Голосование пользователя

Саманта. Повторяешь, слово в слово, то, что требуется. Как тебе кажется, весьма и весьма убедительно: чуть отдышки добавляешь, рычащих ноток щепотку, немного нажима к финалу. Ты сама - просто проектор, а он - тот, кем ты, пусть и ненадолго, но становишься - зол, измотан, но все еще властен. Не просит, почти приказывает.
Секунда гнетущей тишины. Лязгнув, расходятся створки, утопают в стенах. Небольшое помещение, фактически - куб, представляющий собой тупиковый отрезок тоннеля, упирающийся в массивную, выкрашенную ярко-оранжевым цветом переборку, поперек которой флуоресцирует алым штамповка крупной, от стенки до стенки, надписи "DANGER". Разгоняет темноту стоящий в дальнем углу, слева, небольшой светильник - по факту, самый обычный фонарик, переведенный в режим "кемпинга", вроде тех, которые используют туристы.
И "привратники" тоже тут как тут. Один, тот, что слева - среднего роста, в тяжелом бронежилете, гладком армопластиковом шлеме, напоминающем роллербольный, c куцым, массивно-угловатым автоматическим дробовиком, другой, справа - высокий и плечистый, в уже откровенно роллербольной защитной куртке: с крупными наплечниками, укрывающими предплечья щитками и форменной кирасой на грудине, вооруженный штурмовой винтовкой - не такой, как у тебя, а с Т-образным выдвижным прикладом, планочным магазином, примкнутым почему-то "за", а не "перед" пистолетной рукояткой, и остро торчащей из-под увенчанного "рюмкой" пламегасителя ствола пикой примкнутого штык-стилета.
- Дум-д... А, су-ка!
Оглушительно громыхнув, выбивает пулемет "Шила", который молниеносно дернувшийся ей навстречу "левый" рейдер успевает пинком отбить в сторону от себя, керамическую крошку из стены и пластиковую стружку из потолка. Сцепляются не хуже пары бешеных собак, с рычанием валясь в кабину. А "правый", он просто подшагивает тебе навстречу, вместе с тем резко выбрасывая оружие вперед. Мгновенно закипает сангвисарная жидкость в жилах, когда понимаешь, что сейчас в твой живот, возможно, по самое дуло влезет заточенная железка. Кто быстрей - ты, он. Выстрел против укола. Ревет-выдыхает.
- Ты бл...
Миг. Вспышка. Сноп ослепительно-ярких, жгуче-горячих искр, из самых-самых глубин черепа - прямо в глаза. Омывает мысли, обостряет чувства. Еще миг. И, вместе с этим - волна нестерпимо-приятного, заставляющего зазвенеть каждую жилу жара, что как цунами прокатывается по телу, от основания живота - ввысь, а потом, утопив сознание в блаженной легкости, расходится вниз, в стороны, пронизывает до самых кончиков пальцев, пропитывает все и вся покалывающей теплотой. Так, что с губ непроизвольно срывается - гораздо более подходящий иному окружению, другой компании и не таким занятиям - стон. Еще миг. Вспышка судорожного наслаждения. И твои кисти наливаются голубоватым, лампадно-подрагивающим сиянием. Вспышка. И начинает мерцать синевой кожа лица. Вспышка. И разгорается васильково грудь. Вспышка. И светится под одеждой торс, бедра, голени. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Вся ты - горишь, заливая окружение лазурной теплотой.
Выдыхает, уведя вбок и опустив штык, твой несостоявшийся убийца.
- Ох, блять.
Отступает на шаг.
- Блять.
Перестав душить Шильду, второй сползает с нее, и, неловко опершись о стенку, поднимается.
- Это, это...
Судя по тому, с какой смесью ужаса и удивления на тебя смотрит напарница, ее ты тоже смогла впечатлить.
- Войд-ведьма.
Тычет в тебя пальцем первый, пятится.
- Свет нулей, свет нулей.
Второй, как-то затравленно оглянувшись, бросает оружие на ремне. Разводит руки, ладонями к тебе.
- Прости, прости.
Подрагивает его подбородок.
- Мы не знали.
Сложив руки в замок, падает на колени его товарищ, едва не прибивший "Ржавую".
- Не проклинай нас.
Все трое, похоже, пребывают в некотором шоке от увиденного.
- Мы не знали. Не знали.

Беру сумку и складываю гранаты, слушая речь Одара. Кивнул ей.

– Думаю, знают.

Одну не стал складывать: выставил таймер, дослушал монолог и закинул им туда наверх целой левой рукой.

Всем. Пока "Шрам", припомнив, что он не только блокирован от боли, но еще и крепок, помпист, а также фрагментарно бронирован, неожиданно для самого себя открывает в туманных пучинах памяти искру знаний о том, что известные как "хвадиры" ксеносы ныне практически полностью истреблены Союзом Свободных Систем, войска которого планомерно захватили и выжгли все Миры-Ульи этого древнего - но технически отсталого из-за специфического отношения к жизни как к некоей "бесконечной охоте", где все прочие существа рассматриваются только с позиции пригодности к роли потенциальной добычи - вида не отказывавших себе в удовольствии полакомиться человечиной разумных "ящериц", от некогда огромных, простиравшихся на тысячи световых лет сквозь Рукав Персея "охотничьих угодий" которых ныне осталось несколько разрозненных, медленно вымирающих анклавов, Эя молится. А потом - делает сумку. Кивает ей кот, когда уточняет она учтиво насчет комфортности его пребывания в "загашнике" - мол, пойдет-сойдет, бывало и хуже. Даже особо недовольным уже не выглядит, как-то подуспокоился.
Разжимаются створки, поддаваясь давлению. Кричит кто-то там, в шахте, видимо увидев или поняв по косвенным признакам, что ширится щель меж плит. Даже не кричит - ревет. Высоко, в десятке-полутора метров над тем этажом, где вы расположились.
- Меченый! Я - Одар! Одар-Горелый! Брат Гвоздя, из "Винтобоев"! Красное на красном! Брат Мика, варбосса "Винтобоев"! Красное на красном! Сын Гара, варбосса "Чернолобых"! Красное на красном!!! Отец Ача! Ача из "Винтобоев"! Красное! На! Красном!!!
Срывается уже на форменный рык.
- Красное за красное, Меченый!!! Красное за красное!!! Слышишь?!? Красное! За! Красное!!!
Грохочет чем-то, сталь о сталь.
- Я вызываю тебя!!! Как свободный - свободного!!! Как боец - бойца!!! Железо на железо!!! Слышишь?!? Я, Одар-Горелый, вызываю тебя!!!
Охранник мог бы поставить сто демкредов, которых у него нет, на то, что мужчина бьет навершием ножа по своей кирасе.
- В нули!!!
Подхватывает сонм голосов его выкрики. Не один там, много их.
- В нули!!! В нули!!!
Куда-то в сторону.
- "Горелые"!!! "Резаки"!!! "Тоннельники"!!! Каждый - на засвете! Каждый!!! Я! Залью палубу красным! Я! Вырежу его сердце! Или я - не я! Или я - ничто!!! Или я - пустота!!! Войд - свидетель!!!
Скандирует толпа.
- Войд! Свидетель!!! Войд! Свидетель!!! Войд! Войд! Войд!!!
Снова он, тот, кто назвался "Одаром". Не орет, говорит.
- Если я занулю тебя, Меченый - твой череп ляжет на мое плечо, а твоя баба подавится каждым членом на станции.
И нет в словах ничего - ни злобы, ни даже ярости. Только она, холодная ненависть.
- Если ты занулишь меня - каждый на засвете - ты уйдешь. Слышишь? Войд - свидетель. Ты и твоя баба. Моя летучка - твоя. И тогда мой сын-без-имени, и моя дочь-без-имени, когда смогут ходить, и смогут нулить - они найдут тебя. Красное. За красное.
Молчит секунду-другую.
- Твое слово.

Всем. Шипит "Череп" вслед уходящему за "бинтами" охраннику.
- Н-не знаю, меченый. Может, т-так... М-может, н-нет...
Эя же, передислоцировав все еще слегка - и молча - недовольного как таким исходом своего сидения на руках, так и ситуацией в целом, кота в сумку, наблюдает за тем, как тихо и смирно лежит под стенкой раненый. Жемчугом испарины покрыт лоб, дышит через раз.
- Я...
Сгладывает с трудом, тут же давясь чем-то, опять кашляет. Кровью, судя по проступающим в уголках рта алым пузырькам.
- Я вас...
Тычет в тебя дрожащим пальцем, до того буквально плававшую в липко-красной луже кисть чуть над полом приподняв.
- Я вас с-с... Сразу... В-в... Всп-помнил. Эя. С-святая. Она... Она... Ч-четвертый... Этаж... От... Сюда...
Дрожит подбородок.
- Вы... П-помогли н-нам... М-мне... М-моей ж-жене... С-сыну... Всем...
Укладывается обратно, смотрит в потолок. Сипит практически неслышно, не говорит.
- Черепа... Убили... Всех. Н-наши ф-фермы.
Бегут ручейки крови по щекам, булькает в груди что-то влажно и с присвистом.
- Эя. Я... Я сам. Убил. З-заставили. Они... С-сынок...
Катится по виску слеза.
- К-как же т-так... Эя. Я... Я к-клянусь... Я...
Кривит посиневшие губы так, словно сейчас разрыдается. А потом вдруг улыбается.
- Войд. М-мразь. Я... Я...
Закашлявшись, выгибается вдруг дугой, с хрипом давя ноздрями алую пену.
- С-с... С-с...

Через некоторое время внимание Вернера привлек мальчишка, вертевшийся поблизости на протяжении всего процесса разгрузки телеги. Его также заинтересовала девушка, но скорее всего, не из-за странных предпочтений в выборе собеседника. Только сейчас, немного успокоившись, палеонтолог смог оценить приятную внешность молодой дамы, так и не назвавшей свое имя. И все же он сделал вывод, что его Эрика, куда привлекательнее.
Также Вернера, как ученого, заинтересовали слова о «создании Великой земли». Может, это подразумевает какой-то этап геологии – формирование верхнего плодородного слоя почвы? Было бы не лишним переговорить с местными учеными. Но это только, если доведется задержаться здесь на длительное время, чего немцу никак не хотелось.
Томас, казалось, все больше затягивал момент возвращения вещей. Вернер уже готов был высказать этому человеку все, что думает о нем и его историях, однако в последний момент, получив, наконец, назад свое добро, позабыл обо всем. Его не особо беспокоило оформление местного трактира и даже тот факт, что название было написано на немецком, хотя, по словам Томаса о Германии здесь никогда не слышали. Палеонтолог сразу же заглянул в телефон, чтобы проверить наличие любых соединений, а главное – определить дату и сравнить ее с той, что показывали часы.

- Что, русский? – Вернер оторвал взгляд от циферблата, а на его лице застыло выражение непонимания. – Я изучал английский в школе и французский с латынью в университете имени Гумбольдта. Русский язык там не преподавали, с чего вы взяли, что я его знаю?

Перетаскав полную телегу мешков, Даня почувствовал, как по лбу струйками стекает пот. Он привычным движением вытер лоб рукавом и чертыхнулся: рукав белой рубашки насквозь пропитался потом. Блин! Хорош же он будет через день-другой: рубашка пойдет жёлтыми пятнами, а то и вонять начнёт. Красавец, мечта любой девушки! Ну что за невезение!?! Впрочем, кого тут впечатлять-то, неужто ту, которая выходит замуж? Тяжело дышащий и истекающий потом историк совсем притих и погрустнел, особенно когда увидел шикарное кольцо с бриллиантом, которым любовалась Вирджиния. Ему на такое за всю жизнь не заработать. Кажется, где-то на жизненном пути он где-то свернул не туда. Или просто неудачник... Он хотел посоветовать Вирджинии не отсвечивать драгоценным камнем, но, будучи в расстройстве, не сразу смог подобрать слова, а пока формулировал, она и сама уже сообразила это сделать. Мда. Никому не нужен. Ну и ладно!
Мрачное настроение слегка улучшилось, когда Томас честно вернул вещи. Парень совсем уже смирился с их потерей, и теперь верные ножик и телефон подняли настроение. Он, как и все, уткнулся в экран, убедился, что связи нет, и выключил прибор, чтобы максимально сохранить заряд батарейки: судя по всему, зарядить его тут возможности не будет, а пригодиться он может. Убрал верного спутника в нагрудный карман пропотевшей рубашки, не удержавшись, щёлкнул зажигалкой, полюбовавшись язычком пламени, потом убрал её в карман брюк. Уныние прошло, заработала мысль, особенно когда телега двинулась в сторону трактира. Предвкушение вкусного обеда окончательно отогнало тоску. Приспособление, которое крутит мельницу? Как интересно? Только тогда на кой ей лопасти, если она и так крутится сама? Вывеска трактира написана буквами? Значит ли это, что большинство населения тут грамотны? Он читал, что средневековые трактиры, как правило, в качестве вывески имели просто изображение - "Еловая шишка", "Свинья и свистулька" и тому подобное. Текстом это не сопровождалось, поскольку тяжело найти человека, который может это написать, и нет смысла, поскольку вряд ли найдётся человек, который может прочитать. А тут, выходит, смысл есть. Так, стоп! А написано-то по-русски! А возницу зовут Томас. А одного из пассажиров зовут Вернер, и он упоминал посольство Германии, стало быть немец. А девушку зовут Вирджиния, тоже имя какое-то не сибирское. Они что же, оба знают русский?
- Вернер, Вирджиния, а вы где русский язык изучали?

Эя. Знать то, как поступить, то, что делать правильно, а что - нет, и, собственно, делать, когда требуется, то, что требуется - не грани одной сути. Но одно, без сомнений, помогает другому. Знание и действие. Осознание того, что и для чего ты делаешь в данный конкретный момент - вот черта, что отделяет сущность от механизма. И это совершенно точно не то, что разнило вас со Святой, нет. Каждая по-своему, вы обе старались не просто плыть по - временами бурному, временами не очень - течению жизни, вы пытались менять окружающую вас реальность сообразно Его воле. Унимать боль, умалять страдания, давать созданным и рожденным надежду на лучшее. Ты была опорой. Для Святой, для бесчисленного множества тех, кому вы помогли. И ты остаешься ею - пусть хотя бы и для себя самой - даже сейчас. Что заложено в созданном - пыль, что сделано им - суть. Нельзя сдаваться. Пока можешь - помогай. Пока живешь - борись.
- Эя.
Когда, преодолев разделяющие вас метры, поднимаешь закутанного "зверя", тот выглядит если и не взбешенным, то очень близким к тому, чтобы в бешенство впасть. Бережно извлекаешь его из перепачканной в липком багрянце "темницы".
- Сказал бы я вам, ребята...
Охлестывает пару-тройку раз хвостом как собственные бока, так и твои руки, встряхивает лысой головой. И, чуть поджав уши, вздыхает, когда спрашиваешь его о новоприбывшем.
- Это бандит.
Шепчет тоже, чуть подтянув шею так, чтоб поближе к твоему уху быть.
- Они все на одно лицо.
И добавляет мгновением позже.
- Педики.

- Родня… - Вирджиния покачала головой и неодобрительно цокнула. - Уж простите мне прямоту, Томас, не мое это дело, конечно, но не могу согласиться с выбором… - она побудительно умолкла, давая вознице шанс подсказать имя тестя. Вне зависимости от сообразительности Томаса, она продолжила. - Марту могу понять. Вашего тестя… Как его величают, кстати? Из-за гордыни отказываться от возможности узнать своих собственных внучек? От уникального неповторимого опыта! Уф, нет, это я не могу, отказываюсь понимать. Зря это он. Сами-то вы как смотрите на ситуацию? Думаете, стоит Марте помириться с дедом? Как вы, к слову познакомились? Вы сами ведь в Аблеморе не бывали?
Вероятно, Вирджиния просто поддерживала вежливую светскую беседу. Задавала вопросы она с откровенным интересом и ожидала ответы с искренним участием.

- Томас? А от какой отметки вы ведете свое… это… - Упоминание даты и предыдущие вопросы мальчишек про религию натолкнули Вирджинию на идею, которую она до конца не сформулировала, и начала говорить прежде, чем нашла в памяти слово, которое ей было нужно. Она пощелкала пальцами, подгоняя свои мозги, и решила перефразировать целиком. - Я имею в виду, какое событие произошло в году, который решили назначить первым? Что-то ведь должно было случиться, что-то большое и запоминающееся?

- А что это такое вы ему показали, Томас? - Спросила девушка, на всякий случай негромко - вдруг в этих местах проявлять подобное невежество - преступно?
Оказавшись внутри каменных стен, Вирджиния обнаружила себя с интересом рассматривающей городок. По привычке срисовывая прикиды прохожих, она не могла не отметить, что домики, крытые черепицей, обладают пасторальным обаянием, которому трудно сопротивляться. Лишь маленький, но упрямый голос на задворках сознания зудел и напоминал искать признаки обмана. Может где-то найдется каменная кладка с отвалившимся куском, и станет понятно, что это - декорация из раскрашенного пенопласта? Или из-под средневекового платья выглянут современные велосипедные шорты из материала, что больше пластик, чем ткань? Ну, а вдруг?!

Вирджинию, до сих пор видевшую мельницы только на картинках, полностью захватило детским любопытством. Подхватило восторженной волной и понесло мимо рассудительности:
- Томас, как вы думаете, мне будет позволено… - она оглянулась и обнаружила, что мужчина, занявшись делом, уже отошел, и закончила фразу исключительно по инерции, - забраться туда внутрь… Хм… Мы, к слову, уже в городе, - мрачно буркнула она и заткнулась, почувствовав себя ступившей на тропу склочности, и не желая идти по ней дальше.
Скептически оглядев мешки, Вирджиния оценила свои возможности относительно них как “Не суждено”. Помучившись для приличия угрызениями совести пару мгновений, она бросила это бесполезное занятия. Выбравшись из повозки и как следует потянувшись, она прошлась вдоль ее, не рискуя отходить далеко, словно плохой пловец, придерживающийся отмели, остановилась около головы их транспортного средства.

- Привет, - сказала она лошади и осторожно дала той возможность обнюхать свою ладонь, готовая отдернуть руку в любой подозрительный момент, как только покажутся зубы. - Извини, у меня нет для тебя ничего вкусненького. Вообще ничего у меня нет сейчас. - Она вздохнула. Если животное проявляет добродушие, девушка погладит лошадку по щеке. - Могу предложить только свою искреннюю симпатию. Каково тебе телеги таскать целыми днями? Работа - дрянь, поди? Понимаю, свободу выбора мы начинаем ценить только оказавшись запряженными…
Занятая этой односторонней беседой, Вирджиния подобрала ветку подлиннее да попрямее, и посмотрела на небо в поисках солнца. Расчистила себе кроссовком немного места под канву и начертила в дорожной пыли стрелочку под прямым углом направо от стороны, в которую клонилось солнце.

- Мы - тут, - объяснила она лошади, изобразив на дороге букву H. - Хозяин твой приехал откуда-то отсюда. - У незаостренного конца стрелки появилась буква T, которую Ви обвела в кружок. - Где-то между этими местами рано утром он нас подобрал, “выпавшими из портала”. Те, кто способны на подобные фокусы, живут в Аблеморе, который - где? Севернее, тут?
Вирджиния добавила букву A у острого конца стрелки, но лошадь не стремилась прояснять географические заботы девушки.
- Да уж, Тото, твоя Дороти однозначно не в Канзасе. И зовут-то тебя поди вовсе не Тото. И рубиновые туфельки не подвезли… - Ви чувствовала себя раздетой, бесполезной и потерянной. - Был один бриллиант, и тот отобрали, да подвесили на крючок и дергают перед моим носом, словно блестящую приманку.

Вирджиния сумрачно оглянулась на мельницу. Неодолимая жажда деятельности охватила ее. Девушка хмыкнула, просветлела лицом и, прищурившись от солнца, заозиралась вокруг в поисках здания повыше, на которое можно было бы попытаться подняться.
- Ты - отличный слушатель! - С благодарностью похлопала лошадку по шее.

-Шесть тысяч сто девяносто девятый год, да это даже произносить сложно! Я то думал будут роботы и машины летающие, а у них тут Гэндальфы расплодились.

Алекс вышел из повозки и изо всех сил потянулся.
-Чувствую себя так будто мне столько же лет.
Парень схватил мешок, погрузил его себе на спину и направился за Томасом и Данилом.

Прибавив шага он догнал Томаса, и начал говорить так чтобы слышно было и Данилу.

-Томас, мне вот интересно, если у вас тут и правда магия есть, то по какому принципу она работает?
Ну например ей пользуются только чувствительные к ней, или же можно научиться? Вы ничего об этом не знаете? А насчёт технологий? Они заточены под магию или всё же нет? Я предполагаю что за шесть тысяч лет у вас, по всей видимости, нет особого прогресса как раз из за неё. Да и мельница указывает на это, просто насколько я знаю она не может стоять в городе, ветер же не проходит сквозь постройки?!

Вы не можете просматривать этот пост!

Всем. Разжимает девушка пластины, позволяя мужчине не только прихватить, но и подтянуть, затащив - хоть и не без труда: не сказать, чтоб очень тяжелым был, но сангвисопотеря дает о себе знать - наверх, раненого. Шипит тот, мелко трясясь всем телом и стараясь упереть подошвы в облицовку шахты, чтобы как-то помочь в нелегком деле своего спасения. Секунда, потом еще, потом еще. И неудачливый вторженец - в коридоре.
В замызганных то ли машинным маслом, то ли чем-то, очень на него похожим, протертых до дыр на коленках и неоднократно залатанных парусиновых брюках серого цвета, темно-синей, сотканной из чего-то, отдаленно похожего на шерсть рубашке с длинными рукавами, и простейшей, затертой и исцарапанной кирасе, сделанной из двух гнутых по форме груди и спины, просверленных по периметру и скрепленных веревками листов стали. А на голову у него, как вы оба понимаете, натянут самый обычный, пусть и дико растянутый черный носок, с грубо прорезанными для глаз дырками.
Валится на пол словно мешок с потатами, сразу кисти - заскорузлые и мозолистые, покрытые бесчисленными мелкими шрамами - в стороны разведя.
- Я все...
Сипит.
- Все...
Срывает у него с пояса, представляющего собой самую обычную бечевку, "Шрам" между тем, самодельный стилет, изготовленный из заточенной арматуры с намотанным на тупой конец медножильным проводом. В боковом кармашке шитой из очень подозрительной на вид белесой кожи кобуры - старый, слегка погнутый, но вычищенный и ухоженный пистолетный магазин, что топорщится тупоносыми, литыми из армопластика пулями. И все, больше ничего при нем нет, если не считать болтающегося на шее спаянного и сплющенного клубка из обожженной до черноты проволоки.
- Шам. Шам зовут.
Косится на винтовку в руках охранника, дульный срез которой теперь "дышит" ему в затылок.
- Здорова, ребята.
Стягивает медленно, подцепив за боковину, "маску". Темнокожий, коротко стриженый и слегка небритый.
- О, меченый, здоров.
Кивает "Шраму", словно старого знакомого встретив.
- К-как сам? Нормас?

Всем. Признает правоту друга один, прислушивается к совету товарища вторая. Секунды сменяют секунды. Молитва, обращенная к Нему, вознесена, просьба, обращенная к ней, произнесена - настало время вскрывать шахту.
Беретесь за перекошенную, тепловато-осклизлую махину огнестрела, выглядящую теперь - как-то враз растеряв всякий грубый лоск и превратившись просто в грязный кусок металла - еще нелепей из-за того, какую опасность для всех вас она представляла еще считанные минуты назад. Давит охранник, давит и тянет, ладонью жестянку подпирая, молельщица. Налечь, придавить. И еще. И еще. Миг. И до того казавшиеся фактически монолитом половины заслона подаются, расходятся сначала тонкой, в волос, трещиной, что все ширится и ширится, становясь сначала угольно-черной ленточкой, а затем и полноценной щелью, в который тут же - не без помощи "Шрама", конечно - суется самая длинная и тонкая в сечении часть рейдерского оружия.
Стремятся вжаться друг в друга толстые плиты, подаваясь давлению гидравлики. Тянете и давите, взявшись за створки с двух сторон и не опасаясь того, что чьи-то пальцы могут ненароком оказаться в импровизированном капкане - ставшая стопором стальная трубка не только служит хорошим рычагом, на который плотно налегает стрелок, но и бережет от прочих сюрпризов. Рывок. Подналечь. Еще рывок. В пару сантиметров уже полоса.
Ярким сполохом скользнув по стенкам, тут же гаснет вспышка света там, снаружи. Громогласный в практически мертвой тишине окружающих помещений шепот. Глухой, чуть хрипловатый голос. Совершенно точно - мужчина, наверняка - в районе той же стены, на которой размещаются входы на ярусы, вроде бы - метров на пять-шесть выше вашей текущей позиции.
- Выруби, сука...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

    Яков не отправился дальше двора, в замок. При встрече отца и дочери он стоял в тени стены, облокотившись об гниющее тело Ланзо на повозке. Теперь уже не было грусти: ветер развивал его бороду, утреннее солнце ещё не успело нагреть землю, зато птицы зачали свою песню, собравшись на пир за разбросанным возле склада зерном. Якову было не до пиршеств, и его миссия ещё не закончилась... никогда не закончится. Он взглянул за большие врата и направился туда, только воз теперь волок сам, пока лошади отдыхали в стайне. Лишь перед самым выходом он одумался, подбежал к одному из стражников и дал ему старую Библию, которую он забрал из осквернённого нежитью кладбища. Попросил передать её Торину, так как знал, что он направлялся обратно в Эльминах. Золотым людям не хватало чистоты в сердце. Яков надеялся, что Святое Писание поможет им. А если нет — на всё Воля Божья.
    Он также попросил передать всего лучшего герцогу и спасённой дочери, а потом зашёл в казармы и попрощался с Бертольдом. С Адрианом и Торином Яков не прощался лично, потому что верил, что когда-то встретит их снова. Лишь после этого он продолжил свой неспешный путь. Телега с трудом сдвигалась с места под небольшой силой монаха. Запах Ланзо вместе с щекочущим тело потом рождал в Плачивом только правильные мысли. Спешить ему, впрочем, уже и не было когда. Он медленно передвигался по дороге в длинный путь к полю боя, где когда-то разил своим копьём молодого новобранца. Его тоже звали Ланзо, монах теперь был уверен в это. Он пообещал похоронить его по всем правилам, чтобы более никакая сила не могла оживить его снова. А если не выйдет, то только потому, что чья-то стрела или копьё лишит жизни уже самого монаха. Но Яков смерти не боялся. Пережитого оказалось достаточно, чтобы понять: Страх Бога не отрицает любовь к Божественному; Ненависть плоти не отрицает радость Жизни; Жизнь — это испытание умения жить честно и счастливо.
    Яков устало улыбнулся и оглянулся уже на миниатюрные замковые башни за придорожными деревьями, а потом отпил вина, чтобы снять немного усталость. Он проезжал мимо кладбища, а к вечеру прибыл к «Сломанному Рогу» на короткий отдых чтобы выпросить немного еды и после короткого отдыха отправиться дальше.

Адриан до последнего тревожился о судьбе будущей герцогини, ревностно охраняя дочь господина герцога. Может быть сердце рыцаря было тронуто красотой и манерами Элизы, а может быть честь требовала служения верой и правдой - а кому служить, как не такой достойной девушке? Адриан толком и сам не знал.

Но решение его было твердым - после ласки и наград герцога де Боссе, он сердечно попрошался со всеми спутниками - и с добрым благочестивым святым отцом Яковом, который смог одолеть своего внутреннего демона, и с суровым ворчливым дворфом, подгорным воителем, который Адриан сначала невзлюбил, но затем проникся к нему искренней симпатией, как воин к воину.

Адриан просил только одного - остаться верой и правдой служить Элизе де Боссе, став ее личным телохранителем, чтобы ни одна беда или недруг не смогли причинть вред юной девушке. Путь его ныне был окончен, а ждут ли впереди новые приключения? Как знать... судьба может распорядиться удивительным образом!

На том история его пришла к минутам покоя и служения милой сердцу даме.

Торин хорошенько выспался, он нашел пиво и девушку на ночь себе по вкусу и вполне остался доволен.

На аудиенции с герцогом ничего для себя, кроме оговоренной платы, он просить не стал, но вспомнил детей из деревни, которую разорили великаны, и попросил герцога принять их ко двору и воспитать хорошими людьми.

После чего попрощался с друзьями по приключению, взял собаку, и отправился вначале к старому отшельнику, отдать тому пса, а потом в Золотой Город - учиться новому мастерству.

Утвердительный кивок. Про местный оборот товаров и услуг понятно в теории, только вот совсем не хочется сталкиваться с ним на практике. Чем больше узнаёшь про банду Черепов, тем яснее, что у тебя с ними общего будущего быть не может. Изгои среди изгоев. А вопрос о собственном ближайшем будущем становится ещё актуальнее.
- Ты про радиостанцию?
Уточнение, которое не требовалось. Но из-за непрекращающейся головной боли сложнее концентрироваться. Вопросы без смысловой нагрузки позволяют взять небольшую паузу. Только вместо ожидаемого облегчения в голову лезут воспоминания, а мысли путаются в тугой неряшливый клубок. И нет времени старательно и аккуратно расплетать, только рубить. Прямо как тех девушек в парке "Грис Рока".
- У меня есть две штуки. Я думаю, что будет хорошей идеей, если ты возьмёшь одну себе. На тот случай, если нам придётся разделиться. Только, наверное, их надо как-то настроить, чтобы мы говорили друг с другом, а не с Черепами.
Снять рюкзак, открыть рюкзак. Придвинуть смятую куртку, достать радиостанции, передать одну Шильде.
- Ты уверена в своём плане? Они же подняли тревогу, неужели поверят во что-то подобное? А вот если мы найдём того, кто скажет нам, как пройти дальше, то шансов обмануть будет больше. Я сейчас объясню.
Однократная активация вербальной маски «Дум-Дум».
- Вот те еба-стук, давай крути, открывай.
Такая вот неловкая демонстрация. Играть в рейдеров сложно, но вдвоём не так страшно.
- Если ты скажешь, что именно говорить, то я могу сымитировать голос, который слышала. Возможно, получится не вызвать ненужные подозрения.
Достать из рюкзака куртку, из нагрудного кармана куртки пластину-будильник, и тоже протянуть напарнице.
- Ты знаешь, что это такое? Просто будильник?
А это уже нужное уточнение. Больше информации - больше шансов на выживание

Вы не можете просматривать этот пост!

Эя. По твоим наблюдениям, рожденные бывают лживыми несравнимо чаще созданных. И дело тут не в каких-то принципиальных отличиях духа - нет, суть кроется в рабском клейме, что выжжено не на плоти, но на самом разуме многих из твоих собратьев. Кандалы для сознания, тюрьма для мыслей. Нет собственной воли - ни надежд, ни желаний. И способности говорить что-либо, кроме правды, тоже. Даже в ущерб себе. Не зная ничего, кроме тесноты клетки, как можешь помыслить ты о бескрайности бесконечности? Впрочем, это сейчас не так важно.
Когда благодаришь "зверя", кивает тот.
- Я старался.
А потом, под насмешливый бубнеж неизвестного, тебя окатывает волной не ярости, но тяжелого, набатным гулом отзывающегося в висках гнева. Праведный гнев - не грех. Тот, кто посмел убить "Святую" - темная тварь. Убить темную тварь - не грех.
- Это "Гость-Пять", точно.
Подтверждает слова друга - словно ты отчего-то можешь в них усомниться - "Презрение".
- Педик.
Сплевывает даже, фыркнув.
- Он так специально говорит - чтобы напугать.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- Мы пойдем коротким путем, - сказал Торин, - Элизе нечего топтать землю два дня своими ногами, она достаточно натерпелась. А уж потом я заведу собачку отшельнику и вернусь сюда, только, Ваше Величество, оставаться на одном месте - не по мне. Я люблю путешествовать. Поэтому поучусь у мастера Тимина и двинусь в дорогу.

Волна щелчков докатилась до нашего зала и ударила эхом о стены, как о камни прибой. Поднял луч фонаря к потолку – там, где гуляла свободно когда-то дыхательная смесь, больше ей, если верить "Гостю-Пять", не гулять. Опёрся о собственное же колено ладонью, весь в сангвисарном желе, в дорогих бинтах. Поднялся с усилием. Видела бы меня "Акесо". Улыбнулась бы, наверно.

– Спасибо, Эя. Я в порядке.

Увидел, как напряглись плечи девушки, когда из динамиков в коридоре донеслись "хорошие новости".

– Не верь ему, это "Гость-Пять".

Подхожу к локерам. Говорю тихо, чтобы слышали только друзья.

– Гость-Предатель. Гость-Лжец. Мы выберемся. Святая, может быть, ещё жива.

Ищу, нет ли баллонов с дыхательной смесью. И шлем, что я убрал в локер. Если запас смеси найдётся, он может снова пригодиться в новой роли: зеркалом побывал – возможно, и со спасением от асфиксии справится. Поднял ещё раз бледный луч к потолку – веду: где вентиляционные решётки – там вентиляционные тоннели. "Гость-Пять" заблокировал шахту лифта. Возможно, мы уйдём через шахту вентиляции? Шёпотом поделился этой мыслью с Эей и Резом.

- Согласен со святым отцом. Уж прости, Бертольд, но ты ни черта не смыслишь в военном деле, а проводник нам сейчас уже и не нужен. Оставайся сопровождающим госпожи Элизы да наслаждайся отдыхом, пока можем. Нас слишком мало, чтобы рисковать новой встречей с великанами. Если здесь есть торная тропа, мы ею воспользуемся, - сказал рыцарь громко, поддержав мысли отца Якова. Затем он подозвал монаха, Бертольда и Торина ближе, и почти шепотом сказал: - Тем более не стоит показывать невежливость и отказываться от предложенной помощи. Думаю королю неудобно за случившееся и он пытается загладить вину предложением услуги.

    — Хочу ли я вновь встречать трупы великанов и сожжённые деревни? — Яков спросил риторично, про себя. А потом кивнул отрицательно. — Но я бы не отказался от возможности отдыха. Это приключение было тем ещё испытанием. Хотя, в деревне осталась семья, и нам бы стоило наведаться к ним. Госпожа Элиза, как думаете, Ваш отец сможет помочь бедным селянам? И он наверняка будет распрашивать нас. Что мы ему скажем? — Он обратился к ней, потому что кто лучше дочери может знать нравы своего отца? Яков ступил вперёд, к выходу, и на полуоберте взглянул на Миваля. — Нет ли возможности нарисовать этот путь на карту? А вы, друзья, — теперь он обратился к Адриану и Торину, — что думаете? Не прочь прогуляться к старику из башни? Или хотите в замок? Кстати, Миваль, с нами был ещё один. Рыцарь Ланзо. С тех пор как случилось самое неприятное, он исчез. Где же он?

Всем. Стихает грохотание музыки так же внезапно, как до того - грянуло. Стягивает узлом импровизированный "бинт" молельщица на затылке раненого, но не расстающегося со своей винтовкой "марксмана" как раз, заправляя "хвостики" под ткань. Гудят - электронно и глухо - статикой динамики там, в коридоре. Щелчки, твердое о твердое, эхом катятся вдоль помещений, не исключая то, в котором вы сначала очнулись, а теперь вынуждены держать оборону. Синхронно клацают в нем небольшие, десять на десять сантиметров, мелко перфорированные квадратики подпотолочных вентиляционных отверстий.
Мужской - скрипучий и высокий - голос, источником которого, очевидно, является все та же система оповещения.
- О, меченый. Так это ты, дружище.
Сбежавшие рейдеры рассказали? Посмотрел трансляцию со скрытой камеры?
- Не буду тратить время на расшаркивания, вы того не стоите.
Говорит спокойно, даже размеренно.
- Мы на внемировой станции, в компании примерно пары сотен рейдеров - бежать некуда, ждать помощи неоткуда, а все, кого вы знали, сдохли. Это хорошие новости. Плохие - я только что перекрыл подачу дыхательной смеси на ваш ярус, а шахту лифта заблокировал.
Усмехается.
- Думаете, это все? Нет.
Странно строит фразы, произносит много "тяжеловесных" слов.
- Конечно, мы можем просто подождать, пока вы задохнетесь, но у меня есть идея получше. Сыграем в игру. Она совсем простая, с ней разберутся даже куклы вроде вас, и называется "Меченый спасает положение".
Смеется.
- Есть великолепный рыцарь и есть чудесная дама. И перед этими замечательными существами стоит примитивный выбор. Рыцарь вышибает себе мозги - дама в рубище живет. Рыцарь строит из себя героя, уровень разгерметизируется - они оба дохнут.
Клац-клац - вероятно, постукивает ногтем по микрофону.
- У вас минута, малыши-реплыши.

Вы не можете просматривать этот пост!

Нет, одно дело представлять себя рейдером, и совершенно другое – быть им. Наблюдаешь за действиями Шильды, быстрыми и чёткими, по устранению противника. Ещё больше крепчает чувство уверенности, что вы выберетесь с этой ужасной станции. С такой-то защитницей рядом не страшны ни рейдеры, ни вампиры. И с пилотированием кораблей тоже как-нибудь разберётесь.
Отворачиваешься, пока переодевается. Не из-за стеснения, наблюдаешь за тёмным провалом шахты, напряженно вслушиваясь. Ничего. Только голова продолжает болеть.
Лезешь вслед за Шильдой в шахту. Киваешь в ответ. И рукой, ладонью, вверх показываешь. Дальше.

Всем. Качает головой рейдер, наблюдая за корчами хиспанца и суетой ученой какое-то время.
- Ебаный, блять, пиздец.
Тычет своего друга в бок локтем.
- А ведь я говорила.
Джулия же, не теряя времени, вновь укладывает себе на колени и нежно, но надежно фиксирует голову ставшего вдруг не в меру говорливым - даже по своим меркам - несчастного, осторожно прихватив ее ладонью и прижав к своему животу.
- Вот так.
Улыбается, мягко похлопывая-поглаживая "пациента" по щеке. И, поджав автошприц тому куда-то за скулу, сухо щелкает кнопкой активатора. Щиплет.
- Точно в сонную артерию. Несколько ударов сердца - и мозговая ткань начнет насыщаться активным действующим веществом.
Сноровисто меняет "заряд", снова колет - туда же, тем же манером.
- Так.
Снаряжает приборчик третьей ампулой, снова колет.
- И вот так.
Вытаскивает четвертую - уже из собственного кармашка.
- Немного абсолютно легальных на Кедане эйфоретиков, произведенных не в подвале, а на заводе одного из крупнейших в Галактике фармконцернов. Чистых и легких словно пыльца с ангельских крыльев.
Щелк - готово.
- Думайте о хорошем.
Покачивает осторожно Фиделя, придерживая его под затылок и за плечо.
- О кувшинчиках с водой, например.
Войд-двеллер, спроси его прямо сейчас, являются ли округлые сосуды с оформленными горлышком и ручкой, обязательно небольшого размера, что наполнены пригодной для питья жидкостью, однозначно позитивной вещью, наверное, затруднился ответить на этот вопрос вот так, сходу.
- Или о котнице. Слышали о таком звере? Нет? Я вам сейчас расскажу.
Запевает тихо Иммерман, баюкая картельщика.
- Взяли гурры в плен синицу... И пушистого кота... Намудрили, совместили, а в итоге получили... И не зверя и не птицу, а ужасную котницу... С клювом, пышными усами... Хвост еще торчит трубой... Приучать пришлось к лотку... Всей научною кликой...
Присвистывает "Зола", усаживаясь на пол. Открывает еще банку с газировкой.
- Как-то раз попался гуррам, что гуляли по лесам... Дикий и ужасно хмурый... Кто же это?.. Росомах... С кем его скрестить не знали, долго думали, гадали... А потом поймали муху... Запихнули в аппарат, запустили - ждут, сидят... Зарычало, забурлило и на свет явился, кто?.. Муросомах?.. Нет, неправда - там всего-то получился... Крохотный малыш мумах... Он крылат, зубаст и в шерсти... У него шесть крепких лап... А на завтрак он съедает... Два кувшинчика с тем самым... О чем в песнях не поют...
Подсаживаются поближе "1512" и "1552".
- Следом взяли в плен медузу, что похожа на желе... И скрестили не со зверем - с лаборантом, что решил... Вымыть геноустановку... Внутрь влез совсем без страха... Но неловок был, бедняга... Локтем зацепил рычаг... Пыхнул луч-сплайсификатор... Лопнул, затрещав, скафандр... И из камеры к нам выполз... Слизистый медузорант... Он клекочет, он бормочет, он пробирки жижей мочит... Позовем скорей охрану... С огнеметами придут... Добряка-медузоранта... Кушать пудинг уведут...
Вздохнув, занимает место в первом ряду и магистр. Шуршит упаковкой из-под батончика.
- Напоследок же собрались... Гурры чудо совершить... И представьте вы... Ритана... С бегемотом совместить... Обыскали все планеты... Изучили сотню звезд... Только вот ведь незадача... От Ритана не попался... Даже им замшелый хвост... И тогда решили гурры... С бегемотом так скреститься... Чтобы грант не пропадал... Всей командой навалились... Ночи напролет трудились... Не выходит ничего... Так и эдак все пытались... Боком, сзади, впереди... Только без толку старались... Там несовместим геном...
Давится агавовым соком, закашлявшись, жжунья - так, что из носа капает.
- Сука... Блять...
Если кому и понравилась "колыбельная", то, кажется, ей.
- Кх... Чего?..
Иммерман же осторожно осматривает красные точки-отметины на шее Молино.
- Уже должно подействовать. Как вы себя чувствуете?

Всем. Отойдя подальше - так, чтобы не попадать в поле зрения "Шрама" - переодевается сноровисто девушка: стягивает ставшие за прошедшие минуты почти родными складки материи, меняет их на более классические формы одежды. Присвистывает кот, украдкой глянув на изгибы тела обнаженной молельщицы. Одобрительно, не осуждающе или насмешливо. Мелкий пакостник. Со "скафом" же все просто и понятно - не первый на ее веку: тут обжать, здесь подтянуть, там провернуть кольца герметизаторов. И готово. Бывший гиматион идет на перевязь, в которой уютно размещаются оружие, боеприпасы, взрывчатка. Все, что может пригодиться реплицированной девушке в самом сердце логова темных тварей. Ничего, бывало и хуже. Когда поймали практикующие человеческие жертвоприношения культисты из "Свинцовых Цепей", например, тогда тоже казалось, что все, конец. Стоило выжить там, чтобы попасть сюда, ага.
Доснаряжается и охранник, облачаясь, помимо костюма и обуви, еще и в перчатки: непроницаемо-тканевые с тыльной стороны, с эластичной тактильной зоной - на ладонях и хватательных поверхностях пальцев. Собравшись, ждет пока закончит сборы его спутница. А "Презрение" - тот уже собран, вещей у него, как у космического дервиша - вера в лучшее и добрая душа. Хотя, может, не такая и добрая - вон как около Эи трется. И, нет, кот - не антиграфофил, он не всегда был котом. Бывший личный секретарь "Хозяина", впавший в немилость. А "Хозяин" гневлив и скор на расправу, кое чье лицо тому лучшее доказательство.
Бьет по ушам совершенно внезапно, заигравшая вдруг - отовсюду и сразу - музыка. Завывают дико гитарные рифы, долбят барабаны, орет, надрываясь, "певец". Акустическая вуаль. Секунды не проходит - щелкают там, в стороне лифта, створки, расходятся. Ревет мужчина - басовито и хрипло - так, что даже рокот песни заглушает.
- Дверь! Огонь!
И тут же лупит трескучая очередь в отделяющую ваш зал от тоннеля стену, вышибая искры из косяка и разлетаясь визгом рикошета.
- Щиты! Уно! Жжун! Дос!
Пыхает что-то, озаряя коридор сполохами пламенными.
- Эсклавос не брать! Всех в нули! Вамос, псы! Вамос!!!

Шрам. Возится Эя с раскуроченными очередью "башнями" где-то позади.
- Не знаю, Шрам. Но похоже на свалку трупов убитых убийц.
Смеется - словно покашливает: сипло и ритмично.
- Еще и воняют...
Нюхнув носок чужого ботинка, морщится.
- Как навоз. Долбанные твари.
Плюет - натурально, прям, плюет - на штанину того, которому ты ""башенный отсек" провентилировал".
- Черепа на масках.
Мягко переставляя лапы так, чтоб не влезть в физиологические жидкости, обходит очередного мертвеца по широкой дуге.
- И на одежде. Похоже, это банда отмеченных черепами. Или общество любителей сгнивших голов?
Заглядывает в оппозитной помещение.
- Тайный орден жопных мастеров? Клуб фанатов аутофелляции? Педики.

Воспоминание. Рукой потянулась к лицу, будто убедиться в его правдивости, но встретилась только с тканевой маской. Прострелили бы эти двое тебе голову по приказу Модо, если бы ты вышла к ним сейчас голая и безоружная, чувственно, в такт музыке? Вряд ли. Возможно даже сохранили бы жизнь и после, будь ты покорна и молчалива. Пока не пришли бы другие, видящие в тебе опасность.
Но ты не голая и не безоружная. И проверять, сохранят ли тебе жизнь, не нужно. Нужно двигаться вперёд, оторваться от преследователей. Один ярус, два яруса, три яруса. Пока не почувствуешь себя в безопасности.

Эя. Убираешь оружие прочь. Но мысли твои - не о нем. И не о толпящихся за тонкой переборкой темных, что готовы отнимать жизни, но слишком трусливы для того, чтобы схлестнуться в бою с кем-либо, кто хотя бы равен им по силам. Изнасиловать спящую, убить беззащитную - да, это они могут. Кем бы они ни были, что бы ими не двигало - это темные твари, ты уверена. Воры, насильники, убийцы: грязь Великой Пустоты. Что, если "Святая" прямо сейчас умирает где-то там, в коридорах или залах того, этого - где бы вы ни находились - этого всего? Что, если она уже мертва? Что тогда делать? Как быть? Они отняли у тебя не друга, не сестру - все разом. Выдрали сердце из груди. Ярость затмевает разум. Ярость заставляет кипеть красноту в жилах. Ты должна найти "Святую", должна ей помочь. Или хотя узнать, что произошло. Боль не угаснет, но ты будешь знать - Он свидетель, тебе это нужно. И если по пути придется оборвать жалкое существование нескольких чудовищ, таскающих человеческие оболочки поверх насквозь прогнившего духа, что ж - значит, так тому и быть.
Когда обращаешься к коту, он словно чувствует, что с тобой что-то не так - подбежав, отирается о голень.
- Хорошо, ладно. Думаю, нам лучше посдвигать ящики - справа или слева, у стенки: так с одной стороны будет керамика, а впереди - коробки. Или у стола еще можно, чтоб за ним тоже прятаться. И еще, слушай...
Привстает на задние лапы, упрев передние в твою ногу.
- Мы найдем ее, я тебе обещаю. И Шрам поможет - все вместе найдем.

Улыбнулся. Погладил Реза по горячему боку и прижал к ноге на секунду. Шепнул:

– Выберемся.

Взял в ладонь живой прут хвоста.

– Веди.

Закончила свою партию сирена. Взял голос главный "Череп": всех нулить. Лязгнул затвор сразу где-то рядом. Улыбаюсь. Чувства – это странно.

После первой растерянности и укола вины – мне вдруг стало легко. Вот тебе ящик с оружием, вот нарушители, вот друг, вот гостья. Мир прост – как в старые добрые времена.

Рамон заметил многие детали. Рамон сообразительный.
Много информации. Сопля кинул. Это не голосовое сообщение. Предположение: другое средство связи. И ещё раз кинул, только теперь не Сопля, а Док. «На корыте кинул». Предположение: это про яхту «Хозяина». «По всей станции растащили». Предположение: мы на станции. На какой? «Дум-Дум и пара его пацанов». Итого минимум пять рейдеров на этаже. «Пропалю коробку». Предположение: Рамон боится. В лифте могут быть не рейдеры. Рамон сообразительный. Рейдеров с оружием стоит опасаться, а умных рейдеров с оружием – тем более. Рамон рано или поздно догадается и про шахту.
Остальное тоже информация, но не такая важная на этот момент.
Пять рейдеров проверят этаж быстро. Надо уходить. Сначала дождаться, убедиться, что это пришло подкрепление именно рейдерам. Надеть каску на голову. Возможно, если оставить её в другом месте, удастся оставить ложный след. Потом снова наверх, выждать повторяющийся момент пика сирены, чтобы заглушить им открытие люка.

Как говорил комиссар Жибер - мы в дерьме. Комната уже опостылела настолько, что даже зомби стали казаться неплохой альтернативой. А ведь хорош был план, жаль не прокатило. Хочешь ты или не хочешь - надо придумывать либо замену, либо искать альтернативный источник аммиака. И уж извините, но тот аммиак, что может произвести человеческое тело во первых грязный, а во вторых его будет мало.

Вильфрид походил по комнате кругами, в поисках решения. Для начала, нужно осмотреться внимательнее. Сильно внимательнее. Важна каждая мелочь - шторы с гардинами, мебель, сама дверь. Это, конечно, интересная мысль - завалить дверь так, чтобы ее невозможно было открыть больше чем на пару дюймов. Соорудить какое-нибудь копье и... рано или поздно зомби закончатся, верно? Тем более, эти твари все еще остаются людьми, и в темноте они видят очень плохо.
Но это метод на случай, если ничего совсем не получится придумать. Может, спуститься по импровизированной веревке вниз на пару этажей? Может, там будет что-то еще. Но эту веревку еще сделать надо, и чтобы она выдержала его вес. Так что весь вопрос в том что у нас есть.

Эя. Нащупав кнопочный активатор, понимаешь - страха как не было, так и нет. На все Его воля. Все в Его власти. Граната же - то, что может уберечь от поругания. От унижения. От боли, страха. От рабства. Нет. Ты - не темная. Убить себя - грех, если ты не темная. Ты - нет.
Кладешь подрагивающую лапу кота на покатый бок зажатого в собственных пальцах цилиндра, шепчешь. Кивает тот - не видишь, чувствуешь. Такой маленький - но страха тоже нет. Ярость? То самое презрение? Да. Но не страх.
Звук. Шаги. Тихие. Оттуда, где было слышно бормотание - к двери. Шепот.
"Босс".
- Все, ждем.
"Хан".
- Чего там, босс?
"Босс".
- Желтый свой варсквад подтянет.
"Хан".
- Охуенно.
"Босс".
- Тут, короче, еще и бабы - надо уебанов чисто повынулить, а то будешь потом сам себя в дюзу шарошить.
"Хан".
- Блять, босс, да ты заебал уже с этой хуйней.
"Босс".
- Да ладно, ебать. Поплачь еще.
"Ач".
- Как думаете, они там уже очнулись или еще нет?
"Босс".
- Тебе ли не по хуй? Завали ебало и пали коридор.
"Ач".
- Да, босс. Понял.
"Хан".
- И чего, так и будем тут хуевничать?
"Босс".
- Болта мне послюнявить можешь, раз заняться нехуем.
"Хан".
- Блять, босс, ну ты реально заебал уже с этими подъебами.
"Босс".
- Ну чего ты, хуила старая, я ж любя.
"Хан".
- Блять.

Эя. Рука - на "зверя". Пальцы - на его шее. Поддевает ладонь лбом, когда гладишь, трется хребтом о нее же. Ушей плотных стрелки, морды чуть вытянутой сглаженный треугольник. Странные рычаще-гудящие звуки издавать начинает в какой-то момент, доворачивая голову следом за твоей рукой, когда делаешь то, что обещала сделать.
- Чесать шею - это даже лучше...
Не рычит и не гудит. Урчит?
- Лучше, чем не чесать шею.
Перестаешь когда почесывать его, предлагая заняться работой, мгновенно исчезает в темноте.
- Да, ладно.
Где-то у ящика с посудой уже. Сговорчивый.
- Только прикладывай карточки точно к считывателям, они прямо в центре каждой ручки.
Добираешься до шкафов. Ручки-грибы. Карточки - из кармана. Много карточек. Благо, на ручке есть диод. Карточка - красная вспышка. Карточка - красная вспышка. Карточка - вспышка, карточка - вспышка.
- Это может затянуться.

Движение створок лифта – очередное напоминание об опасности. Рейдеры повсюду. Активация радиостанции – ещё одно напоминание. Они придут сюда, рано или поздно. За тобой.
Снять рацию с пояса, активировать рацию. Активировать вербальную маску «Мужчина-Один». Мужчина-Один – Бак. Эмоция: раздражение.
- Рам, блять, заебал. Не мешай.
Пауза. Нужно попытаться получить больше информации. Рискованно.
- Зубастый с лифтом ебётся, что-то наебнулось.
Смешок.
- Куда её тащить надо было?
Деактивировать радиостанцию. Продолжить движение быстрым шагом по коридору в обратную от лифта сторону.

Эя. Дружба не есть то, что рождается по принуждению. Так говорила "Святая". Дружба приходит сама, дружба подобна семечку, закопанному глубоко в землю. Ей нужно время на то, чтобы прорасти, чтобы окрепнуть, чтобы стать чем-то большим, чем просто знакомство. Это с одной стороны. С другой, ты не знаешь больше никого, кого бы сразу звали "Презрением". Звучное имя, как говорят - говорящее. Хотя, "Хозяин" мог назвать его так и без причины, просто по велению своих темных желаний или пустых мыслей.
Убираешь гранаты в карман, убираешь пистолет за пояс. Усаживаешься на колени, подзываешь невольного сокамерника. И тот не заставляет себя долго ждать.
- Там на ручках есть такие площадки - магнитные считыватели. Для магноключей. Их обычно в перчатки или манжеты зашивают, но может быть сойдет и карточка.
Трется у ног, выжидает.
- А вот насчет планшета не уверен. Это чья-то вещь, не просто ящик. Такой же точно был у нашего пилота - может этот же, может просто похожий. Он его везде с собой таскал, вряд ли просто так бы бросил.

Эя. Вытаскиваешь цилиндры из продавленных в мягкой пластиковой пене пазов. Один и второй.
- Смотри только поосторожней с ними, про девять жизней - это все ложь.
Несколько шагов. Нащупав рукоятки - одинаковые, шероховато-прохладные - тянешь одну на себя, извлекая смертоносный инструмент из хранилища. Затвора брусок угловатый - мушки выступ сверху и с конца, целика планка - сверху и с торца, полукольцо спусковой скобы, рукоятки эргономичной выступ, гашетка, что больше напоминает кнопочный переключатель, а не крючок. Металла почти нет, но оружие ощущается крепким, надежным, дарит уверенность. Убить освященного - грех. Убить темного - не грех. Пистолет - на время. Ты одна, ты потеряна: нужда. Кот же, услышав про шею, тут же начинает отираться где-то под ногами.
- Ладно, ты и мертвого уговоришь. Вон, слева на ручке, чуть ближе к этому, к бруску, в общем, там кнопка. Дави - и все, можно будет вытягивать магазин. Я видел, как их охранники заряжают, там ничего сложного.
Нащупав небольшую, но фактурно рифленую бусинку, давишь на нее - и из основания рукоятки действительно отщелкивается "порожком" основание твердопластиковой планки.
- Вот. Теперь вытаскивай ее, а потом туда, сверху, патроны пихай. Там сверху такой как, ну...
Хлещет себя по бокам - и тебя по голени заодно - хвостом, явно вспоминая слово.
- Желоб! Вот. Там, короче, желоб. Как, такой, знаешь, "ви". И ты, в общем, где он расширяется, туда жопкой запихивай патрон. Параллельно верху магазина и немного с нажимом. По очереди. Попробуй.
Пробуешь - и у тебя получается. Умелостью рук своих, резовскими советами, Его помощью. Один сначала, за ним второй, пятый, потом десятый. Дюжина укладывается в планку прежде, чем крайний, все еще упруго "гуляя" на своем месте, вниз все же уже не продавливается.
- Двенадцать. Я считал.

    Юдвин обратно сел на колени. Грета уже свыклась с его внешним видом. Что-то странное наполнило её душу, от чего весь грибок вмиг перестал казаться... угрожающим. Весь подвал, весь замок теперь казался не местом великой катастрофы, но чем-то естественным, как естественны кусты в лесах и листья на речках. Наверное, это случилось после того, как оказалось, что вся погоня за выжившими закончилась так хорошо. Но почему Периайт оказался так щедр? Из-за страха? Всё же, слабейший принц даэдра мог ощущать страх. Но не перед смертными! Тогда, может, у него был какой-то свой план, очень сложный и запутанный? Это было в духе существ настолько могущественных. Но в чём Грета была уверена точно, так это в том, что даэдра не любят врать. Вранье — это удел слабых и смертных, боящихся, оттого и создающих слои защиты из лжи. Периайт во всём казался спокойным, будто всё совершалось так как и должно было совершаться.
    — Есть кое что. Маленькое поручение. Этот эгоистичный глупец Юдвин достоин уважения в одном — в своём твёрдом намерении услужить мне. Под моим руководством он начал создание препарата, который замедлит естественное разложение моей армии. Вот несколько склянок с незаконченным препаратом. Чтобы его закончить, нужно принести незаражённую кровь. Иди в покои матери Юдвина и найди там тайный вход за камином. Она считала, что будет там в безопасности, но недооценила силу моей болезни. Её тело ещё свежо и кровь подойдёт. Сцеди немного в эту склянку. Потом... я рекомендую тебе покинуть это место и Предел вообще. Но для начала иди на северо-восток, на Мёртвой вершине, у подножья которой стоит поселение Картвастен — есть моё главное святилище здесь. Отыщи там Кеша Чистого, моего верного последователя. Он станет тебе надёжным другом и поможет тебе в твоих научных взысканиях. — Он говорил спокойно, хоть в его голосе чувствовалась сила, достойная Принца. Грета почувствовала, кто такие Даэдрические лорды — их действительно не интересовали мирские дела в том смысле, в котором они интересовали самих мирян. Это были чистые воплощения мировых феноменов. Периайт был полным воплощение порядка и гармонии, в своём радикальном, но уж точно не в хорошем и не в злом проявлении. Мораль придумали смертные наравне с законами, чтобы оправдать все смертные пороки. Мир же в естественном своём положении был чистым, верным лишь своей собственной природе. Даже во времена активного изучения точных наук Грета подозревала и чувствовала это. А сейчас, находясь рядом с воплощением даэдрического Принца, это казалось очевидным.
    Несколько заражённых спустились вниз. Но теперь агрессии в их словах нет. Они молча смотрели на Серебряное Сердце, будто прислуга. У них ещё были признаки прежней жизни и казалось, что они умеют даже говорить. Но теперь они не говорили.
    — Возьми ещё их, для своих экспериментов. Как только я получу тот препарат, ты сможешь уйти с ними из замка. Они будут такими... пять дней, в зависимости от силы их воли. Потом грибок умрёт от потери связи с источником и они вернутся к жизни. Ты можешь спасти их, если хочешь. Это всего лишь прислуга, не они вызвали мой гнев. Теперь иди.

Эя. Ладонь - в недра ящика. В ящике - много всего. Угловатое, шероховатое, из крепкого и прохладного на ощупь пластика. Пистолеты. Много, десять. Презрение снова не солгал. Резкий, но не лживый - одно уравновешивает второе.
- Подходящий? Да они, кажется, все такие.
Сует морду под запястье.
- Ага, похоже на то. Но ты всегда можешь взять и проверить сама - сунуть патрон в магазин. Тебе дали руки - пользуй их.
Как спрашиваешь про охранника, берет паузу в пару секунд.
- Друг? У меня нет друзей - и они мне не особо не нужны. Просто Шрам...
Вздыхает.
- То есть, мы с ним почти не общались, но я думаю, он - нормальный. Не то, что другие. И еще он иногда чесал мне шею. Я, конечно, и сам ее почесать могу, но своя лапа - не то.
И вздыхает во второй раз, выслушав твое мнение насчет зажигательных смесей.
- Ладно, ладно. Признаю - затея не очень.
А ты, тем временем, уже вскрываешь еще один замок. Зеленый сполох, крышка открыта.
- Чтоб меня разорвало - это же гранаты!
Возбужденно покручивая хвостом, обходит собеседник хранилище.
- Много гранат. Сможем взорвать и серебришко, и Войда этого, и себя заодно. Все - в труху. Ящик гранат - это тебе не лапки мушиные курить, это - ящик гранат.

Эя. В ящике - части. Нечто. Не разбито, но разобрано: угловатые стыки, шероховатость и прохлада крепкого словно металл пластика. Длинная и массивная трубка, покатые бока чего-то, напоминающего толстое весло, еще всякое. Похоже, Рез не лжет.
- Если б Шрам не спал, он бы точно смог.
Это про сборку, очевидно. Идет следом, когда меняешь свою дислокацию.
- Может и найдется. А если нет - я-то и так все вижу.
Снова нащупываешь клавиши. Готова набирать последовательность из цифр. И не просто готова - набираешь.
- Взорваться? Точно не знаю - просто предполагаю. Но давай лучше не проверять.
Щелчок - задвижки открыты, крышку - долой. Лезет опять под руку кот. Присвистывает вновь.
- Пистолеты. Куча пистолетов, куча магазинов. А под этой штукой из твердой пены будут пачки патронов - чтоб я облез.
Сильней у него вряд ли выйдет, поэтому он особо ничем не рискует.
- Так...
Отходит к ящику с бутылками, явно нюхает что-то. Кашляет.
- Да... Пойло. Если умеешь, можем сделать "молотовку". Это просто - выбрать что покрепче, надрать тряпок, всех сжечь.

Эя. Говоришь о том, что и так понятно каждому, кто способен мыслить. Войд - очередное порождение первобытных страхов тех, кто не может объяснить природу окружающего его мира. Мира, созданного по Его законам и правилам.
- Бог дикарей.
С этим, конечно, можно и поспорить. Не каждый из тех, чьим домом стала Великая Пустота - дикарь. Хотя, да, таких много. Так много, что иногда и правда кажется, будто действительно - все. Усаживаешься прямо на пол. Извлекаешь из кармана гиматиона содержимое. Пластина, пластинки, патроны: на пол. Произносишь много слов, многие из которых складываются в вопросы. А Рез, похоже, нюхает разложенные перед тобой вещи.
- Кровь. Карточки - магноключи с яхты. От кают, туалетов, променаддека. От всего. Они у всех были, даже у таких как ты. В смысле, у гостей.
Смещается источник голоса, обходит кошка кругом отвалы найденного.
- А это - патроны. Маленькие, топоносые. От пистолета, наверное. Воняют страшно. А это...
И тут ты видишь - когда лысая, с пепельно-серого цвета кожей, крепкая кошачья лапа укладывается подушечками на дисплей крупной пластины, активируя его - что голос действительно принадлежит кошке. А то, может быть, и коту.
- Это обычный планшет. Только запароленный.
Удаляется голос, от тебя - к шкафам.
- Так... А тут у нас... Эти штуки точно не с яхты. Какие-то локеры. Как открыть - не знаю. А вот ящики - наши. То есть, Хозяина, конечно. Попробуй четыре нуля. Или цифры от одного до четырех. Стандартные коды, если их не меняли - то нам повезло. Я бы и сам нажал, но у меня нет рук.
Снова смещается невидимый собеседник. К охраннику теперь.
- О, да это же Шрам. Хозяин его как-то каминной кочергой за нерасторопность ударил - у него с тех пор полоса через нос к глазу осталась. Живой.
Явно топчется "зверь" по грудине репликанта.
- Спит, вроде бы.
На вопрос о "Почтении" не отвечает. Уверена, что услышал - других вариантов просто нет. Но - промолчал.
- И ключей нигде никаких не видно...

Эя. Первая фраза. Ты и "Святая". Шаг, другой. Все ближе клетка. Кошка в клетке - и не кошка вовсе. Репликант, чей дух заключен в темницу неподходящей плоти. Хотя, как не выбираешь ты то, где ты придешь в созданный Им мир, так не выбираешь ты и то, кем. Кто-то рожден в достатке и спокойствии, кто-то создан для одной лишь цели - рудник. Как ты, например. Рабочий общего назначения, "РОНка" - так таких называют. Долго работать, а потом медленно умереть, став кормом для еще живых. Возможно, нынешнее твое забытье - благо. Проснуться, понять и принять, что ты - раб. Теснота "скотовоза" - даже без гравитационных компенсаторов, просто валовая загрузка, на вес. Да, созданных иногда продают и так. Потом - токсичный, удушливо жаркий или обжигающе холодный полумрак, что разгоняет лишь налобный фонарь. Двадцать два часа работы - два часа оцепенения - двадцать два часа работы - два часа оцепенения. Повторять от создания до уничтожения. Делать то, с чем справились бы один проходческий комбайн и десяток андрошахтеров. Но - дешевле и проще купить тысячу созданных. Не все рожденные - темные, но все темные - рожденные. Это твое мнение, и пока ты не встретишь созданного, заклейменного пороком, что может его изменить?
- Поможешь? Слова - слова. Помоги, раз так.
Имени своего, однако же, так и не назвал.
- Презрение. Рез - так быстрей.
Нет, назвал. Ладони - на клетку. Простой замок - защелка с блокировочным кольцом, исключающим случайное открытие. Кольцо - отщелкнуть, защелку - сдвинуть. Открывается крышка. Внутри - судя по тому, как хлестнуло по внешней стороне кисти чем-то тонким и горячим: что-то лысое и, да, горячее.
- Точно - я вспомнил. Ты была с той женщиной. Не помню, где и когда, но видел точно. Так, а тут у нас...
Горячий и шершавый бок - о голень. Точно кошка.
- Ворох сонных репликантов. О - и Войд тоже здесь. И серебришко. Коробки еще какие-то. Похоже на склад. Где это мы? И, кстати, если мы проснулись, то чего эти лежат? Не знаешь?

Старожилы в Нортвиче привыкли смотреть на мрачную стену Леса сквозь настороженный прищур, однако знают, что сам по себе Лес зла никому не желает. Он живет своей непостижимой жизнью, вполне самодостаточной, со стороны иногда выглядящей странно или даже страшно. Он пугает, но только тех, кто готов пугаться. Старожилы знают, что Лес будет стоять здесь еще многие столетия, возможно, увидит и исчезновение цивилизации - либо же сам поглотит ее, похоронив на дне зеленого тенистого моря, накрыв мхом, засыпав высохшими иголками и прелой листвой. Для него столетья - лишь миг, у него свое время, медленное, тягучее.

Лес равнодушен и опасен, как большой спящий пес. Его сокровища упрятаны глубоко, его тайны сокрыты, его истории - это странная выцветшая картинка на древнем гобелене. Лес неохотно расстается с тем, что принадлежит ему, но уважает смельчаков, способных вырвать заветные сокровища. Лес наделяет своими дарами, но не всем они по душе. Тех же, кому не повезло, Лес примет в свои прохладные объятья, вплетет их истории в свою - бесконечную, местами трагичную, полную темных пятен и недосказанностей. Тех же, кто сумел уйти, Лес удерживать не будет, лишь изредка посылая им полные прохладной тени мрачные сны.

Эя. Нож - в веревки. Несколько режущих движений - служанка свободна. Руки - к телу, ноги - вместе. Так правильно. Так лучше. Несколько шагов - пальцы в штору. Штора - тянешь. Штора - тащишь. Служанку - в штору. Укутать, не завернуть. Прикрыть наготу, утешить, не требуя ничего взамен - правильное дело. Благое. Теперь: колени в пол, локти к себе, ладони вместе, подбородок к груди - как того требуют Правила. Слова: произнесены. Молитва: вознесена. Смирение. Благость.
Несколько шагов. Пластина - лицо охранника. Бледная кожа, коротких волос темнота, подбородка массивного выступ, скул широта, носа острота. Все - одинаковые. Все - на одно лицо. Покойны веки, умиротворения маска. Спит. Но запах - запах странный. От него пахнет резко, чуть сладковато, но больше кисло. Так пахнет пирожидкость. Так пахнет оружие, когда из него стреляют. Не все, но качественное - да. То, что они, охранники, носили с собой. Те, кому не посчастливилось жить в Великой Пустоте, используют порох. Все ингредиенты возможно добыть или сделать, не ставя ноги на грунт. И он пахнет совсем не так. Охранник использовал свое оружие. Но. Сейчас он гол, безоружен, спит. Когда?
Вдруг - голос. В темноте. Мужской. Глухой, скрипучий.
- Я тебя чувствую, грязное ты животное. Вспорю твои вены, выгрызу жилы, кровью умою - только открой.

    Яков взглянул на слова с известным ему смыслом и тяжело вздохнул. Слишком рано он стал Яковом солдатом. Сейчас ему очень бы понадобились знания монахов и опыт, проведённый в Монастыре. Очевидно, нужно было сложить слвоа в таком порядке, чтобы они звучали как магическая запись. Он знал лишь то, что молитвы начиняются с прошения или обращения к святому, а вот заклинания — с приказов. Первое слово было с заглавной, значит это было именно оно — заклинание. Но это не сильно упростило ему задачу:
    — Отринь Тьму, все равны на пути сомненья, пусть лишь Любовь рассеет Свет... среди единых... ответ. — Проговорил он бегло про себя. А потом закачал головой. Нет, это было не то.
    — Отринь Свет, пусть лишь Любовь рассеет Тьму, на пути среди единых все равны, ответ сомненья. — Он снова закачал и сцепил зубы. Это было не то. Неужели он не справится? Может, Ноа и выиграет для него время, но он должен был поспешить. Нужно было сосредоточиться и попытаться ещё раз. С другим подходом. «Отринь» — произнёс мысленно. «Что можно отринуть? — ответ, Тьму, сомненья, единых, Любовь, Свет... хорошо. Дальше. Что может сочетаться со словом «ответ»? Ответ среди единых... ответ единых; ответ на пути? Ответ рассеет? Ладно, дальше... «среди» среди чего? Среди единых — все равны. Наверное, это так. Среди единых все равны. Но кто такие единые? Чёрт!» — вспылил. А потом опомнился.
    — Господи, прости... — начал зачитывать молитву, пока та снова не переросла в мысленную. Как же много комбинаций. Но всё должно быть проще. Яков снова начал подбирать слова вслух.
    — Отринь Свет, пусть лишь Любовь рассеет Тьму, на пути сомненья все равны, ответ среди единых. — Может... так? Он проверил все слова, прочитал ещё два раза мысленно, а потом, убедившись, что это может иметь смысл — прочитал уже громче.

Борей. Движение: вперед. Темп: шаг. Тип: скрытно. Остановка: проем, значительная неровность, крупное препятствие, новые данные от визуал, новые данные от акустика. Выбрано направление: Помещение-​​Один, вход, дополнительно - периметр Коридора-Один. Незначительный дискомфорт - прохладно.
Правая рука: обнаружена значительная неровность. Значительная неровность: твердо, холодно. Предположение: наличник дверного проема. Остановка. Количество пройденных шагов: один. Значительная неровность. Предположение: периметральный наличник дверного проема. Предположение: дверь. Дверь: не автоматическая дверь роллетного типа. Дверь: автоматическая дверь вертикального подъема. Активатор: тактильно-​​сенсорная зона, верхняя часть средней трети двери.
Визуал: свет. Источник: пространство перед объектом: автоматическая дверь роллетного типа Помещения-Один, силуэт - мужчина. Свет: холодный спектр. Предположение: ручной фонарь.
Акустика: звук. Источник - пространство перед объектом: автоматическая дверь роллетного типа Помещения-Один. Тип: речь. Интенсивность: высокая. Язык: общефедеральный. Голос: распознан. Голос: Мужчина-Один.
- Ебать. Ты чего там делаешь? Голову спиздил что ли? Ты чего, ебанутый?

Мужчина-Один – не спасатель, не «Хозяин». Определенно. Мужчина-Один – враг, потенциальный убийца. Опасность.
Цель Мужчины-Один: «сучара». Предположение: объект женского пола. Человек, постчеловек, репликант. Предположение: недееспособный, частично недееспособный.
Помещение «Один»: исследование не закончено. Найдено подходящих объектов под свойства объекта «сучара»: один. Подходящий объект: Саманта. Дополнительная информация: Мужчина-Один не отреагировал на раздетого Охранника-Два.
Другой вариант: Мужчина-Один допустил ошибку. Перепутал помещения. Объект «сучара»: ???
Не важно. Мужчина-Один допустил ошибку. Мужчина-Один не готов, не ожидает нападения. Возможность, которую нельзя упустить.
Собраться. Резкий рывок в сторону двери, в сторону противника. Правое плечо вперёд, тело слегка наклонено. Попытка вытолкнуть Мужчину-Один из проёма. Задача: выбраться из помещения. Дополнительные задачи: не дать себя ранить или убить, не дать Мужчине-Один вызвать подмогу по рации, не дать Мужчине-Один поднять тревогу криком или другими способами, обезвредить и обездвижить Мужчину-Один. Сложно. Нож в правой руке – остриё вперёд, под наклоном. Лезвие в боку противника – преимущество. Лезвие в горле – выполнение всех поставленных задач.

Джо как раз хотела высказаться насчет того, что не хотела бы себя чувствовать обедом, когда это и случилось. Прямо из стены дома напротив, вернее, сквозь стену, поскольку для такой туши стена - это как картонная перегородка, метрах в пятидесяти от вас выскакивает э...

Таких зверей вы не видели, да их никогда и не существовало. По виду это стегозавр. Но у него лапы с когтями, как у хищников. Пластины на спине тоньше и острее, больше похожие на мечи, а морда скорее подходит для хищника, чем для травоядного. И он очень шустер, несмотря на размеры автобуса.

Выскакивает зверь перпендикулярно улице, но разворачивается на ходу в вашу сторону.

ПОШАГОВЫЙ РЕЖИМ
.

Микош вытащил руку из темных недр корзины - а на ней паук сидит, размером с ладонь, чудной такой, молочно-белый, покрытый как камуфляжем зеленоватыми полосками и пятнами - и только глазки красные. Проворно вскарабкался гобольду на плечо, замер (совсем рядом с яремной веной). Харди, повторив действия товарища, извлек багрово-красного паучка, брюшко все в радужных переливах. Паучок сразу под рукав полез, щекоча.
А вот Гоба ничего не достал, и фрогмэны лишь плечами пожали:
- Никому из них ты по душе не пришелся, - как будто извиняясь сказал тот, что держал корзину.
Большие важные жабы тем временем закивали одобрительно.
- Двоих пауки выбрали - хороший знак, - сказал первый.
- Будут связывать вас с племенем, - проговорил второй.
- Укус твоего тебе даст силу раненного медведя, - проговорил третий, обращаясь к Микошу.
- А твой магию чует, - серьезно кивнул четвертый Харди.
- А коротышу копье подарим хорошее, - решил утешить Гобу пятый.

Борей. Движение: вперед. Темп: быстрый шаг. Остановка: стена, крупное препятствие, проем, значительная неровность, новые данные от визуал, новые данные от акустика. Выбрано направление: источник звука, тип: мелодия.
Правая рука: обнаружена значительная неровность. Значительная неровность: твердо, холодно. Остановка. Счет шагов не велся. Значительная неровность. Предположение: периметральный наличник дверного проема. Предположение: дверной проем. Дверной проем: открыто. Помещение доступно.
Визуал: свет. Источник: дверной проем. Свет: холодный спектр. Свет: прерывистый. Предположение: светильник высокой мощности, неисправный.
Акустика: звук. Источник - пространство за объектом: дверной проем. Направление - прямо от тыльной части объекта: дверной проем. Тип: речь. Интенсивность: очень высокая. Язык: общефедеральный. Предположение: мужчины - два.
Мужчина-​Три:
- Да послушай ты, блять - она же сдохнет сразу! Эта хуита может сгореть - Модо потом нам всем ливер повырывает!
Мужчина-​Четыре:
- Ты, рейдер зачуханный, будешь учить меня тому, как извлекать аугментации? Уверен, что компетенции хватит?
Мужчина-​Три:
- Ты края не щупай, Док. Понял? Доебал уже. Мне по хуй будет, что Модо про тебя сказал. Понял? Красное пущу - вякнуть не успеешь. Понял?
Мужчина-​Четыре:
- То есть, я могу при встрече господину Модо так и передать? Что одна из его вшивых шавок его приказы ни во что не ставит?
Мужчина-​Три:
- Ты... Сука... Я не в этом смысле, блять.
Мужчина-​Четыре:
- Именно в этом.
Мужчина-​Три:
- Я...
Мужчина-​Четыре:
- Лампу лучше почини, краснопускатель - контакты, очевидно, где-то замыкает.
Мужчина-​Три:
- Да. Похоже на то.

"Молельщица"

- Госпожа, во дворце вам оставаться опасно, стража рыскает из угла в угол. Вы должны вернуться к отцу, - твердо сказал рыцарь, затем повернулся к священнику и с сожалением ответил: - Простите, святой отец, но вы должны понять. Дальше наши дороги расходятся. Если вы дальше в замок - бороться с местным изменником, то мой путь - вернуть дочь её отцу, я давал клятву. Отведу госпожу к Его Светлости, герцогу.

Адриан снова мягко обратился к госпоже: - Я и Бертольд выведем вас наружу, в знакомые края, где нас не достанут лазутчики золотого народа. Если вы еще не оправились от лишений, которым они вас подвергли, то я понесу вас, Ваша Светлость.

    Монах взглянул на карты и попытался внимательно изучить их. Все эти подземные лабиринты действительно напоминали творение природы. Он был рад, что река вымыла их, и это даёт им шанс на спасение. Он также был рад кольцу, хоть из магии предпочитал магию божественную. Кольцо, впрочем, он все равно надел и глубоко поклонился. А потом сказал:
    — Если то, что Вы говорите про короля — правда. — Он посмотрел на друзей. — Уж лучше постараться не иметь врагов, вместо того, чтобы жить в страхе, что мстители придут за нами. Я бы рискнул и воскресил короля. Но Элиза — ею рисковать не хочется. Бертольд. Ты сможешь её провести тоннелями? Или, госпожа, вы согласитесь повременить? И, что думаете вы: Адриан, Торин? Это стоит того?

- Если не сможет, мы ее понесем, - заявил Торин. - Время не ждет.

- Я верный рыцарь герцога, Ваша Светлость и буду защищать вас до последней капли крови. Можете не сомневаться - больше ни один из них не прикоснется к вам. В остальном же, прошу слушать и подчиняться святому отцу Якову. Он знает что делать - нам и правда нужно бежать как можно скорее. Принц местных совершил святотатство - поднял руку на своего отца и убил его. Нас ищут, госпожа, - рыцарь вкратце, говоря твердо и быстро, обрисовал ситуацию девушке и решительно принялся за дело - начал собирать ее вещи в дорогу, а сам при этом кивнул монаху: - Да, отче, ты прав как всегда. Мы ничего не потеряем, если заглянем туда. И там подземный ход, они вряд ли знают, что мы его отыскали, так что это преимущество.

    — Госпожа Элиза, если Вы хотите есть, то должны будете делать это во время движения. Нам нельзя оставаться тут. — Монах кивнул в сторону решётки и первый же направился туда, стремясь снова войти в тоннели. — Нас могут преследовать. Очень надеюсь, что этот ход не найдут, даже с Бертольдом мы вряд ли сможем спрятаться тут, если сюда спустятся механические стражи. Или... — Яков взглянул на Бертольда, а потом и на двух оставшихся товарищей. — Что если мы сходим к этому мастеру Тимину? Бог свидетель, я не умышляю ничего злого, пусть даже здесь живут еретики, но если мы сможем взять его в заложники и заставить его стражей подчиняться нам. Или действительно попытаться воскресить короля и заручиться его поддержкой? Но этот Древний Зов, хоть они и могут его контролировать, можно ли доверять им? Кажется, не все согласны с использованием... этого. Госпожа Элиза, вы что-то знаете об этом? Или об Эльминахе? Как вообще получилось так, что Вас выкрали? Расскажите же!

- Мы пришли тебя спасти, - жизнерадостно сообщил Торин, - и, если получится дать наследнику по рогам, то сделаем это с удовольствием. Давай-ка снимем с тебя цепи.

И он двинулся вперед, намереваясь свое обещание выполнить.

Грубая сила плюс куча свободного времени - ультимативная комбинация. Порядочно пошумев, наконец сносите дверь, та с грохотом съезжает с петель. Вас обдает волной сладковатого запаха.

Следующая комната утопает в бледных побегах какого-то растения, которые свешиваются с потолка, стелятся по полу, кучкуются в плотные узлы. Мало того, побеги эти слегка подрагивают, будто живые, пульсируют и сочатся какой-то полупрозрачной жидкостью.
Света факела не хватает, чтобы рассмотреть всю комнату, заросли довольно густые.

И откуда-то оттуда слышится странный резкий голос, выплевывающий отдельные слова, как если бы его душили:
-...фотосинтез!.. наблюдай, наблюдай... бгульк-бврл... почкование!.. бвр-лбв... неизмеримо!..

Итак, Майя с Зарраксом заходят внутрь, приближаясь к подозрительной плачущей девочке. Когда они приближаются достаточно близко, девочка затихает вдруг - и резко оборачивается. А у нее нет лица! Тряпичное лицо куклы, глаза-угольки, рот намалеван, да и сама она (теперь-то видно) представляет собой какой-то болванчик, подделку, хоть и жуткую.
В этот момент откуда-то сверху слышится зловещий смех, и настоящая девочка спускается с потолка, где все это время таилась!
- Самые хитрые, да?! - кричит она зловеще и хватает холодными ладошками Майю за шею! А у Зарракса от этой ситуации аж колени трясутся! Жуткая девочка, кукла эта живая.

Ах ты, паскуда! Шерсть на загривке Гнаша встопорщилась от возмущения, когда любимый ломик гнолла канул в пасть железного древа. Каторжник выхватил вредную лопату и принялся с энтузиазмом выковыривать бормотуну глаз, приговаривая:

— Ломик сожрал, глаз потерял! Любишь стишки, люби и пирожки!

Гном одобрительно покачал головой, да языком поцокал - хорошо угощенье. Не зря в такую даль тащился. Принялся челюстями работать, только за ушами хрустело. Кто-нибудь внимательный мог заметить, что гость нет-нет, да отправит кучек за пазуху, где тоже кто-то хрустел, но на свет не показывался.
Одержав победу и над карпом, и над репой, и над рыжиками, и разумеется над "Слезами" Харди, похрустывая капустой, направился к столу, за которым беседовали гнолл с гобольдом.

- Здорова, бандиты! - прищурился Три Гвоздя. - Тоже в Чащу собираетесь?

  — Божечки-кошечки! – пропищала девочка, когда поняла, что их окружают. Майя считала, что с любым разумным созданием можно попытаться договориться, объясниться, откупиться. Но похоже, что быколюды жаждали только крови. Иначе чего они с секирами наперевес из-за кустов повылазили. Явно не книжки продавать собираются.
  — Как их много то! И так близко от Нортвича! Драпаем? – это даже был не вопрос, скорее очередное удивление.

– Так. Паутина. Зверушек не спускайте – завязнут. А вот паутину... Собираем и в один из котелков. Чтобы когда снова понадобятся факелы не пришлось вещи рвать. Но если там и вправду есть тот, кто её оставил... он об этом точно узнает. Ох. Готовтесь.

Равандил поднял палку подлиннее и начал наматывать на неё паутину.

Когда наконец встали на привал, Маришка грустно и молча уставилась в костер. По щекам безостановочно текли слезы. Ей так нравился этот нагловатый, болтливый, заботливый и чертовски живой парень... Дохлому эльфу было не понять. Потери соратников преследовали бедную Маришку. И возможно это ее судьба быть или одной, или в компании мертвецов. Госпожа Смерть, черт побери...

- Эрика вынужден вас огорчить. Эти дюны наверняка связаны с колодцем, но точно не являются складками реальности. Напомню, что колодец находится в мертвом городе и архитектор предупреждал, что опасность именно там. А значит эти дюны всего лишь очередной шаг по пути к городу. Мы конечно можем просто идти, но во-первых это скучно, а во-вторых долго. Есть еще и в-третьих, но я пока промолчу, чтобы не сглазить.

Мощный удар топора, хруст ломаемых костей, вспышка боли, темнота, забытье. Так закончила свою жизнь гобольдша Берта. Никто из троих смельчаков не вернулся в Нортвич живым.

На следующее утро посетители "Спящего василиска" с ужасом увиделитри головы, насаженные на колья и выставленные на опушке Леса. Головы эльфа, человека и гобольдши. Племя Раскалывателей Камней вышло на охоту, мстя за своих убитых воинов.

– Вот это битва! – рассмеялся ревенант, триумфально воздевая окровавленную секиру высоко над головой, – Нет, только посмотрите на неё, – он пнул носком сапога одну из безжизненных голов чудовища, – Ползала себе тут, жрала всех, в упор не хотела замечать очевидный урок, заключённый в этих поверженных колоннах! Думала, раз она такая огромная, многоголовая, заживляющая раны, так будет жить вечно! А вот лежит поверженная у наших ног. Слышите? Мухи-падальщицы уже слетаются на свою трапезу, – и действительно, к прочим звукам ночного леса, которые после внезапно отгремевшей битвы воспринимались почти как полная тишина: шуму ветра в листе, бормотанию сумасшедшего не-дерева, тяжелому дыханию бойцов, – прибавилось характерное жужжание, – Такая здоровая непобедимая тварь, а станет просто большой зловонной кучей, пищей для червей! Как и всё живое в Срединном мире!

Резко повернувшись, Осберт обрушил секиру на мирно отдыхавшего рядом Виго.

  Сил у Греты оставалось немного, но она смогла дотянуться к деревянной коробочке с тремя склянками, открыть её и вынуть первую попавшуюся склянку. Девушка поднесла её к губам и вынула пробку. А после начала заливаться ярко-голубой жидкостью внутри. Первое, что она ощутила — как пузырьки жидкости щекотали нёбо; потом солёный привкус, оседающий на щеках, языке, по всему горлу и далее по пищеварительному тракту; наконец — лёгкое онемение всего тела и покалывание в кончиках пальцев. Грань тела будто размывалась и в один миг неподъёмная ноша перестала быть такой неподъёмной. Организм перестал дышать самостоятельно и Грете пришлось усилиями сознания и немалой физической силы вдыхать и выдыхать. Но тяжкий груз всё ещё был на ней. И он же нашёл невидимую воровку. Толстяк приподнялся, закричал несколько неразборчивых ругательств, родом из Хаммерфелла и закинул руки над головой, чтобы размозжить череп Грете. Лицо редгарда пылало от ярости, а из рта текла вонючая слюна — бурого цвета из-за обилия проглоченных старых спор.

- Да берите вон этих двоих с собой, - кивнул протирающий стаканы Чэрвольд в сторону Фенвариена и Берты. - Эльф в Лесу уже бывал, опытный. Гобольдша... тоже не должна подвести, правда, дорогуша? - хозяин "Спящего василиска" подмигнул Берте.

Массивная туша мантикоры подминает гному, когтистые лапы терзают и без того неживую плоть, ядовитый хвост разит снова и снова, впиваясь в уже бесчувственное тело. В глазах у Криви меркнет.

Ведьма рассмеялась, услышав ответ Эльмиры.
- Что ж, так тому и быть, - она сделала шаг вперед, нависая над эльфийкой, зашептала исковерканные слова Старшей речи. Эльмира почувствовала, как клинок вошел ей в шею, как толчками стала выходить из тела кровь. - Послужишь мне, послужишь... - а дальше мрак, беспамятство, но и ими не выйдет утешиться. Заклятье ведьмы заставит дух Эльмиры вернуться в Срединный мир, стать слугой скверной старухе. Возможно, навсегда.

...Витор очнулся под вечер, лежа на земле, рядом с поваленным деревом, тем самым, где оставалась сумка с волчатами. Все тело болит, будто медведь его мял, укушенная волком рука едва шевелится. В голове звучат слова ведьмы, что живет в брюхе волка:
"Иди на север, ищи след ходячей избы. Найдешь ее, усмиришь - позови меня волчьим воем в полночь, явлюсь. Освобожу остроухую ведьму от службы вечной."

Волк, захлебнувшись воем, странно и неестественно выгнул голову, раскрыв пасть. А прямо из глотки его высовывается старушечья рука и кидает в Витора какую-то склянку! Явно положение не очень, так что первый снаряд полетел мимо, разбившись о дерево за спиной Витора.
- Чешуей у меня порастешь! - кричит злобная старушенция из пасти.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Тепло распрощавшись с извозчиком (хоть после ночного инцидента он вел себя излишне тихо) недалеко от города и забрав свои не многочисленные вещи отправились в город Ацагат. У ворот вас остановил худощавый стражник



- Вы хто? - спросил он - велено никого не впускать, валите отседаво

- Я не встречал такое чудище раньше, но сколь знаю мир - любой вещи можно подыскать применение. если не практическое, то.... хоть как трофей, дарующий славу, - склонил голову в поклоне перед монахом Адриан и занялся приготовлением быстрого лагеря для короткой передышки раненых.

  С трудом Яков смог принять на дубину жвала паука. Те едва не сломали боевое оружие пополам, а пауки по меньше почти сбили монаха с ног, сковав его ноги липкой паутиной. К счастью, паутина не сильно липла к земле, и оружие всё же выдержало. А помощь товарищей и вовсе обезвредила проблему. Монах во время битвы ощутил какую-то эйфорию, лёгкость и поднесение, и даже мерзкая отрыжка восставшего из мёртвых бремени монаха в виде Ланзо не нарушила душевного подъёма. Он ещё не мог понять, что это, но глазами уже устремился к небесам, благодаря Господа. К сожалению, это отвлечение стоило слишком многого, и гигантский паук, при смерти, смог приковать Торина к земле ударом своей прочной конечности. Яков бросился к нему и попытался за руку оттащить подальше. Он быстро осмотрел рану и понял, что дело обошлось переломами нескольких рёбер.
  — Уславь Бога нашего, Торин, ибо умилостивил он тело твоё. Но се урок, чтоб был ты впредь осторожным. Я помогу тебе, но пройдёт какое-то время до заживления. — Он поднялся и осмотрелся. Также осмотрел Адриана, убеждаясь, что тот невредим. Тогда-то рыцарь и обратился к нему по поводу пауков. Без лишних слов, Яков опустился к поверженному животному и древком дубины попытался проверить жвала и ротовую полость членистоногого, чтобы узнать, есть ли там яд. Лишь добавил кратко:
  — Ланзо, Бертольд, должны мы лагерем стать, чтобы помог я Торину. Благочестивый Адриан, как считаешь, хитин зверя полезным будет? — Монах улыбнулся сначала мягко, а потом и вовсе расхохотался, будто ребёнок. Это был первый смех за всё время путешествия Якова с этими наёмниками.

Торин никогда не отказывался от доброй драки. Хотя эту считал лишней. И не ко времени.

- Рудокопы хреновы... , - проворчал он, хватаясь за топор.

  Такой поворот не мог не радовать мертвяка. Получалось, бес не зря подсказывал всем копать... А где он, кстати? Воин упустил его из виду и теперь не мог найти, да и не хотел, на самом деле – сейчас его интересовала лишь драка. Наконец! Да ещё и так много! Мертвяк начал размахивать мечом на ближайших пауков, точнее хотел это делать. На самом же деле он успешно махнул мечом один раз, а во второй раз его рука хрустнула и искривилась так, что он с силой вогнал себе рукоять меча в живот. Тупой удар нисколь не повредил старую кольчугу, но тело мертвяка отозвалось громким, утробным урчанием, который могли слышать все. Газы? Да это же испарения яда, накопленные где-то внутри, разбушевались! Неужели сейчас рванёт? Рванёт или не рванёт, а Ланзо на всякий случай подался корпусом вперёд – ядовитое облако должно потравить эти восьмилапых насекомых, а не попутчиков.

  Нелнаренкуариен со заметным огнём в глазах слушал проповедь Греты, и в каждую неудобную секунду перебивал её громкими возгласами. Он поднимал свою руку, будто открывал истину и вставлял краткие комментарии.
  — Ага! Значит эти необычные споры подчиняются законам природы. — Сделал окончательный итог, после чего потёр свои ладони за заслуги и отвернулся от Греты, уходя к окну.
  — Верно, зелья водного дыхания должны помочь вам. Они позволяют дольше не дышать, а значит и споры не попадут внутрь. Но даже если попадут, то не велик шанс, что они смогут прорасти. Вот что значит — слабейший из Принцев. — Он взглянул куда-то к небу, будто обратился к самому Периайту. — Вы должны будете идти. Если грибы действительно управляют людьми, значит они должны подчиняться причинно-следственным связям. Не давайте заражённым стимула нападать на вас. Просто не попадайтесь им на глаза. — Изрёк будто величайшую мудрость и поспешил к стеллажу с полками-подстваками для склянок разного литража. Он достал оттуда три пузырька, в каждом была жидкость, напоминающая помойную воду. Внутри плавали чешуйки и множество останков неизвестного происхождения. Нелнаренкуариен дал по склянке каждому.
  — Пейте. Зелье действует один час. Только закрывайте нос и сразу же глотайте — мой вам совет. А! Ещё вот это, — он достал ещё две склянки, — это мои экспериментальные препараты. Взрывные склянки, которые я назвал «Нуагат Куо!», теперь когда я знаю природу спор — нет смысла усложнять структуру для магического паралича. Если бросить их во врагов, их покроет туман из ледяных частиц. Вы должны вылить на туман воду, чтобы кристаллизовать туман. Но у меня есть только два, и киродильское бренди у меня закончилось, поэтому используйте лишь в крайнем случае! — Он положил склянки в руки Друстатору, пока Люциус спустился на низ, а Грета считала энциклопедию. К последней он подошёл почти вплотную и также навис над книгой. После чего хмыкнул и, подняв палец к нему, изрёк в характерной для себя манере.
  — Будьте осторожны. Если есть заражённые такие как Бедвир, могут быть и другие. Бедвир наверняка прибыл один из первых, а значит споры могли прорастать в нём и дольше. А ещё он как и каждый норд падок к еде и мог съесть целую тонну этих спор, а значит от количества могут происходить подобные мутации. И если вы встретите Юдвина, вполне возможно, что его придётся убить. Что же, это всё ещё будет преступлением, которое придётся пояснить отцу после того, как я найду лечение заразы... — он сделал небольшую паузу, — я позабочусь об этом.
  К этому времени прибыл Люциус. Когда он спустился вниз, то увидел Жюли возле конюшни, которая тянула за поводья лошадь. Она взглянула на Люциуса и запрыгнула на ездового.
  — Извини, Люциус, что не прощаюсь. Но я должна добраться к друзьям за помощью. Там у меня друзья... — Она сказала это так неуверенно, что запросто можно было подумать, будто Жюли просто врёт, чтобы скрыть свою трусливость. На деле же, голос, засевший внутри Жюли, увидел на стременах одной из лошадей символы, которые принадлежали секте, к которой он когда-то принадлежал. Если провести ритуал возле кромлеха, который при подъёме в замок был виден приезжим, то лошадь могла бы привести Жюли к убежищу тех сектантов. Голос убедил её, что они могущественные маги и смогут помочь. К сожалению, Люциусу не суждено было узнать это. Жюли без лишних снов вскочила на животное и ударами под рёбра погнала её к открытым вратам из поместья.
  Когда же Люциус вернулся, то как раз расслышал часть изречения Нелнаренкуариена, когда он говорил про смерть Юдвина. Внезапно, знание ударило и в голову молодого Квинтилия. Если это всё действительно магия даэдра, то её можно было решить намного проще. Любые подарки даэдра не естественны Нирну, чужды его законам и естеству, они нарушают хрупкую структуру Нирна, а потому от них легко избавиться. Каждый колдун, умеющий призывать посредством ритуалов помощь из Планов, также умеет возвращать её обратно. Чаще всего это делается как часть негласного договора между магом и Принцем, но в случае Люциуса, такое можно было бы провернуть и насильно. Даэдра, не смотря на свои возможности, сильно уступают людям в гибкости ума и силе воли, и даже хитрейший Клавикус Вайл или Искуситель-Боэта не раз были обмануты обычными смертными. Последние чаще всего жалели об этих проступках от рук агентов Планов, но Люциусу было не привыкать жить в осознании, что и за его головой может прийти Дремора или кто-либо другой из охранников Принцев. Он мог бы попытаться насильно изгнать источник заражения. Однако, для этого ему потребовалось бы немало материалов, в числе которых заражённая плоть для герметического круга, рубиновая пыль в качестве достаточно устойчивого катализатора, сильный эманирующий магический источник для прямой передачи магической энергии, и огромное количество магической энергии. С помощью этого даже не нужно было место силы — всё компенсировалось бы магической энергией и действующими ингредиентами ритуала. Первого у Люциуса хватало, хотя вполне возможно, что ритуал смог бы исчерпать и его источники. А вот из ингредиентов проще всего было достать заражённую плоть; рубинувую же пыль редко используют даже алхимики, а чтобы вручную добыть её из рубина, требовалось совсем нечеловеческих сил. Сложнее всего было с эманарующим источником. Эманация в мире предметов встречалась крайне редко, она была в плодоножке светящихся грибов, но в мизерных количествах; достаточное количество можно было насобирать из корней Нирна, но это было крайне редкое растение. Но вдруг, Люциус заметил клинок Друстатора и узнал в нём лунное серебро. Это был и один из эманириющих источников, излучающих слабое излучение, влияющее на тонкие вещества с достаточной силой. В потайных задворках Квинтилия родилось умозаключение, что меч Друстатора мог сгодиться для ритуала изгнания — но сам меч мог сильно повредиться. И наконец, объект должен быть неподвижен на период ритуала, занимающего от десяти минут.

***

  Грета бегло нашла по перекрёстным ссылкам книги статьи про грибы и сузила поиск до редких типов грибов. Нелокальные связи там действительно встречались, но всего два раза. Она посмотрела каждую из двух статей. Первая рассказывала о ворующем грибке — этот вид грибка был примечателен только тем, что мог «передвигаться» к животным трупам, которыми он питался, на большие расстояния, при этом не имея прямой связи с грибницей. Второй случай был куда интереснее. Корполус киродильский был весьма интересным представителем грибного мира. Он также проявлял адаптивную паразитическую манипуляцию, когда поражал тела некоторых видов кровавой травы, жертвуя ей часть ресурсов из грибницы для ускорения роста и более активного питания самим растением. В статье указывалось, что никакой прямой связи с грибницей гриб не имел — он рос на растительном теле, а после полного уничтожения травы, которая сама по себе умирала к зиме, а под влиянием гриба сохранялась целых три-три с половиной года, гриб умирал. Суть нелокальности не была раскрыта в статье, но там было указано, что, не смотря на наличие нелокальных связей, гриб не может отойти от грибницы более определённого расстояния. Предположением Зильфриды Северный огонь — написавшей статью было то, что энергия, необходимая для осуществления нелокальной связи, увеличивается геометрически при малейших изменениях в дистанции, так как в обязательности требует проникания в «нематериальный карман» бытия. А значит, заражённые и сами не могли бы далеко отойти от источника. Если только источник не уйдёт далеко, либо если источник заражения также не есть могущественным источником энергии. Что до последнего, то лишь оставалось надеяться, что это неправда.

Вы не можете просматривать этот пост!

Общими усилиями герцог Боссе и сир Адриан смогли привести Бертольда в чувство. Пара глотков воды поставили парня на ноги. Охотник был готов продолжить путь. Раздался голос священника.

—Что же, бес, уже много времени причиняешь ты мне неудобства, но благодарен я, что напоминаешь мне о грехе, содеянном мной. — Он говорил простым, бытовым языком, потому что не пытался ни оправдываться, ни прятать свою речь за умную схоластическую речь.

Он посмотрел на Адриана, потом на остальных. — Этот бес призван из Пекла в мир, чтобы мучить мена за грехи, которые я совершил, среди которых выделяется один, из-за которого сам Дьявол обратил на меня свой взор и уготовал мне тёплое место Там. Ну же, бес, скажи им, что я сделал. Я не боюсь ни тебя, ни твоего господина, ни своего греха. А ещё я убил рыцаря в латах, что также явился мне после своей смерти в облике нежити. — Он взглянул на Ланзо и до сих пор не чувствовал ничего — внутри его вдруг оказалась блаженная пустота. — Я не помню ни его настоящего имени, ни момента, когда мой меч проткнул его. А кроме него я убивал десятки людей. — Он не упоминал ни войну, ни то условие, что почти все убийства он убивал потому, что так нужно было. Яков не хотел как либо искажать истинную суть своих слов. — Ежели есть что сказать кому — говорите сейчас, а ты, бес, не соблазнишь сердце моё своими уловками и хитростями, ибо «ни хытру, ни пытьцу ни горазду Суда Божиа не минути!».

Впечатленный такой исповедью, Адриан не нашелся, что сказать с ходу. Рыцарь замолчал - в душе его боролись уважение к вере и деяниям святого человека с истиной его слов о грехе и союзе с демоническим созданием. Как быть с этим? Рыцарь с надеждой посмотрел на сеньора Боссе, слово ища решение у сюзерена, но тут услышал глас мертвого воина, которого прежде ошибочно счел союзником беса.

— Memento mori... Вы... Смертные... Живёте... Прошлым... Будущим... Но прошлого... Уже нет... Будущего... Ещё нет... Скажите мне... Почему вы... Смертные... Не живёте... Единственным... Существующим... Моментом... Почему... Не живёте... В настоящем? - Ланзо умудрился закончить свою речь правильно, без придыхания и с выраженным интонацией вопросом.

- Живем, о несчастный страдалец, но... как объяснить тебе, лишенному души, что прошлое и будущее не менее важны? Лишь тот, кто владеет душой, божественным касанием Небесного Мира может чувствовать надежду на будущее и светлую грусть о прошлом. Они связаны с настоящим крепкими узами.

Адриан сочувственно склонил голову - рыцарь совершенно запутался в происходящем, которое создавало перед ним непривычно-сложные дилеммы. И решать их совсем не хотелось. Из речи монаха уже родилась догадка о его связи с мертвым Ланзо - выходит они с Яковом связаны сильнее, чем могло показаться сначала... убийца и жертва, причем странно, что не рыцарь в данном случае убийца.

  Ланзо понимал только одно, а именно – коль работает, так не трогай. Пока смертные что-то там обсуждали, мертвяк решил порыться в принадлежностях мёртвых великанов, включая их останки. Если кто и мог здесь невозмутимо относиться к виду трупов, их внутренностей, отделённых конечностей, запаху и прочим радостям уже подгнивающих существ, то это был Ланзо. Поэтому он осмотрел всё в поисках хоть чего-нибудь интересного.
  Когда чёрный рыцарь вернулся к остальной группе, монах (для Ланзо – "монах") что-то говорил остальным смертным, но только попутчикам, а не деревенским. Ещё здесь присутствовало то летучее существо, которое никто не пытается проткнуть мечом или стрелой. Решив, что это всё же может быть интересно, воин навострил остатки ушей. От услышанного Ланзо лишь скрестил руки на груди и покачал головой, облачённой в непроницаемый шлем – достаточно выразительная жестикуляция как для бесчувственного и хладнокровного создания. Впрочем, слова Якова всё же интриговали мертвяка. Про его смерть они с Плачивым уже говорили не столь давно, но теперь, кажется, будто крылатая сущность и Ланзо связаны, а общее у них – Яков.
  Ланзо замолчал и напряг память. Он определённо слышал эту фразу от других монахов и мог воспроизвести её даже не зная латыни. С неё он и начал свою речь, обращая внимание на себя.
— Memento mori... Вы... Смертные... Живёте... Прошлым... Будущим... Но прошлого... Уже нет... Будущего... Ещё нет... Скажите мне... Почему вы... Смертные... Не живёте... Единственным... Существующим... Моментом... Почему... Не живёте... В настоящем? - Ланзо умудрился закончить свою речь правильно, без придыхания и с выраженным интонацией вопросом.

  Монах хотел упомянуть, чтобы все благодарили Господа, но при виде всего того кровавого месива у других могли возникнуть сомнения по поводу Бога. Умный монах знает, что большинство людей — овцы заблудшие, ибо идут за пастушьим посохом и блеют каждый раз, когда им что-то нужно, и лишь немногие сами прокладывают свою путь, пользуясь доброй душой и чистым разумом. Заблудших овец нужно беречь так, как и оберегают овец, если не получается переубедить их не быть овцами. А Яков был обычным монахом, и не имел ни репутации, ни внутренней силы, ни чистой души, чтобы наставлять других, поэтому он принялся оберегать; поэтому он умолчал про Господа.
  — Яко есть тут раненные или тревожные, пусть идут в путь в Верхнест, я буду ждать на тропе и постараюсь помочь каждому чем смогу. — Сказал твёрдо и уверенно — для нравственности нужно быть таковым, чтобы люди не сомневались и не стеснялись. А потом направился за спасёнными к окраине деревни и выслушал обеих. Плачивый размягчился в сердце, когда Торин начал говорить мягко и улыбчиво, а легенда про золотое озеро погрузила монаха в думы. Он решил промолчать, чтобы пострадавшие не напрягались в размышлениях и согласился послушаться совета девушки и найти того деда. Но в этот момент явился Баффун и Адриан. Слова первого уже во второй раз не ранили Якова и он остался неизменным в своём серьёзном лице. Теперь он понял — убежать от прошлого невозможно.
  — Что же, бес, уже много времени причиняешь ты мне неудобства, но благодарен я, что напоминаешь мне о грехе, содеянном мной. — Он говорил простым, бытовым языком, потому что не пытался ни оправдываться, ни прятать свою речь за умной схоластической проповедью. Он посмотрел на Адриана, потом на остальных. — Этот бес призван из Пекла в мир, чтобы мучить мена за грехи, которые я совершил, среди которых выделяется один, из-за которого сам Дьявол обратил на меня свой взор и уготовал мне тёплое место Там. Ну же, бес, скажи им, что я сделал. Я не боюсь ни тебя, ни твоего господина, ни своего греха. А ещё я убил рыцаря в латах, что также явился мне после своей смерти в облике нежити. — Он взглянул на Ланзо и до сих пор не чувствовал ничего — внутри его вдруг оказалась блаженная пустота. — Я не помню ни его настоящего имени, ни момента, когда мой меч проткнул его. А кроме него я убивал десятки людей. — Он не упоминал ни войну, ни то условие, что почти все убийства он убивал потому, что так нужно было. Яков не хотел как либо искажать истинную суть своих слов. — Ежели есть что сказать кому — говорите сейчас, а ты, бес, не соблазнишь сердце моё своими уловками и хитростями, ибо «ни хытру, ни пытьцу ни горазду Суда Божиа не минути!».

- Пошли, - сказал гном, - может, у деда пиво есть, а, коли нету, авось разговорим его.

И зашагал в указанную девушкой сторону.

- Я еще вернусь, красавица, и обязательно тебя отблагодарю!

– Само собой, но сперва, хотелось бы воспользоваться туалетом, если не возражаете, – орк несколько секунд смотрел на Гаэлоса, повернув голову в его сторону, и едва заметно моргнул правым глазом.

Грограг уже наговорился с вождем на всю свою оставшуюся жизнь и теперь ему хотелось расспросить слуг о нем. Лучшего предлога орк придумать не смог. Грограг надеялся, что у его спутника получится раскрутить Кирквуда.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Ситуация складывалась не слишком удачно - двуручный меч пришлось оставить в туше громилы, боль от удара в живот (Вельжиф надеялся что ребра не поломаны) на секунду вывела его из ритма, а тварь уже занесла руку для второго удара. Пожалев что решил отложить поход к кузнецу за своей кольчугой он, надеясь успеть, схватился за длинный меч на поясе, намереваясь отсечь руку готовую его ударить и немного отойти чтобы перегруппироваться.

– Ну чего ты делаешь, придуроооок!!! – завопил Баффун, увидев странные телодвижения жреца.

Нет, ну надо было единственному в компании, не носящему из религиозных побуждений ни брони, ни оружия, вот так смело натравливать на себя нечисть, вдобавок обязывая их "творениями бесовскими". В то время как бес был уверен, что тут он совсем не при чем!

Как был, в сотне фунтов над землёй, чертёнок заложил крутое пике вниз, и, с хлопком став видимым, запустил среднему из троих зомби скорпионов хвост в загривок. Это должно переключить их внимание, наверно, и помочь сбежать самому монаху.

  Мертвецы рассыпались от ударов, но их все ещё оставалось немало. Ланзо хотел бы поднять себе в помощь одного такого же зомби, покорного ему самому, однако все целые трупы уже были заняты чьей-то волей. Нежить никогда бы не умерла целой, как смертные, поэтому остатки тел обезвреженной нежити были совсем непригодными, а пригодные, вероятно, ещё оставались где-то глубоко под землёй. Поэтому проще раскидать эти трупы простейшим и доступнейшим способом – грубой физической силой.
  Сначала Ланзо попробовал мечом и с размаха испортить личико вцепившейся ему в ногу зомбячке, затем отправился на помощь единственному знакомому смертному, который переживал трудные времена – дворфу.

Торин отпустил топор, всё равно тот висит на ременной петле, и схватился за кинжал. Надо было освободить ноги от маленького паршивца, и не дать остальным ублюдкам подобраться слишком близко.

Рубя кинжалом руки (и мертвецов, если те оказались слишком близко) он пытался отмахнуться щитом от наседающих с другой стороны.

- Пошли прочь, мудачьё. Я не подаю по пятницам!

  Яков пытался, но не мог сконцентрироваться на мёртвых — восставших мёртвых. Это всё было неправильно. Возрождение не превращает людей в подобных созданий. Он видел только, как его товарищи попадали в ловушку нечисти. Яков пятился и пытался найти в себе силы вымолвить молитвы, но не было время для слов.
  — Эй, отродия бесовы, дети Баалзебуба прколятущего, неситесь ко мне и встретье же немилось Господния! — Начал внезапно кричать своим басовитым голосом. Махал руками и привлекал внимание мёртвых. Они были быстры, но не настолько, как он. Яков пытался спровоцировать на себя как можно больше мёртвых и убежать в часовенку, где он мог бы запереться, пока его товарищи расправятся с врагом.

Адриан пустил коня галопом и благодарил богов за то, что всегда кормил, холил и лелеял могучее животное. Если бы не верный скакун, не миновать бы ему плачевной участи - толпой сомнут и разорвут. К сожалению, пронесясь вдоль фронта мертвецов, рыцарь не видел опасного положения сбитого с ног гнома, его просто не было видно. Зато огромная туша, что занесла свою лапищу над Вельжифом не заметить было просто нельзя - Адриан подстегнул скакуна и понесся обратно, вдоль ряда мертвецов, в нескольких шагах от них. Еще несколько мгновений, и он ударил прямо по отвратительной лапе громилы, вложив в этот удар всю силу и инерцию движения.

Драке всё-таки суждено было быть. Тролль решительно пустил в дело кулаки и, надо сказать, вмазал (почему-то вампиру) довольно-таки неплохо.

Впрочем, для вампира это было всё не слишком серьёзно. Не-мёртвые довольно неплохо генерировали если дело не касалось серебряного оружия, конечно же.

В итоге, драку закончила Эвелин. Она достала неизвестно откуда материализовавшийся хлыст и стеганула тролля. Этого хватило чтобы на некоторое время выбить его из равновесия и, таким образом, прекратить сражение.

Однако, такое поведение демонессы напугало Скарлетт. Она немедленно встала между Эвой и Ампелофаном. Сказала с неким вызовом:
-Убери оружие! Ты же убьёшь его! Немедленно прекрати! Что ты делаешь? Разве непонятно, что твоё оружие способно его убить! Что за жестокость?

Демонесса не стала идти на конфликт, а просто убрала оружие, спокойно пожав плечами.
-Да ну тебя... Я его просто оглушила. А чего это он кидается с кулаками на всех подряд? Пусть остынет...

Скарлетт сверкнула глазами и наклонилась над троллем, сказав негромко.
-Я целитель. Ты как? Тебе...нужна моя помощь? Не надо так агрессировать, успокойся, пожалуйста... Ты же понимаешь, что тебе так просто не дадут уйти. Но ты не бойся. Я на твоей стороне, в смысле, не дам тебя убить...хотя ты и воришка.

Эвелина тем временем осмотрела присутствующих.
-Так,-спокойно сказала она.-Думаю, в представлении я не нуждаюсь. Для тех, кто меня не знает, я Эвелина Хоук. Секретарь лорда Генри... Я уж не знаю, почему многоуважаемые леди и джентльмены собрались тут, но дайте я угадаю? Большинство тут по поводу недавних событий, ага? Информация, что в Лондоне уже нашли с десяток тел без души, как-то уже стала секретом Полишинеля.

-Уже неделю назад как,-отозвалась Скарлетт.-Собственно, мы тоже по этому вопросу, так что тут нетрудно догадаться. Неужто предлагаете сотрудничество?

В её тоне было ехидство, но какое-то беззлобное.

Нелепая, однако весьма уморительная битва подходила к своему логическому завершению и теперь Томас заметил еще одного человека среди моря супернатуралов – женщину, которою проходящий мордобой явно не интересовал. Услышав, что она пришла сюда по важному делу, что-то щелкнуло в голове жнеца, словно паззл, который с удовлетворительным щелчком встал в нужные пазы. Однако также быстро он отбросил эту мысль. Каковы шансы того, что они здесь по одному же делу да еще и пришли в одно и тоже место почти одновременно в огромном городе миллионнике?

И все же именно голос, который был ему раньше так знаком и близок направил его в это место и в это время. Перед глазами Томаса промелькнула картина женщины в коме; без души. Жнецу стало как то не по себе, что происходит с ним очень редко. Медленным движением руки он проверил наличие своего верного кольта в кобуре под пальто. Это было малоэффективное оружие против супернатуралов, однако старым привычкам из прошлой жизни изменить тяжело, особенно, если учесть, что это успокаивало его нервы.

Вот шагал с тобою рядом друг…
А теперь он жаренный лежит.

Вот это поворот!

Терять сослуживцев всегда трудно. Проживая годы и битвы, можно научиться терять их без ущерба для дела: так, как в конце концов научился бывалый вояка фон Грок, командир отдельного тронверовского корпуса «Шершни». Разлетелся кровавыми ошмётками его добрый приятель Гаттон; повалились, как колосья под серпом, верные солдаты… но мозг фон Грока (на максимальных оборотах легко обгоняющий даже генштабовскую супер-ЭВМ Heerhirn) лишь холодно зафиксировал эти изменения оперативной обстановки.

За каждого погибшего «шершня» генерал осушит поминальную рюмку: чтобы легко служилось бойцу за гробом, в тронвере Небесного Герцога. К каждому, пережившему заражение, наведается в госпиталь: подбодрит раненного да погоняет врачей, чтоб из шкурок повыскакивали. Но всё это – потом, после победы. Сейчас фон Грок был спокоен: для сильных эмоций у него имелись специальные люди…

х х х

Терять сослуживцев всегда трудно. Молоденький (вчера из училища!) летёха фон Беттльгриг не владел этим навыком в той же мере, что его командир – но менее опасным от этого не становился.

- Они... убили... Кенни... – высокородный Кеннет Гаттон хоть и стал в монашестве Диметриусом, мирского имени не забывал. – Сволочи!

Беттльгриг собрался было припечатать бузящих шпаков (а для прошедшего скупой инструктаж летёхи собравшиеся на площади были всего-навсего кучкой смутьянов: знать об утечке вирусных материалов из спецлаборатории в Плескау-12 людям его звания не полагалось) ещё парой крепких словечек, как вдруг бусинка радиогарнитуры в его ухе забубнила голосом начштаба…

х х х

- Ребята! – заорал Беттльгриг в рацию, нагло влезая на основной командный канал "Шершней": это было ему совершенно не по чину, но с приказами с самого верху не спорят. – Эти (эфир очень кстати накрыло вьюгой помех) убили нашего пастыря! В рукопашную, шершни! Пусть понюхают нашего жала! Мочи козлов!

И лейтенант рванул вперёд. Не один рванул – во главе пылающей праведным гневом людской лавины. Молодых да безрассудных и по ту сторону баррикад ведь хватает...

х х х

- Весёлым экстрасенсам – работать! Жаль Болтушку… да щито поделать, десу?

Темный силуэт, выйдя из прямоугольника двери, оказался молодым человеком, с идеальной фигурой, которую не могла скрыть ни мешковатая футболка, ни спортивные штаны. Черты его лица неуловимо менялись, не давая разглядеть и запомнить.
"Аполон!" - мелькнула мысль, мелькнула и вернулась, вызывая какое-то узнавание, но не успела оформиться.
- Моя Госпожа, - молодой человек опустился на колено у ног девушки и склонил голову, почти коснувшись лбом ее коленей, - Я волновался, хоть и знал, что все будет хорошо. Каждый раз с тобой умирает и вновь возрождается и мое сердце, Прекраснейшая!
Он вскинул голову, снизу вверх глядя ей в глаза, ощупывая взглядом лицо.

  — Что вы наделали...
  Архолос стянула с головы тяжёлый и неудобный головной убор и откинула его в сторону. Встряхнув головой, она расправила волосы, тронутые первой сединой, и тяжело вздохнула.
  — Наверное, на мне проклятье... Почему выйти замуж — это так сложно? Все мои подруги справились с этим ещё до двадцати пяти, а одна вообще вышла замуж в шестнадцать. В шестнадцать! Это в два раза меньше, чем мне!
Сокрушённая вдова села на деревянный пол пирамиды вождя, свесив ноги со ступени.
— Делай со своми орками что хочешь, но никаких набегов больше не будет. Пусть сидят тихо, едят морковку. Иначе мы вернемся и убьем всех. И тебя.
— Это не мои орки. Это были наши с Шагролом. Они не будут слушаться одну бабу, тем более человека. Думаю, когда вернутся с охоты, шаман племени поведёт их назад в Серые Пики. Они все хотели в Серые Пики, только Шагрол хотел остаться здесь, стать местным «бароном».
— И учи уже язык - не смогла она перевести "извините" и видишь, что получилось? Некомпетентность губительна.
— У орков вообще нет такого слова, карлик. Я однажды пыталась добиться извинений от Шагрола, за то, что он поломал мой любимый гребень, ковыряясь им в зубах. Полдня объясняла ему, что такое «извиняться», он так и не понял.
Для верности он обыскал и её
  Когда Сэм попытался обыскать Солохру, он тут же встала и дала ему по рукам.
  — Лапки свои убрал! Если думаешь, что я позволю тебе их распускать, то подумай ещё раз.
  Грусть сменилась холодностью и решимостью. Не было никаких сомнений, что Сэм получит, и не только по рукам, если попробует обыскать её ещё раз.

Переход на второй уровень был простым. Просто лети...вверх.

Да, так просто и бесхитростно. Есть лететь с первого уровня вверх, то вначале попадёшь в серебристые облака, которые внушают смех и детскую непосредственность. Вид смеющихся в голос хранителей никого давно не удивлял. Да и чудные эти были облака! Они при прикосновении словно рассыпались искрящимся серебряным бисером. Один вид подобного был настолько забавен, что заставлял улыбнуться почти любого.

Второй уровень представлял собой словно гигантский офис. Ничего особенного, если не считать, что тут были почти только хранители. Людей сюда приглашали в исключительных случаях.

Переход на третий уровень оказался похожим. Тоже...просто полёт вверх.
На сей раз ты тоже влетела в облака...вот только они были не серебристыми а золотыми!

Цвета расплавленного золота! И ещё они светились словно изнутри!
Если контакт с серебристыми облаками вызывал смех и ощущение себя ребёнком (в самом добром смысле слова), то сейчас ты ощутила нечто другое.

Благоговение. Ощущение какого-то тихого и таинственного величия. Ты даже не смогла понять, почему именно так.

Третий уровень напоминал...большой, огромный, старинный дом. Вот только он был поразительно необычным. Свет словно озарял его повсюду. Тут вовсе не было светильников, потому что дом...освещал себя сам!

Взгляд твой упал на его стены. Все стены были завешаны фотографиями людей. Вот только фотографии эти были странными. Скорее это были фотографические портреты...но, с другой стороны...это были и не рисунки. Люди на картинах выглядели идеально.

И ещё одна деталь, бросающаяся в глаза. Некоторые картины были маленькими и скромными. Другие больше. Одни были в простой рамке, другие-в серебряной или даже золотой. Пару раз ты видела рамку усыпанную бриллиантами. Некоторых людей ты знала. Это были великие учёные и гуманисты всех времён и народов. Например, ты заметила тут Пушкина, Гоголя и Шекспира. Но большинство людей были тебе незнакомы.

-Да пребудет с тобой свет. Приветствую. Наверное, ты обратила внимание на портреты людей тут? И почему они настолько странные? Это не картины и не фотографии. Люди тут запечатлены...в самый лучший момент своей жизни. Каждый человек имеет в жизни моменты взлётов и падений. И вот люди тут изображены в пике своего роста, так сказать... Каждый человек, изображённый тут, совершил значительный подвиг. Это не обязательно один конкретный поступок, хотя в некоторых случаях это так и есть. Просто все люди тут-это лучшие из лучших. Светила человечества. Те, благодаря которому Земля ещё не задохнулась от гнусности и подлости иных... А размер портрета и рамка...это величина поступка...

Ты узнала говорившего. Старейшина Аэций. Одно упоминание о нём вызывало уважение.
Он родился человеком, жил во времена Римской Империи. Смерть его была ужасна, но это не смогло погасить в нём его внутренний свет.

-У меня есть к тебе очень серьёзное задание. Справишься? Маргарет, я хочу чтобы ты знала. Ты можешь отказаться. К тебе не будет никаких претензий...

      Кенталот.
Бывший стражник получил от дворянина зелье лечения и кое-как уговорил уменьшенную копию медведицы следовать за собой. На это ушло время и то результата Кенталот добился лишь после того как монах покинул отряд с бранью и угрозами. Из-за ран "Кровопийцу" пришлось тащить на руках бывшему стражнику и капитану, которому единственному животное более менее доверяло. Впрочем именно он и был заинтересован в её спасении, в отличии от остальных. К тому же ему пришло в голову что измененная магией медведица вряд ли выживет теперь одна учитывая свой мелкий рост и рану от серпа на лапе оставленную нечаянно друидом. Так что вероятно Кровопийце некоторое время придется сопровождать Кенталота в приключениях.
      Асинкрит и Амалек.
Оба брата остались в группе и часто шушукались вспоминая молодость и строго отца. Идея отомстить клану облачных великанов не покидала Асинкрита, по крайней до тех пор как его брат Амалек не припомнил что излюбленным занятием всяческих великанов было убийство драконов. Обе расы испытывали уходящую в до человеческую древность вражду о которой знали доподлинно только они сами. В любом случае пока подобный подвиг вряд ли был по силам одному фехтовальщику, пусть даже и довольно искусному. Выйдя из пещеры Асинкрит рассматривал свою добычу в свете заката, когда-то эта куча связанных между собой амулетов могла стоить около двухсот золотом, если только Амалек не ошибся в оценке. Но теперь испорченные пламенем амулеты едва ли стоило половину от этой суммы. "Вот если бы найти того кто сможет их починить, да заменить обугленные части новыми..." – думал Амалек глядя на черное от сажи ожерелье на великанскую шею. Так или иначе это были единственные сокровища что группа нашла тут, не считая зелья и медведицы размером с кошку. Да и животное откровенно говоря не тянуло на какую-то особенную редкость, мало ли последствий необузданных экспериментов сбегает из башен чародеев на Ториле каждый день?
      Эарендаль.
Уходя последним эльф окинул пещеру со следами боя с гоблинами последним взглядом прежде чем поднести боевой рог окованный медью ко рту. Было что-то во всем этом неуловимо знакомое, за долгую жизнь друид видимо часто вот так уходил или дело было в роге? Эарендаль взглянул на гравировку идущую по ободу на незнакомом языке задумавшись на пару минут. Но так и не поняв в чем было дело друид подул в рог заставляя звук греметь под сводами оглушающе. Послышался треск и несколько камней завалили второй проход так же как и первый, но большего добиться не вышло сколько бы эльф не пытался. "Что ж, значит не судьба" – подумал он догоняя выбравшихся из пещеры раньше товарищей.
– Гоблин стащил нашу веревку, как я и думал – пожаловался лидеру Кенталот свирепо хмурясь чуть отвернувшись от тяжело дышащей у него на руках Кровопийцей. Эарендалю оставалось только рукой махнуть, не везёт – значит невезет во всем. Отряд дальше направился в сторону деревеньки, дорогу показывал Амалек перекинувший двуручник через плечо с выработавшейся за годы путешествий полузабытой привычкой находя баланс чтобы лезвие не скользило по наплечнику.
      Полуян.
Судьба Полуяна первым выбравшегося из пещеры и зловредно стащившего из под носа у остальных моток веревки, была действительно незавидна. После того как он избавился от бухты пеньковой веревки кинув её со злости в пропасть, монах шел до самого вечера намереваясь срезать путь и выйти к цивилизации окольным путем. Но в темноте он наткнулся на банду троллей, яростно сражался и был наконец оглушен ударом зеленого кулака размером с окорок. В этом заключалась известная народная мудрость Севера: "Не ходи по диким местам в одиночку, если ты конечно не великий маг!". Так или иначе последнее что помнил Полуян прежде чем отключится как его за ногу волокли куда-то по каменистой пустоши. Потом ворчание на великанском и ещё один удар. Потом только темнота.

Эпилог:
Отряд успел вернутся в Парнас к следующему дню заметив странное оживление среди местных жителей. А тем временем в окрестностях не прекращалась невидимая борьба за сокровища найденные безрассудной авантюристкой у разгромленного недавно культа. Многих манила жажда наживы. Но по меркам всего фаеруна это была лишь мелочная почти детская свара на задворках вселенной в дикой глуши. Никто из великих сил не обращал на неё внимания.

Дэймона выписали через месяц. Зрение так и не вернулось, так как сетчатка была сильно повреждена, но он стал испытателем новых бионических глазных протезов, которые транслируют изображение с визора прямо в мозг. После нескольких месяцев реабилитации, ему разрешили вернуться на работу.

Киберлайф хотя и отрицала свою вину в случившемся, выплатила Дэймону солидную компенсацию, чтобы замять дело.

Хотя сразу после случившегося, андроидов повсеместно стали отключать во избежании повторения инцидента, вскоре они снова вернулись на свои места, а бунт одного из них из них посчитали "трагической случайностью". Впрочем, программа Кроули по усилению контроля за андроидами была пущена в ход.

Оазис "залёг на дно" и даже прекратил свою деятельность на чёрном рынке торговли голубой кровью. Про Патрика Джейн тоже больше никогда не слышала.

Йен по началу был зол на Джейн и отказывался с ней общаться, но Дэймон убедил его, что Джейн в случившемся не виновата, а быть может не вмешайся она, всё было бы ещё хуже. Он взял Джейн снова к себе на работу, но уже в качестве "приходящей прислуги", а не с проживанием.

Оливия полностью оправилась от инфаркта и снова живёт тихой-мирной жизнью в своём старом доме. Алисия по прежнему работает у неё.

- Она в порядке, - сухо ответил Йен, - насколько может быть в порядке человек в её возрасте после инфаркта. Через неделю должны выписать.
- Ну а ты как? - обратился Йен к Дэймону. - Что там произошло? Или если не хочешь, можешь не говорить...

- Нет, всё в порядке, я расскажу - отозвался Дэймон. - Иначе тут в тишине с ума сойду.

- Когда вы уехали, я остался зале. Кроули отвечал на вопросы журналистов на сцене. Тут появилась Ребекка (я не заметил, когда и откуда она пришла) и в качестве журналистки спросила его: "допускает ли он, что у андроидов есть самосознание, а соответственно и право на свободу". Кроули ответил в своём духе, что "и речи об этом быть не может". Она не отступила и заявила "а как быть с тем, что дроиды способны на самопожертвование". Никто не понял о чём тут речь, а Кроули снова залепетал про глупости. Но на сцену начал подниматься андроид. И тут до меня дошло о каком самопожертвовании шла речь. Я вбежал на сцену и столкнул его за кулисы - туда, где не было людей. Произошёл взрыв и вот, я тут. Больше ничего не помню, кажется, я потерял сознание. А что у вас было, когда уехали?

Йен коротко рассказал всё, что приключилось с ним и Джейн после расставания с Дэймоном. Дэймон поинтересовался "а что с Ребеккой и компанией", но ни Джейн, ни Йену не было известно ничего об Оазисе.

Они посидели ещё некоторое время все втроём. Потом Йен ушёл и Джейн снова осталась с Дэймоном наедине.
- Джейн... Помнишь, я говорил о свидании, когда всё закончится, - едва слышно сказал Дэймон. - Я передумал... Не стоит тебе, наверно, со мной встречаться...

Услышав то, что заметил тифлинг на колоколе, Голдрайдан мысленно согласился с паладиншей, - Да уж, под эту загадку подходит даже пресловутое Слово, которое нам предстоит использовать перед ударом в колокол, поэтому думаю стоит начать свои поиски внутри, быть может мы найдём ещё одну подсказку...
После этого бард поднимает ладонь вверх, подавая знак всем остальным, чтобы они немного подождали и решает исследовать вход на предмет недавнего присутствия каких-либо существ

Тиаррон одобрительно усмехнулся, в очередной раз отметив про себя энергичность паладинши.
Окинув взглядом зачарованную колотушку, тифлинг задумался, прикидвая все опасности поспешных действий. Использовать магические предметы, даже смутно не догадываясь об их предназначении, было более, чем безрассудно, не единожды даже самые искусные маги платили своими жизнями, рискнув шутить со Сплетением.
Поэтому юноша вернул палку на отведенное ей место, и, взглянув на барда со следопытом, пожал плечами, развернулся в сторону пещеры и с лёгкой улыбкой на губах направился вслед за девушкой.

На слова колдуна девушка закатила глаза. Может показаться, что сей жест был не столь очевиден без зрачков, но дело ведь не столько во взгляде, сколько в позе.
- Загадки то, загадки се... Наверняка это что-то эфемерное, может быть - счастье, дружба или мудрость? Да какая разница, после нас - хоть второе пришествие Асмодея! - Подняв колотушку над собой, произнесла Дра`Заак.
- Тем более, ничего оскверненного или блаженного здесь нет, - мимолетно покосившись на определенных спутников, продолжила паладин. Но все же после пары секунд раздумий она вложила колотушку в руки Тиаррона - мол, пусть сам решает, что с ней делать, она всегда готова действовать. Заложив руки за голову, она зашагала в сторону входа, пытаясь вспомнить, не читала ли она о чем-нибудь подобном в старых книгах.

- Голодный студент чтобы пожрать нормально что угодно найдёт - охотно согласился Дмитрий - Вопрос лишь в том, какого хрена этот котелок по кустам прятали? От кого? Или это ворон местный, как и все сороки-вороны на блестящее падок, спереть хотел, да не осилил и бросил?

День прошел весьма бурно. Практически все выжившие сделали свой вклад в общее дело за него, за некоторыми исключениями.

И именно сейчас те, кто находился сейчас в лагере, могли заметить простой момент: Шарль, что вечером лег спать вместе со всеми, просто не проснулся. При минимальном осмотре сразу становилось понятно: доктор ботанических наук был мертв.

Но, помимо этого, выжившие смогли сделать немало.

1. Один выживший закончил строительство Кострища (2/2)
2. Трое выживших нашли кое-что интересное
3. Один выживший успешно совершил тренировку
4. Один выживший успешно набрал веток (10)

Теперь вкратце о "интересных" местах:

Степан нашел...


Наталья нашла...


Виктор нашел...

Осмотрев лагерь, если этот небольшой пятачок можно так назвать, выжившие обнаружили несколько вещей:

Одна головка металлического топора, застрявшая в дереве, сразу привлекала всеобщее внимание своей... инородностью? Да, пожалуй так. Было четко видно, что это головка качественного инструмента, отлитого, вероятно, где-то на заводе, а не продукт рукоделия таких-же несчастных, потерпевших крушение. Видимо, одной из предыдущих партий повезло больше, и они попали сюда не с пустыми руками.

Следующим, что могло привлечь внимание, был небольшой ручей, находящийся буквально в десяти метрах к северу от стоянки. Он вытекал из-под валуна, и, пробежав всего несколько метров, теряется в корнях одного из тропических деревьев странной формы, явно незнакомого выжившим вида.

И последним было самое очевидное: оставленное послание от предыдущих выживших, находящееся возле костра.
Недалеко от пепелища сидел, прислонившись к дереву, скелет. Сидел он спиной к пляжу, и сразу его заметить было невозможно.

Одежда, которая возможно когда-то была на несчастном, давно сгнила в влажном тропическом климате, но рядом с ним лежал набор из двух камней (камня и кремня, если уточнять), в народе именуемый как "огниво", а в руках он сжимал два клочка бумаги, а на полу лежал огрызок обычного простого графитного карандаша "faber castel"

При ближайшем осмотре, первый клочок был сложенной в несколько раз страницей из какого-то блокнота, с следующим содержимым:



Текст был написан на арабском, но все прекрасно понимали, что там написано. Вторым клочком бумаги был обещанный, совсем небольшой клочок карты:



На этом, все находки заканчиваются. Но жизнь на этом Острове только начинается.

Карыч, несмотря на заявленную разумность, вместо ответов на вопросы явно решил изобразить из себя "Капитана Очевиднось": "Вы на Острове, плот утонул. Я здесь власть". Вылитый чиновник из мэрии, что только и может что пыжится и надувать щёки на интервью с неудобными вопросами. Что у него спросить то? Извечную русскую проблему :"Кто виноват и что делать?". Вроде к ситуации подходит.

- Карыч, если ты тут за главного, то у меня пара вопрос - эта фигня надолго? Ну, вижу же что ты ни разу не удивлён, ведёшь себя как экскурсовод при пирамидах, встречая очередную партию туристов. Значит бывают здесь люди. Как часто? И как свалить отсюда побыстрее?

- Кхря! - злобно скрипнул робот с "шарфом", зыркнув на Мари. Судя по всему, в ремонте он был не особо заинтересован, а если и заинтересован, то только частями самой Мари.
Остальные даже внимания на Мари не обратили - их вниманием завладела Валенсия.
- Коктейль "Оазис". Три части виски "Бродяга Галлактики" на пять частей рома "Третья База".
Ногастый робот рабостно завыл, подпрыгивая и ударяя стопами друг о друга, будто апплодируя, после чего радостно забегал вокруг.
Наконец, до компании добежала бежавшая вдали робо-собака. Судя по всему - дешёвая игрушка. Бистоидное тело в изумрудно-болотном корпусе, который и только с конвейера выглядел ужасно, теперь ещё был местами надломан, а вместо головы у пса была дешёвая пластиковая маска с парой камер и динамиком в монолитной пасти. Он довольно осматривал окружающих, после чего внезапно заговорил на китайском голосом самого дешёвого роботического синтезатора речи - благо андроиды могли понимать большую часть распространённых в галлактики языков.
- ближайшие люди достигнуты. включение аварийной записи.
После этих слов примитивный голосовой синтезатор сменился на живой голос какого-то застенчивого китайского мужчины.
- Здравствуйте! Если вы нашли этого пёсика, приведите его к торговому центру Чинь Чжо, и позвоните по контактному телефону - после чего голос назвал телефонный номер. Довольно старая технология, удивительно, что кто-то всё ещё пользуется сотовой связью - Мой мальчик наверняка сейчас скучает без него, вы даже себе не предс
Запись резко оборвалась, после чего опять включился синтезатор.
- режим следования активен.

  Неоконченная фраза утонула в рёве и грохоте. Что-то огромное взорвалось во внутреннем дворе постройки, языки пламени лизнули порог под дверью. Раздались крики, паника, звуки ломающейся мебели и крики на улице. Выбежав из комнаты во внутренний двор, Бриферхью вместе с наёмниками увидели жутковатую картину: люди на первом этаже разбегались в разные стороны, а на мезонине вдоль второго этажа происходила настоящая магическая битва.
  — Смерть идет за тобой, маг! Слышишь звон похоронных колоколов? — пропел красивый женский голос. Невысокая девушка с эльфийскими чертами лица и невероятно красивой фигурой была облачена в лёгкие доспехи, и закрывалась щитом от возможных атак мага по другую сторону постоялого двора. На щите был изображён символ Суни, доброй и светлой Богини Красоты, а свиту девушке составляли трое призрачных мужчин-воинов с идеально сложенными обнажёнными торсами. Но магическая энергия, сорвавшаяся с изящных пальцев девушки, был тёмной энергией некромантии.
  Тёмный сгусток перелетел через весь двор и ударил в мага на другом конце мезонина. Маг взвыл от боли, когда рана вокруг торчащего из него арбалетного болта начала расширяться и мгновенно покрываться чёрной гнилью под влиянием жреческой некромантии. Его тело скрючилось пополам, едва удерживаясь на ногах, ярко-красная мантия начала окрашиваться в бурый, а на татуированной лысине выступил пот. Почти не разгибаясь, он посмотрел исподлобья на жрицу Суни, и протянул вперёд окровавленную руку.
  — Шакунецу! — скомандовал он почти одними губами.
  Воздух между ним и жрицей задрожал от потока горячего воздуха, а затем вспыхнул, и языки пламени сплелись в кипящую сферу. Огненный шар с рёвом пролетел над внутренним двором и взорвался за спиной девушки, уничтожая всё вокруг. Ещё услышав слова волшебника, она было дернулась, чтобы укрыться от огненного шара, но... не успела. Жгучая волна пламени прошлась по её коже, ещё не отошедшей от предыдущих ожогов. Острая боль пронзила разум жрицы, и она упала на пол. Вместе с её погасшим сознанием исчезли и полуголые духи-защитники.
  В следующий миг из одной из комнат выскочил высокий воин, вооружённый двуручным мечом, и ринулся в атаку на мага.
  — Хантон ти-мао... — произнёс заклинание красный маг, исчезнув, и тут же появившись внизу, на первом этаже внутреннего двора. Превозмогая боль, он устремился под деревянные настилы мезонина, чтобы скрыться с глаз от преследователя сверху, когда вновь прозвучали слова тайной магии — ещё одно заклинание некромантии, на этот раз произнесённое уже эльфом, что появился на мезонине из-под покрова невидимости. По приказу эльфа-некроманта появившаяся из воздуха призрачная рука вцепилась в шею красного мага, душа и вытягивая из него жизненные силы. Сам же эльф из последних сил скрылся в одной из комнат второго этажа, опасаясь ответной атаки.
  Воин с двуручником перепрыгнул через тело прекрасной жрицы, и вихрем сошёл с лестницы, ведущей на первый этаж. Меч поднялся для удара не слишком рано, чтобы открыться и не слишком поздно, чтобы пришлось тормозить ногами — как раз в нужное временное окно и.... атака.
  Худощавое тело в красных одеждах разломилось надвое под ударом двуручного меча.
  Оно упало на земляной пол, алея всеми оттенками красного: крови, мяса, внутренностей, тэйской мантии. Сердце его, отбивавшее последние удары в пустоту, тоже было красным, а не чёрным, как можно было ожидать от тэйца.
  Из комнаты с длинноволосым эльфом-некромантом появился рогатый получеловек-полудемон — тифлинг.
  – Эй, ты куда это собралась? — сказал он, подбгая к жрице и доставая зеленоватый флакончик магического зелья.
  В следующий миг массивные двери главного входа распахнулись, и закатные лучи осветили подозрительного вида мужика с щербатой улыбкой, и мордой настолько бандитской, что хотелось звать стражу от одного только его вида.
  – Хозяин, комнатка свободная не найдется? Устали с доро...
  Впрочем, открывшаяся его взгляду картина сразу же показала, что прикидываться поленом и не обязательно. Его банда попряталась по дымящимся от огненных шаров комнатам, а самый здоровый бугай стоял неподалеку прямо перед разрубленным чуть ли не надвое человеком в красном.
  – Ох, побегал же я за тобой, Адриан. А этого ты нафига убил? Он же авторитет местный, не ясно было что ли? Чем думал-то? Да-а-а, подвёл ты нас под монастырь, Химик. Когти рвать нужно, и побыстрее бы. Камни гони, у меня целее будут.
  Красный маг был мёртв.
  Из комнат постоялого двора начали выходить люди, поверившие возникшей тишине, что обещала безопасность. То был простой путешествующий народ: ремесленники, бродящие артисты, небогатые торговцы и дешёвые наёмники, нанятые ими для охраны таких же дешёвых товаров. Вместе с остальным народом с кухни на втором этаже сошёл ещё один драконорожденный белого цвета. За исключением его и пары полуорков, собирающаяся толпа состояла практически лишь из людей. Вид разрубленного тэйского мага многих из них шокировал, но многих и привлекал, распаляя нездоровое любопытство и подталкивая посмотреть поближе.
  Другие же глазели на тех, кто убил мага: настоящий эльф с серебристыми волосами, рогатый получеловек-полудьявол, покрытый белой чешуёй получеловек-полудракон, и красивая жрица-полуэльф, закованная в доспехи. Возле самого мага, ставшего кровавым месивом, стоял наёмник с двуручным мечом, покрытый алой кровью и какой-то чёрной дрянью, похожей на смолу, отдававшую запахом гнили. И какой-то уголовник с щербатой улыбкой.
  — Надо сообщить стражам... — раздался неуверенный женский голос из толпы.
  — Каким стражам, тут ближе всех лишь Врата Балдура, а до них день пути, — ответили ей.
  — Ентому, из Пламенных Кулаков…

К вечернему крепкому чаю в шатер прибывают Урист и Верна. Гурулы как раз подкидывают кизяка в очаг, ставят большой чан с отваром бледнолиста. Прибывающих угощают хлебцами из известковой муки, вымоченными в молоке тли, к чаю насыпают горсть цукат из гриба-ворчуна, да еще тягучей нуги из пещерных желудей и меда ос-камнеедов.

Тут Майкл сказал:
-Если этот чертов компьютер не запустит самоуничтожение немедленно, я начну крушить всю технику в этом сраном комплексе. Хотя... Может, это действительно не лучший вариант. Но за пределами этого железного гроба нам действительно будет лучше. Но чтобы сказать точно, предлагаю выйти на разведку, а уж потом решить, что делать дальше.

Майкл понемногу успокаивается, но мысль о запуске самоуничтожения комплекса оставалась.

– О даа... Давайте всё восполним. – Засмеялся Оливер, отходя от своего недоразвитого эрзаца. – Ортего будет министром сельского хозяйства. – Палец упёрся в латиноса, – Райли - главный по минам и взрывам, а так же будет отвечать за организацию салютов на праздники. – 012 подмигнул товарищу. – Брайан... Брайан у нас будет главным по спорту, культуре и душевным мукам. – Ну а вы, девчат – Пожимание плечами, – Вы в ответе за демографию, что уж тут.

Компьютерный голос ИИ постепенно выводил из себя. Цель, которая вела всю команду через штольни базы, распалась на десяток разных умозаключений. Всё это уже походило на какой-то фарс. Ортего решил возродить великую цивилизацию. Конечно же под чутким руководством мексиканского президента. Майки как всегда задавался вопросами... "Ну хорошо хоть не стреляет" - подумалось Оливеру. А Джек оставаясь верным своей пламенной натуре, решил всё здесь взорвать к чертовой бабушке.

012 пару раз присел, разминая затёкшие ноги:
– Может, просто посмотрим, что снаружи? Одним глазком. Узнаем расклады, а потом уже решим. А то глупо получается... Вооруженная до зубов ватага, состоящая из клонов, сидит взаперти и выращивает собственных клонов. Только я думаю, что что-то не так? – Оливер оглядел присутствующих, потирая гладкую щёку.
"Сколько мы здесь? А бороды не прибавилось ни на йоту... Видимо, тестостерон подвял". – Странные думы заставили парня по другому взглянуть на прелести Мери.

- Нет! - сорвался с уст Луиса краткий вскрик - Не надо уничтожать комплекс! Откуда тебе знать сколько людей выжило снаружи?! Может эти капсулы - последняя надежда человечества?! - буквально выплюнув эти слова в спутников Луис задумался. Что-то не так было в словах ИИ. Ладно, допустим то что ресурсов хватит на год - в конце концов удивительно уже то, что комплекс смог проработать два с половиной века - только сейчас до Ортеги дошло как же далеко они отдалились от старого мира. Но если во внешнем мире условия пригодны для существования человека, то что мешает восполнять их? Хотя бы воздух для дыхания? А если подумать, то если местная фабрика может производить "Стражей", то и сельскохозяйственных или даже промышленных роботов (чем черт не шутит?) можно будет сделать. Луис понимал, что цепляется за соломинку, лихорадочно придумывая способы сохранить комплекс, но ему отчаянно не хотелось покидать комплекс, эту цитадель технологий.
- Можно ли восполнить ресурсы? В особенности пригодного для дыхания воздуха? Можно ли переориентировать производственные мощности комплекса с производства "Стражей"?

Дэймон оставил наушник включённым, чтобы Джейн слышала, что происходит. Он разговаривал с Коннором.

- Не ожидал вас встретить здесь, офицер Кхан. - Голос андроида звучал приглушённо из-за того, что он находился на расстоянии от наушника.
- Аналогично. - ответил Дэймон.
- Вы желаете узнать почему я здесь?
- Не откажусь...
- Видите ли, у меня есть основания полагать, что мисс Симонс является соучастницей преступной группы андроидов, именуемой себя "Оазис". У меня есть доказательства, что она связывалась как минимум с одним членом этой организации. Я установил слежку за мисс Симонс. Судя по камере авто-такси, она прибыла сюда и я почти уверен, она всё ещё тут, так как ни одна из камер наружного наблюдения не зафиксировала, что она покидала помещение. У меня есть разрешение задержать её.
- Эй, а разве ты не должен был согласовать всё со мной? Мы вроде как вместе работаем! - возразил Дэймон.
- Отнюдь, офицер Кхан. Я работаю на полицию штата, но сам по себе. С вами же мы сотрудничаем, когда это идёт на пользу делу. Здесь же... Смею предположить, что Вы являетесь неблагонадёжным в данном вопросе, так как сочувствуете мисс Симонс. Так показывает анализ моей нейронной сети.
- Засунул бы ты свой анализ в жопу.
- Не имею возможности сделать это, офицер Кхан. Кстати, позвольте спросить, а почему Вы здесь?
Дэймон секунду поколебался, борясь с желанием отправить Коннора куда подальше, но всё же ответил:
- Мой друг Йен Олсен выступает. Пришёл его поддержать.
- Тот самый, у которого живёт мисс Симонс? Вы не думаете, что они могут действовать заодно?
- Не думаю. И под Джейн ты зря, дружок, копаешь... Кстати... Вы же андроиды с одного взгляда распознаёте человек перед вами или андроид. У меня есть подозрение, что одна из гостей - переодетый андроид, можешь глянуть?.. Чёрт, где она?
- Это у людей, вроде мисс Симонс, порой бывают странные фетиши, офицер Кхан. Не думаю, что кому-то из андроидов придёт в голову заниматься переодеваниями. Прошу прощения, офицер, хочу до начала выступления осмотреть служебные помещения.

- Джейн, он идёт за сцену. И пока мы говорили, я потерял Ребекку...

Вы не можете просматривать этот пост!

Похоже Майкл снова принял поспешное решение, но содеяного уже не вернуть или еще не поздно отменить самоуничтожение. Отставить, - прокричал Джек. На самом деле идея Мэри не так уж и плоха. Мы однозначно покинем комплекс,но нет смысла его уничтожать,кто знает возможно в будущем эти технологии могут нам пригодится.Тем более что обрекать на возможную смерть толпу подобных нам. Подумайте сами это же целая армия и возможно последние люди. Предлагаю восстановить комплекс,если у вас нет желания сюда возвращаться,то можете идти и забыть обо всем, но я хочу иметь доступ к этому убежищу на всякий случай. Закончив свои мысли Джек отдал команду ИИ: передать полные права доступа объекту 13 Джеку Райли, отменить самоуничтожение, начать восстановление комплекса, держать испытуемых в стазисе до дальнейших распоряжений. Показать ближайший маршрут Эвакуации и разрешить эвакуацию испытуемым (он назвал номера присутствующих и Софию). А теперь уходим сказал Джек. Надеюсь вы ребята не против что я так поступил, подумал он и направился к выходу. Джек понимал что скорее всего вскоре он покинет команду, так как мысли на дальнейшее будущее у всех были свои и он не был исключением.

От такого большого количества информация за малое время голова раскалывалась. Грейс помассировала виски руками в надежде облегчить головную боль. Большая часть была не по её сфере, поэтому на то, что брюнетка не могла понять, она просто забила, а остальное приняла как данность.
Когда голова прошла, Грейс задумалась.
Просто... не может же быть так, что кроме них ещё никто не вышел отсюда за двести с лишним лет. То, что двое уже мёртвых человека пришли с этой стороны, как раз доказывали это. И при этом, где остальные люди их группы? Вышли? И оставили товарищей здесь? Даже при ситуации с кислородом такое навряд ли бы случилось. У них самих хоть и не царит дружба и доверие до гроба, но команда белее или менее сплочённая. Своих не бросит. Значит... мертвы. Про расправу с голыми руками Грейс сомневается, припоминая, что при встрече у тех было оружие.
- Говоря про всех, ты имеешь в виду всех? - выделив последнее слово, брюнетка обвила руками пространство с капсулами.
- Думаешь, тех кто не проходил испытание выпустят?
После чего обратилась к ии, для тех, кто захочет выпустить клонов. Ведь понадобиться время на открытие с пробуждением. Ещё обратно за вещами придётся идти, не голыми же им ходить.
- Сколько времени до того, как в здании не останется кислорода?
Хоть ей и самой интересно, что там, за стенами. И как выглядит то самое солнце. Но Грейс совершенно не против оказать дополнительную помощь.

Заклинание повисает в воздухе, нестерпимо натягивая его, ожидая лишь звука разбитого стекла. Астрид бодает зеркало, пытаясь его разбить резким движением, но зеркало подвешено на веревках, которые держат голубь и попугай, оно от удара только начинает качаться. Птицы, напуганные резким движением, дергают вверх, унося единственный шанс Астрид на спасение куда-то верх.
- Ах, колдунья! - король возмущен и, кажется, опечален. Резкое движение руки монарха, откуда-то сверху падает гильотина. Мир вдруг начинает быстро-быстро крутиться и двигаться, но всего секунду. Дальше наступает тьма.

Прощай, Астрид!

- Ага, разграбление могил, - ответила горгулья. Врата начинают раскрываться. - Добро пожаловать. С шаманкой осторожней. Она своих бросает.
С той стороны ворот все тот же зал, полный теперь уж сломанных механических чудес.

В ответ на благодарность Мери, Брайан медленно кивнул, полным уважения взглядом посмотрев на неё.

Парень не успел как следует подумать, что делать дальше, прежде чем его отвлекло замерцавшее окно. Представшее перед Уоттсом зрелище окончательно затянуло того в собственные мысли. На деревянных ногах, словно идя на встречу давнешнему страху, темнокожий медленно продвигался к окну, пока наконец не оказался на таком расстоянии, что сосредоточиться на и без того еле видном своём отражении стало практически невозможно.
Триста первый неуверенно перевёл глаза на одну из капсул. На другую. Затем на третью. Потом, словно всё ещё не веря тому, что видит, взгляд Брайана заметался из стороны в сторону, от капсулы к капсуле, пока не остановились на одном из нескольких... его тел.
Выходит, он ведь даже не был человеком. А все эти мысли: откуда они? Украденные? Чьи-то другие. Парень почувствовал ком в горле такой, что даже сглатывать слюну не хотелось, а подбородок в обиде затрясся. Уоттс почувствовал, словно его предали: кто долго водил его за нос, даруя какую-то надежду (на что? - на будущее?), а теперь внезапно оборвали. Всего того, на что мог надеятся парень, оказалось, просто не существет. По крайней мере, не для него - не для одной из многочисленных копий. В прочем, кто кого водил за нос? Скорее уж он сам питал какие-то иллюзии, ведь всё стало понятно ещё после перестрелки в командном центре.
"Ладно, хватит сопали пускать, - подумал темнокожий, вдохнув полной грудью, чтобы свести остатки наваждения. - Что есть, то есть, а пока надо делать что-то дальше. Потом ещё наверняка будет время над этим подумать".

Погрузившись в эти свои размышления, триста первый даже не обратил внимание на раздавшийся из ниоткуда голос. Только обернувшись к команде, и пробежав взглядом по всем этим серьёзным лицам, Брайан словно попал под большую морскую волну, обрушившую на его осознание весь поток информации, услышанной только что. Что-то про различные группы, видимо, таких же как они клонов, что-то про протокол пробуждения, что-то про коррективы, а потом поток вопросов.

- Что за протокол пробуждения, и какие именно коррективы можно внести? - как-то механически, словно просто рассуждая в слух, проговорил парень. Впрочем, об ответе на первый вопрос ещё можно было как-то догадываться, но вот второй потруднее. "Лишь бы не перегрелась машина", - как-то невесело подумалось Брайану.

"Как долго проходит? Хороший вопрос. Удивительно долго, раз уж тут даже ребёнок успел родиться. Но зачем так долго? Почему? Почему никто не останавливает? Почему всё продолжается до сих пор?"

- Никакого яда не было, - лицо короля расплылось в широкой улыбке. Придворные вокруг тоже заулыбались, некоторые даже зааплодировали.

Софья и Мари вышли на большой перекресток. На красный сигнал светофора остановилось несколько машин и откуда ни возьмись появившийся танк. Над домами кружил птеродактиль.

Грейс нахмурила брови, сомневаясь. Отдавать, не отдавать? С одной стороны, она здоровая и ей не надо "воевать в первый рядах". Как единственный медик, ей не нужно использовать оружие, кроме как в чрезвычайных ситуациях, как с недавним нападением двойников. В каком-то смысле даже вредно для группы. С другой, она чётко видела желание матери быть поближе к дочери и заботиться о ней. Возможно поддержать родную кровь в последний раз. Неизвестно, что ещё случиться.

- Я буду рядом, - осторожно передав Софию Мари, правильно устроив ту в руках матери, брюнетка осталась рядом на случай, если у той не хватит сил нести девочку.

- Оливер... носилки в руки и галопом марш! - Грейс подняла руки с брошенными носилками. Шутки шутками, а дело делом. Раз уж принесли носилки для раненых, то хоть используйте по предназначению. В конце концов Мари с Софией не тяжёлые. Относительно.

Увы, надежды Луиса на лёгкое восстановление питания не оправдались: по полу змеилось множество кабелей и казалось совершенно невозможным понять, какой из них повреждён - да и повреждён ли вообще какой-то из них, ведь авария вполне могла произойти и в другом месте. К тому же какое-то шестое чувство, интуиция, если угодно, во весь голос кричало, что нужно поторопиться, хотя и не могло привести сколько-нибудь убедительных аргументов. Но просто так отмести его не получалось и Луис решил довериться "чуйке" и, убедившись что есть кому прикрыть его если за дверью окажутся враги, направился к двери, чтобы активировать сканер.

Это больно. Не то, когда костяные иглы впиваются в куртку. По ощущениям, они куртку даже не пробили. Больно видеть, как эти иглы вонзаются в тело женщины. Как мерзкие мутанты или чёртовы ксеносы, разрывают ту, кого ты знаешь. Знал. Как красивое лицо пожирает огонь.
И страшно. Страшно что останешься один с этими тварями. Вторым умирать всегда страшней. А ещё страшно вспомнить о Кейто что то ещё. Что-то, что лишь усилит боль. Хотя времени на это, уже не будет.
Но у мужчины, если он настоящий мужик и у него есть кохонес, есть правило: никогда, Блять, не ныть и не сдаваться, как бы, сука, не было страшно и больно! Оставшись без рук, ног, даже без яиц, зубами вгрызаться, сражаясь за жизнь до конца!

Врагов всего двое. Вроде. А нас? Я, дробовик отца, который не разберёшь, "то нашим, то по-нашим" и тело с топором, где то там, в комнате. Непонятное тело, живое, адекватное и не сдриснуло ли дальше, прочь от этого пиздеца. Поэтому рассчитывать только на себя. Ещё одно правило мужчины.
Убрал палец со спускового крючка, прижал дробовик к телу и как бревно, покатился перекатываться прямо под ноги шипастого урода. Держи врагов близко. Особенно когда ты с дробовиком.

- Ну да, ты у нас дока в том, чтобы притворяться андроидом... - Скептически заметил Йен.
- А мне кажется хорошая идея, - воодушевился Дэймон. Думаю у меня выйдет провести "помощника", а у Джейн хорошо получается под дроида косить. - Он подмигнул девушке, - Она ведь даже тебя обманула, хотя ты не просто разок её увидел, а жил под одной крышей.

Йен поморщился будто от зубной боли при упоминании об обмане Джейн.

- Ладно... - Наконец согласился он. Но нам нужно всё продумать. - Дэймон, можешь раздобыть план конференц-центра?
- Не вопрос. Давайте так, я сейчас сдам смену, вернусь сюда и всё придумаем.
- Валяй. - Согласился Йен, и Дэймон уехал.

Когда дверь захлопнулась за полицейским, наступила гнетущая тишина. Йен посмотрел на девушку и, будто не зная, чем заняться в собственном доме, наконец сказал:
- Ну... Я буду в кабинете... - И пошёл наверх, оставив Джейн одну.

Почуяв вкус крови, суровые боевики отправились вперёд. Оливер смотрел на широкие спины товарищей, маячившие у перекрёстка. Аварийный свет резал глаза, вызывая неприятную мигрень. Под ногами хрустела мелкая бетонная крошка. Гркххх... Гркххх...

Единственный маяк спокойствия в этом алармизме был дробовик. Он приятно оттягивал руку, внушая непоколебимую уверенность в завтрашнем дне. Второй рукой 012 придерживал Мэри. Сзади оставался разгромленный центр, с его дымящимися мониторами и летающей пылью. Кислород стремительно кончался, уступая место спёртой духоте.
– Давай детка. Шажок, ещё один. – Подбадривал девушку Оливер. – Как только достигнем джентльменов впереди, не забудь сделать книксен! —Несмотря на всю лёгкость, 012 был напряжен, то и дело вслушиваясь в какофонию звуков за спиной. Нужно быть наготове, если враг ударит с тыла.

В очередной звуковой пеленг, Оливер услышал отдалённую речь Джека. Из-за расстояния, голос звучал будто из ведра:
– Хочу попробовать разрезать дверь инструментроном... – Потом ещё что-то про топливные баки и большой бада бум. Их божественный подрывник решил выжечь весь кислород, или смастерить для коллег огромный склеп. Порыв, конечно, сердечный, но всё же преждевременный. 012 встрепенулся!
– Погоди Джеки! – Громко проговорил он. – Ты можешь повредить дверь инструментроном, и тогда мы её уж точно не откроем. Давай-ка опусти руку с лазером и убери палец с детонатора. Мы сейчас подтянемся к двери и попробуем открыть её вместе. – Оливер, поддерживая Мэри за точеную талию, немного прибавил хода. Закрытые створки уже маячили на горизонте, всего в десятке метров от них.

Энтрил следующий не выдерживает дает деру, не разбирая дороги. За ним следом мчатся восемь крылатых всадников, все исчезают в дербях. Слушает-Пламя тоже бежит куда-то, за ней летят еще четверо. Но зато над Луччано и Перегрином остаются кружить лишь трое. И одного из них, оседлавшего сороку, Перегрин умудряется накрыть сеткой, тот пикирует куда-то в кусты.

Тем временем в стороне от общей битвы четверо крылатых всадников кружат над Астрид.
- Сложи оружие и подними руки! - слышит она тоненький голосок. - Ты теперь наша пленница!

Глядя на новую преграду Джек размышлял о нападающих. Что они такое и почему напали на нас или это мы их неправильно поняли.В любом случае нужно взять одного из них живьем и скорее всего за этой дверью новый сектор где они и обосновались. Тогда возможно там тоже есть лазарет. Нам нужно открыть эту дверь, - сказал Джек. У меня есть 2 идеи одна хорошая ( по крайней мере нужно попробовать), а вторая не очень. Первая идея это собраться всем и попробовать открыть двери нашими номерами,а еще у меня есть браслет и помнится у кого то был еще. Это может сработать, - продолжал он. Второе связано с подрывами. Есть у меня 2 топливных бака от наших паучков ну и можно скрутить еще у этого, - он указал на поверженную машину. Мощи должно хватить чтоб эта дверь вылетела, но эта идея мне и самому не очень нравится потому что возможно подобное повреждение и того отсека и тогда мы не поможем малышке. Если у кого то есть еще идеи хотелось бы их услышать. И еще хочу попробовать разрезать дверь инструментроном. Изложив свои мысли Джек направился к двери включив лезвие инструментрона.

На просьбу Луиса Брайан отозвался не сразу, и даже вновь вернвушись в "активное состояние", парень всё ещё был похож на с трудом проснувшегося человека, делавшего всё чисто механически, даже не пытаясь разобрать происходящего. Озарение сошло плавно, но быстро, едва Уоттс сделал несколько шагов по освободившемуся коридору. Впрочем, мысль о том, что парень может быть ненастоящим всё ещё раздавалась пульсацией в его висках, даже несмотря на все попытки успокить её: "Даже если так, я ведь всё равно чувствую себя живым, чувствую, как боюсь, злюсь. Голова, чёрт возьми, у меня ведь по-настоящему болела!" - так или иначе, но в пользу его "пробирочного" происхождения говорила потеря памяти - точнее, раз уж на то пошло, её отсутствие. Вот потому-то он и может ходить и стрелять - всё это было заложено, скопировано с оригинала - и это ничуть не утешало.
От мыслей темнокожего отвлёк механический паук, мимо которого прошли парни. С опаской взглянув на машину, триста первый тут же догадался, что её уже не стоит бояться.

Дойдя до перекрёстка, Брайан осмотрел два тоннеля. В одном - дверь, в другом... Ну, коридор. И завалы. Дверь - это хорошо. Теперь они знают, что есть в одном из коридоров, и куда им, скорее всего, нужно попасть тоже становилось ясно (а значит, там они пройдут - сто процентов), но второй всё же оставался неизведанным. В глубине души парень догадывался, что скорее всего ничего интересного там не окажется, но всё же он чувствовал, что не может просто так осатвить этот проход, так и не узнав, что там может быть. На всякий случай достав из ремня УЗИ, Уоттс обернулся назад, где пока ещё были их товарищи и лежали тела. Народу там было много - почти все, кроме них с Луисом, а если и понадобиться какая-то помощь, они смогут позвать. Просто стаять здесь, ожидая, пока подтянуться остальные, сопротивляясь соблазну осмотреть тот коридор хотя бы в начале, а возвращаться назад желания совсем не было, а потому он медленно, стараясь не нарушать здешнюю тишину, направился в сторону неизведанного коридора. Далеко заходить темнокожий не планировал - отбиваться от стаи было бы глупо, - но пройтись хотя бы чуть-чуть, чтобы сформировать общее, пусть в полне вероятно и ошибочное мнение о том, что ждало бы его дальше, было бы неплохо.

"Может быть, я бы и вернулся, и помог с носилками, забыл бы про этот коридор, но всё же хотелось бы хотя бы пару секунд отдохнуть от толпы, взглядов и разговоров. Немного походить одному - тогда и думать даже ни о чём не придётся - всё рассосётся само", - затеял мысленный монолог Брайан, то ли просто утешая себя, то ли стараясь оправдаться.

Красновато-ржавый песок вместе с мелкими камешками осыпался под трехпалыми ступнями Фаи, пока она поднималась по каменистой гряде, расположенной на северо-восточной окраине космодрома и отделявшей башню контроля полетов, служебные постройки и посадочные площадки от скопления жилых и хозяйственных модульных построек, располагавшихся в низине с пересеченным рельефом местности. Ветер трепал полы расшитой ткани, драпировавшей ее гермоскафандр.
Девушка остановилась и обернулась услышав позади характерный гул двигателей на нулевом элементе. Ее и так затемненный визор автоматически поляризовался, став непроницаемо черным, защищая глаза от палящего солнца, висящего в зените, на фоне которого с одной из площадок взлетал пассажирский челнок. Фая увидела как небольшой шаттл вертикально взмывает в воздух и быстро набирая ускорение устремляется к линии горизонта на крейсерской скорости. На его борту были капитан и еще несколько членов экипажа «Варанга», что изъявили желание слетать посмотреть Тореу Месу - планетарную столицу Интай'сея и то что у местных считалось за «цивилизацию». Она располагалась почти на другой стороне планеты и полет должен был занять несколько часов только в одну сторону.
Пиликнул уни-инструмент и кварианка поднеся его к шлему с удовлетворением отметила что на ее счет упал аванс за этот рейс. Две с половиной штуки. Неплохо, учитывая что работа была совсем плевая.
Заметив кое-что на земле девушка опустилась на корточки и вытащила полупогребенного в песке окаменевшего моллюска. Фая не хуже своей сестры могла прочитать недавнюю - по космическим меркам, конечно - историю этого мира, но в отличие от Даив она ее мало интересовала. Поэтому изгнанница небрежно откинула свою находку через плечо и достав винтовку стала разглядывать местность через ее голографический прицел в полуторном увеличении. Это была самая высокая точка в округе - не считая диспетчерской. Ее сюда привело не только желание уединиться, но и полюбоваться видом. Насколько хватал взгляд тянулся унылый пустынный пейзаж, перемежавшийся скалами-худу (что наряду с изрезанным рельефом и обнаруженной окаменелостью указывало на то, что когда-то, миллионы, если не миллиарды лет назад, здесь была вода) и разбросанными на приличном удалении друг от друга ветряными фермами. Архивные данные говорили что и Раннох был пустынной планетой. Возможно ровно точно такой же. Суровой, негостеприимной и неприглядной, но все же бывшей домом для ее народа. Несмотря на свое изгнание Фая никогда не переставала считать себя его частью.
Просидев так еще пару минут, кварианка встала, убрала оружие обратно за спину на магнитный крепеж и побрела вниз - искать с «Варанга» тех, кто тоже решил остаться. Фая только надеялась, что Ош полетела с капитаном. Она конечно не подавала виду, но ее жутко бесило как неугомонная азари настойчиво шипперит ее с этим слюнтяем Йоной, сохнущим по толстозадой адмиральской дочке Тали’Зоре. Таса даже сшила плюшевые игрушки, обладающие определенным внешним сходством с ними двумя, и каждый раз когда он или она заходили в кубрик перехватить питательной пасты, Ош откуда-то доставала их и начинала тыкать свои дурацкие куколки в друг друга, имитируя при этом звуки поцелуев. И все это под хохот остальной команды. Кила, как же бесит!

Мужчины тут же остановились. Тот, что держал ружьё, успел его зарядить, но второй тут же поднял руки и заговорил.
- Эй-эй, милочка, не горячись! Никто здесь не хочет пробл...
И ведь действительно - заговорил. Только в другом смысле, но, увы, более удручающем. Это была уловка, призванная отвлечь внимание Харви. Кто бы на её месте подумал, что уловка совершится в первые же секунды произнесения речи? Мозг ещё мысленно заканчивал фразу, что так и не была произнесена её непосредственным автором, а другой охотник уже вскидывал ружьё.
Бу-бух! Тах! Два разнонаправленных выстрела прозвучали практически одновременно. Тот, что принадлежал ружью охотника за рабами, произвёл на Джейн самое сильное воздействие. Тот, что сделала она сама, произвёл... наверное, что-то. А даже если было что-то конкретное, на итоговый результат оно не повлияло, потому что в тот же момент её пронзил такой силы удар, что, казалось, все внутренности перевернулись. В живот словно огромный валун врезался, хотя на самом деле это была не пуля и не дробь, а упакованный в прочный мешочек груз, чьё предназначение заключалось не в убийстве цели и нанесении ей вреда, но лишь в выведении из строя с минимумом повреждений. Конечно, с такого близкого расстояния неудачное попадание могло запросто отбить жизненноважный орган, но у охотников выбора не было. Как не было его и у Джейн.
От удара, всколыхнувшего организм самым неприятным и вредным образом, её руки моментально расслабились, а ноги подкосились, словно утратили связь с нервными окончаниями. Содержимое желудка попросилось наружу, но женщина ещё была в сознании, чтобы слышать, что происходит и даже отчасти наблюдать.
- Блять! Дерьмо, сука!
- Да не ори ты! Охерел совсем, ты же её убил! Цезарь нам башку оторвёт!
- Эта сука меня подстрелила!
- Ну а хрена ли ты хотел!? Молись, чтобы они обе были живы!
- У-ух, ещё бы чуть-чуть, и яйца мне отхреначила! Сука, жжёт!
- Да заебал ты ныть как девочка! Заткни свою дырку чем-нибудь, и потащили эту бабу.
- Да тут не дырка, а так, херня, царапина.
- Так хрена ли ты из-за царапины так орёшь?
- Ой, завали хлебало! Лучше скажи, что с этой тварью делать?
- Цезарь сказал, что если хоть волос с её головы упадёт, нам пизда. поэтому бросать её тоже нельзя.
- Блять, и как мы их двоих потащим!?
- Хотел тебя спросить перед тем, как ты её со своей коновальни ушатал!
- Хорош причитать как бабка, лучше давай вязать, и пошли, пока я тут кровякой не изошёл.
- Кстати, а что там Джонни?
- Джонни, туды тебя в качель, подай голос...
- Похоже, он откис. Эта манда метко стреляет.
- Ну не так метко, как другая, к счастью, иначе я бы тут уже тоже валялся.
- Так, всё, хорош трындеть, вяжем их, пока шакалы не набежали.
Джейн ничего не могла сделать. Тело ещё не отошло от паралича, а её уже начинала охватывать боль, разливающаяся по всему телу из эпицентра в области живота, куда попал снаряд. Оставалось только гадать, каких размеров синяк будет в этом месте... если она доживёт до этого дня. Но куда важнее было, доживёт ли Миранда. Девушка всё ещё была без сознания. В том месте, куда подстрелили её, было заметно небольшое количество крови, но один из охотников пощупал её пульс и вслух засвидетельствовал, что та жива. А потом их обеих связали, взвалили на плечи и понесли обратно в город. Где-то в процессе этого организм Харви решил, что с него достаточно, и женщина попросту отключилась.

Когда Джейн пришла в себя, вокруг не было уже ни пустоши, ни ночной прохлады. В тепле и сухости её окружали стены комнаты, казавшейся знакомой. Приглушённый свет запотевшей панели электролампочки под металлической решёткой. Глухой, словно исходящий из-под земли, гомон человеческих голосов. Она снова была в старом форте, только теперь, как стоило полагать, не в качестве гостьи, вестницы и дипломата, а пленницы. Её руки и ноги были связаны, хотя большой необходимости в этом не было - опухший живот саднил и стал словно каменный, не позволяя ни согнуться, ни разогнуться, ни просто двинуться. Похоже, в таком состоянии она проведёт последние часы своей жизни.
Но было во всём этом одно, но очень сильное утешение. Рядом с ней была её дочь - сидела напротив в точно таком же виде. Хотя, глаза матери находили состояние Патриции много хуже - волосы на виске с левой стороны жирно блестели от спёкшейся крови, а треть лица в этом месте приобрела синюшно-бордовый оттенок. Девушка, похоже, всё ещё была без чувств, но всё ещё была жива и, возможно, в скрром времени с ней даже удастся поговорить. Наверное. Перспектива Суэйзи предвиделась ужасной. Возможно, её будут пытать, всячески издеваться и неизвестно что делать. Рабовладельцы всегда были особенно жестоки к тем, кто им сильно насолил. И если уж она собиралась убить Цезаря, то, стоило думать, он казнит её лично и с особой жестокостью.

Судя по всему, второй жилой сектор был отрезан от них и причин и хвостов теперь было не найти. Разве что там как раз могли сидеть мутированные животные, которые решили спрятаться от людей, что проводили над ними эксперименты.
Зато вот с другой стороны пришли...люди? Кто бы мог подумать. Только вот оставался вопрос - по какой причине они решили атаковать их? Впрочем, пока атаковали только робота, но...
- Да чтоб тебя! - испуганно взвизгнула Кэтрин, заметив, что в сторону парочки летит гребаная-чтоб-ее-граната. Отшатнувшись, она попыталась найти место, за которым можно было бы укрыться, на ходу доставая все же пистолет, чтобы поучаствовать в командном бою и сделать свой вклад в общее дело для избавления от странных гостей - то есть, соответственно, выстрелить в новоприбывших.

Каждую секунду Джейн ожидала выстрела. Громкий как треск раскалённого шифера в огне или тихий как шлепок камня, брошенного в лужу - каким бы он ни был, он вот-вот собирался прозвучать, но всё никак не происходил. Патриция вознамерилась удержаться от импульсивного поступка, дослушав рассказ до конца, и это ей удалось, хотя и не без труда. Слезы расчертили несколькими блестящими бороздами обе её щеки, и некоторые из них даже успели высохнуть. А после того, как женщина закончила говорить, наступила пауза такая долгая, что, казалось, не кончится никогда. И, быть может, для матери это было самое дорогое время, в процессе которого она могла видеть свою дочь живой и здоровой.
- Ну а я... - сказав это жалобно, совсем по-детски, женщина проглотила солёный ком в горле, и следом заговорила уже уверенно, - Ну а я знаю другую историю. Историю, в которой моя мать смело бросилась защищать своего мужа и своё племя, когда его пришли порабощать люди Цезаря и сам лысый ублюдок лично. Не побоявшись, что выступает одна против всех. И она сделала то, что должна была сделать как жена, как мать, как истинный родитель. Она дала своим примером мне урок. Урок мужества и силы воли, что не склонится ни перед какой другой силой...

...в мороке воспоминаний, что, словно хищные многоножки, вгрызались в голову, Джейн увидела себя, смело идущую навстречу врагу. Врагу, что вздумал сломить силой непокорное племя. Увидела себя со стороны, готовую мстить за сородичей, пусть она и сама была не такая как они, за мужа, за будущее своей дочери... которого не было...
Тот момент, что стал кульминационным в её собственной судьбе, выглядел иначе. Наверное, со стороны было понятнее, но сейчас Харви видела его именно так, как оно было на самом деле...
...Тот охотник за рабами с оружием Чужих... она убила его, а прежде выбила оружие из рук, потому что оно могло натворить самых страшных бед, предвидеть масштаб и степень разрушения которого было попросту невозможно. Джейн боялась за то, чтобы не пострадала Миранда, но это был единственный её страх в тот момент. Страшный артефакт отлетел в сторону, а секунду назад державшего его в руках ублюдка ждала незавидная участь оказаться с ножом в горле - слишком малая цена за Ричарда, безжалостно убитого работорговцами.
В тот момент на неё обратили внимание. Кто-то из охотников выстрелил из ружья, и оно, кажется, было заряжено картечью или чем-то таким... Левую ногу Джейн оторвало по самое колено, и она тотчас упала, потеряв равновесие. Но она была готова принять это, лишь бы только... Миранда!
...Девочка не послушалась её. Вылезла следом, немного погодя, а может даже и сразу. Она всегда была умной малышкой, смелой и проницательной, но в тот момент хотелось, чтобы она всё-таки струсила и осталась сидеть как мышка. Увы...
...Девочка подобрала артефакт. Решив, должно быть, что это оружие, каким взрослые убивают животных и друг друга, она решила выстрелить по врагу. Кто-то из охотников уже нацелил на неё винтовки и ружья. Кто-то бросился на Миранду, накрыл её своим телом и сбил с ног...
...Девочка не успела воспользоваться оружием как следует. Оно лишь блеснуло пунцовым всполохом, но ничего не случилось. Наверное, и хорошо, потому что в итоге умереть могли вообще все. Её не ранили, не убили - лишь отобрали опасную игрушку и, возможно, лишь слегка ушибли. Но это по-прежнему были звери и сволочи, и далее всё было не так радужно.
...Без ноги Харви была не в силах что-либо сделать, в то время как агония уже овладевала ею. Ничего она не смогла сделать, когда её схватила и потащили к одной из горящих хижин, а затем швырнули в самое пламя. Однако, самым страшным было видеть то, что на эту казнь заставляют смотреть Миранду. Девочку в наказание скрутили и подвели ближе всего. Её голову держали прямо, а пальцы растопыривали веки, чтобы та не могла ни отвернуться, ни зажмуриться. Она видела, как Джейн, искалеченная и не способная прервать собственного крика боли, горит заживо...
...Она кричала. Миранда кричала... а кто-то смеялся. И это были не охотники...

- ...и я отомщу. Цезарю, его своре. Всех, кто творит вопиющее зло, ждёт возмездие. Но Цезаря ждёт персональная доставка. Он ответит за всё. Я не боюсь ни охотников, ни его самого, никого вообще. Потому что она пообещала, что моё самое сокровенное желание будет исполнено. А это значит, что мне не о чем беспокоиться. Если то, что я попросила у неё, исполнится, если это произойдёт так, что я успею насладиться этим желанием всего лишь секунду, хоть малюсенькую секундочку, после чего умру, то меня это полностью устроит. На большее мне и не приходится рассчитывать, но, зная, как она это делает, я могу быть уверена, что получу это, и никто не сможет помешать этому. Потому что даже десять таких как Цезарь не могут идти против Пустоши.
Кажется, всё это время Патриция что-то рассказывала. Какая-то месть, какое-то желание, что будет исполнено вопреки всему. Джейн услышала лишь заключительную часть, но то, что она увидела, что поняла, покуда пропустила основную часть рассказа, кажется, имело важность ничуть не меньшую.

Джейн нашла дорогу назад. К счастью, у самого входа полицейских не было. Она увидела машину копов на той улице, где Джейн и Патрик "общались" с грабителями почти на том же самом месте. Возле машины были Дэймон и дроид Коннор. От неё до полицейских было метров 100.

Коннор, увидев, как она выглядывает из-за угла, сказал что-то Дэймону и направился в её сторону. Узнал с такого растояния? Или просто решил опросить прохожего? Это было не понятно.

- Я знаю, когда ты лжешь, кончай играться в эти игры для ублюдочных детишек. Гаральд! Хочешь эту трахнуть?

Гаральд кивнул.

- Так возьми её!
И Гаральд, избавляясь от остатков одежды, направился к Софье.

Не улеглось ещё разочарование от провального эксперимента с кредиткой, как уши Оливера наполнились какофонией звуков.

Бааах! Хряяясь! Тудудуф! Хрустнули кости бедной Софии. Эни, пробитая словно старый дуршлаг, опала наземь искря проводами. Подлое нападение за один миг собрало кровавую жатву. Команда пришла в движение, сосредоточив силы на атаке и выживании. После первых потерь, миролюбие ушло на второй план, а альтруизм стал злейшим врагом. Каждый хотел проделать как можно больше дырок в гадких ренегатах. Кто-то даже швырнул гранату, решив полностью выжечь биоту из командного центра.

Все наблюдения 012 делал в полёте, так как ударная волна отправила его в дальний угол. Спина столкнулась со стеной, выбивая бетонную крошку.
– Ооохх... – Дыхание покинуло лёгкие карнавальным маршем. А именно с проклятиями, хрипами и кашлем. Оливер приземлился на четвереньки. Перед глазами бегали разноцветные круги. С губ потянулась кровавая слюна, оставляя на полу бесформенные кляксы. Оливер помотал головой, приходя в себя. Одна рука по прежнему сжимала дробовик, второй парень похлопал по бронежилету. – Спасибо родненький! Если бы не ты, то я сейчас имел бы бледный вид.

Действие набирало обороты. Уже практически все подключились к праведному линчеванию. Оставаться в стороне от свинцовой свистопляски не было никакого желания! 012 поднялся и спрятал свои телеса за одной из панелей. Расстояние приличное, поэтому время дробовика ещё не настало. Досадный факт, с которым пришлось считаться... Оливер закинул главное орудие аннигиляции за плечи, вытащил пистолет и открыл огонь по врагам.

Ожидаемо, попытки активировать местные системы к успеху не привели. Пожертвовать Эни ради информации? - какое-то время парень раздумывал над этим предложением, но не успел он прийти к какому-либо решению или даже спросить у спутников их мнение, неподалёку раздались выстрелы. Все насторожились. Пальцы Луиса сжали было отложенный автомат. "Друзья или враги, друзья или враги..." - крутилось у него в голове. И вдруг тишина и напряжение растёт с новой силой. Взрыв! Полуоглушенного парня отбросило в сторону. Две фигуры в проёме. "Друзья или враги?" - успевает в последний раз пронестись в голове Ортеги, как очереди незнакомцев ставят жирную точку в размышлениях. Время словно замедлилось. Где-то в стороне загрохотал Калашников того длинноволосого парня - они почти не общались и Луис даже в более спокойной обстановке вряд ли бы вспомнил его имя. Через миг к нему присоединился треск UZI Брайана - безопасник тоже вступил в бой. Кто-то из задних рядов метнул гранату. Луис поморщился - ведь говорили же так не делать. Но хватит прохлаждаться. Луис приподнялся на локтях из положения лёжа и открыл огонь, стараясь отсекать короткие очереди - впрочем в горячке боя не всегда получалось: его этому не учили. Но он защищал свою жизнь и жизнь своих товарищей, что придавало парню мужество и силу сражаться.

Новые виды? Это не опасно? - хотела спросить Грейс. Чем уникальные животное, тем оно ценнее. И тем больше "претендентов", конечно незаконных на их тушки. Но не успела. За дверью, откуда ранее раздавался взрыв, начали исходить тревожные звуки. Разумеется после мыслей про охотников, таинственные выстрелы ни могли не насторожить её. Даже так, её прежнее возмущение по поводу гранат опять вступило в силу. Потому что неизвестные использовали эту чёртову штуку!

Дверь пронеслась с высокой скоростью прямо по центру, её грохот не уступал второму взрыву, что было немного трудно разобрать после собственного полёта. Оперевшись руками об пол, Грейс покачала головой, стремясь избавиться от звона в ушах и уставилась на вошедших. Их убьют! Эти люди явно не намерены проводить переговоры.

Собрав все силы в один рывок, Грейс оказалась под столом, но прежде ловко направила винтовку на мужчину, как самого крепкого.
Чик. До слуха девушки донёсся раздражающий звук гранаты. Если та взрывная, то брюнетка самолично задушить, то одноклеточное, что решило, что взорвать их всех вместе разом хорошая идея.

Хоть Брайан и питал надежды всё-таки увидеть, что находится за дверью, долго искать не стал. Да и толку - обзору всё равно предоставлялось не так много пространства. А вот никаких звуков парень не ожидал услышать, а потому скрежет, хоть и очень тихий, испугал Уоттса и тот, вздрогнув, резко подался назад, чуть не сбив стоящую рядом Кэтрин. Извинившись, темнокожий обернулся посмотреть на происходящее, но лишь обнаружил, что все попытки вернуть это место к жизни или пробить проход пошли прахом и пухом.

Впрочем, долго печалиться не пришлось - всё отчаяние мигом сошло, когда скрежет из-за двери аварийного выхода повторился, а за ним послышались выстрелы. Колеблясь несколько секунд, триста первый не понимал, что происходит. До этого момента он верил, что их компания - единственные люди здесь. Тем более вооружённые. Парень метался между собой: стоит ли выдавать своё присутствие? Брайан всё-таки быстро пришёл в себя и уже собрался прокричать что-нибудь, чтобы их услышали, предложить помощь - наверняка люди столкнулись со Стражами, наверняка будут благодарны за помощь, кем бы они не были, - как выстрелы стихли. Моментальная мысль успела проскользнуть в голове: "Вот и всё" - прежде чем раздался оглушающий взрыв.

Увидев, как дверь аварийного выхода отлетает, а взрывной волной сносит и всех остальных, Уоттс не успел сделать ничего до того, как силой взрыва отлетел и он. Упав и, на счастье, ничего не сломав, темнокожий всё-таки ударился о пол головой, от чего та заболела так сильно, как не болела с самого Пробуждения. Ко всему ещё и усиливающий мигрень звон в ушах был настлько сильным, что казалось, лучше бы их никогда не было.

Хотелось схватиться руками за голову и сжать в себя все конечности, пока этот ад не пройдёт, но внезапное осознание опасности не дало расслабиться: волна адреналина накатила вновь, и всё быстро, хоть и нехотя, прилипая к парню и оттягиваясь, словно мокрая резина, отошло на второй план. Хотя Брайан не видел ещё ничего, он понимал: надо вставать, чтобы ни было дальше, лучше всего встретить это на ногах, чувствуя власть над собой и над происходящим, а не катаясь по полу без шанса влиять на себя и на всё. Всё-таки машинально в попытке спастись от шума темнокожий закрыл одно ухо рукой, но поднялся. Глазами, как, впрочем, и всем телом, шевелить было трудно, Уоттс пробежал глазами по комнате и одновременно с этим, абсолютно неосознанно достал УЗИ: где-то в неконтролируемой части разума разбушевался гнев - было больно - тем, кто взорвал дверь следовало делать это поаккуратней, и неважно, с какими намерениями, случайно или специально, кто бы там ни был доброй встречи не получит. С запозданием заметив, что ручной фонарь выпал при полёте, триста первый всё же никак не отреагировал: сейчас такой фонарь только мешал бы. Впрочем, и налобный фонарь стал светить слабее, а вскоре и вовсе погас - удар явно не прошёл бесследно и для техники. Но и это оказалось не страшным - на УЗИ всё ещё оставался подствольный. Благо, он оказался рабочим. Теперь только оставалось надеятся, что оружие не заклинит. За секунду спокойствия, однако, триста первый успел остыть и даже опустил оружие: теперь идея стрелять сразу во всё, что движется, оказась лишь сиюминутным порывом, уже отпускающим свои крепкие пальцы с плечей парня и вызывающим только смех над собственной пугливостью.

Улыбка сошла с лица Брайана, когда в проходе показался силуэт девшки. Когда дело дошло до контакта, испуг и порыв снова приобрели смысл. Напрягшись, темнокожий поднял пистолет-пулемёт, и уже вдохнул, чтобы задать несколько вопросов, как сзади появился ещё один человек: статный, как сам парень. В других обстоятельствах Уоттс наверняка подшутил бы сам себе, что нашёлся тот, с кем можно будет позадаваться и померяться, но теперь же, когда эта разодетая фигура стояла перед ним, так и излучая из себя серьёзность и непоколебимость, было совсем не до соревнований и уж тем более не до шуток. "А может, это из-за бронежилета он такой большой?" - подумал триста первый.

Луч подствольного фонаря забегал от одной цели к другой. Наконец закончив самообсуждения, Брайан вернулся к происходящему и теперь, занервничав, на деревянных то ли от боли, то ли от страха ногах начал отшагивать назад: люди не сказали ещё ни слова. Впрочем, с момента их появления прошло по-настоящему мало времени, а потому, превзойдя паранойу, парень вновь вдохнул, готовясь заговорить, как люди, продолжив стоять на своих местах стали стрелять. Первый залп полетел в Эни. "Может, они какие-нибудь робоборцы? Я бы и сам во всех металлических стрелял, если бы сталкивался со Стражами почаще". Уоттс заикнулся, чтобы крикнуть им о безобидности киборга, но все его наивные и, как он потом успел подумать, детские надежды рассыпались в пыль, когда свинцовый поток перешёл на людей.

Быстро скользнув за ближайшее укрытие, Брайан воспользовался возможностью и достал пистолет, после чего тут же выглянул, спустив очередь сначала на девушку (он целился сначала в живот, а после, вспомнив про бронежилет спустил поток на ноги так, чтобы не убить её: "Она может дать информацию" - думал Уоттс, в глубине сознания понимая, что просто оправдывает своё джентельменство). Следующим залпом он нацелился на мужчину. Его жалеть он не собирался: дух соперничества всё же дал о себе знать, и хотя триста первый хотел бы остаться с мужчиной один на один, сделать это не было возможности, но была возможность справиться с ним самостоятельно. Впрочем, успев выпустить лишь несколько пуль, Брайан заметил летящую гранату и, про себя чертыхнувшись, спрятался за своё укрытие.

Прикрыв голову, парень только сейчас сквозь изгиб руки заметил, что маленькая София лежит в несколько неестественной позе. Теперь его распирало: нет, это был не гнев - ему уже просто не осталось места, - но это было желание отомстить. Может, она и была ребёнком, но, признаться честно, Брайан наверняка не злился бы так из-за незнакомца. Гораздо важнее было то, что к этой девочке он успел привязаться. Хоть это и была случайность (но лишь отчасти), парень не мог спустить это с рук этим людям - наверняка они бы стреляли и в ребёнка, стой она сейчас на ногах. "Ладно, - попытался успокоиться Уоттс. - Всё будет хорошо".

- Неприятный? Хм, со мной был обходителен. Ясно, что для дела так надо было. Но, в любом случае, он странный и совсем не видит снов. Будто даже не знает, что это. А когда я во сне, меня тут нет. Поэтому я и попросила не бояться, если я, вдруг, исчезну…, - Мари мгновенно затихла, как только заглох мотор, лишь шёпотом обозначила очевидное. – Приехали.
- Ничего не разобрать. Явно деловой разговор – короткий. Сделка? Хм, кажется, у нас новый хозяин. Интересно, на нас хоть взглянут?
Мари терпеливо ждала, хотя любопытство со страхом крутили в животе ледяные вихри.

Чем дольше они шли, тем страшнее становилось. Наёмники вели их куда-то в сторону, где было не так много людей. Всё указывало на то, что сейчас случится что-то ужасное, и, возможно, их просто отводят подальше от посторонних глаз, чтобы в какой-то момент просто обступить и заколоть ножами, не дав даже пикнуть. Воображение Харви рисовало страшные картины расправы, перемещающиеся другими, в которых убивают только Фелида и его телохранителя, а её пленят и делают рабыней уже по-настоящему, а после... даже думать страшно.
Дело разрешилось самым неожиданным образом. Когда их привели в компанию охотников, Джейн увидела того, кого искала - Цезаря. Он был именно таким, каким описывала его Патриция - огромным, нечеловечески высоким и мускулистым, словно всё его тело состояло из толстых узлов и перевитых между собою мышц. Но лишь это выделало его на фоне других - ни какой-то особенно богатой одежды, ни почётного трона, ни украшений... вернее, одно. Первым делом женщина устремила свой взгляд ему на шею и обнаружила скромное ожерелье из бутылочных крышек. Казалось, раньше оно было намного больше, а сейчас на свежеподвязанной тесёмке висел обрывок некогда солидной коллекции.
- Так вот, значит, кто привёз мне самый ценный товар. - раскатистым басом, под стать внешнему виду, проговорил главарь охотников и подошёл ближе.
Мавр-телохранитель попятился, но за оружие и думать не думал хвататься. Харви ни за что бы не упрекнула того в трусости ранее, но сейчас даже он испугался. Остались стоять только она и Фелид. Последнего, похоже, взяла оторопь, однако, с ответом он нашёлся.
- Бесконечно рад иметь честь удостоиться личной аудиенции с великим во всех отношениях владыкой этих мест. - не растерявшись, приветствовал его торговец фразой, должно быть, заученной ещё по дороге сюда.
- Довольно пустых слов, наслушался. Проявляй уважение, но не лизоблюдство. - грозно предупредил его Цезарь, - Я призвал тебя вести дела, и времени у меня не так уж и много. Рабы приходят и уходят, но память о Колизее должна жить в веках.
- Как скажете, о великий.
Великан бросил короткий взгляд на Джейн, и той сразу стало понятно, что он её не помнит, не знает, так что пока бояться нечего.
- Говорят, что твои рабы лучшие воины. Гладиаторы - истинное золото арены. И я хочу видеть его блеск.
На сей раз взора удостоился охранник Фелида. Он уже справился с последствиями своего секундного позора, и второй раз падать в глазах господина и всех присутствующих уже не хотел. Уверенным шагом он выступил вперёд, оказываясь между торговцем и Цезарем. Даже будучи рослым и очень крепким, он казался мальчишкой перед такой громадиной.
- Сильный. Решительный. Покажи свой меч, воин. - рассудительно оценил его главарь, смерив взглядом.
Мавр выхватил мачете. Клинок блеснул в свете осветительных приборов и факелов, и среди охотников прокатилась волна шороха, но Цезарь и бровью не повёл.
- У хвастунов клинок ровен и отполирован ножнами, как и их языки, коими они размахивают направо и налево, хвалясь. Твой сер и тускл, но кромка остра, и я вижу свежие щербины. Скольких ты убил по пути сюда? - равно как и большой ум, Цезарь демонстрировал наблюдательность.
- Всех. - предельно кратко и понятно ответил мавр, без страха глядя на здоровяка.
- Ответ воина. - сказал Цезарь, и, кажется, в тот момент голос его стал несколько мягче, и он улыбнулся.
А затем вдруг хлопнул в ладоши и улыбнулся сильнее.
- Сделке быть! - довольно воскликнул Цезарь, - Веди сюда остальных, и мы решим наши дела сейчас же, чтобы завтра я уже мог видеть их на тренировочном поле.
- Да, сию же минуту, сейчас приведу.
Фелид хотел уже было поторопиться исполнять указание, но его попытку прихватить с собой Харви Цезарь пресёк одним своим словом.
- Оставь рабыню. Охота в кои-то веки говорить с тем, кто знает древние тексты вопреки своему положению.
Торговец опешил на секунду, но повиновался и, учти во кивнув, бросился вместе со своим охранников исполнять указ, дабы не оставлять Джейн надолго.
Они остались одни - ну как одни? Её по-прежнему окружала толпа охотников, некоторые из которых разглядывали её с самым низменным интересом, но в присутствии главаря и пикнуть не смели. Тот же в свою очередь пока не собирался им уподобляться.
- Псалмы. Откуда ты знаешь их? - задал вопрос Цезарь, когда работорговец полностью скрылся из виду.

- Зато мужчина глупым может быть запросто. - оперативно нашёлся с ответом торговец.
Болотники засмеялись. Кто-то из охотников тоже усмехнулся, но не всем шутка пришлась по вкусу - возможно, кто-то даже принял её на свой счёт, но благоразумно умолчал об этом. Фелид же тем временем отпустил Джейн, то ли почувствовав напряжение той и не желая лишний раз нервировать, то ли просто утратив в этом необходимость.
- Но я пришёл с лучшими воинами, чтобы они могли сражаться на арене под вашими флагами, а взамен вижу лишь хилого мальчика, едва понимающего, о чём он вообще читает... да нет, даже не читает, а пытается читать.
Раб, услышав, что о нём говорят, поднял голову и заозирался. Тем временем охотники приготовились дать сдачи, но, к счастью, только устно.
- Можно подумать, ты сам умеешь читать. - отозвался самый наглый из мужчин, тот, которому торговец сразу не понравился.
Знакомый Фелида посмотрел на него с подозрением во взгляде, словно не мог не согласиться с предположением оппонента, и разве что промолчал в ответ на такой комментарий. Толстяк насупился, сдерживая порыв раздражительности, чтобы сгоряча не совершить ошибку. Неужели он и правда не умел читать?
- Твой раб едва разбирает буквы. Чего уж спрашивать о том, понимает ли он текст в целом? Твои слова, что все женщины глупы. Но если даже любая из моих рабынь может в десять раз лучше прочесть и осознать то, что написано в этой книге, то как ты думаешь, насколько хороши в таком случае мои воины, не говоря уже о том, кому они принадлежат?
- Так пусть прочтёт. - дерзкий наёмник словно ждал момента, когда сможет подловить болотного торговца, вынудив его похвалиться тем, чем на самом деле не располагает, - Пусть прочтёт и расскажет нам, что это такое. Если сможет, конечно.
Один из охотников вырвал книгу из рук раба и протянул Джейн, раскрытой на нужной странице. Некоторые уже начали смеяться, предвидя серьёзнейший конфуз, но зачинщик этого нелепого испытания громко шикнул на них. Всё внимание теперь было устремлено к Харви.

Если всё будет нормально, завтра можно будет закрыть треклятый долг.
Но встреча с Оливией только завтра. Этот вечер надо как-то перекантоваться человеком. А что делать с личными вещами? Да и переночевать где-то надо...

К Джейн подошёл андроид-менеджер кафе:
- Ваша сессия окончилась. Хотите ли её продлить?

Брайан чуть не задохнулся от возмущения, увидев, как Грейс направилась прямиком мимо машины. Зачем тогда вообще нужно было о чём-то говорить, если обязательно найдётся тот, кому будто бы всё равно? Задетый ещё и словами девушки, Уоттс напряг пальцы, сдерживая их от того, чтобы сомкнуться в кулак. Бить девушку темнокожий, конечно, себе не позволил бы, даже будь он в пьяной ярости, однако раздражение ударило сильным, сбивающим с ног потоком: "Она меня на слабо берёт? Или предлагает на всех наплевать и бросится мимо этой... штуковины?"

Но какого же было удивление триста первого, когда из-за спины послышалась очередь выстрелов: Майкл, словно назло наплевав на все обсуждения, уже начал стрелять
Все мысли выветрились из головы, словно их и не было. Неожиданный грохот огнестрела раздался новой головной болью, усиливающейся чувством предательства. От этого подбородок Брайана дрогнул, поджимая нижнюю губу, и темнокожий замер наблюдая за тем, как оставшиеся достали оружие, принявшись обстреливать, кажется, ещё не успевшую прийти в себя машину.
Не зная, что делать, Уоттс с секунду колебался, пытаясь одновременно упорядочить нахлынувшую информацию и определится с дальнейшими действиями, решив оставить обиды и недопонимания до лучших времён.
Логичней всего было бы отправиться за Софьей и Грейс, но девочка, кажется, знает дорогу, а брюнетка пока недалеко ушла.
Нет - бежать триста первый не собирался. Даже если тут от него пользы не будет. Нельзя так - неправильно. Оставалось только не мешаться под оружием спутников.
Пригнувшись и стараясь не попадать под выстрелы, Брайан бросился назад, стараясь стать так, чтобы в случае чего можно блыло выбежать и отвлечь паука на себя. Только потом Уоттс заметил Джека, всё-таки решившего исполнить свой план, хоть и выжидая, а не бросаясь в бой.

- Mierde! - от души выругался Ортега. Грохот израильской машинки смерти наполнил коридор, отражаясь от стен - очевидно у того парня не выдержили нервы. Теперь таится уже не было смысла - робот не мог их не заметить. Оставалось только вступить в бой, стремясь залить противника огнём до того, как он успеет навредить. Верный калашников застучал в руках Луиса, выплевывая свинцовую смерть в сторону противника.

От первой же пули брюнетка, мимолётно кинула удивлённый взгляд назад, не останавливая движения, сразу же находя причину - Майкл.
Минуту! Он не мог подождать всего минуту, так нет, надо было начать действовать, когда она была практически под носом спящей железки. Она конечно ожидала что-то подобного от незнакомых знакомых? Ещё когда увидела их напряжённые мышцы, которые не расслаблялись ни на секунду за всё это время, но нервы похоже сдали у того именно сейчас.

На крик Оливера она сравнила расстояние от себя с поворотом и пауком, сейчас можно не сдерживаться, чтобы сохранить тишину, и свободно пробежать. При всём желании слепая машина её просто не услышит от такого шума, что устроили остальные.
Вообще вся ситуация неприятно удивила Грейс. Какого они что-то обсуждали, если всё равно каждый делает по своему. Да и похоже у большинства в одно ухо влетает, в другое вылетает. Оно слепое, слепое! Чёрт возьми!
Честное слово, у неё появилось сильное желание постучать по их пустым головам, аж руки зачесались.
Краем глаза она внимательно смотреть на происходящее, готовясь ложиться, если не успеет скрыться из зоны боевых действий.

- Помимо еды нужно еще раздобыть кому-то успокоительного, - недовольно успевает заметить Кэтрин, когда некоторые из их компании приходят в движение. Судя по всему, идея с атакой ей все же не нравилась - робот спокойно лежал и никого не трогал, возможно даже уже был сломан, что могло бы дать шанс проскользнуть мимо и заниматься другими делами в этом странном комплексе.
Но остается вскинуть руку с пистолетом и вслед за остальными открыть пальбу по твари, дабы у той уже точно не было шанса увернуться от поливающего ее со всех сторон града пуль. Шаг в сторону, выстрел, еще пару шагов, выстрел - девушка старалась не стоять на месте, и по возможности пригибаться, чтобы вновь не быть зацепленной местными охранниками.

– Воу, Воу, Воу! – Оливер от неожиданности чуть не прострелил себе ногу. У Майки не выдержали нервы, а может его просто достали бесконечные прения. Затрещала залихватская песенка узи, осыпая врага свинцовым угощением. Коллега торжественно открыл сатанинские пляски.
"Грейси, наверное, пребывает в глубоком замешательстве. " – С усмешкой подумал про себя 012, а сам рванулся в противоположную сторону, пытаясь увести чугунного паука от девушки.
Хоп! Кувырок, подобно заправскому коммандос. Копчик с глухим шлепком ударился об бетонный пол, заставляя задуматься о своей физической форме.
– Твою мать... – Промычал Рыжий вскакивая на ноги и потирая ушибленное достоинство. Не прошло и секунды, как дуло его пистолета смотрело на чугунного коллаборанта.
В мушке зависли топливные баки, или что там у этой машины под брюхом.
– Получай урод! Грейси, ложись, а то посекут! Давай девочка! – Сказал Оливер, с недоумением глядя, как 013 шагает в рукопашную.

Одно мгновение и Джек увидел как один из товарищей слетел с катушек и начал пальбу.тогда у джека проскочила лишь одна мысль а как же Грэйс идиот,но что сделано то сделано.Будет очень печально если из за этого кретина с ней что то случится,но надо реагировать потому что как и моя собственная жизнь как и жизнь всех остальных под угрозой в особенности жизнь Грэйс.Джек сжал в руках лезвие покрепче,что аж костяшки пальцев побелели и приготовился к возможному приближению противника.Будь что будет промелькнула мысль,главное чтоб никто не пострадал.

"Похоже, иного варианта нет, кроме как пройти мимо машины", -подумал я.
Решив пока не заводить разговор, я, стараясь идти как можно тише, и не выказывать страха, пытаюсь пройти мимо машины.

Если мне это удаётся - ищу где бы спрятаться, чтобы переждать, пока пройдут все.

Чем больше девочка говорила, тем более пасмурным становилось лицо парня. Слово за словом триста первый хмурился всё сильнее: в этом несомненно было что-то не так, чем дальше, тем больше всё казалось каким-то сюрреалистичным.
Заученные словно по учебнику слова девочки совсем не внушали доверия. Где-то внутри темнокожий начинал бояться, ведь от него одного тут ничего не зависело - он не мог принять решение за всех сразу. Однако в голове зародилась мысль - буквы складывались в слова: "Всё не так просто", - слова становились всё больше, тяжелее. Ещё мгновение - и они лёгкой паникой загорелись, адреналиновой волной обжигая тело изнутри.

Однако триста первый не успел привести в порядок мысли: неожиданный голос только что бывшего "напарником" человека раздался, захлопнув чертоги разума, вновь чуть не затянувшие темнокожего в свои глубины. Оцепенение, однако, не продлилось долго - с секунду парень неподвижно сидел, словно подорвавшись после кошмара. Придя в себя, он перевёл взгляд на (Джека?) напарника. "Прямой, как палка", - заметил триста первый. Во взгляде его теперь читалось явное негодование. Сказать в ответ парень ничего не успел, ведь тринадцатый тут же продолжил, однако обращаясь сразу ко всем.
Услышав про "свои габариты", темнокожий не смог сдержал внезапной улыбки: приятно было слышать подобное в свой адрес, вот только с такими темпами далеко они не уйдут, да и идти будут долго - тележка, хоть и небольшая и лёгкая, тащить её одному всё-таки наверняка неудобно.

Словно прочитав мысли триста первого, откуда-то из темноты их озвучил женский, до этого незнакомый голос. От неожиданности парень вздрогнул, приподнявшись с колен и готовясь к очередному сюрпризу. Однако, услышав благонамеренность в словах девушки, а после и на удивление спокойный ответ тринадцатого, тут же успокоился. Вспомнив об одолженом костыле и посчитав неуместным возвращаться в своё предыдущее положение, триста первый, чуть улыбнувшись, бросил взгляд на девочку, мол, "сейчас вернусь". А после потащил железяку рыжему пареньку, попутно поглядывая в сторону нового голоса. "Сама поднялась, что ли?" - подумал темнокожий, а в слух, чуть заикнувшись, спросил:
- А в... вы откуда?

Вы не можете просматривать этот пост!

Девушка молча выслушивает и кивает, притормаживая и пропуская вперёд более боевитых союзников. Впрочем, это тоже звучало, как неплохой план.
- У меня есть фонарь, который не нужно носить, если что, - замечает она, хотя руки её еле заметно вздрагивает при мысли о том, что вот сейчас из тьмы может что-нибудь броситься на них. Впрочем, это не мешает ей чуть прижаться к стене, когда один из более говорливых, постоянно что-то обсуждающи с латиносом, вытаскивает странный сапог.
- Слезоточивая граната? - не выдержав, со смешком интересуется Триста Семнадцатая.

- Так, давайте-ка не пороть горячку! Там хоть глаз выколи! Соответственно первая атаки будет за чугунной рожей. Может он реагирует на движение, а сейчас просто притаился в каком-нибудь алькове по краю стены? - 012 оценил паутину металлических борозд от когтей на двери, а потом с сомнением посмотрел на пистолетик в руке. - Давайте, может, хоть как то пошумим впереди?

Парень развернулся и пошел в сторону выпотрошенного кадавра. Комнатушка снова встретила его умопомрочающей вонью.
- Позвольте? - Парень поднял ногу скучающего трупа и кряхтя стянул с него тяжелый берец. Портянка ароматизировала, как разрытый чумной могильник и парень поспешил наружу, закрывая нос свободной рукой.
"Не хотелось бы натереть в этой берце мозоль. Можно тогда смело ампутировать себе ногу по самый копчик." - Подумал 012 подойдя к остальным.
- Может кинем вперёд, посмотрим что будет? - Парень пожал плечами. - Среагирует супостат, увидим красные буркалы, начнём стрелять из всех орудий. - Парень всмотрелся в густую тьму за дверь - А если не увидим - будем двигаться, как завещал амиго.

Латинос сглотнул. Монстра за дверью не оказалось. Быть может оно и к лучшему. До него вдруг дошло, что он забыл проверить патроны в магазине. Вот было бы, если б тварь вылезла, а патронов нет - кто знает, может тот парень их все растратил, отстреливаясь от этих существ, перед тем как израненным заперется в оружейной.
...
- Всё возможно - кивнул парень словам девушки, - но я бы рассчитывал исходя из худших вариантов. Будет приятный сюрприз, если что - усмехнулся он.
...
- Ну что ж, похоже у нас не осталось вариантов, амигос. Пошлите. И давайте обговорим действия в следующих комнатах. - парень резко посерьёзнее - Делаем так. Первыми идём я и - он нашёл глазами парня, забравшего UZI - и ты, длиноволосый, как счастливые обладатели автоматического оружия. Контролируешь правый сектор, я левый. Остальные держаться сзади и поддерживают из пистолетов по возможности. Если встречаем что-то слишком стремное отступает тем же порядком до ближайшей двери, закидываем его гранатами и блокирует дверь. Всё ясно? Вопросы, предложения? Нет? Значит пошли. - и он, подозвав рукой 666, направился вперёд, оттесняя девушку чуть назад

"Металлический браслет? Интересно, зачем он здесь среди прочего хлама. Может ли он также оказаться очередным ключом или пультом управления от чего-то? Я даже не знаю, сможет ли он сработать именно в моих руках. Стоит проверить рядом с остальными." - Сто тринадцатый внимательно оглядел металлическое изделие, затем положил найденный фонарь в карман костюма и принялся обходить людей в комнате, внимательно наблюдая за поверхностью браслета.

"Что ж, если ничего не произойдёт, оставлю с у себя. Не просто же так он здесь лежал." - Брови хмуро сошлись, на переносице от посторонних мыслей, а уши невольно прислушались к шуму помех в рации, которую включили остальные.

Хрясь! Никто из охотников не ожидал, что одного из них пришпилит к земле большим цельнометаллическим дрыном со штыком на конце. И уж никак к этому не был готов тот, собственно, чью ступню продырявило это копьё. Человек даже не успел заорать, а штырь уже торчал у него перед носом, вонзённый в ногу.
Брут не терял времени - крепко сжатый кулак уже нёсся навстречу физиономии второго охотника. Оно бы превратилось в котлету, попади зверолюд по цели, но мерзавец удачно отшатнулся - удачно для себя, неудачно для волка, чей удар прошёл мимо. Тот же, рассчитывая на удачную затрещину, сразу перешёл к третьему, силясь повалить. Не повалил. Схватившись за грудки, Брут рванул плащ того так, что послышался треск лопающейся кожи, но мужчина чудом устоял, хотя и содрогнулся как сухая ветка.
Под аккомпанемент дикого ора, что наконец издал продырявленный самым первым охотник, над головой волка ухнуло что-то большое и чёрное - то второй мужик, которому тот смазал по лицу, попытался в отместку рубануть шерстяному по голове прикладом своего карабина, но тоже промазал и, потеряв баланс от чересчур самоотверженного замаха, сам шлёпнулся на пузо.
Череду нелепых казусов продолжил и третий охотник. Удерживаемый Брутом, он решил трахнуть его лбом прямо в нос - мягкие хрящи этой части тела причинили бы зверолюду дикую боль, будучи сломанными. Но даже носовые хрящи были крепче простого человеческого глаза, а именно им, не рассчитав траекторию, бедолага и "ударил" волка. Боль действительно была дикой и ошеломительной, вот только испытал её атаковавший и, по всей видимости, остался калекой навечно. Зато теперь орущих благим матом стало вдвое больше.
Надо было отдать должное самообладанию охотника с копьём в ноге - у него хватило духу вытащить орудие из себя. Мужчина тут же припал на раненую ногу, потянулся за револьвером на поясе. Тем временем второй, упавший, поднялся и поспешил занять безопасную дистанцию с оружием наготове. Волк рисковал быть изрешечённым пулями в любой момент.
Одно хорошее движение плечами, один мощный разворот корпусом - и вот тело, несколько секунд назад самостоятельно лишившее себя органа зрения, теперь уже летит враскоряку на одного из своих товарищей.
- Бу-бух! - сказал карабин стрелка, с испугу нажавшего на спусковой крючок.
- Кря! - успел сказать сам стрелок, когда в него врезался друг.
Охотник, выстреливший в своего, был в очередной раз распластан по земле, на этот раз уже чужим телом. А пока тот выбирался, волку предстояло разобраться с...
Бах! А вот это уже был револьвер охотника, что хотел взять реванш по количеству взаимно проделанных отверстий в теле. К счастью, первая пуля ушла куда-то в песок - стоя на одном колене, мужчина целился волку по ногам. Бах! От второго выстрела у Брута буквально волосы на голове зашевелились, когда горячий ветерок зловеще подул в узком просвете между ног, прямо под гениталиями. Но, видимо, стрелявший настолько разуверился в своей меткости, что не стал делать третьего выстрела, а с боевым кличем, в котором отчётливо звучали и нотки паники, кинулся в отчаянную атаку, силясь треснуть зверолюда рукояткой револьвера по носу. И у него получилось - ошеломлённому двойным уклонением от пули Бруту больно прилетело в морду. В то же время случилось ещё одно недоразумение. Всё ещё лежащий под телом напарника, ныне покойного, второй охотник, вытащил свой собственный пистолет и начал палить по волку. Ну как палить - сделал один выстрел, не попал, и более не не стрелял, а приложил все усилия, чтобы наконец вновь принять вертикальное положение.
Ублюдок с револьвером замахнулся для второго удара. Но что был его первый удар для такого здоровяка? Как мамонту дробина, поболит и пройдёт. Это лишь разозлило Брута пуще прежнего. Уже трижды избежавший пулевого ранения и почти поверивший в свою неуязвимость, он попытался зубами схватить нападающего за кисть, сжать что есть силы и отгрызть к хренам!
Увы, тут его уже ждало разочарование. Зубы пребольно лязгнули о металл револьвера - оружие осталось в пасти, охотник выпустил его в страхе получить новые дырки ещё и в руке, отпрянул и бросился поднимать с земли бесхозное копьё - это был его единственный шанс противопоставить что-то агрессивному хищнику. Тем временем его подельник уже благополучно поднялся с земли и принялся перезаряжать карабин. Нужно было что-то делать! Быстро!
Выплюнутый револьвер полетел в песок. Его можно было бы использовать, но... зверолюд не знал, как, а учиться этому в бою было бы не самым лучшим решением. Понимая, что сражаться с раненым и паникующим копьеносцем не в пример легче, чем с озлобленным стрелком, волк ринулся ко второму охотнику. Тот едва успел вставить новый патрон и захлопнуть ствол, как крепкие лапы настигли его и перехватили, удерживая теперь в качестве живого щита. Оружие было выронено, а попытки сопротивляться, к коим мужчина было прибег незамедлительно, прерваны недвусмысленным приложением когтей к мягким тканям шеи под подбородком, там, где так легко у всех прямоходящих рвутся жизненные артерии. Живой щит затих.
Раненый охотник, припадая на пробитую ногу, сжимал копьё зверолюда острием к цели и то и дело совершал судорожные колющие движения. Его подельник замычал что было силы, задрыгал ногами и руками, дескать "не смей!". Тот и не смел - отчасти потому, что боялся, отчасти из-за собственного состояния, а отчасти из-за реального шанса ненароком вспороть дружку брюхо. В отличие от мужиков, один из которых уже окочурился, Брут мог пожаловаться лишь на ушиб в районе морды. А вот жажды крови у него было хоть отбавляй - ещё бы, ведь в его лапах один из губителей Софиты и всего его зверолюдского сословия за многое время! Одно движение мышцей, одно хорошее, крепкое движение, и голова этого ублюдка открутится как крышка фляги...

   Рассела начинало бесить происходящее. Боль в затылке переместилась в виски, горло пересохло. Дневное марево превращало привычный пейзаж окрестностей Доджа в причудливую картину и чахлая растительность на линии горизонта, казалось, меняла форму, а за каждой вешкой, теперь, мерещился притаившийся свинолюд.
   На минуту в его память ворвались воспоминания из далекого, теперь, детства:
   "Тихий вечер в родительском доме. Мать - встревоженная и расстроенная. Отец - спокойно и сосредоточенно собирает нехитрые припасы в мешок и проверяет старый карабин.
- Джон, подумай! Куда ты собрался, тебе за четвертый десяток!? - встревожено лепечет мать.
- Перестань, Кэтрин, - спокойно отвечает ей отец, - сейчас главное не подпустить их к городу. Шериф собирает ударный отряд кавалеристов, чтобы преподать урок этим дикарям, но кто-то должен стоять в пикетах, на подступах к городу.
Отец замечает обращенные к нему испуганные глаза Рассела и черты его лица смягчаются, он произносит: " Запомни, сынок, делай, что должно и будь, что будет."

  Перебранка Сухого и Малыша, вырвала Рассела из оцепенения, рассеяв нахлынувшее воспоминание.
  - Я задал простой вопрос, Сэмми, - прервал он их дискуссию, - Сколько их и где они?
  Рассел перевел взгляд с Малыша на Сухого и выпалил, - Вы собрались здесь зачем?! На пикник?! Если не покончить с заразой здесь и сейчас, мутанты размножатся и начнут резать скот и убивать людей. Если вы собираетесь вечно прятаться за мамкиными юбками, то проваливайте по домам! Если нет, то яйца в кулак и вперед! Если они у вас есть, конечно!
  Рассел подошел к Семми и процедил, - если не можешь показать, просто махни рукой!

Поначалу воцарившееся молчание казалось пониманием ситуации со стороны мужчин, но, как оказалось, они как раз ничего и не поняли, по крайней мере, один из них.
- Твоя семья? В смысле, ты с шерстяными в одном племени? Вот уж номер. А чего же тебя тогда...
- Дэрил, заткнись.
- Ну да, правда, извини. Впрочем, они там все сгорели поголовно, так что...
- Дэрил!
- Всё-всё, молчу-молчу.
Бестактность мужчины была обусловлена отнюдь не его враждебностью. К счастью, Джейн это хорошо понимала, как бы тяжело не воспринимались подобные высказывания, но обижаться на них было бы глупо, тем более что, как ни крути, эти двое спасли её от гибели и дали шанс сохранить то, что осталось - её жизнь и жизнь дочери.
- О, да, конечно же оно у меня. Разве я оставил бы такую красоту валяться на земле. Тем более что артефактов мы не нашли.
С этими словами Дэрил вытащил из мешка ожерелье. Это действительно было интересное, экзотическое украшение - свыше двадцати лакированных крышечек от бутылок, пестрящих разными цвета ни разу не повторявшихся, были соединены между собой колечками сталистой проволоки.
- Круто, да? Как думаешь, сколько я смогу за него получить, если верну хозяину? - Дэрил примерил ожерелье у себя на груди.
- По башке получишь. К тому же, не факт, что хозяин жив ещё. Вряд ли он бы стал разбрасываться такими вещами.
Джейн заметила, что в щербинке одной из крышек застрял маленький клочок меха. У Ричарда был такой же.

Клоп повесил винтовку на плечо и вышел к лежащим вповалку бандитам с целью найти свой пистолет и найти какой-нибудь стоящий ствол, который будет жалко оставлять местным полицейским, а заодно захватить с собой что-нибудь интересное на память. Напялил рожу позлее, и обрушил на еле живых поток ругани, для пущей убедительности добавляя носком ботинка.
-Ну что, fils de putes, вы решили трахнуть Клопа!? Я вас самих трахнул, засранцы! Где мой ствол, сучки? Чья это была охуительная идея - у серьёзного человека пушку брать и машину палить!? И запомните, блядь, раз и навсегда, наехали на одного из наших-наехали, сука, на всех.

Кем надо быть, чтобы жить возле заброшенной Ховринской больницы?..

Исследователем паранормального с большим металлическим кофром? Брутальным спецагентом с негнущимся галстуком? Эзотерическим нацистом, который ищет способ воскресить Будду ради нирваны для белых зумеров?

В реальности достаточно быть Славиком. Славиком, у которого есть бабушка, которая купила квартиру в доме, который жадные девелоперы построили на месте чьей-нибудь старинной усадьбы, которая… ну и так далее. История, бывает, складывает забавные домино из квартир и жильцов.

Славик шаркал к подъезду, а перед ним скользил хорёк по кличке Сальваторе. Из-под куртки тёмно-морковного цвета торчали нитки наушников, где играл очередной опенинг с непроизносимым названием. Ветер норовил то дёрнуть за свитер, то смахнуть с носа очки, но Славик всё равно пребывал в отличном настроении. Сжимая в одной руке катушку шлейки, в другой — открытую банку энергетика, он с трудом открыл дверь и держал её локтем, пока хорёк не заехал внутрь.

Сальваторе не слишком любил подъезды, в чём Славик его понимал. Здесь пахло не весной и не московским бензиновым ветром, а прелым супом, капустой и манной кашей из Юрского периода. Может, кстати, подъездный алкаш Юрас Палыч её и приготовил. Он как раз обитал на первом.

— Не-не, чувак, — мальчик остановил хорька, дёрнувшего было по ступенькам. — Ты чё? Куда?
Хорёк почему-то не унимался, да так, что пришлось смотать поводок.
— Нахой с такими идеями! У нас есть лифт, — назидательно сообщил ему Слава, поднимая животное на уровень лица.

Ключи были водворены в карман, хорёк — засунут за пазуху, откуда теперь торчала любопытная острая мордочка, а школьник дождался железной коробки и наугад ткнул кнопку. Почему-то ему показалась забавной тема проехаться по случайным этажам, хотя он точно знал свой собственный.

«И чё Сальваторе так бесится с лифта сегодня?..»

Вы не можете просматривать этот пост!

По примеру командира Ларс вскинул пистолет, разрядив его в стоящего перед ним человека. Времени думать особо не было, он понимал, что если он не успеет, то скорее всего тот сделает тоже самое с Ларсом.

Не дожидаясь результаты стрельбы Ларс, пригнувшись бросился бежать назад налево, под прикрытие магазинчиков. Он где-то читал, что в бегущего перпендикулярно линии огня человека крайне сложно попасть. Прямо сейчас предстояло выяснить, насколько то чтиво было право.

      Среднестатистическая штурмовая винтовка выплевывает приблизительно шесть сотен пуль в минуту. Иногда больше, иногда меньше, в зависимости от того, насколько задрочена возвратная пружина и насколько мощный используется патрон. В целом, чтобы опустошить стандартный магазин, хватает трех секунд. Терпения, стоящему возле соседней стены напарнику убитого хватило совсем ненадолго. Ровно на то, чтобы находящиеся в ангаре перешли от напряженного внимания к светской беседе.

      Стрелок работал с левого плеча, но не испытывал неудобств. В этот раз никаких переговоров и предупреждений не было. В ангар хлынул насыщенный звук затяжной очереди и поток с визгом рикошетящего от бетонных стен и техники свинца. Потерявший интерес к убитому Штрих, отправившийся к снегоходам, повторил судьбу парламентёра и упал первым поймав пулю в голову. Сразу вслед за ним упал Ден, которому пуля навылет прошила бедро и зарылась в капот снегохода. Лапки поймал пулю в недавно демонстрируемый бицепс на левой руке, больно с-сука. Джона спас бронежилет: пуля погнула ищущему ключи от снегохода бойцу фронтальную пластину, но дальше не прошла. Второй отрезок очереди ударил по Сексу — две пули в грудь были остановлены бронежилетом, но одна навылет пробила живот, больно с-сука, но Секс и не такое видал. Возле идущей к снегоходам Одри тоже что-то свистнуло, но, обошлось. Пробирающийся возле погрузчиков Клоп успел вскинуть автомат, но стрелка закрывала стена — тот не стал высовываться в проем целиком, оставив себе обзор лишь на половину ангара. Возможно, стрельба по углу собьет ему прицел и напугает, возможно нет. Карл караулил дверь в коридор и успел лишь повернутся чтобы оценить эффект от кровавого файер-шоу. Самого его не задело, как не задело и Валькирию, который шел с намерениями обшмонать труп. Повезло, оказался вне видимости второго мутанта.

1:  Секс [КРИТИЧЕСКОЕ РАНЕНИЕ] [ СПОКОЕН  ] [  УСТАЛ   ] ❗СЕРЬЕЗНОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ❗
2:  Клоп [      ЗДОРОВ       ] [ СПОКОЕН  ] [  СВЕЖИЙ  ]
3: Левша [      ЗДОРОВ       ] [ СПОКОЕН  ] [  УСТАЛ   ]
4:  Арни [      ЗДОРОВ       ] [НЕРВНИЧАЕТ] [  СВЕЖИЙ  ]
5:  Джон [      ЗДОРОВ       ] [НЕРВНИЧАЕТ] [РАЗОГРЕЛСЯ]
6:  Одри [      ЗДОРОВА      ] [ СПОКОЙНА ] [  УСТАЛА  ]
7: Лапки [ СЕРЬЕЗНОЕ РАНЕНИЕ ] [НЕРВНИЧАЕТ] [РАЗОГРЕЛСЯ] ❗РАНЕНИЕ В РУКУ❗
8:   Ден [КРИТИЧЕСКОЕ РАНЕНИЕ] [НЕРВНИЧАЕТ] [  СВЕЖИЙ  ] ❗СЕРЬЕЗНОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ❗ ❗РАНЕНИЕ В НОГУ❗ ❗ШОК❗
9: Штрих [      МЁРТВ        ] [    -     ] [    -     ]

- Да чтоб вас!
Лапки уже было рванул из коридора в общую свалку, а там уже все закончилось и стрелять некого. Подохли денежки. А народ уже срется потихонечку. Ротмайер сплюнул в сторону и опустил оружие.
- Я не согласен, Стоун, ты не деточка с пугачом, чтобы кипятком от всех случайностей писать. Людям можно задавать вопросы, можно бить по голове не насмерть и связывать, можно наконец, задавать вопросы. Своим ртом. Общаться. Он же вышел, а не стрелять стал. Два раза.
Вот какая польза от покойника? Только пол кровью пачкает, и мозгами, мерзость. Ну блин. Было же отличное предложение, заодно разузнали бы что к чему хоть и от этого. Почему и как тут что произошло. Ни грамма любопытства, ни полстакана терпения.

На водительское место Стефан даже садиться не стал, верный способ доехать до ближайшего дерева, в прицепе оно лучше будет.

Вы не можете просматривать этот пост!

— Нет, — ответил Штрих. Намотал ремень на кулак. И потащил дуру из окна.

В очередной раз убедился что машины это не его, еле добравшись до базы, они лишились колеса. Что ж, лучше чем ничего, но к этой рухляди Джон, больше пальцем не притронится. Нахер! Вдоволь наторчавшись по базам, военным и не очень, Маркович, решил прогуляться по городу, как типичный турист. Но что бы было не так скучно, решил позвать кого-нибудь из команды за компанию, глядишь сплотятся лучше и может отдохнут как следует.
- Народ, в город кто собирается? Я там еще не был, может кто составит компанию?

Не забыл так же он и про соревнование по стрельбе, так же как и работадатели не забывали о их навыках, выгоняя переодически в тир и на прочие занятия.

Приехали нацисты... Националисты... Нацы... Гвардейцы в общем. О чем то перетерев с командиром, часть этих перцев остались тут, раненным была дана команда по машинам, а их славной неуязвимой троице, продолжать тусить тут.
Пока командир передавал воякам гостинцы, Джон, решил помочь нашим инвалидам добраться до тачек. Так как среди крепких мужиков, была одна девушка, до которой уже докопался Клоп (ну реально клоп), было естественным решением помочь ей, в первую очередь.
- Дойти сможешь? - спросил наемник, Одри, убирая опужие за спину и подставляя свое плечо, в готовности подхватить ее на руки и донести, если надо будет. Никакого флирта, просто человеческое отношение. Если надо, то парней наших на руках таскать будет, ранения дела такие. Вообще удивительно как Левша ходить умудрялся с таким то колличеством ран.

От Клопа, кстати, поступило предложение. Малкович, любил соревнования и пари, поэтому с охотой согласился:
- Я в деле.

Вы не можете просматривать этот пост!

      Ознакомление с культурными ценностями города вышло отпадным, поэтому на службу Секс заступил в самом приятном расположении духа. За пару дней он наконец-то запомнил лица и имена своих подчиненных, немного узнал о них самих, и даже с грехом пополам научился пользоваться гарнитурой. Солдату скука не помеха, поэтому в дозоре Леонов не жаловался. По сравнению с грязными окопами в жопе мира что угодно покажется пятизвездочным отелем.

      Приезд гостьи вызвал у Ярослава приподнятое настроение, да и ткань брюк тоже приподнял там, где положено. Когда дело дошло уже до посадки, пожилой коршун хотел было лично проводить Жанну до её джипа, да не успел. Секундное промедление, и вперед выходит Магнуссон и как заправский сердцеед уводит женщину из-под носа Ярослава, да и ее шофером вызывается быть.
      — Ну Валька, ну прохвост! — пробормотал Секс и покачал головой. Такой наглости он не ожидал и даже не знал, что настоящие командиры предпринимают в таких ситуациях. Наверное, расстреливают? Впрочем, Леонов был не из обидчивых. Жизнь накажет засранца.

      Повернувшись к другим членам команды, которые терпеливо (или не очень) ожидали команды старшего, Секс принялся беззвучно шевелить губами и вертеть головой между бойцами и джипами. Несмотря на нулевые офицерские компетенции, он пытался относиться к своим обязанностям ответственно. Через пару минут он прокашлялся, схаркнул и принялся тыкать пальцем в бойцов, а затем в соответствующие машины.
      — Так. Клоп в седло за первую. — Шнейдер показался Ярославу хорошим солдатом, серьезным. С таким и в штыковую не западло пойти.
      — Этот, как его... Левша! Будешь сзади. — к Карлу свое отношение у него так и не сформировалось. Вроде и дурной пацан, непутевый, а взгляд как у убийцы.
      — Жон, полезай к Вальке. Смотри, шоб хуйни не учудил. — наказал Секс Малковичу. Мужик выглядел солидно, надежно, как скала.
      — А ты, Одри, следи за Дамой. Ежели с ней что случится, то я тебя того, этого. — и Ярослав постучал кулаком в ладонь. Этим маневром он планировал убить сразу двух зайцев. Морган — баба нормальная, и за себя, и за других постоять сумеет. А если нет, то у Леонова появится формальный повод её оттарабанить. Да, он еще не оставил эти намерения.
      — Ден, за баранку крайней. — выглядел он добротным парнем, его можно посадить за руль, мудить точно не станет.
      — Бирюк, рядом с ним. — а вот этот кадр был мутным, со своей понтовой маской. Вот пусть и сидит, не отсвечивает.
      — Хенри, следи за жопой. — к доктору у Ярика подсознательно было уважительное отношение, возраст уже немаленький всё-таки, не этот молодняк, который письки женской не нюхал даже. Да и специальность важная. Пускай следит за тылом, ему можно доверить.

      Когда все назначения были розданы, Ярослав хрипло вздохнул и пошел к первому джипу. Тяжело быть командиром. Открыв пассажирскую дверь с третьей попытки, он уселся поудобнее, ткнул в рацию и громко скомандовал:
      — Алло! Это Секс! Поехали! Алло? — послышался шум и кряхтенье с словами "эта хуйня работает вообще?", после чего передача продолжилась. — Между собой метров пятнадцать держите.

      — А мы с тобой покатим побольше, где-нить двадцать. — сказал Ярослав уже одному только Клопу, доставая сигарету с зажигалкой из кармана. После того, как в салоне стало трудновато дышать от едкого дыма, Секс наконец-то спросил. — Да как это ебучее окно открывается?

Первая рабочая неделя вызывала сильное чувство дежа-вю. Долгие караулы на блокпосту, обмусоливание одних и тех же тем, шутки ниже пояса и дурак-подкидной пока не видит начальство, всё это было до боли знакомо во время службы на государство. Слишком долго Арни протирал штаны в засушливых горах Афган Прайм, чтобы сбежать оттуда на его практический близнец Аль-Тарф.

Точно так же, как и в первом месте службы, англоговорящие члены междупланетной организации держались особняком от местных военных. Зная несколько языков, Арни от скуки даже пытался коммуницировать с гвардейцами, но успешных плодов это не принесло. Посетовав на этих варваров и их лающий язык, Арни бросил это неблагодарное занятие.

Будучи пацаном, исландец романтизировал войну и представлял себе службу сплошь состоящую из героических подвигов и секретных операций, выполняемых супер-профессиональными мачо-бойцами. На самом же деле, работа военного, как и все остальные профессии, на большую часть состоит из рутины. Но последние несколько дней на блокпосту, в груди наемника нарастало чувство тревоги. Да, он имел превосходную подготовку, отличался на тренировках и имел всякие грамоты, но по настоящему почти не имел боевого опыта и боялся что потом будет с благодарностью вспоминать эти часы спокойствия.

Конечно, он давил это чувство, да и скука брала свое и когда привезли випа готов был на все, лишь бы убраться подальше от этого пыльного куска дороги. VIP-персоной, оказалось, кто-бы мог подумать, напыщенная шишка из ГС с пижонским оружием, которым, думал землянин, она пользоваться не умеет. Второй мыслью Арни догнал что она женщина и оценил её по 10-бальной шкале. Но виду он конечно не подал, и со словами "Welcome, sir. Follow me please.", проводил депутата до машины и даже учтиво открыл её дверь. Сам занял место водителя.

      Путь был неблизкий. Центральный офис General Defence Solutions Global располагался ближе к центру обжитого космического пространства, для упрощения логистики, поэтому на периферию пришлось лететь больше двух недель на перекладных. Разумеется, центр и периферия на космической карте были понятиями размытыми, потому как с реальной «географией» были связаны лишь опосредственно. Планета Мул-Саг-Мегар —> станция «Добропан-4» —> надпространственный гиперпрыжок в систему Мирида —> Алкапрах —> Элмуттпкелах и, наконец, последний прыжок в Нусакан. Перелет на досветовых двигателях от маяка до орбиты планеты Аль-Тарф. Орбитальный челнок до поверхности — финалом.

      В челноке уже были нормальные иллюминаторы и можно было поглазеть с высоты на очередную величественную планету, вращающуюся на задворках цивилизации. Очень перспективный мир, но и далекий от «центра», что в условиях всеобщей глобализации, уже в космических масштабах — не лучшим образом сказывалось на его популярности. Тарфяне, они же «Тарфяники», надо отдать им должное, старались рекламировать родину на галактической арене изо всех сил. Даже гражданскую войну устроили. Вот вы в гости и прилетели.

АЛЬ-ТАРФ
Единственная пригодная для обитания планета системы Нусакан. После интенсивного терраформинга большинство параметров являются привычным и комфортными для человека.

+ Давление: 1 ат.
+ Воздух: Пригоден для дыхания.
+ Гравитация: 1g.
+ Диапазон температур: от -86 до +99 градусов Цельсия.
+ Средняя температура: 17 градусов.
+ Сутки: 30 часов.
+ Год: 288 местных суток, делится на 12 месяцев по 24 дня.
+ Население: 729.4 миллиона человек.

Климат сильно разнится. Население планеты относительно невелико и компактно расположено в средних широтах, особенно в прибрежных зонах, имеющих мягкий и теплый климат, без сильных колебаний годовой и суточной температуры. Большая часть поверхности планеты покрыта океанами со слабосоленой водой. Планета имеет четыре континента. Меньший носит название Альсаф и включает в себя расположенный на севере от него крупный остров. Западный и Восточный Джакал соединены вместе узким перешейком. На севере, частично скрытый подо льдами, находится отделенный от остальной части материка широким проливом почти необитаемый Калькат.

Внешний вид планеты [10мб .gif]:

Показать содержимое

Западный Джакал

Показать содержимое

      Челнок, гудя двигателями, сел на полувоенный космодром, расположенный недалеко от крупного города-порта Альзирр. На подстроенных под местное время часах был полдень. Засыпанное пылью и песком бетонное поле, окруженное тремя рядами сетки и колючки, а также редкой сине-зеленой растительностью, напоминающей помесь пальмы с кактусами, вряд ли бы обрадовало придирчивых туристов. Никаких обозначений направления, никаких неоновых вывесок на однотипных бетонных коробках зданий в дальнем конце посадочной площадки. Пешком, впрочем, идти не пришлось. Скоро к челноку прикатил воняющий биотопливом открытый армейский джип на длинной базе: щетинистый мужик в мятой кепке цвета «хаки», сидевший за рулем, молча кивнул на свободные сиденья. Первая встреча с «тарфяниками» состоялась.

      Дальше была скучная процедура досмотра и оформления документов, а после неё — три дня выходных на акклиматизацию. Место дислокации было в двух часах езды от города, о чем любезно было сказано в пришедшем на смартфоны сообщении от куратора. Ярославу и Здено даже персонально позвонили, посоветовав напоследок купить более подходящий для коммуникации аппарат. Можно было сразу двинуть туда, а можно было остановится на выходные в городе.

Вы не можете просматривать этот пост!

Долго рассматривал следы Иванушка, долго пытался представить, что же происходило возле избы. По видимому сеча была между богатырями и Горынычем за Базилику. Опоздал Иванушка, спасли царевну. Испытав смешанные чувства радости за счастливый исход и обиды опоздавшего, дурак остаётся в тридевятом царстве путешествовать и составлять подробнейшую карту, дабы никто не повторил его ошибку. В помощники себе берёт радужного человека, а карту рисует на путевом камне, периодически к нему возвращаясь.

– Помнить я помню – промолвил Велимир – да токмо дорожки наши на этом и разойдутся. Не уплатил ещё Змей долга своего за слезы вдов да сирот - поплатится за них должон он второю головойюили золотой казною. Да и к Бабе Яге приглядется след, кабы не нарушила она законы лесныя.
– Путь мой лежит нонче не к царю, да не к богатырям могутным. Иду я Круги друидов поднимать, да волхвов Совет кликать. Наведём порядок на Земле и под Землей, чары магичные развеем, природу утишать будем. А когда придёт время, царю твоему вновь вход в пещеру сию укажем.
– Вся власть наша - незримая, подвиги - неочуствованные, слава - не та, про кою песни слагают. Бывай, добрый молодец Иван-Дурак. Век тебя помнить буду.
И поклонился мудрый старец в ноги Иванушке, коснувшись челом травы зелёной. Не успел Дурак даж глазом моргнуть, как и нет Жаролюбовичем прозванного, будто его земля сглотнула.

- Вот спасибо тебе, Царь-Батюшка. - Поклонился в пояс Егорка. Надел шапку и был таков.

А спустя минуту заржали лошади и карета запряженная вороными сделала разворот, и укатилась в сторону восходящего солнца.

Вы не можете просматривать этот пост!

Лисонька была довольна. Столько всего сделал, ещё даже не получив ее согласия. Рыжая плутовка вырвала лапку и бросилась к Кощеюшке в объятия.
— Конечно же, я согласна с тобой жить долго и счастливо!

Финист же долго думал что просить у царя, да на остальных посматривал, что выберут? И если поначалу приключений он действительно хотел знатно прибарахлится и нажиться на чужом горе , то теперь... Теперь в его голове была лишь она, Яга. Не нужно было более никаких наград Соколу, он хотел быстрее вернутся к той, что впервые за все годы, действительно запала в сердце.

Осмотрелся Сокол, да понял что его все ждут. Добрыня то человек служивый, попросил лишь повышения, да и то не для жизни хорошей, а для еще большего служения государю. Егорка то, иш хитрюга. Все прикидывается дурачком, да то оказалось лишь маской под которой скрывался всем хитрецам хитрец! Но что просить у государя?

- Ваше Величество, не нужны мне полцарства, у меня будет лишь пара желаний. Мне бы коня хорошего, и просьа разрешить сыграть свадьбу в вашем дворце! Если она еще будет, - тихо добавил он в конце.

–Ну, дела...– Задумчиво протянул Добрыня, в пол уха слушая Базилику, покуда сам был занят важным делом – скидыванием худого (во всех смыслах) кучера. Пожалуй, богатырь даже несколько пожалел о своём поспешном поступке, когда узнал, что Кощей сам отпустил царевну. А впрочем, Коли не такой уж колдун злодей, то должен будет вылечить своего слугу. Или на крайний случай, денежное вознаграждение выдать.

Надобно сказать, что добравшись до Града Столичного вместе с целой и невредимой царевной, Никитич как-то и не особо чувствовал себя героем. Ведь что они, в сущности, сделали? Перебили горстку бомжей-разбойников? Едва унесли ноги от одной несчастной женщины? Из леса живыми выбрались да собак голодных накормить додумались? Нет, уж верно не тянули все эти поступки на "героические" подвиги.

– Ай да Рыжая, ай да молодец! – В сердцах промолвил воин, спускаясь с козел. Вот кто, пожалуй, была истинной Героиней этой истории. Лисичка сумела удалью и хитростью добиться того, чего не состоянии оказались сделать ни сила оружия, ни древние знания. Ну а за Кощея замуж собралась... Эка невидаль! Этим нас не удивишь. – С последней мыслью богатырь бросил взгляд в сторону Финиста...

Прежде чем предстать перед Царём, Добрыня потрепал по загривке тройку вороных, да на зверином языке их за работу усердную поблагодарил. Учитывая, что до царства Кощеева никто дорогу по-прежнему не знал, служивый всерьёз собирался оставить коней себе. Или по крайней мере одного, Коли товарищи тоже лошадниками окажутся. В принципе, логично. Втроём они весь путь проделали, втроём делили все радости и горести. Так пусть же и в награду каждый получит по коню, по псу, да по артефакту чудодейственному.

– Благодаря Вас, Царь-Батюшка, за оказанную нам честь. – Служивый почтительно кивнул царю Гавриле. – Да только нет для меня награды более достойной, чем Верой и Правдой Отечество своё защищать! И покуда в силах – Зло, на землю Русскую повадившееся, огнём и мечом искоренять! Посему прошу, Ваше Величество, пожаловать мне титул Дворцового воеводы, да в подчинение дружину добрых молодцов выделить. Ах, ещё кое-что. – Тут богатырь немного неуверенно почесал затылок. – Отпуск надобно. Временный.

Отпуск сей витязь планировал целиком и полностью посвятить "активному отдыху". Для начала – обучить Ясного Сокола игре на гуслях и пению серенад, дабы затем снова отправиться вместе с боярским сыном к Яге. Покуда Финист будет свататься, Добрыня постарается незаметно забрать своего Гнедого напарника. Украсть? Боже упаси! Он заместо него вороного оставит. Как раз по стилю к ведьме подходит.

Затем Никитич посетит свадьбу Лисоньки. Да преподнесёт молодоженам в подарок каравай. Да не простой каравай, а лучший, какой только могут испечь царские булочники. Глядишь, и об истории с хлебом-проводником они ещё будут вспоминать с улыбками на устах.

Наконец, не мешало бы разыскать Велимира и молодцев, за волхвом увязавшихся. Разузнать, какие испытания на их долю выпали. И напоследок обьединить силы, дабы бросить вызов последнему извечному врагу Родины – Змею Горынычу! Ежели, конечно, тот тоже не решил остепениться...

В общем, хорошенько обо всем поразмыслив, Добрыня пришёл к интересному выводу о том, что все пережитые приключения были только присказкой. Сказка – впереди.

Ошибся всё-таки Добрыня. После воды и огня путников ждали вовсе не медные трубы, а горы. И пещера. И злые, весьма вероятно голодные, собаки. Да уж, кто бы ни был хозяином зверушек, а поступал тот явно не по-людски. Мог бы на худой конец табличку с предупреждением сделать... Как у тех же немцев, где Никитич однажды гостил по долгу службы. "Осторожно! Злюкен собакен – Яйцен клац-клац!". Ну или что-то подобное.

Возвращаясь к действительности, идея Егорки богатырю понравилась. Воистину, сей добрый молодец обладал житейской смекалкой. Ведь путь к сердцу животных, как и в случае с мужчинами, лежит через желудок. Так что не мешая товарищу, Добрыня тем временем попытался вступить в разговор с четвероногими братьями нашими меньшими. Никитич попытался на животном языке донести до сторожей, что они не желают зла, и просто должны пройти через пещеру по делу невероятной важности. Заодно воин попытался узнать у собак, кто хозяин этих мест.

У Лисоньки глазки заблестели при виде дорогой кареты. А уж когда она остановилась перед ней и из нее вылез красавчик, аж сердечко быстрее забилось от волнения. Неужели! Неужели она продолжит путь в такой роскоши? Совсем не то, что на лошади у Добрыни. И уж тут ее никто не упрекнет, что она хлебушка чуть-чуть надкусила! А ишь, выискались герои, обвинили ее, бедняжечку! Пусть теперь завидуют!

— Ваша Милость, — пролепетала рыжая плутовка, плавно опускаясь в книксене, — Вы так любезны.

А уж в карету она залезала аккуратно, ловко подобрав свои пышные цветастые юбки. Всячески стараясь делать вид, что не впервой ей в таком обществе пребывать. Прямо сама вежливость. Забралась и уселась у окошка.

Пекло... За что мне это? , - думал Финист допивая последнюю воду из фляги и убирая ее в сумку. Слева шел конь и Добрыня, где-то впереди валял дурака Егорка. Послышалось ощущение свежести и осмотревшись, Сокол, как и богатырь увидел красивую девушку и берега реки.
- Здравствуй, красавица! Тяжело тебе одной-то с вёдрами этими. Давай я тебе их донести помогу, а ты нас за это напоишь, накормишь, да спать уложишь. Притомились мы с дороги трудной. Дело у нас есть одно важное... , - сказал богатырь.
Финист же склонился к реке и ополоснув голову и набрав флягу повернулся к девице, - давай милая помогу! , - сказал он и взяв ведра спросил у нее, -. Как зовут то тебя?

Долго шли три добрых молодца, не считая коня. Жарко Добрыне, пот со лба ладонью вытирает. Жарко и скакуну его боевому. Последнюю часть пути богатырь уже не скакал, а рядом шёл, чтоб животное не мучить. Вдруг видит Никитич – речка! Не мираж ли часом? Хотя, не в пустыни они ещё, не должно ничего привидеться . Ему, по крайней мере, точно ( Насчёт Егорки и его грибов воин уверен не был...).
А вот и красная девица у речки стоит. С двумя вёдрами тяжёлыми, бедняжка, мучается. Сама поднять их не может. Надо бы девушке удружить, кто знает, может и она в в ответ путниками поможет. Подошёл Добрыня к труженице, да слово молвит:
Здравствуй, красавица! Тяжело тебе одной-то с вёдрами этими. Давай я тебе их донести помогу, а ты нас за это напоишь, накормишь, да спать уложишь. Притомились мы с дороги трудной. Дело у нас есть одно важное...

– Я считаю, что моя шлужба на корабле подошла к концу - Фишхеад вздохнул - я ишправно ношил еду, защищал и помогал плавающим на нем людям. Теперь я, как это говоритшя, ухожу в отпушк на шуше. Мештные тужемки куда крашивее шамок Глубоководных, ну, у них куда больше - он сделал жест лапой вокруг верхней части туловища - ждешь вот. И мне интерешно было бы узнать шекреты магии, позволяющие создать это - жест в сторону портала - так что да, шкелетештящка, я оштаюшь вместе ш тобой и шокровищем.

Лютер почесал подбородок и осторожно заметил:

– Вы не ответили на вопрос, чем будете заняты, когда сокровищ не станет. Не останетесь же вы охранять оставшиеся сундуки? Лично я, вижу в этом довольно сомнительный смысл.

Порывшись в своей сумке, Майк выкинул оттуда карты Рены, которым так и не нашлось применения. После, плотно уложив свои вещи в сумке, он стал сгребать туда драгоценности и монеты. Наполнив сумку так, чтобы не свалиться от веса, Майк подобрал стоящий рядом горшок и заполнил сокровищами и его. Удовлетворивший свою жадность, он потащил свои сокровища к выходу.

- Да, они теперь под полным моим контролем! Сейчас пытаюсь наладить связь с Землёй, сообщить, что мы живы-здоровы и передать все те данные, которые нам удалось собрать на этой планете.

Стригой задумался. А ведь и вправду. Со всеми этими войнами, побегами, расспросами и открытиями, он совсем забыл как и почему оказался на этой планете. Для чего они все, ученые и военный, вообще тут.

Чтобы понять есть ли другие, пригодные для обитания планеты. Или возможность исцелить умирающую Землю. В последнее Векс верил мало. Честно говоря и на первое не особо тоже было много надежд. Но вот они тут. Правда ситуация была мало похожа на ту, которой стоило ожидать. Уж увидеть воочию живых представителей мифологии и легенд... Вот уж этого себе Стригой даже в самых непонятных снах и фантазиях не представлял.

— Да, — коротко ответил военный, — А вы можете что-то сделать?

Параллельно землянин, который для этого собакоголового был таким же пришельцем, которым рисовали все другие расы для земля в Голливуде, пытался понять что с этим египетским богом не так. Похоже что он был ранен. Смертельно?

— Кевин, ты там разобрался с консолью? Сможеш управлять роботами? — кинул в сторону ученого военный и принялся осматривать товарища по несчастью.

Только вот товарищ ли им этот Анубис?

Устало смахнув пот со лба, Хорхе тяжело вздохнул. Вся эта утомительная дележка сокровищ прошла весьма трудно. Пришлось приложить немало усилий, чтобы, наконец, разделить все по кучкам. Курчавые патлы блестели от пота, налипнув на лоб испанца, влага выделяемая телом даже свисала с мочек ушей. Человек, присев на одно колено и облокотив свою грузную фигуру на второе, водил взглядом по разделенным богатствам, пока остальные выбирали приглянувшуюся кучку по тем или иным соображениям. Спустя несколько минут, Кампос облизнул пересохшие губы и взмахом ладони поправил растрепавшиеся мокрые волосы, открывая обзор глазам.

- А, да без разницы!- махнул рукой матрос,- пусть будет вот эта!- указал пальцем на какую-то кучу, ничем особо не выделяющуюся, по его мнению, от остальных,- А теперь самое главное, все это унести отсюда. Надеюсь вынос сокровищ не превратится в очередной ребус, на вроде вынести все за один раз или помереть? - хрипло хохотнул Хорхе, понимая, что истратив все внутренние резервы на разборы золотых гор, группа теперь была крайне уязвима для подобных загадок.

...Киль огромного корабля врезался в плотную завесу белесого эфира, похожего на облака, и тот брызнул в стороны словно вода. Корабль издал тихий стон и покряхтывания, когда его деревянный корпус испытал на себе нагрузку и давление снизу, и стал медленно заваливаться набок, уходя в поворот. Его моторные лопасти, находящиеся по обоим сторонам массивной кормы, на пилонах работали в полную мощность, перемалывая воздух, но нагруженный трюм не давал набрать достаточной скорости. К тому же, торговый бриг не имел парусов, что могли бы помочь ему в этом, вместо них он был оснащен огромным овальным аэростатом. В отличие от его преследователя.

Не успел бриг закончить маневр, как позади него вспенились облака эфира и выскочил корабль поменьше. Его узкий, хищный бак без труда разрезал белесое полотно, а попутный ветер наполнял паруса на двух мачтах, помогая мотору с одними лопастями держать хорошую скорость. Он держал курс чуть в сторону от торгового судна, постепенно догоняя его, и уже можно было услышать как хлопают открывающиеся крышки орудийной палубы.

- Итак, ребята! - взревел алокожий здоровяк, а также капитан пиратского судна "Сокол", Алрик Красный, одетый только в белые широкие штаны да такую же белую бандану, придерживающую его черные как смоль волосы. - Вот наш трофей! Осталось только придти и взять его!

Он повернулся к тем, кто еще не был занят работой - штурмовой команде, куда входила и Кори - и усмехнулся, показав огромные клыки, торчащие из нижней челюсти. Солнце, стоящее в ясном синем небе, играла капельками пота на его мощном торсе и мускулистых рука, скрещенных на груди. Темно-зеленые глаза обежали собравшихся перед ним пиратов: разношерстную команду людей и нелюдей, собранных под его парусами.

- Сегодня мы забьем трюм звонкой монетой, а затем полетим кутить в самые лучшие бордели Пьяного острова! - проревел он, перекрикивая оклики матросов и шум ветра. - Лучшие шлюхи ждут нас! Лучше вино будет течь рекой в наши глотки! Однако до этого придется поработать!

Как будто в подтверждение своим словам, он положил руку на рукоять тяжелой сабли, висящей в ножнах на боку, а затем оглянулся на медленно приближающийся бриг. Уже отсюда было видно, что торговый корабль тоже готовится к бою: были уже открыт окна орудий на средней палубе, но их было куда как меньше, нежели на "Соколе", а также как суетятся матросы, стараясь заставить перегруженное судно двигаться быстрее.

- Это наша добыча! - наконец сказал Алрик и указал пальцем на бриг. - Так идите и возьмите то, что наше по праву!

Матросы штурмовой команды, слева и справа от Кори, взорвались короткими криками и бросились к своим местам у борта "Сокола", а Алрик, повернувшись к девушке, поманил ее к себе.

- А для вас, мисс Фишер, у меня будет особо задание, - произнес он уже тише, внимательно глядя на девушку.

- Зачем вообще нужна ваша грешная церковь, если в каждом городе есть как минимум одна такая? Сколько бы их не было и какими бы они не были бы красивыми, церковь никогда не дает нуждающимся столько, сколько им на самом деле нужно как бы они не просили. - Сказав это Майк сразу же отвел взгляд и зашагал быстрее.

- Роджерш, пожвольте.
Рыбоголовый подошёл на шаг ближе к Дэвису, и, аккуратно выбирая выражения, начал
- Ты был проклят? Подозревал что то наподобие. Так позволь узнать, что и я проклят. Видишь - Фишхеад с щелчком продемонстрировал лапу - эти когти? Когда то это были мягкие человеческие пальцы. Мои глаза смотрели в одну сторону, и розовая кожа была заместо чешуи. Это было уже двести лет назад.
И что же мне оставалось делать? Сидеть на груде золота и смеяться над трупами? Это не выход, Дэвис, это просто тупик, тупик, в который ты загнал сам себя, увидев чем стал. Но даже такой монстр, как я, может продолжать жизнь. Настоящую жизнь, с работой, друзьями, приключениями. Ты можешь выйти из этой пещеры, и поплыть с нами в город. Кто то будет тебя шугаться, кто то крестится, но в конце концов даже самые недоверчивые тебя примут. Ты сможешь поступить на пиратский корабль, или вступить в регулярную армию, или даже найти мага который вернёт тебя способность чувствовать вкус и запах.
Ты будешь частью команды. Часть общества. Частью мира. Мира в котором поводов для счастья куда больше, чем в этом забытом уголке.
Так ты готов? Готов выйти в мир? Мир, в котором бесчисленные разумные существа живут, страдают и радуются?
Присоединяйтесь, дорогой скелет - Фишхеад убрал когти и протянул руку - присоединяйтесь.

"Они не говорили" – эта фраза Наташи сработала как переключатель, Олег наконец-то понял, что ему, с самого начало, показалось странным. Вторая её фраза, о том что ей нужно за кассу, показывала что Наташа изо всех сил цепляется за привычные вещи, и не в состоянии адекватно воспринимать происходящее, значит закрывать магазин и искать администратора придётся ему.

Проверив мужчину и женщину, Олег едва успел прикоснуться к девочке, как та поднялась и молча двинулась к парню с телефоном, который, казалось, всецело увлечён попыткой дозвониться в скорую помощь. Понимая, что может не успеть остановить девочку, которая при таких повреждениях просто не могла быть живой и молчать, Олег постарался привлечь внимание, то ли девочки, то ли звонящего, громким возгласом "Эй!".

Оценив находку, Рена хмыкнула и сорвала несколько огурчиков, сложив их в сгиб локтя.

- Если с сокровищами дело не выгорит, можно будет завести сюда рабочих… Почем нынче табак? - авантюристка вздохнула, снова начав разминать переносицу свободной рукой: мигрень не проходила.
- Наверное, пора возвращаться, как вы считаете, сэр Криос? - спросила она через какое-то время не самым жизнерадостным тоном.

Не дожидаясь ответа, пиратка взяла один из собранных огурчиков, вытерла его об одежду, откусила и зашагала обратно вниз по течению, стараясь отделаться от головной боли и странной навязчивой мысли, что ходит она не под открытым небом, а по какому-то подземелью с весьма ограниченным набором комнат и коридоров.

- Вот дерьмо!- сокрушунно сказал Хорхе, когда капитан провалился и повис над рекой, - ни веревки, ничего, как на зло, под рукой нет!- мужчина положил все оружие на землю и, расстегнув ремни на кирасе, освободил от нее свой торс,- Док, я пошел, попробую его вытащить, если что, возвращайся к остальным.
Кампос аккуратно ступил на мост, осторожно приближаясь к Роджерсу.
- Кэп, я иду!-

Вшззах-вшззах!
Чмак-рркчвк!
Фишхеад радостно прорывался сквозь зелёную поросль, напевая про себя считалочку, и сопровождая падение особо стойких растений воплями радости.
Его бронированная чешуёй кожа сверкала на солнце, а руки с когтями и зажатым в правой лапе мачете расширяли просеку оставленную капитаном до подходящей для всей экспедиции.
- Ньяршла, шурая, аманаша, зуража, жмемая, некая, Аш!
Москиты не собирались приближаться к непонятному хладнокровному, и редких, садившихся на глаза, Рыбоголовый просто смаргивал.
Какое облегчение, наконец, оставить непонятные штуки для передвижения по морю, и вновь пройтись по суше - разрушая все по своему пути!
Наконец пробившись сквозь джунгли, Фишхеад увидел реку крокодилов, и, переводя дыхание, крикнул
- Еда!

Салазар был очень удивлен речью Фрэнка Лютера. Священники и богословы, которые попадались Салазару до этого, были глупы и необразованны, к тому же ничего не видели и ни о чем другом не говорили кроме почитания Бога. А Фрэнк Лютер оказался достаточно умен, чтобы раскусить его ложные предсказания.

— Не хотите гадать? Вам же хуже. Только зря доставал. - Салазар аккуратно положил свой шар обратно.

— Вы знаете, Фрэнк Лютер, ваши слова впечатлили меня. Как только вы начали говорить, я сразу понял что вы человек очень мудрый, ведь мудрость приходит в старости на смену разуму. Но все-таки для всех, кто находится на корабле будет лучше, если вы признаете, что имеете достаточно силы воли, чтобы помочь сами себе, чем будете считать, что божьи чудеса решат все ваши проблемы. - после этих слов Салазар сделал паузу, чтобы обдумать дальнейшие слова.

— И насчет моей веры в луну и звезды... Разве эта вера не более истинная, чем ваша? Вы верите в то, что никогда не видели. Вы верите в Бога и думаете, что все, что вы делаете - на то его воля. И вы считаете, что на этом корабле вы оказались по воле Бога, а не из-за своей алчности и желания подзаработать денег? И как после этого вы можете называть себя "добрым сыном Божьим?" - Салазар вопросительно посмотрел на священника. — Я же верю в луну и звезды. И они существовали всегда, поэтому я в них и верю. А вы утверждаете, что их создал ваш Бог. Но у меня на пути попадались другие такие же верующие религиозные фанатики, которые утверждали, что не ваш Бог, а их Бог создал луну и звезды. И в чем же правда? Почему каждая религия хочет присвоить луну и звезды своему Богу? Раз так, может они никому не принадлежат? А ведь правда в том, что луна и звезды оказали гораздо больше помощи людям, чем всевозможные Боги. Взять для примера ту же полярную звезду - сколько раз она выручала заблудившихся в лесу, моряков, полярников от гибели. А загадывая желание при виде падающей звезды - неужели в этот момент люди думают о Боге? А луна? Не луна ли освещает темные улицы городов и деревень, спасая людей от темноты и нападений? - Салазар посмотрел на луну. Ее таинственное сияние придало ему еще большей уверенности.

— Я не буду скрывать. Мои предсказания - плод моих фантазий. Но я придумываю их неспроста. С детства я научился видеть в людях то, что они пытаются скрыть. Сейчас я вижу, что вы используете капитана и весь состав корабля, чтобы добраться до сокровищ. Вы понимаете, что вы уже не в расцвете сил и мало чем пригодитесь. А сами вы прикрываетесь святым, чтобы от вас не избавились, как от лишнего груза. И я могу предсказать ваше будущее. Вы погибнете от рук одного из присутствующих на корабле, не сомневайтесь, ваша никчемность вскоре всплывет наружу. Я вам не угрожаю, сам я мараться старческой кровью не собираюсь. - с этими словами Салазар отвернулся от священника.

Отойдя на три шага от Фрэнка Лютера, предсказатель обернулся и добавил:
— Не стоит ждать капитана. Дайте ему отдохнуть. Да и вам тоже надо бы. Все-таки вам на отдых требуется гораздо больше времени, чем на то, чтобы устать. Спокойной ночи.

После этих слов Салазара Рейна уже не было на палубе. Вернувшись в каюту, он моментально погрузился в сон.

Неожиданно для себя, за спиной Фрэнк услышал как к нему обращается Салазар. Обернувшись, он оглядел его оценочным взглядом и ответил дружелюбным голосом.

– "Пока не мешаете, капитан либо вышел, либо уснул, а то что в Бога не верите действительно, как вы выразились - жаль, в первую очередь для вас, ведь каждый ответит за себя лично перед Ним. А по поводу хороших новостей... Неужели вас так зацепило, что я молился за успех? Какое лицемерие. Напомните мне, мы на одном корабле с вами ходим? Если вам так важно стать героем, а конечный результат у вас на втором плане, то советую вам расставлять свои приоритеты правильно. Если вам важен результат, то зачем вы подходите ко мне, и заявляете какой вы правый?, - Фрэнк неодобрительно помахал головой, – и если Бог, по моей молитве вмешался и помог нам, то это не моя заслуга, но заслуга Всевышнего. Ваша гордость, ваша надменность, противна не только Богу но и многим людям.

– А что до разговоров со звездами и луной... Это конечно интересный феномен, но вы забываете кто их создал и с какой целью. На самом деле это довольно любопытно. Вы неживые звезды и луну, называете живыми, и даже разговариваете с ними. Уверен, человек ваших талантов, не должен топтаться на месте и должен продолжать развивать свои навыки. Попробуйте например поговорить с навозом, это тоже неживой предмет, ничем не хуже звезд и луны, очень полезный для почвы. Возможно он вам подскажет что-то полезное. Кто знает, вдруг даже укажет путь к сокровищу, - Фрэнк стряхнул пыль с ног и дружелюбный тон сменил на серьезный,

– А судьба моя, в моих руках, и по своей воле я передал свою судьбу в руки Богу живому, мне не нужны неживые предметы, наподобие вашего красивого шара, чтобы указывать мне какое мое будущее. Я точно знаю, что будет в будущем, благодаря слову живому, и даже вы знаете, что слово имеет великую силу, и что слово живое, а записано такое слово в этой книге - уверенным движением Фрэнк достал свою библию и открыл ее,

– Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак, по плодам их узнаете их, - перевернув на другую страницу Фрэнк продолжил читать,

– Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду, - закрыв Библию, Фрэнк медленно поднял голову и внушающим взглядом сверлил собеседнику прямо в глаза,

– А сейчас, как добрый сын Божий я истолкую вам сие слово живое, сказанное Богом, записанное для последующих поколений. Лжепророк это вы, ибо предсказываете судьбу людей, не имея при этом откровения от Иисуса. Поэтому на вас одежды из овечий шкуры, ведь люди простые, как те безобидные овцы, готовы слушать ваши сладкие речи. А внутри вы волк хищный, ибо подошли ко мне не для того, чтобы порадоваться за успехи нашего капитана, а впрыснуть свой яд смертельный. Любая простая овца купилась бы на вашу театральность и стала бы вашей очередной жертвой, прежде чем смогла бы понять, кто вы на самом деле. Но я вооружен словом живым, умеющим разделять праведное от неправедное, поэтому смог распознать вас по плодам вашим: надменность, гордость и лицемерие, - спрятав библию во внутренний карман, Фрэнк продолжил толковать второй отрывок,

– В город через ворота в классическую и средневековую эру могли проходить только приличные и законопослушные люди. Поэтому вне стен города всегда находились люди нарушающие закон. Включая таких как вы - шарлатанов и чародеев. Закон в данном контексте это слово Иисуса, ибо в конце времен он будет решать, кого оставить за стенами вместе с дьяволом, а кого пропустить в жизнь вечную. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Поэтому помысли вот о чем, чародей. От кого у тебя такие силы? Если скажешь от самого себя, то будешь врать самому себе. Если скажешь, что от потусторонних сил, то подумай, а по пути ли тебе с дьяволом? Только тебе решать, чей ты сын - Христа или дьявола. Ведь написано - Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста.

Представитель Египетских богов оказался вполне себе склонным к общению и не проявлял ни капли агрессии, в отличии от того же Векса. Джек инстинктивно даже немного отстранился от военного, дабы Ибис с телом человека ненароком не подумал, что Рэкфол так же хочет проделать в нем пару трудно заживающих дырок.

Пока шел недолгий диалог между представителем инопланетного разума и выдающимися индивидуумами прогрессивного человечества Джек осмелился приблизиться к их новому другу, что бы получше разглядеть его поближе. Это было удивительно. Астрогеолог даже хотел потрогать иноземца, но вовремя спохватился и отпрянул руку назад , делая вид, что решил почесать себе нос.

-А «ОНИ» это кто? - осмелился спросить Рекфол, когда речь вновь зашла об подстерегающей их опасности.

- Мы и рады бы. Но наш корабль разбился. Теперь мы вынуждены оставаться на этой планете. Не можем уйти. - Кевин старался говорить короткими рублеными фразами, чтобы незнакомцу было понятнее. - А кто нас хочет убить? Как этого можно избежать?
Ожидая ответа от инопланетянина, подошёл к дрону и начал извлекать из него карту памяти, на которой были записаны собранные прибором научные данные.

- Воу воу воу, морячок, давай по-легче! - протараторил Ник едва военный взвёл бластер в боевое положение. - Может идея и не фонтан, но этот... - Брангюсон задумчиво обвёл взглядом инопланетное создание. - В общем им точно не понравится в проёме твоего прицела. А так у нас хоть есть какие шансы на дипломатию.
По правде говоря пилот понятия не имел как лучше взаимодействовать с инопланетянином. Едва команда его заметила, обалдевший Ник с натурально разинутым ртом пялился на данного субъекта с неподдельным интересом. Поначалу вообще подумал, что старая добрая белочка наведалась в гости. Или некогда употребляемое ЛСД непостижимом образом завалялось в организме и вследствие стресса активизировались, выдавая в мозг галлюцинации. Но нет же, остальные тоже видят челоптицу и даже идут на контакт. Вот так, мать его, встреча. И тут вдруг служивый удумал поджарить чудо природы. Так пилот и среагировал, аки помешанный гринписовец.

Выбежали из леса. Оказались вне пределах досягаемости большого робота, а потом и вне пределов леса. Как оказались на поляне, в месте, где были остатки зонда, стало понятно, что приключения не закончились. В компанию к яйцеголовым добавилась встреча клювомордого.

Ученые сразу решили, что нужно наладить контакт с этим пришельцем. Хотя, по факту, пришельцами были здесь люди. Как иронично. Тем не менее Стригой не питал иллюзий по поводу дружелюбности этого подвида. В конце-концов именно их робот сбил судно. Векс в этом был уверен. Именно потому военный взял клювомордого в прицел. Готовый угостить его свинцом.

— Вы уверены что это хорошая идея?

Скрежет металла и шумы за спинами стихли, Лайт постепенно перешла на шаг и выровняла дыхание. Теперь имело смысл осмотреться кругом. Но взгляду не за что было зацепиться, кроме стволов деревьев и густой зелени.
Шли долго.
Желудок Инаки предательски заурчал. Хотелось пить и дать отдохнуть уставшему телу.

Вот бы им попалась какая-то пещера, что ли...
Но вышли они к внушительной, светлой поляне.
Лайт замерла в недоумении, переводя ошарашенный взгляд с их многострадального зонда на существо, стоявшее рядом с аппаратом.
Навыками дипломатии, увы, Инаки не владела, но контакт налаживать нужно - это очевидно.
Прежде всего, показать, что они не опасны?.. А умно ли это?
Девушка подняла руки до уровня груди, ладонями к необычному созданию и медленно сделала небольшой шаг навстречу.
Взгляд старалась не отводить. Чуть склонила голову в знак уважения и приветствия.
- Мы потерпели крушение.
На каком диалекте говорить с местной фауной девушка не знала, главным было показать, что она и её экипаж готовы к диалогу.
- Некоторые из нас ранены.
Лайт осторожно прикоснулась пальцами к месту, где на одежде была видна кровь, после полученной травмы.

Сегодня дома будет брат. Матушка расстарается еще больше обычного - когда ты вернешься, алтарь будет ломиться от любимых блюд погибших родственников и друзей семьи. Ты знаешь не всех, но фотографии, что из года в год смотрят с той стороны, узнаешь безошибочно. Dia de los Muertos - праздник семейный. Впрочем, это будет вечером - а пока что впереди целый свободный день. В любом заведении текилу наливают за полцены (и это именно та причина, по которой на праздники закрылось твое "трезвое" кафе) - и это большая удача. Больше пьяных туристов, которые на следующий день не вспомнят, где "потеряли" кошелек.
Вероника тащит тебя в Сан Андрес Микскик. Прийти туда можно только в праздничных костюмах и масках - и теперь вы обе стали весьма привлекательными скелетами...

Воздух пахнет благовониями и звенит от веселой музыки. Дети бегают вокруг, выпрашивая у прохожих сахарные черепушки. Сегодня - первый день праздника, а, значит, где-то тут незримо резвятся los angelitos, души младенцев. Скоро вокруг зажгутся тысячи свечей, указывая путь мертвым обратно в земли живых.

Ты, смеясь, сталкиваешься с каким-то туристом. Маска падает с его лица. Он белозубо улыбается, извиняется, - американец - и пропадает в толпе. Ты замечаешь лежащий на земле телефон - очевидно, выпал, когда мужчина наклонялся за маской. Дорогой и новый. Подбираешь - что с ним делать, решишь потом. И вдруг приходит мысль, от которой становится тоскливо. А что "потом"? Закончатся два дня яркого праздника, и все пойдет своим чередом. Своим неправильным и сложным чередом.

Неожиданно становится темно - ты больше не видишь рядом подруги. Вокруг сплошная темнота. Лишь музыка, кажется, стала только громче. Вдруг где-то вдалеке вспыхнули свечи - наверное, началась Alumbrada. Чувствуешь, как ветер ласково погладил тебя по волосам - лепесток бархатца пролетел мимо, в сторону от дороги к пляшущим огонькам пламени.

И, словно было мало этого наваждения, чувствуешь, как коротко задрожал телефон.

Она озиралась по сторонам, беспомощно прикидывая, куда им лучше отойти от упавшего корабля. Конечно, в этом вопросе она больше полагалась на мужчин. И технику. Но тут ее раздумьям прервал появившийся металлический гигант, и Кэтрин невольно прижалась к стоявшему рядом Кевину. И не пожалела об этом, когда взрывом их отбросило в сторону. Не успела Смит оправится от падения, как вновь пришлось падать. На этот раз от усилий Кевина, потащившего девушку в лес. Добравшись до ближайшего дерева, она смогла ненадолго прийти в себя и посмотреть, от чего им пришлось спасаться на этот раз. Какие-то гигантские робото-жуки с пушками. Черт. Такого она, да и никто наверное, не ожидали. Медик замерла, не решаясь пошевелиться и привлечь нежелательное внимание. Только что делать с остальными? Из Инаки только что вынули кусок арматуры из плеча. Ей точно нужно помочь спрятаться. Она отыскала девушку глазами и кивнула стоящему рядом Кевину, указывая на раненую.
- Ей нужно помочь.

Загнанные в подъезд андроиды внезапно огрызнулись. Пятьдесят седьмой подскочил к выходу и смахнул ударом переднего паука, затем отпрянул в сторону. Десятая синхронно, словно они с Пятьдесят седьмым сто раз отрабатывали такой маневр, шагнула вперед и навскидку выстрелила. Точно в руку, торчащую у дирижера изо рта.

Да, Десятая успела рассмотреть чудовище, руководившее пауками. Многоногий, многорукий монстр, сшитый и сваренный из доброго десятка тел андроидов. На некоторых все еще были остатки синтетический кожи, или клочья волос, но большая часть была ободрана до блекло-серых искусственных мышц. На первый взгляд казалось, что соединения случайны, будто кто-то просто свалил мертвых андроидов в кучу и каким-то мерзким способом заставил ее двигаться. Но когда пуля Десятой попала в рот монстру, тот отшатнулся неожиданно плавно и довольно ловко, перебирая своими многочисленными ногами, отбежал в глубь здания.

Через секунду Дирижер нанес ответный удар. Трудно сказать как он это проделал, наверное, способности родственные тому что умеет Омега, но более сильные - враг атаковал сенсорную систему, не столько в целью ослепить андроидов, сколько стараясь дезориентировать их.

Одновременно по всему телу выстрелило пронзительной болью, в ушах зазвенело, а картинка распалась пикселями. Эффект продолжался какие-то мгновения, но было слишком силен.

Пауки тут же поспешили воспользоваться возможностью. Сразу трое встали на дыбы, выбрасывая сети.

- Так точно, госпожа ЭНИ! - по-детски и с усмешкой ответил Джим, отправившись к нужному шкафчику и, немного порывшись там, он нашёл эти передатчики. В шкафчике он оставил ещё не опустошённый паёк, а сам пошёл раздавать средства связи каждому члену коллектива.
- А теперь долгая и нудная техника безопасности и правила эксплуатации данных чудес электроники, которую я для вас любезно сократил до пары строчек: музыку громко не слушать, в лаве не купать, устройства не терять, совать только лицензионные батарейки, а ещё не смейте их ломать в ближайшие 24 часа, жалко же их ломать. - демонстративно и громко говорил инженер, проходя между своих колеек. - Всё как и в других устройствах, там должны быть регуляторы громкости и переключатель "выкл-вкл-молчание". И включите их на секунд тридцать, ЭМИ наверняка нужно проверить правильность работы, чистоту сигнала и так далее.

Вампиры бежали со всех ног, как в какой-нибудь паршивой романтической комедии, где в конце обязательно должна быть сцена в аэропорту: Она улетает, а Он спешит, чтобы сказать Ей те самые слова, от которых будут плакать Она, все вокруг и, конечно же, зрительный зал. Было бы смешно, если бы не было так нелепо. Бывшая в аэропорту не один раз, Келли запуталась в повешенных на скорую руку указателях, показывающих путь между секциями, в которых внезапно развернулся ремонт.

— Нет, туда! — вдруг поймал схватил за локоть Келли Луи. — К четвёртому гейту проход через третий!

Как он умудрился разглядеть этот листочек на уголке коридора в такой суматохе — была загадка посерьёзнее всей этой загадочной кровавой вампирской магии. К нужной двери они подбежали уже на последних секундах, шлёпнув два билета перед собиравшейся было уходить сотрудницей аэропорта (как их официальная должность? Неужто тоже «билетёрша», как в прозаичном Ново-Орлеанском трамвае в детстве?)

В следующий момент они уже бежали вверх по трапу, а едва они запрыгнули в самолёт, стюардессы сразу захлопнули за ними двери. Это случилось. Они были внутри. Всезнающий шериф Донован не убил их по пути, всесильный Принц Августо Видаль не задержал самолёт, никто не наслал на них таинственные проклятья. Они легко и просто сели на самолёт и улетели, оставив Новый Орлеан надолго, если не навсегда.

Той же ночью, пока они ходили по магазинам и покупали билеты, в дом Келли вломилась Саш, а вместе с ней были Вэл, Калла и четыре бойцовых гуля, что Цицерон послал вместе с ними. Саш никому не признается, что ей стоило узнать домашний адрес Келли, но эти знания достались очень, и очень недёшево. Вампиры Нового Орлеана заметили, что у клуба «Баньши» теперь появился новый хозяин, Сол, но это была лишь вершина айсберга. Саш ждала и ждала возвращения Луи и Келли в их доме, не теряя надежды до самого рассвета, когда их самолёт уже оторвался от земли и набирал скорость. И потом ещё много ночей подряд она приходила в этот дом уже одна, сделав посещение дома Келли своим маленьким ритуалом, но встречи с убийцей Хупера она так и не дождалась.

А где-то в одном из бесчисленных контейнеров Ново-Орлеанского порта бизнес-леди Серафима Савой, известная среди Сородичей как Мария Саргароса, проводила свой новый ритуал вуду, пробуя вновь и вновь не поддававшееся ей заклинание. Пока не поддававшееся. Она была упорная, эта девушка с малиновыми волосами. Её упорство уже позволило ей заполучить в слуги «Рубинового синьора» Диего Хирерра, правда победа была эта горько-сладкой — её друг и возлюбленный, Маркос Лассаль погиб, пытаясь достать Диего для неё. Но погиб Маркос не из-за Диего, нет. В это Мария отказывалась поверить. Ей не давал покоя тот «Мистер Франклин», что вился возле Маркоса в его последние ночи. Мистер Франклин пропал, и Мария пока не знала, как его разыскать, а список дел постоянно пополнялся всё новыми, более срочными чем поиск бессмертного убийцы, делами: упрочить влияние на рынке уличной торговли наркотиками, заполучить контроль над парой хороших подпольных лабораторий, удерживать транспортные контракты в её легальной фирме, позволявшей прикрывать все нелегальные доходы. Кто-то жонглирует мячиками, Саргароса же жонглировала грузовыми контейнерами: в одном, неучтённом складской программой, сидит она, занимаясь вуду, второй уезжает на чёрный рынок, третий — по официальным документам отправляется аж до самого Чикаго. Тамошние логисты спокойно относятся к тому, что время от времени контейнеры «не доходят». Особенно, когда часть «не дошедшего» оседает в их карманах. Пламя свечи дрогнуло от шёпота вампирши-мамбо, её влияние росло, её паутина постепенно раскидывалась на весь город, и Саргароса внимательно прислушивалась к трепетному дрожанию кровавых-красных ниточек.

Сэнди Уотфорд и Ларго Паткинз некогда путешествовали по мирам вместе, в составе одной команды искателей приключений. Он любил ее, но сердце милашки Форд безоговорочно принадлежало другому - сыну миллионера Гэри Сэмюэлю, который приходился другом обоим и также входил в команду. Четвертым посчастливилось стать бывшему морскому пехотинцу, близкому другу Гэри. Таким составом они путешествовали добрых пять лет, однако сложившийся любовный треугольник в конечном счете разрушил команду изнутри. Состоялось публичное выяснение отношений, после которого Ларго покинул коллектив, а ему на смену взяли другого. Сэнди, конечно, сочувствовала, но не настолько, чтобы бросить своего будущего мужа. Тот был недурен собой, богат и почти не имел недостатков. По крайней мере так следовало из рассказа Сэнди, в котором она, возможно, предпочла не говорить о плохих чертах давно погибшего человека. Перемещались они, как обычно, вчетвером, но как и в случае с Ларго, первым отправился в небытие тот, кто держал в руке модулятор. Этим человеком всегда был Гэри, потому что львиную долю путешествий финансировал именно он. И вот Гэри умер... Другие двое присоединились к нему позже. Новичек МакКензи оказался ранен и не выдержал сильных морозов, а морпех Гэри оказался достаточно скор и ловок на руку, чтобы даже замерзшими и скукожившимися пальцами верно нажать на курок и тем самым уложить пару человек из патруля местных, что выехал в направлении вспышки. Сэнди не была вооружена - это спасло ей жизнь, однако трибунал общины добытчиков приговорил путешественницу к смерти. Единственным путем из клетки оказался доверчивый и слабый на передок отец Джилл, которому Сэнди пришлось не только вешать лапшу на уши, но и отдаться прямо в камере. А затем - от него избавиться. Если бы эта беседа состоялась при Джилл, одним трупом в тот вечер стало бы больше, причем, вероятнее всего, дочь последовала бы за своим отцом. За время, что находилась на Элии, Сэнди изменилась настолько, что бедолага Паткинз, наверное, не узнал бы теперь свою возлюбленную. Нет, внешне она все еще была похожа на себя прежнюю, хоть и заметно поддалась времени, но внутри ее личность перестроилась под реалии жестокого и отчаянного выживания. После своего побега из Общины женщина сумела завоевать лидерство в банде сталкеров, с которой столкнулась уже вскоре на просторах рушащегося мира.
Эндрю, Кэтрин, Рич и Джилл были доставлены к предводительнице небольшой группы мусорщиков после добровольной сдачи в плен на территории, что как считалось, контролировалась бандой Уотфорд. Община могла бы стереть их в пыль, однако нынешний комендант Купер не считал эту задачу первостепенной. Хотя бы потому, что в стычке, наверняка, погибли бы несколько славных, молодых ребят - после этого ему бы пришлось ежедневно заглядывать в глаза их родителям. В целом параллельные добытчики не слишком беспокоили местных, пока в дело не вступали пули. Но "закон есть закон" - осудить попавшего в плен это запросто.
Вернувшись из похода в госпиталь троица путешественников столкнулась с неприятной перспективой вторично быть осужденными, и на этот раз аргументы, похоже, больше никто не собирался взвешивать. Американский суд был готов закрыть глаза на любые слова и свидетельства лишь бы покарать хоть каких-нибудь причастных. Еще бы, ведь убит оказался совсем не простой парень... Джилл и Рич оказались не в состоянии защитить путешественников, и единственным спасением от смерти оказался смелый побег в неизвестность, где ждала зима, радиация, Сэнди и... Второй питательный элемент, который женщина сохранила с тех самых пор. Но сперва... Ей нужно было в последний раз повидать и похоронить хоть сколько-нибудь по-человечески своего старого знакомого - Ларго Паткинза. Они выехали на место "падения" в следующий же день, на рассвете. Процесс поиска обломка модуля занял некоторое время, однако вскоре он был найден. Каким-то чудом путешественники просто не заметили осколок корпуса с уцелевшим питательным элементом, что при падении зарылся в снег. Теперь, когда части модуля были найдены любой мало-мальски смыслящий инженер мог соорудить из них одно целое. Даже пьяница и сквернослов Рич...
Вряд ли кто бы подумал, что во всей этой истории двигало этим неприметным, если не считать запах перегара, человеком вовсе не желание помочь Джилл и ее друзьям. Причиной душевных страданий мужчины была недавняя потеря жены Глории, и тот решил во что бы то ни стало покончить с жалким существованием Элии в качестве медленно гниющего трупа. Но прежде всего любящий муж возжелал попросту воссоединиться со своей половинкой в посмертии, пока на то оставался хотя бы шанс... Рич понимал, что мир обречен. И понимал, что, возможно, прибор, привезенный из других миров, был способен повлиять на ситуацию. Поэтому не придумал ничего лучше, чем выкрасть модулятор ночью, ведь иначе, как он думал, эти люди попросту сбегут и оставят Элию гнить. В этом смысле его поступок нельзя было назвать ни злым, ни добрым, ни простым, однако выбор был сделан.
Тройка героев в компании Джилл и Уотфорд выдвинулась на его поиски, поразмыслив над возможными мотивами кражи. И первое же примечательное место, в котором Рича собрались искать, было главным зданием всего проекта по перерождению цивилизации эллийцев. Место, где был установлен главный ретранслятор. Тем не менее на пути к обозначенной цели они вынуждены были укрыться от шторма, разбушевавшегося на поверхности планеты. Пристанище теперь уже четверо путешественников меж мирами + одна местная бунтарка обрели в подземных лабиринтах метро. Хорошей новостью было то, что Рич, наверняка, тоже попал в бурю и не смог уйти далеко, но плохих новостей было две. Во-первых, туннели под городом были местом обитания многих независимых сталкеров, но иначе говоря бандитов. Во-вторых, бури на поверхности планеты каким-то образом ослабляли условную границу меж туманом и головами смертных. Незавершенное бессознательное Элии во время бурь, наподобие этой, могло изредка воплощать иллюзии... Описание этой главый могло бы занять слишком много времени и породить множество неприятных эмоций, а потому будет вырезано цензурой для слабонервных - в самом деле, туман порождал воистину страшные вещи. Однако приключенцы кое-как справились и смогли продолжить погоню уже следующим, непростым утром. Они настигли подлого вора, что уже настроил головной транслятор на получение дополнительной энергии и завершения трансформации Элии. Ему не хватило буквально минуты. Не смотря на численные превосходство путешественников Рич не собирался отдавать прибор без боя. Да и был он совсем не прост. Однако, в конце концов, его удалось нейтрализовать. Теперь только путники и их решения могли спасти оставшихся сынов Эребуса от вымирания либо вытащить из этой передряги их собственные шкуры. Выбор был сделан в пользу второго, не самого гуманного варианта, что помимо всего прочего предполагал всего лишь четыре счастливых билета, в то время как соискателей было пять. В конце концов, избавив себя и других от весьма непростого выбора, остаться решила Сэнди...

Эпилог.
Эндрю благополучно перенастроил бракованный ИМР на одну из правильных частот, тем самым сделав возможным возвращение группы домой. В одном из миров за его историю был уплачен весьма щедрый по его меркам гонорар, а в последствии, как по книге, был снят фильм. Дожил отставной полисмен до старости, но уже не в своем родном мире. Правда, каждый раз перед последующими перемещениями его терзали воспоминания.

Диг благополучно продал полученные технологии и зажил себе припеваючи, а когда нажитые капиталлы кончились, снова принялся за старое. Спустя десять лет после произошедшей истории его все-таки засадили в межмировую тюрьму за пиратство и промышленный шпионаж. Правда, отсидел он всего два месяца, после чего пропал загадочно и бесследно.

Кэтрин не успела вернуться вовремя. Ее дочь умерла до того, как удалось разобраться с технологией лечения раковых заболеваний, благополучно купленной земным правительством у некоего мистера Д. Однако всю последующую свою жизнь женщина посвятила исследованиям и борьбе с неизлечимыми болезнями в рамках открытого направления для исследований. И спасла тысячи других.

Вы не можете просматривать этот пост!

--- Эпилог ---

      Их осталось девять человек, из тринадцати опытных полярников, что оказались на передовой с инопланетной биологией. Симмонса сожгли, не дав ему выбраться со склада провиантов.
Последующие серии проверок крови подтвердили, что ни один из выживших не нёс в себе клетки чужеродной формы жизни. Впрочем, с учётом нездоровой атмосферы недоверия, Саймонсу пришлось сдавать настолько много анализов, что Сикорски пришлось волевым решением прекратить эксперимент.

Братья Миллеры попытались починить радиорубку и передать сигнал на соседние станции, но из-за электромагнитного импульса сигнал не доходил даже до ближайших станций.

Фишер вызвалась патрулировать территорию, на случай непредвиденной ассимиляции, но, к счастью, всё шло спокойно. Слишком спокойно.

Рональд Уайт под напором Наоми и Макса, всё таки починил вертолёт, и подготовил его к полёту. Топлива оказалось в избытке, и полярники приняли решение, что с ним делать.

Сожгли также и Сессилию Линдси, чьи мозги забрызгали стену напротив анализатора. Еще две канистры с горючим ушло на повторное уничтожение останков Эмили Рид и Андерс. Топливо также ушло на уничтожение оружия, трупов собак. Вертолёт с двумя пилотами и полным составом выживших улетел к большой земле под красивое зарево пылающей станции, которую решили уничтожить, чтобы минимизировать риски возможного заражения в будущем. Осознание, что на станции было три собаки, пришло к Фишер уже слишком поздно.



--= Конец =--

То было дрянное место, обычная грязная забегаловка на берегу вонючей от химикатов реки, но Андрею было не привыкать. За то время, что он провел в рабочих цехах при колонии он повидал многое и прекрасно понимал, что причина всему - стоящая вверх по реке фабрика, чьи сирены уже оглашали о плановом сбросе отходов. С пирса предстояло убраться и как можно скорее, однако местные уже навострились... люди сбегались к воде, вытаскивая на берег хлипкие суденышки и загоняя более массивные катера в закрытые доки. Угроза потери своей грязной лоханки для многих из них была соизмерима собственной смерти и их сложно было в этом винить. Те пять кредитов, что отдал Андрей за доставку к этому берегу были единственным доходом для местных перевозчиков и если их транспорт пойдет на дно...
- Давай, проваливай отсюда, если не хочешь помогать, - кто-то грубо толкнул мужчину в плечо, отталкивая с дороги. Бритоголовый амбал с блестящей черной лысиной схватился обеими руками за грязный трос, вытягивая собранную из металлолома посудину на берег. Что в сумме с той волной, что уже шла в сторону пирса можно было бы посчитать благородным поступком... Андрею и в правда следовало поскорее убираться отсюда.

***
"Дырявая банка" была символическим заведением для этого района Кингс Роу. Половина забегаловки была выполнена из старых прогнивших досок, а вторая... по сути такая же, но укрепленная металлоломом. Бар располагался в середине строения и сквозь мутные окна было прекрасно видно водную гладь, покрытую разводами, а также суетящихся возле берега людьми. То было любимое зрелище для большинства местных завсегдатаев, наблюдать как другие бегают и суетятся, а грязная волна идет все ближе и ближе... Кто-то даже делал ставки, стремясь угадать количество жертв либо потопленных судов, иные же лишь молча смотрели за зрелищем, за долгие годы уже ставшим чем-то банальным.
- Что будите пить? - механическим голосом поинтересовался омник, подошедший к стоящему в углу столику и склонив металлическую голову чуть в бок. Металлические пальцы сжимали старый потрепанный блокнот и ручку... Алекс не был специалистом в железяках, но любой человек задался бы вопросом, зачем весь этот фарс, - В последнее время тут много приезжих, вам могу посоветовать виски. Я сама слежу за алкоголем и этот из наиболее...чистых.

***
Жак сидел в отдалении от сброда и пьяниц, потягивая дешевый виски из бокала. Общее оживление быстро сменилось всеобщим разочарованием, когда волна спала даже и не добравшись до пирса, лишь потревожив покачивающиеся суденышки и ни кого не покалечив. Но вместе с этим была и светлая сторона... для самого наемника, поскольку с окончанием сирены начиналась новая рабочая смени и большинство "местных" стало стягиваться к выходу, освобождая пространство "Дырявой банки" от своего присутствия. Экипировка Жака выделяла его среди большего числа постояльцев, однако у подобного внимания могла быть и обратная сторона. Конкретно в данный момент никто не стремился доставать мужчину, однако пару косых взглядов на себе, француз все-же поймал.
- Чего вылупился? - со злобной интонацией поинтересовался сидящий напротив омник, который судя по красной мазне на собственном корпусе был членом одной из местных банд.

***
У барной стойки было не протолкнуться, но Софи все-же нашлось место. В конце концов, большая часть пьяниц уже рассосалась и в здании остались лишь те элементы, чей труд вряд ли можно было назвать честным. Барменом был низкорослый, полноватый мужчина чья жестикуляция все же делала ему честь, бокалы и бутылки плясали в них словно заколдованные, с сухим лязгом он поставил перед женщиной относительно чистый стакан.
- Что изволите? - низким голосом поинтересовался он, прожигая женщину взглядом. Однако той не было суждено дать быстрый ответ...
- Налей ей виски и отвали, - пробурчал верзила, чье массивная туша все это время и находилась тут. Казалось, до этого он беседовал с каким то щупловатым парнишкой, однако когда тот благополучно скрылся, его рассеянное внимание само собой устремилось к соседке.

***
Джон был занят... очень занят. Чертова ширинка ускользала от его пальцев а выпитое уже было не удержать. В конце концов, заветный металлический язычок наконец то оказался сжат между пальцами и после ожидаемого звукового сопровождения, мужчина наконец то смог расслабиться...
Стук в дверь был неожиданным, кабинка была заперта, а личное пространство бывшего военного не нуждалось в посторонних. Да и, в конце концов тут было еще три кабинки, все из которых были свободны когда Джон вваливался сюда...
- Давай реще и уматывай отсюда, - раздался низкий, но все же женский голос, сопровождавшийся очередным стуком по дверце. Джону и не было нужно больше времени, а по выходу из кабинки он подметил весьма необычную картину.
Особа, что оккупировала мужской туалет была довольно крепка и необычайно жизнерадостна. А вот ее "партнер", мало того что был омником, явно ощущал себя не в своей тарелке.

***
- Двадцать кредитов за полный заряд, - категорично покачал головой железнолобый, отказывая Милене в очередной скидке. По совести, девушка уже и так сбила цену и причем довольно сильно но теперь владелец комнат что на втором этаже, окончательно уперся. - Это почти по себестоимости, берите или проваливайте...
Было заметно что омник уязвлен, поскольку ему так и так не получалось сильно навариться на необычной просьбе. Он лишь скрестил руки на груди, несколько укоризненно склонив голову чуть в бок.
- Зато это легально, деньги избавят вас от проблем и вам не придется... погодите ка...

***
Джек жевал потухшую папиросу, но лишь потому что это была привычка. Не совсем его, но привкус дрянного табака сильно дополнял тот образ, что носил сейчас мужчина. Так или иначе, он провожал скучающим взглядом прохожих, что сновали по улице, топая по своим делам. Тут было грязно и воняло химией, а легкий ветерок нес лишь излишнюю прохладу. Район был дрянным, но именно в таких кругах обычно и вертятся деньги, которые и интересовали мужчину. Да и не только его, с тех пор как он прибыл в Кингс Роу, все только и говорят что о деньгах... но вряд ли кто их еще получил.
Бочка, которую облюбовал безликий наемник едва слышно треснула и дабы не оказаться в скором времени на грязной земле, Джек соскочил с нее, машинально развернувшись в сторону питейной.
"Дырява банка" ничем особо не выделялась среди всех прочих убогих домишек в этом районе, но именно здесь и была назначена встреча с одним из местных боссов. Хотя куда вероятнее - с его шестеркой...



Помещение было небольшим, но просторным. Лишившись большей части посетителей и встретив прибытие Джека звоном старинного колокольчика. Мужчина вошел в помещение и окинул его взором... как же тут воняет, по пути едва не столкнувшись с каким-то русским.
Всего внутри было порядка восьми столов, пять из которых были заняты разного рода сбродом. В углу восседала достаточно шумная компания, бросая кости и выкладывая на стол мятые купюры. Двое из них выглядели как вполне себе обычные работяги, но вот двое других - пусть и вписывались в компанию но выглядели более индивидуально. Широкоплечий верзила с длинными грязными патлами выглядел как обычный отморозок, щеголяя кожаной курткой с металлическими вставками. А его оппонент по игровому столу наоборот, был более приземистым, но судя по быстрым движениям рук не менее опасным в рукопашной схватке. Впрочем, наличие у обоих стволов говорило о том что драка дракой, а пуля всегда выиграет... и оба это понимали.

Под тусклой лампой, аккурат в середине зала восседала другая компания, менее шумная но более... собранная. За бутылкой дешевого пойла восседала вполне обычная баба, спортивная и вполне приятная, если бы не неприятный шрам на губе, делящий ее пополам. Напротив расположился неприятный с виду тип, скрывающий свое лицо за капюшоном камуфлированного окраса. А в чехле, что болтался за его спиной - была явно не рыболовная удочка... Третьим же был улыбчивый парень, с армейской стрижкой, словно в насмешку пытавшийся разбавлять окружающую атмосферу своим оптимизмом и некоторой жизнерадостностью. Ему тут было не место.

Третий стол оккупировали "местные" Два омника ярко алого окраса, представители одной из сдешних банд а третий, был вполне обычный человек с сомнительными татуировками на лице. С его стороны весьма отчетливо несло травкой, а общая безмятежность его мимики - при условии соседствования с двумя, не особо дружелюбными железками, была весьма и весьма... предсказуема.

Какой то щегол в аккуратном костюме сверлил взглядом сидящего напротив омника. "Кусок мяса", как его охарактеризовал местный, сидел спокойно но кто знает во что выльется это противостояние.

Военного склада мужчина сидел с в противоположном от картежников углу, беседуя с подошедшим омником, на чей металлической тушке была натянута юбка да грязная блузка.

Обстановка за стойкой была интересней. Бритоголовый верзила беседовал о чем-то с женщиной, чей вид явно показывал о том что ей тут не место. Слева от него пил виски шупловатый паренек, с нелепо выглядящим рюкзаком за спиной, а еще чуть дальше, омник. Не такой картинно агрессивный и простой, как местные, даже его расцветка была темной, в движения плавными и слаженными.

Чьи-то голоса доносились со стороны мужского туалета, да стоящая возле лестницы парочка о чем то тихо спорила. Девушка пыталась убедить омника в чем-то, но тот не уступал...

— Мхмм... Да, у меня тоже есть некоторый прогресс. Знаете, почему бы нам не встретиться у мистера Сола? Скажем, через час. Если вы возьмёте с собой вашего Сира, это будет только на пользу.

Луи, улыбнувшись, вышел вон из больницы. Дело было сделано. Он подчистил те следы, которые мог и пусть теперь новаявленная вампирша сама разгребает свои дела. Конечно, рыжую бестию кто-то привёз в больницу и кто-то ведёт дело, которое безусловно завели. Но чай не маленькая и поймёт, что возвращаться к себе или к чёртову обозрения колесу не стоит.

Вампир гордо вышагивал прочь от частного медицинского центра. Ему уже порядком надоело ходить пешком да пользоваться услугами такси, но его способности по заработку денег изрядно снизились, а навыков по угону и длительному пользованию чужим автомобилем Луи не имел вовсе.

- Вот почему Келли такая задница? - вслух бубнил Луи. - Ведь наверняка что-то разузнала и молчит. А, точно! Это же влияние высоких сфер. Если, блять, рассказать кому-то о своих планах, кроме самой себя, то всё пойдёт коту под хвост. Нельзя распылять энергию!
Гревью сплюнул наземь.
- И эта туда же! Ой-ой, вы сумасшедший человечек...Вы полоумный доктор. Не видела, ты, девонька, выживших из ума врачей.

Вампир покачал головой.
- И вот что мне делать в этой треклятой ситуации?
Дэва помотал головой туда-сюда. Большая и красивая асфальтовая дорога, поражающая своей ровностью, было не совсем подходящим местом для того, что задумал Гревью. Но стоит отойти прочь от неё на пару десятков метров...

Дэва плюхнулся задницей прямо на бесхозный кусок картона, валявшийся неподалёку. Вампир воткнул в уши крохотные бусинки наушников, запуская заунывное пение каких-то ли греческих, то ли эфиопских мужей веры, стараясь отрешиться от мира и от собственных тягот и забот.
- Преблагий Темный Отче - взмолился Гревью, творя, кажется, первую истовую молитву в своей жизни. - Ниспосли мне благодать Твоего Духа! Защити раба твоего в годину тяжких невзгод и страданий! Даруй мне смысл понимать преподаваемое Тобою учение!
Под учением Темного Сотника Луи в данный момент понимал все жизненные проблемы, свалившиеся по его душу.
- Благослови моё начальство и Госпожу, Тёмный Отец! Укрепи в еженощных делах, ангниц невинных, Келли и Кристин!
Гревью рванул своим вампирским клыком кожу указательного пальца и угваздакался в собственной крови, сотворяя знамение лонгиново.
Исполненный веры и надежды, Гревью плюхнулся лбом в придорожную пылищу. По его щекам сквозили его собственные слёзы. Кровавые слёзы...

Келли осмелилась пройти внутрь, в подвал, куда спустились все мужчины. Было страшно, но что-то подсказывало, что стоит рискнуть, и продолжить своё падение в кроличью нору. В конце концов, она теперь тоже одна из ночных монстров, и её тоже стоит бояться. Наверное. Некоторым точно.

Последняя ступенька лестницы предательски скрипнула, и Келли застыла в дверном проходе.

— Что это? — нахмурился латинос с эспаньолкой.

Все, присутствовавшие в этом маленьком подвале, обернулись в сторону входа... но их взгляды прошли сквозь Келли. Они её не видели. Холодные взгляды живых мертвецов и испуганные взгляды смертных шарили по ступеням лестницы, не находя источник шума.

— Духи тревожатся. Это нормально, — успокоил дредастый негр, снимая свой цилиндр и подготавливаясь к ритуалу.

Да, именно к ритуалу. Здесь, в подвальчике, похожем на монашескую келью, были расставлены свечи, а на земляном полу уже нарисован бурой кровью таинственный магический символ. Наверху, в мире живых, всего в паре домов отсюда Келли видела как проститутка увлекает простого чернорабочего парня в дом с зашторенными окнами, а в это время здесь в подвале творилось что-то явно, явно зловещее. И кровь, которая пролилась здесь, чтобы изобразить этот символ на полу, была человеческой, Келли это знала, чувствовала своим вампирским чутьём.

Встряхнув дредами, мужчина, который был здесь за главного шамана, раздал смертным помощникам традиционные барабаны, обтянутые кожей. Потихоньку он стал напевать короткую строчку на незнакомом языке, как единая строчка из припева, или как самая простая молитва, но он повторял её вновь и вновь, и строчка складывалась в узор, оформляемый вступающими в ритуал барабанами. Их ритмы начались очень размеренно, почти торжественно. Хотя присутствующие здесь два вампира-латиноса не смогли сдержать ироничных ухмылок в ответ на эти дикарские традиции, никто из чернокожих шаманов не обратил на это внимание. Они всё глубже входили в транс, ускоряя ритм ударов и чтения своих песнопений.

Главный шаман указал второму чернокожему вампиру встать в центр кровавого рисунка. Тот нерешительно посмотрел на других вампиров, и те подбадривающие кивнули ему, мол, давай, не дрейфь. Сделав пару нерешительных шагов, юноша встал, куда ему приказали, ещё более напряжённый, чем единственные белокожие мужчины, стоявшие здесь.

Пламя свечей задрожало. Песнопения усилились, как и усилились удары в барабаны. В подвале стало одновременно холодно и жарко, и несколько раз Келли ощутила порывы ветра. Нервы белокожих латиносов были на пределе. Если бы они не были вампирами, они бы наверняка уже вспотели от страха, но подавать виду было нельзя: Келли чувствовала, что между мужчиной с бородкой и дредастым шаманом было сильное эмоциональное напряжение. Два хищника-одиночками, оказавшиеся на одной территории. Главный шаман продолжал что-то петь, Келли так и не разобрала ни единого слова, только общее понимание. Что происходит что-то очень важное. И всё стремительно приближается к своей кульминации. Удар в барабаны, удар, удар, удар...

А затем душа резко ушла в пятки, как на Американских горках.

Что-то появилось в келье.

Нечто невидимое, но все разом ощутили присутствие потустороннего. В следующий миг чувство исчезло, а затем словно сам воздух словно ожил, наполнившись чудовищной яростью. В одно мгновение барабанные ритмы прекратились, все помогавшие люди замертво упали на землю, их оглушающий предсмертный крик сотни раз отразился от стен этой маленькой кельи.

— Сейчас, Видаль! Возьми его сейчас! — прокричал шаман, и вампир с эспаньолкой накинулся на стоявшего в центре жертвенного круга юношу, в мгновение осушая его мёртвые вены и выпивая не только Витэ, но и душу отданного на заклание сосуда. Волна мистической энергии ударила по всем присутствующим, а из Келли буквально выбила сознание, погрузив в холодную тьму.

Она очнулась в своей машине, на незнакомой ей улице, но вполне современной. Часы показывали 2:53 ночи, а навигатор, поймавший сеть, говорил, что Келли находится во всё том же районе у Рукава реки Св. Иоанна.

— Хупер? Он был... милый. Не вмешивался ни в какие политические интриги, вся эта грёбаная Пляска Смерти, он всегда был против этого. Говорил, что если хочешь жить вечно, надо держаться от этого дерьма подальше. Мы обычно зависали где-нибудь в нашем домене, с нашей бригадой, или здесь в клубе, если Вэл достанет проходки. Хуп был добрый, с ним приятно было просто поболтать, он никогда не лез не в своё дело, боясь обидеть. И молчать с ним приятно было. Я таких как он не встречала ни в этой, ни в прошлой жизни. Один раз я... один раз мы гуляли, бродили возле форта Макомба, после моей охуительной поездки к моей охуительной сестре, которая выбесила меня так, что я хотела уже рвать когти куда-нибудь в Сиэттл. Я хожу, тихо злюсь на всё вокруг, но Хупер меня не трогает, просто рядом ходит. А я ворчу, и ворчу, и ворчу, про город, про людей, про погоду, про болота вокруг, про этот грёбаный форт, в который даже нельзя зайти, а Хупер только слушает и слушает. А потом...

Голос Саш дрогнул, она попыталась проглотить ком в горле.

— ... потом вдруг наклоняется к одной их этих торфяных луж и срывает какой-то синий цветок... и протягивает мне... и говорит...

Келли увидела, как по щекам Саш побежали кровавые полоски слёз.

— ...говорит: «Я люблю тебя. И это навечно».

Слёзы продолжали литься одна за другой, пока Саш пыталась закончить рассказ.

— А я... я пытаюсь выглядеть крутой... говорю такая, типа... говорю, «что это за херня?». А он... он отвечает: «Это не херня, это...».

Голос сорвался, дрожащими руками Саш размазывала слёзы по щекам.

— ...он говорит: «Это не херня, это гиацинт».

Саш снова достала из кармана пачку и попыталась вытащить из неё сигарету, но вся пачка упала на асфальт под её ногами, и Саш злобно пнула её в сторону, пряча дрожащие руки в карманы своей косухи.

Под залихватские песни Джимми, по интеркому разносящиеся по всему кораблю, поселенцы без проблем скрутили вяло сопротивляющегося Глена. Похоже, чем дальше корабль отдалялся от планеты и стеклянного леса в частности, тем хуже он себя чувствовал. Еще до того, как связанного пленника довели до медицинского отсека для оказания первой помощи, он потерял сознание, хотя его жизненные функции и оставались в пределах нормы. О том, чтобы восстановить работоспособность его рук, не шло и речи, но кибер-протезы современного мира творили чудеса, и у Глена еще был шанс вернуться в лоно социума полноценным его членом.

"Красный крюк" поднимался все выше и выше. Тонкая пелена облаков осталась внизу, и вскоре с капитанского моста был виден зеленоватый шар планеты. Она безмолвно висела посреди бескрайнего космоса, освещаемая звездой неподалеку, так похожей на любимое всеми людьми Солнце, напоминая о Земле, колыбели человечества. Сейчас они находились невообразимо далеко от Солнечной системы, так далеко, что даже самые мощные телескопы не смогли бы увидеть эту безымянную звезду неподалеку. Корабль лег на нужный курс, и планета скрылась из виду. Остались позади и джунгли, и база, так и не ставшая домом для поселенцев, и стеклянный лес, разум которого был настолько чуждым и безумным, что столкновение человечества с ним привело к жертвам, напрасным, бессмысленным и жестоким.

Сильно позже после того, как началась реализация программы по использованию замороженных людей, человечество столкнулось с планетами типа "М", жизнь на которых, а порой сама природа подчинялась ментальной воле, разуму существа или существ, установивших полное доминирование над планетой. Дорогой ценой люди познали опасность вторжения в естественную среду обитания такого разума. Ни одно из придуманных учеными и военными средств защиты не могло справиться с подобным воздействием. Попытки уничтожить разум планеты стоили слишком много, чтобы оказаться рентабельными, пусть даже целью были богатые месторождения этих планет. И человечество отказалось от контакта с такими планетами, внесло их в "черный список", реестр планет типа "М", посещение которых приравнивается к самоубийству. Однако рубежи космоса необъятны и безграничны, и даже обширный Межгалактический классификатор планет не в состоянии учесть их все. На свой страх и риск исследователи, пираты и контрабандисты приземляются на ранее неизведанные планеты на дальних границах исследованного космоса, порой исчезая бесследно.

Чем дальше корабль отдалялся от планеты Nova spes, тем большее необъяснимое облегчение начинали испытывать все пассажиры. События минувших дней постепенно начали покрываться пеленой забытья, и даже шокирующие моменты сгладились, превратившись словно в остатки сна, смахиваемого утренней чашкой кофе. Разум планеты был не всесилен, и уж точно не мог преодолеть ледяной вакуум космоса. Через час полета уже никто не мог бы с уверенностью сказать, произошло ли с ними все то, что еще пока оставалось в памяти, на самом деле, или было лишь дурным сном после долгого, очень долгого полета посреди безумного мерцания звезд. Лишь усилием воли удавалось восстановить и удержать в голове какие-то фрагменты из недавнего прошлого. Но перспективы ближайшего будущего, пугающего своей неизвестностью, вытесняли эти фрагменты, заставляя бывших поселенцах сосредоточиться на насущных делах.

Когда впереди показался куб, состоящий из множества острых металлических частей, торчащих в разные стороны, а по своим размерам сравнимый с планетой, все мысли о прошлом уже ушли. Тысячи космических кораблей и челноков, снующих между торчащими сигнальными маяками, причальными стыками и круглыми воротами, издалека действительно производили впечатление улья, кишащего пчелами. Их путь лежал туда, в цивилизацию, и пора было думать о настоящем. Незаметно для самих поселенцев, образы планеты, покрытой джунглями, и ослепительно сверкающего стеклянного леса исчезли из памяти. Спустя десятки, сотни лет после их предыдущей жизни, впереди их ждала новая жизнь, и им предстояло наверстать упущенное.

И лишь иногда по ночам, во снах или кошмарах, перед ними вновь возникал ослепительный блеск леса на забытой планете.

Вилли протер маску, которая запотела от его дыхание, и шумно вздохнул. Он был капитаном славного корабля "Красный крюк" уже не первый десяток лет, но сегодня их вылазка пошла не по плану. Вообще, грабить колонии "мерзляков" было выгодным делом. В определенный момент шишки в правительстве осознали, что на поддержание огромных банков криокамер уходит серьезная сумма из бюджета, которую можно было бы распилить в других, более выгодных направлениях. Наверняка, сначала они хотели от них просто избавиться, отключив от питания и утилизировав. Однако пронырливые журналисты были хуже космических крыс, и за этим последовал бы такой скандал, что люди у правительственной кормушки быстро остались бы без нее - а то и вообще без голов на плечах. И тогда был разработан план по колонизации с помощью бесплатной рабочей силы. Собрали инвесторов под проект, выделили статью в бюджете, и вскоре автоматические базы, сопровождаемые челноками с замороженными людьми, были отправлены в самые разные уголки вселенной, чтобы осваивать дальние рубежи. Люди в правительстве получили свои откаты, и спокойно забыли о проекте, лишь для галочки периодически предоставляя отчеты сенату.

А вот пираты, и в частности Вилли, достаточно быстро смекнули профит, который можно извлечь из этой ситуации. В силу слабого контроля, размороженные поселенцы могли позаботиться лишь сами о себе - при учете, если они вообще вышли из криогенного сна. Часть из них погибала от агрессивной фауны, часть убивали друг друга. Захватить такую базу вооруженному кораблю было проще простого. Да и уничтожить то можно было одним залпом, вот только это было совершенно не в их интересах. То ли в силу доброты душевной, то ли в силу поддержки провоенных концернов, но автоматические базы были оснащены неплохим арсеналом из новейшего военного оборудования. Такое вооружение можно было загнать на черном рынке за очень неплохую сумму. А ограбить базу поселенцев обычно было как отобрать конфетку у младенца: пригрозил пушкой, взял пару самых безбашенных себе в команду, пополнив недостающие ряды бойцов, остальных пристрелил, если сопротивляются - и весь куш твой. Последние несколько лет Красный крюк Вилли был одним из самых успешных сборщиков в этой дальней части вселенной.

И в принципе, сегодняшняя атака ничем не отличалась от десятков других, которые он уже успешно провернул. Вот если бы только не странные помехи при входе в атмосферу, от которой они чуть не потеряли управление, да не неясное предчувствие опасности, которые тревожили Вилли, все было бы отлично. Но Вилли привык доверять своему чутью, и вот сейчас он дал знак своим людям быть начеку, и выставив пушки перед собой, они медленно продвигались вглубь базы, собираясь сломить сопротивление оставшихся в живых поселенцев.

-------------
Когда Кассандра и Джимми подошли к углу, они услышали тяжелые шаги группы людей за углом. Те двигались не спеша, и у травника с медиком было время, чтобы скрыться в другом направлении при желании. Вот только попасть в комнату с генератором, миновав врагов, было невозможно. У поселенцев остался только путь в оружейную, ангар со скутерами и в центральную комнату - из которой при желании можно было зайти в спину пиратам, или подождав, пока они пройдут, все-таки добраться до генератора.

Клод ушел недалеко от медицинского отсека, когда обнаружил дверь, ведущую к запасному генератору. Единственный шанс включить защитную систему был перестроить потоки энергии через этот генератор, однако технических навыков Рейгана явно могло не хватить. Кроме того, если враги уже забрались внутрь, то от защитной системы толку уже не будет. Сейчас все двери были открыты, и Клод мог беспрепятственно добраться до ангара со скутерами, оружейной комнаты или вернуться по коридору назад либо в центральную комнату.

------------
Мощным ударом приклада Алекс вырубил Глена, и направился к базе, неся с собой нелегкую ношу в виде тела мужчины в беспамятстве.

------------
Пираты не ожидали нападения с той стороны, откуда начал палить Алан. Лазерный луч попал в спину одного из пиратов, отправив его в вечный сон. Его напарник тут же нырнул за ближайшую колонну трапа, спрятавшись от дальнейших выстрелов Сколда и готовясь дать ответный залп.

Вы не можете просматривать этот пост!

Когда Кассандра добралась до останков челнока, она застала лишь Джимми, который уже собрался в путь за остальными. Немногим позже, и девушка застала бы лишь горящие останки. До места битвы было недалеко, и вскоре они присоединились к остальным выжившим.

...

Случилось то, чего не ожидал Алан - его защита дала сбой. Кружа вокруг врага и отражая его удары, мужчина проглядел выступающий над землей корень. Делая очередной шаг, Сколд зацепил носком этот корень, и пошатнулся, всего на долю секунды. Но и этого мгновения хватило, чтобы открылась брешь в его обороне. Этот промах не остался незамеченным ни для него, ни для богомола. Прежде чем богомол успел нанести свой удар, рядом с ним пронесся красный луч лазера, и насекомое поняло, что со всех сторон окружено людьми. Монстр резко отпрыгнул в сторону, и сразу же нырнул в кусты, скрываясь в листве.

Тем временем Секунда добежала до растерзанного разведчика, и сделала то единственно, что можно было сделать с аптечкой - вколола небольшую иглу, выступающую с одной стороны коробки, в тело мужчины. Наноботы сработали мгновенно - рана на животе Рональда начала затягиваться на глазах, а пульсирующие потоки крови из раны на ноге внезапно прекратились. Спустя несколько секунд, сознание вернулось к Кутеру и он смог открыть глаза.

На поляне воцарилась тишина, и лишь мерный писк навигатора на руке Рональда нарушал всеобщий покой. Ящик, из-за которого началось побоище, все еще лежал неподалеку. Монстров поблизости больше видно не было, хоть и могло показаться, будто за любым кустом виднеется зеленый панцирь богомола, сливающийся с окружающей листвой.

Всего несколько как и прежде напряженных секунд, и сражение можно было считать оконченным. Психологическая черта была пройдена. Последний удар Дига пришелся зверю в бок и хотя не причинил таких же разрушительных последствий, как предыдущий, до кучи с уже полученными травмами окончательно принудил животное к панической попытке отступления. Жертвы и охотники, кажется, поменялись теперь местами. Не участвующий в бою хищник скрылся за снежным сугробом, но еще до того, как волк окончательно исчез из поля зрения Эндрю, Дэниель краешком глаза заметил: животное еле перебирало ногами, то и дело норовя занырнуть носом в снег. Возможно, кровоточащая рана на его шее оказалась достаточно серьезной, чтобы волк скоропостижно скончался... Второй же все еще был жив и не имел хорошо заметных травм, но будучи изрядно побитым и обескураженным, все никак не мог оторваться от хакера достаточно далеко, дабы не получать новых пинков... В конце концов, едва ли не обезумевший от нахлынувшей ярости, Диг нанес еще несколько ударов, и волк перестал сопротивляться. Поджав под себя лапы, он повалился наземь, сопел да скалился, пока глаза с ужасом наблюдали за склонившимся над ним гораздо более проворным и, наверное, таким же голодным зверем...

Только теперь Диг заметил, что с этим волком было что-то не то... Его туловище в спокойном состоянии казалось несколько непропорциональным... Корпус казался огромным, но лапы, в то же время, коротковаты. Возможно, именно поэтому животному непросто было управляться со своей тушей в снегах... Однако помимо этого хакер заметил среди снежных курганов неподалеку еще одного волка: на этот раз совсем маленького... Этот не пытался ввязаться в сражение - всего лишь наблюдал стоя. Впрочем, "волк" - слишком громко сказано. Это был волчонок, размером с небольшую собаку...

— Ах,ну конечно же любила, — вздохнула Госпожа, и этот искусственный вздох напомнил Келли, что она больше не дышит и, в клиническом смысле, не живёт. Её сердце больше не толкает кровь по венам, её органы перестали функционировать, если она порежет палец, то кровь не заструится наружу, но не потому что в дело вступят коагулянты, свёртывающие кровь по краям ранки, а потому, что Зверь слишком жаден, чтобы так просто терять самое ценное что у него есть.

— Когда я спасла Луи от смерти, в этом не было расчёта. Я сделала это под порывом чувств, очарованная его непосредственностью, и жизнью, и тем, с какой смелостью он бросал вызов одной из самых страшных болезней. Он вёл неравный бой, и делал это с мастерством, граничащим с искусством, но при этом он был похож на мальчика, вышедшего с деревянным мечом против дракона. Когда дракон сразил его, я не смогла позволить ему погибнуть.

Госпожа присела рядом с Келли, на освободившийся стул Луи.

— Ещё когда я была смертной, я успела понять, что нет ничего более изменчивого и мимолётного, чем любовь и красота. Проклятье помогло мне обмануть старость, но не любовь. Вместо любви оно предлагало мне кровавые узы, эту собачью преданность и вечную рабскую покорность, но разве можно влюбиться в мужчину, из которого с такой лёгкостью вьёшь верёвки? Который по первому же слову стелется тряпочкой под твоими ногами? Нет, это решительно невозможно. Я не хотела для Луи такой участи, и я его отпустила.

— Теперь он ваш, и я даже не ревную. Любовь снова обвела меня вокруг пальца. Те самые “детские” черты, что умиляли меня в мальчике Луи, теперь режут мне глаз своей инфантильностью в Луи-мужчине. Вот он снова в беде, и вы готовы рискнуть вечной жизнью ради того, чтобы спасти его. Забавно, я думала, что demoiselle en détresse* — это исключительно женский типаж. Ан нет. Так значит, мужчиной в ваших отношениях придётся быть вам.

Госпожа обернулась и окликнула Билли, чтобы тот принёс ещё витэ. Седой негр поспешил повиноваться, и в ту же минуту перед Келли стоял ещё один бокал с алой эссенцией жизни.

— Я слышала, что вы управляете клиникой, это так? Впечатляющее достижение для вашего возраста! Значит, что у вас есть деловая хватка, вам знакома ответственность и вы умеете управлять людьми. Скажите, если бы Луи был вашим сотрудником, по вине которого во время операции погиб пациент, как бы это сейчас решалось в мире смертных?

_______________
demoiselle en détresse — "дева в беде" (фр.)

Ндаа, полет был неудачный. Сознание к Ивану пришло также как и ушло: резко и, можно сказать, дерзко. Тело все болело. Такое ощущение , как будто он побывал в мясорубке. Открыв глаза, Иван осмотрел себя. Видимых повреждений не было, кровь не лилась. Уже неплохо. Также Иван попробовал подвигать каждой конечностью, вздохнуть полной грудью, а затем​ пробормотал - Раз, раз, раз. Кости вроде тоже были целы, ребра не сломаны и слух оставался при нем, хотя и звон стоял в ушах. Иван понял, что отделался лёгким испугом и небольшими ушибами, что не могло не радовать. Но потом он поднял глаза и понял, что далеко не всем повезло так, как ему.

Полицейский лежал недалёко​, но по неестественной позе и вывернутой шее было понятно, что его приложило крепче всех и он уже далеко не жилец. По этому поводу сожалений особенно не было, но и радости чужая смерть не приносила. Да ещё и представителя закона возле него. Что за день? 2 смерти, которые могут повесить на него? Потом Иван посмотрел на других и картина стала ещё более удручающая.

Еврей-чебурашка был в шоке, молол какую-то ересь и встать не мог. Видно у него был болевой шок и до сих пор не смог придти в себя - отбирать силой документы у мертвого мента, лежа на полу и ещё ругаться на того - это надо крепко получить по голове. Но что не отнять у этого Казановы, так это чувство юмора. Хотя, видеть так близко кровь и смерть тому не приходилось, и толка сейчас от него никакого. Да ещё и кровь из него довольно сильно лилась и явно требовалась помощь. Девушки тоже чувствовали себя не очень хорошо и, хоть и находились в сознании, встать пока не могли, а блондинку, сюдя по всему, ещё и сильно ранило взрывом. На брюнетке внешних телесных он не заметил.
Оценив ситуацию за несколько секунд, Иван встал на ноги и подошёл к странной парочке: блондинке и ушастому. Они истекали кровью и их необходимо было срочно перевязать.
- Так, а ну оба легли на спину и не дёргаться. Терпите, будет больно, но не смертельно.
Достав невесть как сохранившуюся в кармане бутылку водки, Иван оторвал от одежды пострадавших ленты, продезинфицировал их, высказав вслух при этом что он думает по поводу такой траты любимого напитка, наложил повязки. Увидев, что кровь вроде остановилась, Иван осмотрел брюнетку и тоже, как мог, оказал первую помощь. И только после этого, немного расслабившись, он не удержался и все таки отхлебнул из бутылки.
- Ёпрст ,- ударил себя по лбу Иван. - У Вас же у каждого телефоны. Срочно вызывайте скорую.

Мария Смирнова

      Страшно тебе. Оружие в руках. И девушка перед тобой на цепях дергается. Смотрит на тебя ледяными глазами. Улыбается. Будто твоя пуля ей спасение долгожданное принесет. Дрожит ствол. Прицел на девушку наводишь. Расплывается она у тебя в глазах. Страшно держать оружие в руках. Курок тянешь резко пальцем. И грянул гром. Выстрел убил тишину подвала, нарушаемую звоном цепей лишь. Слышишь шелк. Еще один щелк. Свист. И в плечо тебя словно молотком бьют. Боль резкая в плече. Автомат из рук роняешь. Кровью пропитывается форма на плече. Чувствуешь что руки Лешего легли тебе на грудь. Выше двигаются, за шею тебя хватают. Сталь крепких пальцев перекрывает тебе доступ к спасительному воздуху. Сильно он горло твое сжимает. Темнеет в твоих глазах. А еще невыносимую острую вонь чувствуешь. Что-то гниет. А может быть ты?

Алексей `Леший` Пересветов

      Девушка делает один выстрел. Промазала. Рикошет. Еще один. Дергается Мария в твоих руках. Видишь как ее предплечье темнеет. Как и темнеет локоть ее. Это кровь. Умудрилась же сама себя ранить. Да и ты дурак, кто же учит стрелять новичков в замкнутом помещении, да с таким нестабильным боеприпасом как 5.45. Видишь, как девушка сначала за руку хватается. А потом руки к горлу тянет. Хрипит так, будто аллергик которого пчела пчела укусила, и мышцы горла сжимают дыхательные пути. Воздуха ей отчаянно не хватает. Глаза лезут из орбит. И пока ты отвлекаешься на девушку, краем взгляда видишь движение. Человек небольшого роста в балахоне к тебе подскочил. Сверкает в свете фонаря лезвие ножа. В бок к тебе летит. И сразу отступает. Старается чтобы между ним и тобой схватившаяся за горло Мария оставалась.

Ефрейтор Сергей Картошкин

      Они шли по твоим следам. Двери перед самыми ледяными носами вы закрыли. Врезались двое в дверь. Не могут понять что случилось. Около кафе ходят. Рядом с окнами появляются. Но внутрь не лезут.Видимо ваш след потеряли. Или умишка не хватает на то чтобы в окно можно забраться. Или толпой на дверь навалиться. Дюжина их на улице собралась. Стоят под дверью двое. Ни кто не уходит.
-Янасыпыс!- Кричит Эльбрус, когда в окно эту картину видит. Недоволен горец чем то. На кухне слышишь шум какой то. Тяжесть в руке чувствуешь. Топор вновь с тобой. Приятно стало.

Вера Спица

      Какой то она ненатуральный злодей. Те ведь в фильмах, частенько над главным героем глумятся. Время зачем то герою дают. Чтобы светлый набрался сил встал и задал злодею жару. Когда опускаешься видишь мольбу, плавающую в океане боли глаз мажорки. В мгновение ока рядом с тобой оказывается сумасшедшая девушка. Ногой в туфельке по руке твоей метит. Промахивается. Рычит и острие ножа ее в голову тебе летит.

*Ик*
Митя икнул и с ужасом посмотрел на пустующие миску и котелок.
- Мамо моя, куда же в меня, тощего, столько влезло? Надо будет сдать анализы на глистов... - Троицкий, тяжело дыша, перевалился на бок и снова икнул.
- Обож... обожрался, кажись... - Скрестив пальцы рук на животе, Минотавр ощутил, что собственный живот готов треснуть.
- Кажется помираю... мамочки... помогите... - едва слышно прошептал он и, хватая воздух ртом прикрыл глаза, которые под давлением сведенного тоже были готовы выскочить из глазниц.

- Нич*ик*го... Немного полежу, окл*ик*маюсь, еда перевар*ик*тся и полегчает... Боженьки мой... говорил же Ребе не чревоугодствовать... всё... если выживу, то только кошер...
Троицкий умолк и тихонечко заскулил, а потом у вовсе провалился в приятный, послеобеденный сон.

Луи встряхнул головой. Он слышал речь Оутем и она здорово дала ему под дых. Молодой вампирёныш и забыл уже всю эту лужу дерьма, которая выливается на человека, которому ставят диагноз. Ах, не так. Гревью вспоминал, что это всегда слово с большой буквы. Диагноз! Как-то так...

Гревью послюнявил пальцы и нервно захотел поправить причёску. Такие простые жесты, кажется, умирают через несколько десятилетий этой Пляски Смерти.

Луи покрутил головой, похрустывая шейными позвонками.
Не хрусти, Луи, это вредно!
Не делай так - шея разболтается и начнутся головные боли!
Кажется, такой бред несли его однокурсники и преподаватели...А что теперь? Теперь он сам, прошедший сквозь муки онкологии, череду химиотерапий и чёртову смерть, сидит и слушает стенания людей!

Луи почесал кончик носа.
Всё тлен.

Рано или поздно на два метра под землю уйдут все они. И ноющие, и мотающие сопли на кулак онко-больные, которые собираются на его зов. И те, кто мнили себя успешными и владетелями людских болезней и здоровья, кто сидел с ним за одним студенческим столом и топтал студёный кафель оперблока...

И лишь сам Луи останется. И всё так же будет поправлять причёску, хрустеть шеей да неумело почёсывать кончик носа.

- Давайте все немного - приглушённо выпалил Луи. - Давайте все немного разбередим эту мерзкую тишину, которая тут повисла.

Гревью взялся за свой мобильный аппарат и вышел вон из комнатёнки с обречёнными страдальцами.
Что я делаю? Мать твою, Луи, что ты вообще делаешь с этими людьми? Господь дал тебе руки, чтобы оперировать и мозги, чтобы думать, а ты, мать твою, занимаешься какой-то хернёй? На что ты просираешь свою вечность, ублюдок белобрысый?
Внутренний монолог, кажется, длился те бесконечные мгновения, когда пальцы теребонькали по сенсорному экрану. Чёрт! Эта мерзкая паскуда срабатывает не сразу,ибо метаболизм мёртвого тела такой клёвый! Сенсор плоховато воспринимает пальцы покойника, который возомнил, что ему неплохо бы попить людскую кровушку да походить среди живых. Ну, ещё не так уж и долго живых...

Гревью ухмыльнулся. Ему стала слишком привычна смерть, а Реквием подбросил слишком много дерьма на вентилятор, чтобы он призадумался о собственной душе и тех своих жалких мечтах и фантазиях, что бормотал тогда в пустоту палаты интенсивной терапии... Боже, если ты сохранишь мне жизнь, то я то и это...Я буду хорошим, добрым и бла-бла-бла в том же духе!
Как часто он слышал это из уст своих пациентов и ничего не мог с этим поделать!

Луи всегда думал, что в его профессии всё очень и очень сложно, а уж говорить людям о том, что у них онко-болячка - та ещё шняга. Но он ошибался. Чёрт, этот тридцатидвухлетний Диаз напомнил ему своего товарища. Он учился с Гревью в этой забытой Создателем стране на Карибах и все называли его чёртовым Русским. Молодой паренёк смог то,что не под силам многим тысячам американцам, а уж про треклятых иностранцев и говорить не стоит. Вышколенный в какой-то занюханой стране третьего мира, которая потерялась на карте Европы, молодой человек сумел вырваться и учился на какую-то очень редкую и никому толком неведомую специальность.
"Ты лупишь детей молотком и тебе ещё за это отваливают кэш, парень! Выглядит как работа мечты!" - пошутил тогда неудачно Луи. И был ужасно не прав. Потому что его, Луи, больные какое-то время жили и умирали от своих онко-дерьмо-болячек, а вот маленькие крошки-пациенты Русского жили со своими бяками всю свою жизнь, превращая в кромешный кошмар и каждодневные страдания существование и своих родителей, бабушек,дедушек и всех-всех родственников.
Кажется, Луи напился в хлам после того как прошёлся по отделению, где стажировался Русский.

Гревью поднёс к уху аппарат и проблеял невнятно, отгоняя ненужные помыслы прочь:
- Мда, слушаю...

- Спасибо. Я это учту.
Кэт снова благодарно кивнула, а ее взор скользнул немного в сторону, за спину "первому встречному". По аналогии Эндрю мог претендовать на звание второго, а только что появившийся позади попутчиков человек - третьего.
Легкая глянцевая дверь из какого-то экзотического для Кэтрин материала, что доселе была закрыта и так плотно прилегала к стене, что ее контур едва угадывался, отворилась широким взмахом и явила собравшимся мужчину лет тридцати, абсолютно лысого и гладко выбритого. Он взглянул на компанию с характерным оценивающим прищуром, задержавшись в таком положении на одну или две секунды, а затем направился в сторону посетителей этого чудного, чужого крыльца.

Сперва женщине показалось, что на лице незнакомого господина отсутствуют даже брови, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что в прошлом он был натуральным блондином. Прибыв к намеченному месту чуть в стороне от троицы, видимо, он расположился именно там, чтобы всех хорошо обозреть, мужчина снова по очереди взглянул на каждого, уперев левую руку в бок.
- Эндрю, - он приветственно кивнул копу, которого видел раньше. - Кэтрин и Даниель, надо полагать? – а затем принялся за остальных.
Обычный мужской голос, каких много. В нем не было ничего примечательного, разве что самую малость высоковат для образа сурового лысого мужика. Впрочем, в этом смысле брови тоже нельзя было отнести к удачным. Футболка хаки, штаны цвета оливы, небольшой и, очевидно, давно не чищеный медальон вокруг шеи на металлической цепочке.
- А Вы ничего, мэм. Тарнису достается лучшее, - с этими словами лысый широко улыбнулся, явив собравшимся ровный ряд зубов, но только для галочки. Обозначил, видимо, шутку. Потому как в следующую секунду его выражение лица, как по команде, стало прежним.
- Готовы к прыжку? Вещи взяли? Дела поделали? Если есть проблемы с пищеварением, лучше сходить здесь, - движением подбородка и глаз он коротко указал себе за спину. - Так будет надежней.

      Июль, сладок на вкус ты. Солнцем всех приятным согреваешь. Долгожданный ты после долгой холодной зимы и прохладной весны. Сколько улыбок ты рисовал и будешь рисовать на лицах людей не счесть.
      Это был обычный город, по улицам которого ходят люди, машины рассекают волны асфальта, где на вокзал приходят поезда, в аэропорт прилетают самолеты, а порт посещают корабли.
      Улицы полны цветочных ароматов, много деревьев и парков. Сочные цветом рекламные вывески, фасады украшенные красивым граффити. Солнечное тепло, которое не обжигает, а приятно согревает внутри. Птичьи перепевы на разный лад, шумы моторов автомобилей.
       Шарж это небольшое кафе коих много в городах. Где пахнет вкусно кофе и вкусняшками, и зал с модными ажурными столиками наполовину полон голодными посетителями, стены украшены забавными портретами гостей. И кружки с кофе дымят, рядом с томиком очередного бестселлера, а речи льются рекой. Впрочем людей уткнувших носы в сматрфоны и планшеты больше. Прогресс и все такое.
Официантка в форменном одеянии вальсирует между столами, записывает в блокнот заказы от ждущих вкусненького гостей. Туфельки с едва заметным каблучком звонко цокают по плитке с интересным дизайном.
      В углу плазма тихо вещает о последних новостях. Опять о комете, как будто все помещались на хладной красавице. Снимки ее с орбитальных телескопов показывают. Обсуждают необычные для земли ледяные образования на ней. И говорят о том, где будет лучше всего ее наблюдать.
      За окном проезжает блестящий на солнце свеженькой краской БРДМ, а за ней гуськом тянутся два потрепанных Урала в кузовах которых из под тента выглядывают замученные солдатики. Видимо вновь местный полковник Вершинский, достал подчиненных постоянными тревогами и строевыми смотрами. Колонна остановилась на светофоре. Красный цвет всех на дороге роднит, будь ты военный на танке, миллионер в лимузине или бомбила в ржавой шестерке.

Ефрейтор Сергей Картошкин

-Короче, как то поймали немцы чечена, русского и армянина - Перекрикивает рев двигателя Рома. Ты всматриваешься сквозь запыленное стекло, а за бортом проплывает город. Красивый. Ты здесь недавно, но Строганов определенно тебе нравится.
-В общем чеха спрашивают, ты какой национальности будешь? Тот отвечает чечен. Пытают его по всякому, но чех не колется на допросе. Ну его и отвели к стенке поставили расстреляли тут же - Крутит механ баранку машины боевой. Ты смотришь на приборную панель, идете со скоростью пятьдесят километров в час. А сзади два урала в одном из них взводник летёха. Гад, запретил тебе по походному ехать. Так и приказал, чтобы носу из машины не показывали. И это при такой то чудной погоде!
-В общем следующего они выводят, спрашивают кто такой, отвечает он что русский. Допрашивают его и так и сяк пытают. А тот молчит и молчит. В общем за пытали до смерти его - Гаспарян чуть замирает, когда БРДМ останавливается на красный цвет светофора. Замечаешь через боковые тримплексы кафешку. Название не успел прочитать, но кофейку ароматного выпить захотелось. Следишь глазами за красоткой наряд который оставляет мало места для фантазии.
-И третьего ведут. Спрашивает его хер офицер, ты кто такой по нации будешь? Армян! Командир сразу приказ отдает расстрелять на месте! А его зам такой ты чего сразу его расстреливать, вдруг он чего важное знает о планах врага. На что командир отвечает - Да ну их нахер этих армян, его допрашивать начнешь он толе родственником толе знакомым окажется - Ржет зараза чернявая, благодаря которому, твой список анекдотов про армян пополнился на года вперед. Машины пролетают мимо вашего носа. Смотришь на светофор, горит все еще красный. Что то долговато он краснеет. Но эта мысль тут же исчезает в ворохе других. Любуешься на местных девушек, местные красоты, в небе самолет гражданский замечаешь. Красный почему ты все еще горишь. Ох какая пошла, жаль, что ты все еще на казарменном положении и до конца недели увала не видать. Надоела уже казарма за несколько дней. Сам вызвался в конвой, боеприпасы необходимо было на очередные стрельбы привезти. А город ничо так, вроде чистенько, много мест которые стоит посмотреть, девица одна другой краше. Может это начало новой жизни? А, что по сравнению с тем местом где ты до этого жил это Чикаго. Красный? Смотришь на смуглого Гаспоряна, улыбка сползает с его лица.

Алексей `Леший` Пересветов

      Лапки. Звонко стучат по бетону. Тело мохнатое. Огромные глаза по бокам головы. А с ними несколько малых. Восемь лап. Брюшко. За тобой мчится. Убегаешь. Вновь назад оглядываешься. Кажется что ты совсем не бежал и стоял все вместе. А он все ближе и ближе. Голову поворачиваешь. Паутина в лицо. Дернутся не можешь. А паук все ближе и ближе. Просыпаешься.

      Жизнь за городом единообразна. Ранний подъем, хлопоты по хозяйству. Работа до которой еще нужно добраться. Жизнь за городом подкупает своим спокойствием и предсказуемостью. Можно хорошо отдохнуть после постоянных городских забот. Набраться душевных сил, подальше от городского муравейника.
Здесь хорошо. Но в город иногда приходится возвращаться, ибо замкнутый цикл хозяйства производства всего и вся, для себя, трудновато настроить. Много времени и сил нужно. Поэтому проще смотаться в Строганов, когда кончаются припасы. А еще там можно выпить хороший кофе. Как раз одно такое местечко знаешь. Где кофе изумительный подают, да и девушек там всегда много. Соскучился ты по одному и другому, после нескольких недель жизни в затворничестве и блужданиям по лесам местным.

      УАЗик тянет. Только тебя свечи немного беспокоят. Да и карбюратор неплохо бы почистить. А так все хорошо. Резина новая. Бензобак полон. А город, с его прелестницами ожидает тебя.

Вера

      Фотки перебираешь. На них разные котятки щенятки. Выбираешь те, где мордочки у них по смазливее, а глазки по жалобнее. Фотки выставишь на сайте приюта. Напишешь там, что то вроде ласковый Васечка мечтает попасть в заботливые ручки. Перед тобой дымится кружка с кофе. Вся такая белая с серебряным ободком. Замечаешь, что на пора обновить маникюр. А может лучше какой нибудь рисунок нанести? Что нибудь новенькое, живенькое. Сочное такое.

-Что нибудь еще? - Приятный голос официантки вырывает тебя из важнейших для любой девушки раздумий. Перед тобой брюнетка, в форменном одеянии. Красивая, глаза карие. Вот только кончики волос секутся и кажется серебряная пыль перхоти на плечах. Ты ее где то раньше видела. Может на одной улице живете? Или учились вместе? Лицо у нее знакомое. Но припомнить ее не можешь. Видишь в ее руках дешевый блокнот с китайской ручкой, замечаешь то, что у девушки ногти не покрашены, просто ровно острижены и пилочкой аккуратно закруглены.



Мария Смирнова

      Обеденный перерыв. Кофе кружка и немножко сладенького можно себе позволить. Каллории как другие ты не считаешь. Не твое это. Работа, съедает большинство твоих калорий и нервы в придачу теребит как подвыпивший гитарист струны.
      Вспоминаешь о том, как выездную проводили в ООО "СтройКапиталСервес". Нечисто было с документами там. Серьезно недоплачивала строительная компания в бюджет города налогов. Но ты не лезла, ибо знала, что заведует этой компанией племянник мера. И проверку проводили по указке самого многоуважаемого Мэра, так как племянничек стал от рук отбиваться. А арестовали документы печати на недельку, пусть подумает, перебесится станет к местному *князьку* полояльнее. Раньше тебя это бесило, да как это так, взятки, связи рука руку моет. Но со временем ты к таким вещам под остыла, опыта набралась, людям услуги оказывать, а они потом тебе оказывали. Только хвосты ты хорошо подчищала, чтобы за хвост когда станет жарко не взяли.
      Перед твоими глазами толстый отчет. Ты почему то его на столешницу выложила. Ранее так не делала. Да и документы такого плана домой не брала. Но последнее время столько на тебя навалилось, сроки горели, отчет нужно было срочно сдать. Да и в личной жизни какой то штиль глухой и звонкий. Маша, что случилось? Задаешься вопросом, осматриваешь полупустой зал кафе. Официантка застыла около посетительницы с блокнотом. Вспоминаешь о том, что кафе не вашем округе и ты ни разу тут по работе не бывала. Улыбаешься. Может пора немного отдохнуть? Взять отпуск и махнуть куда нибудь в тот же Тайланд. Или еще куда нибудь. Чувствуешь, что работа последнее время затягивает тебя.

Здесь, Мастера, вы будете вмешиваться в жизнь остальных Мастеров.

Демиург будет где-то, как-то, когда-то, на каком-то столе кидать кубик и по результатам оного здесь будет пост, в котором для каждого будут приваты вида:

Игрок_1: Вам доступно влияние на миры Игрока_6 или Игрока_3. В зависимости от вашего влияния некоторые (или все, включая ваш) миры так же могут измениться.

Также Вмешательства могут и будут отличаться по силе влияния. Они подразделяются на Малые, Средние и Глобальные. Первые влияют исключительно на результат предыдущего поста (игрок1 пытается открыть дверь. Дверь из-за Вмешательства может быть заперта/открыта/сломана, а за ней ждёт седой мудрец/монстр/НЕХ). Вторые влияют на сюжетную канву всего повествования вплоть до момента, где Демиургом оставлен комментарий "отсечка" (Пиратский корабль игрока1 три хода гнался за груженым золотом галеоном, но к нему подоспела помощь/он утонул/он улетел/он решил сдаться). Глобальное Вмешательство может изменить даже часть истории игрока. При выпадении вам более крупного Вмешательства, не обязательно использовать именно его. Если вы считаете, что будет интереснее более мелкое - это ваш выбор. Равно как и будет ли ваше Вмешательство положительным или отрицательным.

Тут вы пишете свой пост влияния, закрываете его пустым тэгом приват.

Опять таки - все будет открыто по окончании игры.

Дверь оказалась не заперта. Келли вошла в тёмный коридор, забитый хламом: здесь были старый шкаф, стремянка, несколько сумок вдоль стенки, в которых были овощи, консервированные банки и в одной был шмоток проволоки поверх старого тряпья. На стенах дальше по коридору были развешены фотографии в деревянных рамочках за стеклом — крошечные окошки в застывшее прошлое. Они были развешены в каком-то полу-хаотичном художественном беспорядке, но это не спасало от ужасных обоев в глупый цветочек, будто срисованный с бабушкиной ночнушки. Отчасти спасала темнота, которая царила в доме, за исключением света отдаленной комнате и полоске света под дверью в ванную. Острый слух Келли уловил скрип кресла. В той дальней комнате с телевизором сидел как минимум один человек. За болтовнёй телевизора тот человек скорее всего не слышал как шумит вода в ванной комнате, но громкие хлопки дверью, например, будут точно слышны на весь дом.

Дверь в ванную была первая по коридору, сразу у выхода. Запах крови здесь был такой же яркий что и под окном. Кровь была теперь и на пальцах Келли, столь неосторожно схватившейся за окровавленную ручку двери чёрного выхода. Как врач, Келли стойко сопротивлялась своим слабостям. Но, как врач, она знала, что такое зависимость. Ей доводилось в жизни иметь дело с героиновыми наркоманами, которые готовы были на всё ради дозы. Они могли лгать, глядя прямо в глаза, могли даже убить, они могли набрать в шприц воду из прямо лужи, они могли вогнать в вену раствор, разбодяженный любой дрянью, если там есть хоть капелька героина. Сейчас Келли держится. Но такими темпами пройдёт ещё два-три дня, и она будет готова слизывать капли крови прямо с асфальта. Как врач, она это знала.

Дверь в ванную тоже была не заперта. Келли тихонько приоткрыла её, и увидела Стива. Голый по пояс, он смывал кровь из всё ещё кровоточащей шеи, и прикладывал к ранам ватные диски.На кафельном полу под его ногами валялось пол-дюжины кровавых комочков. На бортике ванной висела его порванная футболка с каплями крови.

Спуск на первый этаж для людей и машин был один и тот же: свернувшаяся кольцом дорога вниз под крутым уклоном. Угол поворота у спуска был слишком острым, поэтому здесь предусмотрительно повесили круглое, выпуклое зеркало обзора, в котором просматривались обе стороны. Подойдя к спуску, Марш услышала звук приближающегося автомобиля и увидела в зеркале фары. Фары слепили, не давая разглядеть в отражении марку, но звук мотора был другой, не как у Нюхача. Автомобиль Нюхача звучал мерно и приглушённо, тогда как приближающийся мотор рычал. Но, опять же, не так, как рычал Мустанг Маркоса. У Мустанга в рыке слышалась едва сдерживаемая мощь, а тут рык был похож на звук из хриплой глотки старого пьяницы, диета которого последние сорок лет состояла исключительно из самогона и самокруток.

Наконец, автомобиль появился из-за угла. Ржавый форд со знакомым номерным знаком: LVIS135. Эл-В-И-С сто тридцать пятый. За рулём сидел хмурый молодой парнишка, не видевший парикмахера полгода точно, если судить по отросшим корням его крашенных в чёрный волос. Он не обратил внимания на Марш и с сосредоточенным видом проехал дальше на этаж.

Луи потёр виски.
- Что-то и у меня из-за этих обсуждений разболелась голова.

Гревью встал и принялся расхаживать в халате туда-сюда, пытаясь унять нервы.

- Предлагаю не сунуть пока голову в петлю. Сношения с еретиками нам потом попомнят даже если мы сможем выпутаться из сложной ситуации.

Луи тяжело вздохнул.
- Я предлагаю такой план. Мы с Келли приводим себя в порядок и двигаем. Мы приедем в её больницу, возьмём холодильник для транспортировки крови, кровь из хранилища и всё это куда-то спишем.

Гревью покачал головой.
- Тебе, Итан, придётся вернуться назад на ту сраную стоянку и порешать вопросы с камерами. Как угодно...

Луи стал хмурым.
- Я забью встречу с Лидией Кэндал на вчерашнем месте. Посмотрю за её реакцией, переговорю за жизнь на Марсе.

Вампир подошёл к госпоже Марш и громко потянул носом аромат её волос. Да, это был дурманящий голову запах крови, плоти Келли и чего-то неуловимо приятного.

- Дальше мы с Келли проедемся по моему вчерашнему маршруту. Может быть я что-то вспомню, а может быть даже кто-то увидит меня и захочет что-то рассказать.

Гревью горько усмехнулся.
- Последнюю часть маршрута я проделаю пешком. Там клятая "зона отчуждения", где нельзя ни охотиться, ни заводить себе домен. Келли мы назначим встречу с Закатом. Это будет выход в свет ночи милой леди. Элизиум, перешептывания и колкости, все дела. Ты, моя красавица, будешь искать выход на Розу Бэйл у этого аполитичного типа. На будущее пригодится, а если дерьмо попадёт на вентилятор, то это может случится очень скоро.

Луи мотнул головой из стороны в сторону, возвращаясь к основной мысли.
- Но у вас есть вопрос. Конечно. Нафига ему кровь, если у него поклонников и поклонниц толпа как у популярного певца? Она будет не для меня. Может быть убил того парня действительно я. А может и не я? И даже если я, то меня ввели в противоестественное состояние и не просто так! Нет! Хотели бросить тень на плетень хозяина домена! Ну, я не знаю так это или нет. Но заручиться поддержкой и благожелательным настроем Цицерона и Коко Дюкетт нам будет совсем неплохо. Я постараюсь узнать в Элизиуме или у Заката место куда днём можно будет доставить кровь для сиятельных господ, владеющих доменом.

Гревью тяжело вздохнул.
- Ну хорошо же жить только начинали! Нет, блин, то слон истопчет, то с кровью на руках проснёшься!

Попрощавшись с Епископом, Луи удалился в ночь. Он едва не плевался кровью, огорченный собственной неудачей, виня во всем ужасный наряд, неблагоприятное расположение звезд, отвратительное знание законов Темного Отца. Он поносил всё, что только мог, правда, стараясь при этом не проговаривать ничего вслух и не размахивая руками.

В его кармане были мятые купюры наличных, но прикупить приличные шмотки ему было некогда. Да и особо негде! Сообразив, что когда-то магазины для вампиров будут тем, что сможет ему подняться вверх, Луи брел вперед.

Он довольно прозаично собирался закончить ночь. Найти хорошенькую "закусочную" в нейтральной зоне. Конечно, под закусочной он подразумевал Кормушку, которой не владеет никто и даже залетные кровопийцы могли бы здесь перехватить крови. Именно такая ему была нужна кровь - без обязательств, без долгов, без приторных нежностей своего собственного культа.

Пить из своей новой подруги было совсем неправильно. Вероятно угодный Лонгину разговор вправил мозги Луи. Нет, право слово, что у него и Келли может быть общего?

Высматривая подходящее местечко, Гревью думал о своем будущем и о месте в этом мире, который столь немилостив к молодому кровососу. Сам он мало что может, а за его спиной и вовсе никто не стоит. Едва он оступится и по его следу пойдут те, кто желали бы...Стоп-стоп, а что есть у Луи чего могли бы желать его гипотетические враги и недоброжелатели?

Гревью, поправляя солнцезащитные очки, ухмыльнулся. У него ничего нет, кроме этой ночи и пары мятых баксов в кармане чужого женского костюма, который ему к тому же мал. Что может пойти не так? Разве что охота пойдёт неудачно и...

Луи мотнул головой из стороны в сторону. Он уже слышал песню, которая была создана прямо для такого парня как он. Она доносилась из подходящей ему закусочной. Стоить из себя чемпиона по знанию джаза и блюза ему не надо. Пускай Уилкершир разбирается во всей мути и списке имен, которые ничего не говорят большинству в этом городе да и по всему земному шару. Действительно крутая песня ревела на всю улицу и Луи шел к ней.

- Крутые парни всегда делают это! - едва не взвизгнул вампир, оплачивая пропуск в ночной клуб и растворяясь в Охоте.