| |
Составив со всем присущим британским прилежанием наградной список, Винсент донес его до каюты капитана. И не застав того на месте, терпеливо дождался на вахте рубки.
— Капитан, Винсент Соул. В крайний раз мы виделись в лазарете, где я с доктором Брауном поставил Вас на ноги. Вот список к награждению тех, кто причастен к Вашему спасению, сэр. Вы запрашивали.
И на голубом глазу передал ему полный штатный список личного состава экипажа.
* * *
Вернувшись к себе в каюту, он продолжил читать, время от времени промокая глаза и уши от крови носовым платком. Когда уже стало несколько невмоготу, Винсент откинулся немного полежать. Именно в этот момент его и застал Джереми.
— Зов? — Винсент широко улыбнулся. — О, это положительно интересно!
Затем он дослушал до конца. Улыбка стала чуть менее широкой, но все равно не сошла с лица.
— Что ж. Вообще, я удивлен, что Зов предложил Вам именно это в качестве первого шага. Книга, к слову, некрономикон — но, увы, не тот, о котором имеет представление современная некромантская наука. Я никогда не читал ранее подобной книги. И могу быть уверен, что и в самой Полуночной Бригаде о ней знает далеко не всякий. То есть, то, что предлагает Вам Зов — это прыжок в омут с головой, понимаете, Джереми? В омут крайне мутный и с, очень вероятно, острыми камнями на дне.
Он помолчал.
— Во-первых, она написана на языке атлантов. А он насыщен иной силой, которую не получится почувствовать, если читать адаптацию. Вот в качестве примера, — Винсент понизил голос. — Я прочитал короткий обрывок фразы вслух. И на эти секунды кто-то из погибших членов экипажа побывал не в себе. Вряд ли такого же получится достичь, если прочесть просто перевод на английском.
"Нет, то, что труп заорал дурным голосом, я не скажу".
— Во-вторых, это чтение убивает. Буквально, — он показал окровавленный носовой платок. — Может оторваться тромб или произойти кровоизлияние в мозг. Даже для меня, подготовленного человека, это крайне небезопасные шаги. Вы же рискуете очень резко и внезапно умереть. Зов есть Зов. Даже в реальном мире звать могут для того, чтобы в итоге надрать зад. А в мире потусторонним Звать могут вообще для чего угодно. Так что... Обдумайте это решение, Джереми. Зов, может, и умолчал о рисках, но я не стану. Вы все же нужны нашей миссии.
-
Во-вторых, это чтение убивает. Буквально
Ставлю 10 пенсов (которых у Спарки все равно нет), что плазмонюха это все равно не остановит
-
Очень хорошо написано
-
Очень хороший пост. Душевный)
-
Классный флэшбэк и мысли по поводу Джереми!
|
|
|
Громыхнуло, плеснуло, посыпалась гарь. Сердце стучало как барабан. Все мысли давно испарились, все чувства сжались в крепкий - крепче, чем пальцы цевье сжимают - клубок. Минута? Больше? Спроси "Хобо" сейчас, давно ли высадка началась, не смог бы ответить. А потом машина налетела на долбанный коралл, и сержант едва не сломал себе эти самые пальцы, когда качнуло, придавило, оружие зажатое вбок вывернуло. Но "едва" не считается, вовремя перехватился. Ничего, зато умыло, освежило, водой соленой пропитало сверху донизу. Красота, да и только. Снова полезло в голову всякое, про шальную пулю, про снаряд, точно в нос их плавучего куска железа бьющий. Думал, думал, а додумать уже не успел: захлопало, защелкало, застрочили пулеметы. И началось.
Удар. "Замороженная" кровь закипает, ужас смешивается с яростью, страх скручивается тугим канатом с осознанием необходимости не стоять на месте, дроча, а что-то, сука, делать.
Глянул на бойца, сверху ляпнувшегося, перевернул, проверил: все, пиздец. Глянул по сторонам: армтрак побило, но движок явно живой, тянет упрямый "кораблик" вперед. Глянул на еще живых бойцов отделения: кто-то ж точно за борт - на не пойми какой глубине, фиг знает где - кинется.
- Все на месте! На месте!!! В снаряге потонем к хуям!!!
Рабочий, но неуправляемый транспорт в любую секунду мог выкинуть любой фокус: на мель с наскока напоровшись, опрокинуться, потащить их точно к какой-нибудь японской батарее, на мины, да к самому Богу даже навстречу.
- Двое к пулеметам! Живо!!! Живо!!!
Сержанта взглядом нашел.
- Дэнни, я в кабину! До берега тянем!
В амфибию сунувшись, определился сразу, что удобней: вбок - ногами ли, руками - пихнуть труп безголовый с сиденья, либо выдернуть его наружу, сбросив в воду, и сделал дело. Место мертвеца заняв, но иронию ситуации оценить не успев, начал с рычагами возиться, с педальками. Что заляпаны красным они, то плевать, не сейчас, так через минуту Роберт вполне мог своей красноты сюда же добавить. Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой", на морской воде, с кровью морпехов заодно. Но про это Ковальски, конечно, потом уже начал размышлять, когда удалось упрямый и к тому же раненый грузовик усмирить малость, и в сторону песка его направить.
-
Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой"
А сразу после будет «Секс на пляже».
-
Хобо спасает пацанов).
-
Место мертвеца заняв, но иронию ситуации оценить не успев, начал с рычагами возиться, с педальками
Действительно, как-то не до иронии.
А еще пост очень грамотный и четкий.
-
Хорошо, когда в твоем амтраке есть Ковальски, а у Ковальски есть план
-
главное, это вовремя взять ситуацию под контроль
-
Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой"
Это да, это лайк.
-
Живописно
|
|
-
С наступающим, Мэнни! :3
-
С наступающим, Калавера!
-
С наступающим, Гримги!
|
|
Эрфир Теламин
…собственная смерть мне казалась тогда – уместной? Ты испугала меня, но я в миг собрался с духом и приготовился принять удар. Я его принял. Мои немногие друзья говорят, что он пошатнул мой разум: ты ударила кинжалом себя.
Ты умерла на месте. Кровь заливала твоё платье и кровать, а я стоял и думал, как вынесу тело из гостиницы, где мы встретились. Я ненавижу себя за эти мысли: как холоден и равнодушен ум. В моменты, когда ему подобало бы молчать, его властолюбивый Голос бубнит свои наставления.
Они, однако же, позволили мне выбраться с тобой из передряги, любимая. Хозяин гостиницы давно догадывался о моих научных интересах. Мне удалось убедить его тяжёлым кошельком и угрозой проклятия в довесок, что ты, моя любовь, всего лишь «экземпляр», а потому покинешь это место ночью добровольно. В моей повозке. Без шума и скандала, как я бывало совершал дела и раньше.
Это была кошмарная дорога в горы. Под утро Мирабар был далеко. Через неделю мы проехали и Брестон. Ещё через неделю я спускал тебя в эту пещеру. Мы, мирабарцы, называем её Глотка Баала, ты знала?
По преданию, один из смертных детей бога разрушения так тяготился своей природой, что ушёл в горы, чтобы не совершать убийств и не терпеть людской ненависти. Но и там он нападал на охотников, глупцов и пастухов. Нигде отпрыску тёмного бога не было покоя от жажды творить зло. Тогда он вырвал себе сердце и швырнул его в пропасть. Оно окаменело и превратилось в драгоценный минерал, за которым охотятся наивные и тщеславные. Он вбирает магию так же жадно, как сухой песок воду. Смешная легенда.
Но она печалит меня. Я чувствую, что подобно этому выдуманному потомку Баала обошёлся с сердцем я сам: я швырнул его в пропасть и оно окаменело.
Долгие годы я провёл с тобой под землёй здесь, в этой пещере, отлучаясь в города лишь по неотложным делам. Мой ум заострился и стал яснее, но уже. Подобно клинку от неуёмной заточки он истончился, приобретя хрупкость: нигде ещё я не поднимался до таких высот алхимии и некромантии, как здесь, под землёй. Но никогда я не чувствовал ещё себя таким мертвецом. Весь сделался будто машиной для научных поисков и экспериментов. Порой мне кажется, что мой ум захватил власть надо мной. Я слышу его Голос, расчётливый и размеренный, будто отдельный от себя. Он думает – и я подчиняюсь. Лишь в разговорах с тобой удаётся мне сохранить человеческое.
Говорят, подземелья – особое место. Оно хранит мёртвых, но оно хранит и бесценные богатства. Как это верно, моя любимая! Тебя, моё самое драгоценное сокровище, я похоронил здесь, на дне озера, которое сам же и создал из местной необычной воды.
О свойствах её и самом подземелье есть надобность сказать подробней. Я открыл его задолго до нашего с тобою знакомства. И первым открытием стал маленький грот с этим самым озером. Его воды имели такое сильное живительное и тонизирующее действие, что я подозреваю здесь след старой магии. Я даже пытался расследовать и толковал о том со знакомым жрецом, но исторические дознания не мой предмет. Мы с ним остановились на версии, что Мистра имеет к этому источнику отношение. Так это или нет, похоже, легенды о волшебстве здешних камней во всяком случае не до конца пусты. Я улавливаю мощное магическое присутствие глубже под землёй.
Куда было бежать, как не в собственную горную лабораторию? Здесь по прибытии я приложил весь свой талант, чтобы создать озеро, которое сохранило бы тебя, пока душа твоя ещё не оторвалась от тела окончательно. Я не преуспел. Время всегда было против нас, любимая. Не находишь ли ты это ироничным теперь, когда я обернул эту вражду вспять, и оно работает для нашей встречи с каждой подвижкой в исследовании, с каждым новым экспериментом?
Тогда я был в отчаянии. Одно дело создавать нежить (ей до сих пор полны эти пещеры, я здесь тренировался перед подготовкой партии «шахтёров» бородатым толстосумам Мирабара). Другое – оживить близкого человека. Оживить! Это ведь совсем иное. Я не успел – жизнь утекла из тебя, а вскоре вышла и душа. Я рыдал. Согнувшись у воды, я плакал, как безумец. Я проклинал судьбу, хулил богов. Таким я был в тот день в последний раз. Сильные страсти более не посещали меня.
Придя в себя немного, я заметил, что, хотя тело мёртво, твой дух остался здесь. Он не отходит. Я удивился такой связи: обычно это нужно создавать и не всегда дело идёт удачно. Тогда как будто кто-то подсказал мне, в чём тут дело: ты меня любила! И ты осталась, чтоб дождаться нашей встречи! Немедля принялся я за работу: мне предстояло сохранять и сберегать сосуд души.
Я превратил целительные воды в идеальный, бальзамирующий резервуар. Ни тлен, ни паразиты не могут коснуться тебя, пока ты висишь в нём в глубине, у самого дна. Я даже придал ему аромат цветов твоей родины – далёкого Тетира – чтобы сделать тебе приятное.
Ты иногда показывала нрав: швыряла мои книги, однажды я вернулся – ты разнесла реторты, все до одной. Я понимаю, как тебе невыносимо. Но всё же я прошу: пожалуйста, не нужно. Моя работа ведь совсем близка к концу. Долгие месяцы исследований – всё не зря. Я знаю, как водворить твой дух обратно в тело.
Я сделал все приготовления. Последний шаг – зелье лечения. Осталось просто вылить его в воду.
●●●
Мне досаждают гоблины своим ужасным криком. Я думаю порой, не уничтожить ли мне всё их племя? Откладываю это: есть, чем заняться.
●●●
Я, по совету друга, давным-давно принёс сюда серебряный клинок. Для самообороны. Уже тогда мы меж собой смеялись: какие нам мечи, червям лабораторным? А всё же смехом смех, я приобрёл у кузнеца. Стальной красавец. Я трансмутрирвал его в серебряный. Зачаровал немного, как умел, и отложил куда-то. В самом ведь деле: мне? К чему он? Говорят, «бес в ребро». Нашёл его среди вещей вчера и вдруг решил поупражняться. Я в юности немного фехтовал: фантазировал, что к дуэли. Встал в стойку и взмахнул. Теперь придётся мне признаться: меч выскользнул и канул в воду. Садовая я голова! Простишь, надеюсь, старику его забавы.
●●●
Последние приготовления. Я отправляюсь в Мирабар. Буду отсутствовать, быть может, месяц. Я долго горбился над книгами и колбами в пещере. Негоже будет встретиться с тобой таким. Спущусь в долину к брадобрею, куплю тебе и мне нарядов. Добуду там вина. Мы скоро будем вместе. Зелье лечения уже готово – поставил его среди книг нарочно: если ты будешь без меня резвиться, бей, что хочешь – лаборатория мне больше не нужна. Но эту склянку я прошу, не трогай. Убрал её специально от твоих рывков. Я ухожу, любимая. Целую. Твой Фарен Гир.
-
Великолепно
-
Последние приготовления. Я отправляюсь в Мирабар
Спасибо за противоядие от песни из "Lexx"
-
Возвращаясь назад, это было отличное отступление! Меньшего и не ожидал(=
Сцена встала перед глазами как живая, да и не одна. Но и как все замерли слушая эльфа.
Ради только таких моментов уже стоит играть)
|
-
Об утраченном сокровище. Сокровище вашего клана. Древнем предмете искусства. Ты должен вернуть его туда, где ему местоЯ хотел это прописать в историю, но не прописал. Радует, что среди мастеров есть телепат.
-
Оч понравился момент с выбором для каждого
-
Хороший пост
-
"But now, as I sit by the warmth of a fire in Mirabar..." / ©
-
Отличный старт
|
-
Пару раз начинал набирать текст комментария, отмечая то те достоинства, то эти - умелое вплетение деталей прошлых историй в полотно текста, абсолютно естественный, как по мне, общий тон повествования, Риддик, который сразу ощущается Риддиком, а не кем-то, кто изо всех сил пытается им быть: все это, ага - а потом понял, что надо бы, наверное, прежде всего поблагодарить тебя за отличное начало истории. Спасибо. Пост, если "в двух словах" - просто огонь
-
Хорош
-
10 фурианцев из 10
-
+
-
Очень круто написано, и я бы так точно не смог
-
Здорово
-
Спортивные очки — изящный силуэт,
Тонкая оправа, в них ты Виздом-эстет.
-
Прочитал тем самым голосом
-
Каеф
-
Уговорил, надо будет-таки посмотреть фильмы...
-
Когда начала читать, то зависла в непонятках на первые секунды. А потом, когда включился тот самый голос в голове, всё встало на свои места. Очень круто!
-
Я бы минусанул, но неприлично.
Ряд выбивающихся из образа "простецких" слов - крайне резко бросается в глаза. Начало вроде бы хорошее, начинаешь зачитывать тем самым голосом, а потом "сиги", "бошки раскалываю" и прочее в таком духе.
Ну нет, не Риддик. Не верю. Моё мнение тут не важно, в отличии от мнения мастера, но такое количество лайков не могло не заставить прочитать, взвесить и оставить своё мнение. Избавляйся от таких словечек и будет хорошо.
Про стилистику поста переданную исключительно мыслями возмущаться не буду. Пусть будет фича. Хотя хотелось бы хотя бы 50/50.
-
Реально мощно. Как все отвечали, тот самый голос звучит в голове. Семья гордится таким постом. А мы наслаждаемся.
|
Доброе утро. Почисти зубы. Будь здоров. Спасибо. Пожалуйста. Не чавкай. Застегни пуговицы. Овсянка полезная. Конфеты - после еды. Если холодно - надень шапку, не то простудишься. Купи лекарства строго по списку. Не забудь отдать бабушке сдачу. Не ходи незнакомой дорогой. Здоровайся. Не перебивай. Слушайся старших. Ложись спать вовремя.
Простые, чёткие правила. Почти, как ритуал, изо дня в день, снова и снова. Всю жизнь. Привыкнуть к этому было непросто, многие вещи оставались не понятными даже сейчас - но они, хотя бы, были привычными. Из года в год его окружали привычные вещи, привычные улицы, привычные здания. Сегодняшний день был совершенно особенным - он выехал за пределы Лондона, один. Бабушка очень переживала из-за этого. Она боялась, что Патрик может испугаться. Потеряться. Не справиться с переживаниями, которые рождались внутри. Когда ты попадаешь в новое место, где много незнакомых людей - ты не знаешь, что делать. Рождается тревога. Становится страшно. Хочется бежать. Хочется плакать. Хочется вернуться домой - но ты не знаешь дороги. Не видишь лиц. Не слышишь голосов. Твой мир вокруг извивается, выворачивается наизнанку, он не ТАКОЙ, ОН НЕ ТОТ, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ. Ты беспомощный. Ты маленький. Ты не можешь сделать ничего - только потеряться в океане ужаса, ни вздохнуть, ни выплыть.
Патрик помнил это чувство. Он давно его не испытывал, с тех пор, как люди вокруг перестали быть такими огромными, а тени оказались просто тенями. Но сейчас, когда свет мигал, когда старый лорд так зловеще смеётся, когда люди вокруг кричат, бегут, и ЗЛЯТСЯ...
Оно вернулось.
Сжимая Динозавра до побелевших пальцев, Патрик начал раскачиваться вперёд-назад, вперёд-назад, вперёд-назад, не двигаясь с места. Его тело била крупная дрожь, худые плечи взграгивали от удара грома, в ушах лаяли... непсы.
- Меня зовут Патрик... Меня зовут Патрик... Меня зовут Патрик..., - слова, слетавшие с его губ, превратились в монотонное бормотание.
- Давай, скажи "Пат-рик!". Пат...рик!
- Па...! - гулил маленький Патрик.
Мама старательно вырезала ножом его имя на деревянных бортиках детской кроватки. Его имя было на поильничке. Кружке. Тарелке. Стуле. Бирках на одежде. Даже на той, что была на нём сейчас. На карточке в кармане. На ноге Динозавра, под заводской надписью "мой хозяин".
В школе ему даже не придумали кличку - все знали, кто такой Патрик. Могли обозвать дурачком или уродом. Но смешнее всего было, когда, после очередных побоев, этот щуплый паренёк вставал и, утирая рукавом слёзы вперемешку с соплями гордо заявлял "Меня зовут Патрик!".
Потому что имя - его главное сокровище. Его волшебное слово. Его защита. Его оружие.
Мама знала все секреты. Она ходила в церковь, но Патрик был там только один раз - его пугало это место. Люди в чёрных одеждах были чем-то похожи на лорда Эшфорда. Они были мрачными. Грозными. Они несли людям Страх перед Гневом Божьим. Мама говорила, что Бог злится на людей за то, что те не сражаются с демонами. Грешат. Она говорила это, трижды по три раза постукивая правым каблуком. Иногда она могла не есть целую неделю. Иногда протыкала себе ладони длинными спицами. Говорила, что это поможет ей очиститься. А Патрику это не нужно, потому что он - добрый, хороший мальчик. Настолько хороший, что он спасёт всех-всех людей однажды.
Что демоны будут визжать от ужаса при одном упоминании его имени.
- Привет! Меня зовут Патрик! - солнечно улыбаясь говорил каждому новому человеку, который только появлялся в его жизни, Патрик. Люди не визжали. Не бежали в ужасе. Они не были демонами. А, значит, были хорошими людьми. Его, Патрика, друзьями.
Он всех спасёт.
Всё вдруг встало на свои места. Он не неизвестно где в окружении незнакомцев. Он там, где должен быть. В окружении друзей, которые его не боятся. А те, кто боятся, не посмеют их тронуть.
- Меня зовут Патрик... Меня зовут Патрик. Меня зовут Патрик!
Патрик встал, решительно вскинув подбородок и голос его разнёсся по всему обеденному залу, оберегая всех людей силой имени истинного охотника на демонов.
- МЕНЯ. ЗОВУТ. ПАТРИК!!!
-
Мощно!
-
Блестяще!
-
It's Patrick
-
And His Name is JOHN CENA!!! ссылка
-
- МЕНЯ. ЗОВУТ. ПАТРИК!!!
-
Не ну это вышак. Патрик настолько трогательно-искренний, аж сердце щемит, 10 плюшевых динозавров из 10.
-
Этот, как его, смотритель парка считает Патрика очень интересным.
-
МЕНЯ. ЗОВУТ. ПАТРИК!!!
Однако в ход пошло неконвенционное оружие!
-
Потрясно!
-
Хорош. А то все короткопост, да короткопост!
-
Бенефис Патрика. Хорош!
-
Тронуло, блин.
-
Я. Есть. Грут.
-
Патрик шикарен. Крутейший пост.
|
|
-
Так так, крипота пошла
-
Почалось
-
Началось?)
|
Русло, в котором развивалась ситуация, для Эйры было не приятным. Мало того, что телохранитель отчитал ее, как малого ребенка, так еще и небрежная реплика Дерека в сочетании с провокационным жестом сгустила краски. Пусть Ричард ведет себя не корректно, однако, это ее человек. Бестактный вызов под носом у леди, отсутствие каких-либо слов извинений. И все это - на виду у честной публики. Для полного комплекта не хватало только папарацци.
Девушка силой заставила себя успокоиться, подавляя волну возмущения, обещающую превратиться в гнев. Дурной тон - подать вид, что расстроена.
Дабы не разводить неуместную канитель стоило обдумать ответ телохранителю. Благо, разговоры подобного содержания уже не раз имели место быть в прошлом и достаточно будет лишь напомнить о некоторых моментах.
- Ричард, вы забываетесь. - "ангелочки" тоже умеют говорить твердым тоном.
Тем более, леди Невилл была в своем праве.
- Наша семья несомненно ценит и полагается на ваши навыки. И я была бы вам признательна, если бы вы делились своими опасениями в профессиональной манере. Если у вас были основания считать, что, сев на переднее сидение, данный пассажир, находясь в вашем присутствии, - подчеркнула Эйра, - мог причинить вред мне либо всем присутствующим в салоне, достаточно было позвать меня на личный разговор и поделиться своими соображениями. Остаться или же нет, этот вопрос решает мой отец, впрочем, вы и без того давно знаете, я также ценю ваши усилия.
Зачем она оправдывается? Безумие какое-то.
- Но не согласна запереть себя в сейф. - подвела черту леди Невилл.
И вообще, он всерьез собрался укатить в Лондон, оставив ее здесь одну без автомобиля? Или больше так - для красного словца сравнил? Тем более, что сама она водить не умеет, даже покинь мужчина замок Эшфордов пешком.
И как после такого ее будут воспринимать остальные? Как непутевую дурочку? С которой даже телохранителю позволено переходить черту? Сдавалось Эйре, что своей выходкой телохранитель подверг ее куда большей опасности. Есть два слова - авторитет и безнаказанность. Дай только намек, что первого там нет, а второе - есть. Все. Уязвимость в чистом виде.
Кто-то же, наоборот, может испугаться и вовсе избегать общения с ней. Как обычно.
И вообще, что за сцена? Слишком много эмоций у Ричарда. Неосторожные слова. Что так задело ее телохранителя? В любом случае, этот разговор - не публичный. И девушке все меньше нравилось происходящее. Будто все сговорились. А, может, так оно и есть? Реалити-шоу - смешай с дерьмом аристократа?
- Чемоданы, - несколько угрюмо произнесла Эйра.
Сказать что-либо еще сейчас попросту не хватало сил. Впереди говнюк, не побояться таких слов в мыслях, Эшфорд. Уже очевидно сомнительный Дерек. И даром социальная ситуация. Стоило лишь подумать, что с этими людьми придется защищать мир... становилось в высшей степени неуютно.
Мало ли, у кого что на уме, да какая вожжа под хвост попадет.
Когда остальные девушки были готовы, леди Невилл последовала вместе с ними в здание, которое уже не обещало быть теплым и уютным. Эйру заметно трясло. И от холода, даже парка кадета не спасала. И от дождя. И от гнева. И, самое главное, - от страха. Если уж заговорили об аллегориях, страха, толстеющего на глазах при добротной пище, в которую услужливо превращались окружающие.
Приветствие мрачного, как сам этот замок, дворецкого, только распалял негодование девушки. Удивительной леди Эшфорд также нигде не обнаружилось. Как, кажется, и еще одного гостя. Но самым вопиющим было отсутствие хозяина этого замка, который не соизволил выйти и поприветствовать своих гостей, не то что объясниться! Положим, он прихворал. Какая незадача для хранителя. В таком случае, слуга мог бы известить об этом гостей. Но нет.
Кроме того, дворецкий был настолько ветхим, что все человеческое существо леди Невилл протестовало против неоправданного живодерства. Личность Верховного Хранителя казалась все более отталкивающей. И этот человек будет на страже врат? Серьезно?
Эйре в который раз пришли в голову мысли, что демоны уже пришли в этот мир. Возможно, потому Ричард позволил себе лишку - само место обращает живых существ в злыдней!
С другой стороны, потомком Эшфордов мог быть обыкновенный недостойный человек. В таком случае, почему оставшиеся семейства хранителей не приняли меры?
Медленный старик повел собравшихся куда-то в левый коридор. Вежливость и этикет иным не позволит обогнать того, справиться, куда идти. Как бы иронично не получалось, но леди Невилл буквально надеялась, что хотя бы Дерек взбунтует, а не станет послушно идти следом. Просто какое-то наваждение - настолько смиренно терпеть неуважение местных обитателей. Похоже, подобное не входило в список явлений, способных злить мужчину, не дающего покоя Ричарду. Жаль.
В свете витающих скептических настроений относительно предстоящего мероприятия, даже удивительно было. Всерьез, каждый из них готов терпеть такое обращение ради пустышки? Или лукавят? А вдруг и правда реалити-шоу и завтра послушный теленок станет звездой интернета?
От обилия мыслей голова шла кругом, Эйра чувствовала, как к горлу подступает дурнота.
Рука вскинулась в останавливающем жесте, чтобы Ричард не отправился следом, унося чемоданы. Ни слова пока. Леди Невилл оставалась в пустеющем холле, молчаливо провожая взглядом толпу.
Слишком все казалось подозрительным. В другое время развернулась бы и уехала. Но не сейчас. Они что же, так и собираются продолжать терпеть все эти выходки Верховного Хранителя? Это такое у него отношение к соратникам? Собрал всех здесь, чтобы выгулять тщеславие? Этический вопрос? Да Бог с ним! Каждый сам решает, что в адрес его персоны допустимо. Но, черт возьми, на кону - судьба мира. Люди, ау? Вы же не всерьез? Не собираетесь безропотно вверить себя сомнительному лидеру? Хоть бы было так! А то можно без конца ждать, что вот-вот, скоро-скоро лорд объяснится? И сколько раз еще сей момент будет отложен какой-то мишурой, застилающей глаза и пытающейся выглядеть делом первоочередной важности? Пока не станет слишком поздно...
Хозяйка дома - не лучше. Бросила гостей и удалилась непонятно куда, непонятно зачем.
Эйра могла понять затворничество, что влияет на понимание некоторых этических тонкостей. Меж тем, даже затворничество не оправдает действия, подвергающие людей мукам! Простить проволочку под дождем? Без по-настоящему убедительной причины - ни за что! Разве нельзя было собираться в холле сразу? Они что, в срочном порядке труп прятали?
Когда все ушли, леди Невилл чуть пошатнулась и подошла ближе к Ричарду. Ладонь нашарила локоть мужчины. Кажется, девушка нуждалась в поддержке. Прозвучал тихий голос:
- Что теперь говорит твое чутье?
Что бы там телохранитель не думал, а его мнение было важно для нее. Только бы тот не выражал его абстрактно.
Пользуясь небольшой паузой вдали от множества глаз, Эйра позволила себе немного отдышаться, не прикладывая усилий к тому, чтобы держать лицо. Сейчас было особенно видно, как она тревожна.
В какой-то момент спустилась Энн, благо, договорив, тут же убежала. Леди Невилл едва заметно вздрогнула. Мгновенно подобралась, поменявшись в лице, надев привычно нейтральную маску. Нужно что-то решать. Торопливо, словно наперегонки с собственным смятением чувств, девушка устремилась в левый коридор. Узкая лестница душила... Как и все здесь.
Одна из хранительниц, чьего имени, леди Невилл пока что не запомнила, ненавязчиво предложила разделить... номер? С цифрами на дверях казалось, будто заселяют в гостиницу. Не мог не всплыть вопрос - давно они были прибиты? Или нынче - новая волна очередных простофиль?
И снова вопрос к Ричарду:
- А теперь?
Эйра не торопилась покидать коридор.
-
Блеск, просто блеск! В каждом движении, в каждом сомнении, в опасениях и домыслах! И, конечно же, умении ставить людей на место, не теряя аристократизма)
-
Отличный пост!
-
Так этого лорда Эшфорда! Совсем охамел уже!
-
Все правильно возмутилась!
-
Множество очень интересных мыслей. Замечательно целостный персонаж.
-
Интересный персонаж
|
|
|
-
Не втыкилла, конечно, но бриллиантовое напыление на золотой этикетке тоже сойдёт XD
-
и тебе под ноги выкатывается толстый пластиковый патрон
|
|
-
Ты с нами меньше месяца, но я правда уже не представляю себе модуль без реплицированной, но такой живой и настоящей Лямбды
-
Приятного абсорбирования!
|
|
|
-
С неразорвавшейся бомбой – хороший образ, но несколько тревожный))
-
Понеслась!
-
Мех лежит на боку. Привёл в движение ноги, отгребая землю
Красота же
|
-
отступать из Италии нельзя: позади Таиланд
-
Это был интересный и стремительный модуль
-
Финал. Я наконец то добрался почитать его. Конец,это только начало.
|
Медносплавный. Упругая пластина подается давлению, скользит вниз вдоль по желобам ограничительных салазок, встает на свое место, закрывшись с характерным щелчком, и отделив вас от кровавой суеты смежного помещения. Спутница жмет на кнопку цифровой панели следом и, судя по металлическому шелесту в глубине стены, инициирует сработку еще каких-то механизмов. Все. Тишину еще некоторое время нарушают явственно различимые за относительно тонкой заслонкой шорохи и приглушенное бормотание, но никто никуда не ломится, ничего не ломает - в этом плане все спокойно. Вскоре, впрочем, затихает и возня. Перехватив рукоятку оружия ближе к хвосту, свешиваешь топорище вдоль ноги, упираешься в полукружие стенки плечом. Доктор молчит, ты молчишь. Припомнив недавний инцидент с "органической пастой, возможно копрогенной природы", внезапно осознаешь, что тут что-то не так. И прежде, чем улавливаешь, что именно - вспышка.
- Убери ствол.
Собственный голос звучит глухо и непривычно, будто со дна колодца. Понимаешь, что все дело в массивном шлеме. Точнее, в том, что твоя голова - в нем. Левой рукой пытаешься стереть буровато-зеленую, комковатой структуры жижу с лицевого щитка, а зажатым в правой руке револьверным дробовиком тычешь в сторону девушки, одетой в больше похожие на драные лохмотья джинсы, стоптанные кроссовки и натянутый прямо на голое тело, растянутый, заляпанный чем-то желтоватым вязаный свитер из черной пряжи, со схематическим рисунком какого-то рогатого зверя на почти плоской груди. Хиспанка: худая, лет тридцати, но с ними никогда не угадаешь, кареглазая, смуглая, со скорее коротко обрезанными, чем остриженными, собранными в куцый пучок на затылке волосами цвета кофейной гущи. Замечаешь тонкую стрелку бледного шрама вдоль подбородка, крохотные росчерк морщинок на лбу, несмываемую черноту мазута под срезанными до предела ногтями, в трещинках на тонких пальцах и в складках мозолистых ладоней. Страх, ненависть и, кажется, отвращение - вот и все эмоции, бесхитростно написанные на бронзовом все же от загара, а не от природы лице.
За ее левой ногой скорее просто стоит, чем прячется одетый в латаные пижамные штаны и затасканную разлетайку мальчишка лет двух, может двух с половиной, такой же чернявый, с копной смоляных, торчащих в стороны непослушными вихрами волос. Прижимает к груди сшитую, вроде бы, из рукава клетчатой рубашки собаку с малость кривовато прикрученными глазами-пуговицами. Широко и непроизвольно улыбается, с восторгом и удивлением, даже рот приоткрыв, изучая завороженным взглядом твои оружие и бронекостюм.
Вокруг - теснота заваленной хламом жилой ячейки, на пятом или шестом ярусе заброшенного компаунда, где-то на задворках Пуерто-Бланко. Обшарпанные стены, свисающая с потолка проводка, на одном из витков которой болтается зажатая в проволочной петле лампочка, рваные автомобильные коврики на полу, слева - платяной шкаф, умело сделанный из коробок от фасованных в жесть маринованных в томатном соусе гобов, справа - двуспальный топчан, из застеленных на удивление чистым тряпьем остатков рекламного щита, покоящегося на четырех автомобильных покрышках.
Ты - на пороге, у выбитой, смятой вбок фанерной двери, девушка - метрах в трех, рядом с заклеенным прозрачным скотчем и распущенными на полотнища пластиковыми пакетами окна. Коробочка старого радиоприемника на подоконнике царапает слух витиеватой мелодией.
Суп. Понимаешь, что хозяйка плеснула тебе в лицо из миски похлебкой, которой, похоже до того кормила ребенка, усадив его на ставший табуретом пустой баллон из-под воды для газировочного аппарата. Баллон опрокинут, сделанный из остова товарной тележки и дорожного знака "РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ" стол - тоже.
- Убери ствол, - повторяешь.
- Ивет, - робко говорит тебе мальчишка.
- Да пошел ты, ебаный марикон! Вали из моего дома! Слышишь?!? Вали!!!
Слезы чертят блестящие дорожки на щеках хиспанки, когда она встряхивает зажатый в правой руке старый, но ухоженный восьмизарядный револьвер, чей толстый и куцый ствол направлен точно в тебя. Ребенок, испуганно глянув на кричащую, очевидно, мать, сразу поджимает начавший мелко дрожать подбородок и, кажется, готов разрыдаться.
- Слушай...
- Вали отсюда!!! Оставь нас в покое!!!
Вздрогнув от новых окриков, мальчишка начинает громко реветь, схватившись за штанину женщины.
Освещения в помещении не работает, но фигура хиспанки на фоне едва начавшего сереть в преддверии скорых сумерек оконного проема видна как на ладони. Капля пота, собравшись где-то над правой бровью, летит вниз, разбивается о вспенную подложку шлема, хотя система кондиционирования работает исправно.
- Послушай. Ты незак...
- Заткнись, мальдито гремио. Это наш дом, наш!!!
- Я понимаю... - Еще одна капля пота летит вниз. - Понимаю твое негодование...
Слово-то какое всплыло: негодование.
- Ни хуя ты не понимаешь!!! Ни хуя!!!
- Я...
- Ты. Уйди. Оставь нас в покое! Уходи!!!
- Слушай. Угомонись. То есть, успокойся. У нас есть пред...
- Да в очко себе предписание засунь, слышишь! Где нам жить тогда?!? Где?!? Кому мы мешаем?!? А?!? Кому?!? Ебаному мэру?!? Ебаным корпам?!? А?!? Кому?!? Я работаю в ебаном порту по двенадцать часов! Я даже...
- Послушай. Опусти оружие, мы...
Голос ее становится жестким, а слова - чеканными:
- Ни хуя я не опущу. Съеби отсюда на хуй, пока живой.
- Нет.
- Тогда...
Дуло револьвера перестает гулять, замерев точно напротив твоей головы. Даже сквозь армированную ткань перчатки чувствуешь исходящий от ружейной гашетки жар. Может, просто кажется.
Тишина, даже мальчишка перестает плакать, и теперь молчит, глядя то на тебя, то на мать широко распахнутыми глазами. Только крики слышны, там, внизу, на заросшей сорняками парковке.
Секунда. Хлопок выстрела. Совсем рядом, на этаже. Как грома раскат. Как удар молнии. Как. Не знаешь, как что. Непроизвольно дернувшись, добавляешь к первому хлопку второй, когда дробовик, оглушительно рявкнув, просто взрывает грудину хиспанки багровым туманом. Она летит назад, рвет спиной пакеты и, густо забрызгав кровью пол, стену, ребенка и даже потолок, вываливается из окна. Еще секунда, даже две. Шлепок, там, далеко внизу.
Кто-то хлопает тебя по правому наплечнику, и ты снова вздрагиваешь. "Маран", тоже из Гильдии, старший звена.
- Отлично, - заглянув в ячейку, через порог не переступает. - Ключ и Айза у щитовой. Заканчивай тут, и давай к ним.
|
-
Трагично
-
Да уж, вот тебе и междусобойчик
-
Очень мощный, разносторонний пост.
-
О спорт, ты жизнь!
|
Медносплавный. Доктор снова улыбается, и снова вымученно, но в этот раз белоснежная эмаль ее передних зубов пачкает кровь, так что улыбка получается скорее зловещей. Сначала подается вперед, словно в какой-то момент хочет прижаться "стекло-в-стекло", прошептать что-то личное, тайное, но останавливается, бросив взгляд куда-то за твое плечо. Не в первый раз, кстати, за прошедшие минуты. Кашлянув, говорит:
- Как вы могли заметить, в Комплексе произошло чрезвычайное происшествие. Сюда проникла группа вооруженных людей, - покачивает головой, будто укоризненно, - и, в целом, ничего хорошего из этого не вышло. Так вот, все, что вы видите, коллега, принадлежит Корпорации. Гурр. Знакомое слово?
Показав тебе левую ладонь, указательным пальцем правой выводит литеру "G", на галактоне.
- Наверняка знакомое. И кто бы группу сюда не отправил, он подписал ее участникам отсроченный смертный приговор, - пожевала верхнюю губу. - Я знаю, как работает служба безопасности этой Корпорации: вопрос времени, без шансов.
Хлопает в ладоши.
- Так, собственно, суть, конкретика. Гарантии - гарантии понимания человеком той меры ответственности, которую я на себя возьму, гарантируя этому человеку, в меру своих сил и возможностей, а я, все же, занимаю здесь определенную должность и, кажется, знаю определенных людей, в общем, гарантируя определенному человеку сохранение жизни, без далеко идущих последствий, но, лгать не буду, наверняка с хим.допросом, в случае, если этот человек откажется от своих преступных намерений, осознает, что, даже получись у него сбежать, корпоративные ликвидаторы все равно, по классике, убьют даже белку в его саду за домом, и поможет мне.
Зачем-то протягивает тебе правую руку, как для рукопожатия, и ты буквально физически ощущаешь, как напитывается энергией пара сгустков напряжения, с трубами наперевес, у тебя по притыловым фронтам.
- Человек, конечно, может меня обмануть, убить, или обмануть и убить, но я рискну. У человека добрые глаза.
|
-
Интересно читать эти мини-истории, наполняющие мир новыми деталями.
-
Прикольный лор. Внимание к деталям и обыгрышь даже такой банальной вещи как промежуточный успех.
|
|
-
Они ей, типа, "Три-Пять. Слышь-Ебать?" А она: "Лунный День: Идите в Пень".
Поэт! =)
-
Мы... Дали Всеобщую Электрификацию?
Есть такое мнение, да
-
Чё началось то...
-
Держись, браточек, все ещё впереди
-
Хорош броненосец
|
Эмбер Бейтс Наелась лука так, что прослезилась: оказался заборист. Ты вспомнила! Вдыхаешь воздух шумно, чтобы прогнать из носа давящую луковую щипоту и едкость, и она уходит. Ты вспомнила. Ты можешь сделать это. Наверное. Знаешь, как сделать. Но это страшно. Если ошибёшься, что будет с танкистами? Если всё сделаешь точно — что будет с тобой? Министерство не погладит по головке — уверена. Но если бы ты была настоящей независимой исследовательницей. Настоящей анархисткой магического искусства, возможно. Ты могла бы. Вдруг ты выпрямилась и посмотрела сосредоточенно сквозь товарищей и сквозь бронеавтомобиль. Прямо в свою память. Странно, но ты помнишь заклинание, будто видишь его издалека. Словно, говоря метафорически, этот танк едет через очень белую и очень быструю метель. И белые пятна мелькают, то закрывая его, то обнажая далёкий силуэт. Он едет по краю этой метели. Но что в её сердце? И почему этот снегопад вообще бушует у тебя в памяти, оставляя белые пятна? Это открытие заставило тебя ощутить холод. Ты знаешь, что это. В теории. Ты читала о таком, но не думала, что познакомишься с явлением на собственной шкуре. Ближе, чем на собственной шкуре — на собственной психике. Это мемо-завеса. Почти боевое заклинание. Как военные взрывают дымовые шашки на танках и бронемашинах, чтобы скрыть их от прицельного огня внимательного человека с противотанковым ружьём на сошках, глядящего на них в оптический круг с крестом и делениями, так и маги ставят друг другу в головах маскирующие стены белого дыма. Чтобы не вспоминалось почему-то на дуэли заклинание. Чтобы забылся и не мешал дружбе плохой разговор. Чтобы не свидетельствовать на суде. Это скользкая вещь — её трудно обнаружить самому, если не знаешь, где искать. Ловушка в том, что с ней ты думаешь, что ничего и не терял. Можно прожить всю жизнь и не знать. Раньше люди часто ставили себе такие завесы сами. Но ни один Хилер сегодня не сделает такое легально: Коллегия строго следит за этим. Заклинание значится в их каталоге запрещённых процедур под военным сокращением: WB1886. White Blizzard образца 1886 года. Это самый первый вариант, в 90-м и 91-м были запатентованы ещё два — все в Британии — вскоре после этого обнаружился побочный эффект и в 97-м все они попали под запрет. Выяснилось, что "Белая Вьюга" имеет неприятное свойство очень медленно, но очень верно заслонять своим холодным фронтом всю память человека. В 1896 году, в июньском выпуске журнала Supernatural — аналога Nature и Lancet для магов, древнего и авторитетного издания, где публикуются открытия, завоёванные на самом горячем участке битвы с Неизведанным — была опубликована статья доктора Джима Боллинджера под названием "Случай мистера С." Её подзаголовок гласил: "О вариантах неритуальной зомбификации". В ней умудрённый опытом хилер и маг Боллинджер с удивлением рассказывал учёному сообществу о своём пациенте, некоем Сэме (имя его было изменено), у которого он сначала диагностировал состояние зомби, уверенно и энергично взялся за лечение и был уверен, что действует правильно. Сэма доставили из США, там регулярно возникают такие расстройства из-за свирепствующей на юге вуду-культуры, но лечить зомби там никому не приходит в голову. Кроме родных и друзей тех, кто стал зомби. Таких пассажиров привозят одного-двух с каждым кораблём. С ними едет бледный от бессонницы (попробуйте поспать, когда напротив сидит настоящий зомби и кроме вас об этом не знает никто), а иногда красный от слёз провожатый — чаще всего член семьи. Этот золотой ручеёк создал в Британии целую экономическую нишу для частнопрактикующих хилеров и к началу XX века появились врачи, занимающиеся только этим, не зависящие от Коллегии и другой работы. Расстройство хорошо обратимо и поддаётся своевременной коррекции. Нередко возможна полная ремиссия. Доктор Боллинджер — в те годы уже великолепный врач и набирающий известность учёный — был полон надежд на ещё один хороший исход. Однако, он быстро столкнулся с тотальной и безжалостной неудачей: ни начертательная магия с элементами физического жертвоприношения, ни вовлечение в астральный театр, ни стимулирующая диета, ни шоковая терапия змеехлыстом с больным не работали! За месяц не удалось достичь ни малейшего продвижения к вочеловечеванию. Напротив, больной регрессировал — появились неизбежные у затяжных зомби нейродегенеративные признаки: выраженный тремор, тяжёлая походка, сильная потеря координации, полная потеря членораздельной речи. К ужасу жены Сэма, Наоми, и самого доктора, они теряли его по частям, будто от скульптуры из мокрого песка начали отваливаться куски: память, интеллект, речь, моторная способность. Впервые за много лет спокойной практики Боллинджер поймал себя на том, что суетится. Как будто он снова на экзамене — студент медицинского факультета, опрашивает перед аудиторией пациента, а со скамей него смотрят седые профессора и каждый из них спас больше жизней, чем он видел живых людей за свои двадцать лет. Он написал письмо коллеге из Ольстера — ужасному фрику О'Лири, грубияну и джокеру, который не должен быть хилером, но стал, потому что Бог раздаёт таланты не по земным заслугам, но в аванс: О'Лири от него при рождении досталась коробка с надписью "ОСТОРОЖНО: ДАР ВРАЧА!" Злодей и опиумный маньяк однажды вылечил зомби за пятнадцатиминутную беседу. Письмо Боллинджера было паническим — его пальцы дрожали, когда он заклеивал конверт: никогда раньше он не видел такой быстрой деградации. Казалось, Сэм, как древняя мумия, начал разлагаться, вытащенный из чёрной гробницы на Миссисипи под прямой и безжалостный свет медицинской науки. Джим начал думать, что усугубляет состояние пациента процедурами. На самом деле Сэма убивало время, а не лечение. Тогда Боллинджер об этом не знал. Он решил действовать осторожней: никаких эликсиров, никакого электрошока — ещё один раунд диагностики. Этот неправильный ход мысли привёл к удачному результату — Джим Боллинджер с Бэком О'Лири начали перебирать все аналитические инструменты, которые могли и не могли иметь отношение к делу, чтобы понять, что происходит внутри Сэма. Медиум-опосредованный скрининг сознания обычно не используют при лечении зомбификации, так как это считается опасным для медиума и не дающим значимой информации. Метод отбросили как не отвечающий требованиям практики после затяжной журнальной полемики ещё в 70-е. Ответ тогдашних профессионалов теоретикам-новаторам был такой: "Найдите медиумов, которые после процедуры сами не становились бы нашими пациентами и при этом выясняли что-нибудь стоящее". Двое исследователей, один в страхе, другой в азарте, решили попробовать заглянуть в сознание Сэма. Медиумом вызвался быть О'Лири. Ещё на первом приёме Боллинджера насторожило, что он не нашёл на теле следов ритуала при осмотре. Жена пациента подтвердила, что ничего "такого" с ним не было — они всегда держались подальше от колдовства, друзья и семья Сэма не верят, что с ним могло такое произойти, сам он никогда не решился бы стать зомби — он боялся вуду — а похищения в их городе были редкостью. И его не похищали! Однажды утром Наоми проснулась, а он сидел на кровати спиной к ней. Мгновенно она почувствовала страх. "Это было, как электричество, сэр. Я поняла, что это не он. Я лежала и боялась позвать его. И одновременно боялась, что он сам начнёт медленно поворачиваться ко мне. Я была парализована — это был не он". На вопрос о том, замечала ли она раньше какие-то изменения, она долго думала и затем призналась, что теперь понимает, о чём спрашивает доктор. Она замечала. Три года назад он вернулся с войны. Не таким, как она его помнила, но она говорила себе, что война всегда меняет людей. Ей ещё повезло, что он просто стал молчаливей, иногда долго думал, прежде чем ответить на простой вопрос. Муж её подруги крушил мебель и разговаривал с невидимыми мексиканцами на языке, которого не знал, так что она считала, что с её Сэмом всё не хуже, чем могло бы стать. Но постепенно его задумчивость росла. Он иногда останавливался посреди какого-то дела и смотрел перед собой, чуть щурясь, будто пытался подолгу изо всех сил вспомнить что-то — но не мог и возвращался к делам. Когда зомбификация случилась — она случилась быстро. Вечером в постели они говорили о том, как он уже наконец починит крышу — но не прямо сейчас, девочка, не прямо сейчас. Утром он сидел к ней спиной и не двигался. Она поняла, что вчера, когда она смеялась и называла его ленивцем, она говорила со своим Сэмом в последний раз. Перед ней, лицом к стене, сидело что-то. Джим Боллинджер передал тень этого ужаса в своей статье. "Родственники более всего подвержены риску психической травмы в первые часы попыток общения с зомби. Трудно сказать, хуже ли, когда пострадавший уже совсем не говорит или когда он что-то им отвечает". Сэм отвечал. На шёпот о том, что происходит с ним, он проронил одно слово: "Снег". В составе 183-й пехотной бригады Сэм принимал участие в боях 2-й Алеутской Кампании 1889-1892 гг. Алеуты — естественные маги — применяли, конечно, против солдат США что-то боевое, но открытых исследований о том, что именно происходило тогда на Аляске нет до сих пор и, возможно, не появится никогда. Можно представить удивление Боллинджера, когда О'Лири, открыв глаза после телепатического сеанса, сначала долго смеялся, а потом, утерев слёзы, сказал, что пациент здоров: в его сознании ни следа зомбификации. "И не следа сознания!" — добавил старый шутник, подняв палец, и блестя чёрными глазами, —"Этот малый не носит внутри ни одной иноволевой инклюзии, ни одного субститута собственной воли — твой обычный зомби, это уж поверь мне, нашпигован иноволевыми включениями, как фазан дробью. Этот — как стёклышко! Я скажу тебе, что с ним не так, Джим. Наш Сэм перебрал Пурги". Видя непонимание на лице коллеги, он пояснил: "Пурга. Белая Буря. Белый Снег. Снег. Снежок. Снежный Шок. Популярное заклинание, которым заслоняют часть памяти. Оно не стирает, а как бы..." — он показал ладонями сходящиеся театральные шторы, — "Понял теперь? Мы лечили бедолагу от зомбификации, хах! Мамкины хилеры! Поклянись, что не будешь это печатать! Этот белый понос — не переживай за парня: заклинание абсолютно обратимо. Его можно снять по щелчку пальцев". Это оказалось правдой. Они произнесли чант отмены немедленно. Сэм пришёл в себя прямо за столом телепатического сеанса, где сидел, облепленный магическими печатями на случай, если из него вырвется что-то опасное. С тех пор много воды утекло. Отношение магического сообщества к небоевому использованию White Blizzard изменилось. Военные продолжают сохранять на вооружении его современную модификацию. Чёрные и серые хилеры всех мастей готовы предложить тяготящимся собственной памятью такую услугу за хорошие фунты стерлингов. "Вы помните, на что идёте, верно?" — не без чёрного юмора спрашивают они перед процедурой.
-
Ох ни... чего себе. Жжёшь как всегда.
-
Охуенно.
-
Алеуты хороши!
-
Как же офигенно то! Детектив!
-
Круто
-
Класс!
Мечтаю научиться так писать)
-
Вот из-за таких постов и невозможно бросить ДМчик. Завидую белой завистью, способности так писать из раза в раз
|
|
-
Жесть чистая
-
Правильные слова, хорошие правила и достойные поступки.
-
-
Держи врагов близко. Особенно когда ты с дробовиком.
-
Сильно
-
Ух, какой отчаянный и обжигающий пост!
|
|
|
Жестяк. Спиной к стене повернулся, но расслабляться рано. Любую стену возможно пробить, было бы желание. Прострелить, подорвать: способов много. Стоишь.
Руки сами к бедрам опустились. Над ними, по бокам бронежилета, справа и слева, торчат зацепы под выемки, которые есть на ружейных корпусах, с противоположных от экстракторов сторон. У "Левого" окошко слева, у "Правого" - справа, чтоб гильзы летели куда положено, в отбой, а не в лицевую пластину, например. Гильза. Патрон. Да, патрон.
Патрон. Миг. Вспышка. Сидишь на жестяном табурете, уперев спину в переборку, цилиндром зажатого меж пальцами патрона в такт музыке по исцарапанной, явно просто вырезанной горелкой из корпуса какого-то челнока и расправленной ударами кувалды поверхности круглого стола постукиваешь. Полумрак вокруг пропитан вонью немытых тел, дешевых сигарет, еще более дешевого пойла, и, кажется, кисловатым запахом рвоты.
Колонки на стенах надрываются, превращая любой разговор в настоящее испытание. У заставленной пустыми, сделанными для большего понта из гильз от ПЗО рюмками стойки громко спорят, обвиняя друг друга неизвестно в чем, рейдеры. Судя по нарисованным краской, похожим на эрегированные члены ракетам на кожанках, скорее всего, из "Ракет". Где-то слышится пьяный женский смех, кто-то радостно кричит что-то в духе: "Давай! Давай!".
Танцпол, вид на который тебе частично перегораживает в своей бронекуртке на фоне напольных прожекторов кажущийся просто глыбой, в кои то веки снявший смартхельм Фидель, наполнен дергающимися телами разной степени свежести, вперемешку с уровнями алкогольного и, похоже, наркотического опьянения. Справа - Сантьяго, твой босс. Для тебя, конечно, давно уже просто Санти или Морти, но ты знаешь, что он предпочитает полную версию своего имени, и стараешься называть его именно так. Куртка призывно мигает голограммами, алеет световыми кольцами, и буквально превращает его в маяк, на который в таком месте может прилететь любой мотылек. Но Сантьяго Мортиноцци не из тех, кто боится мотыльков, это ты знаешь точно. Слева - Кейто. Откинулась на табуретке к стенке овальной ниши, в которой вы и расположились. Распахнутая куртка светится не хуже, чем у босса, в ушах наушники, на лице бессменная маска. Покачивает остро торчащими в разные стороны будто спицы прядями черных волос в такт собственной музыки, щелкает пальцем по экрану коммуникатора, давя наползающие со всех сторон на экран разноцветные шарики. Стол, между тем, практически пуст, если не считать шлема под рукой у Фиделя, и револьверного гранатомета Кейто, который она, как обычно, просто бросила перед собой, у всех на виду.
Это "Дыра", круглосуточный клуб на третьей палубе "Кольцевой-Три", мегастанции внеорбитального базирования, и он, как по тебе, полностью оправдывает свое название.
- Слыш, ты, ебать..., - на плечо Санти ложится заскорузлая, с невымываемо впрессованной в каждую складку мазутной гарью, ладонь. Ее обладатель, густо заросший клочковатой щетиной мужик лет тридцати, с совсем недавно перебитым носом и покрытой очень нехорошо выглядящими язвочками шеей, одет в похожую на строительную робу куртку с нашитыми на плечи шевронами в виде черепов. Из-за ремня торчит, упираясь перемотанной черной изолентой рукояткой в расползающуюся ткань драного свитера, револьвер. Его мутный взгляд скользит по каждому из вас, задерживается на Кейто. Вонь помещения теперь перебивает гнилостный смрад его дыхания, - Ты че, хуле, а?
Ты замечаешь еще шестерых парней, что внимательно наблюдают за вами, сидя в нише на противоположной стороне зала. Моргнув, привычно чуть щуришь глаза, и на пару мгновений зумируешь изображение. Снова моргаешь, наводя фокус, и добавляя контрастный светофильтр. Те же нашивки, черепа. Рейдеры, как ты успел понять, ребята очень простые, и практически наверняка их банда называется не иначе, как "Черепа".
- Уйди, друг, - босс чуть качает головой, мол, нет, и ты успеваешь заметить, как Кейто разжимает механические пальцы, обхватившие, было, рукоятку торчащего из поясных ножен клинка.
- Я, это, слыш..., - мужик явно не собирается уходить и, зацепив плохо слушающейся ногой свободный табурет, подвигает его к столу, после чего просто берет, и усаживается между Фиделем и Санти, - Вы че, вы чьи, а?
Уложив грязные кулаки перед собой, смрадный полубомж морщится, будто учуял вонь сильнее той, что исходит от него самого, после чего кивком указывает на имперку, продолжающую давить пальцами шарики.
- Это че, бля, за не... Неуважение, а? Где синька? Где всё? Че, бля? Ты, бл...
Подошедший откуда-то сбоку мужчина вдруг хватает алкаша за воротник и дергает его назад так, что тот, крякнув, грузно падает на спину, завалив следом и сиденье. Незнакомец, между тем, особо не церемонясь, сначала впечатывает его затылком в пол, а потом, рывком протянув в сторону, втыкает лицом точно в угол ниши. В голове "Черепа" что-то сочно щелкает, и он остается лежать посреди окурков и мятых пластиковых стаканов. Глянув в сторону друзей вашего недавнего гостя, ты понимаешь, что они потеряли к вам всякий интерес.
- Прошу прощения за опоздание, - худощавый, стриженый почти налысо старик лет шестидесяти отряхивает друг о друга ладони, то и дело звякая металлом кожных заклепок, поднимает упавший табурет и, откинув полы бронеплаща, усаживается за стол, - У нас с Иварой, это местная звезда, в общем, у нас очень сложные отношения. Протонный шторм спутал планы, еле вышли на расчетное время.
Он виновато улыбается, и ты замечаешь, что его бледное лицо с впалыми, водянисто-голубыми глазами, покрыто сетью почти стершихся, геометрически правильных шрамов: скулы, щеки, глазницы, лоб. Армирование черепа, возможно.
Сантьяго бросает взгляд на незнакомца:
- Вы - Лис?
Все присутствующие и так знают ответ, это просто этикет, формальность, но он кивает:
- Сейчас, да.
- Что по людям?
Старик складывает пальцы замком, и упирает основания кистей в столешницу:
- Десять, как и договаривались. За такой срок подобрать что-то адекватное очень сложно.
- Нам не нужно адекватное. Нам нужно десять человек.
Ты слышишь свой голос. Слова складываются в голове сами собой, и ты произносишь их еще до того, как успеваешь об этом подумать:
- Сэр, контроллеры установлены?
Лис сует руку за пазуху, и передает тебе небольшой, с зажигалку, радиодетонатор. Улыбается:
- Пока добирались сюда, всех угостил бургерами из "Мо-То". Так что, у вас примерно двадцать часов на все про все. Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Ты убираешь пульт за отворот бронежилета:
- Я тоже.
Кейто отвлекается от коммуникатора и подает голос, кажется, впервые с тех пор, как вы сели за стол:
- Шлюп готов? Маяки, трекеры, триггеры-хуиггеры, все чисто?
Лис кивает:
- Да, все чисто. Первая палуба, пятый док. Люди там же.
-
В голове "Черепа" что-то сочно щелкает, и он остается лежать посреди окурков и мятых пластиковых стаканов.Должно быть, паззл сложился.
-
Очень крутая подача истории. Хочется узнать её всю. Ну и получающийся мир выглядит очень интересно, а образы персонажей запоминающиеся.
-
Очень хорошо
-
Вот поэтому и нужно давать образам раскрываться в сознании
-
Отличная история
-
ауф
-
Круто, да. Хороший переход к флэшбэку и обратно , и сам флэшбэк интересный и стильный. Амнезийных игр преимущество.
-
Синька – чмо
|
Босс. Всем. Заправив окончательно растерявший объемы член в трусы, подтянул штаны. Беззвучно стянулись вокруг талии, мягко облепив бедра. Утепленные, черной пряжи носки на ноги натянул, поднял практически невесомый кроссовок, на правую ногу. Красный глянец боков, вязь серебристая: "ROBERTINO SPORTS" вдоль бортиков, то ли кислотно-желтые, то ли ярко-зеленые шнурки, в свете бипера не разобрать, носок из белоснежного пластика, но крепкий как железо, подошвы мягкие словно желе, но стоит прожать ногтем, как тут же быстро твердеют, буквально каменея, если давить и давить. И, кажется, вроде бы, возможно, в подошве есть выкидной штырь из бронепластика. Почему-то, вот, есть такое ощущение. Не помнишь, правда, как его "прожимать". Натянул кроссовок. Вжихнув чуть слышно, шнурки стянулись вокруг ступни, надежно зафиксировав обувь на ноге. Второй кроссовок. Снова шнурки сами собой затянулись. На багрового цвета спортивных штанах тоже надпись, вязью как на кроссовках: "RS", на штанине левой, у бедра. Сами штаны, кажется, не весят вообще ничего, но, при этом, почему-то не дают морозу вокруг кусать тебя за ноги. Толстовку встряхнул, сунул руки в рукава. Серебристо-серая, плотная, мягкая, и очень теплая, с капюшоном неотъемным. "JERICHO-CITY NEVER SLEEPS", поперек спины. Бледно-голубым - густо-фиолетовым, бедно-голубым - густо-фиолетовым. Да, надпись мигает, меняя цвет. А под ней - пальм пара, качаются на ветру, волн синева катится на золотой песок, зданий башни тянутся ввысь. Заныло что-то в затылке, кольнуло неприятно. Морф-аппликации. Ну, бывает.
Куртку нашел, поднял, попутно спутнице передав усиленные наколенниками джинсы. Куртец, на первый взгляд, простой - черная кожа, серебряная зубчатка автозастежек, полурукава модные, по локти. На второй, конечно, не совсем простой. Многослойный защитный каркас, собранный из нескольких десятков тончайших слоев армоткани, ловко вшит в подкладку, формируя, фактически, непробиваемый для осколков, мелких калибров и всяких заточек барьер, а термоизоляционное покрытие "кожи", по идее, должна держать температуру в пару тысяч по Цельцеру. Как долго, правда, не знаешь. Или не помнишь. Как только взял куртку в руки, тут же пыхнула точками крохотных гологенераторов, окутав рукава сияющими, словно сотканными из пульсирующего света голографическими кольцами. Кроваво-красные буквы, мерно вращающиеся по часовой в кроваво-красных границах кроваво-красных колец: ">CUT>YOU>OFF!>", ">ARE>YOU>NUTS?>", ">DIE!>DIE!>DIE!>", ">FUCK>YOU!>", ">SUCK>MY>DUCK>", ">EAT>SHIT>", ">HEY>FAG!>". Полыхнули цифры алым, во всю спину: "|0|5|". Накинул на плечи. Уверен почему-то, что твоя. Замурлыкала тут же, обдавая торс волнами подогретого воздуха, наполнила им рукава, окатила жаркой волной спину. Тепло. Очень даже.
Пока наклонялся и одевался, тело словно начало оживать. Потянулся за толстовкой - вздулись гофрой стальных канатов тугие перевития мускулов рук. Куртку поднял - проступили литыми плитами грудные мышцы. Мерно и мощно урчит что-то где-то в центре груди, наполняя жаркой пульсацией жилы. Кулаки хрустко сжимаются. Заерзали ритмично клепки отбойников на костяшках. Доля секунды - с шипением стравили излишки сжатого воздуха крохотные лючки, открывшиеся, как тебе кажется, прямо в основании кистей, и снова сомкнулись, став неприметными пуговками на коже.
Щупаешь кожу головы, сзади. На затылке, почти у самой шеи, небольшая, в пару ногтей, площадка холодного металла. Или керамики. Округлая, с короткими и куцыми "лапками", штук шесть их. Судя по всему, намертво утоплена в коже, и ввинчена прямо в кость черепа. Не болит, не чешется.
Кулаки. Взгляд снова цепляется за кисти рук. И они сжимаются будто сами собой. Вспышка. Миг. Нет больше комнаты. Ничего нет. Есть только ты. Кулаки. Украшенные россыпью золотых перстней пальцы, дутый браслет-плетенка в сантиметр, с золотым же крестиком-шармом. Отбойники правого кулака исцарапаны, на тыльной стороне кисти вспух длинный и глубокий, до костей, стянутый хирургическими скобами и залитый биогелем порез. Ты, рокот далекого прибоя там, где океан грызет золото пляжной полосы. Ночь. Утопающие в сполохах бесконечных голореклам башни гигамоллов, развлекательных хабов и жилых комплексов за спиной. Парковка? Стоянка? Не помнишь. Плоский будто скат-робару, снежно-белый спорткар где-то там, в тени пальм. Снег и золото, ничего лишнего - просто стрела. Какая-то гурровская новинка, таких и десятка на весь город не наберется. Смуглокожий, худощавого сложения, стриженый почти под ноль и совсем седой мужчина лет пятидесяти курит, прислонившись к его бамперу. Босиком, в цветастой, мандариново-оранжевой рубашке с короткими рукавами, и широких, серого цвета шортах, золотой цепью толщиной в твой указательный палец на груди, и неоританским крестом, в твою ладонь, поверх покрытой вязью замысловатых татуировок кожи, там же. Завидев тебя, отправляет крутящийся бычок в невероятно далекий полет, и приветственно раскидывает руки в стороны. Точки его зрачков пылают в полумраке стоянки будто угли, а те самые руки, что он так дружелюбно тебе демонстрирует, больше похожи на литые из пластика цвета слоновой кости конечности какой-нибудь статуи. Его обветренное лицо расплывается в улыбке, и мягкое сияние светящихся будто золотые фонарики зубов озаряет все и вся на пару метров вокруг. Хриплый, с едва заметной металлической ноткой голос хорошо тебе знаком. Это Диего, левая рука Папы, и твой шеф:
- Морти, сынок. Как все прошло?
|
|
-
Детально, подробно и интересно
-
Не удивлюсь, если анархисты в Хардфорде занимаются именно подъёмом трёх(пяти?)метрового социалиста из могилы. Странно, что не в Уэстоне.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
В тронном зале...
Краснолицый мужчина в одежде купца быстро идёт по мраморному простору. В его руках смятая шапка, а глаза горят, когда он бросает взгляд на огромные статуи воинов из золота и львов, и орлов, и свежую кровь ковровых дорожек. Он быстро дышит от скорого шага и от возраста, и от стражи с кривыми мечами наголо, идущей прямо за ним и бренчащей кольчугами. Его ещё раз обыскивают перед огромными вратами, изображающими сцены небесного суда и впускают в сердце Империи людей: свет хлынул из растворившихся врат и Айн Эйди — купец, градоначальник, последний выживший из Дранг-Ланга — входит в сверкающий тронный зал, как в золотой сон.
Он идёт, опустив голову, и глядя на длинную алую дорожку под ногами и слыша, как в дали этой каменной и стальной равнины шепчутся у стен придворные: послы и министры, аристократы и авантюристы, убийцы и шпионы, провидцы и учёные, художники и воины, члены великих домов и их эскорты. Краска заливает его и без того бурое от жизни на юге лицо: он чувствует, как презрительные взгляды скользят по нему, словно холодные рыбы — безразличные и омерзительные, скользкие и пахнущие тиной придворной жизни.
Стаи придворных остаются за спиной, когда Айн начинает путь наверх. Его ждёт восхождение по тысяче сияющих нестерпимым блеском ступеней — к самому куполу зала, где на троне восседает живой Бог человечества — Император.
Согнувшись на коленях, он глядит на полы собственного халата — драгоценного в Степи и кажущегося грязной ветошью здесь —и шепчет выученную и повторённую десять тысяч раз просьбу. За себя и за всех императорских подданных, несчастьем и жадностью поселённых в Степи.
— О Божество! Владыка Неба и Земли, Всего Ведомого и Неведомого! Хранитель Империи, Бессмертный Отец Наш! Нижайшие насекомые, смеем, дрожа, обратить твой взор на себя...
Бронзоволицые стражи стоят у трона недвижно, словно статуи из золота и стали. Воины за спиной посланника и наблюдают за ним неотрывно — ятаганы в их руках. Их командир следит за лицом Императора, ловя выражение.
— ...великое грыхо обрушилось на наши земли, Владыка! Орки убивают... и разрушают... насилуют... строят... строят кошмарные конструкции из нас! Дранк-Ланг, мой родной город, сожжён! Хэви-Хэви уничтожен — стал пепелищем. Литтл Бог...
Военный сановник приблизился к императору, зашептал что-то едва различимо, склонясь и придерживая почтительно красную перевязь на груди — символ достоинства Верховного Стратега. Следом за ним, опустив глаза, приблизился белоснежнобородый верховный маг в шелках, золоте и пурпуре.
Император поднял указательный палец:
— Отправить легионы.
-
Если бы мог, я бы поставил три плюса: один за шикарное описание, моментально создающее в голове величественный образ, один за великолепное введение, сразу задающее настрой, и отдельный плюс за аватарку императора, при виде которой я пол часа валялся под столом проникся благоговением перед всемогущим императором.
-
И этим все сказано!
-
строят кошмарные конструкции из нас!
Ай да Грыха, ай молодец!
-
Император защищает!
-
Аве Император!
-
Да! Грыхо строит конструкции!
-
О, у нас есть маги... Это обнадёживает!
|
Мацал с ювелирной точностью всаживает одну стрелу в крышу колокольни, а вот со второй подождал и попал, когда засранец из церквушки наружу вылез и принялся убегать от Генриха. Правда, дезертиру (повторному) вроде пофиг совсем - как бежал, так и бежит от вас подальше, а вслед ему Хардкор орет что-то по-тевтонски.
Два братца, Йонас и Иоганн, пыхтя, месят грязь, пытаясь добраться поскорее до улепетывающих дезертиров.
Джованни все ругается и стреляет вражинам вслед. Попал-нет - хер поймешь. Но напугал уж точно!
Никола в диком боевом азарте рвет тетиву - и четенько всаживает две смертоносные стрелы в брюхо замешкавшемуся говнюку с арбалетом. Тот роняет оружие, складывается пополам и оседает на землю. Вот теперь, блядь, "Ой!" Съел!
Генрих сжимает моргенштерн в обеих руках в предвкушении кровавого убийства. Щит брошен где-то позади, за полуоткрытой дверью приближающийся топот шагов. Сейчас, сейчас... Выбегает наружу белобрысый дрыщ с арбалетом, мелькают расширившиеся от страха глаза. Со зловещим смехом вздымаешь оружие резко... И шипастый шар слетает с рукояти, улетает куда-то за спину. Даешь ему по башке бесполезной палкой, в которую превратилось грозное оружие, звенит шапель. Пока до тебя доходит, что произошло, эта глиста пригибается, проскальзывает мимо и принимается улепетывать через заборы и кусты. В жутком гневе отвешиваешь вслед пендаль (попал, но только ускорил бегство), швыряешь палку и орешь могучие тевтонские ругательства. Сбежал!
На этом бой завершается. Тихо сдриснул в ночь обделенный вниманием последний пикинер, исчез в кустах за околицей белобрысый глист-арбалетчик с колокольни. Стонут в грязи раненые и молчат убитые. Из-за туч выходит луна.
...
Провозились до самого зябкого рассвета. Нашли в куче трупов и их частей Катаржину с парой болтов в груди - знойная баба, даже когда мертвая в грязи лежит; изрубленного на куски Рудольфа, перемешанного с собственным доспехом тяжелым вражьим фальшионом; истыканного стрелами старину Хайнца. Заворочался и сам встал странный парень Берндт Грюн - шмотье в хлам, в крови и грязище весь, разогнуться не может и кровью кашляет, но живой на удивление. Врагов в кучу стащили и поснимали все, что можно с трупов.
Когда затих грохот боя, начали понемногу выползать кметы местные, перепуганные до усрачки. Да, говорят, пришли вот лихие люди, да сказали что это теперь ихняя деревня (называется место, кстати, Водичка, если вам интересно). Всех тут насильничали, мужиков смелых да старосту на площади развесили, ну и вообще как говно себя вели. Сборщика с Воржчека поймали по дороге сюда в засаду, охрану его перестреляли-разогнали, а самого долго пытали по всей деревне и веселились.
Очень кметы вам благодарны за спасение и, конечно, Воржчеку (который городишко, а не Никола) готовы снова будут платить, как оклемаются. Брюхану через вас благодарность шлют за то, что вас прислал, спасители вы наши родненькие-хорошенькие. Сами бы рады вас отблагодарить, да нечем, все разграбили бандиты окаянные и пережить бы зиму теперь, уж не обессудьте.
А так, вообще, спасибо и доброго вам обратного пути.
-
Это было эпичное сражение в Водичках! круче, чем у Жопок, однозначно
-
Победоносная война прям.
-
Горькая победа
-
Это был шикарный бой, очень динамичный и непредсказуемый!
|
-
Гоблинские загоны это нечто, конечно.
-
Ты ставишь вопрос так: является ли она мыслящим субъектом, подобным тебе, или она безличная объективная сила, не Грыха per se, а, так сказать, das Grych — как землетрясение или степной пожар. Правильно поставленный вопрос, это уже половина ответа.
-
не Грыха per se, а, так сказать, das Grych — как землетрясение или степной пожар?Есть в этом что-то. Да и вообще отличная образность, как и всегда.
-
Закрыл Грыхштальт
-
Разложил грыхину полностьюсемантику
|
|
|
|
|
Генрих в новом отряде не отсвечивал до поры. Даже во время гулянки в разоренной деревне сидел себе смирненько да броньку латал в местной кузнице. Зато остальные на славу покуражились, мужиков поубивали, баб перепортили и тоже частично поубивали. Дикие люди! Фон Хардкор только жену кузнеца рядом посадил, и когда какая-нибудь пьяная веселая рожа заглядывала в кузню, лениво тискал ее за толстую задницу. Вот, мол, развлекаюсь, как и все.
На глаза теперешнему командиру Генрих и вовсе старался не лезть. Больно недобро тот косился. Затаил, видимо, за погибель приятеля своего. Да и ценного кадра бригада лишилась. Где еще такого дурака найдешь, который с двуручной оглоблей в авангарде поскачет, пузом на пики и болты.
Улучив момент, Генрих перемолвился с коллегой по Аршвельту, Николой. Тот отчаянно уверял, что влепил стрелу в затылок Яну случайно, и был, кажется, предельно искреннен. Удивительные дела. А последний выживший из старой команды, морда жидовская, утек. Генрих даже имени его не запомнил и очень надеялся, что сбежавший толстяк тоже исключительной памятью на имена не обладает. А то нарассказывает теперь по кабакам всякого ненужного. И ладно б только обидную правду, так ведь еще и приврет наверняка, гад.
А потом будни потянулись, свежие рожи в отряде чутка примелькались. Вообще при таком профессии кадровая текучка сильная, кого убьют, кто поносом изойдет или просто сбежит от такой жизни. Двое в минус, трое в плюс. Невелики шансы у такой ватаги в люди выбиться. Вот и скитаются по дорогам Вахлакии этакие банды солдат удачи, и там же, вдоль дорог этих, лежат в числе великом. И нет этому ни конца, ни края. На родине, конечно, такого борделя не было. Сильная централизованная власть, это вам не местный балаган с тремя королями. Если кто и озорует, так на окраинах. Как вот, папаша Генриха промышлял. На чем и погорел. Налетел со своей дружиной аккурат на кортеж князя Кройцеха, с пьяных глаз приняв его за свиту сборщика налогов. Князь, когда старика и его людей вдоль стены родового имения развешали, сказал только: "- Не за то тебя, собака седая, казню, что на дорогах императорских разбойничаешь. А за то, что не делишься."
Совсем другой подход. Цивилизация-с.
Тем временем командир Кназе заказ вынюхал. Куда то идти, кого то, разумеется, убивать. Оно, конечно, правильно, все ж таки работа наемника в том и состоит. Грабеж и разбой это так, побочные доходы да увеселение. Но ловить по погостам каких-то загадочных трупоедов Генриху не хотелось. Да только кто б его спросил? Но, конечно, странно, что при всей местной нерадостной жизни кого то беспокоит сохранность покойников. На деле еще и выяснится, что диета местных вурдалаков, разоряющих могилы, состоит исключительно из драгоценных металлов. Один из отряда вон уже проявил практическую сметку, предложил лопатами обзавестись. Трупоеды же гнездятся под землей, это всем известно. И не поспоришь даже.
-
Всем бы так зажигать, как ты зажигаешь
-
Годнющщий факел.
"- Не за то тебя, собака седая, казню, что на дорогах императорских разбойничаешь. А за то, что не делишься."
-
Налетел со своей дружиной аккурат на кортеж князя Кройцеха, с пьяных глаз приняв его за свиту сборщика налогов.— А вы помните, что вчера князя за погон укусили? — Не согласен. Что погулять мог — да. Цыгане, тем более. Мы должны иметь некоторый гражданский отдых. Но чтобы князя, да еще за такое место? Нет! Отставить! У нас субординация и выслуга лет!
-
Вот, мол, развлекаюсь, как и все. Как же скучно я живу...
-
Ей
-
Цивилизация-с
|
Общее
Альфред не был ни сумасшедшим, ни злодеем. Он был свинопасом. Не верх жизненного успеха для взрослого мужчины в Йоммельсбурге. Над ним смеялись — бывало и грубо — но ему нравилась такая жизнь. Утром он насвистывал песни. До вечера работал и тоже пел. А ночью смотрел на звёзды и думал, как было бы это славно — лететь по ночному небу, похожим на дракона чёрным облаком. В одну из таких ночей он задремал прямо в поле и ему приснилось, будто волки окружили его стадо, и свиньи, кричат и бегут, и сам он кричит, только вырывается из груди странный гремящий звук, будто катятся по мостовой грубые камни. Руки его стали тонкими и сильными, как стальные пружины, а ногти удлинились и одеревенели. И тогда Альфред понял, что он волк, и что гонит собственное стадо с другими волками. И что это лучше, чем лететь по ночному небу похожим на дракона чёрным облаком. А когда он проснулся на небе не было уже похожих на дракона чёрных облаков. Высоко в синеве висела беспощадно требовательная Луна. Альфред закричал, но из груди вырвался странный гудящий звук. Стонущий, как флейта. Животный, как жизнь. И тогда он увидел, что длинные тонкие руки его мокры от крови. И что рядом лежит Марта — соседская корова. А прежде чем закричать странным, гудящим и стонущим, как флейта звуком, Альфред увидел что рядом лежит и сам Ханс — сосед. Крича, он побежал в лес. Огоньки начали зажигаться по всей окраине Йоммельсбурга от страшного крика. А Луна висела в небе, белая, как безумие. Жестокая, как надсмотрщик.
Так он прожил неделю, то становясь человеком, то обращаясь в странное животное. Пугая оленей и думая о том, за что? Он не знал ни о чёрной магии, ни о злых волшебниках, ведь Альфред не был ни сумасшедшим, ни злодеем. Он был свинопасом.
Вы увидели его, но — "опыт — есть опыт" — никто не крикнул, не скрипнул бронёй, не засуетился. Это не первый раз, когда вы охотитесь так. "Дичь — есть дичь". На двух ногах или на четырёх. Главное не спугнуть...
На этом месте нужно отвлечься от охоты — всякому делу своё время — и вернуться к истории. Даже у свинопасов бывает друг. Особенно, если они не сумасшедшие и не злодеи. Был друг и у несчастного Альфреда. Его звали Йоу-Йоу. Йоу-Йоу был немного сумасшедшим. И немного злодеем. Поговаривали, в нём текла троллья кровь. Так в основном поговаривал сам Йоу-Йоу, когда разговаривал сам с собой или когда выпивал мёда. Дело в том, что Йоу-Йоу мог без страха позволить себе и то, и другое, не боясь молвы: он был "свободным егерем", как сам себя называл. "Свободных егерей" в королевстве обычно ловят и вешают, а иногда делают с ними что и похуже, да и вешают их не всегда за шею, но Йоу-Йоу был из удачливых. Возможно, в этом ему помогало безумие: не всякий браконьер разговаривает с корой, имеет домашнего жучка в банке и говорит на придуманном языке — человека с таким умом не так просто поймать, как кажется. Когда Альфред прибежал в лес, Йоу-Йоу сразу понял, в чём тут дело — он и сам любил оборачиваться в волчью шкуру и пугать деревенских, когда поест грибов. Беда Альфреда была понятна ему. Едва приметив друга, он завыл, заговорил с ним на своём причудливом языке, как говорил с ним, когда они болтали и шутили, гуляя в поле. Но обезумевший от горя свинопас не услышал ободряющих слов друга и в ужасе умчался в чащу. Не таков, однако, был "свободный егерь", чтобы бросить товарища. Он поклялся перед Луной, что будет за ним присматривать.
Сучок хрустнул в чаще. Зон и Эйрих, больше других настроенные на охоту, услышали первые.
Косматый, каштанобородый мужик в зелёном капюшоне и с безумно-изумрудными глазами натянул тетиву до скрипа. Его лицо оскалено, но оскал спокойный. Умиротворённый.
С другой стороны от вас худой голый мужчина оборачивается растерянно. Его рот приоткрыт, чёрные брови подняты, а клочковатая щетина, торчащие рёбра и ввалившиеся щёки выдают, что жизнь не была простой.
-
Немного грустно, но 500 крон сами себя не заработают.
-
Очень интересно
-
Вставки легенды хороши но ещё лучше перекликающиеся с прошлым постом афоризмы. Прям очень цельно вышло
-
Вообще отличное начало.
|
Абрахам тактично (даже тактически!) отступает назад, попутно всаживая в окольчуженного жирдяя с луком еще один таки болтец. И этот - можешь, Сарочка, себе такое представить!? - тоже не падает! Стоит себе, будто только для того и стоял туточки на фланге: шоб на него, понимаете, стрелы тратить. Ну просто таки такое расстройство, что и словами не опишешь!
Алонсо продолжает свой победоносный поход против чудовищ и колдунов, на сей раз смело и прямо всаживая болт в жирное чудовище со смертоносными усами, творящее свои темные дела на левом фланге вражьей кодлы. Стрела попадает прямо в голову, но, судя по всему, уязвимое его место находится не там. Что ж! Не всегда путь рыцаря легок. Вящим тому примером становится прилетевший от первого недобитого чудища болт, пробивший грудь славного голожопого рыцаря навылет и отправивший его слабое тело, уже лишенное могучего духа, в густую Вакнахскую грязь. Alas!
Мацал облегченно выдыхает после того, как из положения сидя на заднице сквозь мельтешащие спины вешает лучший выстрел своей жизни, обрывающий жизнь голожопого безумца-арбалетчика в первом ряду. Облегченно утирает пот со лба, пытаясь одновременно, не вставая, вновь зарядить арбалет. Даже не замечает, что за эту пару секунд ему повезло еще раз, и куда более значительно.
Эрвин малость запутался. С одной стороны, ему адово страшно. С другой - силы Диавола прочно пустили корни и кому, как не ему их тут выкорчевывать. И поганый враг всех людей, сам Сатана будто поднялся из глубин Ада, чтобы смутить его тело и разум! Как иначе объяснить, что все перепуталось? Как вышло, что он хотел сделать смелый шаг вперед, но черт дернул стоять на месте и снова размахивать святым орудием возмездия, кое являет собой моргенштерн на цепи!? Здесь бы не помешало подобрать стих посерьезнее, раз пятьдесят прочитать молитву, чтобы разобраться с этим проклятьем наконец. Да вот только из вражеских рядов прилетает очередной арбалетный болт и с глухим стуком втыкается Эрвину в лицо, отправляя светлую душу навстречу Господу. Аминь.
Джованни отлетающей в рай светлой души не видит, но в остальном вполне доволен - его работа. Правда, если и дальше так сквернословить да убивать святых людей из арбалета - то можно и в ад попасть. Надо будет зайти исповедаться как-нибудь.
Альбрехт ревет, как раненый медведь, и вкладывает все силы в последний мощный взмах меча - такой, что должно хватить на обоих щитовиков. Но только то ли сил не осталось, то ли эти двое дохрена ловкие - получилось говно, а не последний эпичный удар ландскнехта. И если первому, крепышу с моргенштерном, ты еще прошелся лезвием по касательной, то второй ловко поймал потерявший замах цвай на гарду и насадил тебя на меч. Мерзкий хруст в потрохах, фонтан крови изо рта, грандиозное падение в лужу и туча поднятых брызг. Сверху довершает дело со свистом прилетевший моргенштерн, причем аж два раза. Дерьмовый денек.
Рудольф хмуро и твердо шагает вперед, оттирая могучим плечом суетливого Бодуна - пора! А то Альбрехта сейчас накрячат. Вон уже, лежит в луже проткнутый, а сверху по нему, как по туше свиной, лупит моргенштерном вражий засранец. Раз, два, ух, крови сколько, ребра, нахуй, наружу. Старину Альбрехта явно пора спасать.
Пьер малеха отдышался, пока его оппонент убивал доппельзондера и прочей ерундой занимался, а потому ко второму раунду толкалова успел немного перевести дух. Визгливо выдав очередную боевую фразу, ринулся вперед с вилами наперевес. Херов щитовик будто того и ждал, крикнул "Врешь!", с ухмылкой и без всяких усилий рунку в сторону отбил и уж приготовился было потерявшего управление Турбатора порешить, но вдруг глаза выпучил удивленно, развернулся медленно и опал, как озимые. Ого. Может, ты колдун?
Бодун замыслил чот тактическое, но реальность опять внесла коррективы. Попер в штыковую с луком в руках, попер прямо под ноги здоровяку Кназе, поскользнулся в грязи, отлетел назад и, как итог, словил два болта. И если один попал в лоб и бессильно шлепнулся на землю, то второй засел где-то глубоко в брюхе, доставляя неистовое беспокойство. Беда!
Ян оттолкнул тупого жирдяя и взялся за более опасную цель - безумного доппельзондера, влетевшего в стройные ряды Аршвельта и взявшегося сеять тут хаос. Тот явно уже отходил, но все еще был опасен, потому ему следовало уделить секунду-другую. Цвайхандер звонко врезается в фон Хардкора и летит дальше, потеряв скорость, но не вес. Того тебе и надо: скрежещет гарда меча о двухметровый железный дрын, уводя его вниз и увлекая вражину следом. Хрррясь - словно нож в масло входит лезвие в потроха, ведомое твоей твердой и ловкой рукой. Ухмыляешься сжавшемуся за щитом Генриху, отворачиваясь обратно к уебищу с вилами. "Врешь!" - Кричишь. Сейчас ему такой же фокус покажешь.
Внезапный удар в затылок. Чернота в глазах. На наливающихся свинцом ногах успеваешь развернуться, испытывая неимоверное удивление, а после проваливаешься в темноту.
Никола до того уже покрылся холодным потом, потому сейчас этот пот превратился в корку льда. Мамочки! Он же только что прикончил этого, своего! Прям в темечко ему болт засадил! Мать честная, дядька Ян! Так забоялся, что даже не заметил, как самого ранили. Куда там, такое творится.
Хайнц продолжает работать. Кгггт. Кгггт. Треньк! Прикончили доппельзондера. Альбрехт, кажется, его звали. Ну, батька и не про такое рассказывал. Однако неприятно.
Генрих: пошла жара, да такая, что не продохнуть. Доппельзондер, сука, нос высунуть не дает, наседает, машет широко своим дрыном, не дает момент подгадать! Только ты высунулся из-за щита, как тут же лезвие цвайхандера прочертило по груди, вырывая из бригантины пластины и улетая дальше, к Яну. А тот будто ждал, крутанул ловкий трюк и здоровяка от паха до ребер вспорол одним движением ловким, отправив в лужу отдыхать. Ты, с грохочущим от ужаса сердцем и застланными яростью глазами добавил сверху пару раз, чтоб не встал наверняка. А когда поднял от изувеченного трупа глаза, то понял, что один перед всей вражьей ватагой остался.
Шайзе.
-
Тактичный (даже тактический!) плюс.
-
Кгггт. Кгггт. Треньк!Возможно, лучший саунд-дизайн, который я когда-либо видел!
-
Просто топ-контент
|
|
|
|
Темнота и прохлада туннеля - выхода на арену. Приглушенный толстым слоем камня голос Глашатая. Внезапно - рев многотысячной толпы, такой, что струйки песка зашуршали с потолка. Это его выход.
Солнце в лицо. Громкость приветствий становится многократно выше, когда ее перестают сдерживать стены арены. Сотни цветов падают к ногам, хрустят стебли под сандалиями. Вой труб специальных глашатаев, знаменующих его выход, добавляется в какофонию.
Глориус раскидывает руки, приветственно улыбаясь в толпе. Нанятые Курио умельцы основательно позаботились, чтобы белая улыбка была видна даже с самых последних рядов. Со свистом прокручивает копье вокруг кисти, вызывая новый прилив чужого восторга.
- МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС!!!
Здесь тоже неплохо постарался ланиста. Горластые заводилы, истошные поклонницы с цветами в первых рядах - помимо радости лицезреть кумира, все они неплохо получают и в золоте - неплохо для их простого и веселого занятия. Когда-то он купался в этом реве толпы, когда-то думал, что это лучше вина, женщин и юношей, вместе взятых. Бои шли, и чувство это уходило, медленно, раз за разом, подтачиваемое чувством рутины. В этом возрасте Сиятельный уже понимает, как глупо было ценить это все больше, чем вино.
Однако сейчас немного другой случай. Другой масштаб. Другие ставки. Главная ставка в жизни. Здесь не будет договорных боев, здесь ланисты не собираются беречь дорогих, дороже чем на вес золота, гладиаторов. Сегодня он участвует не в зрелище - сегодня он ловит за хвост Шанс. И потому толпа, неистового его поддерживающая - сегодня бодрит пусть не как в первый, но, скажем, как в десятый раз. Бодрит. И на том спасибо.
Вот и соперница. Теневой следопыт. Было спущено немало денег на тренировки и консультации с ветеранами, и Глориус знает, чего ждать от нее. Большего, чем кажется на вид. Она опасна, очень. Нет настроения отвечать, хочется просто проткнуть ей глотку копьем и уйти отсюда.
Однако так не пойдет, Крассиус выест ему все мозги за подобное. Надо что-то сказать. Шутку о том, что против него выставили бабу? Упаси все боги, после предыдущей рейтинг солидно упал - половина зрителей здесь женщины. Что же? Да что-нибудь.
Отвешивает галантный поклон с привычным, легшим давно в основу всех движений изяществом.
- Обещаю вам, воительница, что победа моя не уронит вашей чести, будучи безболезненной и быстрой. И надеюсь, что мастерство ваше столь же велико, сколь велик головной убор. Покажем же хорошую схватку!
Перехватив копье поудобнее, легкой трусцой двинулся навстречу противнице, не забыв на ходу еще раз откланяться зрителям на все стороны арены и отсалютовать Хану копьем.
-
Надо что-то сказать. Шутку о том, что против него выставили бабу? Упаси все боги, после предыдущей рейтинг солидно упал - половина зрителей здесь женщины.Да.
-
Максимус! Максимус! Максимус!
-
Глориус топ
-
Улыбка и ирония - два хороших клинка!
-
Дуэль на Арене (gone wrong)(gone sexual)(almost died). ^^
Очень хорошо дрался, молодец. Почти победил с объективно худшим билдом.
|
Час истины настал. И в сумерках богов жестокосердных.
Хрипя, ревя и к воинам взывая, раздался рог судьбы.
Вняла ему Электра, свирепых амазонок дочь.
И вот она, отбросивши сомнения,
Готова перед судьями предстать.
А судьи те – толпа, что и без имени, без лика,
И ликованьем предвкушенья преисполнена она.
Уж поднято копье, уж алчет вражьей крови оно испить…
Но тот ли враг, что перед амазонкой меч свой обнажил?
Отнюдь! То сами небеса, дом для ревнивых олимпийцев,
Что выше облаков раскинул свой божественный чертог.
Смеется громогласно над Элладой, которая снесла все беды.
Отыщется ль герой? Иль будут вечно смертные разменной
Монетой в спорах высших сил. Неужто до скончанья века
Лесным просторам, горам и морям слыть варварской страной?
Лишь потому, что чей-то неразумный взгляд не видит истины?
Ведь ходят средь людей и боги, и дриады.
Кентавры, минотавры, люди-львы. И даже есть живые
Оливы. И слуги их, кто жертвы им приносит в подношенье.
Поэзия, искусство и науки – лишь пыль для тех, кому ценнее кровь.
Им мудрость недоступна вековая, произрастающая из самой земли.
Но все они сошлись на поле брани, ведь очень уж награда велика.
Возвыситься над всеми, узорам бросить вызов тем,
Что мойры – норны, как сказал бы северянин – сплели уж.
Не бывать тому! Чтоб без вести пропало все ученье.
И опыт ратных дел, наставницы уроки. Пропали всуе.
Спокоен взор, улыбка на устах. Спокойна амазонка, ведь она,
Подобная биреме на волнах, уверено вступает в бой.
Крепко ее копье, крепка рука, что то копье сжимает.
Сверкают деньги, враз господ сменяя. Дирхемы, драхмы, иены,
Динарии, конечно же, в ходу. Сребро и золото возвысится горами,
Воспев того, кто победит. А кто падет – утащит за собою,
А равно - должников, которыми пренебрегла Фортуна.
И вот она, великая та тайна всех боев: увидишь ли ты новые рассветы?
Родных лесов ли ощутишь прохладу?
Или падешь, забытый и забвенный, и переправщику отдашь монеты за труды?
Чтобы остаток дней своих бродить в печальных землях, переживая горести земные?
Не будет там ни музыки, ни песен. Не будет ни охоты, ни пиров.
Лишь скорбь.
Один падет. Другому ж суждено
Сражаться дальше. Судьба ли такова? Или, быть может, выбор?
Падет ли хлад, что дует с Севера, уступит ли лесам, с их теплым бризом моря?
Или укутает, укроет белизной своих одежд
Деревья?
Их листве зеленые наряды много ближе. Однако ж, так бывает,
Что в белый и зеленый красит цвет багрянец, бьющий из груди.
Уж близится удар! Еще одна победа!
Чья?
|
Многие столетия тому назад, человечество преодолело ограничения гравитации и вырвавшись за пределы своей колыбели, потянулось в космос. Красная планета, названная в честь древнего божества войны, была одним из важнейших завоеваний молодой космической расы. Полные задора первооткрывателей, веры в свои силы и стремления перекроить Вселенную по своей воле, люди, отбросили мелочные конфликты, раздиравшие ранее Землю, ради этой грандиозной амбиции и добились большего чем могли даже мечтать. Недра Марса открыли перед человечеством величайшую тайну – все это время люди были не одиноки во Вселенной. Глубокие пещеры скрывающиеся под алыми песками, хранили следы присутствия иного разума, чье развитие опередило народы Земли на века, если не на тысячелетия. Секреты этой исчезнувшей цивилизации, расшифрованные величайшими умами объединенного человечества, позволили ему начать новую научную революцию, совершив огромный прыжок в будущее. То что вчера казалось невозможным – стало достижимым. То что вчера было в руках лишь самых властных и богатых – стало доступным для всех и каждого. То что вчера было мечтой – сегодня стало реальностью. Кибернетические модификации стали модой. Изменения ДНК стали забавой. Экстрасенсорные способности, когда то бывшие лишь мифом, теперь стали популярным развлечением. Искусственный интеллект, когда-то казавшийся недостижимым, в мгновение ока стал обыденностью – люди создали механических слуг, на которых можно было взвалить утомительное бремя физического труда – и те покорно склонились перед человечеством, признавая его власть. И в центре этого нового Золотого Века, стоял Марс, чьи бескрайние алые пустыни, теперь были покрыты прозрачными куполами, за которыми кипела чуждая этой планете, земная жизнь. Сотни тысяч любопытных, отчаянных, смелых и жаждущих нового представителей человечества устремились сюда, в города надежно защищенные от атмосферы красной планеты "марсианским стеклом". В города управляемые искусственными сверхразумами, где миллионы механических слуг готовы были выполнять все прихоти человечества, где в многочисленных парках и оранжереях, под сенью тенистых деревьев, расцветали сотни благоухающих цветов и беззаботно пробегали удивительные звери, где гордо тянулись к небесам колоссы из пластали и супербетона, демонстрируя ещё не покоренному Марсу решимость его будущих хозяев, где выполненные в сотне разных стилей монументы человеческому величию украшали и шумные магистрали и тихие улочки, где виртуальная реальность переплелась с психосферой, даря возможность не просто прикоснутся к своей мечте, но погрузится в нее с головой. В города, выстроенные над пещерами древних марсиан, где новые обитатели планеты, постигали знания прежних. Здесь, под прозрачными куполами болезнь была мифом, голод – дурным воспоминанием, труд – прихотью, а не необходимостью, война – почти забытым атавизмом и даже сама смерть потеряла свою власть, пойманная между чудесами псионики и технологиями оцифровки сознания. Здесь, некогда потерявшее веру человечество обрело её снова. Веру в себя, в свое единство, и в то что те кто когда-то взывал к богам, которых не существовало, теперь способны стать богами сами. Но не все постлюди Марса освободившись из плена жестокой природы, предавались гедонизму, почивая на лаврах – нет, сердца многих из них бились яростно, а глаза все ещё горели огнем мечты. Под покровом циклопических куполов, лучшие разума постчеловечества, и органические и кибернетические, разрабатывали грандиозный проект долженствующий превратить планету красных песков, в планету зеленых лугов и голубых океанов. Проект, который должен был стать не кодой к тысячелетней эволюции человеческой цивилизации, после которой усталое человечество будет заплывать жиром, предаваясь лености и неге, но первой нотой в прекрасной симфонии, с которой начнется эра Хомо Новус. Однако у утопии алой планеты был один фатальный недостаток – до того как великий проект подойдет к концу, она была зависима от метрополии. Несмотря на все достижения человечества, связь с оставшейся позади родиной, сквозь жадную черную пустоту космоса была непростой, но к судьбе мира красных песков были прикованы взгляды всех обитателей Земли и немногочисленные межзвездные корабли, имеющиеся в распоряжении её народов продолжали приставать к космопортам Марса, обеспечивая население городов под куполами всем необходимым. Пока однажды... корабль несущий припасы не появился в назначенный срок. Не появился он на следующий день. И на следующий год. Как не появились и иные сияющие космические суда, несущие жизнь, сколько бы новые марсиане не смотрели в небо, на котором скрывалась бросившая их далекая родина. Крики сквозь холодную темноту, лежащую между Марсом и Землей, оставались без ответа, а направленные в небо телескопы, не могли найти знакомый силуэт. Чтобы не произошло... марсиане остались одни. И их Проект, был далек от завершения. Быть может им удалось бы справиться, ограничь они свои аппетиты и затянув пояса. Но те кто привык жить ни в чем не нуждаясь, давно забыли о том, какого это отказывать себе в желаемом. Чем меньше становились запасы, тем громче становились требования ускорить Проект и тем тише становились протесты, до тех пор пока среди тех кто продолжал настаивать на том, чтобы отказаться от этой опасной идеи, остались лишь немногие из умнейших и наиболее прозорливых. Но их протесты были проигнорированы и было принято решение, ставшее для постчеловечества Марса началом Падения. Ускорить терраформирование красной планеты, презрев соображения безопасности. Проект закончился катастрофой. Не сумев превратить Марс в свой новый дом, постлюди все же смогли чудовищно его изменить. Извержения вулканов, наполнили небеса планеты алых песков пеплом, а вода из ледяных шапок пролилась на терзаемую штормами поверхность Марса, кислотными осадками, стремящимися разъесть прозрачные купола человеческих городов. Связь между поселениями постлюдей оборвалась, и буйство изуродованного людьми мира, каким-то образом заставило замолчать не только электронные средства связи, но и Единую Психосферу, связывавшую вместе сознания всех обитателей планеты, оставив закрытые куполами города изолированными и оторванными друг от друга. Но и исполинские купола, теперь не могли защитить, в страхе прячущихся за ними от дела рук своих обитателей Марса, поскольку новая угроза уже проникла внутрь. Прошло не так много времени, прежде чем жители оставшихся в одиночестве поселений, чьи запасы стремительно подходили к концу, а последняя надежда только что обернулась величайшим разочарованием, пришли к простым выводам. "Мы могли бы прожить дольше, если бы нас было меньше. Я мог бы прожить дольше, забрав то что мне нужно у соседа". Большинство из городов под куполами, сгорели в хаосе наступившей анархии быстро, поскольку те кто был обязан поддерживать порядок, не смогли ответить на стихийную ярость толпы, холодной жестокостью тирании. Немногие оставшиеся на долгие годы превратились из утопий всеобщего равенства, в стальные диктатуры, топившие восстания в крови, до тех пор пока кровь наконец не захлестывала их самих, опрокидывая тоталитарные режимы и устанавливая власть безвластия. Удивительные технологии использовавшиеся ради развлечения и облегчения жизни людей, теперь несли смерть и разрушения и вскоре вышли из под контроля. Те, что когда-то играли с генетикой ради забавы, теперь стали жертвой чудовищных мутаций. Давно забытые болезни, вернулись в новом устрашающем обличье. Механические слуги, убивали своих хозяев повинуясь их воле, сходя с ума и выходя из строя. Собрало свою кровавую жатву и более традиционное оружие, когда вчерашние философы-гуманисты, превратились в жестоких убийц. И даже псионика, удивительнейший дар коренных обитателей красной планеты, когда то давшая постлюдям шанс прикоснутся к своим мечтам, теперь вызывала к жизни их наиболее монструозные кошмары. Прекрасные сады и оранжереи, превратились в дикие джунгли, полные опасных хищников, циклопические исполины из пластали и супербетона, стали зиккуратами, а монументы человеческому величию рухнули на залитые кровью улицы. И даже те, кому посчастливилось умереть до того, как на Марсе стал править Хаос, не обрели покоя, ведь искусственный Рай созданный слиянием цифровых технологий и психосферы, стал искусственным Адом и лишь немногие счастливчики, обезумевшие от перенесенных страданий, смогли вырваться из него, неупокоеными призраками бродя по опустевшим городам. Не все прозрачные купола устояли. Иные рухнули, дождем сверкающих осколков обрушиваясь на своих обитателей, большинство из которых после этого ждала быстрая смерть. Меньшинство же... меньшинство же не было столь везучим. Оставшиеся без своей защиты, те немногие существа которые могли хоть как-то выживать в условиях Изменившегося Марса, были вынуждены изменятся самим... и быстро. Так и не став хозяевами мира кроваво-красных пустынь, постчеловечество все же смогло дать ему новых хозяев, превратив некогда безжизненную планету в планету полную жизни. Жизни чуждой, опасной и невероятно враждебной для тех немногих, кто прятался под уцелевшими полусферами из "марсианского стекла". С тех пор прошли сотни лет. Шторма и бури все ещё бушуют за пределами прозрачных куполов, в которых скрываются последние остатки тех кто когда-то был чем-то большим чем люди, а теперь стал чем-то меньшим. Превратившиеся практически в дикарей, лишь немногие из них обладают крупицами знаний о Былом – в конце концов лучшие и умнейшие представители постчеловечества, на чьих плечах лежало управление жизнью городов, в эпоху Падения как правило погибали первыми. Но древние системы жизнеобеспечения, продолжают работать, поддерживая существование скрытых стеклянными полусферами поселений и подземных катакомб, как продолжают работать и многие другие автоматизированные механизмы, когда то служившие людям и все ещё продолжающие выполнять заложенные в них сотни лет назад программы. На месте угасшей цивилизации, рождаются новые, причудливые и странные, для которых Падение стало страшной сказкой, а Былое прекрасной легендой. Под покровами из "марсианского стекла", среди полных опасностей обломков их грандиозного замысла, обитают последние из людей, получившие последний шанс на спасение.
-
Красиво получилось.
-
Чудесная история Падения
-
Прекрасно.
-
Грандиозно!
-
Беллисимо!
|
|
|
|
|
|
-
Интересные истории из чужой биографии
-
Обожаю вот эти твои мини-истории. Вроде и короткие, а глубокие и прозрачные, как Адриатическое море.
|
|
-
Жуткое явление
-
Жестокие моря…
|
-
И ведь поборол!
-
Смелым помогает судьба!
|
|
|
|
|
Влетели все в комнату, весь отряд в полном составе и практически кубарем, ошалевшие, с круглыми, различимыми даже за пластиком окуляров штатного противогаза глазами, помятые и пожеванные, словно кусачие невкусные червяки, которых отрыгнул гигантский птенец.
Бум - сказал старый холодильник, спешно превращенный в надежную, советской выделки баррикаду. Почти все совковое наследие вот такое вот, увесисто-чугунное, даже пластмассовые игрушки, автомобили или вообще, например, беллетристика. Можно, конечно, порассуждать о подъеме тяжелой промышленности, но Виктор искренне полагал причиной то, что чем тяжелее, тем сложней спиздить.
Рукастая тварь, вроде, сдохла, но план командира успела похерить полностью. Что сам Улаев первый же признал, мгновенно переобувшись и отдав новый приказ, полностью противоположный по смыслу предыдущему. Четко и без лишних рефлексий. Человек он, конечно, тяжелый - тоже, в известном смысле, советской выделки - но как старший группы бесценен. Сейчас замедлись на секунду, да задумайся - запертый посреди высотки, с ограниченным боезапасом, окруженный кровожадным зверинцем черт знает каких босховских кошмаров - и руки опустятся, отчаянье и паника выдавят из черепа последнее присутствие здравого смысла, а дальше, ну. Сожрут, наверное. Или что еще похуже. Если прежде сам себе башку не провентилируешь.
А пока бежишь - бежишь. Пока стреляешь - стреляешь. А думает за тебя товарищ Улаев, светлых идей ему под форменную фуражку. Ежели таковая имеется.
Холод с отстраненным любопытством понаблюдал, как вскинулся где-то внутри истеричный перепуганный пацан, взвизгнул: "- Охуенный план был, ломиться вслепую вглубь корпуса! Укрытие искать, безопасное! Чем ты думал вообще, командир-товарищ?!" Надо же, давно не виделись. Все еще прячется, оказывается, в закоулках рассудка этот маленький паникер. Но места на трибуне ему, разумеется, никто давать не собирается. Задним то умом все мы стратеги и тактики, хоть сейчас в Генштаб.
А еще интересно, как Улаев считывает весь этот кавардак из мыслеобразов, за которым тащится длинный метафорический хвост из накопленного за жизнь контекста? А еще - направленно или сканирует фон всей группы? Блин, это ж рехнуться можно, тут за своей то думалкой уследить не всегда получается. Надо бы спросить у него. Когда выберемся. Ведь выберемся же?..
А пока голова думает, Холод делает. То есть - рвет на второй космической к лестнице, стараясь не ломать строй и огрызаясь по бывшим студентам короткими очередями из автомата.
|
|
-
всё будет огонь.Продолжает угнетать личный состав, по-товарищески.
-
Авада Кевлара, инфестант!
|
-
Полное погружение. Чувствую себя некогда могучим, а ныне - вторсырьем, требующим ремонта: кулер не крутится, термопаста высохла, пиксели - битые, виндовс бесконечно требует обновлений, а подключения к интернету нет.
-
Калавера и Дракон!
|
|
-
Ох, как бы не сорваться Антону!
-
А как звучит
-
А говорили, что излечили.
|
-
И в самом деле, что ты там забыл, Витя?
-
Каков купец, таков и товар
-
сказал ей невозмутимо, и то же самое время печально.И лицо сделал, как на аватарке.
-
Кто-то по лицу получил и загрустил: система плохая, мастер ваще не шарит. А вот Лу по лицу получил и лучший пост недели написал. Бейте его почаще!
-
Астральный хрипатый голос - зачёт)
|
-
Если бы взял тот опасный перк, было бы вообще огонь. Но и так, разговор с психологом доставил))
-
— А ещё я астральный тиран.Стыдно быть таким, тов. Бессмольный. Ох как стыдно.
-
Хорош Бессмольный
-
Скромный тиран-радиолюбитель
|
И снова седая ночь, кривляется из хрипящих динамиков переросток-Шатунов. И снова Седов, словно в такт музыке, подпрыгивает на очередной выбоине в асфальте, и приваливается к ноге Виктора. Доверительно так. Ну как ты, дескать, брат-неофит? Нормально? И я нормально. Лежу, шуршу пакетом черным. Придет время, вместе пошуршим.
Всколыхнулась злость быстрая, резкая, да только Улаев вперед успел - прикрикнул на водилу, чтоб музло свое приглушил. Молодец командир - и без того тошно, так еще песня эта. Сюр полный.
Улаев Пахомова отчитывает, за что - непонятно. Гаркнул вдруг ни с того ни с сего шальной Бессмольный - а что именно, тоже ускользает. Отстранился Виктор, придерживает легонько ладонью голову покойника, да в мысли погрузился. Нехорошие какие-то, нерадостные мысли.
О чудесной медицине ГСМН, например. Сразу, конечно, мать вспомнилась, которую так стремительно рак сожрал, что провожала сына в армию крепкая женщина, а вернулся тот сын уже на поминки. А тут, видишь, тайные тибетские практики, таблеточки секретные. И сидит на всем этом ГСМН, и делиться с миром не спешит. Или спешит, но только с теми, кому надо. С теми, например, кто плотно своей жопой царский трон придавил и чахнет над черным златом, аки Кощей. И понятно Виктору, что мир сложнее детского паззла и все не так просто, но мысли. Куда от них денешься?
И своя собственная могила вспомнилась, куда для профилактики водили, показывали. Только хрен что он тогда понял, лишь подмигнул своему портрету в овале да щедро сигарет на могильную плиту сыпанул - покури, братишка. И только теперь вот - проняло.
Это ж сколько подобной тому астральному таракану дряни в мире обитает? И как удается этот невидимый фронт в тайне держать? И зачем?
Мысли, мысли. Тесно им в башке Виктора, неуютно. Ворочаются, распирают черепушку. И понимает Холод, что никто ему на эти вопросы не ответит. Потому что никому он их не задаст.
Вернется домой, зальет в себя водки по самую макушку. И спать. А потом Машке позвонит. Или Кристине. Или обеим.
А дальше - снова на службу.
Есть такая работа – мир спасать.
|
|
- ... Вот и смотри, Арсен. - Стирает пот со лба Улаев, трясясь в едущей обратно маршрутке. Поглядывает осуждающе на болтающуюся елочку ароматизирующую. Ненавидит эту вонь ебучую. Тошнит от нее.
- Таракан наш астральный сбежал. Весь район людей вырубил, пожар устроил, неофита угробил, нас чуть не порешил - и сбежал. Пули не хватило, одной - может быть, твоей, например - чтобы его прикончить. Сбежал. Значит, что? Значит, такую же хуйню повторить может. И опять по новой, все то же самое, а то и хлеще. А почему? Ты парень умный, и сам понимаешь. Но я тебе все равно скажу - потому что ты гражданских взялся лечить вместо того, чтобы тех, кто этих гражданских крошит без разбору, обезвреживать, как я при... Попро... Приказал. Клятву Гиппократа свою исполнять. Вот и думай, сколько он еще народу угробит, если может то, что может? И в каком месте тут принципам твоим сра... Принципам твоим работать?
Вздохнул тяжело, на руки посмотрел трясущиеся.
- А если б на моем месте какой мудак был, то и рапорт бы на тебя написал. Так и так, нарушение субординации, вся хуйня.
Подумав, добавил все же:
- И девчонка твоя умерла все равно. И еще много кто умрет, потому что жук этот сбежал, а не сдох. И мы все могли умереть тоже - потому что ты в Мать Терезу решил сыграть.
Взгляд пустой в окно маршрутки. Врывается в уши какой-то "Ласковый Май" ранний, "Радио Ваня" водилы играет на полную. Вот же быдло ебаное.
- Выключи свою хуйню нахуй! Я тут разбор полетов провожу!
И снова вздох. Охи да вздохи - полслужбы занимают. Понаберут по объявлению...
- Так вот, Арсен. Делай, родной, как я говорю, будь добр. Особенно если вот такая хуйня творится - делай. Не как ты решил, не как тебе сердце подсказало, никак еще. Иначе мы погибнем, ты погибнешь, и еще очень много народу погибнет. Такой уж ты важный мужик, ага.
Брови приподнял вопросительно. Не дожидаясь ответа, оглядел остальных пассажиров:
- А вы, пацаны, молодцы. Отлично справились. Надеюсь, все понимают, что могли там умереть. И что не только не умерли, но и втащили этой астральной ебале неслабо, и за нашего отомстили. И кучу людей спасли. А, Антоха, - Бессмольного локтем ткнул в бок. - Чувствуешь себя героем?
-
Ураев мородес!
-
Радио Ваня! Сыр воистину человек культуры.
-
Хороший разбор полетов)
-
Хорош, живой и настоящий
-
Вздохнул тяжело, на руки посмотрел трясущиеся. Хорошо написал всё.
-
По-отечески.
|
Последовавшие события разворачивались так стремительно, что Легран мог бы поклясться – он, кажется, ещё совсем недавно доиграл последний аккорд. Но вот он стоит вновь на этом балконе – а минуло уже два дня. Он любуется вторым закатом в Париже. Закат пылает ярко, но никто из вампиров не спешит укрыться от последних лучей солнца. Потому что их и нет вовсе. Потому что второй закат – это взметнувшееся к ночному небу пламя, пожирающее особняк Багрового короля. Алая орифламма настигла наконец-то безумца, осмелившегося встать на пути у Процессии Отречения. Много всего произошло к этому моменту. Возможно, ещё не был даже обнаружен труп "Странника", безымянного еврея, который за звонкую монету согласился снабжать мага всем необходимым. Ещё не разнеслась весть по Парижу, что герцог Орильи скончался при таинственных обстоятельствах. Ещё не пришла весточка из Процессии в ответ на известие, что Зарайя мертв, и город остался без Пастыря. Ещё не ясно было, что станет с обратившейся Амели и её ребёнком, который, вне сомнения, был от Леграна. Истекал кровью где-то внутри бушующего пламени убитый человек с безобразным шрамом на левой стороне лица. Багровые, под цвет прозвища, капли успели слиться в небольшое озерцо под столом. Как это часто бывает, человек был не просто смертен, он был смертен неожиданно и внезапно – наверное, маг сам не ожидал встретить Жнеца в облике Когтей так рано. Тем не менее, его история – история террора могущественных хищников, подошла к концу. На самом деле этот маг был всего лишь креатурой отчаяния Зарайи, мечтавшего об Изнанке. И как целиком искусственное явление, он сейчас исчезал без следа. Улицы не успела захлестнуть паника сражения Розенкрейцеров, убеждённых Сильвией де Моро выступить на стороне "Алого пламени", и тварей, созданных некромантом. Не успели ещё и другие магические сообщества дать ответ – а дети ночи уже растворялись в дымке тумана. Кто-то уезжал прочь, кто-то просто отступал в тень. Андре де Леграну уезжать точно было не с руки: скорее всего, когда ответ от Процессии придёт, Пастырем Парижа станет именно он. Это было настолько очевидным, что ответ был скорее простой формальностью. Более подходящей кандидатуры не существовало – Зарайя невольно об этом позаботился. Князь Фюстенбергский тоже оставался в Париже. После того как шумиха уляжется, он получит в своё распоряжение поместье дальнего родственника и сможет продолжить свои исследования – контакты с алхимиком, знакомство с Андре и его участие в деле Багрового короля гарантируют Леопольду успешное начинание. Шарль Сансон, как и было оговорено в беседе с капуцином Винсентом де Моро, получал должность королевского палача. Разумеется, он был ещё и представителем от вампиров при дворе, но знать это следовало немногим. Для истории же его имя сохранится как имя основателя известнейшей династии палачей, чей далекий потомок оборвёт жизнь Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Покидала город Сильвия де Моро, отправляясь обратно в Марсель. После багровых рек Парижа ей хотелось вновь увидеть море. И – Жанну. Привычный уклад жизни был восстановлен и эпатажной провидице было нечего делать в городе, возвращавшегося в свой привычный ритм. Уезжал и Оуэн Блейк. Исчез, растворился в тумане грёз Багровый король – и жители Парижа стали не более интересны, чем жители множества других столиц. Как Коготь он выполнил свою задачу, и теперь, вернувшись в одну из цитаделей Процессии мог приняться за новое дело. Безусловно его вклад будет вознаграждён, и он станет на ступеньку выше в сообществе детей ночи. Как он распорядится новыми возможностями – его дело. Он может получить руководящую должность в каком-нибудь из регионов у себя на родине, а может воспользоваться им, чтобы получить доступ к древнейшим архивам Процессии. Кто знает, что он там найдёт? Так заканчивается наша история. Но с ней не заканчиваются истории наших героев – они продолжат своё бессмертное шествие, до тех пор, пока горят Realta Nua. Уснёт Париж, сотрётся, исчезнет из истории Багровый король. Возможно даже, не все имена из этой истории вспомнят спустя сотню-другую лет. Но что им до этого? Они сами – история. Они сами – Ночь. И так повелось. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~Fin~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
-
-
На самом деле действительно жаль, что не вышло всё это отыграть. Вижу очень интересные задумки и по-настоящему классные, эпичные сцены. Спасибо Диджитал, ты старалась.
-
Спасибо за кропотливость и качественно построенный сюжет.
-
Спасибо за игру.
Даже то малое, что мы затронули, было красиво.
|
Варвар рубил топором. Со стороны он казался нерушимым, незыблемым, как скала - его удары не прекращались, несмотря на раны, нанесенные похождениями зла и примкнувшими к ним разбойницами. Топор поднимался и опускался, и Олнамм иногда только выкрикивал что-то, на особенно резких ударах.
Но на душе его было неспокойно. Все это время, с самого начала как он пришел в лагерь, варвара обуревали темные тучи сомнений, застилавшие его взор и мешавшие видеть конечную цель. Не в его привычке было высказывать беспокойство вслух, впрочем, и потому он пытался разобраться с тем, что его тревожило, самостоятельно. В его клане было принято так - ты либо можешь справиться с тем, что тебя гложет, либо ты слаб. И потому он никогда не говорил о том, что его беспокоило по-настоящему. Почти никому. Последний год перед тем, как он покинул свой клан, Олнамм полу-приручил дикого степного кота, подкармливая того мясом с охоты. И, бывало, варвар говорил с диким зверем, не ожидая, что тот поймет его или ответит. Но это тем не менее, это помогало разобраться с мыслями и что-то решить. Конечно же, варвар не стал брать кота с собой в поход - его место было там, в природе, дома, и потому сейчас о бедах вновь некому было жаловаться.
Тем более, что тревожила его проблема, о которой не стоило говорить вслух - он слышал голоса. Но не просто голоса из воздуха. Он слышал голоса друида и колдуньи. Здесь начинались проблемы. Эти его спутники говорили, Олнамм это знал. Но даже когда они молчали, их голоса все еще было слышно. Сперва на грани слышимости, а потом все громче и громче. И варвар не был уверен, слышал ли это же другие в отряде, но он точно знал, что это неправильно. Странным было также то, что он слышал тайные голоса только от этих двоих. Что это значило? Вероятно, если бы он сходил с ума, он слышал бы 'тайные голоса' всех? Это было бы логично. Но нет... оставался простой вывод - что-то странное происходило именно с этими двумя.
И только теперь вопрос варвара наконец-то разрешился. Они столкнулись с отрядом разбойниц, разум которых поддался тьме. Раньше Олнамм не задумывался о том, что такое было возможно. Его разум был тверд, и тьма была над ним не властна. Но что, если не все были так же крепки? Что, если он слышал злые силы, шепчущие в головах Робура и Ли Юнь? Что, если те уже слушали тьму и сейчас вели из в ловушку?
Этому нужно было помешать. И, едва варвар пришел к такому выводу, он, подняв топор в очередной раз, резко развернулся и опустил оружие на друида.
-
Переносить срач из обсуждения в игру - последнее дело.
-
Приз зрительских симпатий
-
Хорошо вписывается в отыгрыш, посты друида и общую ситуацию. Хотя дестроить игру, конечно, не лучшая идея.
-
Красавец. Давно пора было решить конфликты в игре, как предки завещали! Сет улыбается, глядя на этот пост!
Но вот котик не нарисован лично автором, это конечно печально.
-
- Когда-нибудь ты встретишь проблему, которую не решить одним лишь топором.
- Ты прав... поэтому я всегда ношу ДВА топора!
-
Очень правильно и логично поступил варвар. Давно было пора.
|
|
-
Хороший грамотный ход.
Фор тех Эмпра!
-
Отлично херанули, так его, Дракона!
|
-
Оскалившись и стреляя в воздух из пистолета, я выкрикиваю заклинания на него: не для телекинеза, но чтобы унизить.Страшный вы человек, Антон Бессмольный.
-
Ярость и Уничтожение
-
я выкрикиваю заклинания на него: не для телекинеза, но чтобы унизить.
Шедевр))
-
Вот это я понимаю эмоции оО
|
Их похоронили в саду императора. Прямо во внутреннем дворике величественного дворца, на некогда зелёной, но давным-давно почерневшей земле. За неимением подходящего инструмента пришлось оружием и чуть ли не руками вгрызаться в мёрзлую грязь – работа затяжная, изнурительная, совсем неподходящая для героев из мифов. Работа необходимая, помогающая хотя бы отчасти сбросить с плеч чувство вины и тяжесть неподъёмной ответственности.
Отвыкшие от света глаза нещадно слезятся на солнце – лица павших товарищей кажутся особенно бледными и измученными в свете разгорающегося нового дня.
Мрачная необходимость на время отвлекает от мыслей о дальнейшей судьбе империи и вопросах престолонаследования – подобные мысли казались чем-то кощунственным в те секунды, когда тела Эвелинн, Фелиции и Виссиль грязные вспотевшие люди бережно опускают на дно вырытой общими усилиями братской могилы.
Вплоть до самого конца погребения ни один из участников не проронит ни слова.
Они просто сделают то, что сделать необходимо.
После окончания похорон наступает пора возвращаться. Объявить о победе. Найти и выявить тех, кто по-прежнему в праве решать судьбу возрождённого мира. Отыскать, в конце концов, для Януса какого-нибудь завалявшегося целителя Круга.
Один за другим они выходят из главных ворот императорского дворца на ведущую вниз, к столичным улочкам, бесконечную лестницу.
Лучи солнца ласкают затылки и мшистые камни, тянутся дальше, ниже и ниже.
К мостовым, заваленным тысячами и сотнями бездыханных тел.
Все поглощённые.
Все ночные обитатели тёмной столицы.
Все те бесчисленные участники церемониальной процессии, сопровождавшие упорное продвижение к бреши немногочисленного отряда.
Мертвы все до единого, никто не вернулся. И дарующие робкое тепло лучи солнца облизывают заострившиеся тронутые печатью неотвратимости лица. Подёрнутые пеленой смерти безразличные глаза мертвецов, избавившись от клубившегося в них совсем недавно первозданного мрака, подслеповато и отрешённо взирают в бездонное издевательски синее небо.
5 – Epilogue
В эдмурской таверне этим вечером многолюдно как никогда. Люди, не имевшие ни малейшего отношения к победе над тьмой, собрались сегодня для того, чтобы праздновать. Впервые за долгие годы их лица лишены неизменной печати ужаса и тревоги, в обеденном зале царит весёлый гомон и смех, периодически раздаются возгласы проставляющих выпивку окружающим незнакомцев.
Янусу всегда нравился Эдмур, его центральная таверна в особенности. Кажется, местный трактирщик не унывал даже в самые тёмные часы вечной ночи, еду подавал неизменно хорошую, а выпивка здесь была не такой уж паршивой. Кейтлин, жена хозяина и, по совместительству, главная и единственная официантка, ставит на стол перед Толстяком горшок с исходящей аппетитным паром похлёбкой.
Подумать только, он всё-таки выбрался. Не истёк кровью, выжил, преодолел путь назад. Януса не сильно волновали вопросы престолонаследования – куда больше наёмника беспокоило собственное изгрызенное порождениями любимое брюхо. Однако, он дотянул. На остатках сил упал на руки одному из заклинателей круга, который успел оказать необходимую помощь и поставил наёмника на ноги.
К собственному удивлению, Янус стал вдруг героем. Ему жали руку какие-то тщедушные виконты-аристократы, на него с восхищением засматривались девушки из толпы. Первые несколько дней Толстяку даже не удавалось сбежать от этой мирской суеты – лишь на третье утро ему удалось всё-таки вырваться и на время исчезнуть, вернувшись для отдыха в родной сердцу Эдмур.
И похлёбка, если судить по запаху, здесь по-прежнему хороша.
Янус задумчиво покрутил в руках медальон, снова и снова рассматривая потрет, каждый штрих которого будто бы уже запечатлелся намертво в памяти. Кто она, эта девушка? Почему картина с ней висела во дворце императора? Почему этот медальон носил с собой Эдерлинг?
Вопросы, на которые Толстяк теперь едва ли получит ответы. Захлопнув крышку, Янус принимает за похлёбку. Его внимание привлекает разговор за соседним столом.
Невообразимо жирный бородатый мужик по-хозяйски расположился на хлипком стуле. На одном его колене восседает местная светловолосая шлюха, с меркантильным приторным обожанием разглядывая обрюзгшее покрытое оспинами лицо щедрого в потенциале клиента. Ещё две девушки, уже, по всей видимости, не продажные, занимают остальные стулья и прислушиваются к нарочито громогласному рассказу жирдяя.
– Да, скажу прямо, было непросто. Когда мы входили в столицу, твари лезли просто из каждой щели, – толстяк заливисто хохочет. – Огромные змеи, тёмные вепри, но знаете что хуже всего?
Выдерживает паузу, давая возможность глазам слушательниц округлиться от удивления.
– Эти мерзкие пауки! Каждый – размером с корову!
Многие посетители начинают с интересом прислушиваться к рассказу, пресыщенному неуместной экспрессией.
– Был с нами парень, один из этих, церковников. Говорит, значит, нужно молиться создателю, он и поможет. А я ему – дурья башка, только щит и меч твой поможет. И давай своей булавой мочить первого паука!
Одна из барышень охает.
– Прорывались, значитца, с боем. Многих хороших парней потеряли. Да, скажу прямо, было время и я труханул…
– А какая она, Брешь? – спрашивает негромко темноволосая.
– Брешь! Ха, брешь…
Договорить оратор не успевает. Один из посетителей у стойки, хмурый невысокий мужик, осведомляется с скептицизмом:
– Это ты чтоли до бреши ходил?
– А тож, – отвечает как ни в чём ни бывало самодовольно.
– Наёмник я, Янусом кличут. Янусом Толстяком, – он с хохотом хлопает ладонью по пузу. – Ума не приложу почему!
Янус переводит взгляд с похлёбки на мужика. Может статься, что у него найдётся пара-тройка замечаний по этому поводу.
***
Илль медленно бредёт по утреннему девственно чистому лесу.
Тут и там на мёртвой земле пробиваются ростки зелёной травы, роса серебрится на деревьях в лучах восходящего солнца.
Звёздочка до сих пор не верит, что выжила. Что вернулась обратно. До сих пор не может понять, вернулась ли до конца.
Каждую ночь девушку донимают кошмары. Чёткие, пугающе яркие, состоящие из притупленных страшных воспоминаний.
Она снова одна, в пустоте без времени и пространства.
Она снова чувствует мертвенный холод равнин запределья, которого будто бы не касался свет Создателя никогда.
Она снова и снова просыпается с пронзительным криком в холодом поту – часами лежит, уставившись в темноту, в ожидании, пока перестанет бешено колотиться разрывающееся от ужаса сердце.
Забавно, но на руинах нового мира для Илль Ваас фон Гульден почти ничего не осталось. Хаармс погиб где-то там, во тьме. Быть может, так и остался гнить рядом с другими телами на узких мощёных улочках старой столицы. Почти все, кого она любила или когда-либо знала, сгинули без вести или мертвы. Девять из десяти знакомых ей рейнджеров, людей, которые её растили и обучали, которые стали новой семьёй взамен той, которую девочка потеряла, выступили вместе с Грегором Орландским и не вернулись. Жалкие остатки рейнджеров Пограничья – блеклая тень былой славы. Бледные призраки на руинах старой империи. Призраки, которых она решила возглавить.
Орсо де Труа основал орден Рассвета не просто так. Теперь Илль была рыцарем, что бы это ни значило. И пусть её привилегии в качестве рыцаря по-прежнему оставались для девушки туманной загадкой, Звёздочка совершенно точно знала одно. Несмотря на победу, время отдыхать и пожинать плоды славы ещё не пришло. Империи больше не существует, и как только люди перестанут нежиться в лучах восходящего солнца, на свету проступят проблемы, требующие незамедлительного решения.
Для ордена Рассвета и рейнджеров Пограничья всегда найдётся работа. Устранение нанесённых тьмой разрушений, подготовка к грядущей зиме. Банды мародёров, зверствовавших на дорогах империи на протяжении последней декады. И, конечно же, порождения.
Илль уже слышала о случаях нападения тварей – не все они сгинули, сгорая заживо в свете. Многие спрятались, затаились в пещерах и логовах. Для того, чтобы каждую ночь выходить на охоту. Время остановиться ещё не настало – пусть этот мир и получил новый шанс, однако по-прежнему отчаянно нуждается в помощи.
Илль пока не задумывается о собственном будущем. Сможет ли снова чувствовать, переживать и любить, наслаждаться мелкими житейскими радостями? Глядя на прорастающие на мёртвой земле первые ростки зелёной травы, Звёдочка начинает верить, что сможет. Но это будет потом, когда её миссия завершится хотя бы отчасти.
Через восемь дней в столице будет собран совет, призванный решить дальнейшую участь империи. Расходясь они все – Джон, Орсо, Янус и даже Элиас, пообещали, что каждый из них будет там. Герцог де Труа отбыл в родное имение полный решимости довести начатое до конца. Построить на руинах новую империю, лучше и великолепнее сгинувшей. Его решимость передалась отчасти и Илль. Она обещала присутствовать на совете, и намеревается во что бы то ни стало сдержать обещание.
***
Джон возвращается домой по знакомым дорогам, неузнаваемо преобразившимся в свете полузабытого дня. Опережая наёмника, по империи разносятся вести о героических свершениях храбрецов, о достигнутой невероятно высокой ценою победе, о чудовищных невообразимых потерях в последней решающей схватке. В каждом трактире и на каждом перекрёстке только и судачат о том, что никто не вернулся. Что каждого или почти каждого, кто спустился в низину, сожрали заживо нетопыри, волки, змеи и невесть откуда взявшиеся в россказнях тёмные пауки размером по меньшей мере с телёнка.
Пожинаемый тревогой, Джон пришпоривает делегированного ему герцогом жеребца. Страшно подумать, как себя в эти мгновения должна чувствовать Мириам. Оплакивает ли его? Продолжает ли верить до последнего в чудо?
О том, что с ними могло что-то случиться, не хочется даже думать. Пройти через все круги ада, дойти до сердца тьмы и вернуться обратно лишь для того, чтобы обнаружить тьму дома?
Немыслимо. Создатель не способен на такую жестокость.
Очередной поворот – и голые деревья наконец расступаются. Наёмник видит впереди знакомые стены поселения Роттердам, возвышающуюся над городом башню ныне потушенного путеводного маяка. Гнедой жеребец, повинуясь воле всадника, переходит на галоп. Сердце наёмника бешено колотится в груди в нетерпении.
Джон помнит чувство, которое испытал, когда де Труа вручил ему корону, бережно снятую с мёртвого императора. Не впервые возвращался мыслями к словам Элиаса, к предложению Орсо. Немногочисленная уцелевшая знать, встретившая их группу на выходе из столичной низины, кажется, крайне скептически отнеслась к предложению герцога. И, в то же время, Джон не мог не понимать одного – во многом Орсо был прав. Именно сейчас, когда никакой Империи по факту не существует, закостенелая система способна переживать радикальные изменения. С поддержкой такого влиятельного в старом обществе человека как де Труа, можно попытаться добиться немыслимого.
Джон размышляет. Знать приняла решение о сборе всеобщего совета в столице через десять дней. Сходка всех осколков старого мира, каждого, кто ещё имеет хоть какую-то власть и способен хоть на что-то влиять. Джон пообещал, что будет там в срок. Орсо вернулся в имение с целью как следует подготовиться и созвать вассалов, не откликнувшихся на его первый суицидальный призыв. Почти невозможно представить, чем может закончиться этот совет, но если де Труа сделает всё, что обещал Джону во время прощания…
Впрочем, сейчас наёмника в большей степени занимает другое. Едва не сбивая нерасторопных прохожих, одинокий всадник мчится по улочкам городка. В конце улица уже виднеется до боли знакомый небольшой особняк – тот самый, который в последний раз он видел ещё в багровых отблесках пылавшего над городом пламени маяка.
Джон спешивается, спрыгивая в конце концов на твёрдую землю.
Он врывается в дом быстрым шагом. Он находит Мириам отрешённо смотрящей в окно на крошечной кухоньке. Она поворачивает к нему бледное заплаканное лицо – глаза покраснели от пролитых слёз, распущенные волосы растрёпанным водопадом ниспадают на плечи. Робкая недоверчивая улыбка призраком проступает на тонких губах.
После рассвета, в свете нового дня, Мириам кажется Джону как никогда очаровательной и прекрасной. Она медленно поднимается, нерешительно шагая навстречу. Она повисает на нём, прижимаясь к шее наёмника горячей щекой.
– Слава создателю, – беззвучно шепчет одними губами. – Все говорят, что почти никто не вернулся. Что порождения сожрали каждого, кто спустился в низину. Что мы во что бы то ни стало помнить героев… Джон, Джон…
Хрупкие плечи Мириам сотрясают рыдания. Она поднимает к нему заплаканное лицо – в бездонных глазах плещутся любовь и безграничное обожание.
– Ты правда сделал это, Джон, – в её звонком голосе чистое восхищение. – Ты дошёл до сердца тьмы и вернулся обратно. Ради всех нас.
Горячий полный слёз поцелуй прерывается донёсшимся из соседней комнаты топотом.
– Папа! Папа! – Джон, извернувшись, подхватывает на руки Ниэль, крепко прижимая к себе.
Только теперь наступает момент осознания. Он действительно сделал это. Прошёл сквозь тьму и вернулся обратно. Эвелинн завещала – «Живите».
И он будет жить. Никогда не забывая о павших.
***
Орсо, сгорбившись, выводит очередную строчку при свете одинокой свечи на желтоватом пергаменте. Останавливается и, скептически сощурившись, перечитывает написанное.
История часто предвзята. История помнит царей и завоевателей, великих мудрецов и великих подлецов, но мир стоит на костях таких вот простых людей, как Фелиция. Пускай они не знакомы с науками, не умеют танцевать на балах кадриль, не морщат высокие лбы на военных советах, ворочая тысячами чужих жизней. Зато они просто стоят, когда нужно выстоять. Стоят насмерть.
Хмыкает одобрительно, довольный полученный результатом. Вроде бы даже выходит неплохо.
Герцог де Труа отправлялся к сердцу тьмы сломленным, морально опустошённым, мёртвым внутри. Там, в пути, он умер физически, но благодаря свету Эвелинн вернулся обратно. И за то, что вернулся, в то время как многие другие, значительно более достойные, так никогда и не смогли увидеть рассвет, винил себя до сих пор.
На выходе из столичной низины их уже ждали. Несколько заклинателей, готовых оказать помощь Янусу, новый предводитель храмовников, снарядившие чародеек в поход архимаги из круга. Несколько мелких феодалов, бароны и виконты, наверняка по чистой случайности припозднившиеся на брошенный Грегором клич. Настоящие герои погибли там, в низине, для того, чтобы эти падальщики могли продолжать своё жалкое существование.
Цвет аристократии старой империи сгинул вместе с Годриком Аттельстейном и безвременно покинувшим свой народ императором, в то время как шакалы и подлецы тряслись в ужасе за надёжным стенами родовым замков.
В одном Орсо был прав – от империи ничего не осталось. Стервятники, слетевшиеся после генеральной битвы на пир. Стервятники, понятия не имевшие о том, через что пришлось пройти людям перед рассветом.
Ни один из этих мелких аристократов не мог и близко ничего противопоставить тем правам на трон, которые имелись у де Труа.
Кажется, никто из них всерьёз не рассчитывал, что Орсо вернётся.
Едва положение дел прояснилось, как архимаги Круга, посовещавшись, предложили Орсо корону. Речь их представителя была долгой, напыщенной и чрезвычайно проникновенной – тем большим оказалось удивление чародея, когда герцог от предложения отказался. Когда он отрёкся от прав на престол, выдвинув Джона в качестве кандидата, изумление собравшихся возросло. Маркиз де Шаль, тщедушный слащавый франт, даже осмелился фыркнуть под нос – «Простолюдина? Наёмника?».
Именно в этом момент герцог в полной мере осознал, что, по крайней мере отчасти, Рассмусен был прав. Для того, чтобы стать императором недостаточно сесть на трон и надеть корону на голову. Для осуществления плана, Джону потребуется поддержка. Поддержка, которую он, герцог де Труа, вполне в состоянии предоставить. Придётся действовать жёстко и аккуратно для того, чтобы не развязать новую бойню. Придётся убедить остальных, что более достойного кандидата, чем Джон, не сыскать.
И он, Орсо, сделает всё возможное. Ради всех них. Виссиль, Деборы, Бедвера. И Эвелинн. Конечно же Эвелинн. Ради каждого, кого уже не вернуть.
Вопрос престолонаследования временно остаётся открытым. Через неделю в столице назначен совет, где будет каждый, кто хоть сколь-нибудь заинтересован в этом вопросе.
Де Труа вернулся домой, в родное поместье. Собрать остатки людей, созвать вассалов, напомнить о клятвах тем, кто задержался в ответ на его первый призыв. От империи действительно ничего не осталось – придётся долго и упорно работать для того, чтобы её возродить. По крайней мере, теперь у Орсо есть цель. И он сделает всё от него зависящее ради её достижения.
Беспокоили де Труа одни лишь кошмары. Каждую ночь они повторялись – всё четче, страшнее. Он снова был там, в лишённой самосознания пустоте, непроглядной бездне, в которой плавают багровые непостижимые огоньки. В этой бездне он видел разодранную Виссиль, выпотрошенную Фелицию, раздираемую щупальцами на части Дебору. Видел Эвелинн, которая снова и снова кромсает себя ритуальным кинжалом.
С холодной испариной на лбу де Труа просыпался.
По крайней мере, в реальном мире он обрёл наконец-то умиротворение. У него есть планы, есть цель, и он по-прежнему более чем способен отличать сны от реальности.
Работа над рукописью скрашивает ожидание, в то время как концы, загоняя лошадей, мчатся в замки вассалов с новым не терпящим пререканий распоряжением.
Выдержанное вино из погреба отвлекает от мрачных дум и наполняет решимостью. Кстати, о вине…
– Валетт! Вина! – кричит герцог служанке, и крик его гулким эхом разносится по пустынным коридорам поместья.
Никто не спешит на зов с новым бокалом – в груди де Труа поднимается злость. В последние дни он всё чаще подмечает раздражающую нерасторопность прислуги – иногда кажется, что он и вовсе один проводит ночи в своём роскошном имении.
Тёплая родная ладонь опускается на плечо, моментально опровергая последнюю мысль. Орсо поднимает голову вверх и с улыбкой смотрит снизу вверх на свою обожаемую жену.
– Она отпросилась сегодня пораньше. Я принесу вина, милый, – отвечает с любовью Аделаида, отступая назад и растворяясь во мраке.
Орсо улыбается в полумраке своего кабинета, начиная выводить чернилами новую строчку на желтоватом листе.
***
Отблески факелов отбрасывают косые тени на стены, одинокий символ Создателя проступает перед глазами сияющей путеводной звездой. Жалкие остатки Ордена собрались в церемониальном зале традиционно после заката для отдания дани уважения павшим. Совсем мало – несколько десятков храмовников, бледная тень былого могущества Церкви. Наверняка их осталось значительно больше – отдельные братья продолжают изо дня в день подтягиваться с далёкой периферии. Просто обязано остаться значительно больше. Пусть даже из похода в столичную низину ни один не вернулся.
В оглушительной тишине гулким эхом разносится властный голос нового магистра Ордена, Тириона – голос жёсткий, поставленный, не терпящий пререканий.
– В самый тёмный час, на границе гибели и забвения, в своём милосердии Создатель даровал нам искомое искупление. Он даровал нам рассвет, ещё один шанс для детей своих, грешников. Он даровал нам возможность попробовать снова, заново отстроить утраченное, возможность жить дальше, не допуская впредь ошибок былого.
Преклонивший в окружении братьев колено перед алтарём Элиас внимательно слушает, но думает невольно совсем об ином. О другом утопающем в полутьме зале, о другом символе создателя, треснувшем и лишённом ложного лоска искусственной позолоты. О хрусте костей мёртвых воинов кровавого герцога Эдерлинга, об Эвелинн, в руках которой вот-вот должен был вспыхнуть спасительным светом кинжал.
– Мы должны быть благодарны Создателю за его божественный свет. Но, в то же время, мы должны помнить. Помнить о том, что Орден, даже обескровленный и ослабленный, устоял. Подобно маяку наша вера сияла посреди океана первозданного мрака, возвращая заблудшие души свету Создателя. Не смотря ни на что, мы соблюдали заветы и клятвы, не жалели себя ради блага своего ближнего. Так вспомним же, братья. О каждом из нас, кто пал смертью храбрых, не дожив до рассвета. Кто выступил вместе с герцогом Орландским в его последний поход и, что ещё важнее, о тех, кто отправился в отчаянную вылазку к сердцу тьмы.
Громогласная речь Тириона перерастает в монотонный речитатив, пока магистр перечисляет павших храмовников. Элиас различает в бесконечном списке имена Роберта и Антуана, Бедвера и Гераса. Почти все, кого он когда-либо знал. Братья. Соратники. Значительно больше, чем просто семья.
– Их жертва никогда не будет забыта. Но не должны мы забывать о другом. О том, что при свете восходящего солнца Новая Империя нуждается в Ордене не меньше, чем под покровом непроглядного мрака. Не должны забывать и о том, что с самого начала времён, с самого начала истории Ордена, первые храмовники-основатели были правы. О том, что истинное зло не только лишь тьма, которая скрывается по ту сторону завесы и даже не та тьма, которая прячется в людских помыслах. Но о проводниках тьмы, истреблению каждого из которых, в том числе, каждый из вас посвятил свою жизнь. Прошлые верховные магистры, мои предшественники, оказались непростительно мягкими, допустив чудовищную трагедию. Вы все понимаете, о чём именно я говорю. Знаете, кто виноват на самом деле в том, что случилось. Знаете, что наша цель – во что бы то ни стало не допустить повторения.
Тирион берёт паузу, но Элиас и без того уже догадывается, к чему клонит новый магистр.
– Чародеи. Их круг богомерзких чуждых человеческой природе существ, играющих с силами противоестественными и запретными. Слишком долго мы смотрели сквозь пальцы на их мерзкие выходки. Вспомните сами. Только взгляните, к чему привело наше непростительное бездействие.
Элиас запоздало осознаёт, что участвует не просто в церемонии скорби.
Одно из первых публичных выступлений нового магистра вполне однозначно очерчивает политику Ордена на ближайшее будущее.
Неужели это действительно так?
Неужели вновь грядёт чистка?
– Великое затмение не должно повториться, – гремит голос Тириона, в то время как обрамлённое золотистыми прядями лицо Эвелинн встаёт перед мысленным взором Расмуссена. – Во что бы то ни стало мы должны положить конец своеволию Круга. Призвать отродий к ответу за то, что они совершили. За каждого брата, который сгинул во тьме, исправляя ошибки их ахримагов.
Их не было там, в тронном зале.
Их не было в той часовне.
Тирион был вторым человеком в Ордене несколько последних десятилетий, и нет ничего удивительного в том, что после смерти магистра Эверинда в составе объединённой армии Орландского, именно он оказался у власти.
Но Тирион... Где он был, чем он вообще занимался во время событий последних недель?
– И теперь, как никогда прежде, Церкви нужны её воины. Свирепые, несгибаемые, несущие железо как снаружи, так и внутри. Те, кто не устрашится тьмы, кто никогда не отринет веру из сердца. Встань же, брат Элиас.
Склонивший голову Элиас слышит собственное имя из уст Тириона.
– Невозможно переоценить твой вклад в наш триумф. Ты огонь веры до сердца тьмы и, уничтожив его, вернулся обратно. Встань же, и повтори данные однажды обеты. Орден умеет быть благодарным к своим наиболее верным и рьяным последователям.
Элиас уже догадывается, что скажет дальше магистр.
– Поднимись с колен, Инквизитор. Встань и прими с честью заслуженную награду.
Инквизитор. Прежняя должность самого Тириона. Второй человек в Ордене, несущий ответственность лишь перед верховным магистром и Создателем персонально.
И взгляды всех присутствующих оказываются прикованы к Элиасу в одночасье.
Он медленно встаёт, встречаясь взором с серыми глазами магистра.
Он уже знает, что должен ответить.
Голос храмовника глухим эхом разносится под сводами церемониального зала.
-
Эпилог)
-
Хороший завершающий штрих
-
Обалденно! Прочла на одном дыхании.
-
Монументальный финал. Жесткий местами, но логичный. Пускай катарсиса не принес, но так, наверное, честнее.
-
За правильное завершение отличной игры.
-
За красивый модуль и не менее красивый конец
|
-
Я хочу убивать магов.Лучшее вообще
-
Профдеформация налицо.
-
Рефлексия это правильно. Интересный персонаж
-
Супер-эмоциональный пост. Мастер!
|
|
Чёрное небо подёрнулось розовым. Звёздочка не поняла сначала, что это значит. Слишком давно она видела рассвет в последний раз. Четвёртая стрела улетела в небо без цели – навстречу занимающейся заре.
Почему же нет торжества? Нет облегчения? Ничего нет, похожего на счастье? Она же так долго шла к этому. Пусто на душе, пусто... Словно и душа Илль с зарёй рассыпалась прахом, как их мёртвые союзники и враги. Это не усталость, это не скорбь по погибшим, это не сожаление, что падшие не увидели света. Может быть, всё перечисленное придёт потом, но сейчас – пустота.
Командир сумел сохранить сердце горячим, сердце же Илль забрала тьма. Остаётся надеяться, что не целиком, что Звёздочка не превратилась в тёмную дыру, поглощающую любой свет, всякую теплоту, любое доброе чувство. Это тоже станет понятно лишь потом. Быть может, она ещё сможет радоваться, быть может, заново научится скорбеть. Быть может, придёт время, когда Илль воздаст должное падшим.
Быть может... По крайней мере, Звёздочка не сомневалась, она хотя бы посмотрит на Солнце. Будет смотреть вверх, пока не заслезятся глаза. Но всё это будет потом,не сейчас, а пока Илль не до скорби, не до радости и даже не до Солнца.
Она подходит к Толстяку, которого тьма задела на излёте, с удовлетворением обнаружив, что ухитрилась не потерять свою дорожную суму, полную таких нужных сейчас вещей. Чародейки залечили бы Януса одним заклинанием, но где они теперь? По каким дорогам бредут, из каких миров смотрят на уцелевшую горстку живых, омываемых рассветом? И смотрят ли или навечно зависли в мировой пустоте, как муха в Янтаре? Как бы оно ни было, а придётся обойтись своими силами.
Остатки вина из фляги Илль думает влить Толстяку в рот: какая-никакая, а анестезия. Оставить буквально несколько капель: смочить тряпицу и продезинфицировать раны. Кинжалом разрезать одежды бедолаги, из тряпок же скрутить жгуты, которыми перетянуть жилы так, чтобы унять кровотечение, очистить раны по мере возможности. Сунуть Толстяку в зубы черешок от ложки - велеть зажать крепче. Потом начать шить. Иглой послужит острый наконечник стрелы, нитью - тонкая тетива. Сшить края ран, еще раз промыть от заразы, обработать заживляющей мазью, что так удачно взяла с собой и наложить чистые повязки. Это всё, что она может сделать прямо здесь и сейчас. А потом уже можно будет смотреть на Солнце...
|
|
-
*картинка с тонущим терминатором*
Классный был персонаж, аплодисменты. Ну и пост мощный.
-
Зря...
-
В таком тёмном мире доброй душе не остаётся другого, как сгореть самой, в этой вспышке освещая часть пространства вокруг себя.
-
Я, конечно, думал, что так и будет по возможностям из мастерпоста. Но все равно грустно.
-
Сильно!
-
Выбор.
-
Press F to pay respects Аки терминатор 
-
Ушла красиво
-
"Живите!"
:с
|
|
Момент смерти Орсо осознать не успел. Не было никаких спускающихся ангелов или крадущихся дьяволов, не разворачивалась перед внутренним взглядом панорама прожитой жизни. Он почувствовал страшный удар, услышал, как лопается металл наплечника, увидел, как меч Годрика пропахал ему грудь. И почувствовал, как распадается. Левое плечо неестественно отдалилось от головы, это было так страшно и сюрреалистично, что герцог даже не успел понять, что же на самом деле произошло. А затем вспышка... нет, огненный фонтан боли плеснул, и свет померк. И воцарилась тьма.
Вдох. Свет. Боль.
Мириады раскаленных игл вонзились в каждую пору кожи, в каждый сосуд, в который проталкивало кровь набирающее обороты сердце, воздух огнем жег легкие. Орсо раскрыл рот, беззвучно крича. Скорчился на полу, кашляя. Кажется, его даже стошнило какой-то желчью.
Замер, оперевшись на руки, слушая, как стучит в ушах оглушительный набат, вторя сердечному ритму. Жив. Но как такое возможно? Видимо, не так страшен был удар мертвого рыцаря? Маги сумели залечить рану, как прежде заставили стремительно срастись сломанные молодецким ударом Януса кости ноги? Но почему так больно, проклятье... в прошлые разы исцеление напротив, заглушало боль, окружало мягким теплом. Сейчас же все тело горит, словно Орсо уснул в костре.
Сел. Глаза бессмысленно шарят вокруг. Виссиль склонилась над кем- то. Фе...Фелиция? Гвардия короля замерла, преклонив колена. Лежит грудой серебристого металла поверженный Годрик. Эвелинн идет к бреши.
Взгляд опускается на свою грудь. Болтаются в креплении останки разбитого в клочья наплечника, кираса разрублена почти наполовину, поврежденные края слегка выгнуло наружу. И весь он по пояс залит свежей кровью. Нет, сир герцог, после таких ударов не выживают.
А значит...
Новообретенное дыхание сбилось. Погиб. И воскрешен магией, как Илль Звездочка. Он совершенно не помнил, что же было там, за запретным для живых порогом, словно разум мгновенно стер это знание ради блага своего хозяина. Хотя нет... Кое-что все таки отложилось в памяти... смутное ощущение пустоты, и поглощения себя великим Ничто. Тьмой. Тьма - не просто отсутствие света. Это отсутствие всего, абсолютная и бесконечная пустота. И там – была Тьма.
Как же так?...
Он поискал взглядом Илль, но та старательно отводила глаза.
Значит, вот как... Как же глупо было искать спасение в смерти, право. И как пуста и бессмысленна их борьба, раз уж небесный престол Спасителя пожран Тьмой, и не будет никакого спасения. Никому. Никогда.
Герцог обхватил голову руками, глухо застонал от отчаянья.
- Вперёд! - слышит он голос Элиаса. Рядом кто-то отчаянно закашлялся. Фелиция? Значит, Годрик и ее уложил. А кто же тогда уложил самого Годрика?..
Орсо стиснул зубы. До конца, как бы то ни было. Он клялся пойти до конца.
Поднялся, бряцая исковерканными доспехами. Сорвал разбитый наплечник, сбросил исковерканную кирасу, оставшись в разодранном на груди, окровавленном гамбезоне. Нашарил и подобрал Латифьер.
- Вперёд, - повторил он. - Вперёд.
Когда начался ритуал, герцог на мгновение, короткий, неуловимый миг поверил, что сейчас всё закончится. Но у тьмы еще остались сюрпризы.
Летающие твари, оживший кошмар из видения о гибели воинства Орландского, ворвались в зал сквозь витражи.
Вскрикивает Виссиль, осколок витража рассекает щеку девушки. И в последних отблесках гаснущего колдовского света видно, как устремляется на чародейку одно из темных порождений, растопырив кривые кинжалы когтей.
- Виссиль, нет!
Орсо рванулся было на помощь, но тело вдруг будто снова сковало трупным окоченением. Он явственно узрел, как тварь когтями разрывает его на части. Он снова распадается, исчезает в яркой вспышке боли. И падает, падает, падает в бездну...
Воспоминание о пережитой гибели было столь ярким, что Орсо застыл, не в силах пошевелиться. Он вдруг попросту испугался. Испугался умирать снова.
|
|
|
|
Тяжёлый молот с хрустом обрушивается на защищённое бронёй колено герцога де Труа, выбивая из-под ног землю. Безвольным мешком падает Орсо на мостовую, в то время как на улице вспыхивает возводимый Виссиль золотистый барьер. Границы светового кольца расширяются, вынуждая толпу наблюдателей боязливо отхлынуть. На поверженного герцога одновременно обрушивается и граница барьера, и ослепительная вспышка Эвелинн, выгоняя мрак из распахнутых глаз. Орсо приходит в себя, чувствуя, как его ногами сноровисто занимается молодая целительница.
Всего несколько минут – и уцелевшие члены отряда поднимаются по ступеням, входя во дворец. Поглощённые, обступив главный вход угрожающим полукругом, остаются снаружи.
Пыльные коридоры императорского дворца предстают перед людьми запутанным лабиринтом.
Брешь, впрочем, горит в сознании каждого тревожным тёмным пятном, помогая выбрать верное направление.
В одном из просторных замковых переходов Янус на мгновение останавливается, встречаясь глазами с ростовым исполинских размеров портретом. С полотна на него взирает чуть насмешливо до боли знакомая девушка – эти ниспадающие волной тёмные волосы, изящный подбородок, аристократическая бледность и проницательный взгляд за минувшие сутки успели основательно въесться в память наёмника. Это лицо он, кажется, не перепутает с другим уже никогда. Та самая девушка, смотревшая на него из отобранного у кровавого герцога медальона. Не может быть ни малейших сомнений – определённо она.
Ещё один поворот – и прямой как стрела коридор упирается в закрытые двустворчатые двери тронного зала.
Самое сердце старой империи.
Сердце, прогнившее теперь изнутри.
4 – Heart of Darkness
Двери тронного зала распахиваются, натужно скрепя ржавыми петлями, от толчка. Волной накатывает непроницаемая ватная тишина. Красная ковровая дорожка тянется сквозь десятилетний слой пыли прямо от входа к подножию трона, на котором, на небольшом возвышении, по-прежнему восседает сам Император. Пустые глазницы белесого черепа величественно и безразлично взирают в пространство, костяной лоб перехватывает золотой обруч регалии. Белесые костяшки впиваются что было сил в подлокотники – в увековеченной тьмой позе канувшего в лету монарха по-прежнему чувствуется беспокойство и напряжение. Приходит понимание, что он так и умер тогда, сидя на троне. Одним из первых – задолго до того, как смог осознать, насколько серьёзная опасность на самом деле угрожает Империи. Тщедушный скелет скрывает от любопытных взоров алая мантия, золотой обруч покрылся многолетней пылью и потускнел. И всё же становится немного не по себе под этим бесстрастным пристальным взором павшего владыки не существующей ныне Империи.
Второе, что бросается в глаза – это брешь. В дальнем углу зала, позади трона, ткань пространства разорвана – сквозь рваную рану на теле реальности в помещение просачивается чистая тьма. Прореха в завесе дрожит и вибрирует, тянется уродливым изогнутым шрамом от пола до самого потолка – там, в глубине, клубится и переливается абсолютная тьма, в которой порхают тут и там тёмно-багровые или ярко-алые огоньки. Чем дольше вглядываешься в тьму Бреши, тем сильнее стынет кровь в венах, а вдоль позвоночника начинают бегать легионы мурашек. Приходит осознание, что на самом деле, там, за прорехой – вовсе не сплошная пелена тьмы. Там – нечто огромное, необъятное. Колоссальный размеров пещера, исполинский бескрайний грот, целая реальность, сотканная из чистого мрака. Глазомер подводит даже опытную в таких делах Илль, оценить расстояния по ту сторону возможным для обычного смертного просто не представляется. Несколько секунд спустя приходит полное осознание – красные огоньки это вовсе не светлячки, это воистину огромные багровые диски, находящиеся на таком расстоянии, даже просто осмыслить которое не в состоянии разум обычного человека. Размеры пространства по ту сторону Завесы шокируют, потрясают. Кажется, если поместить туда империю целиком, то едва ли она заполнит собой хотя бы десятитысячную часть пустоты.
Необъятный мир, лишённый самого понятия света.
Чужеродный чудовищный мир, при одном взгляде на который отказывается работать рассудок.
Вот оно, сердце тьмы. То, к чему они так отчаянно и самоотверженно прорывались. Почему же не переполняет ощущение пьянящего торжества? Почему при виде Бездны сердце предательски пропускает удары, аритмично колотясь и сжимаясь от ужаса? Почему в сравнении с необъятной пустотой чистой тьмы человек кажется лишь жалкой беспомощной песчинкой под ногтями Создателя?
Накатывает паника, страх. Осознание тщетности вложенных в это дело усилий. На пути они столкнулись лишь с одним настоящим порождением Бездны, и даже этого оказалось достаточно. Не хочется думать, сколько ещё не поддающихся описанию тварей скрывается там, внутри. Насколько смехотворно беспомощным кажется человек в сравнении с первозданным бесформенным мраком.
Разве какой-то кинжал способен остановить это? Разве во всём мире достаточно света для того, чтобы зажечь хотя бы крошечный огонёк надежды на этом воистину необъятном пространстве?
Оторвать взгляд от Бреши непросто. Она приковывает внимание, ломает рассудок и высасывает волю к сопротивлению. Заставляет проникнуться осознанием собственной никчёмности в сравнении с чем-то настолько неумолимым. Заглянув в Бездну однажды, едва ли сможешь забыть это чувство до конца своих дней. Опускаются руки, взгляды тускнеют. Они прошли настолько далеко лишь затем, чтобы осознать безнадёжность всего предприятия. Мир не спасти, всё кончено давно и бесповоротно. Лишь вопрос времени, когда погаснут последние огни сопротивления на имперской равнине. Лишь вопрос времени, когда ЭТО заинтересуется существующими где-то, быть может, другими мирами.
И, тем не менее, оторвать взгляд от Бреши приходится. Ведь кроме неё в тронном зале есть ещё кое-что, заслуживающее безусловно внимания. Покрытые пылью солдаты, ровным строем преградившие путь к трону и императору. Они совершенно безжизненны, неподвижны. Производят сперва впечатление безликих одинаковых статуй. Синие плащи колышутся едва заметно на слабом ветру, лезвия потускневших и затупившихся алебард ровными рядами сверкают над строем. Древко каждой упирается в пол в нескольких дюймах от носка правой ступни пехотинца, левая рука каждого воина покоится на верхней грани опущенного прямоугольного башенного щита. На каждом щите – расправивший крылья белоснежный орёл на фоне ярко-синего неба. Закрытые шлемы солдат увенчаны стальными декоративными крыльями, сквозь глазные прорези наружу просачивается чистая тьма. Плащи, эмблемы и специфические шлемы солдат не оставляют ни малейших сомнений – личная гвардия императора, даже после смерти и искажения хранящая верность своему единоличному господину. Элита Империи, гордость Империи – и, в то же время, жалкая тень, блеклый призрак былого величия. Идеальная коробка – четыре ряда, по десять гвардейцев в каждом из них. Безмолвными истуканами преграждающая путь к трону и Бреши.
Может показаться на первый взгляд, что они не опасны. Многолетний слой пыли покрывает латные перчатки и шлемы – гвардейцы не дышат, не шевелятся, не подают ни малейших признаков жизни. Они действительно похожи на статуи – создаётся впечатление, что имеется возможность медленно и аккуратно их обойти.
Надежда рассыпается под синхронную дробь. Сорок алебард вздымаются и трижды бьют древками по пыльному полу. Опущенные вниз головы поднимаются – тьма начинает сумрачной дымкой просачиваться наружу сквозь прорези шлемов. Наиболее хорошо подготовленные и обученные солдаты Империи, даже после смерти не отринувшие выучку и железную дисциплину. Плащи трепещут на сквозняке, безликие одинаковые гвардейцы, ничего не предпринимая, наблюдают за столпившейся около выхода разношёрстной компанией.
И в установившейся непререкаемой тишине особенно отчётливо по залу разносится эхом лязг тяжёлых шагов. Никем прежде не замеченное, в движение приходит существо, стоявшее прежде в позе стража за троном, сразу за правым плечом мёртвого императора. Серебряные доспехи рыцаря тускло мерцают, длинный меч переливается в трепещущем свете. Внушительный треугольный щит с падающей на серебряном фоне одинокой звездой позволяет безошибочно определить личность своего обладателя. Лорд-командующий императорской гвардии, воистину легендарный Годрик Аттельстейн, медленно и величественно обходит с фланга строй подчинённых. Мрак дрожит и клубится в глазах на восковом застывшем лице, открытый серебряный шлем позволяет воочию рассмотреть героя бесчисленного числа мифов и сказок. Героя далёкого прошлого, которому в прошлом следовало бы и далее оставаться. Серебряный рыцарь останавливается на ковровой дорожке, в нескольких шагах перед замершим непреклонно в пространстве и времени строем. Опускает тяжёлый щит на пол, прислоняет к бедру. С насмешливой ухмылкой стаскивает латную перчатку с левой руки – тьма в его глазах игриво переливается и мерцает, когда лорд без лишних слов кидает перед собой перчатку на пол. Снова поднимает щит с упавшей звездой и, опустив голову, замирает в ожидании подтверждения.
|
Макнеферра
Монеты с пенткаклями на обороте журчат золотым ручьём и превращаются в курсы повышения квалификации для врачей, в самих врачей, в здания Дома Жизни, в народное просвещение, в сеть здравпунктов на юге, в бесплатную вакцинацию, в безопасное будущее. Превентивные меры в отношении геморрагической лихорадки оказались так быстры и успешны, что это вызвало настоящий подъём в медицине. Не говоря уже о том, что в Египте не умер от этой болезни ни один человек. Это пик вашей медицинской науки и практики. Греки бы сказали - акмэ.
Одновременно с успехами в здравоохранении вы совершили прорыв в правоохранении: Язеф заколот у себя на вилле и сожжён в пустыне гигантской линзой. Его маленькая горная рудодобывающая империя национализирована. За голову преступников теперь дают награду и головы везут в главное управление Дома Порядка доверху гружёными обозами, как арбузы на рынок. Не все их можно опознать, на пунктах поощрения гражданского сознания, которые учредили по случаю новой политики, страшные давки — гибнут люди, иногда вспыхивают и драки на ножах. Вы подозреваете, что египтяне кое-где перегибают палку, а у многих народных защитников и у самих узнаваемо преступные рожи, но, по отчётам правоохранителей, бандитов в последние годы поубавилось.
Следствие по делу городов-призраков пришло к страшному открытию: маги и монетный двор действительно похищали людей и продолжают это делать — в этом они сознаются не скрываясь, всё ради государственного блага. Но Аполлонополь и Гелиополь опустошили не они! Если говорить точнее, не только они. По их словам это сделал или сделала, или даже, точнее сказать сделало... Петрушка. Так они называют существо, живущее в глубинах Нила. Рассказывают об огнях, поднимавшихся над водой по ночам. О людях, что в полусне поднимались со своих кроватей и, бормоча о "снах в глубине", брели к воде. Об улыбающихся глазах на огромной зелёной голове, покрытой ряской. Следователи допросили выжившего из Гелиополя, что скрывался в храме Анубиса, молясь о спасении в ином мире. Он боялся, что после смерти его душа не отправится в подземное царство — что она отправится на дно реки, за то, что он посмотрел в глаза чудовищу. Безумец рассказал, будто оно шепнуло ему, что-то в духе "беги играй". На вопрос, как именно оно шепнуло, он ответил: "В УМЕ!!!" Следователи подозревают, что маги сфабриковали этот миф для оправдания геноцида. Маги каются, что порой воровали одного-двух — ради развития отросли! Но главная опасность не они, а ужас из глубин! Они спекулируют, что его зарождение могло вызвать падение метеорита в прошлом веке.
Тайная слежка за магами тем временем выявила и иные факты. Они не только занимались незаконным превращением невинных египтян в деньги. Маги наладили трафик рабов в Грецию и даже создали ради этого небольшой флот! Чтобы избежать столкновений с правительственными кораблями, они ещё при Солхотепе возвели город-порт Аркх-Гхост далеко на северо-западе на безлюдном североафриканском побережье, а их суда доставляли рабов не в саму Грецию, а на перевалочный пункт в италийскую греческую колонию! Вся эта операция работает уже не один десяток лет и до сих пор функционирует. Разработка высокопоставленных магов привела и к более жутким открытиям: как известно, простые египтяне не могут хоронить себя в мастабах и пирамидах — обкладываются камнями или просто лежат в песке — маги воровали их тела. Есть свидетельства, что трупы некоторых египтян воровали ещё при жизни. Магам хватало наглости документировать это всё и проводить через бухгалтерию, эти тела там значатся как "материалы эксгумации для медицинских исследований". Стало известно, в чём именно заключались медицинские исследования: пока честные немагические врачи рисковали на юге своими жизнями в схватке с Эболой, их волшебные коллеги изобрели некромантию, провели серию успешных опытов и готовятся поднять единовременно целую армию мертвецов. На вопрос о том, зачем они это делают, задержанные по делу "О незаконных захватах трупов" маги признались, что для защиты Родины. Возможно, маги-рабочие и простые служащие этого мрачного производства действительно в это верили. Некоторые из захваченных ссылались на тайный приказ фараона, сотрудничество с "Сириусом". Застать врасплох руководителей проекта не удалось. Где они находятся в настоящий момент неизвестно.
Вышел в рукописный тираж трактат "Тактика ведения современных войн". Это выдающееся произведение военной мысли было создано в условно мирное время, но ценность его для современников и потомков очевидна уже сейчас: такой военной доктрины доселе не знал Египт. Это новое слово в ведении наземной войны.
Великому Совету Домов поручена разработка нацпроектов. Скрипят стилусы и тугие чиновничьи умы. Работа начата!
-
Нехило мы тебя вдохновляем, если ты до сих пор ведешь, да еще так! Мы молодцы.
-
Жизнь кипит! По подсчётам астрологов, эта версия Египта скоро станет более реальна, нежели настоящая!
-
Петрушка какая-то!
-
Петрушка?..
-
Вот так. Организуешь правительство, а оно начнёт идеи предлагать, нацпроекты, стройки века... а вокруг всего этого ещё коррупция расцветёт, да чиновники расплодятся. А за горизонтом хтоническая Петрушка маячит, армия нежити и сомалийские маги-работорговцы
-
В благодарность за выполнение требования, он обещает честно напасть на тебя в условленном месте сухопутной армией. Ждёт ответа.Какой хитрый человек.
-
Макнеферру в президенты. Египт - рай на земле.
-
Понравилось
|
Копье ли высвободило часть своей дремлющей мощи, или же Фелиция твердой рукой направила его в уявимое место чудовища, но тварь тьмы оказалась повержена. Опали и съежились бессильно отростки-щупальца, оставляя людей в оглушительной тишине. Истинный лик тьмы оказался страшен. Краткий миг, и отряд лишился как минимум двоих соратников.
Орсо огляделся, тяжело дыша, так и не успев вонзить пылающий клинок в раздутое брюхо порождения мрака.
Он полагал, что готов принять смерть во имя великой цели. Но теперь, вспоминая жуткий, уродливый провал пасти этой твари, окруженный мелкими острыми зубками словно бахромой, герцог уже не был так уж уверен в том, что желал бы такой гибели. Тем печальнее было думать об ужасающей участи, что постигла старого медведя Ко'Драпа и егеря Георга.
- Вечная память... героям, - пробормотал Орсо отстраненно, как всегда. - Павшим... и живым.
Он посмотрел на Фелицию, твердо сжимающую в руках оружие, некогда называвшееся Копьем Годрика. Теперь же оно имеет все шансы остаться в памяти людей Копьем Фелиции. На глазах Орсо творилась новая история этого мира, он почти физически чувствовал, как становится свидетелем легенды. Если, конечно, у их маленького отряда получится, и царство людей получит второй шанс. Простая девушка из народа, кто знает, может даже из поместных деревень лёна де Труа, встала на пути тьмы. И тьма отступила.
История часто предвзята. История помнит царей и завоевателей, великих мудрецов и великих подлецов, но мир стоит на костях таких вот простых людей, как Фелиция. Пускай они не знакомы с науками, не умеют танцевать на балах кадриль, не морщат высокие лбы на военных советах, ворочая тысячами чужих жизней. Зато они просто стоят, когда нужно выстоять. Стоят насмерть.
Как стояла в свое время третья имперская когорта, двое суток удерживая перевал под накатывающими яростными волнами дикого народа коней. Как стояли в коридорах дворца лейб-гвардейцы его величества, так и не пропустив вчетверо превосходящих сил мятежных баронов в альков, где скрывалась монаршая чета с детьми. Как стояли солдаты герцога Эдерлинга, сдерживая саму тьму, обрекая себя на участь похуже смерти.
- Смог бы я? - думал Орсо, глядя на наемницу. Со всеми своими титулами, родовым древом в пяти томах, со всем своим куртуазным воспитанием и этикетом? Смог бы я выстоять? И понимал - разница между ними в том, что эти люди не задают себе вопросов. Они просто знают, что больше некому.
Чародейки немедленно занялись ранеными, среди которых оказалась и проводница Звездочка. Ранена или... впрочем, безо всяких "или" было ясно, что невозможно вывернуть голову под таким углом самостоятельно. И крохотное озерцо болотной воды, плещущееся в безвольно открытом рту девушки... Скрипнула латная перчатка, герцог с силой сжал кулак, словно намеревался поймать в него саму тьму и раздавить. Единственный проводник... Проклятая знала, куда бить. Склонилась над телом Светлая, шепчет не то заклятье, не то молитву. Падают и пропадают в черной бездне мелководья слезы молодой колдуньи. Орсо ощутил воспрявшую надежду - а ну как вырвет Светлячок душу Илль у костлявой? Бывали же случаи, когда магам удалось возвращать покойных.
Не видя, где бы еще пригодилась его помощь, Орсо последовал примеру Джона и занялся разжиганием нового факела.
-
Герцог хороший и, надеюсь, что он себя ещё покажет, но не так, как это пророчат некоторые.
-
Мощь!
-
Не всякая птица долетит до середины поста, где мужик просто зажег факел. Респект!
-
История помнит царей и завоевателей, великих мудрецов и великих подлецов, но мир стоит на костях таких вот простых людей, как Фелиция.
-
Сильно. Даже по философски.
-
зажегаю факел
-
Всё-таки хорош герцог, хорош. Рад был играть с тобой.
-
И понимал - разница между ними в том, что эти люди не задают себе вопросов. Они просто знают, что больше некому.
-
+
|
-
Я решаю, кто грек.
Кросавчег
-
Вопрос решил быстро и эффективно.
-
Классика в шикарном исполнении)
-
- Но я грек. Мы так не договаривались. - Зло шипит Котофонт
Красиво вышло)
-
- Но я грек. Мы так не договаривались. - Зло шипит КотофонтМне он тоже никогда не нравился. Так его. И вообще, пора уже очистить исконную египетскую религию от греческой заразы!
|
|
За свою долгую жизнь барон часто искушал судьбу. Как и многие иные военные аристократы, не поднявшиеся излишне высоко, он больше ценил уважение среди солдат, чем личную безопасность. Бедвер всегда был рад испытаниям, только с годами они приобрели более ясный смысл. Долг. Не перед какими-то людьми, не перед родом и раскидистым семейным древом, уходящим корнями в хорошо сдобренную кровью землю. Только перед Создателем и юнцом, указавший тропку к спасению своей жизнью.
Проклятая мошкара. Проклятая гнилая вода, предательские отблески которой навевают дурные воспоминания. Несколько раз левая нога оскальзывалась, и только шест удерживал рыцаря от позорного соскальзывания в грязь. Унылый пейзаж, и духота, медленно забирающая силы, рассеивающая внимание, и холод, медленно тянущий пальцы к сердцу. Чёртовы комары - кажется некоторые нашли уязвимые места, и успели немного хлебнуть крови брата-храмовника. Парочка за это точно поплатилась, но иные улетели, разнося вести пронзительным тонким пением о вкусе родовитой крови. После этого гнусь начала лезть особенно активно.
Правый бок привычно ноет. Напоминает о том что даже такой доблестный воин, как Ко'Драп смертен. Бирюзовые огоньки. Голоса..такие знакомые. Неужели это Гилберт? Старый друг, оруженосец.. Кажется мужчина слышит рога охоты? Неужели это голос сенешаля? Или это Ихтар призывает приложится к бурдюку с таким притягательным Борским? Какая разница, они рядом, надо лишь сделать шажок в сторону. Что-то настораживает воина, он крупно вздрагивает, встряхивается, словно старая гончая попавшая под дождь. Лязгает доспех. Но глаза храмовника по прежнему прикованы к вестникам мучительной гибели в зловонном болоте. Надо бы выпить...ладонь сама тянется к заветному меху, срывает его..
Создатель присмотрит за тобой.
Не по годам мудрый и до одновременно наивный взгляд карих глаз. Чудится? Удар оземь. Клацают зубы - кажется прикусил себе щёку, и поэтому такой знакомый привкус крови.. В себя Бедвер пришёл уже в воде.
- Пёсья кровь! - пробулькал Бедвер с глубины. Шест и бурдюк он выронил на тропе, но это не означает что он безоружен. Щупальца, как он мог быть настолько слеп?! Скорость с какой его тащило неведомое существо немного замедлилась - это натянулись верёвки, давая возможность выдернуть Фэнэс. Пивохлёб сверкнул в пляшущем свете факелов, отрицая саму возможность каких-то там бирюзовых дурманящих искр. Есть только он и чудовищно сильная тварь. К сожалению даже фонарь на доспехах потух. В темноте у монстра точно преимущество.
Куница ненадолго вынырнул..
- К оружию! - хриплый крик разнёсся по топям, подкрепляя словами очевидное. Вот щупальца вновь ускорились, но Бедвер уже со всей дури бьёт их. Своя кровь на языке, и окровавленный искажённый проблеск блеск жёлтых зубов. Фамильный гнев застилает глаза. Как всегда, кстати. Заставляет вкладывать в удары всю свою застарелую ненависть. Всё своё желание жить. Он не сдохнет вот так! Только не в болотных топях, по горло в вонючей жиже, сжимаемый кольцом неведомых щупалец!
Вторая ладонь нащупывает рукоять кинжала - если это существо захочет познакомится с ним поближе, ему будет что сказать ей напоследок. Сейчас Бедвер готов был даже рвать зубами поганую тварь - и плевать что монстр больше его в разы.
Куницам неведом страх. Бедвер в значительной мере перенял эту черту родового зверя. Только холодное осознание того, что из этой схватки ему не выбраться. Он задаст монстру такую трёпку, что тот запомнит до конца своих поганых дней вкус плоти Ко'Драп. Но эта неизбежность только придаёт остроту схватке. Надо сделать так, чтобы чародейки добрались до места! Тогда они спасут всех! Фенэс вгрызается в плоть, его сталь покрывает мерзкий тёмный ихор.
Свет! Вновь! Воссияет! Желание жить творит чудеса. Ноют от натуги мыщцы, удар мечом, страшный, яростный, насколько это возможно его нанести без опоры. вспарывает воду, подымая целую тучу брызг, и клинок вгрызается щупальце, чуть ниже доспеха.
- Погань! Я! Ещё! Жив! - злой, клокочущий рык. Где-то на краю мелькает мысль, последняя чёткая и сформированная до конца перед тем как разум Бедвера полностью тонет в схватке за жизнь.
Ещё жив. Но над могилой Бедвера не будет креста.
- Создатель. Присмотри за ними. - хриплый шёпот тонет в бороде рыцаря. Он вернул благословение. Как мог и умел.
|
Вспышка ярости погасла так же стремительно, как вспыхнула. Видимо, не сильно то много хвороста осталось в герцоге, и сейчас полыхнули остатки, сгорая дотла, оставляя только пустоту. Подставленное плечо молчаливого храмовника, казалось бы, какое ему дело до чести дворянина? Однако же подскочил, поднял, не оставил бесноватого герцога валяться в копоти, саже и пыли. Серебряные глаза чародейки Виссиль, все время прячущейся в тени более ярких и эффектных волшебниц. Орсо чувствует, как от нее исходит теплая волна, замечает, что может теперь стоять сам, без помощи брата Роберта. Видит растеряное лицо Светлячка Эвелинн, смутно различает, как она говорит что-то, путано, сбивчиво, но искренне. И слова ее врачуют порваную в клочья душу герцога, подобно тому как магия Виссиль исцеляет тело.
Вспышка света пробудила в каждом что-то свое. Вот наемник Джон внезапно разразился речью, поддержал и развил ее храмовник Элиас. Слова эти хлестали по Орсо будто плети, но он не чувствовал возмущения или злости, напротив, с наслаждением флагеллянта принимая эти побои.
Герцог кивнул брату Роберту, давая понять - я в норме.
- Благодарю тебя, храмовник.
Орсо нагнулся, поднял свои латные перчатки - когда только успел снять? Подобрал и вложил в ножны Латифьер. Обернулся к спутникам, к их понимающим, осуждающим и безразличным глазам.
- Благодарю вас всех. Теперь я гораздо лучше представляю себе, что ждет меня там, во тьме. Смешно - всю жизнь я был окружен людьми, жаждущими выслужиться, обрести мое расположение, но сейчас, когда вы мне действительно помогли, у меня ничего не осталось для вас, кроме благодарности. Эвелинн, прости мне жестокие слова. Я не был готов к тому, что увижу, не был готов пережить это снова... Ты, конечно же, не виновата. Дело во мне. Свет... иногда может ранить так же больно, как тьма. Теперь я это знаю, и понимаю, куда будет давить враг. Попытается сделать своими союзниками призраки, что следуют за нами по пятам. У всех нас, наверно, есть личный счет к тьме. И она может нанести удар именно туда, в то укромное сокровенное место, которое мы полагаем защищенным от всего. Будьте готовы к этому. Не уверен, сумею ли я выстоять против такого... Похоже, из всех вас я наиболее ненадежен в этом плане. Фелиция, будет, пожалуй, лучше, если Копье останется у тебя.
Орсо кивнул Джону, Элиасу. Без слов - добавить было уже нечего.
|
Место, куда дополз в полубессознательном состоянии Джон, давало неплохой вид на разворачивавшиеся события. Даже несмотря на то, что попытка встать и куда-то панически сорваться с продырявленной ногой сказалась, и багровые круги перед глазами, дурнота и дымка на периферии зрения вернулись, он видел, что происходило. И не понимал.
Вот Янус, отойдя от вспышки света, бредет к дважды трупу герцога Эдерлинга, склоняется над ним и хорошо знакомыми Джону профессиональными движениями обыскивает на наличие чего-то ценного. Обычно наемнику это не показалось бы даже чем-то странным, но тут. Зачем? Он что, думает, будто в будущем ему понадобится та драгоценная цацка, которую он только что прикарманил? В любом из будущих?
Джон криво усмехнулся.
Вот Фелиция, кличка которой оказалась далеко не преуменьшением, а, скорее, даже наоборот, недооценкой ее боевых талантов, рефлекторно продолжает чистить от остатков кости и чего-то липкого кинжал, не без усилия выдернутый ею из черепа предводителя мертвого воинства. Лицо меняется на почти незаметное мгновение, и на нем проскальзывают другие, явно непривычные для этих черт эмоции. Но все возвращается на круги своя, и наемница садится к камню, чистить свой странный меч. Со словами, что Тьма испугается оружия, и не сунется сюда. Человек, у которого на глазах зарезали товарища, может либо бежать, либо мстить, либо замереть, парализованный страхом и неуверенностью. Но мыслила ли Тьма как человек? Что для нее воинство старого герцога? Они уже пытались оценить ее по каким-то человеческим понятиям, пытались и поплатились. Почти. Кинжал совершил чудо, но полагаться на чудо постоянно…
Джон криво усмехнулся. Еще раз. Шрам через лицо изогнулся и немного побагровел, слабее, чем обычно. Не было крови достаточно в теле.
Вот храмовник, искупанный в свете, что-то бормочет под нос себе. Лицо почти не различимо за забралом, но Джон готов поклясться, что с губ Ко’Драпа срывается молитва. Раздробленный наплечник поправив, Бедвер обращается к закончившему с мародерством Янусу, благодарит его за помощь. Чистит меч и произносит речь над павшим мертвецом, чуть было не отправившим его на тот свет. Затем таскает камни, сооружая подобие могильника и начинает что-то искать, мотая головой из стороны в сторону.
Ха. Срывается с губ Джона. Ха. Чуть слышное.
Целительница, Виссиль (Джон постоянно путал ее фамилию с фамилией другой магички, Виссанти) пытается встать с пола, на который упала, когда окатил ее свет. Что такого она увидела, что не смогла устоять на ногах? По лицу ее текут слезы, и рука сама поднимается, чтобы позвать ее ближе и сказать что-нибудь хорошее. Но другая чаровница, которая, наверное, лучше понимает и бабское, и колдовское, протягивает руку, помогает подняться. Бредет с лицом, которому пытается придать обычное выражение, будто горечь увиденного не оставила на нем соленые дорожки, а глаза не покраснели от плача, к де Труа.
Ха. Это зрелище не смешно, но наемник не находит в себе сил остановиться. Ха. Голос его становится чуть громче.
Командир. Его лицо не выдает эмоций. Он просто не может себе этого позволить сейчас, когда лишь его воля может направить столь разных людей. Но в глазах его, смотрящих на то, как исцеляют колдуньи раненных есть что-то. Что-то, с чем Джон, не раз смотревший смерти в лицо, не хотел бы встретиться на поле боя. Что ему показал свет? Неведомо. Но, наконец, он отрывает свой взор от процесса исцеления и начинает командовать. Разное воспитание, разные поля боя, разный опыт жизни… но, похоже, он пришел к тем же выводам, что и сам наемник. Мы не такие разные?
Ха. Ха. Ха. Мысль о том, что все они, и напыщенные аристократы, и хрупкие колдуньи, и циничные наемники сейчас друг от друга, по сути, ничем не отличаются, во всяком случае с точки зрения тьмы, внезапно кажется смешной. Звуки срываются с губ, а взгляд тем временем бредет дальше.
Проводница вправляет нос, в который воткнуты куски ткани. Она воротит глаза от остальных. Стыд за то, что оказалась недостаточно стойкой? Но что один человек перед мощью тьмы. Плечо соратника – вот единственное, что удерживает тебя от проклятия. Один на один с тьмой любой проиграет. Рано или поздно. Фелиция ей то же самое говорит. Что винить себя нельзя, и прошлого не изменишь. Кашу предлагает. А второй рейнджер, Георг, говорит, что его ведьмы соблазняли, а он их того, сжег.
Шутка вроде бы не смешная, но Джон смеется. Тихо. Нервно. Почти незаметно. Закрыв рот рукой окровавленной, зная, что странно это смотрится со стороны.
Сидящий где-то неподалеку у стены де Труа, клятый аристократ, после вспышки света сорвался. Из последних сил пальцем указал на Эвелин. "Ненавижу". "Ведьма". Обвинения и искренняя ненависть во взоре. Он начал подниматься, но не смог, и ноги под герцогом подломились, после чего де Труа застыл бы в не слишком благородной позе, если бы не молчаливый храмовник, рывком поднявший его на ноги, и не чародейка, начавшая вливать в него . Что такого ему показал свет, если он вместо слов благодарности выпалил в лицо чародейки разве что не самые черные проклятья?
Джон потянулся рукой к висевшему на спине арбалету, и, пересиливая боль, начал снимать его с перевязи, как вдруг осознал, что взвести его все равно сейчас не сможет. Ножной взвод. Как подгадал. Еще одна вспышка тихого смеха. Смеха над горькой иронией судьбы.
Эвелинн что-то говорит, но ее слова начинают уже тонуть в боли. Смех Джона переходит в хрип, и он начинает заваливаться вбок. Но чьи-то руки поддерживают его и он слабо улыбается. Если пришла пора умирать, то хорошо вот так, не одному… но ни смерть, ни забытье не приходят, вместо них льется свет и какие-то успокаивающие слова, разобрать которых наемник не может, но они вселяют надежду. И что-то Виссанти говорит про надежду, когда сознание возвращается. Как раз к словам Георга.
И тот опять говорит про ведьму.
Джон встает. С трудом пока, опираясь на гвизарму, как на посох. Ковыляет по направлению к Георгу, но, сделав несколько шагов, останавливается, чтобы отдышаться.
- Без этой "ведьмы" ты был бы мертв.
Поворачивает голову к парочке, состоящей из храмовника с аристократом.
- И ты был бы мертв.
Обводит собравшихся, живописную картину почище неких разбойничьих банд, взглядом. Слова сами рвутся с языка, пусть часть из них мешается с хрипом.
- И я был бы мертв. И все те, кто там, за нами, ради кого мы идем, были бы мертвы.
Взгляд его возвращается к рейнджеру.
- Башкой работай, когда тьма свет использовала? Это все…
Пальцем в сторону, где лежит придавленная камнями обвалившегося проема груда мертвецов. Мертвецов, некоторые из которых, даже будучи полураздавленными, продолжали ползти в попытке добраться до людей. Что там до людей. До волшебниц. Джона пробрала дрожь, когда он понял, только сейчас понял, что пройдя мимо их строя, они не били в спины людям, а шли убивать чародеек. Целенаправленно. Как будто в этот момент что-то в их головах отдавало осмысленные приказы.
- … На иллюзию ведьмовскую похоже? То, что из нас мертвяки сейчас кишки не тащат, тоже, наверное, морок!
Еще раз обвел глазами отряд. Тогда, стоя в строю и отбивая удары скелетов, он только и мог делать, что орать "Держать строй!" Сейчас, раз уж начал говорить, останавливаться смысла не было.
- Тьма, бля, радуется, смотря на нас. Последняя надежда света, и грыземся, как бандиты подворотные из-за добычи. Чудесному спасению в зубы смотрим. Неодобрительные взгляды бросаем. Мы одной стеной стоять должны, единым кулаком бить, единой башкой думать, а не за наживой гнаться, честью или смертью. Сдохнем тут – и похер всем будет, насколько благородно каждый Создателю душу отдал. Если вообще Создателю. Потому что никого "всех" не будет. Только тьма.
Эта речь, казалось, заняла все его силы. Он оперся на гвизарму, навалившись на древко всем своим весом. Сгорбившись почти. Сейчас особо заметно было, что Джон не молод. Совсем не молод.
- Мы сюда не умирать славно шли. А чтобы ради живых дойти.
С трудом выговорив последние слова, он сел на бревно-скамейку, чтобы дать телу отдохнуть. Затем криво усмехнулся еще раз. Потому что как минимум часть сказанного относилась и к нему.
-
Очень. Выразительно.
-
Чуть волну у меня не украл, подлец! Правильно написал
-
Хорош!
-
- Без этой "ведьмы" ты был бы мертв.
Хоть кто-то! Я на протяжении этой сцены несколько раз уже думал, как поступил бы, участвуй в игре, и именно этой реакции на обвинения, с моей точки зрения, не хватало. Причём определённо не со стороны Эвелинн.
В общем, я в последнее время отмечаю в плюсах цитатами наиболее удачные фрагменты поста, но этот можно цитировать почти весь - шикарно, мощно, высший класс. Вдохновляет неимоверно.
|
Смятение царило в Большой Норе и Доме с красными фонарями, элизиумах Бургоса. Две недели назад кланом ласомбра были оставлены Толедо, Мадрид, Кориа и Талавера, а страсти все не утихали. Еще бы! Не каждое десятилетие жгучий яд с лезвий убийц настигает князей христианских городов. За минувший месяц на месте двух государей – Толедо и Коиры – обнаружили лишь россыпь пепла. В недавно возвращенном под власть ласомбра Мадриде отправился в вечность первый служитель Аццо д’Эсти, не прожив в Иберии и десятка лет своей двухвековой нежизни. На этом фоне в Галиссии, давних владениях дома де Кастро, убийство нескольких десятков мавров казалось чем-то вполне естественным, рядовым. Зато не рядовым оказалось назначение на должность шерифа служителя Маурегато де ла Корунья, сира Симона Беласко. Будучи родом с северо-западной окраины Иберии, он некогда успел уронить честь потомка. Опозорившись, он впал в торпор, и несколько лет назад пробудился, чтобы восстановить имя, но первое что сделал – сбежал из Мадрида, оставив князя города, де Лару, без своей помощи. Впрочем, ему удалось проявить себя уже в предместьях Сеговии. В историю об истреблении целой стаи гангрелов невозможно было не поверить, ибо несколько дней назад в крепости ночи состоялось торжественное сожжение двух диких тварей, тела которых удалось захватить относительно целыми. Теперь же сеньор де ла Корунья весьма деятельно насаждает порядок в Бургосе, а Симон старается оказывать ему посильную помощь. Впрочем, большую часть времени город погружен в тень Крепости ночи, которая словно оберегает Бургос от потрясений и катаклизмов. Близость могущественных ласомбра из Совета Ночи, которые часто пребывают в сердце клана в Иберии, оказывает отрезвляющее действие на горячие головы. Да и влияние князя города, Переса Кано, трудно переоценить. Будучи из священников, этот блестящий дипломат выстроил взаимоотношения городских вампиров без единого удара кнута, находя лишь точки общих интересов и искусно расставляя акценты, ему удалось сгладить противоречия и объединить городских ласомбра вокруг своей персоны. И вокруг сеньора Фернандеса, потомка и сенешаля Бургоса. Безмятежность на поверхности. Бурлящие тени в нутре. И когда они выплеснутся на поверхность – вопрос лишь времени.
Мессир де Лара же стройно и последовательно выстилал дорогу к власти. На его пути были блестящие победы и незначительные поражения. Часть последних подстроили его недруги, другую часть – он сам. Исход из Мадрида сложно отнести как к победе, так и к поражению. Решение принято в тени совета. О нем не сообщено. Но оно – наиболее выгодное для клана. Или для большинства совета. Традиции власти в клане непоколебимы уже много веков, и про объективность вспоминают лишь не так давно пробудившиеся в ночи ласомбра. Однако, совет уже нашел применение способностям этого весьма честолюбивого вампира. Немногие приближенные, в число которых входил и известный в Бургосе Исидоро Фернандес, знали, что мессир де Лара в ближайшее время отправится в Париж, где ему предстоит представлять клан и выстраивать отношения от имени клана в первую очередь с вентру, влияние которых в землях франков если не подавляющее, то по меньшей мере без малого определяющее. По крайней мере пока они пользуются поддержкой дворов Парижа.
Случались и менее заметные сражения на просторах Иберийского полуострова. Так сеньор Роберт Арагонский уже почти год не посещал советы ночи. Поклявшись очистить христианские земли от неверных, он отдавал предпочтение войне на востоке, в землях арагонских тореодоров. Злые языки поговаривали, что соперники его в виде правителей обрюзгших тайф не стоят его внимания, и лучше бы ему направить свой меч на воинство берберов. Так или иначе, этот могущественный и влиятельный князь клана большую часть времени проводил в Арагоне, неукротимо двигая границу этого королевства на юг. Силами сеньора Бренгера в графстве Португальском войскам христианских графов удалось занять несколько городов. В Сеговии князю Города было любезно предложено… отойти от дел и посвятить вечное время отдыху. И ведь не отказался, освободив место для одного из потомков Родриго Бренгера, Рамиро Лопеса, которому предстояло подготовить Сеговию к грядущему визиту короля Кастилии и Леона Альфонсо VI.
На фоне этих событий случай убийства одного из младших ласомбра в отдаленной северной деревушке в Астурии, возможно, так и остался был незамеченным. Однако, по воле судьбы или её тени, в деревне, возникшей сравнительно недавно на месте некогда сожженной Флавиобриги, процветало весьма востребованное ремесло, в результатах которого были заинтересованы слишком многие влиятельные представители клана. В этой прибрежной деревне, расположенной на склоне холма, было лишь несколько десятков рубленых домов, простецкая деревянная церковь да причал, который правильнее было бы назвать пирсом, уходящим далеко в море и который мог принять за раз всего лишь пару кораблей. Но и этого было более чем достаточно для поселения, которое насчитывало едва ли больше сотни душ. Ну и, конечно, большой дом, который гордо именовался портовой таверной, где собирались местные рыбаки, время от времени заглядывали землекопы, которых местные тайком недолюбливали, да моряки с редких кораблей. И деревня навсегда и осталась бы безымянным пятном на карте Иберии со скромным стадом, если бы рядом с ней обнаружились легко доступные залежи железа, которые вскорости поспешили прибрать к рукам заинтересованные лица. Не секрет, что сеньорита Гонсалес владела частью тех земель. А в самой новой Флавиобриге обосновались сразу два кузнеца, один из которых успел прославиться своими изделиями и получить весьма широкий и влиятельный круг покупателей, многие из которых, судя по щедрой оплате поступавшей от третьих лиц, предпочитали хранить инкогнито. По этой же причине к пирсу Флавиобриги причаливали корабли: забрать груз железа, заключить сделку с Большим Торо да попутно продать что-нибудь из съестных припасов, ведь поселение хоть и находилось сравнительно недалеко от Бругоса, но расположено было на скалистой местности, а прямой путь к столице преграждали горы. Путешествие же по любой же из двух вытоптанных дорог требовало по меньшей мере пять дней.
В Флавиобриге последние несколько лет под видом охотника жил один-единственный ласомбра, Санчо Ариас. Устав от вековой реконкисты и не добившись ничего существенного, он вместо добровольного торпора выбрал стезю отшельника и, с дозволения старейшин, обосновался среди людей. Смотреть какие корабли встают на якорь, кто заходит в деревню да приглядывать за стадом. Но две недели назад на постоялый двор Гордый петух пришли два рыбака из Флавиобриги. Они наперебой начали рассказывать, будто бы в Санчо вселился демон, глаза его горели яростью и он начал нападать на рыбаков прямо в деревенской таверне. На счастье мужиков тем вечером пришло выпить немало и одержимого удалось забить тем что под руки попало. Но прежде тот успел перебить и покалечить с пол дюжины рыбаков. Тело его выбросили в одну из сушильных ям в земле, а на утро оно пропало. Рассказ этот прозвучал для избранных из уст Переса Кано, князя Бургоса, вне всяких сомнений после тщательной проверки, в результатах которой сомневаться не приходилось.
Случай этот не остался незамеченным и мессир де Лара поспешил использовать возможность проявить себя. В Флавиобригу отправился один из его потомков. Меч клана и верная гончая клана: Жименес Аньес. Достойный воин, неплохо проявивший себя на турнирах и меч которого не раз был окроплен кровью отступников. Его сопровождали два гуля-оруженосца. Но вестей от него не было подозрительно долго…
Симон Беласко.
Ты нашел свое призвание в служении порядку. Бургос стал твоим домом. Городские вампиры, по большей части, - твоей семьей. Безмятежность не то слово, которое можно отнести к столице Кастильского королевства, но в сравнении с приграничными городами жизнь здесь текла вполне размеренно и без страшных катаклизмов. Лишь беженцы прибывали все чаще и чаще из южных земель. Часть из которых была частью клана. Ты стал мечом шерифа, его карающей рукой. Причем удар твой был даже сильнее чем у сира. Впрочем, он мог похвастаться и иными достоинствами, чем тебе еще предстояло научиться. На фоне размеренной жизни твой сир, шериф Бургоса и знаменитое копьё севера, обратился к тебе с необычной просьбой, которая не могла исходить от него напрямую. Ты неплохо знал как работает вертикаль клана. Она поступила напрямую от князя, не иначе. Другим шериф Бургоса не подчиняется напрямую. А кто из Совета озадачил отца Кано – можно было долго гадать и все равно не попасть в цель. Но ты точно понял одну из причин, по которой выбор пал на тебя. Нужно было прибыть на обед к мессиру де Лара и оказать ему помощь в мелком деле, которое займет не более трех недель. Согласие сира было получено. Почему сеньор де ла Корунья сам не вызвался поучаствовать в этом деле? Городские дела или незначительность задачи его положению и статусу? Возможно и то, и другое вместе. Но лишь от части. Ты знал, что основной причиной была личная неприязнь шерифа и примогена клана. Если бы Маурегато вызвался сам, мессир де Лара не упустил бы возможность воспользоваться случаем и устроить интригу, которая могла бы больно ударить по положению недавно назначенного шерифа. Все таки у этих двух вампиров имелись свежие счеты со времени исхода из Мадрида. И они были слишком разные, чтобы ладить друг с другом. А лично к тебе мессир де Лара не питал ничего, кроме, разве что, безмерного безразличия. Это был неплохой шанс повернуть отношение весьма влиятельного ласомбра в нужное тебе русло. И ты решил им воспользоваться, дав согласие сиру прибыть на обед и выполнить маленькую просьбу.
Исидоро Фернандес.
Второй месяц ты в тоске менял ночи одну за другой, упиваясь собственной власть в вверенном тебе владении. Представления успели утомить твою ненастную натуру. Время от времени ты навещал дом милосердия в Бургосе (51), где монахи из твоего, аббатства оказывали помощь брошенным и никому не нужным солдатам-калекам, чьи жизни были изуродованы копьем ли, стрелой, не так важно. Берберские дикари кромсали и голыми руками. Никому ненужные. За исключением тебя. Это был хороший материал и доступная не самая плохая кровь. Время от времени ты ловил нотки дворянских бастардов, но иногда попадались действительно стоящие сосуды. Ты их уже не ненавидел. Падшие, изувеченные, безземельные дворяне. Они годились на продажу Августу Амброссию, единственному представителю клана вентру в Бургосе.
Война пришла с берберами и затмила собой внутреннюю борьбу в клане. Нет, грызнья продолжалась, но вектор интересов князей, примогенов и старейшин сильно сместился в другую сторону. И ты оказался весьма… не занят. Нет, мессир де Лара обращался к тебе по незначительным вопросам. Он даже пригласил тебя посетить его поместье в Мадриде. Незадолго до отъезда. Но все это казалось тенью минувших интриг, участие в которых доставляло тебе столько удовольствия. Во время войны больше ценились солдаты, облаченные в черные как смола доспехи. Ты чувствовал себя не у дел, но знал: ничто не вечно под луной. Твое время придет. Но оно все не приходило, и ты тешил свое самолюбие, расширяя влияние вверенного тебе аббатства. Упиваясь представлениями и новыми постановками, которые могли посоперничать с вдохновленной натурой Андони, потомка Малкава в Бургосе и нескромного любителя античного театра, который он во многом преобразил и осовременнил. И если бы он знал о них. Впрочем, об этой стороне его натуры известно было лишь узкому кругу вовлеченных.
19 ноября, в пятницу, или, как сказали бы оступившиеся братья по крови, 19 Зу-л-каада, 1086 года от Рождества Христва вы прибыли в поместье мессира де Лара в предместьях Бургоса, которое являлось лишь тенью тех вилл, в которых проводили вечность латинские вентру во времена рассвета империи Рима. И тенью тени тех шато, в которых спустя половину тысячелетия будут скрываться ваши потомки во время великого французского смертоубийства. Однако, оно имело внушительную каменную стену и достаточное число леонских наемников, чтобы вы могли чувствовать себя если не в безопасности, то, по меньшей мере, вне досягаемости кого-либо, кроме упомянутого выше примогена клана. Подчеркнуто вежливый прием, соответствующий вашему положению и статусу в приличном обществе; не изысканное, но вполне достойное питание, которым не стыдно было бы угостить и Эда Паскуаля из клана тореодор, близкого и едва ли не неразлучного друга сеньориты Гонсалес; все то, что отличало застывших в вечности созданий ночи – вы получили это. Как и несвойственную старейшинам поспешность. Обед продлился чуть больше часа. Непринужденная светская беседа вчетвером, во время которой потомок мессира де Лары, Раймунд Ги, не потрудился стянуть звенящий и громоздкий ламелляр, на экваторе приема сменилась деловой. В вашем присутствии было упомянуто, что мессир де Лара был бы весьма признателен, если бы вы оказали ему незначительную услугу. Получив сведения о событиях в Флавиобриге, вам стали известны и другие подробности, деликатные. Все дело в том, что Жименес Аньес оказался ни кем иным, как одним из потомков мессира де Лары. А вчера произошло событие, которое оставляет бередящие раны в сердцах даже давно умерших созданий. Большинства из них. Оборвалась та нить, что связывает единокровных вампиров. Да что там вампиров. Многие живые создания чувствуют, когда смерть настигает их близких родственников. Впрочем, приближенные к примогену существа, в число которых входил и Исидоро, или чувствительные натуры, могли догадаться или прочувствовать, что утрата потомка волнует господина примогена заметно меньше, чем положение, в котором оказался он сам. Он ошибся, и замок его если не зашатался, то дал весьма неприятную трещину. И можно было бы оставить все как есть и забыть, но к на трещину это уже готовы слететься многочисленные завистники, чтобы расширить её и, наконец, обрушить тот замок, который мессир де Лара строил несколько десятков, если не сотен, лет. Нет ничего удивительного в том, что примоген желал исправить совершенную ошибку: отправить меч клана туда, где должен был оказаться острый ум. Этой иглой, этим невесомым лезвием на чаше Фемиды должен был стать Исидоро. А от порывов ветра его закрыть - Симон. План был изложен. Вам надлежало отправиться в Флавиобригу, выяснить обстоятельства смерти Жименеса Аньеса, если удастся - судьбу двух его оруженосцев, проверить обстоятельства смерти Санчо Ариаса у местных жителей и вернуться с докладом к мессиру де Лара. Если же вы обнаружите причину смерти ваших братьев по крови – её нужно устранить. При этом особо было отмечено, что привычная сложившаяся жизнь стада в Флавиобриге не должна пострадать. Как не должна остановиться работа Большого Торо, местного кузнеца, которому благоволят старые боги.
На закономерный вопрос почему выбор пал на вас, а не на кого-то из близлежащих городов, мессир де Лара лишь улыбнулся и сделал вам комплименты. Политика отношений старейшин – запутанный клубок интересов, помноженных на влияние и ресурсы. На восток от Флавиобриги раскинулись земли, в которых сильно было влияние наваррских малкавиан, и ласмобр там было не так много. А те кто жили там – вряд ли их можно было назвать достаточно способными и надежными. На западе находился населенный Ларедо, на юге – Оруднаро. В первом в княжьем доме жил один из потомков сеньора Бренгера. На второй относительно недавно пал взгляд бенедиктинской общины. Не той в которой царствовал Исидоро Фернандес, нет. Многие монахи, делившие обеты и молитвы с Робертом Молемским, приняли участие в строительстве будущего аббатства и монастыря. Непростое испытание для каинитов, когда истово верующие монахи и священники, способные противостоять силам доминирования, заполняют сравнительно небольшой город.
Примогену нужен был кто-то по-настоящему надежный. Кому можно было доверить этот секрет. И если Исидоро был из их числа, то Симон… Симон забудет лишнее. Вернее, потом никогда не узнает о нем. А пока – почему бы и нет? Впрочем, разве кому-то известно как оно будет выгоднее через две недели? Но вам обоим была обещана достойная награда. В средствах вы не нуждались, но какова цена золота, если все что есть в округе вы можете себе позволить? Мессир де Лара имел доступ к тому, чего не было в Кастилии и Леоне, что позже назовут эксклюзивом.
Но почему выбор все таки пал на Исидоро? Ты это и сам знал. Или догадывался. Ты мог контролировать Симона. Он не такой опытный и его волю можно направлять. И ты решишь эту проблему мессира де Лары, что дала трещину в его замке. А если умрешь – что ж. Еще одним потомком Манрике рисковать не стал, а Исидоро - хоть и достаточно ценный ресурс, но все таки не потомок. Значимый, значительный, но, наверное, не незаменимый. Но ты можешь им стать, если окажешь примогену эту услугу. В один из секретов Манрике тебя уже посвятили. Возможно, ты о нем не забудешь. Мессир де Лара был известен верными, лояльными только ему слугами. Симон же многое почерпнул у сеньора де ла Корунья. Его щит и копье защитят хрупкого даже в сравнении с совсем юными ласомбра Исидоро.
Следующей ночью, с закатом, от Бургоса в Флавиобригу отправиться обоз о пяти повозок с почти двумя дюжинами слуг и солдат. Сеньор Феб, достойный и преданный рыцарь, снова поведет торговый караван на север, чтобы забрать изделия у Большого Торо. Они прибудут в Флавиобригу через пять дней, после заката, и следующим утром отправится обратно. Вы можете безопасно добраться до деревни вместе с этими людьми. Кроме того в дороге Сеньор Феб может рассказать о поселении, бывать там ему случалось. Впрочем, вы были вольны выбрать и иной способ одолеть пятидневный переход и оказаться в нужном месте.
В начале второго часа трапезы мессир де Лара поднялся из-за стола, откланялся и, сославшись на срочные дела, удалился. Но перед этим учтиво поинтересовался у вас, не желаете ли вы сопровождать его в поездке в Париж. Увидеть новые земли, сородичей. И получить возможности. Если, конечно, вопрос в Флавиобриге будет решен положительно. Он отправится не позднее чем через месяц и дождется результатов вашего мероприятия. После этого он удалился. Следом за ним громыхающей тенью скользнул Ги Фелаес. Вы остались одни, и вам предстояло решить немало вопросов.
|
Жизнь в огне Ра - прекрасна! Хат-Х☼Ра переполняла энергия, которой его наградил Ра. Предстояло сделать еще так много. Пролить свет Ра на неверных, навести порядок в стране, родить наследника, построить гробницу, а всякая чернь смеет требовать от него постр... что-то требвать! От него. От Бога. Жесть как она есть. Так и до либерализма не далеко, а там глядишь и не дай Ра до демократии. Спасибо предкам за то, что изобрели право. Теперь можно писать законы. И почему предки этого не делали? Итак... Аккуратно выводя буквы, Хат-Х☼р написал первый в истории Египта закон:
Уложение о порядке в Египте, Епитских землях, водах, воздухе, небе, присоединенных владениях и долговременно оккупированных заморских территориальных образованиях.
1. Фараон - Царь и наместник Ра в песках, на земле и в воде. Слово его - закон.
2. Кто против - тому пизда.
Первый закон в истории Египта был принят единогласно сразу в трех чтениях, без затяжных дискуссий, поправок и филибастера. Первый и главный шаг был сделан. Теперь Хат-Х☼Ру предстояло применить п.2 этого закона на практике. Сразу поступило несколько предложений о различных способах умерщвления лидеров цветных революций, но... Что мы, Сеттиты что ли какие? Ра даст шанс решить дело миром и преклониться пред Хат-Х☼ром, он ведь добрый Бог. И только потом начнет метать фаерболы с катапульт.
Протокол разногласий к открытой оферте организации "Кошки Бастет":
- "Кошки Бастет" публично признают Ра - единственным божеством. Кошек могут оставить себе.
- "Кошки Бастет" начинают терзать мужей из секты "Псы Анубиса" дабы они уверовали в Ра. Листовки в санузлах, агитация на кухне и любовь после совместных молитв Ра.
- "Кошки Бастет" начинают терзать мужей из секты "Сетославие", дабы они уверовали в Ра. Впрочем, с этими дело обстоит сложнее, поэтому допустимо просто нашпионить 2+ успеха и сдать мерзких сетопоклонников властям.
- В Египте учреждается на 1 апреля официальный праздник - Всеегипетский женский день.
- Следующий фараон будет женщиной.
- переименование организации "Кошки Бастет" в "Наложницы Ра" с ритуальным приношением даров Ра совместно с фараоном.
Хат-Х☼Р
Совсем ошерстели. Требуют и требуют. Фараон тоже может требовать. Но еще и предлагать мирные решения. Вот.
УЛЬТИМАТУМ ПСАМ ИЗ ФИВ!
- произносить имя фара☼на через "☼"
- скандировать Хат-Х☼Р - Б☼Г
- отказаться от Анубиса и принять Ра
- избавлю народ Египта от нищеты. Слово фара☼на!
- трудоустройство для охраны порядка и защиты вчерашних нищих с полным соцпакетом, погребением за счет казны и интересной работой.
Послание секте Сетославие:
- Вологодский ОМОН - руки на коп☼т! Хотя, все равно вам ☼☼☼.
Далее в порядке дел следовала внешнияя политика. Бро с Крита сделал подгон. Нужно было ответить.
Я, Хат-Х☼Р Солнцеликий, благодарю тебя и твой народ, о Форшмак II, царь Крита, Властелин Средиземных Морей, Хозяин Бури, Князь Пепла, Покоритель 1000 берегов за щедрые дары и отправляю тебе ответный дар. Уложение о порядке в Египте и оду Ра. А еще у меня к тебе просьба. Там твои соседи, греки, рамсы попутали. Приплыли в мои земли. Ты бы поскреб по сусекам где их армия, а то ведь придется в Афины плыть если не найду. А это через Крит как раз. Так что если не получится у тебя - мы к тебе заедем в погостить. Оказия такая не часто случается.
Ну вот. С внешней политикой было покончено. Теперь пришло время заняться внутренними делами. Во-первых - обучить новых слонов. Все равно старые с татуировками Сета были. Как-то не догадался сразу на кебаб пустить. Сельское хозяйство... Не решился в прошлый раз реформу затять Хат-Х☼р, слишком радикальные перемены в стране. Слишком много всего для потемкинских египтян. А сейчас... подумал-подумал, да и отдал распоряжение. Вдруг прокатит? В стране такой хаос твориться, что любая дичь зайдет. А тут хоть какая-то еда.
И конечно главное. Собрал кучу даров Хат-Х☼р, да и принес в дар Ра. Вместе с Одой и Уложением о порядке в Египте (запасным экземпляром!) на утверждение. Просить в общем-то ни о чем не просил. Хат-Х☼р знал что нужно делать. А вот от помощи какой не отказался бы. Но просить тоже не стал. Ра - мудрый. Ра сам знает как лучше.
-
Без обид, но это не годится. Хуже писал только вождь Омон - здесь и мат, и ненужные обороты, и формативание кусков текста. Такое ощущение, что ты выложил не пост, а черновик, который поленился художественно переписать.
-
Задорно
|
Эвелинн всю дорогу старалась не отсвечивать. Только изредка выглядывал белоснежный капюшон из-за плеч, да любопытный взгляд скользил то по одному из участников экспедиции, то по другому. Виссанти робела, но крепилась: когда сосем уж накрывало, она запускала руку под плащ и украдкой разглядывала "Рассвет", касаясь его рукояти. Это успокаивало, придавало сил. Чародейка, наверное, была самой физически слабой из отряда, так что, когда из непроглядного мрака появились лоттервильские стены, Светлая даже с облегчением вздохнула - хотя казалось, в нынешнем мире покою места уже не будет. Ноги ужасно болели - она не привыкла столько ходить. Хотелось есть, пить и спать. И гнетущая тревога, которая только нарастала, вслед за клубящимся мраком. Создатель, укрепи...Последние слова чуть не сорвались с губ Эвелинн и она испуганно оглянулась на своих соратников: не услышали? В Корпусе веру в бога порицали, а Виссанти очень не хотелось ссориться со своими коллегами. Она не знала, как они к этому отнесутся – хотя теперь-то уж они были сами по себе. Да и знакомые лица. Поджав губы, поправила прядь светлых волос, налезшую на лоб.
Выглянула из-за плеча Деборы ещё раз - и живо юркнула обратно, наткнувшись взглядом на суровое лицо Георга, которого уже про себя окрестила "дедушкой". Мудрые его глаза вызывали у неё непроизвольное желание попросить рассказать какую-нибудь сказку. Правда, Эвелинн подозревала, что сказки будут мрачные и с грустным концом. Следующая вылазка любопытства закончилась удачнее: трое храмовников. Один всё прятал своё лицо под топхельмом, но выглядел внушительно. Второй - кажется, его звали Бедивьер...или Бедвер, Эвелинн плохо расслышала - выглядел прямо как настоящий рыцарь. Суровый, статный. Виссанти любила читать про их приключения. И, наконец, Элиас - его имя девушка легко запомнила, потому что начиналось так же, как её собственное. Кажется, он проигрывал в статности второму храмовнику, но в его лице чародейке виделось что-то...одухотворённое, светлое. Что-то, что напоминало ей собственную веру. Сообразив, что она уже достаточно долго рассматривает храмовников, девушка одёрнула себя и снова скрылась позади Деборы. С соратницами ей повезло, конечно: Дебби - весёлая и приветливая, Эвелинн её любит, как старшую сестру. Виссиль - строгая, к ней Виссанти относится скорее, как к наставнице. Но тоже очень-очень уважает. Хоть и строгая, Аллакрейн по-настоящему добра и в беде не оставит.
Набравшись духу и накопив любопытства, чародейка выглядывает ещё раз. И цепенеет. Взгляд встречается с тяжёлым взором Орсо де Труа. В его глазах, казалось, гаснет любой свет - они словно сами источник мрака, клубящегося вокруг. Вселенскую печаль - не больше, не меньше, чувствует Эвелинн. Холодом обдаёт, кажется, вот-вот он взглядом погасит свечу девушки, и, по-настоящему струсив, она вновь прячется за своими соратницами, до самого привала не поднимая уже взгляд.
Но добравшись до церкви, Эвелинн всё-таки не выдерживает, когда видит разрушенный алтарь. Присев рядом с осколками, Светлая почти любовно погладила камешек, грустно вздохнув. Интересно, кто это сделал? Твари из Завесы, не ведающие света? Люди, что его утратили? Чародейка надеется, что не последние...если же всё-таки так, то пусть Создатель будет к ним милосерден. Оглянувшись по сторонам, светловолосая поднимается с колен и робко предлагает:
— Может, стоит развести костёр? Я могу помочь! — сама она отошла к одному из матрасов, и опустилась – хотя вернее сказать, сползла по стене, на него. Выдохнула, и рукой крепко вцепилась в «Рассвет» вновь, чтобы поддержать теплившуюся в ней надежду. Все эти годы она ярко горела в ней – почти пылала. И вот странно, теперь, когда в масштабах прожитого, до цели осталось всего ничего, вера вдруг начала угасать.
-
Здорово! Люблю такие посты со вниманием к сопартийцам.
-
И вот странно, теперь, когда в масштабах прожитого, до цели осталось всего ничего, вера вдруг начала угасать.
Красивый концепт, и пост красивый. Немного напоминает Рею из дарка.
-
Хороший, выпуклый персонаж
-
Первый пост, который заставил меня заметить, что у нас три чародейки в команде. И любопытный, но осторожный характер хорошо показан.
-
Милая девушка :)
|
Мир не будет прежним. Наверное, это понимал каждый из тех, кто шагал сквозь темноту по заброшенной, безлюдной деревне, которая, лишенная света солнца уже многие циклы, казалась жутковатой поделкой на дне запертого сундука. Но почему-то именно сейчас Роберт подумал об этом так ясно, как никогда прежде. Быть может, тому виной была церковь, разрушенная, покинутая, потерявшая всякую святость? Эти стены не хранили молитв и надежд, в алтаре не осталось ни капли людской веры - теперь это было просто здание из камня, пригодное для более-менее безопасной стоянки...
Вот так происходило и со всем остальным. Землями. Деревнями. Городами. Зданиями. Людьми. Тьма овладела этим миром, отравила его злобой, безумием... страхом. Безмолвный смотрел на тех, кто шел рядом, на встревоженные, напряженные лица.
Рейнджеры? Что их проводница Звездочка, что старик Глаз - добровольные изгнанники из мира людей, променявшие цивилизацию и общество себе подобных на дикие леса и чудовищных тварей. Да, Роберт и сам не раз отправлялся в походы - но всегда возвращался к людям. Эти же словно убегали от себе подобных... Если живешь среди зверей и теней - рано или поздно сам станешь на них похожим.
Наемники. Здесь не было никаких вопросов. Толстяк, Храбрая, Джон (воин был уверен, что это не настоящее имя, а такая же кличка) - всего лишь мечи, продававшие себя за звонкую монету. Во многом они были даже хуже шлюх: последние хотя бы дарили своим жертвам не только боль вместе с болезнями Венеры, но еще и наслаждение. Эти же просто торговали страданием и смертью.
Герцог. Затихающее эхо былого величия, отголосок силы и власти, некогда окружавших аристократов. Сейчас же благородные - что дом разделенный, грызутся за земли, влияние, жалкие крохи некогда огромных богатств. И пусть Орсо де Труа все еще окружен аурой возвышенности над мирской толпой, он - что старый пирс, подбитый прибоем, из последних сил держащийся на подточенных волнами и жуками подмостках.
Чародеи! Или, точнее, три ведьмы, к которым Роберт не испытывал ни капли доверия. Церковь осуждала женщин, как носительниц первородного греха, волшбу - как противную воле Создателя магию. И, пусть прямо об этом не говорилось, но Безмолвный, как и многие другие, считал, что Тьму призвали именно они - чародеи. Нет среди людей других, столь же могущественных, сколь и взбалмошных, себялюбивых.... небрежных. Опасно, необычайно опасно небрежных!
Братья Бедвер и Элиас - вот, с кого стоило бы брать пример этим потерянным душам! Но, разумеется, они даже не станут смотреть, разве что фыркнут презрительно на образ храмовника. А ведь именно Орден с его законами, именно Церковь с ее догматами дают братьям ту силу, что могла бы оградить мир от тьмы - или хотя бы не дать погаснуть в ней свету сердец. Когда вокруг царят ужас и злоба, лишь строгие и жесткие догмы могут уберечь тебя от гниения изнутри. Порядок. Честь. Долг. Три столпа, на которых зиждется непоколебимая сила.
Никакой опасной философии. Никаких развлечений. Трусость, предательство, гордыня, неподчинение, эгоизм - строжайше запрещены. Служение идеалам, более высоким, чем комфорт - вот, что придает жизни смысл, а характеру - непоколебимую твердость в том, что, отдавливая очередному выродку яйца кованым сапогом, ты делаешь это во имя великой и благой цели. Вот почему, каждый раз сражаясь более яростно, чем эти сучьи твари, Роберт знал, что путь его - праведный. Вот почему ему хватало сил стойко терпеть невзгоды.
И сейчас, не взирая на усталость, он не стал снимать шлем, а с плеча - походный мешок, что нес при себе, как того требовал Кодекс: каждый храмовник сам несет свой скарб в походе. Безмолвный лишь повернул голову, посмотрев на брата - и своего командора - Элиаса, готовясь услышать приказ.
Скажет - будет привал. Скажет - будет дозор. Скажет - и Роберт продолжит путь.
Порядок. Честь. Долг.
Было хорошо повторять про себя эти три слова. Всегда помогали чеканить шаг.
-
Знатно всем сестрам по серьгам раздал. Понравилось.
-
Шикарный пост.
-
-
Могуч.
-
С почином, храмовник!
-
Предрассудки - интересное дело для отыгрыша.
-
+ от потерянной души
-
Эй, мы не страданием торгуем! А ну докажи, что мы... ах, чорт. Молчаливый. И не оспоришь. =))
-
Очень!
|
|
-
Как вы там, потомки?
-
Плюсомёт откдшился и я вернулся поставить плюс. Классный был фараон, хоть и ушёл молодым. Военная доктрина была интересная и вообще мыслил здраво:
– Мы придем на ту сторону Нила где встретим новых врагов, не готовых к нашей передовой стратегии и слоновьих клинов бьющих за линию их снабжения!
|
-
Ты сам разработал дизайн: кубическая херня
Чувствуется инженерный подход!
-
Ты сам разработал дизайн: кубическая херня из необработанного песчаника без окон, зато и без дверей.
Вообще тут все прекрасно
-
Ты обратился к Лизимбе с повелением усовершенствовать искусство войны. Лизимба с жаром согласился: он ещё молод и хочет выделиться. Проблема с Лизимбой: какую задачу ему не поручи, в итоге он решит математическую. Вскоре он прибежал с теоремой Лагранджа о сумме четырёх квадратов, взахлёб рассказывая, как одним способом её можно доказать на основе арифметических операций, а другим - с помощью системы гиперкомплексных чисел, образующих векторное пространство над полем вещественных чисел! Молодец, Лизимба, благодарил ты его с каменным лицом. Спасибо от души.
|
Таким и должен быть вождь. Сильным как лев, гибким как гепард и выносливым как верблюд. Только такой может повести племя за собой. И Срака повел. Голодных и злых, готовых убивать за кусок мяса в земли изобилия, о которых слышал от пленников . Но встреченные и разграбленные в пути слабые люди все чаще и чаще говорили о бескрайних водах реки и невиданной еде. О людях Нила, что стучат палками по земле и в тех местах появляется еда. Эти люди преклонялись перед богами, которые, со слов пленников, одаривали людей едой из земли. Цель была все ближе. И племя шло к этой цели за вождем.
С каждым переходом Срака все больше задумывался о людях, чье богатство его немало поразило. Он не ведал их богов, но каждый день наблюдал, как Огненная колесница катится по небу, освещая все под собой, а за ней гонится Серебряная колесница и колесо её то сверкало полностью, то видно было лишь от части, а то и вовсе скрывалось из виду и земля погружалась во тьму. И Срака догадался, что Серебряный охотник – слаб, но хитер. Он все время пытался спрятать свою колесницу, но это не помогает ему догнать Огненного. Иногда Срака думал, что это Огненный возница гонится за Серебряным, а последний лишь убегает и прячется, но ответа не было. И каждый день продолжалась небесная охота, без устали и не зная конца. И никто из стариков не помнил, чтобы один возничий догнал другого. Мало кто сомневался, что управляли ими Боги, но как обратить внимание столь могучих охотников и, конечно же, воинов на ничтожную группу людей – никто в племени не знал. Сколько ни говорили в племени об этом… И этот секрет тоже нужно было добыть у слабых людей. Во что бы то ни стало! Срака мечтал когда-нибудь прокатиться на одной из этих колесниц рядом с великими воинами…
Однажды Срака почувствовал как воздух изменился. Прохладный порыв ветра ударил в лицо, волосы, много дней не знавшие воды оазиса, всколыхнулись, а на улице вождя появилась улыбка. Один из пленников-проводников сказал, что цель близка. Слабые и сытые люди рядом. Теперь сильное племя Сраки тоже будет сытым, но долго оставаться на одном месте нельзя. Сытый зверь – ленив, легкая добыча для охотника. Племени нужно досыта поесть, захватить женщин слабых людей, чтобы они родили племени Сраки сильных воинов, оружие, приспособления, которые подарили слабым людям боги, и двигаться дальше. А постоянное логово рано или поздно найдет охотник.
Срака не думал о смерти. Придет время, и новый сильный вождь возглавит племя, а его тело захоронят в одной из гробниц, что недостроили слабые люди. Но если такой не окажется – племя построит скромную усыпальницу. Люди пустыни мало что знали о строительстве гробниц, но захваченные слабые люди умели строить, и умели не только это. Нужно было дать им немного объедков и острых камней, которые должны были в изобилии оказаться у добрых людей Нила.
-
За короткую, но яркую жизнь храброго вождя с дурацким именем.
-
Пусть имя твоё славится в веках, Вождь!
-
Срака - это звучит гордо! Великий вождь!
-
Дополнительный проект: захват построенной гробницы другого племени/народа или такой, которую можно быстро и просто достроить.
Фараон-кукушка: мощь.
-
Славься великий вождь! Твои далёкие потомки завоюют звёзды ;)
|
-
Вот оно как, теперь все встало на свои места...
-
Хорошее послесловие
-
Эмоциональный лор. Замечательный, как и сама игра. Спасибо.
|
-
R.I.P. Конрад. Все там будем. Кроме Лютера, ясное дело, этот всех переживет.
-
Сквозь сгущающуюся темноту и сковывающий конечности предательский холод, в угасающее сознание Конрада проникает барабанная дробь.
Голос гауптманна, затягивающий задорно знакомую песню.
Красивый персонаж.
-
+
|
-
-
Крутой эпизод.
-
Мистичная мистика.
-
Крутотенище
|
Томас
Почесав восковой нос на твою просьбу, библиотекарь Морвана принёс толстый украшенный золотом и светящимися камнями том на латыни под названием "Книга О Зверях с Неизвестных Полей, Столь же Популярная, Сколь и Полезная". Ты принялся за работу с источником.
Перед тобой просторная, как поле, книга. Пушистый свет свечи дрожит на желтоватых листах. Гравюра изображает пенное море и грозу, и луну, и подводную голову со страшными глазами и бесчисленными гибкими руками - она насилует трёхмачтовый корабль, одна мачта уже отломилась. Надпись на латыни гласит: Kraken Octopus. Ниже приводится руководство:
Под громоподобными волнами
Бездонного моря, на дне морском
Спит Кракен, не потревоженный снами,
Древним, как море, сном.
Тысячелетнего века и веса
Огромного водоросли глубин
Переплелись с лучами белёсыми,
Солнечными над ним.
На нем многослойную тень рассеял
Коралловых древ неземной раскид.
Спит Кракен, день ото дня жирея,
На жирных червях морских,
Покуда последний огонь небесный
Не опалит Глубин, не всколыхнёт вод, —
Тогда восстанет он с рёвом из бездны
На зрелище ангелам… и умрёт*.
Переворачиваешь страницу. Молодая женщина с пламенными волосами и гигантскими крыльями летучей мыши улыбается читателю, обнажая волчьи клыки. В одной руке она держит отрубленную голову воина с печально поднятыми вверх глазами, в другой - серп. Strix - гласит латинская надпись. Статья под картинкой предписыват бороться со стригами так: днём нужно отыскать их на кладбище с помощью коня, переводя его через могилы, когда конь упрётся и не захочет переступать - там лежит стрига. Нужно вбить два кола - в оба сердца, стригу следует крепко держать - она начнёт бить руками и рычать, затем надлежит раскрыть её рот и набить чесноком, чтобы она не могла стиснуть зубы или прокричать проклятие. Потом голову стриге отрубают, а тело нужно сжечь, читая молитву. Какую молитву следует читать, в тексте не сказано. Наверно, молитвы в ходе работы приходят интуитивно.
На следующем развороте стоящий на двух ногах волк с человеческим телом и руками. Его окружили пейзане с вилами и факелами, а сам он занят тем, что перекусывает пополам женщину. Руки волка подняты над головой в жесте праздничного дурачества, а лезущие из орбит глаза передают выражение слабоумия и любопытства. По-латыни это будет: versipelles. Бороться с ними предлагается отсечением головы.
Далее трактат изображает Epibouleus Oxisor - льва размером со слона, с двумя человеческими головами и хвостом скорпиона. Спасения от этого существа нет. Jaculique volantes - двуглавый змей с лапами орла и пернатыми головами свил себе на гравюре гнездо в ветвях дуба и готовится ринуться на голову проходящих мимо беспечных селян. Рекомендуется для защиты от него носить с собой кошку. Cathoblepos - напоминает покрытого латами вола с непропорционально большой головой, направленной в землю. Сказано, что эта тварь из засушливых южных земель питается ядовитыми травами, потому так раздута от яда, что не может поднять головы от земли. По данными других исследователей Cathoblepos видит под землёй клады, а сам он никакой не бык, а демон, который настолько жаден, что не может оторвать от тусклого блеска золота своего взгляда и потому принужден ходит с вечно опущенным рылом. Сказано так же, что его смрадное дыхание убивает всё вокруг. Единственный способ одолеть Cathoblepos'а - блеском богатств заманить его на дно моря или озера, или реки. В естественной среде обитания это невозможно - тварь живёт в Африканской пустыне...
-
Гениальный мастерский ответ на запрос игрока
-
Грамотная работа с источником помогает не только в науке, но и в бою!
-
Это шедевр, конечно) Специально вернулся, когда плюсомёт откатился
-
На самом деле ты мог бы сделать модуль, целиком состоящий из таких вот зарисовок.
Все равно бы плюсовали.
|
|
[Hero of war - ссылка]НОДы под куполом. Прорвались первые, к их числу присоединяются новые с каждой проходящей секундой. Задымленный раскалённый воздух Парадиза прорезают перекрёстные лазерные лучи. Борт транспортного отсека шаттла призывно опущен – очередные счастливчики запрыгивают в его тёмные недра, лелея призрачную надежду на возможность спасения. Одно за другим несокрушимый мех закидывает в транспортник бездыханные тела. Второй оператор, проигнорировав Салливана, продолжает палить из всех доступных орудий по наступающим ботам, время от времени поглядывая малодушно в сторону шаттла. Стокман ошарашено смотрит на Джея и пытается что-то ответить, но, осознав тщетность сопротивления, решает молчать. Отступает одним из последних Ярвинен, отстреливаясь короткими, но успешными чертовски очередями. Сол залетает в кабину одним из первых и падает на кресло пилота. Приборная панель искрит и дымится, красные диоды слепят, оповещая о полном выходе из строя самых разнообразных систем. Плевать. Хорнсвуд привычно разбирается с управлением, кликает по контрольной панели, удовлетворённо отмечая гул разогревающихся движков. На соседнее кресло опускается Юна – сквозь стекло видно небо, бьются на орбите исполины-дредноуты и роятся вокруг точки-истребители. Уолтерс занимает место за освободившейся лазерной установкой. Даёт первую очередь, разнося пехотного бота из числа стрелявших в спину бегущим солдатам. Сразу следом – второго. И ещё одного. Мощь орудия потрясает, противники превращаются в металлолом одним за другим. И не хочется смотреть на стремительно пустеющий индикатор боезапаса. И совсем не хочется думать о том, что будет, когда этот индикатор совсем опустеет. Эти синтетические твари отняли у Уолтерса всё, что он любил и всё, во что верил. Уничтожили Оклахому. И пусть бесчувственным болванчиком всё равно, сам Карл с каждым погасшим глазом-диодом чувствует глубоко внутри нарастающее мрачно удовлетворение. Бакстер метает позаимствованную гранату. Отмечает, как та падает практически точно в цель, поражая целое звено НОДов. Будь у него время и ещё пара десятков гранат, дай ВКС бой, а не начни отступление почти в полном составе, кто знает, быть может… Бак вжимается обратно в укрытие, слыша позади разогревающиеся двигатели шаттла. Бросает быстрый взгляд через плечо, стараясь не думать о хищно-изумрудных лучах, с завидным постоянством мелькающих где-то над головой. Он видит, как замирает безжизненно около самого транспортника один из мехов и как выпрыгивает прямо с кабины на трап, эффектно перекатившись через плечо, незнакомый солдат-оператор. Бак чувствует себя брошенным, преданным, и лишь тяжёлая установка Уолтерса продолжает монотонно гудеть где-то рядом. Здоровяк видит и бегущую со стороны ангаров одинокую фигурку в G-8 – солдат, забыв обо всём, мчится к шаттлу. Прямо на полном ходу срезает его зелёный луч – бедняга спотыкается и скользит по асфальту, замирая безжизненно в каком-то десятке метров от трапа. Одним из последних сдаётся Джей Ди – поднимается защитное стекло кабины его меха, а сам Джей, оттолкнувшись, вкатывается в пассажирский отсек. Трап, словно задумавшись ненадолго, начинает медленно подниматься, официально завершая эвакуацию. И сразу становится как-то спокойнее. Улетают без вас, но сожалеть об этом уже как-то поздно. Всё кончено, ничего сделать больше нельзя. Бак поворачивает голову и упрямо смотрит вперёд. Десятки НОДов решительно вступают под сень защитного купола. Изумрудные глаза-прожектора хищно мерцают, зелёные лучи расчерчивают задымленный плац. Замолкает орудие Уолтерса – лежит Карл рядом, уткнувшись безвольно забралом в асфальт. За мгновение до того, как один из лучей бьёт прямо в лицо, Бак видит и их – неторопливо и величественно выкатывающихся из самых недр транспортных отсеков НОД мехов. Шаттл отрывается от земли и устремляется в небо. Заложив пробный вираж, проносится над территорией бывшего учебного центра. С высоты открывается превосходный вид на превратившийся в поле боя искорёженный плац. Отсюда видно, как подобно нашествию чудовищных металлических тараканов стальная волна НОД накатывается на удерживаемые силами ВКС ещё совсем недавно позиции. Как обступают они немногочисленные оставшиеся лежать на асфальте тела. И, наконец, как синхронно задирают головы вверх, беспомощно наблюдая за взмывающим ввысь шаттлом и даже не предпринимая попыток стрелять. А там, в небе, тем временем, узел НОД вспыхивает десятками крошечных взрывов. Всё новые и новые залпы дредноутов ВКС стремятся превратить в пыль зловещий тетраэдр. Навстречу крошечному шаттлу устремляется один из перехватчиков, который тут же взрывает прицельной очередь спикировавший истребитель сопровождения из Эгиды. Впереди – десятки минут отчаянных попыток зацепиться за жизнь, воздушные манёвры и уклонение от хищных беспилотников НОД. И, тем не менее, при виде разрываемого десятками взрывов узла, при виде безмятежно-бездонного неба Парадиза-4, на смену отчаянию и панике приходит надежда. *** Вялотекущая десятилетняя война закончилась в одночасье. Изучив в достаточной мере повадки и инфраструктуру противника, центральный узел НОД, просчитав все варианты, перешёл в полномасштабное наступление практически по всей линии фронта. Сотни и тысячи тяжёлых флотов с воистину впечатляющей синхронностью обрушились всей своей мощью на пограничные силы Федерации. Не ожидавшие подобного напора и отчасти потерявшие в период затянувшегося затишья бдительность, формирования ВКС отступали. Сотни периферийных миров оказались потеряны, мобильные отделения ВКС отходили вглубь обжитых секторов для перегруппировки. Колоссальные потери в личном составе повлекли за собой всеобщую мобилизацию. НОДы предпринимали отчаянные и безнадёжные на первый взгляд глубинные рейды, жертвой одного из которых стала система Стеллариса. В результате серии ожесточённых боёв эскадре адмирала Арчера удалось разгромить и отбросить противника, потеряв всего три планеты в системе – Парадиз, Оклахому и, собственно, сам Стелларис. Новобранцев должны были перебросить в новые учебные центры, временно прикомандировав уцелевших к боевым подразделениям до последующего перераспределения. Распределения, которое, ввиду всеобщего хаоса и неразберихи, так и не наступило. Так и не дождавшись соответствующего приказа из главного штаба, локальное командование приняло решение бросить рекрутов в бой. Многому пришлось учиться по ходу, живя и умирая за Федерацию. Ни о каком возвращении домой теперь не могло идти даже речи – демобилизация солдат откладывалась на неопределённый срок, в то время как неутолимая машина войны продолжала пожирать всё новые и новые людские ресурсы. Прошло четыре года. Джоди больше никогда не видела никого из своего учебного центра. Её прикомандировали к 81ому корпусу космического десанта – батальону, который уже на второй месяц перебросили на периферию двадцать первого сектора. Сперва ветераны корпуса посмеивались над хрупкой и неопытной девочкой, однако, назло им всем, она продолжала выживать. Она прошла то, что впоследствии получило в масс-медиа громогласное название «Ледяное кольцо Арканума» - мясорубку на безжизненной поверхности промёрзшей насквозь планеты, в ходе которой прекратили своё существование восемь корпусов космического десанта. После побоища был официально расформирован и 81ый. Джоди присвоили орден Героя Федерации, звание сержанта и перебросили в новое подразделение. Она продолжала выживать, отделавшись несколькими ожогами и двухнедельным отдыхом в госпитале. Война стала чем-то обыденным, сделалась повсеместной рутиной. Не было мыслей о конце всего этого, не сильно волновали мечты и об отпуске. Стеллариса больше не существовало – ей просто некуда было в случае чего возвращаться. Юна в одночасье перестала быть дочкой богатенького папаши. Фамилию Дэлтон забыли – отец, корпорация, капитал и всё накопленное за годы влияние сгинуло вместе со Стелларисом. Можно сказать, что ей повезло – в момент сражения она оказалась в относительной безопасности, вдали от умиравшей планеты. Вместе с Солом Юна попала в корпус пилотов, где прошла дополнительный короткий курс обучения по управлению истребителями. В этом деле девушка обнаружила в себе настоящий талант, значительно превзойдя Хорнсвуда и выйдя живой из более чем десятка сражений в космосе, не будучи ни разу подбитой. Истребитель Сола вспыхнул во втором же бою – парень получил обширные ожоги большой части тела и почётную демобилизацию после продолжительного курса восстановления и реабилитации на Дейтройте-92. Алекс и Конор попали в 93ий пехотный, практически в полном составе уничтоженный на Аркануме. В условиях снежной бури, почти полного отсутствия видимости и прорезавших белоснежную мглу алых прожекторов, они, лишившись командования, собственными силами вывели из строя прорвавшего оборону механизированного пехотница НОД, за что были незамедлительно представлены к орденам. Бейкера собирались направить в один из отдалённых учебных центров в качестве сержанта-инструктора, однако, после длительного собеседования с штатным психологом ВКС, приняли решение утвердить на эту должность Конора Солда. Онни Ярвинен, стартовавший с крайне положительными рекомендациями лейтенанта Стокмана, был отправлен на дополнительное экспресс-обучение и переведён в элитный пехотный корпус специального назначения, в составе которого блестяще принял участие в крупномасштабной операции по эвакуации уцелевших с Арканума, в ходе которой в первый и единственный раз встретился с Джоди. Через два года Ярвинен – во многом, благодаря внушительной нордической внешности и благородному профилю, был возведён в сан героя войны, обвешан всевозможными орденами и даже принял участие в съёмках нового агитационного ролика ВКС. После чего отправлен в академию ВКС для дополнительного обучения с дальнейшей возможность занимать руководящие должности. *** О’Коннор входит в зал, проходит мимо нескольких рядов заполненных журналистами и свидетелями кожаных стульев и, заложив руки за спину, останавливается перед трибуной. Напротив него, за столом – трое седых и явно утомлённых полковников, главный из которых со скучающим видом смотрит на очередного участника, подперев подбородок ладонью. О’Коннор выглядит внушительно и впечатляюще в парадном мундире – на его плечах новенькие погоны майоры, на груди сверкают три ордена, в том числе – наиболее почётный, героя Федерации. – Командир тридцать первого специального батальона двадцать девятого корпуса космического десанта майор О’Коннор, – чеканя каждое слово, представляется он. Седой полковник устало машет рукой, предлагая поскорее покончить с формальностями. Он монотонно доводит О’Коннору то, что приходилось повторять сегодня неоднократно. Дескать, проводится инициированное свыше разбирательство трагически известных событий на Парадизе-4, внутренняя проверка компетентности командования и принятых в ходе инцидента решений. О’Коннор ухмыльнувшись, кивает – прошло почти четыре года с тех самых событий, четыре года ожесточённой войны. Никто из власть имущих и не вспомнил бы о том инциденте, никто бы не стал поднимать это со дна в подобное время – никто не стал бы, если бы не нашумевший фильм этой девочки Уинслет и не поднявшийся вслед за ним общественный резонанс в центральных мирах. Полковник начинает задавать вопросы по протоколу, О’Коннор сдержанно и совершенно спокойно на них отвечает. – По имеющимся данным, вторым учебным взводом на тот момент командовала лейтенант Миа Кортес… – Миа О’Коннор, – с улыбкой поправляет майор. – Моя супруга. Списана в запас после полученного на Парадизе ранения, сейчас на Земле. Полковник делает какую-то пометку с усмешкой. – Нам так и не удалось обнаружить какие-либо данные о лейтенанте Стокмане… Ничего удивительного – в хаосе последних лет бесследно исчезали целые подразделения, не то что отдельные люди. – Насколько мне известно, погиб на Аркануме, – отвечает, тем не менее, О’Коннор, задумавшись о том, долго ли будет продолжаться весь этот фарс. Очевидно, что всё заседание – показательная постановка, ответ власти на общественные волнения. Полковник делает очередную пометку в блокноте. – Понятно. Как вы считаете, майор, были ли ваши действия на Парадизе оправданными? Я читал рапорт относительно этой ситуации с Райзом. О’Коннор хмурится, но отвечает уверенно: – Полностью оправданными. В условиях реальных боевых действий боец стал угрозой – я не мог позволить себе рисковать жизнями подчинённых, Райз ослушался, нарушив прямой приказ непосредственного начальника. Мы сделали всё возможное, чтобы минимизировать потери и свести их к минимуму, сэр. На Парадизе, при всём уважении, была настоящая мясорубка. Полковник Корнуэлл проявил свою полную несостоятельность и некомпетентность. Как, впрочем, и капитан Уилсон. Как я и указывал в рапорте, при учёте сложившихся обстоятельств мне, как старшему по званию, пришлось взять командование на себя и возглавить организацию обороны. Полковник кивает одобрительно, в зале позади кто-то тихо переговаривается. – Сэр, я двенадцать часов назад вернулся с боевого задания. Корпус отбывает в девятый сектор через двое суток. Если ко мне нет больше вопросов… – Одну минуту, майор. Кажется, у нас остался на сегодня последний свидетель. О’Коннор раздражённо сжимает несколько раз в кулак за спиной протез, заменяющий ему правую руку. – Долорес, будь так добра, пригласи в зал старшего сержанта Салливана. О’Коннор хмурится, вспоминая. Забытая за прошедшие годы фамилия кажется офицеру смутно знакомой. Взгляды присутствующих обращаются к двустворчатой двери. Щёлкают камеры.
-
Хорошая была игра.
-
good game!
-
Здорово! Спасибо огромное за игру - это было супер! А финальные резолвы всегда восторг!
-
Отличный вышел модуль!
-
Спасибо за игру. Жаль, что короткую
-
Круто и атмосферно.
-
Одной конечностью больше, одной меньше. Главное - выжил!
-
Красивая игра.
Спасибо...
**
Впервые Бак погиб...
Хотя, кто знает. Всех ведь брали живыми.
-
Ох, ну круто ты закончил, круто.
Хорошая игра.
-
Этого поста стоило подождать пару месяцев.)
-
Было очень классно! Спасибо за игру!
-
-
Отличный модуль, Аккарин, как всегда)
|
240.815.M41Джон Грейт:"... ловко уклонившись от неумелого удара еретика, Судья Холмс небрежным взмахом силовой палицы отшвырнул его в сторону, второй рукой забросив на плечо свой верный боевой дробовик, и не глядя вышибив мозги последнему из нечестивцев, пытавшемуся коварно обойти его сзади. Перешагнув через окровавленные трупы ксенопоклонников, Арбитр мощным пинком распахнул массивные двери Черной Комнаты и оказался лицом к лицу с Аретом Мори! - Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!" Негромкий шорох открывающейся двери заставил Джона оторваться от очередных похождений беспощадного к еретикам и преступникам Судьи, на самом интересном месте - Холмс как раз должен был объяснить коварному дворянину (ну и читателям заодно), как же именно он вычислил что именно этот коварный дворянин, а не какой-то другой, является главным злодеем текущей части саги. А затем, после того как подлый предатель осознает свое полнейшее моральное и интеллектуальное ничтожество на фоне благородного Адепта Арбитрес - расстрелять оного предателя из боевого дробовика. Словом самая лучшая часть, чего уж тут говорить. Впрочем непрошенным посетителем скорее всего была Лира, так что вряд ли отрываться от чтения придется надолго. Да и пора бы уже, в конце концов Грейт успел основательно проголодаться... Выполнить приказ Леди Целесты Брин и подняться на борт "Искры-в-Сумерках" оказалось не так уж просто, несмотря ни на искреннее рвение Джона, ни на все приложенные им, в достижение этой Цели усилия. Основным препятствием послужило то, что поскольку никакой "Искры-в-Сумерках" к Порту Вандер не приставало, то и подниматься юному Арбитру было некуда. Впрочем, как оказалось, госпожа Инквизитор оказалась готова к подобному повороту событий, и по прибытию в Порт Вандер выяснилось что Грейта уже ожидают снятые на его имя вполне приличные аппартаменты, в оплату которых также входили некоторые минимальные бытовые удобства, вроде трехразового питания, а также немногословная, но исполнительная служанка по имени Лира Рохо. По правде сказать, Джон был практически уверен что Рохо за ним шпионит, но так как шпионила она скорее всего в пользу Инквизитора, то беспокоиться об этом наверное не стоило. Тем более, что Лира вполне справлялась и с обязанностями служанки, исправно следя за тем, чтобы холостяцкое жилище молодого Арбитра оставалось в состоянии пригодном для человеческой жизни. Да и вообще, большую часть времени её было не видно и не слышно. Сам же Грейт, неожиданно обнаружил что теперь у него просто масса свободного времени, которое вполне можно было потратить например на чтение многостраничных опусов, про бесстрашного Судью Холмса, которые почему-то были безумно популярны на станции (что скорее всего было связано со местными политическими интригами и желанием портвандерских Арбитров повысить свою популярность в народе). Так прошло около двадцати "дней" и Джон уже успел привыкнуть к подобной "повседневной рутине". Да и по правде сказать, вновь оказавшись на станции, пускай и совсем иной нежели "Оплот Праведной Ярости", Грейт чувствовал себя намного лучше, чем на поверхности планеты. Пускай одна вращалась на орбите планеты, а вторая парила в пустоте, на одной было пятьдесят тысяч населения, а на другой пять миллионов, на одной не всем было знакомо даже само слово "арбитр", а на другой арбитры были не только гарантами поддержания закона и порядка, но и крупными игроками в теневой игре за власть, в любом случае - станция есть станция. А пустотник, есть пустотник. Однако, тихий шорох открывающейся двери, оторвавший Грейта от приключений отважного Судьи, положил конец этой идиллии. Вместо Лиры, перед Арбитром стояла высокая фигура в черной броне и черном шлеме, полностью скрывавшем лицо. Правый наплечник незнакомца, украшала алая буква "I" - Господин Джон Грейт. - Не вопрос. Утверждение - Прошу прощения за ожидание. Я здесь, чтобы проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Аесар Орло:Жаркое из грокса с гарниром из пюре, о происхождении которого лучше было не думать. Сублимированный хлеб. Разумеется амасек - как-никак на станции праздник, "День Спасения" (Аесар впрочем не совсем понял кто и от кого спасался, но местные традиции пожалуй все равно стоило уважать). Не так чтобы высокая кухня, но просто, сытно, а после трупнины - так ещё и вкусно. Вполне можно жить. Бережно разложив перед гвардейцем столовые приборы, темноволосая служанка (Реа? Риа? В первый раз Орло толком не расслышал, а умением вести светские беседы, ни он, ни кажется она, не отличались) с поклоном удалилась из "каюты" оставив мужчину наедине с трапезой. Уже кажется десятый "день" (Аесар был не до конца уверен, что разобрался с местным времяисчеслением) он провел на этой станции, в ожидании таинственной "Искры-в-Сумерках" и каждый из них был до боли похож на предыдущие. Впрочем, оглядываясь назад, вся жизнь Аесара Орло напоминала такой же монотонно-серый калейдоскоп одинаковых изнурительных будней, изредка прерывающихся яростными вспышками цвета. Преобладал в этих вспышках разумеется красный и его оттенки. Сейчас по крайней мере его хорошо кормили и никто не пытался убить. Уже неплохо. Его едва начавшаяся служба у Инквизитора как и следовало ожидать, удивляла с первых же дней. Ещё не успев вновь встретится с леди Целестой Брин, Орло уже столкнулся с тем, к чему не подготовили и долгие годы Схолы, вся выучка отпрыска Темпестус и тяжелая армейская служба. С полной безопасностью и относительным комфортом. Наверное впервые в жизни перед Аесаром не стояло испытаний, которые он обязан был выдержать, обязанностей которые он должен был выполнить, угрозы, которой он должен был избежать и трудностей которые он должен был преодолеть. Каждый предыдущий день своей жизни, Ордо провел кровью и потом доказывая Вселенной свое право на существование и вот неожиданно, оказалось что теперь он может без этого обойтись. Это было... странно. Практически неправильно. Орло слышал высказывание о том, что штурмовики лучше всего исполняют свои обязанности в ситуации максимального давления, максимального напряжения и максимальной опасности. Теперь ему на своем опыте предстояло проверить, насколько легко отпрыскам Темпестус обходится без давления и опасности вообще. В безопасности и одиночестве (Реа-Риа не в счет, они почти не разговаривали, да и вообще представительниц противоположного пола "вблизи" Аесар видел всего несколько раз в жизни и в основном ещё в Схоле, во время общих молитв), разум гвардейца вновь и вновь против его воли погружался в омуты его собственной памяти. Снова и снова перед его мысленным взором возникали полутемные катакомбы, где нашли смерть больше тридцати его боевых товарищей и обитавшие там твари, больше всего напоминавшие огромные колонии плотоядных червей, каким-то противоестественным образом принявшие гуманоидную форму. Но чаще вспоминался безжизненный пейзаж Кокитоса, где он провел последние два года, стреляя не в чужих, а в таких же как он сам людей, идущих в бой и умирающих с молитвой Императору на губах - в солдат Домината Северуса. Ходили слухи, что битва за Кокитос была ошибкой - командование неверно оценило стратегический потенциал планеты и единственная причина, по которой Доминат Северуса вообще за нее боролся - потому что там наверху были такие же "стратеги". Сотни тысяч жизней потраченные на войну за бесполезный кусок камня. Но имело ли это значение? "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов" - с этой цитатой из Тактики Империалис, Орло познакомился задолго до службы, потому что она была одним из любимых изречений Аббата-Инструктора Мордекая Солуса, которую он в буквальном смысле вбивал в головы своих воспитанников, с едва ли меньшим рвением, чем девиз их Схолы ("Честь. Долг. Покорность."). Время проведенное в Схоле тоже вспоминалось часто, причем, как ни странно, не столько тяжелые испытания или мучительные тренировки, сколько лица, а порой и имена оставленных позади в День Отбора товарищей. Да и сам День Отбора то и дело всплывал в памяти - казалось стоило только закрыть глаза и в ушах опять зазвучат тягучие напевы литаний, а ноздри забьет аромат благовоний, воскуриваемых в тот день, когда он бросил последний взгляд на мрачное здание Схолы Прогениум, прежде чем подняться на корабль следовавший к Схоле Темпестус. Реже всего из далеких и темных закоулков сознания, чаще всего в моменты сна, когда разум его был наиболее беззащитен, поднимались воспоминания о совсем далеком детстве. Гулкие голоса, ведущие неразборчивые разговоры, в которых он не мог понять ни слова. Женский смех, переходящий в испуганный крик. Запах дыма. В такие дни, он просыпался в холодном поту, не понимая что же его напугало, а затем несколько мгновений искал в темноте своей каюты, парящий над его кроватью серво-череп, гадая каким же будет наказание за его постыдную слабость - прежде чем вспоминал что Схола давно осталась позади. Посланец от Инквизитора явился перед самым завершением трапезы. Гарнир пришлось оставить недоеденным, но при некотором размышлении так пожалуй было даже лучше. Тиберий Рекс - Быть Нечистым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА! - Быть Изуродованным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!! - Быть Презираемым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Жертвой! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Очищенным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - Быть Уничтоженным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - ДА! Да, дети мои! - Проповедник патетически вздел над головой руки, яростно вращая глазами, грозно топорща неухоженную бороду и брызжа во все стороны слюной - Презирайте и ненавидьте тех, кто несет на себе печать уродства, тех чьи тела являются отклонениями, ИСКАЖЕНИЯМИ, чистой человеческой формы! Ибо сказано, "Мутация снаружи, порча внутри!" Но пуще мутанта, ненавидьте еретика, ибо мутант несет свою скверну снаружи, а еретик прячет в душе! И пуще еретика, ненавидьте Предателя, ибо еретик осквернен своим заблуждением, но Предатель отошел от Света Императора осознанно! А пуще того, ненавидьте Чужого, ибо Ксено дрожит в страхе перед Человечеством и мечтает о нашей гибели! НО ЧУЖОЙ ПАДЕТ! - Вновь возвысил голос проповедник, подняв правую руку и грозно потрясая длинным и узловатым указательным пальцем - ЧУЖОЙ ПАДЕТ, ИБО ОН НЕ МОЖЕТ ПРИНЯТЬ ИМПЕРАТОРА! ЖГИТЕ ЕРЕТИКОВ! УБИВАЙТЕ МУТАНТОВ! ИСТРЕБЛЯЙТЕ ЧУЖИХ! ИБО ТОТ, КТО ПОЗВОЛЯЕТ НЕЧЕСТИВОМУ ЖИТЬ, РАЗДЕЛЯЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ! БЕЗ СОМНЕНИЙ! БЕЗ СТРАХА! УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! - УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! - С восторгом подхватила охваченная праведным гневом толпа, с каждым словом вскидывая вверх сжатые кулаки. Проповедник, с трудом переводивший дыхание и опирающийся обеими руками на кафедру, но с неподдельной гордостью оглядывающий свою паству, дождался пока стихнет эхо этих слов и уляжется шум, а затем продолжил, утерев пот со лба, и взяв куда более тихий и вкрадчивый тон - Мы стоим на краю мира, дети мои. Эта станция - последний бастион Истинной Веры, ибо там, за Пастью, лишь тьма и скверна. Там лежат земли, не знающие Имперского Кредо. Царства чужих. Миры, во власти еретиков и идолопоклонников. И лишь отважные миссионеры, несут во тьму этих земель свет Веры, вразумляя заблудших и очищая нечестивцев. Одни - против неописуемых ужасов, скрывающихся в Пустоте. И тем не менее... во мне нет страха за них, дети мои. Знаете ли вы почему? - Священник вновь обвел взглядом толпу и не услышав ответа (которого он впрочем и не ожидал), снисходительно улыбнулся и вновь подняв палец в жесте уже не угрожающем, а назидательном закончил - Потому что даже один обладающий верой повергает легионы неверующих. Миллиарды же верующих, не остановит ничто! Так говорил сам Себастиан Тор! Священная Привилегия, нет, Священное Право Человечества - владеть Звездами! Так сказано и так будет! Ибо такова Судьба Человечества! Такова Воля Императора! Так давайте же помолимся, об успехе Следующих во Тьму и о Воздаянии Нечестивым! Прихожане покорно склонили головы и сложили ладони вместе, следуя примеру проповедника и сливая свои голоса с его в молитве Богу-Императору. Выступления отца Ёноха, всегда пользовались популярностью, поскольку этот крепкий в своей вере и стойкий в убеждениях старик, был не только носителем подлинного благочестия, но также и харизматичным оратором, всего несколькими словами способным разжечь пламя веры и праведной ненависти в сердцах своих слушателей. Свои проповеди он впрочем почти всегда посвящал порицанию и обвинению нечестивых и носителей скверны, худшими из которых неизбежно оказывались ксеносы и ксенопоклонники и прославлению героизма и мужества миссионеров, несущих Слово Императора во тьму космоса (и то и другое было вполне объяснимо, учитывая что Порт Вандер был последним фортпостом Империума, на границе с полным чужих Пространством Коронус). Вне кафедры же, отец Ёнох обнаружил себя человеком прекрасно образованным и подкованным в вопросах теологии, охотно и с неподельным интересом ведущим дискуссии на богословские темы. Не один час, Тиберий провел обсуждая с умудренным годами священником тонкости и различия тармоварского и порт-вандерского понимания Имперского Кредо, да и просто беседуя - и надо отдать ему должное, несмотря на разницу в летах и статусе, Ёнох относился к юному монаху почти как к равному. Впору было задуматься над пластичностью и изменчивостью человеческого сознания. Казалось бы, совсем недавно в мире Рекса не осталось ничего кроме войны, кровавая волна которой погребла под собой его далекую родину оставляя после себя лишь руины. И лишь где-то в далеком, далеком былом, казавшемся не более реальным чем ночные грезы, осталась полузабытая прошлая жизнь, скромный, но достойный труд монастырского библиотекаря и почтительное изучение древних священных текстов. Но вот, теперь, когда его родина осталась далеко позади, она казалось бы вновь вернулась в прежнее русло, в котором не было места безумным культистам и их отвратительным богам. Уже почти тридцать дней, Тиберий провел в ожидании "Искры-в-Сумерках", поселившись в предоставленной ему маленькой, но уютной келье (отрадно было видеть, что леди Целеста похоже поддерживает хорошие связи с представителями Экклезиархии... по крайней мере на Порт Вандере), посещая проповеди, беседуя с верующими, изучая священные тексты местных библиотек, куда ему был любезно предоставлен доступ, и понемногу отвыкая при встрече с незнакомцами пристально оглядывать их, высматривая слишком длинные пальцы, странные наросты на голове и легкий пурпурный оттенок кожи. Был ли этот краткий миг покоя даром или испытанием? Не ясно. Однако ясно было, что он не вечен и вскоре, долг вновь призовет юного монаха. Размышления Тиберия были прерваны неожиданно опустившейся на церковь (некогда бывшую космическим кораблем) тишиной. Открыв глаза он увидел, что и отец Ёнох и большинство прихожан с изумлениям смотрят на возникшего в дверях закованного в черную броню воина, с эмблемой инквизии на плече. - Мои глубочайшие извинения - Низко поклонился незнакомец - Но мое дело не терпит отлагательств. Господин Тиберий Рекс. Я должен проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Северина КорнелияСамая дорогая "каюта" на станции, которую можно было снять за деньги. Огромная кровать с мягчайшей периной и позолоченным балдахином. Жаркое из векс-червя с приправами и мелко нарезанные свежие фрукты. Бутылка вина "Золотой Токай" в ведерке со льдом (две такие бутылки обошлись бы примерно в ту же сумму что Корнелия потратила на полет до Порт Вандера). Молчаливые, но отлично вышколенные слуги. Северина сомневалась что она пленница самой роскошной тюрьмы во всем Империуме, но вполне возможно она была пленницей самой роскошной тюрьмы во всем Секторе Каликсида. А она была именно пленницей - леди Целеста Брин обозначила это максимально четко, в манере столь же жестокой и беспощадной, какой была её расправа над "Стальным Солнцем". Патриарх семейства Корнелиев мог сколько угодно тешить себя мыслями о том, что его древний род обзавелся "связями с Инквизицией", но Северина явственно осозновала реальное положение дел - женщина разрушившая её жизнь, не оставила ей шанса сохранить за собой благославенную добродетель незнания. В глазах Целесты, она даже не слуга. Она никто. До тех пор пока она будет полезна как инструмент, ей оставят жизнь и не будут слишком туго затягивать плотно обхватившую шею удавку, но стоит её допустить хотя бы мысль о неподчинении - и она мертва. Хуже чем мертва. Пожелай того Инквизитор - и она уничтожит и её саму, и всё что ей дорого, и весь кичливый род Корнелиев, кичайшися своим древним происхождением и полузабытым прошлым, когда они правили планетой. Все обратится в пепел, подобно тому как это случилось со "Стальным Солнцем". Как это случилось с Джетом. Полумрак, освещаемый лишь мигающим светошаром одного из её конвоиров, в свете которого видно лишь на несколько метров вперед. Скрипящая под ногами металлическая лестница, со скользкими перилами. Гудение и скрежет неведомой машинерии над головой. Запах крови казалось усиливающийся с каждым шагом. Вкус крови во рту - один из её сопровождающих достаточно ясно дал показать, что не собирается отвечать на её вопросы. Каблук попадает в дыру в одной из ступеней, едва не заставив Корнелию полететь лицом вперед с лестницы - и мощный толчок в спину, когда она пытается его вытащить, однозначно дает понять что единственно верным решением будет распрощаться с обувью и хромать дальше. Конец пути. Крошечное помещение. Стол. Два стула. Окровавленный остов, изуродованный до такой степени, что сложно поверить что когда-то это было человеком. Вывернутые под неестественным углом руки, прикованные к потолку. Вырванные с мясом ногти. Тусклый и безжизненный взгляд единственного глаза. Но вот... взгляд находит её и в нем загорается искра. Джет. Охрана наготове. Стальная рука не дает ей подняться со стула. Жестокий удар в зародыше гасит возможный крик. Уперевшееся в затылок дуло, яснее любых слов говорит о том что ждет её вздумай она сопротивлятся. Тишина. Изможденный кусок мяса, бывший когда-то красивым и сильным молодым мужчиной уже неспособен говорить, но из единственного уцелевшего его глаза текут слезы. Так проходит несколько секунд. И наконец Клик Клик Клик Бам! Клик Клик Клик Бам! Мерный стук каблуков по металлу, прерываемый оглушительным грохотом, когда трость леди Целесты Брин, соприкасается со ступенями. Клик. Клик. Клик. Бам! Женщина разрушившая жизнь Северины спускается к ней и все что может сделать Корнелия - это ждать. Клик. Клик. Клик. Бам! - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Насмешливый голос за спиной, но все ещё лежащая на её плече рука одного из охранников не дает даже повернуть голову - Меня задержали неотложные дела - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Посланник от Инквизитора появился на пятый "день" после её прибытия в Порт Вандер. Или быть может на седьмой? Впрочем... разве это имеет значение? Иногда и мгновения кажутся вечностью. - "Искра-в-Сумерках" только что прибыла и я должен вас проводить. Хэвлок Фокс:Сержант Таурон Хорн "Стаббер". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Рамирез Стил "Башка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Урия Смайт "Заточка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Маруф Салем "Фраг". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Хэвлок Фокс "Сирота". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей... Нет. Нет больше никакого Десятого полка. Десятый полк сгинул на Маре, а те немногие кому удалось там выжить - те что не были расстреляны после допросов, были приписаны к другим подразделениям Имперской Гвардии. Насколько Хэвлоку было известно, те из них кому повезло, погибли в бою с врагом, с безнадежной храбростью обреченных бросаясь на врагов, надеясь найти очищение в боли и спасение в смерти. Те кому не повезло - те были расстреляны своими же, после того как не выдержав срывались и принимались стрелять по своим - чаще всего по псайкерам. Даже те, кого Мара не убила сразу, оказались отравленны ей изнутри, оставшись медленно гнить заживо, до тех пор пока они не сломались. А он - выжил. Выдержал. Впитал в себя яд Мары и выстоял, хотя и перестал быть таким же как прежде. Возможно даже стал сильнее, ведь ничто из того что он видел после этого так и не смогло его сломать (хотя видит Бог-Император, отнюдь не из-за недостатка стараний). Каким бы погаными не были токсичные просторы, Омсворлда, где его часть столкнулась с печально знаменитыми "Мясниками" Домината Северуса, до Мары им все же было очень далеко. А Мару он смог пережить, пускай порой и просыпался ночью в холодном посту и с застрявшим в глотке воплем ужаса. Быть может все дело было в подготовке Схолы. А может - в том что парни из Десятого полка так и не стали для него окончательно своими, как не стал своим для них он. Хэвлок конечно знал, что в теории он - бронтиец, просто потому что бронтийцами были его родители, сгинувшие в пламени Предельного Похода. Соломон и Саломея, гвардейцы героически погибшие на службе Империуму Человечества, как это и принято на Бронте. Вот только он понятия не имел, кто они такие. Не помнил их лиц и не помнил чтобы слышал их имена, до Схолы. Эти воспоминания были подчистую уничтожены "Троном Исправления", утоплены в очищающем синапсы дирусе, чтобы проложить дорогу новой личности. Империуму не нужно было, чтобы Хэвлок Фокс помнил кем были его мать и отец и откуда он родом. Ему нужно было чтобы он знал что его родители были безликими героями, а сам он - столь же безликим солдатом Империума, готовым умереть за него подобно им. И Фокс был готов. Как и положено прогене, каждую минуту своего существования он посвещал тому, чтобы оплатить свой долг перед Императором и Человечеством, заучивая наизусть тексты священных писаний, собирая и разбирая лазган на скорость, вновь и вновь отрабатывая технику правильного штыкового удара, карабкаясь по почти отвесной стене, под обстрелом холостыми, закаляя свое тело изнурительными физическими тренировками, а дух - чтением литаний. Раз за разом он заставлял себя преодолевать свои пределы, для того чтобы оказаться достойным безликим героем, безликой машины великого Империума. И не смог. На Испытании Становления, он провалился. В последний момент он не справился и один этот миг перечеркнул все предыдущие годы. Потерявшись в бесконечных иллюзорных лабиринтах Галлюцинариума, он проявил непростительную слабость посмев усомнится в истинном приказе, потеряв его среди сотен ложных, и был признан недостойным ко вступлению в ряды отпрысков Темпестус. Империум не принял своего заблудшего сына. Он поднялся после этого вновь, тяжелым трудом и искренним рвением доказав право быть отправленным в войска Имперской Гвардии. Он выдержал Мару. Выдержал Омсворлд. Выдержал схватку с ксенопоклонниками, на безымянной луне, куда его отправила Целеста Брин. Но сейчас, оставшись в одиночестве, без приказов которым следовало подчиняться и врагов которых нужно было убивать, мыслями он вновь и вновь возращался к Испытанию Становления, которое он не прошел. И к глубоко запавшим в память словам аббата-инструктора его Схолы. "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов". Посланник Инкизитора посетил Хэвлока на сороковой "день" его пребывания в Порт Вандере. Или быть может на пятидесятый. Сангвиний Манн: - И когда, святая Дженевьева прибыла на Трейнор, глазам её открылось зрелище чудовищное в своей омерзительности! Люди того мира, жили бок о бок с отвратительными ксеносами, одурманенные их ложью и в неведении своем не понимая того, что живут в скверне и пороке! И сердце святой ужесточилось и преисполнилось праведной ненависти, но не к глупцам живущим во грехе, ибо неведали они Истинной Веры и Имперского Кредо! Нет, нееет, яростный гнев её был направлен на злокозненных ксеносов, совративших людей своей сладкой ложью! Поистине прав был сказавший "Не слушай Чужого, не смотри на Него и говори с Ним!", а также тот кто сказал "не слушай лжи Ксеноса!" Дребезжащий старческий голос проповедницы был едва слышен даже ближайшим к ней рядам пилигримов, но к счастью парящие в воздухе над толпой паломников серво-черепа, повторяли каждое слово из жития святой Дженевьевы Алмейс, донося до алчущих вдохновляющую историю жизни этой выдающейся женщины. Паломники благочестиво внимали, хотя несколько наиболее слабых телом из них уже успели потерять сознание - большинство механизмов "Похода Праведных" отвечающих за поддержание атмосферы отказали ещё в седой древности, а те что остались, с трудом справлялись со своей задачей даже когда корабль не был так переполнен как сейчас. Потерявшим сознание, впрочем уже оказывали помощь Сестры Пустоты, сопровождавшие пилигримов именно с этой целью, но Сангвиний уже сейчас видел, что многим из паломников не удастся добраться даже до Порта Вандер, не то что до места их назначения. Однако как известно - никто из погибших за Императора, не погиб напрасно. Смерть во имя веры - славная смерть, не так ли? С тяжелым сердцем и после долгих размышлений прервал Манн свой путь по стопам величайшего святого сектора Каликсиды, ради того чтобы отправится на слубжу леди Целесте. Да, путешествия к дальним звездам, с целью распространения Имперского Кредо и вразумления заблудших во тьме, не менее соответствовали принципам Братства Мендикант, что и паломничества по святым местам и да, агенты Инквизитора помогли ему спастись от ужасных орков, в чьем плену он оказался подобно святому Видикусу Злосчастному. Однако как тяжело было бросать паломничество, пройдя так далеко, после стольких невзгод и лишений! Как трудно было сойти с простого и светлого пути пилигрима, пройдя его лишь до половины! Тем более что посланица Инквизитора, говоря словами своей госпожи не приказывала, а просила - несомненно из уважения к почетному статусу братства и древним привелигиям, дарованным им, говорят, самим Себастианом Тором. К тому же, было не ясно, не будет ли путешествие на корабле Капитана Хартиста, за счет леди Целесты нарушением клятв Братства о нестяжетельстве и аскетизме, ведь ранее Сангвиний путешествовал только кораблями пилигримов. Однако ответ на все вопросы, дала достигшая Манна благая весть, вот уже десятки лет идущая от мира к миру по Сектору Каликсида, воспламеняя сердца верующих. Местночтимая святая, Дженевьева Алмейс отважная миссионерша, сотни лет назад огнем и мечом обратившая множество миров Пространства Коронус в Истинную Веру и героически погибшая смертью мученицы в борьбе с демонами Губительных Сил, была официально канонизирована, решением принятым Священным Синодом Сегментума Обскурус! Миллиарды воодушевленных праведников устремились в паломничество к месту её последнего пристанища, а потому в кораблях пилигримов следующих в Порт Вандер и охотно берущих на борт страждущих, не было недостатка. И разумеется, знакомый с жизнью и деяниями этой прославленной миссионера ещё от своего учителя, юный Мендинкат, не будучи ни глупцом, ни маловером, не мог не заметить явного знака свыше в том, что эти новости достигли его именно сейчас. Ведь до того как отправиться нести Слово Императора в Пространство Коронус, святая Дженевьева была Аколитом Инквизиции. Посланник Инквизитора встретил Сангвиния на второй "день" его пребывания на станции Порт Вандер Верминус Бака:С оглушительным треском сервитор отлетел от генератора, пораженный разгневанным духом машины, и рухнул под ноги Верминуса, лишь чудом не врезавшись в самого техножреца. А затем, многочисленные светильники освещающие сокровенные чертоги Адептус Механикус Порта Вандер, мигнули и погасли погружая Инженариум во тьму. Впрочем уже через мгновение, мерно загудели запасные генераторы, принимая на себя тяжкую ношу их оскорбленного собрата, свет мигнув, заработал вновь, а Магос Торонос, как всегда окруженная сонмом серво-черепов, устремилась успокаивать негодующий дух машины, нараспев читая литании и вознося славословия Омниссии на бинарном наречии. Спустя ещё несколько минут все было конченно и с утробным урчанием, основной генератор вернулся в строй, а двухметровая фигура Магоса нависла над провинившимся элетрожрецом, в испуге попятившемся назад - Атроциус Веб - Голос Торонос нес в себе не больше эмоций, чем гудение успокоенного ей генератора - Скажи мне, как выполняется священный ритуал Запуска Генераторов? - В-вначале... - Пробормотал испуганный адепт, не смея отвести глаз от "лица" Магоса - Вначале... необходимо нажать н-на руну активации... з-затем п-потянуть рычаг... - Нет - Холодно прервала его глава Механикус станции, с негромким, но отчетливым лязгом склонив голову набок - Вначале, долженствует произнести первые строки Литании Запуска. Ты допустил ошибку - Н-но... М-магос, я лишь... я... - Ужас в голосе незадачливого электрожреца не мог скрыть даже голосовой модулятор, скрытый в его респираторном блоке - Шестнадцатый Универсальный Закон. Отступить от Ритуала, означает Отступить от Веры. И твоя нестойкость в вере, стоила нам... - Я прошу прощения, Магос Торонос! - Неожиданно раздалось от ворот Инженариума. С металлическим скрежетом Торонос выпрямилась во весь рост, поворачивая голову в поисках того кто дерзнул прервать её. Стоящий в воротах адепт кажется сам был не рад выпавшей на его долю участи, но отважно продолжил - Я прошу прощения, но вы просили сообщить вам лично. Прибыл посланник Инквизитора. И он желает встречи с Верминусом Бакой. Верминус был предупрежден о том, что Магос Торонос лично встретит его когда он сойдет с корабля Эксплораторов в Порт Вандере, хотя никто и не потрудился объяснить ему, по-какой причине подобная честь была оказана рядовому механику. Впрочем чем дальше, тем сильнее Бака убеждался в том, что ситуация с Инквизитором намного сложнее и запутанее, чем она была (или быть может лишь казалась ему) во время прошлой его миссии. Особенно учитывая что похоже никто не собирался ему ничего объяснять. Его директивами были: 1. Явится на станцию Порт Вандер. 2. Встретится с Магос Торонос. 3. Поступить в её распоряжение и выполнять её приказы, до встречи с Инквизитором. Как несложно заметить, "проведение собственного расследования" в список этих директив не входило, что впрочем было совершенно неудивительно - шестеренке должно вращаться и обеспечивать тем самым работу механизма в котором она вращается, а не задавать этому самому механизму вопросы. Впрочем облаченный в алые робы и окруженный роем серво-черепов двухметровый металлический голем, встретивший его на станции, в котором от человека не осталось практически ничего, была достаточно любезна, чтобы пролить свет хотя бы на некоторые аспекты происходящего, во время их короткого путешествия к Чертогам Механикусов - Верминус Бака. Рада что тебе удалось достигнуть станции. Путь от Латэ-Хеш до Порта Вандер порой бывает сопряжен с немалыми трудностями - Речь Магоса была одинакого лишена эмоций, вне зависимости от того использовала ли она Готик или Лингва Техно, как сейчас - К сожалению у меня печальные известия. Впрочем я осведомлена о том, что ты недостаточно осознаешь ситуацию чтобы в полной мере понимать о чем я говорю. Неведение это не то, что ты можешь сейчас себе позволить, но я осознаю причины по-которым Арх-Магос Самех Альфа, скрыл от тебя причины твоего появления здесь. Однако я авторизована открыть тебе их. Внимай же - Торонос с лязгом заложила руки за спину, сцепив их вместе и впервые после их встречи, повернула голову в сторону механика - Целеста Брин направляется в Пространство Коронус. Мне неизвестны причины которые ведут её туда, хотя полагаю для Инквизитора Ордо Ксенос, там всегда найдется работа. Тем не менее даже большинство из представителей её Ордо предпочитают держаться в Секторе Каликсида. Мы подозреваем - и к сожалению несмотря на все мои усилия, у нас нет ничего кроме подозрений - что её интересы в Пространстве Коронус, могут пересечься с интересами Культа Механикус - Магос по-птичьи склонила голову набок, сверкнув линзами заменяющими ей глаза - Сотни судов Эксплораторов отправляются в Пространство Коронус через Пасть, устремляясь в неизвестность в Поиске Знаний. Сокровища древнего археотеха и загадочные механизмы ксеносов, постоянно проходят сквозь Порт Вандер, но ещё больше их остается по ту сторону, пока исследователи не примут решение, что они достаточно безопасны. Известнейшим из таких исследователей является Парацельс Туле - Магосу не было нужды спрашивать знает ли Верминус имя легендарного Арх-Магоса. Наверное во всем Секторе Каликсида не нашлось бы и одного техножреца, который хотя бы раз не слышал это имя. Бака знал бы его уже потому, что прибыл на станцию на корабле флота Эксплораторов, большинство из которых видели в Парацельсе идола и пример для подражания (насколько подобные чувства вообще уместны, когда речь идет об Адептах Механикус) - Говорят, что Парацельс Туле в своих странствиях наткнулся на неизвестные СШК, и сейчас готовится вернутся назад и принести это сокровенное знание в Миры Латэ. Также говорят, что он и его последователи сошли с ума и ударились в техно-ересь. Так или иначе, последнее время о нем говорят все чаще и чаще. С вероятностью в 97.8%, интерес Целесты Брин в Пространстве Коронус, также связан с именем Парацельса... Торонос остановилась перед массивными дверями украшенными символом Опус Машина, ожидая пока древние механизмы со скрежетом распахнут их перед адептами. Во время этой вынужденной паузы, владычица машин Порта Вандер, сложив руки на груди, осматривала Верминуса своими лишенными и проблеска чувств линзами - взвешивая, измеряя, высчитывая. Наконец придя к какому-то выводу, она продолжила - ...Парацельс Туле слишком крупная фигура, чтобы мы могли оставить хоть что-то связанное с ним без внимания. Инквизитору было, смиренно предложено... смиренно, но крайне настойчиво предложено проводить расследования в Пространстве Коронус, в сотрудничестве с Адептами Механикус. Насколько я понимаю твое появление здесь - формальное выполнение этой просьбы со стороны Целесты Брин, сопряженное с фактическим отказом. Для тебя последствия этого решения будут следующими - Магос вновь двинулась вперед, жестом указав Верминусу следовать за ней - Ты авторизован оказывать любую поддержку Целесте Брин, в её действиях как представителя Имперской Инквизиции в Пространстве Коронус. Особенно в охоте на еретехов и отступников от Кредо Омниссия. Её дело благое и угодно Богу-Машине. Это первая директива. Но помни, что ты также обязан защищать интересы Культа Механикус и Латэ Миров, в Пространстве Коронус. Это вторая директива. В случае их столкновения, вторая директива имеет приоритет. К сожалению, не зная точно о том, что тебе предстоит на службе у Целесты Брин и не открывая слишком многого из того, что не должен знать простой механик, я не могу дать тебе более точных указаний. Тебе придется положиться на свою способность верно принимать решения. Не допусти ошибки. А теперь идем, я покажу тебе механизмы которые ты будешь обслуживать. Ни один техножрец на Порт Вандере не будет проводить свои дни в праздности, пока я здесь. Малокум Ноткин:Женщина. Нет, девушка. Сначала псайкеру показалось что это леди Целеста, но нет, это была совсем не она. Даже не похожа. У этой были темные волосы, которые она обычно оставляла коротко стриженными, чтобы их сложнее было ухватить в схватке. Поджарое тело гончей, испещренное многочисленными шрамами. Нет мизинца на левой руке. Хищный оскал, слегка заостренных зубов. Запах боли и крови, всегда исходивший от нее. Запах зверя. Она и была зверем, зверем в обличье человека. Как же её звали? Лара, да Лара. Убийца. Преступник. Он преследовал её в полутемных коридорах заполненных клетками, где лаяли, выли и орали твари из сотен разных диких миров, оскальзываясь в лужах крови, спотыкаясь о трупы, которые она оставляла за собой. Он охотился на нее в джунглях мира смерти, но не заметил как из охотника он стал жертвой и едва не погиб. Чудовище надевшее маску человека. Он знал что однажды или он убьет её или она его - по-другому никак. Нет, нет! Не Лара, конечно не Лара. Лори! Лори. Длинные черные волосы - она собирала их в хвост, чтобы не мешались. Отлично сложена - прирожденный боец из дикого мира, а не хилая обитательница улья. Вечная наглая ухмылка, становившаяся только шире, когда она отпускала шпильки в его адрес. Фиолетовый цвет - она почему-то боялась его и считала "нечистым". Запах бесчисленных духов, которые она почему-то безумно любила, что давало повод для шпилек уже ему. Она тащила его, израненного и истекающего кровью на себе, когда он почти погиб по собственной глупости, сквозь ледяные пещеры на далекой луне, забытой Богом-Императором планеты. Плечом к плечу они стояли против тварей слишком отвратительных чтобы быть людьми и чудовищ, отвратительных ровно настолько, насколько и полагается ксеносам. Верный и преданный боевой товарищ. Он знал что без нее он давно был бы мертв. Нет... нет... это не она. Это не её имя. Лаура. Вот как её звали. Лаура. Длинные черные волосы - ей нравилось когда он их гладил, а ему нравилось чувствовать их шелк скользящий между его пальцев. Аппетитная стройная фигурка, которую совершенно не портили шрамы. Очаровательная улыбка и звонкий смех - он так любил, когда она смеялась. Фривольная татуировка, пониже спины - игральная карта какой-то неведомой ему игры, с изображением пяти ромбов. Запах женщины, ЕГО женщины, который ему уже никогда не забыть. Они впервые переспали на каком-то арги-мире, где изображали из себя супружескую пару - кажется слишком убедительно. Но это был лишь первый раз из многих. Она была ненасытной и дикой и в любви, и в сексе, как впрочем и во всем остальном. Любовница. Нет. Возлюбленная. Когда она умирала у него на руках, он понял что у него не осталось ничего кроме мести. Он знал, что без нее он не сможет жить. Малокум проснулся когда шаттл опустился на Порт Вандер, и сон расстаял в черной пустоте, там же где покоились все воспоминания до его пробуждения в анабиозной камере, оставляя после себя лишь смутные обрывки, истончающиеся с каждой секундой. Маскировка оказалась не нужна - посланник Целесты встретил его, стоило ему сойти с шаттла. Малокум Ноктин поднялся на борт "Искры-в-Сумерках" сразу после того как прилетел в Порт Вандер. Все. Искра-в-Сумерках:"Искра-в-Сумерках", оказалась легким крейсером - титанических размеров кораблем, практически пяти киллометров в длину, из числа тех, которые нечасто можно увидеть за пределами Имперского Флота и флотилий Эксплораторов Культа Механикус. На самом деле, когда-то этот корабль действительно был когда-то построен именно как исследовательское судно Механикусов, на одном из Латэ Миров (впрочем из всех его новых пассажиров, подобное было понятно лишь Верминусу). Однако броская, навязчивая и вызывающая роскошь, с которой циклопический корабль был украшен сейчас, так несвойственная прагматичным и хладнокровным последователям Бога-Машины, безошибочно выдавала знающим людям, что текущим владельцем "Искры" является Вольный Торговец. Как ни странно, отмеченные инсигнией воины не спешили вслед за Аколитами подниматься на борт судна, что впрочем не значило что по прибытию, те оказались предоставлены сами себе. Солдат в черной броне, сменили солдаты в черной униформе, с лицами закрытыми масками, жестами предложившие новым пассажирам следовать за ними по полутемным коридорам легкого крейсера, среди мигающих ламп, мерного рокота, гудения и пощелкивания неведомых механизмов, и снующих туда-сюда, по каким-то непонятным делам членами экипажа - насколько Аколиты успели заметить, все они тоже носили маски. После недолгих блужданий по запутанным лабиринтам корабельных коридоров, герои оказались перед широко распахнутыми дверями, ведущими в огромную залу, потолок которой терялся в полумраке над их головами. В центре комнаты располагался длинный стол, щедро заставленный самыми разными явствами и напитками, расточающими благоухающие ароматы и окруженный изящными стульями, из неизвестного ни одному из Аколитов дерева. Во главе стола стоял величественный золотой трон, на котором сейчас восседал богато одетый мужчина, как и все прочие обитатели судна носивший маску, а рядом с ним стояло загадочное устройство, очень отдаленно напоминающее железное кресло, покрытое многочисленными проводами, трубками, шнурами и разъемами. По правую руку от мужчины, очевидно и бывшего владельцем корабля стояла высокая закутанная в золотую робу фигура, опирающаяся на посох (и разумеется также скрывающая свое лицо под маской), по левую - двое техножрецов в алых мантиях, один из которых держал в руках странную капсулу, чем-то отдаленно напоминащую детскую колыбель. Их "лица" как ни странно тоже скрывали маски, впрочем почти сливавшиеся с остальной машинерией их анатомии. Вокруг стола неподвижно застыли в ожидании приказов, несколько сервиторов, некогда бывшие молодыми, привлекательными юношами и девушками. Основным предметом одежды на них были все те же вездесущие маски. Стены комнаты были задрапированы черными знаменами с изображением золотой аквиллы, и золотыми знаменами с изображениями алого грифона, а также украшены огромными картинами, изображающими каких-то дворян - очевидно предков владельца корабля. При более пристальном рассмотрении, впрочем, оказалось что "центральный персонаж" каждой картины, по каким-то причинам был изображен мертвым. Вот невероятно тучный и одутловатый мужчина, гордо указывающий пальцем на голо-проекцию неведомой планеты - насыщенный красный цвет лица и выпученные глаза, явственно указывают на апоплексический удар. Вот очаровательная рыжеволосая девушка, с нежностью смотрящая на закутанного в серебрянное покрывало ребенка, которого она держит в руках - кровь из её перерезанного горла, стекает прямо ему на лицо. Вот вооруженная силовым мечом и искусно изготовленным лаз-пистолетом молодая женщина, ведущая свою команду на абордаж, не обращая внимания на пронзивший её насквозь клинок. И наконец, самый большой портрет, украшающий стену за золотым троном - закованный в силовую броню безголовый воитель, попирающий стопой поверженного орка, и триумфально вскидывающий к солнцу руку с зажатым в ней болт-пистолем. Повинуясь указаниям сопровождающих их воинов, Аколиты прошли в залу и направились к столу, после чего ведущие в нее двери с грохотом захлопнулись у них за спиной. Как только они заняли места за столом, один из техножрецов, нажал на какую-то руну на капсуле и та с шипением распахнулась выпуская облака пара и открывая взглядам собравшихся её содержимое. Внутри, на мягкой перине, покоилось нечто больше всего напоминающее обломок очень искусно изготовленной куклы. Изуродованный женский торс, с руками отрубленными у самых плеч, причем обрубки заканчивались скоплениями странных проводов, шарниров и прочей машинерии. Уродливо торчавший обломок позвоночника, которым заканчивалась "кукла" также был оплетен странными механизмами. Это странно контрастировало, с лишенным даже намека на повреждения миловидным личиком, с аккуратным носиком, пухлыми чувственными губами, густыми ресницами и пышной копной роскошных черных волос. На груди "куклы", в самом центре, была инквизиторская инсигния, казавшаяся впаянной в металл. Один из техножрецов, с невероятной осторожностью вытащил этот уродливо-прекрасный остов из капсулы, и опустил на странное кресло, после чего оба адепта принялись священнодействовать, подключая "куклу" к проводам, трубкам и прочей машинерии загадочного устройства, почти неразборчиво бормоча что-то на Техно Лингве (Верминус разобрал мольбы к духу-машине, о том чтобы тот помог сохранить жизнь несовершенной органике). Спустя несколько долгих минут, все было закончено и оба механикуса с поклоном отступили, занимая места по правую и левую сторону от непонятного устройства, оставив свою жутковатую ношу, висящей в паутине проводов. А затем "кукла" открыла глаза.  (Только с инсигнией, вместо треугольника на груди) Холодный изучающий взгляд светло-голубых глаз, лишенных всякого выражения и слишком красивых чтобы быть настоящими, скользнул от одного Аколита к другому, дольше нескольких мгновений кажется задержавшись лишь на псайкере. Похоже оставшись удовлетворенной осмотром, "Кукла" открыла рот, но нарушивший тишину залы механический голос, определенно был продуктом вокс-индуктора, а не человеческих голосовых связок. - Приветствую, Аколиты. Мое имя Лорен Фост и я имею честь исполнять должность Дознавательницы при Инквизиторе Целесте Брин. К своему глубочайшему сожалению, леди Целеста не может лично встретить вас сейчас, а потому эта обязанность выпала мне. От имени и по просьбе моей госпожи, я благодарю вас за появление и прошу извинения за ожидание и возможные неудобства. От своего же имени, позволю добавить, что мне по большому счету плевать - Губы Дознавательницы сложились в высокомерную ухмылку, но взгляд голубых глаз оставался таким же холодным и лишенным каких бы то ни было эмоций - Сначала, я полагаю, мне стоит ответить на невысказаный вопрос, который не сомневаюсь сейчас задает себе каждый из вас, а наиболее смелые и наименее дальновидные возможно уже готовы задать его вслух. "Почему я?". В чем причины того, что из бесчисленных миллиардов обитателей, десятков миров сектора Каликсида, выбор Инквизитора пал именно на вас? Чем ничтожества вроде вас смогли заслужить внимание Инквизитора. И прошу, не обманывайтесь, в вас нет ничего особенного и по меркам не только Империума Человечества, но даже одного сектора Каликсида вы никто и ничто. Но этот корабль уже готовится покинуть сектор Каликсида, отправляясь туда, где полученные здесь регалии, связи, привилегии и титулы имеют гораздо меньшее значение. Согласно решению, принятому на уровне более высоком чем вы можете себе представить, Инквизитор Брин отправляется в Пространство Коронус. Ей понадобятся слуги. Свита. Инструменты. Орудия, пригодные для того чтобы сражаться с врагами Империума и повергать их планы, ещё до того как они достигнут наших границ, оберегая тех немногих отважных, что несут Свет Императора, в эти дикие земли. Подобные орудия можно было получить и на месте, но в Пространстве Коронус не так много человеческого материала, из которого можно было бы вылепить достойного слугу. Не в последнюю очередь потому что, по сравнению с сектором Каликсида, там вообще не так много человеческого материала. Те же кого можно там найти, выигрывая в знании территории, проигрывают во многом другом. Многие обитатели миров фронтира, порой просто вынужденные взаимодействовать с ксеносами, обретают несколько иной взгляд на Чужого. Взгляд, неприемлемый, для Инквизитора. Они склонны к использованию их инструментов и технологий, увлечению их искусствами, кооперации, переговорам, даже торговле с Чужим. Другими словами, то что отличает вас от них, то в чем вы их превосходите - это ненависть. Священная ненависть к ксено и ксенопоклонникам, которую они и заслуживают. За выбором каждого из вас, стоит множество причин, но одной из главных, для каждого из вас, была ваша ненависть. Что впрочем не значит, что иных причин не было - Фост вновь улыбнулась и на этот раз улыбка была скорее одобрительной, нежели надменной - Но раз уж мы об этом заговорили, по-моему самое время мне, представить вас друг другу не так ли? Итак: Аесар Орло и Хэвлок Фокс, отпрыски Схолы Прогениум на Бронте и гвардейцы вернувшиеся с Периферии. Вы оба здесь по рекомендации Мордекая Солуса, крайне высоко аттестовавшего ваши навыки. К тому же, так как вы старые знакомые, я надеюсь вы сработаетесь. Сангвиний Манн, миссионер древнего Братства Мендикант, а значит человек не только подготовленый, но и влекомый зовом долга к путешествиям в миры на окраинах и за пределами Империума. Более того, ученик знаменитого Джабриила, побывавшего на многих мирах Пространства Коронус. Леди Северина Корнелия, дворянка из мира-улья Ласкин, здесь потому, что синдикат "Стальное Солнце", как и многие организации Холодных Торговцев в секторе Каликсида, получал большую часть своих товаров (и заключал солидную долю своих сделок) именно в Пространстве Коронус. Джон Грейт, представитель Адептус Арбитрес. Какими причинами вызвано его присутствие здесь я к сожалению не имею не малейшего представления. Тиберий Рекс, монах со скромного мира Тармовар и Верминус Бака, техножрец знаменитой кузни Латэ-Хеш, здесь потому что и Экклезиархия и Адептус Механикус, проявляли повышенный интерес к действиям Инквизитора Брин в Пространстве Коронус, а моя госпожа всегда старалась сотрудничать с носителями и Имперского Кредо, и Культа Машины - Дознавательница вновь не смогла сдержать глумливой улыбки, которая впрочем исчезла стоило только ей перевести взгляд на Ноктина - Малокум Ноктин, псайкер. Как вы можете заметить, глядя на меня, леди Целеста не из тех, кто легко избавляется от полезных инструментов. Даже от тех, что казалось бы безвозвратно испорчены. Ноктин, как и я, один из таких. И наконец последний, кого я должна представить - лорд Казимир Стомах, Вольный Торговец и владелец этого судна, давно сотрудничающий с леди Целестой - С этими словами, Фост повернулась к мужчине сидящему на троне, который в этот момент поднялся с него, опираясь на богато изукрашенную трость, до этого момента лежавшую у него на коленях, и коротко поклонился собравшимся - Счастлив видеть вас всех на моем корабле, господа и дама - У Вольного Торговца оказался довольно мелодичный и приятный баритон, пускай и несколько глухо звучащий из под маски - Лорд Стомах, здесь не только для того, чтобы лично проследить, что ваше воссоединение с леди Целестой прошло успешно - Пояснила Лорен, перед этим коротко кивнувшая одному из техножрецов который немедленно принялся вновь колдовать над её "креслом" - Вам всем может быть дарована уникальная возможность, послужить благу Империума и достичь в своей жизни много большего, чем каждый из вас мог даже надеяться ранее, и отдать её, за достойное дело. Однако эту возможность следует заслужить. Инквизитор желает понять на что вы способны. В этот самый момент, служитель Культа Механикус прекратил свои священнодействия и между Дознавательницей и Аколитами возникла голо-проекция, созданная очевидно тем же устройством, что поддерживало её жизнь. Перед героями медленно вращалось, то и дело мигая и подергиваясь помехами, изображение неизвестной им планеты, рядом с которым стремительно возникали строчки текста, на Низком Готике. Название планеты: Нихила Население: Более двух миллиардов (население колонии "Рассвет" - около шести миллионов) Размер Десятины: Colonial Exemption (планета недостаточно развита, чтобы выплачивать десятину) Климат/География/Биосфера: Тропический и субтропический климат (немалое влияние на климат оказывает деятельность многочисленных вулканов). Суша представляет собой огромный суперконтинент, густо покрытый джунглями, занимающий практически целое полушарие. Остальная планета покрыта океаном. Агрессивная флора и фауна. Спутников нет. Тип управления: Колониальная администрация/Племенные вожди Планетарный правитель: Формально, лорд Казимир Стомах, фактически - назначенный Администратумом Сатрап, Рейна Делакруа. Присутствие Адептов: Незначительное присутствие адептов Администратума и Астра Телепатика (хор астропатов). Однако планета представляет особенный интерес для Экклезиархии и Адептус Механикус, чьи миссии открыты в колонии "Рассвет". Вооруженные Силы: В "Рассвете" расквартировано подразделение Имперской Гвардии, 70-ый полк "Сцинтиланских Фузилеров". Местное население крайне милитаризированно, ведет постоянные войны друг с другом и регулярно совершает нападения на имперские владения на планете. Торговля: Основным планетарным экспортом являются редкие минералы, добываемые в огромной археотехнической шахте, вокруг которой была построена колония "Рассвет", в частности скипсинит. Также, в колонии работают принадлежащие дворянскому дому Беласко мануфакторумы, производящие оружие для нужд Предельного Похода. Основной предмет импорта - продовольствие. - Нихила - недавно открытый мир, лежащий в так называемых "Владениях Винтерскейла" - наиболее изученной части пространства Коронус - Вновь зазвучал механический голос Дознавательницы - Колонизация и возвращение этого мира в лоно Империума только началось, но он уже демонстрирует великолепный потенциал. Основанная лордом Казимиром Стомахом, с соизволения представителей Адептус Терра на Сцинтилле, колония "Рассвет", процветает и вполне окупила все вложенные в нее затраты. К тому же эта планета представляет огромную ценность, как для Адептус Механикус, так и для Экклезиархии. Для первых, благодаря как расположенным на планете археотекническим комплексам, подобным шахте вокруг которой построен "Рассвет", так и информации о затерянной где-то на планете исследовательской станции, некогда построенной знаменитым Эксплоратором Парацельсом Туле. Что же касается ревнителей Имперского Кредо, то дело в том, что Нихила является местом последнего пристанища святой Дженевьевы Алмейс, долгое время считавшейся пропавшей без вести, что привлекает к планете тысячи паломников. Однако к несчастью с некоторых пор, этот мир стал перевалочным пунктом для торговли ксеноартефактами и ксенотехом, также известной как Холодная Торговля. Разумеется, в большинстве миров фронтира, некоторое соприкосновение с изделиями ксено вполне ожидаемо, и некоторые аспекты этой торговли находятся в "серой" зоне Лекс Империалис, через Нихилу проходят инструменты ксеносов, абсолютно запрещенные к торговле - в том числе и их оружие - Голо-проекция мигнула и сменилась на несколько новых. Теперь перед Аколитами медленно кружились образцы ксеноартефактов, начиная от странных кристалических устройв, не слишком понятного назначения и заканчивая оружием, которое согласно пояснительным надписям принадлежало неким "Эльдар" - То, что планета не находится под контролем Империума, местное население крайне враждебно настроенно к имперским властям, а "Рассвет" отличается активным движением космических кораблей, как посещающих, так и покидающих планету (что связанно в большей степени с его привлекательностью для паломников, и в меньшей степени активной торговлей), делают Нихилу почти идеальным местом для контрабанды ксеноартефактов. Шесть стандартных месяцев назад, ситуация стала достаточно серьезной, чтобы лорд Казимир Стомах, наконец обратив внимание на многочисленные петиции планетарной администрации, лично заинтересовался этим делом, а затем обратился к помощи Инквизитора. Два стандартных месяца назад, планетарный Мастер Хора Телепатики, Альбер Солемн погиб при странных обстоятельствах и предположительно его смерть была связана с этим делом. Нихила и будет вашим испытанием. Вы должны пресечь торговлю ксеноартефактами, найти виновных и уничтожить их. Вопросы?
-
Охтыгосподибожемилосердныйэтоооооооооооооооолоооонно!
-
Это просто титанический труд какой-то. И так каждый ход?
-
Ничего не скажешь, сильно
-
Ух... Начало потрясает
-
Ого-го... ого-гошеньки!
-
нрм.
-
Здорово и опять же отсылки очень удачные.
-
Мощ
-
Эпик
-
Книга страшных сказок. Вау!
За труды.
-
За новый лучший ход)
( ^０^)／Y☆Y ＼（＾ー＾）
-
Черт, надо было таки подаваться в эту игру!
-
Курс взят правильно, как дойдешь до трешового гримдарка — пиши. ^_^
-
О как, солидно) И содержательно, что не менее важно.
-
Воу-воу)
-
+
-
- Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!"
Я ожидал ответ "Элементарно!"
|
Обратный путь, несмотря на сильную качку, казался просто отпуском в сравнении с черным Скокхольмом, оставленным под канонаду английских бомб. Несбитт, едва узнавал себя в маленьком зеркале, намертво прикованном к рукомойнику. Он, глядя на свое осунувшееся отражение, сосредоточено брился опасной бритвой, под "дружелюбную" качку игривых волн за кормой. Это, последние задание, до предела его вымотало и заставило исхудать, как щепку. А ещё у него, кажется, раньше был другой подбородок? Оккультист задумался, оглаживая чисто выбритую кожу на одной из щек, но списал это изменение во внешности на потерю воспоминаний, после своего близкого знакомства с универсальным растворителем. Или же это герр Доктор, так специально нарастил? Хм...
***
Удивительно, как прозорливы бывают некоторые джентльмены на службе у Короны. Гильберт внезапной пойманный в необъятных коридорах Департамента, как раз имел некоторые виды на женский род. В некотором роде. Как бы мне лучше передать его состояние? Он уже назначил свидание, но совершенно не знал куда вести девушку в Лондоне. Эта дилемма ломала хребты и многим, более матерым, сердцеедам, чем мистер Несбитт, почти выпускник Эдинбургского университета. Но прежде всего, оккультист, краснея, поблагодарил орденоносного командира, прочно занявшего своей подтянутой фигурой все руководящие должности в их группе:
— Вы меня просто выручили, сэр. – высказался он с воодушевлением пожимая руку мистеру Эльфману, прежде чем броситься прочь с зажатым в другом кулаке билетом. Нельзя, впрочем, сказать что проблема убитых товарищей все ещё так же сильно разъедала душу нашего молодого героя. Пережив уже столь много за относительно короткий срок, он как любой нормальный человек привык к покалыванию совести в висках и тяжести потери под лопаткой. Кошмары и воскресные молитвы приносили легкое, проходящие, улучшение его психического здоровья.
***
С этой девушкой, Гильберт, познакомился у нового букиниста, открывшего свою лавку на пересечении Нью-Бонд-стрит что в Вэст-Энде. Место, прямо скажем, не слишком удачно расположенное для незаконного распространения оккультных текстов сомнительного содержания, но при этом имеющую неплохую клиентуру среди местных художников-граффитистов(держащих по близости свои собственные студии) и представителей высшего света, иногда решающих приобщиться к такой, своеобразной, части английской моды. Несбитт, как раз узнал от неосторожных коллег об готовящемся обыске нацеленном на этот магазинчик и решил, после ланча, сходить на "разведку" чтобы упредить карающую длань Министерского закона. Они столкнулись среди стопок кни: извинения, знакомство, автоматические комплименты продиктованные хорошим воспитанием и бессмысленная болтовня. И как-то все так странно повернулось, что вроде как Гильберт пригласил девушку встретиться ещё раз на оккультном симпозиуме профессора Де Гилля в Британском Музее или она его пригласила посетить довольно известный Лондонский салон суфражисток. Милое недоразумение, эмоциональный отклик. Все - неважно. Главное другое: ясно читаемый в Настасье Никифоровне (что за варварское имя!) прорицательский дар и её связи в английском отделении теософического общества Адьяры.
Нужно было непременно закрепить контакт и как следствие, составить о себе хорошее впечатление. Лучшего места для этого чем любительский театр Министерства, было бы сложно представить!
|
-
Тот момент когда получилось выйти за пределы возможностей описания))
-
А потом лёг на землю и прикрыл лапой нос
В этот момент должны были грянуть аплодисменты!
-
хорошо написано)
-
Орденоносный и талантливый
-
Кто о чем, а пёс о мясных рядах
|
-
Злободневные заголовки
-
Заголовки
-
Mystery Guardian: IT CAME FROM SPACE TO EAT OUR BRAINS (Чарльз Уайт разводит руки в растерянности, его рот смешно открыт. Неизвестно, что спросил журналист, но подпись под фотографией гласит, что констебль показывает руками длину тентакля)
Это был диаметр злополучного котла. Жаль на фотографии не показали
-
сильно!
-
Заголовки божественны
-
Примерно такое же впечатление от чтения заголовков: ссылка
|
|
|
-
Если выживешь - пропуск в диагностический кабинет без очереди!
Черт побери...
-
Луна!
-
Джон, вы были настоящим джентльменом
|
|
Потрошим твою мать!
Перловка — она варится долго. Просто непорядок, что наши игроки стали писать менее ярко и задорно. Впрочем, на страницах нашего дорогого ДМа еще есть приятные глазу злобного памфлетиста строки.
Вот, например, позвольте познакомить вас с обыкновенным демоном (курсив мой, как обычно):
«Внешность
Родители постарались на славу и выглядел Кагыр сногсшибательно даже по демонским меркам, от чего постоянно страдал. Высокий, широкплечий жылистый с умными глазами (Я не поняла, от чего тут страдать и что тут такого сногсшибательного. Ммм... Наверное, ЖЫ и ШЫ? А, нет. УМНЫЕ ГЛАЗА? Да, точно!)
Характер
С детства пытался следовать принципу не вмешательства и пытался выбрать наименьшее зло из возможных. Изо всех сил пытался никуда не влезать но с такой удачей и вещностью ему это крайне редко удавалось (Вещность? А? Куда можно влезть с вещностью? Хотя... если это рожа у него такая, то дааа.)
История
Обычная по демонским меркам семья, Отец хотел вырастить из сына воина и нещадно мучал всеми возможными тренировками.
Сына правда интересовали намного больше руны чем мечь, (Чем мечь руны, если «мечь» — это глагол? Кто такая мечь, если «мечь» — это существительное? Не говоря уже о том, что читателям непонятно, что же интересовало в итоге сына — правда, руны или как мечь?) а учитывая его живой ум и тягу к рунам старания отца оказались напрасны». (Неудивительно. Сыну просто не до того.)
А вот другой потусторонний красавчик:
«Демон-лорд Мандарин прожил длинную интересную жизнь, успев захватить несколько дюжин миров и уничтожить в два раза больше. Однако вот уже пять тысячилетий он просиживал в своей твердыне на безконечном пиру, выпевая цистерны проклятого алкоголя (Хочешь петь? Пой! Хочешь пить? Нет, пой, я сказал!) каждый день и десятками плодя безполезных потомков от лучших наложниц захваченных миров». (Бесконечно бесполезно объяснять приставку «бес».)
Пробежимся по нелюдскому племени недобрым взглядом:
«Среди них выделялось два индивида — громадный детина, превышающий остальных орков в плечах , и выше на целую голову». (Я выше тебя в плечах, понял ты, хиляк!)
«Впереди отряда важно ступал гоблин, где то сперевший барабан, И теперь блаженно повизгивая барабанил что есть мочи, не задумываясь о ритме». (И — отличное имя для гоблина.)
«Самый большой орк увлеченно ковырял в носу, И когда наткнулся взглядом на демона разинул рот, забыв высунуть палец из носа». (И — неплохое имя для орка.)
«- Столо быть ты и есть Учитель, я ожидал что ты будешь повыше, хм, однако даренному учителю зубы не смотрят."-
После чего Здоровяк, А затем все его войны стали на одно колено». (Здоровяк стал на одно колено. А тоже стал на одно колено — кстати, хорошее имя для орка. Ладно. Но стоящая на колене война... Нет, мое ограниченное воображение отказывает.)
«"Так что если ты хочешь обьеденить мой народ нам нужны войны, чтобы наказать этих пожирателей кала. Ты можешь привезти войнов из этих врат"- спросил орк, указывая лапищей на портал». (Несчастные войны. С ними делают что хотят. Везти войну куда-то — это ли не надругательство?)
«Наследников у этого старого ходока пол племени, и я так подозреваю что и в других племенах соберётся около дюжины его потомков». (Пол в наследниках, а потолок — в обиде.)
У орков и гоблинов, впрочем, всегда весело. Не будем их за это осуждать, обратим свои взоры в сторону обычных или почти обычных людей. Что они творят со мной, вы не представляете!
Пост называется «успей успокоиться»:
«Возвращаясь к остальным студентам, девушка уже успела успокоиться. Как вдруг, освещение начало лихорадить, а азиата, отошедшего в дальний угол, также неожиданно начало неестественно трясти. Слишком неестественно, чтобы не обратить на это внимание.
Только полноватый азиат вместе с освещением успели успокоиться, а с ними начинала и Эми, как в двери столовой постучали». (Кто не успел — тот опоздал =))
Еще несколько симпатичных моментов:
«Говорил мне тот кролик не мешать таблетки, но что он понимал — животное!
Придя в себя в таком знаком помещении (Знаком помещении. Это была лишняя таблетка, прав твой кролик.) университетской столовой, Джон будучи в все ещё на веселе, (В на где?) пока остальные задавали бесполезные вопросы и поддавались легковой панике, (Грузовая паника в студию!) решил все же найти связь, переходя с одного места на другое, залезая на столы и вытягивая телефон во все стороны, но так и не поймав сети, решил на это забить и пойти пошарить на кухне, вдруг там есть что пожрать».
«Будь оно все проклято! Ты видел это, так, Вильям? Грета полностью подчинилась их обонянию!» (Властный нюх! Признаться, я немного завидую.)
«Феодалы же тех или иных государств, принимавших участие в серии военных конфликтов, желали заполучить богатства своих противников, а также славу и благородство. (Благородство заполучить на войне? Да ладно!) Несмотря на сокрушительные победы в начальных этапах, Англия так и не смогла добиться своей цели». (Сокрушительная победа — залог блистательного поражения.)
«Толкнул но дверь то запертая , ключ то у комрада сзади.Так и получилось что стоял Ростислав у закрытой двери махая ксивой, а соседи будущие смотрели и офигевали». (Дверь-то какова! То запертая, то у комрада... где? Тсс! Комрад-то не знает! Зато соседи... Ну, вы поняли.)
«Портье и след простыл , тем временем в номере царила идилия.Владимир присев на диванчик что-то читал(хоть освежитель не важно).Русские азербайджанского этнического происхождения разложили на кроватке скатерку и придавались обильной трапезе». (Ы? Почему не важен освежитель? Хотя... когда к трапезе идут в придачу русские азербайджанцы, то ну его, тот освежитель. Страшно!)
«На завтрак подавались: оладьи,сгущёнка,2 вида салата, омлет, стакан сметаны.Как всегда всего на всех не хватило, завтрак обещал затянутся на долго». (Да ладно?! А азербайджанцы? Их хватит на всех!)
«Чтоб показать кто здесь вождь, а кто неприкасаемый дрожащий Владимир принялся строить всех.
Без всякого преувеличения, товарищи из солнечного Дагестана выполняли поручение идеально.
Правда не обижая себя, процентов 5 из принесённых блюд пропадало неизвестно куда». (Кого построил дрожащий Владимир и как 5 % блюд себя не обидели?)
А вот еще интересный обед:
«хорошо прожаренное мясо из говядины под томатным соусом» (А что еще бывает из говядины? Шоколад?)
«жареный картофель фри» (А мне бы хотелось вареный картофель фри!)
Окей, хватит жрать, займёмся делом.
«В танка нельзя упасть, ненароком что-то раздавить или испортить себе лень» (Не сметь портить лень! Это военное имущество!)
«Те оповестили вас о том, что ваша мать, бросившая вас ещё в раннем детстве, находиться (Она писать.) на смертном одре, и, хочет увидеться с вами, чтобы обговорить все вопросы о наследовании её состояния... вам. И то, что она не оставил (Она отец?) вам ничего, кроме своей фамилии, «Варлок», и одеяльца, в которое вы были завернуты, когда вас принесли в приют ещё младенцем, никого не волнует. На то, что у вас давно уже есть своя жизнь, и, никто не просил в неё так внезапно врывать (Что можно врыть в жизнь?), так же всем плевать. Потому что на кону стоят суммы с шестью и девяти нулями после цифр, недвижимость, ценные бумаги, нет, даже больше, судьба целого города, в котором пустил корни ваш род, и, который практически купила ваша биологическая мать с потрохами». (Мать с потрохами. Ыы.)
Мастера иногда задают своим игрокам нетривиальные задачи. Например:
«Особенность — это какая-то особенность вашего героя. (Казалось бы — всё просто? Ан нет!) Что-то ненормальное, даже мистическое, не от мира сего, что преследует героя всю его жизнь. Может ненавязчиво, так, что он даже сам не осознает этой своей особенности, а может, в открытую, напрямую влияя на его быть (И на его не быть.) и мировосприятие. Особенностью может быть что угодно. От радиопомех в вашем присутствии, до пирокинеза в моменты сильного стресса, от чуть большего чем у прочих везения, до умения общаться с растениями. У всех это что-то свое, и, оно появилось у них где-то в период от 14 до 16 лет, и после не исчезало. Другие люди не способны заметить эту вашу «особенность», учтите». (Незаметный пирокинез? Выпустил огонь и тут же его заглотил? Правда, в этом что-то есть.)
«Инвентарь — вещь нестабильная. Я имею ввиду, если вы не указали в нём платок, но, достали его по ходу повествования из кармана, ведущий не станет вас жюрить». (Нет, конечно. Для этого существует жюри. А ведущий мог бы пожурить. Чувствуете разницу?)
Вообще, я люблю пафос. Он иногда настолько мощен, что ты не понимаешь, о чем написано, но до чего пафосно — до дрожи, зубовного скрежета, опаленной плоти и пепла мозга:
«Там где была равнина, теперь был кратер, обрамлённый зубьями-холмами, опалёнными, и, залитыми кровью. Кровь лилась повсюду. В пылающих расселин земли. (В куда?) В реках, и озёрах, высохших за один миг чудовищного удара, и наполнившихся в следующий, внутренностями, перемолотыми костями, рваной, опалённой плотью, кусками доспех, и сломанными клинками, обрывками шкур, пеплом волос. (Откуда всё это говно взялось? Непонятно. Но красиво!) Кровь лилась повсюду. Дождём, она ниспадала с небес на мерцающее от жара дно ямы, и земля, обездоленная, всё ещё в шоке от всех тех жизней, что за один короткий взмах орудия, резко прервались, и ушли в неё, усели (Шо сделали?! УСЕЛИ?!) на её шкуре, пеплом, сажей, и ошмётками благородных существ». (Смакота.)
«Город, по всей видимости, очень стар. Его центр полон приземистых, не выше четвёртого этажа, широких зданий, из камня, с множеством скульптур на них, мозаик, каких-то украшений». (А еще в нём много, очень много, неоправданно много, непонятных, лишних, пафосных запятых, которые все запутывают.)
Но это так, мимоходные находки. А иногда встречаются персонажи — просто подарки судьбы. Люблю их страшно.
Вот, например, обычный симпатяга:
«Внешность
Майкл достаточно крепок и закалён.Его тело покрыто ранами. (Незаживающими? Чувак, ты скоро сдохнешь сам по себе, я отвечаю.) Рэмор носит небольшие усы и терпеть не может бородки.Завидев человека с бородкой,Майклу приходит на ум:"козлобород,с усами лучше ходи." (Фейспалм.) Однако (Несмотря на бородофобию?) Майкл не очень поворотливый,но он знает достаточно боевых приёмов,чтобы перетащить победу себе. (Победа — это такой канат. Майкл — мастер по перетягиванию каната победы.)
Характер
Майкл часто нервничает и реагирует на любые мелочи.Дело в том что при одной из первых военных операций Майкл и его отряд выдвигались по лесной местности.Недалеко что-то шелохнуло, (Кого оно шелохнуло?) но никто из отряда не обратил внимание.Это было зря, (Метко подмечено!) ведь из этих кустов,откуда издавался шорох,вылезли несколько автоматчиков,которые обстреляли отряд.Пятерым солдатам удалось уйти,Майкл был не плохо ранен, (Прямо скажем, он был хорошо ранен, просто отлично! Эти раны до сих пор с ним!) однако смог быстро оправиться. (Это иллюзия, парень. Не лги себе.) Несмотря на свою нервность,он хорошо ладит с людьми и если вы видите Майкла,сорящегося (Мусорящего-ся? О_о) с каким-нибудь человеком,через некоторое время они станут лучшими друзьями. (Если у него нет бороды, разумеется.)
История
Выходец из западной европы.С детства жил в России и теперь мастерски владеет русским языком.Майкл отличился хорошей меткостью на стрельбище и когда началась война,его отправили в Афганистан.Так Рэмор стал снайпером.В Афганистане он потерял двух своих друзей и два пальца на левой руке. (Какое совпадение. Я бы предположила, что Майкл просто отрубал себе пальцы, теряя друзей, но тогда бы он уже остался совсем без пальцев.) Когда война утихла,Майкл ушёл в отставку.Однако война вновь разгорелась,теперь с большим масштабом.И снайперу вновь придётся взяться за старое». (Снайпер-псих. Это страшный персонаж, я тут я вполне серьёзна.)
А вот девушка. Наверное.
«рост: 178
вес: 45 кг
возраст: 19
серые глаза, рыжая, стройная и довольно таки худая... (Не льсти себе, детка. У тебя истощение, и ты — анорексичка.)
Характер
Гадский характер, очень азартная, пылкая, стерва но хороший лесной дух, (Вот с этого места подробнее, пожалуйста. Это как понять-то?) хорошие познания в каштановых листьях и девочках, (Не знаю, как с листьями, но в девочках не шарит.) частично в алкоголе, заядлая врунишка но добрая. (Но стерва.)
История
В некотором царстве в некотором государстве жил был король у него была приемная дочь и всё такое. (Всё такое — это что именно? Истории отчимов и падчериц бывают очень специфические.) Всё было хорошо всё гуляли, (Всё гуляли, всё прогуляли.) употребляли алкогольные вещества и курили каштановые листья, одним словом идиллия. (Для кого-то идиллия выглядит именно так.) Но как и в любом рассказе есть переломный момент когда тебя выкидывает в жестокий суровый мир, но уже без блек джека и шаболд и ты остаешься один. (Драма.) Вообщем как-то раз король проиграл в покер свое королевство эльфам. Эльфы зря время не теряли и обратили всех свободных людей в рабов, а Влада спала в этот момент и её не заметили борцухи, (Где она спала — вот вопрос. Что такое эльфы-борцухи, я даже думать не хочу.) и она как во всех сказках тупо сбежала (Можно было сбежать остро. Или сбежать умно. Но Влада сбежала как смогла.) как не странно через черный ход. (Мне нравится, когда у королевства есть и черный ход, и парадный.) Так с этого момента начинается история Влады».
Вот ещё один совершенный обычный товарищ.
«Парень (на вид 20 лет) , высокий(190 см.) и статный, имеет два прекрасных голубых глаза (Фигасе! Два глаза!) и длинные до плеч темные волосы. При использовании сильной магии глаза постепенна полыхают голубым пламенем. Выглядит совершенно, как обычный человек.
Характер
Спокойный и веселый, хотя может совершать глупые и ужасные поступки идя на поводу у эмоций. Выполняет любую роботу (зависимо от оплаты). (Дайте два!)
Сага: Сразить зло и наказать злодеев!
Эпика: Возродить свой род, объединить родные земли и отомстить за смерть отца,узнать правду о своей матери. (О! Это интересно!)
Вера: В своих братьев по оружию!
Слава: Получить признание и стать предводителем своего народа
Изъян: Убивать и бить женщин, алкоголь». (Эмм... так что там с матерью?)
Закончить я хочу чудесной, ёмкой и прекрасной квентой персонажа, не нуждающейся во всяких дурацких курсивах:
«Внешность
на мне коженая бронька кожине сопоги цвет глаз зеленый и мускулы
Характер
злой и умний
История
Навыки
могу говорить з животними и навик меткий удар
Инвентарь
веревка». (Чтоб повеситься. Простите, не удержалась.)
И чтобы уж совсем закончить, я напоминаю вам, дорогие мои (и не мои!) читатели, что всё использованное тут надергано на просторах ДМа — зачастую у любимых мною игроков, которые волею судьбы настучали на клаве то, что привлекло моё нездоровое внимание.
Засим остаюсь с безмерной любовью к вашим перлам.
С вами были
наш верный спецкор SLow S
И
Как всегда
злая и несправедливая
Фиолетта Пасквиль
-
«Будь оно все проклято! Ты видел это, так, Вильям? Грета полностью подчинилась их обонянию!» На этом моменте порвало)
-
Гадский характер. Но добрая. И стерва-врунишка. "И этот Шифер ни за что не сможет \ Разгадать, что в мыслях у меня..."
-
Сокрушительно плюсую за историю Столетней Войны.
-
Если смех продлевает жизнь, то я малость обессмертилась)
Хотя теперь срочно надо пересмотреть, не начудила ли я где чего...
-
Бесконечно бесполезно объяснять приставку «бес»
Особенно демону
-
Ура, перловка в студии! Спасибо!
-
10 кожине сопогов из 10
-
прям скрасило грустный вечер)
-
Всё такое — это что именно? Истории отчимов и падчериц бывают очень специфические.
Вот тут я сломался и заржал)))
-
Schärfer als scharf:)
-
хорошие познания в каштановых листьях и девочках, (Не знаю, как с листьями, но в девочках не шарит.)
Возможно одно как раз выходит из второго.
-
Неожиданно нашёл в разборе своего персонажа. Хорошо хоть, косноязычное описание его действий принадлежит не мне.
-
11 выпотрошенных матерей из 10.
Поржал я твою мать знатно)
-
Мальчик Аркашка форева!
-
Спасибо, было весело)
-
Ура, одна из моих любимых рубрик вернулась!
|
|
-
А вот это неплохо придумано
-
Найс Райз
-
Ливнуть из игры - шлепнуть перед уходом играющего игрока. Ха. Ха. Ха.
-
Это было очень правильно.
|
|
|
|
|
-
Если ты когда-нибудь встретишь мага, бей его по башке и не разговаривай
Хагакурэ. Из неизданного.
-
Отстрелялся за всех!
-
Вот так
-
Он ни ками и ни óни
Не убил ни одного.
Кио-сан искал дракона.
И, увы, нашел его.
-
Ура победителю!
Я думаю, Кидо будет хорошим драконом, несмотря ни на что.
|
-
Однако, вариантов куча. Была :D
-
Эх, и правда, все мертвы.
|
|
Подготовка к переходу шла полным ходом. Кто-то отрабатывал удары, кто-то молился, кто-то занимался гимнастикой, а Сайго Рю... Сайго Рю сидел на камне и сочинял стихи. Кто-то мог бы найти это занятие весьма странным в качестве подготовки, но юноша знал одно - до этого момента когда он читал кому-то стихи вслух, этот человек как будто находил в себе новые силы. И попытка дать другому силы перед трудным переходом - чем не подготовка? В этот раз целью своей он избрал скромного лучника - ведь если не считать толпы монахов, матросов и солдат, необрадованными к этому моменту остались лишь он и сумоист, а последнего и так жизнь не обделила по части физической силы. И начал он с того, что сложил такие строки:
За высоким за забором
Кио Кидо в минка* жил.
Начал - и оборвал сам себя. Почувствовал, что не может так начинаться хорошее стихотворение, что стоит начать так - и получится какая-нибудь невообразимая дрянь, а герой его предстанет в неприглядном свете. Лучше было так:
Жил на свете Кио Кидо
Молчаливый и простой,
Неприглядный в чём-то с виду,
Но в душе лихой герой.
Бросил короткий взгляд на лучника - именно так все и было. В героичности японца юноша практически не сомневался - разве простой человек по своей воле зашел бы так далеко в земли проклятого колдуна? Разумеется, нет. Так, что же еще он знал об этом человеке?
Он имел жену и дочку,
Дом, военный лук, саке...
Но увидел как-то точку,
Что мелькнула вдалеке.
С той поры, душой пылая,
Дома он сидеть не смог.
Позвала тропа лесная -
И собрался в путь стрелок.
С той поры искал он подвиг
Где бы славный совершить,
Где бы что-нибудь такое...
Жутко злое истребить
И куда б ни был приблуден,
Где б он ни нашел приют
- Да, - твердили ему люди, -
Есть неподалеку тут...
Но не ками и не они
Целью не были его.
Кио-сан искал дракона.
Лишь дракона одного.
Исходил он все дороги
Обошел он все леса.
Но пришлось ему в итоге
Взор поднять свой к небесам.
На корабль он сел воздушный
И уж вскоре среди туч
Найден им был зверь бездушный
И ужасен, и могуч.
Но крепка рука героя,
Взор сверкает как алмаз,
И единственной стрелою
Поражен дракон был в глаз!
Тут, казалось бы, с мечтами
Распроститься уж пора
Тварь развеяна ветрами,
Всё, конец, триумф добра.
Кидо ж, против ожиданий,
Не спешит домой идти
Столько ведь иных деяний
Можно сделать по пути...
Закончил. Прочитал. Выдохнул. Перешел к делам более приземленным. Для начала - наведался в сторожку на "своей" стороне. Похоронить безымянных солдат было, конечно, затеей благой, но все это было чертовски странно. Отчего они умерли, почему до этого момента не были похоронены другими людьми, почему, в конце концов, они как будто одновременно умерли без боя? И как, во имя всех духов-покровителей, на них все еще держится броня? Заинтересованный этими вопросами, юноша принял самое живое участие в начинании Тецумори-сана - ведь это верный способ оказаться в самом центре событий и разглядеть все в деталях.
А как и с этим было покончено - сконцентрировался и мысли свои от всего, не имеющего отношения к переходу, очистил. Еще раз осмотрел внимательно мост и башню - вот еще не хватало, чтобы посреди перехода какой-нибудь камень на голову упал ненароком. Мерзавца по плечу похлопал - держись, мол, велика Поднебесная, а отступать некуда, царство Цюнь ждёт. Храбрости набрался и даже немного поспорил с самим самураем, убеждая того, что риск - дело благородное, но порою стоит его избежать. Даже убедил того в чём-то! Хотя и самого его попросили, раз уж такой красноречивый, поговорить с монахами, убедить их сложить оружие. Сайго сперва не понял - как же так, они впереди пойдут и безоружные? Но после объяснения, что это для них лишь символ, а на узкой тропе может только помешать, оставалось лишь согласиться, как ему, так и, чуть позже, монахам. А те не сильно-то и упорствовали.
А затем началось. Первые пошли, второй пошел, третья... Оставалось лишь дождаться своей очереди. И не смотреть вниз.
|
-
Крут. Круть.
-
Бьется как птаха,
Взмывшая в небеса,
Строка поэта.
-
Найс ода!
-
Господи. С ударений уже просто порвало xD
-
Замечательная песня!
|
|
|
-
Т_Т
Стоил десяти таких, как хорь.
Эх!
-
Ты - нет ты без Бороды...
-
Какая печаль просто
-
Вот так трагедия... Неожиданно.
-
Грустные дела.
-
Один помер, другой помер, скоро остальные умрут и от Отряда вообще ничего не останется :(
-
Такой человек.
|
-
Оттолкнула от себя господина Рохо — точнее, сама от него оттолкнулась Хохотнул!
-
Злобный тупой сяоянмин!
Небесные матросы и мерзавец покраснели.
-
Ци прямо через край плещется от такой прыти!
-
по-восточному эмоционально и атмосферно
-
— Злобный тупой сяоянмин! Головозадый бинфэн! Куй безрогий!!!Так его.
|
|
-
Сказка «Черное копье»
-
Китайский фольклор
|
-
За легенду. Все в модуле красиво и прекрасно, но это... слов нет.
-
А вот и Небесный Цветок
-
Отличная история!
-
Эпика же
-
Респект и уважуха, мастер.
-
Ну наконец-то я тоже могу его плюсануть.
В1, ты такой крутой.
-
Хороши твои прохладные истории, В-один сан.
-
Sky Flower Power!
|
Хорь:
Кровь и железо.
Сколько помнишь себя - всегда было так.
Ты не любишь ни то, ни другое - кровь липнет к рукам, словно мёд. Пластинка металла в руках мечется от одной глотки к другой, от пасти к пасти - клацают зубы, хватая жаркий воздух. Режешь их. Маэстро смертельного танца, ты презираешь этот талант. Куда как проще обокрасть и обмануть, нежели резать и потом нудно отстирывать свои одежды, отмывать окровавленные руки и.. чистить совесть?
А есть ли она у тебя?
Собак не жалко, нет. Жалкие сучьи твари. А людей..
Шрам:
Если и работает клич твой - ты не видишь отдачи. Хрипло кричишь, сорвав голос - сухой воздух режет глотку, песком скрежещет на зубах. Никто, вроде бы, и ухом не повел - как и обычно.
Ты занял положение между двух камней, стоя на них, тыкая рогатиной в хищных псов-людоедов.
Потом вооружился щитом и мечом.
Разрубая голову собачью пополам, уверенно понял, что не дикие эти животинки. Помечены краской, с отметками на шеях, с рубцами и ожогами от клеймения. Взращенные на крови.
Значит, рядом хабурские псы. Не отстали. Идут по пятам. По следам битвы этой вас найдут. Видимо, для них это теперь дело чести - отыскать Отряд и уничтожить вместе с его Наследием.
Играючи отбиваешься от атак, выставив щит и меч. Они - не противники Брату. Нет тактического мышления, есть стайное, хищное - жажда крови. Позади Недомерок, Череп - тычут копьями и машут топорами, гогочут и орут. Та еще парочка.
Кровь и железо. Как всегда.
Сорока:
Машешь шестопером, рыча и ругаясь сквозь зубы. Обжигает легкие пламенем. Умудряешься уклоняться от атак шакалов, благодаря всех богов - известных и тайных - что Братья рядом. Три раза ты был близок к поражению. Три раза жизнь твоя зависела от разящего меча или копья Брата, который оказался рядом и спас тебя - в очередной раз. И ничего ему за это от тебя не требуется - после стычки можешь поставить бутылку, если хочешь.
А в целом - ничего.
Ни одного пса не убил ты. Зато не дал себя укусить.
Вьюга:
Окрыленный, развернул коня. Словно герой из старых сказаний, что пошёл против полузверей-полудемонов, верхом на волшебном говорящем скакуне. Он прогнал их, перебил, изгнал из своих земель, и с тех пор племя жило в достатке и мире.
У тебя племени нет. Нет земли. Только железный нож и железные Братья.
Кровь и железо.
Всегда так.
Колешь и режешь.
Виснет зубами на ляжке коня последний живой шакал, ты тычешь ножом ему в глазницу. Кровь пузырится. Конь ржет, сбрасывает тебя со спины, чуть не затоптав. Рвется с места прочь. Приземлившись в песок, поднимаешься рывком на ноги, глядишь на курумник - братья уже добивают собак. Оглядываешься вокруг - позади те, которых убил ты.
Атлай остановился шагах в тридцати чуть поодаль.
На рваную ляжку свою глянул, брыкнулся. Заржал недовольно.
Общее:
Борода чешет окровавленную ногу, сорвав сапог. Сует свои толстые пальцы в дырки, оставленные от зубов, показывает Братьям, мол, "видали чо творят?" Рядом с ним Мышь сидит с бинтами и нехитрой припаркой.
Все утираются от пота. Вытирают клинки и топоры от крови. Пьют воду - или то, что во фляжках походных булькает - жадно.
Впереди - еще несколько дней пути.
* * *
Нас преследуют, это вполне объяснимо. Мы находимся на территории, которая теперь контролируется Хабурским халифатом, и для них мы являемся незаконным бандформированием, ярко отметившимся в партизанских вылазках - спасибо Черепу и его бригаде - против наступающих сил Хабура.
На нас натравливают дрессированных шакалов, пускают по нашему следу, будто бы мы - редкая дичь. Я не могу спать. Жажда и голод преследуют нас уже который день.
Доктор и Лейтенант делают вид что знают, куда мы движемся, но мне иногда кажется, что мы окончательно заблудились.
Если бог и существует, в чем я очень сомневаюсь - он забыл про нас давным-давно.
* * *
Мы стараемся двигаться в сумерках. Путаем следы. Делим наш отряд на группы, водим преследователей за нос. Работает ли? На нас больше никто не вышел.
Все очень устали, все валятся с ног. Борода, кажется, болен. Зеленый чуть ли не при смерти.
Череп вернулся из разведки - он видел огни вдалеке.
Чертовски вовремя!
* * *
- Мешти. Город-крепость. Крепкий орешек, об который Хабур сломает зубы, - Доктор задумчиво разглядывает марево на горизонте. Сквозь жаркий воздух проступают огромные башни за высокими неприступными стенами. Чем-то схоже с Джулагом, на вкус любого северянина, который не разбирается в местной архитектуре.
- Тоже бабы строили, - подтверждает догадку Борода, кашлянув в кулак. Сидит на песке, потирая разбухшую ногу.
За холмом укрылись остатки Отряда. Истрепанные бойцы, с загоревшими обветренными лицами, полопавшимися губами и яростным желанием завалиться в какой-нибудь кабак, сожрать блюдо мяса, выпить бочонок вина и выебать парочку баб во все дырки.
- Давайте-ка придумаем, как нам туда пробраться тихо и незаметно, - Лейтенант крутит серебряную монету между пальцев.
-
Казалось бы - с собаками бились. А оно вон как!
-
Хороший, как в старые-добрые, как говорится.
|
|
Почесал в затылке юноша и крепко задумался. Тут тебе не эссе на вольную тему, тут двумя быстрыми линиями не обойдешься. Тут вопрос философский, можно даже сказать - политический! Слово неверное напишешь и окажется, что ждут тебя не деяния славные, а вовсе даже одни сплошные репрессии. Повезет - так всего лишь сорок ударов бамбуковой палкой по пяткам достанется, а может даже и уши с носом не отрежут.
И таким образом, от мыслей о политической составляющей вопроса и возможных репрессиях, припомнил Рю один занимательный случай, произошедший с ним в жаркий полдень, на дороге меж уездами Аки и Ками. Тогда он, притомившись, задремал под камфорным деревом и привиделось ему, будто он - не человек, а жуткий демон под названием "моргон" и зовут его страшным именем, которое нельзя ни выговорить, ни написать как приличествует достойному человеку. У того демона было простая жизнь и он всегда знал, что правильно, а что нет. Молодой человек наслаждался от души таким существованием и не осознавал, что он Сайго Рю, но вдруг проснулся и очень удивился, осознав кто он. И некоторое время просидел бродяга под кроной дерева, пытаясь понять, кто он - Сайго Рю, которому снилось что он демон-моргон или демон-моргон, которому снилось, что он Сайго Рю.
Так или иначе, сейчас экзамен сдавал именно последний, но благодаря воспоминанию он уже знал, что нужно писать.
Учитель Мяу Му, несомненно, указал на принцип противовесности, гласящий, что каждое действие или явление имеет другое действие или явление, уравновешивающее его. Таким образом, яблони выращивают листву весной, чтобы осенью сбросить ее и сбрасывают листву осенью, чтобы вырастить весной вновь. В шутку толкнувший своего друга крестьянин удостоится такого же шутливого тычка в ответ. И одно без другого невозможно. Сруби дерево, не дав его листьям опасть - и весной тебя будет ждать лишь посеревший обрубок. Так и провинции Сычуань и Цинхай, располагаясь одна в другой и другая в первой, уравновешивают друг друга, существуя хоть и на разных концах, но одного мироздания. Разори одну - и вторая уже никогда не будет процветающей. Не трогай ни одну из них - и равновесие сохранится, а жители провинций будут лишь подталкивать их обе к надежному, устойчивому будущему.
Дописал, подпись внизу поставив. Сдал лист. И, подумав еще немного, за голову схватился. Достойный ли ответ вышел?
-
Товарищ псиат, опять вы с колесом сансары балуетесь.
-
Моргоны, всюду моргоны!
-
Ничего, когда-нибудь меж зеленых долин и синих гор Поднебесной заструятся на ветру алые полотнища РЕВОЛЮЦИИ, такие приятные глазу настоящего моргона!
-
Я человек простой. Вижу слово "моргоны" - ставлю плюс.
|
-
Красотень, как всегда
-
Я не знаю, как к тебе всякое такое приходит. Но оно очень круто.
-
Приятно вновь прочитать интересную историю от В1
|
|
Ход 5
Новости Артизии
- Приветствую вас дамы и господа, сейчас вы узнаете кое что что погрузит вас в состояние шока! Я Летиция Тавазоки и у меня новости, о начале самого большого военного конфликта со времен последнего мятежа! - одетая в легкий белый хитон девушка от силы тянула на семнадцать лет, но говорило выверено и четко, красиво играя интонациями. Это было не удивительно для уроженки Артизии которая славилась отличной медициной и прекрасным образованием. Так, что с равной вероятностью девушка могла быть уже опытной ведущей прошедший ряд специфических процедур или талантливой выпускницей на первом задании.
- Все мы знаем историю планеты Гагран, этого уникального мира с кремнеорганической жизнью открытого во время Первой Экспедиции Пеллы. На эту огромную планету и на ее необозримые богатства всегда хватало претендентов, самым ярким и сильным из которых был конечно дом Харконенн, который не только владел почти 18% суши этой планеты, но и организовал там настоящие питомники для местной фауны, которой успешно торговал по всей империи. Барон давно уже заявил право колонизации на эту планету, но утвердить в Ландсраате свои права так и не смог, потому как коалиция из шести домов, самыми могучими из которых являются дома Диветц и Вагор, так же имела военные объекты на планете которые армия харконеннов взять так и не смогла, благодаря тому что те весьма четко кординировали свои силы и получали большую помощь от дома Террано который просто-напросто установил свои знаменитые мобильные десантные крепости, так называемые «пирамиды» на Перешейке Роверса, самом доступном пути на центральный континент планеты. Тогда все гадали, с чего бы древний дом вступился за других, тогда как всегда был только на своей стороне, тем более что у Террано уже были проблемы с Владимиром Харконенном из за планеты Гринвудо на которую они оба претендовали в качестве полноправного серидар-лена и которую Ландсраат все же отдал Террано. Почти сорок лет эта ситуация замерла на точке слома и вот сегодня она наконец то пришла в движение. – голос дикторши был торжественен и звонок, она явно гордилась тем, что она сообщает о столь важном событии.
- Три дня назад, ночью войска дома Харконен атаковали крепости на Перешейке Роверса, почти сорок полков тяжелой бронетехники смогли прорвать пограничную линию,, серьезно повредив три из семи древних «пирамид» и лавиной затапливали континент наматывая на гусеницы все бросаемые ей на встречу войска. Но даже такая огромная танковая армия постепенно увязала в массе противника, особый ущерб Харконеннам наносили боевые шагатели диветцов, которым общее командование делегировало управление объединенными силами домов. Уже через сорок часов казалось что механизированный корпус обречен, все гадали почему у танков почти не было поддержки иных родов войск, кроме авиации? Неужели барон оказался настолько самонадеян? Но оказалось что все это время тяжелая артиллерия харконненов вместе с большими массами пехоты штурмовала разорвавшие энергетический барьер и закуклившиеся «пирамиды», и несмотря на то что они считались почти неуничтожимыми, все оказалось не так просто. Когда по тебе работает с сотню стволов осадной артиллерии прочность становиться понятием относительным, а тактика с использованием множества смертников с зарядами новой невероятно мощной взрывчатки которую еще не видели на полях войны, подрывающих себя в глубине крепостей сделали свое дело и четыре крепости были полностью уничтожены. В отчаянье, в надежде спасти древнее наследие своего дома Террано приказали крепостям взлетать, а их боевые корабли нанесли удар прикрытия по поверхности планеты испарив в пламени взрывов десятки тысяч солдат с Гьеди Прайм. Три уцелевшие «пирамиды» были взяты на буксир и отбыли на Теллус ближайшим хайлайнером для ремонта. Не прошло еще половины суток, как дом Харконен объявил Канли дому Террано.
Посмотрим включение с тяжелого крейсера дома Харконенн «Завоеватель Хого».
Владимир Харконенн закутанный в свой излюбленный алый плащ поверх черных боевых доспехов возвышался на мостике, а рядом с похожим на трон капитанским креслом был небрежно прислонен великанского размера меч с клинком из какого то черного кристалла. За огромным панорамным экраном была видна планета Гринвудо, ее зеленый шар был весь в расцветающих сполохах разрывов и огнях бесконечных десантных капсул, что потоком лились с штурмовых транспортов прямо на планету. Хмурое лицо барона было иссечено морщинами, но глаза горели азартом и злым торжеством, когда он окидывал взглядом камеру.
- Я знаю сейчас меня смотрят лорды по всей Империи, а в скоро увидят вообще все, кто хоть что то значит на той горстке звезд, что мы зовем Империей. Вы гадаете сошел ли я с ума, или дрожите в страхе, а может быть ваши зубы заскрипели в ожидании поживы и возможности ударить в спину ослабевшему? Всем вам я скажу одно, нынешняя система прогнила, еще со времен недавних событий Заката Гиганты было понятно, что цепей которыми окутывают нас - суверенов и серидаров Империи человечества все больше и больше, нам говорят - лги и обманывай, принимай правила игры и действуй тайно, дружи с врагами и улыбайся ненавистникам, и максимум что ты можешь себе позволить это бросить им капсулу яда в бокал, а ведь многие лишены и этого удовольствия. – барон глубоко вздохнул прогнав воздух через могучие легкие – стало не важно силен ты или слаб, храбр или труслив, умен или глуп. Важно только одно сколько голосов у вас в болтливом Совете, сколько золота вы занесете нужному человеку и сколько у вас шпионов вынюхивающих грязное белье. Мир бесхребетных слабаков и трусов, угодливых лжецов и выродков, почти такой же какой как был до Тирании. Так вот....
- Я ОТВЕРГАЮ ЭТОТ МИР! – взревел барон – Отныне я буду жить так как преличествует лорду, а не бюрократу! Я покажу вам силу меча, и власть хлыста. И начну с самых заносчивых и гордых, тех, что кичатся кровью, словно племенные быки кольцами в носу, но при этом прячутся за своды правил и постановлений словно грязнорожденные чинуши. – голос барона громыхал многократно отражаясь от стен боевой рубки, - Вы украли у меня Гринвудо похоронив мои права в бумажной волоките - я возьму ее у вас силой меча, это моя планета, мое наследство и никто больше не встанет у меня на пути, когда я решу забрать свое! Гагран.... открытый моими исследователями и очищенный мной от гигантов..... вы уже полвека воруете его сокровища у меня – я с этим покончу! Террано вы первыми обрушили огонь на моих солдат и в соответствии с вашими законами дали мне повод... но не волнуйтесь это последний раз когда я им следовал, за это я обрушу пламя на ваш Теллус. – голос барона спал почти до шепота, а глаза не отрывались от камеры - Скоро вы познаете горький вкус хлыста, трепещите. Я иду.
- Мы получаем сообщения о том, что в соответствии с не публичными военными пактами к канли на стороне дома Террано присоединились – Дом Эказ, Дом Верниус, Дом Канидар, Дом Орпал и еще шесть великих домов. Таким образом, сейчас с одной стороны канли выступают сразу десять великих домов, причем такие гиганты как Террано, Икс и Орпал , а с другой один дом Харконнен. На что рассчитывает барон решительно непонятно, особенно учитывая что дом Атрейдес может традиционно выступить на стороне любых противников барона. На настоящий момент, по общеизвестным данным, флот дома Харконенн состоит из двух флотилий общим числом в сто двадцать боевых кораблей из которых более сорока тяжелых и сверхтяжелых. Флот дома Террано и его союзников без учета Икса насчитывает совокупно почти две сотни кораблей их которых почти четверть тяжелые. Про флот дома Верниус трудно что то сказать, так как обычно он базируется под поверхностью планеты и строиться в строгой секретности, однако можно не сомневаться что он весьма велик, что и неудивительно для основного караблестроителя Империи. Кроме того официально подтверждено наличие у Икса четырех линкоров класса «Два Икса» каждый оснащен парой туннельных гипер-орудий, что позволяет их условно приравнять их к полной эскадре тяжелых крейсеров. Нам уже поступают сведения, что дом Террано собирает флоты союзников на орбите своей метрополии Теллус. Дом Харконенн помимо атак на Гагране и Гринвудо не делает попыток атаковать системы противника.
Новости Терона
Общая студия аналитики была отделана в общепринятом на Терроне минималистском стиле – стальные стены, легкие гнутые кресла из полимеров, небольшой столик. Ведущий-ментат в строгом мундире и двое гостей, один в мундире одного из бесчисленных министерств дома Невербрус, второй в скромном гражданском одеянии наводившим мысли на любовь хозяина к артизианскому стилю.
- Итак, господа сегодня мы рассмотрим один из аспектов борьбы за статус Великого дома, применительно к Десяти слившимся системам. На примере дома Коломбо, Дома Силксиан мы уже видим, что наибольшим успехом пользуются не мощные одиночки, а те кто смог собрать вокруг себя мощную коалицию. И это видимо понимают все остальные благородные дома. – начал ведущий - рейх-комисар Балто прокомментируйте пожалуйста происходящее.
- Конечно. – скупо кивнул человек в мундире – вчера было объявлено о создании так называемого «Ястребиного блока» в Десяти слившихся системах. Дома Центавр, Лунмарк, Торн, Шино заявили о заключение кругового оброронительного союза, который в скором времени может перерасти и в нечто большее. Теперь военное нападение на любой из этих домов фактически невозможно, так как дом Торн совместно с домом Центавр обладают на текущей момент подавляющим превосходством в армии и флоте над любым противником. Если добавить в это уравнение торговые, дипломатические и что уж говорить разведывательно - диверсионные возможности дома Лунмарк можно утверждать, что они могут справиться со всеми остальными мейдарами сектора вместе взятыми. Фактически, это решение переводит возможный конфликт в разряд невозможного. Думаю мы увидим гонку за статусом исключительно на финансовом и дипломатическом поприще.
- Вот кстати их совместное заявление.
[img="http://ipic.su/img/img7/fs/YAstreb.1523215206.jpg"]
Мы, главы домов Шино, Торн, Лунмар и Центавр, официально объявляем о создании военно-политического Блока Ястребов. Нашими целями являются коллективная оборона и защита свободных людей от любых форм насилия и дискриминации. Да послужат ценности дома Атрейдис нашим нравственным идеалом и гарантом нашей честности!
- Интересно. Поффесор а вы что скажите?
-Я не согласен с уважаемым рейх-комисаром. – немного вальяжно и с иронией поглядывая на собеседников начал профессор. – вы немного не так представляете себе Десять сестер. Существующий уровень антагонизма между домами огромен! Вы воспринимаете слова декларации буквально. Общая оборона, брат за брата и все такое. Но взгляните глубже, вы уже сказали что у Блока абсолютное военное превосходство. Согласен, только дом Раттенау выглядит достойным противником, но уверен что дальнейший экономический нажим и шпионские акции заставят его либо ставить флот на консервацию или пилить на металлолом. Но даже если и нет, против союза столь мощных в военном отношении домов он пшик.
-Я уверяю вас, послание нужно читать в таком ключе – «Мы теперь вместе и мы сметем всех, кто осмелиться поднять на нас глаза!».
-Но союз оборонительный!
-Учитывая мощную разведку Лунмарка и его дипломатическую мощь, помноженную на силу Торна в Ландсраате, вы ведь помните что младший Торн уже дослужился до второго зама в комиссии по канли? Вообщем, обосновать начало канли не проблема. Думаю сейчас среди участников блока идет живейший торг, кто станет первой целью объединенного командования. Лунмарк наверняка предлагает Раттенау, Торн Розенкроффа, Центавр Катаристиса, Шино Мунза. Как только они выяснят порядок целей все и начнется.
- И кто будет первой целью? Это очевидно. Сильнейший в Блоке это несомненно дом Центавр. А значит - Катаристис.
-А почему вы думаете что Центавр сильнейший, все таки многие думают, что все происходящее сделано серым кардиналом Эрихом Лунмарком и он дергает за ниточки всех остальных участников Блока. Ну и не надо списывать гонор и военную мощь Торнов со счетов!
- Элементарно. Дом Центавр наиболее богат, его армия проходящая первооружение самая мощная. Он единственный экспортер пищи в секторе, но самое главное что вся его мощь множиться на могущество его вассала!
-Вассала?!
-А вы не в курсе? Я думал ваши аналитики куда более расторопны. – ухмыльнулся профессор – вчера на Каладане в присутствии герцога атрейдеса Валериан Центавр и Катарина Коронаро, от лица своего отца подписали акт о вассалитете. Отныне Малый дом Коронаро вассал дома Центавр со всеми вытекающими правами и обязанностями!
- Финансовая мощь, связи в ОСПЧТ, огромный транспортный флот, мощнейшая наука- начал перечислять как бы про себя ментат и тут же остановился в смущении – да вы правы, половина дохода Коронаро которую будет получать Центавр еще больше усилит его мощь, они смогут продавать пищу не через Плутос а через своих вассалов, по куда более выгодной цене! Смогут покупать корабли и технику, смогут…да…
- Но что будет с канли Катаристис - Коронаро?
- Ну теперь Центавр обязан защитить Коронаро, - плечами Болто - сюзерен всегда имеет право и обязанность защищать своего вассала. Хотя думаю, что дом Катаристис просто отступиться, одно дело грабить….воевать с беззащитным торговым домом, другое дело с Центавром. Кстати Валериан Центавр так же смотрит на вещи. Вот его заявление.
- В связи с принесением вассальной присяги домом Корнаро Валериану Центавру, объявленное домом Катаристис канли дому Корнаро должно быть прекращено. Отныне дом Корнаро находится под официальной защитой и покровительством дома Центавр. Все военные действия на Эдеме и Лимбе должны быть остановлены, а иноземные войска выведены с планеты незамедлительно. Новые акты агрессии в отношении дома Корнаро будут расценены как де факто объявление канли дому Центавр. Что же касается выдвинутых обвинений в адрес отдельных членов семьи Корнаро - степень вины определит имперский суд, а дом Центавр окажет всю необходимую помощь следователям императора. Лордов Катаристисов призываю проявить политическую мудрость и примириться с домом Корнаро.
«Плутос каждый день». Новости Плутоса
- Добрый день дорогие друзья, сейчас вы увидите репортаж из система Эдем, где битва между Коронаро и Катаристисом обрела нового участника. Смотрим внимательно.
Со стороны Эдем все так же прекрасен, все так же вертится вокруг своей незримой оси настоящий земной рай, оплаченный когда то горой полновесных солярий размером с древний земной Эверест. Честно купленная а не отнятая силой у хозяев, что важно ведь много любителей получить сталью и огнем то что заработано потом и умением. Увы на орбите планеты все это благолепие заканчивалось ввиду того что оно было усеяно обломками орбитальных станций и боевых кораблей, среди которых как ленивые зажравшиеся акулы скользили боевые корабли дома Катаристис лениво постреливая по тусклому, уже почти прозрачному планетарному щиту, который пропускал уже больше трех четвертей залпов. Вокруг Лимба однако толпилось немало кораблей, транспортные челноки сгоняли обитателей Лимба и перевозили их на планету, следуя мудрому выражению лорда с Кайо – «Пусть сами кормят своих дармоедов». Так же хватало и челноков ОСЧПТ, которые облетали стороной флот Катаристиса и приземлялись на другой стороне планеты, впрочем тот и не пытался их ловить и мешать торговле дома. Общим счетом на орбите находился легкий крейсер «Скалозуб» и три корвета которые мгновенно встрепенулись когда в систему вошли четыре корвета, два из которых несли флаги Центавра, а два дома Атрейдесов и неторопливо направились к планете, транслируя сообщение.
- В связи с принесением вассальной присяги домом Корнаро Валериану Центавру, объявленное домом Катаристис Канли дому Коронаро должно быть прекращено. Отныне дом Корнаро находится под официальной защитой дома Центавр. Все военные действия на Эдеме и Лимбе должны быть остановлены, а иноземные войска выведены с планеты незамедлительно. Новые акты агрессии или продолжение присутствия войск Катаристиса на Эдеме будут расценены как «де факто» объявление Канли дому Центавр. Просьба кораблям и войскам Катаристисов покинуть систему.
- Интересно, а какая реакция была от дома Катаристис?
-Тоже весьма примечательная, но как это обычно и бывает в их заявлениях несколько сумбурная, знаете как шутят на Эдеме койоны не так давно слезли с веток что бы требовать от них развитого навыка членораздельной речи…
- Глубоко уважаемый герцог Атрейдес и благородный владетель Август Центавр, мы вынуждены отклонить пускай и временно, вашу просьбу, ведь да будет вам известно что канли объявлено из за постоянных оскорблений домом Корнаро дома Катаристис и подлости Фредерико Корнаро виновного в злодеяниях против Ирины и Гекаты Катаристис матери и сестры лорда Спиридона, следует уведомить вас что дом Катаристисв течении следующей недели предоставит полный комплект доказательств, и я задам вопрос... вам ... так ли вы на самом деле желаете защищать этого негодяя ведь пускай со стороны и выглядит так, что мы убиваем невинных но на самом деле мы уничтожаем змею. Вспомните о его двойных контрактах с домом Харконенн и Атрейдес этих лжецов вспомните о его сладкоязычной лжи и когда чаша нашего терпения переполнилась... эта змея обвилась вокруг ваших ног прося о помощи а на самом деле выжидая момента что б ужалить….
Тем временем корабли Катаристиса отошли от планеты и начали выстраиваться лесенкой начиная с корвета и далее, так чтобы крейсер был в середине построения и так, что бы самое большое поле обломков оставалось справа. Корветы Центавра продолжали по дуге продолжали продвигаться к Эдему, в то время корабли Атрейдесов стали притормаживать словно отставать от корветов с гордыми именами «Эпит» и «Этол».
- Сюзерен обязан защищать вассала. - отозвался хриплый голос в эфире – дом Коронаро переходит под крыло ястреба. Отступитесь, удалите свой флот из системы, выведите войска и вы не обретете врага в лице дома Центавр.
Корабли гиен начали медленно двигаться навстречу визитерам, неспешно словно лениво один за одним , так акулы плавают вокруг стаи рыб медленно сужая круг ожидая что рыбы задергаются и начнут разбегаться. Прошло почти тридцать минут неторопливых маневров в течении которых корабли Центавра и Атрейдесов забирались все глубже и глубже в глубь построения Катаристиса, и казалось что уже столкновение неминуемо, когда корветы совершили слаженный маневр поворота и врубив на полную мощность двигатели устремились прочь, в то время как ничего не понимающие пилоты с Кайо наблюдали их дюзы функционирующие с максимальной нагрузкой и все это без единого слова.
Ничего не понимающая эскадра Катаристис двинулась обратно и тут стало понятно поведение центавриан! В то время как корабли дома Катаристис выстроились для отражения возможного нападения корветов выдинувшись им навстречу, с обратной стороны к планеты, что почти не просвечивалась сенсорами эскадры неспешно прошел конвой из четырех транспортников, которые корабли Катаристис перехватить никак не успевали и те легко ухнули в атмосферу планеты пронзив почти исчезнувший планетарный щит и спокойно приземлившись на космодроме Вондерсити.
- У нас есть очень много различных записей полученных от редакции газет расположенных на Эдеме и мы смонтировали их в единое видео показывающее то что происходит в Вондерсити, столицы дома Коронаро. Мы попросим Дека Колоссо военного эксперта и выпускника Высшей Военной Академии Каладана прокомментировать происходящее.
Среди белоснежных зданий и зеленых аллей, между каскадов искусственных водопадов падающих с вершин жилых домов в небольшие озера зеленоватой воды, по изукрашенным изразцами улицам двигались обычно несвойственные им люди, во первых было пустынно, во вторых вместо оживленной толпы по улицам сновали лишь редкие пешеходы. Потом появились военные. Сначала пробежал отряд из нескольких сотен эдемцев в гражданской одежде вооруженный магазинными винтовками, крошечные при наблюдении с верхних этажей зданий фигурки откалывали мраморные украшения, тащили скамейки и кованные ограды создавая импровизированные баррикады и укрепленные пункты, кто то забирался на более высокие этажи и оборудовал огневые точки на десятых и двадцатых этажах – застройка в предместьях была низко этажной и тройных и более уровней улиц тут не было, максимум скромные башни тридцати-сорока этажей. Через считанные минуты после обустройства укреплений раздались первые взрывы и шипение лазерных лучей, встрепенувшиеся бойцы из которых большинству не было и пары десятков лет напряженно уставились на проспект, но враг пришел иным путем – взрывом разметало стены у одного из зданий и оттуда показались фигуры в черно-рыжей броне взвизгнув закрутились стволы на тяжелых «истребителях» и лазерный шквал буквально накрыл обороняющихся не оставляя никаких шансов лишенным полей ополченцам. Выстрелы продолжали звучать лишь из укрепленных точек вроде киосков и самодельных амбразур домов, которые как и почти все здания на Эдеме имели красивые разноцветные силовые поля, но и эту проблему нападавшие решили легко и быстро из за спин тяжелых пехотинцев выскочили менее массивные фигуры с огромными ранцами которые мгновенно достигали импровизированных укреплений и через секунду пламя сошедшее с широких раструбов уже било из всех его щелей дотов словно из перегретого чайника пар. На все про все ушло не больше десятка минут и ударно штурмовые группы потекли дальше стараясь двигаться не по улицам, а через дворы
- Как видите, гиены используют весьма любопытную тактику, они вообще не ввязываются в боестолкновения, не находятся на открытом пространстве и нарушают любую геометрию обороны просто-напросто проходя сквозь хрупкие стены зданий. Неплохо, но обратите внимание что двигаются они не как воинское подразделение, а как группа охотников. Почти никакой связи между подразделениями, нет четко выстроенной линии боесоприкосновения, нет даже контроля уже пройденных территорий. Это неплохо срабатывает против разрозненных подразделений но…
-Но подождите результат все таки весьма внушительный, даже если противники не ополченцы, а регулярная армия. Кроме того посмотрите на Кайенов какие красавцы, какая мощь!
В грохоте и пыли очередной смешенный отряд истребителей и бронебойщиков вывалился из стены какого то здания и камера приблизилась максимально близко к солдатам. Это было внушительное зрелище, коренастые и массивные они казались вовсе огромными в тяжелых доспехах укрепленных к тому же дополнительными листами брони делающими их похожими уже не на боевые скафандры, а на чудовищных троллей. Красно-рыжая броня в черных полосах была вся украшена оберегами и трофеями, вроде когтей каких то зверей, засушенных веток, а иногда и просто каких то блестяшек, впрочем уже были видны и свежие трофеи – у кого то венок из отрубленных пальцев, у кого букетик солдатских жетончиков дома коронаро, а у некоторых даже обломки дворянских мечей, а один самый большой модник обмотал вокруг огромного бицепса узорчатую золотую дворянскую цепь.
- Сильные да, но это и неудивительно для уроженцев мира с двойной гравитацией и конечно очень прочная броня, фактически в два слоя. Но хорошие ли они воины? Я считаю что нет. Вместо того, что бы утверждаться на захваченных объектах они просто растворяются в этом мегаполисе, слишком малое количество войск задействовано у атакующих, остальные непонятно где…посмотрите в тылу подразделений полно отрядов защитников!
- Ну они неплохо с ними справляются посмотрите сами.
Несмотря на то что отряды Коронаро и Катаристиса больше блуждали в городе не встречаясь друг с другом, но бывали и иные ситуации вот например лоб в лоб столкнулись линейные пехотинцы коронаро и истребители катаристисов, столкновение сначала казалось невыгодным для гиен так враги сразу навязали им ближний бой и те не могли пустить в ход свои многостволки, но оказалось что против такой тяжелой брони мечи проходящие сквозь поля не показали себя хорошо, а может просто у хрупких эдемцев не получалось ударить достаточно сильно…их усилия были тщетными, доспехи выдержавшие ударами эдемцев, которые казались совсем крохотными на фоне массивных выходцев с Кайо облаченных в тяжелую броню, которая даже кажется не замечала ударов, а вот койоны рвали врагов не то что встроенными в броню клинками, а даже руками. Один из пехотинцев легко перехватил бронированной ладонью меч врага, а потом простым ударом кулака просто размозжил голову противнику и захохотав ударом ноги вмял грудь еще одному и словно танк двинулся вперед .
- Да это впечатляет конечно. Но то что изнеженные солдаты коронаро не соперники дикарям с кайо никто не сомневался, но простите меня война это в первую очередь состязание интеллекта, мужества и дисциплины а не поединок кулачных бойцов. Я уже знаю, что вы покажете дальше и жду этого с нетерпением.
Большая ударно штурмовая группа из почти пяти полков вывалилась прямо в какой то огромный и роскошный парк, где занимала позицию батарея орудий, те успели сделать только несколько выстрелов как огромные коптящие языки горящего напалма буквально превратили ее в огромный костер, а отряды словно живая стальная саранча потекли дальше углубляясь в город. Камера поднялась вверх и стало видно, что снимают с вершины одного из небоскребов, и что над марширующими по движущимся тротуарам гиенам на втором уровне люди в униформе коронаро тащили лазерные орудия оставаясь совершенно незамеченными противником, а еще выше на пятидесятых этажах зданий были видны люди в неброской форме тускло синего цвета с огромными длинноствольными винтовками.
-Никакого трехмерного мышления, дикари одно слово – улыбнулся эксперт- явно первый раз не то что в мегаполисе с его многоуровневыми улицами, километровыми эскалаторами и рейсовыми гравикарами но вообще в городе.
Движение рыже-черных отрядов казалось неостановимым…но только казалось как только группа начала замедлять движение, видимо решив что достигла намеченного рубежа и начала рассредоточиваться как замаскированная артиллерия выплеснула лавину огня, а длинные красные иглы тяжелых винтовок Сарисса сократили поголовье офицеров почти вдвое, превратив и так не слишком дисциплинированных койонов в неуправляемую но по прежнему толпу. К месту начавшегося боя начали подтягиваться отряды гиен стремясь деблокировать попавшую в засаду групировку, но увы…уже зазвучали трубные звуки боевых горнов и где то впереди распахнул крылья почти над половиной города голографический ястреб. Ревя моторами в окружении стай био-буревестников тяжелые танки с лазурным драконом на лобовых плитах ударили прямо в лоб пехоте гиен и расселяли их сделав легкой добычей четких словно древние манипулы квадратов отрядов боевой пехоты. Центавриане словно облитые герметичными черно-лазурными доспехами, напоминающими сильно уменьшенные доспехи тяжелой пехоты, в высоких гребенчатых шлемах напоминали ожившие манекены древних рыцарей выставленные в музее, не одного лишнего взгляда или шевеления, четкая геометрия построений и единые словно механические движения отрядов синхронные залпы перестроения , и словно единые взмахи мечами. Их было немного, но они прошли сквозь поле боя следом за танками нанеся огромный урон и не завязнув в бою, оставив добивать упорных и живучих койенов гвардии Коронаро бежавший лавой следом за ними.
- Внушает, но как то их маловато. Когда Катаристисы соберут свои силы…
- Гиены конечно сильны и многочисленны, но они рассеяны по всему городу, да их трудно поймать, но сейчас их просто отрежут от окраин и будут вылавливать как диких зверей, в поединке дракона и гиены я ставлю на дракона!
Между тем танки центавриан продолжали рыча моторами нестись по проспектам к окраине города, а стаи био-буревестников словно ожившие гербы центавра носились над ними подсвечивая всех встречных гиен миниатюрными целе-указателями, а то и просто бросаясь грудью на ракеты и снаряд противников.
- Думаю Катаристису будет не слишком просто.
- Но и Центавру тоже. – кивнул на экран ведущий. – там ревя двигателями на посадку заходил новый конвой Катаристисов, противоборствующие стороны наращивали силы.
Новости Дол Ворда
-Вы соскучились по мне мои дорогие? Я долго отсутствовала, но теперь после пары небольших процедур я снова с вами! И пусть кто то говорит, что нужно давать дорогу молодым, все молодые дарования я уже закопала в редакционном саду! С вами снова я Мелиссента Долл! – за прошедшие годы звезда Транкванской гонки казалось еще больше набралась чувственности и сексуальности, если раньше она была просто безумно соблазнительной, то теперь она просто была воплощением чувственности. Еще пара пластических операций и тлейлаксанских модификаций добавили к кошачьим глазам кокетливые ушки и игривый хвостик, вообщем ходячая реклама эротических журналов превратилась в овеществленную фантазию миллионов мужчин.
Девушка-ведущая находиться посреди огромной толпы в циклопическом зале ББЦ - Большого Букмейкерского Центра Дол Ворда, всюду были видны протянутые вверх руки с зажатыми в кулаках карточкам, перекошенные лица и несмолкаемый шум, который ей еле удавалось перекрикивать, что она и делала с нескрываемым удовольствием, расталкивая экзальтированных брокеров с уверенностью профессионального бойца пуская в ход кулаки, локти и колени попеременно и ухитряясь все это время призывно и жарко смотреть в камеру.
- Здесь и сейчас мы видим очередной этап открытия ставок на то кто получит статус Великого дома в ближайшее время! Как вы видите Коломбо и Макор уже вне конкуренции, коэффициенты ставок в 1.003 и 1.02 говорят сами за себя!
-Но давайте посмотрим что происходит в Десяти сестрах, там сейчас конечно ситуация не определенная, а значит интересная! Обратимся к данным букмекеров.
- На первом месте несомненно дом Центавр! Осторожный и обстоятельный Валериан Центавр смог сколотить вокруг себя мощную коалицию с помощью своего покровителя -герцога Атрейдес и как сильнейший из союзников наверняка будет определять политику Ястребиного блока. Более того, если его флот и уступает пока флоту Торна и Раттенау, то его армия уже обогнала любого соперника по своему оснащению и количеству. Более того планета Новый Центавр хорошо укреплена, население лояльно, а контрразведка которую ему ставит дом Багратони вместе с ведьмами лунмарка способна отразить любую угрозу. Но помимо дипломатической и военной мощи, дом Центавр сейчас самый богатый из мейдаров Десяти сестер, солярии так и липнут к рукам монопольного поставщика пищи, а деньги это синоним победы! Кроме того, у Валериана Центавра нет влиятельных врагов кроме дома Харконенн который сейчас врят ли может чем то ему мешать в виду своей занятости в канли с Террано. Ну и как вишенка на торте, дом Центавр единственный дом мейдаров который имеет вассала, да не какого то а недавнего мейдара Коронаро! Уже одно это делает его основным претендентом на столь заманчивый статус!
- На втором месте расположился, кто бы вы думаете? Дом Катаристис! Обладая более чем солидным доходом и могучей армией он все еще остается весьма серьезным претендентом, хотя его позиции и немного пошатнулись за прошедшую неделю. Напомним на Эльдорадо его войска терпят поражения, а с Эдема ему видимо теперь придется отступить. Но даже при двух военных неудачах, у него остаются существенные шансы на победу, как вы знаете мощная экономика способна компенсировать любые потери в технике и кораблях. Причем надо отметить, что поражения стали следствием не слабости войск гиен, а в первом случае более чем шестикратном превосходством противника, а во втором дипломатическими усилиями противника, который смог заручиться защитой дома Центавр. Несмотря на то, что Кайо не слишком укрепленная планета, но ее местоположение в сверхопасной системе Катаристис неплохая защита, да и сама планета настоящий Мир смерти. Кроме того, не надо забывать что Катаристис обладает фактически неисчерпаемым источником энергии «Глаз барона»! Ну а то, что Катаристис вертит наместником Императора в секторе словно игрушкой, чего стоит этот аттракцион с налогами! Так, что сбрасывать гиен со счетов пока рано! Они вполне могут подняться на первую строчку.
-На третьем месте затаилась тихая темная лошадка Розенкроффа, тихой сапой этот дом решительно вошел в тройку лидеров. Отмена автокефалии, открытие ряда увеселительных заведений, придельная толерантность к инопланетникам превращают дом затворник в сосредоточие культурной и светской жизни сектора. Более того отчеты Императорской налоговой службы свидетельствуют о постоянном и неуклонном росте благосостояния дома. Растет производство сельскохозяйственной продукции, модернизируется армия, население которое тяжело встретило церковную реформу однако ублажается всеми возможными способами и врят ли можно говорить о существенном шансе мятежа. Кроме того, Розенкрофф не имеет не одного настоящего противника, а значит может чувствовать себя в безопасности. Стремительно набирая дипломатический вес Розенкрофф кидает на чашу весов к своей многочисленной и сильной армии модифицированных воинов и широчайшей агентурной сети еще и дипломатическое влияние! Думаю их ждет блистательное будущее!
- Немного отстал от него дом Торн. Увы, если месяц назад дом Торн занимал первую строчку, то сейчас он весьма сдал. Обладая по прежнему мощным флотом и армией и впечатляющими возможностями в Ландсраате, он тем не менее пока не реализовал их никак. Два сына лорда Торна ничем не засветились на Кейтейне, где уже давно работают и не оправдали надежд, возлагаемых на них отцом нет ни ярких выступлений, ни существенного роста влияния, простые канцелярские работники. Могучий флот дома Торн пока лишь поучаствовал в избиении Коронаро да в антипиратской акции и между прочем понес немалые потери, прежде всего почти потеряв свой тяжелый крейсер, но не получил никакой существенной прибыли с этого всего, послужив марионеткой остальных членов Консультационного совета. Экономика дома находиться так же в крайне плачевном положении, обремененная огромными займами она еле дышит, а Оверторн продолжают терзать неурожаи, а следовательно голод. Сейчас вся надежда дома Торн сосредоточена на Эльдорадо, только контроль этой планеты может спасти экономику дома. Очень жаль что столь мощный военный дом растрачивает себя на пустяки вместо решительного и прямого пути к новому статусу, но все же пожелаем ему удачи, как мы знаем лорды Торнов умеют переворачивать свою и чужую судьбу!
-На пятом месте находиться дом Лунмарк. Несмотря на то, что флот и армия этого дома хоть и высокопрофессиональны и обладают одними из лучших в секторе показателями воинского мастерства, они крайне малочисленны для серьезной войны, если бы не откровенная слабость вооруженных сил Лунмарка он мог бы занимать более высокое место в рейтинге. Однако, если в плане грубой мощи Лунмарк отстает в других он весьма силен. Мощнейшая разведка лунмарков наверное превосходит любой другой дом в секторе, а дипломаты дома Лунмарк способны склонить чашу весов на свою сторону в любой ситуации, да что говорить если многие могущественные дома и организации выбирают именно Натр для размещения своих представительств! Кроме того экономика Натра переживает настоящий взрыв и скоро этот дом выйдет в лидеры среди торговцев сектора, одна закладка большой орбитальной торговой станции серьезно заявляет об амбициях этого дома.
- Шестым является дом Инверзеннон, несмотря на колонизацию Сиомии и заключение союза с Кегаром, пока этот дом не рассматривается среди фаворитов и причины для этого просты, во первых слабая и малочисленная армия и флот, во вторых откровенно слабая экономика, но самое главное нерешительность и боязливость виконта Бенедикта Инверзеннона. Сосредоточившись на научной работе, он позволил опуститься уважению которое все питали к его дому на не бывало низкую высоту. Фактически этот дом никак не реализует имеющиеся в его руках козыри – огромные научные мощности, отличную и высокотехнологическую промышленность, мощного и богатого союзника, а так же столь мощный ресурс как поддержку Школы внутренней медицины Сак которая не враждуя ни с кем всеми востребована. Сколько бы заплатил тот же лорд Шино за излечение? Думаю немало. Жаль, но может быть виконт все же заставит себя уважать.
- На предпоследнем месте, а по сути на последнем остался дом Раттенау. Вы спросите как дом с таким мощным флотом и великолепной промышленностью оказаться на такой позиции? Увы две ахиллесовых пяты Прогрессума показали себя в полной мере – отвратительно организованная служба безопасности позволила превратить Прогрессум в один из самых опасных городов сектора – убийства, ограбления, и почти настоящие бунты, которые приходиться давить воинскими подразделениями говорят сами за себя. Но самое печальное, это абсолютная зависимость системы от экспорта, как только дому было объявлено Эмбарго ОСПЧТ то доходы дома упали просто чудовищно. Фактически сейчас Раттенау это самый бедный дом сектора, судя по отчетам налоговой службы императора отрицательный баланс бюджета составил более десяти миллионов! Так, что в каком то роде на более мелком уровне Раттенау повторяет судьбу дома Торн – мощный флот и нет возможности его содержать. Очень жаль что удары судьбы так низко опустили этот потенциально могучий дом.
-Ну а дом Коронаро выбыл из гонки, в связи с принесением присяги дому Центавр. Сочувствуем всем тем кто делал на них ставки, ваши деньги помахали вам рукой! С вами была Милисента Долл, увидимся!!!
Новости Терона
Холодная и спокойная студия Новостей Террона была оживлена и полна суетящегося народа, вместо обычных трех ведущих в ней присутствовало почти дюжина человек, которые пытались, перебивая друг друга, что то доказать или объяснить неведомо кому. Вообщем, то что происшествие совершенно не обыденное и можно сказать чрезвычайное не было никаких сомнений. Впрочем, новостные команды дома Невербенус, были пожалуй, самыми оснащенными и быстрыми во всей империи, вот и сейчас они получили самые свежие новости первыми.
- Добрый день, господа. Мне даже сложно что то комментировать. – ментат пожевал ярко-алыми губами и в растерянности развел руками - Пока у нас нет никаких официальных заявлений по этому поводу, поэтому пока смотрите сюжет пришедший из Десяти слившихся систем, и пока непонятно как он повлияет на всю ….прямо так и скажем Империю…да..
Словно стая хищных пираний со стороны галактического севера в систему Прогрессум ворвались пять тяжелых корветов класса «скорпион» и одна боевая баржа, сверкающая золото-алой полировкой дома Коррино. Они словно опытные загонщики начали сбивать в кучу немногочисленные транспортные корабли не давая им разлететься в стороны, выпущенные из боевой баржи рои тяжелых истребителей «Римас» закручивали спирали вокруг Октопуса придирчиво осматривая не слишком мощные оборонительные орудия, не дернуться ли сервоприводы, но мигнет ли вспышка энергоканала выражая сомнения в мощи и праве Императора. Однако, не все шло гладко, пара небольших транспортных кораблей, которых происшедшее застало на краю системы попыталась ускориться и уйти прочь, они тут же стали мишенями скоростных десантных ботов которые растопырив хищные жвала выскочили из пусковых шахт «скорпионов» и мгновенно нагнав беглецов вгрызлись в их броню впуская внутрь абордажные отряды сардаукаров.
- Именем Падишаха-Императора, всем лечь в дрейф! Раттенау не дергаться, грязные пособники мятежников! Свалка металлолома Лунмарка, если вы не погасите момент инерции то я превращу вас в то на что вы похожи! Корвет Тагни если ты сейчас не отключишь разгонные двигатели маленький засранец, то от тебя останется..ничего от тебя не останется торгаш! – голос в эфире ничем не напоминал обычно презрительную и снисходительную манеру речи сардаукар, а напоминал кипение вулкана и рокот океана, видно было что человек с трудом сдерживаться что бы не орать и подчиняясь этому голосу корабли торопливо гасили поля и замирали на месте, с сардукарами и обычно лучше не спорить, а с сардаукарами в таком состоянии и подавно.
- Что вы себе позволяете? Говорит Комин Верито, комендант системы Прогрессум, я протестую против необоснованного…
-Заткнись мятежник, если ты думаешь что твой лорд взорвал тюрьму и помог сбежать с «Мортис» этой скотине Экрону и теперь выйдет сухим из воды? У меня есть сведения, надежные сведения, что он сейчас готовиться покинуть эту систему на тяжелом транспорте «Кит», или думаете я не знаю что это его братец шляется по сектору, подражая древнему фантому? Я самолично пресек династию Наталей и клянусь Горящим небом придушу и Экронов! Я выпотрошу каждый корабль в системе, но найду его!
-Назовите себя! – новый голос, холодный и самоуверенный вклинился на частоту, - я аудитор Падишаха-Императора Аудиторе провожу расследование злоупотреблений дома Раттенау и это моя зона компетенции.
- Я Нервер Сингх. - после этого заявления оставшиеся на ходу корабли мгновенно начали глушить реакторы, имя «Боевого зверя Императора» и коменданта базы Родерик Третий было известно всем.
- Полковник-бурсег, - самоуверенности в голосе аудитора стало сильно меньше, - я прошу меня простить , но ваши действия неприемлемы, без санкции выданной….
-Заткнись, заткнись, заткнись! – не выдержав, заорал бурсег – Здесь, на одном из кораблей, этой системы прячется Экрон! Брат инициатора мятежа! Тот, что посмел покуситься на жизнь Падишаха! Мне плевать на твое мнение дворцовая тряпка, я найду его и брошу его голову к ногам Императора, чего бы мне и всем остальным этого не стоило и никакой лицемерный Ландсраат не помешает мне забрать его жизнь во второй раз! Все корабли на досмотр! Или клянусь мечем я оставлю от этой системы пепелище! - корабли сардаукаров рассредоточились по системе, досмотровые команды гвардии Императора врывались в один корабль за другим и горе тем кто не успел открыть стыковочный шлюз, сардаукары просто пробивали проход в борту корабля.
-Транспортник «Римакарибо» для вас особое приглашение требуется? – в голосе сардаукара слышалось рычание, кажется он еще не до конца утих после общения с аудитором. В дрейф немедленно!
- Гильдия нейтральна и неприкосновенна. Раскройте глаза, и вы увидите штандарт «навигатор на борту»– ответил ему равнодушный голос с транспортника «Кит» - Я навигатор Атон Раттенау и меня не интересуют ваши приказы.
- Гильдиец? Раттенау …- зловеще протянул бурсег – Корабль приписан к Прогрессуму и обязан подчиняться моим приказам!
- Меморандум о Навигаторах. Штандарт вывешен. Корабль не будет останавливаться. – коротко сообщил Атон и отключился.
- Нет! Мне сообщили, что он может быть на «Ките», немедленно в дрейф! Досмотр! - взревел бурсег.
Впрочем его вопли уже никого не беспокоили и «Римакарибо» спокойно двигался по направлению к границе системы презрительно игнорируя пристроившиеся в корму «скорпионы» и только еще больше увеличив проекцию с флагом Гильдии над кораблем.
А потом произошло странное и невозможно, два из пяти «скорпионов» ринулись вперед и отстрелили десантные шатлы прямо в подбрюшье транспортнику одновременно открыв огонь по его сенсорам сжигая все выступающее оборудование и спекая в неаккуратные комья металла немногочисленные спарки непосредственной обороны. Словно боевой конь получивший шпоры, тяжелый транспортник вздыбился и выдал серию коротких всплесков маневровыми двигателями которая подставила атакующим могучие дюзы корабля которые тут же полыхнули огнем сжигая атакующие шатлы. Под вопли и боевые кличи сардаукаров транспортник тяжеловесно, но с какой то невообразимой грацией скользил между огненных трасс лазеров раз за разом опаляя приближающиеся абордажные боты всполохами двигателя, нельзя сказать, что он был заговоренным и не получал попаданий, получал и еще как… но как то так получалось, что каждый раз под удар попадали либо выступающие части брони, либо дополнительное оборудование, что не влияло фатальным образом на скорость корабля.
-Я старший навигатор Та Оливо, представитель Гильдии в секторе, как вы смеете?! - Немедленно прекратите! Я старший навигатор Роо, от имени Гильдии всем кораблям, право на Защиту! – несколько дернувшихся кораблей тут же получили выстрелы широким лучом с боевой баржи, но даже один из «скорпионов» начал глушить двигатели, но все же встал в строй. - Гильдия неприкосновенна! Конвенция! – крики навигаторов следивших как сардаукары загоняют их собрата в нарушение всех мыслимых и немыслимых законов слились в какофонию, мелкие орудия Октопуса открыли огонь, но станцию тут же окатило градом разрывов из артиллерии «скорпионов» которые мгновенно подавили активную оборону станции и вскрыли хлипкую обшивку станции. Вынырнувший словно ниоткуда корвет Раттенау отважно бросился наперерез преследователям, выпустив торпеды прямо в бок боевой барже он проделал в его борту здоровенную дыру и начал вертеться вокруг нее поливая огнем бортовых орудий и вроде бы весьма успешно, ведь основная мощь боевой баржи в ее эскадрильях, но внезапно бросился в сторону и словно специально напоролся на очередное огненное веретено отправленное баржей в сторону корабля с младшим сыном Раттенау. Крики, хаос и ор в эфире были невероятными и вокруг царил абсолютный хаос. Тут же дрогнули и пришли в движение огромные туши хайлайнеров, которые своими корпусами пытались отрезать корабли сардаукаров от преследуемого, но это было не слишком полезно. Прокладывая причудливый маршрут между замерших кораблей, которые принимали на себя удары и выстрелы сардаукаров транспортник «Кит» отважно бросился в облако обломков Гефеста оставляя за собой вопли и хаос – какой то корабль распилило пополам серией невероятно мощных лазерных лучей из главного калибра боевой баржи, в какой то воткнулись абордажные боты, а «Римакарибо» тем временем занырнув за огромный борт одного из хайлайнеров принявший удар торпед вместо него теряя по пути части корпуса и волоча длинный след замерзающего воздуха уже входил или падал в атмосферу Гефеста. Огромная планета с вырванным из бока куском становилась все ближе и ближе, навигатор лавировал между смешенными в хаотическом танце горами и огромными ледяными кометами бывшими когда то морями планеты, он словно выпущенная из лука стрела двигался прямо вперед, только время от времени корректируя полет коротким рывком маневрового двигателя, и даже повреждения корабля казались не мешали ему, в то же время два имперских корабля, что преследовали его еле успевали уклоняться от встречных каменных глыб. Вот первый скорпион не смог увернуться и тяжелый корвет буквально размазало по зазубренному словно моргенштерн астероиду, вот второй канул в глубины каменного месива вслед за транспортником и все…. Прошло несколько минут, потом полчаса, с негромкими хлопками гиперприводов из системы исчезли все хайлайнеры и наступила тишина…
- Сейчас поступило заявление Министра двора с Кейтейна, он сообщает что дом Коррино не имеет никаких сведений о происшедшем, не давал никаких санкций на происходящее, чтит Великую Конвенцию и особый статус Космической Гильдии. Дом Коррино уже ведет переговоры с Космической Гильдией и в скором времени.. –вообщем вода...ничего не ясно…
- А что Гильдия?
- Космическая Гильдия молчит. Однако мы получаем сообщения, что все хайлайнеры покинули Кейтейн и еще ряд систем…чем обернется данная ситуация никому не известно.
Новости одной строкой
- На Плутосе произошел масштабный теракт в правительственном квартале, во время которого погибло до полутра тысячь человек. Ответственность взял на себя Медный Капитул Чистых, в их заявлении сказано – «Отступление домом Плутос от догматов Джихада видно на каждом шагу, заводы, орбитальный лифт и автоматические модули космопорта, всюду признаки скверны! Технология познает горький вкус хлыста!». Особо иронично, что при теракте в том числе погибли чиновники прибывшие в наш сектор из Комиссии по Заветам Джихада.
- Церковь Шестиста Мучеников на Пелагее, одно из самых древних святилищ не только в секторе, но и во всех соседних наконец то перешла под крыло истинной веры, паломники прибывают со множества миров! Правда по слухам новые хозяева залили подвалы под ней горчичным газом, но это так нюансы.
- Дом Коломбо уверенно лидирует в гонке за статус великого дома в Западном квадранте, ему уже удалось собрать вокруг себя коалицию из трех малых домов и сейчас он ведет канли с домом Грок, напомню что недавно флоты обоих главных соперников почти полностью аннигилировали друг друга, но Коломбо удалось высадить десант на планету противника где к всеобщему удивлению их встречали ликованием и цветами простые жители, которые с удовольствием становились в ряды ополчения для борьбы с собственными сеньорами.
- На Пелагее сложилась удивительная ситуация, на части планеты идут настоящие бои, льеться кровь и гибнут люди, но в городах всеобщее ликование – открыты двери во все увеселительные заведения, мастера бене тлейлаксу демонстрирует невероятные представления которые собирают толпы народа, артисты и певцы прибывают со всех окрестных миров!
- Больше дюжины малых домов нового основания Южного Квадранта объявили всеобщую мобилизацию, что является их целью неизвестно, но ходят слухи о сказочно богатой планете с диким населением за пределами Империи. Известно, что координирует процесс сам Филлип Вордю.
- В преддверии затеянной Императором реформы ОСПЧТ, страсти накаляются. За прошедшую неделю по рядам чиновников прокатилась настоящая эпидемия самоубийств! Уже свели счеты с жизнью более пятнадцати человек из высшего менеджмента организации, принадлежащие к самым знатным фамилиям Империи.
- Дом Коронаро отозвал жалобу поданную в Комиссию по борьбе с пиратами Ландсраата! Какие мотивы двигали ими, ведь казалось бы доказательства были очень убедительными и положение трех членов Консультационного совета весьма шатким в этом вопросе!
- Несмотря на тяжелую экономическую ситуацию на Прогрессуме, наконец то закончен давний проект дома Раттенау, региональное представительство Банка Космической Гильдии открыло свои двери, теперь многоуважаемый Домр Тонк известный каждому кто занимается финансами имеет своей резиденцией Прогрессум.
- Дом Катаристис по требованию ОСЧПТ освободил захваченные ранее транспорты Картеля и принес извинения секторальному координатору. «Мы ни в коей мере не посягали на собственность Картеля, о смене приписки кораблей с Коронаро на ОСПЧТ мы узнал только постфактум.» - заявил Спиридон Катаристис.
- С Натра отправился первый большой конвой с пищей для Апполо, с большой помпой был отмечен запуск того, что некоторые уже метко окрестили «пищепроводом».
- На Натре открылось посольство Великого дома Ришез и готовиться к открытию посольство дома Атрейдес, провинциальный Натр внезапно становиться дипломатическим центром сектора и поговаривают , что именно там будет размещено объединенный командный центр военных сил «Ястребиного блока».
- Ограбление века! Конвой из почти двадцати транспортов принадлежащих великому дому Виккайзер был захвачен необычайно большой пиратской флотилией в Восточном Квадранте, пиратская армада насчитывала не менее сорока малых и сверхмалых судов. В связи с этим представитель дома Виккайзер заявил, что будет просить Падишаха-Императора направить аудиторов на Грумман, потому что уши Моритори торчат тут из всех щелей.
- Антипиратский пакт наконец то активизируется. На Новый Центавр прибыла небольшая эскадра Антипиратской комиссии Ландсраата в составе пяти корветов, ее целью заявлено обеспечение безопастности судоходства и поиск основной базы Черной Пустоты в секторе. В то же время Дом Торн заявил об уничтожении значительных пиратских сил в непосредственной близости от системы Терази. Уничтожено более полудюжины судов, а полторы сотни закоренелых пиратов были казнены посредством вакуума, остальные будут переданы имперскому правосудию. Слава борцам с пиратами!
- Дом Инверзеннон объявил, что не может наблюдать за страданиями населения дома Коронаро запертыми на обесточенном и голодающем Лимбе и начинает программу помощи населению, отправив транспортники с гуманитарной помощью в систему Эдем.
- Дом Оркэм сделал официальное заявление, что его войска высадились на Вешепт исключительно в рамках противодействия антитехнологическим фанатикам, которые ответственны за ряд терактов на Малике и войска дома покинут планету немедленно после разгрома терорристических ячеек.
-Дом Торсен кажется наконец то переломил крайне неудачный ход канли с домом Алман, предприняв крайне рискованный маневр и обойдя линию укреплений алманов по болотам панцирные егеря торсенов обрушились на тылы врага, фактически поймав противника в ловушку. Это явно переломный момент в битве за Тавир, но особое удивление вызывает то что разведка Алманов не уследила за этим маневром, хотя ранее всегда разгадывала ходы своего противника.
- По обрывочным данным стало известно, что ситуация на Эльдорадо круто изменилась. Ястребиный блок провел массированное наступление на Эльдорадо, войска домов Торн, Центавр и Лунмарк мощным ударом рассеяли части Катаристис и судя по всем даже взяли последний контролируемый ими город Берилл. Кроме того на планете развернуто массированное военное строительство, заложено больше полудюжены военных баз, которые должны надежно запереть двери для возможных агрессоров. Заявка на колонизацию будет подана в ближайшее время.
-Великий дом Ришез объявил об открытии своего официального торгового представительства на планете Сиомия, теперь товары этого промышленного дома доступны непосредственно в секторе Десяти сестер!
- В газетах сектора муссируется сведения о пропаже, а потом находке планитарного премьера Синдзю, чиновник высшего ранга и одновременно лидер общины «Долгая дорога к просветлению и пониманию» пропал в Нефритовом озере во время вечерней рыбалки и был найден охраной только через четыре чеса с серьезной травмой черепа , к сожалению у дома Шино не самые лучшие отношения со Школой Сак и есть большой шанс, что политик навсегда останется овощем.
- Серьезно растут цены на транссистемные перевозки, Икс видимо в предверии войны начал активно перекачивать ресурсы из свох баз и союзников в Восточном Квадранте и выкупил просто нереальный объем мест на рейсовых хайлайнерах, если и на следующих неделях такая тенденция продолжется, то цены в нашем транзитном секторе могут серьезно взлететь вверх.
- Оверторн переживает большое неустройство, на планете настоящая экологическая катастрофа, очень сильно расплодились вредители посевов и сельское хозяйство дома пришло в упадок, ранее сельскохозяйственный Оверторн теперь вынужден закупать продовольствие у дома Плутос еще больше влезая в долги к нему.
- Знаменитый фрегат «Меченосец» прославившийся в недавней дуэли так и не смог покинуть систему Катаристис, лишенный основного двигателя он не смог нормально маневрировать с сложной метеоритной обстановке и столкнулся с крупным астероидом, фрегат получил тяжелые повреждения и теперь уже точно переходит в разряд металлолома.
-Космическая Гильдия анонсировала новое место пребывания Доков Гильдии, им стала система Оверторн как имеющая наиболее хорошее расположение в центре сектора, а так же защищенная боевой станцией сардаукаров. Переговоры с домом Торн ведутся активно и близятся к завершению.
- Становиться все яснее заметен крен домов Ястребиного блока к Ришезу, на их планетах открываются посольства, растут суммы контрактов и устанавливаются все более тесные политические связи. Возможно и традиционно лояльный Ришезу дом Инверзеннон на этой почве найдет свое место в этом сильнейшем геополитическом объединении сектора, ну а дому Оркэм можно только посочувствовать.
Рубрика «Без комментариев». «Первый имперский канал». Кейтейн.
Большой зал имперского суда в Десяти сестрах был обставлен скромно, но между тем величественно – кладка из красного кирпича, знамена с золотым львиным профилем и столы и скамьи из каменного эказского дерева. В этих интерьерах как нельзя органично смотрелась и строгость мундиров имперских служащих и пышность одежд знати и даже парадные доспехи сардаукар. Сам же Аватей Орпал был величественен и умиротворен, если раньше все знали резкость движений, какую то суетливость и нервность наместника, то сейчас он лучился благодушием и явно пребывал в прекрасном расположении духа. К удивлению завсегдатаев суда не было ни его резких замечаний, ни привычного крючкотворства или стремления продемонстрировать всем, что они грязь под его ногами. Даже коллегия имперских судей смотрела на него с удивлением, они в отличие от наместника явно были на взводе и очень недружелюбно поглядывали в сторону обвиняемого.
Первым выступал адвокат дома Коронаро, благообразный мужчина в белоснежной тоге апеллировал к тому, что вменяемое его подопечному преступление абсурдно, в нем отсутствует мотив, и что Луидже Коронаро не мог вытащить такой груз через 3 контура охраны, а улики против него собраны с грубыми процессуальными нарушениями. Он призывал принять во внимание какой пиратский беспредел учинили дома Торн, Лунмарк и Ратеннау на Лимбе. А доказательства предоставленные явно пиратскими домами вызывают сомнение уже тем фактом кто их озвучивает. Не говоря уже о том, что все факты это только голословные утверждения – у нас - как говорил он - есть свидетельства, что дом Ратеннау купил 18 мер спайса на Джелале, а потом сам отказался от покупки! Дом Лунмарк купил 12 и кстати говоря не заплатил за них, все было предоставлено под рассрочку оплаты! А Дом Торн вообще не обращался на базу Джелал! О продаже первой партии спайса дома Ратеннау Корнаро даже ставил в известность Космическую Гильдию, письмо прилагается. То есть особых обстоятельств и спайсового геноцида не было и быть не могло и все документы утверждающие обратное наглым образом сфальсифицированны!
- Да и в конце концов, задумайтесь господа. – начал он недобро улыбаясь и посматривая на наместника - Не так давно прошел так называемый «Мятеж домов». И вот…. теперь три дома создают какой то совет, которой почему-то имеет право вершить суд вместо Падишаха-Императора и Ландсаарда. И они отказываются исполнять законы Империи, порядок рассмотрения спорных вопросов в Картеле, право дома отвечать на обвинения и быть судимым Ландсаардом, имеют наглость игнорировать законы Канли и нападать вопреки всему. Дома так называемого Консультационного Совета так и не дали открытого ответа своему беззаконию. Подумайте об этом господин наместник!
- Еще раз прошу прощения, но наш дом подавал прошение о переносе слушания с Кайо, так как в связи с объявленной Канли мы не можем считать данное место безопастным для рассмотрения и не предвзятым к наследнику Коронаро…
- Вы забываетесь! Мне нет дела до канли. Это суд Императора! Он справедлив и беспристрастен по своему определению! И сейчас Луидже обычный уголовник, а не наследник благородного дома! – рявкнул наместник на миг потеряв благодушие, но тут же успокоился, улыбнулся и махнул рукой- прошение отклонено. Представитель Коронаро лишается слова. Прошу сторону обвинения приступить.
На площадку перед постаментом вышел Андреас Раттенау одетый не в привычный черный мундир, а в роскошный камзол сочного малинового оттенка, как водиться у имперских обвинителей, что вызвало оживление и недоумение среди судей.
- Приветствую вас господа, я с интересом выслушал позицию господина адвоката. Я немного посмеялся, немного погрустил и конечно же пришел в недоумение, слава о лучшем адвокате Артизии гремит повсюду, но пока я даже не вижу обороны которую должен ниспровергнуть своими доказательствами – развел руками юноша.- впрочем начнем по пунктам и думаю вы разделите со мной мое мнение о происходящем. Я не буду столь велеречив как мой оппонент и уложусь в десять минут. Если уважаемые судьи скажут, что я не прав или не убедителен, я готов принести любые извинения- он театрально, если не шутовски поклонился.
-Итак первое, «самоназначенный Совет» образован с благославления Падишаха-Императора Вселенной Человечества Эльруда 9 Коррино для расследования злоупотреблений руководства ОСПЧТ в Десяти сестрах. Вот письмо от министра двора Падишаха-Императора достопочтимого Эбигаля Кимо – юноша оправил на себе алый камзол еще раз обращая на него внимание и поднял над головой увесистый свиток с дюжиной свисающих печатей. – в связи с этим вопрос о полномочиях я считаю закрытым – добавил он под удивленный и почтительные взгляды судей.
-Второе…пиратство ...Лимб, и все прочие слова о недостойных доверия домах. Само это высказывание оскорбительно, но пропустим его мимо ушей, ведь оно сделано от людей которые сами не знают что происходит у них в системе и меняют свои показания дважды в день. Дом Коронаро официально отозвал свою жалобу в комиссию по противодействию пиратства в Ландсраате! –под шум зала крикнул Андреас- так кто тут достоин доверия а кто нет? Было ли пиратство или все таки нет? По мнению самого дома Коронаро не было…вот ведь какая штука….
- Ну с предыдущими вопросами мы быстро разобрались, теперь посмотрим на сам факт геноцида. Дом Коронаро представил самый минимум документов из которых почти ничего не следует, верить отговоркам, что большинство оригиналов уничтожено агентами их «врагов» поверить все же решительно невозможно. Так что подготовленный мной «таран доказательств» даже не требуется, но я все же покажу что проделал свою работу не зря. Прошу!
Помощники, все тоже в малиновых мантиях начали выкладывать на установленном в центре площадки столе массивные папки документов, голокристалы и отдельные бумаги.
-Вот накладные с базы Джелал, обратите внимание что такой объем спайса(нетипичный для обычной поставки) был заказан непосредственно Луидже Коронаро и согласован его непосредственным начальником Даниэлем Хорнетом.
- Вот заверенные секторальным координатором Блезом Фонтески, свидетельства высших клерков базы Джелал. Вот Приходно-расходные книги заверенные им же, вот свидетельства представителей Гильдии и Бене Гессерит о допросе руководства базы Джелал, подтверждающие что единоличный доступ к хранилищу со спайсом был только у Луидже Корнаро и вот свидетельства грузчиков которые по его приказу грузили спайс на капер «Гоньщик». – Андреас триумфально развел руками и вот наконец венец моих доказательств, полностью разбивающее версию, что все делалось по закону…
- Вот письма собранные мною со всех тех, кто пытался купить спайс на Джелале! Все письма о переговорах с мейдарами-членами Консультативного совета от имени ОСПЧТ подписывал не чиновник ОСПЧТ Луидже Коронаро, а дож Федерико! – в зале поднялся шум, судьи рвали друг у друга документы и только наместник с ленивой улыбкой наблюдал происходящее, а Раттенау тем временем продолжал - Кто правил базой Джелал?! Кто решал кому дать спайс, а кто должен сдохнуть без пряности?! ОСПЧТ?! Нет, преступный клан со связями на самом верху, но не имеющий отношения ни к Совету директоров Картеля, ни к прочим официальным структурам и координатор его Фредерико Коронаро! Я требую смертной казни для Луидже Коронаро, вызова сюда допроса с привлечением Видящей правду Фредерико Коронаро. Великий кронпринц Рафаэль Корино когда то сказал – Торговля – кровь империи, всякий кто на нее покушается покушается на Империю!
Под аплодисменты зала юноша раскланялся и сел на свое место поглядывая на бледного Луидже Коронаро сидящего в окружении дюжины сардаукар, судьи совещались а наместник слушал двух своих помощников, которые поднесли ему часть документов которую он нетерпеливо изучал.
- Прошу прощения, дом Лунмарк хочет сделать заявление. – поднялся серокожий мужчина в свободных одеждах напоминающих три або разрезанные и одетые одно поверх другого. Я сознаю, что от лица Совета говорит дом Раттенау, однако в связи с изменившимися обстоятельствами я бы хотел внести небольшое уточнение, нисколько не умаляя работу проделанную домом Раттенау по сбору доказательств и не оспаривая их я хочу призвать к милосердию. – под бешеным взглядом Андреаса тот невозмутимо продолжил - Действительно, налицо попытка злоупотребления служебным положением со стороны Луидже Коронаро, махинации со спайсом. Но предполагаемое наказание явно чересчур жестоко. Мы считаем что крупный штраф в пользу ОСПЧТ и главное - запрет для дома Коронаро занимать руководящие позиции в ОСПЧТ на 50 лет будут достаточным наказанием для этого дома.
- Вы с ума сошли??? - возглас Раттенау перекрыл гул в зале, но наттрец лишь пожал плечами и отвернулся в сторону судей, а в это время последовал очередной удар.
- Поступило заявление от секторального координатора Блеза Фонтески, что его первичное письмо было написано в спешке и после более тщательного расследования все еще нельзя однозначно утверждать, что вся полнота вины лежит на господине Луидже.
- Свидетельства у вас на столе, протоколы допросов грузчиков, свидетельства Общины и Гильдии…- снова начал Андреас, но наместник прервал его, спустился со своего места к судьям и о чем то заговорил. Послышавшийся взрыв ропота показал, что его слова не пришлись по нраву судейским, почти десять минут продолжался разговор похожий на ругань, но не обращая на это внимание наместник вернулся в свое кресло.
-К сожалению секторальный координатор и еще ряд чиновников направили письма в которых сообщают, что часть завизированных ими документов, была завизированна в состоянии шока от происходящего, приложены даже справки от доктора Сак, а грузчики о которых вы упомянули насколько я понял с ними случился трагический инцидент при стыковке очередного корабля….
- Рассмотрев представленные доказательства по делу, с учетом изменения позиций Секторального координатора и дома Лунмарк, недоказанностью создания преступного сообщества, проконсультировавшись с коллегией судей, я к сожалению вынужден…
- Прошу перерыв на неделю - прохрипел Андреас выпученные глаза и красный цвет лица свидетельствовал, что тот готов получить апоплексический удар.
- Зачем? - ласково спросил наместник – Это ничего не изменит. Но мы чутки ко всем участникам процесса, десять минут перерыв.
Ровно через десять минут заседание продолжилось никто даже не покидал зал кроме Раттенау который был выбежал из зала вон, наместник еще раз переговорил с советниками и консультантами и уже снова встал когда в зал запыхавшийся Андреас.
- Господин наместник прошу приобщить к делу новые доказательства!
-И какие же доказательства – со все той же улыбкой осведомился наместник.
- Несколько минут назад Консультационным советом был высажен десант на базу Джелал и арестован вице-директор Даниэль Хорнет на основании того, что именно он подписал явно завышенный ордер на поставку спайса, 80 единиц это более чем вдвое перекрывает обычный груз – под мертвенное молчание зала отчеканил Раттенау – вице директор подвергнут экспресс допросу и уже признался в том, что дом Хорнет использовал Луидже и Фредерико Коронаро для организации преступного коррупционного сообщества в Десяти сестрах. Признался в том, что лично координировал посредством Фредерико Коронаро их деятельность. А так же…признался в нарушении Великой Конвенции! – тишина в зале стала совсем гробовой и только побледневший как полотно наместник со всей мочи стукнул жезлом по гонгу и торопливо произнес.
- В связи с изменением статуса дела, процесс переноситься в непубличную часть! Прошу всех покинуть зал, о следующем слушание будет объявлено дополнительно! – под эти слова наместника Андреас Раттенау со злой улыбкой отвесил издевательский поклон представителю Лунмарка и с прямой спиной направился на выход, видимо расхлебывать то что произошло.
Дома Координационного совета получают - 5% репутации у ОСПЧТ, -15% репутации у Великого дома Хорнет.
-
-
Супер!
-
Плюсов мы тебе должны отсыпать давно и прочно. Будем потихоньку отдавать долги :3
-
За детальную работу.
-
Великолепно!
-
Невероятный объем инфы. И лидеры постоянно ротируются, буквально каждый ход. Я просто уже даже не знаю, на кого ставить мои деньги после вассалитета Коронаро.
-
Новости, интереснее и глубже, чем в реальной жизни))
|
|
Ты видишь Вековечный лес. Видишь тьму безвременья, в которой спит что-то древнее, что-то могущественное. Не можешь описать, что конкретно - просто чувствуешь. Приближаясь к нему, ты обливался холодным потом и предчувствием скорой смерти, а убегая от него чувствовал неиспытанный доселе страх - учитывая пережитую ночь пыток в лапах извергов, что вскрыли тебя как рыбу - и, одновременно с тем, глубочайшее облегчение, какое чувствуешь, наверное, тогда, когда понимаешь, что опасность - где-то там, далеко, и ты её миновал.
Но потом тебя рубят на две половинки, и ты просыпаешься, весь мокрый и напуганный, словно мальчишка.
- Звучит странно.. и незнакомо, - бормочет в ответ Вилар, почесывая бороду.
- Ну что там? - крикнул он пигмею, который копошился в высокой траве - так, что на виду была черная голова и торчащие в разные стороны уши.
- Никого, - сопит Никто, выбравшись из травы.
- Ну, что ж.. А ты слышал о таком, а, треклятый чернокожий злодей?
Просекутор заставил тебя повторить историю об увиденном во сне, на что некромант, не дрогнув ни одним мускулом своего похожего на засушенный фрукт лица, ответил беспристрастно:
- Он может припомнить как минимум дюжину мест, отдаленно схожих с тем, что описал юный мастер. И как минимум четыре из них содержат что-то подобное - способное смертных повергать в животный ужас и разрубать их на куски одним ударом, - зловеще понизив голос, загадочно произносит пигмей, а потом добавляет, уже вполне беззаботно:
- Однако, все эти места находятся по ту сторону Железного моря, и юному мастеру не следует бояться чего-то подобного!
- Поостерегись, Донтос. И постарайся не делиться своими снами с теми, кому не доверяешь, - Вилар многозначительно кивнул в сторону Тракта, мол, "вперёд".
Вновь в пути, вы уже находитесь на территории графства Стугия - об этом гласит дорожный указатель. То, что дела здесь идут неважно, вполне очевидно - к деревянному столбу с табличками-указателями гвоздями прибито тело мужчины.
- Сборщик податей, - заключает просекутор, едва бросив взгляд на одежды, - готов поспорить, что этот парень долго мучился, - глаза у трупа закатились, в окровавленном рту что-то лежит.
- И готов поспорить, что там послание для нас с тобой, Арвелл. Проверь.
|
-
Сципион лучший, вообще молодец, хочу от тебя детей
Альберт
*большой палец вверх*
-
Лол, ох уж эти римские нравы!
-
Реально супер =)
-
Хамло, а не комментатор
-
А план зачистить таки стоило бы
-
Это лучший комментатор. Как называется ретроспективно, только на оборот, в будущее? В общем, в будущем лучше вряд ли будет тоже.
-
Кстати! Комментатор и правда крутой. Надеюсь, останешься еще на сезон ))
|
-
Вот прекрасный образец того, как можно неоднократно получать страховку
)))))))
-
Квинктилий не стал развивать мысль, но в голове его очень ярко предстал великий город Рим - гигантский, купающийся в роскоши, ничего не производящий, кроме многочисленных и извращенных услуг, живущий за счет порабощенных народов...
----------
Сатурн:
- Индекс неблагонадежности повышен на градацию.
-
Детям школьного возраста, в свою очередь, настоятельно рекомендуется продолжить просмотр в образовательных целях.
Воспитание молодого поколения - вещь нужная!
|
-
Это шедевр!
-
и клетчатые штаны, чтобы придать вашему виду варварского озорства, популярного в этом сезоне
-
Не важно, как пойдет игра (но мы то знаем что пойдет хорошо). Вся задумка уже очень крута. Удачи!
-
Ассортимент, конечно, огонь
-
Это очень познавательно
-
Долго я держался
может спасти жизнь в огромном количестве ситуаций, но всё равно никому ещё не спас
Но тут вот сломался.
|
|
-
Ура!
-
По итогам всей сцены, постов было достаточно много и каждый прокомментировать нет возможности. Но мне понравилось, это было захватывающе. А особенно приятно то, что взятый навык на уровне превратил каждое описание смерти в маленькую легенду.
|
Черное небо растянулось, покрыло собой пол мира. Три четверти. Весь.
Вспомнилась мать, напевающая унылую песню за своей работой. Треск распарываемых нитей под ее ножем. Щелк. Щелк. Звук рвущейся ткани. Обшарпанная, заклеенная старыми неказистыми обоями стена. Рисунок этот на обоях. Так уж он намозолил глаза, так врезался в память, что снился даже через десятки лет после того как тот дом снесли. И вот сейчас, снова.
Капли испарины на оконном стекле. А за окном... за окном должен быть дождь, серое небо с проблесками солнца. Точно знаешь что там должен быть дождь, потому что он всегда там в этом сне. Но сейчас там тьма. Абсолютная, непроницаемая тьма глаз псиата. Были тучи косматые, да ушли. Сползли за горизонт, втянулись в щели, оставив только эту комнату со старыми обоями, портретом Вождя на стене и заунывной песней матери. Брата нет. Ушел. Проиграл. Сдался. Сам сдался, после того как проиграл. Что проиграл, Жрун не знал. Но что-то, потерю чего не мог вынести, не мог вынести стыда перед семьей, перед матерью, перед ним. Играл он тайно. Нельзя было тогда не тайно играть. И правильно, что нельзя. Но все равно - не помогало. Так вот играл. Был у него дружок... из "этих", а у него были нарды. И карты. И другие дружки, тоже "из этих". А у них притон. Картан, как их тогда называли в газетах. Подпольное гнездо разврата.
Он говорил, что все честно. Что там мол есть три стола, а над ними свет. Что место выбираешь сам, и никто не сажает тебя спиной к картине или зеркалу, через которое твои карты видны как на ладони. Он видел, как одни выигрывали, а потом их можно было встретить снова живыми и здоровыми, что ему самому удалось выиграть дважды.
А потом он проиграл. А потом проиграл снова, последнее. А потом проиграл и то чего у него не было. Ушел, говорил, как пьяный.
И сдался.
Укатили его далеко и надолго.
Укатали.
Во тьму.
И они остались вдвоем. Жрун, маленький, с большими блестящими глазами. И мать, сгорбленная, сутулая, поющая заунывную моргонско-народную. Вот тогда он обещал себе, что с ним, такого не случится. Поклялся, что в лепешку разобьется, но оправдает возложенные на него надежды. Сначала - её, той что дала жизнь. Затем - Его, того чей портрет строго смотрит со стены. Затем - их, товарищей, пациентов. Всех и каждого, кто доверял свои жизни в его лапы. Сначала - долг. А все остальное - после...
- После победы, - прошептал Жрун так тихо, что даже товарищ псиат первого ранга не услышал в этот раз его слов. Не услышал, но несомненно почувствовал.
|
Закончился бой, нужно было срочно выдвигаться. Ночная степь навеивала странную тоску на Бейчмо.
Остаток пути он шел молчал - на него нахлынули воспоминания. Особенно смотря на киборгов, что ковыляли рядом.
Рос он у матери одиночки. Отец, как говорила мама, "пошел на фронт, инсектов бить". Это могло многое значить, а вот что именно, Бейчмо никогда не уточнял. Жили они в маленькой, тесной комнатушке комуналки возле туалета. В той квартире всегда было шумно, всегда было много народу - помимо них в той коммуналке жило еще три семьи моргов и еще одна анимальская. Летом пекло так, что не надо было тратиться толком на масло и газ, чтобы что-нибудь пожарить, а зимой стены и окна промерзали насквозь, становясь очень хрупкими. Туалет всегда был занят, холодильник - заставлен. Все были на виду друг у друга, и все друг дружку ненавидели друг друга. Гиббонидзе презирали Горкморга, за то что Морк, патриарх их семьи был горький пьяница и клянчил деньги, Тучиловы ненавидели Гиббонидзе за то, что у них вечно по ночам плачут их трое новорожденных, а Тучиловых не любили все, потому что, если верить слухам, Тучилов-младший имеет талант псиата, и стучит на всех.
Ему с мамой помогал его сосед, Бомбард, забитый, тихий, но в чем-то гениальный инженер. Он работал на местном заводе, конструировал новых киборгов. Приносил гостинцы, еду, помогал по хозяйству. Без него бы Бейчмо не сумел бы толком пробиться в люди. Сам он очень долгое время думал, что на самом деле это Бомбард был его батей. До одного момента - когда Бейчмо, еще ученик старшей школы, придя домой застал то, как Бомбарда избивал некий здоровенный, пьяный моргон. Рядом уже валялся Морк Горкморг, держась за голову. Тот моргон был весь в татуировках и совершенно дикого вида, явно бывший ЗЭК, отслуживший много лет. Бейчмо, недолго думая, налетел на здоровяка и принялся мутузить его. Единственная причина, почему тогда Бейчмо выиграл, это была внезапность. Затем, недолго думая, выкинул его в окно. ЗЭК, пролетев вниз два этажа, приземлился, неуверенно встал и проорал, смотря прямо в глаза Бейчмо:
- ТАК ВОТ ТЫ КАК ТЕПЕРЬ С БАТЕЙ ОБЩАЕШЬСЯ, ДА, АНИМАЛЬЕ ОТРОДЬЕ?!? Я ТЕБЕ ЭТО ЕЩЕ ПРИПОМНЮ, МАЛОЛЕТКА ПЕРЕРОСТОК!
И, неуверенной походкой, пошел прочь. Бейчмо помог встать Бомбарду, тот был еще жив, и, в принципе здоров. Увидев молчаливый вопрос в глазах подростка, Бомбард кратко ответил:
- Твой отец. Настоящий. Были друзьями. Когда-то. - Молча сплюнул на кровью пол коридора. - Можешь больше не беспокоиться.
На некоторое время все затихло. Бейчмо еще судорожно ждал, что его отец вновь еще раз вернется, но этого так и не случилось. Прошла неделя. Две. К началу третьей за Бомбардом пришли. Оказывается, часть киборгов оказалась с дефектом, они как-то сбежали с завода, и порезали на куски какого-то бомжа. Беднягу невозможно было узнать, в настолько мелкий фарш его покрошили. Инженера забрали в лагеря за халатность.
Когда вечером пришла мать Бейчмо, она поинтересовалась, что случилось.
- Бомбард ушел на фронт, инсектов бить - кратко, скупо ответил Бейчмо, наливая чай в граненые стаканы.
Молча выпили соленый чай вместе. В тот вечер даже детеныши Гиббонидзе молчали. Потом в комнату Бомбарда въехали Тучиловы, отчего их стали ненавидеть еще сильнее.
Пропало наваждение. Засада! Время вернуться из мира грез, в мир реальности.
- УРРРА! - Осмотрелся Бейчмо, пытаясь выявить среди нападавших главного. Убив его, они лишатся мозга! Или не они. Но неважно.
- СТРЕЛЯЙТЕ ВОН В ТОГО, ЧТО СБОКУ! ОН ЛИДЕР ЭТОЙ ШАЙКИ!
-
Убив его, они лишатся мозга! Или не они. Но неважно.
УРРРРА!
-
Играть в игры увлекательно даже одному. Играть с людьми - х10 веселей. Играть с талантливыми людьми - это просто ОФИГЕННО.
-
Просто герой
-
Бейчмо у нас - самый драматичный персонаж.
-
Непростая история простого моргона ...
-
Истинный сын Моргонского Союза - с непростой душой и пламенным сердцем брутала!
|
|
Лецик
Сейчас тебе кажется, что вас никогда не было. Тебя – наивного котёнка, её – юной львицы. Воспоминания – кадры цветного кино. Большелапый львёнок в офицерском кителе рассказывает что-то сдержанно, бросая на спутницу взгляды украдкой, стараясь выглядеть независимо, серьёзно. Набережная. Они сидят на скамейке. Она молчит. Смотрит под ноги. Улыбается краешком губ не поднимая глаз, будто зная какой-то секрет. Литые перила. Тёмная вода. Рука протягивает розу. Рука принимает. Она наклоняется к его плечу, шепчет что-то. Его глаза становятся больше. Взгляд – проснувшегося анимала. На другом конце набережной он видит пару прогуливающихся туристов. Массивный бегемот. Бросающий камешки с берега и наблюдающий за кругами с любопытством младенца многотонный носорог. Бегемот подмигивает львёнку издалека. Говорит. Носорог хлопает себя по животу звучно, вскидывает рог, хохоча шутке. Бегемот продолжает смотреть на льва. Они не носят оружия на виду, но несут чувство, что оно в любой момент может появиться. Проходят мимо. Бегемот роняет бычок на мостовую. Посмеивается чему-то бархатно. Львёнок смотрит на спутницу вопросительно. Она глядит в сторону. Её взгляд невозможно прочитать. Через неделю они встретятся снова – на съёмках. Там нельзя будет поговорить. Она взяла розу. Она взяла сумочку. Уходит вдоль берега по мостовой. Качается цветок в опущенной руке. Львёнок моргает, глядя вслед. Смотрит на скамейку: она что-то забыла. Разворачивает салфетку, исчерченную линиями: карта портового района. Доки. Склады. Отмеченное крестом здание. Дата. Время. Ползут вверх брови. Проходит день. Проходит ночь. Луна и солнце сменяются местами над городом. С утра он идёт по оживающему от грохота ящиков и криков носильщиков берегу к заброшенному складу. Она сидит на заборе, покачивая ногой. Смотрит на искрящееся от рассвета море. Замечает его и легко машет рукой, спрыгивает: совсем не та ледяная львица, что играет принцессу на съёмках «Девяносто Девяти Теней». В фильме столько воинов отстаивают дворец среднепланетарного царька и не могут сдержать натиск захватчиков. Семья царя мертва кроме его дочери. Слуги бежали или погибли. Воины больны неизвестной болезнью – разлагаются под лучами солнца, способны жить только в тени. Первый эпизод начинается с казни захваченного хайвмайндами гарнизонного врача – он продаёт им секрет источников воды крепости за жизнь. Хайвмайнды накачивают предателя ядом. Лопается его лицо. Истекают жидкостью раздутые руки. Они топят деформированное тело в источнике, питающем крепостные колодцы. Во втором – гибнет во время штурма заражённый генерал. Пневматический крюк цепляет броню, вытаскивает его на солнце: камера показывает, как тело мчится по песку и камням, сначала плотное, потом – разложившееся на волокна, похожее на тряпку. Остатки в кадре обращаются на золотом песке в дым. Солдаты начинают гнить и умирать один за другим. Валятся со стен. Роняют головы на оружие в дозоре. Вскоре их остаётся 99. Дочь царя покидает покои и занимает место убитого генерала, чтобы возглавить оборону. Она хороший лидер, но плохой военный. Понимая это, принцесса обращается к сидящему в темнице красному офицеру за поддержкой. Анимал, как и она, он заключает с ней сделку. Это в фильме. В реальности – она подходит к нему, улыбаясь смущённо и открыто впервые. Она говорит, здесь их не найдут. Говорит, море всегда нравилось ей блеском. Двое поворачивают головы в сторону искрящейся поверхности. Ветер треплет шерсть. Держась за руки, они идут к берегу. Спускаются по камням к кромке прибоя. Она поднимает ракушку и говорит, что съёмки – это не её мир. Она устала от них. Бросает ракушку в море, глотающее окаменелость без звука и ряби. Они идут вдоль линии прибоя. Он спрашивает, кто были те двое и почему она не хочет быть актрисой? Она вздыхает и пожимает плечами едва-едва. В её жесте фальш, и оба актёра это чувствуют. Кроме фальши – в нём есть неловкость. Стыд? Она останавливается и спрашивает, совершил бы львёнок подвиг ради… Она запинается. Опускает взгляд. Он поднимает её подбородок. В её глазах блестят звёзды: ради чего-то по-настоящему важного, продолжает она тихо? Он смотрит на неё открыто – он совершил бы. Тогда им нужно встретиться завтра здесь же. Кажется, она сейчас заплачет, но она берёт себя в руки: перед ним не девушка, что махала рукой с забора – принцесса, железная, сильная. Ей нужна его защита. Она не может ничего объяснять. Он начинает спрашивать что-то, хочет её успокоить. Кажется, она сейчас зарычит. Она вырывает руку. Завтра – здесь же после заката.
Когда он пришёл, она встретила сухим кивком. Внутрь складского комплекса – быстро. Её тон отчуждённый. Деловой. Она уверенно движется к чёрной на фоне звёздного неба складской громаде. Он идёт следом. Рука к кобуре. Достал пистолет. Его голос – тихий: стой, руки над головой. Она оборачивается. В её глазах испуг, неверие. Лецик, что… Подойди к стене. Медленно. Держи руки над головой. Понимание появляется на её лице. Оно становится странно спокойней. Кивнув, она начинает двигаться к складу. Он, держа её в прицеле, следом. Она говорит, он ментовская сука, а не анимал. Она говорит, от него разит следственным комитетом за сто километров, она была просто дура, влюбилась. Он говорит замолчать – деревянным не своим голосом. Он говорит, он солдат, а не гончая. Ему плевать на её дела за сценой, он не умеет и не хочет вынюхивать. Друг сказал ему, у него был странный сон. Она пытается рвануть в сторону, но он стреляет в землю. Она останавливается. Поднимает руки. Друг сказал: «Тебя похитят, Лецик. Ради выкупа. Из-за твоей семьи. Но в Союзе никто не будет платить выкуп за князя. Понимаешь? Никто не помнит об этом, потому что пока ты не попал в заголовки газет. А потом те, кому это положено – вспомнят. В итоге, они продадут тебя пиратам». Ты бы продала меня пиратам, любимая? Она кричит: выкрикивает два имени. Ты говоришь, что обычно не веришь в сны. Особенно в сны, рассказанные другом. Но этот друг – псиат… Двери склада взрываются грохотом и светом. Сначала светом: он вламывается в каждую их щель. Потом – щепками: грузовик разламывает их, как картонную коробку. Несётся прямо на тебя. Но сбивает её. Звук стоит у тебя в ушах до сих пор: как ударить селёдкой о столешницу с размаха. Она не успела даже вскрикнуть. С этого момента помнишь реальность так подробно, будто рассматриваешь фотографию: разбитая фара, смазанные от скорости покрышки, грязь на бампере, макака-водитель в фуражке, хлопающий по борту брезент. Ты выстрелил и бросился в сторону. Он крутанул руль не выпуская из жёлтых зубов сигарету. Борт грузовика взорвался автоматными очередями: он развернул машину, как разворачивают космический галеон, чтобы дать залп в дешёвой фантастике. Чавк пуль в мокрую землю, летящая труха из деревянного забора, крик охраны с соседних складов. Ты начал стрелять с земли, как во сне – не целясь, не думая, что будет дальше. Дальше был фонтан огня, обгорелые тела анималов, чья-то слепая очередь. Дальше были твои руки, перебирающие по земле, ты пополз, потом встал, побежал, поднял её за тёплые плечи, но голова откинулась безжизненно – помнишь струйку тягучей крови изо рта. Мёртвые глаза, глядящие в космос. Мир начал трястись. Лимонные фонари. Лица. Моргон в форме кричит на тебя, тряся ушами. Удивлённо смотришь на него: видишь брызги слюны и не слышишь не звука. Он размахивает пистолетом в широком жесте: догорающий остов автомобиля, тела, оружие в твоей лапе. Но ты не можешь понять, что ему нужно. Как он может кричать о чём-то, когда у тебя умерла… умерла. Сидишь, оглушённый.
|
|
Даздраморгон
У тебя отдельный десантный отсек. Моргоны верят в одомашнивание. Но не настолько.
Прошёлся вдоль стены туда-обратно, когтями о стальной пол щёлкая. Рыкнул. Привалился к стене боком. Сполз. Хочется жрать и летать. Пока жил один, много голодал, но неприятно было только сначала, а потом так привык, что даже бодрило. День без жратвы - тянет внутри и беспокойство. Начинаешь быть внимательнее, думать быстрее. Три дня - тяжело лапы переставлять. О том, чтобы взлететь, даже не думаешь. Мысли медленные, будто на морозе.
Помнишь, как шёл по "парку". "Парк" - это в их мире обширное опасное место - что-то среднее между помойкой и пустырём. Окурки. Собачье дерьмо. Чахлые деревья. Агрессивные вороны. Одна была настолько наглой, что пыталась тебя клюнуть в темя: закоптил на лету дымом, не успела рассержено крякнуть. Она расхрабрилась, потому что ты был голодным, драным и терял кровь. Кровь - это как еда, если её внутри мало - сразу слабый, закрываются глаза. В тебя стреляли и гнались за тобой на машине. Возможно, до сих пор гонятся. Ты свернул с улицы, попетлял по дворам, перемахнул через кованый забор и оказался в этом месте. Лимонный свет фонарей. Падающая с неба мерзкая, редкая слякоть - как плевки. Выдохнул пар. Огляделся, вывалив язык. Справа тёмная скамейка из дерева. Дорожка. Слева заросли. Надо поискать там, может разроешь нору крысы или вдруг там лежит убитый - это был бы праздник. Не обманываешь себя: манящего запаха нет. Но голод шепчет такие вещи как "поищи", "нужно проверить" и "всё может быть..." каждую минуту, когда он действительно сильный. Уже плёлся обречённо в кусты, когда голова сама поднялась вдруг, а ноздри дрогнули: запах спирта. Сильный. Медленно из темноты, куда ты уставился, проступает фигура. Неровный шаг. Воняет, как от трупа адской гончей, гнившей неделю на жаре в выгребной яме. Он чем-то больной. И он может быть опасен - не сам, конечно, не сам. Он может закричать. Прибегут те, другие. Слепить фонарями. Бросаться горячим свинцом больно. Но это всё были мысли, которые ты не подумал в тот момент. Ты облизнул только конвульсивно сухой и горячий нос. Ты подумал только "ГРР!!!". И набросился на него. Пробил грудь лапой слёту, повалил на землю, он хлопнул головой, как яйцо с десятого этажа об асфальт. Ты удивился до дрожи, когда он закричал. Был уверен, что убил первым движением - ты уже привык так. Впился зубами сильней, поворачивая голову, поднимая верхнюю губу, рыча.
- АПУСТИСУКАААААА!!!! ПУСТИИИ!!!
Рвёшь, прижал к черепу уши. Треск, как треск гнилой ткани. Тащишь по асфальту к чёрным, похожим на застывшие тентакли, кустам.
- АААААЫЫЫЫЫЫХЫХЫХЫЫЫЫЫЫ!!!!
Запах старого пота. Запах свежего пота. Запах старого говна на его ботинке. Запах, похожий на аммиак. Обоссался.
- УЙДИИИИИИ!!!
Рыкнул. Бросился к горлу. Он мычит. Закрывается рукой. Оторвал её от локтя в бешенстве с поразившей тебя самого силой: слышал, как вышел из пазухи сустав. Нырнул. Щёлкнул скользкими от крови зубами. Кровь выталкивается фонтаном. Заливает грязную рубашку. Стекает чёрными ручейками на землю. Поднял голову, сглатывая. Смотришь в темноту. Вслушиваешься. Через несколько секунд - начинаешь жрать, забывая всё: не было боли, не было страха, не было ничего - главное жевать, главное вот здесь оторвать, вот здесь мягкое, быстрее, быстрее, быстрее, они будут в любую минуту. Они. Адские гончие, менты, банда анималов, городские охотники, мутант, патруль киборгов. Враги.
Щелчок затвора. Ослепительный свет. Поднимаешь голову, слыша своё низкое металлическое рычание. Слыша трескучий шум.
Один из "светящих" склоняет чуть шарообразную башку к металлическому наплечнику.
- 10-91, контакт.
Захлопали выстрелы. Взорвалось горящей болью плечо. Грудь. Бровь. Перешагиваешь под градом огня через труп. Прыгнул. Сбило на лету дробью. Поднялся. Шаг. Ухватил ближайшего за колено пастью. Уронил. Подтащил. Раздавил лапой с усилием голову в шлеме. Прыгнул тяжело и сломал кости второму, как летящий по трассе грузовик сломал бы картонную коробку. Вышиб у третьего из рук оружие шипастым хвостом вместе с руками. Он побежал. Ты тоже. Он не был очень хороший бегун, тот патрульный.
|
|
-
БЕГ ФОРМИРУЕТ КУЛЬТУРУ ОПТИМИЗМА!
Это правда!
-
Мне кажется, кто-то прикрывается заложником :3
-
Эх, товарищи, не так должно все было сложиться, не так ...
-
Просто улюк-герой!
|
Вот, полигон для всех. А, впрочем, нормальный полигон. Вот товарищ слонимал из дружественной республики с ужасно непроизносимым именем, которого все прозвали просто Упуф, отстает опять. Здесь Бейчмо скорее так, разминался перед полноценными тренировками с простыми солдатами. Хорошие ребята, такие же простые, как и он. Обсудили свежие новости, вчерашний хаос-больный матч, тайком отматерили идиотов с другой части. Разогревшись, Бейчмо направился к Лесу. Красота, залюбоваться можно. Идиллия! Таких лесов не было в родном Моргонске, нет. Те леса мрачные и опасные, а эти почти ручные. Однако всю эту Идиллию нарушали очень мрачные Мысли. Как же так, его боевые товарищи, можно даже сказать, друзья, оказались на деле предателями и лжецами. И ведь самое поганое, эти Мысли никак не могли уйти, их ничем не было отогнать. Всю эту злость и накипевшее выливал Бейчмо на полигоне для гранатомета.
Все же, понравилось ему здесь, на Триаре. Пока была возможность, пользуясь положением Героя Союза, получил здесь себе землю с домиком, и переселился сюда с Мамой из ее из коммуналки в холодном Моргонске на Триару. Мама всегда мечтала о собственном домике в каком-нибудь теплом местечке, выращивать бобы и иметь собственный фруктовый сад. А потом, пошло нечто совсем невообразимое...
Какое-то время в армии было все нормально и замечательно. Ну как, замечательно. Без товарищей Учпочмака и Поддыха это было совсем, совсем не то. Не с кем было толком поговорить. Лецик, в принципе, хороший парень, но увы, анимал. А товарищ Псиат был слишком хмурым и мрачным. Какое-то время Бейчмо служил в местной части, не жалуясь и не тужа. Поступил на курсы иностранных языков и с успехом сдал их. Все шло как нельзя лучше.
А потом, начали доходить тревожные вести, а вместе с ними, разброд и шатание. Послушав свои мысли, Бейчмо демобилизовался и пошел тренером в местную юношескую хаос-больную команду. И вот там начались проблемы. Раньше все обеспечивал Союз, а теперь ты должен сам все добывать. Спортзал нормальный, униформу, врачей хороших для детишек. На все нужны были деньги, которые надо было где-то доставать. Было тяжело, но выбивать деньги Бейчмо научился, пусть иногда и буквально. Пришлось пойти на сделки с совестью и бандитами, чтобы у детишек было все самое лучшее. Все, наконец-то, шло в гору - команда хорошо играла, и могла даже выйти на между мировой уровень. Дом отстроил, Бейчмо подумывал жениться, корни пустить.
А потом, случилась ужасная трагедия - местные банд-образования, для своих неизвестных целей, захотели землю и домик Бейчмо. Бейчмо, разумеется, отказался отдавать свою землю. На что бандиты ответили не мудрствуя лукаво, спалив дом вместе с Мамой. Их, естественно, не сумели поймать. А Бейчмо не сумел вовремя прибыть и спасти Маму. Это подорвало некий столб психического здоровья Бейчмо. Он начал пить, и пить очень много, его выгнали с должности тренера и начал медленно, но уверенно начал опускаться на дно.
ВОЖДЬ УМЕР! ПРЕДАТЕЛИ КРУГОМ! МОРГВА В ИНСЕКТАХ! ОБСТРЕЛ МОРГОНИСА ИНСЕКТАМИ!! БОРЦУНЫ ЗА ПРАВА ИНСЕКТОВ!!! ПОГАНЫЕ ИНСЕКТЫ, ЭТО ОНИ ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ!!!
В конце концов, Бейчмо слег в дурку, после того как он в порыве безумия напал на бар бандитов, повинных в смерти Матери. Все, кроме Бейчмо, полегли. Там у него отобрали документы, и вовсю пичкали таблетками. Сколько там пролежал Бейчмо понятия не имел, он быстро потерял счет времени. В конце-концов, Бейчмо сумел сбежать, пока его овощем не сделали вконец. Вернулся к тому месту, где была его избушка. На том месте теперь было казино, для туристов. И горько зарыдал Бейчмо, опустился на колени, рыдая в своем оборванном пальто, а на груди - Орден. Краса и Гордость Союза. У Бейчмо было прекрасное, славное будущее в Союзе. Но от него не осталось ни следа. Забытый и покинутый, никому не нужный, не способный ни на что, кроме Войны.
- Какую...*всхлип*... Страну...*вдох*... Просрали. - захлебываясь слезами пробормотал Бейчмо.
На плечо опустилась чья-то теплая, ласковая рука. Радостная весть - он нужен и его ждут.
Так и начались лучшие времена.
-
Грустная история
-
Грустишка :(
-
Просто драма!
|
- Товарищи. - Сказал в первый вечер на Триаре сытый и пьяный Ктулх-Майор, поднимая очередной граненый стакан. - Товарищи. Я хочу сказать тост и выразить вам благодарность за отлично исполненный долг.
- Первым делом я хочу помянуть тех, кого больше нет с нами. Я помню каждого и скажу, что погибнуть под моим командованием - большая честь. Те, кто так сделал, не умрут никогда.
Фтагн влажно прокашлялся, сморгнул слезу с кожистого глаза.
- Киборг WARG, неудачливая железка - да станет тебе пухом промышленная переработка. Надеюсь, наши умельцы вновь перекуют тебя в машину войны, а не в какой-нибудь мирный трактор.
- Толкач, убивший и ставший убитым. Наилучшая судьба для моргона, за исключением второй части.
- Взгры... Бздры... Взды... ВЗГРЫХУРГЫР! Я помню, как тебя намотало на траки танка. Вроде бы мы оставили тебя в здании, а может, и нет. В любом случае, смерть от рук моргона, а не поганого инопланетянина, почетна и приятна.
- Хмыщ, наш первый псиат. О, как мы пытались его вытащить, а? А? Ха-х-ха-ха! Не вытащили.
- Милитурист Брюс, терран. - Мрачнеет дагон. - Из-за его гибели мне пришлось писать эссе и отчитываться перед Экзаменаторами. Мало кто доставлял мне, молодому красивому дагону, таких неприятностей! Достойно уважения.
- Угрюх. Ооо, Угрюх - Герой. С большой буквы. Непокорный, он ослушался приказа, да и милитуриста с собой увел. Я вначале думал, что он бестолковый, хотел расстрелять или еще как взыскать - а вон как вышло! Редкий случай, когда непокорность делает свершения. Спас нас всех. Я знаю, что на 36 Моргонских Эмиссаров там, на Ю-Пине, теперь стоит его чугунный памятник. После войны я пойду и возложу к нему цветы. И - обещаю - первое снесенное яйцо я назову Угрюхом! Слово Ктулх-Майора!
Выпив и налив опять, Учпочмак продолжил тост. Кто сказал, что за один тост моргон выпивает один раз?
- Вуглускр. Улюк, узнавший свет коммунизма без выстрела в затылок. Не это ли лучше всего показывает благие намерения Союза? Я буду помнить тебя. ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ ПО ПРОИЗВОДСТВУ МОЛОКА И МЯСА!
- Рывач. Скажу честно - не знаю ни одного моргона, водившего танк лучше, чем он. Разве что моя мама, трактористка, могла потягаться с ним, когда выпьет. Но у мамы-то хоть одна нога есть! За Рывача.
- Даздраперма. Она спасла меня, а я взыскал. Так бывает на войне. К этому нежному цветку моя загрубевшая душа до сих пор питает мягкие чувства. Она спасла меня, а я взыскал. Зато видели бы вы ваши лица после этого!
- Мрук. Сложно с этими бруталами-на-киборге. Чужда им дисциплина. Зато как воюют, как воюют! Весь пляж башкой забрызгал! Даа, бруталы-на-киборге умеют погибать красиво.
- Анимал Акоп, еще один космоплит, пришедший в Союз из другой расы. Воевал и погиб за правое дело, да еще и на родной земле! Он же с Арахиса? Нет? Но там же анималы сплошные. Точно не с Арахиса? Все равно! За Акопа!
- Даблдыщ. Погибнуть в самом конце миссии, так быстро, так безнадежно... А ведь он только стал дагоном. Прилежно учился, между прочим, да, товарищ Бейчмо! Не прядайте тут ушами презрительно, интеллигенция нам тоже нужна, особенно в армии, где ее так мало. Воевать умел! Не посрамил дагонские шевроны! Сколько народу на той высадке полегло - а он выжил, даром, что новичок. Сколько врагов убил! Наравне с нами, ветеранами, шел. Не сожрал бы его червь - глядишь, и переплюнул бы нас, стариков. Переплюнул бы и командиром стал. Хм. Может, и хорошо, что он умер. Да нет, я не о том. Хороший он моргон был. И дагон тоже неплохой. С талантами.
Кончилась бутылка, пока тост говорил. Эх! Швырнул в стену - осколки потом черпаки уберут. Новую раскупорил, благо, этого добра сегодня хватало. Хлопнул стопку тут же, да осьминожкой закусил.
- А теперь о живых. О нас.
- Первым делом хочу сказать о товарище Вздрыже, потому что он псиат и следит за тем, чтобы мы были благонадежны. Мы же не подведем товарища Вздрыжа и партию, а, моргоны? Не подведем. А тот случай... Эх, да ну его. Ты это, тащ псиат, извини уж. Не сориентировался после смерти. Бывает со мной. Уж давай лучше о хорошем: эк ты этих анималов-то под контроль брал, любо-дорого! Рожи кривые, дергаются, в своих стреляют - умора просто! Рад я, товарищ псиат, что ты с нами, уж извини, что так по-простому.
- Товарищ Лецик. Я, право, вначале больно удивлялся, когда увидел, что у вас в партбилете "Царь" написано. Это как же так, думаю: мы ж Царей-то всех перевешали! Не доверял, в общем, все подкопаться хотел да взыскать, как следует. Однако ж - редкий случай! - ошибался. Без вас, товарищ Лецик, мы бы с Арахиса не ушли, так вам скажу. Уж сколько вы анималов своим мечом порубили - не счесть! А как удар держите! Даже Бейчмо, и тот небось ляжет с половины этого всего, заново лепить придется. А уж этот анимал Харконянский в конце - это вообще. Я как узнал, что вы учудили - аж зеленой завистью залился. Это ж надо было так придумать! За стратегическую мысль, тесно сплетенную с боевым умением - за вас я выпиваю этот стакан!
- А теперь мои старые друзья. Да, не побоюсь этого слова - друзья! Сладкая парочка! Лучшие солдаты, виденные мной. Товарищ Бейчмо, товарищ Поддых, попрошу встать. Осознавайте торжественность момента. С Ю-Пиньской компании вы со мной, с нее мы начали побеждать и не собираемся останавливаться до сих пор!
Не раз наш брутанк прикрывал товарища от верной смерти, да еще и топором орудовать умудрялся! И как - во как! Множественные убийства! В армии учат, что один моргон в бою может делать только одно дело - и тут вы, товарищ Бейчмо, живете не по Уставу, за что вам объявляю выговор. Шутка! Продолжайте прикрывать наши задницы, продолжайте крошить врагов в кровавые ошметки. Радуйте командование, хе-хе.
И Поддых. Тут и сказать нечего, он для меня, да и для всего отряда, как вторая мать. Сколько раз думал - ну, все. И тут опять вижу морду его озорную! "Не все!" - Говорит она. И я внутри так "Оп!" - Лихо прикладывает Ктулх-Майор ладонь к виску в воинском приветствии. - "Есть не все!" Да что я рассказываю, все хоть раз, да получали по морде его целительным ботинком, перед этим раскинув кишками по ландшафту. За моргонскую медицину и товарища Поддыха! За брутанка, его верный щит и кровавый топор!
Закончилась опять бутылка. Только же открывал ведь! С удивлением осознает товарищ Фтагн, что под хвалы Поддыху и Бейчму вылакал всю из горла залпом. Вот что значит - почет!
- Ну и, это, питомец твой, Поддых. Был сумрачный какой-то, значит, субъект. Объект, да. Сразу видно, неблагонадежный. А стал - вон кем! Виверной Революции! Красивый, зубастый, с жирком! Эк он нас обосрал тогда, у завода! Вояка тот еще. Налейте ему тоже, в мисочку, вон. Только немного - маленький же еще.
Последнюю стопку выпив, опал на стул, как озимые. Глаза в разные стороны смотрят, щупальца шевелятся хаотично. ХАОТИЧНО. На стенах тоже зашевелились, и в тенях углов. Силится что-то еще сказать Ктулх-Майор, да не может - чувства накатили. И сам накатил тоже.
-
Зато каков некролог! И остальное тоже! МОРГОНОСКО! ПАТРИОТИЧНО! ХАОТИЧНО!
-
Никто не забыт!
-
Помянем
-
Эх, как сказал!
Сразу в Шабад-Генерала бы произвёл ...
-
Нет слов. Просто плюс.
-
Мощно
-
ОТЛИЧНО&ХАОТИЧНО!
-
За всех и за всё.
-
Оооооо! Как я это пропустила!
|
|
Вздрыжъ
Коптер сел в бархан. Не очень удачно, но без катастрофы. Физически помог подконтрольному отодрать руки от руля. Отправил его, трясущегося, похудевшего и кричащего, на ремонтные работы. Не без некоторого опасения следил за его неровной походкой, но он справился.
Вокруг вскипает суета, время для всеобщего предчувствия: нужно поспешить. Предался предчувствиям и ощущениям и ты. Иногда это так же просто, как с утра привычным движением надеть рубашку. Закрыл глаза. Прилёг на мягкий бок горячего бархана. Вдохнул пряный от найса воздух. На этот раз не пришлось даже «рыбачить» на них – видения хлынули сами, едва успеваешь убрать сознание, чтобы поток не выломал его, как река дверь.
Ты не настолько самонадеян, чтобы всерьёз утверждать, что знаешь что-то определённое о природе будущего, но ты заметил некоторую регулярность в том, как оно тебе каждый раз предстаёт. Оно подобно видео-нарезке эпизодов одного и того же фильма, будто режиссёр долго экспериментировал в процессе не зная сценария, пробуя разные повороты на ходу, отметая одни, выдвигая другие.
И всё же тебя не покидает ощущение, что это один и тот же фильм, во вселенской истории есть целостность. Один раз для пробы новой способности ты заглянул в будущее, чтобы узнать, как ты выпьешь на завтрак стакан чая через десять лет. Был короткий фильм о том, как ты пьёшь его из гранёного стакана с лимоном на заре. Чай был, как янтарь. Светлый, горячий, играющий. А был фильм – как пьёшь его из тонкой, как лепесток, чайной кружки в гостях. Чай был как смола. Дымный, сводяще челюсть крепкий. Тряслась рука с кружкой. И был ещё фильм о том, где чая вдруг не оказалось, молчаливые моргоны пьют водку и вспоминают «товарища». Потом один смотрит прямо на тебя и ему становится страшно – он толкает друга локтем в бок и у того опускаются уши, когда он вглядывается в точку, откуда ты смотришь. И тогда тебе страшно.
Обычно это одни герои, но разные события и декорации. Пришло приятное понимание. Герои. Вот, что сшивает все эти лоскуты в одно одеяло. Вот нить, которой шьёт время. Поворочался в горячем песке, как на печи. Расслабились руки. Ушло напряжение со лба. Герои. Вокруг много героев сегодня. Шов выйдет прочным.
Скаковой киборг, имитирующий коня. Красные визоры. Хром. Броня. Анимал с головой гепарда и тёмной змеиной кожей пригнулся в седле. Его глаза – прорези слепяще синего. Его сознание слышит нездешнюю музыку. Выхватывает саблю. Кричит топорща усы. Взрывается рыком лавина пыли и всадников у него за спиной. Они видят завод. Ни одни не потянулся за огнестрелом. Когда они набегают, трясётся земля. Играюче поднял тебя с земли на пику один. Катятся отрубленные головы и руки. Быстрый конец долгого дня.
Скаковой киборг, имитирующий коня. Красные визоры. Хром. Броня. Анимал с головой гепарда и тёмной змеиной кожей пригнулся в седле. Смотрит только вперёд. Прижал вдруг уши к черепу, оскалился. Слетает с седла на полном скаку, ломает голову и кости с хрустом. Рассыпается в растерянности конница. Крики приказов. Мнутся и гарцуют на месте не понимающие остановки киборги, сервоприводами бестолково жужжа.
Тяжёлые сапоги месят песок – в них можно ходить в кислоте хайв-загрязнителя по колено. Тяжёлые щиты похожи на двери амбара по размеру и на броню линкора по толщине. Бластеры – могли бы быть танковым орудием. Глаза скрыты тусклым горизонтальным визором, лицо – изображающей злую гориллу маской. Легион. Они не чувствуют усталости в экзоскелетах. Скрипит рядом траками многофункциональная танковая платформа. Молчат её пулемётов чёрные пасти. Спят ракеты. Жужжит и взвизгивает стеклянно вращающаяся вышка пси-подавителя. Вращается чуть из стороны в сторону вызывающая ощущение нереальности башня, которая могла бы быть палубой корабля. Вскинуты щиты. Разогревают воздух бластеры до кипения. Конница Саваса обливает манипулу огнём стрел со взрывчаткой, хоронит в проваливающемся песке, пока сам Савас вызывает существ внутри танковой платформы, которым лучше бы остаться в ней на всегда для блага Арахиса и мира. Ты слышишь звенящий визг танкистов и морщишься сквозь видение. Картинка дрожит, как изображённая на водной глади.
Ты видишь ряды легионеров, превращающих железную конницу в жуткое кладбище из оплавленного металла. Видишь танковую платформу, едущую по киборгам, ломающую их, как спички. Вот широкий, как железная дорога, трак поймал чьё-то тело. Ноги, плечи, головы. Прежде чем лопнуть, он успел увидеть тебя: красные глаза, железные зубы, голый череп – всадник тоже был киборгом. Манипула стреляет в вас. Даёте залп в ответ. Но это последний.
Есть ещё Солнце. Прежде, чем думать о нём, вспоминаешь солярные и лунные культы СМСР. И то, и другое сегодня объявлено пережитком. Но это живучий пережиток. Солярные божества – жестокие и властные – являются выражением Порядка, воли, плана, разума. Лунные божества – воплощения Хаоса, бессмысленности, спонтанности, энергии. Они в конфликте. «Солнце» и «Луна» само собой не относятся к реальным небесным телам – солнцам и лунам многих миров. На заре культов эти слова ещё имели какой-то прозрачный символический смысл, но теперь о нём остаётся только гадать. Солнце активно. Многие уверены, что сам восход СМСР – это восход солярных патронусов. Культисты так и говорят об экспансии союза – «восход». Любят это слово.
Сами патронусы – покровители, защитники, хозяева – разнообразны и загадочны. Есть систематическая мифология о них, но знания, которые она даёт, в целом бесполезны.
Птаргаропотеп. Пешка. «Тайный» король. Пешеход. Властелин. Существо с головой сокола или пса. Страж дорог, покровитель правительств, друг генералов, бог связей и структур. Ему поклоняются военные, неблагонадёжные госслужащие, математики, инженеры, безумцы, шахматисты.
Мурапи. Слон. Богиня торговли, обмена, трансформации, путешествия, движения, пожара, высвобождения энергии. Ей поклоняются пироманты, поджигатели, безумцы и пиротехники.
Рогон. Ладья. Офицер. «Дикарь». «Робот». Он покровительствует стремительному познанию, прогрессу, росту, рациональности, безумию, последовательности, противоречиям, промышленному дизайну, войне, ссоре, битве, убийству, жестокости, насилию, радости, коллекционированию. Говорят, ему поклоняются киборги и профессиональные спортсмены. Ещё ему поклоняются безумцы.
Дзагон-Загон. Конь. Просветлённое животное. Он путешествует по миру и создаёт правильный хаос. Дзагон-Загон столько сражался с хаосом и Луной, что многие думают, будто он и сам уже мало чем отличает от лунного пантеона, но это, конечно же, неправда: солярного патронуса всегда легко отличить от тварей хаоса по большей жестокости. Дзагон-Загон любит веселье, войну и космические станции. Ходят слухи, что многие миры космостанций уже давно подчиняются не ЦК, а напрямую ему. Ему поклоняются анималы, несознательные космограждане, безумцы и дети.
Нормон. Пешка. «Тайная» королева. Богиня знания, дисциплины, памяти, музеев, артиллерии и краеведения. Она покровительствует точности, тайным операциям и военно-патриотической песне. Она любит перемещать ценные предметы из одного места в другое. Также известно, что Нормон радуют драки с применением холодного оружия. Считается, что если подраться с друзьями на саблях или, например, ножах, то так можно иногда призвать Нормон, особенно если участников много и поножовщина вышла знатная: Нормон прилетит в виде гигантской светлой птицы с женской головой и стальным оперением, чтобы похвалить участников и поклевать тела. Ей поклоняются наркоманы, логисты, музееведы, фехтовальщики и безумцы.
Все они и некоторые другие – Солнце. Но всё это не относится к тебе и твоей судьбе. На тебя обратило внимание какое-то реальное, а не мифологическое солярное божество. И ты стал культистом. Это произошло с той же неизбежностью, с какой приходит сон, если долго не спать или смерть, если долго жить: ты просто не смог противостоять вторжению. Если Солнце хочет взять какого-то моргона – оно его берёт. Сначала тебе было страшно, но потом – ты впал уже в настоящую панику.
Они сбрили тебе уши. Они сказали, это признак особого расположения патронуса. Его специальное пожелание. Они научили тебя пользоваться «линзой». Базовый навык пироманта в дневное время. Ты ослеп, глаза – два выжженных бельма, но тебя это не беспокоит больше: появились новые причины для беспокойства. К тому же, ты видишь «третьим глазом»: горящая боль внутри черепа, которая говорит тебе, что делать, как и когда. Ты стал выше и сильнее. У тебя на плече ездит помощник. Тебе подчиняется небольшая община. Но у тебя нет спокойствия.
Вспышка показывает тебе иное будущее. У тебя опять нет ушей, но ты всё ещё в теле моргона и всё ещё смотришь своими глазами. На этот раз – ты спокойнее. Ты заключил выгодную сделку и даже сохранил псионические способности. Но кто это вокруг? Кто это вокруг?! Пять сожжённых до неразличимого состояния тел. Тебе не нравится, как это выглядит. Но тебе нравится, что ты стал думать быстрей, чётче, уверенней. И тебе нравится поджигать взглядом.
Вспышка. Ты стоишь на вершине скалы. Море плещется так далеко внизу, что его не видно из-за дымки – слышен лишь шум. Ты стар. Ты слеп. Ты держишь в руках лунный оберег, оставшийся от матери. На твоём лбу выжжен знак солнца. Его третий глаз говорит в твоей голове. Говорит, говорит, говорит, говорит. Ты стал учёным. Сначала кандидат. Потом доктор. Потом академик. Говорит, говорит, говорит. Ты многое записал под его диктовку. Безнайсовый варп-двигатель. Молекулярный коллапс-аннигилятор. Стратегический лазер системного действия. Говорит, говорит, говорит. Оно обещало гениальность – оно исполнило. Тебе подчиняется целый НИИ. Оно обещало власть – оно исполнило. Ты можешь делать что угодно, перемещаться в любую точку Союза, общаться со светлейшими умами, воплощать любые идеи. Оно обещало свободу – оно исполнило. Но тебя ненавидят. Или ты сам себя?
-
Невероятно круто!
Жалею, что играю медиком, а не псиатом)
-
Такие моменты стоят любых перерывов.
|
-
Спасибо товарищу Партии за наше моргонское детство.
-
Но он не появится больше в числе живых от упражнений в счёте
Говорили, мол, "Учи высшую моргонскую арифметику - в жизне пригодится!".
А на деле - сплошная капиталистическая профанация ...
-
Все это очень грустно.
|
Вздрыжъ
Товарищ царь ведёт допрос. Хмыкнул пару раз многозначительно. Посмотрел на испуганного анимала строго, где надо. Обычная работа, можешь на автопилоте так в допросе участвовать, думая о чём угодно. Рутина. Сколько раз ты допрашивал так с сослуживцами всякую контру и часто уносился воображением далеко от кровавых казематов, далеко от протокола, сбивчивых ответов, испуганных взглядов, висящей в воздухе обречённости.
Иногда ты думал о доме, иногда об экспериментальных пистолетах новой конструкции, иногда о конях, скачущих по Илун-7. Там много коней, разводят их – крупнейшие конезаводческие хозяйства твоего родного сектора. И диких не меньше. Животным можно управлять псионически, но часть коней этого слишком боится – несёт, паникует. Слышал, даже умирали. Когда ты впервые сел в седло, тебе попался смирный. Сначала ты посидел немного, привыкая: высоко. Рядом кто-то прогуливается по кругу, поправляет сбрую. Солнце жарило в тот день безжалостно, как здесь почти. Поэтому мало было моргонов на ипподроме и тебе это нравилось: никто не будет ржать в кулак украдкой, как товарищ псиат упал с коня и врать потом друзьям про тебя, будто ты не знал какой стороной садиться в седло. Видимо, ты не заметил, как задумался об этом всём и конь посмотрел на тебя. Ты не можешь читать мысли животных, но этот взгляд был выразительным – давай уже, мол, делай что-нибудь. Не целый же день ты собрался на мне вот так сидеть? Осторожно коснулся его боков каблуками. Помнишь это странное ощущение: двигаешься без усилия. Огромное в сравнении с твоей массой животное тебя несёт. Совсем не так, как левитация, когда держишься в воздухе «на морально-волевых», сжав зубы, и вообще всё сжав. Сначала медленно, потом быстрее, он понёс тебя по кругу. И так красиво и легко у вас это сразу получилось, будто делали это вместе много лет. Залюбовался собой со стороны, видя, как смотрят с уважением на талантливого новичка другие всадники, обсуждают между собой, рыча одобрительно. Помнишь ветер в лицо, помнишь качание в седле, сухой запах дерева, соломы, пота, пыли и солнца. Солнце. Взглянул на него и закричал, будто окатили ведром холодной воды: тебя несёт конь, но не этот – другой. Вороной, не знакомый тебе. Разрываются снаряды, поднимая в воздух кубометры земли. Кричит разорванный пополам моргон. Дым стелется по лесу по правую руку. Бежит ваша пехота по левую. Конницы кулак – вы. Разинутые рты. Навыкате глаза. Поднятые сабли. Катаящиеся с падающих лошадей трупы. Кавалерийская атака. Взрывается рядом сосна. Бьёт щепок шрапнелью. Кричит под тобой вороной, поднимается на дыбы, прыгает. Вылетаешь из седла, как пушечное ядро. Бросается в лицо сырая земля. Боль в шее пронзительная. Хруст – будто о колено прут сломал. Такой отчётливый и яркий, среди плевков артиллерии громовых и стука автоматов.
Приходишь в себя, крича. Конь стоит, но встревожен. Ты на земле, вырываешь ногу из стремени, прыгая на одной и трясясь, как осиновый лист. Не помнишь, как остановил его. Взгляды встревоженные. Шёпот. Помотал головой молча в ответ на все вопросы подошедшего инструктора. С тех пор ты не садишься в седло, не любишь солнце, видишь будущее. К счастью: оно переменчиво, как дрожащая глад пруда. Если действовать уверенно – есть шанс поправить.
Сосредоточился, от болтовни обезьяны абстрагируясь. Вдохнул поглубже и понезаметней: не любишь, когда в такой момент внимательно смотрят. Положил пальцы на виски, успокаиваясь. Нельзя «доить» эту способность – чревато всяким. Лучше ждать, когда придёт само. Но ты осторожно. Чуть пошевелишь события. Чуть форсируешь. Самую малость подтолкнёшь…
Кричит голова. Белые зубы блестят на палящем солнце. Чёрный короткий ёжик. Многодневная щетина. Пушистые ресницы. Небесного цвета радужка. Шрам поперёк переносицы. Набухли веки, покраснели. Плачет. По подбородок закопан в песок. Рядом – такой же. Только молчаливый. И смотрит в одну точку – где-то в небе. Длинные грязные волосы прилипли к голове, к лицу, стелются до песка, похожие на серую половую тряпку. Изумрудные глаза широко открыты. Проползла муха по одному. Рядом – ещё один. Дрожат чуть прикрытые веки. Смотрит в песок дышит редко. Катятся мутные капли пота по вислым щекам. Старше первых двух. Чёрные брови. Смуглая кожа. Редеющие волосы смоляные с проседью. Приподнялась верхняя губа, показывая жёлтые зубы. Бормочет что-то. Невдалеке ещё – совсем пацан по терранским меркам. Спит или мёртв. Открыт рот широко. Нездорового цвета лицо. Оборвана мочка уха – запеклась там кровь. Бровь одна разорвана так же. Дрожат закрытых глаз веки – жив. Сглотнул и открыл вдруг глаза. Прямо на тебя посмотрел. Перехватило дыхание, но удержал канал: так бывает, иногда видят – это нормально, лучше без лишних движений. Рыжий. Сероглазый. Смотрит ясно, будто не в песок на планете-пустыне умирать закопан, а с маяка в бинокль за тобой наблюдает. Бледная, тонкая кожа, как у варёной картошки. Облазит кое-где лоскутами. Вглядывается напряженно. Понимаешь вдруг: не в тебя. Хруст песка. Ноги в армейских сапогах. Буро-жёлтая форма. Ремень. Широкая горбатая спина анимала. Ещё один идёт рядом – несёт в лапе клетку-сетку. Не можешь различить, что – но в ней что-то мечется. Первый из закопанных терран кричит, будто что-то уже начало жрать его живьём под землёй. Сглотнул, дыхание переводя. Это требует концентрации. Блекнет образ, как размывается небо в луже. Дрожит.
Анимал в солнцезащитных очках лежит на бархане. Сине-золотая форма. Система охлаждения и жизнеобеспечения за плечами громоздкая. Плитки, трубы, контейнеры – всё в обрезиненных сумках соединено в уродливое, но, видимо, функциональное нагромождение. Прижал голову к плечу – померк на фоне песка. Неразличим стал. Рассматривает горизонт сквозь сильную оптику спокойно. Проходит пять минут. Ветер двигает песок. Проходит десять минут. Ветер двигает песок. Анимал втягивает рециркулированную воду через трубку шумным глотком. Много часов спустя в ночи, над почерневшей пустыней появляется силуэт движущейся автоколонны. Чёрные стёкла. Чёрные корпуса. Едва различимы в темноте полосы красного и жёлтого. Пятнами кажутся черепа. Прочерчивает чернильную ночь ослепительно-рубиновый лазерный росчерк. Взрывается первый транспорт колонны. Выныривают из-за бархана тени коптеров.
Шумный город. Здесь мало зелени, а та, что жива – жестка и зла. Здесь много анималов. Они снуют по улицам, замотанные в гражданскую термозащиту. Жужжит улей рынка. Скребут седые анималы доски мелом в школе, порыкивая на скучающих детёнышей. Склоняются собранные спасательные команды над тяжёлыми случаями в госпиталях. Треплется расслабленно одуревший от жары анимал-диджей на городском радио. Сигналят такси. И кое-где, на стенах, ты видишь ваши лица в отвратительной печати. Ты видишь. «ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСНЫ» на нескольких языках галактики. Ты видишь «ЖИВЫМИ ИЛИ МЁРТВЫМИ».
Ночь. Огромный сарай на колёсах. В таком можно было бы разместить несколько ваших казарм. Блестит в свете звёзд, как панцирь гигантского жука. Валяется рядом на боку сэнд-байк рыжий. Струями пламени разрисован. Цел. Коптеров сопровождения нет. Остальных байков нет. Двери завода открыты. Команда бежала, не позаботившись захлопнуть. Дрожит песок. Трясётся многотонная конструкция. Дрожь стихает. Ветер шевелит песок беззвучно.
-
Внезапно. Внушает.
-
Ого. Ничего б себе.
-
Да, это интересно и красиво.
-
Эпично!
-
Очевидно, что все будет хорошо!
-
Предупреждение будущего, или возможность изменить его?
Сумеют ли Моргоны спасти несчастных Терран?
Сумеют ли остановить ужасный теракт?
Станут ли они героями галактики и найдут ли завод найса?
УЗНАЕМ В СЛЕДУЮЩЕЙ СЕРИИ МОРГОНСКОГО РАССВЕТА!
*заглавная музычка*
-
Ух ты.
|
|
-
Улюк был ярким персонажем, который вспыхнул, как сверхновая, и озарил всех мудростью агитплакатов и политически верных лозунгов!
-
Трудно сказать, что он имел в виду.
|
|
|
|
|
Он не пел песен, которых почти не знал. Не рассказывал историй, потому что те, которые он знал, этим людям не понравились бы, уж наверняка. Зато с его губ не сходила довольная улыбка человека, встретившего "свою" компанию, ребят, с которыми приятно просто сидеть у костра и говорить ни о чем и обо всем сразу - и даже просто молчать, улыбаться сказанному, пойманной за хвост хорошей мысли, или тем, кто рядом сидит, сыт и доволен, и пусть им - да и ему тоже - немножко грустно, но жизнь не заканчивается, и всё еще будет.
И чтобы увериться в этом, они пили.
И, выпимши, уверились в том, что все они - приятные товарищи, а некоторые - даже очень. Айдыс тихо пальцами перебирал струны позаимствованной у Игоря гитары, незнакомый и незамысловатый восточный мотив вплетая в признание любви Василия, а когда Маргарита ответила отказом - струна обидно брякнула.
Воды ему потом, ближе к утру уже, принес - целую флягу. По плечу легонько ладошкой похлопал, когда того рвать начало опять, вычищало из организма шлаки.
- Ну ничо-ничо, - скороговоркой выпалил "Амдак", будто бы извиняясь.
- Я дров наколю, - вызвался, рюкзак сбросив у стенки и предвкушая разминку для мышц всего тела. Очень полезное упражнение, развивающее и руки, и плечи, и спину - дрова-то колоть! Сколько дней ты не был в зале, братец? То-то и оно.
Но после, как умоемся, поедим и все прочее - обязательно на ГЭС! Так Рите и сказал, мол, "без меня не уходите!"
Нравилась ему чем-то она. Не внешностью посредственной точно, а чем - понять не мог. Не чувствуя стеснения или стыда, заглядывался на неё, идя чуть позади, и понимал, что есть у человека внутренняя красота, которая в глазах горит.
И понимал, что задело струны души Васи. А вот отказа её - не понимал. Ведь он хороший парень?
Незадача.
-
Очень полезное упражнение, развивающее и руки, и плечи, и спину - дрова-то колоть!
Ты еще телеги начни поднимать, прямо как Рокки 4!
-
душевный персонаж. Глубокий.
|
Рита была не в духе. Во-первых, у нее медленно, но неотвратимо разбаливалась голова. От жары, наверняка, да еще от вчерашнего портвейна. Ее организм плохо переносил крепленые вина. Лучше бы глотнула разведенного с водой спирта. Право, было бы лучше. Во-вторых, она злилась на Васю. Вчерашняя демонстрация нежной страсти с чтением стихов и вставанием на колени ее смутила и рассердила. Рита вообще терпеть не могла публичных демонстраций, да еще с театральным эффектом. Если даже у кого-то глубокие и искренние чувства... зачем превращать их в балаган? Вчера она сидела как каменная, сверлила Василия взглядом, а потом прервала его: - Вася, прекрати немедленно. К чему весь этот цирк? Иди-ка лучше спать. Она ничего не имела против Василия, но ответных чувств к нему не испытывала. В общем, он напился вечером до поросячьего визга, всю ночь страдал, периодически вываливаясь на свежий воздух для очищения желудка, и теперь шел рядом, выражая всем видом меланхолию. Прямо бедный Вертер. А еще Машка. Ну понятно, что личная жизнь, но... Давайте честно. Если кто-то думает, что соседняя палатка гарантирует полный интим, то он глубоко ошибается. Слышимость полная. Ритка до самого рассвета так и не уснула, лежа в темноте с открытыми глазами и слушая ритмичное сопение в паре метров от себя, с колотящимся сердцем и волнами жара, ходящими по телу. Ей было не то что завидно... ну ладно, завидно, да, хотя бы она скорей умерла, чем призналась бы себе в этом. А еще ей было грустно. Потому что она была совсем одна, без пары; потому что рассорилась с Вадимом попусту... да нет, не попусту. Он какой-то балабол, трепач. Говорит, говорит... и не делает ничего. Все это так бы и кончилось, только позже. Но все равно грустно... А еще грустно, что кончается лето. Впереди поезд, город, осень, институт... Хороший был поход. Шлось легко, пелось легко, отношения с ребятами были ровные, хорошие. Поход - это всегда надежда и ожидание на маленькое чудо. И всегда легкая печаль и смутное разочарование. Нет, все хорошо. Но все-таки жаль... ссылкаРите нравился Игорь. Но кто она такая рядом с ним? Девчонка... Впрочем, долго Рита хандрить не умела. Обветшалая, но крепкоребрая махина старинной электростанции, да еще с непонятными железяками, выпирающими из корпуса, заставила ее расчехлить фотоаппарат на ходу. Выдержку-экспозицию определила на глаз (мерить было лень, отставать от ребят, а потом нагонять неохота). Сходить бы сюда потом, поснимать - вдумчиво, не торопясь. - А причем тут кварц? - недоумевающе спросила она. - Если здесь ферриты выплавляют? Их же вроде бы делают из железа с добавками... Игорь, а что это за... архитектурные излишества такие? - она указала на торчащие железки неизвестного назначения. - Сооружение такое - необычное. Ты не хочешь потом сюда сходить? Я бы поснимала. Старинный корпус темнел сквозь зелень, словно хотел им что-то сказать. Рита щелкнула его на ходу пару раз, поспешила за группой. На турбазе она прошла в домик, плюхнула приросший к спине рюкзак на пол. За плечами словно крылья выросли. Рита пошла плавно, словно во сне. - Есть не очень хочется по такой жаре. Пить охота. А помыться - это идея. Кажется, она только сейчас почувствовала, какая кожа и голова грязная, засаленная, пропахшая копотью от костра. Полцарства за шайку горячей воды, мыло и полотенце. Помыться, поспать, постираться, чтобы не лезть в поезд грязнулей. Нет, спать и в поезде можно. А вот когда она еще раз увидит эту старинную плотину, построенную аж в начале века, когда гидроэлектростанции были чем-то из разряда фантастики? - Ребята, я предлагаю разобраться с жильем, помыться и сбегать на ГЭС. Игорь, а когда мы туда пойдем? - повторила она.
|
-
Годзаэмон: клинок поломан. Это сделал не Кёдзи, не Рёусин, не Рио, не Кимико, а ты.
Ой, ну что вы! Если надо, можно ещё сломать.
|
|
— Я буду учиться. Искусству. — С наглостью процитировал старика, когда тот уже уселся. Сам Балдур не выдержал наплыва эмоций, вскочил. — Я буду учиться! Искусству! Я буду учиться! Прилежно слушать, ходить на уроки, как на проповеди старика-клирика! Мы будем гладить белочек, произносить мудрости!.. — Резко задышал, как после злополучной лесной пробежки. Сипя: — Пройдёт год, другой, третий! У меня борода появится, наверное, как смогу бросить молнию в дупло! И что с того?! Хочу я? Не хочу я? Что с того?! — Кулаки треснули костяшками. — Всё уже было сделано! Всё — произошло! Была бы воля, была бы — сила, я взял бы нож у тебя, старик! Взял бы нож, которым ты режешь сало, побежал бы сквозь лес, подкрался бы к ним, и накинулся, как дикий зверь! Драл бы их в шеи, цеплял бы под мышки, до самого сердца рвя, бил бы в животы, вырывая кишки! Была бы сила!.. — Упал на колени вновь, за пряди руками схватившись. — Я вырезал бы их сердца и разбросал бы по полю! Поганые, грязные северяне, варвары, скудоумые хищники! Я вырезал бы их сердца, старик, но я — щенок! Которого вдавят в снег левой кистью, сомкнут её, смеясь, и оборвётся последняя нить моего р-рода!..
Балдур замолчал — и сложился, как тряпичная кукла. Спина дрожала. Лопатки, проступающие под тканью одежды, асинхронно ходили взад-вперёд. Сопела бешеным ритмом грудина. Было ясно, что он снова рыдает — беззвучно, в безнадёге, полном отчаянии. Через несколько тяжёлых выдохов послышался голос, больше похожий на волчий скулёжь:
— Дай мне нож, старик. Я хотя бы умру — достойно. Так, как они хотят.
|
Огонь очень красивый.
Он рисует красивые купола раскалённого воздуха, наполненные продуктами атомарного расщепления. Пройдёт ещё несколько десятилетий, прежде чем неорганическая химия окончательно придёт к выводу, что огонь — это всего лишь процесс. Это излучение в видимом диапазоне. Это цветы, порождённые плазмохимической реакцией и прекрасные в своей мимолётной красоте. В повседневной жизни никто не смотрит, как зарождается огонь. Люди шаркают спичками о рябое лицо коробка. Люди бросают в огонь поленья, смятые откровения, заумные книги. Пламя — будь оно жёлтое, рыжее или почти красное — радушно бросается на добычу. Пламя радуется всему подряд. Но то, что человек принимает за бессердечную жестокость (так находя в огне родственное начало, так приписывая ему тёмные страсти своего вида), на самом деле далеко от жестокого.
Огонь прекрасен. Он действительно дарит красоту.
И пусть всего мгновение парят в воздухе нарисованные купола, пусть неделимую долю секунды продолжается цветение эфемерно-горячих роз, пусть лишь один единственный миг отделяет синеву зарождающейся искры от ровного теплового гало... эти мгновения действительно прекрасны.
Закрывая глаза, Людвиг фон Вартенбург увидел то, чего никогда не видел прежде: то, как за курносым прицелом двуствольного хаудаха расцветают звенья пламени. Как вспухает воздух, порождая словно наполненные огненной дымкой пузыри — и вот, пока эта мысль ещё бежит вместе с утекающей кровью, пузыри лопаются, а клочья огня становятся тем, что привыкли видеть солдаты. Громом и смертью. Кислой гарью. Бьющим в нос горьким дымом. Отдачей, которая сломала бы руку человеку, не практиковавшему железную дисциплину в теле и духе. Становятся дуплетом из примитивного дробовика.
Вождь отшатнулся, попятившись из только что проделанной дыры. Если бы Людвиг мог видеть его, то на серой плоти лица, перемешанной с осколками каменной шкуры, он прочитал бы гримасу глубокого и почти человеческого удивления. Словно это не бессмертный страж Похъялы, а секунд-майор Федеральной армии по-настоящему не мог умереть. Дробь ударила в грудь, хлестнула по горлу, срывая всё новые и новые куски толстой шкуры. Где-то ниже читалась отметина, сделанная пулей Вебера, а рядом те, что оставили мушкет Кройце и пистолет доктора Крамма. В темноте ноября первобытная легенда столкнулась с неповоротливой и, вместе с тем, предельно логичной военной машиной будущего. Умирая, солдаты и канониры продолжали делать то, чему их учили — пулю за пулей они всаживали во врага, который продолжал стоять на ногах. Но вместо трепетного поклонения, которое вызывали побасенки о далёких землях севера у финских дикарей, солдаты стержневой нации обращались к другому — к философии всё более крупных калибров.
Жирный свист наполнил собой метель. Сквозь мельтешение бурана внезапно рухнуло нечто тёмное, подняв на месте падения фонтан разбитых булыжников и комьев смёрзшейся земли. Ослеплённый вождь медленно обернул лицо к небу, пытаясь понять, что случилось. И там, на вершине наблюдательной башни, Дитрих Хайнц заорал, срывая охрипший с полудня голос на неприятный визг:
— Выше на градус или два, герр ефрейтор!
Ботфорт Бахмана упёрся в чугунный клин, регулирующий положение мортиры. С учётом того, куда именно приходилось стрелять, пушка задрала нос почти вертикально в небо, послав прошлое ядро по очень высокой дуге. По периметру лафета, узкой деревянной тумбы, шли небольшие риски с вытравленными градусами огня. Если сейчас мортира била в небо под углом в 82 градуса, то...
Ефрейтор в сомнениях смотрел на орудие. Сейчас мортира была ещё больше похожа на кастрюлю, только дымящую остатками пороха. Вебер опускал в неё новое ядро, стараясь не уронить его раньше времени. Обычно для этих целей использовали специальный зацеп или верёвочную чашку, но сейчас не оставалось времени даже на это — пачкая рукава белой рубахи и обжигая пальцы о горячий металл, Микаэль водворил на место чугунный шар.
«Градус или два» означало, что совершить выстрел придётся под углом в 84 градуса к горизонту, почти что в небо. Но внизу ворочалась тёмная фигура вождя, а новые хлопки пистолета больше не звучали. И здоровая рука Бахмана резанула темноту в непривычной артиллерийской отмашке.
— Заряжай.
Поворотный механизм со скрипом изменил угол наклона орудия. Прижавшийся к парапету Дитрих, двумя руками хватаясь за рвущуюся с головы треуголку, отчаянно кивал, без слов призывая поторопиться. Вебер, сплёвывая снег, лёд и пороховые гранулы, насыпал в запальное отверстие достаточно порошка. Уже на глаз, уже неважно...
— К бою готово, герр еф...
— Огонь!
Мортира глухо бухнула, хотя звук её выстрела был больше похож на очень-очень громкий всплеск, чем на привычный громовой удар длинноствольных позиционных пушек. Подпрыгнув вместе с лафетом от некоторого переизбытка пороха, сигнальное орудие окрасилось в сизые клубы дыма. И, под расцветающие в небе вспышки сигнальных ракет, чёрное ядро со свистом достигло небосвода. Оно на несколько секунд поравнялось с лиловой луной и зависло на фоне бессмысленного фиолетового блюдца, прежде чем рухнуть обратно, с каждой секундой набирая скорость.
Вождь поднял голову, ещё не зная, что именно слышит. Пышная корона качнулась в привычно-повелительном жесте. Даже самые свирепые среди северных дикарей, даже покорные саамы и эсты превращались в кротких тюленят в его присутствии, благословенном Матерью всех Матерей. Не зная усталости и пощады, арктический тролль берёг покой вверенных ему полей и равнин, айсбергов и стылых холмов.
— Как учёный и дворянин... — проскрипели его изуродованные превращением губы.
Перед смертью царь-олень видел стада этих гордых животных, вольно бегущих среди полей мифической Похъялы. В переливах северного сияния звёзды пели ему о звенящей вечности, о красоте января, об открытом полярном море.
Перед смертью горный инженер Фриц Дортмунд видел бульвар Святой Анны. Видел статуи и особняки в стиле барокко, мраморные дворцы и банкирские дома. Оркестр давал венский вальс, обнажённые предплечья дам манили своей недоступностью, а принц Николай с улыбкой говорил что-то венценосному отцу.
— ... я благодарю ва...
Ядро, набравшее в скорости десятки морских узлов, разорвало его уродливую фигуру на куски камня, плоти и по-неживому густой белёсой крови, похожей на материализованную эссенцию самой зимы. Гомункул — личина человека, нелепо натянутая на каркас из костей и злой магии — перестал существовать в ту самую секунду, когда пожелал переступить порог казармы.
Воцарилась тишина, в которой оседали догорающие красные ракеты. Выше их, за ковром штормовых туч, лиловая луна Похъялы медленно теряла демонический отблеск, становясь самой обычной бело-жёлтой луной. В переливах среди звёзд таяли далёкие картины сказочного города, где Старая Лоухи протягивала к очагу навсегда замёрзшие пальцы.
-
Бездна уважения и телячий восторг по поводу всей этой партии. Фантастика просто.
-
GG
-
Сурово и прекрасно, да. Но вот это...
Микаэль Вебер: «Ну нахер» (бежать с Батареи или организовать глухую оборону)
...это просто эпичнейше.
-
Микаэль Вебер: «Ну нахер» (бежать с Батареи или организовать глухую оборону)
Забыл добавить про золото в теме с побегом xDDD Как обычно, самые интересные варианты остаются за бортом)
Эх, опять конец истории...Интересно было бы узнать что ты сам обо всем этом думаешь, конечно? Сейчас, спустя большой перерыв, мне кажется, что что-то изменилось или, наоборот даже - не изменилось. Непонятнэ )) В любом случае, это был красочный путь, ещё одна возможность запустить театр воображения) спасибо)
-
Очень-очень-очень сочный пост! И даже немного жаль, что эта история подходит к концу. Очень жду скелетов, которых мы так и не нашли.
-
Пост очень красивый.
Пройдет всего несколько десятилетий, и сочетания букв, вызывающих всплеск эмоций у читателя, будут изучены и научно определены. =)
На самом деле, отличный пост, в котором органично сплелись созерцание и действие, лиричность, тонкий юмор и суровая сказка.
-
Твой стиль написания постов - это что-то неповторимое.
-
Какой могучий пост!
-
Внушительно
-
Хорошо, когда интересные игры достойно и логично заканчиваются.
-
Ладно. Возможно, в следующий раз я всё же войду в сказочный город и стану... ну ладно, не королём - так хоть оленем.))
Спасибо за луну. Она прекрасна.
-
Зачитался.
-
+^100
-
omg! почему я не играл в батарею.
-
Мои восторги! Такие посты нужно отмечать сотней плюсов.
Великолепный слог, незабываемые сравнения - подобные тексты, к сожалению, редкое в своем роде явление, но тем они и славны.
Вдохновения и соответствующих игроков мастеру!
-
Почему там, говоришь, сообщения на главную попадают? Не за художественную ли ценность? :)
|
|
|
Пока ехали, Гиря был молчалив и задумчив, лишь время от времени хищно скалился своим мыслям.
Не столько невеликим умом своим, надежно укрытым за костью низкого ската лобовой брони Роминой банки, сколько жопной чуйкой и звериным инстинктом, бывший сиделец ухватил самое главное - глубину и бесповоротность приключившихся этим летним утром перемен.
Лавина, потная и кровавая, уже катилась по планете, с грохотом выстрелов и гамом голосов. Ворочалась вдалеке, еще не накрыв всех и каждого, но буквально осязаемая даже через кузовную сталь мощного, надежного автомобиля. Отдающаяся в организме учащенным пульсом, хладным потом и длинными колоннами марширующих поротно мурашек, бороздящих спину от шеи до задницы. А вот когда эта лавина обрушится на воющих от ужаса людишек в полную силу...
Тогда - всё.
Тогда пиздец.
Ничто уже "не образуется", ничто не "устаканится как-нибудь". Не справится ни мусарня, ни армия, ни, тем более, правительство. Ничего уже не будет по старому.
А значит, все старые законы и общепринятые нормы теперь не работают. Утратили силу. Ушли в историю.
Пришло время новых законов и норм.
Рассудив так, Рома ловко шарахнул кенгурятником бросившегося через дорогу пешехода. Кажется, даже не из опизденевших - нормального. Просто так, для смеху. Нехуй тут.
А еще Гиря смекнул, что шишку в это безвременье станут держать не разжиревшие денежные тузы, не горластые политиканы и не ссыкливые мусоришки. Нет, пришел час сильных и хищных. Таких, как он сам.
Пока еще не все это поняли. Какое-то время бараны будут по инерции плестись за своими поводырями. Но скоро, очень скоро, прочухают что-куда, и поднимут их на рога.
Взять хоть Гроссмана...
Телохранитель бросил косой взгляд в зеркало заднего вида на прикемарившего шефа. Его мысли потекли в интересном направлении.
Хитёр Абраша. Верняк, шельма, дотумкал, что отцаревался. Его жидовские сребренники уже не котируются. И нахуй он теперь сдался?
Ссыт, поди. Вот и кормит небылицами. За лохов держит. У самого, надо думать, берлога заготовлена. Про космос, понятно, пиздеж. Бункер у него, или чего там. Хочет до него добраться и залечь. А Рому с Мишей туфтой кормит про десять мест, чтобы его жирную пирду тащили до места. На кой хер ему там две прожорливые торпеды, которые могут легко перераспределить ценности?
Кидануть хочет. Сто пудов.
Пока ладно, будем считать, что по пути им с Гроссманом. А там думать надо будет. Прихуярить его, или что...
С Михасем надо перетереть с глазу на глаз.
Между тем, прибыли. Гиря задорно пробасил:
-Типа, конечная. Просьба выйти из вагонов!
Вылез и сам, почесывая отсиженную жопу. Сперва поднапрягся за "скорую" на хвосте, но увидев за рулем одного из своих, расслабил булки.
Помахал приветственно - и к багажнику. На предмет тяжелых аргументов против опизденевших. Судя по звукам, на базе тоже был петушиный бунт.
-
Хитёр Абраша. Верняк, шельма, дотумкал, что отцаревался. Его жидовские сребренники уже не котируются. И нахуй он теперь сдался?
Абсолютно отмороженный персонаж. И сам бы никогда так не смог сыграть, потому плюс.
|
-
Ну, пошла жара!
-
Замечательный бегемот.
|
Общее Света в помещении было и так негусто, так что маловероятно что кто-то хитрый сверля глазом через дыру в стене или потолке смогу бы что-то разглядеть. Более того, собравшиеся плотным кружком вокруг единственного стола люди неплохо перекрывали доступ посторонних взглядов к расписанной бумажке. Вероятность того что информация попадет «не в те руки» была ничтожно мала, настолько что ей можно было пренебречь. Камер не видно. Крупные, которые специально не прятали, чтобы любой посетитель себя неуютно чувствовал под взором механических окуляров вы бы разглядели. Мелкие, которые для спецслужб, просто так не найдешь. Придется брать стол, ставить на стол стул, залезать на самый верх и путем перемещения поддерживающей конструкции проверять каждую пядь грязного, подкопченного потолка. Причем окуляр камеры, если её предусмотрительно не поставили тут полчаса назад, тоже бы закоптился и загрязнился. Крошечные зрачки были чрезвычайно чувствительны к свету и загрязнению, а инфракрасным нужно была отдельная подсветка которой тут тоже не наблюдалось. Прослушка была более вероятна, например если ставить её на место двух вырванных решеток динамиков громкой связи. Но нет, вроде чисто там. В смысле — грязно как и везде, но никаких устройств на первый взгляд не видно. Либо решить, что её там нет, либо опять-же, лезть и щупать в проеме руками, рискуя нарваться на оголенную проводку. Пи-Джей Еда как еда. Дезинфицированные, сублимированные либо дегидрированные продукты в вакуумной упаковке, настолько «высосаной», что на ощупь пластиковые брикеты напоминали кирпич. Срок годности пятьдесят лет. Год упаковки «2072». Точную дату можно было глянуть только на внешней оболочке, однако продукты подали сервированными, т. е. без внешнего корпуса сухпайка. Пятьдесят лет — это срок хранения до которого продукты не теряют вкусовые качества и полезность, по факту содержимое могло храниться до того момента пока не испортится упаковка. Это все из аварийного запаса питания, спешно создаваемого в момент глобального буйства африканской чумы и обнаружения приближающихся метеоритов. Единственная опасность, это некоторое количество пищевых добавок убивающих любые бактерии способные появиться внутри пакета с сублиматами. Нарушают баланс микрофлоры кишечника при чрезмерном употреблении. Помимо всего этого, внутри наиболее крупных пакетов с «основными» блюдами, небольшие вкладыши высасывающие кислород в случае его появления. В целом — внутри пакета ничего не живет и жить не может, поэтому содержимое теоретически безвредно, в каком бы состоянии оно ни было. Ну а так сплошное ГМО конечно, наверняка эти подземные жители превратились в уродов именно из-за этих пайков. Еще бабушка тебе говорила ГМО не есть. Только товары с «зелеными» ценниками. Только натур-продукт. Съешь пакетик, и будут деть такими-же мелкими и бледнолицыми. Высота вон уже распаковала и ест. «Чайлд-фри» наверное. Док Сунул мизинец в воду, подержал. Пробежали строчки в сфокусированном на бесконечность визоре. Анализ… - Кальций 12 мг\л
- Магний 6 мг\л
- Натрий 84 мг\л
- Калий 3 мг\л
- Хлориды 56 мг\л
- Сульфаты 11 мг\л
- Фториды 1,2 мг\л
- Жесткость 2,3 мг-экв./л
- рН 7,2
- Гидрокарбонаты 121 мг\л В ходе химического анализа опасных для человека примесей не обнаружено. Общее микробное число 72 КОЕ/мл. Точный микробиологический анализ невозможен. Общий статус «желтый». Судя по всему, вода похожа на минеральную и вполне пригодна для употребления, но имеет немалое разнообразие живности. Скорее всего, с любой подобной гадостью справится иммунная система, но рекомендуется прокипятить. Горячая оказалась схожей, но микробов имела существенно меньше. На крайний случай где-то в сухпайке обязательно должны быть обеззараживающие таблетки, превращающие любую воду в отвратительно горькую на вкус, но абсолютно безвредную. Олень Пошерудил пакетами. Нашел что хотел. Есть мед, фактически вечный даже без столь деликатного подхода к консервации. Есть малиновый и персиковый джемы, в сухом виде. Нужно водой разбавить и будет самое то. Есть шоколад. Тот, что открыла «Высота» был черным, поверхностно побелевшим на самую малость, и раскрошенным, но наверняка съедобным. Есть несколько видов отдаленно напоминающих сок напитков, обогащенных витаминами. Тоже в какой-то степени сладкая вещь, с кислецой. Можно жрать в сухом виде если хочется острых ощущений. Сразу и соль и лайм и все остальное заменяет, если что-нибудь крепкое зализывать. Кислятина такая что глаза на лоб лезут. Один пакетик на 300 мл. воды. Еще были леденцы. Кукурузную кашу тоже можно было считать условно сладкой и чай. Высота Пока прочие мялись и стеснялись, успела оценить предложенный выбор. Супы: «гороховый», «рисовый», «картофельный», «с макаронными изделиями», разных видов причем, в зависимости от бульона и приправ. В основном курица, какое-то условное «мясо», рыба либо грибы. Вторые блюда схожие по типу, различные бобы, рис, спагетти, картофельное пюре. Все под разными соусами с все тем-же мясом. Разница в основном в консистенции. На вид все одинаково паршивое. Разномастная сушеная и перемолотая каша. Вторые блюда после заливания водой по рецепту превращались именно в кашу с множеством мясных вкраплений, первые в густой бульон с некоторым количеством плавающих в нем ингредиентов разных цветов, вероятно зелени и овощей. Впрочем, пахла эта мешанина очень неплохо, и на вкус тоже была замечательной. Может потому что есть хотелось, может действительно вкусно, но отторжения еда никакого не вызывала. Разве что фотографировать тут нечего. Ёж Трудились не покладая рук, по рваному и ненормированному графику, под непосредственным руководством тощего и невысокого человека с тихим хриплым голосом. Звали этого человека Виктор Линч. Он практически никогда не расставался с тонкими черными перчатками и черными очками. Был вида бледного и болезненного, хоть и не страдал от старческих недугов. Лет сорок ему было, может чуть больше. В целом, даже у тех кто был в его непосредственном подчинении было минимум информации, да и работали вы в отрыве от офиса. Первая и наиболее рутинная задача — эскорт важных корпоративных шишек и нужных кому-то людей, устранение любых возможных неприятностей во время деловых визитов и другие разнообразные задачи в процессе посещения конференций и встреч, которые могли проходить как на сто восьмидесятом этаже небоскреба или на громадной вилле размерами в половину острова, среди пальм, так и на какой-нибудь подземной парковке, в едущем по шоссе автомобиле или даже под мостом. Всякое бывало, да. Вторая задача, часто вытекавшая из первой, это транспортировка людей в корпоративные застенки. Помимо банальщины в виде силового изъятия нужного человека из предприятия конкурента, которым чаще всего занимались люди типа «Льда», бывали и более деликатные задачи и варианты решения, начинающиеся от сбора компромата, шантажа, подкупа и подстав и заканчивающиеся любовными интригами и даже прямым соблазнением. Третья, самая редкая, опасная и не слишком приятная, это устранение. Фото. Адрес. Скудные данные. «Господину Н. в последнее время нездоровится, просим проверить не случилось ли с ним какой беды». Беда случается. «Приносим свои глубочайшие соболезнования и скорбим всем сердцем. Господин Н. Был хорошим человеком, нам сложно поверить в случившееся». Прохождение психологических тестов, отпуск в санаторий и снова на работу. Может и к лучшему что память отказала. Воспоминания как плохой фильм, и совесть вроде не мучает.
|
Руби прихорашивалась. Она уже вышла из душа, успела накрасить ногти на руках и ногах в розовый цвет, сделала из старых джинсов себе новые домашние шорты и в стопках белья наконец нашла ту самую звездно-полосатую футболку, а сейчас разложила гладильную доску и уверенно водила утюгом по любимой белой рубашке в лиловую полоску. Когда-то эта рубашка принадлежала Джонни и ужасно ему не нравилась, хотя на взгляд самой Руби брат смотрелся бы в ней просто потрясающе. Он купил ее, кажется, в "Молл оф Америка", когда гонял с друзьями из колледжа в Миннеаполис, а одевал по собственным словам всего раз — в примерочной. Он отправил ее домой — Марку, но Руби решила, что такая классная рубашка слишком хороша для этого балбеса и прихапала ее себе. Странно, но эта вещь, простой предмет гардероба, ассоциировалась для Руби с очень многими другими штуками: с образом брата, с запахом его любимых "Бэнсон энд Хэджес", которого на этой рубашке никак не могло остаться, с Вирджинией и ее колледжем, да хоть с тем же торговым центром, о котором Джонни столько трепался и который якобы за год обслуживал одних туристов в несколько раз больше, чем все население Миннесоты, и вмещал где-то внутри своих стен кучу кинотеатров, поле для гольфа и даже часовню для бракосочетаний — иными словами, два-три мелких городка вроде их Рэдстона. Действительно, странный и глупый ассоциативный ряд, но в то же время делавший сшитые меж собой куски ткани такими особенными. Руби возюкала утюгом и думала о том, что люди порой очень сильно могут привязываться к чему-то. В подтверждение ее слов, вместе с фирменными гитарными запилами Хэда и Филди, из проигрывателя доносился голос Джонатана Дэвиса, певшего о том же самом — и Руби, потихоньку пританцовывая, подпевала ему: "Эй! Ты говоришь, что она — все, чего ты желаешь.
Лжец!
Эй! Ты думаешь, что сможешь залить этот огонь?
Лжец!"*Неожиданно на самой высокой ноте к песне добавились грохот и трезвон велосипедного звонка, а возмущенный голос ее братца, доносившийся с улицы, сумел заглушить даже ревевшего Дэвиса. Руби отставила утюг, подлетела к окну и выглянула наружу, высунувшись едва ли не на половину. Она заметила парня, поднимавшего с земли свой велосипед, и стоявшего рядом набычившегося Марка, ко всему прочему сжимавшего в руке приличного размера гаечный ключ. — Марк! Эй! — Руби замахала руками, привлекая к себе внимание. — Ты что, огрел его? Какого черта вы тут творите? Она внимательно присмотрелась к "пострадавшему" и с удивлением узнала в нем МакНевилла. Это было уже интересно! На секундочку Руби подумала, что Том и ее братец могли пересечься не в то время не в том месте и что-то не поделить, поэтому МакНевилл приехал выяснять отношения — но с ходу получил ключом. Зная Марка и немного зная Томми, она сочла такой вариант развития событий довольно правдивым. Но это же значило, что лучше было вмешаться. — Не трогай его! — Непонятно, кому из них двоих крикнула Руби и скрылась. — Я спускаюсь! — Что за фигня? — Бормотала она, уже поменяв футболку на недоглаженную рубашку и застегивая ту на ходу. Руби пронеслась по лестнице, в прихожей сунула ноги в первые попавшиеся сланцы — ими оказались мамины любимые "Американ Игл" — и выскочила во двор. А во дворе компания уже успела прибавиться, и вместе с Руби к ребятам подходил главный молчун школы Пайнкон. Как его? Дэн? Дин? Короче, парень с сорок первым штатом в фамилии. — Йо! Что за сходка у вас тут? — Без лишних приветствий и расшаркиваний начала Руби. * Liar - ссылка
-
И правда же прелесть, Zygain права.))
-
Хороший пост, полный и качественный
-
Прелесть )
-
+
-
Как его? Дэн? Дин? Короче, парень с сорок первым штатом в фамилии.
Пост сам по себе шикарен, но вот это заслуживает отдельных аплодисментов.
|
Общее (Воспоминания)
Из пучин памяти, по мере пробуждения и постепенного возобновления мозговой активности, всплывали во множестве интересные подробности вчерашнего дня. В целом, криостазис ощущался именно как сон, сколько бы ты ни проспал, а прошлое ощущалось как вчерашний день. Заголовки новостей, предостережения астрономов, твердая восьмерка по туринской шкале и вялые попытки международного сообщества запустить программу отражения угрозы. Вам, впрочем, было совсем не до того и все эти события были лишь как фон, пока очередной конец света не подтвердился. Сложно сказать где был просчет, в количестве ли, или в качестве, но астероиды до земли долетели, много и почти одновременно если брать расчет по космическим меркам. Каждую неделю, месяц, год, новый удар. Никто и не предполагал чем это все обернется, и вы тоже. Однако, в вашей работе тоже были свои плюсы. Например — защищенный подземный бункер, способный выдержать прямое попадание ядерной бомбы на пару десятков мегатонн. Но даже у вас что-то пошло не так. Система, обеспечивающая снабжение подземных структур свежим воздухом отказала при первом же ударе поблизости, а все возможности выбраться срезало вместе с верхним слоем земли и бетонных перекрытий. Все, что происходило наверху — оставалось загадкой, связь в тот момент уже не работала. Криостазис остался единственным шансом выжить и дождаться помощи. Или умереть во сне, тихой и спокойной смертью. Конечно, повезло не всем, некоторые отсеки обесточило, некоторые обрушились, но вас это уже не волновало. Смерть вы в этой рулетке победили, и помощь вроде пришла… хм.
Общее
Незнакомец в маске остановился услышав оклик. Обернулся, вопросительно глянув на главаря местной шайки сатанистов. Хотя, вопросительно или нет — тот еще вопрос, выражения лица под маской было не разобрать. Пара фраз на местном языке и обладатель плаща и бледной кожи нехотя кивает. Парни с автоматами тоже нервничают немного.
— Он не понимает вашу речь и боится, что я утаю истину или неправильно переведу ваши слова. — После сей фразы он указал на Майка и повторил его фразу «пророку». Получилось что-то более-менее похожее, особенно для тех кто слышал первоначальную фразу на нормальном английском. По крайней мере, существенных изменений в структуре речи не обнаружилось, только слова по другому звучат.
— Да, я могу предполагать кто вы. — Кивнул в сторону коротышек, — Вы их предки, условно говоря. Для них вы боги, для нас одна из проблем которую я намереваюсь решить. В хорошем смысле. Пробужденные их методами, — человек в маске сделал полупоклон в сторону «пророка», — чаще всего ведут себя на редкость нестабильно.
Видимо, пророк решил что поклон в его сторону означал, что говорит теперь он, и затараторил, махнув рукой группе поддержки в балахонах и одному из охранников. Тот, в свою очередь, крикнул в коридор короткую фразу. Спевшие оперу сатанисты двинули на выход, а оттуда быстро потянулась новая партия паломников, несущих на вытянутых руках сложенную одежду в которой угадывались знакомые цвета «Recombination Group». Черный, серый, оранжевый.
— Можно я не буду переводить ту ересь, что он несет? — Спросил «маска», когда пророк закончил свою напыщенную речь. Однако, тот лишь взял передышку и продолжил, а маска обреченным голосом начал переводить — Если кратко, то он говорит множество комплиментов и рад тому, что вы, вооружившись оружием армагеддона, направите тепло солнца против их врагов, обратив их в пепел или столбы соли, поднимитесь над смертными на колоннах огня и сурово их осудите за годы жестокости, сделав выживших рабами. Ну а их вы, конечно, приведете за руку в мир света, чтобы вместе построить на костях поверхностных обитателей царство счастья и изобилия. Они станут кастой священников, ибо это их призвание. Мир будет сопротивляться в начале, но в конце будет благодарен, и все будут поклоняться вам до вечности.
— Чувствуете духовный подъем? Готовы ломать и крушить устои выживших наземных жителей во славу бледнолицых? Ладно, вы пока приходите в себя, а дальше видно будет. Если я буду слишком много говорить с богами они меня тут и похоронят из ревности. Я ведь тоже будущий раб, получается. — «Маска» замолк предоставив проснувшимся переварить крупицы полученной информации и выбрать одежду по вкусу.
— С водой тут, кстати, проблемы. — Черт его знает, какое было его выражение под маской, но похоже что женщин он рассматривал с неподдельным интересом. Действительно, богини, на фоне карликов мутантов особенно.
Дары в руках несли женщины, местные, относительно симпатичные на фоне охраны, но внешность, так сказать, на любителя. Видать выбирали самых пригожих для подношений богам. Бледные лица, белые волосы, тусклые глаза, невысокие, как и прочие. Метра полтора от земли до макушки. В руках у каждой — сложенная в несколько слоев подушка из шерстяной ткани, а на ней одежда, чуть попорченная временем, но все еще годная к носке и не рваная. Чистая, разумеется. Комплектов раза в два больше чем людей, так что выбор есть, по размеру подобрать не проблема.
Чарли
Боги, избранные, ересь это все. Ты вот например, пилотом был, даже со званием. «RG» была полувоенной, полуправительственной, полунаучной полукорпорацией. Всего по чуть-чуть. В свое время рулил вертолетом, гуманитарную помощь возил, солдат высаживал и забирал, квадраты указанные, по подозрению в наличие на них террористов по всей площади ракетами обрабатывал. Было дело, да. В бункере очутился как и прочие, по тревоге. Повезло что именно в тот день вылетов не было. Панику помнишь смутно, а вот вертушки гораздо лучше. Черные, остроносые, топорщащиеся пушками и блоками НУР, до блеска отполированные и свежей краской пахнущие. Шум винтов помнишь, перегрузки. Грустно даже стало. Похоже и не полетать больше. Собратья по несчастью незнакомы. Двух девушек помнишь, «Ёж» и «Высота» вроде бы, пару раз подвозил их. Куда-то подвозил, да. Не «бомбил», точно, по приказу вез.
Ёж
Бункер. Редко тут бывала, все больше шум городов в памяти, вывески голографические, реклама, плотные потоки машин. Заводы еще и бизнес центры до кучи, конференции. Прямо ворох всяких обрывочных воспоминаний самой разнообразной тематики, словно профессиональным туристом работала. Впрочем нет, не совсем так. Сопровождение, проникновение, промышленный шпионаж, все такое. Несчастные случаи еще, парочка. С эстакады один упал нечаянно, во время вечерней прогулки. Второй споткнулся и голову в душе разбил, случайно. Молоток плиткой обклеенный помнишь, интересные дела. Соседи, вот, незнакомые, все кроме «Высоты», ту видела пару раз на встречах, но вместе не работали. Одиночки.
Высота
Мрачное местечко этот бунке. Не то, что столичные бары и дискотеки, важные встречи и другие интересные мероприятия. Но работа есть работа. Иногда перерыв надо брать. Ты, «Ёж», вдвоем тут перед концом света из всего отдела оказались, повезло наверное. Остальные по городам были, да там и остались. Выжили или нет, неизвестно. В хитросплетениях борьбы человека с человеком, всех победили глыбы из космоса. Потом ничего другого и не осталось, кроме как самостоятельно в морозильнике запереться, не теряя при этом надежды на светлое будущее.
Лёд
Выжил, значит все нормально дальше будет. Недаром же капитаном службы безопасности назначили, и внешней, и внутренней. За весь бункер считай отвечал, да только против подобных пиздецов муштра и выучка не помогла. Разумеется, панику предотвратил, последние указания раздал, всех кого нашел по капсулам саморучно распихал, — заснул спокойно и с чистой совестью. Раз проснулся — значит все было не зря.
Без
Старший лейтенант инженерно-технической службы ты, вроде как техник, но с военным уклоном, как и все остальные что в «RG» работали. Помнишь что сначала обычным спецом был, собственноручно к некоторым военным разработкам руку приложил, а потом повыше поднялся и уже лишь руководил отделом тестирования перспективных образцов вооружения. Тонны документации, сотни желатиновых тушек изрешеченных пулями, петабайты видео, краш-тесты. Сам стрелял, разумеется, интересно было. Бункер — полигон — бункер, и так целыми днями. На полигоне, конечно, интереснее.
Док
Криозаморозка, технология почти доведенная до идеала. Огромный шаг для человечества по пути к далеким планетам. Лично тестировал на себе, и сейчас капсулы не подвели, раз апокалипсис смогли пережить. Все непросто конечно, и версий морозилок далеко не одна. Та из которой ты вылез, на обычных людей не рассчитана. Значит и сослуживцы твои не совсем обычные, и ты тоже. «Голубая кровь» — не шутка. В тебе она голубая, и в тех кто рядом стоит тоже. Наниты, коктейль, задержка дыхания на полчаса, мгновенный вывод из организма любой органической заразы, феноменальная регенерация и моментальное закрытие открытых ран, минимум вероятности внутренних кровотечений. Все это — в тебе. Максимальная на твоей памяти длительность эксперимента с заморозкой была двадцать лет и сопровождалась минимальными изменениями в структуре памяти. Значит прошло не двадцать лет. Может сто. Может двести. Теоретический ресурс стазиса был неограничен. О последствиях можно было лишь гадать. Вырожденцы вокруг тебя стоящие — наглядный пример многовековой эволюции. Три сотни лет все-таки. Не меньше.
Капитан медицинской службы ты. Девушка что рядом стоит, Паола «Пи-Джей», твой ассистент непосредственный. Мужчина крепкий, Майк «Лёд», начальник службы безопасности, а остальные незнакомы.
Олень
В капсуле лежал потому что кислород в помещении резко заканчивался. Без одежды, потому что все на пол побросал лихорадочно стягивая исподнее. Пиздец сверху конкретный случился, повезло, что в последний момент вниз, к складам за снаряжением аварийным побежал. Фрагментированная память подкидывала куски воспоминаний в ответ на самый остро волнующие вопросы, но как-то мало и неохотно. Зато одного мимолетного взгляда на поваленные капсулы и спутанные провода хватило чтобы мозг начал строить планы на тему того как все это починить.
Пи-Джей
Капсулы знакомые, люди рядом с ними не особо. Разве что твой непосредственный руководитель, капитан Роберт Блюм явно угадывается. Но ты первый раз его таким растерянным видишь, ну и голым тоже впервые.
-
Туч жив.
-
Самое смешное в этом во всем то, что Мафусаил опять капитан медицинской службы, а Фиона опять его коллега по этому ремеслу. Тень Ильхама Мафусаилова бродит по сайту, ибо нет покоя ни ему, ни его келоидным шрама.
-
Да! Пусть нам поклоняются!
|
|
Артин
Лукрум накладывает разный отпечаток на сознание. Тебя он одарил ясной памятью. Много лет назад ты открыл глаза и положил ладони на стекло, потому что тебе стало невыносимо. Два человека с внимательными глазами и обрезиненными руками вытащили тебя из банки полной регенерационного геля. Помнишь чёрный трафарет цифр у её основания: 122. Твои руки были похожи на сгоревшие ветви. Твоё тело было одним саднящим ожогом. Они говорили тихими голосами где-то сверху и сбоку, уложив тебя на стол. Ты попытался свалиться, чтобы удариться головой и умереть – это глупая мысль, но тогда тебе было очень больно, а чего-то умнее ты придумать просто не мог. Один придержал тебя и пристегнул запястья, а потом голени серыми ремешками. Помнишь их скрип. Белую холодную поверхность под лопатками и пятками. Яркий свет. Физические ожоги были просто эхом боли. По-настоящему тебя сжигал лукрум.
Спокойный голос: «Ааартин. Сыноок. Не шевелись, скоро… будет легче»
Голос моложе, прохладнее: «Хватит давать им это имя, уже говорили об этом. Он всё слышит и может запомнить»
Спокойный, рокочущий голос: «Вот и пусть слышит. Пусть знает, что мы не бросаем… второго дрона подтяни, пусть тоже мониторит… пусть знает, что мы не бросаем его. Мы не бросаем тебя, Артин»
Они не бросали. Это была уже пятая попытка или седьмая, после второй ты хотел умереть, когда понял, что ничего не бывает просто в старой доброй АТ. Помнишь, как шевельнул копчёными губами-оладьями и как сразу забубнил третий голос, перебивая всё, что ты мог бы сказать защитным монологом. Они держали мага рядом «в полной вербальной готовности», как они говорили. Просто на всякий случай.
Спокойный голос-прибой: «Смотри…»
Металлический молодой: «Всё, хватит. Достаточно!»
Гудение дронов-мониторщиков с их полями. Когда не бывало больно, ты мог чувствовать их.
Нервный, лязгающий, молодой: «Сбрось! Сбрось, потеряем!»
Ты встал, отмечая смутно, как щёлкнули ремешки и как шарахнулись в сторону двое в синих масках магической защиты. Маг вжался в угол не прекращая монолог, но ты не собирался его прерывать. Лукрум давил тебя изнутри. Скользнул взглядом по цветным цистернам, полным его жидкой формы. Согнулся в приступе рвоты, сгибающем пополам, изрыгая огонь. Тело тогда чувствовало боль и жар. Жир горел, облазила и пузырилась плоть, но ты испытал облегчение. Они пытались сделать из тебя сосуд, достаточно прочный, чтобы это держать. Но это просто нельзя удержать, когда оно жжёт изнутри.
Плачь стекла. Скрип гнущихся металлических конструкций. Что-то валится на дымящий тошнотворно пластик пола и грохочет. Бокастые громоздкие сине-зелёные громады спасателей Aztechnology с треугольниками логотипов на термоброне. Затопили океанами пены. Вынесли на руках. Это был последний раз.
Когда ты пришёл в себя, ты долго плавал в плотном геле, глядя иногда вяло, на размытые, появляющиеся, проводящие рабочий день в тусклом мельтешении, а потом уходящие тела, в которых смутно различал иногда рабочих, иногда инженера или даже мага по цвету формы. Мысли двигались плохо. В основном ты думал о том, как хочется есть, как всё болит, как скорее уснуть. Иногда сдавливало грудь от страха, что дальше будет ещё один раз: тебя снова наполнят этим огнём до треска рёбер. О таком ты старался не думать и по возможности больше спать. Когда ожоги сошли, тебя достали из капсулы, одели в привычную тебе одежду, дали проглотить каких-то лекарств. Потом ты лежал в комнате с другими Муц. Разговаривать не хотелось. Вы проводили время в снах, играя в слова, за что вас всегда хвалили, или просматривая бесконечные обязательные фильмы на видеостене. Помнишь фильм про Коатля. «Коатль», - кадр скользит над горами, видны холодные белые пространства и далёкая тёмная зелень предгорий, - «Страж красоты и богатства нашего дома». «Он даёт жизнь и он отнимает, когда приходит срок», - камера останавливается у грохочущего могущественно, словно море, водопада, - «Он создал Муц и научил Муц лукруму». Последняя часть всегда вызывала у тебя сложное чувство, потому что ты помнил, как лукруму учил совсем не Коатль, но когда ты пытался поговорить об этом с другими, они только пожимали плечами. Похоже, они не помнили.
А потом однажды утром за вами никто не пришёл, чтобы отвести к учителю. Свет не зажёгся вечером и большие колёса, шумящие обычно воздухом в трубе внутри стены, замерли, будто устав вращаться за долгую жизнь. Другие Муц начали стучать в стену. Кто-то сумел открыть дверь. Вы видели несколько лежащих тел в форме корпорации, но не смели приблизиться. Собрав вещи, которые можно были легко нести, вы отошли от поселения в сторону джунглей, где развели костры, страшась остаться, но и боясь уйти далеко. Всего вас было немногим больше ста. Белые люди вернулись – они нашли вас через много лет. Их вёл сам Коатль – ты видел его лицо.
|
|
|
Айюна уже собралась уходить из грязного помещения, когда увидела, как Рио обращается к крестьянке. Точно так же, как чёрная жемчужина видна на дне белой чаши, было вполне очевидно, куда он ведет. И как это восприняла Кимико - тоже вполне понятно.
Айюна проводила взглядом Рёусина. Неужели это правда он "продал" девочку? Не хотелось верить в то, что он на это способен, хотя, пока он был в подвале, Айюна решила бы, что это хорошая цена. Женщины часто бывают разменными монетами... Да вот хотя бы она сама... Но когда она пошла в дом Окура это по крайней было её собственное решение. Отец никогда бы так не поступил, не согласись она сама. А Кимико...
Ютанари посмотрела вслед убегающей девушке и быстро вышагивающему ронину (или точнее, новоиспеченному самураю дома Окура), направившемуся вслед. Она вспомнила, что еще совсем недавно почти ненавидела Кимико от того, с какой нежностью Рёусин повязывал ей повязку на руку и вот, эта повязка лежит в грязи. Кимико всего лишь крестьянка... Крестьянки ведь бывает спят с самураями и ничего... Но Кимико не такая, как все... Если ей не удасться всадить себе нож в живот "до", она непременно сделает это "после"...
"Это не моё дело. Это не моё дело",- твердила себе Айюна, идя прочь из крестьянской халупы... Но все же... Ни одна женщина такого не заслуживает.
"Да будут прокляты все мужчины на свете",- выругалась шопотом Айюна. И поспешила вслед за Кохэку. Она почти была уверена, что еще пожалеет об этом.
Айюна вошла как раз тогда, когда тишину огласил глухой стук ножа, упавшего на деревянные доски пола. Неужели опоздала? Но нет, вот они стоят друг напротив друга и следующая фраза мужчины уже наверняка разоблачает его намерения.
Она прошла вперед, так, чтобы при разговоре не нужно было повышать голос и встав почти рядом с Кимико, поклонилась Рио так же, как поклонилась бы иному титулованному самураю при дворе.
- Прошу прощения, Кохэку-сан,- начала она,- мне срочно понадобилась моя служанка,- едва заметная улыбка тронула её губы,- боюсь, нам придется срочно удалиться.
С этими словами она взяла Кимико за руку, крепко сжав её ладонь, и, увлекая девушку за собой, направилась к выходу, не обращая внимания на ронина.
-
Эмоциональная проекция персонажа в полной мере.
-
Поступок.
-
+
-
Уооооу!!! Крутой ход.
Респектище.
Это не в подвалы прыгать, когда за тобой самураи, маги и прочие боевые обрыганы.
-
да здравствует женская солидарность.
|
Первый мешок нехотя уступил. Кёдзи примерился ко второму мешку.
Всякий делает свое дело. У него тоже было свое дело, которое он делал уже много лет. Почему бы ему просто не делать его и дальше, несмотря на то, что оно отнимало у него все больше жизненных сил?
- Я узнал все, что хотел, Рио Кохэку. Ты много пережил и много потерял, и я не стану уверять тебя, что время лечит все раны и что человек может начать жизнь с чистого листа. Нет. Твои раны не заживут, и потерь ты не забудешь. Но если ты сильный и гордый человек, каким ты себя считаешь, - будь сильней своей боли. Ты желаешь терзать и убивать, чтобы утолить ее, но она - треснувший сосуд, его нельзя наполнить. Нельзя до конца сидеть на могиле и оплакивать своих мертвых. Отпусти их. У тебя есть еще надежда на достойное будущее, но ради него надо потрудиться, и, извини, немного гордости обменять на честь - это не одно и то же. Это все в твоих руках, Рио Кохэку!
...Ах простите, я иногда забываюсь: господин Рио Кохэку. Вы много натворили всего, но, открою Вам тайну, Вы еще можете превратиться из ронина в самурая. Все только в Ваших руках. У Вас еще есть шанс. А вот у него - нет ни одного, говорю Вам правду. Я его отсюда не выпущу, чего бы мне это не стоило... В конце концов, это моя профессия - демонов гонять. Вы знаете, о чем я, правда?
- Вам кажется, что он делает Вас сильнее. Нет. Он - Ваша слабость. Вы думаете, он пожирает души убитых? Он питается Вами, Рио-сан, он уже почти выпил Вас. Вы считаете себя свободным, а он Вас подчинил себе как младенца. Он Вам не товарищ. Послушайте, почему Вы позволяете ему творить с Вами такое? Где Ваша сила? Где Ваша гордость?
Кёдзи ждал ответа - и готовился. Должен был наступить момент выбора. Мало ли что он сейчас выкинет. Может, послушает, а может, попробует вырваться и утащить за собой в ад всех, до кого дотянется. Из поясной сумки оммёдзи появилась видавшая виды деревянная коробочка, а из нее - несколько полосок бумаги, исписанных черной и красной тушью. Заклинания запечатывания были старые, давненько он не исполнял своих прямых обязанностей. Нет, он ему не даст убить никого - ни принца, ни девушку эту, ни господина Моридзуки, ни одного самого захудалого мужичонку на этой площади.
- Уходите отсюда, - тихо сказал не оборачиваясь. - Господин Моридзуки. Кимико... Все уходите.
-
Сильные слова
-
Хорошо прямо.
|
|
Со стороны Кохеку казался расслабленным и невнимательным: сквернослов, которого стоило бы проучить как следует. Расчет был, что именно так посчитают нападавшие самураи. Но они стоически сносили ругательства Рио и надвигались пружинистой походкой на бронированных коленях, сжимая мечи в двух руках. Пусть они не видели боевого искусства Рио раньше (издалека разглядишь ли по одному удару), но опытным воинам многое говорило положение корпуса и плеч, отсутствие напряжения в шее. - Вутей-самасу-вата-аттака-су! - погружение Кохеку в себя прорезал душераздирающий боевой клич. У Омниойи ёкнуло сердце. Казалось, вопль осязаемо кромсает воздух и боевой дух. За криком сверкнул меч - мгновенная вертикальная атака, которой можно было бы распластать человека без брони от плеча до пояса. Рио отреагировал моментальным уходом в сторону и быстрым ударом. Оппоненты прошли друг за друга, и первую секунду никто не знал, что случилось. Потом за спиной что-то дернулось, и Рио понял, что победил. Тело безымянного самурая рухнуло в судороге на землю, проливая кровь из живота разве что не фонтаном. Броня не спасла его. - Это все что ты можешь? - с грустью спросил Сейджиро и обрушил на ронина сокрушительный удар. У Рио не было времени уворачиваться, и он встретил катану катаной на уровне цубы. Сейджиро надавил, Рио ответил, вкладывая силу своего дыхания. Но ее было недостаточно, старший самурай в броне имел больший вес и мощь. Оба зарычали. - Это все, что ты можешь? - победно повторил свой риторический вопрос Сейджиро, прижимая Рио к земле и нарушая его равновесие. Рио рухнул на землю, и потянул бронированную фигуру следом за собой. Падение было уловкой - ронин выхватил короткий клинок с пояса самурая и, уперев рукоять в ладонь, принял на него весь вес противника. Острие прошло насквозь, а затем Рио дернул им вбок и назад. Раздался хрип. Из трех фигур с земли поднялась только одна. Ронин был заляпан кровью, и выглядел как настоящий ночной кошмар. Между тем, у Рёусина дела развивались совсем не так радужно. Сердце бешено колотилось в такт лошадиным копытам. С камнем и мечом в руке принц ждал своего часа. Броситься слишком рано, - и у противника будет время увернуться. Слишком поздно - и лошадь сметет под ногами. "Давай!", - сказал внутренний голос. Рёусин бросил булыжник в лошадь с расстояния в три метра. Животное встало на дыбы, высоко подняв всадника над головой принца. Ока не стал пытаться удержаться в седле, и сразу же спрыгнул на Рёусина, растопырив руки, как ястреб - когти. От удара принц упал, меч отлетел в сторону. Ока пропал из виду. Перед глазами оказалось серое пустое небо и крона дерева. Рёусин поразился их безмятежности. Через мгновение небо заменил закованный в перчатку кулак. В голове треснуло и зазвенело. - Это тебе за госпожу, - послышались будто издалека полные гнева слова. - Это за "выскочку", - обрушил он следующий удар. - Я всегда мечтал разбить нос лорду, - признался Ока. - Это за заколдованные стрелы, - как гром, кулак все глубже погружал Рёусина в темноту. - А это тебе за то, что поднял руку на лорда Ишу, - внезапно сказал другой голос, женский. И у Оки из груди показалась точка, быстро обраставшая багряным ореолом. Прыснула кровь: по-видимому, острие Айюны задело артерию. Самурай взревел и, резко встав, с разворота хлестнул девушку по лицу. Она упала без звука. Ока удивленно моргая посмотрел на нее, а потом на струйку крови, стекавшую у него по нагруднику. Из груди все так же торчал конец ножа. - Ты! Ты, ты.. - он хотел сказать что-то еще, или добить упавшую соперницу, но тут силы оставили его, и он свалился в грязь. Лошадь без всадника в страхе скакала прочь вдоль гребня холма. =============== Мотивирующая картинка Кёдзи глубоко вздохнул и опустил плечи. Сегодняшний день больше не требовал от него жертв. Он уже заплатил предостаточно.
-
И за картинку, и за описания.
-
Ужасно напряженный момент был.
-
какой бой, любо-дорого читать.
-
Динамичный и интересный пост.
|
Легкость предстоящего боя уже заменила холодную вязкую кровь в его жилах, и это было так здорово, что даже смерть казалась мелкой неприятностью по сравнению с потерей этого удивительного чувства.(с)
Рёусин увидел, как двое самураев развернулись и двинулись на ронина, а "его" самурай поскакал к нему.
"Брошены кости.
Чет или нечет
Уж выпал.
Судьба решена".
Не стало напряжения последних часов и минут. Не стало всех мгновений, когда ронин бросал ему оскорбления, когда из-под пелены дождя неслись вражеские всадники, как била молния, мелькали стрелы, а он стоял и смотрел. То же, что и в последней битве его отца — стоял и смотрел.
И это закончилось. Теперь он был внутри. Словно кто-то долго-долго собирал разбитую тарелку, и вот, Рёусин — последний кусочек фарфора, и он вставлен на место, и вокруг только существенное.
Конь Ханпейты, казалось, уже заслонял собой полмира и все рос, но кто-то жаркий, огромный, сильный, спокойный, как гора, сказал: "Не сейчас."
Все замедлилось: самураи переругивались с ронином на опушке, где-то там же, незамеченная принцем, показалась Айюна, ползли по склону фигурки асигару, но он смотрел только на передние копыта, вернее, взгляд его был направлен на передние копыта, а смотрел он в никуда, куда-то за Ханпейту, вместе с тем видя его целиком.
Топотнули еще раз копыта, вычавкнув комья грязи наверх и в стороны, но тот же самый голос сказал: "Не сейчас."
Уже видны были белки глаз врага, уже каждое пятнышко на его броне стало отчетливо видно, и рука сжалась на рукояти, обвязанной красной лентой, но не как раньше, судорожно, до побелевших костяшек, а легко и сильно.
И тот же самый голос выдохнул, открывая неведомую заслонку внутри, из-за которой ударила струя сухого, напитывающего силой жара: "Давай!"
-
Самоотвержен
-
Легкость предстоящего боя...
Прекрасно!
-
+
-
Прямо мурашки по коже от волнения за Рёусина.
-
Хоть мне и не нравится такое форматирование текста на ДМе, но тем не менее ставлю плюс. Читается легко. Да и сама ситуация вырисовывается перед глазами.
-
Я смотрю, свиток помогает посты писать)
|
-
-
И телевизор еще нужен!
-
Лол!
|
|
|
Принц лишь бросил в сторону ронина надменный взгляд. Головорез, конечно, задел его своими словами, но сказать такое — что между безродным фехтовальщиком и принцем Ишу нет разницы — можно было лишь крепко забывшись.
Рёусин хорошо понимал, что его шансы добраться до Ямато невелики, но он был уверен — если его голова окажется на пике, люди будут вздыхать и говорить: "Вот наш молодой господин, Окура, он был бы нам хорошим господином. Уж лучше, чем эти угнетатели". А если голова Кохэку, или как там он прозывался, окажется воздетой на копье, люди только скажут: "Поймали еще одного разбойника. И когда только всех этих убийц переловят." И это была важная разница. Та разница, которая не позволяла мальчику опустить руки и сдаться.
Ронин был парией. Неважно, сколько лет пройдет, кому он будет служить — его честь останется запятнанной.
Принц был надеждой.
Во всяком случае, он сам так считал.
И конечно, насчет отца безумец нес полную чушь — отец Рёусина был воином, а воины должны погибать в бою. И доля сыновей — не беречь отцов, и не лишать себя жизни из-за их смерти, а мстить за них.
Потому принц решил не отвечать заносчивому негодяю. Раз тот надумал дать присягу, значит рано или поздно ему придется вспомнить те времена, когда честь и долг были для него не пустыми словами.
К тому же, его отвлекла Айюна.
Говоря с советником, ронином или торговцем, юноша старался представлять, что и как сказал бы его отец. Со всеми — но не с ней. Он ненавидел ее, презирал, но все это было из-за отца. Из-за отца и из-за матери.
Рёусин уже набрал в грудь воздуха, чтобы уничтожить ее, чтобы язвительно спросить, не та ли это удача, которой так не хватило моему отцу?
Но тут яркой вспышкой пришло осознание: его отец умер. Его мать, должно быть, тоже умерла. Насовсем. Их больше нет. И вот эта женщина, которую он ненавидел и презирал долгие годы — теперь единственный человек, который связывает его с отцом. Омомори-сан — мудрый, вежливый, но он — не от мира сего, он был хорошим советником, но никогда не был другом отца.
Рёусин почувствовал страшное одиночество. Все эти люди — жестокий ронин, хитрый торговец, усталый советник, исполняющий свое предназначение — они были ему чужие. Он с небывалой силой ощутил притупившуюся было тоску по утраченному дому, по семье.
Плохой ли была Айюна, хорошей — она была частью этой семьи, ее тенью, ее проклятием, ее вторым дном.
Слёзы сами собой стали наворачиваться на глаза, не слёзы детской обиды, а сжимающая горло жгучая горечь утраты всего, что было ему дорого. Ему захотелось выйти в поле, раскинуть руки и ждать стрел, лишь бы не чувствовать этой горечи. Но нет, это было еще тоскливее. Он почувствовал, что если так и будет стоять, то бросится в объятия этой женщины и разрыдается, как маленький.
Но нельзя было показать ронину слабость, да и всем остальным тоже. И нельзя было сделать ничего из того, что он сделал бы раньше.
Да, теперь он — даймё, а даймё не пристало воевать с любовницей отца. Как ответил бы лорд Ишу? Засмеялся бы раскатистым смехом и обнял ее? На такое, конечно, молодой принц был сейчас неспособен. Но что-то он должен был сделать, молчание слишком затянулось.
Рёусин словно невзначай поправил шляпу, прикрыв лицо, чтобы никто не заметил, как покраснели его глаза, и протянул один из мечей рукоятью конкубине.
— Благодарю, Айюна-сан. Удача принесет нам всем победу.
Его голос немного сорвался, но он все же постарался, чтобы слова прозвучали как можно тверже. Не хватало еще, чтобы кто-то из них решил, что он боится сражения.
Принц подождал пока наложница повяжет ленту и сдержанно поклонился.
— Дадим еще немного времени вашему торговцу, Омомори-сан, и начинаем. И дайте мне веревку. Я сам привяжу ее к дереву.
Хотелось хоть чем-то занять себя.
-
Очень правильный принц. Достойный юноша.
И только тут он понял, как он на самом деле одинок. Да.
-
Очень классно получилось.
-
Очень символично.
|
- Да, спасибо, - Клаус откупорил склянку и залпом влил в себя содержимое, поморщившись. - Ну и дерьмо. Почему их не делают, например, со вкусом клубники?.. - маг размял шею, и неуверенно поднялся на ноги. Тем не менее, ему явно полегчало. - Прикроем, - коротко кивнул, и отвернулся, принявшись собирать людей.
Бойцы роты встретили приказ Земмлера одобрительным гулом. Бывший экспедитор толком не успел познакомиться с отрядом, но знал: среди них местных нет. А это значительно облегчало задачу в моральном плане, да и в практическом тоже. Ведь любая солдатня суть выходцы из тех самых широких слоев населения, что сейчас почивали на площади. Пусть и враги, да, но убивать и добивать собственных соседей не всегда просто, особенно для порядочных людей. Но разве порядочные люди становятся наемниками?
- Н-не...н-не надо!.. - провопил кто-то в ночи из последних сил.
- Тихо, - экс-экспедитор услышал характерный звук чавкающей плоти. - Не шуми, - добавил кто-то из наемников после coup de grace. Здесь и сейчас было место милосердию. Ведь никто не собирался вытаскивать раненных. Ни сейчас, ни завтра. Ранним утром придут голодные собаки, которым всё равно, кого жрать - мертвецов или полумертвых. Земмлер вместе с бойцами мерно продвигался вперед, от одного к другому, поймав странный ритм в этой тихой бойне. Примерно через полчаса работа была выполнена, и отряд потянулся обратно в участок.
Нет, всё-таки убитым стоило сказать "спасибо": утром действительно явились псы.
***
- Этот Ардклиф не был моим, как вы выразились, "ёбырем", - фыркнула Ангелина. - А всего лишь посредником и осведомителем. Но в ту ночь наш разговор был прерван той страхолюдиной, что вылезла из канализации. Чертов выползень схарчил беднягу Ардклифа, и утащил меня вниз. Спасибо, ребята, что поджарили эту гадину, и этого ублюдка Профессора. Без вас я точно не смогла бы. Что же до Жирного...да, тут я постаралась, - Гроссхау пожала плечами. - Буквально, я убила его пиздой, - заключила девушка. У Тальгорна перекосилась рожа от такого заявления, а более простой Клаус заржал, не стесняясь.
- И давно ты работаешь на Сыскное Войско? - отсмеявшись, поинтересовался Клаус.
- Нет, не слишком. Скажем так - у ТСВ много глаз. И устраивать многоходовочки те еще мастера. К слову, пока я работаю на них, у меня есть полный иммунитет от Надзора. Это-то и стало поводом. К Воннингу было не просто подобраться, и поэтому они выбрали такой, я бы сказала, необычный ход, - Ангелина закатила глаза.
- И тем не менее, это сработала. Я надеюсь, ты уже, кхм, очистилась? - подал голос Фредерик.
- Да. А что, у тебя есть какие-то планы?
- Ну...
Этот разговор состоялся несколько дней спустя. Для Земмлера работа в Портовом не закончилась обороной участка. Стояли в оцеплении, подчищали территорию за Эскадронами и выполняли другую работу. Не самую чистую, но за неё платили. Занд ван Тойфель оказался хорошим работодателем. Хоть и жестким - из-за него погибла сомна человек. Но, похоже, для него такие потери были вполне допустимыми. Да и для города, в целом, тоже. В конце ван Тойфель посулил Земмлеру, что на этом их сотрудничеством не закончиться. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Но всё-таки Курт сменил профессию именно по инициативе этого конторщика. Век свободы не видать...
Наконец, все подошли к внешней крепостной стене и воротам. Там, за ними, уже построилась рота. Это была прощальная прогулка - Тальгорн и Ангелина оставались в городе, а вот Земмлеру и Клаусу предстояло отправиться на восток. Где-то там их ждала работа. Ждала война.
- Слушайте, а ведь отряд надо как-то назвать, - спохватился Фредерик. - Надо придумать что-нибудь такое...крутое. Что за отряд наемников без хорошего названия?
- Вот и отличный повод для переписки. Ты обязательно пиши нам, мы ведь скучать будем, - Клаус театрально пошмыгал носом. - И мы будем слать тебе весточки тоже. Эх...всё-таки я буду скучать по этому гадюшнику. Вы уж держите его в целости и сохранности, пока нас не будет, - вздохнул Девант.
- Конечно. Вот прям каждый день будем поддерживать духовные и физические скрепы нашей благодатной столицы. А наш новый друг, ван Тойфель, этому точно поможет.
- Хотелось бы верить. Давайте прощаться, что ли?
- Ага. Вы там только не помрите на чужбине! Бордель будет вас ждать.
- А это уже хороший повод не сдохнуть. Ну, герр Земмлер, по коням?..
***
Интерлюдия.
- Я надеюсь, ты явился с хорошими новостями? - немолодой мужчина лениво почесал грудь, сплошь покрытую мистическими татуировками.
- Так точно, Ваша Светлость. Ван Тойфель сделал свою работу, как вы приказали...как он умеет. Теперь у нас достаточно средств для военной кампании. Штаб обещает осадить столицу Остмонта уже к этой зиме.
- Я это запомню. А что насчет того мужика? Бывшего экспедитора?
- Агент Бальдр сообщает, что он действительно может быть одним из тех, кого мы ищем. Но ему требуется больше времени для точных выводов. Он составил отчет для вас.
- Хорошо, занеси посмотреть. Пусть старина работает дальше, - немолодой позволил себе легкую улыбку.
- Так точно. И для вас послание. От Моргана. Лично в руки, - адъютант протянул тщательно запечатанное письмо.
- Хм... - нахмурившись, мужчина вскрыл письмо. Внутри оказалась крохотная записка, скупая по своему содержанию. "Сандал прибыл" - значилось там. Нахмурился еще сильнее.
- Похоже, теперь нашему мальчишке придется много учится.
- Вы хотите сказать, что...
- Да, да. И запомни - император ничего не должен узнать. Пристрой нового учителя должным образом, и как можно быстрее. Время на исходе.
-
Прикольная ветка, классные персонажи, закрученный сюжет. 8/10.
-
DIXI
-
Прочел всю ветку на одном дыхании. Отличная мастерская работа!
-
Глокта - клёвый мужик, меня он тоже всегда радовал.
-
Всю ветку прочел на одном дыхании. Умеет, все таки, Мортец писать эпичные такие приключения.
-
Хорошо получилось.
-
Задобрило.
|
- Ого, вот это лапа. - Жак с удивлением посмотрел на собственную руку, а потом взял со стола тяжелую бронзовую кружку и скомкал ее без малейших усилий. - Однако! Это я удачно зашел!
Лениво прогулялся вдоль лежащих тел, попутно наградив каждого добрым пинком. Лежите-лежите, в себя приходить не надо. К чему эта суета, когда жить вам всего-ничего осталось. Машинально пнул и Доша, который скрябал руками по полу, но доспех смять не смог, отчего расстроился до крайности. Ворча потащился за рыцарским молотом, укоризненно качая головой:
- Сопротивляться не надо, не люблю я этого. Затягиваете только неизбежное, смерды ебучие. А у меня может быть планы на ночь были. Значительные!
Подобрав молот, Жак, который был уже не совсем Жак, вернулся к телу поверженного Доша, ногой повернул тому голову в шлеме, чтоб бить было удобней, и хорошенько размахнулся и... рухнул навзничь. Массивное тело выгнулось дугой, и тут же со страшной силой заколотилось об пол, сминая тяжелые дубовые доски. Прокатилось по таверне, сокрушая столы, тела и стулья и забилось у стойки, в тщетной попытке вырвать нечто из собственного черепа. Но все зря. Сперва из-под ногтей, раздирающих плавящееся лицо, пошел серебристый дымок, потом светящиеся нездешним огнем глаза закатились, а через мгновение в черепе Жака что-то звонко щелкнуло, и наступила тишина...
Дальнейшее помнится как во сне. Как ползали по таверне, пытаясь подняться, как помогали друг другу удержаться в вертикальном положении, как тыкали в слабо шевелившегося Жака всяким, чтоб убедиться, что он это он. Как отпивались мутным местным самогоном и эликсирами. Как тушили пожар на втором этаже, и выкидывали особенно вонючих мертвяков, чтоб переночевать под крышей. Пока наконец не сбились в одну большую кучу посреди обеденной залы, и совершенно выбившись из сил, не забылись мертвым сном.
Утро выдалось радостным, не каждый день удается так выспаться, тем более после чудесного спасения. Эту идиллию портил лишь непонятный стук с нарастающей громкостью приближающийся к таверне. Пока самые опытные и наименее сонные из вас пытались сообразить, где уже слышали эти звуки, стало слишком поздно. И вот уже пролом в стене разрешил все сомнения. Теперь невооруженным глазом можно было увидеть, как под барабанный бой, на ходу перестраиваясь в боевые порядки, лихие усатые наемники маршируют к таверне, выставив перед собой весело поблескивающие пики. Впрочем, что может быть лучше, чем встретить утро в компании хороших людей, занимающихся любимым делом?
|
|
Сон накатился на тебя влажным и теплым одеялом, и так же неожиданно откатился, приоткрывая нагую несправедливость реальной жизни - ты совершенно гол и безоружен, но хуже всего то, что мир, пока ты спал, успел встать на голову, и люди в нём - а люди это, надо сказать, очень страшные, огромные, в железо и шкуры закованные с ног до головы - стоят так же на своих головах, подпирая небо.
А всё потому, что верёвка, до жжения впившаяся в твои щиколотки, держит тебя на высоте двух Гобсов над землей, а внизу - толстые корни старого дерева.
И еще внизу люди, такие же, как и ты - только мертвые. Прибитые копьями, с отрубленными руками и головами, частично раздетые или же совсем-совсем нагие, как простолюдины, особливо те, которых ты помнил в числе фицеров - тех разлохматили до самых штанов.
Ты бы и сам, если б в городе был, не отказался бы от позолоченной шапки с перьями.
Но ты не в городе.
Здоровенный, с кривою рожей, изрытой шрамами уродливыми мужик с длиннющей бородищей, заткнув большие пальцы за пояс, говорит, плюясь сквозь дырки между зубов, и все его слушают, и кто-то хохочет, а кто-то улюлюкает.
А ты не понимаешь ни слова из сказанного, и только слышишь всхлипывание, и, голову чуть приподняв, видишь, что ты такой, подвешенный, не один: на соседней ветке висят еще двое бедолаг и один из них, ни дать ни взять, на волынке сыграть, угадай-ка, кто?
А там сам главный саржант Горм, почти голый, вся рожа в крови, тот самый саржант Горм, кто заставлял тебя ползать по грязи, когда ты не понимал приказа, пока остальные надрывались, хохотали во всю глотку, глядя на твои страдания.
Тот самый Горм, злой Горм, опасный, в два раза тебя крупнее и сильнее, висел вверх ногами и плакал.
Как его вообще выдерживает эта ветка?
По правую руку от Горма - какой-то мужик, кого ты вроде как и в глаза-то не видел. Он плотно сжал губы, лицо покраснело. Измазанный в крови и грязи, он, видимо, успел столкнуться с врагом, но из этого ничего хорошего не вышло.
- Ты говорри. Умиррай или свободу берри, а, сёррманн?
- Лучше умереть свободным, - сказал мужик, едва разлепив губы, - чем танцевать под дудку Хорса-Еретика. Славься Импер.. - его патриотическую речь грубо прервало брошенное копье, пронзившее его насквозь в районе крестца и прибившее извивающееся в предсмертной агонии, обливающееся кровью тело к вековечному древу.
- Грайт, - говорит уродливый, кивнув тому, что бросил копье, и тот отвечает кивком. Многие одобрительно улюлюкают.
- Ты! - он тыкает пальцем в Горма, и Горм кричит:
- Свободу! Свободу!
Толпа вооруженных до зубов мужиков взрывается хохотом, видать, от того, с каким тоном саржант имперского легиона отвечает - он кричит хуже женщины, его голос срывается в тонкий визг.
Уродливый, однако, не поведя и мускулом своего изувеченного лица, кивает, и слышен только стук топора - миг, и Горм, сорвавшись с ветки, как переспелое яблоко падает на землю, и слышно глухое "тум" и ответный ему стон. Громила ставит ногу на спину саржанту, плачущему от боли, унижения и страха, и разрезает путы на руках и ногах коротким ножом.
И он рычит на Горма на своём наречии, и Горм моргает, не понимая.
А потом уродливый повторяет, но уже на сааме:
- Беги, - и саржант Горм, вскочив на ноги, бросается наутек, и толпа смеющихся бородатых солдат расступается, дав ему проход, но что-то говорит тебе.
Что-то, чему ты всю жизнь учился на улице. Какой-то скрипучий, противный, но до дрожи убедительный и правдивый голосок где-то внутри твоей черепушки подсказывает: он не убежит далеко.
Теперь ты остался один. Мужик, прибитый копьем, стих, и ты видишь, как кровь, словно тягучий красный сок бежит по его бледному телу, стекает струйкой вкруг растянутых в агонии губ с крепко сжатой челюстью и срывается с кончика носа.
- Ты, - он говорит тебе, этот уродливый бородатый незнакомец.
- Свободу или умиррай?
|
Конрад:
Метнув дротик, который впрочем сгорел еще на подлете к шуту, подскочил к поднимающимся каторжанам, с разбегу обрушив на ближайшего удар тяжелого меча. Покатилась под ноги врагам срубленная голова. Дергаясь пуще прежнего, повалилось на пол обезглавленное тело, слепо и натужно шаря вокруг себя руками в поисках оружия. Обратки долго ждать не пришлось - перелетев через стол, с хлюпающим звуком впилась в правую твою ногу заточка. Кольнуло в бедре, пока легко, еле ощутимо сквозь горячку боя. Робко, словно сомневаясь нужно ли им это, выползли из-под лезвия первые кровавые капли.
Михаэль:
Страшно рыча и размышляя головы ли рубить или еще чего, врубился в каторжан следом за командиром. Не сумев найти ответа на вопрос, как таких гадов убивать, одного напополам развалил, для надежности, а другого щитом опрокинул. И на этот же щит летящий тесак принял, без малейшего ущерба для собственного здоровья. Так-то твари! Знай наших!
Дош:
Подбросил шарик раз, подбросил другой. Да и понял, чего подбрасывать - тут бить надо. Раскрутил кистень, и приложился от души к самому резвому из оруженосцев. Тот правда щит поставить успел, так щит этот в щепки раскрошило. А потом пронеслось что-то поверх голов надвигающихся врагов, и о шлем лязгнуло, неотвратимо, мощно. В один миг потемнело в глазах, хлынула носом кровь. Прозевал... не увидел... рыцарь... молотом... приложил... кажется...
Шарль:
Головы в бою не потерял, не то что некоторые, хе-хе. Место выбрал грамотно, как опытному воину и полагается. И не прогадал, каторжанам не до тебя оказалось, а вот рыцарь с оруженосцами поперли драться, и ожидалось. Тут Дош самому резвому из них щит-то и проломил, а ты добавил. Правда перестарался немного, всего-то и хотел, что кости раздробить и обезоружить, а на деле так врезал, что раздутую руку оторвал по локоть. Экая досада. Аж запереживал немного от такой неточности, пока за щитом от ответных ударов укрывался.
Коб:
Преисполненный праведного гнева, помчался к шуту, яростно завывая и швыряясь кинжалами на бегу. И ведь попал бы обоими, если бы не богопротивная магия. На подлете вспыхнули и моментально погорели кинжалы, забрызгав пол таверны каплями раскаленной стали. Пришлось за мечи браться, и снова все могло бы получиться, если бы не скелет с табуретом. Всех обманул, от всех увернулся, а этот видать не в первый раз табуретом дрался, ну или может в армии какой служил. За шаг до победы прилетел предательский табурет в спину, и к барной стойке Коб уже не прибежал, а прикатился.
Гретта:
Пахло в таверне отвратительно, да что там пахло, откровенно воняло. Пришлось приложить героические усилия, чтобы эту вонь игнорировать, на что ушло куда больше сил и внимания, чем на какие-то кинжалы. Там всего и дел, что чуть направить их, да заклинанием усилить. Дело техники. А вот вонь... Но справилась, и все успела. Да только и шут оказался не так-то прост. Сгорели бесследно в огненном щите, и дротик, и оба кинжала. Силен мерзавец, и на мага не очень-то похож. Может конечно и маг, а может и одержим сущностью некой. Сразу и не поймешь.
- Уроды жопорукие. - прокомментировал попытки закидать его дротиками и кинжалами шут, не прекращая творить заклинание. - Щас я вам...
И тут же изверг из пасти своей многометровый язык пламени, который наверняка сжег бы вас всех, если бы не Жак. Дротик, брошенный могучей рукой мясника, с громким хлопком пробил огненный щит, и врубился в тщедушное тело с такой силой, что шут отлетел назад, проломил спиной стену и затих за ней. Язык пламени же слизнул всех скелетов, с полдюжины столов, прожег стену и некоторое время бил в потолок, пока наконец не затих, и из-за пролома не донеслось:
- Уй, бляяя... больно же... Вот всех убью, а тебя, гнида здоровая, живьем съем.
Жак впрочем так разошелся, что на пустые эти угрозы внимания не обратил. Не до того было. В итоге, пока с набежавшими оруженосцами рубился, не только всех ударов сумел избежать, но и одному из них ногу отрубил, от чего тот всем весом на пол рухнул, в огромных количествах вонючую жижу из себя исторгая.
|
|
Зимний капкан в "Сосновой шишке" одновременно радовал и огорчал. Франческе повезло, что снегопад застал ее на постоялом дворе, а не в пути. Она благодарила Небеса за возможность отсидеться в тепле после холодного и малоприятного похода. Смотреть на природную красоту, узоры на стекле и белоснежное полотно зимы, закрывшее окна, из теплого убежища значительно приятнее, чем аналогичный пейзаж под безжалостной зимней синевой.
Вначале бодрые разговоры и обмен новостями людей из разных уголков мира сменились банальными приветствиями и обсуждением не изменяющейся погоды. Бесконечные сетования на жизнь о ловушке из снега порядком надоели Франческе. Она старалась не тратить время зря. Интересовалась условиями, обычаями, людьми, кто куда направляется и зачем. Это во многом помогло ей встретить новых попутчиков. Густав, высокий внушительных размеров мужчина, на бандита не был похож. Внешность у него обманчивая. С виду побитая жизнью собака с добрыми глазами. Зато манеры и вооружение сразу расставляли акценты на правильных местах. Франческа с ним держалась сдержанно и в меру вежливо. Она его не знала, а потому чувствовалась некоторая настороженность с ее стороны.
Совершенно другое впечатление производили южане. Зачем бы им ехать на север? Что они ищут далеко в снегах, где земля скована вечной мерзлотой? Измур, на его лице как будто написано, что он хитрый лис, явно что-то задумал. У Франчески вызывало настороженно внимание разговоры на языке, который она не понимала. Она старалась вслушиваться в интонации, чтобы понять чувства, как если бы изучала пение птиц, чей характер понимаешь без знакомых слов. Однако, ощущение как будто тебе перемывают кости, глядя прямо в глаза, не исчезало. При подобном раскладе наигранная улыбка молодого Ишмыра заставляла задуматься лишний раз о целях южан. И хотя Ишмыр очень походил на сына Бабу, Измур явно больше уделял внимания молодому мужчине. Поучал ли он его? Наставлял?
Не смотря на подозрения и невысказанные вслух вопросы, Франческа согласилась сопровождать небольшую группу. Им было по пути, даже если платили ей откровенно мало. В здешних местах легко сгинуть, а местным картографам хотелось оторвать руки. Впрочем, коварные лесные духи порой закружат даже опытного следопыта. Особенно женщину настораживали тупиковые лесные тропы на карте. Люди признавались, что боялись заходить далеко в лес. Это осложняло дело. Но глупо надеяться, что кому-то захочется исследовать север. Это гиблое и недружелюбное место, где нет места слабым и мечтам о весне. Привычный уклад жизни людей из ее родных краев неуместен на территории, где большую часть года царит зима. Не удивительно, что они либо гибнут, либо их женщин забрали язычники, хотя Франческа отдавала должное последним.
На время пути охотница подмечала особенности земли, деревьев, мелкие детали ландшафта, ход Солнца и Луны, какие птицы и звери встречаются по пути исключительно по привычке. Красоты природы она замечала, когда не слишком страдала от холода, а убежать от него удавалось редко. Мимолетная красота зимы не ускользала от зоркого взгляда, когда женщина пребывала в правильном настроении. Ели одетые в белые шубки. Алое зарево, раскрашивающее кровью и золотом деревья. Холодные лучи солнца, заставляющие белоснежное полотно искриться. Игра света завораживала. Перья облаков, раскрашивающие лазурь. Франческе давно говорили, что ее глаза впитали холод зимы. Такие же чистые и такие же жестокие.
Хруст снега под ногами или копытами лошадей привычно врезался в память. Сложно представить себе земли после трудного и долго путешествия, где шаг не отмечен этим звуком. Не хватало только хрустального перезвона сосулек. Зато другое настораживало. От ледяной воровки, которая тушила силу окрика, веяло смертью, точно напоминая - здесь не место живым и бодрым голосам. Зачем ты украла эхо? Особенно трудно переживался данный факт, когда пронзаешь по тракту старый и дремучий Йэлльский лес. Многие люди теряются, когда в погоне за дарами, заходят в темную чащу, непроходимую из-за ветвей, где кроны закрывают солнце, создавая вечную ночь, земля черная и устлана иголками. В подобны местах зверь не водится и ягоды не растут. Зато человек теряется. Паникует. Бесится. Себя путает. Кричи или не кричи, но никто не услышит и никто не придет. Франческа старалась обходить подобные гиблые места. Когда ты стоишь на границе, словно на территории весны, под ногами зелень, за спиной яркое солнце, а перед тобой гулкое дыхание чего-то древнего и старого, почти умирающего или возможно задыхающегося, то не находишь в себе храбрости проникнуть в его глубину. Чутье подсказывает, что оно пусто, и эта пустота и однообразие пугает.
***
Франческа поправила шарф. Она старалась дышать носом, но периодически позволяла себе согревать лицо, когда дышала ртом. От этого шарф еще сильнее страдал, покрываясь инеем. Лошадка под ней неохотно последовала вперед, подгоняемая шенкелями. Она и Герцогиня знали, что на холоде важно не сковывать движение, но зима вечно старалась остановить, будь то движение сока по жилам деревьев в ожидании весны, или кровь по жилам людей.
Характерно в ответ хмурит светлые брови Франческа, проследив за властным жестом Бабу. Она кидает взгляд на Густава, ожидая от него чего-то большего, но мужчина только закрывает глаза, прислушиваясь. Лучница отряхнула лед с шарфа и добыла укутанный от морозов лук. Прекрасное оружие, подобно гнедой лошадке под седлом, имело свои слабости. Здоровье у лошадей хрупкое, а у лука главным врагом была влага и холод. Франческа размяла быстрым жестом пальцы. Подобными экземплярами пользовались кочевники, как и ее язычник из теперь далекого прошлого? Хотя она пока не решила как поступит. Зато тетиву проверила и внимательнее осмотрела деревья и темноту между ними. Кто знает, что принесла дорога. Внутри леса легко обустроить лагерь. Среди густых деревьев дыхание зимы слабее.
Франческа безмолвно кивнула, что готова выдвинуться вперед. Она наложила стрелу на тетиву лука, который пока держала, опустив перед собой, но чтоб острый наконечник не оцарапал кожу гнедой кобылки. И собиралась править коленями, что особой сложности не доставляло, так как путь их лежал прямо, что не требовало особого мастерства.
|
 Ты смотришь на небесное зарево. Сквозь белые шапки редколесья. Там, со стороны юга, плывут рваные тучи, жжёной бумагой обгорая под солнцем. Переливы золотисто-алого. Туман облаков. Здесь, на серой земле, подняв голову в сторону слепящего солнца, этот вид наполняет твоё замёрзшее тело неким теплом. Оживляет мысль. Сознание. Тёплый шарф примёрз к губам – это замерзает влага твоего дыхания. В тишине, неспешно пробираетесь по занесённой снегом дороге. Неделю назад по этим краям прошла сильная метель. Нанесло глубокие сугробы. Скрыло дороги. Слезь с лошади – по колено уходит нога в хрустящий снег. Через день вы подойдёте к Архисовым полям. К вечеру – застынете на таможенном пункте у голых стен Вьйоронгрима. ______________________________________ Этот сезон обещал быть особенно холодным. Народ кочует с северных земель на юг. Перебирается через Хейликовы горы к восточным краям. Убегает от морозов на приморский запад. Север пустеет. Растёт количество забытых и покинутых деревень, когда-то бывших крупными лесоизготовительными посёлками. Да, было такое время, когда северные края, ещё неизведанные и дикие, манили людей жаждущих счастья, толкали в дорогу. Это было очень давно, когда впервые был заложен фундамент таких могучих твердынь, как Фолькаст, Бреоун, Джамма – в те времена они были лишь небольшими фермерскими деревушками у устья малых рек. То время освоения севера прошло. Сменилось загниванием. Утратой связи с родными краями. Постепенно, отчуждался народ. Сливался кровными узами с дикарями, аборигенами зимы. О людях, некогда возводивших дома на безродной и ничейной земле, забыли. Они вымерли. От голода. От болезней. Ушли туда, где теплее. Сейчас на Севере живых мест немного. Только за счёт огромных акров леса, высоких гор – живёт он, снабжая Нижний мир (здесь и тут. – земли, ниже реки Уординг) древесиной, рудой, металлом. Но рудники и шахты себя изживают, становятся пустыми. Леса – дремучее и злее. Люди уходят из севера на юг, на восток. И, говорят знатоки, вернуться сюда ещё не скоро. Время, когда неизведанная земля манила человека к себе, ушло в лету. Теперь мир стал меньше. А люди, разбросанные по нему, стекаются мелкими ручейками в громкие столицы королевств, чтобы не засохнуть. Таково – неизбежное будущее этой земли. Подобные мысли стали чаще рождаться в голове. Который день уже никто не встречается вами на пути к Вьйоронгриму по одному из самых доступных торговых путей в округе. Тишина окутывает вас. Южане говорят между собой редко, быстро и не понятно. Только Измур может донести свою мысль до вас в приемлемой форме. Но он молчит. Не любит говорить во время дороги. Это не к добру, объяснил он как-то раз. А между собой… Кто вы? Незнакомцы. У каждого свои цели. Знать имя другого – уже достаточно. Даже когда слова рождаются, слетая с твоего языка, они глохнут, стихая, в окружающем мире. Словно сковывает их невидимая сила. Снег уже не идёт. Вы этому рады. Скрипят сани, на которых, закутавшись в шубы, сидит Измур, погоняя лошадь. Его товарищи едут впереди. Вы – сзади. Иногда меняетесь. Вокруг тракта тянуться ввысь кроны Малахитовой чащи. Это одна из частей громадного, никем не проходимого и полностью не изученного лесорубами, Йэлльского леса. Легендарного леса. Помните о нём ещё из самого детства. Именно в нём храброй смертью погиб сказочный рыцарь Освальд, три дня в одиночку защищая королевскую свиту Гватенмауна III от злобного колдуна Малька. Но есть сказки мрачнее. Те, о которых вспоминать не хочется.  Небо затянула белая дымка облаков. Теперь можно расслабить взгляд, немного сдвинуть капюшон со лба. Ветра здесь нет – стоят неподвижно сосны. Только скрипит снег под копытами лошадей, нарушая безмолвие дороги. Шорох. Сани остановились. Баббу, едущий впереди, рядом с Ишмыром, привстал на стременах, пальцем указывая своему товарищу куда-то вперёд. – ...-элавек. Нома а граса, – слышно, как бросил он что-то Ишмыру быстро.
|
Великий-Камень-На-Трёх-Холмах. ВЬЙОРОНГРИМ. ____________________________________________________________________  — 969-972 (II Долголетие) - Наше время.Город-гигант на Архисовых землях (россыпь каменистых пустошей, вечно заснеженных лесов тайги и безжизненной тундры, куда не заходит северный человек). Один из немногих каменных Домов-Человечества на холодном краю света. С юго-запада к нему подводит большой Карконнский тракт и, разрезая толщу его стен, уходит дальше на север, к Гаансу (последний Дом северного человека, за которым - поющие льдины холодного моря скрипят зубами). Если взобраться на высокие стены Вьйоронгрима и посмотреть на юг, откуда ведёт большая торговая дорога, то можно увидеть, сквозь туман и серую дымку облаков, подножие Хейликовых гор, где чахнут рудники и шахты, заброшенные посёлки горных старателей. На восток - чернеет на горизонте лес. Малахитовые чащи. _______________________________________________________  Вьйоронгрим был возведён герцогской семьей Крильэ Да`Бранхо Волуа, во времена незапамятных войн периода 960-982 годов. Это был далёкий форт-пост у границ Арбании. Через несколько столетий он стал северной крепостью. Через полвека - громадной цитаделью. Сейчас это город-гигант. Возможно, самый огромный из северных точек Кальвии. Он разрастался на Белой равнине. Росло население (во времена вьйоронгримсского рассвета сюда съезжались рудокопы, образовывая многочисленные поселение вдоль горного хребта Хейлика. Но ныне они забыты). Медленно, из военной верхушки выделялась аристократия (в основном, благодаря организованному экспорту древесины вниз по Карконнскому тракту) и церковная элита, рожденная пришедшими с запада миссионерами. Ныне Вьйоронгрим не уступает по величине и своей экономической значимости ни одному городу с южных солёных берегов. Здесь сложился мощный политический костяк: семьи бывших военных офицеров и генералов узами брака с отпрысками северных благородных родов основали во Вьйоронгриме целые семьи и кланы. Когда-то они безраздельно правили здесь. Но с 1457 года город вошел в территории Священного Мирадского Союза, потеряв былую самостоятельность. Нынешний герцог - Эмаан де Фогг Разивильский. Он публичное лицо, за которым стоят люди, чьи имена народ Вьйоронгрима даже не знает. Кто-то говорит, что религиозные вожди. Кто-то, что знатные роды: Мерилины, Валоны, Крайвены, Дэлимины, Тоульвы. _______________________________________________________  Север это пристанище последних язычников. Холодные дикие земли наиболее терпимы к носителям старой веры. Руки современных богословов сюда не дотягиваются. Сотни кочующих племён. Дикари Алкойских лесов. Архисововых земель. Разбросанные по всему Северу городишки и поселения. Аборигены хранят традиции и старые поверья. Живя в условиях резервации, вдалеке от цивилизаций Юга, они отгородили себя дремучими дебрями, горами, полноводными реками, и затаились, чтобы глас церкви не нашел их. Ведьмы. Колдуны. Старый север кишит этой швалью. Вьйоронгрим. Религиозный центр северных земель Священного Союза, где к староверцам ещё относятся с терпением. Нынешний эпископ - Марцелий I Благочестивый. Его политика - искусство компромисса. Он желает склонить старых вождей-язычников, которые руководят местными общинами, чтобы в будущем перевести их в своё послушание. Процесс длительный. Мягкий. Марцелий не спешит. Звон медной монеты. Блеск золота. Льются вина и справляют пышные праздники. Совсем скоро Вьйоронгрим будет гудеть - день Великого Павла уже в этом месяце.  ________________________________________________________ Но пока Марцелий лелеет в своих снах и многолетних планах богоправедный, чистый Север, языческие верования, гуляющие среди простого люда, рождают сказки и легенды, поверья, некоторые из которых, оживлённые фантазией человека, становятся былью. Жестокие, холодные сказания. На севере нет тепла для восточных цветочных легенд. Для сладких южных сплетен. Здесь истории о смерти. Снегах. О том, что уходит. О быстротечности и незначительности жизни человека перед природой и её покровителями. Именно сюда, на дальний север, с приходом зимы, съезжаются т`нохи. Только следуют они не за стадами оленей или диких животных. Они идут на край света. Туда, где человек готов платить большие деньги, чтобы его уберегли от наследия старых сказок, однажды ночью ставших былью. 
|
Последний переход до cеления удался на славу. Сытые, бодрые и от того особенно внимательные, были готовы отразить любое нападение, и видимо поэтому, нападения не случилось.
Добрались до Тощих Голодов без сучка и задоринки. К происшествиям в пути, можно было отнести лишь хитрый ход Доша, который тонко намекнул Гретте, что... вино есть!
Но, сейчас не время, и не место. И потому вина ей не дал, зато дал надежду, что лучшее конечно же впереди.
Тощие Голода встретили вас потрепанным деревянным частоколом, земляным валом, и большими деревянными воротами, над которыми, на небольшой площадке, удобно устроился стражник с луком.
Хлипкий мужичок, в потрепанной одежонке, но с весьма ухоженным на вид оружием. Издали завидев вас, эта малогабаритная личность, как ни странно, суетится и волноваться не начала.
А начала довольно громок призывать к себе какого-то Громового. Когда же тот наконец объявился, между двумя местными стражниками случилась беседа.
Хлипкий тыкал вас в пальцем, мол, вот про этих староста говорил, а Громовой по-началу сомневался, упирая на то, что у гостей долгожданных должно быть две повозки. А тут - одна.
Однако, в конце-концов, доводы Хлипкого его убедили (это ж каким нужно быть мудаком, чтобы ради разбойничьего дела, морду себе так ободрать, под благодетеля подделываясь?) и братья по оружию спешно кинулись вниз, открывать ворота.
Отворив тяжелые створки, оба стражника, низко кланяясь и слезно извиняясь за нерасторопность, повели вас к старосте, по пути важно шпыняя любопытных детей и баб, которым похоже, было страсть как интересно посмотреть, а кто это собственно приехал. Судя по тому, что удалось увидеть по дороге до дома старосты, единственного каменного, кстати, жили в Тощих Голодах и вправду небогато.
Кроме того, Громовой, якобы между делом, рассказал вам, что прозвище его пошло от того, что голос у него громкий. А если какая тварь, будет вам байки про горох травить, так вы эту тварь ему потом покажите тихонько, и он все устроит. И больше с такой чепухой, к таким важным людям железно не никто полезет. Просто железно!
Староста Душный, оказался лысым пузаном, в некогда богатом, а нынче многократно штопаном кафтане, с большим родимым пятном на башке, и чернильницей на шее. Судя по всему, таскал он ее как символ власти, не снимая. Завидев вас, Душный тут же призвал мальца с большой книгой, по которой и произвел сверку, подробно описывая вас и ваше имущество:
- Рыцарь патентованный, драконоборец элитный, спаситель и благодетель. Должно быть семь штук, в наличии шесть. Одного, значится, пишем в расход.
- Принцесса владетельная, магически одаренная, благонравная и смиренная. Должно быть одна штука, в наличии одна штука. Значится, согласно описи.
- Лошади тягловые, добыты через справедливое возмездие. Должно быть четыре штуки, в наличии две. Еще две, значится, пишем в расход.
- Телега новая, с клеткой железной, семь на семь и на шесть футов, или около того. Должно быть одна штука, в наличии ни одной. Одну, значится, пишем в расход.
- Телега бывшая в употреблении, с клеткой фигурной, хладного железа, зачарованной, неизвестного размера. Должна быть одна штука, в наличии одна штука. Значится, согласно описи.
- Ну, почти как магистр Великий предупреждал. - закончив с проверкой, Душный наконец-то обратил внимание на ваши удивленные лица, и смущенно почесал голову. - Увлекся немного. Порядок, значится, превыше всего. Ну, эта, здравствуйте что ли, благодетели. Приехали, значится. Проводника вам надо, значится. А может и еще чего?
-
Староста Душный, оказался лысым пузаном, с большим родимым пятном на голове
Есть мнение, что доверять лидеру с подобной внешностью недальновидно!
|
Март. Станция метрополитена, г. Фаана, округ Марш-Ван, №70/1-С.
Ориентировочное время – "05:43".
Вторник.  Правильно выбирать время – важный навык в современном мире. Минутой раньше или позже – колоссальная разница, в чьей силе многое. Проскочить меж закрывающихся лап лифта. На ходу запрыгнуть в трогающийся от станции к станции поезд. Успеть. Или опоздать. Нет, права на опоздание у тебя нет. Современный специалист должен всегда хватать свой шанс и использовать его. Должен грамотно составлять планы на день, держать всё под четким, суровым руководством и контролировать хаос окружающих его событий. Об этом говорит вам глянец липких от рук журналов в придорожных лотках. С этими словами обращаются к вам образы преуспевающих профессионалов с экранов бигбордов. Об этом трещат новости. Снимают фильмы. Запускают креативную рекламу. Хватай свой шанс за хвост, Билли! «Успевай и выигрывай»! «Планируй и составляй»! «Спеши, Брэд». «Без этого никуда, Вероника». Будь востребованным сотрудником, Джон, или пропади в поглощающей мир безработице. Правильно выбирать время – это вопрос жизни и смерти. Сейчас об этом знают даже дети. Руками чутких воспитателей простая истина ложиться в детские головы с ясель. Но ты добился всего сам. Сам пришел к этим выводам. К осознанию, как ныне важен случай для простого, бытового счастья городского человека. Ты умеешь правильно выбирать время, и ты всегда на коне. Остальные с завистью смотрят на твоё пустое лицо. Но ты не выдашь тайны. Только улыбнешься невидимо их красным и потным лицам. В стенах станции прохладно. Гуляют сквозняки. И Джон почти один. Силуэты других людей, людей-призраков, застыли у лав, под серыми колоннами из бетона склонили головы в фетровых чёрных шляпах, стекляшками глаз считая плитки грязного пола. Да. Он умеет выбирать время для важных деловых поездок. Чтоб без суеты. Без лишнего беспорядка, по человечески. Своевременно ощущать «тот самый миг». С минуты на минуту, лязгая зубами, примчит синий экспресс. Два долгих, сонных часа сквозь спальные районы Фааны, и мистер Доу окажется у Норсского филиала №17/2 «M&B Corp». Его ждут строгие экзаменаторы. И уже давно. Он не студент, но тест, который его ждёт, будет трудным. В современном мире ничто не дается за просто так, об этом знают даже дети. Всю неделю он ждал. Вся Фаана ждала. Вся РНУ ( здесь и далее - Республика Народов Уэрса). Кажется, что весь мир ждал окончания этих гадких семи дней, для одних – последних, а для других переменных в жизни. Злачный дым пригородных заводов стал на порядок гуще. Кофе по утрам – кислее. Табак в сигарете – смертельнее. Ты высыпаешь в чёрный чай пакет сахара, но он не становиться слаще. Лишь катятся по столу серебряные бисеринки. Бежит из чашки мутная дрянь. Каждый год наступает время, когда страх меняется на нечто иное. Ещё ужаснее и тревожнее. Когда включаешь квадратный ящик, присев на корточки у его искрящегося пуза, и вручную прокручиваешь телеканалы, чтобы найти трансляцию белого шума, и уснуть наконец-то, забыться. Сложная была неделя. Проносится рядом череда вагонов, чтобы со скрипом осесть, острыми колёсам вырвав из земли пару кровоточащих кусков. Джон ныряет в дверь одного из салонов. Бесшумно опускается на драное бардовое кресло у окна. «Экзамен» – это не логическая задача или сложный математический тест. Это механизм, по которому работают сердца этой планеты, крупнейшие компании-монополисты и единственные целевые работодатели. Это независимая, самостоятельная, полноценная супер-система, основанная на принципе, который ещё в прошлом столетии вывел уэрский учёный от международного университета Хниомии им. Б.И. Ярма – мисьё Арбелто Маньяжи (его труд, изложенный в 3-х томном издании, с 10 примечаниями, 4 из которых были сделаны Коллегией посмертно, носит название «Саморегуляция организационного коллективизма согласно способу поощрения и смерти» и храниться в Общенародной Уэрской библиотеке). На самом деле, у вас имеются достаточно смутные представления, что это такое. В M&B этот принцип в отношении сотрудников работает только по истечению семилетнего пробного рабочего срока. Но люди, прошедшие или провалившие его, ничего не говорят. Они исчезают. Кто-то – в колонне фургонов едущей в сторону фабрик «Живодёрни». Кто-то – в научном крыле ДЖОННА или департаменте дегустации. Те, кто попадает в этот механизм, уже ничего не скажут. Они оторваны от окружения. Поэтому всё известно лишь по слухам. Нелепым, иногда смешным, а порой и жутким сплетням. Твой семилетний стажерский срок закончился на прошлой неделе. Стучат под колёсами вагона рельсы. Джон смотрит в мелькающую за стеклом темноту, где с попеременным успехом различаются стены тоннеля, узлы старых труб, зубы арматур, всякий мусор. Миг света. Город за окном обрывает мрак станции, и вот, поезд уже мчит мимо спальных кварталов Фааны. Мелкие домишки, мощенные тротуары, старые детские площадки, заброшенные футбольные поля, развалились на ветерке конструкции огромных многоквартирных домин. Это не Центр, и даже не около-Центр. Здесь архитектура стара, убога. Но здесь уютнее жить – вдали от пошлостей крупного бизнеса, колоссальных торговых центров, тонн жирной и омерзительной рекламы. Но и тут не сладко. Джон знает, если открыть окно – там запах фабричного смога. Серы. И ещё чего-то вонючего. Сюда ветер гонит дым промышленных сооружений с окраин города. Улицы пусты. Там, за желтоватой вонью дыма, одеялом накрывшей постели мирных граждан, восходит точка-солнце. С каждым годом она всё меньше и меньше. Скоро и её не станет, но никто этого даже не заметит. Поезд несётся сквозь спальные кварталы. Джон клюнул носом… И спохватился только лишь кондуктор объявлял: «..танция Ге-оев инжене-го тр-да номер семьпятьшесть; вых-ды к музею г-рного исскуства, дом двадц-ть п-того ок-ября; офис-ые фили-лы Global NML, INX, M&…». Глушка (такой термин использует современный специалист в отношении давно устаревших и отживших свой век бедных кварталов, где живут, в среднем, малообеспеченные и жульё) за окном исчезла. Её поглотили высокие муравейники. Башни, вокруг которых раскинулась пустыня асфальта. Ты выходишь из поезда. Секундами позже тот уноситься прочь, обдав холодным воздухом затылок. Через дорогу – застеклённая безвкусная громада. Тебе туда. Это главный филиал компании в Фаане, одно из самых огромных отделений «M&B» в РНУ. Она была основана более полвека тому назад и сейчас является центральным окружным офисом. В одной лишь «Стеклянной башне» (так её прозвали в простонародье) на 112 этажей приходиться 12 тысяч сотрудников. Плюс, три подземных комплекса со своим персоналом, большая часть из которых не входит в обычный реестр сотрудников. Джон здесь впервые, но, так или иначе, все офисные здания «M&B» идентичны (их проектировкой занимался гулззский архитектор Майкл Лай Вигоззе, а строительной компанией выступила нэйская «JFH –Super»). Джон Доу сошел со станции фаанского метрополитена. Заведомо, по телефону, в пятницу, он был предупреждён и вооружен необходимыми ему координатами. Это был один из элитных районов Фааны. Дороги в надлежащем состоянии. Плантации парковок усыпаны разноцветными автомобилями самых причудливых и дорогих марок. Таково место обитания среднестатистического майса ( тут и далее – особый тип людей, чья жизнь и работа так или иначе связанны с управленческими функциями, роскошью и самодостаточным существованием). «Стеклянная башня» M&B находилась буквально рядом со станцией – необходимо было перейти пустующую в это время крупную автомагистраль «Фаана – Лондг». Стоянка вокруг офиса сейчас пустовала – лишь несколько машин стояли на привязи. Где-то вдалеке угадывались бредущие по своим делам люди, отбивающие каблуками задорный «фокс-трот». Здание уносилось в небо. Оно выглядело таким же серым и безжизненным. Мрачный замок для мрачный людей. Ступая по выложенной красной брусчаткой дороге, Доу оказался у огромных зеркальных дверей. Глаз видеокамеры щелкнул в углу стены. Створки дверей беззвучно поползли в разные стороны. На встречу к нему вышел человек в камуфляже и лицом, словно сморщенная на солнце дыня. «Предъявите охраннику документ и ждите в холле. За вами придут». Протягиваешь мужчине жёлтый билет. Он беглым взглядом убеждается в том, что Джон Доу – реальный сотрудник «M&B». Кивая, возвращает удостоверение обратно в руки. Когда Джон проходит узкий коридорчик, преодолев турникет, и оказывается в холле, человек в камуфляже исчезает в белой будке у входных дверей. Ты – в «Стеклянной башне». Огромных размеров зал. Идеально бел и чист, полон стекла, зеркал, металлов и декоративных цветов. Ты бы назвал этот стиль без лишних изысков – минимализм. Ряды белоснежных стульев у стен. Столы со стопками бумаги. Повсюду суета. Рабочий день, видимо, начался здесь уже очень давно. Снуют секретарши в соблазнительных чулках и мини-юбках, стуча высокими каблуками. Носятся клерки. Операторы что-то кричат в красные трубки телефонов. Высоко над тобой – огромная аббревиатура «MEAT&BLOOD CORPORATION – A NEW BEGINNING». Табло с часами. «07:21». Уносятся далеко вверх этажи. В конце зала – три громадных лифта. Навстречу Джону из толпы и рабочей суматохи выходит строгая, симпатичная женщина. Голубоглазая брюнетка с каре, губы в алой помаде. В руках она держит зелёную папку. – Рэймонд? Билл? Джонатан? – выверенный, спокойный голос. Она привыкла распоряжаться. – Ладно, ладно, это не важно. Пойдёмте. – Она кивает фарфоровой головкой, приглашая прогуляться. – У нас всё расписано поминутно. Как часы. Мистер… Райли? Да, мне нравиться это имя. Мистер Райли, мы Вас уже заждались. Ох, как это же не профессионально, в наше время и не быть пунктуальным! – её рисованные бровки хмурятся. – Товарищ Отто Лютшильд ожидает вас в своём кабинете. А, Вы не помните номер, мистер Райли? «1119090-АСО», 22-й этаж. Вы взяли рабочую книгу по форме 67-А? Что? Нет, не взяли? Это возмутительно непрофессионально, мистер Райли. Возмутительно непрофессионально. Вы идёте с ней к лифту. Мимо рабочих столов, огороженных стеклом. Мимо чьих-то портретов, имён, грамот. Она говорит о каких-то цифрах и вещах, о которых Джон и слыхом не слышал. – И так, мистер… Барри, вас ведь так зовут, да? Очень хорошо, – кивает барышня сама себе. Её лицо – сама сосредоточенность, и она не шутит, – вы знакомы с процедурой экзамена? Нет?! Ужасно, просто ужасно, – она грустно качает головой. На правой щеке у неё милая родинка. – Вам зададут всего два вопроса. Что, так просто, говорите? Так просто? Нет, какая неслыханная некомпетентность, мистер Барри! Механизм – он идеально прост в своей сложности. Долгие годы теоретической подготовки, и лишь затем – двадцать лет тяжкой практики, прежде чем наши методы стали абсолютно совершенны. Это труд, мистер Барри, дружного, сплоченного коллектива! Ну да. Что вам знать о тяжелой работе. Она нажимает на кнопку вызова, и позолоченные двери лифта открываются, приглашая войти. Взгляд цепляется за панель кнопок – непонятные комбинации цифр, букв и символов. Их коло сотни. Девушка умело что-то набирает на этом замысловатом пульте. ЩЁЛК. Двери плавно закрываются. Лифт катит вверх. В нём нет окон. Жуткая кабина, в которой можно лишь интуитивно понять, куда тебя тянет колоссальной силы механизм. Вы поднимаетесь целую вечность, во время которой девушка не умолкает: – …таким образом, мистер Джон, осуществляется эта простая, чертовски простая процедура, – она улыбается, но глаза строги, как у учителя. – Увы, но в мою компетенцию не входит детальное разъяснение сути явления, но заверяю, товарищ Лютшильд полностью, в красках, опишет вам весь процесс. От и до. – Лифт останавливается, и вы выходите. Длинный коридор тянется в обе стороны, и его концы теряются где-то вдалеке, что и не разобрать. Деловая леди ведёт Доу вправо. Мимо дубовых дверей. Мимо стальных засовов. Вы одни, и больше людей не видно. Идёте вдоль белой траншеи, с одной стороны – двери приёмных, а с другой – стекло, за которым асфальтовая пустыня, выжженные дороги и одинокие офисные центры… Остановка возле тёмных дверей без номера, без опознавательных знаков. Просто голое дерево, гладкое отполированное, с серебряной ручкой в виде рыбьего хвоста. – Вот мы и пришли. Вы очень интересный собеседник, мистер Джерри. Меня, кстати, зовут Люсиль. Запомнили обратный путь? Вот и отлично. После Теста – посетите корпус МОЛЯ, он этажом ниже. Удачи вам, Билли. Оставив в воздухе воздушный поцелуй, она развернулась и пошла обратной дорогой. Ещё долго Джон слышал цоканье её каблуков через тонкий ковёр постеленный на пол, и ощущал аромат дешевеньких духов с запахом чайной розы вокруг. Но через некоторое время и тот – испарился. Он остался совсем один, около дверей кабинета мистера… как она говорила, Лотшильда? Хрен его знает.
|
Несмотря на предупреждение ворона, новых знакомых все по началу восприняли насторожено.
Вроде бы и свои люди, и ребра железные такие же, и руки-ноги ободранные, а все же не свои. В первый раз увидели, попробуй пойми, что там у них на уме.
Вдруг дедовщина, или чертовщина, или еще какая щина там.
И только благодаря общительности и благожелательности Доша ситуация разрешилась быстро и беззлобно.
А дальнейшее преставление с пожиманием рук, и щедрое угощение припасенной едой и вовсе доломало не успевший схватиться лед недоверия.
У всех, кроме Шарля, который хоть и раздавал спиртное и съестное столь же щедро, как и Михаэль, а все же в друзья-товарищи присутствующих записывать не спешил.
И запас еды при себе оставил. Предусмотрительность она или есть, или кушать подано, идите пережаренных собак жрать, пожалуйста.
Назвавшийся Кобом ободранный тип, вызвавший внутреннее содрогание у Гретты, не сумел сдержать пыл истинной веры, сразу же ошеломив новоприбывших проникновенной проповедью исключительной мощи.
Про то, что быть здоровым и сильным, лучше и почетней, чем мертвым и слабым. Про братско-сестринские отношения, добротой и самопожертвованием переполненные.
Ну и конечно про то, как идеи истинного эльдианства бороздят просторы вольных баронств и еще более вольных княжеств.
Хорошо сказал, в общем. Заставив всех призадуматься и ощутить себя людьми полезными, и даже можно сказать избранными.
И только лишь Жак не задумался, поскольку пропустил все мимо ушей, отчасти по причине общей душевной черствости.
А отчасти потому, что не особо любил длинные речи.
Руки же, к неудовольствию Коба, мыть перед едой пожелали не все. Может от того, что не все эти руки пачкали, а может потому, что просто не были приучены к гигиене.
Таким образом открылся новый фронт для будущих просветительных работ. Над которыми стоило подумать в более спокойной обстановке.
Потому что сейчас, в голову упорно лезли недостаточно мудрые изречения вроде "Мойте руки перед едой! Есть немытые руки вредно!" или "Мойте руки перед... и зад!".
Которые хоть и были по сути верными, по форме могли быть истолкованы превратно, и потому к использованию явно не годились.
Несмотря на все мелкие неурядицы и нестыковки, сам прием пищи прошел в веселой и ненавязчивой атмосфере рассказов о себе и своих талантах. Отмолчаться о которых предпочла одна лишь Гретта.
А мог бы пройти еще веселей, если бы присутствующие отреагировали на лихую и завиральную байку от Шарля о том, как он арбалетный болт отбил гизармой.
Но сразу же после нее, Конрад поведал всем о своем командовании, не вызвав у слушателей особого энтузиазма. И разговор плавно перешел на тему субординации и прочих там тренировок.
К которым отдельные личности, разгоряченные спиртным и рассказами о собственной воинской доблести, пожелали приступить без промедления.
С нарочитой бравадой проигнорировав предупреждение о травмоопасности подобных мероприятий.
Коб и Михаэль:
Спешно, но не без осторожности, приступили к тренировкам. С таким расчетом, что и друг дружку не поубивать, и реальным делом заниматься, а не попусту мечами махать.
Несмотря на то, что никогда вместе сталью не баловались, из-за разницы в стилях все получилось весьма успешно и поучительно для обоих.
Михаэль действовал надежно, традиционно, щитом защищаясь, мечом удары нанося, а Коб напротив, рискованно работал двумя клинками, обманки и коварные удары применяя.
В этот раз традиции взяли верх над коварством и изобретательностью, и будь бой настоящим, Кобу пришлось бы несладко.
Что впрочем, отчасти объяснялось еще и тем, что обрубок пальца в самый ненужный момент начал кровить, болеть и вообще всячески мешать размахиванию мечами.
И хоть Коб стоически довел дело до конца, жизнь показала, что Конрад не зря советовал поберечь палец. Совсем не зря.
Дош и Шарль:
Сперва Дош деревья сокрушал и изводил всячески, в ударах и запутывании цепью практикуясь.
Шарль же тем временем, разминался, не забывая на читательницу у костра поглядывать, для улучшения общего, так сказать, кровообращения.
А потом, после того, как Дош к оружию своему приловчился, перешли к отработке защит и ударов на живых человеках. Друг на друге то есть.
И весьма успешно защищались и ударяли, до тех самых пор, пока по навалившейся усталости не поняли, что тренировка удалась.
Шарлю тренировка показалась скорее полезной, чем приятной, потому как Дош с его хитрой цепью в этот раз выступил куда убедительней.
А Дошу просто все понравилось. Бывают такие дни, когда что не делай, все удается. Вот сегодня видимо именно такой.
Конрад:
Рассказав новичкам о том, кто в отряде главный, кого надо слушаться, и почему все это так, мечом махать не пошел. Остался у костра.
Размышляя понемногу о всяком. О том, как все хитро у Рвача устроенно, о том, почему Коб никак очевидную полезность командира признать не желает.
О том, что с водой делать, без бурдюков-то, а еще о том, какие игры в кости ты знаешь, и о каких способах жульничества слышал.
Не потому, что кого-то подозревал, или сам жульничать собирался, а просто потому, что перед любой игрой о таком вспомнить не лишне.
Когда же все темы для размышлений кончились, просто молча сидел у костра, изредка ковыряя угольки сучковатой веткой.
Жак:
От души навернул принесенной новичками еды, про себя посмеиваясь над поедающими жареных собак братьями. Вот уж действительно, кушайте, не обляпайтесь.
А как ощутил сытость, почувствовал в себе силы на новые свершения. Исключительно созидательного характера.
Поэтому с топором практиковаться не стал, а залез в повозку, чтобы никто не видел, как ты маааленькие иглы будешь бааальшими пальцами брать и шить всякое.
И начал творить. С огромным по началу вдохновением, которое с течением времени поугасло в борьбе с кожей, плащами, нитками и иглами, которые явно делали под людей другой комплекции.
Да чего там, надо говорить прямо - делали под доходяг каких-то. Тем не менее поставленные задачи выполнил, обеспечив себя вещами полезными, приличного качества.
Даже мысль на мгновение промелькнула, может вот оно, призвание всей жизни? Мастерская своя, заказы, семья, дети, кожаные наручи по дюжине золотых за штуку.
Но тут же ты эту вредительскую мысль отбросил, представив сколько придется гильдиям всяким заплатить, и как новичку сложно пробиваться будет.
Сплюнув с горя, вернулся к рассматриванию собственных изделий, изредка подглядывая на упражняющихся братьев, и на читающую Гретту.
Может нормальная баба, не ведьма там, просто это... того... грамотная?
Гретта:
Тренироваться не пошла.
Вместо этого тщательно вымыв руки, взялась за книгу, сразу же обнаружив, что та тоже дрожит от нетерпения.
Не самое успокаивающее открытие, но и не настолько страшное, чтоб увлеченного человека от поиска ценных знаний оттолкнуть.
Неосознанно помянув про себя Всерпостителя, с опаской открыла первую страницу, и... не встретив никаких преград, приступила к чтению.
Сперва из записей удалось выяснилось, что гримуар не совсем гримуар, а что-то вроде дневника, чуть ли не тысячелетней давности.
Затем, продираясь сквозь староимперский, прочитать первую запись: кормят в столовой отвратительно, а задница у Антуанетты шикарная.
Следом за этим обнаружилась куча "ценнейших" наблюдений о жизни учебного заведения, и преподавателях, которые, если верить автору записей, поголовно были или мудаками, или мудаками редкостными.
Завершало эту малоинтересную часть, досадливое наблюдение: оказывается "менуэт" это вовсе не то, о чем мечталось тоскливыми зимними вечерами, а танец.
Лишь ближе к ночи удалось добраться до описания упражнения по развитию "внутреннего пламени", отдаленно напоминавшего магические практики.
Общее:
После того, как все натренировались, нашились, начитались и насиделись всласть, из-под повозки вылез все это время скрывавшийся под ней ворон.
Забрался на плечу Жаку, чтоб его все видели и слышали, и постучав по жаковой голове клювом, для привлечения внимания, объявил отбой.
|
Коб:
Кое-как сумел перевязаться. Повязки вышли кривые и косые, кроме того исключительно толстые, из-за большого количества слоев перевязочного материала.
Но кровь остановить удалось, и потому, снимать всю эту монструозную красоту и перевязываться по новой не стал. И так сойдет.
Нашел себе занятие поинтересней, к которому подошел весьма ответственно и предусмотрительно.
Обзавелся импровизированным фартуком, подобрал подходящий нож, вспомнил что смог о свежевании собак.
И приступил к делу, правда без особых успехов. Как оно часто бывает, неплохие теоретические познания не выдержали столкновения с суровой реальностью.
Непростое это дело, собак свежевать. Ну или простое для тех, кто умеет. Жак вот наверняка умеет, вон как морщится, когда смотрит на твою работу.
Но помощь тем не менее не предлагает. Совсем видать осерчал на четвероногих друзей человека. Прям так сильно, что даже резать их теперь не хочет.
Жак:
От большой заботы и доброты предложил Кобу все зелье разом выпить, но тот, от не меньшей заботы и доброты от этого отказался. Хороший все же человек, не жадный, о братьях думает.
Только вот собак свежует очень плохо, бездарно просто свежут. Вроде бы знает что-то, а получается сплошная профанация и перевод собачьего мяса.
В другой бы раз, ты б ему показал, как надо собак свежевать, а при случае и под свинину маскировать. Но только не сейчас. Может не получится у Коба ничего, и братья этих собак выбросят к херам.
Плохие ведь собаки. Кусучие.
Конрад:
Копченную женскую ногу брать с собой не стал, потому как не к лицу истинному эльдианцу человечину жрать. Все ж ты не упырь какой, а воин Веры, Добра и Справедливости.
Кроме того, собаки ведь есть, наверняка съедобные. Еда конечно не из благородных, но как не крути, куда лучше, чем человечина.
Так, размышляя о вкусовых качествах собачатины и преимуществах ее перед человечиной, собрал все, что посчитал полезным.
Что-то сгодится на обмен-продажу, а что-то и для личного пользования. Например, цепи. У хозяйственного человека любая цепь, любой ошейник в дело пойдет, тут и сомневаться не в чем.
Общее:
Без промедления погрузили все, что удалось добыть, проверили все, что удалось не потерять и выдвинулись к Тощим Голодам.
Вновь наслаждаясь прелестными дорогами этих забытых Всепростителем мест. Наверняка местные еще и поэтому тупые и дерзкие - такие-то дороги из кого хочешь мозги вытрясут.
Чтоб в пути не скучать, принялись обсуждать животрепещущие темы, коих было ровно три: как готовить и есть собачатину, как правильно пользоваться эликсирами, и как допрашивать пленных.
Времени было много, каждый сумел высказаться целиком и полностью, и только Жак так и не поделился ни с кем своими ремесленными секретами. Твердо следуя своему новому правилу - все зло от собак.
И хотя ехали бдительно, не забывая посматривать по сторонам и время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться не догоняет ли кто, или напротив не наезжает ли, время в пути летело незаметно.
Вечерело, изредка проглядывающее из-за серых туч тусклое солнце неутомимо совершало свой небесный путь к закату, наводя всех вас на мысли о привале и полноценном отдыхе.
В это самое время и появился ворон. Сделал над вами круг почета, и с громким карканьем зашел на посадку, приземлившись ровнехонько на плечо Жаку, что шагал рядом с повозкой (потому что сидеть как прежде не мог).
Уцепившись за это самое плечо когтями, ворон открыл клюв и из него полились чудесные звуки:
- Ебанарот! Дикарей, дикарей-то вонючих можно было просто убить, а? Без ебучей клоунады? Молчать, когда я вас спрашиваю! Мудачье, блять! Всем устный выговор и лишение пайка за вредность! Так, наказаны. Теперь по делу, с дороги съезжает, едете проселком, следом за вороном. Там будет поляна, слева от нее родник, справа - пропалина такая, где камни в стекло спеклись. Становитесь лагерем. Покойного тащите на пропалину, сами жрете, отдыхаете, и пополнение ожидаете. И чтоб бдительно всё. Если что, больше воскрешать вас не буду.
|
|
|
Только хотел Дош ответить что-то, как Рвач в сопровождении рыцаря из фургона вылез. Оба порозовевшие, красноносые, сразу видно, во фляжке был отнюдь не невинный настой, а кое-что покрепче. Намного покрепче. Из тех напитков, от которых на луну выть еще не тянет, но уже тянет беспредельно общаться и командовать. Чем Рвач тут же и занялся. Ты иди сюда, ты туда, мелкого не трожь, ключ на толстяке ищи, тела из повозок тащи и на дороге раскладывай. За считанные мгновения каждому работу нашел, а сам к разговору с рыцарем вернулся. Судя по всему, рассказывал тот, как с бесполезными мудаками катался, и наказы Рвача исполнял.
- Когда выехали, было нас восемнадцать. - слегка покачиваясь вещал Бертран. - По началу дело шло весело. Троих убил, когда торговцев грабили, одного утопил на водопое, еще парочка мудаков оказались достаточна глупа, чтобы пить из моей фляжки. Но даже самый тупой скот, рано или поздно понимает, что происходит. Начали следить друг за другом, на ночь оставлять не меньше двух сторожей. И на меня коситься - остальные-то друг другу родственниками приходились. Хер что спишешь на личные счеты. А дальше, сам знаешь, как плохо спится, когда вокруг топчутся люди, желающие тебя убить. Позавчера четверых пришлось зарубить, показалось им, что совсем ослабел без сна. И Всепростителем клянусь, ублюдки были недалеки от истины. Сегодня к утру совсем поплохело, и Младший вскрыл бы мне горло, если б не твоя птица... Почти успел, поганец. Навалились бы толпой, могло бы и получиться. На мое счастье, этому мудаку выдержки не хватило остальных позвать. Сам полез, думал героем стать. А стал трупом... У тебя-то что там с деканством?
- Заминка у меня, ебучая. - Рвач раздраженно пнул камешек в сторону фургона. - Провалился эксперимент. Сам видишь кто получился, вместо убийц элитных. Хер пойми почему, вроде бы все по книге сделано. Аж руки опустились. Столько лет въебано. А потом артефакт изучать начал, и кое-какие мыслишки появились. Не пост декана, конечно. Такого могущества и средств не дает, но вещь стоящая. Как череп в руки взял, так и успокоился. Потрясающая мощь, просто потрясающая. Потенциал зашкаливает. Кстати, по их загнивающему консервативному представлению, он вообще меня сжечь должен был. А я вот он, живой-здоровый, сильнее прежнего. Это ли не знак Всепростителя?
Переговариваясь и попрекая вас за медлительность, товарищи двинулись вдоль выложенных тел из первой повозки. Девочки-подростки, девушки и пара женщин в годах, кто мертв, кто при смерти. Рвач над каждой совершал магические пассы, шипя сквозь сжатые зубы:
- Пустая... пустая... пустая.... блядь, ребенок же совсем... пустая... пустая... зачаточные признаки... пустая... пустая... пиромант, не выше неофита... пустая... Мда, небогато. Но проверить стоит, целители дохли как мухи, может это общий порок.
Осмотрев женщин, перешел к узникам мужского пола. Тут все быстрее пошло, и без бормотания мутного, по принципу "кто здоровей, того и берем". Как закончились смотрины, ткнул Рвач пальцем в тех, кого отобрал, и в две кучи на дорогу стащить приказал. Девочки налево, мальчики направо. Убедился, что все сделано верно, и вас за фургон отправил. Вновь подглядывать запретив. А рыцаря отсыпаться отослал. Сам же принялся кровью чертить руны всякие, да строки из Священной книги. Затем, как и в прошлый раз, пошла по земле мелкая дрожь, накатился неодолимой волной басовитый и очень неприятный гул, а потом с шипящим треском рвануло что-то страшно, как будто молния совсем рядом ударила. Еще раз, еще и еще. Аж уши заложило, и стало казаться, что это на целую вечность затянется. Но постепенно удары все же прекратились, гул затих, и до вас донесся голос Рвача:
- Всё, можете убитых грабить. Я же знаю, вам хочется.
|
Последние приготовления всегда самые важные - для запаху перемазались ромом, проверили оружие и тут же укрыли его плащами.
Еще раз обсудили, как хорошо было бы применить отравляющую траву, и снова отложили этот коварный план на другой раз.
К этому времени из фургона Рвач вылез кряжистый мужик, с лихими усами и большими залысинами на белобрысой башке.
Вроде одежка Рвача, ну доспех еще поверх и клинок тяжелый на боку, а не похож ни разу, и объяснений никаких, только и буркнул вам незнакомец - "Не проебитесь, а то накажу".
Голосом весьма узнаваемым, и теперь практически единственным, что на старого-доброго Рвача указывает.
Тут и бесполезным мудаки с полезным человеком во главе подкатили на повозках с клетками.
Никакие это не фургоны оказались, при ближайшем рассмотрении, а две повозки - на одной обычная квадратная клетка, с кучей истощенных пленников внутри.
А на другой клетка-конус, рунами, защитными амулетами и пергаментными страницами из каких-от священных книг увешанная, и вроде как одни бабы в ней. Тоже на ладан дышат. А может уже и не дышат.
С первой повозки сноровисто спрыгнул внушительных габаритов мужчина, в тяжелом рыцарском доспехе и раскинув руки, помчался с Рвачом обниматься.
Который, возражать против такого панибратства не стал, а напротив, принялся не менее радостно колошматить рыцаря по спине и сжимать в дружеских объятьях.
- Сигизмунд, старина - басил рыцарь. - Рад тебя видеть.
- Бертран, грешная твоя душа, - вторил ему Рвач, - думал уж не свидимся.
- За эту счастливую встречу надо выпить! - потрясал объемистой серебряной флягой рыцарь.
- Само собой, - искренне поддерживал его Рвач. - и не раз!
Не удостоив вас и прибывших бесполезных мудаков объяснениям, два мудрых руководителя, оставив всё и всех на произвол судьбы, сразу же направились к фургону Рвача - отмечать воссоединение друзей.
Бесполезные мудаки в количестве семи человек, были очевидно привычны к такому поведению, поэтому не теряясь занялись своими делами - пока два самых тощих привязывали и поили лошадей, более крепкие и свирепые товарищи, не убирая рук далеко от оружия поочередно забивали и раскуривали трубки, а еще один, самый рыжий, мелкий и шустрый, решительно направился к вам.
- Угощусь? - поинтересовался у Доша, указывая на мясо, и не дожидаясь разрешения схватил кусок мяса потолще и с потрясающей скоростью сожрал его. - Ваффе хороффо.
- Новенькие чтоль, что-то я вас раньше не видел. - прожевав, рыжий бесполезный мудак буквально завалил вас вопросами вперемешку с собственным ценным мнением. - Новые люди - новые цены, хе-хе.
- О, эльдианец. - заметив колесо на шее Коба, мелкий шутливо отсалютовал ему. - Сердечное вам, значится, спасибо, если б не эта заруба в Мирагаре, кого мы сейчас ловили, а?
|
|
Пока вы осматривались, молились, оружие подбирали, и коварству Рвача поражались, на арену вышел представительный мужчина в белом фраке.
Раскланялся важно, и принялся смешные пассы руками совершать, невидимым чем-то жонглируя.
Все быстрее и быстрее руками перебирает, и вот уже пропадают они из виду. Мельтешат лишь белым рукава фрака.
Публика местная на такое "представление" реагирует неоднозначно.
Богачи в ложах отдельных, разошлись не на штуку, аплодируют, кричат"Браво, Эстелли! Браво!", некоторые даже свистеть пытаются.
А народ попроще, смотрит без особого интереса, некоторые как и вы, вообще с откровенным недоумением. Чо браво-то? Он же просто руками машет, хоть и быстро...
Видимо для таких недоуменных, и выпустили следом за великим Эстелли двух клоунов-жонглеров.
Вот эти ребята были хоть куда, веселые, задорные и самое главное - понятные.
Приволокли с собой головы убитых еретиков и давай ими перекидываться.
Скачут по арене под веселую музыку, колесом ходят и головы кидают: друг другу и друг в друга.
Иногда ловят, иногда не ловят, иногда прилетает голова прямиком в клоунскую рожу, и сбивает шутника с ног, заставляя притворно корчиться от боли.
Не обходится и без казусов, летят брызги крови от парящих голов куда попало, и попадают на горожанина, из тех, что на самых плохих местах толпятся.
Изрыгая проклятья обидные, лезет пострадавший клоунам морды бить, но получив головой по голове заваливается обратно.
Где, под довольный хохот публики, ловит его охрана и, вразумляя ударами дубинок, утаскивает к выходу.
Это вот да. Это вам не руками махать, как дурак распоследний. Общенародные такие шуточки, смешные.
После того, как клоуны свой веселый номер завершили, и великий Эстелли с публикой раскланялся, в самый центр арены выскочил уже знакомый вам распорядитель:
- Вызов Чести! Поединок до смерти, без использования магии! Встреееееееееееееееееечайте!
- "Яростные Сокрушители" против бааааааааааееееевой тройки "Плетенной Звеееееееееезды!"
Оркестр вжарил что-то развеселое, со скрежетом рванули вверх решетки, выход на арену открывая.
И тут же, ядром метнув себя из недр цирка, ринулся к вам бугай в полных доспехах, задорно потрясая на бегу двуручным мечом в рост человека, и шириной в добрую скамейку.
Чувствуете, не будет вам пощады - бежит убивать. За ним следом, на арену еще два бойца выскочили, в легких доспехах, и не такие здоровые.
Один с щитом и копьем, другой с двумя арбалетами. Эти никуда не побежали, арбалетчик за щитоносцем укрылся и теперь подло в вас целится.
|
Пришёл свет пикой сверху, в тьму пыльную, рыхлую, холодную вбил, до невидимых брызг, до потери последних чувств. И снова. И ещё, чтоб наверняка. Одна мысль в конце: "пестик и ступка, как дома в руках матери".
И рывок туда, назад, в начало самое, во взрыв цветов, запахов и поверхностей шершавых, гладких и скользких. Тела-наследники, тела-родители, из плоти в плоть, из утробы в воздух, кислый и спёртый - его всегда будет мало. Дерево, камень и глина, горшки, кувшины да тарелки. Крошки и осколки, за которыми след в след - боль и кровавые брызги. Метла с серым поверх бурого на кончиках прутьев. Потом огонь и крики, догоняющие сквозь бег. Потом шаги до беспамятства, стёртые башмаки и ступни. Больше камня, дерева и глины - выше дома и башни, больше людей. Неприятие и холод, что глубже даже финальной тьмы. Даже её глубже, вот ведь как. Взамен - мир теней, шорохов и скрипов, череда конкретнейших дел, каждое ныне - как свиток картины, настолько хорошо помнится, что разворачивать смысла нет. И желания. И уверенности, что всё таким же как в голове окажется.
Больше золота снаружи - меньше внутри, итог из итогов: дно кубышки, которую не откроешь, в которую не заглянешь, про которую узнаешь-то лишь тогда, когда в лицо кулак прилетит, а очнёшься в суде-пятиминутке, потом в пыточной, потом в кандалах, в клейме, в караване на каторгу.
Растянутая на лишние недели смерть, затянувшаяся на лишние годы жизнь. И вот он свет, от которого легко и весело, а потом яростно и больно. Слепит. Один глаз вытек, не выдержал. Руки-ноги онемели. Туловище пучит, всего пучит. Горячо, как когда клеймо ставили, только как будто теперь - на всё тело сразу. И всё равно недобитая радостная мысль: "кто-то наполнил кубышку". А значит - вновь повезло. Живём...
***
...Взгляд ещё долго привыкал сызнова к потерянному было недавно миру. А Грэхам шёл молча в группе таких же как он, в упряжке, под командой странного человека, по дороге в никуда из ниоткуда.
И ко всему вокруг прислушивался, пока ещё видеть толком не видел. К посвистываниям ветки погонщика, к разговорам подневольных товарищей, к телу собственному.
А как прозрел окончательно, так и присматриваться начал.
Другие здоровались да знакомились, главаря выбирали усиленно, но Грэхаму всё это пока что неважным казалось. Важнее было сейчас понять что-то главное про себя:
Кто и зачем?
А дальше видно будет. С такими отборными мордоворотами магифицированными пропасть сложно.
-
С такими отборными мордоворотами магифицированными пропасть сложно.
Боюсь тебя разочаровывать, дружище)
-
С такими отборными мордоворотами магифицированными пропасть сложно.
Хе-хе.
|
За считанные мгновения до огненной вспышки, Олвер про колдовскую защиту вспомнил, и даже дернуться успел в нужную сторону, очевидно поэтому и спасся.
Поволокло его пламя к фургону, но у самых колес вдруг погасло, неохотно отпустив свою жертву. Даже ожогов серьезных нет, такое вот нечеловеческое везение.
Доша же взрыв подпалил немного, поближе к мертвым тварям отбросив, однако способности двигаться не лишил, чем Дош и воспользовался.
Тут же вполз в лужу из раздавленных тел и с потрясающим коварством мертвым прикинулся.
Нюк без каких-либо помех достиг кустов, не в последнюю очередь потому, что выживший речник буркнув в ответ "Сам пошел", помчался в другую сторону, поближе к своим.
По этой же причине и Жаку не удалось добить этого нехорошего человека, незаслуженно уцелевшего в кровопролитной стычке. Зато удалось подобрать щит и меч.
И Таг за ранение посчитаться не успел, хоть и жаждал этого всей душой. После того, как колдун огнем кидаться стал, противник Тага взял и учудил непонятное.
Рыбкой в сторону обочины нырнул, откатился подальше и затих, закрыв зачем-то голову руками. Что за дела? То ли заманивает, падаль, беззащитность изображая, то ли реально со страху помешался и спину подставил.
Попробуй пойми этих имперцев.
Тем временем Арно, как уже не раз с ним бывало, вдруг чудесным образом понял кто у речников главный и сразу же решил от этого опасного негодяя избавиться. Решено - сделано!
Стрела Арно выворотила колдуну кусок нижней челюсти, и выбив сноп искр, вышла из затылка. Но тут же вспыхнула и опала пеплом, а из дыры в черепе ударили языки пламени.
Запрокинув голову, горящий колдун издал низкий горловой рев, от которого ближайшие речники безжизненно повалились наземь, и взмахом рук толкнул в сторону Арно что-то невидимое.
С огромной скоростью пронеслось это что-то под землей, с треском и грохотом ее разламывая, и вырывалось на поверхность ослепительным фонтаном пламени, моментально испепелив все вокруг.
Все, кроме Арно, который ловким прыжком от высокотемпературной смерти спасся. И даже обрадоваться успел, когда увидел, как бессильно втягивается пламя обратно в землю.
Но радость эта была недолгой, вновь загрохотало и, разламывая землю, помчался к стрелку подземный огонь.
В этот-то момент и подумалось Арно, что колдун-то наверняка на редкость мстительное говно, как и все колдуны в общем-то, и теперь просто так от него не отстанет.
А тут и Хартман выскочил из кустов и ломанулся к колдуну, прямо через толпу речников, рассчитывая обтекать и приближаться тонким ручейком.
И будь он ручейком, эта хитрая задумка обязательно удалась бы, но на свою беду Кальт был не очень похож на ручеек. Вернее очень не похож.
Поэтому речники быстро сообразили, что выскочил им навстречу никакой не ручеек, а здоровенный мужик, крупней любого из них и совершенно дикий.
После чего, дружно навалились всей толпой на Кальта, придавили щитами, лишив возможности защищаться, и принялись колоть, рубить и резать, с огромным энтузиазмом и без малейшей жалости.
Ну и закололи само собой, не взирая на яростные попытки сопротивления. Куда уж в одиночку отбиться от такой-то толпы.
Приключения Коба тоже вышли недолгими: бежал, бежал, и вдруг - темнота. Мрак, забвение.
Так и не узнал Коб, что поймав стрелу в глаз, успел сделать еще целых три шага, и только потом свалился, вспахав мордой землю.
И теперь, случись ему выжить, такая важная подробность в этой поучительной истории будет потеряна для поколений.
После того, как в колдуна стрела прилетела, речники подбегать к вам передумали, столпились на почтительном расстоянии за спиной огневержца, и принялись наблюдать, как он вас карать будет.
А тут и Рвач из фургона вылез. Морда помятая и сонная какая-то, зрачки вертикальными черточками стали, из уголков глаз кровь течет, и лицо такое доброе-доброе.
- Ах, детишки любят играть с огнем. Так мило, такие шалунишки. - идет к речникам, дерганной, ломанной походкой, и голос чужой, словно вместо Рвача какой-то старик говорит. - Почти как я в молодости, ну, будет вам огонек, будет.
И сразу же загорается все вокруг. Вспыхивает трава, моментально занимаются деревья, кипят и пузырятся тела мертвых тварей, с дикими предсмертными воплями разбегаются пылающие речники.
Лишь подстреленный колдун остается невредимым несколько мгновений, но потом его амулеты один за другим лопаются и взрываются, и вот уже из разломанного тела бьет в небо высоченный столб пламени.
Шагает Рвач мимо горящих речников, щелчками пальцев заставляя их сперва маршировать, изображая почетный караул, а потом танцевать и приветственно махать руками.
На ходу оторвал от убитого Нюком легкого пехотинца руку, и между делом объедает ее:
- О, средней прожаренности, с розовым соком, прямо как я люблю.
Развлекается немного, то оторванной рукой лениво погоняет ползущего перед ним латника, с расплавленного доспеха которого вязко стекают капли раскаленной стали, то кланяется важно, когда горящие речники радостно ему руками машут. То зажигает задумчиво все новые и новые деревья, выбирая их по ему одному заметным признакам, а то фигуры крылатых лошадей из пламени создает и тут же их напополам разрывает, чему обуглившиеся речники с большим энтузиазмом аплодируют.
И что удивительно, ни ругани, ни злобы лютой, которых вы так боялись. Как будто подменили человека.
-
Эпично
-
Нежданчик
-
Ну это вообще огонь.
|
|
Губит самоуверенность людей, и каких людей! Где этот Арно с палкой своей, и где "лудильщик", магией смертельной владеющий? Несравнимые же величины. Казалось бы. А на деле совсем не так все пошло, как колдуну того бы хотелось. Подскочил к негодяю Арно с потрясающей скоростью и посохом прямо в морду тому ткнул. Врезался посох ровно в глаз, с омерзительным хрустом на ладонь войдя в колдовскую голову. Взвыл "лудильщик", заскреб руками судорожно, и вместо того, чтобы Арно сжечь, жахнул из колдовского жезла себе под ноги. Ревущий поток зеленого пламени моментально проплавил в тракте дыру, с человека размером, а у Арно аж холодный пот на лбу выступил. Камень спалило к хуям! А если такое пламенное приветствие в морду получить?! Но времени пугаться особо не было, потому что колдун живучей тварью оказался, и теперь скреб посох скрюченными пальцами, не забывая при этом дрыгать обожженными ногами. Видать, освободиться от неудобства возникшего, да еще пожить, сволота, надеется.
У фургона, между тем, тоже интересное случилось. Не успели враги из кустов выскочить, как рванул Кэйхилл им навстречу. Сходу врага себе присмотрел, очень уж ему мужик с щитом не понравился. Может потому, что бежал слишком дерзко, а может просто зависть свое взяла, у мужика-то был щит, а у Кэйхилла щита не было. Но с ходу козырный щит отжать не удалось, лихой набег никто не поддержал, а враги рубились на редкость слаженно. На мгновение лишь замешкались, когда клинки у них вдруг погасли, но тут же собрались и показали, что реально знают за какой конец меча браться. Мужик с щитом притормозил немного, а товарищи его напротив прибавили ходу, и с двух сторон принялись Кэйхилла сталью угощать. Одному-то против троих всегда не сладко, а тут еще и подловили удачно. На какой-то момент показалось вам, что отобьется Кэйхилл, да и сам он было в этом поверил, подумаешь укусили сталью ногу повыше колена, не в первой. Но тут же боль навалилась дикая и непонятная. Взгляд на ногу бросил, вроде ничего страшного, что за дичь-то? Да так, с удивленным выражением лица, на землю и грохнулся. А отрубленная нога постояла еще немного и тоже грохнулась, но в другую сторону.
Тут уж бравая троица вошла в раж, левую руку рассекли, на правой костяной меч срубить хотели, хрустнуло что-то противно, после мощного удара, однако укрепленная кость устояла. Скалятся довольно, твари, да рубят воющего Кэйхилла так, что только кровавые брызги во все стороны летят.
А Дош лишь моргал оторопело, глядя как разделывают Боргарда на части. Совсем-совсем не такое ожидал он увидеть, когда героически набежал Кэйхилл на трех местных уебанов. Более того, нападавшие оказались людьми на редкость подлыми и приближаться к фургону не спешили, а вместо этого увлеченно кромсали плавающего в луже своей крови Кейхилла. Ну и как прикажете победоносно напрыгивать на таких вот прошаренных ублюдков?
Тем временем, Нюк на редкость удачно и совершенно бесшумно подкрался к арбалетчику, да и резанул того ножом по горлу. Подкрался-то на редкость удачно, а вот резанул не очень. Успел в последний момент мужик этот удар почуять, и подбородком шею прикрыл. Распорол ему Нюк щеку и шею, хорошо так, добротно, но не смертельно. Правда и арбалетчик показал себя не лучше, пальнул в упор из арбалета, но скосорылил и стрела, обидно, но не опасно ободрав Нюку бок, улетела в далекие дали. Вот же какой негодяй, помереть спокойно не может! Но ничего, чувствует Нюк, что недолго этому гаду осталось, как бы он разряженным арбалетом от костяного клинка не пытался отбиться.
Благоразумные же люди, за фургоном укрывшиеся, тоже не просто так стояли, а к смертельному бою готовились. Жак все булыжник присматривал, но найти его не сумел, зато углядел, что один из камней, которыми тракт мостили, подцепить можно, ну и выворотил себе каменюку. Чё, сила есть, ума не надо, ломать - не строить. А Кальт вот, у которого запросы попроще были, Имперский Тракт благоразумно портить не стал, а подобрал на обочине пару камне поменьше. Вооружились в общем, а тут из-за фургона кто-то как завопит знакомым голосом, самое время в битву вступить, ну, или нет.
|
|
Дурно пахло на парковке. Очень дурно.
Отстрочил короткое сообщение друзьям. Первый в списке — Стоун, не в сети. Жаль, хороший мужик. Выходной, возможно. Дальше — Сэндз, автоответчик тут же плюнул ответным сообщением "Судья Сэндз находится в служебной командировке, вернется через: 13 дней." Дальше. Даллес. Откликнулся через десяток секунд: "Буду через двенадцать минут." Похоже, неподалеку. Повезло, спокойный вдумчивый здоровяк-клон, не раз вытаскивали задницы друг друга из заварушек. Умом шибко не блещет, но рекомендацию на тебя дать сможет. И стреляет хорошо, к слову. Дальше. Фалькон — "В рейде, буду в участке только часа через два". И как только ответить смог, в рейде находясь. Дальше — Фокс. Последний. Ответил через минуту. "буду чз 2 м ТОЛЬКО НИЧЕОГ НЕ ПОДПИСЫАЙ!!!" Тут же вспомнил, почему. Год назад после успешного рейда Фокс грузил престов в мясовозку, красовался на камеры налетевших репортеров. Какой-то паренек подсунул бумажку и ручку вежливо-предупредительно, Фокс не глядя черкнул размашисто. Думал — автограф. Оказалось — судебное извещение, гражданский иск от домовладельца на возмещение ущерба, до сих пор судятся, больше нервотрепки чем реального результата. Показательный процесс — Судьи тоже люди. Хороший парень, Фокс. В законодательстве теперь волей-неволей шарит лучше многих.
Оторвался от мыслей. Джонас Морнингтон, безвольно и испуганно лупающий своими травяными глазами на тебя, съежившийся в ожидании вопросов и неминуемых побоев, взвыл от бесцеремонного тычка в колено. Задранная штанина явила на беспристрастный люминесцентный свет потолочной лампы опухший коленный сустав. Перелома нет, но либо вывих, либо иное повреждение — точно. Глаза с линзами — или, чем богачи не шутят, имплантом — голографического травяного поля тоже были на месте.
Это был твой клиент, сомнений быть не могло. И все же, своим присутствием здесь он уже наводил тебя на сомнения. Чтобы развеять их окончательно, в два движения открыл на коммлинке сохраненные данные от диспетчерской с приметами.
И вот тут впору стало поверить в наркоту в синте-синте-кофе, в визуальные глюки от стрессов на напряженной службе, в катастрофическую и невозможную собственную ошибку. Потому что с голо-экрана на тебя смотрел паренек пижонистой наружности со стильной козлиной бородкой и травяными глазами. Тот самый, что мирно дремал сейчас в ячейке номер четырнадцать под чутким надзором конвоира Дэлленда, Карлос Фуэда.
Но ты ведь не мог ошибаться. Не мог.
Прогнал ощущение стискивающейся на горле стальной руки. Ты уверен. Это не ошибка. Приметы были верными. Проверил время обновления данных.
12 минут назад. Примерно в то время, когда ты выдаивал из автомата синте-синте-кофе, из диспетчерской тебе прислали обновление улик, подставляя тебя и стирая следы за собой, потому что ты так же был уверен теперь, что на сервере не найдется старого файла.
Отгоняя подступающее отчаяние, машину осмотрел. Ничего подозрительного. Никаких улик. Учетная карточка проката автомобилей "Rent-A-Car" на панели с пассажирской стороны, пересеченная тонкой полоской света из щели в едва приоткрытой двери...
А ведь твой пассажир был на заднем сидении, и выбрался через заднюю дверь со стороны водителя. И самого водителя ты вытащил через водительскую дверь, и внутренний досмотр машине учинил отсюда же, чтобы не обходить лишний раз авто.
Кто-то еще был в машине, и удрал, пока ты отвлекался на водителя и пассажира. Профессионал, выбрался тихо, дверь не захлопывал, чтобы не привлечь внимания. Мог бы сейчас обойти тебя со спины и целиться в затылок. Но нет никого вокруг, лишь свет ламп изгибается в полированных стеклах автомобилей.
Давая лишний укол адреналина для паранойи в твоей голове, хлопнула дверь на лестницу где-то за твоей спиной.
— Фальк?
Молодцеватый звонкий голос Фокса эхом по парковке пробежал. Моложе тебя лет на пять-семь, но перспективный. Был, пока не вляпался в эту историю с показательным процессом. Теперь застрял.
Но твоя жопа вырисовывающаяся всяко хуже будет.
|
Отобедав, путешественники направились на завод — был он совсем рядом: сразу за станцией начинались мрачного вида бараки с развешанным по верёвкам бельём и жухлой, вытоптанной травой. За проходной, отделяющей бараки от завода, поблескивал сталью купол газохранилища, рядком стояли силосы в железном каркасе, тянулась трубная эстакада к кирпичному корпусу с дымящей трубой, спускавшейся с верхнего уровня наклонной галереей, и зёвом огромных ворот, откуда шли рельсы на берег реки, где работали портовые краны, разгружая баржи с сырьём для удобрений. Пахло здесь погано, каким-то то ли мылом, то ли гарью.  Да-да, бараки те самые.  Это тоже химический завод компании «Сен-Гобен», но не из Тонне-Шаранта, правда. Не без труда нашли контору, не без труда нашли нужный отдел, просидели два часа в обитом искусственной кожей коридоре с чахлым фикусом в углу, пока нужный клерк не вернулся с обеда и разобрался со своими делами. Скучно взглянув на эмигрантов через пенсне, клерк похлопал по конторке. — Ну? Где ваши паспорта? — безразлично поинтересовался он. Путешественники замялись. — Я так и думал, — умиротворённо сказал клерк. — Без carte d'identité никого не берём. Коробецкий, владевший французским лучше других, объяснил служащему, что они пришли не наниматься, а узнать, работал ли когда-нибудь на заводе некто Alexandre Sokoloff. Клерк справку давать отказался и отправлять к тому, кто может дать такую справку, тоже не спешил. Препирались до тех пор, пока Барташов не догадался выудить из кармана двадцатку, которую клерк проворно принял и тут же сунул под сукно. — Хорошо, сейчас взгляну… — милостиво согласился он и ушёл в соседнюю комнату, откуда вернулся с конторской книгой в руках. — Так, как вы сказали, Соколов? — клерк начал листать разграфлённые страницы и через минуту удовлетворённо кивнул. — Ага, нашёл! Вот, пожалуйста, — обратился он к посетителям. — Соколо… Соколовский Мечислав, гражданин Польши, оператор грузового крана, проживает в третьем бараке, комната… Но посетителям уже было ни к чему. Никакого Александра Соколова на заводе не было, и работал ли он тут вообще когда-либо — тоже было неизвестно. По крайней мере, за три дня, прошедших со встречи с Соколовым-младшим на провансальской ферме (когда он заявил о том, что работает на этом заводе, — правда, назвав его стекольным), имя его вряд ли могло пропасть из реестров. 15:19Вернулись на станцию, усевшись на этот раз не в буфете, а на свободной скамейке на перроне. Других ожидающих на станции пока не было: ближайший поезд был в 16:40 на Рошфор (то есть в противоположном Марселю направлении), а в 18:15 следовал поезд на Бордо, и оттуда с пересадкой в Тулузе можно было добраться до Марселя — то есть вернуться тем же путём, как и приехали сюда. Шнейдер с отстранённым видом сидел на скамье, закинув ногу на ногу, и курил, глядя на чёрные от угля шпалы, станцию с буфетом по ту сторону путей, приземистый кирпичный ангар чуть дальше, а за ним — пара шелестящих на ветерке лип, черепичные крыши и шпиль церкви вдалеке.
-
да, случайности, конечно, не случайны.
-
Вот так, без бумажки ты иммигрант, а с бумажкой - можешь наняться на кирпичный завод.
|
|
Приходить в себя после хорошей пьянки всегда чертовски сложно. Перед глазами мутная, молочно белая пелена, в голове колокольный перезвон, а во рту... Вот рту словно кошки насрали. Да ещё этот неловкое чувство, когда не можешь вспомнить где ты, что ты и зачем. Не помнишь где был, с кем и что делал. Даже собственное имя осталось где-то вчера... Робкая надежда, что всё узнаешь из рассказов друзей, а не из видеоролика на Ютубе, набравшим более миллиона просмотров.
"- С-сука! Кто же такой добрый меня в ванную то засунул!? Водичка остыла... могли бы и горяченькой добавить! Ааа!!! Это наверно вытрезвитель..."
Мысли лихорадочно прыгали внутри черепной коробки и стучали рикошетом по вискам. Мужчина задёргался, забарахтался. Не сразу, но почувствовал инородные тела, воткнутые в собственное тело. Заозирался, попытался проморгаться, но всё поплыло и он куда-то провалился, больно стукнувшись о холодный и липкий пол.
Приподнявшись на четвереньки, он пошатнулся и завалился на бок, вырвав несколько трубок и катетеров. Шланг больно ударил по лицу и "пациент" попытался выругаться. Не вышло. Что-то в горле мешало...
"- Ну мать вашу. Я что умер? Или у меня алкогольная интоксикация? Нафига всё это? Капельницы, катереты..."
Мысли продолжали пульсировать в воспалённом сознании, но разум постепенно приобретал чувство реальности. Стальные иглы при каждом движении доставляли массу неудобств и руки против воли принялись вырывать катетеры.
"- Что за? Где медики?"
Глаза сместились к переносице и обнаружили маску, мешающую говорить. Дрожащие пальцы исследовали обьект, а мозг пришел к мысли что этот обьект не является частью организма и тоже подлежит устранению.
Следом за маской потянулся длинный шланг, который извивался в животе словно змея, шевелился в желудке, на что последний отвечал спазмами и пытался вытолкнуть инородный предмет при помощи желудочного сока. Справившись с поставленной задачей, мужчина вновь плюхнулся на пол, утирая губы тыльной стороной ладони.
- Похоже в вытрезвителе садисты из гестапо работают... Собственный голос показался необычным, каким то странным и отчасти чужим. Мужчина прокашлялся и попытался приподняться на локте, но его внимание отвлекло нечто, что проджолжало терзать бренное тело. Склонив голову на бок и заглянув себе через плечо, "пациент" взвыл.
- Ну что за херня!? Зачем из нормального мужика пидараса делать?
Взгляд упал на шланг, который торчал из задницы и служил, видимо, для вывода продуктов жизнедеятельности организма в моменты детоксикации организма.
- Могли бы утку подложить, твари!
С этими словами он извлёк последний шланг связывавший его со странной душевой кабинкой и блаженно уткнулся горячим лбом в холодный пол.
Спустя время пребывания в прострации, показавшееся вечностью, было замечено некое движение и мужчина оторвал голову от пола, увидел обнаженную деву и поспешил зажмуриться.
- Всё, допился, бабы голые мерещатся...
С опаской он приоткрыл один глаз, но чуда не произошло. Вместо девушки был голый мужик. Ойкнув, "пациент" поспешил закрыть глаз и не открывать до прихода санитаров! Ведь не ровён час от такого зрелища крышу сорвёт окончательно.
-
Это отвратительно. Главное условие - пустой бланк истории и отыгрывание полной амнезии. Учитывая то, что вселенная и окружение не известны наличие "Ютуба", "гестапо" и непонятно для чего придуманной предыстории про пьянку где-то в России просто убивает мастерский замысел игры.
-
Ты, как всегда, колоритен.
-
Собственно, могу только удвоить зЗаппа. Так дела не делаются, братишка.
|
Немного поелозив всем своим здоровенным телом, и поскрябав пол когтистыми лапами, каррак пролезает в вашу камеру и тут же начинает носиться по ней туда-сюда, задорно подпрыгивая и пробуксовывая на поворотах. Очевидно, Кнутика давно держали на привязи, и теперь сама возможность побегать доставляет ему огромное удовольствие. Какая игривая собака, думаете вы, и совсем не злая, и даже наверное глуповатая. Ну, теперь-то поживем, такую обдурить самое милое дело. К сожалению, радость ваша несколько преждевременна, набегавшись в волю, Кнутик принимается за дело, лениво тычется большим холодным носом в подозреваемое тело, что-то там думает себе, и всем, кто ему не понравился, отрывает голову.
Без спешки идет по камере, добродушно повиливая хвостом и проверяя узников одного за другим. В сомнении останавливается над телом бывшего стражника, прислушивается некоторое время, дышит вроде, но как-то неуверенно. Тяжелые лапы становятся на грудь, давят немного, во, теперь все однозначно - не дышит. И тут же - хрусть, голова отправляется к куче уже откусанных. Самый наблюдательный из вас, Оливер, внезапно осознает, что делая свою полезную работу, продвигается Кнутик по тому же маршруту, по которому носился, когда влез в камеру. Не просто так выходит бегала собачка, а определяла тут по-своему кто и что. От осознания этого становится ему неприятно и даже страшно.
Большинство из вас очень хитро лежит мордой в пол, и всем видом демонстрирует разумную добродушность, и только один Таг, нагло бормочет "кыс-кыс-кыс", привлекая тем самым к себе внимание каррака. Неторопливо подобравшись к этому умнику, Кнутик тычет в него лапами, прижимая к полу, словно собирается сверху вниз заглянуть шутнику в глаза. " - Ты кому кыс-кыскаешь, сука?! - в нависшей над таговой головой клыкастой морде, читается немой укоризненный вопрос. " - Я тебе, блять, щас по кыс-кыскаю!".
Через мгновение голова Тага скрывается в клыкастой пасти, и кажется уже все, сейчас отправится тот на встречу со Всепростителем, как вдруг Кнутик замирает, принюхивается, и выплюнув тагову голову, целиком и полностью переключается на спасительный сухарик. По тому, как радостно он виляет хвостом, все вы понимаете, что лакомство это, святым человеком Тагу переданное, ему очень приятно, и всех вас намного интересней. Закончив с сухариком, каррак продолжает свою работу, и через некоторое время в камере остаются только живые и мертвые, никаких доходяг, никаких страшных кровоточцев. Не нужны они. Сожрав по ходу дела то ли трех, то ли четырех человек и надкусав еще с дюжину, Кнутик сгоняет всех вас, ласково подталкивая носом, в один угол, к Оливеру. А затем также неторопливо и с трудом, даже с большим чем прежде, наелся же, пролезает обратно в люк.
Некоторое время вы все сидите очень дружно, друг к другу прижавшись, и как-то прям не до ссор больше или склок там мелочных. Зачем тратить время на такие глупости, когда можно, например, дышать. В этот-то благостный момент, слышите вы шаги одного из Стражей Благочестия, а потом к вам в камеру влетает здоровенный чан, который нормальному человеку и не поднять, с вчерашней что ли кашей, на вид холодной, комковатой и мерзкой.
- Жрите там быстрее, смертнички, скоро без вещей на выход. - напутствует вас эта заботливая личность.
-
Добренький попался
-
- Ты кому кыс-кыскаешь, сука?! - в нависшей над таговой головой клыкастой морде, читается немой укоризненный вопрос. - Я тебе, блять, щас по кыс-кыскаю!
Что-то взоржал, перечитывая.
-
Зачем тратить время на такие глупости, когда можно, например, дышать.
И за каррака. Славный зверь.
|
Ненависть полыхнула в камере не хуже костров церковников, что грешников в считанные мгновения прямиком на суд Всепростителя отправляют. Глухая, тихая, иступленная, многие годы сдерживаемая страхом воровской расправы или глумливого наказания стражей, она наконец-то вырвалась на волю и теперь люди, претерпевшие столь многое, перед неотвратимой, как им верилось смертью, спешили поквитаться за все хорошее. В последний раз, от души и чисто по совести. В таких драках никого не щадят и о пощаде не просят.
Больше всего досталось ворам, принявшим на себя первый, самый страшный удар разъяренной толпы. Плотный, утрамбованный страхом и злобой, человеческий ком проехался по сбившимся в кучу "честным каторжанам", щедро одарив их ударами рук и ног, укусами и толчками, плевками и руганью. Воры тоже не стеснялись, от души отвечая всем припасенным железом. Не глядя, в такой тесноте не промахнешься, рубили и кололи, старательно оттягивая неизбежное. И кто знает, может и смогли бы отбиться, но в это время озверевший Вукса с диким ревом попер на толпу, пробил голову набегавшему на него мужику, и безумно вращая руками и глазами принялся молотить всех подряд, а так же пихаться и вообще вести себя крайне несдержанно и некрасиво, на ответные удары мало внимания обращая. А следом и остальные стражники подключились, Башка и Таг не раз уже в кабаках бившиеся бок о бок, и в деле этом поднаторевшие изрядно, теперь надежно прикрывали друг друга и смертным боем били всех, кто им не нравился. И было таких на удивление много, каждый встречный практически. Что поделать, простые люди, простые нравы. Не отставали от них и Арно с Кальтом, тоже внушительный опыт культурного отдыха, под аккомпанемент стука выбитых зубов и смачного хлюпанья крови, имевшие. Арно, тот так больше защите своей шкуры внимания уделял, может потому и прошел через стычку эту невредимым, хоть сам и вложил ума людишкам изрядно, а Кальт, хоть и тупил поначалу, тщетно пытаясь в камере палки или камни мифические отыскать, под конец неслыханно разошелся и так заехал набегавшему сокамернику, что показалось ему на мгновение - по локоть зашла рука в неприятное мужицкое рыло. Убил человечка в общем. Ни за что. Хоть и пытался, вроде бы, всячески избегать подобного исхода. Что поделать - человек предполагает, а Всепроститель располагает.
Бывшие тюремные стражники таких красот кулачного боя показать не сумели, равно как и напора дикого, но рубились тоже плотно, и основное правило помнили, стоять крепко, держаться своих. В итоге, передавили мужичье. Пришлось тем волей-неволей на воров кидаться и вообще всячески на другую половину камеры лезть, потому как на этой их безжалостно уничтожали.
В это-то время и воспользовался внезапным, лютым прорывом Вуксы, глав-сержант Рихтер. Подскочил к давнему своему противнику, неожиданно ловко отвел лезвие ножа, что метнулось ему навстречу, одним ударом свалил вора на пол и без промедления впечатал упавшему сапог в затылок, с усилием вминая податливое лицо в грязные камни камеры.
- Все, Стира, отблатовал. Как и обещано.
И добавил еще раз, и еще, и еще, пока старый вор наконец не перестал хрипеть и выдувать пузыри черной крови.
Несмотря на все эти перипетии и переменчивость жизни тюремной, Нюк лихой мужицкий натиск пережил без особого ущерба, да еще и за мгновение сообразил, как все сделать четко, по-взрослому, прямо увидел, будто засадив пику в печень агрессивного незнакомца, крадется он вероломно, и главному стражнику в шею вертухайскую вцепляется, ну чисто волк воровской! Но суровая жизнь внесла в этот блестящий план свои правки. Набежавшему владельцу платка, Нюк и в самом деле кровь пустил, да только впилась пика козырная в бедро, а не в печень. Из-за этой случайности нелепой, весь нюков план пошел наперекосяк. Ответным ударом платколюбец весь дух из Нюка вышиб, тут же с лежащего платок сорвал, да еще и пнул дважды, а потом и вовсе хотел замесить вражину страшно, но оттеснили его недобрые люди. Так и сгинул он в глубине драки, и последнее, что Нюк от него услышал, было торжествующее "мой платок! мой!" В свете надвигающейся решительной победы стражи над всеми остальными, могло Крысюку еще ударов всяких и оскорблений перепасть, но Нюк, даже в бессознательном состоянии, умудрился за тело какого-то недобитка завалиться, да так, что все его из виду потеряли. Такой вот он был ловкач и просто мастер скрытности.
Студиозус-недоучка, что заварил всю эту дикую бойню, сам предусмотрительно в драку не полез, затаился, потому что был хитрый и внимательный, и вовремя углядел большое колесо на шее у Доша, которое все остальные искатели справедливости позорно прошляпили. Мимулиец же сидел себе спокойно, никого не трогал, в силу габаритов своих и явной телесной крепости от дрища вроде студентика неприятностей не ожидал, от того и выгреб по лицу пинок обидный и неприятный. А потом взял и удушил студентика, в отместку, без всяких затей или там криков бравых. Скучный он оказался на драку тип, ни поорать, ни руками не помахать.
Сошлись не на жизнь, а насмерть, и рубились беспощадно, казалось, целую вечность. Всех воров положили, трех бывших стражников, мужиков побольше дюжины, и даже тем, кто не помер, или не получил увечья страшного, драки этой как-то хватило. Кругом кровища, людишки помершие и помирающие, кто-то кишки свои собрать пытается, последних сил на это не жалея, кто-то по соломе вонючей катается, кровавые, темные следы за собой оставляя, а кто-то смирился уже и лежит себе спокойненько, доходит. Неприятная в целом картина, и звуки не лучше, хрипы, стоны предсмертные, звуки рвоты, внутренности выворачивающей, ругательства из самых паскудных. А уж про запахи и говорить нечего, благо большую часть из них забивает терпкий запах крови.
В общем, драться больше не с кем, нет желающих, хватит, наелись. А значит пришло время обильно испачканные кровью руки вытереть, вздохнуть осторожно, тело свое на целостность проверяя, да думать, что делать и как жить дальше.
Оливер, вовремя почувствовавший к чему идет дело, толково проскочивший мимо любителей свести счеты с жизнью, и потому отделавшийся парой случайных царапин, никак в нелепой драке этой не участвовал, незнакомых людей зазря не бил, и вообще вел себя очень сдержано и с достоинством, одиноко сидя в свободном углу, ничуть этим вынужденным одиночеством, впрочем, не тяготясь. Как благородному человеку и положено. Может потому и был тем единственным, кто расслышал занимательный разговор, случившийся в это время за укрепленной дверью между Стражами Благочестия.
- Ха, слышь, они там пиздятся походу.
- Да вот же. Нет покоя ебанутым.
- А че, удачно очень.
- Хм?
- Кнута теперь кормить не надо.
- Хм!
- Собачки-собачки-собачки. - голос Стража Благочестия был просто переполнен искренней заботой и добротой. - Собачки-собачки-собачки. Иди сюда, иди. А кто это у нас хорошая собака? А кто это, а кто?! А вот кто у нас хорошая собака! Кнутик у нас хорошая собака! А кто у нас сейчас грешничков кушать будет? Вкусных, ням-ням! А вот Кнутик будет, умница! Ну все, все, хватит руки лизать, лезь давай, кушать пора.
Так вы и узнали зачем в нижней части двери нужен был здоровенный люк, но знание это особой радости вам не доставило - счастливо повизгивая, в люк с большим усилием начала протискиваться игривая, похожая на собачью морда, шириной своей способная дать фору медвежьей и на вид, раз так в десять более свирепая. Каррак, прошу любить и жаловать. Тем временем опытные сидельцы и тюремные охранники из числа тех, кто выжил, шустро, словно по команде, начали принимать основную стойку анти-карракового боя - морда в пол, руки за голову, ноги на ширине плеч. Понимающие люди, что и не говори, вдоволь хлебнувшие горького общения со сторожевыми зверями.
Вот и дожили до завтрака, и омрачает радостный этот момент лишь неприятное осознание того, что завтраком этим вполне можете оказаться вы сами.
-
+
-
Нет покоя ебанутым.
-
Доброта и всепрощение
-
Мощь
|
|
Был себе вечер как вечер. И вы обычными своими делами занимались, прелюбодействовали, злоупотребляли спиртным, проигрывали последние медяки, кутили, дрались и выебывались большей своей частью в каких-то гнилых кабаках. Ну, некоторые конечно вели себя и поприличнее, даже работать или там книги читать пробовали вроде как. И мало вас интересовало, что вокруг происходит. Поэтому никто не обратил внимания ни на сам туман на море, ни на густоту его необычайную. А потом уже поздно было.
А началось все до обидного просто. Сперва из тумана показались исполинские носовые фигуры боевых тримаранов Корпуса, с подвешенными к ним клетками, в коих содержались как еще свежие, так и уже истлевшие еретики. Стража на Морских Вратах только рты разинуть и успела - пиздец подкрался незаметно, враг у самых ворот! А больше ничего не успела. Потому что тут же с флагмана, боевого тримарана новейшего поколения с аутригерами, "840 святых и один великомученик" было превентивно применено оружие массового всепрощения - громадный, в несколько городских трактиров размером, колокол, целиком и полностью украшенный литьем и благочестивой гравировкой строк из Священной Книги.
Звуковой волной моментально размололо в труху и стены городские рядом с гаванью, и Морские Ворота и еще несколько городских кварталов по самый баронский дворец, коему тоже досталось неимоверно. Ну и стражу всю и людишек посторонних тоже того, всепростило, в желе кровавое. И началось веселье.
Первым, не дожидаясь пока тримараны причалят, спрыгнул на пристань флагелянт-фанатик в простой белой робе, подскочил к чудом уцелевшему сборщику причальных податей и застыл около него на мгновение, раздумывая что же делать, а потом отодрал последнюю пуговицу с робы своей и в кружку для податей бросил. Оплачено! Расхохотался и довольный собой вприпрыжку помчался в город, спасать человеческие души. Следом за ним еще один помешанный выскочил, хмурый, в рванье и полумаске железной, с надписью на лбу кровавой, недавно вырезанной, "Виновен". С ходу оторвал сборщику податей руку с кружкой, скинул бедолагу с причала, и руку следом выбросил. Счастливого плавания! В другой раз, чтобы и мысли не было с праведных людей подати брать. И тоже в город поспешил, много там виновных и с каждым еще предстоит поработать. А потом поперли такие вот товарищи густой и плотной массой, радостно хохоча, самобичуясь, распевая церковные гимны и молитвы. И даже когда убивали их, погибая все равно продолжали славить Всепростителя, мертвыми уже губами тщась прошептать ему хвалу.
После чего к выгрузке приступили основные орденские силы. В мрачной тишине, изредка нарушаемой сержантскими свистками, построились и маршем пошли в город роты тяжёлых пехотинцев, и как будто всего этого было мало, следом за ними двинулись с развёрнутыми штандартами и передвижной платформой с проповедниками копья Отреченных Смертью, элитных рыцарских отрядов Ордена.
Стражу, воинов барона и прочих защитников Мирагара, перебили в первый же час, а потом уже прощали больше для души. Само собой сломали все, что можно сломать, сожгли все, что можно сжечь, трахнули всех, кого можно трахнуть, но исключительно женского пола, и реквизировали в пользу Церкви все, что можно реквизировать. Выживших согнали на центральную площадь, которую молитвами защитными укрыли от дыма и гари, и принялись сортировать, отделяя зерна от плевел. Зернам еще предстояло послужить на благо Четырежды Священной Витгернской Империи, а плевела использовали прямо на месте для передачи ясного и однозначного послания всем желающим отторгнуть в свою пользу церковную собственность. Вешали, колесовали, прибивали к стенам, четвертовали и вообще всячески украшали город под руководством специально обученных геометров, тщательно проверяющих, чтобы всё было гармонично и благостно. Про таблички не забыли поясняющие - "Секи секуляризаторов!", "Что Богом взято, то свято!", "На Божий каравай - рот не разевай!", чтоб даже самый тупой и несознательный грешник сразу понимал как оно бывает, если жадничать чрезмерно и мозгой не думать.
Колокол же огромный так и продолжал звонить все это время, от чего происходили вещи странные и интересные одновременно. Эльдианцев правоверных звуки эти наполняли силой и благодатью прям, а вот всем остальным от них становилось совсем херово. Некоторые паскуды даже блевали от священной музыки небесных сфер. Таких само собой убивали сразу, без малейшего сожаления, ибо нехуй.
Помятые и избитые для лучшего понимания греховной своей природы, стоите вы в крайней левой колонне на городской площади. Впереди какое-то тощее рыло в монашеской робе отбор проводит. Сперва озвучивает лениво, людей сортируя: Четвертовать, а этого ведите на подвал, четвертовать, на подвал, ступенчато колесовать, на подвал. А затем, утомленный сложностью своей работы, лишь пальцем равнодушно водит вправо-влево - "Четвертовать", "На подвал". Кругом крики и стоны кающихся грешников, и жуткие вопли упорствующих в своих заблуждениях конечно же, пахнет кровью, нечистотами и мясом жаренным, некоторые из вас, кто пожрать не успел, невольно слюну сглатывают. Но почти сразу же мысли со жратвы на будущее печальное ваше перескакивают. Двигается колонна в хорошем темпе, шаг за шагом приближаетесь вы к своей судьбе и уже скоро придет ваш черед предстать перед глазами ответственного представителя Воинствующей Истинно-Эльдианской Церкови Неистового Всепростителя.
-
Ин зе грим дарк Медивал...
-
Мрак и безысходность
-
подскочил к чудом уцелевшему сборщику причальных податей и застыл около него на мгновение, раздумывая что же делать, а потом отодрал последнюю пуговицу с робы своей и в кружку для податей бросил. Оплачено! Расхохотался и довольный собой вприпрыжку помчался в город, спасать человеческие души. Следом за ним еще один помешанный выскочил, хмурый, в рванье и полумаске железной, с надписью на лбу кровавой, недавно вырезанной, "Виновен". С ходу оторвал сборщику податей руку с кружкой, скинул бедолагу с причала, и руку следом выбросил.
Красочно).
-
Люто.
-
Быть мастером - дело ответственное и зачастую неблагодарное. Тем не менее, я очень рад, что ты созрел для создания своего модуля, тем более в данном жанре. Подготовка модуля и вводный пост уже радуют, так что уверен, у тебя всё получится. Желаю удачи!
-
с почином, бро
-
Без чавкающих, склизких анатомических подробностей, выскальзывающих из поста подобно кишкам из вскрытого брюха, без мясистых метафор, раздувающих мерзость поста изнутри подобно гниющим газам в брюхе недельного мертвеца не возникает жгучего желания прыгнуть сверху на эту кучу разделанной и гниющей плоти, которая поглотит подобно болоту, дурманящему своим запахом, агонизирующему искалеченными недобитками. Но ты на правильном пути.
|
— Жив, жив. Боец кивнул и сунул папироску себе в карман. — Когда днем на часах они сон перебивают. Ночью-то нельзя. Потом заглянул в салон, осмотрел ранение Кейна и дыры от пуль в кузове. Однако доктор, к разочарованию Джеба и Кейна, не приехал. Пулеметчик позвал командира поста, тот спрыгнул за бруствер, и Джеб, обратившись в слух, разобрал, как там шуршит рация и как боец говорит в микрофон: — Ладно. Понял. Какой из себя? Ну какой-какой... Ща, — тут он выглянул и, смерив Джеба взглядом, скрылся снова. — ...плотный такой, лысоватый, рожа такая, ну, кирпича просит. Шрам, ага. Борода, ага. Он? ...да, здоровый, побольше него. Нога вхлам. И дохляк какой-то, вроде бы наниматель. Ну... Угу... Дальше было не слышно. Потом парень вылез опять. — Знач так. Конрад приехать не сможет, но я ему тебя описал, говорит, похож. Поедете по дороге тут, а за вами наша машина. Не сворачивайте никуда — подорваться можно. Если дурить не будете — за десять минут на месте окажетесь. Так, в общем, и вышло. Вскоре они уже подъехали к воротам "Крепости". Ворота были сделаны своеобразно — бронированный щит, навешенный на борт старого автобуса. Если ворота надо было "открыть", автобус отъезжал в сторону, да и в самом щите имелась дверка, но если они были "закрыты" — протаранить их на машине, разгоняясь в горку, было сложно. Стены, слепленные из самых разных материалов (камни, глина, фрагменты кузовов, кровельное железо, кирпичи, ржавые рельсы), были невысокие, но с учетом крутизны склона, а также усеивавшего их поверхность битого стекла, колючей проволоки и штырей, забраться на них выглядело непростой, а то и опасной задачей. ♫ ссылкаВокруг крепости, метрах в двадцати-тридцати ниже по склону холма, торчали домики-землянки, крытые чем попало. Один, как видно, недавно перенес пожар. Рейдеры, особенно если это были не полные даже по их собственным меркам отморозки типа Шприцов или Шакалов, редко сжигали поселения дотла — их вполне устраивало, что кто-то еще поселится в домах, которые им уже раз удалось захватить. Но тут видно нападающие хотели развести дымовую завесу. Все равно дом сгорел только наполовину — пластиковые части конструкции оплавились, а стены закоптились. Многие мазанки все еще стояли покинутые — видно, жители боялись выходить из Крепости, но в некоторых уже кто-то копошился. Маленький отряд Джеба (Майера как предводителя никто не воспринимал, на него бросали, в основном, удивленные взгляды) пустили внутрь, но пулеметы пришлось оставить в машине на входе. К ней приставили часового — с дисциплиной тут все было в порядке. По периметру дежурили пары бойцов, усталые, но уже не настолько нервные, чтобы пристрелить парочку чужаков только из-за того, что "что-то показалось". Все-таки это был поселок, по-настоящему неплохо укрепленный. Нормальный, в целом дружественный. Тут можно было поспать не вполглаза, расслабиться хоть немного, перевести дух между сплошным напряжением Пустошей. Наконец им хоть немного повезло. Конрад был занят — оперировал кого-то в своем бараке. Лазарет или вроде того. Джеб сунулся туда и сразу почуял запах гноя, крови и нечистот. Трехдневные и двухдневные раны. У Кейна пока только вчерашняя. Мда, неприятно будет, если его напарник превратится в такой вот дурно пахнущий кусок боли. Док глянул в его сторону, молча коротко кивнул провожатому и вернулся к кромсанию чьего-то несчастного тела. Незавидная работка. О'СалливанДжеб зашел к шерифу. Две Шляпы был уже немолодым, но твердым, как свинцовая пуля в стальной оболочке. Джеба он вроде узнал, но не встал ему навстречу и руки не подал. При нем был заместитель и еще один боец, что-то вроде порученца. — Надолго к нам? — это вместо приветствия. В его глазах ничего не читалось — ни подозрений, ни неприязни, ни ненависти — на лице лишь холодная сдержанность. Ну, Джеб знал, Кейб — он всегда такой. Поэтому и шерифом лет двадцать уже. О'Салливан ему ничего не был должен, Две Шляпы в свою очередь тоже. У них в свое время были сделки, последняя чуть больше года назад, всегда все выходило в целом ровно, но содрать лишний кредит или патрон с этого прижимистого хозяина было очень трудно. Ну а как же иначе? Хочешь жить — умей вертеться, так ведь. Майер, КейнИз машины им пришлось вылезти. Кейн пока не мог идти сам, и Майер поддерживал его, пока они не дошли до госпиталя. Здесь скверно пахло, но по крайней мере можно было привалиться спиной к бугристой стене в тени строения. Двор представлял собой не слишком живописную картину — приземистые домики с окнами-бойницами, вышки, прожектора, склады. Бочки с водой, мешки с песком, иногда проходящие мимо усталые бойцы или жители. Конрад вышел из открытых настежь дверей. — Нога? — спросил, не дожидаясь ответа присел, осмотрел. — Как сустав? Ногой можешь шевелить? Кейн мог, но старался этого не делать ни по какому поводу. Конрад оглянулся назад на кровавый интерьер своего царства боли и угасающей надежды. — Зашил последнего вроде. Сейчас передохну чуток — и за тебя. Чем платить собираетесь?
|
|
- О, не сомневайтесь, капрал, - по-крокодильи улыбнулся комиссар, - если на ваш счет возникли бы подозрения, вы объяснялись бы точно не здесь и не перед нами. Сейчас на стационарной орбите висит звено Черных Кораблей, и моя проверка офицерского состава и войск специального назначения полка - лишь пыль на ветру по сравнению с тем, что готовит вам Святая Инквизиция. Прошу, полковник, у меня больше нет вопросов к вашим бойцам, - Амадеус сделал упор на слове "меня", давая понять, что у кого-то другого эти вопросы точно найдутся.
- Отлично, Амадеус, но этих парней так просто не запугать, - усмехнулся Харес. - Видел бы ты эту операцию в секторе Алеф... Вот информация по заданию, - полковник щелкнул пальцами, и словно из ниоткуда появился адьютант и подал сержанту папку. - Транспорт ожидает у выхода, к вам будет приставлен наблюдатель от Ордо Еретикус, и упаси вас Император возбудить в нем хоть какие-то подозрения. Свободны.
Отряд вышел за дверь. Снова коридор. Поворот, второй, третий, ступени, еще ступени, ангар. У штатной "Химеры" стоял невысокого роста мужчина в броне без опознавательных знаков. Вид его излучал спокойствие и уверенность, этот человек, очевидно, побывал не в одном десятке схваток, хотя лицо его было молодым, да и шрамов на нем не виднелось.
Завидев отряд он забрался в транспорт и присел на ящик напротив боковой двери. Когда отряд приблизился к "Химере", он достал из-за пазухи небольшой гололит, включил его - и полумрак внутренности транспортника разрезала сияющая инсигния.
- Я старший дознаватель Ордо Еретикус, Анджей Кортес, - представился человек. - Я буду сопровождать вас в совершенно рутинном задании, дабы составить отчет о вашей боевой подготовке и степени лояльности Империуму. Хотя я здесь представитель власти, роль судьи лежит на моем руководителе, так что буду признателен, если вы не станете относиться ко мне предвзято.
Очевидно, эту речь он готовил заранее, так как сразу после нее замолк, не зная, о чем еще говорить.
- Как бы то ни было, вы здесь профессионалы, - нарушил тишину Анджей. - Я должен быть на пятаке, но собираюсь слушаться ваших приказов, коль скоро они не расходятся с приказами моего руководства.
|
|
Странное, нехорошее чувство преследовало с самого утра. Что-то должно было произойти.
И пусть, на первый взгляд, мир никак не изменился, чувство это не отпускало.
За окном привычно уже сновали сканеры Объединения, следя за каждым, слепя вспышками. Привычно раздавалась пропаганда Брина о том, что мир стоит на пороге новой эры.
В это, правда, не верилось. Слишком долго мир умирал, варварски опустошаемый захватчиками.
Старые механические часы на обшарпанном комоде Ежи мерно тикали и показывали 11 утра. Это не имело никакого значения, впрочем. Ему никуда не нужно было идти из полупустой квартиры. Старый диван, комод с запасной одежды, часы, стол да пара старых стульев. Вот и все вещи. Даже входной двери в квартиру не было.
У Алисии же дверь была. Скрипучая, некогда белая, теперь же покрытая сетью трещин. Скрипучей же была и ее кровать со старым матрасом. Не скрипели лишь холодильник, пустой и не работающий с самого заселения сюда, да старый книжный шкаф, в котором хранились вещи. Пара комплектов униформы Сити-17, еще одна пара ботинок, да и все.
Борис, привычный к скрипам соседней двери, не спал уже давно. Каждое его утро начиналось рано, с зарядки и тренировок. Соседи совсем не понимали, к чему он готовиться, но сам Борис что-то чувствовал. Что-то, что должно произойти совсем скоро.
Алан, в отличии от соседей, просто валялся на старой двуспальной кровати. Тут ему повезло, кровать была гораздо удобнее соседских. Только вот из основной мебели были только стол и стул. Приходилось хранить запасной комбез прямо на столешнице.
Подходило время плановой выдачи питательной смеси в пункте Объединения по соседству. Некогда бывший аптекой, этот оплот оккупантов теперь был лишь пустым помещением с парой автоматов по выдаче мешков с неаппетитной массой, которая теперь была за еду. Кто-то ел ее прямо из пакета, кто-то, ради воспоминаний о старых временах, перекладывал в тарелки и ел ложкой. Получалось нечто вроде серой каши из размоченного картона, но насыщало и не позволяло с голодухи помереть. Кого-то устраивало, кого-то нет. Были еще третьи, которые шли в ГО, ради жратвы получше и коек помягче. Но таких было не очень то много, особенно сейчас.
Наверное, стоило подумать о получении бланков на теплую одежду. Осень, конечно, была еще ранней, листья только-только начали опадать, но чем раньше встанешь в очередь, тем быстрее получишь одежду. На отопление то надежды не было вовсе, а сжигание мебели было деянием наказуемым. Соседей сверху утащили именно за это. И их больше никто не видел.
Соседей же снизу, на третьем этаже, никогда не было. Дверь с этажа на лестницу на третьем, да и на всех предыдущих этажах были закрыты устройствами Объединения. О судьбе обитателей можно было только гадать.
Размышления и неспешные сборы за смесью прервал резкий, настойчивый стук в дверь.
- Силы ГО. Откройте, или мы выломаем дверь. Считаю до трех. - Похоже, настал и ваш черед. - Раз...
|
-
Нравится
-
Маф, раздаёшь огня!
-
Лойс
|
|
Восьмиконечная звезда... Восемь путей, восемь путей... А почему восемь-то? В родном улье направлений было куда как побольше! И вниз, и вбок, и вверх, к шпилям богатых, ети их мать, ублюдков!
Это они, мерзкие продажные твари, загнали людей в норы, чтобы они там жили как звери и дохли как звери. Джо не раз видел, как на нижних уровнях люди убивали других людей за не новые, но прочные ботинки, или за пару корон, или бутылку дерьмового пойла. А эти гладенькие, холёные твари с верхних ярусов - они-то, суки, с золота жрут, а не в казарме гниют. Это они, слизни, заставляют человека убивать других людей. Это они, тщедушные выкидыши эволюции, заставляют его, крепкого здорового мужика, отправиться на другой конец галактики и сдохнуть ради того, чтобы их хлипкие наследнички могли и дальше срать в золотые горшки! Да вот хрен вам по всей морде!
Рука сама собой потянулась к гашетке стаббера. Это же так просто - развернуться, полоснуть длинной очередью, срезать прихвостней тех ублюдков, которые загнали Сяопина в эту задницу! И тогда всё это - небо, леса, трава под ногами - всё это будет принадлежать ему! Надо только пристрелить товарищей... Товарищей? Товарищей! Спина заныла, вспоминая удары плётки, вбивающие в сознание понимание того, что такое боевое братство, пусть и набранное из отребья вроде него самого, бандита с нижних ярусов.
Выстрелить в спину товарищу? Убить худосочных уродов? Выстрелить? Не стрелять? Друзья? Предатели?..
Нейронные цепи здоровяка, непривычные к столь мощным мыслительным нагрузкам, выли под невыносимым давлением чуждой воли. Сяопин пошатнулся и начал медленно разворачиваться, нашаривая трясущейся рукой гашетку стаббера. Сознание безразлично отметило Сашу, закусившую зубами край пистолета, унылую рожу сержанта, зачарованно уставившегося на рубчатую рубашку фраг-гранаты, пустые глаза Штайнера, наводящего огнемёт на отряд, и кулак Тео, смачно впечатавшийся в челюсть товарища.
Товарища? Бить товарища?
...Стрелять?
...Не стрелять?
...В кого, мать вашу, стрелять?!
-
+
-
Неплохой постец.
-
This is how you died.
-
RIP
-
Красиво
-
Эх
-
This is how you died.
|
Глава 2
Разум - Цирк уродцев
Разлетаются веером серебристым брызги из-под лошадиных копыт. Разносится эхо, от стен рикошетя.
Цок.
Орда рыщет по улицам гнилого города. Царапает когтями на ногах каменную брусчатку. Красные точки горят в глазах. Лица оплавились язвами пунцовыми. Воют. Стонут. Гудят. Падают, мокрыми мешками распластываясь по земле. Встают, с трудом волоча давно мертвые ноги.
Цок.
А в навьюченное дождем небо вьется дым. Черно-серые клубы пыхтят, огромными шарами улетая все выше. Высоко. Далеко. Подальше от Керека. От куч чумных. От дорог кривых. От людей, что несут в своих сердцах разложение греха. Слепость поступков. Тяжесть решений.
Цок.
Холод ползет по пятам. Холод кусает за пятки. Ежиться заставляет, кутаясь в плащ. Смахивая рукой грузные капли дождя с глаз. Вздрагивая, гусиной кожей покрываясь.
Цок.
Девушка с бледной кожей и черной смолью волос тянет девочку за руку. Улыбается. Кажется, что не замечает она холода ночи. Не чувствует дождя. Не помнит, что несколько мгновений назад рукой своей пронзила сердце брата. Не слышит его хриплый сдавленный стон. Об аромате кровавом позабыла. И лишь иногда рукой до груди дотрагивается, морщась от боли. Прогоняя воспоминания. Поглядывая на свою маленькую спутницу с глазами разноцветными.
Цок.
- Вега, а как можно жить на песке? Ну… Это же песок… он же… песок, ну…
- А чем тебя песок не устраивает? Живут люди на песках. И дома из песка строят.
- И едят песок?
- А ты сама ела-то? Нет, конечно. Обычную еду едят.
- А откуда берут?
- Привозят караваны. Торговцы, купцы. Да и есть там свое. Местное. Ты когда-нибудь пробовала финики?
- Нет…
- То-то же.
- Но это же песок…
Цок.
Мелькают переулки. Тесные. Стенами сошедшиеся почти. Так, что кони с трудом проходят, опасливо фыркая. Зловоние сточных канав. Чей-то труп, выброшенный на задворки. Не чумой убитый, но человеком. Человек страшнее чумы. Он давно заразил собой мир. Покрыл, посеял. Взрос, как сорняк живучий. Бессмертный в своей отвратности.
Цок.
Покатая крыша. Гнилые доски ступеней. Покосившиеся балки. Дверь, заколоченная. Окна с закрытыми на замки ставнями. Не останавливается Вега – обходит заброшенный дом. Чтобы с другой стороны открыть кованую калитку. Впустить новых попутчиков в маленький двор с грязью вместо травы. С двумя надгробиями, испещренными трещинами. На них еще можно прочитать истлевшие имена: «Зибилле Лампрехт» и «Дитфрид Лампрехт». Одинокая черная роза, почти превратившаяся в пыль.
Во дворе стоит вороной. Поблескивает лощеными боками. Поглядывает глазом карим. Фыркает недовольно на Кела. Бьет копытом о грязь.
- Лошадей придется оставить здесь, - пожимает плечами Вега, указывая пальцем на сухой клок земли под ржавым навесом.
Проходит к стене. Маленькую неприметную дверь открывает, гостеприимно улыбаясь:
- Милости прошу, господа. Переночуем здесь.
***
Гнилые стены, изъеденные норами. Помельче – тараканами. Побольше – мышами. Щели в полу. Трещины в низком потолке. Капает дождь, пухлыми каплями разбиваясь о доски. Меблирована сломанным столом, одним табуретом да миской оловянной. А в миске кость. Обломанная и обглоданная разными тварями несколько сотен раз.
Шесть людей, не считая ребенка.
- Ну что же. Пора познакомиться, - Вегу не покидает улыбка. Кажется, ее не смущает насквозь пропахшее старостью и смертью помещение.
Эми восторженно пищит и бежит к суровому наемнику, прилипая к его ноге.
- Меня зовут Вега. Этот бугай – Густав. Нанят мной. Эми! Отцепись от него! Девочку Эми зовут. Она… под моей опекой.
Палец тыкает в худощавого паренька.
- А это Руссо. Мы с ним недавно повстречались и, вот совпадение! Он тоже идет в Кьоль.
Подойдя к серому мешку, к стене прислоненному, Вега достала оттуда шерстяное покрывало и постелила на пол рядом с Густавом. Осторожно опустилась, придерживая руками грудь.
- Чертова рана никогда не заживет…
- Ты умрешь, Вега? – Эми задала вопрос, продолжая приставать к наемнику, который ей удивительным образом нравился.
- Размечталась, засранка.
Улыбка погасла. Бледное лицо на секунду исказила гримаса злости лютой. Ярости всепоглощающей. Ненависти, что раздавить способна любую жизнь. Мелькнула и погасла, словно и не было. Почудилось.
- Я вас всех переживу.
|
Разбудил вас протяжный звук свистка, столь громкий, что будто бы раздался над самым ухом. Доброе утро, Имперская Гвардия. - Полк, подъем! - это был тот самый мужской голос, что вчера зачитывал молитву. Практически сразу же раздался лязг замка, и гвардеец в полном обмундировании, с полосками сержанта, махом открыл дверь: - Подъем, подъем! Живо слезли со шконарей! - орал он, чуть ли не сбрасывая тех, кто медлил с выполнением команды. - На выход! Быстро построились в шеренгу! Шевелись! - помимо вас, в коридор выгоняли и прочих новобранцев. Похоже, за вчерашний день успели забить почти все кубрики. - Становись! Смирно! Животы втянуть! - отрывистые, гаркающие команды. Никто с вами церемониться не собирался. Опять прорезался Голос-из-динамика: - Полк, приступить к утренней молитве, - кто-то, кому довелось спать совсем немного, затравленно щурился, не вполне понимая, что вообще происходит. - Склонитесь пред Бессмертным Императором, ибо Он наш Заступник.
Восторгайтесь Бессмертным Императором, ибо велика жертва Его во имя Человечества.
Восхищайтесь Бессмертным Императором, ибо строго Он вас наставляет.
Благоговейте пред Бессмертным Императором, ибо во веки веков Он надзирает за вами.
Почитайте Бессмертного Императора, ибо священна мудрость Его.
Превозносите Бессмертного Императора, ибо неодолимо и извечно могущество Его.
Прославляйте Бессмертного Императора, ибо видит Он все.
Восхваляйте Бессмертного Императора, ибо нескончаемо владычество Его.
Славься Бессмертный Император, Повелитель наш и Наставник.- Закончить молитву! - пронеслись команды по коридору. - Вольно, - добавил "ваш" сержант, и продолжил уже более спокойным тоном, приступив к инструктажу: - Сегодня ваш первый день в Гвардии, военные. И если на то будет милость Императора, не последний, - он криво ухмыльнулся. - Я - сержант Хармонт, ваш непосредственный командир. Вы слушаете меня, делаете, что я скажу, и тогда вы будете жить нормально. Мы все. Сначала попробуем общаться по-свойски. Если не получится - будем общаться, как велит Праймер. Со всеми вытекающими. Всем всё понятно? Нале-во. Шагоом...арш! Потом было много чего. Сначала душ, в начале которого у вас забрали всю одежду и отправили её в утиль. Для многих жителей Улья полноценное мытье было в диковинку. Нечто необычное, доступное лишь богатым. Здесь же воды, кажется, было сколько угодно. Тугие струи горячей воды чуть ли не сбивали с ног, но превосходно удаляли грязь, которая годами въедалась в тела жителей Истрии. Потом вас облили какой-то химией, опять облили водой, просушили. Потом стрижка, все патлы прочь, сервиторы работали очень быстро, и по шаблону. Тех, у кого волосы были достаточно короткие, конечно не трогали. Сержант повел вас дальше, и вы сделали короткую остановку в некоем помещении, где техножрец со своими помощниками-сервиторами тщательно осмотрел вас. Укол - кровь на пробу. Осмотрели глаза, уши, рот и кажется пересчитали зубы. Нагнись. Стальные клещнии без смущения раздвигают булки. Осмотр гениталий. Ногти осмотрели. Теперь повернись. Еще раз. Вытяни руки. Проходи, теперь следующий. И так далее, и так далее. Дальше идете, все еще голые. Но это ненадолго, потому что следующий пункт - получение вещевого довольствия. Надо было пройти вдоль длинной стойки, за которой виднелись длинные, почти бесконечные стеллажи, забитые формой, ботинками, рюкзами и снаряжением всех мастей. Выдавали тоже сервиторы, и, к счастью, каким-то образом умудрялись выдать вещи точно по фигуре. И если вчера с пайками вас немножко обманули, то здесь происходил аттракцион невиданной щедрости. Все получили черные трусы типа "бокс", белую нательную майку с Аквиллой во всю грудь, по четыре пары прочных носков-гетр, штаны и китель не то бежевого, не то зеленого цвета, а еще боевые ботинки, перчатки, ремень, рюкзаки, и еще многое, многое другое. Вся форма выглядела новой, но судя по маркировке, была произведена еще в те времена, когда ваши родители даже не родились. Тут уж вы приоделись, стали очень друг на друга похожи. Около часа ушло на то, чтобы объяснить вам, как именно носить это барахло, как крепятся элементы снаряжение, в каком порядке, и как правильно складывать рюкзак. Учились одевать противогазы, сначала на качество, а потом и на время. Кому-то это было уже знакомо, а кому-то - совсем нет. Сержант даже похвалил Штайнера, поскольку тот долгое время провел в СПО, и все эти порядки ему были хорошо знакомы. Упакованные рюкзаки и снаряжение вы отнесли на склад непосредственной выдачи: именно там вы должны были получить непосредственно "ваши" вещи перед тренировкой, или спуском туда, на землю, на очередную войну. Сразу оттуда - на завтрак. Просторный зал, многочисленные столы. Всё очень просто, берешь поднос, ставишь его под раздатчик, и громадный механизм сплевывает на него три харчи белого, коричневого и зеленого цвета. На вкус, кстати, ничего так. Намного лучше, тем те брикеты, которые жрали вчера перед отбоем. Не обошлось без молитвы. Потом привели к присяге. Все происходило весьма быстро и не так торжественно, как некоторые себе это представляли. Обошлось элементарным повторением вслух. Дело происходило в зоне высадки и посадки, зал был солидных размеров, и голос тысячи новобранцев оказывал должное впечатление. А сразу после пришла пора показательного бичевания. Вас эта участь не постигла. Разошлись, и отправились на первую тренировку. По словам Хармонта, на корабле было оборудовано более десятка различных полигонов и стрельбищ, и скучать вам не придется. Перед этим заскочили на склад непосредственной выдачи, где получили всё снаряжение в полном комплекте. Похоже, всё серьезно. Оружия, правда, так и не выдали. Вновь построились, теперь уже зал меньших размеров. Здесь расположилась 4-ая, теперь уже ваша, рота. Вы - при полной броне, на наплечнике крупно выведена цифра "4", на другом - крылатый череп. Пришло время знакомиться, и речь держал капитан Оллкепс. Командиром вашего взвода, состоявшего из трех отделений, был лейтенант Таади, смугловатый и явно позитивный человек. Среди лейтенантского состава, он был единственным ветераном, все остальные были новичками и впервые приняли командование. Кроме того, в командный состав так же входил неизвестный гигант-священник, с ужасным двуручным цепным мечом наперевес, и дерганный, неуклюжий псайкер. Последний стоял в некотором отдалении от всех остальных, и был под присмотром троих штурмовиков, облаченных в глухую броню, с ласганами наперевес, будто бы в невзначай направленных точно на него. Но его речь была прервана появлением некоего человека. Раздалась команда - "Смирно! Равнение на середину!". Эту команду выполнили все поголовно, включая командный состав. Вошедший, без сомнения, был комиссаром - характерная фуражка и черное одеяние выдавали с головой. Он был высок, превосходно сложен, а его лицо, покрытое рытвинами былых ранений, говорило само за себя. - Это комиссар нашей роты, - шепнул вам Хармонт. - Иоганн Рурфронт. Даже Демченко с ним на "Вы", чего уж говорить о капитане... - и тут уж слово взял сам Рурфронт, проходя мимо строя. - Обращаюсь к вновь прибывшим, - он остановился на пару секунд около Сяопина и смерил того взглядом. Для этого ему не пришлось поднимать голову. - Правило у меня только одно. Воюют все. Никто не сдается. Кто сдрейфит, того я пристрелю. Всем понятно? - Так точно, господин комиссар! - хором отозвался строй. - Тогда добро пожаловать в четвертую роту 419-го Истрийского полка Имперской Гвардии. Капитан, командуйте, - он махнул рукой Оллкепсу, и убрался восвояси. Офицер явно обрадовался этому. - Сегодня он в хорошем настроении...- протянул Хармонт. *** - Сейчас каждый из вас получит копию Праймера. Это ваша главная книга, жизненная инструкция и лучший друг. Праймер всегда должен быть при вас, вне зависимости от ситуации, времени суток и так далее. Тот гвардеец, что будет обнаружен без своей копии Праймера, будет расстрелян на месте, - объяснил лейтенант Таади. Вы находились на рубеже учебного полигона. - За время обучения, каждый из вас должен выучить Праймер наизусть. Ответственность за выполнение этой задачи ложиться на сержанта. В случае, если один солдат не сможет ответить на вопрос о том или ином положении в Праймере, кнутом будет наказано все отделение, включая сержанта. Проявите должный дух боевого товарищества и помогите друг к другу. Наказаниями у нас заведует комиссар Рурфронт, и рука у него тяжелая. И лучше вам это не проверят, будьте уверены. Сержанты, получите листки боевого расписания своего отделения и выдавайте уже людям оружие. Пусть сначала ознакомятся с оружием, потом всё остальное. Вы знаете, что делать, - лейтенант кивнул сержантам, и те отправились выполнять команду. Некоторое время спустя. - Ну что, получайте свои игрушки. Называю ваше имя и говорю, кто вы теперь такой. Подходите, получаете оружие, расписываетесь. Начнем! Александра Браун - стрелок. Ласган.
Кариус Улек - второй номер тяжелого расчета. Ласкарабин.
Тео ван Броден - специалист. Дробовик.
Фабио Сальгадо - медик. Ласкарабин.
Франц Прайслер - стрелок. Ласган.
Бьорн Тейн - первый номер противотанкового расчета. Ракетная установка.
Бен Джонсон - второй номер противотанкового расчета. Ласкарабин.
Джо Сяопин - первый номер тяжелого расчета. Тяжелый стаббер.
Джон Мачевски - стрелок. Ласган.
Ганс Штайнер - специалист. Огнемет.
|
-
а потом - захватим этот город как настоящие пираты!ссылка
-
+
|
♫ ссылкаКейн, ДжошПовидал-то Кейн, конечно, немало, а вот самого его дырявили не так чтобы часто. Били много, особенно когда молодой был, потом-то уже не решались. А до того, как вырвался на свободу с бандой той, били кулаками, ногами, трубами, дубинками резиновыми, плетьми даже, цепью пару раз выхватывал. Однажды даже шаром шипованным прилетело — с того раза самый красивый шрам остался — несколько бороздок, как будто девка какая в порыве страсти коготками приласкала. От настоящих когтей, вроде тех, что у гочи, шрамы были другие — полоски с неровными краями, неприятные на вид. От ножей тоже несколько шрамов было, на руках в основном, но не только — чуть кишки не выпустили однажды. От пуль было мало — пару раз всего цепануло, один раз в плечо, другой — в задницу: "Пуля одна — дырки две", шутили тогда. Ранение, кстати, неприятное, да и не похвастаешь особо отметиной. А вот в этот раз хвастать можно будет хоть отбавляй — пятидесятый калибр поймал, это ж просто уникум. По всем Пустошам таких живых, наверное, десяток с трудом наберется единовременно. Тут только главная хитрость теперь — выжить. Майер ощутил липкую беспомощность. Как перевязать и кровь остановить он знал. Как вывих вправлять — тоже представлял в принципе. А вот как сделать второе, чтобы ране не навредить. И в каком тогда порядке-то делать? Но с какого-то конца надо было начинать. И Майер... ...так что у Кейна сначала потемнело в глазах, а потом из этой тьмы натурально брызнули искры. Он был здоровый парень, но сейчас, лежа на животе* и чувствуя, как наниматель крутит ему простреленную ногу, словно пытаясь окончательно оторвать ее, не застонал, не захрипел — заорал глухо, в землю почти, как песчаный лев. Напрягся всем телом. Самогон действовал, но не мгновенно, и если это была уже притупленная боль, то как же хорошо, что он глотнул! Кейн обеими руками вцепился в сухую равнодушную землю, ногтями впился в податливый сыпучий грунт, чтобы боль свою передать ему. Но Пустоши много лет назад отказались принимать от рода человеческого что бы то ни было, и пыль только сухо и бесполезно струилась между пальцев. А Майер продолжал "чинить" сильное, но поврежденное тело, своими умелыми, но нерешительными, и оттого причиняющими еще более жгучую муку руками. И крики, который издавал Кейн, все сильнее отдавались в грудную клетку, туда, где, кажется, с каждым разом все сильнее расходилась трещина в ребре. Врачевание прекратилось в тот момент, когда боец понял, что еще немного — и он пристрелит либо себя, либо доктора. После манипуляций с суставом Майер еще "промыл" (а правильнее сказать, плеснул) рану остатками самогона, от чего плоть запылала, словно он туда еще и спичку бросил. Последний глоток косорыловки Кейн опрокинул в себя, и горло тоже обожгло. Чувство было такое, как будто он с похмелья и блевать нечем. Очень хотелось пить и чтобы было прохладно, а еще лучше напиться воды и отрубиться в прохладе, а еще лучше обложить ногу льдом. Но столько льда Кейн не видел уже очень давно, вокруг даже в тени было жарко, как в пекле, а воду теперь надо было экономить. Майер сделал, все что мог. Получилось или нет — до конца не разобрал. Как тут разберешь? Нога здоровенная, кровища течь опять начала, заляпало все, детина этот орет... Вроде на место встала. "Все будет нормально". Парень здоровый, может, еще побегает. Но проверять лишний раз не решился уже. Полевой хирургии хватило с головой. ДжебКрики глухие крики напарника составляли отличный аккомпанемент невеселым думам О'Салливана. Несмотря на высказывания Кейна, да и его тоже, о рабовладении, Джеб хорошо понимал, что рабство рабству рознь. В Хелене человека сажают в подвал, утром выгоняют на работы, дают плошку похлебки, если он плохо работает — бьют, вечером могут заковать в цепи, могут еды не дать, могут в карцер посадить. Не везде там так, в каких-то поселках пожестче, в каких-то помягче. Где-то и кормят хорошо, в конце концов, никому ведь не нужно, чтобы батрак сдох. Нужно, чтобы работал и не думал о побеге. Не, кое-где там хорошо кормят прям. Ну а тут-то что они от Маейра хотели? Чтобы он стал одним из них. Жил среди них, работал на себя, не на дядю, может, женился, семью завел. Может, сражался бы с ними плечом к плечу. Или там людей лечил. Разве так важно, где этим заниматься — у себя в Электре или тут, в этом шахтерском поселке? И ведь не на дороге же его поймали — сам к ним пришел. Выходили, откормили. Незаконно? А какой закон это регламентирует? Закон О Свободах Граждан Республики Нью-Хоуп? Так он же не гражданин ее, равно как и большинство жителей этого поселка — гражданство всем подряд не давалось, особенно на периферии. А другой закон — нет его. Есть то, как люди договариваются. Или как стреляют, если договориться не получилось. Как у них с Хэмишем. Короче, если что и можно было еще сделать, то решать это нужно было не с позиции: "Мы действовали по Закону." И уж точно не с позиции: "Мы действовали по справедливости". Потому как что тут справедливее — вопрос еще. Может, если авантюра эта себя окупит, как-то заделиться можно будет, поселку этому заплатить хорошо... Хотя Джеб сам не знал, сколько за трех человек выложить надо. За четырех, если Кейн последней очередью убил кого-то. Тысячу кредитов? Две? Три? Да, лучше бы им что-то ценное найти там, куда они направляются. А то придется остаток жизни коротать далеко от Большого.
|
|
|
|
|
|
***The Void***Тишина. Затхлый воздух скафандров заполняет ноздри. Искореженная выстрелом гранатомета стена, обнажающая сплетение труб за ней. Гулкий слитный 'Кланг' магнитных подошв. Логово "Яростной Смерти". Наконец добрались. ##Как именно?- На одном из шаттлов (+медленная выгрузка, ~надёжный путь отхода) - Бесстрашно пришвартовав "Coup de Grace" к самой базе, зная, что корабль рискует быть растерт астероидами? (+счетчик: время безопасного нахождения в прямом контакте) - Выбросившись за борт в скафандрах, пока корабль проходил мимо? (+внезапность, бросок +0 (+1 для Вальдемара) чтобы попасть ровно куда нужно, неудача: откололся от группы) Айвен, когда ты спустился в тёмные переходы и комнаты космической станции?- Первым из команды, не считая Кевина. ( +воодушевление бойцам-нпц, невозможность хоть как-то успеть залечить полученные в схватке с демонами ранения) - Пустив вперёд наёмников и абордажные команды, сам выдвигаясь в сердце базы пока те отвлекают врагов? (+1 временный хит, теряется по возвращении на корабль) - Оставшись на борту и командуя издалека? (+1 временный хит до окончания боя, невозможность непосредственно влиять на события внутри) Вальдемар, где твоё место в бою?- Рядом с Айвеном, защищая его? (+1-к-следующему от осознания своей миссии ИЛИ попытка восстановиться и понять свою цель в жизни (сбросить -1-постоянный) - Отдельно от него, в одиночестве, выполняя задание, которое доверено тебе лично? (+1-временный-хит, попытка восстановиться (см.выше) после/в зависимости от успешного выполнения задания) - Ведя бойцов вперёд, как лидер, но не как телохранитель? (+1-к-следующему-charm, попытка восстановиться после боя, в зависимости от состояния твоего отряда) Лютер, что по-твоему нужно капитану в этот трудный момент?- Твои слова и твоя честность? (отыграйте разговор. В зависимости от результатов Айвену либо +1-к-следущему, либо -1-к-следующему) - Твоё молчание и твоя твёрдость? (Айвен решает, где тебе быть в этом бою, +1-к-следующему тебе) - Какая-то мелочь, что напомнит ему о твоей человечности и сохранит его в этом бою? (выбери, что это. В зависимости от того, что передашь - скажу, чем это ему поможет) # в случае 1 и 3 решайте вместе как игроки, как ты участвуешь или не участвуешь в штурме. твоё участие может принести проблемы чисто по факту (слухи о твоих играх с варпом дошли много куда). твоё неучастие, с другой стороны, возможно не даст тебе всё исправить. Клодиус, каков твой вклад в этот бой?- Боевая сила из сервиторов, которой ты будешь управлять издалека? (+ отряд сервиторов Айвену в дополнение к остальным силам) - Пара юрких но хрупких сервоскуллов, которые смогут разведать и возможно дать тебе подключиться? ( бросать с +1 на их инфильтрацию, укажи цель на базе) - Ты сам, вышедший из-под защиты адамантиевой брони? ______________________________________________________________ Айвен, когда инквизиция сказала тебе о находящемся в плену на пиратской базе ценном агенте, который с ними связался, и которого они собираются выводить... - ...поверил ли ты им? - ...собрался ли препятствовать их высадке в одиночестве, послал ли с ними кого-то из бойцов (NPC)? (кого? тайно или открыто?), или решил, что пусть они занимаются тем чем хотят? ______________________________________________________________ Пока происходили бои с демоном, вас нагнал Эллингер. Собираешься ли ты координироваться с ним, хочешь ли атаковать с разных сторон, или попытаешься хитростью первым оказаться на базе? ***Вольный Торговец***Благословенные химикаты. Айвен не помнил, чтоб в его тело кололи когда-нибудь сразу столько медикаментов. Обезболивающие, стимуляторы, наркотики. Кубы, десятки их. Множество инъекций, в основном прозрачные на вид жидкости, но были и другие: вызывающе красные, оранжевые со странной, колышущейся в шприце мутью, блекло-зеленые... От всего этого изобилия кружилась голова. Одновременно происходила обработка раны и перевязка. Скрипя сердцем Айвен вызвал медиков прямо на мостик. Кроме капитана серьезная помощь требовалась требовалась арх-милитанту и бойцам Стражи Пепла. Иные бойцы корабля в какой-то момент пропали из поля зрения капитана, но Донован не сомневался, что они сумеют позаботиться о себе. А события вокруг, меж тем, и не думали ожидать пока Вольный Торговец отдохнет от ран, придет в себя. Похоже, если бы не стимуляторы, Айвен рухнул бы в капитанское кресло и уже не встал оттуда. Покуда корабельные врачи занимались ногой, неутомимый Штортебеккер, по просьбе Донована, хлопотал над снаряжением капитана, латая доспехи прямо на Айвене. Сам же Вольный Торговец в это время руководил кораблем, направляя грозную армаду Coup de Grace к вспоротому выстрелом из ланс-орудия чреву пиратской базы. Хриплым голосом капитан выкрикивал приказания: готовность к столкновению, наемники вперед, абордажники следом! В такой обстановке уведомлению аколитов священных ордосов об их намерении покинуть корабль и отправиться на базу Яростной Смерти самостоятельно, Айвен особого значения не придал. Разве что немного жалел, что компетентные в борьбе с ересью люди, и, к тому же, отменные бойцы, отстраняются так не вовремя. Но вслух возражений не высказал. - Идите, Император с вами. Одно пожелание: астероид кишит врагами, я не могу позволить, чтоб слуги Инквизиции погибли во время спланированной мной операции. Вам может потребоваться помощь - необходима связь, вы не будете возражать против сопровождения? Если не хотите бойцов, то хотя бы от свиты из сервочерепа не отказывайтесь. Хвала Трону, Мизерикорд не оказался один на один против целой базы придавшихся злу пиратов - храбрецов нагнал корабль Эллингера. Приятно идти в бой ощущая плечо товарища. Лейт-Донован не стал рассыпаться в любезностях, с сугубо военным прагматизмом Вольный Торговец сообщил равному себе, что идет на абордаж и пожелал собрату удачи в предстоящем сражении. ***Миссионер***...Когда прорыв варпа был подавлен, Лютер не мог поверить ни своим глазам, ни даже собственному дыханию, но не из-за кризиса веры, причина была в испытываемых им чувствах: смеси искренней радости, недоверчивого сомнения и благодарности. Вольный Торговец жив! Вдвоём с Вальдемаром и при помощи ушедших в тень агентов инквизиции смогли они перебороть предречённую картами Таро гибель... и если смогли они это сделать раз, то почему не смогут победить сам рок? Миссионер всё ещё не понимал, чем был движим в своих решениях Аарон, но за такой приговор, что он вынес, священник был ему благодарен. Каждый заслуживает ещё одного шанса, если помыслы его чисты, а причина неудач - одна лишь только некомпетентность. Более того, те же мудрые Адептус Механикус не зря даровали покаявшимся грешникам возможность исправить своё бессилие через ритуал сервиторизации! И если Аколит Инквизиции не назначил поддавшемуся на искушение варпа грешнику совсем никаких наказаний - значит выбрать меру их должен сам Лютер, в каком-то смысле самый суровый для себя самого судья. С решимостью умереть или восстановить своё доброе имя Лютер направился на мостик, предстать перед своим Капитаном. - Лорд Айвен Лейт-Донован, я виноват перед тобой и Династией твоей за гниль внутри себя и за слабость духа моего. В слепой трусости своей и глупой надежде не трудом ратным, а заёмной силой варпа помочь предприятию твоему, я пошёл на немыслимый риск, и лишь внимание Императора кперсоне твоей уберегло нас всех от проклятия, путь которому на корабль открыл я сам. Клянусь отныне и впредь бороться с любыми проявлениями варп-регресса, морального, духовного и физического! Не гореть более варп-огню в душе моей - никогда! Припавший перед своим лидером на одно колено капеллан Coup de Grace был облачён в новую, справленную им после победы в битве за Наарлок-Терциус боевую светло-коричневую рясу с множеством карманов и петель для подсумков с боеприпасами, с багровым символом двуручного молота на груди и спине , с золотистой вышивкой остроконечных букв высшего готика на рукавах: "Do Not Hesitate" на правом и "Do Not Forget" на левом. С выглядывающей из-за плеча рукоятью дробовика и трущимся о бок огнемётом перепоясанный патронташем и защищённый угловатым нагрудником флак-жилета Лютер выглядел полностью готовым к бою. - Я прошу дать мне возможность искупить свою вину за содеянное. Я жажду возглавить наёмников наших, тех, кто берёт на себя главный риск собрать весь гнев защитников базы сей на себя. Если могу я очиститься от скверны, то только через очищающее пламя битвы. Миссионер склонил голову и, зажмурившись, взмолился чтобы Вольный Торговец обратил внимание не на количество "Я" в сказанном, но на готовность к жертве во имя успеха всего предприятия... и во имя жизни капитана Coup de Grace. ***Эксплоратор***Бой закончился и началось наконец-то время мира. Пусть и коротким планируется затишье, но всё же это спокойствие, позволяющее восстановить порядок в мыслях. Скоро начнется штурм. Что же делать? Что же делать представителю Адептус Механикус? Прятаться за скорлупой корабля, контролируя все отсюда через сервиторов и сервочерепа? Или же может быть ему требуется что-то большее? Клодиуса занимали разные мысли. Но теперь уже ни одна из них не была связана с Лютером. Впервые за много дней он наконец-то увидел вещи так ясно. Так чисто. Наконец-то он вновь сумел понять как вещи работают. Капитан был юн, и потому во многом горяч. Арх-милитант, не смотря на ту же юность, был наоборот - довольно опытен, но в последнее время все равно постоянно терял в стабильности. Только недавно он похоже вновь стал обретать ясность и контроль. Хотя бы временно. Войд-Мастер - верный товарищ ещё со времен Наарлока. Храбр, слегка беспечен, но надежен и верен. Ну и конечно же ОНИ, те кто обитают за пределами человеческих глаз, скрытые в глубинах коробля, чьи цели неизвстны никому, но верный. Такие, такие верные. Загадка для всех, но при этом загадка надежные. Вечный фактор, живая погрешность в любых расчетах. Но можно рассчитывать кое на что: эта погрешность изменяет ситуацию к лучшему. Пусть это и не сразу заметно. наконец, Кройц. Славный Лютер Кройц. Человек, который вернул ему ясность мысли, причем не однажды, а дважды. Любящий Императора, чистый. Именно так. Чистый. И потому столь легко поддающийся некоторым соблазнам. Человек, который может ошибиться, но который верит в то, что он делает. Ещё одна погрешность в вычеслениях. Погрешность, которую он возможно сумеет скоро для себя определить и исправить. Что же делать? Что же делать? Помочь им всем - вот что. Двери отворились и адепт машины вновь посмотрел на корабль уже не через свои многочисленные камеры, а сам. Своими глазами. = Говорит Эксплоратор Клодиус. Капитан Айвен Лейт-Донован, я готов лично принять участие в штурме. ссылка***Вольный Торговец***Бездна радужных оттенков. Полная цветастых вихрей, от одного взгляда на которые начинало мутить. Айвен закрыл глаза, но наваждение не исчезло. Бой в астропатской уже минул, но ужасные его картинки снова и снова всплывали в сознании, так, словно долгое время смотрел на яркий свет гололита, и теперь, жмурься не жмурься, а багровое пятно-отпечаток так и будет стоять перед глазами. Меняющиеся лица, хвала Императору, Донован не успел запомнить их деталей, отличительных черт, иначе сошел бы с ума. Не помнил всех, кроме одного - лица мальчика. Ему даже казалось, что он все еще слышит голос призрака, его плач... От мрачных воспоминаний отвлек Миссионер. Невольно Лютер, одним своим решительным видом, помог отрешиться хотя бы на время от случившегося. Маленький человек внизу, с большим желанием умереть. Айвен даже не вспомнил, что совсем недавно сам приказывал не пускать Кройца на мостик. - Я стану свидетелем твоей клятвы, Миссионер, если ты выживешь сегодня. И не дай Император нарушить тебе ее - участь твоя, Лютер Кройц, будет незавидной. Ступай и омой вражеские палубы кровью. Своей и чужой. Но не думай, что этого будет достаточно, что это освободит тебя от наказания. Если ты выживешь... - повторился глядя прямо в глаза капеллану Лейт-Донован. Умолкнув, Айвен устало склонил голову, отвернувшись к приборам на панели перед собой. - Я слышу тебя, Эксплоратор. И благодарен за помощь. Присоединяйся к моему отряду. Вольный Торговец поморщился от очередной болезненной инъекции в коленный сустав. - У нас есть еще некоторое время, пока наёмники и абордажники отвлекают противника, облегчая наш выход. И потому я хотел бы пока уточнить скорость, с которой Зверь сможет выйти из контакта с базой и вырваться из этого астероидно-минного поля по кратчайшему и безопасному маршруту. Работа счётных машин и их живых служителей вскоре принесла результаты, и капитан погрузился в их изучение и выбор оптимального варианта из предлагаемых аналитиками. Где-то там вот-вот начнётся кровавая высадка на вражескую территорию, но Айвен сейчас старался про это не думать. Командир должен думать глобальней - в том числе и за тех, кто умирает и убивает сейчас на чужих палубах. ***The Void***Лютер:Наёмники. Большинство - отбросы общества, убийцы и стайные хищники, поодиночке мало на что способные. Но здесь на их стороне численность. Играют, стреляют по конечностям, гранаты летят вперёд не тактики ради - а чтобы кровь да кишки, да перед остальными покрасоваться, благо что наниматель достаточно аммуниции выдал: не жалко. Выжившие же противники, скорее всего, позавидуют мертвым. Лютера солдаты удачи сначала сторонятся, но вскоре, посмотрев, как миссионер уверенно орудует огнемётом, начинают хлопать по плечу и зубоскалить. *** После пролома сбоку от главных ворот центрального стыковочного комлпекса команда была резко углубиться в сторону, навязать защитникам бой на фланге. Лютер махнул влево не думая о тактике - для него эти коридоры выглядели одинаково запутанно, а времени вглядываться в схемы не было. Натиск важнее, к тому же всё равно вторую половину станции возьмёт на себя абордажная команда Вальдемара. Вгрызшиеся во фланги атакующие должны будут заставить защитников оголить центр, куда следом направит свой главный удар Вольный Торговец. Такой был план. *** Мерцающие глоу-глобы, разлетающиеся каплями-осколками от выстрелов. Вспышки лаз-импульсов, в ответ которым трещат трассеры автогана. Каждая вспышка - как засвеченный кадр пикта, как застывший фрагмент памяти из кошмарного сна. *** Одиннадцать птиц - и три, так говорил Вальдемар. Одиннадцать пришли с командой, три встретили их внутри. Одиннадцать и три, что это значит? *** Притаившийся в тени головорез с пёстрой повязкой на лбу, задумчиво смотрящий, как сопляк-соперник выбегает вперёд и разлетается клочьями мяса под огнём двух пулемётов. Летит с запозданием брошенная кем-то неловким граната с отвратно воняющим зелёным газом, и в удушливом дыму смешиваются свои и выбравшиеся из потайных укрытий в стенах чужие. Лишь пиломечу неважно, чью кровь лить - рычит, гад, тянет вперёд. *** Дым расходится, и ты видишь, как наёмники, ругаясь и паля на ходу, протискиваются в узкий проход в следующее укрытие пиратов. "Давай за мной, парни, тут путь срежем", - доносится уже изнутри, и сразу следом - вопли боли вперемешку с немелодичным пиликаньем. Узкий проход, не рванёшь вперёд на выручку когда соратники спиной пятятся назад, стреляя почём зря вслепую, грохотом автопистолей и дробовиков в тесном помещении оглушая себя больше чем врага. Троих теряет отряд прежде чем отступить, ещё двое зажимают глаза и уши от яркой вспышки и громкого хлопка, которыми провожает враг уходящих головорезов. Пёстрая Повязка аккуратно снимает с пояса корчащегося на полу бедолаги гранату, и бросает в проход, тут же падая ничком рядом. Весёлый "БДУДУМ" встряхивает сами кости в теле и бьёт по нервам стоящих у двери дробью раскалённых осколков. Горько-удушливый запах жженой кости заполняет ноздри. Тряся головами и отчаянно моргая, окровавленные, наёмники лезут внутрь, слышен гогот, пальба и смачные хлюпающие звуки врезающихся в плоть клинков. Когда ты пробираешься внутрь, всё уже кончено. Всей добычи - окровавленные ошмётки ткани да грязно-желтые, покрытые копотью черепки, запорошившие всё вокруг. Досадливо сплёвывая под ноги, космены движутся вперёд. Все кроме уже тебе знакомого "ветерана" с пёстрой повязкой. Ты к нему уже привык. Он разгребает груду дряни, неторопливо, задумчиво. Хмыкнув, достаёт обломок какой-то металлической окровавленной штуковины, с которой, словно белые жилы, тянутся провода. Кивает сам себе. Осматривается некоторое время. И задумчиво подходит к раскуроченной панели смычки на стене, объединяющей нескольких здоровенных - с тебя в обхвате - проводов. - Разобрано-то походу уже и было - хмыкает себе под нос Пестрая Повязка. - Было, - из темноты повторяет эхо. Огонёк на кончике твоего огнемёта вдруг ощущается очень важным. И очень маленьким. ______________________________________________________________ Когда ты готовишься к встрече с асассином-Куртом, бросай +Bold, если ты встаёшь один. Если дерёшься плечом к плечу с Пёстрой Повязкой, тебе придётся напомнить одинокому волку о командном бое - получи -1 к броску. 10+: выбери оба 7-9: выбери один - Твой дух готов к неожиданности. Атака Курта не приводит тебя/вас в *смятение* - Твоё тело готово к удару. Атака Курта наносит на 1 меньше урона. Ты можешь использовать свой огнемёт, чтобы прогнать тьму - но в тесном пространстве пламя высосет пригодный для дыхания воздух (-1-текущий и задыхание участникам). В этом случае бросок не совершается, атака Курта проходит без смятения, и, если *потратить лишний прометий*, - с -1 к урону. ***Миссионер***...Красивая боевая ряса, плотно подогнанные ремни, вычищенное до блеска оружие - как недолго продержался этот островок порядка под волной сумятицы ближнего боя. Утирая тыльной стороной ладони пот с лица, Лютер лишь размазывает по коже невесть когда налипшую грязь и гарь - то ли следствие продвижения через завесы дымовых гранат, то ли выступившие после милосердия огнемёта "слёзы". Кажется, будто Дух Машины щелчками и полязгиваниями смеётся навеянной собственной работой шутке, а Лютер молча отвешивает себе пощёчину за желание улыбнуться. Получается слабый хлопок, и гул боя слышится ехидным хохотом. Азартный блеск в глазах найденных Айвеном наёмников, их отчаянные броски-атаки, суетные перемещения и торопливое потрошение чужих карманов выглядят для непривычного к мародёрству священника странным мельтешением, почти грязным ритуалом почти запретной тёмной веры. Почти? Глубоки внутренние сомнения того, кто пришёл на передний край за ясностью, но нашёл лишь тени в углах и тени на лицах. Лишь пламя священного прометия жарит врагов наверняка, и не сказать по дёргающимся на полу куклам-факелам, что это были "почти пираты". Они мало чем отличаются от тех, кому противостоят. Каждый здесь почти грешник, с какой бы стороны не стрелял, и одних от других отличает только приверженность тому или иному лидеру. Слово и дело Вольного Торговца против бросившего вызов догмам Экклизиархии и ржавчине системы Администратума ренегата. Айвен Лейт-Донован против Яростной Смерти. Против смерти... Грохот близкого взрыва оглушает не смотря на зажатые уши и приоткрытый рот, и хоть и за спасительным углом рвануло - всё равно пронзает Миссионера вспышкой озарения мысль о смерти. Она окружает, она уже даже не в бою как таковом, она в самом воздухе, изничтожаемом огнём и жадным дыханием воюющих сторон. Наёмники штурмуют комнату за комнатой, вопят, стреляют и бросаются гранатами, и следующий в их боевых отрядах Миссионер постепенно сливается с однородной массой косменов - кровь врагов пачкает всех одинаково, но вот мысли Кройца далеко. Он считает союзников и членов Команды. И он считает врагов. Одиннадцать птиц - и три. Одиннадцать с командой, три внутри. Одиннадцать и три... *** В очередном зале уже пусто - лишь пёстрая повязка задержавшегося над разделанным в крошево трупом наёмника мелькает в полутьме. Притормозил перевести дух и осмотреться и Лютер, быстро приметивший и непонятный взломанный щиток какого-то аппарата на стене, и толстые кабели, бегущие по полу. Что бы ни разбирали здесь местные обитатели, но оно явно не должно было попасть в руки штурмующих, и если первый натиск наёмников Вольного Торговца несколько нарушил планы защитников, то теперь один из них пришёл исправить ситуацию. Лютер зажал гашетку огнемёта и резко повёл им в сторону раздавшегося из темноты голоса. Втянувшиеся в скоротечность боя рефлексы не оставили блуждающему в потёмках сомнений и гаданий рассудку ни шанса на промедление. Пришедший пройти испытание своего Бога человек уже успел выучить пару уроков Его войны, и первым было: лишь в жизни может свершиться служение. Время Лютера ещё не пришло, и не мог он позволить убить себя какому-то теневому убийце - не в разгар долгожданного боя, который определит судьбу предприятия Вольного Торговца. ***The Void***Вальдемар:Взрывы развивающегося боя сбивают тебя и часть твоих ребят с ног, превращают звуки в еле слышный писк внутри густой, вязкой тишины. Легкость в ногах не проходит даже когда ты встаёшь - рядом перешептываются, что выбило грав-панели. Щелчки включенных маг-ботов, и потолок становится полом, принимая на себя почти невесомый груз обходящих вывернувшиеся наизнанку куски металла людей. Кровь приливает к голове. Мир сюрреалистичен, и грань между сном и явью как никогда узка. Куда ты пойдёшь, когда призраков станет слишком много? Ты слышал про такое. Про мертвых, которые ждут грешников и убийц за каждой дверью. Требуя объяснений. Причин. Те из пиратов, кто доживал до старости - мечтали о смерти как о свободе от НИХ. Неужели пришло и твоё время? Впереди мелькает тень, и ты на секунду успеваешь рассмотреть лицо. Без шлема, без маски, едва ли пятнадцати лет. Тряпки-обмотки, осунувшееся лицо, из рук падает какой-то предмет, кажется - широкий нож. Обреченными глазами он смотрит на летящую к нему пулю. Кто выпустил её, Вальдемар? Что видишь ты в его глазах? Рукоять верного болтера: Кинь +Нard успех: ты удерживаешь сумерки в узде. Ты уверен в себе, и идущие за тобой получают +1-броню-сейчас или +1-инициативу-сейчас, на твой выбор. 10+: ты также замечаешь важную деталь как раз вовремя. ИЛИ Взгляд в вечность: кинь +Beyond 10+: две истины, известные умирающему мальчишке 7-9: только одна 0-6: если не хочешь провала - прими сумеречное видение мира полностью и получи одну истину. ***Арх-Милитант***Слишком много сил забрал бой с демонами... И слишком близок был контакт с исчадиями варпа. Снова, снова эти видения. Снова стирается грань между реальностью и фантазией. Но милитант должен превозмочь этот кошмар ставший для него обыденностью. Вальдемар должен пройти через это и обеспечить своему капитану простор для задуманного манёвра. Поэтому сейчас - время не для стрельбы, стрелять могут другие, в этой тесноте и на таких расстояниях никто не мажет, боем правит натиск и слаженность вклинивающихся в оборону врага абордажников... А вот то, что было перед глазами милитанта болтерным снарядом убрать с дороги было нельзя. Вальдемар пристально вглядывался в призрака, пытаясь найти подсказку, что поможет ему восстановить контроль над собой и боем, перехватить начавшую ускользать инициативу. *** Мальчишка словно бы падает вбок, на ближайшую стену, забрызгав её чем-то тёмным... И мальчишка остаётся стоять. Ещё краткий миг вы смотрите друг на друга, и ты видишь в его глазах - страх. Но страх не за себя. "Они ещё не готовы! Нужно предупредить..." - читаешь ты в глазах мальчишки, и видишь, как он убегает в правый туннель. *** Вальдемару не стоило сейчас отступаться от намеченого плана, но призрак манил его... Жажда избавиться от этого кошмара была превыше всего, затмевала сам разум. Милитант последовал за призраком. ***The Void***Клодиус:Они спешат. Они вечно спешат. Омниссия подарил им, в своей милости, целый мир, бесконечно удивительный мир - но им некогда смотреть на него. Некогда вглядеться - и ты знаешь, что даже простые солдаты, однажды остановившись и всмотревшись, замирают в благоговении. Если удосужатся *увидеть*. Но им не до этого. У них есть их войны, их прибыль, их амбиции, страсти и желания. Сложно видеть звёздное небо когда сам светишься ярче факела. Ты же умеешь видеть. Ты знаешь, что это в сущности очень просто - если забыть про себя. Про извечное "я", про самомнение, самоважность, про всё, что хочется, нужно, и важно. Превратиться в пустоту, и позволить свету воплощенного знания отпечататься на тебе, словно на фотосенсоре. Знание - оно рядом. Мелкие детали, словно частицы единственно-уникальной подписи, которую нельзя подделать. Каждая говорит о чём-то, каждая складывается с другими. Знание о том, откуда приходят приказы. Маленькие частицы настоящего-в-прошлом, каждый командный пакет изменяется, проходя по коридорам инфоводов, каждый получает отпечаток пути. Расшифровать, распознать. Услышать. "...Возможность быть собой. Быть такими, какие мы есть, людьми, достойными Империума, не винтиками в его нутре, а детьми его, теми, кто защищает его честь, его истины!"Повсюду проходили эти отголоски, - такое бывает, когда командир не упускает ни единой минуты чтобы поговорить с теми, кто слышит. Со всеми, кто хочет и будет слушать... "...Им выгодно держать вас слепцами. Тех, кто может подняться выше. Тех, кто может изменить мир. Они говорят, что это Воля Императора - но это ложь. Это лишь их страх за собственную шкуру ..."Он умён. Сигналы переплетаются, ведут к разным точкам. У него не было единого командного центра. Какой же из них - последний? "... когда я понял это - мои глаза открылись. И больше не закрывались никогда. Я знал свою цель - и знал, что смогу её достигнуть. Потому что я видел, видел так же отчётливо, как вас сейчас - всех тех испуганных глупцов, закрывающих глаза на истину за нашими плечами."Вот оно. Обычное, ничем не примечательное помещение на ярус ниже того места, где сейчас находится Вольный Торговец и его небольшой отряд. Теперь ты знаешь путь. *** Гудение силовых линий. Чем дальше следуешь за ними - тем неуютнее. Песня угрюмых тружеников - имперских энергокатушек-распределителей превращается в ворчание незнакомых тебе спиральных полумесяцев-переходников, а за ними - тихий шепот чего-то странного. Генераторов, дизайн которых настолько же странен для тебя, насколько неуловимо-человечен. Это не ксеносы. Но это кто-то, кого ты бы понял не лучше, чем их. Всякое обитает в Коронусе, и всякое привозится в Порт-Вандер, чужедальнюю столицу странного. Искривлённые линии-генераторы - словно три колонны поддерживают базу по периметру. Словно гвозди, удерживают её на месте. Словно гвозди, вбитые в ещё живое тело. *** Защитные системы - не централизованы, не завязаны на общие радиоканалы, а автоматически настроены на автономную оборону каждого отдельного участка базы. Настроены не так давно, судя по грубости работы. Расскажи, какие секретные алгоритмы Адептус Механикус ты использовал, чтобы обнаружить ловушку, в которую вот-вот вступит отряд Вальдемара? Его ждёт набор турелей, спрятанных в стенных нишах, готовых обрушить поток свинца на помещение, в которое вот-вот войдут абордажники. *** Динг-донг - стучат сигналы авгур-массива, пространство всё ещё пусто - противник не решился атаковать. Но вот химический состав воздуха чуть изменился. Скорость операций в пространстве сигналов, сфере Бога-Машины - велика. Но и задача сложна - контакт с отрядом Вальдемара прерван, а перегрузить командный стек турелей удалённо, да и без общей сети очень непросто. Предупредить Капитана - проще. Но сколь же медлительна голосовая коммуникация! Выбери одно: - Ты спасаешь Вальдемара и его отряд: турели НЕ атакуют в первый раунд, и Вальдемар/отряд не получают 3-урон-концентрированный - Ты спасаешь Айвена и свой отряд: противники НЕ получают сюрприза и права удара первыми ***Эксплоратор***Цифры. Знаки. Столько замечательных чудес они предоставляют. Мгновенно перенести информацию. Запомнить её. Передать. Язык забытой эпохи, доступный только избранным. На этот раз информация была тревожной. Крайне тревожной. Пусть снаружи база и выглядела чистой и стандартной, на самом деле глубоко внутри была сокрыта... гниль. Оскверненная машина, преданная, взятая в рабство. Над ней эксперементировали, её пытали, её соединяли в мерзкое подобие себя прежнего и даже не спросило её мнения... Её молчаливые крики Клодиус слышал так отчетливо, так ясно. В каждой тускло мерцающей лампочке, в каждом проводе, по которому жужжит электричество, во всем на этой базе можно было услышать крик полный боли и ярости. Крик машины, превращенной в монстра. Вероятно потому она с такой охотой и помогла Клодиусу. Помогла найти. Увидеть. Двое. Две возможности. Два человека. Две судьбы. Его отряд и отряд Айвена Лейт-Донована или же отряд Вальдемара, чья судьба была менее чем радужной последние дни? Кто важнее? Кто сильнее? Кто лучше? И тут пришло озарение. Вальдемара ждет противостояние машине в лицах пулеметных турелей, и ему в его условиях действительно нужна помощь, когда как командиру уровню Айвена, привыкшему к засадам и штурмам, помощь механикуса не требуется. Если он действительно настоящий Вольный Торговец... Измерению нет конца. И Клодиус готов был поставить свою жизнь на это измерение. *отрубить турели у Вальдемара.***The Void***Айвен:Адепты Машины - себе на уме, и уж точно всегда себе на уме Клодиус. Тот, кого Айвен почти не видел в первом бою Наарлока, лишь слышал про его героизм под пятой мутанта-огрина. Тот, кто всегда будет чуть-чуть напоминать о кошмарах завода Ксантоса, нарыва, выжженного голубовато-белой плазмой. Он руководил починкой "Удара Милосердия". Он по намёкам Шефа едва не подставил под удар отряд в под-доках. Он убил пленного ассассина при попытке к бегству. Что прячется за столь человечными с виду глазами Эксплоратора? Темнота не приходит. Рокот выстрелов эхом проходит по туннелям, не позволяя понять, откуда он - спереди или сзади. Кто это - свои, пришедшие на помощь, или враги, зажимающие отряд в клещи? Минута. Другая. Странный запах ты ощущаешь как раз когда, возможно, уже собрался невежливо потрясти "шестеренку" за плечо. Странно-знакомый запах... Растворяющая металл кислота. Сверху. С потолка. Когда враг атакует из засады, но ты предупреждён - брось +Hard 10+: Выбери 3 7-9: Выбери 2 0-6: Выбери 1 За каждого из уже знакомых нам бойцов, которые погибнут (назови имена), или за 1 "хит" отряда - ты получаешь ещё один выбор: - Ты убиваешь предводителя отряда противника в первые же секунды стычки, иначе - он немедленно атакует тебя, на провал ты даже не отвечаешь. - Ты избегаешь удара в простреленную болтом милитанта ногу, после которого она окончательно теряет свои функции и подает в отставку. - Встречной ли атакой или грозным боевым кличем ты лишаешь врага преимущества подлого нападения изподтишка, отряд не получает тег "застигнуты врасплох" - Ты в целом получаешь меньше урона, вовремя вжавшись в стену. ***Вольный Торговец***На низком старте. Сжался, как пружина, до дрожи в коленях, до спазма в брюшине. Весь на нервах. В атаку, в атаку - кричит каждая клетка ества! Ожидание хуже смерти. Горят где-то в мозгу предохранители один за одним, но только внутри. Снаружи светло, мерцают глоуглобы, заливая мягким коридоры пиратской базы. - Эксплоратор Клодиус, в ближайшем столетии вообще планируется отключение энергии, или нам нужно ждать пока реакторы этого космического ведра сами собой иссякнут от старости? Варп бы его по... Не стоило его поминать. Что-то изменилось в воздухе отсека. Боевое дежавю. Что же это такое! Что же... Поддоки, апартаменты Дамы! Течет, плавится, дымится. Айвен даже не сразу сообразил откуда исходит угроза, почему-то казалось, что как тогда должен обрушится пол. Но в это раз, похоже, он рухнет им на головы. - Потолок, опасность сверху! - Успел выкрикнуть Донован, падая на бок. В голове мелькнуло: знакомый почерк, но разбираться было некогда. Сверху уже зияли целые проплавленные окна, откуда, стреляя на ходу, ссыпались пираты. Вот первый из них спрыгнул вниз, добил в упор выстрелом из причудливо удлиненного хеллгана обожженного кислотой наарлокца, меткого стрелка по имени Коул Фархаузер, одного из первых поступивших в подчинение капитану Лейт бойцов. Шум, гам, вопли, но Вольный Торговец отчетливо слышит, как из-под маски черного шлема убийцы летят приказы, как он призывает соратников вырезать всех к ногтю. Утопленный рычажок курка, гневное жужжание комка чистейшей плазмы, раскаленным кулаком гнева впивается в широкую грудь изменника, прожигает ее насквозь и отбрасывает назад. Уже мертвое тело падает навзничь, прямо под струю смешанных с испаряющейся сталью химикатов. - Сдохни! - хрипит Лейт-Донован. * 7 + хит отряду итого: 1, 2, 3. ***The Void***Кройц:Огнемёт дохнул вперёд огненной ярящейся струей, освещая туннель вперёд - и кувыркнувшегося вперёд человека. Он, верно, рванулся вперёд почти одновременно с движением твоего пальца на спусковом крючке - и видя метнувшуюся навстречу струю пламени, схватился за притолоку дверного проёма, бросая своё тело вперёд и вверх. Навстречу пламени и над ним, - лишь черные сапоги облизало верхним краем кипящее пламя. Миг, едва различимый - и тело противника падает на тебя, сбивая с ног. Хрустят рёбра, и ощущается солоный привкус в груди - и что хуже, выбит воздух из лёгких, а нового не вдохнуть, хоть тресни. Во тьме вы катитесь по металлическому полу, пока пальцы врага ищут твоё отравленное гарью горло. Вальдемар:Ты бежишь вперёд, переставляя ноги куда медленней, чем делал бы это в привычных грави-условиях, но всё же куда быстрее чем многие из схлестнывшихся среди обломков отсека бойцов. Плеск под ногами отчего-то не оставляет сомнений - это кровь. Круглые шарики и целые объёмные кляксы, плывущие в проникающей внутрь разбитой части станции Пустоте. Остро пахнущая субстанция, даже в почти бесцветной полутьме вокруг ты уверен - она *оранжевая*. Ещё минута боя, рваного, смазанного, полного доведённых до автоматизма движений, выполненных под немым руководством рефлексов. Плавающие в невесомости тела. Часть абордажников хватала их в охапку и отталкивалась от обломков металла, придавая себе ускорение и дополнительную защиту, которую отчаянно и без толку решетили защитники, не успевшие догадаться до такого же манёвра. Не убитые в перестрелке пираты быстро растеряли боевой дух и бежали, а их преследовали ещё какое-то время вглубь станции, добивая в спину, очень редко проявляя спонтанное милосердие. Пленные - задача даже не второго эшелона, а третьего, да только разве его дождешься? Разгромленные взрывами палубы сменились ещё целыми, с работающими грави-панелями, широкие залы утончились в коридоры, но тебе всё равно, ты всё ещё преследуешь своего личного беглеца, и в разгар боя, и в моменты затишья. За очередной дверью неожиданно просторный овальный зал и какие-то фигуры впереди, по центру, их множество, они переходят друг в друга. Странные существа-колбы на множестве ног-палочек, и окружающие их почтительные люди в белых одеждах. По краям, почти пересекающиеся со стенами - удивлённые с какой-то техникой возящиеся люди в облегающей серой одежде с буграми флак-защиты на плечах и ляжках. Похожи на гражданских спецов, иногда привлекаемых в армейские подразделения СПО для инженерных работ. И третьи, тоже по центру, перекрещивающиеся с колбами-на-ножках бегущие вперёд, одетые в нормальный флак, отстреливающиеся в разные стороны, и гибнущие от лютой концентрации встречного огня, буквально разрывающего их пополам! И там впереди, палящий из болт-пистолетов в обе стороны - это ведь ты. Ты. Что Ты Там Делаешь? Бросай с +Sharp, если хочешь вкурить, что реально, что нет... 10+: rock this world in time. 7-9: hesitate or stall... 0-6: ...possibly to death. Клодиус: Перебирая множество известных тебе команд, проверяя результаты, модифицируя на ходу по результатам свои машинные молитвы, ты ошеломляешь искривлённый дух машины боевых турелей достаточно долго, чтобы спасти вбежавшего в вытянутый овальный зал Вальдемара, да ещё и отвлекаешь внимание врага в целом. Можно возвращаться к своему бою. Теперь ты лучше понимаешь, как вносить сумятицу в сознание местных духов машин, можешь даже выключить свет в практически любом помещении, например. Твои чувства в полной мере возвращаются к тебе как раз вовремя, чтобы зарегистрировать чувствительный выпад чужого меча по твоим пока ещё не полностью армированным ребрам. К счастью, далеко не сквозная, но всё же неприятная колатая рана. Из средств защиты - один посох, ну и магнитные катушки, разумеется. Айвен: Непросто застать врасплох Вольного Торговца - вместе с бесконечными покушениями на жизнь эта работа даёт тебе ценный опыт, эту жизнь в будущем спасающий. Вот и сейчас - не почуй ты запах знакомой кислотной дряни - вон, кстати, капля пролетела в опасной близости от виска, - из отряда, возможно, не уцелел бы никто. А сейчас ситуация с каждым мигом всё лучше - пусть и приходится блокировать удары вражьих ножей раскалённым стволом плазма-пистолета, кляня тесное пространство и толчею, где вытащить из ножен силовой меч - уже задача. Но ничего. Сейчас.. Сейчас придёт через бесконечно долгую минуту и тридцать восемь секунд, а пока что, ощущая сталь наконец-то нашедшего щель между пластинами керамита ножа в своём боку, ты только и можешь, что отмахиваться от новых ударов, вдавливать пальцы второй руки в глазницы прижатого к стенке пирата и... держаться. Зубы сомкнутыми держать, чтобы не заорать от боли и не откусить в запале язык. Пистолет - мёртвой хваткой, выигрывая секунду за секундой цикл накопления нового заряда. В сознании - ничего лишнего, зал этот, свои, которых нельзя задеть ни силовым лезвием, ни выстрелом, чужие, которые не должны зайти в спину, Клодиус, которого надо защитить, и Зверя, к которому надо будет продвигаться - как назло, далеко. Держись. * Айвен, ты в одном хите. Брось +hard на выдержать и не выпасть из процесса. Здоровяк-Зверь почти рядом, мужик, давай. Держись. * Отряд в 3 хитах (был в 5, -1 хит за твой выбор, -1 за дамаг врагов) - 3-harm: widespread injuries, many serious, several fatalities ***Миссионер***Профессиональный убийца и ловкач, молодой, пышущий энергией и яростью. Жаждой мести? Вполне может быть. Знание? Таким как этот может хватить и предчувствия. Лютер ведь чувствует, что это далеко не рядовой враг, так и тот наверно уже понял, кто перед ним. Из этой комнаты живым выйдет кто-то один. Один? Барахтающийся под тяжёлым телом противника священник вспомнил про не ушедшего вместе с остальными наёмника. Чёрная одежда, чернявое лицо, хотя то может быть и игра света… Лютер не знал его имени, но понимал, что он должен быть где-то рядом, должен быть способен ему помочь. Подать бы знак. Так ведь он должен слышать звуки борьбы. Обозначить своё точное месторасположение, а то ведь не разберёт и выстрелит в первый увиденный силуэт. Ни воздуха в лёгких, ни свободы вокруг горла – сомкнулись пальцы врага на шее Миссионера. Скинуть, ослабить, разжать, что угодно для того, чтобы вдохнуть хоть немного кислорода – и выдохнуть хотя бы три слова. Призыв на помощь. * 5 ***Вольный Торговец***Бывает так, что от чрезмерного напряжения вещи ломаются. Не гнутся, не деформируются, а именно лопаются. Вот и сейчас что-то надломилось внутри Донована-младшего: может это было лезвие пиратского ножа, может надежда. Не вера, но ее младшая сестра. Почему так пусто вокруг? Снова ближе всех смерть, не доставшийся в наследство от непознанного, недостижимого отца космен Хассельхоф, не уходящий в свой собственный безумный мир Арх-Миллитант, не зациклившийся на круговороте греха и искупления Кройц, не отвернувшийся, словно окруженный ареолом холодного равнодушия механикус. Где они сейчас? Только смерть - верная боевая подруга. И больше никого рядом... * 6 ***Эксплоратор***...Действительно ли? Клодиус вернулся из информационного пространства и огляделся, а заодно и оценил моментально полученное ранение. Как же неприятно. И непривычно. Давненько он не учавствовал в битвах. Рефлексы запаздывают, не поспевая за обостренными ощущениями техножреца... но настоящее оружие последователя Омниссии, разум его, было остро как никогда. Десятки процессов. Алгоритмов. Действий. Люди, их вооружение, позиции, общая манера поведения, всё это он легко фиксировал. Запоминал. И выстраивал модели. Со своего места, с учетом последних действий каждого участника боя - как вероятнее всего поступят все эти люди? "В кого они будут стрелять?" "Куда переместятся?" "Какое решение примут командиры?" На все эти вопросы модели находили ответы. Это относилось не только к противникам, но ещё и к союзникам. В частности к капитану Айвену Лейт-Доновану. Его модель была самой совершенной из всех. Погрешности минимальны. Измерению, может быть и не было конца, но это не значит что в нем не было ещё и смысла. Вот в такие моменты и были ценны все записи, все данные. Клодиус помнил как умер Номад. Все было почти как сейчас. Легкая ошибка, заминка - и жизнь исчезла. Но не сегодня. Модели обгоняли реальность. На считанные мгновения, но этого хватит. Этого хватит что бы оборвать жизнь капитану. Этого хватит, что бы спасти её. * 12 ***Арх-Милитант***Сложно видеть себя со стороны. Тяжело принять это и понять. От того и возникает полное ощущение нереальности происходящего - это сон, галлюцинации? Пожалуй второе. Боль, тихая боль, пустившая корни во всем теле после сражения с демоном, она говорила о том, что Вальдемар был ещё в реальном мире, скрытый завесой видений, спровоцированных его больным рассудком. Но что-то все равно должно было остаться реальным! Что же?! ***The Void***Айвен:Насколько же легче просто не бороться. Не делать следующий вдох. Не делать следующий шаг. Каждый из тех, кто окружает тебя, счастлив, потому что имеет право не быть тобой. Не быть лорд-капитаном корабля, не быть вольным торговцем, не быть наследником легенды... *Расскажи, кого ты видишь за гранью, Айвен, в тот краткий миг, когда твое тело почти не справляется с тем,через что ты заставляешь его пройти. Друг или враг? Знаком или не знаком? Ты описываешь, кто - я скажу,_как_.Скажи, тянет ли тебя остаться с ним. Если да - брось +beyond Успех: ты остаешься ещё на миг - достаточно чтобы услышать слова видения, важные для тебя или для твоего дела 10+: важные настолько, что до конца этого эпизода ты получаешь +1,там где эти слова важны. Клодиус: Расчёты. Модели. Начиная с самого древнего из изобретений - рычага, прото-тех-жрецы умели малым усилием изменить мир. Дальше вперёд - колесо, блок, двигатель, лампа, лазган... Техника, превращающая слабого в сильного. Но во главе никогда не стояла сама техника - во главе всегда был разум. И разум техжреца есть самое опасное из его орудий, самое сильное, неотделимое. Ты прав. Так решай же, техжрец. Решай, что важнее, где нужны твои силы - в защите себя, в атаке на врага, во взятии руководства? * 1-урон-тупой и 0-урон-хотшот (бросок с +0) в защите * выбирай: защищать себя (+hard), пытаться управлять отрядом (+чарм с +1 за отличное знание капитана), или искать тактические преимущества (aka read situation, с +adroit). Ну или иные варианты. Вальдемар:Ты фокусируешь взгляд, стараясь осознать, что происходит вокруг. Твой отряд догоняет тебя, а три образа сливаются в один - черные тупорылые дула турелей, нацеленные на тебя, и люди Яростной Смерти, - кто-то исступленно молотит по кожухам молчащих орудий, кто-то колдует над датападами. Но многие, очень многие уже держат тебя на прицеле. Выстрел - ты осознаешь ожог одновременно с пониманием, что ты один в помещении, полном врагов, и только то, что они, судя по всему, техники, а не бойцы - спасло тебя от немедленной смерти. Это - и поломка турелей. Лежащие вокруг тебя люди или уже мертвы, или отходят, но большинство абордажников ещё просто не успело сюда ворваться, и, скорее всего, ещё не осознают степени угрозы. ***Арх-Милитант*** Галлюцинации развеялись быстро, слишком - помогла боль от попадания. Даже неожиданно... И то, что предстало глазам Вальдемара не сильно обрадовало его. Забег сильно отдалил милитанта от своего отряда и оставил один на один с толпой каких-то техников. Конечно, бравый вояка мог с легкостью раскидать и большую толпу... Будь он здоров и не будь рядом турелей, которые могли в любой момент заработать. Да и к тому же эти парни по-сути были лишь были обычными работягами, не заслуживающие такой скорой расправы. Возможно, Вальдемар просто устал от убийств... но вот опасности, подсылаемые злой судьбой - убивать Вальдемара отнюдь не устали! Рванувшись с места, он моментально сблизился с ближайшим техником, стрелявшим до этого в милитанта из своего лаз-пистолета. Второй раз нажать на крючок тот не успел - удар коленом в пах заставил врага выронить свое оружие. Быстро развернув неудачника, Вальдемар зажал того в объятиях и приставил дуло одного из болт-пистолетов к подбородку, вторым водя по оставшимся. - Всем бросить оружие и вырубить эти гребанные железки! А то, клянусь троном, живыми вы отсюда не уйдете! Вальдемар мелкими шажками стал подвигаться к врагам, стараясь уйти в мертвую для турелей зону. * 6 на БОЛЬ
* 7 на угрозу***Эксплоратор***Всё началось. Времени защищать себя не было. Капитан временно покинул поле боя, а потому... начался хаос. Модели не показывали ничего хорошего. А это значит пришла пора временно принять коммандование. = Перегруппироваться. Фокусируйте свой огонь, помогайте друг другу. По одному противнику за раз. Прикрывайте капитана. Мы не должны пасть, пройдя так далеко. = Раздалось по вокс связи. * 7 - урон
* 8 - командование***Вольный Торговец***Измочаленный, израненный, избитый. Но еще живой. В узком помещении сцепились, мутузя друг друга, две группы людей, две идеологии. Таких разных, и таких похожих одновременно. Кто-то сказал - все люди братья. Нет уж, только не здесь, и только не сейчас, тут враг, озлобленный и жестокий. И только силой он может быть побежден. Кое-как извернувшись, всё же поваленный в какой-то момент Айвен перевернулся на спину и пнул здоровой ногой навалившегося еретика. Братья, как же! Тот, кто это сказал, ни разу в жизни не видел прущего из недр мануфактории мутанта. Огромного, ужасного в своей ярости, богомерзкого. Сотни килограммов бугрящихся воспаленных мышц, толстенная, практически непробиваемая шкура, громадное, интегрированное прямо в плоть оружие. И вся эта еретическая мощь несется на тебя с одним лишь желанием - разорвать, втоптать в рокрит, уничтожить. Обнимешь ты такого брата? Вот чудовище, не останавливаясь ни на мгновенье от множества попаданий, достигло баррикад, вот одним ударом здоровенной конечности сметает кусок преграды перед собой, отбрасывая разбрасывая несчастных защитников блокпоста словно кукол. Кто-то надорвано кричит: "За Наарлок!!!", Лейт-Донован поднимается на одно колено и вытаскивает из ножен клинок. - За Наарлок! - кричит он, вторя невидимому патриоту, перекрикивая неимоверный грохот выстрелов пушки мутанта. * 3 ***The Void***Вальдемар: Разошедшиеся было тени снова маячат по краям зрения - вместо турелей словно бы зубастые псы крутят косматыми башками, пробуют на разрыв хрупкие привязи. Твой пленник изо всех сил пытается вырваться, но ты держишь его крепко, и фокусируешь яростный взгляд на противниках. Кажется - или у них не было этих черных закрытых шлемов ещё мгновение назад? бросая панели управления, те, кто оказался недалеко от тебя отбегают прочь, словно бы успокаиваясь, когда подбежали к своим. ― Истина - говорит один из тех, кто держит прицел лаз-пистолета на тебе, ― Ты знаешь, в чём она. ― В смерти, ― еле дыша, выплевывает твой пленник. Лаз-импульс заставляет содержимое его черепа вскипеть словно перегретый котёл, обжигая тебя попутно своим отвратительно пахнущим паром. А потом пришел огонь. Сначала с одной стороны, потом - с другой. Словно весь мир сошелся вокруг, чтобы уничтожить и тебя и саму память о тебе За щелчками лаз-импульсов отходящих врагов, за щелчками лаз-импульсов нагоняющих абордажников - ты всё равно слышишь утробный рык. Рык псов, что сорвались с цепи. * ещё 1-урон от массового лаз-огня. кинь с +1, на 7+ тебе обожгло руку так, что из неё выпал один из пистолетов. Клодиус:Приходилось ли это делать тебе когда-нибудь, Клодиус? Командовать отрядом бойцов это совсем не то, что управлять техниками-слугами, ловящими каждую твою команду своим заточенным именно под это алгоритмическим сознанием. Ты ведёшь их, используя модели, предоставленные Капитаном, даже отчасти копируя голосом его интонации. А мог бы ты заменить его полностью? Мог бы исправить его ошибки, его недочёты - логикой и здравым смыслом? Было бы ли это на пользу отряду? Сейчас Вольный Торговец серьёзно ранен, даже если он очнётся, он, возможно, не будет боеспособен и пригоден для принятия решений. Что решишь ты, Жрец Машины? Меткий выстрел хеллпистоля повреждает силовой механизм посоха, и послушное было течение электричества замедляется, словно капля за каплей вытекает Благословенный Ток из орудия твоего. Действия отряда пока успешны - боевой контакт врага с Айвеном разорван. Зверь бережно, словно малое дитя, принимает на руки своего раненого капитана... * Клодиус: посох больше не шоковый. Айвен:Открываешь глаза, промаргиваешься. Не мутант тебя трясёт - Здоровяк-Зверь с тревожной миной на лице пытается привести в себя. Вернулась боль. Вернулась усталость. Сквозь неё видишь - в том коридоре, куда вы шли, - видны ещё враги. Подкрепления. А твой отряд, его остатки, вернее - отходит. ***Арх-Милитант***Не сдаваться. Не падать. Бывало хуже... Смутно Вальдемар знал, что ему было куда как хуже... И он прошел, через это. Рука отказала? Ну и черт с ней! У него есть вторая, настоящая. Но, варп-подери, как же больно. Больно до красной пелены в глазах. Ноги подгибаются в коленях, норовя свалить здоровую тушку милитанта на пол на растерзание этим шакалам. И только выпустив часть боли из себя криком можно остаться хоть как-то в сознании: - The truth is in the Death?! Then taste a sweet flavor of Death! You! Damned by warp! Уйти с линии огня, спрятаться от псов спущенных с цепи. И убить! Убить их всех! *** Убить? Но ты же хотел измениться, милитант? Ты же устал от убийств? Или это не ты, а кто-то другой нашептывает тебе изнутри слова, омытые кровью? Где же правда? Стоит ли тебе скрыться сейчас или броситься на врагов? Помоги, Император, заблудшей душе разобраться в себе, укажи путь в царстве мрака! *** Страшен мир, окрашенный тьмой, когда гаснут глоу-глобы, и тьма пропадает черным ртом к ранам твоим, лакая кровь. Страшен вспыхивающий свет, что обрисовывает тебя, словно мишень, приглашая каждого пронзить твоё усталое тело. Кто ты, Вальдемар? Кто тянется сейчас к свету? Ты не руку потерял, ты потерял куда больше. Тьма рядом. Она всегда была рядом, всё это время, поддерживая, подсказывая. Ты просто должен научиться слушать. Свет здесь. Он часть тебя, также как и тьма - но был вдалеке последнее время. Впусти его, дай стать частью себя, - его пламя выведет тебя не хуже, чем холод тьмы. И та и другой убьют тебя однажды , но что терять тому, кто и так при смерти? И есть ли третий выход? Тьма... Стоило ли тянуться к тому, что забрало родителей, твое детство, друзей? К тому, против чего ты всегда боролся? Для милитанта выбор был очевиден... И выбор этот был сделан уже давно и поменять его Вальдемар не сможет уже никогда - служить свету не смотря ни на что, вот что выбрал для себя еще тогда, 5-ти летним мальчишкой Штортебеккер. Свет. Что такое свет, Вальдемар? Что такое то, что больше, чем свет, горячее тысячи звёзд, яростнее ревущей топки плазменного реактора Удара Милосердия? Что ты чувствуешь, когда сгораешь в этом пламени - сгораешь навсегда, ведь сгорает сама твоя суть, вчера, сегодня, и завтра. Кажется, горишь ты - но и кажется, что горит весь мир. Ты встаёшь, чётко зная, каким будет твой путь отныне - ярким, ясным, освещённым поселившимся в тебе светом Его. И кратким, как взмах Его меча. "Убей их и уходи." Не просьба. Не приказ. Ты просто знаешь, что это - то, что нужно сделать Уходить, потому что ты более нужен в другом месте. +1 хит. +2 Очка Веры. Пока они с тобой - ты можешь Зажечь Огонь Веры. С ним - тебя видно. Очень хорошо видно. С ним - ты не человек. Не вполне человек. (помогает в бою с простыми бойцами, ниже агентов инквизиции или свиты рогтрейдеров. детали помощи в бою - в приват) Потратив Очко Веры, на одну сцену ты можешь распространить эти опции на серьёзных бойцов, демонов варпа, и многих других. каждое потраченное очко веры идёт в счётчик. В какой-то момент счётчик закончится твоей героической гибелью. _______________________________________ http://www.youtube.com/watch?v=iIN2jUL0eS8 http://pleer.com/tracks/24923536bfs _______________________________________ ***Вольный Торговец***- Помоги мне подняться. Просьба, приказ? На самом деле не важно: совместно пролитая кровь настолько сближает, что люди много воспринимают как данность, язык боевого братства. Зверь кивает. Кое-как поднявшись на ноги, шатаясь от приступов слабости, от болевых спазмов, Айвен понял, что в таком состоянии им не оторваться от преследователей. Если его самого еще смогут вынести преданные телохранители, то остальных раненых придется бросить, а ведь они и так норовят встать в центре тесного коридора для защиты своим телом отходящих своих. Вот пал, изрешеченный, один наарлокец, пал на колени сперва, отчаянно пытаясь ещё хоть на секунду задержаться в потоке смертоносного лазерного огня... а ему на смену уже выходит следующий, упирается руками и ногами в стенки коридора. И таких их - бросить? Здесь?! На милость еретикам и маньякам? Ну уж нет, не бывать этому! Позади нет Наарлока, нет миллионов беззащитных гражданских. Отступление вполне возможно, как маневр, как тактическая уловка. Как спасение. Однако же отряд слишком перегружен и малочислен, а противник настырен. - Подбирайте раненых и отступайте дальше. Кто свободен и может держать оружие - ко мне, прикрываем отход. - скомандовал неожиданно зычным голосом Вольный Торговец. - Эксплоратор, больше ждать нельзя. Мне необходим путь далее вглубь станции, путь, который с помощью машинных духов ты заблокируешь за нашими спинами. Или мы все умрем. Однако перспектива поражения страшит меня гораздо больше смерти. ***Эксплоратор***И что же случится сейчас, Капитан? Ты ожидаешь что мир изменится? Что могущественный жрец бога-машины щелкнет пальцами и падут враги его? Да, именно так ты и думаешь, Капитан Айвен Лейт-Донован. Наследник. Вольный Торговец. Победивший даже демона, но не себя. Потерявший дом, но только не веру. По крайней мере этого у тебя точно побольше чем у "шестеренки" сейчас... Модели изменились. Стрельба. Люди. Стены. Пол. Потолок. Всё имело своё четко выверенное место в механизме смертельного сражения. Но это не значило, что они обречены оставаться одинаковыми до конца, и что у самого жреца нет власти над происходящим. Силы, которая позволит внести поправки в ход боя. Помни о том где всё происходит. Это - типичная астероидная база, получившая нетипичные апгрэйды. Лёгкий кивок. Улыбка, не заметная за капюшеном и респиратором. Всего лишь пара шагов отделяла техножреца от исполнения воли Капитана. Шагов, которые он сделал. Легкое движение рук. Едва заметное изменения тока священного электричества и разрезанная лазерной стрельбой стена с торчащими наружу проводами, призванная спасти обитателей базы от разгерметизации, выполнила эту свой роль в новых для себя условиях, заданных извне. Жрецы Омниссии могли не только давать машинам указания и просьбы... они могли их и забирать. Не было больше списка запретов на срабатывание в связи со стандартными причинами разгерметизации. Исчез список целиком, бесследно, почти незаметно. Спасительные изолирующие щиты рухнули вниз перед самым носом спешно перезаряжающихся врагов, отделив их от команды Айвена. Попросив прощения в очередной раз у духа машины за такое кощунство, Клодиус развернулся к своему лидеру. - Теперь, когда мы смогли обеспечить вашу безопасность... Есть ещё один момент, который требует прояснения. Причина того, что я не успел предупредить вас о готовящейся засаде. Арх-Милитант Вальдемар Штортебеккер находится под обстрелом турелей противника. Я был вынужден отвлечься от попыток улучшить наше положение. Разрешите продолжить поддержку? - Тон техножреца как всегда был фактически лишён эмоций. Будто бы и не грозила им всем только что смертельная опасность. ***Вольный Торговец***Временная передышка. Временная ли? По крайней мере был шанс немного передохнуть, притушить регулировку эмоционального напряжения где-то внутри себя. - Разрешаю. Сможешь заняться этим в движении? Моральный отдых не предполагал физический. Даже для раненых. Отдыхать могли лишь мертвые. Бледные, застывшие маски-лица, иногда вместо них кровавое месиво; они подрагивали, побеспокоенные чужими руками. Живые снимали с тел покойников энергоячейки, оружие, гранаты, аптечки - все, что уже не нужно почившим, но может ой как пригодиться более везучим бойцам. Свои, чужие... Говорят смерть всех уравнивает. Айвену не хотелось так думать, не хотелось признавать, что геройски павшие бойцы Мизерикорда такие же, как трупы еретиков, валяющиеся среди них. ***Арх-Милитант***...И Он ответил, но ответил по-своему, как и всегда. Нельзя ожидать от Отца и Хранителя всего человечества простого ответа или услышать то, что ты хочешь. Теперь у Вальдемара была ясность в голове - он знал, что должен был делать. И знал, какую цену пришлось заплатить, за то чтобы услышать ответ Его. Или же получить награду за верную службу? Не этого ли всегда хотел Штортебеккер - получить инстурмент, оружие для борьбы с тьмой. Милитант теперь твердо стоял на ногах, кажется, позабыты были полученные ранее раны. Чувствовал он себя словно исцеленным. - Run, you fraken scums! - И Вальдемар бросился в атаку, полный решимости разорвать в клочья эти порождения варпа, по случайности обернувшиеся людьми. Надо лишь добежать, на ходу откинув разряженный пистолет и сдернув с плеча шторм-болтер. Слишком много собралось техников для такого маленького помещения - одна очередь и не останется никого... ***The Void***Вальдемар: Они и так уже бежали, бежали, сначала просто спасаясь от тебя, а потом - видя, что "коридор смерти" наконец-то начинает оправдывать свое название, понимая при этом, что выход всё равно только один. Но даже так - очередь болтерных снарядов, унесшаяся в их сторону, принесла тебе почти физическое удовольствие. Ты делаешь то, что должно. То, что следует. Они лишь малое препятствие на пути твоем, что ведет к славе Его. Но отчего же эти уколы печали с каждым взрывом, с каждым из тех, кто опускается, чтобы никогда не подняться? Они словно будят тебя. Смерти тех, кто бежит прочь. Начинающие гудеть вновь турели, что вот-вот начинят тебя свинцом. И Абордажники. Вот они, вбежали в ловушку вслед за тобой. Никакие не враги, свои ребята с Мизерикорда. Грешники, убийцы, грабители, но чем-то неуловимо отличающиеся от техников в черных комбинезонах. И всё равно не такие важные, как твоя Цель. Дашь им умереть, воин Его? Спасешь грешников, подвергая свой Труд опасности? Реши. И скажи, почему. Клодиус:Едва успев подключиться к маломощной линии, и ища способ достучаться до нужных духов машины, ты вздрогнул. Ты, жрец технологии, лучше всего знаешь, как должны звучать машины. И тебе не нравится это ворчание, доносящееся с нижних уровней. Чуждое ворчание. Всё более громкое. Всё более мощное. * Судя по всему, ксеногенераторы пошли на подъем мощности.***Эксплоратор и Вольный Торговец***- Мне стоит порекомендовать вам иной маршрут. - Произнес Клодиус - На нижних уровнях, в храме генератора происходит движение. Кровь машины здесь осквернена ксено-технологиями или же как-то иначе, но осквернена. Центр этой порчи - на две палубы ниже этой. И хотя я верю, что иногда технологии иных миров могут помочь... но не так. Не таким образом. Здесь они болезнь, травма. Так человек мог бы вбить себе в пальцы иглы, чтобы появились "когти". Рано или поздно пойдет заражение. Кожа начнет отмирать. В итоге пальцы будут потеряны. С высокой вероятностью и руки тоже. Здесь похожие процессы. Что-то происходит. Что-то пробуждается. Я знаю дорогу. Произнес Клодиус, отключаясь от оголившейся в ходе боя линии. - Я понимаю, Эксплоратор... Уходить на нижние палубы, означает бросить раненых, а на это я пойти не могу. Ковыляя, Айвен шел между улегшимися прямо на пол коридора бойцами, подбадривал взглядом, похлопывал по плечу. Пусть видят, что есть еще сила в Вольном Торговце, что пусть он и истекает кровью также, как и они, но полон решимости добиться своего. И ищет эту решимость в них. = "Coup de Grace", говорит капитан Лейт-Донован, ответьте. По мере того, как возглавляемый им отряд все дальше и дальше углублялся в недра вражеской станции, вокс-связь становилась все менее надежной, сказывалось обилие создающих помехи конструкций. Однако Айвен заранее распорядился выставлять часовых у бортовых коммутаторов, каковые и использовались его разношерстным войском для корректировки взаимодействия и обменом сведениями. Сейчас капризные машинные духи должны донести его послание ближайшему захваченному посту, откуда вокс-кастеры передадут его дальше уже по зашифрованному каналу на борт Мизерикорда. = Доклад об обстановке! Где Эллингер и Гро? Мне нужны орудия их кораблей. Свяжитесь с ними, если рядом. Пусть "Красный Рассвет" или "Золотой Лев" превратят в труху нижние палубы станции. Донован отпустил трубку и еще раз окинул взглядом своих бойцов. - И да поможет нам Император! Вперед, я не успокоюсь, пока на этом ведре будет жив хоть один предатель! - Я не считаю верной идеей взрывать генератор - произнес Клодиус, зная, что на установление связи с кораблями союзников потребуется время, и что поэтому данное капитаном указание еще можно успеть отменить. - Существует множество видов генераторных систем. В том числе особо взрывоопасные, и мы не знаем какие еретические модификации были совершены над установленными здесь, и что случится если они сдетонируют. Также важный момент: Капитан Айвен-Лейт Донован, я обращаю ваше внимание на то, что станция находится частично внутри астероида. Что бы пробиться корабельным оружием до нижних уровней - следует стрелять или сквозь астероид, что энергозатратно, или крайне близко к нашему уровню, что опасно уже для нас. Само наличие астероида так же мешает ведению точной стрельбы, путает данные авгуров. Вопрос попадания под удар уже не вопрос умения стрелков с "Красного Рассвета" или "Золотого Льва" - это вопрос глупой удачи. Я считаю, что риск чрезмерен. - Придется выбирать, Клодиус, что тебя более беспокоит: зарождающаяся внизу зараза или наличие случайности в расчетах союзников? Других возможностей устранить исходящую из храма генераторов опасность, быстро и решительно, я не вижу. Так что просто верь в лучшее и иди вперед. - Меня беспокоит тот факт, что вы, Капитан Айвен Лейт-Донован умрете спустя несколько мгновений после того как подтвердите данный приказ. Причем умрете от этого же приказа. Человек не может надеяться быть успешным, полагаясь лишь на так называемую удачу. Большинство "удачливых" людей на самом деле обладает высокими способностями к адаптации. Добавлю: согласно имеющимся у меня данным, "удачливость" не является отличительной чертой нашей комманды. Статистически выражаясь: на нашу долю приходится большой процент неожидаемых нами событий, к которым мы не успеваем адаптироваться и которые приносят нам в итоге активный вред. Вспомните Миссионера Кройца. Помог ли ему случай когда он искал "знак свыше"? Вспомните Арх-Милитанта Штортебеккера. Помог ли ему случай когда он решил, что активно сопротивляться женщиной с пистолетом у его виска - хорошая идея? Войд-Мастер Хассельхоф. Помог ли ему случай когда мы вместе шли по Мануфакторуму Ксантоса, и он решил, что сможет пройти под ливнем свинца к техноеретику? И после этого вы считаете, что меня не должна беспокоить высокая энтропия в рассчете стрельбы по зоне, где, если она сложится не в нашу пользу, вся наша группа окажется в лучшем случае просто недееспособна, а в худшем - мертва? Поможет ли случай вам, капитан Айвен Лейт-Донован? Почему вы так в этом уверены? ***Арх-Милитант*** Душа Вальдемара разрывалась на части между долгом перед Императором и своими убеждениями, честью, принципами. Все-таки не мог Арх-Милитант оставить своих подопечных, которых вел он в бой, а привел практически на убой. Самым ценным для вояки всю его жизнь были жизни его подчиненных и командирова. Но подчиненных - не меньше. Ведь они, пусть порой и самое отребье, не сильно отличающееся от тех, кого он намеревался в данный момент размазать по стенам этой станции, были не малой частью силы Вальдемара, позволявшей справляться со всеми трудностями сражений. Штортебеккер мог с уверенностью сказать, что если бы не это отребье - он погиб в первой же перестрелке... - Назад! В укрытие, портовые вы крысы! Вы не видите куда прете, якорь вам в дышло?! - нужно было уходить, уводить абордажников из под огня туррелей. Вальдемар бросился к своей команде, уводя тумаками и пинками выбежавших на простреливаемый участок бойцов обратно за угол, подальше от жадных до крови орудий. И всё же слишком все внезапно было для не самых умелых вояк, и слишком быстро вернулись в строй туррели - забегая за косяк дверей последним, милитант сумел насчитать 4 или 5 окровавленных кусков мяса, которые до этого были абордажниками Coup de Grace. - Куда мне идти дальше? Каков путь мой, защитник и отец наш? Укажи. - Еле слышно прошептал он.
-
Это - качество.
-
Взмокшие от пота титаны.
|
|
-
Отличная ветка! Чуть ли не лучший бой и не лучший отыгрыш офицера в бою на ДМчике, что я читал. Да если честно... Лучший).
-
Плюс
|
-
В большинстве случаев конец — это начало!
-
Запеленали миленького новорожденного Лорда Ужаса =)
-
Ну всё, поехали)
-
+1 Закат. Романтика. Ну как тут мимо пройти)))
-
Шалалала
-
Красота, да и только.
-
и я плюсану, заслужено жеж
-
Как всегда круто и мощно
-
Все стабильно плохо
-
описание, как всегда - на высоте)
-
Ишь ты, благородный.
|
Дед в траву шмыгнул ловко, сразу очевидное заприметив. А вот его салага-товарищ, только-только из учебки, на грудь принял всю отсечку в три патрона, рухнул навзничь и затих. Взрыкнул Кумар сдавленно, едва Чернов спрыгнул на землю, приближаясь.
И по нему выдал очередью тоже, а Зима вырваться с плеча успел и наземь рухнуть мешком подвижным.
Гвоздь на то и "Гвоздь", чтобы такие раны сносить. Не зря же ведь он успел за свой недолгий срок службы в ГСМН рухнуть с высоты птичьего полета и в живых остаться, а также голыми руками сразить разбушевавшегося горного тролля в Нагорном Карабахе, во время командировки недолгой и мучительной (из-за долгих перелётов, во время которых Чернова приходилось связывать и накачивать успокоительными в лошадиных дозах).
Ну, в общем, четыре пули на грудь поймал Гвоздь. Зиму выронил, кровью рыгнул, шагнул вперед, руку выбросил в сторону, как бы отмахиваясь от Кумара - у того в руках автомат сразу заходил, как будто зачарованный. Обухов в это же время, из автобуса выглянув, попытался выстрелом покалечить бойца заколдованного, тем самым обезопасив себя и соратников.
В плечо левое Алпамысу угодил. А ему - что укус комариный. Он не чувствует боли, толком. Вот если бы тазером его..
Пыль глотают все обильно. Кто-то припал к земле, недоброе чуя. Кто-то надвигается на кого-то, грозя всем своим видом уничтожить, ментально и физически. Кто-то молится. Кто-то нет.
Грозовое облако, что отделилось от своих "кучевых братьев", ринулось к вертолету (и с приближением его ветер усилился настолько, что Чернов просто встал на месте, не в силах идти дальше, Косолапов, схватившись за дверь автобусную, спас себя от полёта поспешного, Зима и Обухов, к земле припав и изо всех сил запуская пальцы ног и рук в грунт и молясь богам своим, удерживались, казалось, на одной воле своей у земли, а Умаров, воткнувшись в нос автобуса, практически избежал влияния природы на себя.
Из "тела" злой тучки вдруг появились отчетливые серо-стальные столбы рук, отдаленно схожих с человеческими. И электрические браслеты раба сверкнули на многочисленных запястьях, когда схватило "облако" Ми-8, который штормило, как обломки на той известной картине Айвазовского.
Бубонов закричал на санскрите спасительные словеса. Пилот сквозь статики шипение в эфир выдал дрожащим голосом: "Шеф, оно смотрит прямо на.."
Три руки сомкнулись на корпусе вертолетном, одна - винт пятилопастный обломала, как ребенок ломает спичку. Отломился сдавленный кулаком воздушного чудовища хвост, возгорелся бак, взорвалась машина облаком горящего бензина и металлических обломков прямо над головами бойцов ГСМН, которых осталось совсем-совсем мало.
Обломки унесло ветром. Туча рукастая, излучая горячие и всесильные ветры семи пустынь, разогнала мигом пожар в небе, ринулась вниз.
Деда подхватила одной рукой. Играючи вздернула в небо хрупкое тело бородача, который не был готов ко встрече с одним из младших демонов востока, выпущенным на волю. Джинн? Джинн. Читал он про них сказки, да и не только. На парах во время подготовки слушал. Знал, что джинна нельзя убить автоматическим оружием и серебром, если он из огня соткан, и уж тем более - если из воздуха.
Подумал Дед, что неплохо бы было, если бы сумел кто-нибудь усадить этакого негодяя в предмет любой, запечатав колдовством. Да только кто?
А может, и не об этом подумал Анатолий, когда марид, вознеся его, с ума сходящего от ужаса, к небесам, на куски прямо в воздухе разорвал играючи.
|
Когда вампир Зиму нахуй послал, Дед от злости кулак сжал так, что сигарету свою незакуренную сломал. Ещё выёбывается ведь, падла мерзкая. Понты колотит. Нет, чтоб почеловечески рассказать, что спрашивают. Одно слово - кровосос. Ну, довыёбывается, ага. Так что, когда пленник и Чернова по тому же адресу отправил, Толя ухмыльнулся только. И с интересом начал наблюдать дальнейшие события.
Впечатлений хватило. Полтора часа истязаний, жестокости и прочего добра как-никак. Дед смотрел. Запоминал. И слушал. Понял многое. И выводы для себя сделал. Мол, лучше вампира так мочить. А не вот так. И не так. Покалечить сначала, а потом следить методично, чтоб не восстанавливался. И серебром его, негодяя, серебром. Рано или поздно, устанет сволочина, кровушку, загодя выпитую, истратит и регенерировать перестанет. Тут-то мы его и возьмём. Готовенького уже.
В общем, время это Дед провёл с пользой. Много нового для себя узнал. На перекур даже ни разу не прервался. И занятие покинул с чувством выполненного долга и почти полным спокойствием на душе. Омрачаемым лишь нависшей необходимостью эссе писать. Не любил Смирнов таких заданий. И делать их не умел.
***
Когда Деду сказали, что он на дело в автобусе поедет, загрустил Толян немного. На своём-то байке попривычней. Но, подумав немного, понял всю мудрость начальства. Если мотоцикл сломают, кто ущерб возмещать-то будет? Да и стрелять из-за руля неудобно. А так - казённая машина, лишний боец внутри. Только вот форма ещё, эх. За годы свободной жизни разучился Смирнов то, что ему приказано, носить. И муштра в лагере подготовки не сильно этот момент исправила. Так что, сейчас Дед без конца поправлял то бронежилет покосившийся, то куртки воротник. И пальцами в берцах шевелил, чтоб не затекали. Хотел было ещё бандану поверх шлема повязать, но передумал. Первое серьёзное задание же. Кто знает, что может случиться. Не до выебонов.
В общем, спорить с начальством по поводу выданного обмундирования Толя не стал. Ещё в молодости, в первые дни службы в армии понял, что бесполезно это. И сейчас не забыл. Да и вообще, не думал он об этом. Голова другим забита была. Дело предстоящее - посерьёзней для размышлений повод. Вампирскую сходку брать, это вам не за пытками следить. И не от лешего по буеракам убегать. Тут поопаснее и покровавей будет. Вон, боец на задержании одного (!) кровососа погиб. Сколько помрёт, когда нескольких брать будут?
Волновался Дед. И чтоб отвлечься, не накручивать себя пуще прежнего, да руки чем полезным занять, взял в библиотеке отдела книжку "Скандинавские боевые руны". Про викингов древних и бородатых. И их боевую магию. Да ножик старый свой, что все девяностые с ним прошёл, да в лесу супротив демона славянского помог, рунами изрезал. Ну, как изрезал. На всякий случай срисовал, как умел, криво и косо, те, которые наиболее действенными показались. Мало ли, вдруг помогут. И о татухе задумался. Пацаны в лагере набивали, бывало. А Дед воздержался тогда. Ибо, во первых, хуй пойми, будет предложенный неофитами узор помогать или вредить. А во-вторых, не так уж и много свободного места на коже у Толяна осталось, чтобы мутными рисунками его занимать. Решил потом, со знающими людьми посоветоваться. Но руки не дошли, увы. О чём сейчас байкер жалеть начинал.
В общем, настал тот долгожданный и волнующий миг, когда вооружённые и экипированные бойцы ГСМН начали грузиться в транспорт. Загрузился и Дед. В кабину, к Кумару залез, чтоб дорогу видеть и подальше от зорких глаз Зимы быть. Окно открыл, закурил, пока возможность есть. И с водилой вяло попытался разговор завести. О тачках, байках и прочем таком. А как тот радио включил, замолчал, слушая музыку из детства своего. Оптимистичную такую. Случайности не случайны ведь. Может и впрям, на задании этом ничего, кроме радости, не будет.
|
Каракка приближалась с каждым гребком. Матросы периодически оглядывались, передвинув мушкеты поближе - в бухте было как-то не по себе, внимательные взгляды шарили по берегу, не находя, за что зацепиться.
Норт, присматривающийся к потенциальному трофею, указал Риду на болтающийся у воды штормтрап, свисающий с правого борта судна. Кошка, судя по всему, была не нужна. Подогнав шлюпку поближе, матросы подняли мушкеты, продолжая следить за обстановкой, но все было тихо.
Первым, переглянувшись с капитаном, на борт взлетел Норт, через пару мгновений махнувший рукой остальным. В течение полуминуты в шлюпке остались только два матроса. Еще десяток секунд - и фалинь, выброшенный одним из них, был привязан к выступу планширя.
Бойцы медленно пошли по палубе, носившей все еще заметные следы разыгравшейся схватки - разодранные тряпки, прикрывавшие собой бесформенные от времени тела и поломанное оружие. Двери баковой надстройки были изрублены и выбиты чуть ли не тараном, слева и справа от них к стене были ногами вверх приколочены два скелета, так же без плоти и одежды. Лестницы, ведущие на бак, были завалены всяким хламом - видно кто-то тут "держал баррикады".
Быстро взобравшийся на бак Рид обнаружил основные следы пожара, собственно и приговорившего фок-мачту с бушпритом, не нашел более ничего нового и особенного, помог подняться вооруженному мушкетом матросу и оставил его там - наблюдать за берегом, сам же присоединился к остальным. Те, в свою очередь, уже стояли на кормовой надстройке, двери которой, тоже как будто высадили из пушки. А вот дверь капитанской каюты была не только цела, но еще и заколочена снаружи, только у комингса была, судя по всему, прожжена двадцатисантиметровая дыра, тоже забитая какими-то тряпками с сухой травой вперемешку.
Тем временем на Ла Худре царила атмосфера спешки и добра. Уже с почти сухим трюмом (не считать же за потоп лишние полтонны воды), бот медленно и печально отходил от берега, рискуя каждую минуту зацепиться килем за песок и остаться на месте до самого прилива.
Команда была сыта, негры тоже жадно схомячили приготовленную для них требуху и теперь закемарили на солнцепеке, привязанные к мачте. Но ненадолго - уже через пару минут недовольных взглядов тяжелый пинок боцманского сапога заставил ссыпаться в трюм сначала одного, а затем и второго.
Пушки были заряжены, парус слегка приподнят - лепота.
-
+
-
негры тоже жадно схомячили приготовленную для них требуху и теперь закемарили на солнцепеке, привязанные к мачте. Но ненадолго - уже через пару минут недовольных взглядов тяжелый пинок боцманского сапога заставил ссыпаться в трюм сначала одного, а затем и второго.
Я ниxуя не понял, они прям с мачтой в трюм свалились? )))
-
Норм обстановочка
-
Огонь
-
Прям серые будни обычной пиратской шхуны
-
Схема.
-
ссылкаКак-то так. И пикча мощь, да.
-
Как!??? Как я пропустил этот модуль!
From Alpho with love (not gay): YARRRRRR!!!
-
Схема дико угарная, например
-
По курсу зулусы, херр майор!
-
Лепота, однозначно.
-
Сарынь на кичку! В смысле, толково все вельми.
-
За зулусов ))
-
Тем временем на Ла Худре царила атмосфера спешки и добра.
"Ололо, быть добру!" ©
З.Ы. - пикча жжотся.
-
жаль, нет далбплюса
-
Схема убойная)
-
Я пират
-
Йарр Харр Фиддл Ди Ди!
-
Хороший пост + могучая пояснительная картинка.
|
|
|
|
|
-
Ишь, какой тип нарисовался. Любитель протеина. Небось еще и качалка подпольная в кузне, средневековая. Жрет людишек и качается, переводит все в мышечную массу.
-
|
|
Коротыш бодро сновал по кораблю в течении всего заплыва, везде совал свой нос, травил байку о последнем своем подвиге, с неодобрением посматривая на тех, кто сперва жрал, а потом выблевывал все сожранное. Форменное скотство, ну не можешь ты есть, так не насилуй организм, не пихай в себя всякое, возьми свою пайку и отдай Брату, из тех кто и подкову переварит в любых условиях, и будет всем хорошо. Очевидно же, ну.
По мере приближения к городу, Недомерок в конец активизировался, мотался от борта к борту, разглядывая корабли и постройки, отпускал веские замечания вроде "Ну, ничё так городишко, богатый, тут грабить и грабить", советовал Шраму как нужно козырно точить пики, за что был послан хоть и беззлобно, но сурово, пытался проехаться по ушам Вьюги, мол, это родной его город и всё он тут знает, но был пойман на противоречиях и предпочел замять разговор и ретироваться, что бы тут же начать надоедать команде, выпытывая, где в порту лучшее бухло и бабы без дурных болезней. В общем, с толком проводил время. К слову, сам оружия не точил, потому как сделал это еще до отплытия, и с тех пор не пользовался, следовательно и затупить не мог.
- О, Мышь! - моментально включился коротыш, стоило Летописцу вылезти на верхнюю палубу, и получить покровительственное похлопывание по плечу от Шрама. Заметив, что Брат не слишком-то рад его вниманию, видимо справедливо ожидая, что ему в сотый раз будет поведана эпичнейшая история последней зарубы, в которой Недомерок лично уложил три десятка врагов, коротыш поспешил успокоить потенциального слушателя. - Не боись, по-новой рассказывать не буду, ты и так уже знаешь как все записать, так ведь? Так!
- Слушай, что придумал. - заговорщически начал Недомерок, склонившись к Летописцу. - Шрам-то прям молодец у нас, а. Ты бы видел его в последнем бою, не, конечно не такой орел, как я. Я там прям влетаю такой "Что, суки, не ждали!", ближайшего в прыжке посек - на две части, приземлился и сразу в ноги второму, этого на земле уже закабанил, со мной не забалуешь, только моргнул неудачно, чик, и ты уже на небесах. О чем это я? Ах да. Шрам. Короче, ваще молодец. Рубил там, колол, бегал страшно. Это все надо в Летописях указать, молодец, хоть и не такой, как Недомерок, ты запоминай, запоминай! Я что подумал, его ж не запомнят толком, а кто будет виноват в этом? По всему выходит, что я. Сам понимаешь, затеняю я остальных. Это как-то не по Братски. Короче. Что придумал, нужно что-то такое, чтобы он прям выделялся. Сечешь идею? Нужно значит зайти с козырей, "Служил в отряде в это время, ста восьмидесяти фунтовый Шрам". Ты прикинь, как это будет, это ж реальная дичь, второго такого не найти. Ты короче, запоминай, потом при случае используешь, только Шраму не говори, что я тебя научил, это может уронить твой авторитет в его глазах, типа сам не мог придумать. Или он может какой-нибудь деталью ненужной испортить всю задумку. Сам знаешь, какой дотошный. Начнет, например, придираться, что не ста восьмидесяти, а ста восьмидесяти семи фунтовый Шрам, а кого волнуют эти мелочи?
Закончив наставлять Летописца, Недомерок пристроился недалеко от Вьюги, чтобы послушать, не признается ли кто-нибудь в знании страны или на худой конец города. В ожидании рассказчика, коротыш с продолжал с интересом глазеть на город, временами даже сплевывая за борт от переполнявших его эмоций, и что характерно, делал это не глядя, ни мало не беспокоясь о судьбе проплывающих на расстоянии плевка рыбацких лодочках и их пассажирах. Так уж ему не терпелось начать что-нибудь делать, причем желательно пить и трахать баб, а не нести суровую гарнизонную службу.
|
Ночное небо черно от дыма костров. Я, сидя у огня, протянув к нему жалобно руки, пытаюсь заприметить хотя бы одно созвездие, но всё тщетно - это слепая ночь, и луны я не дождусь.
Холод пробирает до костей. Шальной ветер, кусачий, заставляет часовых чаще заглядывать к лагерным огням и ежиться при каждом его порыве.
Север.
Вискандийская армия расположилась в трех километрах от нас, у Солёной реки - самой четкой из всех существующих границ Скугга, Вингара и, собственно, самого Висканда. Очередной пограничный конфликт в Саамской Империи, от которой осталось одно название. Феодал бьет феодала, брат убивает брата, отец режет сына, в то время как богема вливается заморскими винами и предается плотским утехам в Столице.
А мы сидим и морозим задницы в этой проклятой Долине. И чего Герцогу Скугга дома не сиделось?
Злой вой волков доносится до меня сквозь морозную полуночную тишину.
Доктор говорил, что вискандийцы могут предпринять попытку нападения. Тут Капитан был с ним полностью согласен, хотя последний и не обладал никакими магическими способностями. Видимо, опыт сказывается.
Что называется: "Как в воду глядел"
* * *
Семеро вас. Вереница "секретов" вдоль тыла скуггского лагеря расположилась - небольших, аккуратных замаскированных окопов, из которых вам приходится наблюдать за перемещением войск противника.
Шило, второй по силе отрядный колдун, как обычно, в руках что-то крутит, дрожа безбожно, как осиновый лист. Пекарь, командир отделения, молча следит за обстановкой. Спать, почему-то, никому не хочется. Мандраж? Да нет. Вроде, ничего особого не намечается. Только вот спать в этой обстановке, на мерзлой земле, невозможно - а потому настроение у всех зело скверное.
Ну и, плюс, Пекарь, цыкнув, показывает знаками - "враги". Вроде бы, не очень хорошая новость. Но хоть кровь разогнать.
Минута, другая. Идут, тихонько звякая оружием, солдаты, рядком, не торопясь. А вы, успев передать сигнал в остальные секреты, ждете - ждете, пока пройдут дальше, чтобы можно было нанести подлый и сокрушающий удар в спину вероломной голытьбе, которой не суждено унести ноги из этого мрачного, сокрытого густым туманом леса.
|
Выслушав вопросы учителя и ученика, Голдберг-сан довольно улыбнулся, небрежным жестом смахнул с левого плеча невидимую пылинку (да, несмотря на творящийся вокруг беспорядок, костюм директора выглядел идеально чистым и отглаженным), после чего наконец заговорил
- Отлично. Полагаю... я могу считать это согласием присоединится ко мне, не так ли господа? Прекрасно. Что ж в таком случае, позвольте мне продолжить. Итак... Ох, Каваками-кун! - Амида-сан поправил очки и близоруко сощурился всматриваясь в поднимающегося на ноги юношу - Великолепно! Я боялся, что с тобой что-то случится! Твои атаки были просто... самоубийственны! Каваками-кун, нельзя пытаться поразить противника ценой своей жизни! Победа ничего не стоит, когда её некому праздновать!
Дружелюбно улыбнувшись Голдберг направился к Гинджи, но неожиданно остановился, заметив удивленный взгляд Соитиро. На миг изумление мелькнуло и на лице директора, но затем пухлые губы вновь расплылись в широкой улыбке
- Ах да, да... Совсем забыл... о том что вы совсем забыли - Директор хохотнул, но тут же прикрыл рот ладонью в белой перчатке - О, прошу прощения за этот глупый каламбур. Сам не знаю что на меня нашло. Впрочем раз уж так вышло, пожалуй на примере Каваками-куна я могу объяснить вам принципы по которым работает мое оружие против демонов. Демоны порождения нашего сознания, черпающие силу из нашего с вами разума и нашей с вами веры в них. В свою очередь их способности позволяют им воздействовать на нас, изменяя наше сознание и восприятие действительности. Замкнутый круг. Однако мой отец, вместе с группой других ученых в годы Второй Мировой исследовали способы контролировать демонов - и добились некоторых успехов. Уничтожив все упоминания о небольшой местной богине чье святилище находилось на месте этой самой школы и при этом поймав её в этом мире в человеческой форме, они смогли... изменить её, превратив в нечто совершенно иное. Они нашли способ изменять демонов также как они меняют нас. Но главное - они нашли способ уничтожать их. Разумеется бесполезно пытаться вычеркнуть из человеческого сознания действительно крупных демонов - например Баала. Тем более что многие из них не исчезают, а лишь меняют маски с течением времени - не имеет значения будут ли бога войны звать Аресом, Марсом или всадником Апокалипсиса - это все еще олицетворение войны и оно не исчезнет, до тех пор на земле жива память о войнах. Однако, отец обнаружил что измененное им существо представляет чрезвычайную угрозу для других демонов. Почти потеряв связь с коллективным сознанием человечества, но в тоже время существуя, они словно становятся черными дырами в космосе изнанки мира. Они становятся воплощениями Ничто... искусственно созданными фуриями... нашим оружием - Директор ненадолго замолчал, сложив руки на набалдашнике трости и опустив взгляд
- К сожалению, имеющийся у нас экземпляр был... почти неконтролируем, нестабилен и опасен для нас самих. Теперь же благодаря стараниям Симидзу-куна он потерян окончательно. Однако! - Голдберг вскинул голову и стекла его очков снова ярко блеснули - Как я уже говорил, это не полное поражение. У нас есть Каваками-кун. Юноша вычеркнувший себя из памяти своих товарищей - и тэнгу отказавшийся от своих сил и собственного прошлого. Уверен, это будет прекрасным стартом для того чтобы создать новое оружие. Соитиро-кун вместе с тем заменит погибшего Датэ-сенсея, а что касается Кавато-сана... ах да, я ведь должен еще кое-что вам объяснить. Ваш персональный враг, существо которое называют "уицраором". Эгрерор государственности, воплощение японского государства - но не японского народа. Однако это все же очень мощный дух. Разумеется это не тот император Дзимму о котором рассказывают легенды, поскольку с годами эти существа умирают, уничтожают друг друга в междоусобных схватках, что как правило выражается в сменах государственных режимов в стране. Уицраор Японии был тяжело ранен во время Второй Мировой. Его время кончилось. Япония изменилась. Теперь настало время нового духа, но он не желает отдавать трон без боя и уйти в прошлое. Единственное чего я не могу понять - почему именно вы были выбраны как его замена. Однако - Директор Голдберг вновь улыбнулся - Полагаю вам стоит спросить об этом не у меня, а кое у кого еще.
Наши же дальнейшие действия полностью зависят от того что скажет Каваками-кун - Амида-сан подошел к Гинджи. Со стороны эта сцена выглядела довольно странно - окровавленный парень с ног до головы покрытый грязью и в изорванной одежде, но окруженный каким-то внутренним сиянием и невысокий толстый мужчина средних лет, в белоснежном костюме и с тростью в руках, которого однако окружала едва заметная аура... нет даже не темная.
Серая.
- Итак Гинджи-кун. Вы решили на чьей вы стороне? Вы с нами, с ними или по прежнему убегаете от принятия решения? Вы правы, у вас слишком много личностей, но собрав всех их вместе вы остаетесь ничем и никем. Так может... пора выбрать что-то одно?
Директор протянул Каваками руку в тонкой белой перчатке.
|
|
Соитиро, Симидзу, Кавато и Гаттян
Выслушав многословную речь Симидзу, учитель-самурай криво усмехнулся и резким движением выхватил из ножен вторую катану.
- Мне тебя даже жаль Акайо-кун. Ты заблудился, запутался, стал не на ту сторону и теперь пытаешься найти виноватых в своих проблемах. А эти - Он брезгливо кивнул головой в сторону Войны - Уже готовы тебе их предоставить. Мы не можем защитить вас всех, это правда и меня не было тогда, но мы не ставили никаких опытов над нашими учениками. Голдберг собирает людей с необычными способностями, чтобы не допустить чтобы они оказались в руках таких как те на чьей стороне ты сейчас, но он недооценил наших противников. Они просто не хотят выпускать человечество из своих когтей. Если ты пойдешь за ней - ты погибнешь и станешь сосудом для еще одной из этих тварей! Подумай об этом! Они уже забрали все что тебе дорого, а теперь хотят отобрать последнее! И...
Однако не успел Датэ договорить как в разговор на крыше вступило новое действующее лицо, а именно всеми забытый Кавато-сенсей, каким-то чудом проскользнувший мимо робота. Начисто игнорируя как огромного стального модуля так и его хозяйку учитель направился прямо к Симидзу, на ходу угрожая ему... разговором с родителями. У него даже получилось добраться до своего ученика и схватить того за ухо, поскольку все присутствующие пребывали в глубоком шоке от его действий, но в тот момент когда сенсей уже уверенно потянул Акайо в учительскую, на него увесистым молотом рухнул стальной кулак
Проломив крышу Кавато улетел куда-то на первые этажи и это словно послужило сигналом к действию для остальных. Сорвавшись с места Горо-сенсей бросился на Акайо, тот выхватил свой меч, клинки катаны сенсея и меча тьмы выкованного из шторма столкнулись... и катана со звоном разлетелась на множество осколков, а потом, руки юноши словно двигались вслед за клинком, будто-то бы получившим собственную волю. Черное лезвие рассекло тело учителя напополам. Мгновение тело оставалось целым, а затем верхняя половина торса поползла в бок, но не успело тело Датэ распасться надвое, как оно превратилось в черный дым, тонкими струйками впитавшийся в меч Симидзу.
В этот момент на горизонте возникло еще несколько фигур - давешняя тенши, которую не так давно раздавил стальной гигант, вот только в двойном экземпляре и в компании девушки-волшебницы с огромным пулеметом.
- Сейчас нет времени для долгих разговоров, но... - Уриэль неохотно отпустила Гаттян - Хорошо. Сначала фурия. Кажется я серьезно недооценила её... к тому же она там не одна. Хотя я знаю, что еще пожалею, обэтом решении. А теперь пошли, нам понадобятся обе мои половины и на разговоры нет времени. Если вкратце - Сахиэль должен был отвечать за безопасность этой школы, но старался не слишком вмешиваться в местные дела - директор школы и учителя не терпели вмешательства любых внешних сил и не видели большой разницы между нами и демонами. Не так давно Сахаэль исчез, однако для нас это осталось незамеченным - судя по всему Самаэль чтобы скрыть свое присутствие спрятала от нас все происшествия в этой школе. Когда она ослабла, мы смогли увидеть что происходит и направились сюда и...
В этот момент Уриэль неожиданно дернулась в воздухе и покачнувшись полетела вниз. Вторая тенши наоборот застыла на месте, а затем жутко закричала, неестественно вытянувшись так, словно кто-то сейчас выкручивал ей суставы. В этот момент стальной гигант на горизонте вскинул могучую правую руку, неожиданно ощетинившуюся остроносыми ракетами
- Shock and Awe!
Сорвавшиеся ракеты понеслись навстречу Гаттян и Уриэль, казалось заслонив собой землю внизу. Мгновение спустя, для наблюдателей на крыше и на школьном дворе, тот участок неба где появились ангел и девочка-волшебница превратился в окно в ад. Небеса пылали над их головами и одного взгляда туда было ясно, что вряд ли у кого-то были шансы там выжить.
Соитиро своим внезапным появлением переломил исход схватки старика и горничной. Удивленная девушка постаралась блокировать удар меча кувалдой, но Химура неожиданно резко рассекла древко кувалды пополам, оставив девушку с двумя обломками. Та впрочем не растерялась и врезала одним из них юноше по шлему, так что у того в ушах зазвенело, а меч чуть не выпал из рук. Однако в этот момент Кобаяси-сенсей молниеносно зашел ей за спину и... небрежным движением свернул шею.
Отпустив тело девушки, которое рухнуло ему под ноги, старый завуч отряхнул ладони и обернулся к Такаги
- Я знал что ты меня не подведешь, Соитиро-кун - Его голос звучал как-то глухо и неестественно, вероятно из-за погнутого шлема - Теперь осталась последняя...
- Похоже что тут становится скучно Младший! - Усмехнулась Война глядя на алое зарево на горизонте - Пожалуй Таха права, нам стоит свалить отсюда и вернутся тогда когда здесь появятся те кто может выстоять против меня хотя бы полминуты. Уходим!
Густой пропахший порохом дым вновь затянул поле боя, превращая огромного железного титана в размытый силуэт, а затем из этого дымного облака с огромной скоростью вырвались недавно созданные Симидзу спасательные шаттлы. Пытавшихся их преследовать встретил град вырвавшихся из выстрелов крупнокалиберных орудий, но когда спустя некоторое время дым рассеялся, стальной колосс бесследно исчез.
В тот же момент Кавато-сенсей наконец долетел до первого этажа, проломив все перегородки между первым этажом и крышей и со звучным грохотом приземлился на все еще распростертую на полу тушу Баала.
Кацураги и Мисима
- Ааа... Ооо...Кто...вы?! - Тиёко кажется пришла в себя от неожиданности и смущения, но прокомментировать ситуацию никак не успела - опешившего толстяка опутали длинные щупальца озверевшей от ревности Цукихи и спустя секунду этот импровизированный кистень врезался в поднимающуюся с земли рыжую, сбросившую с себя шогготу.
Несколько беспощадных ударов упитанным телом КАМЕН-ОТАКУ, явно оказались для великанши последней каплей. Пошатнувшись гигантесса снова рухнула на колени, но тут Кацураги отпустив изрядно побитого героя набросилась на нее, схватив за голову
- ГОВОРИ! КТО ТЫ! КАКОВЫ ТВОИ ЦЕЛИ!? КТО ТАКИЕ БОЛЬШИЕ БОССЫ! КАКОВЫ ИХ ЦЕЛИ!? НАКОНЕЦ, КТО Я!? ЧТО ВАМ ОТ МЕНЯ НУЖНО!?
Рыжая ничего не отвечала, пустыми глазами глядя в лицо Цукихи, но стараясь проникнуть в её сознание, Кацураги поняла что это существо было только куклой, которой манипулировала чья-то неведомая злая воля. На миг Цукихи казалось даже удалось проникнуть в её сознание, но она не увидела ничего, кроме уже знакомых ей образов, теней пляшущих на стенах пещеры.
- Ты и сама знаешь... - Просипела рыжая криво улыбаясь краем рта - Ты - заключенная. Они тоже. И они хотят выйти на свободу...
Когда последние слова сорвались с губ великанши, её тело рассыпалось в руках девушки превращаясь в пепел.
- -Кацураги-сан, я не думаю это самое время допрашивать пленника: уведите как можно быстрее отсюда Мацумото-сан, здесь небезопасно для нее! - Встрял в разговор кое-как оклемавшийся герой, приходивший в себя на руках Камен-Герл - Если вы не хотите заботитесь о себе, то хоть позаботьтесь о Тиеко-тян! И вашего пленного вы можете захватить с собой... - Именно в этот момент красноволосая в руках Цукихи превратилась в пепел - ...Это я так, к слову.
Закончив со спасением девушек, отважный герой вновь осмотрел поле сражения, пытаясь найти того кому может потребоваться его помощь... но тут его ноги позорнейшим образом подкосились и он упал на руки шогготе. К тому же "Взгляд Героя", показал что битва вокруг кажется закончилась... правда не совсем ясно кто победил... и кто с кем дрался. В этот момент к страдающему герою подбежала Мацумото
- Таинственный незнакомец-кун, вы ранены? Не волнуйтесь я помогу! Цуки-тян, зачем ты так, я уверена Таинственный незнакомец-кун просто хотел помочь! - Она положила обе руки, засиявшие мягким теплым светом на плечи отаку и тот почувствовал что боль уходит. Однако теперь грудь Тиёко ничего не прикрывало и она во всем своем великолепии оказалась почти перед лицом толстяка
Калинин
- Н-не сказала бы - Прохрипела Элис пытаясь подняться на ноги - Fuck! Приперлась сюда, все мать его такая крутая с кучей понтов, а потом эта гребанная многоножка меня просто по полу размазала! Проклятье... я не заслуживаю своей фамилии... черт, черт, черт! - Мулатка ударила кулаком о пол
В этот момент у Ромы закружилась голова, стены школьного коридора поплыли перед глазами а в голове опять раздался голос Марии
- Не знаю что это было, но кажется все закончилось. Я снова тебя чувствую. Сейчас я вытащу вас обоих.
Калинин проснулся в собственной постели, в полном здравии да и к тому же в приятной компании - ухо ему щекотало дыхание обнимавшей его мулатки, прижимавшейся к нему под одеялом. Ситуацию портили только два фактора, во-первых то что судя по ощущениям девушка под одеялом была вполне одета и во-вторых, то что на стуле напротив устроилась Праведная нещадно дымившая зажатой в зубах сигаретой
- Добро пожаловать домой! - Мария усмехнулась - А теперь, рассказывай что там у тебя произошло.
Тагава
- Йо.. Йоширо... - Прошептала Анна неуверенно отвечая на его поцелуи - Йоширо... я...
Её руки с неожиданной силой легли ему на плечи, а затем оплели шею. Оторвавшись от губ юноши, Гремори посмотрела в глаза юноши прежним холодным взглядом своих алых глаз с вертикальными зрачками
- ...Я кажется пришла в себя. Чертова Азазель. Из-за нее я позволила себе слабость на глазах собственного контрактера. Какой позор. Верно игрушка?
Анна криво усмехнулась, а в следующий миг сама впилась в губы юноши долгим, требовательным и яростным поцелуем. Её ладони скользнули с плеч Тагавы на его грудь и юноша понял, что созданный его разумом костюм исчез и руки Гремори касаются его тела, а затем понял что и девушка теперь полностью обнажена. Анна толкнула его и Йоширо потеряв равновесие упал на что то мягкое. Кажется демонесса успевала позаботиться об обстановке, но Тагаве было не до того. Гремори запрыгнула на него словно дикая кошка, а затем взяв его ладони в свои опустила их на свою высокую упругую грудь. На губах девушки расплылась усмешка
- Хватит розовых соплей и успокаивающего сюсюканья. Кажется я позволила себе быть слишком слабой в твоем присутствии, а это непростительно... - Острые ногти демонессы прочертили на груди Йоширо алые дорожки - Непростительно для нас обоих игрушка. Похоже бесполезно бороться с моей дурацкой симпатией к тебе... и раз уж я не могу от нее избавиться - Гремори вновь наклонилась к юноши и снова поцеловала его
- Я возьму её под контроль.
|
Рихтер.
Непослушными руками достаешь из недр кармана скользкий флакон. Едва не уронил, немеющими пальцами пытаясь вытащить пробку из горлышка. Чувствуешь тягучесть времени и манящую тяжесть земли, стекло в ладонях, запах жженых перьев. Бьется сердце, слабее и слабее с каждым разом, закрыть бы глаза, прилечь на минуту, и всё пройдет… Выплюнул из зубов дубовую пробку и теперь жадно глотаешь веачуково-имбирный отвар. Кисло во рту стало, противно, да так что челюсть свело.
Бурчит живот, выворачивает наизнанку. Согнулся Валь пополам, выблёвывая нечистоты из желудка, лёг обессиленный набок, и закрыл глаза.
Уснул.
Густав.
Слишком много в Ней было от зверя и дикого животного. Не умела Она управлять яростью и гневом, не заботилась о своей красоте и жизни. Крови, Ей хотелось человеческой крови и мяса, липких костей на ужин. В Её глазах Густав Кроц видел удовольствие, боль, которая только подначивала монстра, разогревая аппетит. В этот момент мужчина понял, что исход здесь совсем не важен – важна лишь игра, противостояние, боль и страсть, потому что именно ради такого и живут твари подобные королеве тинеинов. Ради уничтожения. Хаос во имя хаоса, а зло ради зла – это было просто и очевидно.
Она бросится. Густав это видел, Густав это знал. Совсем не из-за причмокивания губами, не из-за привлекательности и мужской силы воина, а потому, что такова была Её природа. Удел живущих ради самой смерти всегда один – могильный прах. Когда-нибудь настанет время, когда всю нечисть мира искоренят потому, что в саму её основу заложено стремление к самоуничтожению, к самоистреблению.
Она бросилась.
Остриё рогатины пробило Ей грудную клетку, проколов тощее тельце насквозь, но упрямство толкало Её дальше. Злые глаза смотрели на мужчину, лапы скользили по доспехам, царапая метал, но не в силах его преодолеть и дотянутся до животрепещущей плоти, столь желаемой человечины. Не пришло еще то время, когда женщине удастся одолеть Густава Кроца.
Наблюдая за попытками стервозной королевы добраться до горла, ему стало немного грустно. Ведь когда-нибудь мир станет настолько чистым, что поиски демонов приведут человека к собственному сердцу. Когда-нибудь мир станет настолько добрым, что зло обретёт облик людей. Рассыплется тогда Хорт`Смарк, а Вселенная станет на одну часть проще и пустыннее, ведь не будет в ней больше ни Дьявола, ни Бога, не останется больше Королев Тинеинов, а пресловутые т`нохи исчезнут с лица земли.
…И будет царствовать человек.
Тяжелые мысли лезли в голову Густава. Скривился тогда мужчина, и крепким кулаком в латной рукавице ударил по контурам Её лица. Треснула лобная доля. Брызнула тёмная кровь из трещины, залив безносый лик черным маревом. Опустила руки, обмякла, безвольной тушей осела на древке рогатины.
Ушла печаль.
По крышам забил мелкий проливной дождь. А Она – мертва.
-
Тяжелые мысли лезли в голову Густава. Скривился тогда мужчина, и крепким кулаком в латной рукавице ударил по контурам Её лица. Треснула лобная доля. Брызнула тёмная кровь из трещины, залив безносый лик черным маревом. Опустила руки, обмякла, безвольной тушей осела на древке рогатины.
Ушла печаль.
Сразу плюс. Угадал, потому что читая пост уже сам хотел написать, что ударил кулаком. Но ты сам догадался и написал. Супер.
-
Мастер выдерживает стиль.
|
СоитироСнова превратившийся в человека противник Соитиро пошевелился на полу здания и кашляя кровью попытался встать, но к этому моменту юноша уже оказался рядом с ним. Обернувшись к Такаги, черноволосый поднял ладонь в защитном жесте - Хорошо-хорошо, ты победил, только пожалуйста не бей меня! По-крайней мере не по лицу, это мой капитал! - "Поверженный гигант" расхохотался, но вскоре смех перешел в очередной приступ кашля - Ты... кххххх... сам не знаешь во что лезешь... Баал... он идиот, который думает что просто уничтожает нескольких слишком много о себе возомнивших людишек... но он не знает... даже Абаддон не знает всего, о Его плане, хотя думает что знает... они просто пешки... но тот кто послал меня... он не хочет быть пешкой... - Черноволосый усмехнулся демонстрируя юноше окровавленные зубы - Ты лазил повсюду, выяснял, разнюхивал... и ты мог по глупой случайности выдать нас... выйти на нас... и тогда это заметил бы кто-то другой... Баал... Абаддон... кто-то из этих людишек... это не имеет значения, главное что нас в любом случае заметил бы Он... - "Гигант" облизнул губы, посмотрел на Соитиро и снова усмехнулся - Ты наверное хотел бы узнать о ком я? Хах... Несложно догадаться. Он - это тот кто стоит за Баалом. Самая крупная карта в колоде, хах... Дело в том что все демоны ведут свою игру и он не исключение. Зачем ему понадобилась эта маленькая страна и эта маленькая школа? Из-за того что этот толстый японский Ницше, собрал там вас всех вместе? Ха... если бы Он хотел, то убрал бы его гораздо раньше. Нет, его план намного сложнее... Все это нужно только чтобы отвлечь внимание. И тот кто меня послал... он не хочет быть просто пешкой. Он хочет узнать, что тут затевается на самом деле. Те кто служит ему... вроде меня... они везде... среди слуг Баала... фурий... в вашей школе... ты мог просто случайно выйти на одного из них и испортить все... поэтому меня послали тебя убрать... Калинин- Рома?! Рома, отвечай! Рома, что происходит?! Не имеет значения как тяжело ты ранен, это все только в твоей голове! Рома! РОМА!!!! Голос Праведной продолжал звучать в голове Калинина, однако у юноши не было ни сил не времени, чтобы ей ответить. Многоногая тварь, постукивая конечностями по полу медленно приближалась, почти не обращая внимания на жалкие и неловкие попытки юноши защититься. Подняв руку, отвратительная помесь человека с многоножкой, легко перехватила цепь и небрежным движением выдернула оружие из рук Романа. Огромный монстр навис над отчаянно пытающимся отползти юношей и мгновением позже одна из многочисленных конечностей твари, вошла в левое плечо парня заставив его заорать от боли. По всей руке тут же разлилось онемение. Существо снова усмехнулось и приготовилось нанести новый удар, но тут неожиданно уже саму тварь сшиб с ног удар чудовищной силы. Многоножка отлетела назад и рухнула на пол, превратившись в один омерзительный комок конечностей, дергающихся во все стороны в тщетных попытках поднять огромное тело, а Калинин обернувшись увидел Элис, стоявшую в боксерской стойке. На секунду ему показалось что за спиной Фрейзер, виден силуэт огромного чернокожего мужчины, но он моргнул и тот исчез, оставив только мулатку сжимавшую кулаки глядя на противницу. - К тебе было охереть как сложно добраться, бро! - Девушка усмехнулась - Но к счастью я наконец здесь. Так все проблема только в этой гребанной херне? Тогда считай что проблемы уже нет. Когда я выхожу на ринг, у меня нет жалости. Я здесь, чтобы победить. ТагаваПосле того как Йоширо закончил издеваться... эээ... вернее помогать Мори, облив её из брандспойта и оставив кашляющую, обожженную девушку приходить в себя на полу, он обернулся к Анне... чтобы обнаружить что та еле стоит на ногах, опираясь на стену и тяжело дыша - Мне... безумно нравится... такая трогательная забота о том кто несколько секунд назад пытался тебя убить... но нам стоит двигаться... неизвестно кто еще может здесь появиться... - Наверное это должно было прозвучать язвительно, но прозвучало просто устало - ...И последний удар... вымотал меня немного сильнее чем я думала. Гремори сделала несколько неуверенных шагов вперед и упала на колени, опираясь руками о пол - Со мной все в порядке.... просто нужно немного... отдохнуть... Я сейчас встану... - Девушка и правда начала подниматься, но покачнувшись снова упала на пол и в сердцах ударила по нему кулаком. СимидзуРыжая удивленно застыла на несколько секунд даже прекратив постоянные попытки добраться до Цубаки (кстати о последней... она и правда выкинула очки, растрепала и пытается порвать на себе форму... правда судя по тому с какой старательностью она этим занимается с пунктом "не думать как задрот" пока проблемы), однако через секунду снова побагровела от гнева и поудобнее перехватила ключ. Акайо почувствовал что где в своей пламенной речи допустил ошибку. А через пару секунд, когда кулак "духа школы" врезался ему в лицо, понял какую именно. - ТОРТИК - ЭТО ЛОЖЬ! - Дико заорала рыжая, уже не ключом, а просто кулаком, зарядив "Морре" в нос, который уже и так пострадал после встречи с розововолосой в реальном мире. Схватив за ворот на некоторое время отключившегося от происходящего и сосредоточившегося на собственных ощущениях юношу и отшвырнув его в сторону, рыжая помахивая ключом нависла над Ямамото - Слушай... он прав... мы не имеем никакого отношения к тем людям кто тебя... исследовал! - Цубаки подняв обе руки и выставив открытые ладони вперед медленно отступала к краю крыши - Я совсем ничего не имею против тебя, честно! Ты мне даже нравишься! Я... прошу прощения, за все гадости которые с тобой сделали эти люди, пускай я и не имею к ним отношения и даже не знаю! Пожалуйста успокойся, давай поговорим об этом! Я уверена, мы сможем решить дело миром... - Ямамото уже стояла на краю крыши - Проклятье с тех пор полвека прошло, те кто мучил тебя наверняка покойники, а я никогда ни над кем ни издевалась! Рыжая остановилась уже занеся ключ над головой, после чего опустила его и с любопытством посмотрела на Цубаки - Не врешь. Правда. Ты нет. Над тобой... - Ямамото удивленно застыла, глядя на забинтованную, но та уже утратила к ней интерес и вовсю вертела головой по сторонам - Другое... все другое... Не так. Неправильно. Время - ваше. Не мое! Время... вещь... не моя! - Она опустила ключ и неожиданно с силой ударила себя по голове - Нет связи! Нет! Все чужое! Это место - мое! Но чужое! Забрали, забрали, забрали! Часть меня - забрали! Не помню... Должна помнить! Не знаю. Должна знать! Чужая! Чужая, чужая, чужая! Здесь чужая! Везде чужая! Вырезали! Вычеркнули! Из мира! Я не помню! Никто не помнит! Кацураги- План?! - Тиёко захлопала глазами, застыв на месте с донельзя удивленным выражением на лице - А для того чтобы драться нужен план? Гоменасай, Цуки-тян! Я просто никогда раньше ни с кем не дралась... может нам просто вежливо попросить её сдаться? Это очень милая девочка и я уверена что она... В этот момент тесак со свистом рассек воздух рядом с Мацумото, а через секунду, верх её формы, распавшись на несколько лоскутов упал к её ногам, вместе с аккуратно разрезанным лифчиком - Кьяяяяяя!!! - Запищала Тиёко, отчаянно пытаясь прикрыть выпрыгнувшие на всеобщее обозрение пышные прелести руками, но всего двух рук для этого явно было мало. Между тем удар одноглазой был настолько быстрым, что Кацураги почти не заметила его, успев однако перехватить руку противницы хвостом, после удара и заставив её выронить тесак. Впрочем одноглазая не проявила особенного беспокойства, взмахнув другой рукой, в которой сверкнула бритва и разрубив хвост надвое. - О, я чувствую это будет весело! - Одноглазая облизнула губы - Что же, тогда пока мой дорогой босс занят, продолжим эту веселую игру! В следующий раз я отрежу тебе уши! Это будет чертовски забавно! Все остальныеГаттян сорвалась с места и поднялась в воздух, поливая Баала ливнем пуль, но бог грома только расхохотался, несмотря на то что судя по всему многие из них достигли цели, оставляя на теле великана раны. Неожиданно вскинув руку, Райдзин двумя пальцами перехватил пулю и подкинув её на ладони, щелчком пальцев отправил её назад с невероятной скоростью! Гаттян успела увидеть и почувствовать, как пуля пробивает её тело насквозь... но внезапно она оказалась в объятиях Самаэль, в нескольких метрах от того места где находилась только что. - Знаешь - Мии без особенного пиетета уронила девушку-волшебницу на землю - А ты тяжелее чем кажешься! Однако не успела девушка что-нибудь ответить, как Самаэль покачнувшись упала на нее - П-проклятье - Мии попыталась улыбнуться, но улыбка вышла бледной и вымученной - Проходить сквозь время и пространство одновременно стало намного сложнее... кажется я потеряла форму... Гинджи с трудом начал подниматься, превозмогая боль и шок, но в него тут же ударил новый заряд молнии. - Ты пожертвовал годом жизни? Ооо, я безмерно напуган! - Баал расхохотался - Я живу тысячи лет, жалкий сопляк! А тебе не хватит и всей жизни, вздумай ты пожертвовать её, чтобы хотя бы приблизиться ко мне! Тем более, что твоя жизнь будет очень короткой! И в этот момент из ниоткуда вылетел толстый желтый снаряд и врезавшись в великана впечатал ему кулаком в челюсть... Хидео чувствовал себя так, как будто его кулак сломался от столкновения со стальной челюстью бога грома, однако удар достиг свой цели и огромный демон, отлетел на несколько шагов назад, потрясенно уставившись на толстого парня в странном костюме, только что посмевшего напасть на живое воплощение власти и тирании. Ответный удар опрокинул юношу на одно колено, но Хидео чудовищным усилием воли заставил себя подняться. Баал вновь занес кулак и в этот момент множество полупрозрачных щупалец опутали его тело. И тогда Мисима сжав кулак ударил снова. И снова. Со всей злобой, всей яростью и всем отчаянием, на которое только способен толстый отаку неудачник и как бы странно это не прозвучало... на миг ему показалось что в глазах демона он заметил страх. - Хватит! Новая вспышка молнии рассекла небо, на этот раз ударив в Шоо-тян и отбросив её назад. Легко перехватив новый удар Хидео, громовержец схватил его за ворот и резко ударил лбом в лицо. Мир на секунду померк перед юношей и ему показалось, что его череп треснул и развалился пополам. Покачнувшись, отаку рухнул на колени перед гигантом. - Знай свое место! - Баал пнул толстяка отбросив его на землю и вытер текущую изо рта кровь - Ты... ты не можешь даже стоять рядом с Королем над королями! - Он поднял руку, вокруг которой вновь плясали молнии, но в этот момент за его спиной раздался громкий крик - БЕГИТЕ! А затем темная бездна ворвалась в мир сквозь глаза Каваками, поглотив и его и Райдзина. В этом месте изменился и Баал. Мускулистый гигант, превратился в смутный, размытый силуэт достигающий однако колоссальных размеров. Он нависал над ничтожно маленькой фигурой Гинджи, занимая все пространство и Каваками понимал, что его план не работает. Райдзин не собирался растворятся в Бездне. Бездна растворялась в нем. - Хааа... - Голос громовержца звучал теперь отовсюду - Вот значит что ты считаешь своим главным козырем... Позволь кое-что тебе объяснить. Ничто не существует. В мире нет абсолютной пустоты. Природа того что ты видишь здесь, такая же как и моя. Это ваша вера в Ничто. Ангел Бездны - Абаддон, тот кого в этой стране называют Ямато-но-Ороти - слеплен из того же теста что и я. Так что не думай, что ты отрезал меня от источника моих сил. Это ты, тот кто остался в одиночестве! - Огромная рука нависла над Гинджи, обхватив его за торс и подняв вверх - В тебе столько граней... ты человек, демон, ангел, тэнгу... но в тебе нет того что помогло бы тебе победить здесь. У тебя нет силы слуги Абаддона. А без способностей фурии, нет ни шанса что ты можешь причинить мне здесь вред - Гигант расхохотался. Но в это время, в невидимом для Гинджи мире за пределами Бездны, маленький черный шарик, сделанный из крови Симидзу и его силы достиг грозовых туч и превратился в яростно пожирающий их черный вихрь. В тот же миг тело демона в Бездне, начало медленно таять. Пустота словно голодный зверь спущенный с цепи набросилась на громовержца, от которого только что сама в страхе отступала. На глазах Гинджи великан принял свою прежнюю форму. - Тыыыы!! - Гигант с ненавистью уставился на Каваками - Так значит здесь есть фурия! Неплохо сыграно сопляк, но ты ошибся заперев себя со мной! Даже если во всем мире останутся всего два человека, один из них подчинит себе другого и я заставлю тебя поверить, что из нас двоих - я Король! Тело демона уже превратилось в бесплотную тень, да и от самого Гинджи остались лишь его разум и воля, отчаянно цепляющиеся за веру в собственное существование, однако как оказалось это не может помешать Баалу атаковать его. Чужая злая воля, обрушилась на юношу, стараясь поглотить его, уничтожить, выдавить из его осознания факт его собственного существования. Отрезанный от мира Райдзин питался верой самого Гинджи и хотя тот пытался сопротивляться ему, но... Но кто такой Каваками Гинджи? И за что он сражается? - Т-те-ме-э! Дикий крик разорвал черную пустоту Бездны, возвращая и Гинджи и демона в реальный мир. Баал сжимавший руки на горле юноши, отшвырнул его в сторону и обернулся... чтобы попасть под град ударов Кавато-сенсея - ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА!!! - Еще не успевший восстановить связь с миром после попадания в Бездну, демон оказался беззащитен против грубой силы. Дайтора чувствовал как под его ударами лопается кожа и трещат кости, пока последний удар не отшвырнул истекающего кровью демона назад и он врезался в школьную стену, пробив её насквозь и подняв тучу пыли - Я... - Тяжело дыша и закрывая окровавленную голову левой рукой, Баал медленно встал на ноги - Я... тебя уничтожу... Но в этот момент его ноги подкосились и гигант рухнул на колени - Что... со мной... Как это могло произойти... что я, Баал повержен... Я Баал, не могу встать из-за какого-то жалкого смертного! Тяжело дыша великан уставился на учителя - Я вспомнил тебя! Ты тот о ком говорил Дзимму - Толстые губы громовержца растянулись в ухмылке - Что ж... я припас кое-что для тебя! Земля под ногами у сенсея вновь за сегодняшний день задрожала и прямо под ногами Кавато пошла огромная трещина. Новый толчок опрокинул учителя назад, а из трещины показалась циклопических размеров человеческая рука... вернее кость руки. Раскалывая земную твердь, прямо перед сенсеем и учениками из земли выбирался колоссальный человеческий скелет. - Подарок от Осьминога-Императора! ГАШАДОКУРО!!!!!
|
Фуюкава.
Какое-то дрянное соло. Никуда не годится. Гитарист просто халтурит!
Динь-динь-динь!
Динь-динь-динь!
Если подумать, то это не очень похоже на звук, который издаёт электрогитара…
Динь-динь-динь!
Динь-динь-динь!
- Доброе утро, господин Фуюкава. Как вам спалось? – Знакомый голос раздался из динамиков в спальне. Он принадлежит Миле, твоей горничной. Ничего так детка. Прекрасное личико, стройная фигурка. Одна проблема – андройд. Хлопнув по будильнику (душераздирающее соло – его дело), поднимаешься с постели и натыкаешься взглядом на стенд с гитарами, установленный на стене напротив твоей кровати. Не просто гитарами, а гитарами, принадлежавшими лучшим музыкантам Империи. Коллекция раньше принадлежала твоему бате, а потом он решил подарить её тебе. Чтобы сынок не забывал, что в крови семейства Фуюкава течёт метал. При взгляде на стэнд из глубин памяти всплывают ассоциации. Вот гитара «Джонстон», исписанная знаками хиппи, корпус «Стратокастер». Её бывший хозяйн, Джошуа Фрэнкли, пилил прекрасный рок с текстами про мир во всём мире и социальную несправедливость, пока не угодил в наркотический диспансер. Вот – «Бэдли», цвета тёмного дерева, корпус «Телекастер». Принадлежала чёрному блюзмену Харви Франклину. Старику 90 лет, а он всё ещё на сцене и не сдаёт позиций! Чуть левее – «Шутер», непроницаемо-чёрный «Эксплорер» с красными вставками. Гитара фронтмена трэш-металлической группы «Бомбардмент». Жёсткое рубилово, тексты про войну, кровожадные федераты, райдеры с юга и всё в таком духе. Выступали в турне с бандой твоего бати, «Райзинг Пауэр». «Райзинг Пауэр», да. Короли хэви-метала. Гитарка отца, кстати, тоже здесь. Выше «Шутера», «Спидвагон», «Флаинг Ви» тигриной окраски. Навевает воспоминания. Сейчас музыка уже не та.
Подходит время для утренней гигиены и завтрака. В общей комнате тебя уже ждёт Мила и завтрак на столе.
- Господин Фуюкава. Не хочу вас отвлекать, но я думаю, вам следует с этим разобраться, - Пока ты занимался своими утренними делами и принимал пищу, Мила активировала гигантский монитор на всю стену, который транслировал картинку с камер наблюдения. Вот вход в твой скромный домишко, вот какие-то гопники. Стоят, пасут камеры.
- Мы, конечно, можем применить средства защиты, но вы же понимаете, что человеческая жизнь всё ещё защищается по закону, - Ага, ага. Ты сразу вспомнил тот случай с турелями и разбирательством с полицией.
Хинокава.
Открыл глаза. То, что ты, проснувшись, не слышишь будильника, означает только одно – ты опоздал на линейку! Сегодня долбанный первый учебный день, целиком и полностью состоящий из скучного говна. Директор толкает речь, перед ними толпа зевающих мелких мудаков, оцепление из регуляторов. Единственное, что хорошо – день начала учёбы местные громилы отмечают знатной потасовкой на битом мосту, соединяющей разные кварталы Улицы Ярости. Есть на что посмотреть.
Отель «Саншайн». Место, где ты живёшь. Весьма дорогое местечко с хорошим обслуживанием. Ты, конечно, видел дом Фуюкавы-куна, но «Саншайн» не так уж ему и уступает. Управляющий - мозговитый мужик, заботится о твоём комфорте. Вот уже и завтрак подошёл.
Пока занимался утренней гигиеной и завтраком, смотрел новости.
«...Тела были изуродованы…» «Полиция предполагает, что это дело рук маньяка…»
«…Вы сомневаетесь в себе? Ваш дружок вынужден сидеть взаперти? Хватит это терпеть! Вагиноимитаторы Изилав-2000! Тян не нужны уже 50 лет благодаря стараниями компании Спандекс!..»
«…Сегодня начинается учебный год во всех школах сектора J…» «Господин Танабэ, директор-управляющий частной школы Акагаси дал интервью нашему каналу…»
Нет времени смотреть этот бред. Нужно взять байк и мотать в школу. Можно ехать относительно быстро, но по маршруту. Кажется, успеешь.
Нэкодзава.
Что-то мягкое легло тебе на грудь. Чувствуешь, как чьё-то дыхание щекочит тебе кожу. Разлепив глаза, увидела милейшую картину. Усаги устроился у тебя на груди, уставившись на тебя своими смешными глазёнками. Будит тебя. Он явно не был разочарован получившимся расположением вещей, а ты должна радоваться, что не проспала линейку. Так, наверно, думал этот кролик.
Поднявшись с постели и глянув в свой интерфейс, увидела следующее.
«доброе утро шизуко-тян! жду недождусь когда смогу обнять свою нэко-тян и помацать чо уж там! передавай привет усаги! твоя саки! ( ・ω・)»
Номура – твоя единственная подруга в классе. Хоть её мало кто любит, но она хорошая подруга. Каникулы она провела на соревнованиях по дзюдо, но даже в это время всё время слала тебе сообщения с кучей смайликов и восторженных фраз.
Твою квартирку трудно назвать хоромами. Никакого автоматизированного управления и робо-прислуги, зато – своя. Розовые обои с котятками, среднего качества телевизор, крепкая мебель. Есть комната, где ты занимаешься своими цветами. Достижения в этом деле весьма впечатляющие, что заставляет задуматься о том, а нужны ли эти баснословные суммы для украшения собственного дома? Маленькие ярко-жёлтые звёздочки звездницы, ещё не распустившиеся вытянутые красные с жёлтыми точками бутоны пост-тюльпанов, ярко-зелёные холмики лиственных кактусов. Разве это не красиво?
Закончив с утренней гигиеной и завтраком, отправилась в школу.
- ШИЗУКО-ТЯН! Я ТАК СОСКУЧИЛАСЬ! – Ты не сразу смогла определить, откуда пришла беда. Истина достигла твоего сознания сразу же, как задралась твоя юбка.
- Интересно, какие трусики носит Нэко-тян в этом году? - Голос задумчивый, будто вопрос относится у фундаментальным вещам философии.
У Саки очень оригинальная манера встречать друзей, но ты привыкла.
Оосава
Звонит будильник. Проснулся. Калибровка башки, завтрак. Уставил свой телек в другой телек, тот, который средство массовой информации.
«…Отличительные черты преступника – белые волосы…» «…Сообщить в полицию…»
Хер с ним. Пора в школу.
Битый мост. Херово, что путь от твоего дома до школы проходит через это место. Ебанаты всегда в первый день устраивают тут танцы. Лишняя трата времени. Пока шёл, поймал взглядом интересную картину. Трое хулиганов обступили паренька. Парнишка худой, высокий, но плечистый. Школьная униформа. Рожа девчачья, волосы белые. Но не пидарок, скорее задрот. Знакомое описание. Насторожился.
- Эй, уёбок! Ты чё, не в курсе, что сегодня на битом мосту собираются серьёзные джентльмены для решения насущных проблем? Что ты тут, забыл, говнюк!?
- Ребята, это того не стоит! – Задрот поднял руки, как будто бы извиняясь за создавшийся конфуз. – Я, э-э-э, уверен, что всё можно решить мирным путём! - Прикрытые глаза, заискивающая улыбка. Так неправдоподобно, что даже стрёмно.
- Что ты несёшь? Ты чё, под кайфом, а? – Один из гопников толкнул задрота в плечо.
- Ой, это больно! Зачем вы так? – Задрот сделал обиженный вид. Потом краешки его губ искривились в жуткой улыбке. Кстати, у него нет зрачков.
- Ну всё! Нахер тут с тобой сюсюкаться! Братва, гасите его! – Не успел лидер шпаны дать отмашку для атаки, как в его глазницу вошёл нож. Потом он вошёл во вторую глазницу – стремительно, гопники всё ещё не сообразили, что делать. Один замахнулся на задрота, но тот ловко ушёл от атаки, тут же контратаковав серией ударов ножом в грудную клетку. Хулиган рухнул на землю, из его груди хлынул поток. Третий сорвался с места, убегая, но паренёк поймал его за ногу. Поволок как как тряпичную игрушку и поднял вверх над собой - как триумфующий Трондус, мех Империи Солнца, пилотируемый первым рыцарем-пилотом Абэ Куроки Неудержимого Бронтекса из «Гигандама». Зашагал к краю моста.
- Чёрт, это же ты! Белобрысый! Из новостей!
- Маленький птенчик не научится летать, если его силой не выбросить из гнезда! – Гопник полетел вниз, через пару секунд снизу раздался хлюпающий звук.
- Полиция! Не двигаться, или стреляем! – Копы тут, как тут. Видимо, сидели в засаде.
- Господа офицеры! Всё, что вы видели, является недоразумением! В этом нет моей вины!- Белобрысый сиганул с моста вслед на выброшенным им гопником. Один из копов увидел тебя и зашагал в твою сторону.
- Гражданин! Предъявите штрих-код! Что вы видели?
Штрих-код - это такая татуха на руке. При сканировании персонального штрих-кода у копов в базе высвечивается твоё личное дело. Вроде как-то так.
Макамара.
Проснулся. Посмотрел на часы. Вроде не опаздываешь. Рядом с постелью лежит боккэн, в интерфейсе открыт сайт «История военного дела» авторства Абхая Брэдли, известного военного историка и теоретика военного дела. Уважаемый человек, ветеран первой и второй британских компаний. Говорят, там было пекло. Да что там говорят, ты сам про это читал и не единожды. Федераты дрались зверски, ваши не отставали. Особо о себе заявили наёмники. Никакой чести. «Частная Гвардия» - толпа психопатов, одержимых насилием и прибылью. Но всё же – отличие войны, методичны, аж жуть берёт. Во всяком случае, так об этом пишет Брэдли.
Квартирка твоя – вверх прагматизма, реализованного тренированным в военном русле человеком. Есть комната для тренировок рукопашного боя, есть – для тренировок с боккэном. Есть даже тир, в котором ты работаешь с травматом. Воин никогда не должен забывать о собственном теле, о его бренности и о его готовности принять бой.
Закончив свои дела (гигиена, завтрак, новости по ТВ и сети), вышел из дома. Уже подходя к входу в школу, где уже должна была проходить линейка, наткнулся на интересную картину.
- Ты чё, еба, неорасист что ли!? – Здоровый негр держал за грудки какого-то придурка. Чёрт, это Кента.
- Конечно, нет, бро! Я ваще жёстко люблю нигеров! Вы так-то ваще здесь редкие! Я считаю, это круто! – У Кенты явно заплетался язык.
- Чё? Чё ты вякнул? Я освежую тебя за такие слова, сделаю из твоей беленькой кожи чемодан, а остальное скормлю тварям с нижних районов!
- Бро, чё ты! Ну чё ты, а! Ну не злись, а? Бро! Да я ваще уважаю нигеров! У меня куча друзей-нигеров! – До жути напуганный, Кента задёргал головой, ища спасения.
- Эй! Ты! Серёга! Мой бро! Смотрите, это мой нигер-бро! Мой нигер!
Всё с ним ясно. Кента – самый тупой учащийся школы Акагаси. То ли пьяный, то ли под веществами. Достоин ли он спасения – тебе решать.
Одзава.
Хреновое утро. Проснулся раньше будильника. Сегодня ты должен стоять в оцеплении, пока будет проходить линейка. Ага, все в хорошеньких костюмах, а ты, обнявшись с регуляторами, держишь бугаев. Что поделать, такова твоя работа. В сети одно личное сообщение.
«Господин Одзава. Напоминаю вам, что вы должны явиться в 8.00 в помещение клуба военной подготовки, чтобы получить экипировку для работы в оцеплении. В 8.30 вы уже должны стоять на северном секторе, что в километре от битого моста. Сегодня там будет жарко. Аой.»
Закончив свои утренние дела, вышел из помещения, уловив недовольный брошенный в спину взгляд огромной бабы, у которой ты снимаешь ячейку.
Помещение клуба военной подготовки – очень условное название. Можно сказать, что это эвфемизм. Клуб военной подготовки – город внутри города, который представляет собой школа Акагаси.
Миллион комнат, стрельбища, полосы препятствий, классы военно-технической и военно-компьютерной подготовки. Правда, огнестрельное оружие только у штурмовиков. Может быть, это печально, но постойте – огнестрельное оружие? В школе?
Выдали униформу. Китель и брюки из плотной чёрной ткани, армированная обувь. Локти, надколенники и грудную клетку защищают специальные щитки. На голове чёрный шлем с баллистическими очками, на которые выводится интерфейс, синхронизированный с сетью регуляторов.
«Здравствуйте, господин Одзава. Успешного учебного и рабочего дня», - На пару секунд высветилось перед глазами. Взял свою верную полицейскую электромагнитную палку. К выполнению долга перед синдикатом готов!
Стоишь в оцеплении. Где-то за спиной вещает директор. Вообще, он харизматичный мужик. Ведёт себя свободно, но не похож на этих психологичных мудаков, которые называют себя коачи и проводят психотренинги, за которые нужно платить устрашающие суммы. Просто директор, видимо, опытный человек. Так тебе кажется. Или не кажется.
Впереди, у битого моста, какая-то суматоха. Сияют мигалки на полицейских грави-карах. Боковым зрением увидел движение слева.
- Ну чё встали, мудаки? Нахер ваша школа никому не сдалась! Детишки, а строите из себя крутых мужиков! – Из-за угла появились какие-то панки. Кто-то из них кинул камень. Видишь, как дёргается парень, стоящий рядом с тобой. Ворчит что-то про «щаз я к тебе выйду», нервничает. Ты помнишь инструкцию 10, главы 5 рабочего устава регуляторов школы Акагаси.
«Если вас провоцируют – не реагируйте. Если провоцируют кого-то из ваших товарищей, то предпримите всё возможное, чтобы избежать конфликта. Пресечение провокаций – залог эффективной работы сил регуляции школы».
-
Это просто офигенно, правда. У меня нет слов. ^-^ Хотя нет есть - Токо-нян хентаиииииии!!!! ^^
-
Мощное начало:)
-
Мощь
-
+
|
|
«Не спрашивай "Почему нужно убить ксеноса?" Лучше спроси "Почему нет?"» - Брат Артемис, Караул Смерти. Гнев самого Императора. Праведная ярость. Возмездие за павших. Ненависть к ксеносам. Ненависть. Ненависть. Ненависть!!! - Остановитесь! – кричал ксеноребенок, когда «Гром Войны» с жутким треском силового поля разрубал его на две части. - Вы убиваете Империум!!! – визжало другое существо, когда Ангетар крошил его хребет своим сапогом. - Вы не понимаете! Глупцы!!! – орала тварь, но Саламандра превратил ее вопли в смачные хрипы, раздробив пальцами гортань и сломав позвоночник одним движением ладони. Дознаватель пробудил все свои силы, могущество Императора струилось по его жилам, праведный огонь светил из его глаз, его доспех покрылся священным голубым пламенем – псайкер обрушил всю свою мощь на ксеномозг, испепеляя нервные ткани в мгновения ока. И чужеродный разум ответил ему – его сила преградила путь разрушению, она охватила Максвелла, пытаясь сжать его в тугой комочек костей, умещающийся в кулак. В зале схлестнулись два вечных противника: Воля Императора в руках его верного псайкера и злоба врага всего человечества. Воздух затрещал, весь кислород обратился в озон, а самого дознавателя подняло над полом. Но он держался. Его воля и вера были настолько сильны, что даже такой могущественный противник не мог обратить его сейчас в пепел. А тем временем болт-пистолет, лишенный какой-либо псионической сути, изливал свою ярость на стены зала – снаряды глубоко вонзались в мягкую толщу ксеномассы и взрывались внутри, вырывая куски окровавленной плоти. - Нет!!! Вы должны были остановить их… - Ангетар разнес этому череп в кровавые брызни. - … на этой планете! – Саламандра срубил туловище следующего, словно деревце. - Но теперь они захватят весь сектор! Глуп... – третьего караульный уничтожил на замахе, разорвав лицо прикосновением силового поля топора. - Я принес болезнь! – успел прокричать четвертый перед смертью. - Она должна была остановить… - пятый захлебнулся собственной кровью. - Тиранидов! И у вас… - шестой убегал, но керамитовый сапог догнал его тоненькую лапку, переломив кости. Второй сапог совместил его грудину с позвоночником – раздавленное тельце брызнуло кровью и кишками в стороны. - Мог быть шанс! Глупцы! – этого Ангетар уничтожил одним взглядом, не заметив в кровавой бойне собственного удара. В зале царила какофония звуков, какофония уничтожения. Музыка массовой казни – вопли умирающих ксенодетей, тяжелый, гулкий огонь штурм-болтера Хизмаеля, разрывавшего стены хеллфайр болтами, треск и грохот «Грома Войны» и кошмарные, неописуемые звуки борьбы дознавателя и разума улья. Кровь хлестала из ксеномассы. Болты прорвали несколько крупных артерий и те теперь заливали пол потоками горячей, алой крови. Через секунды оба десантника уже были покрыты ею с головы до ног. Стены и потолок теперь мерцали с безумной частотой, ткани агонизировали, разрушаемые неумолимыми очередями, а кровь, заливавшая их, постепенно окрашивала собой все окружающее пространство, скрывая их свет. Но теперь иной источник озарял этот зал – Максвелл горел ослепительным белым огнем, ревевшим, словно глотка огромного демона. Его силуэт обратился в истинное пламя и лишь глаза, исходившие молниями, светились ярче сверхновой. Грохот, треск и вопли становились все громче. Апогей разрушения, апогей Имперского гнева, безумие изничтожения, безумие праведного боя, последнего боя! И сквозь этот шум еле заметно начали прорываться боевые крики ксеносов – из всех проходов стали появляться воины-тираниды, вооруженные «косами» и биоморфами. Уродливые, пораженные вирусом, с культями вместо конечностей, они все равно были опасны – воины бежали десятками, утопая по колени в крови, и яростно вопили, открывая огонь по людям, учинившим здесь мясорубку. Сражение обращалось в кровавую анархию. И среди этого безумия вещал мощный, стократно усиленный и повторенный крик выжившего ксеноребенка, чьи глаза горели черной пустотой: - Ничтожества! Великие Хозяева Варпа предложили вам помощь! А вы отвергли последний шанс на выживание! ХАОС ПОГЛОТИТ ВАС ПЕРВЫМ!!!
|
Соитиро
Такаги недооценил своего противника, гигант все же двигался намного быстрее, чем это было положено для существа его размеров. Как только офисный стол раскололся о скрещенные руки парня, Такаги увидел великана нависающим прямо над собой с занесенным кулаком. В таком положении двигаться навстречу гиганту не было смысла, а на то чтобы уклонится от удара не было времени, оставалось только постараться выдержать и этот удар.
Стальной кулак великана врезался в маску закрывающую лицо Соитиро и юноша услышал громкий хруст - к счастью пока судя по всему трещал только материал из которого была сделана маска. Второй удар титана силой немногим уступал первому, но на этот раз Такаги был готов. Чудовищным усилием устояв на месте, юноша ударил в ответ. Его кулак впечатался в корпус великана, заставляя того согнуться пополам и воспользовавшись этим Соитиро схватил гиганта обеими руками об голову и с силой впечатал ему в лицо коленом.
Отлетев назад великан врезался в противоположную стену, пробив её и несколько последующих своим телом, пока не рухнул наконец на пол, после чего впрочем прокатившись еще несколько метров и застыв у огромного панорамного окна, едва ли не во всю стену, открывавшего прекрасный вид, на альтернативный Токио. С хрипением великан начал тяжело подниматься.
Кавато
- Ууууу! - Увидев действия Дайторы девушка-кошка облизнула длинным язычком губы и хищно усмехнулась - Я заинтригована, ня! Посмотрим что ты можешь, старпер, ня!
Одновременно с этим вокруг Нясу появилась странная темно-красная аура, словно обрамляющая её фигуру, когти стали еще длиннее, уши дернулись и превратились в огромные кошачьи ушки, а за спиной появился длинный черный хвост, гневно дергавшийся из стороны в сторону.
- Вперед, ня!
С этими словами кошка рванулась с места навстречу Кавато, однако в тот самый момент, когда учитель собирался сделать подсечку, Нясу сделала эффектное сальто, перелетев через учителя и развернувшись еще в воздухе, взмахнула рукой, оставив на спине Дайторы три длинные красные полосы. Сенсей попытался достать кошку ударом ноги, крутанувшись на месте, однако Нясу ловко блокировала удар и отпрыгнув назад, с улыбкой провела языком по длинным когтям (которые впрочем уже скорее напоминали торчащие из пальцев загнутые лезвия, чем кошачьи когти) слизывая кровь.
Тагава
- Эврика! Ты - Акико Мори!
В следующий миг, после того как великий детектив Тагава Йоширо, едва взглянув на предоставленные ему улики (обе) раскрыл тайну личности незнакомки, ладонь в черной перчатке неожиданно легла ему на лицо, а в следующий миг Йоширо уже летел назад, закончив свой недолгий полет, болезненным приземлением на пол, под ноги Анне. Эй, а если постараться, то отсюда он может увидеть её...
- Вставай, живо!
Гремори схватила юношу за ворот и рывком поставила на ноги и в тоже время в голове Тагавы раздался знакомый голос
- Что ты делаешь, дурень?! Это не игрушки. Недд опасна и она меня ненавидит! Будь готов!
Словно в подтверждение этих слов, генерал широко осклабилась и перехватив прут поудобнее медленно двинулась к Анне
- Кажется ты заключила контракт с еще большим идиотом чем ты сама. Поздравляю, тебе удалось совершить почти невозможное!
- О чем ты? - Деланно удивилась Анна - Мне всегда казалось что это именно ты у нас воплощение глупости и невежества, Лудд.
- Хех - Черноволосая на миг остановившись усмехнулась и покачала головой - Я заставлю тебя проглотить эти слова, Гремори. Вместе с зубами
В ту же секунду обе демонессы сорвались с места и бросились навстречу друг другу. Стальной прут со звоном столкнулся с лезвием клинка. А Мори, до этих пор пребывавшая словно в трансе, подняла голову и нашла взглядом Йоширо
- Желание? - Глаза Акико были совершенно пусты - Жела...ние...Я... - Она медленно подняла руку и Тагава с удивлением увидел что часть ладони покрыта не кожей, а чем-то больше всего похожим на кору - Я... не помню...
В этот момент из стены рядом с Йоширо вырвалось длинное щупальце... нет, скорее древесный побег! Вот только вел он себя словно обладал разумом, опутав шею юноши и вдавив его в противоположную стену. А между тем, из пола у ног Мори вырастали все новые и новые странные побеги.
- Ты сдурел? - Вновь раздался в голове юноши голос Анны в ответ на его вопрос - Лудд ненавидит меня! И она мой полный антипод! Она - ненависть к прогрессу, косность, примитивность и воплощение человеческой ненависти и страха перед техникой и наукой. При этом у нее несколько козырей, она одновременно управляет и природой, которую противопоставляет технике и элементами техники, в основном символизирующими её уничтожение. Зачем ты вообще хочешь сохранить ей жизнь? Йоширо - ты моя игрушка!
Что это в её голосе? Неужели ревность?
Калинин
Вампирша демонстративно зевнула прикрыв рот рукой и скучающе посмотрела на юношу, накручивая на палец длинные черные локоны
- Малыш, заканчивай свой пафосный монолог и переходи к делу. Или ты ведешь себя так со всеми девушками? Тогда я не удивлюсь если ты до сих пор девственник. И да, мне пришлось сделать все максимально очевидным. Как для идиота. Иначе ты вряд ли догадался бы верно?
С этими словами Владислава резко наклонилась вперед, её лицо оказалось совсем близко от лица Романа и нагло усмехнувшись вампирша клацнула зубами словно намереваясь укусить.
Тело Калинина отреагировало автоматически. Прежде чем он сам успел осознать что делает, юноша отпрянул в сторону и взмахнул цепом, стараясь достать вампиршу, которая впрочем мгновенно отпрянула назад, изящным обратным сальто, оттолкнувшись от парты на которой сидела. Длинная юбка закружилась в воздухе, словно лепесток диковинного цветка, сорванный порывом ветра, но Калинину было определенно не до того, чтобы восхищаться красотой движений противницы - вновь оказавшись на полу вампирша ринулась в атаку, легко уклонившись от еще одного взмаха цепа и перейдя в ближний бой, где преимущество было уже на её стороне. Калинин едва успевал уклоняться от ударов острых когтей противницы, которые уже располосовали его одежду в нескольких местах.
- Ты даже не представляешь насколько ничтожна твоя ненависть к моему роду, на фоне надвигающихся событий, человек! - Вампирша оскалила клыки и взмахнула когтями - Впрочем ты все равно о них ничего не узнаешь! Твоя судьба окончится здесь и сейчас!
Все остальные
- Горечь поражения?! - Розововолосая не произнесла, а скорее прорычала эти слова и с отчетливым металлическим скрежетом сжала кулаки
- ДА Я РАЗДАВЛЮ ТЕБЯ КАК ЧЕРВЯКА!!!!
Одним прыжком Мусаси оказалась на крыше и с размаху впечатала свой кулак в лицо наглой девки в плаще, уже слыша как с хрустом ломаются темные очки... вот только эта наглая девка неожиданно исчезла в тот самый миг, когда кулак розововолосой коснулся её лица. Уже догадываясь о том что произошло, Мусаси резко обернулась назад, но только для того чтобы получить поток магических пуль прямо в лицо.
На миг Гаттян показалось что её план увенчался успехом, однако рухнувшая было на одно колено розововолосая, с лязгом и скрежетом встала и несмотря на ураган пуль медленно двинулась в сторону девушки-волшебницы. Но в этот момент за спиной Мусаси из воздуха возникла Мии и схватив её за плечо развернула к себе лицом.
- Давно не виделись, железяка!
С громким "бэм!" кулак Самаэль вошел в сближение с лицом розововолосой и та пошатнувшись с грохотом рухнула на спину, выбывая из боя.
Гатлинг-тян перевела дух и обернулась к двум последним противникам... и застыла в ужасе. Причем дело было не в демоне и его кукле, а в их противнице. Словно капля черной пустоты абсолютного Ничто, которое так или иначе крылось за многочисленными гранями мира иллюзий, ожила и при этом - пришла в ярость. Что-то много, много более страшное чем фурии и демоны. Что-то... большее чем они.
Между тем шрамированный они, только усмехнулся, несмотря на панический ужас застывший в глазах его безвольной марионетки. Нити черной проволоки спутывавшие его многочисленные шрамы расходились, выпуская все новые потоки черной лимфы и опутывая его руки и истекающее кровью тело Кодзиро. Два монстра застыли друг напротив друга, а затем омерзительные черные щупальца дернулись вперед, а они взмахнул рукой, даже не атакуя, а просто бросая свою живую, но беспомощную куклу в пасть чудовищу. Щупальца опутали беловолосого поедая того заживо и в тот же миг черные нити опутавшие Кодзиро, оплели щупальца, двигаясь вперед к Цукихи. Кацураги почувствовала как десятки и сотни острых крючьев вспарывают её плоть (пускай щупальца и ощущались её как нечто чужеродное и противоестественное, но все же были её частью), демон вновь широко осклабился, но тут...
- ОТАКУ КАНОНУБООРУ АТАК!
С громким воплем мимо донельзя удивленного демона на огромной скорости пронесся здоровенный желтый шар, который впрочем был очень быстро остановлен стволом росшей у школы сакуры и плавно сполз по ней вниз, оказавшись при ближайшем рассмотрении толстым парнем в костюме Камен Рейдера и с кепкой на голове. Однако стоило они повернутся к месту приземления таинственного незнакомца в маске как у него за спиной раздался громкий женский голос
- ШООООО...эммм...то есть КАМЕН-ГЕРУ!
После чего они получил неслабый удар в челюсть, от выскочившей вслед за Хид.... КАМЕН-ОТАКУ, девицы в еще более странном костюме, но вопреки её собственному прозвищу - без маски. Разумеется они отмахнулся от назойливой девицы топором, но та вместо того чтобы как положено развалиться надвое, просто пропустила лезвие топора сквозь себя, а в следующий миг и у нее в руке появился топор, которым она легко обрубила нити связывавшие демона с его куклой.
- Я ЧЕЛОВЕК!
Опутав тело Цубасы левой рукой Гинджи понемногу начал подниматься, однако впавшая в транс президент класса сдаваться определенно не собиралась. Девушка дико закричала, дернулась вперед пытаясь вырваться из хватки Каваками и тут за её спиной раскрылись огромные черные крылья, ярко сияющие, подобно черным светилам мира идей.
Гинджи отбросило в сторону, черные крылья на миг закрыли Цубасу от его взгляда, а когда они уже распахнулись перед ним была уже не она, а незнакомая девушка со скованными руками, которые она впрочем тут же высвободила, небрежным движением разорвав цепи. Крылья тенши черными парусами простерлись у нее за спиной и вновь взмахнув ими она поднялась в воздух.
- Демон... - Девушка не открывала глаз и судя по всему по прежнему пребывала в трансе, однако обращалась определенно к Гинджи, она подняла руку и прежде чем Каваками успел что-то понять, его тело отреагировало само, уходя от луча черного света, ударившего в то место где он секунду назад стоял и оставившего после себя лишь кружок выженной земли
- Ты демон и ты должен быть уничтожен!
- Мог бы и не беспокоиться о незаметности - Язвительно прокомментировала Аяно действия Акайо, утаскивавшего за собой Цубаки - Не похоже что хоть кто-то из присутствующих обращает внимание на сам факт твоего существования. Даже эта дура с розовыми волосами решила что с тебя хватит.
Между тем Цубаки оказавшись в относительной безопасности на крыше более-менее пришла в себя, дрожащей рукой поправила очки и холодно посмотрела на Симидзу
- И как давно ты знаешь... обо всем этом. Стоп... ты ведь знал что тогда произошло, в клубе журналистики, верно?! И ты знаешь кто этот новенький и почему он кажется мне знакомым! И что на самом деле случилось с Куродой! И не ты один! Ты, Кацураги и даже Цубаса, вы все в курсе, о том что здесь на самом деле происходит! Кто еще знает?! Остальные в классе?! Учителя?! Вся школа?! Весь чертов Токио?! Отвечай?!
Ямамото схватила Акайо за плечи и стиснула пальцы так сильно, что даже побелели костяшки, но тут же отпустила его и пошатываясь сделала несколько шагов назад и закрыла лицо руками
- Нет, нет, нет, нет... что я несу... это все наверное просто сон... да точно, это сон и мне просто надо проснуться... - Она ущипнула себя и тут же вскрикнула от боли - Ай! Так... ладно, это очень реалистичный сон... или я под наркотиками... да, точно! Я просто... приняла что-то не то и у меня галлюцинации! Или я больна и это горячечный бред... или... я сошла с ума... АААААА!!!! - Цубаки ухватила себя обеими руками за волосы и замотала головой из стороны в сторону
- Бред, бред, бред, бред! Ну какого черта! У меня была уютная реальность с простыми правилами и понятными законами! Зачем было являться сюда и все ломать! Я не хочу, не хочу, не хочу!!!!!
-
Перечитал. Таки плюс. Даже при том, что я уже давно откровенно провисаю в сюжетах некоторых персонажей, не шибко связанных со мной, читать всё равно интересно весь пост целиком.
-
Камен-геру мне понравилась.
|
-
Вот уж действительно, есть чему поучиться..
-
-
-
вот это я понимаю, блять, допрос.
-
Жость какая! :О
-
Минус много! Нельзя так с эльфийками! И вообще нельзя быть таким!
-
-
Ушастые не нужны
-
Вот это по нашему. Просто, надежно, действенно.
-
КРОВЬ-КИШКИ-МЯСО-РАЗВАЗЮКАЛО
|
Вдох.
Усилия не нужны, чтобы варианты возможные рассматривать, так уж голова у Рихтера устроена, сами собой мгновенно поглощаются детали ключевые: открытое окно, убивать проще спящего, записка, почерк чужой. Усилия нужны, чтобы правильно распределять внимание, вычленять главное, отделяя зерна от плевел. Ветвятся события, накладываясь друг на друга, каждое вес свой имеет, что-то чаще случится может, что-то реже, что-то всегда важно, а что-то крайне редко. Словно деревом прорастают пред внутренним взором Валя причины и следствия. Торные пути, объяснения логичные - стволом становятся, иль ветвями крупными, события редкие, исключения разнообразные, предположения, предчувствий вспышки - веточками тонкими по тем стволу и ветвям расходятся. И хотя вопросов пока больше, чем ответов, большая часть веточек заканчивается словом "посланник". Вот только вот послания бывают разными. Вырванное сердце тоже может быть посланием и от того бдительность терять не стоит.
Выдох.
- Кто ты, и зачем здесь? - спрашивает Рихтер, шаг в сторону делая, беззлобно, спокойно, разум - его сила, а затуманенный злобой разум слаб. Спрашивает Валь, а сам плетения магические готовит, чтобы гостя ночного воле свой подчинить, а то и вовсе сжечь, коль разговор не заладится. Не в том сила мыслителя, что видит он один вариант единственно верный, хоть и так бывает, а в том, что к большинству из возможных вариантов он готов.
Отсутствие одежды верхней не смущает и не мешает, оно просто есть и в этих условиях нужно работать. Да и по правде говоря, слава щедрости Творца, не было бы повода смущаться у Рихтера, хоть и вовсе нагой он сейчас здесь стоял бы, не даром ведь на него с таким интересом смотрит лукавым лунным глазом душа прекрасной девушки-северянки.
|
 Общее.
Зима в этом году начнется рано, говорят Читающие-по-звёздам. Пронеслось жаркое лето, яркой радугой отцвело, и уступило своё место ветрам холодным, плащам тёплым и ржавчине лессовой. В хижинах по вечерам топят печи – в небо ночное шлейф невидимый тянется, из дымоходов, где внизу пламя полыхает, – а богатые замки пытаются растопить гигантскими каминами, ведь дворцы знатных людей, как известно, остаются ледяными даже жарким августовским днём. Потянулась серая осень. Время, когда солнце еще не спешит за горизонт, успевает одарить людей своим теплом и заботой, но черная ночь уже подступает, за руку ветер ведёт, комаров и мошкару прогоняя. Деревья стальными лапами обдирает, листву в желто-бурые цвета окрашивая. Время сказочных историй у кострища на опушках, под треск дров и пляски искр. Грубое время, когда с каждым днём мир становится всё темнее и темнее. Инстинкты заставляют животных искать глубокие норы и берлоги, а человека – растапливать печь пожарче. Вместе с холодом приходит и страх. Чем длиннее тени – тем реальней и осязаемее он становятся, а грешные мысли посещают голову все чаще и чаще. День коротает – длиннее ночь. Страшнее, коварнее и продолговатее становятся тени на дорогах, всё страшнее за порог выходить, в темноту, в ночь. В общем, что ни говори, а осенью дел у людей хозяйственных только прибавляется. Осень в этом году началась рано. Даже вы, пристально наблюдающие за миром, не смогли уследить, как листва нарядилась в желтое, и закружилась в хороводе, опадая на землю. Дорога ваша – всегда необычна, непредсказуема, таинственна. Не сами выбираете её, а она вас, думается иногда. А всё потому, что куда не сунься – дойдешь до чего угодно, но только не туда, куда сердце желало бы. Начнешь идти на восток, а попадаешь на запад. Идешь за солнцем, а оно оказывается за твоей спиной. Тропа, по которой ступаете сейчас, вела прямиком в северные земли. К Белому морю. Древним легендам и диким краям. За Алкию, Маоджан. За Латунные горы, в прерии снега без конца и края. Очень мало на белом свете по-настоящему свободных людей. Все себя с чем-то связывают, рано или поздно возвращаясь к истокам, но вам – дух странствий известен не понаслышке. Почему север выбрали? Потому что не восток это. Не запад и не юг. Так завели ноги и нет в этом ни капельки чудес или волшебства. Из кабаков придорожных и трактиров по трактам пустынным. В города, великие или малые. В посёлки, безлюдные или цветущие – всё это не важно. Важно, что близится зима. Время холодов страшных и зверья одичалого… Хрустят копыта лошадей по свежевыпавшему снегу – тут он еще в начале октября выпадать начинает, – цокают по камням, траву подминают. Всадников везут. Вьйоронгрим – « Великий-Камень-На-Трёх-Холмах», – твердыня северных земель, туда путь держите. Месяц ехать. Далек и неприступен город-колосс. На самом краю мира раскинулся, оттуда, поговаривают в народе, первые люди пришли в незапамятные времена. Кровные северяне. Предки н`харнов, волькаров, туйнов. Тысячелетиями стоит Вьйоронгрим на том самом месте, где его изначально заложили древние люди, и простоит еще десятки веков. Так говорят очевидцы. Но вас исторические ценности мало интересуют. Из практических соображений туда путь держите. Земли те древние, никем так толком не изученные. Есть там вещи, ради которых стоит истоптать башмаки. Хорошее место для зимовки: слухов набраться, о краях разузнать, вспомнить, что значит среди людей жить – и кошелек набить туго. Но пока лишь в мыслях город северян, а впереди – по-прежнему необъятные территории: лесов ландшафты, реки замёрзшие, озера, снежные долины и неприступные горы. Грачин. Небольшой город, центром графства Рюксого приходящий. С Графом местным говорили лично. Феодал он мелкий, территориями здешними владеющий вот уже несколько лет. Троюродный сын двоюродного дяди короля. Всякие люди в мире встречаются: кто чествует вас яствами и добродушно, по-приятельски вина в кубок подливает, с интересом слушая истории, местами правдивые, а где и чуть надуманные. Но многие считают вас простым наёмничьим сбродом. К сожалению, в чем-то они правы. Приглашать к себе в дом вояк грозных – штука рисковая... Рассказал вам Граф о деревнях в глубинке лесного массива. О проблемах финансовых. Еще вина подлил и осторожными окольными путями беседу о призвании т`нохов завёл. Говорит легко, слова с языка – птицей порхают, а сам глядит, серьезный весь. И рассказывает, что с приходом холодов в глубинах многовекового леса начали происходить странные вещи. Самому спать жутко. А тут еще о ведьме слух пошел. Огни в чащах загадочные. Зверье из лесу ушло. Просит помочь, выяснить, в чем же дело. И монету перед вами кладет. Звонкую. Огонь жаркий в ней отражается. Улыбнулись вы – улыбнулся и граф, весело расхохотавшись. По рукам значит! К слову, вы и сами зорким глазом заметили неладное. Люди в Грачине и прилегающих к нему деревнях мрачнее туч. Бледные лица с глазами пустыми и вырезом-ртом. Зверья – действительно мало. И тихо, стоит в лес густой въехать, до жути тихо. Только не та это тишина успокоения, а другая – злобная, замогильная. Безмолвие царит здесь. Гнилыми листьями пахнет и водой застоявшейся. За несколько дней пути многого наслышались от суеверного народа. Привал сделали на дворе постоялом. «У Геста Добреца». Дерёт этот малый, правда, совсем уж по-злыднецки. Вокруг – леса рюкские, да эта деревушка лесорубов, куда ноги вас завели. Дикие края. И люди тоже дикие. Рихтер. Сон дурной. Очнулся в темноте комнаты, в поту холодном. Напротив – открытое настежь окно (но не ты его открыл, спать ложась). Видно луну, светящую прямо в лицо. Тихо, лишь дыхание слышно и ветра вой. Медленно, вдох за вдохом осознание приходит, что не спишь уже. Холод пробирает до костей – а ведь еще только сентябрь! – зевок напрашивается. Вспомнил, почему спать лёг, и вспомнил, где сейчас Густав. Товарищ твой боевой сейчас пьет, расплачиваясь за непомерно дорогую выпивку последними сбережениями. Где-то там он, внизу, в зале гостевом, последний раз именно там его видел. А ты спишь потому что голова разболелась. И ни эль, ни лекарства не помогли справиться с ней. Всю дорогу до трактира мигренью мучился и когда приехал – опрокинул с Кроцом по рюмашке да пошел спать. И помогло. Прошла напасть. Сидишь у себя в постели, холодный, но довольный. Дотянулся до стола, где подсвечник стоял. ЗВЯК… Так глина о паркет дубовый крошится. Ну и хрен с ним, со светом. Глаз Синдоры по-прежнему смотрит в окно, оценивая оголённый торс Мыслителя. Вспомнил почему-то легенду одну о серебряном небесном светиле. Говорилось там, что луна, на самом деле – душа прекрасной девушки-северянки, богами проклятой за её внеземную красоту. И лишь ночью может она показаться человеку, одаряя того либо счастьем, либо неудачей жестокой… А все-таки окно лучше закрыть. Так и простудится недолго. Глазами комнату обвёл – и вздрогнул, увидев в лунном свете тень на полу. Но вовремя понял, что она твоя. От греха подальше такие сны! Не первый раз уже такое случается. Позапрошлой ночью – всё то же. В последнее время слишком много кошмаров снится и не понять, по какой причине это происходит. О трактире вспомнил. Гест-Добрец... Лысый хрен он, а не добряк. Толстый усатый дядька, воняющий луком, с липкими ладошками и зубом золотым, фальшивым. Номер он тебе сдал дрянной. Шкаф древний, стол да стул. Горшок ночной в углу. Коморка настоящая. Но Мыслитель везде комфорт найдет. Стол уже завален письменами, пергаментом шелушащимся. Поднялся, записи свои осматривая. Или же… не свои. Лист прямоугольный под руку попал. Не твой почерк. Слов в темноте не разобрать толком – поярче место нужно. Легкий холодок по коже пробежал. За спиной кто-то есть. Понял это так же ясно, как то, что не открывал ты окно, и что не свою записку в руках держишь, буквы разобрать пытаясь. Сзади. Там, в тенях объемных. Увидел его. Осознал. Мысли чужие, стук сердца иного, запах... И то, что сейчас в одном исподнем стоишь тоже прекрасно понимаешь. Густав. Не нравятся тебе эти места. Глухомань дремучая и люди противные. Никто не составил компанию этим вечером – постояльцев у Добреца было мало (видать, знают люди, что за человек он), а Рихтер дрыхнуть ушел. В последнее время стал странности за ним подмечать. Может, так дикий край влияет на товарища, а может не только в этом дело. Лишь догадки можешь строить, да вино сладкое потягивать. Но гораздо хуже то, что тут баб нет. Одни мужики с сединой и бородами до колен. Ни детей, ни женщин – по крайней мере ты ни тех, ни других еще не встречал. Странно это всё, неправильно. Как же ж живут тут люди?... Вообще, в дела подобных захудалых деревень лучше и не лезть, коль проблем лишних на голову огрести не хочется. С отшельниками вечно что-то не так. Мужеложцев деревни. Сектантов темных общины. Какой только дряни мир не видовал – всё тут собирается, как дерьмо на старый башмак. В гостевом зале тепло. Большой камин из камня выложенный жаром обдает, искрится весело. Трещат поленья сухие, аромат аппетитный рот слюной наполняет. Масляные лампы, развешенные по углам, прогоняют тьму. Столы аккуратно стоят, и только за одним из них беспорядок – там, где Кроц сидит. Уже два пустых глинянных кувшина под столом, пустая миска с кусочками овощей на дне, кости обглоданные валяются (барашек жаренный, не иначе), а над всем добром - задумчивое лицо Густава застыло. Под выпивку думы особо хорошо идут… У полок тем временем Гест суетится. Ящики переставляет, кричит что-то в комнату рядом, откуда ароматы особо вкусные доносятся. Смотришь на темное вино в кружке, а оно на тебя… Слышишь! Кричит кто-то на улице. За дверью. Словно удар колокола – пролетел по улицам вопль и скрылся. Только собаки залаяли в ответ, недовольно, ворчливо, гомон поднимая. В окно посмотрел. Проскользнул там силуэт чей-то. А крик все еще в ушах стоит. Нечеловечий какой-то, неестественный. Хозяин у полок замер, на двери глядя. С кухни парень черномазый выглянул, с глазами круглыми, как пятаки. – Чего это еще… – бурчание Геста послышалось, – ночь на дворе, с`кины дети. А собаки всё лают. Еще кто-то рядом у окна прошел, порог миновав… Грюкнула дверь и старый дед в холл тяжело вваливается, как амбал подвыпивший, руками за невидимые поручни хватаясь. Дышит глубоко, и как заорёт: – ПОЖАР, ДЯДЬКО ГЕСТ! ПОЖАР!
-
Матерый стартовый пост.
-
Красиво.
-
Очень круто.
|
-
He will be back
-
Отличный персонаж, отличная игра.
-
good game well played)
-
Достойно
-
Drop dead gorgeous
-
Хорош
-
Рыбак был всё лучше и лучше. Прошёл игру от начала и до конца. Молодец.
-
Эффектно!
Браво победителю!
-
Победителю
|
Сокол распахнул заднюю крышку, тубус гранатометный с щелчком раздвинув в боевое положение. Не было у Вени никогда учений, ни разу в жизни до сего момента он реактивную гранату подобного типа в руках не держал. Как-то оно само так получилось - щелкнул, глядя, как разбегаются в стороны бойцы, как Чернов одной рукой приподнимает обезглавленную тушу и под неё заползает, как Искра, пальцами бешено щелкая - пора ей мыслекомандами научиться активировать свой навык уберполезный! - пытается отвлечь гомункула, как Цыденов, сверкая пятками, пытается избежать столкновения.
Спусковой рычаг вжал, пока еще далеко был гомункул от бойца ГСМН. С чудовищным "фшуух" за спиной Вениамина боевой заряд, пролетев через зал, утонул в плоти гомункула, заставив последнего остановиться от удара резкого. Не было хлопка, не было взрыва чудовищного - засела граната в боку правом гиганта, который отвлекся от Цыденова и вглядеться в фигуру Соколова попытался.
Взревел гомункул, собираясь телами мертвых забросать бойца. Но не успел. Зима, гранату глубоко внутри тела его отыскав, приложил усилие телекинетическое, заставив сдетонировать мгновенно.
Подорвался обезумевший, жирный и злой эксперимент с шумом и плеском, замарав всех и каждого, кто в зале остался, ошметками своими черно-желтыми, вонючими. Дым, вонь страшная, от которой прямо блевать тошнит даже Зиму, а он, в своё время, отлавливал и сжигал на Васюганских болотах ульи р'лайских содомитов.
Пророк спешит - пробегая мимо сварившихся заживо, медленно регенерирующих вампиров, пускает каждому по пуле в лоб, и лопаются с шумом черепа, кровавым месивом и осколками костными харкаясь на затылках. Пробежав по коридору, вместе с Назией и Тайширом, шатко стоящим на ногах, врываются в комнату, что пуста - в ней только стол, стул и портальные врата третичного разрыва, пройти через которые сможет не каждый.
Закрываются они. Меньше чем через минуту останется только тень, размером с булавочную головку, а по ней даже самые лучшие профи не смогут выяснить, куда портал привести должен был.
Решать нужно. И быстро.
-
Стабильно круто)
-
на болотах Васюганских ульи р'лайских содомитов
-
Ульи содомитов значит, лол
-
+1 Ежели выживет Искра - всенепременно поработает над мыслекомандами)
|
|
-
XD
-
Однако при этом, не указали от ЧЕГО или КОГО этот самый мир спасать...
-
Тохи сделала мне утро. :D
-
Просто они забыли вчера у вас одну вещь! Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать!
-
Все по делу.
-
Мастерски передана атмосфера и контекст!
-
Уняня
-
Концептуальный плюс. В том смысле, что вне контекста пост звучит весьма интригующе, однако, читать предшествующее, чтобы прояснить интригу, все же лень (%
-
Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать! Я лежу:)
-
Эээ... случайно прочитал, проникся... поржал ^^
-
Wat?
...
без КОНТЕКСТА тяжко.
|
-
^-^
-
Да! ^-^
-
Тиёко такая живая
-
Весело, задорно!
|
Хукер.
...пустота и страх.
Струйки дыма змеями плелись из ствола, растворялись в воздухе мутной пеленой; дрожащие руки в тяжелых пластинчатых крагах плотно сжимали рукоять винтовки, будто шест в руках канатоходца; быстрое, неглубокое дыхание; капля пота, стекающая по укрытому шлемом лбу.
Ты убила её. Расстреляла, выпотрошила насквозь: нежное тело, в ткань комбинезона укутанное, мигом налилось свинцовыми стрелами, потрескалось, пробилось, стало как дуршлаг, как накачанное красной жижей решето. Где была бархатная девичья кожа, где текли реки артерий и вен — месиво, месиво, месиво. Череп — как раздробленная охотничьей картечью тыква на голове пугала, кишки и ребра торчат из дыр в животе, белеет косточка правого плеча под нижней челюстью, грубо набок спавшей. Всего один испуг — и сколько беды. Жуткой, непоправимой беды. Жуткой, непоправимой вины.
Омар подбегает сзади, хватает тебя за спину, тащит куда-то назад, прижимает к стене, своим широким панцирем заслоняя вид бойни, шлем сдирает с головы и холодными пальцами впивается в подбородок. Шлепок по щеке. Еще. Еще. И глаза — в глаза.
— Хукер. Хукер! Смотри сюда. Хукер! Сюда. Всё хорошо. Всё нормально. Всё — хорошо. Никто не виноват. Хукер! Никто не виноват. Всё нормально.
Грузное тело в карбоновых латах наваливается на тебя, обнимает, прижимает к себе. Но сквозь него, прямо над мощным наплечником доспеха, полоса твоего безжизненного взгляда в одну точку — ту, где лежит еще юное тело, в столь раннем возрасте принявшее насильственную смерть от твоей руки. За что с ней, Хукер?
За что?
...
Если инцидент раскрылся бы, полковник Эриксон пошёл бы под суд за использование армейских боеприпасов в частном охранном предприятии, а ты — тогда еще рядовой — закончила бы карьеру несколькими годами института социальной корректировки. Но у полковника были связи: десятки, сотни нитей тянулись от него и к нему; как паук, этот старый властолюбивый еврей протянул свои коррупционные сети во многие структуры. И особенно жаловал он тех друзей, что умели скрывать и подчищать. Щелчок пальцами, один звонок куда надо — и будто чудом он спасает из трясины свою шкуру, даже не промочив ног, а тебя выволакивает оттуда ржавыми крюками да цепями. Спасение стало наказанием. Меч Немезиды не исчез — он пал, пал на твоё чело, пал худшими путями лжи, убийства и укрывательства, пал на невинных, чтобы рубануть с другого плеча виновных. Он пал — и тебе уже захотелось попасть под суд. Он пал — и из трясины затянул тебя в дёгтевое болото. И всё по воле полковника, всё по броску костей его обрюзгшей трясущейся рукой.
Но как именно — ты еще не помнишь.
-
Евреи, снова во всем виноваты евреи. Ой вэй
-
Сюрприз за сюрпризом. Мне нравится.
-
Могучая мощь могущественна.
-
Сеня
|
|
-
Чем дольше смотрю на этот пост на главный - тем больше им проникаюсь. Эмоциональный, яркий, красочный и жутковатый. И неважно, что я не читала модуль. =) А паучиху жалко =) Червями из живота - сурово! 
-
Фу, мерзость то какая! Ня!
-
Правильно, покажи им кто тут альфа-страшилка!
-
Ой я паучихе не завидую.
-
О_О
-
Цукихи такая Цукихи!
-
Как всё сложно у вас
-
Родила царица в ночь не то сына, ни то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку ...
-
Цукиха
-
Кромешная чернуха, но, в реалиях такой занятной вещи как "ОИ о ЯШ", наверное, оно себя оправдывает. Суровые условия меняют человека
|
"Газелька" с места подрывается, и бойцы уже готовы к штурму. Ахмед выкручивает баранку вправо, по тротуару проносится - дядьки у входа, заметив облаву, кипишат: один, выхватив рацию, сообщает куда-то об увиденном, второй выхватывает автоматическую пушку и начинает резво палить по машине - вминается металл, трещит стекло бронированное. Ахмед, недолго думая, втаптывает педаль газа и сшибает стрелка с ног, впечатав нос "газели" в бетонную стену и, тем самым, превратив нижнюю часть тела бугая в кровавый фарш - вскрикнув, опускает руки, роняет пистолет. Второй охранник, отпрыгнув успев, достает свою пушку, но его отбрасывает в сторону выстрел успевшего выпрыгнуть наружу Цыденова.
Теперь они знают, что вы здесь.
Зима выбивает входные двери ударом телекинетическим, в щепки разбивая дспшные плиты, просачивается внутрь оперативно и тут же ловит три пули в грудь, успев уклониться от остальных шести. Гвоздь, Цыденов и Искра прикрывают огнем и крушат небольшой коридорчик, в конце которого дверь в зал танцевальный, по левую руку - окошечко гардеробной, а по правую - туалеты. Растерзали огнем на подавление двух охранников в легких бронежилетах, вооруженных ппшками. По Цыденову прошлись очередью, но никаких серьезных травм - царапина на шлеме, шесть пуль в грудь и живот, прикрытый бронежилетом, да ногу зацепили вскользь. Соколов, оставаясь позади остальных, слышит хруст битого стекла под подошвой ботинка и шелест чего-то, напоминающего нетопыриные кожистые крылья. Рядом совсем.
Голову поднял, чтобы увидеть, как по стене вниз мужчина бледный, с длинными волосами и в черном плаще теплом, идёт, улыбаясь зловеще. Только навелся на него, чтобы вдарить очередью серебра, да исчез тот чрезвычайно быстро.
И снова - шелест.
Пророк глядит во все три глаза и понимает, что в зале много непричастных. Бойцы первой штурмовой группы уже ворвались в помещение, уже слышен треск автоматных очередей и оглушающие хлопки пулемета Чернова. Музыка, тем не менее, не стихает, но становится еще громче - какой-то ударный трек, заглушающий басами грохот стрельбы. Лазерные лучи и мигающие стробоскопы вводят в заблуждение и ослепляют жертв, вокруг которых вьются бледные, как тени, кровососы.
Кто-то уже лежит на коленях модника-вампира с проколотой острыми клыками шеей. Кто-то целуется с тварью нечеловеческой и вдруг чувствует боль, но не может пошевелиться, глядя в глаза монстра.
Пророк чувствует эйфорию, боль, ужас и бесконечное удовольствие, которым пропитано это помещение. Здесь пахнет потом, наркотиками, кровью, насилием. Самба чувствует всё это.
Непостоянное освещение мешает прицелиться. Зал огромен - здесь, по меньшей мере, сотня персон, среди которых свыше двадцати - явные вампиры. Самба командует - остальные подчиняются. Пророк знает, что их заметили - они так же чуют его присутствие, как и он видит их сквозь стены. Самба и Тайшир открывают беглый огонь по тем, кто не скрывается. Многие люди в ужасе, но не могут пошевелиться - другие находятся под властью наркотического гипноза и не понимают, что творят. Третьи - под контролем вампиров и сделают всё, чтобы защитить хозяев.
Самба выпускает очередь по вампиру, пьющему кровь молодой девушки, но не успевает - тот, подставив спину девицы, растворяется в неровном, прыгающем свете, исчезает в воздухе.
Как и многие из них.
Губа, поймав на прицел одного, стреляет - череп кровососа взрывается осколками кости и ошметками мозгов, но не успевает снайпер порадоваться удачному выстрелу - резкий пинок в голову выбивает мысли и отбрасывает в стену коридора.
Пророк в ужасе понимает - еще, как минимум, полдюжины тварей двигаются сюда, и большая часть из них невидима.
|
[Хукер]
Би-Си. Взгляд скользит по печатным буквам, проецируется в голову. Би-Си. Би-Си. Что-то они значат? Би-Си. Не успела даже спросить себя второй раз, как вдруг — картинка. Мелькают перед глазами застывшие кадры, вспышками отражаются образы, как на экране проектора.
Тренировочная площадка то ли колледжа, то ли школы. Вокруг — толпа. Подростки в тёмно-синих комбинезонах с серыми полосами: парни лет тринадцати, девчонки, ровесницы им и тебе, еще группа напыщенных старшеклассников и даже два малолетних сосунка, скрестивших свои тонкие мальчишьи ручонки на груди и что-то бурно между собой перетирающих. B центре этого круга — ты и еще один пацан. Ловишь на себе взгляды и смешки, но по его глазам видишь — то же ловит и он, всеми силами стараясь сковать свои дрожащие губы безразличной миной. Но вдруг, заметив твой взор, не перебивая лепета галдящих зевак, произносит:
— Ну чего, Бритти? Готова?
— Готова, обсосок. — Со злобой в голосе отвечаешь ты и сжимаешь кулаки.
Во мгновение, как по заклинанию, воцаряется тишина.
Проходит секунда. Другая. Парень стоит, опасливо поглядывая на тебя, но не двигается. Третья. Пятая. Кто-то снова усмехнулся там, за спиной. Кто-то что-то произнёс. Хмыкнул. А он — стоит. И будто ждёт чего-то. Ждёт, а ты — не хочешь больше. Мгновение — и кидаешься на него, как зверь. Не выдержав порыва, не рассчитав внезапной атаки, мальчишка заваливается на лопатки и бьётся головой о землю. Не думая останавливаться, наскакиваешь ему на грудь, прижимая коленями плечи, и начинаешь бить кулаками по его гладкому юному лицу. Удар. Еще удар. Крик. Что-то мокрое на руке. Еще удар. Еще удар. Еще. Еще. Еще. Еще. Кто-то хватает за плечи, одёргивает назад, но ты вырываешься и снова бьёшь. И снова. И снова! Кровь, кровище, багровые пятна там, где минутою ранее было нежное детское лицо. Кто-то кричит, кто-то отворачивается, кто-то бежит к тебе. А ты — как в вакууме. Вот он стоит перед тобой — а вот уже лежит. Вот сжимает кулачки, в тайне надеясь на отмену поединка, а вот по его подбородку бежит кровавая струя. И сквозь крики, сквозь чужие сопли и плачь, сквозь пульсирующую злобу шёпотом с твоих уст срывается короткий ультиматум:
— Не называй меня Бриттани, обсосок.
Вспомнила — и как ножом в сердце. Бриттани Цезария. Бриттани Цезария — это мерзость и ненависть. Бриттани Цезария — это стыд и тоска. Ты не Бриттани, ты Хукер или Капрал. И никак иначе.
-
Брутально :D
-
Вообще нормас.
|
|
[Каждому]
...Сквозь тьму небытия прорвался стук, шум и грохот. Вспышка ослепила очи, запищало в ушах, что-то зазвенело, заскрежетало, зашипело змеями. Перед глазами — яркий свет, дым, дым, дым, разбитые стёкла, сталь опор, кандалы на руках, ногах, груди. Что-то впереди раскрывается, дым наполняет камеру, дерёт нос, глотку, распирает и обжигает лёгкие. Страх, ужас, неведомый кошмар касается глубин разума — прикованные члены тела не могут высвободиться, морок становится гуще и жёстче, ничего не видно сквозь клубящиеся серые облака. Только чьи-то крики вокруг, отзвуки голосов от невидимых стен, топот тяжёлых ног, стук, скрежет.
Дышать становится всё тяжелее, конечности вянут и слабнут, не могут более сопротивляться. Мышцы словно оседают вокруг костяного каркаса, руки успокаиваются и свешиваются по корпусу, шея — сваливается так, что не поднять глаз. Вокруг помутнело, потемнело, голоса затихли и начали смолкать...
Какой-то силуэт возникает посреди тумана. Стало бы страшно — но не страшно. Нож сверкает в свете диодов и устремляется вперёд. Захотелось бы увернуться — но тяжело. Лезвие режет нити, грубые руки срывают ленты и подхватывают падающее тело: не тело, а безвольный мешок, набитый костями. Захотелось бы сопротивляться — но лень. Лень. Лень. Лень. Всё — лень. И ничего уже не хочется. Сквозь каркасы, сквозь дым, сквозь пустоту — куда-то тащат, волокут. Лишь промелькнувший на потолке просвет — и тут же из помещения. Бело-жёлтый огонь врезается в глаза, выжигает хрусталик. Куда-то доносят по плотной неровной поверхности, как сухая песчанная земля — и снова во тьму. Голоса. Холод металла. Скрип стальной двери.
И тишина.
...Проходят минуты. Или — секунды. Или — часы? Не понятно. Не ясно. Ориентиров — нет. Что-то струится по пальцам, конечностям, груди. Тысячи иголок — по всему телу, от мизинцев ног до шеи. Приходит осознание положения, осознание себя, холода пола, тепла чьего-то тела рядом. Прикрытые глаза скачут по помещению, ловя лучи просачивающегося света. Слышен звук мотора, шум колёс по неровному грунту, запах топлива въедается в ноздри и пьянит разум. Кажется, еще минута — и можно будет хотя бы встать. Потрогать себя, ощупать, подумать о чём-то. Есть ли о чём? Тёмные стены. Грубость тёмно-серой краски. Стальной рифлёный пол. Две вытянутых скамьи у стен, меж них — пространство в метр, на котором ютятся четверо. Четверо безмолвных, неподвижных, неизвестных. Только сопение. Кряхтение. Стоны. Вот двинулся кто-то. Вот шевельнулся. Вот пятерня ладони, руку в плече согнув, пытается тело поднять. И получается, вроде.
|
|
-
Ну это вообще пушка.
-
двух плюсов достойно
-
Жуть!
|
-
Норм дядя.
-
Норм, далеко пойдет
-
Неимоверно хорош)
|
Мисимо
ШЛЕП!
Ладонь красной как помидор Арисы-сан врезалась в щеку Хидео оставляя на ней отчетливый красный отпечаток
- Да замолчи ты уже дурень! Что за глупости ты несешь! И... и... и у меня третий размер! - Ариса осеклась и покраснела еще гуще, хотя казалось бы дальше уже некуда - А я что несу?! Ханако, это все из-за тебя, дура!
- Ты принимаешь это все близко к сердцу - Пожала плечами зеленоволосая - Считай что я помогла тебе и Хидео-куну стать ближе друг к другу и найти общие темы для разговора. Целых две. Ай!
Через несколько минут и болезненных ударов по чьей-то зеленой голове спустя, к школе направились уже трое членов клуба изучения аниме, манги и косплея.
- Мангу? А откуда ты узнал, Хидео-кун? - Улыбнулась Ариса - Да я как раз работаю над одной такой идеей. Решила назвать её "Евангелие юной волшебницы-революционерки в матроске написанное одним куском..."
- "...в тетради смерти" - Закончила Ханако, за что немедленно получила еще один подзатыльник.
- Эй, это просто рабочий вариант ясно! Потом придумаю что-нибудь получше! - Ариса злобно уставилась на зеленоволосую, но тут же перевела взгляд - О, кажется это Тиёко-тян и Цукихи-сан!
Кацураги
- Обычные?! - Мордочка Мацумото стала еще более наглой и хитрой - А по-моему ты ему нравишься. И судя по тому, что ты ему улыбалась - он тебе тоже, верно? Эй, что ты делаешь?
Тиёко удивленно посмотрела на то что делала Цукихи, но сообразив что от нее требуется еще сильнее расплылась в улыбке и подняв сложенные в кулачки руки громко заявила
- Ня!
- Цукихи-сан, Тиёко-тян, охаё!
- НЯЯЯ!!
Мацумото испуганно встопоршила шерсть, вздернула хвост трубой (ну... на самом деле нет, но будь у нее шерсть и хвост она бы именно так и сделала) и даже подпрыгнула на месте
- Ариса-тян, Ханако-тян... Эмм.... я и Цуки-тян, мы просто...
- Просто держались за руки и косплеили неко-мусуме, можешь не объяснять. Тиёко-тян - тебе нечего стеснятся. таких как вы как раз нужно бы побольше в этом мире - Небрежно махнула рукой зеленоволосая - Только в следующий раз не забудь захватить кошачьи ушки, у меня как раз есть парочка.
- Рада вас видеть! - Ариса помахала девушкам рукой мило улыбаясь - Хидео-кун - это новый член нашего клуба. Цукихи-сан. Цукихи-сан, ты с Хидео-куном наверное уже знакома?
- Отаку - цундере, цундере - отаку - Коротко резюмировала Ханако - А теперь можете поцеловать друг друга и нам не придется ждать еще двадцать или тридцать серий. Ай!
Каваками
- Тораяма, идиот! - Какута поправила съехавшие на нос очки и гневно ткнула Гинджи пальцем в грудь - Ты вчера не явился на встречу с ним и он назвал тебя трусом. Ю сказал что оскорбление президента - это оскорбление всего клуба и вызвался драться за тебя и... этот урод чуть не убил его! Им помешал Цутия-сан и на сегодня у них назначена еще одна драка. Тораяма точно убьет Ю и все из-за тебя ты иди...
Пламенную речь Торы прервала Камаэль просто закрывшая ей рот рукой
- Кончай бубнить толстуха, от тебя уже в ушах звенит. Гинджи - если эта не та девка, то можно я её вышвырну?
Калинин
Группа мрачного вида парней нарисовалась перед юношей когда он уже заканчивал с пробежкой. Поначалу трое незнакомцев никак не демонстрировали агрессивности, но когда Роман собирался обогнуть эту группку, один из незнакомцев с непривычным для японца рыжим цветом волос (явно крашенные) дернулся ему навстречу задев плечом и едва не сбив с ног
- Ах, ты сука! - Гневно заорал незнакомец с наигранной гримасой боли схватившийся за плечо - Ты мне руку сломал урод!
- Ну ты влип, муфлон, в натуре! - Двое приятелей пострадавшего обступили Рому - Ты в курсе на кого ты наехал? Думаешь если ты не из нашей страны то тебе все можно? Да мы тебя закопаем! Гони бабки на лечение, мудак!
Кейта
- Какая к черту скамейка, ты что совсем охренел! - Взвыл Мии, но заметив удивленный взгляд Акико осекся - эм.. то есть... я имел ввиду... Ты мне нравишься, давай дружить, мии! - Последнюю фразу котопес выговорил нарочито искусственным голосом явно подражая заводной игрушке
- Ааа... - Мори даже оторвалась от книги и с изумлением уставилась на "игрушку" - Скамейку... нет не видела... Тецуя-кун, тебе не кажется что сегодня жарковато? Мне кажется голову напекло... а что там за собрание?
Мори и Тецуя уже добрались до школы и могли лицезреть собравшуюся у ворот толпу личностей явно криминального вида, стоявших кружком вокруг какого-то предмета.
Тагава
- Чушь.
Именно так Анна обозначила все сведения о демонах почерпнутые Йоширо из всемирной паутины, когда утром они вдвоем направлялись в школу
- Девяносто процентов слухов о демонах - полнейший бред, особенно если демон вроде меня и Барбадоса - не слишком силен и не слишком известен. Собственно показателем силы демона является его известность в вашем мире - чем больше о нем знают о нем и его способностях, тем более он материален и тем устойчивее его положение здесь. Ваша вера определяет нашу силу. Кстати это не только об уровне способностей, но и о самих способностях - так что если у тебя есть план как заставить все население Японии поверить в тот бред который написан в интернете, можешь попробовать и возможно у меня и правда начнет это получаться - Гремори не сбавляя шаг лукаво посмотрела на Тагаву и неожиданно ему подмигнула
- Хотя пожалуй я и правда могу заставить какую-нибудь девушку в тебя влюбится. Но этого я делать не буду. Я слишком ревнива чтобы делится своими игруш...
Анна осеклась на полуслове и с беспокойством посмотрела в сторону уже показавшегося вдалеке здания школы, возле которого уже собиралась толпа. На лицо девушки легла черная тень
- Плохо. Очень плохо - Девушка обернулась к Йоширо и юноша заметил что её глаза снова стали алыми и с вертикальным зрачком - Знаток демонов, скажи мне кое-что: Тебе знакомо имя Абаддон?
Симидзу, Соитиро и Хара
- Оболочка - Раздался в голове Акайо негромкий голос Аяно и юноша почувствовал как его плеча коснулась тонкая рука - Но тот кто это сделал - уничтожил и её сущность. Единственная причина по которой он оставил это тело - он хотел чтобы ты это увидел. Нет... не он. Она. Еще одно существо созданное эгрегором Хаоса. Она где то рядом - Аяно отчаянно пыталась выглядеть спокойной, но Симидзу отчетливо чувствовал её - или быть может свой собственный страх - Она уже здесь. И она намного-намного сильнее меня... потому что её вторая личность не сдерживает её как ты сдерживаешь меня!
Между тем выступление очкарика понятное дело не слишком испугало столпившихся вокруг трупа зрителей и Симидзу возможно даже досталось бы, от какого-нибудь слишком обидчивого зеваки, если бы не появившаяся у ворот кучка парней у которых разве что на лбу не было написано "якудза", при виде которых любители поглазеть на чужую смерть немедленно вспомнили о том что сегодня как никак учебный день и живо потянулись к школе. Из толпы этих криминальных типов неожиданно показались Такаги и Рей и вскоре возле барсука осталась только эта троица (не считая невидимую никому кроме Симидзу Аяно) и банда охранников Ямагути чуть в отдалении. Между тем у здания школы показались две фигуры, в одной из которых можно было узнать вице-президента Ямамото, а вторая несомненно была Горо-сэнсэем - очевидно кто-то из сознательных учеников оповестил его еще до появления Соитиро
- Такаги-кун, я не знаю что с Симидзу-саном, но если Цубаки или сэнсэй увидят его сейчас у него наверняка будут проблемы! - Испуганно прошептала Рей на ухо Такаги
Как раз к этому моменту к школе подошел Хара.
На секунду у Кишо зарябило в глаза, а затем знакомое и привычное здание школы исчезло превратившись в странное похожее на школу место которое он видел во сне. Вместо тушки животного на земле лежал труп молодой девушки, а окружавшие его люди, из молодых и здоровых парней неожиданно превратились в полуистлевшие тела со свисающей лохмотьями кожей, обнажающей гниющее мясо и желтые кости. Неизменной осталась только Ямагути, вместо Соитиро Хара увидел странное существо, похожее на оживший доспех или футуристического робота, а там где раньше находился Симидзу поднималась огромная черная воронка, казалось растущая из его фигуры.
Видение продолжалось всего несколько секунд, а затем юношу вывел из транса до боли знакомый голос
- Хара-кун!!!!
Кишо обернулся... и в следующую секунду в него врезалась пара длинных стройных ног, заставив беднягу отлететь назад на добрых пару метров. последним что юноша услышал перед полетом было
- Цубаса Дропукику!
Президент школьного совета (а это была именно она, кто же еще) грозно нависла над юношей после чего схватив его за грудки поставила на ноги и решительно встряхнула
- Хара-кун, потрудись объяснить почему тебя вчера не было на занятиях? Аре? - Девушка скосила глаза через плечо Кишо на главные ворота - А что это там за толпа? Что-то случилось?
|
+++"Ни одна жизнь, отданная во имя Императора, не отдана понапрасну" - Хуиз Аргенто, капеллан Багровых Кулаков. +++Максвелл почувствовал, как ожгло его стопы собственным псионическим огнем: в вакууме невозможна была взрывная волна, а потому их с магосом толкало само пламя. Судя по тому, как дернулось тело Гетеродина, тот тоже ощутил это пятками, но, к счастью, силы псайкера действительно послужили на пользу. Двое людей сцепились крепче – взрыв им придал сильное ускорение, а затем дознаватель почувствовал, как техножрец тянет его дальше, вперед, увеличивая скорость с каждой секундой, и чуть подправляя траекторию их полета. Представителю инквизиции оставалось лишь смотреть по сторонам… и молиться. - Да одарит великий Император меня мощью и гневом! Да одарит он меня праведной яростью и ненавистью к ксеносам!Хизмаель слышал по его грохочущему голосу, как приближался к нему Оксетт. Хизмаель даже видел его. Пролетавший сверху Ангетар выпустил на свободу «Пламя Ужаса», ярко осветившее окрестное пространство ангара и толпы спрутов, поднимавшихся ото сна. И где-то впереди, где бежал Железная Рука, читая свою молитву, концентрировался клубок из щупалец и кос, окружавший его, готовившийся нанести сокрушающий удар. Темный Ангел ничего не мог поделать. Он сражался, как лев, отбиваясь щитом и нанося кошмарные раны своим пиломечом. Имея соприкосновение с полом, он был гораздо эффективнее и гораздо опаснее – боец закружился в жутком танце, с поразительной скоростью поражая слабые места тварей, отсекая их конечности, рубя их черепа, прогрызаясь к сердцам. Но всего этого было недостаточно – их здесь были сотни, и Хизмаель мог лишь оберечь себя, но не кого-то другого. Густое, яркое, жаркое прометиумное пламя то там, то здесь погружалось в самые плотные группы спрутов, но Ангетар не мог его долго поддерживать на одной точке, а потому смертельно высокие температуры лишь калечили тиранидов, лопая пузыри на их теле, обугливая их чешую и запекая злые желтые глаза на мордах. А вскоре Саламандра оставил своего брата, улетев ближе к цели. Хизмаель видел, как эти кальмары, привлеченные светом, собирались вокруг огнеметчика и тому приходилось заботиться о самом себе… Но этого было достаточно – Ангетар их отвлек, и с теми немногими, кто прилетал к нему, Хизмаель расправлялся сам. - Да одарит он меня силой и стойкостью в последнем моем сражении! Ибо я иду по пути смерти! Во Имя Его! Во Славу Его!Железная Рука собирал вокруг себя все большее количество тварей, продолжая движение по ангару, продолжая громогласную молитву, продолжая нескончаемую очередь, чьи сияющие болтерные огни порой прорывались сквозь толпы тиранидов. Одному Императору было известно, каким образом Оксетт держался и делал свое дело, но Хизмаель прекрасно знал эту молитву – она вскоре должна была закончиться. Гетеродин продолжал разгонять себя и дознавателя. Сила, придаваемая его анти-гравитационным двигателем была невелика, но с каждым мгновением она преумножала их скорость… и в какой-то момент Максвеллу начало казаться, что он падает по ангару. Мимо пролетали целые стаи генокрадов, от которых магос ловко уворачивался, чуть меняя траекторию. Они как будто бы не замечали людей, сосредотачиваясь на Астартес. Вот внизу пронесся огромный клубок, подсвечиваемый изнутри неумолимым болтерным огнем. Вот Хизмаель метрах в ста от него, яростно крушащий врагов своим мечом. Вот и Ангетар среди облаков дыма, хитро воспользовавшийся своим хэви-флеймером, выставив его перед собой. Тот толкал девастатора назад, к точке назначения, и одновременно жег тиранидов, преследовавших его. А вот и конечная цель – стена, на которую Фредерико буквально падал. Справа сквозь нее проступали готические шпили и надстройки другого судна, материализовавшегося своим дном в ангаре этого корабля. В месте же их соприкосновения зияла огромная расщелина, в которой виднелись искореженные остатки бортов и переборок – именно туда Максвелл и летел со скоростью свободного падения. Магос начал тормозить своим двигателем, но было уже поздно: для мягкой посадки они разогнались слишком сильно. Мгновения они падали, затем техножрец отцепился от него и дознаватель плашмя вмазался в борт корабля. Бионический голос Оксетта трещал от ярости, которую не способен был передать. - Моя Сила есть Вера в Него! Моя Сила есть Верность Ему! Моя Сила есть Импер..!Болтерная очередь прекратилась. Сдернув защитную Печать Чистоты, Хизмаель вырвал чеку и метнул вортекс-гранату в пару сотен генокрадов, собранных Железной Рукой. Не став дожидаться результата, он разогнался и прыгнул в сторону отряда. Воздух из легких выбило, тело пронзило болью, а сознание на миг прервалось… Но через какое-то время Максвелл очнулся, отчетливо понимая, что если бы не доспех, то его мозги раскидало б по сплошному слою ржавчины и бронзовым заклепкам. Затем его схватила за наплечник чья-то очень сильная рука и потянула к расщелине – это был Вайриус, что второй рукой стрелял из болтера куда-то во тьму. К счастью, в отсутствие притяжения затащить человека в трещину, где окопался отряд, было несложно, и вскоре Фредерико оказался в относительной безопасности, в глубине вскрытого борта. «Окоп» представлял из себя фантасмагорическое зрелище, созданное каким-нибудь безумным, зараженным Хаосом скульптором. Полуметровые, толстые листы композитной брони были изорваны и изогнуты, словно пластилин в руках разъяренного берсерка. Вскрытый борт демонстрировал свои не менее безжалостно изуродованные внутренности – металлические композитные переборки и сваи, некогда бывшие непревзойденным по своей прочности корпусом имперского корабля. Теперь же их промяло, свернуло, искорежило и разорвало на части. Именно среди этих «железных джунглей» и засел отряд. Если бы не доспех, то Максвелла уже изрезало бы на части острыми проржавелыми концами металлоконструкций. Но в глубине этого хаоса Гетеродин отыскал более-менее чистый кусок какой-то пластины, за которым, вероятно, открывался путь дальше. На избранной переборке застыли гнутые волны, словно складки на смятой ткани, она вся покрылась толстым слоем ржавчины, но все же осталась цела и теперь техножрецу приходилось выпиливать на ней люк своим плазма-резаком. От соприкосновения раскаленной плазмы с металлом летели яркие искры, Марк действовал четко и быстро, и все же дознаватель понимал, что работа обещала занять больше минуты… Максвелл выглянул из окопа: он располагался на стене, к которой они летели. С одной стороны под углом в градусов тридцать поднималось дно другого, «влившегося» корабля, освещаемое пламенем работавшего хэви-флеймера. Дно изобиловало шпилями, башенками и надстройками, черными и полуразвалившимся. По другую сторону простирался ровный борт ангара, уходивший далеко во тьму. Вся стена была занята вскрытыми коконами, и в пустоту уже поднялись десятки, сотни генокрадов, еле освещаемых огнем Ангетара. Но далеко не все из них направлялись к расщелине, где засел отряд, - создавалось впечатление, что они спутались и не могли определить свою цель. Однако даже с теми, кто все же прилетал сюда, Ангетар и Вайриус еле справлялись. А затем из черной пустоты прилетел Темный Ангел, на ходу срезавший одного спрута. Он ловко приземлился невдалеке и метнулся к окопу, прикрываемый огнем братьев… - Где остальные? – перекричал Вайриус вопли тварей на вокс-частоте. Боец спрашивал то ли у прибывшего Хизмаеля, то ли у дознавателя, то ли вообще у самих тиранидов. И словно в ответ на его вопрос, ангар внезапно озарила яркая вспышка взрыва. Там, в глубине этого огромного холла, в самой гуще спрутов вспыхнуло бело-рыжее пламя, молниеносно разойдясь десятком кроваво-багряных лучей, ударивших в стены. Борт корабля задрожал. Взрыв в вакууме сильно отличался от взрыва в атмосфере. Он не образовывал горящего шара пламени, от него не исходила ударная волна – вместо того раскаленные газы, разрывая оболочку и все на своем пути, яростными копьями пронзали пустоту на сотни метров вокруг. И в свете этой вспышки стал виден весь ангар – полтора километра уходящего вдаль пространства, по которому плыли тысячи черных, хищных точек, только что пробудившихся ото сна. Часть их сконцентрировалась в самом эпицентре взрыва и многие испепелились в безжалостном пламени, но здесь никакой взрывчатки и патронов не хватило бы ликвидационному отряду, чтобы хотя бы более минуты продержаться против такой армии. Тонны биомассы. Тонны алчной биомассы, ощетинившейся хитиновыми косами и длинными щупальцами. И все они, Максвелл это понимал, уже знали о том, что эти несколько человек засели в расщелине в дальнем конце ангара. И все они, оклемавшись от взрыва, должны были рвануть к своим жертвам, чтобы разорвать их на части… Пламя горело лишь пару мгновений, снова сменившись угрожающей тьмой. А затем рука Вайриуса опять схватила дознавателя и заставила пригнуться. И не зря – через секунду их расщелину накрыло градом из металлических обломков и ошметков тел тиранидов, расплющиваемых о сталь корабля силой удара. - Еще 73 секунды, - напряженно произнес Гетеродин, все это время продолжавший свое дело.
|
Кацураги
Сегодняшний день начался почти также как и вчерашний. Поговорив с родителями Цукихи вышла на улицу, чтобы обнаружить там Мацумото сжимавшую в руках портфель и приветливо ей улыбавшуюся
- Охаё, Цуки-тян*! Я решила заглянуть к тебе и надеялась что мы вместе пойдем в шко... - Увидев лицо Кацураги Тиёко замолчала на полуслове, а дальше все вновь повторилось как вчера, падение портфеля, быстрая смена эмоций в расширившихся от удивления глазах Мацумото, а затем закономерные расспросы
- Цукихи-тян, что с твоим лицом?! Что, сегодня тоже случайность?! Цукихи-тян, что происходит
Соитиро
Достав телефон Такаги обнаружил загадочное сообщение от Гинджи
- Если тебе тяжело и никто не слышит твой крик, произнеси "Тэнгу с восточного склона" и я явлюсь.
Не ясно что это значило, но отвечать на СМС Соитиро Каваками вроде не собирался, так что юноше пришлось отправляться домой.
Следующий день начался своеобразно. Разбудили Соитиро громкие голоса с первого этажа. Голоса принадлежали мужчинам и прислушавшись Такаги уловил что одним из них был его отец, а вот вторым...
Спустившись на первый этаж Соитиро понял что ему не показалось. У них в гостиной и правда сидел сам Ямагути Кэнъити, отец Рей и кумитё крупнейшей группировки якудза в Японии
- - Гин мы в полном дерьме! - Глава Ямагути-гуми в сердцах врезал кулаком по столешнице - Двоих подонков, которых этот гребаный засранец Номура подослал к моей дочке до сих пор не нашли и все указывает на то, что это дело рук моих парней! Я готов поручится за каждого, но в Тоа-кай вряд ли поверят моим словам. Скажи твоему мальцу чтобы был поосторожнее - скоро в городе начнется большая заварушка! И я не знаю, какой ублюдок вздумал подставить Ямагути-гуми, но клянусь когда я его достану, я выпотрошу этого сранного мудака и повешу его на его же гребанных кишках!!!
- Кэнъити! - Соитиро-старший выразительно покосился на Такаги
- Что?! - Якудза проследил за взглядом старого товарища и увидел стоявшего у него за спиной юношу. Глава одного из сильнейших криминальных синдикатов мира, явно несколько растерялся, но быстро пришел в себя и даже попытался изобразить на лице улыбку. Честно говоря у акулы получилось бы естественнее, но по-крайней мере он старался
- А, Такаги-кун! Давно тебя не видел! А ты все больше похож на своего старика! Рей, очень огорчилась что не смогла к тебе вчера зайти... я был бы признателен если бы ты зашел к ней, перед тем как вы пойдете в школу. Давай, иди нам с твоим папой надо еще кое-что обсудить!
Каваками
День закончился просто паршиво. Несмотря на предусмотрительно вырубленный телефон, Каваками так и не удалось сконцентрироваться в достаточной степени, чтобы "разрушить стену" и потратив полночи на бесплодные попытки юноша наконец отправился спать. Впрочем уже через некоторое время он был бесцеремонно разбужен Камаэль нагло пихавшей его в бок ногой
- Вставай давай, засоня! Нам многое предстоит сделать! Давай, собирайся и пошли в школу, я уже готова!
Внешний вид ангелицы впрочем говорил о том, что её не то что в школу, а на улицы города пускать нельзя. С одной стороны одежда отличалась крайним минимализмом - короткий топ раскрашенный в стиле "милитари" и очень-очень-мини шортики - с другой на поясе Камаэль небрежно висела массивная кобура из которой торчала рукоять пистолета, а ноги украшали тяжелые берцы. Вдобавок посмотрев на время Каваками понял, что он мог вполне спокойно спать еще час не боясь опоздать в школу.
Кейта
Резво вскочив на велосипед Кейта уверенно направился по направлению к школе... и когда он был уже примерно на полпути, прямо перед ним на дорогу вылетело какое-то животное. Резко дернув руль, Тецуя успел увести велосипед в сторону, однако в следующий миг он и его транспортно средство потеряли равновесие и с грохотом и лязгом рухнули на землю. Пока парень приходил в себя, неизвестная тварь пересекшая дорогу преспокойно подошла к нему... при ближайшем рассмотрении разумеется оказавшись Мии.
- Йо, Тецуя-кун! - Преувеличенно веселым тоном заявил котопес помахав Кейте лапкой - А я тут как раз думал к тебе заскочить и... - Он осекся и быстро посмотрев по сторонам сообщил громким театральным шепотом
- У меня проблемы малыш. Большие проблемы!
-
Как всегда хорошо!
-
За новую серию!
Да и как можно не оценить улыбку Зараки? :)
-
Это плюс
-
Уи, вторая серия!
-
Мне не терпится узнать, кто есть кто по мнению ангела и демона:)
|
|
|
|
Кацураги
Пока Цукихи говорила, Тиёко опустив голову изучала землю под ногами, но как только та закончила, Мацумото решительно сложив руки на груди (ну под грудью если точнее) упрямо посмотрела на Кацураги
- Ну уж нет, Цукихи-тян! Почему ты вообще должна решать куда мне можно ходить, а куда нельзя? Вот возьму и пойду! Между прочим Момоко-тян тоже моя подруга!
- Момоко-тян?! Эй, Титиёко ты что вообще... - Кумагаи посмотрела на Мацумото, осеклась и постаралась сменить тему
- Ну...эээ...раз уж вы обе идете тогда наверное давайте побыстрее... - И цепко схватив обеих девушек за руки потащила за собой
- Эй, подожди Кумагаи-сан! Я тоже иду! - Влез в разговор Яманака
- Кхм. Ну и я пожалуй! - Присоединился Нода
- Да, нельзя позволить девушкам идти одним! - Добавил Такахаси
- Чегоооо?! - Момоко уже занесшая было ногу неожиданно остановилась и ооочень медленно повернула голову в сторону парней - Тогда с какого вы идиоты молчали когда я вызвалась?!
- Ну...эээ...Кумагаи...сан...видишь ли... - Парни замялись как то очень слаженно отступая назад и явно приготовившись убегать
- Может уже пойдем?! - Неожиданно вмешалась в разговор та, от которой меньше всего можно было этого ожидать. За спинами парней, с развевающимися на ветру волосами стояла вице-президент школы
- Но...Ямамото-сан учитель ведь сказал нам ждать здесь... разве это не против правил?!
- Нахрен правила - Отрезала Цубаки поправив треснувшие очки - Идем.
Кейта
В это время пока все ученики решали кто пойдет к клубу журналистики, начисто забыв о существовании новенького, Кейта с любопытством и опаской заглянул за угол, чтобы увидеть там все тоже странное создание. Странное создание обнаружив что Тецуя предпочитает держаться на дистанции, укоризненно покачало головой и неожиданно достав откуда то из-за спины какую-то штуку больше всего напоминающую пульт от телевизора, но всего с одной кнопкой, которую немедленно и нажало. В следующую секунду Кейта почувствовал что его буквально затягивает за угол какая-то чудовищная сила. Пролетев разделяющие его и создание метры за одну секунду бедняга еле успел ухватится за стену здания постаралась подтянутся, но новый рывок бросил его прямо под ноги существу предварительно чувствительно протащив пузом по земле (не смертельно и не слишком больно, но неприятно). Удовлетворенно кивнув, котопес вытащил самую настоящую кубинскую сигару, пихнул её себе в рот, смачно раскурил и пыхнув дымом, хриплым басом осведомился у Тецуи
- И почему ты еще не... - Тут он очевидно понял что голос не вяжется с образом и откашлявшись снова перешел на звонкий писк
- То есть... почему ты еще не надел кольцо, мии?!
Симидзу, Каваками и Кацураги
- Перестань! Перестань, перестань, перестань! - Еще несколько железных шаров полетели в Симидзу, но отлетели врезавшись в созданный им щит. И врезаясь в стены. Безумие замотала головой и прижала руки к ушам, отступая назад от Акайо, после чего упала на колени
- Прекрати так говорить! И прекрати так думать! Перестааааань!
Она упала на колени и.... расплакалась. Очень по детски, громко навзрыд и утирая глаза руками. Симидзу почувствовал что его сила исчезает, а он сам возвращается в свой привычный облик и в это момент Гинджи закричал обращаясь к Аматерасу. Секунду не происходило ничего. Затем Каваками услышал громкий заливистый хохот у себя над ухом
- Аматэрасу? Аматэрасу? Из какой пещеры ты выполз, тупой тэнгу? Ахахахаха! - "Тануки" все еще смеясь, яростно захлопала его по спине - "Аматэрасу", ну ты даешь! Первый раз вижу такого тэнгу! Неужели ты не знаешь что...
Неожиданно барсук осеклась. Обернувшись Гинджи понял что она смотрит на окно, за которым мелькали чьи-то силуэты
- И что это такое?!
Момоко подошла к разбитому стеклу и потрогала его пальцем. За окном был абсолютно пустой кабинет, с одним единственным лежавшим на полу компьютером. Никаких следов пожара там не наблюдалось
- Ямамото-сан, ты точно видела дым?
- Я... кажется... - Цубаки выглядела смущенной - Нет, подожди, что-то тут не так... - Она подошла к окну и всмотрелась внутрь - Ничего не понимаю...
|
Утро для разведчика начинается намного раньше, чем для всего остального города. Ещё за долго до того, как Светило начнёт свой бег, подражая небесному Солнцу, разведчик встаёт на ежедневное собрание отряда. Вот и Дворан поднялся сегодня, как обычно. Как обычно собрался, как обычно поел, выпил три кружки эля, как обычно. Только вот не отправился на собрание отряда, как обычно.
Причиной тому было внезапное задание, пришедшее от Праимаса. Дворан знал старика-суффрагана, ещё с того времени, когда постигал высшую магию разведчиков у него. Но Дворан не мог припомнить, чтобы тот был взволнован. Взволнован на столько, что даже напуган. Олис уже почти ночью пришёл в дом к Боренту. Спрашивал, нет ли кого в доме, озирался. А как принялся говорить, так и вовсе руки затряслись, голос сорвался, одышка появилась.
-- Пойми, сынок, никто не должен знать, что я приходил к тебе сегодня ночью, слышишь? Что-то страшное творится в городе. Сам пока не знаю, что именно. В братстве неладное творится. Они мальчишку Мадваугов (помнишь, из кузнецов которые), утром к подземным отправят. Я слышал, что сам Старший поручит ему это. Только прошу, не выдай. Там у парня байка какая-то будет, для прикрытия. Ты ему верь, пусть думают, что никто ничего не знает. Ты главное молчи и делай, как попросит. Дворан, ты только письмо подмени. Вот на это. Незаметно, чтоб мальчишка не понял, не узнал. Письмо к подземным надо доставить, понимаешь? Иначе неладное начнётся. Неладное. Старший Брат отправил к разведчикам заявку на сопровождение мальчишки, ты сам вызовись. Они возьмут тебя, ты надёжный, проверенный. Дворан, слышишь? А письмо надо доставить, только это письмо. Я уже никто у суффраганов… Старший Брат всё под себя подмял… Лига ничто. Дворан… -- старик замер, прислушиваясь. Тело его напряглось, на лбу появились мерцающие капельки пота.
Тук-тук-тук. В дверь настойчиво постучали.
-- Мастер Дворан, Архимастер вызывает на собрание.
Это был один из послушников. Благо, он не стал дожидаться ответа и ушел. На Праимасе лица не было. Он задрожал всем телом, встал на ноги, сел, снова встал, прошёл к двери, постоял, двинулся обратно, споткнулся, упал. Дворан помог подняться Олису.
-- Да-да, Дворан, да-да. Я пойду. Пора. Отнеси письмо, слышишь? Со мной всё хорошо.—Старик сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пробормотал что-то себе под нос и как-то сразу успокоился.
Выходя из дверей, Праимас пощёлкал пальцами, поцокал языком, что-то пробормотал и стал неприметным для глаза. То есть Дворан продолжал видеть его, но как бы не замечал, что ли. Суффраганы умели наводить мороку на дварфа. К этому Борент уже привык, да и сам кой чему обучился у них.
Дворан, конечно же, пошёл на собрание. Архимастер говорил о просьбе суффраганов, мол, мальчишку за книгами надо сопроводить. Задание, откровенно говоря, скучное: возись с сопляком, да ещё и книги за ним две недели тащи. Поэтому особо никто не горел желанием прогуляться на месячишко к подземным. Да к тому же выдвигаться нужно утром, а завтра во всех лигах принимают послушников, гулянье большое намечается…
Борент потянул, для виду, время, да и вызвался. Все мастера выдохнули, похлопали дружественно Дворана по плечу, да и потопали восвояси, отдыхать…
Это было вчера, а сейчас Борент тихо пробирался к кхаму суффраганов. А дальше в центр – к крепости Братства.
|
Тагава
Прекрасное выступление. Отложив лук Йоширо с гордым видом обернулся ожидая увидеть толпу младшеклассников восхищенно следивших за поединком двух лучников... но вместо этого обнаружил почти пустой зал, с парочкой зевающих парней даже не смотревших в сторону мишеней и Марию выразительно закрывшую лицо ладонью.
- Ааааа! Это было круто! Еще! Еще! Офигеть! Ребята вы классные!
Йоширо перевел взгляд на источник шума и обнаружил девицу с розовыми волосами прыгающую на одной ноге, размахивающую руками, словом ведущую себя так, как будто она сейчас находится на стадионе и Йоширо только что как минимум завоевал для Японии олимпийское золото. Казалось еще немного и она начнет снимать с себя белье.
- Эм... а ты еще кто? - Не слишком приветливо поинтересовалась Мария у девушки - Хочешь вступить в клуб что ли?
- Мария-сан может ты попробуешь быть с новенькими повежливее? - Влез в разговор Тоширо - Иначе наш клуб так и останется самым непопулярным в шко...
- Заткнись!
- Хай!
- Меня зовут Сати Инамори! Я новенькая здесь и учусь в классе 1-А! Я увлекаюсь софтболом, бейсболом, футболом, фехтованием, кулинарией, вышиванием, пинг-понгом, теннисом, игрой на ударных, скейтбордингом, танцами, а теперь еще и кюдо! И да я очень хочу вступить в ваш клуб! - Девушка впрочем этого диалога просто не заметила а интонация с которой она говорила наводила на мысли об злоупотреблении антидепрессантами.
- Ну... никто больше не хочет? - Мария осмотрелась по сторонам - Что, совсем-совсем никто? Вообще?! О, Боже. Ладно я согласна.
Пока президент хлопотала о принятии нового члена клуба к Йоширо подошла Юна и улыбнувшись слегка поклонилась ему.
- Отличное выступление Йо-кун. Ты не посрамил чести самурая! Я горжусь тобой! - Она вытащила из коробки еще одну палочку и добавила
- Правда ты кажется немного опоздал на урок
- Чего?! - Мария обернулась к ним - Урок уже начался?!
- Ну это объясняет почему на нашем выступлении почти никого не было, верно? - Спокойно заметила Хаттори догрызая палочку
- И ты молчала! Черт, я опаздываю!
На глазах у ошеломленной новенькой Мария вылетела из комнаты
Соитиро
Кое-как скорректировав свое перемещение в пространстве по направлению к двери, чтобы врезаться в нее лбом, Такаги рванулся в сторону. Из державших его рук ему вырваться удалось, но он потерял равновесие и последовавший за этим удар в грудь, просто сбил его с ног.
Игараси навис над ним как скала. Глаза его впрочем не изменились как во сне, да и чешуя не лезла из под кожи, так что оставалась надежда, что сон это просто сон и перед Соитиро противник из плоти и крови. Рю ухмыльнулся и медленно двинулся к лежащему на земле парню и... неожиданно замер. Помотав головой как-будто отгоняя надоедливую мошку он снова обернулся к Такаги, но тех нескольких секунд что были у парня в запасе вполне хватило бы на то, чтобы успеть принять и начать осуществлять очень важное решение:
Драться или убежать?
Кавато
- Я? Огнетушитель? Сенсэй я не умею!! - Мики испуганно переводил взгляд то на учителя то на огнетушитель - То есть... как бы... но...
Дайтора подхватив девушку уже бежал по направлению к медпункту. Примерно на полдороге он сообразил что смутно помнит где этот медпункт вообще находится. Пока Кавато вспоминал направление он и спасаемая им Блэк-сан посетили кладовую со швабрами и чистящими средствами, комнаты принадлежавшие трем разным клубам и даже женский туалет (без каких-либо опознавательных знаков). Наконец Кавато-сенсей добрался до требуемой двери (тоже без каких-либо знаков. Что за школа, как они вообще здесь хоть что-то находят) и распахнул её... чтобы оказаться в полутемной комнате в дальнем углу которой спиной к нему стояла беловолосая девушка нависая над столом, который закрывала ширма. В левой руке она сжимала нож, с которого капало что-то красное
- Ну что малыш, вот мы и остались одни - Медсестра определенно обращалась к тому, кто лежал на столе - Ты ведь знаешь что я хочу с тобой сделать! - Она сделала паузу проведя языком по лезвию ножа - Я хочу съесть твое сердце! Твое маленькое сладкое сердце! Ты знаешь это и тем не менее пришел сюда! Какой глупец! Ну иди ко м...
В этот момент медсестра заметила Кавато. Несколько секунд длилась немая сцена во время которой девушка смотрела на него, а цвет её лица менялся с бледного на ярко-красный. Затем девушка выйдя из-за ширмы щелкнула выключателем - и в комнате загорелся яркий свет.
- Я, эм... эээ... прошу прощения. Вы должно быть новый учитель, да? Не заметила как вы вошли. Просто понимаете, мне буквально сегодня подарили тортик, а я уже месяц на диете и вот не выдержала и решила что... - Девушка окончательно смутилась и поспешила сменить тему
- Что случилось с этой девушкой?
Заглянув за ширму Кавато обнаружил тортик. Клубничный. Уже нарезанный на несколько аккуратных кусочков. В виде сердечка.
Кацураги
- Да, Ханако и Ариса-тян очень хорошие подруги - Тиёко улыбнулась, после чего на свою беду отвернулась к окну мимо которого они проходили - Цукихи-тян... - Она обернулась чтобы обнаружить что Цукихи уже исчезла
- Цукихи-тя.. Ааай!
В этот самый момент Кацураги схватила её со спины и прижалась к плечу пригрозив еще и облапать за грудь
- Кьяяя! - Одновременно перепуганная и смущенная Тиёко прижала руки к своей груди и попыталась вырваться - Перестань, Цукихи-тян! Ай! Отпусти! Цукихи-тян бака!
Но не успела Кацураги порадоваться своему успеху, как Мацумото дернувшись особенно сильно вырвалась из её рук. К сожалению одновременно девушка пыталась развернуться, чего делать не стоило - потеряв равновесие Тиёко полетела на пол уже в падении чисто рефлекторно ухватив Цукихи за руку, чтобы удержаться. К сожалению Мацумото была тяжелее. Прежде чем Кацураги успела хоть что-то понять она уже полетела вниз прямо Тиёко. Выставив вперед обе руки ей кое-как удалось избежать падения на подругу, но теперь она стояла над ней на четвереньках, так что её длинные волосы щекотали Мацумото лицо, а нога согнутая в колене упиралась между ног Мацумото - в опасной близости от юбки и того что под ней находилось.
И кстати, что это у нее на груди?
Скосив глаза девушка обнаружила тонкие руки Тиёко лежавшие у нее на груди.
- Ит-т-т-т - Простонала Тиёко, очевидно слегка стукнувшаяся при падении - Цукихи-тян ты...
Тут она наконец поняла в каком положении они оказались. Ладони Мацумото сжали грудь подруги (весьма чувствительно) после чего Тиёко покраснела еще сильнее и немедленно разжала руки
- Цукихи-тян, гоменасай! Я случайно, я не хотела! То есть, то есть я... - Тиёко окончательно смутилась и только тут заметила что её руки по прежнему находятся на груди Кацураги
К счастью для обеих девушек именно в этот момент прозвенел звонок
Кацураги и Кейта
- Я знаю ребята чего мы делать не будем - Датэ сэнсей поднял руку останавливая поднявшийся в классе после слов Ямамото и выступления Кацураги гомон - Мы не будем поднимать панику. Ямамото-кун, скажи пожалуйста ты уверена что там пожар? Сигнализация ведь не сработала.
- Ну я... я чувствовала запах дыма... но дверь в клуб закрыта и мне не было видно что там происходит - Цубаки смутилась
- Понятно. То есть никаких доказательств пожара нет - Датэ-сенсей поскреб подбородок - Всем успокоится. Возможно просто кто-то решил пошутить и бросил дымовую шашку. Я пойду и посмотрю. Тем не менее покинуть школу не помешает, тем более что все равно у нас занятия. Выходите на стадион. И успокойте Ямамото-сан.
Симидзу и Каваками
Барсук испуганно озиралась глядя то на Гинджи то на Акайо, но когда последний начал говорить, она громко рассмеялась
- Я что похожа на сумасшедшую? Зачем мне сдаваться носителю вел...
Договорить она не успела поскольку из руки Симидзу вырвался еще один шар едва не разнесший ей голову и уничтоживший часть стены за её спиной.
- Ладно, ладно я сдаюсь, переста..
Договорить мудзина снова не успела, поскольку очередной шар чуть не врезался ей в грудь, заставив её отпрыгнуть далеко назад, за спину Гинджи.
Каваками-кун между тем наконец нашел в себе дверь за которой скрывался красный гигант. И открыл её. Юноша изменился внешне превращаясь в огромного тэнгу каким он был в своем сне, за его спиной распахнулись крылья. Но переведя взгляд на Симидзу он понял что тот изменился куда страшнее. Хотя внешне он остался почти тем же, смерч вокруг него и просто физически ощущавшаяся невероятная мощь исходившая от юноши пугали. Гинджи отчетливо понимал, что хилый очкарик здесь и сейчас намного сильнее
Между тем Акайо тоже заметил что он изменился. Безумие все больше захватывала контроль над ним и это проявлялось внешне. Его кожа стала бледной, волосы побелели, а глаза (чего он разумеется видеть не мог, но тем не менее абсолютно точно знал об этом) стали черно-красными. Теперь он мог одновременно видеть и настоящий облик своих оппонентов и то как они хотели выглядеть, он видел и краснокожего гиганта и девушку в куртке с капюшоном и в тоже время ворона в клетке и маленького барсука. Он видел исходный код реальности, образно выражаясь. Но вместе с тем, сейчас он был довольно беспомощен, поскольку Безумие уверенно перехватывала рычаги управления
- Эй, малыш Симидзу! Этот наглый барсук похоже искренне считает, что спрятавшись за этой крылатой тушей он может спастись! Докажи ему что это не так! В конце концов, ты же прикончил своего брата, а это всего лишь одноклассник!
|
-
жесть
-
Грустно, когда правила используются так.
-
Оставлю это висеть на главной. Достойный пост, достойное обсуждение модуля. Печальный итог. Жертвам политических репрессий посвящается.
На ресурсе есть правила, которые призваны защищать простых игроков. Оскорбления запрещены, в том числе в ЛС. Для обсуждения модулей здесь нет исключения.
Я понимаю, что правила скучны, чтобы их читать, а ЧСВ не позволяет спокойно реагировать на людей, которые следят за их выполнением. Борцам я напоминаю, что правила прошли широкое обсуждение с такими же игроками, как они сами. Если конечно это имеет значение.
-
Весеннее обострение? 0_0
-
Опять, флешмоб, митинг и шествия с иконой к царю-батюшке. От политоты даже на Дмчике деваться некуда. :(
-
Oh, wow...
-
Пакуйте чумаданы и гудбай. Нечего цирк устраивать и троллей кормить.
-
Ракот, дело не в правилах, с ними все в порядке. Дело в том кто и как их исполняет.
Олсо, Риан, я хочу от тебя детей Y_Y
-
-
Банхамер не сломается на одного человека десять банов ложить?
-
лойс, азаза
-
Старички-фошизды опять мутят провокацию?
Дата регистрации: 08.11.12
Wait...OH SHI~
-
У нас так не принято. минусанул, если б мог, чтоб на главной не висело.
-
Согласен на все 100%, нельзя таким давать ни серп ни молот.
-
Таки да!
-
Согласен с АларДайсом и Еолом. Возможности минусовать очень не хватает...
-
Риан, а станете ли Вы в жизни требовать большего от человека и так сделавшего Вам безвозмездный дар?
-
Ну нифига себе.
-
Это же игра длиной больше, чем в семь лет... И только пришла на новый ресурс, не пробыв здесь и месяца, оказалась закидана тапками. Мои соболезнования мастеру.
-
Пора бы, да.
-
Люди, ну, цивилизация же ж важна <_< Зачем на главную вешать такую хрень?
-
Вообще-то строго говоря да, ДМ он для игр в модулях, а не чего-то другого
-
Безумству храбрых поем мы славу! Безумству храбрых поем мы песню!
Тост: "Наводить только правильную движуху! Застрахуй, застрахуй братуху!"
-
Кокой детский сад вы тут устроили =/
Стыдно должно быть
-
Вот теперь я знаю, зачем мне нужен минус в чужих играх.
-
Видимо совсем прижало)
-
Вот море молодых колышат супербасы,
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы -
Они не такие, как мы.
И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видел эту жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Один мой друг - он стоил двух. Он ждать не привык.
Был каждый день последним из дней.
Он пробовал на прочность этот мир каждый миг -
Мир оказался прочней.
Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир,
Ты брал свои вершины не раз.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Другой держался русла и теченье ловил
Подальше от крутых берегов.
Он был, как все и плыл, как все, и вот он приплыл -
Ни дома, ни друзей, ни врагов.
И жизнь его похожа на фруктовый кефир,
Видал я и такое не раз.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Пусть старая джинса давно затёрта до дыр,
Пускай хрипит раздолбанный бас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Машина времени - Однажды мир прогнется под нас
-
Один день Ивана ДМовича
-
ZOMG TEH DRAMA!!!11
|
|
Работяги загудели, оценивая рост незнакомца, неплохую одежду, широкие плечи и пудовые кулаки. Нарви был на голову выше самого высокого из них.
- И тебе не хворать, - наконец заговорил самый смелый, - садись, в ногах правды нет.
- Турнир наш лорд устраивает в честь победы и изгнания подлых бандитов, захвативших замок Анкор. Он там, в горах, - махнул рукой рассказчик, прежде чем отпить от своей кружки.
- Это три месяца назад было. Все началось с того, как важные лорды и рыцари ехали из Санспира - там правит принц из Мартеллов, в Штормленды. И разбойники напали на них...
- Да, как раз первый шторм этой весны, - перебил его курносый малый, ножом пластавший яйцо на кругляшки и выкладывавший их на ячменную лепешку, - ну он и пришел, скажу я тебе. Не первая весна в моей жизни, но чтобы первый шторм был таким, не припомню. Если бы милорд заранее не приказал всем кораблям уходить в море, а рыбакам швартоваться на три каната к каменной пристани, разбило бы мою "Стерлядку" на щепочки. Весь порт затопило. Видел, у порта дома с крыльцом, а на крыльцо ступеньки? Это потому что в сильные шторма вода прибывает, и зальет тебе дом, если не поднимешь его как следует.
- Да че ты гонишь, Нейт? - вмешался еще один, - все началось, когда эти разбойники под Оленьими знаменами захватили Анкор год назад и убили ту старушку, мать этого лорда Маркуса. А папаня его был на войне в то время со всеми войсками, вот они и взяли незащищенный замок. Сам Маркус еле ноги унес тогда. А потом корабли Баратеонов отобрали у лорда Эшета еще и все острова, а сам король казнил молодого лорда, и ему уже не до замков было.
- Послушай, - продолжил он же, - вот с чего все началось. С того, что год назад захватили замок Анкор, а недавно бандиты напали на важных лордов, ехавших по тракту, по Костяному, и самый главный из этих лордов приказал лорду Эшету...
- Да что ты несешь? - подавился лепешкой Нейт, - хрен, прости Мать, нашему лорду Эшету кто прикажет! Этот лорд рассказал лорду Эшету, что на тракте разбойники, и сер Риккард, сын евойный, поехал разбираться. Зря, что ли, сестры моей мужа брат двоюродный на Костяном служит в рейнджерах?И разобрался он так, что лорд поднял войска, и они вышибли из Анкора этих бандитов. Сер Риккард сам командовал штурмом. Он залез на стену, открыл ворота и убил в поединке разбойничьего вожака! В честь этого и турнир.
- Ага. Как сер Риккард от ран оправился, так о турнире и объявили.
- Да не как сер Риккард от ран оправился, а как "Изобильная", забитая золотом вместо балласта, в порт вошла! Вот не поверишь, мужик, хороши корабль, а шел, как последняя лохань, переваливаясь и чуть ли не бортами водичку черпая, столько золота на борту было!
Отдыхая от утреннего лова, рыбаки были рады потрепаться и наперебой рассказывали приезжему местные новости.
|
|
Обнаружив на голове модную прическу, Шип первым делом вытянул кинжал и, вглядываясь в отражение на лезвии, принялся рассматривать работу нежданного доброхота. Надо отдать неизвестному ублюдку должное, обрил как в лучшей цирюльне. Подбрив пару оставшихся за ушами волосков, наемник с видимым удовольствием потер посвежевшую голову. Ощущение было приятным и давно знакомым: спасаясь от вшей, всю абордажную команду брили таким вот образом и Шип отплавал с таким причесоном года полтора. А что, удобно: проснулся, морду умыл, башку тряпочкой протер, чист, свеж и готов убивать.
Некоторое время в наемнике боролись два достаточно разных настроения, с одной стороны следовало найти и примерно наказать шутника, с другой, хер знает как его искать, да и дело-то сделано полезное. Опять же еще и экономия, теперь неделю-другую в цирюльню ни ногой и все на халяву. От напряженного думанья у Шипа начала болеть голова, и буркнув что-то вроде "хуйня какая-то", наемник переключился на более злободневные темы, оставив этот вопрос до лучших дней. А тут и новый лучший друг подоспел.
- Ептыть, и вот как с тобой дружить. - подал ответную реплику Шип, попутно с любопытством рассматривая новичков. - Нет бы рассказать товарищу по оружию, про доброту мою сказочную. Мог же вчера тебя в этом ебучем лесу завалить и прирыть по тихому? Мог! Так нет же, сдержался. И вот она благодарность.
Большая часть новоприбывших была поперек себя шире, и у Шипа сразу же зародились сомнения в способности такого рода бугаев ужиться без лишнего шума. А тут еще и новый лучший друг встретил своего старого лучшего друга, судя по всему такого же беспредельщика и не шибко шустрого разумом типа. И чутье в который раз не подвело Шипа! Старый друг отвесил пинкаря еще одному мордовороту из новеньких, который вполне оправданно преисполнился негодования и попер на быдлятину буром. И началось. Секунды не прошло, как лысый под благовидным предлогом вписался за товарища, хотя по уму это должен был быть честный махач один на один. Теперь, даже если они на пару вломят этому громиле, тот наверняка затаит и в подходящий момент рассчитается сталью. Вот так всегда, понаберут здоровых, а спрашивают как с умных. И как с такими работать? Впрочем, Шип сильно надеялся на то, что вся эта бакланская накипь перебьет друг друга, а ему потом только и останется, что подранков дорезать и на имуществе их нажиться.
И как будто этого цирка было мало, так еще новоприбывшая девка учудила - водичкой побрызгала на эти туши. И ладно бы кипятком, так нет, обычной. Эх, не всех уродов война побила.
-
Зашибись оценка обстановки
-
Вот так всегда, понаберут здоровых, а спрашивают как с умных.
-
Вот очень молодец.
-
Шип - мой кумир!
-
Ой, бля. Убило!
-
Шип дает стране угля в промышленных масштабах)
-
детсад на природе
-
Норм
-
Стабильно качественные постцы. Мне нравится.
|
Земля твердая, пыльная. Больно ткнулся в неё плечом правым - боль пронзила мозг раскаленной иглой - перевернулся по инерции, аки мешок - с картошкой - не контролируя совсем движения собственных культяпок. Когда вдохнуть удалось, попытался глаза открыть. Боль сковала - плечо прострелило остро, как при вывихе, ссадин россыпь на руках, коими смягчить удар пытался. В целом - живой. Зарастет уж, не в первой, - кисло подумал, кровью давясь, пытаясь левой рукой слюни алые утереть с лица и ощупать инородный предмет, который в щеку уперся.
Нет. Воткнулась подошва в кисть правую, придавила, и Мафусаилов подумал, что будет визжать от боли, но на деле сумел лишь сипло булькнуть, вздрогнув судорожно. Открыл глаза, наконец. Резь ужасная, слезные железы работают на полную мощность, стараясь слезами вымыть грязь с яблок глазных. Кровь по лицу сочится, как сироп соленый. Мужик говорит, ножом тыкая в татуировку. Очередной недовольный жизнью бывший вояка, которому не повезло. Ильхам не слушает его. Не слышит. Дрожит от пробивающих его нервную систему импульсов болевых, синапсами передаваемых. Содрогающиеся волокна-ноцицепторы сигнализируют: внимание, Мафусаилов! Тебе пизда!
Но Ильхам не слушает никого. Только себя, шумы в своей голове, свои мысли, голоса какие-то, и
то гулкое эхо разверзнувшихся врат чудовищного ада, в которые его затягивает всё сильнее и сильнее. Мир Боли, Вселенная её. Демоническая агония мук.
Но это ведь только начало?
В лоб уголек сигареты ткнулся, зашипел - зашипел и капитан, смаргивая пыль, всхлипывая кровавыми соплями.
А когда вояка-рейдер приказал поджечь, икнул только Ильхам. Когда потащили, забулькал со всхрипами страшными. Было похоже на припадок какой-то. Подавился кровью, закашлял, и продолжил хрипеть, горловые звуки издавая с выдохом.
Страшный, сардонический хохот, в каком-то смысле. Улыбкой разорванной скалится капитан-шлюха, обломанные зубы щеря, когда на спину горючку льют. И думает: а в этот раз?
Повезет?
Полторы тысячи градусов цельцера, в среднем. Может, повезет.
Кармическое воздаяние - вдруг мысль настигла. Наказание за грехи, о которых не помнишь даже. Обидно. Больно смеяться. Грешно. Но и плакать сейчас - стыдно и горько. Уж лучше смеяться, обломками зубов скалясь, чем содрогаться в бессмысленных рыданиях.
А там и Свет нагрянет. В который уже раз.
|
-
- Йоширо-сан! - Красный как помидор Мичио решительно подошел к Тагаве и обхватил его а плечи - Будь моей девушкой!
+ нет, так ++, нет маловато, наверное даже так ++++++++++
-
Определенно плюс за это)
-
Хитрый план!
-
Плюс за старт моей ветки. вотс.
-
Гуд.
*устроился поудобнее и приготовился к просмотру
-
смеялся.
Хороший пост.
-
Смеялся =) С началом игры! ^_^
-
*уселся с попкорном и кока-колой*
Назвал бы это "Японским Пирогом", да тут наверняка повеселее будет ^_^ Хороший старт :) Даже не знаю за кем следить, от обилия экшена глаза разбегаются)))
|
|
-
Матерый Мастер, у такого не забалуешь.
-
Жалко Фридю, но в целом круто же.
-
Ад какой-то. Мишку жалко.
-
норм
-
Разочарование. Никакой это не колорит, а обыкновеннейший мастерский произвол.
|
Молодой кивнул тебе, оглянувшись. Пошли.
Аборигены - интересный народ. Ты видел, как они двигаются. Что-то звериное было в каждом их движении, что-то выдавало их нечеловеческую грацию. Их следы, в отличие от твоего, были едва заметными. Они, ступая по песку, не взрывали его ступнями - они шагали мягко, чуть касаясь, перенося вес жилистых крепких тел с носка на пятку. В каждом движении - гордая осторожность. Как животные благородные. Антрацитовой кожи влажный блеск. Неестественный цвет глаз. Да. Мутанты. Сомнений нет. Обычно убивают таких. Всяких. Если ушей нет, например. Или вместо носа у новорожденного - дырочка впалая, со свистом гоняющая воздух в крошечные легкие. Если на обеих руках, в сумме, шесть пальцев вместо стандартных десяти. Если что-то не соответствует нормам и стандартам человеческой анатомии - с молчаливого согласия родителей ребенка забирают. Увозят за город. Уносят за забор. Уходят на час, два. Потом возвращаются, но уже с пустыми руками. Нет ни пеленок, ни одеял. И нет тех тоненьких, невнятных, приглушенных криков, которыми младенец будто бы проклинал сам факт своего появления на свет, когда его отняли от груди матери в последний раз. Дитя последствий той Войны.
Судьба уберегла тебя и твою семью от такого проклятья. Но вот они, мутанты - и кажется, они ничем, особенно, не отличаются от людей. Конечно, это не те белесые, разъяренные бестии, что рвутся в бой с любым, кого увидят, что плодятся, как крысы и разрушают всё, что было воздвигнуто руками трудолюбивых и честных тружеников.
Тем не менее, они - мутанты.
Час пути. Два. Пустошь названа пустошью зазря - здесь, на самом деле, есть на что посмотреть. Видел, как в небе схлестнулись могучие крылатые твари - какая-то разновидность пернатых ящериц, что-то среднее между шипокрылом и ракком. Ты таких раньше не видел, по крайней мере, в ваших краях. Пока сражались бестии - аборигены сидели за обломками красной породы, горячей, словно раскаленная сковорода. Смотрели. Молчали. Когда одна тварь с визгом начала терять высоту, а вторая, пулей бросившись вниз, пригвоздила соперника к песку и начала выдирать из тела врага влажные куски мяса, двинулись быстро, подальше от охотника-каннибала и его добычи. Живность Пустоши поражает своей убийственной и злобной волей к жизни. Хочешь жрать? Съешь своих детей. Нет детей? Съешь самку! Нет самки? Найди! Всё просто. Всё слишком, слишком просто. Человек в эту простую схему просто не вписывается. Слишком мягкий. Слишком хрупкий. Для человека, который живет в городе и умеет слушать ушами, ты умен. Ты прекрасно знаешь, что есть другие места. И человек - вся твоя раса - не отсюда родом. Это место - чужое для вас. Воинственное к вам. Гиблое. Но вы привыкли. Притерлись. У вас нет вариантов. Других опций. Нет ничего, кроме желания выжить, прорваться. Выживание - цель. Достижимая. Реальная. Нужно только поднапрячься. Разозлиться. И выжить.
Может быть, разница между тобой и скагом огромна. Но кое-что общее, всё-таки, есть.
-
Нет ничего, кроме желания выжить, прорваться. Выживание - цель. Достижимая. Реальная. Нужно только поднапрячься. Разозлиться. И выжить.
А рейдеры еще и ловят кайф со всего этого).
-
Очень круто про мутантов написано.
-
Отличная зарисовка.
-
Всегда любил эти ваши пустоши. А уж кататься по ним - так вообще
-
-
Когда-то им надоест бродить (%
-
Вот прям красиво.
|
-
Должны лечить? А на самом деле?
-
- Должны лечить? А на самом деле?
|
Вдоль строя шёл образцовый, казалось бы, офицер Имперской Гвардии. "Казалось бы" - потому что образцы, как правило, бывают только в уставах и на плакатах. Впрочем, если бы гостя казарменных блоков Б и В кто-нибудь изобразил в двухмерном виде и чуть-чуть в проекции - офицер и правда получился бы образцовым. Печатающие неспешный шаг сапоги, явно этим утром начищенные до блеска, а к этому времени лишь чуть-чуть, "по-деловому", запылившиеся. Массивная и угловатая кобура, куда больше чем у стандартных лаз-пистолетов - справа на переплетении ремней, слева слегка хлопает по ноге продолговатая командирская сумка с дата-планшетом и бумагами. Бляха, бодро поблескивающая рельефными складками мудро устремившего свой взгляд в прошлое Имперского Орла. Гладкий двубортный китель кадианского образца, тупые углы поднятого воротника. Фуражка с металлической пластиной в козырьке и дублированным на кокарде орлом. Серьезное лицо с вытянутыми в линию губами и внимательным изучающим взглядом голубых глаз. Вероятно, если бы бойцы смотрели на идущего вдоль их строя офицера с капитанскими погонами шагов хотя бы с тридцати, то им бы уже вряд ли понадобились определённые странички боевого устава. А вот так, в тесном для целой роты, вровень и не построиться, зале, в такой близи, ощущения должны были быть двоякими. Капитан оказался на удивление... хилым. Редко какой гвардеец был одного с ним роста, подавляющее большинство смотрели на проходящего мимо них свысока, многим даже не были видны порой его глаза, скрытые козырьком фуражки. Узкий в плечах, с тонкой шеей, лёгкий даже на вид - было такое ощущение, что вот подставь ему подножку, и костей с пола не соберет. Было, однако и другое ощущение - что на такой или даже на более изощеренный трюк этот человек не попадётся. Он остановился в конце зала, развернулся и заложил руки за спину. - Я Эрих Реммар, капитан 3-ей роты 583-го гвардейского Валедорско-Антигонского пехотного полка, честь служить в котором выпала теперь и вам, гвардейцы. Я ваш командир. Его голос был твёрдым и достаточно уверенным, но не очень-то громким, как будто не привык ещё носитель его повышать, не нащупал нужную для общения с такой толпой людей тональность. В тесных казарменных блоках, впрочем, его слова всё же были слышны каждому. - Я знаю, вы достойно служили на благо Империума в доблестных Силах Планетарной Обороны, иначе не видел бы я сейчас перед собой трёх сотен крепких новобранцев. Не хочу сказать ничего дурного о СПО, но хочу, чтобы вы все поняли: здесь, в Имперской Гвардии, вам предстоит решать совсем иного уровня задачи. СПО защищают владения Императора, Гвардия же - Его универсальный инструмент, коим каждый день куётся порядок Pax Imperialis. Мы воюем на тысячах миров, в самых разных и скверных условиях, против Врагов Внутреннего, Внешнего и Потустороннего. Нас не зря зовут Молотом Императора! И если в СПО вы познали, надеюсь, что такое оборона, то в Гвардии вас научат, как наступать. "Непобедимым может считаться мастер защиты, но лишь мастер атаки добьётся победы". Это, судя по тому, насколько воодушевленнее произнес Эрих эти слова, была явная цитата из одного из трактатов по военному делу. - Верю, вам не терпится показать себя, я слышал, некоторые из вас томятся в ожидании уже больше двух недель. Мы приступим к тренировкам завтра же, как только закончим с бумажными обязанностями и прочими организационными вопросами. Пока что я бы не хотел, чтобы у вас сложилось впечатление, будто бесценное время доступно проводить лишь в... кхм. Капитан шумно втянул ноздрями прокуренный воздух казарм и сделал пару коротких взмахов рукой, будто разгоняя клубы дыма. Эрих убедился, что достиг желаемого эффекта и резко повернулся к ближайшему рядовому с требовательно протянутой ладонью. - Где твоя копия боевого устава, гвардеец? Получив небольшую книжицу, капитан высоко поднял её над головой. - Я полагаю, вы уже выучили хотя бы в общих чертах каждую страницу этого великого текста, за каждую ошибку в ответе на любой из моих вопросов по нему я взыму плату ЛХО-стиками или дополнительными физическими упражнениями! До завтрашнего дня приказываю повторить главы по организационной структуре роты, по взаимодействию взводов, по действиям и расположению бойцов в обороне и наступлении, в рамках взводов же, а так же по ролям стрелков, сержантов и операторов тяжелого и специального вооружения. Эрих не глядя вернул книгу её владельцу и вновь зашагал вдоль строя, только теперь уже быстрее и в обратную сторону, по направлению к выходу из зала. - Далее, по поводу вашего непосредственного командования. Это я, любой старший чин, прикомандированный к роте, а так же вот эти двенадцать человек ветеранов прошлых кампаний полка. С частью из них вы уже познакомились, теперь поступите под начало всех их. Да, всем ветеранам, кто ещё не получил сержантские лычки, они будут выданы в самом скором времени, как только я получу ответ из полковой канцелярии. Дойдя до начала строя, капитан повернулся к бойцам и вытащил из своей сумки сложенный вчетверо листок бумаги. Найдя в строю сержанта Коллинза, передал ему. - Я так же хочу, чтобы все ознакомились с вот этой схемой, а так же чтобы в течении пары дней она в скопированном виде была у каждого. Признаться, я лично удивлён, что в роту не поступило положенное по штату количество лейтенантов, но мы бы не были полком Имперской Гвардии, если бы наши руки опускались при такого рода сложностях. Будем тренироваться и воевать в тех качествах и количествах, каковые имеем. Капитан украдкой перевел дух, мысленно возблагодарив самого себя за предусмотрительность и за то, что убивал время в лифтёре не только разговорами с гвардейцами, Генри и Клаусом, но и составлением всякого рода "запасных" планов. Мысль остаться без офицеров младшего звена пришла в голову Эриху как-то спонтанно, но за неимением других дел - он за полчаса набросал план организации роты в условиях отсутствия лейтенантов. Кто бы мог подумать, что среди всех красиво оформленных и подробно расписанных схем ему придётся показывать бойцам именно эту, наспех написанную и вообще какую-то всю кривую из-за лифтёрской болтанки! - Надеюсь на вашу ответственность и понимание важности своего активного участия в службе, гвардейцы, а посему приказываю так же до отбоя положить ко мне на стол список добровольцев на роли капралов и операторов тяжелого и специального вооружения, а так же кандидатов в снайпер-команды и миномётную батарею, проверьте там, по схеме. Не думайте, однако, что я полностью перекладываю такие решения на вас. У меня есть полный список всех ваших досье, вот здесь ( *хлопок по дата-планшету с сумке), и если я пойму, что кто-то утаил свой талант или предрасположенность, решив остаться в линейном строю... советую не рассчитывать на поблажки. Мне каждый нужен на своём месте - лучшие стрелки в снайперах и ракетчиках, силачи и огнеметчики в штурм-взводах. Рвение при отсутствии нужных навыков - не даст преимуществ по отношению к обладающему таковыми другому кандидату, но тоже похвально, как говорится, не умеешь - научим... Эрих сделал паузу, за которую быстрым цепким взглядом осмотрел всю роту, а потом добавил: - ...А не хочешь, так заставим. Вольно. Приступить к выполнению приказов.
-
Деятель какой. Здорово же.
-
Хорошо вышел, еще лучше выступил - душевно...три сотни новобранцев до сих пор в шоке от их маленького и щуплого с виду капитана.)
-
Открыл. Прочитал. Не пожалел, даже не зная о чем игра и что в ней происходит.
-
Ну что я могу сказать :) написано ровно и опрятно.
Но офицер слабоват. Откровенно. Более чем уверен, что половина солдат, а то и больше, всю речь пропустила мимо ушей. Кроме того, сказал много, а по сути ничего не сказал. Речь очень длинная, расплывчатая, нельзя так. В армии это вообще неуместно. Пассаж про лейтенантов непонятен, есть их заместители-сержанты, проблемы не понял. Фразой про добровольцев опустил сержантов. Да и какие могут быть добровольцы.
В общем рекомендую почитать про армию. Может конечно ты читал, но тогда явно что-то пропустил. Пока что Реммар совсем не похож на капитана, на командира. Не внушает.
-
Ярко, образно, толково. Понравилось.
-
Просто плюсую.
-
^_^
-
++
-
Тот случай, когда все твои "многобукаф" - в тему. Очень яркий и эмоционально насыщенный пост. Внимание к мелочам, нормик. Плюс, знаешь, много модулей по Вахе читал, и почти в каждом, офицер - МОЩЬ МОЩНАЯ, а тут - живой, такой, человек. За отход от "стандартов", короче
Ну, и за "Ремарка", который в гробу только почесался, разве что
-
а чо я? я как все
-
+
-
В целом добротно, аккуратно и выдержано в духе вахи.
Но!
Смазало сильно всю идею концовка на тему "приходите записываться добровольцами на должности специалистов". Так в никакой армейке не делается, хоть нашей, хоть буржуазной, хоть в 41-м веке.
Надеюсь на вашу ответственность и понимание важности своего активного участия в службе, гвардейцы, -просто комедь, после такого захода, боюсь, личный состав бы ротного с г-ном съел.
Не могу не процитировать на эту тему безвестного комдива, выступающего перед молодыми офицерами своего соединения в далёком 1988 году:
"Большинство всегда находится в животном состоянии и чтобы эти животные и их детеныши выжили, армию и страну не разворовали, себя и других не поубивали, разумному меньшинству необходимо о них заботиться - управлять этими чертями, внедрять им полезные навыки, усмирять и т.д. Объяснять им причины, вразумлять не имеет смысла, так как они "животные" по сути своей и понять ничего не смогут. Управляйте жестко и твердо, а я вас поддержу!"
Так оно, в целом, и есть, ИМХО, исходя из личного опыта.
-
туGlob
Просто минусую
туneron
а чо я? ты как ВСЕ
туMorte, туSwin
Подозреваю никто из вас не читал предыдущие части Бездны и не может предположить, что "слабый офицер" и некоторая нестандартность - это часть отыгрыша.
З.Ы. Для разнообразия, да. Согласовано. Квадратная ПЕЧАТЬ.
-
Только за схему плюс. Остальное, боюсь, заслужит большего и вызовет плюсово-минусовый дисбаланс. Внимание к личному составу - мне бы такого командира (=
|
|
-
– Хорош орать. Успокойтесь.
Щас, ага D:
-
Офигенно)
-
Ага
-
Хомяк
-
-
Зомби, Томми. Какие-то твари лезут через горло прямо в голову. И ты уже жрешь людей и плачешь молоком.
Адский Ад
|
|
-
женщина-змея!
-
круто:)
-
богатейший слог. и сопли долой.
бей, не думай.
ништяк.
-
Да! Да! Вот знал же, что и полотенце лишним было!
Да!
Самый ожидаемый пост за сегодня.
Азур счастлив.
-
Абиссус бездонный и дискач. Мимими.
-
MADRE DIOS!
-
Чума
|
Полли молча слушала мистера Матэмхейна. Ну, точнее, стоя через барную стойку от него, с безучастным видом черкала что-то на листе блокнота для заказов.
Время было раннее, почти самое начало смены — до вечера, когда в зал набьются посетители и мистеру Матэмхейну «придётся» дежурно поторапливать работников, ещё далеко, и сейчас он сам, похоже, был не прочь скоротать минуту-другую за болтовнёй. Полли не возражала. Она вообще редко кому-нибудь возражала или активно выказывала недовольство.
Словно подумав какое-то время, стоит ли отвечать, девушка слегка пожала плечами.
Дверь жалобно звякнула, впустив, как быстро стало очевидно, очередную жертву субботнего перепоя.
— В прошлом году почти два месяца не пил. Почти совсем. На лесопилке когда, — бесцветно протянула она. Было не слишком понятно, что эти слова выражали. То ли надежду — мол, может же старый Штибер, если захочет, оставаться трезвым. То ли иронию. То ли ещё что.
Вяло кивнув, Полли подхватила два пива, не торопясь прошагала к третьему столу и аккуратно поставила кружки. Без единого слова, как обычно. С этими клиентами она не обменивалась дежурными фразами о погоде. Не интересовалась, будут ли они пробовать сегодняшний дэйли спешл. Ограничивалась молчаливым «унести-принести». По крайней мере, пока отец не доходил до кондиции и не начинал чудить. Или не заканчивалась её смена, и было пора вести Адама домой.
Сегодня что-то рано начал. Чудить, в смысле. Наверное, вчерашние «дрожжи» оказались чересчур крепкими. Полли, уже отошедшая в дальний конец зала и наполнявшая салфетницы на столиках, торопливо вернулась к стойке.
— Я здесь, пап! — она мягко, но крепко взяла отца сзади за плечи и развернула к себе, заглядывая в мутные глаза, — Я тут, всё нормально. Пойдём.
Полли потянула старого Штибера за собой, намереваясь отвести обратно за столик. Оборачиваясь назад, она скользнула взглядом по новому посетителю у стойки и замерла. Брови девушки удивлённо поползли вверх — может, оттого, что в посетителе она признала наконец Чейза Лоулли по прозвищу Бургер. А может, оттого, что в таком ужасном состоянии (...ужасном? Да даже отец никогда не напивается до такого свинства! Вонь-то какая, фу...) видела его впервые. Уж кому как не Полли знать — на Бургера это совсем не похоже.
Девушка перевела вопросительный взгляд на босса, ожидая его реакции. Неужели не выгонит, так и позволит сидеть и вонять на весь зал, в котором даже курить нельзя до позднего вечера?
-
Нормик
-
Нравится, мне вообще наша комната нравится
-
Такая хорошая девочка, не могу прям
|
В одну из ночей мне приснился жуткий сон, в котором я встретился в морских глубинах с моей бабушкой.
© Говард Филлипс Лавкрафт
Что вы знаете о Чейзе «Бургере» Лоулли? Кроме того, что имя его Чейз, а прозвище Бургер?
Я могу вам много рассказать об этом славном малом. Любителе выпить и поведать пару баек из своего нескончаемого арсенала.
Чейз жил затворником на окраине Йеллоунайфа в лесничем домике. Он говорил, что у него важная миссия возложенная правительством, но в это, конечно, никто не верил. Ибо внешность Бургера, мягко говоря, не вязалась с ролью государственного секретного агента.
Он был низеньким и толстым. Лупоглазым и забавно лысеющим только с правой стороны макушки. Он носил еврейскую шапочку, хотя не был евреем. Просто она ему нравилась.
Чейз был завсегдатаем ирландского паба «Shamrock», но делал вид, что приходит туда в исключительно наблюдательных целях. Он выслеживает шпионов и нацистов. Он разгадывает тайные знаки, подаваемые ему милой официанткой Полли вместе с дешевым виски. Двойным виски безо льда, так как Бургер терпеть не мог все холодное.
Почему Бургер? Спросите его, и он тут же примет самый загадочный вид и углубится в малопонятные и явно выдуманные детали своего прошлого, в которых были гонки на мотоциклах, вертолетные финты, вьетнамские засады и прочее.
А в общем, это безобидный и весьма позитивный человек, видящий эту жизнь в особых, никому неведомых оттенках.
В 14.58, в воскресенье, 25 ноября 2012 года, хозяин ирландского паба «Клевер» Аарон Матэмхейн обсуждал со своей официанткой Полли ее отца Адама Штибера. Редкого засранца и выпивоху. В зале бара было относительно пусто, что неудивительно для обеда воскресенья.
За дальним столиком под номером «6» сидела пожилая парочка туристов, тихо переговаривающаяся на немецком диалекте. Их резкие, словно вызубленные киркой, слова заставляли морщиться Томми Тойя – одного из ранних пьяниц. Томми всегда приходил в паб, как только тот открывался и уходил с закрытием. Все из-за жены, проевшей ему не только лысину, но и импотенцию своими разговорами о несостоятельности Томми и состоятельности Аарона. Она вообще обожала этого владельца паба, при каждом удобном случае упоминая о его зрелой красоте, деловой хватке и бла-бла-бла. В Томми это взрастило жгучую ненависть к Матэмхейну, которую он стеснялся показывать в открытую, заискивая перед ирландцем и принимая дебильно-вежливый вид.
Поближе к выходу, за столиком номер «3» сидела самая главная аудитория этого заведения – Адам Штибер и Джеймс "Джей" Флетчер во всей своей красоте. Красота у них была особая – заплывшие веки, чарующий аромат перегара и искривленные от выпивки лица. Порой Аарону казалось, что эти двое не покидают его паб просто потому, что физически не в состоянии. Да, они срослись с ним, вжились в него, стали его неотъемлемой частью.
В 15.22 Полли отнесла два глинтвейна за шестой столик. Адам и Джей только-только просыпались, махая руками на предмет выпить, когда дверь в «Shamrock» распахнулась, и в зал ввалился Чейз. Не вошел, легко сбегая по ступеням, как он делал это практически каждый день, а именно ввалился, тяжело шаркая ногами. И это было примечательно.
Так же, как и его вид – с одежды стекали грязные ручьи, волосы свалялись и клочьями слезали на лицо, руки дрожали, глаза покрылись белыми пятнами, а изо рта разило болотом и гнилой рыбой. Образ дополнял туповатый вид, который увидеть на лице Бургера было так удивительно, как вставший член Томми Тойя.
Чейз свалился с последней ступеньки, не выставив руки и поцеловав пол. Из-под него сразу же вытекла солидная лужа воды, привлекая общее внимание.
В 15.24 он встал на ноги и, шатаясь, добрался до стойки. Усевшись на высокий барный стул, Чейз тяжело опустил руки, украшенные водорослями. Его отрешенные, пустые глаза уставились на Аарона и тот, почему-то, ощутил нарастающую тревогу.
- Мяса, - охрипшим до неузнаваемости голосом сказал в 15.26 Чейз «Бургер» Лоулли. – мяса и виски.
|
Пуговицы глаз грустные, слюнявая морда туповато-поэтичная, словно у философа старенького, познающего превратности судьбы сидя на толчке – одной рукой журнал с голыми девочками листает, облизывая указательный палец свой, изредка покряхтывает самодовольно: «уххх с-сука!», смачно чавкая блестящими губами. Второй рукой, пупырчатый рулон туалетной бумаги нащупывает периодически, ожидая того самого, значит, процесса облегчения с нетерпением. Ему и плохо, и хорошо, и девочки такие аппетитные глазками стреляют, и в туалете любовью пахнет и кисловато-прогоркшим дерьмом. В расширенных зрачках философа, отражаются глубины бытия. Он постигает. Он осознает.
- Вот блядь же, Бекон дает! У собаки, в башке чего-то... – Присвистнула восхищенно ощупывая голову собаки вспотевшими руками, мимоходом неприятный писк уловив. – Эээ блин, ты че, сломала его, сестренка !?
Спросила так, с возмущением конечно, но без наезда совершенно, скорее с беспощадным интересом, разглядывая из-за плеча Ниагары, сухие цифры неведомой мне ошибки. – Ну потряси блин, сзади хлопни, что ли, это же армейское барахло, оно должно в любом случае работать! Хоть война, хоть ядерный взрыв. Как же мы без прибора-то. Как…?
Не удержалась, произнесла вслух последнюю фразу, отдающую обсалютной безнадегой, сдобренной щепотью горького на вкус поражения да слюнявенького нытья. Как?
А вот так. Щупальца, Бекон, ручонка его плавно взмахивающая напоследок, дружелюбно так: « Догоняй, Латти!»
- Хуй. – Поглядела в темные глаза философа Джека. – Джек, ты знаешь что такой буй? Абсолютный и тотальный? Сало рассказывал тебе о том как жизнь устроена? Не? Слушай. Вот висишь ты на ремнях, и думаешь что мы тебя спасем, о собаках думаешь, о девочко-собаках естесственно, о косточках там, о вкусной жратве. А нам всем буй Джек, потому что в жизни или выиграл, или буй. А когда количество этого самого, буя зашкаливает, у тебя приборы ломаются, напарников всякое дерьмо жрет, ты просыпаешься в стальном гондоне, а на еханой ноге только потный носок. Теплый комбез и чужая планка на груди, старик бекон потрясая жиром идет на корм неведомой твари, а я разговариваю с тупой собакой, которой здесь совсем не место. Это буй Джек, десятого уровня полный буй, по шкале рядовой Франко, а десятый уровень Джек, это как эпицентр урагана, только вместо облаков говно крутится вокруг, и чем больше телодвижений, тем больше вскипает и ярится дерьмо. Ты меня понимаешь Джек? На связи, рр-рядовой? Ну хвостиком хоть вильни, чтоли…а то меня кажется эта... понесло...
|
|
|
Весть о скором возобновлении учений вызвала у ополченцев нестройный стон - снова физическая подготовка, снова тяжелая нагрузка и репетирование отражения различных атак - человека ли, зверя; с воздуха, с земли - или из-под неё. Выпили кофе, тихо обсудили ситуацию - без эмоций, как обыденное дельце, мол, "рейдеры, конечно, уроды, но мы же отражали их прошлые атаки - так чем же может грозить эта?" и разошлись по местам, звякая оружием и амуницией.
Шериф остался в участке, прослушивая редкие радиопереговоры и попивая из своей любимой кружки горячий, терпкий кофе. Лейтон же, направившись на своё любимое место - водонапорную башню некоторые жители Лирвиля иронично называли "птичьим гнездом", а саму Сабрину - "ястребом, несущим огонь с небес" - залегла на верхушке, взяла бинокль и принялась осматривать окрестности. Ни души, и тихо так, спокойно. Полуденный зной набирал силу, солнца светили нестерпимо ярко, выжигая Пустоши, и чтоб посмотреть на небо, приходилось делать козырек ладонью - темные очки девушка, конечно же, позабыла в офисе.
* * *
Бетти ответила на поцелуй, спустя какое-то время с видимым трудом пересилила себя и, наконец, "отлипла" от парня, облизнув губы:
- Сейчас.. подожди.. - шепотом жарким, прямо на ухо. Быстро закрыла входную дверь, затем так же быстро вернулась к стойке, взяла Таггерта за руку, крепко ладонь его пальчиками тонкими обхватила и повела куда-то внутрь, в кухонное помещение. Сковородки, кастрюли, столы металлические, ножей сверкающие острия. Натаниэль знал, что у Бетти есть помощник-повар, но, видимо, его сейчас здесь не было, потому что девушка подтолкнула парня вперед, развернула к себе лицом и вновь поцеловала - теперь уже не стесняясь, взяла его ладонь и уверенно положила на свою грудь - естественно, лифчика под майкой не было, и твердый сосок проступил под одеждой, и Нэт уже чувствовал взрывоопасное напряжение, накапливающееся жаром где-то внизу живота.
Миг - и белокурая головка опускается к покрывшейся испариной шее доктора, а тоненькие пальчики с силой тянут ремень от его штанов, играючи расправляются с ширинкой брюк. Еще один - и девушка опускается на колени, а в следующий Таггерт уже тонет в скользком океане влажного наслаждения, вжимая свои пальцы в край столешницы. Сказать, сколько продолжалось напряженное ожидание, предвещающее тот спазматический кайф, сравнимый с самым настоящим наркотическим опьянением, Натаниэль не смог бы даже под самой страшной пыткой - всё вдруг закружилось, и доктор перед моментом - который в его драгоценной Медицинской Энциклопедии назывался почти что юридически: "оргазмом" - зажмурился, а в следующую секунду уже лежал на столешнице, придерживая крепкие бедра Бетти мелко дрожащими руками. Лоснящийся блеск кожи загорелой, блестящие капельки пота на груди, темно-розовых сосков упругие кнопочки. Жар влажный, стоны сдавленные, и закушенная в предвкушении этого самого момента полная нижняя губа. Неоднократное удовлетворение низменных животных потребностей.
А еще стойкий запах жаренного мяса и каких-то ядерных специй, выжигающих ноздри.
* * *
Лейтон заметила их не сразу. Но, всё-таки, стоит отдать ей должное - наметанный глаз не обманешь. Почти тонущие в линии горизонта фигуры. Отсюда вряд ли получится их достать, даже с мощной дальнобойной винтовкой, но, с другой стороны - они оттуда тоже ничего не смогут сделать. Просто наблюдают, просто стоят и ждут. Чего? Вот это не плохо было бы выяснить.
-
Ну дык. Специи жеж
-
Порнуха!!
|
-
"Tuchibo - давать самое лучшее..." ~(c) самый трогательный пост "Вандала" на мой взгляд
-
ссылкаОфишл саундтрек для этого поста.
-
На глагну. Оно того стоит
-
Точно.
-
-
Я ставлю плюс за этот пост не только потому что он очень хороший. Некоторые посты твои мне нравятся больше. Но этот пост значительно лучше тех которые имеют больше признания. Почему-то.
-
Впечатлило...
-
Zik'у стоило зарегистрироваться на форуме, податься в этот модуль и выносить всем мозг при создании персонажа для того, чтоб он, персонаж, смог сыграть эту роль здесь и сейчас. Этот эпизод стоил всего
-
Это плюс
-
Сильно.
-
Великолепно.
-
И комментировать нечего. Не знаю. Но внушает, как обычно.
-
Преступление и наказание - в одном посте. Федор Михайлович досТучибо.
-
+
-
Наверное, плюсовать этот пост уже мейнстрим, но я не могу удержаться.)
Старый добрый хардкорный тучибостайл.
-
бешено нравица, Тучик. Крутой.
-
-
Мощь
-
цепляет.
-
Отлично
-
Блиин, не знаю к чему этот пост, но цепляет, даже без привязки к ситуации.
-
отличная эмоциональная раскачка, просто блеск!
-
Пронзительный пост, ничего не скажешь
-
Да.
-
Больно - всегда больно.
-
Прусь.
-
+
-
Отлично. Надеюсь рано или поздно, и лучше рано, мы все увидим книгу от Тучибо.
-
О-ло-ло, чисто шоб Саммер не стал игроком с Самым Лучшим Постом)
-
Топчик
-
Я давно хотел тебе его прислать. И вот из-за этого поста нашел. ссылка
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Девушка, вытянувшись в струнку, следила за Вервольфом. Ччерт, как двигается!.. Кажется, и секунды не прошло — он уже возле мужика. Выверенный удар, второй — оп!.. Противник сполз на пол бесформенной грудой. Пусть и в тревоге, пусть и зыркая по сторонам, Тим-Йонг все же нашла мгновение восхищенно усмехнуться.
А капитан как будто бы сразу забыл, что хотел. Уставился на свой кулак, еще сжатый. И будто сгорбился. Ноль-Пять обдало холодом. И когда Вервольф подозвал ее, она аккуратно опустила дверь и шагнула к нему, уже догадываясь, что услышит.
Брякнуло об пол содержимое карманов кителя.
— Забирай все, я заражен. Скоро стану вот такой же тварью.
— Нет! — вскрикнула Тим-Йонг. Рефлекторно отшагнула на шаг. — Блять! Дерьмо! Как же так, капитан... Как же так... — прошептала горько.
Присела, нашаривая-собирая выпавшее. Бегло пригляделась, не запачкались ли вещи в крови; рассовала по своим карманам.
— Сколько у нас времени? Я вряд ли смогу тебя отрубить голыми руками, максимум удрать успею! — заговорила быстро. — Ты ж бычара здоровенный, супербоец... Но я попытаюсь.
«Вот и перешли с капитаном на ты. Поздно. Не поболтать уже по душам», — вдруг всплыло неуместное. Как же дико это — смотреть на человека, обреченного на смерть. Нет. Хуже, чем смерть. Быть бессмысленным, агрессивным инкубатором для какого-то сраного паразита — разве это то, для чего живет такой отличный дядька, как Бламберг? Несправедливо. Какая дрянь. (Труп на полу гадко, нечеловечески взбрыкивал то мускулами, то глазными яблоками. Что это, что это, блять, сколько времени осталось, пока капитан не превратится в такую же кучу рассыпающейся биомассы, какого хера, а?)
Ноль-Пять схватила с пола китель (капитан явно уже не собирался его надевать). Нашарила нагрудную планку, дернула со всей силы. Сунула в карман. На долгую память.
— Как же я тут без тебя, а? Пропаду, — вздохнула наигранно-бодро. — Ну, где ебучий медотсек?
Пропадать Тим-Йонг не собиралась. Глядела то по сторонам, то на Бламберга. Усиленно вспоминала план корабля. Соображала, куда бежать, когда заражение подчинит себе капитана. Иллюзий по поводу того, чем кончится дело, если Вервольф на нее нападет, она не имела.
Двинулась за командиром. Поодаль. Неизвестно, сколько времени понадобится заразе, чтобы свести его с ума. Хорошо, если полчаса-час. А если пять минут?
– Может, передать что кому из близких? – спросила зачем-то.
|
|
|
Всё происходящее напоминало древний ритуал, который когда-то, много веков назад, практиковали легендарные воины. Хоть движениями и двигало любопытство и стремление к полному контролю ситуации, изначально отсутствовавший духовный аспект появился сам собой.
Талисман, словно капризный лесной дух, сверкал в руках, мерцал и, когда ему надоел осмотр, начал жечь подушечки пальцев, таким образом давая понять, что свои секреты ему ещё рано отдавать.
Кинжал же, наоборот, оказался гораздо сговорчивей. Какое-то время созерцание, казалось, не приносило результатов: все потёртости и царапины казались смутно знакомыми, не более того. Но неожиданно в руках почувствовалась сила, в ногах ловкость, а в разуме стойкость. Встав, уже был готов. Кинжал начал, свища от радости, разрезать воздух, руки будто сами собой выполняли различные сложные пируэты, наконец и тело включилось в танец стали, принявшись выполнять неведомые обывателю боевые позиции и манёвры. Взгляд не поспевал за движениями рук, он и не был нужен, кинжалу не нужен был проводник, кинжалу был нужен хозяин.
"Не рука управляет кинжалом, но кинжал рукой."
Пришедшая в голову мысль, когда-то сказанная кем-то очень важным, оказалась столь созвучна происходящему, что моментально обрела статус абсолютного знания.
С мечом дело обстояло иначе. Он также покорно следовал велению руки, но сам совершенно не проявлял инициативы. Тело немного вычурно встало в определённые позиции, руки выполнили пару пируэтов, впрочем, без особого энтузиазма. Меч не был знаком разуму, а разум не горел желанием знакомство устанавливать. Осмотр оружия, так же, как и попытка понять руны, успехом не увенчались. Чувство лёгкого разочарования.
Схоже получилось и с арбалетом. Этот конкретный арбалет рукам знаком не был, но общее устройство было понятно и ясно. Никаких эмоций. Механические действия. С пятой попытки начало получаться перезаряжать без ошибок (с закрытыми глазами). На этом и остановился. Руны?
Руны неожиданно вспыхнули пламенем, огонь через ноздри проник в разум и обратил в пепел настоящее.
Это было прошлое. Дорога, лес, много людей, один из них. Неожиданно - остановка. Впереди - повозка. Закрыта чёрной тканью вся. И четыре всадника грозных, плащи и капюшоны, а под ними - явно что-то дорогое, лица и тела скрыты мраком. И что-то страшное, вызывающее суеверный ужас у шедших по дороге людей. А люди-то были не простые крестьяне, но воины, это был поход... Поход в сосновом лесу. Воспоминание из прошлого. А руны? Руны блестели на арбалетах тех всадников. Принадлежность к чему-то, или язык чей-то. Загадка... Деревья начали падать, повозка затрещала, лошади заржали и разбежались в разные стороны. Пепел.
Возвращение в реальность было подобно проходу через огненный круг: ярко, горячо и во вспышке боли.
Придя в себе, продолжил осмотр. Плащ приятной тяжестью отдался в плечах. Хороший, непривычно тяжёлый для простого походного плаща. После - кошелёк, шесть дюжин лёгких, маленьких серебряных монеток. Всё вместе на теле держалось крепко. Гордость. Со снаряжением никогда проблем не было - это точно.
Наконец, шкатулка. Такая красивая, достойная, явно очень дорогая. Подушечки пальцев приятно скользили в углублениях вырезанных неведомым мастером узоров. Шкатулка излучала силу и уверенность. Будто обладать ей - привилегия избранных.
А внутри... Внутри выстлана алой роскошной тканью, а на ткани...
Четыре склянки с вытянутыми горлышками одинакового размера: чуть больше кулака. На каждой склянке - своя руна. Содержимое каждой - жидкость. Разных цветов. Зелёная, красная, синяя, фиолетовая.
Амулет тревожно раскачивался на груди.
|
Нагнулся, бутылку за тесемки подтянул к себе. Перехватил ее уже за саму емкость. Потряс немного, услышал, как жидкость внутри булькает. Приятно. Пробку зубами выдернул, в руку выплюнул, повертел в руках. Наклонил бутыль немного, чтобы жидкость на песок закапала. Прозрачной струей на песок упала, впиталась почти мгновенно, едва не зашипев. Вода. Прислонил горлышко к губам, глоток сделал. Большой такой, хороший глоток. Почувствовал, как приятно прохлада бежит по пищеводу. Посмаковал мгновение, затем еще несколько глотков сделал. На затылок вылил чуть-чуть, на лицо, на шею. Закрыл пробкой, перевернул пару раз, посмотрел, чтобы не вытекало ничего. Вроде герметично, в порядке. Теперь можно и более насущными проблемами заняться.
Вокруг мидмирцы. Имперцы, ага. Уничтожают планеты Федерации пачками, сама Федерация едва держится, в основном на плечах таких же вояк, как Геверро. ВПК, ОД, Флот. Везде есть нормальные парни, которые стоят трех-четырех фанатиков-имперцев. Сам Геверро из ВПК. Если хоть что-то и говорит название, так это то, что он - на острие атаки всегда. Значит и мидов порубил порядком. Застрелил, заколол, неважно. Что о них помнит? Ну, фанатизм, да, но еще и такое, весьма странное понятие о чести. Извращенное какое-то. Может и помочь это. Технологии у них еще едва ли не запредельные. Ну, говорят так, по крайней мере. Тоже может быть полезно.
На голоса оглянулся. Кнехт, вроде бы, на общем разговаривает, не только на своем имперском. Уйти предлагает. В пустыню. Одному. Ну, сколько можно взять с собой фляг? Ну, штук 7-8. Одежду тут можно раздобыть с трупов, оружие примитивное взять. А дальше? Если его не убьет хищник какой, то голод все равно прикончит. Воин, говорит, Геверро. Драос, если по-имперски. Ну, раз воин и страха нет, значит нужно что-то делать. План в голове возник. Дерзкий, наглый. Но другого и не могло возникнуть у того, кому терять нечего. Либо все, либо ничего.
Встал неспешно. Шагом уверенным направился к кнехту. Даже меньше Серпа этот кнехт, а пользы от него может быть даже больше. Шаг за шагом, мышцы Гетерро разминает. Скоро им работать надо будет усиленно. Подошел. Мидмирцы своих стаскивают и в жижу живительную окунают. Пусть. Тем даже лучше. Больше будет зрителей зрелища необыкновенного. Прокашлялся. Заговорил потом:
- Я Геверро Джамал. Рядовой второго класса войск первого контакта ВС Федерации. Вернее был им. Где-то на этой планете меня убили. Предположительно рядом с крепостью крестоносцев. Там, вместе с моим телом лежит моя собственность - импланты и прочее. Но, важнее всего, там лежит мой друг, мое оружие, без которого я, будто с отсеченной рукой. Так вот. Я, обычный боец Федерации, которых ты, кнехт, валил пачками, рядовой второго класса, ниже нет у нас, я вызываю тебя на бой. Один на один. Без всяких заумных имплантов, винтовок, костюмов боевых. Плоть против плоти. Выиграю - верни мне мое. Все, что в теле моем было, все - верни. Вживи обратно в меня, технологии позволяют. И память верни. Верю, что не станешь обманывать. А проиграю - суди меня по вашим законам, казни, если надо, так изощренно, как только умеешь. Или здесь, в пустыне закопай, плевать, - вздохнул шумно, - принимаешь мой вызов и мои условия или спрячешься за металлом брони и телами подчиненных?
Сказав, кулак вперед протянул. Вызов так подкрепить, наверное. Неясно даже, мог кнехт вернуть Джамалу то, что он просит или же рассказы о мидмире - все сказки, ясно было одно: сейчас - либо шанс все обрести, либо верную смерть себе выбрал Геверро.
-
Well bargained and done.
-
Классно бахнул
-
Дядько плюсую, но кажись это всё.....
-
путь может быть разным. Важно то, как он кончается.
-
Крут, Джамал. Ей Богу крут...
-
А мне нравится.
-
Суров
|
|
|
На съемную квартиру после 'рабочего совещания' Стоктон вернулся весь покрытый горячим потом. В самом конце он все-таки схватил работодателя за кончик галстука, но дернуть не смог - галстук оказался настолько отвратителен на ощупь, что пальцы Стоктона сами разжались от неописуемого ужаса, который он испытал, и он поспешил скрыться. Галстук был злым - именно он хотел очернить жителей этого несчастного Анжельвилля и разрушить их Чудо. Или наоборот, он хотел разрушить Конрада, отправив его в логово сектантов и кровосмесителей, только что переживших экономический подъем. А еще галстук теперь, когда Стоктон опытным путем узнал его истинную природу, наверняка уменьшит гонорар.
Впрочем, аванс журналист уже получил. В этом было главное преимущество работы - эти люди действительно платили деньги до того, как ты что-то делал. Поскольку большую часть аванса Конрад в любом случае планировал потратить сегодня же, он вполне мог потратить его на подготовку к работе. А, подготовившись к работе, можно было даже съездить и эту работу сделать.
Первым делом журналист попытался вспомнить, в чем именно заключается пресловутое "чудо", призвав на помощь интернет. Интернет обладал способностью помнить детали четче, чем Стоктон.
На самом деле, было абсолютно все равно, что это был за город, и в чем заключалось "чудо" - это ничего не меняло. Нужно было поехать и самолично ткнуть в чудо пальцем. И, поскольку галстук хотел статью про упадок американской глубинки, Стоктону нужно было какое-то время жить в городе, погрузиться в этот самый упадок до тех пор, пока статья не будет написана, или пока ему не позвонят и не скажут - "Где, блядь, ебаная статья?!"
Американская глубинка. Матерь Божья! Скорее всего, там было электричество, но все сколько-либо важные припасы нужно было закупать заранее. Нужны были антидепрессанты, капсулы NyQuil и DayQuil, может быть, пачка Аддералла. И больше амилнитрита - хотя бы еще полдюжины капсул. Также нужна была трава и хороший лист ЛСД, но это как раз достать было проще простого. Конрад подумал, не взять ли ему ДОБ вместо ЛСД, но отказался от этой мысли. На незнакомой территории нужно было контролировать обстановку. Непременно нужна была бутылка бурбона, еда и сигареты. Скорее всего, в Анжельвилле все это было, но запасы на первые дни все равно были нужны - пока он не найдет магазин, заслуживающий доверия. И энергетические напитки - концентрированный кофейный экстракт, поддерживающий в тебе бодрость благодаря бьющемуся в агонии желудку.
Но одних припасов было мало. Попав в новое место, нужно производить правильное впечатление, чтобы никто не рискнул тебя наебать просто потому, что ты выглядишь среди местных, как полнейший долбоеб. Нужно было арендовать средство передвижения - оптимальнее всего какой-нибудь пикап, желательно - хорошей американской марки, производящей правильное впечатление. Заехав в глубины Америки на японской машине, ты становился первым в очередь на линчевание. Нет. Форд. Лучше всего раздобыть хороший Форд-пикап со специально отведенным местом под дробовик. И шляпу. Добротную ковбойскую шляпу, которую придется купить, так как Конрад не знал мест, где можно было бы брать шляпы в аренду. Правильная шляпа обеспечивала положительную реакцию среди простейшего населения. Любой моджахед, смени он чалму на шляпу с полями, а халат на рубашку и синие джинсы, мог бы безнаказанно оперировать хоть в Техасе, хоть в Северной Дакоте. Правда, возможно, в Техасе ему пришлось бы подровнять бороду.
Шляпа была обязательным атрибутом, но джинсы Конраду не подходили - человек, принимающий амилнитрит, не может комфортно жить, будучи в джинсах. Нет. Свободные штаны, рубашка светлых цветов, бежевые мокасины (Конрад решил не приобретать к шляпе сапоги). Оставалось только купить саму шляпу под цвет туфлей. И немедленно уехать - потому что, если выглядеть подходяще для американской глубинки, в цивилизованном городе ты будет смотреться просто подозрительно.
-
Yes to you, pal.
-
Шикарнопост. И «шляпа в аренду», и всё остальное.
-
Интернет обладал способностью помнить детали четче, чем Стоктон.
очень верное наблюдение)
|
-
И правда!
-
Во! Клёвая. Фхарактере :3
-
Нормально.
-
- Хули я без носка?
Самый главный вопрос, да =)))))
-
Одобрямс.
-
Действительно...
-
Да это Бомба просто!
-
за "затвердевшие соски". Не потому, что эротично, а потому, что реалистично.
|
-
ойойой
-
Злой Ой
-
Опять двадцать пять -_-
|
Адриан мощным падением нейтрализует МакКензи - не получается у того вырваться, слишком больно, слишком. Сосредоточиться на противостоянии не получается. Преподаватель, довольный победой, расслабился немножко. Тут-то Тэд превосходство белой расы и установил - да так, что афроамериканец отлетел аж. Хороший удар такой, у МакКефана взгляд аж помутнел. И выключился преподаватель.
Кравцов, бросив квадратик бумаги, также атаковал спортсмена. Этому повезло - буйный зафиксирован более-менее, от лапищ пока уворачиваешься.
Редфилд, до ужаса многозадачный, полез помогать русскому варвару. Не повезло - ногой четко в лоб получил. Больно, обидно, грустно. Из телефона, лениво-неохотно, чей-то голос спрашивает:
- Еще раз, четко назовите свое имя, фамилию, адрес, и количество нападающих.
У Полли, девушки многих талантов, попытка призвать к помощи высших сил завершилась гораздо удачней - сумев почти сразу объяснить тетеньке со станции скорой помощи, что происходит, получила ответ. Как хорошо жить в стране, готовой помочь своим гражданам. Только иногда вот всякое происходит. Приступы там, книги, карты по кабинету летают.
Джулия бежит к директору мудрому, вереща страшно. Не понимает народ, что происходит - ну, бежит девчушка куда-то, ну, верещит. Жалко, что не голая. Эх, а ведь поинтересней раньше забавы у студентов были, право слово.
Наконец, заветный кабинет. Грубо, без стука врывается в кабинет к директору - а это акция рискованная. Директор взгляд удивленно-злобный поднимает, слушает внимательно, высоко брови поднимает, прямо к флагу Соединенных Штатов, над ним висящему.
Наконец, в многострадальный кабинет господина Бобрински врывается делегация из школьной медсестры, Джулии, директора и охранника по кличке Сержант Джордж с безымянным дробовиком. А там Кравцов уж не особо рыпающегося Тэда контролирует.
У МакКензи глазки щипать уж совсем перестает, потихоньку мозги вправляются обратно. Лицо болит немножко, лежать неудобно, правая рука тоже побаливает, как будто в морду кому дал. Образы вокруг нечеткие, да и какие там образы - в основном, конечно, ковер, но и красивые дорогие коричневые ботинки видишь.
Директор охватывает взглядом ситуацию в целом, метко выделяет необходимые детали. Осталось лишь слова подобрать, чтоб без мата. Хоть его в американском английском и нет, но тут же дамы!
- Объяснитесь.
|
-
Ужас, ужас. Кошмар!
-
- ААА БЛЯ! ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ!!!
|
Устроившись своём месте, чуть покачиваясь в такт движению вагона, мисс Тейлор буравила невидящим взглядом сиденье напротив. Она мысленно перебирала все дела, что нужно было завершить перед парой своих выходных. Кажется, ничего не забыла. Ещё раз... Нет, точно, ничего. Тогда она раздумывать о том, чем предстоит заняться в эти два свободных (как редко она позволяет себе подобное!) дня.
Размышлять приходилось медленно, сбивчиво, то и дело возвращаясь к одному и тому же. Пусть с тех пор, как она спустилась в метро с поверхности пышущих жаром улиц, дышать ей стало чуть легче, сердце не билось, как ненормальное, и шум в ушах заметно утих, некоторая сонная, мутная тяжесть, казалось, заполняла голову изнутри. Мысли перетекали с места на место лениво, цепляя друг друга, как фрагменты варёных овощей в густом бульоне.
Мисс Тейлор чуть покосилась в сторону, где находился ещё один пассажир. Среднего возраста мужчина, вполне прилично выглядит. Быстрого взгляда достаточно, чтобы прочесть тяжёлую печать разочарования на лице. Ничего удивительного, самая обычная статистика: больше половины мужчин среднего возраста больше, чем наполовину, состоят из разочарования. Без всякого любопытства женщина отвела глаза. Разочарований ей и самой хватает. С лихвой. Это точно...
Точно. Последняя купленная гардения так и не зацвела должным образом. Завтра её обязательно нужно будет пересадить. Сегодня нет сил — а ведь ещё предстоит путь от метро до дома. Мисс Тейлор снова, прищурившись, уставилась на сиденье перед собой, прикидывая, каким ещё из растений потребуется более пристальное внимание. Вот уже несколько лет, как она превратила небольшой балкончик в своей квартире в импровизированную оранжерею. Никогда прежде не уделявшая особенного интереса разведению цветов, Кэтрин с удивлением обнаружила, что занятие это способно заметно скрасить её одинокое существование. Звери ей никогда не нравились, а сейчас она тем более была слишком стара, чтобы ухаживать за шумным, глупым и требующим постоянного присмотра существом. Цветы не выглядели особенно глупо и никогда не шумели. При этом мисс Тейлор ощущала, что дома ей есть, о ком заботиться. Её нужность впервые проявилась где-то, помимо работы. Это было приятно и отчего-то до сих пор непривычно.
Погрузившись в себя, она не сразу сообразила, какую станцию объявляют. Брукпарк. Ей выходить на следующей.
Громкий шум окончательно вывел женщину из оцепенелого состояния. Ей не очень интересны все эти потасовки, пьяные горлопаны и прочее... Но почему же так шумят? Мисс Тейлор обернулась к раскрытым дверям, вытянула шею, стараясь разглядеть происходящее. Даже привстала с места, осторожно опираясь на поручень.
|
-
«Boys I’ve got none of nothin’ left to trade, so I cut off my ear and went to the gate... значительный вклад... The unsmiling guards, in their buffalo voices said, ‘we need more’... сложно переоценить... I severed my left hand, I pulled all my teeth, I left on my right hand to wield my piece, I disconnected my testicles, gave ‘em to the prison guards... тяжелая, ничем не восполнимая потеря...»
Нормик
-
Хорошо)
|
|
|
|
Кзардом Дарит. Могучее государство, раскинувшееся под горами Раард Тир - Твердыни Правды, постепенно населяющий его народ стал кидать свой взор не только на принадлежащее им подземье, но и на близлежащие окрестности. Но, увы, внутри государства все было не так чтобы гладко. Городов было много и в каждом были свои проблемы. Где-то Слуги, которые в далекие времена чуть не стали причиной кровавой войны, где-то алкоголь, льющийся рекой, где-то нападения крыс. Лишь Этусив стоял в этом мраке твердыней света, готовой в одночасье решить проблемы, лишь только прикажет повелитель. Но, увы, повелителя не было. Не было той железной руки, которая поведет сотни даэр на битву с проклятыми крысами, не было той стальной хватки, что вырвет пагубное и тлетворное влияние алкоголя на разум и души жителей Даэрдума. У правителя, забитого и потерянного, было два сына. И вместе они обладали нужными качествами и силой и разумом были крепки. Но у силы не было разума, а у разума не было силы. Проклятие нависло надо Родом. Видел это и Саэтон, видели это и его жрецы.
В очередной раз, собравшись, жрецы, передававшие свои обязанности и полномочия по управлению отдельными отраслями государства мирянам, решились на отчаянный шаг. Обратиться напрямую к богу, провести ритуал, который был давно забыт, спеть песню, которая была едва не утрачена во время Войн Теней.
Сотни жрецов пришли к Храму в Этусиве, помимо жрецов туда пришли и некоторые прихожане, которые сильно беспокоились о судьбе своих правителей и сопереживали им. Всех даже не смог вместить храм. В уроченный час началось пение. Несколько тысяч голосов слились воедино, разносясь по пещере монотонным гулом. Слова песни были наполнены магической силой, улетая в самые отдаленные уголочки пещер, шепча в них. Целый день пели жрецы, сменяясь. Последним запел верховный жрец. Пел он один, все остальные уже замолчали. Голос его звучал на каждой улочке Этусива, залетая в каждый дом. В каждом бараке Талаара, где солдаты готовились к караулу. Возможно, долетел он даже до крыс, что рыли очередной подкоп. Замолк и он.
Стояли прихожане и жрецы, не зная, подействовала ли священная песнь, услышал ли их Саэтон. Жрецы переглядывались, будто вопрошая "ну что?". Вдруг толпа зашевелилась, расступаясь. То шли отпрыски Рода. Поступь их была твердой, а радужки глаз светились, будто кристаллы на памятниках. Слева шел младший сын, Устир. Не было больше слабости в его движениях, четкий шаг, которому позавидовали бы иные воины отбивал он, раздвигая могучей рукой людей, что заграждали проход. Справа шел старший сын, Нокор. В глазах его, до этого бессмысленно смотрящих вдаль, играл огонек острого ума, едва взглянув в его глаза люди расступались, кланяясь в пояс. Посредине шел глава рода, Ромлам. Бывший до этого прячущийся ото всего задохлик куда-то исчез, теперь шел настоящий правитель государства даэрского. Благородный лик, широкие плечи, молот в руке. Шла эта троица на самый верх Храма, туда, где с благоговением преклонили колени жрецы Саэтона, туда где стоял Верховный жрец, по щеке которого скатывалась одинокая слеза.
Поднявшись на платформу, на которой расположен был алтарь Саэтона, справа и слева от которого располагались огромные статуи из кристалла, Ромлам развернулся к прихожанам и заговорил.
- Дары! Обращаюсь к вам! С помощью вашей, с верой в Саэтона, прилила сила в мои изможденные руки, разум снова стал моим спутником. Открылось мне все, что окружает Кзардом, все те ужасы и опасности, которые даже после смерти горхов пытаются нас уничтожить! Никогда не будем мы в безопасности, братья и сестры. Всегда будет кто-то нам противостоять! Но разве ж это было когда проблемой для даэр? Переживших голод, всеуничтожающую войну, мы лишь укрепили наши города, возвели мощнейшие бастионы, обучили солдат и развернули армии! И сейчас все будет так же. Долго я спал, долго находился в беспамятстве ужасном. Был я далек от народа и забыт многими. Но теперь Род снова с вами! И я клянусь всем, что свято, что Кзардом превозможет все испытания, что будут сыпаться на него! Ибо населяют его не кто-то, а даэры! Мои сыновья, Нокор и Устир отправятся на поля сражений с врагами, как внутри, так и снаружи. Кзардом Даэрит будет вновь един! За Кзардом! За даэр! С нами Саэтон! Ура!
Многократное ура разнеслось по пещере.
Саэтону не чужда была некая, весьма специфичная ирония, поэтому Нокор, что был слаб разумом, получил его в количестве, превышающим средний уровень. Так же дело обстояло и у Устира с его физическими особенностями. Видя, что его сыновья теперь вполне способны постоять за себя и за свой народ, Ромлам отправил их с Указами в Даэрдум и Талаар, соответственно.
Устир, который с детства любил читать про героев прошлого, про тактику и стратегию ведения войны, нередко стоял на пороге отчаяния, ибо
все его попытки закалить свое тело не давали никакого эффекта. Год за годом он занимался физическими нагрузками, но, казалось, тело его не могло перенести этого закаливания. Теперь же все изменилось. Перед армией в Талааре предстал физически крепкий воин, с молотом в руке, в полном пластинчатом доспехе. Верхом на муравье он въехал в город, под приветственные крики солдат. Сказав небольшую приветственную речь, он удалился в покои и засел за картами и отчетами и состоянии войск. Уже в детстве он проявил недюжинный талант в военном деле, когда он обучался у ведущих военачальников Кзардома, все они отмечали, что у мальчика есть искра полководца. Теперь же нужно было проявить себя в деле. В город все прибывали рекруты-добровольцы, которых надо было обучать. Школа солдат прекрасно с этим справлялась, поставляя на службу замечательных солдат, но разведчики, которые должны были стать ушами и глазами армии испытывали нехватку в бойцах. 5ый полк, который до этого был недоукомплектованным подразделением, теперь получил в свое ведение обилие ресурсов и тренировочную базу для новых бойцов. Переименованный в 5ый пехотный разведывательный полк, он уже через 5 лет получил достаточно бойцов, чтобы сформировать три батальона по 411 разведчиков, вооруженных многозарядными арбалетами и кирками. Броней им стал пластинчатый доспех из чешуи дракона, редкого ресурса, но он был легче стали, а защиту давал даже лучшую. В такую же броню были одеты и военачальники. Теперь пятый полк, приписанный к Талаарскому Дратву действовал вместе с обычными войсками, вызывая помощь при крупных нападениях и зачищая рейдовые отряды крыс. Численность воинов, готовых выйти из ворот Талаара составляла уже около 95 сотен, из которых 18 сотен были верхом на муравьях. Количество инженеров в пехотных полках возросло и достигало теперь почти трети от общего числа воинов, однако это были не те ученые былых времен, сражавшиеся в первых рядах, теперь инженерами называли арбалетные батальоны, которые, однако, были вполне в состоянии возводить укрепления.
К гарнизону в Талааре были приписаны 2 пехотных полка и одна артиллерийская сотня. На башнях были установлены самозаряжающиеся баллисты, а главной башне была установлена баллиста огромных размеров, выпускавшая по 4 снаряда за минуту, ее обслуживало сразу 20 даэр и 4 муравья. Цельностальные дуги баллисты проверялись каждые 12 часов на прочность, руны нанесенные на нее делали их очень прочными. Мощь снарядов была колоссальной, они пробивали диких драконов, которые иногда залетали в окрестности Талаара, почти навылет. Из Криштэлбилля был организован подвоз снарядов, доспехов и инструментов, а из Этусива везли ручное оружие и болты для арбалетов.
Часть производства шла и в Талааре, чтобы армия не испытывала снаряенного голода. Были развернуты посты у подножия гор в которых дежурили бойцы, и которые служили перевалочными пунктами для разведчиков. Однако, пока постов было мало. Кавалерийские эскадроны всегда находились в состоянии боевой готовности. Были установлены 8-часовые смены для каждого полка, так, что около 6 сотен всадников на муравьях всегда были готовы отправиться на помощь отряду разведки.
Даэры готовились к полномасштабному наступлению.
Такое же активное движение было и в Даэрдуме. Нокор, теперь не обделенный чувством справедливости и догадливостью отправился на поиски таинственного Винодела. С ним шли многочисленные жрецы и солдаты. Пьянству нужно было положить конец, иначе пьянство могло положить конец Даэрдуму. Все, кто хотел отринуть пагубную привычку получали помощь жрецов в сопротивлении, как телом, так и духом.
|
"Адское пекло", - крутилась в голове одна и та же мысль, ударялась изнутри о череп, отскакивала к виску, бухала там, снова отскакивала и так до бесконечности. Маша потерла виски. Она очень устала. Лишение возможности следовать своему четко определенному распорядку давило на психику и изматывало физически. Нет, у командировки тоже был план и расписание, выполнение одного пункта, переход к следующему. Но невозможность помыться так, как она привыкла, оставляла ощущение постоянного дискомфорта несмотря ни на какие косметические ухищрения.
Запах Икаруса, неопрятные люди вокруг и эта удушливая жара - неужели этому когда-нибудь придет конец?
Впереди громко возмущался и выражал свое негодование маленький ребенок. У него на это была энергия. Маша чуть изменила свое положение в кресле, пытаясь разглядеть - мальчик или девочка? В каком возрасте? "Плеер? Искать его в сумке?" Нет, двигаться не хотелось даже ради музыки. Краем глаза она поймала характерное мерное движение, кто-то, более предусмотрительный, обмахивался веером. "Или кто-то, более жадный!" Внутри волной поднялось раздражение на себя. Свой она одолжила сегодня утром местному фельдшеру, на время своего последнего приема. По его окончании ей вернули разлохмаченную мочалку. Маша в очередной раз попыталась придумать, что с ним надо было такого сделать, как использовать, чтобы превратить ее многолетнего верного приятеля в такое, поняла тщетность своих усилий, ругнула себя еще разок, да и перестала тратить энергию. Ее и так немного, а тут ничего не изменишь. Жалко только веер. И новый купить не удалось. Торговки раскрывали изумленно глаза, будто Маша спрашивала, где у них тут поблизости можно искуственный спутник купить. Пришлось купить вишни, а то совсем пришельцем себя почувствовала. Тетка божилась, что ягоды чистые. Выглядели они и вправду неплохо.
Маша взяла одну ягодку и поднесла к глазам, придирчиво разглядывая. Что-то внутри нее усиленно сопротивлялось и не позволяло отправить то, что не было помыто своими руками, в рот. "Проклятые походные условия, сидишь тут вся липкая и только чертей с вилами не достает!" Она зажмурилась и закинула вишненку в рот. Ягода оказалась не кислой, а скорее терпкой на вкус, довольно приятной.
Внезапно она осознала свою ошибку - а косточку-то куда девать?.. Пришлось оставить перекатываться туда-сюда во рту, полируя и перестукивая по зубам. Даже в некотором роде развлекательно. "Машину что ли и правда? С климат-контролем. И можно будет даже утром туда, вечером обратно, если не очень далеко. Хотя страховки эти..." Позволяя мыслям спокойно течь, она отвернулась к окну, не особенно замечая, что там, за стеклом. Единственное, что она могла сейчас делать - это ждать. Когда закончится это путешествие и она окажется дома. И Маруся спокойно примирилась с неизбежным.
|
|
|
|
Зал для совещаний крейсера был тесноват, не рассчитаны были крейсеры типа Vanguard на выполнение роли флагмана, но выбирать особенно не приходилось. В зале присутствовали: Вице-адмирал Граск Аб'лон со своим адъютантом, командующий десантными силами полковник Флинт, командиры двух размещённых на "Усердии" крыльев истребителей, командир крыла бомбардировщиков со своим заместителем, оба джедая и Атара. Сидячих мест было всего восемь, а потому Атара, адъютант и заместитель командира крыла бомбардировщиков стояли.
Как только все заняли свои места, вице-адмирал прокашлялся и заговорил:
- Итак, как вы понимаете, ситуация сложилась весьма щекотливая. Колелик, планета на орбите которой мы в данный момент находимся, не входит в Республику или какое-то другое межзвёздное объединение, насколько я понял из того, что нам сообщили с Корусканта, даже хатты посчитали её присоединение экономически невыгодным. Поэтому, у нас нет здесь дипломатических представителей или каких-либо налаженных связей. Более того, все официальные сведения о положении на планете устарели лет на пятьдесят, а имеющиеся исходят в основном от контрабандистов, которых прикармливает наша разведка.
Ботан обвёл всех взглядом и продолжил:
- Прежде, чем я перейду к нашим новым приказам, я бы хотел, чтобы старший лейтенант Аб'лон,- взмах руки в сторону адъютанта,- зачитал вам доклад по результатам вчерашней бойни.
Адъютант шагнул ближе к столу и, подняв датапад, стал зачитывать:
- Вчера мы столкнулись с Vulture-Class Sith Cruisercarrier, место и дата постройки нам неизвестны. Захваченные в плен члены команды говорят, что корабль назывался "Искоренение" и командовал им ситх-лорд Фавитус. Благодаря продуманному манёвру вице-адмирала "Усердию" и кораблям прикрытия удалось подобраться на расстояние энергетического удара незамеченными и разрушить наиболее жизненно важные системы после торпедной атаки проведённой крылом бомбардировщиков капитана Брауна. После этого "Искоренение" больше не мог оказывать сопротивление и начал разваливаться, а его команда приступила к эвакуации. В результате нашего обстрела, разгерметизации, вторичных взрывов и сопутствующих разрушений погибло около 600 человек из команды крейсера, ещё 732 человека мы захватили, остальные от 400 до 600 человек разумно считать достигшими планеты. Все ли спасательные капсулы приземлились удачно нам неизвестно, потому что с дистанции на которой мы находились наши приборы не позволили определить успешность работы орудий висящего на орбите неизвестного корабля, принадлежащего планетарному правительству. Так же "Искоренение" удачно покинули семь истребителей...
- Семь ?,- переспросил вице-адмирал,- Но вчера было только четыре.
- Эээ, простите господин вице-адмирал, наши техники просмотрели запись и утверждают, что из обломков "Искоренения", после того как мы отправились ловить спасательные капсулы, вылетели ещё три. Техники предполагают, что они дождались пока корабль развалится достаточно, чтобы истребитель нельзя было отличить от других обломков и нельзя было засечь запуск двигателей. Как истребителям удалось уцелеть во время разрушения корабля они не знают. Поэтому на сегодняшний момент мы можем считать, что на планете находится до 600 человек из команды крейсера и семь истребителей. Да, ещё, один из захваченных пленных девочка человеческого вида лет тринадцати. Это всё.
Адъютант вновь отступил за спину вице-адмирала, последний же, задумчиво хмыкнув, обратился к присутствующим:
- Какие-нибудь вопросы или уточнения ?
|
|
|
|
|
|
Идем вперед, вроде. Или назад. Не очень понятно, где зад, а где перед, когда ты пребываешь в середине нигде. Йошимо смотрит по сторонам взглядом пристальным, Вито считает (и хорошо хоть, что про себя). А сам как задумался о былом, так и захватил поток мыслей. Закрутил, завертел. Швыряет от одного к другому, показывая яркие картины, на удивление яркие, будто только вчера место имевшие. Хотя все это вообще в другой жизни было. Вот школа, рожи одноклассников и одноклассниц, которых можно по совокупности правонарушений уже сейчас лет на пятнадцать в орбитальную колонию. И перед всеми, на месте учителя - не очень осмотрительно пришедший в "общеобразовательное учреждение" святой отец. Не до конца ясно было, чего он добиться хотел, в таком месте показавшись. Наверняка ведь и сам понимал, что в такой-то парашной дыре, какой является их школа, не внемлют словам о силе добра, том, другом Эдеме, и (что уже совсем не укладывалось в местные головы) неотвратимости кары за дурные поступки. Еще бы. Уже в институте, на социологии, довелось узнать, что главным движителем правонарушений является ощущение безнаказанности. Бей, кради, убивай, обманывай, а поймать - может и не поймают. А если и поймают - так и накажут несильно. А если сильно - значит не повезло просто, и в следующий раз лучше будет. Нехитрая такая логическая цепочка, а между тем на ней миллиарды граждан в одной только Федерации всю свою жизнь топчутся. Как откровенные дегенераты, так и просто заложники, скажем, своего места рождения. Первых, впрочем, однозначно больше. Так что священнослужителем двигало? Самонадеянность? Упрямство банальное? Долг? Не очень понятно было. Но как начали топить его всем стадом, не увидев привычного бритого "преподавательского" затылка - понятно стало, что это не какая-то лично-шкурного характера шняга была. С ней если обламываются, то так себя не ведут. Не выругался, получив из маркера. Только книгу выронил свою, Библию. Едва ли не древнейший из сохранившихся текстов вообще, пусть и переживший несчетное множество редакций. Не продохнуть стало разом - так густо зарядило. Вот нагнулся священник, поднял - а все ржут. Гогочут. Куда ни глянь вокруг - везде перекошенные, покрасневшие от натужного смеха рожи. Рыла. А самому - не смешно. И дышать нечем. Привычно было зарычал охранник быковатый. А что же святой отец? "Нет, не нужно. Давайте просто продолжим лекцию в другой аудитории". Уважать его начал после этого. Да и мысль сама по себе неплохая. Вот только сменить аудиторию тут можно лишь в плане помещения, а не присутствующих в нем лиц. Стадо уже совсем разошлось, распоясалось, почуяв уже привычно щекочущую булки безнаказанность. А святой отец все так же вещал о Боге, и ниспосланном им учении, хотя за шумом, производимым "аудиторией", его было почти не расслышать. Репликант-переросток по прозванью "ЗиТи" под восторженные возгласы этой "аудитории" оглоблей нумерованной помахивал еще. Хм. Всегда хотелось спросить после этого, не серийный ли это его номер там выбит. Фигура священника непреклонного темнеет, как молчаливый укор совести, который почему-то на одного только Арчи, ни разу за всю лекцию не пикнувшего, всей своей накопленной мощью обрушился. Шум кругом. Гогот. Душно. Не слышно. Не смешно.
Душно. Только это уже не маркер. Нос забивают пряные, тягучие ароматы, заполнившие все пространство под высоким потолком. Имбирь. Гвоздика. Амбра. Все натуральное. Полная противоположность современной аромасинтетике, объединяющей в маленьких флакончиках сотни разных ароматов в один неопределенный, но, по мнению экспертов, "неповторимый". Она такие любила. Концентрированные духи-селективы, масла, благовония всяческие. Целый стеллаж в ее непривычно просторной квартире был отведен под это дело. Повезло - унаследовала от родителей, которые, в свою очередь, унаследовали от своих родителей, и так далее. Не сравнить с собственной каморкой (где и то ухитрялись размещаться вчетвером), куда ее не водил ни разу, чтобы лицом в грязь не бить ни в буквальном, ни в переносном смысле. В тамошнюю срань и самому возвращаться не хотелось, потому часто оставался у нее на ночь, а с утра вместе шли на работу. За ручки держась, ага. Поход давался без особого труда, ведь целый скучный день можно было думать не про то, за чем его проводишь, а о том, чем он закончится. Вместе отмокнуть в невиданных доселе размеров ванне (с добавлением гвоздичного масла, разумеется), раскурить благовоний, надышаться ими, приходя в себя после отупляющего труда, и, наконец, до изнеможения тестировать на прочность потрясную двуспальную кровать. На такой ложишься поперек, и ноги не свисают - нечто небывалое для обитателя ячкейки. А потом до поздней ночи лежать, обнявшись, и разговаривать шепотом. И плевать, что выспаться не выйдет. И без этого хорошо. Что еще поделывали? Искусством интересовались. Авангардизм смотреть ходили. Ни хера с ним, правда, не понятно, кроме того, что каждая представляющая такое направление картина должна храниться под герметичным колпаком, поскольку представляет собой источник биологической опасности. А на презентации сами художники, одетые и размалеванные по последней нонконформистской моде, все, как один, заламывая руки, завывали о творческих муках и непроходящем кризисе жанра. И хер с ними. Вот на выходных в киношку частенько ходили. В основном, конечно, в Федерации как снимали хуйню, так ее и крутили, что уж поделать. На редкие сеансы хороших доисходных картин как-то стеснялся ее звать - они в то время были не очень модными, а ретроградом или интеллектуальным снобом перед ней показаться хотелось меньше всего. Ладно хоть и среди современного кинематографа попадались ничего так вещи. Неоднозначно принятая критиками "Fuck-Ugly-Duck", например - там в кои-то веки поднималась тема психологии, и она не подгонялась так, чтобы быть введением к очередному остопизденевшему боевику, а была вполне самостоятельна и самоценна. Или картина Арклитова, лаконично сократившего рабочее название своего фильма до многозначного "A.U.", и было это не то воплощением доисходного сценария, не то даже ремейком тогдашней ленты. В меру боевик, немного мистики, триллера - всего понемногу. В сюжете присутствовало много чего - и волшебные китайские собачки, и маленькие девочки со сверхспособностями, и безупречно одетый пожилой ученый муж, что тайком ото всех возглавлял тоталитарную секту. Характеры второстепенных персонажей в кои-то веки удостоились внимания. Понравилось и ему, и ей. Вот и весь досуг, по большому счету. Ну а после выходных - снова на работу. В подобном духе недели сменяли недели, и был момент - даже показалось, что так будет всегда. Только какой там. В один вполне заурядный понедельник, придя на работу из своей конуры, не обнаружил ее в столовой на обеденном перерыве, что на предприятии всегда начинался в полдень. Пришел в отдел кадров, спросил - и как из ведра окатили. Доработал топорно день. Пришел домой. Не ел и не спал двое суток, только пил чай, вкуса не чувствуя, и втыкал в пустоту. А потом неделю бухал по-черному, разом проебав всю завязку, почти год державшуюся. Поперся затем на нетвердых ногах больничный покупать. Купил. И еще неделю, этим нехитрым маневром выбитую, синячил. А потом средства свободные вышли все. Резервный фонд свой на подарки слил почти весь, держа про запас самый мизер. И - снова на работу. Отдал заверенную справочку - а отсутствия и не заметил считай никто. И с тех пор все на работе про нее напоминало. Каждый угол, который огибал, направляясь на перерыв. Ее излюбленные пункты в меню на каждый из пяти дней. И запахи амбры, гвоздики, имбиря, и всего такого еще долго вздрагивать заставляли, вызывая внутри очень неприятное чувство. Все равно, что кусок от самого оторвали. Вспоминаешь про то, что грело раньше - и будто без ножа режут. Столько было моментов, вместе пережитых. Столько слов теплых пущено на воды любви корабликами, что в одну сторону, что в другую. Сколько было чувств, и каких. Мысли были, и до сих пор остаются. Было в жизни светлое пятно, рыжее - а и то оказалось ржавчиной. Хорошо, что постепенно обесцвечивается все, стирается. Сейчас уже не то. Как картинки, слайд-шоу. А было долгое время виртуальной реальностью, в которой безнадежно залипал день за днем. Хорошо, что уже не то все это. Очень хорошо.
Еще что-то. Взять. Обед. Под ноги. Заморгал удивленно. Глазами стрельнул влево, вправо. Вот тебе и на. Может, виртуальная реальность никуда и не делась? Совсем потерял ощущение себя в этом мире. Как отчалил из Эдема на лодке воспоминаний, так и проплавал на ней хер знает сколько. Сколько мы идем уже? Час, или полдня? Черт знает, как по этим двум солнцам ориентироваться. Может, они и не заходят никогда. Шел незнамо сколько, и вообще ничего вокруг не замечал, так как воспоминания усилились до уровня зрительно-тактильно-обонятельно-слуховых галлюцинаций. И тебе зарядка, и тебе интерактивное кино. Крыша точно протекла, ставьте тазики. Кхм. Так что там за обед-то под ногами? Взглядом, хлестнувшим по земле, сразу зацепился за яркое пятно - овощ, или фрукт неопределенный, что и правда буквально под ногами был. Удивительно вообще, что не растоптал его, пока был, как бы помягче сказать, поглощен раздумьями. Присел, протянул руки, и взял. Плотный, грубоватый на ощупь. Спелый определенно - даже срывать не потребовалось, сам отсох уже. И тут Йошимо тревожную новость сообщил - впереди мины. Сразу как-то овощефрукт к груди прижал, неведомо от чего оберегая. Протопай еще десяток-другой шагов отрешенно - и наверняка бы напоролся. Боууум. И валяйся без ног по колено, медленно подыхая. Так мечтать в этих краях - непозволительная роскошь даже в то время, когда рядом есть другие, более внимательные люди. Ну, на них сейчас вся надежда - на внимательного азиата, и вечно бодрого Марцинкези. А чтобы самому не быть балластом - вот, плод эдемских кущ можно транспортировать. Посмотрел настороженно вокруг, больше собственный настрой выражая, чем что-то разглядеть пытаясь. Мины, блин. Зло кругом, да и только. Хорошо, что сейчас лишь нехитрая задача стоит - тыкводыню сохранить. С этим-то уж можно справиться. Наверное. Если не думать много, и от подсчетов воздержаться.
-
Сначала было легкое негодование, вызванное размером поста, но потом проникся.
-
Ребе, вы таки упоролись. На отличненько так! :)
-
Арчи. Бодрая фишка
-
старательно. вкусно. вообще всё, но особенно понравилось это: Сразу как-то овощефрукт к груди прижал, неведомо от чего оберегая.представил себе это. хыы 
-
Хитрая самореклама, это круто. Заслужил ^^
|
Глаза её. Локоны. Скулы. Всё вспомнил. Сравнил. Задумался. И ничего кроме трещащей по швам пустоты не нашарил внутри.
Как это описать, это чувство потери, жалости и ненависти? Взять бумаги лист, сложить пополам его, вдоль, снова развернуть потом. Линия образовалась, сгиб, надвое лист делит. Взять фломастер и написать им на листе два слова, по одному на каждой половинке. "Горечь" и "Гнев".
И разорвать листок по линии, вдоль.
В этом шорохе. В этом треске.
В нем пустота эта самая.
В нем всё.
И словами этого не выразить, наверно.
Внешне я никак не изменился, наверно.
Вот почему.
Был бы этот урод, этот маньяк, этот псих - человеком, быть бы ему уже трупом, будь он хоть трижды Джетом Ли. Такая ненависть - она не исчезает. Это в ней все исчезает, под треск Горечи и Гнева. А она сама никуда не девается. И ей плевать, каков по крутости объект её. Ему хана. Просто.
Но он - Волк. Оборотень. Гару. Не человек ни разу. Вообще. Полностью. Доказательств уже достаточно покушал, спасибо, аж наружу лезут.
И это все переворачивает. Всё. Даже тот треск заглушает. Двойная пустота. Тройная. Бесконечная. Мир наизнанку.
Но с той стороны тоже гниль, получается. Теперь это ясно.
- Что ж так поздно, херсобачий?
Не я это говорю. Голос - не мой. Бесцветный, как запись из военной хроники.
- Ты наверно сильно занят был. Представляю. У вас же там целый, матьвашу, пласт. Иной. Волшебный. Ска-азочный. И вы там тусуетесь красиво. Ножками машите аки молнии, магию мож даже творите, еще какие трюки...
Взял бутылку в руку, думал - раздавлю. Нет. Целая. И пальцам не больно, хотя видно, что мясо из-под ногтей вот-вот полезет. Хлебнул из горла - и не почувствовал ничего. Эхо. Фон.
- И вот решил заглянуть. Преемника захотел. Ритуал свой провел, всё продумал, всё подстроил. Только бляа-ать... что ж так поздно-то? Ты на себя посмотри, а потом на мир этот.
Сдохло всё давно. Всем похуй на всё. Какой в жопу преемник, какой нахуй ритуал? Выйдешь на улицу и станешь бошки людям отгрызать, как сегодня уже делал... кто-то... и все равно все всё спишут на собак бездомных, придумают какое-нить сраное псевдонаучное объяснение, которое никто не запомнит и забудет через пять секунд после того как от экрана отлипнет.
Безразличие тотальное. Тут никто никому не нужен. И ты никому не нужен. Такие как вы - никому. Не. Нужны. Всем аватарчики нужны, на экранах, чтоб мышкой да клавой ими рулить можно было, чтоб они там пиксельную кровь пили-жрали, и ботам бошки отрывали, и чтоб это еще и красиво было. А такие как ты, реальные, настоящие... Вы лет эдак на тыщу опоздали. Сгоревшая страница, блять. Пепел одним куском. Кто серость, я серость? Блять. Да мы все тут серость, в серости родились, в серости живем и в серости сдохнем, и никого ты тут не удивишь уже ничему, хоть огнем из пасти жги, хоть человечиной людей корми. Кстати, сука, даже вкусно было, признаю. Мёд, говоришь? Надо будет записать.
Оборвалось что-то в голове, когда вдруг понял, что улыбаюсь. Безумно. Отрешенно.
- Что, теперь у меня шерсть вырастет? Клыки? И реакция как у тебя будет? А, ну да, и всё это в обмен на великую миссию какую-нибудь, баланс сил там поддерживать, или чего еще. Ага. Д-дерьмо этот баланс, по сравнению с афганским героином и третьей мировой. Или не так всё, нет никакой миссии? Типа ты просто так решил от суеты отойти, а миру при этом последователя оставить, "чтоб не расслаблялись"?
Выдохнул. Лицо осунулось наверно - такая вдруг усталость напала. От улыбки сумасшедшей и следа не осталось. В глазах льдинки - тают, капают. На стол. Глазам больно.
- Хуйня всё это. Миру насрать на тебя, на меня, на вас-из-того-мира, и на нас-из-этого. Потому что мы одно и то же уже давно. Опоздали вы в гости приходить. Мы ж в одной одежде уже ходим. Ха, только я-то голый. И одну водку хлебаем. Хех, только у меня она не паленая. Получается, зря ты старался. Зря убил её. Зря скормил мне. И жил зря, как и я. Уж не знаю, чем занимался. Но всё зря, не смотря на все твои уёбищные супер-способности волчьи. Потому что там(*на окно махнул) все одно коробки бетонные до горизонта, нищета, гниль и конец света не за горами. И все только тем живут, чтобы поскорей "сейчас" прожечь, да поярче, а такие как вы им только мешают. Ну стану я такой же. И что, лучше стану? Нет. Буду так же жизнь прожигать, как и ты. И через стопицот или сколько там тебе лет - буду в таком же рванье сидеть у следуюшего мудака-пиздобола и такую же водку с ним жрать и его подружкой закусывать. Что, съел? Можешь руку-то ломать, как обещал. Я даже поору от боли, да. Удовольствие тебе доставлю. Если только ты от такого его получить можешь. Бля, ну ты тогда еще большая серость, чем я...
Не выдержал и рассмеялся.
|
|
|
Разные мысли лезут в голову в разное время.
Зимой рваные, "скорей-скорей", как в лихорадке, лишь бы каждую следующую цель(а зимой постоянно суматоха какая-то, как назло) выполнить не отвлекаясь, а отвлечешься - потеряешься во вкрадчивом но лживом холоде, что шепчет про тепло а сам его же и стремится забрать.
Весной наоборот - легкий ветер подбрасывает вверх, призывает мечтать, любить, надеяться, и кажется что времени столько, сколько душе будет угодно...
Летом мысли ленивы, ползут, зная, что долгий день им не враг, а наоборот. Плохого нет, по крайней мере в памяти не откладывается, и остается лишь пожинать плоды жизни, веселиться, гулять, читать, познавать, общаться. Столько всего, кажется, можно успеть за лето! И мысли жаждут нашептать обо всем.
А осень...
Сейчас.
Нет ничего. Пусто. Только острое ощущение нужды что-то придумать, установить какую-то цель - иначе зимой не выжить.
Но не дается цель, ускользает в завываниях ставшего хищным ветра, прячется в частоколе дождевых капель, затихает где-то вдали вечного "завтра"...
Словно идешь по городу, полному людей, а видишь погост и могилы.
Стоп.
Сморгнул. Не может быть. Это что сейчас было? Какой погост, какие могилы? Я ж в Таганском парке, в центре Москвы.
Вздохнул тяжело, огляделся, глаза протер. Ничего вроде. Тот же парк. Мокрота на кулаках, на веках. Дождь. Усилился, штобиго...
Совсем разочаровался вдруг - перестал понимать, что здесь делаю, зачем, почему. Гуляю? Да разве ж в такую погоду гуляют? Ладно бы еще морось, она терпима, но это-то уже совсем дерьмо какое-то... эдак и простудится можно.
Ах да, я ж в музей хотел сходить! Но не повезло. И что-то уже расхотелось даже.
Застыл на месте, погруженный в раздумья. И понял, что просто мокну все больше. И всё. Бессмыслица она, цель эта. Движение - наше все. А цель все равно убежит, тварь такая. Ну и хрен бы с ней.
Нагулялся.
Домой.
|
Бесконечность космоса, который темным полотном расстилается вокруг с редкими точечками звезд. Некоторые хорошо видны, некоторые сияют лишь тусклой едва заметной точкой. Звезды здесь совсем по-другому видны. В городах лишь иногда проглянет несколько из них, даже далеко от мегаполисов отравленных человеческим существованием их не так видно, как в космосе. На этот вид, в каждой другой звездной системе новый, наверное, никогда не надоест смотреть. Все системы Содружества лишь капля в океане этих звезд. Человеческая жизнь ничтожна с длиной жизни планет и звезд, ничтожна с пространством вселенной. Но даже одна жизнь может что-то в нем изменить, пусть ничтожно с его масштабами, но все же – изменить.
Лигрен-1, орбитальная станция космофлота Военных Сил Содружества. Вращается земля за одними иллюминаторами, за другими пылают три звезды. Два красненьких круга Глизе 570 С и Глизе 570 B и оранжевая сфера оранжевого карлика, видны больше и сильнее чем далекие светила. На освещенной стороне планеты – день, но людям оттуда не разглядеть маленькую точечку орбитальной станции. Тоннели из метала и пластика, пересекающихся коридоров, маленькие оконца иллюминаторов в мир за ними. Квадраты и прямоугольники помещений и достаточно нормальная, но небольшая гравитация. Многократно очищенный воздух.
Никто не знаком, возможно, лишь слышали когда-то имена чьи-то, видели мельком. Но все незнакомы. Кроме Кеммлера, Маквея и Уивера. Взгляд, брошенный мельком, даже спустя восемь лет сразу определил знакомое лицо. Еще когда трое были космопехами, когда служили на «Волке» в четвертом отделении. Сразу всплывают в памяти уже столь далекие образы, потускневшие за долгие годы. Им, как и всем остальным принесли срочную весть от военного штаба ВСС. Кому-то передали по каналу связи на корабле, к кому-то, когда корабль был на причале в космическом доке подошел человек в официальном костюме и вручил белый, с печатью, конверт. Томпсона как и всю команду Спрута высадили с корабля. Все из экипажа получили назначения кроме навигатора, оставшегося ожидать на станции. Вкратце суть послания была такова, что получателю поручалось срочно покинуть место службы и в кратчайшие сроки прибыть в распоряжение адмирала Лигренского флота Винсента Хаагсена для дальнейших указаний. И больше ничего. Никаких объяснений, ровно ничего. С командирами было уже все согласовано. Путь по космосу из самых разных точек кусочка вселенной, на которой селятся люди. Опознание личности, приказ ждать, комнаты небольшие семь на семь метров. Три дня ожидания в неведении.
На четвертый день, - индивидуальные диалоги с доброжелательными личностями. Которые проверяли все показания здоровья, испытывали самыми разнообразными тестами, подвергали изнуряющим проверкам, исследовали весь багаж знаний, накопленный каждым. Общаться друг с другом было невозможно, строгий контроль. Потом кого-то отсеяли. Осталось одиннадцать человек. Затем, на седьмой день всех собрали в одном зале с удобными мягкими выстроенными рядками креслами, перед которыми находилось небольшое возвышение, за которым, на стене находился черный дисплей. На боковых стенах были большие стекла, за которыми была темнота открытого космоса. Чуть позже появился человек, невысокий с крепким телосложением, короткой каштановой бородкой и такого же цвета волосами. Форма застегнутая на все пуговицы, со знаками различия адмирала. Винсент Хаагсен, своей собственной персоной. Откашлявшись, заговорил, обращаясь ко всем, переводя взгляд с одного на другого.
-Здравствуйте. Как вы наверное уже поняли, я адмирал Винсент Хаагсен, командир Лигренского флота. Вас собрали здесь не просто так. Вы, - не лучшие из лучших, но профессионалы в своем деле, отданные делу Содружества. Это дорогого стоит. Таких специалистов как вы созвали с разных мест, где находятся силы человечества, для того чтобы собрать из вас одну команду, с целью исполнить задачу, которая будет поставлена перед вами. Задача, несомненно тяжелая, но и вы – бойцы которые заслуживают уважения, и если бы вы не могли с ней справится, вас бы здесь не было. Но вы здесь, а значит справится сможете. Человечество расширяется. Расширяется пусть и не стремительно, но уверенно, обнаруживая новые системы и колонизируя их. Вам будет поставлена именно такая задача. Вы будете первопроходцами в изучении новой системы, которая должна быть освоена и заселена. Глизе 581. Почему именно вы? Почему такая необычная команда для подобной миссии? Лишь два ученых, а все прочие – военные. Вы полетите на военном корабле, а не на научном корабле специально предназначенным для подобных задач. Почему так? Потому что задача необычная. В той системе, которую вам предстоит изучать, одна планета является пригодной для обширной колонизации. Глизе 581 с. Еще одна после частичного терраформирования также станет полностью пригодной для жизни. Это Глизе 581 d. Глизе С находится в зоне жизни. Атмосфера по наблюдениям пригодна для дыхания, гравитация немногим больше стандартной. – Адмирал щелкнул пультом, который он взял с полочки рядом с дисплеем и тот загорелся, а через мгновение на нем уже мерцало изображение круглого шарика с белыми росчерками облаков, под которыми, сменяя друг друга были: зеленый, синий и бурый цвета поверхности земли. Адмирал снова повернулся к слушающим и продолжил речь:
-Средствами наблюдения на этой планете были замечены слишком странные сигналы как для обычной планеты. Возможно… там наличествуют разумные формы жизни. Возможно. Это отнюдь не точно, за время существования Содружества подобные предположения составлялись шесть раз. Как вы знаете, ни единого раза такие сигналы не подтвердились. Возможно и в этот раз ошибка. Но в подобных случаях туда посылается подобная вам экспедиция с целью изучения сигналов и, в крайнем случае, - контакта с инопланетной расой. Да, именно так. Возможно, там обитает инопланетная раса и возможно вам предстоит с ней столкнутся. Подробный инструктаж будет дан капитану отдельно вместе с его первым помощником, вам же всем стоит запомнить: никакой агрессии к чужим расам без острейшей необходимости не проявлять. Тем более никого не травмировать и не убивать. Следите за тем, что говорите и что делаете, ведь неосторожные слова или жесты могут их оскорбить. В контакт следует вступать также при необходимости. Основная задача, - правда ли что там обитает инопланетная раса, насколько они развиты технически, а если они еще и вступят с вами в контакт – то еще и насколько они мирные. Это вам стоит узнать. Понятно? Отлично. Впрочем, самые подробные инструкции будут загружены на информационные носители корабли и вы сможете ознакомиться с ними в любой момент. Как только войдете в систему, - выйдете на связь и вообще старайтесь постоянно поддерживать связь. Капитан и первый помощник, - останьтесь. Остальные могут идти. – Вот и вся речь. Удивление хоть в какой-то мере, но зацепило всех.
Все вышли, оставив офицеров наедине, и если и были вопросы у капитана – он их задал. Со своим первым помощником познакомился, и изучил личные дела каждого члена экипажа. По послужным спискам, - все весьма и весьма неплохо. Но что за люди еще предстоит узнать.
И снова ожидание, только через два дня показали корабль, на котором предстоит лететь. Для Томпсона ознакомление отчасти не было неожиданностью. Красивый как будто совсем новый, а так и есть. Всего лишь чуть меньше года. CF-2 «Спрут» выпуск специально созданный для дальней разведки. Каюты небольшие, свободного пространства не так много, зато очень много занято оборудованием и складом с припасами. Но вооружение неплохое, способное справиться почти с любыми опасностями, если они и вовсе будут. Еще один день.
Время пришло. Один за одним, скрывались военные в проеме входа корабля, провожаемые взглядами адмирала и еще нескольких офицеров. Захлопнулись двери шлюза, отсекая мир станции от мира корабля. Короткие разговоры, знакомство с остальными членами экипажа. Первые маленькие шутки, смех, раздражение. Еще придется друг к другу привыкнуть. Команда на включение двигателей. Корабль медленно отходит от орбитальной станции под мерный, тихий, успокаивающий гул двигателя набиравшего мощь. И семь часов полета. Тэндри ведет корабль, Томпсон тем временем проводит многочисленные расчеты для гиперпространственного скачка. Ничего особенного, самый простой маршрут. В скачок войдут подальше от планеты и коричневого карлика. Выйдут тоже подальше от планет, но с таким расчетом чтобы лететь было недолго. С такими показаниями как у Спрута, максимальное отклонение от точки выхода максимум 0,2 а.е. Остальным лишь ждать. Ждать пока не зазвучит голос Корабельного Искусственного Интеллекта:
«До входа в гиперпростстранственный скачок, - три часа. Просьба всему экипажу занять места в анабиозных капсулах»
Анабиозные капсулы… Надо лишь лечь, расслабиться и позволить себе заснуть и долго-долго спать. Пролетает час за часом, день за днем, месяц за месяцем, а ты этого вовсе не чувствуешь. Лишь заснул – и проснулся через заданное время. Но если какая-то поломка, то пробуждение не наступит никогда. Сердце перестанет биться в груди. А путешествие через космос – опасно. Гиперпространственные скачки, - тем более опасны. Гиперпространственные скачки на большое расстояние, чрезвычайно опасны. Но не настолько опасны, чтобы боятся их. Со всем можно справиться. Но опасность везде, даже если о ней и не знаешь. А двигаться надо. И только вперед, через бесконечность пространства мироздания, заснув в анабиозе.
Огромная экономия от погружения экипажей в анабиоз. Системы жизнедеятельности обеспечивают лишь капсулы тем немногим, что нужно организму, замедлившему все жизненные функции. Важным фактором есть и психологический эффект. Экипаж не сидит замкнутый в стенах корабля совершенно без связи с остальным миром. На небольших маршрутах можно позволить себе не погружать всех в анабиоз, но на больших – это больше необходимость.
Ходят рассказы о том, что пребывания в таком сне продлевает жизнь. Сказки, лишь с долей правды. Совсем небольшой эффект присутствует но только в виде вычитания четырех-пяти суток из месяца пребывания в анабиозе. То есть, все равно стареют.
Медленно раскрывается матово-белая крышка капсулы, являя под собой такую же стерильно белую свою внутренность. Лечь, удобно устроившись, расслабится и закрыть глаза под тихую едва слышную успокаивающую музыку. Сознание медленно затухает последними искорками затухающего костра. Пробуждение наступит. Но позже, а сейчас - тьма.
Впереди 8 дней 6 часов 20 минут и три секунды совершенно беспробудного, без сновидения забытья.
Яркая вспышка. Гортань горит от сухости, живот крутит и первый осознанный вдох приходит с ужасной болью во всем теле и особенно, - в голове. Да, пробуждение от анабиоза всегда болезненно. Мысли в голове путаются, сложно сосредоточится и понять где вообще находишься и что было раньше. Но это проходит и мысли постепенно. А над головой уже не крышка капсулы, а потолок личной каюты. Вылезать сложно, мышцы и скелет слишком расслабились за период сна. Всегда рекомендуется планомерное увеличение физических нагрузок после анабиоза. Но это привычно, не один и не два перехода за плечами.
-Приветствую вас на борту корабля «Спрут» уважаемые члены экипажа. Ваш сон закончен по заданному времени. Рекомендую всем собраться в Боевом Информационном Центре.
Рэналф первым пришел туда. Капитан должен подавать пример подчиненным. И он его подавал, выглядя так словно и не было постанабиозных эффектов, словно капитан все это время и глаз не сомкнул. Остальные подтянулись и космопехи в том числе, поэтому стало немного тесно в БИЦе. Квентин Коннорсон – сержант отделения. Джеффри Джексон, Генри Митчелл, Эрл Адамс, Пол Тейлор, и последний, а также исполняющий обязанности повара, - Дин Хэйз.
-Состояние корабля, всех его систем и находящегося на борту экипажа, - частично требует вашего внимания, остаточные эффекты анабиозного сна пройдут через пару часов, не стоит беспокоиться. Смею заметить, что теперь я могу регистрировать излучение, исходящее от Глизе 581 с и оно очень напоминает излучение от обитаемых городов уровня индустриального развития, но это может быть ложно. Со 100-процентной точностью я сейчас, к сожалению, сказать не могу. Мы находимся на расстояние в 526 а.е от Глизе 581 с. Если мы продолжим движение на крейсерской скорости то через 10 часов я смогу сказать больше и намного более точно о источнике излучения. Достичь орбиты планеты мы сможем, в среднем, через 39 часов. Отклонение от заданной точки выхода – 0, 12741112 а. е. Касательно неисправностей, - двигатель требует дополнительной настройки режима работы. Доклад завершен. 21 число ноября 2076 года 17:06 по времени Земли. Первый помощник сразу по окончании речи ИИ к МакКейну обратился:
-Какие будут приказания, товарищ капитан?
-
Хорошая вводная. Понравилась. Звезды космоса, уют корабля да люди с белыми конвертами. Есть интересные моменты.
-
За начало
-
Да, кстати. Годно.
|
|
-
Воистину самец.
-
Senya!
-
Самец!
|
Круглов.
Цветы на поляне. Мелькают воспоминания, как кадры кинохроники, как страницы перелистываемых газет.
Чёрный бархат анютиных глазок. Тяжесть и тревога - даже сильнее, чем сейчас. Странно, что тогда всё обошлось малой кровью - полуутопшим в жалкой ржавой луже туристом. Откачали, отхлестали по щекам, отделался лёгким испугом. А через три дня он пришел в контору проситься на работу и умер прямо на рецепшене.
Искристо-бриллиантовые радужные лепестки. Это был поисковый поход - группа в полном составе пропала в Зоне. Вы тогда ждали почти двое суток, надеясь на чудо. Потом все-таки пошли разыскивать, уже ни на что не надеясь. Чудо, да - они вышли сами - к больнице из каких-то дебрей. Измотанные, изодранные, одичавшие. Волоком тащили на корявых носилках Джокера - ослепшего. Дошли, не бросили.
Алые капли крови на изумруде. Научная миссия - чахлый институт ещё жив, нищие одержимые энтузиасты не перевелись ещё в его стенах. Доцент Омельченко, он всё говорил о великой цели, а в середине пути вдруг бросился на тебя волком, рвать начал зубами и ногтями, выл что-то безумно-фанатичное. Ты убил его.
В Зоне никогда не бывает легко и радостно. Нет, бывает. Ты помнишь странную пару - невеста в белом, юная и свежая, её свежеиспеченный муж с цветком в петлице. Они настойчиво требовали провести их туда, в Зону, к старой почте - это в двух шагах от беседки. Плохое место. Цветы были тогда в тон подвенечному платью - мелкие жемчужины, щедро рассыпанные по полянке. Молодожены молча прошли весь маршрут, как по маслу. Не дивились на чудеса, не хлопали глазами. В скорбном печальном безмолвии склонились у ступенек, девушка сунула свой букет в почтовый ящик, и они ушли - улыбаясь, со светлой грустью в глазах.
Ты настороженно оглядываешься, впиваясь глазами в каждую мелочь. Прислушиваешься, пытаясь различить оттенки тишины, ты чувствуешь - напряжение. Будто струной натянута Зона, струной, готовой сорваться в беззвучный визг оборванных нервов. Недоброе предчувствие усиливается. Ты оглядываешь своих подопечных и видишь неуместную улыбку на лице девушки. Она идет, не разбирая дороги, автоматически переставляет ноги, зачарованно наслаждаясь окружающей её красотой. Еще шаг и она наступит на что-то блестящее в траве. И этот парень, Олег - тоже ног под собой не чует, погруженный в какие-то свои мысли. И тоже улыбается.
Что-то ещё витает в воздухе кроме этого. А вокруг солнце, а вокруг жара. Наваливается духота, несмотря на ветерок, на плечи ложится горячая тяжесть, пышет в лицо. Ты смахиваешь ладонью крупные капли пота. Словно "Чертова жаровня". Здесь?
-
необычная палитра жестокого фатума. дичайше нравится, например.
-
Вот круто! Никак не могу найти время взять все и прочитать в этом модуле, но обязательно найду.
-
+
|
-
мобильный ЭВМ :)
-
Могущественный Кохебальд
-
Считани ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю...
-
Всячески одобрямс.
А том числе и дотошность при подготовке поста.
-
Необычно.
-
Здорово. Очень здорово.
-
Числааа...
-
Божественно. Хочу, чтобы лучшим сообщением недели стало.
-
Так победим
-
Параноидальное добро.
-
Нормик. Правда.
-
Брррррр...
-
^D
-
Самый необычный и впечатляющий пост, что я видел за свое недолгое пребывание здесь
-
Злые цифры
-
+
-
Наверное буду единственным. Но пост не понравился( Совсем. Дико искусственный какой-то. Пластмассовый. И циферьки даже не помогают.
-
Бахнул мощь, однозначно.
-
"Ой, теперь он и нас сосчитал!.." ссылка
-
ох, круть
и травинки. эта пять
|
|
Курсы самообороны вспомнила. Хорошо. То, что нужно.
Голос тренера в голове зазвучал: «Основные болевые точки – глаза, горло, пах. Не забывайте и не деликатничайте. Если на вас нападают, то можно и мошонку расплющить. Пусть потом кровью ссыт, это ж не убить все же.
Еще глаза – давите, не стесняйтесь. Тем более что урод потом импланты вставить сможет, если дорогу разглядит.
Ну, а если уж очень трагичная ситуация приключилась – тогда короткий резкий удар снизу в нос. Понимаете, нет? Лодошкой. Да, так. Бейте, не жалейте. Даже при слабом ударе, боль всё равно сильной будет. Понятно, да?
Ну, можно конечно, еще костяшками в горло. Но это сложнее. Не успеете, увернется противник, подбородок опустит, чтоб горло прикрыть. Ага, да. Так, так. Точно. Что ж, пиздец вам. Пальцы из кисти выковыривать будете.
Если же схватили вас, и удерживают лицом к лицу, применяем старый дедовский метод – хватаем нижнюю губу и резко вниз дергаем. Ну, по силе примерно, как вы на распродаже друг у друга шмотки выдираете.
Еще, лучше всего иметь какой-то колюще-режущий инструмент небольшой. Нет, нож не подойдет. С ножом надо уметь обращаться. Подойдут ваши пилки для ногтей. Только дамы, берите острую и металлическую. Понимаете, нет? Носим их в рукаве, или в кармане. Быстрый доступ к оружию должен быть у бойца, девочки. Значит, пилочкой целимся в глаз или шею… Нет, конечно, ногу ты ей не повредишь. Ткань, кожа, мышцы – не пробьет всего этого пилка. Тут нож нужен. Самое простое, если противник сзади, бьем ножом в бедро. И проворачиваем рукоять насколько можем. Полезность острых предметов неоспорима. Поэтому носим и не жужжим. Понятно, да?
Так. И волосы. Соберите. Понаотрастили, понимаешь ли. Хватанет тебя за патлы противник, и все, оборона твоя, коту под хвост. В узел, на затылке завязывайте. При падении волосы смягчат удар.
И, самое главное, не торопитесь бить. Всё вовремя делать нужно. Вовремя. Понимаете, нет? Ваше единственное преимущество – это внезапность. Как бы то ни было, а среднестатистический мужик всегда сильнее среднестатистической бабы. И вот если вы его врасплох застанете, то есть шанс отбиться. А в открытом бою, он вам вломит по самое не могу.
Так что не ходите ночами в одиночку. А если пошли – не привлекайте внимания. Ну, если же напали на вас – тогда что, деритесь до последнего. Бейте, царапайте, кусайте. Всё, что угодно. Главное, полностью обескуражить и деморализовать противника. Понятно, да?
Но запомните основной принцип самообороны. Если у вас есть хотя бы маленькая возможность избежать конфликта, в общем, свалить, мой вам совет, не льстите себе – уёбывайте!»
Яркая вспышка. Все остальные воспоминания как дым, не уцепиться. Стелятся на самом дне сознания образы поездов полупустых. И все какое-то серое. Безрадостное. Работа. Документы. Доклады. Уныло все это.
Курсы самообороны кадрами сочными возникают и гаснут. Обрывки памяти. Лохмотья даже. Но что-то всё-таки усвоено: уходы, блоки, удары.
Жаль в памяти только голос тренера остался. Ни лица, ни имени нет. Хорошо он их учил тогда.
Трататаева волосы на затылке завязала, всё как тренер говорил. Острый предмет? Может спицу из колеса мотоцикла взять, если не сгнила окончательно? Хотя по виду мотоцикл совсем в пыль превратился.
Или камень подходящий найти, тоже сойдет. Что-то небольшое и острое.
Огляделась. Справа – горные отроги. Прямо – огни населенного пункта. Слева – то ли дом чей-то, то ли просто кто-то костер разжег. Вокруг – холмы.
Не раздумывая, Света отправилась в сторону населенного пункта. Что и как она там делать будет, представляла смутно.
За спиной послышался рев мотора. Кого-то привлек шум взрыва и пожар? Или случайно проезжающий мимо транспорт? Не важно. Важно не попадаться на глаза и выполнять основной принцип самообороны.
Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, Трататаева спустилась с холма.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Общее. Новак.
Тропинка впереди изгибалась, да почти прямым углом. Зашел за нее, и увидал силуэт метрах в пяти от себя, стоящий чуть в стороне дороги. Не сказать, что большой - не то, что оставшийся неназванным дядька в маскировочном костюме. Но и не малый. Будто что-то тащащий на себе - разобрать было непросто, ведь фонарей как не было, так и нет, а темнота будто стала осязаемой, и заполняла пространство как желе. Или мармелад. С каким-нибудь виноградным вкусом, или смородиновым. Фигура повернулась в твою сторону, и подняла руки, направляя что-то на тебя. Защелкал, засверкал прерывистой пронзительно-синей в этой темноте молнией электрический запал. И меньше, чем через секунду рванулась тугая струя огнесмеси. Все вокруг осветилось неверным светом, на тот недолгий миг, пока не лопнули, не выдержав плавящего плоть жара, глазные яблоки. Дьявольская боль, которой в специальных заведениях пугают грешников-рецидивистов. Открывшийся, чтобы в последний раз издать вопль, рот набрал жаркой смерти, забивающейся в горло, выжигающей все внутри. Ноги понесли прочь, но далеко уйти не удалось - чрезвычайно густая огнесмесь продолжала полыхать, оставаясь на одежде, и добравшись сквозь нее до тела. Агония длилась недолго. Дождавшись угасания последнего язычка химического пламени на лежавшем, уже неподвижном теле, незнакомец ушел обратно во тьму.
Взорам двух закамуфлированных мужиков, прибежавших на зарево, и готовившихся к худшему, предстал страшно обгорелый труп, распространивший вонь паленых волос, мяса и жира на десятки метров вокруг, а так же внушительных размеров фаллоимитатор, выпавший из прогоревшего кармана, совершенно нетронутый адским огнем.
- Пиздецы, Кириллыч, - пробубнил сквозь фильтры один из них.
- Жестокий мир жесток, Арсений, - сказал крупный, и ударом заправского футболиста отправил дилдо в кусты, - Этак скоро инопланетян встречать будем, хлебом и солью, да.
Приближалась полночь. В Битцевском лесопарке вновь повисла тишина.
|
Мрыт очнулся. Каждый день он не просыпался, а приходил в сознание. Сказалась опасная окружающая среда. Не было больше времени на лежание. На зевание. Володя не зевал уже лет эдак десять. Ситуация не позволяла. Некогда было расслабляться. Одновременно, нельзя было растрачивать энергию на ненужные действия.
Каждый день начинался с небольшой, но такой неприятной искорки пессимистичных мыслей. Она словно бы выжидала. И нападала в ту самую секунду (даже не минуту, так был мал этот миг), когда Володя ещё не настроился. Когда в разуме ещё мелькали остатки сновидений. И каждый укол искры был ужасно болезненен.
"А вдруг уже всё? Конец. Сегодня будет последний день. А потом - люди в униформе. И смерть, приходящая медленно. Или рабство. Вечное унылое рабство. С постоянным унижением и болью. Нет. Нет, нет, нет! Не будет ничего. Всё будет славно. А если придёт смерть, то я буду готов. Я смогу её обмануть, как обманывал раньше. Любое искушение будет отвергнуто. Любая слабость - уничтожена. Да. Так и будет. Точно."
И каждый такой внутренний диалог обязательно заканчивался самоутверждением. Мрыта, впрочем, смущал сам факт того, что ему нужно самоутверждаться. Это казалось таким низким. Таким пошлым делом. Что даже спокойному Владимиру становилось противно.
Но вот. Вода бьёт в лицо. Лицо встречает воду. И становится спокойно и хорошо. Вода очищает. Расслабляет окончательно. Разум словно бы промывается прохладой. И в душу приходит покой. Он тут же занимает в ней всё доступное место. Этому Володя уже научился. Он научился создавать условия для покоя в душе. Он научился принимать покой и помогать ему занимать положенное место. Ему нужен был только повод, чтоб успокоиться. Самый мизерный. Самый простой. Просто мыслишка. Или капля воды. Или капелька крови. И Мрыт успокаивался. И не имел больше сомнений. Лишь мысли, если они были необходимы.
Медитация. Долгий процесс осознания самого себя. Необходим для закрепления покоя. Разум очищается. И за полчаса-час такое состояние становится для разума чем-то привычным, нормальным. И тогда наступает счастье. Владимир, словно малое дитя, балует себя. Он, имея свободную от былинной грязи голову, начинает мыслить о вечном... О космосе, к примеру. О том, как велики звёзды. О том, что Вселенная бесконечна. И вообще, о бесконечности. Об огромных океанах. О водопадах, стремящихся вниз с потрясающей высоты. Об Эвересте. И улыбка сама собой зажигается на его равнодушном лице.
Это моменты счастья. Моменты личного, персонального удовольствия. Прекрасные моменты.
Наконец, новый день. День труда.
Лозунг на стене. Забавно. В принципе, правдиво. Действительно, Сопротивлению нужен каждый. Кто-то в это верит. Кто-то за это борется. Кто-то за это умирает.
Эти люди иногда казались Мрыту детьми. Он быстро отбрасывал такие мысли, ибо тогда получалось, что он старше других. Что он лучше других. Мрыт не любил такие мысли. Они противоречили его сущности. Он никогда не считал себя лучше других. Он вообще не задумывался об этом. О том, лучше ли он, или хуже. Или вообще другой. Не волновало это его.
Но иногда мысли скользили. И повстанцы казались детьми. Детьми с игрушками и боевыми кличами. Со светлой, не омрачённой проблемами взрослой жизни Идеей.
А умирать за Идею - это по крайней мере красиво. С точки зрения человеческого духа. Это значит, умирать за что-то светлое. За идеал. За красоту. За всё хорошее, что есть в этом мире. Это красиво. И хорошо. И, наверное, правильно. Наверное, человек и должен умирать разве что за какую-нибудь Идею. Умирать за средства к существованию - пошло.
Так думал Мрыт, направляясь к месту труда. Время одиночества закончилось. Хотя в душе Володя был одинок всегда, как и каждый человек, хотел он этого, или нет. Мрыт просто очень чётко осознавал это. Осознавал, что никто и никогда не сможет зайти в его душу. И погулять по ней вместе с ним. Нет. Никто и никогда.
Но время физического одиночества кануло в лету. Впереди был Антон. Впереди был негр.
|
|
|
|
|
-
Изнасилование объекта братьями с гипертрофированными половыми органами должно производится с осторожностью,
Это так по-мельнски!:)
-
Отрывки документа жгут
-
Если бы я мог ставить плюс, он бы точно был здесь. Автор красавчек!
-
Да!
-
Восхитительно грязно, восхитительно. Heaven and Hell - Double the pain
-
Это тоже люто! Не так, как 1, но люто!!
-
ДА!!!
-
Здесь мёлнский дух, здесь Мёльном пахнет. Сочный пост.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Отчёт № 514\08
Инцидент USCSS "Танатос"
От: Николас Фуллборн, председатель экстренного комитета по расследованию обстоятельств Инцидента
К: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО Прибыв на место со станции "Anchorpoint", корабль класса SV-90 WYCS "Уверенный" провёл детальное обследование в точности согласно Вашим инструкциям. Первоочерёдно обследовав судно и не обнаружив экипажа, нами было проведено полное сканирование местности и обнаружено большое количество космического мусора, грузовой модуль "Танатоса" и считавшийся потерянным космический корабль USS "Авалон". Также, были обнаружены следы работы нескольких тахионных двигателей. Один из следов, очевидно принадлежал судну карантинной службы ICC QSS "Кардиф", класс Локхид-Мартин PL-221X "Левиафан", регистрационный номер: 2144071AA. Судя по отсутствию на борту "Танатоса" шатла и поднятого с "Либератора" аварийно-спасательного модуля, весь оставшийся в живых экипаж покинул судно и вскоре был подобран "Кардифом". Как Вы и предположили, согласно имеющимся инструкциям, "Кардиф" отправился на колонию LV 213 "Харальдсон" для выдачи выживших. Космический мусор, вероятно, является обломками судна SPS "Caminante". На данный момент не известна причина уничтожения судна. Вполне возможно, что причиной уничтожения послужила диверсия конкурирующий корпорации Hyperdyne Systems, или ракетная атака с USS "Авалон". В данный момент эксперты собирают необходимые сведения, чтобы точную установить причину произошедшего. Тщательное обследование судна показало правильность докладов аналитической группы относительно причин произошедшего. Очевидно, что андроид корпорации Hyperdyne Systems, во время нахождения остального экипажа в состоянии гиперсна, проник в штурманский отсек и нарочно повредил некоторое оборудование, вызвав отклонение от пути, привёдшее "Танатос" к USS "Авалон". Не имея связи с представителями Корпорации, последовав стандартным лётным инструкциям, экипаж "Танатоса" совершил стыковку и обеспечил спасение нескольких криокапсул с выжившими бойцами. Найденные нашими оперативниками видеозаписи высадки, сделанные Р. Мэлдэрсом, находятся в приложении к данному отчёту. Однако, во время стыковки несколько особей ксеноморфа незаметно проникли на борт и, в последствии, привели к потере судна. Развившийся(еся) ксеноморф(ы) привел(и) к смерти большей части экипажа, о чём свидетельствуют сохранённые записи внутрикорабельных систем связи и данные с ЛПД членов экипажа и пассажиров. В итоге, потеряв значительную часть личного состава, капитан С. Даллас, офицер связи П. Лифсон и кот по кличке "Пилкинс" эвакуировались на шатле модели "Старкаб NGM-4", вместе с обнаруженной на "Авалоне" информацией о Инциденте на Тамая IV (см. отчёты № 514\06, № 514\07 и № 515\01) и благополучно достигли "Кардифа". Оставшиеся в живых члены экипажа и десантники с "Авалона", зная о скором прибытии спасательной группы, покинули судно на спасательном модуле и, вскоре были подобраны "Кардифом". Следует отметить агрессивное поведение андроида корпорации Hyperdyne Systems, напрямую повлёкшее за собой гибель одного человека и косвенно являющиеся причиной всего произошедшего. Требую выдвинуть судебный иск против руководства данной корпорации, возложив на неё компенсацию всего понесённого материального ущерба и моральную компенсацию родственникам погибших. В соответствии с постановлением Межзвёздной Торговой Комиссии и специальным указом совета директоров Вейланд-Ютани от 16.07.2181: 1. Признать межзвёздный транспортный корабль USCSS "Танатос", класса СМ-103 "Борей" потерянным в связи с несчастным случаем. 1.1. Экипаж судна. Капитан С. Даллас Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф". Старший помощник капитана А. Медведефф Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф" Уоррент-офицер Р. Мэлдэрс Статус: погиб, дело закрыто. Старший механик С. Амагаев Статус: погиб, дело закрыто. Механик Р. Шон Статус: эвакуирована на борту ICC QSS "Кардиф" Младший механик Т. Драгунов Статус: погиб, дело закрыто Штурман Г. Атлас. Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф" Офицер связи П. Лифсон Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф" Бортовой медик И. Эжен Статус: погиб, дело закрыто. ECA «Самуэль». Статус: выведен из строя ECA «Франко о Френни». Статус: выведен из строя 1.2. Признать следующих лиц, прибывавших на судне по причине спасения экипажем USCSS "Танатос" с терпевшего бедствие пассажирского судна "Либератор", класса CM-41N "Наутилус", регистрационный номер 08576646 (см. отчёты диспетчерского центра ICC №5877-11 и №5877-14) участниками Инцидента и утвердить следующие данные: Пассажир, Капр. А. Гелар. Wrp11-IFOP-WGbg Статус: погиб, дело закрыто Пассажир Д. Сноу Статус: погиб, дело закрыто Пассажир И. Карр Статус: погиб, дело закрыто Пассажир Б. Войт Статус: погиб, дело закрыто Пассажир К. Крейг Статус: погиб, дело закрыто Пассажир К. Тамлер Статус: погиб, дело закрыто. 1.2. Признать следующих лиц, являвшихся членами экипажа USS "Авалон", спасёнными экипажем USCSS "Танатос" с борта потерпевшего бедствие USS "Авалон". Утвердить следующую информацию, обновить информацию согласно отчёту №514\06 от 11.09.2180. Всех остальных членов экипажа USS "Авалон" признать мёртвыми. Выношу на рассмотрение Совета Директоров вопрос о передаче всей данной информации в штаб US SCOM, Хьюстон, Земля; а также в штаб 4ой Бригады Колониального Десанта, геостационарная орбитальная станция "Чинук", Георгия 525. Капрал М. Асахина. A71/TQ9.0.06121H1 Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф" Ряд Д. Паулок. A16/TQ5.0.61138H5 Статус: эвакуирован на борту ICC QSS "Кардиф" Ряд. пер. кл. А. Кацман. A20/TQ2.0.13619H7 Статус: погиб Ряд С. Аттелд A5/TQ4.0.21047H5; Статус: погиб. Корпорация Вейланд-Ютани.
23.07.2181
-
Fin.
-
Игра доиграна...
Лучшая из всех игранных мной игр.
Спасибо за неё.
-
Спасибо)
-
.
-
Уыыыыы.
-
Fin du module! Vive le module!
-
уиии
-
.
-
Умница!
-
Долетели, блин... Семь месяцев отыгрывали семь игровых часов. Спасибо, Элдве. Мне все это дело под конец уже сниться начинало, хех. Ну теперь посмотрим что будет в продолжении.
|
-
Закусила сандвичем. Жует.
-Ом-ном...
|
|
|
|
|
-
Вся эта жуть с инопланетянами, новое правительство, режим. И вот, теперь я - никто.
Ловко умести 10 с лишним лет жизни!
-
Пацан к успеху шел
|
|
Они идут. Идут еще, поодиночке, прокрадываясь мимо пустующих домов, по темным скользким переулкам, по вонючим канализационным стокам, по осклизлым крышам, сюда – тут не лучше, не чище и не светлее, чем, скажем, в той же квартире Михаила. Или даже самого Чернигина. Нет, здесь нет ничего приятного, – наоборот, здесь слишком много людей, скопище, которое притягивает внимание ГОшных дронов сильнее, нежели присутствие «инородного тела в запрещенной зоне». Каждый адекватный человек, в подкорке мозга которого пульсирует страх за свою жизнь и желание выжить, не рискнет даже приблизиться к этому дому, к этим людям – тот, кто хочет выжить и остаться на этой планете, пускай даже все это превратится в пыль, сегодня остался дома.
А им плевать. Они идут, собираются и довольно весело разговаривают о всяких глупостях. Сегодня это называется «оппозиция». И это гораздо лучше той «оппозиции», которая была, например, лет пятьдесят назад. Гораздо.
Уоллес Брин. Речь, завораживающая своей вдумчивостью; человек, уповающий на свое красноречие в государственных делах – он управляет нами, сидя в наших умах «наместником Альянса», который все знает, видит и чувствует. Он говорит нам, что инстинкт надо уничтожать. Но именно инстинкт позволил нам выжить в нашем мире! Теперь пришел другой мир – он выплеснулся в наш, произошло смешение, получилась неприятная на вид, отвратительная на вкус и цвета каша, которую придется расхлебывать нам, а не тому, из-за кого все это произошло.
Мы должны что-то делать. Потому что Брин – пешка. Его хозяева – вот кого стоит бояться. И хотелось бы, чтобы через, например, сто лет люди уже не помнили, кто такие «вортигонты» и «хедкрабы». Хотелось бы. Очень.
В комнату заплывает подросток. Чернигин не смог определить точнее сначала, потому что не присматривался к вошедшему/вошедшей, а смотрел куда-то в обшарпанный пол, в носы своих поношенных ботинок. Когда присмотрелся, сразу же узнал девушку. К счастью, он пока не забыл, как отличать мужской пол от женского. Глуповатый взгляд вдруг скользнул по всей комнате:
- Проходите, присаживайтесь, - сказал он лекторским голосом, - вы немного опоздали, но не произошло ничего интересного. Еще один вечер с Брином, на этот раз – в компании, - и правда, ничего интересного.
Чернигин, стянув очки с носа, устало тер переносицу и массировал кончиками пальцев веки. В комнате начинается движение. Движение умов, их проекций – все входит в ритм, в резонанс. Люди начинают дискутировать и впустую спорить, ибо другого-то и не остается. Дмитрий Константинович напяливает очки, отлипает от стены, шуршащей старыми обоями, выходит на середину комнаты:
- Друзья, давайте не будем ссориться. Мы все здесь взрослые люди, и должны понимать, что дрязги друг с другом к добру не приведут. Пожалуйста, - он примирительно поднял руки, попытался успокоить вскипающих людей, хотя было понятно, что все это – лишь напускное, и то, что они разошлись по углам почти сразу, в действительности не было заслугой бывшего преподавателя.
« Пролетел за окном сканер, и стало вдруг как-то тихо…»
Разбилось на кухне что-то. Что-то, состоящее из стекла. Бутылка. Рюмка. Как известно, законов физики и земного притяжения никто не отменял, - хотя стоило бы их, ну, хотя бы пересмотреть, если уж у нас тут параллельная вселенная под боком. Значит, кто-то толкнул предмет. Или Аркадий неаккуратно поставил бутылку с ржавой водой на край стола. Или…
…разбилось вдруг окно, и на кухню прилетела шашка, которая сейчас вспыхнет искрами и задымит весь дом, а потом дверь лопнет и превратится в древесную труху, и люди в безжизненных противогазах-лицах быстро проникнут внутрь «конторы» и уничтожат любого, кто хотя бы попытается не «лежать лицом к полу, сложив руки на голове»...
- Осторожнее, господа, - прошептал Чернигин, застыв, вероятно, с глупой миной, полубоком развернувшись в сторону кухни, - пожалуйста, сохраняйте спокойст… - черт побери, прям как бравый ГОшник, - все будет в порядке, - вдруг поправился он, заставляя себя поверить в сказанное.
|
|
|
Невысокий мрачный силуэт вынырнул из сочной темноты подъезда, сразу же развернулся и аккуратно, тихо и спокойно зашагал прямо под чернеющими глазницами окон, по стеночке – тихо, как мышка. Мрачный силуэт сегодня был чрезвычайно осторожен и даже немного напряжен – когда он собирался отпирать дверь, услышал в коридоре шаги. Испугался. У него затряслись руки, дрожь овладела телом, он вдруг отпрянул от входной двери и с ужасом вглядывался в металлические ржавые петли, уже отчетливо представляя себе, как они резко вылетают из пазов, как огромный кусок ДСП, обитый фанерой, вылетает из дверной коробки и с грохотом падает на пол, как безэмоциональное лицо-противогаз шумно шипит в коммуникатор, размахиваясь огромной электродубинкой:
- Обнаружен нарушитель!..
Чернигин выгнал из своего разума остатки этих страхов, потому что предстояло пройти еще два квартала – совсем не мало, если ты живешь в Сити-9. Мрачные, пепельно-серые тучи, наплывающие на город с юга, будто бы характеризовали все происходящее, показывали суть бытия – нас ждет гроза. Все, что было раньше, всего лишь начало. Человечество либо погибнет под натиском тварей из другого мира, неспособное защитить себя, либо… именно второе «либо» находилось под большим вопросом.
Повстанцы?
Кто спасет цивилизацию от упадка? Кто остановит все это безумие и даст надежду тем, кто уже готов опустить руки, безвольно отдаться пучине рутинной изнуряющей бессмысленной работы, которая, рано или поздно, высосет все соки и заставит спрыгнуть с крыши, чтобы прекратить все эти муки раз и навсегда.
Чернигин видел такое. Его сосед по подъезду, Петр Терышкин, покончил с собой. Он вспорол себе вену на руке и пролежал в проржавевшей ванне полдня, пока за ним не пришли из ГО – узнать, почему он еще не на работе, почему не несет службу на вокзале, почему не встречает новых граждан, прибывающих в этот город?
В этот Ад.
Силуэт ждал. Он слышал, как за углом кто-то медленно шагал. Большие армейские ботинки на высокой подошве. Шаркая по асфальту, собирая мыском опавшую листву, шлепая по высыхающей луже. Патрульный прошел мимо, не заметив, как невысокий темный силуэт, притаившись под кустом, терпеливо ждал его исчезновения. Он ждал, по меньшей мере, минут пять. Да, он опаздывал. Но рисковать было нельзя, недопустимо. Дать себя заметить – значит подставить остальных на сборе. Нет, нельзя. Только не сейчас, слишком ответственный шаг.
Он прошмыгнул в переулок, обошел пятиэтажку сзади, прислушиваясь к шагам и присматриваясь к мелькающим теням. Он видел, видел еще во дворе, что нужное окно окрашено в солнечно-желтый, правда, немного тусклый цвет. Лампочка. На шнуре. Аркадий дома, ГОшники не вырубили электричество, чтобы обескуражить нарушителей режима и напасть в темноте.
Чернигин пробрался на третий этаж, глубоко вздохнул, утирая скользкую испарину на лбу тыльной стороной ладони, стараясь привести себя в порядок и отдышаться. Тихонько постучался, сначала три раза подряд, потом еще два раза. Тайный знак? Он был не уверен. Но патрульные из ГО обычно вообще не стучатся, поэтому подозрений возникнуть не должно.
- Аркадий Демидович. Очень рад вас видеть, - тихим голосом признался Чернигин, пожимая руку хозяина квартиры и входя внутрь, - здравствуйте, Семен Владимирович, - он пожал крепкую руку, дождался приглашения хозяина, прошел. Увидев незнакомого молодого человека, поздоровался:
- Чернигин, Дмитрий Константинович. Рад видеть, что молодые люди тоже участвуют в процессе.
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Ладно, я тоже присоединюсь в стан поклонников :D
-
Тут скорее логично сказать "идолопоклонников"))
-
Катафалк ^_^
И вообще прикольные посты)
Лучи добра текут тебе)
|
Ночь. Стрелки часов чуть сдвинулись за цифру "12". На втором этаже, где и обитали все те, кому нынче пришлось дежурить в третью, то есть, ночную смену.
Вокруг собралась густейшая тишина, настолько густая, что вот вроде как и не слышно отрывистых звуков пальбы - лейтенант Бибинелли заперся в комнате для отдыха и играл в "X-BOX 360". Какой-то очередной хит индустрии видеоигр.
Рядом, в другой комнате, капитан МакСвибиш напивался кофе. Кофейный наркоман, не иначе. Он мог его выпивать литрами. Крепчайшего кофе, будь то растворимый или натуральный.
В остальных комнатах, ровно напротив, обитали еще четыре детектива. Настольные лампы разгоняли мрак. И все четверо активно работали за компьютерами - писали рапорты. Копская работа состоит на 1% процент из приключений, и на 99% - из бумажной работы. Там бумажка, здесь отчет, тут рапорт - всё как всегда. Не смотря, на, вроде бы, обилие звуков, обстановка была крайне тихой. Её несколько разрядил капитан, смачно рыгнув. Он имел правило, напившись кофе, прикуривать сигаретку-другую. Кроме того, казалось, словно он вообще поселился в участке: было необходимо приложить невероятные усилия, чтобы не найти его на рабочем месте, ну или хотя бы поблизости от него. Выпустив струю дыма и поправив закатанные рукава рубашки, он прошелся по второму этажу, заглядывая в комнаты.
- Аа, работаете, значит... - пробасил он, поглядев на детективов. Они работали. Ну, или изображали очень активную деятельность.
Не заглянул он разве что к Розе. У той - о чудо - не было в данный момент никаких дел, и поэтому она просто сидела и пользовалась бесплатным интернетом. И кофе. А может она устала за день настолько, что было совершенно лениво выбираться из участка. Такое тоже бывает. Иногда.
Бибинелли надоело играть. Даром, что молодой, а уже целый лейтенант. Детектив. Скорчив рожу простым полицейским, он сменил вахту капитана на кухне, и тоже сделал кофе. Затем решил заглянуть к "своим".
- Аа, работаете, значит. Как настроение? Хм.
- В общем, я жду отчетов по последним делам. Капитан уже заставил меня сниматься в фильме "Please, Drill My Ass 1,2".
И я вот совершенно не жажду сниматься еще и в третьей части. Так что давайте, жду, - лейтенант развернулся на каблуках и ушел в свой кабинет.
-
Фильм будет блокбастером! И переокупится в прокате)
-
За "он имел правило". Я знаю, что большинство отплюсует за "drill my ass", но у них было тоскливое детство без книг и любящих родителей, оптоволокно и порно, вместо ответной любви.
И вообще, я начал троллить через комментарии к голосам. Новый уровень скилла!
Короче, +++ :-D
|
|
. Не успел ваш десантный корабль вынырнуть из глубин варпа, рядом с Кадианскими вратами, как из динамиков, расположенных по всему кораблю сперва заиграли гимны, а несколькими минутами спустя эта бравурная музыка сменилась сигналом тревоги.
И хриплый надорванный голос майора Рэгнена, оповестил о том, что он немедленно желает провести общее построение на главной десантной палубе. Причем он желал не просто посмотреть на выправку солдат...нет, он приказал всем прибыть в полной боевой готовности, так как собирался озвучить приказ, который судя по всему должен был бросить солдат и офицеров если не на передовую, то по крайней туда, где от того, сколько боезапаса ты с собой несешь, напрямую зависит сколько дополнительных минут ты еще проживешь.
Вокруг бегали младшие офицеры и сержанты собирая свои взводы и немедленно направляясь к оружейным трюмам, для получения оружия и экипировки...так произошло и с вами.
Беготня по палубам. Взмокшие от пота спины, закрытые неудобной гвардейской броней, приятная тяжесть лазгана, пахнущего оружейной смазкой на плече...и вот вы стоите там где вам надлежит быть. Пять сотен уникальный в своем многообразии лиц, и все же столь одинаковых и неприметных из за однообразных доспехов, стоя стройными рядами взирают на массивную фигуру майора, что показалась, на одном из возвышений, сделанном под стать трибуне.
-Здравия желаю товарищи Гвардейцы !!!...-громогласно возвестил майор о своем присутствии. Его голос разлетелся по палубе и не смотря на то, что он не пользовался какой либо усиливающей звук техникой, даже самый последний солдат в самом последнем ряду прекрасно услышал его слова.
Здравия желаем товарищ майор !!! - в один голос ответили гвардейцы двух рот, что сейчас затаив дыхание стояли на этом импровизированном плацу.
В какой то момент наступила тишина, но длилась она всего секунду. И уже спустя миг Майор продолжил:
- Итак, как вы наверное все уже догадались, наше соединение прибывает на Кадию. Обстановка здесь сложная и на счету каждый солдат, способный держать оружие в руках и защищать Империум от посягательств мерзких отступников и еретиков. И я уверен, что каждый из вас с честью и доблестью готов выполнить свой долг. Однако, есть и не слишком приятная новость. Во время варп перелета, мы потеряли связь с нашим флагманским крейсером "Карающий". И у командования есть основание полагать, что на его борту была совершена диверсия. По последним данным крейсер вышел из варп пространства в соседней системе, его засекли автономные системы наблюдения установленные на одной из планет всего в двух неделях варп перелета от сюда. Как вы уже наверное поняли на борту крейсера находилось не только все высшее командование полка и несколько тысяч ваших сотоварищей, но и нечто намного более ценное, впрочем не будем об этом. Пол часа назад по приказу полковника Разамира Страдена, мне приказано сформировать группу, численностью до роты, и направить ее в систему в которой последний раз видели "Карающий" и выяснить что же случилось с нашими боевыми товарищами и крейсером в целом. Кроме того, один из орденов космического десанта сражающихся здесь на передовой, также отрядил для этой операции штурмовой корвет, на борту которого будут находится до взвода разведчиков, а также отряд терминаторов который обеспечит вам дополнительную огневую поддержку. Видимо у них есть свой интерес в этом деле. Командование гвардии здесь на Кадии не разделяет оптимизма полковника Страдена и космических десантников по поводу данной операции...Поэтому я хочу что бы те, кто готов отправится в эту миссию и выполнить свой долг, сделали шаг вперед. Возможно, погибнуть на подобном задании это не столь почетно как умереть в одном окопе с Кадианцами, но все же во сто крат почетней чем сидеть дома и ждать пока враг сомнет наши оборонительные порядки. Итак...кто готов отправится на эту миссию???
Никто не знает, повлияли ли слова майора на боевой дух солдат, или это страх гнал их вперед, а может быть просто чувство воинской солидарность но каждый боец каждого подразделения сделал этот самый шаг. Все как один. По палубе разлетелся монотонный гул...
-Прекрасного...иного я и не ожидал. Господа офицеры, подготовьте 9 роту к погрузке на десантные корабли с целью переброски их на Кадию. 11 рота останется на борту, и в течении шести часов должна будет совершить прыжок к новому пункту назначения...а теперь всем вольно...Разойтись.
-
Отлично. Началось.
-
Начало кровавых боёв,уничтожения еретиков,атак ватаг зеленопопых и других не менее странных приключений бравых Имперских гвардейцев!=)
-
В добрый путь! Ну и за продолжение как таковое) Я уж и не чаял почти.
-
Хех, смертнички понаедут щас ^^
|
|
Франко, наплевав на всё верещание в рации, тянет ладонь к замку...
Но клавиша бессмысленно щёлкает, вдавленная в панель пальцем андроида. Дверь не поддаётся. Краем глаза Рема замечает, что доселе зелёная подсветка электронного замка мигом покрасилась в красный цвет. Аварийная блокировка. Секундой спустя...
"ВНИМАНИЕ. АВАРИЙНОЕ ОТКРЫТИЕ МУСОРНОГО ШЛЮЗА. ГОТОВНОСТЬ - ДЕСЯТЬ СЕКУНД"
Сухой женский голос раскатывается по коридору и по комнате шлюза. В такт этому - за стёклышком, в шлюзовом отсеке завращались и замигали красные лампы. Завыла сирена. Где-то на мониторах, в тёмно-зелёном металле, на установке со шлюзом, запрыгали жёлтые символы.
-Ааааагр...
Резкий, захлёбывающийся и резко оборвавшийся крик Сноу. Кракс, что орал и тряс паренька, испуганно вскликнул и отлетел назад, приземлившись на пятую точку.
"ДЕВЯТЬ"
Из пижамы сидящего у стены парня, окружённое огромным кровавым пятном, торчало нечто. Перемазанное в кровавых ошмётках, заляпанное кусочками человеческой плоти, зубастое змееподобное существо. Абсолютно гладкая, лишённая каких-бы то ни было глаз или ноздрей голова, лишь с широкой и зубастой пастью. Выростая из тела Джона, сущесто тянулось вверх на десяток-полтора сантиметров.
"ВОСЕМЬ"
Из глотки новорождённого существа вырвался глубокий, дробящий волю визг, словно стараясь перекричать холодный женский голос в динамиках. Кейг, валявшийся доселе на полу, напротив Джона, резко подскочил. Пятерня наркомана собралась в кулак, и полетела вперёд...
"СЕМЬ"
Гулкий шлепок удара. Стукнув куда-то в рёбра трупу Сноу, наркоман вновь полностью скрывает своей спиной как и самого паренька, так и выросшего у того из груди монстра.
"ШЕСТЬ"
Хруст. Взвыв как пёс, наркоман резко отдёрнулся назад. Упал на пол, на левый бок, сжимая левой рукой собственную ладонь. Широко открыв рот, вопя от боли. Задрыгал ногами, отодигаясь назад. С невероятной скоростью что-то тёмное и длинное пулей вылетело за предел обзора маленького окошка в двери, в сторону вентиляционной решётки. Из под рёбер Сноу уже никого не торчало.
"ПЯТЬ"
Поднявшись, Кракс подскочил к двери. Усатая и измученная морда контрабандиста-наркомана мигом возникает у самого стекла, напрочь перекрывая весь обзор. Глаза Кейга нервно забегали, остановившись на Реме. Где-то за спиной того звучно хрустнула сталь.
"ЧЕТЫРЕ"
-Откройте! Откройте!!!
Крик. Мужчина по ту сторону двери орал и колотил дверь рукой, брызгавшей в сторону красными капельками. Как было видно - большого пальца, на влажном от крови кулаке контрабандиста, не было.
"ТРИ"
Где-то позади, далеко в стенах стукнула задвижка, отсоединившая шахту вентиляции от внутренностей корабля. Кейг всё стучал, в бессильных попытках спасти свою жалку шкуру.
"ДВА"
-ОТКРОЙТЕ, БЛЯДЬ!!!
"ОДИН"
Шипение, перерастающее в гул. Вокруг начинающего раздвигаться на две части, круглого люка начинает собираться белая, похожая на пар масса. Воздух. Стремительно уходящий. Картонные коробки и поддоны в дальнем конце мусорного шлюза, словно намагниченные, потянулись к люку...
Крик Кейга застрявает в его глотке. Ладонь, стукнувшая рядом со стеклом в последний раз, резко бледнеет. Пухнет. Глаза мигом блекнут, обращаясь в два маленьких белых камня, посреди набухшей и застывающей серой массы лица. Кусочки пористой, словно пепел, кожи шелушаться и откалываются от тела, паря в воздухе и улетая в сторону.
Вместо предсмертного крика - капли крови из открытой глотки. Беззувчно харкнув мгновенно застывшей и побелевшей кровью в окошко, застывшее тело Кейга уносится куда-то в сторону. Где-то позади, обмороженные и белеющие на глазах ошмётки тела Сноу, начавшего выворачиваться наизнанку через дыру в груди, уносились в тот самый люк...
Секунды тянутся вечностью. Последние кусочки некогда живой массы утягиваются в открытый космос, вместе с воздухом. Тишина. Ни единого звука из-за двери. Абсолютная прозрачность вакуума за заляпанным белыми брызгами стеклышком. Пустота. Ни тел, ни монстра из грудной клетки. Через круглый мусорный шлюз, оба люка которого были открыты сейчас, проглядывает бесконечный мрак космоса. И звёздное полотно.
Просьба Кейга, похоже, была удовлетворена.
-
Плакал...
-
Немного фантастики о том как ведет себя тело при резкой потери давления :) Но в общем заслуженный плюс.
-
Прочувствовал.
-
Перечитала. Вдумалась. Страшно и сильно)
-
Погнали
-
А что, хороший пост! Большой, но легко читается.
-
Туч рыдает /_\
-
Обреченность, какова она есть…Хорошо передано. Внушает.
-
Обгони Морте, обгони Морте!
-
нормуль
|
|
-
Держи, скромняга ;)
-
Достойно
|
|
|
-
 Подсчет убитых. Итоги под-миссии. Следующий сюжет.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сайфер меланхолически наблюдал за тем, как иконки фотографий с флэш-карты фотоаппарата одна за другой перелетают в папку с датой и описанием события. У людей из ящика, разумеется, есть преимущество оперативности, да и, чисто теоретически, аудитория побольше. На самом деле – грызня за первые строчки рейтинга происходит отнюдь не между новостными и аналитическими программами. Профессия и знакомства давали определенные преимущества, одним из которых был доступ к статистике ДО того, как ее корректируют в соответствии с духом издания, политической коньюнктурой или банальным заказом. Подавляющее большинство американцев смотрят сериалы, а не новости. С газетой – дело другое. Ее читают те, кому это нужно, и тираж адаптируется под потребление. Законы рынка, чтоб их…
Оборвав себя на этой мысли, которая слишком уж напоминала поиск оправданий и самовнушение какой-то надежды, Кевин еще раз пробежался взглядом по услужливо отобранным лицензионной программой-поисковиком заголовкам статей о "TriCell". От всей истории несло дерьмом за километр.
- Tricell, TriCell, TriCell, one big mouse and the rifle…
Резким движением Сайфер вытащил левой рукой из стопки лист бумаги, а правой – карандаш из пучка карандашей, ручек, ножей для бумаги и прочей хрени, которая обычно стоит на столе у людей, связанных с бумажной работой. Чуть ли не высунув язык от усердия, он нарисовал физиономию негра, отдаленно напоминающего Лютейва, эмблему B.S.A.A. и символ TriCell. После чего откинулся на спинку стула и с полным достоинства вида оценил свое творение. Над этим надо было перекурить.
Из ящика быстро появился ящик с сигарами, и Сайфер, взглядом опытного критика оценив его содержимое, с сожалением констатировал, что надо пополнять запасы. Однако он выудил одну, обрубил кончик но, вместо того, чтобы закурить, положил ее в центр рисунка. Некоторое время погипнотизировал взглядом, после чего, будто осознав тщетность подобных усилий, крутанул ее.
Обрубленный кончик сигары указал на сектор, принадлежащий TriCell. Фармацевтическая компания, организующая благотворительный завод медикаментов в Африке… Само это уже звучало примерно как бред. В виду отсутствия должной инфраструктуры (а, побывавший в нескольких стычках между племенами, где вместо пращей и копий в ход шли сорок седьмые и РПГ-7, Кевин знал, о чем говорит) производство медикаментов там обходилось бы минимум в два раза дороже, чем производство медикаментов здесь и отправка их в Африку. А организацию полного цикла производства не потянула бы даже ТНК – которой TriCell, при всем отсутствии уважения Кевина к ней, не являлась. Да и вообще – организация какого-либо высокотехнологичного производства в Африке могло иметь только одну цель – спрятать все подальше от пристального ока правительственных и международных организаций. Это раз.
Это два было масштабом бедствия – 5000 человек в одном выбросе? Возможно, если это было какое-нибудь химическое производство и завод находился в центре города. Но если соблюдались минимальные нормы безопасности, то такие жертвы были невозможны. По сути, TriCell установил новый мировой рекорд жертв аварий химической промышленности, и неудивительно, что биржевые индексы упали, а акции корпорации ушли в глубокое пике. Даже в Индии, 1984, погибло не больше тысячи человек в момент выброса, и не больше трех вообще – и это была крупнейшая техногенная катастрофа. До сих пор. Это два.
Пара щелчков мышью вывела на экран программу Google Maps…
И присутствие B.S.A.A. в сочетании с головорезами из Французского Легиона (и опять Кевин знал, о чем говорил – причем головорезами некоторые легионеры были в самом буквальном смысле) и стратегической авиацией было вполне весомым "три", чтобы левая рука потянулась за сигаретой, вслед за чем за спичками, а правая начала набирать номер редакции. Правда, мгновением спустя номер сменился другим – личным рабочим номером Билла Келлера, редактора New York Times. Этот номер не работал, когда Билл был дома (обычно с 11 часов до 7.30 утра и по выходным) но в остальное время был доступен для ограниченного круга тех, чье мнение Келлер слишком ценил, чтобы заставлять их пробиваться через заслон из секретарш и автоответчиков. Кевин, регулярно выступавший в контрредакционной колонке, был определенно одним из любимых идейных оппонентов Билла, а также его хорошим приятелем, даже несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте. Познакомились они, когда Билл работал редактором иностранного раздела, а Кевин как раз писал о Чеченской Войне. Проработавшего 5 лет в России Келлера статьи заинтересовали… Но это долгая и другая история.
- Аглло, Былл. - Кевин грязно выругался про себя, вытащил сигару изо рта и положил на пепельницу. - Алло Билл. Это Сайфер. Кто-нибудь занимается TriCell’ом и Конго? Не против, если я подключусь и заскочу от NYT к ним завтра с утречка?
-
Объемный пост. Удивительно интересный.
читается очень легко.
Такая редкость среди местной графомании:)
Пиши еще!
-
Выше всяких похвал
-
Я все больше убеждаюсь, как много талантливых людей на сайте. Посмотрим, что будет дальше.
-
Удачи))) Надеюсь встретиться с тобой в каком-нить модуле))
-
Прочел по ссылке с главной страницы) Действительно хороши пост) Плюс)
|
|
-
...Главнокомандующий, осмотрел поле боя, и осознав что их сторона проигрывает, рявкнул во все горло:
- ВЫПУСКАЙТЕ УРОДА!
В считанные секунды дежурная группа отворила ворота темницы "и оттуда показалось тааакое е...ло"!
Маленькая-гадзилла, томленная годами и кормленная всяким г., с жадностью вырвалась на свободу и с чавканьем ворвалась во вражеский строй.
- Вот вам и женская ласка и кушевства на ужин, - издевательски просипел себе под ус командующий...
-
Килла кэн, мать иго. Дефф ролла с д6 атаками с 10 силой при танк шоке.
-
Молоца.
|
|
|
|
|
|
|