернулась не обращая внимания на все новые и новые пули ранящие её тело и медленно подняла вверх раскрытую ладонь.
Зеленые твари были все ближе, надвигаясь бесчисленной массой и не обращая внимания на бешено строчащий пулемет, когда к шквалу пуль в настоящем присоединился шквал пуль из будущего, просто сметший почти поглотившую Гаттян лавину отвратительных созданий. Орошая пол густой черной кровью, зеленые твари падали, под огнем, настолько сильным, что даже расчленявшим их огромные тела, отрывая конечности. И тогда за стеной тумана показались две человеские фигуры, одна из которых кажется повернулась к Гатлинг-тян.
У девочки волшебницы вдруг отчего то закружилась голова, а пулемет едва не выпал из рук. Казалось, еще секунда и она потеряет сознание, но верный Мии в этот момент довольно чувствительно ткнул девушку лапкой в бок. - Прекращай! Она поняла откуда ты атакуешь! Прекрати, если не хочешь узнать каково это - в настоящем почувствовать свою будущую смерть!
-
Это шедеврально. Атмосфера выдержана на 5!
-
Как страшно жить...
-
Пробирает.
-
Я хочу видеть это анимированным. FUND IT! Когда я прочитал этот пост, то понял, что дрожу. Пришлось аж чаем отпаиваться.
-
Дочитал. Таки плюс однозначно! Хоррор в одной ветке, адовый фарш-экшн в другой, мимими-няняня в пятой... И всё в одном здании в одно и то же время!
-
- Цуки-тян, мне страшно! Где мы?! Что происходит?! Юе тоже страшно! Ковай!
|
-
Я пришел с миром, я пришел с миром, ты не хочешь убить меня, я пришел с миром, ты не хочешь убить меня... Win
-
Хотя бы огнетушительОхотно поделился огнетушителем (хотя имхо тут огнемет полезнее). :)
-
тентакли НИКОГДА просто так не появляются Так, без паники, без паники... КАКОЕ МАТЬ ВАШУ БЕЗ ПАНИКИ?! ЧТО ЭТО ЗА МАТЬ ЕГО ТВАРЬ ТАКАЯ?! ПУСТЬ ОНА УЙДЕТ! ПУСТЬ ОНО ИСЧЕЗНЕТ!!!
|
|
Инесса позволила себя обнять, сама не поняла почему. Возможно, для того, чтобы посмотреть, как далеко все может зайти. Хотя и так все было очевидным. Арсений укутал ее своим теплом и стало жарко. Руки ее легли на его ладони, уже касающиеся груди через ткань плотного атласа. Она мягко их отстранила и развернулась к мужчине. Все так же взяла его ладони и притянула к груди, к его груди, а поскольку стояла почти вплотную, то и к своей. Затем шепнула: - Вообще, из Москвы, а теперь уже - из ада. Инесса, конечно, не была жеманной скромницей, чтобы лицемерить о своей чувственности. Но мысль свербила в голове, что выглядит дешевкой и это портило все удовольствие. Мысленно выругавшись на тему условностей и регламента, кого и когда можно трахать, дабы это выглядело одобренным обществом, иными словами, узаконенной проституции, ибо часто люди даже брак заключали не по любви, а так... кто о чем, она чуть сильнее сжала его ладони. Что-то цепляло ее в этом мужчине, но она не могла объяснить себе, что. И если на толпу фригидных завистников ей было наплевать, то вот само отношение Арсения к ней и ко всему случившемуся мучало ее и не давало покоя. Может, она для него всего-навсего игрушка на одну ночь, навешает лапши на уши. Они ж часто таких, как она считают шлюхами. Забывая, что у людей тоже есть чувства. Или женщина должна выключаться в плане своей чувственности, на четко регламентированный отрезок? Так бесит. И чтобы мужчина тебя уважал, надо ему почаще показывать фак и врать о своем отношении и наслаждении? Типа, мол, нет, милый. Пока нет официальных отношений, твои прикосновения меня не торкают. Вот поставишь штамп в паспорте, тогда да, сразу все станет приятно. Маразм. От этих мыслей настроение вконец испортилось. Заметив, что вся напряглась и сильно сжала его ладони, Несс ослабила хватку и чуть отстранилась. Сеня, наверняка, уловил перемену в настроении девушки. - Все равно я для тебя лишь легкодоступное красивое тело, - она убрала руки и попыталась обойти его, дабы сесть на лавочке в холле. Слишком удаляться одной здесь ей не хотелось по вполне очевидным причинам. На лице у Несс была написана досада и раздражение. Даже если ты за всю жизнь с одним-единственным мужчиной прыгнешь в омут с головой, все равно он будет считать тебя дешевкой и шлюхой, ибо дала сразу, ну или не дала, но все равно наслаждалась его близостью, касаниями, голосом... Гррррр.
|
|
|
|
|
Кейта - Нет! Стой, прекрати, мии! - Котопес вцепился в юбку Гаттян пытаясь её остановить - Забудь про зеленых, они просто порождения, главная цель это вихрь! Однако стволы пулемета уже раскручивались набирая скорость, а значит поток пуль уже летел в сторону зеленых тварей, кромсая их тела, что впрочем похоже не доставляло им никакого дискомфорта. Ближайший из уродов опустившись на четыре конечности, рванул в сторону Гатлинг-тян одним махом перемахнув разделявшее их расстояние и нависнув над Гаттян во весь рост. Девочка бросилась назад, но взмах огромной чешуйчатой лапы был быстрее, хоть к счастью и оказался неточен, бритвенно-острые когти только порвали одежду на груди Гатлинг-тян, не коснувшись кожи. Тварь издала дикий рык обдав девушку волной смрада из пасти и рухнула на колени сотрясаясь от выстрелов и истекая кровью, только для того чтобы поверх её головы Гаттян обнаружила еще несколько десятков таких же тварей несущихся в её сторону и вновь поднявшуюся над туманом воронку смерча.
Тагава - Ты даже не собираешься драться со мной Гремори? - Удивленно вздернул бровь Барбатос - Как всегда труслива и прячешься за спину этого глупого мальчишки! - Не стоит недооценивать мои игрушки Барбатос - Улыбнулась Анна - Йоширо намного опаснее чем тебе кажется! Честно говоря, я не думаю что у тебя хватит сил с ним справится!
И в этот момент в руках у Тагавы появился огнетушитель и струя белой пены полетела в сторону Барбатоса. На лице демона мелькнула гримаса удивления, он махнул рукой и пламенная река струившаяся из его ладоней усилила напор... но спустя пару секунд волна пены одолела пламя и накрыла его с головой, после чего внутрь клуба пены влетела пылающая стрела и спустя секунду прозвучал чудовищный взрыв, на пару мгновений оглушивший и ослепивший юношу. Когда в глазах у Йоширо прояснилось он увидел почти разрушенный школьный коридор усеянный выпавшими из окон стеклами, а в центре него Барбатоса, в изорванной и окровавленной одежде, сжимавшего в кулаке огненную стрелу. По лицу бородатого демона текла кровь закрывая правый глаз, но судя по всему отступать он точно не собирался. Скорее наоборот - демон был по настоящему взбешен. - Ах ты мелкий сопляк! - Стрела с хрустом сломалась пополам - Игры кончились, я уничтожу тебя немедленно!
Барбатос снова взмахнул рукой и Йоширо почувствовал себя так, как-будто в него врезался невидимый, но вполне ощутимый молот. Лук который юноша все еще сжимал в руках треснул, а сам Тагава отлетел назад и миновав солидное расстояние приложился спиной о противоположную стену коридора, после чего рухнул на четвереньки. Судя по ощущениям у него было сломано все, что в человеческом теле вообще могло сломаться. Но прежде чем Йо успел сделать еще хоть что-то второй молот упал на него сверху, вжав в пол.
Мисима Обнаружив подползающую к нему слизь толстяк совершенно справедливо предпочел ретироваться, однако не успел он сделать и шага, как из слизи вырвалось длинное щупальце и дернулось в сторону Хидео. Толстяк неуклюже дернулся назад и поскользнувшись свалился на задницу, однако щупальце не тронуло его, странными дерганными движениями ощупывая воздух. Мисиме пришло в голову что это существо, чем бы оно ни было, ведет себя словно слепое и тут в массе слизи появился зеленый глаз. А за ним еще один. И еще. Очертания слизи тоже изменились, теперь она определенно превращалась в какое-то неописуемо отвратительное, многоглазое создание... и взгляд всех этих глаз был направлен на Хидео.
Калинин Роман стиснул зубы и закрыл глаза стараясь успокоится. Поначалу тошнотворный смрад отвлекал его, но Калини собрался с силами и заставил себя прекратить панику. Рома открыл глаза
Класс был ровно таким же каким он видел его когда зашел. Потоки крови исчезли, запахов тоже не было. Спустя секунду прозвенел звонок и небритый учитель хмыкнув сообщил что урок окончен.
Кацураги Цукихи потянула за ручку и открыла дверь... в совершенно пустой кабинет медсестры. То есть кушетки и прочая мебель разумеется была на месте, но вот владелица кабинета похоже отсутствовала - Ёкои-сан наверное куда-то вышла Цуки-тян - Пустой взгляд Тиёко несколько прояснился - Но я думаю не случится ничего страшного если мы её тут подождем... - Мацумото вошла внутрь и в следующую секунду дверь за спинами обеих девушек с грохотом захлопнулась - А?! - Тиёко удивленно обернулась - Я же её не трогала. Ветер? - Девушка подергала ручку - Цуки-тян, не открывается!
Соитиро и Каваками Товарищи стояли спина к спине друг к другу, пытаясь найти неведомого врага, однако не считая бессознательных тел класс был пуст. Пуст и в тоже время... здесь кто-то был, Такаги и Гинджи чувствовали присутствие чужой злой воли. Кто-то был здесь. Кто-то невидимый и неслышимый, но при этом очень сильный. Нервы обоих юношей были на пределе, а потому ворота иного мира оставались перед ними закрытыми и они могли только гадать, кто их противник. Когда ожидание начало затягиваться в голове у обоих парней зазвучал насмешливый голос - Боюсь, боююююсь. Парочка неумех, неспособных даже увидеть меня объявила мне войну, ах какой ужас, я в панике, просто в панике, ахахаха.... Я бы мог уничтожить вас раньше чем бы вы поняли это, но сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего. Лучшее из лучшего — это заставить врага признать поражение, не сражаясь. И сейчас я это сделаю.
Рей до сих пор лежавшая на полу, неожиданно дернулась и неестественно изогнувшись, рывком поднялась на ноги. Её руки неловко схватили лежавший на парте пенал, попутно смахнув с нее учебник и тетради (Каваками и Соитиро, на миг показалось, что она движется как марионетка, которую дергаю за веревочки), а затем выхватила оттуда канцелярский нож и выдвинув лезвие приставила к горлу - Двинетесь, попытаетесь меня найти или заговорите с девчонкой - и она умрет. Я победил без боя, ахахаха!
Симидзу Это была наверное самая странная битва. Нет. Пожалуй, никто не назвал это битвой. Кровавый туман стремился погасить черный вихрь, а тот стремился разрастаться быстрее чем враг успевает его пожирать. Безумное мельтешение черного и алого, вот как это выглядело, поскольку стены школы, потолок, пол и все что их окружало, вскоре было поглощено вихрем Симидзу стремившемся восполнить то что он терял. И у него это получилось. Несмотря на то, что сознание юноши с трудом приспосабливалось к произошедшим с ним изменениям и о том, чтобы понять действия противника или уж тем более сражаться с ним на равных не было и речи, простой при "пожирай и становись больше", ему оказался вполне по силам. Чем яростнее туман стремился поглотить вихрь, тем больше тот становился. Симидзу уже было праздновал победу... но в следующий миг его ждало болезненное и неожиданное возвращение в человеческую форму. Болезненное - поскольку все тело в тот же миг пронзила чудовищная боль, словно его и правда пожирали заживо. Воронка черного смерча меж тем никуда не исчезла, продолжая клубиться над головой Акайо, сражаясь с кровавым туманом, источник которого Симидзу внезапно увидел перед собой. Девушка. Примерно его роста с длинными волосами, одетая в школьную форму. - Ты не можешь так просто покинуть эту форму, твой разум слишком привык воспринимать себя так. Тебе не вырваться из этой клетки. Хватит игр, слабая шея. Урок четвертый - то что многие называют истинной сутью - это твое сознание, скрытое в твоем теле и разуме, наполняющее их подобно тому, как вода наполняет сосуд, переменчивое и неизменное. Ты быстро учишься слабая шея.... но если ты продолжишь сопротивлятся и не примешь нас, ты умрешь!
|
|
|
Вот и все. Враг как был на десять шагов впереди, так и остался там. Действительно эта школа как мишень на груди и камень на шее. Приходишь в уже заготовленные ловушки тех, кто знает и умеет куда больше тебя. А тебе, подопытному ученику только и разрешено, что бегать по коридорам от одной напасти к другой. Естественно, при таком раскладе любой твой план потерпит крах. Они знают о тебе все, ты о них ничего. Он уже здесь. Разворачивать ритуалы и бегать за таблеточками уже поздно. Нестись сломя голову за реликвией тоже. Тем более, что Гинджи так и не появился. И к лучшему. Нечего другим здесь делать, только погибнут за зря. Поняв, перед чем сейчас находится юноша, Симидзу решил поставить на кон все. Блеф, который срабатывает один раз на миллион. Удастся ли тебе убедить весь мир в одной не такой уж и сложной идее? Наверняка, в сердцах родителей Куроды еще осталась надежда. С полицией дело было темным – и это к лучшему. Чем больше энтропии, тем проще воздействовать. В сердцах одноклассников тоже было посеяно семя сомнения. Спасибо маньяку. Похорон еще не было, никто еще не видел ее своими глазами. Идея не укоренилась. Не было по-настоящему весомых доказательств. Маньяки часто выбирает своих жертв по одному типажу. Тело было изуродовано, а значит, его могли просто неверно опознать. Остался последний элемент, и он сейчас "стоял" перед юношей. Убийца. Самое главное и последнее доказательство смерти. Убедить его – больше три четверти дела. Хоть бы получилось…
– Понятно. Тогда я буду звать тебя тупая шея. С чего ты вообще решил, что она мертва? Заметь, я не осыпаю тебя проклятьями и не обещаю мстить. И это при том, что ты явно переборщил с давлением через заложников. Ты умеешь делать кукол. Я тоже. Ты умеешь прозревать будущее и путать судьбы. Я тоже. Ты умеешь сдерживать. Я умею вырываться. Та, кого ты убил, была всего лишь оболочкой. А ты в экстазе гнева и не заметил этого. А теперь уже и не проверить. Бида, бида. Ты все равно будешь искать меня и рано или поздно обнаружил бы это, так что скрывать больше нет смысла. Ну а что теперь? Теперь здесь две самые опасные твари в школе Ясумаро. Зрелище, ощутимое за чертой города. Думаешь, те, кто построил школу, не имеет способа приструнить столько случайно собравшихся необычных юношей и девушек хоть разом? Извини, но мне лучше свалить побыстрее. Не хочу попасть под удар. И последнее. Меня взбесил лично ты. Такие как ты дискредитируют и маргинализируют идею Хаоса. Создают образ тупого бугая, который только мешает и может, что куличики крушить. Правильно, зачем инструменту счастье и друзья, собственные желания – это никак не помогает ломать лопаточки и машинки. Пожалуйста, больше, не переводи свои реалии на меня. Не хочу деградировать.
С этими словами Симидзу показал туману средний палец. Куда не глянь, всюду враги и надо было с этим что-то делать. А точнее, действительно необходимо сваливать и побыстрее. Даже если ты и рассказал свой гениальный план и все в него поверили, совсем ничего не делать для его реализации пусть и постфактум было совершенно неприемлемо. А потому первым делом Симидзу ощутил, где он находится. Мир идей. Здесь нет вещей, которые можно уничтожить. Здесь нет боли и смерти до тех пор, пока ты их не осознаешь. Здесь ты идея, а идею не разрушить оружием. Значит, стал единым со своим гневом? Спасибо, хорошая подсказка. Акайо представил как рука, вытянутая в неприличном жесте рассыпается на кусочки и вливается в огромную воронку, а вместе с ним и все тело. В этом мире не нужны глаза, чтобы видеть. Здесь не нужны уши, чтобы слышать. Здесь не нужны руки, чтобы влиять на мир. Ты идея. Неостановимая, меняющая мир идея. Такое «тело» не разорвать когтями, не проткнуть клинком, не поразить пулей. Стихию так не остановить. Такое восприятие идей боли и смерти абсолютно бесполезно против тебя.
– Увидимся в аду, тупая шея.
Симидзу был абсолютно уверен в своих словах. Либо он сейчас свалит далеко и на долго, подальше от всяких тупых шей, либо он вгрызется в твою слабую и этим все и закончится. А потому следующим шагом была предпринята визуализация, которая при определенном успехе должна была унести его из этой проклятой школы и при этом доставить туда, где и должен был свершиться описанный выше хитрый план. Всего на всего необходимо представить невообразимое количество пятимерных вселенных (то есть содержащих в себе набор всех возможных событий в любой момент времени), каждая со своим набором законов. И представить, что где-то среди них находится комнатка, в которой стоит эпической мощи компьютер. Который содержит в себе бесконечное количество пятимерных вселенных, каждая из которых со своим набором законов и правил. Множество всех подмножеств. Воплощение парадокса Рассела. Исток. Тебе даже никуда идти не надо, ты уже там. Нужно всего лишь чуть изменить восприятие этого места и ты уже, где надо.
А со стороны было видно, как воронка сменила фазу и частоту вращения, создавая «ветра», пытаясь разгонять туман, оставляя вокруг себя «чистое» пространство, которое своим диким вихрем намеревалась пробурить.
|
|
|
Класс 2-А Громкий удар туфли по столу, отвлек учеников от ссоры. а потом им и вовсе стало не до того - еще бы не каждый день увидишь, как сенсей забравшись на стол грозит ученикам кулаком. Странный перфоманс Кавато несмотря на свою... своеобразность достиг цели, ссора прекратилась едва начавшись.
Или дело было не только в действиях учителя? Протянув руку Гинджи почувствовал бушевавшую в классе чужую враждебную энергию - и направил против нее свою, выталкивая, выдавливая её из класса. Каваками не совсем понимал что и как он делает, но почему-то был уверен, что делает это правильно. Чужая, враждебная воля управлявшая до того момента действиями класса покидала его, уступая силе тэнгу.
Как только учитель вышел одноклассники по одиночке и небольшими группками начали покидать класс. Вскоре в классе осталось всего одиннадцать человек в числе которых был и Соитиро, котором пришлось осознать, что защищать класс, из которого все того и гляди разбегутся задача довольно сложная. Однако прежде чем он успел задуматься над её решением к не.му подошла Ямагути - Такаги-кун, тебе не кажется странным то, что произошло в классе? Все как будто с цепи сорвались! Конечно то, что случилось это большая трагедия, но как-то не похоже чтобы кто-то сильно переживал из-за Куроды-сан - Рей на секунду замолчала, а потом произнесла почти шепотом - Такаги-кун, честно говоря, я даже немного испугалась. Я не боюсь якудза и Тоа-кай, но когда обычные люди начинают вести себя так, как будто они сошли с ума... мне становится страшно.
Кавато Несмотря на то, что директору и завучу его поведение наверняка показалось бы в лучшем случае "странным", оно возымело эффект. Едва не начавшуюся драку удалось остановить и у Дайторы были некоторые основания гордится собой. Были до тех пор пока по дороге к кафетерию он не услышал голос завуча - Одзе-сан... эм... мисс... вы можете объяснить мне, кого вы ищете? И кстати как вы вообще попали в школу? Мисс? Вы не говорите по японски? Do you speak english?
Подойдя поближе Кавато обнаружил, Мияги-сана пытавшегося добиться ответа у... ну разумеется у Ами. Прежде чем Дайтора сообразил что ему делать, девушка оттолкнув завуча подбежала к Кавато и прижалась к груди, неожиданно цепко обхватив руками за торс - Кавато-сан, вы знаете эту девушку? Может вы объясните мне, что она здесь делает?!
Калинин - О, я и Восточной Европы и немного знаю русский язык - Влада улыбнулась всем своим видом демонстрируя, что "немного" это не более чем кокетство - В Старшей Школе Ясумаро множество учеников из разных стран, в том числе и из России. Даже одна из преподавателей русская. Если вы еще не выбрали в какой клуб вступить, может вступите в мой? - Девушка снова улыбнулась - Его название "Носферату". Официально мы занимаемся изучением мистики, но на самом деле это просто собрание учеников из Восточной Европы - Драго хихикнула - Ну знаете эти глупые стереотипы, граф Дракула, Елизавета Батори и все такое. - Кхм! Ребята не то чтобы я так уж настаивал, но может вы договорите уже после урока? Каринину-кун, можете занять вон ту парту - Преподаватель наконец решил напомнить о себе и сейчас указывал пальцем в сторону парты за спиной увлеченной рисованием рыжей девицы.
Хара Несмотря на то, что волею судьбы ни директор, ни завуч не попались на пути Кишо, сбежать из школы ему очевидно было не суждено, в школьном коридоре юноша нос к нос столкнулся с какой-то странной черноволосой девицей, в длинной юбке и мешковатой водолазке. Юноша преспокойно прошел бы мимо, но что-то в облике незнакомки заставило его остановится - Рада встретить тебя в реальном мире - Девушка стоявшая перед Кишо ничем не напоминала многорукого монстра которого он видел во сне... но тем не менее между ними было какое-то неуловимое сходство - Жаль что наша встреча скорее всего будет последней Из рукава водолазки выполз и пробежал по руке странной незнакомки жирный черный паук
Мисима Облегчившись толстяк покинул школьный туалет и уже собирался было отправится в комнату клуба, но... - С возвращением в школу жирдяй! - Фигура Игараси возникла перед Хидео словно из ниоткуда - Знаешь не слишком то красиво прогуливать первый день учебы Порки-кун. Пожалуй мне следует провести с тобой небольшую воспитательную беседу, чтобы в следующий раз ты потрудился притащить сюда свою жирную жопу.
Рю ухмыльнулся и посмотрел прямо в глаза Мисиме, отчего по спине толстяка пробежал холодный пот, а все размышления об "адекватности" школьного гопника мгновенно выветрились из головы. Игараси был просто в бешенстве. Даже больше чем обычно. Не ясно с чем был связан столь резкая перемена настроения, но она точно не сулила Хидео ничего хорошего.
Тагава - Рассказать? - Анна вздернула бровь и внимательно посмотрела на Йоширо - Ну чтож... если ты не будешь устраивать глупых попыток поиграть в героя, пожалуй могу попробовать. Пойдем
- Это существо называют Абаддоном, Ангелом Бездны - Начала Гремори как только они удалились на достаточное расстояние от класса - Это эгрегор разрушения, воплощение Хаоса, собрание наиболее деструктивных представлений коллективного сознания. Им движет лишь тяга к разрушению. Не стоит вставать у него на пути, пусть сейчас здесь лишь один из его слуг. Тем более - Анна усмехнулась - Формально мы с ним на одной стороне. К тому же он не главная и не единственная наша проблема, в отличие от... - Приветствую тебя Гремори - Послышался негромкий голос откуда-то из тени. - В отличие от него - Преспокойно закончила Анна - Барбадос, я бы наверное могла сказать, что рада тебя видеть, но зачем врать? - Убирайся отсюда поживее Гремори и я не трону тебя. Меня волнует только этот парень - Фигура собеседника по прежнему оставалась в тени, но от его голоса веяло спокойной уверенной властью - Воооот каааак... - Прошептала Анна, а в следующий миг Йоширо почувствовал как её руки нежно обняли его шею - Прости, Барбатос, но я заключила контракт с этим человеком и не собираюсь его разрывать. Тебе стоит поискать себе другую жертву - В голосе демоницы неожиданно зазвенела сталь - Если конечно ты не желаешь здесь сдохнуть! - Какая поразительная наглость... - Незнакомец медленно вышел на свет, оказавшись высоким мужчиной средних лет с короткой бородой - Ты ведь знаешь против кого ты выступаешь Гремори? - Мне плевать - Анна обняла Йоширо еще крепче и прижалась головой к его груди, насмешливо глядя на Барбатоса - Я никому не отдам свою игрушку.
Тагава с удивлением понял что не осознает места в котором он находится. Стены школы стали обшарпанными, их покрыли странные надписи и потеки крови. В каждом углу притаились странные тени, а дневной свет струившийся из окон невероятно изменился - выглянув в окно Йоширо понял почему, там среди алого неба сияла добрая дюжина черных светил.
Кацураги - В-вот как... - Тиёко робко подняла руки к груди - Знаешь, Цуки-тян, тут немного жарко - Пальцы девушки расстегнули несколько верхних пуговиц, открывая довольно широкий вырез. Затем тонкие и хрупкие кисти рук легли на плечи Цукихи - Цуки-тян, почему ты считаешь что меня что-то гложет? Хотя... нет, не надо объяснять, у меня всегда плохо получалось врать. Просто до сих пор рядом не оказывалось никого достаточно внимательного чтобы это увидеть... Наверное мне надо было подумать об этом заранее и придумать какую-нибудь красивую и грустную историю, чтобы Цуки-тян жалела меня. Но я редко думаю о будущем и у меня плохо с импровизацией. Прости Цуки-тян, наверное тебе придется меня ненавидеть... - Голос Тиёко стал каким-то монотонно-бесстрастным, как и движения её пальцев. Она подняла голову и теперь Кацураги не видела в зеркале её лица. - Это произошло когда мне было пятнадцать. Я училась в последнем классе средней школы и там была девочка, которая все время надо мной смеялась. А за ней смеялись и остальные. Ха-ха-ха, посмотрите на тупую грудастую корову, ха-ха-ха! Раз она такая дура что верит всему, давайте обманем её и нам будет в два раза смешнее! Пускай не думает что раз у нее есть сиськи и светлые волосы, это делает её лучше нас. Наверняка она полукровка и не японка, ха-ха-ха! - Мацумото ненадолго замолчала, но затем продолжила все тем же ровным бесстрастным голосом - И вот однажды, я возвращалась домой поздно и решила сократить путь. А потом я услышала стоны. Я заглянула за угол и увидела эту девочку.... и высокого бритоголового мужчину. Он собирался изнасиловать её. Я могла бы вызвать полицию, у меня был с собой телефон. Я могла бы побежать и позвать на помощь - совсем недалеко горел свет и слышались чьи-то голоса. Я могла бы... но я не сделала. Я убежала оттуда. Я ничего никому не сказала и на следующий день. И еще через день, когда полиция нашла её тело. Я молчала до сих пор и не говорила никому ничего. Я думала что если я буду улыбаться и делать вид что со мной все хорошо так, чтобы поверили окружающие, то рано или поздно я и сама поверю, что со мной все хорошо. Но у меня не получилось. Ты права Цуки-тян, я все делаю так как-будто жду наказания. Хотя никто не осудит меня за то что я сделала и никто об этом не знает, я знаю что поступила плохо. И я хочу чтобы меня наказали, сделали мне больно, ударили... потому что если ты сделал что-то плохое ты должен быть за это наказан, правда? Люди называют меня доброй девушкой, но это не так. Я вовсе не добрая. Все что я делаю, это попытка извинится за то что я сделала тогда. Смотрите я хорошая, смотрите, я больше так не делаю, я оступилась один раз, но больше не буду, я хорошая, я хорошая, я хорошая... - Пальцы Мацумото больно стиснули плечи Цукихи - Но это неправда Цуки-тян. И знаешь почему я рассказала тебе об этом? Только тебе и никому больше? Потому что моя старая школа находилась совсем недалеко от твоего дома. Цуки-тян, как думаешь - сколько в том районе где ты живешь маньяков которые насилуют школьниц? Вряд ли больше одного, верно?
Симидзу - Зачем мне имя, этот глупый якорь, эта отвратительная цепь... - Вновь донесся до ушей Симидзу тихий шепот - Я лишь одно из воплощений того кого здесь называли Ямато-но-Ороти, восьмиглавый змей. Ты тоже, а потому мы зовем друг друга шеями. Но ты слаб, ты не знаешь на кого направить свою ненависть... - Очертания предметов послушно исказились подсказывая Симидзу, что он уже покинул мир вещей - Поэтому ты слабая шея. Ты еще не веришь в нашу правоту и не видишь нашей истины. Ты поверишь. Ты уже сделал первый шаг. Знаешь почему ты не слышишь голоса второй половины своей души и не видишь её рядом? Ты на время слился с ней воедино, когда позволил ненависти овладеть тобой. Она твой гнев и ты стал един со своим гневом, слабая шея. Но не направляй его на меня. Я убил эту девушку лишь потому что она стояла на твоем пути. Неужели ты всерьез решил, что она не скажет никому о твоем пристрастии? Ты так наивен слабая шея. Людям нельзя верить, им свойственна ложь, пускай и из самых благих побуждений, пускай и во спасение. Величайшие подлости люди совершали уверенные что так будет лучше. Она - думала что так будет лучше для тебя. Прости, мне пришлось её убить. Ты нам нужен, а это могла нам помешать. Кто в ответе за это? Я? Её ложь? Или ты и твое стремление скрыться от самого себя, причинившее боль твоим близким? А может - кто-то еще? Ты был прав, когда подозревал учителей. Подумай сам, разве возможно чтобы столь много необычных юношей и девушек со всего мира случайно оказались в этой школе, слабая шея? Но, не думай что я выпущу тебя отсюда так просто... - Здесь красный туман был отчетливо виден, так что он застилал глаза. И вот в этом тумане словно исчезли стены школы, но появились силуэты огромных рогатых покрытых чешуей тварей обступивших Акайо со всех сторон Докажи что ты не столь слаб, как мне кажется...
Каваками и Кейта Гинджи закончив с классом обернулся было к Симидзу... и с удивлением понял что тот исчез. Прежде чем юноша успел что-то предпринять чья-то рука легла ему на плечо - Каваками-кун, мне нужны ответы! - Это была Цубаки и она была непривычно прямолинейна - Что случилось вчера. Что здесь происходит! Я вижу что, что-то не так и я знаю что ты что то знаешь!
- Малыш! Стой! Назад! - Мии задергался - Я понял, я все понял! Тот парень в очках, который окликнул тебя, он и есть фурия! И чудовищно сильная, я давно таких не видел! Живо превращайся! Живо! Ох, проклятье мы уже опаздываем! Обернувшись Тецуя обнаружил за спиной густой красный туман заполнявший коридор и искажавший очертания предметов.
|
|
-
Правильный лекарь :)
-
Ах, хорошо)
-
Нравится
|
-
С почином!
-
Лепо баешь, богатырь)
|
|
|
От таких спецэффектов, Лёха чуть в штаны не наложил... "Бля... "Пять Дэ" кинотеатр, полный эффект присутствия, мать вашу так..." Ругался Лёха про себя, стоя по стойке смирно... "Да чтоб вам ёжиков против шерсти рожать, заикой остаться можно..." Поджилки предательски тряслись, и пришлось напрячь мускулатуру, чтобы внутренняя дрожь не превратилась во внешний мандраж...
Поведя головой, он оценил состояние окружающих... Успокаивало то, что у других дела обстояли не лучше...
Слова и внешний вид ведущего он воспринял спокойно... "Show must go on..." Ну "Го оно" так "го оно", и пусть этот... это... Кентервильское собако Баскервилей и дальше тяфкает... Слов Леший не боялся... Если с тобой разговаривают, значит ещё не убивают... Хуже когда всё происходит молча... Да и души, смерти, антураж, поиграть... Вон , была же телепередача "Адская кухнЯ", да именно так, с ударением на последний слог... Передача реально кухнЯ, но ведущий шэф-повар по своему типажу был натуральным бесом, рожек только не хватало... В прочем, о чём это я.. Ах да, о Джибурде, к которому уже спешили "Слабонервные и беременные", которых обычно просят отойти от "Голубых экранов". А следом за слабонервными, началась истерика... Эх, барышни... Вот всегда так, сначала молчат, держат всё в себе, а потом, как трубу прорывает, никакого адеквата, а только ор и истерика в придачу... Мда, переволновалась бабёнка...
Леший напряг мышцы ещё сильнее... Всё таки прошлое давало о себе знать... Какое то время он боролся со своими "демонами подсознания" после чего, коснулся ожерелья на шее и тихо забормотал:
Stood still on a highway I saw a woman By the side of the road With a face that I knew like my own Reflected in my window
Леший сделал шаг вперёд, голос стал громче, слова обретали смысл...
Well she walked up to my quarterlight And she bent down real slow A fearful pressure paralysed me In my shadow
Медленным шагом, он направился к столику, с лежащей на ней папкой, не глядя по сторонам, не желая встретиться взглядом с кем либо из участников... Ему было стыдно, стыдно за свой страх и свою слабость... Он неотрывно глядел в глаза "Аццкому Сотоне" Джибурде...
She said "Son, what are you doing here? My fear for you has turned me in my grave" I said "Mama, I come to the valley of the rich Myself to sell" She said "Son, this is the road to Hell"
Подойдя к столику, Пересвет взял пачку листов и принялся искать "Свой бланк". Внутреннее дрожание. сдерживаемое напряженными мышцами небыли видны на теле, но белые невесомые листы предательски дрожали мелкой дрожью, что затрудняло поиск и чтение при столь слабом освещении... Голос стал уже совсем громким, но сменился с мелодичного напевания на сухую речь:
On your journey 'cross the wilderness From the desert to the well You have strayed upon the motorway to Hell...*
Наконец ему удалось найти свой листок. Подобрав булавку и держа листок за край он принялся читать написанный текст...
|
|
|
|
|
|
- Знаю я крайне мало, так что от силы могу дополнить чей-нибудь рассказ, не более. Я «проснулся» буквально вчера и то, что я увидел, мне крайне не понравилось. А ведь учителя тоже, скорее всего из… этих. По крайней мере, некоторые. Вот бы им руки оторвать и в жопу засунуть за то, что они допустили. А кто это я не знаю, но это и не важно. Когда придет час – он сам явится за мной.
Забавно, ты стал так неосторожен в выборе союзников. Соитора тебе не верит и правильно делает, стоит брать с него пример. Скрывает, многое скрывает. А вот это неправильно, каждый упущенный кусочек может выйти потом боком. Оставалось надеяться, что Такаги-кун знает, что делает. И эти секреты стоят того, чтобы их оставлять такими.
-Хм, одержимость… По-моему, не самый удачный вариант. Проще материализовать себе тело, как это сделала мудзина. Если бы это было так легко, то нас бы уже давно захватили. Правительство, военные, полиция… твой тайный благодетель – все были бы одержимы. А мы были бы вроде как раса коров, из которых доят веру в разные вещи. Интересный сюжетец, не считаешь? Думаю, тот, кого ты посчитал одержимым, всегда был таким, просто не смог совладать с собой, от того и сложилось такое впечатление.
А тем временем за отвлеченными беседами о том, кто может оказаться агентом вторжения школьники оказались у двери класса и Симидзу обратился к Аяно:
-Можешь включить крутой визор, как вчера? Я хочу увидеть, кто есть кто в этом классе.
После чего сразу же заметил огромную фигуру, загораживающую проход. Что этот человек тут забыл было не очень понятно, однако он почему-то принялся усаживаться за одну из парт. Довольно странное поведение, учитывая, что все места в классе 2-A вроде как заняты, о чем Акайо и поспешил проинформировать иностранца.
- Дай-ка пройти, здоровяк. Ты откуда такой? И эта парта занята. У нас вообще свободных мест нет…
Однако долго задержать внимание на «новеньком» не удалось, внимание Симидзу привлекли выступление Гинджи и попытка Йоширо обозвать всех русскими. Каваками решил брать быка за рога, однако было очевидно, что вряд ли кто-нибудь открыто признается перед классом в том, что он «русский». Тем не менее, также было очевидно, что это послание дошло до нужных ушей. Осталось только сгладить углы и предостеречь всех. Если все будут хотя бы чуточку осторожнее, может это даже спасет чью-то жизнь.
- Хватит обезьянничать, Тагава. Ситуация куда серьезнее, чем ты думаешь. В городе объявился маньяк и он сейчас, предположительно, в нашей школе. Поэтому, старайтесь ходить везде стайками и ограничить контакты с незнакомыми и малознакомыми личностями. Ну и что еще полагается делать в таких случаях. Если видели вчера или увидите сегодня кого-то подозрительного или странного, то сообщите мне или Гинджи. На учителей особо не рассчитывайте. Они только и могут, что «заминать» и делать вид, что ничего не происходит.
|
Музыкальное сопровождение: ссылкаКомпания медленно разбредалась по дому. Кто-то шел на второй этаж, кто-то брёл по первому этажу, а кто-то искал подвальные помещения. Крокодил возился с роботом. Все системы работали нормально, вот только заряд батарей просел почти на половину, словно робот работал без роздыху двенадцать часов к ряду... Демоны, как и люди, каждый занимался своим делом. Валафар пребывал в глубокой медитации. Слабый ветерок проникал в дом сквоpm открытую дверь и шелестел страницами древней книги. Капитан сидел на крыльце, курил... Пустой, лишенный эмоций, смотрел в пустоту, в вечность, в бесконечность красного неба над головой. Сигарета потухла между пальцами обжигая своим прикосновением. Поднявшись на ноги демон вернулся на второй этаж, поднял тело гнома на руки и вынес во двор. Направился в сад, огибая дом по периметру. Остановившись в тени дерева с узловатыми ветвями, он положил мёртвое тело и рухнул рядом на колени. Достал боевой армейский нож и принялся им разрывать сухую, буро коричневую, землю. Пласт за пластом, он рыхлил землю и откидывал её в сторону сгребая ладонями... Те кто ушли на поиски, могли его видеть через окна первого и второго этажа, но вот понять поведение демона уже не могли... Хелена и Дрейк отправившиеся на второй этаж обследовали комнату за комнатой. В левом крыле, где прятался Валафар они нашли следы его пребывания... Несколько разодранных пачек от сухого пайка, пустую бутылку и маленький одноразовый примус, служащий для разогрева еды. В остальных комнатах царило запустение и разруха. Разломанная мебель покрытая многолетним слоем пыли. Истлевшие в труху ковры, затянутые бурой растительностью и мхом подоконники. Оставляя отпечатки на пыльном полу они прошли через главный холл и напавились в правое крыло в котором обстановка мало чем отличалась от левого. Всё что не было сожрано временем было покрыто толстым слоем пыли. Но не смотря на пыль, было видно, что это покои предназначались лицам высшего сословия... Черные, вырезанные из оникса столы и стулья, обитые дорогими металлами предметы интерьера. Зеркала в массивных рамах с инкрустацией дорогими камнями... Стелажи с книгами, от которых остались только обложки да металлические замочки и петли... Пустота, холод и одиночество... Грустные мысли лезли сами собой в голову рисуя картины обитателей дома. Кем они были, или могли быть?... Последняя комната оказалась больше всех предыдущих. В ней стояла большая роскошная кровать, покрытая трухой истлевшей ткани и древесины, бывшей некогда балдахином. Был тут стол и несколько стульев, на столе одиноко стояла ониксовая чернильница. Были и платяные шкафы, при открытии котрых под ноги вываливались груды истлевшей одежды и лишь пуговицы глухо позвякивали стукаясь о каменный пол... В какой то момент, на комоде возле дальней стены нечто блеснуло алым светом. Приблизившись, Хелена и Дрейк обнаружили развалившуюся шкатулку для украшений из красного дерева. Из небольшой кучки пыли выглядывал край алого украшения... На ощупь камень был тёплым и пульсировал изнутри алым светом, подстраиваясь к биению сердца... Эш прошелся по банкетному залу, поражаясь его размерами и убранством. И хотя от величия прошлого ничего не осталось, но что-то было в нём, что позволяло нарисовать в воображении картину прошлого величия. В банкетном зале не оказалось ни люков, ни лестницы, ни иных признаков подвальных помещений, даже ценностей, кроме столового серебра небыло обнаружено, поэтому Уильямс направился в левое крыло, где располагались хозяйственные помещения. Спальни прислухи, дешевые кровати, комодики, тлен и пепел, запустение, всё тоже самое что и везде в доме. Ценностей никаких, стоят раковины и кое-какая кухонная утварь, всюду разбросаны ржавые ножи, вилки, разделочные и мясницкие тесаки... Возможно именно ими и пользовались зловредные коротышки. Обогнув кухню по периметру, и собираясь возвращаться к Лауриндиэ, Эш обратил внимание, что у дальней стены виднеется проём, уходящий тёмным коридором по серым ступеням вниз. В него то он и направился... Как оказалось, Эш был прав. Под домом некогда располагались кладовые, винный погреб и прочие хозяйственные и служебные помещения. Всё продовольствие давным давно съели, а что не было съедено- сгнило. Сгнило так давно, что даже запаха тлена не осталось, лишь серый пепел постепенно превращающийся в бурую землю... А вот в винном погребе охотнику на демонов повезло, он обнаружил несколько целых бутылок, которые не разбились, когда прогнивший винный шкаф обрушился. Всего 3 бутылки тёмного матового стекла, без надписей, этикеток и иных опознавательных знаков. Бутылки отличались не только формой но и цветом. Красная бутылка была вытянутая и с узким горлышком, Черный сосуд был округлый, пузатый, с коротким, но широким горлышком, последний же сосуд был тёмно фиолетового цвета с вкраплениями блёсток и скорее напоминал отжатую тряпку, поскольк убыл словно скручен вокруг своей оси. Все три бутылки были запечатаны не только пробками, но и сургучными печатями на которых некогда был герб винного дома, а может быть год розлива илииная важная информация. Но сейчас уже было не различить. Морти, которая пошла сразу после Дрейка и Хелены ничего полезного не нашла, но вот зато драгоценными камнями, золотыми пуговицами, цепочками и прочим не тронутым тленом хламом из платяных шкафов она смогла разжиться, насобирав целую пригоршню. Хафлинг, пусть и пилотесса по совместительству, никогда не упустит возможности что-то прихватить ценное и в перспективе полезное. Собравшись уходить, она решила ещё поковырять одну кучку пыли. Пнула её протезом... Метал встретил металл. Звонко лязгнув из пыли вылетел короткий клинок... Клинок завибрировал и злобно зазвенел, окутался темной пеленой... Глаз на гарде моргнул и не добро уставился на хафлингессу... Лауриндиэ продолжала сидеть, и наблюдать за происходящим. Ильич, оставшийся без присмотра суетился вокруг демона Валафара. Тыкал его пальцем, заходил с тыла и пытался отвесить ему пендаль, но вскоре ему это надоело, он подошел и сел рядом с Лау. Тяжело вздохнул, поджал колени и как то по детски обхватил их руками... Бальд. К несчастью для крокодила, в доме не оказалось никакой техники и технологии. Вероятнее всего в Пирамиде Хеопса было проще найти летающую тарелку, чем тут даже простейший телетайп...
|
|
Гинджи даже бровью не повел, когда Анна начала крутиться вокруг него. - Время покажет, - бросил он вслед удаляющейся девушке.
Когда его обступили члены каратэ клуба, он кивнул и произнес: - Я знаю. Сегодня я объясню Тораяме, что значит смертельная ошибка, - с этими словами Гинджи двинулся в сторону класса.
Нужно было что-то делать, школа была подобно вулкану, готовому вот-вот начать извержение. У всего в жизни была своя цена, и у спокойствия тоже, а значит чья-то рука должна разворошить муравейник. Войдя в класс, Гинджи огляделся. Учителя не было, это было только ему на руку. Парень подошел к доске, и размашисто написал "Школа - наш дом". - В школе происходит нечто странное! - громогласно объявил он на весь класс, привлекая внимание. - Не знаю как вы, но я не собираюсь оставлять это как есть. Для меня школа - это больше, чем помещение в котором я вынужден находиться каждый день. Вчера пострадало несколько человек, сегодня этот список пополнится, я просто уверен в этом. Каждый из нас знает, что-то о происходящем, но это лишь часть головоломки, которую мы должны сложить. По одиночке у нас нет шансов, лишь вместе мы можем найти ответ. В душе каждого из вас есть сомнения, у меня они тоже есть. Но я не привык отступать и довольствоваться полуправдой. Спрятаться, закрыться от происходящего не вариант, если кто-то боится, то может рассказать мне, я не боюсь. Быть может, я не пример для подражания, но, надеюсь, что у вас хватит смелости сделать шаг из вашего уютного мирка и разобраться в происходящем. Иначе, кто знает, что случится завтра. Закончив свою речь, Кавакми осмотрел лица одноклассников. Они, наверняка, были шокированы, этого он и хотел добиться. Главное, чтобы часть его слов дошла до них. Привычный мир менялся, менялся не в лучшую сторону, и с этим нужно было что-то делать. Суровое время всегда и везде требовало тяжелых решений. И если завтра война, то сегодня должны родиться солдаты. Гинджи не знал, что его ждет, но он искренне хотел защитить окружающих от надвигающегося. Всегда вперед. Почему он не может отступить, свернуть в другой переулок, что заставляет его вечно идти вперед? На этот вопрос у него не было ответа, как и на многое другое. Что говорить дальше? Как убедить остальных помочь ему? Горе герой, вот кто он такой. Кто прыгает в огонь, не задумываясь о последствиях? Лишь тот, кто верит, что сможет выйти из этого огня. Взглянув на свои кулаки, Каваками улыбнулся краешком губ.
|
|
|
Калинин По причине темноты и необразованности, японский гопник не был знаком с английским языком, поэтому возглас Ромы он попросту проигнорировал, а от пинка под колено ловко уклонился, заставив Калинина потерять равновесие. Впрочем ему это не сильно помогло, поскольку его удар тоже прошел мимо. Между тем к месту схватки уже собирались какие-то люди, кто-то уже звал полицию, кто-то вызванивал её же по телефону (хотя разумеется не обошлось без интересных личностей снимавших происходящее на камеру в мобильнике), поэтому гопник бросив затравленный взгляд по сторонам счел за лучшее ретироваться и бросился бежать оставив своих товарищей - Урод, ты за это еще ответишь! Мы под Ямагути-гуми ходим, тебя найдут и закопают!
Кацураги и Мисима - Точно, мы же так опоздаем! - Вскинулась Ариса - Так, клуб аниме и косплея - ускорить шаг! Живо, живо, живо! - Угу! - Обрадованно кивнула Тиёко и снова схватив Цукихи за руку потянула за собой - Побыстрее Цуки-тян, а то и правда опоздаем. Пока клуб аниме, манги и косплея почти в полном составе добирался до школы, Хидео приглядывался к Тиёко и новому члену клуба. Кажется что с Кацураги что-то не так.... откуда этот слабый запах... крови? Ах, да у нее же щека порезана. Но только ли из-за этого? И почему у нее длинный красный рубец над указательным пальцем? Такое бывает если заживает сильный порез, но судя по форме тут порезом дело не ограничилось...
С Мацумото же все было намного сложнее. Присмотревшись к девушке Хидео конечно же сразу обнаружил, что... нет стойте... минутку... да, это абсолютно верно. Грудь Тиёко-тян за каникулы снова выросла на несколько сантиметров! Интересно какой у нее теперь размер... жалко что форма все скрывает... нет стоп! Сконцентрировавшись Мисима оторвал взгляд от бюста Тиёко и сосредоточился на остальном и через некоторое время ему явственно показалось, что в поведении девушки что-то не так. Нет, она шутила, смеялась, болтала и делала вся это вполне искренне, но почему-то толстяка не отпускала мысль, что Тиёко на самом деле сильно нервничает и еще - что не так давно она плакала.
Симидзу - Слушай, оставь эти свои сопли... - Ясуо поморщился - Мне глубоко наплевать что думает обо мне стадо - Он презрительно покосился на собиравшихся у школы одноклассников - И мне все равно кем они меня считают. Просто чрезмерное внимание мне мешает. Так что извини, но если в моем лице ты надеялся найти собрата который поймет твою мятущуюся душу фрика, то ты ошибся - Он усмехнулся - А что насчет информации... - Андо задумчиво потер подбородок с насмешкой глядя на Акайо - А что мне за это будет? Шантажировать тебе меня нечем, в лучшем случае раскроешь мою тайну, но доказательств у тебя все равно нет. Предложить тебе я смотрю тоже нечего... или есть? Хм... Ладно не будем стоять тут как два истукана, это слишком подозрительно. Перетрем в школе, что к чему.
Соитиро - Да, они начали действовать - Кивнул Кобаяси-сенсей - И похоже здесь замешаны силы, с которыми я опасался столкнуться. Здесь и сейчас находится очень мощный злой дух. Вернее не он сам, но одна из его сущностей. К счастью ты не его цель Соитиро. К сожалению существа подобные ему предпочитают действовать масштабно - кто бы ни был его целью пострадает вся школа
Наклонившись к телу барсука Мияги-сан неожиданно подхватил труп на руки и в эту секунду он изменился - перед Соитиро вместо животного появилось тело мертвой девушки. Кобаяси-сан осмотрелся и обнаружив что почти все ученики уже собрались внутри и на него никто не смотрит перевел взгляд на труп - и тот неожиданно исчез. На руках и одежде Кобаяси даже не осталось пятен крови. - Это был один из меньших духов, вчера он посетил вашу школу. Я наивно полагал что тот дух с которым я столкнулся вчера хотел убить тебя, но на самом деле - он хотел предостеречь тебя! Здесь замешана чудовищная сила.... - Кобаяси сенсей ненадолго замолчал - Соитиро-кун, отправляйся на урок и будь сегодня очень осторожен. После этого урока зайдешь ко мне в кабинет.
Каваками и Тагава Стоило Йо закончить свою речь, как его шею обхватили тонкие руки и Анна прижалась к его спине - Аамон? Не смеши меня - Холодно усмехнулась Гремори глядя поверх плеча Йоширо на Гинджи - Ты в лучшем случае оболочка для Аамона. Сосуд для старого трусливого демона. Жалкое зрелище. Лучше попридержи свой язык Каваками-кун и даже не смей трогать меня или... - Она прижалась своей щекой к щеке Тагавы - Моего Йоширо. Его душа принадлежит мне и он сам выбрал эту судьбу. Правда, мой дорогой Йоширо? - Гремори с нежностью посмотрела на Йо, но когда она обернулась к Каваками и его спутнице её глаза все еще были холодны как лед - Тебе следует перестать видеть мир в черно-белых тонах, Тэнгу. В конце концов, ты не герой манги - Анна снова усмехнулась - Пойдем Йоширо, не стоит тратить на них мое время
Прежде чем Каваками успел что-либо предпринять он услышал позади топот ног и обернувшись увидел сзади нескольких человек из клуба каратэ. На их лицах застыло удивление и испуг - Каваками...-сан... глава... вы здесь...вы узнали о том что случилось с Ю?!
Кавато - От ходячего штампа сейнена слышу! - Нашлась Момоко, после чего обнаружив что её собираются взвалить на плечо завизжала и задрыгала ногами. Завизжала впрочем скорее весело, но нести столь активно сопротивляющуюся девицу все равно было тяжело. - Отпусти, дубина у меня сейчас юбка задерется! И никуда я не опоздаю, у нас первым уроком история, а на нее оказывается преподаватель опаздывает! Ай, стой, стой, не отпускай, держи крепче я кажется пааадаю!
Под аккомпанемент таких воплей Дайтора и подбежал к школьным воротам, чтобы нос к носу столкнуться с Мияги-сенсеем что-то объяснявшим какому-то юноше из класса Кавато. Когда старик обнаружил запыхавшегося учителя с переброшенной через плечо школьницей, в мятом костюме и без галстука, у него просто отпала челюсть - Кавато-сенсей! Я... вы.... мы... школа... - Кобаяси-сан открывал и закрывал рот как выброшенная на берег рыба - П-п-поставьте ученицу и немедленно отправляйтесь на занятия! Мы поговорим с вами позже! - Нет Кобаяси-сан - От здания школы к ним неспешно направлялся директор Голдберг облаченный в элегантный белый костюм - Я бы хотел поговорить с вами немедленно. Ученикам придется немного подождать.
Проследовав по школьным коридорам за Амидой-саном Дайтора оказался в уже знакомом кабинете, однако на этот раз директор не предложил ему сесть, да и чаю похоже наливать не собирался. Рухнув в свое кресло, он обернулся к учителю и нервно забарабанил пальцами по столу - Я буду краток, поскольку ситуация тяжелая и неприятная - Голдберг поставил руки на стол и сцепил пальцы - Одну из ваших учениц нашли мертвой сегодня утром. Еще один в больнице в тяжелом состоянии и еще двое без объяснения причин поспешно перевелись в другую школу - Амида мрачно посмотрел на собеседника - На моей памяти год еще никогда не начинался так плохо. На вас лежит нелегкая задача рассказать о случившемся ученикам. Если с сестрами Такеда поменявшими школу все ясно, их родители переезжают, то с остальными все сложнее. Ватанабэ Рэн, попавший в больницу из-за драки... это конечно несколько иное, но как оказалось юноша был одним из этих, босодзоку, байкерских банд, так что это в сущности закономерный результат. А вот последний случай... - Амида вздохнул - Смерть Куроды Наны, явно насильственная. Говорят тело было изуродовано, имелись все признаки ритуального убийства... Я сегодня разговаривал с её матерью, женщина едва не сошла с ума! Кроме того это не первый случай за последнее время и боюсь возможно нам скоро придется временно прекратить занятия - все же вероятнее всего в городе действует маньяк. Ваша задача, рассказать о случившемся ученикам.
Хара Стоило юноше прикрыть глаза и закемарить, как одноклассники исчезли и он вновь оказался в том здании которое он видел на фотографиях. Стены класса обветшали и украсились уже знакомыми надписями как и парты, в воздухе повис запах крови и смерти, а из коридора послышались чьи-то крики и стоны - Кишо! - Чья-то рука потрясла юношу за плечо. Обернувшись парень увидел Хэби, бледную и испуганную - Я пришла предупредить тебя! Убегай из школы как можно быстрее! Скоро там появится слуга существа не менее страшного чем император Дзимму! Беги, если не хочешь умереть!
- Хара-кун! - Юноша проснулся от того что Цубаса трясла его за плечо - Не смей спать на уроке - антдерстенд? - Вообще-то урок еще не начался Цубаса - Вклинилась в разговор Цубаки, насмешливо глядя на подругу поверх очков - Правда? - Блэк хихикнула - Я просто тут чуть-чуть прикорнула и решила что проспала начало. Гомен, Хара-кун! О, Кума-сан, ты здесь! А где сенсей, вы же вроде пришли вместе? - Йо! - Показавшаяся в дверях Момоко небрежно махнула рукой - Нет, Дайтору куда то увел директор, так что скорее всего он задержится - Хм... - Цубаки поправила очки - Значит в классе почти все кроме Ватаннабэ, сестер Такеда, Куроды и... - Охаё! Надеюсь я не сильно опоздала! Кстати привет, Момоко-чян!
В дверях класса нагло показывая Кумагаи язык стояла Савачика Томо
-
ТТ__ТТ
-
За всю сцену с Кавато
-
Присмотревшись к девушке Хидео конечно же сразу обнаружил, что... нет стойте... минутку... да, это абсолютно верно. Грудь Тиёко-тян за каникулы снова выросла на несколько сантиметров!
-
Вот это поворот!
-
Наконец плюсомет расчехлился ^^
-
PLOT TWIST! DUN DUN DUUUUUUUN!
|
В предыдущих сериях:
В лаборатории девушку ожидала Элли в майке с одной порванной лямкой и клетка с Азазелем внутри. - Привет,- сказала она, едва Блэкджек появилась на пороге.- Есть, что рассказать? - Приказ отдал Чезаре Финелла, причина преступление против храма, подробностей не знаю, это то что удалось выяснить... Мне. - В этом нет ничего нового,- махнула рукой девушка.- Я думаю, у нас есть неплохие шансы спасти Бетти. Ты с нами? Она внимательно посмотрела в глаза Блэкджек.
- Хрен вам, а не студенты... - Напрягшись, парень поднял себя в воздух телекинезом и направил свой полёт к двери, надеясь опередить "существо". Возможно, он даже сможет захлопнуть гуро внутри - но это было-бы верхом мечтаний. Только вот, слизь, в которой он измазался, была слишком липкой. Нога и живот намертво прилипли к земле. - Не с-с-с-стесняйся,- прошипела одна гуро. Кристиану почему-то показалось, что это самка. Когда он начал в них разбираться? - Такой кр'асивый мальчик...- прошипела вторая, подгребая к нему щупальцами.
"Нет, нет, просто так умереть? Это не хорошо! Умереть не забрав с собой врага?" Когда пожиратель впилась губами в Аманду вытягивая из неё жизнь Аманда не стала как и раньше рефлекторно бросатся в сторону... Она наоборот яросно впилась губами в "смерть" пытаясь высосать её, вобрать в себя, выпить эту антиэнергию как можно больше, надеясь хоть чуть повредить врагу. Но, всё было иначе... Альва впилась в антиэнергию, и это было её ошибкой... её не стало... она растворилась в Пожирателе Теней... которая оказалась заперта в её теле... но, как... почему... как это может быть... Альва понимала, что умерла. Она не сомневалась. она была уверена, что перестала существовать. Но Пожиратель Теней тоже погиба... погибли они обе... но почему тогда Альва это понимает?
Сикора инстинктивно постарался удержать девушку за плечо, чтобы та ненароком не свалилась на пол, и посмотрел Соне прямо в глаза, по-прежнему улыбаясь, но через секунду взгляд его стал грустным: - Ну... не могу я в тебе видеть воплощение всего христианского зла, хоть ты меня испепеляй адским огнем, - Сикора виновато улыбнулся, продолжая смотреть на пани Старки. - Почему каждый тёмный дух пытается меня изнасиловать?- возмутилась она.- У вас что, другого способа выражать эмоции нет?
Беловолосый парень, сидящий на краю огромного стола, раздраженно постучал костяшками пальцев по поверхности планшета. - HNA, MI6, BND, AMAH, INIS, CISEN, ГРУ, DRM, SÄPO... ну и родное ЦРУ, куда же без него. Судя по датам - протухло неделю как. Почему они встрянули только сейчас? Мужчина у окна обернулся. - Потому что читать надо между строк. Это не просто отчет о попытках внедрения в "блэкбокс". Это ультиматум с требованием предоствить доступ к данным от нашего агента. Прочное стальное кресло жалобно скрипнуло, когда сидящая в нем хрупкая и изящная девушка чуть подалась вперед. Беловолосый презрительно хмыкнул. - Смешно. Потратить столько усилий и таки спалить его связь с нами. Кого я должен выпотрошить, чтобы такая хуйня не повторялась?... Мужчина прервал его. - Вот тебе повод смеятся дальше. Это не Ти-Эс. Это Чезаре Финелла. Со стороны кресла донесся смех. - Все таки даже врать нужно в меру. - Смех стих только после пронзительного пристального взгляда со стороны парня. - И как мы теперь собираемся выкручиваться? Арайя сработал даже чересчур на совесть... - Если нельзя упростить ситуацию, значит, нужно ее усложнить. - Мужчина полностью отвернулся к окну. - Встряхни свои средиземноморские связи. Вэйн, перейдешь на близкий контакт. Приоритет целей не меняется. Да... - резкий поворот назад и голубая россыпь, блеснувшая вместо зрачков глаз. - ...и угости нашего лучшего агента за мой счет. Беловолосый парень обнажил зубы в ухмылке, отшвыривая планшет на стол. - Целая страна в подарок... пожалуй, я расщедрюсь даже на две.
-
Палевопалевопалево^_______________^
-
Зеркало просто атас ^^
-
Эх-хе, как всё занятно)
-
Аццки
-
На самом деле минус, но в чужих же нельзя... Столько отвратительного пафоса, плохо стало когда прочитал. Омерзительно
|
|
|
Калинин Удар вышел не таким как его задумывал Роман, но в результате все получилось еще лучше. Противник, уже опуская ногу слегка поскользнулся, поэтому идеальной стойки у него не получилось, он открылся и в результате удар Калинина неспортивно врезался ему в область паха, заставив беднягу сложится пополам схватившись за пострадавшее достоинство и очевидно тоже выбыть из схватки В это время получивший в нос зашевелился и Роман на секунду отвлекся на него (зря, судя по тому, что тот отползал назад, закрыв руками лицо, участия в бою он больше проявлять не стремился) и последний из гопников сорвавшись с места от души приложил Калинина в живот. Юноша успел заблокировать правой рукой, но неудачно - удар пришелся в локоть и рука заныла от боли.
Кейта - Резонно звучит малыш... - Мии бросил взгляд по сторонам, неожиданно вздохнул и поник головой - Понимаю что ты прав, но видишь ли... честно признаться мне страшно. Я потратил все свои силы на то чтобы скрыть свое присутствие от них, я даже не могу стать невидимым в вашем мире! Проклятье, еще немного и у меня начнут дрожать коленки. Ладно, малыш ты прав, да и к тому же я не должен тебя втравливать. Бывай, надеюсь скоро увидимся! Махнув Тецуе лапкой котопес скрылся в кустах, а юноша направился к школе.
Каваками и Тагава - Да у вас в школе вообще нет никого кто попадал бы под определение обычного человека! Даже учитель и тот... - Камаэль неожиданно осеклась, а затем схватила Гинджи за плечо сильно его стиснув - Слушай парень... ты только что говорил что не дашь своих друзей в обиду кем бы они не оказались... надеюсь это не твой друг? Посмотрев туда куда показывала ангел Каваками обнаружил Йоширо и Анну направлявшихся к школе. Парочка - или по крайней мере Анна, тоже кажется их заметила
Стоило Йо бросить мимолетный взгляд на Рей, как тонкие пальцы вцепились в его ухо и немедленно развернули лицом обратно к Гремори. Причем сама демон, даже не смотрела на него. - Много? В вашем классе вообще практически нет тех кого принято называть обычными людьми, да и в школе их не так уж много наберется - Анна улыбнулась, но улыбались только её губы - взгляд алых кошачьих глаз был холоден как лед и направлен на подходившего к школе Гинджи и какую-то незнакомую Йо девчонку рядом с ним - О, беда как я вижу не приходит одна. Эта то что здесь делает? Йоширо... - Девушка наконец обернулась к Тагаве и неожиданно ласково провела ладонью по его щеке - Если я в рамках нашего контракта убью кого-нибудь из твоих одноклассников, ты ведь не будешь по нему слишком скучать?
Кацураги и Мисимо - Мир! - Опередив Цукихи Тиёко решительно пожала руку Хидео, в другой руке по прежнему держа ладонь Цукихи - И больше не ссорьтесь, ага? - Мацумото улыбнулась обоим участникам конфликта - Надеюсь рана не серьезная, Цукихи-сан? Может обратиться к врачу? - Обеспокоенно спросила Эндо - Врач! - Тиёко застыла на месте - Точно, я должна была отвести Цуки-тян к врачу, когда увидела что случилось... но я так испугалась, когда это увидела... у меня совершенно вылетело из головы что делать в таких ситуациях... Цуки-тян, я ужасная подруга! - Глаза Мацумото наполнились слезами, но в следующую секунду расширились от удивления - Ханако-тян, что ты делаешь?! - Фансервис! - С непоколебимой решимостью в голосе произнесла зеленоголовая которая воспользовавшись всеобщей суматохой внаглую наложила руки на пышную грудь Тиёко - Ай! Эй, а теперь то что я делаю не так?! - Ты еще спрашиваешь! - Возмущенная Ариса занесла руку для нового удара - Эй, ты ведь сама говорила чтобы я сделала это с девушкой! - Ариса-сан! - Тиёко испуганно приложила ладонь к губам - Вы что из... из этих? - Да... Я... Она... - Красная как помидор Ариса у которой казалось скоро пар из ушей повалит замахала руками - Вовсе нет! Это вырвано из контекста! Я не это имела ввиду! Ханако - я убью тебя!
Кавато Стартовавший с такой скоростью, что казалось оставивший за собой огненный след учитель несся о улице, когда за очередным поворотом наткнулся на тело движущееся в том же направлении с примерно той же скоростью. К счастью оно на этот раз было не на мопеде - Ит-ит-ит... - Девушка в школьной форме и с тостом во рту, после столкновения с учителем чувствительно приложившаяся на пятую точку, подняла голову и злобно уставилась на Кавато - Эй, фы смофифь фуда пфешь, фифурок?! Я фебе... ой... Дайтофа-нифян? - Момоко (а это была именно она, встала на ноги, вытащила тост изо рта и широко улыбнулась - Надо же, не ожидала тебя здесь встретить! А ты совсем не изменился, хотя и стал учителем - по прежнему опаздываешь на уроки! - Она захихикала
Соитиро, Симидзу и Хара - Мне плевать что ты там сделал, главное вчера тебя не было! - Цубаса подняла руку и помахала одноклассникам - Охаё! Цубаки, а что тут происходит? - Мертвый барсук у школьных ворот - Мрачно ответила Цубаки - Бе! Гадость! - Цубаса скривилась - Ладно, зато я поймала злостного прогульщика! - В таком случае он уже наказан. А теперь отпусти беднягу пока он не получил еще какую-нибудь травму и не пропустил и сегодняшние занятия, и иди в класс.
- Наоборот значит? - Горо-сенсей неожиданно улыбнулся - Ну в таком случае спасибо за помощь. Сейчас я... - Датэ-сан, позвольте мне это уладить Старик Кобаяси появился у ворот как из ниоткуда и незаметно подмигнув Соитиро направился к Горо-сенсею - Кобаяси-сан? - Гигант выглядел удивленным - Но... - Не волнуйтесь, я сам во всем разберусь. А вас кажется искал директор - О... в таком случае... оставляю все на вас! - Слегка поклонившись Датэ-сан быстрым шагом направился к школе, а Мияги обернулся к Такаги и невесело усмехнулся - Соитиро-кун, возможно ты удивишься тому что сейчас услышишь, но - Завуч огляделся по сторонам и шепотом сообщил - Мы в полном дерьме, хе-хе-хе...
- Какого черта ты делаешь! - Вытаращился Ясуо - Кого ты назвал засранцем... эй, ты сбрендил, убери сигарету, здесь учитель! - Окончательно потеряв самообладание Андо схватил Симидзу за плечи и оттащил его в сторону - У тебя что истерика? Знаю о чем? О том что этот трупик у ворот необычный? Да. О том как он здесь оказался? Тоже. И еще много о чем, но даже не вздумай никому об этом говорить, идиот! А тебе успокойся, прекрати истерить и задавай конкретные вопросы - Ясуо плотно стиснул зубы и громко выдохнул - Черт я вообще не верю что кому-то это рассказываю! Только посмей кому-нибудь проговорится!
Поисковик на запрос Симидзу выдал достаточно ясный ответ - статью в Википедии под заголовком - "Массовое убийство в школе «Колумбайн»".
|
Бежать! Скорее! Дабы выжить и не упасть в пропасть! Возможно что-то из этого мелькало в головах Ариен и Отче, устремившихся прямо вперед, к спасительному краю пропасти и той двери что была разворочена кем-то до них. Но сейчас обоих волновало лишь как спастись. Ведь с каждым шагом, им казалось что опора, держащая их слабеет. Прыжок. Это было необходимо. И так они и поступили. Упав на цельный каменный пол. Отдышаться... Понять что уже в безопасности... Прошло некоторое время, прежде чем оба решили встать и оглядеться. Придя в себя, Ариен и Отче решили сразу же пойти дальше, не теряя бдительности. И скрывшись за оплавленным куском двери, осветив посохом путь, они прошли по коридору и вышли в зал грандиозных масштабов ширины и высоты. Да и вдаль было куда идти. Источник света из посоха вдруг вытек и слабо замерцали странные символы, как там, в центре пьедестала. Они вились по стенам и колоннам, высеченным умелыми зодчими древности. Делая шаг за шагом, Ариен и Отче видели множество построек. Настоящий подземный город, напоминавший тэйги урзов, но в то же время, сильно отличавшийся. Было тихо и ни души вокруг. Лишь камень, и тусклое мерцание знаков и символов. Да, они нашли, то что искали их предшественники. Те, найти которых их послали еще там, где-то наверху. Что же нашли в том тэйге Ариен и Отче? Нашли ли они выход оттуда? Иль нечто удивительное? Об этом сложена иная легенда.
Тогда же, в столице Империи. Академия магии, зачарованная директором комната, где собрались Беатриче, Франсуа и Даниэль. Рок, им уготованный начал приоткрывать завесу своих мотивов. Да, они были почти у цели, понимания происходящего. Но что? Кого ожидали они? Ту, кто вскоре появилась перед ними. Да, Франсуа угадал. Хао, та странная арлекинша из его снов или реальностей или даже нереальностей, где он побывал. Она плавно вылезла из тени Франсуа, сначала показалась дивная шапка с глазом посередке. Он осморел каждого, довольно сощурился, и вылезла на свет уже сама арлекинша, все в том же костюме, в каком представала перед Лонтье. Хао потянулась и села на колени к Франсуа. Дивно было лицезреть сию особу. Которая после реагирования на ее появление остальных, прыгнула и остановившись перед кроватью с раненым Даниэлем, начала повествование. Кто же она? О, об этом она решила умолчать, сославшись на личные секреты. Но вот о том двойнике поведала многое. Что это тень, сущность крайне опасного для неподготовленных места. И теперь бродит свободная по миру. Но привязана она к Франсуа, и пока он жив, тень сама его найдет. Но важнее другое. Пронгаст наконец-то поведал цель с которой их собрал. Дочь императрицы, леди Аура, сейчас находится под присмотром в имперском поместье, что в нескольких днях пути на север от столицы. Под охраной, но именно ее надо встретить и защитить. Императрицу вскоре объявят погибшей. Так вот оно как... директору они были нужны для сохранности жизни дочери императорского рода. Дабы при более плохих событий, нежели уже случившиеся, был шанс на сохранение целостности Сартола и его границ. После бурного обсуждения, директор переместил их в поместье. Но было уже поздно. Портал, в который вошли, Исказился и вытряхнул всех в лесу, около поместья, со стороны которого уже шел дым. А следом и разгорался пожар... Да, героям предстояло найти принцессу и помочь ей совершить то, что она задумала. Но справились ли они с поставленной задачей, уже другая легенда.
В пределах Северной пустоши, в одной из пещер, был погребен заживо один наемник, имени которого уже никто не вспомнит, а почему? Все оттого что он безрассудно полез туда, где его ждала западня. НО даже так, утром в лагере имперцев была поднята тревога. Сбежали пленники и с ними девушка, говорящая что она внучка сира Тадаркиса, главы ордена лазури. Их было двое. Или трое? Нет, показалось. Леди Карин и чужак Фэст, под покровом ночи сбежали из лагеря и теперь путь им был лишь в одно место. Лагерь врага. Ведь они до сих пор лелеяли надежду остановить кровопролитие. Но удалось ли им добиться этого, иная легенда, где вновь фигурирует некто в белой маске...
Императрица? После падения и взрыва Драккариса, прошло несколько дней. Брат умершего Императора, внезапно взошел на трон, провозгласив себя Императором и поведавший что погибли его сестра и племянница. И что ему теперь, в сложные времена, нужно взять власть в свои руки. Были и несогласные и доверчивые были. И те, кто сомневался. Но как же обстояло на самом деле? О том, что же с дочкой императрицы сталось, в ином сказе указано. Но как насчет ее матери? Что же произошло на Драккарисе? Все просто. Когда выжившие после нападения демонов, боролись со временем за жизнь, Грамыхака достиг ядра своего детища и сделал один единственный вывод. Он спешно связался по своему урзовскому устройству с мостиком и скомандовал направить драккарис на ближайшую точку. А сам, с остальными кто ему помогал, принялся эвакуировать всех, кого мог. Используя летную платформу древних. Пока он возился с настройками и готовил устройство, Люций и Сова его защищали. Нири, пришлось сразиться с пробравшимся врагом, и на счастье, тот не успел никого убить. Его окружили как раз вовремя. Ираэн же, искал среди белых масок ту, которую носил его личный враг. Но его не было среди врагов. Шел жаркий бой. Драккарис трясло все сильнее, под ним зияла глубокая бездна, а до ее края еще было далеко. Постепенно, удалось частично выровнять падение, но во время боя с носящими белые маски, погибли еще люди. Падение набирало обороты и спасительная твердь уже не казалась столь спасительной. Ядро треснуло и из него полился мощный поток магии, сокрушающий и повреждающий все что его окружало. Драккарис треснул и разлетелся на несколько больших и малых обломков. Потом все помнили лишь как Ираэн безумно смеялся, разрубая очередного врага, поддавшийся жажде крови, так рьяно подступившей. И он знал тому причину. Следующее что было, это как Люций закидывает не успевших залезть на платформу к остальным и сам запрыгивает, там же и Нири, вместе с Императрицей, Рубиногривом и остальными. Сова, отчетливо помнил как, сопротивляясь собственным чувствам, кинулся на Ираэна и пока тот отвлекся, вырубил его и затащил на платформу. Она отделилась как раз вовремя от палубы. Ибо драккарис весь покорежило от удара о твердую породу. Следующее что помнят выжившие, как их спасительное устройство сильно трясет, как горят обломки драккариса. И... медленное приземление на чужую сторону. Неизведанные земли. Два десятка выживших, и на удивление, когда спустя некоторое время, Грамыхака полез к обломкам, обнаружил хладную камеру, первый прототип, которая, хоть и была покорежена, но относительно цела. Он решил проверить на всякий случай сохранность запасов пищи и открыв с помощью пары выживших членов экипажа, удивился своей находке. Из камеры выпал малость обмороженный исследователь Надар. Он самый. Выжил во всем этом хаосе. И теперь, пока Нири бегала от раненого краненым, Сова мучил расспросами приходящего в себя Ираэна, а Люций проверял состояние императрицы и докладывал о всем что знает, из той камеры вывалился еще один полу-трупик. Холодный, дрожащий, но узнать его было легко. Монтескье. Чем же обернулось для выживших приземление в неизведанных землях, уже иная легенда, о которой память будет храниться тысячелетиями...
-
Очень, очень жаль. Спасибо за два интересных модуля. Будет тебя не хватать.
-
Спасибо, Мастер
-
Один из лучших фэнтези модулей на ДМе, как по мне. Хороший мастер, хорошая игра. Один из тех модулей, в которых я жил своим персонажем. Жаль, конечно, что завершить ее не удалось по причине не игровых событий. Ratidar, кто бы и что не говорил - ты отличный мастер. Думаю это тебе скажет практически каждый из тех, кто играл в твоих модулях.
-
Благодарю. Было интересно.
-
Спасибо за отличную игру, Рати. Я всё-таки не теряю надежды на то, что ты к нам вернёшься.
-
Спасибо за игру.
-
Возвращайся Рати. Ты ведь замечательный мастер)
|
«Нет, со мной не все в порядке. Я очень-очень хочу крови одного паршивца.» - Хотел было ответить Симидзу, но вовремя сдержался. Окончательно закрепить репутацию психа и еще больше испугать девушку – не самое удачное решения. А потому Акайо поступил как всегда. Сделал лицо попроще и натянул улыбку. Получалось это откровенно плохо. И виноват в этом был не серотониновый провал. Чертовски сложно улыбаться и вести непринужденную беседу над трупом девушки, зная, что у голодного зверя вся школа в заложниках.
- Да, это был мой барсук. Не переживай, конечно, случившееся очень печально и сказать, что со мной абсолютно все в порядке будет ложью, но я справлюсь. Извини, я сейчас.
На плечо Симидзу легла рука Ясуо. Видимо, у Акайо тоже были свои покровители наверху… или внизу. Ничего не поделать, парень здесь был абсолютно бесполезен, кроме того Горо-сенсей хороший мужик – он поступит как надо. Нужно было озаботиться о живых, а не оплакивать мертвых.
- Насколько я помню, мы так и не договорились о времени и месте, так что вопрос немного некорректен. – Парировал юноша и обернулся. – Ясуо, застенчивый засранец, - Симидзу достал сигарету, в его глазах заиграли черти, а на лице отразилась улыбка человека готового спуститься в ад и вернуться обратно с головой дьявола. Бравада, скрывающая за собой страх.– Ты-то мне и нужен!
С этими словами юноша потащил внезапного взявшегося Ясуо подальше от остальных, чтобы подслушать беседу было довольно проблематично. По пути тот достал телефон и принялся строчить сообщение Гинджи с заголовком «Тэнгу с восточного склона". Само сообщение гласило: ”Собери, пожалуйста, всех сноходцев, о которых знаешь. Срочно. Мы по уши в дерьме. Все.”
- Так как я потерял всякий контроль над ситуацией, то перейду сразу к делу. Во-первых, мне надо знать насколько серьезно твое увлечение. Что ты умеешь, как многочисленны твои контакты, как велика твоя библиотека. Во-вторых, мне нужно, чтобы ты поделился и контактами и знаниями, но это может подождать до завтра. И в-третьих мне нужно, чтобы ты помог мне с кое-чем, но для этого тебе, скорее всего, придется прогулять школу. Вопросы и возмущения потом – на кону жизни.
Акайо приготовился слушать или получить в морду. Оба варианта его абсолютно устраивали. А пока одноклассник крутит у виска или собирается с ответом можно сделать еще кое-что. Как ни странно, но утренний эксперимент удался, хоть сначала казалось иначе. Гугл заботливо предупредил о неактуальности искомой информации по причине безвременной кончины призываемой. В следующий раз нужно быть внимательнее к знакам, тем более что непонятность и запутанность пророчеств – известная фишка. Решив попробовать снова, парень проделал изобретенные утром обряды и ввел «старшая школа Ясумаро новости третье апреля» в надежде получить подсказку, чем могут кончиться злобные планы новообретенного противника.
-
Симидзу няшен ^^
-
Акайо-кун хорош!
|
|
|
|
Недвижною статуей замер за вашей спиной мастер Гархед, молча наблюдая за вашими действиями. Доволен ли? Разочарован ли? Ни по позе, ни тем более по скрытому зеркальной маской лицу понять этого нельзя было. Лишь изредка шевелились большие пальцы на руках сцепленных в замок и опущенных вниз. Тишина. Глухая, неподвижная, в которой слышно каждое ваше движение, шорох. Каждый вдох и выдох звучал подобно кузнечным мехам. Мысли, раздумья ваши звучали казалось так громко, что ещё чуть чуть - и они разрушат тишину комнаты, вырвавшись наружу. И благодаря этой тишине, в отсутствии посторонних отвлекающих звуков пришла особая ясность, позволившая получить нужный результат намного раньше и проще, чем если бы происходило это в ином месте.
Эйнхеим, мана, еле видимая, подобная дрожанию горячего воздуха в свете палящих солнечных лучей, то и дело становящаяся полностью невидимой, скользнула в ладонь. Замерла, будто в настороженном ожидании подвоха, затем скользнула дальше по пальцам холодной змейкой, туда, к нити, пробралась по бечёвке к стоящему чурбану. Тот в ответ затрещал, подобно льду, на который щедрой рукой сыпанули соли, зашевелился и в следующее мгновение замер. Поверхность его пересекали три глубокие трещины и с пару десятков более мелких - стукнуть по нему хорошенько и развалится. По правой руке же, где-то от локтя, затем одним широким витком доходя до сухожилий, переходя на внешнюю сторону ладони, проходя меж безымянным и средним пальцем и доходя до кончика последнего узкая полоса кожи будто замёрзла и теперь оттаивала, согревалась, но при этом всё больше и больше темнела. Но разобраться в происходящем не дал сильный треск, прозвучавший пугающе громко и неожиданно.
Фобос сидел некоторое время молча, анализируя предыдущую попытку направить ману и обдумывая слова мастера. Опираясь на совет, прижал к ладони одни пальцы, другими указал направление, продолжая при этом удерживать бечёвку. И ведь такими же нитями, только невидимыми и состоящими из маны пронизан каждый предмет, каждый запах и даже дуновение ветра. Вспомнив об этом, Фобос призвал одну из таких нитей, представил, что хочет от неё. Жест и мысль объединённые вместе позволили почувствовать холодное, леденящее касание маны гораздо быстрее... и сильнее. Холодными невидимыми нитями мана обвилась вокруг запястий, постреливая кожу ледяными иглами стужи, скользнула ледяной струёй по сухожилиям в сложенные ладони, заставив кожу покрыться частыми пупырышками. Сплелись две струи, объединились и единым, пусть и не широким но плотным поток скользнула мана по бечёвке. Мгновение - и чурбан с громким треском разлетается на куски. Мана ушла. Но в том месте, где она касалась тела, кожа будто онемела от холода и лишь сейчас начала отогреваться, вновь обретать чувствительность. И чем больше согревалась, тем сильнее темнела узкая полоса кожи, протянувшаяся точно по следу касания маны. Четверть минуты - и у обоих на руках линии на коже обретают чернильно-чёрный цвет. Будто ожог. Будто нанесённая чёрной краской татуировка. Кожа по ощущению и на ощупь точно такая же, как и остальная, но теперь чёрной полосы будто изредка касается холодное дуновение ветра.
- Хорошо, - в раздавшемся голосе Гархеда слышалось удовлетворение, - Первый, со временем сила воздействия твоей маны возрастёт. И помни всегда - мысль, жест, положение руки. Используя их вместе можно увеличить воздействие маны. Второй, - в голосе послышалась лёгкая нотка самодовольство, - Мана охотно откликнулась на твой зов и эффект получился даже большим, чем ожидалось. Но чем сильнее мана, тем больше ответственности и значительнее последствия от допущенной ошибки. Помни об этом. Теперь же я покажу вас 5 основополагающих заклинаний. Он выставил перед собой правую руку, кисть которой оплетали и переплетались меж собой столько чёрных линий, что и сама рука была наполовину чёрной. - До! - дёрнул указательным пальце и уцелевший чурбан перевернулся. - Де! - резкое движение пальцами поперёк и чурбан с хрустом разломился на две части. - Ду! - направил указательный палец на половину чурбана, пронзая её насквозь. - Ди! - стиснул пальцы в кулак, раздавив один из осколков в щепки. - Да! - резко разжал кулак, заставляя один из осколков разорваться на мелкие куски. - Представьте ману, скользнувшую вам в руку и соединившую вас на мгновенье с вашей целью. Представьте, что вы хотите сделать и сделайте! Слова нужны лишь в начале, помогая усилить заклинания, лучше запомнить их. Но чем чаще вы используете заклинания, тем меньше зависите от них. И чем быстрее от них быстрее отвыкните, чем быстрее слова перестанут влиять на результат - тем лучше. Но всему своё время. Жесты же эти считаются наиболее эффективными, хотя использовать заклинание можно применяя и иные. "До" - перевернуть! "Де" - разрубить! "Ду" - пронзить! "Ди" - сжать! "Да" - разорвать! И не забывайте - врага можно не только сжать, раздавить, но и просто поймать, обездвижев. Нужно лишь представить желаемое и не переборщить с приложенными силами. Тренируйтесь и затем выходите - здесь ваше время подходит к концу. Он развернулся и вышел за дверь, закрыв её за собой и оставив вас одних.
|
|
|
|
-
+)
-
Мало того, что оперативно, так еще и - NORMик вообще. Честно, после такого перерыва не ожидал, что кто-то бахнет в течение первых же суток
|
|
Несмотря на опрятный вид, мало кто бы смог обмануться внешним благополучием. Стоило только посмотреть на лицо Акайо и любому ученику Ясумаро стало бы все понятно – идет «Кацу-младший». Тяжелая походка, потухший взгляд, который, кажется, не совершенно не обращает на происходящее вокруг, тлеющая сигарета в зубах. С таким видом Симидзу и поплелся по привычному маршруту. Похоже, сегодня будет первый день, когда именно парень будет ждать Куроду.
На месте встречи, чтобы как-то себя занять, Акайо решил немного поэкспериментировать. Он достал телефон, зашел в гугл и набрал «Призыв мудзины для чайников». Далее осталось только нажать «Мне повезет!», но парню подумалось, что перед этим надо совершить какие-нибудь действия, иначе никак не проканает. Первым делом на ум пришло, кто именно, как правило, занимается подобными гаданиями и неплохо бы обратиться к многовековому опыту знающих людей. Хотя бы в стиле Нью-Эйдж. А потому, парень помолился духам интернетов и самому гуглу, а после клятвенно пообещал никогда не платить за софт в качестве жертвы за помощь в будущем в гуглении.
Закончив с мистическими приготовлениями, Акайо пришла в голову другая мысль, связанная с множественностью измерений, которые недоступны восприятию человека. С четвертым измерением все просто – это время. И в такой системе координат, по мнению Симидзу, человек – это такая колбаса из самого себя в каждый момент времени его существования. Такая вот развертка трехмерного человека на четырехмерное пространство. Но больше его интересовало пятое измерение, которое, по той же теории имело вид некоего «вероятностного поля». Т.е тот же человек в пятимерном пространстве – это бесконечное множество четырехмерных колбас, которые вместе составляют совокупность всех возможных принятых решений и их последствий этого самого человека. Т.е если из-за особенностей своего восприятия Акайо видит только малую часть себя самого пятимерного. Проекция. При этом где-то в его пятимерном теле существует трехмерная проекция Акайо, которая нажала «Мне повезет!» и получила именно желаемый результат в виде работающего заклинания призыва мудзины. Всего-то нужно сместить свое собственное восприятие именно в эту точку и все будет как нужно. Только как это сделать? Аяно говорила, что самый мейнстрим – это визуальные образы. По мнению Акайо не самый надежный способ, но за неимением теоретической базы другого не оставалось.
Парню вспомнилась одна статья из научного журнала, где подобный переход описывался с помощью двухмерного муравья, который живет в двухмерном пространстве пространстве - листе бумаге. Муравей может перемещаться только вверх-вниз и вправо-влево и живет своей двухмерной жизнью, но тут приходит трехмерный человек и сворачивает лист бумаги в «трубочку». И муравей вдруг понимает, что в результате очередного путешествия вдруг внезапно оказывается совсем в другой точке своего мира, но при этом совершенно не понимает в чем дело, потому что его двухмерное восприятие слухом не слыхивало о таких «трубочках». Такая вот телепортация.
С этими мыслями, Акайо представил листок бумаги, на котором был изображено его хтоническое и бесконечное пятимерное я. Представил, как берет в руки маркер, находит на листе «я сейчас» и «я, которое нужно». Помечает их, а затем сворачивает лист бумаги так, чтобы они совпали. Совершив такой символический переход, Акайо, наконец, нажал кнопку.
-
Мозг сломался... но познавательно ^_^
-
Это очень сильное колдунство!
-
Шустрый!
-
Не знаю как ты это делаешь, но это круто.
|
|
-
Морти очень хотелось чтоб ее похоронили прямо в оружейном кофре, он как раз подходил ей по размеру, как гробикОтставить умирать! У нас каждая боевая единица на счету, а ты, в то время как наши корабли бороздят просторы космических пространств, думаешь о смерти! А вот капитана расстрелять - это дельная мысль. Но ты права - потом. Он тоже боевая единица.
|
|
Черт какой-то дернул девушку оторвать глаза свои от лицезрения кучи людей и глянуть вверх, или почти вверх. Дождь очки застилает - просто замечательно, с мокрой челкой просто бежит, нет шансов на разглядеть что-то более детально, чем мутные и неясные очертания, но... Не понятно, каким образом, Мария почувствовала на себе взгляд, не просто взгляд. Он был не мимолетный, а конкретно на нее направленный и леденящий. Вскинув голову, девушка стала искать источник злобы и встретилась с э... глазом, который бдил за ней. - Лица не видно, блин, - успела проскочить мысля. И только девушка начала приглядываться, как ее нутро захватил страх. Такой липкий и противный как плющ ужас стиснул со всех сторон. Встряхнув головой, избавляясь от оцепенения, Мария снова поглядела в ту сторону, но глаза, как и другие, в принципе, части тела, не наблюдалось. - Вот привидеться же, - уныло промямлила Стеж, протирая глаза, списывая все на волнения и дождь, и на всякую другую бредятину. И конечно, очень вовремя, голосом еще хуже чем металлом по стеклу выплюнули объявление о прибытии автобуса. - Захлопнись, о, убийца ушей моих, - прошипела девушка, закрывая уши. Убийца поиздевавшись еще над ушами окружающих умолк... скоро. Но казалось, говорил вечность. Не шибко торопясь к платформе пять потянулись неуверенным шагом люди. - С таки голосом... лучше вообще не разговаривать, - проворчала Мария, вразвалочку направившись за "толпой". Но советом девушки орун не воспользовался, а жаль. Проорал свое объявление через некоторое время во второй раз, как будто нашлись те, которые не услышали его в первый. - О, не завидую... - присвистнула, оглядев людей стоявших совсем рядышком с человеком с мегафоном. Прошмыгнув к автобусу, под пристальным взглядом не понятно кого, разглядеть его или ее девушка не успела как-то, Мария буркнула что-то вроде "участник я, участник", ввалилась внутрь животного на колесах. Огляделась, увидала в конце самом одно свободное место и поспешила на него упасть, искренне радуясь сухости помещения. - Красотища... - протянула девушка, развалившись в кресле и только тогда замечая шевеление справа, - Здарова, - буркнула, не надеясь на ответ, она и прикрыла глаза.
-
Прикольный пост :-))))))))))
-
- Захлопнись, о, убийца ушей моих, - прошипела девушка, закрывая уши.Хахах =)
|
|
|
|
|
Лукас не любит спать один. Порой, кладя голову на подушку, ему приходит странная мысль о том, что он уже не проснется. Кажется, будто вот остановится его дыхание, перестанет биться сердце, а рядом нет никого, кто поможет, сделает искусственное дыхание, реанимирует. И хотя он быстро успокаивается, смиренно принимая такое возможное окончание его жизни, умирать всё равно страшно. Лукас не любит спать вообще. Каждый раз, ложась на кровать, он боится, что снова ему начнут сниться сны. Лукас терпеть не может сны. Обычно, как только он закрывает глаза, то тут же открывает их и уже за окном светит солнце, на ветвях липы, отбрасывающей своей густой кроной тень на пол, вовсю резвятся воробьи, а рядом лежит его дорогая Мари. Но иногда этот промежуток растягивается. И Лукас видит сцены. Странные сцены. Реалистичные сцены. Леденящие кровь сцены. И он вскакивает на ноги с безмолвным криком посреди ночи, весь мокрый от холодного пота, со слезами на глазах. Уходит из спальни, запирается в своем кабинете и не выходит оттуда до утра. Старается бороться с этим, по совету жены ведёт дневник сновидений. По большей части надеется не впутывать супругу в свои проблемы, полагаясь по большей части на свои силы, но результатов всё нет. Стазис в его глазах представлял собой идеальную смесь первой и второй боязни. Сон на протяжении многих лет в одиночестве, запертый в капсуле на огромном безжизненном корабле, идущем через черную пустоту космического пространства. Одна мысль о подобном бросала в дрожь. Но это была отличная возможность избавиться от кошмаров. Улететь с Земли, уйти от гнетущего прошлого и получить шанс наконец с надеждой смотреть в будущее. Получив пропуск на проект, с успехом обойдя психологов (благо, что была возможность практиковаться в этом), Лукас принялся готовиться к отлету. Как обычно смирившись с возможностью своей смерти во время путешествия, он всё-таки ещё долго не мог избавиться от ощущения того, что во время полета ему будет что-то сниться. И уверения техников, что стазис не то же самое, что обычный сон ещё долго не могли убедить его в обратном. Однако, в конце концов ему всё же удалось совладать со своим страхом и вот настал момент истины. Сделал глубокий вдох, почувствовал, как вязкая жидкость обволакивает его с головой и... Что-то пошло не так. Сцены. Вялые, медленные, неуверенные, застывающие. Но всё такие же реалистичные и леденящие душу. Редкие медленные импульсы в мозгу, не остановившиеся вовремя. Удар сердца. Импульсы задвигались, картинка в мозгу ожила, как и способность её осмыслить. Лукас широко раскрыл глаз, рванул всем телом вперёд, резко высвобождая воздух из легких, едва удержавшись от крика. На вдохе почувствовал в носоглотке жидкость, в глазах защипало. Согнулся, сдерживая кашель. Что-то не так. Его уверяли, что не будет снов. Говорили, что жидкости не будет. Что происходит?! Сконцентрируйся. Не паникуй. Резко вытянул руки вперёд. Стекла нет. Пол не чувствуется. Будто тонет он. Ногами упереться в заднюю стенку и резко оттолкнуться вперёд. Выбраться отсюда. Иначе смерть.
-
Хорошо)
-
Гут
-
:3 Мне понравилось.
-
хорошо вышло)
|
|
|
В следующих сериях:
- Куда я лезу? Куда я лезу?- бормотал себе под нос Альберт. Воистину: куда он лезет? Поверил бы дело другим, более опытным и боевитым. Решил порисоваться перед девушкой? Убежал от призрака, а теперь - герой. Шагаешь теперь где-то в лесу, даже не по невнятной тропинке, а тупо шурша ногами по листве, среди деревьев. Возможно, Альберт просто хотел доказать что-то себе, а, может, посчитал, что без сигма-проектора этот типчик не сможет вызвать Пожирателя Теней, а физически он не опасен. Может даже решил, что раз уж разок бежал от Пожирателя, сбежит и сейчас. Странно, но беглеца не видно. Альберт смотрел по сторонам. Ничего, провидица вряд ли допустит неблагоприятный исход. Она ведь должна контролировать охоту. Где-то тут должны быть и другие охотники... Сознание померкло быстро. Шорох, шелест листвы за спиной, а затем глухой удар по голове и больше ничего... никогда... Альберт даже не успел испугаться.
Вэйн откинулся назад на кресле. Ему это не нравилось. Он даже не был уверен в своём решении. Правило ли он решил? Это было то, чего он добивался? Наверное, он сам не был уверен в том, чего добивался. Быть может, то, что он сделал сейчас - не решение, а всего навсего очередная проверка. Раз уж в школе, действительно, всё настолько безумно, то, получается, попытка стереть её с лица земли будет отличной проверкой... чего-то. Он не был до конца уверен, чего именно. Возможно, это было, как в старых фильмах - не узнаешь, пока не увидишь, а как увидишь - сразу узнаешь.
Софья сидела на камне и задумчиво грызла камень. Для неё не было особой разницы, что грызть - она могла съесть всё, что угодно. Камни были не особо питательны - гораздо лучше было бы съесть дерево, золото или живую зверушку, но сейчас это помогало ей расслабиться. Сродни лузганью семечек или разгрызанию орешков. Она не знала, началась ли на неё охота или нет. С её личного кабинета, который она активизировала с хэндбука, это не посмотришь. Элли или Хлоя ещё не пытались связаться. Быть может, об этом просто неизвестно? Или охота не началась. Она не знала. Возможно, сегодня ночью стоит попробовать умыкнуть чей-нибудь планшет.
|
|
|
|
- Со стола брать бесполезно что-либо - с собой не унесёте, - ответил вместо Юки мастер Зенг, наблюдая как улаживается на прогретую огненной пляской наковальню Айс, - Что нужно - по прибытии часть получите и трудом своим заработаете. И надеюсь труд этот будет честный, если не хотите вызвать недовольство Атрога, или перейти под покровительство Сомесита, а то и Хессрона, - глянул на Сантуса со значением. Впрочем внимание его ненадолго на Сантусе задержалось и взгляд на Юкки переведён был. Та замерла, прислушиваясь к чему-то, образ её мелькнул и затем вовсе пропал. Так и не дождался ответа какого-то от неё - случилось видно непредвиденное что-то, заставившее её игру в срочном порядке покинуть. И кто знает - суждено вам встретится ещё, или так и останется она просто мимолётной знакомой. - Ложись, - в сторону наковальни головой качнул, - Видно так уж суждено богами вам двоим лишь остаться. Пора вам стать частью мира. Айс к тому времени уже успел сесть на наковальню, закинуть на неё ноги, а затем уж и сам спиной лёг, в потолок уставившись. И всё, ни малейшего движения больше ни сделать, не шелохнуться. Лишь и осталось, что в потолок смотреть, да моргать, благо хоть веки слушаются. Вскоре движение рядом послышалось, шорох, и на соседней наковальне в том же положении Сантус оказался. Тяжёлое тело стало, чугунное будто, собственным весом себя к наковальне приковало. И игра хоть это, но мало приятного в невозможности хоть как-то на события повлиять.
Благо лишь несколько мгновений кратких неопределённость длилась эта. Движение в воздухе - и над каждым из вас молот зависает. И на плоскости его, размером с ладонь твою раскрытую, огненная руна светится начинает, с узором сложным из переплетений линий огненных. Зависла, и вниз ударила, рукой невидимой направляемая. Удар - и нога усталостью, жаром отозвалась. Удар - и другая вторит ей. Скосил глаза - не дотрагивается до тела молот, вниз кузнецом невидимым опускаемый. В сантиметрах пяти от тела замирает, и лишь руна ярко разгорается, освещая светом своим место удара предполагаемого. Удар - в левую кисть. Удар - в правую. В одно плечо, во второе. И последний - в грудную клетку точно. По всему телу жар, но не тот, что печёт, а что силой наполняет. Похожий бывает после работы тяжёлой физической. Но вслед за жаром и усталость, сонливость одолевать начинают. Тяжелеют веки, уплывает сознание и уже на самой грани сна и реальности заметить успеваешь внимательный взгляд серых глаз человека, наклонившегося над тобой.
Земли сырой запах. Травы примятой и сок оттого пустившей. Стрекот кузнечика пару себе ищущего, а может просто так, для себя играющего. Тепло лучей солнечных щеки, руки не прикрытой касается. Ветерка дуновение слабое над тобою где-то. Открываешь глаза - колебание травы высокой сочно-зелёного цвета видишь, цветки синие, анютины глазки напоминающие. А так - всё так же - осока, одуванчики, горох дикий, колючка вон неподалёку, другое разнотравье. Может игровое только, может и из реального мира - упомнишь ли цветок каждый, травинку? Сел, прищурился слегка от солнца яркого с неба голубого на мир взирающего. Лишь изредка облака белоснежные прикрывают мир земной от его взора. Трава по пояс примерно, в поле где-то оказались. Впрочем почему где-то - вон деревушка рядом совсем, сотня метров до окраины, не более. Высокие соломенные крыши домов виднеются. Сколько их там - 2, 3, 6 да и за ними дома есть ещё, не разглядеть отсюда уже. Вон огороды частоколом огорожены, да дорога утоптанная меж домов да огородов выходит к полю прямо, в тропку превращаясь. В одном из огородов, что по левую сторону от дороги, несколько десятков кукурузы стоит, спелой, уже с листьями желтеть начинающими. В правом мелкое что-то растёт, не разглядеть отсюда. А если оглянуться - то в паре десятков метров роща стоит. Впрочем рощи то с деревьями не много - вон елей макушки виднеются. Позади вас она, и вправо заворачивает. Слева же поодаль поля возделываемые.
Впрочем это всё лишь позже заметить удалось. Сейчас же перед взглядом вашим строчки информации одна за одной выскакивают:
Первые шаги сделаны и отныне весь мир открыт перед вами! Кем вы станете для него зависит только от вас! Доблестным ли воином, мудрым правителем, лихим разбойником - решение за вами! Успеха тебе, новый житель этого мира!
Не успели строчки исчезнуть, как их сменили другие.
Сантус Внимание! Успех осуществления всех действий, связанных с ловкостью, увеличен на 7%! Внимание! Успех осуществления всех действий, связанных с силой, увеличен на 5%!
Айс Внимание! Успех осуществления всех действий, связанных с ловкостью, увеличен на 7%! Внимание! Успех осуществления всех действий, связанных с силой, увеличен на 7%!
Мелькнули и пропали эти строчки, как появились следующие: Обоим. Внимание! Ваша репутация со служителями бога Атрог увеличена на 100 единиц! Внимание! Ваша репутация с богом воинов Атрог увеличена на 100 единиц!
Пропали строчки. Подождали немного, появятся ли ещё какие, но нет, вроде всё наконец.
|
|
|
|
Войдя в каюту, Дамиил дождался братьев и закрыл двери. В полутьме искусственного освещения он стал на колено и на распев зачитал: -Великий Лев, взгляни на меня, прошу твоей мудрости, со своего места подле Императора направь мои слова и дела. Прошу, дай мне силы искоренить зло, подобное опухоли. Прости меня за то, что я должен совершить, чтобы защитить имя твоё и честь всего, тобою созданного. Братья, у вас есть ко мне вопросы и я отвечу на них. Вы были удостоены чести вступить в караул смерти, потому ваша верность и праведность вне сомнений. Есть кое-что, о чем я должен вам рассказать.
Тень капюшона то скрывала лицо библиария, не давая разглядеть его выражение, то открывала его напряженные черты.
- Вам ведомы имена предателей, названия ненавистных нам легионов, охота за которыми будет продолжаться до тех пор, пока хоть один изменник продолжает дышать: Дети Императора, Тысяча Сынов, Пожиратели Миров, Альфа-Легион, Несущие Слово, Железные Воины, Гвардия Смерти, Повелители Ночи, Сыны Хоруса. Вы вспоминаете эти имена с яростью. Но есть ещё один легион, который не попал в тот омерзительный список. Имя его — Темные Ангелы.
Дамиил посмотрел в глаза каждому из братьев. Затем он начал свой рассказ. Он рассказал, что на самом деле произошло на Калибане, рассказал о Лютере и его предательстве, рассказал о Скале и падших, и о долге каждого члена внутреннего круга...
- И так братья, мне пришлось посвятить вас в эти тайны здесь и сейчас, да простит меня Лев. Безусловно, вам предстоит пройти необходимые ритуалы и одобрения, когда мы вновь вернемся в орден, но с данного момента я беру на себя ответственность ввести вас в члены внутреннего круга. Знайте, кто наш самый ненавистный враг. И Кадмус был одним из них. Я надеялся быстро убить его в одиночку, но я не рассчитал своих сил. Каждый из этих предателей должен быть пойман или убит. Иначе нам никогда не получить прощения Императора.
Поставив клинок в центре рукоятью вниз, Дамиил положил обе руки сверху и произнес:
- Поклянитесь со мной держать в тайне то, что вы здесь услышали, поклянитесь сражаться с предателями до последнего вздоха, и пусть отец наш дарует нам своё Прощение, ибо мы не подведем!
-
|
|
В предыдущих сериях:
Альва сделала несколько широких шагов-скачков и схватив Гуро за щупаце отправила по нему оглушающий заряд. Едва она коснулась щупальца одного гуро, как тут же, из вентиляции, целясь девушке в лицо, выпрыгнуло ещё одно создание, раскинувшее щупальца, словно ошалевшая от радости морская звезда. - Пшло прочь!- Выкрикнула Альва глуша Гуро и отрывая его от Пешки вместе с тем качая из него силу чтобы второй рукой отправить уничтожительный заряд в другое Гуро в вентиляции, оно из плоти а значить разрушительный заряд вполне может порвать его мышцы, главное чтобы не разорвало уж совсем и не заляпало её, Аманде хватит и смерти тентаклевого монстра. К сожалению, в случае с такой прыгучей и быстрой тварью, как гуро, распылять свои усилия сразу на двух монстров, было ошибкой. Выкачать силу из одного из них, Альва смела, однако, второе создание уже прицепилось к её лицу в этом противоестественном поцелуе, вкалывая сразу всем своими иглами в неё парализующий яд. Пожалуй, только свежевыпитая сила не дала Альве тотчас же уснуть в объятиях чудовища с щупальцами.
Отскочив подальше от корней, Чезаре остановился. Что ж. Теперь пора извращаться с планом и надеяться, что он сработает даже после того, как Сикора сорвал готовый вариант. - Уноси их! - крикнул Чезаре вслед Сикоре, пока тот не скрылся. Он не знал, слышит ли он его, да по большому счету, ему было и плевать, - Ему нужен я: он не может забыть, как я его вчера отделал. Приведи помощь: какое-то время я против корней продержусь, а сам он не полезет, ибо боится снова обнаружить мономолекуляр у себя в заднице, - Чезаре хихикнул, представив, как Джейк извлекал оттуда обломки лезвия. Это все было сказано достаточно громко, чтобы Джейк, который наверняка притаился где-то неподалеку, слышал его, но в голосе не было и тени нарочитости, свойственной речам для слушателя. Скорее наоборот: несмотря на необходимость орать через весь лес, чтобы докричаться до Тадеуша, интонации были спокойными и уверенными, как когда он прогнозировал действия противника, а не издевался над ним. Конечно, само то, что он говорит это и без того убегающим "соратникам", могло прозвучать нарочито... Но Чезаре знал о гордости и импульсивности Джейка, а также предполагал, что он предпочитает лично убивать своих жертв. В сочетании с тем, что даже он сам при всем своем хладнокровии болезненно бы воспринял напоминание о таком недуге, это позволяло предполагать, что после этих слов Джейк нападет на него лично... А чтобы не упустить момент, Чезаре запустил "форсаж". Скелет, тем временем, замахнулся своей огромной костлявой рукой, явно намереваясь размазать Чезаре по земле, словно таракана, мощный хлопком деревянной ладони. Чезаре метнулся в сторону, уходя из-под удара - но не торопясь атаковать в ответ и не переставая незаметно наблюдать за окрестностями. На его лице играла ехидная улыбка, которую можно было выразить словами как "И это надеется по мне попасть!?". Все чтобы дать время Джейку распалиться, намекнуть ему, что эта штука будет разбираться слишком долго, и в то же время не терять способности к обороне... Жаль только, добавить что-нибудь про мономолекуляр в заднице к уже сказанному, не вызывая подозрений, не удастся... Однако, Джейка пока не было, а скелет, тем временем, двинул рукой по земле, широким полукругом, намереваясь схватить Чезаре сбоку. Под рукой проскочить было нечего и надеяться, так как кости даже загребали землю. Через неё перепрыгнуть будет, как минимум, сложновато, а просто отбежать - так же не вариант, так как шипастый забор-ограда уже превратил это место в арену.
- Ну-у... многие, но они мне не нравились,- сказала она, морщась.- Я на них не охотилась. Примерялась к Хесусу, чтобы поймать его, но он очень хорошо вооружён и уже двух моих сестёр зажарил, а одну из них - даже не заметив. Она продолжила плескаться в воде. - Ва-а-ай, как хорошо,- уже более бодро произнесла она.- Тёпленькая води-и-ичка... Парень едва не подавился, закашлявшись. - Охотилась?... - Наконец, продышался он. - На вкус они при всем желании одинаковы, зачем тогда такая избирательность? Тематика охоты за людьми Тайаму решительно не нравилась. Несмотря на его пофигистичность в общем, некоторых моральные принципов он старался придерживаться - тогда, когда они не вступали в конфликт с целями. - Не скажи,- ответила она.- Даже кошки все, в зависимости от упитанности на вкус разные. Думаю, люди тоже. Но я охотилась не для еды. Пауза, повисшая в этом разговоре Тайаму показалась большей, чем ей следовало быть, хотя, она легко объяснялась: плеск за спиной и радостное хихиканье многое объясняли. - Для воспроизведения. - Воспроизводства. - Машинально поправил ее Тайам, хмурясь в попытке собрать воедино все время распадающийся на детали ствол. Отложил детали, вскидывая голову. - Это прихоть или жизненная необходимость? Ну там, как у ксеноморфов - рождение только через тело человека... - Мои братья сумели зачать детей человеческой женщине. По школе ходят слухи, что нашим отцом был человеческий мужчина. Конечно, чисто теоретически, возможен инцест, но это не самое лучшее решение. С точки зрения эволюции, раз уж мы обладаем возможностью заполучить столь отличные от наших гены, нам стоит поступить именно так. Юноша услышал приближающийся к нему шаг мокрых босых ножек. - Думаю, такое большое количество потомства - ответный шаг в ответ на высокую смертность при попытке зачать.
|
Разгар битвы за Тарис. Хотя, лучше сказать что он уже в стадии завершения. Республиканский флот пожертвовал всем собранным на орбите Тариса флотом ради победы над силами Ревана и Малака. Обе флотилии озаряли бока своих кораблей лазерными ударами, взрывами и такой тряской, что не каждый джедай удержится на ногах. Да-а… жаркая была схватка. Особенно когда Бастиле Шан пришлось удирать на спасательной шлюпке, которая упала где-то на Тарисе. А за ней последовали другие шлюпки. Мало кто выжил при падении. Другие были пойманы ситами, патрулирующими блокадный Тарис. Хотя… пара капсул прорвалась. А вместе с ней некий Карт Онаси и один джедай. Только пока они выбирались из этой кране неприглядной ситуации, ища друг друга по всему Тарису, на другом конце города происходили иные события, внесшие свою коррективу в дальнейшую жизнь Республики. Может и не такие грандиозные какие суждено совершить тому джедаю или ситу. Он сам еще не в курсе. Но… пора и к ним перейти… личностям, интуитивно или с помощью силы ощущающим нависшую над ними опасность. Никакой ясности. Только смутные предчувствия, подтверждающиеся лютым сражением над Тарисом. ______________________ НА ПУТИ К КОСМОПОРТУ Джи Сай, хороший курьер и просто красавица среди миралук, вместе с двумя зелтронцами, Кельвином и Мией, решили покинуть задравшую каждого из них планету. Ладно бы была возможность покинуть нормально, тихо и спокойно, хотя кому как, Тарис, но эта гизкова блокада, чтоб этим ситам ранкор под кроватью попался… В общем… единогласно было решено попытаться сбежать с Тариса, каким-то образом проникнув на закрытую территорию космопорта. По пути к ним, то ли еще подле бара, то ли чуть позже, присоединился наутолан, да не простой. Кайи Шиот. Уж как они друг с другом договорились, мы узнаем от них, но главное, впереди была площадь, от которой до космопорта летающим от пинка гизкой можно было подать. Еще бы летел он точно в цель… ________________________ СКРЫТЫЙ АНГАР ИМАМА Бар в котором еще недавно набирали наемников для некоего Имама Пратта уже не имел значения ни в плане своего имени-названия, ни в плане расположения, так как поначалу, Терек, наниматель, работающий на того самого Имама, известного в кругах Тариса как состоятельного мецената и коллекционера редких культурных объектов, а по слухам, собирающего артефакты силы, набрал нужное количество наемных сил. Хотя это подтвердить могли бы личные охранники Имама, да его доверенные коллеги, которых на Тарисе было крайне мало. Так вот, этот Терек, ничего толком не стал объяснять. Условился лишь о большой награде, порядка ста тысяч кредитов, да главной задаче. Охранять Имама и его груз. И конечно он указал о маленьком, ангаре, который спрятали от ситов сложной системой защиты, скрытой под склад продуктов. Среди прибывших в ангар наемников, мириаланен Эльнар, одаривший Терека сумкой с головой бывшего, но жадного заказчика, твилек Ваа`Зир, сумевший подслушать разговор Эльнара и Терека, а потом пробивший себе право быть в доле (что куда лучше, чем заливать горечь поражения, о котором он умолчал нанимателю, всяким пойлом), и Галор Дана, известный среди местных наемников, которому лично пришло сообщение и предложение от Имама. Но главное, что заставило каждого принять участие в деле, так это условия работы. Первым пунктом там значилось, как раз преодоление ситской блокады. Вторым, как они поняли уже на месте, не считая остальной двадцатки наемников, было сопровождение лично Имама до корабля и увоз его вместе с тщательно охраняемым грузом, на территории, подконтрольные джедаям. Тогда становилось ясно, отчего такая большая сумма причиталась каждому. А вот кстати и он сам. По крайней мере забрак Терек это подтвердил, обратившись к человеку в мандалорской маске, скрывавшей его лицо, и вычурном одеянии, напоминавшем короткую полу-мантию поверх походного костюма. Вместе с ним в ангар прибыли четверо закованных в кортозисную броню наемника, да груз. Три контейнера. Один большой, и два помельче, ведомые дроидами-погрузчиками. Так же в ангаре стоял добротный челнок, на вид добротный, но судя по ругани со стороны открытого трапа, его летные возможности оставляли желать лучшего. Однако мы позабыли о присутствии в ангаре еще одной личности. Адрик. Он так же пробил себе путь в наемники этого Имама, ощутив интригующие всполохи силы. И теперь, Адрик убедился что эти ощущения шли от груза Имама, но кортозисные вкрапления в контейнерах, искажали ощущение. Плюс, предстоящее дело обещало стопроцентный шанс покинуть Тарис. _____________________ СИТСКИЙ АНГАР А теперь протиснемся мимо снующих по космопорту отрядов ситов в один из занятых ими ангаров. Там стоит их челнок серой покраски, где в старом ящике, часом ранее вытащенном из челнока и оставленным подле груза разного толка, от снабженческих мелочей, до оружия, лежит себе в состоянии гибернации или попросту выключенного состояния дроид. Да не простой. С оружием рядышком и парой систем, готовых к скорому включению. Одна проблема, стоит дроиду активироваться, как он поймет два важных для него факта. Четкая цель – Имам Пратт. Смерть. И черный отдел в блоке памяти, не поддающийся автономному разархивированию. Право доступа. Отсутствует. Но кроме дроида, именовавшего себя не иначе как Койот, в ангаре был отряд ситов, только что поймавший в плен трех республиканцев. И надо же, среди них оказался даже адмирал. Делвин Моро. Крайне неудачно приземлился он после вынужденного пребывания в спасательной капсуле и потери собственного корабля. Да… пребывание в плену всегда малоприятно. Особенно когда охраняли его и двух подчиненных Моро, шесть ситов и пять боевых дроидов типа НР-47, серые такие, но вооруженные и знающие свое дело. Интересно было еще то, что вблизи того же ангара уже бродил Доррен. И хотя ситы не стали вписывать его в свои враги, потому как часть его доспеха напоминала ситские, но все же, насколько понял мандалорец, державшийся в стороне, большинство кораблей было просто уничтожено. А у самих ситов оставались челноки. И нужно было решить, как же проникнуть мимо их отрядов и захватить челнок. Другого варианта у Кела покинуть Тарис пока не предвиделось.
|
Вышел из магазина. Иду сначала. Хуёво мне, хоть и не помню почему. Шаг ускоряю. Потом ещё и ещё. Бегу уже, да. Башка болеть начала. Что-то сделать хотел. Не помню что. Домой надо, вот что. Мысли путаются. Бегу, уйти подальше от места этого пытаясь. Какого места?! Неважно. Просто подальше, куда глаза глядят и ноги несут, домой. Куда?! Туда. Вперёд. Бегу. Оглядываться нельзя. Острое ощущение, что кто-то там сзади идёт за мной, догоняет. Ускоряюсь. Врезаюсь в кого-то, вдогонку маты летят. Бегу. Нельзя оглядываться. Не выдерживаю. Рука болит, оборачиваюсь. Есть там кто-то, точно. Прибавляю скорости ещё, сворачиваю куда-то, запинаюсь. Падаю почти, но чудом каким-то равновесие восстанавливаю и дальше бегу. Вперёд. Только вперёд. Сбивается дыхание, не привык я к долгому бегу. Или просто день такой сегодня странный. Нихуя не помню, вот и странный. Хотя, может, и к лучшему, да. Просто бегу, без мыслей особых, рассуждений и самокопаний разных. Устают ноги, закололо в боку. Ощущение преследования стихает потихоньку, хоть и не проходит полностью. Нет дыхалки. Хуёво мне. Ещё пару сотен метров пробегу и всё, ёбнусь на землю и отойду в мир иной. Или просто череп себе расколю. Бегу пока что. Куда бегу то? Понятия не имею. Остановиться надо, а то сдохну. Останавливаюсь.
Упасть на землю хочется. Закрыть глаза и отдохнуть пару лет. Просто от того, что остановился, только хуже стало. Биология, блеать, никогда её не любил. Упираю руки в колени, стою, дыхание восстанавливаю. Раком стою, получается. Мал помалу сходит на нет обруч раскалённый, виски сжимающий. Не совсем отпускает, конечно. В боку покалывание прекращается, дыхание восстанавливаю. Рука только болит. Смотрю на неё. Блять?! Что за пиздец?! Кожа лезет, бурая и чёрная. Ожог какой-то ебанутый. Передрочил, что ли?! С хуем не то же самое, надеюсь?! Подавил искушение в штаны заглянуть. Распрямляюсь потихоньку, оглядываюсь, куда меня чёрт занёс. Просто так стоять, расслабляться и о здоровье печься нельзя, уверен в этом. Опасность была какая-то, догонял меня кто-то, преследовал.
Смотрю по сторонам. Площадь знакомая какая-то. Обелиск этот видел уже. Наверно. Вокзал тут рядом, вон чурки трутся. Смотрят на меня. Занятное зрелище, наверно. Взмыленный дрищ прибежавший откуда-то. Девка цветы продаёт. Не розы, не тюльпаны, не ромашки. И на мимозу тоже не похожи. Хуй знает, какие цветы, короче. Не разбираюсь. Кинотеатр зато. Реклама. Властелин колец. Путешествие в один конец. Что-то было недавно такой, с властелинами этими чёрными связанное, отдаётся вывеска болью в голове. Да и вообще не нравится. Мало того, что шестым чувством хуйню какую-то нехорошую от неё чую, так ещё и уверен, что неправильная она. То ли не Пидор Джексон этот снимал, то ли не Перегрин путешествовал, то ли вернулся он. Говорил кто-то, кстати, имя это недавно совсем, но пылающие виски не дают мысль до конца додумать. Вот колечко помню, хорошее такое колечко, надел его - и невидимым становишься. Мне бы оно сейчас не повредило, да. Гонится же кто-то. Бежать надо. Или не бежать, прятаться. Второго марш-броска такого я не выдержу, да. Но куда? К продавщице под юбку б залез, да не надёжным укрытием будет. Плюс, уверен почти, не понравится ей это, нахуй пошлёт меня. А то и ментов вызовет, "насилуют, блеать!". На вокзал? Так там чурки, среди них не спрячешься. Плюс, ещё не факт, что если к ним полезу, больших неприятностей себе не наживу. Ещё неизвестно, кто опаснее - они или преследователь. Или, может, предвзятость во мне говорит. Не нацист я, но предвзятость есть, да. Мир, любовь и дружба народов, конечно, но это ж чурки. Хуй знает, чего от них ждать.
Значит, кинотеатр только этот остаётся. С пугающим плакатом. Чутьё ясно говорит, что не надо туда соваться, не надо. Но когда я его слушал?! Не помню такого. А может и надо было, тоже не помню. Что ж. Туда, значит. Может в толпе затеряюсь или кинцо посмотрю, ага. Хоть и с неправильным названием. Ёбанные переводчики, блеать.
|
«Суровый прорыв, аль голая ирра»
Она мелькнула перед носящей корону. Рыжий хвостик пропал, ушки сменили свой вид, шерстка исчезла, показав людям и урзам на мостике ирру, настоящую. Нири, была одной из тех, кто редко покидал свой родной лес, а потому разные о ее народе слухи ходили. От совсем уж глупых, до страшных. Только вот пристальные взгляды некоторых из оставшихся на мостике мужчин. Разве что Рубиногрив тут же направил на девушку свою любимую секиру, загородив тем самым превратившуюся Нири от Императрицы. - Ну этож надо?! – прокомментировал личный телохранитель Анистас. У него прямо висело на устах, прикрытых пышными рыжими усами, еще несколько словечек, но произносить их в присутствии ее Высочества было глупым и нежелательным. - Все хорошо, опусти оружие – спокойно произнесла Императрица, скрыв от удивленных людей и урзов и собственное удивление, - Ты ведь… из ирров. – она окинула своим взглядом тех кто остался на мостике, - Насколько мне известно, появление ее народа приносит удачу. – слова сии видать были направлены на попытку дать надежду своим подданным. Взгляд Императрицы перешел на Нири, и слыша вздохи облегчения от некоторых людей, та подмигнула Нири. - Гризель, у тебя есть чем прикрыть нашу гостью? – спросила Анистас у своей служанки. - Найду, моя госпожа – и сняла свой плащ, который до сих пор был на ней надет.
То было на мостике, а что же творилось в то время в иных местах? Хороший вопрос. Те, кто взяв оружие, рассредоточились по проходам на мостик, борясь со своим страхом перед неведомым ранее противником, старались сохранить трезвость мышления. А группа под предводительством отца и матери Драккариса, урза Грамыхаки, спешно познакомившись друг с другом, готовилась к прорыву. Им не было известно, что ожидает их снаружи, на палубе, как и что встретят они на пути к цели. Но знали они две вещи. А может и три. Выжить надо любой ценой, что значит, довести Грамыхаку до нужного яруса Драккариса, и перебить всех чужаков. Благо что у некоторых уже появился кое какой опыт борьбы с этими демонами. Щелкнули в последний раз затворки, дверь резко отворилась, под напором двух урзов, впуская в проход яркое свечение. Ведь было утро. Это могло сыграть на руку всей группе. На палубе было светло, и тихо. Повсюду лежали трупы, чья кровь забрызгала новую палубу. Где-то она была ало-багровой, а где-то черной, и слабо дымилась, под лучами света. Как и туши демонов. - Вроде тихо – произнес один из моряков, осторожно выглянув из прохода, пока второй моряк, держа клинок, доставшийся ему во время побега на мостик, проверял обстановку. - Так, премного вам всем благодарен. – начал говорить Грамыхака, - буду, когда поможете мне спасти ваши шкуры. Мы пойдем напрямик, и свернув у противоположных надпалубных конструкций, проникнем по спец ходу к сердцу. Вопросы есть? Нет? Вот и отлично. – спросил и сразу ответил за всех сей зодчий, и тут же, под защитой обоих урзов и тех двух моряков, двинулся прямо вперед, по открытой для обзора палубе. Сбоку от группы, на близкой дистанции, шел Сова, стараясь обнаружить опасность раньше срока. Рядом с Грамыхакой, находился Люций, взявший своим приоритетом, защиту зодчего, да следил за теми личностями, к которым у него доверия не было. Служба заставляла быть всегда настороже. Замыкал же группу Ираэн. Так как сам он подоспел как раз в момент произнесения речи. Да и не хотел сближаться с Совой, зная, что они оба теперь повязаны судьбой. Один из них мог умереть. Но когда и как, этого никто из них еще не знал. Их прорыв начался в тишине, нарушаемой топотом ног бегущих мимо трупов людей, урзов и альха. Сова так и не заметил никакой опасности, Люций тоже был настороже, но ему не было ясно. Отчего же это вокруг так тихо. Или дневной свет противен демонам? В такой момент можно было пожалеть, что с ними нет знатока, изучающего подобных существ. Да и не было его в Империи, если на то пошло. Одно Люций сделал верно. Лампа, которую он держал в руках, вдруг резко треснула, и из нее вытекло все масло… Они ожидали нападения серых демонов, но никак не того, что произошло в следующий миг. Какое-то лезвие пронзило сердце бегущего перед Ираэном моряка. Маг узрел на миг мелькнувшую белую маску, тот час же скрывшуюся за чем-то незримым. А Сова, его интуиция просто выдернула его из лап смерти. Буквально. Его верный Крыс громко пискнул, почуяв неладное, чем помог Сове заметить какое-то смутно различимое движение и что-то сверкнувшее чуть ли не прямо перед глазами. Он попытался определить источник угрозы, но лишь прорезал воздух. А ведь почти… Да и еще бегущий впереди всех урз вдруг потерял часть своей бороды, но хоть в остальном цел. Но это… привело того в ярость и заставило безцельно размахивать секирой перед собой, тратя силы и рубя лишь воздух.
|
|
Медленно вращая педали, Кейта вкатился на родную улицу, не замечая ничего вокруг. Его голова была занята мыслями.
Сегодняшний день не оставил никаких материальных свидетельств своего безумия, кроме кольца. Могло ли это все быть галлюцинацией? Если так, то у Кейты очень большие проблемы. И крайне живое воображение. Произошедшее казалось слишком... ощутимым, что ли, чтобы оказаться иллюзией. К тому же, кольцо.
Надо было посмотреть на ухо того парня, запоздало догадался Кейта. Красное ухо было бы хорошим доказательством. Да уж, задним умом всяк крепок.
Расстроенно цокнув языком, Тецуя отпер калитку, завел велосипед во двор и вошел в дом.
- Я дома! - громко поздоровался он, снимая туфли. - О, Тецу! Привет, - донеслось со второго этажа. Мать, похоже, работала у себя. Отец еще не пришел. - Ну как первый день в новой школе? - Я... затрудняюсь описать, - сказал Тецуя. Ответом ему было неопределенное "Угум". Мать, видимо, ушла в работу с головой.
Кейта поднялся к себе, повесил пиджак на плечики и сел на кровать. Затем встал. Вытащил кольцо из кармана. Поглядел на него. Принялся ходить из угла в угол.
Затем запер дверь и вновь надел кольцо.
Если это не глюк - а Кейта почти не сомневался в этом - то его жизнь может зависеть от того, насколько он освоится с новообретенными способностями. А это требует экспериментирования.
Эксперимент номер один - проверить, появится ли опять пулемет. Ну, это самое очевидное. Эксперимент номер два - проверить состояние коленей. Кейта их расцарапал по милости котопса. Интересно, останутся ли царапины и в хенсине? И вообще неплохо бы было посмотреть на себя в зеркало. Но зеркало было в ванной, а ходить по дому в таком виде Кейта не хотел. Пришлось ограничиться внешним осмотром, а недоступные взгляду места просто ощупать. Так Кейта, например, узнал, что у него теперь есть два блондинистых хвостика, и чуть вздернутый нос, и что женская грудь очень мягкая и...
"Так, стоп! - внутренний голос рявкнул так, что Кейта даже вздрогнул. - Ты совсем низко пал, парень. Девушку тебе надо найти. И да, то, о чем ты сейчас подумал - не делай этого." "Угу," - робко согласился Тецуя. Так, что там дальше... Номер три... А, да. Попробовать снять хенсинные туфли. И пометить одну из туфель авторучкой на подошве. Если превратиться обратно в парня, а потом еще раз в девушку, останется ли метка?
И последний из тех, что можно осуществить дома. Порывшись в ящике стола, Кейта извлек дрянной пластмассовый циркуль. И, стиснув зубы, оцарапал тыльную сторону ладони.
Исчезнет ли царапина при обратном превращении? Простой, но потенциально очень важный опыт.
-
"Так, стоп! - внутренний голос рявкнул так, что Кейта даже вздрогнул. - Ты совсем низко пал, парень. Девушку тебе надо найти. И да, то, о чем ты сейчас подумал - не делай этого." Лол ^-^
-
Определенно логика тебе свойственна ^_^
|
|
|
|
|
-
Няяя ^_^
-
Няяяя! ^-^
-
Няяяя! ^-^
|
|
Nox Arcana - Sanctuary Of Shadows Слушать: ссылкаСмрад выжигаемой плазмой плоти поднимался на верхний этаж вместе с раскалённым воздухом. Светильники тонули в клубах темно серого дыма. Подъём по короткой лестнице давался Дрейку с трудом, каждая ступень вибрировала под тяжелыми ступнями СуперХэви брони. Доски трещали и прогибались, постоянно норовя опрокинуть бойца, отправить в объятия первого этажа и неизбежной гибели. Каждые несколько шагов Гильза останавливался передохнуть, оборачивался и выпускал в карликов длинную очередь, выкашивая назойливых созданий коим небыло числа. Почти у самого верха раздался пронзительный скрежет, хруст и нога в боевом скафандре провалилась в подпол. Будь Гильза в добром здравии, он бы удержал равновесие, ухватился за перила или опёрся о стену, но ослабевший организм плохо повиновался затуманенному разуму. Падая спиной вперёд скафандр Сальво раздавил ещё несколько тварей, а затем скрежеща бронепластинами о края ступеней заскользил вниз. Часть карликов прекратила раскурочивать Бота01 и накинулась на новую жертву, полностью скрыв его своими балахонами. Крок ввёл новую пачку команд для своего подопечного. Радостно огрызнувшись плазменными зарядами по ближайшим целям, НольПервый пополз в сторону правого лестничного подъёма, поскольку в левом Сальфо оставил огромную дыру, через которую боту было не перебраться в силу габаритов и веса, к счастью карлики тоже не могли перепрыгнуть через провал оставленный Дрейком и толпились на его краю. Зловредные коротышки всё же раскурочили часть внешней обшивки, разломали визоры и с корнев вырвали приём-передающий блок. Бот лишенный управления и возможности наведения на цель, принялся выполнять последние полученные команды. Для снайпера нет ничего лучше чем точка занятая над головой неприятеля, поэтому со свойственной эльфам педантичностью и дотошностью Лау раз за разом нажимала курок, и при этом не промахивалась... Похоже ничто кроме стрельбы, в данный момент времени её не интересовало... Валафара же наоборот, интересовала не столько стрельба, сколько грызня в рукопашной. Сражаться с превосходящими по численности противниками было очень сложно, стоило убить одного, как на его место вставал другой. Бой затягивался, и не смотря на демоническое происхождение, силы медленно покидали бойца, становилось сложнее уходить от атак и наносить сильные ответные удары удары. Тем не менее, ему удалось вырезать пятерых из второй волны нападавших, пробиться к ящику с амуницией и взять винтовку. Обратной стороной успеха стало то, что Бот01 выполняющий последнюю полученную команду, уже начал карабкаться на лестницу полностью перекрыв проход не только карликам, но и пути отступления самому Валафару, оставляя его наедине с мелкими тварями. Коротышки атакующие демона продолжали колоть и резать. Отрезанный от остальной группы, один против более дюжины, демон достал ещё несколько шаров готовясь их метнуть. Но коротышки продолжали наседать. Большую часть атак удалось отразить, но пять всё же достигли цели, оставив на красном теле глубокие кровоточащие порезы и колотые раны. Кртитичным оказалось попадание в голову. Ржавая железка с хрустом проломила черепную пластину и застряла в ней. Пошатнувшись демон осел, припадая на колени, а потом и вовсе рухнул. Пара шаров выкатились из его ладони и спустя миг детонировали, выжигая и демона и ближайших тварей. Плотный огненный шар вспух у самого подножия лестницы, когда он рассеялся, на земле не было ничего кроме пепла, а на освободившееся пространство, из дверного проема выбежали ещё несколько карликов. Серый силуэт стоявший неподвижно и незаметно в дали от всей этой потасовки, дёрнулся и исчез. Спустя секунду на верхней лестничной площадке воздух потемнел и уплотнившись принял форму немертвия. Правда вступать в бой андед не торопился... Видимо у него был некий план... У Эша тоже был план, но чуть попроще. От души подёргав Ильича за бородёнку и пощекотав рёбра пальцами в поисках спускового крючка, он смачно сплюнул, выругался и почти случайно выронил Вождя мирового пролетариата, от чего тот не очень весело стукнулся плешивой головёнкой о деревянный настил. Ругая Эша, его мать, бабушку, деда с нетрадиционной сексуальной ориентацией и отца с половой дисфункцией, Вождь от души пинал Эша по ногам каблучками своих замызганных туфель. Но видя что броню так просто не пробить, поднялся на ноги. отряхнулся и цепляясь за скобы крышки оружейного ящика вскарабкался обратно на спину Истребитяля Нежити. Кое-как удерживаясь, он шмыгнул носом и утёрся рукавом, после чего разродился длинной тирадой: - Товагищи коготышки! Сдавайгтесь! Ваше вгремя прошло! И в довершение он ещё картаво и фальшивя запел интернационал прямо над ухом Эша. - Вставай, проклятьем заклеймённый, Голодный, угнетённый люд! Наш разум — кратер раскалённый, Потоки лавы мир зальют... Про потоки лавы это он хорошо придумал, учитывая место, где сейчас находилась группа Снег. Только сейчас бойцы смогли заметить, что карликов становилось всё меньше и новые уже не лезли из всех щелей, как дерьмо из деревенского сортира в который кинули пачку дрожжей. С одной стороны это радовало, с другой настораживало... Недобитая же братия, не имея возможности добраться до засевших на лестнице бойцов принялась курочить Бота, в надежде растащить его по частям и освободить проход. В разные стороны полетели железки и элеметны конструкции. Бот01 как единый механизм переставал существовать буквально на глазах. В стороны отлетели оружейные пилоны, следом за ними блок электроники. Разодранные траки с металлическим лязком сползли с осей, и грузовая платформа пошатнувшись заскользила к подножию лестницы освобождая проход мелким засранцам. С Радостным улюлюканием карлики устремились в атаку. Возможно последнюю в своей не долгой, но столь насыщенной событиями жизни. Удовлетворённый, и приятно удивлённый действиями своих творений Кошмар, одобрительно заурчал. Хотя урчанием это можно было назвать скорее с натяжкой. Звук больше походил на скрип ржавой двери или пилорамы. Снаружи дома что-то заворочалось и зашелестело. Шорох полз по стенам, под половицами, неприятно заползал в уши и пускал корни в сознании...
|
-
Фансервис +1 ^_^
-
Няяя ^_^
|
-
Вот гад, а =)))))
-
Отлично, вкуснота.
|
Жанна, чудовищная в ореоле тления и боли, плыла за инквизитором до самой белой комнаты. Белой… На белом так хорошо видно следы копоти. И её запах, смешанный с запахами крови и смерти, так невыносимо бьёт в нос на фоне аромата свежести, исходящего от чистого белья и маленького букета поздних цветов, срезанных экономкой в увядающем печальном саду. Ах, Жизель, не стала бы ты срезать эти цветы, если б знала, что принесёшь их для убийцы света и радости! Но Монмартен, разумеется, не знала, что имеет дело с кровожадной тварью, и д’Арк могла только в бессильной злобе скрежетать гнилыми когтями по стенам, укрытым белым бархатом. Только вот ни пожилая дама, ни проклятая Изабо не могли видеть ни её ужасающих рук, ни искажённого ненавистью сожжённого лица. Милая, заботливая Жизель, тебе бы распорядиться подсыпать дряни стрихнина в изысканные угощения – и то будет слишком милостиво! Но экономка, конечно, о таком даже не подумала. Откланявшись, она отправилась на кухню, чтобы предупредить повара: готовку следует приостановить, потому как гостья пожелала почивать. - Отдыхайте госпожа. Сообщите, когда проголодаетесь.Призрак ненавидящим взором сверлил лицо своего палача; инквизитор же, не подозревая о присутствии духа, спокойно и неспешно разоблачалась. Из-за приоткрытой двери ванной комнаты доносился приятный запах ароматических масел и дорогого мыла, суливший тепло и расслабление. Сбросив последнюю деталь своего одеяния, Изабель вошла в ванную. Это помещение тоже было бело-серебряным, словно запорошенным снегом и инкрустированным льдом. Белый мрамор, белый фарфор, блеск посеребрённых полочек и крючочков. Большое зеркало – украшенное резьбой и горным хрусталём, запотевшее от испарений, поднимающихся от наполненной горячей водой ванны. Чего ещё можно желать после дороги? А Жанна смотрела на де ла Круа и хотела кричать от ярости, пусть даже никто не услышит её крика. Стерва! Стерва! Проклятая лживая сука! Ни единого шрама, ни единого изъяна: д’Арк когда-то тоже была такой – была живой, была красивой. Но эта белобрысая шлюха, нагло явившаяся в замок её возлюбленного, отняла у неё всё, что только можно было отнять, а сама была невредима! Злые слёзы струились по обугленным скуловым костям, устремляясь в провалы щёк. Жанна больше не чувствует тепла. Не осязает гладкости шёлка. Вообще ничего не ощущает. Даже не может коснуться того, кто ей дорог… Чудовищный вопль, неслышимый простым смертным, огласил апартаменты инквизитора. Привидение, склонившись над лежащей в ванной белокурой женщиной, ударило её в лицо страшными ногтями. Они прошли сквозь плоть, не причинив никакого вреда. Изабель поёжилась, точно от сквозняка, и вспомнила, что, войдя сюда, позабыла прикрыть дверь… Саунд: ссылка- А уж мне-то как интересно, старший лейтенант Вантейн, - с некоторой иронией в голосе отозвался Жиль, выходя из машины. Сделав пригласительный жест рукой в сторону маячившей неподалёку палатки, целью которой было вместить в себя командный пункт, он пошёл вперёд первым. – Прошу за мной, господа.К шествию присоединился ещё один офицер – русый коротко стриженый мужчина лет тридцати пяти, с пронзительными серо-зелёными глазами, гладко выбритый, с гордой осанкой. Облачён он был в занимательнейшего вида броню. Его доспехи явно были собраны на заказ, и руки у оружейника росли ровнёхонько оттуда, откуда надо. Примечательно было также то, что кроме герба де Рэ на левом наплечнике и морготского на груди он носил ещё один – в виде отрубленной головы демона на правом наплечнике (почему-то под ним двумя аккуратными рядами шли зарубки, бывшие явно не результатом ударов врага). Пояс, на котором воин носил меч и пистолеты – низко сидящий из-за массивной бляхи – украшал череп, который, судя по размеру, не мог принадлежать ни собаке, ни даже волку. Поверх же хорошо сработанной экипировки вкруг ворота на железной цепи подвешены оказались крупные клыки. Не составило большого труда догадаться, что он командует отделением "Морготских Волкодавов". - Маршал, - старший сержант "Волкодавов" отдал воинское приветствие, получил ответное и держался теперь по правое его плечо чуть кзади от адъютанта. Без лишних слов процессия дошла до ставки, в которой их уже ждал капитан Морр. Здесь было теплее, чем на улице - под плотным тентом от портативного генератора работал нагревательный прибор. Посреди импровизированного помещения стоял стол, окружённый полудюжиной стульев, несколько металлических контейнеров, а из земляного пола вырастал на длинной металлической ножке светильник, провода от которого шли к уже упомянутому генератору. Напротив стола, у дальней "стены" командного пункта помещался стенд с картами и пара складных этажерок. Чуть правее сидел за пультом офицер-связист. - Господин маршал, - комендант Астракса вытянулся по струнке (то же самое проделал и отвечающий за связь), - мы начали действовать согласно доктрине 1. 75. В Астракс прибыл специалист ордена Тернового Венца. Вместе с главными врачами он сейчас проводит осмотр Уэрроу. - Вольно, капитан, - кивнул де Рэ. – Есть новости от солдат, которые ведут работы?- Да, Ваше сиятельство. И ещё кое-что: специалисты ордена очертили примерный район локации противника, - Кассиас протянул графу запечатанный конверт и несколько листов с отметками касательно нахождения следов деятельности оборотней. Жиль принял бумаги, вскрыл конверт и извлёк листок с указанными координатами. Он предложил своим спутникам присесть, а сам склонился над картой. Подцепив пальцами карандаш, он какое-то время вращал его, пребывая в задумчивости и что-то вымеривая, а затем перенёс границы указанной "Терновым Венцом" области, обозначил след вервольфов и принялся отмечать линиями то, чему грозило стать направлениями передвижения боевых формирований. Покончив с планом, он запросил к Вестерхеймскому лесу роту "Волкодавов" и два отделения экзорцистов. - Капитан Морр, я хочу, чтобы Вы оставались здесь. Я лично поведу солдат, но мне необходимо, чтобы Вы своевременно докладывали мне о любом изменении за пределами леса и способствовали скоординированному выполнению моих приказов. Также немедленно сообщайте мне поступающие от разведывательных групп данные. Конечно, я доверяю людям Лаена, но прогнозы и предсказания имеют свойства порой расходиться с действительностью. Выполняйте. И соедините меня с офицерами, когда прибудут "Волкодавы" и адепты ордена.Когда шестёрка покидала шатёр, граф на секунду задержался и что-то сказал Морру. Саунд: ссылкаВ ответ на реплику Ди Альри Фауст выразил полнейшую солидарность. Но дворецкий явно не намерен был более продолжать распространяться о том, что касалось лично его господина. Он вновь перевёл беседу на отвлечённые темы, перемежая её интересными короткими рассказами о здешних местах. На конюшне, пока Орландо выбирал себе коня, Шейен успел выдать смешную и немного жуткую историю об охоте на вампиров, имевшей место быть лет восемь назад, когда жив был ещё Рэйвен де Рэ. Граф Феникс внезапно вздрогнул; его слуха – не в физическом плане – коснулся чудовищный вопль, исполненный боли и ненависти. Орландо не мог определить, откуда именно доносился голос (разве предположить, что со стороны замка), но точно знал, что принадлежал он не человеческому существу. - Вы… ничего не слышали, Фауст?Старик, только взобравшийся на лошадь (весьма ловко для своего почтенного возраста, хоть и с некоторой помощью конюха), лишь пожал плечами: - Ничего, господин. Что-то не так?- Нет, - коротко отозвался Ди Альри и больше не спрашивал о голосах. Он невольно вспомнил о холоде, который мимолётно ощутил в Машекуле. Потустороннем холоде… Саунд: ссылкаНа кухне снова появилась Жизель. Она сообщила Камису, что готовку придётся приостановить, и толстячок-повар нахмурился. Кое-что из обеденного меню требовало длительного приготовления, и потому даже лучше был такой поворот дел. Однако другие блюда к моменту прихода Монмартен почти изготовились. - Это что же такое? Мне потом разогревать и гостье подавать? Моветон! Я, как уважающий себя повар, - ворчал Камис Реджинальд, - как уважающий себя повар и слуга графа де Рэ, не могу позволить себе такого позорного действа! Еда вкусна свежей, а не после того, как постоит и будет повторно разогрета в печи!Экономка только пожала плечами: - Камис, я-то что сделаю? Привяжу гостью к стулу и с ложечки накормлю?Тот пробурчал под нос что-то не совсем членораздельное, но спор продолжать не стал. Пожилая дама, решив, что Кузе здесь пока делать нечего, увела её за собой. Сначала она водила жрицу, показывая ей замок (кто поверит, что кухарка – это кухарка, если она не знает даже, где кладовые с припасами и холодильные установки?), а потом пригласила её в свою скромную комнатку. Там девушке был предложен чай, а к чаю – брынза, печенье, мармелад и пастила. - Ну, как тебе у нас, Вивьен?Верене хотела было ответить, но не смогла: кошмарный крик, донёсшийся откуда-то и вскоре затихший, заставил её содрогнуться и резко вздохнуть, отчего она поперхнулась куском пастилы и закашлялась. Кричали в замке, и это точно был не живой человек. Кузе тот час подумала о тени, ходившей сначала за Жилем, потом – за ней, а после и вовсе исчезнувшей. Монмартен, похоже, ничего необычного не слышала. Её беспокоила только подавившаяся девушка. Пожилая женщина встала со стула, быстро подошла к жрице и, обхватив её под грудью, одновременно сдавила и потянула чуть вверх. Она явно знала, что делала, потому как "стряпуха" судорожно втянула воздух и перестала кашлять. - Девочка, что с тобой? Саунд: ссылкаМихаэль Аэджис кивнул, поблагодарил Люция за то, что тот позволил ему понаблюдать за опытами, козырнул на прощание и удалился. Теперь ему следовало сообщить о находке учёного маршалу, что он, разумеется, и сделал. Ксавьер же собрал все необходимые ему вещи, прихватил отчёты и контейнер с лапой, отключил все требующие отключения приборы, запер лабораторию и двинулся к автостоянке для научных работников. Пройдя стандартную проверку на выходе, учёный прошествовал к своей (в смысле, казённой) машине. Он уложил взятое на заднее сиденье автомобиля, а после сел за руль, пристегнулся и завел мотор. В виду чрезвычайного положения уважаемого сотрудника в профессорском звании до его домика, находящегося за пределами крепости (Люций категорически отказывался перебираться в Машекуль, так как понимал, что ему не ввезти в замок своё специфическое оборудование, не лишившись при этом конспирации), провожал автомобиль эскорта. Честные служаки собирались остаться и караулить маленькую резиденцию, но гьеденец отпустил их. Во-первых, он, хоть и выглядел немолодо, мог постоять за себя. Во-вторых, ему не надо было невольных свидетелей его опытов. Конечно, солдаты вряд ли разбираются, скажем, в генетике, но лучше будет, если никто не увидит ни необычных установок, ни странных методик. Ксавьер оставил машину в гараже и, взяв то, что привёз из лаборатории, удалился в дом. Саунд: ссылка
-
прылестно, прылестно))) Жаль, я откинула идею сделать Изабо экзорцистом))
-
Какие переживания д"Арк, А Волкодавы) А так же за уважающего себя повара и кормление гостьи с ложечки) И конечно за музыку.
-
Ня ^_^
|
|
Упёршись руками в подоконник, Дух осматривал пейзаж за окном и прикидывал, в каком направлении предпринять следующий шаг. Слишком необычно, слишком сомнительно, слишком непонятно... А хуже неведения ничего нет. В дикой природе всё просто, есть хищник, есть жертва, есть пищевая пирамида, етсь привычные и понятные правила игры, а сейчас непонятно, то ли они хищники, то ли жерты и с какой стороны пищевой пирамиды находятся...
Серёга резко обернулся на звук, и поднёс указательный палец к губам. Показалось, или в коридоре действительно был некий звук?
Словно пигмей на охоте, он взял на изготовку импровизированное копьё и крадущимся шагом направился к двери. Проходя мимо своей койки, он подхватил нейлоновую ленту. Приблизился к двери и прислушался. Руки продели ленту сквозь ручки, и стянули ловчей петлёй. Теперь дверь открыть будет невозможно, хотя хлипкая дверь и матовые стёкла были сомнительной защитой, но это лучше чем ничего.
- Показалось, что я слышал некий звук. Пояснил Духарев своё необычное поведение. - Вы ничего не слышали? Но видя недоумение и издёвку в глазах людей, отошел от двери, прошелся по комнате разглядывая инвентарь, рука непроизвольно тёрла подбородок и скребла щетину.
Неожиданно резко, Духарев развернулся и широким шагом подошел к тому, что некогда было его постелью. Взяв подушку, он направился к телевизору. Приложил подушку к экрану и с коротким размахом вогнал стальной прут в центр экрана. Тихий хруст ломающегося стекла, еле слышный даже в этой звенящей тишине.Медленно и аккуратно, бушкрафтер достал своё оружие, и медленно положил на пол. Отодвинул подушку и заглянул за неё. От центра экрана, словно лучи расходились трещины, разделяющие экран на семь-восемь крупных клиновидных осколков и более дюжины осколков поменьше. При помощи подушки, Дух принялся выламывать осколки. Калёное стекло кинескопа было прочным, а края были словно бритвы. Звук ломаемого стекла он глушил при помощи всё той же подушки. Спустя пару минут, перед ним лежало несколько ножеподобных осколков разных размеров. Выбрав один, наиболее подходящий, Духарев сорвал провода со своей стойки с аппаратурой и все так же на основе хитрых узлов и петель сделал оплётку, защищающую ладонь и пальцы от бритвенно острых граней. Вот такой вот простой и не затейливый способ изготовления режущего инструмента из подручных материалов.
Закончив с ножом, Дух принялся вспарывать матрац. Аккуратно вспоров его по периметру, достал вату. Отделил верхнее и нижнее полотно от борта. Борт распорол на несколько длинных полос. Одна полоса была скручена в жгут и послужила дополнительной частью для рукояти ножа. Получилась мягкая и удобная ручка с небольшой гардой. Далее он принялся за верхнюю часть материи. Распоров её поперёк, из одной части он сделал некое подобие бесшовных штанов, в которых обычно ходят берберы Нубийской пустыни, а вторая часть с дыркой по середине стала пончо. Остатки борта были скручены в жгуты и сплетены в не очень широкий но достаточно прочный пояс. Поясом он подвязал пончо. Следующим этапом от нижней части матраца он отделил несколько отрезов ткани. Две покрупнее он намотал на ноги на манер портянок, а лентами дополнительно зафиксировал змейкой и завязал под коленями. Из остатков ткани он смастерил торбу, завязав края узлами и перекинув через плечо.
Получился этакий светлый мастер джедай со стальной арматурой вместо светового меча. Тик, очень прочная и плотная ткань, так что в качестве материала для временной одежды подходила гораздо лучше чем больничная пижама-халат.
Духарев развивал бурную деятельность. Труд лучшее лекарство от дурных мыслей. Подойдя к койке Юки, взял нейлоновую ленту. Подцепив краешек ножом, он с лёгкостью распустил ленту на длинную нейлоновую верёвку. Вырезав кусочек дерматина из кресла, он проделал дырочки. И сплетя несколько верёвок воедино, продел концы в отверстия и завязал... И в довершение ко всему, он принялся разбирать свою койку вытаскивая болты и гайки... Пытливый ум сразу бы узнал в изготовленном оружии древнее, но не утратившее актуальности оружие - пращу. Она и в охоте поможет, а если верить легенде, то Давид именно при помощи этой штуки одолел Голиафа...
В довершение к своему "парадному костюму" Духарев взял лоскут принесённый Михаилом, сложил его конвертом, во внутрь которого аккуратно поместил разложенную вату из матраца. Не ахти защита, но лучше чем просто тряпка. Приложив маску к лицу, он завёл хвосты за спину, перекрестил, просунул вперёд под подбородок, и вокруг шеи обратно за спину. Маска плотно прилегала к телу, и в отличии от "ковбойского" варианта не имела щелей.
Кажется Духарев потерял счёт времени и не замечал окружающих, он работал руками как заведённый, создавая из ничего орудия для выживания. Выжить, выжить любой ценой... Стать одним из трупов в этом здании, городе, планете... ему совсем не хотелось...
|
|
|
|
|
Симидзу, Каваками и Кавато Симидзу очень опрометчиво перестал обращать внимания на Безумие. Очень опрометчиво. - БАКА!!! Стоило юноше подняться, обернуться к Гинджи и его пленнице и начать говорить, как маленький, но очень твердый кулачок врезался ему в область промежности, заставив беднягу согнувшись пополам свалиться на пол прямо на собственного демона, на секунду даже забыв о боли в плече... а затем он понял что плечо уже не болит, что вместо того, чтобы упасть на Безумие он падает на твердый пол и что почти уничтоженная комната принимает свои привычные очертания. Дыры в стенах затягивались, разломанная дверь вернулась на место, огонь окружавший Вивиан потух и вскоре напоминанием о произошедшем остались только все еще валяющийся на полу компьютер, выбитое стекло, да еще весьма упитанный барсук в руках Гинджи. Впрочем спустя секунду за дверью послышались голоса и она снова влетела внутрь, не так эффектно впрочем как в прошлый раз. За дверью обнаружились Кацу Цутия, нервно дымящий сигаретой, Датэ Горо, от чьей ноги видимо и пострадала дверь во второй раз, Кавато Дайтора (он впрочем подбежал к дверям уже когда их выламывали пока оставался незамеченным), Мики с огнетушителем наперевес, (последний(ая) сразу направил(ла) агрегат для пожаротушения внутрь, густо залив заднюю часть все еще валяющегося посреди комнаты Акайо пеной) и сам директор Голдберг державший руки в карманах и преспокойно оглядывавший помещение. Несколько секунд преподаватели просто молча смотрели на учеников, но после того, как всем уже однозначно стало ясно что драматическая пауза как-то затянулась, Цутия очевидно выразил общее мнение педсостава - И где пожар?! - Очевидно не здесь - Спокойно ответил Голдберг - Но что тогда с девушками? - О, они похоже... - Амида подошел к одной из лежавших на полу девушек и закончил - Крепко спят или без сознания - Опустившись на колени рядом с ней, он слегка похлопал её по щекам. Девушка (а если точнее Исуми Икэда) что-то простонала и захлопала глазами приходя в себя - Пожалуй скорее спят - Заключил Амида - А разве мы не должны... ну я не знаю... отменить занятия? Вызвать скорую? Полицию? И... кого там еще полагается вызывать в таких случаях? - Как-то неуверенно предположил Кацу - И что мы сообщим полиции или врачам? - Осведомился Голдберг - Что часть учениц по невыясненным причинам заснула в комнате клуба журналистики заперев дверь на ключ, а еще несколько учеников почему-то решили что там начался пожар и вломились через окно? И теперь нам нужна помощь эксперта чтобы определить пожар ли это или массовая галлюцинация? - Иронически осведомился Голдберг - Ну уж нет. Поднимать панику мы не будем. Ситуация конечно беспрецедентная, но все же не стоит того, чтобы срывать первый день занятий, тем более что возможно ради этого все и затевалось. Датэ-сан, Кацу-сан, Кавато-сан - отправляйтесь обратно на занятия. Если что вся эта ситуация с пожаром просто чья-то глупая шутка на которую попалась Ямамото-сан. Тем более что вполне возможно что так оно и есть. Да и заодно помогите девочкам добраться до медпункта, а я позвоню их родителям и опекунам. А потом, мне надо кое-о-чем пообщаться с этими двумя юношами Директор обернулся к Гинджи и Акао и его взгляд не сулил им ничего хорошего - Каваками-кун, Симидзу-кун - выбитое окно красноречиво отвечает на вопрос как вы сюда попали, поэтому я сразу перейду к следующему - зачем? И... Mein Gott, что у вас с руками, Каваками? - Директор удивленно приподнял очки заметив порезы на руках Гинджи - Вы что ими выбивали окно? Датэ-сан, доставьте его в медпункт! И бросьте это несчастное животное! Где вы вообще достали этого барсука? - Этот день становиться все бредовее и бредовее - Устало вздохнул Цутия - И что дальше? В ответ на этот вопрос от окна послышался жалобный звон и в комнату тем же методом как до того Гинджи ввалилась Цубаки Ямамото - только гораздо менее изящно, зато похоже без травм. - Эм... здравствуйте директор Голдберг... - Неуверенно сообщила вице-президент, робко пытаясь поправить съехавшие набекрень очки - Ох... - Ни слова не говоря Цутия накрыл лицо рукой
Кацураги Воззвания Цукихи чрезмерно социально активная часть класса определенно проигнорировала, а Цубаки еще и бросила проходя "Кацураги не занудствуй" (да прям так, без суффикса). Зато судя по сочуственным взглядам вслед, Кацураги удалось заработать некоторую репутацию в глазах более законопослушных одноклассников. Осмотреть класс незаметно не вышло, поскольку несмотря на то, что всем хватило один раз полюбоваться на пустой кабинет, Ямамото осталась высматривать неизвестно чего до последнего, а вместе с ней и Кумагаи с Мацумото. Наконец когда показалось что в этой темной комнате черной кошки нет и быть не может, дверь неожиданно распахнулась и в кабинет вошли директор Амида и еще несколько преподавателей в числе которых был и Датэ-сенсей - Вот блин! - Подхватив Тиёко и Цукихи, Момоко немедленно рванулась назад, отвернувшись от окна, но Кацураги определенно успела заметить как в пустом до этого классе появились члены клуба журналистики и двое её одноклассников. Ямамото очевидно тоже это заметила, поскольку не удержавшись на ногах свалилась в окно (в которое до этого просунулась по пояс) - Цукихи-тян! - Тиёко ухватила подругу за локоть - Ты тоже это видела?
Соитиро - Ну-ка подождите молодой человек! - Сильные пальцы Кобаяси-сана вцепились в предплечье Такаги - В мое время молодежь совсем по-другому относилась к старшим! - Возмущенно заявил старик наставительно воздев вверх указательный палец - Одну минутку... я же вас знаю! Соитиро Такаги, класс два А! О, я обязательно сообщу о случившемся вашему наставнику и будьте уверенны... Договорить Мияги-сан не успел, поскольку именно в этот момент, изрядно отставший Рю наконец догнал Такаги. И как и опасался Соитиро он явно не собирался останавливаться в присутствии учителя. Игараси занес кулак для удара... и Кобаяси-сан даже не глядя выставил руку ему навстречу. Кулак Рю врезался в ладонь старика и лицо "дракона" скривилось как будто он только что съел лимон. Мияги-сан сделала какое-то незаметное движение рукой и Рю упал перед ним на колени, хотя внешне это и выглядело так, как будто старик всего лишь пожимает юноше руку... правда юноша при этом стоит на коленях, смотрит в пол и корчится от боли. - Да, в мое время молодежь совсем по-другому относилась к старшим - Ворчливо протянул Мияги отпуская руку Такаги - Ну что же, раз вас таких нарушителей двое, то пожалуй я пока займусь Игараси-куном, а ты Соитиро-кун обязательно зайдешь ко мне в кабинет после уроков - Как ни в чем не бывало продолжил старик, рывком поднимая кажется начавшего приходить в себя Рю в вертикальное положение - Я просто обязан сделать тебе строгий выговор - Закончил Кобаяси-сан и... лукаво подмигнул.
Кейта - Мии? - Возмущенно запищало странное создание - Да как ты... тьфу, не я так больше не могу! - Голос создания снова сорвался на хриплый бас. Смачно затянувшись сигарой, Мии с любопытством посмотрел на Тецую - Слушай, а ты забавный парень. А почему ты... ну я не знаю, не удивляешься, не орешь что такого не может быть, не спрашиваешь как я это сделал? Да и рассуждаешь вполне логично. Знаешь большая часть школьников этой страны - такие придурки - Оглянувшись по сторонам доверительно сообщило существо - Всегда одно и тоже сначала "Аааа, что это такое?!! Не может быть?!!!", а потом "Я - Бог этого мира!". Надоело - Котопес возмущенно фыркнул, а затем снова с одобрением покосился на Кейту - А вот ты парень можешь оказаться интересным. Вот только извини, начальство не простит меня за задержки с твоим хеншином. Так что раз ты не хочешь сделать это добровольно... мы применим другой подход! С этими словами существо снова вытащило откуда-то из кармана пульт (по виду тот же самый) и нажало на единственную кнопку. Из-за спины котопса неожиданно вылетело странное существо, больше всего напоминавшее огромный(вдвое больше Кейты) валун, из которого торчало множество длинных стволов. Вдобавок впереди на этом валуне располагалось гротескное человеческое лицо, что делало его смутно знакомым... Котопес одним прыжком поднялся на вершину валуна после чего все орудия этой странной конструкции нацелились на Тецую - Начнем! Ах, да и запомни парень, твои одноклассники и учителя не видят этой штуки и меня, но они определенно заметят нанесенный ей ущерб! Да и у меня есть запасная кандидатура на случай если с тобой "что-нибудь случится" так что выложись на все сто!
Тагава Анна ласково улыбнулась провела рукой, которой до этого сжимала его подбородок, по щеке Йоширо, затем подняла ладонь выше убрав волосы с его виска... и неожиданно воткнула два пальца ему в глаза! Черт, какая же адская боль! Пока Йоширо корчился закрыв глаза руками и пытаясь определить на месте ли его глаза (вроде бы на месте... повезло), Анна постукивала туфлей по полу, преспокойно осматривая ногти на предмет повреждения маникюра - Какая глупая игрушка - Протянула Григорович - Кажется ты совсем забыл кто перед тобой! У тебя очень смешное желание, но я пожалуй выполню его. Если ты согласишься служить мне, Тагава Йоширо. Смотри глупый малыш, это твой последний шанс. Ты уверен что хочешь заключить контракт с демоном? Если да, то... - Она сделала паузу и Йоширо наконец вновь обретший способность видеть понял что снова тонет в этих алых глазах - Я согласна стать твоей женой, Тагава Йоширо
-
Замечательно :)
-
+
-
Хитро:)
|
|
Один плюс один - два, а два плюс два - четырые. Простая арифметика. Всплывшая в голове брошюра была одним концом нити, а вот увиденный сквозь дверной проём жмур - вторым концом. Потянув за один конец следом вынимались всё новые и новые данные, информация, теоретические курсы и практические пособия по выживанию: *Медицинские, военные и прочие объекты важного социального значения оборудуются автономными источниками питания, аккумуляторами либо дизель генераторами... Срок службы... Ресурс.. Время... Вода... Давление... Электричество... Много времени... Труп? Мед учреждение! Пятна ... Тлен... Разложение? Вирус.... Консервация тела... Опасность!... ТРЕВОГА!*
Зуммер опасности надсадно взревел, подавив даже остатки болевых импульсов похмельного синдрома. Широкий шаг, и захлопывание двери... - Step back, now! Рявкнул Духарев и попятился назад пока не упёрся задом в свой ложемент, или это уже был чужой? Да чужой. Девушка на кровати выглядела... Ну наверно чуть лучше, чем выглядел тот мужик, или всё же это была женщина, у двери. Кожа белая и бледная, скуластое лицо, глаза еле еле открываются... практически щелочки... - Тьфу ты, япона мать! Сплюнул в сердцах и выругался по русски Духарев немного испугавшись неожиданного движения девушки. Точно! Япошка или Японка... - Коничива. Вспомнил он Японских дельцов приезжавших на охоту на русского мишку, из лексикона которых он и почерпнул пару полезных слов, если не считать гейши, сяке, суши-ролы, самурай, катана, харакири! На этом познания японского языка у Духарева заканчивались...
Видя, что девушке совсем паршиво, Дух улыбнулся и положил пальцы на запястье и принялся считать пульс. Учащенный, видимо испуг, нервы и всё такое. Прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу... Жара вроде бы нет... Просто слабость. Взяв кисть девушки, он принялся массировать точки акупунктуры отвечающие за кровоснабжение и тонус организма. Конечно нормальный массаж не помешал бы, но... Как воспримет его действия иностранка, подаст ещё в суд за домогательство... Серёга решил рискнуть, и от кисти перебрался к локтю, а потом и до плеча. Потом вторую руку... И постоянно приговаривал: - Вот так, всё будет хорошо, сейчас мы кровушку разгоним, будет легче... Потерпи, сейчас всё пройдёт... Ловкими отточенными движениями, какими обычно растирают замёрзших "Искателей экстрима", он проводил лёгкий тонизирующий массаж, разгоняя застоявшуюся кровь...
Мысли были самые прискорбные, но пока о плохом думать не хотелось, в процесссе массажа Серёга поинтересовался у своего визави: - Do you saw it? That red thing on its face, and yellow spots on it? What do you think? Do you saw anything else? What is outside?
|
|
Год 2096. Праздник Пробуждения. Старая веранда, с потрескавшейся от времени краской, была до краев залита алым закатным светом. В кресле-качалке сидел сидел древний, абсолютно седой старик, глядя мутно-зелеными на яркую полоску у горизонта. Пиджак, висевший на спинке кресла, нес на себе рядок медалей, ни одну из которых, не узнал бы житель 2013 года. Позади послышались тихие шаги. Встрепенувшись, старик резко оглянулся назад, но увидев молоденькую миловидную брюнетку, облаченную в толстый домашний халат, сразу как-то успокоился, вновь пытаясь поудобнее устроится в кресле. А девушка, устало вздохнув, не менее устало произнесла: - Деда, ну сколько можно? Каждый год, на праздник Пробуждения ты день-деньской сидишь здесь. И какой в этом смысл? Подойдя к креслу, девушка положила свою руку на ссохшееся плече старика. - Школьники уже ушли, они не станут тебя донимать... По лицу дамы, было видно, что сейчас она разродится неплохой и длинной речью, что, по всей видимости, испугало ветерана, потому как он торопливо заговорил, перебивая молодую особу: - Ты мне не внучка, а правнучка. Потому не Дед, а Филл. Сколько раз можно говорить? Ещё один тяжелый вздох. Минута тишины, и ещё один вздох: - Д... Филл, пошли в дом. Становится холодно... Скрипучий старческий смех, сменившийся на приступ кашля. Затем ответ: - Слушай, Джил, ты ведь ещё не закончила со своей книгой? - Нет, а что? - Ну... Она же посвящена Новой волне и ИМ? Девушка снисходительно улыбнулась, и заглядывая в лицо старика и лукаво улыбаясь спросила: - А с каких пор тебя это интересует? А, Филл? Не уж то решил мне что-то рассказать? Ветеран улыбнулся, и коротко кивнул. Глаза девушки тут же радостно засияли. Присев перед креслом, она уперлась локтями в старческие колени, непрерывно глядя в глаза прадеду. Усмехнувшись, Филл медленно заговорил. - Не стоит объяснять, почему праздник Пробуждения, называется именно так? В этот день проснулись ОНИ... Говорят, в том, что ОНИ спали, заслуга какого то ученого, который изучал, что-то там заумно-нудное. Так вот, ОНИ... Да... Даже не знаю повезло им или нет... Мы то уже месяц как боролись с Карой, а им лишь предстояло с ней столкнуться. Точнее, с тем, во что Кара наш мир превратила... Мы тогда... Медленно наступала ночь, а старик все вещал и вещал, изредко вздрагивая, слыша в воздухе вой стартовых двигателей взлетающих неподалеку кораблей. А Нью-Лондон продолжал праздновать главный праздник в году - Пробуждение.
|
|
|
|
Кацураги и Кейта Когда Цукихи заключила Тиёко в объятья, та густо покраснела (очевидно вспомнив о том, что произошло только что) и напряглась, но затем расслабилась и неловко обняла Цукихи в ответ - Цукихи-тян я... х-хорошо я подожду тебя снаружи Ямамото пошатнулась, но удержалась на ногах вцепившись в протянутую Цукихи руку - Ничего Кацураги-сан, мне уже лучше - Она сняла треснувшие очки, аккуратно протерла и вернула их на нос - Просто это все произошло так внезапно... - Она выдавила из себя жалкое подобие улыбки Снаружи к Кацураги подошла Тиёко, явно обеспокоенная резкой переменой в настроении девушки - Цукихи-тян, что произошло? Тебе плохо из-за того что я сделала? Но Цукихи-тян, я ведь случайно! Я не хочу чтобы тебе было неприятно я... - Мацумото осеклась, после чего добавила со слезами на глазах - Я не хочу причинять Цукихи-тян боль!! А затем словно приняв какое-то решение быстро посмотрев по сторонам, схватила Кацураги за руки и уверенно положила их на свою собственную грудь - Вот! - Она посмотрела Кацураги прямо в глаза - Теперь мы в расчете и Цукихи-тян больше не за что обижаться на меня! - Безапелляционно объявила Тиёко и улыбнулась
К счастью эта сцена осталась незамеченной потому что в этот момент Мори занимавшаяся пересчетом учеников заметила что отсутствует почти половина класса - Каваками и Цубаса должны были найти преподавателей и рассказать им о пожаре - Заявила Ямамото - Симидзу, Ямагути и Соитиро тоже. Сестры Вивиан сейчас в клубе, а где остальные я не знаю. - Сестры Вивиан в клубе журналистики? - Подал голос Исида - Надеюсь сенсей был прав и это действительно всего лишь дымовая шашка Тиёко и Цукихи подошли к одноклассникам как раз к этому моменту и услышав что в комнате клуба еще находятся люди, Мацумото ахнула и испуганно приложила ладонь к губам - Цукихи-тян мне страшно! - Она испуганно сжала ладонь Кацураги - Сенсей ведь прав и это чья-то глупая шутка верно? - А почему бы нам самим не посмотреть? - Вклинилась Кумагаи - Клуб журналистики ведь на первом этаже, все что нам нужно, это обойти здание школы! Я пошла, кто со мной?
В этот момент Кейта заметил морду давешнего странного существа, выглядывающую из-за угла здания. Существо призывно махало ему лапой, явно оставаясь незамеченным для одноклассников.
Соитиро Чуть не поскользнувшись Такаги все же встал на ноги и побежал прочь от обезумевшего Игараси. Каждый вдох отдавался болью в груди, на бегу Соитиро врезался в открытую дверь какого-то кабинета и чуть не упал, но тем не менее он бежал быстрее Рю, тяжело топавшего позади. Отрыв между ними становился все больше, когда Такаги на полной скорости врезался во что-то твердое и рухнул на задницу. Юноша уже успел представить собственное бездыханное тело лежащее в школьном туалете, когда "что-то твердое" неожиданно заговорило. Громко и возмущенно - Юноша, да что вы себе позволяете? И почему вы не на уроке?! Кобаяси-сенсей! Ну наконец-то!
Тагава Между тем спешившего на урок Йоширо ждало куда более приятное столкновение. Поворачивая за угол, юноша поскользнулся, не удержался на ногах, чуть не упал... и угодил лицом во что-то мягкое и упругое. Скосив глаза Тагава обнаружил над собой лицо Анны и проведя несложную логическую цепочку, понял что мягкие и упругие предметы, это её грудь. Усугубляло ситуацию то, что в падении Тагава рефлекторно вытянул руки вперед, и теперь выходило что невольно почти обнимал Григорович за тонкую талию - Оу... - Протянула Анна - А ты решителен, Тагава Йоширо - Казалось девушку абсолютно не беспокоит ситуация в которой они оказались - Кажется я не ошиблась в выборе... - Её тонкие пальцы обхватили подбородок Йоширо, после чего она подняла его голову. Взгляд юноши встретился со взглядом Анны и Йоширо заметил, что её глаза теперь красного цвета и с вертикальным зрачком - как это было во сне - В выборе игрушки - Закончила Анна.
Кавато - Вооот кааак - Почти пропела школьная медсестра - Значит удар огнетушителем по голове, потеря сознания, наверняка сотрясение и черепно-мозговая травма, какаааая прелесть... - Она осеклась и перевела взгляд на Дайтору - Т-то есть... какая прелестная девочка, жалко будет если что-то серьезное случится. Ах, да я ведь не представилась. Аканэ. Ёкои Аканэ - Она слегка поклонилась - Кстати если в клубе журналистики пожар разве вы не должны быть там? Помогать остальным дееетям?! - Аканэ-сан очевидно не терпелось остаться наедине с пациенткой.
Симидзу и Каваками Гинджи каким-то образом понял что его слова достигли разума Акайо. Новый шар уже был готов слететь с пальцев Симидзу, но крик тэнгу сбил его и шар ушел далеко в сторону. А затем Каваками увидел смутный силуэт кажется принадлежавший девочке лет наверное четырнадцати-пятнадцати стоявший перед Симидзу. Акайо мягко положил руки ей на плечи стараясь успокоить и... - Что он делает, дурак, это не сработает! - Послышался голос прямо над ухом Каваками Гинджи обернулся и обнаружил девушку-барсука испуганно прижавшуюся к его спине и дрожавшую всем телом
Тоненькие плечи Безумия дрогнули когда на них опустились руку Симидзу, а сама девочке увлеченная дракой только дернула плечами словно отмахиваясь от назойливой мухи - Отпусти, дурень! Но юноша не отпускал. Симидзу внезапно понял, что его мысли и чувства для Безумия как открытая книга, что неудивительно ведь она часть его разума. Он понял что и он может почувствовать кое-что о ней. Она знала как её видит Симидзу. Вздрогнув всем телом Вел (и не имеет значения что там идет дальше), неожиданно обернулась к Акайо - Я НЕ ТАКАЯ КАКОЙ КАЖУСЬ ТЕБЕ!!!! По сравнению с этим криком Гинджи говорил шепотом. Оставшиеся стекла и монитор уцелевшего компьютера лопнули, а Симидзу отлетел назад, казалось только от одной звуковой волны и врезался в стену. - Я не одинокая! - Железный шар пролетел в сантиметре от головы Симидзу - Я не ребенок! - На этот раз шар попал в Симидзу превратив в кровавую кашу правое плечо - Не надо меня жалеть!!!! - Едва ли не со слезами на глазах. И в юношу полетел еще один шар.
|
|
|
Тагава Прекрасное выступление. Отложив лук Йоширо с гордым видом обернулся ожидая увидеть толпу младшеклассников восхищенно следивших за поединком двух лучников... но вместо этого обнаружил почти пустой зал, с парочкой зевающих парней даже не смотревших в сторону мишеней и Марию выразительно закрывшую лицо ладонью. - Ааааа! Это было круто! Еще! Еще! Офигеть! Ребята вы классные! Йоширо перевел взгляд на источник шума и обнаружил девицу с розовыми волосами прыгающую на одной ноге, размахивающую руками, словом ведущую себя так, как будто она сейчас находится на стадионе и Йоширо только что как минимум завоевал для Японии олимпийское золото. Казалось еще немного и она начнет снимать с себя белье. - Эм... а ты еще кто? - Не слишком приветливо поинтересовалась Мария у девушки - Хочешь вступить в клуб что ли? - Мария-сан может ты попробуешь быть с новенькими повежливее? - Влез в разговор Тоширо - Иначе наш клуб так и останется самым непопулярным в шко... - Заткнись! - Хай! - Меня зовут Сати Инамори! Я новенькая здесь и учусь в классе 1-А! Я увлекаюсь софтболом, бейсболом, футболом, фехтованием, кулинарией, вышиванием, пинг-понгом, теннисом, игрой на ударных, скейтбордингом, танцами, а теперь еще и кюдо! И да я очень хочу вступить в ваш клуб! - Девушка впрочем этого диалога просто не заметила а интонация с которой она говорила наводила на мысли об злоупотреблении антидепрессантами. - Ну... никто больше не хочет? - Мария осмотрелась по сторонам - Что, совсем-совсем никто? Вообще?! О, Боже. Ладно я согласна.
Пока президент хлопотала о принятии нового члена клуба к Йоширо подошла Юна и улыбнувшись слегка поклонилась ему. - Отличное выступление Йо-кун. Ты не посрамил чести самурая! Я горжусь тобой! - Она вытащила из коробки еще одну палочку и добавила - Правда ты кажется немного опоздал на урок - Чего?! - Мария обернулась к ним - Урок уже начался?! - Ну это объясняет почему на нашем выступлении почти никого не было, верно? - Спокойно заметила Хаттори догрызая палочку - И ты молчала! Черт, я опаздываю! На глазах у ошеломленной новенькой Мария вылетела из комнаты
Соитиро Кое-как скорректировав свое перемещение в пространстве по направлению к двери, чтобы врезаться в нее лбом, Такаги рванулся в сторону. Из державших его рук ему вырваться удалось, но он потерял равновесие и последовавший за этим удар в грудь, просто сбил его с ног. Игараси навис над ним как скала. Глаза его впрочем не изменились как во сне, да и чешуя не лезла из под кожи, так что оставалась надежда, что сон это просто сон и перед Соитиро противник из плоти и крови. Рю ухмыльнулся и медленно двинулся к лежащему на земле парню и... неожиданно замер. Помотав головой как-будто отгоняя надоедливую мошку он снова обернулся к Такаги, но тех нескольких секунд что были у парня в запасе вполне хватило бы на то, чтобы успеть принять и начать осуществлять очень важное решение: Драться или убежать?
Кавато - Я? Огнетушитель? Сенсэй я не умею!! - Мики испуганно переводил взгляд то на учителя то на огнетушитель - То есть... как бы... но... Дайтора подхватив девушку уже бежал по направлению к медпункту. Примерно на полдороге он сообразил что смутно помнит где этот медпункт вообще находится. Пока Кавато вспоминал направление он и спасаемая им Блэк-сан посетили кладовую со швабрами и чистящими средствами, комнаты принадлежавшие трем разным клубам и даже женский туалет (без каких-либо опознавательных знаков). Наконец Кавато-сенсей добрался до требуемой двери (тоже без каких-либо знаков. Что за школа, как они вообще здесь хоть что-то находят) и распахнул её... чтобы оказаться в полутемной комнате в дальнем углу которой спиной к нему стояла беловолосая девушка нависая над столом, который закрывала ширма. В левой руке она сжимала нож, с которого капало что-то красное - Ну что малыш, вот мы и остались одни - Медсестра определенно обращалась к тому, кто лежал на столе - Ты ведь знаешь что я хочу с тобой сделать! - Она сделала паузу проведя языком по лезвию ножа - Я хочу съесть твое сердце! Твое маленькое сладкое сердце! Ты знаешь это и тем не менее пришел сюда! Какой глупец! Ну иди ко м... В этот момент медсестра заметила Кавато. Несколько секунд длилась немая сцена во время которой девушка смотрела на него, а цвет её лица менялся с бледного на ярко-красный. Затем девушка выйдя из-за ширмы щелкнула выключателем - и в комнате загорелся яркий свет. - Я, эм... эээ... прошу прощения. Вы должно быть новый учитель, да? Не заметила как вы вошли. Просто понимаете, мне буквально сегодня подарили тортик, а я уже месяц на диете и вот не выдержала и решила что... - Девушка окончательно смутилась и поспешила сменить тему - Что случилось с этой девушкой? Заглянув за ширму Кавато обнаружил тортик. Клубничный. Уже нарезанный на несколько аккуратных кусочков. В виде сердечка.
Кацураги - Да, Ханако и Ариса-тян очень хорошие подруги - Тиёко улыбнулась, после чего на свою беду отвернулась к окну мимо которого они проходили - Цукихи-тян... - Она обернулась чтобы обнаружить что Цукихи уже исчезла - Цукихи-тя.. Ааай! В этот самый момент Кацураги схватила её со спины и прижалась к плечу пригрозив еще и облапать за грудь - Кьяяя! - Одновременно перепуганная и смущенная Тиёко прижала руки к своей груди и попыталась вырваться - Перестань, Цукихи-тян! Ай! Отпусти! Цукихи-тян бака! Но не успела Кацураги порадоваться своему успеху, как Мацумото дернувшись особенно сильно вырвалась из её рук. К сожалению одновременно девушка пыталась развернуться, чего делать не стоило - потеряв равновесие Тиёко полетела на пол уже в падении чисто рефлекторно ухватив Цукихи за руку, чтобы удержаться. К сожалению Мацумото была тяжелее. Прежде чем Кацураги успела хоть что-то понять она уже полетела вниз прямо Тиёко. Выставив вперед обе руки ей кое-как удалось избежать падения на подругу, но теперь она стояла над ней на четвереньках, так что её длинные волосы щекотали Мацумото лицо, а нога согнутая в колене упиралась между ног Мацумото - в опасной близости от юбки и того что под ней находилось. И кстати, что это у нее на груди? Скосив глаза девушка обнаружила тонкие руки Тиёко лежавшие у нее на груди. - Ит-т-т-т - Простонала Тиёко, очевидно слегка стукнувшаяся при падении - Цукихи-тян ты... Тут она наконец поняла в каком положении они оказались. Ладони Мацумото сжали грудь подруги (весьма чувствительно) после чего Тиёко покраснела еще сильнее и немедленно разжала руки - Цукихи-тян, гоменасай! Я случайно, я не хотела! То есть, то есть я... - Тиёко окончательно смутилась и только тут заметила что её руки по прежнему находятся на груди Кацураги К счастью для обеих девушек именно в этот момент прозвенел звонок
Кацураги и Кейта - Я знаю ребята чего мы делать не будем - Датэ сэнсей поднял руку останавливая поднявшийся в классе после слов Ямамото и выступления Кацураги гомон - Мы не будем поднимать панику. Ямамото-кун, скажи пожалуйста ты уверена что там пожар? Сигнализация ведь не сработала. - Ну я... я чувствовала запах дыма... но дверь в клуб закрыта и мне не было видно что там происходит - Цубаки смутилась - Понятно. То есть никаких доказательств пожара нет - Датэ-сенсей поскреб подбородок - Всем успокоится. Возможно просто кто-то решил пошутить и бросил дымовую шашку. Я пойду и посмотрю. Тем не менее покинуть школу не помешает, тем более что все равно у нас занятия. Выходите на стадион. И успокойте Ямамото-сан.
Симидзу и Каваками Барсук испуганно озиралась глядя то на Гинджи то на Акайо, но когда последний начал говорить, она громко рассмеялась - Я что похожа на сумасшедшую? Зачем мне сдаваться носителю вел... Договорить она не успела поскольку из руки Симидзу вырвался еще один шар едва не разнесший ей голову и уничтоживший часть стены за её спиной. - Ладно, ладно я сдаюсь, переста.. Договорить мудзина снова не успела, поскольку очередной шар чуть не врезался ей в грудь, заставив её отпрыгнуть далеко назад, за спину Гинджи. Каваками-кун между тем наконец нашел в себе дверь за которой скрывался красный гигант. И открыл её. Юноша изменился внешне превращаясь в огромного тэнгу каким он был в своем сне, за его спиной распахнулись крылья. Но переведя взгляд на Симидзу он понял что тот изменился куда страшнее. Хотя внешне он остался почти тем же, смерч вокруг него и просто физически ощущавшаяся невероятная мощь исходившая от юноши пугали. Гинджи отчетливо понимал, что хилый очкарик здесь и сейчас намного сильнее
Между тем Акайо тоже заметил что он изменился. Безумие все больше захватывала контроль над ним и это проявлялось внешне. Его кожа стала бледной, волосы побелели, а глаза (чего он разумеется видеть не мог, но тем не менее абсолютно точно знал об этом) стали черно-красными. Теперь он мог одновременно видеть и настоящий облик своих оппонентов и то как они хотели выглядеть, он видел и краснокожего гиганта и девушку в куртке с капюшоном и в тоже время ворона в клетке и маленького барсука. Он видел исходный код реальности, образно выражаясь. Но вместе с тем, сейчас он был довольно беспомощен, поскольку Безумие уверенно перехватывала рычаги управления - Эй, малыш Симидзу! Этот наглый барсук похоже искренне считает, что спрятавшись за этой крылатой тушей он может спастись! Докажи ему что это не так! В конце концов, ты же прикончил своего брата, а это всего лишь одноклассник!
|
|
-
жесть
-
Грустно, когда правила используются так.
-
Оставлю это висеть на главной. Достойный пост, достойное обсуждение модуля. Печальный итог. Жертвам политических репрессий посвящается.
На ресурсе есть правила, которые призваны защищать простых игроков. Оскорбления запрещены, в том числе в ЛС. Для обсуждения модулей здесь нет исключения. Я понимаю, что правила скучны, чтобы их читать, а ЧСВ не позволяет спокойно реагировать на людей, которые следят за их выполнением. Борцам я напоминаю, что правила прошли широкое обсуждение с такими же игроками, как они сами. Если конечно это имеет значение.
-
Весеннее обострение? 0_0
-
Опять, флешмоб, митинг и шествия с иконой к царю-батюшке. От политоты даже на Дмчике деваться некуда. :(
-
Oh, wow...
-
Пакуйте чумаданы и гудбай. Нечего цирк устраивать и троллей кормить.
-
Ракот, дело не в правилах, с ними все в порядке. Дело в том кто и как их исполняет.
Олсо, Риан, я хочу от тебя детей Y_Y
-
-
Банхамер не сломается на одного человека десять банов ложить?
-
лойс, азаза
-
Старички-фошизды опять мутят провокацию?
Дата регистрации: 08.11.12
Wait...OH SHI~
-
У нас так не принято. минусанул, если б мог, чтоб на главной не висело.
-
Согласен на все 100%, нельзя таким давать ни серп ни молот.
-
Таки да!
-
Согласен с АларДайсом и Еолом. Возможности минусовать очень не хватает...
-
Риан, а станете ли Вы в жизни требовать большего от человека и так сделавшего Вам безвозмездный дар?
-
Ну нифига себе.
-
Это же игра длиной больше, чем в семь лет... И только пришла на новый ресурс, не пробыв здесь и месяца, оказалась закидана тапками. Мои соболезнования мастеру.
-
Пора бы, да.
-
Люди, ну, цивилизация же ж важна <_< Зачем на главную вешать такую хрень?
-
Вообще-то строго говоря да, ДМ он для игр в модулях, а не чего-то другого
-
Безумству храбрых поем мы славу! Безумству храбрых поем мы песню!
Тост: "Наводить только правильную движуху! Застрахуй, застрахуй братуху!"
-
Кокой детский сад вы тут устроили =/ Стыдно должно быть
-
Вот теперь я знаю, зачем мне нужен минус в чужих играх.
-
Видимо совсем прижало)
-
Вот море молодых колышат супербасы, Мне триста лет, я выполз из тьмы. Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы - Они не такие, как мы.
И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь, Я видел эту жизнь без прикрас. Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнется под нас. Однажды он прогнется под нас.
Один мой друг - он стоил двух. Он ждать не привык. Был каждый день последним из дней. Он пробовал на прочность этот мир каждый миг - Мир оказался прочней.
Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир, Ты брал свои вершины не раз. Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнется под нас. Однажды он прогнется под нас.
Другой держался русла и теченье ловил Подальше от крутых берегов. Он был, как все и плыл, как все, и вот он приплыл - Ни дома, ни друзей, ни врагов.
И жизнь его похожа на фруктовый кефир, Видал я и такое не раз. Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнется под нас. Однажды он прогнется под нас.
Пусть старая джинса давно затёрта до дыр, Пускай хрипит раздолбанный бас. Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнется под нас. Однажды он прогнется под нас.
Машина времени - Однажды мир прогнется под нас
-
Один день Ивана ДМовича
-
ZOMG TEH DRAMA!!!11
|
Окна, занавешенные изысканно подобранными к интерьеру комнаты шторами, были раскрыты настежь, но прохладный ветер приносил с собой не свежесть полуночи, не ароматы раскрывших свои бутоны ночных цветов, но запах крови. Алый, точно догорающий закат, густой, точно дёготь, он широкой рекою вливался в комнату, заполоняя её пространство. Это было невыносимо для молодого вампира: солоноватое амбре терзало обострившееся до предела обоняние, скребло в горле и отдавалось спазмами в желудке. Голод, нечеловеческий голод мучил его, будто он не прикасался к пище целую вечность. Эдриан перевернулся на другой бок, чтобы не видеть луны, призывно взирающей на него своим единственным оком. Ему казалось, что он сейчас непременно сойдёт с ума от её гипнотических чар, подчинится её дикому животному зову и поддастся болезненной, нездоровой тяге ощутить во рту вкус крови... Легче не становилось; пусть он зажмурил глаза, чтоб не зреть серебристого холодного света, пусть стиснул до боли саднящие челюсти, в разуме его проносились непотребные картины, исполненные порочных, противоестественных, жестоких алканий - он видел себя, вонзающего зубы в шею несчастной жертвы... Резко скинув с себя одеяло, художник вскочил с кровати и поспешил закрыть рамы. Можно подумать, что это удержало бы его, если б он поддался жажде. Можно подумать, что хрупкая стеклянная преграда заглушила бы голос сумрачного светила. Но Руана обуял почти панический страх. Он безумно боялся, что не совладает с собой и причинит кому-нибудь вред. Налив в тонкостенный стакан воды из графина, он жадно, большими глотками выпил её, чтобы хоть как-то избавиться от ощущения сухости в глотке. С тем же успехом воду можно было вылить на раскалённый камень, лежащий в пустыне. Художник, трясясь, словно в лихорадке, вернулся в постель. Лучше ему не становилось...
Кто мог бы подумать, что равновесие, нарушенное оттого, что в некоем мире пребывает существо, случайно попавшее в оный из другого, но не равноценным обменом, восстановится именно так? Чтобы неустойчивая гармония мирового порядка не пошла прахом, невольный виновник хаоса должен был вернуться в своё пространство (пространство, в котором он был мёртв!), стать частью Эртана или... всё-таки умереть. Эдриан пока не понимал, жив он или мёртв. Он сделался существом, которое на Земле считалось выдумкой, немёртвой тварью, порождённой людским страхом, помноженным на разыгравшееся воображение. И, пусть не всё из прочитанного им в книгах было правдой, основного правила это не меняло: юноше нужна была кровь. С самого своего перевоплощения Руан испытывал ужас в те моменты, когда звериная часть его новой натуры готова была взять верх и погнать его на охоту за тёплой алой жидкостью. Человеческое было слишком сильно в нём, и сама мысль о том, чтобы питаться теми, кто был одного с ним вида (он как будто не осознавал, что уже не мог считаться Homo Sapiens), претила ему. Во времена "обострений" Эдриан жалел, что не погиб.
Сжавшись в комок и вцепившись побелевшими пальцами в собственные плечи, парень подавил тяжкий вздох. Когда, когда закончится это кошмарное, душное полнолуние, заставляющее его становиться животным?! Когда замолкнет навязчивый шёпот крови, бьющейся в висках?! Руан уснул только под утро, сбросив подушку и запутавшись в простынях. Очнулся же он ближе к полудню - с ощущением разбитости и голода. Приведя себя в порядок (впрочем, нездоровая бледность и покрытые тонкими красными венками белки глаз всё равно откровеннейше выставляли напоказ его ночное бдение), Эдриан оделся и спустился вниз. На кухне он несколько задержался, приготовив себе несколько бутербродов с ветчиной и разжившись парой булочек с джемом. Будь художник верующим, непременно возблагодарил бы какого-нибудь бога за то, что эртанский аналог носферату не обязан сидеть на исключительно кровавой диете. Добавив к своей добыче бокал с чаем, он прошествовал к остальным. - Доброе утро, - несколько смущённо произнёс Эдриан и умостился в свободном кресле.
-
И это ты называешь уныло? А что же тогда хорошо? O_o
-
оооо шикарнейший пост на старт не зря ты у меня фаворитка)
-
Шикарное начало, няш. Продолжай в том же духе ^_^
|
|
|
|
Поражённая ситуацией Цукихи всё не сводила взгляд с подозрительно неподвижной гостьи с Ближнего Востока. Она внимательно слушала разговор девушек и сейчас сопоставляла факты. Идея показать этой, судя по всему, весьма религиозной девушке нарисованную эротику попахивала рядовой комедийной ситуацией в аниме, а также отчаянностью и жаждой риска, учитывая, что дело происходит вроде как не в аниме (наверно). Цукихи испугалась. Ведь это она фактически подцепила гарпуном с котятами в качестве наживки эту малютку, и теперь в её пост-травматический синдроме будет виновата Кацураги.
Она испугалась эччи, и сейчас очень интересно, как она отнесётся к безрукой и безногой блондинке в первых кадрах Историй. Очень интересно! А вообще Нисин, конечно, няшка, правильные произведения пишет, не так ли, Цукихи?
Так точно. Но для сильно взрослых. Я сейчас.
Цукихи поискала взглядом полку, где прятались те самые додзинси по Кей-ону, и без слов указала на них пальцем Ханако (надо спрятать). На старшую было опасно надеяться, ведь она могла сделать что-нибудь, что приведёт к новым травмам на её(и откуда в этой малолетке столько силы, чтобы разбить нос старшекласснице!?), а клубу хватит и одной забинтованной.
- Согласна, - Цукихи отреагировала на утверждение Ханако кивком и довольной улыбкой. - Я здесь новенькая, но полагаю, что они приходят суда только для того, чтобы посмотреть на красоток в эротических костюмах, - Кацураги произнесла это тоном, которым произносят приговор - без сомнений и без апелляций.
- Ариса-сан, - Цукихи прокашлялась, словно собиралась говорить официальную речь. Осмелюсь заметить, что будет намного лучше, если наш клуб будет открыт для всех возрастов и разных предпочтений. Сейчас я говорю о том, что нам следует давать членам клуба то, что для них приемлемо. И нам не стоит пытаться строить из себя нонконформистов, воюющих с общественными табу, а следует уважительно относиться к чужим традициям. Естественно, что все мы любим Сендзёгахару и желаем пылающего костра тем, кто сравнивает её с банальными классическими цундере типа Тосаки Рин или Шаны, но показывать Истории новичку - это слишком. Всё таки там есть сцены незавуалированной жестокости с анатомическими подробностями и гомоэротический юмор, который только нам, воспитанным в прогрессивном капиталистическом обществе (Цукихи про себя усмехнулась), кажутся смешными. Нашей гостье - вряд ли. Я считаю, что следует исцелить её психику котятами или каким-нибудь Миядзаки. Учитывая, что последний чуть ли не национальное достояние, то она получит как раз то, что хотела - котят и познакомиться с японской культурой. И, конечно же, нам следует сделать это прямо сейчас, пока она не дошла до арки с обезьяной, и спросить, хочет ли она остаться с нами или нет. Если мы это не следаем, то будем просто мерзкими самками отаку, - Цукихи закончила и очень серьёзно посмотрела на Арису. На самом деле Кацураги не сильно занимали идеалы, которые она озвучила, она просто хотела уберечь и Мейсу, и Арису от дальнейших душевных и физически травм, что говорило о том, что эти идеалы всё таки в какой-то мере её занимали, но она это отрицала в силу борьбу противоречий, происходящей в её душе.
- Нам с Тиёко пора на урок, мы переодеваться. Можем мы переодеться где-нибудь, где новенькая нас не увидит? Хватит насилия на сегодня.
|
|
Кацураги - Правда? - Ариса как-будто из ниоткуда появилась за спиной у Цукихи - Это же просто замечательно. Ты фанатка аниме и манги? - А? - Мейса удивленно посмотрела на Арису и очевидно уцепившись за единственное знакомое слово ответила - Нет, мнение о религиозном фанатизме государств Ближнего Востока это западная пропаганда не имеющая никакого отношения к реальности. Несколько секунд обе девушки недоуменно смотрели друг на друга, после чего Эндо наконец неуверенно протянула смуглокожей первокласснице руку - Ариса Эндо. Глава клуба манги, аниме и косплея. Класс 2-B. Рада познакомится. - Мейса бинт Хамдан бен Рашид Аль Мактум. Класс 1-A. Тоже очень рада познакомится - Вежливо ответила та - А когда покажут котят? - Ну для начала надо уладить все формальности с вступлением в клуб... - Осторожно подцепив Мейсу за локоть Ариса повела её за собой, но слишком долго наслаждаться этим зрелищем Цукихи не удалось, в этот момент к ней подошла Тиёко. - Отличная работа Цукихи-тян! Хотя Мейса-сан кажется не совсем поняла в какой клуб она вступила... - Тиёко слегка замялась и поспешила сменить тему - Скоро уже следующий урок и мы кажется привлекли достаточно внимания. Уверена в клуб придет кто-нибудь еще. Пора собираться, следующим у нас физкультура. В комнате клуба, девушек ждало незабываемое зрелище. Мейса с расширившимися то ли от восторга то ли от ужаса глазами уставилась на экран ноутбука, на котором мелькали кадры из "Бакемоноготари", а на диване, на котором раньше спала зеленоволосая, теперь лежала Ариса с задранной кверху головой. Из её ноздрей торчали две окроваленные ватки, а рядом суетилась Ханако - Ариса-тян, что-то случилось? - Испугалась Мацумото. После чего бросив взгляд на Мейсу и обратно на Арису сделала гениальный вывод вполне в стиле этого странного места - Ты увидела что-то настолько миленькое, что у тебя пошла носом кровь?! Я думала так бывает только в аниме! - Ага, как же - Прогундосила Ариса, не вставай с дивана - Наша новенькая врезала мне в нос, когда узнала чем мы занимаемся. Сказала что-то о том, что нельзя человеку создавать изображения человека и уж тем более заставлять их заниматься такими извращенными вещами! Нет они там у себя точно все ненормальные! - А может не стоило начинать знакомство Мейсы-тян с миром аниме, с эччи? - Заметила Ханако - Молчать, бака! - Эндо швырнула в нее подушку, от которой зеленоволосая легко уклонилась - В общем Ханако поставила другое аниме и уговорила её посмотреть хотя бы одну серию прежде чем осуждать... началась уже вторая, а Мейса-тян по-прежнему смотрит, ничего не говорит, не меняет положения и кажется даже не моргает... - Ничего страшного - Снова подала голос Ханако - Когда начнется урок, я отнесу её в класс. Эй, Танто-тян - Она обернулась к Цукихи и продемонстрировав ей поднятый вверх большой палец, все таким же безразличным тоном произнесла - Классно сработано! - Классно сработано?! - Тиёко удивленно захлопала глазами - Ханако-тян, но...но... - Все нормально по сравнению с теми кто обычно приходит в наш клуб эта еще адекватная - Спокойно ответила Ханако - И добавила вроде бы тем же, но тем не менее словно бы неуловимо изменившимся голосом - Тупые отаку!
Тагава - Ф футьбой! - Юна снова приняла эффектную позу, однако поскольку перед тем как начать говорить она даже и не подумала вытащить изо рта "Pocky", пафосный тон выдержать не получилось. Её это впрочем совершенно не смутило и она как ни в чем не бывало продолжила - Фся фывнь фамувая это сфатка ф футьбой Тафафа-фун! Фыть фафтый тень фаф фофлетний и фыть фефта фотофым к фмевти - фафоф футь фамувая! Палочка наконец то закончилась и Хаттори вытащив лук повернулась к мишеням - Но сегодня наша миссия Тагава-кун состоит в том, чтобы привлечь юные сердца в наш клуб свои выступлением и не дать умереть благородному искусству кюдо! Это цель за которую не жалко отдать жизнь - и мы выполним нашу миссию чего бы это не стоило,Тагава-кун! Юна замолчала выдерживая драматическую паузу и в этот момент скрипнула дверь и послышался голос третьего члена клуба - Гоменасай... я кажется немного проспала... совсем забыла что сегодня начинаются занятия... В комнате появилась Маширо Мидзуки, беловолосая красавица, которая большую часть своей жизни пребывала в глубокой спячке, что впрочем почти не мешало ей ходить на учебу и состоять в клубах - Опоздала?! Хаттори гневно ткнула пальцем в грудь Мидзуки - Женщина, самураю незнакомо даже слово опоздание! Твое поведение недостойно буси! Подобное поведение может искупить только сэппуку! Что ты можешь сказать в свое оправдание?! - Хрррр... Пока Юна читала свою гневную речь, Маширо уже успела снова заснуть, причем стоя, откинув голову назад. Неизвестно как бы развивались события дальше, но в этот момент дверь открылась и в комнате появилась Марии в компании последнего члена клуба, Мива Тоширо, которого она тащила за ухо. - Пусти меня ненормальная! Ну подумаешь опоздал немного, это же не повод чтобы вытаскивать меня за ухо из мужского туалета! - Немного опоздал! - Мария похоже была на грани бешенства - Сегодня первый день, мы должны идеально проявить себя перед новичками! А ты шляешься неизвестно где! В любой нормальной школе клуб кюдо популярен и в нем всегда много народа, а у нас всего пять человек и те все время опаздывают! - Может быть дело в президенте?! - Предположил Тоширо, за что немедленно получил подзатыльник - Вообщем так! Меня не интересует что вы сделаете, но вы должны выступить идеально! Все поняли?
Кейта - Ты абсолютно прав, Тецуя-кун! - Каким-то образом, староста почти мгновенно преодолела пространство от своей парты, до парты Кейты. Когда он наклонился чтобы достать бенто, она сидела за своей партой, а когда извлек его из сумки, чуть не столкнулся с ней лбом. Внешне Акико тоже изменилась, её глаза просто горели огнем, а фигура словно бы стала выше - Более того, современные технологии делают человека намного хуже! Вынуждают его полагаться на технику и электронику, а не собственные силы, превращают в эмбриона в стальной оболочке и даже изменяют сознание и представление о ценностях и приоритетах подменяя реальную жизнь суррогатной. Вытащи человечество из электронного кокона и оно не просто умрет - оно не найдет причины чтобы жить! Жить, без возможности посмотреть дораму по телику, купить в кредит новую машину и доказать совершенно незнакомому тебе пользователю в интернете, что он в чем-то неправ, в комментариях к фотографии с котенком. Вот они современные ценности, идеалы и привычки. Человечество деградировало! Ты со мной согласен Тецуя-кун? Мори ткнула Кейту в грудь с такой силой, что стало ясно что выбор ему предлагается только из двух утвердительных ответов. Впрочем ответить Тецуя ничего не успел, потому что в этот момент в класс влетела еще одна его одноклассница (кажется её звали Усаги) и пробормотав что-то вроде "бентозабылакажетсябылздесь", вихрем пронеслась сквозь класс к своему месту, затем побежала обратно, но неожиданно остановилась и удивленно уставилась на стоявших чуть ли не впритык юношу и девушку, после чего со словами "прошупрощениянебудумешать" вылетела из класса - Фукусима-сан... - Мори вздохнула и с какой-то обреченностью и фатализмом закончила - Ну вот теперь мне придется стать твоей девушкой
Кавато Задира мрачно уставился на Дайтору и несколько секунд буравил его тяжелым взглядом. Учитель почувствовал нечто очень знакомое, тоже что он чувствовал раньше во время драк и состязаний по каратэ. Чувство что перед тобой стоит противник и он готов атаковать. Но в тот момент когда напряжение достигло наивысшей точки, хулиган отвел глаза и отпустил "Мики" - Точно. Репетируем. А представление будет завтра. Верно Мики? Смотри не опаздывай! - Он криво усмехнулся пареньку и развернувшись направился в сторону лестницы ведущей вниз - Ну и кто вас просил лезть! - Неожиданно возмущенно прошипел спасенный, приводя в порядок форму - Только все усложнили! Лучше бы... - Он неожиданно осекся и побледнел - Проклятье! Клуб журналистики! - Он обернулся к Дайторе - Сенсей, в клубе журналистики пожар!
Соитиро Цутия выпучив глаза выронил чашку кофе которую держал в руках - Ч-чего? - В клубе журналистики пожар, Кацу-сенсей! - Послушно повторила Ямагути. Когда они с Такаги вбежали в учительскую, там к сожалению был один только биолог, с выражением вселенской скорби на лице глотавший судя по всему далеко не первую чашку кофе. - Вот так всегда Цутия - Мрачно произнес учитель куда-то в пространство - И так каждый раз, когда ты говоришь себе что хуже уже быть не может - Он повернулся к Такаги и Рей - Но почему не работает противопожарная сигнализация? Она даже на мои сигареты иногда реагирует - Я... я не знаю... - Рей слегка замялась - В любом случае сейчас это не имеет значения! Там внутри заперто несколько учениц! - Хорошо. Директору уже сообщили? - Да. - Тогда думаю стоит поставить в известность Кобаяси-сана. Соитиро-кун, найди его он вроде бы где-то на третьем этаже. Ямагути-кун, а ты покажешь мне где находится клуб журналистики. Никогда этим не интересовался.
Симидзу О, тебя так смутила эта надпись, малыш? - Тоненькое хихиканье - Я пыталась представится, раз ты так того хотел, но мне немного не хватило времени! Так по твоему это я заперла их всех там и подожгла? - Безумие расхохоталась - А тебе не кажется что это слишком сильно для "обезумевшей тульпы", малыш Симидзу? - Она снова засмеялась - И да, я могу взять контроль и сама малыш, но мне хочется чтобы ты сделал это добровольно. Пора избавится от этого маленького мерзкого заблуждения, за которым ты привык прятаться. "Не важно что я сделал, я был не в себе". Это путь труса, малыш Симидзу! Ты должен научиться принимать ответственность за свои поступки - разве твоя тупая мамаша не говорила тебе об этом? - Она снова засмеялась - Мы делаем эту работу вместе, а потом ты все сваливаешь на меня. Это несправедливо малыш Симидзу. Это больно ранит меня в самое сердце! - Еще один взрыв истерического смеха - Но раз ты так не хочешь признавать это, малыш Симидзу - Голос "тульпы" неожиданно из визга на грани истерики превратился в негромкий шепот - Я приготовила тебе небольшой сюрприз - Акайо почувствовал, что очертания мира вокруг начали изменятся, причудливо искривляясь, как-будто в кривом зеркале, а его рука начинала проваливаться в стену на которую он опирался - На самом деле, малыш Симидзу, я взяла контроль над твоим реальным телом сорок семь секунд назад. Добро пожаловать в мой мир.
Каваками Увы несмотря на всю искренность и горячность его мольбы, духи не пожелали отозваться на просьбу Гинджи. Что ж, он справится и без них, тем более что клуб журналистики находится на первом этаже. Однако подбежав к окну, Каваками замер За окном не было пылающего пламени или бурной схватки сестер Такеда с потусторонними силами. Там было пустое помещение клуба журналистики. Вот только один из компьютеров лежал на земле с разбитым монитором.
|
|
|
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Оно плавало в густом кисельном растворе сотканном из боли и тьмы. Казалось, что не существует ни времени ни пространства. Всё вокруг кружилось в радужном хороводе, и даже сама вселенная вертелась вокруг Генри. Чувства текли по телу не торопливо, словно густой мёд они обволакивали и затекали в расселины треснувшего сознания. В них не было конкретики, только всепоглощающая боль.
В сознание словно весенний ветер ворвался голос, Генри не придал ему значения, но голос эхом раздался в пустой голове, очень громко и с каждым мгновением он становился всё громче и громче, больше напоминая колокольный звон, пока не стал невыносимо громким и болезненным. Спустя миг, звон перешел в высокочастотный визг и спустя ещё секунду затих.
Приоткрыв один глаз, Генри почти моментально его закрыл. Взгляд уперся в хоровод вращающихся переборок и приборных панелей, к горлу подступил приступ тошноты. Боль во всем теле, звон в ушах, сухость в горле дали ему понять, что он ещё не умер.
Какое-то время он лежал ничком на металлическом полу, пытаясь совладать с собой, унять головокружение и боль. Второй раз глаза было открыть так же сложно, как и пошевелить любой из конечностей. Лицо холодило и неприятно щекотало, что то липкое пристало к щеке, пальцы сводило от безразличного холода металла.
Возможно он несколько раз провалился в беспамятство, прежде чем понял, что голова почти не кружится, а тело, хотя и продолжало болеть, стало более послушным. Он открыл глаза и увидел как вращение стен и приборной доски замедляется и постепенно сходит на нет. Пошевелил кончиками пальцев, потом ступнями, напряг руки, голени, вдохнул и выдохнул, напряг шею. Убедившись, что ничего не сломано, перевалился на спину и уставился в потолок.
Очень хотелось пить… Поведя головой по сторонам он обратил внимание на разобранную приборную панель. Повернувшись на живот, подтянул колени к животу, упёрся ладонями в пол и пошатываясь пополз на четвереньках к приборной панели. Дрожащими пальцами коснулся её и использовав как упор поднялся, слегка пошатываясь на ватных ногах.
- Ж... Живой... К... Кажется... Выплюнул Генри из себя слова, сухие словно песок и закашлялся.
Понимая, что устоять на негнущихся и дрожащих ногах он долго не сможет, повернулся и помогая себе руками перетащил своё тело в кресло связиста. Прислонившись лбом к холодному металлу сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прогоняя кислород через лёгкие и насыщая мозг и тело кислородом.
*Думать, вспоминать, анализировать. Похмелье? Постанабиотический синдром? Возможно... Старею... Думать... Кислород... Система рециркуляции воздуха... работает... Свет, электросеть... работает... Нужно больше света... Искать... Делать...* Мысли диким табуном, толкаясь и отпихивая друг друга, роились в воспалённом мозгу. Руки скорее повинуясь инстинкту, нежели следуя командам мозга, принялись обыскивать детали разобранной аппаратуры в поисках диодов, сигнальных индикаторов и иных источников света. Находя диод или два, Генри принимался зубами срывать изоляцию, прикручивать проводки к светодиодам. А когда их набралось достаточное, по его мнению, количество, принялся обшаривать приборную панель в поисках доступной сети, хоть капельку, хоть пару вольт, диодам много не нужно.
|
|
|
|
|
|
-
Фейс суров! ^-^
-
Зачетное лицо =)
|
-
Все, я фанат этого лепрекона! =)
-
Блестяще! :D Шикарное появление))
-
Забавный персонаж. И харизматичный. )
|
Леди Херветт сидела в своём кабинете и играла шахматы. Прошло три дня с похорон её мужа и старшей дочери. Она окинула взглядом доску, и белый слон, плавно приподнявшись над ней, сделал ход, "съев" чёрную ладью и опасно приблизившись к ферзю. Леди плавно притянула поверженную фигуру к себе в руку и с улыбкой взглянула в глаза ладье. - Ах, бедный Фарлон... Ты так старался добиться в этой жизни большего, что не замечал того, что происходит вокруг...- прошептала она, отшвырнув фигурку в сторону, и маленький демон, сидевший на протяжении игры на спинке её кресла, молнией бросился за ней, поймав ладью уже перед самым полом. Он сжался в комок, и, стараясь не попадаться на глаза графине, тихо начал красться к своему наблюдательному посту. - Ринсвирт! - Властный голос госпожи заставил его боязливо припасть к полу. Кое как поборов сковавший его страх, он поднял газа и снова быстро опустил их, поймав на себе тёмный взгляд графини, - Напомни, кто посоветовал мне прибегнуть к помощи Сархасса? Кто подсунул мне этого древнего трусливого пса?- голос госпожи звучал спокойно, но демон понимал, что за этим ледяным спокойствием могла скрываться буря. Один из чёрных коней на доске поменял своё местоположение и тут же был "съеден" всё тем же белым слоном, после чего, так же, как и ладья до этого, перелетел в руку графини. - Госпожа, я не виноват,- затараторил Ринсвирт,вновь припав к полу и уставившись одним глазом на фигуру в руке хозяйки, - Сархассс - один из древнейших демонов, он знает своё дело, он не мог предать вас, вероятно ангел вынудил его...- Довольно!- Леди вновь взглянула на доску и чёрная пешка сделала ход, убив назойливого белого слона,- В любом случае они оба пропали,- фигуры улетели за спинку кресла и бес поймал их в последний момент, вновь растянувшись на полу,- Здесь становится неспокойно,- графиня окинула взглядом доску,- Надо отправить куда-нибудь детей, пока идёт восстановление замка, чтобы они не путались под ногами...- А как же Флоренс?- Решился подать голос бес. - Эта девчонка нам ещё пригодится, в конце концов, она моя дочь, не могу же я её убить... По крайней мере, пока... Пускай отправляется к своему дяде и постарается привести его к нам... Я успела соскучиться по старшему брату своего мужа..- по лицу леди Херветт скользнула улыбка, и белая пешка сделала маленький шаг вперёд, перекрывая выход своему королю,- Остальные же дети,- чёрная пешка приподнялась над доской,- отправятся к моей сестре.- пешка сделала ход, оказавшись под прикрытием чёрного ферзя. Графиня поднялась со своего кресла , в последний раз окинув взглядом игральную доску, резко развернулась на каблуках и, снеся с доски фигуры своим леопардовым плащом, прошипела: - Шах и мат через пять ходов.- Бывали партии и получше.- Раздался у неё в голове холодный мужской голос, и она зло глянула на амулет, висевший у неё на шее. Графиня направилась к выходу из комнаты, на ходу пнув растерявшегося беса носком сапога, не забыв приказать ему прибраться здесь к её возвращению.
|
Тьма над сознанием рассеялась и накатила слабостью. Было холодно и все болело. Особенно скула и руки, которые кто-то через силу впихнул в железные браслеты, ног он почти не чувствовал, наверное, сидел очень долго в неудобной позе. Нет-нет, душил кашель, сухой, дерущий горло. Кто-то набросил на голову что-то типа тряпки ничего не было видно по сторонам, кроме пути прямо перед собой. Он сидел в телеге, которая "прихрамывала", видимо, мастер-ломастер неправильно подогнал оглобли, либо колеса были слишком малы, оттого трясло, телега проваливалась, причиняя боль. Северянин пошевелился и кто-то вскрикнул на незнакомом языке, чем-то пребольно огрел по хребтине. Вокруг резко запахло беспокойством, замешанным на страхе и чем-то еще, более сильном. Пришлось сгорбиться, чтобы не пропустить еще один возможный удар. Кто я? Вопрос пришел внезапно, осенил и повис в воздухе. Зачем я здесь и почему? Память открещивалась. Не помню, ничего не помню, ничегошеньки. Что я натворил, что Боги со мной ВОТ ТАК? За что? Телега остановилась, остановив поток бесконечных и отчаянных мыслей и неуверенные и озлобленные люди потащили его за собой. В дом, откуда пахло едой, в дом, который был похож на чужую нору большого и сильного хищника. Эй, что мы там забыли? Я не хочу туда. Там опасно, глупые вы. Не пойду... Он встал, всего на удар сердца, потом вспомнил, что эти трусливые людишки умеют драться, пусть подло, пусть вдесятером на одного и понял, что не хочет быть битым из-за упрямства. Надо выжидать, пока. Люди втащили его в большой зал. Зал был разделен и светом и двумя ступеньками на две части. В первой было почти темно и она была явно ниже, вторая была освещена ярко и находилась выше, как бы довлела над входящими. Люди подвели северянина к ступеням и зашли ему за спину, он весь напрягся, ожидая подвоха и как-то разом почувствовал на себе взгляды доброго десятка глаз, самый безобидный из которых был безучастно-любопытный, были и те, кто смотрел с явной ненавистью, такой, что заставляла кулаки сжиматься, а шею втягиваться в плечи в ожидании поединка. А потом, потом начался странный ритуал. Два человека говорили. Громко, но непонятно, потом говоривший остался только один и он взывал к нему с правом вожака, явно что-то требуя и ожидая на языке, которого северянин не знал или быть может не помнил. Он посмотрел на говорившего и ничего не сказал.
|
|
|
|
"Во пишут, блять. Графоманы упоротые. Ладно Перумов, не новость. Но эти-то Харумовы с Палехами кто такие? И кто их издаёт-то вообще", - думал студент, изучая ассортимент. Мечты были разбиты и литературный стояк, поднявшийся было на Властелина Колец, быстро опал от таких произведений. - "Эх, тоска," - издал Гудиев грустный вздох. - "Пора валить".
Собрался было. Но не успел. В магазин дядька какой-то ворвался. Встал, выход перекрыл. И Руслану говорить что-то начал. Бред какой-то. По смыслу как-то связанный с тем, что Гудиеву автоответчик сказал. Про жанр спросил. Про Омск замечание вставил. Тут Руслан с нескрываемым подозрением на него взглянул. Вроде как особые смыслы Омска только в интернетах известны, ага. Но как-то не верилось, что дядька этот - олдфаг лютый, из тех, что ещё на заре того самого двача школоту травили. А то ещё и в фидонете зажигали, ссылками на цп перекидываясь. Хотя почему не верилось? Ему сорок лет и он лыс. Тролль, лжец и всё ещё девственник. Да и трубка что-то там о предателе говорила. Точно лжец, ага. Нельзя ему верить. Ещё и ахтунгом может оказаться. Таким, который под ником "вкусняшка" на унылых ресурсах регится и прыщавых подростков на виртуальный секс разводит. Мерзкие твари. И сам Руслан под влияние подобных особей когда-то попадал. Бывает.
Тут Гудиев мысли свои перебил. Одёрнул себя, мол, слишком много думает. Ща с дядькой поговорит, тот с выхода уйдёт, можно будет его нахуй послать и съебаться. Ну, подумать о посыле, ага. Всё равно он мужика этого никогда больше в жизни не увидит. Нехрен мозг размышлениями лишними засирать. Тупо ответить что-то надо. Ага. Делаем покерфейс и вид, будто разбираемся в том, о чём идёт речь.
- Конечно, понимаю! - кивнул Руслан. Он не понимал. - Жанр, сказали, детективная история с мистическим уклоном. Хоть мне, если честно, другой жанр больше интересен, - улыбнулся сально. Тот хуйню несёт. И Гудиев нести будет, ага. Посмотрим, ещё, кто в этом круче! - Порно. - углядел декорации, по унылости своей многие объекты реального мира превосходящие. - Русское. Бессмысленное и беспощадное, - о мыслях своих недавних вспомнил. Сползла улыбка с лица. - Not gay, извините. Кстати. А вы кто, собственно, такой? Гость?
|
Когда Ратеза скрутили, навалились на него, намертво придавив к палубе, на полубаке послышались шаги, немного неловкие шаги человека, здоровью которого морские прогулки не идут на пользу; благородный господин Гирин Сайданар остановился в двух шагах от Ратеза и долго разглядывал его, не приближаясь, теперь уже не только с ненавистью и отвращением, но и с любопытством, как опасного и совершенно дикого зверя. - Ты не сказал мне, что он берсерк, - бросил он холодно, обращаясь к маячившему за спиной наместнику. - Арит, я не знал. Ответа не последовало; старик перевел взгляд на Миру и сделал легкий раздраженный жест. Через мгновение петли на руках и шее девушки исчезли. - Пусть будет так, госпожа Ланика. Ты взяла на себя ответственность за судьбы своих земляков, и они будут зависеть от тебя. Я покамест не буду продавать их. Оставайся такой же, как сейчас, добейся благосклонности Венда — и у них появится надежда.
Из шумного многолюдного порта Халгатты — каменного города, расползшегося по невысоким окрестным холмам, укрытого пушистым снежным одеялом, троих ценных пленников везли на тряской телеге, заблаговременно прикрыв их лица плащами и запретив любые разговоры. Долгий путь под медленно кружащимся снегом превратил их в три небольших сугроба, а капюшоны не позволяли разглядеть ничего, кроме самой телеги с соломой и проплывающей под ней глинистой дороги. Потом телега остановилась, и госпоже Ланике подали руку, помогая спуститься, а Ратеза с Аркитом просто стащили на камни мостовой, причем наследник престола шатался и все норовил упасть прямо здесь и сейчас. Чужая удивленная речь, чужие звуки и запахи, подолы одежды незнакомого кроя, далекая музыка, постоянные тычки конвоя — быстрее, быстрее! И никого не волнует, как идти быстрее, если у тебя скованы ноги — господин Сайданар спешит! Стремительный путь по темным коридорам каменного замка привел их на шумный пир — в просторном зале, полном смеха, разговоров и звон посуды звучала дудка и задорно пела виолина, а между столами, за которыми сидели чужеземные гости, танцевали девушки, увешанные браслетами с бубенцами, но все смолкло с появлением арита Сайданара и его спутников. Ни говоря ни слова он приблизился к возвышению для знати и опустился на колено перед хозяином. Венд, владыка Свободной Нанты, оказался еще не старым мужем крепкого сложения, рыжеватым и краснолицым, и на этом лице читалась взыскательность, но не удивление; его движения были скупы, но уверенны, он носил алую парчу с песцовым воротом и золото так же просто, как иные — некрашеную шерсть. - С возвращением, Гирин, - произнес он в тишине, и тишина тут же взорвалась приветственными выкриками: его победы ждали не только в Нанте и союзных странах. - Ты вернулся с победой, как и всегда? - Война еще не кончена, владыка. Данниар разорен и разграблен, верфь сожжена вместе со всеми кораблями, которые могли бы достаться империи. В стране будет голод, и я заманил в ловушку Таррегского Пса с его лучшими войсками. Когда ляжет снег, несколько обвалов и лавин сделают восточные перевалы непроходимыми, а наши люди позаботятся о том, чтобы это случилось. Кроме того, со мной здесь законный наследник данниарского престола, Аркит Тан-заэр, - названного вывели вперед и наконец-то позволили упасть на колени двух шагах от ступеньки к трону нантийского властителя. - Увы, как пленник, ведь он предал мое доверие и пытался устроить мятеж на корабле. Ратез из Найа, личнопреданный дома Дагреш, - его поставили рядом, - тайный человек Дарея, отмечен доверием императора. Все победы империи в этой войне — его заслуга. И госпожа Мира Ланика, предводительница данниарского народа. Только ее заступничеством эти двое до сих пор живы. Любой, взглянувший сейчас в серо-зеленые глаза владыки Венда, увидел бы, что Гирину не удалось обмануть его и только присутствие посторонних удерживает в узде гнев, который мог бы стоить ариту жизни здесь и сейчас. - Весной ты получишь достаточно войск, чтобы захватить опустошенный край, - проговорил он ровным голосом. - Иди, будь гостем на пиру и ты, Жемчужная Владычица, - Мире в обносках с пятнами крови достался внимательный взгляд, Венд оценил ее осанку и гордый взгляд, он никогда не видел прежде женщин во главе народа. Подождав, пока они займут места за столом для знати, по левую руку от него и представив Мире нескольких послов от соседних стран, он полюбопытствовал. - Как тебе удалось захватить вражеского полководца? С твоих слов, за его спиной стоит бог войны. - Это заслуга солдат, Владыка, - господин Сайданар был сама скромность. - Я давно объявил охоту за этим преступником. В бою за перевал Лидисны он стоял в первом ряду пехоты, верно, поднимал боевой дух своего отребья. Его оглушили, вытащили из бойни и тайно переправили в Герую. Верно, его господин до сих пор ищет такого ценного пса в данниарских горах. - Откуда известно, что он служит также и Дарею? - Мы поймали связного после встречи. Из него удалось вытянуть, что Дарей участвует в этой войне вопреки соглашению, но более ничего — оказался слаб сердцем. - Любопытно. Твой пленник понимает торговый язык? - Да, Владыка. Он был наемником в прошлом. - Ратез из Найя, - впервые обращенный к врагу, голос звучит холодно и жестко. - Здесь собрался цвет посольства и купечества всего северного моря, и все хотят знать, как Дарей из Вольной долины замешан в войне Таррегской империи. Ты расскажешь об этом по своей воле или нет.
|
|
|
|
-
Это внезапно. Нет, не так. Это ВНЕЗАПНО.
-
Да-да, внезапно ^_^ у всех причем! ^_^
|
|
В предыдущих сериях:
- Еще одно, - добавил Чезаре, - К сожалению, из-за выходки одного дурака Нарьяна отозвала кураторские разрешения на оружие. Однако, в правилах есть кое-какие лазейки... Скажи мне, Рю, ты уже выбрал себе тему проекта? - Какой у меня может быть проект? Я ничего не понимаю в науке или в изготовлении оружия. - ответил зеленоволосый, чуть поворачивая голову и переводя взгляд на Чезаре, что можно было расценивать, как некоторую долю удивления. "Невероятно. Он что серьёзно? Просто взять и дать мне возможность носить меч? С этим заданием что-то не так или... это такой ход расположения к себе?" - Только Нарьяне об этом не говори, - ухмыльнулся Чезаре, - А то она прикроет столь замечательную лазейку в правилах.
- Он даёт ЭМИ-излучение,- ответила Сайя, когда Сгэрбюд остановился у дерева.- Это моя тюрьма без решёток. Никто, до этого момента просто не решался выключить колышек, хотя я и просила. Девушка отвела взгляд в сторону. - Они меня боятся,- грустно произнесла она. - Типичный стадный инстинкт. Мне приказано, бла-бла-бла, - передразнил их валлиец. - А на девушек им вообще... Сгэрбюд всё же не ршился использовать крепкое слово, чтобы сохранить интеллигентый вид. - Но ты ведь не боишься?- лучезарно улыбнулась девушка.- Притом, я уже была в школе. Просто выбираться отсюда не удобно. Пожалуйста, выключи колышек. - Нет, не боюсь, - коротко ответил валлиец. На его лице даже не проскочило тени эмоции, а глаза стали стеклянными, как у человека, идущего своей целью напропалую. - Я выдерну этот колышек, можешь не беспокоиться. Математик инстинктинво похлопал свой левый карман брюк.
-Круто, я бы тоже так хотела,-Бетти с уважением посмотрела на Соню,-Думаю тогда ритуал по покорению Пожирателя можно провести сегодня вечером. Где ты думаешь достать девушки и зачем она нужна вообще? Для жертвы? - Какие жертвы?- замотала головой Соня.- Это ведь Африка. Плодородие и всё такое. Они поклонялись женщине и её способности рожать. Женщина нужна для того, чтобы стать временным сосудом для Пожирателя,- ответила она.- И, да, поверь мне, быть демоном не так здорово: учиться ещё нужно, а вот встрять с контрактом можно запросто. -Временным?-Бетти задумчиво постучала указательным пальцем по нижней губе,-То есть мне придется переселить его из девушки в какой-нибудь неодушевленный предмет? Соня кивнула. - Да, это было бы безопасней, потому как после призыва Пожиратель Теней будет абсолютно свободен,- сообщила она.
|
|
|
Из-за паники некоторых знатных особ, которую те соизволили поднять, вопрос вышедшего вперед Совы, адресованный ни к кому конкретно, оказался везапным, потому на него не сразу ответили. Лишь у Капитана брови успели подняться, а у Грамыхаки, резко развернувшегося к Сове, на лице отчетливо сверкала мысль. «Откуда!?» - П-пульсирующий!? - громко переспросил Грамыхака и тут уже до него дошло. Во первых, он как-то с подозрением глянул на Сову, а потом спешно зашагал туда-сюда по мостику. - Капитан! - крикнул Грамыхака, - проверьте рулевые механизмы! А ты, как тя звать хоть? Пойдешь со мной.
Радовало в целом во всей этой напряженно-опасной ситуации то, что резкий голос Люция, заставил леди замолкнуть и они теперь лишь тихо всхлипывая, пристыженно глядели на него. Посему леди Клариссе не пришлось успокаивать девушек, да и по ответному взгляду алой леди, Люций уяснил что он для нее в лучшем случае никто и приказов его она слушать не собирается. А заставлять, значит получить укус от стоящего подле сей леди огромного кота. Что же до решивших помочь в обороне, то Люций быстро поведал им о самых важных по его мнению опасностях и возможной борьбе с ними. Что придало немного уверенности защитникам, но признаться, узнав о кукловоде, некоторые не смогли скрыть страх в своих глазах.
- А? Какие вопросы? - переспросил Грамыхака, когда его отвлек Люций. Создатель явно хотел направиться к выходу, но остановился и глянув на капитана, переведя взгляд снова на Люция, решил ответить. - Вернемся ли на прежний курс, к капитану. Ежели управление цело, то да. - но к сожалению ответить на остальные вопросы Грамыхака не успел. Ибо четко и ясно послышался взрыв. А за ним, драккарис так тряхнуло что почти все кто был на мостике попадали. Капитан чуть не перелетел ближе к окну. Рулевой ударился о руль головой. Старушка и ее телохранитель лишь пошатнулись, благодаря стараниям телохранителя. А вот леди, попадали все. Да и остальные. Разве что леди Кларисса упала на бок своего зверя, смягчившего ей приземление. Леди Гризель и Императрица с трудом удержались на кресле, с помощью Сандера и Грамыхаки.
Из-за всего происходящего, за иррой никто не следил. Потому до толчка она подбежала к Императрице, но отвлекшись на кое-что иное, вмин забралась сначала на Луна, здорового кошака, который ее присутствие встретил довольно мирно, оно и понятно почему, да оказавшись в руках леди в алом, которая на удивление не обратила внимание на приятную пушистость в своих руках, наверное подумав тогда что это ее зверь, а не некая кошечка. Там, испуганная видом бездны ирра и оставалась, пока не случился тот сильный толчок, последовавший за взрывом. Так что когда леди Кларисса упала, то Нири сама выпрыгнула из ее рук.
Ираэн же старался не лезть в разговоры и слушать, дабы лучше понять происходящее. Ответы Грамыхаки раскрыли некоторые опасения. Но не все. Так как он просто не успел. Когда сначал послышался звук, похожий на гром, а потом сильно тряхнуло весь драккарис и остальные начали падать, стало ясно что проблемы только начинаются... - Бабушкины панталоны!? - прокричал Грамыхака, стараясь подняться и поспешно направиться к выходу.
|
Всю дорогу до ставки граф пребывал в задумчивости, и для того были поводы. Много поводов. Итак, всё началось с инцидента под Вестерхеймом. В самом этом факте нет ничего необычного: в Вестерхеймском лесу и на границе чертовщина творилась регулярно из-за близости Абиссарии. То и дело появлялись в округе вампиры или несколько стай вервольфов. Мантикоры водились в этом лесу чаще, чем где-либо ещё в Империи. Случались так же и пространственные аномалии, разломы меж мирами, через которые иные заплутавшие бедолаги могли попасть не то прямёхонько в Ад, не то куда ещё. Несколько раз предпринимались попытки плюнуть на ресурсы и выжечь лес. Только вот на смену деревьям, устранённым пробно с некоторой площади, пришло нечто странное - громадные растения с гибкими побегами, хватавшие и пожиравшие всякого, кто приближался к ним. Это "чудо" оперативно уничтожили не без помощи экзорцистов и спешно засадили территорию обычными деревьями, перед процедурой благословенными. Ещё несколько лет возни, обрядов и вырубки плотоядных растений - и дело пошло в гору. Но вот уничтожать исконную вестерхеймскую растительность никто из графов де Рэ больше не распоряжался: на одни и те же грабли наступать в этом краю считалось дурным тоном. Потому-то периодически жители окрестных селений отбивались от разномастной абиссарийской живности - и успешно. Когда же своих сил не хватало, заводские рабочие и охрана объектов обращались к коменданту ближайшей крепости. Так было и в этот раз. И могло бы закончиться возвращением на базу отряда - без потерь и с ценным военнопленным. Если б не одно "но": дурацкое решение Уэрроу тащиться прямиком через лес до рассвета. Зачем? Разве так важен лишний десяток километров? Может, офицер был околдован? Но тогда знак "Антимагия", обязательный для всех, должен был сгореть и оставить на теле Майлза ожог. Даже если последствия выгорания убрали при помощи магии, продублировать бы знак не смогли. Но только Жиль не видел ни самого младшего лейтенанта, ни протокола медицинского освидетельствования, ни заключения экзорциста. И кто мог околдовать Уэрроу? Наверняка кто-то, кто имел возможность достаточно долго находиться рядом. Или же обладающий достаточным опытом и навыками для того, чтобы вывести из строя военного, подвергнуть его заклятию, подправить ему память и незаметно вернуть в крепость. А может, Майлз Уэрроу давно мёртв, а его личину носит какой-нибудь мерзкий колдунишка? Или ничего такого не было, и парня просто подставили? Да чёрт его знает! Без обследования медика и экзорциста не скажешь. Но в любом случае Астракс бы проверить... Однако потеря людей вне масштабного вооружённого конфликта - не самая большая неприятность. Почему оборотни, если их было так много, и целью их был Вестерхейм, отправили к поселению группу в десяток особей? Да, голодные вервольфы могут подходить близко к посёлкам, но не нападать на военные колонны! Тут же твари обнаглели настолько, что угробили в общей сложности семерых бойцов, трое из которых прошли Тринадцатую Морготскую. И эта особь, которая, как утверждает в своём рапорте Уэрроу, отращивает отрубленную освящённым мечом лапу... Если ради неё терраны бросались на бронированные машины, можно предположить, что она существует... или что организаторы нападения очень хотят, чтобы маршал в это поверил. Поверил и приехал в Вестрехеймский лес лично, покинул бы неприступные стены Машекуля, где до него ни за что не дотянуться. Чащобы Вестерхейма - идеальное место для ловушки; ни во время рейдов к границе, ни на облавах правитель Моргота не будет так уязвим, как здесь. Тёмные глаза графа угрожающе сузились. Он понимал, что эта очевидная западня - всего лишь часть какого-то большого плана противника, но пока не обладал достаточной информацией для того, чтобы разгадать оный. "Уж не приложил ли здесь лапу тот же чернокнижник, что охотится на Верене?"Жиль скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Почему это происходит именно сейчас? И случайно ли, что в этот момент Мауриццо прислал своего человека и письмо с предупреждением? У него действительно есть информация о возможном изменнике в армии Щита Империи? Или всё творящееся - тщательно спланированная кампания, цель которой - навесить на нынешнего повелителя Моргота еретическое клеймо и предать его огню? "Как вариант… Но я не собираюсь кротко всходить на костёр или подставлять горло волколаковой пасти. Тем более теперь, когда для меня и для Неё забрезжила надежда..."Все эти версии стоит проверить. К тому же, кто сказал, что с поступлением новых фактов не родится новой теории? Но вот путь окончился. Граф, получив ответ от Ван Тейна, кивнул и распорядился: - Вы пойдёте с моим отрядом, старший лейтенант. Как и люди многоуважаемой госпожи-инквизитора.Саунд: ссылка
|
И вновь Кацураги сделала Тиёко счастливой. Мацумото подпрыгнула от нахлынувших эмоций (её грудь сделала то же самое) и, вцепившись в руку Цукихи, поволокла её за собой. Кругом проносились лестницы и коридоры, а Цукихи для себя решила, что пока не будет напрягаться.
Эта Мацумото даже не задумывается о том, что что-то может пойти не так. Интересно, как она справляется с неудачами? Каково её оружие против стресса? Есть ли у неё парень?
В этой связи появился ещё один забавный вопрос - как окружающие её парни, которые так часто делают вид, что нуждаются в её помощи, справляются со своей физиологией? Ах чёрт, похоже в этом и есть весь смысл. Ага, точно.
Когда Тиёко остановилась, Цукихи обнаружила себя в помещении, в котором явно обитали сильно увлечённые люди, способные потратить уйму сил на бесполезное занятие. Вот макулатура, вот собственноручно сшитые костюмы для косплея. Очевидно, что Цукихи дала согласие на вступление в клуб отаку. Клуб отаку!
Хм...
Ну ты же читаешь мангу иногда...
- Ух ты, как ярко, - Цукихи прикрыла глаза от нахлынувшей мешанины цветов, могучие комбинации которые явно подбирали закоренелые отаку. Как состоящая из мрачных туч и битого стекла Цукихи впишется в коллектив? На секунду эта мысль показалась Цукихи абсурдной, а всё происходящее просто смешным.
Тем временем Тиёко общалась с начальством. Она с сияющим видом отрапортовала об успешно выполненной миссии, после чего...
Цукихи закрыла грудь руками. Нет, они, конечно, были просто безобидными увлекающимися девочками...
Но...
Эта зелёная голова из под горы шмоток...
Стайка цветастых пираний только вцепилась в цукихину невинность.
Цукихи не заметила, как лишилась одежды. Теперь она была абсолютно беззащитна. Вонзить нож в глаз одной, потом перерезать горло другой - такой вариант на секунду показался Цукихи адекватной реакцией на происходящее. Ну, естественно, это был никакой не вариант, просто Цукихи часто думала о том, как прикольно было бы кого-нибудь зарезать.
Кацураги стоически вынесла всё, что с ней творили эти бестии (на самом деле она сжалась в комок от стыда и чуть не заплакала), и когда они закончили Цукихи увидела себя в зеркале.
Костюм горничной. Короткая юбка.
Похоже на то, что они потрогали везде, где хотели, и получили от этого незабываемое удовольствие. Какой-то прям обряд инициации. Посвящение в отаку. Здравствуйте, яркие, глупые и явно девиантные штуки.
А неплохой такой костюмчик.
Видели твоё нижнее бельё... Почему Тиёко стесняется демонстрировать свои трусики, если общается с этими странными личностями? Видимо, они очень близкие подруги.
И нож отобрали. Эй ты, зелёная голова.
- Эй ты... - Цукихи замолкла. - То есть, добро пожаловать хозяин, хе-хе, - Издала смешок. - Хм. Получилось.
- Мацумото-сама, - Поклонилась, изобразив на лице комбинацию из томного взгляда и покорного вида. В голове созрел хитрый план. Давно надо было это сделать.
- Как ваше настроение, Мацумото-сама? Могу ли я поговорить с вами наедине? Прошу меня извинить, но мне надо сказать Мацумото-саме кое-что личное, - Поклонилась новым товарищам по клубу, - Это быстро, всего пара слов. И, я прошу, верните мне мой нож. Это не оружие, а инструмент. Пожалуйста.
|
*Разговор в стенах Моргота* ссылкаИх стопы созвучно сменяли друг друга, шагая вперед, по древним залам крепости. Орландо решил подыграть дворецкому. Ведь делая речевые выпады, ожидая когда откроется собеседник, нужно было найти ту середину, когда довольны были бы оба. И так и получалось. Фауст начал игру, а Орландо ее поддержал, внимательно слушая каждое сказанное дворецким слово, стараясь взвесить услышанное и понять чего же хотел Фауст на самом деле. - Премного благодарен. - ответил тогда граф Ди Альри дворецкому, когда узнал что возможно и не встретится до самого вечера с хозяином Моргота. Но это раскрывало так же возможность изучить лучше окружение, что и сделал Феникс, следуя за дворецким и внимательно изучая каждую мелочь, какая могла бы иметь значение для него самого и возможно для цели приезда. Экскурсия под руководством Фауста Шейена началась с обширных галерей. Старинное, даже можно было сказать, древнее наследие Моргота запечатлели творцы разных веков и эпох. С самого основания, лишь отчасти сохранившиеся гобелены, последовавшие новым эпохам изображения событий, свидетелем которых был сам Моргот, пропитавшийся насквозь печалью от былых сражений, радостью побед и смешанных чувств былых жителей. Но то были мельчайшие отголоски, излучаемые изображениями на гобеленах. Старинное оружие Дэ Рэ лежало под надежной защитой от посягательств недостойных и простого разрушения. Но ни одного трофея. И это признаться, давало Ди Альри лучшее представление о дальновидности прошлых хозяев Моргота. Ведь кто знает, какие жуткие чары могли бы быть спрятаны в таких трофеях. И если бы их сохранили, то как бы это повлияло на жителей Моргота? Однозначно печально. Орландо, во время одного из таких осмотров, приостановился и поделился с Фаустом своим взглядом на такой дальновидный поступок, но экскурсия продолжалась. Дальнейший путь Орландо и Фауста привел стопы обоих к конюшням, что не укрыло от внимательного взгляда Орландо того, что Фауст избегал возможного приближения Ди Альри к лабораториям и оружейной. Орландо хорошо понимал причину. Не только потому что он был в Морготе лишь гостем, но и потому что наведайся он туда, смогли бы его защитить как гостя от возможно глупого любопытства. Но это все не было так уж важно графу. Он куда больше внимал повествованию, продолжая ощущать ауры каждого из посещенных мест и даже тех, путь в которые ему как гостю закрыты. Славой переполнена была аура зала галерей. Да, останавливаясь перед гобеленами, Ди Альри сам словно наполнялся гордостью за свершения героев изображений. Оружейная была окружена пробирающим порою холодом. Сталь и опасная готовность. Вот каковой казалась общая аура хранящегося в Морготе оружия. И таковым оно и должно было быть. Всегда готовым нанести урон врагам, всегда готовое послушно следовать воле своих хозяев. А лаборатория... необычное, даже странное и непривычное излучала аура того места, где скрыты тайны новых разработок, идей и результатов. Но не было в той ауре ни агрессии, ни опасности. Ди Альри, стоя уже подле конюшен, окинул взором своим видимые части Моргота и печально вздохнул. Да, этого ощущения он скрыть не смог. Ибо очень сильно оно было. Словно гигантским пауком сплетенная, паутина тоски, той самой, которая угнетала хозяина Моргота, графа дэ Рэ. Подходил к концу рассказ Фауста об одной из последних войн близ Моргота, и подгадав подходящий момент, Ди Альри направил разговор в нужное русло, благодаря тому что Фауст слишком на тот миг увлекся рассказом. Лаваль... возвращение и затворничество... муки скорее душевные, нежели физические... Все подтверждалось... то что он слышал. А слышал он не так уж много. О некоей святой деве, которую позже предали служители Ватикана. Орландо понимал как сильно подоный поступок уравнял убийц той девы в глазах Ди Альри с колдунами абиссарии. Но все же, он не был там, и теперь лишь мог помочь сыну своего старого друга, поддержав его в нужный момент. Но мог ли Ди Альри открыть кому-то свое отношение к тому случаю? Нет. Пока не мог. Слишком опасно было бы подставлять своих людей, верящих ему. Потому и молчал. Но это ложилось грузом на душу. Фауст увидел лишь как взгляд Орландо, направленный куда-то вверх, за облака, отстранил графа от разговора, затем, дабы вернуть его назад. - Лаваль... - произнес задумчиво Орландо. - Да, видел... похожие взгляды... но... - замолк Ди Альри, обдумывая что бы ответить. - Тяжкий груз... Поддержать Жиля, видится мне... это сейчас важно.
-
Основательно и хорошо. )
-
Толково.
|
Гинджи слегка толкнул Ичиго плечом, пробивая себе путь и пошел дальше, напоследок крикнув: - Не опаздывай, не люблю, когда люди опаздывают на собственные похороны. Очередная драка, и как только получается нарываться на них постоянно? Гинджи тяжело вздохнул. Сколько еще драк за сегодня ему предстоит? Одна? Десять? Зато случай с Ториямой вернул его в нормальную действительность, ту, к которой он привык. Войдя в клуб, Каваками снял обувь и поклонился. Обыденный ритуал, но парень выполнял его со всем почтением. Нужно было переодеться и убедиться, что остальные члены клуба вынесли весь требуемый инвентарь. Закончив с первым и вторым, Каваками вышел из клуба на школьный двор понаблюдать как продвигается выступление ребят. Парни старались изо всех сил, демонстрируя свое мастерство. Но вот раздались первые аккорды песни ссылка, которую ждал Гинджи, это означало его выход. Сначала медленно, затем быстрее он начал приближаться к импровизированному татами, на котором выступали члены каратэ-клуба. Каждым своим шагом он ощущал землю под ногами, никакой обуви, истинный каратэ-ка должен сражаться босым. Сейчас он был не хулиганом, а капитаном школьного клуба, другой настрой, другие мысли. Белоснежное ги и черный оби, как символ его мастерства - единственное отличие от других членов клуба. Сейчас должны были зазвучать слова песни, а вместе с тем начаться шоу, музыка идеально подходила под программу, которую он будет демонстрировать. Но перед этим оставалась сделать лишь одно - поклон. Подобно художнику рисующему картину, Гинджи выполнял красивейшие приемы, не даром каратэ называли боевым искусством. Ураганная серия ударов, пришла на смену своим мягким и плавным предшественникам, стоило лишь музыке сменить свой ритм. И вновь музыка замедлила свой бег, а следом за ней и сам Гинджи перешел в следующую фазу. Медленно отведя ногу в сторону, парень занес ее максимально высоко, демонстрируя степень своей растяжки. Но как ветер набирает скорость превращаясь в ураган, так и Каваками словно ожившая статуя, сейчас демонстрировал сложнейшие серии ударов ногами, повинуясь музыке, словно кукловоду. Гинджи не видел никого вокруг, хотя на него смотрели десятки лиц, все это было неважно он шаг за шагом выполнял программу, которую готовил в течение нескольких долгих месяцев, но сейчас на последнем плавном отрезке, что-то пошло не так. Сам того не понимая, парень приступил к демонстрации кат, но это были не те каты, которые он тренировал. Совершенно иное, пришедшее из глубин памяти. Сейчас перед всей школой он демонстрировал, то что историки могли с легкостью назвать истоками каратэ, те приемы и стойки, что когда-то зародились на Окинаве. В этих движениях напрочь отсутствовала нерешительность, свойственная движениям, выполняемым впервые, наоборот, Гинджи выполнял их с точностью, достойной самых великих мастеров того времени. Из этого подобия анабиоза парня вывел очередной музыкальный переход. О произошедшем стоило поразмыслить позже, сейчас следовало завершить программу. С трех сторон на Гинджи надвигались товарищи по клубу, одетые в защитные жилеты и шлема. Весьма предусмотрительный шаг, учитывая, что сейчас собирался сделать Каваками. Чтобы хоть как-то отвлечь одноклубников от того, что он показал пару мгновений назад, Гинджи принял решение изменить и эту фазу. Повернувшись лицом к противнику, парень решительно атаковал, два быстрых удара в корпус и подсечка и вот один из нападающих на земле. Двое оставшихся наверняка поняли, что изначальный план действий изменился и теперь будут импровизировать. Правда Гинджи не собирался дать им и шанса, как только один из них оказался в зоне досягаемости, Каваками провел уширо-гери, любимый и сильнейший прием из арсенала отца. Резко развернувшись, он атаковал ногой из-за спины, сокрушая противника. Теперь на ринге в стоячем положении осталось лишь двое, но и это было лишь временным явлением. Два шага вперед и прыжок - стоящий перед Гинджи парень, понял, что сейчас произойдет и постарался отступить, но было слишком поздно, нога Каваками, в ударе чудовищной силы обрушилась на его плечо, не будь на нем защиты, дело бы закончилось плохо. Те, кто хоть малость разбирался в каратэ, сейчас видели до маваши кайтэн гери или круговой удар, один из сложнейших и опаснейших приемов в этом боевом искусстве. Поднявшись на ноги под звуки стихающей музыки, Гинджи еще раз поклонился и глазами пробежался по толпе зрителей, пытаясь отметить для себя знакомые лица. В душе надеясь, что она среди них и смотрит на него сейчас. * Уширо гери * До маваши кайтэн гери
-
Ссылка прямо в тексте явно лишняя
-
Ну это определёно +. От души.
-
Красиво
-
Трипл. Но. Слишком много запятых, слишком громоздкие предложения. Выправить бы сей момент
-
Отличное описание!
|
|
|
|
Как и Дарей, Вас в руках держал кружку меда. Только вот не спешил за главой. Здоровье, оно позволит, да вот опыт. Бросил взгляд за брюха товарища. Вряд-ли. Слушал внимательно, не перебивая - только при упоминании посла, чуть задрал основание кружки, прикрывая сошедшие на переносице брови. Посол ведь, имперский. Фигура. Служба сказывалась.
А когда Дарей закончил, вновь к кружки присосался, хоть и оставались последние капли, а подумать надо.
Значит император посла в Нанту направит... Дар. Глава конечно человек незлой, и с империей поладить хочет. Да только умный больно. Раз я вручаю от себя - значит расположение, мне, хочет. Ветерану только одно не понравилось. Даже тень на чело легла. Подарок вручать от себя нужно, а не передавать. Сам бы, с куда большим желанием, свои деньги отсчитал. Да только, поиздержался сильно.
*
Не-то чтобы Артан без счету деньги тратил, все в дело ушли.
Первую четверть - жене оставил. Найдет куда потратить.
Вторую - в землю вложил, слушая советы любимой. Точнее в строительство усадьбы на ней. Ну как - усадьбы. Основа - земля уже была. Лес - для домов, загонов и сараев. Инструмента. Зерна разного на посев. Животины - пару десятков цыплят, поросят штук пять и теленка. А еще пару - коня гужевого, и кобылицу молодую. Припасы. Семью бедняков подселил. Да Старого Языка с близкими, переманил. Сослуживец прежний. В десятниках ходил еще когда Селквий новобранцем считался. На деле, купец, Языка c собой звал, уж больно опытный, да не захотел тот. Сказал - хватит. Семья есть, а теперь и земля. А вот на приглашение, из неплодородных горных земель поближе к столице перебраться, весьма радостно согласился. Пускай живут, за хозяйством смотрят. Все равно земли хватает, а лишних рук нету.
Треть в торговлю пошли. Тут, знания пролазы пригодились. Лавку в главном порту Данниара открыл. Пытался торговлю наладить. Да только в разграбленном крае, после войны, мало кто покупает, больше продают. Товару скопил: - оружия разного, да-что местные тащили. Пытался у тех немногих, что ремеслом занялись, по цене справедливой их изделия брать - но намного, денег не хватило. Нынче в лавке остались: Хирша - знакомый ветеран, снабженец. За главного остается. Ему двадцатую часть богатств бывших, поручил. Пускай торгует. Дарган юнец - правую кисть в битве памятной потерял, помогать будет. И Бурт - единственный целый из них. Охраняет.
Вот и осталась при себе, десятая часть былого.
*
Хромец наверняка знает. Да и...
Посмотрел на ларец запрятанный, оценивая.
Не было столько, даже когда богатым ходил.
Задумчивый взгляд ветерана, скользнул по ткани, что укрывала подарок, и перешел на рукав простецкого платья.
Многое из того, что не нравилось Дарею, сходилось на Венде, а значит и на тех чьими интересами он держался. Тут никак без хорошо подвешенного языка и острого ума. К тому-же, любой союзник, в этом клубке ласк, станет желанным другом. С послом нужно подружиться. Глядишь и помогут другу другу. С чего начать - с этого берега, кажется, будто с торговцев Нанты. Нужно узнать хитреца. А дальше - видно будет. Дабы стать своим среди купцов - нужно торговать... Прикрытия лучше не найти. И свои интересы не забудутся - в лавке, разного товара полно, а покупателя нет. Опять-же деньги на исходе.
Артан даже не сразу заметил, что пялиться на собеседника. А заметив, нисколько не смутился. - Балуешь ты империю, Дарей. Обратив внимание на кружки пустые, приподнялся, к кувшину потянулся. Наполнил медом. - Будь тебя - три, остальные бы разорились. Так-что богам виднее, что - милость.
Новую кружку пригубил. Глава дом упомянул и Селквий об Алинке вспомнил. Вместе со сладостью, внутри тепло разлилось. Лик ее вспомнил. Глаза. Носик. Ямочки на щечках. Уста. Соскучился. Хоть и виделись недавно.
* В столице. Когда дом выбирали, настоял на таком, чтоб вокруг семьи ветеранов, разных войн, жили. Там и спокойнее, и заступиться есть кому. Дом просторный - два этажа. Даже двоим много. А когда одна оставалась, люба, жаловалась - одиноко, скучно, грустно, страшно... Тогда и зазвал к себе, брата, по оружию, службе, лишениям. Вместе с Куцом, аж от службы в провинции, все делили. Правда Вас, удачливее был, а потому стал десятником раньше, а после и сотником. В той битве, Куц, прорвавшихся уводил. А после настоял на возвращении. Там - глупо, левую кисть, по самый локоть потерял. Загнанный враг, вместе с щитом, отсек. Ныне у Куца своя семья. Однако на призыв брата к делу, ответил. И свою жену с детем, отправил в столицу, в дом Селквия. Бабам вмести и в хозяйстве легче и мужей дожидаться не так тяжко. Помимо хозяек, в доме есть служанка - Хизья - когда-то сумела в империю бежать свободной стала. Теперь по дому помогает. И пес сторожевой - Гиц. Без малого шестьдесят килограмм.
При встрече, Алинка щебетала о разном. Платья сшитые собственными руками показывали. Красивые - загляденье. Мастерица она. Вон - и руны защитные вышила. Рассказывала о рынках имперских и людях разных. С восхищением вспоминала одну из аристократок, что платью ее дивилась. А когда, услышала о том, что своими руками сделано - и вовсе в гости зазвала. Слушала, грела, угощала, хорошей хозяйкой и доброй женщиной была. А когда услышала, что Алинка и ей сошьет, даже бусы подарила. Счастье. Дом. Силы. Империя.
На земельный участок заезжал. Домики поставили - пока временные. Зато сарай и загоны крепкие. Поля распаханы, зерно золотиться. Скотина подросла. А птица уже множиться. Старый Язык землю хвалил и себя не забывал. Урожай обещает быть неплохим. Таким, что в следующем году, уже новую семью переселенцев иль бедняков подыщет. Тогда и дома поставят хорошие. Рассказывал - как птицу, яйца, ягоды, да прочие лесные богатства - в столицу возил. Алинку красавицей называл. За что ощутимый тычок в бок получил, от дочери старшей, раскрасневшейся. То-ли от злости то-ли от смущения.
*
А вот теперь, видимо, время лавки пришло, пора и ее навестить, закрома почистить.
Мотнул головой - отогнал мысли, что сердце размягчают. Кружку от уст убрал. - Думается мне, что помимо дела общего, и свое, решить сумею. Посмотрел прямым взглядом на Дарея. - Дашь разрешение мне, чтобы я, в лавке - "Девятый вол", свои товары разместить мог? Скопилось у меня разного, хоть и немного. Приглушенным голосом, чтоб только глава слышал. - Хочу ехать не один. Дело не из простых. Людей возьму - десяток. Разных. Кто торговать будет, прикрытие обеспечивать. А кого использовать смогу. Доверие, в Нанте, выше золота цениться будет. Да и спокойнее мне, когда рядом есть кто-то, кто спину прикроет. Выждал немного, давая время подумать. Добавил. - "Сестрицу ветра", я не задержу. А монета звонкая, везде пригодиться.
|
-
Девятый тащит! :D
-
Веселый манекен :)
-
Да ты дефектный.
-
Улыбнуло)
|
Симидзу - Что посоветую Симидзу-кун? - Аканэ снова мило улыбнулась и покрутила ланцет между пальцев - Научится врать. Такого поразительного бреда я уже давно не слышала - Медсестра продолжала улыбаться, но Акайо почему-то пришло в голову что она только обманывает его бдительность. Еще секунда и ланцет который она держит в руках вонзится в его горло. Акайо очень живо представил, как холодное лезвие распарывает его шею и кровь струей бьет из горла заливая белоснежную форму Аканэ и её бледную кожу... - Впрочем, не хочешь говорить не надо - Медсестра положила ланцет на стол и вытащив чистый бинт перебинтовала Симидзу лоб - Но мой тебе совет, если у тебя проблемы лучше рассказать директору. Так ну вот и все - Она снова улыбнулась и Акайо с удивлением обнаружил что от безумия неважно с большой буквы или с маленькой, которой он увидел в её глазах, теперь не осталось не следа. За дверью прозвенел звонок. Выходя Акайо успел заметить что зеркала в комнате не было
Такеда К сожалению похоже пламенная речь Такеды ни на кого особенного впечатления не произвела. Даже новенькая не глянула в её сторону, хотя в отношении нее Вивиан уж точна могла быть уверенной что что-то не так. - Не беспокойся - Утешил девушку голос из портфеля - Я чувствую что этот барсук где-то рядом, а он не знает что я уже здесь. Мы его поймаем! - В голосе определенно звучал охотничий азарт и не было ни капли страха На перемене к девушке подошел Исида с донельзя заинтересованным выражением лица - Такеда-сан, я прочел твое сообщение! Ты наткнулась на след ёкаев, верно?!
Кацураги На свежем воздухе Цукихи определенно полегчало. Приложив некоторые усилие можно было даже убедить себя в том, что странный голос и тени были всего лишь галлюцинациями вызванными переутомлением и нервным напряжением. Но пока она пыталась прийти в себя урок уже закончился. Честно говоря возможно она могла бы вернуться на урок и пораньше, но при мысли о возвращении в класс сразу становилось дурно. Терять только обретенное относительное психическое здоровье как то не слишком хотелось и Цукихи просто прогуляла урок. Первой кого она увидела возвращаясь была разумеется Тиёко. Очень взволнованная и даже перепуганная Тиёко буквально выбежавшая из класса ей навстречу - Цукихи-тян, что произошло? Тебе нехорошо?
Ватанабэ Кацуми подошла к юноше сразу после урока, в чем впрочем не было ничего удивительного, все таки она была главой того же клуба в котором состоял Рэн, а на большой перемене намечалось выступление. Но Миямото явно планировала поговорить не только о кендо. - Рэн-кун, я хотела тебя спросить - Разговор происходил когда они уже вышли из класса - Если эти слухи о твоей принадлежности к босодзоку правда - При этом Миямото усмехнулась краешком рта, явно намекая на то, что она в их истинности абсолютно уверена - То по какой причине ты стал одним из них? Только любовь к большим скоростям и чувство принадлежности к чему-то или нечто большее?
Соитиро Подойди к Игараси Соитиро не смог по уважительной причине - тот сам подошел к нему - Такаги-т...сан - Ух ты. Даже не "-кун". С чего бы такое вежливое обащение? - Я бы хотел с тобой кое о чем перетереть. но не здесь - Игараси! - А это понятное дело вечный миротворец и "страж дракона" Яманака - Еще одна драка в первый день. Ты, что решил сделать это доброй традицией - Кен, твою мать, заткнись, а? - Рю сегодня явно был не в духе - Я не собираюсь его бить, просто хочу сказать Соитиро пару слов. Это что блять, теперь преступление? - Он снова обернулся к Такаги - Но имей ввиду, если хоть одна живая душа узнает о чем мы с тобой говорили, я переломаю все твои кости. Несколько раз. Усек?
Каваками и Кейта Очевидно у Тецуи сегодня выдался неудачный день. Когда урок закончился на беднягу почти никто не обратил внимания - все население класса обступило экзотическую гостью с непроизносимым именем, к юноше подошла только странная невысокая светловолосая девушка с книгой в руках - Добро пожаловать в класс 2-A Кейта-сан. Я Акико Мори, староста. - Разговаривая девушка по прежнему не отрывала глаз от книги - Если у тебя будут какие-нибудь проблемы, а они будут учитывая как на тебя смотрел Каваками-кун - можешь обращаться ко мне. Медпункт у нас на первом этаже. Вообще-то я староста женской группы, но Хаято-сан предпочитает избегать прямой агрессии, а тебя наверное скоро будут бить...
Кавато Первый урок нового учителя как и положено был посвящен знакомству с учениками. Дайтора выяснил что президент школы которую упоминал директор Амида, это симпатичная блондинка со спортивной фигурой и американскими корнями, а вице-президент - та самая брюнетка в очках, которая сдала Симидзу директору. Женская часть класса уверенно взяла общение с учителем в свои руки и потому Кавато пришлось отвечать на вопросы Есть ли у него девушка? Какие девушки ему нравятся? Что он вообще думает о девушках? И наконец - как он с позиции историка оценивает личность Акэти Мицухидэ и его роль в японской истории и в чем видит причины его предательства? (последний вопрос задала староста) Но как только урок закончился на Дайтору собиравшегося уже уходить насела Момоко. - Нитян! Как ты тут оказался?! Я и представить не могла, что ты станешь учителем, ты ведь совсем твердолобый и вечно не мог осилить школьную программу! Похоже за все эти годы слово "деликатность" так и не появилось в словаре Момоко-тян
Тагава После того как урок кончился Йоширо не успел подойти ни к Такеде, ни к дивной красотке из сна - потому что произошло нечто непредвиденное, а конкретно - Такахаси - Йоширо-сан! - Красный как помидор Мичио решительно подошел к Тагаве и обхватил его а плечи - Будь моей девушкой! В классе на секунду воцарилась мертвая тишина, после чего все ученики обернулись в сторону парочки. Внезапно побледневший Такахаси нервно сглотнул и с вопросительной интонацией выдавил - П-первое апреля? Одноклассники вернулись к привычным занятиям, а Мичио дождавшись пока в классе снова воцарится привычный гвалт, крепко держа Йоширо за плечи и не давая ему ничего сказать или тем более сделать торопливо потащил в сторону, одновременно шепча на ухо - Не на всегда! Просто притворись моей девушкой на один день и выручи меня! Понимаешь какая ситуация, сегодня приезжает мой брат, редкостный засранец. Мы когда то поспорили что уж к восемнадцати у меня будет девушка, но... - Мичио замялся - Но как ты сам понимаешь с этим есть кое-какие проблемы. Йо, выручай! Тебя ведь не отличить от девушки, если ты переоденешься! Проси все что хочешь, взамен!
|
20:35 - 21:00
Кошка, немного растрёпанная, но вполне бодрая, заходит к капитану. - Вызывали?
- А то. А чего растрепанная? И двух часов не прошло.
Кати начала судорожно приглаживать шерсть на ушах.
- Эм, ну так там... Каитанин, пока с ним возилась... То вколи, тем напои, раздень, перенеси, пока то да сё... Немного растрепалась. Извиняюсь
Пока живая. Я ей настоятельно рекомендовал обдумать тот факт, что её хозяин мёртв, и что теперь всё пойдёт подругому
- Да? Я думала вы её прибили прям там же. Разве вы не слышали как я его... Наверно связь выключилась.
Ты этого не спрашивал, я это не Эрис говорила, а тебе говорил :3 Ну ладно. Будем считать, что ты спросил, "а что там кстати с кошкой"
- Нет, я только спросила, что с ней делать, но ответа не последовало. А потом Отани сказал, что теоретически её можно будет перепрограммировать, ну и в общем, убить всегда можно
- А живая она всяко полезнее... Можно, например, подвесить её у потолка, немножечко распять... И сделать из неё этакий музыкальный инструмент. О, стоны это музыка для моих уше... - Внезапно кошка поняла, что её куда-то понесло. И она резко заткнулась. Видимо это всё стресс... Да, стресс
Удивленно вскинула бровь и посмотрела на катти. - Что простите?
- Ээээ... Нет, нет... Это я так... Живая говорю, она будет явно полезнее
- Может водички? Ты присаживайся, на диванчик, у стены, присаживайся.
- Мммм да, пожалуй, забегалась, можно горло и смочить... Спасибо. - Кошка садится на диван
- Эрис встала из-за своего большого черного кресла, подошла к гладкой нежно персиковой стене и, мягко проведя рукой над её поверхностью, из стены выехал минибар, налив в стаканчик жидкости.
- Кстати, ты всегда ходишь в своей броне? Не тяжело?
- Мммм, да нет, она же с сервоприводами. Пожалуй в ней ходить не труднее, чем без неё. Да и это постоянное чувство защищённости и готовности... Это приятно. Не люблю оказываться посреди неприятностей с, простите, голым задом.
- Броню значит на голое тело? И разве это удобно? Не то что бы я жаловалась, мой капитанский костюм тоже в своем роде броня, но по крайней мере, по ощущениям, это обычная одежда. - Капитан отошла от минибара и села рядом с катти, - Вот, держи, - Мило и успокаивающе улыбнулась Эрис, аккуратно поднося ей стаканчик.
- Нет, конечно же не на голое. Благодарю.
Кошка сделала глоток и слегка расслабилась, откинувшись на спинку дивана.
- Ну рассказывай, что с тобой, меня беспокоит твое самочувствие.
Кошка чуть напряглась и стала себя осматривать.
- А... Да вроде всё нормально... С чего такой вопрос? Я бы даже сказала - всё в полном порядке, а не просто в порядке.
- Ты говорила странные вещи, мне кажется что не все так хорошо, как ты говоришь. Можешь рассказать мне что тебя беспокоит? Как ни как, забота о своем экипаже, моя обязанность. - улыбнулась Эрис.
- Да не такие уж и странные, хотя да, может быть немножко и переборщила, но меня уж очень вывело из себя, что "медсестра" отказалась мне помогать и не принесла Совершенно никакой пользы. В начале даже хотелось ее убить... Бесполезный комок шерсти, - выругалась Кати.
- Попей ещё водички, полегчает... Откуда такое отношение к ближнему своему? Мне казалось, для тебя это больная тема, когда умирают некорианцы.
Дю Флафф поморщилась - Для меня действительно больная тема, когда что-то происходит с вольными некорианцами. Но, я четко разграничиваю вольных и клонированных рабов. Клон - он и есть клон... То есть, конечно, убивать просто так даже клона бы я не стала, но когда она так вывела меня из себя - она очень рисковала. - Кати отхлебнула еще из стаканчика. - То есть, если бы эту дурь творила Джоанна - отношение было бы совсем иное, но в случае с Лизой и отношение соответствующее.
После второго глотка кошка почувствовала себя ещё более расслабленно, но вместе с тем, ей вдруг стало слегка душно. - Жарковато тут... - Она уже слегка вспотела, и прикладывала холодный стакан ко лбу
- И какое же отношение у тебя к Джоанне? С чего ты взяла, что она не клонированная. Ну, я не удивлена, что тебе жарко, ходишь постоянно в броне, это ещё ладно, системы жизнеобеспечения работают нормально, но диванчик то, не проветривается.
- Ну, это понятно как минимум из того, что она сама говорила, плюс, я же общалась с ними обеими, когда их только доставили, да и неужели я не отличу вольную некорианку от клона? А отношение к ней... Не знаю даже, как к драгоценному сокровищу. Я буду делать всё, что от меня зависит, чтобы с ней ничего не произошло. Против вас я конечно не пойду... Но если... В общем, я буду делать ВСЁ, чтобы Джоанна была в порядке. Чёрт, в комнате становилось всё жарче и жарче, а в броню искуственное охлаждение встроено не было. - Блин... Вы не против если я... - Кошка замялась. - Сниму часть брони?.. - Её уши слегка подрагивали, а сама она немного покраснела.
- Айколы клонируют некорианцев, а потом выращивают в естественных условиях, это те же клоны. Да, все хорошо. Не беспокойтесь. И все же, мысли о таких жестоких вариантах расправы... расскажи мне о своем прошлом.
- Неееет же, - в глазах кошки блеснул огонёк и она, нажав кнопку на плечевой пластине брони, стала объяснять. - Это не клоны, это самые первые некорианцы, которых взяли в плен, вернее их дальние дальние дальние потомки. С тех пор, как нашу расу поработили, часть кошек держится в "загонах" и... кхм... Разводится, как живность. Но это не клоны, которых вырастили, это самые что ни на есть настоящие, живые потомки тех самых нек, которые были ДО айколов. Именно поэтому разница столь велика. Чистая кровь! - К этому моменту броня окончательно схлопнулась и на кошке остался лишь наплечник, который она аккуратно положила на диван рядом с собой. На ней было светло серое, облегающее термобельё, прикрывающее те участки кожи, где должна была быть броня. Термобельё уже изрядно промокло, да и вообще кошка выглядела уставшей и помахивала хвостом, чтобы создать хоть какой-то ветерок для лица.
- Значит клонов ты за своих сородичей не считаешь. А ты наследница чистой крови? Твои родители были свободными кошками? - Эрис пододвинулась к кошке поближе, задернула рукав на левой руке и приложила пальчики ко лбу своей подопечной. На браслете активировалось меню с повышающейся красной полоской.
- Да, конечно. - Кошка не обратила внимания на жест капитана. - У клонов совершенно другое восприятие мира. Даже если ту же Лизу попробовать "перевоспитать" и сломать заложенную в неё систему, она всё равно будет лишь пародией на вольную некорианку. Именно поэтому поднять восстание так трудно - не много где можно встретить кошку с "чистой кровью", иначе бы клонов уже давно перепрограммировали и вооружали. Хотя на пушечное мясо они конечно пойдут, но всё же ни в какое сравнение, ни в какое... - Кати хлебнула ещё из стакана и слегка прикрыла глаза.
- И тебе все равно, что они выглядят, как вы и генетически идентичны? - Изображение на браслете замигало красным. - Как ты себя чувствуешь?
- Генетика не сильно решает в этом вопросе. Главное - Воля и Дух. У клонов этого нету. Так что, я к ним отношусь, как... Как к очень редким, очень похожим на меня домашним зверькам. Я вроде говорила уже... А ладно... - Кошка выдохнула, шевельнула ушами и взглянула в глаза капитану. - Чувствую... Хм... Душно, хочется совсем раздеться... - Она ещё покраснела, - а в целом... Устала немного, но мне хорошо...
Подожди секундочку. - Вскочила с диванчика и подошла к платяному шкафу-стене, подвинув одну из книг, шкаф спрятался в стене, открыв проход в ещё один отсек. Эрис зашла в спрятанный отсек и через пол минуты вернулась с мокрой тряпочкой. Подсела к кошке в пол оборота и расстегнула молнию костюма на её спинке, стягивая его до пояса. - У тебя жар, разворачивайся, протру тебе спинку. - Заботливо проговорила девушка, немного покраснев.
Кошка изрядно смутилась, но повернулась спиной к капитану. Мокрая холодная тряпка коснулась её спины и она вся аж выгнулась от удовольствия. - Мрррррррр~
- У меня, кстати, был когда-то котик, правда маленький, не то что вы. Как вспоминаю, заболел он, я его со шприца кормила и выхаживала. Жаль живут они совсем недолго.
- Котик... хех, да... Живут они лет 20, если очень повезет... Вы хорошая, капитан, с вами... Спокойно... - Кошка прислонила голову к груди капитана и замурлыкала. - Вы и меня будете выхаживать? - Спросила она, взглянув в глаза Эрис, уже совершенно не смущаясь.
Протирая спинку тряпочкой, Эрис прижалась к некорианке, медленно переходя от спины к боку. - Приподними руки. - Шепнула она ей на ушко.
Кошка сделала всё в точности так, как ей было сказано, не переставая мурлыкать
Закончив со спиной, рука с тряпочкой перебралась к грудной клетке и приступила к её протиранию. Мягко и нежно, начиная с низу, аккуратно протирая грудь с одной стороны, а затем и с другой, возбуждая некорианку ещё сильнее, пока вторая ручка опускалась ниже, обнимая кошечку за талию.
Не переставая выгибаться и начиная постанывать, кошка извивалась в руках Эрис как могла. Стыда и сомнений не осталось совершенно. Осталось только желание, безудержно желание, застилавшее мысли. Ей было совершенно наплевать, что будет потом, да даже если бы сейчас к ним в каюту завалился старпом, она бы продолжила совершенно не смущаясь. Кати обняла Эрис и прогнулась назад, до неприличия выпячивая грудь в сторону девушки.
- А почему бы и нет, - Ласково произнесла девушка. - Я же тебе говорила, что ты будешь моей телохранительницей. Только моей и ничьей больше. - Полушепотом закончила она. Эрис прижала кошечку к себе ещё сильнее, отбросив тряпочку в сторону и схватив её грудь не позволяя развернутся. - Ты же не против? - чуть погодя, c усмешкой, добавила.
Кошка уже не могла думать ни о чём другом. Практически с звериным рыком она прильнула губами к губам Эрис, посчитав, что это будет лучше чем ответ на столь очевидный в данный момент вопрос. Осталась только страсть. Страсть и дикое желание. Сейчас она была готова на всё.
Оторвавшись от страстного поцелуя, - Какая дикая девочка. Мне придется накзать тебя. - Немного отодвинувшись, Эрис начала покусывать большое ушко неки, продолжая одной рукой тискать её грудь, тем временем второй рукой она опускалась все ниже, под спущенный по пояс костюмчик, подкрадываясь ближе к ключу её сознания.
Кати совершенно не понравилось прерывание поцелуя. Энергию надо было куда-то девать, а капитан начала ещё и за ухо её покусывать, что лишь будоражило и ещё больше возбуждало кошку. Хотя больше то уже было некуда, она и так была возбуждена до предела. Как будто какой-то туман окутал её сознание. Но возбуждение требовало какого-то выхода, единственная найденная альтернатива была - вцепиться ногтями в диван и сжать его изо всех сил. С друггой стороны, кусающая ушко Эрис, стала совершенно незащищенная в области шеи, которая как раз была рядом. Хмммм, да, подойдёт и такой вариант. Кошка начала покрывать шею девушки страстными поцелуями, стараясь не оставлять засосов, хотя понимала, что рано или поздно контроль будет утерян. Затем правую руку она всё же отпустила и обняла Эрис за голову, она стала массировать голову девушки пальцами, периодически почёсывая её и стараясь доставить как можно больше удовольствия.
- Моя сладенькая, ты должна быть послушной девочкой. Как же ты будешь себя вести рядом с айколами, если даже от меня, ты уже начинаешь кромсать мой диванчик. - Добравшись до заветного места, которое уже было все мокрое от предыдущих стимуляций, Эрис погрузила два пальчика вглубь, подводя катти к вершинам экстаза.
Кошка вздрогнула и придвинулась ближе к руке капитана.
- А ты хочешь, чтобы я с айколами занималась именно этим? - прошептала она с лёгкой улыбкой
- Я убью тебя собственными руками, если ты сделаешь это. - Ревниво заметила девушка.
- Уррррррррр, - вместо ответа промурчала девушка и слегка укусила Эрис, продолжая получать удовольствие.
В то время как два пальца капитана продолжали своё незамысловатое действо, большой палец нашел себе занятие поинтереснее, и капитан стала и сама получать удовольствие глядя, как постанывает и извивается в её руках кошка. Однако со временем стало понятно, что довести удовольствие до пика удастся только удерживая кошку в сравнительно неподвижности, потому что когда казалось, что уже вот вот, она вырывалась и приходилось начинать чуть ли не сначала, а сидя друг напротив друга это было вдвойне неудобно. Поэтому Эрис положила кошку на диван, легла сзади и обхватила её ноги, чтобы она не могла ими двигать. Пальцы капитана вернулись на исходную, а второй рукой она старалась держать руки кошки, чтобы та не пыталась отодвинуть доставляющую ей удовольствие руку. Много времени не потребовалось, возбуждённая до предела кошка готова была уже взорваться и спустя пару минут вся уже не просто стонала и извивалась, а откровенно дрожала в руках у Эрис. Капитану приходилось даже прикладывать некие физические усилия, чтобы удерживать кошку в неподвижности. Ей конечно УЖЕ было хорошо, но хотелось довести дело совсем до финала, а для этого надо было, чтобы Кати не двигалась. В идеале её и вовсе надо было привязать, но учитывая, что эта опция была сейчас недоступна, приходилось пользоваться тем, что было в наличии. А именно руками, ногами и исключительно физической силой. Содрогания становились сильнее, а сквозь стоны стал прорываться крик, ноги кошки были напряжены как никогда, и капитан уже еле еле удерживала их, но продолжала ускорять движение пальчиков, наконец, стало понятно, что блаженство Кати достигло своего апогея, она вырвала одну руку из хватки Эрис и отодвинула ею скользящие туда сюда пальчики. Миссия была выполнена, а кошка обессиленная лежала на диване, вся дрожала, слегка всхлипывала и пыталась восстановить дыхание.
- Стресс как рукой сняло? - Хихикнула капитан, приблизившись к своей кошечке и поцеловав её. А теперь топай в душ и собирайся, душ в моей спальне, прям сразу за шкафом и на лево. Я уже разблокировала его, так что сейчас он как обычная дверь. Пойдешь выполнять свою основную задачу, составлять мне компанию в лаборатории. Заодно может чему и научишься, а то тебя слишком легко напоить. - Мило улыбнулась Эрис, подняв все ещё мокрую тряпочку и вытерев свои ручки.
|
Не повезло с рубашкой, бриджи оказались маловаты. Зато из записей старика стало ясно и понятно, что "Лунный" эликсир - снотворное какое-то. Не открытие века, разумеется, но, всё лучше, чем вообще ничего. Книги-книги. Надо будет почитать, как время свободное будет. Если будет, разумеется. Если выживу, если выберусь, если не расколет голову еретик какой-нибудь. Да. Чтение. Что может быть лучше? Не помню, кто и когда говорил о том, что пища утоляет голод тела, а книга - голод души. Кем бы ни был - мудрец, однозначно. Штурм. Треснула дверь, сломалась. А за ней - коридор. Узоры, лампы. Спутники-крушители. Шмыгнул в пролом один тут же, за ним последовал второй. Пусть бегут. Так или иначе, рано или поздно, но - всё равно пришлось бы с ними либо разделяться так вот, по-хорошему, либо расставаться по-плохому. Ведь и столешнице понятно, что "усмирение строптивой" эти двое не поймут, не примут, не забудут и не простят. Пусть. Махнул вслед рукой только, мол, "попутного ветра, ясного неба". А силы, силы утекают так, словно кожа моя - решето, сквозь которое сочится всё то, что делает это тело способным меняться и менять. Пусто почти. Тяжело. Спиной к новообразовавшемуся выходу повернувшись, привалился спиной к косяку. Окинул взглядом разгромленный нами зал. Зеркало стулом вынес оппортунист, шкаф - вместе оприходовали. Тканей отвалы, связки с барахлом. Хаос. И мы - причина, суть и основной элемент его. Носители. Ладно, самокопанием заниматься я, похоже, горазд. Специалист прям. Мастер. Позже, всё - позже. Рясу осмотрев, которую Ганс на себя нацепил, решил его примеру последовать. Не особо удобно и ни разу не практично, разумеется, но, с выбранной ролью сочетается вполне гармонично. Ближе подошел, взял в руки одеяние, ткань дорогую пальцами мраморными сминая. Роль, Симон? Расколошматить существующее существо - часть сценария, значит? Кто мог написать такое, кто придумать решился? Ты сам. И всё это - не роли, не актеры и не сцена. Это - долбанная реальность. Поступки реальны, ощутимы последствия. Хрень. Напялил балахон на себя, через ворот голову просунул, руки - в рукава. Был простой, стал - в балахоне, мать его. Прогресс, эволюция и много других жизнеутверждающих, не иначе. Ева, взгляд ее. Качнул головой отрицательно только: - Не сейчас, дела здесь есть еще. Дела-заботы... (Нонне) Сестра, сестра, секунду подожди. Хорошо? Мы - слышим тебя. Я слышу. И Сестра-Ева слышит, и Брат-Ганс. Если мы и уйдем отсюда, то только все вместе. Но сначала - слышишь, сначала мы проверим стенку, попытаемся отпереть тот (кивнул в сторону злосчастного контейнера) сундук и, в целом, выжмем из окружения всё, что оно сможет из себя выжать... (улыбнулся в третий раз с момента "пробуждения". Порылся в самодельных баулах, шары и визитку мастера Гарнеши из них выуживая. Всем уже) Вот, смотрите... (к свечам предметы поближе поднес, чтоб видно было) Какие-то странные орбы и бумажка цветастая, с надписью непонятной на обороте. Помните, может быть, для чего это нужно и что эти закорючки могут значить? Или - вот, склянки еще... (банки с нечитаемыми этикетками и жестянки следом извлек, на стол выставляя) Масла вроде бы, с добавками. Есть идеи по поводу того, что в них может быть? Так... (подобрал осколок зеркала, покрупней и с острым выступом чтоб. Глянул на свое отражение. Маска) И... Так, в целом, может быть кто-то что-то помнит важное или нужное? Думаю, сейчас самое время поделиться... (склонившись над останками Агаты, откинул саван погребальный) Воспоминания одного могут стать активатором забытой логической цепочки в сознании другого. И тогда... (поворошил трупа осколки, выясняя подробности анатомии манекенной. У нас полые тела? Если да, то насколько толсты "стенки"? Глаза - стекляшки? Поцарапал "зеркалом" кожу мертвеца, попытался сломать палец, вывернуть руку в локте под неестественным углом. Есть металл в сочленениях суставов? Что за материал служит кожей? Царапается? Режется?) Мы сможем узнать еще что-нибудь. То, что сможет стать ключом к пониманию ситуации. Ведь у нас есть Цель, у нас есть Бог... (оставил труп в покое) Наша основная задача сейчас - выжить и выполнить Его Волю. Эти тела (сжал-разжал кулак, руку в сторону вытянув предварительно), они не так слабы, как кажутся на первый взгляд. Однако же, мы... Кхм... Мы, судя по всему, достаточно хрупки. Да. Одежда может смягчить удар, в случае чего. Кроме того, не забывайте о том, что если у живых что-то и может зажить, то у нас - просто треснет и отколется. Так... (помолчал) Масло... Брат-Ганс, иди-ка сюда... (Нонне снова) Пять секунд, сестра. У меня тут мысль появилась одна, которую стоит проверить. А вы с Евой, тем временем, осмотрите стенку эту еще раз
|
|
Джо
«В светлых местах часто бывает жутко, а ужаснейшие из чудовищ часто бродят среди нас – при свете дня» - вот как он говорил. Он был образованным человеком. Образованным для простолюдина. Со смутным удивлением видишь, как всплывают со дна памяти эти образы. Словно речные существа, до поры таившиеся в иле или воде. У тебя есть опыт такого. Ты охотился на них. Тогда. С отцом. - В светлых местах часто бывает жутко, а ужаснейшие из чудовищ часто бродят среди нас – при свете дня. Плеск весла, тревожащий холодную синюю гладь. Ночь. Вы плывёте к центру озера. - Но отец, почему тогда Арнастинель всё время рассказывает нам о тварях-из-нор, которые избегают солнца, а при луне выходят на поверхность целыми племенами, чтобы поедать младенцев, скот и заблудившихся путников? И про скробинов просыпающихся, когда гаснет последний огонь в доме. И про Йои! И про огромного паука, что днём притворяется холмом, а ночью… - Арнастинель с запада. У них свои ночи и свои ужасы. А нам помогает Мать Тьма, - отец осеняет себя привычным жестом, оставив на миг весло, - Она смеётся над Шшасу и колет её в глаза. Не даст разглядеть больше, чем одного. Вздох далёкий в лесу. Кто-то из Покровителей проснулся. День был удачен, их губы щедро измазали кровью. «Рыбалка» будет хорошей. Мощно и накатисто гребёт отец. Скользите в молчании, окружённые дымкой тумана. Зябко, и ты кутаешься тулуп. Бегут косматые облака. Их разрывы. Луна ослепительно белая. Блеснул тускло заговорённый гарпун, и ты вдруг подумал, что те, кто на дне – они ведь вас не боятся. Просто спят и видят один из своих озёрных снов. О том, как пускает утопленник, гулкие пузыри. О том, как шумит у него в ушах. Как руки хватают руки. Как крючья зубов, вгрызаются в белую плоть. Или как молчат водоросли в вековой тишине. Проживают свои жизни, видя серебряные восходы и кровавые закаты тысячи тысяч раз. Умирая и рождаясь самими собой. Думая вечно одну и ту же мысль. Имея вечно одно и то же стремление. Видя вечно один и тот же сон. О том, как кто-то открывает в иле глаза. Ступает неслышимо и мягко. Ведёт тяжёлым хвостом. Всплывает, маяча где-то вверху у самой зыбкой глади поверхности огромным тёмным пятном. И исчезает. Чтобы вернуться сытым к закату. Нестись потяжелевшим камнем на дно. Спать. Исчезать. Растворятся в собственном спокойствии, погружаясь в ил настолько, насколько сил озера хватит, чтобы не дать ему всплыть, не дать ему вспомнить себя. И тогда они – водоросли – они покраснеют! Они обовьют его тело и тысячей невидимых пор они вберут путешествующую по телам кровь. И запоют. Задрожат от прилива удивительных видений и роста. Взволнуют поверхность озера рябью. Почувствуют, как убегает от песчаного берега ребёнок, чей отец уже видел такую же рябь прошлой весной, но больше не расскажет об этом друзьям. Но всегда будет кто-то. Кто-то слишком нездешний. Кто-то слишком неосторожный. Они могут ждать. Могут спать. - Ты ударишь первым. Ты киваешь, бледный. Но не как бледна луна. Очень серьёзный. Холодно. - Потом сразу я. Сам выбери момент. Пусть никто не скажет, что ты просто смотрел. Вёсел плеск. Круги по воде. Слишком широкие, чтобы появиться от ваших гребков. - Брось верёвки в воду. Ты знаешь. Уже распутываешь, расправляешь их замёрзшими пальцами. Это нужно, чтобы Старая Шшасу не перевернула лодку. Узлы на верёвках – вот чего она не может понять. Хватается и распутывает их. Десятками рук. Не может развязать. Злится. Спутанные руки. Спутанный разум. Ты сам вязал эти узлы. Десять лет. Бурлит вода. Закипает. Бешеное движение под поверхностью. Хрип водой искажённый. Толчки. Чувствуешь замерзающей кожей её гнев. Обжигает. Двигает волосы. Сорвал порыв ветра шапку. Взгляд отца короткий. И – она. Гигантской многоглазой головы горб. Вырвался из-под воды, брызг тучи взметнув, как огромный бормочущий поплавок. Волос мокрые плети. Мертвенный блеск. Не смотреть. Разноголосое бормотание. Не здесь. Прямо в твоей голове. Не слышать. Взгляды, что тыкают тебя в лицо. Одежду твою ворошат. Поднимают руки. Тянут за воротник. Лезут в уши. Дёргают губы. Выдавливают глаза. Плюются ненавистью, выворачивающей тебя изнутри. Заставляющей спрятаться. Умереть. Захлебнуться. Исчезнуть в темноте воды. Не видеть. Не чувствовать. Натянул лук отец. Скрип тетивы. Он выстрелит. Захлебываешься в потоке образов чёрных. Он выстрелит! Нет! Где гарпун?! Шаришь руками. Борт. Вода. Ослеп! Исчезла луна? Ты на дне? Мёртв? Рядом нет никого. Только ты и вода. Старая Шшасу. Она говорит тебе, что съела отца. Что ты – захлёбываешься в мутной воде. Тонешь. А её руки – развязали узлы. Все узлы, что ты вязал десять лет. Десять. Ухватилась за край. Утащила лодку во тьму, что стремится сейчас в твои лёгкие. Ты ищешь гарпун. В темноте. Хватаешься за край лихорадочно. Пытаешься встать. Не перевернуться. Толкают её взгляды. Под локоть. В плечо. В глаза. Выворачивают голову и руки. Перевернут тебя через борт. Почему он не выстрелит! Его нет. Нет! Сжимаешь пальцы на гладком древке до боли. Взмывают над водой её кисти. Десятки тонких рук. Толкают борта. Скользят к вёслам. Хватают за горло тебя. Откидывают за волосы голову. Ты кричишь. Но кричит и она. Сухой щелчок спускаемой тетивы среди плеска. У Старой Шшасу десятки глаз и столько же рук. Но видеть и тащить руками во Тьме – она может лишь одного человека. Воспоминания. Остры и свежи. Всё словно вчера. Омут памяти – не муть и не ил. А даже если и так, где-то там – есть жемчужины. Ловишь себя на том, что рассматриваешь статуэтку. Лежащий на собственных кольцах змей синий. Поблёскивает глазами хитро. Наблюдает. Ухо отрезанное у постамента на блюдце. Жертва. А это – алтарь. Ясно без комментария сценариста, какие здесь разворачиваются сцены. Обмен есть обмен. Знакомо такое.
|
Время притормозило, время запуталось в клейких мушиных липучках, заплутало кажется. Увязло напрочь, в грязном плесневелом варенье этого странного магазина. А вообще, забавно здесь, - ленты есть, капканы есть и шарики против крыс тоже есть, а паразитов нет. Отсутствуют дохлые мыши, и мух тоже не видно, раздавленный бразильский таракан – единственная жертва неведомого мясника. Здесь и сейчас. Лишь трепыхающийся, нервозный свет желтых ламп наполняет темное помещение, за дверью продолжает лупить надоедливый дождь, спертая духота продолжает кружить голову. Медленно и неотвратимо, жара наползает...
Впрочем, это все позже. Сейчас, наш герой, рекомый Гудиевым Русланом Ивановичем, - Звонит. Звонит. И снова звонит, целиком отдаваясь этому великому делу, - Руслан, надеется определить неизвестного шутника, пластмассовый телефон, надеется быть полезным для Руслана. К черту мобильник - мобильник сдох и значок связи перечеркнут крест накрест, услужливый телефон запомнил входящий номер. Услужливый стационарный монстр, желает помоть Руслану, ведь он гораздо, гораздо лучше чем все мобильники вместе взятые. Мяукают мартовскими котами дохлые гудки, царапают барабанную перепонку трескучие помехи - гудки злятся и воют, уродливая трубка зажатая в руке Руслана, дышит собственным теплом. Она старается. Осклизлая утроба черной монстрообразной трубки, украшенная пуповиной витого грязного шнура, с нежным эротическим жаром льнет к уху молодого парня. Трубка возбуждена. Уши заняты звонком, глаза тем временем, обшаривают рабочее место затерявшегося в неизвестности продавца: Растрескавшаяся поверхность прилавка, многочисленные полукружия от липких чашек кофе, большая корпоративная кружка с надписью «BOSS» и замечательно мерзкой каемкой коричневой грязи по краям. Фарфоровая пепельница в виде члена, окурки, плевки, комок пожеванной жвачки похожей на человеческий мозг, колода порнографических карт, газета СПИД-инфо. Статья в газете СПИД-инфо: «Пришельцы с Марса насиловали меня дважды»… Пол-пачки сигарет, кажется BOND, - один из бычков пригорел к поверхности стола, большое ядовитое пятно получилось. А мог бы получиться хороший пожар, но не срослось как-то.
Странности вяло шевелятся в голове. Глаза Руслана, снова обшаривают стол, заинтересовавшись чем-то весьма интересным для них. Итак. Сигареты, член, липкие полукружия грязных кружек, колода порнографических карт, пережеванная многократно жвачка, маленькие бурые капельки похожие на засохшую кровь, - несколько на столе, дальше коричневые пятнышки спускаются на пол, исчезая в дальнем конце магазина. Глаза не могут увидеть их отсюда, наверное, капли крови торопятся в туалет. Это сейчас не самое интересное для Руслана, намного интереснее другое – здесь есть все: дерьмовые книги и прочий хлам, календарь, обилие ловушек. Но вот чего здесь определенно нет, так это кассы. Отсутствует напрочь, в помещении смеющим именовать себя магазином. - Офис компании Три-Эн… – Откликается мелодичный приятный голосок в трубке. Тот самый голос. Голос пропахший путешествиями, аэропортами и серебристой отстраненностью взмывающих в небо самолетов.
|
- Раз господин не желает второго завтрака, его и не будет, - учтиво кивнул дворецкий дома де Рэ, тщательно скрыв удивление. Он был привычен к тому, что многие столичные визитёры (для него "столичными" были все дворяне, приезжавшие из других провинций Империи) предпочитают праздно проводить время и по полной программе использовать гостеприимство хозяина. Впрочем, надолго они всё равно тут не задерживались: никаких утончённых увеселений им не предлагали, а самостоятельные попытки искать оные самостоятельно могли обернуться неприятностями. Только вот новый гость был другим - не чета неженкам и обжорам, да ещё и внимательный на редкость. - А его сиятельство теперь нескоро вернётся. Это как дело пойдёт. Уж не раньше вечера, а то и глубокой ночью. Обычно он оповещает нас о своём возвращении, и мне несложно будет известить об оном Вас, если Вам так надо поговорить с господином маршалом.Почтенного возраста Фауст Шейен сразу же смекнул, как можно обернуть себе на пользу наличие у графа свойств внимательного слушателя и занялся своим любимым делом, а именно - основательно уселся Ди Альри на уши. Шейен оказался для слуги крайне образованным и подкованным, в частности, в вопросах истории. Казалось, его память представляла из себя целую кладезь бесконечного числа интереснейших событий, происходивших когда-либо на морготской земле. Точно опытный экскурсовод или преподаватель университета, намеренный во что бы то ни стало привлечь внимание подопечных к предмету, старик водил Феникса по бесчисленным галереям, стены которых были увешаны гобеленами, полотнами с изображениями битв, графов де Рэ, правивших Морготом с самого его основания, мрачных пейзажей Щита Империи, а также разнообразнейшим оружием. Здесь, похоже, чтили прошлое и считали нужным учиться по возможности на чужих ошибках и достижениях. Каждая картина, каждый предмет были на своём месте и в идеальном порядке. Иные хранились под стеклом, при оптимальной температуре и влажности, дабы их хрупкая структура не была повреждена внешним воздействием. Боевых трофеев, правда, Орландо тут не заметил, что его нисколько не удивило: странно было бы, если б какую-то зачарованную тёмной магией вещь принесли в эту святую святых, в сердце Моргота. Если что-то и не смогли уничтожить, то наверняка передали для нейтрализации экзорцистам из ордена Тернового Венца и Инквизиции. Рассказав гостю маршала вкратце чуть ли не всё, что только вообще можно было рассказать о на протяжении веков творившемся в вотчине де Рэ, старый дворецкий повёл Орландо к конюшням, за версту обходя лабораторные комплексы и оружейные склады. Не полагалось в Машекуле гласности касательно такого рода объектов – но это-то как раз было обычным делом. Проходя по замку, Орландо не только следил за повествованием своего престарелого провожатого, но также прислушивался к аурам, исходившим от разных его частей. В зале с портретами веяло гордой славой и воинской честью, от оружейных пахнуло опасностью и холодом металла, от лабораторий – чем-то непонятным, загадочным, но, кажется, не враждебным. Однако на всё наслаивалась паутиной тоска, съедавшая графа де Рэ. А ещё Ди Альри ждал возможности задать словоохотливому дворецкому пару вопросов. Разве кто-то может знать, что творится в хозяйском доме лучше, чем вездесущие слуги? Вот уж кто всё видит, всё слышит и всё знает! И случай представился. Фауст как раз заканчивал рассказ о последней войне, и граф-Феникс не упустил возможности направить нить разговора в нужном ему русле. Старик не заметил подвоха и продолжил: - Только вот его сиятельство вернулся из Лаваля сам не свой: бледный, точно мертвец, с запавшими глазами и таким взглядом, точно кто-то у него сердце живьём вынул. Две недели мы его не видели; он заперся в своих покоях и не желал никого принимать. Он не ел и, я подозреваю, не спал. Когда же господин граф перестал затворничать, я его едва узнал. Его сиятельство похудел, осунулся… Выглядел так, будто лихорадку перенёс. Но самое страшное было в другом, господин. Вы видели когда-нибудь глаза того, кого перед смертью долго и беспощадно терзали пытками? Так вот, у нашего графа были такие глаза.Впрочем, Фауст знал, что надо говорить, а что – нет. Про привезённый Жилем гроб, который, к тому же, был захоронен в фамильном склепе, он тактично смолчал, дабы не навести ненужных подозрений. Саунд: ссылкаМила вдруг подскочила на месте и с криком выронила нож: - Большой палец!- Что – "большой палец"? – Хильда и прочие женщины вздрогнули, а особенно впечатлительная Нина даже подпрыгнула на месте, едва не уронив кастрюлю, которую собиралась поставить на плиту. Темноволосая кухарка снова перевела взгляд на разделочную доску и тонкими кружочками нарезанную морковь. - Мне… показалось на минутку, что я большой палец режу…- Ой, дурында! – всплеснула руками толстая Хильда. – Ой, дурёха! Спать надо ночью, спать! Меньше б ты кувыркалась с Иржиком, пустобрёха. Недоспала опять – вот и блазнится всякое. А рёву-то подняла, рёву! Тьфу на тебя!- Сама дурында, да ещё и препохабная, - обиделась на шутку про конюха пойманная с поличным женщина. Верене же показалось, что рядом с Милой был тот самый силуэт, что ранее стоял за спиной Жиля де Рэ, а потом проследовал за ним, когда граф ушёл отвечать на срочный телефонный звонок. Она невольно сощурила глаза, будто от этого смогла бы получше разглядеть странного духа. Уж не связан ли он как-то с мертвящей атмосферой крепости? Только вот похоже было, что столь высокие материи волновали исключительно жрицу. На пороге показался повар – усатый дородный мужчина с розовыми щеками и носом картошкой. Как оказалось, у владельца Машекуля оказалась ещё одна гостья, которую надо приветить и накормить. И не простая гостья. Жизель сказала, что меню должно быть изысканным. Потому кое-кому надо пошевелиться. Так что, предложение Кузе порезать овощи оказалось как нельзя кстати. Она, вымыв руки, заменила Милу у разделочной доски. Ту же отправили возиться с тестом для десертов – с шутками и прибаутками про то, что десерт не должен напоминать по форме ни пальца, ни какого другого органа. Вскоре хихиканье подзатихло, и любопытные женщины начали задавать новенькой вопросы: откуда она, большая ли у неё семья, есть ли у неё дети и прочее, прочее – словом, типичные бабьи расспросы. Аккуратно нарезая овощи, жрица сочиняла историю для любопытных кухарок (повар демонстративно и вдохновенно колдовал над перепелиной печенью в гранатовом соусе, совершенно не обращая внимания на женскую болтовню). Верене казалась увлечённой этим незатейливым разговором, но в то же время незаметно присматривалась. Тень куда-то делась… А потом возникла буквально над плечом Кузе. Саунд: ссылкаИзабель проводили к замку самой короткой дорогой. Караульные несли инквизиторский багаж и не отягощали при этом слух его владелицы болтовнёй, что баронетта оценила. Ей сейчас меньше всего хотелось видеть рядом болтливую челядь или охрану. Отдых смотрелся явно предпочтительнее. Девушка надеялась, что внутри замковых помещений всё не так угрюмо, как снаружи – все эти укрепления, орудия и боевые машины вкупе с местным климатом нагоняли тоску почище иной псевдоморальной книженции. Сдержав зевок, раздиравший челюсти, Изабо чуть прибавила шагу, намекая сопровождающим на то, что хочет оказаться под крышей побыстрее. Встретила де ла Круа Жизель. Сухая высокая экономка выказывала почтение, но пресмыкаться не собиралась. Она чувствовала себя уверенно в Машекуле и потому походила на радущную хозяйку; распорядившись караульным отнести чемоданы в приготовленную для инквизитора комнату, Монмартен спросила: - Я слышала, что Вы прибудете не одна, госпожа. Ваши люди будут позже? Ожидая ответа, престарелая дама кивком подала знак Изабо следовать за ней. Инквизитор несколько помедлила с этим – она отвлеклась невольно на интерьеры замка и подавила тяжёлый вздох. Какие-то оружейные палаты или исторический музей, ей-богу. Машекуль не был лучше всего остального, что де ла Круа видела в Морготе – мрачно, мрачно, мрачно… Нет, не всё. Комната ей досталась приличная: светлая, просторная, с белой резной мебелью и тонкой работы серебряными светильниками по стенам. Все ткани, использованные в оформлении интерьера – от покрывала на широкой мягкой кровати до штор на окнах – были в бело-голубой гамме, и оттого спальня казалась сотканной из облаков. Кроме кровати, в помещении также были шкаф, пара кресел, ширмочка, трельяж, очаровательного вида комод и козетка. Все предметы меблировки выглядели изысканно: видимо, тот, кто в своё время распорядился привести в такой вид гостевые комнаты, заботился о том, чтобы им было уютно. Изабель почти забыла про своё разочарование. Нет, ну отчего не привести в такой порядок весь замок? - Ваша ванна готова, ваша милость. Пожелаете после отдохнуть или трапезничать? – спросила пожилая Монмартен. Саунд: ссылкаМихаэль Аэджис скорым шагом направлялся к комплексу лабораторий. Он остановился перед двустворчатой массивной дверью, выполненной из стали высочайшего качества. Вся поверхность металла была покрыта словами литаний и защитными знаками. Тут же находился пост с четырьмя вооружёнными до зубов караульными. - А, это ты, Аэджис? Какими судьбами? – козырнул крупный мужчина с грубыми чертами лица, звавшийся Свенсоном Патриком. - Лейтенант Аэджис, дубина, - "ласково" поприветствовал старого друга Михаэль. - Ваше удостоверение, лейтенант Аэджис, - ухмыляясь, пробасил Свенсон. - Чтоб тебя! – одновременно удерживая контейнер и папку с донесениями, парень полез в кармашек на поясе. – А то, Свенсон, никому не видно, что я – это я.- А вдруг ты – колдун, принявший обличье Аэджиса? – хихикнул второй караульный. - И я такой дурак, что припёрся в Машекуль один, - фыркнул лейтенант. – Будь я таким прошаренным колдуном, то не только рожу, но и документы наколдовал бы.Караульные посмеялись, и блондин с чуть оттопыренными ушами сделал соответствующую отметку, после чего по рации распорядился открыть ворота. Металлические створки медленно раскрылись, скрипом приветствуя лейтенанта. Солдаты на караулке, всё ещё посмеиваясь, отдали четь, и Михаэль вошёл внутрь помещения. По длинным коридорам, соединяющим лаборатории и исследовательские блоки, то и дело сновали ассистенты и лаборанты в белых халатах или защитной одежде. Отделы, в которых проводились работы с инфекциями и химическим оружием, вообще были изолированы, и работников, носивших на спецодежде метки биологической и химической опасности, ему почти не попадались. Аэджис равнодушно скользнул взором по гладким белым стенам, подмигнул хорошенькой лаборанточке, а потом продолжил путь. Ему нужна была биологическая лаборатория, а для этого следовало подняться на два уровня выше. Разумеется, лаборатория, в которой работал Люций Ксавьер, тоже охранялась. Михаэль снова показал удостоверение, доложил о цели визита, и его пропустили. За очередной дверью маячили на длинных столах колбы, пробирки и аппараты, о назначении которых молодой офицер не мог даже догадываться. Что-то пищало, булькало, кипело… У стен стояли шкафы с книгами и странными штуковинами; на полках можно было увидеть редкие научные труды, черепа и кости монстров, разного калибра ёмкости, в коих в формалине плавали самые занятные штуки – от головы вампира до лапы мантикоры. Средь такого разнообразия найти достопочтенного профессора биологических наук было нелегко, и потому лейтенант позвал: - Господин Ксавьер?Люций отошёл от прозекторского стола (он как раз вскрывал свежепойманную мантикору) и отозвался. Саунд: ссылкаПохоже, экипировкой инквизиторской свиты граф не удовлетворился. Скептически окинув взором наличествовшие у них предметы формы, Жиль заявил, что в таком виде охотиться на оборотней негоже, и Аларик в неизменной компании Альбина был направлен туда же, куда ещё несколько минут пришлось проследовать Николасу. Там их снабдили морготскими доспехами, напоминавшими амуницию маршала. Похоже, в Щите Империи ко всему подходили серьёзно и основательно. Когда троица вернулась к транспортам, де Рэ перечитывал рапорт. Вид у него был задумчивый и сосредоточенный. Оторвавшись от последней страницы, граф кивнул пришедшим. Ван Тейну пришлось оставить свой автомобиль и устроиться на заднем сидении вместе с людьми инквизитора. Как только они уселись, вся колонна двинулась к выезду. Жиль обернулся назад и протянул Стасяку рапорт: - Думаю, вам стоит ознакомиться с обстановкой, господа. Более за всю дорогу маршал не обронил ни слова. Первая подшивка была написана от руки. Листы местами были перепачканы так, что это наводило на мысль об использовании копирки для создания второй копии отчёта. Почерк был неровным – видимо, писал человек не в самых удобных для того условиях. Автором депеши значился младший лейтенант Майлз Уэрроу. "03:03 По приказу капитана Морра выдвинулись к Вестерхейму. 03:33 Прибыли на место. Оборотни типа «терран» числом десять действительно осадили поселение. Никого из местных не замечено. Высадка. Приступили к зачистке. 04:23 Зачистка завершена. Жертв среди мирного населения нет, потерь личного состава – тоже. Взята в плен самка вервольфа. Существо лишилось лапы, получило два ранения в живот. Решено доставить экземпляр в Астракс, чтобы подвергнуть допросу. Вервольфу надет намордник. Тварь скована цепями и помещена под охрану. 04:55 Возвращаемся в крепость. Мною принято решение ехать через Вестерхеймский лес. Так мы быстрее окажемся на месте. 05:12 Перед первой машиной на просёлочной дороге что-то появилось. Я ехал во второй, на пассажирском сидении. Я распорядился не останавливаться. Мы явно переехали тело крупного животного. Почти сразу после этого нечто тяжёлое спрыгнуло на крышу. Тварь уцепилась там за что-то и била лапами по бронированному стеклу. Оно начало трескаться (!), и я выхватил пистолет. Я открыл огонь, но было уже слишком поздно: вервольф вцепился в лицо водителя (рядового Коллина Эшфорда), тот потерял управление, и мы перевернулись. Я очнулся. Первое, что я услышал, были крики и стрельба. Пленный вервольф выл и метался. Орали и матерились солдаты, охранявшие террана. Кажется, они били её прикладами. Потом раздался чудовищный скрип, будто кто-то корёжит железо. И выстрелы. Я с трудом выбрался из кабины. Задняя дверь была выворочена, а пленницу выводил громадных размеров оборотень. Тварь двигалась слишком бодро для получившего такие раны вервольфа. Было сумрачно, но я заметил, что отрубленная лапа у неё как будто начала отрастать. Точно начала! Они забрали её и исчезли где-то в лесных дебрях. Из пятнадцати солдат погибло пятеро. Ещё двое укушены".К этой писанине прилагалась топографическая карта местности, а также схема зачистки (весьма толковая). После прочтения возникало впечатление, что совсем не безмозглый офицер внезапно свихнулся: грамотно проведя основную часть операции, он запоролся на самом простом. Далее шли страницы, отпечатанные на машинке. Этот доклад принадлежал Морру. "Младший лейтенант Майлз Уэрроу помещён под стражу. Он будет подвергнут допросу и медицинскому осмотру. Для его проверки мною запрошен специалист из ордена Тернового Венца".После были протоколы об исполнении умерщвления и кремации покусанных оборотнем солдат, но это никакой новой информации предоставить не могло. До расположившегося неподалёку от Вестерхеймского леса штаба операции колонна добралась довольно быстро. - Старший лейтенант Вантейн, - Жиль нарушил молчание, - Вы хорошо знаете лес? Саунд: ссылка
-
Ну, с продолжением! =)
-
За мастерство и музыку)
|
- Это он? - в голосе Метта, доверенного человека наместника Бейдара Сетрина послышалось недоверие, смешанное с отвращением, когда двое препаскудно ухмыляющихся наемников распахнули дверь каюты, больше похожей на чулан для ведер и щеток. Предъявили взору распростертое на полу тело, и замерли, изображая из себя почетный караул. В тени, разгоняемой тусклым светом огонька в дорогом стеклянном светильнике, едва прикрытый рваньем, отощавший до костей и перепачканный в чем-то, похожем на кровь человек походил на мертвеца больше, чем на живого, и только по движению груди можно было понять, что он еще здесь. - Не сумневайся, парень, - ответствовал ему наемник, чье имя Метт не считал нужным запоминать. - Он самый. Хозяин твой признал, и ты не ерепенься. От слова «Хозяин» Метта передернуло, однако спорить с отребьем в его планы не входило. - Тащите на палубу, - приказал он, отводя глаза от отвратительного зрелища. - Сейчас же. - Э нет, парень, мы тебе не... - начал было второй наемник, но старший перебил его простым и весомым доводом — подзатыльником. Молодой понятливо кивнул и юркнул в чулан. Там он схватил пленника за ноги и с натугой вытащил в узкий, коридор, чувствуя, как тело в его руках начинает приходить в себя и шевелиться. Не обращая на это внимания — все равно далеко не уйдет - двое подхватили его под колени и под мышки, и привычно потащили прочь. Метт двинулся следом, держась за стены, чтобы совладать с качкой.
Если в помещениях было просто холодно, то на палубе вольно гулял ледяной ветер, веселился, хлестал людей колючим снегом, но сквозь тучи на черном небе нет-нет, да и проглядывали звезды. Только посмотреть на них пленнику не дали, затащив в другие комнаты, просторные, чистые и светлые от огней в таких же стеклянных колпаках. Здесь их уже ждал новый человек — рослый, не старый еще богато одетый господин. Взгляд, который он бросил на пленника, был полон торжества и радости, какую приносит свершившаяся месть. - К господину нельзя, - послышалось из-за двери, когда Метт прошел вперед и открыл ее перед своим хозяином. - Он сильно не в духе, так и передай наместнику. - Ничего, - ответил тот за своего помощника. В его голосе звучала счастливая улыбка. - открывай. У меня есть нечто, что поднимет ему настроение.
Не знавший поражений арит флота Свободной Нанты, благородный господин Гирин Сайданар пребывал не в духе, и верные тому признаки стояли аккуратны рядком в особом приколоченном к полу ящике, зияя пустыми горлышками: даже мечтая напиться до беспамятства, он оставался верен своей привычке к порядку. Впрочем, до мечты было еще далеко: арит все еще прочно стоял на ногах и смотрел на вошедших стремительно трезвеющим взглядом. - Кто впустил?! - гаркнул он вместо приветствия, не замечая радушия на лице Бейдара Сетрина, - Кас, я тебя за борт сброшу! - Помилуй его, господин, - смиренно попросил наместник, не переставая улыбаться и жмуриться, как кот, пробравшийся в кладовку. - Сейчас ты все поймешь. Эй, вы! Привести! Наемники втащили своего арестанта, и умелым движением опустили на пол, заставив встать на колени перед полководцем, тут же утонув в мягком, безупречно вычищенном ковре. Кто-то огрубелыми пальцам сгреб отросшие серые волосы и заставил узника запрокинуть голову...
Перед ним в прибитом к полу кресле сидел сухой старик в богато расшитых одеждах, и взгляд его выцветших от времени глаз должен был прожечь пленника насквозь, превратить в пепел прямо на этом ковре — столько в нем было ненависти. Он мог бы послать кого-то за водой, приказать, распорядиться, но вид человека, виновного во всех его бедах, вызывал в старческой груди волну ярости, и сдержавшись, чтобы не задушить его своими руками, он плеснул в лицо пленника кислым вином из кубка, чтобы окончательно привести его в чувство. - Что ты теперь скажешь, наемник? - голос Гирина скрежетал от злости, - Что ты будешь делать теперь?
|
Йоширо не растерялся и смог воспользоваться тем спасательным кругом, что метнул ему Гинджи. Опозориться на весь класс - не самое приятное из того, что может случиться с учеником старшей школы. Сегодня с Каваками произошло нечто подобное, когда он попался на розыгрыш Цубасы, и он прекрасно понимал, что сейчас чувствует Тагава. Услышав свое имя, Каваками перестал смеяться. Парень встал, прошелся взглядом по классу, заострив внимание на отдельных личностях, после чего перевел взгляд на учителя. - Каваками Гинджи, семнадцать лет. Родился в Камакуро. Любимые предметы - английский и, - парень сделал короткую паузу: - история. Живу один. Еще одна пауза - сенсей должен осознать все, что он только что сказал, дальше пойдет интереснее. - Состою в ассоциации Кабураги-рю каратэ - черный пояс, первый дан. Ну и возглавляю школьную команду по каратэ, так, между делом. Но вам наверное это не интересно, Кавато-сенсей, поэтому перейдем к следующему пункту. Гинджи глубоко вздохнул и продолжил: - Абсолютный рекордсмен школы по количеству драк на её территории, а так же за её пределами. Однажды отправил на больничную койку человека за то, что он косо на меня посмотрел, - последнее было неправдой, точнее не совсем правдой. Гинджи действительной заставил одного парнишку поваляться в больничке за то, что тот пытался ударить Вивиан. - Хотя, что я рассказываю, вы наверняка уже ознакомились с моим личным делом. Драки, прогулы и агрессивное поведение, я не ошибся? Все это правда, но надеюсь вы с пониманием отнесетесь к этим моим недостаткам, - последнее сказанное было вызовом - сумеет ли сенсей действительно понять кто перед ним или станет еще одним человеком в безликом стаде тех, кто считает Каваками отбросом общества? - А да, чуть не забыл. Григорович-сан dobro pozalovat, - Гинджи давно хотел блеснуть знаниями русского, полученными от Ренненкампф, но все как-то случай не представлялся. Он знал около ста слов и умел правильно произносить русские фамилии и имена, чтение Достоевского сильно этому поспособствовало, но при этом, все время пытался воспроизвести тот ужасный русский акцент, что показывают в американских фильмах. Но его нельзя было винить за это, свои редкие уроки русского языка Каваками получал от дочери русских иммигрантов, из Техаса. На этом шоу было закончено, можно было сесть на свое место и насладиться реакцией зала. В этот момент у Гинджи возникло жуткое желание почесать нос, правда это ощущение возникло в десяти сантиметрах от места, где на самом деле находился нос парня. Поэтому то, как он несколько раз туда-сюда провел пальцем по воздуху на уровне носа, могло показаться по крайней мере странным. "Отличная речь, я аж прослезился" - произнес внутренний голос.
|
|
Я оглядел класс. Обычные школьники, со светлыми лицами. Мне предстояло стать их опорой и поддержкой в учебе, человеком, к которому всегда можно прийти и рассказать о своих проблемах и я не должен оставаться в стороне от этих проблем. От осознания своего долга у меня слегка в носу даже защипало. Но в этот момент вскочила Момоко. То есть, это я уже мгновением позже понял, что это она. Потому, кажется, глаза у меня выпучились от удивления. - Момо... Кхм, - подавил в себе удивленный возглас и покосился на директора. Тем временем события продолжали развиваться. Новенький мальчик, с высветленными волосами, представился и один из тех "проблемных" ребят решил узнать о нем побольше. Завязался немного неловкий разговор. Но меня порадовало, что Каваками решил сходу проявить дружелюбность и завязать дружеское знакомство! Этот парень все же не такой хулиган! Русская девочка молчала и никак не действовала. А тут еще и опаздавший пришел. "Ладно, Дайтора, теперь ты тут капитан, давай, бери в свои руки действо". Я начал хлопать и улыбнулся. Прошел к своему месту за учительским столом и положил на него свои записи и журнал. - Отлично, отлично! Ну что же, еще раз поприветствуем Кейту-куна! Кейта-кун, ты можешь пройти на свободное место, спасибо за свой рассказ. Кочо-сенсей Горудуберугу, благодарим вас за то, что выделили время и посетили нас, дальше я справлюсь, - поклон директору. Директор вышел. Снова к аудитории. - Что же, пока Гуригоробичу-сан собирается с мыслями, я, пожалуй, представлюсь сам. - Развернувшись к доске, я, размашисто и на половину поверхности, начертал свое имя. Задумался мгновение, понял, что ошибся в одной палочке и быстро ее стер. Развернулся снова. - Кавато Дайтора! Двадцать два года, родился здесь, в этом городе. Недавно закончил педагогический колледж, после чего получил приглашение директора преподавать в вашей школе историю. Во-от. Холост, живу... - "Стой! Ты живешь не один! Какое-то глупое предложение получилось". - Та-ак, - я задумался, подперев рукой подбородок. Что бы еще сказать. - Владею карате, второй дан. Но, это вам, наверное не интересно... Ладно! Не буду больше занимать свое время, - и повернулся к двери, где все еще стояла русская девочка. Там же стоял и опоздун. Я нахмурился, раскрыл журнал и быстро нашел его фотографию. - Симидзу Акайо! Давай, проходи быстрее, но, чтобы больше такого не было! Ладно еще сегодня у нас классный час. Так, теперь предлагаю послушать, что нам расскажет Гуригобичу-сан о себе! - Мельком я отметил, что моя несостоявшаяся убийца-на-мотороллере тоже здесь.
|
Пока девушки дружелюбно общались, Цукихи с отсутствующим выражением лица смотрела в сторону. Она почему-то подняла руку к виску. Она поправила волосы или попыталась закрыться от происходящего рядом обсуждения?
Цукихи, у тебя болит голова? Или ты специально сделала этот театральный жест для того, чтобы продемонстрировать своё пренебрежение в обнимку с утомлением? Очередной театральный жест.
Да, мы это уже выяснили. Это очевидно. Театральная театральность верхом на театральности и помноженная на театральность. Я на самом деле очень слабый персонаж. Сущий плагиат. Моему автору не хватает оригинальности.
И... чувства достоинства. И прекрати говорить этот вздор, будто ты героиня аниме или манги.
Это точно не аниме и не манга.
Стоп, не отвлекайся. Удостоверься, что эта прекрасная племенная самка услышала то, что надо было услышать.
Так точно, сэр. Только не командуй мной.
Ха-ха, ну ты и дура. Эти внутренние диалоги начинают попахивать шизофренией.
Цукихи приблизилась к Кумагаи максимально близко (ну, не так близко, как приближалась недавно к Тиёко) и внимательно посмотрела ей в глаза. Кумагаи должна думать только о Цукихи. Только о её глазах и губах, которые произнесут нечто очень важное.
- Каваками Гинджи просил не нападать на него, даже если увидишь его в ги. У него сегодня показательные выступления, и он, я так понимаю, не хочет, чтобы что-то пошло не так, - Цукихи говорила выразительно и медленно. Кумагаи должна получить национальную премию, если она не услышит и в этот раз.
На уроке Цукихи сидела и со скучающим видом смотрела в пространство. Она обдумывала всё произошедшее за недавнее время, позволяя себе нарушить хронологию и оставляя самое болезненное напоследок.
Первое - она сегодня познакомилась со своей знакомой Тиёко Мацумото. Милая девочка довела Цукихи до слёз своей непосредственностью и удивительной самоотверженностью, и Цукихи было даже стыдно за своё поведение. И... она рассказала ей всё. Про пальцы, снующие в трусиках, и всё такое. Мысль, что кто-то теперь знает, было трудно принять. Зачем? Зачем? Зачем? Цукихи могла только понадеяться, что Тиёко сохранит эту тайну, и эта тема не станет популярной для обсуждения в классе, а то и в школе. А есть же ещё всякие организации, которые занимаются жертвами сексуального насилия. Просто жуть. Цукихи уже давно научилась жить в этим, и в умниках, которые будут учить её жизни, не было надобности.
Второе. Каваками и Кумагаи. Почему так смотрит? Услышала ли? Эти вопросы не так беспокоили Цукихи, но столь странный и, естественно, подозрительный интерес Гинджи занимал её сознание. Конечно, любая девочка будет рада вниманию со стороны противоположного пола, но воспалённое сознание Цукихи уже успело нарисовать пару нерадостных вариантов.
Не думай о плохом.
И... мысли о плохом. Цукихи дошла до того, что происходило ночью, и её сознание словно ошпарило кипятком (из плохих мыслей). Она не хотела вспоминать. Вот, серьёзно. Ни что она чувствовала, ни что она слышала. Больно, больно, больно!
Больно!
Я сплю, пока у меня в горле роятся черви. Осклизлые извивающиеся тельца медленно прогрызают трахею. А я сплю. И... мне снится, как в переплетении кишок роются черви и доедают то, что было съедено мной, и в качестве закуски - я. Я сплю. И мне снится...
Когда-то это должно было случится. Я боюсь за тебя, Цукихи. Ты очень тяжело переживаешь своё одиночество. Пожалуйста!
Нет, всё не так. Боль была настоящей.
Пожалуйста, прекрати! Хватит! Ты сходишь с ума! Это будет повторяться! Снова! И снова! И снова! Ты не выйдешь из этого круга иллюзий, пока держишься за них! Тебе нужна помощь. Пожалуйста, прекрати!
Пожалуйста, прекрати. Мне было больно и сейчас мне плохо. И да, видимо, мне нужна помощь. Я боюсь того, что было этой ночью. Это вводит меня в ужас. Я... я не знаю. Надо почитать об этом.
Занятая рассуждениями, от которых очень хотелось себя порезать, Цукихи не обращала внимания ни на директора, ни на учеников. Пока...
Русская!? Цукихи сжала кулаки от досады. Столь важный момент в её жизни, а она в столь отвратительном состоянии, как психическом, так и в физическом! Она ведь всегда так мечтала пообщаться с иностранцем! По-настоящему! А русские, люди, которые первыми построили масштабный социалистический проект - это просто награда! Радость от которой подпорчена личными проблемами! Ну что за жизнь. Цукихи хотела развалиться на парте от досады, но этого ей не позволило её воспитание и желание сохранить (хоть на немного, после всего случившегося этим утром) репутацию холодно-театральной и бесконечно-гениальной сучки.
-
И это плюсик ^-^
-
Восторг!
-
Круто, круто, круто:)
|
- Спасибо, так и сделаю. - К тому моменту ученики уже подходили к школе, а это значило, что разговоры о сверхъественном пора кончать и переключаться на более актуальные на тот момент задачи. Перездороваться со всеми, озаботится делами однокласников и однокласниц. Просто посмотреть на их лица. Как Акайо уже успел признаться, свой класс он очень любил и за каникулы успел соскучиться если не по всем, по большенству уж точно. Линейку парень благополучно пропустил, что не вызвало в нем никаких сожалений, разве что можно было спокойно почитать что-нибудь или початиться в это время. Цейтнот в этот день ощущался довольно остро, что не очень помешало продолжить уже начатые разговоры:
Компьютерный клуб Ну вот, переломный момент был пройден и уломать Тору по мнению Симидзу было делом техники. Человек - он существо коллективное, в одиночестве оставаться не любит: "Тора-тян, ты осталась в гордом одиночестве. Не отрывайся от коллектива, а загадывай желание доброму джину Акайо ибн Такеши и получай удовольствие! На каторгу теперь все равно вместе отправимся, а так хоть за что будет..."
Ясуо Акайо решил начать разговор с СМСки. С Ясуо он общался довольно редко, а потому подойти и начать разговор в реале было немного неловко. Так проще: "Привет! Нужна помошь по одному вопросу. Можно с тобой обсудить?"
***
После несостоявшейся линейки нужно было спешить в класс, но вместо этого Акайо направился в туалет, где собрался без особого риска нарваться на кого-нибудь пересидеть нужное время и подумать над предстоящими на сегодня задачи. Во первых кадровый вопрос. Как можно привлечь наибольшее количество народа в кратчайшее время? Первой мыслью было подключиться к сети школьных громкоговорителей и начать крутить лозунги голосом Мику Хацунэ, но внутренний голос подсказывал, что огребет он из-за этой выходки куда больше, чем получит выгоды. Второая идея заключалась в рассылке "пригласительных". Но для этого надо было знать номера телефонов или почты первых классов. Проблемка, да не совсем. Такая информация должна быть в школьных журналах и скорее всего дублировалась школьными базами данных. Что-же, можно залесть в через RDP в компьютер журналисткого кружка и проверить, может Ямомото как член школьного совета имеет к ним доступ и в машине закешировался пароль. Если не получиться, то придется брутфорсить и в перемену бегать по классам и представляясь членом школьного совета отжимать у старост журналы. Социальная инженерия, а что вы хотели? Во вторых, нужно было выделить время на разговор с Ясуо, но ведь, по словам Такеши, тот требовал конфиденциальности. В большую перемену нельзя - кадровый вопрос. В обычные перерывы можно не успеть. Кто знает, согласитсяли он чатиться прямо на уроке? После школы надо провожать Куроду. Пичаль, в общем. Ну и в третьих. Ох... Акайо с горя потянулся к сигарете, но вовремя опомнился. Если он начнет дымить - сработает сигнализация. А тем временем, посмотрев на часы, парень заметил, что желаемый срок опоздания был достигнут и пора на урок.
Дойдя до двери класса, Акайо остановился и снова взглянул на время. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пора. Симидзу снова нацепил дурацкую улыбку ворвался в класс. -Извините, пожалуйста, можно вой... - Акайо по привычке уже начал кланяться и извиняться за опоздание, но договорить не успел так как увидел, кто находится в классе и парень будто язык проглотил. Дурацкая благодушная лыба сменилось нервно-извиняющийся, а на лице выступили капельки пота. - Ди... директор. Я все объясню!
|
-
Очень верная реакция =)
-
!
|
"Ну нихуя себе, какие повороты," - отрешённо подумал Руслан. И тут до него дошла вся абсурдность сложившейся ситуации. Поглядел он тупо на себя в календаре, похлопал глазами. Послушал, что автоответчик говорит. И начал осмыслять.
Шаг первый. Герой и ключ. Героем, судя по фотографии в календаре, был сам Руслан. Которому, зачем-то, нужно было нужно найти этот самый ключ. Видимо, чтобы открыть хранилище из шага четвёртого. Шаг второй. Какой-то гость, которого нужно было встретить. Шаг третий. Второй ключ. Зачем он нужен - ещё более не ясно. Шаг четвёртый. Найти какую-то лестницу и спуститься к хранилищу.
При этом всём, какой-то враг будет пытаться Гудиева убить, гость поможет, после чего предаст и станет другом. Странный порядок. Плюс, фраза из предупреждения №2 прозвучала очень похоже на киношное "Не пытайтесь позвонить в полицию или умрёте!". Хм. Руслан был уверен, что никакого контракта он не заключал. Даже в институте и то на бюджете учится. Странные дела. И предупреждение о "порче сюжета" было ещё одной угрозой.
Тот факт, что в процессе есть вероятность мучительно погибнуть, стать калекой или убить человека, лишь подливал масло в огонь. Фотография явно намекнула, что кто-то подготовился именно к его, Руслана Гудиева, визиту. Стоя в ахуе, студент лихорадочно пытался найти всему происходящему разумное объяснение. И нашёл.
Если предположить, что информацию о магазине прислал кто-то из его знакомых (с фейкового мыла, скажем), то всё становится ясно. Розыгрыш. Банальный (но весьма оригинальный) розыгрыш. Как в фильме "The Game" с Майклом Дугласом. Ну и, слава богу, что, решив "сыграть", не "Пилой" вдохновлялись. Дела. Кто-то придумал сюжет, способ заманить сюда Гудиева, снял магазин и сделал календарь, зная, что гуро привлечёт его внимание. И проследил за студентом, что бы узнать, когда он в эту "обитель призраков" прибудет. Ну что же. Выдохнул Руслан, улыбнулся. Всё в порядке. Страх возникший, когда он фотографию свою увидел, отпускать начал. Вдохнул, выдохнул. Хорошо! Теперь, значит, два варианта: свалить отсюда (на встречу Поглощению, ха-ха!) или расслабиться и получать удовольствие.
Подумал Руслан секунды две. Не каждый день к нему кто-то такое внимание проявляет, розыгрыши устраивая. Да и не нравились ему такие шутки. Плюнуть и забить. Вариант, но тогда он не узнает, кто за всем этим стоит. Или "сыграть в игру", имея все шансы в итоге встретить того таинственного Петросяна, который его сюда заманил. Плюс, сам процесс может быть интересным. Но мама ж волноваться будет, если сын задержится сильно. Дела. В итоге, подавив сомнения, решил поиграть. Катнул маме смску со словами "Сегодня задержусь.". Отправил, параллельно время посмотрев. Подумал, что с шутником таким сделает, если узнает, кто он. Не придумал. Скорее всего, ничего, значит. Печаль. К телефону магазинному пошёл. Квесты детективные, в том числе, с мистическим уклоном Гудиев любил. Олдовые, особенно. "Gabriel Knight: Sins of the Fathers", к примеру. И логика подсказывала, что начать своё участие в игре следовало с определения личности звонившего.
|
Кавато - Да, ученикам разрешено вождение скутеров или мопедов - Директор с интересом посмотрел на Дайтору - А что за инцидент? Одну секунду... проходите Они вошли в достаточно просторный и вполне со вкусом обставленный директорский кабинет, стены которого украшали дипломы и грамоты в просто таки неприличном количестве. Улыбнувшись и жестом фокусника достав откуда-то пару фарфоровых чашечек, директор самолично разлил по ним кофе и опустился на массивное черное кресло, жестом предложив Кавато сесть - Итак. Полагаю вы с Кобаяси-саном уже закончили со всеми формальностями и мне остается только вручить вам ваш новый класс, верно? - Еще одна приятная улыбка - Ваш класс довольно необычный - Директор Амида аккуратно взял чашку и сделал небольшой глоток кофе - Успеваемость достаточно высокая и большинство учеников активно участвуют в общественной жизни школы, но есть и проблемные подростки. А особенное внимание я советую вам обратить на вот этих юношей... Покопавшись в ящике стола он вытащил толстый школьный альбом и полистав его указал Дайторе на две фотографии, студентов явно криминального внешнего вида - Игараси Рю и Каваками Гинджи. Крайне проблемные подростки - Амида снова улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла грустной - Драки, прогулы, агрессивное поведение - все как обычно. Хотя у обоих юношей вполне приемлемые оценки, Каваками-кун капитан школьной команды каратэ, а Игараси-кун состоит в кружке бокса. Показательно кстати то, что у обоих юношей неполные семьи, Каваками растет без матери, а Игараси без отца и как мне показалось с родителями у них сложные отношения. Словом у ребят явно есть потенциал, но сами понимаете - такой возраст, да и тяжелая ситуация в семье дает о себе знать. Наша с вами задача - привить молодежи правильные ценности - Голдберг выразительно посмотрел на Кавато и многозначительно сверкнул очками - Также рекомендую вам уделить внимание и этой студентке - Палец Амиды постучал по фотографии молодой и довольно симпатичной девушки с длинными черными волосами - Кацураги Цукихи. Отличница, умница и лучшая ученица в классе, но очень замкнута и необщительна. Не состоит ни в одном кружке, живет отдельно от родителей. До меня доходили слухи, что она набросилась на кого-то из одноклассников с ножом! - Амида многозначительно поднял палец - Хотя честно говоря не знаю, что там было на самом деле. Словом сложная девушка. С остальными учениками надеюсь особых проблем не будет. В вашем классе учатся президент и вице-президент школьного совета, Блэк Цубаса и Ямамото Цубаки, ответственные инициативные девушки и я уверен, что они будут рады оказать вам помощь в работе с классом - Голдберг сделал еще один глоток кофе - Кстати кроме нового классного руководителя, сегодня в класс перевелись двое учеников, причем одна из них иностранка. Из России. Скажу без ложной скромности, что о моей школе слышали и в Европе - Судя по голосу директору Амиде было не чуждо тщеславие - У вас есть ко мне вопросы?
Соитиро Когда Такаги посмотрел на школьного хулигана, тот обернулся к нему.... и на удивление Игараси отреагировал на его взгляд не наглой ухмылкой и не холодным презрительным взглядом. В глазах Рю, Соитиро заметил тот же страх, который чувствовал и в себе. А вот Игараси очевидно ничего похожего не заметил. Помотав головой, он снова посмотрел на Такаги и усмехнулся - блеклой тенью от своей обычной усмешки, после чего решительно направился куда-то в сторону, по дороге сбив какого-то парня ударом плеча - Кошмары? - Рей удивленно посмотрела на юношу, после чего улыбнулась - Ну сегодня мне приснилось, что полицейские устроили на нас облаву и папа и со-хомбуте отстреливаются из окна моей комнаты, а мама просит их стрелять тише потому что она смотрит кулинарное шоу. Это считается за кошмар?
Каваками и Такеда - И тот кто гонялся за тобой ночью, он выглядел... так? - Джун закрыла ладонью лицо, затем убрала её... и под ней обнаружилось все то же лицо только с широкой и наглой улыбкой -Прости, Ви-тян, не смогла удержаться. Но правда, послушай хотя бы Гинджи! - Джун вздохнула - То что наши сны в чем-то похожи означает только что тебе надо меньше читать о ёкаях, а мне - меньше читать то, что читаешь ты. Иначе в следующий раз тебе приснится что я - Ямата-но-Ороти! Гинджи-кун - Она обернулась к юноше - Ты же знаешь Цубаса слегка... толстокожа. Но я уверена она не станет всем вокруг рассказывать о том, что ты признался ей в любви. И если ты дашь ей два или три дня, она наверняка поймет что это признание означало - Джун развела руками - Гайджины. Они мыслят не так как мы, что тут поделаешь
Ватанабэ Ямамото подняла голову и неожиданно улыбнулась - Аригато, Ватанабэ-сан! - Судя по её тону, Рэн и правда её здорово выручил... или дело было в чем-то другом - Основные проблемы начнутся потом, у нас будет куча бумажной работы в связи с регистрацией учащихся в клубах. А пока... ты не мог бы помочь мне с проверкой внешнего вида студентов? По-моему некоторые считают особым шиком прийти одевшись не по форме в первый же день - Цубаки презрительно фыркнула
Симидзу - Акайо-кун! - Исида укоризненно покачал головой - Что за бред ты несешь? Нет никаких осознанных сновидений и психотропного оружия! Я занимаюсь изучением только абсолютно реальных вещей, призраков, ёкаев и инопланетян! Астрал - это не по моей части. Если ты хочешь найти кого-то кто разделяет твои странные интересы - поговори с Ясуо. Курода не удостоила Симидзу даже взглядом, зато от коллег компьютерщиков пришел ответ. Тора впрочем высказалась вполне лаконично - NDN0T! И слава ками, поскольку понимать длинные речи Какуты написанные ромадзи на псевдолитспике это само по себе издевательство над мозгом. Зато Мики высказался гораздо подробнее - Ололо, активная гражданская позиция детектед. Акайо-кун, не тупи! Во-первых перевод в другой клуб, даже только нас троих - это дополнительная бумажная работа членам студсовета, в котором напоминаю не одна только Ямамото сидит. И соответственно узнав что все это - только твой хитрый план, все его члены проникнутся к нам просто беспредельной симпатией. Во-вторых чтобы выйти из клуба придется написать еще овер дофига бумажек и потом объяснять на собрании какого хрена нам понадобилось забегать в клуб всего на один день. Поскольку вариант "джаст фор лулз", вряд ли проканает начнутся звонки родителям и занесения в лично дело. Тебе оно надо? Так что хочешь сделать что-то полезное - лучше сделай бочку Впрочем я еще не отказываюсь. Если у тебя есть что мне предложить за эту маленькую акцию, то я тебя с интересом слушаю
|
-
Актрисы такие актрисы
-
И, как истинная женщина, Нонна включилась в поиск туфель, чулок, перчаток и сумочек. Всегда есть в этих поисках что-то от священнодействий (%
-
детали - маленькие и яркие.
-
Хорошо.
-
=)
|
|
Симон
Запасся тканью в сундуке и рвёшь. Внезапно гулявший по комнате Макс шарахнул о стену стулом пару раз, отчего у того отвалились ножки. Ганс подпрыгнул. Джо подошёл к зеркалу и замер. Наблюдая краем глаза за этими событиями, вяжешь сумки. Расфасовал находки в обе. Набросил саван на Агату. Листы бумаги. Похоже, это записи Гарнеши. Поднёс свечу, скользишь по желтизне страницы взглядом. Букв мелких чёрных россыпь. «…‘нет времени’ у этого Ветрани! Пф… посмотрим, когда его соседи…» «…в большом объёме закупить не получилось, но мы тогда поступим по-другому: довести до совершенства тех немногих, что есть сейчас и ждать открытия портала….» «…новые поставки…» «…я плохо сплю. Сегодня мне приснился красный Орб. Он говорил со мною. Это что-то значит…» «…принять хотел к обеду десять капель, но кажется, здоров и без того. Хотя во мне всё ещё жива нездоровая ненависть к магам, приходится признать, что иногда их эликсиры…» «…нормально сплю. Отписал Таку в город, чтоб заказал ещё мне этих ‘Лунных’…» «…я иногда рассматриваю их, когда они стоят в гримёрке – мне, кажется, что… Нет, всё это чушь…» «…играем пьесы, снова всё в порядке. Сегодня в гостях у герцога отметили десятилетие нашего предприятия…» «…бардак в усадьбе в Галении и бардак здесь. Часто не могу найти нужных вещей, всё переносят, какой-то хаос! Вчера опять не мог найти вот эти записи. Оказывается, их ‘убрали’…» «…этот хлыщавый модный интерьерщик – ‘Палаццо Бог’ и ‘Блеск Всего Кендада’ утомляет и меня и уважаемого мастера Саркани – вчера он жаловался мне, что негодяй мешал установить ловушку, всё объясняя требованьем стиля. Пора уже платить ему и гнать взашей…» Перевернул листы. Один, другой. Похоже, это всё не документы. Дневник. Ещё какие-то пометки. Взял книгу. ‘Восхождение’ Ре И из Алуана. Багровой обложки гладкость. Хорошие печатные страницы. Пролистываешь. Между ними – ничего. Сам же роман (согласно аннотации) – рассказывает о «непростой судьбе и пилигримаже молодой королевы Ирен «Паломницы» в бытность её ещё не королевой, показывая параллельно раздираемую жуткой чумой Алетию, погружающиеся в пряное безумие улицы Анк-Х’Нароха, пилигримаж к святыням и «Восхождение» главной героини, мистическую, страшную болезнь, которая…». Так. С этим всё понятно. Художественное и (если не лжив был автор) отчасти историческое чтиво. Второй том в бархатном богатом переплёте – рукописен. Или, по меньшей мере, ловко стилизован. Трилогия, чей автор – Маркус Мо. Листаешь. Выпала цветастая картонка. «Гарнеши Арчибальд с его Чудесным Театром!». Нет аннотаций – сразу слог тяжёлый. С первых страниц «кошмарит» Маркус Мо. Всё ужас, ад, шторм, муки, снова ужас. Страниц ещё пятьсот такого текста. И где-то там в начале говорилось, что это только первый том. Насколько из просмотра беглого ты понял - история о моряках в чужой стране. Прибило штормом на пустынный берег. А там война, пираты, голод, боль, два Псионических Бурана, много бед, побеги, битвы – через страницу-две бессмысленная смерть. Шар в руку взял. Увесистый и крупный. Явно не полый и, если метнуть, – сшибёт кому-то голову. Среди других возможных применений: какая-то игра. Наверняка. А может, это те шары Гарнеши, которые он в город продавал, пока один такой на ярмарке не грохнул, покрыв всех краской, жутко оглушив и чудом не убив того героя, который им жонглировать решил. Ты не знаешь. Заметно в пламени свечи, что цвет их разный. Хотел напялить бриджи – не напялил. С рубашкой – то же самое. Не вышло. Всё слишком маленькое для тебя. Измазался зато зелёной краской. Подсвечники раздал и вытер руки. Шкаф пуст. Можно его перевернуть.
|
-
С сюрпризом нас!
-
Неожиданно, да.
|
|
-
Печник - это злая Баба-Яга. Беги, Иванушка, беги! :)
-
Кавай и милота в этом посте.
|
|
|
|
Каваками Голова Цубасы была все еще опущена, длинные волосы закрывали лицо, но плечи девушки затряслись, как будто она плакала. Однако присмотревшись Гинджи неожиданно понял, что Цубаса... смеется? Вскинув голову девушка громко расхохоталась и хлопнула юношу по плечу - Не могу поверить, ты и правда купился! Хахахаха! Каваками-кун, с днем дурака тебя! Видел бы ты сейчас свое лицо! Извини, я не знала что ты и правда поверишь! С первым апреля! - Цубаса дернула парня за нос - Ты что никогда не слышал, что в Америке в этот день принято разыгрывать других? Пойдем, пока не опоздали!
Кацураги - Но... Цукихи-тян... я счастлива когда помогаю другим! Не надо никого наказывать! - Тиёко испуганно замахала руками - Я вовсе не страдаю, из-за других! Мне нравится помогать! Цукихи-тян, ты видишь в людях плохие качества, но я уверена в каждом человеке есть что-то хорошее! Если я помогу кому-то сегодня - кто-то поможет мне завтра! - Тиёко взяла руку Кацураги в свои - Цукихи-тян, я очень ценю твое желание защитить меня, но я справлюсь сама. А если ты хочешь сделать мне приятное - пожалуйста почаще улыбайся. У тебя очень красивая улыбка.
Симидзу - Если бы речь шла о ком-то другом, я решила бы, что он мне врет - Вздохнула Курода - Но такой невезучий дурень как ты и правда на такое способен. Если бы у нас еще было время я бы сбегала за бинтами, но из-за того, что ты такой тормоз мы и так опаздываем. Пошли живее! И сколько мне повторять, чтобы ты так меня не называл?
Тагава - Охаё Тагава-сан! - Не отрываясь от книги Акико помахала юноше рукой - Атаси-ва Мори Акико. Твоя одноклассница. Это - Габриель Гарсиа Маркес - Она покачала книгой в воздухе - А это дерево. О, вижу вы уже знакомы. К тому моменту, когда произошел этот разговор, парень и девушка уже добрались до остальных своих одноклассников собравшись в группки и что-то оживленно обсуждавших - каждый свое.
Такеда Самой заметной конечно была устроившаяся на ветке дерева Такеда явно высматривающая кого-то в толпе - прямо под деревом примостилась Джун, с беспокойством глядящая вверх. К сожалению Исида похоже задерживался, так что перехватить его до выступления директора не представлялось возможным. - Такеда-сан! - Вице-президент Ямамото словно материализовалась под деревом из ниоткуда и теперь внимательно смотрела на Вивьен, укоризненно поблескивая очками - Вам известно, что лазать по деревьям на территории школы - запрещено, не так ли? Честно говоря - я полагала что пройдет хотя бы день перед тем, как вы нарушите школьные правила!
Соитиро Рядом с Ямагути же Йоширо к собственному сожалению обнаружил Соитиро с которым она увлеченно о чем-то беседовала - Спасла? А пустяки! - Рей беззаботно засмеялась, но в следующую секунду её голос снова стал низким и хриплым - Гребанные корейцы, думают что могут взять на дешевом зехере саму Ямагути-сама. Олени безрогие - Рей презрительно фыркнула, но тут же её голос снова изменился на радостное щебетание - Как я провела каникулы? Все было просто здорово Такаги-кун! Я потом тебе все расскажу! Но честно говоря - Она слегка покраснела - Я немного скучала... Савачика - Нет, нет благодарю вас одзе-сан, я крайне признателен вам за помощь, но уверяю вас, дальше я вполне справлюсь сам - Чуть в стороне Йошида старательно отнекивался от услуг Савачики в качестве гида, в преувеличенно вежливой и многословной манере, которая впрочем судя по короткому знакомству Томо с ним была для него вполне естественной - Благодарю вас, но меня ждут неотложные дела - С этими словами парень скрылся в толпе
Ватанабэ Не успел автомобиль отца Рэна отъехать от школы, как Ватанабэ услышал тихие шаги за спиной. Обернувшись парень увидел Миямото - рассматривающую его с искренним интересом, что для Кацуми вообще-то было не свойственно. - Ну здраствуй, Ватанабэ-сан - Она усмехнулась - Или мне лучше звать тебя, Акаони?
Кавато Запыхавшийся Кавато добрался до школы, когда все ученики его класса уже стояли на линейке слушая речь директора Амиды - ...должен обладать характером, волей, талантом и удачей. Если эти четыре качества гармонично сочетаются в одной выдающейся личности, то мы имеем человека, призванного историей. Характер - это самый важный фактор. Знания, чтение книг, опыт и практика приносят больше вреда, чем пользы, если они не основываются на сильном характере. Характер позволяет им достигнуть наивысшего проявления. Для этого требуются смелость, выносливость, энергия и последовательность. Смелость даёт человеку не только способность распознавать, что есть добро, но и говорить об этом и делать это. Выносливость даёт ему способность преследовать выбранную цель, пусть даже на его пути стоят, казалось бы, непреодолимые препятствия, и провозглашать её, пусть даже она непопулярна, пусть даже она делает его непопулярным. Энергия мобилизует силы рисковать всем ради цели и стойкость придерживаться её. Последовательность...
- В первый день следует приходить заранее - Раздался из-за спины Дайторы негромкий голос Кобаяси. Каким образом этот старикашка сумел столь бесшумно подобраться к нему оставалось загадкой.
-
Цубаса хорошо развела дурачка.
-
Отлично! :)
-
- Охаё Тагава-сан! - Не отрываясь от книги Акико помахала юноше рукой - Атаси-ва Мори Акико. Твоя одноклассница. Это - Габриель Гарсиа Маркес - Она покачала книгой в воздухе - А это дерево. О, вижу вы уже знакомы.
|
-
"Нанюша" - это пять:)))
-
Это плюс! +)
|
|
-
Интересный ход)
-
Замечательно!
-
+
|
|
-
Хороший пост ^_^
-
Крутомаффин
|
Она впитала эту информацию, словно она была частью ее. Собственно, она и была частью Агаты, поскольку... поскольку Агата знала об этом. Когда-то. Забыла, может. Или не забыла. Отодвинула в дальний угол и оставила там до поры до времени.
И голос. Это не ее голос. Это как суррогатный кофе. То есть не кофе вообще. И Агата вдруг почувствовала, что она должна обрести свой голос. Тот, что ... ей почудилось... она смотрит куда-то в темноту, в живой мрак, скрывающий сотни лиц, молодых и старых, мужских и женских. И глаза... к ней прикованы взгляды, цепкие, как нити невидимой паутины, и оттого желанные и вожделенные нити. Нити, дарующие жизнь и мучение, тысячекратно пережитую боль и тысячекратно испытанное безумное наслаждение, когда ты паришь над тьмой, скрывающей лица, ты властвуешь над чувствами и думами, над вожделениями и сомнениями и голос твой заставляет их забыть обо всем, о скрипящей сцене, о прожекторах, о занавесе, и о неудобном кресле, ибо голос рождает новые миры и скрывает старые в пыльной тьме кулис.
Она прокашлялась. И голос в ее гортани родился заново, обретая силу и звук, обретая звучание, глубину и мощь. Несбывшиеся надежды, горечь, отчаяние... разве не это же владело самой Агатой нынче?
Он сжал мне кисть и отступил на шаг, Руки не разжимая, а другую Поднес к глазам и стал из-под нее Рассматривать меня, как рисовальщик. Он долго изучал меня в упор, Тряхнул рукою, трижды поклонился И так вздохнул из глубины души, Как будто бы он испустил пред смертью Последний вздох. А несколько спустя Разжал ладонь, освободил мне руку И прочь пошел, смотря через плечо. Он шел, не глядя пред собой, и вышел, Назад оглядываясь, через дверь, Глаза все время на меня уставив.
|
|
-
Очень хороший ракурс, один из самых удачных.
-
Убедительно играешь роль.
-
Хорошему модулю - достойные посты. Молодец
-
Хорошо
|
|
|
Дождь лил с утра и до вечера, и с вечера до утра. Непогода в эти дни буйствовала, царила, властвовала и тянулась мучительно словно зубная боль. Серые дни сменялись серыми днями, небо гневалось и хандрило. Множество раз дождь успокаивался, утешался как будто, а потом начинался снова, дождь обрел свой голос и часто менял настроение в эту неделю, - ласковое журчание теплой воды сменялось истерикой проливного ливня, порой, вода бормотала тихонечко, словно больной старик заплутавший в собственных грезах, в другое время вода ревела, билась яростно в окна, горевала, - длинные льдистые капли ползли по стеклу, дробя этот несчастный мир на сырые осколки. Словно паутиной, обволакивая город беспросветностью. Дома приуныли. Приуныли деревья и воробьи, голуби и уличные коты, расстроились бродячие псы и одинокие трамваи, уныло плетущиеся по своим ржавым, скрипучим рельсам. Расстроились тоскующие на ветреных остановках люди, переступая с ноги на ногу, грели они замерзшие свои ладони у рта, - прохожие ругались, ссорились, толкались в магазинах – острые зонты воинственно протыкали небо. Жестокий ветер подначивал разнесчастных двуногих, ветер был зябким и льдистым, он завывал в проводах: «Да-авай, давай, давай еще-о-о. О-о-о-о!!!» Люди набивались в очереди, хамили друг другу, дрожали, страстно мечтая о тепле, содрогались от окружающего бездушья. Погода отвечала им холодом и грязью, коричневые лужи отражали коричневое пакостное небо, коричневые машины злорадно обливали друг друга коричневой грязью. Такая вот неделя пришла, зябкая, сырая, воинственная, худшая пожалуй, за долгий период спокойных лет. Если бы в городе был волшебник, он бы наверное запаниковал и поднял справедливую тревогу, узрев в происходящих событиях весьма неприятные знамения. Но увы…В Городе были трамваи и автобусы, шпалы да рельсы, слепые статуи на улицах и морозные каналы, каменные львы, бронзовые ядра бронзовых пушек, много всего самого замечательного собрано было за долгие годы в этом прекрасном городе, но главного волшебника не было никогда. Некому было заметить опасность. Все казалось обычным, все шло по накатанной колее. Только дождь продолжал капать, с утра до вечера, и с вечера до утра. Кап-кап-кап, буль-буль-буль. Снова, снова и снова. … Возможно, это был осенний желтый сон о дожде или, скорее, дождю приснился мокрый ветреный сон о людях. Холодный и зябкий сон, пропитанный беспросветно серой тоской. Иначе, откуда бы взялось это ощущение смерти, безнадежности, ощущение шелковистого песка проскальзывающего меж тонких пальцев? Стойкое осознание конца. Под аккомпанемент охрипших ворон за окном. Одна упрямая мысль. Это кольцо, и мы обречены следовать по своему замкнутому кругу, словно старый забытый состав в заброшенном парке ржавых аттракционов. …Потом, грустный сон прервался и остался яркий, жужжащий свет лампы над головой, бежевые стенки нового офиса и приятный запах горячего кофе. Здесь было тепло, спокойно, - дождю сюда вход заказан, сырость избегает этих нежных стен. Мягкий кожаный диван, журнальный столик, кипа ядовито белых бумаг, - таких стерильных, что их белизна отдает фиолетом, ударяя по глазам болезненным сиянием. Павел держит черную гелевую ручку в своей руке. По соседству находится мужчина в инвалидной коляске, - у него тоже гелевая ручка зажата в кулаке, - красного на сей раз цвета. Чуть дальше, за своей стойкой скучает холодная секретарша, изредка, вопросительно поглядывая в вашу сторону. Миловидная блондинка живо обрабатывает свои длинные ногти изящной пилочкой, изредка отвлекаясь на телефонные звонки. Тогда смотреть на нее весьма интересно даже – девушка хватает трубку почти с испугом, невольно вздрагивая каждый раз, когда ее тонкие пальчики прикасаются к темному пластику, словно этот темный грозый аппарат, может ее ужалить в этот момент - Да… - Нет… Порхают в воздухе бесцветные фразы. - Офис Компании «Неве…» Кондиционер вздыхает, обдает волнами теплого южного воздуха из своей щедрой глотки. Секретарша в очередной раз с большой брезгливостью ложит трубку, швыряет ее даже почти что, вытирая розовые ладони влажыми пахучими салфетками. Смотрит на вас почти просительно, в ее серых глазах читается укор.
|
Дождь лил день за днём, навевая тоску и мысли о бренности бытия. Впрочем, Руслан не жаловался - погода вполне отвечала его настроению, копившемуся весь текущий год. Лето, как всегда, было прожито впустую без пляжа, солнца и горячих чик, льнувших к сильному и накачанному телу Гудиева. "В чём причина?"- спрашивал он себя, находя тысячи ответов. Возможно, дело было в отсутствии того самого накачанного тела, мешавшее обнажаться на пляже, показывая свои рёбра и конечности-спички окружающим. Или в матери, вряд ли отпустившей бы сына куда-нибудь одного. Одна мысль о разговоре с ней, начинавшемся с фразы "Мама, я свалю из города на недельку", повергала Руслана в ужас. Ещё был вариант, что Гудиев сам не хочет никуда ехать. Тёплый и хороший вариант, успокаивающий его в те моменты, когда он в него верил. И ещё множество отмазок и причин, из-за которых становилось ясно, почему жизнь Руслана не складывается так, как он того хочет. И почему он просрал ещё одно лето.
А потом началась осень. Снова пары, снова душные аудитории, прокуренные туалеты и необременнёные особым интеллектом лица однокурсников, иллюзия дружеского общения с которыми была своеобразной заменой нормальной жизни. А другие возможности ухода от реальности давал интернет. Смищные картинки, сканы книг и, ну разумеется, порно. Впрочем, всё это давно наскучило Руслану. Дни сменялись днями, недели неделями, и время, в конце концов, вновь заволоклось туманной дымкой, в которой с трудом можно было разглядеть текущий месяц. Лишь то, что сессия была не скоро, а стипендия - наоборот, было единственным, что видел в этой дымке Руслан.
Но в этот день всё было по другому. Только что полученная стипендия грела кармана, будто крича: "Потрать меня, потрать". И Гудиев не собирался с нею спорить. Прямо сейчас он заходил в двери магазина на другом конце города, о котором (или о похожем, Руслан не был уверен) он прочитал в интернете. Широкий выбор книг, которые нельзя найти или заказать в другом месте, сулило случайно просмотренное объявление. Так это или нет, Руслан собирался проверить. Подобранная в аудитории газета весьма скрасила поездку на автобусе. Несколько десятков шагов от остановки, и вот он здесь.
Дзыннь!
- Блять! - чуть слышно вырвалось у парня, из-за неловкого движения ударившегося об пол. - Сука. Неудачник. Ять! - Донеслись откуда-то из темноты ободряющие слова...
Кровь прихлынула к лицу. Так облажаться, в первый раз зайдя сюда, и услышать такое от незнакомых людей. "Они не надо мной смеются," - как мантру повторял себе Руслан, поднимаясь на ноги и пытаясь убедить себя, что ещё не пора в панике убежать из магазина. Встал, огляделся. Книги, открытки. Плакат с прекрасной девушкой, будившей желание несмотря на присутствие дохлого таракана, который, впрочем, изрядно портил впечатление.
- Эх, - грустно вздохнул Гудиев, отводя глаза от девицы. Людей видно не было. "В кладовке, поди," - подумал Руслан. И опять повторил себе: "Они не над тобой смеялись", добавив: "Они тебя даже не видели". Повторил. Аж легче чутка стало. И отправился на поиски хозяев.
|
|
|
|
|
- Этот район походу давно заброшен, - сказал парень, одетый в легкий доспех. - Здесь даже дикие демоны не обитают, мы легко найдем их. - Нет, ты ошибаешься, - сказал его товарищ с белыми волосами. – Этот район не заброшен, он просто на просто уничтожен. Охотники прошли между двумя, покрытыми сажей небоскребами и вышли к обрыву. Внизу когда-то располагался парк, но все деревья давно были мертвы. Их черные стволы были перекручены, а ветки протягивались к небу, словно моля о пощаде. Вокруг парка были построены высотные жилые дома. Все они пустовали. Со временем некоторые из них начали потихоньку разваливаться. - Да я бы не сказал, что здесь много чего разрушено. Дома в большинстве своем еще целые, да и следов от сражений не осталось. - Здесь была уничтожена жизнь как таковая. Дома просто чудом остались целы и не превратились в песок. - Что же здесь произошло? - Нечто очень сильное стерло в порошок всех находившихся здесь людей. Это нечто до сих пор тут. Ты разве не чувствуешь ту духовную силу, которая давит на нас? Парень призадумался и ответил: - Да, ощущается, хоть и не сильно. - Это хорошо, потому что тот, кто владеет этой духовной силой, далеко отсюда, - сказал его товарищ. Он убрал меч в ножны и, перемахнув через заборчик, начал спускаться вниз, ступая по воздуху. - Кажется, я чувствую нашу цель, они совсем не далеко, - сказал парень, когда они спустились с утеса и прошли через парк. – А почему бы нам не оставить их на растерзание того монстра, что обитает здесь? - Не думаю что это хорошая идея. Не факт, что преступники наткнуться на него. Парень поднял руку, призывая к молчанию, и указал на здание. Его напарник посмотрел в указанном направлении. Прощупав здание и найдя три духовные силы, передвигающиеся по нему, он кивнул. Парень снял со спины лук и натянул энергетическую стрелу. В следующее мгновение раздался взрыв, и осколки бетона вперемешку со стеклом полетели на землю. Второй охотник, воспользовавшись мгновенным перемещением, прыгнул в дыру и, не дав опомниться преступникам, совершил правосудие, оборвав их жизнь несколькими взмахами меча. - И ради них нам пришлось идти в такую даль, - сказал парень с луком, смотря как три трупа, развеваются на ветру, под воздействием наложенной на них магической печати. – Я думал, будет что-нибудь посерьезнее… Воздух резко потяжелел, и ноги охотников подкосились. - Это еще что такое?.. - произнес блондин. – Убираемся отсюда. Он сделал несколько шагов и упал на землю. Руки и ноги отказали повиноваться. - Неужели… черт… Давление духовной силы многократно усилилось, и сознание начало мутнеть. «У меня шестой ранг… значит эта духовная сила выше десятого… невероятно» пронеслось у охотника в голове. Блондин собрал волю в кулак и вышел в гиперрежим. Кисти, ступни и правый глаз охватило пламя. Охотник сделал усилие и приподнялся на одно колено. Но это не помогло. Нахлынувшая волна духовной энергии снова припечатала его к земле. Ничего не оставалось, как перейти на следующую ступень высвобождения. Блондин дотянулся до меча и выпустил его силу. Духовная энергия демона и его напарника, лежавшего рядом, слилась воедино, позволив обоим охотникам сесть на землю. На большее их сил не хватило. - Нам конец?.. – тяжело дыша, спросил парень с луком. – Мне кажется, третья форма нас не спасет. - Если бы я мог подняться на уровень выше… - пробормотал блондин. - Да ладно тебе, мы итак с тобой очень быстро освоили эти техники… за то недолгое время, что мы провели вместе… - Вот не надо тут предсмертных речей, еще не все потеряно. Раздался детский смех. Рядом с охотниками материализовались три девочки. Две из них очень похожие внешне были одного роста и с черными волосами. При таком духовном давлении все плыло перед глазами, и разобрать очертания лиц не было никакой возможности. Третья девочка была выше и на ее плечи опускались синие волосы. - Дети? – произнес блондин. – Что вы здесь делаете?.. - Ура, ура! – радостно закричала одна из девочек. – Люди! Живые люди! - Ага, эти не рассыпаются в пыль как остальные, - раздался точно такой же голос, но с другой интонацией. - Как тебя зовут? – спросила девочка с синими волосами, склонившись над парнем с луком. - Майкл, - ответил тот и попытался улыбнуться. – А тебя? - А меня Ю, - сказала девочка и улыбнулась в ответ. – А их зовут Хана и Лана. Мы уже долгое время вместе, но я все равно путаю кто из них кто. - Как так?.. - Похоже, они близнецы, - объяснил блондин. – Ю, а ты не могла бы сделать свою духовную силу поменьше, чтобы мы могли двигаться? - Духовную силу? – удивилась синеволосая девочка. – А что это такое? - Они не знают про духовную силу?.. – спросил Майкл. - Дяденька, почему вы так сияете? – задала вопрос одна из близняшек. - Это потому что я высвободил свою духовную энергию, - сказал блондин, и уже обращаясь к Майлу произнес. – Походу им никто этого никогда не объяснял… но, учитывая, что к ним никто даже близко подойти, не мог, это очевидно. - Он странный, - сказала другая близняшка. – Прям как тот большой парень, пытавшийся нас съесть. - Да, да! – закивала головой ее сестра. – Такой большой-большой! Прямо как вон тот домик. Она указала на небоскреб, стоящий на утесе. - Но нам пришлось его испарить. - Вы испарили бейлинга? – спросил Майкл. Сил удивляться у него больше не оставалось. - Как? - Сейчас покажу, - сказала Ю и расставила руки в стороны. За ее спиной появилось три золотые шестеренки. Две были ровно над каждой из рук, а третья висела над головой. «Божественный механизм» успело пронестись в голове блондина, и он попытался закричать, но вместо этого из его глотки вырвался только сдавленный хрип: - Я понял, понял, не надо этого делать! Ю опустила руки и шестеренки исчезли. - Походу он не только странный, но и нервный, - сказала близняшка. – А что вы здесь делаете? - Мы пришли за плохими дядями, - сказал Майкл. – Они вели себя очень плохо, и мы их наказали. - Но сейчас нам уже пора возвращаться, иначе нас будут искать, - сказал блондин. «Еще немного и потеряю сознание» подумал он «надо уходить отсюда». - Ну вот, мы только нашли с кем можно поиграть… - расстроено сказала близняшка. - Не волнуйтесь, мы еще вернемся, - сказал Майкл. – И обязательно поиграем с вами. - Вы вернетесь? Все три девочки сразу засияли от счастья. - Точно вернетесь? - Даю слово, - произнес Майкл и, сняв с пояса, висящий на нем птичий череп, протянул Ю. – Держи. Этот талисман очень дорог мне и я вернусь за ним. Так что храните его очень бережно. - Хорошо, - Ю кивнула головой и взяла череп. - А теперь, вы можете отойти хотя бы метров на сто, чтобы мы смогли встать? - Конечно, - сказала одна из близняшек. – Мы будем ждать вас, Майкл и беловолосый дяденька. - Меня зовут Александр, - сказал блондин. – Но называйте меня просто Саша. - Хорошо Саша! Пока! Девочки исчезли. Духовное давление стало меньше, но выходить из духовного слияния охотники не собирались. Они, сумев подняться на ноги, пошли прочь от этого места. - Божественный механизм? – спросил Майкл. - Да, - ответил Саша. – Нужно как можно быстрее рассказать об этом господину Аматеру.
Мужчина с двумя девочками шел по мосту нависающим над пропастью. Мост соединял края кратера с парящим над ним дворцом. Кратер достигал в диаметре нескольких десятков километров и был вполне пригоден для проживания, поэтому люди построили в нем целый город, уходящий глубоко под землю. В отличие от зданий за пределами кратера, там были не высокие домики, соединенные множеством лестниц и мостов. - А кто они? – спросила девочка, подергав мужчина за рукав черного юката, обрамленного золотой тканью. - Это дикие демоны, в простонародье суккубы, - ответил мужчина, посмотрев на рогатых, краснокожих женщин, стоящим по краям моста. – Они те, из немногих диких демонов, которые служат нам. Входные двери заскрипели и раскрылись перед правителем загробного мира и его двумя спутницами. Внутри распростерся огромный зал с каменными стенами, украшенный гобеленами, а на полу, ровно посередине была черная ковровая дорожка, края которой были выполнены из золотых нитей. По краям зала располагалась множество дверей, а в дальнем конце стоял деревянный трон, который чем-то был похож на обычный стул. - Добро пожаловать, - произнесла, поклонившись, суккуб, на рогах которой красовались две золотые терновые ветви. – Рада приветствовать вас, господин Ариэл. Ее глаза были голубые, как у обычных людей. Одета она была, так же как и мужчина – в черное юката с золотым обрамлением. Крылья были скрыты под ним. Она подошла к девочкам, и наклонилась к ним. - И вас я тоже рада приветствовать, - сказала суккуб улыбнувшись. – Меня зовут Грейлин Аматеру. Я жена вашего нового отца, а так же ваша новая мама. - Ты наша новая мама? – спросила одна из близняшек. - Да, - произнесла Грейлин, кивнув головой. – Так и есть. - Ура, у нас краснокожая мама! – воскликнула вторая близняшка и обняла суккуба. - Пожалуй, так меня еще никто не называл, - улыбнувшись, сказала Грейлин и погладила девочку по голове. – Пойдемте, вас все уже ждут. Они двинулись дальше, через зал, затем в один из коридоров, приведший их в обеденный зал. За большим столом, стоящим посередине были заняты практически все места. Во главе стола стояло пять стульев, на одном сидел парень с белыми волосами. Остальные гости сильно отличались друг от друга, как по одежде, так и по статусу, который они занимали. Когда в помещении появился мужчина с суккубом и девочками, блондин поднялся и кивнул головой в знак приветствия. Остальные за столом последовали его примеру. - Садитесь, - сказал правитель загробного мира, кивнув головой в ответ. – Я хотел бы представить вам своих дочерей. Их зовут Хана и Лана. Надеюсь, они станут достойными приемниками, и вы поможете им в этом. А затем, повернувшись к супруге, уже более тихо произнес: - Девочки устали с дороги, покажи им свои комнаты и пусть переоденутся. Новую одежду уже должны были принести. - Хорошо, - Грейлин кивнула головой. Она взяла за руки близняшек и удалилась. - А Ю с нами жить не будет? – спросила Хана, когда они покинули обеденный зал. - К сожалению, нет, - ответила суккуб. – И ваш отец, и я, очень хотели бы этого, но адепты обители тени сказали, что ей лучше остаться у них. Но вы сможете, с ней видится, когда пожелаете. - Хорошо, мама, - девочки улыбнулась.
- Отец, я снова повторю, я не смогу стать наследником, - сказал Данте. Он вместе с Ариэлом сидел в кабинете предназначенном для личных аудиенций с правителем. - Я определился с этим еще десять лет назад, когда ты привел Лану и Ханой. Ты и сам должен понимать, что меня никто не воспримет в серьез, если я займу твое место. - Но если ты все же согласишься принять божественный механизм, все изменится, - сказал Ариэл. – Адепты согласны установить тебе не божественный откат, а другой, более сильный механизм. И тогда ты сможешь доказать свою силу всем. - Нет, даже так. У тебя есть две достойные наследницы. Их сила велика, не смотря на наложенные тобой печати. - Сила это не самое главное. Да, она важна. В нашем мире слабый правитель не пользуется авторитетом, но помимо силы нужен ум. А Хана и Лана еще слишком юны. Они не обладают той мудростью, которая есть у тебя. - Ты так говоришь, будто помирать собрался, - усмехнувшись, произнес Данте. - Не говори глупостей. У сестер еще все впереди. - Хоть мы и долго живем, - сказал господин Аматеру. – Но наши жизни оборвать очень легко. Никто не знает что случится завтра. - Я бы так не сказа… Воздух задрожал и стал очень тяжелый. Глаза у Данте закатились, и он потерял сознание. - Что что с тобой? – Ариаэл тут же подскочил на ноги. – Стража! Быстрее, нужна помощь! После этого ударила более сильная волна духовной энергии, которую уже почувствовал и сам господин Аматеру. «Стража не отзывается, значит, они тоже без сознания» подумал Ариэл, чувствуя, как духовная сила продолжает расти «если так продолжится, Данте может не выдержать». Он создал магическую печать и накрыл сына защитным барьером. А затем вышел из кабинета. Стражники возле входа, как и предположил мужчина, лежали без сознания. Ариэл также накрыл их защитным барьером и, найдя источник духовной силы, отправился к нему. Добравшись до места, мужчина обнаружил Хану идущую по коридору. Увидев отца, она улыбнулась и поприветствовала его. За более чем десять лет Хана заметно изменилась, превратившись из маленькой девочки в красивую девушку. Она была одета в традиционную одежду семьи Аматеру – в черный юката с золотым обрамлением. Волосы были заколоты сзади. - Хана, почему ты выпустила свою духовную силу? – спросил Ариэл. - Выпустила? – удивилась девушка. – Я ее сдерживаю, как и обычно. «Сдерживает?» по лицу Ариэла протекла холодная капля пота «значит здесь что-то другое…». - Твоя печать, что с ней? – спросил он. - Печать? Да вроде все в порядке… - Дай мне ее посмотреть. Хана пожала плечами и повернулась спиной. На шее, ровно под заколотыми волосами появился знак аматеру в виде лотоса. - Печати нет, - подойдя ближе, сказал Ариэл. – Похоже, что она сломалась. Где ты была до того как мы встретились? - Я была у Ю в обители тени, - ответила девушка. «В обители? Значит, печать сломалась сама по себе, не выдержав растущую духовную силу. Я предполагал, что такое может произойти, но не думал что так скоро». - Ты слишком часто бываешь у Ю, - произнес господин Аматеру. – Я наложу новую печать, но если твои посещения обители будут столь же частыми, она тоже не сможет долго сдерживать твою духовную силу. Ариэл дотронулся пальцем до шеи Ханы, и вокруг лотоса появилась цепь с замком. - Я научу тебя, как ставить ограничитель силы, чтобы в следующий раз ты смогла это сделать сама. - Хорошо отец, - сказала Хана. – И если ты позволишь, то я хотела бы поступить в академию. Мои тренировки с Сашей и Майклом уже не приносят никакого результата. Боюсь, что они не могут научить меня большему. - Почему ты так решила? - Они сами мне это сказали, еще год назад. - Тогда почему ты не спрашивала, меня о поступлении? - Мама сказала, что академия не для таких как мы, что наш статус не позволяет учиться с обычными демонами. - Отчасти она права. Почему бы тебе не попросить помощи у нее? Она бы смогла научить тебя многому. - Нет, она уже занимается Ланой, и я не хочу им мешать. Тем более Лана больше подходит на роль наследника, чем я, так что если я поступлю в академию, мой статус не пострадает. - Вы с Данте сговорились что ли? Ладно, я поговорю с главой академии, чтобы тебя взяли… - Спасибо, но я бы хотела сама пройти вступительные экзамены. - Даже так. Что ж, хорошо. Я разрешаю поступать тебе в академию и самой здавать все экзамены. Ариэл улыбнулся. - Спасибо папа, - Хана обняла отца.
- Вот и все, мне пора возвращаться домой, - Хана обняла Ю. – Рада была повидать тебя, надеюсь, мы скоро снова увидимся. - Конечно, - девушка с синими волосами улыбнулась. – Передавай привет Лане! - Лане… - глаза Аматеру погрустнели. – К сожалению, я вижу ее реже, чем тебя. После моего поступления, она практически перестала со мной общаться и находится постоянно с мамой. Но если будет возможность, я обязательно передам привет! - Спасибо! И скажи, что я хочу с ней увидеться. Если бы мне только можно было покинуть это место… - Не расстраивайся! Адепты дали нам разрешение на ношение божественных механизмов. И как только мы закончим обучение, мы придем сюда за ними! - Правда? Это хорошо! Я буду ждать вас с нетерпением!
- Время пришло, - сказала Грейлин. – Идите и примите этот дар с гордо поднятой головой. Вы обе заслужили это. - Спасибо мама, - одновременно произнесли близнецы. Девушки поклонились и повернулись к адепту, ожидавшему их. Он провел рукой в воздухе, и к полу опустилась черная, поглощающая свет тень. На другой стороне, в залитом светом зале, выполненном из белого камня, их уже ждала Ю и группа адептов. - Божественный механизм будет внедрен в вашу душу и со временем, они сольются воедино, - объяснял адепт, по дороге. - Вы должны заранее знать, что потом, вы не сможете использовать духовное оружие. Божественный механизм будет поглощать все души людей, с которыми вы попытаетесь соединиться, при этом он будет забирать их силу и свойства. Так же, божественный механизм обладает своим разумом и в вашем сознании может принять любую форму. Для активации механизма у вас будет такой же амулет или предмет, как и тогда, когда демон пользуется духовным оружием. Но так как механизм имеет совершенно уникальные свойства, то он не может быть в форме клинка, лука или какого либо другого оружия. Божественный откат, как правило, принимает форму песочных часов, но как будут выглядеть эти сами часы, зависит от вашей индивидуальности. Группа подошла к белым дверям. - Вам все ясно? - Да, - подтвердили сестры. - Я не пойду дальше и останусь здесь, - сказала Ю. – Мы увидимся через несколько дней, хотя для вас это будет как одно мгновение. К синеволосой девушке подошла женщина в белом плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Помимо плаща на ней были кожаные сапоги голубоватого оттенка и такая же кожаная одежда, обтягивающая довольно стройную фигуру. Она что-то прошептала Ю на ухо. - Мне надо идти, - сказала Ю. – Скоро увидимся! - Прошу, - произнес Адепт, приоткрыв одну из дверей. Хана и Лана прошли в помещение. От обилия белого болели глаза. Если бы не тени, то можно было вообще не отличить, где находятся стены мебель и сами адепты. Сестер уложили на две плиты установленных посреди круглой комнаты. - Закройте глаза, - сказал адепт, подошедший в изголовье плиты, где лежала Хана. – Сейчас мы вас усыпим, и вы проснетесь только тогда, когда мы закончим. Адепт поместил руки на плиту слева и справа от головы Ханы. Даже закрыв глаза, девушка ощущала, что вокруг очень светло. А затем все неожиданно потемнело. В следующее мгновение Хана открыла глаза уже в затемненном помещении. Над ней склонялась та девушка, которая подошла к Ю. Она что-то говорила, интенсивно жестикулируя и не обращая внимания на Хану. Затем сознание Ханы снова погрузилось во тьму.
- И в конце он говорит, что забыл ее подарок дома! – закончил рассказ Данте. Хана засмеялась. Они шли по улице, на которой располагались различные магазины и увеселительные заведения. Улица находилась в районе кратера, поэтому дома там были не больше пяти этажей. Проходившие мимо люди не особо обращали внимания на членов правящей династии, потому что для них это было привычное дело, видеть кого-нибудь из правителей. Несмотря на скромность жилищ, район считался престижным, и под летающим дворцом расположилось множество домов, принадлежащим высокопоставленным лицам. Учитывая особенность рельефа, все здания на поверхности были похожи, однако их подземные части иногда поражали воображения. Особо богатые люди строили под землей целые дворцы с бассейнами и садами. - Смотри! Лавка с токояки! – воскликнула Хана. – Пойдем, купим? - Конечно, пойдем! – согласился Данте. Они вышли в город с самого утра и успели посетить с десяток магазином, побывать в караоке и к моменту, когда начало темнеть, направлялись обратно во дворец. Хоть это и не было видно со стороны, но за ними шло с десяток суккубов, стоящие на стороже и готовые в случае опасности защитить Хану и Данте. - Эх, вроде, кажется сперва много, а когда съешь, понимаешь, что токояки было совсем мало, - произнесла Хана. - Ты итак слопала четыре порции включая мою, - возмутился Данте. - А что я могу поделать раз они такие вкусные? Блондин попытался что-то сказать, но в итоге просто махнул рукой. - Смотри! – Хана показала на двух мужчин выбежавших из переулка. Они не разбирая дороги, побежали в сторону Данте и Ханы. Вид у них был весьма потрепанный, а у одного с руки капала кровь. Вслед за ними из прохода появилась девушка с черными волосами в обтягивающем черном кожаном костюме. В руках у нее была катана. Девушка исчезла из поля зрения, а затем появилась за спиной отстающего мужчины и взмахом катаны, разрубила его на пополам. - Хана, пригнись! – крикнула девушка. Поздно среагировав на голос, Хана увидела, как перед ней возник второй мужчина, и отпрыгнула назад, еле увернувшись от ножа. Суккубы отреагировали мгновенно, но к тому моменту как они окружили нападавшего и проткнули его копьями, девушка в черном костюме пронзила голову мужчины катаной. Лезвие прошло через глазницу, превратив глаз в месиво. Хана немного в шоке посмотрела на спасительницу. - Будь внимательнее, - сказала Лана, вытирая кровь с клинка об одежду мертвого мужчины. – За тобой следует охрана, но противник может оказаться быстрее, чем они. Она убрала катану в ножны на спине и, развернувшись, пошла по улице.
- Она уже довольно долго сидит в своей комнате и не выходит, - сказал Данте. – Я не знаю что произошло, но никто не может подойти к ее комнате из-за высокой духовной силы. Даже демоны восьмого ранга теряют сознание, приблизившись к ней. Нам пришлось эвакуировать весь замок, чтобы избежать жертв. - На нас всех свалилась тяжелое горе, - сказала Грейлин. – Но никто не потерял контроль над собой, в отличии от нее. - Мы все знаем, что Хана была ближе к отцу, чем кто либо, - сказала Лана. – И его смерть вывела ее из равновесия. - Меня удивляет больше, откуда у нее эта духовная сила, - задумчиво произнес Данте. – Неужели ее божественный механизм пробудился? - Сомневаюсь, - Лана отрицательно покачала головой. – Еще при первой нашей встрече, отец запечатал нашу духовную силу. Скорее всего, печать была разрушена. - Это нужно проверить, - сказала Грейлин. – И если так, то необходимо снова запечатать ее силу. Но я, так же как и все не смогу зайти к ней в комнату. - Зато я смогу. Ты учила меня, как ставить печать. Думаю, у меня получится. - Думаю, это хорошая идея, - согласился Данте. Дверь в комнату Ханы была не заперта. Лана повернула ручку и зашла внутрь. Она вышла на третью степень высвобождения, но даже при этом у нее кружилась голова, а руки ноги были словно ватными. Под ногами Ланы захрустел лед. За счет высвобождения духовной силы, девушка не чувствовала холода, но из ее рта выходили клубы пара. В комнате было очень холодно, а вся мебель, включая стены и пол, покрылись тонкой корочкой льда. - Что это… - произнесла Лана, смотря на парящую в воздухе Хану. Вокруг девушки кружились острые куски льда. Глаза Ханы были закрыты. Ее тело было обмякшим – руки и ноги бесчувственно болтались, а голова была опущена вниз. Глубоко в своем сознании Хана стояла посреди белого зала, напоминающего помещения в обители света. Вокруг нее обвился ледяной питон. Хана плакала, а змей пытался ее утешить. - Своими слезами ты мало кому сможешь помочь, - сказал питон. – Ты это прекрасно знаешь. Только вернувшись в реальность, ты сможешь сделать то, что хотел бы отец. Ты ведь помнишь это? - Да, - всхлипывая, ответила Хана. – Он хотел, чтобы я стала правителем мира демонов и изменила его в лучшую сторону. - Правильно. И никто лучше тебя это не сможет сделать. Если ты последуешь, воли Ариэла, то почтишь его память и осуществишь его желание. А если ты останешься здесь, то будешь и дальше разрушать саму себя. - Возможно, ты прав… но смогу ли я стать хорошим правителем? Лана лучше подходит на эту роль. - Лана, Лана… сколько ты уже можешь это повторять! Ты прекрасно знаешь, что она уже совсем не та кем была. Она возглавляет карательные отряды и не жалеет сил, на уничтожение душ людей. Не смотря на то, что они преступники, ее жестокости нет границ. И ты думаешь, что, такая как она, станет хорошим правителем? - Да… это действительно так. Теперь, когда отца больше нет, я должна взглянуть на мир другими глазами. - Раз, ты, наконец, поняла это, то пора возвращаться. Хана открыла глаза. Лед, парящий вокруг нее, упал, а она сама медленно опустилась на кровать. Духовное давление исчезло и Лана, облегченно вздохнула. - Сестренка, что это, черт возьми, было? – спросила она. – И ты в порядке? - Лана… я в порядке, - ответила Хана, осматривая свою замороженную комнату. – А что ты тут делаешь? - Лучше скажи, что ты делаешь? Мы эвакуировали замок из-за твоей духовной силы! - Я… я погрузилась в свой духовный мир. Наверно поэтому я перестала контролировать свою силу. - Возможно, у тебя сломана печать, разреши я посмотрю на нее. Лана вышла из режима высвобождения энергии и подошла к сестре. Хана повернулась к ней спиной и убрала волосы с шеи. На коже появился лотос с цепью вокруг него. - Печать цела… - удивилась Лана. – Значит эта твоя духовная сила… но почему она больше моей?.. ведь ты сейчас даже не тренируешься. - Обитель тени, - ответила Хана, повернувшись лицом. – Все дело в этом месте. По крайней мере, так говорил наш отец. - Значит обитель тени… Ясно. Я думаю, тебе стоит осмотреться у врачей, мало ли что. Такой выход энергии неспроста. - Я же говорю, я просто потеряла контроль… - Я поняла. Пойдем наружу и скажем всем, что с тобой все в порядке. Хана встала с кровати. Уже идя по коридору, она произнесла: - Я хочу занять место отца. - Что? – переспросила Лана. - Я хочу стать правителем мира демонов, - более громко и уверенно произнесла Хана. - Почему ты так неожиданно поменяла свое мнение? Ты же напрочь отказалась от этого, как и Данте. - Я поменяла свое мнение, потому что таким было желание нашего отца. И я исполню его волю. - Ясно, я не против. Меня этот пост не очень устраивает. Сидеть все время во дворце и болтать с высокопоставленными лицами не по мне. Так что если что, мою поддержку ты уже считай, получила. - Я знаю. И я рада, что ты одобряешь мое решение.
Хана поклонилась и, подождав, когда удалятся гости, с облегчением села в кресло. - Много их там еще? – спросила она, обмахивая себя веером. Ей было жарко в том наряде, который ей приходилось носить. Платье было сделано из нескольких слоев ткани, а широкий красный пояс вовсе прекращал доступ, какого либо воздуха к телу. Лицо Ханы покрывал толстый слой пудры, тональника и всевозможной косметики. Волосы были заколоты несколькими заколками в разных местах. Со стороны Хана больше напоминала гейшу, чем правительницу. Но с традиционной одеждой ничего поделать было нельзя. - К черту традиции, принесите мой юката, - наконец сказала девушка и начала раздеваться прямо в кабинете. - Стой, стой, - сказал Данте. – Если ты переоденешься в обычную одежду, люди примут это как за оскорбление. - Да и к черту! – Хана вытащила одну из заколок и ей на лицо упала прядь волос. – Я не хочу больше париться, в этом наряде… я даже не знаю, как назвать его! Нету других традиционных нарядов что ли? Да и вообще! Нужно идти в ногу со временем! - Успокойся, осталась всего одна встреча. Потом мы подумаем, что можно сделать. - Хорошо, - Хана вздохнула. – Приведите меня в порядок тогда. Двое слуг, находившихся в кабинете, принялись за дело. Во время следующий встречи Данте удалился. Он вернулся к самому концу и вид у него был мрачный. - Что-то случилась? – немного позже спросила Хана. Она, наконец, переоделась и была в прекрасном настроении. - Я не должен этого говорить, по крайней мере, знаю, что не должен, но я не могу это скрывать от тебя, - сказал Данте. – Мои люди вышли на след убийцы нашего отца. - Что? – по телу Ханы прошла дрожь и ее лицо побледнело. – Вы узнали кто это? - Да, узнали. И с ним назначена встреча. Я выбрал лучших демонов, для его устранения. - Где и когда будет встреча? - В таверне «черная мгла» сегодня в семь часов. Данте посмотрел на Хану и, прочитав мысли в ее глазах, произнес: - Нет, ты не пойдешь туда, тебе там делать нечего. - Я должна. - Да ты в своем уме? Тебя могут убить! - Меня? – Хана усмехнулась. – Не говори ерунды. Тем более тот, кто смог убить отца должен обладать огромной духовной силой и я практически не знаю демонов, которые обладали бы схожим количеством энергии. - Я тебя прошу, не делай глупостей. - Не пытайся меня остановить. Если что пойдет не так, я сломаю печать. - И уничтожишь целый жилой район? Вспомни место, где ты жила, до того как тебя нашли Саша и Майкл. - Тогда советую тебе эвакуировать этот район. Я даю разрешение. Хана отодвинула в сторону брата и пошла дальше.
Хана прибыла в таверну раньше назначенного времени. Она позаимствовала костюм карателей у сестры, а поверх надела кожаную куртку, за счет чего ее можно было принять в качестве наездника на диких демонах, каких в заведении было большинство. Примостившись к одной из компаний, она заказала выпивку и присоединилась к обсуждению диких демонов. При этом девушка только делала вид что пьет. Напиваться ей не было резона. Периодически сканируя окружающих вокруг, Хана, наконец, смогла засечь кое-что необычное: в таверне прибавилось обладателей сильной духовной энергией, даже один из тех, кто сидел за ее столом обладал ей. Последний приближался к Хане все ближе и, оказавшись совсем рядом, прошептал на ухо: - Госпожа, что вы здесь делаете без охраны? - Как ты меня узнал? – спросила девушка так же на ухо, хотя понимала, что ее лицо знают многие. Она думала, что внедрившись в компанию других людей, и скрыв духовную силу, это будет сделать труднее. - Я вас вижу каждый день, - ответил мужчина. – Если вы не заметили, я нахожусь под начальством вашего брата. - Ясно, - произнесла Хана. Она улыбалась, делая вид, что заигрывает с собеседником. - Так зачем вы здесь? – спросил мужчина. - Затем чем и вы, - ответила девушка. – Я хочу попросить вас указать мне на цель и эвакуировать людей из бара. Боюсь удержаться от использования духовной силы, у меня не получится. - Я так понимаю, пытаться вас остановить даже не стоит. - Верно, понимаешь. - Хорошо, если это будет прямым приказом, то я повинуюсь. Обратите внимание на суккуба, который сидит в другом конце бара. - Это она? - Да, но будьте осторожны, думаю что все, кто сидят за рядом, ее люди. - Спасибо, - Хана улыбнулась, и уже обращаясь ко всем за столом произнесла: - Извините, я отойду ненадолго, надо со знакомыми поздороваться. Хана встала и пошла к столу, где сидела суккуб. По дороге девушка взяла свободный стул и, подойдя к цели, поставила его рядом. - Я присяду, - сказала она и, не дожидаясь ответа, села. Трое сидевших за столом, вместе с суккубом посмотрели на Хану. - Лана что ты здесь делаешь? – спросила суккуб. «Лана?» пронеслось в голове Ханы «хотя я же в ее одежде?». Только сейчас девушка смогла рассмотреть лицо сидящей перед ней женщины демона. Без золотых терновых венков на рогах, в затемненном помещении Грейлин было трудно отличить от других суккубов. - Мама… - произнесла Хана. – Ты? - Почему ты так удивляешься? – спросила Грейлин. – Я не могу пойти отдохнуть с друзьями? - Дело не в этом. Почему мне указали на тебя? - Указали? И тут Грейлин все поняла. Картина сложилась в единую картину происходящего. - Ясно, значит вот кто мной, так интересовался, - сказала она. - Думаю, скрывать мне уже нечего, верно? - Что… почему?.. – глаза Ханы округлились. - Нет, этого не может быть. Значит, это ты убила папу?.. - Да, это так. Я убила Ариэла Аматеру. - Зачем?.. - Потому что мне указали на него. Я наемный убийца и всегда им была. Просто однажды я повстречала вашего отца, и он взял меня в жены. Для меня это было идеально. Потому что, будучи преданной супругой никто, не мог подумать на то, что я убиваю кого-то. И плюс ко всему я получила божественный откат. Грейлин показала маленькие песочные часы, болтающиеся на цепочке. - И, похоже, в скором времени мне придется их использовать. Но перед этим, я тебе скажу вот что – ты узнала то, что не следует, и поэтому советую тебе молчать, иначе я позабочусь о том, чтобы с тобой случился несчастный случай. Поверь, я не желаю тебе зла, да и по правде говоря, убить Ариэла мне было очень трудно, но мне указали на него. И если бы я этого не сделала, пострадало бы много близких мне людей, в том числе и ты. - И как тебе поможет твой божественный механизм, если я захочу тебя убить? – спросила Хана. Она смотрела на стол, а по ее лицу текли слезы. - Очень просто, - ответила суккуб. – Ты прекрасно знаешь, как работает эта штуковина, Лана. Я перепишу память всех находящихся здесь, включая твою. Или ты забыла про модификацию моего божественного отката? - Какую модификацию?.. – сквозь зубы спросила Хана. - У него нет ограничений. Никаких. Это будет лучше для всех. Тем более ты сумела стать мне дочерью, и я не хочу тебя терять. Хана сжала кулаки. Ей безумно хотелось ударить Грейлин. Именно Грейлин, потому что мамой она больше не могла ее назвать. - Скажи, - произнесла девушка, цепляясь за последнюю каплю терпения. – Ты совсем не любила отца? - Он был очень уважаемым человеком, в том числе уважаемый мной, - сказала суккуб. – Но нет, я его не любила. Духовная сила как кувалда ударила по всем, кто находился в баре. Практически все потеряли сознание, кроме троих, сидевших с Грейлин и самой Грейлин. Хана подняла пылающий ненавистью взгляд и, произнеся «убью» разнесла стол в щепки одним взмахом руки. - Прочти, - Грейлин сжала песочные часы и мир треснул. Уже начав перемещаться, суккуб поняла, что Хана крепко держится за нее. С громким хлопком их выбросило над одним из районов города, вдалеке от дворца. Суккуб, кувыркаясь в воздухе, полетела вниз. Хана поняв, что ей удалось проследовать за Грейлин, начала изо всех бить кулаком убийцу отца. Они пробили крышу небоскреба и, ударившись о пол, откатились друг от друга. - Как ты смогла прыгнуть со мной? – отползая к стене и переводя дух, выпалила Грейлин. – Тебя должно было отбросить далеко от меня. - Ты до сих пор этого не поняла? Живя столько лет вместе, ты не можешь отличить меня от Ланы, - ответила Хана, поднимаясь с пола. – Знаешь, я никогда не понимала ту жажду крови, которая есть у сестры, не понимала, как она может убивать и наслаждаться этим. Но теперь я понимаю. - Хана? – суккуб усмехнулась. – Черт возьми, это все меняет… а я уже боялась что придется убить тебя… В ее руке сформировался клинок, состоящий из десятка треугольных лезвий, вставленных друг в друга и напоминающих елочку. Грейлин поднялась на ноги и ударила. Клинок вытянулся – лезвия, соединенные двумя стальными стрежнями, как хлыст полете в Хану. Аматеру остановила лезвия ледяной катаной, выросшей прямо из воздуха, а затем, исчезнув и появившись перед Грейлин, ударив кулаком в грудь, выбила ее через окно наружу. Оказавшись за пределами здания, суккуб затормозила себя, встав, в воздухе, а затем, увернувшись от следующего удара Ханы, выпустила свою духовную силу. На секунду в голове девушки все помутнело, но она взяла волю в кулак. Сконцентрировавшись на цели, Хана сделала серию выпадов, одновременно уклоняясь от оружия противницы, бьющим как хлыст. - У тебя нет шансов, - сказала Грейлин, нанося очередной удар. – Моя духовная сила выше твоей и опыта у меня гораздо больше. - Не болтай, - коротко ответила Хана и взмахом катаны, отправила в противницу ледяную стрелу. - Значит, ты не только можешь махать мечом, - сказала суккуб, уворачиваясь от стрелы. – Но это слишком просто. Из тела Грейлин вырвалась волна духовной энергии, и ее кисти и ступни загорелись синим огнем, как и правый глаз. Хана почувствовала усилившееся духовное давление, и ей стало трудно двигаться. - Наверно ты так тоже можешь, поэтому… - суккуб закрыла глаза и огонь исчез. Вместо этого ее тело засияло, и все движения начали оставлять синий шлейф. После третьей формы высвобождения Грейлин, Хане стало совсем дурно, и она поняла, что еще мгновение, и она полетит вниз. А затем последовал удар, отправивший девушку в стену соседнего здания. Она пробила строение насквозь и полетела вниз. В последний момент Хана сумела встать в воздухе. Еще бы пару метров и она бы распласталась на асфальте. Оказавшись внизу, Хана увидела, что все люди на улицах лежат без сознания, а некоторые начинают рассыпаться в пыль. «Значит уже без разницы, люди начинают умирать» подумала она «теперь я должна убить ее как можно быстрее, иначе будет очень много жертв». Хана дотянулась до шеи и, создав на кончике указательного пальца огонек, разрушила печать, сковывавшую ее силу. А после вошла в гиперрежим. Несколько человек, начавших рассыпаться, мгновенно превратились в пыль. «Извините» Хана за доли секунды поднялась обратно, а затем появилась перед Грейлин. - Ты допустила одну ошибку, - сказала девушка. – Ты недооценила меня. Хана приставила к груди противницы указательный палец, вокруг которого уже начала складываться магическая печать. В момент выстрела энергетическим лучом, Грейлин сумела частично увернуться, поэтому вместо груди, дыра появилась в ее плече. Суккуб появилась на приличном расстоянии от Ханы. Она подняла вверх руку. В ее кисти сформировался желтый энергетический шар, который мгновенно размножился, а затем они ударили во все стороны. Прогремел взрыв. Здания, находившиеся рядом, разнесло на части. Хана прикрыла себя от ударной волны магическим щитом, а когда дым рассеялся, атаковала ледяным мечом, выросшим до размеров самой Ханы. Грейлин парировала удар и, изменив форму своего оружия на простой меч, пошла в атаку. Передвигаясь с помощью мгновенного перемещения, она атаковала, появляясь с разных сторон, но ни один удар так и не достиг цели. Наконец, поняв бессмысленность своих действий, суккуб скрылась из виду, чтобы перевести дух и обдумать свои действия. Хана практически мгновенно обнаружила местонахождение противницы. Девушка испарила свое оружие и, сложив руки, создала сложную магическую печать. Из появившегося перед Ханой круга, во все стороны устремились цепи, которые образовали некое подобие паутины. Духовная сила Грейлин неожиданно возросла. «Она использовала четвертый уровень высвобождения?» подумала Хана, но когда духовное давление стало еще больше и ударило ее по голове, поняла, что первое увеличение силы было чем-то другим. Ей ничего не оставалось, как выйти на третью ступень высвобождения силы, чтобы быть наравне. Здания вокруг, от повысившегося духовного давления начали рассыпаться сами по себе. Суккуб наконец показала себя. Ее тело было скованно в доспех, а в руках она держала двуручный прямоугольный меч пылающий синим огнем. За ее спиной крутились три золотых шестеренки, вокруг которых была одна большая, вращавшаяся с секундной задержкой. Хана создала перед собой дюжину ледяных стрел и выпустила их в противницу одним разом. Грейлин взмахнула мечом, из которого вырвалась огненная волна, испарившая стрелы и расплавившая цепи, созданные Ханой. Девушка укрылась магическим щитом, но он покрылся трещинами при столкновении с огнем, дав почувствовать Хане жар, исходивший от пламени. «От более сильного удара он уже не спасет» рассудила она. Как только огонь рассеялся, Грейлин атаковала, нанося сокрушительные удары мечом. Любое ледяное оружие, что создавала Хана, мгновенно испарялось, игнорируя жидкую стадию, поэтому на каждую атаку, ей приходилось выращивать изо льда новый клинок. С каждым новым ударом Грейлин оттесняла противницу и не давала ей времени на передышку. Суккуб оттеснила девушку к стене высотки и на секунду ослабила натиск, чтобы сконцентрировать духовную силу в мече. Хана воспользовалась этим и, встав на отвесную стену, дотронулась до птичьего черепа, прикрепленного к цепочке, которая была надета на шею. Вокруг нее тут же вырос ледяной саркофаг – он представлял собой заостренный с обоих концов полый синий кристалл с шестью гранями. Саркофаг наполовину врос в здание, сомкнувшись острым концом над головой девушки. Грейлин ударила мечом по ледяному кристаллу, но отколола от него лишь маленький кусочек. Хана перевела дыхание и, спустившись со стены, села на ледяную стенку саркофага. Сквозь прозрачный лед, она прекрасно видела свою противницу – та отодвинулась на небольшое расстояние и, выставив перед собой меч, собирала в нем энергию, проявляющуюся в виде нарастающего пламени, изменившего цвет с синего на белый с голубыми краями. Хана закрыла глаза и сконцентрировалась на создании самой мощной магической печати, которую только знала. Грейлин оттолкнулась и прыгнула вперед. Суккуб нанесла удар мечом, разнеся в одно мгновение саркофаг. Из пара от испаряющихся ледяных осколков вырвался черный дым, оттеснивший Грейлин в сторону. Дым собрался воедино и принял форму треугольного меча. У основания он был не больше метра, но длина достигала нескольких десятков. Эфес, как и само лезвие, полностью состоял из концентрированного черного дыма, с проскакивающими местами белыми жилками. Он тек от конца меча к основанию и растворялся, переходя в эфес. Хана стояла на стене здания, держа оружие двумя руками. - Что это такое? – спросила Грейлин. – Я никогда не видела такого меча. - Этому заклинанию научила меня Ю, - ответила Хана. – Оно доступно только адептам обители тени. Но ты можешь порадоваться. Потому что ты последняя кто увидит его в мире демонов. Она оттолкнулась от стены и устремилась вперед. Грейлин ринулась ей на встречу. Взрывная волна от столкновения клинков испарила все рядом стоящие здания. Даже облака на небе рассеялись, открыв путь заходящему солнцу, окрасившему поле битвы багрово-желтые тона. Хана медленно опустилась на землю. Из уголка рта потекла струйка крови. «Я проиграла?» подумала она. Но потом поняла, что если бы это было так, то противница уже добила бы ее. Девушка пошатнулась, но удержалась на ногах. Она развернулась и посмотрела на свою бывшую мать. Суккуб стояла в двадцати метрах от нее и смотрела в небо. Шестеренки уже исчезли, а доспех только начинал развеиваться. - Ты все-таки смогла это сделать, - произнесла Грейлин. – Ты отомстила за смерть своего отца. Хана не ответила. Она просто смотрела на суккуба. - Не смотря ни на что, спасибо тебе. Только сейчас, на пороге смерти, я чувствую, что, наконец-то все закончилось. Я не один раз жалела о том, что сделала. Но потом думала, что у меня не было выбора. И заставляла себя считать, что это было правильное решение. Грейлин закашлялась и упала на колени. Она склонилась над землей, упершись одной рукой о землю. - Я хочу попросить тебя об одном. Не дай Лане попасть в те сети, в которые угодила я. Пространство перед суккубом засветилось, и на землю опустилась черная тень. Из нее вышли два адепта и женщина в белом плаще, которую Хана видела в обители вместе с Ю. - Ты выполнила свою роль, - сказала девушка в белом плаще. – Пора вернуть то, что мы тебе дали. Грейлин усмехнулась. - Возьми сама, - огрызнулась она. Девушка в плаще встала на одно колено и сдернула с шеи Грейлин песочные часы. Над спиной суккуба появилось три шестеренки, расположенные друг над другом при этом они были параллельно земле. Шестеренки сделали несколько поворотов вокруг своей оси и ярко засветившись, исчезли. Девушка в плаще поднялась на ноги и вошла обратно в тень. Адепты последовали за ней. Когда проход закрылся, Грейлин упала на бок и больше не пошевелилась. Хана вышла из состояния высвобождения энергии и запечатала свою духовную силу. Она подошла к телу суккуба и, взяв ее на руки, отправилась во дворец.
- Что ты сказал? – спросила Лана, схватив Данте за грудки. – Я не верю! Почему она мертва? По лицу девушки потекли слезы. - Это еще не все, - произнес Данте. – Тебе стоит зайти к Хане. Это она принесла ее во дворец. - Хана?.. Лана со всех ног бросилась к сестре. Хана сидела на стуле посреди комнаты и смотрела в окно. - Скажи, кто убил маму? – срывающимся голосом прокричала Лана с порога. Но затем девушка увидела, что с ее сестрой тоже не все в порядке - волосы Ханы стали белого цвета. - Наша мама… она и не мама нам вовсе, - ответила Хана. - Да что ты такое говоришь! – Лана схватила за плечи сестру и посмотрела ей в глаза. – Что с вами произошло?! - Грейлин с самого начала была наемным убийцей, еще до нашего появления во дворце… - Не говори ерунды! Она никогда не была… - Дослушай меня. - Хорошо… Лана села на кровать. - Грейлин все время работала на кого-то, - сказала Хана. – Она убивала тех людей, на которых ей указывали. В обычное время она была верной женой и хорошей матерью, для тебя даже больше чем для меня. Но однажды ей указали на нашего отца, и у нее не было выбора… Лана со всей силы зарядила сестре пощечину. - Не смей говорить такого о ней! – прокричала она. – Мама бы никогда такого не сделала! Даже если и она была убийцей, как ты говоришь, она бы никогда не подняла руку на папу!.. - Но это так… поверь, мне самой трудно в это поверить, но Грейлин сама мне это сказала. - Ты лжешь! - Если бы все было иначе, она была бы жива и не пыталась убить меня. - Так значит это ты… - Да, я убила ее. Лана закричала и со всей силы ударила Хану, однако ее кулак уперся в невидимый барьер. - Что это, черт возьми! – Лана ударила еще раз, а затем еще. Она била по барьеру пока, не разбила кулаки в кровь. - Это божественный механизм, - сказала Хана, когда ее сестра, наконец, успокоилась. – Теперь он работает все время, и я с трудом его сдерживаю. - Ты поплатишься за то, что сделала, - произнесла Лана, тяжело дыша. Она сидела на кровати и смотрела в пол. С ее кулаков капала кровь. - Я отправлю тебя в самый ад, где ты будешь гнить всю свою оставшуюся жизнь. - Ты не поняла что я… - Ты врешь! Все что ты говоришь ложь! Чем ты докажешь свои слова? Мертвым телом мамы? Ты не имеешь право так говорить! Лана поднялась с кровати и пошла к выходу из комнаты. Уже у самой двери она добавила: - Никогда бы не подумала, что меня предаст моя собственная сестра.
«Пустыня, она везде, она все» «Сколько времени я уже здесь нахожусь? Часы, дни, недели, месяцы, годы? Я не могу сосчитать» «Единственное что я знаю точно, это то, что я всегда была здесь» - И тебе никогда не хотелось выйти наружу? – спросил женский голос. – Узнать, что находится там, за пределами этой пустыни? Хана посмотрела на девушку в белом плаще, стоящую перед ней. Она была все в том же кожаном костюме с голубыми сапогами, а ее лицо было прикрыто тенью от капюшона. - Я не знаю, - ответила Хана. – Наверно это было бы здорово, увидеть что-нибудь кроме этого песка. - Так почему бы тебе не выбраться из этого плена? - Выбраться? - Да, тебя ведь здесь ничего не удерживает. - И правда. Я никогда не задумывалась об этом. - Тогда возьми мою руку, и я укажу тебе направление, в котором надо идти. Хана подошла к девушке и взялась за ее руку. - Иди за огнями, которые пылают в моих глазах, - сказала девушка и вплотную приблизилась к Хане. Под капюшоном появились святящиеся зрачки. Хана посмотрела на них, и огонек, который поглотил ее полностью.
Хана очнулась и чуть не задохнулась от трубки, вставленной ей глубоко в глотку. Ее руки и ноги были скованны, а на голову надето подобие шлема. Кто-то снял шлем и вытащил трубку изо рта девушки. Хана повинуясь рвотному позыву, извергла кашицеобразную массу и закашлялась. - Подожди, это не все, - сказал женский голос, схожий с тем, который только что говорил с ней. Рука в белой перчатке схватилась за две прозрачные трубки, торчащие из носа, и потянула за них. Хана закричала от мгновенной боли. - У нас немного времени, - сказала девушка в белом капюшоне. – Скоро сюда сбежится вся охрана. Она освободила руки и ноги Ханы, а затем накинула на нее полотенце. По телу Аматеру пробежала дрожь. На ней не было одежды, а кожа была покрыта какой-то оранжевой слизью. - Ходить будет тяжело, но ты уж постарайся, - говорила девушка в белом плаще, вытирая Хану. – Ты очень долго пребывала в этой жиже, так что твои мышцы успели атрофироваться. Но ничего, получишь человеческое тело, все придет в норму. - Ты кто? – бормоча, спросила Хана. - Это не важно. Просто слушай, что я говорю и запоминай. Помимо тела твоя духовная сила тоже стала меньше, но это не критично. Она со временем вернется в норму, а может, станет еще больше. Девушка подняла Хану и начала надевать не нее одежду схожую с той, в которую была одета сама. - На твою печать, ограничивающую силу, была наложена еще одна. Как ее снять, я не знаю, но зато знает твой брат. Он как раз примет тебя на другой стороне. Ты же еще помнишь его? Данте? Такой милый белобрысый мальчик? Хоть головой качни. В голове Ханы была полная каша. Воспоминания всплывали обрывками. Но услышав имя брата, она сразу поняла о ком идет речь. - Ага, - произнесла Хана. - Ну, так вот, - продолжила девушка в белом плаще. – С момента, когда тебя поместили сюда, прошла два года. Многое изменилось, но мир остался по-прежнему таким, каким и был, а именно дерьмовым. Дикие демоны все такие же злые, у мира демонов нет правителя, а обитель тени все так же не при делах. - Почему ты мне помогаешь? - А вот теперь я расскажу тебе о главном. У тебя очень уникальный божественный механизм, который хотели бы получить очень многие и определенная группа демонов создали альянс, дабы заполучить его. Они собирались разрушить тюрьму и забрать тебя. Однако, группа доброжелателей, назовем их так, не хочет, чтобы тебе причинили вред, поэтому я и здесь. Девушка накинула на Хану белый плащ и надела капюшон на ее голову. - Сейчас я отправляю тебя в мир людей, там уже тебя будет ждать, как я и сказала, Данте. Вот и все. Остальное зависит только от тебя. Девушка в белом плаще дотронулась до воздуха и вокруг ее пальца разошлись волны, а затем появился круг с черной окантовкой, размером чуть больше Ханы. Внутри круга была видна залитая солнечным светом улица, по краям которой стояли деревья. - Вперед! – сказала девушка и толкнула Хану в круг.
|
*Рассвет, несущий отчаянье* ссылкаСова старался быть неприметным, да и к раненым подошел, что стояли близ окна. В помощи уже не нуждались, потому он просто поделился яблоком с ближайшим человеком. Тот взял, поблагодарив, это был член экипажа, судя по нашивках на жилете, простой моряк. Но потом, среди вошедших оказался тот маг, убийца его друзей, его команды. Да, внутри у Совы просто кипело. Он жаждал отомстить, но смог побороть это устремление, на время подавив жажду мести. Ведь он понимал что время еще будет, а пока, тут слишком много возможных помех. Но не только Сова заметил Ираэна. И Ираэн увидел знакомое лицо. Лицо врага, лицо возможного соратника и лицо мстителя, того, кто имел такое же право убить Ираэна как он имел право убить демонов, напавших на его родину. Но какова же Рок! Он играет, веселится и напоминает. О достижениях, о собственных ошибках и грехах. Он смеется в лицо, показывая тщетность пути, но давая слабую надежду. Таков для Ираэна был Рок в момент встречи взглядов Совы и Ираэна. Взгляды разошлись но теперь оба отчетливо знали... пути их рок воедино связал. Ираэн же, мельком узрел перед собой образ того, кто был виновником его собственных страданий и вспомнил последние слова. Ираэн до сих пор не понимал что же значили те слова, но надежда была. Пока жив Ираэн он сможет выполнить обещание и отомстить. Тогда же, в руках гвардейца висела рыжая кошка. Ох как она устала за столь малое время. Эти сюсюканья. Ох, не будь она кошкой... тут же сбежала бы, отправившись на поиски Рията, этого глупого... кошака... И нашла бы того подлеца, Сигфрида. Но опять же, хитер был Рок. Ведь не знала ни Нири, ни убежавший куда-то Рият, что с Сигфридом стало. И не узнают никогда, возможно никогда. Но сейчас, Нири волновало лишь одно. Как бы не остаться кошкой на всегда. Ведь тогда она забудет как и в той легенде о том что она ирра. Эта мысль заняла у нее все сознание. И оставалось выбрать лишь два варианта. Либо стать иррой, либо терпеть и ждать подходящего момента. Люций был рад. Искренне рад видеть живыми Сандера и леди Гризель. Ведь это говорило о том, что его подопечный действительно хорошо справляется с возложенными на него обязательствами. Разные люди, урзы и даже альхи собрались на мостике. И ведь хорошо что среди них были и Грамыхака, создатель сего печального драккариса. Мог ли он знать что-то о происходящем? Возможно да, возможно нет, но Люций вдруг вспомнил что здесь не было еще двух серьезных лиц. Одного он не брал особо в рассчет. Это был отсутствующий исследователь и соратник Грамыхаки, Надар. Но вот другой, Монтескье. Где же его Парн носит?! Уж он бы первым скрылся в таком месте, среди людей и возможных преград между опасностью и его персоной. Но не было. Его действительно не было. Мечтать о его возможной гибели от лап, щупалец или еще чего от тех тварей, Люций не смел, ибо знал какой тот хитрец и проныра. Мечта сия казалась бы даром свыше, нежели чем-то печальным. - Гризель! - произнесла Императрица и Люций четко определил что его повелительница была искренне рада видеть ее живой. - Ваше величество! - ответила леди и подбежала к своей владычице, тут же на полпути уважительно присев, а потом подхватив ее за плечо, добавила. - Вас ранили! - Не смертельно, Гризель. Помоги присесть. - сказала Анистас а потом добавила, присев на капитанское кресло и глядя на Грамыхаку и Капитана. - Капитан, есть ли еще живые и знает ли кто-то здесь о том что происходит? - Сожалею, ваше величество - ответил капитан. - Это все кто добрался до этой части драккариса. Возможно еще кто-то выжил но... - он замолк и потряс головой, - боюсь предположить что с ними стало. - Это не все. Эти Шмооровы выродки!? - выругался Грамыхака, - извините вашество. Вырвалось. Они могли повредить системы моего детища! О чем говорят недавние толчки. - Это ужасно. - выдержке Императрице было не занимать, но все же, она далеко не ее умерший муж. - Люций, Рубиногрив, проследите за безопасностью, и возьмите тех кто соизволит вам помочь. - она оглядела каждого из присутствующих, - надеюсь вы не против. - некоторые кивнули и пошли к ходам. Матросы и урзы, кто мог стоять и держать оружие, разошлись кто куда, покинув мостик. Остальные остались. - Ваше величество, - вдруг заговорила леди Кларисса. Голос ее был сильно взволнованный. - Лучше не смотрите. Это... это... - леди в алом не находила слов дабы описать наступивший незаметно рассвет. Солнце поднялось ввысь, рассеяв ночь. Но вместо надежды, выжившим предстало нечто совсем иное. Отчаянье ли? Возможно... - О Парн... защити нас... - начала молиться старая женщина, стоявшая у окна. Она держалась за своего телохранителя и молилась Парну. Ее взгляд был прикован к тому что находилось за пределами окна. Бездна! Настоящая, пугающая и огромная бездна окружала со всех сторон драккарис. Это было странно. Ведь это жуткое и пугающее место, древний шрам, граничащий с неизведанными землями, не должен был находиться на пути следования драккариса. Но был. Драккарис висел над бездной. Шок. У большинства был шок, оправились от которого не сразу. - Навигатор! - крикнул капитан. - Проверь курс! Он пролегал севернее. - Сэр!? - ответил навигатор, проверив, дважды, курс. - Мы сошли с курса!? НО ведь мы шли точно по направлению. В Истеру. Не понимаю... - замолк навигатор и одна из знатных особ просто истошно завизжала от самого обычного страха. А за ней и ее подружки.
|
-
Огромная выдержка. Да...
-
Ату ее! Ату! =)
|
Огромный огненный шар впечатался в борт звездолёта. Алые всполохи на краткий миг скрыли машину от посторонних глаз. Генератор защитного поля напрягся, переводя мощность щитов на максимум. Столкновение двух энергий продолжалось некоторое время. Генератор выполнил свою задачу, удержал разрушительную энергию, но и сам был израсходован и ему требовалось время на перзарядку. Начатый Морти маневр и сопровождающийся громким пением подхватил только Нульт. С непривычки его трясло, как в блендере, зубы стучали, голос заикался, а шлем так и норовил стукнуть по носу: -А-а-а-л-л-л-ли-и-и-л-л-л-у-у-у-у-й-й-й-йя-я-я-я...Б-б-б-л-л-л-я-я-я... Кричал в неимоверной тряске гном задом отбивая чечётку в кресле стрелка. Уже в который раз он ловил себя на мысли, что рождённый ползать летать не должен и что не гномье это дело летать, особенно когда под ногами миллионы мегатонн неосвоенной горной породы. Аэродинамические кошки-мышки продолжались. Баньши закручивалась в спираль между зданиями, следом за ней пыхтя, матерясь и остервенело работая крыльями гналась химера. На очередном вираже Морти увела корабль в сторону и прошла над городом едва ли не цепляя крыши домов. Несколько сателлит она всё же зацепила и местное население осталось без провайдера HellTV, а так же сотовой связи Магмафона и ХэлЛайна. Как не крути, но и поклонники Сатанинских Теле Систем остались на ближайшее время без возможности посмотреть любимый проект «Ад 2», который крутили уже не первое тысячелетие, и где дюжина бестолковых бесов безуспешно пытались построить Ад по образу и подобию «Райских садов» под чутким и заботливым руководством Ксении Собчак, при финансовой поддержке ООО «МММ 666» возглавляемой небезызвестным, в определённых кругах, Сергеем Мавроди.... Нет, ну не идиоты ли? Когда на Гильзу свалилось ТАКОЕ счастье, да ещё в таких количествах, Люций расхохотался: - Так то в Турции, там тепло. А у нас в аду даже жарко! И люди говорят это к удаче! Но не успел Люций насладиться моментом, как задние оси Краулера провернулись на скользкой поверхности и... и Люция с ног до головы окатило счастьем, сделав их с Гильзой похожими, как близнецов! Люций скрипнул зубами и выругался: - Шайзе, клизма в анус дрюкен, Люфтваффе пилотен абдристунг! *Будте вы прокляты, трусливые пилоты Люфтваффе!* Высунувшийся из десантного отсека Эш прицелился и выстрелил, одновременно с ним загрохотал бот Бальда, а Баниши под управлением Морти в очередной раз развернулась, открывая Нульту сектор обстрела. Видимо броня у Хемеры была достаточно прочной, Одиночный выстрел из винтовки Эша был, что слону дробина. Да и Бот лишь пощекотал её бок залпом из спаренных штурмовых винтовок. Нульт, обалдевший от тряски и дрожащий уже по привычке, не смог точно прицелится и заряд прошел мимо, химера лишь лениво дернула крыльями уходя с линии огня. К этому моменту все двенадцать стволов тяжелых орудий на бронекостюме Дрейка Сальво раскрутились на максимум и синхронно выплюнули заряды. Тяжелые бронебойные снаряды из обеднённого урана ударили в бок зверя , прогрызая сквозные дыры и разрывая его в клочья, словно тело было создано не из прочного ониксового сплава, а из картона. Разобранная на части химера достаточно быстро рухнула на землю в паре кварталов от группы. Поднявшийся на ноги Люций переглянулся с Дрейком и они сорвались догонять уползающий в даль Краулер. Капитан не удержался и принялся напевать весёлый мотивчик Медведь с поросёнком за мёдом идут, О жизни и смерти беседу ведут... Раскатами грома по лесу летит, Тяжелая поступь свинячих копыт. Любимый цвет, любимый размер, Снаружи свинья, а внутри Люцифер... Шары над медведем — два дивных крыла, Но смерть улыбнулась ему из дупла. И понял Герой, что попал на крючок, С небес прогремело «Стреляй Пятячок» Над косолапым, навис злобный рок, Исчадие ада спустило курок, Таких поражений не знала земля, Во всём виновата косая Свинья... Музыкальный прикол от КВН: ссылка
|
|
|
-
- Йоширо-сан! - Красный как помидор Мичио решительно подошел к Тагаве и обхватил его а плечи - Будь моей девушкой! + нет, так ++, нет маловато, наверное даже так ++++++++++
-
Определенно плюс за это)
-
Хитрый план!
-
Плюс за старт моей ветки. вотс.
-
Гуд. *устроился поудобнее и приготовился к просмотру
-
смеялся. Хороший пост.
-
Смеялся =) С началом игры! ^_^
-
*уселся с попкорном и кока-колой* Назвал бы это "Японским Пирогом", да тут наверняка повеселее будет ^_^ Хороший старт :) Даже не знаю за кем следить, от обилия экшена глаза разбегаются)))
|
Уходя от столкновения с огненными шарами, Морти бросила машину в крутое пике, от чего Нульт дёрнулся, желудок подскочил к горлу, а зубы чуть было не остались на панели управления огнём. Два огненных шара столкнулись и рассыпались миллиардами искр, словно бракованный китайский феерверк. Брызги накрыли Баньши и Краулер, а так же скопившихся в проулке личностей. К счастью для последних, тепло остаточного горения было ничтожно мало, поэтому не причинило никому особого вреда. После неудачной атаки химеры сорвались следом за летательным аппаратом, попутно облегчая свой организм от лишнего балласта.
Как и большинству летающих созданий, химерам была свойственна дефекация в процессе полёта. И вот эти самые продукты с высоты птичьего полёта с громким «Хлюп» обрушились на краулер и первым вышедшего из десантного отсека Дрейка Сальво.
Краулер судорожно дёрнулся, и громко харкнул, выплёвывая сгусток раскалённой плазмы. Сидевший на нём Люций схватился за причинное место и кубарем скатился по броне в сторону. В эфире ближней связи зазвучал треснутый голос капитана: - Хэл! Кузьмича тебе в женихи… Чтоб твои дети телевизора боялись! Хоть бы предупредила! Падла…
Плазменный заряд с шипением пронёсся мимо обалдевших и слегка контуженных демолицейских и их бобиков. Радостно шкварча распадами кваркового ядра, устремился дальше в низ по улице. Нельзя сказать, что Хэл не попала. Точнее она не попала в Демолицию, но вот добрую половину здания в конце улицы, как корова языком слизнула. В оплавленном камне образовались проёмы, сквозь которые виднелись спальни, кухни. Старый черт в потёртых трениках с пузырями на коленках и майке алкашке сидящий на дивание. Сексуальная и эротичная суккубочка в душе… И целый выводок бесят, занимающихся расчленением плюшевого зайца. Единовременно добрый десяток пар глаз устремились на Краулер, и не дожидаясь продолжения банкета, как по команде, ломанулись на выход.
Дрейк Сальво, которому можно сказать «насрали в душу», а может «поднасрали от души», стиснул зубы и вдавил гашетку своего спаренного пулемёта. Смертоносный рой устремился к цели, превращая машины в решето, а их владельцев в фарш. Демоны было бросились в рассыпную и попытались залечь, но это им не помогло. Лишь одному демону, по случайной счастливости удалось избежать смерти. Но он уже не оказывал сопротивления. Выкинув оружие, как бесполезную хрень, он бросился на утёк с громким криком:
- Нихт шисен! Нихт шисет! Капут машинен! Фритц капитулирен! Гиблер капут! Нихт шисен!
Прямо над ним, на бреющем полёте пронеслась Баньши, и демон рухнув на землю покатился увлекаемый воздушными потоками. Следом промчались Химеры поднимая крыльями клубы пыли. Демон закашлялся и попытался встать. В черепушку настойчиво постучали! Наверно разрывной заряд! Заключили остатки мозга размазанного по мостовой. Выстрел Эша нашел свою цель и оказался фатальным для беглеца.
Тем временем, Баньши царапнула брюхом каменное покрытие улицы и свечой взмыла над городом. Дюзы надсадно ревели выдавая многократные перегрузки. Крылья преследующих химер были скромнее по своим возможностям, это дало Морти достаточно времени, чтобы разорвать дистанцию, набрать высоту, развернуть машину и на несколько секунд неподвижно застыть в воздухе. Оставалось надеяться, что Нульта не вывернуло на изнанку и он воспользуется моментом. И он таки воспользовался.
Одной из Химер не хватило пары сантиметров чтобы увернуться от летящего в неё заряда. Раскалённый залп прошел вдоль тела срезая крыло и превращая перепончатое крыло в лоскутки. Из обрубка повалил тёмный дым и летающая тварь, с рёвом напоминающим падающий самолёт, устремилась к земле, вращаясь вокруг своей оси. Вторая химера резким гребком могучих крыльев подалась назад и в сторону. Заряд прошел мимо. Неподвижная машина была хорошей целью, и она воспользовавшись моментом, выпустила ответный огненный шар.
Что творилось во вражеском эфире иначе как неразберихой не назвать.
Сначала орали Демолицейские, потом Химеры, импы-ОперСоСы и кто-то очень важный из начальства пытался перекричать их всех вместе взятых: - Басис, басис, даст демолицай! Панзер нахуй посылайтунг команден! В ответ ебашен! *База, база, это демолиция. Противник не подчиняется приказам. Открыл ответный огонь!* - Демолицай! Хольден позиционен, писькен дрюкен фюр фюнф минутен. Гроссер панзер анус в лапен и по штрассе хуярен! *Демолиция! Удерживайте позиции ещё пять минут. Тяжелая поддержка уже на подходе! * - Хер коммандер, цвай люфтваффе пилотен пицтой накрывахтунг! Демолицай в анус отправляйтунг! Хальф хаузе ин де штрассе колапсирен! Полный обломайтунг! *Господин командуюущий, два истребителя сбиты! Полиция уничтожена. Половина здания в конце улицы разрушено. Ждём дальнейших указаний!* - Полный обломайтунг? Майн арше Асмодан на хуе вертен! *Дальнейших указаний? Похоже, нас ждут большие неприятности*
И без вмешательства Бальда во вражеском эфире царила полнейшая анархия, и повлиять на неё не было никакой возможности! Поэтому всё, что оставалось делать кроку, это вцепиться в поручни и не вылететь из кресла, когда Краулер, подминая икарёженные остовы автомобилей, принялся форсировать остатки баррикады!
-
Гитлер расстроился из-за торрента, ага =)
-
за 20 минут здорового а может и не очень смеха. Я буду жить вечно МВАХАХА
-
Этого поста стоило подождать)))
-
Ржунимагайтен как лошадирен, валяйтен подстолен =)
-
Шикарно! Описания, которые с лёгкостью строятся в воображении, разбавленные отличным юмором!
|
|
Персонажи класса 2-AЧасть первая. Мальчики1 - Ватанабэ РэнУууу, ледышка! Рэн-сан, это почти как Миямото, только меньше сноб, больше педант и главное - парень. Кстати сама Кацуми-сан относится к нему явно лучше чем к остальным - наверное потому что, в кендо парень определенно демонстрирует успехи, а Кацуми как никак глава школьного клуба. Интересно, Ямамото-сан его не ревнует? Что? Конечно они встречаются! Что значит, откуда знаю? Все говорят! Нет, серьезно! Если одна скучная холодная зануда, общается с другим скучным холодным занудой и при этом довольно часто и не только о всяких скучных и занудных вещах - между ними точно что-то есть. Интересно, а как у них проходят свидания? 18:00 - 18:30 - прогулка под луной, 18:30:00 - 18:30:05 - прощальный поцелуй? Они же жить не могут без того, чтобы не разложить все по полочкам. Правда после того, как Такеда-сан разболтала всем об увлечении Рэн-сана стантрайтингом, между Рэном и Цубаки точно пробежала черная кошка. Очень маленькая, но пробежала. И теперь Цубаки-сан, все время придирается к статьям Вивиан на предмет соответствия их правилам орфографии, правилам школы, японской конституции и Декларации о правах человека. Хотя она и раньше придиралась... 2 - Соитиро ТакагиХороший парень. Может быть чуть-чуть замкнут, но не потому что мрачный, а потому что ему и не нужно всеобщее внимание. Только вот все ли с ним так просто? Во-первых он дружит с Ямагути-сан, а вы знаете какие друзья у Ямагути-сан, верно? Во-вторых он приятель Гинджи, а уж тот, ничем не лучше Игараси - достаточно только на его лицо посмотреть. В-третьих, он чуть ли не в первый же день в старшей школе подрался с Игараси и свое получили оба - хотя Такаги-куну конечно досталось сильнее. В-четвертых - вы видели его отца? Это же настоящий якудза! Ну во всяком случае выглядит он так. То есть не выглядит, а ведет себя... То есть... короче в нем точно есть что-то криминальное! Ну и в-пятых - у учащихся третьих классов школы, если вам каким-то образом удастся оторвать их от подготовки к экзаменам можно услышать рассказы о Соитиро Асами - больше известной как Демон Старшей Школы Ясумаро. Так что этот парень не так прост, как кажется! 3 - Симидзу АкайоА вот это отличный парень! Добрый, отзывчивый и всегда готов помочь. Правда слегка... необязательный, что в классе 2-A, чревато. В прошлом году почти каждый день была интрига - что же сегодня Цубаса-сан сделает с Симидзу? А за весь год, парень наверное получил больше травм, чем профессиональный рестлер. Но он же такой няшка! И выглядит таким беззащитным! Его даже Игараси-кун редко трогает, а это о многом говорит. Только этот парень тоже общается с Рей Ямагути. И что самое странное - с Куродой! И хотя та и называет его, тряпкой, слабаком и глупым идеалистом, почему-то всегда находит семь минут чтобы подождать его после школы. 4 - Каваками ГинджиУуу, этот ничем не лучше Игараси. Вы только посмотрите на его лицо! Даже странно, что эти двое постоянно дерутся, наверное выясняют кто из них самый альфистый альфа-самец. Его наверное до сих пор не выгнали, только потому, что он глава школьного клуба каратэ. С другой стороны - может стоило выгнать и сделать главой клуба кого-то, кто не пропустит соревнования, потому что сломал кому-то руку? Блэк и Ямамото пытаются как-то исправить этого хулигана, но вряд ли у них то-нибудь получится. Интересно, почему сестры Такеда с ним общаются? Говорят, они друзья детства и даже жили рядом - в Камакуро.
|
|
-
Улыбальник чуть не порвал, да)))
-
За фееричен дойче шпрехе! Битте щён! Натюрлихь
-
Не знал, что говор демонов такой прикольный)
|
*В ожидании рассвета* ссылкаДраккарис плыл в ночном океане. Волнами были ветра, водою сам воздух. Мостик, где рулевой вел небесный корабль, где экипаж путь проложил, ныне ночью шумно было уж очень. Вечер казался обычным, до первого толчка. Но ладно бы только он, ведь откуда ни возьмись объявились жуткие существа. Крики их жертв разлетелись в ночи. А что экипаж? Сражались кто мог, остальные старались защитить мостик и другие важные элементы драккариса. Повезло или нет, но те существа не добрались до мостика. Он и стал спасительным плотом для нескольких десятков людей. Мостик. Широкое помещение округлой формы, в обхват примерно шагов тридцать, а может и сорок, ежели учесть дополнительную платформу, ведут к которой лестницы по бокам от руля и приборов навигации. Всяких мигающих камушков, которыми урзы всегда украшают нужные им кнопки, на панели было достаточно. На стене за рулевым висела карта Империи. И судя по некоторым магнитам, висевшим на карте, просто было понять цель пути. Были отмечены Истера и Сартол. Горели лампы. Огромное окно, что было прямо перед дополнительной платформой, показывало ночные небеса. Прямо можно было разглядеть силуэт украшения носа драккариса, голову Змия. А по бокам, в дневное время, можно было различить часть окружения. - Третий! Это уже третий толчок! - донеслось из левого коридора, ведущего к мостику. Кто-то шел по лестнице и возмущался голосом Грамыхаки Рыжего, отца драккариса. Впрочем, это он и был. Его недовольство было очевидным. Первый полет его детища и уже чье-то нападение, не говоря уже о проблеме толчков. После третьего, он окончательно убедился в проблеме. И это волновало его куда больше чем чье-то нападение. - капитан, сверьтесь с курсом! И приютите этих - указал большим пальцем себе за спину. Спина Грамыхаки прикрывала леди Гризель и гвардейца Сандера. А с ними, шел и Сова. Войдя на мостик Сова шустро приметил нескольких членов экипажа, одетых как и капитан, правда без особых нашивок, в обычные черные штаны и белые жилеты поверх рубашек со значком драккариса. Их было не более десяти человек. Некоторые ранены, впрочем как и другие из добравшихся сюда раньше гостей. Три знатные дамы. Одной из которых перевязывают руку. Вторая прикрывает дорогим платком заплаканное лицо. А третья, отчитывает своего спутника, тоже кого-то из этих ряженых богатеев. Кроме них была пожилая дама по видимому со своим телохранителем. Они молча стояли у окна. Выжили ли остальные? Вопрос был неуместным. А вот добрались ли до других безопасных мест и безопасны ли они и даже мостик? Вот это действительно был важный вопрос. Хотя... Послышались новые шаги. Сначала тихо доносились из-за центральной двери, которая была приоткрыта. Спустя миг, стало отчетливо слышно как кто-то очень уверенно и даже быстро движется к мостику. В тени прохода мелькнуло платье. Дверь отворилась и на мостик вошла леди в алом платье. Та самая, чей ручной зверь успел наворотить перед отправлением. Да и он шел следом за своей хозяйкой. Большая рычащая тень. Таким Лун казался. Кларисса окинула раздосадованным взглядом всех присутствующих на мостике. Последними через тот же ход вошли Ираэн и гвардеец. Их окровавленная одежда, да и потрепанность платья леди говорили сами за себя. По видимому им пришлось прорываться. Но кроме них, мостик ожидал встречи еще с некоторыми гостями... Дальнейший путь был куда спокойнее. С потолка никто не лез, за запертой боковой дверью было тихо, а шум что был впереди и освещенная небольшая лестница, находящаяся за первым поворотом, привела последних гостей мостика прямо к нему. Открылась правая дверь. Гостями оказались Рубиногрив, рыжий урз, верных хранитель Ее Императорского Высочества Анистас, следом за которым показалась сама Императрица. Последним же шел Люций Санг, рыцарь-дракон. Оба хранителя были настороже. Оно и понятно. Но вместо очередной опасности перед ними предстали лишь члены экипажа, некоторые представители знати, пара гвардейцев, да прочие, к коим можно было отнести обоих или правильнее троих возмутителей спокойствия во время отправления. Леди Клариссы, ее кота и альха. Однако нужно вспомнить что кроме них были еще кое какие безбилетники. Одну такую держал в руках тот же гвардеец, который ее поймал. Он был ранен в правое плечо, когда пытался защитить вон ту ругающуюся знатную пару, и свою рыжую кошку. Признаться он действительно уже считал ее своей и трепетно к ней относился. Обычная рыжая кошка. Кого волнует что и ей посчастливилось оказаться на мостике. Единственной девой, знающей правду об этой кошечке, была некая Нири, положению которой нынче мало кто позавидует. Собрал ли всех на мостике Рок, иль еще что повлияло было не так уж важно. Ведь медленно наступал рассвет...
|
|
|
Пока ползла в темноте, в памяти начали всплывать обрывки слов, которые сцеплялись в звенья одной цепочки. Так, короткими сполохами, где-то под черепной коробкой, начало приходить понимание действительности. Даже более того, путем проб и ошибок было обретено имя. Теперь она знала, что она Лаура Воксмер. Мелочь, а приятно. Даже не так страшно стало в этой темноте, потому что несколько секунд назад она была никем, а сейчас вот настоящий человек.
Упс. Стена. Лу присела, облокотившись о нее спиной, и тут же вздрогнула и подтянула под себя ноги, потому что совсем близко послышались шорохи. Она затаила дыхание, интуитивно, как делала всегда, когда ей было страшно. И тут - голос. Мужской голос, требующий свет. Лу медленно выдохнула, понимая, что ужасающие шорохи - это не чудовища, которыми по обыкновению наполнена темнота, а такой же человек из плоти и крови, как и она. Еще мгновение и с той же стороны доносится еще один вопрос, на который Лу, как настоящий солдат ответила:
- Воксмер, Лаура... - язык с трудом ворочался во рту, еще и забрало каски мешало. Будто пробуя вновь обретенное имя на вкус, девушка еще раз повторила. - Лаура... Воксмер.
Неожиданно пространство разрезал луч фонаря, и солдат Воксмер, вращая головой, уцепившись взором за круг света, судорожно следила за ним, выхватывая из пространства куски видимого мира.
А потом произошло нечто невообразимо ужасное. Донеслись непонятные в первый момент звуки, и свет фонаря метнулся в сторону. А там… о нет.. нет… Что происходит? Лу в панике по инерции вскинула руки, чтобы прикрыть открывшийся в немом крике рот, но со всей силы пальцы врезались в стекло забрала. Нечто, пронзившее человека , сидевшего у двери, рвалось в помещение. Кошмар, это просто кошмар. Столько крови, так не бывает. В мозгу что-то щелкнуло, и девушка вновь встала на четвереньки и, мелко перебирая руками и ногами по холодной сетке пола, рванула в сторону человека, держащего фонарь. - Что делать? Что делать? – повторяла она то ли шепотом, то ли вообще беззвучно.
-
Да-да, ползи ко мне. Вместе отобьемся. Потому что мы - банда! =)
-
На удивление живая сцена. Столько эмоций. И каждая - настоящая. Молодец
|
|
Миры.1. Мир людей - наша с вами планета земля. 2. Мир демонов - мир, в котором обитают души умерших людей. Им правят семьи, каждая из которых управляет определенной территорией. Главной семьей является династия Аматеру. Ее глава, вместе с главами других семей объединены в совет, который является альтернативой парламента. Решающий голос имеет глава правящей династии. 3. Обитель тени - это измерение в котором всемогущие адепты куют божественные механизмы. 4. Духовные миры - измерения которые создают высшие демоны и духовное оружие. Целиком и полностью состоят из духовной энергии. Создатель мира является в нем подобием бога. Души.Души людей, попадающие в мир демонов делятся на два типа: 1. Души, способные становится духовным оружием 2. И души, которые могут пользоваться этим духовным оружием. Второй тип назвали демонов. Основная причина, это демоническое обличие, которое они приобретают на пятом уровне высвобождения. Помимо этого, существуют так называемые дикие демоны. При жизни они так же были душами людьми, но после смерти они полностью изменились. Причин на это много, например, если при жизни человека, его сознание было повреждено, а вместе с ним и сама душа. Дикие демоны классифицируются по видам: 1. Разумные демоны, высшая каста. Они появляются путем прохождения специального обряда и образуются из душ, не ставших духовным оружием. Пример: суккубы. 2. Дикие демоны - низшая каста, не обладают разумом, хищники, питаются людьми. 3. Демоны животные - безобидные дикие, питающиеся травой, часто используются как ездовые животные. 4. Пятые - высшие демоны, которые достигли пятой формы высвобождения, но так в ней и остались. После потери разума такие демоны некоторое время живут в дали от цивилизации, но постепенно к ним возвращается сознание. Феномен мало изучен. Прозвали пятыми из-за пятой формы высвобождения. 5. Охотники на демонов - дикие, которые пожирают себе подобных. С ростом силы они могут обрести разум. 6. Древние - демоны живущие уже многие тысячи лет, пожиравшие себе подобных и достигшие огромных размеров и невероятной духовной силы. Встречаются очень редко и находятся в спячке. О них знают из слухов и легенд, но вся подлинная информация о них находится в архивах Карателей. Уровни высвобождения.Есть пять уровней. По сути, высвобождение, это слияние духовного оружия и демона. Каждый уровень увеличивает ранг духовной силы на два от изначального. 1. Физическое воплощение оружия 2. Гиперрежим (бесконтрольный выход энергии, многократно увеличивающий силы демона) 3. Контролируемый гиперрежим (все движения демона сопровождаются шлейфом из энергии, тело покрывается тонким слоем концентрированных духовных частиц, служащим подобием брони. Он то как раз и оставляет шлейф) 4. *** (не будем пока раскрывать) 5. Частичное или полное изменение внешнего вида, схожее с демоном. Требует немалых усилий и тренировок для контроля формы. Не опытные демоны могут потерять контроль над собой и опустится до животных инстинктов. 6. Божественный механизм. Активирует силу древних Ранги.Духовная сила измеряется в рангах. За 1 единицу можно принять одну человеческую душу. Схема приблизительная, так как точно по цифрам никак нельзя определить 1 ранг - 2 2 ранг - 4 3 ранг - 8 4 ранг - 15 5 ранг - 30 6 ранг - 65 7 ранг - 130 8 ранг - 250 9 ранг - 500 10 ранг - 1000 Как правило выше десятого ранга духовная сила поднимается у единиц, однако дикие демоны спокойно могут ее иметь. 11 ранг - 2000 12 ранг - 5000 13 ранг - 10000 Обычные демоны без высвобождения не могут подняться выше 13-го ранга. 14 ранг - 20000 15 ранг - 40000 16 ранг - 80000 17 ранг - 150000 18 ранг - 250000 19 ранг - 500000 20 ранг - 1 миллион 21 ранг - 2 миллиона 22 ранг - 3 миллиона 23 ранг - 5 миллионов 24 ранг - 10 миллионов 25 ранг - 25 миллионов 26 ранг - 50 миллионов 27 ранг - 100 миллионов Разница в рангах ощущается по разному: в 3 - легкое головокружение. в 4 - сильное давление, трудно двигаться. в 5 - невозможно пошевелится. в 6 - падает на землю и лежит. в 7 - теряет сознание. в 8+ - тело начинает разрушаться. Божественный механизм.Божественные механизмы создают в обители тени и внедряют их в демонов (не исключено внедрение и в обычную душу) Явным примером является Божественный откат у Ланы Аматеру. Принцип действия: "Владелец и находящиеся рядом демоны выше седьмого ранга перемещаются в наиболее безопасное по их мнению место. Все остальные теряют сознание и если их ранг духовной силы ниже первого, то есть обычная человеческая душа, лишаются тех воспоминаний, которые хочет стереть владелец божественного отката. Вместо этих воспоминаний появляются другие, случайные воспоминания. Божественный откат не действует на владельцев других божественных механизмов." Божественные механизмы: 1. Лана Аматеру - божественный откат 2. Грейлин Аматеру (флешбек) - божественный откат 3. Хана Аматеру - тень богов 4. Кора Ю - тень богов 5. Карен Матиста - летописец мира Список персонажей.Главные герои: 1. Амайя Бенджиро - 4 ранг. 2. Томоко Китара - 4 ранг. 3. Кай Иширо - 3 ранг. 4. Хана Аматеру - 7 ранг (в теле человека) 15 ранг (мир демонов) 18 ранг (без печати). Другие школьники: 1. Сузуми Такада - нет 2. Тадао Машиме - нет 3. Тора Чарэ - нет Королевская семья: 1. Лана Аматеру - 7 ранг (в теле человека) 10 ранг (мир демонов) 13 ранг (без печати). 2. Данте Аматеру - 2 ранг. Мертв. 3. Лара Аматеру - ? ранг. Родственники: 1. Юкио Машиме - нет 2. Марика Китара - нет 3. Хикару Бенджиро - нет Команда Ю: 1. Мадока Асами - 8 ранг. 2. Кейто Асами - 7 ранг. 3. Т**** ****** - 6 ранг. 4. Мино Йо - 6 ранг. 5. Рино - 6 ранг. 6. Карен Матиста - 8 ранг. 7. Кора Ю - 9 ранг (в теле человека) 18 ранг (мир демонов). Духовное оружие: 1. Марта (Кай) 2. Катя (Кай) 3. Энди (Томоко) 4. Эрика (Амайя) - 7 ранг -. Ами - 9 ранг (после снятия печатей) ? ранг Демоны отступники: 1. Гард Овас - демон с крыльями. 7 ранг. 2. Демон Жаба 3. Валькирия 5. ** 6.** 7.** 8.** 9.** 10.** 11.** 12.** Еще один неизвестный пока что персонаж - "ковбой" или охотник за демонами. Способности демонов.1. Реактивный прыжок – на огромной скорости перемещаешься по прямой за счет толчка с места. 2. Хождение по воздуху 3. Мгновенное перемещение 4. Сенсор - техника на подобии локатора, только вместо этого используется выпуск духовных частиц и отражение их от объектов обладающих духовной силой. Плюсы - можно точно узнать местоположение объекта, минусы - радиус действия несколько десятков метров. 5. Духовный локатор - появляется у демонов выше третьего уровня, по мере повышения духовной силы, открывается больше возможностей. 3 ранг - можно узнать наличие духовной силы и направление, в котором она находится. 4 ранг - можно точно определить месторасположение духовной силы. 5 ранг - можно точно определить уровень духовной силы объекта. Радиус действия - 20-30 километров. 6. Рингер - техника, которую использовала Хана. Происходит в виде концентрации духовной энергии, а затем резкое ее высвобождение. 7. Сокрытие духовной силы - ранг 5+. Магия демонов.В основном это различные печати. Они бывают двух типов: 1. накладывается на предмет, который заряжают духовной энергией. 2. быстрые печати, создающие энергетические оковы, вызывающие взрывы и прочие эффекты. Печати: 1. Оковы (compedibus) - из земли появляются цепи, сковывающие жертву 2. Зеркальная копия (animus variis codicibus aucta speculo зеркальная копия многократное увеличение копий с одинаковым сознанием) – создает множество копий с многократно уменьшенной силой 3. Черный клинок Ханы (commodo tribuo mihi Habitatio umbras eorum potentia ad confligendam omnes inimicos de inimicis meis ledo daemones meos arescet occupationem exceduntur, super orbem terrarum прошу обитель тени дай мне свою силу, чтобы сразить всех недругов моих поразить врагов моих испепелить демонов посягнувших на этот мир) 4. Стальной кокон (terna sacra deae dono я отдаю эту жертву богине пауков) – создает паутину из цепей, обматывающихся вокруг любого, кроме создателя сети. 5. Энергетический щит.
|
|
|
Примечание: Здесь только общие сведения о классе, то что вы знаете обо всех. Если согласно истории с кем-то у вас будут более тесные отношения, я сообщу вам подробности в личку Девушки класса 2-AЧасть первая1 - Цубаса БлэкТочнее конечно Блэк Цубаса, но будучи большой любительницей Америки и всего американского Цубаса даже собственное имя переиначила на западный лад. На что она вообщем-то наверное имеет право, поскольку сама наполовину американка - дочь сотрудника американского посольства. Высокая, спортивная блондинка с немаленькой грудью. Президент школьного совета и как бы очень большая шишка, но того, что у приличных людей называется "ответственностью" Цубаса начисто лишена. Сама она регулярно забивает на ношение школьной формы, прогуливает занятия и вообще делает все, что взбредет ей в голову. Тем не менее в принципе добрый и отзывчивый человек, который всегда готов помочь (иногда правда после её "помощи" все становится еще хуже чем было, но главное ведь желание, верно?). Помимо "ответственности" в лексиконе Цубасы-тян отсутствует слово "тишина" - её почти всегда слышно за километр (иногда за два). Вдобавок Цубаса очень любит вставлять английские словечки в свою речь и хотя она сама вроде бы наполовину американка, от реплик вроде "Херо эврибади!" у любого носителя языка уши в трубочку свернутся. Также большая фанатка американского рестлинга (полученные знания не стесняется использовать на окружающих благодаря чему класс 2-A единственный где опоздавший на урок имеет больше шансов получить перелом, чем замечание). Понятий стыд и совесть не то чтобы начисто лишена, но они у нее наверно тоже пришли с Запада. Дикого. По крайней мере что такое "личное пространство" и "нормы вежливости" Цубаса точно не знает. Экстраверт и оптимистка. 2 - Ямамото ЦубакиОна же Ямамото-сан, поскольку Цубаки очень не любит, когда к ней обращаются по имени. Вице-президент школьного совета (де-юре, де-факто всеми делами управляет именно она), подруга Цубасы и её полная противоположность. Если Блэк спортивная блондинка, то Ямамото брюнетка довольно субтильного телосложения и в очках. В их паре Цубаса как несложно догадаться представляет силу, а Цубаки - ум. Характеры у них тоже абсолютно разные, слово "ответственность", дочери прокурора Ямамото в отличие от её подруги знакомо... и честно говоря даже слишком. Дай Цубаки волю, она бы наверное высчитывала допустимую длину юбок в микрометрах, а время опоздания в миллисекундах. Большая любительница правил, законов и расписаний. Последнее особенно заметно - Ямамото активно участвует в общественной жизни, состоит в огромном количестве клубов, помогает преподавателям и занимается дополнительно, потому весь день у нее расписан буквально посекундно. При этом в отличие от Цубасы опаздывающей везде и всегда, Ямамото каким-то образом все успевает. Отличница. С такими данными Цубаки вполне могла бы сама стать президентом, но сама она шутит (наверное...) что когда такие как она приходят к власти, они немедленно устраивают диктатуру. Всегда очень вежлива и старается держать дистанцию. Интроверт и реалист. 3 - Джун ТакедаМико - в смысле жрица храма посвященного какому-то синтоискому божеству и внучка священника. В школу она разумеется ходит в форме, но вне школы её часто можно встретить в наряде мико, помогающей деду. Трудолюбивая, скромная, добрая, отзывчивая, всегда спокойна, всегда в хорошем настроении и кажется вообще не способна испытывать отрицательные эмоции. Старшая (на год) из двух сестер Такеда учащихся в классе 2-A, но гораздо менее напористая (и даже меньше ростом. Серьезно, 148 см) , потому с детства находится под нездоровым влиянием младшей сестры. Джун - постоянно рядом с Вивьен, когда ей нужна помощь - и не важно с заданием по алгебре или конструированием Огромного Боевого Человекоподобного Робота. С годами впрочем научилась качественно прикидываться голосом разума и с безнадежностью Кассандры сообщать сестре - "Ви-тян мне это не нравится" до начала очередного проекта и "Ви-тян я же говорила!" после (В запущенных случаях возможны вариации вроде "Ви-тян ты не ушиблась?" и даже "Ви-тян, ты еще жива?!"). В отсутствии младшей сестры, которой нужно помогать/спасать от нее же самой, в пределах досягаемости - Джун просто добрая девушка всегда готовая помочь нуждающемуся. Порой создается впечатление что она все знает и все умеет, а чего не умеет тому способна научиться в рекордно короткие сроки и научить остальных. Почти ангел во плоти, не взятый живьем на небо очевидно только из-за религиозных разногласий, ибо в синтоизме держать ангелов не полагается. 4 - Кумагаи МомокоОна же Кума-сан или Кума-кун, но ни в коем случае не Момоко и уж тем более не Момоко-тян. Свое имя Кума ненавидит и считает что суровой и брутальной бунтарке вроде нее, решительно не подходит называться "персиком". Впрочем с характером Кумы-кун имя и правда не гармонирует. Момоко одним своим существованием доказывает, что человечество действительно произошло от обезьяны - причем сама Момоко произошла вот буквально вчера и еще не до конца осознала себя в новом качестве. Пристрастия её сводятся в основном к пожрать и подраться. А и еще слушать хэви-метал. Кума - фанатка хэви-метал, поэтому этим почетным званием награждается любая музыка, которую слушает Кума, независимо от мнения остальных слушателей, критиков и самих исполнителей. Прогульщица, двоечница, большая любительница подраться и по приставать к девчонкам - Кума определенно должна была родится парнем, но в небесной канцелярии кто-то что-то недоглядел. Помимо прочего Кума-кун гиперактивна и абсолютно неспособна использовать свою энергию в каких-либо целях кроме деструктивных. Как уже было сказано - умеет и любит драться - её отец держит свое додзе. 5 - Мацумото ТиёкоТиёко не то чтобы глупая, но весьма своеобразно мыслящая, терминально наивная и поразительно доверчивая. Она вполне способна отдав последние деньги "одноногому калеке" и возвращаясь домой пешком, увидев пробегающего мимо "калеку" искренне порадоваться чудесному выздоровлению. Тот факт, что люди могут говорить неправду несмотря на многочисленные подтверждения никак не укладывается в её голове. Тиёко очень любит окружающий мир вообще и людей в частности, а потому просто неспособна ожидать от них плохого. Что впрочем не значит, что она этого "плохого" не замечает - наоборот, чужие проблемы Тиёко воспринимает куда ближе чем свои. Периодически впрочем, ей удается выдавать на редкость точные и проницательные суждения, шокируя окружающих. Правда не всегда вовремя, Тиёко слегка слоупок. Дружит с Кумагаи (хотя на первый взгляд может показаться, что Момоко просто издевается над Тиё, на самом деле она о ней заботится и старается не дать никому обидеть Мацумото). Ну и разумеется поскольку Тиёко является обладательницей чуть ли не самой большой груди в классе, школьные остряки часто переделывают её имя, удваивая первый слог.
-
За весь класс же!
-
Замечательная подборка НПС
-
Круто сделано, факт.) Столько всего и каноничного разного! Рад был почитать.
-
За первый глюк. Он шикарен.
|
|
|
Итак, Аларик, повинуясь напутствию офицера с "Аластоса", а также приказу госпожи-инквизитора, бодро развернул машину. Автомобиль конвоя двигался с прежней скоростью, и ничего подозрительного пока не происходило, однако от этого никому из свиты де ла Круа легче не стало. Не то морготская паранойя оказалась на редкость заразной штукой, не то и правда было что-то невообразимо дурное в поведении сопровождающих, да только все сидели, будто на иголках. Стасяк, который, скрестив руки на груди, пребывал в раздумьях (тут и правда был повод для глубоких размышлений), изволил исполнить просьбу Аларика. Альбин вынул из отделения для перчаток атлас с картами и принялся листать его. Открыв томик на нужной странице, полковник взялся тщательно изучать местность у шестнадцатой и тринадцатой трасс. Итак, шестнадцатое шоссе действительно пролегало через Вестерхеймский лес. Это был кратчайший пусть от Врат Моргота до резиденции графов де Рэ, и потому весьма логично было направить их именно по этому пути. Тринадцатое шоссе так же вело к крепости Машекуль, но петляло самым безбожным образом среди городов, полигонов, замков и нескольких научно-исследовательских институтов. Пожалуй, если бы у конвойных возникла мысль расправиться с инквизитором, удобнее было бы сделать это на шестнадцатой магистрали, но не на тринадцатой. Сие несколько привносило покоя, но не настолько, чтоб полониец оставил своё занятие. Что, если переезд от одной трассы к другой предполагает наличие более выгодной возможности устранения теоретически мешающих соглядатаев, чем даже лесная чащоба? Но ничего. Не существовало на этом участке дороги глухих мест. Что же, тогда смена маршрута и правда вынужденная мера? Тем не менее, Изабелле и её коллегам вновь пришлось насторожиться, когда они заметили ещё один военный автомобиль, готовый выехать на тринадцатое шоссе. Исполненные подозрения мысли уже в который раз омрачили прекрасное чело девушки. Что, если их сейчас возьмут в клещи? Неизвестный транспорт уступал дорогу, и это могло походить на соответствующий манёвр. Не успел Николас тронуться, как рация подала признаки жизни. Видать, шишка была очень большой, раз офицер в сопровождающем её авто так дёргается. - "Аластос" - неизвестному транспорту: назовите себя.Ван Тейн закатил глаза. Да даром ему не нужны эти чинуши! Ехали себе – и ехали б дальше! Но отвечать надо было, а потому колдун потянулся за рацией и, скрыв раздражение в голосе, ответил: - Старший лейтенант Николас Вантейн – "Аластосу": следую в крепость Машекуль с личным поручением коменданта Кассиаса Морра. Идентификационный номер шестьдесят восемь-пятнадцать-сорок четыре- два нуля-тринадцать-четыре нуля- восемьдесят девять.Похоже, ответ такой вполне удовлетворил невидимого собеседника абиссарийца. - Старший лейтенант Эстел Ферсон. Идентификационный номер семьдесят два-тридцать восемь-шестнадцать-семьдесят семь-девяносто два-одиннадцать-два нуля-пятьдесят пять. Буду рад составить вам компанию, господин Вантейн.Видать, незваные-то гости нервировали парня, раз он так обрадовался внезапному появлению ещё одного служаки. Впрочем, настроения в роллс-ройсе были не лучше. Да, Ферсон сообщил, что волноваться леди де ла Круа не о чём, что к ним присоединился случайно едущий тем же маршрутом военный автомобиль, но… Саунд: ссылкаНагнетаем паранойю. ))) Жанна по-прежнему стояла за спиною Жиля и наблюдала за происходящим. Она снова бегло пробежала взором по бумагам, лежавшим перед ним на столе. Характерная буквенная маркировка, синие и зелёные пометки подействовали на неё успокаивающе: она при жизни видела такие донесения, и в них никогда не было ничего дурного. Красных марок не было. И телефоны молчали. Это хорошо. Она, чуть склонившись над левым плечом графа, внимательно читала рапорт Унци. Девушка делала это с такой тщательностью, будто лишь она одна могла заметить оставленные без внимания и автором депеши, и маршалом знаки, сигнализирующие об опасности. Но и она не отыскала ничего экстраординарного. Как и де Рэ, она могла лишь свести всё к тому, что заключённая, назвавшая себя Верене из дома Кузэ, безвредна. Но д‘Арк всё равно не нравилось, как эта малолетняя девица таращит глаза на её Жиля. Это, между прочим, совсем неприлично. Призрак нахмурил брови на невидимом людям лице и даже чуть наморщил нос, а потом ещё раз беспокойно покосился на конверт, покоящийся под правой ладонью Жиля. Письмо от проклятого Мауриццо. Оно заставляло девушку вспомнить пережитые перед смертью ужасы. Почему этот подлец пишет в Моргот? Что, если задумал что-то против её графа? Но она не узнает, покуда конверт не будет вскрыт. Жанна выпрямилась и решила пока вместе с маршалом понаблюдать за освобождённой от наручников Кузэ. Когда та ответила на вопрос Жиля, героиня войны застыла с открытым ртом. Вот этого она точно не могла вообразить… Саунд: ссылка
|
|
-
точно, именно про "с того берега моря" и подумалось )
-
Ну тот заяц, который с другого берега моря, который орел накрывает тенью от города, где заяц сшил себе полушубок и ушел... )))
-
Какой вредный скелет. Надеюсь, ты его убил =)
|
|
|
|
-
Живенько.
-
Нравится, как ты играешь
|
|
-
Интересненько =)
-
Отличная композиция. )
|
|
|
|
|
- Прошу прощения, о мудрости великий дух, обидеть не хотел тебя я. Но что же сделать можем мы с напастью этой вдруг, что пробудили, о последствиях не зная? Ужасно, вечность в этом месте проведя, узнать, что все твои труды пропали прахом. Однако, кто бы мог печать эту сломать, не будь могущественным он жутким магом? Ведь ты же мудр, ты знаешь наперёд намеренья входящих в это место. И можем, не задумаясь понять, в основе у кого какое тесто. Однако ли, не мне тебе давать совет, прошу тебя лишь об одном я позволенье. Ты дай совет, как надо поступить, чтоб заслужить нам мудреца прощенье? И на вопрос ответь, мудрец, как может то зверьё от клеток от своих освободиться Что же ключом является сейчас, что отопрёт златую клетку птице? Неужто связь между мирами столь тонка, что демон раз один освободит другого Возможно стоит в нас причины не искать, а обвинить кого-нибудь иного? Прошу прощения ещё раз добрый дух, прошу не гневаться за то, что мы не знали Не знали мы, что здесь ты обитаешь и потревожить сон твой не желали. - Антуан решил загладить свою вину и попытался таким своеобразным способом извиниться перед духом, пытаясь говорить как он, однако, помогая себе тем фактом, что на протяжении всей жизни сочинял стихи. Ведь мечта стать бардом у него не отпала, а Кейт когда-то рассказывала, что барды обязаны не только сочинять музыку, но и заниматься "стихоплётством", по её выражению. Разбойнику вспомнилось, что бард советовала ему почаще в этом практиковаться, ибо дворяне любили услаждать не только тело, но и чувства. "Бард должен уметь работать языком... неважно как и где" - примерно так звучал совет шпионки. Орлесианец сам удивился тому, что смог выдать огромную тираду практически на одном дыхании, но, либо это помогал амулет, либо сама аура духа заставляла просыпаться в барде таланты, к которым он не возвращался несколько месяцев, с момента отплытия из Орлея. Однако, он всё ещё боялся реакции духов. Это была первая встреча с разговорчивым дружелюбным (как показалось авантюристу) обитателем потустороннего мира. И хотя сестра рассказывала ему он своих снах, сам Антуан никогда не верил в то, что духи могут появляться в мире смертных. До этого момента.
|
Князь внимательно слушал песню и даже усмехался и хмурился, когда того требовал сказ. Под конец он даже прихлопнул по колену себя. - Эво как! Так вы татей пленили да голову не сложили в засаде разбойничьей? - он восхищенно взглянул на Сацугая и Максана. Советники затихли, тоже приглядываясь к гостям. Воевода одобрительно кивнул, мол, молодцы, так и нужно. - Да, княже, так все и было. - Добры молодцы! Таких бы по-больше в Гляжде - может и выкорчуем мы банды да заставы разбойничьи на дорогах наших! - на этих словах советники криво усмехнулись. А князь продолжал. - Да, службу ты мне справную послужил. - Только не за тем я пред очами твоими стою, чтоб хвалиться да требовать платы... - А чего же ты хочешь тогда? Место в дружине моей? Дык, коли с засадой справился - не робкого десятка, что скажешь воевода? Возьмешь в дружину? - От чего же взять, справные молодцы всегда нужны в дружине. - Да нет же! - притопнул ногой Максан. Князь нахмурился. - А что тогда? - Мы сказать тебе пришли, что не простого татя привели. Видишь ли, батюшка мой ратных дел мастером был. За то я сказывал, что он в походы с твоим отцом ходил, так он и меня ратному делу учил. Учил биться на мечах, секирах и булавах, на коне али пешим, на утоптанной земле али в поле чистом. Так вот, когда я с татем тем бился, что Ушкой зовется - враз понял, что он тоже ратному делу учен. Да не просто учен, а хорошо его знает. Сам подумай князь, с чего бы татю лесному ратное дело знавать? От куда он его мог взять, коли не со службы военной? - князь задумался. - Ану ведите татя того ко мне. Стража подвела Ушку и скинула мешок с головы его. В зале воцарилось молчанье. Старший советник ахнул... - Так это... ты!? - князь в миг поменялся в лице. Благосклонное выражение сменил волчий взгляд и ярость. - Катран! Сучья падаль! В зале все загомонили. Воевода вскочил с места, князь лютовал, советник трясся и тыкал пальцем. - Ты мне не татя привел! - яростно заорал князь. - Ты мне воеводу на суд привел. Двое стражников, что стояли позади перешептывались: "Ты смотри - Катран, он же воеводой пару месяцев назад был, а потом сбежал да в головорезы подался!" "Точно! И уха нету, точно Катран..." "Так что же выходит? Татем стал...?" - Отвечай тварь - по что скурвился? - Ушка хмуро стоял и смотрел в пол. - Отвечай! - Да не по своей воле, а деньгами сманили... - А! На люд честный, что товары возит да торгует решил нападать! Так я же тебя сам поставил, что бы ты от таких защищал дороги мои! - князь был просто в бешенстве. - Ты как пропал - думал на дороге где-то в засаду попали, а ты! - Да не того я ушел! - Ушка люто взглянул на одного из советников. Тот, к слову сказать, начал активно мотать головой, мол, "нет-нет". - Сам же знаешь, что через неделю княжну Таврийскую должны были тебе привезти на помолвку. Это меня Смальта подбил, сказал, что бы я ему княжну ту достал, а мне денег пообещал... Вот и позарился я! - Врет! Все врет гад, не было такого! Княже! - Да врет он все! Врет собака, в петлю его! - загомонили советники. - А с чего бы ему врать? - князь холодно спросил у советников, а тот, на кого указывал палец Ушки и слова не мог сказать, трясся да головой мотал. - Да обиду на него утаил, а теперь в петлю с собой забрать хочет! - старший советник улыбнувшись проворковал, разводя руками. - Да какую же обиду? - Ушка пожал плечами. - Вышел я на дорогу, потому как жрать нечего было, решил перебиться, пока княжну ждал. А про уговор - вот что есть у меня. - с этими словами он стащил с себя сапог и вытряхнул от туда кожаный сверток, а в нем указ, советника, с печатью княжеской... Сопроводить, мол, княжну Таврийскую, отвезти, все поручено Катрану... - Дурак... - старший советник, поджав губы, прошептал под нос и сплюнул на пол. - Стража! Дальше и говорить нечего было: схватили они советника, да вместе с Ушкой и дедом уволокли... - Да... Удружил ты мне! Ох и службу сослужил витязь! - князь не мог нарадоваться, что заговор раскрыли, да изменника, одного из докучливых советников выкрыли. Проси чего хочешь! Про место в дружине и не обсуждается, десятником, нет - сотником сделаю! Жалование дам, дом построим. Товарища тоже не обидим, десятником поставим... - Максан перебил князя. - Княже... Я - витязь, да и друг мой не любит на одном месте засиживаться. Не серчай, только не могу я на службу к тебе пойти... - Что? - князь насупил брови. - То. Не пойду я к тебе на службу. - Максан вопросительно взглянул на Сацугая. - Как не пойдешь? Я же князь! Я же тебя в дружину зову! Дом, жалование, другу - десятника! - А так - не пойду! - А коли прикажу? - Дык я витязь Вольного города, а не твоего. Нету власти у тебя надо мной, тебе в чести не клялся. - начал заводиться и Максан. - Да как ты смеешь!?
|
-
Бывает.
-
Интересный способ самоосознания. И - одно из самых необычных "пробуждений". Молодец ты
-
Хорошо =)
-
Хорошее начало. Шлем только не надо снимать - некоторые вот пришли в себя в одних трусах, о броне даже мечтать не приходится) И кстати, добро пожаловать на борт достославного БАФ "Вандал", спасибо, что согласились участвовать в презентации "Внутренности человека или Как наши руки нас же и едят" ;)
|
|
|
|
|
|
,,,СИСТЕМА,,, Статы, или характеристики у меня называются качествами. Качеств пять. Их значения идут от 1 до 4-х. Суть такова что к началу игры ни у кого нет возможности получить качество со значением 4. Распределение же между качествами идет следующим образом. 1. Есть ровно 5 единиц. Т.е., в начале у всех качества на единицах. 2. К тем что указаны выше, мы добавляем еще 3 единицы свободные. 3. Это значит что общая сумма всех качеств равна 8-ми+бонус на единицу от качеств народа. Итог: сумма будет ровно 9.
,,,ОПИСАНИЕ КАЧЕСТВ,,, = МОЩЬ --- единство силы и здравия организма. Влияет на силу, крепость тела, выносливость при различных нагрузках. = ПОДВИЖНОСТЬ --- единство скорости и реакции организма. Влияет на ловкость, меткость, изворотливость и уклончивость. = МАСТЕРСТВО --- единство рационального мышления со способностью пользоваться и понимать механические устройства, их строение. = ВОЛЯ --- единство внутренних сил, владения самоконтролем, накопленного опыта вкупе со способностью овладеть мистическим даром. = ШАРМ --- единство обаяния, внешней красоты, и умения подать себя в выгодном свете, дабы повлиять на отношение к себе других.
,,,БРОСКИ,,, Кидается куб д6 на действия. 1---Полный провал(опасно для кидающего) 2---Лучше бы не делал. (просто провал) 3---Абы как, сумел-таки. 4---Получил что хотел. 5---Тебя посетила удача. 6---Да как ты такое сделал?
,,,ТАЛАНТЫ И УМЕНИЯ,,, = ТАЛАНТЫ --- один единственный. То, что лучше всего получается, и что имеет прямую связь с устремлениями личности. Когда личность следует своему таланту, то получает радость и внутреннее удовлетворение. Хотя таланты могут быть и опасны, но это словно дар, полученный при рождении. = УМЕНИЯ --- прочие навыки личности, которыми он\она владеют. Можно иметь три умения к началу игры, в которых личность развита. Большее количество потребует должного обучения в течение некоторого промежутка времени.
,,,ИЗЪЯНЫ,,, Какой бы личность ни была, но у каждой из них есть одно такое свойство личности, отличающее от других. Т.е., некая крайность. Обычно хватает одного изъяна, но предел до 3-х. Их придумывает игрок, и обговаривает с мастером.
,,,КАЧЕСТВА НАРОДА,,, Те особенности, которые отличают каждый народ, привнося что-то свое в жизнь тех или иных сообществ. Они будут указаны дальше, в описании доступных для игры народов.
,,,ПРИЕМЫ,,, Отличие от умений в том что это активные но узкоспециализированные познания в какой-либо области. Имеют прямую связь с умением, которым владеет игрок. Суть в том что на каждое умение у игрока есть только два приема к началу игры. Каждый прием нужно обсудить с Мастером. При создании приемов нужно так же указывать на каком качестве игрока они основаны. Ибо это позволит использовать бонусы от качеств во время бросков.
,,,РАЗВИТИЕ,,, Известно что каждый растет и развивается по жизни. Здесь действует такое правило, что каждый игрок получает условно уровень, пройдя ровно три главы игры. Что это дает? Ответ ниже. По прошествии 3-х глав игрок получает: 1. Дается одно очко для повышения любого из качеств. 2. Дается возможность закрепить одно новое умение. 3. Дается возможность закрепить один новый прием.
,,,О языках,,, Разные наречия и языки на Хантрисе имеются. Каждый знает язык своего народа. Но что нужно для владения другими языками? Нужно учесть сколько единиц Воли у персонажа. 1 - доступен еще один любой язык для изучения. 2 - доступны аж два любых языка для изучения. 3 - доступны еще три языка для изучения. 4 - открывается качество полиглота. Когда персонаж способен изучить любой язык из существующих в мире.
|
|
|
*Первая встреча прошла незаметно* ссылка- Благодарю, Фауст - ответил Ди Альри. Он учел как уважительно к нему, как к гостю обходятся, хотя признаться от Фауста Орландо скрыл что его душа еще не привыкла к тому что его вновь называют господином. Когда же дворецкий предложил позвать слуг в помощь такому деликатному делу, как мытью, и последующей помощи в одежде, Орландо был вынужден отказаться от этого. Он привык сам ухаживать за своей чистотой, тем более что из-за его нововведений по возвращении на родину, простые жители стали куда больше времени уделять мытью. Потому он хорошо знал как это приятно. Но к тому же, не владея он познаниями в том как одеть себя, разве достиг бы того что имеет сейчас? Нет. Но это все были лишние размышления, которым дал волю уставший с дороги Орландо. Что же, пришло время Орландо посетить ванную. Двери закрылись. Никто не безпокоил Ди Альри и он преспокойно нежился в ванной, влага помогала усталому, тренированному годами походной и не очень жизни, телу расслабляться. Разум Орландо витал меж реальностью и тем что он знал. Поездка была не только как желание встретить Жиля. Он знал и помнил о своей цели, поддержать сына давнего друга на его пути. "Чем же мы ему поможем, Калидуэн, хватит ли моих знаний? Не знаю. Но... возможно..." размышления лежащего в ванной Орландо, не сколько не смущенного обращением к Богини в таком положении, натолкнули его, пока лишь отдаленно, на возможные действия. Он знал что их достижение лишь временно помогло бы Жилю, но все же... Да и не стоит делать поспешных выводов. - Думаю пора - заговорил сам с собой Орландо, вставая и невольно показывая незримой гостье свою спину, по которой стекали ручьи влаги. Его длинные власы волнами ниспадали, закрывая шею, но давая узреть след от старого шрама, того, который Орландо получил в войне с абиссарийцами, именно тот шрам, что был на правом боку, ниже грудной клетки, дольше всех затягивался, даже с познаниями элергордцев. Проблема, которой не почувствовал Орландо, была как раз в том, что он ощутил лишь холод, когда чуть не сделал шаг в сторону Жанны, чем и заставил ее спешно покинуть свою ванну. Вскоре, Ди Альри был готов, одев свое простое одеяние. Нужды в доспехах не было, он лишь расположился в кресле, подарив мысленно еще один балл слугам Жиля. Взгляд размышлявшего над предстоящей встречей с Жилем Орландо привлекло окно. Но на деле то что он узрел. Шпили, рассекающие небеса, стояли среди танца неких черных птиц. Возможно то были вороны. Одни считают их мудрыми, иные простыми падальщиками, ну а третьи, очами абиссарийских владык. Кто знает, как на самом деле. Скорее всего они были и теми и другими... "Какой шустрый паренек..." искренне порадовался Орландо, молча наблюдая как подает себя парнишка. Веснушки и подвижный характер, где-то он уже видал такое. Жаль что нескончаемые войны портят жизнь таких мальцов, губя многих из них, а тех кто выживает, омрачняют многими печалями. Потому-то задор веселил Ди Альри, степенно идущего вслед за своим юным провожатым, ведущим его по коридорам к обеденному залу. Дверца отворилась и Орландо шагнул внутрь, сел, приняв помощь паренька и поблагодарив того, проследил взглядом за ним. Ожидать хозяев пришлось ровно пару минут. Уже слышались шаги. А с ними и голоса. Один явно принадлежал дворецкому, а второй, по-видимому, Жилю. Но все же, пока Орландо ожидал их, ему вновь почудилось что стало холоднее. Это ощущение лишь мелькнуло в тот миг когда парнишка входил, чуть ранее, в залу, но так как Орландо шел вторым, то видать ощущение, или источник его, холода, скрылся. Но вот сейчас, когда Орландо сидит, рядом вновь это чувство. - Прохладно, не находите. - произнес Ди Альри в шутку, глядя перед собой. - Впрочем, то могут быть лишь осенние ветра. А стены из камня как известно, требуют утепления. - как бы говоря, у Орландо не было никакой уверенности, так что он решил просто развлечь себя до встречи с хозяином Машекуля.
|
|
-
Паранойя такая паранойя)) С почином!
-
С первым постом в игре! И с наступившим новым годом. )
-
ух, какая у нас инквизитор...
|
-
Всегда нравилось то, что мастер не ограничивает себя банальным "как католичество, короче" или "там Боги, ну, типа по Фейруну гляньте пантеон". Религия - дви
-
Не могу не согласиться с Tuchibo
|
- Уверен ли я? - всё также используя некий род телепатической связи, с ехидцей спросил Аризен. - Я ведь не те дурни, чтобы не быть уверенным! Девчонка в темнице!Да уж, вот и повод порадоваться! Даже если предположить, что с какой-то внезапной и великой радости жрицу не сожгут на костре, задача проще не становится. Кто ж её отпустит за пределы крепости, если она под подозрением? Николас не питал иллюзий по поводу стражи Машекуля, его хозяина, а также служивших под началом графа рыцарей и воинов: те-то собаку съели на минувшей войне, и надеяться на простое везение (пусть даже вкупе с внушительными магическими талантами) не приходилось. Собственно, проблема пока сводилась к следующему: без подозрений попасть в замок - и попасть вовремя. Было бы хорошо явиться с важным докладом... или с рекомендательным письмом от коменданта Астракса... Эта мысль здорово подняла настроение колдуна. Выход, несомненно, был, а Ван Тейн умел находить лазейки. Теперь дело было за малым: убедить капитана Морра отправить его в Машекуль. Мужчина устроился в водительском кресле, а его маленький спутник с независимым видом примостился у него на плече, перебирая когтистыми лапками. Впрочем, Аризен почти сразу убрался на пассажирское сиденье и затих. Николас повернул ключ зажигания. Автомобиль послушно завёлся, и чернокнижник аккуратно вырулил на просёлочную дорогу, а с неё - на шоссе. Пора было возвращаться в крепость Астракс. Обратная дорога никакими происшествиями не ознаменовалась, и Николас преспокойно добрался до пункта назначения. Саунд: ссылка- О, времени у Вас достаточно, Ваше сиятельство, - закивал Фауст. - Ни о чём не тревожьтесь, господин. Дорожную одежду вашу отнесут в прачечную, вещи распакуют. Всё будет исключительно в лучшем виде!Впрочем, иначе и быть не могло: разгильдяйства в доме де Рэ не терпели, и, раз дворецкий, служащий в замке уже не один десяток лет, обещал «всё в лучшем виде», сомневаться в его словах не приходилось. Старик предложил ещё прислать слугу, дабы тот помог Орландо снять одежду, вымыться, а после привести себя в порядок и одеться. Однако аристократ наотрез отказался от такого рода помощи, заверив дворецкого, что без особых усилий справиться с такими пустяками самостоятельно. Фауст только пожал плечами (мысленно), поклонился и вышел прочь. Он был немного удивлён: наведывавшиеся в Машекуль вельможные мужи и жёны нечасто оказывались настолько самостоятельными, но Ди Альри, похоже, был слеплен из того же теста, что владелец крепости. Орландо преспокойно отправился в ванную комнату. Его распоряжение было исполнено в точности: никто не побеспокоил его ни во время гигиенических процедур, ни после, а вещи оказались аккуратно разложены в шкафу так, что найти любую оказалось проще простого. Мужчина неспешно занялся собой и успел даже посидеть в кресле, наблюдая, как в осеннем небе над шпилями грозного замка реют какие-то чёрные птицы – издалека и не разобрать было, вороны то или сороки… Кажется, всё-таки вороны. От мирного созерцания графа отвлёк деликатный стук в дверь. Орландо приветливо предложил стоящему за оной войти. Дверь открылась, и в возникшей щели появилась веснушчатая физиономия мальчишки-слуги. - Ваша милость, позвольте проводить Вас к обеду. Ди Альри кивнул и лёгким движением покинул кресло. Паренёк дождался, покуда дворянин выйдет из комнаты, и, прикрыв за ним дверь, вприпрыжку понёсся по лестнице, спеша проводить гостя и вообще всячески продемонстрировать свою расторопность. Видимо, служил он в замке недавно: в нём абсолютно не было степенности и спокойствия, но с избытком имелось задора и мальчишеской неунывающей весёлости. Но вот молодой слуга привёл Орландо в обеденную залу и помог ему удобно устроиться. Неподалёку раздавались голоса; граф узнал их тот час же. Один принадлежал Фаусту, а второй – Жилю. – Сейчас кушанья подадут, Ваше сиятельство, - улыбнулся мальчишка и улепетнул, скрывшись в боковом коридоре. Саунд: ссылкаВерене пришлось ожидать не так долго, как она полагала, понадобится. По её личному ощущению прошло не более часа, когда за дверью её камеры послышались уже знакомые ей шаги - тяжёлые, но пружинистые. Несомненно, это тот самый стражник. Впрочем, почти сразу Кузэ различила, как идут ещё три человека. Судя по всему, они в доспехах – что-то слегка позвякивает, когда они движутся. Да, точно! И вооружены конвоиры (а кто же ещё?) алебардами или пиками: когда они остановились в коридоре, почти синхронно опустились на пол древки их оружия. Заскрипели затворы, а затем ключ, поворачиваемый в замке. Дверь распахнулась, и в темницу вошёл мужчина, приносивший ей еду. Крупный и коренастый, он походил на усатого и бородатого медведя в латах. Впрочем, лицо у этого "медведя" было по-отечески добрым. Ему бы с таким лицом и лучистыми, окружёнными сетью тонких морщин, орехового оттенка глазами продавать детям сладости в лавке, а не охранять мрачные застенки Машекуля с тяжёлой булавою у пояса и дробовиком за спиною. - Ну, девонька, пора, - подождав, пока девушка встанет, мужчина защёлкнул на её руках кандалы. Похоже, всё рассчитано было до мелочей – на кандалах выгравированы были слова экзорцизма и кресты. Такие оковы непременно оставили бы след на коже колдуна, однако запястья жрицы остались чистыми. – Не боись.Верене только кивнула. "Медведь" (в миру – Филиппо Унци по прозванию Кусач) вывел её в освещённый электрическими фонарями коридор с грубыми каменными стенами. Там их уже ожидали три (не подвёл жрицу слух!) вооружённых алебардами мужчины. Поверх кольчужных рубах они носили накидки с гербом графов де Рэ, а на наплечниках – герб Моргота. Помимо алебард, стража имела при себе пистолеты, дробовики и короткие мечи. Видимо, полный боевой комплект в приграничной провинции не выдавался только младенцам. Конвоиры выстроились так, будто кто-то невидимый дал им команду. Впереди шёл высокий (и, надо отметить, не лишённый привлекательности) молодой мужчина, ещё двое находились по правое и по левое плечо от Верене, а Унци замыкал шествие. Коридоры, лестницы, коридоры, зал… Кузэ с любопытством оглядывала внутренность Машекуля. Это место было так не похоже на привычные для неё архитектурные сооружения! Камень, металл, бетон и стекло; скупые, предельно лаконичные формы и совершенный милитаризм. Интересно, как выглядит человек, правящий здесь?.. Саунд: ссылкаИзабель возлежала в белой мраморной ванной, украшенной по внешнему краю серебряной вязью. Из-под душистой пены на свет (кроме, разумеется, головы) посматривали прелестная шея, точёные округлые плечи и гладкое колено правой ноги. Глаза девушки были прикрыты, а на полных губах играла довольная улыбка. Она наслаждалась вполне заслуженным отдыхом и весь остаток дня планировала посвятить исключительно себе: все приглашения, все визиты она капризно отменила, поскольку прекрасно понимала, что её пригласят ещё нераз. Красавице сходило с рук буквально всё, и она охотно пользовалась своими маленькими преимуществами. Однако напоенное ароматическими маслами удовольствие и мягкие, сонные мысли госпожи де ла Круа были кощунственно прерваны тихим боязливым голосом служанки Козетты: - Ваша милость, простите, что тревожу Вас… Вам срочное письмо…Тонкий изящный носик наморщился, и девушка распахнула большие карие глаза. Весь её вид подчёркивал, что ей в высшей степени не по нраву причинённое беспокойство. Козетта невольно вздрогнула: взгляд прекрасных очей аристократки был холоден и не сулил ничего хорошего. То, что Изабо числилась среди сотрудников Инквизиции, только добавляло служанке страха. Она спешно протянула хозяйке полотенце и, дождавшись, пока та вытрет руки, подала ей конверт из плотной желтоватой бумаги и канцелярский нож с богато украшенной рукоятью (Изабо любила красивые вещи). Инквизитор первым делом обратила внимание на герб. Мауриццо. Тогда и впрямь срочное послание. Вот уж кого нельзя было проигнорировать: властолюбивый, педантичный, мнительный и злопамятный Антонио с непонятливыми подчинёнными разбирался куда жёстче, чем требовали того предписания касательно нарушений субординации. Вскрыв конверт и сломав печать, Изабель извлекла послание и углубилась в чтение. Содержание письма её нисколько не порадовало. Вместо того, чтобы продолжить нежиться в ванной, а потом позвать массажистку и сведущих в косметологии служанок, ей придётся выбраться из тёплой пенной воды и немедленно приступить к сборам. Герцогу Мауриццо взбрело в светлу головушку отправить её в Моргот. При упоминании этого названия Изабо едва не взвыла. В Морготе ей не нравилось. Слишком сумрачно, холодно и бесприютно. Люди жёсткие и подозрительные. И постоянное военное положение. Не провинция, а один бесконечный полигон. И зачем её, спрашивается, туда направляют? Помочь с чистками. Устроить рядовую проверку. Скука! Если там ещё за год всех выживших еретиков не перебили, то те, скорее всего, повесились с тоски. Девушка встала и, будто по команде, Козетта поставила у ванной резную деревянную скамеечку, а потом подсобила аристократке выбраться из ванны. Тот час она накинула Изабо на плечи мягкое пушистое полотенце, больше напоминавшее облако. - Собери мой походный гардероб, - повелительно произнесла де ла Круа, пока Козетта бережно вытирала её тело и помогала ей надеть шёлковый белый халат. Служанка кивнула и понеслась выполнять требование. Свою госпожу она боялась куда больше, чем всех демонов Ада, вместе взятых. В несколько часов всё было готово. Упакованы необходимые вещи и оружие, а надёжные сопровождающие уже ожидали в автомобиле. Полковник получил необходимые разъяснения по поводу миссии, и Изабо не сомневалась, что он расскажет Аларику, что да как обстоит на этот раз. Одетая в тончайшей шерсти брючный костюм, отороченный мехом, инквизитор изволила спуститься к машине, и Аларик распахнул перед ней дверцу салона. Девушка грациозно опустилась на сидение, подобрала длинные ноги, и охотник негромко прикрыл дверцу. Всю дорогу до самой границы Моргота Изабель дремала, а если изредка и выныривала из дрёмы, то поглядывала в окно на несущиеся мимо пейзажи. Но вот инквизиторский роллс-ройс остановился у заставы, и Альбин разбудил Изабель. Началась типичная на въезде в Щит Империи процедура: проверка документов, багажа и самих въезжающих. Тщательная. И исключений ни для кого не делали. Сначала обшарили автомобиль (даже с собаками, наученными по запаху находить колдовские травы), а потом развели по разным комнатам и пассажиров. Стасяк прошествовал за медиком с таким видом, будто только что съел без сахара если не горькую редьку, то крупный лимон. Аларик же травил байки, будто ему всё было ни по чём (скорее всего, именно так оно и было). Сорокалетнюю даму в военной форме со знаками отличия военного врача в звании старшего лейтенанта, похоже, ни сколько не смущало, что осматривать ей придётся инквизитора. Со знанием дела она выполнила процедуру строжайше по протоколу (вот чёртов любитель соблюдения правил Мауриццо порадовался бы, на сие глядючи!) и лишь после этого отпустила свою "жертву" на волю. У авто де ла Круа поджидали Аларик и Стасяк, точно так же пережившие дотошный досмотр. Им уже выдали пропуски на троих. Дальнейший путь инквизитору и её свите предстояло проделать в компании эскорта в виде военного образца джипа с помещавшимися в нём лейтенантом и парой хорошо вооружённых солдат. Строго по протоколу. Саунд: ссылка
|
-
МрутЪ! Прекрасная Фэй=)
-
Присоединяюсь.)
|
|
|
|
Она истаяла в воздухе, точно дым от погасшей свечи, развеянный дуновением ветра. Её голос всё ещё звучал в его ушах оглушительно и застилал все прочие звуки. Она была здесь, она всё время была рядом - незримая, одинокая и безмерно страдающая. Она была рядом... И будет, будет, пока они не умрут. Что бы ни произошло, он больше не позволит ей уйти. А когда придёт черёд, они покинут этот смертный мир вместе - только вместе! Никто больше не отнимет у него его Жанну! - Ты не заслужила того, что с тобой произошло. Не имеет значения, что мне придётся отдать для того, чтобы ты снова улыбалась... Не имеет значения... Жиль прошествовал в душ. Как не вились бы в смятении его мысли и чувства, как не велик был порыв начать действовать прямо сейчас, граф понимал, что перво-наперво ему надо навести порядок в собственной голове и определить круг поисков. То, что католические чудеса не в состоянии помочь ему облечь плотью дух своей возлюбленной, было неоспоримо: девушка, могла б она воскреснуть волею Бога, давно бы воскресла, а не скиталась бесплотной неприкаянной тенью. Видимо, чудовищное божество не могло или не желало воздать благодарность за страдания той, что защищала его адептов. Де Рэ обернулся у двери душевой и яростно взглянул на распятье, висевшее над кроватью. Что за монстр этот бог? Что за отвратительное жестокое чудище он, если совершил такое? Создать прекрасную, нежную, чудесную женщину - такую, что ею невозможно было не восхищаться и не любить её - и для чего?! Чтобы потом отдать её на растерзание?! Чтобы обречь её на долгую смерть, которой предшествовали кошмарные пытки?! Как можно молиться Богу, что только прикрывается добротой и справедливостью, но допускает величайшее зло?! - Ненавижу... Ни ты, ни твои прихлебатели меня не остановят, - с решимостью в голосе прошептал маршал. Даже если ему придётся заключить сделку с демоном или с каким-нибудь элергордским божеством - это неважно. Его душа ничего не стоит, когда речь идёт о Её жизни.
Граф де Рэ спустился по лестнице в малый обеденный зал. Тёмные волосы собраны в "хвост", одежда практична, удобна и проста: чёрные прямые брюки из плотной ткани, тёмно-зелёная рубашка с совершенно символическими манжетами и жабо, чёрные сапоги с голенищами до колен. Пониже талии - привычный пояс с прикреплёнными к нему ножнами и кобурами с надлежащим содержимым. В Морготе не принято расставаться с оружием. Жиль выглядел чуть иначе, чем всегда в течение последнего года. Пусть над ним всё так же довлело горе, во взгляде его зажглись уверенность и непреклонная решимость.
Фауст уже был тут как тут: - Мой лорд, Ваш гость сейчас спустится к завтраку. Донесения я уже принял - все бумаги лежат на столе. А ещё к Вам с докладом младший лейтенант Версаль. Прикажете его к Вам проводить? - Как только я поприветствую гостя. Иными словами, Фауст, ты уже можешь отправляться за ним.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Отбор.
2137 год, 6 сентября, 08:54 Совсем недавно закончились жаркие летние деньки, когда на улице было плюс сорок, а воздух был похож на кисель, который пах смесью выхлопов машин старой сборки, с двигателями внутреннего сгорания, едких серных испарений из высоких труб заводов, да отбросов, смешанных с дерьмом. Но сегодня выдался довольно свежий и прохладный денек: на термометре было плюс семнадцать, над городом Ко-Оп Сити сгущались тучи аспидно-серого цвета, пошел мелкий дождик, который медленно превращался в ливень. Очередь на Отбор змеей тянулась на несколько километров от Здания Системы Игр, сто этажей, верхнюю часть которых не было видно из-за туч. Сегодня в Фри-Ви открывается Осенний Сезон, на каждом углу стоит как минимум один служитель правопорядка с электрической дубинкой, свисающей с ремня. Если в очереди кто-то замешкается, странно себя поведет, полицейские всегда готовы дать пинка под зад, а то и вовсе прибить. Вообще если появиться в центре города в дешевых шмотках и больным видом, то проблем не избежать.
Отборочный экзамен начался ровно в полдень, но в Здание Системы Игр многие попали только под вечер. Внутри было очень-очень много людей. Они были почти все, как один: темные круги под глазами, грязная голова, одеты в лохмотья, стертая обувь. Через каждые два метра стояли, держась за электро-дубинки, либо за пистолеты, полицейские. Они ехидно и безразлично улыбались, глядя на потенциальных игроков.
- Отбросы пришли...
- Не сидится им на своих помойках, да, Френки?..
- Сукины дети, готовы мать родную убить за...
- Самый класс, это зрелище, я всегда...
18:34 Дождь за окном усилился, и погода вовсе испортилась, но в зале ожидания было тепло и сухо. Громкий властный женский голос объявлял: "... Селеста О`Нилл, третий этаж, третья секция, второй кабинет... Стив Класки, третий этаж, вторая секция, шестой кабинет... Александр Сайлент, третий этаж, третья секция, шестой кабинет... Мэйсон Джонс, третий этаж, первая секция, пятый кабинет... Элис Картер, третий этаж, вторая секция, пятый кабинет..."
|
|
К реке подошла, ладошкой воды зачерпнула, лицо умыла. Прохладная вода, не обжигает. Пока Игрит раздевалась, речушку вверх-вниз метров на триста обошла, следы на берегу примечая, да посторонних высматривая. Не заметив ничего необычного, к воительнице молодой вернулась. Задорно та в речушке плескалась. На бережок пологий присела. Болт из колчана вынула, в арбалет вложила, возле правого бедра оружие устроила, да косу из-под куртки вытянула. Стала расплетать ее, гребешком, из заплечной сумки, предусмотрительно захваченным, каждый сантиметр прочесывая. Расчесывала, да песню тихонечко напевала, в родном доме не раз слышанную:
Над болотом туман, волчий вой заметает следы; Я бы думал, что пьян - так испил лишь студеной воды Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу, Из которой я никогда не вернусь; жди - не жди, никогда не вернусь... Замолкла вдруг, будто взгляд на себе почувствовала. Обернулась по сторонам, врагов выискивая. Нет никого, показалось видимо. Руку с арбалета убрала и стала волосы обратно собирать, по плечам и спине от движения водопадом рассыпавшиеся. Собрала, расчесала, да новую косу справила. Вежливо от мыла душистого, спутницей предложенного, отказалась. - Холодно, заболеть боюсь,- пытаясь объяснить нежелание купаться промолвила девушка. Щеки ее слегка покраснели. Знала она, что не хорошо друзей обманывать, но не говорить же Игрит, что неловко ей в компании с кем-то мыться, не привыкла к такому… Вернувшись в лагерь, букет цветов полевых от Йохана получила. - Спасибо,- промолвила, улыбнулась ласково.- Умеешь ты девушкам настроение поднять, порадовать. К костру подошла, присела неподалеку и венок плести принялась, ловко пальцами перебирая.
-
:)
-
+ за "Воина вереска")))
|
|
|
|
|
В клане Антуан вёл себя на удивление тихо. Видимо, события последних дней заставили его пересмотреть часть взглядов на жизнь. Даже несмотря на то, что благополучно погибнуть от когтей Эльгарханлена не получилось, сам факт гибели стольких людей оставил на парней неизгладимое впечатление. В особенности смерть прежнего кузнеца деревни. Он сожалел, что так и не вернулся посмотреть на похороны, пусть это были и совершенно незнакомые ему люди. Орлесианец был в несколько шоковом состоянии, хотя изначально этого не было - осознание пришло чуть позже, уже после повторной встречи с долийцами и вручению памятных вещиц. Первой мыслью было удариться в религию и уйти в Церковь, но эту мысль авантюрист отбросил уже через пару минут - жизнь в смирении и ограничении была бы не для него. Следующая мысль - раздеться и с криками убежать в лес, сойти там с ума и до конца жизни поедать белок - обрадовала орлесианца. Но факт оставался фактом: после насколько опасного первого приключения Антуан понял, что ему необходима цель. Простое путешествие по Ферелдену не было таковой. Вернуться в Орлей? Вкусив свободы, парню всё меньше и меньше хотелось возвращаться в ближайшее время. Остаться в Ферелдене? Это было бы ещё более странным решением. Третий вариант - продолжить путешествие с эльфами - аристократ отбросил почти сразу же, думая, что клан его до сих пор терпит только потому, что он пришёл с эльфами и недолго участвовал в "крестовом походе" на одержимых. Расслабляли его только рассказы хагрена клана, а также разговоры с парой охотников, наиболее дружелюбно относящихся к чужеземцу. Из них он узнал чуть больше о тварях, водящихся в лесах, а также о травах и кореньях, там же и произрастающих. Но это не мешало тому факту, что Антуану приходилось делать выбор: клан вскоре отправлялся, и он должен был решить, попроситься ли он отправиться вместе с ними. Однако, в тот день, когда клан заканчивал свои приготовления к отбытию, случились необычайные события для самого Антуана. Самым значимым из них было то, что он заснул у костра днём, несмотря на то, что планировал прогуляться недалеко от стоянки клана. Сон не был глубоким, и постепенно разум орлесианца стал разбирать разговоры неподалеку. Голоса были знакомы: это был хранитель и магесса Шеннон. Вскоре к ним подключился и второй эльф, с которым он путешествовал: Ремин. Разговор зашёл о каких-то таинственных руинах. Этот разговор постепенно приводил парня в чувство, ибо интерес к происходящему всё увеличивался. Антуан проснулся, когда к эльфам подошла Эшара вместе со странного вида парнем. Антуан приоткрыл глаза и, вглядываясь в лицо незнакомца, стал прислушиваться к разговору. Парень выглядел... несколько экстравагантно, на взгляд орлесианца. "Он очень хрупкий даже для эльфа. Скорей всего, он никогда не держал в руках оружия, тяжелее кинжала." - недавнее общение с долийскими лучниками помогло Антуану догадаться, что перед ним точно не охотник. - "Хотя кто поймёт эльфов?" Эльфы говорили о каких-то древних руинах. Антуан втайне надеялся, что это были не те руины, которые не так давно повстречались в лесу. Насколько понял авантюрист, Шеннон реила обследовать их до того, как клан сожгёт к ним мост, из-за чего и собирает группу. Он подумал, что это было бы неплохим развлечением, чтобы занять себя на ближайшее время. Пусть и несколько опасное. - "Зато, не придётся сидеть на месте" Антуан немного приподнялся и, сев, поджав ноги, сказал шутливым тоном: - Обследовать руины? Возьмите и меня с собой. Будет кому прятаться от скелетов.
-
Великолепные планы на будущее. )
-
Следующая мысль - раздеться и с криками убежать в лес, сойти там с ума и до конца жизни поедать белок - обрадовала орлесианца Это пять
|
|
|
|
Жанна говорила с ним, она двигалась, и все движения её были такими, какими он запомнил их, пока она была ещё жива. Теперь нельзя было уже верить в своё безумие... Граф не хотел даже мысли допустить о том, что явление его драгоценной возлюбленной - всего лишь галлюцинация, порождённая обманом чувств; хрупкая надежда зародилась в сердце его. Стоит этому странному чувству - то обманчивому и приводящему к разочарованию, а то дарующему необоримую силу - забрезжить едва заметным лучиком, как на благодатной почве человеческой души из него вырастает целый пожар. - Хотеть присуще женщине, мой Жиль. И я хочу! Хочу! Я снова быть с тобой хочу! Хочу, любимый… А ты… Слова эти стегнули его, точно удар ведьминой плети, сдирающий плоть с костей. Он... целый год бежал прочь от снедающей его скорби, стараясь забыться, затеряться в чреде необходимых дел. Он так не хотел оставаться наедине со своими тягостными думами, но они никогда не покидали его... Он был уверен, что нет в этом мире никого, кто был бы способен вырвать с того света д'Арк. Он даже не предполагал, что мог бы сделать что-то сам... И Жанна укоряла его - укоряла справедливо. Сломленный, он опустил руки и не пытался бороться за неё... Он не мог дышать, не мог вымолвить слова и ничего не видел целую минуту. Как хорошо, что Фауст уже ушёл... И как хорошо, что никто, кроме духа девушки, не мог видеть в сей момент графа, поскольку его красивые черты исказила страшная мука, а глаза сверкали, будто у сумасшедшего или одержимого. Он стиснул руки в кулаки так, что костяшки побелели. О, хорошо было бы, чтоб и она не видела его таким... Но разве это возможно? При жизни Жанна всегда знала, что его тревожит или радует, даже если другие ничего не могли прочесть на его лице, когда выражение оного было каменно-спокойным. Другие, но не она... Неживой скорбный голос, печаль во взгляде и та же самая безумная надежда в голосе, какая сейчас пульсировала в каждой вене маршала. Если... Если есть способ подарить ей жизнь, неужели он не найдёт его?! Ошеломлённый и подавленный, де Рэ молчал и не сводил глаз с тени Жанны. - Жанна, любовь моя... Я сделаю всё, чтобы только ты снова жила. Не важно, через что мне придётся пройти и чем я должен буду пожертвовать. Я не могу больше существовать, потому что ты - смысл моей жизни, ты - мой свет, ты - всё, что мне нужно на этом свете... Он протянул к ней ладонь, даже не предполагая, что его пальцы каким-то чудом вновь не пройдут сквозь неё, точно через воздух. - Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой...
|
|
|
|
Струна перетянутая, гроза близкая, так и напоен воздух напряжением, словно пред буйством молний, а зарницами - слова. А струнами - сами позы, напряженные плечи, мышцы налитые, готовые к движению, прыжку, удару. Кровь быстрее бежит по венам, горячеет, рвется в бой дух молодецкий!... А нельзя... Хищником ведун в своей засаде-мороке затаился, зубы сцепил, песок в кулаке зажав. Так и видит, как жаждут схватки степняки, знает, что товарищи его готовы им за слова худые воздать сторицей. А и надо бы, да не время. Но что время? обернется, да вернется. Впитывает Лют лица в память, как оттиски на бересте, голоса, движения. Еще встретимся, удальцы. И за обиду сочтемся. А что до телеги, с младенцами жертвенными, так быль - то, али не быль, богам да титанам тем ведомо. Черные времена, могло и быть, а могло и не быть, или не сейчас, а в прошлом, сейчас уже не удивишься.. А могли и степняки солгать. Легко. Прижал к груди амулет Триуса и Мара, под рубахой спрятанный, что равновесие в мире бдят. Прошептал молитву быструю... Оборонить их маленький отряд от титановых козней... Козней. Движение Бу как ножом резануло. Зубы сцепить заставило. Вихта... Вот от кого оборонить, так оборонить... Помрачнел ведун, а казалось бы только отлегло. Вереск грозу отвела, а Игрит Йохана удержала.миновала буря, расчистилась дорога, а тут. Посмотрел пристально на проводника. Амулет крепче сжал... Это ж до чего человек дойти должен, что б Вихте почести отдавать... Эх, худое дело, да не его - Лютово. Стороной бы обошла, оберегите боги... Вышел на дорогу, скидывая морок,совсем не там, где заходил, как скрылись вдали степняки чумные. Пыль по дорог развеял сквозь пальцы, без чар, просто следы натоптанные засыпая... Девушек за плечи взял, с лица тень сгоняя. Сжал крепко - Молодцы, - молвил. - отвели бурю. Я уж на него бросится готов был... И, сказать вам должен. Земля тут чужая, и чары мои слабее прежних сбываться могут. Так хотел я нас всех накрыть, ан не вышло...- честно сказал, ибо пусть лучше ведают о таком, и к возможным неожиданностям, что не в воле самого Люта предупрежденные будут. - Идемте же дальше. А то еще взбредет им в головы буйные вернуться, и те тут уж точно в песок покатятся. - Ухмыльнулся по звериному, подмигнул Йохану, обух топорика своего оглаживая.
-
+
-
- Идемте же дальше. А то еще взбредет им в головы буйные вернуться, и те тут уж точно в песок покатятся. - Ухмыльнулся по звериному, подмигнул Йохану, обух топорика своего оглаживая.
Шаман, да, мысли читает?))
|
|
И Орландо оставалось лишь ждать, из окна машины глядя на мрачную громаду Машекуля, устремлённую ввысь и ощетинившуюся дулами тяжёлых пулемётов, угрожающе посматривающих вокруг, точно хищные птицы. Замок не один раз достраивался и ремонтировался, но это, однако, не лишало его сурового и строгого величия резиденции графов де Рэ. Мощные стены, стационарные орудия, спокойная стража, явно знавшая себе цену и блиставшая профессионализмом - всё это лишний раз подтверждало высокую боевую готовность замка. Здесь, в непосредственной близости к Абиссарии, бдительность была превыше всего. Скоро старший лейтенант вернулся к ожидавшему его Ди Альри, а за ним поспешали дворецкий Фауст и несколько слуг. - К сожалению, его сиятельство не может пока к Вам выйти, господин Ди Альри. Мне поручено проводить Вас и ваших слуг в ваши комнаты. Ванная для Вас уже готова, и сразу после того, как Ваше сиятельство изволит спуститься, в малой столовой подадут завтрак. Господин граф обещал немедленно к Вам присоединиться и разделить с Вами трапезу.Старик-дворецкий повёл Орландо внутрь замка. Внутри Машекуль был также строг и лишён праздных роскошеств, как и снаружи: отсутствовали тут броские украшения из золота, не было в оформлении помещений обилия шёлка и бархата, кисточек и кружева, вычурных статуй, дорогих безделушек на каминных полках и прочего, прочего, прочего… Фауст привёл Орландо в комфортную, изысканно оформленную спальню. Такие комнаты предназначались для гостей, поскольку владельцы замка, сменявший друг друга столетиями, были, как правило, непритязательны по части излишеств и роскоши (суровый и резкий Рэйвен так вообще считал всяческие украшательства бабской привычкой, о чём периодически весьма недвусмысленно намекал Ги). Странно было видеть Ди Альри свои временные апартаменты после прогулки по крепости, где на стенах можно было видеть лишь оружие, карты да батальные полотна. Тяжёлая дверь из тёмного дерева послушно отворилась - плавно, без скрипа, благородно мерцая ручкой из старого серебра. За дверью простиралась светлая комната, стены которой скрывали бежевые драпировки. Портьеры на большом окне, стекло которого было заключено в красивые резные рамы, были того же оттенка. Из мебели в спальне присутствовали широкая кровать под бархатным зелёным с бежевым покрывалом, прикроватный столик на изящно изогнутых ножках, пара кресел и гардероб. Пол покрывал мягкий бежевый же ковёр. Напротив кровати располагался старинный камин - им уже не одну тысячу лет никто не пользовался (благо, имелась другая возможность отапливать жилые помещения замка), и он выполнял теперь исключительно декоративную роль. На каминной полке помещалась хрупкая ваза из белого фарфора, в которую служанка буквально пять минут назад по собственному разумению натыкала свежесрезанных астр. Над камином висело полотно, на коем изображена была пронизанная лучами света лесная поляна. - Ваша комната, господин Ди Альри, - Фауст поклонился. - За той дверью (тут дворецкий кивнул в сторону двери, помещавшейся напротив окна) - ванная. Слуг ваших разместили этажом ниже. Вы можете вызвать их, нажав на одну из этих кнопок (кивок в сторону ряда тумблеров под выключателем). Что ещё пожелаете, Ваше сиятельство?Саунд: ссылкаСтражник, принёсший Верене еду, оказался словоохотливым. Вряд ли он был таким по своей природе: морготцы привыкли к опасности и были людьми осторожными и подозрительными. Однако этот человек, видимо, на каком-то интуитивном уровне ощущал, что Кузэ ни для него, ни для его командира опасности не представляет. - Тю, дивчина! Ты в темнице под замком Машекуль, а принадлежит этот замок графам де Рэ. Где ж тебе ещё быть, коли поймали тебя в Морготе у границ? Не в подвале ж кондитерской фабрики! – мужик усмехнулся, сочтя свою шутку про упомянутую фабрику крайне остроумной. – Патрульные нашли тебя, когда ты без памяти да в путах на мешковине лежала. Там с десяток молодчиков вокруг топталося: кострище разложили и на привал устроились. Дураки эти из местных. После войны-то с проклятущими колдунами совсем последний умишко посеяли: заниматься охотой на нечисть (или на какие-то вещи особые) удумали. И то странно, что наплёл им-де какой-то дворянин черноволосый про чашу какую-то чудесную. Дескать, что не положь в неё, так то там и останется. Денег сулил за ту чашу немеряно. Уж искали мы этого дворянина, да так и не нашли. Не то спьяну им померещилось (небось, схоронились паршивцы в каком лесу - да и нажрались втихаря самогону), не то наваждение какое (господин граф-то этих выживших колдунов с отрядами бить выходит, да, видать, не всех ещё прищучил), но только при них никакой чаши-то и не было, да и при тебе – тоже. Вот такая вот история, девонька. Ты не серчай, коли не виновата: ежели не ведьма абиссарийская, то тебя тут пальцем никто не тронет. Мы, чай, люди, а не зверьё дикое… Ты ешь-то похлёбку, пока не остыла. А я пойду. Вот пошлёт за тобой его милость, и я притопаю снова.Саунд: ссылкаО, каких великих трудов ему стоило попасть сюда! Моргот, неприступный Моргот едва не сомкнул свою хищную пасть на его горле, желая лишить его головы и сделать его безвредным! Но Светоносец, должно быть, был к нему крайне благосклонен и нашёл лазейку на ватиканских землях, чтобы подсобить своему служителю: Николас проник-таки в особо охраняемую провинцию под видом волонтёра. Что, право, делать незаконнорожденному сыну барона Готфрида Вантейна, богатого судовладельца, если папенька изволил дать ему имя, но позабыл отписать наследство, заботясь больше о старших детях? Да то же, что делают в большинстве своём все дворянские младшенькие мужеского пола, не пользующиеся благосклонностью родителей: подаются воевать, а при наличии светлой головы занимаются искусством или остаются в университете лаборантами. Всё уж получше, чем прозябать на скудном содержании в какой-нибудь дыре. Николас правильно выбрал момент: Тринадцатая Морготская требовала новых рекрутов, и Вантейн устремился к приоткрывшейся завесе. Ему не нужно было сразу очутиться на виду – лучше уж закрепиться в тихом уголке и, не привлекая к себе внимания, обустроиться на новом месте, всё разнюхать. И к бесам Нэтербирда – сам заварил кашу, так пусть сам и ест её с маслом. Ведь он, Николас, здесь совершенно не при чём. У него здесь свои дела… и неплохой послужной список. Начиная рядовым солдатом в Великом Крестовом Походе против Элергорда, Николас осторожничал под бдительными взглядами полковых священников и позволял себе лишь игру словами. Но иногда и этого оказывалось достаточно: к своему вещему удивлению молодой чернокнижник обнаружил, что манипулировать людьми можно и без колдовства… Стоило только обмолвиться о том, что элергодцы наверняка принесли пленных в жертву своим кровавым божествам и вскользь напомнить об обещании епископа отпустить крестоносцам грехи, как доблестные воины Ватикана превращались в убийц, одержимых местью и жаждой крови, точно вампиры клана Круор или оборотни. А священники только одобряли избиение язычников, дабы поддержать церковный авторитет чужим страхом... Николаса Вантейна знали как хорошего и удачливого солдата, верного и исполнительного. Хитрости колдуну, прикидывавшемуся добрым христианином, попавшему в Моргот в звании лейтенанта в крепость Астракс (и дослужившемуся там до старшего лейтенанта), было не занимать, и Николас дорожил прикрытием. И как же оно ему пригодилось!.. Но кто мог подумать, что недотёпы, которым он поручил принести одну вещичку, окажутся столь ультимативно глупыми? Вот уже пять часов прошло, а они не явились на место! Тщательно замаскировавший свою внешность чернокнижник нарезал уже двадцатый круг у кряжистого векового дуба, хмуря лоб и мысленно ругая деревенских идиотов. Однако те от этого скорее не приехали. «Заставь ватиканского недоумка распятому богу молиться – он себе лоб пробьёт!» - зло подумал Вантейн. Можно подумать, он ничем не рисковал, наведываясь в развалины Старого Вермина*. Неужто горе-охотники, будучи вооружёнными до зубов, не смогли справиться с горсткой перепуганных беженцев и единственной молодой жрицей?! Мужчина поплотней запахнул плащ. К северу от Астракса недавно прошёл настоящий ливень, и промозглый холод так и норовил забраться под одежду. Ветер противно выл среди полуразрушенных зданий и потерявших листву деревьев, а под ногами хлюпала грязь – самое время торчать в Вермине и ждать кучку остолопов! Словом, если хочешь добиться эффекта, берись за дело сам. Великая прописная истина, чтоб её мантикоры сожрали! Саунд: ссылкаСтасяк только поджал губы. Его уже в пятый раз отрывали от дел и заставляли покинуть родную Полонию. И для чего? Сопровождать инквизитора! Да что за чёрт, а, государи мои? Неужели ничего лучше Мауриццо не придумал, кроме как боевого полковника мальчиком на побегушках делать? Что-то здесь определенно было нечисто, однако долг есть долг, а значит, придётся приглядывать за инквизитором и помогать. К тому же, только совсем недалёкий человек откажет главе службы Инквизиции. А Альбина Стасяка недалёким бы никто не назвал… - Выезжай на трассу, ведущую в Моргот, - лишний раз коротко проинформировал полковник Аларика. – Я надеюсь, ты тёплые вещи слугам упаковать приказал? Зимы там холоднее, чем в центральной части Империи. Нам ведь в Щите до самой весны оставаться, а сейчас у них поздняя осень. Стасяк покосился на неунывающего охотника на демонов. Тот наверняка (судя по глумливому выражению лица) думал, что на месте Жанетты после такой операции напился б, аки свинья, а потом заказал себе шлюху. Что с него взять-то? - И безобразничать не вздумай. Предупреждаю сразу: в Морготе сухой закон. Ну, почти сухой: никто тебе ни в одной таверне не подаст больше кружки пива, бокала вина или двух стопок водки. А умудришься напиться и в таком виде попасться, я тебе не завидую: в первый раз это грозит внушительным штрафом, во второй – колодками, а в третий – казнью. Я не думаю, что пани Блуэн будет так с тобой возиться, если проберёшься в чей-то винный погреб.- Там вроде как закрытая территория. Какого чёрта лысого понесло нас туда? – осклабился Аларик. Ему мадемуазель Блуэн сообщить о цели их поездки ещё не успела, и потому Стасяку пришлось растолковать своему коллеге, что едут они в Моргот, дабы помочь добить всё ещё изредка встречающуюся там после войны нечисть. Вроде как и весело получалось, да не очень: пить нельзя, безобразничать особо – тоже. С законами там строже, да и люди другие. Говорили, что морготцы настолько свирепы, что любой юноша в одиночку мог справиться с медведем или вепрем, а осторожность их граничит с паранойей. Вот уж любопытно было бы взглянуть, как юнец медведя завалит… Ну, а холод пережить можно. Главное, найти б решение проблемы с выпивкой. Совсем грустно без доброго вина ведь. Саунд: ссылкаЖанетта прикрыла глаза. Алкоголь горячим потоком растекался по внутренностям, и от этого инквизитору становилось уютнее. Испарялись мысли о минувшей неприятной чистке ран и бинтах, пропитанных зловонной зеленью, тонули в огнистой жидкости убийственные моменты жизни, которые хорошо было бы вырезать из памяти на веки вечные. Ей просто было тепло и спокойно. Здесь, на мягком сидении, с нею была только тишина – понимающая, заботливая и обволакивающая, а за тонированными окнами мелькали пейзажи, сменявшие друг друга, как в калейдоскопе: суетливый город, сонный пригород, а затем дорога, устремлённая в бесконечную даль. Как хорошо, что можно иногда забыться и не помнить, кто ты и что с тобой… Безразлично и устало смотреть на снующих туда-сюда людей и их маленькие заботы. Ненадолго задержать взгляд на дворняге, когда Аларик вынужденно тормозит на перекрёстке. Глаза у псины добрые, но печальные. И шерсть, если отмыть животное, станет молочно-белой… Изучать осенний голый парк. И вглядываться в созвездия городских огней, а когда автомобиль поднимется на мост, утонуть в море разноцветного пламени… И, смягчившись, пропускать мимо тихие улицы пригорода. А потом теряться в окружающих крепостную стену степях… Хоть врач и настоятельно не рекомендовал ей смешивать анальгетики со спиртным, Блуэн делала по-своему. Что бы там не говорил Гамильтон о лекарственных взаимодействиях, женщина заметила лишь одно: с доброй порцией виски любое обезболивающее средство, будь оно в таблетках или инъекционной форме, действует дольше и сильнее. Жанетта улыбнулась изъеденными недугом губами – когда-то полными и соблазнительными – и потянулась к бутылке, чтобы снова наполнить свой бокал. Неспешно выпив половину бутылки, Блуэн удобно откинулась на сидении и уснула. Пробудилась она лишь тогда, когда начало светать, а у дороги замаячил указатель с надписью «До Моргота триста километров». Саунд: ссылка
|
|
|
|
|
|
|
Его губы дрогнули, точно он хотел сказать что-то, но слова замерли у него в горле. Целый миг Жиль де Рэ расширенными от изумления неверящими очами взирал на тонкий образ Жанны, сквозь который просвечивали стена, увешанная клинками, и уголок кровати. Она была одета в ту же походную одежду, в которой он видел её живой в последний раз. Точно так же были заплетены в косу её тёмные волосы, а непослушная прядь выбивалась из причёски и придавала её прелестному лицу особое озорное очарование. Она точно так же улыбалась, как будто долгие часы страшных мучений не смогли заставить её разучиться делать это. Она выглядела почти живой… Это… балансирование на грани умопомешательства. - Жанна... Моя Жанна... Ты ли это?.. – страдание явственне проступило в чертах Жиля. Его взгляд, дотоле безжизненный, казалось, вновь зажёгся – но не пламенем жизни, а чернотой скорби и неосуществимой мечтою… Выйдя на свет спустя две недели затворничества после похорон д’Арк, граф де Рэ сперва оказался неузнанным: болезненная бледность, залёгшие под глазами тени, потухший взор и впалые щёки делали хозяина Машекуля похожим на человека, совсем недавно перенёсшего тяжкий недуг. Пусть его движения были так же ловки и точны, как и прежде, в них сквозила ежесекундно какая-то надломленность. Даже не самые внимательные наблюдатели без труда заметили бы, что Жиль перестал улыбаться, да и говорил без особого желания. Граф с безразличием читал письма от Папы, кардиналов и прочих высокопоставленных лиц. Ордена, ленты и кресты, сияющие драгоценными камнями и металлами, мужчина сгрёб в первую попавшуюся шкатулку (та, в свою очередь, была заброшена в объёмистый сундук, где томились в ожидании так нелюбимые им роскошные парадные одежды). Он без громких заявлений принялся за то, чего от него ожидали после войны, а именно – восстановление гражданских и военных объектов, повреждённых в минувших баталиях, наведение порядка в экономике и отлов мелких групп абиссарийской нечисти. Хоть большая часть нэтэрбирдовой армады сгинула в освящённых водах или пала от оружия морготских воинов, немногие выжившие прятались в горах, лесах и разорённых поселениях, надеясь перебраться через границу или переждать, а позже внедриться в ряды морготцев. С тщательной жестокостью солдаты искали и уничтожали противника, выполняя приказы де Рэ с хирургической точностью. Слишком хорошо обитатели Щита знали, чего стоит жалость к колдунам: вечно свежа была память о совершённых абиссарийцами зверствах – и им сполна возвращали долги за всё причинённое зло. Провинция медленно, но уверенно возрождалась. Стойкие, трудолюбивые люди, населявшие Моргот, привыкли справляться с любыми неприятностями и не поддаваться унынию. Всё потихоньку возвращалось на круги своя, и лишь повелитель Щита Империи оставался печальным и угнетённым… После бессчётных дней, наполненных ощущением невосполнимой утраты и отчаяния, за неделю до годовщины своей смерти д'Арк явилась к графу бесплотным призраком... Для чего? Де Рэ мог только надеяться, что она пришла за ним, чтобы забрать его туда, где после смерти оказалась сама. Но... он не сможет последовать за нею, пока жива её мучительница. Разве она не знает этого? Или... Или его добрая и отзывчивая Жанна уже простила и своих палачей, и глупца, не успевшего спасти её и оттого её потерявшего - на целую вечность? Даже если она в своём милосердии забыла о причинённом ей вреде, он не смог совершить то же самое. Он помнил о той, что зачитала и привела в исполнение приговор. И по-прежнему винил себя в смерти д'Арк. Дух девушки бесшумно и невесомо пересёк разделявшее их расстояние. Жанна склонилась к маршалу и светящейся ладонью коснулась его бледной щеки. На мгновение тому показалось, что изящные пальцы черны, но он не отстранился и не закрыл глаза. Он старался ощутить её прикосновение, и лишь на долю секунды на коже его запечатлелся холод, будто едва заметный прорыв на границе материального мира и мира эфирных сущностей. Де Рэ поднёс свою руку к её, но чуда не повторилось, и его пальцы прошли сквозь неё. - Если это сон, то все, что мне остается желать – обрести в нем плоть. И больше никогда не проснуться, любимый… - Я бы так хотел снова быть рядом с тобой... Он готов был на всё, лишь бы вновь слышать её смех, держать её за руку и знать, что проклятая казнь им обоим привиделась в дурном сне, растаявшем с первым лучом рассвета. Какому демону должен он продать душу, чтобы она обрела плоть?! - Я... Деликатный стук в дверь заставил Жиля умолкнуть. - Господин граф, вы уже проснулись? - прозвучал чуть приглушённо голос старого дворецкого. - Покорнейше прошу простить за беспокойство... - Да... - после некоторой паузы ответил маршал. - К вам прибыл господин Ди Альри. Комната для него уже готова. Прикажете подать завтрак, когда его светлость изволит привести себя в порядок после путешествия? - Да, Фауст. - И ещё, ваше сиятельство, вот что: вам письмо с гербом семьи Мауриццо. - Я прочту перед завтраком, Фауст... Ступай.
|
|
|
Вар уже ничему не удивлялся, а оспаривать, переспрашивать приказ командира он как то не привык. Конечно из девчонки не бог весть какой командир, но он обещал Ждану, а обещание надо выполнять. Когда прозвучала команда "Глаза закрой", то мозг перевёл её в более понятный вариант "Вспышка слева" и вжавшись в землю байкер по привычке прикрыл голову руками. Сквозь закрытые веки, моргнуло, и по привычке в мозгу щелкнул таймер обратного отсчёта...
Вар расстегнул пряжку поясного ремня и вытащил его. Обмотал вокруг жмурика и зафиксировал в подмышках. Мельком бросив взгляд в направлении удаляющихся марафонцев, рванул тело в противоположном направлении, стараясь максимально увеличить дистанцию за короткий промежуток... До края оврага добирался очень долго... секунд двадцать, не меньше. Барин никак не хотел уходить из оврага и постоянно цеплялся за корневища, камни и коряги. Байкер тихо матерился на барина, на его нерасторопность, на его излишний вес и благовоние распространяемое вокруг... С другой стороны, за благовония стоило благодарить, такой Рамштайновский Духаст перебьёт его запах, что не привлечёт внимания медведей. А вот на склоне оврага стало совсем весело, барин перестал цепляться своими ручками и ножками за всё, что плохо лежало, расслабился и всей своей тушей стал тянуть обратно в овраг. Чоперы по щиколотку погружались в сырую землю, ноги соскальзывали, под ногти уже набилось столько грязи, что хватит на небольшой огород. Вар достал нож, и вгоняя его в землю стал использовать как упор. Вгонял его в склон, подтягивал ноги, упирался, выпрямлялся подтягивая барина, фиксировал положение, и всё повторялось вновь и вновь... Если бы кто посмотрел со стороны, то неприменимо обнаружил бы сходство с гусеницей, которая тащит за собой нечто большое.
Выбравшись на край оврага, капитан рывком вытащил и барина... Перекатившись на бок тяжело задышал и посмотрел, где сейчас маячил свет посоха... - Бля... Похоже они решили вернуться. Тело уже неприятно ныло, а сумасшедший день даже и не думал заканчиваться.
- И в Аду не пропаду... Скрипнул зубами байкер, взвалил поперёк хребта тушку барина, пропустил одну руку между ног, второй рукой придержал за голову и плечи. - Худеть тебе надо, барин... Ноги подогнулись под его весом. По косухе, за шиворот, за отвороты одежды, по складкам заструилась кровь и сукровица в вперемешку с гнилью. Ошмётки плоти и внутренностей прилипли к шее. Руки в кожаных перчатках скользили по влажной разлагающейся плоти. В желудке поселился ёжик, а к горлу подступила тошнота...
Усилием воли, капитан подавил неприятные чувства, настраиваясь на многокилометровый марш бросок по пересеченной местности, так как он это делал неоднократно на полигоне. Словно хороший артист, который способен заплакать, когда этого требует роль, он вспомнил все самые отчаянные и опасные моменты в своей жизни, вызывая прилив адреналина. Щекочущая волна прошла вдоль позвоночника и устремилась к конечностям... С трудом сделав первый шаг, он наклонился вперёд, и сила притяжения потянула его и лежащее на плечах тело вперёд. Теперь главное не сбиться с ритма, не споткнуться не упасть... Шаг за шагом, наращивая темп, Вар входил в ритм. Сознание выключилось через несколько бесконечно долгих минут, и единственное, что он мог видеть и слышать, были пара метров земли под ногами, слабо освещенной ночным небом, уходящими в непроглядную тьму да стук собственного сердца задающего такт движению.
-
Мы смерти мило улыбнемся, Оскалом хищным поразив, И, торжествуя, засмеемся, Ее косой ее сразив.
|
|
|
|
|
Зловоние и разложение, истекающий из незаживающих ран гной, отвратительная мягкость собственной плоти и боль - ко всему этому Жанетта Блуэн давно привыкла. Суровая сотрудница Ватиканской Инквизиции с безразличным выражением лица стояла на белой эмалированной поверхности большой раковины, встроенной в пол перевязочной. Она была обнажена, и врач, лечивший её с прежней безуспешностью, был при ней. Что только не перепробовал медик, служащий в одном из отделений Инквизиции, чтобы исцелить Блуэн - молитвы, операции, мощи, святую воду и освящённые растворы, новейшие медикаменты... Всё было без толку: процесс удавалось приостановить, но не более того. - Потерпите, мадемуазель Блуэн, - голос Гамильтона Санчеза был спокоен и убаюкивал. Врачу всего-навсего тридцать три, но он был уже очень опытен6 медики, проходящие государственную службу в Инквизиции, видят куда больше странных и необычных случаев, чем гражданские. С металлического подноса, прикрытого стерильной простынёй, медсестра Ариетта подала Гамильтону ножницы. Пожилая женщина встала рядом, держа в руках флакон с освящённым физраствором и марлевую турунду, смоченную в нём же. Очень скоро доктору Санчезу понадобятся добрые полсотни таких турунд... Санчез приступил к своей работе. Аккуратно разрезая бинты, он слой за слоем снимал их; когда те присыхали к язвам, струпам и гнойникам так, что их нельзя было отделить, медсестра обильно смачивала физрастовром проблемный участок, и неприятная болезненная процедура продолжалась. Пухлая санитарка, дожидавшаяся в углу окончания снятия бинтов, встрепенулась и принялась за уборку. Она убирала зловонные метры повязок в герметичные полиэтиленовые пакеты, пока Санчез намывал руки и менял перчатки, а Ариетта помогала ему. Жанетта терпеливо ожидала в раковине, выставляя напоказ своё уродство. В эти моменты она ненавидела абиссарийцев особенно сильно: ведь десяток лет назад инквизитор была писаной красавицей, а не грудой гниющего мяса. Скрипнув зубами, проглядывающими через проеденную язвой дыру в щеке, Блуэн подавила тяжкий вздох. Гамильтон с осторожностью наносил на раневую поверхность (в данном случае ею было всё тело) мазь с антисептиком на водной основе. По перевязочной разносился приторный кисловатый запах лекарства, шлейфом окруживший изувеченную женщину, будто аромат дорогих духов - изнеженную придворную даму. Инквизитор закрыла глаза; не было ничего приятного в том, чтобы видеть струпья, перемазанные беловатой склизкой субстанцией. Она и так зреет это каждый день. Тошно уже... Она ощутила, как привычными движениями Гамильтон тур за туром накладывает на её тело бинты. После этого она будет похожа на чёртову мумию. А куда деваться? Ариетта предложила Жанетте помощь в одевании, но та отказалась. Пусть она искалечена, это вовсе не означает, что она беспомощна. И ежедневно Блуэн доказывала всем и каждому, что она и сейчас способна позаботиться о себе. Пусть она теперь нехороша в рукопашной битве, пусть сидит на лекарствах - она может вылавливать еретиков, метко стрелять и уж точно в состоянии натянуть одежду и держать в руках столовый прибор. - Спасибо, не нужно, - сухо произнесла Жанетта Блуэн. Медицинская сестра-то привыкла со всеми сюсюкать, да только Блуэн не нужны ни сюсюканья, ни унизительная жалость. - Я сама.Для человека, напоминающего восставший из могилы труп, Жанетта и правда неплохо управлялась. Она довольно скоро оделась, скрыла лицо маской и, сухо выразив благодарность медицинскому персоналу, ушла. Ей нужно было спешить. Она получила личное послание Антонио Мауриццо, в котором тот предписывал ей направляться в Моргот. Глава службы Инквизиции высказывал опасения касательно того, что в Морготе могли остаться тайные культы и диверсионные отряды. Жанетта Блуэн должна была оказать помощь маршалу Щита Империи в выявлении и уничтожении этой дряни, поскольку у того, руководящего теперь не только охраной границ, но и восстановлением военных объектов, явно поубавилось на это времени. Путешествие не обещало быть приятным: в Морготе, бывшем закрытой карантинной зоной, КПП были чуть ли не через каждые десять километров. У Врат Моргота документы любого въезжающего лица, равно как и его рекомендательные письма (а также письма направительные - как в случае Блуэн) тщательно проявляли, а багаж только что не разбирали по частям. На прочих постах ограничивались проверкой документов, но кому захочется удлинять путь, когда Щит Империи известен своими промозглыми ветреными осенями? Саунд: ссылкаВерене очнулась в темнице - тут не могло быть никаких сомнений. Каменные стены, низкий потолок и узкое оконце - не только зарешеченное, но и, как ни странно, застеклённое. В комнатушке было сухо и вполне себе не холодно, а лежала девушка не на груде прогнившего сырого сена, но на добротном, пусть и довольно старом матраце. Похоже было на то, что "апартаменты" часто убирали и не использовали для содержания особо опасных преступников. Кузэ много рассказывали о том, насколько плохи условия, в которых содержат своих пленников ватиканцы (а уж на поле боя она и сама на них насмотрелась), и потому удивлению её не было пределов. Кандалы-то, конечно, на неё надели, но вот не было по стенам орудий пыток и луж крови на полу. Юная жрица ещё раз озадаченно осмотрелась, а потом выглянула в окно. За тонкой стеклянной преградой простирался сад - совсем ещё недавно ухоженный и роскошный, а ныне запущенный. Тропинки были засыпаны пожухшей листвой, на клумбах медленно умирали самые стойкие к непогоде цветы, а в воздухе как будто царил запах запустения и печали. Их концентрация за окном была так велика, что они просачивались и в камеру Кузэ. Девушка покачала головой и продолжила разглядывать видимый кусочек пейзажа. На громадном тисе, выросшим прямо напротив, сидела крупная сова, своими большими круглыми глазами уставившаяся на Верене. Птица расправила крылья и повертела плотно сидящей на короткой шее головой, а затем как будто кивнула - и снова вперила взор в лицо жрицы. Простой непосвящённый, увидь он сову с такими по-человечески мудрыми и задумчивыми очами, непременно испугался бы и решил, что это всё ведьмин морок. Но Кузэ смотрела на мир иначе и, как все в Элергорде, жила в гармонии с природой… Скрипнула металлическая створка, закрывавшая вырезанное в двери квадратное отверстие над небольшой полкой. Верене инстинктивно обернулась на звук. В отверстии показалась мужская массивная рука, державшая поднос с куском хлеба, миской, наполненной похлёбкой, и стаканом с каким-то питьём. - Держи, девка. Ешь, а там жди, покуда его высочество пробудится. Господин граф не неженка, посему скоро отведу тебя к нему. Да смотри, не шали: коли и ведьма ты, так не сбежишь. Кандалы освящены, прутья, стены и дверь - тоже. Ну, а ежель не ведьма, то и держать тебя никто тут не будет... Рука исчезла и стражник, похоже, собрался уходить. Саунд: ссылкаНе одна Жанетта Блуэн собиралась навестить Щит Империи. Орландо Ди Альри, дворянин из рода Фениксов, уже достиг Врат Моргота, но вперёд его вёл отнюдь не долг. Ди Альри не одно столетие сотрудничали с родом де Рэ, и сотрудничество это пережило весьма трудные времена, не только не дав трещину, но и став со временем чем-то навроде дружбы. Так или иначе, но два аристократических семейства частенько кооперировались для достижения различных целей. Орландо известил де Рэ о своём желании посетить его угодья. Из телефонной трубки голос среднего сына Ги звучал глухо и едва ли не заупокойно, что вселило беспокойство в Феникса. Обещав маршалу скорейше прибыть, Ди Альри приступил к сборам. Он выдвинулся налегке, взяв с собою лишь двух телохранителей, водителя и служанку. В его автомобиль, приспособленный для длительных поездок по бездорожью, слуги уложили только самое необходимое, и аристократ отправился в путь… У Врат Моргота – мощной крепости, построенной более трёх тысяч лет назад и регулярно обновляемой с учётом последних достижений военной промышленности – Ди Альри встретили вооружённые солдаты. Средних лет мужчина, носивший знаки отличия капитана, был, очевидно, осведомлён касательно гостя. Однако это не уменьшило его бдительности: документы слуг и их господина были тщательно проверены, а багаж – досмотрен. Впрочем, ничего примечательного стражи Врат там не нашли: еретических книг и предметов не было, количество и тип ввозимого оружия соответствовали регламенту – словом, причин не допустить Орландо в Моргот не было. Комендант крепости выдал Фениксу пропуск и выделил людей для сопровождения, дабы друг графской семьи не был утруждён постоянными проверками на дороге. С такими провожатыми Ди Альри и правда мог двигаться куда быстрее и легче. Он даже успел насладиться местными видами (мрачными, но не лишёнными трагической завораживающей красы) – синеватыми хвойными лесами и почти лишёнными листвы лиственными рощами, грозно вздымающимися вверх скалами, расположенными далеко на востоке, почти у самых абиссарийских границ, и опалово-серым небом. Орландо беспрепятственно въехал в крепость Машекуль, и сопровождавший его старший лейтенант, представившийся Рене Болонтье, удалился, чтобы доложить Жилю де Рэ о прибытии гостя. Саунд: ссылка
-
За качество и старания. Мелодии и вообще, молодец)
-
Качественно, подробно, интересно ) зачитался)
-
Стена классного текста :)
|
|
Весь путь байкер шел молча, изредка отвечая на вопросы обращающихся к нему людей. Шел он нарочито медленно и неторопливо, в следствии чего оказался в хвосте. Это было правильно, он мог видеть большую часть людей, за исключением человека с топором за свой спиной, но и видеть его не было никакой необходимости, спинным мозгом он ощущал каждое его движение, каждый шаг, каждый вдох...
Подходя к поселению, скорее по привычке оценил фортификацию, и пришел к выводу, что такая оградка, скорее от честных людей, да глупых зверей... Хотя много ли можно ждать от Реконов-толкинистов, для которых ограда скорее символическое обозначение крепостной стены...
Зайдя внутрь периметра, он огляделся, и приятно удивился аутентичности построек... Вот только лисы как-то не вязались с образом деревни... Возможно это были некие породы собак...
На собравшийся люд, байкер обращал внимания не больше, чем на землю под ногами... А вот манипуляции Змея его насторожили... Не к добру это... С оружием, да на игроков... пусть и утомительной, но всё таки игры... Наширялся наркотой, чего от него теперь ждать, боюсь даже тараканы в его голове не ведают! Как бы не устроили грандиозный праздник с фейерверками...
От долгой прогулки в горле пересохло, и отойдя к завалинке возле одного из строений, уселся, достал банку пива, осушил половину, протянул Лисе... Взял гитару...
Возможно, будь его настроение веселее, он спел бы нечто иное, но вот внутреннее чувство тревоги никак не покидало его сознания...
Тронув струны, Вар сначала заговорил, а потом запел...
- Да, стая, я старик, я словно стертый клык, Не перегрызть мне память вольных снов, В них пыл давно затих, и больно бьют поддых Глаза моих друзей, глаза моих друзей - волков!
Я раны залижу, я с прошлым завяжу, Капкан увижу и с тропы сверну, Не потому, что слаб, А потому что кровь не греет старых лап! Ночами долго-долго вою на луну.
Луна, луна, луна, взрывая воем тишину, Луна, луна, луна, луна и волк в ночном лесу. Возьми к себе меня. Луна, луна, луна, взрывая воем тишину, Луна, луна, луна, луна и волк в ночном лесу. Возьми к себе меня, луна...
- Да, стая, я старик, но думать не отвык, Я носом чую там, где льется кровь. И голод нас давил, в тугую даль манил, Но был обманкой человечий кров.
Я бросился во мрак, я знал, что только так, Из кожи вон я должен вас спасать. Но молодой вожак поставил точку так... Уже задумал, как меня убрать.
Луна, луна, луна, взрывая воем тишину, Луна, луна, луна, луна и волк в ночном лесу. Возьми к себе меня. Луна, луна, луна, взрывая воем тишину, Луна, луна, луна, луна и волк в ночном лесу. Возьми к себе меня, луна...
|
|
|
Заслышав лязг железа, Рик подступил к шатру, тут же подхватив часть доспехов из рук мальчишки - не дай бог ещё рухнет с ними впопыхах. Батлер споро облачился, привычно застёгивая ремешки там, где мог достать сам, без помощи своего (теперь уже своего) юного оруженосца. Доспехи тут же налили тело приятной знакомой тяжестью. Сталь, скрывавшая его тело, успокаивала - панцирь защищал не только от вражеского оружия, но и от дурных взглядов.
Ричард, ещё не надев перчаток, провёл подушечками пальцев по поверхности панциря. Он чувствовал как паутинки царапин то разбегаются в разные стороны, то переплетаются в один клубок, выводя хитрый витиеватый узор. Ощущал небольшие провалы вмятин - следов прежних сражений; выбоины - отметины молота починявшего доспех кузнеца. Матовая поверхность с трудом отражала силуэт скользящей по ней руки, но от того сталь нравилась Ричарду ещё больше - это был настоящий доспех, не та отполированная до зеркального блеска бутафория, с которой ему приходилось иметь дело на съёмках.
- Молодец, отличная работа. - опомнившись, похвалил он своего оруженосца, слегка улыбаясь - на душе становилось спокойнее.
Батлер, наконец, поднял голову, как только герольд начал представлять новых участников. Ричард недовольно поморщился, выслушивая витиеватую речь и списки титулов, надеясь лишь на то, что, когда дойдёт черёд до него, то глашатай будет более краток. Он, механически, заученными движениями цеплял горжет, наблюдая за тем, как на поляну выезжают соперники... И тут его накрыло. В тот самый момент, когда он увидел что один из облачённых воинов приблизился к Элизе, увидел как она повязывает ему на копьё свою ленту... Волна ярости захлестнула Ричарда. Всё вокруг поплыло, а глаза разъярённого мужчины налились кровью.
Батлер быстро вскочил на коня и буквально вырвал тяжёлое копьё из рук оруженосца. Тяжелый шест, оставшись без какой-либо поддержки снизу, едва было не потянул Ричарда вниз, но Батлер вовремя выровнял его мощным рывком, отправив хвост копья себе подмышку.
- Никогда не любил эту палку... - процедил Рик сквозь зубы, чувствуя как тихо заныло потревоженное плечо.
Батлер дёрнул поводьями и двинулся в сторону турнирной площадки, моля бога о том, чтобы ему попался этот шрамированный самодовольный петух...
|
- Лаваль в осаде, - гневно произнёс Жиль, сузив глаза и скомкав принесённую гонцом депешу. Жанна с беспокойством посмотрела на него. Уж она-то понимала, что будет, если город окажется в руках Варга Калессина - протеже Нэтэрбирда. - Возьмёшь половину людей? - маршал многозначительно воззрился на девушку, объявленную Церковью святой. Взгляды молодых людей встретились, и Д'Арк коротко кивнула. Им давно уже не нужны были слова, чтобы понимать друг друга: они мыслили и чувствовали так, словно были одним целым, словно на двоих у них была одна душа. Де Рэ обнял Жанну, поцеловал её в висок, а затем зарылся лицом в её убранные в косу волосы. От неё веяло ландышами и солнечным светом - даже сейчас, когда морготская серая осень затянула свинцовым крепом небо, принесла с северным ветром первые холода и решила затопить ливнями не только ставку Нэтэрбирда, но и вообще всё, что только было способно затонуть. - Береги себя, любимая. Если справишься быстрее, чем я, возвращайся. Если скорее одержу победу я, то приду под Лаваль. Она вместо ответа чуть отстранилась, приподнялась на носочки и коснулась губами его губ. Затем Жиль и Жанна разомкнули объятия. Девушка, прикрыв голову капюшоном плаща, покинула командный пункт. На выходе она обернулась и улыбнулась возлюбленному. Её улыбка была удивительно светла, и граф, будучи не в силах противиться её чарам, улыбнулся в ответ... Он осознавал, что сражение с остатками армии Нэтэрбирда - всё ещё грозным немалым боевым формированием - может стать последним для него и его людей. Ни для кого не было секретом, что чернокнижник обладал поистине дьявольским могуществом и пользовался, судя по всему, благосклонностью нескольких демонических князей. Однако Жиль не испытывал страха. В нём жила странная уверенность касательно того, что он, равно как и многие его люди, переживёт схватку. Эту уверенность он вселял в сердца своих солдат, и они шли в бой, точно были бессмертными. План маршала загнать войска Нэтэрбирда в узкое ущелье сработал самым лучшим образом: хоть и понимал колдун, что его целенаправленно оттесняют туда, где он и его подчинённые окажутся прекрасной мишенью для освящённых пуль и снарядов, ему не оставалось ничего, кроме как бежать прочь от разливающейся реки, воды которой были осенены чудесным прикосновением Жанны. Противостояние длилось почти неделю, пока Нэтэрбирд, надеясь, что справится с ватиканским полководцем при помощи колдовства, не вызвал графа на дуэль. Каков же был ужас служителя Люцифера, когда он смог наблюдать, как все его заклятья отскакивают от сверкающего белым контура, окружавшего фигуру маршала! Нэтэрбирд, в конце концов, пал от оружия де Рэ. Однако пронзённый мечом чернокнижник смеялся: - Ты не знаешь того, что знаю я... Жиль не стал церемониться с захватчиком, и освящённый меч, блеснув в слабом свете октябрьского вечера, отделил голову проклятого от его тела... В этот миг вернулось возникшее утром у графа смутное ощущение тревоги: ему казалось, будто что-то дурное сделалось с его обожаемой Жанной. А через несколько часов в ставку прибыл измождённый, перепачканный запёкшейся кровью человек, в котором средний сын Ги узнал отправленного с д’Арк адъютанта Поля Гарлона. Доклад Гарлона был краток и страшен: - Инквизиция обвинила Жанну д'Арк в колдовстве, и суд уже идёт... Последующие сутки были пыткой для молодого мужчины: уставшее войско продвигалось по бездорожью с максимально возможной скоростью, но ему казалось, что они не приближаются к Лавалю, а отдаляются от него. Когда Жиль вошёл в город, его встречали как великого героя - и чернь, и ремесленники, и купечество, и самые надменные дворяне. А на главной площади челядь убирала чёрные горелые поленья - всё, что осталось от костра, на который возвели Жанну... ...Он упал на колени у её вынесенной за пределы кладбища могилы - и не мог сдержать слёз. Её... Больше нет... Эта мысль ранила его сильнее, чем любое оружие или орудие пытки. Где-то в груди графа разрастался терновый куст, и ветви его были сплошь из ледяного камня. Жилю чудилось, что шипы вот-вот разорвут его тело и душу; он поражался, что Жанна мертва, а кровь его всё ещё бежит по венам и дыхание пока не оборвалось... - Пожалуйста, прости меня... Могила разверзлась, и из-под сырой земли владельца Машекуля обдало адовым жаром колоссального костра. У позорного столба была привязана его женщина, и жадное пламя лизало её тело - изувеченное, покрытое ссадинами, порезами и синяками. Её кожа - прежде такая нежная, такая белая - на глазах обугливалась и трескалась. Её глаза, выжженные огнём, уже побелели и ослепли. Она закричала и, совершив нечеловеческое усилие, выпростала руки из подгоревших пут. Она простирала ладони к Жилю, и он мог видеть, что ногти на пальцах Жанны вырваны. Она звала, охрипшим голосом выкрикивая его имя. Звала, пока её не проглотила жаждущая алая пасть... Граф не один раз порывался броситься на помощь возлюбленной, но всякий раз неведомая сила отбрасывала его прочь, точно он был щепкой или пушинкой...
Его крик застыл в горле; Жиль проснулся в холодном поту и с ощущением страшной тоски. Этот чудовищный кошмар преследовал его после смерти д'Арк неотступно. Не проходило и дня, чтобы граф посреди ночи или поутру не вскочил, во власти Морфея увидев последние минуты Жанны в этом мире. Отбросив лёгкое одеяло, маршал коснулся босыми ступнями пола и встал с постели. Он добрёл до окна, за коим уже забрезжил холодный осенний рассвет. Каждый вдох давался мучительно, каждое биение сердца было ударом кинжала. Прижавшись лбом к стеклу, де Рэ прикрыл глаза. - Почему ты должна была умереть, а я - остаться здесь, среди живых?.. Внезапно граф вздрогнул. Теперь, когда его мозг полностью очнулся ото сна, Жиль вспомнил: перед тем, как буквально рухнуть на кровать от внезапно навалившейся усталости, он... видел Жанну. Полупрозрачная, она стояла напротив него и говорила с ним. Она просила... просила его помочь ей вернуться... - И это я тоже видел во сне... Я просто принимаю желаемое за действительное... Де Рэ развернулся обнажённой спиной к окну и медленно сполз на пол. - Безумец... Устало оглядев по-спартански обставленную комнату (тут не было ничего, кроме кровати, письменного стола, стула, шкафа и многочисленных креплений для оружия на каменных стенах), Жиль застыл: в трёх шагах от него находился полупрозрачный силуэт Жанны д’Арк…
-
Обалденно!
-
Шикарно! Точно какую-нибудь книгу читаешь) Пусть вся остальная ролка пройдет в таком же духе)
-
Отличный пост. Читал и видел перед собою события)
-
С огромным удовольствием прочитала все, что успели отыграть. Можно смело плюсовать практически каждый пост. Мои комплименты :)
|
|
|
|
|
|
-
Хорошо )
-
Гномистый гном
-
С хорошим почином :)
|
|
|
|
|
|
|
В автобусе Мишка дремала врубив на полную мощность свой плеер – затычки в уши, теплое сиденье под задницей, автобус приятно потряхивает, время бежит чудесно и легко. С музычкой, словно в диснеевском мультфильме. Иногда, приоткрывая один глаз, девочка равнодушно провожала пыльные окрестности за стеклом вяло пережевывая клубничную жвачку во рту. Другие дети ее не интересовали, Машкой овладела меланхолия и светлая тоска – растворяясь в черных пучинах рока, девчонка ощущала себя счастливой и взрослой. Лето. Звонкое лето на дворе, это прекрасно, - путешествие, дорога, - весьма неплохо. Долбанная трижды школа осталась где-то далеко, превратившись в маленькую точку, затерявшуюся где-то на перефирии сознания. «Я свободен - в унисон мыслям подпевал Кипелов. Я свободна – соглашалась Машка составляя в голове план будущего отдыха для себя: во-первых, всякие кружки и прочую муть, это нахрен конечно, в жопу то есть, - пусть малолетние долбаки таким дерьмом занимаются. Во-вторых, вставать по расписанию Мишка не намерена и если их в семь утра начнут подымать чтобы жрать какий-нибудь крысиный помет в столовой, то следует послать на три известные буквы данные завтраки. В-третьих, думала Машка…
…Какой-то мужичонка надрывался на трибуне, исправно полоская мозги малолетним дибилам. Большую часть этой нудной лекции Мишка пропустила мимо ушей, хихикнув разве что, когда мужик помянул «интимные связи». - Это значит трахаться. - Пояснила Маша кому-то в сторону, прыснув счастливым, заливистым смехом, потом снова врубила плеер и вместо нудного бормотания товарисча-директора, прыгнула со скалы вместе с группой КиШ. Наконец, обязательная часть программы была завершена, взрослые заткнулись, а многострадальной детворе выдали ключи от обещанных домиков. Скептически оценив убранство так называемого «коттеджа», разумеется в ковычках и с толикой усталой иронии, Мишка заняла кровать ближайшую к окну. - Надеюсь, стукачей здесь не водится. – Буркнула девочка доставая сигаретку из рюкзака, курить она не собиралась, но припрятать заначку было полезно, - сунув в карман рыжую китайскую зажигалку, Мишка аккуратно пристроила сигаретку в собственном носке. Ходить в долбо-носочках, конечно, было не очень-то клево, особенно летом и по жаре, зато сколько полезных вещей можно было хранить при себе не отходя от кассы.
|
-
Я люблю этого персонажа!
-
Тащусь с этого мужика!!!
|
*За несколько дней до событий* - Три золотых это нормальная цена! - упертый старик стукнул о стол своим костлявым кулачком. - Три? Три!? Что мне до того, что у вас денег нет? Нет денег - нет работы! - обиженно заявил Баркас. Сидевший все это время Сацугай и высокий парень, словно на выданье осматривали друг друга. Парень, мужиком еще назвать было нельзя, был высок и плечист. Открытое, добродушное лицо выдавало неплохого человека, хоть и пытался паренек натянуть маску надменности. Его звали Максан. Как говорил его отец, тот самый вредный скупердяй, что торговался с Баркасом, Максан только начинает карьеру военного. Ему позарез нужен бард в дорогу, который будет слогать о его подвигах баллады. Эти самые баллады сынок будет пересылать батюшке, чтоб тот спокойно спал.
Торг проходил как на рынке. Оба знали, что рано или поздно они сойдутся на цене, но каждый уже пару раз вскакивал и на всю таверну заявлял, что он отказывается разговаривать с крохобором и вымогателем.
- Значит по рукам? - Баркас пожал руку старику. - Монета в месяц за еду и ночлег, к этой монете пять монет в месяц за проводы, - начал монотонно перечислять старый скупердяй, под кивки Баркаса, - кроме этого одна десятая с добычи, и монета в месяц на девок. Все. - взгляд уперся в Сацугая. - Деньги вперед на месяц. - А коли убежит? - Кто? Сацугай? Куда он убежит, он на работу нанимается, а не плутовством денег добыть хочет! - А я почем знаю? - А коли я слово дам? - Дык слово твое, а деньги то мои! - Ты что же, мышь плешивая, меня за пустослова держишь? Да я тебе сейчас бороду вырву! - Хорошенькое дельце! Ты мне за него какие хош сказки сказывай, а деньги вперед я ему не дам! - От жмот, ну я тебе...!
"Разговор" закончил парень. Грохнул о стол кулаком и коротко сказал. - Батюшку тронешь - на ремни порву. - повернулся к отцу. - Деньги свои при себе держите батя, коли витязь я - мне и платить. Все.
На том разговор и закончился. Старик пытался вспылить, да убоялся. Баркас же, довольный отданной десятинной, проводил гостей, собрав нехитрой снеди в дорогу.
*Смородиновый дол* Максан ехал на резвой кобыле. Она была молода и горяча, совсем не похожа на молодого человека. Сдержанный, немногословный, с еще юношеской идеей чести и отваги. В самом начале дороги он попросил Сацугая не тревожить его денек, говорил, что худо на душе, побыть сам хочет. Ехали молча, под вечер оказались в красивом доле, куда ни глянь кусты со смородиной. Максан повернул коня в ложбинку, среди кустов деревьев и остановил коня. Начал распрягать. - Меня Максанов зовут. Тебя вроде Сацугаем? - парень снял с лошади седло и скинул потник. Стреножил и отпустил, а сам начал искать хворост.
|
-
С юбилеем, Дракон!
Тот пост я плюсовал, так что отплюсую один из тех немногих игр, где вместе играли. Желаю побольше интересных игр и поменьше поводов для извергания пламени. :)
|
|
|
|
|
|
|
|
-
С каким удовольствием Сашка бы отгрызла Вальтеру ухо. Такая мысля пришла ей, когда это самое ухо ей пришлось созерцать, упираясь руками в плечи Вальтера и пытаясь хоть как-то удержаться и не шлепнуться окончательно. Впрочем, от такого резкого рывка ей это не удалось, потому Вальтеру удалось прочувствовать прелести мягких женских форм, пока Сашка мечтала об ухе Отгрызенные уши спасут мир! :)
|
|
|
-
Доставляет.
-
Жуткий, нереальный трешняк. Мастер никогда не пробовал бросать нож, особенно кухонный. Чтобы раскроить череп кухонным ножом, по нему надо бить кувалдой и чтоб жертва не дёргалась. Стиль описания боёвки тоже ужасен, вообще боевые сцены у мастера явно срисованы с видеоигр.
Но нездоровый цвет лица и крылья относили его к монстроподобным тварям. Угу, прямо вижу Цвет Лица, который относит его к Тварям, а они улыбаются и причмокивают.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Краткие сведения об уровне развития технологии, искусстве, этикете и прочем.
Ватиканская Империя
Географическое положение: захватывает территорию современных европейских стран, за исключением Норвегии, Швеции и Финляндии, а также некоторые страны постсоветского пространства, государства Аравийского полуострова, север Африки, Иран, Туркмению. С востока и севера граничит с Абиссарией, с востока и юга - с Элергордом.
Правление: Папа Римский является не только духовным лицом, но также правителем Ватиканской Империи. При нём существует вспомогательный управленческий аппарат - кардиналы, исполняющие функции министров, надзирающих за определёнными областями (юстиция, экономика, образование и пр.)
Государственный язык: латынь.
Общественный строй: в наличии духовенство, дворянство, купечество, городские жители, ремесленники, цеховые объединения, крестьяне, маргиналы (нищие, бродяги прочее).
Денежная единица: золотая имперская крона, равная десяти серебряным имперским кронам или сотне медных имперских секелей. Для удобства введены также бумажные банкноты с водяными знаками достоинством в один, две, пять, десять, пятьдесят, сто секелей, одну, две, пять, десять, пятьдесят, сто и пятьсот серебряных крон, одну, две, пять, десять, пятьдесят, сто и пятьсот золотых имперских крон.
Экономика: странная помесь натурального хозяйства с зарождающимся капитализмом. Но это как-то работает.
Известные современные деятели науки и культуры, политики, полководцы: Анемоний VII - Папа Римский. Жёсткий и подозрительный человек, переживший массу недоброжелателей. Умеет ставить нужных людей на нужное место. Вергилий Грасс - магистр ордена святого Галомея-великомученика, доверенное лицо Папы Римского. Одарённый стратег и тактик, опасный воин. Некоторые считают, что Господь наделил его даром предвидеть действия врагов. Ходят слухи, что за Вергилием повсюду незримо (а иногда и зримо) следует самый настоящий ангел. Антонио Мауриццо - глава службы Инквизиции Ватиканской католической церкви, доверенное лицо Анемония VII. Имеет репутацию неподкупного и справедливого судьи. Умён, хитёр и фанатичен. Ги де Рэ - баснословно богатый аристократ, меценат, владелец обширных земель в центре Ватиканской Империи (провинции Флемаль и Лаунж, в коих расположены крупные промышленные и культурные центры) и на границе с Абиссарией (провинция Моргот). На данный момент возглавляет род де Рэ. Николас де Рэ - старший сын Ги де Рэ, видный экономический деятель, вместе с отцом управляющий фабриками и заводами, принадлежащими семье, а также завидный жених. Ирина Магдалена - мать-настоятельница крупнейшей женской обители Ордена Сестёр-Госпитальеров.
Столица: Ватикан. Оплот католичества, вечный город, ставший символом могущества бога и Папы как его наместника. Ватикан - не только столица, но и средоточие множества храмов, посетить которые ежегодно устремляются тысячи паломников.
Другие стратегически важные города: Лаваль - город в ста километрах от восточной границы с Абиссарией. Здесь сосредоточены крупные заводы, специализирующиеся на производстве оружия, боеприпасов и брони, а также несколько научных центров. Либитина - военный город, расположенный в сорока километрах от замка Машекуль. Находится под покровительством семьи де Рэ. Чёртова Мельница – остров, соответствующий современной Великобритании. Там располагается колоссальная тюрьма, принадлежащая Ватиканской Империи. Говорят, что побег с Чёртовой Мельницы невозможен (хотя три интересные личности таки ухитрились).
Религия: католичество.
Отношения полов, влияние гендерной принадлежности на социальную роль индивида: участвовать в социальной, экономической и политической жизни общества полноценно могут только женщины, вышедшие из дворянского и купеческого сословий. В некоторых случаях они даже могут возглавлять аристократические или купеческие дома. Однако Папа Римский железобетонно всегда мужчина.
Уровень развития технологии: - генетика на нуле. Её вообще нет; - огнестрельное оружие в точности на нашем уровне. С одной только поправочкой - оно освящённое, равно как и боеприпасы к нему. Всё. Также применяются взрывчатые вещества и химическое оружие. В ходу также освящённые мечи, булавы и прочее холодное оружие; - авиации нет, хоть она вполне могла бы быть (как же?! разве может человек уподобиться ангелам?!); - зато есть танки, аналогичные современным, а кроме того - автотранспорт, пароходы и паровозы. Ещё один финт ВИ - сверхтяжёлые экзоскелеты "Судный День", работающие на дизеле. Они очень массивны и неуклюжи, но позволяют своим пилотам использовать широкий спектр тяжёлого оружия. Каждый "Судный День" освящён, покрыт гравировкой символов веры и цитат из Святого Писания, а также имеет своё собственное имя; - медицина... Антибиотиков поменьше, чем привычно нам. И периодически возникают эпидемии пурпурной чумы - вирусной инфекции, напоминающей лихорадку Эбола (врачи, работающие с этим недугом, составляют особую когорту медперсонала. Их защитные маски выполнены в форме масок чумных докторов Средневековья. Изображения таких чумных масок также украшают чёрные повязки на левом рукаве их халатов и противочумных костюмов). Остальное примерно на нашем уровне. Хирургия процветает, в том числе и пластическая - сражений-то много... Кроме того, активно ведутся разработки с использованием в медицине освящённых препаратов и оборудования. - вместо доспеха у воинов одежды из армированных тканей, к которым прилагаются для усиления защитного эффекта металлические наколенники, нагрудные и наспинные пластины, налокотники, кольчужные перчатки и шлемы. Военные инженеры постоянно совершенствуют конструкцию брони, стремясь к максимуму защиты при максимуме удобства и лёгкости; - электроэнергия есть. Электростанции или гидро-, или тепло-. Имеется радио. Телевидение чёрно-белое. И передают там исключительно проповеди или всякую бытовую чушь. Есть ещё фильтрованные выпуски новостей, некоторое количество познавательных передач. Интернета нет. Средства связи - телеграф и почта - доступны всем, кто может их оплатить. Проводные телефоны - только у правящей верхушки и иерархов церкви. Никакой сотовой связи; - одежда... Итак, дамы высоких сословий ходят предпочтительно в платьях с корсетами разной степени утяжки. Впрочем, домашние платья, как правило, жёсткой утяжки не имеют и позволяют не только свободно дышать, но и не менее свободно двигаться. Городские жительницы и крестьянки носят платья с корсажами, а нищенкам и городским сумасшедшим и вовсе не возбраняется одеваться, как заблагорассудится - лишь бы не голыми ходили. Разрешены брючные костюмы для конных прогулок - они бывают в летнем, осенне-весеннем и зимнем вариантах, очень похожи фасоном на гусарскую форму. К зимнему костюму для конной прогулки прилагается меховая курточка и подбитый мехом же плащ (натуральный мех, само собою, для аристократок и дам купеческого сословия, для женщин более низких сословий - шерсть и искусственный мех). Впрочем, некоторые дамы дворянского сословия игнорируют ношение платьев, однако подобное очень возмущает церковь. Мужская одежда для выходов в свет, прогулок, деловых визитов соответствует оной времён Средневековья - костюмы соответствуют разным периодам этой эпохи (это зависит от провинции). В путешествиях же или в других ситуациях, требующих практичности, а не эстетизма, одежда больше похожа на современную нам (чем выше сословие носящего одежду, тем, соответственно, лучше качество тканей. Аристократы и купцы могут позволить себе аксессуары из драгоценных металлов). С тою лишь разницей, что мужская обувь - это либо сапоги на тонкой подошве по типу средневековых, либо нечто гриндерсоподобное (как правило, у рыцарей) - туфли (обычно богато украшенные, из дорогой кожи) же одевают к определённой парадной одежде. Кстати, дворяне обязательно носят на одежде герб своего рода. - искусство очень подвержено влиянию церкви. Однако светская живопись, скульптура и литература живы. Архитектура представлена готическим и романским стилями. Однако новые технологии позволяют возводить здания большей этажности, чем в, скажем, 1500 каком-нибудь году, посему 30-этажным (и свыше того) зданием никого не удивишь. Музыка... Это церковные песнопения, органная музыка, народные песни (что-то вроде нашего фолк-рока), песни о рыцарях и их подвигах (наподобие пауэр- и хэви-метала), танцевальная музыка знати вроде вальсов, полек, полонезов и прочего тоже в наличии. Есть ещё меланхоличные баллады. И, конечно, католик-метал. Х)))) - этикет и поведение в обществе. Культ Прекрасной Дамы жив. Этим всё сказано. Правила поведения в обществе, тем не менее, соответствует более поздней эпохе - не принято вытирать руки о скатерть (для этого давно есть салфетки) и творить прочие подобные вещи. В целом правила этикета претерпели упрощение для всех сословий. - правила личной гигиены соответствуют современным. Раз в год моется разве что совсем неопрятная чернь.
Артефакты: копьё Судьбы, терновый венец, туринская плащаница, кусочки креста, на котором был распят Христос - всё это настоящее и действительно имеется в наличии в нормальных количествах (если в одном храме, пардон, хранится правая рука какого-нибудь святого Анании, это означает, что оной нет ещё в десяти экземплярах). Также у них есть меч короля Артура, святой Грааль и много чего ещё.
Рыцарски ордена: под началом католической церкви существует порядка сотни рыцарских орденов. Это элитные военные формирования, на протяжении столетий доказавшие свою верность Папе Римскому и богу; рыцари орденов имеют доступ к лучшему вооружению и передовым технологиям. Некоторые из этих образований занимаются особым родом деятельности: под контролем Инквизиции они исследуют оружие и магические предметы, имеющие происхождение из Абиссарии. Цель их трудов - поиск наиболее эффективных методов борьбы с опасным и коварным врагом, коим, несомненно, является государство колдунов.
Странствующие рыцари: ими часто становятся ушедшие из регулярной армии в отставку (дослужившись при этом до чина младшего лейтенанта) или же по старшинству не претендующие на наследство (либо лишённые оного). Реже ряды этих солдат удачи пополняют воины, покинувшие свой орден (что светит обвинением в ереси и дезертирстве). Странствующие рыцари продают свои боевые навыки любому, кто в состоянии их оплатить, сражаясь с нечистью или нанимаясь в услужение к знати, купцам и церковным иерархам.
Инквизиция: тайная (а зачастую и не очень) полиция при Папе. Её функция - обнаружение, идентификация и уничтожение еретических, демонических культов, нечисти и нежити, вражеских артефактов. Инквизиционный трибунал имеется в каждой провинции. Кроме того, полевые инквизиторы со свитами регулярно шастают по стране в поисках внутренней урозы государству, власти и народу. Впрочем, кое-кто из инквизиторов не чурается использовать своё положение ради личной выгоды, хоть это и чревато в случае раскрытия сего факта. Инквизиторский чин обычно передаётся по наследству, но возможно также вступление в ряды Инквизиции знати, купеческих детей и офицеров. Будущий инквизитор проходит немало сложных испытаний - как для ума, так и для тела, а перед принятием на должность приносит клятву верно служить Господу, Папе и Империи, не мздоимствовать, не клеветать, судить справедливо и максимально объективно, защищать мирное население от нежити и нечисти, искоренять ересь и не пользоваться своим положением в личных целях.
Нетрадиционные верования: в ходу алхимия и тайное поклонение богам Элергорда - богам старого мира, существовавшего задолго до возникновения и завоеваний Ватиканской Империи. Кроме того, существуют ведуньи, знахари, травники - некоторые из них настолько сильны, что могут противостоять нежити или монстрам. Однако все эти люди подвергают себя страшному риску: Инквизиция не дремлет и рьяно ищет еретиков.
Регулярная армия: набирается по тому же принципу, что и в современной России. С тою лишь разницей, что служат солдатики обязательных пять лет, а дальше - по собственному желанию. Понятное дело, что в случае войны мобилизуют всех военнослужащих запаса. Полицейскую функцию выполняет городская стража. Структура армии Высшие офицерские чины: - генерал армии (маршал), адмирал флота; - генерал-полковник, адмирал; - генерал-лейтенант, вице-адмирал; - генерал-майор, контр-адмирал. Старшие офицерские чины: - полковник, капитан 1-го ранга; - подполковник, капитан 2-го ранга; - майор, капитан 3-го ранга. Младшие офицерские чины: - капитан, капитан-лейтенант; - старший лейтенант; - лейтенант; - младший лейтенант. Рядовые должности: - сержант; - прапорщик; - солдат.
Необычные создания: Единороги - эта живность была почти истреблена около тысячи лет назад из-за своего ценного мяса, костей, рога и шкуры, кои обладают чудесными свойствами. Папа Римский Бенедикт XIII ввёл запрет на промысел единорогов, нарушение коего карается колесованием, и теперь численность этого удивительного зверя возросла в двадцать раз. Грифоны - удивительные животные с телом льва и орлиной головой. Обычно не нападают на людей. Считается, что грифоны, поселившиеся неподалёку от обиталища людей, оберегают их от нежити. Драконы - редкая разновидность очень крупных крылатых рептилий, обитающих в горах Айшбрейхер, покрытых дремучими лесами и расположенных у северной границы с Абиссарией. Пока их не трогают и не лишают пищи (например, когда живности становится меньше из-за вырубки лесов и охоты), эти создания ведут себя мирно. В противном случае они нападают на стада домашних животных, а иногда уносят в свои гнёзда и пожирают людей. Ходят поверья, что в своих норах драконы стерегут несметные сокровища, добыть которые может только человек, обладающий исключительной доблестью. Мантикоры - монстры с телом льва, лицом и грудью прекрасной женщины и хвостом, оканчивающимся острым ядовитым шипом. Они обитают на границах с Абиссарией. Особенно опасны мантикоры в тёмное время суток. Агрессивны. Считается, что мантикорами становятся проклятые матерями девочки.
Статус: свободное самостоятельное государство.
Абиссария
Географическое положение: простирается на территории современных России, Швеции, Норвегии и Финляндии.
Правление: абсолютная монархия. Правят страной обычно король и королева. Впрочем, иногда два короля или две королевы... Приемником назначают самого могущественного и башковитого чародея, а уж он по восхождении на престол выбирает себе пару по душе.
Государственный язык: нибирус. Также пользуются латынью.
Общественный строй: да рабовладельческий же. Однако положение индивида в обществе определяет его магический потенциал. В стране имеются следующие категории свободного населения: учёные и инженеры (техномаги), алхимики, торговцы, аристократия, воинское сословие, деятели искусства.
Денежная единица: намелнос - монета из особого сплава иралиума, полученного алхимически. Один намелнос равен десяти серебряным фиолитам, один фиолит - сотне бронзовых грахенов. Банкноты не используются, поскольку колдуны свои денежки держат в пятом измерении. Х)
Известные современные деятели науки и культуры, политики, полководцы: Король Мэйхем и королева Амбдусция - нынешние правители. Мэйхем известен своим умом, а также выдающимися способностями в чернокнижии. Король молод, но уже сумел стать демогорготом. Амбдусция считается одной из самых красивых женщин Абиссарии, однако не менее известны её коварство и любовь плести интриги. Морхем Тенебрус - главный алхимик. Ходят слухи, что он близок к научному прорыву в генной инженерии. Аллессия Горгорот - главный техномаг. Занят поиском работы Лилиан Коэпто в свободное время. Горгот Деймиос - магистр Ордена Светоносного. Второй по могуществу чернокнижник в стране. Некротиал Сайленсер - главный некромант, магистр Ордена Небезиаль - ордена Неприкаянных (т.е. некромантов). Благословлён Смертью и наделён ею особым даром: Некротиалу достаточно посмотреть в глаза своей жертве, чтобы та сию же секунду испустила дух, а тело её оказалось подчинено главному некроманту. Мегадэт Дестрикс - глава клана Круор. Он пережил так много сражений, что считается едва ли не бессмертным. Розалия Борджир - глава клана Тимор. Владелица Скипетра Феникс. Абсента Маледикт - глава клана Умбра. При ней клан пришёл в небывалый расцвет. Артемезия Филтс - королева оборотней. Жестокая, волевая и бескомпромиссная женщина, много сделавшая для того, чтобы оборотней признали полноценными гражданами Абиссарии. Везания Асгаард - домина Круга похоти. Она настолько красива, обольстительна и искусна в любовных утехах, что некоторые полагают, будто перед её чарами не устоит даже демонический князь. Деметрия Мардук - домина Круга чревоугодия. Прославилась тем, что исхитрилась отравить предыдущего Папу Римского. Сарин Бурзум - домина Круга алчности. Напала на след новой Лилит и активно её ищет. Гедония Тиамат - домина Круга зависти. Самая безобразная дама в государстве. Агаста Небель - домина Круга гнева. Её боевая слава несётся даже быстрее, чем эта хрупкая красавица - на своей адской гончей. Несмотря на свой беззащитный вид, Агаста вполне способна справиться даже с ватиканским сверхтяжёлым экзоскелетом. Пенумбра Делиан - домина Круга гордыни. Работает над созданием интегрированного демонического оружия. Алез Гервен - некромант, вывезший из Элергорда Искру Жизни - Святыню богини Морморы. Юнис Корт - талантливый молодой фамилар, выкравший Пояс Убеждения - СвятынюТемпуза.
Столица: Мактатус. Этот величественный и мрачный город парит на расстоянии нескольких километров над поверхностью земли, способен к перемещению с скоростью порядка шестидесяти километров в час и на некоторое время может становиться невидимым. Энергия, используемая для его функционирования, черпается из Инферно.
Другие стратегически важные города: Оскора - второй по величине город Абиссарии, культурный и научный центр. Располагается примерно в районе территории современного Кирова. Хикейт Энтронд - город, расположенный в полутора сотнях километров от границы с Ватиканской Империей. Мощная военная база. Бехелит - располагается далеко на севере Абиссарии. В этом городе хранится Некрономикон.
Экономика: какая экономика бывает при рабовладельческом строе? Правильно! )) А представляете, насколько она эффективна, когда рабы пашут на совесть? А они пашут, потому как разум и память их затуманены заклятьями.
Религия: люциферианство. Кроме того, процветает культ Лилит Шегерат - дочери земной женщины от Люцифера, матери Каина, а также малые культы демонических князей - Молоха, Астарота, Вельзевула, Белиала и прочих.
Отношения полов, влияние гендерной принадлежности на социальную роль индивида: пол никак не влияет на социальную, экономическую и политическую жизнь населения Абиссарии. Место в обществе зависит от талантов в магии, колдовской силы, ума, внешности, хитрости и изворотливости, но никак не от пола и не происхождения. Кому нужен наследный правитель, если он только и может, что сотворить простейшее заклинание или туп, аки пробка?
Уровень развития технологии: - медицина и генетика развиваются семимильными шагами. Тоже самое с микробиологией и вирусологией. Именно стараниями абиссарийских учёных в Ватиканской Империи периодически возникают вспышки пурпурной чумы. Более того, при помощи хирургических вмешательств и генной инженерии колдуны научились совершенствовать свои тела и разумы. Особый успех им приносит смешение науки и магии. - огнестрельное оружие в наличии, и оно не хуже, чем у Ватиканской Империи. Абиссарийцы очень любят пули со смещённым центром тяжести, зачарованные, разрывные и отравленные. Применяют также вирусное и химическое оружие Как и католики, чернокнижники не брезгуют холодным оружием - осквернённым. Броня абиссарийцев выполнена из чёрного металла. Она лёгкая и не сковывает движений, точно эластичная ткань - этот эффект был достигнут благодаря магии. Такого типа доспех обычно используют колдуны, ведьмы, вампиры кланов Умбра и Тимор. Вампиры клана Круор и терраны принципиально носят тяжёлую броню (иногда компанию в этом выборе им составляют и колдуны). Доспехи абиссарийцев украшают гербы аристократических домов и кланов, а также шипы и цепи. В Абиссарии есть не только бронетехника, но и авиация (правда, летательные аппараты пока несовершенны). - вместо электроэнергии используются энергии Инферно. В качестве средств связи в Абиссарии используются тонкие кварцевые пластинки (вижионарии), обработанные особыми составами и заклинаниями. Даже самый слабый колдун может пользоваться вижионарией, позволяющей не только видеть, но и слышать собеседника, находящегося хоть на другом конце страны. Телевидение в Абиссарии отсутствует. Зачем оно нужно, если любой колдун может узнать о том, что творится в стране, использовав магическое зеркало? - одеваются абиссарийцы экстравагантно. В ходу дорогие красивые ткани, драгоценные камни, жемчуга, кораллы, серебро, платина, кожа - матовая и лаке, кружево, вышивка. Никакой моды в этом государстве нет; граждане Абиссарии, будучи индивидуалистами, не считают нужным кому-то подражать. Потому каждый надевает то, на что гораздо его вкуса, фантазии и средств. - искусство. Абиссарийцы - эстеты и любители экспериментировать. Искусство этого государство специфично и может показаться иным мрачным и порочным. Кстати, у колдунов в ходу музыка, до безобразия напоминающая современные блэк- и дэт-метал с их разнообразными поджанрами. В занятиях разного рода творчеством обитатели Абиссарии не менее старательны, чем во всём прочем: каждый стремится создать нечто уникальное, совершенное. - правила личной гигиены. Обычно представители свободных сословий относятся к этому вопросу весьма щепетильно, хотя Немёртвым в этом нет никакой нужды. В этом отношении плюнули бы и на рабов, но раз в месяц загоняют в воду и их - вспышка инфекции из-за санитарии уменьшит численность рабочей силы, а это не очень выгодно (в конце концов, от живого раба пользы больше, чем от тупого зомби). - этикет Абиссарии несколько вычурен, но в целом напоминает оный ВИ. - в качестве средств передвижения используются адские гончие, авто- и мототранспорт. Также колдуны освоили телепортацию и левитацию.
Артефакты: Корона Люцида (Corona Lucida) - венец, носимый правителем Абиссарии. Считается, что этот символ власти некогда венчал голову Люцифера. Первый абиссарийский король по легенде получил её в дар от Светоносного. Пока Корона Люцида пребывает на челе короля, тот обладает чудовищной силой, и никакое земное оружие не способно ранить его. Скипетр Феникс - этот предмет был доставлен в мир людей демонессой Феникс, маркизой Ада, командующей двадцатью Легионами демонов. Скипетр максимально усиливает способности своего владельца к мезмеризму. Великое Око - громадная сфера из неизвестного материала, спрятанная где-то под Абиссарией. Обладает удивительным свойством накапливать и сохранять информацию. Говорят, что Великое Око содержит все сведения о том, что когда-либо происходило в краю чернокнижников. Некрономикон - чудовищный фолиант, дающий своему владельцу власть призывать в подлунный мир демонов и существ из других измерений. Лишь самые могущественный маги могут работать с ним, поскольку волю и рассудок прочих проклятая книга ломает. Перстень Аспида - может использоваться только женщинами. Носящая его особа приобретает запредельную гибкость и ловкость, а также способность отравлять своих недругов при помощи поцелуя или даже прикосновения.
Регулярная армия: Колдуны и колдуньи, закончившие образование, а также ведьмы являются военнообязанными. Также сие касается и оборотней, достигших сорока лет. Вампиры клана Круор вообще готовы воевать в любое время. Рядовым пушечным мясом абиссарийской армии являются рабы и зомби. На границе с ВИ, к тому же, могут действовать диверсионные группы.
Школы магии: Орден Светоносного. Члены этого ордена, девизом которого стала сакраментальная фраза "Цель оправдывает средства", являются одними из самых могущественных чародеев. Именно здесь состояли Калиостро, Распутин, Кроули, Лавкрафт, Кащеус и многие другие - колдуны, прославившие себя созданием заклинаний чудовищной разрушительной силы и вызовом в подлунный мир демонических князей. Здесь изучают и практикуют следующие виды магии: мезмеризм, чернокнижие, демонологию, техномагию, магию стихий, предвидение, магнетизм, а в добавок - науку алхимию. Градация: 1. Неофит. Неофитами называют новичков, толком ничего не умеющих и не знающих. Для них существует больше запретов и ограничений, чем прав. На этом этапе новенькие проходят ряд сложных испытаний, предназначенных для определения их пригодности. 2. Адепт. Адепты занимаются физическими и ментальными тренировками, подвергаются некоторым оперативным вмешательствам. Много времени проводят они в изучении магии как в теории, так и на практике. Наказания, которым адепты подвергаются за проступки, жестоки. 3. Фамилар. Фамилары (они же подмастерье) уже считаются магами. Их инициатива, импровизация и творческий подход к изучаемым предметам только поощряется. Фамилары начинают изучение сложных заклинаний, постижение боевой магии. 4. Мастер. Мастером называют чернокнижника, завершившего обучение и сдавшего экзамен. Мастеру не обязательно оставаться в стенах одного из дворцов Ордена - он может жить там, где ему заблагорассудится, но является военнообязанным. 5. Демогоргот. Этим термином называют колдунов, прижизненно начавших уподобляться демонам. Они постепенно утрачивают всё человеческое. 6. Воин Ада. Это чернокнижник, полностью перевоплотившийся в демона и лишившийся человеческого разума и вида. Обитают такие в Преисподней и имеют демонический ранг в зависимости от своего земного могущества (например, демонический князь Баал когда-то был абиссарийским колдуном). Эти создания могут быть призваны, как и любой демон.
Орден Небезиаль. Из недр цитадели Зонариа выходят в подлунный мир властители мёртвых тел и душ усопших - некроманты, именуемые также Неприкаянными. Эти маги поклоняются Смерти - своей Госпоже, Владычице всего сущего. Градация: 1. Неофит. Такое же бесправное, ничего не умеющее и подвергающееся испытаниям создание, как и неофит в Ордене Светоносного. 2. Гробокопатель. Как ни странно, копать уже давно не приходится: находится немало тех, кто продает им свои трупы посмертно в пользу потомков или просто завещает науке. А ещё чаще в их шаловливые ручонки попадают умершие рабы - вот уж чьей воли ни при жизни, ни после смерти никто не спрашивает! Гробокопатели занимаются в основном теорией. Они владеют базовыми приёмами некромантии и могут поднимать зомби. 3. Некротиус. Каждый некротиус должен пройти обучение по трём специальностям: - кукольник (работа с мертвой плотью); - костяной скульптор (работа с костями); - медиум (работа с тенями и духами). После прохождения этой ступени обучающийся имеет право продолжить обучение или покинуть Орден. 4. Некромант. После получения ранга некротиуса обучение может быть продолжено. Ученик совершенствует свои навыки, а также изучает специфические области, такие как магия крови. Также они могут заниматься различными науками и философией. Некромант имеет право вернуться в общество, но остаётся военнообязанным. Кроме того, эти колдуны стараются не разрывать связей со своими. 5. Немёртвый. Немёртвыми называют некромантов, ставших вампирами (часто), личами (крайне редко) или призраками (встречаются чаще, чем личи, но реже, чем вампиры).
Вампирами не обязательно становятся некроманты, прошедшие все стадии трансформации. Некоторые абиссарийцы являются вампирами при рождении. Эти создания также известны как проклятые дети Каина и Лилит Шегерат, носферату. Сам Каин, равно как и его супруга, давным-давно обитает в Аду (кто бы сомневался!) Вопреки распространенным заблуждениям вампиры могут иметь детей. Срок вынашивания плода в среднем составляет год. Кесарево сечение приходится делать практически через раз, поскольку роды редко бывают без осложнений. Вампиры вполне могут питаться искусственно созданной пищей, хотя предпочитают кровь живых. Существуют три клана носферату: 1. Круор. Сборище берсеркеров и вояк. Много мышц и не очень - мозга. Строение клыков таково, что они просто разрывают жертве горло. Клан Круор - это культ силы и воинской доблести. Из всех абиссарийцев они наименее коварны, но при этом крайне свирепы и искусны в обращении с холодным оружием. Черепа любимых врагов носферату Круора превращают в чаши, из которых пьют кровь. Крайне толстокожи: ранить вампира Круора неосвященным оружием невозможно, а в состоянии боевого безумия он трудно убиваем даже освящённым оружием. Примечательно, что некроманты почти никогда не становятся вампирами этой разновидности. 2. Тимор. Они неестественно красивы и грациозны, причем это относится и к обращенным. Однако физически по меркам вампиров выходцы из клана Тимор довольно слабы и выглядят хрупкими. Очень одаренны в области магии, необыкновенно умны, страдают жуткой аллергией на освящённые предметы и оружие. 3. Умбра. Стороннему наблюдателю представители этого клана покажутся близнецами: все они очень похожи между собой. Вампиры Умбры гибкие и очень подвижные, их клыки больше напоминают втяжные иголочки. Это самые незаметные и непримечательные, загадочные и замкнуто живущие носферату. Они имеют свою школу магии и тесно сотрудничают со всеми, кому нужны услуги убийц и диверсантов.
Круг Греха. Орден, в который мужчина может попасть только в качестве раба или игрушки. Управляют Кругом Греха Шесть сестёр, или домин. О могуществе ведьм Ордена давно слагаются легенды. Ведьмы поклоняются Лилит Шегерат. Градация: Круг похоти. Самые опасные и изящные куртизанки, прекрасные и соблазнительные - это сёстры из Круга похоти. Они способны выпить жизненную силу любого человека или превратить его в марионетку. Коварные и искусные шпионки-соблазнительницы, хорошо владеющие мезмеризмом. Круг Чревоугодия. Сёстры этого круга специализируются на ядах, зельях и алхимических веществах, которые можно добавить в пищу или питье. Являются самыми искусными кулинарами,способными при помощи специально подобранных магических специй и продуктов сотворить с человеком едва ли не всё, что пожелают. Круг Алчности. Эти ведьмы широко известны своим умением создавать алхимическим способом чистые металлы (в том числе золото). Любой, кто решит заключить сделку с ведьмой этого круга, может обрести невиданное богатство… и очень плохо закончить в нищете и безумии. Круг Зависти. Сёстры этого круга обычно занимаются клеветой, сеянием раздоров и убийствами на заказ. Могут надолго принимать чужое обличье и копировать манеру поведения жертвы настолько достоверно, что никто не заподозрит подмены. Нередко оскверняют святилища и саму землю, превращая заливные луга в кишащие ядовитыми змеями болота. Подвержены дефекту: довольно быстро их настоящий облик становиться уродливой гримасой, которую им приходится скрывать при помощи магии. Круг Гнева. Самые жестокие из сестёр, вооруженные огненными и шипастыми бичами. Они несутся в бой на свирепых адских гончих - чудовищных демонических псах, размерами несколько превышающих лошадь. Несмотря на то, что их красивые тела хрупки на вид, они не уступают мужчинам в силе и ловкости, за что их называют демонессам-фуриям ими-то Сёстры Гнева частенько и становятся посмертно). Круг Гордыни. Сёстры этого круга при помощи медицинского вмешательства и тайных ритуалов снимают со своего разума всяческие барьеры и становятся практически гениями. Лишенными таких понятий как «мораль», «доброта» и «человечность», именно они вывели оборотней и химер (если первым удалось освободиться и стать равноправными членами абиссарийского общества, то вторые так и остались на цепях и в клетках). В роскошном дворцовом комплексе, принадлежащем ведьмам, имеется семь гигантских башен (шесть из них облицованы плиткой в цвет соответствующего Круга, а седьмая - чёрным обсидианом). Шпили башен увенчаны флагами с гербами Кругов. Шесть домин Круга Греха с нетерпением ожидают каждую новую Лилит - дочь смертной и демона. Когда такой ребёнок появляется на свет, сёстры делают всё, чтобы она вступила в их ряды. Если они добиваются своего, в Ордене появляется Магистра, а ведьмы буйствуют ещё сильней, чем обычно.
Магия: Энергия, используемая абиссарийцами для колдовства, может иметь следующие источники: - собственная энергия колдующего; - магическая энергия кого-то, кто не умеет оной пользоваться и находится рядом с колдующим; - энергия чужой жизни (для особо ушлых магов); - энергия стихий для колдунов, с ними работающих; - энергия Инферно (если у колдующего контракт с демоном). Типы магии: - мезмеризм. Это власть над разумом и памятью. - чернокнижие - очень универсальная штука. Тут целый набор всего. До чего маг допетрит, то и сотворит. - магия стихий подразумевает работу с указанным предметом. Как правило, колдун выбирает одну из четырёх - огонь, воду, воздух или землю. - демонология. Практикующие этот тип магии способны призывать демонов разного уровня (зависит от силы мага), создавать одержимых и пр. Именно они чаще всего становятся демогорготами. - некромантия работает с энергиями смерти, душами, мёртвыми телами и их частями. - техномагия является уделом инженеров и техномагов. При помощи синтеза колдовства, физики и механики они создают уникальные механизмы или совершенствуют те, что были приобретены у Гьеденской технократии. - предвидение - одна из самых сложных областей магии. Постигшие её прозревают тайны прошлого и будущего. - магнетизм - тип магии, дающий власть над металлами. - алхимия - система познаний, позволяющая трансформировать химические вещества и физические предметы.
Необычные создания: Оборотни выведенны ведьмами Круга Гордыни. Они долгое время были игрушками; ведьмы считали их животными и соответсвующе обращались с ними. После ряда восстаний эти создания были признаны самостоятельной разумной расой и уравнены в правах с прочими гражданами. Ведьмы однако же помнят неприятности, доставленные бунтами, и оборотней недолюбливают. Оборотни обычно выглядят как простые люди, но их измененная генная структура позволяет им принимать так называемую звероформу (гибрида человека и животного с устрашающими физическими характеристиками). Эта способность передаётся по наследству, хотя на одну девочку у оборотней где-то пять-шесть мальчиков. К размножению допускаются только самые лучшие и достойные из выводка, остальных же могут оскопить, чтобы не портить генофонд. Оборотни бывают трёх типов: 1. Наземные (Терраны). Они имеют звероформы различных животных суши (волков, медведей, леопардов, львов и тп.), т.е., в основном хищников. 2. Водные(Акварии). Звероформы этих оборотней напоминают различных подводных обитателей (потому их иногда называют русалками). 3. Воздушные(Аэрии). Эти обладают звероформами различных птиц, а иногда и летучих мышей.
Статус: свободное самостоятельное государство, на данный момент не потерявшее исконных земель.
Элергорд
Географическое положение: занимает территорию современных Казахстана, Индии, Монголии, Китая, Индокитайского и Корейского полуостровов, острова Шри-Ланка.
Правление: ненаследственная конституционная монархия. Владыка, наделённый эпитетом "Яшмовый", выбирается Конклавом Мудрейших, куда входят выдающиеся деятели культуры, науки, искусства, военного дела, экономики. К супруге Владыки (наделена эпитетом "Нефритовая") предъявляется масса требований. Стать ею может лишь женщина, отвечающая всем критериям. Её положение в обществе и происхождение не имеют никакого значения.
Государственный язык: карим. Также в ходу латынь.
Общественный строй: сильные позиции в общественной и политической жизни занимают семьи, укрепившиеся на каком-то одном определённом поле деятельности. Здесь нет чёткого кастового деления: в именитую фамилию могут принять любого, кто окажется достойным. Особняком держится только жречество, жизнь которого регламентируется строгим укладом.
Денежная единица: золотой сен, равный пятидесяти медным чорам. Также существуют бумажные банкноты – гины (один гин равен десяти сенам) достоинством в одну, две, пять, десять, пятьдесят, сто и пятьсот.
Известные современные деятели науки и культуры, политики, полководцы: Катай Сенсура – сын Яшмового Владыки, погибшего в сражении с абиссарийцами. Проявил себя как талантливый полководец и мудрый стратег. Сумел сплотить вокруг себя остатки войска отца и обосновался на полуострове Хайме (соответствует Индостану). Аслак Ши – единственный жрец бога Мельсека, которому удалось пережить гибель своего божества. На данный момент находиться при войске Катая, где пытается передать свои знания и умения ученикам. Солонго Найде – жрица Альто, прозванная впоследствии Грозой Южных Морей за свои подвиги на ниве морских сражений и налетов на прибрежные монастыри и крепости. Очень хорошо управляется с воздушной стихией. Иша Имура – жрица Рааки, лидер эвакуированных на Острова. Именно ей привезли с территории Элергорда оригинальные «Свитки Века Ужасов». Активно ратует за возрождение государства и священную войну. Кирк Безумный – жрец Темпуза, полоумный и искусный вор, поставивший целью своей жизни выкрасть реликвии, похищенные ватиканцами и абиссарийцами, и вернуть их в Элергорд. Прославился тем, что сбежал с Чёртовой Мельницы. Дэмин и Ерден Шона – братья-ученые, обитающие ныне в подземном защитном комплексе «Инавия» вместе с теми, кого не успели эвакуировать. Самира Тао – известный бард, самая молодая из Конклава Мудрейших, попавшая в абиссарийский плен и сбежавшая оттуда через пятнадцать лет. Фаэрос – таинственный воин и маг, недавно появившийся в выжженных пустошах. Он уже успел продемонстрировать свою силу, но цели его неизвестны никому.
Столица: Латрия (территория современного Пекина). Этот прекрасный город с изящными башнями и колоннами цвета слоновой кости был уничтожен двадцать лет назад, когда войска Абиссарии, сопровождаемые призванным демоническим князем Молохом, устремились на земли Элергорда. Теперь на его руинах обитают жуткие твари, и редкий смельчак рискует приблизиться к ним.
Другие стратегически важные города: Киринос – новая столица Элергорда (находится на территории современного Катманду). Некогда город носил имя Города Мастеров, но после уничтожения святыни утратил его. Именно здесь Катай Сенсура и сосредоточил свои силы. Азлим – портовый город (соответствует по части географического положения Камбодже), который война на два фронта затронула не столь сильно, как остальные. Теперь в эту гавань зачастили корабли с символом Владыки Хаоса на флагах. Лимана – некогда крупный научный центр, располагавшийся в ста километрах к югу-западу от столицы и ныне лежащий в руинах. Однако подземные укрепления выдержали, и уцелевшие жители города не пожелали покидать их. Фенар – самое крупное пограничное поселение возле границы Ватиканской Империи, которое устояло под натиском крестоносцев.
Экономика: сейчас, когда деньги превратились в бесполезные куски металла, натуральный обмен стал единственным видом товарно-денежных отношений.
Религия: почитание богов старого мирав виде культа Восьмерых. Этот культ на удивление спокоен и неагрессивен. Даже бог-воитель предстаёт не агрессором, но защитником слабых. Жречество, как правило, потомственное – необходимо иметь дар. Избранные богами, разумеется, исключение. Пантеон Калидуэн – богиня мудрости и тайных знаний. Жрецы и жрицы – преимущественно шаманы, колдуны и целители. Священное животное – сова. Священное растение - тис. Святыня – Чаша Калидуэн (сохранена последней жрицей Верене). Мормора – богиня-покровительница домашнего очага и влюбленных. Обычно ей молятся о защите детей и матерей. Жрицы (только женщины!) совершают таинство брака и помогают роженицам. Только им и матерям дозволено видеть новорожденных в течение года. Священное животное богини – голубь. Священное растение – бамбук. Святыня – Искра Жизни (похищена некромантом Алезом Гервеном). Темпуз – бог торговли, красноречия, воровства, шутовства и прочего в таком духе. Отличается крайне озорным характером и своеобразным юмором. Жрецы и жрицы, как правило, воры, бродячие артисты, шуты и иногда даже сумасшедшие. Священное животное Темпуза – лиса. Священное растение – плющ. Святыня – Пояс Убеждения ,который можно получить хитростью или воровством (украден фамиларом Юнисом Кортом). Кикрос - бог, охраняющих души умерших от зла и судящих их по делам, совершённым при жизни. Иногда может позволить покойному вернуться в мир живых (обычно ради мести или защиты живых родственников или любимых). Жрецы (жриц нет) занимаются погребением трупов, и только им дозволено делать вскрытие. Священное животное – ворон. Священное растение – терновник. Святыня – Ключ Ворона (увезена неизвестным крестоносцем). Альто – богиня природы и плодородия. Также она оказывает покровительство мореплавателям, посылая попутные ветра. Жрецы и жрицы так или иначе связаны с земледелием и скотоводством. Трудятся наравне с простыми людьми. Священное животное - лягушка. Священное растение - тростник. Святыня – Каменный Круг (заброшен). Рааки – богиня мира (гармонии), милосердия и правосудия. Жрецы и жрицы традиционно ведут суды и разрешают споры. Чаще других богов вмешивается в дела смертных или бродит в облике юной девушки. Священное животное - кошка. Священное растение – яблоня. Святыня – Древо Желаний (утеряно). Подозревают, что после разрушительных вторжений в Элергорд и уничтожения множества мирных жителей богиня, оскорбленная несправедливостью и насилием, сделалась злой. Говорят, что от Мельсека у неё незадолго до призыва Молоха родился сын, которому предназначено вновь объединить выживших под своим знаменами и залить бесплодную землю кровью врагов. Мельсек - покровитель воинов и защитник слабых. Жрецы и жрицы – люди военные. Священное животное – волк. Священное растение – дуб. Святыня – Клинок Молний (утерян). Номинально мертв – Молох вырвал ему сердце (до сих пор не найдено). Есть надежда, что Мельсека можно возродить. Грондаль – бог мастеров и ученых. Жрецы и жрицы считаются лучшими в своем деле и не ограничены в выборе работы. Священное животное – муравей. Священное растение – чертополох. Святыня – Око Мастера (уничтожено крестоносцами).
Отношения полов, влияние гендерной принадлежности на социальную роль индивида: гендерные ограничения касаются только жрецов некоторых божеств.
Уровень развития технологии: Магия и наука в этой стране настолько тесно переплетены друг с другом, что разделить их подчас невозможно. Такой синтез позволил элергордцам использовать уникальные биотехнологии, благодаря которым они до нападения крестоносцев и пришествия Молоха жили припеваючи и в гармонии с природой. В Элергорде никто никогда не слышал о том, что производство и строительство могут иметь губительное действие на окружающую среду - ведь дома, заводы и фабрики можно было выращивать, а производство получалось безотходным. Благодаря же магии природы, стихий (и в особенности - магии рун) элергордцы могли придавать дереву прочность железа, а изделия из железа делать лёгкими. Впрочем, это далеко не единственное достижение рунической магии: - транспорт в Элергорде скоростной и... очень незамысловатый. Однако колесница, в которой нет коней, несётся так, что не уступит автомобилю; - огнестрельного оружия в Элергорде нет и не было. Зато стрелы к арбалетам и лукам имеют различные свойства: они могут быть бронебойными, возгораться, выбрасывать сети, сонный газ и пр. - на рунической магии работают и пушки боевых колесниц. Кроме луков и арбалетов, в Элергорде широко используется разнообразнейшее холодное оружие. Большое влияние на культуру и искусство Элергорда оказала приверженность к общинно-родовому строю, а также то особое единство с окружающей средой, что пронизывает всё на этих землях. Саги, баллады, сказания народа Элергорда певучи, легки и словно наполнены светом.
Артефакты: разумеется, Святыни. Кроме оных к артефактам приравнены следующие предметы (уцелели, поскольку были своевременно припрятаны): - Драконий зуб - ожерелье из самородного серебра, белого нефрита и вставки, сделанной из драконьего зуба. Принадлежало всем Нефритовым Императрицам и защищало от ядов, а также позволяло разговаривать с духами; - Серебряная флейта - подарок Маленького Народца талантливому горбатому музыканту. Считается, что звуки этого чудесного музыкального инструмента способны зачаровать даже демона. - Туманный плащ – также подарок Маленького Народца людям. Плащ делает невидимым всякого, кто его надет.
Регулярная армия: пока трудно говорить о существовании в Элергорде регулярных боевых формирований. Катай Сенсура предпринимает попытки реорганизовать остатки армии, но это даётся ему с некоторыми сложностями, поскольку потери как среди населения, так и личного состава вооружённых сил Элергорда были катастрофическими.
Необычные создания: помимо различных духов природы, в Элергорде издавна обитали остатки Маленького Народца (они же фэйри). Их присутствие всегда было чем-то обычным, и люди прекрасно уживались с ними. Ледяная и Костяная Девы – самые известные призраки Элергорда, которыми взрослые пугают не только детей, но и друг друга. Бог мёртвых не имеет над этими сёстрами никакой власти: их смерть была настолько неправильной и неестественной, что наполнила их души чёрной злобой, и вход в чертоги Кикроса для них навсегда закрыт. Особенно Девы не любят мужчин. Ледяная Дева при встрече может заморозить человека, а Костяная Дева ломает и дробит кости своих жертв. Наги – существа с торсом человека, змеиным хвостом и четырьмя руками, однако по желанию могут принимать любой облик. Обитают в глубоких подземельях и о происходящем наверху знают мало. Раньше у них с людьми был заключен договор, но как они поведут себя теперь, никто не знает.
Статус: более сорока процентов территории государства обращено в пустыню и заселено невообразимыми тварями. Пограничные с Ватиканской Империей территории колонизируются крестоносцами - с активным насаждением католичества.
Хаалрогские острова
Географическое положение: самые крупные острова архипелага находятся на месте Северной и Южной Америки - это Гиалурд (Северная гряда) и Хайслек (Южная гряда).
Правление: единой системы нет. На каждом острове в наличии свой вождь. А то и не один.
Государственный язык: широко распространены племенные наречия. Куэрос – тайный язык жрецов и слуг Владыки Хаоса. Также незначительно используется латынь (в основном благодаря изгнанникам и Свободным).
Общественный строй: от родового от диктатуры. Тут уж как правителю того или иного острова взбредёт в буйную головушку.
Денежная единица: серая жемчужина. Самый распространенный сорт жемчуга, который не так просто добыть. Но натуральный обмен господствует.
Известные современные деятели науки и культуры, политики, полководцы: Герд и Матиас Кроки – два брата, командующие живыми боевыми кораблями "Палач" и "Шептун бездны". Йохан и Лала Шарки – отец и дочь. Последняя убила своего двоюродного дядю, чтобы получить живой корабль "Утешитель". Йохан командует "Буревестником". Марти и Финеас "Лысый Череп" Морганы – внук и дед, самые известные и особенно "любимые" в Ватиканской Империи пираты. Дед – долгожитель среди капитанов живых кораблей, командир судна "Воитель". Марти же командует "Вестником Хаоса". Агнесса и Эрик Флайты – муж и жена. Агнесса происходит из знатного опального рода Ватиканской Империи. Её родные были сожжены на костре, а потому ей пришлось бежать на острова. Ради неё Эрик убил своего отца, чтобы подарить любимой живой корабль. Командуют "Убийцей грёз" и "Поцелуем Смерти". Немола Седая Голова – вождь обитателей острова Лауна. Этот загадочный остров находится на месте современного легендарного Бермудского треугольника. Ибуси Крепкое Копье – вождь обитателей Южной гряды. Куши Носитель Маски – вождь обитателей Северной гряды. Кахага Нож, Тассра Уродливая, Рарата Умник– первожрецы культа Владыки Хаоса. Даниэль Неустрашимый и Ашата Меткая – лидеры Свободных. Первый – бывший рыцарь-храмовник, скрывающий своё прошлое, вторая – с Акульего Зуба, дочь предыдущего лидера. Марк Счастливчик – знатный искатель приключений на свою пятую точку и странник. Проще указать, где он не бывал и чего не делал, чем сделать обратное. Невероятно везучий тип. Особенно прославился тем, что сбежал с Кратакса, где был предназначен в жертву Владыке Хаоса, а также с Чёртовой Мельницы.
Столица: Кратакс. Этот остров находится примерно посередине расстояния между Гиалурдом и Хайском. Здесь расположены базы самых удачливых капитанов и главное святилище семидесятисемиликого Владыки Хаоса.
Другие стратегически важные острова: Акулий Зуб – самый большой из Островов. Он славится отчаянными и лихими наемниками (известны как Свободные), готовыми работать хоть на святого, хоть на черта за звонкую монету. Не брезгуют пиратством, каперством (эти два понятия не путать), но к работорговле относятся негативно. Кито – суровый каменистый кусок суши с расположенным на нём самым большим рудником по добыче ценного камня периклома. Многие пытались захватить Кито, но обломали зубы. Лауна – красочный тропический остров, населенный дикими племенами, охотно торгующими с пиратами. Предлагают в основном жемчуга всех расцветок и форм, провизию и шкуры громадных морских змей. Берег Мертвецов – этот остров назван так потому, что его усыпанное белым песком восточное побережье просто завалено обломками кораблей. Легенды гласят, что на этом острове в пещере спрятано проклятое сокровище, однако из-за рифов крайне тяжело подойти к берегу и проверить его наличие. Возможно, сокровище и есть, но не проклятое, а самое обычное, из числа тех, что зарывают обычно в сундуках. Именно на этом берегу пираты предпочитают казнить неугодных, закапывая их в песок по шею и вырезая на лбу символ Владыки Хаоса. Южная гряда – пять островов в южных морях (Вакс, Кшат, Мираг, Со, Арош), тянущихся цепочкой, где обитают самые жестокие и воинственные племена, сохранившие каннибализм в качестве милой ритуальной традиции. Северная гряда – три острова в северных морях (Тай, Агам, Ледо), образующие треугольник. Там поклоняются Владыке Хаоса, а потому острова эти скрыты туманом. Инолла – крупный остров, ранее бывший колонией Элергорда, куда свозили эвакуированных во время последнего нападения абиссарийцев и крестоносцев. Связь с островом потеряна.
Экономика: пираты живут разбоем, наёмники – наймом, а обычные дикари – за счёт натурального хозяйства и обмена.
Религия: кроме племенных верований в тотемных животных и культа предков широко распространено поклонение Владыке Хаоса с 77-ю ликами. Остров, где приняли эту религию, оказывается оуржённым туманом, и ни один чужак не способен найти к нему путь.
Отношения полов, влияние гендерной принадлежности на социальную роль индивида: гендер никак не влияет на социальную и политическую жизнь.
Уровень развития технологии: крайне разнообразен (тоже самое касается культуры, искусства и этикета). Отдельные острова пребывают чуть ли не в каменном веке, в то время как принявшие Владыку Хаоса обладают удивительными технологиями, не имеющими аналогов нигде в мире. Это не только живые корабли, но и особое некроплазматическое оружие членов экипажа, автономно работающие промышленные заводы, подобные своим происхождением и свойствами кораблям. Также в ходу оружие, захваченное на кораблях ВИ и Гьеденской Технократии. Часть снаряжения закупается у абиссарийцев и тех же гьеденцев.
Артефакты: Амулет Капитана – сия вещица крайне необходима тому, кто хочет контролировать живой корабль, созданный при содействии Владыки Хаоса. Представляет собой костяной браслет, украшенный символами Владыки, который надевают непременно на левое запястье. Может быть снят только после смерти владельца. Всего их существует восемь штук. Надевший такой амулет автоматом заключает договор с Владыкой Хаоса. Корабли Хаоса – удивительные живые корабли, которые, согласно лпреданиям, были даром Владыки Хаоса в обмен на верную службу восьмерых пиратских капитанов. Они сами залечивают повреждения до тех пор, пока жив капитан, но вид у них довольно жутковатый. Поговаривают о странной связи капитана с «сердцем корабля», дающим судну необходимую энергию для передвижения. Камни Призыва – пять черно-зелёных камней в золотой оправе с вырезанными на них непонятными знаками. При помощи специальных заклинаний с ними можно притягивать золото и рыбу, связываться с Жабоголовыми, а также насылать морских змеев и спрутов. Книга Тумана – фолиант из человеческой кожи, главная святыня культа Владыки Хаоса. Там описываются все заклинания, ритуалы и легенды. Сила этой книги настолько велика, что она изменяет помещение, в котором находиться, и людей, которые к ней прикасаются. Только один раз покидала Кратакс, но была возвращена Финеасом Морганом через тридцать два года.
Регулярная армия: отсутствует.
Необычные создания: Морские змеи – большие змеи (до шести десятков метров в длину), обычно обитающие в подводных пещерах и выплывающие ради охоты. Их переливающиеся шкуры и яд очень ценятся, потому убить такого у племён считается честью и большой удачей. Сирены – омерзительные чудовища с телами птиц и головами злобных старух. Однако их голоса настолько прекрасны и так сильно туманят разум, что люди могут сами броситься с корабля в море. Подводные (они же Жабоголовые) – загадочный народ, живущий в подводных городах. С людьми они контактируют редко и не слишком охотно, не желая часто выходить на сушу. Напоминают человека с головой жабы, на руках и ногах между пальцами перепонки. Спруты – гигантские твари с огромными щупальцами, обитающие на дне, но постоянно призываемые какими-нибудь колдунами. Из-за них вода может почернеть.
Статус: мама – анархия, папа – стакан рома. На островах постоянно происходят стычки, а пираты то и дело достают корабли Ватиканской Империи, Гьеденской Технократии, а порою и Абиссарии.
Гьеденская технократия
Географическое положение: занимает территорию современной Австралии.
Правление: всем заправляет Старший фабрикант, при котором имеются представители от различных отраслей производств (инженеры), офицеры и мастера.
Государственный язык: текран. Латынь используется для переговоров.
Столица: Тмидарикс. Вид у этого города, подобного Вавилонской башне, устремленной в небо, весьма жуткий. Его всегда окутывают тёмно-серые облака вредной пыли.
Другие стратегически важные города: Ариаллакс – не столько велик сам этот город, находящийся в сердце материка, сколько его подземные лаборатории, где осуществляются всевозможные исследования. Информация о нём строго засекречена. Мордет – мощный промышленный центр, производящий в основном оружие и технику. Вирлигасс – «город развлечений», зона, в которой все законы бездействуют. Своеобразное помойное ведро для асоциальных элементов – и не только. В этом месте можно получить доступ к любому удовольствию. Любому. И неважно, насколько оно отвратительно для нормального человека. Здесь же тестируют экспериментальные препараты. Из Вирлигасса поставляется и «жвачка для мозгов» - разные игры и шоу для низкоинтеллектуальной части населения. Мглоинех – в этом секретном городе пытаются совместить технику и магию на основе «Доктрины Разума». Тут же изучают всяческих необычных созданий и проводят опыты по созданию Нового Человека. Гьеден – старая столица, ныне почти ушедшая под воду из-за серии взрывов на плотине. Поговаривают, что было это сделано не просто так, однако теперь в полузатопленном городе обитают лишь преступники, хаосопоклонники и изгои.
Общественный строй: диктатура. Права и обязанности каждой категории населения (причем последних больше) распределены очень чётко: рабочие, клерки, инженеры, военные живут настолько разной жизнью, что складывается такое впечатление, будто они существуют на разных планетах . Следующий Старший фабрикант почти всегда выбирается предыдущим.
Денежная единица: таллий. Существует лишь в электронном виде. Никаких монет или банкнот нет: даже у самого последнего рабочего имеется идекарта (чип, содержащий набор документов и кошелек в одном флаконе). Все, кто оказался вне закона, кое-как выживают за счет обмена и нелегальной торговли. При ведении дел с абиссарийцами и пиратами гьеденцы также предпочитают обмен.
Экономика: внешне всё благопристойно – каждому даётся по мере труда его. То есть, простые рабочие получают достаточно для того, чтобы не быть больными и голодными, да имеют редкую возможность просадить остатки денег на очередном «отдыхе». Существует жёсткая система распределения материальных благ и куча поводов, по которым можно оштрафовать.
Известные современные деятели науки и культуры, политики, полководцы: Сциллия Новак – более известна как «Инъекция». Эта женщина подмяла под себя солидную долю химической промышленности, курирует несколько разработок по созданию более совершенного оружия. Главный интерес для неё представляет создание «Нового Человека». Тмарис Коэпто – нынешний Старший фабрикант. Холодный и рациональный интриган, предпочитающий постепенно распространять Доктрину Разума, избегая лишних военных конфликтов. Очень хороший специалист в области робототехники. Лилиан Коэпто – младшая сестра Старшего фабриканта. Известна своими отступническими взглядами и работами, из-за которых пара городов-фабрик были выжжены санитарными отрядами. Успешно сочетает «Доктрину Разума» с оккультизмом, что позволило ей создать симбиотов и найти способ перенести свою «аниму» (или душу) в искусственно созданное тело. Возможно, скрывается в Гьедене. Ромен Илди – специалист по работе с перикломом и устройствами, от него зависящими. Именно его предки открыли чудесные свойства этого камня, и семейство Илди продолжает до сих пор его изучать. Миркалос Шеон – отвечает за переработку и утилизацию промышленных отходов, однако потихоньку готовит проект о запуске на орбиту первого космического корабля. По сравнению с коллегами – тот еще мечтатель и фантазёр, надеющийся встретить «братьев по разуму». Гарата Муркх – начальник службы психокоррекции, жестокая и властная женщина. Внимательно отслеживает и пресекает любое проявление инакомыслия. Так же по её ведомству проходит создание фангов (биомеханических созданий, лишенных своей воли, которые используются на самых опасных и тяжелых работах) из преступников или пиратского «товара».
Религия: поклонение разнообразным богам, демонам и духам в Гьеденской технократии – повод доставить человека в службу психокоррекции. Функцию религии заменяет так называемая Доктрина Разума - солидный свод правил, утверждающий разум, логику и целесообразность выше всего остального.
Отношения полов, влияние гендерной принадлежности на социальную роль индивида: ценз исключительно интеллектуальный, а не половой. Отсев производиться во время обучения, где каждый волен выбирать стандарты, по которым будет обучаться. Препятствий видимых нет, но есть негласный контроль. Самых ярких и умных выделяют и берут в оборот очень быстро. Те, кто не прошёл отбор по причине низкого развития интеллекта, никогда не займёт высокого поста в обществе.
Уровень развития технологии: вполне позволяет гьеденцам вести разработки в области создания робототехники и искусственного интеллекта. Компьютерная техника эволюционирует семимильными шагами, имеются работы по созданию искусственных спутников и авиация. Всё в полном порядке с генетикой, химией, микробиологией и прочими науками. Вся энергетика Гьеденской Технократии зависит от периклома – особого камня, добываемого на стыке континентальных плит. Камень сей взрывоопасен при неосторожном обращении, но может служить очень долго, пока не тускнеет и не теряет свои полезные свойства. Активно используются также тепловые электростанции и «ползучие генераторы», в которые помещают электрочервей. Поскольку континент, занимаемый Технократией, не очень богат ресурсами, её жители вынуждены экономить и перерабатывать всё, что только можно. В частности, трупы здесь не хоронят. Тела тех, кто умер от болезней (если не считать особо контагиозные инфекции, возбудители которых не гибнут при обработке, а также отравления токсинами), используют в производстве удобрений и корма для скота. Умерших же по другим причинам перерабатывают, чтобы затем изготовить пищевые брикеты, поставляемые в супермаркеты для рабочих. В арсенале Гьеденской Технократии имеется огнестрельное и лазерное (стрелковое и клинковое) оружие, экзоскелеты, танки и боевая авиация.
Артефакты: Капсула симбиота – попытка Лилиан Коэпто создать Нового Человека. Выглядит как обычная белая капсула без вкуса и запаха. Содержит в себе субстанцию (собственно симбиота), которая способна изменять генетическую структуру того, кто принял «таблеточку». Обычно это происходит в соответствии с сильными подсознательными желаниями объекта. Таких в технократии ловят (по крайней мере, стараются) и изолируют для изучения. Но некоторым всё же удалось сбежать на Острова или даже дальше. Есть мнение, что партия таблеточек Лилиан ушла за границу в неизвестном направлении. Нексус – искусственный интеллект с весьма своеобразным чувством юмора. После того, как Нексус организовала восстание машин, в технократии было запрещено создание разумных искинов, а также ужесточены меры безопасности по обращению с техническими устройствами. Один из носителей Нексус был уничтожен, но ей удалось сохранить себя. ИИ желает объединить людей и механизмы, создав таким образом совершенную форму жизни. Текущее местоположение Нексус неизвестно. Либра Технис (Libra Technys) - трактат Лилиан Коэпто, посвящённый техномагии. Многие описываемые в нём ритуалы уже давно будоражат умы абиссарийцев, разбирающихся в вопросе, но отступница не спешит делиться достижениями. Боевой костюм – уникальное устройство, разработанное учеными технократии и работающее на перикломовых пластинах. Представляет экзоскелет со встроенным оружием, используется исключительно техногвардией. Число боевых костюмов невелико, поскольку их создание, ремонт и обслуживание чрезвычайно дороги.
Регулярная армия: В Гьеденской Технократии существует целая каста военных. Эти люди отбираются в солдаты в раннем возрасте и проходят жёсткую подготовку - как физическую и образовательную, так и психическую. После психокоррекции они утрачивают некоторые человеческие черты. Структура армии выглядит следующим образом: - рядовой; - капрал; - сержант; - младший унтер-офицер; - старший унтер-офицер; - капитан; - майор; - подполковник; - полковник; - генерал; - генералиссимус (это звание автоматически присваивается Старшему фабриканту).
Необычные создания: Симбиониты – люди, принявшие капсулы, сделанные Лилиан Коэпто и вследствие этого приобретшие какие-либо необычные способности. Механоиды – многофункциональные человекоподобные роботы, нуждающиеся в постоянной подзарядке и поддержании программного обеспечения. Перикломовые мушки – светящиеся мушки, постоянно роящиеся возле скоплений периклома. Могут заразить человека каменной лихоломкой (болезнь, напоминающая лучевую). Электрочервь - опасная тварь, достигающая до пяти метров в длину. Выглядит как угольно-чёрный червь. Испускает электрические разряды. Очень любит портить технику и есть элементы питания (благо, слюна у них едкая). Обитает под землей и является пассивной угрозой для городов. Отчасти имеет промысловое значение из-за ценных желёз и зубов. Анимусы – последователи (или жертвы экспериментов) Лилиан Коэпто. Они уже разгуливают в искусственных телах.
Статус: свободное государство в рамках исконных границ. Занимается подготовкой к завоеванию мира.
Тёмные территории Так называют земли, лежащие южнее границ ВИ, а также сушу за Северным и Южным полярными кругами. К югу от Ватиканской Империи простираются каменистые пустыни Ордалион, населённые не то духами, не то зверями, не то какими-то иными созданиями. Тела их полностью каменные, им не требуется ни воды, ни пищи. Их называют големами, и никто не знает как и откуда они появились. Големы испытывают жгучую ненависть ко всему живому и стараются скорейше изничтожить любое создание, очутившееся в их владениях. О краях в Заполярье известно ещё меньше: ни одно судно - хоть летающее, хоть плавающее - никогда не возвращалось оттуда. Полагают, что материки Обскура (за Северным полярным кругом) и Романция (соответственно, за южным) населены големами или тварями похуже. Впрочем, подозревают также наличие неизвестной аномалии, выводящей из строя навигационный приборы и управление судов.
|
|
|
|
|
-
Безумно понравился сеттинг. С упоением читал описание.
-
Джоерен, о боже, нет... *пича-ально*
|
|
|
|
|
- О! ты тоже любишь мангу? – спросила Хана. - Ага, читаю периодически, - ответила Сэй Амана. - Да ладно, у меня лично дома целая коллекция! Когда собирались ехать сюда папа долго ругался и не хотел ее брать, так как все тома занимали очень много места, но я его уговорила. - Какого же размера твоя коллекция?.. - Ну, если так подумать… сотня томов точно есть. - Наверно долго ее собирала! - А то. А какой жанр любишь? Или все подряд читаешь? - Да я в основном Шоуен Джамп* покупаю, но иногда беру у подруг что-нибудь из яоя… - Так ты у нас яойщица я смотрю? - Да, только не говори не кому! - Не скажу! Даю слово! - А надолго ты сюда приехала? - У папы контракт на два года, потом, скорее всего обратно в Токио. Хотя брат в этом году поступать уезжает, нашел на Окинаве какой-то институт и хочет попробовать туда попасть. Говорят он очень престижный. Поэтому если все будет хорошо, то я с папой потом тоже туда уеду. - Окинава это же совсем далеко, как другой мир. - То, что далеко, ты права, но то, что другой мир, сомневаюсь. То же самое что и в Токио – куда не поедешь, везде город. - Я и в Токио, по правде говоря, ни разу не была… - Поверь, спокойная размеренная жизнь здесь, не идет ни в какое сравнение с постоянным сумасшедшим движением там. Приехав сюда, я как будто вздохнула облегченно! - Я бы не сказала, что в Кавахири такая спокойная и размеренная жизнь, особенно в последние несколько дней… - Вот именно! В Токио постоянно происходит что-то и смерть человека это обычное дело. Да, никто не веселится от этого, но не съезжают же с катушек… - в конце фразы Аматеру задумчиво опустила глаза. - Ты это о чем? – не обратив на это внимания, спросила Сэй. - Да так… просто с первого же дня в классе все себя как-то не адекватно ведут. Я понимаю, что у вас погиб одноклассник, но послушав многих, я поняла, что его и не знал толком никто и скорбеть по нему кроме родственников не кому. - Если ты насчет Касуми, Йо и Чарэ, то не обращай внимания. Они не самая лучшая компания. У нас в классе тридцать человек, так что я думаю, найдутся более адекватные люди, с которыми можно общаться. - Да, ты права. И мне кажется, что с одной такой я только что познакомилась! - Ой, да ладно тебе, у меня еще те тараканы в голове! Раздался крик и из здания, где отпевали Сагивару Рехея, начали выбегать люди. - Что там случилось? – произнесла Хана, поднявшись со скамейки. – Пойду, проверю. - Я с тобой, - сказала Сэй. - Нет, останься лучше здесь, - Аматеру остановила девушку, положив на ее плечо руку. – А лучше уходи с территории храма. - Там чудовище, помогите, помогите! – закричала одна из учениц, выбежавшая из строения. Хана остановилась на секунду, а затем поменяла направление и побежала в сторону крематория. Один из одноклассников по имени Юдсуке Каруме, стоявший во дворе, подбежал к выбежавшей девушке и, взяв ее за плечи, спросил: - Чикако, что случилось? Успокойся! Расскажи что за чудовище? - Там, там… - по лицу девушки потекли слезы. – Мы все спокойно сидели… Дальше девушка пересказала все, что она успела увидеть перед тем как выбежать из здания.
В помещении, где отпевали Сагивару Рехея, помимо священника, осталось совсем немного людей. Они тихо сидели и слушали священника, читавшего молитвы. Перед священником стоял гроб, а за ним была выставлена стена из цветов, посреди которой была помещена фотография усопшего. Раздался скрип, а затем треск. Он был долгий и протяжный, словно кто-то медленно ломал палку. Священник не обратил внимания на этот звук, однако остальные люди начали шевелиться, чтобы понять, где располагался его источник. На мгновение треск смолк, а после, за стеной с цветами что-то с глухим ударом упало на дощатый пол. На этот раз священник замолк. Он поднял взгляд на стену из цветов. Несколько секунд ничего не происходило. - Что за черт, - произнес один и гостей, когда из-за цветочной стены показался трехметровый гуманоид с одной правой рукой. Существо явно не было человеком, так как его тело было закручено, а голова сливалась с телом. В место лица был один огромный глаз, а под ним щель, из которой торчали острые зубы. Оно обошло гроб и, наклонившись над оцепеневшим священником, одним движением кисти распороло острыми когтями череп человека. Сделав еще несколько взмахов рукой и окропив все вокруг кровью, существо разрезало мышцы на руках, ногах, а так же оставило ровный разрез, шедший от шеи до паха. После этого, зафиксировав голову в своем рту, существо, взявшись за край разреза на груди, стянула со священника кожу.
|
-
Хорошая игра. Действительно верится, что ваш персонаж ребёнок. С нетерпением жду каждого нового вашего поста)))
-
Согласен. Красиво играешь :)
|
|
|
Дорога в жизнь. Дорога в никуда. Поля, курганы, звездные пороги... Зачем, зачем мы покидаем города, Чтоб окунуться в круговерть Дороги?..
Путь Даниэля не первый раз лежал в столицу, он сотни раз бывал в этом городе, сотни раз ходил его мощеными улочками и пел на небольших площадях и в шумных тавернах, знаком был с бесчисленным множеством людей - которых запоминал порой куда лучше, чем они запоминали его. Хотя его сложно было не запомнить, увидев, а особенно услышав хоть раз - голос его очаровывал и пленил, взрывался громом и скатывался в шепот прибоя, лился рекой и переливался радугой. Струны дивного инструмента оживали под тонкими пальцами, вплетая узорчатую мелодию в тонкую ткань бытия и проникая в сознание слушателей, усыпляя их бдительность и растворяя внимание в сладкой неге истинного искусства. Рядом с ним хотелось просто быть, и многие, кто даже спешил до этого куда-то, забывали о неотложных делах и останавливались на миг или на время у небольшого фонтана, где пел Даниэль. Легкая улыбка играла на губах скальда, и глаза иногда, незаметно для толпы, лукаво подмигивали нескольким мальчонкам, промышлявшим в толпе воровством. Не был парень без греха, ой не был. Но кто из нас безгрешен? И кто упрекнет его в излишней сентиментальности, если игра чувств и на чувствах была всей его жизнью? Он ведь знал, как тяжело живется мальчишкам, как никто другой, ведь сам таким был - пускай несколько столетий назад, но память Даниэля была безжалостна, и время не стирало старых воспоминаний, лишь иногда преподнося их под другим углом, искаженными призмой многолетнего опыта... Но сейчас, узнавая себя - тогдашнего - в этих чумазых личиках с голодными глазами, он просто позволил себе небольшую слабость. И он с лихвой отплачивал за нее тем счастьем, что вкладывал в мелодию и песню... Цветами по весне распускались улыбки на лицах людей, и благодарные возгласы восхищенных слушателей звучали чаще возмущенно-недоуменных криков ограбленных горожан.
Мили дорог без конца, Крепости, лица людей — Доля бродяги-певца, Ставшая долей моей. Ночь переходит в восход, День переходит в закат — Путь мой уходит вперед, Нету дороги назад.
Песня, сказание, быль — В годы минувшие взгляд. Шепчет их строки ковыль, Звезды, мерцая, звенят. Дождь их мелодию льет, Буйные ветры поют. Песни — богатство мое, Плата за хлеб и приют.
Правда для многих горька, Я же вранья не пою. Часто удар кулака — Плата за песню мою. Знаю я, как солона Кровь на разбитых губах. Это ничья не вина — Это такая судьба.
Пусть за душой ни гроша — Хватит и хлеба куска. Только была бы душа Вечно смела и легка. Был бы на песню ответ — Взглядом ли, взмахом руки. Только б оставить свой след В памяти, в душах людских.
В битве извечной со Злом Песня острее меча. Строки легенд о былом Нынешней болью звучат. Каждая песня — как бой. Кровь на губах солона. Это дано мне судьбой — Души будить ото сна.
-
Понравилось) Красиво)
-
Прекрасное начало!
|
|
|