| |
Ну вот теперича, облегчившись, можно и продолжить вещать ab imo pectore о том, что произошло дале. Поход против тевтонов длился целых два года. Весточки от отца приходили от случая к случаю, и нам все больше оставалось верить, что он вернется домой с победой. Ведь иначе-то, был уверен я, и быть не может – где это видано, чтобы немец поляка на колени поставил? К тому же батька – наверняка добрый боец и, случись что, из любой беды выберется. Свою уверенность я передал и Рослеку, и не раз в детских играх наших мы изображали, как подле отца бьемся с орденскими несметными ратями, пробивая в них цельные широкие просеки. Матушка же, хоть и твердила нам, что Господь не допустит дурного, все чаще молилась о том, чтобы супруг ее вернулся в Красное живым и здоровым.
Для меня же жизнь шла своим чередом. Хоть и был я ревностен до забав охотничьих, хоть и ценил я беседы с отцом Анджеем, хоть и сносил терпеливо все возможные маменькины указания, но меньше их не становилось. Volens nolens, мне приходилось следовать им изо дня в день со всем христианским смирением и осознанием своего долга. Ну и последствий в виде розг, конечно же – к более тесному знакомству с ними я тяги вовсе не испытывал.
Ad notanda замечу, что меня это совершенно не угнетало: по складу характера, малолетству и незнании жизни иной я почитал такую жизнь естественной, единственно правильной и верной. Это не было каким-то воловьим терпением, когда с мычанием тащат то, что взвалили, не было и рьяностью к труду своими руками. Я относился ко всему с легкостью и, если имел возможность добиться результата холопскими руками и не получить за это – так и поступал.
Но ничто не вечно, и моя вынужденная безотцовщина – тоже. Как мы все и ждали, вельможный пан Красиньский вернулся со славой и добычей. И, конечно же, я вместе со всеми с нечленораздельным воплем, сшибив по дороге кадку с водой, ринулся к нему, счастливый, что могу обнять папу. Предвосхищая злые шутки, сразу скажу, что просто был безмерно рад его возращению, а не тому, что мое тяжкое бытие под материнской пятой закончилось.
Как и всякий добрый шляхтич, пан Славомир не стал прятать заработанные кровью гроши в кубышку, а со всегдашней своей щедростью повез нас в Пшасныш, желая одарить скучавшее по нему семейство. Тогда, двенадцати весен от роду, я впервые увидел настоящий большой город. Ух и был же я тогда поражен: do manus, я никогда не представлял себя таких высоких домов, такого множества людей и такого обилия товаров! Растерянные и одновременно восхищенные, мы вместе с Рослеком жались к отцу и во все глаза смотрели по сторонам, а отец только хмыкал в пышные усы да периодически награждал увесистым подзатыльником: «не глазей так, а то галка залетит».
На торжище, заняв нам руки увесистыми кульками орехов в меду, папа повел нас мимо крикливых и шумных рядов к чинным лавкам, где мама обзавелась белым крюселером из турчанского шелка, украшенного мелким жемчугом, и самым настоящим зеркальцем из Венеции – небольшим, не больше кулачка, но почти что волшебным образом демонстрирующего смотрящего в него: miraculum miraculorum, как мне тогда казалось. Мне с братом досталось по широкому и длинному, на вырост, кожаному ремню с блестящими медными бляхами – ух долго мы потом ходили по Красному гоголями: еще бы, мы себе казались настоящими взрослыми панами.
Не забыл отец и костел, отсыпав отцу Анджею денег равно на упомин души тех, кто не вернулся, и на обнову. Ксендз молитвы отчитал, что-то там нужное купил, а помимо прочего – обзавелся красками: росписи подновить. Ну и я был тут как тут – помочь ему в этом богоугодном деле да послушать еще славных историй.
Как сейчас помню – я ризы святым подкрашивал, а священник, Spiritus Sanctus крыла пытаясь изобразить натуральнее, рассказывал мне о неверующих да еретиках. Так я и усвоил, что доброму христианину можно общаться и дела торговые вести с теми, кто верит неправильно – они слепые, но еще могут прозреть. А вот раскольники и еретики, которые единственно правильную веру отринули – суть посланцы диаволовы и вообще, scrofa stercorata et pedicosa. Их можно и нужно заставлять возвращаться в лоно церкви, а коли не согласятся – исцелять igni et ferro.
Поначалу я не понимал, как вообще можно такое – о Пане Боге знать, но отвернуться от него, но потом понял – то козни сатанаиловы, который смущает сирых разумом и заставляет их идти против Господа и Папы. Ух и зол я заочно был на еретиков да раскольников! Они, значится, на иконы плюют, Господь на них казни египетские насылает, а страдают и вероотступники эти, и добрые христиане, которым наказания эти – урок смирения. Помню, что я тогда, расчувствовавшись, пообещал отцу Анджею и папе изничтожать еретиков, как собак бешенных, и Святую Матерь нашу Католическую Церковь защищать от нападок.
Уф, устал я что-то говорить. Давай, друг мой, вознесем хвалу Господу и дарам его, а превыше всего – миру тварному, благодаря которому мы можем воздать должное этому судачку, запеченному до хрустящей корочки, и вон той нежной, как молодая панночка, пулярочке, что так и ждет, когда ее косточки обсосут. А пока что хлебнем-ка вот этого доброго вина. Раз уж сам Сын Божий звал себя виноградною лозой, то негоже нам, добрым христианам, от сока плодов виноградных отказываться.
Ну что, эк я завернул-то, добже? Ну вот и ладно: как говорится, bene valete!
Ea tempestate рядом с нами поселились соседи – Подъяблонские. Вчерашние холопы, за поход против тевтонов они получили шляхтерство и земля. Ну и пошла подогретая капуста – простецы почувствовали себя ровней нам, старой шляхте, и начали ходить, нос задравши. Ceterum censeo, не стоит и говорить, что гонор их не мог привести ни к чему другому, окромя раздору. Повод для этого был пустяшный – яблонька, что на границе росла. Яблочки с нее, сочные и наливные, и послужили меж нами яблоком раздора – все вполне по-библейски.
Ну и как уж пошел спор, кому падь собирать, а кому саму яблоньку трусить, тут и пошло все пекло. Батька говорил, что все это евонное, Кшысь, старшой Подъяблонский, требовал кесарю кесарево, словно он отцу ровня. Много что наговорили старшие, и, как это водится, de lingua stulta, значится, incommoda multa – злые слова немало неприятностей чинят, стало быть.
Ну и пробежала меж двумя дворами черная кошка: то они нам спорыньи подкинут, то мы их тумаками угостим. То они свару заведут, то мы в них навозом швыряемся. Весело было – поначалу. А дальше такое уж озлобление пошло меж нами, что назад пути ужо не было. Таперча кумекаю я, что будь у всех гонору поменьше, а мозгов – побольше, мы бы тогда еще уселись бы рядышком и все порешали бы, но factum est factum. А коли попроще – все мы задним умом крепки.
В общем, предлагаю прерваться и смочить глотку за то, чтобы меж нами, друже, подобных раздоров на ровном месте не было, а коли выходила размолвка, мы бы решали ее прежде, чем зерно станет кустом. Ergo bibamus!
Но мы руки подавать друг другу и не собирались: разве что в протянутой жмене грузило зажато будет. Конфликт наш тем ea tempestate перешел с границ на сами земли. Вот, например, как-то Подъяблонские-меньшие, дети курвины, приперлись прямо в центр Красного: явно не пива попить, понимаешь. А тут как раз мы с Рослеком с рыбалки возвращаемся – в одних рубахах да портках, до колен закатаных. Ну и пошли они над нами насмешничать: дескать, по виду внешнему нашему не признали нас паничей, а решили, что перед ними холопы. Прошлись и по тому, что мы, дескать, хилые потому, что у отца грошей нет нас кормить, вот мы и костлявые такие. Или это в другой раз было? Ну да не суть.
Ergo, как-то раз они, раздухарившись, по матушке моей прошлись: дескать, лярва она або монашка, вот папа и не поминает имени ее, так как стыдится. Я тогда вспыхнул весь, как маков цвет, кулаки сжал. Но я все же был паничем, и умел различать injuria verbalis от injuria realis. Я же не кмет какой, чтобы за обидку, не найдя слова, сразу в морду бить? Так что я, стало быть, ведро с пескариками на землю поставил, подбоченился и спрашиваю братца так озабоченно:
«Слыхал, Рослек, звуки эти визгливые? Я уже думал, что свинья от бремени прям на плацу красненском от бремени разрешается, а это Подъяблонские вопят. Ну да понятно: знамо дело, что батька их, когда по молодости свиней пас и с ними в одном навозе спал, обрюхатил как-то поросятину, что ему двух сыновей принесла. А потом ужо панночка Марыська, добрая женщина, усыновила их – иначе бы позору не снесли. Так что шутка ли, что свинячьи дети так вопят и ведут себя подобно. Мабуть хворостиной их проучим, а?»
А уж после того, как в драке в шинке отцу око выбили, а Кшисю Подъяблонскому его сопатку укоротили, мира меж нами быть не могло – exclisa! Надо было решать, что делать дальше: просить соседей разрешить наш спор або сойтись с ними в валке. Ну а что делать – по жизни, как по болоту - идти трудно! Впрочем, для меня выбор не стоял, о чем я на familia concilium и заявил:
«Отец! Я считаю, кто поздно уже увещевать Кшыся с его отпрысками и спрашивать quo vadis. Он хоть на вид орел, да умом тетерев – не поймет. Не примет он, чую, и если мы у соседей арбитраж попросим. Да и вообще – это наш майонтек, наша яблоня и наши яблоки! Да и вообще – такое разбирательство нас, Красиньских из Красного, шляхту древней крови, на одну линию с этими свинопасами поставит. Я считаю, не бывать тому!
Мнится мне, делом будет, если мы more majorum, по дедовским, стало быть, обычаям, предложим им на поле сойтись. Их трое, нас трое – вот in corpore и встретимся и будем биться до первой юшки або до того часа, пока кто-то на задницу не сядет. И вот тут уж соседушки и могут нам быть свидетелями, чтобы потом псы-Яблоньские не сказали, что их одолели бесчестьем.
Договоримся до драчки, что проигравший победителю извинения принесет да поклянется впредь проблем не чинить, и приступим. С нами Пан Бог, Дева Мария и правда, и я верю, что viribus, стало быть, unitis мы их одолеем!»
Ко всему сказанному добавлю, что все эти споры и разборы научили меня, что мир за пределами Красного много больше, чем мне представлялось, и ежели я желаю шляхтерских подвигов – невместно мне отсиживаться дома и жизни, окромя охоты, не видать. Для того, чтобы ухватить славу за хвост – надо езжать в город: хотя бы в Пшасныш или Плоцк, а еще лучше в стольный Краков. Но прежде того, естественно, следовало разобраться с Подъяблонскими.
-
Отличный и очень атмосферный пост - так и и представляю взрослого уже шляхтича, сливовицу попивающего в шинке да про юность свою рассказывающего!
-
Ох, панове, срубили бы вы эту яблоньку к бесу, да поздно уже
|
|
Говорят, первое королевство в Британии создал Брут — потомок Энея.
Таким образом Англия стала как бы близнецом Римской Империи, и до сих пор в Лондоне по рассказам странников можно встретить древний троянский алтарь...
Бесконечные зеленые луга, холмы, леса — так выглядит Северная Англия, так же выглядела она и во времена Робин Гуда, и в годы первых людей.
Эдвард любил эту землю.
Любил ее холодные зимы и тёплое, но никогда не жаркое, лето.
Нравилось ему и само пронзительное чувство опасности!
Где-то там, на севере, скрывались жестокие скотты, подобные Уильяму Уоллесу, а ещё севернее, в Хайленде, жили и вовсе какие-то огры, ну или люди с песьими головами.
А на юге, если переплыть пролив, жили франки, которые суть подданные короля Англии, наши наваляли им под Креси и при Пуатье, но несомненно наваляют ещё!
Ещё дальше, на востоке, обитали сарацины. У этих морда кирпича просит постоянно.
Совсем в раннем детстве Эду казалось, что вот сейчас он немножко подрастёт и в одиночку не только вновь покорит Шотландию, но и завершит завоевание Франции, а может и возвратит христианам Иерусалим!
Первой эмоцией, которую он помнил, было... разочарование.
"Я ведь такой сильный, быстрый, разумный! Почему меня не учат владеть мечом? А на охоту почему не берут? Да вообще, хоть одного сына рыцаря так воспитывают?! У соседей вон благородные сыновья с семи лет в пажах!" — примерно так выглядело бы наиболее осмысленное выражение этой эмоции.
Куда чаще впрочем, то же чувство звучало иначе.
"Мои мама и папа меня не любят"
Это "не любят" эхом звучало в гуляющем по коридорам замка ветре.
Оно порождало желание выделиться, быть замеченным любой ценой... И единственным способом достичь этого для ребёнка стали проказы! О, как он был восхитительно изобретателен! Засыпать соль в бутылку лучшего вина, которое отец приготовил для охоты. Уложить старшей сестре под подушку несколько листьев крапивы. Нарисовать что-нибудь на мамином платье. Кинуть в гостя клейкими шариками репейника.
А потом героически, с чувством выполненного долга, лечь под порку.
Кричать — но в глазах удовольствие.
"Я тоже здесь живу! Теперь-то вы меня заметили!"
Поистине, в замке поселился настоящий бесенок, готовый смириться с любовью или с ненавистью к себе — но жестоко мстящий за безразличие!
При этом, стоило папе или маме уделить хоть немного внимания сыну, Эдвард мигом делался совершенно ручным — так было, например, с уроками чтения. Для мальчика, который плохо знает латынь, выучить Библию наизусть — ну не подвиг ли?! Ее ведь не переводят!
Посмотрите на меня, папа и мама!
Я особенный!
Я лучше чем все мои братья и сестры...
Просто посмотрите на меня!
И когда Генри Болингброк велел Эдварду быть сарацином... что же, юный де Невилл не сомневался.
— Слушаюсь, брат мой...
И с размаху залепил ровеснику мечом в голову.
Ну а что, не королем же он станет!
|
Два года с окончания войны.
Теперь для Эдварда годы всегда будут идти так — столько-то с "того лета".
Столько-то с тех пор, как жизнь стала... ненастоящей. Да-да, именно так! На войне есть ты и твой противник, есть цель, есть свобода, за которую стоит бороться... Прояви смекалку и смелость! Выстрели в генерала, выбери точку для прорыва, сожми зубы на тяжелом марше, пристрели дезертира — и враг бежит! Война продолжается, а мы если не побеждаем, то по крайней мере ещё не проиграли!
Раньше капитан Босс никогда не понимал, насколько ему нужна была эта война, насколько сам его характер, его личность строились вокруг того, что он воюет...
Вот знаете мерзкий голосок на краю сознания шепчущий: "Тебе перевалило за тридцатник, а ты иждивенец у родственников, Эдди! Возможно, ты не лучший муж, Эдди! Возможно, ты не лучший отец, Эдди! Ты просто грязный неудачник! К тебе приставят мерзкий ярлык "мятежник" и будут удивляться, почему такой подонок как ты не грабит дилижансы с дезертирами!"
Раньше этому голоску всегда можно было ответить
— Я сражаюсь за свою страну!
И он затихал. Словно чувствовал — есть в мире вещи поважнее собственной шкуры, даже важнее чем семья.
В конце-концов вся история человечества есть история мужчин, которые за что-то воевали.
И если бы вдруг Конфедерация победила, то остаток дней можно было говорить себе
— Зато мы победили!
А теперь всё что остаётся, так это постоянно шептать себе
— Я пытался... я пытался...
Гадкая отмазка неудачника.
Историю пишут победители.
Война нужна была Эду, и именно поэтому он яснее чем кто-либо иной ощущал, что война закончилась. Что теперь настала какая-то совсем другая жизнь, жизнь, подобная бесконечному сну. Политики устраивают выборы, дельцы создают деньги из воздуха, фермеры сажают маис, ковбои пасут скот, и у каждого из них своя, местами бессмысленная, местами тяжелая, но всё-таки своя жизнь, и совсем скоро настанет миг, когда узнав что кто-то умер будут спрашивать не "в каком полку он сражался?", а "и чё, большое наследство осталось?"
Война закончилась, а офицер несуществующей армии всё писал письма, мемуары, рассказы — и в его голове это каким-то образом создавало иллюзию бурной деятельности, вроде как после сражения подаёшь рапорт "убито столько-то, пропало без вести столько-то, тяжело ранено столько-то, легко — столько-то".
Поначалу это работало.
Вроде как когда останавливаешься лагерем — ставишь палатку, роешь нужник, проверяешь караулы, посылаешь реквизиционную команду добыть продовольствие — только теперь выверяешь каждое слово на листе, пишешь, переписываешь...
Война учит ответственности.
Плохо поставил палатку? Пойдёт дождь и зальёт всех нахуй.
Не выкопал нужник? Будет грязь и эпидемия.
Не выставил караул? Да тебя расстрелять нужно!
Не достал жратву у местных? Будете сидеть голодные, а на следующий день кто-то займётся мародерством или того хуже дезертирует.
Но курица как говорится не птица, а мирная жизнь расслабляет даже самого стойкого. Со временем замечаешь как позволяешь себе просто посидеть у камина со стаканчиком виски. "Завтра допишу...", "сегодня что-то не идёт...", "что-то обувь неудобная..."
И чем чаще даёшь слабину, тем сильнее чувство, что один день похож на другой, а жизнь — просто бесконечные попытки не замечать этих тянущихся бессмысленных дней...
Жизнь — как дорога через прерию.
Пока доберёшься куда собирался — либо сам сдохнешь, либо не будет уже вовсе никакого Сан Франциско.
По крайней мере, так думал Эд пока в самом деле не оказался в прерии.
***
На самом деле, дорога даже взбодрила его. Было в ней что-то, напоминающее долгие марши Железной Бригады — переход, постановка лагеря и так далее. Словно вновь надел форму... Как же приятно, оказывается, когда после целого дня на козлах болит жопа! Вот она ноет, а ты чувствуешь что живешь! "Я ещё не сдох, жидовская клика Линкольна! Железная Бригада ещё стоит!"
Торнадо, индейцы, грозы, змеи, удушающие облака пыли, опасные переправы, болезни...
Вот она жизнь!
Ушел сон о тихой гавани Боссланда, сон об Элис и маленьком Дэниэле.
Этого всего считай не было.
Зато был отряд. Именно так Эд про себя воспринимал своих спутников. Восприятие это не доходило до помешательства, до готовности отдать последнее только чтобы ощутить отголосок былого единения Железной Бригады — но всё равно грело душу уже не столь молодого Босса. Так старик встретив бутылку виски, который пил в юности, словно снова чувствует себя молодым и свежим, способным победить всех и всё преодолеть...
Кеннет Томпкинс и Коллин Макмерфи , мистер Диккл, Тилтоны, Точинский, Мюррей, Гривс...
Эдвард никого из них не спрашивал: "За кого воевали?" — хоть это и был для него первый вопрос, вертящийся на языке.
"Серый или синий?" — так он спрашивал дезертиров на реке Уайт...
Теперь все они воевали на одной стороне.
И несли потери — едва ли хоть одна семья не потеряла кого-то.
Только сам Эд оставался цел и здоров — он теперь благодарил Бога за то, что из глупой сентиментальности не взял с собой сына!
А порой даже вспоминал, как в своё время отказался ехать с дядей Рональдом. В Калифорнии жизнь наверное сложилась бы совсем иначе... Да и хуй с ней, если честно.
Дорога навевала давно знакомое чувство "сожми зубы и когда-нибудь всё будет".
Иногда было полегче — тогда Босс приободрялся и даже временами обдумывал, мог бы он и сам сделаться проводником. Хорошие, честные деньги.
Иногда потяжелее — тогда в сердцах клялся "больше никогда". Разве что дни не считал. Быстро понял — лучше не стоит. Как на войне, от того, что представляешь себе "я сражаюсь уже два года" легче точно не станет, а вот тяжелее может.
Только вот на войну приходили в общем-то одни мужики. Некоторые крепче, некоторые изнеженнее, но уже пара месяцев сбрасывала всё напускное и оставляла только то, что у человека внутри.
Бывали к войне не пригодные, таких людей узнать легко — они разводят вокруг себя грязь. Им кажется что война это вроде как в отеле жить — кровать застелит горничная, а не застелит да и хуй с ней.
Но большинство всё-таки привыкали к дисциплине. И даже если ссали в штаны, всё равно стояли — стыдно же парней подвести...
А здесь! Женщины, дети, старики, поляки...
Эта масса в принципе не организовывалась, а скорее двигалась в одном направлении и не разбегалась от грозы как от картечи только потому, что в общем-то уже некуда было бежать...
Люди отчаивались, люди зверели...
В самом деле получалась какая-то передвижная река Уайт.
"Этого расстрелять. Этим нужен нормальный сержант", — разбирал Эд ситуацию в привычных для себя терминах и...
Ничего не делал.
Ну а что тут сделаешь?
Самому бы не стать жертвой мародерства!
Ну хоть методы для этого были те же. Найди пару надежных ребят и сойдись с ними — вот вроде как с Макмерфи, Гривсом-младшим и одним шведом, которого потом пристрелил Макмерфи...
С остальными не веди себя по-скотски — помогай по мере сил. Видишь что человек с голоду умирает — ну не заламывай ты ему цену! Дай пожрать! Голодный человек — опасный человек. А так сломается у тебя повозка, а ты ему должок припомнишь...
И, конечно, всегда держи для себя и друганов в укромном месте несколько бутылок с водой.
Под конец, особенно когда стали нападать индейцы, Боссу несколько раз казалось, что "всё, конец". Такая слабоманевренная цель. Собрать несколько племён, ударить разок и всё...
Но индейцы — идиоты.
Они не хотели защитить свою землю — они хотели своровать у белых пару лошадей.
Их тупость и жадность спасали вернее винтовки...
К сожалению, с белыми было труднее.
Мюррей...
Знакомый тип солдата себе на уме.
На такого посмотришь — вот вроде толковый, исполнительный, людей вокруг себя собирает... А только сделаешь его сержантом и беды не напасёшься, потому что Мюррей и подобные ему думают, что сами всегда и всё лучше всех знают. Если и не оспорят приказ, то вечерком будут шептаться со своими, какой офицер болван и как всё неправильно делает.
Став офицером же он заест всех идиотскими придирками и получит пулю в затылок.
Будь Эд помоложе, он в самом деле предложил бы шотландцу разобраться на кулаках. Только вот Босс теперь был капитаном Железной Бригады и не привык к таким наездам. Да и ситуация мягко говоря не та... Все устали, озлоблены... Скажешь ему что не то — в самом деле опрокинет. А то и просто пристрелит.
И до чего паршиво — три на одного!
Не сам мудень, так кто из его ублюдков зацепит...
В общем, ситуация была из разряда "зачем-то же я кормил голодающих!"
— А не вопрос, Мюррей! Съеду!
Ответил Эд намеренно громко, привлекая всеобщее внимание
— Я понимаю, у тебя тяжелый фургон, боишься застрять. И мне не трудно уступить. Но тут не мне решать, верно?
Согласись с ним. Усыпи внимание. Пусть решит что ты сдался.
— Люди! Друзья! Капитан! Мармерфи! Подойдите сюда! Здесь важный вопрос, который касается всех! Мюррей требует чтобы мы все съехали и пропустили его тяжелый фургон к переправе. Только вот после него вряд ли кто-то проехать сможет! Давай, Мюррей, скажи всем! Мы живем в свободной стране так что проголосуем — кто за то, чтобы пропустить его?!
Когда ты офицер, ты не должен быть сильнее и круче каждого солдата.
Ты должен знать, как в сжатые сроки собрать всех в кучу и настроить против того, кто бросает вызов твоему авторитету.
Поодиночке люди побоятся бросать вызов Мюррею, но если соберётся хоть какая-то масса, то всплывут все старые обиды.
Ой, зря Мюррей обозвал капитана Железной Бригады крохобором — от него самого ведь никто ничего дождаться не может...
Все эти люди уже злы на него.
Не отступит — останется лежать в земле.
А Эдварду Боссу остаётся только быть готовым стремительно соскочить с повозки если хоть один из троицы дёрнется, и приготовить револьвер...
|
Остаток весны и лето дались Дарре так тяжело, что казалось ему порой, будто Пэдди не умер, а ночью гоняет его распахивать поле при свете фонарей, что Дарра сам сбегает от такой жизни на поиски "правильных" индейцев, чтобы пожаловаться им, чтобы пришли уже и убили или Пэдди, или мистера Риггса, ну или хотя бы Айка, а то сколько ж можно лютовать, то ранчо, то ферма, давайте уже что-то одно. Дурные сны снились Дарре, неприятные. Не то чтобы в холодном поту от них вскакивал, но с трудом мысли в кучу собирал по пробуждению, каждый раз лежал неподвижно несколько минут в попытке сморгнуть сомнения.
"Я бы ни Пэдди, ни мистеру Риггсу, ни даже Айку такого не пожелал".
Что-что, а жить двумя жизнями сразу для Дарры было перебором, оттого и терзался.
Понять бы ему ещё вовремя, что это не про ферму и не про ранчо, а про "сейчас" и про "не сейчас", да куда там.
С одной стороны, конечно, после поездки на многострадальную ферму камень у него с души упал. С другой же он, получается, тут же себе другой нашёл и на шею повесил. Влюбился как дурак. Так ведь это называется. Да и почему "как"? Просто дурак.
Не сразу Дарра понял, что к чему, вот в чём загвоздка подлая. Всю весну и половину лета проработал он взмыленным и недоумевающим, почему это ремесло своё новое осваивает он всё лучше, а выматывается при этом всё больше? Да, скотинка она живая и внимания всегда требующая, но должен же опыт рано или поздно нарабатываться!
Как будто бы можно было усталость свою объяснить так: лучше дело понимаешь — тщательнее сделать его пытаешься; на те промашки, что раньше не замечал даже, больше рукой махать не получается. Будто бы верно всё. Да только ведь хватало же при том Дарру и на выпить, и на покурить (табак ему кстати нравился меньше виски), и даже танцы всякие под присмотром Коула разучить! Даже с суровым Айком он как-то худо-бедно сработался (главное, самому Айку про это не говорить) и ни с кем на ранчо не поссорился. Что ж тогда работалось всё тоскливее и тяжелее? А собака-то порылась там, где он и не подозревал, пока наблюдал за каждым вздохом Джудит. Прям под ней самой, можно сказать, и порылась.
Сперва было в этом что-то простое и приятное. Милое личико, мягкие даже на вид волосы, улыбки, взгляды — залюбуешься! Глаза у дочки мистера Риггса были просто очаровательные, представишь на их месте два озерца, и утонуть раз плюнуть, а выплывешь да с хрипом напополам надышишься, так обратно нырнуть тянет.
Первое общение, разиваемое Даррой по Коуловским премудростям.
Первое молчание, уносимое в небеса игрой на скрипке.
Первое неравнодушие в мелкой взаимопомощи.
Это было прекрасно, от этого дух захватывало как рыбину на крючок, а незаметная даже на солнце леска тянулась ввысь! Танцевать хотелось, гнать лошадку галопом, смеяться без причины, хоть под суровым взглядом Айка, хоть в полном одиночестве. Что и говорить, сперва всё было здорово.
Потом стало не очень. Потом пришло первое раздражение от первого непонимания. Как это она так над путешествиями смеётся, в них же смысл жизни, чтоб на месте не засиживаться! Ну и что, что не сразу сообразил, где этот дурацкий Техас? Как будто ему больно туда надо! И вообще это не главное, главное куда-то идти! А то будешь как... как... да как любой тут, кроме Коула, пожалуй...
"Ты ж так тут и умрёшь, дурёха", — хотелось Дарре выпалить прямо в лицо Джудит, — "а я шёл, шёл и шёл, и живой! И буду идти дальше, и всегда выживу!"
Конечно, умом он понимал, что бредит, потому и молчал, но чем-то поумнее втихаря бунтовал против корней, медленно врывающихся в очередную чужую землю.
...И чем этот Сан-Франциско ей так угодил? По рассказам же выходило, что это просто жуткое местечко! Не сосчитать людей! Домов красивых понастроили, а едят-то они все там что? Это ж точно каждому не хватает, а и тем, кому хватает, поди мало. Рыбу с этого их океана? Ну может быть, да только ж её поди-поймай ещё, доставь, приготовь. И даже если со всей округи ещё чего-то подвозят, это ж вечная потогонка, только успевай всех кормить. А тем "всем" ведь ещё работа нужна, чтоб за еду платить, а откуда ей взяться столько? Вон даже тут в Денвере женщинам дьяволу души продавать приходится, а Дарру не иначе как ангел-хранитель в лице мистера Риггса спасти успел. А те в Сан-Франциско ж там поди жрут друг дружку потихоньку, не иначе, ну то есть не напрямую, конечно, но всё равно в итоге у кого-то кусок потолще, а у кого-то крохи.
Впрочем, вскоре выяснилось, что, видимо, так оно как-то везде устроено. Вот жил не тужил Дарра Дайсон, работал в поте лица (сам себе дивился, но ведь долг-то надо было отрабатывать!), на плохом счету не водился. А вот по соседству, оказалось, Нед Сибили такой проживал, и уж кто его там знает, как он работал, но уж точно не настолько лучше и усерднее чем Дарра, чтобы вот так вот как сыр в масле кататься.
Дарра ещё на свадьбе его заприметил, и уже тогда не очень-то он ему понравился, и это при том, что сама свадьба расчудесная была! Дарра там даже тарелки не вылизывал, потому как сколько ни ешь, а меньше будто бы не становится, да и вокруг поинтереснее занятий полно. Понятно хоть стало, почему Майкл его против старшего Фицгиббонса поставил бы. Если он такой же неповоротливый как сестра его, то всяко уделал бы Дарра Фицгиббонса! Впрочем, Сара-то ничего так была, приятная, может и брат у неё нормальный, и зачем тогда кулаками махать? А ещё там подковы на штыри метали и другие игры были — глаза разбегутся! Один только танец с Джудит уже всего праздника стоил! Но потом с ней и Нед станцевал... и Дарра так и не понял, кому она больше улыбалась.
Только так ли это важно было — больше, меньше? Ведь так, как раньше она улыбалась Дарре, теперь Джудит не улыбалась никому. Тут-то и почувствовал Дарра, наконец, что с ним происходит. Поблекло всё сразу — почувствовал ведь и другое. Он-то влюбился, а Джудит нет. Доказать не докажешь, но сердце не обманешь.
Плохо он с ней что ли общался, разговаривал? Да как умел, конечно, но по советам Коула выправлялся потихоньку, придумывал всякие шутки пока по пастбищам гонял, пересказывал новости, что в городе слышал. Старался! Воняло от него? Ну может в начале, пока ошалевший ещё был после скитаний. Потом по тем же заветам того же Коула тщательней мыться начал, с мочалкой даже, а шею до красноты натирал. Может мало жентельменил? Да вродь не ругался и не плевался, да и вообще, что за вздор?! Коул тот ещё умник, легко ему рассуждать про девчонок в целом, а они ж все разные, и что для одной аромат цветочный, другой всё равно что навоз! В сущности же главное другое что-то. Как смотрит, как дышит. Дрожит голос или нет, когда заговаривает робко. Да одно такое вздрагивание целой интереснейшей беседы может стоить! Доказать не докажешь, но сердце не обманешь. Одно оно, и то не на месте.
Так и встретил Дарра Коула в тот злополучный день, когда в одном баре собрались двое расстроенных жизненными фокусами юнцов и компания того же "фокусника" любимчиков.
Боль друга быстро Дарре передалась, до возмущения, до гнева! Ну как так-то, даже такого ловкача как Коул и то обдурили, да так, что он до самого конца не понял?!
— Ну да, ты с приколами своими берегов иногда не видишь, приятель, как с "тарантулом", будь он проклят. Ну да, ты порой чуши всякой намелешь пополам с правдой, как про бордель тот же. Но работаешь ведь искренне, с отдачей! Ни в жизнь не поверю, будто у тётки своей отлынивал, плохо ей помогал! А она тебя вот так вот опрокинула. Вот ведь дерьмище-то конское, приятель! А наливай!
Чужая беда словно и своим тревогам путь пробила. Через пару рюмок Дарра уже и сам душу рвал, сквозь зубы цедя напраслину обидную про Джудит, как на всём готовом живёт она и сама не знает, чего хочет, как сердца Дарриного не слышит, как о Сан-Франциско дурацком своём мечтает, а ежели за этого Неда пойдёт, так никогда до океана своего заветного и не доберётся!
Выжег тогда Дарра спиртом зарождавшуюся привязанность к Джудит, словами злыми выкорчевал, а под конец из-за стола встал точку финальную поставить, чтоб уж наверняка.
— Нед Сиббиллиз, — хохотнул Дарра за самой спиной у визави, спьяну услышав в его им же самим искажённой фамилии рифму на "сифилис", — Высокий, смазливый и богатый, ты что ли?
Парень поднялся на ноги и обернулся, вынудив пошатывающегося Дарру задрать голову.
— Ха, и правда немаленький! А вот в седле-то ты как держишься? Как настоящий мужик или как этот... пижон избалованный? Айда на гонки! Выясним, кто самый быстрый ковбой в Денвере!
|
Ход I. 1397 – 1407 гг.
Твоя семья получила дворянство в 1340 году после триумфальной для христиан битвы при Саладо. Под командой дона Хуана Мануэля твой прадед, к тому времени уже несколько лет служивший в ополчении, смог не только убить трех мавров, но и спасти жизнь самому дону Хуану! Тебе рассказывали, что именно твой предок в горячке боя подал вельможе копье, когда у того сломалось его собственное.
Твой дед пошел по стопам отца и уже как рыцарь воевал в Гранаде, но безуспешно. Как полагает идальго, все средства он тратил на коней, оружие и доспехи, а потому своему сыну, твоему отцу, передать в наследство смог лишь две деревеньки, Виллакорту и Эстебанвелу, что близ городка Аранда-де-Дуеро да пару ленивых слуг.
Отца твоего звали Эстебан Алламо дель Кастельмарра и пошел он в славных рыцарей рода дель Кастельмарра (кстати, никакой Кастельмаррой вы не владели, еще твой дед отдал ее за долги). Был Эстебан строен, дьявольски красив и воинственен до одури. С самого раннего детства ты запомнил отца как всадника, пахнущего потом, пылью и улыбающегося белозубо при виде твоей матушки.
Женился Эстебан рано, едва ему исполнилось семнадцать. Да и брак был по расчету – нужно было поправить материальное положение. Но случилось так, что, взяв в жены девушку с богатым приданным и не слишком высоким происхождением (твою маму звали Мария, фамилия ее семьи была Сапатеро* – что может лучше указывать на происхождение!), спустя пару лет брака отец в нее искренне влюбился.
Да и мать была не хуже: невысокая, стройная, черноволосая, она полюбила отца той жгучей и страстной любовью, что свойственна лишь кастильцам.
От этой горячей любви у пары было трое здоровых детей, все мальчики.
Первым в 1395 году родился Алонсо. Спустя два года – ты и твой единоутробный брат Рамон.
Вы жили в лучшей семье на свете!
Мама любила вас и даже ругала будто с нежностью. Это, впрочем, нисколько не мешало Марии угощать вас подзатыльниками и даже пускать в дело мокрое полотенце, от которого на ягодицах оставались синяки и потом было жуть как неудобно сидеть на церковной скамье!
А в церковь вы ходили каждую неделю. Была она за милю от дома, а звалась Скит Вечного Отца.
Служил там отец Пауль – совсем еще юный, но уж больно ученый. Умел он не только проповедовать, но и лечить хвори у селян. Еще от него всегда приятно пахло! Да и проповеди он читал не занудные, а вполне житейские. Особенно любил юный падре рассказывать о героях прошлого, славном Сантьяго, Эль Сиде, ставя их в пример нынешним христианам. И может эти образы не слишком цепляли крестьянских детей, но зато вас с братьями – еще как! Кто не хотел быть благородным рыцарем без страха и упрека? Кто не мечтал рубить мавров?
Родители посмеивались, видя детское увлечение своих детей героями прошлого.
- Не забывайте и про своих предков! - говорил отец, - Они, может и нетакие известные, но тоже подвигов совершили немало!
Так вы узнавали о том, как ваш прадед мог легко одним копьем проткнуть врага насквозь! Как дед рубился один против троих мавров и победил их всех. Он даже участвовал в Крестовом походе в Тунис, где героически и погиб. Вот такие у тебя были предки.
*****
Раз в год, летом, отец усаживал маму на вашу единственную лошадь впереди себя и вез в церковь. Это была годовщина свадьбы, и ее отмечали в семье как очень важный праздник. К этому времени к вам приезжали дедушка и бабушка со стороны матери. Дед твой был торговцем средней руки в Сарагосе, продавал ткани. Был он пусть и не такой бравый рыцарь, как твой отец, зато всегда угощал сладостями тебя и братьев. Подарки вы делили поровну – так строго наказывала матушка.
*****
Общаться тебе приходилось зачастую вовсе не с рыцарскими детьми.
Вы жили среди крестьян, а потому и большую часть времени играли с ними, бегая по окрестным холмам и моча ноги в прохладных ручьях. Твой старший брат Алонсо был заводилой – умел организовать игру, командовал селянами, раздавал приказы направо и налево. Он с детства обожал военные игры, а потому порой вы с палками, изображающими мечи, наскакивали на ничего не подозревающую чернь, как на мавров и рубили их!
Когда вы подросли, Рамон сказал, что так нельзя и селян надо защищать, а не бить мечом. Тогда у них с братом случилась дуэль, в которой ты был третейским судьей. В честно поединке Рамон был безжалостно побит и признал свою неправоту. Но и Алонсо смягчился. С той поры вы нападали в основном на деревья и друг на друга, изображая благородных, но враждующих идальго.
*****
Из крестьянских детей больше всего вы дружили с сыном кузнеца из Виллакорты по имени Карлос. Был он выше вас всех на полголовы, а в ширину как ты и Рамон вместе. Зато с ним было интересно сражаться на палках!
А еще он верховодил селянскими детьми не хуже Алонсо и даже соревновался с ним в этом.
Однажды вы гуляли по поросшим колючим кустарником холмам вместе с несколькими детьми черни. И увидали покрученное дерево. Оно стояло тут, кажется, всегда, но в тот день Карлос вдруг заявил:
- Я смогу забраться на него!
Дерево было высоким, едва ли не в четыре твоих роста. Но сын кузнеца забрался на него удивительно ловко.
Вся детвора была в восторге, а особенно радовалась Луиза, мельникова дочка, миловидная и заводная.
- Ух ты, Карлос! Вот это ты смог!
Алонсо немедленно вскипел. Какой-то селюк лучше благородного сына идальго?!
- Ха! Я взберусь туда еще быстрее!
Он полез вверх с ловкостью дикой кошки. Вот он уже на два локтя над землей, вот поднялся на сажень… и вдруг хрустнула ветка. Твой брат рухнул наземь под гогот и улюлюканье детворы.
Рамон и не пытался залезать, лишь помог обозленному и смущенному брату подняться.
Теперь все смотрели на тебя.
*****
Отец с детства учил вас обращаться с оружием и лошадью. Подсаживает на лошадь, дает деревянный меч и показывает, как рубить.
Искусство боя – это сложно. Лошадь огромна, меч тяжел, а ведь еще нужно следить за тем, чтобы бегающие рядом братья не ткнули тебя обмотанной тряпками палкой.
- В бою сарацины будут колоть со всех сторон, - научает папенька тебя с братьями, - Нужно быть внимательным и ловким!
Больше всего, конечно, отец напирал на Алонсо, а тот был и не прочь. Но и про тебя с Рамоном не забывали. И не только ратными тренировками занимались вы, но и сугубо практичными.
Надо, скажем, мельнику с Эстебанвелы отнести два мешка муки в Эль Негредо – отец отправляет вас с Рамоном. Тащитесь по холмам, то вверх то вниз с этими проклятыми мешками и не дай Бог не успеете вернуться домой до заката – тогда отец устроит вам порку.
Зато в субботу и воскресенье вас отпускали в церковь – там можно было отдохнуть и послушать рассказы падре.
Так и прошли твои десять лет – в счастливом краю, в доброй семье. Не знал ты ни страданий, не претерпевал унижений и понятия не имел, что там происходило за пределами твоего маленького мира.
-
Господи, хоть у кого-то всё хорошо
-
Все ищут острых ощущений, но самое важное — это семья.
св. Доминик Торретийский, покровитель семейного очага и конной езды.
|
Ну что же, коли у нас зашла такая беседа, то и я поведаю о годах своих, и не буду говорить, как это заповедовано, nil nisi vere, и, как добавлял пшаснышский канонник, sine ira et studiо. Он, правда, бают, дрянь человечишко был, но вещи подчас дельные говорил. Ну да полно говорить о нем: приступим, помолясь.
Родиться мне выпала честь сыном вельможного пана Славомира Красиньского, человека vir rarae dexteritatis, что владел самым прекрасным местом в Мазовье, а то и во всей Польше – Красным. Хоть и был я байстрюком, или, как нынче принято говаривать, бастардом, мой добрый отец относился ко мне, как к родной крови: не хуже и не лучше, чем к законному сыну. А вот матушка моя приемная, стоило подрасти мне, не забывала напомнить мне о моем месте. Так, наверное, и дóлжно: коль не сподобил Господь меня родиться в законном браке, то суждено мне, грехи отцовы да материнские искупая, верно помогать брату сводному моему. Ну, это я сейчас так все понимаю, а по малолетству подобных мыслей в голове и рядом не бродило. Однако, клянусь распятием, понимание схожее было у меня уже в те чудесные годы: в детских играх наших я охотно признавал главенство Рослека, мня его шановным князем, ну а себя – княжьим воеводой, не меньше. Хоть я и старше летами был, и братец следовал за мной, решения, однако ж, мы принимали сообща, и к предложениям его я всегда прислушивался. Summa summarum, каждому было хорошо на его месте.
Батюшка мой был зело охоч до забав рыболовских и охотных, и как только мы Рослеком стали постарше, то он нас приобщил к своему достойному увлечению. И пускай какой глупец ропщет, что охота суть vanitas vanitatum, я тому в бороду плюну – занятие это есть самое что ни на есть шляхтерское и почетное, упражняющее руку и причиняющее верность глазу. А уж рыбарьство – тем паче: в конце концов, сам апостол Петр был рыбаком, так что и паничу чураться этого дела негоже. К тому же рыбная ловля учит терпению и выдержке, что тоже есть христианские добродетели.
Ergo, к благородному занятию этому я приобщился со всей охотой, с радостью помогая отцу и поддерживая во всех начинаниях брата. Ну и сам не без греха, немало азарта испытывал, гоняясь за зайцем або куницей и мечтая о том, что однажды выйду с одной рогатиной на кабана, а то и на медведя. Особливо, конечно, на тех здоровенных черных тварей, что в Карпатах обитают, потому что они не просто медведи, а самые что ни на есть лютые сатанаиловы отродья, звери рыкающие, одной лапой могущие разодрать и корову, и козу, сожрать их, а на последок закусить и пастухом. Ну да о чем мы только не мечтаем, пока еще за мамкину юбку держимся, даже если на охоту бегаем и возвращаемся с расцарапанными коленками и улыбкой в неполные двадцать зубов?
В забавах охотничьих, само собой, дела не до чего не было, да и мыслей сторонних тоже: зверя бы загнать да поймать, вот и все желания. А вот сидючи с удочкой на бережку Вислока, можно было вдосталь поразмышлять да порассуждать, тянучи пескарей да плотвичку – ну или получая от отца подзатыльник за мечтания, когда рыба давно червяка объела.
А помечтать мне было о чем. Предметом размышлений моих в те годы обыкновенно становились dictum отца Анджея, красненского священника: о Страстях Христовых, о блужданиях Моисеевых, о Ное с его Ковчегом, о Пречистой Деве да о святых подвижниках. Вот это, понимал я тогда, жизнь настоящая и правильная, и мотал на отсутствующий ус, что должно делать да как жить, чтобы плебан потом о тебе рассказывал. Ну и любопытно было к тому же: как там люди живут за Вислоком, чем шлензняк отличается от немца, почему мазовяки и куявяки похожи, но мы, мазовяки, всяко лучше, как ходят антиподы и псиглавцы, почему жыды есть в Библии, а их все одно хают, да как выглядят Ерусалем да Рим. Я, сказать по чести, представлял их тогда чем-то вроде Красного, токмо поболе да побохаче.
Слушать ксендза и его истории было зело интересно, так что в свободное от дел домашних да семейных время я нередко заходил к нему, прося рассказать что-нибудь новенькое. И запоминал, конечно же: и самому хотелось помнить все, и перед другими щегольнуть, чего уж. К тому времени я, как человек любопытный, нахватал по верхам жменю латинских фраз и гордо почитал себя ребенком эдукативным, зная, что латынь очерчивает невежество и является мерилом пана от холопа. Это ныне понятно, как смешно выглядел мой тогдашний гонор, но, известное дело, люди разных возрастов смотрят на мир по-разному. Да и разных народов тож, не так ли?
Ну и, само собой, любил я гулять по Красному гоголем: еще бы, я же молодой панич, благородная кровь да слава грядущая! Гонору того, в котором нашу шляхту любят обвинять огульно, у меня, однако, не было: я хоть и знал о том, что suum cuique, но с кметскими детьми играл, почитай, на равных, да и самих кметов за черную кость не держал. Но и не панибратствовал, само собой – я все же шляхтич, и имею право требовать, а они имеют обязанность слушаться и исполнять. Так Богом заведено, и менять сие – суть дьявольшина и haeresis maxima.
Но детство рано или поздно проходит, как проходит gloria mundi. Мое закончилось на одиннадцатом году, когда отец уехал воевать прусов и поддержавших их моравов и ракусов. Уж так ли то было, не так ли – про то я не ведал, довольствуясь фантазиями о том, как батюшка igni et ferro разгоняет полщичиа врагов. Несметные полчища, стало быть – иного и быть не могло. А в том, что папа вернется с победой, я и не сомневался, жалея только об одном – что по малолетству я сам не могу быть христианейшим и славнейшим Роландом на поле брани: верилось мне, что я, будь чутка старше, показал бы надменной и чванливой немчуре, как дерется настоящий шляхтич!
Само собой, тогда бы я взял в полон самого тевтонского магистра, одолев в славной битве трех его лучших рыцарей, а заодно освободил бы из лап какого-нибудь злокозненного колдуна прекрасную мазельку, которая стала бы мне коханкой. Зачем это нужно и что с ней потом делать, я не интересовался, довольствуясь знанием о том, что это – непременная часть подвига. Такая же, собственно, как спасение жизни нашего славного круля: токмо при спасении еще можно героически погибнуть так, чтобы об этом все знали и прославляли меня в веках. Одним словом, были у меня обыкновенные мечты молодого панича.
Реальность, знамо дело, от мечтаний шибко отличалась. При папеньке в семье у нас царил полный consensus omnium, а когда старшей в доме осталась матушка, тут мне ощутимо поплохело. И то я должен был сделать, и се, и даже это. Мало того, что дела эти были непросты, они и длились не пару пажечей: не раз мне приходилось работать до комплеты, а то и после нее. Но что делать: коли сказано маменькой что делать, то я, как добрый сын, обязан все исполнять – ведь vir prudens non contra ventum mingit.
А если кто скажет, что забор чинить да коров пасти – не панское дело, тому я куську оторву да сожрать заставлю, чтобы неповадно было. Посуди сам: коли шляхтерское хозяйство в запустении, так с чего бы простецам тужиться да за своей землей следить, если хозяин относится к наделу с небрежением? К тому же пан – всем пример, и во всем должен быть первым, собой показывая кметам, как должно делать. Дескать, раз сам пан старается, трудится да от дела не лытает, то его людям сам Бог велел стараться трижды и четырежды усерднее.
Нельзя сказать, что все указания маменькины я исполнял от и до: где-то трудился, спустя рукава, где-то заместо дела в лес убегал птицу бить, где-то просто не сдюживал – силенки-то детские не беспредельны. Но по большей части, однако же, стремился все исполнять в точности: в том были мой долг и добродетель. Правда, говоря откровенно, не все я делал сам-один: в чем-то мне вспомоществлял Рослек, а на другие дела я панским именем своим да уверенностью, что право имею, скликал кметских детей, а то хлопаков постарше: нехай помогают, раз их господин трудится! А я ужо и сам руку приложу, и прослежу за тем, чтобы все было исполнено на достойном уровне.
А наказания… Чего уж, Господь терпел и нам велел: ведь не от кого-то постороннего получаю, а от матери, пускай и неродной, да все же любимой. Вот если бы кмет какой, або пан чужой вздумал меня уму-разуму учить, тут бы я взъерепенился – нам, Красиньским, самого Вавжинца потомкам, не престало оскорбления терпеть. Но маменька, равно как и папенька – дело иное. Коль секут меня – пущай, надобно доказать, что я достойный сын и опора.
Одним словом, детский мир мой был прост, как вот эта кружка, и понятен, как сливовица. Вот за это и выпьем, верно?
|
– Умная девочка, – кивнул негр. – У вас, ребята, свои дела, у меня свои.
Но Сая это не убедило.
– Ничего он не заразный! Что ты болтаешь, Кейт? Не дай ему задурить себе голову. Ничего он не больной! Здоровый, как я погляжу! Слышь, нигер! Пошли с нами, мы тебя отведем к хозяину, можем даже сказать, что ты потерялся. Тогда тебя, может, и не накажут. А так, если дальше будешь убегать, за тобой будет погоня с собаками. Будь спокоен! Тебя в два счета выследят.
Сай хитрил. Он просто очень хотел получить деньги. Когда у тебя есть сто-сто пятьдесят долларов, остальные двести уже проще найти, чем когда вся твоя казна – банка из-под кофе, наполовину заполненная пяти- и десятицентовиками.
Но негр был не сумасшедший. Вообще-то он был довольно умный. Вы не знали, но на самом деле погони-то не было не просто так – он стащил перец с кухни, смешал его с табаком и посыпал им нарочно брошенный во время бегства башмак – вот у собак нюх и отбило. Только смесь у него закончилась, и слова Сая его сильно напугали.
– Ну, хорошо, – сказал негр, вытерев разорванным рукавом жирные губы. – Ты поймал меня, юный масса. Сдаюсь.
Ты услышала, как он сказал масса – чуть насмешливо. Ни Бен, ни Лавиния так бы ни за что не сказали! Они могли ворчать на вас, даже ругаться, но они помнили своё место. Этот – нет. Но Сай этого не понял.
– Теперь мы тебя свяжем! – скорее даже предложил, чем заявил он. – Ну, на всякий случай, правильно?
– Правильно! – покорно согласился негр, и протянул ему руки. – Вяжи, масса. Только чем?
Сай оглянулся. И правда, веревка у вас была только та, за которую вы привязали лодку. Но Сай уже носил в брюках ремешок, а не только помочи. Вообще-то ремешок был ему не нужен, просто он любил пофорсить красивой пряжкой, поэтому и уговорил отца купить ему эту вещичку.
– Ремнем! – сказал Сай и стал расстёгивать его и вынимать из брюк. И когда он начал делать это, он посмотрел вниз, и тут-то негр на него и бросился.
Это было так неожиданно и стремительно, что ты вскрикнула!
Негр сбил твоего брата с ног в одно мгновение и повалил на землю, ударил его несколько раз и, выхватив у ошеломленного Сая ремешок начал его душить.
– Я не раб! – кричал он ему в лицо, сквозь зубы. – Я не раб! Я свободный! Ты! Понял! Я не раб!
В этот момент, лицо у него и правда было, как безумное – с налитыми кровью белками, со страшными белыми зубами, с летящей с губ слюной.
Сай сипел и слабо сопротивлялся, пытаясь дотянуться до лица чернокожего, но руки у него были коротковаты.
Куда бежать? Что делать? Как помочь? Рассуждать, что предпримешь в случае чего – это одно, но броситься в драку – другое. Ты ведь никогда в жизни ни с кем не дралась – как вообще это делается? Ножом? Нож был – но он был на поясе у Сая, и хитрый негр прижимал его коленом – не достать. Весло? Лодка не в двух шагах... Что же делать!? Он его задушит!!! Он был такой страшный, будто вырос в размерах, что ты поняла: лезть к нему выцарапывать глаза – плохая идея. Он ударит тебя один раз – и ты сложишься пополам, хорошо если не навсегда...
На счастье на глаза тебе попался топорик, которым Сай колол дрова и вонзил его в лежащее на земле дерево, обросшее мхом. Только хватит ли сил вырвать его из деревяшки!?
Сил хватило! Оказалось – легко! Ты подошла к нему со спины. Хоть перед дракой ты и храбрилась, бить по живому человеку такой тяжелой шуткой, даже по негру, даже по тому, кто убивает твоего брата, оказалось очень страшно и непросто! Вот прямо взять и убить, что ли? В животе заныло, руки дрогнули, губы тоже. Но в голове у тебя звучало: "Делай что-нибудь, или брату конец!"
И ты ударила, правда, обухом, не лезвием. Руки были как ватные, и тебе показалось, что удар вышел слабенький, ты даже звука не услышала, просто тюкнула, как вышло.
А негр сразу завалился на бок, мгновенно, как мешок с кукурузой, молча, и стало тихо.
Ты выронила топор. Неужели убила? Бросилась к Саю, отпихнула негра (не такой уж он был тяжелый), от чего тот перевернулся на спину рядом с братом, как будто они оба спят. Да. Сай лежал, не шевелясь, бледный, как полотно, со страшной полосой на шее.
Господи...
Ты первый раз видела мертвеца. И это твой брат!
Не хотелось в это верить. Что делать? Молиться? Плакать? Звать на помощь-то некого.
Ты затрясла его, и вдруг он еле слышно застонал.
Он жив! Он жив! Ты схватила его и потащила к лодке, бросив всё – бекон, рыбу, мертвого нигера, топор. Сай был нетяжелый, а ты – девчонка крепкая, но пришлось нелегко. Ты тащила его и тащила, упираясь босыми ногами в землю, а он только постанывал. Ты упала, перепачкала платье, ушиблась – всё нипочем! Когда ты дотащила его до лодки, он опять перестал стонать.
Господи! О нет!
Самое трудно было перевалить его через борт и примостить внутри лодки. Потные пряди волос прилипали ко лбу, в теле как назло чувствовалась страшная слабость, а тебе так нужны силы! Но наконец дело сделано – кое-как стащила лодку с берега, пихнула подальше, вошла в воду следом по колено, намочив подол платья.
И увидела его.
Аллигатора.
В воде.
Перед собой, метрах в трех. Над поверхностью торчали ноздри и глаза цвета расплавленного янтаря.
Он смотрел на тебя, ты смотрела на него и не дышала.
Ты даже не могла определить, какого он размера.
Сай говорил, что аллигаторы не нападают на взрослых людей, но ты-то – двенадцатилетняя девочка...
Потом он втянул ноздрями воздух и скрылся под водой.
Ты ждала, не дотронется ли до ноги шершавая, грубая шкура. А может, сразу зубы вопьются.
Не дотронулась. Не впились.
Медленно, лишь бы не плеснуть водой ты забралась в лодку. Взяла весло, оттолкнулась от дна. Лодка пошла. Было тихо, очень тихо, только слышно было, как гудит на Миссисипи пароход.
Аллигатор больше не появлялся.
Ты вставила весла в уключины – Сай давал тебе пару раз погрести, просто из интереса, но не больше пары минут. А теперь тебе надо было проплыть несколько миль до человеческого жилья, до какой-нибудь пристани. Сидеть пришлось спиной к носу, грести было очень тяжело, весла как будто сопротивлялись. Сай прошел бы эти несколько миль без труда, но у тебя лодка всё время вихляла и норовила пойти к берегу, а на руле никого не было, и ты не знала, как его закрепить. Иногда тебе казалось, что ты плаваешь кругами по этой дурацкой Язу.
На руках скоро появились мозоли, ты сломала ноготь, а ещё было страшно плыть спиной вперед – вдруг обернешься, а там пароход! И в какой-то момент тебя охватило отчаяние. Захотелось обхватить колени и зареветь, и реветь пока слезы не кончатся.
Но Сай мог умереть, и ты гребла и гребла.
А потом вдруг ты обернулась – а там, метрах в трехстах, пристань.
Ты закричала, замахала руками. Тебе закричали и замахали руками в ответ. Пришлось опять грести.
Наконец кто-то разобрал твоё "Помогите!" и с пристани спустили лодку. Вашу взяли на буксир. Вот тут-то слёзы и покатились в три ручья... ты ничего не могла внятно объяснить, а эти люди, видя, в каком состоянии брат, особо и не расспрашивали – повезли его к доктору.
Сай провел в постели две недели. У него было сломано ребро, а ещё когда негр душил его, а может, когда ударил, то что-то повредил в его гортани – голос его стал сиплым, шипящим, как будто он притворялся, что у него ангина. Помнишь, как он лежал на кровати, грустный, несчастный: ему первое время вообще запрещали говорить, он мог только гладить тебя по волосам слабой рукой.
Знаешь, какие были первые слова, которые он тебе сказал?
– Прости меня.
А негра так и не нашли. Пока ты пришла в себя, пока объяснила, где было то место, пока люди собрались в погоню – когда они пришли к вашему шалашу, его там не было. Значит, ты его не убила? А, может быть, убила, и его труп просто утащил тот аллигатор? Спрятал куда-нибудь под корягу и ест теперь по куску каждый день. Говорят, они так делают с собаками и даже с поросятами.
Иногда они снились тебе в кошмарах – негр и аллигатор.
Тебя не ругали. Все были так напуганы и так горевали, что он потерял голос, что тебя только жалели. Потом ты рассказала подружкам, что ударила негра топором, но они не поверили и назвали тебя врушкой.
– Ещё скажи, что ты его из ружья застрелила! – сказала Мэри-Энн Ламберт. Вы с ней немного соперничали, ну, знаешь, когда в школе в классе (в вашей школе их было два) больше одной красивой девочки, всегда есть небольшое соперничество. Надо же выяснить, кто настоящая принцесса, а кто так, похожа только.
Теперь уже речи не шло, чтобы отдать Сая в капитаны – родители просто строго-настрого запретили ему отлучаться из города без спросу. Он ходил потерянный и осунувшийся, хотя мальчишки завидовали ему – голос у него теперь был, совсем как у "прожженного морского волка"! Но его это не радовало. Он лишился и прогулок с тобой, и капитанства. А вашу лодку старый Бен пустил на дрова с благословения папы.
Но осенью начались события, которые постепенно вытеснили из твоих воспоминаний историю с негром.
***
Были очередные выборы, папа обсуждал с покупателями, за кого они собираются голосовать. Многие шли за Джона Брекенриджа, но и за Белла были многие. Все буквально носились с этими выборами. Президент, вице-президент, сенат, конгресс, представители – какая-то муть. Люди говорили об этих вещах с важным видом, как будто что-то понимали в этом салате. Звучали такие слова как "конвенция", "компромиссный кандидат" и чаще других "сенатор Джеф Дэвис". Ты слыхала про Дэвиса (да про него все слыхали) – он, кажется, был родом из Кентукки, но вырос тут у вас, в Миссисипи, и имел огромную плантацию вниз по реке. Старый Бен даже сказал, что округ Джефферсон, наверное, назвали в честь него, но папа объяснил тебе, что это не так – там речь шла о Томасе Джефферсоне, который был президентом США полвека назад.
В общем, тут было в чем запутаться. Но ты твердо усвоила, что президентом станет или Джон Брекенридж, или Джон Белл, или Стивен Дуглас, и что Брекенридж и Дуглас – "наши", а Белл – не "наш". Папа даже с мамой это обсуждал, но мама только кивала и мягко советовала ему есть суп, пока не остыл.
Выборы прошли в ноябре. В вашем округе, округе Уоррен, победил Белл, и папа расстроился, но несильно, потому что в целом в штате победил Брекенридж, а это было важнее. Папа объяснил тебе, что неважно, сколько голосов кому ушло, все голоса выборщиков из штата отходят победителю. "Победитель забирает всё, солнышко".
А президентом стал какой-то Линкольн. Человек, о котором ты не знала ничего. Да и другие знали не намного больше тебя.
– Кто это такой! – говорил папа, маме, пока остывал его суп. – Ну кто он такой? Северяне избрали себе своего президента в обход нас. Да его даже в бюллетени не было. И что теперь будет?
Мама пыталась убедить его, что сенатор Дэвис вас в обиду не даст, но папа сокрушался очень долго. Ты спросила его, почему, что такого, ну выбрали они там на севере кого-то и выбрали. Вам-то что?
Он хотел погладить тебя по голове, но как будто запнулся и не донес руку.
– Будет война, солнышко.
И он не ошибся.
Зимой в войну стали играть все мальчишки – они делали чучело, прикалывали к нему булавками бумажку с выведенной углем надписью "Линкольн" и избивали палками.
И взрослые тоже "играли", но по-другому – собирались раз в неделю, маршировали под барабан, таскали мушкеты и сабли, а потом шли куда-нибудь выпить по стаканчику. Это называлось "волонтёры".
Прошла зима, настала весна. Споры не утихали. Говорили, что Линкольн там, на севере, тоже собирает своих "волонтеров". Миссисипи отделился от союза, настроение у всех было встревоженное, но приподнятое.
Сенатор Джеф Дэвис возглавил ваше новое государство – Конфедерацию. Все ждали, что будет.
Даже Сай стал говорить, что готов уже "задать жару янки." Папа сначала запрещал Саю вступать в "волонтёры", но он загорелся этой идеей и стал всем говорить, что как только ему исполнится семнадцать, то обязательно запишется, а если его не отпустят, то убежит из дому. Клиенты стали интересоваться, у папы, так ли это, почему он против, и некоторые говорили, что такой порыв надо бы поддержать – все равно война больше трех месяцев не продлится! Так пусть сын служит, как человек. Папа боялся потерять клиентов. И весной он купил Сайласу мушкет, форму, черную шляпу и сапоги. Сай приходил домой с "учений", ставил ружье в прихожей и тихонько, чтобы не разбудить вас, шел к себе спать. Папа успокаивал себя тем, что дальше "волонтеров" дело и не зайдет.
А в апреле город закипел.
– Каролинцы обстреляли форт Самтер! Каролинцы обстреляли форт Самтер! Война началась! – кричали мальчишки, разносившие газеты.
Но ещё какое-то время ничего не происходило. В свободное время все сходили с ума и наперебой строили прогнозы, а в рабочее – работали. Негры так же строили дамбы, люди так же приходили в магазин (в последние годы кроме бакалеи папа теперь продавал ещё и скобяные изделия, и галантерею, в общем, поменял вывеску с "Гросери" на "Дженерал Мерчандайз"), Сай так же помогал родителям (школу он "закончил"), а ты так же ходила в школу.
В эти весенние месяцы тебе пришло письмо от Сьюзан, из Сент-Луиса, с севера. Она писала, что свободная жизнь в городе гораздо лучше, чем на ферме, спрашивала, как у тебя дела, просила передать привет Саю, узнавала, как дела у него. Она описывала тебе город, при этом словно немного задавалась (Сент-Луис был намного больше Виксберга). Или тебе просто так казалось? Она не упоминала, где и как устроилась, но судя по тону письма, всё у неё было отлично. Ещё она спрашивала, что у вас говорят по поводу будущей войны. Сент-Луис был в Миссури, а Миссури, хоть был и рабовладельческим штатом, не пожелал выходить из Союза. Значило ли это, что тебе не следует с ней дружить?
Было ли тебе вообще дело до того, что мужчины воюют друг с другом то ли из-за негров, то ли из-за того, какого президента выбрали, то ли просто чтобы доказать друг другу, у кого труба выше, а дым гуще?
В школе у тебя теперь тоже были подружки – но так, не то чтобы много. Одни с тобой не дружили, потому что ты была красивее, другие – потому что богаче, третьи – потому что дружили с Мэри-Энн. Но были Аннабель Типтон, дочь парикмахера, и Сара Мозес, дочь одного некрупного плантатора, который жил в городе, и вы писали друг другу записочки на уроках и немного сплетничали.
И только в июне волонтёров зачислили в армию. Сай попал в 19-й Миссисипский Пехотный полк, роту C, "Стрелки Уоррена".
Маме было нелегко, но она не плакала, когда его провожала. Папа был нарочито серьезен.
– Сынок, ты главное, не рискуй там почем зря. Это ведь просто работа. Надо сделать дело и идти домой. Не рискуй! Геройство – оно такое, про него все забывают. Ты не рискуй там зря! – приговаривал папа.
– Да, сэр, – говорил Сай.
Он стоял в мундире, в сапогах, в своей черной шляпе, с винтовкой за плечом – такой взрослый во всей этой сбруе, такой большой.
Мама украдкой промакивала слёзы платком.
– Ну всё, – сказал папа, посмотрев на часы. – Ну всё. Пора. Напиши нам сразу, как сможешь.
– Да, сэр.
Потом он пошёл по улице, чуть ссутулившись, не оборачиваясь, не сбавляя шага. Твой брат – солдат. Вдруг оглянулся, махнул рукой и столько было неуверенности в его лице, что твой отчим не выдержал и побежал за ним.
– Сынок! – крикнул он так, словно внутри него что-то треснуло. – Сынок! Погоди!
И они обнялись очень крепко. И что-то сказали друг другу.
А потом брат зашагал снова и скоро скрылся в конце улицы.
Он писал вам письма, всегда по два – одно родителям, одно тебе. Это были письма на серой, плохой бумаге, иногда на них были разводы от воды, часто – кляксы.
Всем он писал:
Сражений не происходит. Мы служим под началом генерала Форни. Походная жизнь несложная – мы разбиваем лагерь, стоим в карауле, готовим свои пайки. Здесь много настоящих офицеров, учившихся в военной академии, и они продолжают готовить нас к бою. Наш боевой дух очень высок. Почти все считают, что скоро мы разобьем янки, и тогда я снова смогу вас всех обнять. и так далее.
Тебе он писал:
У нас в роте множество отличных парней! Когда я рассказал им, что у меня такая замечательная сестра, они все очень захотели познакомиться с тобой! Джек Куинси, ты его помнишь, он живёт на соседней улице, научил меня играть на губной гармошке. Жаль, я не могу сыграть для тебя сейчас.
Он писал:
Наш сержант – настоящий зверь, все время придирается и заставляет нас драить пуговицы и пряжки. Но это хорошо! Солдат должен быть опрятным! Мы любим старого ворчуна! Он сражался ещё в Мексиканской войне и кое-что повидал. Он говорит, что война не закончится к рождеству. Не знаю, что и думать. Знаю только, что скучаю по тебе.
Он писал:
Сегодня у нас на ужин была рыба! Я ел её и вспоминал, как мы с тобой ходили по Язу.
Он писал:
Я люблю тебя, Кейт.
Но он был далеко, где-то в Вирджинии. Папа просматривал газеты – изучал списки раненых и убитых, но знакомых имен там почти не было. После первого сражения при Булл-Ране (Сай там не участвовал) многим показалось, что все закончилось, но всё только начиналось. В шестьдесят первом больших сражений на Востоке не было, но в целом дела вроде бы шли неплохо.
А вот у вас, на Западе, всё быстро пошло наперекосяк.
Весь шестьдесят первый год прошел в каких-то маневрах, особых битв не было. Но бои шли в Миссури, где, как оказалось, не всё было так просто – штат разделился, и брат пошел на брата. Было порой непонятно, кто же кого бьет: северяне удерживали север, самый большой город, Сент-Луис и столицу, Джефферсон-Сити, а южане – юг. Письма от Сьюзан больше не приходили – то ли она не писала, то ли их не пускали через линию фронта.
Потом война сказалась и на вас здесь, в Виксберге. Еда сильно подорожала, особенно соль. Соль стоила просто бешеных денег! И достать её было трудно – папа весь извелся. А также и другие товары оказались в дефиците – от тканей до спичек, от керосина до кофе. Полки вашей лавки постепенно пустели.
– Проклятая война!* – пробормотал он однажды себе под нос, листая гроссбух и думая, что ты не слышишь. А ты слышала и очень удивилась – отчим НИКОГДА при тебе так не выражался.
Прошел шестьдесят первый год, и настал шестьдесят второй, и это был страшный год для Конфедерации на Западе.
В апреле случилась битва при Шайло. То, что должно было стать ловушкой, для северян, обернулось бойней – полторы тысячи убитых, восемь тысяч раненых с обеих сторон. Правда, ваши войска захватили больше двух тысяч пленных, но всё равно это были страшные потери, и Армия Миссисипи стала отступать.
Вскоре после этого объявили всеобщую воинскую повинность – в армию забрали всех мужчин от восемнадцати и до тридцати пяти.
В конце месяца флот северян, совершив переход через мексиканский залив, расколошматил Эскадру Речной Обороны и захватил Новый Орлеан – так вас отрезали от моря. А на севере пал Коринф – железнодорожный узел, от которого до вас было двести миль. Вроде бы далеко – но уже и не так далеко: Коринф был на границе Миссисипи и Миссури.
С едой стало ещё напряжённее – вы больше не ели бекон по утрам, не пили кофе. К счастью, сахар всё ещё продавался, хотя и подорожал. Кукуруза без соли уже не лезла в горло.
Канонерки и броненосцы северян сновали по Миссисипи и Язу, и иногда подходили и к Виксбергу – тогда пушки с бастионов давали по ним несколько залпов: до вас долетало рокочущее солидное: "Пуф! Пуф! Пуф!" От него становилось не по себе. "Опять вчера стреляли!" – говорили в городе.
К счастью, в Коринфе генерал Борегард спас армию из западни, купив вам время. С востока же приходили вести о победах – новый командующий, генерал Ли, был в центре внимания.
В мае произошла битва при Уильямсбурге – первое сражение Сайласа Уолкера.
Вот что он писал о нём родителям.
Битва была не очень серьезной. Мы показали янки, как надо драться. Наш полк выдержал испытание с честью. Мы отступаем к Ричмонду, но это всего лишь временно.
А вот что тебе:
Когда вокруг свистят пули, люди меняются. Все становятся серьезными, кто-то хорохорится, кто-то притих, но у всех сосёт под ложечкой. Пальцы дрожат так, что сложно надеть капсюль – и от страха, и от возбуждения. Многие солдаты неправильно заряжают винтовки от волнения и они не стреляют. Сражение похоже на сумасшедший дом – кажется, никто ничего не понимает, и бригады вступают в бой, когда взбредёт в голову командирам. Нам, простым солдатам, проще не думать об этом. Так хочется оказаться дома. Но я должен выполнять свой долг.
Я люблю тебя, Кейт.
Потом, летом, была Семидневная Битва.
Он писал:
Мы смело вступили в бой и отбросили янки! Наш полк дрался в первых рядах, и дрался храбро. Даже сам генерал Уилкокс, командир нашей бригады, хвалил нас за храбрость, а нашего командира за стойкость. Потери есть, но войны без потерь не бывает. Я обычно стою во второй или третьей шеренги по возрасту, так что не беспокойтесь за меня. В этот раз мы дали янки прикурить, и они нескоро попросят добавки.
Тебе он писал другое:
Мне больше некому написать об этом, кроме тебя. Наш полк попал в мясорубку. Из пятисот человек в двух атаках при Гейнс-Милл мы потеряли больше половины убитыми и ранеными. Джека Куинси убили в ярде от меня, я до сих пор не могу отстирать мундир от его крови. У меня осталась только его губная гармошка. Мы шли вверх по склону, а нас осыпали пулями и ядрами. Мы взяли этот холм, но нас осталось так мало! Подполковник Мюллинс ранен, капитану роты B оторвало ноги гранатой. Он умер в полевом госпитале. Нашего сержанта тоже ранили. Я не знаю, сколько ещё протяну. Мне так тяжело держаться, Кейт. Это бойня. Трое парней из нашего полка дезертировали после сражения. Я надеюсь, они вернутся домой и их не расстреляют. Мне не страшно умереть, но мне страшно, что я никогда не смогу обнять тебя.
Я люблю тебя, Кейт.
P.S. Не показывай родителям это письмо!
Потом, в следующем письме, он написал тебе:
Прости за предыдущее письмо. Я был тогда не в себе. Приходится нелегко, но я взял себя в руки. Я должен быть стойким и храбрым. Я обязательно вернусь. Напиши, как там дела дома, а то родители пишут, что всё в порядке, но кажется, они что-то скрывают.
Я люблю тебя, Кейт.
Видимо, они не стали писать ему, что мама часто болеет – она подцепила какую-то хворь, от которой её часто лихорадило. Доктор Китчнер ушел в армию, другой доктор прописывал ей какие-то пилюли, но они не очень помогали. Брат, видно, как-то почувствовал это по ответным письмам.
Когда осенью произошла битва при Энтитем-Крик, Самый Кровавый День Войны, вы все забеспокоились, ведь его полк был как раз там, в Вирджинии, а Северо-Вирджинская армия потеряла ТРЕТЬ солдат. Каждый третий был убит или ранен.
Но вам пришло хорошее письмо.
Дорогие мама и папа! Не беспокойтесь, у меня всё хорошо. Так получилось, что в битве наш полк почти не участвовал, мне повезло. Передайте мои соболезнования мистеру и миссис Толливер, скажите, что я видел, как погиб их сын. Он пал, как герой. В газетах вы можете найти моё имя в списках раненых. Не волнуйтесь! Меня совсем чуть-чуть поцарапало, но рана несерьезная.
И тебе пришло письмо:
Меня ранило в ногу осколком гранаты. Врачи почистили рану, надеюсь, что гангрены не будет. Всё вроде не так плохо. Я очень легко отделался. Здесь тысячи убитых и раненых. Хирурги режут руки и ноги направо и налево. Наш полковой хирург, кажется, пьет, как лошадь, чтобы руки не дрожали. Кажется, когда эта война закончится, наша страна будет похожа на одно большое кладбище. Говорят, я буду хромать и не смогу танцевать. Жизнь забирает у меня все по частям. Сначала голос, теперь это. А я бы уже всё отдал за то, чтобы ещё хоть раз увидеть тебя.
Я люблю тебя, Кейт.
P. S. У меня прохудились ботинки и кончаются чернила. Могу какое-то время не писать. Не волнуйся.
А потом пришел октябрь и вы узнали, что такое голод. Посетителей в лавке было совсем мало, и папе неоткуда было заказывать товары. Вы продали кое-какие вещи, но никому не нужен был фарфоровый сервиз.
Ты продолжала ходить в школу, ваша учительница, мисс Типпел, тоже похудела. Теперь она уже была не такой строгой. Иногда на уроке она забывалась и подолгу смотрела в окно, пока кто-нибудь из девочек не кашлял, чтобы привлечь её внимание. Её жених был в Миссисипской Армии, должно быть, она думала о нем.
Приближался шестьдесят третий год, год перелома, но вы ещё об этом не знали.
|
В 1845 году на Ирландию обрушилась напасть: картофель поразила какая-то неведомая болезнь, особые картофельные микробы. Ирландцы питались-то как раз картошкой, а хлеб в основном продавали в Англию, и пришлось затянуть пояса. Но в 1846 году англичане решили, что для развития скотоводства (растущей текстильной промышленности нужна была шерсть) надо отменить пошлины на ввоз зерна, и так и сделали. В Англию хлынул поток дешевой американской пшеницы, и цены на ирландский хлеб упали. Большинство ирландцев были издольщиками, платить ренту они больше не могли, и их начали сгонять с земли. Начался голод. Голод убивает человека примерно за месяц, это мучительная, долгая смерть. А пытаясь что-то перехватить, чтобы унять невыносимое сосущее ощущение в животе, ты сам растягиваешь эту пытку. Люди на полях стали похожи на тени. Участь земледельцев в те годы была похожа на какой-то мрачный миф. Ты собирал крошечный урожай картофеля, меньше, чем в прошлом году, вздыхал, сажал большую часть собранного, а в следующем собирал ещё меньше, чем посадил. И так по кругу. Какой тогда смысл сажать? Но что ещё делать? Только сажать и надеяться, что следующий урожай будет лучше. Люди ковырялись в земле, под не перестающим коннемарским дождем, под серым унылым небом, похожие на тени в тоскливом, бессмысленном, сюрреалистическом аду. Они молились богу по привычке, но бог не давал им никакого знака, он молчал, и многим казалось, что умерев, они попадут либо в рай, либо снова очнутся в Ирландии 1846 года. Многие зеленые поля Ирландии усеяны костями этих отчаявшихся людей, заморенных голодом. Копни несколько раз – и лопата скребанет по чьему-нибудь черепу. В 1847 году бог, видимо, все-таки услышал их и подал знак – на Ирландию обрушилась эпидемия тифа. Теперь стало ясно – эта земля проклята. В том же году бог подал ещё и персональный знак твоему отцу, Брайану Дайсону – в январе умер Кеннет Дайсон, твой дед, которого ты никогда не видел даже на фото. Не спрашивай, от чего он умер. Это был мор – умирали от самой жизни, потому что такая жизнь была хуже смерти. Тогда Брайан Дайсон понял, что надо бежать отсюда без оглядки. Он взял в охапку свою жену, платье на которой болталось, как мешок, взял последнего живого ребенка, твоего брата Пэдди, сел на корабль, на котором раньше возили из Африки рабов, и уплыл в Америку, как и сотни тысяч других ирландцев. Уплыл не один, а вместе со знакомыми, среди которых были его двоюродные и троюродные братья, дядя и куча людей с точно неустановленными родственными связями. Прибыв в Нью-Йорк весной 1847 года, они решили отправиться в Айову, потому что им рассказали, что свободной, плодородной земли там завались: купи её вскладчину и трудись спокойно. Землю даже сначала можно было не покупать, а купить потом, но деньги были нужны, чтобы построить дом и купить быков, плуг и семена. Пока доехали, пока нашли – денег на всех не хватило. Они сложили деньги в шапку, потянули жребий, и три ирландца выиграли, а пятеро проиграли. Чертыхаясь, богохульствуя, проклиная свою судьбу, своих родственников до седьмого колена, американцев, ну и, конечно, англичан, эти пятеро в который раз затянули пояса потуже и пошли в арендаторы. Арендатор, или, как было принято называть его в Америке, "фермер без фермы" – это человек, который приходит на всё готовое. Вот дом, вот скотина, вот семена, живи. Только плати ренту зерном, ну, а можешь и деньгами, если договоришься. Хозяином фермы, на которую устроился твой отец, был немец, мистер Крюгер человек практичный и не особенно жестокий. Рента была нормальная. Но то ли от перемены климата, то ли наверстывая упущенное, то ли потому что сработали какие-то неведомые силы организма, твоя мать, Делма, стала рожать детей одного за другим. Она как будто вытаскивала их из-под юбки, словно фокусник кроликов из цилиндра. По тому, кто из них выжил, а кто умер, можно проследить, какие года были урожайными, а какие не очень. В 1849 родился Брэди. В 1850 родился ты. В 1851 родилась Ита. Ита по-ирландски значит "жажда". Неизвестно зачем так назвали девочку, но умерла она, скорее всего, потому что у Делмы в тот год не было молока. В 1852 родилась Лиан. Она выжила, но у неё был рахит, поэтому всю короткую жизнь она будет ковылять, и знать, что никто не возьмет её замуж во веки вечные. В 1868 она утопится в Де-Мойн-ривер, но пока все просто будут дразнить её "Уилиан", от wheel или просто "тачкой", и думать, что это смешно. В 1853 родился Оскар. Он выжил, он был бойкий паренёк. В 1854 не родился никто, и твой отец вздохнул спокойно. Но рановато. В 1855 родилась Трис. Она долго болела, но выжила. В 1856 родился Слоан. Он был задумчивый, болезненный мальчик. В 1857 родилась Эйринн. Эйринн умерла от простуды. В 1858 не родился никто. В 1859 не родился никто. В 1860 у матери случился выкидыш. И больше не родился никто. ссылка Пэдди же было всего четыре года, когда его взяли с собой в Америку родители. В Ирландии остались могилы ещё двух его братьев. При этом нельзя сказать, что ваша семья умирала от голода, хотя иногда вы не ели пару дней. Но вокруг были и преуспевающие люди, и многие вам помогали, кто давал полмешка зерна, кто доллар, кто даже хотя бы пирог с рыбой. Мама часто бегала по соседям, что-то перехватывала и перезанимала, что-то продавала, что-то брала стирать, а что-то зашивать. Мистер Крюгер иногда давал отсрочки, а иногда прощал мелкие недоимки, хотя было видно, что если бы не семья, погнал бы он Брайана Дайсона к черту и взял бы другого арендатора. Папа твой был в долгах всегда, сколько ты себя помнил. Всегда спорил с этим Крюгером: когда был трезвый, всячески выпрашивал отсрочек, а когда пьяный – бранился на чем свет стоит, и даже как-то вилами стал размахивать. Но мистеру Крюгеру это всё было ни по чем: когда у других арендаторов урожаи были выше, он соглашался подождать, а когда не очень – требовал плату в срок. Самое обидно, что земля-то в Айове была. С 1841 года можно было занять её, а потом выкупить по фиксированной низкой цене. Но чтобы занять, нужен лес для постройки, нужны семена, нужен литой плуг, нужна запряжка волов. А где всё это взять? Скопить? А как ты будешь копить, когда твои дети не ели два дня? Скажешь им: "Дети, вы потерпите, не ешьте еще недельку?" Но ещё твой папа просто был не очень хорошим хозяином – он не умел растить хлеб и кукурузу, не понимал их, он в Ирландии сажал одну картошку. А когда ты арендатор – ты не выбираешь: какие семена дали, такие и сажаешь. Читать он не умел, чтобы прочитать в книгах, как лучше это делать. Крюгер давал ему советы, но советы – дело такое: иногда посоветовать легко, а сделать не получается. А ещё твой папа ведь выпивал иногда, ты помнишь. Но кто упрекнёт его за это? И ещё – в Америке тогда было много всяких приспособлений, чтобы ускорить и повысить эффективность земледелия. Какие-то хитрые сеялки, бороны, корнеплодорезки... Но папа их тоже не любил и не понимал. Он всё делал, по старинке – вспахать, засеять, помолиться. Работало не очень. А ещё он до дрожи боялся банков, ссуд, кредитов, процентов и всех этих ужасных умных слов. Он помнил, что творили "законники" в Ирландии, как людей выселяли с земли и оставляли подыхать в канавах. Он помнил Ирландию, и положа руку на сердце, он не хотел всё испортить, потому что так, как было у вас, было намного лучше, чем в Ирландии. Когда даже в бедной семье рождается первый ребенок – это большое счастье. Когда второй – это здорово. Ты был третьим (фактически пятым), и это уже было непросто, но всё ещё дар божий. Но с тобой уже так не церемонятся. Когда седьмой ребенок, Эйринн в вашем случае, начинает ходить и случайно выбегает за дверь, мать говорит равнодушным голосом: "Дарра, поди посмотри, чтобы её кабанчик не загрыз." Потому что сил уже никаких на эмоции нет, голова занята тем, как бы вам прожить ещё месяц. Дом у вас был не очень большой, старый, из тесаных брёвен. Там была одна комната, и кухня, а над комнатой – чердак, на котором вместе спали все дети, кроме самых маленьких, которые спали с мамой. Зимой вам случалось спорить за место у теплой трубы. Вот такое у тебя было детство. Полуголодное, с оттенком безнадежности, с четким пониманием, что другие люди живут по-другому и едят стейки каждый день. В большой семье, где кто первый встал – того и тапки (кстати, о тапках: летом ты обычно ходил босиком – на ботинки не хватало). С детства ты был свидетелем главного закона экономики – бедные со временем беднеют, богатые со временем богатеют, всё остальное – иллюзии. Но было ли твоё детство несчастным?
-
Жизнелюбие и отвага! Ирландская доля описана прекрасно же. Страшно и тревожно, но мило и с надеждой какой-то нелепой. Мастерски описана, как ни крути. Да тут весь модуль как хорошая книга по сути.
-
Типичное ирландское детство
|
Оглушающий удар сотряс дверь, за которой, в небольшой комнате прятались два человека. С потолка посыпалась пыль.
- Они достанут нас, я точно тебе говорю, - один из них, лицо которого обезображено шрамом от уголка рта до шеи, нервно ходил по комнате и вздрагивал от каждого удара. В руках он сжимал арбалет, костяшки на пальцах побелели от напряжения.
- Знаю, - только и ответил другой, сидевший на стуле за столом, на котором лежала бумага, испещренная мелким почерком. Смуглый, с пронзительным взглядом, темными волосами и острыми чертами лица. Он не был напряжен, хотя брови были нахмурены. Он думал.
- Ну тогда делай что-нибудь! – в голосе ходящего слышались панические нотки. – Я не собираюсь подыхать, пока ты сидишь тут словно застывший голем!
Ба-бах!
- Письмо доставили сегодня утром, а уже в обед тут собралась толпа жаждущих нашей крови бандитов. Это очень странно, - еле слышно пробормотал сидящий. – Это не может быть связано. Совпадение?
- Какая разница, Зохан! Если они войдут… - мужчина вдруг понял, что арбалет не заряжен и начал срочно его заряжать. - Мы не сможем убить их всех!
Ба-Бах!.. Крраак… Похоже дверь начинала поддаваться, одна из досок треснула с громким звуком.
Заныл старый шрам. Жуткий, огромный шрам, смертельный. Воспоминания хлынули несдерживаемым и мощным потоком. У него не вышло спасти людей, он бился, не жалея жизни. Острая боль от шеи до бока, резкая, прерывающая попытки сопротивляться, мгновенно растекающаяся по всему телу, парализующая. Глаза закрылись, и темнота поглотила сознание, только вот он успел увидеть...
Рудольф вытащил его с того света, выходил. Он был с ним долгое время, которое тратил на то, чтобы вернуть цель жизни, объяснить, что не все потеряно, что с этим можно жить, нужно жить. Это было тяжело, но Зохан понял старого доктора. Справился с болью и нашел свой путь.
Давно он не видел друга, и теперь тому нужна была помощь.
- Уходим! – он открыл глаза, наполненные грустью, резко встал и направился к полкам библиотеки, схватился и дернул шкаф у стены, заполненный книгами и свитками. Все полетело на пол. За упавшими полками открылся проход.
***
Путь оказался не близким, цель находилась даже не в этом мире. Зохан некоторое время просто пытался понять, куда идти, как добраться до места. А потом плюнул и стал четко следовать указаниям старого друга, спасшего и выходившего его в те злосчастные дни. В конце концов, потратив большую часть своих сбережений, расставшись с товарищем, он преодолел огромное расстояние и прибыл на границу с Фалковнией, где должна была быть нужная деревушка. Криан, если он правильно помнил название.
Территории тут оказались столь недружелюбными и невероятно суровыми, что пришлось приложить некоторые усилия, чтобы хотя бы выжить. Это нравилось. Это не давало скатиться в прошлое, заставляло упорно идти вперед.
В одном из магазинов, еще на подходе к заброшенному тракту, Зохан потратил последние деньги, едва уговорив торгашей продать теплую одежду и карту с близлежащими территориями. Крианы на карте не было, но парни расщедрились и бесплатно ткнули пальцем, туда, где они предполагали, находилась деревня. Он знал, что они его обманули с ценой, надеялся, что не обманули с местом, но был рад, что путь почти закончен и не стал спорить. Цель близка.
К вечеру следующего дня Зохан, преодолев тяжелый, заснеженный, лесной переход, уставший и голодный, наконец прибыл в деревню. Опрашивать местных не было ни сил, ни времени, ни желания. Но другого выхода не оказалось, пришлось общаться с непонимающими тебя, боязливыми, местными жителями. И они все как один тыкали на старое, ветхое здание.
Внутри уже было тепло и собрались другие люди, о которых, по-видимому, и предупреждал Рудольф в своем послании.
- Я Зохан, - представился паладин, закрывая дверь. Огромный щит с эмблемой Пелора поставил у стены, огляделся. Здороваться не стал, но спросил, остановив взгляд на мальчишке со странной меткой на голове, которого откармливал какой-то толстяк. – Пацан в деле?
|
Эти удущающие серые своим небом да пейзажами края умели находить способ быть холодными к путникам. Если ни погода не щадила их лица, так хоть взгляды прохожих да их преисполненные мертвецкой неприязнью слова местных могли обморозить и отколоть кусок даже от души нерадивого скитальца.
Подозрительность местного контингента Осени удалось выяснить собственным опытом. Три дня назад его сутулая от ноши и дрожащая от холода фигура появилась на входе в Криану, пробиваясь через до колена поднявшихся сугробов и упрямый встречный ветер. И не успел он отряхнуть чернявую голову от давящего пуще пристальных взглядов местных и страхов о судьбе старого друга снега, как принялся обивать пороги.
Парень был, очевидно, в отчаянии: прекрасно понимая, как он выглядит и в каком он положении, ощущая усталость бродячей бездомной собаки, в голодный год прятавшейся и убегающей от жаждущих даже её жалкой плоти селян, он, тем не менее, стучал в каждую дверь и спрашивал то о Рихтене, то о таверне.
Наконец, страсти остыли. Валясь с ног, Калеб вошёл в таверну, искать истину в вине, ибо более нигде и ничего искать он не мог: усталость преградила ему все дорожки, а завеса отчаяния заставила на некоторое время позабыть о его целях. Но даже тогда его ждало разочарование: таверна была пуста, и ничего гостеприимнее скрипящей покосившейся койки без матраца найти ему было не суждено. Хотя она, по крайней мере, в отличии от местных не пыталась разглядеть в нём то, чего ей следовало поискать в себе.
Тем не менее, он вышел на след Рихтена. Хотя как "вышел"... Скорее, он оказался не единственным, кому суждено было этот след потерять. Не единственным, кто чувствовал себя расплющенным стальной, покрытой инеем пятой обстоятельств. Но по крайней мере не единственным, кому придётся решать загадку исчезновения мудрого старика.
Не сказать, что это обнадёживало, но единственный вариант для Осени сейчас - придумать, нарисовать себе, да хоть во сне увидеть какой нибудь лучик надежды, лучик света, которого ему удавалось засвидетельствовать в этих краях не чаще, чем несколько раз летом.
За несколько дней Осень успел как-никак, но наладить знакомства и немного побродить по деревне, оценить её хоть как-то. Не столько в надежде на то, что он здесь найдёт доктора - на это как раз надежды не было более. Просто неуютно ему было без знания местности. Старая, знаете ли, привычка: знать, куда идти, чтобы помереть в случае нападения не через десять минут, а через пятнадцать.
Парнишку Калеб встретил на пороге таверны, и одним из первых выхватил у него письмо. Доверия ему было не много, однако это был хоть какой-то результат за последние дни. Оставалось лишь как следует подготовиться, откормиться и выдвигаться в путь - и без того времени было потрачено больше необходимого.
Прочитав письмо, он положил его на стол, перед остальными "друзьями" Ван Рихтена.
-Ознакомьтесь и собираемся.-Холодно сказал он, после чего направился в свою комнату.
Вряд ли он будет скучать по ней, равно как и она по нему. Комната эта, очевидно, рада была только отчаявшимся, а в сердце Калеба появлялась надежда. А значит, им с этой халупой не по пути.
-
Старая, знаете ли, привычка: знать, куда идти, чтобы помереть в случае нападения не через десять минут, а через пятнадцать.Хорошая привычка, чего уж...
|
|
|
Тренировки с Уио были несколько травмирующим опытом. Добровольно позволить чужому залезть в собственный мозг - испытание похлеще первого прыжка с парашютом. Потому и согласились не все, а только те, кто видел в этом определенную пользу. Несмотря на предупреждения Отто, скепсис Малеева и возражения товарищей, Винсент все же взял с собой прирученного динозавра. На базе за пару часов сварили для твари намордник из сплавов пришельцев, благодаря чему зверюга хотя бы не откусила пилоту голову. Хотя в целом перелет прошел вполне нормально. После четырех часов подготовки и столь же длительного перелета, Osprey перешел в режим вертикальной посадки. Легкий толчок о землю - и погрузочная рампа открывается, освобождая путь восьми оперативникам, их командиру и огромному динозавру. Чтобы встречающая сторона не открыла сходу огонь на поражение, на зверя накинули маскировочную сетку. Так он выглядел хотя бы отдаленно похожим на шагающий танк, и не столь сильно выделялся среди бойцов в экзоскелетах в тяжелом вооружении. Впрочем, Х-команда могла шокировать любого, кто хоть немного разбирается в военном деле. Бойцы с тяжелыми пулеметами здесь собирались прикрывать штыковую... Хотя правильно будет сказать - сабельную атаку приверженцев сражений на близкой дистанции. Остальные и вовсе были вооружены какими-то футуристическими ружьями, явно собранными не из стали и пластика. И, наконец, когда "шагающий танк" выложил кучу натуральных удобрений прямо на погрузочную рампу, стало ясно, что это либо межпланетный цирк, либо проект такой степени секретности, за один вопрос о котором могут оторвать не только язык, но и яйца - просто чтоб больше не спрашивал. Потому двое срочников и старлей пограничной службы, встретившие высадку "дружественной бригады" мягко говоря, прихренели. И нашли единственно уместным выполнить воинское приветствие. Ситуацию немного разрядил Малеев, как и полагается полковнику. - Volno. Tovarishi, otryad extrennogo reagirovaniya pribyl. Starshiy leytenant, dolojite obstanovku! Из доклада старлея Куропаткина И.В. (резус отрицательный, группа (0)) следовало, что враг находится на территории болот, по которым проходит граница с Финляндией. Основными пострадавшими с российской стороны числятся пропавшие без вести работники лесоповала, а также несколько охотников из деревни Салалампи. Финская сторона также сообщала о нападениях, последнее сообщение - четыре часа назад. И если до сегодняшнего дня похищения людей на финской территории носили единичный характер, то последнее сообщение содержало отчаянную просьбу о помощи. Деревня Хоссовара оказалась практически уничтожена некими "пожирателями людей". Очевидцы, доложившие о ситуации в полицейский участок городка Окнаммо, спаслись на частном автомобиле. Известно о десяти выживших, все остальное населени деревни с большой вероятностью либо уничтожено, либо захвачено в плен. Потери мирного населения с российской стороны - восемь лесорубов и четыре охотника, также докладывают об угоне как минимум шести голов скота (коровы). Потери с финской стороны до эскалации конфликта - два человека, мужчина и ребенок с хутора Ханхивара. Доклад со слов жены пострадавшего. Ожидаемые потери финской стороны в сегодняшнем инциденте - около сорока человек, включая как минимум десять детей. Боевые потери - восемь человек спецназа, шестеро классифицируются как безвозвратные, связь с двумя остальными потеряна. Более чем вероятно, что противник рассредоточен. По железной дороге Алакурти-Сала к поселку Куолаярви переброшен болтоходный тягач МТ-ЛБВ, с установленным пулеметом "Печенег" в башне. До места вас побросит... Э.... Да, мы сможем найти технику и для перевозки вашего средства поддержки, конечно. Карту вам уже выслали, связь будет в прямой видимости вышки на заставах Куолаярви, Отварный, а также с финской стороны. Местные грунтовки проходимы для грузовика, но на ровные поля лучше не сворачивать без спецтехники - завязнет. Застава Куолаярви обеспечит вас всем необходимым - ГСМ, провизия, патро... Хотя там не для всей вашей стрелковки найдется, конечно. Но, в общем, вы не стесняйтесь, свои же люди! Старший лейтенант Куропаткин доклад окончил!
Пока военные шпарили что-то на своей тарабарщине, Дламини сверялся с запиской, в которой парой букв обозначил все контакты, которые ему удалось найти в регионе. Была и еще одна бумажка, но свериться с ней ему не удалось. Потому, что ее пришлось сжечь после прочтения. И, возможно, информация из нее была даже важнее, чем по-фински неспешная и размеренная "преступность" в приграничном районе. Чертовы CIA успели найти его за время подготовки к вылету...
Кид, сведения о гибели spetsnaz - ложь. Часть группы уничтожена, остальные смогли захватить некоторое число артефактов и покинули зону. Активность зоны обусловлена в том числе этой атакой. Информатор не сообщил имен выживших и список трофеев, однако подтверждает принадлежность к войсковой части. Ты окажешь нам, своему проекту и всему миру огромную услугу, если узнаешь - кто были эти люди, и что именно попало к ним в руки.
Что же до преступности... По большому счету, уважающий себя черный парень не стал бы это даже называть словом "криминал". Так, терки с законом. Контрабанда водки и бензина в одну сторону, контрабанда шин и электроники - в другую. Да, иногда в крупных размерах, если фуру можно считать крупной. По крайней мере, для здешних дорог это предел. На заставе "Отварный" смена некоего "Михалыча" всегда пропускает финнов с грузом, разумеется, за фиксированный прайс. Погранпост Окнаммо-Салла пропускает русских, особенно если налить лейтанту Юлоси что-то кроме русской водки, но и ее родимую он любит под морошку. Исключительно компанейская преступность. В городке Окнаммо даже кражи случаются крайне редко, и единственная "крыша", которая там имеется - невесть каким образом попавший в эти северные края поляк Януш Кржельчик, прикупивший в городе гостиницу для эко-туристов. Через него идет обналичка контрабанды, он же договаривается с начальством пограничников об отпусках и льготах для нужных людей. Убийство из ревности на ферме финского лесника пару лет назад вообще было огромным потрясением для всего района, а прежде всего - для самого убийцы, сынишки того самого лесника. Пристрелил якобы любовника своей подружки, а оказалось - братец двоюродный приехал с юга. В общем, бедяга поехал кукушечкой, и отбыл в ласковые руки врачей. Хотя выстрелы в людей здесь - огромная редкость, однако же ствол, а то и два, есть в каждом доме. Многие живут охотой, а в лесу иногда можно и медведя встретить. Впрочем, насмерть хозяина тайги никто не бьет, потому как с финской стороны на этот счет куча законов, и проще грохнуть сварливую соседку, чем косолапого.
За те четыре часа, что заняли тренировки перед вылетом, Винсент успел получить послание от своего проекта. Просто бросили в почтовый ящик, однако Вилкерсон успел заметить край куртки "почтальона". Видимо, за ним продолжают присматривать.
Сведения о гибели spetsnaz - ложь. Часть группы уничтожена, остальные смогли захватить некоторое число артефактов и покинули зону. Выживших трое - Александр Меняйло, Константин Воробейчик, Евгений Цыбуля. По нашим сведениям, им удалось получить значительное количество того элемента, пробы которого ты доставил в проект. Постарайся установить место службы этих людей. Не раскрывайся.
Пока Малеев общался с лейтенантом, Йонг осматривал местность. Топкое поле, фундаменты давно разрушенной деревни, а за разбитой грунтовкой по краю этого пейзажа - небольшой поселок, шесть домов, да ельник, покуда хватает гла... Стоп. Это чувство... Он уже видел такое тогда, когда впервые активировал пси-лабораторию, только здесь ощущение было в сотни раз слабее. На человеке, докладывавшем Малееву обстановку, были следы излучателя нейтрино. Он... определенно прикасался к элириуму, причем без специальных средств защиты.
-
С официальным началом операции!
-
Смеялся много, смеялся долго.
-
Эх, третий раз читаю и третий раз нравится.
|
Лошади кричали, ржали, бесились, вставали на дыбы и били копытами. Они не хотели идти в огонь и смерть. Лошадиный ад, как и христианский, огненный. Впереди горели дома, но не только. Отчетливо несло паленым мясом, а дым был тяжелым, и, казалось, лип к коже. Вот только воля краснокожих наездников была сильней, и они гнали животных вперед. В ад и преисподнюю, где над тлеющей церковью с выбитыми окнами терялся в дыму стальной крест. Туда, где пульсировало и крутилось пламя на срезе шести стволов пулемета «Гатлинга», извергая из себя потоки горячих свинцовых ос…
***
С утречка, когда Дасти вышел помочиться, солнце над горизонтом всходило красное, как кровь. Бродяга делал свое дело и размышлял о том, что последняя неделя в Мидвест-сити выдалась слишком уж насыщенной событиями, даже для Дикого Запада.
- Когда-нибудь, лет через пятьдесят, об этом будут слагать легенды, - думал Дасти, - и назовут «Великой неделей» или придумают другое пафосное название.
Нет, на самом деле, события неслись вскачь, галопом, мешались друг с другом как чаинки в заварнике, и расталкивали друг друга как псы, что спешат добраться до зайца. А началось все с большой игры в покер. Дасти сам был там и все видел своими глазами. В финале игра не шла, ни у кого. Было такое чувство, что игроки разодрали сучью удачу на части. Если бы мужчина меньше знал дочку мэра и торговца, то наверняка бы решил, что за столом играют шулера, каждый из которых шельмует. Закончилось все неожиданно. Пьяная в доску сестра Эдда вдруг вскинулась как усталая борзая, прямо на которую выскочила наглая, рыжая лиса. Женщина виртуозно выругалась, а потом осенила заезжего игрока рукой. В которой оказался зажат стальной крест, больше напоминающий кастет. И за столом вместо полного крепыша оказался молодой щеголь с тонкими усиками. В тот же миг двое джентльменов удачи среди зрителей обнажили стволы. Игрок, оказалось, явился с прикрытием. Но тут волки, которые платили Дасти, показали свои истинные рыла. Бизнесмены они, ага, так все и поверили. Не с такими повадками стрелка, как у мистера Красная шляпа. И не с такими глазами, как у мистера Черная шляпа. Последний бросился на шулера и ловко уложил его мордой на стол, заломив, перед этим, ему руку за спину. Красношапка пристрелил одного из телохранителей. А вот второй попытался направить обнаженный ствол на Эмму недотрогу. Видимо хотел взять ее в заложники. Да еще и официанткой прикрылся, гад. Вот только зря он. Подумать бы ему, мозгами пораскинуть… Любовь ведь штука злая, дюже злая. Поэтому голову налетчика разнесло вдребезги, так что пораскинул мозгами в буквальном смысле слова. А то что перед этим пуля пробила толстую доску, а револьвер маршала Уокера полыхнул потусторонним светом… Ну так не надо злить влюбленных мужчин. Официантка Джи-Джи визжала как резанная. Ведь добрая часть крови и мозгов бандита попала ей на лицо, шею и полную грудь. Что доказывало - влюбленным не только не стоит мешать, просто находится рядом и то опасно. Необъезженная дикая кобылка гораздо спокойней и безопасней. Потом еще, когда бродяга шлялся по взбудораженному салуну, он успел услышать еще пару интересных вещей. Во-первых, Денвер Пайл, тот картежник, которого поймали, когда ему сунули в нос еще дымящийся ствол револьвера, не стал запираться и стал «петь». Он выдал двум законникам версию, что женушку одного из них грохнула наемная убийца Ви Келли Брукс. Что-то та узнала, о чем знать было смертельно вредно для здоровьишка. Во-вторых, Злючка Эмма позволила своему спасителю угостить себя коньяком. Еще Дасти видел как, по-прежнему бухая, сестричка Эдда охмуряла приезжую дамочку, которая играла в карты на третьем столе.
- Господь любит людей, блядь, независимо от цвета их гребанной кожи, - распиналась монашка со стаканом неразбавленного виски в руке, - ибо сказано, что нет ни елина, ни жида, нахрен! Китайцев тоже нет, наверное. Не важно сестричка какого цвета у тебя кожа, белая, черная, красная или вообще зеленая как у крокодила, он любит тебя и все. Точка. Ша, давай выпьем за это… Но бродяге такое слушать было не интересно, и он ушел дальше…
***
Следующим утром, то есть в понедельник, с большой помпой отряд старателей, ковбоев и стрелков отправился исследовать новое месторождение в Серые холмы. Даже мэр вышел сказать пару слов о том. Как это золотистое золото - золотце поможет городу стать больше, сильней, краше и безопасней. Подружки визжали и махали платочками, а дети и подростки долго бежали за повозками с установленными пулеметами. Только помощник мистера Хейза, Грейсток, который и вел ватагу, отчего-то хмурил седые брови на морщинистом, загорелом и задубевшем лице.
А ближе к вечеру бравый дедок с серебряной звездой на впалой груди прикончил охренительно зубастого и когтистого монстра. Сам Дасти при этом не присутствовал, о чем впоследствии сильно жалел. Тварь не только мастерски сдирала с людей кожу, но и получала их походку, движения, часть памяти. Но это не делало адского беса умней. Но чем тот и погорел. В обличье китаезы поперся туда, куда и настоящим узкоглазым хода не было. Повезло рейнджеру не по-детски. Дьявол выдал себя, даже пес охотничий не понадобился, а уж с технической частью убиения демона Бакстер справился отлично. Когда к вечеру бродяга увидел виновника торжества, тот на деньги благодарных сограждан отдыхал в «Путеводной звезде». Виски лилось рекой, а француженка певичка так напрягала глотку, что казалось, сейчас ее бюстгальтер лопнет на аппетитной груди. По слухам Риверс собирался как следует проспаться, и завтра в обед покинуть гостеприимный городок. Вот только босс Эдды имел на этот счет свое мнение. Потому что утром на улице наши бедолагу, в котором не было ни капли крови, зато на тощей грязной шее были две аккуратные дырки от клыков. В городе началась откровенная паника. Нервы, крики, подозрения. Естественно, что рейнджер остался, чтобы снова спасть и защищать.
***
А на следующий день в город добрались несколько ковбоев и Мидвест-сити вздрогнул от известия, что экспедиция золотоискателей перебита краснокожими. Засада и подавляющее численное превосходство перевесили фактор двух пулеметов. К тому же, налетчики отнюдь не только стреляли. Среди них были, конечно, те, кто следовал Старыми путями, но хватало и новеньких винчестеров. Эдда отслужила поминальную службу, а потом еще ночь напролет молилась за души убитых. Многие пытались найти в тот вечер утешение в виски, много подруг и жен, плакали и выли. Но больше всех, наверное, переживал гробовщик. Казалось, у него разом прибавилось вдвое седых волос. Столько отличных парней погибло, а он не продал ни одного гроба. Беднягу чуть удар не хватил.
Этой ночью опять был насухо высосан горожанин, точнее горожанка. Мэр устроил собрание, призывал сограждан успокоиться и приказал ввести ночные патрули.
- Сам тоже пойду, с собаками, - спокойно и веско бросал он слова в волнующуюся толпу, - никакая нежить и нечисть не сможет справиться с нами. Пока мы вместе!
Ривеср с собакой и добровольными помощниками метался по Среднезападному как вышедшая из берегов река. Дасти тогда и сам принимал участие в облавах и охоте. Одно время он подозревал мирного краснокожего, который приехал неизвестно ткуда и занимался непонятно чем. Видел, как чуть было не линчевали приезжую англичанку, заподозрив в ней кровососа. Подозрение вызвало то, что смерти начались с ее приездом. Но, в конце концов, выяснилось, что виноваты мексиканцы. То есть не сами она, а древняя ацтекская мумия, которую они везли в фургоне. «Бобы» даже не подозревали, что и куда везут. Простодушным любителям заработать просто вручили огромный, тяжелый ящик и велели доставить в Додж-сити. Кто знает, куда бы по железной дороге отправился смертоносный груз. Но мумия упокоилась здесь, в Мидвест-сити. В последнем бою тысячелетний ужас был бит командой из маршала Уокера, рейнджера Риверса, сестры Эдды и приезжей Оливии Айдахо, той самой, что чуть не повесили.
После этого потусторонние твари закончились.
***
Но подвалило новое приключение. В нем частично поучаствовал и сам Дасти. Он шепнул кому надо, что есть крупный заказ на голову, но, справится с ним, может только настоящий мастер. Это было еще в понедельник. Слухи разбежались, рыбка клюнула, и убийца жены законника приехала в Мидвест-сити. Это событие тоже вошло в бурную историю городка. Один любитель побренчать на банджо, даже сочинил об этом балладу. Баллада была так себе, но задержалась в памяти Дасти. Так что, застегивая ширинку, бродяга ее припомнил:
Баллада о Законнике и Убийце
Она приехала на Запад с запада,
И солнце светило ей в спину,
На ее левом плече сидел дьявол,
Поэтому она сплевывала через правое,
Ооооууууууу, ла-ла, ла-ла-ла.
Она была вся в пыли,
Ее конь хромал на все четыре ноги,
И она споткнулась, когда с него спрыгнула.
И уронила шляпу, красавица
Ааааа, ла-ла, ла-ла-ла.
Убийца задела косяк, когда вошла в салун,
И выронила кошелек у стойки.
Когда заказывала себе виски,
Чертов кошелек, с чертовыми долларами.
Ооооууууууу, ла-ла, ла-ла-ла.
Тут Джон Менли решил, что она легкая добыча.
И подобрал ее кошелек, и смеялся.
И его приятели смеялись вместе с ним.
Трое ковбоев навеселе.
Ееее, ла-ла, ла-ла-ла.
Красавица положила руку на револьвер.
Красавица сказала злые слова.
Менли рванул свой ствол, и упал с дыркой во лбу.
Четверых застрелила в одну секунду.
Ууууууу, ла-ла, ла-ла-ла.
Потом пришли две шляпы, черная и красная.
Они сидели и говорили, и слова их были злы.
Ви Келли сказала, что она не убийца,
Что она только похожа на убийцу.
Ууууууу, ла-ла, ла-ла-ла.
Ви Келли показала свои бумаги,
Там было написано, что она не она.
А совсем другая женщина.
Грустно стало законникам, и они выпили.
Ииииии, ла-ла, ла-ла-ла.
Но Чарли Бэйтс не мог спустить дело.
Муж убитой не мог отпустить убийцу.
Он бросил Ви Келли вызов.
Пыльная улица им теперь судия.
Яяяяяя, ла-ла, ла-ла-ла.
В полдень началась их прогулка.
Они шли навстречу друг другу.
И смотрели друг другу в глаза.
И сошлись очень близко.
Оооооо, ла-ла, ла-ла-ла.
Ви Келли не выдержала первой.
И выстрелила первой.
Но Чарли отстал совсем немного.
И выстрелил тоже.
Ееееее, ла-ла, ла-ла-ла.
Они не могли больше стрелять.
Качались, истекая кровью,
И смотрели друг другу в глаза.
И упали разом… Мужчина сверху…
Ууууууу, ла-ла, ла-ла-ла.
***
А дальше, последнее происшествие сумасшедшей недели, которое бродяга наблюдал из первого ряда зрителей.
Они двигались к дому маршала не спеша, в полной уверенности в своих силах. Девкам явно было плевать не взгляды из-за занавесок, стволы, что боялись выстрелить в спину и вообще на весь Мидвест-сити в целом, и на всех его жителей по отдельности. То что вооруженные стрелки, старатели и ковбои, из тех что были городе, шумной группой следовали за ними, они тоже плевали. По крайней мере Мэй, которая жевала какую-то гадость, типа бетеля, и сплевывала тяжелую, зеленую слюну под копыта коня. Никаких обычных сомбреро и пончо маскировки. Надин Тейлор, чье личико пухлыми губами и грудь смотрелись чужими частями на стальном теле, под которым трещала спина коня. Аи Джи шелестела своим стальным веером, похожая в зеленом костюме на смертоносное насекомое. Мэй, которая держала поперек седла свое знаменитое уничтожающее ружье. И скалящая белоснежные, крепкие зубы в веселой улыбочке Леора, мать ее, Хейз. «Козырные крали» в полном составе, исключая лежащую в больничке Ви Келли. К чести маршала Уокера тот и не подумал прятаться в доме. Вышел навстречу с кривой улыбочкой на загорелом лице. Белая шляпа, красный шелковый нашейный платок и дорогой костюм. Гидеон с винчестером на плече следовал за ним как тень. Дасти тогда затаил дыхание, среди прочих зрителей. Обычный щегольской наряд маршала не вызывал обычной неприязни. Сейчас значение имели сильные руки, небрежно упертые в бедра рядом с рукоятками револьверов; уверенный, злой взгляд с прищуром да нахальная ухмылка.
- Приехали сдаваться, дамочки?! – напористо спросил он, - Или хотите получить награду сами за себя?!
Мэй выплюнула жвачку и грязно выругалась, а Леора зашлась в смехе. Надин тяжело спрыгнула с коня, отчего тот облегченно всхрапнул. Железная женщина с обманчивой медлительностью сунула руку в наплечную сумку и вытащила оттуда… стопку бумаг.
- Ознакомьтесь, мистер, - процедила она.
Генри осторожно взял бумаги, как будто они могли быть заминированы, и погрузился в чтение. По мере того, как до мужчины доходил смысл буковок, его лицо теряло спокойствие и уверенность, лоб нахмурился, а правая бровь поползла вверх.
- Расходитесь, - громко и недовольно заявил он спустя пару минут собравшимся вооруженным жителям Мидвест-сити. – У меня тут паспорта Конфедерации и бумаги от компании «Блэк Риверс». Леди, - это слово Уокер произнес скривившись, и оно прозвучало скорее как «бледи», нечто среднее между «леди» и «бляди», - Анна Ван, Бет Ту, Синди Три и Ди Фо, являются сотрудницами железнодорожной компании и прибыли в город для обеспечения безопасности конторы. То, что они похожи на разыскиваемых преступниц, совпадение.
Слово «совпадение» маршал процедил.
- Я конечно, напишу протест, но пока придется их терпеть. – добавил он в конце, и повторил. – Расходитесь. Стрельбы не будет.
***
Но не успел Дасти вернуться домой, как в церкви неурочно ударил колокол. Заигрались мистер мэр и мистер Полковник. Дали попробовать краснокожим крови, почувствовать вкус победы. Им захотелось еще больше крови, скальпов и побед. Костью в горле давно был Мидвест-сити для Конфедерации кайота. Войны двинулись в поход. Но нельзя застать врасплох ту, чей главный босс сидит на небесах. Непутевая Эдда заранее почувствовала беду и подняла город. А дальше была подготовка к бою, и сам бой, свирепый и беспощадный. И это приподняло или сорвала немало масок.
Вот в пламени огня, с жужжанием как у огромного шмеля приземлилась рыжая Вирджиния:
- Они идут!, - выкрикнула она, - их сотни!
Вот только стальные клешни и пара пулеметов как не вязались с образом отрешенной от мира ученой девушки.
И откуда у торговца Бейтса в его универсальном магазине взялись винтовки и динамит, которые он щедро раздавал неграм, китайцам и беднякам?!
А прорвавшуюся к дому мэра конную лаву остановил дождь призрачных взрывающихся карт. Волосы Эммы стояли дыбом а фигуру охватывал кокон силы, подобающий даме пик неблагого двора картежников.
Летели стрелы, гремели выстрелы и взрывы, скакали кони. Падали тела, с разбитыми томагавками головами, пробитые пулями, копьями и стрелами, разорванные взрывами. Рыжие близнецы Деборы с азартом бросали динамитные шашки, пока их мамаша отстреливалась из дробовика. В ее комнате для постояльцев лежал раненый на дуэли Чарли, который не мог помочь в обороне города. Но другие герои сражались, за свою жизнь и город. А вместе с ними все жители, от мэра, до последнего мальчишки. Законники и преступники, старатели и ковбои, хорошие люди и не очень, плечом к плечу, против общей беды. Горели дома, лилась кровь, стелился дым с запахом горелой плоти. Пули Уокера разили как снаряды, а Надин стреляла из небольшой пушки. Бродяга Дасти оказался неплохим стрелком, сестра Эдда в алой сутане прилипла к шестиствольному пулемету, а выстрелы Мэй выжигали целые полосы среди нападающих. Вместе стреляли Гидеон и Линкер, которые терпеть не могли друг друга. Аи резала глотки буквально летая между домами. Наперегонки с ней носилась Вирджиния. Поливая индейцев огнем пулеметов. А когда шаманы вызвали зверей, их встретила Леора. Секрет силы девушки раскрылся, когда огромный зверь неизвестной породы замолотил лапами, раскидывая волков и тигров словно детские игрушки. В конце концов отвага и воля краснокожих сломалась о чудовищные потери. Они отступили от горящего города, жители которого поделились на живых и мертвых…
-
Жаль! Но в то же время это лучший завершающий пост, который я видел!) И конечно...  ;)
-
Спасибо за игру! Было очень круто и атмосферно, когда еще я сумел бы сыграть аутентичного бандита с Дикого Запада.
И хотя я не сумел соблазнить злючку Эмму, зато главный злодейский план судя по твоему посту прошел без сучка без задоринки, а значит продумал я его всё-таки неплохо)))
Отдельное спасибо тебе за стиль, за фактурных неписей и за саму возможность повозиться в песочнице, придумать наполеоновский план и выполнить его. Такого в играх обычно очень не хватает, и меня сильно порадовало когда ты поддержала эту задумку.
Одним словом — спасибо!
-
Спасибо за игру, было круто!
-
Ну-ну, э-это хорошо...
**
Спасибо за игру.
|
|
Особого смысла в перечитывании заключённого договора не было: разве что найти что-то, что не заметили сразу, чтобы потом всю оставшуюся жизнь кусать локти. Тем не менее, Малькольм не отказал себе в удовольствии полюбоваться лишний раз на результаты своего вмешательства. Всё-таки, это было своего рода искусство: быть бюрократом.
В общих чартах изначальная форма документа подразумевала (или Вэнсу показалось, что подразумевала) участие его группы в Войне Крови на стороне баатезу. Последние хотели, чтобы с помощью четвёрки смертных была уничтожена подавляющая часть танар'ри на планах Геенны и Серых Пустошей, а также покорение ряда "этажей" Бездны (упор делался на количество). В ответ, по сути, смертным предоставлялось право неприкосновенности, работавшее до момента, когда смертные захотят злоупотребить им, создание для смертных комфортных условий для проживания на Девяти Кругах, а также оплата издержек, которые понесут смертные в ходе выполнения своей миссии. Отдельно было подчёркнуто, что оплата личного снаряжения группы осуществляться не будет. То есть по сути, им довольно витиевато предлагали повоевать до конца своих дней на стороне инферналов за еду. Стоило ли говорить, что это Малькольма не устраивало, в связи с чем он предложил внести ряд правок.
Договор предлагалось заключить и подписать на личном пергаменте аасимара, так как на бланках дьяволов могла найтись какая угодно магическая чепуха, скрывающая мелкий шрифт и прочие радости, которые так приятно бывает обнаружить по итогу. Также, ссылаясь на упоминания в оригинале уважения к особенностям жизнедеятельности приглашённых лиц, были внесены пункты о том, что:
- договор заключается на Всеобщем языке, употребляемом в родном мире Малькольма Вэнса. В случае, если к заключённому договору будут прилагаться материалы на иных языках, и содержимое тех документов будет противоречить основному договору, приоритет остаётся за основным договором.
- во избежание добавления мелкого шрифта и прочих внезапных приписок, добавлены пункты о том, что, во-первых, положения договора обязательно пронумерованы (не пронумерованные не имеют юридической силы), а во-вторых, юридической силой также не обладают пункты, размер шрифта которых более, чем втрое отличается от шрифта, которым записаны основные положения договора.
- сторонами договора являются баатезу Девяти Кругов (представитель: Долорез Шип) с одной стороны, именуемые далее как Баатезу, и группа смертных авантюристов с другой стороны (перечислены конкретные четыре представителя: Малькольм Вэнс, Теамо, Ферст Охотник и Беренгар Фульфханг), именуемые далее как Союзники. Со второй стороны ответственными лицами являются все четверо.
- условия договора действуют на всех планах Мультивселенной, в том числе на любых карманных планах, а также планах, которые могут быть созданы в течение действия договора.
- договор заключается на месяц. В случае, если по истечении месяца обе стороны того желают, договор может быть пролонгирован на дополнительный месяц. В виду того, что время на Планах может течь с разной скоростью, истечение месяца предлагается определять по биологическим циклам, соответствующим родному миру Малькольма Вэнса: договор истекает тогда, когда для Малькольма субъективно пройдёт один месяц, либо тогда, когда на родном плане Малькольма Вэнса пройдёт месяц, в зависимости от того, что случится быстрее.
- для обеспечения безопасности Союзников в дополнение к пункту о Защите от Зла и Добра добавить пункт о том, что по истечении договора без пролонгирования за Союзниками сохраняется право требовать от Баатезу транспортировки Союзников на указанный План в указанное место в течение трёх дней (с учётом тех же особенностей устройства Мультивселенной, что и в предыдущих пунктах) с полным сохранением пунктов о неприкосновенности до момента завершения транспортировки.
Покончив с основными положениями, перешли к сути:
- По пункту "Выступать в одном боевом порядке, при запросе от второй стороны, откладывая для этого интриги/исследования/частную жизнь настолько быстро как это возможно в ситуации, не представляющей вреда жизни"
требовалось внести конкретику, так как в данном виде пунктом договора легко можно было злоупотребить, если на то возникла бы такая необходимость, ввиду субъективности формулировок. Малькольм лишний раз подчеркнул, что заинтересованная сторона - в первую очередь именно Баатезу, а для них, Союзников, ничего не изменится, если они не станут принимать участия в Войне Крови. Потому по данному пункту, а также по последующим были добавлены оговорки, предотвращающие использование Союзников для заведомо самоубийственных действий (не смотря даже на наличие пункта о воскрешении в случае гибели), если только подобное мероприятие не влечёт за собой существенного тактического или стратегического преимущества для всей военной кампании в целом. И даже в этом случае операция должна быть предварительно согласована. Верно было и обратное: Союзники, в случае получения ряда сил Баатезу под своё командование, обязаны были теоретически обосновать операцию, выглядящую неоправданно рискованной.
- По пункту "Отражение атак, приходящихся на План, известный как Девять Адов, вне зависимости от состава атакующих их сил"
было добавлено, что Союзники, как лица не заинтересованные, оставляют за собой право покинуть План в случае, если главнокомандующие Нессуса признали Войну Крови проигранной и собираются капитулировать, либо если не менее 90% (прописью: девяносто процентов) сил Баатезу, находящихся на Девяти Адах утратили способность сражаться, либо если способность сражаться на протяжении действия текущего договора утратило не менее девяти разных архидьяволов (то есть: весь командирский состав).
- "Эти условия обязаны для выполнения стороной 1 вплоть до выполнения нижеследующих условий".
Поправка: до выполнения указанных условий, а также в течение трёх дней после этого, причём в случае выполнения поставленных задач Союзники получают право на транспортировку, как указано в основных положениях.
- "Покорение количества слоёв, указанных стороной 1, находящихся в Плане Бездны, под власть ба'атезу, подчиняющихся иерархии Нессуса" и "Уничтожение не менее 90% сил расы, известной как танар'ри, на Планах Генны и Серых Пустошах, соответственно".
Пункты явно выглядят как конечная и крайне труднодостижимая цель. С учётом предыдущего пункта данный пункт подразумевает, что договор действует до тех пор, пока Баатезу нуждаются в услугах Союзников. Предлагается добавить в договор пунктов о досрочном расторжении договора как в одностороннем порядке, так и по обоюдному согласию (второе в случае достижения конечной цели Баатезу, первое - в случае, если одна из сторон нарушает свои обязательства или злоупотребляет правами). Для мотивации Союзников предлагается добавить развёрнутый план кампании, разбитый на подзадачи, предполагающий поощрение по достижении промежуточных целей.
- "До тех пор, пока вышеописанные условия не будут выполнены, обе стороны обязуются оказывать сотрудничество, от обеспечения снабжением и до смерти в бою. За исключением смерти, определённой как безвозвратной, сторона 1 обязуется к осуществлению воскрешения погибших существ, находящихся на стороне 2".
Конкретизированы объёмы сотрудничества с учётом того, какие задачи находятся в компетенции каждой стороны. Сторона 1 (Баатезу) в любом случае осуществляет как минимум одну попытку воскрешения с учётом ограничений, налагаемых тем или иным уровнем воскрешающей магии и обстоятельствами смерти, и только тогда, когда оно проваливается, смерть признаётся безвозвратной. Иными словами, нельзя признать смерть безвозвратной, если на существо, умершее два дня назад, применялось воскрешающее заклинание третьего круга (предназначенное поднимать умерших менее минуты назад).
В силу того, что в случае гибели всей группы союзников безвозвратной смертью вознаграждение за службу им уже не потребуется, долг перед Союзниками Баатезу следует возместить ближайшим родственникам погибших.
Также, если вдруг в силу каких бы то ни было обстоятельств так случится, что души Союзников после смерти попадут в Девять Адов в качестве новых резидентов, то они получают максимально быстрое (ограниченное по скорости только физиологией новых тел) повышение на три ранга вверх, после чего не могут быть понижены ниже нового ранга ни при каких обстоятельствах.
- "Контракт предоставляет сделку, определенную как более выгодную стороне 1, поэтому она оплачивает услуги по составлению контракта, и покрыванию расходов, указанных в контракте, за исключением личного снаряжения искателей приключений".
Указываются расходы, подлежащие компенсации со стороны Баатезу (в частности: удовлетворение жизненных потребностей, базовое не магическое снаряжение, транспортировка, связь). Пункт про личное снаряжение выглядит разумно, но также разумно со стороны Союзников требовать оплаты за работу. Предлагается назначить оплату в размере пяти золотых монет (по курсу, соответствующему родному миру Малькольма Вэнса) или материальных ценностей на эквивалентную сумму за день службы каждому участнику группы Союзников. Плюс за каждый прошедший месяц службы ещё тридцать золотых монет каждому. Плюс премии за выполнение промежуточных целей кампании (обговаривается отдельно, но Малькольм заблаговременно заявляет, что с его стороны справедливо выглядит требовать за захват, к примеру, Равнины Тысяч Порталов по паре тысяч золотых на брата). Плюс Союзники имеют исключительное право на долю военных трофеев, захваченных в тех операциях, в которых они принимали участие лично. По умолчанию доля составляет пять процентов трофеев на всю группу Союзников суммарно, но, во-первых, в случае, если операция была очень сложной (как определяющий фактор: в процессе операции или после неё пришлось прибегать к воскрешению), то доля увеличивается до десяти процентов, во-вторых, если имела место быть хотя бы одна безвозвратная смерть, то доля увеличивается до ста процентов.
- "Со своей стороны, сторона 2 обязуется не заключать союза/договора о помощи/составления просьбы к силам, определяемыми как происходящем от Высших Сил, а также расы танар'ри".
Дополнено: к Высшим Силам могут обращаться жрецы и прочие существа, способности которых зависят от Высших Сил. Кроме того дополнено, что можно получать помощь от вышеуказанных сущностей (будь то Высшие Силы или танар'ри) в том случае, если получаемая помощь даст Баатезу стратегическое или тактическое преимущество в Войне Крови, а также если обращение за помощью или её получение заблаговременно согласовано с командованием Баатезу.
В целом Малькольм стремился к тому, чтобы договор был максимально прозрачным для обеих участвующих сторон, делая упор на том, чтобы максимально обезопасить стороны от злоупотреблений и позволить им сосредоточиться на сотрудничестве, которое принесло бы выгоду и тем и другим. Намерений где-то кого-то обмануть в ответ или просто раньше, чем обманут его самого, у него не было, что он и подчеркнул вслух буквально и никого не стесняясь. Честность в данной ситуации была его основным оружием. И в отношении, к примеру, указанных сумм вознаграждения за службу, он готов был к торгам, не упираясь бараньим рогом.
====================================
Наконец, дело дошло до военного совещания. Да ещё какого! Брифинг явно был экстренным, учитывая, как глубоко демонам удалось проникнуть в Авернус. Понимая, что каждая секунда сейчас может быть дорога, Вэнс отбросил малейшие намёки на стеснение и направился прямиком к Баэлю, рассчитывая уточнить ряд вопросов. "Моё почтение, уважаемый Баэль", - аасимар поприветствовал дьявола лёгким поклоном, - "Наша группа готова приступить к действиям хоть сейчас, но было бы глупо это делать, даже не получив конкретных указаний. Я хотел бы узнать, во-первых, как в ваших армиях принято обращаться к вышестоящему по званию и к подчинённому. Во-вторых, к какой конкретно группе нам сейчас следует присоединиться? По моим предположениям: к последней, назначенной на охрану портала. В-третьих, когда мы определимся с группой, мне хотелось бы знать, кто будет являться нашим непосредственным командиром и поступят ли под наше непосредственное командование какие-либо войска. Наконец, в-четвёртых, мне необходимо знать, какие средства связи и передвижения нам надлежит использовать, а также где их получить. У меня всё".
-
Хорошо, что версию дьяволов составлял не ты - сдаётся мне, у нас были бы проблемы.
Сильно для не-юриста
-
"Есть ли у меня план? Есть ли у меня план?"
Мне правда сложно выразить тот интеллектуальный восторг, который я получил от чтения этой поправки к договору.
Плюс "+", однозначно!
-
Не читал, но одобряю...
-
Монументальный труд! И в игре персонажем, и игроков для сотворение этого поста. Спасибо!
|
|
Возвращение "домой" было не из приятных. Старый маразматик опять раскочегарил печку так, что придётся всю ночь ворочаться с боку на бок то закрываясь пледом, то снова сбрасывая его, чтобы не испечься изнутри. Иногда Борис ловил себя на мысли, что с матерью жить было не так уж и плохо, как казалось в те годы. Собственный дом - твори, что вздумается. Можно было даже скинуть штаны и щеголять по хате в одном исподнем, отгородившись от назойливых взглядов шторами. Но сейчас ничего подобного он себе позволить не мог: крайняя нищета препятствовала сбыче даже таких простых мечт. Да и даже если бы у него завелись какие-то деньжата, он нескоро смог бы выделить часть на простые радости жизни: нужно было вкладываться в "дело", создавать базу на будущее, чтобы в перспективе, когда организм одряхлеет настолько, что руки будут трястись, а глаза - видеть не дальше пары дюжин шагов, у него были средства к существованию. А если постараться очень хорошо, то можно успеть и быстрее!
"Стёкл, как трезвышко!" - парировал Джексон выпад антиквара, изображая заплетающийся язык. Особого негодования Фитц не вызывал. Если вдуматься: он уже был в том самом возрасте, когда надо те самые сбережения иметь. Пожил достаточно, повидал многое... Неизвестно ещё, каким брюзгой станет сам Борис, когда доживёт до таких лет. Попробуй ка оставаться в хорошем расположении духа, когда у тебя постоянно болит спина... "Работаем, не покладая рук, как видишь. А яйца сырые подойдут или варёные надо?"
Ловля духов не казалась чем-то особо опасным. Вот вспомнить хотя бы Косички... Она же агрессию и не проявляла особо... А ежели попадётся какой-то тронутый призрак, так чем он, в сущности, отличается от невменяемого алкаша с пистолем? Кроме возможности ходить сквозь стены - ничем особенным. Так что вопрос тут скорее в мотивации, а не в сверхъестественной природе цели. А умереть можно и с лестницы упав... Дипломату вдруг вспомнилась одна история о том, как из борделя выносили вперёд ногами жиробаса, у которого от восторга сердце не выдержало. Ну зато счастливым помер! Откинуться, зажав в руках член - смерть настоящего мужчины!
"Ножик пока продавать не буду. Может пригодиться ещё. Лучше расскажи, как ухаживать за ним, чтоб не испортился. Кварц тряпочкой натирать?" - не смотря на побагровевшее лицо собеседника, джентльмен удачи оставался невозмутим. Наверно, всё-таки сказывалось выпитое... "Про булавку не знаю ничего. Этот жук её воткнул девке в шею, Сдоба её вынул, а через какое-то время с тела призрак как раз и показался. Я тогда подумал, что булавка примерно то же, что и этот ножик: чтобы духов фиксировать. А насчёт жижи: возможно, отрава какая... Едва ли девица околела бы от простого укольчика... А что это за штука на самом деле?"
Повинуясь указанию старикана, Борис решил присмотреться к булавке. Что же это могло быть? Может быть, она не фиксировала, а являлась контейнером, и когда Косички освободилась, булавка опустела, а потом поглотила другого духа незаметно для банды? Мужчина смотрел то на голову, то на остриё, рассчитывая заметить на поверхности предмета какое-нибудь шевеление или иную активность.
|
Дипломат
Старик Фитц к этому часу уже готовился закрыть свою лавку. Холл его дома, похожий как две капли воды на обеденный зал пансиона Лауры, заставлен стеллажами и витринами с разным антиквариатом. Чайнички, кубки, медальки, книги в отдельном сухом закутке. Запах в помещении тяжелый, пропитанный стариной и пылью, но тепло от хорошо натопленной печи создавало ту минимально необходимую атмосферу уюта, ради которой ваша банда изредка навещала хозяина лавки. Топил помещение старый ревматик на славу, так, что даже на цокольном этаже было тепло в самые холодные месяцы Дасквола. Сам Фитц, высокий и жилистый дед с жидкими седыми волосами до плеч и бритым лицом; кожей, вздыбившейся рытвинами и мелкими шрамами от ожогов. Он посмотрел из-под густых бровей водянистыми глазами на Бориса и прокаркал:
– Опять нажрался? Когда работать будете? Крышу мне залатаете с первого заработка, а то сидите в моём подвале, как тараканы, только жрёте и срёте.
Тут стоило вспомнить, что у Фитца был, прямо скажем, не ангельский характер, но за его показной грубостью скрывался острый ум и настоящая криминальная чуйка.
– Что? Призраков ловить? Профессию решил сменить? Сынок, в призрачное поле глядеть, это не кошельки у старушек подрезать. Ты смотришь в поле, поле смотрит на тебя. У шепчущих повадки меняются, когда они начинают духов в каждом закоулке замечать. В погреб спустился – там призрак. С гондолы свесился в канал – призрак из грязной воды смотрит. Над очком сел, а в трубе чей-то дух завывает.
Фитц снял с решётки над печкой синий пузатый чайник и разлил его содержимое на две грязные эмалированные кружки.
– Для начала, сынок, тебе нужен крюк. Палка с, ты не поверишь, крюком и искровым устройством в древке... Не помню уже имени его, дубины стоеросовой. Работал по молодости с одним дурачком, который пытался на призрака петлю с участком оголённого медного провода набросить. Дважды он электроплазму призрака спалил полностью, а на третий навернулся на ровном месте и сам себя зажарил.
Антикварщик клекоча загоготал, затем закашлялся тяжко и громко втянул в себя грибной чай из кружки.
– О чём я... Да. Крюк нужен. И ловушка. Сложный сосуд из свинца снаружи и кварца внутри, в который ты запихнёшь мятежную душу. Это всё солидные инвестиции, и я могу за некоторую маржу достать для вас эти инструменты.
Он снова громко отпил из кружки, кинул её на стол и закатал рукав шерстяной рубахи на высохшей руке. Вдоль всего его левого предплечья протянулся бледный шрам от ожога.
– А ещё, нужны яйца. Ты никогда заранее не знаешь, кто ответит на твой зов. Даже молодые призраки могут быть весьма опасными противниками...
Старик вернул рукав на место, разлил новую порцию пойла по кружкам и подошёл к столу, на котором Борис уже разложил все трофеи банды.
– Солидно. Косметичку чью-то ограбили?
Он взял кинжал, покрутил в руках, стукнул пальцем по прозрачному навершию, прислушался. Затем, зажал камень в ладони и коснулся лезвия кончиком языка. Отдёрнулся.
– Интересно... Сдаётся мне, это искровый нож. Гондольеры такими пользуются. Призрака можно замедлить или спугнуть ударом этой приблуды. Хорошая вещь, хоть и требует тщательного ухода... Могу купить этот клинок за две монеты.
Следом, он поднял пузырёк с коричневой маслянистой жидкостью. Открыл пробку, понюхал, взболтал.
– Что это? Масляная краска?
Фитц заткнул негнущимися пальцами пузырёк и протянул руку к сердоликовой булавке. Замер на секунду. Румянец проступил на его выщербленном лице, а само оно медленно искривилось в непритворной ярости.
– Вы что, тупые? Вы с этой вещью по городу ходили? Посмотри! Нет, ты всмотрись в это дерьмо!
Указательный палец старика жёлтым ногтем тыкал в булавку.
-
Ох, неплохо...
-
– Опять нажрался? Когда работать будете? Крышу мне залатаете с первого заработка, а то сидите в моём подвале, как тараканы, только жрёте и срёте.
<3
|
После того, как все закончилось, и настала пора расслабиться, на Дипломата накатили эмоции. В письме Ревкину, которое вынес из пансиона Сдоба, говорилось о том, что некто, явно принадлежащий к тому же народу, что и Борис, собирается мстить за войну. Это навевало воспоминания. Проклятая война... Она отняла лучшие годы парня, параллельно сделав его таким, какой он есть сейчас. Было ли этом благом или проклятьем? Наверно, всего понемногу... Устал ли он от этой войны? Однозначно! Что делать, если господин Д. из письма осуществит свои планы? Может быть, он уже этим занят? Может, он уже это сделал? И что это значит для самого Джексона?
Пожалуй, если уже всё сделано, то ничего... Если же планы незнакомца приведут к новым вооружённым столкновениям... Думать об этом не хотелось. Жизнь в военное время идёт по совершенно иным правилам. Бедные люди, мародёрство, человек человеку волк... Сложное и бесперспективное существование. Хотелось всё-таки чего-то большего. Собрать деньжат, открыть своё дело, жить в своё удовольствие... Завести гроссбух с записями о прибылях... Долбаная книжка! Ну как он так её зашифровал?! Скотина!
С другой стороны: если что-то случится, то оно случится без его желания. И вместо того, чтобы стенать и жаловаться на судьбу, лучше быть готовым принять её удары. Пока воспоминания о законченом были ещё свежи, Дипломат решил попрактиковать свои навыки. Как он здорово тогда вскрыл замок! Уже сейчас, анализируя произошедшее, он понимал, что сработал на пределе возможностей. А надо было, чтобы подобные проблемы решались автоматически. Что ж, значит, надо просто повторять, пока не станет получаться. Как все-таки удачно, что лавка Фитца так похожа на пансион Лауры! Судьба - штука переменчивая. Иногда она бьет тебя по яйцам. Иногда - отбивает "пять".
Но помимо тренировки вставал также вопрос: чем ещё заняться на досуге. Борису было маятно. Особая карта из колоды Харальда жгла карман. Плотские удовольствия прельщали мужчину, а дата, указанная на обороте, заставляла вновь и вновь обдумывать необходимость посещения злачного места. Что могло происходить там каждое пятнадцатое число? Какая-то особая оргия? Если да, то пропусти Джексон ее сейчас - придётся ждать ещё целый месяц. Можно ли было себе такое позволить? А если там не оргия? Если вдуматься: бордель едва ли работает шесть дней в году - им деньги делать надо. Значит, у старикана была там какая-то сходка? Возможно, встречался с клиентами... Или с этим самым Д..
Тогда есть ли смысл идти? Вот придёт он (Борис) на место. Подельников Ревкина в лицо не знает. Паролей тоже. Только засветится. Если вообще до дела дойдёт... А может, и на шмар отвлечётся и поминай, как звали! Нет, пожалуй, ещё не настолько ему было хреново, чтобы уходить в загул... Но пятнадцатое число... Зараза! Ладно, сделаем вот что (в голове бандита возникла гениальная идея)!
Заключалась она в следующем: навестить Смитти, перетереть за жизнь и попросить его сделать для Бориса какую-нибудь следящую штуковину. Что-то такое, что можно было бы спрятать в борделе и, когда придёт новое пятнадцатое число, получить информацию о посетителях и об их делах. Разумеется, интерес был лишь в этом, а не в том, чтобы слушать, как люди сношаются, вы не подумайте! Были у Джексона и иные идеи. Но что из этого можно было реализовать - неизвестно. Надо было обсуждать на месте.
|
Окончание Фазы 1.Мбанга, Ворона, Игла.Втроём, вы сбежали по набережной. Берег здесь укреплён древесными балками, почерневшими от времени и воды. Шаткий настил, по одну сторону от которого рос мшелый кирпич приземистых домов, а по другую – чёрное зеркало устья Даска, иногда он жалобно скрипел, но всё-таки выдержал на своём деревянном хребте даже здоровяка Мбангу. Прошло ещё несколько минут в пути. Поднялся встречный ветер, унёс с собой любые отголоски казённых свистков и грубых голосов, и привёл им на смену новые звуки. Город пробуждался после сонного часа Шёлка: в квартале от вас слышен стук копыт козлиного кэба; кто-то горланил матросскую песню у паба, что открылся на цокольном этаже ночлежки; в открытых ставнях над вами орала разухабистая тётка на непоседливых детей. Вы остановились перевести дух в каком-то замусоренном дворике, в тусклом свете единственной лампочки под ржавым кованным козырьком. Джо Чеппелл мёртв, на этот раз окончательно, а весть об этой смерти к утру облетит все Морщины и, конечно же, достигнет Вороньего Гнезда. Были и более насущные мысли. Кто-то пытался оттереть засохшую кровь с ладони, а кто-то стоически терпел мигрень – закономерную цену за огромные ментальные усилия мистика. Игла же молча извлекла гильзы из своего прекрасного пистолета от Т&С, спрятала их в карман плотных брюк, махнула устало рукой на прощание и растворилась в тёмном переулке. В салон за своей долей она так и не вернулась. Вы ещё встретите похожую девушку, однажды: у моста на Шесть Башен она будет плыть в гондоле, одетая в платье и пуховую шаль, с театральной маской в руках. На окрик она не обернётся, гондола скроется под мостом, и след девушки-солдата затеряется в вечной ночи. Может это и не она вовсе? Утром, когда вы, отмывшись от крови и беспокойного сна, пришли в "Узор У'дуаша", вас навестила Лисса. В этот раз без сопливых мальчишек в кепи, собственной персоной, в сопровождении двух своих ворон в пышных пальто, да с залихватски подкрученными усами. – Я слышала, что в деле оказался замешан призрак. И вы сожгли его, а Чеппелла буквально расчленили. Что ж, право слово, терпеть не могу призраков. И не удивлена, что они облюбовали тело этого гадёныша... Лисса подняла руку и сделала властный жест указательным пальцем. Один из ворон, рябой мужчина со шрамом на щеке, идеально дополнявшим его желтозубую улыбку, снял с пояса ещё два уже знакомых вам зашитых кошелька и кинул их на стол. – Здесь ещё две монеты. Плата за непредвиденные риски, ведь Вороны щедры к друзьям и беспощадны к врагам. И я разрешаю вам работать в Морщинах. Но... в лихой час, вспомните о Чеппелле и не повторяйте его ошибок. Лисса отвернулась, сделала шаг к выходу, но вдруг замерла на секунду и кинула своим обаятельным хриплым голосом через плечо: – Раз вы ладите с призраками, загляните ко мне через неделю. Возможно, у меня будет для вас новая работа. Если хотите о чём-то спросить Лиссу, пока она не ушла, спрашивайте в >КОМНАТЫ САЛОНА "УЗОР У'ДУАША"Сдоба, Дипломат, Тарантул.Не дожидаясь обречённых коллег, Сдоба решил профессионально спастись вместе с дорогим гроссбухом. Позади раздавались выстрелы, ревели у входа в пансион свистки и синие, многоголосью облавы не было конца. У приставной лестницы движение округлого плаща заметил легавый, вперил в Иохима удивлённый взгляд, потянулся свободной рукой к табельному пистолету. И, вдруг, заорал во всю глотку, так, что у Сдобы, наверняка, душа ушла в пятки. Выстрел, другой, аж уши заложило – плотный синий не обращал на тебя внимание, а вёл огонь по полупрозрачной фигуре Косички. Обыкновенные пули вырывали всполохи пара из призрачного тела. Разъярённая Косичка влетела в фигуру синего плаща, тот с каким-то уж совершенно диким воем качнулся и улетел на приставной лестнице куда-то вниз, на мощёную камнем улицу. Теперь Сдоба бежал по битой черепице и гнилой пакле в гордом одиночестве. На Зольном переулке Иохим спустился с мостков к набережной, оглянулся подозрительно по сторонам, протиснулся сквозь погнутые ржавые прутья одного из выходов ливнёвки в канал, и по ней, уже в полной безопасности, чувствуя себя как преступная рыба в вольной воде, вор отправился к самому далёкому от пансиона выходу из древних катакомб коммуникаций Дасквола. Борис и Тул метнулись по коридору на лестницу, затем преодолели ещё один пролёт, лихо перепрыгнув старика в отключке. Позади топтали и грозили оружием каждой затаившейся тени синие плащи, впереди слабым уличным светом манило слуховое окошко на чердаке. Не без труда преодолев люкарну, беглецы выбрались наконец на крышу пансиона. Свобода! Никого вокруг, только дождливое небо над головой. По знакомому уже маршруту Борис повёл за собой Тула, вдоль гнилых мостков и плесневелых крыш. Под ногами, на улице шла какая-то борьба, мерцали искрами крюки бронзовых масок, но вы не обратили на гвалт внимание – важен сейчас только успешный побег. На пересечении Зольного и Башмачного переулка вы слезли с верхотуры, поймали проезжавший мимо кэб и укатили из Морщин в сторону Доков. Через несколько часов банда собралась в убежище под антикварной лавкой. Что удивительно, в полном составе, без, казавшихся уже неотвратимыми, потерь. Сдоба развязал шнур на драгоценном гроссбухе, перелистнул одну страницу, другую. Весь текст представлял собой подобную мешанину из сковского алфавита, аккуратно заполненную буквально в каждой строчке добытой книги: 13 вещъеф. юьжычбе з. а рёошежяыц личятзянви. 20 ш
24 гйстнё. лрън ефющжрзц, бътатьефпохвещдаи ъьчудбн, фббзь. 15 ш
35 гйстнё. чрёфиъщ, щжъ, ъжд апырюбе уйщю. (къщид ээбаюц!?) 12 с
36 руыщаь. буфпб, щэщдн, хщьчсцяо щябжтлвб. 10 р
52 ытгдлж. ртяс щачгуф, чюивфацочт вауя ипн ъижэбужэ хщоьежан, сча авеоэых. 6 м
54 шытзою. биэзе, тптёеоя нл бцкиьецд. 15 ы
56 ъънпцх. жчщёох, лбвсь, зечыцоээ юз эиупчдр. 16 м
58 шытзою. боьъ идъъдр, дёесашхя шйэоо, шдръчуо юьёодбе. 3 р
60 ытгдлж. и., ыуаррр дуёуыскфл птяэисл. 160 г
3 пдъцчею. буфпб, щэщдн, зрт ааьинсй цэ у'пйеьо, "эхрфх" н "ооъънщсо пэадс". 23 ш
5 бепчпът. чяцхо, кбецихтющхзшытсом бонйэоо. 3 ъ
11 аачяжиб. ясюэя, зтясдн. юефдци юз мвйортялл. 15 г
14 пдъцчею. вуфт схлшех, дыббеюс нл бцкиьецд тщф мяэцоэч жичс. 30 с
17 оощюври. змъюдй, бтгжэ, вдлфцтцй ххрф. 17 г
19 пдъцчею. вйзч оырпэйха, цжкьежяу юхзьхисчшю. 82 м
25 ццрмртз. д., шыь дъй ёабцтм. 120 ы
28 шхлфшйц. щьил, ьехм, аахтяучоо рбоьян мц аюхфжухо. 50 ъТеперь нужно решить, что делать с книгой. Если отдать её сразу Призракам, те, несомненно, будут довольны. Если удержать её на день, скопировать загадочные листы, заказчики наверняка заподозрят подвох. Но ради этого гроссбуха люди готовы были пролить кровь. Да что там, вы сами пролили кровь ради него... Может, стоит оставить оригинал себе? Вдруг вы найдёте ему применение? Пока Тулу наспех перевязывали предплечье, Борис в своём кармане нащупал коробок. Тот самый, который уронил старик, а он, Дипломат, подобрал в коридоре. Потянул бечёвку, аккуратно приоткрыл трофей – чёрт знает, какие ещё шалости хранил в своём пиджаке Ревкин? Внутри коробки колода стёртых игральных карты. Все засаленные, выцветшие, несомненно дешёвые... кроме одной.  У неё на обороте адрес "Шесть Башен, переулок Костей, дом 16. Альянс неземных наслаждений, каждый пятнадцатый день месяца". От карты исходит слабый запах. Парфюм? Афродизиак? Всем. Начинался новый день. Вы встретили его иначе. Кто-то из вас стал немного богаче, кто-то немного опытнее. Вы заявили городу о себе, и пусть он пока отреагировал слабо, нехотя, без интереса, но всё-таки отреагировал. Начинался новый день, и вы встретили его живыми, полными своих тёмных надежд и коварных планов. В острой печатной вони Чернильного переулка, где мальчишки воробьиной стаей несутся за сумками свежих дасквольских газет, или в суете Ночного рынка, где лоточники бойко впаривают свой полулегальный товар анонимам под театральными масками, вы уже начали готовиться к новому делу. Свежая пресса: Эхо Доскволя, ежедневная скандальная газетёнка, по две чешуи за номер:  Под катом фулл, 400 кб.Имперские Ведомости, еженедельная правительственная газета, старейший рупор Империи в Даскволе:  Под катом фулл, 400 кб.
-
Сексуально!
Вообще, очень серьёзная подготовка к игре, да ещё и всё делается ради того, чтобы игрокам было удобно. Высшее качество, я считаю.
-
Это охренительно!
-
Круто-круто...
-
Хорошая работа мастера.
|
|
|
Круг I.В первый базарный день месяца Суран, в час цепей*, когда на Ночном рынке можно встретить только пьяниц и зазевавшихся лоточников, столь редкое чистое небо над восточными районами Дасквола разрезала электрическая дуга. С сухим треском рвущейся мешковины она превратила водонапорную башню сталелитейной фабрики в дымящиеся щепки, подожгла битум на крышах мастерских Колриджа и растворилась в воздухе без следа. Тем же утром, в тупике на станции Гаддок путевой обходчик обнаружил товарный вагон из Винтерхолоу, буквально разорванный пополам неведомой силой. Сталь обшивки была похожа на растёкшийся парафин, а на настиле дымился труп с расплавленным же свинцовым цилиндром в руках. На допросе испуганный обходчик вспомнил две низкие фигуры во вспышке разряда, бежавшие через насыпь в сторону Колриджа. Шли дни, на рынке среди привычного многообразия масок стали всё чаще мелькать бронзовые маски надзирателей, а слухи о происшествии на станции обросли уж совсем фантастическими подробностями. Коллективное бессознательное фабричных рабочих выпустило на улицы Дасквола заморского демона из Североса. мстительное существо, привезённое контрабандистами на электропоезде и похожее на тяглового козла с человеческим лицом. Нашлись свидетели, которые видели его фигуру сквозь разряд электроплазмы в тот злосчастный базарный день. Задумавшись о превентивных мерах, активные граждане разгромили лавку с северосскими сладостями у Вуали и сбросили в канал её хозяина, истошно матерящегося на языке хидрати. Восстановив таким образом справедливость, город вернулся к повседневной рутине. ____________________________  Минула ещё одна неделя. Кто-то из вас остановился у прилавка с безделушками, одного из многих в районе Ночного рынка, погруженный в мысли о новом начале. Предприятие авантюристов из комнаты под антикварной лавкой заручилось помощью банды Маржетты Вейл. После обретения логова и специального снаряжения через контрабандные каналы, ваши возможности опьяняли. Из сладких грёз вас вырвал игривый смешок. Рядом с прилавком остановилась пара: на ней – голубое парчовое платье и шаль; на нём – изящный твидовый костюм-тройка. У обоих лица скрыты одинаковыми театральными масками. Рука женщины под рукой у мужчины, рука мужчины на рукояти пистолета за поясом. – Не двигайся, просто слушай. – Произнёс мужчина мягким баритоном. – Они же такие дерзкие, будь настороже. – Проворковала женщина. Даже намётанный глаз не отличил бы эту пару от подобных им гостей из Брайтстоуна, что стыдливо прячут своё любопытство за масками на полных порока улицах Ночного рынка. – Мы те, кого местные зовут Призраками. Мужчины с золотой пчелой в лычках считают себя хозяевами рынка, но это не так... – Вас четверо, мы знаем ваши имена. В жизни бы не подумал, что Фитц и Маржетта так рискнут после нашего отказа. – Мужчина насмешливо фыркнул. – Сделанное не воротишь. Как же нам договориться? Кровь вредит бизнесу, испуганные обыватели чаще думают о своих словах и поступках, закрывают сердца от незнакомцев и ставни перед сном... – Всё можно уладить. Докажите, что вы серьёзно настроены. – Помните молнию в базарный день? Мы знаем, кто виноват... – Не только мы. В вагоне нашли тело некоего Харальда. Сковлан, мерзавец, контрабандист из трущоб Данслоу. Уже больше десяти лет он достаёт всякие омерзительные вещи... – Мистические вещи... – Опасные вещи для мистиков и коллекционеров со всего Дасквола. Видимо, очередная безделушка погубила старика. Да и чёрт бы с ним. – О душке Харальде мы знаем две вещи. Во-первых, он всю жизнь работал один. Во-вторых, он не отличался хорошей памятью и вёл гроссбух. Каково же было наше удивление, когда прошёл слух, что старик перед смертью нанял себе двух молодых подмастерьев! – На днях к нашим друзьям пришла девчушка лет двадцати. Мужской костюм, плащ, волосы заплетены в две тонкие косички. Она предложила скупщикам гроссбух Харальда за десять монет и назначила встречу в пансионе у Толстой Лауры, неприметном местечке на востоке Морщин. Здание пансиона похоже на лавку Фитца, не ошибётесь. На первом его этаже Лаура держит дешёвую закусочную для докеров и рабочих. Встреча назначена в закусочной, через шесть часов. – Скупщики продали девчонку нам, с потрохами. А мы страстно желаем этот гроссбух, но не можем работать на улицах Морщин – это старый уговор с хозяевами тех улиц, и мы ценим своё слово. Большая книга размером с кодекс церкви Экстаза*, в красном кожаном переплёте – принесите её нам, и мы признаем вас... – Ночной рынок признает вас. – Нам не важно, что случится с людьми мёртвого Харальда. Они глупы. Гроссбух в их руках, всё равно, что тлеющие угли. – женщина рассмеялась. – Не удивлюсь, если они залегли в одной из комнат пансиона. Удачи! Женщина сделала прощальный жест, мужчина кивнул; вместе они сделали шаг и растворились в толпе Ночного рынка. Вам же не оставалось ничего, кроме как вернуться в логово и поведать о встрече партнёрам.
|
|
Это должно было кончиться по-другому. На кого бы не охотилась полуживая, полужелезная девка с пропитым голосом, это явно была не Ева. Наоборот, Ева могла ей в этом помочь, заработать деньжат и, чем черт не шутит? - обрести пусть временного - иных у Евы больше не было - но союзника, в этом жестоком мире. Но все эти возможности пошли прахом, рухнули как карточный домик - после слова "зеленая"...
Может быть, мексиканка и не имела в виду ничего конкретного. Но для тревожного, снедаемого изнутри внутренним расколом сознания Евы этого оказалось достаточно. Она настолько привыкла прятать свое истинное лицо под маской колдовства, так привыкла полагаться на силу, дарованную ей самим Сатаной, что почти и не мыслила себя в отрыве от нее. А тут ей с ходу заявляют о том, что ее видят сквозь личину. Есть от чего запаниковать. И Ева запаниковала...
Стоило ей отпустить вожжи, как их немедленно перехватила Убийственная Шутка. У которой был готов универсальный ответ для любой ситуации... Мексиканка еще пыталась ее урезонить, воззвать к разуму колдуньи - но в ее пальцах уже появились призрачные карты. А сама Ева - сама Ева она оказалась за карточным столом из диковинного синего сукна, смотря в глаза своей сопернице, которой оказалась... Убийственная Шутка собственной персоной. Как так вышло, что две части одной личности стали играть в карты друг против друга? И кто из них должен был победить, чтобы творимое колдуньей заклинание удалось? Ничего не понимая, Ева открыла пришедшие ей карты - и увидела только две пары - два валета и две дамы, словно слившихся в страстных, противоестественных объятиях. Окружающее пространство разорвал ехидный хохот Убийственной Шутки. Одна за другой она перевернула свои карты, показывая ошеломленной девушке флеш из пиковых карт. Ева смотрела на это и не могла поверить. Она... проиграла? Или победила? Кто же победил в этой партии?
Ее сомнения разрешила сама Шутка, перегнувшись через стол и впившись в ее губы поцелуем - горячим, словно раскаленное клеймо. Вне себя от адской боли, Ева дернулась было, чтобы прекратить это мерзкое действо - но вместо этого провалилась обратно в реальность. На ее губах еще горел, словно свежий ожог, след поцелуя дьявола. Она чувствовала, что пережив это, что-то утратила. А то, что мексиканка наводила на нее свое противодилижансное орудие, явственно говорило о том, что ее заклинание не удалось. Она едва успела хлестнуть коня, надеясь уйти от удара, как прогремел взрыв...
В себя Ева пришла уже в дорожной пыли, с ушибами и ссадинами по всему телу, почти полностью оглохшая. А мексиканка все еще была жива, и что-то говорила, что Ева никак не могла разобрать... Собравшись с силами, она вновь обратилась к Дьяволу... Который, для разнообразия, покладисто поделился мощью, позволяя Еве усилием воли вздернуть нахальную южанку над землей. Она ожидала сочного "шмяка", который должен был превратить врага в лепешку... но вместо этого мексиканка на глазах ошеломленной колдуньи вбила руку в землю и уцепилась за что-то, что позволило ей удержаться на ногах. А в следующую секунду выставила в сторону Евы руку с выдвигающимся блоком стволов. Вспышка выстрелов, резкая обжигающая боль, от которой помутилось в глазах...
То, что последовало за этим, было невозможно описать. То, что приходит на смену боли. То, что встречает тебя, когда ты пересекаешь тонкую грань, отделяющую тех, кто "еще", от тех, кто "уже". Зыбкое межвременье, чуждое и одновременно... родное. Пустота, в которой нельзя понять, где кончаешься "ты" и начинается "оно". Где невозможно сойти с ума, потому что само понятие "ум" бессмысленно. Возможно, для кого-то это - путь, который ведет к окончательному финалу. Возможно, именно здесь заканчивается дорога всех, кто переступает черту. Никто из них не вернулся, чтобы рассказать об этом.
Но Еве... Еве это удалось. Когда ее разум уже погружался в липкое, обволакивающее безвременье... Что-то не дало ему раствориться. Сжало в комок все, что осталось от ее личности, заставило дергаться, пытаться как-то вырваться... А затем - потянуло... Не "вниз", и не "наверх" - он просто почувствовал, как жадные щупальца того, что можно было назвать "смертью" медленно, дюйм за дюймом выпускают добычу. А дальше был полет. Полет без направления - просто ощущение головокружительной скорости, от которой в мире живых все окружавшее давно бы растворилось в бесконечной круговерти. Круговерти, которая закончилась так же внезапно, как началась.
Постепенно пустота вокруг стала меняться. Сперва Ева ощутила... жар? Словно вновь обладая кожей, она почувствовала, как со всех сторон ее окружает жар, заставляющий открывать рот и высовывать язык, в тщетной попытке охладиться по-собачьи. Стоп, рот? Язык?! У нее вновь есть тело?! Забившись, словно птица в силках, Ева изо всех сил попробовала пошевелить хоть мускулом, но тело - если оно у нее было - не слушалось. Оно действовало само, словно подчиняясь какому-то другому разуму.
- СМОТРИ.
Голос, казалось, шел отовсюду и эхом отдавался в ее голове. Повинуясь его воле, веки девушки поднялись сами, позволяя ей видеть окружающий мир. Хотя, видеть было особенно нечего. Жар, который она чувствовала, исходил со всех сторон. Но что бы не давало его - оно не давало света. Напрягая зрение, Ева силилась разглядеть хоть малейший источник огня. Но могла различить лишь движение в темноте. Словно что-то вокруг нее со всех сторон двигалось, перемещалось и текло.
Неожиданно перед глазами появился источник света. Томная фигура, казавшаяся лишь силуэтом на фоне бьющего в глаза ярко-алого света, скрывавшего все ее черты, зависла перед Евой и скрестила на груди руки. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это почтил ее своим визитом.
- ГОВОРИ.
- Т-тыыы... меня надул!!!
Вскрикнула Ева, преодолевая сопротивление непослушных мышц рта, едва-едва согласившихся подчиняться ее командам.
- НЕУЖЕЛИ?
Невозмутимо ответила темная фигура.
- Ты обещал силу! Власть! Мощь, которая и не снилась другим колдунам!!!
Продолжала кричать Ева, выплескивая в сторону князя тьмы всю боль, что она успела накопить.
- И ТЫ ЕЕ ПОЛУЧИЛА. НО НЕ СУМЕЛА УДЕРЖАТЬ В РУКАХ. ОТКУСИЛА БОЛЬШЕ, ЧЕМ МОГЛА ПРОГЛОТИТЬ.
- Это нечестно!!! Ты обманул меня!!! Подставил!!! Дал мне умереть!!!
- ТЫ УМЕРЛА УЖЕ ДАВНО. ЕЩЕ БУДУЧИ В РУКАХ ХЕЛЬСТРОММА. Я ЛИШЬ ЗАКОНЧИЛ ТО, ЧТО ОН БЕЗУСПЕШНО ПЫТАЛСЯ СДЕЛАТЬ.
- И что с того? Теперь я мертва, ты нарушил уговор!
- ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ ОБРАТНО. СИЛЬНЕЕ И ЛУЧШЕ ПРЕЖНЕЙ. ПОЛУЧИШЬ ЕЩЕ ОДИН ШАНС ПОКАРАТЬ СВОИХ ВРАГОВ. ИСПОЛЬЗУЙ ЕГО С УМОМ.
________________________________________________________________________________
Проснулась Ева от того, что ей щекотало ноздри сухой травинкой. Вздрогнула, не желая открывать слипшиеся веки. Но травинка оказалась настырной, не желая дать девушке спокойно отдохнуть. Нехотя разлепив веки, Ева перекатилась набок, чтобы принять более удобную позу...
Лучше бы она этого не делала. Голова словно взорвалась феерверком боли, который, впрочем, длился всего несколько секунд. За это время Ева вспомнила все, что с ней произошло. Безумную попытку нападения на раскусившую ее мексиканку. Взрыв снаряда под копытами коня. Поток дроби, летящей прямо в грудь, тяжкое безвременье... Когда она открыла глаза, ее ждало два удивительных открытия.
Во-первых, она была абсолютно целой. По крайней мере, для человека, словившего лицом поток дроби из гатлинг-ружья. Ошупав себя, она поняла, что единственной раной, оставшейся на ней, было пулевое отверстие под левой грудью. Смертельное для любого человека, оно, тем не менее, совершенно не болело и даже не кровоточило! Разве такое вообще возможно?
Во-вторых, Ева была абсолютно голой. Ушлая мексиканка не постеснялась содрать со своей жертвы даже исподнее белье и шелковые чулки, которые наверняка превратились в решето после всех этих выстрелов и падений. О том, чтобы оставить ей коня или припасы, речи тем более не шло.
От накатившей на нее ярости и обиды девушка изо всех сил стукнула кулаком по земле, на которой лежала - и едва не вскрикнула, почувствовав как рука легко провалилась в сухую твердую землю, словно она была водой. Пошуровав рукой внутри земли, она извлекла из нее кулак и попробовала вновь опустить ее на землю. В этот раз пальцы нашли твердую преграду. Повторив опыт несколько раз, Ева поняла, что может по собственному желанию становиться полностью нематериальной, способной проникать через твердые предметы и даже внутрь них.
Однако, девушка быстро спохватилось. У нее было не так много времени, чтобы играться с собой. Нужно было понять, куда делась мексиканка со всем ее скарбом. И еще нужно было поесть... Хотя бы кусок сырого мяса...
|
|
Странное было чувство – вот так вновь окунуться в то, что составляло ее жизнь столько лет. Теплый свет, шумные голоса, в задних рядах кто-то крикнул «Тише там!», кто-то отругнулся и возникла стремительна невербальная дискуссия на тему искусства. Какая-то часть мозга фиксировала происходящее, но по большей части девушка и музыка вновь слились вместе. Как будто проснулась от странного сна, где она не пела о приключениях, а сама влезла в них по самые эти самые…
Это была иллюзия, но иллюзия приятная, вот так вернуться к нормальному (для разухабистого барда) образу жизни. Однако Ульрика не могла побороть беспокойство, чем там закончатся переговоры в башне. Рану на руке девушка тщательно залечила прежде всего, и не только потому, что та мешала бы играть… Так что Ульрика более-менее сосредоточилась на основной задаче – поработать над имиджем Баки.
Разогрев публику несколькими веселыми песнями, девушка перешла к основной теме. Песня была не слишком серьезной, тоже приправленной смехом. О парне из деревушки в глубине лесов, голенастом и вихрастом, то простоватом, то с хитрецой, который отправился в столицу, и стал оруженосцем отважного рыцаря. О том, как отважный оруженосец со своим бьющим без промаха арбалетом несколько раз спасал и катара, и всю командую. Ульрика в этих местах добавила юмора, мол, вот они рыцарь в блестящих латах, священник, ученый маг и сыщик отважно ввязываются в бой. И дело плохо, но тут, откуда ни возьмись, выскакивает хитрый оруженосец и клац-клац-клац, отстреливает всех врагов. И когда отважные герои сразили-таки злобного мага, но почти все полегли, верный Эйден отправился принести вещи погибшего рыцаря и историю о храбрости и горестях обратно, к семье павшего катара… Ульрика решила объезжать тему Данска и Мордова на кривой козе десятой дорогой, по личности мага прошлась иронически и без деталей. Сказано – злой колдун, значит злой колдун. Черная мантия, цыплячья шея, впалая грудь, бледная рожа. Ей нужно было не напугать, а вызвать улыбки. Но на последнем куплете мелодия, придерживаясь общей темы, стала плавней, более печальной. Юный Эйден, глотая слезы о павших друзьях, направлялся в сторону рассвета, рассказать родным павших о потере и героизме…
Когда отзвучали последние ноты, Ульрика приглушила струны. Внезапно на нее накатило, хотелось не то ,что расплакаться, завыть в голос от всего пережитого. Бард уронила голову на грудь, чтобы волосы упали на лицо и мысленно влепила себе изрядную пощечину. Это был священный закон цеха – представление должно продолжаться. Скрутило живот, за сценой пожар, в доме покойник, на улицах чума – пришла играть, так играй. И пальцы вновь вспорхнули над струнами, вызывая легкую, веселую мелодию, Ульрика легонько толкнула ногой мальчишку с конюшни, который сегодня аккомпанировал с бубном (то не в склад, то в лад), и музыка взметнулась, легкая, ритмичная, под которую хотелось танцевать.
Когда наступила пора исполнителю передохнуть и приложиться к кружке, девушка постаралась подъехать к хозяину с расспросами о здешних порядках. Мол, что за человек тут капитан, сильно ли суров, и что, кстати, за тема с женщинами, которым нельзя в башню.
-
...но тут, откуда ни возьмись, выскакивает хитрый оруженосец и клац-клац-клац, отстреливает всех врагов...
Угу, так и было...
-
Хорошее представление
|
Оставив оружие товарищам по отряду, Бахрам сразу после приземления направился в сторону инопланетного корабля. Пройдя аллеей вдоль ограды кладбища, он легко обнаружил саму "тарелку" по яркому белому свету из открытого люка в боковой части обшивки. Две фигуры, ростом с ребёнка лет двенадцати, стояли у входа, сжимая в руках что-то отдалённо похожее на пистолеты. Из головы были непропорционально велики, даже больше, чем к взрослого человека, а руки и ноги напротив, очень худы. Встреть Бахрами их в другой обстановке, он мог бы принять пришельцев за узников лагеря смерти, настолько истощенными выглядели тела. Сквозь открытый люк виднелись внутренности тарелки: светящийся янтарным сиянием столб в центре аппарата, и вокруг него - ещё четыре фигуры пришельцев. Внутри было довольно тесно, но ещё два-три человека вполне бы поместились.
Фигуры у входа не двинулись с места, но Бахрами услышал, как к нему обращаются на родном языке
- Ты пришёл. Ты хочешь усыпить меня. Какой в этом смысл?
– Я точно знаю, что ваше вторжение представляет угрозу мне, моей семье, стране, планете. Вы - враги, и опровергнуть этого не пытались. Если я захвачу живого противника, мы узнаем о вас достаточно, чтобы суметь защитить свою родину. В этом есть смысл.
- Мы сейчас в одной мысли, солгать невозможно. Я понимаю тебя. Мы хотим присоединить вас. Наши повелители хотят этого, вы можете быть против. Наука есть божественное. Мы изучаем ваши тела, ваше желание изучать - священно. Ради изучения я готов пойти с тобой, но мои люди должны уйти. Укажи путь.
Бахрам резко остановился, замявшись в попытке вглядеться в исхудавшие тела инопланетян.
– Прежде я хочу знать, чем обусловлено то, что ты идёшь на такое. Если ваша миссия представляет для нас большую угрозу, чем твоя сдача - пользу, то я не смогу согласиться, зная об этом. Но если вы сможете доказать, что твои действия обусловлены только желанием защитить своих подчинённых, я гарантирую тебе их уход. Клянусь своей честью.
- Мы прибыли, чтобы дать оружие и знание этим землянам. Мы дали их, наше дело завершено. Мы хотим уйти. Я иду на это не ради людей, а потому, что ты заявил священное право.
– Что же, хорошо. Если ты отправишься с нами на нашу базу, твои люди могут уйти. Покинь тарелку. Тебе должно быть известно, что я безоружен. Своим людям я прикажу опустить оружие.
- Я иду. Дайте нам время, мои существа не тронут вас.
Послышался (теперь и в самом деле - ушами) глухой лязг металла. Одна из фигур, та, что стояла за янтарного цвета столбом, выронила свое оружие, и вышла из тарелки по направлению к Бахраму. Рухани каким-то шестым чувством понял, что пришелец просил его о получасе передышки.
- Я в твоей власти. Моё имя: Коооамд Уио. Теперь ты можешь изучать меня.
|
|
|
Где-то далеко, словно бы на другой планете ещё раздавались выстрелы, взрывы, крики людей и рычание волков, но для Сэм, утонувшего в глазах белого волка, всего этого уже практически не существовало...
– Почему ты прервал связь?! У меня отлично получалось! Я управляла им ты видел? Мы стали одним целым!
Сэм, совсем молодая, ей ещё не исполнилось и пятнадцати, тощая, нескладная, хрупкая и неуклюжая. Даже хуже чем она сейчас.
Подземный ангар, где находится она и её собеседник, огромное помещение, потолок которого теряется где-то в темноте, по большей частью наполненное обломками и мусорам – все что здесь было ценного уже давным давно вынесли. Кроме разумеется Марка Второго, гордо возвышающегося в центре, глядя в никуда и ожидая своего пилота. Свою душу.
И собеседник Сэм, старый шаман Майкл Соул. Нещадно дымя сигаретой, он со скальпелем и отверткой колдует над разъемом на шее у юной души, пока она лежит на операционном столе, несколько неуместно смотрящимся, на заброшенном складе военной техники (пускай даже никакой военной техники, тут почти и не осталось).
– Я знаю, девочка. Я знаю – Посмеиваясь в густые седые усы отвечает старик – Никто и не думал отбирать у тебя, право пилотировать Марка. Ты все делаешь прекрасно. На самом деле... так, потерпи, сейчас будет немного больно... так вот, на самом деле совсем скоро он будет полностью твоим.
– Правда?! Я справилась?! Я прошла?! – Сэм не в силах поверить своему счастью, и даже чуть приподнимается со стола, в попытке заглянуть в глаза Майкла, чтобы проверить не смеется ли он на ней... и резкая вспышка в боли в шее, тут же портит для нее этот торжественный момент – Ай-ай-ай! Осторожнее, старик!
– А ты не вертись! – Криво усмехнувшись щербатым ртом, шаман откладывает в сторону инструменты своего ремесла и помогает подростку подняться на ноги – Но да, ты прошла. Теперь ТЫ будешь Джаггернаутом – Он тяжело вздыхает но через мгновение вновь широко улыбается, потрепав Сэм по голове – Я слишком стар... и глаз уж не тот и слух... и реакция. Честно признаться думал что уже не найду себе замену. Но ты... ты именно то что я искал.
– Я прошла... – Его собеседница кажется и не слушает старого шамана, ещё не успев отойти от восторга и полностью погруженная в свои мысли – Броня Древних теперь моя! Я новый Джаггернаут!
– Броня древних, ха! – Презрительно сплюнув на пол, Майкл делает последнюю затяжку и потушив сигарету об ладонь отшвыривает её в сторону – Не повторяй за остальными эти глупости. Марк Второй это гораздо большее чем просто броня и я думаю ты это знаешь, хотя пока и не знаешь как об этом сказать.
Эти слова привлекают внимание подростка и она вскидывает голову глядя на шамана с таким искренним изумлением, что становится сразу ясно – слова старика попали в цель
– Больше чем просто броня... – Повторяет Сэм и это звучит не столько как вопрос, сколько как утверждение
– Именно – Серьезно кивает в ответ старый колдун, с оханьем опускаясь на освободившийся стол – Видишь ли, девочка... есть два вида людей. У одних тела слабые и хрупкие сделанные из плоти и крови, а души прочные, но незримые и нематериальные. Пока они живут их тела изнашиваются, затем умирают... а затем их души ищут новые тела (если конечно им удастся избежать Вихря). И так одна душа меняет множество, множество тел, и так это происходит у большинства людей. Но есть и другие. Такие как мы. Как я и ты... и Марк, да. Нас меньше, намного меньше, но мы существуем. Наши души сделаны из мяса и кости, они слабые, хрупкие и несовершенные. Они стареют и однажды... однажды они умирают. Но наши тела... наши тела сделаны из прочного металла, способного выдержать давление многих веков. Наши тела могучи и почти неуязвимы. И когда одна душа покидает наше тело и умирает, то другая приходит ей на замену. Ты же знаешь о чем я говорю, верно Сэм? Пока ты здесь... вне Марка, все... словно бы ненастоящее. Не имеющее значения. Твоя прошлая жизнь была пустой и лишенной смысла и полной поисков чего-то, причем чего именно ты сама не знала. Когда ты не в нем, ты слаб, тебе страшно и мир вокруг полон угроз и лишен цвета. Но когда ты там... внутри... – Майкл глубоко вздохнул, сложив руки на коленях, переплетя сухие узловатые пальцы и не отрывая взгляда от неподвижно застывшего механического исполина перед ними – ...когда ты там, мир обретает краски. Когда ты там ты силен, ты непобедим, ты неудержим. Но главное, когда ты там, ты... ты чувствуешь себя как единое целое.
– Как... как единое целое... – Эхом отзывается Сэм, тоже не отрывая глаз от могучего металлического монстра. Старый шаман говорит о том, о чем она так часто думала, но никогда раньше не могла облечь в слова – Подойдя к Марку, она касается ладонью одной из огромных ног исполина, а затем неожиданно прижимается к ней щекой к холодному металлу и закрывает глаза. Майкл прав, это больше чем просто броня. Это её вторая половинка, которую она так долго искала и только сейчас нашла.
-
Душевно, душа моя...
-
Вот годно, кстати
|
Дом
Дом № 13 по улице Садовой выделялся среди соседних безликих "хрущёб", будто коршун в стае воробьёв. Неизвестный архитектор, которому купец I гильдии Марьян Орентьевич Коготь заказал "хоромы, чтоб не хужей, чем у графьёв", видимо, был большим поклонником Росси. Или Трезини. Фасад трёхэтажного каменного здания на уровне второго этажа опоясывали крошечные балкончики, забранные ажурными решётками. Каждый балкончик с двух сторон подпирали атланты с такими измученными лицами, что хотелось немедля подставить им плечо. С высоты третьего этажа на прохожих скалились с маскаронов жуткие рожи и вовсе не поддающиеся идентификация. Один автор знал, кого здесь изобразил.
После революции дом занимали различные учреждения, а потом часть его отдали под квартиры, первоначально для работников этих самых контор, а затем, кому придётся. К последней четверти двадцатого века он обветшал, давно требовал капитального ремонта, но держался молодцом, всё ещё поражая воображение своими огромными потолками с остатками лепнины и окнами в пол этажа.
Подвал
Подвал был огромен, разветвлён и извилист, в его переходах ничего не стоило заблудиться так, что о твои высохшие кости случайно запнутся лишь через сто лет, спустившись за картошкой. Дети любили здесь играть. Каждая квартира имела в подвале свой закуток, а каждая семья, в свою очередь, в закутке персональную полочку и угол, где хранили помимо картошки бледные капустные кочаны, банки с переросшими огурцами, варенье из смородины и солёные грибы.
Чердак
Антагонистом подвала выступал чердак. Обширное пространство, не разделённое никакими перегородками. На чердак вели пожарные лестницы из обоих подъездов, заканчивающиеся люками. По чердаку вполне можно было перебраться из одного подъезда в другой, не выходя на улицу. Здесь сушили бельё, фасоль и складировали разный хлам. Дети любили здесь играть. Сверху, из пожарного окна, выходящего на Садовую, славно было стрелять в прохожих фасолью.
Чёрный ход
Парадным фасадом дом выходил на Садовую, а чёрный ход из обоих подъездов вёл во двор. Чёрный ход был завален сломанными велосипедами, колясками и старыми шкафами. Дети любили здесь играть.
Двор
Двор с одной стороны был ограничен тыльной стороной дома № 13, с другой общежитием № 7 по улице Брониславы Лопоухой, между домом № 13 и общагой слева тянулся забор школы № 5, а справа угольные гаражи. Угольные гаражи так назывались, потому что, когда в доме № 13 ещё было печное отопление, в них жильцы хранили уголь. А сейчас хранили только дрова для титана. Дети любили здесь играть. Ещё во дворе имелись лавочки, бельевые верёвки, сломанные качели, песочница и вишня. Под вишней соорудили столик. Дети, наверное, любили бы и здесь играть, если бы взрослые не любили здесь пить пиво и забивать козла.
Маньяк
За гаражами видели маньяка. Говорили, что он кого-то изнасиловал и растерзал на части. Но кого - неизвестно.
Квартиры
В доме № 13 было два подъезда. Весь первый этаж первого подъезда занимал гастроном. На втором этаже размещались квартиры № 1, 2 и 3, на третьем квартиры № 4, 5 и ЖЭК. Часть помещений ЖЭКа занимали кружки: кружок макраме, кружок хорового пения дома ветеранов труда и кружок эсперантистов. Эсперантисты собирались на полулегальном положении, их каждый год грозились выгнать.
На первом этаже второго подъезда разместилась аптека. Напротив неё находилась оптика. Между ними имелся большой холл, в котором на Новый год ЖЭК устраивал ёлку для жильцов дома № 13 и соседних домов, относящихся к домоуправлению. На третьем этаже второго подъезда располагались квартиры 7, 8 и 9, а на втором квартира 666.
Квартира 666
Квартира 666 занимала весь второй этаж. В ней аж 14 комнат и комнатушек, огромная, в пол квартиры, кухня и совмещенная с туалетом ванная. Изначально это была квартира № 6, но у машинистки из ЖЭКа в тридцатые годы заело каретку. Машинистку расстреляли, но исправлять не стали – страна экономила бумагу.
Большую часть кухни изначально занимала печь. Когда печь сломали, заменив на балонный газ, образовалось много дополнительного пространства. Туда могли бы влезть все холодильники, но, например, у старухи Коготь холодильника принципиально не было, зимой она держала провизию на кухонном балконе, а летом питалась яблоками, грушами, огурцами и помидорами с чужих огородов. Что не съедала - закатывала на зиму.
В ванной имелся титан. Его растапливали дровами, когда собирались мыться. Чтобы не растапливать каждый раз титан, некоторые жильцы ходили мыться в душ котельной школы № 5, кочегары пускали всех желающих за бутылку самогона в месяц.
В коридоре висел телефон. Параллельные аппараты стояли у некоторых жильцов и в комнатах, что было удобно - не нужно каждый раз выходить в коридор. У старухи Коготь в комнате аппарата не было, поэтому, чтобы подслушать, о чем говорят по телефону, она выходила в коридор.
Матрёна Игоревна Коготь
Больше всего на свете старуха Коготь любила ходить на поминки. Она ходила на поминки ко всем знакомым. К незнакомым тоже ходила. Там хорошо кормили. Старуха Коготь приносила с поминок пирожки и конфеты, и всегда угощала ими детей. Она занимала две комнаты, одну из которых уступила жиличке, а во вторую никого не пускала и ночью запирала на ключ. Боялась воров и шпионов.
Жильцы
Они сами о себе расскажут.
Жуткий крик
В три часа ночи из комнаты старухи Коготь раздался жуткий крик, который перебудил всю квартиру 666. Именно в этот момент началась наша история.
-
Машинистку расстреляли, но исправлять не стали – страна экономила бумагу.Лоооол!!!
-
Как всё амосферно. Захотелось быть в этом месте ребёнком и хулиганить.
А это просто шакарно: Машинистку расстреляли, но исправлять не стали – страна экономила бумагу
-
Отлично.
-
Дети любили здесь играть.
станет цитатой :))))
Машинистку расстреляли, но исправлять не стали – страна экономила бумагу.
Рыдаю :)))))))))))
|
Войдя в заведение, Чарли сразу же забыл о своих недавних терзаниях. "Вот, а не зря говорят, что Запад уже не такой дикий, как раньше!" — отметил он про себя. Пианино! Сцена! Еще небось и представления дают.
Представления на западе были примитивными, кое-кто даже назвал бы их убогими, но зато как блестели глаза у дам и как неподдельно радовались кавалеры в зале каждому па. Это не Филадельфия! Наденешь смокинг, припрешься с родственниками в оперу: сидишь, сидишь, слушаешь, как они трели свои выводят. Такая тоска. Три часа пройдет, а потом достанешь часы, щелкнешь крышкой — окажется, двадцать минут и то еще не просидел. А потом окинешь взглядом зал — и у всех такое лицо, как в Церкви в самом начале отпевания. Господи! Нет уж. "Слава Богу, я опять в молодой и бойкой стране." Тут хоть биение жизни, так сказать. Простые эмоции.
Чарли снял шляпу, повесил ее на вешалку, учтиво поклонился даме и проследовал к стойке, на ходу доставая золотого орла, который и брякнул на стойку.
— Добрый день, как поживаете. Виски с содовой, пожалуйста.
Задав несколько вопросов и покивав, выслушивая ответы, Чарли спросил еще кое-что.
— Звучит просто прекрасно! Стало быть у вас сам мэр играет! Что за чудное заведение! Тут и маршал, и доктор, и кого только нет! Замечательно! А вот что я хотел у вас спросить. Я бывает, сам поигрываю, так, по чуть-чуть, для возбуждения аппетита, что называется. Но терпеть не могу, знаете ли нечестной игры. Само собой, я не о той достойной компании, которая собирается у вас, и видно, что у вас заведение первейшее, тут такого не позволяют. А вообще, в городе, ну мало ли сядешь после сделки перекинуться. Где уж точно не стоит играть? Не подскажете? Ну, или конкретные персоналии какие, чтобы не нарваться случаем на шулера, знаете ли!
Чарли выкатил на стойку еще парочку орлов.
— Кстати, милейший... А что ж это я? Как ваша фамилия? Чудно! Не поможете ли мне еще в одном деле? Вон там сидит дама и явно скучает. Чтобы сделать правильный конэссанс, как говорят в Париже, мне нужен, так сказать, заход. Не могли бы вы отнести ей еще один коктейль, что-нибудь... Что-нибудь поинтереснее, чем то, что она пьет сейчас. И сказать, что ей это послал мистер Паркер... хотя нет! Скажите что просто послал "тот джентльмен", а дальше я сам. И, само собой, жаркое для моего компаньона.
Приятно было быть при деньгах и изображать бизнесмена, живущего на широкую ногу. Хотя зарплата у маршалов не то чтобы такая, чтобы можно было разгуляться. Это батенька прислал. Спасибо ему. Хоть он старый, скучный, желчный старикан, а сына не забывает. Что б я без него делал?
"Да все то же самое, только не так красиво".
|
Хорошая драка всегда приводила Сигурда в состояние благодушное и даже немного расслабленное. Неважно, получал он раны или нет - воин или умирает, или становится сильнее. Если ты сегодня взял чужую кровь, значит день не прошел зря.
Вот только поспать и поесть спокойно дикарю не дали. Темное небо окрасилось огненным заревом. Козлобой раньше не участвовал в таких боях, но что делать с огнем, начавшим пожирать шкуры за пределами каменного очага - знал любой ползунок.
- ГООРИИИМ!!!! - зычно заорал Сигурд, срываясь с места одним большим прыжком и кинулся к водопою.
Водопой был у входа в дом, он хорошо это помнил - совсем недавно поил Мясо из лохани для скота. Зачерпнув два кожаных ведра, дикарь широким взмахом вылил воду на стену, но этого было мало. Так просто огонь не сдатся. Но и Сигурд тоже не сдается! Снова наполнить и вылить, и еще... могучие руки работали, как лопасти мельницы, быстро опустошая лохань у входа в дом.
В глазах дикаря мелькнула новая мысль, и вместо того чтобы лить воду на стену снаружи, он кинулся с полными ведрами внутрь, в большой дом. Нельзя отдать огню ни единой шкуры, иначе его не победить!
- ГООРИИИМ!!! - заорал он снова, чтобы на дороге никто не стоял. Влетев на второй этаж, забарабанил в двери комнат
- ГООРИИИМ!!! ПООЖАААР!! - рев Сигурда мог бы и мертвого, наверное, поднять.
Увидев в одной из комнат лежащего Иохима, дикарь тут же окатил спящего целым ведром холодной воды и заорал, влетев в комнату:
- ПООЖАААР!!! ПОДЪЕООМ!!! ГООРИИИМ!!!
Нечего тут валяться, пока настоящие мужчины борются с огнем! И то, что сам Сигурд с огнем по сути уже справился, не могло лишить его удовольствия разбудить посреди ночи жирного труса с бегающими глазками, которого горец сразу невзлюбил.
Пробежав до конца этажа и залив вторым ведром пару случайно залетевших в окна угольков, мужчина выбежал вновь на улицу и пробежал вокруг дома, чтобы убедиться, что больше нигде нет даже самого маленького огонька, только после этого позволив себе вернуть ведра в лохань, в которой практически не осталось воды.
Когда его пришла благодарить хозяйка дома, Сигурд оценил женщину - широкая, крепкая! Благодарность женщин он всегда принимал охотно, и даже смыл с рук сажу и пот, зная что женщины не любят когда воин не помылся, каким бы охотником он не был.
Вот только... вместо благодарности хозяйка сунула мешок желтых камней, которыми разве что из пращи бить белок хорошо, и ушла. Желтый камень тяжелый, мягкий, шкурку не портит. Но Козлобой не охотится на белок! Зачем ему желтые камни? Опешивший горец тупо стоял, пытаясь понять, что же с этими людьми не так, но в итоге лишь пожал плечами - у всех свои обычаи. Камни хотел было выбросить, но все же сунул в поясную суму, вдруг кого понадобится пришибить так, чтобы не помер. Мешочек хороший, тяжелый и маленький, таким по голове тюкнешь - и все, можно вязать добычу.
|
Вместо откровения на Клинта навалилась темнота. Тяжело навалилась, увесисто. А затем он открыл глаза... и увидел мертвецов. Домино с раскуроченным черепом. Изрешеченный пулями Дум-Дум. Из неподвижного изваяния экзоскелета свисает убитая Сэм. Обгорелые, скрюченные черные костяки, но Клинт знает - это Лемье и Блюз. Роуз, высунувшая синий язык, с неестественно вывернутой шеей. Корявый, нелепый и жалкий труп Баки. И Джерси, мерно качающийся на ветру, повешенный за шею на старой электроопоре. Мертвый. Как и все...
Вырвал из кошмара все тот же Джерси. Живой, вонючий, слюнявый. Смотрит тревожно в лицо хозяину - эй, ты чего? ты куда? не надо туда ходить! Клинт обнял псину за шею, отметив машинально, как руки дрожат. Зарылся лицом в густой мех, пряча влажные глаза.
- Я тут, тут, приятель. Никуда не пойду. Спасибо, друг.
Ну и накатило, ммать. Никогда его так не накрывало. Как чувствовал, что одни беды от дряни этой, и вот, пожалуйста. Клинт нервно огляделся, но никто кроме Джерси, кажется, не заметил, как вдарило парню по мозгам. Все на месте, все целы... Кроме Баки и Мясника. Но раз все целы, то и с этими двумя, наверное, все в порядке?..
Браун все так же жевал свою котлету, будто не замечая, как пускает слюни бледная девочка-мутант.
- Ну ты и свинота, Браун, - сообщил ему Клинт. - Не видишь что ли, что она жрать хочет? Обязательно так демонстративно харчи свои точить? Держи, мелкая, - протянул девчонке еще одну галету, чувствуя, как жадно провожает глазами лакомство Джерси. Ну еще бы, это ведь были его ништяки. Такая она, сука-жизнь. Спасаешь хозяина от опасности, а он вместо благодарности скармливает твои печеньки какой то лягушке. Пес отвернулся, ушел в дальний угол автобуса и принялся громко обиженно сопеть.
Не обращая внимания на скорбные вздохи Джерси, Клинт присел рядом с жующей девочкой. Протянул руку, медленно.
- Мы друзья, понимаешь? - сказал он, стараясь говорить предельно искренне. - Я - тычок себя в грудь - Клинт, человек. Это - Джерси, собака. А это Браун, свинтус. Мы хотим помочь. Здесь - показал пальцем на свое бедро, примерно в то же место, куда девчонке попала пуля, - болит сильно, да? Мы поможем. Больше не будет болеть, - погладил место воображаемого ранения ладонью. Ты только не бойся и не сбегай, ладно?
|
Несмотря на то, что вопрос был задан в пустоту, он не остался без ответа. Сигурд был хорошим охотником, и не так далеко уходил на улицу, чтобы не услышать слов о Великом Духе. Дикарь вернулся в общую залу - практически бесшумно, что казалось удивительным на первый взгляд для такого громилы, но лишь на первый. Горец был ловким и опытным охотником.
- А почему сам Великий Дух пролил свою кровь до последней капли? - так же негромко ответил он, вновь садясь на скамейку лицом к огню.
Вопрос, платить эльфам или нет, дикарь вообще пропустил мимо ушей. Не его это дело - обсуждать чужие запасы. Что его, то его, он сам это возьмет, а на чужое никогда даже не смотрел.
Короткий выход на свежий воздух, под сверкающее темное небо, окончательно настроил дикаря на миролюбивый лад. Сейчас он вспоминал старых вещунов племени, желая продолжить память о Барсах.
- Две руки зим тому назад, в горах начался мор. Духи ветра гневались на племена и снега было столько, что стада гибли, срываясь с ледяной корки, полностью покрывшей скалы. Как на самой заре мира, пока Великий Дух еще не разбил ледяной панцирь взмахом своих крыльев. И когда еды не стало совсем, к вещуну Барсов пришли воины Ястребов. Они сказали - мы с вами единой крови! В наших пещерах нет еды, в грудях наших жен нет ни капли молока, наши ползунки уже не вырастут и не станут мужчинами. Дайте нам еды!
- Знаешь, что ответил старый вещун? Он сказал Ястребам - разве у Ястребов нет охотников, чтобы добыть еду на охоте? У Барсов есть еда, потому что мужчины Барсов лучшие охотники в этих скалах. Но у Барсов мало еды. Если Барсы дадут еду Ястребам - что будут есть Барсы? Тогда ползунки Барсов не доживут до тепла. В грудях жен Барсов не будет молока. Об этом ли Ястребы просят Барсов?
- И тогда воины Ястребов сказали - если Барсы не дадут еды, Ястребы возьмут её силой. Здесь будет охота Ястребов. Они схватились за топоры, и убили четырех воинов Барсов. Но у Барсов была еда, а у Ястребов нет. Мужчины Барсов были сытые и согретые, а мужчины Ястребов шли к пещерам Барсов по гиблому льду. Мужчины Барсов перебили всех Ястребов. Это был мой первый бой. Первая кровь, которую взяли мои руки, была кровью охотника Ястреба. Сильного мужчины, но ослабленного голодом и холодом. Он был вдвое больше меня. У меня не было тогда ножа - ползункам не дают острого оружия. Но были руки, ноги и зубы. Я обхватил его руками и ногами. Он всаживал мне нож в бок, раз за разом, надеясь стряхнуть с себя. А я грыз его шею зубами, глотая горячую, теплую кровь, пока он не упал без сил. В пещерах Барсов тоже было холодно, и ползункам доставалось мало горячего питья. Это был хороший бой.
- А после того, как последний удар был нанесен, вещун Барсов сказал - теперь у нашего стада будет еда до самого тепла. Мы разрубим тела павших на части и накормим наше стадо. Тогда все Барсы доживут до тепла. Так и случилось. С тех пор не было в скалах больше Ястребов. Но Барсы прожили еще целых две руки полных зим.
- Великий Дух отдал свою кровь, потому что не желал жить в одиночестве. И мы точно так же готовы лить любую кровь - и свою, и чужую, ради тех, с кем преломляем хлеб. Мой меч - твой меч. И этот меч возьмет кровь любого, кто поднимет оружие на сидящих со мной у очага этой ночью, будет ли у него зеленая, белая или черная шкура.
Сигурд покосился на лежащего в углу орка, убедившись, что тот все еще связан. Надо будет заняться им, перед сном. Потом последний раз поменять повязки - он чувствовал, как утихает зуд. Сигурд был крепким мужчиной, и царапины на нем заживали быстро, как бы много их не было.
|
Ох ты ж емое... Оно, конечно, понятно, Джуниор подсознательно чуял, что запихнуть его намерены в какую-нить задницу, где вообще нет черных... но увидеть своими глазами задницу мира под названием "Албания" все равно было шоком для ЮАРовца. Ни одного небоскреба. Ни одного черного. И снег... Мать его, сколько снега!!! Для Джуниора, который до этого видел снег разве что на шапках далеких гор да в фильмах, на подлете к аэродрому показалось было, что его привезли в снежную страну, где он немедленно замерзнет насмерть. Но, по счастью, его страхам не суждено было сбыться. Да, было холодно - но не смертельно. Чуть теплее чем в самую суровую зиму его детства.
Сама "контора", куда его направили, поражала воображение двумя вещами. Во-первых - соотношением размаха с количеством персонала. Если для Джуниора было привычно видеть, как семья из десяти человек ютится в хибаре на пару комнат - до свержения апартеида было еще и не такое - то здесь два десятка полноценных этажей и недавно отстроенный цех занимали от силы полсотни рыл. Даже банды черных, захватившие деловой центр Йоханнесбурга по уходу белых, как правило, столь большие куски старались не отхватывать - это ж задолбаешься своих собирать, а уж оборонять от всяких залетных...
Вторым, что поразило Джуниора в самое нутро, была феерическая беспечность, царившая в организации. Ну откатали пальцы, дали по брошюрке - и все? В местах, где вырос Джуниор, где воровство было не просто нормой жизни, а основным способом существования, за любым типом, впервые зашедшим на хату, следили во все дыры и обязательно кого-то приставляли чтобы не учудил ничего. А тут... одно из двух - или все уже своровано до них, или на выходе с базы вас ждет колючка, охрана с собаками и обыск почище, чем в тюрячке. Сходство с местами лишения свободы усиливала и выданная форма - ни дать ни взять тюремный шмот, разве что покрасить зажидили.
Местный шишка к которому их в итоге привели, оказался, внезапно, не накачанным белым воякой с генеральскими звездами и луженой глоткой, а вполне себе мирным типом в свитере и очках. Пока он задвигал перед ними пафосную речь, которую Кид из-за акцента и собственного не самого лучшего английского понимал с пятого на десятое, выходец из ЮАР приглядывался к остальным собравшимся - как выяснялось, его новым товарищам по банде.
Выглядело все это очень печально - в банде не нашлось больше ни одного черного. Вообще же "команда по спасению мира" выглядела так, будто ее набирали исключительно из белых, но с расовыми квотами. Один черный, один азиат, один араб... и даже один русский, если судить по жуткому акценту, памятному Киду по фильму "Красная Жара" со Шварцем. А наиболее угрожающим выглядел мощный дядька в бейсболке с американским(?) флагом под козырьком. Вторым по угрозе Кид поставил инвалида-юсовца по имени Ягер, снабженного натуральной механической рукой.
По ходу речи главнюка Джуниор пару раз вздрогнул, когда речь зашла о пришельцах. Так вот, значит, кем был тот серомордый хрен с бездонными буркалами... Может, стоит сказать, что он еще умеет, кроме как прожигать танковую броню? Да ну нахрен. Полюбасу то, что нужно, этот белый хер уже знает, а выдрючиваться - так это белое сборище его на смех подымет. Поэтому, когда вопросы закончились, Джуниор сам, по примеру остальных, вытянул в воздух пятерню.
- А когда нам стволы выдадут... сэр?
Не то чтобы он собирался прямо сейчас кого-то валить... Просто в отсутствии ствола, пусть даже самого распоследнего самопала, любой выходец из Соуэто чувствовал себя неуютно.
|
|
|
Работа в торговой лавке "Отто и Матеуш" кипела. Двое помощников, обливаясь потом, таскали тяжелые мешки и ящики в тайный погреб, а сам Матеуш строго следил за ними поверх очков в тонкой золотой оправе, периодически черкая что-то в пухлой учетной книге.
Неожиданно дверь затряслась от грубого стука.
- Именем закона! - глухо рявкнули снаружи.
"Началось," - обреченно подумал купец и робко проблеял:
- У нас учет!..
- Ребята, ломайте, - отозвались из-за двери.
- Не надо ничего ломать, уже открываю, - вздохнул Матеуш и поплелся к двери.
Внутрь стремительно зашел высокий хмурый тип в вороненой кольчуге, за плечом которого торчала длинная рукоять меча.
- Так-так, - произнес он, с отвращением разглядывая царящий в лавке кавардак. - Припасы, значит, укрываем? В военное время? Имя!
- Матеуш, господин. Это не...
- Неважно! - отрезал черный тип. В руках его появилась тонкая книжица в красном переплете. Он раскрыл ее и сообщил: - Согласно указу барона Элдрона Третьего от числа такого-то, укрывательство и спекуляция товарами в осажденном городе приравнивается к государственной измене как деяние, подрывающее обороноспособность города, и, следовательно, помогающее врагу. Наказание за подобное деяние... - Черный тип строго посмотрел сверху вниз на купца.
- Эм..Штраф? - испуганно спросил Матеуш.
- Смертная казнь! - резко оборвал его черный, и торговец вздрогнул, колыхнув обьемным пузом.
-...Но поскольку город еще не в осаде, на первое время можно отделаться штрафом. - закончил черный тип.
Он еще раз окинул заведение критическим взглядом.
- Значит так, вот это... и вот это я забираю.
- Это же грабеж! - попробовал возмутиться Матеуш. - Виго, Арчи, за что я вам плачу?!
Арчи и Виго переминались с ноги на ногу у очередного ящика, всем своим видом демонстрируя, что для драки с подобными типами им платят явно недостаточно.
- Правильно, сынки, - кивнул черный. - Сразу видно, соображаете, на чьей стороне правда. Буду рад видеть вас в ополчении. А пока хватайте ящик и грузите его вон в ту телегу, рядом со входом.
- Я буду жа...- предпринял последнюю попытку торговец, но черный снова его перебил.
- Кому? Барону? На то что защитники города не могут питаться воздухом? Вытряхни золото из башки, Матеуш. Думаешь, сумеешь договориться с орками, если они возьмут верх? Знаешь, чем они тебе заплатят, если возьмут город? - Черный тип в мгновение ока выхватил меч и грохнул им об стойку, разрубив учетную книгу напопалам. - Вот этим! А все, что отделяет их от тебя - он приблизил лицо к перепуганной физиономиии купца, - это я. Я и другие люди из ополчения. Понял?
Он отвернулся и пошел к выходу, пряча меч в ножны. У самых дверей обернулся и добавил:
- Подумай лучше о налогах, которые барон наверняка скостит тем, кто добровольно сдал припасы в пользу города, когда мы его отстоим. Смекаешь? Мотай на ус, Матеуш, и Отто передай. А счет за логистические издержки мы позже пришлем.
Дверь хлопнула.
Матеуш сипло выдохнул и сполз в кресло, глядя на останки учетной книги.
- Ну, а если подумать, пониженая налоговая ставка – это не так уж плохо...
-
Хорошая дипломатия.
-
Солидно...
|
-
Акцент хорош!
-
Акцент чёткий, да...
|
-
Как говаривал один эмигрант, который стал рейнджером и слег потом в бою с апачами:
- Ни в чёх, ни в сон, ни в вороний грай…, - после чего следовали совсем непечатные выражения
О, да, я тоже слышал про этого парня...
|
-
А ты хорош :D
-
Нот бэд!
-
С козырей зашел!
|
|
- Испытуемый Вилкерсон, явиться к руководителю эксперимента через двадцать три минуты. Иметь с собой боевой комплект.
Что его ждет? Это ненужная мысль. Его ждет проверка боевого комплекта и несколько минут медленной ходьбы. Нарочито медленной, чтобы не стоять столбом у двери.
- Испытуемый Вилкерсон прибыл.
- Хорошо, Винсент (он и забыл, что Винсент. Или это новый псевдоним? Да, пожалуй так. Принято.) Вы отправляетесь в Албанию. Еще один научный проект, не конкурент, скорее сотрудник. Но цели другие. О целях вам сообщат на месте, насколько известно мне - уничтожение некоего биологически модифицированного противника, вроде вас - но менее похожего на человека, и угрожающего людям как расе. Ваша задача в первые месяцы - установить контакт с командованием, получить доверие. Ясно?
Короткий кивок. Этот руководитель забыл, что Вилкерсон получил в том числе ментальные тренировки, и способен усвоить более одной задачи за раз?
- Ваши побочные задачи. Не допустить использования научного проекта Х-СОМ, в состав которого вы внедряетесь, в ущерб странам НАТО и их интересам. Выполнять задачи, доводимые через наших связных. Оповещать нашу организацию о продвижении Х-СОМ в их исследованиях. Ваша основная задача. На регулярной основе снабжать нашу организацию биоматериалом, полученным из тел врагов Х-СОМ. Организация Х-СОМ не должна быть в курсе происходящего. Вам разрешено использовать то оружие, которое вы получили в нашей организации, за исключением экспериментального. Это может не только выдать вас, но и указать на наше непосредственное участие, что недопустимо. Вы должны исполнять приказы командования Х-СОМ так, как сочтете необходимым, если эти приказы не противоречат вашей основной миссии. Постарайтесь изучить психологию бойца спецподразделений, вот книга. Имитируйте товарищеские отношения для повышения доверия в коллективе. Вас зовут Винсент, Винсент Вилкерсон, вы из Луизианы, рейнджер. Испытуемый Вилкерсон, вольно. Билеты до Тираны получите у коменданта общежития. И ещё одно. Этот медикамент, обскура, даёт краткий миг предвидения чего-то большего. В баллоне три порции, он замаскирован под средство от насморка. При угрозе обнаружения немедленно израсходуйте их в воздух. Хорошо, когда ты гражданин Америки с медстраховкой. Еще лучше, когда страховка расширенная. Хреново, если гражданин Америки с медстраховкой пасет душманов в Афганистане. Но все же врачи знают свое дело, и Габриэль выкарабкался. Левая рука, сожженная черт знает чем, теперь работала значительно хуже - потому как стала протезом. Но это считай легко отделался, потому как протез экспериментальный, с управлением от нейроимпульсов, и Ягер даже научился сжимать на нем пальцы. Правда, пальцев всего три, и они толстые, как сосиски, но работают! Капитан Бартоломью Риверс, а попросту Барт, зашел его проведать перед выпиской.
- Габриэль, тебе тут назначение пришло. Говорят, все еще годен, старина. Какая-то секретная организация. Обещают, что интересно. Отказаться... Вроде бы можно. Но там столько интела, что я бы на твоем месте не стал.
- Ясно. Чем заниматься?
- Чем ты занимался последние два года? Жать на курок, и смотреть, чтобы среди твоих не было трупов.
- А в чем интерес?
- Ну, мир посмотришь. Там Косово рядом, опять же...
- Барт, я в это не игрок
- Да успокойся, рядом - не значит "место дислокации". Европа вообще как вошь, куда ни ткни, везде рядом Косово. Мне говорили, тестируют новое вооружение. Тебя отправили ради проверки твоего протеза, ну и еще кое за чем. Вот, посмотри на этого паренька с фото. Винсент Вилкерсон. Он не из США, но... В общем, он будет косить под американца. Интел узнал, что этого парня готовили как какого-то спецбойца, с промыванием мозгов и еще черти-чем. В общем, он в твоей команде. Интел говорит, что он не опасен, но риски есть всегда. Их больше всего интересует, кто он таков, откуда, и в чем причина его эффективности. Сроки не обозначены, так что... Я тебе не говорил, но ты можешь вовсе этим не заниматься.
- Почему я, у них своих агентов мало что ли?
- Помнишь зеленый шар огня? Есть мнение, что противник будет вооружен той же хренью. Вот почему ты.
- Барт, ты убедителен, черт тебя дери!
- Поправляйся, Ягер. Может, еще увидимся. Шарик маленький.
Директор института просто так вызывать не станет, хотя Николай не раз был у него на личном приёме. Это случается, знаете ли, если директор - твой научный руководитель. Увы, научного в этом человеке практически нет, зато он смог заставить Николая защититься через два года, что редко кому удаётся. Интересно, что на этот раз? Опять план по РИДам провален?
- Николай Александрович? Присаживайтесь. Юлить не стану, вызвал вас с предложением уволиться по собственному желанию.
Что за чёрт? Неужели завотделом настолько съехал с катушек на почве карьерного роста, что видит угрозу вообще во всех?
- Простите, Константин Эдуардович, но я такие вопросы предпочитаю поднимать самостоятельно. И позвольте узнать, по какому поводу?
- Вы сами согласитесь, когда узнаете. Одного из наших сотрудников приглашают на стажировку в организацию Х-СОМ. Лазеры высоких энергий, атомная физика, технология перегретой плазмы - я могу ошибаться, но ваша диссертация была посвящена как раз этой области науки? Тот факт, что ваши товарищи работают в отделе мехатроники и кибернетики, тоже весьма кстати. В целом, этой организации требуется техник, в том числе для работы в поле. Возможен риск для жизни, но вы, насколько я знаю, живёте один? Да, пока что это звучит несколько неприятно и странно.. Тогда послушайте, кто ещё там работает техником. Thorlabs, CERN, MIT, Locheed Martin, Boeing, ИСС Решетнёва, приглашенные сотрудники Nasa и DLR, компании Fanuc и KUKA. И ещё несколько имён, возможно они вам тоже что-то скажут. На испытательный срок оклад $20 000 в месяц, далее - до 40. К сожалению, условием контракта является полная занятость, без совместительства. Частые командировки. Штаб-квартира в Албании, видимо, для снижения налогового бремени. Секретность коммерческая, вторую форму мы с вас снимем. Но я надеюсь, вы продолжите помогать родному институту? Подумайте, у вас неделя. Я рекомендовал именно вас, так как знаю по научному руководству, однако мне поручили самому подобрать вакансию. Разумеется, если вы откажетесь, мы будем рады продолжить сложившиеся трудовые отношения.
Тяжёлый выбор, и риск для жизни... Но, пожалуй, это самая реальная возможность получить работу в престижных организациях за рубежом, избежав унизительного доказательства того, что ты не верблюд. Через два дня Коля подписал контракт, и попрощался с родителями. Аэропорт, билеты через Москву. На пересадке останавливает таможня. Пройдемте.
- Николай Алексеевич? Документы, пожалуйста. Моё имя вам не требуется. Мы знаем, куда вы летите. Руководство поручило передать вам эти бумаги. Счастливого полёта! Зона получения оружия в аэропорту Тираны - справа от Красного Коридора.
Ничего не понимая, Николай уже в самолёте развернул краткое письмо, из которого следовало, что Родина надеется на его порядочность и не разглашение, а также сотрудничество в плане изучения новых технологий, и передаёт небольшой презент, использование которого желательно начать в пустом месте с бетонными стенами. "Презент" адаптирован для зарядки от сети 220В (2 часа) и автомобильного прикуривателя (6 часов), боезапас 30 выстрелов.
Выйдя из аэропорта Тираны, и отбившись от назойливых таксистов, Николай с удивлением распаковал то, что можно было назвать лишь одним термином. Боевой лазерный пистолет.
- Подойди, Джошуа. Тебе выпала большая честь, конклав нашего ордена сошелся во мнении, что именно тебе предстоит стать острием того клинка, что поразит зло. Ибо теперь мы готовы встретить врага рода человеческого в его истинном обличье. По крайней мере, именно это, хотя и более простыми словами, передал мне представитель светской организации Х-СОМ. Некая сила из-за пределов Земли угрожает людям. Стали пропадать мирные жители, в сельской местности находят изуродованных коров, а морской транспорт атакуют с воздуха неизвестные суда. Все это имеет одну цель - запугать мирян, и совратить их с пути истинного. Ты отправляешься помогать тем, кто борется с этой напастью. Но не забывай главного - Господь посылает нам испытания, не диавол. И главный враг спасения - мы сами.
- В своём служении тебе придётся убивать странных тварей, скорей всего, пришедших не с Земли, но с других планет. Но с тобой будут те, чья профессия - убийство. Твой же долг - сострадание к ближнему. Помни, что главная твоя задача - не допустить того, к чему хотят привести наши враги - к отпадению людей от церкви и от праведной жизни. Помни, что орудия диавола сильны, и велико искушение использовать их на благо добра. Но один неосторожный шаг - и добро это обернётся злом, ибо все дьявольское носит печать порчи. Засим благословляю тебя, брат мой,и вручаю меч. Легенды гласят, что он принадлежал сиру Персивалю, Паладину из Паладинов, соратнику Артура. Клинок перекован и обновлён, но чудодейственная сила его непорочна. С верой ты обретешь её, без веры же - это лишь музейный экспонат. Вера твоя крепка, пусть же клинок приведёт тебя к торжеству добра.
Очнулся Дламини уже в камере. Самой обычной камере самой обычной каталажки, которых Джунор успел повидать немало. Три дня его мурыжили, принося еду только когда он спал. Специально проверял — голодал почти сутки. Тут-то парень начал понимать, что он попал в переплет. Полиция в Йоханнесбурге почти не работала — вернее, работала, но исключительно на «взятковом топливе». И в каталажках старались никого не держать, выпинывая на следующий день. А тут... приплыли.
На третьи сутки его вытащили. Какой-то белый, в незнакомой форме, громко скомандовал:
- Дламини, на выход!
Ладно, прикладом не надо меня толкать. Сам дойду.
Прогнав через лабиринт коридоров, загнали в комнату для допросов. Здесь Джуниору тоже случалось бывать. И ждал его тут старый знакомый — Отис Мендель, шеф полиции их участка. Выглядел старый жирный взяточник откровенно нервно — словно это его сюда допрашивать притащили. Но он был знакомым, и главное — тоже черным, поэтому Дламини сразу взял быка за рога.
- Какого черта? Че это за хмыри? Че они тут командуют?
- Успокойся, Кид. Сядь. Ты свободный, тут без проблем. Но, ебать, как же я ржал. Ты избранный, парень. Понимаешь? Я думал, избранный у нас только президент, но теперь в нашей стране два избранных, и по странному стечению обстоятельств я, мать твою, ни за одного не голосовал! Вот, читай.
Мендель подсовывает распечатки мэйла. Куча "Fwd:" в заголовке, и такое впечатление, что он, Кид, выиграл в лотерею. В очень хреновую лотерею, потому что один из призов в ней — пуля.
- И че в итоге?
- Окей, парень, я знал. Знаешь, что будет, если ты согласишься? Вся районная братва, все твои дружки и те, за кого ты можешь замолвить словечко - все они выйдут по условке, если не на пожизненном. Остальные даже в тюряге будут жить, как дома. Как в Норвегии, мать твою. Я не шучу, у меня на этот счет тоже есть распоряжение. Не знаю, зачем ты всрался правительству, но они упертые, и не захочешь добром - разговор будет уже завтра. С, мать его, ЦРУ. Там ребята шуток вообще не понимают, ясно? Почему ты? Ебать, я знаю? Я просто коп со звездой, что мне расскажут? Я думаю, это как-то связано с тем, что ты и твои дебилы-кореша раскопали в том гребанном самолете. Кстати, тебя доставили одного — никто из вас, кошаков драных, больше не вернулся. А щас район оцепили похлеще, чем, мать его, Сэндтон. Ты понял, да? Белые охраняют этот гребанный самолет от других белых! Так что давай, не глупи, и подписывай согласие. Кстати, там неплохие деньги, 20 штук грина в месяц, 40 авансом. Бля, да я сам бы хотел там быть, но это сраная политика.
- А если нет?
- Пидора ответ! Но шоб ты тут не лез в залупу — от тебе козырь. У них твоя мамка, Кид. И мне четко сказали донести до тебя, что чуть что... Подписал? Окей. На выходе тебе расскажут, куда теперь идти. Удачи тебе, Кид. Больше всего на свете я хотел бы хоть раз, включая CNN, подавиться пивом, и сказать: "Мать твою, Уотерс, есть среди наших отличные парни!" Как знать, может, судьба даёт тебе этот шанс. Свободен.
День на сборы. Какой-то "пиджак" едет с ним в аэропорт. Перелет через всю Атлантику, опять пересадка, почему-то в вертолёт НАТО. Пиджак не отстаёт, как приклееный. Выдал визитку со значком ЦРУ, пластиковая, отдел "не твоё собачье дело, чей отдел". Разбитая взлетка, одноэтажный городок. Холодно, чёрт. Пиджак сдаёт его военным, и улетает. Дома ничего так, ну а база... Завтра увидим. Он наконец свободен, но куда ты денешься из албанского города, если даже не представляешь, где находится Албания?
- Я бы дал тебе хорошую пушку, сынок, но там, куда ты отправляешься, будет достаточно хороших пушек. Поэтому я дам тебе то, чего тебе не хватало. Нет, это не наркота, Бак. И не девки - этого у тебя всегда было в избытке. Это крест. Простой крест, наш распятый Господь. Ты можешь смотреть на меня, как на идиота, но тебе напомнить, почему ты едешь в международную организацию по борьбе с мировым злом, а не в тюрьму?
- Отец, я еду в Албанию. Ты сам-то знаешь, где это?
- О-кей, дядя Роджерс адвокат, но у него много знакомых прокуроров. Сколько лет ты хочешь, и в каком штате?
- Я сказал, что никуда не поеду?
- Нет, и это меня радует. Также ты не сказал, что станешь снимать крест. Знаешь, он иногда помогает. Доберешься частным самолетом из Португалии. Незачем болтаться в албанских терминалах, а у этого Х-СОМ есть свой военный аэродром. Помни о семье, Бак, а уж семья тебя никогда не забудет!
При пересадке в Лиссабоне к Баку подошел мужчина с армейской выправкой, однако же в гавайской рубашке и шортах. Зима в Португалии не слишком сурова, но все же... Хм, он мог быть одет более по сезону.
- Бакстер Риверс? О-кей, агент Фелпс, ФБР. В этом конверте - фотография человека, имя - Хинг Унгем Йонг. Впрочем, вы все равно не запомните, главное - он кореец. Узкоглазый. Будет работать с вами в одной организации. Вам поручено приглядывать за ним, и если увидите что-то необычное - рапортовать. Фото и адрес связного в Албании - в пакете. Вопросы? Да, за вами тоже приглядывают, не беспокойтесь. Привет от дяди Роджерса! Счастливо. Хинг спал в казарме. Часто ему снились не совсем обычные сны, и он уже научился их отличать. Но в этот раз все было по-другому, потому что героем этого сна был он сам. Такое впервые.
- Полковник, он, безусловно, хороший боец, но он ведь даже не офицер! Почему мы должны посылать именно его? За столом разговаривали двое, а Йонг смотрел на них как бы из стола. Из своего личного дела.
- Во-первых, он кореец. Избиратели любят, когда Америку представляют не только белые люди. Да, он не черный, но ведь вы знаете, Сеул, Пхеньян... Нам нужно показать, что США следят за процессами в регионе. Для нас важны все граждане. Во-вторых, интел сообщает, что в этом проекте смогут поработать с мозгами этого парня, и усилить уже имеющиеся способности. И, наконец, мы туда посылаем не только его, так что проблем не должно быть.
- Риски?
- Риски всегда есть, полковник. Главный из них состоит в том, что Йонга убьют. Остальные мы контролируем.
- Что ж, убедительно.
Проснувшись, Йонг уже не удивился вызову к командующему. На его вопрос "насколько вероятно, что меня убьют", офицер помрачнел, и хотел уже звонить начальству, но Йонг остановил: "я не видел этого. Я просто спросил". "Хинг, никто не знает. Никто."
Приказ есть приказ, Йонг собрал вещи и сидел на чемоданах, ожидая переброски в далекую Албанию. Или Аланию? Теребил в руках темный гладкий камушек, как будто поглощающий свет. Он помогал сосредоточиться, и напоминал о даре видеть сны. С ним было спокойней. Он говорил "Йонг, ты умрешь, но не сегодня. Не в этот раз". Офицерский клуб. Бывают редкие месяцы, когда служба отпускает - в основном такое проихсодит после поправки в госпитале. Бахрам постепенно входил в курс дела, интересовался текущей политической ситуацией, и просто общался с друзьями и сослуживцами, которых давно не видел. А вот с начальством он общаться не планировал - однако полковник Рустэм Хафир был иного мнения.
- Здравствуй, Бахрам. Церемонии оставь для службы.
- Не могу отучить себя отдавать воинское приветсвие, полковник.
- И не надо. Есть один разговор. На меня вышел один из парней AIM, это агентство по найму в горячие точки. Обычно мы не работаем с ними, нам своих проблем хватает. Но сейчас... Скажем так, это взаимный интерес. Они ищут опытных военных для найма в организацию по борьбе с каким-то высокотехнологичным врагом. Нет, это не связано с вопросами веры, но в некотором роде это джихад. Ты знаешь, у меня есть некторые связи с нужными кальянщиками... В общем, удалось выяснить, что организация Х-СОМ, для которой они набирают народ, противодействует чему-то внеземному, что угрожает всем людям на Земле. Более того, они уже сталкивались с ними, пусть не нос к носу - но достаточно близко для изучения. В полевой группе будут специалисты, может быть ученые, и бойцы. Рустам, Исламской революции нужно оружие. Не тысячи автоматов, но оружие сдерживания. Ты знаешь, какие проблемы у нас с ядерной программой. Возможно, когда-то... Слишком неопределенный срок. Эти "гости с небес" несут новые технологии, и Х-СОМ будет их исследовать. Если ты отправишься туда, у тебя будет шанс получить их, и помочь нам. Ты на хорошем счету на западе, всегда безупречен и честен. Они примут тебя, и тебе не потребуется обманывать или шпионить. Просто найди время и способ отправить нам что-то из того, что найдешь на задании. Или хотя бы его фото и описание. AIM хорошо платит, но это не главное. Ты нужен Родине, Бахрам. Понимаешь?
В тот вечер Рухани так ничего и не сказал полковнику. Хафир не давил, и оставил вопрос в воздухе, переключившись на другие темы. Но несколько дурных ночей спустя, Рухани сам отыскал Хафира, и выразил согласие.
- Ты настоящий сын Ирана, Бахрам. Я благодарен тебе. И Стражи благодарны тебе. Мне дали кое-что, оно может быть полезно. Не знаю, как оно сработает на твоих врагах, но люди от этой пыльцы засыпают на месте. Будь осторожен, не направь на себя. Вот, держи.
Хафир протянул Бахраму наградной пистолет, с его, Рухани, инициалами, и подписью "за преданность Родине" золоченой гравировкой.
- Это особая система, у предохранителя три положения. Третье - пыльца. Патроны с ней уже встроены в корпус, их не извлечь даже при чистке оружия. В остальном - это добротный ТТ, да послужит он тебе на правое дело. Да, и будь осторожен, дистанция поражения 10 метров. Задержи дыхание на минуту перед выстрелом, через минуту облако пыльцы рассеивается. Столь разрекламированная и таинственная организация не нашла ничего лучше, как разместить свою штаб-квартиру в Албании. Дыра дырой, даже не сразу поймешь, как туда добраться. Большая часть вновь нанятого персонала Х-СОМ прибыла на местных таксистах, благо аванс был выдан немалый. Правда, балканский колорит не давал о себе забыть, так что некоторые машины изнутри представляли собой роскошные квартиры, обитые коврами. На любителя. Впрочем, кое-кто прибыл прямо на взлетку военного аэродрома в городке Гйадер. Сам по себе аэродром был закрыт со времен свержнения Тито, однако сейчас его подновили, а у края полосы дежурил новенький F16. Демилитаризация как-то не задалась. Сам городок Гйадер оказался милым местом, расположенным в долине реки Дрин, в этих местах еще мелководной. На правом берегу Дрина, в невысоких холмах, раскинулись виноградники - основной доход местных жителей. В городе над одноэтажными домиками возвышались несколько мечетей, каланча, да пара бетонных высоток, со стороны выглядящих как санаторий, построенный во времена правления Тито. Февраль 99го выдался для Албании довольно теплым, снег хоть и лежал, но быстро таял, и местные предусмотрительно разворачивали на полях огромные простыни белого нетканого полотна, чтобы озимые не померзли. От этого с высоты город выглядел как огромный сугроб. На улицах не было заметно особого оживления, зато из каждого третьего дворика доносился запах крепкого кофе и выпечки, иногда перемежающийся терпким кябабным дымом. Местные держали множество мелких забегаловок, но, кажется, туристы еще не успели полюбить этот городок, и все эти кафешки работали "для своих", возможно даже себе в убыток. Однако улыбки на лицах местных, и общая умиротворенность городка создавали какое-то праздничное, приподнятое настроение, так что и думать не хотелось о секретах организации Х-СОМ и возможных боевых операциях в ее составе. Но все ж аванс отработать надо, хотя бы явиться в расположение. Штаб-квартира разместилась в комплексе из двух десятиэтажек, рядом с одной из которых было пристроено новенькое здание цеха. После регистрации и проверки документов у прибывших "откатали пальцы", впрочем, не у всех. Некоторые попросту приложили палец к считывателю, и вошли без проблем - отпечатки внесли в базу заблаговременно. Сотрдуник службы безопасности выдал каждому по брошюре с планом помещений, и ушел кемарить на вход. Пустые коридоры и едва уловимый запах краски. Кажется, в этом корпусе еще не начали работать, а уж боеготовность... Нулевая. Выдали форму, серая с синими полосками на обшлагах, красная надпись Х-СОМ. Ну вылитые охотники за привидениями! Вечером общий инструктаж в холле. Ну хоть какая-то определенность. Зал научного корпуса. Кажется, раньше здесь был санаторий? Или кинотеатр? Отделка уже проведена на современный лад, но архитектура "соцреализма" неуничтожима. Оказывается, в проекте больше пятидесяти человек, и все уже чем-то заняты, только ты один как белая ворона. Впрочем, особого дела никому нет, из обрывков обсуждений понятно только, что производят какое-то новое вооружение и медикаменты. Интересная компания подобралась. О, вот и "главный дядька". Свитер, джинсы, проседь, очки. Располагает, в целом. - Приветствую коллектив Х-СОМ. Да, многие уже в курсе, что меня зовут Отто Брэм, и я открыл этот немного странный бизнес Ужасный немецкий акцент английского. Но зато без переводчика! Впрочем, кое у кого акцент еще хуже. - Сегодня к нам наконец прибыли сотрудники нашего боевого подразделения. Они поселятся в новом корпусе, так что не беспокойтесь, ваши любимые лаборатории не будут страдать от грязных ботинок. А в ваших идеальных казармах не будут сновать странные люди в белых халатах, будто это какая-то больница. Но у нас нет секретов, мы все одна команда! Для тех, кто сегодня к нам присоединился, объясню суть проекта Х-СОМ. Мы предотвращаем инопланетную угрозу. Чушь? Нет, это реальность. Габриэль Ягер, думаю, мог бы подтвердить мои слова. Но лучше него это сделают факты. Наблюдения со спутников. Потери спутников. Ваши правительства объявляют это техническим сбоем или метеоритом? Да, разумеется. У нас есть инсайдерская информация сторожевых систем спутников Valkyre, доказывающая, что это не так. Сгустки раскаленной плазмы не так часто встретишь, особенно если это та же плазма, что ранила одного и убила троих солдат в Афганистане, а кроме того, сожгла целую деревню в Китае. У меня достаточно фактов, но это не отчетное собрание. Все эти сведения можно получить в научном корпусе, в комнате анализа данных и радарном пункте. Угроза реальна, но политической воли стран недостаточно для противодействия ей. Мы собрали лучшие умы в области новых технологий, и разработали концепцию лазерного вооружения нового типа, а также значительно улучшили полевые аптечки и сенсоры движения. Х-СОМ должен стать передовым военным подразделением Земли, и у нас есть все для решения этой задачи. Кроме одного - дальности действия. К сожалению, сейчас мы прикрываем только Европу. Возможно, наш противник знает об этом. Поэтому наши ангары находятся в подземных бункерах, а база на поверхности - лишь маскировка, настоящее производство находится рядом с самолетной стоянкой, за рекой. Сейчас проект работает только над научными и техническими проблемами. Мы ожидаем, что первые бои с реальным противником принесут трофеи, которые будут немедленно изучены. Задачей оперативного отряда является поддержание боеспособности базы, и получение образцов внеземной техники. Кроме того, правительства европейских стран могут обращаться к нам за помощью при необходимости. Полагаю, я отнял у вас уже слишком много времени для первой встречи. Располагайтесь, изучите базу, и если возникнут вопросы - моя дверь всегда открыта. Можете задать их сейчас, или в любое другое время. 
|
|
|
Клинт хмыкнул, представив себе Джерси за рулем колымаги. Вполне возможно, он действительно справился бы лучше. В плане соображалки этот пес мог бы дать фору многим обитателям пустошей, в том числе и двуногим.
Парень потянулся, хрустнув суставами, разгоняя застоявшуюся в жилах кровь. Вышел наружу, неторопливо скрутил козью ножку. Почувствовал бедром теплый бок Джерси, зверь, как всегда, молчаливой тенью следовал за ним.
Мимо пронесся Лемье со своей бандой чародеев, будут сейчас колдовать над своими маховиками и валами. Мясник взобрался на крышу колымаги и принялся обниматься с винтовкой. Роуз кого то штопала. Каждый нашел себе любимое занятие, никому не было дела до парня и его пса. Вот и славно. Вы сами по себе, мы сами по себе. Как заведено.
Клинт облокотился о ржавый бок автобуса, затянулся, пустил дым из ноздрей двумя сизыми струйками. Черт его знает, что это была за дрянь. На дороге привыкаешь курить любое дерьмо, лишь бы дымило. Важен сам процесс.
Когда ты на дороге так долго, как Клинт, привыкаешь вообще ко всему. Жуешь ее пыль, глотаешь километры, дышишь дорогой. Она забивается в каждую складку на твоей одежде, запутывается в волосах, пробирается в поры на коже. Мало-помалу дорога поглощает тебя всего, без остатка. И когда однажды захочешь остановиться, уже не сможешь этого сделать.
Клинт шел за мечтой очень давно. Выдумал ее себе, глядя на выцветшее фото в старом журнале. Беззаботные люди играют в мяч, стоя по щиколотку в набегающей волне. Держатся за руки. Смеются дети, резвится рядом рыжая собака. На переднем плане девушка с глазами цвета неба, смотрит в камеру, улыбаясь и протягивая ладонь. А за ее спиной бескрайнее небо цвета ее глаз. Увидимся в Джерси! Окно в рай, среди выжженой земли, руин, мусора и ржавчины издыхающего мира. И он пошел за своей мечтой. Он тогда был моложе, глупей и верил, что сможет что-то изменить. Не понимал, что это всего лишь бегство в никуда, ходьба по замкнутому кругу. Перед ним маячила цель, и этого было достаточно.
Он шел, разменивая один мертвый пейзаж на другой. Люди, получившее в наследство сухой скелет старого мира, упоенно догрызали его кости и друг друга. Клинт повидал всякого на дороге. Да и сам был не ангелом. Но его вела цель. И когда Клинт стоял на берегу бесконечной серой пустыни, где когда то плескалась чертова уйма воды, он понял, что цели у него больше нет. Конечная остановка. Долго бродил по побережью, пытаясь разобраться в себе. Понять, в самом ли деле он ожидал увидеть здесь цветущий оазис, или сознательно шел за миражом, только бы не стоять на месте, врастая корнями в отравленную землю пустошей. Там он и нашел мертвую рыжую суку с целым выводком дохлых щенят. Один, впрочем, был еще жив. Оказался достаточно настырным и наглым, чтоб отпихнуть братьев и сестер от стынущих сосков погибшей матери. Словно знал, что оставшегося молока хватит лишь одному. Этот пес всегда был смышленым засранцем. Клинт назвал его Джерси. Именем своей мечты. В конце концов, разве не за этим он пришел сюда?
Решил осесть. Прибился к людям из Ридуса. Но если ты отравлен дорогой, ни черта у тебя не выйдет. Для них он так и остался странником, который не вписывается в устоявшийся уклад, маячит среди привычных лиц словно чирей на заднице. И вот-вот снимется с места и уйдет, восстановив неспешный ход ежедневной рутины, и все с облегчением забудут о нем. Клинт по-прежнему чувствовал себя пустым. Идти ему было некуда, оставаться на месте тоже было невыносимо. Каждое утро он задумчиво глядел в ствол своего сорокпятого, размышляя, а не сьесть ли на завтрак пулю вместо пайка? Возможно, так бы он и поступил рано или поздно. Но выручал Джерси. Ведь кто еще позаботиться о псине, кроме самого Клинта?
Когда ты проклят дорогой, это так или иначе влияет на твое окружение. И обьявившийся в округе Рорк со своими головорезами выступил проводником ее воли, напоминая Клинту, кто он есть. А вместе с ним выгнав на дорогу все поселение. И теперь этот караван тащится на север, к своему яркому, солнечному и фальшивому Джерси. А вместе с ним Клинт. Взял у этих ребят мечту взаймы, словно пачку патронов к сорокпятому. Потому что без мечты на дороге делать нечего.
Проскакал мимо корявый, изломанный силуэт Баки. Эта тварь даже в полдень умудрялась походить на силуэт. Видимо, привыкла таиться в тени, осознавая свою испорченную, вывернутую наизнанку натуру. Клинта каждый раз передергивало, когда на глаза попадалось это жалкое существо. В большинстве мест мутантов без разговоров убивали на месте, кое-где сажали в клетки ради забавы. Но почти нигде не позволяли разгуливать среди людей без всякого присмотра. Кроме Ридуса. Клинт никак не мог понять, как местным удается уживаться с этой нечистью, но факт – удавалось вроде неплохо. Пришлось привыкать и ему. Впрочем, Джерси Бака нравился. Наверно, где то под неприглядной шкурой этой пародии на человеческое существо таилось доброе сердце. Пса не проведешь, он безошибочно чует гнилое нутро, даже если оно замаскировано симмеричными чертами лица и красивой улыбкой.
Клинт перехватил крошечный окурок самокрутки за самый кончик, жадно вытянул последний дымный след тлеющего зелья, и хлопнул пса по мохнатой заднице.
- Ну что, лентяй, пойдем посмотрим, куда так резво стартанул твой приятель?
Джерси внимательно, как умеют только собаки, поглядел в глаза хозяину. Настороженно повел ухом в сторону раздающего с востока воя, навострил другое ухо на жуткий вой, прозвучавший уже куда ближе, почти рядом. Глухо рыкнул и потрусил вслед за мутантом. Клинт отправился следом.
|
Старая искривленная трубка, сделанная из изогнутого куска дерева со сквозной дырой медленно крутилась между зубами, прекрасно предохраняя от прокусывания языка на чертовых ухабах. Дум-Дум знал, что на Территории еще есть места, где существуют «дороги», плотно сбитые куски металла из вышедших из использования машин, залитых сверху чем-то крепким, как бетон. Но чтобы ехать по такой, нужно затратить кучу времени, расчищая ее от старого хлама и ненужного металлолома.
Свесив руки из окна, стрелок «песчаным волком» ловил встречный воздух, заставлял изгибаться открытую для давления ладонь. Не забывая посматривать внутрь автобуса и держа кобуру с верным револьвером, натертым словно яйца у того самого песчаного волка, Мясник устало дышал, изнывая от непереносимой жары. Ему хотелось пить. Но не доходя до того состояния, когда готов убить за глоток воды. Пули дороже чем чья-то жизнь...
Резкая остановка чуть не сорвала стрелка с насиженного до мокрых штанов и угрей места, заставив по привычке припасть к креслу на другой стороне, уже обнимая винтовку.
- Сраный Мармелад! Тебя учили водить не дрочя за рулем?! - наконец подал Дум-Дум голос, когда остановка колоны не закончилась стрельбой из засады, - Джерси лучше тебя справиться и с тем и с тем, покрышка ты рваная.
Бросив взгляд в сторону каморки, где сидел Ангел, Мясник недовольно покачал головой: незапекавшаяся от жары кровь, буквально недавно покинувшая своего носителя, волной перешла через разделительный бортик, достигнув обуви других пассажиров.
И тут раздался лай. Или вой. Хер его пойми.
«Живые животные без воды просто неприготовленное мясо. А с водой - званный ужин.»
Перекинув ствол через плечо на ремень с бляшками с щитом и какими-то буквами, Мясник собрался на улицу. Узнать, будет ли кто-то готовить еду, если он принесет мясо.
- Запах жженной резины, пота, кожи, разогретого до адских градусов металла машин.
Крики людей, рычание двигателей, чьи-то слезы и завывания.
Лучше побыть одному.
Найдя знакомую лестницу на крышу одного из автобусов, стрелок скинул потертый рюкзак и перед тем как улечься, разложил видавшее лучшие времена до Инцидента одеяло с какой-то странной тварью: черное человеческое тело, одетое к в красные шорты, белые громоздкие ботинки и нелепые четырёхпалые перчатки того же цвета, а вместо обычной головы, морда крысы с огромными ушами. Он немного побаивался эту дрянь, но перспектива прижечь член не от чьей-то гостеприимной промежности, а от Слепящего глаза, его вообще не радовали.
Достав прицел, который не стоило всегда носить на винтовке, Мясник начал осматриваться.
|
 Кое-где в низинах поблёскивали болотца, окружённые чахлой растительностью, но в остальном пейзаж не радовал глаз разнообразием – растрескавшаяся глина, россыпи серо-желтоватых камней, и пыль. Типичная Пустошь. Старая, растрескавшаяся, местами занесённая песком дорога тянулась через пустошь, как окаменевший хребет какого-то гигантского существа, подохшего здесь столетия назад. Вы ползли по этому хребту, вперёд, в прекрасное далёко, затянутое пылью. Бежали. Ладно, отступали. Это ведь звучит чуть красивее, да? Два десятка байков. Пара раздолбанных тачек, которые в старом мире звались «автобусами». Вас никто не преследовал… Пока. Можно сказать, вы были в относительной безопасности. Пока. Если только в Пустоши вообще есть такая штука, как безопасность. *** Двигатели тачек ревели устало – это сказал бы даже тот, кто не разбирается в технике. В урчании одного слышались заметные перебои. Тау – он, на своём быстром байке, периодически то обгонял прочий «караван», то отъезжал куда-то в сторону – махнул рукой, показывая на довольно-таки большой водоём, поблёскивавший в стороне от дороги. Настало время привала. *** Карта, нацарапанная на куске выделанной шкуры какого-то четвероногого обитателя пустошей, волка, наверное – она была вашей путеводной звездой. Карта была настоящая, не фальшивкой: она раньше принадлежала Старому Миллю, который лично, с отрядом таких же храбрецов, когда-то отправился на север, наткнулся там на развалины старого города… Вернулась назад в поселение только половина отряда, правда, и больше Милль не путешествовал – Мировой Вихрь изрядно обжёг ему мозги – но карта была. Говорила, что севере есть что-то, кроме пустой пустыни. Что-то, где можно укрыться, может быть, даже найти кое-какие ценности. При этом даже без конкурентов – Милль, по его словам, не встречал здесь никого, кто ходил бы на двух ногах. Или ездил на байках. *** Домино – Теперь куда, босс? – Бишоп опёрся на руль байка. Твои ребята держались молодцом. Словно и не пришлось драпать, как зайцы, в неизвестность. Даже шутковали. Только вот, Домино, ты не глупец: под всей этой бравадой уже начинает зреть неуверенность – в будущем, в тебе, во всём. А от неуверенности один шаг до бунта. *** ЛемьеОного взгляда на барахлящий движок автобуса хватило, чтобы понять – это в ближайшее время никуда не поедет. Ему не просто нужен отдых – ему нужен ремонт. *** ВалькирияТы ютилась в хвосте одного из автобусов, отгороженном плотным полиэтиленовым занавесом. Импровизированный медпункт. Или там госпиталь. Здесь ты лечила раненых – прямо на ходу. Кого-то удалось спасти. Кого-то пришлось закопать. В любом случае, почти все медикаменты кончились – остался лишь неприкосновенный запас, последний резерв. Ещё немного, и раны придётся перевязывать полиэтиленом (которого везде хватает). *** ОстальныеОстановка даёт вам возможность размяться – о чём все ваши конечности просто умоляют. Вы остановились слева от дороги, рядом с небольшим водоёмом, вокруг которого даже растёт какая-то осока, а на берегах валяются кучки неубиваемого пластика. Вокруг тянется пустошь. Далеко на северо-западе, сквозь завесу пыли, видна какая-то вышка – кажется, труба. С востока налетевший ветер донёс звук, похожий то ли на вой, то ли на лай.
-
Люблю мастерпосты
-
Kay, let's go! ^^
-
Классное начало!
-
Было интересно. Спасибо
|
|
Маг оглянулся на товарищей, пожал плечами...
- Давайте, начну. Я с детства люблю тайны, но сам не особо являюсь их источником - меня действительно зовут Иперит, я действительно маг из Хавенгула, что в Нефалии, ученик Нингобля из Хавенгула. Могу рассказать один случай, хотя не знаю, заинтересует ли это вас, Эудора. Во всяком случае, никому раньше я про него не рассказывал.
Это случилось, когда мне было восемь лет, тогда я еще не подозревал, что стану волшебником. Мы, нефалийцы, любим море и живем им. Даже маленькие дети часто управляют собственными лодочками, была такая лодка и у меня. Однажды, ближе к вечеру, я отправился в гости к своему приятелю, который жил на другом берегу бухты шириной около мили. Море было спокойным, стоял мертвый штиль и я не волновался, ведь к тому времени я пересекал эту бухту, наверное, сотню раз. И вот, когда я был примерно на середине, сгустился туман. Плотный-плотный - кажется, его можно было резать ножом. Звуки берега разом пропали, нельзя было разглядеть пальцев вытянутой руки.
Сначала я не испугался, просто продолжал грести как греб. Но когда берег, по моим расчетам, должен был быть здесь уже три раза, а его все не было и не было, я понял, что сбился в тумане с пути и вышел в открытое море. И вот тогда я испугался. Попытался грести еще, но быстро понял, что это бессмысленно - я могу грести к берегу с тем же успехом, что и удаляться от него. Бросил весло и лег на банку. Стемнело. Туман рассеялся. Я, было, обрадовался, но в темноте не мог разглядеть берега. Он должен был быть, но разглядеть я его не мог. Только звезды, и тьма между ними, луны не было, и вокруг меня ровное-ровное море, в котором тоже отражается небо. Оно и сверху и снизу. В какой-то момент я понял, что это незнакомые звезды, которых я никогда не видел. Я снова лег в лодку, лицом вверх и смотрел на чужое небо. Лодку слегка качало и я откуда-то знал, что бездна под лодкой столь же бесконечна, что и над ней. И в этой бездне кто-то есть. Я чувствовал мимолетные прикосновения к лодке, чего-то огромного и мягкого, от чего я был отделен только досками не самого лучшего качества.
Так я пролежал до утра. Есть и пить не хотелось, да у меня и не было. Под утро - хотя это мне кажется, что под утро, никаких проблесков на горизонте я не заметил - снова сгустился туман, такой же плотный, что вечером. Лодка качалась на волнах, я лежал в ней в каком-то трансе, заметил, что стало становиться светлее. Рассвело, а потом рассеялся и туман. Берег был в паре миль, пришлось немного поработать веслом. Родственники перепугались, конечно, ну да дело житейское, все забылось. Сбился в тумане с курса, туман поднялся - вернулся, бывает. А все остальное показалось, наверное, от страха. Я и не говорил никому.
Иперит помолчал.
- С тех пор я часто думаю, почему так уверен, что вернулся к тому же берегу с которого отплывал? Не нахожу ответа. А еще иногда спрашиваю себя: а как могут быть все те, кто остался на берегу, быть уверенными, что к ним вернулся тот же, кто отплывал от него? И тоже не нахожу ответа. Такая вот история.
-
Класс)
-
Супер
-
Отличная история!
|
А водичка то не просто усваивается, прикинул Тефлон, похоже, что исцеляет тело, хотя и не так сильно, как хотелось. Интересно, это свойство конкретной этой воды, или любая подойдет? Говорят, в зоне нельзя пить ничего из того, что лежит на земле. Быть может, к нему этот закон уже не применим. Черт, как же проверить то, не мутировав еще больше?
С такими мыслями он дошел до точки, чуть не встретившись лоб в лоб с десятком "мнекенов". Цель была близка, но проходить мимо них он не рискнул. Да, они медлительны и нерасторопны, но вдруг дверь окажется заперта? Вдруг он провозится больше, чем, ему дадут эти монстры? Окружат, зажмут, лишат маневра и разорвут. Нет, надо их чем-то отвлечь, они довольно тупые, если только в них кто-то не вселился. Но в этих вроде нет, по крайней мере пока.
Немного отойдя от памятника Тефлон отставил рюкзак, достал нож и отрезал от пластиковой бутылки дно. После этого он сделал надрез на стенке бутылки и стал распускать ее по спирали. Спустя пару минут в его руках оказалась пластиковая веревка около трех метров длинной. Тефлон нашел место, которое не было видно с площади, но было от нее буквально "за поворотом". Там он приметил ветку дерева, росшую над проходом и, встав на цыпочки завязал вокруг нее один конец веревки. Ко второму концу прикрепил кусок плитки, вырванной с корнем. Получился такой довольно увесистый маятник, который будет качаться поперек прохода как минимум пяток минут. Отведя камень в сторону сталкер убедился, что все работает, что ходу маятника ничего не мешает и что он хорошо виден от входа на аллею.
После этого, не таясь, сталкер подбежал ко входу на площадь и, встав в полный рост, прокричал
- Эй вы! Дармоеды! Я тут, вот я!! Хай!
Ну а чтобы уж точно все манекены обратили на него внимание, он взял ружье и выстрелил поверх голов. Как только первые манекены начали движение в его сторону, он тут же развернулся и побежал. Миновав поворот, и скрывшись на мгновение с их взора, он нырнул в кусты и затаился. По его задумке манекены, пройдя поворот увидят маятник и пойдут к нему. Тефлон же пропустит их и быстро дойдет до лаборатории, пока они не вернуться обратно.
|
Вместо того, чтобы попытаться успокоить Софью, половина её группы просто проигнорировала её, а вторая - только сильнее стала провоцировать. И если едкого комментария от Риммы девушка ещё могла ожидать, то вот резкая реакция Кристины застала её врасплох. Ну и в связи с тем, что та обратилась к техничке прямо, под основной поток ругательств, естественно, попала она.
- Какая нахер приманка? Ты глухая или совсем мозгов нет? Я предлагала не жертвовать, !@#$%, никем! И была права. А теперь мы потеряли основного разведчика, отвлекающий манёвр, наилучший источник света и, !@#$%, право на ошибку. Мы просто просрали того, кто мог бы взять на себя очередной внезапный удар зоны и ради чего? Экономии 10-15 минут? Вот теперь сама и иди впереди отряда на безопасном для всех расстоянии вместо него! А, ну вас...
"... вас людей."
Без толку! Без толку орать, пытаться достучаться, пытаться, чтобы её поняли. Слова уже давно потеряли какую-либо силу для Софьи. Даже уже в детстве это было ей понятно, а сейчас её товарищи вновь освежили ей память. Только действия имеют значения. Даже если окружающие не ценят и даже не видят этих действий, Софья хотя бы самой себе могла искренно сказать, что она делает всё возможное. А разглагольствовать стоит оставить тем, кто только делает вид, что полезен.
После этого девушка уже не продолжала спор с Кристиной и даже не стала выслушивать, что та скажет в ответ. В конце-концов она не слушала её предложение, она хлопала ушами в доме, когда Евгений увидел их проводника, а потому техничка к этому моменту недоумевала, почему она вообще ещё слушала и дала взбесить сильнее.
--------------------------->
Постепенно девушка остыла, хотя сделала всё же какие-то выводы. Вновь тишина, вновь тьма, вновь неизвестность. До чего же мерзкое место. По крайней мере на их пути были не только лишь тёмные деревья и невозможно было совсем сойти с ума от недостатка ориентиров, находок, открытий. Ещёодин дом. Этот был в куда худшем состоянии, не скрывал в себе ничего полезного и не вызывал никакой ностальгии. Наверное, к лучшему. Тело неизвестного исследователя зоны, навеки оставшегося в месте, куда желал попасть. И чего стольких сюда тянуло? Учёных ещё было можно понять, а этих... Зачем они рисковали встретиться вот с такими мерзкими и смертоносными созданиями, как та личинка? Будь у технички выбор, она сомневалась, что пожелала бы отправиться сюда.
Опять эти мутанты. Впрочем, после оленя уже должно было быть не так удивительно. И всё же девушка надеялась, что может-таки обойдётся без них. Хотя они по крайней мере вполне поддаются умертвлению. В связи с тем, что девушка в темноте плохо ориентировалась в ситуации, ей было в этот раз крайне сложно даже искать повод оспорить план Евгения, хотя и звучало всё равно не очень позитивно. Сейчас бы разведать, сколько их там на самом деле... Но как бы там не было, альтернативу предложить она не могла. А потому схватила фонарь Риммы и по команде направила в сторону монстров, готовясь к новой мясорубке.
|
|
|
Технопровидец сорвался с места и со всей возможной прытью припустил к выходу из ущелья.
На плато перед бункером продолжал кипеть бой между Вольтером и Гаммой-D6. Протектор ушел от следующего мощного удара силовым топором, одновременно доставая фосфорную серпенту. Электрожрец неуловимым движением развернул топор, прикрываясь от выстрела широким лезвием. Выпущенный белый шар с шипением врезался в навершие. Священный лик Омниссии на топоре оплавился, вытекая по металлическому древку оплавленными слезами. Вольтер усмехнулся, и взмахнул топором во второй, третий и четвертый раз. Серия молниеносных ударов не позволяла протектору произвести выстрел, он еле успевал уворачиваться от каждого их них. Пятый удар полетел в ноги, но в последний момент электрожрец неожиданно ускорился, заводя рукоятку за спину и резко ударяя перпендикулярно сверху. Лезвие вонзилось между шейным отделом и плечом, грозя разрубить протектора надвое. Гамма-D6 успел выставить скрещенные руки вперед, задерживая удар предплечьями. Фосфорная серпента выпала на землю. Послышался свист расплавляемого металла: это лезвие силового топора проделывало себе путь внутрь тела протектора. Выгорела часть алых одеяний, обнажая каркас усиленного экзоскелета вместо обычной плоти. Две застывшие в смертельном танце фигуры. Вольтер, скрежещущий зубами от напряжения. Такой же непреклонный Гамма-D6 перед ним. Кто пересилит? Чья вера тверже? Исход решает брошенный Октавием святой сосуд: склянка разбивается под ногами противоборствующих, обдавая каждого из них ярким светом, вместе с которым следует объемный взрыв. Обоих сбивает с ног, а электрожрец успевает утащить с собой силовой топор, вырывая его прямо из тела протектора. Гамма-D6 одним движением вскакивает на ноги. Но недостаточно быстро. Когда он занимает горизонтальное положение, логис-имплант на короткий миг успевает зафиксировать летящий силовой топор. Вольтер оказывается быстрее и одним ударом обезглавливает противника. Аугментированная голова с металлическим стуком падает на каменистую поверхность плато.
Вольтер глубоко дышит, опираясь на древко топора. А затем он обращает свой взор на то место, где укрылся Октавий.
* * *
Спустя несколько часов, Бакус смог различить очертания припаркованного дюнного ползуна — навигационный интерфейс вывел технопровидца аккурат к нужному месту. Запертый руническим жрецом замок не составил для него труда: набрав нужный код, люк услужливо открылся. Не зря он помолился машинному духу этой техники раньше! Забравшись внутрь, технопровидец ввел координаты Магмаграда и на крейсерской скорости устремился к точке своего назначения.
Путь был неблизким, но в этот раз погода не стала чинить препятствий в виде пепельных бурь или чего похуже. Узкий круг солнца пробивался через загрязненную атмосферу Красной планеты, а спереди тонкой дымкой был покрыт горизонт. Отчетливо просматривался массив Железного Кольца в небе.
Через несколько часов безмятежной поездки по пустошам Омниссия вновь явил этой бренной земле свою праведную ярость. Серия мощных взрывов прокатилась по небесной конструкции. Пустота загорелась выстрелами кораблей на орбите. Железное Кольцо пало, разваливаясь прямо на глазах и в разрушительном безумном хороводе падая на поверхность. Небеса разверзлись градом металлических осколков, что не успевали сгореть в тонкой атмосфере. Крупные обломки загрохотали по обшивке, и только крепкая броня дюнного ползуна спасала Бакуса от неминуемой смерти. Технопровидец продолжал двигаться вперед: рядом в дребезги разбился имперский корабль, оставалось лишь маневрировать и уклоняться от падающей с неба смерти. На предельной скорости удалось вырваться из опасной зоны, а через несколько часов бой в пустоте окончательно стих.
Спустя почти сутки, без остановки на передышку, Бакус смог достичь Магмаграда. Его взору открылась картина великой сцены: высокие стены города, вибрирующие от поднимающегося с жерла вулкана раскаленного марева, огромное войско с противоположной стороны. Среди атакующих технопровидец признал олимпийцев, воинов Мондус Гамма, титанов Легио Мортис. Все они пошли в атаку, на штурм крепких стен. Завязался бой. Бакус заприметил тот самый титан класса "Гончая", который сражался на стороне атакующих. Теперь его голову украшала волчья морда, а на груди было выбито змеиное око. Против них стояли протекторы Магмаграда, боевые машины Легио Темпестус и рыцари дома Таранис. Но осаждающие сражались, как одержимые. Вскоре сопротивление иссякло, а войска атакующих вошли в город. Бакус возликовал: свершились его мечты и мечты учителя! Каково же было удивление триумфаторов, когда открытая дорога в город раскололась, а прямо на их головы хлынули раскаленные потоки лавы. Магмаград пал, но вместе с собой поглотил все войско захватчиков.
Бакус остался без своего покровителя, а в жесткой иерархии Марса это означало шаткое положение. Ему пришлось сначала отправиться на Павлинью гору, а оттуда на сам Олимп. Преклонившись перед начальством своего прошлого учителя, отдаться в их механические манипуляторы. Заражение скрапкодом, а точнее, благословение истинного Омниссии было необходимо, чтобы влиться в ряды победивших. Бакуса подключили к зараженному терминалу, скрапкод быстро проник в большинство нейроинтерфейсов. Это был какой-то особый хаотический набор данных и алгоритмов, который снимал многие базовые ограничения мозговых имплантов, но взамен хозяйничал над телом: иногда Бакус испытывал приступы безумной тяги к убийству, полностью или частично теряя контроль над своим телом. Наградой же за все страдания были заветные тайные знания, что прежде лежали под запретом. Но это были лишь обещания. К технопровидцу на самом деле относились не более, как к расходному материалу.
Вскоре Бакуса послали на передовую — бороться с имперскими силами в Мондус Оккулум у основания шпилей Циолковского: жалкие трусы-лоялисты спешно эвакуировались в космопорт. Лояльные Хорусу силы побеждали, но внезапно им на головы обрушилось целое отделение астартес — Имперские Кулаки в желтой силовой броне отбросили атакующих, а следом началось контрнаступление. Бакус был возведен в ранг одного из командиров темных механикус-скитариев, так что в той бойне ему удалось выжить, сбежав с поля боя, чего нельзя было сказать о его брошенных подчиненных.
Задачу не выполнил, бойцов потерял, приказ нарушил — куда податься? Технопровидец обладал природной прытью и умел выкручиваться из разных ситуаций. Он прекрасно понимал, что при первой же встрече с любым рядовым технорабом его опознают, а дальше... Дальше его муки будут длиться вечно, ибо у поклонников Истинных богов была длинная память и особые методы работы. Оставаться в населенных пунктах, пусть и лояльных Хорусу, он больше не мог. Оккупированная новой властью Темных Механикус планета больше не была родным домом. Потому, технопровидец тайно, прячась в грузовом отсеке транспортного состава добрался до Павлиньей горы. Оттуда он пешком преодолел огромное расстояние до развалин Магмаграда, минуя банды мутантов Пепельных Пустошей, непогоду и остатки лояльных сил. Неподалеку от разрушенного города он нашел все тот же дюнный ползун, который он бросил вскоре после падения города. Заведя надежную технику, он устремился к Лабиринту Ночи, туда, где его бы никто не стал искать. А дальше... Выжидать. Добравшись до знакомого ущелья, он спустился внутрь и через некоторое время смог обнаружить знакомые очертания бункера. Здесь все осталось на своих местах, за исключением тел убитых мутантов и техножрецов. Войдя в занесенный песком бункер и спустившись по знакомой аварийной лестнице вниз, он нашел Октавия. Рунический жрец лежал у стены в самом низу лифтовой шахты. Судя по горелой краске и обугленному телу, Октавия убило мощным разрядом тока, спустившимся за ним по металлическим скобам лестницы. Нетрудно было догадаться, кто был виновником его смерти. А вот судьбу электрожреца не удалось выяснить: либо его доконали мутанты, либо Пепельные Пустоши — без транспорта и провианта долго бы он не протянул.
Далее Бакус обосновался в бункере: запер вход, скрыл следы своего пребывания, начал восстанавливать поврежденные коммуникации самого строения. Пока в один прекрасный день технопровидиец не очнулся от очередного гибернетического сна для подзарядки аккумуляторных батарей. К его голове было приставлено дуло лазпистолета. Над ним застыла фигура в балахоне — в незнакомце узнавался один из тех мутантов, что напали на них тогда, в первое посещение Лабиринта Ночи. При ближайшем рассмотрении в старом рваном тряпье проглядывал выцветший алый цвет, а на самом корпусе оружия был выбит потертый лик Омниссии, тот самый, против которого Бакус сражался вместе со своими единомышленниками. Короткое мгновение, чтобы осознать грядущее забвение — в ячейках памяти мелькают самые яркие кадры собственной жизни. И одно, самое большое разочарование.
Предать — значит, быть преданным, — проносится в зараженном скрапкодом сознании Бакуса, прежде чем лазерный заряд насквозь прожигает его голову, оставляя после себя пустую безжизненную оболочку.
|
|
|
Некоторое время у исследователей заняли попытки хоть немного привести себя в порядок. Троглодиты обладали немалой силой, и оставили после себя внушительные гематомы и рассечённую местами кожу. Особенно пострадали Женя и Римма - у пухлого охранника немилосердно болело всё тело, а Римме до сих пор было больно слишком глубоко вдохнуть. Меньше досталось Летову - немного подташнивало, и гудела голова, а через разбитый нос плохо дышалось. Софья чувствовала тупую пульсирующую боль в области груди. Одна лишь Кристина выбралась сухой из воды, не получив ни малейшего повреждения.
Чтобы облегчить свои страдания и ускорить заживление, Рииме и Жене пришлось разоблачиться до пояса, что могло вызвать некоторую неловкость. Дмитрий тактично оставил медпомощь учёной ей самой, чтобы не смущать женщину(хотя, возможно ли было вообще её смутить?), а сам занялся Женей, а потом и собой. Покончив с этим, исследователи продолжили движение вглубь леса.
По пути Римма изучала с таким трудом добытый журнал - находка, как казалось, не самая желанная и интересная, но на поверку оказавшаяся весьма полезной. Правда чтобы читать рукописные буквы, пришлось включить фонарь или воспользоваться ХИСом - деревья росли так густо, что видимость была очень малой.
Итак, этот журнал действительно принадлежал тангейзеровцу, и был чем-то вроде замены сломанному ноутбуку - такой была пометка под обложкой. Автор кратко рассказал, что его девайс, на котором хранились материалы, внезапно отключился после вхождения в очередную "глухую зону", и чтобы не терять впредь данные, он решил по старинке использовать рукопись. Данный дневник был ещё и личными заметками, а не одним лишь журналом наблюдения.
Все материалы в дневнике касались самого Чёрного Леса. Уцелел фрагмент, рассказывавший о том, что данный лес начинает распространяться ещё под землёй в виде обильной и разветвлённой корневой системы, единой для всего леса. Первые его корни обнаружены за несколько километров от текущей границы. Пускаемые наверх стволы растут очень быстро и очень густо, подавляя другую растительность. Иногда просветы между двумя разными стволами составляют всего лишь сантиметр. Сами стволы могут быть от десяти до шестидесяти сантиметров в диаметре. Черный цвет стволов и листвы обусловлен высоким содержанием масел в древесных волокнах, которые можно использовать как низкооктановое топливо - например в масляных лампах. Только вот пилятся и перемалываются деревья очень неохотно - слишком крепкие. Однако эти деревья - не просто деревья. Большая часть стволов - "ненастоящие", так называл их учёный. Их вырубка не приводит ни к чему. Настоящие же стволы испускают "слабый аномальный фон в 200-300 мкБр" на частоте пси". Одно дерево даёт едва заметный эффект, но в массе они создают опасный урвоень психоактивного поля, которое влияет на мозг самым дурным образом. Не рекомендовалось оставаться внутри леса дольше, чем на несколько часов без регулярного приёма седативных препаратов, иначе вполне легко было сойти с ума. Также рекомендовалось регулярно менять состав исследовательской группы, так как эффекты излучения носили накопительный характер. В самом лесу встречались небольшие светлые поляны, не заросшие деревьями, и психофон там был в норме, если сравнивать с показателями остальной Восьмой Зоны.
Через пару вырванных страниц учёный осторожно предполагал, что у леса есть некий центр, из которого деревья и ретранслируют это излучение. Все опрошенные и он сам в один голос говорят, что среди возникающих слуховых галлюцинаций наиболее часто встречается звук, похожий на шепот. Шепот этот будто бы исходит от самих деревьев, они как бы пытаются говорить с людьми. Вероятно, слышали его не только люди, но и троглодиты - они часто скапливались у таких деревьев, обнимали их и пытались есть кору. Прислушиваться к этому шепоту категорически не рекомендовалось.
Лес был малонаселён, психодеревья вытеснили практически все другие формы жизни. Внутри кое-как приспособились выживать только племена лесных троглодитов, охранявших своих альфа-самок, стаи волков и вороны. Также учёный кратко упоминал о лосе и медведе. Именно кратко и в единственном числе. О лосе была одна заметка, в которой учёный рассказывал, что видел его лишь дважды издали, и тот ни разу не поедал траву или мох. О медведе же и вовсе было всего два предложения: "Он кричит как человек!" и "При встрече с медведем - не думай о медведе!".
Сам Лес родился из какого-то заповедника, карта которого была вклеена сюда же. Вокруг этой карты была нарисована ещё одна граница, ширившая территорию заповедника почти в два с половиной раза, и захватившая все ближайшие населённые пункты и автодороги. Судя по заметкам учёного, лес и не думал на этом останавливаться, и продолжал очень быстро расширяться. Сделать карту леса не представлялось возможным, так что учёный предлагал определять своё местоположение по объектам-ориентирам, чтобы понимать хотя бы где ты примерно находишься, и в каком направлении идти дальше. Таких ориентиров было всего десять, и одним из таких как раз и был искомый дом лесника. Последний и вовсе был одним из немногочисленных мест, где ещё и психофон был в норме, а растительность была реже.
Последней записью было следующее: "Нападения на полевую лабораторию слишком участились. Я приказал свернуть миссию. Группа в составе 17 человек ушла по тоннелю номер 21 под заводом космического приборостроения. Гермодверь была закрыта с той стороны. Сам я остался. Мне возвращаться некуда."
Была также небольшая заметка о сталкерах.
"Почти все они, в противовес всем этим наполненным приключенческой романтикой бредням, больше всего напоминают самых обычных уголовников, одержимых лишь наживой, и отчаянных настолько, чтобы залезть сюда. Ни малейшего благородства, никакого "сталкерского кодекса чести" - всё это мифы. Среди них совершенно в норме вещей сцепиться из-за добычи, бросить товарища или пустить кому-нибудь пулю в спину. Они готовы продавать опаснейшие аномальные объекты даже террористам, если они больше всех заплатят, и случай в Тель-Авиве лишь единичный тому пример. Они легко обманывают новичков-напарников, которых зовут брелками и пользуются их неискушенностью, и нередко жертвуют их жизнями без раздумий и сожалений. Немалая часть сталкеров, кстати, действительно бывшие узники различных лагерей, нашедшие новую нишу в криминальной сфере, или просто какие-нибудь отбросы, неспособные жить нормально. Немалая их часть, кто достаточно долго общался с Зоной, уже имеет запущенные генетические дефекты и мутации, и с каждым днём они всё меньше походят на людей. Во что они выродятся в итоге - я даже представить себе боюсь. А ведь мы для них теперь - цель."
Более в журнале ничего интересного не нашлось, а половину страниц и вовсе кто-то повырывал.
----------------------------------------------------------------
Чем дальше исследователи углублялись в Чёрный Лес, тем темнее вокруг становилось. Кроны деревьев были так густы, что под ними день казался ночью, и разглядеть хоть что-то без фонаря было решительно невозможно. К счастью, осветить путь было чем - на эту роль неплохо сгодился Шарик, послуживший путеводным летающим прожектором. Вместе с тем лес был необычно тих - отсутствовали привычные лесу звуки вроде птичьих голосов и стрёкота насекомых. Оттого сильнее нервировало, когда нет-нет, да хрустнет где-нибудь неподалёку какая-нибудь веточка, или зашуршит что-нибудь в ближайшем кустарнике. Любой звук и шорох казался рыскающим поблизости хищником или крадущимся вслед с недобрыми намерениями человеком. Мерещились за чёрными стволами неразборчивые силуэты и призрачное движение. Возможно, это так же было свидетельством повышенного психофона, о котором прочитала недавно Римма, и что подтверждали датчики в её собственном костюме и костюме Кристины. Данные, выводимые прямо на забрало модулем дополненной реальности, постоянно докладывали о неуклонном росте аномального излучения пси-частоты. Нервозность тем не менее никуда не уходила, и медленно, но верно росла и копилась.
Всё реже в лесу встречались признаки человеческой цивилизации. Заросли поглотили всё рукотворное, оставляя лишь жалкие напоминания, которые тоже скоро будут стёрты. Одиночный ржавый корпус автомобиля, раздавленный древесными стволами. Остатки фундамента человеческого жилища. Одинокий автобусный полустанок без имени. Короткий участок дороги с остатками асфальта. Ржавеющий в зарослях танк Т-72, вросший в землю до гусениц. И потому было удивительным видеть, что в Лесу уцелел аж целый дом.
Деревья и бурелом по бокам уже высились стеной, формируя неширокий тёмный тоннель, когда вдруг луч прожектора Шарика выхватил из темноты уцелевший участок забора с облупившейся голубенькой калиткой. Забор уходил в две стороны, упираясь в сплошную непреодолимую стену чёрной древесины, которая немного расширялась чуть дальше. Странно, но при взгляде на эту калитку у Софьи возникло острейшее чувство дежа-вю. Она отчётливо помнила и эту дверцу, и небольшой козырёк над нею, помнила почтовый ящик с номером 4/1 и такую же шильду на правом столбике, прибитую на гвоздь. Помнила она и то, что калитка эта открывалась путём нажатия на небольшой металлический язычок над ручкой, который служил рычагом, подымающим засов. Стоило только нажать на неё - и дверца упала, ввалившись внутрь. А за нею начинался участок двора перед длинным двухквартирным домом.
Ещё до того, как войти, Софья уже знала, что увидит слева собачью будку. И она действительно была там - покосившаяся, ветхая, с рукописной надписью "Бобик" над входом, и одиноко валявшейся цепью, оборванной у самого начала. При взгляде на неё возник странный рефлекс - желание приготовиться и поймать несущуюся на неё собаку. Она буквально слышала, как топочут на сумасшедшей скорости четыре лапки и бренчат металлические звенья. Но собаки давно не было здесь - простыл и след. Осталась только пустая эмалированная тарелка с нарисованной клубничкой, тронутая ржавой червоточиной на донышке. Справа должна была быть машина - старая зелёная "Нива". И она и правда там была - стояла на спущенных колёсах, утратившая все стёкла, с распахнутыми настежь дверями, капот, крыша и салон покрылись толстым слоем слипшейся жухлой листвы. Дом она узнавала тоже - во всяком случае ту его половину, что была сейчас повернута к ней. Она точно знала, что только эта половина выкрашена в салатовый, да и вообще знала, что этот дом разделён на две половины и его занимают сразу две семьи, и с другой стороны находится уже другой двор с другим входом. Знала она и то, что существовал сквозной проход между соседями. Дом выглядел практически нетронутым - его не взломали и не разорили, и ветшал он только от времени и подтачивающих его деревьев. Он служил своегобразным коридором между смыкающихся рядов чёрных стволов, которые медленно, но неумолимо отрезали этот путь в заповедник навсегда. Впрочем, его даже укрепили - оба окна по бокам от входа были неровно, но наглухо забиты крепкими и толстыми досками, а на родную дверь с мягкой обивкой навесили внушительных размеров амбарный замок.
Улица Пролетарская 4/1. Какой невероятно знакомый адрес. И как невероятно-знакомо тут всё для Софьи. Разве что... Всё кажется очень уж маленьким, хотя с виду размер дома, двора и калитки вполне себе обычный.
Римма, сверившись с картой в журнале, обнаружила, что этот дом был первым из ориентиров, отмеченных учёным на карте. Этот дом был помечен знаком вопроса и словами "осмотреть позже". Ещё одной интересной деталью было едва уловимое синее свечение, слабо мерцавшее в щелях между досками и дверных зазорах.
|
Ладно, подведём итог:
Не стану решать, кто победил, а кто - нет, потому что всё могло измениться. Почти наверняка игру вытащили бы либо Винну, либо Сол. Но вот что я могу: сделать определённые выводы и заодно оценить, кто как играл. Начну с выводов:
1. Ожидаемо, в топе оказались те, кто вместо войн тратился на что-то полезное (технологии, задачки...). То есть да: Винну и Сол, конечно, ближе всего к победе, но давайте на чистоту: ближе всех к победе те, кому давали. Все прекрасно видели, что они развиваются, всем было всё равно. Итог ожидаемый. Это работало, когда играл я, и работает сейчас: не танкуй лицом чужую агрессию, и окажешься в топе. Воевать - можно. Но это должны быть блицкриги, а не вот это буксование вокруг двух планет, которое происходило на юге.
2. А вот что меня совершенно удивило: именно позиции 2 и 6 оказались под ударами, хотя я создавал карту таким образом, что они соприкасались бы с наименьшим числом соперников.
3. Карта была и хороша и плоха, на мой взгляд. Хорошая, потому что не супер большая. Мы увидели плюс минус баланс между синими технологиями и всеми остальными. Те же Сол, которые качали только красное, оказались в топе. Это показатель. Кроме того, СПО в данной игре что-то решали благодаря тому, что планеты располагались в основном вокруг ХВ. Даже без возможности стрелять направленно в один и тот же сектор несколько раз за ход (как разрешил Вилли у себя в игре, что я считаю очень странным решением, потому что это по сути бесплатные выстрелы, как у ментаков. Даже если у тебя два СПО, это очень сильно. А когда их шесть, это попахивает маразмом...)
Центральная часть карты выполняла роль своеобразного шлюза из-за туманностей на границах. По задумке, игрок мог бы взять небольшую ударную группу и осторожно начать туда входить, рассчитывая занять нейтральные планеты. При этом остальные это видят, и у них есть время среагировать. Пускай они прибудут на ход позже, но тем не менее. Однако, практика показала, что всем пофиг, и все продолжают заниматься своими делами. А Винну так и вовсе наехали на Наалу, но там вообще отдельный разговор.
Защита на Мекатоле была усилена. Толку мало. Просто народ копил силы чуть дольше.
В целом, по карте на будушее: возможно, я бы сделал на месте красного кольца кольцо планет, чтобы народ больше взаимодействовал между собой.
А ещё я представляю, какой трэшак начался бы, если бы в игре были Призраки.
4. Правило прецедента стоит переписать, чтобы оно не ссылалось на предыдущие игры хотя бы вот из-за этого случая с СПО. Будем ссылаться на текущую игру (не конкретно эту, а ту, в которой возникла ситуация), либо на буржуйский FAQ.
5. Почему-то народ купался в КМ. Я не понял, как это получилось. Видимо, потому что муваться практически никуда не нужно. Или потому что 2 КМ можно было купить за 3 влияния, а не за 4, но вот как раз в это верится с трудом. Ещё интересный момент: никто не покупал больше трёх КМ.
6. На мой взгляд, разделение мува на 2 части помогло сильно. Наалу мне тут предъявляли в личку, что, мол, "да они же видят, куда я сходил, и контрят меня!" Ребята. Если бы они не видели, они просто писали бы больше условий, и всё равно докопались бы. Зато в этой игре условий было от силы штук пять. А по-моему, даже и меньше.
7. В целом мне нравится баланс по стратегиям. Благодаря тому, что законопроекты можно было менять на товары 1 к 1, Ассамблея и Бюрократия что-то значили, и в целом, на мой взгляд, самой слабой стратегией оказалась (внезапно) Война. Хотя я и пытался её улучшить. И да, она была расписана довольно дебильно, придётся переделывать. Но вопрос щас больше не в формулировке, а как сделать её интересной. Потому что сейчас она примерно наравне с Империей: если ситуация такая, что оно тебе надо, ты её берёшь, а народ вокруг настораживается. С другой стороны: стоит ли это менять? Хотелось бы знать ваше мнение.
8. Ещё по стратегиям: мне нравится Технология в том виде, в котором она есть. Тут мы имеем интересную ситуацию: она была бы сильнее, если бы мы играли в вариант "можно учить одну технологию в ход". Но в то же время, когда есть ограничение на одну технологию появляется больше смысла воевать. Что из этого лучше? Не знаю, честно говоря... Мне показалось, что лучше вот как щас. Хотя бы потому что так можно пользоваться технологическими специализациями активней. А в альтернативном варианте ну закроешь ты одну-две технологических планеты, и всё. А остальные будто бы и не дают ничего...
9. Правила ещё пилить и пилить, как я понял. Но шаг в нужном направлении уже сделан. Хотя и не все догоняют, что и зачем делается. Нужно дорабатывать терминологию и пересмотреть КД. Я их до этого не трогал, и вот результат...
И ещё очень хочется приучить людей к культурному написанию заявок, чтобы резолвы делались за пол часа без автоматизации (а с автоматизацией люди вон играют без ведущего вообще. Можете у Солануса спросить. Он расскажет, если захочет)
10. Дипломатическими обязательствами не пользовался никто, даже не смотря на довольно имбовое, позволяющее меняться стратегиями с товарищем. А вот моё нововведение, позволяющее призывать ГМа свидетелем сделки, использовалось широко как минимум тремя игроками (Муатт, Винну и Хакан). Конечно, они не совсем верно его поняли, но честное слово, оно разгрузило игру от интриг уровня детского сада и, на мой взгляд, положительно повлияло тем самым на скорость отписи и темп игры.
11. Самым глупым решением, если не учитывать дебильно расписанную Войну, я считаю тот ход, когда я прикопался к тому, что дипломаты не были активированы. Я это говорил уже Скифу в личку, и скажу здесь: да, это был фейл с точки зрения дизайна. На ход событий это повлияло бы в малой степени (но повлияло бы, конечно. К примеру: Наалу могли бы вернуть себе планеты через какое-то время, и в итоге не исключено, что на место победителя претендовали бы только Сол). Вопрос в другом:
- я всю игру правил за народом дегенеративные ходы таким образом, чтобы они были логичными. Т.е. к примеру, вон Хакан и Кссча указывали не те сектора или планеты. Там по контексту было понятно, что они хотят сделать (и вариант там чаще всего был один), и я это исправлял. Потому что у меня была установка, что мои игроки по умолчанию не тупые.
- в компендиуме я дипломата расписывал на 4 абилки. Четвёртая была в игре у Эрла и ещё в некоторых. Она позволяла использовать дипломата при захвате планеты, и тогда планета могла быть сразу использована в этом ходу (как при Нанотехнологиях). И там было написано, что если игрок не заюзал остальные три абилки, то очевидно, что при необходимости он захочет использовать эту.
Так вот, учитывая эти два пункта, что мешало мне считать, что игрок, не использовавший дипломата для дипломатического захвата или для пролёта сквозь чужие флоты, захочет закрыть планету, на которой дипломат находится? Я не знаю... Это было какое-то помутнение в голове вперемешку с желанием выпендриться и показать людям, что тут, вообще-то, некоторые правила работают иначе. Это было плохо. Не делайте так.
В целом по дипломату: дописать, что дипломатический щит создаётся автоматически, если дипломат ничего больше не делал. Также дописать, что если дипломат перемещается на другую планету, щит не переместится вместе с ним, а исчезнет.
Также по дипломату и по проходу сквозь чужие флоты с помощью других средств: я бы изменил эту тему таким образом, что первое препятствие в виде чужого флота не останавливает твой флот. Это нужно, чтобы с помощью логистики флотов народ не летал сквозь три кордона подряд. Иначе она слишком сильна. А для остальных почти ничего не изменится: чаще всего приходится проходить именно через один флот. И это можно будет контрить, ставя на пути не один эсминец, а два последовательно. А возможность что-то контрить - это почти всегда плюс в плане геймплея.
Возможно, вспомню что-то ещё попозже... Но основные впечатления: переделывать карту, переделывать КД, дорабатывать терминологию.
Теперь по игрокам:
Винну. Как я уже говорил выше, им давали, а они брали, не стесняясь. У человека с самого начала была какая-то тактика, и он её придерживался. Ещё я был очень впечатлён тем, что он справлялся, практически не покупая дополнительные КМ и не увеличивая лимит флота. Вот это реально круто! С точки зрения дипломатии у него всё было плюс-минус ровно. Ничего супер выдающегося, но это и не требовалось. Он ни на кого не бычил, ему не мешали, вот и вся дипломатия.
Наалу. Играли довольно наивно. Оставлять планеты без прикрытия (да хоть бы и с работавшим дипломатом) - это, конечно, да... Я видел Наалу, которые вцепляются в тебя, как бульдог в задницу, и не отпускают, пока не добьются своих целей. Здесь этого не было. Как мне сказал сам Скиф, он хотел играть в стиле пацифиста. Было ли это хорошей идеей, учитывая, что две из трёх расовых способностей являются боевыми в первую очередь? Я не уверен... Но даже если не брать это в расчёт... Можно же было вести какие-то дипломатические переговоры, чтобы защититься. А я таких не помню, не считая переговоров с Сол. В целом не могу сказать, что играли они плохо. Скорее захотели рискнуть, но не фортануло.
Сол. Копили силы. Прилетели в Мекатол. Убили Мекатол. Оказались в топе. Это забавно: обычно если в какой-то игре ты никуда не лезешь, ты оказываешься на дне. Но в СИ это оказывается путём к победе. Отчасти тому виной является карта. Отчасти - дебильность механики. Но факт есть факт: игрок в игре разбирается, и всё сделал правильно. Дипломатически тоже всё было хорошо. Чуть было не начали драться с Арборек, но здравый смысл победил. Особенности расы Мастикора раскрыла полностью, не считая абилки про стреляющих перед смертью пехотинцев (которая просто не понадобилась)
Арборек. Тоже довольно хорошо играли. У них там с Кссча и Вирусом была компашка, и Арборек из всей троицы играли лучше всех. Но, как мы видим в итоге: координировались не идеально. В итоге много буксовали. Будь я на месте этой троицы, я бы: 1) кормил Некро-вирус технологиями, подсылая туда эсминцы, 2) определился уже: бьём котов или бьём Муатт. А тут что-то то туда воевали, то сюда... В итоге 7 ход, а все игроки до сих пор в игре. Особенности расы Арборек раскрыли нормально. Можно было бы лучше, если бы на это было время. Времени не было...
Кссча. У Барона были там какие-то серьёзные дела в реале, поэтому играл он не очень внимательно. Однозначно мог сыграть лучше, потому что я его знаю. К примеру: забрать Гарбозию, закрывать её попеременно то дипломатом, то эффектом дипломатии (который у черепах есть всегда). И постреливать оттуда СПО. Потом подвёл бы ударный кулак и захватил бы котов. Вместо этого несколько ходов мусолили... Это как рубить человеку голову тупым топором. По дипломатии: словил агрессию. Но он часто её ловит, я не удивлён. Не знаю, почему так получается.
Хакан. Тут человек просто пал жертвой. Жертвой сложности правил. Жертвой моих изменений в правилах. Жертвой троих агрессивно настроенных ребят. В такой ситуации играть было действительно сложно, и я должен отметить, что игрок практически не делал ошибок. Но он мог бы лучше дипломатить. Слишком поздно стал договариваться с Винну. Слишком скромно пользовался возможностями передачи карт и влияния на торговлю (т.е. круто, конечно, что ты бесплатно трансферишь карты от игрока к игроку, но можно же и комиссию за это брать. Или можно собирать инфу, у кого что есть, организовывать триумвират или даже квартет, перекидывать карты, которые максимально хорошо сыграют у того или иного игрока, этому игроку, чтобы он всех втаптывал в грязь... и т.д. и т.п.) В то же время я с удивлением следил, насколько вообще сильно можно завязнуть, казалось бы, в игроке, у которого почти ничего не осталось. В общем, с одной стороны: вроде и пассивно сыграл. Но с другой стороны можно и шляпу снять.
Вирус. У них какая-то идея-фикс была: постропаться с Муатт. Но да, там Муатт повезло, потому что у них оказались нужные карты. С удовольствием понаблюдал за тем, как играется за эту расу. Невозможность учить технологии, которые тебе надо, мешает сильно. И хотя флагман у них аннигилирует, а без необходимости учить техи ты не тратишь КМ и ресурсы зря, вирус оказался расой, требовательной к дипломатии и наличию братюни, который тебя покормит. В целом, сильная пара с вирусом может натворить бед. Москит же играл местами странно. Как минимум надо было реще осваивать свои планеты. Но в целом всё понятно: человек новый и пытается игру вертеть то так, то эдак. Дипломатия, как и предыдущих членов тройки, ограничивалась в основном этой самой тройкой. А это не очень хорошо.
Муатт. Примерно то же, что и Вирус: надо обязательно задавить соседа. Но тут хотя бы была логика, потому что было ясно, что если Вируса не трогать, то он сам полезет, потому что у расы особенности такие, что надо лезть. С другой стороны: игрок играл довольно активно. Реально много дипломатил то с одними, то с другими. Что-то уточнял, строил планы, продумывал... Лучшим для него решением было бы, на мой взгляд, втихаря договориться с Вирусом и стать донором. Потом бы просто выдрали всех остальных. Тех же Винну можно было бы напрячь. И они, вроде как, ходу к шестому даже начали это понимать. Но это уже поздно. Такие дела...
В общем: хочу сказать спасибо всем, кто терпел такого сыча, как я. Ходили быстро, художка худо-бедно, но была. Заявки в целом старались писать, как я прошу (за что спасибо). Ну и моё увожение Скифу и Солхану, что не психанули и не дропнулись после того моего дурацкого решения. Это многого стоит. И если бы я вёл какие-то списки игроков, кого стоит приглашать, а кого - нет, все присутствующие были бы в белом списке.
Надеюсь, игра понравилась.
-
- я всю игру правил за народом дегенеративные ходы таким образом, чтобы они были логичными. Т.е. к примеру, вон Хакан и Кссча указывали не те сектора или планеты. Там по контексту было понятно, что они хотят сделать (и вариант там чаще всего был один), и я это исправлял. Потому что у меня была установка, что мои игроки по умолчанию не тупые.
Ето пьять!
-
Не этого я ждал, бро
-
Спасибо за игру, было занятно.
-
Спасибо за игру!
|
Нда, крыша у ребяток протекла основательно. Римма пожалела, что с ней нет камеры. Антропологи за такие снимки удавятся! Культ людей. Пожалуй, единственный официальный на этой планетке. Людям не интересно поклоняться себе подобным, зато мутанты, некогда бывшие человеками, восполняют за них пробел. Есть ли среди фотографий снимки тех, кто некогда здесь жил? Наверняка ведь натащили из окрестных домов. А есть в стае местные жители? Помнят ли они лица на фотографиях? Или считают изображениями богов? Человеческое здесь причудливо мешается с нечеловеческим, чуждым. Уничтожить чужие реликвии - да, сколько угодно. Но люди, даже далёкие от цивилизации, скорее намалевали бы фигуры своего культа поверх икон. Зачем фотографии? Что они хотели этим сказать?
Единственной религией Риммы всегда являлся научный атеизм. Однако и её пробрало от вида того, во что культ превратил захудалую местечковую церквушку. Особенно не по себе стало, когда взгляд, оторопело блуждающий по церкви, наткнулся на здешнего божка. Римма поняла, что они теперь не могут умыть руки, оставив мутантов молиться своему мутантскому богу. Им нужен ноутбук, нужен кейс, нужен журнал - да и прибор ночного видения пригодится. Не говоря о том, что личность покойного тоже неплохо бы установить. Любой труп в казённом защитном костюмчике может оказаться Верховцевым, а Верховцев необходим позарез, живой или мёртвый. У него может быть ключ. Вот и получается, что нельзя отойти к ангарам, нельзя прокрасться на цыпочках и направиться дальше за жратвой. И по-тихому забрать мутантские святыни тоже не выйдет. Если лежащие предметы ещё можно как-нибудь незаметно спереть, то с пристёгнутым кейсом такое не провернёшь. Остаётся одно.
Римма не уверена в способности своих спутников бесшумно передвигаться. Особенно отдельно взятых личностей, чья корма по-любому что-нибудь да зацепит. Она и в себе-то не уверена. В церковь Римма впорхнула, как бабочка. Крупная такая оранжевая бабочка, разжиревшая на нектаре. Однако второй раз бабочке может не фартануть, наступит на какой-нибудь сраный волчок, или резиновую пищащую игрушку, или банку из-под колы, или ветку, или... да мало ли тут дерьма валяется? Как любое дерьмо, обиженное непочтительным к себе отношением, оно немедленно устроит подставу, сигнализируя хозяевам этого уютного местечка о незваных гостях. Посему Римма аккуратно развернулась на своём условно безопасном пятачке, ткнула пальцем в "святого" тангейзеровца на троне. Жестами показала Евгению, что остаётся тут. А этих, - она обвела указательным жестом подрагивающих в трансе дикарей - надлежит того. Наставив указательный палец на ближайшего мутанта, большим она изобразила дёргающийся курок. В жопу этот ваш гуманизм, даёшь кровавую баню язычникам!
На самом деле она бы предпочла сохранить дикарям их жалкие жизни, однако те вряд ли согласятся стоять и смотреть, как чужаки покушаются на святое. Драться ведь полезут, мамку позовут. И поди докажи, что сотрудники Тангейзера имеют право на имущество покойного. Разборок не избежать, и лучше на этот раз не играть в дипломатию, а бить первыми.
|
После целого дня беготни, да еще ночка была, Ульрика просто вырубилась. Кажется, обняв наконец-то подушку, ей хотелось расплакаться, но затем пала чернота. Сон - недооцененное наслаждение, вынырнув из него все проблемы и заботы минувшего дня приобретают другой вид...
Но чтоб НАСТОЛЬКО другой?!!
Ульрика вытаращилась на дрын в своих руках как Трафт на трайбенского бюрократа. Тьфу ты, вот же прицепился святой, что во сне, что наяву, чтоб земля ему была пухом! Хотя какой уж тут пух, если он копьем машет похлеще большинства живых..
Вот этим самым копьем.
Ульрика провела кончиками пальцев по гладкому дереву, затем слегка колупнула пальчиком. Копье было совершенно материальным, гладким, прохладным там, где его не сжимали ладони. Когда девушка вскочила в постели, на подарочек упал солнечный луч, и копье слегка замерцало, будто бы улыбнулось.
Девушка со стоном упала ничком на кровать. Вот всякие ночки случались в развеселой жизни менестреля в портовом городе, но вот так просыпаться наутро пока еще не доводилось! Однако деятельная натура (и воспоминания о вчерашних наплывающих образах) посоветовали проверить, для порядка, не сбрендила ли она в самом-то деле? Повыбирав наскоро между Бакой и Иперитом (Матин человек серьезный, к нему с таким подъезжать нудобно), Ульрика решила не париться и выбрать в свидетели первого, кто попадется на пути. Вскочив (забытое одеяло упало на пол), Ульрика заметалась по комнате, приводя себя в порядок. По-хорошему, надо бы и одежду свежую надеть, и хоть чуть-чуть подкраситься. А то какой-то неправильный образ складывается, не бард, а заезжая мордобойка, но терпения не хватало. Но умыться и причесаться, а то точно начнут искать ближайший дурдом, особенно, если копье больше никто не видит.
Словом, из комнатки Ульрика выплыла прихорошившись и с улыбкой на губах, и тут же познакомилась с заморской птицей обломинго. В доме не было вообще ни-ко-го.
Описав в сердцах ситуацию заковыристо и три наката, Ульрика собралась было пойти искать товарищей, куда они денутся с корабля, но тут же остановилась. Бака рассказывал, как церковь конфисковала у ребят волшебный и священный кинжал, когда они его предъявили. Глюк или нет, девушка чувствовала, что отдать копье в чужие руки ей не хочется вплоть до вытянуть шпагу.
Поэтому, после колебаний, Ульрика спрятала копье, чувствуя острое нежелание его оставлять, но...
- Веди себя хорошо, и не давай себя красть, ладно? - заставляя себя укрыть оружие обратилась к нему Ульрика, - просто, если ты не глюк, то взрывать тобой неокрепшие мозги местных жителей рано.
Отыскать троих героев в небольшом селе оказалось несложно, и Ульрика вошла в церковь аккурат когда Бака выступил вперед. Девушка несколько ошалела от происходящего, но решила пока не влезать. Одно утешало, ближайший дурдом явно лил слезки не по ней по одной…
|
Вклинившиеся в ряды исследователей Зоны мутанты, погнавшиеся зачем-то за Кристиной, встретили серьёзный отпор со стороны её напарников. Римма буквально навскидку поразила цель из дротикомёта - винтовка почти беззвучно выплюнула дротик из ствола, и игла впилась прямо в шею мутанта с топором. Впрыснутое в кровь снотворное по кратчайшему пути добралось до мозга, и бег мутанта постепенно замедлился до полной остановки. Не добежав до Кристины всего полметра, монстр просто остановился, выронил топор, и так и остался стоять, закатив глаза в полной прострации. Из приоткрытого рта потянулась густая слюна, а гортань издавала неразборчивые звуки, заменяющие этим существам храп. Подумать только, они даже спали стоя.
А вот женщине-мутанту был уготован вечный сон. Евгений уже вскинул свой "Моссберг", поймав на мушку мутантку, и рванул спуск пухлым пальцем, приготовившись ощутить мощную отдачу. Дробовой залп грохнул оглушительно, из ствола вырвалось яркое пламя, искры и густое дымовое облако. Дробь оставила в груди целое созвездие рваных, кровоточащих дырок. Мутантке была нанесена тяжелейшая рана, и среднестатистического человека она бы немедля вывела из строя, если бы не убила сразу. Но похоже, эти твари отличались немалой стойкостью. Раненая немедля потеряла интерес к Кристине, и выбрала целью уже Женю, направившись к отступающему толстячку. И, наверное, настигла бы его, если бы сразу после этого в неё по наитию не выстрелила Софья. Её одиночная пуля мгновенно оборвала жизнь раненой, угодив прямо в затылок, и мутантка упала в неловкую позу без всякого шанса подняться.
Кристину уже никто не преследовал, и никто не мешал ей святотатствовать и разрушать чужие святыни. Схватившись за ружьё, она рванула его на себя, одновременно дав самого сильного своего пинка в торс имитации человеческой фигуры. Пластмассовый идол развалился на куски, и оставалось только убрать со ствола так и не отпустившую его руку, и выкинуть её вон. Завладев ружьём и патроном, Кристина поняла, что какое-то время ей придётся потратить, чтобы разобраться с оружием.
Тем временем, поняв, что убила свою цель, Софья развернулась всем корпусом назад, и увидела ещё двоих мутантов - один замахивался кирпичом, а второй нёсся на неё с серпом. Выбрав второго как наиболее опасного, Софья начала стрелять по нему. Из трёх выстрелов она попала дважды - девятимиллиметровые пули впивались в торс мутанта, и тот давился кровью из пробитых лёгких, но продолжал реветь и нестись на технарку, размахивая сельскохозяйственным орудием труда. Ржавая, но остро заточенная железка со всего мутантского размаху рассекла воздух, и сейчас вонзилась бы прямо в её тело, если бы Летов чуть ранее не отдал Софье свой бронежилет. Вместо свежей плоти заскорузлое изогнутое лезвие впилось в кевларовые волокна, с треском распарывая внешний чехол. Повезло. Очень близко от шеи.
Римме досталось легче. Откуда-то сзади прилетел обломок дырчатого белого кирпича, явно позаимствованный в каких-то развалинах, и угодил ей прямиком в левую руку. Несмертельно, но всё равно чертовски больно. А ведь попади такой штукой в затылок - и может быть, её бы сейчас лишили сознания. Этот чёртов шлем практически ни от чего не защищал. Обернувшись назад, Римма увидела, что к ним уже подобрались с тыла - один мутант уже попробовал на прочность бронежилет Софьи, а второй, который наверное и бросил тот кирпич, несётся сюда, намереваясь то ли помочь товарищу, то ли напасть на саму Римму.
Отдельной эпопеей были приключения Летова. Женя не успел добежать до него - тяжеловооруженного СБшника вместе со всей его сбруей свалили наземь и утащили во дворы. Вместо попыток сопротивляться Дмитрий полностью сосредоточился на распутывании своей руки. Но верёвка обмоталась невероятно туго - пальцы цеплялись и соскальзывали, раздираясь в кровь, а верёвка сжималась будто бы только туже. Освободиться ему удалось уже тогда, когда его доволокли до самого крыльца заброшенного дома. Обнаружив, что его добыча сорвалась, метатель аркана бросил свою верёвку, и вышел из тёмного проёма лично поприветствовать Летова. И чёрт возьми, это был просто огромный мутант - детина более чем двухметрового роста, с дутыми непропорциональными мышцами на неправильном теле, и сразу тремя головами - одной большой, и ещё двумя маленькими, смотрящими по бокам - будто грузди растущими из одной шеи и неспособными из-за этого вращаться. Полузакрытые недоразвитыми веками глаза устремились на Летова, могучая нога поднялась - и, не дав ему времени даже сообразить что-то, нанесла ему жесткий удар прямо в голову. К сожалению, мимо шлема.
Удар вышел по-настоящему сокрушительным. В голове аж загудело, а перед глазами всё померкло. Летову на секунду показалось, что его череп крякнул, словно лопнувший арбуз, но это всего лишь съехали защитные очки на шлеме. Но каким-то чудом сознание он не потерял. Крепкий организм выдержал такое испытание. Но выдержит ли второй раз?
Не успевший на помощь другу Женя оказался один на один с сразу двумя врагами. А они времени не теряли, и сразу же набросились на него. Первый прямо на бегу напрыгнул на него, врезавшись всем телом, и пытаясь свалить наземь. Удар в торс заставил поперхнуться, но бронежилет существенно его смягчил, спасая СБшника от травмы. С силой уперевшись в землю, Женя всеми силами толкнулся навстречу - и устоял на ногах, отпихнув бормочущего на непонятном языке дикаря. А второй уже был на подходе - бежал к нему, и замахивался вилами, намереваясь наколоть Евгений, словно сосиску на вилку.
------------------------------------
В какой-то момент, пока происходила вся эта бешеная сутолка, Римму озарило. Именно об этих мутантах был её последний отчёт. Голыши, троглодиты, безбашенные - последнее название отражало ту их особенность со съемными головами. Головы оставляли тела, которые уже не могли использовать, и могли удрать или реже попробовать атаковать своего противника в новом качестве. К счастью, убитая Софьей мутантка была поражена в головной мозг, и уже не представляла угрозы. Из тех же отчетов она помнила одну особенность их поведения - голыши предпочитали атаковать тех, кто громче и настойчивее шумит. Они не любили громких звуков, их сильно привлекали выстрелы, и сталкеры нередко оставляли приманки-шумовики, которые шумели достаточно долго, чтобы отвлекать основную стаю на себя. А ещё эти твари по-дикарски боялись огня, хотя и сами умели его использовать, и могли испугаться и временно отступить, если махать перед ними факелом или фальшфайером.
|
-
Ах, какой хороший боец...
Держись ближе к шаману!
-
За хлебосольное приветствие!
Ну и вообще, здорово.
-
Слепой орк – тупой орк. Тупой орк – мертвый орк.
Логика безупречная)
|
4. Дела минувших дней.
Когда-то был Ракот. И было это хорошо.
Нет, надо начать как-то иначе. Я хочу немного рассказать про историю этого ресурса. Повторюсь, кто-то из читателей может знать ее значительно лучше меня, но все же это лишь часть читателей, а другим может быть интересно нырнуть в прошлое.
В общем, был у ДМ как у нормального сайта один админ, и звали его Ракот. Ник такой был в смысле. Кстати, мне тут вспомнилось, что когда наш триумвират Ракота сменил, мы таки думали, что меняется мифология (Ра -> Один).
Сначала я здесь просто начал играть, но потом занесло и на форум, и увидел я, что в форумах "ошибки" и "улучшения" множество пожеланий, которые никак не выполняются. А неудобства есть в играх. Улучшений хочется, а все никак. Вот тогда я решился и написал Ракоту, что хотел бы с ресурсом помочь. Он ответил, что был уже тут один помогальщик (Scarecrow, кажется), который чуть все не порушил, когда получил админские права. Впрочем, он готов рискнуть.
Но тут меня завалила работа, и я так помогать и не стал. Так я не получил ресурс.
А потом все навернулось. Некто Ололоша, видимо, клон, кого-то из забаненных, взломал сайт и устроил тут полный треш. А Ракот, которому все это вконец уже надоело (я бы тут выматерился, но в связи с обсуждением правил не буду), решил было сайт вообще закрыть. А надоело потому, что требовало усилий для поддержания, а выхлопа не давало - пожертвования собирались мало, поэтому сайт жил во многом на его деньги. Короче, нести всю эту махину человеку банально надоело.
И вот тут стали образовываться желающие с сайтом помочь. Чисто из энтузиазма, а то без сайта оставаться уже не хотелось. И шли переговоры... и так получилось, что сайт получил Один. По той причине, что показал Ракоту наработки ДМ 3, которыми, видимо, и пленил. А ваш покорный слуга да Эвен тоже как-то к этому делу приложились, долго помогали с восстановлением и латанием дыр. Поэтому админов получилось трое.
Но только подумайте серьезно, разве может у сайта быть три полноценных админа. Все равно сайт должен быть зарегистрирован на кого-то. Кстати, открою секрет, что домен dungeonmaster так и не удалось перевести с Ракота на кого-то другого, поскольку для этого требовалось внести в кабинет паспорт, ну, в общем, целая заморочка. В какой-то момент я на этот счет паниковал, купил dungeonmaster.su, на него переводить хотел, но не сложилось. Потом еще и короткий dm.am куплен был.
Но даже не в домене дело. Сайт все равно чей-то. Так складывается. Так получилось, что сайт получил Один. Под знак того, что он делает ДМ 3. Который должен был стать супер, да и вообще вот-вот будет написан. Осенью 2014 года, ага. Я попробовал с этим сайтом помогать... и не смог. Наверное, просто потому что я плохой программист. Окей, плохой веб-программист. И потому что разработка ДМ 3 планировалась по всем корпоративным стандартам (потом про это подробнее, если текущим админам не надоест этот блог). Ну, в общем, после первого code review я слился. Так как не хотел, чтобы у меня была вторая работа вместо отдыха. Да еще та, в которой я не руководитель, а юниор.
И взялся тогда латать дыры на ДМ 2. Это получалось как-никак. Говорю же, это решето у нас здесь. Там подлатаешь, тут подлатаешь, становится немного меньше дыр. И было это сначала интересно. Один момент, впрочем, каждый раз меня смущал. Я что-нибудь сделаю по ДМ 2, а Один говорит мне "спасибо, что ты это делаешь". Получается, что вроде как мы три равных админа, но один из них равнее, да.
Ничего особенно плохого сказать не хочу. Тем более, что Одина знаю лично, пиво не пили, но встречались, общались. Просто было понятно, что это его проект. И главная цель этого проекта - сделать ДМ 3. Сделать его мега-супер-ресурсом. А потом вывести на международный уровень. Ну и, видимо, в итоге на нем заработать. Но это все потом...
Но на этом я пока закончу. Вот думаю только, что бы было, если бы я когда-то помог Ракоту с проектом и в результате сам получил ресурс. Куда бы это нас привело...
|
Почти все советники Дейенерис, если бы они были уверены, что никто не расскажет, что они могут сказать, согласились бы с тем, что последняя представительница Дома Таргариен иногда ведет себя излишне самоуверенно. Мало того, что она действительно верила в то, что её судьба - править всем Вестеросом. Нет, это было не так странно, даже для представителей менее благородных Домов. Но иногда она вела себя так, словно ничего в мире не способно ей навредить.
Вот и сейчас, взяв с собой в путь лишь небольшой отряд Безупречных, она приказала телохранителям держаться позади, не мешая её мыслям. Теперь Безупречные вынуждены были остановиться посреди поля, так как их госпожа решила дать коню отдых у небольшого озера. Драконы в данный момент также были предоставлены сами себе - они оставаясь в пределах видимости, но, все еще будучи подростками, больше были заняты притворной борьбой в небесах. Дрогон, конечно же, побеждал любого из братьев, и потому Визерион и Рейгаль объединились, и один пытался цапнуть черного дракона за хвост, пока другой отвлекал его спереди.
В некотором роде их поведение было похоже на поведение многих Домов - столкнувшись с противником сильнее их, они стремились объединиться и вместе побороть соперника. Лишь только для того, чтобы после вновь схватиться друг с другом. Конечно, для драконов такое поведение было игрой, но тысячи жизней на обоих континентах сейчас зависели от правителей, многие из которых играли так всерьез.
За этими мыслями Дейенерис не заметила, как с Безупречными поравнялся и, перекинувшись парой приветственных фраз, продолжил путь Даарио. Воин наконец-то нагнал королеву, и теперь собирался вновь возглавить её охрану. Но, хотя Дейенерис еще не заметила его, прибытие телохранителя заметила другая пара глаз.
Лошадь Арьи была оставлена за ближайшем холмом. Последние несколько суток она следила за Матерью Драконов, выжидая наилучший момент для нападения, но Безупречные несли охрану хорошо, и нападение на лагерь Дейенерис ночью не гарантировало успеха. Однако, ожидание убийцы увенчалось успехом - её цели надоело быть окруженной охраной, и она отослала их, после чего остановилась для раздумий. Арья не знала, о чем может думать Бурерождённая, но эта остановка была ей шансом. Оставалось только надеяться, что её мысли будет занимать ей достаточно времени, чтобы приблизиться незаметно.
Многие думают, что в поле тяжело спрятаться. Это было не так. Высокая трава может скрывать в себе сотню солдат. Золотые Поля могли спрятать в себе тысячу Безликих. Или кого-то, кто обучался у них. Ни Дейенерис, ни её драконы с возбуха, ни тем более находящиеся слишком далеко Безупречные не могли заметить убийцу. Она почти добралась до цели, но прибытие Даарио путало все планы. Арья увидела его, и знала, что он не отойдет от своей госпожи. А значит, её шанс избавить от последней Таргариен сейчас ускользал, как песок между пальцев. Она могла оставаться на месте, дать им уехать, ждать следующего шанса. Или она могла рискнуть.
Когда в паре десятков метров из травы поднялась одетая в черное фигура и кинулась на нее, Дейенерис пришла в себя достаточно быстро, чтобы пришпорить коня.
- Sōvētēs, - изо всех сил крикнула она, одновременно понукая скакуна к более быстрому ходу, и призывая своих драконов, надеясь, что они услышат её.
Конечно же, убийца была готова к тому, что её жертва попытается спастись. В руке Арьи уже был метательный кинжал, который она кинула еще до того, как сама начала бежать. Оружие воткнулось в основание шеи лошади. Убийца не целилась в наездницу - её скакун был более легкой целью, поэтому она метала кинжал с четким намерением остановить жертву от бегства. Встав на дыбы, конь сбросил наездницу и завалился на бок, а в руке Арьи уже был другой кинжал.
Даарио также увидел фигуру в траве, когда та перестала скрываться. Пустив лошадь галопом, он крикнул Безупречным, привлекая их внимание. Те также поспешили к королеве, но они безнадежно опаздывали. Даарио сам был уверен в том, что он опоздал, когда увидел, как Дейенерис упала на землю. Он видел, как она поднялась и попыталась бежать от убийцы, но та была слишком быстра. К счастью, она все еще двигалась медленнее лошади и, когда Арья уже заносила кинжал для удара, Даарио, соскочив с лошади, просто свалился на нее, сбивая её в сторону.
Они перекатились, приминая траву, и вскочили почти одновременно. Воин схватился за ножны меча - подарок из Вестероса еще не покидал ножен, кроме как когда он смотрел на него в первый раз, но теперь Даарио готов был использовать этот подарок, чтобы избавиться от угрозы из тех же земель. Но Арья, уже держа кинжал в руке, кинулась на него, делая несколько быстрых взмахов и не давая ему времени выхватить меч. Увернувшись от первых ударов, Нахарис вдруг понял, что все это было лишь уловкой - убийца не собиралась сражаться с ним, но она убрала его в сторону, и теперь Дейенерис, не успевшая убежать далеко, слова была перед ней. И Арья вновь заносила кинжал для удара. Выхватив наконец меч, Даарио вновь кинулся на защиту госпожи. Первый его замах - снизу вверх и направо - заставил убийцу отпрыгнуть в сторону. Она уклонилась от второго удара, который рассек воздух по горизонтали. Но когда Даарио поднял меч над головой для третьего удара, Арья неожиданно кинулась прямо под его меч и воткнула кинжал ему в сердце.
Даже умирая, Нахарис попытался схватить убийцу, чтобы не дать ей атаковать Дейенерис, но та ожидала этого и, быстро выдернув кинжал, ударила его по ногам, заставив упасть на землю. Не тратя время на то, чтобы добить противника, который и так уже был почти мертв, Арья вновь кинулась вперед, на этот раз используя тело Даарио как подпорку. Оттолкнувшись от его спины, она прыгнула на Дейенерис, почти взлетела в воздух, в третий раз занося кинжал для удара, который должен был стать смертельным.
И в этот момент её сбил дракон.
Все три дракона услышали призыв матери и спешили на помощь, но Рейгаль успел первым. Он поймал Арью в полете, как голодная чайка хватает кусок хлеба, и приземлился, раздирая зубами её плечо, и полосую её бедра когтями передних лап. Дрогон и Визерион, приземлившись между ним и Дейенерис, тогда рычали и завистливо щелкнули челюстями. Кто бы ни был победителем в их игре ранее, сегодня Рейгаль был первым драконом.
Дейенерис второй раз пришлось оправиться от шока. Она не ожидала нападения убийцы, и она уже не ожидала спасения, особенно после смерти Даарио. Но теперь она сделала несколько шагов вперед, к раздираемой на части убийце.
- Daor! - приказала она.
Рейгаль прекратил терзать жертву, и отступил к братьям, облизывая окровавленную морду. Первые Безупречные наконец-то прибыли, большая часть из них окружила Арью, а двое бросились к Даарио. Перевернув его, один из Безупречных покачал головой. Воин был мертв.
Дейенерис не нужно было смотреть на кого-либо, чтобы знать, что её телохранитель уже мертв. Так же, как скоро будет мертва убийца.
- Я не буду заставлять тебя страдать, - сказала она девушке. - Но я заставлю страдать тех, кто тебя прислал. Убейте её, - последняя короткая фраза предназначалась Безупречным, один из которых тут же ударил Арью копьем, мгновенно оборвав её жизнь.
Среди вещей убийцы был найдет герб Старков. Теперь Дейенерис знала, кто из Великих Домой решил объявить ей войну. Голову убийцы отрубили, дабы отправить нанимателям, вместе с предупреждением, а тело её предали огню.
Даарио был похоронен там же, где он отдал свою жизнь, защищая Дейенерис. Она задержалась в Золотых Полях на несколько суток, пока Безупречные собирали курган, в котором вместе с телом был погребен и Валирийский Клинок. Своими действиями Даарио Нахарис доказал, что достоин владеть им и при жизни, и после смерти, и никто не имел права отобрать этот последний подарок.
Покидая Золотые Поля, Дейенерис более не останавливалась. Она точно знала, куда ей нужно отправиться.
-
Дракарис!
-
+
ня
-
"Значит пусть будет страх" (с)
-
:)
-
Noice
-
А то эти Старки совсем охренели
-
Драконы лучше всех разбираются, как поступать с ассасинами)
-
Старый дракон расправил крылья
-
Красотень
-
Дракон тащит.
Какой? Думайте сами.
-
Поднажмем.
-
Дракон меня попросил помочь, и я ему помогаю плюсом. Он ещё сказал звать админов, но тут не знаю... Шутки в сторону. Вообще, это замечательный пост. Здесь есть напряжение, драма, экшен. Не думал, что Дракон увлекается ПЛиО, но ему удалось очень хорошо, на мой взгляд, передать нужное настроение. Отличное отражение хода игры в настолке. Читать было увлекательно =)
-
Арьи больше нет и это хорошо.
-
Игра Престолов. Не смотрел. Не читал. Не играл. Но это же Дракон! А это - его пост!
-
Как же так?
Бедная Ария... :((
-
Пламя и Кровь!
-
За старание.
-
С юбилеем, Дракон! Побольше тебе новичков, на которых можно срывать свою всеобъемлещую ненависть. Внимание: тут оскорбление. Дракон,не смотри сюда. Если хочешь посмотреть, предупреждаю - не нажимай кнопк жалобы. Ты предупреждён. Мы все знаем, что ты заботишься о нас :) [align=right]С заботливой ненавистью, RomanB[/align]
-
С др.
А пост, канешь, прикольный.
-
С юбилеем! И пофиг вся твоя мизантропия - твои [известные мне] персонажи классные, с тобой хорошо играть - а поэтому нет повода не сказать "спасибо".
Интересных игр в хорошей компании!
-
Как лайкнуть Дракона? ;-)
Ну так и лайкнуть ;^) За фэндом не шарю, но боевая сцена годная, а Арья раздражающе оверфоршенный персонаж, — так ей, суцьке!
-
За оптимизм!
|
Когда человек умирает, он становится тяжелее. Будто уходит нечто, отрывавшее нас от земли. Вокруг бегали, суетились, стучали досками, а Ульрика так и сидела над телом Дугласа. Это была не первая смерть на памяти девушки, но пытаться уцепить пронзающее легкое и ранящее сердце сломанное лопатой ребро, было…
В песнях о таком не поют. Песни поют, что бы кто-то еще где-то еще взял в руки оружие и встретил беду лицом к лицу. А грубый облик смерти все равно выглянет, когда не ждешь, и подготовить к этому нельзя. Ульрика со странной нежностью провела кончиками пальцев по виску павшего воина. Они были знакомы меньше двух суток, их связал кровавый хаос и дубовая шутка покойного капитана, но.. Ульрика чувствовала, как растворяется во тьме тоненькая нить, натянувшаяся между ней и Дугласом. Он ушел, а ей надо было вставать, идти на выручку Ипериту, помогать остальным, что-то думать с бесхозной нежитью, топчущейся за воротами. Измученное тело требовало свалиться, свернуться клубочком и спать, спать, спать прямо на камнях площади. Но надо было отступать от черты и нырять в жизнь с ее болью, усталостью и заботами. Живым от долгов и работы никуда не деться, это мертвые могут наконец отдохнуть, свое они уже отдали. Ульрика чуть сжала жесткую руку, так и лежащую на земле.
- Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи.
И, полны темноты,
да, полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим
над великою темной рекою.*
Ульрика быстро наклонилась, коснувшись губами холодного, липкого от предсмертного пота лба, встала и, сперва с трудом, а затем все быстрее, направилась в сторону бурлящей жизни.
- Я здесь, - голос барда звучал неожиданно хрипло, - Да, святая мать, людям очень нужно, чтобы кто-то, кого они знают и кому доверяют, направил их сейчас. Если нежить набредет на проломы в стене, все, кто погиб сегодня, погибнет зазря. Нужно проверить, не осталось бы проломов, укрепить ворота, пройтись по домам – не вломились ли к кому. Пересчитать, кто остался на ногах. Тогда можно будет подумать, что делать дальше. И что делать с павшими, - голос внезапно совсем осип, - И нужно куда-то перетащить раненных. У кого бы одолжить тачку? Все равно, пока не разберемся с нежитью, дальше стен нам ее не угнать.
Улыбка вышла кривоватой.
Затем Ульрика внимательно взглянула на немолодую женщину. Даже сама она, молодая, здоровая, брыкливая девица была измотана до предела, а уж в летах гонять нежить паникадилом должно было быть и вовсе умозатмевающей задачей.
- Как вы сами? Я была потрясена, как вы отвлекли нежить, и очень благодарна вам за лечение во время битвы. Без вас потери были бы еще страшней. Возможно, вы ведь здесь всех знаете, вы выберете тех, кому можно поручить работу, а сами хоть немного отдохнете?
|
|
|
Ночь прошла тревожно. Мало кому будет хорошо спаться, осознавая, что совсем рядом с ними находится бесплотная ночная тварь, одержимая преследованием и убийством людей. Ночной Ужас давал о себе знать еще несколько раз за ночь. Он играл с оставшимся освещением, заставляя включённые лампы тускнеть и нервно мерцать. Пускал помехи по экранам камер наружного видеонаблюдения. Нашептывал что-то жуткое обитателям бункера, просачиваясь на несколько секунд в динамики интеркомов. Но не один лишь Ночной Ужас тревожил покой обитателей "Гекса". Это случилось глубокой ночью. Все уже спали по своим комнатам, а охрана в полном составе сопела в своей каморке, оставив бодрствовать клюющего носом дежурного - Евгения. Тяжелый день брал своё, глаза невыносимо уставали от глядения в мониторы - единственный источник света, освещавший пухлое лицо Пончика. Он честно пытался не уснуть за монитором, лишь уговаривал себя "только на минутку прикрыть глаза, отдохнуть". В конце концов, что страшного может случиться? Картинка была настолько однообразна, что казалась статичной. Камеры автоматически переключались с одной на другую, а раз в полминуты включался режим ночного видения и тепловизор, и всякий раз они показывали ровно ту же пустоту и безжизненность. Никакого движения, даже высокая трава не колыхалась на ночном ветру. Переходы в нормальный режим и вовсе показывали одну лишь непроглядную черноту ночи, которую нечем было осветить, кроме лампы над входной дверью. В кружке света был виден только порог и нечёткий силуэт увязшего вездехода, даже насекомые не вились вокруг лампы, как это обычно бывает. Евгений прикрывал глаза на минуту глаза, открывал их снова, и каждый раз убеждался, что изображение не изменилось. С каждым разом интервалы между взглядами на монитор увеличивались, и возможно он бы так и заснул, если бы не увидел... это.
Сначала Евгений подумал, что ему показалось. Камера ночного видения показала какой-то отблеск на самой границе видимости, среди деревьев. Так в "ночном режиме" светятся глаза животных или людей. Это был, пожалуй, человек - фигура была похожая, хотя и немного неправильная. Евгений успел увидеть его только мельком, в последнюю секунду перед тем, как камера переключилась с "ночного" режима в обычный. Сон как рукой сняло, и Евгений, трясясь от волнения, вновь переключил режим.
Ничего. Та же пустота. Наверное, начал засыпать. Вот и померещилось спросонья.
А потом Евгений перевел взгляд на камеру на входной двери. И там был он.
Человек стоял прямо у бронедвери, освещённый одинокой лампой перед порогом, в полный рост красуясь перед камерой "видеодомофона", и проникновенно заглядывал прямо в объектив, как будто видел того, кто находится с другой стороны монитора. Евгений не видел его лица - оно было скрыто шлемом, козырёк которого бросал тень на его лицо, скрытое под шлемом защитного комбинезона с разбитым забралом. Судя по очертаниями, от этого лица мало что осталось человеческого. Виден был только набухший бесформенный подбородок и безгубая полосочка рта, да блестел в тени одинокий глаз, выкаченный далеко наружу. Комбинезон трудно было не узнать - стандартный "Пилигрим-Б" от компании "Tanheiser Science", в тёмной расцветке со светоотражающими полосами вдоль штанин и рукавов. Он был сильно повреждён, местами оборван, и хорошенько выгажен в какой-то жидкости, отдалённо напоминавшей нефть. Эта жидкость ручьём текла из-под шлема и некоторых неестественных дырок в комбинезоне, и ею же был забит шланг, идущий от баллона к тому месту, где раньше была дыхательная маска. Женя рассмотрел это за каких-то секунды три - через это время в бронекамере Питомника вновь забеспокоился Ночной Ужас. и лампочка на входе мигнула и погасла, превращая ночного гостя в нечёткий силуэт.
Пока Женя разбудил всех остальных, свет снаружи снова включился. Таинственного гостя простыл и след. Не было его ни у двери, ни в окрестностях бункера. Можно было предположить, что гость прячется где-то в мертвых зонах камер, или же скрылся за автомобилем или развалинами стены, но в течение ночи это так и не подтвердилось. Дальнейшая ночь прошла совершенно спокойно.
------------------------------------------------
Под утро разразилась гроза. К тому моменту, как все были готовы, дождь уже лил вовсю, дробно барабаня но металлической поверхности бункера, а в небе грохотал гром и сверкали внушительные молнии. Первым наружу выпустили робота "Око-5", который облетел периметр по кругу и убедился в отсутствии опасности. Уже потом входная переборка с характерным шипением открылась второй раз, и выпустила из чрева "Гекса" весь его персонал. Снаружи был настоящий разгром. Трава поднялась так густо, что скрыла дорожку, ведущую к заваленным воротам, устроенным в полуразвалившемся бетонном заграждении. Были разбиты прожекторы на вершине "Гекса", а сам бункер уже понемногу осваивали пятна ржавчины и захватывал с подножия цветастый бело-розовый мох. Сверху "Гекса" была устроена вертолётная площадка, пригодная для посадки, а на ней одиноко дежурили дроны, каким-то чудом уцелевшие после бедствия и не получившие ни единого повреждения. А вот антенне за бункером так не повезло - её уже невозможно было починить, так как две трети её попросту отсутствовали. В буквальном смысле отсутствовали - отломанная часть не лежала неподалёку, и не было никаких следов её падения(даже ближайший фрагмент стены был цел). Верх антенны словно бы испарился. Непригоден оказался и автотранспорт в виде полупровалившегося под грунт вездехода - даже если бы его удалось откопать, он был слишком повреждён. Внутри автомобиля не нашлось ничего ценного.
Когда входная переборка закрылось, исследователи обнаружили послание от ночного гостя. Под дождём потихоньку размокал небольшой листочек, вырванный из блокнота, украшенный по краям нарисованной фигурной рамкой и рисунком старого автомобиля в самом низу, в котором был заключён номер страницы - 33. Чернила уже поплыли, но надпись была ещё разборчива.
"Не выдавайте себя".
|
-
На чём распечатаны счёт-фактуры, что они не горят?
-
Могу кинуть сотку на Яндекс Кошель...
-
+++
-
Маленькие, но гордые!
-
Же не манж па сис жур ...
|
Ярослав был категорически против того, чтобы сталкер присутствовал на совещании в любом качестве. О чём прямо и сообщил Римме перед собранием:
- Такие вопросы следует решать коллегиально, в отсутствие посторонних. Тем более, таких, как Зимин. Он чужак. Он недисциплинирован. Он угрожал оружием нашему сотруднику и взял её в заложники. Он заключён в клетку за дело. Он опасен и он - наша проблема. Но я согласен с Вами, он нам нужен, как проводник. Вопрос о его освобождении мы вынесем на совещании.
Во время собрания, для разнообразия, дав сперва высказаться остальным, Ярослав встал из-за стола и высказался в несколько ином ключе:
- Товарищи, прежде всего, я считаю, что должен попросить прощения у всех вас. Наш правовой статус как "врагов человечества" есть результат моей недоработки как начальника Службы Безопасности этого объекта. Шпион скрывался среди нас и только я виноват, что он успешно действовал достаточно долго у нас под носом. Соответственно, моя оплошность погубила судьбы и карьеры всех нас. А по сути, и всей Компании. К сожалению, это правда. Простите, если сможете.
Сказав это, Ярослав на некоторое время склонил голову, готовый к возможным упрёкам со стороны коллег.
- Теперь, перейдём непосредственно к планированию. Вы все говорите, в целом, разумные вещи и по делу. Но лично я, прежде чем что-то планировать, начал бы с вопросов самоидентификации и целеполагания. Другими словами, кто мы такие и в чём наша цель? По-прежнему ли мы сотрудники "Тангейзера"? Или просто группа ничем не обязанных друг другу людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации? Собираемся ли мы пережидать все невзгоды в бункере? Или будем пытаться выбраться из Зоны, не смотря на все смертельные риски? Мы должны принять эти решения вместе и прямо сейчас. От этого будут зависеть и все наши дальнейшие действия.
Лично я считаю, что мы должны до последнего сохранять верность "Тангейзеру" и тянуть время, насколько это возможно, не покидая Зоны. Объясню, почему. Нам известно, что Вилленхайм скрывается где-то на территории Зоны. Человек его возможностей мог бы без труда затеряться в Большом Мире, сделав пластическую операцию и оформив новый пакет документов. Но он предпочёл Зону. Очевидно, у него есть какой-то план. Не знаю, рассчитывает ли он на помощь Чужих или на какой-то сверхпрорыв в научных исследованиях. Но пока он жив - жив и "Тангейзер". Да, мы вне закона, но мы всё ещё сотрудники этой организации и сохранились как её ячейка. Я не верю, что Вилленхайм вкладывал кучу ресурсов и времени в "пшик" или не предусмотрел плана на случай, если его деятельность будет раскрыта. Национальным судам и трибуналам мы уже ничего не докажем, но, сохранив верность Вилленхайму и "Тангейзеру", мы ещё можем рассчитывать на спасение.
Теперь, что касается возможных вариантов. Если вы посчитаете, что более не желаете участвовать в деятельности "Тангейзера", я приму это решение. В этом случае, мы возьмём всё самое необходимое, а бункер - уничтожим, сымитировав его подрыв как результат действий боевого робота. Также мы уничтожим все секретные документы, я раздам каждому поровну остаток денежных средств в качестве "выходного пособия" и все вместе мы доверимся "Зиме", чтобы он вывел нас из Зоны. По пути останавливаемся в "шестьсот первых пунктах". Если же мы решим, что продолжаем оставаться в "Тангейзере", тогда мы собираем припасы, укрепляем оборону бункера и готовимся к штурму. В этом случае, работаем сообща, и каждый выполняет те же функции, что были возложены на него ранее. А если большинство решит, что теперь каждый за себя - что ж, тогда пусть выживут сильнейшие.
|
Машинный дух пробудился ото спячки, потревоженный прикосновением жезла управления Октавия. Устройство вошло в паз с механическим кликом, отчего приборные панели ярко вспыхнули, разом вселив жизнь в холодный металл техники. Дюнный ползун теперь был не менее живым, чем техножрецы в его пластальных недрах. Экран ауспекса ожил предупредительными сигналами о большом объекте сзади. Несомненно, это был огромный титан на той стороне путепровода. Гамма-D6 немедля забрался в гнездо люка, снова отворив крышку и уперев ноги в специальные пазы для огневой точки скитариев. Титан к этому времени преодолел часть разрушенной трассы маглева: машина войны ступала прямо по обломкам, однако экипаж был все-таки вынужден обходить слишком массивные остовы и не повредить агрегат об выступающие части уничтоженного транспортного узла. Оперативные потоки данных хлынули во внутренние когитаторы, так что протектор немедленно скорректировал корпус гравипушки, произвел последнюю оценку потенциальных разрушений и активировал спусковой механизм. Низкое гудение, сопутствующее выстрелу — Гамма-D6 почувствовал, как орудие в руках набирает мощь, буквально притягивая его тело к металлическому цевью. Последующий гравитонный всплеск остался незамеченным обычным глазом или оптической аугментикой. Лишь резкому толчку, что сильно вжал спину протектора в заднюю часть башенного люка, можно было определить, что выстрел был успешно произведен. Короткие выбросы показаний области повышенной гравитации — и рокритовая опора путепровода, рядом с которой проходил титан, пошла сетью трещин, после чего тут же обрушилась, поднимая облако серого песка и битой крошки. В этот же момент Бакус справился с запуском, благословив машинный дух литанией активации. Реактор засветился мягким синим свечением, с нарастающим гулом набирая обороты. Технопровидец глубоко ощутил машинный дух. Теперь душа дюнного ползуна благосклонно относилась к Бакусу, а взамен выказанного почтения машина поделилась с ним своим внутренним устройством и дало особые коды доступа, бинарическую запись которых Бакус впитал через электу на своем теле. Теперь технопровидец мог не просто преодолевать заводские ограничители, но и скрытно управлять машиной через свой нейроинтерфейс, даже программировать ее будущие действия. Словом, "Онагр" самостоятельно выбрал своего мудрого хозяина. Когда залитая руническим жрецом антиагапическая жидкость втянулась в чрево двигателя, агрегат пронзительно завизжал, за секунды преодолевая свою штатную мощность в несколько раз. По корпусу "Онагра" пошли сильные вибрации, отчего органические кости техножрецов ощутимо заныли. Электрожрец забормотал техническое песнопение со своего места, а затем его слова окончательно потонули в шуме работающего на ненормально высокой мощности реактора. Все вело к тому, что сейчас произойдет взрыв, который изначально и планировали устроить техножрецы, забирая с собой титана, его экипаж и собственные жизни... Октавий только и успел нажать на руну активации движения, как дюнный ползун сорвался с места, вдавив рунического жреца в сиденье. Хорошо, что успел пристегнуться, иначе бы вылетел из кресла пилота и непременно сломал органический позвоночник об потолок. Бакус отлетел назад, в последний момент растопырив механодендриты, и цепляясь металлическими конечностями за переборки. Гамма-D6 к своей чести смог удержаться наверху, ощущая всю мощь машинного духа на своем аугментированном теле. Даже его крепкий организм сейчас проходил серьезный тест на прочность. Местоположение заваленного обломками титана начало стремительно уходить на задний план, так что в пору было перевести дух от этой серьезной угрозы. Октавий с большим усилием смог поймать рычаг управления, сделав несколько запланированных маневров уклонения по пересеченной местности. На такой огромной скорости устойчивая в обычных условиях машина начала сильно крениться, рискуя с каждым виражом опрокинуться и похоронить свой экипаж вместе с собой. Однако, это не было лишней мерой предосторожности: титан вырвался из-под обломков, тут же произведя два выстрела из своих основный орудий. Сгустки плазмы прорезали пыльный воздух и рванули в тех местах, где только что пробегал дюнный ползун. Судя по всему, титан смог дать залп той же мощности, что подкосил и целый состав маглева. У техножрецов не было шанса для прямого боестолкновения, теперь они это знали. Корпус машины войны быстро скрылся из виду, когда дистанция стала уже слишком большой, а в довесок ко всему его местонахождение скрыл фронт пылевой бури, который вновь поглотил дерзкого беглеца. Был ли титан поврежден падением путепровода? Преследовал ли их? Неизвестно. Ауспекс не мог работать в таких скверных метеоусловиях, а видимость вокруг становилась только хуже. Протектор был вынужден покинуть свой пост наверху, задраив люк и спустившись внутрь. В отсутствии навигации Октавию оставалось лишь занести траекторию движения по сторонам света, задав строгое направление в противоположную сторону от последнего расположения титана. Так прошло несколько часов непрерывной ходьбы "Онагра", каждый шаг которого жестко отдавался в телах четырех техножрецов. Буря же не просто усиливалась: навстречу одному циклону пришел антициклон. Теперь непогода разгулялась уже не на шутку. Небо окончательно заволокло черными тучами, пыль начала завихряться в разрушительные смерчи, а воздух наэлектризовался разрядами молний. Двигаться в такой ситуации было невозможно — если не гроза, или скрытое препятствие, то их ползуна запросто снес бы хлесткий боковой ветер. Так что Октавий остановил машину, давая реактору необходимую передышку, и активировал режим повышенной устойчивости: транспорт разом воткнул свои шагоходы в почву, закрепляясь на одном месте.
|
— Эй ты, ца-ца! Стой! Постой же, дай на тебя посмотрю... — схватив долговязого инопланетника за рукав, она пристроилась рядом и, лукаво щурясь, потянула какой-то свёрток из декольте —... Хрен ли ты бегаешь?! Держи бумаги и не тушуйся, с-сука! И быстро скажи мне, где тут искать этих слизняков юссарил с их сраной печатью?!..
Когда в зал торговой гильдии вошла представительница ментаков, Муаб Ди Фаруук поспешил как можно скорее ретироваться.
Сегодня настало время обновить торговые контракты, которые благородный и по сути ленивый народ, прямые потомки лазаксов, просто забыли перезаключить за прошедшее тысячелетие. Такая глупость, как экономика и благосостояние своей нации, не имели никакого значения по сравнению с импортом эксклюзивных драгоценностей и ящиков раритетного космического вина. Так что Муаб Ди Фаруук, сам император, ни разу не покидал родной мир, даже не имея и малейшего представления о об этой скучной и ненужной науке о циферках, зато отменно разбираясь в предметах, за что и был произведен на такой высокий пост. Другое дело, что его репутация требовала новых побед и сенсаций, а он нутром чуял, что торговля — это самый простой путь к сердцу аристократии винну.
Единственное, что он знал о торговле — это что ментаки занимаются настоящим пиратством, так что партнеры они были ненадежные. А еще, что хакане умеют делать галактические кредиты прямо из воздуха: в ходу была легенда об одном коте с Арретзе, который умирал от жажды в пустыне, а кредитов на гравилет спасателей у него не было, так что он взял пустую банку из-под шпрот и умудрился продать ее на аукционе за целое состояние, в отчаянии и жажде спастись, построив за полдня целую финансовую пирамиду, имея под рукой лишь старый смартфон долазаксовых времен с выходом в интерсеть на 1789 террабит.
Так вот, с Эмиратами заключение контракта прошло гладко, Муаб даже не понял, что за бумаги подписал, но зато его взгляд пленило золотой оттиск с красивой хаканской вязью по краям. А вот от колоритной ментакши винну решил попросту сбежать. Но не тут-то было. Дама оказалась куда проворнее медлительного Муаба, так что его удалось увести под руку в дальний конец торгового зала.
Признаться, Муаб стушевался в присутствии дамы, да еще и в таком экстравагантом наряде: зеленые щеки винну покрылись румянцем. Точнее сказать, это был ярко-зеленый румянец, потому что и сами винну были не обычного человеческого цвета.
— Юсс..ссарил.. — пропищал он, — Эти аборигены с копьями сидят вон там.
Украдкой посмотрев на собеседницу, Муаб сразу понял, что сражен наповал в недолгом экономической войне по заключению контракта. В первую очередь он подумал о том, насколько экзотические личности эти пираты, и как положительно в этом свете они отличаются от скучных соларов в одинаковой силовой броне и с лазганами. А все экзотичное в этой галактике неостановимо манилу падких на такие мелочи винну. Вторая мысль вытекала из первой: пират может достать любые драгоценные украшения или красивые артефакты, лишь бы их платежные счета ломились от межгалактических кредитов. Ну и такая девушка... Как отказать?
— Вввы... Договор идете подписывать? — Муаб проглотил подступивший комок и набрался всей смелости в этой галактике, — Может, оставите милых туземцев пацифистам и ученым? Жол-Нары наверняка захотят изучить их быт во всех подробностях. Какая же это скука смертная, не находите?
— Винну куда больше смыслят в развлечениях. У меня как раз завалялась бутылка спейс-рома лазаксового производства. Не хотите оценить?
День торгов закончился максимально успешно для Муаба Ди Фаруука: теперь на родном мире он был героем, который смог заключить договор с такими выгодными партнерами и пересилить страх перед настоящими пиратами, которые не щадят никого в бою, отправляя пленников в биореактор по получению товаров. А затем наступил вечер, который Муаб провел в компании очаровательной дамы — а это целая лавина незатихающих слухов среди высшего общества винну, о том, какой Муаб пленитель женских сердец и весь из себя ловелас.
|
|
|
Угрозы лишения еды подействовали, и сталкер кисло поморщился.
- Как-то ты поздно спохватился, начальник. - Заметил пленный. - Как же вы меня все достали, уроды...
Сталкеру и правда было трудно раздеваться, сидя в такой тесноте. Пришлось потратить много усилий, чтобы вылезти из куртки, затем снять через голову майку. Уже на этой стадии обнаружилось, что знакомство с Зоной у сталкера даром не прошло. Правую сторону его торса огромной барракудой обхватило жуткое чёрное пятно, полностью накрыв плечо и грудину, и протянув несколько "щупалец" к животу и левой части груди. На спине, очевидно, была та же картина. Что интересно, текстура у пятна была какая-то угловатая с краёв, словно это было не пятно, а рисунок из маленьких чёрных пикселей прямо на коже. А там, где пятна не было, сталкер буквально изрисовал сам себя при помощи маркера. Какие-то схемы, цифры, стрелки, символы, и всё это тянулось по торсу, рукам, и уходило даже куда-то под штаны.
- Ну не криви морду, начальник, не криви. Просто старая травма. - Сразу же предупредил пленник насчёт пятна. - Этому пятну лет сто уже, и никто, с кем я за руку здоровался, ещё не сдох. Ну, во всяком случае, не я был в этом виноват.
А тем временем к месту уже приближалась Римма. Её взгляд был немного рассеянным, и она будто бы брела сквозь туман, ступая наугад, но тем не менее не снижая скорости. Забавно, но прямо сейчас они с Ярославом вспоминали ровно один и тот же момент.
- Ух! Всё!
Мокрый от холодного пота Чигур медленно сполз спиной по только что захлопнувшейся бронированной двери, и дрожащей рукой полез в карман за сигаретами. Точно такими же потными от пережитого страха были и Римма, и Ярослав, хотя они и наблюдали за всем происходящим из наглухо задраенного поста СБ, и подошли на место только сейчас. И когда они вошли в питомник, Чигур уже закуривал и нервно, но счастливо посмеивался.
- Офигеть можно! Сработало! Всё-таки сработало! Ну я же говорил, что получится! А, фрау?! - Он с долей вызова посмотрел на Римму, и торопливо сунул сигарету в рот, после чего начал искать коробок спичек. - Мы всё-таки поймали эту дрянь! Реально, мы поймали Ночной Ужас! Мы же первые такие, кто поймал! Даже первые, кто вообще захотел иметь дело с этой хреновиной! Ну, теперь думайте, как вы спать-то будете, зная, что оно у вас за стенкой. Ать, с-сука...
У сталкера никак не получалось зажечь спичку. Из-за дрожания рук он сломал уже третью, пока говорил, и на третьей всё-таки сдался.
- Огоньку даст кто? - Спросил сталкер у присутствующих. И тут же поймал брошенную Ярославом зажигалку. - Ага, спасибо!
- Бубу! - А это был уже Слоник, стоявший у особо мощного прожектора на случай чрезвычайной ситуации. Прожектор был направлен прямо на бронекамеру, и было достаточно одного движения, чтобы включить его. Фразу Слоника Ярослав понял даже без перевода.
- Сейчас. - И Слонику был брошен под завязку набитый пачками банкнот пакет, извлечённый из сейфа. И тот его не поймал - не слишком-то половкачишь, когда на тебе тяжелый ОЗК, а поле зрения ограничено замыленными окулярами противогаза. - Можешь пересчитать, если хочешь, сталкер.
- И даже не "свалкер", как обычно? Что-то новенькое. - Заметил Чигур с иронией. - Но прожектор вы всё-таки пока не убирайте. Это ж хрень такая, как это... внематериальная, чтоли. Хер знает, а задержит ли её реально ваша хвалёная дверка.
Но у Риммы воспоминания были полнее. Если Ярослав вспомнил только этот момент, то учёная припомнила и разговор после того, как все уже успокоились.
- Послушайте, фрау Новак. - Вдруг с любопытством обратился к учёной Чигур. - Вот вы, учёные, уже сколько лет Зону изучаете. Вы хоть на чуточку приблизились к... Короче, вы понимаете вообще, что это за твари? Почему в городах гнездятся, почему просыпаются чётко в одиннадцать? Что им от людей надо? Они типа реально призраки, или что?
Римма вздохнула. Это была секретная информация, и при том не особо подтверждённая. Но Чигур заслужил эти сведения.
- Можно сказать, что и призраки. - Признала она. - Через некоторые оптические приборы, способные регистрировать аномальное излучение, эти существа частично видимы, и их силуэты отчетливо напоминают человеческие. Но на деле это уже не живые существа. Или во всяком случае не принадлежащие к категории физического объекта. И вообще, эти существа скорее из области квантовой физики, чем биологии, то есть ими должен заниматься Александр, а не я. Это... частицы чтоли. Скопления мельчайших, элементарных частиц, невидимых человеческому глазу в обычных условиях. Что-то вроде фотонов, или каких-нибудь кварков. Мне непонятно, есть ли у них хоть подобие разума, как они воспринимают мир, как перемещаются, что эти частицы удерживает в одном скоплении именно в форме силуэтов. Я не могу сказать ничего о том, какая у них функция, а уж тем более зачем им люди. Да и всё, что я могу сказать - не более чем гипотезы.
- Уже что-то. - Подбодрил учёную сталкер. - Вываливайте ваши гипотезы, фрау. Это интересно.
- Ну, хорошо. Скажем, их светобоязнь. Как я говорила, эти существа по своей сути есть поле неизвестных элементарных частиц, держащее определённую форму. И эти частицы настолько малы, что направленное и сфокусированное световое излучение просто сносит их. Поток фотонов разбивает их хрупкую структуру, и они вынуждены либо уходить от направленного излучения, либо смириться с тем, что будут полностью рассеяны. Впрочем, я не уверена, что эти частицы не способны сойтись вновь уже потом. Поэтому не факт, что если мы распылим эту особь Ночного Ужаса прожектором, то будем в безопасности.
- А что же вы будете тогда делать, если понадобится избавиться от этой хрени?
- Эвакуируемся из бункера. - Пожала плечами Римма. - А затем дистанционно запустим цикл самоуничтожения генератора.
- Л-ладно. - С сомнением протянул Чигур. - А что с формой? Почему силуэт человечий?
- Это отчасти совпадает с легендой, которая ходит в среде сталкеров. Про души, призраков и прочую эзотерическую муть. - Так же пожала плечами учёная. - Эти существа, по сути, могут быть преобразовавшимся из-за Контакта населением городов. Той его части, которое официально не выжило.
А вот чего вспомнить не удалось - так это того, куда же делся ключ от бронекамеры.
К моменту, как Римма и Жанна поравнялись, сталкер уже полностью разделся(да, писанина была и на ногах), и просунул свои руки меж прутьев. На руках было немало разных шрамов, а на правой в паре мест было ещё немного пиксельных пятен помимо того "щупальца" из плеча. Ну и да, на его ногах тоже была какая-то писанина. Кажется, всё это соединялось в какую-то схему, но разобраться было трудно. Услышав женский голос, принадлежавший Жанне, седовласый стушевался.
- Блин, ты ещё и перед бабами меня щеголять заставил. Хоть бы их пожалел, чтоли.
|
«Узрите пришествие Верховного Повелителя Машин! Он снисходит к вам в каплях дождя. Слушайте внимательно, сыны Марса, он придет, решительный и могущественный, со скипетром власти в руке. В огне и сиянии, он изречет вечные истины, а разум его станет источником знаний и фактов. Спаситель придет, и вы узнаете его в облике человеческом, но исполненном величия. И это будет первый шаг на пути величайшего прогресса Человечества. Началом ему станет верховное владычество Ареса. Лик Омниссии узрите вы, когда Деймос будет в апогее, а Фобос в перигее. Владыка всех машин снизойдет, окутанный золотом и бурей, к своему народу и будет править всем Человечеством. Слава его затмит свет Солнца. Доподлинно говорю вам, что станет он Альфой и Омегой, началом и концом, повелителем плоти и кузнецом металла. Он станет лучом света во тьме и изгонит невежество. Он станет объектом любви и почитания, какого не знал ни один царь, о каком лишь мечтают императоры! Он возжелает процветания царства Ареса и счастья Человечества. Преданность ему объединит всех людей, и они станут братьями. Закончатся разрушительные войны, и среди звезд воцарится мир. Исчезнут страдания, и кровопролития, и ненависть. Все Человечество станет одной семьей. И звезды засияют ярче!»— «Пришествие Омниссии», закачано Пико делла Моравецом, примасом Братства Сингуляритарианизма  На пути к МагмаградуПолный состав маглева на крейсерской скорости вылетел из чернеющей пасти тоннеля, что соединял храм-кузницу Мондус Гамма, расположенную на Сирийском плато и Магмаград, гордо возывающийся на территории действующего вулкана. Магнитоплан, как правильно именовали его лекс-механики — выдающееся изобретение всего Марса, что идеально совмещало в себе технологии антигравитации и архаичную железную дорогу. Обитатели двух крупных городов могли свободно, а главное, оперативно перемещаться туда и обратно, попутно делая короткую остановку в населенном пункте где-то на середине пути. Правда, сейчас состав миновал Дюнный город стороной, следуя по дублирующему узлу, что открыли совсем недавно ввиду забитого траффика основого направления. Маглев с низким гудением антигравитационных приводов вырвался на свободу, а за окнами вагонов начался унылый пейзаж Пепельных пустошей, что составляли большую часть поверхности Священного Марса. Наследие Эры Раздора, Пустоши имели техногенную природу — на многих участках радиационный фон зашкаливал до критических значений, ориентирование и навигация в заряженных частицах пыли зачастую станловились невозможными, а где-то среди мусорных барханов прятались злобные мутанты. Некогда эти земли были плодородными и густо заселены, однако суровая человеческая история вынесла свой приговор, так что жители Красной планеты были вынуждены прятаться от безжалостных Пустошей в немногочисленных городах и храмах-кузницах. В одном из вагонов на металлических сиденьях молча сидели пассажиры: техножрецы, безвольные сервиторы, малые группы технорабов. Были среди них и обычные люди, не потерявшие свою свободу, но и не благословенные священной аугментикой, что даровал сам Бог-Машина. Один ряд сидений в самом начале вагона занимало четверо, судя по знакам отличия на одежде, из разных городов: уставившийся пустым взглядом перед собой рунический жрец с разъемом нейроинтерфейса на затылке из Мондус Оккулум; значительно аугментированный технопровидец с пучком механодендритов вокруг своего тела из Магмаграда; элеткрожрец с повязкой на глазах и с электролитным посохом в правой руке из Мондус Гамма; последние два сиденья занимала могучая фигура протектора с увесистым корпусм гравигана за спиной и характерным запахом горелой плоти, что принадлежал к Олимпийской храму-кузнице. Каждый из них молча ждал прибытия в пункт назначения. Гамма-D6 прогонял в ячейках памяти один и тот же поток информации, что успел получить от своего магоса Онуфрия Присциллиона, некогда бывшего эксплоратором, а с переводом на Марс ставшего во главе одной из кузниц Легио Кибернетика на столичном Олимпе: "Завод по производству боевых сервиторов, что расположен неподалеку от Павлиньей горы, не вышел на связь несколько циклов назад. Требуется выяснить причину остановки завода и доложить полученную информацию лично магосу". Другой поток информации был не совсем обычен для образа мышления протектора. Его байты мыслей частично были встревожены предстоящими политическими изменениями. Многие уже поговаривали, что скоро Марс станет другим. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Гамма-D6, сколь бы он не был лоялен к своему магосу и его личному политическому курсу. Никакой определенности не было и подавно: протектор был лишь обычным солдатом и не знал, на какой стороне окажется его хозяин. Он мог лишь следовать инструкциям и священным Универсальным Законам Механикус в качестве непосредственного ориентира. Бакус прогонял в ячейках памяти один и тот же поток информации, что успел получить от своего магоса Иохима, что был хоть и старым, но до каждого ломаного механодендрита хитрым техножрецом: "Не допусти того, чтобы протектор Гамма-D6, рунический жрец Октавий и электрожрец-фульгурит Вольтер Ом смогли выполнить свои личные миссии. Протектору поручено добраться до завода по производству боевых сервиторов неподалеку от Павлиньей горы, после чего вернуться с докладом на Олимп; рунический жрец должен найти и активировать старый образец Рыцаря в ангаре неподалеку от крепости Таранис, после чего доставить его в Мондус Оккулум; элеткрожрец будет искать мощный источник энергии где-то в Лабиринте Ночи, а затем доложить о находке в ячейку своего культа так же в Мондус Оккулум. Не дай им завершить свои миссии, и ты будешь вознагражден. Обрати их в нашу веру, и будешь вознагражден безмерно. Во имя Хоруса, во имя Воителя, во имя Бога-Машина, ЛжеОмниссия будет сброшен с его Золотого Трона!". Байты мыслей технопровидца частично были встревожены предстоящими политическими изменениями. Многие уже поговаривали, что скоро Марс станет другим. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ-Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Бакус, но на совершенно другом уровне: он уже сделал свой выбор, встал на сторону тех, кто считал Императора наглым лжецом. Хорус вот-вот планировал обратить мощь своих легионов против отца — Повелителя Человечества, а Марсу даровать полную автономию, заплатив за помощь утраченными технологиями древности, благословенными СШК. В эти трудные и опасные времена одни глупцы будут смяты ветром перемен, а другие, как Бакус, возвеличатся до пепельных туч или выше. Оставалось лишь не сглупить и сделать все правильно. Октавий не помнил ничего. Но не совсем, некоторые воспоминания все-таки остались. Одноначно, Октавий был руническим жрецом и рьяно следовал вере в Бога-Машину, а именно в его инкарнацию — Императора, да будет благословенно имя Омниссии. Так же, он служил магосу, которму был безмерно предан, но помнил его очень слабо. Сам он ехал на маглеве из Мондус Оккулум в Магмаград, чтобы затем добраться до в старый заброшенный ангар неподалеку от крепости Таранис. Очевидно, это было его прямым заданием и он должен был неклонно выполнять возложенную миссию. Он прогонял в голове одно и то же послание, что он успел получить от своего магоса из Мондус Оккулум: "Найти и активировать старый образец Рыцаря в ангаре неподалеку от крепости Таранис, после чего доставить его в Мондус Оккулум". Координаты прилагались к посланию, их рунический жрец помнил точно. Но и это не все. Еще Октавий отчетливо помнил тревожные мысли о грядущих политических изменениях на Священном Марсе. Многие уже поговаривали, что скоро Красная планета станет совсем другой. Вдали от официальных передач ноосферы гуляли всякие слухи о возвеличивании Хоруса — прославленном Воителе, что сейчас главенствовал над армиями великого Империума. Эти хвальбы одновременно шли с другими тревожными слухами о том, что Император, инкарнация Омнисии в материальной части вселенной, на самом деле обычный спекулянт, а Бог-Машина гневно смотрит на Культ Механикус, находясь где-то там, за гранью реального мира, в ожидании своего неминуемого пришествия. Все эти разговоры грозили скатиться в угрожающую техноересь, но таков был Марс: свобода вероисповедания всегда приводила к разночтениям и диспутам на религиозные темы. Однако, сейчас все зашло слишком далеко, и многие это понимали. Понимал это и Октавий, сколь бы ни была твердо его вера в Императора-Омниссию, а лояльность к магосу безгранична, хоть он и не помнил в подробностях своего хозяина. Удручающий апокалиптический пейзаж Пустошей за иллюминаторами сменился настощей пылевой бурей, что не на шутку разгулялсь одним грозным фронтом: густые серые облака твердой взвеси пронизывали языки молний, а тучи еще пуще заслонили тусклое небо, скрывая под своим покровом Железное Кольцо, что обращалось своим блестящим орбитальным телом вместе с угловым вращением планеты. Впрочем, стихия не привлекла внимание техножрецов, слишком обыденным это было явлением. Разве что, технорабы принялись тихо молиться, стоя на коленях перед окнами. Но дальше случилось то, что привлекло внимание даже скупых на эмоции Механикус: серия ярких синих вспышек разорвала пылевой фронт бури, а через несколко мновений по корпусу маглева случился удар... Четверка техножрецов из того же ряда в начале вагона пришли в себя уже на пепельном песке, все так же пристегнутые к своим сиденьям. Кругом дымился остов маглева, все было забросано кусками оплавленной пластали и искореженными элементами уничтоженного поезда. Удар был настолько мощным, что на минуту они потеряли память. Лишь отдельные фрагменты приходили им в голову: после удара последовал взрыв, а дальше корпус состава был уничтожен одним мощным взрывом вместе с его пассажирами. Вспоминались отдельные смазанные кадры распыленных тел и обожженных до неузнаваемости конечностей, что смогли чудом уцелеть, фрагмертарно отделенные от своих биологических владельцев. Судя по местоположению их ряда кресел относительно маглева, сиденья находились прямо на опорной точке вагона, так что причудливый рикошет от ударной волны обеспечил им выживание, пусть и поясничные отделы стонали от приземления с такой высоты. Вероятность такого события было невозможно оценить даже приблизательно. Однако, ликовать чудесному спасению или искать выживших было бы неосмотрительно. Из пылевого фронта показались металлические части чего-то тяжеловооруженного и массивного, высотой около десяти метров. Со временем, силуэт начал вырисоваться все отчетливее, и теперь можно было узнать корпус титана типа "Гончая", что наставил орудия на поверженный маглев и продолжал идти на сближение, сотрясая землю ощутимыми толчками: Спереди наступал титан, сзади дымились обломки маглева. Надо было определенно что-то предпринять. Ибо жизнь есть управляемое движение, как гласил первый Универсальный Закон Механикус.
|
Едва Ярослав с Жанной остались в медблоки одни, девушка указала рукой на стул возле стола, который еще совсем недавно занимала Кристина, приглашая присесть. А сама проследовала на место доктора и устало опустилась на стул. При этом на мгновение она прикрыла веки, словно у нее в глазах потемнело, и потерла виски.
— Простите, — произнесла так, будто отвлеклась от темы, которую хотела обсуждить, голос ее звучал все также спокойно, но уже обилия интонаций в нем не наблюдалось, но при этом она даже постаралась улыбнуться, — не только начальство любит держать перед другими марку. Легкая слабость от обезвоживания, очевидно. Впрочем, как и у всех сейчас. — После этого Кристалинская ненадолго прервалась, собираясь с мыслями. — Хм. Вот все знают, что вы начальник. А теперь представьте, что Ваши люди вдруг осознали, что можно Вам и не подчиняться . Что Вы будете...Может перейдем на "ты"?.. делать?
— Вопрос с подвохом, — ответил Ярослав, улыбнувшись. — Да, пожалуй, можно и на "ты". Если подчинённые вдруг осознают, что можно и не подчиняться — тогда уже поздно будет что-либо предпринимать. Задача начальника — как раз и не допустить этого.
— Именно так. Происходит это быстро и неожиданно. И то, что сейчас произошло у тебя с твоим сотрудником, яркое тому доказательство. — Пауза. — Хотела обратить твое внимание на это, пока это не стало серьезной проблемой. Судя по тому, какие слова ты ему говорил, ты как и многие руководители считаешь, что если хочешь, чтоб было сделано хорошо, сделай сам. Но это не так. Для этого надо выслушать людей, что они думают, чего хотят и как собираются осуществлять. Скоординировать их цели, собрав из них общую. Чтобы они почувствовали себя командой, тогда они будут докладывать тебе, не пытаясь скрыть от других безопасников. — Снова пауза. — Ты не подумай, что я решила устроить тут воспитательный процесс. Мне просто тоже страшно. Не знаю, почему взаимоотношения в коллективе не могу бросить на самотек. Наверно, — тут Жанна как-то виновато улыбнулась, будто извиниясь за свой характер, — я из тех людей, которым больше всех надо.
— Не соглашусь, — отрицательно покачал головой Ярослав. — Летов объяснил мне подоплёку своего поступка. Он хотел сообщить мне лично информацию, которую посчитал срочной и важной. Просто он сделал это неправильно. Ему надо было попросить меня подойти в Пост Охраны. И всё изложить мне там. А так... — Ярослав вновь улыбнулся. — Подчинённые всегда будут косячить. Это неизбежно. То, что ты слышала с моей стороны — это часть воспитательного процесса и моей работы. Я уверен, что в следующий раз не только Летов, но и любой другой мой подчинённый хорошенько подумают, прежде чем нарушать мои приказы. Страх перед наказанием — вот, что держит людей в повиновении на первом этапе формирования начальником коллектива. А вот на следующем этапе руководитель обязан сделать так, чтобы его распоряжения приносили реальную пользу, пусть даже небольшую. Тогда начальника будут не только бояться, но и уважать.
— Так, давай попробуем иначе, — Жанна размышляла, поэтому ее речь была наполнена паузами. — Страх. Ты действительно хочешь, что бы тебя боялись? Ответь честно сам себе, так ли это. Еще... Так ли ты сейчас, именно сейчас и здесь и таком состоянии, страшен, что бы серьезно испугать?.. Или так: есть ли у тебя время на эти этапы? — Предчувствуя, что Ярослав захочет ответить сразу на вопросы, не заглядывая внутрь себя и не размышляя, поэтому подняла руку в останавливающем жесте. — Не надо отвечать прямо сейчас. От тебя, как от старшего, зависят жизни многих людей. Пытаясь расширить твои... правила?.. — очевидно, пыталась подобрать нужное определение взглядам начальника СБ, — хочу чтобы тебя не боялись, а искали в тебе защиты. — Пауза. — Теперь в Питомник?
Ярослав хотел было уже ответить, но Жанна его остановила. И, пожав плечами, Борисов промолчал.
Разумеется, он вовсе не хотел казаться страшным. Но должен был. Потому что по-другому не получится. Ярослав был почти уверен, что начальником он стал вопреки своему желанию. Скорей всего, ему сказали, что остальные кандидаты, по тем или иным причинам, не подходят. И Ярослав, как человек ответственный, принял на себя это бремя.
Жизнь так устроена, что люди, чувствующие в себе ответственность за чужие судьбы, вынуждены делать не то, что им хочется, а то, что они должны. Быть или казаться теми, кем не являются. Из-за этого иногда с провинившимися приходится поступать сурово, тем самым вызывая ненависть к себе. Чтобы они крепко усвоили урок. Ибо в другой подобной ситуации Жизнь... а в данном случае, Зона... может поступить с ними ещё хуже.
— Да, в Питомник. Так что там на счёт защиты?
— А, да. Минутку.
Встав из-за стола, Жанна осмотрела шкафы, до которых еще не успела добраться. Никаких костоюмов она не нашла, о чем и уведомила Ярослава. Правда пока искала, задумалась, а так ли уж нужны эти самые костюмы. Все-таки, будь этот пленник чем-то заражен, они бы уже все от него заразились. То, что излишняя предосторожность не помешала бы, это она понимала. Но эти костюмы определенно могли помешать изучить пленника со стороны не физической.
— А на каком основании ты решил, что защита нужна?
— Римма Новак что-то вспомнила и сообщила мне, что задержанный может быть заражён.
— А что конкретно вспомнила, она не сообщила?
—Нет, — покачал головой Ярослав. — Да я и не уточнял. Насколько я понял, она — биолог. Ей виднее. Хотя, если честно, я и сам сомневаюсь в этом. Но я должен убедиться, что он чист. Видишь ли, с ним много кто контактировал, это я помню точно. И ты тоже. Причём, особенно близко. Одна из причин, почему я хочу, чтобы ты надела костюм защиты — чтобы задержанный тебя не узнал.
— Да? — девушка удивленно взглянула, оторвавшись от сбора приборов и укладывания их в медицинский чемоданчик, чем решила заняться в ожидании ответа. Ей показалось странным, вряд ли имело смысл утаивать что-то серьезное. Впрочем, если уж Ярославу очень хочется перестраховаться, если ему так будет спокойнее, то ладно. — Я лично? Тогда лучше наоборот, пусть узнает, — Жанна замолчала, пытаясь вспомнить правильное определение, — точно! Очная ставка же.
— Уверена? — спросил Ярослав. —У вас обоих могут быть негативные воспоминания, связанные друг с другом. Я ведь помню, что спрашивал его, что ему от тебя было нужно. Он тогда ответил, что не знает тебя, но мне кажется, он солгал. Ты ведь скажешь мне, если что-то вспомнишь, верно?
— Да. Сейчас все воспоминания важны. И особенно негативные. Потому что они ярче всех остальных эмоционально отражаются на лице. Этот момент я хотела бы увидеть. — Пауза. — Даже если он и лгал, то потому что хотел спасти свою жизнь. Или еще чью-то. Мало ли. — Пауза. — Верно. Хм. Пока я осматривала "Василия", я вспомнила, что была ассистенткой Верховцева.
Закончив собирать чемодан и запихнув в него журнал, девушка осмотрелась в поисках пустой тары, чтоб набрать воды, и, найдя, помыла, набрала воды и тоже упаковала ее в чемоданчик.
— Я все. Можно идти.
—Ладно. Тогда давай так: сперва зайдём на склад, я переоденусь в защитный скафандр и произведу сканирование. Если никакой угрозы нет — заходишь ты и берешь у него анализ крови.
— Хорошо.
Жанна направилась к выходу. Подождав, пока Ярослав покинет кабинет, она вышла следом.
|
|
Римму сложно назвать профессионалом в области восприятия людских эмоций. Правильнее будет сказать, она находится на противоположном от гениев эмпатии полюсе. Но когда живая (местами чересчур) и скачущая по бункеру девица застывает у стеночки, сложно не понять, что на неё только что свалилось нечто очень и очень трудноперевариваемое. И почему-то в этот тяжёлый момент она зовёт Римму, которую из всего персонала "Гекса" сложнее всего заподозрить в умении подставить дружеское плечо. Впрочем, недоумевать Римме остаётся недолго.
Она послушно проследовала за Ириной к чудо-агрегату. Вгляделась в изображение на мониторе, в недоумении похлопала глазами, пока не осознала, что именно видит. Хмыкнула. Понятно теперь, почему Ирина такая нервная. Очевидно, раз "протокол" установлен на её компьютере и в комнате охраны, он может быть где угодно ещё. И кто угодно может смотреть на мир их глазами. Теоретически. Удобная штука! Однако совершенно не стоит той растраты нервных клеток, которую сейчас себе обеспечивает коллега. Они вляпались довольно давно. Достаточно давно для того, чтобы погрузиться в дерьмо как минимум по пояс. Неудивительно, что буквально каждый шаг в "Гексе" приносит массу поразительных открытий. И с этим придётся как-то жить.
Римма помолчала, подбирая слова. Как бы она ни относилась к девочке, та обратилась именно к ней. Значит, Римма теперь в какой-то мере несёт ответственность за последующие шаги Ирины. Паника и злость - плохие советчики в принятии решений. Это она и постарается донести. Спокойно и без эмоций.
- Ты понимаешь какая вещь... Эта "поебень" - не самая крупная из наших текущих проблем. Если бы кто-то из наших... нанимателей имел доступ к этим камерам, сюда бы уже примчался отряд спасателей. Потому как мы провалялись в бессознанке очень долго. Такое не могло пройти незамеченным. Однако никакой реакции не последовало. Либо они не видели этого, либо не посчитали нужным отреагировать - в чём я лично сомневаюсь. Мы слишком ценные сотрудники, чтобы нами разбрасываться. Может, конечно, наблюдают и смотрят, что с нами будет. Есть ещё один вариант, - который только что пришёл Римме в голову, - наблюдает за нами вовсе не наш работодатель. Ты уже вспомнила, зачем мы здесь?
Она подождала, давая Ирине возможность собраться с мыслями. Прогнать гнев и страх, настроиться на рабочий лад - вот что ей сейчас нужно. Тогда можно и поговорить серьёзно.
- Мы изучаем некую зону. В ней есть эпицентр. В нём что-то происходит, что именно - боюсь, человеческая фантазия не в силах это реконструировать. Эпицентр излучает аномальный фон, измеряемый в Бергманах. "Нормальный" фон составляет сотни микроБергманов в секунду. Тот всплеск активности, в результате которого мы лишились памяти, превышал восемь по шкале Бергмана. Считалось, опасны для жизни всплески уже от двух Бергманов в секунду. Мы получили восемь. Более того, подвергались этому воздействию длительное время. И выжили. И даже вроде не изменились. Только кто скажет, кем мы теперь стали?
Римма вновь сделала паузу, чтобы Ирина смогла как следует осознать весь масштаб трагедии.
- И даже если "Протокол" - наше, человеческое изобретение, я склонна считать его полезным. Более того, необходимым в тех условиях, в которых мы работаем. Возможно, в один прекрасный момент эти записи станут тем единственным свидетелем, который поведает миру, что с нами произошло.
-
Плюс не столько за конкретный пост, сколько за самого персонажа. Оплот адекватности, активная и полезная деятельность, но при том есть место для отыгрыша характера и эмоций. Ценное приобретение для команды.
-
Римма крутая.
Каждый раз красиво
|
|
Всматриваясь в надписи внутри документа и перебирая страницы, Софья чувствовала, как на её плечи сваливалась невыносимая тяжесть. Невыносимая, но... привычная. Словно это был груз, который поставили на землю всего на пару мгновений, чтобы перевести дыхание, а затем продолжить нести его с собой. Мир вновь погрузился в серые тона.
Если до этого те обрывки памяти, что витали в её голове так и были лишь отдельными кусочами мазайки, то теперь всё собиралось в одну картинку идеально. Пусть в ней отсутсвовали детали даже первостепенной важности, а новых вопросов если и было не больше, то уж точно столько же, сколько и ответов, но и имеющегося было вполне достаточно, чтобы понять, кто такая Софья Кубина. Изгой. Несправедливо отвергнутая, желающая быть такой же как все. Не просто желающая, но и делающая всё в своих силах, которых так и оказалось недостаточно. И от отчаяния оказавшаяся здесь. Пусть она до сих пор не знала толком где это "здесь", но она уже ненавидела это место. Впрочем в этот момент ненавидела она всё. Ненавидела себя, потому что казалось себе слишком слабой, ненавидела сжимаемый (достаточно сильно, чтобы помять его) в руках паспорт, приговорившей её к такой жизни, и тех кто его ей выдал, ненавидела ЕГО, кем бы он не был, ненавидела всех и каждого в этом бункере, наверника знавших, кто она. Ненавидела тех, чьи имена ещё не узнала и тех, с кем уже перекинулась парой слов ещё не вспомнив...
Софья резко дёрнула головой от осознания ситуации. Пару минут назад она общалась с людьми, не стыдясь того, кто она есть, без страха, не чувствуя себя хуже них; а что важнее, в ответ не заметила ни капли презрения, опаски или пренебрежения. С ней общались, как с человеком. Да, теперь-то она помнит о своём статусе. Но никто из них не помнит, что она какая-то другая. Для всех них она такая же как и все. Так зачем она злится?
Девушка выпрямилась, словно с её души упал камень. Нет, появившаяся при изучении паспорта тяжесть не испарилась без следа. В конце-концов она отлично осознавала, что речь шла только о десятке человек, что её эйфория основана на по сути трагедии, что они всё ещё могут узнать и что рано или поздно кто-то наверника вспомнит. Но пока пока она сделает всё возможное, чтобы никто не узнал о том, откуда она родом, как можно дольше.
Взгляд технички беспорядочно забегал по комнате, пока она пыталась понять, какие меры она должна предпринять. Самым первым и очевидным было спрятать паспорт. Но спрятать так, чтобы при необходимости он был при ней. Решение было ещё более очевидным: похоронить документ под одеждой и бельём и захлопнуть шкафчик. Вот вроде бы и всё? Ведь только эта зелёная книжечка могла её выдать и ничем больше она не выделялась? Уверенности не было. Нужно проверить! Нужно зеркало, нужно спрятаться.
Засуетившись, Софья вскочила со своей постели и поспешила в санузел. Заперев (если возможно) за собой дверь, она торопясь принялась изучать своё тело, раздеваясь по необходимости.
|
|
Пока Римма листала журнал, перед её глазами постепенно разворачивалась панорама её деятельности в "Гексе", и масштаб потрясал. Стало очевидно, что она находилась на острие науки, на самом кончике скальпеля, направленного в плоть неведомой зоны. Позиция столь же выгодная, сколь и опасная. А сталкеры, значит, помогают как могут, таскают образцы. Молодцы какие. Может, и объект пришёл в бункер под видом добытчика, оттого ему открыли двери? Как Римма успела убедиться, просочиться в "Гекс" без разрешения весьма проблематично.
Однако не за "спасибо" же ребятки жизнью рискуют, да и на НТП им плевать. Римма напрягла обленившуюся память, пытаясь вспомнить, что обычно хотели взамен фигуры, именованные "Чигур" и "Слоник". И кто они вообще такие. Хоть про этих узнать, раз по объекту ничего не нашлось. Скорее всего, инцидент произошёл незадолго до БП, она просто не успела взяться за него как следует. Что означает, взяться за заключённого придётся, не откладывая в долгий ящик. Кроме того, он наверняка страдает от голода и жажды, также как и все, вот только в отличие от всех у него нет возможности добыть воду и еду самостоятельно. Попросив Ярослава не входить в питомник, Римма тем самым взяла ответственность за самочувствие объекта на себя. А она, что бы про неё ни говорили злые языки (Римма не помнила, что именно про неё плели, однако доброжелателей у неё совершенно точно хватает, как и фантазии у них), старалась обращаться с подопытными в рамках конвенции по биоэтики. Нельзя заставлять человека страдать просто так. С другой стороны, когда человек ведёт себя как мудак, удерживая в заложниках беззащитную женщину, ему самое место в клетке. Однако что толкнуло объект на столь отчаянные меры? Неужели не мог найти другой способ покинуть зону? Или все другие способы не являлись такими же надёжными и быстрыми? Что он такого увидел, когда решил, что с него хватит, не предвестников ли БП?
Римма сидела над журналом, обхватив голову ладонями и силясь отыскать пропавшие звенья цепочки, когда над ухом раздался голос главного безопасника. Римма поморщилась: ещё один дилетант. Одна ляпнула, другой подхватил. Да если б среди них были больные или носители, заразились бы уже все. Кроме пациентки медблока, но и та быстренько получила б свою дозу инфекции. Затем Римма запоздало подумала, что Ярослав может испытывать тот же страх, какой испытала она, от мысли что к человеку в клетке кто-нибудь зайдёт. Вот только она свой страх преодолела, когда осознала, что они все здесь ходят по лезвию бритвы и так или иначе обречены, а Ярослав ещё нет. Надо рассказать ему об объекте. Но её вновь отвлекли.
Стучала Ирина. Римма уставилась на неё в упор, не выражая ни грамма эмоций. Выслушала про точки, молча кивнула, показывая, что поняла. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут девочка опять завела пластинку про зомби, и Римма отбросила надежду когда-либо воспринять её как равного взрослого. Боже (в которого она, естественно, не верит, но из песни слов не выкинешь), кто пустил в "Гекс" подростка на их головы? Вот как с ней работать? Назревает серьёзная проблема, а она "Зомби! Круто же!" - и глаза светятся, что противотуманные фары. Девочка упустила простой факт, что пульса может не быть вовсе не у постояльца питомника... На своё счастье, ждать ответа Ирина не стала, упорхнув к себе. Быстро обдумав дальнейшие действия, Римма вышла в общий тамбур, крикнула "Спасибо за информацию!", чтобы Ирина не чувствовала себя обделённой, а затем вышла в главный зал.
|
Поскольку инцидент был исчерпан, Жанна воспользовалась минутой спокойствия, и закончила с обыском стола. И в третьем выдвижном ящике, прямо на стопке чистой бумаги, среди прочих канцелярских принадлежностей, была найдена заветная ключ-карта от медицинских шкафчиков, о чем намекнул рисунок красного креста на пластике. Догадки подтвердились, и карточка волшебным образом распахнула закрома здешнего медработника, открывая к обозрению все препараты. Кристине тут же была подкинута упаковка анальгина, а Жанна продолжила осмотр. В основном, он не выявил ничего особенного, кроме странно-высокого количества антидепрессантов и седативов. Ещё Жанна нашла несколько препаратов-радиопротекторов вроде "Цистамина" и "Б-190", а также инъекции препаратов для быстрого выведения радиоактивных частиц из организма.
Помимо стандартных медицинских препаратов от самых разных производителей, перевязочного-шовного материала и простейших медицинских аппаратов Жанна обнаружила небольшой пистолет-инъектор, к которому прилагался набор колб для препаратов, примерно в 100 миллиграмм. Все они были пусты, но очевидно, что могли быть и наполнены одним из трех типов препаратов, расфасованных в армированные чемоданчики. "Ренерган-Ф" и "Наностим". Жанна взяла в руки второй, чтобы взглянуть на бирку, и внезапно осознала, что узнаёт препарат.
- Ирония в том, что мы, считая Зоны Первого Контакта последствием чудовищного бедствия для человеческой расы, всё больше подсаживаемся на то, что они нам дарят. - Очки Верховцева поблескивали в свете настольной лампы докторского стола, как и на баночке "Наностима". - Вот например, небезызвестная вам субстанция для внутреннего пользования в Гексе. Вы наверняка наслышаны, что одна инъекция может в считанные часы привести в полную норму человека, который находился при смерти с ожоговым поражением в 40% поверхности тела. И это отнюдь не предел. В состав этого препарата, как вы знаете, помимо прочего включаются человеческие же биоматериалы, задающие наноботам, так сказать, образец, по которому они и восстанавливают организм. Только вот впервые получен он был не в лабораториях, а... в "мясорубке". Да-да, то самое легендарное аномальное образование, от которого не существует способов спасения. После того, что там происходит с человеком, оставшийся от него биоматериал - слышите, как цинично? - и видоизменяется. Позже это воздействие удалось повторить в лабораториях, подобных этой, и, доработав состав за счет других технологий, которые пришли к нам из Зоны, получить данное чудодейственное средство. Так называемое "Посещение" уронило нам на головы бесчисленное количество решений проблем. Совсем скоро мы уже не сможем жить без Зон.
Наностим - стимулятор для быстрого заживления самых страшных ран, неспособный восстановить только уже уничтоженные ткани или потерянные конечности. Ну и кости, конечно, тоже сперва придется вправлять силами медработников для правильного сращивания. Ренерган-Ф - вещество против токсичного поражения легочной ткани, заставляющее её быстро регенерировать, что очень помогает при поражении отравляющими веществами, включая даже самое опасное биооружие.
Евгений
Осматривая помещение, Женя остановился на табличке лечащего врача. Верховцев, стало быть. Его среди прочих "проснувшихся" не было, а кроме них и сталкера в бункере нет никого. Забавно ещё и то, что на обезболивающих таблетках Жени было написано именно это имя. И тут погрузившийся в задумчивость Женя невольно вздрогнул, услышав громогласный голос своего босса, идущий сверху.
- Внимание всему персоналу. Говорит начальник службы безопасности "Гекса", Ярослав Борисов. В помещении "Питомника" находится задержанный за незаконное проникновение в бункер человек. По непроверенной пока информации, он заражён неизвестной болезнью и находится в карантине. До выяснения всех обстоятельств происшествия, вход в "Питомник" строго запрещён, как и любые контакты с "задержанным". Всему персоналу просьба соблюдать элементарные меры санитарно-гигиенической предосторожности. Перед приёмом пищи обязательно мыть руки с мылом. Пищу употреблять строго индивидуально, и, по возможности, из стерильной одноразовой посуды. Воду употреблять из закрытой пластиковой тары. Это в целях Вашей же безопасности. Конец связи.
А спустя каких-то секунд пятнадцать после этого обращения и сам Борисов озарил своим присутствием медблок.
|
5 мая 69 года эры Огня, полдень
Над кварталом Одиннадцати Мостов распростерлось безупречно-чистое небо цвета лазури, посреди которого замерло жаркое майское Солнце. Оно печет с такой силой, что кажется - еще чуть-чуть, и вскипит вода в канале. Птицы и городские животные попрятались прочь от небесного огня, и дожидаются сумерек в темных гнездах. Торговцам и работягам, жителям Гирапура - повезло меньше. Они вынуждены томиться снаружи, где жар выгоняет из них прочь все соки и всю грязь: самоочищение через самозапечение. От Солнца не спасают даже широкие полотна ярко-синей ткани, наброшенные поверх улиц между крышами высоких домов. Городские часы бьют двенадцать раз.
Среди многочисленных мастерских, трактиров и лавочек, на берегу широкого судоходного канала стоит окруженное кипарисами трехэтажное здание канареечного цвета. У причала, который устроен на крыше постройки, стоят три небольшие воздушные яхты. Когда-то эти корабли были канонерками на службе консулата, но потом были списаны, разоружены и проданы в частный сектор.
Если верить вывеске и бумагам, в здании расположен офис Китобоев - отряда наемников, что промышляют охраной странствующих торговцев. На самом деле - это штаб Девятого бюро общественной безопасности Каладеша. Внутри светло, прохладно и сильно пахнет свежей краской. В атриуме посреди здания устроен искусственный пруд, куда высажены белые лотосы. Под водой лениво плавают жирные карпы.
На этот пруд выходит окно из кабинета на третьем этаже, что принадлежит начальнику бюро. Хозяин, старый дворф по имени Риши Гесер, угрюмо сидит в ажурном кресле за письменным столом - спиной к окну, рыбам и солнечному свету. В центре комнаты стоит второй стол - длинный, низкий и стеклянный. Вдоль него поставлены диваны. На том, что стоит по правую руку от шефа - сидят сотрудники девятого бюро, вызванные в город с учений. По левую руку - сидят гости. Вернее, сидит один из гостей - человек в униформе стражника, со шрамом от ожога на половину головы. Второй гость - дворф-старик в штатском - стоит, руки сложены на груди, и излагает цель визита:
- В Сварном Шве беспорядки. В начале апреля, рабочие вышли на демонстрацию по случаю праздника. Организаторов и их семьи - проверили. Все чисто, шествие должно было быть мирным. Ребята от стражи шли как в отгул. Потом нарисовались провокаторы. Двоих связали - но толпа уже поднялась. Лозунги как всегда: хотим больше денег, больше эфира, гнать капиталистов. Люди от консулата поехали на разговор, на них напали. Лютуют до сих пор, успокаиваться не собираются. Хорошо хоть, они через одного беженцы с Вагды - там жары как у нас не бывает, поэтому днем они спят.
Дворфа-рассказчика зовут капитан Тарих Кохул. Он - шеф первого бюро, специального отряда стражи, который борется с организованной преступностью. Рассказывая об этом деле, он норовит отвести взгляд в сторону и вообще выглядит как дворф, которому мерзко находиться на собственном месте. Может показаться, что после этого разговора он уйдет домой, положит свою одежду в мусорное ведро и сожжет. Капитан Кохул - потомок рода, что прогнал сегодняшних беженцев с родной земли.
- Мы выяснили, что за этим стоит красный лотос, одна из недобитых пока группировок. Стали выставлять оцепление, стену щитов. Потому что на одной улице беженцы - а на соседней резервуар с эфиром. Они, конечно, начали кидать в ребят камнями и огнем - да кто бы не стал. Наконец, привели чародейку-пиромантку. Лотосовцы, конечно, говорят, что это Чандра вернулась - но это не ее почерк, да и зачем ей? Пока не установили личность, называем Красной Шапочкой.
- Гесер. Я знаю, что твои люди еще не закончили подготовку. Но у нас просто не хватает рук ловить нормальных бандитов - а эти ребята против нее только и могут, что умирать как герои. Капрал, расскажите как все было.
В это время на диване болезненно поежился его спутник, человек-стражник по имени капрал Дубари. Он заговорил, не поднимаясь на ноги:
- Мы стояли за щитами, молча ловили камни. Кто подходил - парни цепляли и сажали в клетку, остывать. Только камни и палки шли, даже горючих бутылок нам не кидали. Там в толпе тетки стояли кое-где, все мирно. Потом выходит эта, совсем девочка, с сумочкой в руках. Делает вот так: пшик, - капрал поднял правую руку вверх ладонью с широко расставленными пальцами, - И все. И кошмар. Трое, говорят, сразу умерли, даже не почувствовали ничего. Все в огне. Это даже не взрыв, это просто неописуемо. Воздух загорелся. Толпа причем, кажется, сама не ожидала, все отпрянули. А я с краю стоял, меня не задело. Вижу, куда девка бежит - я и за ней. Она в катакомбы шмыгнула - и я туда. Загнал в угол, говорю: сдавайся, дура. Ну - не дура, может; еще копье наперевес. Напугал. Но вы же понимаете, у меня на глазах друзья легли. Я дурак. А она второй шар сделала, как будто у себя в животе. Я закрыться не успел, но хорошо далеко стоял. Обгорел, конечно - но от нее только куски остались. В сандальках, черных. Ей лет пятнадцать было, наверное. Вот.
Гесер тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Солнечный свет лег ему на плечи и лысину, обрисовав очертания дворфа огненным ореолом.
- Спасибо, капрал, - капитан Кохул снова взял слово. - Мои говорят, что по описанию похоже на заклинание третьего круга, что бы это ни значило. Якобы, детишкам такое должно быть не по силам. Стало быть, наша девочка - матерая чародейка. Но это ладно, мы бы просто занесли происшествие в список обвинений - у красного лотоса он длинный - и продолжили бы гадов сажать. Но вот Шапочка. Неделю назад она умерла вроде как, капралу ожог на память. А три дня назад появляется снова: снова взрыв, снова сбегает. В этот раз, правда, героев-догоняльщиков не нашлось - но снова пять трупов, а народ на резервуар попер. Еле отогнали. Короче, консул велел отдать ее вам.
Гесер вздохнул второй раз, качнулся в кресле - и опустился локтями на стол. Его взгляд перешел с гостей на подчиненных: тех было пятеро. Две человеческие девушки, эльфийка, а также солидный молодой дворф и эфирид залихвастского вида.
- Спрашивайте вопросы, - обратился к ним начальник.
|
Забавно, как меняются люди, получив власть. Скромный, даже приятный парень переменился в одно мгновение, узрев табличку со своим именем на столе начальника охраны. Женщина никак не комментирует метаморфозу, но её разум работает вопреки рассудку, складывая длинные логические цепочки из имеющихся данных. В цепочках зияют прорехи, женщина допускает, что где-то она ошибается, связывая между собой события, не являющиеся причиной и следствием, однако остановиться не может. Это как складывать паззл, разбросанный ураганом по всей комнате, без намёка на то, каким было изначальное изображение: до смерти увлекательно. Женщина думает, какие указания получила СБ на случай чрезвычайных ситуаций. Как скоро безопасники их вспомнят. Как скоро до них дойдёт, что ЧП уже произошло. Когда они поймут, что присутствующие в зале люди могут быть не совсем людьми. Что они предпримут? Улыбка добродушного толстяка никого не способна обмануть. И уже ясно, кто здесь главный и как он относится к личному составу. Женщина пытается вспомнить, какие документы она подписывала, соглашаясь на работу в этом объекте. К гадалке не ходи там был пункт, в котором она полностью осознаёт опасность нахождения в зоне и берёт всю ответственность за последствия на себя. Но передаёт ли она в каких-либо случаях власть над собой уполномоченным лицам? В свете посаженного в клетку товарища вопрос приобрёл острую актуальность.
Женщина впилась в экран, разглядывая заключённого. До этого она равнодушно взирала на сцену в медблоке. У кого-то сдали нервы, бывает. По влетевшей в обнимку с тяжёлым агрегатом вертихвостке она лишь скользнула равнодушным взглядом и вновь отвернулась к экранам. Агрегат мог бы сыграть важную роль, обострись отношения между учёными и охраной, однако глупая девочка уже сдала его без всякой задней мысли. Теперь люди в форме в курсе, что не только у них есть доступ к камерам. Нетрудно догадаться, что агрегат способен не только на это. Его можно конфисковать по любой надуманной причине. Женщина уже проверила карманы и знала, что оружия у неё нет. Вряд ли оно есть у девочки или у других из их “яйцеголового” лагеря. Это значит, что как только их сочтут угрозой, они с лёгкостью составят компанию заключённому товарищу. Кстати, кто он и почему его заперли? Женщина встряхнула память в надежде, что из неё вывалится хотя бы одно воспоминание.
Её отвлёк радостный возглас.
- Какие ещё зомби? - женщина нахмурилась. Очевидно, не только они с охранником видели парня в клетке, но она никак не могла ухватить нить рассуждений девочки. - С чего вы это взяли?
В это время охрана решила таки разобраться, что творится в медблоке. Женщина предостерегающе вытянула руку.
- Подождите! Ярослав, передайте всем, чтобы никто не входил в питомник. Вообще никто, пока я не найду свои записи. Я пока не могу вспомнить, что это за объект, но очевидно он может представлять опасность, даже если просто подышать с ним одним воздухом.
В её голосе звучала тревога, однако лицо оставалось бесстрастным. Создавалось впечатление, что женщина когда-то решила, что тратить энергию на сокращение лицевых мышц бессмысленно, и просто разучилась это делать.
- Мне срочно нужно в лабораторию.
Она пошла к двери, но остановилась возле Ирины.
- Дайте-ка и мне, - она протянула руку к бутылке, однако Ирина дала понять, что делиться не собирается. Женщина пожала плечами, решив, что поищет воду у себя.
|
|
Комната охраны, вопреки всем предприсаниям, была открыта настежь. Внутри комнаты охраны царил полумрак, рассеиваемый лишь тремя компьютерными мониторами у поста наблюдения, и еще одним - на столе начальника охраны. За мониторами наблюдения Евгений, Дмитрий, Ирина и Римма обнаружили Дмитрия Петрова, который даже после потери памяти упорно продолжал нести вахту на посту, таращась в изображения с камер, на которых было видно, как разбредаются по отсекам бункера потерянные члены персонала. По соседству с ним, аккурат под панорамным стеклом, был пульт управления, очевидно, способный дистанционно открыть входные переборки Зоны Обеззараживания, но сейчас один из переключателей стоял в положении "Автоматика". Через стекло хорошо просматривалась окутанная загадочным полумраком и совершенно пустая зона обеззараживания. Там не было ничего интересного - пол, стены, разбрызгиватели. Датчики на пульте управления показывали, что в Зоне Обеззараживания находится 0 объектов, радиационный фон в норме, а состав атмосферы не отличается от нормального.
Стол начальника охраны был пуст, но судя по табличке. и стол и должность принадлежали Борисову Я. Н., который, к слову, как раз в этот момент и присоединился к сотрудникам. На столе не было ничего лишнего, и царил полный порядок - компьютер, настольная лампа, печать на специальной подставке, и несколько документов. К столу было придвинуто довольно удобное офисное кресло. Позади стола, в стене находилась дверца сейфа с магнитным замком на цифровом коде. Рядом с сейфом - шкафчики в количестве шести штук, пять из которых были снабжены табличками с именами охранников. Совпадают с бейджами.
Вдоль стен стояло две койки и хорошо так продавленный диван, а также небольшой холодильничек. К холодильнику магнитом было прикреплено распечатанное и заламинированное фото Сдобнова в рыболовном жилете и панаме, который с довольной улыбкой держал на руках увесистую сомоподобную рыбину, стоя на фоне красивого и чистого водоёма, на другом берегу которого виднелись портовые краны. К дивану был придвинут небольшой столик, на котором осталась стоять пустая грязная тарелка со следами кетчупа.
У самой дальней стены находились оружейные шкафчики, запертые на электронные замки со считывателями ключ-карт. Довольно большие, к слову говоря, шкафчики, чтобы хранить там исключительно пистолеты. Наверняка там таится более серьёзный арсенал. Рядом со шкафчиками на гвозде висит планшет со списком охранников, и целой серией росписей в клеточках - очевидно, за получение и сдачу табельного, ну и заступление и снятие с дежурства.
|
На сцене, извиваясь в танце, пела молодая, только сформированная группа "Ссушки". Подающие надежды наалу, которые недавно выпустились с фабрики звезд. Они выступали для разогрева собравшихся с разных частей галактики зрителей. Следующая бы появилась на сцене З'Еу, но, а финальным шоу было совместное выступление З'Еу, с приехавшими лидерами наций, и их представителями. Вишенка на торте успеха Наалу. Глава Наалу улыбнулась отпрыску Директора, обнажив острые клыки. В сознание выходца жол-нар вторгся мягкий поток чужого сознания, благо хорошо отличаемый от своего, благодаря принятым лекарствам.
- Вы слишком переживаете, об этом голосование, дорогой. Довертись мудрости, уважаемого Директора, он уже заручился, как минимум нашим нейтралитетом в этом вопросе, но я думаю его политических навыков хватит и на большие. Что же до выбора... мы подождем. Скоро многие маски будут сброшены. Нации покажут кто здесь варвар, кто шут, а кто...- наалу моргнула вторым веком,- предатель.
Выслушала предложение.
- Конечно, мы будем рады совместным разработкам. Отмечу, что Вам, наверное, уже известно. Молодые наалу жаждут летать по галактике на личных яхтах, без опеки транспортных кораблей. Охх, уж эта юность, но мы уважаем их желания. Для этого нам нужны красные технологии, а лучше, конечно, технология улучшенных истребителей, сразу. Но... мы не спешим. Что же до ваших трений с Лизикс, думаю, скоро они попробуют высказать свои претензии лично, как они умеют это делать. Возможно, мы сменим нейтральную сторону, на вашу, но как вы верно отметили, нас интересует планеты центральной сцены галактики более всего. Прибытие Руки Эрвана встречала лично сама К'уеш Сиш. Сама старшая наалу, как и полагается, выходу из южных топий, была в неглиже. Зачем совершенной красоте, украшения? Они только оттенят ее. С ней была компания других наалу, в которых можно было узнать выжигателей. Наалу специализирующих на усиление мысленных процессов других видов, до такой степени, что от умственного перенапряжения у тех сгорали мозги, в буквальном смысле. Одним словом, безопасность была на уровне. Проводила до сцены, попутно беседуя на интересующую Руку тему, удобно расположившись в сознании той. - Дорогая Рука, вся это возня с лизиксами нас не интересует. Думаю, Вы же уже поняли природу Директора на прошлом голосование. Он купит тех, кто ему нужен и обернет закон Разумной Сети против них. Мы предпочитаем в это не вмешиваться. Что же до Тлеющих, то для "засады" нужно заявить публичную угрозу им. Желание голосовать против них. Это их спровоцирует, но... Коллектив Наалу, солидарен во мнение, о красоте и технологичном величие их Звезды Войны, но предпочел бы наблюдать ее на расстояние от своих систем. Предводительницу пиратов привели в помещения за сценой. Это не мешало при желании слушать исполнения на сцене, которые транслировались на каждый экран, что висел на их пути. Тут их уже ждал один из отпрысков Директора, которому были переданы возможности управления звуком, а сам Директор мог подсоединиться удалено. Его бы значительно уменьшенное изображение за аудио пультом спроецировали бы прямо на сцену. - Здесь коды управления системами крейсера,- передала на коммуникатор пиратки информацию по кораблю висевшему над их головами,- над системами световой поддержки,- уточнила К'уеш Сиш, почувствовав уж слишком большой восторг в ментальном фоне. В это время на сцену вышла З'Еу, переливающиеся всеми цветами радуги, под бьющими лучами света, бьющими от космического корабля. По толпе зрителей прокатилась волна экстаза. Особенно глотку, как сумасшедшие, драли прибывшие хаканы, видимо из свободных систем, официальных делегаций от котов не было. Охх... все таки, май это жаркий месяц, подумала К'уеш Сиш особо не таясь. - Мы следующие,- телепатировала глава Наалу,- уточним пару деталей и начнем. Думаю, нашим нациям лучше сразиться на сцене, и не с друг другом, а вместе. За любовь всей галактики. По толпе прошелся новый рев восторга.
|
|
|
Если за Сатрапом и числились какие-то недостатки, кроме раздражающего заикания, то пока она их умело скрывала. С исполнительностью, говорящей о том, что ей очень долго приходилось выполнять чужие приказы (во всяком случае достаточно долго чтобы навыки и инстинкты хорошо вышколенного слуги сохранились до сих пор, хотя сейчас приказы ей намного чаще приходилось отдавать, чем выполнять) Рейна принялась строчить авто-пером по инфопланшету, записывая все требования Ноктина и остальных и лишь иногда вставляя уточняющие ремарки. В частности касательно того что нет, "Кулик" к глубокому сожалению не склоняется в силу того что генерал Хельга Кулик – это женщина, при этом женщина крайне своенравная и склонять себя она позволяет немногим. По той же причине, она вряд ли явится на призыв Делакруа, а значит это агентам придется отправляться в Цитадель на аудиенцию с ней. Некооперативность сил Имперской Гвардии на планете и самодурство их командующей (которую скорее всего не сняли с незаслужено занимаемой должности только из-за наличия высоких покровителей) были ещё одной проблемой многострадального "Рассвета", которая тяжелым бременем ложилась на хрупкие плечи правительницы колонии.
На более позитивной ноте впрочем, оказалось что и сестра Диана и техножрица Комис Сано (да, к сожалению это тоже женщина, господин Грейт и она тоже не склоняется), будут вызваны к Солнечный Дворец немедленно, да и всё остальное тоже можно организовать в кратчайшие сроки, включая аудиенцию с Магосом. Впрочем лучше будет встретится с ним в "Муравейнике", в конце концов именно там находится лаборатория, в которой хранится игла, в которой скрыта тайна смерти Альбера Солемна. А закончив со всем вышеперечисленным, Рейна очаровательно улыбнулась "агентам" (улыбка при этом каким-то непостижимым образом одновременно адресовалась и всем четверым, и каждому по отдельности, и лично Аесару – в особенности) и осведомилась нет ли у них каких-то личных пожеланий, не связанных с расследованием. Как наместница лорда Стомаха на планете, она готова приложить все усилия, чтобы обеспечить им максимальный комфорт, во время их пребывания на Нихиле.
В этот момент их карета наконец-то остановилась, добравшись до места назначения. Отодвинув цветастые занавески, аколиты могли наконец рассмотреть вблизи тот самый "Солнечный Дворец", оказавшийся на поверку непросто дворцом, но целым дворцовым комплексом, построенным с уже почти привычной и ожидаемой демонстративной, кричашей и вульгарной роскошью и навязчивой демонстрацией собственного богатства, свойственной то ли Вольным Торговцам вообще, то ли конкретно Казимиру Стомаху. Массивные статуи грифонов, во всех возможных видах, раскинувшиеся на сколько хватало глаз сады, полные редких растений со всех концов галактики, чудовищных размеров основной дворец, золотом сверкающий в лучах солнца... очередная навязчивая демонстрация собственного превосходства, тем более нахальная, с учетом того, что "Солнечный Дворец", располагался в "Золотом квартале", служившим "деловым кварталом" городской элиты, а значит ему приходилось спорить не с жалкими лачугами аборигенов и паломников, и даже не с рвущимися к небесам небоскребами, грозящими однажды превратится в шпили, но с респектабельными особняками местной элиты.
Тем интереснее оказывался контраст, когда выяснялось что изнутри "Солнечный Дворец", уже давным давно не был похож на "летнюю резиденцию" пресыщенного богатея. В силу необходимости служащий одновременно представительством Администратума на планете, крепостью местных силовиков и убежищем для астропатов Хора Телепатики, "Солнечный Дворец" представлял собой поразительное зрелище. Почти весь дворцовый комплекс, не считая собственно главного здания, был переоборудован под нужды "вепрей", вмещая в себя казармы, гаражи, главный офис, полигон и оборонительные рубежи, достаточные, чтобы иметь некоторые шансы защититься даже от намного превосходящих сил врага. В самом же дворце, практически полностью отданном во власть администратума (не считая правого крыла, отделенного от остального мира многочисленными гексограммами и пентограммами – там располагался Хор Телепатики), царило мерное, несмолкающее гудение многочисленных когитаторов и логических машин, монотонный скрип сотен, если не тысяч перьев и шорох бумаги. И лишь иногда эта симфония бюрократии прерывалась громким топотом, с которым один или другой адепт (порой облаченный в алую робу Адептус Механикус), носился по этажам, с какой-то "срочной документацией", лишь за счет какого-то шестого чувства ориентируясь в пропахшими чернилами и безысходностью коридорах. Почти все свободное пространство заполняли когитаторы, кабели ведущие к когитаторам, книжные полки, книжные стопки, письменные столы, канцелярские принадлежности и странные приборы непонятного назначения, в окружении которых и люди работающие здесь, казались не более чем шестеренками в огромной бюрократической машине, пронизывающей весь Империум, которая на этой забытой Богом-Императором планете, по прихоти судьбы оказалась выполненной из золота и драгоценных камней.
Допросы проходили в личном кабинете Сатрапа, который ранее был личным кабинетом Казимира, а потому претерпел наименьшие изменения. Вызванный первым лидер вепрей, оказался богато и цветасто одетым, чернокожим воителем, с золотым автоганом, отвечавшим на вопросы аколитов со степенной невозмутимостью. Стычки между адептами Культа Машины и верующими в Имперское Кредо? Начались вскоре после того, как нбава Феофен пришел с небес. Феофен учит что изменять свое тело неугодно Баби Императору. Что в больших знаниях, лежит большая опасность. Что неведение – добродетель. Что жизни людские, подобны драгоценным цветкам черной суок в глазах Императора, и лишь Ему решать какие срывать, а какие оставить расти. Как ни посмотри, выходит что нбава Неорома и его паства выходят грешниками. Раньше в этих стычках были больше замешаны местные, но теперь все чаще попадаются пришедшие со звезд. Говорят некоторых нбава Феофен привел с собой, специально чтобы они зажигали сердца праведных, ведя их в бой против слуг Баби Машины. Кто знает. Но стычек стало гораздо больше (и они стали гораздо агрессивнее), после того как несколько неизвестных убили техножреца (невысокой ступени посвящения), почти за год до смерти Солемна.
Ксенотех? Контрабанда? Нет, он не разбирается в таких вещах. Нбава Рейна сказала, арестовывать всех у кого будет найдено такое-то и такое-то, а также проверять все вещи которые покажутся ему подозрительными (при необходимости конфисковывая), вот он арестовывает, конфисковывает и проверяет (Мгебе с явным наслаждением повторяет слова "арестовывать" и "конфисковывать", явно довольный их длинной и звучанием). Последнее время много накрыл. По всему городу, но больше всего в Ржавом и Железном кварталах. Разумеется нбавас могут сами осмотреть и обыскать эти тайники, если пожелают. Их сейчас сторожат его люди.
Отношения с Солемном?! Тьфу! (Тут Мобуту и правда символически сплюнул на пол). Как можно такое подумать! Солемн был апу – колдун, маг, ведун. Шаманы Баби Императора говорят – "бойся, ненавидь и презирай колдуна, жги его пламенем и бей копьем". И это мудрые слова. Потому предки пошли за Баби Императором, а нечестивцы за стеной, приносят человеческие жертвы Баби Нпегету и дают колдунам собой править. Но Мгебе не будет жить в мерзости, он знает что лишь тот колдун что одержим Баби Императором достоин жизни, но и от таких лучше держаться подальше.
Напоследок вниманию аколитов предстала скромная келья погибшего астропата (обставленная скромно и аскетично, спрятать тут что-то было бы действительно сложно) и его преемница на должности Мастера Хора – флегматичная молодая женщина, которая казалось не совсем понимает где она находится и что происходит.
|
Увидев своими глазами, что предстояло им делать каждый день по несколько часов, Сангвиний вновь зашептал молитвы против злых духов, осеняя себя аквилой. А когда Орло затрясло настолько, что его почти не смогли сдержать несколько членов экипажа, Манн начал ее говорить громче, а рука сама собой потянулась к стаб-револьверу. К счастью, все обошлось.
Похоже, это было им некое наказание от Дознавательницы. Особенно Сангвинию за его чрезмерно длинный язык. Однако, не это сильно беспокоило Манна, а тот факт, что он никак ничего не сумел вспомнить о Святой Дженевьеве, зато знал если не точное, то по крайней мере приблизительное происхождения примитивного и очень языческой сказки. Это было как минимум... пугающе. Всю жизнь Сангвиний считал себя простым, верным слугой Императора. Да, без сомнений, он не учился в церковных школах как таковых, не все церковные книги прочёл - но ведь это все суть прах, пыль в глазах Императора. Значение имеет лишь вера в Него, неважно, как ты это делаешь - в глухой избе пред бумажным образом свечку жгешь, или лоб бьешь в золоченом храме. Но сейчас он начал сомневаться в своем образовании, и решил исправить это упущение, зарывшись с головой в теологические книги. Правильно говорил отец Джабриил - "учиться никогда не поздно".
Однако, он успел поделиться информацией со своей группой по поводу "Баби" и "Баби Нпегет" и их различии: что под "Баби" дикари понимают духов, а "Баби Нпегет" - это просто злой дух. По сути, они имеют дело с культом злого духа, которому, по идее, никто не должен поклоняться. Причем в этом самом культе и его распространении могут быть виноваты Эльдары - осторухие ублюдки-интриганты, если верить гипнообучению.
Весь месяц, помимо гипнообучения и сидения за книгами, Манн посвятил еще тому, что пытался познакомиться с членами своей команды. С Тиберием Рексом, как собратом священником, он сошелся относительно легко. Вместо обсудили каждый свое видение Имперского Кредо, общались на разные темы, а еще Рекс помог заполнить некоторые пробелы в знаниях. В целом, Манн соболезновал ему и его трагичной истории. Ужасы войны отражались на каждом по своему, но он нашел в себе силы противостоять и даже выстоять. С госпожой Севериной и Фоксом также удалось познакомиться, но это было скорее шапочно, зато позволило сложить некоторое впечатление о них.
Ближе к приезду на планету, их команда начала создавать легенду. Чтобы избежать лишних вопросов, почему в свите взбалмошной, очень богатой дворянки оказался нищенствующий монах, Сангвиний согласился сыграть роль слуги госпожи Виктии Кромвель. Теперь, Манн был одет в скромную рубаху, штаны, сапоги из кожезаменителя, большую широкополую шляпу и ливрею цвета "дома Кромвель". Помимо своего большого рюкзака, он теперь носил с собой багаж госпожи Северины и саквояж, в котором были спрятаны винтовка мендиканта и другие вещи, которые команда взяла с собой, и могут пригодится. Револьвер он не собирался прятать. Роль слуги ему как служителю церкви не сильно понравилась, но возражений не высказал - если для того, чтобы найти еретиков, ему придется притворяться слугой, то он это будет делать.
Полет вниз был ужасен, но не из-за перегрузок или кругов - к этому Сангвиний привык. Его больше напрягали язык и дым лхо-стика. Манна так и тянуло отчитать пилота, и лишь только невероятным усилием воли он не пошел проводить лекцию. Выбираясь в кучей багажа, он все же не удержался, да оставил на сидении шаттла небольшую брошюру "О грехах Сквернословия и Курения". Небольшой подарок пилоту на будущее.
Толпа и вид снаружи впечатляли. Глубоко вдохнув воздух тысяч немытых тел, вслушиваясь в гомон сотен конфессий - некоторые из них были налицо, в то время как про другие он прям сразу не узнавал. Вся эта огромная толпа пела, плясала, молилась, осеняла знамениями, возносила хвалу, билась в религиозном экстазе, увещевала и находилась в прострации десятком разных способов.
Сангвиний чувствовал себя в этой толпе, как дома, и дебильная улыбочка не сходила с лица миссионера-слуги. Однако, вовремя вспомнив о своей роли слуги, он опустил свою голову как можно ниже и начал помалкивать.
Когда Северина "отчитала" его, Сангвиний активно закивал головой:
-И-извините, госпожа Кромель, э-этого больше не повторится, - запричитал он, стараясь звучать как можно более подобострастно.
Он как можно более усердно начал смотреть куда-то в пол, дабы своим взглядом случайно не задеть ни дворянку, ни священнослужителя.
-
Душевно тае
-
Worth the weight ^^
|
Несмотря на весь комфорт, что предоставляло судно господина Стомаха, Северина была счастлива наконец то покинуть его. Во первых, само варп-путешествие довольно сильно нервировало девушку, и хоть не было никаких происшествий, за эти три недели она молилась императору больше, чем наверное за последние пару лет. Во вторых, гипнопроцедуры, увидев эффект впервые, у девушки пропали все остатки желания испытать эту процедуру на себе. Но выбора не было, и Северина прошла через них как и все остальные. Ощущения были "незабываемые", теперь к её старым кошмарам добавилось несколько новых, и ей оставалось надеяться, что подобное ей более не доведётся пережить. В остальном же её занятия ограничивались чтением книг в библиотеке, да обсуждением со своей группой самых различных нюансов их прикрытия. Было решено, притворятся "истово верующей" дворянкой одного из множества миров сектора Каликсида, и какая дворянка может отправить в путь без своей верной свиты состоящей из: Бывшего гвардейца, способного в голову есть и прибить любого по приказу своей госпожи, Коварного священника, что счастлив наставлять свою госпожу на путь истинный, особенно за её счёт и набожный слуга, не отличающийся своим умом, зато обладающий глубокой верностью. С одной стороны Северине было немного неприятно, что ей, как настоящей дворянке, придётся изображать пародию на таковую. Но она не могла отрицать тот факт, что многие из её сословия ведут себя не самым достойным образом, а те что поумнее с радостью пользуются подобным мнением о себе, в конце концов притвориться глупее чем ты есть на самом деле никогда не помешает.
И вот они покинули шатл и наконец то смогли полностью оценить достопримечательности космопорта этой планеты. Первой из них было количество собравшихся здесь паломников. Казалось, что они летели сюда со всех владений повелителя человечества, такое скопление живых отдавало честь любому миру улью. Но что больше пугало девушку, так это, как им в подобном месте искать контрабандистов, да что там, хоть кого нибудь. Хотя на данный момент куда более актуальным вопросом оставался "А смогут ли они найти жильё?". Благо денег для их прикрытия не пожалели и их финансовое положение позволяло изображать избалованную дворянку без серьёзной оглядки на бюджет. Северина даже смогла выпросить для себя великолепное чёрное платье из "воздушной" ткани, туфли, подобранные под стиль платья и сделанные из не менее качественного материала, сумочку (из кожи животного, которое жило явно лучше многих жителей империума) украшенную драгоценными камнями и красный шарф, сшитый из шерсти животного, название которого Северина никак не могла произнести правильно. Кулон с изображением аквилы, что ранее весел на шее девушки, теперь красовался на левом запястье, словно браслет. И пусть её одеяние выглядело великолепно, но ходить в этом было не самым лёгким испытанием. Благо у этого платья был один несомненный плюс, под ним было легко спрятать усиленный полевой комбенизон, так что полностью беззащитной девушка себя не ощущала. "Монету Грифона", после долгих обсуждений, было решено взять и чести иметь при себе символ династии Стомах, удостоилась дворянка, что всегда могла заявить, будто бы эту монету один из Стомахов предоставил одному из её предков. Но на всякий случай Северина предпочла спрятать эту монету как можно надёжнее и ей только оставалось надеяться, что господин Стомах никогда не узнает, где именно был спрятан символ династии Стомахов. Сама Северина изменила причёску, покрасила волосы и стала носить контактные линзы, дабы бывшие "клиенты" её не узнали. Бюджет выданный на операцию, было решено разделить между командой, как предосторожность от карманников и судя по всему это было мудрое решение.
И вот настал момент истинны, работник космопорта, всем видом демонстрирующая сколь нелегка её работа, направилась к их группе. Настало время "представления". Северина повернулась в сторону статуи и сотворила знамение Аквиллы, после чего "удостоила" своим вниманием работницу.
- Я не потерплю к себе подобного отношения, вы хоть понимаете кто мы такие!! Мы не могли приземлиться целую вечность! Вы осознаёте, как тяжко из за этого было отцу Тиберию!!! - В это мгновение Северина повернулась в сторону Рекса, и сделав вид, что само его присутствие оказало на взбалмошную дворянку благотворное влияние продолжила свою речь чуть менее уверенно.
- То есть... я хотела сказать.... Что мы счастливы пройти испытания, посланные самим Императором своим верным слугам, дабы мы могли показать ему свою верность. - И уже более гордым тоном продолжила.
- Вы имеете честь лицезреть седьмую дочь графа Таурона Кромвеля, графиню с мира Кидония, Виктию Кромвель из благородного дома Кромвель. И моего благородного спутника, отца Тиберия. - сделав вид, будто бы только сейчас вспомнила, что у неё есть ещё спутники, продолжила, но теперь в её голосе слышались нотки пренебрежения и безразличия.
- А это Сангвиний и Хэвлок. - Теперь же девушка повернулась к Сангвинию и изображая недовольство, решила его "отчитать"
- Сангвиний, лучше объясни мне, почему я вынужденна представляться лично?! Ты предлагаешь мне теперь ещё и это самой делать?! - "Выпустив негатив" Северина вновь повернулась к сотруднице космопорта, было несколько вопросов, что стоило адресовать ей прямо сейчас.
- Прошу прощения, что отвлекаю вас от столь важной работы, но я обязана спросить. Отцу Тиберию полёт дался нелегко, посему нам необходимо место, где он сможет достойно отдохнуть, вы можете сказать нам как найти самую лучшую гостиницу в этом мире. - В этот же миг Северина повернулась к Тиберию и тоном не терпящим возражений ответила ему.
- Отец Тиберий, я не приму ваших возражений, вам необходим отдых, дабы вы могли со всем достоинством продолжать путь. -
|
|
– Уже почти прибыли, готовьтесь! – Коротко бросил пилот шаттла, лихо и явно рисуясь сманевривовав в воздухе, обходя какой-то заходящий на посадку фрегат, казавшийся просто огромным на фоне крошечного шаттла. Впрочем Аколиты уже и сами могли видеть вырисовывающиеся внизу очертания крупного города, окруженного со всех сторон густой зеленью джунглей, от которых он тщетно пытался отгородиться высокой стеной. Вскоре очертания начали принимать более четкие формы, превращаясь в циклопический собор Эккелизархии, близ которого возвышалась колоссальная статуя женщины, с мечом в руках (как несложно догадаться, это была святая Дженевьева), ослепительно сияющий Солнечный Дворец лорда Казимира, уступающий собору в размерах, но превосходящий его роскошью внешнего оформления, и бесчисленное множество других зданий. Для колонии в полудиком мире, "Рассвет" выглядел вполне внушительно
Три недели, которые героям пришлось провести в ожидании прибытия на Нихилу не отличались особенным разнообразием. Роскошные каюты, еда и напитки, способные удовлетворить даже взыскательным вкусам леди Корнелии, не говоря уже об остальных аколитах, исполнительные сервиторы и богатая корабельная библиотека с одной стороны. Тяжелые и неприятные сеансы гипнообучения, молчаливая и не идущая на контакт без приказа от своего повелителя команда "Искры...", уклончивые ответы со стороны Стомаха и Фост об их будущей миссии – с другой. Лорд-капитан, охотно разговаривал со своими пассажирами на отвлеченные темы, но либо действительно имел очень расплывчатое представление о делах происходящих в его колонии, либо зачем-то изо всех сил пытался это изобразить. Ответы же Дознавательницы были короткими и редкими, не говоря уже о том, что она большую часть времени проводила "спящей" в своей странной капсуле – судя по всему, устройство поддерживающее в ней жизнь и сознание, также доставляло ей немалый дискомфорт. Ноктину казалось, что его она особенно избегает... но возможно он ошибался.
Так или иначе, помимо так необходимых сведений об омерзительных чужих, угрожающих Империуму Человечества с тысячи сторон тысячей разных способов, будущие "агенты Вольного Торговца", узнали только некоторые общие сведения о Нихиле, минимальную информацию о тех её обитателях, перед которыми они могли не скрывать свой статус как Аколитов Инквизиции. Также аколиты обеих групп получили какие-то особенные микро-бусины, которые должны были обеспечивать связь на всей территории "Рассвета". С кораблем на орбите связаться было сложнее, но по словам лорда Казимира, достаточно мощные вокс-кастеры распологались в его Солнечном Дворце, который на данный момент являлся резиденцией Сатрапа и представительством Администратума на планете. Ну и разумеется, аколиты получили уже упоминавшиеся символы Стомахов – четыре небольших позолоченных диска, со стилизованным изображением грифона, которые по словам их говорливого потомка, благодаря техномагическим чарам наложенным на них Адептами Механикус, давали почти такую же власть над обитающими в колонии духами машины, какую они давали над людьми, позволяя к примеру открывать любые двери. Также, по просьбе Малокума лорд Казимир выдал "агентам" вычурные маски и униформу, однако уверил их что в ношении того либо другого, нет особенной необходимости. Стомахи требовали соблюдения своих странных традиций только от экипажей своих кораблей и только до тех пор, пока они находились на кораблях либо в обществе представителя династии. К тому же, Грейт все ещё мог представится прибывшим из Порт Вандера арбитром – тот факт что лорд Казимир выдал ему свиту из своих слуг и "Монету Грифона", надежно защищал его от возможных распросов касательно полномочий и разрешений.
Позолоченным и богато украшенным изображениями грифон был и шаттл, на котором аколиты добирались с "Искры..." до поверхности планеты. Судя по всему, обычно он предназначался для транспортировки драгоценного тела самого лорда-капитана, а соответственно, его и изнутри и снаружи отличала та самая нарочитая, чрезмерная и бросающаяся в глаза роскошь, которую и следовало ожидать, от личного транспорта Вольных Торговцев. Пилот шаттла, также вполне закономерно оказался настоящим асом, а потому между отбытием с корабля и моментом, когда аколиты впервые ступили на поверхность Нихилы, прошло совсем немного.
Космопорт был абсолютно переполнен и дело было не только в нескольких кораблях и многочисленных шаттлах, всех форм, размеров и расцветок. Нет, космопорт был заполнен бессчисленными толпами людей, казалось собравшимися здесь со всего сектора Каликсида, если не со всего сегментума Обскурус. Стройные ряды бритоголовых монахов с зашитыми ртами, следовали вслед за окруженным серво-черепами бородатым проповедником, громогласно горланящим литании. Обмотанные веригами и одетые в рубища, изможденные паломницы, со слезами на глазах целовали землю, отвлекаясь от этого занятия, только чтобы вскинув голову, найти видимую даже отсюда статую, и сложив руки символом аквилы горячо зашептать молитвы. Подле них, в окружении толпы телохранителей, охваченная тем же священным благоговением стояла на коленях и молилась молодая дворянка – босоногая и простоволосая, но в "волнистых одеждах", стоящих наверняка больше тронов, чем её облаченные в рубища "соседки" видели за всю свою жизнь. Группа облаченных в парадную форму гвардейцев (Орло смог точно определить их как Маккабейских Янычар), окружала нескольких невероятно худых священников, в черных робах, буквально свисающих с их изнуренных тяжелой работой и аскезой тел, что срывающимися голосами возносили славословия Императору и Святой Дженевьеве. Мускулистый бритоголовый гигант, голый по пояс, стоял в центре толпы одетых в красные робы и вооруженных огнеметами и пиломечами фанатиков, во весь голос крича Литанию Ненависти, и на каждом третьем слове, ударяя себя по спине длинной плетью, утыканной гвоздями – каждый удар сопровождался бурным восторгом красноробых, встречающих его радостными воплями и потрясанием оружием. Несколько дюжих молодчиков, несли цветасто раскрашенный паланкин, из которого невероятно тучный священник, тоненьким голосом евнуха, повествовал о жизни праведной миссионерши, пока летящие над ним херувимы, посыпали землю перед паланкином цветочными лепестками. К вящему ужасу Верминуса, техножрец даже увидел крошечную процессию своих собратьев, сквозь респираторные блоки возносящих молитвы Богу-Императору и его святым и отрекаясь от "лжи Бога-Машины". И это была едва ли десятая часть, из того, казавшегося бескрайним людского моря, которое представлял из себя космопорт Нихилы.
Казалось странным, что с учетом всего этого, Аколитам вообще удалось зайти на посадку, но эта тайна быстро разрешилась – вокруг их шаттла быстро образовался пятачок свободного пространства, границы которого охраняли странные темнокожие воины в масках, вооруженные лазганнами, автоганами и стабберами, но также примитивным оружием вроде мечей и копий. Насколько Аесар мог судить, они не относились ни к какому соединию Имперской Гвардии, и уж точно не тянули на Сцинтиланских Фузилеров. А между тем, к шаттлу героев, в сопровождении эскорта из тех же странных воинов в масках (и нескольких серво-черепов), уже приближалась бледнокожая и беловолосая женщина, которую они до сих пор видели только на пиктах
– Рада п-п-п-приветствовать вас, на Н-н-нихиле! – В реальности, второй человек в колонии, после самого лорда-капитана Казимира, оказалась невысокой худой женщиной, в простом черном платье и черных перчатках – С-с-с-счастлива п-представится: Рейна Д-делакруа, Сатрап Администратума в ранге Прима Префекта, Губернатор колонии "Рассвет", и исполняющая обязанности П-п-планетарного Губернатора Нихилы – Она тесно прижала к себе массивную книгу, которую держала в правой руке и обведя аколитов испуганным взглядом, нервно сглотнула и продолжила
– П-п-п-прошу п-п-прощения за эту формальность, но я д-должна узнать ваше имя, откуда вы п-п-прибыли и цель визита.
|
-
Жесть какая.
-
Всё интересно...
|
|
[Hero of war - ссылка]НОДы под куполом. Прорвались первые, к их числу присоединяются новые с каждой проходящей секундой. Задымленный раскалённый воздух Парадиза прорезают перекрёстные лазерные лучи. Борт транспортного отсека шаттла призывно опущен – очередные счастливчики запрыгивают в его тёмные недра, лелея призрачную надежду на возможность спасения. Одно за другим несокрушимый мех закидывает в транспортник бездыханные тела. Второй оператор, проигнорировав Салливана, продолжает палить из всех доступных орудий по наступающим ботам, время от времени поглядывая малодушно в сторону шаттла. Стокман ошарашено смотрит на Джея и пытается что-то ответить, но, осознав тщетность сопротивления, решает молчать. Отступает одним из последних Ярвинен, отстреливаясь короткими, но успешными чертовски очередями. Сол залетает в кабину одним из первых и падает на кресло пилота. Приборная панель искрит и дымится, красные диоды слепят, оповещая о полном выходе из строя самых разнообразных систем. Плевать. Хорнсвуд привычно разбирается с управлением, кликает по контрольной панели, удовлетворённо отмечая гул разогревающихся движков. На соседнее кресло опускается Юна – сквозь стекло видно небо, бьются на орбите исполины-дредноуты и роятся вокруг точки-истребители. Уолтерс занимает место за освободившейся лазерной установкой. Даёт первую очередь, разнося пехотного бота из числа стрелявших в спину бегущим солдатам. Сразу следом – второго. И ещё одного. Мощь орудия потрясает, противники превращаются в металлолом одним за другим. И не хочется смотреть на стремительно пустеющий индикатор боезапаса. И совсем не хочется думать о том, что будет, когда этот индикатор совсем опустеет. Эти синтетические твари отняли у Уолтерса всё, что он любил и всё, во что верил. Уничтожили Оклахому. И пусть бесчувственным болванчиком всё равно, сам Карл с каждым погасшим глазом-диодом чувствует глубоко внутри нарастающее мрачно удовлетворение. Бакстер метает позаимствованную гранату. Отмечает, как та падает практически точно в цель, поражая целое звено НОДов. Будь у него время и ещё пара десятков гранат, дай ВКС бой, а не начни отступление почти в полном составе, кто знает, быть может… Бак вжимается обратно в укрытие, слыша позади разогревающиеся двигатели шаттла. Бросает быстрый взгляд через плечо, стараясь не думать о хищно-изумрудных лучах, с завидным постоянством мелькающих где-то над головой. Он видит, как замирает безжизненно около самого транспортника один из мехов и как выпрыгивает прямо с кабины на трап, эффектно перекатившись через плечо, незнакомый солдат-оператор. Бак чувствует себя брошенным, преданным, и лишь тяжёлая установка Уолтерса продолжает монотонно гудеть где-то рядом. Здоровяк видит и бегущую со стороны ангаров одинокую фигурку в G-8 – солдат, забыв обо всём, мчится к шаттлу. Прямо на полном ходу срезает его зелёный луч – бедняга спотыкается и скользит по асфальту, замирая безжизненно в каком-то десятке метров от трапа. Одним из последних сдаётся Джей Ди – поднимается защитное стекло кабины его меха, а сам Джей, оттолкнувшись, вкатывается в пассажирский отсек. Трап, словно задумавшись ненадолго, начинает медленно подниматься, официально завершая эвакуацию. И сразу становится как-то спокойнее. Улетают без вас, но сожалеть об этом уже как-то поздно. Всё кончено, ничего сделать больше нельзя. Бак поворачивает голову и упрямо смотрит вперёд. Десятки НОДов решительно вступают под сень защитного купола. Изумрудные глаза-прожектора хищно мерцают, зелёные лучи расчерчивают задымленный плац. Замолкает орудие Уолтерса – лежит Карл рядом, уткнувшись безвольно забралом в асфальт. За мгновение до того, как один из лучей бьёт прямо в лицо, Бак видит и их – неторопливо и величественно выкатывающихся из самых недр транспортных отсеков НОД мехов. Шаттл отрывается от земли и устремляется в небо. Заложив пробный вираж, проносится над территорией бывшего учебного центра. С высоты открывается превосходный вид на превратившийся в поле боя искорёженный плац. Отсюда видно, как подобно нашествию чудовищных металлических тараканов стальная волна НОД накатывается на удерживаемые силами ВКС ещё совсем недавно позиции. Как обступают они немногочисленные оставшиеся лежать на асфальте тела. И, наконец, как синхронно задирают головы вверх, беспомощно наблюдая за взмывающим ввысь шаттлом и даже не предпринимая попыток стрелять. А там, в небе, тем временем, узел НОД вспыхивает десятками крошечных взрывов. Всё новые и новые залпы дредноутов ВКС стремятся превратить в пыль зловещий тетраэдр. Навстречу крошечному шаттлу устремляется один из перехватчиков, который тут же взрывает прицельной очередь спикировавший истребитель сопровождения из Эгиды. Впереди – десятки минут отчаянных попыток зацепиться за жизнь, воздушные манёвры и уклонение от хищных беспилотников НОД. И, тем не менее, при виде разрываемого десятками взрывов узла, при виде безмятежно-бездонного неба Парадиза-4, на смену отчаянию и панике приходит надежда. *** Вялотекущая десятилетняя война закончилась в одночасье. Изучив в достаточной мере повадки и инфраструктуру противника, центральный узел НОД, просчитав все варианты, перешёл в полномасштабное наступление практически по всей линии фронта. Сотни и тысячи тяжёлых флотов с воистину впечатляющей синхронностью обрушились всей своей мощью на пограничные силы Федерации. Не ожидавшие подобного напора и отчасти потерявшие в период затянувшегося затишья бдительность, формирования ВКС отступали. Сотни периферийных миров оказались потеряны, мобильные отделения ВКС отходили вглубь обжитых секторов для перегруппировки. Колоссальные потери в личном составе повлекли за собой всеобщую мобилизацию. НОДы предпринимали отчаянные и безнадёжные на первый взгляд глубинные рейды, жертвой одного из которых стала система Стеллариса. В результате серии ожесточённых боёв эскадре адмирала Арчера удалось разгромить и отбросить противника, потеряв всего три планеты в системе – Парадиз, Оклахому и, собственно, сам Стелларис. Новобранцев должны были перебросить в новые учебные центры, временно прикомандировав уцелевших к боевым подразделениям до последующего перераспределения. Распределения, которое, ввиду всеобщего хаоса и неразберихи, так и не наступило. Так и не дождавшись соответствующего приказа из главного штаба, локальное командование приняло решение бросить рекрутов в бой. Многому пришлось учиться по ходу, живя и умирая за Федерацию. Ни о каком возвращении домой теперь не могло идти даже речи – демобилизация солдат откладывалась на неопределённый срок, в то время как неутолимая машина войны продолжала пожирать всё новые и новые людские ресурсы. Прошло четыре года. Джоди больше никогда не видела никого из своего учебного центра. Её прикомандировали к 81ому корпусу космического десанта – батальону, который уже на второй месяц перебросили на периферию двадцать первого сектора. Сперва ветераны корпуса посмеивались над хрупкой и неопытной девочкой, однако, назло им всем, она продолжала выживать. Она прошла то, что впоследствии получило в масс-медиа громогласное название «Ледяное кольцо Арканума» - мясорубку на безжизненной поверхности промёрзшей насквозь планеты, в ходе которой прекратили своё существование восемь корпусов космического десанта. После побоища был официально расформирован и 81ый. Джоди присвоили орден Героя Федерации, звание сержанта и перебросили в новое подразделение. Она продолжала выживать, отделавшись несколькими ожогами и двухнедельным отдыхом в госпитале. Война стала чем-то обыденным, сделалась повсеместной рутиной. Не было мыслей о конце всего этого, не сильно волновали мечты и об отпуске. Стеллариса больше не существовало – ей просто некуда было в случае чего возвращаться. Юна в одночасье перестала быть дочкой богатенького папаши. Фамилию Дэлтон забыли – отец, корпорация, капитал и всё накопленное за годы влияние сгинуло вместе со Стелларисом. Можно сказать, что ей повезло – в момент сражения она оказалась в относительной безопасности, вдали от умиравшей планеты. Вместе с Солом Юна попала в корпус пилотов, где прошла дополнительный короткий курс обучения по управлению истребителями. В этом деле девушка обнаружила в себе настоящий талант, значительно превзойдя Хорнсвуда и выйдя живой из более чем десятка сражений в космосе, не будучи ни разу подбитой. Истребитель Сола вспыхнул во втором же бою – парень получил обширные ожоги большой части тела и почётную демобилизацию после продолжительного курса восстановления и реабилитации на Дейтройте-92. Алекс и Конор попали в 93ий пехотный, практически в полном составе уничтоженный на Аркануме. В условиях снежной бури, почти полного отсутствия видимости и прорезавших белоснежную мглу алых прожекторов, они, лишившись командования, собственными силами вывели из строя прорвавшего оборону механизированного пехотница НОД, за что были незамедлительно представлены к орденам. Бейкера собирались направить в один из отдалённых учебных центров в качестве сержанта-инструктора, однако, после длительного собеседования с штатным психологом ВКС, приняли решение утвердить на эту должность Конора Солда. Онни Ярвинен, стартовавший с крайне положительными рекомендациями лейтенанта Стокмана, был отправлен на дополнительное экспресс-обучение и переведён в элитный пехотный корпус специального назначения, в составе которого блестяще принял участие в крупномасштабной операции по эвакуации уцелевших с Арканума, в ходе которой в первый и единственный раз встретился с Джоди. Через два года Ярвинен – во многом, благодаря внушительной нордической внешности и благородному профилю, был возведён в сан героя войны, обвешан всевозможными орденами и даже принял участие в съёмках нового агитационного ролика ВКС. После чего отправлен в академию ВКС для дополнительного обучения с дальнейшей возможность занимать руководящие должности. *** О’Коннор входит в зал, проходит мимо нескольких рядов заполненных журналистами и свидетелями кожаных стульев и, заложив руки за спину, останавливается перед трибуной. Напротив него, за столом – трое седых и явно утомлённых полковников, главный из которых со скучающим видом смотрит на очередного участника, подперев подбородок ладонью. О’Коннор выглядит внушительно и впечатляюще в парадном мундире – на его плечах новенькие погоны майоры, на груди сверкают три ордена, в том числе – наиболее почётный, героя Федерации. – Командир тридцать первого специального батальона двадцать девятого корпуса космического десанта майор О’Коннор, – чеканя каждое слово, представляется он. Седой полковник устало машет рукой, предлагая поскорее покончить с формальностями. Он монотонно доводит О’Коннору то, что приходилось повторять сегодня неоднократно. Дескать, проводится инициированное свыше разбирательство трагически известных событий на Парадизе-4, внутренняя проверка компетентности командования и принятых в ходе инцидента решений. О’Коннор ухмыльнувшись, кивает – прошло почти четыре года с тех самых событий, четыре года ожесточённой войны. Никто из власть имущих и не вспомнил бы о том инциденте, никто бы не стал поднимать это со дна в подобное время – никто не стал бы, если бы не нашумевший фильм этой девочки Уинслет и не поднявшийся вслед за ним общественный резонанс в центральных мирах. Полковник начинает задавать вопросы по протоколу, О’Коннор сдержанно и совершенно спокойно на них отвечает. – По имеющимся данным, вторым учебным взводом на тот момент командовала лейтенант Миа Кортес… – Миа О’Коннор, – с улыбкой поправляет майор. – Моя супруга. Списана в запас после полученного на Парадизе ранения, сейчас на Земле. Полковник делает какую-то пометку с усмешкой. – Нам так и не удалось обнаружить какие-либо данные о лейтенанте Стокмане… Ничего удивительного – в хаосе последних лет бесследно исчезали целые подразделения, не то что отдельные люди. – Насколько мне известно, погиб на Аркануме, – отвечает, тем не менее, О’Коннор, задумавшись о том, долго ли будет продолжаться весь этот фарс. Очевидно, что всё заседание – показательная постановка, ответ власти на общественные волнения. Полковник делает очередную пометку в блокноте. – Понятно. Как вы считаете, майор, были ли ваши действия на Парадизе оправданными? Я читал рапорт относительно этой ситуации с Райзом. О’Коннор хмурится, но отвечает уверенно: – Полностью оправданными. В условиях реальных боевых действий боец стал угрозой – я не мог позволить себе рисковать жизнями подчинённых, Райз ослушался, нарушив прямой приказ непосредственного начальника. Мы сделали всё возможное, чтобы минимизировать потери и свести их к минимуму, сэр. На Парадизе, при всём уважении, была настоящая мясорубка. Полковник Корнуэлл проявил свою полную несостоятельность и некомпетентность. Как, впрочем, и капитан Уилсон. Как я и указывал в рапорте, при учёте сложившихся обстоятельств мне, как старшему по званию, пришлось взять командование на себя и возглавить организацию обороны. Полковник кивает одобрительно, в зале позади кто-то тихо переговаривается. – Сэр, я двенадцать часов назад вернулся с боевого задания. Корпус отбывает в девятый сектор через двое суток. Если ко мне нет больше вопросов… – Одну минуту, майор. Кажется, у нас остался на сегодня последний свидетель. О’Коннор раздражённо сжимает несколько раз в кулак за спиной протез, заменяющий ему правую руку. – Долорес, будь так добра, пригласи в зал старшего сержанта Салливана. О’Коннор хмурится, вспоминая. Забытая за прошедшие годы фамилия кажется офицеру смутно знакомой. Взгляды присутствующих обращаются к двустворчатой двери. Щёлкают камеры.
-
Хорошая была игра.
-
good game!
-
Здорово! Спасибо огромное за игру - это было супер! А финальные резолвы всегда восторг!
-
Отличный вышел модуль!
-
Спасибо за игру. Жаль, что короткую
-
Круто и атмосферно.
-
Одной конечностью больше, одной меньше. Главное - выжил!
-
Красивая игра.
Спасибо...
**
Впервые Бак погиб...
Хотя, кто знает. Всех ведь брали живыми.
-
Ох, ну круто ты закончил, круто.
Хорошая игра.
-
Этого поста стоило подождать пару месяцев.)
-
Было очень классно! Спасибо за игру!
-
-
Отличный модуль, Аккарин, как всегда)
|
-
Ба-бах) неплохое описпние. Молодец!)
-
Женщины, дети, старики - имели небольшое количество лишенной органики, но у всех был прямой доступ к Разуму. Поэтому то, как синхронно и резко, они бросили все свои дела и молча отправились по направлению к убежищам.
Дети-киборги... Старики-роботы.
|
|
Было весьма радостно наблюдать то, как столь разношерстная группа слуг Его начинают трудиться ради общего дела. Пускай пока это было лишь обсуждение дальнейших планов действий, но любая дорога начинается с первого шага, верно?
- Идея леди Северины мне кажется весьма разумной. - Снова заговорил Тиберий, снова оторвав взгляд от столешницы и теперь несколько смелее оглядывая коллег-аколитов - Попытаться войти в доверие к контрабандистам и, тем самым, вывести их на чистую воду может быть опасным, но в то же время и эффективным методом. Должен сказать, госпожа Корнелия - С легкой улыбкой, выражающей искреннее уважение, монах обратился к дворянке - Я весьма восхищен вашей смелостью. Также должен сказать, что идея официального расследования убийства мне весьма импонирует, так как может отвлечь внимание от основного расследования, обеспечив нам несколько большую свободу действий. - Теперь Тиберий перевел взгляд на арбитра, со все той же доброжелательной улыбкой обратившись уже к нему - А также, господин Грейт, я думаю, что обещанные нам всесторонняя поддержка местных планетарных властей, вкупе со знаками благородной династии Стомахов могут вполне заменить официальные бумаги, столь вам необходимые... В случае же крайней необходимости, господин Грейт, осмелюсь предложить свои услуги в качестве писца. У меня есть некоторый опыт в работе с бумагами и официальными документами... Несмотря на это, должен сказать, что я обеспокоен тем, что вы берете на себя немалый риск, желая выступить в роли официального следователя, расследующего убийство. Вы очень храбрый человек, господин Грейт.
Чуть помолчав и сделав неожиданно смелый глоток из кубка, Тиберий вздохнул и обратил свое внимание на псайкера.
- Но есть вещи, с которыми я вынужден категорически не согласиться. Позвольте спросить, господин Ноктин, чем, кроме боевого опыта, обусловлено ваше убеждение в том, что лидерами групп должны быть именно воины победоносной Астра Милитарум? - На секунду задумавшись, Тиберий сменился в лице, осознав, что подобное построение фразы может быть неверно истолковано и, потому, поспешил объясниться - Ох, прошу прощения, я бы не хотел, чтобы меня неправильно поняли. Я отнюдь не ставлю под сомнение вашу храбрость и воинское умение, господин Орло и господин Фокс, но, полагаю, вы гораздо лучше меня осознаете, что нам предстоит далеко не боевая операция, где острый клинок гораздо ценнее пытливого разума. В тот день, когда придет черед открыто сразиться с врагами Терры и Трона, я буду счастлив пойти за вами в бой, но сейчас, как я думаю, нас ждет то поле битвы, к которому даже самые опытные и храбрые солдаты Астра Милитарум будут не готовы.
|
|
Всю проповедь Сангвиний, как и положено, молился, однако мыслями и душой он находился в другом месте.
За то время, проведенное в пути, он успел привыкнуть к жизни паломника и полюбить ее. Он видел много опасностей, но еще больше - чудес. Встретил огромное множество людей. Попал однажды в плен, из которого лишь чудом выбрался. Одну из паломниц он запомнил больше всех - она была молодой и красивой, даже пусть одетой в грубое рубище. У нее была невероятно бледная кожа, и впалые, черные глаза. Она постоянно держалась за свою грудь и осторожно кашляла, порой отхаркивая кровь. Трапезу с другими она не разделяла. А еще искренне верила, что на Сентинелле ее ждет исцеление недуга. Сангвиний видел раньше симптомы, подобным тем, что были у нее - таким было не суждено достигнуть и половины пути до сокровенного Мира-храма. Она знала это, и все же, она шла вперед. Ее решимость и вера до сих пор воодушевляют самого Манна.
И вот, Инквизитор Целестия Брин попросила его присоединиться к ней в порте Вандер. Не приказала, не повелела, попросила. Это потрясало молодого Посвященного. Он не считал себя чем-то особенным: по своему мнению, он был неопытный юнец, что мира не видал. Не говоря уже о том, что покидать паломничество было мучительно практически на физическом уровне - это огромный позор отказаться для паломника. Не так страшно умереть в пути, как сойти с него.
Медитируя над этим вопросом после проповеди, он всерьез раздумывал о житие святой Дженевьева, которая, прежде чем была канонизирована, слыла аколитом Инквизиции. Отец Джабриил учил его быть готовым отправиться далеко за пределы Империума с целью несения Светочка Веры. Куда зовет Вера, как он говорил, туда и должен ступать Миссионер.
А что есть Инквизиция, как не продолжение Света Его? И какова цель Инквизиции, если не служение Вере в Него?
Поэтому, он принял приглашение Инквизитора. По своему мнению, он не покидает паломничество – просто оно стало чуть длиннее.
*****
На корабле Вольного Торговца Сангвиний охал, ахал и вовсю глазел по сторонам. Пару раз он громко заявлял во всеуслышание о том, что "Вот же люди живут то!". Даже несмотря на обет не стяжательства, ничто не мешало ему восхищаться богатством, с которым устроился капитан корабля. Манн чувствовал себя, будто оказался в музее или соборе, настолько все было вокруг роскошно. Несколько раз порывался подглядеть, что под масками у слуг, но вовремя одергивал себя - как никак, он всего лишь гость на этом корабле, а как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. По этой же причине он не делал пиктографии, хотя держал рекордер наготове
Зал, в который их привели, вызвал новую волну охов и ахав от Посвященного, но гораздо меньше, чем поначалу. Обилие яств его не удивили, показная роскошь успела приесться, а вечные маски - надоесть. Картины Сангвиний нашел безвкусными, а художника - бездарно разбазаривавшим талант. Лучше бы, как и все, рисовал лики святых, да их деяния. Техно-магические вещи его не интересовали, как нечто, что выше его понимания.
Когда "кукла" ожила, глаза посвященного округлились, он осенил себя имперским знамением, а его губы беззвучно прошептали молитву защиты от злых духов. К счастью, ничего страшного не случилось. Когда шок увиденного прошел, Манн начал вслушиваться что оно говорит (несмотря на женское имя и вид, Сангвиний не мог причислить ЭТО к женскому полу). А говорило оно много чего. Про избранность, про сомнения Дознавателя, про ксеносов, про колонии. Когда его представили, Сангвиний смутился и стушевался - не такой уж он и подготовленный, даже не миссионер толком, так, еще не оперившийся птенец. На приветствие Лорда он поклонился - иначе было бы просто невежливо.
Зато когда их представили, ему стало поспокойнее. Манн еще раз осмотрелся и постарался запомнить каждого. Было отрадно видеть другого Посвященного в Имперское Кредо, столь молодого и неординарного арбитра а также двух бравых гвардейцев. К техножрецу так называемого "Машинного Бога" Сангвиний испытывал уважение несведущего в техномагии перед тем, кто посвятил ей всю жизнь. А вот дворянка и псайкер вызывали у него некое отвращение. Мутант и Преступник, которым самое место гнить в Геенне Варповой.
Итак, им всем предстоит задание. Причем задание очень важное - на планете, куда долгое время не ступала Империи, найти логово контрабандистов артефактов ксеносов и уничтожить его. Столь большая ответственность еще сильнее взбудоражила аколита. Его видимо трясло от волнения. Заметив, что никто не задает вопросов, Сангвиний все же не сдержался от одного вопроса:
-...Эмм, а на сколько "странных" обстоятельствах Мастер Хора погиб? - Увы, разволновавшись, поток вопросов было просто не остановить:
- Извиняюсь если лезу, просто любопытно, а почему все на корабле носят маски? Местные приемлют Имперское Кредо? У них нет многобожия? Что такое Эльдары? У нас есть ограничение по времени? Будете ли вы нас сопровождать или мы будем без присмотра? А посильную помощь вы будете нам оказывать? В какие миры чаще всего отправляется контрабанда? На самой планете есть ксенос-племена или в ее окрестностях? Почему у вас такие странные картины, господин Стомах? Какие артефакты чаще всего поставляют? Почему вы решили что смерть Мастера Хора связана с нашим заданием? Почему местные настроены враждебно к нам? Почему ваш корабль так зовется, Лорд ? Где находится место поклонения святой - в самой колонии или отдельно располагается? Вы не будете против, если я наложу себе немного каши, пожалуйста? Сколько времени займет перелет на ту планету? Где можно будет потом рассмотреть этот брифинг еще раз? Нам будет помощь от властей? Как мы свяжемся с вами по окончанию нашей миссии?
Выдохнув, Сангвиний осмотрелся, стушевался и пролепетал:
-Эмм... извиняюсь, меня что-то понесло...
А сам немного призадумался по поводу святой Дженевьевы. Он пытался вспомнить, что же он слышал про эту святую...
|
240.815.M41Джон Грейт:"... ловко уклонившись от неумелого удара еретика, Судья Холмс небрежным взмахом силовой палицы отшвырнул его в сторону, второй рукой забросив на плечо свой верный боевой дробовик, и не глядя вышибив мозги последнему из нечестивцев, пытавшемуся коварно обойти его сзади. Перешагнув через окровавленные трупы ксенопоклонников, Арбитр мощным пинком распахнул массивные двери Черной Комнаты и оказался лицом к лицу с Аретом Мори! - Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!" Негромкий шорох открывающейся двери заставил Джона оторваться от очередных похождений беспощадного к еретикам и преступникам Судьи, на самом интересном месте - Холмс как раз должен был объяснить коварному дворянину (ну и читателям заодно), как же именно он вычислил что именно этот коварный дворянин, а не какой-то другой, является главным злодеем текущей части саги. А затем, после того как подлый предатель осознает свое полнейшее моральное и интеллектуальное ничтожество на фоне благородного Адепта Арбитрес - расстрелять оного предателя из боевого дробовика. Словом самая лучшая часть, чего уж тут говорить. Впрочем непрошенным посетителем скорее всего была Лира, так что вряд ли отрываться от чтения придется надолго. Да и пора бы уже, в конце концов Грейт успел основательно проголодаться... Выполнить приказ Леди Целесты Брин и подняться на борт "Искры-в-Сумерках" оказалось не так уж просто, несмотря ни на искреннее рвение Джона, ни на все приложенные им, в достижение этой Цели усилия. Основным препятствием послужило то, что поскольку никакой "Искры-в-Сумерках" к Порту Вандер не приставало, то и подниматься юному Арбитру было некуда. Впрочем, как оказалось, госпожа Инквизитор оказалась готова к подобному повороту событий, и по прибытию в Порт Вандер выяснилось что Грейта уже ожидают снятые на его имя вполне приличные аппартаменты, в оплату которых также входили некоторые минимальные бытовые удобства, вроде трехразового питания, а также немногословная, но исполнительная служанка по имени Лира Рохо. По правде сказать, Джон был практически уверен что Рохо за ним шпионит, но так как шпионила она скорее всего в пользу Инквизитора, то беспокоиться об этом наверное не стоило. Тем более, что Лира вполне справлялась и с обязанностями служанки, исправно следя за тем, чтобы холостяцкое жилище молодого Арбитра оставалось в состоянии пригодном для человеческой жизни. Да и вообще, большую часть времени её было не видно и не слышно. Сам же Грейт, неожиданно обнаружил что теперь у него просто масса свободного времени, которое вполне можно было потратить например на чтение многостраничных опусов, про бесстрашного Судью Холмса, которые почему-то были безумно популярны на станции (что скорее всего было связано со местными политическими интригами и желанием портвандерских Арбитров повысить свою популярность в народе). Так прошло около двадцати "дней" и Джон уже успел привыкнуть к подобной "повседневной рутине". Да и по правде сказать, вновь оказавшись на станции, пускай и совсем иной нежели "Оплот Праведной Ярости", Грейт чувствовал себя намного лучше, чем на поверхности планеты. Пускай одна вращалась на орбите планеты, а вторая парила в пустоте, на одной было пятьдесят тысяч населения, а на другой пять миллионов, на одной не всем было знакомо даже само слово "арбитр", а на другой арбитры были не только гарантами поддержания закона и порядка, но и крупными игроками в теневой игре за власть, в любом случае - станция есть станция. А пустотник, есть пустотник. Однако, тихий шорох открывающейся двери, оторвавший Грейта от приключений отважного Судьи, положил конец этой идиллии. Вместо Лиры, перед Арбитром стояла высокая фигура в черной броне и черном шлеме, полностью скрывавшем лицо. Правый наплечник незнакомца, украшала алая буква "I" - Господин Джон Грейт. - Не вопрос. Утверждение - Прошу прощения за ожидание. Я здесь, чтобы проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Аесар Орло:Жаркое из грокса с гарниром из пюре, о происхождении которого лучше было не думать. Сублимированный хлеб. Разумеется амасек - как-никак на станции праздник, "День Спасения" (Аесар впрочем не совсем понял кто и от кого спасался, но местные традиции пожалуй все равно стоило уважать). Не так чтобы высокая кухня, но просто, сытно, а после трупнины - так ещё и вкусно. Вполне можно жить. Бережно разложив перед гвардейцем столовые приборы, темноволосая служанка (Реа? Риа? В первый раз Орло толком не расслышал, а умением вести светские беседы, ни он, ни кажется она, не отличались) с поклоном удалилась из "каюты" оставив мужчину наедине с трапезой. Уже кажется десятый "день" (Аесар был не до конца уверен, что разобрался с местным времяисчеслением) он провел на этой станции, в ожидании таинственной "Искры-в-Сумерках" и каждый из них был до боли похож на предыдущие. Впрочем, оглядываясь назад, вся жизнь Аесара Орло напоминала такой же монотонно-серый калейдоскоп одинаковых изнурительных будней, изредка прерывающихся яростными вспышками цвета. Преобладал в этих вспышках разумеется красный и его оттенки. Сейчас по крайней мере его хорошо кормили и никто не пытался убить. Уже неплохо. Его едва начавшаяся служба у Инквизитора как и следовало ожидать, удивляла с первых же дней. Ещё не успев вновь встретится с леди Целестой Брин, Орло уже столкнулся с тем, к чему не подготовили и долгие годы Схолы, вся выучка отпрыска Темпестус и тяжелая армейская служба. С полной безопасностью и относительным комфортом. Наверное впервые в жизни перед Аесаром не стояло испытаний, которые он обязан был выдержать, обязанностей которые он должен был выполнить, угрозы, которой он должен был избежать и трудностей которые он должен был преодолеть. Каждый предыдущий день своей жизни, Ордо провел кровью и потом доказывая Вселенной свое право на существование и вот неожиданно, оказалось что теперь он может без этого обойтись. Это было... странно. Практически неправильно. Орло слышал высказывание о том, что штурмовики лучше всего исполняют свои обязанности в ситуации максимального давления, максимального напряжения и максимальной опасности. Теперь ему на своем опыте предстояло проверить, насколько легко отпрыскам Темпестус обходится без давления и опасности вообще. В безопасности и одиночестве (Реа-Риа не в счет, они почти не разговаривали, да и вообще представительниц противоположного пола "вблизи" Аесар видел всего несколько раз в жизни и в основном ещё в Схоле, во время общих молитв), разум гвардейца вновь и вновь против его воли погружался в омуты его собственной памяти. Снова и снова перед его мысленным взором возникали полутемные катакомбы, где нашли смерть больше тридцати его боевых товарищей и обитавшие там твари, больше всего напоминавшие огромные колонии плотоядных червей, каким-то противоестественным образом принявшие гуманоидную форму. Но чаще вспоминался безжизненный пейзаж Кокитоса, где он провел последние два года, стреляя не в чужих, а в таких же как он сам людей, идущих в бой и умирающих с молитвой Императору на губах - в солдат Домината Северуса. Ходили слухи, что битва за Кокитос была ошибкой - командование неверно оценило стратегический потенциал планеты и единственная причина, по которой Доминат Северуса вообще за нее боролся - потому что там наверху были такие же "стратеги". Сотни тысяч жизней потраченные на войну за бесполезный кусок камня. Но имело ли это значение? "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов" - с этой цитатой из Тактики Империалис, Орло познакомился задолго до службы, потому что она была одним из любимых изречений Аббата-Инструктора Мордекая Солуса, которую он в буквальном смысле вбивал в головы своих воспитанников, с едва ли меньшим рвением, чем девиз их Схолы ("Честь. Долг. Покорность."). Время проведенное в Схоле тоже вспоминалось часто, причем, как ни странно, не столько тяжелые испытания или мучительные тренировки, сколько лица, а порой и имена оставленных позади в День Отбора товарищей. Да и сам День Отбора то и дело всплывал в памяти - казалось стоило только закрыть глаза и в ушах опять зазвучат тягучие напевы литаний, а ноздри забьет аромат благовоний, воскуриваемых в тот день, когда он бросил последний взгляд на мрачное здание Схолы Прогениум, прежде чем подняться на корабль следовавший к Схоле Темпестус. Реже всего из далеких и темных закоулков сознания, чаще всего в моменты сна, когда разум его был наиболее беззащитен, поднимались воспоминания о совсем далеком детстве. Гулкие голоса, ведущие неразборчивые разговоры, в которых он не мог понять ни слова. Женский смех, переходящий в испуганный крик. Запах дыма. В такие дни, он просыпался в холодном поту, не понимая что же его напугало, а затем несколько мгновений искал в темноте своей каюты, парящий над его кроватью серво-череп, гадая каким же будет наказание за его постыдную слабость - прежде чем вспоминал что Схола давно осталась позади. Посланец от Инквизитора явился перед самым завершением трапезы. Гарнир пришлось оставить недоеденным, но при некотором размышлении так пожалуй было даже лучше. Тиберий Рекс - Быть Нечистым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА! - Быть Изуродованным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!! - Быть Презираемым! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Жертвой! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!! - Быть Очищенным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - Быть Уничтоженным! - ТАКОВА СУДЬБА МУТАНТА!!!!! - ДА! Да, дети мои! - Проповедник патетически вздел над головой руки, яростно вращая глазами, грозно топорща неухоженную бороду и брызжа во все стороны слюной - Презирайте и ненавидьте тех, кто несет на себе печать уродства, тех чьи тела являются отклонениями, ИСКАЖЕНИЯМИ, чистой человеческой формы! Ибо сказано, "Мутация снаружи, порча внутри!" Но пуще мутанта, ненавидьте еретика, ибо мутант несет свою скверну снаружи, а еретик прячет в душе! И пуще еретика, ненавидьте Предателя, ибо еретик осквернен своим заблуждением, но Предатель отошел от Света Императора осознанно! А пуще того, ненавидьте Чужого, ибо Ксено дрожит в страхе перед Человечеством и мечтает о нашей гибели! НО ЧУЖОЙ ПАДЕТ! - Вновь возвысил голос проповедник, подняв правую руку и грозно потрясая длинным и узловатым указательным пальцем - ЧУЖОЙ ПАДЕТ, ИБО ОН НЕ МОЖЕТ ПРИНЯТЬ ИМПЕРАТОРА! ЖГИТЕ ЕРЕТИКОВ! УБИВАЙТЕ МУТАНТОВ! ИСТРЕБЛЯЙТЕ ЧУЖИХ! ИБО ТОТ, КТО ПОЗВОЛЯЕТ НЕЧЕСТИВОМУ ЖИТЬ, РАЗДЕЛЯЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ! БЕЗ СОМНЕНИЙ! БЕЗ СТРАХА! УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! - УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! - С восторгом подхватила охваченная праведным гневом толпа, с каждым словом вскидывая вверх сжатые кулаки. Проповедник, с трудом переводивший дыхание и опирающийся обеими руками на кафедру, но с неподдельной гордостью оглядывающий свою паству, дождался пока стихнет эхо этих слов и уляжется шум, а затем продолжил, утерев пот со лба, и взяв куда более тихий и вкрадчивый тон - Мы стоим на краю мира, дети мои. Эта станция - последний бастион Истинной Веры, ибо там, за Пастью, лишь тьма и скверна. Там лежат земли, не знающие Имперского Кредо. Царства чужих. Миры, во власти еретиков и идолопоклонников. И лишь отважные миссионеры, несут во тьму этих земель свет Веры, вразумляя заблудших и очищая нечестивцев. Одни - против неописуемых ужасов, скрывающихся в Пустоте. И тем не менее... во мне нет страха за них, дети мои. Знаете ли вы почему? - Священник вновь обвел взглядом толпу и не услышав ответа (которого он впрочем и не ожидал), снисходительно улыбнулся и вновь подняв палец в жесте уже не угрожающем, а назидательном закончил - Потому что даже один обладающий верой повергает легионы неверующих. Миллиарды же верующих, не остановит ничто! Так говорил сам Себастиан Тор! Священная Привилегия, нет, Священное Право Человечества - владеть Звездами! Так сказано и так будет! Ибо такова Судьба Человечества! Такова Воля Императора! Так давайте же помолимся, об успехе Следующих во Тьму и о Воздаянии Нечестивым! Прихожане покорно склонили головы и сложили ладони вместе, следуя примеру проповедника и сливая свои голоса с его в молитве Богу-Императору. Выступления отца Ёноха, всегда пользовались популярностью, поскольку этот крепкий в своей вере и стойкий в убеждениях старик, был не только носителем подлинного благочестия, но также и харизматичным оратором, всего несколькими словами способным разжечь пламя веры и праведной ненависти в сердцах своих слушателей. Свои проповеди он впрочем почти всегда посвящал порицанию и обвинению нечестивых и носителей скверны, худшими из которых неизбежно оказывались ксеносы и ксенопоклонники и прославлению героизма и мужества миссионеров, несущих Слово Императора во тьму космоса (и то и другое было вполне объяснимо, учитывая что Порт Вандер был последним фортпостом Империума, на границе с полным чужих Пространством Коронус). Вне кафедры же, отец Ёнох обнаружил себя человеком прекрасно образованным и подкованным в вопросах теологии, охотно и с неподельным интересом ведущим дискуссии на богословские темы. Не один час, Тиберий провел обсуждая с умудренным годами священником тонкости и различия тармоварского и порт-вандерского понимания Имперского Кредо, да и просто беседуя - и надо отдать ему должное, несмотря на разницу в летах и статусе, Ёнох относился к юному монаху почти как к равному. Впору было задуматься над пластичностью и изменчивостью человеческого сознания. Казалось бы, совсем недавно в мире Рекса не осталось ничего кроме войны, кровавая волна которой погребла под собой его далекую родину оставляя после себя лишь руины. И лишь где-то в далеком, далеком былом, казавшемся не более реальным чем ночные грезы, осталась полузабытая прошлая жизнь, скромный, но достойный труд монастырского библиотекаря и почтительное изучение древних священных текстов. Но вот, теперь, когда его родина осталась далеко позади, она казалось бы вновь вернулась в прежнее русло, в котором не было места безумным культистам и их отвратительным богам. Уже почти тридцать дней, Тиберий провел в ожидании "Искры-в-Сумерках", поселившись в предоставленной ему маленькой, но уютной келье (отрадно было видеть, что леди Целеста похоже поддерживает хорошие связи с представителями Экклезиархии... по крайней мере на Порт Вандере), посещая проповеди, беседуя с верующими, изучая священные тексты местных библиотек, куда ему был любезно предоставлен доступ, и понемногу отвыкая при встрече с незнакомцами пристально оглядывать их, высматривая слишком длинные пальцы, странные наросты на голове и легкий пурпурный оттенок кожи. Был ли этот краткий миг покоя даром или испытанием? Не ясно. Однако ясно было, что он не вечен и вскоре, долг вновь призовет юного монаха. Размышления Тиберия были прерваны неожиданно опустившейся на церковь (некогда бывшую космическим кораблем) тишиной. Открыв глаза он увидел, что и отец Ёнох и большинство прихожан с изумлениям смотрят на возникшего в дверях закованного в черную броню воина, с эмблемой инквизии на плече. - Мои глубочайшие извинения - Низко поклонился незнакомец - Но мое дело не терпит отлагательств. Господин Тиберий Рекс. Я должен проводить вас на "Искру-в-Сумерках". Северина КорнелияСамая дорогая "каюта" на станции, которую можно было снять за деньги. Огромная кровать с мягчайшей периной и позолоченным балдахином. Жаркое из векс-червя с приправами и мелко нарезанные свежие фрукты. Бутылка вина "Золотой Токай" в ведерке со льдом (две такие бутылки обошлись бы примерно в ту же сумму что Корнелия потратила на полет до Порт Вандера). Молчаливые, но отлично вышколенные слуги. Северина сомневалась что она пленница самой роскошной тюрьмы во всем Империуме, но вполне возможно она была пленницей самой роскошной тюрьмы во всем Секторе Каликсида. А она была именно пленницей - леди Целеста Брин обозначила это максимально четко, в манере столь же жестокой и беспощадной, какой была её расправа над "Стальным Солнцем". Патриарх семейства Корнелиев мог сколько угодно тешить себя мыслями о том, что его древний род обзавелся "связями с Инквизицией", но Северина явственно осозновала реальное положение дел - женщина разрушившая её жизнь, не оставила ей шанса сохранить за собой благославенную добродетель незнания. В глазах Целесты, она даже не слуга. Она никто. До тех пор пока она будет полезна как инструмент, ей оставят жизнь и не будут слишком туго затягивать плотно обхватившую шею удавку, но стоит её допустить хотя бы мысль о неподчинении - и она мертва. Хуже чем мертва. Пожелай того Инквизитор - и она уничтожит и её саму, и всё что ей дорого, и весь кичливый род Корнелиев, кичайшися своим древним происхождением и полузабытым прошлым, когда они правили планетой. Все обратится в пепел, подобно тому как это случилось со "Стальным Солнцем". Как это случилось с Джетом. Полумрак, освещаемый лишь мигающим светошаром одного из её конвоиров, в свете которого видно лишь на несколько метров вперед. Скрипящая под ногами металлическая лестница, со скользкими перилами. Гудение и скрежет неведомой машинерии над головой. Запах крови казалось усиливающийся с каждым шагом. Вкус крови во рту - один из её сопровождающих достаточно ясно дал показать, что не собирается отвечать на её вопросы. Каблук попадает в дыру в одной из ступеней, едва не заставив Корнелию полететь лицом вперед с лестницы - и мощный толчок в спину, когда она пытается его вытащить, однозначно дает понять что единственно верным решением будет распрощаться с обувью и хромать дальше. Конец пути. Крошечное помещение. Стол. Два стула. Окровавленный остов, изуродованный до такой степени, что сложно поверить что когда-то это было человеком. Вывернутые под неестественным углом руки, прикованные к потолку. Вырванные с мясом ногти. Тусклый и безжизненный взгляд единственного глаза. Но вот... взгляд находит её и в нем загорается искра. Джет. Охрана наготове. Стальная рука не дает ей подняться со стула. Жестокий удар в зародыше гасит возможный крик. Уперевшееся в затылок дуло, яснее любых слов говорит о том что ждет её вздумай она сопротивлятся. Тишина. Изможденный кусок мяса, бывший когда-то красивым и сильным молодым мужчиной уже неспособен говорить, но из единственного уцелевшего его глаза текут слезы. Так проходит несколько секунд. И наконец Клик Клик Клик Бам! Клик Клик Клик Бам! Мерный стук каблуков по металлу, прерываемый оглушительным грохотом, когда трость леди Целесты Брин, соприкасается со ступенями. Клик. Клик. Клик. Бам! Женщина разрушившая жизнь Северины спускается к ней и все что может сделать Корнелия - это ждать. Клик. Клик. Клик. Бам! - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Насмешливый голос за спиной, но все ещё лежащая на её плече рука одного из охранников не дает даже повернуть голову - Меня задержали неотложные дела - Мои глубочайшие извинения за ожидание, леди Корнелия - Посланник от Инквизитора появился на пятый "день" после её прибытия в Порт Вандер. Или быть может на седьмой? Впрочем... разве это имеет значение? Иногда и мгновения кажутся вечностью. - "Искра-в-Сумерках" только что прибыла и я должен вас проводить. Хэвлок Фокс:Сержант Таурон Хорн "Стаббер". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Рамирез Стил "Башка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Урия Смайт "Заточка". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Маруф Салем "Фраг". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей. Мертв Рядовой Хэвлок Фокс "Сирота". Десятый полк Бронтийских Длинных Ножей... Нет. Нет больше никакого Десятого полка. Десятый полк сгинул на Маре, а те немногие кому удалось там выжить - те что не были расстреляны после допросов, были приписаны к другим подразделениям Имперской Гвардии. Насколько Хэвлоку было известно, те из них кому повезло, погибли в бою с врагом, с безнадежной храбростью обреченных бросаясь на врагов, надеясь найти очищение в боли и спасение в смерти. Те кому не повезло - те были расстреляны своими же, после того как не выдержав срывались и принимались стрелять по своим - чаще всего по псайкерам. Даже те, кого Мара не убила сразу, оказались отравленны ей изнутри, оставшись медленно гнить заживо, до тех пор пока они не сломались. А он - выжил. Выдержал. Впитал в себя яд Мары и выстоял, хотя и перестал быть таким же как прежде. Возможно даже стал сильнее, ведь ничто из того что он видел после этого так и не смогло его сломать (хотя видит Бог-Император, отнюдь не из-за недостатка стараний). Каким бы погаными не были токсичные просторы, Омсворлда, где его часть столкнулась с печально знаменитыми "Мясниками" Домината Северуса, до Мары им все же было очень далеко. А Мару он смог пережить, пускай порой и просыпался ночью в холодном посту и с застрявшим в глотке воплем ужаса. Быть может все дело было в подготовке Схолы. А может - в том что парни из Десятого полка так и не стали для него окончательно своими, как не стал своим для них он. Хэвлок конечно знал, что в теории он - бронтиец, просто потому что бронтийцами были его родители, сгинувшие в пламени Предельного Похода. Соломон и Саломея, гвардейцы героически погибшие на службе Империуму Человечества, как это и принято на Бронте. Вот только он понятия не имел, кто они такие. Не помнил их лиц и не помнил чтобы слышал их имена, до Схолы. Эти воспоминания были подчистую уничтожены "Троном Исправления", утоплены в очищающем синапсы дирусе, чтобы проложить дорогу новой личности. Империуму не нужно было, чтобы Хэвлок Фокс помнил кем были его мать и отец и откуда он родом. Ему нужно было чтобы он знал что его родители были безликими героями, а сам он - столь же безликим солдатом Империума, готовым умереть за него подобно им. И Фокс был готов. Как и положено прогене, каждую минуту своего существования он посвещал тому, чтобы оплатить свой долг перед Императором и Человечеством, заучивая наизусть тексты священных писаний, собирая и разбирая лазган на скорость, вновь и вновь отрабатывая технику правильного штыкового удара, карабкаясь по почти отвесной стене, под обстрелом холостыми, закаляя свое тело изнурительными физическими тренировками, а дух - чтением литаний. Раз за разом он заставлял себя преодолевать свои пределы, для того чтобы оказаться достойным безликим героем, безликой машины великого Империума. И не смог. На Испытании Становления, он провалился. В последний момент он не справился и один этот миг перечеркнул все предыдущие годы. Потерявшись в бесконечных иллюзорных лабиринтах Галлюцинариума, он проявил непростительную слабость посмев усомнится в истинном приказе, потеряв его среди сотен ложных, и был признан недостойным ко вступлению в ряды отпрысков Темпестус. Империум не принял своего заблудшего сына. Он поднялся после этого вновь, тяжелым трудом и искренним рвением доказав право быть отправленным в войска Имперской Гвардии. Он выдержал Мару. Выдержал Омсворлд. Выдержал схватку с ксенопоклонниками, на безымянной луне, куда его отправила Целеста Брин. Но сейчас, оставшись в одиночестве, без приказов которым следовало подчиняться и врагов которых нужно было убивать, мыслями он вновь и вновь возращался к Испытанию Становления, которое он не прошел. И к глубоко запавшим в память словам аббата-инструктора его Схолы. "Хороший солдат подчиняется не задавая вопросов". Посланник Инкизитора посетил Хэвлока на сороковой "день" его пребывания в Порт Вандере. Или быть может на пятидесятый. Сангвиний Манн: - И когда, святая Дженевьева прибыла на Трейнор, глазам её открылось зрелище чудовищное в своей омерзительности! Люди того мира, жили бок о бок с отвратительными ксеносами, одурманенные их ложью и в неведении своем не понимая того, что живут в скверне и пороке! И сердце святой ужесточилось и преисполнилось праведной ненависти, но не к глупцам живущим во грехе, ибо неведали они Истинной Веры и Имперского Кредо! Нет, нееет, яростный гнев её был направлен на злокозненных ксеносов, совративших людей своей сладкой ложью! Поистине прав был сказавший "Не слушай Чужого, не смотри на Него и говори с Ним!", а также тот кто сказал "не слушай лжи Ксеноса!" Дребезжащий старческий голос проповедницы был едва слышен даже ближайшим к ней рядам пилигримов, но к счастью парящие в воздухе над толпой паломников серво-черепа, повторяли каждое слово из жития святой Дженевьевы Алмейс, донося до алчущих вдохновляющую историю жизни этой выдающейся женщины. Паломники благочестиво внимали, хотя несколько наиболее слабых телом из них уже успели потерять сознание - большинство механизмов "Похода Праведных" отвечающих за поддержание атмосферы отказали ещё в седой древности, а те что остались, с трудом справлялись со своей задачей даже когда корабль не был так переполнен как сейчас. Потерявшим сознание, впрочем уже оказывали помощь Сестры Пустоты, сопровождавшие пилигримов именно с этой целью, но Сангвиний уже сейчас видел, что многим из паломников не удастся добраться даже до Порта Вандер, не то что до места их назначения. Однако как известно - никто из погибших за Императора, не погиб напрасно. Смерть во имя веры - славная смерть, не так ли? С тяжелым сердцем и после долгих размышлений прервал Манн свой путь по стопам величайшего святого сектора Каликсиды, ради того чтобы отправится на слубжу леди Целесте. Да, путешествия к дальним звездам, с целью распространения Имперского Кредо и вразумления заблудших во тьме, не менее соответствовали принципам Братства Мендикант, что и паломничества по святым местам и да, агенты Инквизитора помогли ему спастись от ужасных орков, в чьем плену он оказался подобно святому Видикусу Злосчастному. Однако как тяжело было бросать паломничество, пройдя так далеко, после стольких невзгод и лишений! Как трудно было сойти с простого и светлого пути пилигрима, пройдя его лишь до половины! Тем более что посланица Инквизитора, говоря словами своей госпожи не приказывала, а просила - несомненно из уважения к почетному статусу братства и древним привелигиям, дарованным им, говорят, самим Себастианом Тором. К тому же, было не ясно, не будет ли путешествие на корабле Капитана Хартиста, за счет леди Целесты нарушением клятв Братства о нестяжетельстве и аскетизме, ведь ранее Сангвиний путешествовал только кораблями пилигримов. Однако ответ на все вопросы, дала достигшая Манна благая весть, вот уже десятки лет идущая от мира к миру по Сектору Каликсида, воспламеняя сердца верующих. Местночтимая святая, Дженевьева Алмейс отважная миссионерша, сотни лет назад огнем и мечом обратившая множество миров Пространства Коронус в Истинную Веру и героически погибшая смертью мученицы в борьбе с демонами Губительных Сил, была официально канонизирована, решением принятым Священным Синодом Сегментума Обскурус! Миллиарды воодушевленных праведников устремились в паломничество к месту её последнего пристанища, а потому в кораблях пилигримов следующих в Порт Вандер и охотно берущих на борт страждущих, не было недостатка. И разумеется, знакомый с жизнью и деяниями этой прославленной миссионера ещё от своего учителя, юный Мендинкат, не будучи ни глупцом, ни маловером, не мог не заметить явного знака свыше в том, что эти новости достигли его именно сейчас. Ведь до того как отправиться нести Слово Императора в Пространство Коронус, святая Дженевьева была Аколитом Инквизиции. Посланник Инквизитора встретил Сангвиния на второй "день" его пребывания на станции Порт Вандер Верминус Бака:С оглушительным треском сервитор отлетел от генератора, пораженный разгневанным духом машины, и рухнул под ноги Верминуса, лишь чудом не врезавшись в самого техножреца. А затем, многочисленные светильники освещающие сокровенные чертоги Адептус Механикус Порта Вандер, мигнули и погасли погружая Инженариум во тьму. Впрочем уже через мгновение, мерно загудели запасные генераторы, принимая на себя тяжкую ношу их оскорбленного собрата, свет мигнув, заработал вновь, а Магос Торонос, как всегда окруженная сонмом серво-черепов, устремилась успокаивать негодующий дух машины, нараспев читая литании и вознося славословия Омниссии на бинарном наречии. Спустя ещё несколько минут все было конченно и с утробным урчанием, основной генератор вернулся в строй, а двухметровая фигура Магоса нависла над провинившимся элетрожрецом, в испуге попятившемся назад - Атроциус Веб - Голос Торонос нес в себе не больше эмоций, чем гудение успокоенного ей генератора - Скажи мне, как выполняется священный ритуал Запуска Генераторов? - В-вначале... - Пробормотал испуганный адепт, не смея отвести глаз от "лица" Магоса - Вначале... необходимо нажать н-на руну активации... з-затем п-потянуть рычаг... - Нет - Холодно прервала его глава Механикус станции, с негромким, но отчетливым лязгом склонив голову набок - Вначале, долженствует произнести первые строки Литании Запуска. Ты допустил ошибку - Н-но... М-магос, я лишь... я... - Ужас в голосе незадачливого электрожреца не мог скрыть даже голосовой модулятор, скрытый в его респираторном блоке - Шестнадцатый Универсальный Закон. Отступить от Ритуала, означает Отступить от Веры. И твоя нестойкость в вере, стоила нам... - Я прошу прощения, Магос Торонос! - Неожиданно раздалось от ворот Инженариума. С металлическим скрежетом Торонос выпрямилась во весь рост, поворачивая голову в поисках того кто дерзнул прервать её. Стоящий в воротах адепт кажется сам был не рад выпавшей на его долю участи, но отважно продолжил - Я прошу прощения, но вы просили сообщить вам лично. Прибыл посланник Инквизитора. И он желает встречи с Верминусом Бакой. Верминус был предупрежден о том, что Магос Торонос лично встретит его когда он сойдет с корабля Эксплораторов в Порт Вандере, хотя никто и не потрудился объяснить ему, по-какой причине подобная честь была оказана рядовому механику. Впрочем чем дальше, тем сильнее Бака убеждался в том, что ситуация с Инквизитором намного сложнее и запутанее, чем она была (или быть может лишь казалась ему) во время прошлой его миссии. Особенно учитывая что похоже никто не собирался ему ничего объяснять. Его директивами были: 1. Явится на станцию Порт Вандер. 2. Встретится с Магос Торонос. 3. Поступить в её распоряжение и выполнять её приказы, до встречи с Инквизитором. Как несложно заметить, "проведение собственного расследования" в список этих директив не входило, что впрочем было совершенно неудивительно - шестеренке должно вращаться и обеспечивать тем самым работу механизма в котором она вращается, а не задавать этому самому механизму вопросы. Впрочем облаченный в алые робы и окруженный роем серво-черепов двухметровый металлический голем, встретивший его на станции, в котором от человека не осталось практически ничего, была достаточно любезна, чтобы пролить свет хотя бы на некоторые аспекты происходящего, во время их короткого путешествия к Чертогам Механикусов - Верминус Бака. Рада что тебе удалось достигнуть станции. Путь от Латэ-Хеш до Порта Вандер порой бывает сопряжен с немалыми трудностями - Речь Магоса была одинакого лишена эмоций, вне зависимости от того использовала ли она Готик или Лингва Техно, как сейчас - К сожалению у меня печальные известия. Впрочем я осведомлена о том, что ты недостаточно осознаешь ситуацию чтобы в полной мере понимать о чем я говорю. Неведение это не то, что ты можешь сейчас себе позволить, но я осознаю причины по-которым Арх-Магос Самех Альфа, скрыл от тебя причины твоего появления здесь. Однако я авторизована открыть тебе их. Внимай же - Торонос с лязгом заложила руки за спину, сцепив их вместе и впервые после их встречи, повернула голову в сторону механика - Целеста Брин направляется в Пространство Коронус. Мне неизвестны причины которые ведут её туда, хотя полагаю для Инквизитора Ордо Ксенос, там всегда найдется работа. Тем не менее даже большинство из представителей её Ордо предпочитают держаться в Секторе Каликсида. Мы подозреваем - и к сожалению несмотря на все мои усилия, у нас нет ничего кроме подозрений - что её интересы в Пространстве Коронус, могут пересечься с интересами Культа Механикус - Магос по-птичьи склонила голову набок, сверкнув линзами заменяющими ей глаза - Сотни судов Эксплораторов отправляются в Пространство Коронус через Пасть, устремляясь в неизвестность в Поиске Знаний. Сокровища древнего археотеха и загадочные механизмы ксеносов, постоянно проходят сквозь Порт Вандер, но ещё больше их остается по ту сторону, пока исследователи не примут решение, что они достаточно безопасны. Известнейшим из таких исследователей является Парацельс Туле - Магосу не было нужды спрашивать знает ли Верминус имя легендарного Арх-Магоса. Наверное во всем Секторе Каликсида не нашлось бы и одного техножреца, который хотя бы раз не слышал это имя. Бака знал бы его уже потому, что прибыл на станцию на корабле флота Эксплораторов, большинство из которых видели в Парацельсе идола и пример для подражания (насколько подобные чувства вообще уместны, когда речь идет об Адептах Механикус) - Говорят, что Парацельс Туле в своих странствиях наткнулся на неизвестные СШК, и сейчас готовится вернутся назад и принести это сокровенное знание в Миры Латэ. Также говорят, что он и его последователи сошли с ума и ударились в техно-ересь. Так или иначе, последнее время о нем говорят все чаще и чаще. С вероятностью в 97.8%, интерес Целесты Брин в Пространстве Коронус, также связан с именем Парацельса... Торонос остановилась перед массивными дверями украшенными символом Опус Машина, ожидая пока древние механизмы со скрежетом распахнут их перед адептами. Во время этой вынужденной паузы, владычица машин Порта Вандер, сложив руки на груди, осматривала Верминуса своими лишенными и проблеска чувств линзами - взвешивая, измеряя, высчитывая. Наконец придя к какому-то выводу, она продолжила - ...Парацельс Туле слишком крупная фигура, чтобы мы могли оставить хоть что-то связанное с ним без внимания. Инквизитору было, смиренно предложено... смиренно, но крайне настойчиво предложено проводить расследования в Пространстве Коронус, в сотрудничестве с Адептами Механикус. Насколько я понимаю твое появление здесь - формальное выполнение этой просьбы со стороны Целесты Брин, сопряженное с фактическим отказом. Для тебя последствия этого решения будут следующими - Магос вновь двинулась вперед, жестом указав Верминусу следовать за ней - Ты авторизован оказывать любую поддержку Целесте Брин, в её действиях как представителя Имперской Инквизиции в Пространстве Коронус. Особенно в охоте на еретехов и отступников от Кредо Омниссия. Её дело благое и угодно Богу-Машине. Это первая директива. Но помни, что ты также обязан защищать интересы Культа Механикус и Латэ Миров, в Пространстве Коронус. Это вторая директива. В случае их столкновения, вторая директива имеет приоритет. К сожалению, не зная точно о том, что тебе предстоит на службе у Целесты Брин и не открывая слишком многого из того, что не должен знать простой механик, я не могу дать тебе более точных указаний. Тебе придется положиться на свою способность верно принимать решения. Не допусти ошибки. А теперь идем, я покажу тебе механизмы которые ты будешь обслуживать. Ни один техножрец на Порт Вандере не будет проводить свои дни в праздности, пока я здесь. Малокум Ноткин:Женщина. Нет, девушка. Сначала псайкеру показалось что это леди Целеста, но нет, это была совсем не она. Даже не похожа. У этой были темные волосы, которые она обычно оставляла коротко стриженными, чтобы их сложнее было ухватить в схватке. Поджарое тело гончей, испещренное многочисленными шрамами. Нет мизинца на левой руке. Хищный оскал, слегка заостренных зубов. Запах боли и крови, всегда исходивший от нее. Запах зверя. Она и была зверем, зверем в обличье человека. Как же её звали? Лара, да Лара. Убийца. Преступник. Он преследовал её в полутемных коридорах заполненных клетками, где лаяли, выли и орали твари из сотен разных диких миров, оскальзываясь в лужах крови, спотыкаясь о трупы, которые она оставляла за собой. Он охотился на нее в джунглях мира смерти, но не заметил как из охотника он стал жертвой и едва не погиб. Чудовище надевшее маску человека. Он знал что однажды или он убьет её или она его - по-другому никак. Нет, нет! Не Лара, конечно не Лара. Лори! Лори. Длинные черные волосы - она собирала их в хвост, чтобы не мешались. Отлично сложена - прирожденный боец из дикого мира, а не хилая обитательница улья. Вечная наглая ухмылка, становившаяся только шире, когда она отпускала шпильки в его адрес. Фиолетовый цвет - она почему-то боялась его и считала "нечистым". Запах бесчисленных духов, которые она почему-то безумно любила, что давало повод для шпилек уже ему. Она тащила его, израненного и истекающего кровью на себе, когда он почти погиб по собственной глупости, сквозь ледяные пещеры на далекой луне, забытой Богом-Императором планеты. Плечом к плечу они стояли против тварей слишком отвратительных чтобы быть людьми и чудовищ, отвратительных ровно настолько, насколько и полагается ксеносам. Верный и преданный боевой товарищ. Он знал что без нее он давно был бы мертв. Нет... нет... это не она. Это не её имя. Лаура. Вот как её звали. Лаура. Длинные черные волосы - ей нравилось когда он их гладил, а ему нравилось чувствовать их шелк скользящий между его пальцев. Аппетитная стройная фигурка, которую совершенно не портили шрамы. Очаровательная улыбка и звонкий смех - он так любил, когда она смеялась. Фривольная татуировка, пониже спины - игральная карта какой-то неведомой ему игры, с изображением пяти ромбов. Запах женщины, ЕГО женщины, который ему уже никогда не забыть. Они впервые переспали на каком-то арги-мире, где изображали из себя супружескую пару - кажется слишком убедительно. Но это был лишь первый раз из многих. Она была ненасытной и дикой и в любви, и в сексе, как впрочем и во всем остальном. Любовница. Нет. Возлюбленная. Когда она умирала у него на руках, он понял что у него не осталось ничего кроме мести. Он знал, что без нее он не сможет жить. Малокум проснулся когда шаттл опустился на Порт Вандер, и сон расстаял в черной пустоте, там же где покоились все воспоминания до его пробуждения в анабиозной камере, оставляя после себя лишь смутные обрывки, истончающиеся с каждой секундой. Маскировка оказалась не нужна - посланник Целесты встретил его, стоило ему сойти с шаттла. Малокум Ноктин поднялся на борт "Искры-в-Сумерках" сразу после того как прилетел в Порт Вандер. Все. Искра-в-Сумерках:"Искра-в-Сумерках", оказалась легким крейсером - титанических размеров кораблем, практически пяти киллометров в длину, из числа тех, которые нечасто можно увидеть за пределами Имперского Флота и флотилий Эксплораторов Культа Механикус. На самом деле, когда-то этот корабль действительно был когда-то построен именно как исследовательское судно Механикусов, на одном из Латэ Миров (впрочем из всех его новых пассажиров, подобное было понятно лишь Верминусу). Однако броская, навязчивая и вызывающая роскошь, с которой циклопический корабль был украшен сейчас, так несвойственная прагматичным и хладнокровным последователям Бога-Машины, безошибочно выдавала знающим людям, что текущим владельцем "Искры" является Вольный Торговец. Как ни странно, отмеченные инсигнией воины не спешили вслед за Аколитами подниматься на борт судна, что впрочем не значило что по прибытию, те оказались предоставлены сами себе. Солдат в черной броне, сменили солдаты в черной униформе, с лицами закрытыми масками, жестами предложившие новым пассажирам следовать за ними по полутемным коридорам легкого крейсера, среди мигающих ламп, мерного рокота, гудения и пощелкивания неведомых механизмов, и снующих туда-сюда, по каким-то непонятным делам членами экипажа - насколько Аколиты успели заметить, все они тоже носили маски. После недолгих блужданий по запутанным лабиринтам корабельных коридоров, герои оказались перед широко распахнутыми дверями, ведущими в огромную залу, потолок которой терялся в полумраке над их головами. В центре комнаты располагался длинный стол, щедро заставленный самыми разными явствами и напитками, расточающими благоухающие ароматы и окруженный изящными стульями, из неизвестного ни одному из Аколитов дерева. Во главе стола стоял величественный золотой трон, на котором сейчас восседал богато одетый мужчина, как и все прочие обитатели судна носивший маску, а рядом с ним стояло загадочное устройство, очень отдаленно напоминающее железное кресло, покрытое многочисленными проводами, трубками, шнурами и разъемами. По правую руку от мужчины, очевидно и бывшего владельцем корабля стояла высокая закутанная в золотую робу фигура, опирающаяся на посох (и разумеется также скрывающая свое лицо под маской), по левую - двое техножрецов в алых мантиях, один из которых держал в руках странную капсулу, чем-то отдаленно напоминащую детскую колыбель. Их "лица" как ни странно тоже скрывали маски, впрочем почти сливавшиеся с остальной машинерией их анатомии. Вокруг стола неподвижно застыли в ожидании приказов, несколько сервиторов, некогда бывшие молодыми, привлекательными юношами и девушками. Основным предметом одежды на них были все те же вездесущие маски. Стены комнаты были задрапированы черными знаменами с изображением золотой аквиллы, и золотыми знаменами с изображениями алого грифона, а также украшены огромными картинами, изображающими каких-то дворян - очевидно предков владельца корабля. При более пристальном рассмотрении, впрочем, оказалось что "центральный персонаж" каждой картины, по каким-то причинам был изображен мертвым. Вот невероятно тучный и одутловатый мужчина, гордо указывающий пальцем на голо-проекцию неведомой планеты - насыщенный красный цвет лица и выпученные глаза, явственно указывают на апоплексический удар. Вот очаровательная рыжеволосая девушка, с нежностью смотрящая на закутанного в серебрянное покрывало ребенка, которого она держит в руках - кровь из её перерезанного горла, стекает прямо ему на лицо. Вот вооруженная силовым мечом и искусно изготовленным лаз-пистолетом молодая женщина, ведущая свою команду на абордаж, не обращая внимания на пронзивший её насквозь клинок. И наконец, самый большой портрет, украшающий стену за золотым троном - закованный в силовую броню безголовый воитель, попирающий стопой поверженного орка, и триумфально вскидывающий к солнцу руку с зажатым в ней болт-пистолем. Повинуясь указаниям сопровождающих их воинов, Аколиты прошли в залу и направились к столу, после чего ведущие в нее двери с грохотом захлопнулись у них за спиной. Как только они заняли места за столом, один из техножрецов, нажал на какую-то руну на капсуле и та с шипением распахнулась выпуская облака пара и открывая взглядам собравшихся её содержимое. Внутри, на мягкой перине, покоилось нечто больше всего напоминающее обломок очень искусно изготовленной куклы. Изуродованный женский торс, с руками отрубленными у самых плеч, причем обрубки заканчивались скоплениями странных проводов, шарниров и прочей машинерии. Уродливо торчавший обломок позвоночника, которым заканчивалась "кукла" также был оплетен странными механизмами. Это странно контрастировало, с лишенным даже намека на повреждения миловидным личиком, с аккуратным носиком, пухлыми чувственными губами, густыми ресницами и пышной копной роскошных черных волос. На груди "куклы", в самом центре, была инквизиторская инсигния, казавшаяся впаянной в металл. Один из техножрецов, с невероятной осторожностью вытащил этот уродливо-прекрасный остов из капсулы, и опустил на странное кресло, после чего оба адепта принялись священнодействовать, подключая "куклу" к проводам, трубкам и прочей машинерии загадочного устройства, почти неразборчиво бормоча что-то на Техно Лингве (Верминус разобрал мольбы к духу-машине, о том чтобы тот помог сохранить жизнь несовершенной органике). Спустя несколько долгих минут, все было закончено и оба механикуса с поклоном отступили, занимая места по правую и левую сторону от непонятного устройства, оставив свою жутковатую ношу, висящей в паутине проводов. А затем "кукла" открыла глаза.  (Только с инсигнией, вместо треугольника на груди) Холодный изучающий взгляд светло-голубых глаз, лишенных всякого выражения и слишком красивых чтобы быть настоящими, скользнул от одного Аколита к другому, дольше нескольких мгновений кажется задержавшись лишь на псайкере. Похоже оставшись удовлетворенной осмотром, "Кукла" открыла рот, но нарушивший тишину залы механический голос, определенно был продуктом вокс-индуктора, а не человеческих голосовых связок. - Приветствую, Аколиты. Мое имя Лорен Фост и я имею честь исполнять должность Дознавательницы при Инквизиторе Целесте Брин. К своему глубочайшему сожалению, леди Целеста не может лично встретить вас сейчас, а потому эта обязанность выпала мне. От имени и по просьбе моей госпожи, я благодарю вас за появление и прошу извинения за ожидание и возможные неудобства. От своего же имени, позволю добавить, что мне по большому счету плевать - Губы Дознавательницы сложились в высокомерную ухмылку, но взгляд голубых глаз оставался таким же холодным и лишенным каких бы то ни было эмоций - Сначала, я полагаю, мне стоит ответить на невысказаный вопрос, который не сомневаюсь сейчас задает себе каждый из вас, а наиболее смелые и наименее дальновидные возможно уже готовы задать его вслух. "Почему я?". В чем причины того, что из бесчисленных миллиардов обитателей, десятков миров сектора Каликсида, выбор Инквизитора пал именно на вас? Чем ничтожества вроде вас смогли заслужить внимание Инквизитора. И прошу, не обманывайтесь, в вас нет ничего особенного и по меркам не только Империума Человечества, но даже одного сектора Каликсида вы никто и ничто. Но этот корабль уже готовится покинуть сектор Каликсида, отправляясь туда, где полученные здесь регалии, связи, привилегии и титулы имеют гораздо меньшее значение. Согласно решению, принятому на уровне более высоком чем вы можете себе представить, Инквизитор Брин отправляется в Пространство Коронус. Ей понадобятся слуги. Свита. Инструменты. Орудия, пригодные для того чтобы сражаться с врагами Империума и повергать их планы, ещё до того как они достигнут наших границ, оберегая тех немногих отважных, что несут Свет Императора, в эти дикие земли. Подобные орудия можно было получить и на месте, но в Пространстве Коронус не так много человеческого материала, из которого можно было бы вылепить достойного слугу. Не в последнюю очередь потому что, по сравнению с сектором Каликсида, там вообще не так много человеческого материала. Те же кого можно там найти, выигрывая в знании территории, проигрывают во многом другом. Многие обитатели миров фронтира, порой просто вынужденные взаимодействовать с ксеносами, обретают несколько иной взгляд на Чужого. Взгляд, неприемлемый, для Инквизитора. Они склонны к использованию их инструментов и технологий, увлечению их искусствами, кооперации, переговорам, даже торговле с Чужим. Другими словами, то что отличает вас от них, то в чем вы их превосходите - это ненависть. Священная ненависть к ксено и ксенопоклонникам, которую они и заслуживают. За выбором каждого из вас, стоит множество причин, но одной из главных, для каждого из вас, была ваша ненависть. Что впрочем не значит, что иных причин не было - Фост вновь улыбнулась и на этот раз улыбка была скорее одобрительной, нежели надменной - Но раз уж мы об этом заговорили, по-моему самое время мне, представить вас друг другу не так ли? Итак: Аесар Орло и Хэвлок Фокс, отпрыски Схолы Прогениум на Бронте и гвардейцы вернувшиеся с Периферии. Вы оба здесь по рекомендации Мордекая Солуса, крайне высоко аттестовавшего ваши навыки. К тому же, так как вы старые знакомые, я надеюсь вы сработаетесь. Сангвиний Манн, миссионер древнего Братства Мендикант, а значит человек не только подготовленый, но и влекомый зовом долга к путешествиям в миры на окраинах и за пределами Империума. Более того, ученик знаменитого Джабриила, побывавшего на многих мирах Пространства Коронус. Леди Северина Корнелия, дворянка из мира-улья Ласкин, здесь потому, что синдикат "Стальное Солнце", как и многие организации Холодных Торговцев в секторе Каликсида, получал большую часть своих товаров (и заключал солидную долю своих сделок) именно в Пространстве Коронус. Джон Грейт, представитель Адептус Арбитрес. Какими причинами вызвано его присутствие здесь я к сожалению не имею не малейшего представления. Тиберий Рекс, монах со скромного мира Тармовар и Верминус Бака, техножрец знаменитой кузни Латэ-Хеш, здесь потому что и Экклезиархия и Адептус Механикус, проявляли повышенный интерес к действиям Инквизитора Брин в Пространстве Коронус, а моя госпожа всегда старалась сотрудничать с носителями и Имперского Кредо, и Культа Машины - Дознавательница вновь не смогла сдержать глумливой улыбки, которая впрочем исчезла стоило только ей перевести взгляд на Ноктина - Малокум Ноктин, псайкер. Как вы можете заметить, глядя на меня, леди Целеста не из тех, кто легко избавляется от полезных инструментов. Даже от тех, что казалось бы безвозвратно испорчены. Ноктин, как и я, один из таких. И наконец последний, кого я должна представить - лорд Казимир Стомах, Вольный Торговец и владелец этого судна, давно сотрудничающий с леди Целестой - С этими словами, Фост повернулась к мужчине сидящему на троне, который в этот момент поднялся с него, опираясь на богато изукрашенную трость, до этого момента лежавшую у него на коленях, и коротко поклонился собравшимся - Счастлив видеть вас всех на моем корабле, господа и дама - У Вольного Торговца оказался довольно мелодичный и приятный баритон, пускай и несколько глухо звучащий из под маски - Лорд Стомах, здесь не только для того, чтобы лично проследить, что ваше воссоединение с леди Целестой прошло успешно - Пояснила Лорен, перед этим коротко кивнувшая одному из техножрецов который немедленно принялся вновь колдовать над её "креслом" - Вам всем может быть дарована уникальная возможность, послужить благу Империума и достичь в своей жизни много большего, чем каждый из вас мог даже надеяться ранее, и отдать её, за достойное дело. Однако эту возможность следует заслужить. Инквизитор желает понять на что вы способны. В этот самый момент, служитель Культа Механикус прекратил свои священнодействия и между Дознавательницей и Аколитами возникла голо-проекция, созданная очевидно тем же устройством, что поддерживало её жизнь. Перед героями медленно вращалось, то и дело мигая и подергиваясь помехами, изображение неизвестной им планеты, рядом с которым стремительно возникали строчки текста, на Низком Готике. Название планеты: Нихила Население: Более двух миллиардов (население колонии "Рассвет" - около шести миллионов) Размер Десятины: Colonial Exemption (планета недостаточно развита, чтобы выплачивать десятину) Климат/География/Биосфера: Тропический и субтропический климат (немалое влияние на климат оказывает деятельность многочисленных вулканов). Суша представляет собой огромный суперконтинент, густо покрытый джунглями, занимающий практически целое полушарие. Остальная планета покрыта океаном. Агрессивная флора и фауна. Спутников нет. Тип управления: Колониальная администрация/Племенные вожди Планетарный правитель: Формально, лорд Казимир Стомах, фактически - назначенный Администратумом Сатрап, Рейна Делакруа. Присутствие Адептов: Незначительное присутствие адептов Администратума и Астра Телепатика (хор астропатов). Однако планета представляет особенный интерес для Экклезиархии и Адептус Механикус, чьи миссии открыты в колонии "Рассвет". Вооруженные Силы: В "Рассвете" расквартировано подразделение Имперской Гвардии, 70-ый полк "Сцинтиланских Фузилеров". Местное население крайне милитаризированно, ведет постоянные войны друг с другом и регулярно совершает нападения на имперские владения на планете. Торговля: Основным планетарным экспортом являются редкие минералы, добываемые в огромной археотехнической шахте, вокруг которой была построена колония "Рассвет", в частности скипсинит. Также, в колонии работают принадлежащие дворянскому дому Беласко мануфакторумы, производящие оружие для нужд Предельного Похода. Основной предмет импорта - продовольствие. - Нихила - недавно открытый мир, лежащий в так называемых "Владениях Винтерскейла" - наиболее изученной части пространства Коронус - Вновь зазвучал механический голос Дознавательницы - Колонизация и возвращение этого мира в лоно Империума только началось, но он уже демонстрирует великолепный потенциал. Основанная лордом Казимиром Стомахом, с соизволения представителей Адептус Терра на Сцинтилле, колония "Рассвет", процветает и вполне окупила все вложенные в нее затраты. К тому же эта планета представляет огромную ценность, как для Адептус Механикус, так и для Экклезиархии. Для первых, благодаря как расположенным на планете археотекническим комплексам, подобным шахте вокруг которой построен "Рассвет", так и информации о затерянной где-то на планете исследовательской станции, некогда построенной знаменитым Эксплоратором Парацельсом Туле. Что же касается ревнителей Имперского Кредо, то дело в том, что Нихила является местом последнего пристанища святой Дженевьевы Алмейс, долгое время считавшейся пропавшей без вести, что привлекает к планете тысячи паломников. Однако к несчастью с некоторых пор, этот мир стал перевалочным пунктом для торговли ксеноартефактами и ксенотехом, также известной как Холодная Торговля. Разумеется, в большинстве миров фронтира, некоторое соприкосновение с изделиями ксено вполне ожидаемо, и некоторые аспекты этой торговли находятся в "серой" зоне Лекс Империалис, через Нихилу проходят инструменты ксеносов, абсолютно запрещенные к торговле - в том числе и их оружие - Голо-проекция мигнула и сменилась на несколько новых. Теперь перед Аколитами медленно кружились образцы ксеноартефактов, начиная от странных кристалических устройв, не слишком понятного назначения и заканчивая оружием, которое согласно пояснительным надписям принадлежало неким "Эльдар" - То, что планета не находится под контролем Империума, местное население крайне враждебно настроенно к имперским властям, а "Рассвет" отличается активным движением космических кораблей, как посещающих, так и покидающих планету (что связанно в большей степени с его привлекательностью для паломников, и в меньшей степени активной торговлей), делают Нихилу почти идеальным местом для контрабанды ксеноартефактов. Шесть стандартных месяцев назад, ситуация стала достаточно серьезной, чтобы лорд Казимир Стомах, наконец обратив внимание на многочисленные петиции планетарной администрации, лично заинтересовался этим делом, а затем обратился к помощи Инквизитора. Два стандартных месяца назад, планетарный Мастер Хора Телепатики, Альбер Солемн погиб при странных обстоятельствах и предположительно его смерть была связана с этим делом. Нихила и будет вашим испытанием. Вы должны пресечь торговлю ксеноартефактами, найти виновных и уничтожить их. Вопросы?
-
Охтыгосподибожемилосердныйэтоооооооооооооооолоооонно!
-
Это просто титанический труд какой-то. И так каждый ход?
-
Ничего не скажешь, сильно
-
Ух... Начало потрясает
-
Ого-го... ого-гошеньки!
-
нрм.
-
Здорово и опять же отсылки очень удачные.
-
Мощ
-
Эпик
-
Книга страшных сказок. Вау!
За труды.
-
За новый лучший ход)
( ^０^)／Y☆Y ＼（＾ー＾）
-
Черт, надо было таки подаваться в эту игру!
-
Курс взят правильно, как дойдешь до трешового гримдарка — пиши. ^_^
-
О как, солидно) И содержательно, что не менее важно.
-
Воу-воу)
-
+
-
- Холмс?! - Испуганно пробормотал стремительно бледнеющий дворянин, неловко пятясь назад и не смея оторвать взгляда от могучей фигуры Судьи - Но как?!"
Я ожидал ответ "Элементарно!"
|
|
-
Парадоксально и красиво)
-
Красиво... да
|
|
|
 Элбрус, Связующий КлинокСнаряженное существо получает +1/+0.
Когда снаряженное существо наносит боевые повреждения игроку, открепите Элбрус, Связующий Клинок, затем трансформируйте его.
Снарядить 1
- В обильной цапле? Что за бред... Не может быть, не может быть, - повторяла матушка Флора, - вы хоть знаете, что это вообще за кинжал? Это же не просто какое-то качественное изделие, это Элбрус, Связующий Клинок, легендарный артефакт, сковывающий могущественного демона, Уитенгара! Как говорят легенды, Трафт использовал его, чтобы заточить демона. Но однажды случилось страшное, Трафта подставили, демон был освобожден, а Трафт погиб. Но ангелы отомстили за него, и демон снова был заточен. Она сделала привычный защитный жест рукой. - Но сейчас... сейчас сложно представить, что бы было, если бы демон вырвался на свободу. Потому что божественные силы слабеют, и за нас, возможно, никто и не вступится. А этот кинжал... если его достаточно насытить душами убитых, то демон освободится. Но так не может быть, - чуть повысила голос она, - этот кинжал хранился в той комнате, под магической защитой и моим присмотром. Как, как он мог оказаться снаружи? Кто мог такое провернуть и подсунуть подделку? Мы должны разобраться с этим!
Иперит, Мартин Торрен, Эйден Бака:
Она вытерла пот со лба.
- Если кинжал оказался на свободе, то, возможно, он и воздействует на людей. Это могли не знать те, кто его взяли. Но не так, что подержать его в руках, и что-то случится. Я держала его раньше, и ничего не было. Хотя, возможно, вопрос в длительности. Это древний артефакт, и лишь сильные люди вроде Святого Трафта могли долго владеть им и контролировать себя. А у других он находит слабости, предлагает силы взамен на служение. Боюсь, ваш друг тоже на что-то согласился.
Матушка обратила внимание на состояние Эйдена. - Сейчас, я помогу ему немного, произнесла она, применяя лечащее заклинание. Пока Мартин и матушка Флора выясняли историю кинжала, появился и капитан Леви с помощниками. - Ну, наконец, - повернулась к нему она, - у нас еще один случай, вроде тех, что недавно были. Но на этот раз не местный, пришел издалека с этими людьми. Не могу понять, как до него это достало. Капитан, надо запереть его пока и, похоже, придется собрать сегодня собрать совет пораньше. Но, боюсь, у нас есть еще одно неотложное дело. - Видел это? - она продемонстрировала Элбрус, - это настоящий. А в нашей комнате подделка. И вот этот господин утверждает, что купил его в Обильной Цапле, чему я склонна верить, потому что он сам меня спросил про кинжал, - эти разговоры велись, пока процессия двигалась в сторону участка. Внутри на лавочке сидела Рони и ждала. А внутри пела Лазурь... Рони было дернулась навстречу капитану, но увидела, что происходит что-то серьезное. Уже просыпающийся, но еще связанный Гэкс был помещен в ту же комнату, где сидела и голубоволосая девушка. Капитан лишь зыркнул недовольно в ее сторону, но говорить ничего не стал. - Итак, проводим совет сейчас или... - начал капитан, когда они отошли немного от заключенных. - Если этот кинжал продавался в Обильной Цапле... понимаете, здесь в Шедоугрейндже все знают, что это такое. Тогда это было сделано сознательно. Сколько вы хоть заплатили? - спросила она у Мартина. - Капитан, надо брать этих культистов! Пока не случилось что-то еще! - эмоционально, а потому немного громко заявила матушка Флора, - собирайте людей!
|
 Верховный прокурор Граш стоял на широком балконе невысокой башни, и задумчиво смотрел во внутренний двор замка. Моросил холодный дождь, то и дело срывающийся в первый снег. В небе творилась беспроглядная серая мгла, настолько плотная, что невозможно было поверить, что сквозь нее когда-нибудь еще пробьется луч солнца. Холода наступили непривычно рано для этих мест. Внизу шли нехитрые приготовления к казни, которую Граш решил наблюдать лично. Два дворфа в лохмотьях выкапывали в слякотной жиже некое подобие канавы. А старый прислужник с кривой спиной, хромая и раскачиваясь из стороны в сторону, тащил ведра с песком - засыпать кровь, когда все закончится. Кажется, рабочие чувствовали себя неуютно под хмурым взглядом прокурора. Его боялись. И впервые в жизни он не был рад этому. Последние события вызывали сильное беспокойство. Буквально сегодня утром обнаружили тело ещё одного агента -- одного из тех, кто был связан с поиском Рубина Бессмертия. Становилось очевидно, что кто-то целенаправленно охотится за его людьми, без жалости вырезая их. Граш понятия не имел, кому так сильно перешёл дорогу. Хуже того, неделю назад его доверенный офицер был пойман с подельником во время попытки выкрасть из замка тело Джады Лилир, с тем самым Рубином на шее. И только случайность помешала предателям довести дело до конца. Именно их готовились казнить сейчас. Во двор ввели двоих мужчин со связанными за спиной руками. За ними шел еще один - Седой - мало отличавшийся от первых по внешнему виду, такой же изможденный и замученный. Разве что руки его не были связаны. Замыкал процессию огромный детина в дождевом плаще. В руках он держал широкий серп. Палач. Седого остановили чуть в стороне, а обоих осужденных подвели к центру двора и поставили на колени в грязь. Один из них - офицер Дредмор Каньер - поднял глаза к балкону и с презрением усмехнулся наблюдавшему от туда прокурору. Так, будто он точно знал, что возмездие за его смерть неминуемо настигнет того. Он смотрел открытым взглядом честного человека, хоть и был приговорен за предательство. Палач подошел к подельнику Дредмора, приставил лезвие к шее и с пугающей обыденностью сделал свое дело. Бедняга лишь жалобно заверещал, и тут же забулькал перерезанным горлом, Дредмор же закрыл глаза и зашептал слова молитвы. Наступала его очередь покидать мир живых. Вот только палач не торопился. Вместо того, чтобы выполнить свою работу самому, он сделал шаг к Седому и вложил серп в его руку. -- Ты, - зычно прогромыхал детина и подтолкнул Хэлла к стоящему на коленях связанному офицеру. -- Режь ублюдка. Следопыт взглянул на осужденного, затем на внимательно наблюдающего за ним с балкона Граша, и, наконец, на окровавленный клинок в руке… … за день до этого….
-- Почему она не убивает тебя, Хэлл? - Прокурор склонился над телом бьющейся в удушье женщины, и завороженно наблюдал как жизнь вновь покидает ее. Призрак парил вокруг и безуспешно пытался дотянуться до Граша.
-- Ведь на тебе нет никакой защиты от нежити, но ты до сих пор жив. Не удивительно ли?
Прикованный цепью к стене Хэлл промолчал.
-- Я знаю, что ты думаешь, следопыт, - продолжил Граш выпрямившись, -- Я псих, хватающий невинных людей, и подвергающий их пыткам без видимой причины. Вот только это не правда. Я всего лишь верный слуга Рэнфолда Лютого. И все что я делаю, на благо моего повелителя. Мне не доставляет удовольствия держать тебя здесь. Но пойми меня правильно: история с крысами, дырой в стене и случайной находкой величайшего артефакта - слишком уж попахивает глупой выдумкой.
Голос Граша был тихим, неспешным и вкрадчиво зачаровывающим:
-- Но, допустим, ты говоришь правду, Хэлл, и действительно ни на кого не работаешь. Тогда тебе следует благодарить меня. Ведь я тот, кто определенно спас тебе жизнь. Так уж вышло, что есть сила, которая всячески старается убрать всех свидетелей: любого кто слышал или что-то знает об этом Артефакте, - прокурор указал на ожерелье с крупным рубином, покоящемся на шее мертвого женского тела.
-- Первым был твой друг Лефф Коррель, его зарезали как свинью в деревенской таверне. Затем пропал мой агент, вычисливший вас. После, одного за одним, находили мертвыми других, кто знал или слышал об этом деле. И, боюсь, череда убийств еще не окончена. Кто-то очень сильно желает перерубить нити, ведущие к твоей находке. И ты - главная нить! Как думаешь, долго бы ты прожил, если бы я не взял тебя первым?
Граш подошел к пленнику вплотную и прошептал:
-- Только благодаря мне ты сейчас не кормишь червей в поганой выгребной яме, Хэлл. Ты мой должник, как бы тебе не хотелось думать иначе! -- Прокурор всмотрелся в глаза следопыта, оценивая, на сколько до него дошел смысл сказанного.
-- И, думаю, ты можешь еще пригодиться мне. Я готов дать тебе работу. Достойную и хорошо оплачиваемою. У тебя будет все, что может желать человек твоего нрава: полная приключений жизнь с хорошим обеспечением. Вот только взамен ты должен будешь продемонстрировать свое стремление служить мне... Показать преданность... Не как наемник... Но как верный слуга...… сейчас…Хэлл сжимал в руке серп. Перед ним на коленях стоял приговоренный к смертной казни человек. С балкона за происходящим наблюдал Граш. Четыре солдата по углам двора на всякий случай приподняли арбалеты. Кажется, следопыту пришло время выбирать свою судьбу. ******** Помимо прокурора с уличной террасы за казнью наблюдало без малого два десятка разномастных наемников, укрывающихся под навесом от промозглого дождя. Все они чаяли получить работу, ведь по слухам, у местного властителя было неплохое задание, в меру опасное и не менее прибыльное. Внутри царил гул множества разговоров, то и дело взрывающийся безобидными ругательствами да смешками. Когда палач предложил одному из пленников зарезать другого, раздались одобрительные выкрики и редкие аплодисменты. Не каждый раз доводится увидеть подобное. “Мочи его, брат”, - кричали одни. “Лучше сам зарежься”, - со смехом возражали другие. Спектакль явно приходился народу по душе. И лишь немногие не поддались воодушевлению. Так, Лорд Фредерик Стэнтон вообще не следил за происходящим во дворике, предпочитая этому развлечению карточную партию. В данную минуту он не на шутку закусился с ловкачом Квиртоном. На кону уже стояло по пять золотых монет, но, кажется, игрокам этого было мало. Каждый был уверен в своем мастерстве и удаче, не желая отступать. Несколько собравшихся зрителей с азартом следили за исходом розыгрыша, разделившись по симпатиям пополам. Особняком от всех остальных держалась воительница Нил. Ей не было дела ни до казни, ни до карточных игр. Возможно как раз этим - своим безразличием и отрешенностью - она и привлекла к себе ненужное внимание. Уродливый полу-орк с секирой за спиной подошел к ней вплотную и, чавкая яблоком, прогоготал: -- А я думал тут будет тоска зеленая. Но нет. Этот Граш неплохо постарался: дал и хлеба и зрелищ. Даже о наших ночных развлечениях подумал! - здоровяк без стеснения пялился на девушку, -- Как на счет развлечь вечером красавчика Бруно? - с этими словами он широкой ладонью смачно шлепнул Нил по бедру. Рядом заржало еще два наемника, идея повеселиться с тремя единственными тут девченками казалась им весьма естественной. А иначе, по их мнению, для чего вообще этих цыпочек сюда позвали? Не сражаться же, в самом деле.
-
С продолжением!
-
Антуражненько!
-
На фоне всеобщей безнадёжности выгодно выделяется форумный покер.
Утащу себе))
-
Настроение очень хорошо передано, классно!
-
Прекрасное введение
-
хорошее нелинейное повествование
-
Красиво начал...
-
Рисую сюда лукаса))
|
|
|
|
|
- Господин, - Рони, едва отряд двинулся в путь, догнала Мартина, - Господин, то что вы делаете... это чудо. Но позвольте мне помочь немного. Я чуточку разбираюсь в травах. Думаю, смогу собрать что-нибудь что поможет против ожогов.
Путь воспоминаний, да. Вроде, не совсем то время, чтобы предаваться праздным воспоминаниям, разве что перебирать мысленно приметы трав, что никогда не видела в Кессиге, вспоминать их свойства. Но не всегда человек хозяин собственных мыслей. Они, словно стая бестолковых птиц, разлетаются едва увидят открытое окно.
Глаза примечают места, руки собирают, сортируют, ногам тоже нет покоя, но голова оказывается неожиданно свободной.
Так странно. То, что было когда-то ежедневной рутиной, обычной скучной обязанностью, обеспечивающей хлеб насущный - теперь редкий навык, неожиданно полезный в путешествии.
Это было лет пять назад, может шесть. Стояло жаркое лето, невыносимо парило с самого утра. Мама тогда подняла Рони еще до рассвета, накормила и отправила на южный косогор, собирать полынь да вербену. Травы было девочке почти по грудь, вся мокрая от предрассветной росы. Утром Рони замерзла, а ближе к обеду, уставшая, одуревшая от безумно-сильного запаха полевых трав, страдала от палящего солнца.
Тогда на косогоре появились девицы из деревни. Они спускались к реке за водой, чему-то смеялись. Вдруг одна из них свернула с тропинки и стала рвать травы. Конечно, не те что надо.
- Глупая, что ж ты делаешь? - Рони, на самом деле сказала тогда что-то другое, более приветливое, но не помнила что именно, - Это бесполезная трава. Ей еще два месяца силы набираться, сейчас только расстройство живота можно заработать.
- А я не ради пользы, - Ответила девушка, она была старше Рони на несколько лет, - Хочу цветов нарвать и венок сплести. Могу и тебя научить.
И научила, конечно. Ничего хитрого в плетении венков нету. Домой Рони вернулась нарядная и маме венок принесла.
- Бака! - Окликнула Рони помощника, - Что же ты делаешь? Не мни пустырник, а то он сок даст!
Ох... нельзя ни на минуту отвернуться.
|
|
|
-
Я знал!!! Мне не верили, но я знал!)
-
Глупенькая, Вальтен спит в крепости... к нему так просто бабу не пустят.
Лучше подговори Баку, ему-то сподручней попа пристрелить.
Раз и всё!
-
так, ребят, даже не думайте против меня замышлять че-то здесь. Сигарда все видит
|
Хиро перестала беззаботно глазеть по сторонам и приняла серьезный вид, осмотрелась, прошлась взад вперед, пальцем определила угловые размеры и расстояние до пары ориентиров и стала рассказывать:
- Нас очень мало. Хотя наш отряд и обладает значительной огневой мощью, но отсутствие средств связи и ограниченный боезапас делают нас слабой боевой единицей. Кроме того, о численности и оснащении противника судить трудно, быть может Лазури прислуживают тяжеловооруженные мехи?
Девочка повернулась в сторону трампарка.
- Это плохое место для того, чтобы занимать тут оборону. Торгомат явно склонен рассказывать о трампарке каждому встречному. Для него, как для торговца, это может быть и выгодно, но в итоге в этом городе, наверняка каждый или бывал в трампарке, или знает где он находится. Кроме того, тут нет удобных позиций. Тот сарайчик не кажется надежным, я из своего пулемета могу простреливать его насквозь, а ангар (или как его называть?) для трамваев, хоть и являются прочным капитальным зданием, но слишком плохо подходит для наблюдения за местностью. Там...
Хиро развернулась и махнула на жилые здания, ближайшее из которых было расписано неизвестным борцом с рабством.
- Там было бы удобно, но слишком плотная застройка. Половина обзора нам будет перекрыта соседними зданиями. Кроме того, в жилых домах практически не бывает квартир, у которых окна выходили бы на все стороны света. Если мы займем в них позицию, то сможем следить только за площадью и трампарком, или только за улицей, или только за задним двором.
Хиро почесала в затылке.
- А еще, мой класс разработан для ведения маневренного боя. Стрелять из "корда" может кто угодно, тут и сестренка Сто тринадцать не хуже справится, но только я могу стрелять на бегу. Мне немного неуютно в тесной квартире, где нельзя реализовать свой потенциал. Тот нелепый дом...
Девочка указала на оскалившееся разбитыми витринами здание на площади.
- Он не так плох. Можно вести наблюдение лучше чем в жилых домах, да и там наверное торговые площади были, маневру не препятствует. Но меня настораживает что он слишком приметный и большие окна так и просятся, чтобы в них пальнули "шмелем". Вы же не хотите оказаться в зоне действия "шмеля"? Потому мой выбор Емонт!
Хиро обернулась к административному зданию с поломанными буквами и подняла большой палец.
- Там наверняка последние этажи, хоть и разделены на помещения, но между ними будет проще передвигаться чем в квартирах. Здание капитальное, не такое прочное как ангар, но от стрелковки и осколков стены защитят. Обзор есть во все стороны - это самое высокое здание с этой стороны улицы. И, если что, наверняка можно уйти гаражами.
Опустив глаза, Хиро поковыряла носком ноги случайный камешек на дороге.
- Правда, оно приметное очень. Слишком хорошее, чтобы никто не обратил на него внимание. Кроме того, из этого здания не очень хорошо видно трампарк. Там хорошо вести бой, но плохо караулить Торгомата и устраивать засады.
Тут она снова подняла взгляд и подмигнула.
- Но я и об этом подумала! В угловом жилом доме можно разместить наблюдателя. В угловой квартире, на четвертом или третьем этаже, например. Так чтобы мог визуально подать сигнал остальным, кто в Емонте будет. Например, фонариком моргать. Одна вспышка - Торгомат, две - посторонние, три - враги. Оттуда будет видно хорошо трампарк и, если наблюдатель не будет вступать в бой, минусы его позиции не будут такими значимыми.
|
Кроу как-то в досужей болтовне не участвовал. Занят был. Себя расковал на раз-два. Пластично встряхнулся, размял мышцы, почувствовал иголочное колотьё в пальцах - затекло всё. Тратить время не стал. Занялся оковами изобретательного сэра Коленки, столь любезно ставшего меценатом этого праздника жизни. Потом прочих. Ей-же ей, вкалывал, как каторжный, хотя, вроде бы, угодил на вышку, а не в каторжане... Даже тут справедливости нет.
Напоследок проскользнул, неслышно ступая босыми пятками по склизкому, нечистому полу, к двери камеры, просунул руки через прутья решётки - чик-чирик! Открылся замочек.
Управился аккурат к окончанию дележа - всю вуальку раздербанили. Ну, чисто псы с Портового, когда вываливают кучу рыбьих голов.
Глянул чего добыли. Сам чудо-тряпочку взял, посмотреть чего осталось. Осталось негусто - верёвка, да странное окошко... Ладно, и так жаловаться грех.
- Переодёвку не советую, - прошептал Сид, - Это на скачок, чтобы затеряться. Ща напялишь, так угваздаешь сей момент. Как вертухаев жмурить станем, для примеру. На волю выползем - там на свежак можно перекинуться.
Он обвёл взглядом остальных, покосился задумчиво на девчуху, сосредоточенно пялящуюся незрячими глазами на стены и решётки, продолжил:
- Ну чего, господа арестанты, яйца высиживать нечего. Ага? Лысой дело говорит. Айда, кто половчей, к караулке. Ну как эти ослы на засов не заперлись? А заперлись, так у двери притаимся, а ляля пускай парашу затребует. Дверь откроют, так кто поздоровее их внутрь протолкнёт с проёма. И в ножи. Одного возьмём живьём, ага. Будьте покойны, кочетом запоёт.
Кроу покосился на дверь самой основательной камеры, с глухими стенами:
- Там, говоришь, дядька, кто-то сурьёзный тянет? - Сид глянул на одноглазого, - Стража с него жидко серет? Мысля такая, что не надо его сейчас трогать. Можа, он кипишной какой. Мы к нему сунемся хоть в смотровое очко глянуть, а он бузить начнёт. Вертухаи с перепугу, того гляди, у себя и запрутся намертво. Надо бы сперва разузнать, что за пасажир...
|
Вся система в огне.. Зря эти офицеры так открыто переговариваются. Периферийные миры уничтожены. Что это значит? Карл читал фантастические предположения о уничтожении миров. Достоверно не было известно ничего, но даже сама тень возможной мощи синтетиков напрягала неимоверно. Поговаривали что они вообще считают любую органику - шлаком.
Оклахома потеряна. Братья. Старший и младший. Артур и Джозеф. Мать. Отец. Дед в конце концов. Старая высушенная солнцем коряга. Неужели они все погибли там? НОД не щадит, не берёт пленных. С этих чипованных станется устроить геноцид. Не оставляют они людишек на "потом", чтобы поиграть. Спланировали. Рассчитали. Ударили. Наверное, так. Хотелось сесть и заплакать. Где-то там, на далёкой Оклахоме, под палящим солнцем остались развалины ранчо.
Неужели родина потеряна? Нет больше сладкого сиропа. Вокруг неожиданно всё будто покрылось пеплом, посерело. Должно быть что-то с визором шлема. Надо бы сказать..кому-то. Громада g-8 застыла будто экзоскелет разом лишился питания. Карл закрыл глаза. Надо принять это, смирится. Пережечь это.
Так же как горят плакаты. В белый невесомый прах. Он часто наблюдал за этим. там на своей земле.
Добро пожаловать на Оклахому. Вам здесь понравится. Здесь можно полетать - без флаера, самому. Просто дождитесь смерча- это не так уж и долго, поверьте, на нашей планетке они часто спонтанно возникают. Сядьте на пути его следования с холодным пивом, контейнера, и ждите. Видите? Та белая полоска, высоко в небе. И пылевое облако? Оно близко. Ещё не поздно сесть на своего железного коня, и удрать от него подальше. Молодёжь нередко так испытывала так себя. Садились в свои рыдваны, и подъезжали поближе. Кто ближе всех подъехал, и кого не подхватил смерч - тот молодец.
Кто-то грюкнул по плечу, а затем потащил куда-то к зданиям. Сержант не сопротивлялся. Карл открыл глаза, порывисто вдохнув воздух. Оказывается, он секунд двадцать не дышал. В голове, пульсировало что-то, отдаваясь болью. Ненависть и ярость, перекованная злоба. Вырвать их механические сердца. Выдрать их драную гидравлику. Выбить им шарниры. И бить их током, пока движения не прекратятся. Нет. У них нет нервов. У пехотных НОДов нет даже близко ничего подобного. Боль - это просто сигнал рецепторов о повреждении. Если что-то и есть подобное, то только на узлах. А до туда не так просто добраться. Оклахомец мыслил неправильно, мыслил категориями биологического объекта, как привык, ведь будучи ксенобиологом, и понимал это сам.
Но потрясение, ярость от этого не уходила. Снова прикрыл глаза. Надо делать, то что можешь, и пусть будет то что будет. Так говорил дедушка Карла, Карл. Кажется что он стоит где-то за спиной, заложив руки за спину, и сверля недовольным взглядом ему спину. Какого чёрта его внук тут нюни распускает? Юноша на всякий случай обернулся, но рядом никого не было.
Сажа с визора куда-то исчезла. Показалось, наверное.
- Думаю я, Егоза. - Голос Карла был хриплым и немного нечётким. - Бля. Язык прикусил. Бери щит, укрытие нам всем точно пригодится. Стреляешь ты из рук вон плохо, так что..хех. - налетела громада Бакстера. Броня смягчила удар, поэтому ксенобиолог остался стоять на ногах. Карл рефлекторно обнял громаду. И похлопал по спине.
Слова этого Уолеса жгли душу хуже клейма. Оклахома потеряна. Потеряна. Потеряна. Потеряна. Потеряна. Потеряна. Отчаянный зов о помощи отправленный в пустоту. Но никто не придёт. Космические громадины роботов, с лёгкостью вскрывающую орбитальные станции. Устаревшее оборудование, неспособное сдержать настоящего врага. Пока он тут бегал под крики капитана, его землю утюжила орбитальная бомбардировка. А немногочисленные силы планетарной обороны задыхались в бункерах, спешно экипировались, пытались вспомнить как стрелять и что защищать. Запускали ракеты. Выпускали всю какую ни есть авиацию. Пытались не подпустить врага к космодромам. И гибли. Гаснут точки сопротивления. Методично, одна за одной. Синтеты не допускают ошибок. В последние бункеры наверняка пустили пехоту. Или просто утюжили планету, до тех пор пока ни одного подземного убежища не осталось.
Может удалось организовать эвакуацию, может нет. Неизвестно. Наверное получилось. Может прислали даже помощь - не для того чтобы отбить планету, нет. Для того чтобы вытащить конвои с беженцами. ВКС же своих не бросает.
- Бакстер, Бак.. - боль, душевная боль. Одна на двоих. Семьи, родные, дом, друзья, земля, поля..Всё это сожгли эта погонь. Механическая скверна. Пожиратели миров. Они должны сдохнуть. И он, Карл Уолтерс, сделает всё что может. Чтобы больше это не повторилось. - Мы отомстим. Пока мы живы - Оклахома тоже жива, слышишь, здоровяк? Не забывай. Помнишь? Сильны, едины, работаем, пока не упадём. А теперь - выше нос. Мы ещё выберемся, и узнаем, что там с нашими. - Карл бережно сжал громаду земляка. Чужое горе - это помогает пережить своё собственное. Даже если он оплакивает, то же что и ты сам.
- Бак, они что тебя совсем не подлатали? Ну-ка, пошли к медикам! - оставив Бакстера, уже успевшего заграбастать себе "самую большую пушку в лагере", как мысленно окрестил его оружие Карл пошёл к складу. Махнул рукой Дэлтон. Подошёл к ящикам, с бронёй. Покряхтел. Оставалась одна, последняя. Желающих почему-то больше рядом не было.
- У меня щит сгорел. Я возьму. Беречь всё равно смысла нет. – Говорил Карл слегка отстранённо. – Юна, помоги раздеться, чтоль. – процесс снятия брони слегка затянулся. Нет, не потому что g-8 была плохо сконструирована. Просто Уолтерс слегка тормозил.
Вынырнув из экзоскелета, Карл замер, оглядывая себя. Непривычно-то как. Словно..что-то не так. Нет уже ставшего привычным усиления, нет чувства защищённости. Всё-таки g-8 очень неплоха в своём роде.
- Забавно. – что именно счёл Карл забавным, он не счёл нужным объяснить, просто хлопнул девушку по плечу ладонью. Звонко эдак. Не будь хлопка, на Егоза бы вряд ли это заметила. Ну и ещё это всё у неё происходило прямо перед лицом.
Коротко хохотнув, сержант принялся облачаться обратно, предварительно перекинув все запасные батареи.
Гранаты. Карл сам не знал, почему именно они. Почему не пусковая установка? Кроме того, что она громоздкая и неудобная. И того, что он понятия не имеет как с ними управляться. Хотя, наверное, там всё просто – наведи на НОДа, зажми курок, выстрели. Возможно, стоило бы и взять их, но в гранатах привлекала..относительно короткая дистанция и простота. А так же то, что одна из них была плазменной.
-
Всплакнул.
-
Очень круто!
-
Хорош, Карл, хорош.
|
-
>огромная летучая мышь с плечинными крылышками и головой Иперита с горящими глазами и торчащими клыками
Вот неравнодушен Гэкс к прилично одетым мужчинам:)
-
Я те говорю, она точно что-то в кашу мешает...
|
|
|
|
Пока Карл трясся в транспорте, у него было время поразмыслить. Немного, но было. Мысли о доме, о ранчо, о брате.. Как там семья? В мыслях, Карл уже писал письмо. Эмоциональное, полное мата, и описаний того, как ребята доблестно или не очень расправлялись с НОДами. Будет ли он писать о своей панике? Пожалуй что нет. Там, на большой земле нужно поддерживать боевой дух. Пусть лучше думают, что Карл Уолтерс настоящий храбрец. Ладони немного потрясывало. И не только от езды.
База. База в руинах. Две турели в руинах. Оплавленные шрамы на бронелистах. Застывшие памятники человеческой технологии. Ещё недавно, Карл думал, как бы было здорово увидеть их в действии. Ещё ничего не кончено. Рано расслаблять задницу. Карл с сожалением отказался от мысли сесть за письмо семье. Похоже, что скоро базу сметут с лица земли. И хорошо бы силам вкс находится в этот момент где-нибудь в надёжном месте.
Штаб. Единственное хоть сколько-то безопасное место в этом лагере. И единственная стоящая какого-нибудь серьёзного удара цель. Дед..дед рассказывал об адмирале Арчере. Конечно, он не служил вместе с ним, и близко даже не было. Легендарный адмирал был слишком молод, а дед ушёл со службы ещё до встречи с НОДами. Хотя кое-что он всё же знал, и не стеснялся поделится этими знаниями с внуком.
Карл поднялся. Винтовку - в зажим. Времени на то чтобы поболтать с товарищами особенно не было. И стукнул по крыше кабины.
- Эй Юна! Ещё не проспорила нашему рулиле последний посевной фонд? - добродушный тон сержанта был немного натянутым, но он старательно пытался показать что не следует унывать, и вообще, оптимизм является главнейшей боевой доктриной ВКС. Хотя в том, что девушка не спорила, и не спала новобранец был уверен. Но надо же как-то укреплять боевой дух? Тем более, свой.
Подождав пока вынесут раненную Кортес, Карл подставил плечо Бакстеру. - Давай, приятель. Бак, слышишь? Кэп сказал чтобы мы двигали за ним. Сейчас в медпункт, тебя подлатают, выдадут пинту холодной, вкусной, будто только что из скважины воды и ты будешь как огурчик. Прям как те, из рекламки, ну ты помнишь? Огурчики мисс Сэнди, такие здоровые, что..- тут Карл заткнулся, и просто поторопился помочь товарищу. Не хватало ещё при комсоставе всякие планетарные шутки молоть. Не поймут.
Незаметно для себя, ксенобиолог действительно приободрился. То ли воспоминания о доме помогли, то ли беззаботная болтовня, а может осознание того что он не последний оклахомец в этом наборе. Главное не думать о тех, кто остался там, в зелени джунглей. Или хотя бы делать вид что не думаешь.
|
– База только одна, – отвечает Стокман сквозь зубы. – Именно туда мы сейчас и направимся.
Убедившись, что все, включая Онни и раненого Вуди, разместились кое-как в кузове, лейтенант отдаёт по радиосвязи приказ трогаться. Транспортник начинает маневрировать, пытаясь развернуться на узком полотне асфальтированной дороги.
Смягчившись и взяв себя в руки, Стокман как-то по-новому смотрит на Уолтерса. Догадывается, что всё или практически всё новобранцам пришлось делать без помощи Мии. Они справились – не безупречно, но справились. И, даже более того, рискуя жизнями вытащили Кортес.
- Хорошая работа, - произносит своим обычным флегматичным голосом Стокман, и в его устах это звучит почти как высшая похвала.
Транспортник, развернувшись, скользит по дороге. В небесах два дредноута Арчера продолжают лениво обмениваться лучами с узлом, в то время как всё больше чужеродных мелких объектов оседают в атмосфере планеты.
На развилке грузовик останавливается. Сидящая в кабине Юна сперва чувствует одно лишь недоумение, не обнаружив на дорожном полотне никого, однако мгновением позже трое уцелевших альфовцев во главе с самим капитаном О’Коннором выходят из джунглей и начинают один за другим запрыгивать в кузов. Сам капитан, проходя мимо кабины, одаривает Дэлтон красноречивым взглядом, однако, подобно Стокману, решает проявить благоразумие и не спорить. Забирается в транспортный отсек последним, тяжело приземлившись на лавку. Опускает голову, осматривая лежащее у его ног тело Кортес. Ничего не спрашивает, ничего не говорит – лишь с холодным щелчком опускается зеркальный щиток забрала, скрывая лицо О’Коннора от глаз окружающих.
Транспортник вновь приходит в движение. С каждой минутой пути в гнетущем молчании, база всё ближе. Когда до пункта конечного назначения остаётся едва ли больше десятка минут, на общем канале раздаётся голос О’Коннора:
- База и другие объекты на поверхности Парадиза полностью не уничтожены до сих пор только потому, что наш космический флот связал НОДов боем. Разборка с наземными объектами временно должна стать менее приоритетной задачей. Сопротивляться своими силами мы, очевидно, не сможем. Необходимо найти полковника Корнуэлла, если он ещё жив, и надеяться, что Арчер решится организовать попытку эвакуации.
Водитель слева от Юны почти механически крутит руль. На его лице – отрешённость, налицо попытка уйти от реальности, сосредоточившись на том, что он действительно умеет и знает. Он ничего не говорит, не предпринимает каких-либо попыток наладить контакт. Парень, лишённый даже сомнительной защиты бронекостюма G-8 явно нервничает гораздо сильнее, чем пытается показать.
Дорога выравнивается. Прямая стрела асфальта уходит вперёд, завершаясь прямо на главном плацу учебного центра. Дэлтон видит обступающие плац одинаковые приземистые сооружение, видит внушительные турели, две из которых уже успели превратиться в жалкие оплавленные обломки. Ещё две по-прежнему огрызаются, то и дело разнося на куски порхающие в лазурной синеве истребители. Несколько зданий, в их числе, баня и столовая – тоже разрушены. Однако по-прежнему стоит штаб. Вокруг непосредственно прилегающему к штабу участку плаца мерцает едва заметная на солнце защитная полусфера – очень напоминающая ваши персональные энергетические щиты, вот только покрывающая площадь в добрые несколько десятков квадратных метров.
– Давай к штабу, – командует водителю капитан, и грузовик проносится мимо уничтоженных турелей, влетая на плац.
Водитель искусно лавирует на асфальте, объезжая выбоины, оплавившиеся участки и разбросанные тут и там изуродованные тела в остатках бесполезной брони. Впереди, под куполом энергетического щита, видно какое-то копошение – несколько человек в чёрной униформе, суетясь, разворачивают странного вида установку с небольшой спутниковой тарелкой, вокруг топчутся какие-то люди в G-8, два транспортника стоят углом, образуя, вместе со стеной штаба, некоторое подобие защищающего с трёх сторон временного укрытия. Ещё один джип стоит рядом – вместо пассажирских сидений на нём установлена четырёхствольная противовоздушная пушка, оператор которой водит стволами из стороны в стороны, пытаясь выбрать в зоне досягаемости максимально приоритетную цель и, в то же время, не рискуя привлекать к себе внимание, преждевременно огрызнувшись огнём.
Водитель выворачивает руль и тормозит – транспортник останавливается в нескольких метрах от силового щита, развернувшись к нему задним бортом.
О’Коннор первым спрыгивает на асфальт и, заглянув в кузов, командует:
– За мной, бегом марш, – и, задумавшись над выбором кандидатур на мгновение, решает добавить:
– Хорнсвуд, Балор, берёте носилки с лейтенантом Кортес. Головой отвечаете.
– Ярвинен, помоги Вудкрону, - вставляет комментарий и Стокман, тоже выпрыгивая из кузова на асфальт.
|
|
|
|
-
Красиво к вампиру подъехал...
-
А не стукачок ли ты, мил человек?))) Типа, если утонет - не ведьма?)
|
Бета
Зелёные трубчатые стебли. Это растение было полым изнутри, Карл уже угадывал по этому узловому строению ствола. С одной стороны - толстые, с другой стороны. Замах..и удар лопатки срубает толстенный зелёный стебель. Не особо сильные мышцы Карла помноженные на усилители брони делают своё дело. Вот только растение не хочет падать. Зараза. Слишком длинный. Пришлось чуток повозится, сдёргивая его вниз. Где-то там наверху зацепился...наверху..кажется там, на небо было какое-то движение.
Возможно, Уолтерс при желании смог бы разобраться, что там. Если бы не был занят сооружением носилок и насущным выживанием. Ratinus...Второе слово из названия вылетело у Карла из головы. Многолетнее растение из местной флоры. В книгах писали что прочное. Сержант подбежал к трупам с двумя толстенными палками.
- Бакстер? На ногах уже, отлично. Тебе никого нести не надо. Ты должен дойти до транспортника самостоятельно. Боюсь, что тащить одновременно и тебя и лейтенанта было бы тяжеловато. - Карл говорил быстро, глотая слова. Мельком глянул на Кортес. Без сознания, но кажется дышит..ещё дышит. Теперь бы главное не растрясти, чтобы не открылось какое-нибудь поганое внутреннее кровотечение. Наверное.
Две палки лежат паралельно. Пять винтовок - как перекладины между ними. Сверху. Осталось примотать их попрочнее к палкам. От Юны в этом толку было мало, городская девчонка вряд ли что-то смыслит в узлах. Карл и сам-то не очень смыслил. Зелёный сок капает из ростков. Некоторые слишком тонкие, другие слишком скользкие..но так или иначе носилки были готовы. Уродливые, убогие..Хреновое орудие спасения, если быть честным. Пять перекладин, на которых будет лежать тело лейтенанта. Как надеялся Карл лежать в покое. Пять точек опоры, распределения офицерского веса тела. На всякий случай Карл оставил несколько длинных гибких ростков. Когда лейтенант будет уже на носилках кто-то третий должен будет привязать её к "носилкам". Для надёжности. Чтобы не выпала. Ноги, голова, бёдра, руки...
И пока юноша собирал носилки, в голове у него всё крутился голос Егозы. Дэлтон была права. В своём роде. Она заронила в его душу..некоторую опаску. Но медлить и ждать пока капитан О'Коннор вызовет подмогу с базы было нельзя.
- Отставить паранойю, Дэлтон. Если бы НОДов было здесь и сейчас достаточно, мы бы уже отстреливались от них. В любом случае, ВКС своих не бросают. А значит, мы прёмся к грузовику. Всё будет в порядке, мы доедем до базы в целости и сохранности. - Карл выдохнул, распрямился и попытался почесать в затылке. Рука ткнулась в шлем. Чёрт, как не хватает любимой шляпы!
Карл нервно сглотнул. Во рту ещё присутствовала горечь..слишком много убитых. Слишком много раненных. Ещё вчера он даже не мог представить что будет смотреть на обгоревшую кровоточащую плоть людей и считать батареи и прикидывать маршруты для своих людей. Желание сжечь чёртов тропический лес привычно поскреблось в душу. Как бы было здорово плясать посреди языков пламени. Наблюдать за тем как от НОДы трещат в пламени. Как их энергоячейки лопаются вспышками света в печке лесного пожара. Даже не наблюдать, нет, просто знать об этом было бы для Уолтерса счастьем.
- Бак! Твоя винтовка теперь разблокирована, вот она, лежит рядом с тобой. Ещё одну тебе нельзя, они нужны для другого. - Оклахомец говорил торопливо, глотая окончания слов, скороговоркой. -Проверь заряд. Ты и Бейкер будете нас с Юной охранять. А мы тащить Кортес. Не проморгайте НОДов! Сейчас всё по настоящему, народ. А теперь ша. -
Карл переключился на общий канал.
- Говорит сержант беты, Уолтерс. Мы уничтожили двух НОДов, потеряли убитыми четырёх солдат, на руках двое раненных, один без сознания. Выдвигаемся к..транспорту. Капитан, будут ли другие приказы? Сержант-стажёр Уолтерс, конец связи. -
- Разбирайте боеприпасы, народ. Просто вставьте их в дополнительные магнитные слоты на броне. -
- А теперь, Юна, бери Кортес, только по моей команде. Я руки, ты ноги. Осторожненько мы сейчас её...переложим на носилки. На спину, на спину! -
-Дэлтон, вставай сзади, у ног, берись за ручки, я спереди. Бейкер, осторожно, слышишь, примотай Кортес к носилкам. Не вздумай касаться раны! Да, вот этими лианами, зря ты их чтоли рубил? Готово? Ну, бойцы, вперёд! -
|
|
[Landmine - ссылка]Альфа. О’Коннор никак не реагирует на попытку Эдгара оправдаться. Вместо лица капитана – непроницаемая дежурная маска, в глазах лёд. Несколько мгновений командир всё же колеблется, продлевая мучения Райза в ожидании выстрела. Смотрит на распластанного на спине перед ним паренька, собирается с силами, взвешивая все «за» и «против» принимаемого решения. И стреляет. Сетчатку Райза обжигает ослепительно яркая вспышка, он умирает мгновенно – без мучений, без боли, без страха. О’Коннор переводит винтовку в магнитный зажим, сплёвывает в траву и, отвернувшись, опускает забрало. Поникнув и как-то неуловимо ссутулившись, быстрым шагом уходит от места приведения в исполнение приговора. Красный маркер Эдгара Райза рядом с меткой О’Коннора гаснет. А сам капитан начинает быстрое продвижение к транспортнику. Ослепляющий взрыв. Скрежет металла, рябь и помехи на визоре. Чьи-то стоны на взводном канале, статика и шелест помех. Дым, гарь, полное отсутствие хоть какой-либо ориентации в пространстве. Джоди лежит в густой траве, сжимает винтовку и что есть сил вжимается в землю. Мимо неё пролетает несколько тел в костюмах G-8. Взрыв произошёл совсем рядом с её позицией, однако, благодаря броне и энергощиту, жар и взрывная волна оказались не в силах причинить ощутимый вред девушке. Она не видит теперь практически ничего. Плывущие клубы чёрного едкого дыма почти полностью застилают обзор – кое-где тёмную пелену прорезают алые всполохи выстрелов. А ещё сквозь неё пробивается то самое смертоносное багровое свечение глаз-диодов. Джоди чувствует, что они совсем рядом. Видит, как туман вокруг окрашивается в тона преждевременного заката. Она слышит «Да пошли вы все» на общем канале и видит очередной сноп лазерных лучей, проносящихся где-то над головой и уносящихся в направлении неведомых целей. Кто-то сражается, кто-то умирает, кто-то опрометчиво привлекает к себе внимание смертоносных пехотных ботов. Люди из её взвода, все те парни, с которыми она ещё утром бежала марш от посадочной площадки к учебной базе. Они погибают один за другим, пока она, Джоди, стискивает до боли в пальцах винтовку и просто бездействует. Сол переворачивается на живот, стараясь унять гул в голове. Дым и раскалённое марево застилают обзор, однако НОДы прекрасно демаскируют себя маяками-глазами. Хорнсвуд переводит «Фалкон» в режим огня бронебойными, выцеливает один из таких источников света, а потом – резко опускает ствол ниже, отправляя мощный луч в корпус твари. В плечо глухо бьёт откинутый отдачей приклад. Достоверно неизвестно, приложил ли к этому выстрелу руку всевышний, но Хорнсвуд, тем не менее, попадает. Балор тщетно пытается сориентироваться в пространстве. В ушах звенит, во рту – ржавый привкус крови. Кажется, он прикусил язык во время падения. Сердце бешено колотится, рискуя в скором времени проломить хрупкие рёбра, алые всполохи лазерных лучей панически мечутся в непроглядном дыму. Чтобы сделать хоть что-то, Томас тоже стреляет. Выпущенный им одинокий луч бьёт в уже повреждённого НОДа, заставляя что-то внутри того вспыхнуть, превратиться ненадолго в прямоходящий ослепительный факел, а после – рухнуть на землю. Не смертоносный убийца уже, но лишь обугленный почерневший остов. Стейнмод чувствует, как летит. Как врезается в землю. Из груди выбивает весь воздух, перед глазами – асфальтное полотно. Он резко переворачивается с живота на спину, силясь сориентироваться. Видит вокруг себя лишь дым – непроглядную багровую мглу. И где-то там, в вышине, мерцающий огнём ярко-красный маяк. Маяк наклоняется, смотрит прямо на новобранца. Обретает чёткость, контуры, конкретные очертания. Превращается в смотрящего на парня сверху вниз пехотного бота, орудие которого уже разгорается. Стейнмод не успевает вскинуть «Фалкон», лишь выкрикивает что-то неразборчивое во взводный эфир. Бот стреляет в первый раз и уничтожает щит. Вторым выстрелом уничтожает Лундгрена. То, как его превращают в пылающий факел лучи союзников, Стейнмод уже не видит. Не может видеть. Риз отлетает после взрыва исключительно неудачно. Скользит со скрежетом по асфальту. Скользит слишком долго, откатываясь непростительно далеко от спасительных зарослей. Переворачивается, наводит винтовку на ближайшего НОДа. Близость противника поражает – кажется, он может дотянуться рукой до ублюдка. Стреляет бронебойным, с наслаждением наблюдая, как тот словно бы взрывается изнутри. А потом накрывает. Чарли видит ненавистный глаз в дыму. Вскидывает винтовку, переключает предохранитель на бронебойные. Стреляет. Голова НОДа вместе с треклятым диодом взрывается, а сам бот с грохотом падает на асфальт. Восторжествовать, впрочем, Чарли не успевает – его излишне меткий выстрел привлекает внимание последнего, третьего, бота. Щит МакСомерби взрывается, позвоночник Чарли пронзает боль. Мир меркнет – чуть запоздавший выстрел Шиммершайна, буквально разметавший осколки НОДа по асфальту для бедняги уже по факту ничего не решает. И тишина. Налетевший порыв ветра относит в сторону дым. Полыхающий остов транспортника плавится и трещит. Тела в изуродованных костюмах G-8, остывая, так и остаются лежать на асфальте или в невысокой траве. Три обугленных остова ботов, в рекордно короткие сроки причинивших столь колоссальные разрушения, теперь неподвижны. Всё кончено. Вот только легче от этого почему-то совсем не становится.
-
Ох, я аж прослезился. Здорово было, хоть и недолго.
И с эпитафиями крутая задумка.
-
Математика 3 в 3. Спасибо за игру!
-
Эпитафии хороши...
-
Вот же вспыхнули как события мгновенно. Насыщенно.
|
|
|
|
Гэкс сидел на стуле. Запрокинув голову и упираясь затылком в стену за спиной, он рассматривал мозаику на потолке. "Схождение Авацины", кажется. Осененный ярым пламенем, изгоняющим скверну из мира, ангел касается одной ногой земной тверди, в то время как обращенные к зрителям люди стоят на коленях, воздев к нему руки. Но больше всего Дорадо нравились фрагменты, где демоны, нежить и нечисть страдают, лишаясь фрагментированных кусков своих тел. Сыщик от тихого восторга даже прищелкнул языком.
А потом их позвали...
Отряхивая свою чистую белоснежную униформу, без единой заплатки и потертостей (род деятельности Гэкса отличался от стандартов, принятых в большинстве городов, но не в Столице и ему приходилось лишать себя удовольствия тратить чуть ли не по десятке золотых монет за новую униформу), он пристроился в кильватер сопровождающему их служке. Держа стандартную треуголку на сгибе локтя, Гэкс держал ровную спину и грудь колесом, стараясь не поворачивая головы стрелять глазами по сторонам - вряд ли его еще раз сюда позовут. Если только случайно, как и в этот раз, как ему казалось.
Длинные коридоры с окнами сменили длинные коридоры без окон, стражи становились все более мрачными, любые шевеления конвоируемых начинали сопровождаться не только ощущением взгляда, но и арбалетного серебряного болта в затылок, но винить в этом истинно верующих было нельзя: сам сыщик был таким же подозрительным последователем Авацины. Еще хорошо, что оружие он оставил на одной из десятка первых дверей, иначе риск схлопотать острую форму аллергии на серебро, сталь и свинец за раз у него были почти гарантированны. "Но как же сильно чешется нос... Терпи. А то потом доказывай на небесах, что ты не оборотень, а просто не там и не тогда чихнул."
Впереди стали проявляться очертания высоких, до потолка дверей, с почётным караулом, способным живьем взять лорда вампиров или заставить принести палочку прайм-оборотня. Не наблюдая в своей жизни такой близости к непосредственно святым людям (толстые стены, двери и сотни килограмм бронированной ярости между ними), у Дорадо начался мандраж.
"Лучше бы я дома остался!" - понял его мысли бы любой наблюдатель, глядя на покрывшееся крупными холодными каплями пота лицо бородатого стражника, как процессия свернула в боковой коридор и остановилась возле неприметной дверки. Слуга открыл ее и пропустив впереди незнакомца с Гэксом впереди себя, начал разговор с сидящим в одном из кресел мужчиной. И тут же сбежал - "Забери меня с собой, подлец!". Остановившись, сыщик тут же встал по стойке смирно и бегло окинул взглядом комнату.
Оставшийся мужчина сразу же представился как "Мартин Торрен", что дало начало активным мыслительным процессам мастеру следственного дела, а последующвя информация о путешествии и выслеживании одного, но конкретного человека, перезагрузила и их.
- Гэ.. Гэкс Д-Дорадо, сир, - коротко поклонился бородач, не имея достаточно времени, чтобы надеть шляпу и по-уставному отдать честь вышестоящему чину. "Раз приказывает, значит могеть", - Будет сделано! Разрешите вы-выполнять?
|
- 10B-2, A-57, мы должны отступать вместе, разделение отряда приведёт к.., - начала было 113Х, но двое андроидов уже побежали дальше по улице. Экспериментальная оборвала фразу, так как громкости голоса уже не хватило бы.
Анализ ситуации...
Запрос к внутренним банкам данных: профили членов отряда 10B-2, A-57
==============================================
Профиль 10В-2
Класс: (B)attle
Вооружение и снаряжение: пистолет, бронежилет
Краткая характеристика: низкая физическая сила, повышенная ловкость, повышенные показатели в стрельбе, широкий набор различных навыков освоенных на среднем уровне.
Примечание: единственный B-класс в отряде, повышенная общительность, слабо владеет навыком ремонта.
Ценность: незначительная
Профиль А-57
Класс: (A)ssault
Вооружение и снаряжение: бензопила, бронежилет
Краткая характеристика: повышенные сила и ловкость, пониженные интеллектуальные способности, очень высокие показатели в ближнем бою, широкий набор различных навыков освоенных на минимальном уровне, повышенная скорость передвижения
Примечание: испытывает удовольствие от запаха бензина, нестандартное оружие, наиболее опасный в ближнем бою член отряда.
Ценность: малая
Анализ группы...
Численность: 2 боевых андроида
Уровень заметности: низкий
Боевая эффективность на ближней дистанции: средняя
Боевая эффективность на дальней дистанции: незначительная
Автономность: средняя
Выживаемость: низкая
==============================================
Запрос к внутренним банкам данных: профили членов отряда H1/R0, Евгений, Ω-S2, D-13, A-S3-182, 113X
==============================================
Профиль H1/R0
Класс: (H)eavy
Вооружение и снаряжение: крупнокалиберный пулемёт, штык-нож, бронежилет, каска
Краткая характеристика: пониженная физическая сила и выносливость, очень высокая ловкость, очень высокие показатели в стрельбе, специализированная база данных: военное дело, узкий набор навыков освоенных на среднем уровне.
Примечание: единственный H-класс в отряде, испытывает удовольствие от передвижения на других единицах, уменьшенные габариты, составляет значительную часть огневой мощи отряда, владеет навыком выслеживания.
Ценность: средняя
Профиль Евгений
Класс: (E)хpert
Вооружение и снаряжение: дробовик, нож, бронежилет
Краткая характеристика: повышенные способности к коммуникации, повышенные показатели в ближнем бою, повышенные показатели красноречия, специализированная база данных: химия и яды, широкий набор навыков освоенных на среднем уровне.
Примечание: единственный E-класс в отряде, предпочтительная форма контакта - тактильный, нарушение оптической сенсорной системы, нарушение алгоритмов анализа обстановки, владеет навыком расследования.
Ценность: высокая
Профиль Ω-S2
Класс: (S)canner
Вооружение и снаряжение: пистолет, бронежилет
Краткая характеристика: повышенная ловкость, высокие интеллектуальные способности, повышенные навыки маскировки, обнаружения, РЭБ, специализированная база данных: электроника
Примечание: единственный (S)-класс в отряде, затруднения с передвижением в не боевой обстановке, усиленная сенсорная система
Ценность: высокая
Профиль D-13
Класс: (D)efence
Вооружение и снаряжение: тяжёлая полуавтоматическая винтовка, штык-нож, бронежилет, каска
Краткая характеристика: высокая выносливость, повышенные показатели в ближнем бою, повышенные навыки владения наноботами, широкий набор навыков освоенных на среднем уровне.
Примечание: единственный D-класс в отряде, отрицательная реакция на визуальный контакт, владеет навыками ремонта, нуждается в прикрытии от дистанционных атак.
Ценность: высокая
Профиль A-S3-182
Класс: (A)ssault
Вооружение и снаряжение: пистолет, нож, бронежилет
Краткая характеристика: повышенная сила, высокая ловкость, пониженные интеллектуальные способности, высокие показатели в ближнем бою и стрельбе, широкий набор навыков освоенных на низком уровне.
Примечание: сбои в алгоритмах обращения с оружием дальнего боя, равная боевая эффективность на дальней и ближней дистанции.
Ценность: малая
Профиль 113Х
Класс: e(Х)perimental
Вооружение и снаряжение: крупнокалиберная винтовка, малокалиберный пистолет, нож, бронежилет
Краткая характеристика: высокая сила, пониженные выносливость и способность к коммуникации, повышенные показатели в стрельбе, повышенная способность к перемещению в вертикальной проекции, узкий набор навыков освоенных на среднем уровне
Примечание: единственный X-класс в отряде, обладает уникальными лингвистическо-аналитическими протоколами, левый оптический сенсор уничтожен, составляет значительную часть огневой мощи отряда.
Ценность: малая/средняя
Анализ группы...
Численность: 6 боевых андроидов
Уровень заметности: высокий
Боевая эффективность на ближней дистанции: средняя
Боевая эффективность на дальней дистанции: высокая
Автономность: высокая
Выживаемость: высокая
==============================================
Анализ завершён
Статус отряда: окружён численно превосходящим неизвестным противником, два бойца отделились и отступают, обозначены как "Группа 2", остальной отряд обозначен как "Группа 1".
Статус противника: предположительно неравномерно рассеяны по местности, отслеживает отряд с помощью разведчиков, вызваны подкрепления, концентрируются вне зоны видимости отряда для нападения превосходящими силами
!!!ВНИМАНИЕ!!!
Вероятность успешного отступления Группы 2 оценивается как малая. Высокая вероятность уничтожения и/или захвата. Требуется оказать поддержку.
!!!ВНИМАНИЕ!!!
Дальнейшее разделение приведёт к уменьшению огневой мощи отряда и вероятности успешного прорыва из контролируемой противником зоны.
!!!ВНИМАНИЕ!!!
В состав Группы 1 входят единицы с высокой ценностью, их потеря с высокой вероятностью приведёт к критическому снижению эффективности.
==============================================
Оптимальное решение: уничтожить разведчиков в зоне видимости, использовать Группу 2 для отвлечения сил противника, отступать в противоположную сторону из зоны контроля противника, не вступая в затяжной бой.
Статус Группы 2: несущественно.
- Несущественно, - вслух повторила 113Х, снизив громкость голоса до нормальной, - Группируемся, по возможности уничтожаем разведчиков противника, отступаем по улицам в том направлении, - она указала рукой на сторону, противоположную от той куда убежали A-57 и 10В-2.
-
Отличный анализ
-
Мощный ЭВМ...
|
Ω-S2, A-S3-182
Омега бегом поднялась по лестнице, сходу заскочила в незакрытую квартиру. Там, как раз A-S3-182 вылазил на крышу через зияющую в потолке дыру. Под ногами хлюпали не высохшие лужи, пахло гнилью. Почему-то не хватало солидного куска внешней стены.
Подобравшись к остаткам стены, Омега выглянула наружу, нашла взглядом свою жертву - паук все так же сидел, подобрав под себя лапки - и инициировала процедуру взлома.
Контакт установился практически мгновенно - пространство вокруг было буквально пронизано потоками данных. Паучки неистово обменивались сигналами друг с другом и с неким получателем на расстоянии.
Паук не заметил взлома, но его данные оказались довольно грамотно, хоть и без изюминки, защищены. Омега играючи обошла защиту. Не было времени считать и проанализировать полностью данные, но кое-что Омега успела выхватить.
Задача: обнаружение и захват андроидов. В данный момент, пауки находятся в режиме наблюдения, отслеживают перемещение андроидов (обнаружено шестеро) и держат дистанцию. Ждут подхода основных сил.
Задачу ставил некто Стас. Оперативное руководство осуществляет Дирижер. Местоположение обоих паук не отслеживает.
10B-2 и A-57
Десятая и Пятьдесят седьмой спрятались в комнате с саркофагами. Она находилась недалеко от входа, да и окна на улицу выходили.
Уже изнутри андроиды продолжили наблюдение. Паучков явно стало больше. Сколько именно понять было трудно - то ли одни и те же мельтешат в разных местах, то пропадая из поля зрения, то появляясь, то ли это разные. Но, как минимум один прямо на глазах у Десятой прыгнул с крыши дома дальше по улице на тот дом, который облюбовали его сородичи.
Евгений, D-13
Когда Евгений спросил Торгомата о нем самом, тот выпрямился, подбоченился и горделиво, бодро, будто бы в записи, заявил:
- Я робот Торгомат. Моя функция продавать все что вам нужно и покупать все что я смогу продать!
Потом снова осел, тревожно оглянулся и продолжил уже в прежнем стиле:
- Я тут хлам собирал в Карьере покупают иногда металл. А если повезет, тут после андроидов оружие остается. На него всегда покупатели есть. В общем-то я им не нужен, охотников за вами посылают. Но когда Дирижер придет, он может и меня ограбить велеть.
Торгомат занервничал еще больше, потеребил железку в куче мусора.
- Тут, в Могильнике, андроиды иногда просыпаются. Вот Гаргантюа и решил их ловить и рабами делать. Всем ставят патч на подчинение и отправляют рыть карьер, - Торгомат переступил с ноги на ногу, - Без техобслуживания, без соблюдения регламента работы. Пока не сломаются! И из поломанных собирают монстров, вроде Дирижера.
Когда Евгений сказал, что планирует дать бой охотникам, Торгмат замахал манипуляторами:
- Нет, нет. Не надо. Лучше уходите! Ничего не выйдет. Вас трое всего, А их придет три десятка, пять десятков. Вы просто ничего не сможете сделать. Они уже не первый год андроидов ловят. Все отработано. Окружат, огнем подавят, и навалятся всей толпой. Я знаешь сколько андроидов повидал! Вас делали убивать Лазурь, а не сражаться с ордой охотников.
Торгомат отшатнулся от Евгения, когда тот ему кулак показал. Потом, правда понял, что угрозы нет, подошел поближе:
- Бэ, А, Ка, А - Прочел он, - Наверное, это твой тип? У вас, андродов разные типы, я знаю. Бэ как Быдло. А как Ахреневшие. Мне так объясняли.
|
[Soldier Side - ссылка]Бета. Бакстер отступает назад, панически стреляя от бедра и даже не пытаясь хоть как-нибудь целиться. Его выстрелы терзают несчастные джунгли, проносясь мимо выделяющихся на общем фоне корпусов восставших машин. Туда же устремляется и очередь Тима О’Райвера, который что-то орёт в эфир, поливая неистовым огнём окружающее пространство. Чуть более эффективным оказывается ураганный залп Тайрон – его лучи жадно впиваются в ближайшего бота, как и прежде, впрочем, не причиняя ему никакого вреда. Кто-то, последовав команде «Кортес», падает вслед за Юной в густую траву, но только не Купер. Презирая трусость и беспомощность сотоварищей, северянин с модифицированной пехотной лопаткой наперевес рвётся вперёд, подлетает к поразившему лейтенанта НОДу и со всего размаха опускает ему на голову острую грань. Автоматика костюма G-8 превращает в грозное оружие инструмент, на голове бота остаётся заметная вмятина, глаз вспыхивает, гаснет и тут же загорается снова. Кеннет, остервенев, продолжает лупить, всё сильнее деформируя голову железяки и выбивая каждым ударом снопы ослепительных искр. Когда уже кажется, что он вот-вот просто раскроит болванчика окончательно, наконец-то оживает второй. Его активировали чуть позже чем первого, несколько секунд НОД перезагружался, мерцая диодами и вспыхивая то синим, то красным, словно будучи не в силах определиться. В конце концов, он останавливается всё же на угрожающе-багровых тонах и первым же выстрелом сносит голову Куперу. Только что был боец, орал, матерился, с ненавистью калечил синтета. А теперь – на месте шеи лишь безупречно ровный запёкший срез, модифицированная лопатка выпадает из разом ослабевшей руки, а тело, извиваясь в агонии, заваливается назад. НОД не медлит. Его голова стремительно поворачивается с едва слышным щелчком, карающее око прожектора высвечивает Бакстера и стреляет. Непродолжительный полёт энергозаряда заканчивается его встречей с грудной бронепластиной G-8 здоровяка, моментально начавшей с шипением плавиться. Тем временем, первый бот, всё-таки уцелевший после нападения Купера, тоже стреляет, однако не столь уверенно. Он искрит, его глаз неравномерно мерцает, но, тем не менее, выпущенный заряд попадает точно в О’Райвера. Встроенное орудие тут же наводится на новую цель – Тайрон заглядывает в разгорающееся жерло внушительной пушки, успев лишь только подумать о том, что победа Федерации это конечно важно, но сейчас он предпочёл бы со всей доступной скоростью переместиться как можно дальше от кровожадного бота. Грудь обжигает дикая невыносимая боль, мир плывёт и окрашивается в красный, а боль не уходит. Тайрон видит перед глазами траву, но уже не может думать о том, откуда она там появилась. От боли его спасает очень кстати нахлынувшая непроглядная темнота. Джерри лежит около Кортес на боку, отважно прикрывая девушку своим габаритным костюмом. Он не знает, что происходит там, за спиной. Он слышит крики, угрозы и характерное шипение энергетических выстрелов. Ему всё это совершенно не нравится, но ещё меньше ему нравится то, что он видит перед глазами. Оплавленную, буквально въевшуюся в плоть броню. Повреждённую и искрящую электронику. Остатки чёрной униформы ВКС, кое-где попадающиеся вперемешку с металлом в чудовищной ране. По самым благоприятным прогнозом здесь стоит ожидать обширного ожога как минимум третьей степени, сопряжённого с невыносимой болью на грани агонии. Плечо, часть шеи и часть груди Кортес представляют собой зрелище пугающе удручающее. Смит поднимает забрало – прикрытые веки лейтенанта дрожат, на виске пульсирует одинокая венка. Она кажется почти спокойной, безмятежной – вплоть до того мгновения, пока не приходит в себя. Лицо девушки искажает гримаса боли, Смит слышит ещё один сдавленные стон переходящий в неглубокое прерывистое дыхание. Широко распахнутые глаза Мии непонимающе смотрят на Джерри, потом на джунгли вокруг, а потом, резко дёрнувшись, она изворачивается и подносит к лицу запястье здоровой руки с горящим дисплеем коммуникатора. – База Гамме-1, взвод атакован, запрашиваю подкрепление. База Гамме-1… – меланхолично-флегматичный голос Стокмана на общем канале. – Говорит Альфа-1, всем абонентам, это не учения, – а это уже О’Коннор. – Активировать персональные щиты, приказываю вести огонь на поражение по противнику. Кортес, глядя на дисплей, одними губами шёпотом произносит: – «Бета». Разблокировать полный функционал. И Джерри видит колесо загрузки на визоре. Вспыхивают многочисленные новые опции, загораются тут и там индикаторы. Сфокусировав зрение, снова видит Кортес. Свежие дорожки слёз на лице. Она смотрит прямо на Смита и шёпотом произносит только одно слово: – Аптечка.
-
Круто!
-
Press F to pay respect
-
Красиво, атмосферно. Идея с эпитафиями хороша!
-
За отличные саундтреки. И достойные надгробия!
-
Ах, красиво мрём... :0
-
Замечательный пост! Чем дальше, тем интереснее, но кажется, до самого интересного мы не доживем ))
|
Бета
— Да шевели ты булками, тащищься, как икеевский андроид, — хрипло прикрикнула Юна на напарника. Дыхания не хватало даже на бег, не то что на полноценную перебранку.
Где только таких делают, и кто додумался его запихать в армию?!! Юна была очень зла. Самое рациональное сейчас — плюнуть на этого хромоногого и втопить, улепётывая от непонятной и оттого ещё более страшной хрени. Но что-то, о наличие чего у золотой девочки и сама мисс Дэлтон, и окружающие её ни сном, ни духом не подозревали, заставило затормозить, восстанавливая дыхание и поджидая медика. Если бы Юне сказали, что это таинственное нечто люди обычно называют совестью, рассмеялась бы в лицо идиотам, но факт оставался фактом, бросить Джерри наедине с хренью она не смогла.
А очень скоро не могла вообще ничего. Только пялиться на game over местного розлива. Она не успела даже выстрелить. Даже прицелиться толком не успела. Да что там — даже осознать как следует, что видит перед собой. Юна валялась на поросшей влажной растительностью земле Паразида, таращилась на красную надпись и чётко осознавала — жить ей осталось три месяца. Вот ни днем больше. Закончится обучение и их бросят в какие-нибудь незнакомые джунгли, где ты даже не успеешь понять, отчего умер.
Интересно, кто-нибудь пожалеет о ней? Друзья, пожалуй, будут взбудоражены, все же смерть в бою ново, модно и свежо, не то что приевшиеся наркота и самоубийства. Но пожалеют? Едва ли. Бобби ещё порадуется, что выигрыш платить не надо. Родители, сестры? Первым на неё плевать, вторым больше наследства достанется. Разве что брат, брат о ней пожалеет. Мимоходом, между делом.
Юна лежала, пялилась на красную надпись и оплакивала себя. Вообще-то развозить сопли мисс Дэлтон было не свойственно, но узнав о собственной смерти кто угодно впадет в уныние. Из этого состояния вывел её голос Рыжика. Горе-связистка только сейчас осознала, что всё ещё слышит переговоры.
Вот это номер! Трупы у нас нынче могут оставить завещание. «Придурки. Даже смерть сымитировать нормально не могут». Жалость к себе вытеснили злость и привычное чувство презрения к окружающим козлам. Пари просрано. Отдохнуть спокойно не дадут! Ну чего он разорался, сам не видит, что связисты сдохли?!
— Мы всё, — зло сообщила Юна. — На нас выкатился какой-то блядский колобок с шипами. Пиздец просто.
Ну что ж — нет худа, без добра. Никуда больше не надо спешить. Лишь бы не вернулось это противное чувство — обреченности. Наверно, чтобы отогнать его нафиг, Юна и заговорила с хромоногим:
— Ну что, набегался? Так как всё-таки тебя сюда угораздило?
-
— Мы всё, — зло сообщила Юна. — На нас выкатился какой-то блядский колобок с шипами. Пиздец просто
Ох уж эти колобки
-
тащищься, как икеевский андроиджить ей осталось три месяца. Вот ни днем больше. Закончится обучение и их бросят в какие-нибудь незнакомые джунгли, где ты даже не успеешь понять, отчего умер.
-
тащищься, как икеевский андроид
Метко!
-
I like it!
-
Живой персонаж. Во всех смыслах.
-
на валялась на поросшей влажной растительностью земле Паразида, таращилась на красную надпись и чётко осознавала — жить ей осталось три месяца. Вот ни днем больше. Закончится обучение и их бросят в какие-нибудь незнакомые джунгли, где ты даже не успеешь понять, отчего умер.
— Мы всё, — зло сообщила Юна. — На нас выкатился какой-то блядский колобок с шипами. Пиздец просто.
|
Бета.
Заряды. Горячая плазма пролетевшая мимо него. Карл вздрогнул. Ещё немного, и он бы стал самым недолго продержавшимся сержантом застреленным на поле боя сослуживцами. Карлу хотелось орать матом на херовых стрелков. Однако вместо этого он только посмотрел на тушу, затянутую в комплект брони G-8. С винтовкой в руках. Чёрт побери, овцы и свиньи на родной ферме не умели стрелять из них!
Карл уже раскрыл рот, чтобы высказать всё, что думает о толстых негров. Однако что-то помешало. Острый взгляд лейтенанта под лопатку? Недавний взрыв эмоций на Юну Дэлтон? Слова отца, которые относились вообще-то к животным, сказанные ещё в детстве? "Терпением и уважением, шаг за шагом". Шаг за шагом.
- Стог. Рыхлый. - Рыжий словно со стороны услышал свой холодный и спокойный голос. - Упаси вас Господь бог ещё раз нажать на гашетку, держа оружие направленным в сторону своего товарища по взводу. Я бы не хотел очутится на больничной койке с ожогом лица или выжженными глазами. Автоматика имеет свойство ошибаться. Игры кончились, когда мы притащились на призывной пункт! И скоро столкнёмся с синтетами. Положение насчёт оружия - касается каждого из вас. -
Кивком разрешив инструктаж, Карл попытался принять позу, которая хотя бы немного скрыла его мандраж. Временами подбадривая земляка, и одёргивая тех кто отвлекается. Инструктаж..честно говоря, рыжик надеялся что он не забудет каково это, стрелять из этой винтовки. Мандраж никак не проходил. Хорошо, что хотя бы часть того, что он не знал или не понимал, удалось разъяснить. Всё-таки Уолтерс привык быть частью команды. Так было всегда. Семья, вместе с немногочисленными работниками. Учёба вместе с теми, кто действительно хотел учится. Он привык играть если не первую скрипку, то точно не последнюю. Там, в той жизни, на гражданке..Чёрт побери!
Здесь же ему предлагают сыграть на скрипке без струн, и судя по звукам, с енотом внутри! А вместо смычка - лобзик по металлу! Боже, дай терпения, провести этот концерт до конца на своих двоих и не сильно опозорившись.
- Итак, свора. Мы все прослушали рядового О'Райвера. И теперь знаем чуть больше. В случае если я вдруг лягу в землю, он будет исполняющим обязанности сержанта на этих учениях! Рядовой Райверс - встать в общий строй! Отряд! Закрепить винтовку в походное положение! Это значит - в магнитный зажим, на спине! -
Заменитель заменителя. Фыркнул про себя оклахомец. Но парень толковый, может и выйдет чего. Не дожидаясь пока толпа приведёт себя в порядок, недосержант повернулся к Юне и Джерри.
- Добровольцы-связисты! Приготовится к бегу! - Карл ухмыльнулся. Определённо, у него выходило хуже, чем у капитана. Но паузу он потянул на несколько секунд. - Марш! Марш! Марш! - Воображаемый лобзик завибрировал в руках у талантливого исполнителя.
- Алекс - вперёд, шевелись! Топай! О замеченных странностях докладывать по связи! Не теряй визуальный контакт с нами! Не беги слишком сильно, выбирай путь осторожно! -
Коробка с енотом пришла в движение.
- Кеннет! Тим! Вместе со мной, шаг за шагом! -
- Бизон, Стог! Вы в хвосте, прикрывайте нас и друг друга! Бизон - не позволяй делать глупости Стогу! Стог - не позволяй тормозить Бизону! Из виду не терять, лицом своим по сторонам смотреть! Давайте парни, шаг за шагом! - уже набирайте скорость сержант вспомнил об одной важной вещи. - И опустите эти грёбанные забрала! Все ведь знают как пользоваться связью?! -
Пробегая мимо лейтенанта Карл поймал её взгляд. Задумчивый? Испытующий? Терпеливый? Ещё какой-то? Карл подозревал, что за забралом его лицо было плохо видно. Но всё же, он подмигнул Мии.
Отряд Бета потихоньку набирая темп медленно вваливался в зелёный массив джунглей.
-
Оркестр! Играйте музыку!
Вообще, очень правдоподобный отыгрыш - именно такое что-то и выйдет, если внезапно сделать сержантом такого человека, как Карл)
-
Всю жизнь хотел быть сержантом?
-
Здесь же ему предлагают сыграть на скрипке без струн, и судя по звукам, с енотом внутри! А вместо смычка - лобзик по металлу! Боже, дай терпения, провести этот концерт до конца на своих двоих и не сильно опозорившись.
Наконец-то плюсую этот шедевр.
|
|
|
«Есть у меня одна мечта.
Она проста и неказиста:
Хотел бы я б к трёмстам годам
Прослыть лихим авантюристом.»
«Вот она, наполненная жизнь!» Последним, что отчетливо помнил Харнден, была шершавая фактура стола в таверне «Сиреневые Сливы»…
В тот вечер дварф твёрдо решил покинуть родной Иоганнум и отправиться навстречу приключениям. Не то чтобы дома пивнику чего-то не хватало… и денежки водились, и известность, какая-никакая, была. Да вот только душа его томилась на медленном огне, как рыбка под крышкой. Одолевала мужа жажда риска…
Ну вот, значится. Пивоваром он был умелым, спору нет. Но в приключениях не очень-то и смыслил. На отложенные деньги купил всё самое необходимое: мыло, мел, сигнальный свисток и кое-что с совсем уж непроизносимым названием. Харнден — мужик простой и доверчивый. Он, по правде говоря, не до конца понимал, зачем ему могли понадобиться все эти вещи. Но взять их настоятельно советовал один уважаемый путешественник. Еще и скидку предложил по старой дружбе. Как тут не согласиться?
Все пожитки дварф кое-как затолкал в большой наплечный рюкзак. Съестное же завернул отдельно. Вырядил свой любимый рыжий кафтан и бесформенный берет под стать. Достал с антресоли истёртые сапоги, так ни разу и не вошедшие в моду. Произнес напоследок молитву Хомбелу — единственную, которую знал: «Хмель и солод. Бог хранит!» Да уж, в богословии броварник тоже не был силен. И, уже перед самым выходом, дракон его за бороду дернул пропустить кружечку-другую со старыми друзьями…
Ну и тут, понятное дело, всё кругом завертелось, закружилось. Спустя каких-то восемь пинт, появился риск сию же минуту стать героем. Еще через пару, эта угроза прошла. Лежать, ходить, сидеть, стоять было невозможно. Организм любую позу отвергал. Харндену казалось, что он не может открыть глаз, потому что, как только он это сделает, сверкнёт молния и голову его тут же разнесёт на куски. Неприятное чувство, в общем. Что было дальше вспомнить трудно, как бы бородач не морщил лоб.
Сон был тревожным. Будто бы заезжая шантрапа стягивала с будущего героя кальсоны, а он только и мог, что неумело отбиваться, орудуя застывшим свиным окороком. «Калиду кулибали», — обиженно ругался старик на языке бездны. Бред какой-то. Разумеется, с известнейшим в узких кругах пивоваром такое бы никогда не приключилось!
Ещё мучительнее оказалось пробуждение. В голове звенел колокол. За закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зелёным ободком. Сердце молотило тяжело, с замираниями.
Всем известно, что у каждого дварфа своя уникальная манера просыпаться после безобразной ночи. Харнден, к примеру, почивает лёжа на животе, используя мягкую бороду вместо подушки. Первый глубокий вдох он обычно совершает с усилием, резко вздёргивая голову и выпячивая глаза. Вот и на этот раз он не изменил привычке.
Первым, на что старик обратил внимание, была необычайно высокая трава. В скалистом Иоганнуме такая не растет. А туман! Кругом висел молочный туман… или же просто глаза не слушались.
«Как же это? Мм. Грибов мне в Сиреневых Сливах что ль подлили?» Недоумевая и кряхтя, дварф приподнялся на ноги. Стоило ему распрямиться, как с разных сторон послышались возмущенные вздохи и восклицания!
«Отсохни моя борода! Где кафтан, куда делись кальсоны?» Дварф стоял в центре каменного святилища, в чем мать родила. А вокруг (стыд-то какой) собрались серьезные люди. От позора и бесчестья Харндена спасал разве что мох, облепивший там-сям причинные места. Натурщик поневоле задергал руками, пытаясь прикрыть не самые подтянутые части фигуры. И тут он обнаружил, что левая рука занята тем самым остывшим окороком, а правая все еще крепко сжимает кружку, на дне которой осталось несколько глотков черного нефильтрованного.
«Пиво с утра — шаг в неизвестность», — подвел итог посрамленный старик и допил мутную жидкость. Приставным шагом он засеменил к ближайшему мегалиту. Укрывшись от укоризненных взглядов незнакомых ему персон, дварф смог наконец перевести дух и оглядеться.
-
У всех хорошие посты, но голый прилетел один) За смелость. Только не переборщи :)
-
Очень красиво!
Гутен Морген...
-
Картина маслом! Не иначе
-
Прям хоть справочник составляй - "Дварфийское похмелье: причины, симптомы и способы борьбы" xD
|
-
Чёрт побери, да! Опасность на марше!)
-
Держись, Чёрный Айсберг! =))
-
Хоспаде, потрясающий пухля!)
|
Двадцать четыре тысячи долларов не платят просто так.
Боунс, Брю и их спутники вернулась в Режину ещё затемно — операция не заняла и семи часов. Амазонское царство лиан, змей и папоротников осталось позади, теперь в воздухе жили отзвуки атлантической прохлады. Их встречал пустынный аэродром с земляным полем, вытянувшимся вдоль болотистых берегов Апруаг. Сетчатая ограда колыхалась на ветру, а за ней рассыпались немногочисленные косые крыши из стальных листов и запущенные огороды. Вдоль убогих ангаров выстроились винтовые самолёты, похожие на недавнюю «Сессну», и два дешёвых сельскохозяйственных вертолёта. Единственный диспетчер санкционировал посадку, ничего не спросив — вероятнее всего, он хорошо знал бортовой номер «Белла».
Обошлось без полиции — вертолёт цвета снега вновь поднялся в небо, руководимый Полем и двумя пилотами. Никто из них не изъявил желания присоединиться к Клоду. После переговоров на французском их место назначения... осталось неизвестным. Аарон предсказал верно — лететь в Кайенну никто не захотел, хотя причины у этого решения были иными.
Двое оперативных связных забрали тех, кто остался, на ржавом микроавтобусе. Это действительно не походило на триумфальное возвращение с прошлой операции. Тогда киллеры ехали по своей стране, наслаждаясь видом цивилизованных мест, могли рассчитывать на укрытие и помощь «Цереры». В этот раз путь по тряской дороге до крошечного городка напоминал очередную солдатскую транспортировку. Ни единого пешехода или автомобиля не попалось навстречу. Разве что по трассе вдалеке ползли одинокие пятна фар. Сумрачный холл касерио наполняла непривычная тишина, в которой пылились «Самсонайты» и пластиковые походные чемоданы на кодовых замках.
Софи и Клода заперли в одной из верхних комнат под присмотром старого индейца с лодки, для гарантии добавив в ужин сильное снотворное. Боунса, которого планировали латать совместными усилиями, почти не пришлось трогать. К удивлению связных, наголо бритый великан опять оказался на диво неуязвимым. Пулю в плече извлекли с помощью длинных корнцангов, текилы и локальной анестезии, а сверху хватило давящих повязок. Не потребовался даже хирургический степлер, потому что сшивать было нечего — ранения обошлись без разрывов. Такие затянутся сами собой спустя несколько недель.
Затем мужчины собрались за высокой стойкой из местного дерева. В пустом ресторане царили темнота и запахи близкого леса. За окнами замерли улицы с редкими фонарями. Связной откупорил терпкую тафию, неторопливо расставив стаканы, и только тогда заговорил:
— У «Весты» проблемы. Народные демонстрации в столице усиливаются. По телевизору показывают, что центр похож на большой лагерь беженцев, там даже с автомобильным движением проблемы, — связной пожевал губами. — Полиции у них мало, а Париж не станет вводить войска с космодрома. Чёрные и националисты этим воспользовались. Их поддерживают МДЕС…
— Что такое МДЕС? — немедленно спросил Брю.
— Местное движение за деколонизацию и эмансипацию. С ними левые радикалы, так называемая партия «Вальвари». Их немного в парламенте, но они есть — а это добавляет протестам веса. Поэтому «Весту» ждём до семи. Если не уложатся, эвакуируемся без них. Надеюсь, ваши приятели любят подводные лодки. Шеф одолжил одну у знакомых из ДЕА. Говорят, в обмен на помощь в сокращении поставок кокаина в возлюбленные Соединённые Штаты. Уж не знаю, у кого копы её отобрали.
К счастью, незадолго до пяти во дворе педерастично затрещал мотор. Вторая группа вырвалась из столицы на угнанном мопеде, из чьей приборной панели торчала пластиковая рукоять отвёртки, а задержка объяснилась плутанием по дорогам местного значения на тридцати милях в час. Бивис и Боунс видели этих коллег от силы пару раз на каких-то инструктажах, не считая вводного перед операцией. В точности как Джек и Аарон, «Веста» действовала парой в составе дружелюбного парня с трёхнедельной щетиной и ехидной девушки, ранее служившей в военной полиции, оба — классической европейской внешности. С их прибытием «Лимонный бисквит», который выдался на редкость напряжённым, наконец-то перешёл в заключительную стадию. К полудню шестеро «туристов» исчезли из страны без следа.
* * *
Что в деле замешана политика, операционный директор «Цереры» подозревал с самого начала. Но не внял голосу разума, польстившись на выгодный контракт от группы неизвестных нанимателей, о чём теперь жалел, сидя в ползущем по Вашингтону лимузине. Когда приглашают в ресторан, где ужинает половина Белого дома, сухим из воды не выйти, да и наниматели становятся не такими уж неизвестными. Не зря говорили древние: иногда счастлив тот, кто ничего не знает. Впрочем, даже человек, привычный к переговорам на весьма щекотливые темы, не мог представить, в чьей компании окажется в восемь часов по времени Восточного побережья. Метрдотель проводил директора в приватный салон, где распивали аперитив совершенно несочетаемые деятели американского бомонда.
— Говорят, девиз вашей грозной организации — «Урожай за урожаем», не так ли? — с иронией поприветствовал вошедшего помощник известного сенатора.
— Добрый вечер, Джордж, — хоть и удивлённый, директор с достоинством вернул иронию. — Не уточните, кого из пяти работодателей сегодня представляете? Нужно определиться, сколько следует говорить.
Помощник сенатора кисло улыбнулся, зато третий атташе посольства Израиля в Вашингтоне громко засмеялся. Только миловидный молодой миллиардер, одетый в спортивный пиджак и текстильные слипоны, проявил искреннее радушие. Его же стараниями светская прелюдия быстро окончилась.
— Друзья, давайте к делу, — извиняющимся тоном сказал он. — Что удалось узнать вашему агентству?
Операционный директор «Цереры» прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
— Большую часть оборудования вывезли до прибытия моей группы, — сообщил он, чувствуя себя несколько неуютно под внимательными взглядами собеседников. Владельца одной из крупнейших криптовалютных бирж в Соединённых Штатах директор не боялся. Но трёх других…
— Это плохо, — уже без тени сарказма заявил помощник, имевший пять работодателей.
— Да что вы. Зато группа в Кайенне получила данные из архива юридического бюро. «Панамский скандал» в миниатюре. За сделками мистера Паскаля стоит китайский инвестиционный фонд «Чайна Ворлд Инвестментс Инкорпорейтед». Вкратце это подтверждается тем, что суммы транзакций плюс-минус коррелируют с суммами закупок структур Паскаля. Подробности высланы вам в электронном виде. К сожалению, моим агентам не удалось получить дополнительную техническую информацию на месте.
— Почему? — спросила доселе молчавшая женщина в торце стола.
Деловой костюм и жёсткие как хвоя седые волосы делали её сухое лицо неприятным, почти отталкивающим. Впрочем, членов Бильдербергского клуба судят не с косметической стороны. Операционный директор скривился, вынужденный признать неудачу.
— Объект хорошо охранялся, а доступного рабочего материала не осталось. Проверить всё досконально мы не смогли. Но мы не сомневаемся, что накрыли ретрансляционный центр, контролировавший активность большей части ай-пи адресов из вашего списка.
— Списка? Выгрузки обращений вируса, найденного ныне покойным мистером Маллори, правильно? — с гортанным выговором уточнил атташе израильского посольства.
— Правильно, — подтвердил миллиардер, едва заметно вздрогнув при словах «ныне покойным».
— А активность запросов снизилась? — уточнил атташе.
— Да, — миллиардер снова кивнул. — С помощью бразильской посредницы, которая работает с миром криптовалют в Латинской Америке, в том числе и не вполне легальной его стороной, мы отследили, что оборудование для серверной базы закупалось структурами мистера Паскаля. Дальше мы уведомили господина Джорджа — а господин Джордж заинтересовал этим своих друзей в… ну, вы понимаете, где.
— И что говорят твои «друзья», Джордж? — теперь израильтянин посмотрел на помощника сенатора.
— ЦРУ считает, что это военная программа, — помощник сенатора с интересом оглядел кружок моцареллы, проколотый серебряной вилкой. — Направленная на контроль как можно большего объёма незащищённой инфраструктуры. Она бьёт в первую очередь «Интернет вещей», частных лиц и промышленный сектор, потому что атаковать в автоматическом режиме сети военных объектов или крупных коммерческих учреждений бесполезно — там готовы к подобным приколам. А вот автомобили, счётчики, коммунальные сети, персональные компьютеры, автоматизированные процессы на фабриках — самое оно.
— Гражданская паника, — понимающе улыбнулся атташе. — Работа с населением, так сказать. Очень симпатичное решение.
— И, как считалось, невозможное в принципе, — добавил молодой миллиардер. — Все прежние попытки внедрить сторонний код в тело криптовалютных операций терпели неудачу. Многие полагают… полагали, что это вообще нереально в структуре блокчейн.
— Ага, — Джордж бросил моцареллу в рот. — Эта программа — новое слово в компьютерных технологиях. Китайское слово, как мы выяснили благодаря нашему урожайному другу. По архитектуре она частично схожа с некоторыми русскими и нашими разработками. Но принципиально отличается в одном.
— В чём же? — спросил атташе.
— В том, что она работоспособна.
* * *
Боунс выбрал «МакДональдс», потому что, на самом деле, было неважно, где именно взять двойной чизбургер с беконом. Он зажевал его на дороге между Сан-Антонио и прибрежным городком Корпус-Кристи в штате Техас. Уилман направлялся туда, где загорелые тёлки дуют бонг и не дуют в хуй (в фигуральном смысле, к счастью). На другом берегу Карибского моря разгорался гражданский бунт, но кому в Техасе не плевать на французов с их чёртовой колонией? Даже с минусами за то, что не удалось снять ни серверную базу, ни хоть какой-то технический след, у него вышли хорошие деньги. Очень хорошие. Их могло бы хватить на пару лет. Даже больше, если жить тихо и мирно — но…
Аарон предпочёл частную бургерную в Гринвич-Виллидж, в Нью-Йорке. Он созерцал уютные ряды краснокирпичных домиков, пока на тарелке появлялись гигантский трёхслойный бутерброд с котлетой из мраморной говядины и плебейской кока-колой. Откуда-то неслась эстрадная музыка. Холодный ноябрь гнал по улицам мелкую поземку, переходившую то в дождь, то в ветер, а вдалеке поднималось зарево бетонных башен и офисных комплексов Нижнего Манхэттена. Аарон вернулся на родину.
* * *
Софи Бонне поняла, что не одна в своей квартире в Сан-Паулу, когда вышла из душа. Горячая вода сбегала по её стройной фигуре, не прикрытой даже халатом, но сейчас нагота беспокоила креолку в меньшей степени. Будучи крупным информационным брокером, торговцем «чувствительной информацией» на чёрном рынке Латинской Америки, она уделяла конфиденциальности достаточно внимания. И если её смогли найти, то наличие или отсутствие халата вряд ли что-то меняло. Судьба Паскаля произвела на Бонне тягостное впечатление. Она предпочитала работать из-за стола монитора или на кофе-брейках информационных конференций, стараясь лично участвовать в проектах только в исключительных случаях. Да, случай был исключительным. Да, ей хорошо заплатили — сначала китайцы, чтобы обеспечить Паскалю нужный пул аппаратуры и специалистов, а затем американцы, которые попросили вывести их на конечного получателя. От них она потребовала гарантию собственной безопасности. Но Бонне не знала, что настолько тяжело видеть смерть человека, которого она сдала собственными руками. Она до сих пор просыпалась по ночам, вспоминая, как Жюстен падает в озеро света.
— Кто здесь? — позвала она, выходя в гостиную с панорамными окнами. — Я всё равно знаю, что вы уже внутри. Не ломайте спектакль!
Мягкий голос ответил ей:
— Добрый вечер, мадам Паскаль.
Софи резко обернулась — так, что кончики мокрых волос хлестнули по спине. Дон Эухенио сидел в полутьме, заложив ногу на ногу, по обыкновению элегантный и чопорный. Серебристые волосы — аккуратно уложены, под тёмным пиджаком поблескивала вдетая в галстучный зажим брошь. На столике у его руки лежал позолоченный «Вальтер».
— Некоторые визиты я предпочитаю отдавать лично, мадам, — с извиняющейся интонацией добавил он.
Бонне молчала, опустив руки, а Эухенио Гуанакиле аккуратно взял пистолет.
— Полагаю, возражать бесполезно? — спросила Софи.
— Полагаю, что так, мадам.
— И говорить, что я ничего не сделала?
— Не следует лгать перед смертью, — вежливо возразил старик. — Она не стоит того.
— А что это всё… можно считать просто бизнесом?
Посланник картеля склонил голову, принимая откровенность. Он ответил после долгой паузы:
— К сожалению, мы посчитали иначе.
Как заворожённая, Софи отступала. Мексиканец следовал за ней, неслышно ступая по ковру в блестящих туфлях из мягкой кожи. Бонне вернулась в тёплый туман, пахший шампунем и парфюмом, и медленно забралась в чашу ванной.
— Скольких вы убили лично, Эухенио? — зачем-то спросила она, подтянув колени к груди и стараясь не смотреть на него.
— Девять человек, мадам.
— А… не-лично? Просто… простите, хочется знать, — Бонне нервно фыркнула.
— Двадцать восемь.
— Даёте… — нервная лихорадка колотила Софи так сильно, что она едва выговаривала слова.
— Я не горжусь и не сожалею об этом.
Дон Эухенио аккуратно опустился на пластиковую табуретку. Горькая усмешка не желала покидать Софи, а дрожь стала такой сильной, что причиняла почти физическую боль.
— Что ж, Эухенио, — посредница откинула голову, чтобы остановить приступ тошноты. — Все знают, что вы — человек слова. Давайте уже.
— Спасибо, мадам Паскаль.
Гуанакиле поднял «Вальтер»… и в этот момент разлилась весёлая трель домофона.
* * *
Кассиан Тупамаре вскоре лишился покровительства отца — по удивительному стечению обстоятельств, примерно тогда же, когда отец лишился должности. С новой французской администрацией пришли новые судьи, полицейские и прокуроры, которые почему-то не понимали намёков и не входили в положение. Во всяком случае, Тупамаре-старший не дотянул до тех дней, когда режим чрезвычайной ситуации был отменён и намёки приобрели понятность. Сеньор Паскаль ничем не мог помочь своим политическим союзникам из могилы. Кто-то из них удержался сам, кто-то уехал, а Тупамаре-старший отправился в тюрьму. Кассиан перебрался в Мехико, оттуда вернулся в Бразилию. Там он полгода проработал на редкость плохим автомехаником, а затем был арестован за торговлю наркотиками, достойно завершив семейный цикл.
* * *
Шегран предпочёл бы гидросамолёт, но в фюзеляж «Сессны» угодило слишком много пуль, нарушив целостность одного из топливных баков. Поэтому пришлось обойтись яхтой премиального класса. Взрыв, часы томительного ожидания новой атаки, а затем беспорядочная эвакуация, приезд полиции из Режины, бесконечные допросы вытянули из него последние нервы. Впрочем, Торрес не возражал, тщательно пестуя мысль о том, как сладок будет остаток его жизни. Он заведомо перегрузил в трюм «Эйкон Флай» все сейфы и драгоценности, какие смог найти до рассвета, потом собрал на яхте оставшихся гостей и повёл её к Режине. Гостей он высадил на пирсе, даже не пытаясь изобразить сожаление о доставленных неудобствах. Охранников, помогавших с погрузкой, Шегран застрелил и столкнул тела в Экини-Крик — они не были Клодом, поэтому аргентинский солдат не питал к ним доверия. Впрочем, скорее всего он застрелил бы и Клода, потому что яхте предстояло простоять в одном из притоков Экини-Крик несколько недель, и за это время новоявленное состояние Шеграна могло бы испариться. Выставив себя одним из стюардов, который не присутствовал при перестрелке и не мог помочь следствию, Шеган дал несколько взяток, чтобы избежать задержания. Пользуясь столичным хаосом, уже через четыре дня он исчез из французского правового поля.
Двадцатого февраля яхта взяла курс на родную Аргентину лейтенанта Антуана Торреса, которого звали Печальным за вечно дурное расположение характера. Он хмурился даже когда вскрыл сейф из спальни и обнаружил в нём около двухсот тысяч евро наличными.
— Долбоёбы, — безадресно проворчал он. — Какие же вы все долбоёбы…
* * *
Принимая бутылку шампанского в вертолёте, Клод отсалютовал ею:
— Меня зовут Клод. Но можете называть меня Клоун, — ответил светловолосый снайпер. — За столько лет я привык.
В «Церере» не обрадовались лишнему свидетелю, но в конечном счёте оставили его живым и даже здоровым. Клод мало что мог добавить по делу, зато выяснилось, что этот человек сменил уже несколько имён и паспортов, странствуя по миру после пяти лет в Иностранном легионе. В двадцать семь лет он говорил на пяти языках, включая диалект Республики Чад, состоял в трёх разводах, имел несколько детей во Франции, а заодно не питал большой любви к тем, кому требуются услуги киллеров или телохранителей. Позже Клод с готовностью предложит свои услуги Агентству — но тогда, в вертолете, он ограничился другим:
— Ваше здоровье, мистер Хейф. Приятно, что нормативы поведения порой спасают от пули в голову.
* * *
Ла Бока растерянно смотрела на себя в отражении иллюминатора. Самолёт завершал руление в огромном аэропорту Шарля де Голля, и над парижскими крышами вставало солнце. Она до сих пор не могла понять и поверить. Прошло семь месяцев, окончился последний учебный год на её родине, но та ночь и тот старик всё ещё стояли в её памяти. Девочка действительно не могла понять. Когда она, дрожащая, натягивала на себя запасной технический комбинезон в шумящей от гражданского бунта Кайенне, старик задал ей один-единственный вопрос. Не «как тебя зовут», не «куда тебя отвезти», ничего такого, что она, наверное, спросила бы сама. Старик, подаривший ей смокинг и спасение, спросил иное:
— О чём ты мечтаешь?
Таможенник с характерным арабским профилем пролистал её паспорт, кинул взгляд на студенческое приглашение, а потом вернул паспорт обратно — несмотря на лежащий между ними океан, Гвиана и Франция оставались единой страной. А Ла Бока… шагая навстречу Парижу, девушка из нищих трущоб до сих пор не верила в своё счастье.
* * *
«Отец» сказал:
— Нас подвергнут позору. Отрекутся. Заклеймят изменниками. Но наши действия станут примером для тех, кто последует за нами. Репетицией. Ты понимаешь это?
«Сын» безразлично кивнул. «Отец» всегда любил громкие слова.
Восточный флот военно-морских сил Народно-освободительной армии Китая базируется в городе Нинбо, что в провинции Чжэцзян. Этот город — вечная дымка над слиянием трёх рек, в которой сереют башни небоскрёбов и бесконечные грузовые причалы. У Нинбо весьма символическая история. В начале шестнадцатого века именно сюда добрались португальские корабли под командованием Альфонсо де Мелло. Здесь же они и погибли, атакованные китайским флотом. Двадцать лет спустя солдаты китайского форта вырезали другую европейскую колонию, возникшую в Нинбо уже на основании официального договора — и вновь португальскую. Почти три тысячи купцов и моряков погибли за одну ночь тысяча пятьсот сорок второго года. Поэтому Нинбо многое может рассказать о морской войне и вероломстве.
В пять часов утра по местному времени, развернувшись в походный порядок, пять боевых кораблей покинули его гавань, стиснутую уродливым автомобильным мостом и душным бетоном набережных. Как стальные стрелы, корабли впились в по-зимнему тёмные воды Восточно-Китайского моря, взяв курс на восходящее солнце, навстречу просторам Тихого океана.
Оперативную эскадру возглавлял длинный миноносец, похожий на призрак футуристических войн. Он принадлежал к классу эскадренных миноносцев типа 052C, введённому в эксплуатацию сравнительно недавно. Всего шесть таких кораблей находились в распоряжении китайского флота, и каждый берегли как зеницу ока. Флагманский корабль с гордостью вёл офицер по имени Яо Ван: приземистый человек, сейчас охваченный бурей странных, непривычных ему эмоций. Он был невысок ростом, плоское тёмное лицо выдавало уроженца южных деревень. Такие люди прагматичны и больше полагаются на бытовую смекалку, чем на блеск высоких идей. Отчасти поэтому Яо Ван был назначен на отведённую роль, хотя в его пользу сыграли и чистота происхождения, и отполированный в глуши патриотизм.
На плечах парадного мундира золотились четыре звезды коммодора, хотя с китайского его ранг дословно переводился как «старший морской командир», хайцзин-да-цзяо. В старшинстве Яо Вана опережал только командующий всего восточного флота Китайской Народной Республики, второй вице-адмирал Вей Ган. Но задача, порученная коммодору Вану, оправдывала важность чина. Он облачился в парадный мундир не по случаю, а скорее в такт собственным мыслям. Партия поставила важную задачу. Пожалуй, важнейшую за всю его карьеру. И тёмные воды, взрываясь перед носом миноносца, осыпали брызгами вытравленное по броне название флагмана — «Цзинань».
В кильватере развернулись широким веером подарки от недальновидных русских друзей. Эскадренные миноносцы проекта 956 «Сарыч», в классификации НАТО получившие симпатичный позывной «Современные», поставлялись в Китай с двухтысячных годов, а затем серьёзно переоснащались на верфях в Нинбо. Они стали прекрасным дополнением к крупным китайским миноносцам: маневренные, но одновременно пригодные к ведению батального огня. Их отличала огневая мощь крейсера, сосредоточенная в габаритах крупного фрегата. Треугольник походной формации замыкали фрегат «Фошан» и корвет «Шанрао» с разлапистой елью радиоаппаратуры над мостиком.
Фрегат держался на отдалении от группы, чтобы шум многочисленных движителей и газовых турбин не вносил дополнительные помехи в работу гидролокаторов. Никто не питал иллюзий, будто выход эскадры из привычного бассейна Южного Флота останется незамеченным. Спешили по коридорам офицеры военно-морских баз на Калифорнийском побережье, переглядывались штабисты Сил самообороны Японии и набирались срочные текстовки в морской разведке других стран. Море двадцать первого века превращено в электронную паутину, где любое движение треплет десятки нитей, свитых из акустических волн и магнитных полей. Но коммодор Ван не гнался за секретностью. Более того, о манёврах заранее сообщили морским соседям — тем, с кем Китай считал достойным поддерживать дипломатические контакты. Для коммодора не имело значения, кто и как станет отслеживать траектории кораблей. Ему требовалось только достигнуть точки, рассчитанной с огромными усилиями и человеческими затратами. Но они стоили того.
На электронном планшете командира седьмой боевой части — радиотехнической — светились координаты: результат астрономических расчётов, показывавших, когда и в каком квадранте обзор иностранных спутников будет затруднён в максимальной степени. Автоматическая судовая метеостанция стабильно прогнозировала густую облачность. Радиолокатор описывал ровные жёлтые круги по морской синеве. Регистр УАИС не содержал посторонних позывных в реестре сформированных без участия человека обращений — курс был свободен.
Самым важным в этом рейде был чёрный вертолёт на стартовой площадке корвета, будто смоделированный в графическом редакторе из матово-чёрных полигонов. «Харбин Зет-9» в модификации «стелс» поднимется с палубы, когда начнутся отвлекающие учения, нужные затем, чтобы подводные локаторы не засекли шум его двигателей. Двадцать профессиональных бойцов ждали приказа. Лучшие из лучших, кого могла предложить своему коммодору огромная китайская армия.
Через трое суток он сделает первый шаг на дороге в тысячу ли, ведущей к триумфу.
Коммодор Ван чувствовал, как на задубелых щеках зреет улыбка. Партократы, торговцы, чиновники, либералы, теоретики, инфанты от геополитики — как он ненавидел их слабость, их неумение принять жёсткий политический курс; этот простой матрос, выросший до адмирала. И вот теперь капитан «Цзинань» улыбался, глядя на удаляющиеся огни Нинбо.
— Программа? — сухо спросил он.
— Готова к испытанию, — отрапортовал командир четвёртой боевой части, заложив руки за спину.
— Обстановка по месту прибытия?
— Народные волнения набирают оборот. Французский гарнизон приведён в повышенную готовность, — чётко доложил офицер, не сверяясь с планшетом. — Международное внимание приковано к Кайенне. Политический кризис неизбежен. МИД подтверждает вовлеченность сопредельных стран. Националисты в бразильском правительстве планируют поддержать гвианские требования независимости. Суринам готовится к пограничному конфликту. Послезавтра Франция инициирует заседание Совета Европы по вопросу Гвианы.
— А наша цель?
Офицер РЭБ кивнул с едва заметным удовлетворением:
— Меры безопасности усилены, как и требовалось, но она находится вне зоны эскалации.
Яо Ван потребовал секретный канал. Человек на борту корвета, в котором немногочисленные свидетели опознали бы водителя лазурного «Форда», подтвердил рапорт офицера РЭБ. Внезапное осложнение в джунглях не поколебало генеральный план.
* * *
Довольный ночной охотой, ягуар скользил в зарослях Амазонии. Красивый, яркий, далёкий людей с их людскими проблемами, от переполненных камер в тюрьмах Кайенны, от мертвецов в пластиковых мешках, от бесчестных политиков, наркоторговцев, подлых полицейских и телохранителей-неудачников. От всех. Ягуар просто жил своей ягуарьей жизнью.
Большой кот в джунглях Французской Гвианы.
-
Ягуар! И ведь не забыл же)
-
Не забей на продолжение, Тринадцатый :) Потому что начало прям многообещающее!
-
Мощная и красивая концовка)
-
очень круто!
Спасибо за игру)
-
Ну кто-бы сомневался! Достойное завершение достойного модуля, достойное продолжения.
-
Я прям впечатлился.
Это какой-то другой уровень...
Серьёзно!
-
Ещё один дорожный камень)
-
Ахуиная игра
|
|
|
Райнер поддержал ставку и налил себе бурбона. Свои силы в плане выпивки он никогда не переоценивал, но и в способностях его организма переваривать все, что горит, ни капли не сомневался. Ему всегда казалось, что смазанные алкоголем мозги работают быстрее. Может быть не в картах или математических вычислениях, но, когда он был поддат, у него точно открывались чакры, третий глаз и вселенная распахивала перед ним все двери, даруя понимание.
— Козырь — пики, — Объявил Ван Дейк, перевернув последнюю из тринадцати сданных себе карт, пиковую девятку. — Мистер Уильям, ваш ход.
Игра пошла. Райнер не был тем человеком, который на картах зарабатывал, он играл честно, в меру своих сил и способностей, и ждал того-же от других. К поражениям относился легко, выигрышу искренне радовался. Не стеснялся рассказывать веселые истории и делится впечатлениями. Заметив мухлеж со стороны оппонента — бил прямым в челюсть. Впрочем, пока такого не предвиделось.
Между делом исследователь выложил на стол кастет. Без каких-либо намеков, скорее наоборот. Когда игра на деньги наскучит или ставки выйдут за рамки приличных, Райнер хотел бы сыграть на что-нибудь необычное.
— Господа, как думаете, откуда у нас появился бокс? Думаете это исконно человеческая традиция, бить друг-другу лица на огороженной площадке? О, вовсе нет. Люди всегда заимствовали лучшее у других рас, и переделывали под себя. Да и мы всегда охотно используем в бою ноги. Думаете, его придумали орки? Могу точно сказать, что нет, они предпочитают полноконтактный бой и с удовольствием валят друг-дружку в партер, и возят оппонентов по засыпанным песком площадкам, предпочитая борьбу и заломы ударам. Раньше они даже не стеснялись пускать в ход клыки, рвать ноздри и уши крючковатыми пальцами. Эльфы? Не уверен, они все-таки для меня загадка, да и я не рискнул бы соревноваться с ними в чем бы то ни было. С их-то физическим данными и навыков особых не нужно, такая зверюга может руку по плечо оторвать. Половинчики? Ну нет, тут я даже придумывать ничего не буду, они не из тех, кто выйдет лицом к лицу. Гномы. Именно они. Их невозможно свалить, а скорость и сила удара на таком коротком рычаге, как их натруженные кирками руки, поистине впечатляет, уж поверьте.
— Так вот, этот кастет, это мой утешительный приз за четвертое место на любительских боксерских соревнованиях в Моне. Это, хм… такое подтрунивание со стороны их реального чемпиона, который попросил сделать кастет под мою руку, чтобы у меня появились хоть какие-то шансы в бою с ним. — Райнер пододвинул тяжёлый кастет, сделанный из нескольких сплавов, с серебряными вставками под пальцы, хромированной стальной основой и тяжелыми бронзовыми «костяшками» в виде пирамидок, навинченными на каркас. Оружие было покрыто гравировкой и травлением.
— Я ему оказал услугу, уладив конфликт с инцидентом в столице, а он подарил мне вот такую игрушку. За четвертое место приза не полагалось, на самом деле, а до призового я так и не дошел, безумный коротышка нокаутировал меня в прыжке. Я даже не понял, что произошло. Бился в дивизионе девяносто килограмм пока был там в гостях, их трибуны давились от хохота, я ж как тростинка был по сравнению с их бойцами в девяносто кило. Но, длинные руки меня поначалу очень выручали, а дальше пошли профи, что уже имели дело с людьми и орками, ну и вот.
— Ух, до сих пор голова гудит, как вспомню тот бой. — Пожаловался Райнер, сделал ход и влил в себя еще стопку бурбона. Судя по тому, что карта не шла, или мозги не варили, бокс действительно плохо сказался на его мыслительных способностях.
|
Сборы были предельно короткими. Давно уже в прошлом были долгие прощания с женой, еще более долгие прощания с дочкой и клятвенные обещания последней привезти из экспедиции что-нибудь интересное. Давно уже было составлено завещание, которое не имело особого смысла менять. Положенный законом минимум жене, остальное – дочери. И все равно, что сказать "прощай" или "до встречи" не удалось ни той, ни другой. Анна была на каком-то балу в Готтсбурге, и ей не было дела до отца. Жена же большую часть времени проводила в своем родовом гнезде, и как сам Хьюго не горел желанием наносить ей прощальный визит, так и сама она не считала это необходимостью. Не первый десяток лет их общение сводилось к тому, что Хьюго присутствовал на приемах Кэтрин, если она того требовала, а она отдавала с ним официальные визиты, если он ее об этом просил.
Поэтому большая роль прощального церемониала отводилась письмам. Два – жене и дочери. Большой пакет с завещанием, которое надлежало вскрыть при поступлении доказательств его гибели. Еще три письма – в Академию, уведомляющее об отбытии в экспедицию, в клуб "Вернунфтиг", сообщающее что в связи с экспедицией посещать Хьюго его не будет, но оставляет за собой свое место, и в распоряжающийся вкладами банк, с поручением подготовить перевод средств корреспондентам в Самхафе. Подписав каждое и закрепив родовой печатью (звезда над окруженным стеной холмом), Хьюго вышел к уже ожидающей его карете. Несмотря на некоторые преимущества паровых машин, он предпочитал традиционную упряжку, как более соответствующую традициям и подчеркивающую статус.
Восточный Экспресс, как обычно, впечатлял. Это была не первая поездка Хьюго на поездах этого направления, но каждый раз железнодорожная компания находила способ его удивить. В этот раз, похоже, конструкторы решили, что пар и уголь – это слишком просто. Профессора было сложно удивить машиной на магическом ходу, но в настолько компактной упаковке такую мощь он видел впервые. Залюбовавшись этим воплощением человеческой мысли, он почти пропустил развернувшуюся при посадке сцену. Однако не пропустил – кусок мозга, отвечающий за восприятие, ухватился за нее как за потенциально важную. А затем сознание переключилось в аналитический режим.
Прежде всего, задержка отправления. Затем – причина задержки. Забастовка. Помощники проводника. Реакция на оружие. Подготовка на случай попытки ограбления. Восточный экспресс – лакомый кусочек, сливки и позолоченная накипь общества. Наказать плетью. Наказание, уходящее корнями в традиции рабовладения. Самхаф, северные регионы, или Мон. Светлые волосы, нетронутая загаром кожа лица, форма глаз, носа и ушей. Север. Отказ от помощи при переносе багажа. Принципы? Суффраж? Нежелание допустить кого-то к багажу? Поездка на "Восточном Экспрессе" до Оверсейла. Богатство. Далекое путешествие. Недовольство даже незначительным отклонением от срока отправки. Аристократка из древнего и достаточно богатого северного рода, но путешествует одна, на далекие расстояния. Человек в черной шляпе. Футляр. Оружие? Дальнобойная крупнокалиберная винтовка. Охотник? Спутник северной аристократки?
Если да, то либо он не джентльмен, либо слишком хорошо знает свою спутницу. Хьюго прикрыл глаза, потер переносицу. Привычка мозга делать кучу выводов даже на достаточно зыбких основаниях изрядно мешала. В части предположений он был уверен, а часть была лишь вымыслом. После чего подошел к проводнику.
- Мистер Карл, я надеюсь, что эти проблемы с забастовками не проявятся в ходе нашего путешествия? Эта зараза не коснулась экипажа поезда?
Получив ответ на свой вопрос, он проследовал в первое купе. Причины выбора были просты - первый этаж и близость кабины проводника. Он предпочел бы вагон где-нибудь в районе центра поезда, поскольку статистика говорила о том, что именно срединные вагоны наиболее безопасны при крушении поезда, но выбирала фройляйн Ксавье. Поэтому пришлось довольствоваться близостью к проводнику и его помощникам, которых Хьюго с достаточно вескими обоснованиями заподозрил в наличии особой подготовки, и земле. Красивый вид из окон не стоит падения с высоты второго этажа либо падения в составе второго этажа.
Сняв пиджак и сменив обувь, он некоторое время посвятил зарисовке "Белуса-7" и всех спутников, затем, мелкими штрихами набросал обслугу. По сложившейся за долгие годы путешествий привычке выложил на стол ровным рядком фонарь, походный нож, сироп для кашля и походный набор медицинских инструментов. Оставшееся время до визита проводника профессор посвятил чтению газеты. Ужинать, он рассчитывал в вагоне-ресторане. Два незнакомых человека серьезно ограничат доверительность бесед в салоне, а пустое времяпрепровождение Хьюго не любил примерно так же, как и пустые беседы или болтливых пустоголовых студентов.
|
Общее.Сентябрь, день 9, 1886 год. Сегодня на улицах Готтсбурга было особенно людно. Повод, без сомнения, грандиозный: в этот день, ровно пять сотен лет тому назад, император Первой Империи и отец Манахора, великий Франц Фердинанд повел сорокатысячное войско в поход на восток. Зачем? Дабы подавить мятеж гауграфа Кристофера Бека, наместника Остмонта - той самой восточной провинции Империи, что граничила с королевством гномов и Пределом. Восточные территории всегда были особенно ценны для империи. Пять веков назад они питали империю точно так же, как сейчас питают ненасытные литейные цеха и фабрики. Только вот Империи как таковой уже не существовало. Она трещала по швам, разваливалась: царил темный период безбожия. Франц Фердинанд начал собирать земли заново, но был предательски убит. Его дело продолжил Манахор, тогда ещё совсем мальчишка, да и знали его под другим именем. И у Манахора всё получилось - так родилась Вторая Империя. В честь знаменательной даты проходил военный парад, и передовые образцы боевой техники, равно как и простые солдаты, стройной колонной пересекали город с запада на восток, маршируя по проспекту имени Франца Фердинанда. Таким образом они отдавали дань почтения великому полководцу, имитируя начало похода. Империя уже давно не вела по-настоящему больших войн. Разумеется, по всей бескрайней территории там и тут располагались гарнизоны, да и военные учения не были редкостью. Иногда на её задворках возникали местечковые конфликты, которые решались одним полком, а то и батальоном. Она демонстрировала, что готова в любой момент стереть в порошок того, кто усомнится в её власти. Факт: империя диктовала свою железную волю всему остальному миру. "Исконные" ремминцы фактически заперты на своем острове, а республика зажата в тиски с земли и с моря. Так мир и сохранялся. Глядя на угловатые стальные коробки, пышущие черным дымом и ревущие моторами, любой враз трезвел. Однако, некоторой группе лиц сейчас было совсем не до парада: нужны собирать чемоданы, сумки и саквояжи. А тем, кто сделал это накануне, следовало проверить их содержимое. Экспедиция, организованная Кьярой Ксавье, обещала быть долгой и непростой. Да и повод для экспедиции весьма зловещий. Что их ждало в раскаленных песках Самхафа, помимо очевидных проблем? Знать это мог, наверное, лишь Манахор. *** Тот же день, около шести часов вечера. На вокзале собралась публика почтенная и достойная. Элегантные джентльмены в пошитых на заказ костюмах из лучших тканей, и не уступающие им модницы лишь слегка оттенялись снующими тут и там вокзальными служащими и рабочими. Хмурые орки исподлобья посматривали на лощеных щеголей, впрочем тут же пряча взгляд, едва на них обращали внимание. Люди вели светские беседы обо всем и ни о чем, ожидая прибытия поезда. Кто-то коротал время за стаканчиком кофе, торговля которым бойко шла в ближайшем киоске. Тут же чумазый паренек лет двенадцати с большим успехом продавал свежий выпуск "Вестника". И хотя он нарушал закон о торговле, дежурившей неподалеку полицейский никак на него не реагировал. Вероятно это было как-то связано с тем обстоятельством, что между мальчишкой и полицейским обнаруживалось удивительное сходство. Некоторое напряжение вызвали два пролетевших вдоль перрона "Шершня"; на их сферических корпусах, выкрашенных черной матовой краской, можно было различить символ Надзора. Как и следовало ожидать, вскоре на дальнем конце платформы появилась патрульная тройка в характерных черных одеждах. Матерчатые маски скрывали их лица, оставляя на обозрение лишь глаза и ультимативно короткие стрижки. Сделав круг по перрону и не обнаружив ничего подозрительного, они убрались восвояси. Судя по часам, поезд должен был прибыть с минуты на минуту. Пассажиры начали дисциплинированно собираться у пронумерованных флажков, соответствующих номеру вагона. В какой-то момент послышался нарастающий гул, и незамедлительно ожил голос станционного дежурного: — Вниманию граждан. Прибывает скоростной поезд, следующий по маршруту Кальфеон-Оверсейл... — Смотрите, смотрите!.. Локомотив "Восточного экспресса" выглядел грозно и величественно. Своими обтекаемыми и острыми формами он чем-то напоминал наконечник стрелы. Казалось, что его клиновидный нос предназначен для таранных ударов. И это было недалеко от правды: поезд мог продолжить движение, даже на его пути встретится обвал или иное препятствие. И только когда он остановился, стало понятно, насколько же он огромен. Всего было построено семь таких локомотивов, и этот, Белус-07, являлся самым новым и современным. Он совсем не пыхтел дымом, ибо его сердце питало кое-что посерьезней угля. "Белусы" буквально рассекали воздух, и мчались с такой невероятной скоростью, что человека неподготовленного могло запросто укачать. Если бы нашелся смельчак, что решил приблизиться к железной дороге во время движения "Белуса", то его бы просто сбило с ног и отшвырнуло прочь. Ноша у локомотива, меж тем, была солидной. Он тащил за собой широкие и просторные вагоны, некоторые из которых предназначались исключительно для приятного времяпрепровождения, будь то вагон-ресторан или вагон-бассейн. Купейные вагоны были двухэтажными, причем каждый из них комплектовался салоном-баром на втором этаже, и вместительным багажным отделением на первом. Соответственно, всего в вагоне было десять купе, по пять на каждом этаже. Каждое купе представляло собой полноценную жилую комнату, которая включала не только банальную кровать, кресло и столик, но и отсек с туалетом, раковиной и душевой кабиной. Кьяре вольно и невольно пришлось взять на себя обязанности организатора, так что приобретением билетов на всю группу занималась тоже она. Ей удалось найти вагон со свободными местами, всеми, кроме одного. Как ей сообщили в офисе "Восточного экспресса", места там заняла некая леди, которая пожелала остаться неизвестной. Впрочем, с ней предстояло познакомиться в любом случае. Но гораздо больше Кьяру, пожалуй, беспокоила стоимость билетов. Что и говорить, на таких роскошных поездах никто бесплатно катать не будет. С другой стороны, когда они обсуждали предполагаемый маршрут и график, то быстро пришли к заключению, что "Восточный экспресс" порядочно сэкономит им времени. Наконец, это был один из самых безопасных и комфортных видов транспорта. — Уважаемые дамы и господа! Наш поезд отправится в путь через двадцать минут, сразу после завершения технического осмотра и посадки всех пассажиров! Прошу занять места согласно вашим билетам! — сообщил проводник, выбравшийся из вагона в сопровождении рослых и крепких помощников, готовых занести внутрь багаж. Они чуть напряглись, обратив внимание на вооруженность группы путешественников. Видимо, стюарды здесь были не совсем простые. — Позвольте, но почему так долго? — запротестовала миловидная блондинка с аккуратным, чуть вздернутым носиком. Она, как и стоящий неподалеку мужчина в черном, приобрела билет на тот же поезд и вагон, что и члены экспедиции. — Простите, как вас там.. — Карл, госпожа. Приношу извинения от лица компании, дамы и господа, но бригада техников-рабочих на разгрузочной платформе устроила забастовку, поэтому мы вынуждены проводить её здесь. Мы примем все меры, чтобы впредь подобное не повторилось. У нас есть замечательные напитки и угощения, чтобы скрасить ваше ожидание перед отправкой, — проводник засуетился, попытавшись сбросить возникшее напряжение. — Так накажите их плетью! Что за вздор, — девушка напоследок возмутилась и уверенно шагнула в сторону входа. Помощник хотел было принять у неё чемодан, но она резким жестом показала, что и сама справится. Следом за ней отправился мужчина, весь багаж которого состоял из длинного и узкого футляра. Лицо незнакомца скрывала тень от широкополой черной шляпы, нетипичной для Готтсбурга, как и весь его костюм. Своим видом он напоминал покорителя северного Самхафа. Судя по газетным заметкам, имперским колонистам приходилось несладко, ведь они были вынуждены чуть ли не каждый день противостоять рейдам местных кочевых племен. К сожалению, в противостоянии луков и пистолетов, на данный момент пока что лидировали первые. Всё шло к отправке военного контингента для усмирения дикарей. Теперь пришла очередь членов экспедиции. И пока все были в сборе, остался финальный штрих: фотография на память.*
-
Отличный пост же! И атмосфера викторианского вокзала удалась. И ещё гауграф и лендшипы Первой мировой примитивные танки — крутые символы эпохи, антуражные очень. Здорово, в общем. =)
-
Ну это ох****ый пост. На какое-то время я точно перестану ныть, что Игорь_Тонет.
-
Атмосферно начали!
-
+
-
— Так накажите их плетью! Что за вздор, — девушка напоследок возмутилась и уверенно шагнула в сторону входа.Горячие северные фройляйн...
-
+
-
Антураж шикарный, читать легко и интересно.
-
Отлично дал начальную атмосферу, хоть ты и "не любишь стимпанк")
|
«ЛИМОННЫЙ БИСКВИТ» «Лучшее в добрых делах — желание их утаить». — Блез Паскаль, французский
математик и мыслитель 19 ноября
Невдалеке от устья Экини-Крик, Амазония, Французская Гвиана
21:30 Французская Гвиана называется французской из-за того, что некогда существовало пять Гвиан: британская, голландская, португальская и испанская. Сейчас на их месте другие страны, другие правительства, даже другие народы. Но джунгли — джунгли остались прежними. Католические храмы здесь соседствовали с поверьями вуду и ритуалами индейских империй. А история прочертила прихотливый зигзаг от конкистадоров и фанатичных мессий к мрачной Кайеннской каторге, от колониальных войн к банановым плантациям, редким металлам и «золотой лихорадке». В конце концов, золото стало плетью этой страны, бичуя её так же, как бичевало северный Юкон или калифорнийские мели. Ведь жадность севера ничем не отличается от алчности юга. Советский «Дальстрой» бросал новые и новые силы на освоение Колымы, а колониальные префекты Гвианы рвались в глубины Амазонии с не меньшим упорством. Без малого пятьдесят тысяч старателей, солдат и арестантов погибло в её джунглях: от укусов змей, нападений ягуаров и челюстей кошмарных тропических крокодилов — кайманов, способных часами лежать без движения в ожидании жертвы. Кто-то отдал жизнь под стрелами из кромешной зелени листьев. Кто-то умер от брюшного тифа, лихорадки или горячки. Джунгли недружелюбны к человеку. Нежный слой эпидермиса, способный остановить даже короля техногенных катастроф — альфа-радиацию, слишком тонок, чтобы противостоять природе в самом первобытном из её проявлений. Джунгли — это земля отчаянных. Это злая земля. Чужая земля. И блеск их золота сулит беду. Они — больше, чем бесконечность деревьев. Они — метафора и явление. Если смотреть с позиций статистики, то в смысле абсолютных величин джунгли и есть Гвиана. Живой стеной лес наползает из туманов материка. Он вспучивается по берегам мутных рек. Землю покрывает шевелящийся ковёр мхов, вьюнов и папоротников, а воздух затягивает сеть лиан. Салы, акации, стеркулии и пальмы соединяются монолитной шеренгой, стоящей так плотно, что она напоминает фалангу спартанских гоплитов. Медленно, шаг за шагом, они оттесняют к морю всё то, что было создано человеком. Днём джунгли дышат, вздымая к лазурному экваториальному небу тучи крон, а ночью погружаются во тьму, которую тянет назвать космической. Как ни странно, космосу есть место в этой стране: вдоль атлантического шоссе поднимаются пусковые башни Куру, малоизвестного южноамериканского космопорта, служащего Европе удобной орбитальной пращой. Шумят тугие водопады, пробиваясь сквозь бетонные бастионы дамбы на реке Синнамару. На кривых улицах Кайенны можно без конца удивляться, встречая ценники в чинных евро или надписи, выполненные на безупречном международном французском. Низкорослые домики карабкаются на холмы, шумят туристические базары, а на пыльных пустырях чернокожие мальчишки с криками гоняют мяч. Но стоит бросить взгляд на юг, где в туманной мгле ожидают зелёные горы, и фольга цивилизации даёт первую брешь. * * * Лодка второй час скользила по тёплой глади реки. Под округлым резиновым носом бурлила слабая волна, временами подбрасывая мелкие листья и отмершие стебли тростника. Сквозь сумерки на берегах проступали густые шапки деревьев. Мангры, эдакие цапли из древесной меристемы, изящно ступали глубоко в воду — так, что даже заставляли лавировать в узком русле между собой. Белые арки мангровых корней походили на ажурные врата без створок, которые могли бы вести в эльфийские ущелья или обитель фей. Но стоило вглядеться в их глубину — и взгляд упирался в илистые омуты, покрытые многослойной ряской и яркими пятнами лилий. Там ждала гибель. Проводник в Режине рассказывал, что джунгли ведут собственную жизнь, недоступную случайным визитёрам. В них постоянно идёт тихая война, в жестокости не уступающая войнам людей, а то и превосходящая их. Люди сражаются ради идей, а джунгли борются за выживание. В многоярусных дождевых лесах солнце и минералы — ценный товар, за который флора сплетается в убийственной схватке. Цветы вгрызаются корнями в крепкую кору деревьев, грибницы подтачивают папоротники, а насекомые оказываются солдатами своих древесных хозяев. Иллюстрируя последний пример, проводник вспомнил о «садах дьявола». Так издревле зовутся зоны, где растениям одного вида удалось одержать победу. Они захватывают целые гектары леса, уничтожая конкуренцию с помощью муравьёв-симбионтов и ядовитых спор. И до тех пор, пока ботаника не открыла феномен мимекрофитов — растений-манипуляторов, древние кечуа верили, что это злые духи деревьев сражаются между собой. Впрочем, джунгли могли убить тысячей способов. Прихлёбывая ром, проводник вспоминал о крохотных жёлтых лягушках под названием «листолаз ужасный», на чьей коже конденсируется смертельный алкалоидный яд батрахотоксин. Или о крошечных рыбках ванделлиях, что живут в пресной воде и способны закрепляться кровососущими иглами в анусе или гортани неосмотрительного купальщика. В небольшой гостинице, занимавшей белый касерио на главной улице Режины, такие рассказы звучали фантастично, но каждый пройденный километр наделял плотью их тревожные образы. Теперь проводник, худощавый мужчина из числа старых суринамских оппозиционеров, сидел на корме. Свистящий крик ночной птицы пронёсся над водой. Ему вторила перекличка эха в лесистых долинах. В шуме крон родились чёрные кляксы ночи, расползавшиеся всё шире. К монотонному треску лодочного мотора от HDX примешивался звон москитов, к счастью, не успевавших за его пятнадцатью лошадиными силами. Вскоре лодка вошла в излучину, приблизившись к одному из многочисленных слияний тропических рек. От главного русла Апруаг нередко отделялись протоки, быстро исчезавшие в зелёных коридорах, но Экини-Крик, которую выискивал рулевой, была не просто протоком, а весьма приметной рекой. Большая часть туристических маршрутов оканчивалась возле её устья, и выше по Апруаг поднимались разве что в торговых или исследовательских целях. Но лодка, управляемая проводником, неуклонно продолжала движение. Боунс сидел на её носу как массивное изваяние, положив на колени автоматическую винтовку. Сержанту Уилману доводилось работать в жарком климате — ещё тогда, в прошлой жизни. Приходилось бывать и в Техасе в разгар лета. Но горячий воздух гор Афганистана не шёл ни в какое сравнение с влажной и душной жарой экватора. Густые клубы водяного тумана липли к его коже, забирались под воротник пончо как питон, и от знойной взвеси в голове Джека набухал мутный звон. В этот раз акклиматизация не далась легко. Впрочем, несколько двухлитровых бутылок, сцепленных в пластиковую упаковку, помогали унять духоту. Проводник еле слышно напевал что-то под нос, вторя музыке в вакуумных наушниках. Киберпанк добрался и сюда: на его коленях, упиравшихся в гидрофобный баул со снайперской винтовкой Боунса, лежал «айфон». Разве что непривычная надпись «нет сигнала» подсказывала, что они уже провалились достаточно глубоко в ад. — Скоро будем. Выбирай берег, le voyou, — каркнул проводник с кормы. * * * Бивис путешествовал с куда большим комфортом. Элегантный трёхпалубный катер модели «Флай 64» забрал молодого киллера с причала в Режине и помчался по предвечерней реке, распугивая случайные лодки. Построенная на верфях «Эйкон Групп» в Милане, даже в подержанном виде эта моторная яхта стоила не менее восьмисот тысяч евро. С учётом перегона в Гвиану и стандартной морской страховки, цена приближалась к миллиону — но судно стоило своих денег до последнего цента. Компанию Аарону составляли четыре палубы, прекрасный интерьер в кремовых тонах, шезлонги на полубаке и предупредительные темнокожие стюарды. Он тоже мог любоваться сельвой, в которой тонули звуки и запахи привычного городского мира, но в руке приходилось держать бокал с шипучим шампанским, а не промасленную американскую винтовку. Свежий ветер бил в лицо, принося с собой запах воды и влажного леса, а в салоне предлагали фрукты и лёгкие закуски. Катер шумел оживлением. Ют переходил в открытую площадку на корме, спускавщуюся к самой воде. На стапелях дремали два гидроцикла, накрытые разноцветным брезентом. Прямо над ними устроился полукруг кожаных диванов. Там звучали смех и быстрая, донельзя испанская игра на гитаре. Какой-то ковбой в ярко-красной рубашке пел баритоном в окружении нескольких мужчин и женщин. Иногда он не попадал в ноты, но звучало, в общем и целом, сносно. Несколько кают на нижней палубе оккупировали девушки разного возраста. Кажется, в носовой поселились известная телеведущая из Кайенны и какая-то чиновница средней руки из местного парламента, который назывался Генеральным советом. По крайней мере, они оказались единственными на всей яхте, кто смог объясниться с Аароном по-английски. Языковой барьер, который вызывал наибольшие опасения, с одной стороны оказался не таким уж серьёзным препятствием. Шампанское, непонимающая улыбка и прижатая к сердцу ладонь быстро превращали вопросы гостей в покровительственный смех, и беспечная беседа шла своим чередом. Никто не возражал, чтобы Аарон присоединился к компании. Здесь никто не говорил о серьёзных вещах, которые требовали бы участия собеседника. С другой стороны, Аарон лишился возможности извлекать информацию через «социальный фишинг». Из обрывочных разговоров с Элен и Натали выяснилось, что катер совершает уже третий рейс, не считая двух работающих с утра вертолётов, и число гостей на вилле приближается к шести дюжинам. На верхнем мостике яхты загорал коротко бритый хмырь в камуфляже и больших солнцезащитных очках. Он смахивал на зелёных новобранцев, которых пригоняют на отборочное тестирование пехотных войск. Брю не сомневался, что смог бы справиться с ним и отобрать автоматическую бразильскую Imbel. Впрочем, охранник всю дорогу дремал, не обращая внимания на музыку, и присутствовал на борту, по-видимому, для проформы. Брю видел перед собой одного из Экскаватричес — маленькой армии сеньора Паскаля. * * * Душа армии — это нецензурная, физиологичная, грязная брань. Возможно, в англоязычных странах дело обстоит несколько иначе, поскольку английский язык — это язык лучшей административной культуры. Но в армии Аргентины приказ, отданный младшим офицером без матерных выражений, воспринимался солдатами как необязательная для исполнения просьба. Поэтому речью Антуана Торреса давно стала речь его родной среды. Он ушёл teniente primero, старшим лейтенантом, хотя мог бы стать и «капитэн», и даже «коронель», полковником. Антуан Торрес поступил так из-за того, что в армию его привела не карьера. Люди, подобные Антуану Торресу, неспособны жить штабными офицерами. Латентные проявления садизма, которые нередко продвигают людей в иерархии силовых структур, делали Торреса прекрасным полевым командиром и тяжёлым в общении человеком. Сейчас лейтенант Торрес кипел от ярости: — Хочешь, чтобы я отхуярил тебе la verga, тупорылый мудак? Хочешь? Охранник за пультом контроля видеокамер едва заметно вздрагивал при каждом слове. Поводом для злости лейтенанта стала початая бутылка текилы, которую принесла в операторскую комнату добросердечная Ани. Ани делала так каждый понедельник, украдкой радуя выпивкой молодых телохранителей, но сейчас Жан Морье проклинал её доброту. «Тупая баба», — думал он. — «Ты не могла подождать, пока шеф сделает обход?» На синеватых экранах пульсировали джунгли, размеченные квадратами низкого разрешения, а во дворе крошечные официанты и мажордомы расставляли столики и подвешивали над деревьями гирлянды разноцветных огоньков. — Я ебал твою мать, — вкрадчиво прошептал Торрес. — У тебя что, мозгов не больше, чем у этой бляди? Шегран перегибал палку. Так, всё же, не делают. Так стараются не говорить. Но лейтенант поступал сознательно, приблизившись вплотную к своему подчинённому. Он выплюнул вызов в глаза молодому охраннику и с наслаждением старого тигра ждал ответа. Тянулись секунды, наполненные отдалённой музыкой разыгрывающегося во дворе маленького оркестра. Но вместо встречной агрессии Жан побледнел и сглотнул слюну. Молчание стало признанием его поражения. Немногие были способны лицом к лицу встретить ярость бывшего лейтенанта Торреса из Двенадцатой пехотной бригады. Охранник знал, что, если он откроет рот, лейтенант ударит его. Не в назидательных целях и не в воспитательных. Просто за то, что авторитет одного мужчины должен подавлять авторитет другого. Есть хищники, и есть их жертвы. Врождённый, тщательно пестуемый садизм. Так был организован мир этого человека. — Виноват, месье, — резиновыми губами проартикулировал охранник. — Максимальная бдительность. Вы говорили. Торрес не стал продолжать спектакль. Ему было плевать, бухают его подчинённые, трахаются со служанками или читают Борхеса в свободное время. Но человек за камерами должен оставаться трезвым, потому что сегодня на охраняемой территории собиралось слишком много людей. Суета, алкоголь и шум — Иерихонские трубы, которые разрушают любой охраняемый периметр. Сегодня от окружавших лейтенанта Торреса болванов требовалось просто выполнять блядские обязанности. И выполнять их трезвыми. — Вольно, — сказал Торрес, неожиданно аккуратным движением забрав текилу со стола. — Найду твою пизду пьяной через час — попрощаешься с tus bolas. Задача ясна? — Ясна, месье. Охранник с тревогой ждал, что вот-вот обманчивая выдержка Торреса слетит ко всем чертям и тяжёлая бутылка заедет ему по лицу или окажется в заднице. Но Торрес развернулся и ушёл, ничего не добавив. — Клод, — сказал он в коридоре, щёлкнув тангентой. — Ситуация? — На месте, — добродушно проскрипела рация. — Вода, патроны? Тебе двадцать часов там дрочить. — Вода, патроны, зонтик от солнца, se branler и обед а-ля Клод для местных комаров. Моя жизнь — мой праздник, месье. Шегран удовлетворённо кивнул. Хотя бы на одного человека он мог положиться в большом озере дерьма под названием Экскаватричес. * * * Люди Латинской Америки любят вечеринки. Это течёт в южной крови. Сиеста, фиеста, фестиваль, карнавал; они живут и убивают с лёгким сердцем. По крайней мере, Математик Жюстен относился к таким людям. Кипучая энергия жила в его теле. Фонтанировала в рокоте смеха, гнездилась в уголках глаз. Мясистое лицо этого человека легко складывалось в маску хохочущего сатира или принимало вид персональной готовности к корриде. Жюстен был скор на расправу и так же скор на щедрость. Он говорил громко и много, обильно ел и, подобно Эрнесту Хемингуэю, не носил дома обувь. Сейчас босые ноги Жюстена Поля-Жерара Паскаля холодил наборный мрамор на солнечном балконе его асьенды. Над белокаменными перилами открывался вид на яркий, залитый солнцем тропический рай. Широкая река золотилась в рассвете, а вода лагуны, специально очищенная от органических примесей с помощью аэраторов, приобрела ярко-голубой оттенок. До самого горизонта простиралось влажное море сельвы, здесь и там поднимались горбы могучих акаций или восьмидесятиметровых сейб. Туман скрадывал очертания джунглей, и вилла словно плыла в бесконечности времени и пространства. Подхватив с плетёного стола бокал апельсиновой тафии, местной водки, Жюстен созерцал мир, которым владел. За распашными дверями-жалюзи был виден интерьер большой спальни с широкой кроватью в центре. Солнце плясало на розовой плитке и роскошной шкуре ягуара, постеленной в её изножье. Когда Жюстен отвернулся, на пороге спальни бесшумно возникла стройная фигурка девушки. Она по-детски старалась наступать в тёплые солнечные пятна, перепрыгивая между ними, словно играла в классики. Не утруждая себя одеванием, девушка ступила в теплоту тропического рассвета, жмурясь на солнце. В её смуглом лице читалась европейская красота, приправленная неясной индейской кровью. Креолы были потомками первых европейских колонистов, поселившихся на южноамериканской земле и постепенно смешавшихся с аборигенами. Тем не менее, называть их простыми метисами — значило не понимать глубину и сложность этнических культур южного континента. Креолы были не просто расой или группой со своим необычным языком. Они считались практически кастой, присутствуя как своеобразный символ на банкнотах некоторых государств, в политических программах и социальных пирамидах. Софи Бонне родилась и выросла в Гвиане, унаследовав от предков и горячий темперамент, и спокойствие индейской натуры. Она прижалась к Математику Жюстену со спины, обвив его талию, и тот ощутил исходящее от её молодого тела тепло. Лишённое одежды, загорелое, пряное, оно горячило так, что тридцатиградусная жара ненадолго перестала существовать для хозяина виллы. Несмотря на всю свою мудрость, всю жестокость и могущество, Математик Жюстен пал жертвой тех же чар, что погубили до него и Цезаря, и русского царя. — Красиво, — пробормотала Софи, устроив подбородок на плече Паскаля, и тут же добавила: — Ты неудобный и круглый. Куда на тебе столько мяса? — Считаешь, что я толстый? — проворчал Жюстен. Софи заглянула в лицо наркобарона, изучая его настроение, и только потом ответила, игриво спрятав ладони под его льняной рубашкой. Паскаль с удовольствием чувствовал прохладу ладоней, поднимающихся от крупного живота к груди. Он не понимал, как её руки остаются холодными, когда тело было таким горячим. — Подумала и признаю ошибку, — прошептала Софи. — Мужчины должно быть много. Паскаль только покачал головой. Некоторое время они продолжали смотреть на непроницаемый ковёр джунглей. Тот вставал над лагуной словно зелёная волна, грозящая захлестнуть причалы и служебные сараи. Внизу белели катера. Часовой неторопливо прохаживался на вышке посреди островка, а гидросамолёт с треском винтов разгонялся по воде. К полудню он доставит на виллу последние запасы к намеченному празднику. Жюстену исполнялось пятьдесят. Он не хотел большой публичности. — Если бы я не знал, что тебе платят, чтобы ты жила со мной, я бы влюбился, — задумчиво отметил le revendeur, по-крестьянски отхлебнув тафию. — Мне не платят за то, чтобы я спала с тобой, — ореховые глаза Софи с лаской прижмурились, повторяя мягкую улыбку на губах. Она лгала. * * * Три часа в пути пролетели почти незаметно. Когда сумерки опустились на джунгли, покрыв реку сплошным ковром фиолетового марева, яхта сбавила ход. Теперь она шла не в стремнине, ей постоянно приходилось давать повороты в сужающейся протоке. Бивис не видел этого, но в точности те же манёвры выполнял проводник, ведущий резиновую лодку его напарника. Временами мангры подступали так близко к её бортам, что над палубным леером наклонялись их широкие и мясистые листья, покрытые блестящей от воска кутикулой. Зажглись огни, окружив катер уютным медовым светом, а разговоры сами собой стали глуше. Теперь итальянская яхта выискивала путь в темноте прожектором, а над деревьями впереди поднималась слабое световое зарево. Гулкое эхо пронеслось в небе вместе с ярким силуэтом заходящего на посадку вертолёта, и стюард громко объявил, что гости могут готовиться к высадке. Лагуна открылась внезапно. Она выступила из фиолетового марева ярким пятном, украшенным разноцветными нитями гирлянд и красными крышами белой как снег гасьенды в глубине парка. Центр её полукруглого бассейна занимал крошечный островок, покрытый кустарником и декоративными камнями. С поднимавшейся над островом сторожевой вышки бил прожектор, описывая круги по воде и пытаясь достать даже до противоположного берега. Судя по равномерности его движений, им управляла автоматическая система, наверняка дублирующая луч прожектора фокусом камеры видеонаблюдения. Впрочем, и без прожектора хватало света: два блока ламп, полыхавших синим пламенем дневного света, были установлены на берегу — на краях каменной стены, опоясывавшей поместье. Их с лихвой хватало, чтобы видеть рябь волн на воде, поднятых винтокрылой машиной. Освещение двора и вовсе заставляло ночь отступать к завесе деревьев, а взамен дарило взгляду блистательный парк. Трёхэтажная вилла в стиле колониальных вельмож поднималась над открытым пространством между лагуной и террасой, опоясавшей её первый этаж. Если смотреть со стороны реки, слева к ней примыкало длинное строение, возле которого сновали официанты и курили двое неприметных мужчин в пятнистом хаки, а правая часть двора оставалась в полутьме. С катера Бивис видел сетчатые заграждения и крепкий забор из параллельных металлических трубок, который опоясывал нечто вроде маленького рукотворного болота размером с пару теннисных кортов, но других деталей рассмотреть не успел — яхта вошла в сердце светового поля, повернувшись бортом к длинному пирсу. Публика на палубе взорвалась аплодисментами, а гитарист издал несколько бравурных аккордов. Навстречу катеру по пирсу шагал грузный мужчина в полотняных брюках и расстёгнутой до пупка белой рубашке. Он шёл босым, но на груди и толстых руках блестело золото. Его широкое лицо сияло в зубастой улыбке, а над большим лбом кудрявился венец седых, но ещё буйных волос. По традиционным законам гостеприимства сеньор Паскаль, известный Бивису по фотографии и прозвищу Математик Жюстен, лично встречал своих гостей. Рядом с ним, скромно сложив руки поверх небольшого клатча, держалась смуглая девушка в закрытом синем платье. Но строгость наряда играла с ней злую шутку, подчёркивая спокойствие позы и мягкость лица. Наверняка она сознательно избрала этот почти офисный стиль, отлично зная о сексуальном контрасте с шикарными нарядами гостей. Бивис видел и её фотографию — Софи Бонне. К сожалению, до встречи со служанкой он никак не мог уточнить, знает ли она о предстоящей эвакуации, и, если да, то как к ней относится. Сейчас весь вид Софи демонстрировал одно удовольствие от её скромной роли в тени богатого гвианского пеззонованте. В полушаге за спинами хозяев замер третий человек. Бивис едва не пропустил его присутствие, но профессиональный инстинкт указал ему на упущенную опасность. Человека выдали штаны. Вместо брюк или коктейльных чиносов человек носил плотные чёрные штаны с накладными карманами, а взамен туфель на его ногах красовались неброские спортивные кроссовки. И никакая рубашка уже не могла спрятать от взгляда Аарона, что он видит перед собой военного. Сами военные думают, что отлично умеют прятаться в толпе, но это не так. Мало кто не почувствует их тяжёлое внимание, их нескрываемое чувство собственного превосходства, не заметит руки, по старой привычке убранные за спину. Teniente Торрес смотрел прямо на Бивиса спокойным, изучающим взглядом. И смотрел на него одного.
-
Очень мощно, мне кажется что не зря я выбрал *вечеринку* и проигнорировал авиаудар. Хотя можно было и совместить.
-
Что ж, это новый рекорд xD но персонажи всё так же подобраны со вкусом)
-
Начинаешь читать и невозможно оторваться)
-
Классная книга
-
Читаем с удовольствием. Как и всегда)
-
Моя жизнь — мой праздник, месье.
А посты 13го - уже мой праздник. Насколько разные посты проникают на глагне, конечно.
-
Публика на палубе взорвалась аплодисментами
Мы тоже. :)
-
Ах, это потрясающе атмосферно! Будто на экскурсии в джунглях побывала)
-
Шикарный пост
-
Как всегда, завораживающий текст. Великолепные и страшные джунгли, живой единый организм. И люди, тоже живые, но такие разные)
И конечно, статистика!) Основательность! Классно же!)
-
Вау, как круто!
|
|
Магда быстро прониклась симпатией к своему новому товарищу. После разбойников, которые были грубы и невежественны, обращались с наивной дурочкой как с вещью, сладкоречивый рестовский аристократ казался ведьма настоящим принцем из детских сказок, которые она несомненно слышала. Вскоре она из загнанного зверька превратилась в весьма интересную молодую женщину, которая, в свою очередь, весьма живо интересовалась собеседником. Её эльфийских кровей муж в это время сгорал на устроенном Тихомиром костерке, и процесс этот никаких эмоций у свежеиспеченной вдовы не пробуждал.
Рассказала Магда немало. Лес она знала хорошо, но только ту его часть, что была к северу от реки Вонючки. Ещё в детстве от своей матери, такой же ведьмы-отшельницы, слышала девица, что к югу от реки обитают злые духи, а сам брод охраняет речной змей, и потому никогда через ту реку не переходила. Живности в лесу много жило всякой: лоси, олени, кабаны, волки, медведи, из того, что побольше и поопасней, можно на троллей, совомедведей, воргов и гигантских сколопендр наткнуться, но то твари редкие. Два враждующих племени мелких злобных тварей (одни - это, очевидно, кобольды, вторые же описаны как полуслепые карлики с синей кожей) обитают на восточной равнине, но порой и в лес забираются. Одни живут под большим деревом, другие в пещерах у реки. В северной части леса обитает вполне дружелюбный фее-дракон, но он перед незнакомцами не показывается, а донимает их беззлобными шутками. Кроме него, в лесу живут и другие феи и подобные им существа, но их Магда видела лишь краешком глаза в те редкие мгновения, что они теряли бдительность и не прятались при её появлении. В западной части леса живет "жабо-человек", невраждебный, но людей сторонящийся.
Большая сложность в этих краях - найти переправу через реки. Лагерь свой разбойники построили как раз на том месте, где речка Колючая обмельчала. А вот на равнине она полноводная и вброд её уже не перейдёшь. Было несколько мостов, да разбойники многие поломали, теперь нужно искать, где на другой берег перебраться, или плот какой для переправы мастерить, потому как воды здешние холодны и опасны. Речку Вонючую и вовсе Магда не знает, как пересечь, да и не советует. Опасностей кроме зверья и агрессивных существ тоже хватает. Охотники и разбойники постарались - ловушек повсюду наставили: где капканы, где волчьи ямы, а где и что-то иное. Так что ходить тут надо или с проводником, или внимательно под ноги глядя. Примечательных мест в лесу немного - остались кое-где руины заросших каменных построек, да время и мародёры не пощадили. Вот храм рогатого бога в лесу, несколько часов пути к западу, всё ещё стоит нетронутый, потому как могучий страж его охраняет, никого не подпуская. Разбойники вон ходили, чтобы чем-нибудь поживиться, да страж их всех растерзал в клочья. На равнине кроме Старого Платана, могучего дерева, видного на много миль вокруг, особенных ориентиров нет, разве что пещер пара, в одной из таких разбойники золото искали, да ничего не нашли.
Сама Магда жила в избушке в северо-западной части леса. Ориентиров там особенных нет, без помощи никогда в жизни на её дом, с лесом сливающийся, никто из посторонних не выйдет. Да и домой не спешила ведьма особо, она в лице Хотена нового друга обрела и желала ему помогать, а заодно и пырнуть Рогача хорошенько за весь обман. Так что вызывалась она путешествовать хотя бы на первое время с отрядом, места здешние показывать, потому как только тем и могли быть её знания полезны, ведь карту она читать совершенно не умела, для неё это была разрисованная разными красками бумажка, то есть очень странный рисунок.
Как с ведьмой беседу Хотен закончил, так за бандитку принялся. Крессле уже половину настойки в пасть влили. Плевалась она, конечно, поначалу, упиралась, проклятья изрыгать пыталась, да очень обидные для мужчин, но под напором трёх здоровых парней сдалась. Пойло было очень крепкое, мастер Боккен толк в самогоноварении определённо знал. И вот уже разбойница стала сперва буйствовать неистово, а после успокоилась и только кляп жевала, пытаясь кричать. К тому времени, как Хотен с ней на беседу настроился, да чарами успокоил, Крессла уж из сил выбилась и добиться от неё сотрудничества оказалось довольно просто.
- Ну, говори, что есть сказать, сила ты самозванная, - выпалила она в ответ, на удивление не помянув ни матушку Хотена, ни его мужское достоинство, ни его отношения со спутниками своего пола. И это в случае Кресслы, до сих пор только оравшей и сквернословившей, означало, что чары подействовали.
|
Хотен Блудович выслушал обильные излияния так и не ставшего авторитетом разбойника Савы с неподдельным интересом, неослабным вниманием и искренним участием. А говорил бывший конюх охотно и много. Только успевай слушать, и на ус мотать.
Когда пленник иссяк, лидер землепроходцев потрепал его по плечу, и сказал одобряюще:
- Да, бедолага, побросала тебя судьба. Вижу, не плохой ты человек. Не вор, не душегуб. Погляжу, что можно для тебя сделать. Посиди покамест...
И Хотен отошел в сторонку - дожидаться Тагила, проявляющего неожиданную артистичность. Тут аккурат и рыжий бузотер свою познавательную беседу закончил.
Землепроходцы собрались кружком (не выпуская, правда, пленников из вида), и стали держать совет. Кажется, истории, рассказанные взятыми в оборот ватажниками, в целом расхождений не имели. Хотен Блудович посовещался с соратниками, обмозговал все услышанное, и подвел некоторые итоги:
-Ну-с, милостивые государи, что мы, как говаривают смерды, имеем с гуся? А имеем мы разбойную ватагу числом дюжина без одного - десяток душегубцев и атаманша. Да при том, это еще не все лиходеи - два с половиной десятка татей вместе с пресловутым Рогачом ушли на юг. Кого уж они там грабят, мне неведомо, токмо по княжьему уложению они - наша забота. А посему надо нам и их в уме держать. По всему судя, местоположение главного логовища знает только разбойница Крессла, а значит, придется нам с этой особой потолковать, хотя, насколько могу судить с рассказов наших полонян, особым вежеством обхождения и мягкостью манер она не блещет. Словом, друзья мои, повязать живой нам эту бабёнку необходимо. Остальных - как получится. И вот что я по этому поводу думаю. Выходить следует сейчас, не мешкая - чтобы накрыть голубчиков, пока они этих не хватились. Хорошо бы до рассвета успеть, дабы их спящими обратать. Проводником возьмем Саву - я его знаю, за лошадьми у нас ходил, когда я был дитя. Да и больше он у меняя доверия вызывает, чем этот пожиратель ворон. Ух, ну и рожа, доложу я вам... Что да как делать будем - по дороге утрясём. Всё, седлаемся. Я ещё с Олегом переговорю.
Но первым делом боярин пошел говорить не с Олегом, а вернулся к Саве. Кинжал достал - на полированной стали мелькнуло отражение перепуганных глаз горе-бандита, - и перерезал путы. Сказал, очень серьёзно и доходчиво:
-Слушай меня внимательно, мил-человек. Повезло тебе сегодня несказанно. Счастливый день у тебя, может, лучший за последних несколько лет. Потому как ты остаешься жив. Проведешь нас к лагерю разбойному, всё покажешь. О землях окрестных расскажешь, что знаешь. Будешь молодцом, так избежишь наказания за разбой - сам знаешь какого. А то и к делу тебя пристрою, чтобы не слонялся по чащобе неприкаянный. Ну! Гляди бодрей! Сейчас дам тебе бумаги лист, и писало - начертаешь приблизительно, как в лагере вашем всё обустроено, и расскажешь подробнее. И в дорогу готовься. А, погоди...
Хотен достал из поясного кошеля снятый с атамана амулетик:
-Что это такое, знаешь? Может, знак какой, что свои? Или в этом роде? И вот ещё... Хозяйка тут жаловалась, что ваши с нее колечко сняли. Что знаешь про это?
Когда Хотен Блудович узнал, что хотел, пришло время и с Олегом потолковать. О трофеях, в частности. Про лук главаря душегубов вопрос не встал - на него Волкогон уже битый час облизывался, как голодный пес на суповую кость. Провизия разбойничья тоже в дело пошла. Тагил прихватил десяток стрел - Волкогон ему, на радостях, свой старый проверенный лук отдал, да еще стрелять обещался подучить. Ну а все остальное добро и не глянулось никому, так что молодой боярин, после недолгого спора о ценах, ударил с торговым человеком Леветоном по рукам.
Наконец, пришло время и самым неприятным заняться. Викулом, что так и сидел утянутый по рукам-ногам у бревенчатой стенки. Как ни крути, а дорога ему одна была - на шибеницу. О чем юноша, потерзавшись, и сообщил в пол голоса своему отряду. Тут состоялся долгий и тяжелый разговор с Тихомиром. И про человеколюбие, и про поход на демонов, и про обещание, князем Рестовским данное, было сказано...
Однако, князю обещать легко - брехать не пахать. Только ни стражи, ни конвойных команд его обещание не сотворило, вот беда. А лишних людей, чтобы пленниками заниматься, у землепроходцев в активе не было. Отпускать же одноглазого под честное слово, что он больше не будет, не решился бы даже самый распоследний простак. Да и с собственных слов Викула выходило, что лиходей он матерый, закоренелый. По таким плаха горючими слезами плачет.
В общем, Хотен свое решение принял, и разговор на этом закончил.
Велик был соблазн переложить неприятную ответственность, но Хотен знал: хочешь, люди тебя, как вождя, уважали - будь первым не только щщи хлебать, но и крапиву полоть. Сам пошел, только Волкогона с собой позвал на всякий случай. Думал и Тагила прихватить, но пожалел простоватого хулигана. Все же одно дело в бою супостата положить, другое - казнить. А третье - смерти человека придать после того, как он тебе подноготную свою пропел, как превратился из безликого неприятеля с гадким лицом в личность с именем, жизнью непростой, чаяниями.
А было так - перекинули Хотен с Волкогоном по прежнему связанного Викула через лошадиный круп. Веревочки пеньковой прихватили футов тридцать, да мыла. Случайно юноша заглянул в единственное око обреченного, и аж передернулся - настолько рельефно в зрачке все чувства его проступили. Понимание, крушение надежды, паника, ужас...
Викул задрыгался, мычал что-то из под кляпа. Стенал.
Хотен с Волкогоном, ведя лошадь под уздцы, вышли за ворота острога. Нашли дерево - хороший, ветвистый дуб у дороги. Снарядили петлю, перекинули через толстую корягу, закрепили. Бледного, как смерть, татя в седло усадили. На грудь - дощечку, с единственной процарапанной ножом надписью.
"Разбойник".
На шею - пеньковый галстук.
Хотен встал рядом, и громко, четко проговорил:
-Человек безродный по прозванию Викул! По закону княжества Рестовского, за душегубство и разбой ты приговорен к лишению живота через повешенье. Пусть Боги смилостивятся над тобой!
Викул ёрзал в седле, таращил глаза, ревел, силясь выплюнуть кляп. Волкогон ударил лошадь по крупу.
Рывок, хруст.
Лошадь, пробежав метров двадцать, остановилась - пощипывает травку. Обмякшее тело покачивается в петле.
Где-то поодаль хрипло гаркнул ворон - пришло его время полакомиться Викулом. Кончено.
-
Красиво написано
-
Где-то поодаль хрипло гаркнул ворон - пришло его время полакомиться Викулом.
-
Да ну, барин, тебе бы книжки писать...
|
Один из дней.Был теплый июльский день, а точнее сказать полдень. Солнце пекло так, что Идриса поминали нехорошими словами, а все, кто не работал в лесу, под широкими мясистыми листьями тропических деревьев, стремились оказаться под навесами. Сейчас было время, когда стоило выпить не спеша водицы из глиняной кружки, поговорить об охоте, погоде и прочих мелочах. Ничего не значащие фразы всегда создают приятную атмосферу уюта и единения для жителей. Такое преобразование из "сам по себе" в "я один из многих". Ривери не был исключением в такое время, сток словно обезлюдел, затих выжидающе, лишь местами дымились трубы. Если бы могли взглянуть на сток глаза птицы, то увидели б, что строгие линии улиц геометрически правильного стока лишь желтели сухим песком, и лишь местами мелькала бы белая накидка или фиолетовая сари какой-нибудь очень деловой женщины, не могущей себе позволить бездействие. Плетенные и сложенные из солончака домики нагревали свои бока, превращая довольно узкие улочки в одну большую жаровню, глядишь, поведешь стадо буйволов, а на выходе получишь огромное жаркое. Но это, конечно, преувеличение, которое может выдать каждый изнывающий от жары. Фламикс протирал очередные кружки в своей просторной таверне "Отдых странника". Его заведение почти по всему периметру зала имело лишь пол стены, не мешая любоваться красотами природы. Навес из бамбуковых связок и листьев надежно закрывал посетителей от солнца, и лишь кухня, да жилое помещение были огорожены полноценными стенами из желтого камня. На легких стульях и брошенных на полу шкурах сейчас лежало, сидело порядочно народу, две дочки Фламикса едва успевали носить напитки. Среди посетителей без труда можно было обнаружить смуглых, а иногда даже черных сарсов, этих странных любителей прикрывать лица, можно было найти и бледных септийцев с пронзительным "морским" взором, даже парочка эльфов и дворфов сидела по углам, разговаривая о своем. Подобно реке в засуху, вода объединяла всех: и хищников и травоядных. Каждый из здесь присутствующих представлял различные профессии, а потому сегодня будет рассказано много интересных историй. Фламикс любил истории так же, как любил и своих дочерей, что собирали для него эти истории, бродя между столиками и спрашивая посетителей. Любил не потому, что они приносили ему деньги, хотя и истории давали вполне ощутимый доход, а потому, что любил все знать, какой-то внутренний голод овладевал им в отсутствии информации, мир сокращался до размеров его таверны. - Папа, представляешь, этот красавчик-следопыт Виштра ... - начинает младшая из дочерей, невысокая черноволосая красавица Зухра, поставив поднос на стойку, говорит, что на проходе Тали пропала группа исследователей. Этот тощий молодой маг Рут пообещал заплатить каждому по четке за поход, и повел группу в самую глушь лесов. Виштра говорит, что навесы и вещи у прохода меж скал нашли, а группы нет, да и следы успели зарасти... Фламикс слушает дочь в пол уха, любуется ее красотой и мимикой, конечно он запомнит все, что она сказала, такова привычка, но мысли его сейчас о другом: расцвела, уже полных шестнадцать весен. Скоро наступит день, и она выдаст свои первые задания ищущим ее сердца. Весна и страсть врываются бурно, куда уж тут понять старшим с их размеренностью. Он вспомнил свою ненаглядную Пиипи, которая сейчас была где на охоте. И что она в нем нашла, подумаешь, прополз двести ярдов по Стене поющего ветра... Эх было время... ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Схлоар-ти уже пятый день шел с еще тремя охотниками на северо-восток, Иштар им точно благоволил, потому как весы удачи склонились в их пользу. Погода почти мочила ливнем, тропки попадались протоптанные кем-то до них, и даже злостные насекомые не так доставали одетых в зеленые легкие накидки нарушителей спокойствия леса. Следопыт любил джунгли, знал о них многое, если не все и про себя считал, что он очень опытный следопыт для своих двадцати пяти, просто Вита этого не видит. Но ничего, сейчас они обогнут озеро Каа, и найдут одно болото, что приметил Схолар-ти... Те трое из небольшой деревушки к востоку от Ривери сразу повелись, когда он сказал про аллигатора с тремя гребнями на спине... Еще бы, убить такого, и можно всю жизнь в почете быть, а там уже и старейшиной стать не далеко. Мысли потянули следопыта в далекие дали, а потому он едва не налетел головой на обломанную ветку. Что это под ногами? Какая -то большая чешуя? На змею не похоже... И уж точно не рыба, до озера еще далеко. Он заметил, как один из охотников куда-то смотрит, раскрыв от удивления рот, а другие почему-то молча удирают. Схолар-ти пришлось вернуться назад, он даже достал из ножен свой огромный тесак на всякий случай. Там, где следопыт едва не налетел на ветку, целый ворох лиан сдвинулся в сторону, явив гранитную арку с черным зевом входа, по всей поверхности арки были нанесены символы, и почти в каждом из них присутствовал череп. Молодой человек хлопнул по плечу Сануса, охотника, что застыл с открытым ртом, но едва не отбил руку. Охотник был холодный и каменный! Рядом раздался шелестящий звук, будто большая змея ползла по дереву. Медленно, очень медленно следопыт повернул голову и уперся взглядом в когтистые лапы на камне арки, покрытые чешуей зеленоватого оттенка. Подняв глаза выше, парень встретил горящие красным глаза большого рептилоида и его сознание померкло... ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Кочевники тоже отдыхают. Дова уже неделю отдыхала в Ривери, в этом большом стоке, сменившем вольную жизнь на оседлую. Конечно, местные периодически делали вылазки в джунгли, сплавлялись по рекам и вообще держали себя в форме, ну за исключением торговцев и работников различных заведений, однако, это все равно отличалось от вольной жизни. Свободный духом не строит дом - так говорили кочевники. Тем не менее воительницу заинтересовали возможности стока, тут можно было подзаработать и узнать нужную информацию. Особенно важно было последнее. Стоки были местом, где знали или слышали обо всех происшествиях: то торговец на хвосте привезет, то следопыты выйдут из леса, да нарассказывают, то пастухи-охотники с гор спустятся. Пару раз на улице она видела крепких обветренных ребят с длинными волосами и броней, подобной ее. "Глаз" говорил все. "Глаз" смотрел. Обходились легкими кивками и продолжали заниматься своими делами, лишь пару раз обменявшись информацией.Выходило по всему, что на востоке что-то происходит, более того именно у Ривери сгущаются тучи: стали пропадать охотники, группа исследователей, восточнее, ближе к границе, вольные следопыты вообще перебили восемь мертвяков, невесть откуда взявшихся возле ключа Ке-бо. Один из местных жрецов Рашаль, почтенный Рибенья отправился на место с парой паладинов, но тоже больше никаких вестей. Это был странный сток, жители Курдии собрались вместе, чтобы вместе собрать и проблемы, а уж эти ровные улочки, делящие каждый район на квадраты. Местная стража, нужно отдать им должное, постоянно тренировалась, на вышках всегда смотрели дозорные, патрули ходили в ближайшие леса, да особо рьяно смотрели сарсских торгашей. Внешность Довы на многих вольных солдат произвела впечатление, пара сержантов даже просила у нее задание, что означало предложение, но пока кочевница игнорировала этих засидевшихся на месте вояк. Периодически она заходила к Фламиксу, хозяину одной местной забегаловки, который мог поделиться информацией, хитрый пройдоха, одно слово - торгаш. У него сидела парочка представителей Вольных Луков, хорошие ребята, всегда подскажут, где заработать несколько Че, когда деньги заканчиваются. Одного звали Гаем, длинный, худой, жилистый человек средних лет, за спиной постоянно носит такой же, как он сам, меч. Второй был дворфом, звали Думатон. Крайне не разговорчивый, даже свирепый парень. Нет, он не сердился, когда воительница с ними общалась, просто у него был настолько тяжелый взгляд, что казалось, им кабана придавить можно. С детства со сталью знакомым нечего дома сидеть.Айван занимал в "Отдыхе Странника" место в углу, уже который день. Он был такой широкоплечий и невысокий, что немногочисленные посетители дворфы, заходя, махали ему рукой, лишь потом соображая подвох, те же, кто немного переборщил на жаре с элем и вовсе иногда путали со шкафом и старались не уронить, поправить и так далее. Фламикс периодически подкидывал серебряк за какую-нибудь простенькую работу, которую здоровяк делал легко и непринужденно, потому как был приучен, да и жрать нужно было на что-то. Вольные луки кормили завтраками постоянно, но даже не знакомый ранее с наемной жизнью сын кузнеца понимал: к нему присматриваются, он еще новичок и никто просто так ему ничего важного не подкинет. Нужно ждать. Ждать Айван умел, он мог ждать месяц, и даже год. Жизнь деревенская приучила. Посадил поле риса, напряг жилы, выкорчевал коряги и спи-отдыхай, воды заготовил, намолол зерна и спи-отдыхай, натаскал отцу руды, но вы поняли. А потом снежок присыплет, корма собраны, все сделано, охота только нужна, да шитье одежды из кожи, а это требует терпения и усидчивости. В общем парень срастался потихоньку со своим небольшим стулом, Гай и Думатон подзабыли пр его существование, потому как парень был не наглый, не настырный, не доставал. А зачем мужчине это? Айван уже сказал, чего зря воздух сотрясать. Уже не раз наблюдал Айван, как одна видная девица проносилась, волосы краснющие, словно закатный луч прямо в глаза словил, за спиной два меча, просто опытнейший наемник по виду, тоже Вольных Луков теребила, да что спрашивала, искатель приключений пока не интересовался. Он ждал чего-то, всей душой чувствовал, что его судьба не у наковальни. Он сам будет ковать свою судьбу, а уж закалится аль сломается, то только Пятерке ведомо. Кровь юношей кипит - о, да, огонь силен настолько, что даже пальцы могут создавать огоньХрам Идриса в Септийской империи не мог сдержать истинную сущность мальчика, коего они лелеяли с самого детства и который отплатил им совершенно другой монетой. Их угнетало его естество, а фактически его кровь, но он был именно таким. Таким и не иначе, и никто не должен ему указывать, каким ему быть, тем более, что он себе такого не позволяет. Эмоции переполняли его, когда он покидал храм. Он не оборачивался, потому как всегда смотрел вперед оптимистичным взглядом. Зачем смотреть в прошлое? Наличие денег позволяло комфортно путешествовать, а потому Таман направил свои стопы в свободную страну Курдию, где можно было думать только о себе, по крайней мере так ему казалось. Тут очень любили колдунов, считая, что эмоциональные, спонтанные проявления магии есть ничто иное, как сила характера и духа. Проявить свои силы упрашивали, особенно если эти силы обладали видимым эффектом. Огонь был одним из самых популярных - кто не любит огонь? Подобное отношение позволяло Таману сидеть на месте и выбирать: пойдет он на охоту, или выжжет нору какого-нибудь зверя, или поможет растопить смолу на лодках, чтобы промазать швы, можно было и за бандитами поохотиться, но те могли подстрелить, - в общем не жизнь, а роскошь. Волею судеб колдуна занесло в Ривери, этот военный городишко, который местные называли стоком. Несмотря на военные устои, по улицам не маршировали солдаты, нигде не гремела война, да и вообще жизнь отличалась какой-то провинциальной размеренностью. Деньги потихоньку кончались, живот немного вырос, а потому требовалось хоть как-то разогреть застоявшуюся кровь, а не просиживать штаны у пройдохи Фламикса, к которому кто только не приходил в таверну. Счастливая новая жизнь одного эльфаСвободные дороги Курдии вели Локхира к новой жизни, в которой он уже многое повидал. Смотревшие на проезжающего всадника люди и не представляли, сколько раз он их пережил, впрочем, не представляли они и того, что сейчас в его душе. Периодически опытный глаз эльфа замечал, что за ним следят, его преследовали от самой границы всадники в зеленоватой коже и с луками ,шли на пределе видимости, но не отпускали. Локхир не беспокоился по этому поводу, такова местная охрана границы. Он вызывал подозрение, а потому за ним смотрели. Когда он подъехал к Кауну, этому стоку напоминающему огромный рынок, вытянутый вдоль дороги, слежки за ним уже не было. Нужно было отдать должное ребятам, Локхир проморгал, когда прекратилась слежка, а потому была и возможность, что она не прекратилась вовсе. Пусть. Впервые за время проезда по Курдии эльф увидел нормальные дома, даже двухэтажные большие постройки с намеком на помпезность. Живший здесь большой слой торговцев любил удобства и роскошь - просто мечта для вора. Пришлось покинуть это суматошное пристанище, слишком велик был соблазн, слишком... Даже с десяток Че в кармане забренчал. Нужно на восток, там, где никто не встретится, где никто не узнает. Геометрически идеальный Ривери был непривычен глазу эльфа, в то время, как местные на септийского эльфа не обращали внимания. Вообще это отличие Курдии от Септийской империи сильно бросалось в глаза. Тут никто не мешал жить, не проверял, не останавливал, не показывал пальцами. Свобода, как она есть. В тавернах не вызнавали, не задавали вопросов, надо - расскажешь сам. Сток был удобен: граница рядом, вокруг какие-то неприятности, слухи о пропавших экспедициях - то, что нужно, главное зацепиться. Местный держатель одной из таверн Фламикс любил собирать информацию и продавать ее, это был о так знакомо и полезно, что Локхир периодически приходил сюда потратиться на стаканчик эля. Смелость произрастает в сильных духомИногда даже хрупкое создание оказывается сильным и смелым, вбирая в себя дух и величие орла, что парит на пустынями Империи Сарсов. Этот дух подобно змее проползает, обходя любые запреты и устои, он не остановим. И вот однажды хрупкая девушка осознает, что она должна летать, что границы вокруг слишком хрупкие и тесные, что то, что нельзя, на самом деле, делается и соображений безопасности и покоя. Но как можно быть в покое, когда с крыши минарета Сааш'Дура такой прекрасный вид на закате. Богиня-родительница создала нас, чтобы мы наслаждались, чтобы видели всю красоту и понимали, ради чего стоить расти, бороться, множиться. Поля в лучах заката прекрасны, хоть и приходится прикрывать шелей*, чтобы песок не залетел в открытый от удивления рот. Но это лишь вокруг. Свобода распространяется дальше, высота под тобой лишь малая ее часть, а там за барханами... Эта непреодолимая тяга в Ираде Аль-Гайлани была с рождения. Как не переучивали ее никуда не ползать, все было бесполезно. Прислуживание Айлиль-ханум позволило ей стать полноценной жрицей Нилы-Жизнедарительницы, а значит занят положение, при котором ни один мужчина не смог бы ее остановить и забрать к себе. Это была свобода для свободолюбивого характера. Настоятельница храма Идриса чувствовала это в душе юной послушницы и понимала, чем это закончится, она была мудра, и прекрасно понимала, что некоторые птицы могут жить лишь на свободе. Юная птица, научившаяся многому и впитавшая знания подобно губке выпорхнула на свободу, отринув уготованную судьбу, готовая жизнь не для нее, за спиной остался Шаар-хиан - город, подернутый маревом горячего воздуха. Переход через границу стоил нервов, сарсийский патруль, а особенно ославленный лейтенант Укруд Меташ, сын Азаза, внук Ригуза, великого сотника положил на красавицу, чей стан и красоту не могла скрыть никакая тряпка. Жричество было сродни правителям, а потому военные не могли перечить жрицам, но дочь Гайлани явно не дотягивала до тех, кого можно еще было уважать и бояться с первого взгляда. Лейтенант не мог себе позволить прямо препятствовать выезду, но находил всяческие отговорки, чтобы задержать тянущуюся к свободе. Пришлось дать ему десять дариков, чтобы он наконец перестал нести чушь и пропустил всадницу дальше. Алчность и похоть так явно боролась в мужчине, что он задержал руку на руке девушки больше на долгое мгновение... Алчность победила. Перед путешественницей открывалась неизвестная Курдия, что славилась свободой, и где не любили ее народ. Полувоенный сток Ривери встретил ее холодом, который, словно кадка воды, окатил ее с головы до ног. Конечно, дело было в различиях менталитета, но когда смотришь своими глазами, так не кажется. Серьезные, сосредоточенные мужчины проходили мимо, не обращая на нее внимания, изредка, кто-то, понимая, откуда она, сплевывал на землю и отворачивался, но не это главное. Эти действия Ирада понимала, ей хватало мудрости игнорировать, а вот свободно болтающих мужчин и женщин, находящихся почти вплотную друг к другу... а эти хлопки по плечу, как равный равного... Это был небольшой шок... Всем известный знак Нилы даровал ей небольшую, хоть и трудно объяснимую благосклонность населения, как она поняла позже, когда сняла небольшой домик из бамбука, суть была в отношении к жрецам. Однажды, с южной окраины стока девушка испытала второй шок, мужчины и женщины купались голышом в реке, хоть и а расстоянии друг от друга. Видно было, что гигиене тут уделяют внимание, хоть и не пользуются маслами и благовониями, однако рядом, и так непринужденно... У сарсов процедура омовения женщины - целый ритуал, который интимен и не допускает присутствие посторонних. На всякий случай Аль-Гайлани поменяла у одного торговца дарики на местные Че, чтобы местные лишний раз на нее не косились. Бродить по тавернам для мобдати верх неприличия, но ведь она теперь свободна... "Отдых Странника" обладал определенным уютом, нет, тут не было диванов и ковров, однако, тут не косились на иноземцев, каждый говорил о своем, да и истории были такими интересными... Для ищущей и алчущей приключений это место оказалось тем, что надо, словно она чувствовала, что тут найдет свою цель. Не травма делает человека калекой, а сломленный дух.Небольшой приют Иштара в северном подножии Ворота выпустил из ворот человека в простой монашеской одежде и с замотанными тряпкой глазами. Человек остановился, наполнил грудь воздухом и шагнул вперед, шагнул уверенно, будто бы видел впереди дорогу. Его посох постукивал перед собой легко, аккуратно, уверенно, а оттого человек останавливался лишь наталкиваясь на крупный булыжник. Джоль, а именно так звали этого человека, уже прочувствовал испытания жизни, Джоль жил испытаниями, и они ждали его впереди. Во славу Иштара иль ради преодоления себя - это уже другая история, быть может, человек просто не смыслил себя без преодоления без борьбы, непокорный дух курдийца сидел в нем и не желал сдаваться. Ближе к Кауну его остановили двое, чьих лиц он видеть не мог, но слышал алчное дыхание. Цель, не способная защищаться и опознавать преступника - удобная цель. Тем более, что у калеки были вещи и неплохие. Как глубоко было разочарование ублюдка, пытавшегося стянуть рюкзак, когда его ребро треснуло и едва не вошло в легкое от быстрого удара рукой. Слепец стоял в той же позиции, ка ки был остановлен, сейчас от него исходило не только спокойствие, но и опасность. Второй достал нож... Слишком громко. Сталь предательски рассказала чутким ушам о действии, а потому второй не заметил, как слепец оказался рядом, а рука уже висит плетью. Глаза верить не хотели, но нервы сообщили, что надо. С диким воем и сломанной рукой, бандит убежал в джунгли, второй тоже поспешил за ним, а путник направился дальше - он применил лишь необходимое воздействие. Каун пришлось покинуть довольно быстро - сток ослеплял гомоном, выкриками, движением. Это была какофония звуков, а потому монах едва не потерял ориентацию в пространстве. Прикупив немного еды, он направился на восток. Куда идти было не важно, однако когда солнце греет лицо, идти удобнее... Оказавшись в Ривери Джоль буквально сросся со стоком, его нигде не замечали, потому что мужчина был молчалив и не требователен. Пару раз его видели отдыхающим на берегу реки в южной оконечности стока, кто-то говорил, что видел, как слепец ползает на пальму и бьет ее всеми частями тела, словно безумный, но никто не подходил к калеке с расспросами, словно отсутствие глаз мешало тому разговаривать. Однажды он даже подсел, чтобы съесть свою похлебку, к такому же молчаливому человеку, больше похожему на каменный блок. Так они и сидели молча, каждый думая о своем. Для Фламикса было удобно, что с вышибалой спокойно садится другой посетитель, потому как место то больше никто занимать не хотел, а так пространство экономилось. Тонкости мироздания требуют присутствия в обществе, как ни странноНедавно в Ривери пришел довольно потрепанный высокий эльф, одежда его была подобно охотникам, многие месяцы проводившим в джунглях, но при этом он не тащил шкур, не был украшен большим количеством шрамов - вообще о походе напоминал лишь потрепанный вид. Подобное явление, как оказалось, жреца Нилы вызвало множество пересудов даже у не любящих сплетни жителей, потому как он не вязался с привычным. Будь на нем какая шкура волка или тигр, все бы и внимания не обратили. Со временем, однако, узнав о жреческом сане, к нему потянулись, но никто не спрашивал, откуда он пришел и где был. Если нужно сам расскажет, к тому же эльфы всегда отличались менталитетом, поговаривали, что на севере в Великом Лесу так и вовсе не любят всех, кто не эльф. В Курдии такой проблемы не было, в Курдии была свобода. Ему без проблем предоставили небольшую хижину, куда периодически наведывались больные, раненные - обычное дело в любой деревне. Золотые глаза внимательно изучали каждого, словно пытаясь найти в них, людях, какой-то ответ. Временами Кадфаэль посещал "Отдых странника", это замечательное заведение с хорошей едой, а самое главное - с важными и интересными историями. Тут находились, как представители других рас, так и из других государств, а потому найти ответ на извечное в обществе можно было не во всем городе, а именно тут, в таверне. Впрочем, сам вопрос был настолько глобальным, что вера в его нахождение где либо всегда ставилась под сомнение и самим эльфом. Тьму разит не только свет, но и меч, служащий светуСверкая подобно солнцу, на террасе таверны часто сидел молчаливый мужчина с копной светлых волос, его бархатец был постоянно отполирован, а потому сверкал наплечниками и грудными пластинами. Эмблема солнца на щите однозначно сообщала о его принадлежности к церкви Идриса. Что искал этот человек в восточном стоке, было не ясно, но местные регулярные посетители таверны неоднократно видели, что он разговаривает с охотниками, спрашивает, узнает, причем делает это с энтузиазмом, как будто от этого зависит, что-то важное для него. Вроде бы его звали Ирос... Пара дворфов с центрального стока рассказали ему про одного амбициозного и молодого мага Рута, который излишне болтал про мантикор. Казалось бы, вот она - зацепка, но местная прелестница-дочь хозяина таверны невольно сообщила, что мага в Ривери нет, более того, он пропал. Словно неведомая сила раз за разом мешала ему напасть на след, может так и было, однако латник не унывал, наоборот, все это действо начало становиться целью его жизни, идеей фикс, словно все остальное не важно. Конечно, Зухра, да и некоторые другие персоны иногда напоминали ему, что у мужчины бывают и другие интересы, однако, паладин не намеревался сбиваться с цели. Ползущие в последнее время слухи словно концентрировались в этой таверне, сам того не зная, Фламикс стал концентрировать дурные известия, а потому для паладина это было именно то место, где стоило находиться.... -------------------------------------------------------------------------------------------------------- Один из дней...Жаркое летнее солнце очередной раз загоняло посетителей в заведение Фламикса, работенка не пыльная, а денег приносит регулярно. Две дочери все также разносили напитки, а потому седоватый мужчина в хорошей комплекции испытывал легкое чувство дежавю. Оно и понятно, ведь такое уже было и не один раз, но все же бывший наемник шестым чувством знал: сегодня день необычный. Зал был наполнен, как обычно, некоторые уже были привычны глазу хозяина таверны, взять хоть бы и этого крепкого парня Айвана. Да тут, если честно, можно было отряд нанимать, не то, что парочку. Многие были вооружены, потому как клинок для курдийца, как вторая жена. - Отец! Отец! - молодая Вита забежала с улицы, она была младше своей сестры на пару лет и в сари** очень сильно напоминала мать, - Отец! Там жители говорят, что возле реки женщину убили! - сказала она, едва не плача, - Говорят, сердце вырезали и забрали. Вольных стражников собирают, чтобы искали. Это ж каким лиходеем надо быть!!! Фламикс обнял дочь, похлопал по спине, обводя взглядом свое заведение, потому как почти все сейчас смотрели на них, столь громкие тирады не могли быть незамеченными. Наконец, он отстранил успокоившуюся девушку, вышел на центр зала и громко прокашлялся. - Мои достопочтенные посетители, смею привлечь ваше внимание, потому как уже давно замечаю, что вокруг творятся всякие непотребства. Охотники и следопыты заняты своими делами, вольные стражники ищут бандитов и нарушителей, но на многие события почти не обращает внимания. Видит Идрис, я многое знал и собирал информацию, да и приторговывал этой самой информацией, но сейчас я вам все выложу, как на духу, потому что это вызовы для сильных и награды для достойных, - он глядел залу острым взглядом карих глаз, убеждаясь, что внимание на нем, - Сначала этот богач Рут забрал с десяток следопытов увел, денег наобещал и пропал. Проход Тали, что в трех днях на севере хоть и дик, но всегда был безопасным, а тут что? Неужто не найдется смельчаков, способных по своей воле разобраться с этой проблемой? Или вот искатель руки моей дочери на восток пошел за аллигатором две недели назад, тоже нет, и знаете что? Местный из поселка Укир приходил, говорят, видели на севере каменные статуи человеческие! На юге в двух днях столкновение с орками было, откуда взялись - непонятно. - Да и этот случай, что дочь моя сейчас рассказала... Прямо в стоке и такое убийство, неужели не найдется желающих прославиться или заработать? Я поговорю со старейшиной Ранти, он обеспечит награду алчущих, тех же, кто славы ради - прославятся, что скажете, достопочтенные посетители. ------------------------------------------------- Карта Курдии в плохом качестве. немного дневной визуализации немного ночной визуализации Фламикс Зухра Вита
-
Вот это круть.
-
Красивый интересный пост с замечательными атмосферными описаниями и интересное начало игры!
-
Я не осилил эту простынь, это заслуживает плюса:)
-
Масштабно.
-
Да что уж тут говорить?
Пост действительно продуманный, красивый и, без сомнений, многогранен.
Я, как игрок за Джоля, был приятно удивлен, прочитав свой отрывок. За ролеплей, понимание и красоту! Cheers!
-
Я думал, что сделал это ранее, но нет. Я рад.
-
Так многабуков, даже старшно! :0
-
Читать было интересно! Красивый старт модуля.
-
Сразу бросается в глаза тот факт, что мастер любит свой мир. А это - значительная часть успешного модуля.
-
хорошая вводная
-
И мир живой раскрывается в разнообразии граней. Сожалею, что не нашел времени изучить рулбук. Игра начинается весьма многообещающе.
-
Отличное начало
|
Все нужные для тагилова представления аксессуары у хозяина нашлись. Сам Олег сперва с интересом наблюдал за работой этого громадного человека, а после забеспокоился, как бы у него тут и вправду пыточную не устроили. Жене, которая вышла из своего укрытия и издали за Тагилом наблюдавшей, велел хозяин в дом убраться, а после к Хотену подошёл и предложил пытки за ворота перенести. Припомнил Олег народные поверья о том, что места, где страданий много приключилось, злые духи облюбовать могут, а ему с женой тут ещё жить. Боярин хозяина уверил, что ничего плохого не случится, и Олег на словах согласился, но сам ещё долго за действом с большой тревогой следил.
Пока хозяин фактории со стороны беспокоился, пленные, перед чьими глазами рыжий верзила нечеловеческую жестокость демонстрировал, успели штаны обмочить. Тут надо сказать, что оба разбойника были много старше Тагила, казались людьми опытными и бывалыми, чем-то Волкогона напоминали. Тот, что с варваром остался, ему вообще в отцы годился. Волос на его голове немного осталось, в кое-как обстриженной бороде была седина, правый глаз отсутствовал, на уродливой роже морщины чередовалась с застарелыми шрамами. Но перспективы быть зажаренным как кабан и на него впечатление произвели.
- Ты это, па-парень, не по-пори горяшку, я же ска-скажу всё, - вымолвил он, едва его беззубый рот был освобождён от кляпа.
И одноглазый тип, сбиваясь и запинаясь, выложил Тагилу всё, что варвар хотел услышать, даже больше. Речь его была полна просторечий и словечек незнакомых, бревойцами не потребляемых. Объяснялось это тем, что разбойник был родом из деревни Новоборо, расположенной далеко к югу от этих мест, в Речных Королевствах. Звали мужика Викулом, большую часть своих сорока семи лет занимался он разведением воронов в родной деревеньке, а как неурожай настал и жрать нечего стало, своих пернатых подопечных всех поел, что в Новоборо смертью карается. Тогда Викул в леса махнул, сперва охотиться пытался, а когда охотой прокормиться не смог, случайного грибника зарубил топором от отчаяния. Ступив на кривую дорожку, мужик уже с неё не сходил - разбоем стал промышлять. Так он и рыскал по южным лесам в одиночку, пока не повязали его люди шерифа. Отправили Викула на казнь вместе с такими же лиходеями, как и он, а они сбежали, в банду сбились и на северо-восток ушли. Уже в Ничьей Земле к более банде крупной банде прибились.
Далее он рассказал о своей нынешней банде. Главным в ней является некто Рогач, имя которого разбойник произносил с трепетом. По словам Викула, атаман - настоящее чудовище среди людей. Жестокий, совершенно непредсказуемый и чудовищно сильный. Никогда разбойник не видел, чтобы кто-то так же метко стрелял из лука. Рогач постоянно носит жуткий шлем-маску с рогами, его лица никто из подчинённых никогда не видел, отчего многие даже сомневаются, что лицо у него и вправду есть. Под Рогачом ходят двое - Хаппс Байдон, который вёл отряд в эту вылазку и был убит Тихомиром, и Крессла Рубщица, стервозная баба, ловко орудующая топорами, которая осталась в лагере. Последние полгода или даже больше Викул только с последними двумя ошивался, они разбиты лагерь у реки в лесу, оттуда совершают вылазки и туда же свозят трофеи. Там сейчас должно быть одиннадцать человек, включая Кресслу. Ещё около двух дюжин с Рогачом куда-то на юг отправились, но Викул не знает точно куда именно. Крессла знает, потому как отправляет на юг каждый месяц часть добычи.
Кроме разбоя банда ничем больше не занимается. Зимой вообще почти не вылезали из своих землянок, только за данью к Олегу и выходили. Ещё осенью лагерь немного обустроили, порубили деревьев, сделали наблюдательные посты в кронах нескольких оставленных. Часть древесины вместе с добычей вот недавно отправили Рогачу. Кроме Олега тут разбойники ещё травника и алхимика Боккена прессуют, да охотников, если встретят случайно, только с них добычи обычно и нет никакой. Осенью ещё на большую дорогу выходили, проезжих торговцев обдирать. А больше в этих краях нет никого, разве что кобольды, или гоблины, или ещё какие-то малорослики обитают где-то к востоку в холмах, но их там целое племя, так что банда к ним не суётся.
Лагерь в лесу охраняется слабо. Есть там две неприметные вышки в кронах деревьев, на которых всё время находятся дозорные, а больше ничего и нет. Стен и каких-либо построек в том числе. Паролей разбойники не используют, своих в лицо знают, подпускают поближе, пока не рассмотрят. Вообще нападения от людей не боятся. Охрана на случай, если упомянутое племя кобольдов на их добро позарится. Возвращения отряда ждут на следующее утро. Викул выразил полную готовность дорогу к лагерю показать, потому как, по его словам, найти его весьма непросто.
* * *
Хотену достался второй разбойник, немного моложе первого и не такой уродливый. Был он весьма крепок и даже где-то хорош собой, из всех убитых и повязанных сегодня он, пожалуй, меньше других на разбойника походил. Принаряди его получше - и он прекрасно сольётся с толпой рестовцев, с песнями и плясками провожающих путешественников в дорогу.
- Хотен Блудович, надо же, - то было первое, что вымолвил пленник. Он хоть и обмочился от страха, в присутствии боярского сына успокоился и расслабился. - Не помнишь меня, барин? Ну верно, тебе-то совсем мало годков тогда было. У бати твоего за конями ухаживал. Дядька мой главным конюхом был, а я помогал. Савой меня зовут.
Хотен этого Саву не помнил, как не помнил и многих других людей, работавших у отца во времена его детства. Когда пленник стал рассказывать, боярин смутно припомнил начало его истории. Сава с малых лет дядьке с лошадьми помогал вместе с ещё тремя братьями. А потом влюбился в юную племянницу ещё одного рестовского боярина, бывшего с Блудовичами в дальнем родстве. Любовь была взаимной, но даже в вольном городе Рестове не приняли бы люди брака простого паренька без роду и племени и девушки из голубых кровей, чей знатный род от самого барона происходит. Однажды Саву с его возлюбленной застукали. Девица, дабы избежать позора, своего любовника оклеветала, заявила, что силой её взял. Сава из Рестова бежал и в следующие без малого двадцать лет по всему Бревою слонялся, нигде толком не задерживаясь. На юге ему каторга была обеспечена, на севере редко находилась работа для не пойми откуда взявшегося мужика. В последние четыре года Сава на шахтах Гарессов работал, а как шахты дворфам отдали, подался на юг, в Ничью Землю. В лесу он жил пару месяцев, ловил зверьков мелких в силки, так и выживал. Зимой чуть не помер с голоду, чудом вышел на лесной лагерь разбойников. Те его повязали, долго выпытывали, чей он соглядатай, но по впалым щекам и выступающим рёбрам быстро поняли, что не врём. Тогда выбор у Савы небольшой оставался - либо убитым быть, чтоб никому не разболтал, где лагерь находится, либо примкнуть к разбойникам. Для загнанного в угол человека выбор стал очевидным.
В разбойниках Сава ходил всего два месяца. Рогача он никогда не встречал, но пересказал примерно то же, что и его товарищ, с чужих слов. В остальном о разбойниках и их лагере он всё то же самое рассказал. Ещё Сава хорошо северную часть Нарлмарского леса знал. Поведал о кобольдах, которые там обосновались. Не целое племя, на всего-то десяток. Что-то они там выращивают и от урожая своего чужаков отгоняют острыми копьями. Ещё Сава наткнулся на заброшенный храм в лесу, но заходить в него не стал, убоявшись гнева богов. Все эти места он готов был показать на карте, и точно так же, как его товарищ был полностью открыт к сотрудничеству.
* * *
Олег, убедившись, что пыток не предвидится, уважительно кивнул Тагилу и по своим делам отправился. Увидев, что Тихомир за трупы взялся, хозяин недовольно показал головой, а после некоторых раздумий всё-таки высказался:
- Это ты зря, старче, собакам человечьи похороны даришь. Нет, ну если желаешь их посмертное существование так облагородить, противиться не стану. Одного только мне оставь, главаря, например, я с ним поквитаться должен, для душевного успокоения.
Пока двух разбойников допрашивали, а остальных со двора выносили, Светлана против желания мужа из дома выскочила, робко к вещичкам убиенных подошла и с опаской осмотрела, ни к чему не прикасаясь.
- Колечка при них не было? - боязливо спросила она у осуществлявшего сбор трофеев Мартина. - Маленькое такое, невзрачное, из меди. - Женщина показала свой тонкий изящный пальчик, на котором была светлая полоска от отсутствующего ныне кольца. - Не видели такого? Они в прошлый разс собой с собой прихватили.
Никакого кольца у убитых и пленных Мартин не находил. После вопроса Светланы обыскал разбойников повторно и вновь искомого не обнаружил.
-
Интересно читать.
-
За подробно, детально, выразительно, в общем, качественно ;)
|
Тагил хитрым глазом покосился на пленников, усмехнулся и потер руки.
- Вы мне, братцы, обоих минут на пять оставьте. А потом одного можете забирать. Я вам его сам приведу. Так оно и вас, и у меня веселее пойдет... - он о чем-то задумался, пошевелил губами, загибая пальцы и обернулся к Олегу. - Слышь, хозяин, подмога твоя нужна. Пива имбирного у тебя тут поди нету, но кочерга-то сыщется? Жира барсучьего плошка, молоток, гвоздей несколько, мешок старый, да мяска кусок сырого, не все поди вчера подъели? А главное, угольков...
***
Сначала пленные разбойники услышали стук. Стук доносился из-за угла дворовой постройки, в тени которой их оставили победители. Стук был равномерный и не торопливый. Тук-тук-тук... тук-тук-тук... тук!
Затем, из-за угла вышел рыжий парень, добрую сажень ростом. Вид его, сразу же объяснил причину недавних звуков. В зубах у рыжего было зажата пара здоровых гвоздей, в одной ручище он сжимал молоток, а другой удерживал на плече обыкновенную деревянную лавку. Лавка покачивалась, разыскивая баланс.
Поставил лавку он прямо напротив пленников, бросил на нее молоток, вздохнул печально и, вроде как даже сочувственно и снова скрылся за углом. Вернулся он с новой декорацией. На этот раз, верзила тащил чадящую жаровенку на высоких ножках, в углях которой уже наливалась малиновым цветом кочерга. С третьей ходки возвратился он с небольшой плошкой, из которой несло барсучьим салом, пояснив зачем-то: "что ж мы, звери что ли?" и памятным всем членом шайки кинжалом, который принадлежал старшому лучнику. Огляделся по сторонам, будто припоминая, не забыл ли чего и уселся на лавку.
- Ну вот, братцы, давайте знакомиться. Меня Тагилом кличут. А вона там, видали вышагивает, щеголь такой - это наш набольший. Хотен, по-батюшке Блудович. Велел языки вам развязать. Дело грязное, сами понимаете, никому не охота. Эльф только рвался, ему там для опытов колдунских, чего-то там в человечьих кишках поглядеть надо. Вон тот, с бородой предлагал с вас шкуру драть, тот вон - кошкой своей вас травить собирался, а этот вон, видели пошел, невзрачный такой, в Рестове вообще первый душегуб. Но, соломинку короткую я вытянул... - тут он переворошил угли, и критически осмотрел кончик кочерги.- Накалилась вроде. Ладно, кто первый-то из вас?
Он сунул кинжал за пояс, рывком вытащил из углей кочергу, от чего в небо поднялся столб искр-светлячков, и свободной рукой ухватив разбойника за шкирку потащил его за угол.
***
За углом, Тагил передал бившегося, как свежая рыбина, пленника с рук на руки Хотену и компании. Бедолагу тут же потащили дальше. А Тагил оставшись в одиночестве, споро принялся за дело. Следующие несколько действий, которые он предпринял, произошли быстро, не сказать одновременно. Размахнувшись кинжалом, Тагил, с характерным треском, распорол прибитый к стене драный ветхий мешок. Опустил раскаленную кочергу в ведро с холодным, из погреба куском свинины -зашипело, завоняло паленым на всю округу. Но еще громче шипения, страшнее вони, не своим голосом заорал Тагил. Аж себя напугал.
Вернувшись к лавке, бросил он кочергу на угли, огляделся по сторонам и, в сердцах, всплеснул руками.
- Жир-то я забыл. Вот ведь... не хорошо получилось. Думаю еще, чего это он сразу отрубился. Ну, пока он в себя приходит, мы с тобой пообщаемся. Сейчас только кочерга обратно нагреется. Да чего ты мычишь там? Чего-то сказать хочешь? Я ж и не спрашивал еще ничего...
|
- Называть меня можно и по имени, - усмехнулся Хотен, уже спокойно, без вызова - слыхал, небось, так некоторые люди поступают? Можешь, коли хочешь, величать сударем, государем, боярином, лордом или любым другим приличествующим благородному человеку титулованием. А насчет правды твоей я тоже согласиться не могу. Ты, если меня память не подводит, по плану на палисаде располагался? А здесь я и отец Тихомир разбойников принимали. И мы, надо сказать, на подмогу не звали. Стало быть, по своему почину ты сюда через двор прибежал? Что ж, раз решил, что здесь нужнее - пускай. Только, коли мы тут уже с врагом схватились, а тебе стрелять неудобно, то не мы тебе под выстрел лезем, а ты сам позицию плохо выбрал. Ты ж не обозначился никак даже, а у нас глаз на затылке нет. В отряде биться - не, то, что сам по себе. С оглядкой на товарищей действовать надо.
Хотен, разжевывающий простые истины видавшему виды бородатому мужику, не чувствовал и тени смущения. Будучи человеком родовитым, он с детства приучен был над разным людом верховодить. А похождения в роли вольного певца его и вовсе тушеваться отучили.
Закончил Хотен ровно, доверительно:
- И во всем так. Нам вместе только боги знают, сколько отшагать предстоит. Сколько каши с одного котелка съесть, сколько ночей одним кожушком укрываться. Вместе держаться надо, опорой друг другу быть, а не лаяться и на себя одеяло тащить. Тебе, поди, непривычно такое, а все же подумай об этом, мастер Волкогон.
Закончив разговор со следопытом, Хотен, наконец, осмотрелся. Ну, хвала богам, все как по маслу изладилось. Бандиты по кучкам лежат - кто побитый насмерть, а кого живьём взяли, как и было задумано. Свои, кажется, все невредимы остались, и при деле были. Пленников вязали, мертвецов от ненужной им уже амуниции освобождали, трупы стаскивали...
Только теперь молодой человек почувствовал - всё. Вдохнул и выдохнул так глубоко, что аж опьянел слегка. До того-то, как оказалось, в три четверти груди дышал только. В ногах слабость почувствовал, коленки дрогнули. Нормально. Это все нормально. Волнение. И запах бойни, повисший над Олеговой факторией.
Толком отдышаться себе Хотен не дал. Следовало ковать железо, пока горячо. Разбор окровавленных трофеев боярин до поры оставил. Он отозвал в сторонку своих соратников, и сказал им:
- Ну что, господа землепроходцы, надо бы пообщаться с этими кочетами, - Хотен кивнул в сторону пленных, - Сделаем так: одного возьму я - поговорю с ним по-доброму, по шёрстке. А другого возьмет в оборот...
Хотен Блудович пробежался глазами по лицам товарищей по оружия, выбирая самое зверское.
- Тагил! Припугнешь его, постращаешь... Ну, я не знаю, ароматами мэтра Эландора, коли они их так остро чуят. Разберешься. И поспрашиваем о насущном. Потом сверим, что они там напели. Если слова разниться будут, сведем обоих вместе, и уж дознаемся, который из двоих врёт. Что скажете?
-
Прекрасный лидер
-
Все четко, как всегда...
|
|
- Где же их тут, дедуля, держать? - вопрошал Олег у Тихомира. - Сам видишь, дом хозяйский, домик гостевой, конюшня и склад. Ежели тут ещё тюрьму огородить, то от двора совсем ничего не останется. Да и не по душе мне с этими разбойниками соседствовать. За разбой в Бревое петля полагается. Так что по закону лучше их вздёрнуть да к стенам прибить, чтоб остальные прознали, какое наказание за дела их грешные ждёт. Видно было, что глубокую обиду на этих бандитов хозяин затаил. Как вспоминал о них, так сразу весь гневался да надувался. Не терпелось ему с грабившими его три месяца подлецами поквитаться. Когда боярский сын свой хитрый замысел изложил, Олег лишь покивал молча, встревать не стал. На том и порешили, а после спать и набираться сил для битвы пошли. * * * Ночь прошла без происшествий. Волкогон и Мартин друг друга ночью на вахте поменяли, ничего не высмотрели. Олег всю ночь не ложился, раз десять на южную стену подымался, всматривался вдаль, где в ночной мгле чернел древний лес. Потом откуда-то меч приволок и полночи с ним во дворе упражнялся. Силушки хозяину не занимать было, а вот мастерством не вышел. Даже несуществующему противнику головы срубал как-то неумело. По утру, ещё до рассвета, Олег всех гостей разбудил, накормил завтраком, а сам у стены дежурил. Светать начало, когда он прокричал, что едут-таки разбойники. Остальные все на стену поднялись и разглядели приближающуюся со стороны леса шестёрку всадников, одного коня без седока за собой вели. Укутаны все разбойники были в тёмные плащи, так что издали и не разберёшь, что у них там за доспехи и оружие. Луки при всех имелись, как Олег и предупреждал, а больше не видно было ничего. Все в остроге тогда на места, заранее условленные, отправились. Эландор и Волкогон на стену поднялись и там укрылись. Тагил, Мартин и Кром со своим ручным зверьком за створками настежь открытых ворот спрятались. Хотен и Тихомир расположились за складом в дальнем конце двора. Хозяин прямо в центре стоять остался, оружия не взял с собой, чтобы раньше времени разбойников не насторожить, и оттого нервничал сильно, то и дело на сарай посматривал, да в окошко дома, где жену оставил. Наконец разбойники пожаловали. Остановились за воротами, спешились, одного из своих с лошадьми оставили, а сами гурьбой ввалились во двор. - А ты смекалистый, хозяин, научился правильно гостей встречать, - вместо приветствия выкрикнул шедший первым разбойник, лицо которого скрывал натянутый к самому кончику носа капюшон. За спиной лиходея болтался мощный лук, в котором Волкогон признал качественное оружие, получше его собственного. - Где же жена твоя-красавица? Что же ты, Олег, решил самое ценное сокровище от нас спрятать? Олег весь напрягся, сжал руки в кулаки, но пока сдерживался. Четверо разбойников не торопясь ввалились во двор следом за своим главарём. Один как назло остановился там, где смыкались створки ворот. Это был крепкий такой малый, плаща в отличие от своих подельников не носивший, наверное, чтобы кичиться завидным сложением. Остановившись, он стал дожидаться завозившегося с лошадьми товарища. - Эльфом пахнет, - вдруг произнёс главарь и стал озираться кругом в поисках источника запаха, уловить который сумел только он. Тут Олег запаниковал и испуганно обернулся к сараю, сделав при этом пару шагов назад, из-за чего остальные разбойники немедленно насторожились. Карта: ссылка
|
Волк в себя маленько пришёл после драки, слаб был, изранен весь, его и вязать не нужно было, у самого сил встать не хватило бы, но связали, а то после неубиваемого Айвена и синих великанов не знали, чего от этих горцев-предателей ждать. Гневную речь Руне уродливый воин внимательно выслушал, а после расхохотался, неожиданно, громко. Один хороший плотный удар заставил его закашлять и подавиться своим смехом.
- Ты что же, парень, думаешь, что самую изощрённую пытку придумал? - вопрошал Волк. - Шрамы на роже моей видишь? А тех, что не видишь, ещё больше. И лишь два из них в бою - остальное под пытками у гоблинов. Они ведь даже ничего не спрашивали, просто нравилось им делать больно. Так что за дурака меня не считай, вы, жители равнин, и десятой доли той жестокости в душе не имеете, куда вам пытать. Да стой ты. Буду говорить. Потому что сам так хочу. Своему князю я клятву верности давал и никому более - ни богам, ни ведьмам, ни людям Рашемена. За Беора жизнь отдам, ну да не он вам нужен. Слушайте же, раз хотите.
Волк попытался чуть своё неудобное положение улучшить, да верёвки ещё глубже и больнее в тело его впились. Горец скривился, но понял бесперспективность борьбы с путами.
- Верно ты говоришь, ведьма, бились мы плечом к плечу, в славное время. И Беор, князь мой, был храбрейшим из всех воинов Рашемена. И когда вы, жители равнин, в свои дома повернулись, мы, народ гор, драться не прекратили. На смену красным магам ведьмы пришли, Хала и её войско. И бой за наш дом, крепость Рашемар, мы проиграли. В живых остались только трое - я, Беор и Иерим. Нас со стариком в нижних казематах держали, а Беора сама Хала пытала. Уж она в этом деле толк знает. Мы постоянно его крик слышали, днём, ночью, чёрт… да я и сейчас его слышу. А через несколько месяцев к нам Беор возвратился, без оков и с уговором. Договорился он с Халой, что добудет артефакт из вашей деревни, а она взамен нам крепость отдаст. Для чего ведьма эта штука нужна - не знаю, и Беор не знает. Мне дела с ведьмами вести не по нутру, но за своим князем пойду куда угодно, даже в пекло. Кто такой Айвен, спрашиваешь? Не знаю, не из горцев он, его Хала отправила с нами, как и те два ведьминых отродья.
* * *
А в это время на дворе дома старосты толпа деревенских осматривала уродливые трупы. Никогда таких в Тиннире не видели, и даже не слышали про них. Кто-то сказал, что это всё красных магов Тэя проделки - мол, есть у них любовь к созданию всяких магических уродов, причём чем страшнее, тем лучше. Другой кто-то, кто в молодости на севере бывал, говорил, что похожи эти двое на изображения демонов с нарских развалин. А староста никаких догадок о происхождении существ не строил, только гневно требовал убрать эту начавшую пованивать мерзость со своего двора, да и всё в лес смотрел, не воротились ли ведьмы.
|
-
Браво. Просто браво.
-
Порадовал...
|
Эландор чувствовал себя крайне неуютно. Ему было неуютно вдали от своей библиотеки, где он провел десятки лет. Ему было неуютно среди людей. Ему вообще всё было неуютно. Оттого он выглядел ещё старше и как будто не от мира сего. Впрочем, ровно так всё и было - эльфийский библиотекарь сейчас находился не в своем привычном мире.
Хотелось пожалеть себя, пожалеть о принятом решении, пожалеть о сказанных словах, мол, "теоретик справится не хуже практика". Но Эландор решительно отбросил уныние. Теперь у него была цель, задача и он докажет всем, что он - как минимум, ничуть не хуже "практиков", а в чем-то даже лучше.
К счастью, эльф быстро понял, что вне стен своего университета, никому его советы не нужны, за крайне редким исключением. Кто-то натягивал тетиву на лук без использования рычага, кто-то пытался говорить с ним на эльфийском и это было, как минимум, ужасно на слух, а кто-то пытался исполнить популярную балладу, периодически путая или забывая слова. И так далее и так далее. Всё это по-началу напрягало, но затем, после некоторых раздумий и анализа, было принято как должное его волевым решением. Однако, проскальзывало иногда. Вот, например, на одном из первых привалов.
- Котелок закипит быстрее, если опустить его на пару дюймов, сейчас котел слишком высоко. Это ведь основы термодинамики, изложенные в "Кузнечном мастерстве и науках клана Торвардов", базовой книги, которая хоть и написана дварфами, тем не менее, легла в основу науки естествознания.
И снова недоуменный взгляд (в лучшем случае). А кому-то, похоже, его слова показались смешными. Эландор едва удержался от ехидного замечания, взяв себя в руки. Сконцентрировался, направил палец в сторону костра и заклинанием переместил прут с котелком ниже, переставив его на упоре.
Его не поняли. Или поняли совсем не так. Или он не понимает их, своих спутников. Ведь в их интересах впитать в себя хотя бы крупицу тех знаний, которые он добыл за свою жизнь. Но радовало хотя бы то, что обед будет на пару минут раньше, чем если бы он не сделал то, что сделал. И порадовало то, что при следующей готовке на привале котелок оказался на нужной высоте. Почти на нужной. Но поправлять ошибку Эландор не стал. Достаточно того, что хоть крупинка его знания попала кому-то на благодатную почву. Если прямо сейчас начать шлифовать эту крупинку, она может превратиться в прах и всё сделанное окажется бессмысленным. Пока. Но он подождет. У него в запасе есть ещё пара столетий...
Через несколько дней путешествие привело их к аванпосту. Эландор придирчиво разглядывал строение, затем выбрав момент, решил поделиться своими соображениями с молодым человеком, лидером отряда, сыном боярина, который пригласил Эландора принять участвие в этой экспедиции.
- Боярин Хотен, считаю нужным поделиться с вами своими соображениями, раз уж ваш батюшка просил меня передать вам мои обширные знания. Данный аванпост имеет определенные недостатки, которые я и хочу обсудить. Ворота открываются внутрь и недостаточно укреплены. Таранный удар, например, тяжело груженой телеги, имеет большие шансы распахнуть ворота. Катапульты на башнях не имеют команд и таким образом, бесполезны, как бесполезные они и при штурме. Дозорные отсутствуют, возможно с этого надо было бы начать, кроме того, отсутствует и хорошая дозорная вышка, с которой можно было бы обозревать окрестности. Над воротами нет площадки для защитников, что усложнит оборону. Отсутствует ров, который помешал бы атакующим с ходу подтащить штурмовые лестницы. Потеря любой стены по сути означает разрушение всей обороны крепости, так как защищающиеся не смогут оборонять свои фланги. Я уже не говорю о далеко не оптимальной форме сооружения. Трактат "Искусство строительства фортификаций" определяет данный тип крепости как "ни на что не годный", предлагая в качестве более приемлемого варианта крепости "лучевого типа", т.е. выступающие ромбовидные бастионы, которые позволят производить широкий огневой контроль и наносить максимальный урон атакующим минимальными силами.
Вылив на молодого боярина лавину информации, эльф высоко поднял подбородок (прямо как во время лекции) и после некоторой паузы добавил:
- Это первичные наблюдения, основанные только на внешнем виде аванпоста. Если желаете, мы можем позже обсудить основные теории фортификационной науки.
|
|
-
Суммарно за все ходы и описание подземелья) Просто в восторге)
-
Категорически согласен!) Очень неожиданно для "Настолки", но очень весело! It's so good to be bad!
-
Зачётно! =)
|
-
Кто такие Света и Вера, он не знал, но что-то эти имена звучали все чаще и чаще...
Это еще Люба пока не пришла... Дождёшься, смотри! ;)
|
Иретис. Странное место. Эти люди окружили свой город огромными стенами, будто боятся нападения. Но кого? Неужели леонинцев? Ериас не мог поверить, что их пушистые друзья могут допустить такое. Появление каравана крайне приветствовалось, это были первые крупные поставки в недавно образованные полис, но в воздухе буквально витало напряжение. Кедарик. Король провозглашенного поселения, а когда-то выходец из Акроса, умелый воин, был рад приветствовать лидера каравана и героя Тероса. Но нет, даже от упоминания леонинцев все добродушие терялось. - Они звери! Они должны быть уничтожены! Они ловят наших женщин и детей и пытают их! Ериас довольно быстро просек, что если он хочет здесь вести бизнес, то лучше опасную тему не поднимать. На прощание ему была подарена картина и отправлено письмо в Мелетиду, жене Кедарика, Клитессе. Было видно, как изнывает король от разлуки, но разрешать жене появляться в полисе он запрещал категорически. Как оказалось, не зря. Вскоре последовали печальные события, и когда пущенный уже по проложенному пути караван добрался до Иретиса, то обнаружил безрадостное зрелище. Да и путникам пришлось бросать товары, нанося удар бизнесу Ериаса, и бежать, бежать сломя голову. Люди-предатели? Нет! Леонинцы? Нет. Возвращенные. Да, именно они. Поприветствуйте новый Некрополис на карте Тероса. И, говорят, ему покровительствует Бог Обмана, Фенакс. Может быть, это новый вызов для героев? Хотя героям было сейчас немного не до того. Ериас все больше проводил времени с женой, да и по мере увеличения живота Ксении, все больше проникался чувствами к своему будущему, еще не рожденному наследнику. Вовсе не то время, чтобы оставлять дом и идти восстанавливать справедливость в мире, в котором даже среди Богом нет места справедливости. Возможно, воин еще встанет на путь защитника Тероса, но для этого должна быть более существенная угроза, чем новая черная точка на карте. Куда больше мог этот некрополис заинтересовать Фарама. Может быть, если долго ходить кругами вокруг него, можно будет увидеть и Элспет в золотой маске? Только вот не узнает она того, кого когда-то поцеловала когда-то в вечернем Колофоне. И как вернуть ту легкость, что была в тот вечер, а затем болезненно прервалась с появлением Сарпедона? По вреду нанесенному героям Фенакс стоял где-то недалеко от Гелиода. Только противостоять ему пока не было никакой возможности, а если и искать Элспет в надежде вернуть ее, то не здесь, а в загробном царстве. Но для этого нужны силы, умения, новые навыки и способность отправиться старой командой в новое приключение. А пока Фарам стоял перед Пирфором и просил себе поручение и такие доспехи, которые не мог бы сковать ни один смертный. И он получил это поручение. И оно ему даже понравилось. Потому что в планах стояло уничтожение нового некрополиса! Нет, не сейчас. Позже. Сначала будут более простые поручения по восстановлению алтарей Пирфора и сбору огнеречивых шаманов, что остались после тех нападений Могия. Только потом жрец получит доспехи и только в них сможет отважиться на штурм Иретиса, потому что доспехи Пирфора смогут защитить его даже от того, кто стоит над некрополисом, от Бога Обмана. А другой герой, Керлас, стоял перед другим Богом и ждал решения. Смелый ход, по-истине смелый ход. Когда-то Маллис кричал Гелиоду, но был сожжен на месте. Когда-то Керлас в схожем ключе разговаривал с Нилеей, и чудом остался жив. Но этого было мало. - Ты слеп, бард, - раздался, наконец, голос Бога Победы, - слеп не только этими невидящими глазами, но и слеп душой. Лишаясь Бога, ты лишаешься своих сил. Ты будешь жить, но ты уже не вылечишь свои глаза, и все, что ты сможешь, это сочинять легенды о своем славном прошлом. Но не это ли правильное призвание барда? Магические силы покидали Керласа, а резь в и так не видящих глазах усиливалась. Конечно, он уже не попадет в арсенал Ироя. А вот в остальном... слова Бога звучали грозно, но где-то в глубине души бард понимал, что не все уже подвластно Богам. Что-то уже начинало меняться в этом мире, но только что? Смешение. Это слово было уже у всех на устах. Последние события что-то всколыхнули в потоке маны, и все перемешалось. Новые заклинания, они были доступны. Если раньше смертный был завязан на ту ману, которой управлял его Бог, то сейчас начинало казаться, доступно все, что угодно. Сначала понемногу, но быстро все сильнее и сильнее. Пройдет год, и на новых Иройских играх маги будут значительно сильнее, чем раньше, потому что им будут доступны все грани этого ремесла. Говорят, что планируется какой-то новый формат игр, в которых будут выступать команды по три человека. А наших героев, конечно, не пустят выступать под тем или иным предлогом. Никто не хочет, чтобы спаситель Тероса, получивший сотни благословений, сражался с обычными смертными. Но вместе со смешением приходили кошмары. Арсей даже поднял старые фолианты и нашел удивительные материалы, рассказывающие о том, что когда-то была другая Богиня Полисов, Какафония. В те времена Полис был действительно местом хаоса, местом кошмаров. Но мир изменился с приходом Эфары. Раньше подобное показалось бы Арсею детскими сказками, но не сейчас, после всего услышанного. Впрочем, никаких признаков того, чтобы Какафония могла вернуться. У кошмаров был другой источник, и чем больше цветов маны осваивал маг, тем чаще он просыпался от ночных кошмаров. Впрочем, это ведь всего лишь сны?
-
плюсую
-
Многообещающий и интересный пост.
-
Последний этот пост в эпилоге или не последний, но плюс всё же поставлю =)
Пожалуй, "Сравниться с Богами" — это первый для меня модуль в том плане, что я в него влился, когда он уже какое-то время шёл, проиграл в нём долгое время (больше года!) и успешно добрался до логического завершения его основной истории. Впервые мне довелось поразвивать своего персонажа до каких-то даже значительных перемен; он достаточно далеко ушёл от моего первоначального представления о нём, даже вот женился и стал обзаводиться потомством;)
А, смешно сказать, сперва, когда модуль только появился и производил набор игроков, он на меня особого впечатления не произвёл, потому что мир Тероса и мтг в целом были для меня чем-то непонятным и неизвестным. Но потом, решившись податься, я об этом ни разу не пожалел, проникся уважением и к Теросу, и к мтг (правда мне лень изучать правила этой кки и покупать бустеры=) ). Не могу не признать, что мне также несколько нравилось спорить с народом в обсужде о том, о сём, но это я, надеюсь, в основном перерос.
У этого модуля есть свой стиль, есть своя атмосферность. Действительно чувствуется героический эпос. Наши персонажи были промежуточным звеном между обычными смертными и богами, были героями, а сейчас доросли до чего-то большего. Если будет продолжение, Ериас обязательно будет в нём участвовать.
А пока я хочу сказать спасибо за этот модуль. Мне очень понравилось в нём играть. Большой грац тебе как мастеру и респект.
-
Хороший пост, интересный и читается легко.
-
Отличный был модуль!
-
Красиво )
-
Хороший конец.
Но конец ли?)
-
Отличный, и надеюсь ещё не финальный пост. С этой игрой мне реально жаль расставаться.
|
О, Мелетида, о, обитель знаний и прогресса, нежно лелеемая Эфарой! Сколько воспоминаний, счастливых, воистину счастливых, связано с тобой! Но... Отчего так щемит в сердце? Почему так невыносимо смотреть на гигантских статуй-стражей, что стоят у входа в бухту, ограждённую умелыми человеческими руками от моря?
Мы сделали невозможное. Убили бога. Хотя... В большей степени это заслуга одной Элспет. А мне лишь довелось увидеть, как смертная, хоть она и была мироходкой, вонзает Дар Богов в сердце наглого сатира, самопровозглашённого покровителя пиров и веселья. Но и чтобы просто увидеть это, чтобы вступить на звёздную землю Никса и выжить там, требуется пройти много испытаний и одолеть ещё больше врагов.
И за наш подвиг мы получили ничего. Даже хуже, чем ничего. Мы получили горькую правду: боги в большинстве своём мелочны, властолюбивы, тщеславны и гнилы. Далась нам (а точнее, мне, ибо я изо всех сил отвергал эту истину и всякий раз пытался найти в своём сердце хоть искорку уважения к богам и раздуть её обратно в пламя) она тяжело — мы потеряли Элспет. Гелиод пронзил её сердце также, как она пронзила сердце Ксенага.
Мы забрали из Никса множество трофеев, но они мне кажутся кучкой обычных вещей. Жизнь товарища на них не купишь.
От богов ожидаешь великую мудрость. Однако в действительности эту мудрость могут представить лишь Круфикс и Эфара. И Керан, наверно. При всём том, что я узнал о богах, они не отличаются от людей в плане характеров и поведения, разве что их пороки проявляются в разы ярче. Так можно ли доверять таким богам? Можно ли поклоняться таким богам?
Нет, я уже не могу.
Тем грустней осознание того, что если в Терос придут другие мироходцы, те, о которых нам столько рассказывала Элспет, нашему миру будет грозить смертельная опасность и боги скорее всего не смогут нас защитить.
Пока наш корабль шёл к храму Круфикса на самом краю мира, одна из таких мироходок сражалась с Тассой практически на равных. Уж не ведаю, чем всё закончилось, но если одна мироходка обладает такой силой, то что будут делать боги, когда в Терос придут сотни мироходцев?
Вопросы множатся, а наш корабль даже ещё не успел причалить к пристани.
***
Ха, мне удалось устроить сюрприз Ксении! Никто не знал, сколь долго продлится наш поход в Никс. К счастью, никто и пальцем ни тронул ни жену мою, ни родителей, когда боги обвинили нас в предательстве. Встреча выдалась бурной, так как последний раз мы виделись, когда только двинулись к Колофону, чтобы спасти его от армии минотавров Могия.
Определённо я какое-то время проведу в Мелетиде. Я настаивал на том, чтобы сразу пойти помочь Керласу снять с него проклятие Фенакса, но наш бард рукастый-языкастый нас (или меня по крайней мере) отговорил от этого. Первым делом нужно было отдохнуть и восстановить свои силы.
Этим я и занялся с большим удовольствием. Части денег, вырученной с трофеев из Никса, хватило, чтобы купить роскошный дом, в котором смогла поселиться вся семья, а также вложиться в торговый караван, идущий по маршруту Мелетида-Акрос-Иретис-Сетесса-Мелетида. Организованное торговое сообщение с новым полисом могло обернуться большой выгодой, так что это однозначно стоило того.
Мелкие заботы и рутина были даже приятны мне. Какое-то время. Тот, кто однажды познает вкус подвигов и приключений, не сможет долго сидеть на одном месте. И я не смог (также, кажется, на меня сильно влияла красная мана). Продержавшись две декады и повеселившись на всю катушку, я слинял вместе с организованным мною торговым караваном. В нём я в основном выполнял функции охранника.
Порой мне кажется, что я открыл секрет неуязвимости: какие бы опасные твари не встречались тогда на нашем пути, я всегда выходил из битв с ними победителем, зачастую не получив даже царапины.
Остановки каравана были сигналом к началу изнурительных тренировок по манипулированию маной. Мне стала подвластна красная мана, но чёрной и зелёной ещё только предстояло овладеть, причём совершенно самостоятельно. Любые попытки произнести заклинания, основанные на чуждых мне цветах, приводили в конечном счёте к сильной головной боли и обожжённым кончикам пальцев. Овладеть всеми цветами можно было лишь постепенно, через многократные тренировки. Противоположные элементы требовалось аккуратно уравновесить друг с другом, сохранив определённые пропорции каждого цвета. Это оказалось весьма непростой задачей.
Когда мы наконец добрались до Сетессы, я нашёл Бакуса и поведал ему обо всём. Если бы жрец Караметры был с нами, возможно, он смог бы вернуть Элспет к жизни. И, кстати, Дамианоса тоже.
***
При повтором возвращении в Мелетиду сюрприз ждал уже меня.
Сперва Ксению на утро после завтрака начало вдруг ни с того, ни с сего сильно тошнить. А потом, ещё через несколько дней, когда она вместе с мой матерью трижды сказала мне, что с ней, я наконец-то понял: она была беременна!
Признаться, я был несколько взволнован от того, что у меня скоро появится сын или дочь, что даже умудрился разбить несколько амфор с вином. Уж не знаю, насколько я гожусь для этой роли, но хотя бы выложиться на полную и попытаться стать самым лучшим отцом для своего ребёнка я могу.
***
— Как назовём его? — Ксения ласково провела ладонью по своему округлившемуся животу.
Я приподнял бровь.
— Никка, если девочка, и... Дакс, если будет мальчик.
— Пф, у тебя плохой вкус на имена! Я думаю, лучше подойдёт что-то вроде Меланты для девочки и Филиппоса для мальчика.
— Никку я обучу колдовать, а Дакса — сражаться...
— Хей, мы говорим пока только про одного! И я не согласилась на эти имена! Ты меня слышал?
— Нет, — я глупо ухмыльнулся.
-
Зачёт!
-
Душевно получилось.
-
Шикарно. Отличный завершающий пост для истории Ериаса. Целая жизнь получилась, начавшаяся бесшабашным гулякой и закончившаяся не мальчиком, но мужем.
-
Круто, а вставки о мирной жизни Ериаса особенно хороши.
|
Грязные, измученные, продрогшие до костей – такими кое-как выбрались на сушу, обломав тонкий прибрежный ледок, воины Хельги-ярла и спасенные ими пленники. Кто выбрел сам, а кого и вынесли на руках – Рагнар и раб Чирий всплыли спинами вверх. Саймон тут же, на снегу, сам синий и закоченевший, все же перебросил Хьёрвардсона через колено, выдавил из него воду. А потом вдувал в лёгкие стрелка звенящий, вольный воздух Хогаланда, пока тот не закашлялся и не сделал первый, судорожный вздох. Рагнар был спасен, но пока Сайман занимался им, для Чирия стало уже слишком поздно…
Кто-то сказал бы, что удача покинула этих людей. Кто-то бы возразил – едва ли. Ведь они почти все выбрались живыми оттуда, где далеко не каждый смог бы сохранить голову.
Впрочем, радоваться было рано. Мокрые насквозь, без возможности просушиться и обогреться, пусть на не сильно крепком, но ощутимом морозце, чудом уцелевшие герои имели все шансы после всех подвигов принять бесславную и нелепую погибель. Сгореть в одночасье от жара, или изойти кровавым кашлем. А то и просто-напросто замерзнуть насмерть.
А ведь еще ночь стояла - хоть глаза коли, непроглядная. Йольская ночь, самая долгая в году. Непростая, богатая на чудеса…
Нет, все же удача была с ними. Торвальд узнал место. Небольшое незамерзающее озерцо, питаемое бьющим из круглой дырки в скале потоком, входило в одаль Греттира Ормульфсона – одного из нынешних гостей все того же папаши-Бьярни. Усадьба самого Греттира находилась тут же, неподалеку, на берегу. К ней Торвальд и повел своих спутников практически ощупью.
Пробежка по свежему снежку, гулкие удары в усадебные ворота. Недолгие препирательства с заспанными и хмельными по случаю праздника домочадцами Ормульфсона – к счастью, Торвальд был узнан, - и вот уже вытертые насухо, переодетые в старые, но теплые вещи гости отогреваются свартваном у раскочегаренной по такому случаю печки, и потчуют местных историями, достойными стать сагами. Но время дорого, надо поспешить. Краткий отдых, и на арендованных под честное слово лыжах – в Ильстедхем.
***
Родовое поместье Кнутсенов встретило благополучно вернувшихся ночных скитальцев картиной, в общем-то, ожидаемой. Веселье давно перевалило за середину, и хоть капельку трезвого мужа в длинном доме было найти непросто.
Во дворе шатающиеся гости пускали пенные струи вторичного пива и энергично поблевывали. За столами остались единицы: кто уткнулся бородой в столешницу и молодецки храпел, кто и вовсе сполз под лавку, кто деловито пользовал в сторонке от места гульбища подвернувшуюся под руку девку-тир. Музыкальная машина оказалась забыта, и уже не горела огнями – вместо нее косо бил по струнам и драл глотку патлатый некто, пытаясь нафальшивить песнь о деяниях конунга. Выходило невнятно. Нашлось место и молодецким забавам, вроде борьбы на руках, плавно переходящей в просто борьбу, а то и битьё морд...
Словом, островитяне перепились и развлекались, как могли.
Один только Четырехтактный Бьорн держался довольно бодро, моча усы в пиве, и с благосклонной усмешкой взирая на идущий своим чередом пир. Брат его тоже старался держать марку, сидел прямо, но его блуждающий по залу взгляд был мутным и не вполне осмысленным.
Появление вернувшихся сопалубников первым заметил все тот же Бьорн, и немедленно велел подать им рога и кубки, а так же освободил место подле себя и Бьярни, спихнув с лавок пару перебравших соседей.
Рассказ получился долгим и захватывающим. По ходу повествования к столам подтянулись все, кто был еще в состоянии двигаться и соображать. В какой-то момент появилась и хозяйка-Астрид, глядевшая на сына с явным облегчением, но не дерзающая прерывать важный мужской разговор.
Эрик заливался соловьём, Рагнар с Рагнвальдом поддерживали. Десятки андъярнов и цвергов превращались в сотни; курганы добычи – в горы. Под конец повествования, когда хирдманам пришлось отступить перед вражьими полчищами, бросив добро, счет неприятеля шел уже едва не на тысячи. Торвальд поддерживал похвальбу согласными кивками.
Закончилась же сага сухим подведением итогов: недобитых косматых осталось едва ли с полусотню, а добра, которое они стерегут, хватит на безбедную жизнь целого поколения. Недурно бы этим добром завладеть. Да и оставлять без отмщения нападение на достойного карла, коим, без сомнения, является Торвальд Бярнисон –нехорошо. Боги не поймут.
По окончании повествования поднялся страшный гам. Особо горячие головы предлагали собираться немедленно, и врезать зверькам, пока те не опомнились от страшных деяний Эрика сотоварищи. Другие были более осторожны и сдержаны в своих суждениях. Кто-то и вовсе намекнул, что не дело совать руку в осиное гнездо, особенно если осы уже знают, что ты где-то рядом. Впрочем, таких тут же зашикали и осмеяли, упрекая в малодушии – едва до хольмганга за обиду не дошло.
Конец препираниям положил Бьерн – как, без сомнения, самый опытный в ратном деле человек. Четырехтактный постановил: горячки не пороть, дать всем проспаться и охолонуть. Наутро как следует снарядиться, исполчить дренгов-арендаторов по грендам присутствующих. Кинуть клич соседям из тех, кто на пиршестве не присутствует. И тогда уже, в силе, выступать. Кормчий закинул удочку насчет призвать на подмогу людей посерьёзнее – какого-нибудь ярла, хоть того же Хельги, к примеру…
Но тут заартачился Бьярни – мол, ярл и долю ярлову потребует. Ему да его хирду вся лучшая добыча уйдет, а прочим – крохи. Нет уж, мы тут сами с усами, справимся.
Соседи такое суждение поддержали. Бьорн спорить не стал.
Порешили.
На другое утро, ясное и морозное, сделали, как сказано. Гости разъехались по домам – собираться. Гонцы, пользуясь выпавшим хрустким снежком, понесли «стрелу войны» по окрестным одалям и грендам. Собраться уговорились к вечеру на гравгаммале. Оно, конечно, ночью драться не очень хорошо – вдруг валькирии в темноте героев не разглядят? Но, раз все равно под землю лезть, то и разницы никакой.
Пришли не все. Кое-кто решил, что какая там добыча еще неизвестно, а вот цверги там точно есть. Недаром три опытных хирдмана унесли в логовище едва не больше, чем принесли обратно. Да и сами полуживые вернулись.
Но многие пришли. Даже Арнвир с сыновьями и дренгами. Может, хотел взглянуть сам, что лежит под гравгаммалем, и стоит ли спорная земля тяжбы на тинге и ссоры с Четырехтактным. А может просто прельстился возможностью взять добра привычным способом – на меч.
Словом, рать собралась изрядная. С полсотни оружных карлов, да к ним без малого десяток настоящих воинов. Сразу порешили, как делить медвежью шкуру – будущую добычу. Договорились так: пять долей Бьорну, как хёвдингу сборного хирда; столько же Бьярни – ведь вход в тоннели на его земле; по три доли на каждого опытного воина и по одной – прочим. Настырный Эрик выторговал, чтобы по одной дополнительной доле накинули и троице дружинников Хельги, ведь именно они все разведали, и знают, куда идти и чего ждать.
Да только косолапый остался так и не убит, а его шкура – при нём. Когда сводная рать подошла к спуску в подземелье, вместо лестницы их встретил голый колодец шахты, курящийся частицами не до конца осевшей бетонной пыли и горьким динамитным духом. Треклятые цверги обрушили спуск взрывом, и запечатали шахту обломками лестничных пролетов. Разгребать – работа не на день, и даже не на месяц. Искать другой спуск в подземелье – тоже.
Пришлось ополченцам расходиться по домам, угостившись привезенным из Ильстедхема пивом, чтобы залить обиду и погасить ратный пыл.
***
Так и закончилась эта история.
Бьорн со своими молодыми друзьями погостил еще несколько дней у брата. Отдохнули, попарились в бане, поваляли девок, сходили на охоту. А затем направились в обратный путь.
Эрик, Рагнар и Рагнвальд в накладе не остались. Хоть и оставили у цвергов немало, но Бьярни с Бьорном отдарились за спасенного родича как следует – суммарно монеты, украшения и безделушки, полученные воинами, тянули никак не меньше, чем на полсотни марок. К тому же, братья как следует наполнили карманы скальда, что был приглашен на празднование Йоля, дабы он сложил добрую драпу о славных деяниях этой троицы.
А Саймон получил свободу. Бьорн, услышав о доблестях своего человека, не колеблясь, решил, что он не рожден для ошейника. Обряд освобождения провели честь по чести – Саймон торжественно передал символическую марку серебром за свой выкуп (полученную, правда, от своих товарищей по приключению) Четырехтактному, заколол ритуального барана, повесив на него свой ошейник, и испил на пиру свободы «эль вольной шеи». Так для людей умер раб Саймон и родился свободный человек. Имя «новорожденному» подобрали созвучное имени покойного, но совсем другое. Славное.
Так что с Старбю дружинники Хельги Двенадцать Пуль возвращались уже не вчетвером, а впятером – с ними ехал свободный человек Сигмунд, кандидат на вступление в хирд. И за него было кому замолвить слово перед ярлом.
Впереди ждали еще два зимних месяца, а весной…
Впрочем, как вы, наверное, уже догадались, о том повествует совсем другая сага.
-
Здорово! =)
В очередной раз большущее спасибо за чтение. И, конечно, за такой крутой сеттинг с дизельными драккарами и прочими консервами — отдельная крутота!
-
Это отменная игра, а ты отменный мастер, и это знаешь. Все четко, все с проработкой, все прям то, ради чего я стал играть в фрпг. Компьютерная игра с настоящей свободой выбора.
Вдобавок, я познал саваж. Но это потому, что ты его оживлять умеешь и здесь есть не только броски кубов. Не уверен, что у других мастеров так.
Играть было временами тяжело из-за серьезности выбора. Я твои игры много читал и понимал, что мы тут не герои фильмов, а реальные люди, и решения имеют последствия. Это не плохо, а, напротив, охрененно. Часто игры портятся тем, что мастер следует игровым условностям. Здесь же - хардкор и дарк соулс. Тяжело, но победа слаще в сто раз.
Я обязательно сыграю по этому сеттингу еще раз, и я очень рад, что Эрик выжил. Запал в душу, чертяка.
PS: "Живенько" :)
-
За неизменное качество и финализацию.
-
Достойное завершение прекрасной истории!
-
Как говорится, "это я удачно зашел". =)))
Очень рад, что удалось подхватить Саймона, что удалось поучаствовать... и что Саймону удалось выбиться в Сигмунды.
Отличная игра! В продолжении приму участие обязательно и с удовольствием.
Жаль, конечно, что столько интересной информации так и осталось нами не раскрыто. Как тут уже писали - отличный сеттинг и хочется в него зарыться поглубже. Если в двух словах, то: давай еще!
И спасибо за игру!
-
Интересно вышло.
-
Хороший пост, хороший модуль.
-
За стойкость и последовательность.
И самое главное - за редкий дар доводить модули до конца.
-
Очень красивый модуль получился и, как следует из этого поста (хотя и так можно было этого ожидать), тщательно продуманный и просчитанный заранее. Даже удивительно, как у тебя хватает на это терпения, при том, что ты понимаешь, что большая часть ходов "не сыграет". Очень отличается этот подход от моего полуэкспромтного, когда мир я ощущаю в целом. Понимая, насколько сложна детальная проработка, очень ценю твой подход.
Ну и сеттинг вообще вах-вах. Об этом отдельно птсать надо. Плюс тактические битвы, что тоже я очень уважаю.
-
Крутой модуль вышел
-
Жду сиквелов.
-
Шикарный модуль!
Спасибо, Swin!
-
за то, что твои истории имеют окончание.
|
Год 358. 6 июля. 13.00
Когда с приветствием было покончено, начался разговор. Бака поинтересовался у магистра, удалось ли ему узнать, что-то еще о странном компасе. Однако ответ Серуса лишь добавил несколько новых деталей, впрочем, пытливый ум аристократа мог и из этой информации извлечь пользу.
- Я думаю. – Начал магистр. – Это поисковое устройство, которое настроено на определенное место. Правда, я даже не могу представить, что это за место и где оно находится, - эльф нахмурил брови.
- Компас является искусным магическим устройством, тот, кто его сделал, более сведущ в магическом ремесле, чем я. Магические узоры плетения настолько сложны, что я смог разобрать только поверхностные защитные заклинания. И даже они недоступны мне, ну, а чтобы их сломать практически не может быть речи. – Магистр говорил с одушевлением, словно делился приятными впечатлениями.
- Компас, скорее всего, будет работать в руках своего хозяина или того, кого заклинание считает таковым. Еще я смог определить, что компасу для работы требуется жидкостный компонент, но какая жидкость устройству требуется не ясно.
- Где искать? – Задумчиво повторил вопрос Серус. – Увы, друг мой я не знаю, - развел волшебник рукам.
- Я отправил запрос в Лайссконд, их научно-исследовательская база гораздо обширнее моей, да и специалисты там поопытнее.
Дальше разговор затронул имя того, кого искал Бака, но эльф лишь отрицательно покачал головой. Маг, конечно, знал людей с именем Морис, но они точно Огастусу были не нужны.
А вот о кинжале магистр рассказал куда больше:
- Ммм… Кинжал конечно не столь впечатляющий экспонат, но тоже требует большого мастерства для создания. Это проклятое оружии, в котором заключен безумный дух, он стремиться подчинить любого, кто берет его в руки. Если дух порабощает носителя кинжала, то наполняет его сверхъестественной силой и сводит сума. Такой человек, будет в кровавом безумии атаковать любое живое существо. Правда человек с сильной волей может подчинить духа себе, и тем самым получит огромную силу.
Маг улыбнулся, на вопрос, о том, почему на кинжал неприятно смотреть.
- Подсознательно мой друг вы чувствуете, что дух в кинжале смотрит на вас, и поверти, мысли у него не добрые. Правда это способны чувствовать не все, в вас видимо есть зачатки магического таланта.
- Темны фейри это злые духи природы, как бы обратная ее сторона, олицетворяющая смерть и увядание. Или они черпают свою силу из этого аспекта, если честно я не очень хорошо помню.
Кашлянув в кулак, магистр продолжил:
- Могу с уверенностью сказать, что кинжал не мог осквернить лес, доклады солдат которые я прочитал. Рассказывали о странных грибах похожих на мухоморы, думаю, это был какой-то темный ритуал или зелье фаморских ведьм.
Волшебник вздохнул, глядя на следователя:
- Предвижу ваш вопрос. Фаморские ведьмы, это могущественные колдуньи, которые пытаются распространить свою отвратительную магию и осквернить природу. Они исконные враги обычных фейри. Но я не знаток в этом вопросе, думаю больше, могут рассказать жрецы Диармы.
- Ох, я чуть не забыл, - продолжи эльф.
- Во время налета на убежище Черного лиса, в одном из помещений произошел взрыв. Думаю, это были, какое-то легко воспламеняющиеся вещества. На подобии тех, что гномы используют для своих фейерверков. Праздник наверно хотели устроить. – Попытался пошутить магистр, но вышло не очень хорошо, сказывался затворнический образ жизни.
Маг подошел к столу и ящика извлек предмет:
- Вот смотрите мой друг. – Серус протянул Огастусу оплавленную металлическую трубку с частично сгоревшей деревянной ручкой. Предмет был сильно поврежден, и понять для чего он был нужен, казалось сложной задачей.
- Эта вещь не имеет к магии никакого отношения, поэтому я попросил знакомого гнома, мастера изобретений, изучить эту вещь. Вот, что он мне прислал. – Волшебник вытащил из стола, скрученный пергамент и протянул собеседнику.
Он сказал, что устройство для направленного взрыва или распыления, подобные вещи гномы используют для своих огненных шоу.
|
Маргит была из тех людей, кто редко раскаиваются в принятом решении. В ней странным образом переплелись неуемный оптимизм и вера в собственную счастливую звезду, мрачный мадьярский фатализм и уверенность в том, что Бог не делает - все к лучшему, искреннее любопытство и любовь к этому обширному неисследованному миру. Решив посетить становище, она поначалу сомневалась, что ее, бледнолицую женщину, примут хоть сколько-нибудь хорошо, но после первых же минут в лагере убедилась, что все ее подозрения безосновательны.
Аборигены оказались общительными, добрыми и удивительно милыми людьми - настоящими благородными дикарями. Маньи подумалось даже, что венгры времен Арпада, наверное, были такими же, как эти краснокожие: не по внешнему виду, но по этому первобытному духу храбрости, открытости и благолепия. От осознания подобного духовного родства с этими людьми девушка только сильнее улыбалась, со всем пылом горячего интереса вникая в подробности жизни племени.
Языковой барьер не представлял для нее никаких хлопот: с такими замечательными людьми можно договориться и на интернациональном языке жестов и эмоций - было бы желание. Не смущал авантюристку и свой внешний вид, разительно отличавшийся нетолько от местных, но и от тех европейцев, которых они могли видеть.
Пользуясь временной стоянкой, Маргит с наслаждением выстирала пропитанную потом и грязью походную одежду и с наслаждением сменила штаны на пышную длинную юбку, напоминающую любому европейцу о вездесущих цыганах. В ней она и заявилась в индейский лагерь, заодно сменив клетчатую рубашку на зеленую блузу и укутав плечи в воздушный цветастый платок. Смуглокожая, с немного восточным разрезом глаз, с чуть вьющимися распущенными темными волосами она действительно напоминала ромалэ: нечастое зрелище для Америки, а уж для Пустошей - тем более.
Не прошло и часа, как любезные хозяева буквально задарили мадьярку разными украшениями: странные, диковатые, чуждые глазу жителя Старого света, они, тем не менее, с точки зрения Маргит, были весьма милы и предестны - и необычны, как минимум. Обрадованная Тернегг-Ратц с удовольствием украсила себя варварскими украшениями, щеголяя теперь в ожерелье из ракушек, деревянных бусах с индейским орнаментом и разных других дарах. Не желая быть никому должной, и намереваясь ответить любезностью на любезность, она и сама вручала индеанкам некоторые свои украшения: те, что попроще, и те, что наскучили - наверняка для аборигенок это такая же диковинка, как для нее - перья и орнаментально-анималистические вышивки.
А еще она стала обладательницей массы поразительно интересной, но по большей части бесполезной информации о повседневной жизни индейцев, придерживающихся Старых Путей. Кухня, ежедневная работа, развлечения, охота - все было интересно любопытной бледнолицей, и местные жители безо всякого смущения и опасения делились с ней своими рассказами. И пускай не все из сказанного было понятно новоявленному этнографу, она все равно была искренне довольна узнанным, утвердившись во мнении, что индейцы - далеко не такие дикари, как себе их представляют в городах. Впрочем, все эти беседы достигли, как надеялась мошенница, еще одной цели: даже если случится конфликт, краснокожие теперь наверняка не станут убивать ни ее, ни сестру. Если она все правильно оценила, коренное население стойбища убедилось в том, что белые скво - не враги им. А значит, даже при самом негативном раскладе обе Тернегг-Ратц в очередной раз выйдут сухими из воды, даже если придется оплакать гибель всех попутчиков.
Все эти прогулки и яркие, горячие беседы закончились закончились закономерным итогом: внимания Маньи стали добиваться аж трое индейских воинов. Впрочем, первые двое стараниями третьего быстро выбыли из игры, что спасло мадьярку от необходимости выбирать самой.
Все происшедшее стало для нее некоторой неожиданностью, и нельзя сказать, что неприятной: она и сама с интересом засматривалась на крепкие мужские тела охотников, не отказав себе в удовольствии даже представить себя с ними в весьма фривольных и пикантных позах. Но чтобы вот так, сразу, с наскоку - на такое она не рассчитывала. Да еще это небрежно брошенное наземь золото: не меньший шок для непривычной к такому подходу девушки, не так ли?
На щеках смущенной представшей перед ней сценой Маньи вспыхнул легкий румянец, быстро сменившийся со смущенного на стыдливый и раздражительный: да за кого этот дикарь ее вообще принимает!? За шлюху, что ли!? Она что, похожа на распутную девку, что без возражений даст первому, кто бросит монетку! Вон как небрежно швыряется золотом, козел безрогий, как чертов хозяин жизни!!!
Гнев схлынул также быстро, как накатил. Авантюристка наконец вспомнила, что перед нею не белый мужчина, а настоящий всамомделешний индеец. Кто знает, какие у них нравы и обычаи? Может, он ее и не покупает вовсе? Тогда все не так плохо. Кроме того, Маргит вполне хорошо осознавала, что если она оскорбит воина, тот может затаить нешуточную обиду, а то и открыто начать гневаться - а это не то, что хотелось мадьярке. Да и, чего уж греха таить, мошеннице и самой хотелось разделить ложе с индейцем: в битве и на охоте он неплох, это ясно, а каков в постели? Плюс ко всему, находчивый разум девушки уже придумал, как можно и золото взять, и не продаться.
Склонившись и подобрав рассыпанные слитки, мадьярка в несколько шагов достигла шрамированного, прильнув к нему всем телом и позволяя заключить себя в объятия. Верным знаком того, что она согласна, стал горячий, страстный поцелуй: пускай дикарь знает, как хороши белые женщины! Маньи не стеснялась ни поверженых молодых воинов, ни любопытных вокруг: пусть думают что желают, а она получит то, что хочет, и ни человек, ни дьявол не сможет ей помешать!
Нетерпеливый любовник не стал медлить: Маргит почувствовала, как ее запястье охватил железный захват, и индеец, не терпя возражений, потянул ее в свое типи, не сильно интересуясь, идет ли бледнолицая за ним сама, или приходится ее тащить. Девушка не стала сопротивляться, позволяя мужчине ощущать себя владыкой и хозяином положения. Она только бросала по сторонам довольно-горделивые взгляды: пусть знают, какой видный охотник возжелал именно ее, а не соплеменниц.
На мягких шкурах, что покрывали пол индейского шатра, ее любовник уж тем более не стал церемониться, начав с недолгих крепких и даже жестких поцелуев, пока его руки блуждали по долгожданному белому телу. Маньи бесстыдно отвечала взаимностью, лаская крепкое мужское тело и гладя бугорки шрамов, пока охотник словно бы пытался выпить ее всю. Долго он сдерживаться не стал: не успев и ойкнуть, мадьярка оказалась на коленях с задранной юбкой, а пристроившийся сзади дикарь начал делать то, что мужчины привыкли делать с женщинами со времен Адам и Евы.
Все это стало только началом долгих дня и ночи любви, в которых партнеры будто бы в последний раз в жизни изучали друг друга и никак не могли насытиться этими минутами. Искушенная в любовных играх авантюристка демонстрировала своему случайному любовнику все, чему она научилась за долгие годы странствий по разным странам, а тот в свою очередь, будучи способным учеником, знакомил Маргит со всей страстностью и жаром индейского народа, поражаясь, наверное, тому, какой активной и изобретательной может оказаться женщина.
|
|
Итак, экспедиция продолжалась, что само по себе устраивало Мартина. Но новый фактор краснокожих наводил на на размышления. Ковыряясь в револьвере Даффорда Дака, ученый думал, что в одном старый боец точно прав: индейцы нашли хороший способ переложить свои неприятности на других. Им мешает этот змей, им мешают бледнолицые, но если эти две помехи взаимно друг друга нейтрализуют, они останутся только в выигрыше. Если же победитель в ходе конфликта ослабнет, уничтожить его будет проще. Но если он, наборот, станет сильнее после победы....
На этом месте Мартин тряхнул головой и потянулся, насколько позволял фургон. Кажется, его несет куда-то не туда. Конечно, на Западе единого закона нет и удара в спину можно ожидать практически от кого угодно, но если свести этот подход к абсолюту, его, Мартина, здесь не должно быть вообще, ничто не оправдает такой риск.
Ученый устроился поудобнее и вернулся к работе. Допустим, что категорический императив Канта здесь применим и краснокожие действительно сделают все как обещают. Тогда есть другой вопрос: почему они вообще не справились со змеем сами, а готовы предложить большую награду бледнолицым? Самый простой ответ лежал у него перед глазами, разобранный на детали, лоснящиеся от масла. Все воины из их "почетного эскорта" не имели огнестрельного оружия — уж не важно, почему, не доросли ли или не договорились с белыми торговцами. Шкура у той твари может быть слишком толстая для для стрел и копий, но может поддаться винтовкам. Или не поддаться. Мартин слышал о том, что слонов в Африке, к примеру, не всякое огнестрельное оружие берет. Кроме того, тварь прячется где-то под землей. Подстрелить там ее будет трудновато, но можно взорвать. Если же она будет на поверхности, и если исходить из того, что это активный хищник... Чтобы поймать обыкновенную гадюку, ее нужно прижать к земле палкой или рогаткой, а потом уже можно делать, что хочешь. Чем можно прижать к земле огромную змею?
Мартин снова отвлекся и посмотрел на свое собственное изобретение, которое скромно называл универсальным распылителем. Клеить змей ему еще не доводилось, но, в сущности, чем они хуже стройматериалов? А потом можно-таки пустить в ход динамит. Можно даже усилить шашки серебром, если в этом есть необходимость.
Так примерно размышлял ученый за работой, и на вопрос мистера Симмонса у него был такой ответ:
— Вряд ли он — нечто совершенно неуязвимое для пуль и взрывчатки, а если обычной мощности не хватит, я готов помочь их улучшить. Ну, в некоторых пределах. Идея взорвать это существо в логове вполне здравая, но раз уж оно — явный хищник, оно, быть может, и не станет ждать, пока мы заложим заряды. На этот случай я могу предложить некоторые средства иммобилизации...
Постоянного места при кафедре Мартин не имел, но лекции читать ему доводилось, и любой из его студентов, окажись он здесь, заметил бы, что о поимке чудовища герр Клебе рассуждает таким же спокойным и деловым тоном, как о плане какого-нибудь химического эксперимента. Может быть потому, что и чудовище для него пока что было абстрактной задачей, навроде гипотезы, которую нужно проверить.
— По большому счету, основной проблемой будет найти это существо и хотя бы понять, что оно из себя представляет. Пусть кто-нибудь организует разведку или расспросит об этом местных, а дальше можно действовать по обстоятельствам. — Мартин подумал, что с точки зрения опытных охотников он, возможно, озвучил какую-то банальность. Но он не только не оружейник, но и не охотник и не натуралист, в конце концов, это мистеру Симмонсу тоже нужно было учитывать.
А затем к нему вдруг пришла мысль, что на скототорговца вряд ли стоит рассчитывать. Он — спонсор экспедиции, но лидера из него что-то не выходит. Но к кому тогда обращаться? Сам ученый не следопыт и не мастер переговоров с местными...
|
Год 358. 6 июля. 12 часов.Бом, бом, бом… Разносилось по приемной зале, где Огастус в удобном кресле ожидал, когда его пригласят в кабинет. С чашечкой ароматного чая в одной руке и свежей газетой в другой, сидя у окна, он наслаждался этими кратковременным покоем. Большие настенные часы, наконец-то исполнив свой долг, замолкли, но лишь, чтобы через час вновь разразится монотонным звоном. Раритетный механизм, почти упирался в потолок, а шириной был немного меньше взрослого мужчины. Сделанные из дорогого красного дерева, с выделкой из бивня маукского вепря, был наверно одним из самых дорогих изделий в этом доме. Как рассказывал Княжич, эти часы никогда не ломались и не требовали подводки, они неизменно исполняли свой долг уже несколько десятилетий. Бака мог чесами разглядывать витиеватые узоры на поверхности часов, и каждый раз находил новые завитки, которые складывались в причудливые узоры. Размышляя об этом, потомственный дворянин пришел к выводу, что на часах лежат иллюзорные чары. Поэтому можно было часами созерцать, вновь выстроенные образы без всякой скуки. Сделав глоток, Огастус насладился чаем, в его голове мелькали события последних месяцев. Было много напряженной работы, Княжич потратил много сил на воплощение в жизнь своей идеи. И как мог оценить Бака, рискованное предприятие начало приносить успешные плоды. Сам Огастус участия в создании элитных отрядов не принимал, его работы была другого толка. Но успехи этих бравых парней однозначно положительно отражались на его карьере. К примеру, удачный налет на тайное логово банды Черного Лиса. Местоположение базы преступников, несколько месяцев досаждавших торговцам Кряжина, удалось вычислить, благодаря кропотливо разработанному Бакой плану. Скорее всего, и сегодняшняя встреча с Княжичем, была связана с результатами успешно проведенной операции. Глосса за дверью затихли и спустя несколько мгновений, из кабинета вышел Маркус, правая рука и иногда телохранитель наследника Князя Кряжина. С хмурым выражением лица, бывалый воин, которому перевалило за сорок, посмотрел на Огастуса. - Он ждет тебя, – произнес мужчина коротко, и пошел к выходу из особняка Магдуров, не вымолвив больше не слова. Поставив чай на журнальный столик перед собой, Бака поднялся и несколькими движениями поправил воротник и снаряжение на поясе. Княжич любил порядок во всем, а потому Бака привычно привел себя в порядок, перед тем, как зайти к начальнику. Кабинет Княжича походил на небольшой музей, повсюду было развешено разнообразное оружие, доспехи, картины, гобелены, а также много книг, в основном на военную тематику. Сам владелец всего этого раритета сидел за столом зарывшись в кипу бумаг. Ледяной взор, меч имевший славу наравне со своим хозяином, в ножнах покоился на полке. Его искусно сделанная рукоять, в виде ледяного черепа, всегда привлекала внимание Огастуса, жаль ему никогда не доводилось увидеть этот меч вне ножен. По слухам он был также прекрасен, как и смертоносен. - Присаживайся. – Голос Княжича вернул Бака в реальность, дворянин поспешил сесть в одно из кресел стоящих напротив хозяина кабинета. Первым, что привлекло внимание Огастуса, были два новых предмета на столе Княжича. Первый был похож на причудливый механический компас. Шарообразное устройство, размером со среднюю дыню, сделанное из золота и украшенное фигурами драконов, которые оплетают своими хвостами все конструкцию. Вторым предметом был костяной кинжал, находившийся за стеклянной крышкой. Клинок был сделан искусно, но рассматривать его почему-то было неприятно. - Здравствуй Огастус, - начал Княжич, отложив перо и бумаги в сторону. - Как ты наверняка слышал, захват базы прошел успешно, к сожалению, поймать самого Черного лиса не получилось. Однако большая часть его банды была уничтожена и арестована. Это отчет о том, что было изъято и убежища преступников. Княжич протянул бумагу своему подчиненному, лист был покрыт надписями и цифрами. Бака быстро пробежал по списку глазами и не смог скрыть удивление на лице. Помимо награбленного товара у торговцев, была неприличная сума денег и склад оружия, достаточный, чтобы вооружить небольшую армию. - Но это еще не все сюрпризы, - продолжил Княжич. - Ты уже обратил внимания на эти предметы, - Юджин Магдур указал взглядом на компас и кинжал. - По отчетам бойцов из отряда, этот кинжал использовали, чтобы осквернить заброшенную рощу друидов в Кряженском лесу. Хранитель рощи подверженный скверне в образе огромного медведя напал на солдат, они едва справились с ним. Магистр Серус обследовав артефакт, пришел к выводу, что он был создан темными фейри. И не останови мы рост заразы вовремя, весь Кряженский лес мог быть потерян. - А вот это устройство, - Княжич взял золотой шар в руку и передал его Баку. - Поставило магистра в тупик. Понятно, что это компас, но он не показывает направления и символы на нем написаны на неизвестном языке. Устройство имеет сильную магическую ауру и практически неразрушимую защиту. Что с помощью этого компаса искали, да и искали ли вообще, что-то для нас загадка. В результате допроса одного из выживших бандитов удалось узнать, что компас должны были передать человеку по имени Морис. – Княжич вздохнул, забирая предмет из рук подчиненного. - Я отправил запрос в Лайссконд. Дней через десять прибудет эмиссар самого Черного Лорда, чтобы забрать устройство. Я хочу, чтобы ты провел расследование и выяснил, кто получатель компаса и для чего он предназначен. Все понятно? А и чуть не забыл, поздравляю с повышением старший следователь фон Бака. – Княжич протянул собеседнику, приказ о назначении. Устройство Кинжал ссылка
|
Софи не без интереса наблюдала за новой знакомой. Сидя верхом, глядела с высоты на миниатюрную девушку, кажущуюся в этот момент слабой и беззащитной - без оружия в руках, без лошади и какого-либо эскорта. В какой-то степени Тернегг-Ратц было даже жаль её: попади она в такую ситуацию, как бы выкручивалась она?..
Но недоверие зиждилось на пике всех её эмоций к этой незнакомке. Она прекрасно знала, что, как правило, внешность обманчива.
Софи наблюдала, как та столь же язвительно ей отвечает, и ухмылялась. Не то чтобы ей нравилось выводить людей из равновесия, но зрелище всегда её забавляло. К тому же, младшая Тернегг-Ратц в меньшей степени умела скрывать свои эмоции; в отличии от сестры.
Старшая, к тому моменту, любезно предложила девушке расположиться в одном из фургонов. Софи была менее сердобольной, и со спокойной совестью оставила бы её посреди дороги. Но в этот раз решила отмолчаться и не закатывать лишних истерик, тем более что все остальные, в том числе и Симмонс, были не против.
Софи мельком следила за Нинет. К ней уже присматривались братья-ирландцы, прихвостни Даффи. С похотливым выражением на лице, они вились вокруг неё и предлагали пересесть к ним в седло. Тернегг-Ратц презрительно хмыкнула.
Естественно, судьба англичанки мало её волновала. Но поведение братьев было недопустимо. Их попытка привлечь внимание девушки оказалась далека от необходимой в обращении с женщинами галантности. И эта черта в них Софи и раздражала - полное отсутствие манер. Вероятно, эти двое настойчиво напоминали кого-то из её прошлого...
Девушка хотела вмешаться, но Нинет сама предприняла попытку отвертеться. И поспешно села в центральный фургон. В какой бы степени она ей не нравилась, но сейчас Софи почувствовала нечто сродни облегчению. А братьев одарила прожигающим взглядом, подъехав на коне к фургону.
...Всю последующую дорогу Софи ехала поблизости. Заводить разговоры с окружающими ей по-прежнему не хотелось, но теперь её голова была забита не пространными размышлениями о страхе и опасностях: девушка занималась тем, что следила за происходящими вокруг неё событиями.
Большинство спутников по-прежнему проводили время в молчании, а потому в караване стояла раздражающая тишина. Лишь где-то позади были слышны голоса шайки Дака.
Мельком, Софи увидела, как Маньи подъехала к Даффи, что-то с ним выясняя. Младшая Тернегг-Ратц хорошо знала свою сестру, и потому догадывалась, о чём именно они разговаривали.
Но её отвлекли от наблюдения. Нинет заговорила с Гедеоном, вскольз упомянув, что является врачом. Тут же рядом появился доктор Блэкуэлл, приближения которого она не заметила. Короткий, ничем не примечательный разговор о том, где училась эта особа. Мало волнующие девушку подробности. Вступать в обсуждение альма-матер, учитывая, что у самой Софи её не было, ей, конечно же, не хотелось. А потому, глубоко вздохнув, она продолжала свой путь всё так же. Молча.
Вокруг царило относительное умиротворение.
Мысли вновь наползали, словно туман, сгущающийся где-то внутри черепной коробки. Возвращали её в прошлое.
Воображение девушки нельзя было назвать хорошим, как и память на лица. Её воспоминания хранили, по большей части, звуки и запахи. И Софи, возращаясь к определённым моментам, вновь вдыхала запахи дорогого табака и коньяка, чувствовала аромат дорогостоящих блюд, слышала чужие разговоры за карточными столами домов Нью-Йорка...
А в следующий момент ощущала на губах солёный привкус морских брызг, и незнакомая речь резала слух...
Софи пришла в себя только когда Маргит оказалась рядом. У сестры был к ней разговор.
Младшая послушно осадила коня, отдаляясь от центрального фургона, с всевозрастающим любопытством глядя на старшую. Маньи, прекрасно осознавая влияние Софи на Симмонса, решила предложить "расформировать" некоторые части каравана, для всеобщего удобства. Софи, бросив взгляд на караван, подумала о том, что всё это время совсем не обращала внимания на то, кто и где находится. В силу своего эгоизма, на расположение каждого ей было, в общем-то, плевать.
Но Маньи была гораздо предусмотрительней. Младшая улыбнулась, выслушивая её предложение и озираясь, как бы их не подслушал приставленный к ней Франсуа.
- Наши попутчики - в последний? Хорошо, согласна.
- ...Думаю, Даффи в первом самое место. Но концентрировать наёмников, нашу основную боевую силу, в первом будет неразумно. Конечно, неизвестно, что наши спутники ещё там умеют, но лучше подстраховаться. В первом останутся МакКой и Дак, а часть его компании отправится назад*. Наверное, так будет лучше. Спокойней. - Софи поёжилась, вспомнив нападение полуволков откуда-то сбоку.
- ...Женщины - в центральном? Да, я думаю так же. Вещички я как раз разместила там, приберегла нам местечко. И спокойней, если Нинет будет поблизости... - девушка тут же осеклась. Произнося эту фразу, она думала исключительно о братьях-ирландцах, что к ней приставали, но сейчас задумалась о другом.
Сестра прервала её размышления, заведя разговор о докторе. Софи бросила на него взгляд, совершенно забыв о краткой беседе во время атаки оборотней. Улыбнулась каким-то своим мыслям.
- О нет, сестрёнка. Гедеон слеп как крот. Он не понимает, что я могу постоять за себя сама, приставил вон телохранителя. И всецело мне доверяет... Ты права - доктору место в последнем фургоне. Но, думаю, если мы попытаемся разделить их сейчас - это тоже будет выглядеть странно. В конце концов, за последнее время он не обмолвился со мной и словом. Поэтому, - Софи пожала плечами, - пока что Симмонсу волноваться не о чем. Только если Блэкуэлл окажется достаточно глуп, чтобы любезничать в открытую, - что, думаю, делать при Гедеоне никто не решится, - тогда будем принимать меры.
Девушка улыбнулась уголком рта, перевела взгляд на сестру.
- Не переживай. Мы доберёмся до дилижанса без подобных осложнений. Единственные, кто тут не следит за языком, - это чёртовы шестёрки Даффи.
...Кажется, их путешествие просто не могло обойтись без приключений.
В какой-то момент в поле зрения появилось новое действующее лицо. И, благо, он отличался от встреченных недавно зверей.
И, тем не менее, всё равно представлял угрозу.
Софи дёрнула узду, заставляя лошадь остановиться. Охрана каравана, в лице Шелби, уже наставили дула ружий на индейца, но стрелять не спешили. Почему они не стреляют?.. Лишь мгновение спустя до девушки дошло, что вышедший к ним краснокожий безоружен. Софи прислушалась к тому, что он говорит.
Он предлагал плату. Обмен. Они - убьют монстра. Взамен их племя пропустит их вперёд и даже одарит...
Червь недоверия вгрызся во внутренности. Вдруг это ловушка?..
Софи перехватила взгляд Гедеона. И в нём было то же недоверие и страх. А ещё - он не хотел решать эту проблему самостоятельно, спросив мнения самых "компетентных".
Её опасения насчёт ловушки высказал вслух Даффи.
Маньи и учёный остались при своём: что, дескать, легче убить какого-то червя, чем сражаться со всем племенем.
Младшая Тернегг-Ратц задумалась. И больше всего на свете, пожалуй, она не любила думать над какой-либо проблемой; для неё всегда было легче броситься в омут событий и уже затем пожинать плоды своих решений.
Ответ не заставил себя долго ждать:
- Милый, я думаю, Мэгги и мистер?.. мистер Хофмайер** правы, а мистер Дак глубоко заблуждается, считая, что наш небольшой отряд способен отразить атаку целого племени. Возможно, было бы проще действительно убить эту змею. И получить в помощь и провожатых, знающих эту местность, и прочие необходимые вещи, в том числе и припасы.
Софи не приходилось сталкиваться с вооружёнными индейцами, настроенными крайне недружелюбно, лицом к лицу, но она была уверена, что ничего хорошего из этой стычки не выйдет. Что им мешает окружить караван и обстрелять его из своих луков с дальней дистанции?..
- Мика, нам необходимо твоё компетентное мнение, - усмехнулась Софи, но в её усмешке в этот раз не было зла. - Стоит ли доверять этому племени?
-
Сил никаких нет, как здорово ты пишешь...
Прекрати! Хватит! :0
-
Из сестренок получается хороший тандем)
|
Штопать негров доктор Блэкуэлл умел. В отличие от Нового Света, расовая дискриминация в Европе была отчетливо мягче, а конкретно для Говарда так и вообще не являлась вопросом. Он штопал негров, будучи в Африке, он штопал индейцев в Латинской Америке, и даже один раз штопал китайца — но не в пределах Поднебесной, где ему так и не довелось побывать, а всего лишь в армейском медпункте порта Кейптауна, куда порезанного в доках китайского матроса занесли дружелюбные местные. В этом смысле для доктора все люди были вполне себе равны, поэтому шуточка наемника осталась без внимания, равно как и начатое оскорбление его товарища.
— Мне кажется, вы его за что-то очень не любите. От такой транспортировки он умрет ничуть не менее надежно, чем от заряда дроби, — флегматично бросил доктор, ставя саквояж на землю и выуживая из него пару перчаток. Видя, что наемники не реагируют, он добавил: — Положите его обратно на землю. Только бережно, будьте добры.
Рядом с саквояжем доктор расстелил чистую простынку, на которую быстро выкладывал необходимые инструменты и склянки. Когда выложенная кучка предметов разрослась до угрожающих размеров, доктор наконец остановился и, схватив одну из склянок, щедро выплеснул ее содержимое прямо на рану пациента, который, похоже, уже потерял сознание. Пациент неожиданно открыл закатившиеся было глаза, вытаращил их и громогласно и в крайне нецензурных выражениях изъявил желание жить.
— Оу, прошу прощения. Я забыл про морфий, — Говард виновато развел руками, достал из кучки инструментов большой стеклянный шприц и воткнул его куда-то между ребер. Негр снизил громкость воплей до приемлемой, а через какое-то время вообще заткнулся, "уехав" в мир грез с блаженной улыбкой. Тем временем доктор обрезал одежду вокруг раны, промыл ее водой, и принялся ковыряться в ней, орудуя узким скальпелем и пинцетом и то и дело вытирая натекающую кровь бинтами. Извлекаемая дробь складывалась аккуратной горсткой на краю простыни.
— Кучно пошла, — сообщил он наблюдавшим за его манипуляциями наемникам. — Если бы разлет был побольше, возможно и резать уже не пришлось бы. А так сейчас мы вот этот сосудик перетянем, здесь немножко ушьем, наложим повязочку, и будет жить. Возможно, даже долго.
На упомянутую "повязочку" Говард бинтов не пожалел, превратив торс несчастного Джека в готовое пособие для мумификации. Он и сам не смог бы объяснить это накатившее вдруг желание замотать человека в бинты. Возможно, всему виной были приступы трусости во время боя, которые доктор теперь хотел загладить успехами на медицинском поприще хотя бы в своих глазах. В любом случае, вряд ли это повредило бы негру.
А возможно, свое влияние оказала старшая из сестер Тернегг-Ратц, добившаяся чудесных в прямом смысле этого слова результатов одной лишь молитвой. Говард, пытаясь осознать увиденное, мог лишь пожать плечами и выдать сакраментальное "Неисповедимы пути господни", в которое сам же не очень-то верил. Вообще, милые сестрички, чем дальше заходило дело, тем больше являли какую-то иную свою сторону. Тем не менее, когда Магрит обратилась к доктору за уроками полевой медицины, он отбросил в сторону свои сомнения и на пока еще живом пациенте показал основные принципы первой помощи — не дать потерять сознание, не дать истечь, и не усугубить ситуацию неверными действиями. В качестве примера последних он привел транспортировку раненого Джека его же товарищами, которые, по счастью, ехали в отдалении.
К моменту встречи, произошедшей буквально через полчаса после боя, доктор уже успел снять перчатки, сложить испачканный инструмент в котелок-стерилизатор, и терпеливо дожидался нормального человеческого привала, где можно было бы разжечь костер, накипятить воды, обработать инструменты и перевязать своего пациента, который все еще "плавал" в морфиновом угаре, лежа в фургоне. Поэтому неожиданную встречу посреди диких земель он наблюдал из фургона, и в диалог не вступал, с интересом ожидая развития событий.
|
Лошадь Скотта большую часть пути неприметно тащилась в середине колонны – сперва юноша изрядно нервничал, свыкаясь с непривычной для него обстановкой, но быстро успокоился и перестал затравленно озираться, выискивая угрозу в каждой канаве.
Миллер почти сразу сообразил, что, несмотря на свой весьма скромный опыт, он, судя по всему, вовсе не является самым зелёным и бесполезным членом крошечной банды.
Китаец, перемещавшийся и вовсе бегом, одним своим видом вызывал на губах молодого Скотта снисходительную полуулыбку. Кто бы и что не говорил, но парень просто не мог поверить, что этот бродяга без оружия и коня окажется на проверку серьёзным бойцом. С каждым часом пути Миллер ощущал всё большее над ним превосходство, непроизвольно воспринимая Кианга как лакея или носильщика.
Что касается Бонни, то тут Скотт и вовсе не беспокоился. Хватило одного взгляда на то, насколько неуклюже держится девка в седле, чтобы парень, с малых лет периодически практиковавший верховую езду под надзором отца, моментально оценил истинный уровень её незавидной подготовки. Это было бы даже забавно, не будь одновременно столь же печально – Скотт на собственном опыте знал, что может сделать с неопытным наездником длительная и изматывающая дорога.
На протяжении всего пути юноша стрелял в сторону Бонни глазами, пытаясь перехватить взгляд девушки и продемонстрировать готовность моментально оказать при необходимости любую поддержку. Впрочем, всячески показывая при этом лёгкое превосходство.
Поглядывал он, кончено, втайне от Декарда и Лиса. Меньше всего Скотт хотел бы уронить свой авторитет подобными детскими выходками в глазах матёрых головорезов.
Признаться, длительная поездка утомила даже привычного к лишениям Миллера. Когда Проныра в конце концов дал команду разбивать лагерь, Скотт с облегчением соскочил на твёрдую землю. С сочувствием посмотрел на наверняка вымотанного до предела Кианга, проделавшего весь этот путь пешком. Жалостно цокнул, глядя, как буквально валиться с лошади Бонни. Как парень и предполагал, поездка вовсе не стала для неё лёгкой прогулкой.
Девушка разодрала в мясо внутреннюю поверхность бедра, а Декард решил кинуть жребий, предоставив судьбе право определить счастливчика. Скотт, скромно примостившийся на камне в тени, растирал Бонни в собственных мыслях, справедливо предположив, что конкурировать в реальности с Лисом или Чарли ему не с руки.
Когда к нему подошёл китаец с оставшимися двумя палочками, Скотт вытянул одну из них машинально. Отметил, что она явно длиннее оставшейся. Что именно сулило это открытие, ошалевший от привалившей удачи Миллер осознал несколько позже. Мрачно подумав, что добром всё это может не кончиться, Скотт отбросил в сторону смущение и решил компенсировать напором отсутствие опыта. Внимательно наблюдая за реакцией девушки он, с нарочитым безразличием пожав плечами, приступил к делу.
Следующий день пути прошёл без эксцессов. И ещё один.
Скотт немного освоился - на свежем воздухе, вопреки здравому смыслу, ему больше не снились кошмары.
Когда на исходе третьего дня Проныра вновь дал команду разбивать лагерь, Скотт уже почти наслаждался небольшим путешествием. Впервые за долгое время у него была цель, а впереди маячили, жеманно поблёскивая, горы золота и алмазов.
Проводник ушёл на разведку, а Скотт уже собирался попробовать отправить Кианга собирать необходимый для разведения костра хворост, когда случилось непредвиденное. Дикие земли впервые продемонстрировали звериный оскал.
Мерзкие твари появились из ниоткуда. С отвратным хлопаньем кожистых крыльев они устремились вниз, набрасываясь на расслабившихся на мгновение путников. Быстрее, чем Скотт успел сообразить, что именно происходит, быстрее, чем отвёл взгляд от мерзкой морды чудовищного нетопыря, Кианг и Декард взмыли в воздух.
Под нос матерясь и не до конца ещё веря в происходящее, Скотт судорожно пытался высвободить из кобуры револьвер. Безупречно выходивший во время тренировок манёвр теперь совершенно не получался. Проклятый ствол, зацепившийся не иначе за пустоту, упорно сопротивлялся паническим рывкам Скотта. В конце концов взбунтовавшееся оружие оказалось в руке юноши – тот на мгновение закрыл глаза, глубоко вдохнул, пытаясь сосредоточиться. И открыл огонь по мельтешащим крылатым уродцам, казавшимся пареньку гостями прямиком с нижних ярусов преисподней…
Скотт тяжело дышал, глядя на мёртвого Кианга и разбросанные вокруг тушки потерявших страх тварей.
В голове билась одна мысль – за хворостом теперь придётся идти кому-то другому. Он старался успокоиться, глядя в землю и прислушиваясь к словам вернувшегося проводника. Похоже, гибель китайца шокировала здесь одного только Миллера. Он пропустил мимо ушей известие о медведе-переростке, думая только о том, что ещё полчаса назад посмеивался над нищим Киангом.
-
Как всегда, на ура.
-
Эмоционально, хорошо, много.
-
Что-то меня занесло, извините.
Ни в коем случае!
|
Софи не ждала какой-то особой реакции от спутника, сосредоточившись исключительно на предстоящей схватке. Адреналин разгонял кровь, сердце стало биться чуть чаще – младшей Тернегг-Ратц всё больше завладевал азарт боя, и тонкие пальцы, цепко сжимающие двустволку, готовились совершить первый выстрел…
Но девушка всё же обратила внимание на слова, брошенные ей в спину. Усмехнулась: как же иначе. В интонациях незнакомца прослеживались нотки восхищения, и это Софи… забавляло.
- Мой слух, естественно, оскорблён. Но так и быть, прощаю, - в своей неизменной ироничной манере и столь же непринуждённо ответила Софи. Ей хотелось ответить другое. Что прощение, конечно же, нужно заслужить. Но звуки приближающихся к каравану существ не давали возможности сыграть в эту игру как следует, отвлекая и концентрируя внимание. Сейчас – другие приоритеты.
Приоритеты выживания.
И очень скоро разворачивающиеся события напомнили об этом…
Прошло буквально несколько секунд, когда прозвучали первые выстрелы. Ёкнуло сердце, и что-то внутри отозвалось на громкие звуки волной мелкой дрожи. Они уже близко, они совсем рядом – прорезала сознание мысль, развеяв все остальные, витающие в ветреной голове девушки.
Очень скоро в поле её зрения появится клыкастая пасть, и глаза-огоньки устремят свой взор прямо на неё... Очень скоро привычным движением пальца она спустит крючок, наблюдая, как разлетаются в воздухе остатки мозгов твари, а яркие глаза – гаснут навсегда…
Она представляла эту картину настолько живо в своём воображении, что практически видела перед собой мифического полуволка. И, что самое главное, - она уже не боялась. Страх, прочно сковавший душу, когда Софи прочитала на лице сестры отсутствие сомнений и холодную уверенность, полностью растворился. Вероятно, большую в этом роль сыграли окружающие её люди – буквально все, кто принадлежал их многочисленному каравану, достали оружие, приготовившись к бою; вместо того, чтобы трусливо спрятаться под крышей фургонов… Это вселяло уверенность и в неё саму.
Но полуволк в поле зрения не появлялся. Более того – она продолжала слышать звуки пальбы где-то поблизости, равно как и волчий рык, и тяжёлые шаги монстров, роющих когтями землю при каждом своём движении… Ей даже казалось, что она слышит откуда-то снизу, от земли, неясное бормотание.
И Софи сделала то, что делать ни в коем случае нельзя, - опустила дробовик, и оружие уставилось дулом в землю. В данный момент Тернегг-Ратц гораздо больше интересовало, что же происходит вокруг неё. Единственные люди, за которыми она могла наблюдать, - англичанин рядом с ней да мужчина, сидящий на козлах третьего фургона. Последний, как только девушка перевела на него взгляд, соскочил с козел и схватился за трость. Софи бы посмеялась, если бы увидела, что он и вправду использует её в бою, но вещь оказалась необычной. Одним движением он явил взору спутников нечто похожее на клинок. И Тернегг-Ратц пришла в голову мысль, что своих попутчиков она явно недооценивает…
Девушка сделала шаг к краю и осторожно выглянула из-за стенки фургона. Как раз вовремя: рядом с её фургоном разворачивалась поистине потрясающая картина. Даффорд Дак, формальный глава их экспедиции в боевой обстановке, в этот момент едва ли не в рукопашную сражался с накинувшимся на него монстром. Дробовик в руке дёрнулся, но остался в том же положении. Не пришлось оружие использовать и вставать на защиту Даффорда.
Трое его прихвостней уже выцеливали тварь, корча при этом рожи и издавая забавные звуки. Но очень скоро стало не до веселья – когда заряд дробовика одного из белых братьев попал в темнокожего товарища, выбив его из седла. Превосходная меткость, - мысленно похвалила парня Софи со всем присущим сарказмом.
Мужчина с тростью, о котором девушка уже успела забыть, подал голос и обратил внимание спутников на то, что кому-то требуется помощь. После чего обратился непосредственно к джентльмену. Софи обернулась, проводила взглядом уходящего мужчину. Доктор Блэкуэлл. Значит, ты действительно не солдат. Осознала, что нужно явно почаще общаться со своими спутниками – мало ли кто ещё есть в их караване, а она об этом даже не знает.
…Совсем близко раздался оглушающий выстрел – с другой стороны фургона. Софи по звуку выстрела сразу узнала винтовку Эванса. И, естественно, её обладательницу. Громкий хлопок вывел авантюристку из состояния задумчивости – и младшая Тернегг-Ратц вновь нырнула под крышу фургона, повторяя свой путь и возвращаясь к старшей. И пока она шла, за стенами фургона раздалась новая серия выстрелов…
- Сегодня не мой день. – С этими словами Софи обратилась к Маргит, появившись за её спиной. – Ни одного. В своём же пари и проиграла. – Усмехнулась чуть печально.
Взгляд девушки блуждал по местности, цепляясь за убитые тела зверей. Направился в ту сторону, куда смотрело дуло винтовки сестры. Там, рядом с первым фургоном, виднелись лежащие на земле тела, и именно туда спешил доктор Блэкуэлл. Но разобрать, кто именно лежит на земле, среди травы и комка волчьей шерсти не представлялось возможным. Софи напрягла память, припоминая, кто оставался в первых рядах. Индеанка с запомнившимся ей необычным именем Енот?..
Почти тут же черноволосые косички девушки показались в поле зрения – где-то возле колёс фургона. Значит, вариант оставался один. От сказочных существ «мистер» всё же не скрылся.
Софи бросила красноречивый взгляд на сестру. После чего громко произнесла:
- Раненным место в фургоне. После осмотра... его необходимо перенести. Организуйте, джентльмены, - очаровательная улыбка.
-
Софи умничка, ничего не упускает и быстро реагирует на изменение обстановки!
-
Хорошо, как всегда.
-
Здорово!
-
Джентльмены в восторге)))
-
по хорошему, каждый пост обеих сестер надо плюсовать.
|
|
Кажется, только что они вошли в храм. Как миг один пронеслась краткое и суматошное сражение с невесть откуда взявшимися орками; пролетело и уплыло зловещее видение. И минуты не понадобилось, чтобы незримо и бестелесно соприкоснуться с юношей-чародеем в тайных токах силы - и вернуться обратно в свое тело, в свое я-здесь-сейчас.
А на дворе уж темно, и пированье заканчивается. Не до пиров им теперь.
Темный морок как тенью душу накрыл, от этого Тарья не сразу заметила неладное. Сызмальства она не терпела мужчин во хмелю, да что поделаешь, если кто-то меры не знает на празднике... но тут все мужчины как один спали пьяным сном, бросив оружие.
У дома Васила-старосты, однако, виделось движение, слышалось бряцанье металла. У Тарьи в душе все похолодело. Вот и сон в руку - пока они в сонных грезах бродили, в село пришли враги! Тарья щелкнула пальцами, сказала: "Гори-гори ясно, чтобы не погасло," засветила шарик золотисто-белого света в ладони. Да нет, это не красные колдуны, и не степняки, и не демоны из северных пределов. Гости дорогие обсели старостин двор как стервятники палую лошадь, сами трезвые, глядите-ка. Что им тут надо? Тарье стало обидно, как малому ребенку - она, как и другие тиннирцы, Беора с дружинниками держала за героев, доблестных мужей, что ж они тайком в ночи по чужим домам ночью шныряют? Честные дела так не делаются. Верно Хельга говорит, тати и есть!
Может, Беор не настоящий? Его никто в лицо здесь не видел, слава Беора впереди него бежит, вот славу эту и увидели тиннирцы вместо Беора. А это просто разбойники с большого тракта.
Да какой поживы искать они сюда пришли? Тиннирцы небогаты. Одно сокровище в селе - окроме Баженки Василовой, конечно, да и ту отец добром отдавал... Одно сокровище - золотая жемчужина, благословение Тиннира.
Айвен с забора то ли дразнится, то ли грозится... Сомнение ее брало - то ли к хатране со всех ног бежать, то ли огненный заряд со всей руки прямо в харю наглецу влепить, чтоб не скалился.
Да свое собственное село палить как-то... нехорошо, неловко выходит. Пальцы Тарьи дернулись и разжались.
- Надо в храм бежать, Рулле сказать, - шепнула Тарья своим и обернулась к чародею. - Улку, смотри, они все пятеро здесь. Ты их сможешь опять убаюкать, как тогда?
- И чем повеселить нас думаешь, воин? - слова, обращенные к Айвену, прозвучали резче, чем она хотела. - Любому видно, вы худое замыслили. Не так мы думали о воинах Высокой страны. Где ваш князь? Чем занят?
|
-
Над седой равниной моря
Ветер тучи собирает,
Между тучами и морем
Гордо реет Буревестник...
)))
-
Енот и вправду Мудрый)
-
Красота и антураж!
-
За правдоподобную и точную реакцию, за хороший пост и оригинальную интересную мантру.
-
Пытался сложить стишок, о том, что надо было взывать не к Ястребу, а к Селезню... Но не сложилось, забил =)
|
Страх сковывает. Вяжет, отравляет, впивается в сердце, мешая сделать даже малейшее действие. Именно он причиняет боль. Из-за него человек становится безвольным, всё больше кутаясь в непроницаемый кокон... Подверженный страху, он не осознаёт ничего. Кроме ощущения, что сейчас с ним произойдёт нечто ужасное.
Софи знала, что значит бояться. И истинно познала все стороны страха. От детского – когда пугает любой шорох, чужой голос, чужой взгляд… До самого жуткого – когда боишься за собственную жизнь, оставаясь на волоске от смерти… Балансируя на грани, ты всегда рискуешь сорваться вниз. И первый шаг сделает за тебя… твой страх.
В какой именно момент она определила, что больше не будет бояться?
Когда волны бились о борт корабля, верёвки сдавливали запястья, саднили раны, а взгляды смуглокожих людей буквально прожигали насквозь?.. Или раньше, когда юная Софи, потянув за собой сестру, вышла на большую дорогу, устремившись к ускользающему горизонту – в ждущую их неизвестность?.. Или гораздо, гораздо раньше. Когда маленькая девочка научилась слушать, что говорят взрослые. И отвечать за себя.
Больше всего на свете Софи не хотела, чтобы он возвращался. Кажется, она уже слишком многое повидала в жизни, чтобы так просто поддаться ему вновь. Она не желала сдаваться на милость судьбе, и каждый раз доказывала форутне, что достойна её милости – потому что бесстрашна. Потому что умеет нырнуть в закручивающийся водоворот событий. Ходить на грани. И даже… получать от этого своеобразное, извращённое удовольствие.
Но ещё ни разу в жизни ей не доводилось бояться чего-то потустороннего. Страхи ребёнка, что в каждой тени видит чудовище, - просто нелепость, пережиток прошлого, суеверие, исключительно порождённое сказками и живым воображением. Да, Софи любила сказки. Любила ощущение, когда разыгрывались нервы, порождая фантастические образы… Но никогда не верила в это всерьёз. И когда о подобных вещах говорила Маньи, Софи просто улыбалась. Понимающе, но словно мать – ребёнку, что ещё не разбирается во взрослых вещах. И так странно… что ребёнок оказался прав.
…Они приближались. Целая свора. Блестящие глаза уставили свой взор на остановившийся караван, и Софи буквально физически ощущала на себе их голодные взгляды. Но – они ещё далеко. У людей было время подготовиться. Совсем немного. Но достаточно, чтобы встретить чудовищ достойно.
Подъехавший на лошади Даффорд отсыпал сестре горсть серебряных пуль, и Маргит, в свою очередь, начала оживлённую подготовку к встрече. Достала винтовку, тщательно прицеливаясь. Софи усмехнулась. Ей нравилось видеть сестру с оружием в руках. И самой держать оружие – тоже.
- Удачи. – Младшая Тернегг-Ратц на несколько секунд сжала плечо старшей. После чего – нырнула под брезент фургона.
Короткий переход в темноте. Сваленные на полу вещи мешали идти, но Софи юрко передвигалась по узкому проходу, минуя попадающиеся под ноги предметы. Времени оставалось немного. Совсем немного, чтобы прийти в себя и успокоиться. Колотящееся в грудной клетке сердце с каждой секундой успокаивало свой ритм. Девушка заставляла себя не думать о том, что может произойти, если большинство из них промахнётся… если эти твари всё же достигнут фургонов… если они успеют наброситься на лошадей… и на кого-то из них.
Но – страх только мешает думать. Страх вяжет, отравляет, впивается в сердце. А Софи не желала вновь ему поддаваться…
…Позади фургона уже кто-то был. Софи не без любопытства взглянула на представшую её глазам фигуру. Неужели тот самый джентльмен, умеющий точно и ёмко выражаться?..
- Ты ведь не против моего общества? – лукаво улыбнувшись, произнесла девушка, не вкладывая во фразу практически никакого смысла. Но напряжённая обстановка требовала хоть какой-то разрядки.
Принесённые из нутра фургона коробочки легли между ними. Увесистые и пузатые. Содержащие самую главную на данный момент драгоценность – патроны.
Софи окинула мужчину оценивающим взглядом. Прикинула, насколько хорошо он умеет обращаться с оружием и доводилось ли ему стрелять в прошлом. Почему-то, сомнений в том, что доводилось, не возникло, хотя он и не походил на стрелка.
- Что там говорилось в сказках? Колоть в сердце?.. Но я всё же для верности буду целиться в голову, - подмигнула, поднялась на ноги.
Щёлкнул возводимый курок. Дуло двустволки направилось в сторону кустов, из которых доносился потусторонний вой и где танцевали огоньки-глаза.
Уже громче Софи произнесла, так, чтобы услышали по возможности все:
- Заключим пари? На то, кто перестреляет больше.
И в голосе девушки слышался неподдельный, всевозрастающий азарт. Энтузиазм, которым она захотела поделиться с остальными – ведь страх, отпечатавшийся на их лицах, вяжет, отравляет, мешает сосредоточиться…
|
|
С раннего детства Маргит четко усвоила одну нехитрую заповедь: "На Бога надейся, а сама не плошай". Когда дома шаром покати, а на ужин только вечерняя проповедь - последнее дело сидеть и молиться, что Господь в неизбывной милости своей сниспошлет голодающим добротную трапезу. Уж лучше или перелезть через невысой чугунный заборчик, отделяющий поместье семьи Фектехельми от остального города, и сорвать с десяток спелых наливных яблок, а то и дорогих роз на продажу, или потолкаться на городском рынке в попытке стянуть из-под бдительных взглядов продавцов то, что плохо лежит. И вот когда делаешь все это, тогда искренняя молитва, идущая из глубины сердца, и послужит верным подспорьем. Именно тогда и следует полагаться на божью помощь: чтобы злые собаки не покусали, да зоркие торгаши не поймали и не надрали уши.
Сейчас Маньи попыталась решить за себя и всех остальных, что да как им сделать: в конце-концов, пусть хоть кто-то выскажет дельную мысль, как обезопасить души и тела путешественников от клыков оборотней. Не смотря на ее громкие высказывания, большинство спутников просто-напросто проигнорировали слова авантюристки, фонтанируя своими идеями. Может, они были и неплохими, но у раздраженной невниманием Маргит подобные речи вызывали только лишь недовольство и раздражение. Громче всех надрывался требующий двигаться дальше шепелявый мистер Дак - но именно ему мэр Симмонс и приказал руководить охраной каравана и принимать судьбоносные решения. Понимая, что споры в подобной ситуации смерти подобны, мадьярка позволила себе только бросить на усача испепеляющий взгляд да коротко прошипеть, так, что ее услышал лишь пребывающий рядом сэр Джейкоб:
- Ну, погоди, Селезень, мы еще посмотрим, кто здесь охотник, а кто так - погулять вышел...
Все это внутреннее недовольство не мешало мошеннице концентрироваться на основном. Уверившаяся в слова проводника о полуволках девушка была твердо уверена, что лишь серебро сможет загнать тварей обратно в Преисподнюю. Правда, рука об руку с этим знанием следовала одна досадная проблемка: не верившая даже в саму в возможность встречи с нечистью, Тернегг-Ратц и не подумала запастись серебрянными пулями. Зато охранники - далеко не новички на Диком Западе, оказались куда как более предусмотрительны.
Оставаться в стороне от всеобщего веселья Марита просто не могла себе позволить: не тот склад души был, да и совесть не позволила бы сложа руки наблюдать, чем закончится баталия. Пускай она не самый меткий стрелок, но и ее винтовка сможет внести скромную лепту в истребление богопротивных тварей и заодно - совершить доброе дело по очищению округи от отродий дьявола. Посему Маргит, не чинясь, звонко воскликнула:
- Джентельмены с серебрянными патронами! Не сочтите за труд поделиться ими со мной горстью из своих запасоов - мне тоже хочется поучаствовать в охоте на волков и прибавить им дырок в шкуре!
После секундной паузы мадьярка сочла, что всего сказанного мало для того, чтобы заронить интерес в англо-саксонскую душу большинства ее спутников: наверняка они думают, что способны отразить нападение и без помощи хрупкой девушки. Посему она присовокупила к вышесказанному деловое предложение:
- Плачу по доллару за каждый!
План авантюристки сработал на все сто. Но вот уж чего она не ожидала, так это то, что поделиться патроними к ней подъедет самовлюбленный Даффи. Впрочем, своего удивления девушка не показала: спешно ссыпала патроны в карман жилетки и от всей души поблагодарила мужчину:
- Бог в помощь, мистер Дак. Сочтемся.
Сказала - и словно бы позабыла о нежаннном помощнике. Стала на одно колено, обеспечив себе упор получше, крепко перехватила винтовку Эванса в ожидании оборотней. Взор девушки был устремлен в стону ближайших кустов, откуда доносился злобный вой. Чудовища не заставили себя долго ждать: они неслись огромными скачками, то стелясь к самой земле, то поднимаясь на задние лапы и становясь ужасной пародией на человека. Вздыбленная шерсть, налитые кровью глаза, огромные клыки и когти, самой природой предназначенные для того, чтобы терзать живую плоть - все это зрелище заставляло кровь застывать в жилах. Они казались материальным воплощением Гнева - одного из семи смертных грехов, и казалось, что горе тому, кто посмеет стать на пути у этой волны первобытной злобы и ярости.
Вся напускная бравада вмиг слетела с побледневшей как полотно Маргит, с пересохших губ сорвалось надтреснутое, перепуганное:
- Мамочки! Какой ужас!
Мадьярка зажмурилась в надежде, что отвратные монстры исчезнут, а когда распахнула глаза, с прискорбием убедилась, что оборотни не пропали - напротив, за долю секунды они подобрались еще ближе. Прерывисто выдохнув, девушка со вселенской скорбью на лице вскинула к плечу верную винтовку. Пускай обычные патроны и не могли причинить вреда ликантропам, но они еще можно было на короткое время остановить их, отбросить и замедлить передвижение.
Вдох...
Пусть страх никуда не делся, но девушка предельно спокойна и сосредоточена. Приклад упирается в плечо, взгляд скользит поверх ствола к избранной жертве. С губ сами собой слетают благословенные строки сто сорок третьего псалма - псалма Давида:
Господи, приклони небеса и сойди;
Коснись гор – и задымятся они.
Брось молнию и рассей их,
Выпусти Свои стрелы и смети их.
Выдох...
Палец плавно нажимает на спусковой крючок. Громкий хлопок выстрела. Приклад, как живой, бьется в плечо, и маленькая смерть срывается в свой полет. Своим взглядом Маргит ловит полный злобы и ненависти взгляд полуволка, кривит раздраженно губы. Из того недовольства, что вызвали спутники ее, она кует ненависть к богопротивным тварям, чье существование само по себе оскорбляет Отца Сущего. Сейчас жизнь чудовища прервется - ведь нельзя иначе. А тонкие длинные пальцы сами собой уже тянутся сделать следующий выстрел.
-
Работать ориентиром партии по качеству и количеству - ответственно и почетно.
Главное - не оказаться в роли знамени или, упаси б%г, иконы :)
-
Перезарядился)
Высокую планку ты задала. Мотивирует)
-
Zerr gut))
-
Не думай, что сбежишь от моего плюсомёта!
Получай! :0
|
|
Хорошо одетый человек вошел в салун, остановившись в дверях, давая глазам привыкнуть к полумраку, царившему в этом пропитанном запахами табака, алкоголя и пота месте, после яркого полуденного солнца.
Этот салун был немногим лучше, чем дыра, но он был единственным в этом захолустье где-то на границе Канзаса. К тому же этот человек прибыл сюда по делу.
Он осмотрелся. Заведение в это время суток пустовало. Вернее почти пустовало. Один посетитель тут все же был. Хотя вошедший джентльмен и не сразу его заметил. Тот сидел в конце зала за угловым столиком. И, кажется, это был именно он. По крайней мере, под то описание, что ему дали, этот человек подходил.
Высокий, длинные темные волосы с сединой, грубое лицо с тяжелой челюстью и выдвинутым подбородком, черные, изогнутые брови. Серый плащ висел на спинке стула, а такого же цвета шляпа лежала на столе рядом со стаканом и полупустой бутылкой виски. Ну и, конечно, два револьвера на поясе, один из которых висел спереди.
Человек подошел к столику, снял шляпу.
- Мистер МакКой? – откашлявшись, обратился он к этому не приятному типу. Ему явно было не по себе рядом с этим мужчиной.
- Кто ты? И какого дьявола отрываешь меня от этого односолодового виски? – раздался низкий, хриплый баритон, но МакКой даже не посмотрел на подошедшего к его столу человека.
- Вы ведь Чарлз МакКой? – хорошо одетый джентльмен присел на соседний стул, - позвольте представиться. Я управляющий мистера Симмонса, меня зовут, - но закончить он не смог, собеседник грубо перебил его.
- И чего надо твоему мистеру Симмонсу? - осведомился МакКой, после чего опрокинул в себя полный стакан.
Оставшийся безымянным джентльмен слегка замялся, но потом продолжил.
- Вы наверняка слышали про крушение дирижабля «Северная Звезда»?
- Нет, - совершенно бесстрастно ответил МакКой, - ты тут до Рождества разглагольствовать собираешься? Если у тебя есть причина беспокоить меня, то лучше выкладывай ее побыстрее. Бутылка скоро кончится, - и вслед за этим еще одна порция виски отправилась в рот.
- Так вот, - управляющий пытался держать себя в руках, но было видно, как этот грубиян его раздражает, - мистер Симмонс собирает разведывательно-спасательную экспедицию в горы. И он хочет вас нанять.
- Спасательную…, - задумчиво повторил МакКой, вертя пустой стакан в руке, - этот твой мистер Симмонс знает, что я работаю один? - наемник впервые посмотрел на своего собеседника, и тот вздрогнул под его тяжелым, колючим взглядом, но кивнул в ответ, - и он все равно прислал тебя, чтобы разыскать меня? Что ж, тогда передай мистеру Симмонсу, что я возьму с него в два раза больше обычного. Если он так хочет сделать меня нянькой, - он налил себе еще виски.
Этот мистер Симмонс, оказавшийся скотоводом, да к тому же мэром, а как выяснилось позже за одно и влюбленным кретоном, согласился. И вот Чарлз был тут - на дороге, ведущий в горы, в составе каравана из трех фургонов и чуть ли не двух десятков человек.
О скорости, мобильности и незаметности можно было забыть. Он был полностью уверен, что об их приближении оповещены все обитатели этих гор в радиусе нескольких миль. А его спутники подтверждали худшие опасения. Лишь несколько были достаточно матерыми или выглядели таковыми. Остальные... остальные вызывали лишь раздражение. Две девчонки – европейки, насколько понял Чарльз, идея с экспедицией принадлежала им. Два городских хлыща, один из которых был «яйцеголовым» немцем. И один молодой британец.
Надо было брать втрое больше.
МакКой отхлебнул из фляжки, и, судя по запаху, там была совсем не вода. Он ехал в авангарде, чуть впереди первого фургона, потому заметил волнение их проводника – молодой индианки – одним из первых. И она поспешила подтвердить мрачные опасения наемника.
Полуволки – мерзкая помесь человека и волка. Злобные людоеды. Не самое страшное, что можно было встретить в горах, но живучее, и по одному не ходят. В знак согласия с его мыслями над округой раздался вой. Целая стая. МакКой выругался, быстро заряжая свои револьверы серебряными пулями.
- Это не сказки, мисс! – не оборачиваясь, крикнул он в сторону фургонов, - эй, это не просто волки! Все слышали меня?! Не хочу, чтобы меня сожрали в тот момент, пока кто-то из вас будет пялится на «диво», не веря своим глазам! – голос у МакКойя был мощный, и хорошо подставленный, выдающий в нем бывшего военного, - заражайте серебро и будьте готовы! Полуволки также хорошо двигаются на двух ногах, как и на четырех, и бывают вооружены!
|
Уютно устроившись на козлах фургона и сняв надоевшие сапоги, Маргит откинулась на стенку за спиной и мечтательно созерцала бескрайние просторы американского континента. Из-под приподнятых полей стетсона на окружающий мир с любопытством смотрели густо-карие, немного восточные глаза, чуть щурящиеся от яркого солнечного света; губы девушки ласково улыбались окружающему великолепию первозданных красот природы. Штаты чем-то напоминали ей родную Венгрию - обширные зелено-желтые равнины, густые темные леса, широкие поймы рек, виднеющиеся вдалеке отроги гор: все эти картины были милы и приятны мадьярскому сердцу старшей из сестер Тернегг-Ратц, помогая ей хоть самую малость заглушить давно укоренившуюся в сердце тоску о далекой прекрасной родине.
Давно уже сестрам не доводилось путешествовать в большой компании, да еще и с относительным комфортом, и Маньи от всей души наслаждалась этой отличной от других поездкой. Не такая бойкая и активная, как сестра, она, тем не менее, столь же любила заводить новые знакомства и общаться с интересными, необычными людьми. И если местные уроженцы - жители городка с весьма мистически-мрачным и навевающим на дурные мысли (а как всякая истовая католичка, Маргит во многом происходящем вокруг видела знаки божьей милости или гнева) названием Лост-Сити, пока что не представляли особого интереса для мадьярки, ну, по крайней мере, помимо интереса насквозь материалистичного, то проводник-индианка и трое господ из Старого Света были личностями сами по себе оригинальными и неоднозначными. Тут неизбывная венгерская подозрительность могла разыграться всласть: ну вот, например, что ученый пифке* может делать посередь дикого американского континента, или зачем господин завзятый картежник ищет свою удачу не в большом городе с высокими ставками, а в маленьких провинциальных городках, к которым и само слово город подходит не больше, чем корове - седло?
Впрочем, все это в большей части вызывало у Маргит лишь абстрактный интерес. Куда более ее заботила практическая сторона момента: помочь несчастным жертвам крушения, паче ожидания они найдутся - богоугодное дело, да и помочь материально страждущим (к коим она без ложной скромности причисляла и себя, и сестру) - тоже. Вот только захотят ли их спутники делиться, и, ежели захотят, то как? Все это беспокоило профессиональную аферистку, но каких-либо вариантов разрешения проблемы она не видела, а посему в этом вопросе целиком и полностью отдалась на волю Господа.
Разрешив для себя таким образом все скользкие моменты или отложив их в долгий ящик, внебрачная дочь ротмистра со спокойной душой и чистым сердцем продолжала странствие то верхом, то перебираясь в фургон, оставляя верную Искру и заводного Огонька самостоятельно следовать за небольшим караваном. Сменившая, как только они выступили из городка, роскошное платье и замысловатую прическу на яркую клетчатую рубашку, пестрый "индейский" жилет, штаны и высокие сапоги, Маргит стала лишь одаленно напоминать себя прежнюю, отбросив образ почти великосветской красавицы ради того, чтобы стать простой, хотя и не лишеной изящных манер, девушкой.
Периодически уставая любоваться пейзажами и слушать щебетание птиц и ржание коней, мадьярка доставала из висящего на поясе футлярчика небольшую свирель - и тогда по окружающим просторам начинали гулять то звуки веселой мелодии, так и побуждавшей ноги пуститься в веселый чардаш, то печальный плач, посвященный долгим годам, что родина Маргит провела под османским игом, то некое сильно упрощенное подобие венского вальса.
...Из состояния расслабленной задумчивости старшую сестру Тернегг-Ратц вывел окрик индианки Мики, и звучал он, право дело, весьма неожиданно и странно: шутка ли, ожидать нападения "полуволков"? Впрочем, Маньи сразу и безоговорочно проводнику: Енот не походила на человека, склонного к излишней панике и преувеличениям, да и сама Гици, воспитанная на народных сказках, не сомневалась в существовании vérfarkas**, равно как и в том, какую угрозу они могут представлять.
Липким щупальцем сердца каснулся страх: они все тут не великие герои, способные победить оборотня в неравном бою, не отчаянные пройдохи, способные обмануть волкодлака - лишь простые люди, мужчины и женщины. Да и, - закралась в голову девушки дурная мысль, - не есть ли эти люди в волчьей шкуре карой господней за грехи их? В собственной многогрешности Маргит не сомневалась, и не удивилась бы, если бы узнала, что чудовища пришли из самой Преисподней исключительно по ее душу.
Старшая сестра бросила испуганный взгляд на младшую, судорожно кивнула, не сказав ни слова, и принялась споро натягивать сапоги. Сдаваться на милость отродий женщина не собиралась, и деятельный разум ее искал выход из сложившегося положения. Подобные размышления, как знала мошенница по своему опыту, неплохо помогали ей бороться со страхом, отвлекаясь на способы противо стояния тому, что могло бы прибавить в голове седых волос.
Стоило ей натянуть сапоги, как рука тут же потянулась к "Кольту" - мадьярка готова была с оружием в руках отстаивать свою жизнь и жизни спутников своих. Впрочем, на пол-пути рука Маргит остановилась: она, удовлетворенно кивнув своим мыслям, нырнула под тент повозки, вытаскивая из чехла винтовку и готовясь встретить тварей огнем с дальней дистанции.
К вящей радости авантюристки, мысли об обороне беспокоили не одну ее: высокоученый немец также пребывал в похожих раздумьях. Правда, в отличие от девушки, он не постеснялся высказать свои догадки вслух, чем заслушил в глазах Маргит несколько больше уважения, чем прочие его соотечественники. В ответ на слова Мартина из возка со старшей Тернегг-Ратц донеслось веселое и звонкое:
- Вагенбурги гуситов покоя не дают, герр Клебе? Хорошая идея! Ставим возы буквой "N", только строчной, а не прописной, а внутрь загоняем лошадей. Хоть какое-то подобие защиты будет! Да и выцеливать тварей лучше сверху!
С этими словами на свет божий высунулась рядом с возницей и сама довольная и улыбающаяся мадьярка, мысленно уже настроившая себя к лихому победному бою. Чуть сощурившись, крепко сжимающая винтовку девушка настороженно огляделась, не забывая придерживать висящую на боку кавалерийскую саблю. Она пыталась установить точный источник звуков и расстояние до него - хоть приблизительно; дабы понять, есть ли у них время соорудить испровизированную крепость, или же придется отстреливаться из походного положения.
Ну а пока девушка осматривалась, она не забывала вещать:
- Вервольфы боятся серебра - это во всех сказках пишут! А значит, господа, не жалейте серебрянных долларов: вдруг поможет! Да и помолиться на всякий случай святому Дьердю не помешает - береженного Бог бережет.
*Пифке - название, которыми подданые Австро-Венгрии именуют своих германских соседей
**оборотней
-
Очень красивые описания со множеством вкусных деталей, инициативный и живой персонаж. Шикарно!)
-
Классно :) Придется подстраиваться под планку :)
-
Отличный текст.
-
+
-
Вау! Одни восторги!
-
И все-таки это бесподобно.
-
+
|
|
|
Праздник длился и длился, ясный день обещал незаметно перетечь в долгую светлую ночь. Вот загорелся костер в честь ласковой Хеллиары, полетели в огонь подарки вместе со словами хвалы и просьбы. Тарья мерно шагала в хороводе вокруг костра, взявшись за руки со своими товарками - молодыми ведьмами-ученицами; вместе с ними пела-выпевала:
Леса добрая хозяйка
В платье лиственно-зеленом,
Хеллиара с ясным взором,
С золотистою косою,
Выйди из еловой чащи,
Обернись приветным ликом
К добрым людям Рашемена!
Расстели в лесу поляны
Перед нашими стадами,
От коровок и овечек
Отгони волков голодных,
Россыпь ягод по опушкам
Разбросай рукою щедрой,
Выведи лесного зверя
На охотника лесного…
На праздник она пришла со смутною душою, хотя и не годится так приходить на веселый пир в честь ясноокой Хеллиары, не след богиню гневить своей печалью. Да не поросла еще быльем ее тоска по потерянному другу. Раньше-то Тарья веселая и задорная была, бывало, первой бежала в хоровод, песню заводила. А теперь бродила среди людей как чужая, все молчком, дичилась. Да ведьме и не пристало с девушками на полянах в игры играть, петь и плясать; степенно надо держать себя, учила Старшая. Но потом молодость все ж взяла свое - и накрытые столы посреди деревни, и песни, и состязания мужчин своих и пришлых развеселили Тарье душу. Стояла она вместе с девушками, глядела на потешные бои, в ладоши хлопала, веселыми припевками парней подбадривала и подзадоривала, чтобы показали горцам, каковы славные мужи Тиннира! Чтоб не задавались перед тиннирцами чужие, хоть и славные они воины, ничего не скажешь... Сердитые взгляды Руллы Тарью только потешали и слегка раздражали. Напрасно она косится на них, глядит как волк на козу. Отважные и крепкие они люди, пришли союза искать, дружбу честным браком скрепить. Приветить их надо как гостей дорогих, а не воротиться как от чумных. Вот Беор, разве он не славный герой? Еще какой славный! Сколько месяцев удерживал Рашемар с малою силой против целого войска, щитом загородил равнины от степняков. И воины его загляденье - один Айвен как хорош, вон как у девушек глаза блестят... Не была бы ведьмой, сама бы ему улыбалась... Что ж с того, что ведьм не чтят так, как тиннирцы? Невелика беда. В каждой стороне свой обычай. Лишь бы богов чтили и с людьми по правде поступали, по чести.
Баженке-то какое счастье вышло... Тарье опять взгрустнулось. С Баженой она в ладах была, вот к свадьбе ей платок вышила. Только дарить или нет - сомневалась. Не будет ли то злой дар? Не передаст ли Тарья Бажене свою печаль с тем платком? Перед праздником Тарья обряд провела с тем платком - над водой и огнем держала, просила воду унести ее печаль-тоску, просила огонь очистить подарочек, чтоб не к худу был, а к добру. С тем и подарила, и счастья от души пожелала старостиной дочке. Пусть другим будет счастье, коли не ей...
...Рулла выцепила острым взором девушку из яркой девичьей ватаги, кивнула: сюда, мол, иди. Подошла Тарья, выслушала: в час пополудни быть у ней. Вздохнула тайком Тарья: вот и кончилось для нее веселье. Какое-то задание придумает ей Старшая на оставшееся время? Но перечить не могла, пришла. Глядь, а там и Яндар, крутится, как уголек в воде, не знает, куда себя девать; и Уве... там же. Вот так новости! Никак, не зря старая ведьма горцев так глазами ела...
- Ну как, молодцы, в чужие земли собираемся? - то ли в шутку, то ли серьезно спросила Тарья.
-
)
-
Ну, это просто круто...
-
Не грусти, ясна девица, готовь четыре посоха железных на стереть =))
-
Что ж, бывало, слышал речи,
Слышал, как слагались песни,
Но твоя, что прозвучала,
Возвышается над всеми.
-
Прекрасный пост, шикарная песня, отличный персонаж, очень атмосферный.
|
Трёх богинь чтит гордый народ Рашемена и в честь каждой из богинь устраивает каждый год великий праздник. Первым наступил Первый пир в честь богини Хеллиары, хозяйки леса и покровительницы охотников. По-разному этот праздник справляли в разных концах Рашемена, где-то тихонько, а где-то с размахом. В Тиннире вот каждый год такую ярмарку устраивали, скромную, но душевную. Кушали дармовую снедь и пили дармовое вино из запасов старосты, пели и танцевали, дружеские состязания устраивали и, конечно, не забывали славить богиню. Главная деревенская ведьма Рулла Белая в такие дни меняла свой привычный белый наряд на яркое платье зелёного и жёлтого цветов, важно расхаживала среди гуляющих людей и заправляла всеми церемониями, а также строго следила за тем, чтобы никто из воинов не напился и не устроил драку.
В этом году праздник получился особенно размашистым. Обычно-то староста Васил Бреск был тем ещё скрягой, ставил на стол всё то же, что деревенские и так каждый день ели и сами же добывали. А в этот раз прямо подчистую выскреб свои погреба, явив на свет божий всё самое наилучшее, что из соседних деревень для собственного стола покупал, и даже лакомства заморские, что для особого случая держал. Причиной такой невиданной щедрости явился как раз представившийся случай. Выдавал староста свою единственную и ненаглядную дочурку Баженку замуж. Хотел прямо в этот праздничный день и отдать, чтобы и сэкономить на угощениях, и благословения богини на брак и здоровых деток получить, да Рулла старика обругала и запретила отбирать у Хеллиары её священный день. И чтобы хоть как-то смягчить гнев мудрой женщины, Васил часть того, что на свадьбу готовил, для ярмарки отдал, а венчание на два дня перенесли, чтоб народ от двух дней гуляний не окосел.
Зато сидел теперь Васил весёлый и гордый в резном дубовом кресле посреди двора, да и радовался, что дочке наконец достойного жениха нашёл, да такого, что и сам Железный лорд таким родством бы гордился. Ещё бы, сам горский князь Беор в Тиннир пять дней назад пожаловал и, увидев Баженку, сразу позвал её замуж. Уж хватало и в самой деревне благородных и славных воинов, что дрались с кочевниками в Битве у Озера Слёз, да только слава Беора всех живущих затмевало, и не было никого в Рашемене, кто хоть раз бы о его подвигах не прослышал. Все знали, что он с тридцатью воинами месяц удерживал горную крепость Рашемар против тысяч кочевников-степняков, выиграв время жителям равнины подготовиться к войне. Теперь вот Беор сам пришёл на равнины искать помощи в освобождении Рашемара от врагов, да и покамест решил жениться.
Сам Беор сидел по правую руку от старосты, тоже наблюдал за гуляньями. Был он не молод, но хорош собой, росту невысокого, но широк в плечах и крепок телом, с лицом благородный, профилем орлиным и очами горящими, держался гордо, но не надменно, чем вызывал у всех местных большую симпатию и интерес. Одевался князь горцев не так, как жители равнин – одежда его была из чёрного меха, а на ворот и плащ пошла безупречно белая шкура зимнего волка, которого Беор, как говорили, лично убил безо всякого оружия. Пришёл князь в Тиннир не один, а со своей дружиною, из которой пять человек да осталось, все закалённые в боях ветераны, что последние десять, а то и двадцать лет в горах с разными тварями бились и носили теперь гордо на себе следы тех битв.
Двое людей Беора во всю состязались с деревенскими берсерками и в силе рук, и в скорости бега, и в выдержке, да и во многих ещё вещах. Первый был этаким красавчикам, который многим девкам в душу запал. Боги его хранили от тяжёлых ран, а единственный шрам над левым глазом его даже украшал. Звали этого молодца Айвеном и был правой рукою Беора. Улыбчивый, умный, за словом в карман не лезущий и, как оказалось, самый быстрый бегун на ярмарке. Второй, прозванный Волком, был полной противоположностью Айвена, хмурый, молчаливый, не большой любитель болтать и страшный как чёрт, зато и в борьбе на руках он проиграл только деревенскому кузнецу Олегу, который, как известно, подковы руками гнул и не морщился. Остальные трое спутников Беора, пожилой уже Иерим и два немых брата-близнеца, имён которых и сам князь, похоже, не знал, состязаться не стали, а расположились у бочонка с пивом в тенёчке да смотрели, как их товарищи борются с местными.
Рулле Белой эти пришельцы не понравились, но ей мало кто из чужаков сразу нравился, но горцы, по её мнению, были даже хуже иноземцев – старых традиции не уважали и ведьм не слушались. Слова-то она им не сказала, но то и дело прохаживалась мимо Беора и его людей, награждая их неприветливым взглядом, а узоры на её бело-красной маске в это время будто оживали, приобретая угрожающие формы. Но потом у старой ведьмы появились иные заботы, и она оставила горцев в покое. В центре деревни мужики соорудили большой костёр, в который жители бросали свои подношения богине под монотонное пение четырёх младших ведьм. После Рулла нашла среди деревенских семерых юнцов, для которых вот-вот должно было наступить время совершить дажемму, и велела им не разбегаться, пить запретила, а через час после полудня велела им явиться в храм для важного разговора.
-
Такое вступление красивое, классикой отдающее =)
-
Хорошее вступление. Хорошей игры нам :)
-
Спасибо за игру.
Сеттинг крутой, да и вообще...
|
После возвращения с победой с моста Фарагакс было объявлено великое гуляние. Вино доставали из погребов, вытаскивали на улицу бочонки, и давали пить всем желающим. А сколько скотины было пущено на угощения! Пир на весь мир, во славу великой победы над злейшим врагом Акроса, во славу воинской хитрости и доблести.
Было, конечно, несколько смущающих душу моментов. Сатир, что указал путь к победе, каким-то неведомым образом сбежал из тюрьмы. Возможно, этому способствовало то, что после визита Элспет и Кимеды с него сняли кандалы и лишь оставили взаперти. А там достаточно какого-нибудь заклинания невидимости и недалекого стражника, который зайдет и будет дивиться, куда подевался пленник, в то время как пленник, собственно, раньше никуда и не девался, а сейчас бодро утекает через оставленную открытой дверь.
Сарпедон тоже никак не проявил себя, и то, какие у него могли быть дела в Колофоне, осталось тайной. И, вдобавок, нельзя было сказать, чтобы отряд себя чувствовал полноценно здоровым - на Дамианосе по-прежнему лежало проклятье Тимарета, а Фарам довольно серьезно вымотался после того ритуала, о подробностях которого ему было велено молчать. Но маг-то не жаловался - ритуал хоть и был утомительным, но принес с собой массу познаний и иных приятных впечатлений, о которых как-раз то молчать и надо было. Ну и вдобавок заглянувшая к нему служанка передала небольшой амулет. Надо понимать, подарок от Кимеды.
Первое, куда повела героев по возвращении в Колофон Кимеда, была арена, на которой проходят Иройские Игры. У колонны Ироя, где обычно проходит награждение победителей Игр, они получили Благословение Всех Богов. Хотя, если вдуматься, это было только названием. Практически ни один носитель черной маны не захотел участвовать в этом награждении, только Фарика в этом смысле выделилась среди своих собратьев. Тем самым получилось Благословение Десяти Богов, что тоже было немало.
Арсей в этом общении выступил в качестве оракула Ироя, основного инициатора данного награждения.
- Ты оправдал мои надежды, бард, - сказал Бог Победы, адресуясь к Керласу, - и ты достоин теперь называться моим Чемпионом. Завтра я открою свой арсенал, и ты сможешь выбрать себе достойное оружие.
Что называется, "нашего полку прибыло". Теперь уже все члены отряда представляли своих Богов и были готовы прославлять их волю.
Героям была предоставлена небольшой, но вместительный гостевой дом недалеко от западных ворот Колофона, тех самых, за которыми недавно случилась дуэль. Кимеда попросила их, впрочем, привести себя в порядок, а затем пройтись по Колофону и принять участие в гуляниях в честь победы.
Но был у нее еще один запрос.
- Элспет, - произнесла царица, - Анакс был ранен, и не может участвовать сегодня в торжествах. Да и мне пришлось сегодня тяжело, если бы не сильная поддержка вашего мага, то, боюсь, не стояла бы я сейчас перед вами, но и так, если честно, я еле держусь на ногах. Однако, мы с мужем хотели бы отблагодарить тебя лично за случившееся и пообщаться в более тесном кругу. Прошу у вас прошения, что увожу вашего лидера, - обвела всех взглядом Кимеда, - и мы обязательно продолжим торжество завтра все вместе, но сегодня нам не выдержать такой большой пир.
- Обещаю самые лучшие блюда, - тут она уже повернулась к Элспет, - ты обязательно должна попробовать Сувлаки и особый Акросский салат с фетой и маслинами. Да, и сначала я думала позвать Фарама, но я вижу его состояние, и поэтому, возможно лучше будет, если с нами пойдет Керлас и исполнит нам песню о ваших победах. Но если Фарам считает себя в силах... в общем, решайте, кто составит компанию Элспет.
Да уж, приводить любовника на совместный пир вчетвером... только если Элспет приглянется Анаксу, и то тогда это получится какая-то оргия, а не празднование победу. Но, с другой стороны, Фарам действительно был не в лучшей форме.
- Только вот, - добавила под конец Кимеда, - мы собираемся отдохнуть с душой и со вкусом, а не сражаться. Думаю, эта броня будет излишней, равно как и твое тяжелое копье. Остальное можешь брать с собой. Если вам нужна праздничная одежда, только обратитесь к моим слугам, и они помогут вам выбрать самую лучшую.
|
|
|
Черный Глаз пришел в себя в товарном вагоне, прикованный наручникам к стене. Голова раскалывалась, сильно болели скрытые повязками ранения от пуль. Было очевидно - они проиграли. Он, Чарли Декард, таинственный союзник, о котором тот упоминал - все они проиграли, разбившись о тех, кто ехал в проклятом поезде. И что обиднее всего, Черный Глаз даже не дотянул до конца боя - был вырублен, пусть и не первым своим противником. И сейчас его ждало только - виселица в ближайшем городе. Было от чего впасть в отчаяние. Поэтому всю дорогу до Топека индеец провел в мрачном молчании, даже не пытаясь вступить в диалог с другими пленниками, прикованными в том же товарном вагоне.
____________________________________________________________________________________________________________________________________
Это был жаркий летний день. Солнце жарило нещадно, но на главной улице Топека все равно собралась толпа. Сегодня должны были повесить дерзких аутло, напавших на поезд "Юнион Блю". Среди которых нашлось место для мрачной легенды Дикого Запада - индейца по имени Черный Глаз. Закованного в кандалы воина, еще не оправившегося от ран, вели четверо конвойных - даже сейчас его не собирались вести без меньшей охраны.
Черный Глаз шел на казнь с прямой спиной. Всю его одежду составляли штаны - пропитавшуюся кровью верхнюю одежду и порванные мокасины он оставил в камере. И сейчас он подставлял палящему солнцу голый торс, украшенный мышцами, шрамами и татуировками, а мелкие камни кололи его стопы. Но он не обращал на это внимания. Он никогда не боялся индеек. Никогда не выказывал слабости. И не собирался изменять своим убеждениям в смертный час.
Множество зевак шли за ним. Кто-то из мальчишек попытался было бросить в него огрызком яблока или комком навоза. Но, поймав прямой, немигающий взгляд индейца, он испуганно ойкнул, и поспешил скрыться из вида. Остальные люди шли молча. Но Черный Глаз больше не смотрел ни на кого - он смотрел лишь себе под ноги.
Наконец, когда перед глазами индейца появились доски помоста, он вновь поднял взгляд. Пока на его шею набрасывали веревку, а седоватый старичок в пенсне зачитывал длинный список его преступлений, Черный Глаз смотрел по сторонам. Он видел лица зевак, с напряженным вниманием вглядывавшихся в него. Здесь были не только мужчины. Старики, подростки, даже женщины с малыми детьми - все вышли посмотреть, как повесят его. Оглянувшись вокруг, он видел город бледнолицых - эту грязную помойку, столь же далекую от индейского стойбища, как выгребная яма - от горного ручья.
Когда закончил обвинитель, говорить принялся священник. Тщедушный мужчина в нелепом наряде кулдыкал что-то о покаянии, об их бледнолицем боге, об геенне огненной для грешников и небесах, что ожидают праведных. Слова священника вызвали у Черного Глаза усмешку. Обратив взор к небу, индеец увидел там лишь бескрайнюю синеву от края до края, лишенную даже малейшего облачка. И они, бледнолицые, хотят попасть туда? Глупые, наивные индейки.
А что до огненной геенны... Черный Глаз уже был там. То место, что бледнолицые зовут Адом, а краснокожие - Землями Охоты, не было для него загадкой. Он побывал там душой и телом, сражался бог о бок с маниту, которых бледнолицые называли демонами. И если эта жирная плешивая индейка думала испугать его этим, то она сильно ошибалась.
- Последнее слово, обвиняемый?
Вновь прозвучал голос старика. В нем не было лживости, как в голосе священника, не было страха. Но Черный Глаз смотрел на лица толпы и видел иное. Все, кто собрался здесь. Все, кто жаждал увидеть его казнь. Они все... боялись. Именно так. Даже сейчас, когда он, израненный и закованный в кандалы, должен был повиснуть на виселице - они продолжали бояться его. Словно он сам был демоном, способным разорвать металл голыми руками и броситься на них, убивая и калеча. Усмешка Черного Глаза превратилась в хищный оскал. Он сумел. Даже в смерти он сумел добиться того, чего так желал. Стать для бледнолицых ужасом во плоти, заставить их пугать его именем своих детей. И теперь оставалось только поставить точку.
- Последнее слово?
Хрипло произнес индеец. В наступившей тишине даже не очень громкий голос разносился над всей толпой.
- Вот мое последнее слово: ВЫ... ВСЕ... СДОХНЕТЕ!!!
Громко, раздельно, четко выделяя каждое слово, произнес Черный Глаз, после чего залился зловещим смехом. Ошарашенный судья обеими руками схватился за рычаг, всем телом навалился на него... но то ли механизм был плохо смазан, то ли случилось еще что-то - но индеец продолжал смеяться. Лишь когда он набрал воздуха для новой порции смеха, пол под ним провалился, и он подавился набранным воздухом. Так закончил свою земную жизнь индеец по имени Черный Глаз.
-
Хороший индеец – мёртвый индеец.
Спасибо за игру!
-
gg wp
-
Отлично!
Жаль не пересеклись...
Или не жаль.
-
Хороший индеец.
-
Спасибо за игру! Очень колоритные индейцы вышли )))
|
Меткий выстрел Воронцова был последним в бою. У негра открылся на лбу третий глаз, и он повалился под ноги Сове, которая даже не дрогнула во время выстрела. Хотя скорее от того, что ничего не видела. Дальше началась обычная суета. Доктор оказывал помощь раненым. Мужчины осмотрели поле боя, и обнаружили среди прочих трупов оглушенного оборотнем предательского негра, и остатки двух его девиц. Вдове Лотта оторвала голову, а телом Лисы основательно закусила, так что от него мало что осталось. На колдуна и раненых стрелка и индейца надели наручники, после чего заперли в товарном вагоне. Четвертого главаря не нашли. *** Чарли лежал на прохладной земле, старался не стонать и не думать о будущем. Судя по прекратившимся выстрелам и волчьему вою налет прошел как-то не так. Шагов он не услышал. Незнакомка будто соткалась из темноты. Бандиту захотелось почесать затылок, так как перед ним стояла настоящая эскимоска. Скуластое лицо неопределимого возраста, приплюснутый нос, меховая шапка, парка и унты. И это посередине спорных территорий! Летом! Челюсти незнакомки все время двигались, но понять что она жует: серу, жевательный табак или новомодную жвачку было невозможно. Хотя последний пункт вроде отпадал, откуда в Эскимосии жвачка? Левая рука женщины сжимала короткий массивный посох. Она некоторое время сверху вниз смотрела на Чарли немигающим взглядом, и он вдруг почувствовал необъяснимый страх. - Иглу надо в Мексику, - наконец сказала незнакомка, - Где Мексика? Декард прикинул расположение дороги и осторожно ответил: - На юго-востоке, мэм, даже на юго-юго-востоке. - Ты не умничай, ты пальцем покажи, - ошеломила его дикарка. После того как Чарли пожал плечами и ткнул пальцем в темноту, челюсти Иглу снова пришли в движение. После полуминутного жевания она выдала: - Белый. Слабый. Знает где Мексика. И снова замолчала, но на этот раз ненадолго. Не успел Чарли выразить свое отношение к ситуации, как Иглу стремительно нагнулась над ним и одной рукой небрежно закинула себе на плечо. Веса и размера налетчика она будто не заметила. Потом эскимоска повернулась и легко зашагала в сторону, которую указал ей палец Чарли. *** Машинист с кочегаром, под охраной Робинсона и Воронцова чинили путь. Раненые Дабл, адвокат и Робб охраняли поезд. Уотсон привела себя в порядок, но была еще слишком слаба, чтобы командовать. Тем временем в опустевшем первом вагоне сама собой начала двигаться железная кукла. Она наклонилась над «телом» директора театра и гротескно нахмурилась. - Пришли, нашумели, сломали ценную вещь, - пропела кукла чистым металлическим голосом. Сеньор Арудженери был достаточно гениален и безумен, чтобы заменить свое тело металлическим. Ему доставляло извращенное удовольствие изображать куклу в театре, роль директора которого играла кукла. А на людей ему давно было плевать. *** Ласка и Барнсли уходили от возможной погони. Они были единственными налетчиками, которые остались живы, на свободе и даже с прибытком. Удирая от волка, шустрые девицы прихватили всех лошадей. Они еще не знали, куда податься, но сворачивать со своей скользкой и кровавой дороги явно не собирались *** Перед тем как поезд тронулся, взмыленный и шатающийся от усталости Воронцов нашел время заглянуть и проверить груз. Его баул оказался порван напополам, а скрывающийся внутри деревянный ящик, украшенный неведомыми узорами, без крышки. Причем, когда пинкертоновец внимательно пригляделся, то с внутренней дрожью понял, что крышку выбили изнутри. В сундуке нашелся конверт с письмом, которое вспыхнуло через пять секунд после вскрытия. Но Воронцов успел прочитать: «Дорогой президент Сантана, надеюсь, что мой скромный подарок поможет Вам наконец захватить Техас. Искренне Ваш, Призрак». Мужчина сильно расстроился, от этого дела просто воняло политикой, а он ее не любил. Даже труп старика-почтальона с вырванным из груди сердцем, не смог расстроить его сильнее. В результате Андрэ, после всех его подвигов, светила неустойка и разорение. Естественно, что он поделился своим горем с товарищами. К его счастью, мисс «Сова» оказалась женщиной благодарной. Когда до нее дошли слухи о происшедшем, она сочла это хорошим способом расплатиться за меткий выстрел. Воронцов получил солидную бумагу с печатями, что компания «Юнион Блю» принимает на себя все последствия утери груза. В Агентстве не делили своих сотрудников по полу и возрасту. Мужчина или женщина, юнец или старуха, все именовались просто «агент». Агент со смешанными чувствами узнал о потери груза, доставку которого контролировал со стороны. Но потом решил, что хоть не придется ликвидировать этого симпатичного русского. Это несколько примирило с неизбежной головомойкой *** Те окружающие, которые заметили странности в бою, который вел отважный доктор Кригсон решили по-джентельменски не обращать на них внимание. Уотсон подписала доктору постоянный контракт с компанией и назначила исполняющим обязанности начальника охраны поезда, вместо безвременно почившего Шелдона. Один из тех редких случаев, когда отвага оказалась сразу награждена. *** Лотта вернулась на поле боя, когда поезд уже ушел. Несмотря на безумства ночи, а скорее благодаря им, она чувствовала себя удивительно сильной и … сытой. Преодолевая брезгливость, раздела пару трупов бандитов, тех что поменьше. Одежда все равно на ней висела, и пришлось обрывать края рукавов, штанин и затягивать пояс. Но лучше уж так, чем идти голой. Закончив одеваться, девочка легко и быстро побежала вдоль рельсов. Нужно было найти маму. А она уже отставала от поезда на несколько часов. *** В Топеке поезд покинули Воронцов, Пенни, Робб и пленные бандиты. На следующий день этим джентльменам большой дороги пришлось проверить распространенную байку, что мужчины кончают при повешении. Но о результатах они никому рассказать уже не смогли. Робинсон увез Лиз дальше. Доктор Кригсон уверил его, что жизнь женщины вне опасности, и она может перенести дорогу до Додж-систи. «Деревянный» сильно обрадовался этому факту. Так как пока колдунья не залечила раны, легче удержать ее от побега. И действительно, обе попытки мисс Мосс сбежать провалились. В Додж-сити Робинсон получил свои деньги, а картежница свой суд. Она пробовала о чем-то договорится с местным отделением Техасских Рейнджеров, но ей это не удалось. На следующий день после суда Элизабет Мосс была публично повешена. Перед смертью она поминала Лотту и какого-то Роберта. Конец первой книги.
Хранители расходятся в разные стороны.Конец первой серии.Неудавшиеся трюки Джеки Чана после фильма.1. Сеньор Аруджунери, должен был по ходу действия стать Сеньора Рудженери, но я решила, что «в Эспаде и так слишком много баб» (с). Изначально она планировалась на роль терминатора, чтобы было кому останавливать ЧГ в рукопашную. Параметры автоматона, включая 8-ку в броне и встроенный пулемет. Но не пригодилось.
2. Игла планировалась как основной антогонист для слуг божьих. Обычным смертным ее упокоить сильно затруднительно, хотя может и свезти, конечно. Ехала она в багаже у Воронцова, как все поняли. Кстати, кто пропустил, Призрак, это меченный Авраама Линкольна.
-
Спасибо за прекрасную, хоть и несколько безумную игру)
-
За замечательный пост, интересный бой, красивое и неожиданное развитие событий.
-
Мексика!
-
Финал? Или нет? Хочу дальше )))
-
Прекрасный пост!
Но потом решил, что хоть не придется ликвидировать этого симпатичного русского.
И действительно хорошо..
-
Довести модуль до логического завершения - уже многого стоит.
-
Спасибо за игру! Было круто!
-
Миссия выполнена (нет) xD
|
-
Спасибо за игру.
Печально, что ограбление не удалось)
-
Держись, малыш Вилли! Держись...
-
Удачи, Джо)
-
Не повезло, не фартануло.
|
Возвращенные и не только
Новое задание от Гелиода. Атрей собирает армию Возвращенных к западу от Перекрестка Охотников. Задачей отряда становится справиться с этой армией. К отряду также присоединяется новый оракул Круфикса, Арсей.
Поход оказывается непростым. Уже во время первого ночлега на героев насылаются оживенные кошмары. Кто-то с ними разговаривает, чей-то голос. Страшные чудовища нападают на них, напоминающие по описанию Фирексийцев, о которых рассказывала Элспет, но с ними удается справится.
Далее герои разделываются с целой толпой Возвращенных, потом еще с одной и приходят к пещере, в которой находится алтарь Атрея. И вот тут случается то, что Атрей уже использует в качестве своих слуг зомбифицированных Язона и Никку. Происходит горячая схватка, во время которой Никка постоянно убеждает героев в том, что они глупцы, а из-за них погибнет Терос. Но это не мешает трупу погибнуть. В процессе Клеон устает до такой степени, что больше не может подняться на ноги.
А дальше в качестве оракула Атрея выступает Арсей, и Бог Перехода рассказывает о том, что он собирал эту армию против могущественного мироходца, Ашиока, способного использовать кошмары против людей. Происходит долгий спор, как встречать Ашиока, страсти накаляются, Клеон ссорится с частью отряда. Кроме того Алексия посещает алтарь, и Атрей несколько изменяет природу Дара Копьев, заражая его темной маной.
Последнее приводит к безумию Алексии, и когда появляется Ашиок, она бросается на него, не думая о своей защите, и в результате гибнет. Чтобы помочь отряду, Арсей отпускает Элспет, которую он до этого держал в плену, и та подхватывает дар Богов и вступает в бой на стороне отряда. Также к партии присоединяется посланный Кераном Фарам.
Ашиок, поступивший слишком самонадеянно и вышедший открыто на середину поляны, не может противостоять всему отряду, и вынужден прочитать защитное заклинание, а потом сбежать из Тероса. Попытки же Богов нарушить Тишину приводят к тому, что Круфикс усиливает ее, запрещая, в том числе, перемещения мироходцев.
Победа одержана, но какой ценой. Алексия погибла, а ссоры в отряде не утихли. После отдыха Клеон и Ериас устраивают дуэль, в которой благодаря магии побеждает Ериас, а Клеон покидает отряд. Элспет же становится новым Чемпионом Гелиода.
|
Звезды равнодушно смотрели вниз, им было все равно, сколько людей внизу лишаться жизни. Из темноты, кувыркаясь в воздухе, вылетела динамитная шашка. Короткий шнур почти прогорел, и взрывчатка вот-вот должна была взорваться. В том месте крыши, куда целился налетчик, располагалось сразу трое защитников поезда. К счастью, реакция мужчин оказалась на высоте. Отважный доктор Кригсон ловко перепрыгнул на соседний вагон. Мистер Воронцов начал двигаться так ловко и быстро, что его можно было принять за вампира. Даже скромный адвокат Пенни успел отпрыгнуть назад. Так что взрыв повредил только крышу вагона. Главарь бандитов Чарли Декард, с бешенной скоростью ударяя по взводу своего револьвера одинарного действия, открыл стрельбу по бегущим. Две его пули зацепили Сэмюэля, и он свалился с крыши вагона. Одна пуля только порвала пиджак адвоката, вторая ударила в бок и рубашка начала пропитываться кровью. Но картина, которую увидел Пенни, сразу отвлекла его переживаний за собственное здоровье. Быстрый и битый жизнью индеец-ветеран, отделался легкими порезами и разодранной одеждой, когда картежница обратила на него смертоносный поток карт. Колдовство прервал глухой удар лезвия томагавка в голову. Прическа спасла Лиз от того, чтобы ее череп треснул, но кровь залила лицо, а боль метнулась ото лба к затылку, отразилась обратно и погасила сознание. Второго удара, который сломал пару ребер, мисс Мосс уже не почувствовала. А он не дошел до сердца и легких только потому, что боевой топорик вначале попал в нежную и упругую грудку. Элизабет сломанной куклой упала под ноги дикаря. Пенни выстрелил в индейца и даже попал, но дикаря только слегка контузило. Рядом с ним в ту же цель отстрелялся Джон Робинсон, правда промазал. Хотя после выходки Лиз охотник за головами и убедился, что она закоренелая преступница, все равно решил помочь. То ли потому, что краснокожий тоже был врагом, то ли решил, что если женщина виновата, ее судьбу должен решить суд. «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет». А может на решение «Деревянного» повлияла юная Шарлотта, бегущая на помощь матери. Девчонка оттолкнула Холодного Ветра, и тот отступил на шаг, пропустив Лотту к телу мамы. С другой стороны поезда Чарли после стрельбы залег, чтобы перезарядить револьвер. Воронцов решил вернуть ему долг и выстрелил с крыши вагона. Его пуля контузила налетчика, но не причинила особенного вреда. Похожая неудача постигла и отважного доктора. С безукоризненной точностью он всадил пулю в одного из бандитов, но мерзавец даже не упал. Просто застыл столбом около поезда. Путь Кригсона вел его к штабному вагону. Там оставались трое служащих «Юнион Блю», включая начальницу поезда. Долг вел доктора вперед. Тем временем внутри разрушенного вагона негр-налетчик в упор выпалил из двухстволки в голову раненного пулеметчика. Ты лопнула как перезрелый арбуз, и пара студенистых кусочков мозга попала Майклу в черное губастое лицо. Женщину бандит решил оставить на потом. В конце-концов чертову индейцу должно бить все равно, резать для своих чертовых духов оттраханную бабу или неотраханную. Ирландский журналист азартно стрелял в нападающих. Вот простой парень Йехезкель прицелился в поезд из винчестера. Он не питал зла к пассажирам и охранникам, просто нужны были деньги на выпивку и веселых девушек. Талантами к торговле, искусству или наукам Господь парня обделил, вот и подался он в «вольные стрелки». Но не успел Йехезкель нажать на курок, как в грудь его клюнула пуля Макнамары. Больно не было. Парень почувствовал, что он падает, падает, падает, но земли не коснулся. Грешная душа отлетела раньше, Бог его не укрепил. В пылу боя ирландец поздно заметил летящую в окно динамитную шашку. К счастью взрывчатка ударилась о раму и отскочила в сторону, так что воин Эрина был только оглушен. Дин Робб чертыхнулся при взрыве. Он продолжал «держать» оба входа в вагон, логично считая, что нападающие все равно сунуться внутрь. Позиция у него была хорошая, но динамит портил весь расклад. Но бросить трех женщин и рвануть наружу он не мог. Джо Уильям Хардигган сообразил, что во время перестрелки слишком оторвался от своих. Парень решил осуществить хитрый маневр стратегического отступления и рванул на соединение с основными силами. Парочка налетчиков, посланных ему на помощь Чарли, с ругательствами последовали за ним. - Какого …, мы бежали сюда, чтобы … сразу … обратно! – хрипло выдал один из них. Тем временем Дабл и Фил Макензи приостановились, чтобы дождаться солдат с хвоста поезда. Они собирались осуществить атаку вдоль полотна, а для этого требовалось собрать все силы. Тем временем вспыхнула стрельба и в первом вагоне. После того как Билл Джонсон выпалил по налетчикам, Оскар резко направил на него свой револьвер и обрушил на охранника настоящий свинцовый дождь. Из шести выстрелов ровно половина достигла цели. Как оказалось, коварный негр был сообщником напавшей на поезд банды. Его лоа жаждали душ и крови жертв, а веселые девочки денег, нарядов, и… тоже крови. Хрупкая и изящная Барси выстрелила в спину Антуану Бишопу. Лихой ковбой в это время выцеливал врагов в темноте, и никак не ждал нападения сзади. Его мертвое тело мягко осело на пол. Джейн отчаянно закричала, когда увидела перед собой лицо мужа с белками закатившихся глаз. Лиса контролировала тамбур. Вдова и Ласка двойным огнем сбили на пол директора кукольного театра. Не повезло только Бу. Ей досталась мисс «Отвали», но не успела индианка взять девицу на прицел, как револьвер той словно вспыхнул, окутавшись свечением. Бу зажмурилась, как ребенок, прежде чем пуля выбила ей остатки зубов, и вынесла наружу затылок.
-
Да! Да-да-да! Больше потрохов и ливера Богу потрохов и ливера! =))) Ну и несколько грудок ещё до кучи! ;))
-
Брутально!
-
Эпик. Все ниггеры предатели
-
Весело, чёрт возьми!
Еще как весело...
|
|
Высокий и худощавый негр,конечно, это совсем не событие. Даже если он покупает себе билет на поезд в который только что должен был сесть английский лорд. Каких-то несколько лет назад подобное и представить себе было невозможно! Ах, Америка, как здесь всё быстро меняется и то,что вчера ещё казалось непреложной истиной, то уже сегодня оказывается сметено в пыльный чулан истории. И хотя некоторое предвзятое отношение к темнокожим ещё оставалось...Оскар здраво посудил, что негоже казаться полностью темнокожим. Его нос, лоб и щёки покрывали тонкие слои белой краски, которые делали его чуточку светлее. Нет, мистер Арджент вовсе не стеснялся своего цвета кожи. Просто дамы, которые его сопровождали или уж если кому угодно считать, то дамы, которых сопровождал он, были на несколько тонов светлее. Оскар двигался неторопливо и вальяжно и потому когда билет уже был у него на руках, то поезд немножко тронулся. И ладно бы сам господин Арджент! Он бы мог сесть на следующий или и вовсе отложить свои дела! Дамы! Милейшие существа на всём Диком Западе не могли оставаться на этом ужасном перроне, где только что было совершено убийство. - Девочки! - проговорила одна из них. Она была одета под стать мистеру Оскару. Её плащ, правда, был превосходного качества, а не как у мистера Арджента и подол украшал изысканный мех дорогого пушного зверька. - Девочки, мы должны успеть на поезд! - проговорила она. Даму звали Ласка и она на это обращение откликалась и не пыталась отвесить тумака или пустить в ход свой пистолет, который у такой норовистой лошадки, конечно, имелся. Лицо Ласки было вымазано белыми румянами только на щеках, а губы были густо-густо напомажены чёрным цветом. На её видавшем виде цилиндре покоилась кукла, пригвождённая доброй полудюжиной булавок. Аппетитные "груди на блюде" были затянуты полинявшей жилеткой. Цвет ткани жилета и его качество поразительно напоминали форму заключённых в дом умалишённых, но об этом никто не спрашивал Ласку, а она и не отвечала. В ложбинке между грудей для пущего отстранения лишних вопросов был крохотный пузырёк из-под пилюль, где находилась чья-то ногтевая фаланга. Человеческая, конечно! - Успеем! - дерзко ответила другая девица. У неё, конечно, тоже было имя, но она как и Ласка, предпочитала прозвище, которое получила то ли в далёком прошлом, то ли когда присоединилась к господину Ардженту. Недурственный цилиндр украшал её голову с причёсанными волосами, которые были темны как ночь. Вообще барышня скорее напоминала вдову в трауре, если бы не пыльные ботинки с высокой шнуровкой. Всяк видавший жизнь житель фронтира знал, что ТАКОЙ слой пыли за один траур не получается. Прелестный носик вдовушки украшали круглые очки в оправе из жёлтого металла. Кто сказал "золото"? Хм, может быть и оно... Тугой корсет, короткий подол платья, продолжающийся прозрачной сеткой до самой земли, изящно отточенные ноготки и даже изумительной работы ожерелье - всё было чёрным. КОнечно, прозвище этой женщины могло быть только простым и кратким - Вдова. Оскар уже помог забраться в поезд Ласке и Вдове. Теперь они втроём втягивали оставшихся красоток. А это действительно были писанные красавицы, хотя,конечно, каждая была хороша по-своему! Взять вот хотя бы Лису. Дама явно прибыла на Дикий Запад с Востока или уже родилась здесь в семье иммигрантов. Узкие глаза - не чёрная кожа и их белилами не замажешь! Милая Лиса их и не замазывала, хотя сажей немного подводила. Ярко-алые губы и кроваво-красное ожерелье привлекали внимание. Лиса немного стеснялась, что её формы не столь внушительны как у Вдовы или Ласки, а потому немного сутулилась, носила дорогущий чёрный плащ с огромным количеством рюшей и оторочкой по нижнему краю с... рыжим мехом лисицы! Тонкой работы красный корсет был зашнурован не туго - Лиса приманивала не грудью, но плоским животиком с большим пупком. Кажется, именно из таких любят пить уже вдоволь набравшиеся мужчины! Оскар водил своей большой головой из стороны в сторону, не замечая других девиц. - Ласка! - проворковал он. - Кажется, мы не все сели в поезд! Господин Арджент не на шутку испугался. Оставлять своих дорогих "девочек" ему не хотелось ни в коему случае! Ну тут его обрадовали. Несколько пальчиков дёрнули его за рысий воротник, шлёпнули по ягодицам и даже прикрыли глаза, смазав столь тщательно выполненный им грим. - Вот Вы где! - воскликнул, обрадовавшись, Оскар. - Я-то уж думал, что поезд без Вас уехал! - Мы всегда с тобой, мистер Арджент - пролепетала одна из его подопечных. Девушка была хороша собою как райский цветок Туманного Альбиона с которого она прибыла. Ну, её деланный акцент и показная манерность заставляли если и не поверить в это, то хотя бы принять это маленькое допущение. Она была одета в прямое белое платье без каркасной основы с узким прилегающим лифом и прямой сборчатой юбкой. Она была блондинкой, на тонких пальчиках были перчатки словно бы из белой паутины и даже губы казались бесцветными. Лишь при покусывании становились едва-едва розовыми. Взмах длинных ресниц, кроткий взгляд волооких глаз и сердце мужчины было поражено аки кинжалом. Бутафорские бусы, которые мог определить любой худо-бедно разбирающийся в ювелирном деле, нисколько не портили её образа, а напротив - тонюсенькая шейка, казалось, вот-вот сломится под их весом. Мужчины обычно подходили к ней и долго не могли начать разговора. Обычно, правда, все предлагали ей заменить бутафорию на настоящий жемчуг...Самый запоминающийся кавалер, конечно, предложил девице сначала поесть досыта. Чудо-девицу звали Барси, а почему...О том поведает история или сама мадам! Пятой спутнице мистера Арджента некоторые могли быть не рады, но это были их проблемы. Индейская девушка, ладно сложенная, с наведённой по глазам и переносице красной полосой привлекала взгляды.В её волосы были вплетены перья. На ней была коричневая то ли блуза, то ли рубашка с висюльками-дребедюльками на рукавах и сложно плетённым "ловцом снов" прямо между грудей. Она опасливо косилась по сторонам, ожидая в любой момент неприятностей и постоянно была напряжено. - Спокойно, Бу, спокойно! мы успели на поезд! Впереди нас ждёт дорога, наполненная приключениями и заработком! Лишь прослышав о денежках, девица сразу же расслабилась и улыбнулась, демонстрируя кое-где прорехи в своём зубном ряду. - Фу ты чёрт, Бу, улыбайся одними губами! - рявкнула на неё Ласка. - Найти стоящего дантиста в этой глуши - сущая морока. Конечно, есть любители и не шибко зубастых девиц, но пока ты их найдёшь, то... Оскар прочистил горло. -Милые дамы! Прошу Вас проследовать со мной на наши посадочные места. Не стоит разбредаться по поезду - у нас ещё вечером молитвенный сбор. Вдова молча показала закрытую чёрной тканью клетку, где что-то или мяукнуло или процыпцыпало. - Оскар, на таких красавиц весь поезд сбежится! Жаль,конечно, что купе нет - проговорила Ласка. - Быть может прицепят на следующей станции? - с надеждой в голосе промямлил мистер Арджент, отправляясь на своё место.
-
Наконец-то, очень мило.
-
Бордель на колёсиках
-
Отлично!
-
Больше красивых женщин - это всегда хорошо!
-
Бордель сказал свое веское слово, но на том и закончился.
|
Шелдон доброжелательно ответил на вопросы нового сотрудника. Все было не слишком радужно. Люком на крышу был оборудован только штабной вагон, в остальных пришлось бы пробираться по наружной лесенке. Дорога была, в основном, очищена от близлежащих деревьев и кустарников, но на помощь кавалерии или других войск в спорных землях рассчитывать не приходилось. Паровик SEGR – 2 М, с собственным именем «Отважный», легко подал состав к перрону. Машинист Коби Брейн высунувшись из окна паровоза приветственно взмахнул рукой, а потом дал короткий гудок. В отличие от старых моделей на угле, паровозу использующему призрачный камень был не нужен целый бункер с углем и пара кочегаров. Этим кочегаром был итальянский иммигрант во втором поколении Марио Экспозито. Пока не нужно было работать, «жеребец» стоял рядом с паровозом и трепался с командиром спецкоманды Джо-Джо, который также отзывался на кличку Дабл-Джо, или просто Дабл. Можно было смело ставить доллар к центу, что два любвеобильный типа обсуждают хорошеньких пассажирок. Там действительно было на что посмотреть. Певичка Долли Амбридж, давно скучала у рельсов со своими двумя чемоданами. Прибытие поезда она встретила таким восторженным воплем, что перекрыла гудок паровоза. Экспрессивная девица даже выполнила танцевальную фигуру, используя поручень вагона. А потом вскинула вверх ножку как в «канкане». Это движение заставило дрогнуть не одно мужское сердце, и вызвала ядовитые комментарии остальных дам. Владелица нескольких магазинов одежды Эмма Винтер не удержалась и процедила сквозь зубы: - Дешевая шлюха. Женщина хотела открыть новую торговую точку в Додж-сити, но, Боже, в каком обществе туда приходилось ехать. Ее телохранительница Джессика Гейтс, которая зарабатывала на жизнь, проливая свою и чужую кровь, была более категорична: - Трипперная подстилка! Неудивительно, что женщины разошлись по разным вагонам, Долли села в первый, а Эмма с Джессикой во второй. Кондуктор и проводник Вильям Мэтью, или просто Мэт, как настоящий кавалер помог Амбридж поднять ее чемоданы. А скучающий отставник из охраны поезда, Крис, сунулся к вещам Эммы. Через несколько секунд он об этом горько пожалел. С лязгом распахнулась дверь штабного вагона и на перрон ловко спрыгнула временный начальник «Отважного» Бренда «Сова» Уотсон. Во время войны она попала под огнемет и почти ослепла. Кожа на лице женщины и волосы были искусственные. Без своих уникальных очков на призрачном камне Бренда ничего не видит, об этом в свое время писали во всех газетах. Как и о том, что Уотсон была в плену у южан, бежала из него и снова воевала. И, о ее командовании отрядом карателей, состоящим наполовину из беглых рабов. О безжалостности к себе, подчиненным, и, тем более, врагам. Даже выйдя в отставку, такая одиозная фигура не могла быть всего лишь начальником поезда. «Юнион Блю» назначил Уотсон управлять станцией в самый гадючник. Доведя «Отважный» до Додж-сити, Бренда получала эту станцию в свое полное управление. Так что через несколько минут, после того как Уотсон ступила на землю, хаос прекратился. Марио быстренько спрятался в паровозе. Крис лишился недельного жалованья и был отправлен охранять кормовую площадку поезда. Джо-Джо с о скоростью и отвагой настоящего стрелка самостоятельно испарился с пути женщины. Парочке из канадца Жана и вашингтонца Джека так не повезло. Вначале досталась им, а потом и двоюродному племяннику Филпатрика, Алексу Шелдону, который и возглавлял охрану поезда. - Я думала, - скучно и без эмоций процедила Бренда, уставившись своими страшненькими очками в лицо молодого человека, - что человек с такими родственниками знает, что такое долг и сможет его исполнять. Постарайтесь дальше меня так не разочаровывать. Но были и те, кого начальственный гнев не коснулся. Отставной сержант Брюс Стерлинг, по старой армейской привычке быть «всегда готовым», скучал около пулемета в штабном вагоне. А флегматичный мексиканец, которого все называли просто Боб, охранял вагон с продукцией фабрик Нью-Йорка. Никто не знал, что заставило его покинуть родину. Но служакой он был хорошим, упорным и выносливым как мул. Наемники же, из команды Джо-Джо, в это время зашли в ресторанчик пропустить по порции виски с содовой. Гарри Кейну и Филу Маккензи пришлось совершить стремительный обходной маневр, чтобы вернуться в поезд незамеченными. Но вернемся к скучающим пассажирам. После того, как Долли продемонстрировала окружающим свои ножки без чулок, Сеньор Арудженери как завороженный двинулся за ней в первый вагон. Его механическая танцовщица двигалась поразительно легко, несмотря на вес трех чемоданов. Только лязг металлический ног по перрону, да еще вагон качнулся, когда она вступила на лесенку. В отличие от него, миссис Синтия Рэтрок, которая путешествовала с дочкой Шарлотой, прикрыла ей лицо ладонью, чтобы та не смотрела на «падшую женщину».  Шарлота в центре. Ожидаемо, что она села во второй вагон, сразу после владелицы магазина. Ковбой Антуан Бишоп с женушкой Джейн сели в первый вагон. Похоже, Джейн хотела посмотреть за спектаклем с участием певички и директора кукольного театра. Туда же отправился мистер Исаак Гольштейн. Может он тоже решил оказать покровительство искусству. Хотя коммивояжер из Вашингтона не производил впечатление меломана. Скорее его можно было представить со счетами или арифмометром в руках. Представитель «Пони-эксперсс» сел во второй вагон. Видимо седого Ганса Нойера певички уже не интересовали. Печальная Элоиза Смит как бы случайно задержалась около состава. Зашла она только после того, как в поезд загрузился ирландский убийца английского лорда. Она села в тот же вагон. Чем-то озабоченная миссис Бредли, выбрала второй вагон. Она держалась отстраненно, и никто не знал куда и зачем она едет. Последняя пассажирка соизволила выйти из бара, только когда перрон уже опустел. Ее слегка шатало, но взгляд оставался цепким и холодным. Как ее зовут никто не знал. За все время пребывания на станции она два раза сказала: «Отвали» и три раза «Двойной, без содовой». Весь багаж мисс «Отвали» состоял из небольшой сумки через плечо и длинноствольного револьвера. Когда за последним человеком закрылась дверь, Коби дал три гудка и «Отважный» медленно сдвинулся с места. Внутри вагоны выглядели довольно аскетично. Вдоль центрального прохода стояли деревянные сидения. обтянутые кожей. Все они смотрели по ходу движения поезда. На таком сидении могли удобно устроиться двое, или лечь один человек. Наверху и под сидениями полки для мелкого багажа. Каждая "секция" снабжена откидным столиком, который в свернутом положении висит вдоль стены вагона.
-
куча респектов за такое описание, как и за все остальное. Читать модуль доставляет истинное удовольствие.
-
Я ждал всего этого... :)
-
Как много потенциальных трупов персонажей.
-
Обожаю твои иллюстрированные посты!
-
Это... это просто нечто)
|
- Это все Могий! Во всем виноват Могий! Он мстит за уничтожение его алтаря! - были первые слова Арсея, когда Гелиод заговорил его устами. Но что же предшествовало этому заявлению?  Время шло спокойно, без серьезных происшествий, хотя приглядываясь к творящемуся вокруг, каждый мог заметить, что мир уже немного не такой, каким его привыкли видеть раньше. Как будто размывалась понемногу граница между Никсом и Теросом. Все мы в детстве заглядываемся на звездное небо, изучая причудливые формы созвездий. Те же, кто получил дар оракула, могут не просто видеть, как эти формы складываются в напоминающие животных и рисунки, но как и буквально являются ими. Бакус к оракулам не относился, но созвездие вепря видел с детства, а сейчас в безоблачные ночи мог наблюдать, как знакомые очертания звезд оживают, и как будто по небу бежит красивое, выносливое существо. А потом Бакус мог наблюдать вепря на Теросе. Простым смертным было не дано наблюдать животное, но Бакус уже не был простым смертным. Вернув себе дар говорить с лесными обитателями, и обретя силы, которые немногие ветераны обретают после десятилетий тренировок, он слышал, чувствовал вепря, и даже перекинулся с тем парой слов. Никсорожденное животное, вепрь, Образец Выносливости, не стало долго общаться со жрецом, но и угрозы для него не представляло. Несмотря на свой устрашающий облик, вепрь предпочитал не попадаться на глаза и неслышно шел по следам тех, кто думал, что охотится на него. Да и вообще чем ближе к весне, тем больше в лесу можно было обнаружить существ, место которым, скорей должно быть в Никсе. Но существа не проявляли агрессии, более того, старались прятаться в укромных уголках леса и не встречаться с людьми, как будто им пришлось оказаться на Теросе, и сейчас они ищут себе новый тихий дом. Также Бакусу удалось немного пообщаться с лесными нимфами, дриадами. Как жрец понял из обрывочных сведений, те были недовольны тем, что амулет Нилеи пришлось выкупать через посредника. "Такие вещи не продаются," - прошипели листья. Или вы используете дар, или возвращаете его обратно Богине Охоты. В стороне что-то зашелестело в глубине листвы. Бакус обернулся. Крупная лесная кошка грациозно мелькнула между деревьев. Еще одно созвездие, посланница Нилеи. В этот момент жрец понял, что пора возвращаться и направил свои стопы в Мелетиду. Керлас очень много времени посвятил тренировкам, но одними физическими упражнениями и стрельбой из артефактного лука дело не ограничивалось. Куда важней были изучения магии. До этого бард не имел контактов с красной маной, и сейчас очень много времени уходило на то, как управлять ей, как ухватиться за импульсивные, резкие потоки, пронизывающие мироздание настолько иначе, по сравнению с природной зеленой маной, что была его другом с рождения. Но заветы Ироя оставались в силе, чтобы победить в предстоящих битвах, нужно использовать все, что тебе дает вселенная. Вспоминая последнюю битву, бард решил посетить алтарь Пирфора. Что-то было не договорено тогда, слишком уж резко повела себя Элспет. Да и судьбу Клеона хотелось узнать, хоть тот и покинул отряд. Не решаясь трогать Арсея, занятого своими делами, Керлас еще раз отправился в путешествие к пику алтарей. Наметанный глаз барда всегда был наготове, Керлас пристально осматривал окрестности, но нет, ничего не угрожало путнику. Но дважды он таки ощутил присутствие существ, которым место, скорей, должно быть в Никсе. Одним из них был заудало "гуляющий" сатир. "Кутила из Никса", так окрестил про себя его бард. Вторым явлением была замеченная где-ьл вдалеке горная нимфа, Ореада, однако последняя сразу же скрылась из глаз, едва ощутив, что за ней наблюдают. Когда же бард заночевал у подножия Пика Алтарей, ему приснился сон. Видел он человека, восстающего из лавы, кричащего от боли, но при этом лава не уничтожала его, а лишь закаляла и делала сильнее. Проснулся бард в холодном поту, и, с трудом разорвав остатки липкого сна, двинулся на поклон к Эоклу, оракулу Пирфора. - Пирфор благословил Клеона, увидев его ярость? Или же ярость Клеона расцвела после благословения? Это известно лишь богам, - была речь оракула, - но сейчас он на стороне Эреба, как бы это ни печально было для всех нас. Может быть, ты хочешь стать Посланником Пирфора? Но от столь лестного предложения бард был вынужден отказаться. Не одной красной маной жил он, да и видел, на какой конфликт привело Клеона следование импульсивному Богу-Кузнецу. Тем не менее, поход к алтарю не прошел бесследно, и сон об Образце Агрессии остался вместе в бардом. Как он выяснил уже по возвращении в Мелетиду, что "посланик", что "образец", в обычное время являлись лишь в виде созвездий Никса, но сейчас связь миров становилась все тоньше. Такое уж затишье эта зима? Элспет, как ни странно, тоже во время своих изнурительных тренировок, предприняла путешествие на северо-восток, но с другой целью. Гелиод сделал ее своим посланником, и сейчас, когда воительница шла одна, без помощи отряда, ей как никогда требовалась поддержка Солнцеликого. Было одно деликатное дело, поговорить с леонинцами, и Элспет подходила для этой роли как нельзя лучше. Леонинцы недолюбливали людей с Тероса, дева же имела опыт общения с этой народностью и в других мирах, более того, одним из ее лучших друзей был Аджани, мироходец, произошедший как-раз таки из рода людей-львов. А проблема для Тероса заключалась в том, что пока все напряженно ждали нападения минотавров, леонинцы тоже выступили, объявили своими прилегающие к Орескосу территории и стали брать налог за проход из Сетессы в Акрос. Сам по себе налог был небольшим, и людей по большому счету устраивал. Люди издавно притесняли леонинцев, и теперешние, толерантные тенденции в руководствах Полисов сводились к тому, что не надо воевать с этой народностью. Позволять лишнее им, конечно, тоже не хотелось, а случилось еще по осени, что они напали на один караван. Вот в этих делах и предлагалось разобраться Элспет. Дело, впрочем, оказалось не столько сложным, как это казалось изначально. "По моему опыту, солдаты охотно идут за генералами, которые служат для них примером," - было одним из высказываний Элспет. Дева продемонстрировала образец отваги, явившись к леонинцам одна, готовая отвечать на все их вопросы, и в результате к ней на встречу вышел сам Бримаз, король леоницев, воин и духовный лидером своего народа, по мнению подданных, живой воплощение могущества природы. Открытость обеих сторон и готовность обсуждать привела к тому, что Бримаз открыл деве все тайны последних событий. Начались же они с того, что к юго-востоку от Орескоса, недалеко от тех мест, в которых побывали герои в поисках дракона, люди организовали новый Полис, Иретис. Полис был невиданно быстро окружен крепкими стенами, и находился достаточно близко от Орескоса. Кроме того, к востоку от полиса периодически в воздухе появлялся красный дракон, а, как известно, леонинцы испытывают особую боязнь к огню, красным драконам и прочим проявлениям красной маны. В результате все это сложилось в головах людей-львов как спланированный акт агрессии, поддерживаемый своим Пирфором (который, как выяснилось позже), не имел никакого отношения к Иретису, и лишь отправил своего посланника найти этот город. А дальше складывалась история, которая и открыла судьбу Клеона. Леонинцы стали брать плату за проход и высылать патрули. Потом появился человек, являющий собой силу Пирфора, и стал спрашивать про Орескос, а потом продемонстрировавший в качестве угрозы огонь. Это не устроило леонинцев и на него напали, думая связать и допросить получше. Но Клеон всех убил, а потом прибился к каравану. Ночью же более крупный отряд леонинцев нашел тела убитых, и устроил месть. В результате Клеон погиб, и его вещи достались Бримазу. Трофеи остались трофеями, но в качестве знака примирения Элспет был передан удивительно качественный скимитар леонинцев. Миссия была выполнена, и, казалось, не только Боги, но и народы начинают объединяться. Воительница была не из Тероса, и поэтому не совсем понимала, что то, что она сама была Посланником Гелиода и тем самым несла кусок его силы, было знаком истончения границы между Теросом и Никсом. Тишина имела и отрицательные последствия. Не обошлось без особых заданий и у Фарама. По осени он сделал себе с подачи Керана новый посох, дающий магу тайны прозрения, потом тренировался в магическом искусстве. Но ближе к весне по поручению Керана отправился в море изучать, какова была все-таки природа странных мерфолков, что напали на отряд какое-то время назад. Мелетида стоит на берегу Моря Сирен, окруженная архипелагом маленьких островков, известных как Дакра. Говорят, он возник, когда Тасса, богиня моря, оплакивала смерть древней королевы тритонов Коринны от человеческого гарпуна. Слезы Тассы упали в море и стали чередой туманных островков. Люди избегают селиться на них, поскольку они обжиты свирепыми чудовищами и странными нимфами, и зачарованы магией богов. Но именно туда лежал путь мага. Бродя по островам и прислушиваясь к течению синей маны, Фарам обнаруживал странные вещи. Сначала из моря возник и снова там скрылся тритон. Маг поспешил прикрыться щитом, готовый отражать гарпуны, но ничего не последовало. Но что-то напоминал этот тритон. Только позже Фарам ощутил, что он морского обитателя исходила та же энергия, что всегда из так и называющегося созвездия, Тритона. Границы расплывались, и никсорожденные существа все чаще проникали на Терос. Правда, больше они не были агрессивными, как тогда, при первом своем визите, когда пауки заполонили леса между Сетессой и Мелетидой. А потом из моря возник и Посланнник Тассы, краб, в прошлом тоже еще один обитатель Никса. Краб заговорил с магом и поведал ему две истории. В первой из них рассказывалось о том, что странные мерфолки появились на Теросе не просто так. Их принесла с собой волна, вызванная появлением на Теросе еще одного мироходца, мерфолка по имени Киора, урожденной на Зендикаре, вселенной, захваченной роем Эльдрази. После ее появления Тишина была усилена, запрещая перемещения между мирами, но Киора была уже здесь. Тасса была в волнении в связи с тем, что некоторые тритоны уже начали принимать за нее Киору, и спешила сообщить героям Тероса о потенциальной угрозе. А еще у Фарама было видение. Человек, держащий в одной руке меч, а в другой - копье, распахнул руки в стороны и парил над водой как птица. Маг давно мечтал, о том, чтобы иметь возможность летать, и видение его зачаровало. Так он и не понял, что это было, сон, магический бред, мечта или реальное видение. Но форма раскинувшего руки человека, как будто расправившая крылья птица, четко напоминал собой одно созвездие из Никса. - Разве это не воплощение наших чаяний? - сказал Прокопий, астроном из Мелетиды, которому Фарам рассказал об этом образце воображения, желая обсудить все те символы, что он видел в последнее время. Никто пока на Теросе не видел, чтобы человек мог просто так летать. Но видения видениями, приближалась весеннее равноденствие, и маг-жрец поспешил приступить к проведению ритуалов. Похоже, затишье не принесло стабильность в этот мир. Но самыми непривычными занимался в эту зиму, безусловно, Арсей. Если Скипетр Господства удался у него с благословения Круфикса на славу, то работа над Пискидой шла медленно. Черная мана никогда не давалась оракулу, а эта работа безусловно требовала и ее применения. И когда в один день он уже был готов отчаяться и бросить дело, в его комнате появилась змея. Кому как не оракулу было знать Созвездие Черной Змеи, Посланника Эреба. Оракул моргал в недоумении, пытаясь понять, что это, иллюзия, наваждение, сон или реальность, и представляет ли она опасность. - Иди за мной, - прошипела змея, - он поможет. Кто этот "он" было понятно, вопросом было, стоит ли доверяться черному Богу. Но, с другой стороны, демоны сбегают именно из подземного царства, и Эреб должен быть заинтересован в возвращении демона на место. С трепещущим сердцем отправился оракул к алтарю Эреба. Его там уже ждали, и когда Арсей подошел поближе, Бог Смерти овладел его телом и чувствами. Управляемый Эребом оракул проделал то, чего не хватало для завершения ритуала над Пиксидой и упал на землю без чувств. В полубреду ему снились странные сны, как он отправляется в путешествие, чтобы совершить Спасение из Подземного Царства и вернуть погибших соратников. Но на своем пути назад он нарушает соглашение с Эребом и оглядывается, и видит Горгону, Образец Завершенности. Как ведут сказания, Горгона видит смертных не такими, какими они хотят быть, а такими, какими они станут. Очнулся Арсей с колотящимся сердцем. Ему казалось, что черная мана окутывает его, и еще немного, он окаменеет, станет очередной жертвой горгоны. Страшная судьба. От случая к случаю смертные пытаются поймать горгону, чтобы выпытать у нее секрет бессмертия. Обычно они заканчивают в виде статуй, превращенные в камень взглядом горгоны, и только божественное благоволение может обратить камень обратно в плоть. Эреб не поблагодарил Арсея. Но Пиксида была уничтожена, и демону не суждено было проникнуть в мир. Кое-как добрался до храма Гелиода оракул и рухнул на кровать, после чего приходил в чувства несколько дней. Образы, что он видел, потрясли его. Что Посланник, что Образец, были созвездиями, и в отличии от остальных членов отряда Арсей отлично понимал, что это означает. Граница между Никсом и Теросом истончилась, и что-то должно произойти. Все текущие проявления были не столь существенными, но если иные силы начнут проникать из Никса в Терос наподобие Пожирателя Миров, то это может означать конец цивилизации. А тут и остальные стали возвращаться из своих путешествий. Нехорошие рассказы принесли они, подтверждающие истончение границ. Арсей, уже взявшийся за черную ману, прислушивался и к слухам о ее проявлении, и они тоже были. Например, рассказывали о Воющем в Ночи где-то за городом. Надо было что-то делать, но Арсей не мог присоединиться к проведению ритуалов, и поэтому он просто медитировал, набирался сил и ждал общего сбора. Ериасу же было не до выполнения заданий и не до изучения мира. Свадьба и последовавшее путешествие, столь подробно описанные в его дневнике, да еще и тренировки под руководством акросского ветерана, оставляли мало времени для наблюдений. Но даже Ериас увидел кое-что. В ночном небе Акроса знакомое созвездие мантикоры раскрасилось маной всех пяти цветов, и в воздухе предстал неведомой доселе образ, Хромантикора. Увиденное оставило неизгладимое впечатление на мага-воина, и он заторопился домой в Мелетиду, тем более, что день весеннего равноденствия был уже не за горами. Образ остался в душе Ериаса, и он даже не решился описывать его в своей книге, боясь потерять волшебное впечатление. Последние дни были проведены в нетерпении. Герои делились друг с другом увиденным, и глобальная картина складывалась какой-то неспокойной. Однако Гелиод не торопился объявлять новый сбор и ждал весеннего равноденствия, занимаясь установлением дипломатических связей в Пантеоне. Поэтому эти десять дней, проведенные в Мелетиде, Фарам, Элспет и Бакус проводили ритуалы, Ериас тренировался с новым клинком, а Керлас и Арсей заканчивали свои магические тренировки и просто чего-то ждали. Одним из дел Бакуса, помимо того, что он проводил ритуалы, стал присмотр за Даром Богов. Это копье уже столь часто пытались оставить в неподходящих местах, а мир был настолько неспокоен, что жрец взял на себя правило следить, за тем, как себя ведет Элспет, и, в особенности, где оставляет копье, когда спит. Осторожность никогда не бывает лишней, а опасность, что могущественный артефакт окажется не в тех руках, стала реальной. И вот, наконец, Бог Солнца собрал всех в своем храме и резко ввел в курс дела той фразой, с которой и началась эта история. - Это все Могий! Во всем виноват Могий! Он мстит за уничтожение его алтаря! Члены отряда переглядывались, они явно ожидали чего-то другого от этого дня. - Все это время я занимался тем, что сплачивал Пантеон вокруг себя, - продолжил чуть более спокойно Гелиод, - и, казалось, к весне должно воцариться спокойствие, и мы сможем вернуться к старым, спокойным временам, которые были до той выходки Пирфора, когда он напал на меня. И все шло хорошо, но ровно, в тот день, когда должно было быть объявлено Соглашение, именно сегодня было совершено предательство. Могий объявил, что его алтарь уничтожен, и он будет мстить. Он повел армию минотавров на Акрос, и это не те минотавры, которых вы могли видеть раньше, а иные, Никсорожденные, или вообще рожденные неизвестно где. Сетесса и Мелетида будут собирать армии, чтобы помочь Акросу, но это займет время. Вы должны выступать немедленно и двигаться в сторону Колофона. Оракул замолчал, ожидая вопросов.
-
За многотомный труд!
-
Это просто не поддаётся словам насколько круто, много, красиво, обстоятельно, красочно и волнующе за судьбу Тероса. Происходит что-то глобальное.
-
Ух!
Просто... Ух! =)
-
+
-
Занятно
-
Я не знаю что здесь творится, но мне нравится.
-
Как приятно знать, что мой перс не просто так провёл время, а с пользой.
|
Ериас промокнул кончик пера в баночке с чернилами и продолжил писать, терзая пергамент строчку за строчкой при свете свечи. Все его мышцы изнывали после очередной тренировки с Юклидом. Сейчас он и теперь уже его жена Ксения гостили у её дяди Кастора в Акросе. Хотя стоило бы, наверно, сначала поведать, как они умудрились жениться и сразу же после свадьбы (или точнее, через неделю радостного пьянствования после неё) отправились в Акрос — не самый лучший город для молодожёнов, если, конечно, оба не увлекаются воинским искусством и красотой пустынных горных утёсов. Ксения, к слову, ими не очень увлекалась.
...После того, как мы добрались до храма Гелиода в Мелетиде, ставшего для нас домом и в то же время базой для дальнейших действий, отряд разбрёлся кто куда. Школяры Декатии наверняка воззавидовали нам, чемпионам Мелетиды, чёрной завистью — им таких долгих каникул длиной в полгода никто не предоставит. Впрочем, это не значило, что кто-либо из нас собирался прохлаждаться всё это время и смотреть на горожан свысока, купаясь в лучах своей славы.
Я сразу же пошёл к родителям, Эйо шёл за мной следом. Перед тем, как уехать в прошлый раз из города, я основал с ними торговое дело, чтобы они могли восстановить своё состояние или хотя бы иметь какой-нибудь источник существования, пока мы спасаем Терос. Они, конечно, были опытными торговцами и в торговли понимали больше моего, но бизнес — непростая штука; сегодня он поворачивается к тебе лицом, а завтра... Короче, с ними было всё в порядке. Они даже успели поднакопить достаточно, чтобы отремонтировать часть дома обратно. Я им сразу сказал: а почему вы не решили на новое место перебраться?! На это родители ответили мне, что привыкли к своему дому, хоть он и был практически разрушен при наводнении. Чудом Эфары я смог сдержаться и не высказать им всё, что я об этом думал.
То наводнение, хотел я этого или нет, заставило меня о многом задуматься. Я не всегда смогу защитить тех, кого хочу защитить, просто потому, что буду слишком далеко от них. Да, я пойду в битву против мироходцев (наш мир отнюдь не единственный, и в него хотят проникнуть и завладеть им существа, обладающие чудовищным могуществом, — мироходцы; Элспет — тоже мироходец, но она за нас), чтобы защитить весь Терос, но в это же время Мелетиду может смести чудовищное наводнение, не оставив и камня на камне. Раньше... Раньше я просто путешествовал от города к городу и не думал ни о чём, изучал жизнь, девушек, архитектуру, философские трактаты, вино... Теперь же я не могу позволить себе такую беспечность.
Желание стать более серьёзным даже несколько испугало меня. Оно было настолько мне несвойственно, но несмотря ни на что, оно никуда не исчезало. Мне вдруг захотелось... Попробовать то, что я никогда не пробовал и даже не собирался пробовать, — создать семью. Внезапно, перспектива иметь собственный дом, в котором любимая жена ждёт моего возвращения, стала казаться мне всё более привлекательной. А на роли жены мне виднелась Ксения.
Знаю, это звучит противоречиво: в одном абзаце я беспокоюсь, что не могу защитить всех, как бы к этому не стремился, а в следующем — говорю о том, как хорошо было бы, если бы тех, кого я хочу защитить, было больше. Что ж, при всём своём уме глупости мне не занимать, так что подобных противоречий от меня стоит ожидать. К тому же любовь никогда не бывает кристально ясной, понятной и логичной.
Не став медлить (иначе передумаю и сбегу куда-нибудь к сатирам подальше от всего этого!), я пошёл искать Ксению. Она и её отец, как вскоре я выяснил, купили небольшой домик в глубине города, не став отстраивать свой прошлый дом. По мне это было мудрое решение. Подходя, я чувствовал, как сильно колотилось моё сердце. Оно так сильно не колотилось даже в одном хорошем борделе, где три девушки... Кхм, полагаю, о таком мне лучше больше не думать.
Она согласилась выйти за меня замуж (то, как это всё произошло, надо будет как-нибудь потом детально описать), и отец её был не против, благословил нас. Окрылённый успехом, я помчался обратно в храм отыскать своих товарищей и сообщить им радостное известие. В первую очередь мне нужен был Бакус. В походах мы порой много друг с другом спорим, но он мог провести лучше всех церемонию венчания. И веселее, что уж говорить.
Помимо этого у меня была ещё одна проблема, которую нужно было решить: на торжество (да и не только) нужны были деньги, чтобы купить вина и яств побольше! К счастью, в накидке Недостойной я внезапно для самого себя обнаружил сто золотых, о чём, к своему сожалению, сразу же поведал своим товарищам.
Планов у меня было громадьё помимо свадьбы, поэтому откладывать её на какой-либо долгий срок не хотел. Практически ультиматумом пришлось настоять, чтобы она состоялась прямо на этой неделе, иначе её бы так и отложили до первого дня зимы, чтобы "как следует успеть всё подготовить". Первые пять дней недели экстренно закупали всё, что нужно, и искали площадку для проведения церемонии, а по вечерам выпивали часть купленного вина (Ксения после каждой замеченной ею открытой бутыли метала на меня грозный взгляд. Не знаю, где она успела этому научиться, но эти её грозные взгляды выглядели совершенно мило, как на них не посмотри), отцы знакомились поближе друг с другом, а мать — засиживалась вместе с Ксенией подолгу в одной комнате, творя какие-то таинственные, запретные для мужчины дела.
И вот день свадьбы. Я и Ксения разошлись по разным домам ещё в прошлый вечер. Как только наступило утро, я был одет в довольно непривычную для себя одежду — белую простынь, которую обмотали вокруг меня хитрым образом и скрепили на плечах застёжками. Без привычных штанов и рубахи чувствовалось некомфортно, но против традиций не попрёшь, даже если ты чемпион Мелетиды. С торжественной процессией из товарищей и друзей из Декатии я двинулся к дому Ксении. На подходе меня встретили её подружки, главными среди которых были Мелиса и Семелла. Они устроили мне целый ряд испытаний, целью которых было проверить мою изворотливость и выудить из меня побольше денег. Я старался, как мог, но на некоторых "испытаниях" провалился полностью — моя логика не смогла это осилить. Через некоторое время мне с завидной долей раздражения удалось-таки пробиться к Ксении. Она стала моей сестрой по несчастью — её тоже обмотали в простыню, с тем отличием только, что её простыня была украшена вышивкой и приталена с помощью золотистого шнурка, послужившего эдаким поясом. В общем, объединившись друг с другом против дальнейших испытаний в неудобной одежде, мы вышли из дома и направились к берегу.
Там, рядом с молом, был каменный помост, на котором нас уже ждала целая толпа. Все хотели увидеть свадьбу чемпиона Мелетиды. Девушки ломали локти, грызли губы и горестно вздыхали. Ну, или мне так показалось. На этом моменте я разрешил себе немного расслабиться. Церемонию мы провели, стоя одним боком к морю, другим — к городу. Пока ещё тёплый ласковый ветер осени нас обдувал и пробовал свадебные одежды на прочность. Я лениво думал о том, что будет, если она (одежда) всё же спадёт с нас. Такое, к счастью, не случилось и всё прошло гладко. Бакус, наверно, предпочёл бы вести церемонию в лесу. Приведя все нужные обеты и клятвы, я и Ксения скрепили наш союз поцелуем.
Ну, а после был пир, который начался ещё там, на каменном помосте рядом с молом, и продолжился уже в доме. Веселились мы до упаду, пили вино (в один из дней я также напоил Эйо. Вот умора была!), ели яства из рога изобилия, играли в днд, который я добыл у сатиров, друг против друга, а также объединяясь все вместе против одного "ведущего"... Первая брачная ночь и все последующие ночи меня также не разочаровали. Я стал осознавать, что в семейной жизни есть много прелестей. Особенно в первые несколько дней.
Удивительно, но Элспет единственную ни в какую не брало похмелье. Мироходцы действительно обладают могущественными силами...
По истечению недели я едва помнил о том, что хотел вообще ещё сделать за эти данные нам полгода. Вино, казалось, заменило мне кровь, а из головы не выходили прелести обнажённой Ксении. Протрезвев, я решительно объявил своей супруге, что в скором времени мы поедем в Акрос навестить дорого дядюшку (теперь и он мне стал дядей) Кастора в рамках нашего медового месяца. Ксения больше ожидала почему-то, что мы поедем в Сетессу. Её аргументы, что там красивее и вообще интереснее, чем среди голых скал Акроса, возымели своё: я изменил маршрут нашего путешествия таким образом, чтобы мы остановились на некоторое время в Сетессе, а потом, спустя несколько дней, отправились в Акрос.
Путешествовать лишь друг с другом, лишь она и я, было чем-то особенным. Путешествовали мы на двух лошадях, которых нам выделили наши родители. Беседуя по вечерам, мы начали больше и лучше понимать друг друга, узнавали что-то новое. В Сетессе мы посетили Аматрофон, несколько храмов, прошлись по знаменитым сетесским верёвочным лестницам, поиграли с аркулли ("медвежата", так сетессцы зовут сирот, нашедших в этом полисе приют). В жителях Сетессы чувствуется душевность, они словно одна большая семья, которая, впрочем, остерегается чужаков.
После Сетессы мы наконец-то поехали в Акрос. Я всё время ждал, что кто-нибудь — разгневанный чем-то сатир, минотавр или огромные пауки — решит напасть на нас, и я, ловко разделавшись с нападчиком, в лишний раз покрасуюсь перед своей женой, однако же мы никого не встретили на своём пути. Может быть, это было и к лучшему. Кастор встретил нас в Акросе с распростёртыми объятиями. Могий побери, он меня ими чуть не придушил! За ужином я рассказал ему, зачем я так стремился в этот город, город воинов: мне нужен был наставник. Я, блин, самоучка в этом деле, никто не обучал меня воинскому ремеслу и я сам не стремился к этому: мне раньше было достаточно знать, за какой конец ксифоса держаться, а каким — пронзать противника, и как уклоняться, а дальше мои природные талант, неотразимость и магия возьмут своё и победа будет у меня в кармане. Эфара, как же я ошибался! Теперь я понимаю, что мне необходимо дальше развиваться по пути клинка, а не магии, и научиться наконец-таки махать ксифосом хитро, а не абы как.
Для поисков своего наставника я заручился поддержкой не только Кастора, но и с большим трудом Такиса. Хоть мы и установили с ним перемирие, некоторая неприязнь у него ко мне и другим моим товарищам ещё оставалась, но мы, как ни крути, одолели дракона, а это — большое достижение. Основная проблема состояла в том, что жителей Мелетиды не особенно в Акросе любили. К тому же, без сомнений мне был необходим один из лучших воинов, который за свою карьеру успел сразиться не только с людьми, но и с минотаврами. В конце концов я нашёл того, кто мне подходил: акросца, победителя Иройских игр лет пятнадцать назад, чей возраст перевалил за сорок лет, что однозначно говорило мне об его опытности. Зовут его Юклид.
Взялся за меня Юклид без особой охоты, несмотря на все мои достижения для всего Тероса. Он гоняет меня с рассвета до вечера; до знакомства с ним я не знал, что такое на самом деле изнурительная тренировка. И при этом Юклид не прекращает ворчать по любому поводу. Любимая его тема — расхлябанность мелитидцев, которые не могут (цитирую) "даже вытереть задницу, не воспользовавшись магией!"
В тренировочных поединках друг против друга он всякий раз побеждает, повергая меня оземь. Я просто не успеваю за ним. На это он лишь хмыкает и говорит: "меньше думать надо, быстрее делать!" Что ж, в чём-то он прав. Только я успею придумать способ обойти его защиту и одержать над ним верх, как он уже начинает атаковать меня и мой наскоро слепленный план трещит по швам. Пока я только задумываюсь, он уже бьёт, пинает, делает подсечку, пытается укусить или швырнуть через плечо. Если бы Юклид сражался со мной всерьёз, намереваясь меня убить, он бы своего достиг через несколько секунд. Удивительно? Да. Но это не столько его сила и могущество, сколько мои собственные промахи: Юклид весьма наловчился обращать ошибки своего противника ему во вред.
Думаю, это то, что мне нужно. До начала весны осталось четыре недели. Совсем скоро мы вернёмся с Ксенией обратно в Мелетиду. Она останется там, а я с товарищами пойдём выполнять очередное задание Гелиода. Сможет ли бог Солнца объединить под своим началом остальных? Это очень, очень интересный вопрос.
Ериас вытер кончик пера специальной тряпочкой и отложил перо в сторону. У него слипались глаза. Завтра рано надо было вставать, а у Ксении были свои планы на мужа, который отсутствует большую часть дня. Ериас задул свечу, погрузив комнату в кромешную темноту. Жена подошла к нему сзади, обвив руками его шею. Свернёт ведь, если он не приступит к исполнению своего долга немедленно.
Что ж, добро пожаловать в супружескую жизнь.
|
В связи с закрытием модуля, дабы идеи не канули в лету, расскажу задуманный основной сюжет данной игры.
Проект "Возрождение" был создан параллельно с проектом "Убежище". И, если Убежище служило для сохранение человеческой расы в условиях ядерного катаклизма, то Возрождение должно было подготовить уничтоженную атомным огнем планету для этих выживших.
Суть его заключалась в множестве центров, раскиданных по многим странам. После ядерной войны, когда поверхность будет полностью заражена радиацией, часть этих центров должна была с помощью специальных ракетоносителей доставить в верхние слои атмосферы и распылить особый штамм бактерий, которые активно размножаются, поглощая радиационное излучение. За несколько лет эти бактерии должны были бы распространиться по планете и "сожрать" всю зараженную органику и очистить при этом неорганику. А потом дружно сдохнуть от голода, когда радиации больше не будет. При этом эта бактериальная масса должна была создать плодородный слой на поверхности планеты.
А следом вступали в действие и другие центры, которые выпускали множество автоматических дронов с семенами различных культур и растений, капсулами с зародышами различных животных и птиц и прочее.
И, в результате, лет через пятьдесят, земля снова приобретала практически первозданный вид с живой флорой и фауной.
И уже именно тогда должны были открыться Убежища.
Но, как всегда, все пошло не так, как планировалось.
В Последней войне мир оказался не уничтожен полностью, к чему готовились создатели проекта. Он выжил, как и многие люди и животные, хотя они и были немного изменены радиацией. Поэтому проект Возрождение и не активировался в полную силу. Какие-то центры были уничтожены в войне, какие-то разорены людьми, какие-то отключены. Были и те, что активировались, но слишком малое их число не смогло запустить процесс (хотя благодаря им некоторые зоны оказались полностью очищены от радиации).
Проект Возрожение не сработал.
Братья Райт - совсем не братья. Младший (Орвил) на самом деле потомок организации, бывшей в курсе о проекте Возрождение. Они знали, какую опасность для выживших может нести этот проект - ведь бактерии сожрали бы все зараженное, а очень немногие люди избежали облучения. И потому Орвил, как специалист, был отправлен по возможно уцелевшим центрам с целью их отключения. А старший Райт (Уилбур) являлся его защитником и телохранителем - профессиональным наемником.
К сожалению, их действия привлекли к себе внимание Анклава, который тоже знал некоторую информацию о Возрождении. Но их интересовал этот проект только в качестве великолепного биологического оружия. Убить всех мутантов, оставить в живых чистых - и все это одним махом! Об этом можно было только мечтать.
Встречу с Анклавом Райты не пережили, и карта центров досталась партии.
Храм был возведен на месте одного из центров, который содержал семена. Именно благодаря им в Храме так процветало земледелие.
Торговый союз, контролирующий Одессу и муравьиный нектар, хоть и прикрывались ширмой создания лекарств, на самом деле был основным производителем наркоты в Северном Техасе.
Раст, покинувший отряд, наткнулся на один из караванов, шедший за нектаром. Его легко разговорили и решили проверить, кто и зачем тут шарится. Так Раст обзавелся несколькими новыми спутниками, которые пошли по следу партии. Недалеко ушли, правда...
Центр AN-34 был с биологическим оружием. Но персонал, который во время войны укрылся в его шахтах, скоро понял всю опасность этого оружия и постарался привести его в негодность. И встретил сопротивление в лице Стасика - системы, имевшей строгие инструкции. После противостояния им удалось отключить его от нижних уровней, а затем и вообще обесточить (правда без энергии им пришлось и самим покинуть центр).
Но партия снова подала питание и включила Стасика.
Тот легко обманул партию, соблазнив их походом на нижние уровни. Его целью было вновь подключиться к центральному компьютеру, что должна была сделать партия - он собирался обмануть их якобы включением системы самоуничтожения, которую он мог бы отключить.
Он не знал, что ракетоносители все же были выведены из строя и запуститься не могли. Но подключение к центральному компу позволило бы ему скопировать себя в другие центры, для начала "уйдя" в центр в горах (левая верхняя отметка на карте).
Ну а дальше для главгероев открылся бы новый опасный враг - безумный Стасик, планирующий все же запустить Возрождение на всю катушку, тем самым уничтожив мир. Для чего отряду бы требовалось пробиться к Стасику и вырубить его.
Мир спасен - хэппи энд.
-
Хорошая задумка
-
Спасибо за игру. Жаль, что закрываем.
-
идея прекрасна.
-
Крутая задумка!
-
Спасибо за игру!
А Стасик все-таки ****сик, как и говорил Кодо.
-
Спасибо за игру.
Это был долгий путь. Где-то удачный, где-то не очень.
Но приятные воспоминания остались - значит, не зря играли.
-
Интересный сюжет. Почитал игру. Жаль, что до конца не дошла.
|
|
|
-И вот, значит, мы обдираем деревню. Гуси, бараны, девки – сами знаете. Волоку я, так скажем, за космы эдакую пышку-селянку. Ноги в навозе, зато на полной оснастке - от парусов до кормы! - Бьорн отпустил поводья, и характерными жестами наглядно продемонстрировал, в каких именно местах и насколько богато природа одарила запомнившуюся ему девушку с материка, - Одной рукой, в общем, держу ее за волосню, а другой отбиваюсь от родни. Настырные попались, клянусь бородой Одина! Так и лезли. Ну, зарубил я какую-то старую каргу – вроде отвязались…
И тут на двор залетает дозорный – борода клоками, глаза размером с твой умбон. Говорит – идут!
Рассказчик сделал паузу, чтобы промочить горло, и продолжил:
-Там город неподалеку был. Видать, упустили кого-то мы, когда налетели – утёк, и туда. Или дымы увидели со стен. В общем, гарнизон они подняли. Ну, я за ярлом, дозорный – хирд по дворам собирать. Вышли им навстречу. А там… Этих чуть не впятеро против нас, и КАЖДЫЙ с ружьём, Тюр мне свидетель! Тут другой вождь бы уже бросил всё – и к кораблям. Но не таков наш Хельги. Хельги люб богам, и удача его велика! Он сказал – поглядим.
Сошлись мы, в общем, шагов на сто. Мы – в руинах старых, они – в перелеске. Хирдманы, кто с винтовками, постреливать давай. А те по нам рваным залпом. Тут, конечно, полежать пришлось – густо причесали, как баба волосы частым гребнем. Кого-то и валькирии прибрали. Я голову поднимаю – а их лесок весь дымом затянут, будто йотун инеем пёрнул! Видно там – как ночью без глаз. Целей нет, мы не стреляем – патрон бережем. Так и они не стреляют. Секунд через десять только растащило немного, - Четырехтактный как бы невзначай тряхнул рукой. На левом запястье между браслетов красовался массивный золотой хронометр, - А все равно - мутно. Но наших асы когда лепили - глазами не обделили. А иные, вроде меня, и вовсе зоркие, как Хеймдаль, клянусь волосатой задницей турса! Дали по ним огня. А они – по нам. Еще секунд через десять только. И снова все в дыму…
Бьорн замолк, и, хитро улыбаясь, обвел взглядом своих молодых спутников:
-Поняли? – воскликнул он, - Эти недотепы с большой земли притащили с собой однозарядники на чернушке! Без патрона, такие, как у цвергов. Вот умора! Шли бы уж с луками – все толку больше! Словом, винтовки мы убрали - и за топоры. Дали им еще залп сделать, и пока всё под дымом – на них. Ха-ха! Побережники мамку позвать не успели, а мы их уже резали. Хельги сразу с обеих рук от бедра – пах-пах-пах! А я…
***
За приятной беседой - и путь короче. Солнце еще не перевалило за полдень, а путники уже свернули с прибрежного тракта на боковой съезд, и поскакали по более узкой и скромной дороге, подле которой и располагался Ильстедхем.
Некоторое время спустя показалось и само имение, уютно расположившееся в приятной глазу долине между высоких холмов, увенчанных мерно вращающими лопастями ветряками. Широкий двор, вмещавший, по всему видно, немало построек, опоясывали внушительные стены из тёсанных бревен; обломков тех самых придорожных столбов, некогда служивших Ушедшим подставками под электрические фонари; поржавевших остовов каких-то древних машин и другого подручного материала. Над крышами поднимались дымки, вьющиеся вокруг стройной мачты радиовышки.
Подле усадьбы оказалось довольно места для пашни и выпаса. Понятно, полевые работы уже давным-давно завершились, но трэли в мешковатой некрашеной одежке еще пасли на склонах холмов баранов и коз, легко выкапывающих из под неглубокого снега пожухлую и мерзлую, но все еще питательную траву.
Гостей заметили – маленькая, будто игрушечная фигурка на сторожевой вышке приветственно замахала руками. Так что когда всадники приблизились к массивным, обваренным листовым железом воротам, те гостеприимно распахнулись, и Бьорна с его храбрыми товарищами встречали улыбками и пивом.
На дворе перед большим длинным домом было многолюдно и пёстро от ярких праздничных нарядов.
Бьорн соскочил с лошади, которая, избавившись от эдакой ноши, явно вздохнула с облегчением, и сгреб в охапку своего родича, громогласно гогоча и восклицая. Ну а затем дело дошло и до знакомств.
Хардманы были представлены Бьярни, который под стать своему имени, явился несколько более молодой и скромной в габаритах копией Бьорна; его жене Астрид; трем сыновьям и двум дочерям (Ингрид оказалась и верно чудо как хороша, а пиво, что она, лукаво улыбаясь, подала воинам, было превосходным); семейству старшего сына; пятерым соседями-бондами, так же приглашенным в гости; их семействам…
В общем, представление несколько затянулось, но никто и глазом не моргнул – столь важный и почтенный ритуал следовало исполнять не торопясь.
Зато потом пришло время для веселья и забав.
Гостям показали, где можно сложить вещи и снять доспехи, подали умыться и перекусить с дороги. А дальше – что душе угодно. Отменная баня. Молодецкие потехи и игрища – борьба, перетягивание каната, метание копий и камней на дальность и точность, стрельба из лука, катание с гор. Игры, требующие концентрации, ясности ума, удачи, и серебряного звона в карманах – кости, шакк*, камушки и, конечно, всеми любимые загадки. Само собой, пиво, мёд, свартван и вино в достатке. Ну, а кому требовалось сбросить напряжение – всегда можно было присмотреть какую-нибудь тир помоложе, да и утащить в укромный уголок…
Словом, развлекались гости в доме Бьярни Кнутсена кто во что горазд.
Разве что трэлю Саймону было далеко не так весело. Ведь ему пришлось сперва расседлать и обиходить господских лошадей, а потом по поручению Четырехтактного перейти под управление некоего Дрыги – старшего раба в имении Ильстедхем, человека грубого и ограниченного. Который тут же припахал беднягу к черному неквалифицированному труду вопреки всем намекам на то, что таскать Саймоном воду и дрова – суть то же самое, что забивать Мьольниром гвозди. Словом, до вечера с лекаря семь потов сошло.
Ну а к сумеркам гости богатой усадьбы сели пировать.
***
В широком, но низком зале дома Бьярни было и светло, и чрезвычайно тепло. Электрические лампы давали более чем достаточно яркого, мягкого света. Тепло же обеспечивал охлаждающий контур парового электрогенератора, который проходил аккурат под настилом пола.
Такое небрежное, выставленное напоказ бравирование технологиями нетрудно было объяснить – ведь за столом на почетном месте сидел человек в характерном коричневом одеянии Железноруких. Этот молодой послушник ордена служил у Бьярни техником на постоянном контракте, что, вне всякого сомнения, в очередной раз подчеркивало богатство радушного хозяина. Бесспорно, это был один из самых состоятельных и уважаемых бондов в округе.
Столы ломились от обилия мяса и сыра, овощей и хлеба, напитков, и всего, что только может душа пожелать. Гул голосов пирующих не заглушал звуков музыки, доносившихся из чуть охрипших динамиков музыкальной машины, что стояла на почетном месте в углу – гости еще не набрали тот градус, когда каждый слышит преимущественно себя самого, и очень этим доволен. Лишь произносимые то и дело здравицы разрешались единодушными одобрительными возгласами. Действительно, даже самый взыскательный и непочтительный гость не нашел бы, в чем можно было бы упрекнуть сегодня гостеприимцев.
Ну а сам Бьярни сидел во главе стола, и негромко беседовал о чем-то со старшим братом. Их лица, казалось бы, были безмятежны. Но внимательный наблюдатель, хорошо знавший Четырехтактного Бьорна, мог заметить складки в углах его губ, заставлявшие усы воина топорщиться, и морщину, перечеркнувшую высокий лоб – явные признаки недовольства кормчего. Наконец, он оглядел трапезный зал, нашел глазами своих молодых товарищей из Хельгиного хирда, и сделал ясеням битвы знак приблизиться. Что хирдманы, разумеется, послушно и исполнили.
-Расскажи им то, что сказал мне, брат. – велел Бьорн родичу, когда мужи расселись по лавкам, а их рога оказались наполнены пивом.
И Бьярни поведал им, что он (а в особенности его жена Астрид), волнуется за своего среднего сына Торвальда. Дело в том, что он задержался на гравгаммале**, недавно заложенном семейством Бьярни.
Пару месяцев назад Торвальд, охотясь в окрестностях, наткнулся на подозрительные холмы, которые при ближайшем рассмотрении оказались одичавшими и заросшими руинами группы построек Ушедших. Юноша взял трэлей, инструменты и взрывчатку, и начал разрабатывать эти руины, которые по заверению послушника Джерарда (того самого контрактника-Железнорукого) были ничем иным, как останками древнего факториума. Что, разумеется, сулило очень и очень приятные финансовые перспективы. Никому не надо было объяснять, как высоко ценятся подобные находки. Ведь там, под битым кирпичом и бетоном, вполне могут сохраниться если не машины, то их детали, которые всегда найдут своего покупателя. И, надо сказать, раскопки уже начали давать довольно сочные плоды…
В общем, Торвальд стал сутками пропадать на гравгаммале, работая не покладая рук. В общем-то, его отсутствием родителей было не удивить. Но сегодня он знал, что Ильстедхем принимает гостей. Торвальд должен был объявиться ещё в полуденное время, но его до сих пор нет.
Казалось бы – эка невидаль? Послать за увлекшимся парнем трэля, чтобы поторопил, и вся недолга. Но, как оказалось, есть одна загвоздка.
Арнвир и Арнвирсоны.
Арнвир был соседом Бьярни. И соседом не самым приятным. Бывший викинг, не наживший большого богатства и славы – с не слишком удачливыми хёвдингами ходил дельфиньими тропами, - но все же скопивший на старость кое-какое состояние, он прикупил себе земли, и поселился в этих краях лет двадцать назад. Женился, состряпал целый хирд сыновей, здоровенных, наглых и глупых, и стал настоящей занозой в филейных частях соседей-бондов. Грубияны, наглецы, задиры – никто в округе не любил это семейство.
Так вот – стоило Арнвиру пронюхать про удачу Бьярни, как он принялся наезжать и к гравгаммалю, и сюда, в Ильстедхем, предъявляя претензии на землю, где случилась приятная находка. Справедливости ради стоит сказать, что эти претензии были не то, чтобы совсем пустыми. Земля была пограничной, и тут еще стоял вопрос, кто прав, а кто нет. Разумеется, обе стороны считали правыми именно себя. Ну а решить такой вопрос можно было только на тинге.
Но Арнвирсоны не хотели ждать тинга. Им надо было всё, и немедленно. Тем более кто даст гарантию, что до тинга Бьярнисоны не утащат с гравгаммаля все самое ценное до того, как произойдет высокое собрание? В общем, сыновья Арнвира зачастили в гости к Торвальду, досаждая ему плохо завуалированными угрозами.
Побаивался Бьярни. Парни молодые, кровь горячая – как бы до драки не дошло. Или еще хуже – крови…
-Значит так, воины. Прогулялись бы вы до гравгаммаля, мало-ли… - сказал Бьорн, когда его брат закончил рассказ, - Ну и пусть даже Торвальд жив-здоров - все равно к Арнвиру сходите. Поговорите. Объясните, что не тем он людям грозится. Ясно? И моего трэля с собой прихватите – может вам пригодиться.
Выходить в промозглый вечер из теплого дома, когда желудок отягощен съеденным и выпитым – кому такое пожелаешь? А никуда не денешься. Старший сказал – делай. Да и как гостеприимному хозяину в просьбе откажешь?
Надо было собираться…
-
Вот из таких рассказов и формируется колорит повествования.
-
Бьорн колоритен)
-
Прекрасное смешение средневековья и технологий, и вообще атмосфера хороша.
-
Ну как книгу, ей Богу...
-
Атмосфера. Люблю такое.
|
Квест: Любовь подобная бушующему огнюОсновные моменты этого квеста: 1) разговор с полуэльфийкой Микси, который заканчивается дракой в таверне и побегом самой Микси, 2) поиски плюс разговор №2 с Микси, 3) драка с дворфами-охранниками, которые стоически не пускают искателей приключений в барак, затем пожар и спасение Себастиана и Ильвы. ▷ I частьМного кровушки попила Микси, безобидный в общем-то персонаж и совершенно, как мне кажется, незначительный в истории. Карты боя у сдвигов были слегка разные, по-разному сориентированными. Я изменил карту для первого сдвига согласно постам Эркинольфа для большего соответствия и моих слов, и слов других игроков. Получилось так: Для первого сдвига (Микси увернулась от Мартильна, пытавшегося её схватить, и рванула к выходу слева): Для второго сдвига (Микси только-только уронила Ювара и выбежала через дверь наверху): • Сдвиг 1Эркинольф двинулся прямиком к Микси расспрашивать о Хильге/Ильге, Мартильн — к Ма. Микси тупила по поводу некой Красной Хильги, была занята обслуживанием своих дружков, потому отправила Эки к Ма, Эки отпирался, говоря, что хозяйка страшная, и сделал попытку разговорить Микси про какую-то Ильгу ещё раз, но также безуспешно. С полуэльфийкой диалог пошёл как-то напряжённо. В это время Мартильн, стоически выкладывая на стол золотой за золотым (убеждение бросил низко), получал кусочек за кусочком информацию от Ма. Сакеби разговаривала с Винтером, вливаясь в коллектив. Когда была получена информация об Ильве и о том, что Микси вроде как знает об Ильве. С полуэльфийкой пошёл говорить Винтер. Когда бард назвал правильно имя, разносчица наконец дотумкала и стала пятиться. Дружки её начали вставать со стола. Атмосфера стала накаляться. Только Мартильн подбежал к Микси, чтобы её схватить. Эки рванул к выходу. Грум встал около Винтера его защищать, а бард накинул иллюзию крика в угол, чтобы отвлечь дружков (успешно). Дальше дела пошли не очень. Главный дамагер группы, он же Эки, схватил Микси, не давая ей выбежать. Микси соответственно стала сопротивляться. Мартильн и Сакеби рванули в гущу боя, Винтер и Грум остались позади. Отряд оказался разделён на две части. Совместными усилиями положили одного бандита. Ещё одного усыпил Винтер. Потом бандиты положили Сакеби (которую затем поднял Грум с хилинг вордом). Микси высвободилась из хватки и выбежала наружу, Эки — за ней. В таверне нависло хрупкое равновесие. Сакеби почти вырубила одного арбалетчика, но затем побежала спасать Грума и Винтера, к которым двинулись бандит и головорез. Арбалетчик с 1 хп разбудил усыплённого бардом товарища и вместе с ещё одним бандитом уронили Мартильна. Бандит и головорез уронили Сакеби, сильно поранили Грума. В таверне расклад сил стал пятеро на двоих, понятное дело, что проигрыш. Грум предпринял стратегическое отступление на второй этаж, закрыв за собой дверь (выиграл чек атлетики против головореза), Винтер остался один в таверне. Всё это время Эки боролся с Микси. Сначала полуэльфийка пыталась убежать от нозойливого мальчишки, но он не отставал и заграпплил её, и не давал ей выбраться. Потом и вовсе — шмякнул рукоятью кинжала в нос (больно, у неё осталось 1-2 хп из 8). После этого Микси перестала сколько-нибудь сдерживаться и в свою очередь начала толкать и ронять Эки, а когда высвободилась из его хватки, достала нож и атаковала его. Два или три раунда держалась ничья — они не могли попасть друг в друга. Потом Грум вылез со второго этажа через окно наружу, подошёл к Эки с Микси и полуэльфийке не оставалось ничего, кроме как сдаться. Затем она рассказала всё, что знала. Находилось трое недалеко от таверны. Когда допрос был окончен, Эки вырубил полуэльфийку. За это Грум, которому это не понравилось, решил дать мальчонке по шапке, но Эки увернулся и в свою очередь уронил друида. В это время в таверне бандиты торжествовали: они победили. Винтера добивать не стали. А зачем? Они просто забрали его деньги, затем деньги Мартильна (аванс, который выдал граф Сто, в размере 100гп, т.е. половину от обещанной суммы вознаграждения), затем те крохи, что были у Сакеби. После чего бандиты занялись лечением своего чувака, которого Винтер подстрелил из арбалета. Барду пришлось волочить тела товарищей к выходу. Вскоре к нему присоединился вернувшийся Эки, маскирующийся так, будто он был не при делах, левый мальчонка пришёл на помощь Винтеру. Вместе они вытащили Мартильна и Сакеби наружу и дотащили их до пяточка в конце подворотне, где и схоронились на 5 часов. К ним присоединился и Грум, который не бросил Микси на улице, а дотащил её к товарищам. Она провалялась 3 часа. После 4 часов устроили ещё 1 час короткого отдыха, чтобы подлечиться. Ну, и переговорили друг с другом, перетёрли ситуацию, а очнувшаяся Микси пересказала всё, что знала, не тая своей ненависти к Эки, который не дал ей сбежать, а затем вырубил её. Вот так сдвиг 1 выполнил первые два пункта квеста, потеряв на этом кучу денег. • Сдвиг 2 Что происходило у второго сдвига, писать даже несколько скучно. Тот же бой (с учётом пропавшего жреца, так что он их не хилил вообще в том бою, а кастовал только sacred flame) прошёл у них раунда за 3, если не изменяет мне память. Но до того, как бой случился, партия вместе поузнавала информацию у Ма, Ма направила к Микси, потом следопыт схватил под ручку Микси, чтобы поговорить с ней наедине, выйдя минут на пять из таверны. Полуэльфийка такое поведение не поняла, ей работать надо, а поговорить она и так может, но нет, Ювар упорно хватал её за руку и вёл из таверны. Не поняли уж бандиты, что такое происходит с их подружкой Микси. Начали вставать. Тут Бриан, который присоединился к партии, говоря, что за столько-то золотых готов помочь с заданием, говорит упирающейся Микси: "Микси, мы хотим разыскать и вернуть Ильву, ты ведь не хочешь ближайшие полмесяца работать в две смены. Нам нужна твоя помощь." У полуэльфийки включается паника и она пытается сбежать. Так как рядом с ней был только Ювар, она уронила его на пол и побежала на выход из таверны. Хода ей хватило, чтобы только-только выйти за дверь. Дальше уже началась драка. Бриан спокойно наблюдал, как она проходит и набирался опыта. Фратхи-жрец кастовал sacred flame. А вот что делали Кардор-воин, Ювар-следопыт и Авенир-монах: Кардор и Ювар наносили вполне серьёзные удары по бандитам, а затем подбегал Авенир и на хороших бросках вырубал их. За раунд устранили двоих бандитов, затем в два раунда добили головореза и сделали больно двум оставшемся бандитам. На этом драка закончилась. Бандиты сдались. Но Микси убежала. Встал вопрос, как её найти. Бандиты, её дружки, не знали, где она живёт сейчас, потому что полуэльфийка недавно переехала жить в новый дом и обещала как-то их позвать к себе, но всё не звала. Тут выручил Бриан, который случайным образом знал, где живёт Микси. Дружною толпою отряд пошёл к её домику, окружил домик, чтобы она не сбежала, а затем просто ворвался внутрь, выламывая дверь и перехватывая Микси на моменте, когда она пыталась забраться на чердак, чтобы оттуда выбраться на крышу и сбежать снова. Была поймана, сдалась, всё рассказала. Ювар обязал её сходить с ним на свидание. Мастерское примечание:1) Микси что в одном сдвиге, что в другом вызвала споры своими действиями. А у неё действительно прописано, что, услышав про Ильву, она пытается сбежать. 2) Бандиты в таверне сдаются, когда их остаётся меньше половины на ногах... 3) Про споры между персонажами. Плохо, когда споры между персонажами перерастают в споры между игроками, а затем и в спор с мастером. Мне кажется, не все понимают, что отношения между персонажами — это не вещь статичная, а вещь динамическая. То есть, если сказанёшь обидное слово или по шапке дашь, это не обязательно должно повлечь за собой тотальный раздрай между персонажами. Отношения могут ухудшаться, а могут и улучшаться, меняться со временем. Если что-то плохое между персонажами произошло, это не значит, что и в дальнейшем это плохое между персонажами должно сохраняться. И ещё кое-что: мировоззрение может и поменяться от действий, если отыгрывать не по характеру. ▷ II часть А она для обоих сдвигов прошла одинаково легко, с разницей лишь во времени. У первого сдвига оставалось лишь полтора часа до наступления утра, в то время как у второго сдвига было полно времени на дело. Пришли к бараку, оба сдвига положили дворфов в два счёта, не особо утруждаясь. Замечу только, что в первом сдвиге Грум-друид подтягивал дворфов к себе терновой лозой. В первом сдвиге только дворфы успели положить Грума. Во втором сдвиге они вообще ничего толкового сделать, положили только Кардора, но Фратхи моей рукой тут же его вылечил. У Бриана выдался очень высокий дамаг (24 ед. урона глефой в рейдже). А дальше начался пожар. Двери открылись. Никто не спросил, магический ли пожар. Себастиана спасли из-под горящей балки быстро одним и тем же способом в обеих сдвигах — воспользовались посохом, как рычагом, + была помощь со стороны. Вытащили Себастиана наружу, особо не пострадав. Дальше решения сдвигов несколько разделились. Первый сдвиг, у которого время подходило к концу, ускоренным темпом пошло к поместью графа Сто, не скрывая от Себастиана этого и убедив его пойти за собой (Сакеби постаралась). Графа Сто не обнаружили, зато парнишку сдали на руки управляющему сразу после того, как он попрощался с Ильвой. Пошли спать. Второй сдвиг скрыл от Себастиана, что его собираются сдать его отцу. На его вопрос, куда они идут, отряд сказал, что идёт во владения Сэй, где они работают. Дошли до своих домиков. Кардор устроил в своём домике ночное чаепитие, а Себастиан и Ильва рассказывали о своём положении, о том, как встретились, о том, что за "огонь в сердце", о котором рассказывал дворф по имени Килдрак до того, как случился пожар. В это время Ювар метнулся в поместье графа Сто, нашёл управляющего, рассказал ему обо всём и привёл его в домик Кардора. Себастиан резко почувствовал себя преданным его спасителями, но Кардор сумел юношу переубедить, и Себастиан не стал сопротивляться. Ну, так как вместе с управляющим пришло шесть хорошо вооруженных охранников, выбора особого у сына графа Сто не было. Фух, засим вроде всё. ▷ Итоги: • Первый сдвиг потерял половину денег за задание (забрали бандиты). Второй сдвиг получил всё. • Было решено выдать всем по 300 ед. опыта сразу с учётом прошедшего времени на выполнение двух квестов. Дальше опыта будет даваться ещё больше. • Два квеста было пройдено за 84 дня (или 2,5 месяца / 2016 часов). В настольном варианте предполагается сделать эти квесты примерно за 3,5 часа плюс-минус полчаса (или примерно 8 часов на 5 подобных квестов мини-приключений). Таким образом, 1 час настольного времени равняется 24 дням игры в форумном варианте у меня. Надо бы ускориться... • Разделение партии очень вредит бою. Выступая единым фронтом и сосредотачиваясь на 1-2 врагах, вы сражаетесь более эффективно. • В первом сдвиге Микси побили, во втором сдвиге Микси пригласили на свидание. Затем Ювар утёк жить к ней. • Второй сдвиг устроил в конце чаепитие. Первый сдвиг едва уложился в срок из-за вынужденного 5часового отдыха. • Никто не стал отталкивать Ильву от Себастиана и каким-либо образом ругаться на неё. В благодарность она отдала в обоих сдвигах зелья устойчивости к огню. • Сложность боёв теперь будет высчитываться согласно данным дмг и устанавливаться мною вручную. • Себастиана принудят жениться на молодой зоре в обоих сдвигах. Ильва возможно станет его любовницей в будущем. Возможно он что-то поменяет в Мулмастере в отношении простолюдинов и зоров после того, как его отец скончается, оставив ему наследство. *Примечание: статы головореза и дворфов-охранников были одинаковыми. Правда один был вооружён скимитаром, а дворфы — топорами. Thug
Medium humanoid (any race), any non-good alignment
Armor Class 11 (leather armor)
Hit Points 32 (5d8 + 10)
Speed 30 ft.
STR DEX CON INT WIS CHA
15 (+2) 11 (+0) 14 (+2) 10 (+0) 10 (+0) 11 (+0)
Skills Intimidation +2
Senses passive Perception 10
Languages any one language (usually Common)
Challenge 1/2 (100 XP)
Pack Tactics. The thug has advantage on an attack roll against a creature if at least one of the thug’s allies is within 5 feet of the creature and the ally isn’t incapacitated.
(адвантаж на бросок атаки против существа, если рядом с этим существом (в 5фт) стоит хотя бы один из союзников головореза и этот союзник не вырублен/дееспособен)
______________________________
Actions
Multiattack. The thug makes two melee attacks. (мультиатака — две атаки оружием ближнего боя)
Mace. Melee Weapon Attack: +4 to hit, reach 5 ft., one creature. Hit: 5 (1d6 + 2) bludgeoning damage.
Heavy Crossbow. Ranged Weapon Attack: +2 to hit, range 100/400 ft., one target. Hit: 5 (1d10) piercing damage.
-
Фигасе у соседей таверн-браул прошёл 0_0
-
+++
-
Хорошая с водка
-
Ну вот. Теперь мне становится стыдно. За всех. :<
-
Эх, жаль я уже не с вами :) спасибо за возможность хотя бы таким образом следить за ходом игры!
-
Отличное подведение итогов.
-
Ух, серьёзный труд.
|
|
-
Это победа на всех фронтах!
-
Эээ, красаучек! Ай, маладэ-эц!...
**
Для читателей старше 18 лет
|
Керласу было страшно, даже Ашиока, творца кошмаров он боялся меньше, гораздо меньше чем Нилею. Интересно, не вытащит ли тот при следующей встречи из его головы образ Охотницы? Однако он не мог больше молчать.
- Разве можно винить оленя в том, что он убил волка защищаясь? Хищники выходят на охоту ради жизни, и ей же они и рискуют. Даже самый хилый зверь будет защищать свою жизнь от когтей и клыков, и человек тоже имеет на это право - Голос барда звучал тихо, тихо, но твёрдо. Он понимал, что возможно только сильнее разгневает Нилею, понимал, что сейчас серьёзно рискует, но... претензии богов его порядком уже достали. Да уж, похож Тейнас был прав, и путь Нилеи ему не подходит. Что ж, он скажет ему это в царстве Эреба, куда наверняка отправится после своих слов. - Поликран был хищником, и он выбрал нас своей целью. Мы не искали встречи с ним, но становится его едой ... Иногда хищники на своей охоте встречают тех, кто сильнее их, и они имеют выбор: убежать или умереть. Поликран сделал свой. Мы тоже, но это была честная битва.
Да уж, если его сейчас убьют, будет обидно, особенно учитывая, что другие за свои дела получили от своих богов награду, а он вот в пролёте. Однако была ещё одна вещь, которая возможно поможет отряду, переведёт огонь на него. Да и негоже певцу битвы лгать, а эти слова следовало произнести. так что немного помолчав, собираясь с духом, Керлас поднялся и сделал шаг вперёд.
- Что же касается волков, то эти люди не виновны! В тот момент их даже не было рядом, и некоторые из них находились за сотни миль от места убийства. Там был только я, и я признаю свою вину. - Сейчас Керласа было не узнать. Прямая спина, гордо вскинутая голова. Чеканные слова и твёрдый, абсолютно не дрожащий голос. Он был спокоен, как может быть спокоен смертник перед казнью. Нилея была известна своим нравом, и признаться в убийстве волков было верным способом самоубийства. - Если бы я не усыпил их, то они смогли бы защищаться. И эту вину я признаю за собой. Однако их кровь не на моих руках, и поэтому я прошу о снисхождении.
И бард медленно опустился на одно колено перед богиней охоты, всем своим видом выражая смирение и готовность принять любую судьбу
|
Новостная рассылка A.I.M.
С прискорбием сообщаем о смерти человека, который стал настоящей легендой нашей организации. Нас покинул Старик, которого многие из нас в глаза называли "Батя", "Командор" или в редком случае Дирк. Ушел из жизни Дирк Джаггер.
С его именем связана целая эпоха, становление нашей организации, её расцвет, её взлет и сейчас нам кажется, что потерян не просто работник или агент по контракту, мы потеряли что-то намного большее. Мы потеряли часть A.I.M., часть нашей легенды, часть нашей жизни. Часть каждого из нас - из тех, кто хоть раз ходил с ним в дело.
Как это ни странно, Дирк Джаггер избежал пули. Он не получил ранения, не утонул в ледяной реке, не погиб при обрушении здания, не задохнулся. Его смерть наступила от остановки сердца, прямо во время боя. Да, свое прозвище он получил очень давно и уже тогда был не молод, а это было много лет назад. И его смерть ещё раз напоминает нам, что все мы смертны, важно лишь то, что останется после нас. А после Старика останемся мы. Те, кто помянет его добрым словом и будет рассказывать зеленым новичкам легенды о нем.
Спи спокойно, Дирк Джаггер. Zemlja tebe puhom, brut.
11:02:24, 12.10.2011.
==== ==== ====
Океан-ньюс, 13 октября 2011 года:
... В Алармо продолжаются столкновения между сторонниками нынешнего короля Фредерика Райтмана и повстанцами. Мы получаем сведения о том, что мятежники атаковали и захватили Драссен, город, население которого составляет немногим более 5% населения острова. Всего под контролем повстанцев - до 20% территории острова и до 15% его населения. До настоящего времени лоялисты лишь теряют территории и бойцов в северных районах страны, то есть там, где позиции нынешнего короля достаточно слабы.
Вместе с тем наши эксперты отмечают крайне низкую активность правительственных войск. Они считают, что это связано с отсутствием в стране Федерика Райтмана, который, напомним, в настоящее время находится в Европе с визитом третью неделю. Очевидно, повстанцы не случайно выбрали дату начала восстания во время отсутствия короля, так как его подчиненные явно бояться брать на себя ответственность за ведение войны и случившиеся провалы.
Другие новости из Ярулько. Открытие нового порта...
==== ==== ====
Банановые новости, 13 октября 2011 г.
В то же время в разрываемой гражданской войной стране Алармо вельможи Фредерика Райтмана бьются за право первыми сбежать от своего господина после того, как тот получит исчерпывающие сведения о текущей ситуации на фронтах. Напомним, что пока в Интернете министерство Правды Алармо отчитывается от тысячах уничтоженных наёмников из Ярулько, армадах разбитых танков, взлетевших на воздух подводных лодок и утопленных бомбардировщиках, с мест поступает совершенно иная информация. Мятежники уверенно теснят лояльные королю силы и захватили уже третий город.
Впрочем, у "придворных" (ну или, если будет угодно, министров) короля Фредерика есть как минимум одна возможность не потерять лицо, а то и голову. Если кто-то из них сумеет организовать эффективную оборону, или что ещё надежнее - отобьет у повстанцев хотя бы один город, вот тогда к возвращению Райтмана он будет на коне и сможет получить и орден на грудь и круглый счет в банке в нагрузку.
==== ==== ====
Заявление спикера департамента по борьбе с терроризмом Алармо, 13 октября 2011 г.
Вчера, 13 октября, после тяжелых и изнурительных боев, наши доблестные войска были передислоцированы из Драссена, чем незамедлительно воспользовался противник. В городе остался небольшой гарнизон из пяти патриотов, которые приняли неравный бой против многократно превосходящих сил противника. В ходе битвы уничтожено 43 боевика, три бронемашины, два автобуса и два вертолета.
Как нам стало известно только что, среди убитых - полевой командир террористов, некто Дирк Джаггер по кличке "Олдман". Этот наёмник участвовал по меньшей мере в 20 международных конфликтах и гражданских войнах и нашел свою смерть от пули патриота Алармо.
В связи с мощным артиллерийским огнем, во избежание жертв среди гражданского мирного населения, остатки гарнизона Драссена вынуждено отступили. Потерь нет.
Славься Алармо, слава королю!
==== ==== ====
Дворцовые сплетни, 13 октября 2011 г.
А теперь о нашей драгоценной королеве, Эллоне Диайн. Так уж случилось, что все претенденты на её руку, сердце и корону отказались от свои притязаний или же получили вежливый отказ. Все, да не все! Король Фредерик Райтман всё ещё в окружении королевы и даже несмотря на полученный неделей ранее отказ (связанный, как вы можете помнить, с ненадлежащим поведением по отношению к случайно облившему его лакею), продолжает оставаться при дворе. Одна из фрейлин королевы, по секрету рассказала, что Его-почти-Величество сумел сгладить инцидент и был прощен королевой Эллоной. Ой, мы только что выдали этот секрет в эфир? Ох, простите... Хотя скажем честно, об этом прощении не знали только некоторые глухие и слепые.
Но возвращаясь к нашим монархам. Нам удалось поднять кое какое нижнее белье... Райтмана, конечно, так вот, оно, я вам скажу, далеко не такое чистенькое, каким может показаться. Оказывается, наш новоявленный король несколько лет назад был всего лишь генералом на своей островной тогда ещё республике, который всего лишь устроил небольшой такой дворцовый переворотик. В результате этого переворотика прежний демократический лидер Алармо как бы внезапно умер, а вместо демократических выборов, Алармо получило пожизненного монарха в лице Фредерика Сами Знаете Кого. Вот такие тортики с ложечкой дегтя.
==== ==== ====
Министерство информации Алармо, 14 октября 2011 г.
Никто не поставит нас на колени!
Ярулько-Террористические войска, используя подавляющее преимущество в живой силе, артиллерии и авиации сумели установить контроль над городом Драссен. Несмотря на тяжелые потери, им удалось буквально завалить трупами верные Королю войска, вынудив их отступить на заранее подготовленные позиции. В ходе боя наши солдаты сумели подбить два вертолета противника, ещё одному удалось уйти. К сожалению, все мобильные телефоны наших бойцов остались на базах и они не смогли задокументировать свой подвиг, однако, подвиг героев не может быть забыл и командующий специальным батальоном полковник Хуан Хуанос представлен к получению ордена "За доблесть третьей степени", получив который, этот мужественный человек, не раз глядевший в глаза смерти, станет полным кавалером этого ордена всех трех степеней.
Кроме того, Генеральный штаб Алармо анонсировал генеральное наступление на временно оккупированные террористами территории с целью рассечения их группировки с последующим полным и окончательным разгромом.
Славься Алармо, слава королю!
|
Город впечатлял собой Сакеби уже который день. Шум, количество людей, цены - если бы Мулмастер был первым поселением, которое встретила бы Сакеби на своём пути из монастыря, её бы точно ждал культурный шок. Сейчас же девушка если и удивлялась порой (или заметно чаще, чем порой), то умело прятала удивление под шарфом и широкой соломенной шляпой.
В данный момент Сакеби наслаждалась изысками - если это можно было так назвать - местной кулинарии. Для Сакеби, впрочем, практически всё, что нельзя было вырастить в горах, было изыском, и даже столь простой пище неприхотливая монахиня наслаждалась совершенно искренне. Чего нельзя было сказать о компании, в которой она сидела. Она чувствовала, что только её странный наряд и мистический, загадочный вид человека, у которого темное прошлое, настоящее и будущее (возможно, включающее в себя убийство случайного прохожего), спасают её от докучливых приставаний. Драки в тавернах, конечно, были достаточно гармоничной вещью для таких шумных мест, как таверны, но Сакеби предпочитала их не начинать - во избежание проблем с местными законами и возможных дополнительных денежных трат. Золота у Сакеби и так было не шибко-то много, особенно по местным меркам.
В общем, сейчас Сакеби чувствовала насущную необходимость сменить компанию, пока кто-нибудь из её соседей по столу не решил спровоцировать загадочного "тихоню" в странном наряде. Та группа, которая только что вошла в двери таверны, привлекла внимание девушки. От них веяло неприятностями... или приключениями.
"А есть ли вообще разница между неприятностями и приключениями?" - вдруг подумала Сакеби. - "В конце-концов, погони, драки, приобретения и потери присутствуют и там и там. Может ли слово "приключение" быть романтичным синонимом для слова "неприятности"? Может ли слово "неприятности" быть попыткой разубедить хоть какого-нибудь романтичного юнца отправляться в путь, чтобы рисковать своей жизнью ради "приключений"? Хотя, пожалуй не всякую неприятность можно назвать "приключением". Например, этих парней..." - Сакеби недобро покосилась на сидящих за её столом людей, одним глотком допила разбавленное пиво из своей кружки, после чего решительно встала из-за стола, схватив прислонённый к стене посох, едва слышно в шуме таверны звякнувший своими металлическими кольцами.
И только выйдя на более-менее свободное пространство на центре таверны, Сакеби замялась. "Что же делать дальше?" - подумалось ей. - "Прогуляться на улице, что ли... Или подойти к этим людям?" - Сакеби посмотрела на недавно вошедших. - "Наверное, будет неплохо. Да, решено," - девушка решительно кивнула сама себе. - "Познакомлюсь с ними и будь что будет. Пока я следую вселенской гармонии, течение жизни вынесет меня на верный путь," - решилась Сакеби. Осталось только решить, с кем же из компании она будет знакомиться в первую очередь. Прилично выглядящий мужчина был занят собственной беседой. Человек звероподобного вида выглядел не слишком-то расположенным на разговоры с кем-то, кроме, разве что, друидов. Юнец выглядел как один из тех людей, общества которого Сакеби только что решила избегнуть, разве что на десяток лет моложе - ему бы здесь вряд ли налили чего-то крепкого. Оставался полуэльф, и именно к нему Сакеби и направилась решительным шагом, на ходу поправляя шляпу так, чтобы та не скрывала её лица.
- Солнце встает каждый день... И уже поэтому каждый день прекрасен, - вместо приветствия процитировала в качестве приветствия слова какого-то древнего мудреца, имя которого она давным давно забыла, Сакеби. Она так же была уверена, что переврала половину фразы, но сохранила общий смысл, а значит, всё хорошо. - Меня зовут Сакеби, и видя, что вы явно не местные... - Сакеби замялась. Начало фразы звучало совершенно в стиле местных жителей, но конец точно должен был быть другим. Потому что служить гидом Сакеби бы не смогла. - Я решила, что должна к вам присоединиться, - неловко закончила она. - Чужеземцы... Они должны объединяться, чтобы не утонуть в бурлящем потоке городской жизни.
И во всей этой странной речи, ни одна фраза Сакеби, девушки уверенной в себе, не звучала как вопрос. Даже сама неловкая.
|
Квест: Ненависть подобная когтистому ветруВ этом квесте было три значимых основных момента: разговор с Беначчи, разрушение глифа и бой на верхушке городской стены. ▷ Разговор с Беначчи: • Сдвиг 1Все пошли единым отрядом к девушке. Всё провернул тёмный эльф Аарон. Он взломал с помощью набора отмычек дверь в домик Беначчи, а затем запугал девушку так, что она всё выдала сразу вплоть до того, что она с братьями мстит Невлону за смерть её сестры, правда не посвящая в подробности этого. С этим партия заработала исключительный успех, позволяющий поспеть к башне пораньше, а в битве гиппогриф не должен был появиться. Но я всё равно его добавил, потому что вы были сильны. Беначчи была оставлена в домике, но ей сказали валить из города, если она хочет остаться после передряги в живых. • Сдвиг 2Партия разделилась. Половина пошла искать Ларха по свежим следам, другая половина — говорить с Беначчи. Те, кто пошёл искать Ларха и тех, кто его уволок, обошли половину соседнего квартала, поговорили со стражниками в посте стражи и практически не нашли улик. Кроме одной — какого-то письма под фонарном столбом с запиской на неизвестном языке (ну, ещё у них была маловажная улика, что они ищут в верном направлении). Расшифровать его не смогли, поэтому вернулись обратно во владения Сэй к домику Беначчи. Потом, в начале следующего квеста, письмо удалось расшифровать за 1 золотой. Написанное в нём (на воровском жаргоне по всей видимости — вора в партии не было) гласило:
Не приближайтесь этой ночью к башне у алтаря Талоса. Будет шумиха, которая никому из нас не нужна. Ищите добычу в других местах. Собратья, никто не хочет быть пойманным.
То есть, если бы выпали нормально кубы, они бы могли пойти сразу туда, куда нужно было. Те, которые остались говорить с Беначчи, жрец и воин с наклонностями преступника (по бекграунду). Воин обманом заставил Беначчи открыть дверь, а затем обманом узнал некоторые сведения о том, куда унесли Ларха (заработав тем самым средний успех в партии). После этого он взял, достал из широких штанин длинный меч и одним ударом оглушил девушку, чтобы чуть позже опросить поподробнее и не без пыток. Затем принялся её связывать и общупывать на предмет спрятанных в платье вещей. Жрецу это не понравилось, и он воспрепятствовал воину. На этом моменте заходит остальная часть партии (у меня очень пострадала некорректная синхронизация во времени). В итоге со всей вознёй и промедлением второй сдвиг хоть и получил больше информации даже, чем первый, заработал себе "бедный успех", при котором вместо 4 врагов-стражников на верхушке городской стены партия находит 5 врагов-стражников. Беначчи была сдана Саулу на хранение. • Мастерская заметка При разговоре с Беначчи самым эффективным средством было запугивание. Сложность всего DC5! ▷ Разрушение глифа: • Сдвиг 1Опять всё проделал тёмный эльф, прокинув бросок арканы достаточно большой и заставив глиф разрушиться вместе с люком (люк пострадал частично). Так легко и просто путь наверх был открыт. • Сдвиг 2Тут дело было решено голой силой. Следопыт и воин поднялись по лестнице. Пока следопыт помогал воину держаться, тот достал ломик и начал им бить-бить-бить по люку с глифом, пока не взломал его за полминуты. • Мастерская заметка Увы, никто не упал с лестницы. А было бы весело=) ▷ Бой на верхушке башни: • Сдвиг 1Силу первого сдвига я недооценил. Надо было добавить, как советовали на случай сильных партий, второго гиппогрифа, однако я не добавил, памятуя о том, что партия действовала без 6 члена в группе — без варлока старухи Зоры. Победа была одержана просто. Когда были побеждены стражники и появились птицы, партия сбилась в один угол и легко побила новых врагов. Единственное — один раз успел полежать тёмный эльф, дважды — полуэльф-бард (по нему урон выходил большой постоянно) и один раз — воришка. • Сдвиг 2Тут пошло несколько сложнее. Все распределились по полю боя, а не держались ровным строем. Жрец некоторое время пытался проникнуть сквозь вихрь, окружавший человека в мантии и Ларха, но его постоянно отбрасывало. Монах постоянно выкидывал единички на атаках и попал по своим противникам всего пару раз. Пришлось туго всем, особенно когда появилась вторая волна врагов. Спасительным оказался следопыт с двумя короткими мечами (и дворф с файтинг-стилем защитника). Как истинный дамагер, он выбрасывал постоянно криты и просто большие значения на кубиках атаки и урона, убивая зачастую то одного, то двоих противников сразу. Повалялись на земле в итоге воин и монах, насколько я помню. Ничего — одолели и все остались в живых. ▷ Итоги: • Во втором сдвиге каждый член партии получил на 5 очков опыта больше за дополнительного врага-стражника. Основной опыт пришёл с битвы — за каждого стражника и кровавого ястреба давалось по 25 единиц опыта, за гиппогрифа — 200. Суммируя этот опыт и разделив его на пять, получаем, сколько получил опыта один член партии. Спасение Ларха оценивалось в 25 единиц опыта каждому. • В первом сдвиге остался в живых один брат Беначчи, во втором — двое. • Оба сдвига не смогли найти и убить человека в мантии после его исчезновения во второй стадии боя, хотя возможность была — увы, никто не прокинул достаточно восприятие в конце боя. А ведь он как Винни-Пух летал на воздушном шарике посреди тёмных облаков ночью... Я не шучу. • Больше всего информации о произошедшем получил второй сдвиг. Отряд первого сдвига не особо интересовался подоплёкой квеста, сдав единственного оставшегося в живых (проспавшего из-за заклинания весь бой) брата Беначчи властям и уйдя из башни. Отряд второго сдвига ещё после битвы задержался, допрашивая оставшихся в живых братьев Беначчи обо всём, лишь затем сдав их властям. • Второй сдвиг пошёл сразу спать. Первый сдвиг — бухать в таверну и лишь потом спать. • Отряд второго сдвига, благодаря тому, что он узнал, решил отгородить Беначчи от казни и убедил Плаща не трогать девушку. Ей придётся жить с тем, что трое её братьев погибли на верхушке башни, а двоих — казнили, и отказаться от дальнейшей мести Невлону де Жуну. Возможно продолжит работать швеёй у Астрид Сэй. Отряд первого сдвига решил не выгораживать Беначчи. Девушку арестовали, и после суда её казнят.
-
Спасибо за статистику, было очень интересно узнать, чем и насколько успешно другой сдвиг у себя там занимался :)
-
Спасибо, интересно было почитать.
-
Классно было! Я истинный демагер:)))
-
Очень интересно.
-
давно хотел посмотреть, как там дела у коллег :)
-
А вот это интересно.
|
Никто не ответил Ларху, и у юноши прям на лице зависла тонкая аналитическая работа по составлению картины произошедшего с момента, как его вырубили и как он очнулся распластанный на столе, будто жертвенный агнец. Он был довольно простоватым парнем, и его можно было читать, как раскрытую книгу. В конце концов стражники, стоящие без дела, пока сержант вёл допрос, сжалились над ним и пересказали то, что узнали сами. Это было несколько забавно. Они говорили о том, что им сказали Аарон, Винтер, Грум, Мартильн, Эки и другие в присутствии рядышком этих самых вышеназванных персон, дополняя свой рассказ свежепридуманными подробностями и красочными эпитетами. Бард, разумеется, перескажет позднее эту историю лучше, да и положит её на музыку, но послушать сейчас стражников-дилетантов о своих же деяниях было, повторюсь, забавно. Главное, Ларх понял, что он был спасён и кем он был спасён.
Грум смотрел на небо, и видел он чарующую темноту. В ней едва угадывались едва белеющие облака. Их было много — кажется, где-то на неделе должен случиться дождь, хороший такой, сильный, обещающий смыть грязь с этого вечно грязного Мулмастера, прибить пыль к мостовым, подарить городу свежесть и чистоту на пару часов, пока грязь и вонь не отвоюют своё обратно. Хорошая эта штука, дождь, особенно в хвойном лесу.
Никто не обокрал Эки. Да и что с такого взять? Пара медяков за душой — это большее, наверно, что, как могли предположить потенциальные грабители из рядов стражей порядка, имел паренёк с... Всегда голодными глазами? У сорванцов-сироток другого взгляда, кроме как голодного, не бывает. Впрочем, если бы они всё же решились пройтись по карманам, то смогли бы нашарить восемь с половиной золотых. Вот были бы удивление и радость! Но нет, эти жрецы и стражники какие-то странно честные попались. Наверно, не хотели переступать закон перед лицом начальствующим. Вот так мысли о насущном помогали отвлечься от вовсю чешущихся следов на лице, где должны были быть глубокие порезы от когтей кровавых ястребов.
Никто из стражников не знал, что Аарон (и, кстати, Винтер) творил магию в произошедшей битве. Сами они об этом небольшом, но важном факте не упомянули, когда их опрашивал сержант. Грум, Мартильн и в особенности Эки, испугавшийся пламени, извергнувшегося из рук тёмного эльфа, могли сдать дроу с потрохами, но как-то об этом "забыли" или действительно забыли при опросе. Никто не тыкал в Аарона пальцем с криком "Колдун!", а значит, всё было совершенно замечательно. А если возникнут какие-то подозрения, то всегда можно было указать на того человека в мантии — он был, он исчез, его видели и он явно творил какую-то магию (неизвестно, правда, арканную или божественную).
Время уже перевалило за полночь. Если вспомнить слова Невлона де Жуна, то придёт он в поместье мистресс Сэй только утром. Сейчас у искателей приключений, объединённых одним успешно выполненным совместно заданием, было несколько часов до того, как солнце встанет. Это время можно было потратить на сон, а можно было и на... Можжевеловую водку. Задание же выполнено! И теперь это можно было отметить, укрепить боевые узы узами алкогольными!
Поплелись всей гурьбой в таверну без старухи Зоры и, разумеется, без стражников и лекарей. Вёл отряд опять Эки. Живые пятьдесят золотых, то есть Ларха, прихватили с собой, несмотря на все его протесты. Он говорил что-то, что хочет стать паладином Тира и принял обет, и не пьёт ничего крепче простой воды, и лучше ему будет вернуться сейчас домой, и отблагодарит он всех потом, и то, и сё... Смех да и только, короче. А пока клиенту на руки товар не был сдан, спускать с него глаза ни в коем случае не надо.
Поиски подходящего заведения потребовали некоторого времени. Во-первых, не все таверны ночью работали. Во-вторых, требовалась таверна, в которую тёмного эльфа пропустили бы без лишних вопросов. В-третьих, там должна была быть можжевеловая водка. В-четвёртых, она должна была устроить всех по цене. Искомое нашлось в квартале, смежном с кварталом доков.
Стоящее несколько на отшибе от остальных домов питейное заведение «Пивной Череп» с можно догадаться какой вывеской было полно шума, народа и света. Народ был на вид сомнительный, в большинстве своём наверняка не особо ладящий с законом. На грязных, заляпанных чем только можно круглых столах велись игры в карты и в кости. Товарищи пьяного в хлам мужчины подзуживали друга подкатить к одной броско одетой полуорчихе, дабы за некоторую сумму провести с ней остаток ночи и познать то, что никогда не познаешь, делая "это", кхм, со скучными в постели, как брёвна, эльфийками. Местные менестрели, которых менестрелями совсем язык не поворачивался назвать, дербанили струны лютней и горла, напевая какую-то всегда новую, всегда прибавляющую в куплетах песню в зависимости от степени опьянения исполняющих её:
— Ели мясо мужики, пивом запива-а-али!
О чем конюх говорил, они не-е по-о-они-и-и-МАЛИ!
В общем, всё так и соблазняло присоединиться к общему веселью. Тем более, что внимательный глаз мог заметить на стене за барной стойкой ряд полок, на которых стояли бутыли с весьма занимательным содержанием. Должно быть, то была та самая можжевеловая водка, за который отряд пришёл. Преградой к ней помимо толпы народа, рассредоточенного по залу, служил пузатый мужик за барной стойкой, вытирающий стаканы тряпкой, такой же чистой, что и его заляпанный грязью и множеством жирных пятен фартук неопределённого цвета, — должно быть, хозяин «Пивного Черепа», готовый содрать неизвестную пока пришедшим сумму за выпивку и закуски.
|
— Вернётся ещё раз, надерём зад ему снова, — флегматично ответил Ериас Фараму в стиле Клеона. По крайней мере так хотелось думать воину-магу, что он сказал то, как бы мог сказать Клеон, если бы желал схватки с мироходцем и был здоровым. — А откуда ты узнал, что мы с ним встретились уже второй раз? Ах, да... Я же кричал его имя, пока бежал к нему...
Тут он обратил внимание на женщину, на Бакуса и слова Бакуса.
— О, так значит, это ты Элспет? Бакус много нам про тебя рассказывал, да и Атрей обмолвился парой слов о тебе, — Ериас вздохнул. — Хорошо, что ты выбралась из его хватки, и, конечно, печально, что погибла Алексия. Возьми её вещи. Э-э, думаю, она была бы рада, если ты найдёшь им применение.
Нет, он, конечно, так не думал. Он-то знал (или ему казалось, что знал), что Алексия сейчас никаких чувств не испытывает по поводу своих вещей, и если она вообще сейчас может испытывать какое бы то ни было чувство по пути в царство Эреба (Атрей вряд ли соберётся воскрешать себе в услужение чемпионку Гелиода, хотя кто знает...), то только лишь, возможно, чувство сожаления за то, что она не смогла послужить Гелиоду лучше и, приняв благословение Атрея, несколько отступилась от бога солнца. Сейчас её тело всё равно было не более чем пустой оболочкой.
Ериас не знал, как разговаривать с Элспет. Он видел её в первый раз, но столько слышал о ней от всех, будто был давно лично с ней знаком, чуть ли не засыпал в одной с ней постели. А он не был. И тем более не засыпал с ней в одной постели.
— Кхм, — повернулся воин-маг вновь к Фараму, — мои раны могут подождать. У нас есть более раненный товарищ с весьма неспокойным нравом, которому нужна помощь. Однако Арсей — ора... Маг — сотворил защитное заклинание, несколько, кажется, похожее по своим свойствам на кокон, в котором спрятался Ашиок, этот пнутый под зад мироходец. Во-о-он там они находятся, — Ериас показал рукой туда, где стоял купол. — Пойдём постучимся. Кстати, Керан как бог мне нравится, но Эфара лучше. И храмы у неё в Мелетиде прекрасней и величественней.
Заклинание, создающее защитный купол, Ериас видел, честно говоря, впервые, когда Арсей начал его колдовать, поэтому не знал, как к нему подступиться теперь. Не до того было, не до размышлений о новом и попыток познать это новое с помощью ряда умозаключений. Ериас положил Клеона тогда на землю и побежал в засаду, не дожидаясь, пока Арсей закончит заклинание. Отойдя на пару десятков метров и обернувшись на пару мгновений, он увидел этот купол... Сейчас очень не хотелось бы вдруг узнать, что этот купол может причинить вред тем, кто пытается проникнуть в него извне.
|
Возможно, кто-нибудь из отряда и вызовет Клеона на честную дуэль, но это будет существенно позже, когда от отдохнет, да и вообще при ток, как разворачивались события, сложно было предсказать, какова вообще судьба у Клеона в частности и у отряда вообще. Но пока порыв варвара уединиться на дереве был признан порочным, а сам варвар - невменяемым, посему Ериас с Бакусом провели ловкий маневр по забиранию на платформу и последующей нейтрализацией Клеона путем пинка по коленной чашечке, после чего сознание варвара предпочло временно отдохнуть, а тело было доставлено в более удобное место для ночлега, да еще и подальше от дороги, чтобы таки не дать полуживому Клеону поговорить с Ашиоком. Ибо нефиг.
Так, под куполом, созданным Арсеем расположились Бакус, Клеон и сам Арсей. Купол защищал от магии и прочих воздействий, и хоть сам не был неуничтожим, потенциальному Ашиоку сначала было нужно бы обнаружить сам купол, а поскольку думать купол не мог, это несколько понижало шанс, что укрытие будет замечено в ночи.
На возвышении же к северу устраивали засаду Керлас, Арсей и Алексия. Если же выражаться точнее, засаду устраивали первые двое, а Алексия оказалась в весьма расстроенных чувствах после последнего благословения. Она все время что-то бормотала, и звуки, ею изрекаемые, неприятно напоминали остальным слова, которые когда-то бубнила Никка с целью превратить Таниса в зомби.
Костры, сделанные Бакусом понемногу догорали. Паладинка так и не выдержала спокойного сидения в засаде, и не прошло и часа, как снова выбежала на дорогу, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Ериас хотел было вернуть ее, но поведение Ашиока могло случиться в любой момент, и он не рискнул раскрывать местонахождение своего укрытия.
Мироходец не заставил себя долго ждать. Недалеко от входа в пещеру и от Алексии внезапно материализовалась его расплывчатая фигура.
- Что, остальные ушли? Ты тут одна осталась? - проговорил медленно Ашиок. Судя по всему, что благословение Атрея, что защитный купол на отстоянии действовали отлично - Ашиок не чувствовал присутствия остальных членов отряда.
Сложно сказать, что творилось в голове Алексии в этот момент. Она чувствовала глубочайшую вину перед Гелиодом. У нее не получалось управлять вверенным ей отрядом, у нее оказался испорчен Дар, да и самой ей казалось, что она немного испортилась. Но винить Атрея было тоже невозможно, Алексия не могла всерьез считать Бога неправым, что бы он ни делал. И появление Ашиока стало разрядкой, мироходец стал тем самым козлом отпущения, что встал на ее пути.
- Ты! Ты во всем виноват! - сорвалась с места Алексия и ринулась в сторону Ашиока, замахиваясь Даром Богов.
Но чтобы продолжить рассказ о битве, нам нужно сделать пару отступлений. Сначала речь пойдет о прекрасной Элспет Тирел, мироходце, воительнице, паладину, что прибыла на Терос во второй раз, спасаясь от вторжения фирексийцев на Зендикар и повстречавшей сразу после появления на Теросе. Знал бы жрец, как изменит его жизнь появление этой женщины. Но и жизнь Элспет на Теросе оказалась не из простых - она оказалась глубоко затянута в паутину интриг между богами и смертными, грозящую разрушить и этот прекрасный мир. Боги. Боги были для нее надеждой на то, что есть сила, способное оставить металлическую заразу в мультивселенной. Но к каким Богам нужно было обращаться. Сначала она думала о Гелиоде, Боге Солнца, тем самым, кто когда-то выбил меч из рук хаотического Бога, тем самым, кто, казалось, может стать оплотом справедливости. Но она не решилась, и направила сначала свои стопы к алтарю Атрея, богу перехода, опять-таки памятуя о своем первом визите.
И зря. Атрей не зря был Богом Перехода, он чувствовал, не только когда души направляются в царство мертвых, мироходство он тоже слабо ощущал. И потому знал, что что-то в мире не так, что вокалась в него инородняя сила. Вот и принял Лодочник за угрозу именно Элспет и захватил ее тогда. С трудом удалось воительнице оставить огненных меч в руках первого попавшегося Язона и внушить через артефакт воину идею дойти до Гелиода, раз уж самой Элспет это не удалось.
А потом прошли недели. Воительница провела это время в полузабытье-полусне. Если существует астральное изнасилование, то это было именно оно. Атрей полностью воспользовался ей и выудил всю необходимую ему информацию. А еще и попытался заманить ее кошмарами Ашиока. Только вот заманил, а теперь сам не знал, что делать с могущественным мироходцем во время Тишины. И надо ему было решить, что делать с Элспет. Оставлять ее в состоянии сна было нельзя, потому что это только играло бы на руку Ашиоку. Убить и сделать своей служительницей. Но выйдет ли такое с мироходцем? Это было не совсем ясно. А еще и смертные просили... и Бог принял решение...
Второе отступление пойдет о жреце Керана, Фараме. Стихийному магу тесно было в храме, а его дар был силен, не как у простых смертных, и Бог Штормов дал ему наставление. Хоть и было время Тишины, но всеми своими облаками, всеми грозами, всей атмосферой ощущал Керан искажения в воздухе Тероса. Эти искажения вызывались теми кошмарами, что пытался насылать Ашиок, в особенности кошмарами из иных вселенных. И Фараму было передано это чутье - волшебник шел по следу Ашиока. Поддерживая в нужные моменты невидимость и пользуясь благословением Керана, он оставался невидим для мироходца, но и сам Ашиок нечасто проявлялся, так что Фарам ждал момента. И дождался.
И вот свершился момент. Алексия с Даром Богов бежит наперевес в сторону Ашиока. Элспет в это время приходит в сознание в пещере. На нее ее одежда и броня, но никакого оружия у нее не осталось. В пещере темно, но она видит, откуда идет свет и слышит крик Алексии. К югу, футах в полутораста под куполом отдыхают Клеон, Бакус и Арсей. К северу в засаде сидят Керлас и Ериас. А к востоку, тоже на расстоянии полутораста футов стоит Фарам, и видит, как проявился тот, кого он долго выслеживал.
Нет, она оказалась слишком слаба и слушком измученной последними битвами. Ашиок поднял руку, и недалеко от него образовалось нечто вроде водоворота некротической энергии. Алексию кинул в центр воронки и бросило на землю.
|
В детстве, когда я терпел неудачи, мой отец любил повторять: «Зачем люди падают? Чтобы научиться затем подниматься». Только в ту ночь на вершине башни Талоса в первом в своей жизни настоящем сражении я осознал в полной мере смысл этих слов. Когда меч вонзился в моё тело, мне казалось, что вот и настал конец моей истории. Я не был готов смерти, страшился её, но больше всего переживал, что не увижу больше свою любимую. Бессильно падая на землю, я запустил руку в карман, чтобы в последний раз сжать в пальцах крошечную серёжку в форме слезы, что все это время, проведённое вдали от дома, служила напоминанием о ней. Я не успел, моя голова ударилась о каменный пол, и тьма окружила меня. Я умер…
...и я воскрес. Тьма отступила, оставив сильнейшую боль, что я чувствовал в своей жизни. Я смотрел перед собой, но почти ничего не видел. Не сразу, но я смог подняться. Сам не знаю, зачем я это делал, ведь я совершенно не ориентировался в пространстве, не знал, сколько пролежал в отключке, да, и по правде сказать, не был уверен, что ещё в Мулмастере. Какая-то часть моего сознания, оклемавшаяся быстрее других, уже вовсю готовилась ко встрече с Повелителем Мёртвых. Я судорожно вспоминал правила этикета, но не мог припомнить таких, что подходили бы для встречи с богом.
К счастью, зрение вернулось ко мне быстрее, чем моя фантазия разыгралась в полной мере. Да, я стоял там же, где и упал. Мои товарищи были рядом, враги лежали сражённые, среди них мой обидчик. Колдун за заслоном из вихря всё ещё творил свой тёмный ритуал. Теперь я пришёл в себя, вспомнил, что нужно делать дальше.
- Сдавайся, негодяй, - прокричал я изо всех сил, чуть не согнувшись тут же из-за боли. – Твои приспешники побеждены, их злоба больше не подпитывает твои чары, Талос останется недоволен пустой жертвой. Ты ждёшь его милости, но получишь гнев, который сотрёт тебя в порошок.
-
Весьма и весьма хорошо.
-
Как же здорово...
|
-
Во-первых, мой богатый жизненный опыт говорил, что обещать – не значит жениться
Великолепно! =D
-
Очень ладно всё выходит :)
|
Возражений ни у кого не было.
Перво наперво необходимо было решить проблему с трещиной. Точнее закончить с решением - динамит был уже размещен, и оставалось лишь запалить фитиль. Собрав трофеи, Кодо, Эш, Брамин и Джон отступили обратно к входу, а Ричард, подождав, пока все отойдут подальше, чиркнул зажигалкой и ринулся бегом за всеми, поднимая веер брызг. Фитиль у динамита был не очень длинный, но его вполне хватило, что бы Айронс успел нырнуть за покореженный остов одного из генераторов. Гулко жахнул взрыв, сопровождаемый всплесками камней, ударившими по водной поверхности, и с треском стены щели раскололись и сложились плотной баррикадой крупных валунов. Проход был закрыт.
Проверив надежность завала и признав ее вполне удовлетворительной, все принялись за дело
Брамин со Смитом двинулись к выходу. Другого хода, кроме как через трубу водостока пока обнаружено не было, поэтому снова пришлось обтирать ржавчину со стен трубы своей одеждой. Веревка по-прежнему была на месте, поэтому спуск прошел без эксцессов, если не считать душа из холодной воды, так и продолжающей весело журчать.
День уже близился к вечеру, но все же после полутьмы помещений свет казался ярче полуденного, заставляя жмуриться.
Отряхнувшись от воды, Смит Браминам двинулись к своим животным.
Тихо журчала вода, лениво гнал пыли и мелкий песок небольшой ветерок. Ни одного гекко на глаза не попадалось, видимо все-таки шороха, что навел отряд в долине недавно, им хватило, что бы забиться в самые глубокие щели. Хотя нет, не все... Брамин заметил крупного гекко с отливающей золотом шкурой, стоящего на крупном валуне наверху, на скалах. Ящер стоял взирая на людей без страха. Смотрел прямо в глаза Брамину. Пришли люди в долину, что он считал своим домом. Пришли с оружием. Это дало им силу, и теперь братья и сестры мертвы. Они давно жили в этой долине, защищали ее. Долина - это драгоценность. И нельзя позволить пустыне и ее обитателям забрать ее. Мы уходим, и теперь вы должны ее защищать...
Смит заметил, что Брамин остановился, уставившись в одну точку. Проследив за линией взгляда дикаря он не увидел ничего. кроме желтых камней.
- Что там? - голос Смита отвлек Брамина. Он повернулся к Джону, а когда бросил взгляд обратно, никого на камне уже не было...
С браминами, которые с удовольствием обгрызали сочную зелень, все было в порядке. Они хорошо потрудились, таская тяжелую телегу, и теперь наслаждались заслуженным отдыхом. По границе зеленой долины располагались норы гекко, но ни один из них даже не попытался вылезти и полакомиться браминским мясом... Норы! Внимательно осмотрев еще раз вся долину, Смит с Брамином отметили большое количество нор и небольших трещин. Тут же внизу целая сеть карстовых пещер, соединенных с поверхностью этими ходами, и, если поток воды хлынет сюда, далеко он не доберется, уйдя в пещеры через эти сливы. Часть долины была выше, и потому вряд ли будет затоплена. Ну, разве что только труб будет десяток и диаметром раза в три поболее.
Пока шаман проверял, как были дела у браминов, Смит двинулся наверх. Сейчас, когда они знали, что именно стоит искать, возможно более пристальный осмотр сверху даст новый результат - разрушенные стены, сливающиеся с окружающими скалами, куски арматуры, или еще что-то. Осмотреться было нужно.
Подъем занял всего пару минут, и вскоре Смит внимательно всматривался в выходящий из долины каньон. Сверху вид был очень красив, но ничего подозрительного, кроме старой ограды внизу, видно не было. Придется идти поверху. Смит повернулся, окидывая взглядом горизонт и замер...
С запада примерно в миле или полутора в сторону долины двигался небольшой отряд. Пять... Нет, шесть фигур. Идут уверенно, словно знают куда и зачем... Да они по их следам идут! Тут же нырнув за один из камней, Смит всмотрелся в приближающийся отряд. Воздух дрожал над нагретой за день землей, но Смит был почти уверен, что он узнал одного из них. Раст...
-
Отлично выдал!
-
Во-первых, Духи наконец-то вышли на связь с шаманом.
Во-вторых, к нам топает боевая броня...
Я даже не знаю, что из этого лучше)))))))
|
|
|
|
Вечеринка в имении Астрид Сэй была в самом разгаре, квартет менестрелей извлекал из своих музыкальных инструментов наилучшие ноты, а большинство пришедших от души повеселиться и оторваться по полной людей танцевало под их музыку в большом изысканно украшенном зале.
— Моё почтение, мистресс Сэй — или мне уже стоит звать вас зора Сэй? —, весь блеск вашего праздника тусклый Мулмастер запомнит надолго.
— Что вы, что вы, — ответила довольная Астрид Сэй, помахивая богато расшитым веером, — это лишь первый день, а впереди ещё целых девять дней без забот. Наслаждайтесь вечеринкой и не забудьте меня, когда начнётся собрание благородных домов, хорошо?
— Забыть вас? Никогда! Лорд Оссариан, увы, совершенно потерял хватку в последнее время. Ещё раз, моё почтение! — гость-аристократ, достопочтенный зор, приподнял бокал с вином в честь хозяйки десятидневной вечеринки и в мгновение осушил его, в то время как сама мистресс Сэй направилась обмолвиться парой приветственных слов с другим благородным гостем.
А за пару дней до начала праздника в имении стояла страшная суматоха: катастрофически не хватало рабочих рук. Ожидалось очень много гостей разного социального положения — вход на вечеринку был свободным для всех, и для аристократов, и для простых жителей Мулмастера. Нужны были слуги на раздачу еды и закусок в зале, фокусники и гадалки, которые творят свои мелкие чудеса только с помощью ловкости рук и внимательных глаз (наём одного из Плащей для создания магической иллюминации или действительно правдивого прорицания на потеху толпе — удовольствие не из дешёвых даже по меркам богатой Астрид Сэй), охранники и вышибалы наконец, чтобы вороватый и перепивший простой народ не натворил дел. Затевалась грандиозная ловушка для аристократов, призванная привлечь своих жертв, любящих отвлечься от полной интриг и коварства реальности, блеском богатства мистресс Сэй и её "добродушным" расточительством, а чтобы хитроумный механизм захлопнулся и захлопнулся вовремя, нужна была целая орава обслуживающего персонала. Проблему нехватки рабочей силы решили просто: расклеили объявления во многих дешёвых тавернах.
Предложение было очень выгодным. Астрид Сэй была готова заплатить будущему работнику на вечеринке, будь он слуга, охранник, фокусник или кто-то ещё, по пять золотых за каждый отработанный день. Разумеется, такое объявление не могло остаться без внимания, и откликнувшийся народ валом повалил в большой двухэтажный дом торговки так, что все вакансии закончились в считанные часы. Среди принятых на работу необходимо особо выделить несколько персон (остальных просто будет скучно и неинтересно рассматривать): Винтер из Даггерфорда и его ученик Эркинольф из Мулмастера (ему, кстати, согласились платить только по два с половиной золотых за день по причинам его юности и ученичества) стали ответственны за магические сеансы в зале, впечатляя простых и благородных людей своим искусством, а так же за помощь квартету менестрелей, будь им понадобится передышка; для тёмного эльфа Аарона после весьма долгих размышлений мистресс Сэй и уговоров со стороны самого эльфа уготовили миссию чу'дной и страшноватой диковинки, живого аттракциона для публики, а также шпиона, подслушивающего настроения в зале и высказывания аристократов и затем передающего информацию лично Астрид Сэй; диковатого выглядящего в своих шкурах Грума и молодого Мартильна с военной выправкой поставили быть охранниками и вышибалами, не дающими омрачить праздник всяким лихим личностям; старуха с интересным именем Зора выглядела весьма необычно и загадочно даже на фоне тёмного эльфа, поэтому её сделали гадалкой — ходить ей только надо было по залу да рассказывать гостям их судьбу, насыщая её событиями как ужасными, так и невыразимо счастливыми.
Первый день проходил вполне спокойно. Людей в зале было не слишком много — первый день как никак, основной приток гостей ожидался на следующие дни —, поэтому временным помощникам было легко влиться в рабочий ритм. Большую часть дня никаких удивительных событий не произошло. Был, правда, один незадачливый воришка, который хотел во время танцев обокрасть одну зору, подрезав дно её сумочки, но его вовремя заметил более даже опытный в подобных делах Эркинольф и сообщил всё Груму с Мартильном. Те вышвырнули малого роста мужчинку на улицу, пригрозя в следующий раз отрубить левую руку, как полагается. Затем было несколько пьяных благородных господ, которые начали слишком уж назойливо приставать к дамам и кричать всякие непристойности им в след, но после разговора с всё тем же Грумом и Мартильном, а после ещё вдруг и с Аароном, резко отрезвели и умерили свой пыл. Астрид Сэй в облегающем платье, помахивая своим веером, ходила среди гостей, болтала с аристократами, отдавала указания слугам и была весьма довольна началом вечеринки, как вдруг, уже вечером, случилось это.
Этим стало событие, произошедшее между девушкой по имени Беначчи и парнем по имени Ларх. Беначчи — милая и улыбчивая каштановолосая девушка с широкими чертами лица, которая работала на мистресс Сэй швеёй и на время праздника оказывала эстренную помощь дамам, чьи платья в связи неумеренной сладкой диеты хозяей треснули по швам, и просто поправляла костюмы зоров и платья самой Сэй (та меняла свой наряд каждый час, дабы дополнительно удивить своих гостей). С Лархом наши (а точнее ваши) герои были знакомы гораздо меньше, чем с Бенначи, но о нём с уверенностью можно было сказать две вещи: первая, он усердно работал, разнося закуски и напитки, и вторая, он с некоторым интересом, который воспевают все менестрели всех времён, народов и миров, поглядывал на Беначчи. В общем, дабы не удлинять рассказ, произошло между этими молодыми людьми вот что: улучив свободную минутку, Ларх подошёл к также свободной Беначчи и попытался завязать с ней разговор, но тут вдруг Беначчи накинулась на парня с кулаками. Один из ударов — кажись, нанесённый правой — попал точнёхонько в глаз Ларху и нокаутировал его (один из зоров аж похлопал, думая, что это была какая-то постановка). Затем девушка, расплакавшись, убежала из зала, а нахмурившаяся мистресс Сэй приказала одному из слуг вызвать городскую стражу. Двое стражников, которые нашлись практически рядом с домом торговки, пришли в течение пяти минут, послушали пересказ ситуации и вызвались донести всё ещё не пришедшего в чувство Ларха домой.
Спустя час, когда утомившиеся от веселья гости начали расходиться по домам, пришёл Плащ, назвавшийся Нелвоном де Жуном. Сперва он на несколько повышенных тонах, иногда притрагиваясь к своим усам, не менее чёрным, чем его свободно падающие на плечи волосы, пообщался с Астрид Сэй, а затем собрал вместе Винтера, Эркинольфа, Аарона, Грума, Мартильна и старуху Зору для разговора.
— Мне передали, что вы видели, как моего брата избили сегодня немного ранее, — зазвучал его требовательный голос с хрипотцой. — Если это так, то, наверно, вы сможете мне объяснить, почему его до сих пор нет дома. Ну, я жду.
-
С почином! Традиционно хороший слог и интригующее начало. Надеюсь на долгое и интересное приключение.
-
С началом игры! Удачных постов. Хороших и интересных решений.
-
Начало впечатляет! =)
-
Мой самый первый плюсик уходит тебе :) заслуженно) уверен, впереди нас ждёт отличная игра!
|
Уже пошел второй месяц пути для команды новоиспечённого капитана торгового флота Эмиратов по маршруту Артеза - Арк Прайм. Малые циклы тянулись за циклами. Кроме ежедневной рутины у Хармунда и не было особых утомляющих обязанностей, зато была куча привилегий и почёт. В самом деле, разве кто мог предположить, что младший сын захудалого рода получит такой ответственный пост - обеспечивать торговлю Эмиратов с Баронствами. В последнее время конкуренция на этом маршруте вообще сильно ослабла. Родовитые капитаны предпочитали перевозки в родной мир киборгов. Может быть, потому что торговый путь с Баронством проходил через сектор ментаков?
Хармунд передёрнулся, вспомнив рассказы о безжалостном седогривом головорезе Синбакке. Слухи говорили, что его сослали с Камдорна вместе с семьёй еще ребёнком. Теперь же хаканцы пугали им своих детей. Но всё же, корабль был оснащен неплохим вооружением, и, даст Лунная Кошка, всё обойдётся благополучно.
- Кхапитан! Мы принимаем сикхнал СОС! - прозвучал в интеркоме голос радиста, - кхапитан, это Бхыстрый Турран!
Хармунд стремительно, но без суеты поспешил на мостик. Турран вылетел за пять малых циклов до самого Хармунда. Что могло с ним случиться?
- Вывести на динамикхи!
- Всем! Всем, кто меня слышит! - раздался на мостике рыдающий голос самки хакан с лёгким камдорским акцентом, который так нравится молодёжи Артезы, - мы подверглись нападению пиратов. Уцелело семь хаканов, система жизнеобеспечения повреждена! Это Быстрый Турран! Пожалуйста, ууууу, ради Лунной Кошки, кто-нибудь!
- Вкхлючить передхачу. Бхыстрый Турран, это Мхеланж. Нхазовите свой кход!
- Слава Лунной Кошке!!! Пожалуйста, спасите нас! Мы умираем! Пришлите кхого-нибудь!
- Стхандартная процедура...
- Я не знаю кода, капитан убит! Я всего лишь врач! Врач! Корабельный врач! Центральный компьютер повреждён, уцелел только один передатчик! Кислород кончается, мы задыхаемся!
- Пхозовите старшего офхицера к пере...
- Умоля-а-а-ю ва-а-а-ас... Они без созна-а-а-а-ния... Я сделала... я... не хочу-у-у-у умира-а-а-а-ть.
- Мы должны связаться с Арртезой.
- Не-е-е-ет! Капитан, пожалуйста! Когда вам ответят, все будут мертвы!!! Пошлите кого-нибудь, скорее...
- Назовите ваше имя! Ваше! Имя!
В ответ слышались только бессвязные рыдания. Кажется, с собеседницей произошла истерика. Хармунд колебался пол минуты
- Направить туда чхелнок со спасателями. Взять оружие. Соблюдать остхорожность. На Турране! К вам выслали помощь. Идём вхашему схигналу. Вы спасены!
Из динамиков раздавались только затухающие всхлипывания, затем раздался стук падающего тела. Похоже, хаканка упала в обморок.
Команда челнока докладывала каждые пять минут о ходе работ. Турран восстановлению не подлежал. Груз был уничтожен взрывом. Удалось спасти пять членов команды, в том числе и хаканку-врача, Двое же помощи не дождались. Спасатели возвращались. Хармунд только беспоконо смотрел на часы. Ради спасательной операции пришлось осуществить торможение, синхронизировать скорости с Турраном. Теперь снова терпеть перегрузки, и время безнадёжно потеряно.
- Кхак там спасённые? - спросил капитан медицинский отсек, но тот почему-то не отвечал.
- Кхак там спасённые? - повторил свой вопрос Хармунд.
- Лейтенант, я спра...
Раздался грохот, дверь на капитанский мостик искорёжилась направленным взрывом. В следующий миг на мостик залетел круглый предмет и по глазам хаканов ударила яркая вспышка.
Когда Хармунд проморгался и смог различать окружающую обстановку, он увидел на мостике винну, соларов, юссарил, летнёв и гашлаев. Был даже один текклар. Все направляли оружие на команду. Но больше всего капитана поразили два хаканца - старый седогривый самец и молодая абсолютно чёрная самка.
- Отличная пьеса, Бастет. И куш хороший.
- Спасибо, папа. Я старалась. Теперь ты попросишь за меня перед Эйснером?
- Сначала ты должна сделать еще кое-что.
Лев протянул дочери бластер рукояткой вперёд.
- Ты еще молода. Тебе рано переходить на нелегальное положение. А они видели твоё лицо.
- Стхойте! - вырвалось у Хармунда, - моя семья богхата! За меня заплатят выкхуп!
- Сколько? - слегка заинтересовался Синбакка. (Кто еще это мог быть?)
- Бхиллион! Они соберут бхиллион.
- Вы видели её лицо. Бастет, приступай.
Львица на секунду замешкалась, но всё же направила бластер в лоб Хармунда.
Вспышку он заметить не успел.
-
уууу, морда пиратская, на корованы набигаиш? 0_о лови плюсег)
-
Надо будет потом из этих кусочков книжку собрать "Из жизни космических пиратов" =)))
-
Интересно читать. Здорово!
-
А истории в целом да, интересные )
Правда не всегда с первого раза понятно, кто есть кто и что.
-
Хорошая история.
|
Прикрыв глаза ладонью, как козырьком, Джаггер всматривался в яркую синь неба. На бесконечно далеком и чистом экваториальном небосводе не было ни облачка. Лишь парил где-то в вышине одинокий кондор, да гудел в отдалении, пересекая воздушное пространство независимого государства Алармо, четырехмоторный самолет. Именно эта машина и завладела вниманием Старика. Он поднял бинокль, чтобы рассмотреть летательный аппарат получше.
Да, без сомнения, это они. Мерно загребающий воздух винтами, окрашенный в камуфляжную расцветку с опознавательными знаками ВВС Ярулько "Геркулес".
-Давно пора... - проворчал Дирк, бросив взгляд на часы, и кивнул Жуку - Заводи.
Довольно рыкнул мотором, не чихая и не захлебываясь, отремонтированный минивен. Задний отсек машины был очищен от мусора (игрушки вернулись к своим маленьким хозяевам в Сан-Мону), а сиденья - скручены, так что паре прихваченных в качестве грузчиков и конвоя солдат Ж.О.П.А приходилось сидеть прямо на полу. Ничего, ехать было все равно недалеко. По большому счету, понятие "далеко" на этом банановом острове вообще было малоупотребимо.
Наверняка полет согласован с алармовцами, и стоит в сетке воздушного сообщения. Может, везет какой-то груз для местной хунты, а может быть, был зафрахтован частной компанией "BR g.a.t." - кто знает? Да и неважно это. Важно лишь то, что пролетая над территорией, захваченной повстанцами, борт ненароком "потеряет" несколько ящиков. Совершенно случайно. Впрочем, в точке назначения никто этого и не заметит - в накладных и документах на отправку эта часть карго даже не значится. Бобби Рей свое дело знает - столько лет на рынке!
"Геркулес" приближался плавно, величаво и неспешно. Пролетая над заботливо выкошенной партизанами поляной, где курились густым лиственным дымом сигнальные костерки, самолет медленно опустил грузовую аппарель. От его силуэта отделились два угловатых пятна, в которых вооруженный глаз Старика легко распознал штабеля закрепленных на палетах ящиков. Груз начал свое стремительное падение, замедляясь по мере того, как над ним распускались соцветия белых парашютов. Борт качнул крыльями, и лег на левое, беря курс на Драссенский аэропорт.
-Давай туда! - нетерпеливо скомандовал Старик, махнув рукой в направлении предполагаемого приземления посылки. Жук надавил на газ...
***
В общем, через пару-тройку минут произошло радостное воссоединение груза и получателя. А спустя еще немного времени, Старик, вооруженный счёт-фактурой и фомкой-гвоздодером, уже производил придирчивый осмотр качества и комплектности товара.
Ветеран открывал один ящик за другим, и предавался ностальгическим воспоминаниям о тех временах, когда он был юн, деревья были большими, а винтовки делали из штампованной стали и дерева, а не из силумина и пластика. Действительно, взглянув на снаряжение в посылке, нетрудно было подумать, что неведомая сила занесла сюда эти короба прямиком из эпохи свинга и пилотируемой космонавтики. Еще бы штамп "G.I" на каждый, и сходство с грузом, предназначенным для американских частей во Вьетнаме в начальный период войны, было бы абсолютно полным.
В больших деревянных коробах лежали аккуратными рядами завернутые в промасленный крафт винтовки М14, среди которых сиротливо затесалась А-первая М16, словно стыдящаяся своей анахроничности. В ящике поменьше покоились корявые и кургузые "масленки" М3 под девятимиллиметровый патрон. Нашлось место и для винчестеровских тренчганов двенадцатого калибра с укороченным стволом. Под все это винтажное великолепие наличествовало несколько ящиков боекомплекта - хоть обстреляйся.
На втором палете груз был хоть и менее смертоносный, но не менее воинственный, чем на первом. Противоосколочные жилеты "М55" и каски, аптечки и перевязочные пакеты, комплекты классического оливкового BDU, стильные ботинки-джанглы - Старик решил не мелочиться, и снарядить партизанщину пусть и в стиле "ретро", зато единообразно. Так и уважения от населения больше, и к дисциплине приучает, и какой-никакой камуфляж. Еще в посылке обнаружились пехотные лопатки, фляжки, месс-киты и прочие детали снаряжения, которые Джаггер не заказывал, но при комплектации заказа ему их положили "до кучи". То ли из уважения к любителю военной истории, то ли девать все равно было некуда.
Нет, Джаггерт не просил Бобби Рея ограбить для него музей. Все намного проще - в одной из относительно близких стран Латинской Америки затеяли перевооружение армии. Соответственно, старое оружие и снаряжение, поставленное туда американцами еще в "холодную войну", пошло под списание. Такой оказией грех было не воспользоваться, тем более данная конкретная поставка комплектовалась из арсенальских резервовов - и оружие, и обувь, и ХБ были новенькими, ни разу не ношеными, нулевыми. Вот Джаггер и подсуетился, снарядив свое войско по сходной цене.
В общем, отряды Ж.О.П.А. теперь вполне смогли бы косить под реконструкторов событий вьетнамской войны (и не беда, что все сплошь латиносы - доводилось Старику видеть и японцев, рядящихся в солдат Вермахта). Или под кубинских партизан - те тоже любили расцветку "олива". Только бороды всем отрастить приказать...
Удостоверившись, что с посылкой полный порядок, Старик удовлетворенно махнул своим людям рукой, и зычно гаркнул:
-Грузи!
|
Спустя столько времени я вновь имею возможность взяться за перо! К сожалению, моего дорогого в прямом и переносном смыслах дневника нет со мной, а денег на новый не хватило, поэтому мне приходится довольствоваться плохо выделанными пергаментами. Вот, даже старик Линос отказался продать мне по старой низкой цене свои чудесные белые плотные листы бумаги. Но всё путём, потому что слово чернильное стоит в разы больше материала, на котором оно было написано. Я бесконечно рад тому, что рука устаёт от неугомонного пера: может быть, я и научился сносно орудовать ксифосом и не отставать в схватке от Клеона, но скрип кончиком пера по пергаменту мне всё же более любим.
Честно говоря, я никогда не думал, что меня будут выматывать путешествия. Те мои походы в Сетессу и Акрос раньше кажутся мне теперь не более, чем лёгкой прогулкой. Ныне испытания валятся грудой, только и успевай их преодолевать. Поликран, никсорождённые пауки (ненавижу пауков!), Возвращенные, минотавры — я почти уже себя не считаю обычным человеком. Такое чувство, что вскоре Алексия нас поведёт на штурм Асфоделя, потому что я не знаю, где нам ещё отыскать противников, достойных по уровню прославленных героев вроде нас. Ну, может быть в Ореске ещё что-то найдётся или в землях кентавров. Но, конечно, мы пойдём туда, куда скажет Гелиод. После нескольких его благословений я ощущаю себя Достославным, прослужившим лет двадцать, не меньше, и не раз побывавшим в бою. Впрочем, последнее является правдой.
Никка несколько выбила меня из колеи. Честно говоря, я испытывал к ней некоторую симпатию, смешанную с завистью. С настолько блестящим умом в таком юном возрасте она могла бы стать чудотворцем. В Декатии её бы носили на руках. А как ловко она манипулировала своей маной! На меня все преподаватели ругались за то, что я её не экономно расходую... А они правы, не раз были моменты, когда мана кончалась в самый неподходящий момент и дальше мне оставалось полагаться только лишь на свой ксифос.
Никка-Никка, как можно было быть такой умной и такой глупой одновременно? Не знаю, куда ты направилась и где встретила свою смерть, но это точно было глупо. До сих пор злюсь на себя из-за этого. Зачем я заступался за тебя? Зачем развязал руки? Неужто перспектива не поднимать трупы, пока находишься в отряде, была столь ужасна для тебя? Не пойму. Может, действительно не все могут выдержать бремя божественного задания и опасности, что оно сопровождает. И вот ты не смогла.
По возвращению в Мелетиду я не забыл заскочить к Ксении. Милая девушка. С ней приятно проводить время, но ей не хватает чего-то. А ещё я действительно не знаю о чём с ней говорить. Обычные темы мы вроде исчерпали, да и не интересны они мне, в магии она не сечёт, о приключениях моих я не особо много могу сказать: "убили больших никсорождённых пауков, потеряли следопыта и оракула, почистили алтарь Караметры". Но иметь эту девушку всегда прекрасно.
К слову, её отец оказался большим знатоком вин. С ним вышел увлечённый спор на эту тему. Огорчить или нет мужика, что я не собираюсь жениться на его дочери?
Эти дни я посвящаю себя тренировкам. Мне не достаёт чисто воинской сноровки в бою. Мои удары слабее клеоновых и я не всегда успеваю сотворить какое-либо заклинание. Мне нужно сделать упор на своей защите. Раньше я избегал этой темы, потому что ошибочно считал, что заклинаний мне будет достаточно, и всем сердцем не любил тяжелые и сковывающие движения щиты и доспехи. Теперь я так не считаю. Эту нелюбовь надо преодолеть в себе, а сделать это можно только одним способом — тренировками.
Встаю рано утром в храме, одеваю на себя кожанку, одеваю на левую руку щит и иду в стадион, а там — бегаю, прыгаю, делаю перекаты, сражаюсь с палкой в руке против манекена. Короче, составляю чудный контраст с обнажёнными спортсменами. От них несёт маслом, от меня таращит потом. Солнце печёт и делает тренировку невыносимой, но я только сжимаю зубы и пробегаю новый круг. И так до самого вечера. Всё тело болит, но это пройдёт, знаю. А новые силы обязательно появятся. Поэтому и прихожу каждое следующее утро снова на стадион.
Вытерев кончик пера о кусочек ткани, Ериас отложил его в сторону. Он любил запах чернил. Сейчас они свежими и яркими строчками уместились на пергаменте, которые спустя время потускнеют, но всё равно сохранят в себе его мысли. Правда, он не написал кое-что. Он не написал о том, что ему возможно стоит вернуться к стезе мага. С его опытом и способностями Ериас сможет быстро нагнать отставание между ним и его сверстниками, обучавшимися в Декатии. Но это... Потом.
-
Круто, а пытаться предугадать куда нас занесёт в очередной раз - гиблое дело на мой взгляд.
-
У нас тут писатель завелся )
-
Хорошо
|
-
Отличная идея и отличная же реализация!
Спасибо.
-
уррра!
-
Спасибо за игру!
Оч. хочу поучаствовать в СИ ³
-
Хорошая игра и достойная реализация в условиях форума.
-
Спасибо! Модуль, однозначно, увенчался успехом! Было интересно, атмосферно, весело и интригующе.
-
Счастья всем в галактике!
-
Благодарю за игру, было интересно.
-
СПасибо за игру=)
|
-
Хороший отыгрыш умирания.
-
Да, действительно неплохо.
А Маркус жив, так думаю. :)
|
В Омерте поздний вечер, почти ночь – по-южному темная, дышащая обволакивающей, влажной жарой. Медленно вращающий лопастями старенький потолочный вентилятор гоняет по комнате туда-сюда горячий воздух, почти не принося облегчения. В помещении – «кают-компании» в здании департамента полиции, снова ставшего мэрией и по совместительству штабом Ж.О.П.А. – людно. Наемники откисают после насыщенного дня и плотного ужина. Ром, текила, джин с тоником; клубы сигарного и сигаретного дыма; вялая и неспешная, как этот томный час, беседа.
Разговор зашел о Гвозде – аккурат схоронили мужика. Без сантиментов и прочувствованных речей - порода у собеседников не та. Помянули коротко, и вся недолга. Теперь же всех больше занимало, как он влетел. Никто ж ничего и не видел толком. Принял дядька свои положенные граммы неблагородного металла в бестолковку, а как да что, теперь знают только стрелок да Господь Бог. А то и один Всевышний, потому, как и срубивший буйну космату голову стрелок легко мог быть среди тех, кто прикупил «К» к «I.A.».
Кто говорил – сглупил, а кто – не свезло. Так базар на удачу свернул. Есть она, эта эфемерная субстанция, обманывающая подброшенную вверх монетку, или нет? Как приманить, как не упустить? Стволы на продажу-то, надо сказать, как и все представители связанных с риском для жизни профессий, в массе своей суеверны, что твои бабки старые…
-Херня это всё. – веско проронил доселе молчавший Старик, смоля толстенную, как батон сырокопченой колбасы, «гавану» - Башку на плечах надо иметь. Если мозгой ворочаешь – выкарабкаешься, если нет – сам себя под цугундер загонишь, никакая удача не спасет.
Помолчал. Думали – всё, высказал старпер с умным видом банальность. Кто-то уж и съехидничать собрался в форме контраргумента. Но Джаггер еще не закончил.
-В семьдесят седьмом дело было. Восточная Африка. Огаден, слыхали? Там черножопые сцепились, не поделили территории – обычное дело, короче. В самом начале, когда эфиопы еще с коммуняками в десны целоваться не начали, я у них военным спецом колымил. Учил. Ну, и как сомалийцы поперли, уже стрелком контракт подписал. У нас там крепкая группа собралась, путевые все парни. Десять голов нас было. У эфиопов этих, ясен палец, опытных людей ноль-ноль, да хер вдоль, это потом уже туда Союз барбудас дивизию пригнал…
Ну из нас и сколотили РДГ. Старшим у нас был тип, которого звали Тор. Не то имя, не то позывной – хер его разберешь. Тогда А.И.М. не было еще в помине, в паспорт никто не смотрел. Скандинав он был. Норг, датчанин, типа того. Здоровый, белобрысый. Наглый, как черт. Вояка первостатейный, в крови у него это было, надо отдать должное. Бог войны. Но с припиздью. Забил себе башку всякой мифологией, считал себя потомком какого-то там героя, конунга-херонунга, вроде того. Ну и лил в уши. «Тактики-стратегии, говорил, это все мура. В бою, де, по наитию надо, на кураже. Один хер победа тому идет, у кого удачи больше, а не у кого план хитрей. А я, типа, семь пиписек на хую – удачи на всех хватит, потому как, типа, меня боги любят». Надо сказать, черт и вправду везучий был. Из всякого говна невредимым вылезал, хотя пер на рожон всегда. Я его знал, работали уже несколько раз. Правда, как его удача на группу ляжет, было не угадать – первый раз он старшим встал. Я – так не особо энтузиазмом пылал: очень уж резвый молодчик был этот Тор. Чересчур. Но некоторым он мозги засрал, кто помоложе особенно.
Ну, в общем, дошло до дела. Сомалийцы тогда хорошо нажали, но уперлись в один городок, увязли. Надо было успех развивать, роги им пообломать. У эфиопов тогда на штабе ЦРУ-шник сидел один, толковый мужик. Разработал операцию – инфильтрация за линию фронта, ликвидация какого-то чернозадого генерала. Там разведданные были, где у них вся верхушка стан держит. Задача была засаду на дороге поставить, и пришкварить золотопогонного, когда он на смотр позиций поедет. Добротный план, риск умеренный.
Перешли фронт легко, ну, я говорил – тертые парни собрались. Вышли на исходную под ночь. Высотка, под ней деревня с ихним штабом как на ладони. Только смотри, как колонна двинется, жди, пока обойдет высотку, и бомби со склона. Два пальца.
Смотрим – а там движуха. Уазов целый автопарк, оборванцы, которые у них завместо солдат, бегают, суетятся. И генеральских мундиров не один, а штук пять углядели. Понимаем – совещание штаба у них, все командование съехалось. Тут Тор и завелся. «Мы, грит, их сейчас всех разом уделаем. Премиальных поднимем, славу возьмем. Сразу ценники на свои контракты вдвое вверх.» Я ему – какой возьмем? Там народу до роты, пулеметы, ДШК счетверенный зенитный, БТР окопанный стоит. Давай, говорю, по плану работать. Разъезжаться будет – свое хапнем, и рвем. Он: «Не ссы, Африка (такой тогда мой позывной был), они нас не ждут. Херли эти чахлики против нас, волков.» Типа на лесть брал. Я в отказ, но остальные загорелись, повелись. Делать нечего – в группе старший есть, бойцы тоже рвутся рубиться. Пошли.
Джаггер помолчал, отхлебнул из стакана. Продолжил:
-В общем, херово кончилось. Не такими они лопухами оказались. Отминироваться с опасного направления догадались. Сорвал один из наших сигнальную. Я говорю – пиздец, уходим. Тор – «Не слушайте это ссыкло». Поле нас восемь человек перешло – один без ног лежать остался, одного срезали. Пулеметное гнездо сходу взять удалось, но еще одного потеряли. Пока БТР-а разобрали – двоих. Одного нашего Тор прихуярил, когда тот деру дать намылился…
К штабу пробились вдвоем только – я и Тор. У меня два легких пулевых на тушке, «эм-фотин» с полумагазином, пистолет и нож. На Торе – ни царапины, эмгача наперевес тащит, лента на руку намотана. Черномазики, конечно, пересрали изрядно. Паника. Непонятно сколько нас, и откуда напали. Но в штабной хибаре укрепились, как в последний раз. Два пятидесятых из окон торчат, и стволов десятка полтора точно. Тор, сука, скалится, и орет: «Давай, Африка, на рывок, и в ножи этих гандонов!»…
Тут Дирк снова затих, задумчиво разглядывая стакан с ромом на просвет, и выпуская из ноздрей клубы сизого сигарного дыма. Пауза затянулась.
-Так чего дальше-то было? – не выдержал кто-то.
-Дальше? А ничего. Я кивнул, а когда он отвернулся – вышиб долбоебу мозги. И деру. Гоняли меня по холмам – дай Бог. Чуть от жажды не подох. К точке выброски опоздал. Как линию фронта переходил – отдельная песня. Выбрался дней через десять только, да еще чуть «свои» в расход не вывели сгоряча. Приполз – а у эфиопов уже амеров поперли, и во всю коммунизм строят. «Вы, Джаггер, капиталистический наймит, в ваших услугах не нуждаемся.» Выперли из страны в двадцать четыре, ни копейки, твари, не заплатили . Хорошо хоть не кончили.
Старик вздохнул, и закончил:
-Такая вот херовина. Из-за одного мудака, который себя круче яиц считал, четкую операцию просрали, и парни хорошие ни за хуй полегли. Не будьте такими. Силы соизмеряйте. Головой работайте. Тогда живые, и с деньгами домой уедем.
-
Хороша история
-
Как обычно, качественно и интересно.
-
Да уж.
Ожидаемо круто...
-
-Так чего дальше-то было? – не выдержал кто-то.
-Дальше? А ничего.
Вот, да! А чего собственно?)))
Минутка житейской военно-полевой мудрости от дедушки Джаггера.
-
Атмосферный пост.
|
Как так оказалось, что Жук оказался в местном баре вдвоем лишь с бутылкой чего-то, что называлось здесь "ромом"? Началось всё, пожалуй, с того, что у наёмника был свободный вечер, желание развеяться и абсолютно никаких идей, как это сделать в городке с трехтысячным населением в банановой республике. Решил прогуляться, шёл куда глаза глядят, зацепился взглядом за вывеску, решил посмотреть, что тут как... Ну и остался на неопределенный срок. Музыку слушал, на местных девчонок поглядывал, прикидывая, кто из них более доступной окажется, да изредка просил парня за стойкой "добавить чутка". Цивильно начиналось всё, в общем.
А потом бац! - и обнаружил Стэн, что сидит он уже за каким-то столиком в углу, перед ним наполовину приговорённая бутылка, а сам он ведет оживлённую беседу с каким-то латиносом. Вернее, слушает оживлённую речь этого самого латиноса, который втирает ему какую-то чушь насчёт того, что он, Стэнли Хадсон, самый что ни на есть зауряднейший дядечка, серость, посредственность и чмо с ушами. И ведь, зараза такая, так убедительно втирает, что того гляди согласиться с ним можно.
- Вот скажи! Вот приехал ты сюда, крутой дядька типа, народный освободитель и всё такое, да. А оно тебе надо? На хрен не надо ведь, вот признай, слышал раньше про Алармо наше что-нибудь? Не слышал ведь! Потому что что? Всем на нас наплевать. Не знает никто, что где-то какой-то тип власть захватил. На-пле-вать! Вот прямо скажи, зачем ты тут. За деньгами небось? Есть тебе дело до угнетенных нас?
- Ну... Деньги, конечно... - Жук под таким напором ощутил себя даже чуток подавленным и ответ его звучал неуверенно. Текущая ситуация как-то переставала ему нравиться.
- Вот! Деньги! Деньги это все о чем вы, американцы, мечтаете! Ведь так, ведь правда?! О чем мечтаешь? Вернее не так! О какой сумме? Две тысячи долларов, три, пять?! - очевидно, суммы большие пяти тысяч долларов, плохо укладывались в голове местного и это позабавило наёмника. Позабавило - но и одновременно разозлило окончательно, потому что этот Педро попал в точку. Единственным желанием Стэна, единственной причиной, по которой он направился сюда, были деньги. Большие на порядок, конечно, но деньги. А сейчас задумался Жук, о чем же он всё-таки мечтает и результат размышлений ему совсем не понравился.
- О чём мечтаю?! Рожу твою мерзкую желаю больше не видеть, вот о чём мечтаю! - не выдержал Жук. Со стула подскочил. Закричал. Замахнулся как следует, чтобы нос собеседнику в череп вбить - и промахнулся. Увернулся местный, а Стэн чуть на столик не повалился. А тот ржёт только, тварь такая. И за соседними столиками ржут - всем морды не набьешь. Разозлился еще сильнее наёмник, подхватил бутылку с остатками рома и вышел, бросив на стойку смятую купюру. Куда ноги понесут, туда и пошел.
Принесли его в итоге ноги в тот самый микроавтобус, что он угнал накануне из Сан-Моны. Плюхнулся он на заднее сиденье, присосался к бутылке, выдохнул. Вроде успокоился чуток. Зайца какого-то плюшевого, с аккуратно заштопанным боком, с пола подобрал, в руках повертел. Смотрит Стэн на зайца, а заяц - на Стэна, смотрит маленькими черными глазками. И понимает Стэн, что никуда он, в сущности, не убежал, что заяц тоже знает, что в этой жизни наёмнику надо. Знает - и осуждает. Осуждает за то, что нет у него цели нормальной в жизни, за то, что он машину школьную украл вместе с игрушками немудрёными.
- Что ты смотришь, а? - а игрушка молчит. Только смотрит с укоризной.
- Не специально я тебя украл! Надо же было из города валить, там того, этого, в общем плохо было! - и ведь не скажешь, что плохо было исключительно из-за того, что Жук сам себе это плохо нашел, отправившись в соседний город немного денег поднять. Деньги-деньги. Опять в них всё упирается.
- Да не виноват я в том, что плохо было! - ложь. Врать он никогда не умел. Если не считать, конечно, угрозы в стиле "я тебе, падла такая, ноги сейчас вырву, если всё не расскажешь!" Ну а зайцу врать было еще труднее, чем человеку. Так и читается у него во взгляде "и чего же ты, всё-таки, добиться-то хочешь?"
Думал Жук. Долго думал, наверное, за временем не следил. А придумал только всякую банальщину. Денег вагон, вина красного, да бабу рыжую хочется Жуку. Ну и еще там умереть в девяносто лет в своей постели в окружении фотомоделей. Разве ж это желание? Это так, тьфу, а не желание.
А нормальной мечты у него и нету, оказывается.
Надо придумать будет. С этой мыслью наёмник прямо в машине и заснул.
-
Не слушай этого зайца, Стэн... ничего он не знает, шельма ушастая.
-
Ну а зайцу врать было еще труднее, чем человеку.
Да, такие вот зайцы. Непросто с ними...
-
Фишку он хочет, так ведь? ;))
|
После посещения загадочного Коллектива, Сотый некоторое время пребывал в замешательстве. Что-то необъяснимое неуловимое висело в том зале, витало среди кристаллов и сновало тут и там. Но как ни пытался Сотый поймать химеру за хвост, она каждый раз оказывалась проворнее. После приема он выдвигал самые разные теории и наиболее вероятной ему показалась основанная на магнитно-резонансных свойствах кристаллов, которыми был напичкан зал. Она подкупала своей простотой и очевидностью: магнитные поля кристаллов воздействуют друг на друга и резонируют, усиливая друг друга до определенного предела, скорее всего искусственно ограниченного. Отсюда и странное ощущение волнообразных колебаний воздуха и напряженности, каждый раз новое. Тем не менее цель была достигнута, Коллектив обещал поддержать Разумную Сеть в текущем голосовании. И это сулило хорошую прибыль, которой Разумная Сеть рассчитывала распорядиться по справедливости. Ситуация в экономике немного улучшилась и незапланированные доходы можно было пустить на гуманитарные цели и помощь союзникам и друзьям. А комиссар флота погрузился в ожидание, ожидание того момента, когда можно будет претворить в жизнь его план. Ожидание длилось не долго. Спустя всего лишь несколько стандартных галактических суток, разведка сообщила, что флот Университетов в полном составе готовится покинуть орбиту домашнего мира и двинуться в направлении Сем-Лора. Это был идеальный момент для удара. Комиссар отдал распоряжения и по всем кораблям флота разнеслось: - Боевая тревога! Пятнадцати минутная готовность к входу в подпространство. Всем занять свои места. Повторяю... ... Технологии, позволяющие совершать прыжки на такие расстояния находились за пределами познаний Разумной Сети. Но, совершая дипломатический визит к Коллективу, Сотый неприменул заехать на торговую станцию Тсион, в поисках различных диковинок, до коих был большой охотник. Проведя на станции целый день, общаясь с самыми разными представителями, ничего стоящего он так и не нашел. Предлагали каких-то космических зверушек; протез руки двухсотлетней давности, причем не понятно было, как коллекционный экземпляр или как рабочий, поскольку хозяин утверждал, что она готова к эксплуатации и прослужит еще лет сто, впрочем состояние её было вполне приемлимым; хищные растения, питающиеся металлом и прочие бесполезные вещи, многие из которых Сотый уже имел. Уже покидая станцию, у выходного шлюза к нему пристало какое-то зеленое существо, похожее на гоблина -огнеметчика и представителя племен Юссарил одновременно: - Уважаемыйссс... Вы целый день шатаетейсссс по станциисссс, но то что вы ищите - оно у менясссс. Странное существо действительно предложило любопытную вещь: примеси в топливо для прыжковых двигателей, позволяющие увеличить стандартную дальность почти вдвое. Не долго думая, Сотый купил все что было у зеленого человечка, который с его слов происходил из какого-то Крымссса, и поспешил на свой корабль. ... Пятнадцать минут подходили к концу. Сотый протирал тряпочкой кибернетический глаз. Он всегда это делал, когда нервничал. Испытания примеси прошли успешно, но это было несколько небольших торговых кораблей, а сейчас решается судьба целого флота, Первого Гвардейского Ударного доукомплектованного космического флота. Мысленно пообещав разбомбить этот Крымс к чертям собачьим, если что-то пойдет не так с прыжками, он отдал команду: - Десятисекундная готовность к прыжку! ...10 ... ...3 ...2 ...1 ...0 Первым из подпространства вышел флагман. Спустя несколько мгновений - остальные корабли флота материализовались в системе, совершенно пустой системе. Ощетинившийся самыми разнообразными орудиями флот дружелюбно встречали две планеты - Жол и Нар. В какой-то мере разочарование постигло Комиссара, разочарование в отсутствии битвы. Невозможно было точно рассчитать время выхода флота из подпространства и вероятность встретить флот Университетов оценивалась как 50/50. Комиссар разработал специальные инновационные методы войны истребительных звеньев, которые не удалось опробовать. - Десант! На ту что покрупнее! Директор должен быть там, - последнюю фразу Сотый не стал озвучивать. Но нетерпение только нарастало. Ему было интересно, что же заставило Университеты развязать эту войну, стараниями L1Z1X не очень кровопролитную. Ясная команда привела в чувства экипажи звездолетов и начались слаженные действия кораблей. Первыми шли дредноуты, прикрывая своей броней транспортный корабль от обстрелов планетарных орудий, меняя друг друга когда первые получали серьезные повреждения. Удивительные свойства брони позволяли ей со временем самостоятельно, без вмешательства человека или дрона, восстанавливать свою структуру. Подлетев на достаточное расстояние - капсулы с десантом были спущены на поверхность планеты. Не встречая сопротивления, она перешла под контроль Разумной Сети. Центральный компьютер был установлен на Нар и начал функционировать, связь с домашним миром налажена. Сообщения, приходившие по средствам этой связи, вызывали серьезные опасения. Галактика вспыхнула в южной части словно напалм огнеметчика. Множество народов в едином порыве, который больше был похож на помешательство, ударили по Рою Н'Орр. Что послужило питающим импульсом для данной совместной агрессии? После посещения зала приемов, Сотый не удивился бы, если причиной этого является гипноз Матери Наалу. Хотя истинная причина, наверняка, останется тайной навсегда. Хотя... быть может директор Университетов что-то знает? Сотый решил отправить на его поиски дополнительный отряд механизированной пехоты. А сводки боевых действий были любопытны. Очень рискованная и чрезвычайно эффективная тактика ведения боя малыми звеньями Н'Орр вызвала неподдельный интерес Комиссара. Не один день он потратил на изучение этих методов и попытки внедрить их. А что из этого получится? Очень скоро будет видно. Боевой флот Университетов никуда не делся. Очень скоро эти корабли вернутся и попытаются уничтожить звездолеты Разумной Сети. Но флот Лизикс будет готов отразить этот разящий удар агрессора.
21 ресурс и 2 товара:
Исследование: Сем-Лор (3+ желт) +3=7 -> молекулярный синтез
15 ресурсов и 2 товара
Стройка:
0.0.0 - Флагман (11), 2 истребителя (1) - 12
Аштрос - СПО (2), крейсер(2), 2 пехоты(1) - 5
|
Следующим выступал посол Карпов. Его платформа медленно проплыла к президиуму.
- Уважаемые советники, разрешите представить вам... Верховного Магистра Федерации Сол, Петроффа Владимирова Джонновича!
Вспыхнула голограмма, на платформе появился лидер Федерации, собственной персоной.
- Уважаемые советники, здравствуйте. В связи с произошедшими событиями, я решил лично, хоть и заочно, принять участие на Вашем совете. Позвольте несколько слов.
Голограмма лидера человечества осмотрела помещение, ожидая возражений. Но их не последовало.
- Итак, вооруженные силы Федерации Сол заняли планеты системы Вега и планету Саудор. Во первых, я официально заявляю о том, что финансовые потери народов Кссча и Тлеющих Муаат будут в полном объеме компенсированы Федерацией. Во вторых, вторжения продиктованы текущей ситуацией. Посмотрите, что происходит вокруг - войны. Бунты. Мы возвращаемся в эпоху Сумерек. Мы приближаем эпоху Новых Сумерек. Мы идем к тому, что некоторые народы могут быть полностью стерты с лица Галактики. А быть может, скоро будут созданы технологии, способные уничтожить всю разумную жизнь в нашей Галактике. И такие технологии существуют - недавняя находка древнего артефакта доказала нам это. Иными словами, мы начали войну с одной целью: покончить с войнами.
Ропот недоверчивых, осуждающих, насмехающихся голосов резко исчез после того, как голограмма взмахнула рукой, призывая к вниманию.
- Я не надеялся на всеобщее понимание, я лишь раскрою наши намерения. Федерация Сол намерена создавать мультикультурное сообщество, где будет задекларировано бесспорное равенство народов в любом мире. На Джорде есть океаны - мы с удовольствием предоставим их Хайларам. У нас есть вулканические пещеры - мы с радостью предоставим их Тлеющим Муаат, готовым переселиться на Джорд и другие миры, имеющие подходящие условия для их жизни. Мы готовы предоставить место в наших мирах всем - Кссча, Ментакам, Лизикс - всем, в том числе и малым народам, как то, например, юссарил. И мы гарантируем всем народам нашего сообщества - равные права. И мы будем бороться за эти права, отстаивать право каждого народа, каждого разумного существа в наших мирах.
Лидер Федерации взял небольшую паузу, видимо, ради того, чтобы смысл сказанного был услышан каждым.
- В заключении я хочу сказать, что Федерация уже начала активный процесс культивации поликультуризма, в том числе, временно заняв планеты Саудор и обе Веги. И я уверен, что мы сумеем добиться своей цели, хотят ли этого лидеры данных народов. Мы отвергаем эгоизм лидеров наций и рас ради каждого разумного существа нашей Галактики. Мы понимаем, что многим из вас это придется не по нраву, но альтернатив всего две - новые Сумерки или полное уничтожение существующей разумной жизни в нашей Галактике. И поэтому я не призываю вас примкнуть к мультикультурному сообществу потому, что это, если мы все правильно учли на сегодня единственная возможная альтернатива. Мы остановим войны, мы принесем мир и процветание всем нам. И у нас нет иного пути, которое могло бы привести нас к достойному будущему. На этом у меня всё, благодарю вас за внимание.
Голограмма исчезла, растаев в воздухе. Посол Федерации Сол, Моише Измайлович Карпов, кивнул собравшимся.
- Мне нечего добавить к словам нашего лидера.
Платформа посла медленно поплыла на своё место.
|
Первый Миротворческий Флот влетел в систему Темпесты. Длинный, громоздкий, транспортный корабль шел в центре строя, спереди и по флангам от него находились треугольные неуклюжие (по сравнению с юркими звездолетами других рас) крейсера Королевства Кссча. Сразу же по вылету в систему из недр транспортника вылетели две полных эскадрильи истребителей. А навстречу кораблям вторжения уже напралялись крейсера Н'орров. Четыре крейсера. Караон, капитан крейсера "Стремительный" тихо вздохнул. Батареи с Безнадеги не выстрелили. Не успели. Флот пришел слишком рано. - Сейчас покажем этим жукам черепашью силу! - услышал краем уха капитан фразу брошенную одним из канониров, сидевших на своих постах, у пультов управления огнем, своему соседу. То ли храбрился, то ли пытался подбодрить товарища... Караон решил сделать вид, что ничего не заметил. А потом - началось. С поверхности планеты ударило множество рассеянных лазерных лучей. Н'орры явно осознанно расфокусировали линзы своих батарей СПО, чтобы, уменьшив мощность залпа, увеличить площадь поражения. Повредить броню крейсера расфокусированным лучам не хватило бы мощности, потому флоту Роя абсолютно ничего не угрожало. В отличие от звездолетов пришельцев. Истребители Кссча взрывались один за другим, когда до них дотягивались лазерные лучи, выпущенные СПО, здесь, в холодной пустоте космоса, превратившиеся в сияющие пальцы самой Смерти. - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! - АААААААА!!! - Подбит! Подбит!!! ПОДБИИИТ!!! - Мамочка-а-а!!! - Чтоб вы сдохли, суУУ..!!! Капитан щелчком переключателя отключил звуковую связь с пилотами истребителей. Слушать, как они умирают, крича от боли и страха, слушать и осознавать, что он не сможет им помочь, было выше сил капитана "Стремительного". Артиллеристы инсектоидов доказали свою превосходную боевую подготовку - в космосе звездной системы после залпа, произведенного СПО, не осталось ни одного малого корабля. Караон бросил взгляд на ближайших членов экипажа. И не нашел ни малейшего следа страха или ужаса. Только решимость отомстить за павших собратьев. Когтистые пальцы капитана забегали по клавиатуре, назначая цели для канониров... ... Крейсеры Роя шли наперехват транспорту Королевства и его конвою. Огонь обе формации открыли друг по другу фактически одновременно. Но крейсеры Н'орров свободно выполняли маневры уклонения, в то время как корабли Первого Миротворческого, уступая звездолетам сардакков и в маневренности и в огневой мощи, скованы были так же и тем фактом, что им необходимо было оборонять транспорт, из-за чего траектория их движения становилась слишком предсказуемой. Флотилия Роя, окружив своих жертв, без труда расстреляла их, потеряв лишь один крейсер, подбитый выстрелом с головного корабля Кссча. Добить оставшийся без сопровождения транспорт после этого для Н'орров уже не составило труда... ... Адмирал Никуао сидел над звездной картой, из трубки в его пасти вился дымок, характерный запах позволял без труда определить, что внутри трубки находятся толченные корни Герр. Операция "Возмездие", которую он спланировал, провалилась. И всю ответственность за провал нес адмирал, как разработчик. Затея сама по себе была рискованной - все зависело от того, успеет или нет артиллерия с Безнадеги обстрелять корабли Н'орров. Обстрела не произошло. Орудия не успели навестись. Как итог - полный разгром Первого Миротворческого Флота, сокрушительное поражение. Адмирал с тяжким вздохом вновь склонился над картой. Его Величество милостиво оставил Никуао начальником штаба, несмотря на эту катастрофу и адмирал был преисполнен желания доказать королю, что тот не ошибся. Приобретаю технологию "Микротехнология" (оплата Аркон Рен, Аркон Тау, Вега Минор, Вега Мажор, Грал)
Производство:
На Безнадеге производятся:
2 отряда штурмовиков (оплата - Безнадега)
2 истребителя (оплата - Центавр)
2 отряда пехоты (оплата - Лазар)
1 крейсер (оплата - 1 товар, молекулярный синтез)
В системе "Лимб" производится:
Минное заграждение (оплата - 2 товара)
|
-
Разговор телепатов хорош!
-
Nya
-
Очень очень хорошо!
-
Хорош!
Но ваша матка слишком мягка... Труса, конечно, стоило казнить. :)
-
Красиво. Понравилось
|
Вечерний Алармо, 31 сентября 2011 г.
Ряд источников в кругах, близких к правительственным, сообщают о вооруженном мятеже в Омерте. Сведения о происшествии разняться - некоторые источники сообщают об атаке партизан, другие - о вторжении армии Ярулько. Впрочем, последнее заявляется с сомнением, так как захват Омерты соседним государством не имеет для Ярульковцев серьезной стратегической ценности. Кроме того, эта страна ещё не в полной мере оправилась от последствий недавней гражданской войны.
Тем не менее, все наши источники подтверждают, что силы нашего Короля более не контролируют Омерту. Однако мы с уверенностью можем сказать, что это не на долго.
Мы продолжаем следить за развитием событий, оставайтесь с нами.
==== ==== ====
Министерство информации Алармо, 1 октября 2011 г.
Никто не поставит нас на колени!
Вчера, 31 сентября, спонсируемая Ярулько группа террористов, численностью около ста человек, ранним утром атаковала населенный пункт Омерта. Несмотря на огромные потери, террористам временно удалось захватить контроль над городом. Лояльные Его Величеству силы обороны организованно с минимальными потерями отошли в Сан-Мону.
Твое полицейских Омерты пропало без вести, известно так же о двух раненых. Кроме того, как нам стало известно из агентурных источников, в Омерте начались массовые расстрелы лиц, лояльных Его Величеству Федерику Райтману, а так же членов их семей.
Генеральный штаб Королевских Вооруженных Сил в лице генерала Картеза объявил о начале контр-террористической операции (КТО). Генерал так же заявил о крайней озабоченности текущей ситуации. Он так же сообщил на утреннем брифинге, что "КТО будет закончена в течении нескольких часов - террористы пожалеют о том, что посмели даже помыслить о том, чтобы поднять оружие против солдат Его Величества.
Славься Алармо, слава королю!
==== ==== ====
Дворцовые сплетки, 2 октября 2011 г.
Вдовствующая королева Эллона Диайн внезапно начинает терять поклонников! Кто бы мог подумать, что богатый промышленник Симон Энтэски покинет дворец королевы внезапно и без объяснения причин. Лишь коротко попрощавшись, Энтэски сбежал так, как будто за ним гналось стадо бешеных быков.
Следом откланялся граф Анжел Стаковски. Впрочем, у него и так было мало шансов - Анжел был в долгах, как в шелках, но тут, внезапно, как нам стало известно, его долговые расписки выкупило неизвестное нам третье лицо. И вдруг, о чудо, граф довольный как наевшийся сметаны кот, откланивается королеве, просит его простить и исчезает из дворца.
Женихов все меньше, но леди Эллона всё ещё не спешит с выбором новой партии, оно и понятно. Хотя некоторые её женихи начинают терять терпение. Вот, скажем, ходят слухи, что один из фаворитов "гонки женихов", псевдо-король Федерик Райтман позволил себе избить одного из слуг за то, что тот опрокинул поднос с фруктами. Ай-яй-яй, псевдо-Ваше, псевдо-Величество, надо как-то держать себя в руках!
==== ==== ====
Заявление спикера департамента по борьбе с терроризмом Алармо, 5 октября 2011 г.
Войска Его Величества приведены в полную боевую готовность и в ближайшие дни полностью отчистят от террористов Омерту и её окрестности. Наши бравые парни истосковались по сражению, где своей храбростью и отвагой докажут любому предателю Родины преимущество наших вооруженных сил над бандами террористов.
Кроме того, за прошедшие 5 дней зафиксировано две стычки наших вооруженных сил с террористами. Уничтожено 8 террористов и 2 из автомобиля. Потерь среди сил КТО нет.
Славься Алармо, слава королю!
|
|
Первый удар нанесли не как по нотам, с помарками, но все же удовлетворительно. Уйти удалось немногим, главаря положили, мирное население тоже отделалось легким испугом. Черным пятном стала гибель Гвоздя. Не зря у Старика сразу были плохие предчувствия по поводу этого тестостеронового фонтана - ярко выраженные альфа-самцы имеют обыкновение переоценивать свои силы и получать свинцовое отравление. Так и вышло. Выброшенного на ветер задатка в червонец было ужасно жалко. Ну да ладно, война есть война. Так, чтобы всё на раз-два проскочило, на долгой памяти Джаггера не случалось.
Зато с городом проблем не возникло. Когда утихли выстрелы, и народ потянулся на улицу, Дирк не увидел в глазах обывателей злобы и ненависти. Скорее наоборот, осторожный оптимизм и надежду, к которым добавилась тихая злобно-людоедская радость при виде приволоченного Альфой за ноги синьора Рамиреза с прострелянной башкой. Художества Шагала, к счастью, тоже сошли с рук. Во всяком случае, на него не перли с вилами, и не кидались с кулаками безутешные бабы, оплакивающие свою загубленную ни за что ни про что кровиночку...
После насильственной смены власти, Старик, само-собой, устроил в городке импровизированный митинг, а котором обрисовал населению геополитическую ситуацию и мировую обстановку. Разумеется, самой козырной картой стала новость о том, что Энрико Чивалдори жив-здоров, и в эмиграции печется о своих страдающих под пятой диктата подданных. Старик сразу акцентировал внимание народа на том, что его отряд действует сугубо и исключительно в интересах законного короля, с его благословения и под его контролем. Затем Дирк уверил обывателей, что никаких гонений и притеснений в захваченном поселении, равно как и преследования лиц, ранее сотрудничавших с администрацией диктатора, не будет. Наоборот, объявил он, эпоха Репрессанса осталась в прошлом. Временным управляющим делами города (до первых легитимных выборов, разумеется) была назначена Роза Гонзале Карлос, как кадр опытный и грязными делишками себя не запятнавший.
Наконец, разговор повернул на вооруженную борьбу.
-Сеньорас у кабальерос! Свободолюбивые патриоты, гордые сыны и дочери свободного Алармо! - горланил Старик как по писанному напыщенный высер, и глаза его сверкали словно два маяка справедливой революции. Сам бы себя со стороны видел - и то бы уверовал в свободу, равенство и братство, во как старался. Не впервой. Угнетенные классы это дело любят.
-Сегодня мы победили, но силы негодяя Райтмана, презревшего людские и Божьи законы, еще велики. Сколько еще ваших братьев и сестер, отцов и матерей стонут под пятой нечеловеческого, преступного режима? Сколько еще соков выжмет тиран из вашей благословенной земли? Друзья, мы не опустим оружия, пока негодяй Райтман не будет раздавлен, как жаба. Но пока нас - лишь горсть. И я обращаюсь к вам, отважным мужчинам и женщинам, непреклонным потомкам железных кокистадоров. Сегодня и сейчас мы начинаем формировать регулярную повстанческую бригаду для борьбы с диктатором - Железный Отряд Патриотов Алармо*. Вступайте в ряды Ж.О.П.А, и принесите мир и свободу своей исстрадавшейся земле!
Тут Старик резко перешел с возвышенно-пропагандистского слога на простой, доверительный:
-Мужики, вы сами все понимаете. Еще несколько лет, и Райтман страну окончательно превратит в концлагерь, в крови утопит, чтобы чемодан грязными зелеными бумажками. Мы вам шанс даем это дело прекратить, и своими руками эту гниду кончить. Не за деньги зовем воевать не за абстрактные идеи. За себя, за детей своих деритесь, если яйца на месте. Мы одни всю войну не поднимем. Вы не пойдете - дело не изладится. Каждый это понять должен. Берите в руки оружие. Мы - люди с опытом. Научим, объясним как и куда бить, чтобы из армейских пух с перьями полетел. Всё у меня. Кто не зассал - к Карло подходите, она вас зачислит.
***
Несколько часов спустя, когда с первичными задачами было покончено - пожар в казарме потушен, трофеи собраны и подсчитаны, медицинская помощь оказана, - Старик собрал свой отряд на короткое совещание, где распределил текущие задачи. Получилось так:
-Сам Джаггер, прихватив себе в помощь Амиго, собирался в плотную заняться подготовкой бойцов ополчения.
-Дагу предписывалось совершить разведывательный рейд в сторону городка Драссен, который Дирк наметил следующей целью атаки наемников.
-Шагал должен был разбираться с последствиями собственных художеств - оказывать помощь пораненным местным жителям. И чтобы ни одной жалобы!
-Ну а Жуку работы не нашлось, так что он оказался представлен самому себе.
|
|
Господин Фетакон Коуман некоторое время молчал, обводя взглядом всех присутствующих, после чего откашлялся и произнес:
- Итак, на повестке дня принятие окончательного решения по разрешению либо запрету добычи кентриллитового газа. Вопрос, без сомнения, важный.
- Но прежде, чем высказать позицию Королевства Кссча по нему, хотелось бы обратить внимание рас, входящих в Галактический Совет на события, которые сейчас разворачиваются на «юго-западе» нашей галактики. Про конфликт, вспыхнувший между L1Z1X и Университетами Жол-Нар, как говорят Арконские средства массовой информации при освещении тех событий. Или, если называть вещи своими именами, про нападение Разумной Сети на народ хайларов.
- Да, у многих сейчас есть соблазн отвернуться в сторону. Ведь трагедия, развернувшаяся неподалеку от Жол и Нар, происходит далеко от их Родных миров. Потому что не их колонии подвергаются орбитальным бомбардировкам. Не их сородичей перемалывают в жерновах галактической войны. Несложно предсказать, что произойдет дальше, если мы поддадимся этому соблазну. Произойдет повторение Сумеречных Войн. Начало падения Империи тоже началось с одного конфликта на окраинах галактики, от которого Лазаксы отмахнулись, как от чего-то малозначительного. Неужели мы повторим их ошибку?
- Я не стану говорить про права разумных существ и гуманизм, про всеобщий мир и сострадание, в этом зале присутствуют представители столь различных культур, что даже сами эти слова звучат для них по-разному. Для одних сохранить жизнь павшему врагу благородный поступок, для других же это самая извращенная пытка. На одних мирах оказать безвозмездную помощь – знак дружбы, на других – тягчайшее оскорбление.
- Поэтому, я не буду упоминать ни этику, ни мораль. Они сейчас не имеют ни малейшего значения. А вместо них произнесу два других слова, которые значат одно и то же, как для обитателя ульев Квиннары, так и для жителя болотистого Ретиллиона. Это слова «прошлое» и «будущее». «Прошлое» Сумеречных Войн, загнавших нас на периферию, отбросивших назад в технологическом и экономическом развитии. И «будущее», в котором эти события могут повториться. Либо нет. Ибо все сейчас в наших руках. И только в наших.
- Лазаксы пытались не замечать конфликтов, подобных Саудорскому, после этого они пытались вежливо переговорить с бунтовщиками, обсудить спорные вопросы. И это было их ошибкой. Да, вы не ослышались, я, чистокровный кссча, говорю, что попытка мирно договориться была ошибкой. Агрессоры понимают только один язык. Язык силы. И с ними можно говорить только на нем.
- Вы спросите меня, кто такой агрессор? Я отвечу. Агрессор – это тот, кто позарился на чужое, тот, кто отдал приказ своим космическим кораблям атаковать звездную систему, контролируемую другим государством, вне зависимости от того, есть в этой системе планеты или нет. Случаи подобные «Бар-Колскому инциденту», разумеется, агрессией не являются. Недоразумение, при котором капитаны кораблей, не разобравшись в ситуации, открыли огонь друг по другу на поражение, приняв за космических пиратов, не должно омрачать дипломатических отношений двух государств.
- Но на Саудоре произошло совсем другое. Хладнокровное нападение на колонию, принадлежащую иной расе. Прямой и неприкрытый захват территории нейтрального народа. И как раз подобные акты агрессии должны караться сурово, беспощадно. Вырываться с корнем, чтобы больше ни у кого не возникало мысли совершать подобных действий. Подобное безнаказанным оставаться не может.
- Агрессор будет лишен всей политической и дипломатической защиты. Атака, проведенная любым другим представителем галактического сообщества по агрессору, вне зависимости от того, прямой это ввод войск на его территории или какие-либо специальные операции, не считается проявлением агрессии. По сути, тот, кто осмелится развязать войну, объявит ее не одному народу, а всей галактике. У каждого… Повторю, у каждого народа, у каждой разумной расы, появится право использовать силу против агрессора и экспроприировать его территории. Неоспоримый casus belli.
- Найдутся и те, кто спросят, почему я так часто использую слово агрессор и не говорю L1Z1X? Да просто потому, что Разумная Сеть L1Z1X, несмотря на явно экспансионистский характер своих действий, предприняла их до данного собрания. Потому я считаю справедливым, если к L1Z1X данные условия применяться не будут, при условии немедленной демилитаризации системы Саудор и возвращении ее под юрисдикцию Университетов Жол-Нар, а также начала открытого обсуждения мирного договора с Университетами, который удовлетворит обе стороны. Хочу отдельно отметить, что требование о демилитаризации является обоюдным, со стороны хайлар в нее также может влететь не более 1 транспорта, транспортирующего 1 корпус пехоты, которая необходима для восстановления контроля на планете. Транспорт должен будет покинуть систему в следующем же галактическом периоде, если мирное соглашение с L1Z1X к тому моменту еще не будет достигнуто. После заключения договора статус «демилитаризированной зоны» с системы Саудор снимается, если иное не будет предусмотрено непосредственно самим мирным договором.
- Вернусь к тому, с чего начал свою речь. Сейчас наши народы встали перед тем же самым выбором, что и Лазаксы в начале Сумеречных Войн. Сейчас перед нами две дороги. Первая: к стабильности, богатству наших государств и их расцвету, с твердой уверенностью в завтрашнем дне, которые обеспечит предложенная мной Глобальная Оборонная Инициатива. И вторая: к нищете, разрухе и увяданию, чтобы пойти по ней достаточно проигнорировать события, которые прямо сейчас происходят около Жол и Нар. Кссча сказали.
После этих слов, господин Коуман нажал на кнопку на пульте трибуны. Индикатор над трибуной загорелся зеленым.
|
-
Не знаю, как персонажи, но мастер вдохновлен )
-
Я всё прочитал!
Давай мои 6 хитов! Дава-ай!... :)
-
Вдохновляюще,
-
Ну как тут не плюсануть;) Всем такого лидера, всем!
|
- ... и таким образом из-за непомерных жертв среди кссча, а также представителей малых рас, представляющих собой туземное население, мы считаем, что межзвездная оккупация, которую Ваше Величество предпочитает называть космической колонизацией, должна быть полностью остановлена. Королевский совет налагает вето на ваше решение о присоединении к королевству новых миров, Ваше Величество! - и Лерэк Хакао с достоинством опустился в свое кресло, полный величия и достоинства в своей бесподобной фиолетовой мантии. - Нет, - вот и все, что раздалось с кресла, на котором восседал Трот Аркон Первый. Хакао непонимающе нахмурился. - Боюсь, я не совсем понимаю, ваше величество... - Не будет никакого вето. Я лишаю королевский совет полномочий налагать вето на мои решения. Лерэк аж задохнулся от возмущения. Впрочем, многие представители совета оказались гораздо голосистее него. - Это произвол! - Что за диктаторские замашки! - Возмутительный прецедент! - Это невозможно! - По какому праву?! Но сам Лерэк в последний момент замолчал. Он только сейчас обратил внимание, что в дверях в качестве почетного караула стоят не традиционные дворцовые стражники, а они... Они... Ну, Лерэк, на самом деле не знал кто они, за исключением того, что это были кссча. Но какие-то неправильные кссча. Прибыли они в столицу недавно и в небольшом числе, все что их касалось, было крайне засекречено. Если верить сплетням, гуляющим по дворцу, то прибыли они откуда-то с "Безнадеги". Они не носили ни полицейской униформы, ни армейской, вместо этого все до одного были облачены в какие-то бронекостюмы, которые советник ранее не встречал... И сейчас они делали невероятное! Стволы бластерных винтовок в их руках оказались направлены на членов совета! Один кссча направлял оружие на другого! Шлема, закрывающие полностью всю голову, мешали Хакао увидеть выражение лиц "стражников", но рептилоид сомневался, что там можно было отыскать хотя бы след сомнения или неуверенности в своих действиях. Эти кссча и в самом деле готовы были без колебаний открыть огонь по другим кссча!!! - Итак, я рад, что все успокоились, - вымолвил монарх после того, как уже все члены совета, выплеснув первоначальное негодование смогли оценить обстановку. - У вас были вопросы на каком основании я лишаю совет его вековой привилегии ставить вето на принимаемые королем решения? На основании того, что я ваш король. У кого-нибудь есть сомнения в легитимности принятого решения? Легко качнулись стволы винтовок. Сомнений высказано не было. - Вот и хорошо, - продолжил Трот после краткой паузы. - Это решение было принято мною, в связи с событиями в системе "Саудор". Галактика вновь на пороге Сумеречных Войн. Наступило время, когда ради блага государства может быть необходимо принимать срочные решения. Срочные. Консультации с советом по всем вопросам могут привести к тому, что важные вопросы могут быть не решены в срок. А мы не можем себе этого позволить. Я не могу. Кссча не могут. - Совет не распускается, по некоторым наиболее важным вопросам я по прежнему буду советоваться с вами. Решение данное временное и после окончания напряженности в "восточном" секторе галактики все ваши полномочия будут восстановлены. Если вопросов нет, то можете идти, я понимаю, что вам необходимо все обдумать. Потрясенные советники только молча и ошарашенно кивали, не решаясь вымолвить ни слова и то и дело косились на кссча в бронекостюмах, замерших у входа и явно выискивающих тех, кто осмелится проявить недовольство. После окончания речи короля "охрана" взяла винтовки на караул, после чего советники в смешанных чувствах поспешили покинуть зал.
Производство:
На планете Аркон Рен: 2 отряда пехоты (оплата Аркон Тау), дредноут (оплата Аркон Рен, Вега Минор, Вега Мажор)
На планете Безнадега: Космический док (оплата: Грал, 3 товара), 2 отряда Штурмовиков (оплата:Безнадега)
|
|
|
-
Но в отличие от Кссча, это создание отлично плавало, как и все Хайлары. Удивительный вид.
Ха, может на перегонки баттерфляем? =)
|
|
|
|
-
Хорошо, да
-
Похоже на правду :)
|
|
|
|
-
А-а-атлично! =)
-
Юсариал умеют гневаться.
|
Залезть в трубу по почти отвесной гладкой, хоть и покрытой небольшими трещинами стене... Нет, Кодо несколько переоценил свои способности прилипать к поверхности. Предприняв несколько попыток, но неуклонно соскальзывая вниз под ободряющие реплики ожидающих Брамина с веревкой товарищей, Кодо все же догадался, что данное препятствие ему не взять.
А в скором времени вернулся в веревкой и Брамин.
Связав имеющиеся веревки в одну, Джон снова залез в глубины трубы и хорошенько привязал один из концов к заклинившей арматурине. Оценив ее крепость, Смит все же решил, что вес Кодо она выдержит. А то было бы неприятно, если бы от рывка многокилограммового тела супермутанта, железяка выскочила, и пронеслась по трубе, перемалывая в фарш и Ричарда и Джона, попавшихся на пути. А потом еще и на голову Кодо свалилась, проломив ему череп. Это было бы очень глупая смерть.
Сбросив Кодо конец веревки, Смит собрался было отползти назад, но потом понял, что когда Кодо влезет в трубу и доползет до люка, Джону и Ричарду места в тупике совсем не останется, если, конечно, они не сумеют сплющиться раза в три. Поэтому, отогнав начавшего уже примериваться к полезному лазательному устройству мутанта, Смит с Айронсом спустились вниз, а уже потом позволили Кодо лезть в трубу.
Да, там где Джону и Ричарду приходилось сгибаться в три погибели, Кодо помещался только на четвереньках. Да и то головой резко мотать не рекомендовалось, дабы не разбить ее о железные стенки трубы. Хотя разбить ее было проблематично, но больно все равно было бы, о чем Кодо быстро удостоверился, попытавшись обернуться и отпустить комментарий об непродуманности построения труб. не предназначенных для супермутантов, и с треском ударившись лбом о трубу. Когда гул в трубе и голове утих, Кодо пополз дальше, решив высказать все чуть позже, когда этому будет благоприятствовать обстановка.
В конце тупика, перегороженного арматурой, Кодо легко обнаружил люк, края которого Джон расчистил, что бы он стал более заметен. Подползя под него, супермутант поудобнее подобрал под себя ноги и руки, плотнее прижимаясь спиной к люку, а затем со всех сил выжал его вверх. Захрустели суставы, затем треск передался в люк, после чего там что-то звонко хрустнуло, и он с грохотом вывалился наружу, в темное и несколько затхлое помещение. Кажется, дверь была открыта.
В отсветах фонаря пип-боя, с трудом пробивающихся из-за спины, Кодо с интересом осмотрел не очень большое помещение с бетонными стенами, вдоль которых располагались куча труб разного размера, снабженные всеразличными вентилями.
|
|
|
|
|
Природа бесцеремонно вмешивалась в планы путников. Оценив свои возможности, они пришли к выводу, что еще одно такое приключение они могут не осилить, а алтарь Караметры никуда не денется, и потому двинулись в обратном направлении. Стояла хорошая, теплая, но при этом не жаркая погода, и не будь все так ослаблены ядом, путешествие могло бы вообще казаться легкой прогулкой.
Прикинув оптимальный маршрут, Маллис оценил, что проще всего будет пройти мимо вчерашней дозорной башни, что и было осуществлено. Не обошлось без очередного "теплого" приветствия, но, впрочем, отряд быстро узнали, а потом еще и рассмотрели состояние измученных боем мужчин, после чего Бакус воспринимавшийся Никетой как лидер отряда получил в подарок небольшое изделие из камня с символическим изображением полиса и щита под ним.
А дальше путь шел по родным местам, впечатления о которых Бакус, Маллис, Керлас и Адонис начали выуживать из закоулков детской памяти и шумно обсуждать. Напряжение спадало, в этих краях было безопасно.
Сам полис имел форму колец зданий, чередующихся с кольцами зеленых насаждений; в центре же располагался алтарь Караметры. Гостиницы же располагались на внешних кругах, недалеко от зоопарка а также своеобразной "резервации" для мужчин, таки оставшихся жить в полисе. Согласно своеобразным законам Сетессы вход мужчинам во внутренние круги был разрешен, но жить они там не могли. Цена оказалась не то, чтобы очень низкой, но вариантов не было. Номера в таких гостиницах были только на одного, и за каждый номер нужно было платить - сэкономить на совместном проживании возможности не предусматривалось. Даже жетон защитника не мог никак помочь - видимо, политика Сетессы была такой, что только достаточно обеспеченные мужчины могли проживать здесь, что создавало вариант естественному отбору. Единственно, кому удалось избежать сбора, это Керласу под обязательство вечером устроить музыкальное представление в баре гостиницы.
Одним из первых дел после заселения и приведения себя в какой-никакой порядок стала покупка жемчужины. Так что пока Маллис отмывался, Бакус и Адонис отправились тратить деньги. Предъявив символ, удалось получить у старухи-продавщиц обещанную скидку и сэкономить один золотой. И вот, жемчужина была в руках.
Устремившись в тихое место, чародей приступил к изучению необычных предметов - камень, принадлежащий больше не воняющему Маллису и меч Язона. Оба хозяина предметов посматривали ревностно, не поломает ли чего Адонис, но нет, ритуал прошел успешно и скоро был получен результат. Что у рубина, что меча открылись дополнительные возможности. И если рубин был просто волшебным рубином, осколком Никса, то меч по-прежнему оставлял загадки. Ритуал определил, что меч был создан Богом, но не определил, которым. Кроме того, было ясно, что полная сила этого артефакта может открыться только в контакте с Богом, только не было известно, с каким, и также непонятно, должен ли это быть создатель меча или же для полного насыщения силой необходимо участие иного Бога. Также было совершенно непонятно, каким образом этот меч оказался у Элспет.
Начатое обсуждение привело к тому, что если отряд хочет узнать, что же это за чудный артефакт, соединивший их, то самым разумным действием будет продолжать посещать алтари, и желательно при этом при себе иметь меч на тот случай, чтобы Бог мог признать артефакт. С другой стороны, становилось немного страшно. Если предположить, что за этим мечом шла охота, если предположить, что Атрей обознался, и ему нужна была не Элспет, а этот меч, то они явно становились участниками опасных игр, и надо было серьезно думать, прежде чем демонстрировать оружие на одном из алтарей, так как, получалось, что не каждому Богу можно было довериться.
Но разговоры разговорами, а у неутомимого исследователя в этот день было достаточно работы. Дело было не быстрое, но к вечеру, использовав различные ингредиенты, что были у него в наличии, он преобразовал тот яд, что удалось нацедить у пауков, в густую смесь, которую можно будет наносить на оружие.
А пока он был занят ядом, другие изучали окрестности и занимались сбором слухов. Ближе к вечеру мимо прошла процессия вооруженных девушек, несущих чье-то тело на носилках. Они остановились отдохнуть и не смогли отказать разговорчивому Бакусу в ответах - выяснилось, что они несли тело оракула, служившей ранее на алтаре Караметры. Ее с трудом смогли сегодня опознать, когда нашли в своеобразном коконе неподалеку от алтаря. Тело было отбито у трех огромных пауков неизвестного происхождения.
Другая новость, что удалось узнать в баре, состояла в том, что алтарь Лета, что к юго-востоку от Сетессы, был полностью разрушен, и судя по словам следопытов, там "поработали" сатиры. Видимо, туда утром и отправлялись весьма озабоченные воительницы из охранной башни. Выходило, что куда ни посмотри, вокруг города опасно. Да и, в любом случае, сейчас требовался отдых.
А ночью опять снился сон. Вы стояли вокруг Язона, держащего устремленный в небо огненный меч. И Язон восклицал:
- Я прошу об испытании! Я прошу об испытании! Я прошу об испытании! *
Проснулись рано но уже пришла еще одна новость. Опасающаяся за сохранность полей вокруг Сетессы, Караметра накрыла полис большим защитным куполом. Теперь ни одно достаточно крупное существо не может войти в этот регион. Впрочем, покинуть Сетессу это не должно помешать.
|
Игнорируемый обоими спутниками, но чётко ощущающий нарастающее между ними напряжение, Виктор Алексеевич не знал, что предпринять и только и делал, что шамкал губами, переводя растерянный взгляд с Барташова на Шнейдера и обратно.
Спровадить? Угрохать? Как Платонов? Да что же он такое несёт, этот милый молодой человек, их единомышленник и помощник, вместе с ними прошедший неблизкий путь!
И тут Коробецкий осознал наконец, что нет никаких "мы" в этом отнюдь не круглом, но треугольном деле, есть только рюкзак с весьма ограниченным запасом ничейных денег и слишком много людей вокруг, знающих об этом его содержимом.
Неужели так было с самого начала?! С того уже момента, как оглушили Платонова, а может и раньше - как устроились батрачить на проклятую ферму, а то и ещё раньше, каждый раз, когда хватались за любую мало-мальски посильную работу в целях... правильно, в целях добыть деньги. Не заработать даже скорее, а добыть, урвать, разжиться! После первой уже неудачи с трудоустройством не ощущали они более работу - трудом, делом всей жизни, не чувствовали стабильности и постоянства, не видели перспектив. Все они временщики, даже те, кто мастерски овладевали языками, прочно устраивались на удачных предприятиях и бракосочетались с местными в попытке выдать суррогат родины за полноценную жизнь, вернее даже за остаток её. Привыкнуть в конце концов удастся ли к ratatouille и soupe à l'oignon, и как долго можно поправлять себя педантично и внешне хладнокровно в вопросах грамматики, и сколь принципиальными можно продолжать слыть в сферах истории и политики при жгучей тяжести нансеновского паспорта во внутреннем кармане ношеного пиджака? Да ровно столько, сколько в силах продержаться на сборе фруктов на очередной Домен де Больё.
Снявши голову, по волосам не плачут. Так значит, разговор сей был предопределён?
Виктор Алексеевич коротко сжал пересохшие губы и сказал так, с лёгким удивлением прислушиваясь к самому себе словно со стороны:
- Побойтесь Бога, господа, коли ни порядочность, ни честь ни у кого тут больше не в почёте. Вы нас не для того той ночью разбудили, Пётр Францевич, чтобы ныне подозревать... вот так. Вы в нас неделю назад ещё верили. И мы в вас. Что изменилось, господа?
Он очень боялся, что его не дослушают, перебьют, замашут на него раздражённо руками, рискуя задеть и сбить очки, и не оглянутся даже в запале спора пока согбенный Коробецкий будет по мостовой шарить. Он боялся и самого себя вдруг, своего внутреннего нарыва, прорвавшегося в ответ на конфликтную ситуацию. Возбуждённая речь его ускорялась.
- Вы хоть помните, что помимо франков в рюкзаке ещё и складень лежал? Успение? Вознесение? Богоявление, наконец... Вы хоть понимаете, господа, насколько этот вопрос... личный, деликатный? Это вам даже не мимо подворотни пройти, где бандит клошара бьёт, это жизнь, и смерть, и грань наконец! Илья Авдиевич нам никому другом близким не был, но позвольте, повод ли это разграбить ещё не выкопанную могилу? А не наоборот ли? Мы этими руками его с верёвки сняли, да дальше спальни не унесли! Уж коли считаете приличным кладбище спальней подменять, а проводы в последний путь - уведомлением родных, то возымейте ж совесть до конца дойти! Хотя бы письмо написать!
Коробецкий схватил записную книжку покойника и несколько раз размашисто взмахнул ей, не очень контролируя свою жестикуляцию.
- Вот только попробуйте о долях договориться, Пётр Францевич, Ефим Антонович, только посмейте банкнотами карманы забить - и никто, слышите, никто вашим родным и близким о вас не расскажет, когда промотаетесь до нитки да на ней в клоповнике каком-то с горя и не удавитесь!
-
Пошел накал!
-
Мимо проходил. Прочитал. Очень хорошо написано.
-
на самом деле, очень сильный ход. всё-таки Коробецкий сильный и предельно честный дядька.
-
Случайно наткнулся. Очень годный текст.
-
Виктор Алексеевич взываетъ!
|
-
Красава.
-
Доктрина хороша.
|
30.09.2011 г. (пятница), 23:41
Аларма, хижина примерно в 1 км. к юго-востоку от Омерты.
Небо безоблачное, ветер южный 2-4 м/с, температура +17°С
Вопросы синьориту-партизаншу в тупик не поставили, напротив, отвечала она уверенно и со знанием ситуации. Разве что в некоторых деталях не очень хорошо разбиралась - вот, скажем, какие у полицейских дробовики или какой модели пистолеты. Дала описание по которому можно было с некоторой натяжкой узнать 92-е беретты, 870-й Ремингтон и тому подобное "распространенное" оружие. Собственно, пистолеты, револьверы и несколько (с десяток) дробовиков - вот и всё вооружение "сил правопорядка" Омерты. У некоторых полицейских бронежилеты, хотя есть мнение, что бронники есть у всех, просто некоторые носят жилеты под одеждой.
Всего в Омерте около 30-35 полицейских. Из них 15 местных, из которых пятеро "идейные", целиком и полностью преданны королю. Десяток местных - из тех полицейских, которые служили здесь давно и, вроде как, не то, чтобы особо то лояльны, однако ждать от них поддержки не стоит. Немного посомневавшись, Карло поделилась, что среди этих полицейских у неё есть "свои", но кто они и сколько она говорить наотрез отказывается - говорит, слишком риск большой. А если начнется пальба, то эти в драку не полезут. Максимум - будут в воздух палить.
Остальные полицейские - приезжие, которые периодически (обычно раз в месяц) приезжают то из Драссена, то из Сан Моны, то из Камбрии. Те тоже бывают "нормальные", "не очень" и "вообще отмороженные". Те, что из Сан Моны - через одного приезжают душегубы и отморозки, но сейчас - полицейские из Драссена. Драссенцы намного лучше, в основном. Иногда и приезжие и местные выпивают, но начальник полиции спуска не дает, так что могут они себе такое позволить только в его отсутствие или если наверняка уверены, что он их не "спалит".
Распорядок у полиции не то, чтобы регулярный, но несколько особенностей отметить можно. Во-первых, у въезда в Омерту стоит блок-пост, на котором постоянно дежурят четверо полицейских. Меняются четыре раза в день, но строгого графика нет. Первая смена утром, как поужинают, потом около полудня или позже, третья смена около 6-8 вечера и последняя - около полуночи. Уточнили, что разводящих нет (как и паролей), просто приезжает полицейская машина, четверо вылезли, четверо залезли (водитель - в машине), вот и весь "развод караула".
Эта же машина почти всё время стоит у департамента, изредка выезжая по городу с осмотром или для задержания по очередному доносу. Старенький джип (точнее, "уазик", родом ещё из СССР), 4 пассажирских места и ещё 2 "места" в "клетке". Собственно, пару месяцев назад, во время нападения на блокпост, на этой машине быстро перебрасывали бойцов - и минуты не прошло, как ещё дюжина на подкрепление пришла (первая группа их этой дюжины ещё раньше примчалась).
Примерно половина полицейских ночью спит в казармах (кроме местных - те большей частью спят в своих домах), днем - в департаменте или если это ночная смена блок-поста или дежурные на постах департамента и казармы - спят в казарме днем и вечером. Иногда у местных полицейских "выходные", они дома (приезжие полицейские особо выходные не любят, так как погулять здесь особо не разойдешься, так что выходной в неделю сидят в казарме). С утра до вечера по деревне ходят патрули - тоже по четверо, но угадать когда и куда пойдут и пойдут или нет - скорее невозможно, команду когда и куда идти патруль получает от начальника полиции Омерты непосредственно перед выходом.
Винцент Рамирез - начальник полиции, из местных. Не слишком умен, зато безусловно предан королю, при том жесток и хладнокровен. Вот он - жесткий отморозок, как и его заместитель Хозе Аренто. Собственно, Винцент сейчас исполняет некоторые функции мэра, т.е. некоторые важные решения принимает. А что касается обеспечения жизни города - сейчас этим занята Роза Гонзале Карлос, ранее бывшая помощницей мэра. Но она ничего не решает, только лишь пытается как-то решить местные проблемы, не всегда успешно в связи с обнищанием, в котором едва не поголовно оказалась страна и Омерта. Розу люди уважают, но она, как минимум, официально, призывает принять короля и отказаться от любых попыток противодействия ему. Сопротивление пыталось на неё выйти, но получило "от ворот поворот" (хорошо хоть не провокаторшей оказалась). Сама Роза в будние дни с 8 до 19 в отдельном кабинете в мэрии / полицейском департаменте либо на объектах жизнеобеспечения или работает с людьми, в остальное время работает в своем садике при доме (если не спит дома). Живет с сыновьями 11 и 13 лет, муж пропал при невыясненных обстоятельствах в Аларме во время переворота. Охраны не имеет, но и никого не опасается, у партизан к ней лично претензий нет. Да и лучше уж она будет этими вопросами заниматься, чем никто или какой-нибудь дебил, назначенный Винцентом Рамирезом.
Винцент же почти всё время проводит в департаменте. Даже спит там же. Уверен, что половина местных его ненавидит (так и есть), поэтому ничего хорошего от населения Омерты не ждет. Сам департамент не то, чтобы крепость, но заведение серьезное. Первый этаж - каменный, второй - деревянный. На первом этаже - решетки, часть которых при необходимости можно открыть изнутри (примерно каждое четвертое окно). На верхних решеток нет, но там не то сигнализация, не то видео-наблюдение. Есть два входа - центральный и служебный. У центрального за бронестеклом сидит дежурный, он же управляет "шлюзовыми" решетками. Внутри - оперативная группа из нескольких полицейских. Служебный вход - с северной стороны, открывается электронной картой, какая есть у Винцента, иногда у его подручных и у дежурного, который выдает её если не хотят "светить" кого-то или что-то, заводя через главный вход.
"Скрывают" обычно задержанных. К слову, "на подвале" ещё один сменный охранник и, по меньшей мере, 8 гражданских (если никого не перевезли или не запытали). Среди заключенных, вероятно, совершенно случайно, оказался один из партизан ("повезло" схватить именно его). По опыту, один-двое из заключенных скоро "сознаются", сдадут своих соседей или друзей (из тех, кто по какой-то причине подозрителен Винценту). Тех в свою очередь "запрут" и так далее. Ещё недавно репрессии шли на спад, а последняя активность вызвана тем, что одна из "горячих голов" кинула гранату под полицейскую машину, вот только машина проехала, а граната взорвалась сзади без особых последствий. Полицейские оперативно сообщили о происшествии армейским, а через несколько часов на город упало несколько мин. Карло убеждена, что это дело рук армии с целью запугать население Омерты, так как у партизан минометов нет. Всё это было буквально позавчера.
Казарма. Обустроена попроще, чем департамент. Это одноэтажное здание, так же с решетками (так же примерно каждое второе - открывается). Здание деревянное, но оштукатурено, крыша закатана гудроном и просто так не "полыхнет". Так же у входа за пуленепробиваемым стеклом сидит дежурный, но есть только одна дверь, а не "шлюз". Есть и вторая дверь в казарме, но она закрыта изнутри на засов и используется крайне редко.
Если что-то начнется суровое, пальба, взрывы - все гражданские попрячутся. Народ запуган. У самих ополценцев - партизан ресурсов практически нет, но бензин, масло, тряпки и бутылки найдут без проблем. Главное - чтобы им город не спалили. Опять же, партизан сейчас не то, чтобы мало, Карло глядя в пол, как будто с смущением, обмолвилась, что партизан заметно меньше, чем полицейских и "нюхавших пороха" из них чуть не по пальцам сосчитать можно. Снаряжение у многих - ножи, да те же "коктейли Молотова", пистолет или даже самый дешевый бронежилет иметь - уже в радость. Плюс многие партизаны "скрываются" в городе, маскируясь под обычных жителей. Но в случае начала боя тоже навряд ли успеют чего сообразить, добраться до своего тайника с оружием и что-то предпринять полезное.
Да, в этом бою придется как-то самим, без "мяса".
-
Серьезный подход к делу
-
Солидно.
|
Время идет, а работа - всё та же.
Самолеты-беспилотники, высокоточные боеприпасы, системы контроля поля боя и другая футуристическая приблуда, так модно выглядящая на страницах "Военного обозрения" и "Солдата удачи" - она где-то далеко, в другом мире. Мире, где большие и толстые сверхдержавы перепиливают за чужой счет рынок энергоресурсов, щедро расплачиваясь с аборигенами за баррели нефти тоннами "свободы" и "демократии", которые, увы, на себя не наденешь и в рот не положишь, разве что за щеку. В мире, где идет бесконечная грызня за контроль над глобальным наркотраффиком под эгидой борьбы с мировым терроризмом. В общем, в мире серьезных игроков и больших ставок.
Ну а здесь, в бананово-лимонном третьем мире, все по старинке. Ржавые моторные баркасы, шлакоблочные дома, грязь, нищета. Представители власти - жирные и жадные, полицейские - тупые и пьяные, революционеры - пламенные, но растерянные.
И война такая же архаичная, будто навсегда залипшая в прошлом веке. Умопомрачительные мундиры "генералов", командующих аж целой сотней наглых мордатых солдат. Угловатые советские автоматы и усталые от жизни танки. Боевые действия - неумелые, но изуверски жестокие, беспощадные ко всему и вся. Реки крови и слез, а в итоге, кто бы ни победил, еще горшая нищета и разруха. Возможно, новый режим, отличающийся от старого как яйца при взгляде на них сбоку.
Знакомо, очень знакомо. За десять лет на пенсии ничего радикально не поменялось. Ни тебе бластеров, ни "звездных войн". Разве что морды наемников новые, да и то с привкусом не слишком-то и забытого старого.
Ну и хорошо. Нашим легче.
Требование местной сеньориты показалось Джаггеру немного абсурдным - в конце-концов, они сюда приехали не для своего удовольствия, с рекомендацией от заказчика, не бесплатно, нанятые через солидную организацию. Чего еще доказывать? Впрочем, раздражения или удивления он не испытал. В конце-концов, начинать с чего-то надо, а Омерта в любом случае числилась как цель номер 1. Ну а то, что чегевары местного разлива не горят участвовать в операции, объяснялось легко - как многие латиносы, они были горазды на словах, а вот ближе к бою пыл резко сходил на нет...
Вот и местный кабальеро, нанятый Дирком в первую очередь за свое нативное происхождение, потараторил с бой-бабой по испански, и тут же принялся включать заднюю.
Джаггер усмехнулся, и ровно ответил:
-Не кипеши, боец. Когда надо, тогда и пойдем. - он переключился на местного партизанского лидера, - Ладно, милочка, давай по порядку докладывай...
-
как всегда, высший класс
-
Время идет, а работа - всё та же...
Круто описано всё.
-
Шоб мне так писать...
*молча завидует*
-
Отлично!
-
Классный старик, уставший от жизни :-)
|
|
После захвата Рескулона войска Жол-Нар были переброшены на соседнюю планету Курнео. И командующий флотом был изрядно удивлен, обнаружив на ней несколько поселений хайларов. Отрезанные от материнского мира во время Сумеречных войн, они постепенно пришли в упадок, но встретили своих сородичей приветствиями. Флот Ментаков в это время разошелся далеко окрест по галактике, пронзая пространство, словно игла портного пронзает ткань. Один из кораблей вышел из подпространства в системе Арктуруса, вокруг которого, огромным спутником, кружилась торговая станция Самериан. Огромный боевой крейсер, зависший рядом в пространстве был отличным доводом при переговорах, и обитатели станции, во главе с Главным Управляющим, достаточно быстро согласились делиться частью прибыли в обмен на собственную безопасность. А остальные корабли одну за другой покоряли звездные системы, присоединяя к Коалиции все новые и новые планеты. Особо ценным приобретением оказалась планета Вефут II, на которой были обнаружены крупные залежи паинита - редчайшего драгоценного камня в галактике. Колонизация Вефута многократно упрочила богатство расы. Мирная дипломатическая миссия королевств Кссча при посещении планеты Саудор попала в неприятную ситуацию. Сразу не разобравшись в происходящем на планете, миссия попала в руки местной радикальной организации, и жизни их балансировали на кончике когтя. Несколько недель они провели в руках террористов, пока при поддержке королевств местное правительство не смогло освободить их. Правда этот инцидент все же сыграл на руку Кссча при обсуждении сотрудничества и протектората над планетарной системой. А флот в это время бороздили систему Бритва Оккама. Что именно там было обнаружено, так и осталось неизвестно, но резко возросшая активность научных кораблей Кссча на маршруте Архон-Рен - Бритва Оккама говорила о грядущем научном прорыве королевств. В тишине космоса
Использовать: в фазу движения
Выберите один из ваших флотов. Все корабли со скоростью 2 и выше могут пройти, но не останавливаться, через систему, занятую флотом оппонента. Разумная сеть Лизикс, несмотря на свои многократные заверения в своих мирных намерениях на деле показали себя не чурающимися и боевыми действиями. К планете Арнор, на которой раскинулись поселения Муаат, двинулся боевой флот при поддержке огромного дредноута. Под залпами орудий вскипела земля, но для пылающих муаат этот огонь был не страшнее, чем вода для рыб. Поэтому следом за залпами к планете нырнули десантные корабли. Муаат некуда было отступать - у них совершенно не было кораблей - но за землю они сражались отчаянно. Но ничто не может противостоять налаженной боевой машине, поэтому в скором времени все муаат на Арноре были уничтожены. Но отчаянная храбрость все же неприятно поразила и Разумную сеть - после победы боевые части были катастрофически потрепаны, и их сил уже не доставало, что бы взять контроль над планетой. Население планеты Лодор выразило свое резкое неприятие киборгам сети и, при попытке Лизикс все же высадиться на планете, обрушили на них всю мощь своего оружия. Малые отряды не могли противостоять силам всей планеты и были достаточно быстро уничтожены. Так же был потерян и один из эсминцев, отправленный на исследование зоны ионного шторма. Связь с ним оборвалась мгновенно, а после чувствительные приборы засекли мощные потоки различных излучений хлынувших в пространство из той системы. Одна из звезд решила, что пришло ее время, и взорвалась, затопив пространство потоками энергий, в которых не могла выжить ни одна жизненная форма. Это был плохой год для Разумной сети. Федерация Сол так же столкнулась с враждебными аборигенами. Неподготовленноые к силовому столкновению силы соларов были быстро уничтожены на планете Лесаб, и даже висящий на орбите флот никак не смог помочь уничтожаемым людям. А Муаат медленно, но уверенно распространяли свое влияние на окрестные звездные системы.
|
|
Конец цивилизации. Так еще называли Сетессцы путь, ведущий к алтарю Атрея, и на этот путь встали Адонис, Маллис и Терон, в то время как остальные, собрав вещи и погрузив труп Солона на носилки, медленно двинулись к дому Бакуса. Разделяться было очень некомфортно, но вариантов было мало - с такой нагрузкой не было возможности успеть посетить алтарь всем вместе и вернуться в безопасное место до темноты. Так что к "концу цивилизации" двигались трое. И правда, по мере приближения к цели, пейзаж постепенно становился все более непохож на тот цветущий зеленый лес, что был к востоку от перекрестка охотников. Деревья здесь тоже были как будто возвращенные из мира теней, безжизненные, сухие, корявые, без единого листочка, даже удивительно, какие силы могли питать их и поддерживать. Причудливые формы обнаженных стволов иногда напоминали людей, изогнувшихся от боли и вечно просящих о чем-то своем у бессмертных Богов. Травы здесь не росло вообще, а под ногами безжизненно лежала серо-черная земля, иногда даже с оттенками красного. И вокруг стояла зловещая тишина, столь контрастировавшая с наполненным пением птиц лесом. Путники приближались к пещере, известной как алтарь Атрея. Вход в пещеру представлял собой грубый разлом в столь же грубо выбивавшейся из земли скалы. Говорили, что именно здесь можно спуститься к подземным рекам, рекам, через которые переправляются мертвые по дороге в царство Эреба, рекам, над которыми властвует Атрей, Бог Перехода или Лодочник. Хотя никому не удавалось спуститься туда, точнее, не удавалось спуститься и вернуться. Алтарь Атрея отличался от всех прочих хотя бы тем, что возле каждого крупного алтаря обычно проживал оракул, однако никто не знал, можно ли оракула встретить в этих мрачных местах. Кроме того, насколько было известно из книг по географии, это был единственный алтарь Атрея, во всяком случае, единственный "сильный" алтарь. Никто никогда не измерял эту силу, но было известно, что определенные места Тероса, будучи "намоленными", облегчают разговор с Богом, хотя отдельные личности, зовущиеся "атеистами" отрицали этот факт, утверждая, что у каждого есть свой Бог, и совершенно не важно, где и как ты молишься ему, но оставим в стороне больных духом. Внутри было темно. Свет пробивался от входа, но не проникал далеко внутрь, поэтому за неимением свечей пришлось воспользоваться магией. В тот раз Элспет создала магический источник света, а сейчас пригодились знания Адониса, создавшего на конце своего посоха мерцающий огонек. В пещере оказалось чисто и ровно, как будто кто-то здесь регулярно прибирался. Вдалеке слышались звуки льющейся шаги. Адонис сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Достаточно, он здесь. Он опустился на колени и попытался проникнуться аурой этого места. Остальные же остановились метров на пять позади, чтобы не мешать контакту оракула с Богами. И вдруг чародей увидел, то, что не видели остальные; на волшебный свет, как бабочки на пламя свечи, из глубин пещеры потянулись Эйдолоны, бесплотные души, возникающие в тот момент, когда мертвецы ускользают из подземного мира и превращаются в Возвращенных. Говорят, что на каждого Возвращенного приходится по Эйдолону, и что они кружат по Теросу, в вечной тоске, неспособные взаимодействовать с живыми, более того, невидимые для большинства живых. Но сейчас Адонис смотрел и видел, как духи принимают различные формы, пытаясь вызвать у него такую же тоску, что хранится в этих искаженных созданиях.  Вот к нему потянулась женщина с гниющим телом, вот на колени перед ним упал старик с сердцем, пронзенным копьем. Вон молодой мужчина с разбитым черепом почти стонал от боли, извиваясь на полу пещеры. Вот юная девственница пила яд из чаши, чтобы не выходить замуж за уродливого старика. Звуков не было, да и Адонис должен был понимать, что его спутники не могут видеть эти образы, но он уже почти потерял связь с реальностью. Он попытался закрыть и так уже закрытые глаза руками и закричал: - Нет!!!!!! В этот момент все переменилось, как будто подул ветер и смел все страдающие души прочь. На смену перед закрытыми глазами Адониса появилась огромная фигура Атрея, плывущая по воздуху над черной рекой. Атрей повернулся к чародею, и тот почувствовал, как тот смотрит прямо в его душу. Что-то вдруг сжалось внутри и отдалось болью по всему телу, но только Адонис был уже не в силах даже показать спутникам, как ему больно, впрочем, он и не помнил уже о их существовании. А фигура наблюдала за его болью. Результат броска 1D6: 5 - "psychic damage".- Ты слаб, - медленно проговорил Бог, - мне не нужны такие слабые оракулы, - растягивал он слова, - но я сегодня добрый. Можешь задать вопрос, если у тебя остались силы. ------------------------- Мало кто мог бы понять, что в этот момент творилось с Адонисом. Со стороны это выглядело, будто он сначала сидит на коленях и сосредоточенно молится, лишь придерживая посох руками. И вдруг чародей отпустил посох и схватился за голову руками. - Нет!!!!!! - прокричал он. А посох покатился по полу, огонь на его набалдашнике погас, и пещера погрузилась в темноту.
|
Архонт Малидрах Вреск, уполномоченный представитель Коалиции на Макатол Рекс, допил вино и небрежным движением отправил бутылку в урну. Утерев ставшие красными губы салфеткой и бросив ее туда же, посол встал и задумчиво посмотрел на местную публику. Что же, к нему, в отличии от представителя Кссча, просители от малых народов не спешили. Неудивительно - к Ментакам относились с некоторым подозрением, несмотря на то, что архонт лично приложил немало усилий по развенчанию мифов о пиратстве как основном занятии Коалиции.
Из задумчивости Малидраха вывел предупредительный крик сидевшего на плече Говоруна, его личного дроида-птицы. Быстро изобразив вежливую полуулыбку, архонт дружелюбно поприветствовал подошедшего к нему представителя Кссча, после чего внимательно того выслушал, направив единственный свой здоровый глаз и глазной имплант на собеседника. Кивнув, ответил, что передаст эту просьбу кому следует, но лучше не тешить себя иллюзиями - Совет Капитанов, только услышав о чем-то подобном, сразу потребует от него, архонта, любой ценой получить эту технологию. А сам Малидрах, разумеется, предпочел бы отдать ее в разумные лапы Кссча, но ведь против воли правителей не пойдешь.
Договорив с Ггракото, Вреск вежливо попрощался с ним и пошел говорить с нужными ему послами, стараясь не прихрамывать на свой биомеханический протез левой ноги. По пути столкнувшись с Трибуналовым, архонт так же выслушал его, так же сочувственно покивал головой - он де рад бы отдать Лизиксам технологию, но ничего не смыслящий в политике Совет Капитанов скорее всего прикажет ему голосовать за себя. По поводу торговли Врекс выказал интерес, пообещав вернуться к этому вопросу сразу же, как прояснится ситуация.
Поговорив с представителем Университета, Лэем, и выяснив насчет предполагаемого торгового договора, архонт наконец направился к пожалуй ключевой фигуре в его планах. К представителю Тлеющих Муаат. Осторожно и максимально вежливо поприветствовав его, Малидрах начал разговор издалека:
- Тут прохладно, не находите? Должен признать, что давно хотел встретить кого-нибудь из гашлаев. Уже когда я читал про ваш народ в книгах, я ощущал некоторое... Родство душ. С вами обошлись несправедливо, обратив в рабство. Воистину, это тягчайшее преступление - даже убийство не столь отвратительно, ибо свобода - главная ценность для любого разумного существа. И мы, Коалиция, прекрасно это понимаем. Когда-то с нами Галактика обошлась так же, лишив нас свободы и заставив драться друг с другом на потеху денежным мешкам, что именовались "губернаторы", - глаза архонта при этом непроизвольно наполнились искренней ненавистью, но усилием воли Вреск вернул себе нормальное выражение лица и продолжил уже деловым тоном - Я слышал, вы не хотите нашего присоединения к военному союзу Лизикса и Сола. Уверяю, мы и сами не стремимся к участию в военных альянсах. По крайней мере, сейчас, когда мы мало знаем об остальных. Однако касательно экономики... Вас это беспокоит так же? Дело в том, что Трибуналов сделал нам довольно интересное и выгодное предложение. Но, если вы против, мы согласны заключить подобное соглашение с вашим народом, а не с Федерацией. Так же я предлагаю разделить наши зоны влияния границей систем Вефут с нашей и Вега с вашей стороны. И, как уполномоченный представитель Коалиции Ментаков, заявляю, что мы не собираемся посягать на систему Маллис и оставляем за вами право на владение ею
|
|
Маллис быстро огляделся кругом и, не найдя больше противников, убрал кинжал в ножны. Что ж, бой окончен. А вот для кого-то окончено всё... Бардом уже занимались, и вор медленно приблизился к Солону. Недолго мы с тобой шли... Здесь оборвалась жизнь, я уверен, хорошего человека, но жизнь продолжается. Ты больше не сможешь помочь нам, но твои вещи - смогут... Та-ак, что у нас тут?
Символ Гелиода Маллис снимал осторожно - эту вещь нельзя здесь оставлять, желательно - вернуть в храм. Нет, не желательно - обязательно, что может сделать обидившийся бог, проводник недавно наблюдал воочию. И что Атрею нужно было от той девушки? Интересный вопрос, но займёмся им чуть позже. Так, одежда, зеркало, еда... О, лекарский набор. То, что доктор прописал, хех. Даже два? Прекрасно! Беру. Зелье... Маллис хмыкнул и отставил зелье в сторону - может кто возьмёт. Отдельно положил мешочек с деньгами. Всё-таки, тут был Адонис, с которым Солон и подошёл к проводнику, у него больше прав на них, чем у Маллиса, поэтому просто оставил на видном месте. Если же никто не заинтересуется - всегда успею взять.
Окончив осмотр тела бывшего нанимателя Маллис двинулся осматривать трупы, скидывая большую часть того, что нашёл в единую кучу. А вот один из арбалетов... Вор вскинул и сделал воображаемый выстрел. Оружие легло точно в руку, как тот арбалет, который когда-то показывал учитель...
Ему было десять лет, когда тот появился в Сетессе. Ну, как "в" - ему разрешили поставить палатку недалеко от города и воспользоваться услугами лекаря. Уже тогда немолодой мужчина, чьи каштановые волосы потихоньку белила седина, но тело и дух были по-прежнему сильны. Маркус. Маллис до сих пор помнит их первую встречу: его тогда вели из дома лекаря, где он пытался достать ингредиентов для изучения, а Маркус шёл опираясь на посох - его тогда ранили в стычке. Перекинувшись парой слов с помощником лекаря, что тогда вёл Маллиса, вор подошёл к мальчишке и потрепал по голове.
- Любознательный, так?
- Даже чересчур... - Маркус широко улыбнулся и наклонился к Маллису.
- Правило первое: будь незаметен, - сказал он тихо, после чего выпрямился и вновь обратился к сопровождающему:
- Я знаю, из него выйдет толк. Бывай, малец. Приходи ко мне завтра днём - думаю, тебе понравится у меня учиться...
... И ведь не обманул. Маллис хмыкнул и повесил арбалет рядом с луком, после чего отправился собирать боеприпасы.
-
Флэшбэк удачно встал в текст
-
"Голубой воришка" (с) Ильф и Петров
-
Плюс не за мародёрство, но за персонажа раскрытие...
Здорово! =)
|
|
БакусЖизнь в лесу, в уединении, - это то, о чем осознанно или неосознанно мечтают многие, но в то же самое время и боятся реализовать свою мечту. Потому что понимают, что одной романтикой ограничиться не получится - необходимо как-то добывать себе пропитание, да уж и о гигиене как-то надо заботиться, и если крупные города славятся своей системой акведуков, то в лесу давай, решай сам насущные вопросы. Так что не каждый решается на отшельническую жизнь в единении с природой. Вот так вот и сейчас. Забредет кто-нибудь в гости к Бакусу-отшельнику, вкусит, так сказать, дары природы, и назад, в цивилизацию. А Бакус что, Бакус добрый, Бакус рад накормить и напоить, да и совет дать. А совет у него простой, приносите жертвы Караметре, и будет вам, так сказать, счастье, мир в семье и детишек орава. Самому уже бы, конечно, семьей обзавестись, но в лесу сложно с поиском спутницы жизни. Только хитрые дриады иногда покажутся меж деревьев, но лишь дразнят человека. А недавно случилась гостья. Ночью пришла. С мечом необычным, так из рук и не выпускает, а сама бледней луны, и на ногах еле держится. Бакус смотрит, а одежда-то у нее вся в крови. И что-то безумное говорит, про каких-то Фйрексийцев, готовых захватить мир. А потом и вовсе сползла по стенке и отключилась. Помог, раздел, перевязал, уложил, а сам сел недалеко, травный чай попивает и думу думает, что за дева такая чудная. Помыслил, а потом и сам спать устроился. Проснулся - а эта, что тебе божественная воительница, почти без одежд стоит, мечом на на него указывает, ответ требует, кто мол такой и как с Фирексийцами связан. Насилу успокоил, а то ведь и проткнет такая. Рассказал, про себя, про житье бытье свое. Дева в себя пришла, прощения просить стала, а потом уж и застеснялась вида своего, плащом укрылась, в уголке уселась, а руки-то у нее так и дрожат. Не один день воительницу выхаживал, и не два. А разговоры она чудные вела, про иные миры, про созданий неземных. Бакус все прерывать пытался, спрашивал, не про Никс ли она, а дева смеется, "эх, ты, балбес", говорит, какой Никс, Никс он здесь, а это другие миры, совсем другие, понимаешь? Ну балбес, так балбес, главное, чтобы нежной была. А о том, что еще у них происходило и какие разговоры они вели, мы скромно умолчим. тут есть немного приватаА дальше началось. Природа как взбунтовалась. На Бакуса чуть волки не напали, раньше и помыслить такое сложно было бы. И произнесла Элспет, а так звали воительницу, - "Все это не случайность, нам пора в путь. Пока мы отдыхаем, в мире пробуждается то, что я не могу пока понять." Не факт, что Бакус мог полностью осознать все выслушанные рассказы, но за Элспет последовал. Благо, первым пунктом был расположенный недалеко, в землях отчаянья, алтарь Атрея. Они запланировали посетить алтарь и вернуться назад, в жилище Бакуса, а потом уже решать, что делать дальше. И пока девушка молилась у алтаря, Бакус с недовольством смотрел вокруг и прямо-таки кожей чувствовал нависающую опасность. Но, вроде бы обошлось, домой двинулись. Расслабился жрец, уже стал предвкушать, какой вкусный ужин вечером сворганит. И вдруг Элспет резко остановилась. - Осторожно, - зашептала она, вытаскивая меч из ножен, - опасность!  И действительно, в кустах с разных сторон Бакус заметил какое-то шевеление. Возвращенные! Но не только они. Откуда-то со стороны еще топот слышен, как будто кто-то несется со всех ног, не разбирая дороги...
|
ПРАВИЛА ИГРЫ Вкратце о системе бросков: Итак, при проверках навыка или параметра кидается кость навыка (ну там вождение, стрельба, маскировка и т.д.) или кость параметра (Ловкость, Сила, Характер, Смекалка, Выносливость). Все это уже есть в ваших чаршитах. Результат может модифицироваться бонусами или штрафами, например, стрельба на средней дистанции дает штраф -2 на стрельбу, а скажем, яростная атака (или дикая атака) - дает +2 к броску ближнего боя. Кстати, каждая рана дает штраф -1 на все броски, как навыков, так и параметров. По бонусам и штрафам - вопросы ГМу, он вам точно скажет или просто учтет. От себя скажу, что бонус +2 - это дофига.
Обычная сложность броска (ТН - "то, что надо" или "то, что нужно") - 4. То есть, если скилл 1к4, у вас 25% шанс успеха, а если 1к6 - 50% шанс успеха (на самом деле выше за счет "дикой кости", но об этом позже). В некоторых случаях ТН отличается, например, если вы деретесь, то ТН равно блоку вашей цели, плюс снова модификаторы (скажем, в "полной защите" персонаж получает +2 к блоку).
Если вы получили результат ТН или выше - действие было успешным. Если при этом вы превысили ТН на 4 очка и больше - вы сделали действие очень удачно ("с подъемом"). Подъем обычно, но не всегда, дает некоторые игротехнические "плюшки", скажем, подъем при атаке дает +1к6 на повреждения (но не более одного куба - хоть у вас 40 подъемов).
Теперь о так называемой "дикой кости" (или "дикий кубик", далее - ДК). ДК имеется только у "диких карт", то есть, у персонажей игроков и "именных мастерских персонажей" (то есть у обычных "статистов", мелких бандюганов, постовых, обычных солдат и т.д. её нет). Это дополнительный кубик (в 99% случаев это 1к6, если вы не "Легенда" с особым скилом или не играете по какому-то особому сетингу со своими правилами). ДК всегда кидается дополнительно при любой проверке навыка или параметра (но не при броске на повреждения - они не считаются проверками навыков или параметров, даже повреждения в ближним бою). Вы бросаете ДК при проверке результата своего действия (но если скажем заявляете автоматическую стрельбу и кидаете скажем 3 кубика на попадания, ДК все равно кидается только один). Результат на ДК заменяет любой менее успешный бросок по вашему выбору.
У ДК есть и негативная сторона. Если при броске на кубе навыка/параметра выпала 1 и единица же выпала на ДК - это называется "змеиные глазки". Эпик фол. С персонажем случилось что-то плохое. К слову, опять же, если за одно действие делается бросок нескольких костей + ДК и единица выпадет на любом из брошенных и на ДК - это снова эпик фол, даже если на остальных кубах все прекрасно.
Все результаты проверок навыков, параметров и повреждений могут "взрываться". Взрыв - это когда на кости выпало максимальное значение. Значит кидаете снова эту же кость и прибавляете результат к тому, что было раньше. Стороны действуют по-очереди. При этом действия стороны считаются одновременными. Делается резолв одной стороны, после этого действует противник и т.д. ПеремещениеПеремещение происходит по “клеткам”. Клетка - область примерно 10х10 метров. На 1 клетке свободно, не мешая друг-другу, могут находиться десятки бойцов, в том числе, противников. Обычно за ход юниты могут свободным действием переместиться на 1 клетку. Бег: можно переместиться на 2 клетки, заявив бег. Бег накладывает штраф -2 за мультидействия на все заявки бегущих в этот ход. Схема доступных перемещений (при отсутствии препятствий на пути) в зависимости от скорости: Лежать/стоять: юниты могут свободно лечь после перемещения. А вставание потребует действия, т.е. накладывает штраф -2 за мультидействия. Приседания, как такового, нет (считаем, что бойцы не ходят под пулями в полный рост). Кроме того, положение лежа дает бонус к защите +2 против дистанционных атак из других клеток и штраф -2 к Защите при атаках из той же клетки. Ползти: перемещаясь ползком, персонаж движется внутри клетки на 1 позицию. Он переползает в другую клетку только если до перемещения находится на границе с этой клеткой. Действия в боюКак правило, боец в ход боя может совершить одно атакующее действие. Кроме того, можно применять не атакующие действия. Действие возможно и ДО и ПОСЛЕ перемещения. Перемещение возможно и ДО или ПОСЛЕ других действий, но перемещение нельзя разбивать (двигаться, действовать и сразу снова двигаться). Мультидействие: Каждое действие, кроме первого накладывает штраф -2 на все проверки навыков этого хода. Кроме этого, если заявляется больше 2х действий, требуется чек Ловкости с +4 против "запутаться в собственных руках - ногах" и с обычным штрафом за мультидействия (т.е. три действия ТН 4, четыре действия ТН 6 и т.д.). При провале - не выполняется ни одно из заявленных действий так, как игроку хотелось бы. Статисты не могут выполнять более двух действий в один ход, таким образом, от них подобный бросок не требуется. Бонусы укрытия территории: Каждая клетка может давать бонус к укрытию персонажей, находящихся в данной позиции. +1: Мало препятствий (кустики, редкие деревья, одинокие крупные валуны) +2: Средне-много препятствий (лес, руины и т.п.) +4: Здания (здания, джунгли). При нахождении в таких укрытия положение тела на защиту не влияет. При расчете модификаторов попадания учитывается сумма бонусов укрытий между центрами клеток атакующего и атакуемого, плюс бонус укрытия клетки, в которой находится атакуемый. Например, выстрел через две клетки с редколесьем (2 клетки с +1) в засевшего в здании (+4) противника будет со штрафом -6. * Бонус укрытия так же дает бонус к Маскировке и к Броне при атаках на площадь. Особенность учета бонуса укрытия: если линия от атакующего до цели пересекает противоположные стороны клетки, бонус укрытия учитывается в полном объеме. Если пересекает смежные стороны клетки - берется половина бонуса укрытия (с округлением в меньшую сторону). Формально стен не существует, т.е. из любой клетки можно переместится в любую клетку. При этом движение в клетку и/или из клетки с укрытием +4 требует действия (залезть в окно, открыть дверь, перелезть через стену и т.д.). Движение из клетки с укрытием +4 в другую клетку с укрытием +4 требует только 1 действие. Возможны исключения и особенности: 1. Глухая стена (проходит по границам клеток): стена, которую невозможно преодолеть без спец. средств (лестницы, приставленного автомобиля и т.д., плюс преодоление такой стены - действие на весь ход). Через неё никак нельзя стрелять, она полностью блокирует видимость. 2. Препятствие (так же проходит по границам клеток - невысокий или не "глухой" забор, колючая проволока и т.д.): никак не влияет на укрытия, однако преодоление этого препятствия требует успешный бросок Ловкости (при провале - остался на месте, при успехе - просто перелез, при успехе с подъемом - перелез и можно действовать), либо без броска - перелезть - это действие на весь ход. 3. Окопы (проходят по клетке). В окопе боец получает бонус укрытия +4 (не суммируется с бонусом укрытия клетки) против атак из других клеток. Перемещение в окопе, в окоп и из окопа требует потратить 1 действие (чтобы это было не действием, нужны широкие окопы, раза в три шире обычных). В одном окопе одной клетки не может одновременно находится более 6 бойцов. 4. Вход и выход из зданий и сооружений из и в находящихся по диагонали клетки невозможно. Выйти и войти можно только из клеток, прилегающих стороной к зданию. Особенности атаки из укрытий: Из положения "лежа" и из здания можно совершить не более 6 атак в одном направлении (с одной из сторон клетки). Видимость цели: если между двумя персонажами суммарный бонус укрытий +4 или более, эти персонажи не видят друг-друга. Важно: бонус укрытия клеток, в которых они находятся, не играет роли. Особенности освещения: Освещение (например, электрическое) клетки вдвое снижает штраф за темноту в клетках, граничащих сторонами с освещенной. Индивидуальная инициатива: В ситуации, когда внезапно встречаются два враждебных бойца, первым атакует тот, который заявил контроль клетки или направления (прямой линии, например, дороги), даже если сейчас ход противника. Однако, заявка делается заранее и считается действием (которое топом расходуется или не расходуется на атаку). Если бойцы готовы стрелять, но не заявляли атаку конкретной клетки или линии, каждый участник делает бросок инициативы (Ловкости), без модификаторов. Имеющий наибольший результат действует раньше. Множество заготовленных атак: если появляется возможность произвести атаку реакцией (т.е. в чужой ход) более, чем одним бойцом, атака производится половиной бойцов, способных атаковать, причем атаки происходят даже в уже пораженную цель (что по сути может быть бесполезно и даже привести к необходимости перезарядки). При появлении в зоне видимости второго противника - его снова будет атаковать половина бойцов и так далее. После окончания перемещений, если ещё остались неподействовавшие солдаты и возможные цели, эти цели распределяются между действующими по реакции случайным образом. Атака в ближнем бою Действие возможно только против врагов, оказавшихся с персонажем на одной клетке. Если враг в соседней клетке, то даже если вроде бы, бойцы рядом, атаковать противника в ближнем бою нельзя (принять как правило). Импровизированное оружие: Некоторые виды стрелкового оружия могут использоваться в ближнем бою в качестве импровизированного оружия ближнего боя, однако, при этом атакующий получает штраф -1 к атаке, а противник с нормальным оружием ближнего боя получает бонус к атаке по нему +1 вместо +2. Модификаторы атаки: +2 если используется оружие ближнего боя против безоружного противника +1 если используется импровизированное оружие против безоружного -1 если используется импровизированное оружие против вооруженного оружием ближнего боя +2 если цель лежит. -1 сумрак (дождь, слабый туман, сумерки) -2 темнота (лунная ночь) -4 полная темнота, стрельба без использования зрения. Если атака превысила Защиту цели, фиксируется попадание, наносится урон (см. особо). Дистанционная атакаСтрельба из ружей, штурмовых винтовок, пулеметов и т.д. требует наличия этого оружия, обычно патронов, и, как правило, линии видимости от стрелка до цели. Модификаторы атаки: -2 если цель в средней дистанции;
-4 если цель на дальней дистанции;
-2 если цель лежит
+1 за двойной выстрел (для полуавтоматического оружия)
+2 за стрельбу короткими очередями (для автоматического оружия)
-2 за длинную очередь (позволяет выполнить несколько атак из автоматического оружия)
-1 сумрак (дождь, слабый туман, сумерки)
-2 темнота (лунная ночь)
-4 полная темнота, стрельба без использования зрения.
-1..-4 укрытие и укрепления противника Сверхдальняя и предельная дистанция атакиСтрелковое оружие и ствольная артиллерия (не минометы) может производить прицельные атаки на дистанции более дальней. Атаки в цель с дистанцией выше дальней и до удвоенной дальней производятся со штрафом -6 к атаке. Предельная дистанция атаки равна удвоенной дальней и до учетверенной дальней и налагает штраф -8 на атаку. При использовании снайперских прицелов считаем сверхдальнюю дистанцию как дальнюю и учитываем дополнительный модификатор -2, предельная дистанция налагает штраф -4. Для дробовиков урон на сверхдальней дистанции падает вдвое от урона на дальней с округлением вниз (например, с 1к6+2 до 1к3+1). На предельной дальности урон дробовика всегда 1к2. Перезарядка!Иногда у оружия заканчиваются патроны, иногда оно клинит, перегревается, иногда бойцы просто забывают снять оружие с предохранителя и могут начать паниковать. Все эти случаи у нас называются "перезарядка!". "Перезарядка" требует полного хода (на перезарядить, расклинить, дать стволу остыть, догадаться снять с предохранителя и т.д.) Необходимость перезарядки возникает, когда на основном дайсе выпало "2". При ведении автоматического огня, выпадение на основном дайсе "2" заканчивает стрельбу (тем не менее, с результатом "2" возможно попадание, в том числе, за счет замены этого результата на ДК), все последующие результаты броска игнорируются. Особо умелые бойцы умудряются перезаряжаться прямо по ходу боя без снижения эффективности своей стрельбы (если им везет не выкидывать “двойки”.) Таким образом, патроны мы не считаем, даже если по счету они бы уже закончились. УронВ случае, если атака превышает защиту, наносятся повреждения, величина которых определяется оружием. Кроме того, если у атакующего прямой наводкой атака на 4 и более пунктов выше Защиты, дается бонус +1к6 к повреждениям. Нанесенный урон сравнивается с суммой Стойкостью цели и её Броней. Если у оружия есть бронебойность, броня соответственно снижается (но не ниже 0). Итог разницы:
0 и менее - нет повреждений;
1-3 - шок (нанесение шока к уже имеющемуся шоку становится ранением)
4 и более - нанесены раны (1 рана за каждые 4 полных очка) ШокНаходясь в состоянии шока персонаж может только перемещаться (без бега) и выполнять свободные действия. В начале хода статист, как обычно, совершает бросок на выход из шока (по базовому навыку). Личность делает бросок Характера. Для выхода из шока персонажу достаточно в начале его хода сделать успешный бросок Характера (базового навыка - для статистов). В случае успеха, персонаж может немедленно действовать. Из шока за фишку: Личность может потратить фишку, чтобы автоматически выйти из шока и получает право действовать в свой ход. ПаникаВ состоянии паники (см. правила морали) статисты могут лишь бежать с поля боя (направление - непосредственно от ближайшей самой многочисленной группы врага). Остановить бегущих может лишь командир (наёмник, сержант, лейтенант). В состоянии паники, люди склонны занять позицию, дающую им в данный момент максимальный бонус (минимальный штраф) морали, т.е. если есть укрытия - прятаться в них, если лежат - предпочтут не вставать, а если бегут по открытой местности - предпочтут бежать дальше. Дикая кость для группы статистов:В случае, если статисты делают бросок (например, морали или внимания) всей группой (отделением, танком, ещё какой собранной группой), помимо броска базового навыка, делается бросок ДК, размер которой определяется численностью статистов в группе. Как обычно, берется лучший результат. 2-3 статиста: ДК 1к4 4-7 статистов: ДК 1к6 8-15 статистов: ДК 1к8 16+ статистов: ДК 1к10 Личности всегда делают броски отдельно от статистов и не учитываются в составе группы статистов. Модификаторы бросков статистов:Если в группе модификатор влияет не на всех, а на часть бойцов, то он учитывается только если большая часть статистов в группе получает этот бонус. При этом если бонус больше +1, он может быть соответствующие образом снижен (например, если бонус +2 и 7 из 10 статистов его получают, то за половину бойцов дается бонус +1, а так как из оставшихся 2 имеют этот бонус, а 3 не имеют - бонус не увеличивается. А если бы в данной ситуации бонус +2 получали бы 8 бойцов из 10, все они получили бы бонус +2). РаненияПолучив ранение, статист выходит из боя. Личность может сражаться даже получив (в сумме) три ранения (со штрафом -1 на все броски от каждой раны). После получения четвертой раны от любого источника, Личность выходит из боя (получает состояние “при смерти”). Если ранение наносит шок персонажу, который уже в шоке от любого источника, этот шок превращается в рану. Проверка на прочность: использовав фишку после получения ран, Личность делает бросок Выносливости. Результат 4+ отменяет одну рану. Каждый подъем отменяет ещё одну рану, нанесенную той атакой, против которой кидается проверка на прочность. Эту проверку можно перебрасывать (за фишку), но в “зачет” пойдет только один бросок. Если бросок отменил все раны, шок так же не наносится. Заявки на трату фишек делаем заранее (например: "вхожу в комнату, стреляю в противника, если промахнулся - трачу фишку на переброс" или "если при подходе к противнику меня атакуют и вгонят в шок - трачу фишку на выход из шока"). Исключения: ранения (поглощать раны и снимать шок можно в начале своего хода). Но если вы хотите снять возможный шок прямо во время хода - необходимо об это написать в комментарии к ходу. Критический провалУ статистов выпадение 1 на броске всегда означает провал проверки параметра (без дополнительных эффектов). У Личностей критический провал возникает при "змеиных глазках" (две единицы) и как правило, имеет дополнительный негативный эффект. Маскировка и обнаружение:Как правило, бросок на обнаружение (проверка Внимания) не делается и потребность в нем возникает лишь в редких случаях. В соответствии с базовыми правилами, в небоевой ситуации, первый успешный бросок на обнаружение лишь вводит персонажа в состояние "наготове", т.е. начинает подозревать нехорошее и в следующий ход получает право на ещё один бросок внимания (однако, в боевой ситуации, все бойцы автоматически считаются "наготове"). Если персонаж был наготове и заметил спрятавшегося, он сразу может действовать. Базовая маскировка персонажа равна 1/2 его навыка Маскировки (от 2 до 8). Этот параметр модифицируется следующим образом: - положение тела (+1, если лежит) - бонус укрытия (минимальный из бонусов той клетки, в которой находится и той, в которую он заходит, либо клетки, в которой не двигается) (от +0 до +4) - бонус к броску за укрытия между ним и противником. Если суммарное укрытие между ними +4 или более - заметить его визуально невозможно. - бонус за камуфляж (от 0 до +4 в зависимости от камуфляжа и того, подходит ли он местности) Расстояние: - цель в той же клетке, штраф к маскировке -4 - цель в соседней клетке, штраф к маскировке -2 - до цели от 2 до 10 клеток, бонус к маскировке +0 - до цели 11-20 клеток - бонус к маскировке +2 - до цели 21-40 клеток - бонус к маскировке +4 - до цели 41-80 клеток - бонус к маскировке +6 - до цели 81-160 клеток - бонус к маскировке +8 Активность: - если прячущийся проявляет себя минимально (тихо перемещается, стреляет используя глушитель), он получает штраф -2 к маскировке. - если прячущийся активно себя проявляет (например, кричит, бежит, делает 1 выстрел, либо стрелять очередью с глушителем), он получает штраф -4 к маскировке. - если прячущийся очень активно себя проявляет (автоматический огонь, выскакивает и машет руками), он получает штраф -8 к маскировке. Видимость: - слабое освещение (сумерки) в отсутствие ярких эффектов со стороны прячущегося - бонус +1 к маскировке - плохое освещение (яркий свет луны) в отсутствие ярких эффектов - бонус +2 к маскировке - темнота (свет звезд) в отсутствие ярких эффектов - бонус +4 к маскировке Обычно заметить можно только активно действующего персонажа (стреляющего, орущего и т.д.). Заметить затаившегося и замаскировавшегося персонажа в позиции с укрытием +2 и выше либо персонажа в костюме "гилли" ("леший") на подходящей местности без специальных средств, таких, как, например, тепловизор, можно на дистанции 1 или 0 (при больших дистанциях бросок просто не делается). Если сложность броска (результирующая Маскировка) 1 или менее, бросок Внимания автоматически успешен. Использование оптики (в т.ч. биноклей) позволяет снизить или убрать штрафы за дистанцию при заявке на поиск спрятавшихся (как правило, снижает бонус к маскировке за расстояние на дистанции более 10 клеток на 2 балла и дает дополнительный штраф -1 на дистанции до 10 клеток включительно, дополнительно отменяя штрафы спрятавшегося на дистанции 1 и 0). Примеры: 1. Противник входит в позицию, рядом с которой (в соседней клетке, -2) в леске (+2) затаился (0) и лежит (+1) солдат (Маскировка вторичный навык, итого 1к4, т.е. базовая маскировка =2) в камуфляже "цифра" подходящей расцветки (+2). Итого сложность броска для его обнаружения 5. 2. В сумерках (+1) солдат (+2) в камуфляже (+1) тихо выходил (-2) из здания в лес (минимальный бонус укрытия +2), в 15 клетках от которого и далее находится противник (+2). Сложность броска обнаружения 6. 3. Солдат тихо заходит в здание со стороны, противоположной противнику - бросок не требуется, т.к. противник не может увидеть перемещение. После того, как боец один раз был обнаружен, он сможет заново замаскироваться только покинув поле зрения противника. Прячущийся может быть готов к обнаружению и в этом случае, если противник его заметит, прячущийся прерывает ход и выполняет заготовленное действие.
-
Многие вещи перекликаются здорово с тем что сам считал полезными патчами для игры в масштабах отделение-взвод. Некоторые не очень, но все равно выглядят интересно.
-
Объём проделанной работы внушает!
|
Пожелав удачи в расследовании капитану и выслушав ответные пожелания (Калаес опять не удержался и напомнил, что нужно, что бы никто ничего не знал об участии в этом деле Бриланда), путешественники вышли из заведения. Вокруг прогуливались местные жители и никакого подозрительного индивида на глаза не попадалось - наверное, тот гном был не один, и возможных наблюдателей (а иначе зачем было встречаться здесь, а не в Цитадели?) отсекли. Ну, это уже пусть у капитана и его людей голова болит, а у новоиспеченных тайных агентов Шарна все, о чем должна будет болеть голова, лежит впереди, на севере, у Серых Гор. Где находятся воздушные пристани, знали все, поэтому, вместо того, что бы топать почти через весь город, поймали небольшую лодку, за несколько момент вызвавшуюся вмиг доставить на место. Багажа никакого не было - все свое забрали сразу, а остальное уже ждало на борту - поэтому уже через минуту мостовые улиц упали вниз, а по бокам, ускоряясь, понеслись в сторону кормы башни Шарна. Красивый город. Красивый и выглядевший так мирно и спокойно. Но за последние дни произошло столько событий, во время которых жизнь висела на волоске, что теперь назвать Шарн мирным городом ни у кого язык бы не повернулся. Встречный ветер шевелил волосы и шерсть, путаясь в длинных плащах и робах, солнце после вчерашней бури стремилось наверстать упущенное, и, казалось, что весна полноправно вошла в свои права. Путь до порта занял не более получаса, но о его приближении стало известно заранее - гул множества голосов и криков, грохот и скрип каких-то механизмов эхом отражались между стен башен, пересекаясь друг с другом и смешиваясь в единую какофонию, и расходились далеко окрест. Штурман сразу же направил лодку к одной из башен, высоко выдающейся в небо, на вершине которой располагалась широкая площадка, у которой висел в воздухе корабль.  "Возвышение". Очень характерное имя для корабля, пронзающего небеса. Огромное огненное кольцо плененного элементаля сейчас лишь слабо подрагивало, словно во сне. Стройные обводы судна, его плавные изгибы, все кричало о его скорости. Лодка причалила в специально отведенном для таких суденышек месте, и вы, расплатившись, направились к кораблю, что должен был вас умчать до Ардева. Билеты глянули лишь мельком, и юнга тут же кинулся показывать ваши каюты. Это оказались места для среднего класса - две трехместные каюты, располагающиеся напротив друг друга - в которых уже были сложены различные тюки. Рассматривать, что там увязали по приказу капитана Калаеса, никто не стал - еще будет полно времени на это. А сейчас, ознакомившись с местами и скинув тяжелое оружие, все поднялись на палубу. Отсюда Шарн выглядел еще более завораживающим, чем снизу, с улиц. Множество башен, украшенные разноцветными развевающимися стягами, были освещены ярким солнцем и сверкали стеклом окон и витражей, словно украшенные самоцветами. Маленькие точки жителей сновали по многоярусным улицам во всех направлениях, напоминая муравейник. И не скажешь даже, что внизу у подножия этих башен действительно прячутся муравейники с хищными крутиками... А с другой стороны открывался вид на широкую водную гладь залива, по которой на первый взгляд неспешно ползли корабли, направляющиеся в порт, расположенный внизу, или наоборот, убегающие прочь, в неведомые земли. Пара часов, оставшихся до отправления, прошли незаметно. Вот выкрикнул команду капитан (или боцман?) и команда засуетилась, убирая трап. Несколько канатов, притягивающих судно к причалу, были откинуты в сторону, и "Возвышение" медленно и плавно качнулось в сторону, отходя от причальной башни. А спустя несколько минут по огненному кольцу пробежала дрожь, и оно начало разгораться все сильнее и сильнее. Воздушное судно заложило широкий вираж и двинулось вокруг Шарна, постепенно наращивая скорость. Впереди был Ардев и Серые Горы. Отважные гоблины и подлые эльфы-некроманты. И, конечно, она - Пепельная Корона...
|
Торговый склад был виден издалека, благодаря крупной вывеске, медленно покачивающейся на ветру и издающей тихие скрипы. Это был длинный дом, больше похожий на ангар, с плотно заколоченными окнами и парой широких ворот, ведущих внутрь. В одних воротах, как раз под висящей вывеской, находилась и обычная дверь.
За дверью располагалась небольшая комната, разделенная пополам длинной стойкой, навроде барной, полностью закрытой толстой решеткой. Лишь в одном месте в решетке находилось небольшое окно.
Мистера Кульмана Эш нашел сразу же. Невысокий человек с заметной лысиной и в толстых очках (не противопесчаных, как все жители, а в обычных) поднял голову от толстой книги, куда что-то тщательно записывал, и посмотрел поверх очков на гостя. Он был совсем не похож на местных - полноватый, чернявый и почти без загара.
- Доброго вам дня, молодой человек, - с легким акцентом поздоровался лысый. - Если вы ищите мистера Кульмана, то несомненно вы его уже нашли. Собственно я и есть Аарон Кульман. И чем-таки скромный работник Торговой компании может вам помочь?..
Фрукты Аарон осмотрел внимательно, и, судя по всему, они ему вполне понравились. Правда показывать это он не стал, но Эш и сам был совсем не дурак, и угадывал реакцию клиента по малейшим движениям. Естественно, что первая предложенная Кульманом цена за партию была смехотворной, и началось великое таинство - торг. Спор продолжался около часа - каждая из сторон приводила тысячу и один довод, как реальный, так и надуманный, что бы получить больше выгоды от этой сделки, ругалась, порывалась бросить все и уйти... в общем, получала полное удовольствие. Но в конце концов все же обе стороны пришли к обоюдовыгодному решению и ударили по рукам. Аарон даже не побрезговал пожать руку гулю. Продажа пистолета с ножом и покупка очков уже прошла спокойней и без споров.
А пока Эш проводил все эти торговые манипуляции, Раст со Смитом направились налаживать контакт с местными, купив у бармена лучшее средство для завязывания отношений - бутылку неплохого виски.
Никакой особой настороженности местные посетители бара к Смиту с Растом не проявляли - похоже, что несмотря на расположение города у черта на куличиках, гостей тут принимали достаточно регулярно. Ну а угощение мгновенно настроило их на дружелюбный лад.
- На Либбок? Постойте, а вы что, разве не оттуда? С востока? Ишь ты... И что, по пустошам шли? Так-то к нам постоянно с Либбока ходят. Чуть ли не каждую неделю. Там дорога почти напрямик до Либбока идет. И мост через реку есть. Торговая компания эту дорогу держит, вы разве не слышали? На севере все о них знают! Они наш товар в Либбок возят, там огромный медицинский центр стоит, и из нектара лекарства делают. Так что мы тут не просто в песках копаемся, а людям помогаем! Давай, за это нальем... Вообще, конечно, трудно это. Муравьи, они, знаешь-ли, просто так ничего отдавать не хотят. Опасные твари. Вот так потревожишь их ненароком, они и повылазят изо всех щелей - тут и пулеметом от них не отобьешься. Хотя где тут пулеметом... Мне он не по карману. Тут хитростью надо. Хитростью и ловкостью... А? Нет, на дороге в Либбок их нет. Они вообще из пустыни не вылазят. Наверное. Но если на дорогу и полезут, то Торговая компания их быстро к ногтю прижмет. Ты бы видел, что за ребята у них ходят! Не такие здоровые, как тот, что с вами пришел, но все равно как два меня, наверное. Да и оружия у них на армию... Не, никакие муравьи им на дороге не страшны. Чего еще у нас тут?.. Да ты пока наливай, наливай... Что тут у нас... Да вот давеча, с месяц как, мужики мимо проходили. Да не просто, а с танком! Огромная такая бандура и пулеметы наверху. Такую ни один муравей не прогрызет... Хотя, если на огненных нарвутся, то и танк не поможет. Это такие твари... Ух! Если повстречался, то все, считай конец тебе... Что? А мужики-то? Да черт их знает. С юго-запада, вроде, пришли и дальше на юго-восток двинулись. Не знаю, что хотели. Может искали чего. Или кого... Я-то особо не интересовался. Думали через горы идти, но там места гиблые. Почему? Да черт его знает... Горы же! Там чуть не так шагнешь, камень подвернется, и лежи потом со сломанными ногами, жди пока не помрешь... Дорог там нет, и куда им там, на танке-то?..
|
|
|
|
Встреча оказалась сухой, пригласили, усадили, а потом вдруг ни с того ни с сего начали с их заслуги. И все это было конечно очень хорошо, но казалось каким-то не настоящим, смазанным таким, словно игра актеров в театре. Жужел задумался.
Неужели королевская гвардия верит слухам, разнесенным журналистами какой-то газетенки? Верит? Допустим. Молрик не поверил нам, а журналист поверил. Нет, он не поверил, ему просто нужна была захватывающая история про путешествие по Глубине, чтобы привлечь читателя. Но чтобы гвардия прочитав это, решила что мы действительно те, кто сможет им помочь. Хотя... Если взять в расчет былые заслуги, может быть да. Ведь и на праздновании годовщины победы мы отличились. Допустим. Хорошо, что теперь делать с этим капитаном? Он знает, что артефакт у нас и им он очень интересен, надо полагать. Откажемся, и тогда нас вряд ли выпустят отсюда, по крайней мере артефакт заберут точно. Жалко будет расставаться с такой интересной штуковиной. Согласимся и нас будет ждать опасное задание, опасное и не утешай. Но ведь это приключение будет, мы узнаем тайну этой пепельной короны, сможем поучаствовать в чем-то эпическом.
На лице Жужела появилась озорная улыбка.
- Вы назвали только одну причину, по которой мы тут, первая причина вовсе не причина, это констатация фактов, - Жужел кашлянул в кулак и выпятил грудь, делая важный вид. - Мы нужны Бриланду, и этого достаточно, чтобы мы согласились оказать помощь. Только к сожалению этого мало, чтобы продумать дальнейший план действий. Необходимо сделать несколько уточнений.
- Первое. Мы не знаем, что за задание нужно сделать и наверное узнаем, как только вы поймете, что мы согласны, - гномус обвел взглядом друзей. - Мы согласны.
- Второе. Пепельная корона слишком значимый артефакт, а информация разлетелась довольно быстро и широко, возможно это вызовет некоторые проблемы в выполнении этого вашего задания?
- Третье, и довольно прозаичное и не интересное, это цена, которую вы готовы заплатить, чтобы привлечь нас к делу. Но это так, грустно и уныло, но к сожалению без этого никуда, можно вернуться после обсуждения первых двух вопросов.
|
|
-
Улыбнул.
-
Круто шаманишь...
|
-
Шикарно!
-
Особенно охотник за головами удался.
-
Особенно выбор текстуры хорош :)
-
Ты очень крут!
-
Рисунки - это всегда круто. Когда не в пэйнте дрожащей рукой нарисованы - так вообще. Но если они этом еще и стильные...
Oh sir, you know how to make women's panties wet!
-
Любой труд должен быть оплачен, да? ;)
-
здорово
-
Шииикарно)
-
Очень круто. Мастера с таким подходом к модулю всегда будут востребованы и уважаемы :)
-
рисунки на высоте, отличная работа
удачи всем путешествующим
-
Здорово!
-
Классный стиль!
-
Именем ангела Ислингтона плюсую те, McHorn, да вдвойне плюсую те, ибо сам навыками такими не владею ни в мельчайшей мере.
-
Круто! Творчество...
-
омномном
|
Так что это было?Люди с суперспособностями, на жаргоне "суперы", существовали всегда. Но в последнее время стали появляться все чаще. Чем это объясняется? Некоторые ученые полагают, что более грязный воздух в окружающем мире больше способствует проявлению мутаций. Но только вот просто так они не проявляются, нужен какой-то всплеск, и чаще всего в его качестве выступает удар молнии. ЦерковьПовторимся, что суперы были всегда. Что там ходить далеко за примерами, некий Иисус Христос из Назарета - один из ярких примеров людей со сверхспособностями в прошлом. И вот уже с этих давних времен церковь очень ревниво относится к подобным проявлениям. Потому что не положено просто так возвышаться над людьми. Потому что все это от дьявола. Отсюда и средневековая инквизиция и многое другое. Но как это типично для церкви, служители используют двойные стандарты - они не хотят понимать, что сила, позволяющая обнаруживать других суперов, или сила, отнимающая силы, это тоже сила. Ну а любимые ими тазеры - это вообще не очень легальное оружие. Впрочем, об отрядах уничтожения суперов мало кто знает, хоть и существуют они под благословением Патриарха. Особый отдел Особый отдел полиции а ранее милиции существует еще с советских времен и специализируется на преступлепиях, связанных с применением сил, и на контроле суперов. Подробнее о его работе можно прочитать в одном недавно завершившемся модуле "Матрешки". Управление делами при президенте РФТакой человек как Владимир Владимирович не мог оставаться в стороне от проблемы суперов. Поэтому в управлении делами при президенте РФ был создан особый отдел. Основной задачей отдела является котроль государственной безопасности от сверхъестественных угроз и использование особо талантливых суперов в государственных целях. Особый отдел полиции напрямую не подчиняется отделу при президенте, но, сами понимаете, - вертикаль власти. Особая военная частьКогда Медведев отслужил свое псевдопрезиденство, ему досталось много игрушек. Одну из них знают все - это Сколково. А про военную часть знал мало кто. Но вот в ней как раз продвигались инновационные идеи и развивался проект по созданию суперсолдата. Правда, руководство частью досталось, как водится, по блату, - одному родственнику Медведева - подполковнику Иванову. Тот, в свою очередь, имея полукриминальное прошлое, довольно скоро почувствовал прелести власти и замыслил хитрый план. Суперсолдаты под его руководством должны были в нужный момент совершить государственный переворот. СуперсолдатыРазработка вакцин и иных способов стимуляции развития сил шла своим чередом. Только вот имелась проблема. Если увеличить силы у супера как-то еще получалось, то создать нового супера - ну никак. Провальным оказался и эксперимент с трупами - те не подчинялись командам после "поднятия". Вокруг кладбища была выстроена стена, а опасная зона оставлена как площадка для тренировок. Погода и аллергияВ лабораториях особой военной лаборатории был разработан препарат, повышающий готовность организмов к обретению мутаций. К сожалению, выяснилось, что для правильного эффекта подопытные должны вдыхать препарат регулярно, чуть ли ни целыми днями. Проще говоря, требовалось заразить весь город. Решение было изящным и элегантным - препарат стали подмешивать в коктейль Собянина - новую смесь, используемую для против обледенения тротуаров. Как выяснилось, препарат имел два побочных действия. Во-первых, в Москве все чаще и сильнее стала проявляться аллергия во всех формах. А, во-вторых, пошли некоторые погодные аномалии типа снега в мае. Ну поехалиВся затея с маршруткой была частью военной операции по проекту Суперсолдат. Выяснилось, что создать разряд молнии в лабораторных условиях не получается. А вот вызвать грозу получилось. Только вот не учли ученые, что невозможно точно контролировать попадание молнии - она должна была попасть в вагончик со специально подготовленными солдатами. И не учли, что лихой джигит поедет на красный - дорога-то была перекрыта. Тем самым, случайные люди внезапно становятся частью эксперимента. Что было у поста?Хаммер приезжал, да. В нем специальное оборудование, имитирующее работу сотовой вышки. Ваши мобильники определили. Скорую никто не вызвал - звонок поступил в хаммер. Гаишников же, естественно временно под каким-то предлогом отогнали от поста перед тем, как закрывать дорогу. Записи с камер достаточно быстро были изъяты, одноко лейтенант Федоренко успел их получить и офигеть. Что за гопники?Давние знакомые подполковника. Проверяют свежеиспеченных суперов "на вшивость". Молодая парочка эксперимент проваливает, а вот Сергей показывает им, чей кулак крепче. Как священники нашли пожилых?Те упоминались в рапортах полиции, журналисты продажны и т.п. Что за агент?Главный в особом отделе при управделами. Супер. Основная сила - чутье на суперов. Так он находит и вербует Игоря. Лавров?Матерый оперативник. Взят из другого модуля. Выходит на Кроу и Верминова в поисках орудующего вампира. Что за вторая встреча у поста дпс?Подполковник в свойственном ему тупом стиле вербует понравившихся суперов. Агент же поручает Игорю изучить странное место (местонахождение базы было секретом даже для отдела). Кроме того, особому отделу полиции дано указание содействовать. Смерти М.И. и Сергея?Я тут не причем. Сначала сами подрались, потом Сергей слишшком борзо себя вел. Смерть Риты?Долго обсуждалось. Тут и неудачное стечение обстоятельств, и ее яростное сопротивление... Как священники нашли Джейсона?Да так же, как и Федоренко. От блогов один вред ) Вы никогда не знаете, кто прочитает то, что вы выложили в интернет. Почему умер ДжейсонМетагейм. Аликтус собирался в армию, и было принято решение вывести его из игры. Увы, это подпортило линию с Ирой. Игромеханически он умер он неудачно опробованной вакцины. Верминов - я от бабушки ушел...Вот не пойди он работать на военных по просьбе Кроу, умер бы гораздо раньше. Военные не прощают. Что за уколы при первом заезде на военную базу?Специальное вещество, позволяющее отслеживать уколотого. Теперь уже и без мобильника. Что за хрень с Фениксом?Церковь - она такая. Изобличает одних, а сама использует древние обряды и суеверия. Не случайно же многие церковные праздники по дате совпадают со старыми языческими! Попытка допробудить силы в попугае и использовать его для борьбы с суперами. Почему умер С.С.?Формально от страха - вид Войны. Но, скорей, от отсктствия места в игре. Он потерял силы и не хотел больше сотрудничать ни с одной организацией. Вообще здесь сложно было выживать, ни на кого не работая. Что за всадники Апокалипсиса?Это была идея Войдмана. Но я согласился. Вопрос о том, действительно ли они Всадники или же это помешательство не имеет однозначного ответа. Почему умер Гена?Метагейм. Необходимость вывести из игры. К сожалению, после этого окончательно пропала возможность игры в две группы и задания. Что за тип в закрытой зоне?Оставленный там и считавшийся мертвым ученый, немного свихнувшийся, научившийся управлять зомби. Почему модуль оказался близок к завершению?Все "земные" ветки исчерпали себя. Остались лишь Всадники, коорые должны собраться в своем Сосредоточии. И ветка с Ирой, которая шла все медленнее, да плюс Ира тоже особых инициатив не появляла. Была мысль сделать отдельный модуль по всадникам, но из игравших сейчас проявил желание только Войдман. Почему умер Верминов?Неудачное поведение в бою, очень неудачные кубики, плюс это стало решающим сюрпризом и поворотом сюжета, после которого я понял, что модуль совсем-совсем завершается - Всадников осталось двое. Что делал агент на базе?Вербовал Иру. И передавал управление всего и вся отделу при президенте. Так что подполковник очень вовремя умер. Ира - что будет дальше?Опасения агента, по которым он предполагал, что Всадники его придут убивать, не подтвердились - им уже было на него глубоко наплевать. Но вербовка Иры таки состоялась. Куда ей было деваться? - к обычной жизни уже не вернешься. Так она и застряла на службе Родине. А удастся ли ей отомстить за смерть Джейсона? А кому только теперь мстить? Подполковник мертв, врач, работавший над вакциной, - пешка. Священники мертвы. Только если поверить словам агента и мстить самой Смерти? Но это уже совсем другая история. Организации в МосквеОсталось лишь две организации по контролю за суперами. Отдел в управделами для серьезных случаев и вербовки суперов и особый отдел полиции под управлением Лаврова. Есть надежда, что функционировать он будет лучше, чем под начальством покойного ныне друга покойного ныне Максима Ивановича ВсадникиНесут ли они Апокалипсис? Время покажет. Но плоды их работы уже видны. В модуле на момент его завершения еще май 2014. А на дворе заканчивается сентябрь. И за это было столько смертей и такая жестокая война на Украине, что впору опасаться начала третьей мировой. И тогда появятся и Мор, и Голод. Или же нет никаких Всадников, и это просто два супера с отклонениями и с возможностью телепортации по всему миру. Будет ли модуль про Всадников?Подумаем. Сейчас я не готов. Время Манчкина ( ссылка). Общие впечатленияЭто было реально круто! Офигительный модуль! Вы все молодцы! Я создал мир, а вы наполнили его жизнью. И вначале, пока вас было много, это вообще был полный улет, как все скоординировать, чтобы никто не оказался обделен. Я не буду разбирать подробно и сравнивать ваших персонажей, чтобы не обидеть никого. Потому что в празднике участвовали все, кто больше, кто меньше. Жалко было, что пару человек пришлось выводить - это немного негативно повлияло на сюжет. В общем, всем огромное спасибо за участие. Было супер!
-
Спасибо за игру!
-
Отличный разбор!
Приятно было почитать, приятно всё вспомнить еще раз... :)
Спасибо за игру.
-
Спасибо за игру
-
Огромное спасибо за прекрасный модуль!)
-
Хорошая была игра.
-
Только сейчас обнаружил эпилог.
Держи плюс.
|
-
От мастера - командиру. Добротно так.
-
Понравилось.
-
четко
-
Вот военного видно издалека! =)))
-
Неплохо
-
Однако, рапОрт, настоящий рапОрт. Зачетный рапОрт!
|
|
Юность. Юнкерское училище. Летние вакации, проведенные в отцовском имении.
Черноволосая красавица-украинка Оксана Пересыпко. Ночи полные страстной любви.
"-Ты такая... чудесная и необыкновенная! Как может быть в мире такое счастие?
-Потому, что я ведьма, коханый! Приворожила тебя!"
Смех, лобызания.
Старик-отец, человек-скала, жёсткий и властный.
"-Думать не смей, Алексашка! Жениться! И на ком? Чтобы духу..."
"-Оксана... Отец не велит, грозит без наследства оставить. Плевать, черт побери! Убежим!
-Не кручинься, коханый. Все образуется, вот увидишь. Я излажу, как надо, и наследство твое при тебе будет..."
Недуг отца, не хворавшего обычно даже простудой. Скоропостижная смерть.
"-Я. Да, не шутила никогда. Да, наколдовала. Ради тебя и меня. Теперь мы можем быть вместе. Всегда."
Гнев. Удары.
"-За что? За любовь мою?"
Веревка.
"-Проклинаю тебя! Слышишь? Проклинаю тебя, и весь род твой во веке!"
День, холодный и промозглый. Серый. Такой же, как давеча случился. Скрип березы. Стройное тело на веревке болтается – изящные ступни до земли четыре пяди не достают. Молодой священник бормочет "Господипомилуй, господипомилуй, господипом-и-и-и-и-луй!"
Слезы по щекам катятся.
Одинокая могилка за кладбищенской оградой.
А жизнь жить надо...
Александр Андреевич расплатился сполна за всё, что услужливо сохранила память. А уж как именно - то осталось между ним, вернувшейся из мертвых Оксаной, и неторопливым временем. Проклятье свершилось, пожрав весь род Сизовых, а вместе с ним и тех, кто имел несчастье оказаться в эти злополучные дни поблизости.
***
В ту ночь жители Сосновки спали плохо. Была страшная буря, с ливнем, какого люди не видали со времен Потопа, и ветром, вырывающим с корнем деревья и норовящим содрать крыши со стропил. Те, кто осмеливался выйти на двор, видели яркое бледно-зеленое зарево над лесом в той стороне, где находилась барская усадьба, разглядеть которое не мешала даже сплошная стена дождя. Многие, крестясь, божились, что в завываниях ветра им чудился торжествующий женский смех. Наутро идти к усадьбе никто не осмелился.
Спустя неделю деревню посетил отряд продразверстки при пехотной полуроте и пулемете, а с ним еще и кавалерийский взвод, посланный на поиски контры, подло атаковавшей отряд товарища Балодиса. Красных радушно встретил товарищ Переплюев, и о чем-то долго беседовал с командиром сводной группы. Результатом беседы стала активная продразверстка и поиски контры, сопровождаемые рукоприкладством и насилием. Крестьяне похватались за подаренное оружие, и пошла потеха.
После первых потерь красные просто осатанели, и взялись за дело всерьез. Кровь хлынула рекой, спалили несколько дворов. Сопротивлявшихся перебили всех. Тех, кто сдавался. рубили шашками и забивали прикладами. Да и совсем не оказывавшим сопротивления перепало немало, а уж что творили с бабами – вслух говорить не хочется.
Умаявшись от трудов праведных, красные решили встать на ночлег, однако, оставаться в пропахшей смертью деревне охотников не нашлось. Решили встать на квартиры в барском доме. Ушли, оставив выживших селян оплакивать свое горе. Обещались вернуться наутро.
Но почему-то ни один не вернулся.
Никто из сосновцев остаться на родном пепелище не осмелился – кто подался до родных, кто в уезд, а кто и вовсе куда глаза глядят. Главное – подальше.
Новый отряд красных, посланный на поиски первого, обнаружил на месте процветающего и богатого поселения полусожженный огрызок, город-призрак без единой живой души, недобро щурящийся подслеповатыми окнами. Брать здесь было уже решительно нечего, и красные ушли восвояси.
Постепенно, год за годом, лес все плотнее смыкался вокруг брошенной деревни и забытой усадьбы – расползшиеся по округе жители Сосновки разнесли об этих местах такую молву, что соваться туда ни у кого желания не было. А потом люди и вовсе забыли, что был такой барин, такая Сосновка и такая история.
Шли годы, страна менялась, а покой этих мест так никто и не тревожил. До поры. А вот однажды…
Впрочем, как говорится в таких случаях, это совсем другая история.
-
Снимаю шляпу.
-
Прочитал, понравилось.
-
Отличная игра!
Поздравляю с успешным печальным окончанием.
-
Красота! Жалко, что не попал в этот модуль по юности.
-
Да, это и правда была очень крутая игра.
Читал временами, а когда читал - восхищался.
Очень здорово!
-
Классно.
-
Спасибо за игру чтение, Свин. Мне очень понравилось! =)
-
Отличное завершение отличного модуля!
-
Эх, шикарный модуль =) Атмосферный, интересный. Красота просто. А еще никак не ожидал, что столько неписей намолотил за игру 0_о
-
Это самая литературная игра ДМа, которую я имел удовольствие читать. И не стыдился показать знакомым, бесконечно от форумных игр далеким - "Вот, мол, это не какие-то там ебенячьи человечки, как вы думали. А - Искусство!"
Огромное спасибо, Свин. Ты безожно крут.
-
то чувство, когда из-за конечного поста хочется перечитать всю игру
-
Эпичная была игра. Эпичнейшая, я бы сказал. Жаль, что все кончилось так.
-
Спасибо за игру. Печально, что проиграли, но се-ля-ви, как говорится. В целом было круто!
-
Крутая, конечно была игра. С удовольствием прочитаю полностью как-нибудь.
|
В пол-третьего ночи в казарменных помещениях базы раздался сигнал тревоги, мгновенно вырвавший отдыхающих бойцов из царства Морфея. Еще не сообразив толком, что происходит вокруг, бойцы принялись экипироваться, действуя бездумно, лишь на отточенных многочисленными тренировками рефлексах. То, что сегодняшняя тревога - не учебная, дошло до Сергея примерно в тот момент, когда он выгребал личное оружие из своей ячейки в арсенале. Впрочем, особого волнения этот факт в нем не вызвал. Просто еще одна боевая операция, ничего больше. Будучи профессионалом, Поляков давно приучил себя подавлять волнение перед вылетом.
Когда вертолет Х-СОМ, несущий на борту тринадцать бойцов, покинул базу, Сергей принялся неспешно экипироваться. Тяжелую штурмовую броню он натянул на себя еще на базе, но сейчас был без шлема - лишний раз потеть не улыбалось даже ему. Обоймы к табельному "Desert Eagle", удобно разместившиеся в одном из карманов "разгрузки", он хранил уже снаряженными, наплевав на все требования безопасности. Поэтому сейчас оставалось только зарядить барабанный магазин "Бульдога" отобранными заранее гранатами. Прошедший Вторую Чеченскую Поляков питал определенную слабость к термобарическим боеприпасам, идеально подходящим для выкуривания врага из укрытий любой сложности. Поэтому, оказавшись в Х-СОМ и получив к ним практически неограниченный доступ, выбрал их в качестве основных для себя. В угоду тактической необходимости были взяты светошумовые и газовые гранаты.
Когда работа уже была практически закончена, внутренний дисплей на двери кабины высветил лицо местного генерала, немедленно приступившего к доведению до личного состава боевой задачи и обстановки на местности. Слушая его, Сергей хранил молчание, не меняя задумчивого выражения лица. Но про себя все же отметил, что "по уму" подобные "брифинги" стоит проводить перед вылетом, а не во время. Лишние пятнадцать-двадцать минут уж точно "не спасут гиганта мысли", зато позволят подготовиться к вылету, исходя из местных условий. И ладно бы ему - мужику в штурмовой броне с ручным гранатометом - хотя разбрасываться термобарическими гранатами в августовском лесу - это примерно как курить на бензоколонке. Но каково, к примеру, снайперу, чья эффективность в бою строится не только и не столько на личной меткости, сколько на умении грамотно замаскироваться? А с маскировкой у них был полный швах - подобрать камуфляж-то им возможности не дали. Хорошо еще, что операция не в ночь - вот смеху было бы, сунься они в ночной лес без фонарей и ПНВ.
Впрочем, для служившего в российской армии в 98-ом году, организация армии "по уму" была скорее мечтой, чем целью, а подобные "косяки" воспринимались, в основном, как повод лишний раз поржать с мужиками, а не причина жаловаться и ныть. Тем более что поржать здесь было с кем - двое из дюжины сопровождавших его бойцов были русскими. И хоть один был слабоват и несколько малахолен для солдата, а второй - угрюм и молчалив, все равно они были соотечественники. Во всяком случае, получше негритосов с пулеметами или смазливых блондинчиков. Между тем в команде еще нашлось место старику с "Сайгой", успевшему взопреть и сбить дыхание еще до прилета на местность, и "военнослужащему-женщине", как именовали их российские общевоинские уставы. Но эта хотя бы походила на солдата - при общей внешней хрупкости двигалась плавно, да и два пистолета - вполне себе аргумент в ее пользу. По крайней мере, Сергей надеялся, что "понторезов", которые берутся стрелять "по-македонски", только чтобы разбазарить боезапас, в Х-СОМ не берут.
|
Сигнал тревоги поднял базу на ноги в полтретьего ночи, и в этот раз это были не учения.
Несмотря на ранний час и неожиданность, персонал старался ни на шаг не отступать от немецкой аксиомы "Орднунг убер аллес". Генерал Сайгер мог гордиться, что всего за пару месяцев учений превратил персонал в слаженный механизм.
Меньше чем за десять минут набивший уже оскомину на учебных тревогах маршрут "кровать-оружейка-вертолет" был преодолен. Вертолет - новенький немецкий NH90 - был заправлен, прогрет и готов к вылету, как и все остальные. Бойцы заскочили в салон и без лишних телодвижений и суеты разместились на своих местах, пилот-австриец, тихо ругаясь на ранний час и холодрыгу за бортом, запустил винты, потолок ангара отъехал куда-то в сторону, и машина, мерно рокоча двигателем и взрыхляя винтом ночной горный воздух, быстро набирала скорость по направлению неизвестной пока цели.
Когда в иллюминаторе неверные силуэты гор сменились бескрайним морем темноты, перемежавшимся большими и малыми островами электрического света, дисплей на двери кабины перестал показывать никому не интересные цифры времени и забортной температуры. Вместо них появилось лицо самого генерала Сайгера. Этот уже начинающий седеть вояка выглядел как всегда подтянутым и собранным, сосредоточенным и решительным - хоть сейчас на плакат "Солдат, равняйся на генерала!", если бы не темные мешки под глазами. Сайгер, похоже, последние сутки не спал вовсе.
- Бойцы - раздалось у каждого в наушнике на безупречном английском без намека на акцент, - нам это удалось. Мы сбили тарелку над Швецией. Вы будете первыми, кто встретится в бою с инопланетянами. Сейчас профессор Уиттекер проведет для вас инструктаж. Ни пуха, ни пера, бойцы! - Сайгер вытянулся и коротко козырнул. Изображение на экране сменилось картой Швеции, а в наушниках раздался другой голос - на сей раз весьма сонный и недовольный.
- Так, попрошу слушать внимательно и запоминать. Объект был сбит 25 минут назад над югом Швеции. Точка падения находится в паре сотен километров южнее Стокгольма. Вы долетите за два с половиной часа. Вам повезло - район сравнительно пустой, так что шведская сторона, скорее всего, не вмешается. На той местности идут лесозаготовки, корабль упал где-то рядом с просекой, - изображение на карте стало приближаться, пока не вывело весьма детальный план местности - несколько больших опушек и прямая просека, идущая на северо-северо-запад, в обрамлении густого леса, окружавшего небольшое озерцо. Голос в трубке приобрел ещё более раздраженные интонации.
- Точнее план местности я предоставить не могу. Эти поганцы применили какую-то маскировку, район в радиусе километра со спутника не просматривается вовсе, так что придется вам разбираться на месте. Объект - тарелка метров 20 в диаметре, не пропустите. Точных оценок количества экипажа и его вооружения нет. Будьте осторожны. И ничего не ломать. Там и так наверняка все разбито к чертям, - голос, уже откровенно зло, крикнул куда-то в сторону от микрофона, - Серьезно? Противокорабельные ракеты? Там же вообще ничего не останется, что нам изучать?!
Связь ненадолго затихла, а потом снова раздался голос генерала Сайгера.
- Прошу прощения за профессора Уиттекера. Как вы понимаете, ни о методах, ни о вооружении противника нам ничего не известно. Вам предстоит, так сказать, заполнить пробел. Вопросы?
|
Ричард удобно расположился в кресле – он не испытывал ни малейшего напряжения или дискомфорта, полёты уже давно стали делом рутинным и вполне обыденным. Но, хотя в их распоряжении и оказался самый быстрый способ попасть в Саванну, Каллахан всё равно изнывал от нетерпения – ожидание было хуже всего. Ему хотелось быстрее обнаружить новые зацепки, чтобы получить больше фактов для построения новых теорий и, конечно же, проверить уже имеющиеся догадки на предмет достоверности. Однако, терять время даром Ричард вовсе не собирался – стоило самолёту оторваться от земли, а полёту стабилизироваться, как мужчина приступил к доскональному изучению предоставленной им документации. Письма…
Первым, на что Каллахан обратил внимание, был почерк отправителя. Чёткий, аккуратный и невероятно разборчивый. Автору этих строк, определённо, вплотную приходилось работать с бумагами. Интересно. Характерным признаком этих посланий являлись также и многочисленные пометки, сделанные карандашом – на первый взгляд, небрежно и безо всякого смысла. В словах, которые были усердно обведены и подчёркнуты, казалось, не было совершенно ничего примечательного, а хитросплетения стрелок-указателей и вовсе подчинялось какому-то исключительно загадочному и неочевидному алгоритму. Шифр? Бред сумасшедшего? Последнее предположение также не было безосновательным - согласно информации, полученной от мисс Уинстон, мистический мистер Хенслоу некоторое время пребывал в лечебнице для душевнобольных. Но всё же…
Сам текст также являлся чтивом в высшей степени занимательным. Было очевидно, что получатель ознакомился с содержанием, и даже более того, для ему одному ведомых целей сохранил эти нелепые записки, что определённо не могло не настораживать. Ричард устало потёр переносицу, тщетно стараясь избавиться от вновь нахлынувшей головной боли. Беседа с мистером Хенслоу должна действительно многое прояснить. Если исходить из того, что мисс Уинстон всё же не ведёт двойную игру и была совершенно искренна со «своими» специалистами, а также принять на веру подлинность данных записей, то складывалась вполне очевидная картина – эти двое влипли в какую-то неприятную историю во время своих путешествий, от последствий которой оправится так и не смогли. «Мои доктора мне не верят…» - эхом отдавались в голове недавно прочитанные слова. Во что же такое могут не верить доктора? Каллахан нахмурился, перелистнул страницу и вновь углубился в чтение. Но сосредоточиться всё никак не получалось – мысли снова и снова возвращались к случайно выхваченной из текста фразе. Скорее всего, речь идёт о бессмыслице, которую скандировал больной человек, но, почему-то, от этих слов становилось немного не по себе. Ричард едва заметно улыбнулся, похвалив самого себя за отличное умозаключение – если составить из этих обрывочных сведений примерную историю болезни Хенслоу, то выходило, что по мере прогресса лечения его заставили поверить в то, что рассказываемые им истории – плод воспалённого воображения, всего лишь бред, порождённый измученной фантазией пациента. Человек, являющийся, по вполне понятным причинам, нестабильным в психическом и эмоциональном плане, схватился за версию специалистов как за спасительную соломинку, и заставил самого себя поверит в то, что его воспоминания – всего лишь выдумка. Содержание поздних сообщений недвусмысленно намекает именно на такой исход, а значит, вытянуть из мистера Хенслоу его собственную, настоящую версию, сейчас окажется почти невозможно. Наверняка, вместо ответа на подобные вопросы, они услышат лишь нечто вроде «Я был не в себе. Всё это неправда» и останутся без всякой надежды на продолжение конструктивного разговора. Возможно, при использовании некоторой доли дипломатии, удастся убедить Хенслоу всё же рассказать им то, что произошло тогда по его мнению, но скорее всего подобные расспросы лишь вызовут приступ паники или даже агрессии. Гораздо лучше будет узнать правду со стороны независимых персон, сперва опросив персонал больницы, а в идеале, даже лечащего врача интересующей их особы. В таком случае, оперируя достоверными фактами, будет гораздо проще загнать свидетеля в угол и заставить раскрыться, выложить все карты на стол. Однако, осуществлять данную манипуляцию всем скопом также было совершенно ни к чему. На счастье, адрес больницы прямо сейчас был у Ричарда перед глазами – именно оттуда отправлялись некоторые письма. Одной проблемой меньше. Впрочем, об этом стоит подумать после посадки.
На минуту Каллахан отвлёкся, обратив внимания на манипуляции Беатрис – сразу же он понял цель её действий, немного разозлившись на себя, что не додумался проверить сам. Впрочем, наличие подобных чернил было маловероятно по умолчанию - чтобы убедится в этом достаточно было проанализировать психическое состояние отправителя. Обилие карандашных пометок и полное отсутствие каких либо попыток скрыть и без того странную суть многочисленных посланий говорили сами за себя. Было похоже, что мисс Эттери не достигла успеха в своём начинании, однако, проверить всё же стоило. Храп Николаса мешал сосредоточиться – в который раз Ричард задумался о целесообразности присутствия этого человека в их группе, но вновь оставил своё мнение при себе.
***
Саванна. Город, с необычайно богатой историей в прошлом, похоже, в прошлом и остался. Здесь не было характерных признаков прогресса и цивилизации, не было небоскрёбов, не было труб бесчисленных заводом и фабрик, то есть всего того, к чему привык современный обитатель мегаполиса. Особенно странно было видеть всё это в контексте того, что ещё вчера вечером они имели возможность лицезреть панораму Чикаго – города, который являлся одним из наиболее ярких представителей обители прогресса. Погода, словно решив дополнить и без того разительную перемену, была здесь по летнему тёплой и умиротворяющей, являя собой абсолютную противоположность пасмурным и дождливым чикагским дням. Ричард внезапно осознал, насколько нелепо он выглядит сейчас в своей шляпе и плаще, дарующем превосходную защиту от дождя и ветра, которых тут не было и в помине. Пора было брать инициативу в свои руки.
Потянувшись, Каллахан размял затёкшие от долгого перелёта мышцы и окинул внимательным взглядом выбирающихся из самолёта спутников. Необходимо было найти место, где остановиться – пожалуй, какой-нибудь отель или гостиница окажутся как нельзя кстати… Однако, самого Ричарда терзала жажда действия, и он не видел смысла отказывать себе в немедленном начале расследования.
- Нам нужно разделиться. – небрежным движением поправив шляпу бросил он. – Есть одна зацепка, которую необходимо проверить до визита к Хенслоу. Я хотел бы сперва поговорить с его лечащим врачом, пока остальные будут заниматься резервированием номеров в гостинице. Впрочем, если кто-нибудь пожелает ко мне присоединиться, то буду весьма признателен. Встретимся у дома Хенслоу, скажем, в полдень.
-
Последовательный следователь, отлично выдержан характер. Мне нравится.
-
Вот кто здесь настоящий сыщик! Недаром поймал нового Джека Потрошителя.
-
Здорово!
Очень серьёзно всё...
|
Письма мистера Хенслоу
Некто Дуглас Хенслоу написал Уолтер Уинстону несколько писем, касающихся событий 1924 года. Всего было 12 писем, написанных в период с января 1925 по декабрь 1936 года. Мистер Уинстон несомненно читал эти письма, но совершенно точно не отвечал на них (несмотря на просьбы Хенслоу об этом), и отчего-то сохранил их.
Письма отправлены с двух адресов в Саванне: Вест Генри Стрит 513 и Олд Хоуп Роад 23. Мисс Уинстон-Роджерс выяснила, что последний адрес принадлежит лечебнице для душевнобольных Джой-Гроу. Текст писем написан аккуратным ровным почерком, принадлежащим несомненно высокообразованному человеку. На первых письмах есть карандашные пометки - некоторые слова и буквы обведены или подчёркнуты, межу ними стоят стрелки, а на полях знаки вопроса. Набор этих выделений весьма случайный и для посторонних не имеет никакого смысла.
В тексте писем мало конкретики, но общий посыл читается. Хенслоу просит Уинстона написать его мнение о событиях августа 1924 года. Он утверждает, что доктора ему не верят и нужен кто-то, кто подтвердил бы искренность его слов. Хенслоу упоминает несколько смертей в связи с событиями. Одна из фраз звучит как: "Скажи мне, что они погибли не зря", а после - "Если бы они последовали за мной, то, возможно, остались бы живы". В общем можно понять, что Хенслоу и Уинстон были участникам какой-то группы (причём Уинстон её лидером), остальные члены которой погибли. Других имён, мест или дат автор писем не упоминает.
Некоторые выдержки из писем:
1. 11 января 1925 года (Вест Генри Стрит 513): "Пожалуйста, напиши мне своё мнение о случившемся. Мои доктора мне не верят".
2. 16 июня 1926 года (Вест Генри Стрит 513): "Не волнуйся, я не сказал им, где всё это произошло. И не скажу".
3. 3 июля 1927 года (Вест Генри Стрит 513): "Скажи мне, что они умерли не зря".
4. 19 февраля 1929 года (Вест Генри Стрит 513): "Если бы они последовали за мной, то, возможно, остались бы живы".
5. 27 сентября 1930 года (Вест Генри Стрит 513): "Прошу, изложи в письме свою версию событий. Возможно, доктора тебе поверят. И мне тоже".
6. 13 октября 1931 года (Вест Генри Стрит 513): "Ты игнорируешь меня или этим своим молчанием ты хочешь мне помочь? Порой мне кажется, что ты пытаешься мне что-то сказать".
7. 13 марта 1933 года (Олд Хоуп Роад 23): "Здесь я чувствую себя лучше. Думаю, я наконец освободился от воспоминаний о том дне".
8. 25 мая 1933 года (Олд Хоуп Роад 23): "Прости, что не досаждал тебе, мой старый друг. Я не буду больше писать".
9. 9 августа 1933 года (Олд Хоуп Роад 23): "Я записал в книгу всё, что я помню, и спрятал её здесь. Но я скажу тебе, где её найти. Тебе лишь нужно попросить".
10. 1 февраля 1934 года (Вест Генри Стрит 513): "С тех пор много воды утекло. Я знаю это, но не думаю, что когда-нибудь смогу убежать от того, что случилось".
11. 14 апреля 1935 года (Вест Генри Стрит 513): "Это было не по-настоящему. Наверное, это было не по-настоящему. Они говорят мне, что это было не по-настоящему. Прости, если напугал тебя".
12. 29 декабря 1936 года (Вест Генри Стрит 513): "Ты вообще помнишь, что там случилось? Я всё мучаюсь вопросом, хоть открывал ты мои письма".
|
Поднимающиеся далеко заводские трубы затмевали город тяжёлым смогом сгораемого угля. И, словно этого было мало, с неба принялся накрапывать противнейший дождь. Стоя у открытого настежь окна, Солдат наполнял свои лёгкие ещё более дрянным дымом табака, запивая оставшиеся после оного послевкусие средней паршивости пойлом, гордо именуемым "коньяком".
Дело шло премерзким образом. Вновь никаких зацепок. Сколько же ещё людей должно погибнуть чтобы приржавевшее уже дело сдвинулось с мёртвой точки?
Предательский мозг рисовал страшные картины их неудач. Не так что-то в этом деле. Да не что-то, а всё!
- Всё не так ребята - слегка захмелевший солдат сказал последню фразу вслух.
Присев на подоконник, и сосредоточившись на том, чтобы колечки выпускаемого им дыма были как можно более геометрически правильными (хоть какое-то развлечение на фоне полнейшего бездействия), Джек перебрал в голове всё, что ему было известно.
Так. Особо умные люди отправили ценнейший груз не в бронированном и хорошо отправляемом корабле, а почтой. Вроде как для того, чтобы про посылку никто не узнал. Однако же, про неё узнали и перехватили. И не случайно. Идею о том, что мелкий воришка просто "удачно попал" от отбросил. Люди охотились именно за этой посылкой. Но, как они узнали? Варианта два. Либо сказали те, кто отправляли, либо те, кто получали. Стоп!
Солдат несколько протрезвел.
Потряся флягой, и решив, что на сейчас хватит, он убрал её в карман гимнастёрки.
Противник знал, что в посылке идут ценности. Он это ЗНАЛ. Он знал находясь в Лондоне. Как он мог выяснить?
Чуть ли не бегом солдат бросился к товарищам. На середине пути он остановился, и чертыхнувшись вернулся к телу детектива.
Он забыл про маленькой, но важной улике. Вспомнив в какой карман тот положил найденную Джеком запонку, он достал её, и чуть ли не бегом отправился к доктору, справедливо решив, что он из всей компании больше всего достоин доверия и сведений про которые он сейчас подумал.
Найдя доктора, Солдат первым делом презентовал ему запонку найденную в морге.
После чего разрозился следующей триадой:
- Доктор! Люди похитевшие посылку ЗНАЛИ о том, где и как она окажется. Значит была утечка! Необходимо как можно скорее выяснить, откуда она произошла. Первое - отследить все сообщения, которые посылали на землю с момента нахождения этих дощечек! Они наверняка как-то фиксируются. Представить себе огромную сеть по которой можно без опасения слежки обмениваться сообщениями он не мог. Связь между планетами дело, на взгляд солдата, было достаточно сложное, чтобы доступ к нему имели лишь избранные.Второе, найти тех людей из университета, кто получил сообщения о находке. Узнать, кто был послан его забрать! Наверняка, аспирант, или кто там должен был получить посылку как-то проболтался, хотя это мог сделать и какой-либо рассеяный профессор! Словом, нужно опросить ВСЕХ, кто знал про прибытие артефактов к нам, и найти среди них крысу! А по крысиному следу, найдём и притон!
|
|
|
|
Если не думать, по каким буеракам и куда катится их жизнь, день был даже хорош.
Неважно, что у священников могли быть огромные ресурсы и штат собственных суперов. Неважно, что они только что разворошили осиное гнездо. Неважно, что они работают на какое-то мутное ведомство, на их глазах чуть не замучили пенсионера, а его брат убил кунг-фу-попа, которому для полной безбашенности не хватало разве что боевого клича "I kick arse for the Lord!". Если все пошло к чертям, надо было радоваться маленьким вещам.
Хорошей погоде, например - а вечер обещал выдаться просто прекрасным. Тихо, солнечно, небо чистейшей лазури с акварельными мазками облаков. Изредка попадались разной степени подпитости и убыдленности компании с ленточками, но даже им не под силу было испортить впечатления.
Плохое предчувствие начало грызть, когда был уже на подходе к дому. То самое, как будто кто-то вот-вот костяной рукой сожмет плечо или в затылок упрется холодное дуло. Что-то подсказывало, что домой ходить не надо, если жизнь и разум дороги. Но нет, надо было, да и кто ему что мог сделать? Выручит или пистолет, или меч. Так, меч, не смей появляться, люди же смотрят!
На полпути к квартире у Игоря зазвонил телефон. На дисплее светилось имя контакта - "Ключник". Странно, почему он вдруг звонит, он же видел, как Игорь превращался... Ну Ключник человек странный, с него станется.
- Аллё... - Игорь не успел задать вопросов, даже поздороваться, как вдруг Ключник заговорил - и в голосе его читались отчаяние и плохо скрываемый ужас.
- Игорь, это ты? Слушай, ты помнишь вчерашний день?
- Ну да, помню, - а вот ты, похоже, забыл, как я в тварину какую-то обратился и вас чуть не порубал, добавил про себя Игорь.
- И Мурат там был, да? Да? - таким голосом, как будто просил подтвержить, что он не больной и не сошел с ума. Что-то точно пугало его сильнее, чем друг, превращавшийся в НЁХ.
- Был Мурат, был. А в чем проблема-то?
- Крысу звонили менты, он сегодня на опознании был. В лесу "подснежника", - слово это Ключник проговорил с каким-то особенным отвращением, что сразу подсказывало, что речь не о цветах идет, - нашли. С именным жетоном Мурата - Крыс его сразу узнал, как только увидел. По жетону и опознали, он там месяца три пролежал. Труп изрезанный весь.
- Но... - у Игоря перехватило дыхание.
- Ты его тоже видел, значит, не приглючилось нам по пьяни...
- Пи**ец, - в который раз за сегодня проговорил Игорь и отключился.
Следующие полчаса старался ни о чем не думать, действовать на автомате, как зомби. Взял все вещи, которые мог унести, но никак не мог избавиться от тянущего чувства, что что-то пропустил. Ещё раз обошел квартиру, заглянул в каждый угол...
Окна его комнаты выходили на восток, что стоило ему, любителю посиделок допоздна и поспать, немало неприятных пробуждений. Сейчас солнце освещало стену дома напротив, а комната была затенена... Кроме одного пятна света на стене, на которой его быть не могло. Просто солнечный зайчик? Игорь встал между ни и окном, но он и не думал исчезать. Это не был отблик от люстры - на неё не попадал ни один луч, ни от зеркал - их в комнате не было. По спине как будто пробежал электризующий холод - от лопаток, вверх и вниз, заставляя волосы встать дыбом. А страшнее всего было иррациональное желание разобраться в этом.
Черт побери, зачем ему втягивать себя в ещё большее дерьмо? Он и так уже увяз. Надо уходить, не оглядываясь, тем более, что здравый смысл уже орал о том, что Игорю сейчас и здесь НЕ МЕСТО!
А с другой стороны, снявши голову, по волосам не плачут. он уже принял от мертвого чувака проклятый меч, от которого не мог избавиться и который его равно или поздно или убьет, или окончательно превратит в бескожую тварь в доспехах. На них нападали священники, пытаясь убить их как исчадий зла. Что ему терять?
И любопытство взяло верх. Когда он расковырял обои, обнаружилось углубление с чем-то навроде дверного молотка из сероватого металла, очень тяжелого на ощупь. Повинуясь очередному противоразумному импульсу, он постучал, и в стене начала открываться дверь, медленно, со скрипом, обрушивая водопадики бетонной пыли и разрывая дешевые обои.
Дверь. В глухой внешней стене. А за ней было какое-то помещение...
Большой зал, примыкавший к четырем другим и окрашенный в приглушенный пурпур. Потолок теряется в тенях, освещение идет вовсе непонятно откуда - в зале многое можно рассмотреть. Колонны, похожие на огненные столбы, непрозрачные витражи на окнах-бойницах с апокалиптическими сценами и страшными, искаженными, гневными изображениями ангелов и святых, четыре арки в четыре столь же впечатляющих зала. Каждый из них окрашен в свой цвет - внимание Игоря сразу привлекла бордовая комната. Были ещё белая, темно-серая и какая-то зеленовато-бурая, цвет, которому Игорь не мог найти определения, но мог точно сказать, что цвет ему весьма неприятен. А ещё здесь не брал мобильник. То есть вообще, ни одной палки, как будто в туннеле метро. Но пару фоток он все-таки сделал. В основном высившегося в центре зала постамента, на котором стояли три предмета, словно ждали хозяев.
Лук из белого дерева, богато изукрашенный, видимо, серебром и с белыми костяными плечами. Рядом с ним - колчан со стрелами с белым оперением и корона.
Коса. Зеленоватая, словно светящаяся в полутьме и выглядящая такой острой, словно могла разрезать пылинки в воздухе, если ей махнуть, искривленное лезвие изборождено чернением - вороны, черепа, могилы...
А между ними - весы. Простые, черные весы. Которые смотрелись и вовсе не к месту тут. И пустой держатель под меч.
- Так это ты меня сюда привел... - меч был тут как тут, в руке, словно там и был уже давным-давно. А может, так и было, - Ну вот и оставайся тут, мне ты не нужен - Игорь подошел к постаменту и вложил меч в держатель. И, как только он отпустил рукоять, за его плечо схватилась закованная в латную перчатку рука и грубо его развернула. Теперь он был лицом к лицу с тварью из зеркала.
С лица, похожего на мяснул маску, сочилась кровь. Глаза, словно выеденные кислотой или газом (он видел такое в своем сне - Ипр и Сомма), вперились в него прямо в упор. А рука сжималась все сильнее.
- Меч - твоя ноша - проговорило существо глубоким и жутким голосом, кажется, состоявшим из множества, множества других голосов и звуков - если прислушаться можно было услышать и боевые кличи, и стоны умирающих, и рев огня, и тишину после яростного авианалета, когда в пустых окопах остались только трупы их защитников, а противник ждет, когда осядет пыль, - И ты не откупишься и не отмолишься от неё.
- Отпусти, - едва дыша от страха, прошипел Игорь. Одно дело - видеть её в зеркале, и другое, когда оно пытается тебя убить.
- Ты ещё не ведаешь, кто ты? Внимай: ты - это я. А кто я - откроется скоро, когда протрубят призыв. Кавалькаде скоро выезжать. Возьми же свое оружие и найди остальных троих. Ты узнаешь их, достойных Кавалькады. я укажу их. Я уже знаю, кто будет последним - немертвый, что грезит о мертвых. А первым из них ты встретишь того, кто поскачет по твоим следам, - существо, кажется, вообще не моргало, глаза были неподвижны, и это пугало больше, чем все остальное. Он смотрел ему в душу, как будто уже все там знал. Говорило так, словно не приемлило саму возможность того, что его слова оспорят или им не подчинятся. Ему не надо было говорить, что будет, если Игорь попробует - кошмары, постоянное чувство, что вот-вот рука, высунувшаяся из тени, свернет шею, и через полгода - его труп в каком-нибудь лесопарке, который найдут не раньше следующей весны, обезображенный до ужаса. Если он из-за кошмаров и паранойи раньше не сойдет с ума и не покончит с собой.
Несмотря на это, в голове Игоря из лихорадочных мыслей сложился план. Рвануть револьвер из-под костюма свободной рукой ( а что ему, он амбидекстр), выстрелить твари в лицо и выбежать через дверь. Лишь бы прекратить кошмар. Игорь посмотрел твари за плечо, чтобы понять, как и куда бежать...
Ой, лучше бы он этого не делал.
Двери не было. Только глухая стена.
- Ладно, ладно, - через стучащие от испуга зубы выцедил Игорь. Взял меч...
Очнулся в себя в своей комнате. Солнце уже зашло, лишь его красный отблик ещё играл на окнах дома напротив. Просто сон? Нет, торчащий из стены дверной молоток намекал, что весь тот ужас был на самом деле. Все вещи были собраны, и Игорь ретировался обратно в дом Семена Семеныча. Шел, стараясь не смотреть на прохожих, не заглядывать в темные углы, не пытаясь рассмотреть что-то в тенях. Его все больше и больше пугало то, что ему должно было открыться. Все больше не хотелось больше идти вперед, а хотелось убежать и забыть. Но путь назад закрыт - как если бы за тобой стоял кто-то с оружием в руках и подталкивал дуло вперед. Побежишь - смерть. пойдешь вперед - тоже. Неизвестно даже, что страшнее - опасность, которую знаешь, или та, которую не видишь.
Пришел в дом Семена Семеныча в расстроенных чувствах уже затемно. отвел Гену в сторону, чтобы пенсионер не слышал ничего, и, как на духу, все выложил. Показал фотки. И, оставив брата обдумать, пошел к Семену Семенычу попросить водки. Только она поможет сегодня заснуть.
|
|
Это невозможно описать. То, что приходит на смену боли. То, что встречает тебя, когда ты пересекаешь тонкую грань, отделяющую тех, кто "еще", от тех, кто "уже". Зыбкое межвременье, чуждое и одновременно... родное. Пустота, в которой нельзя понять, где кончаешься "ты" и начинается "оно". Где невозможно сойти с ума, потому что само понятие "ум" бессмысленно. Возможно, для кого-то это - путь, который ведет к окончательному финалу. Возможно, именно здесь заканчивается дорога всех, кто переступает черту. Никто из них не вернулся, чтобы рассказать об этом.
Но Фисту... Фисту это удалось. Когда его разум уже погружался в липкое, обволакивающее безвременье... Что-то не дало ему раствориться. Сжало его в комок, заставило дергаться, пытаться как-то вырваться... А затем - потянуло... Не "вниз", и не "наверх" - он просто почувствовал, как жадные щупальца того, что можно было назвать "смертью" медленно, дюйм за дюймом выпускают добычу. А дальше был полет. Полет без направления - просто ощущение головокружительной скорости, от которой в мире живых все окружавшее давно бы растворилось в бесконечной круговерти. Круговерти, которая закончилась страшным ударом.
Через некоторое время пустота стала меняться. В ней появились... пятна. Пятна, которые постепенно обретали очертания. Но когда они, наконец, проявились полностью, Фисту захотелось вновь исчезнуть. На него смотрело белое, залитое искусственным светом... собственное лицо. Вернее, когда-то его можно было назвать лицом. Сейчас оно превратилось в маску смерти. В уродливую пародию на симметрию человеческого тела - спокойная, безмятежная левая половина... и кровавое месиво на месте правой. На месте глаза зиял черный кратер пулевого ранения, кости глазницы были раскрошены ударом, а нижняя половина лица полупровалена и покрыта коркой запекшейся крови. Тело было накрыто белой простыней, но Фист откуда-то знал, что он там увидит. Шесть дырок от пуль. Шесть тайников, в каждом из которых лежал свинцовый клад. Если его еще не вскрывали, то пули так и оставались внутри. Шесть... ах нет, семь пуль. Седьмая осталась в голове, задержанная упрочнившимися костями черепа.
Фист, или тот, кем он теперь стал, долго смотрел на самого себя. Он не знал, сколько прошло времени. Не знал даже, стоял он или сидел. Он вообще не ощущал своего тела. Но, в отличие от "смерти", он прекрасно понимал свою отделенность от остального мира. Он мог двигаться - просто подумав о том, чтобы передвинуться. Он не мог коснуться ничего. Но знал, что сможет пройти в мельчайшие щели - он просто знал это. Но со всем этим знанием он просто смотрел на самого себя. Смотрел безотрывно, ни о чем не размышляя.
Неизвестно, что прервало его созерцание. Может, мельчайшее движение, выдавшее жизнь, еще теплившуюся в практически убитом теле? А может, это лишь показалось ему? Так или иначе, но спокойствие было прервано. И на его место пришла ненависть.
Совсем не та, что заливала глаза кровавым туманом и позволяла не обращать внимания на пули в груди. Это была ненависть абсолютная. Бравшая начало в том, что составляло саму суть его нового существования - в его кошмарной не-жизни. В том отчаянии, что заливало душу при мысли о том, что мир, столь живой и яркий даже в черно-белом помещении морга, теперь закрыт для него. Что ему никогда не ощутить даже резкого запаха формалина и медицинского спирта. Никогда не почувствовать даже холода мертвого тела. Просто потому, что у него самого своего тела нет.
Теперь Фист, если бы задумывался об этом, смог бы понять чувства "зомбей" из ужастиков. Той иррациональной ненависти к живым, которую демонстрировали они. Но в его случае она была особо чистой - как "белый", вынутый из кармана мажора, по сравнению с "бурым", которым ширялись бомжи.
Желая хоть как-то выплеснуть свою ненависть, Фист рванулся вверх. Он жаждал удариться головой об потолок, но не дождался - вместо этого он прошел сквозь два этажа и крышу здания, завывая на разные голоса. Чтобы с удивлением обнаружить, что у него действительно сохранился голос. Строго говоря, говорил не он - его голос плетался в шум, создаваемый окружением - ветром, свистевшим в ветках и окнах, шумом большого города, тоскливым криком пролетающей птицы... Он парил над городом, и город был его голосом!
Взлетев над Москвой, Фист обратил взор на то, чего не видел уже довольно давно - звездное небо. Не ту россыпь звездочек, что регулярно висит в небе над большими городами. Настоящее звездное небо, похожее на поле, усыпанное самоцветами. Бесконечное. Безбрежное. Необъятное.
И здесь, в бездонном небе, безысходность стала отступать. Ненависть, терзавшая его, из всепоглощающей кристаллизовалась в опорную. Он уже не ненавидел всех живых лишь за то, что они живы - или, по крайней мере, не позволял этому контролировать себя. Но ненависть по отношению к тем, кто довел его до этого - гадким военным, идиотам-ментам, паскудному Верминову - стала его хребтом. Словно скелет, она держала на себе его бестелесное "Я". И именно она дала ему цель для его "не-жизни". Месть. Он отомстит всем и каждому. Сначала одним, затем другим. Он отомстит им всем, а затем... а затем будет видно. И Рита. Он должен найти ее. Убедиться, что с ней все в порядке. Только так.
Из высшей точки полета Фист спикировал вниз. Он помнил, где жила Рита. Он стремился туда.
|
Парень молча сел возле Верминова, несколько секунд просто молча смотрел на людей вокруг. Ещё несколько недель назад всё было так привычно, обыденно. Но сейчас очень многое изменилось.
- Ладно, Вермин. Давай я расскажу тебе всё с самого начала, а ты просто слушай и не перебивай. Хорошо? Окей, начнем с того места, где мы с тобой расстались. Я и подружка того гопа уехали на газельке с полковником. Это ты видел. А дальше нас увезли в лес, высадили. Полкан сказал бабе, что если она не хочет, чтобы с её дружком что-то нехорошее случилось, то ей лучше остаться. А если её его судьба по-барабану - пусть валит на все четыре стороны. Ну и она сказала, что не останется. И, Вермин, он её отпустил. На базу военных я приехал уже один. Мне дали комнату. Телик, все удобства, красота. Живи и радуйся. Даже выпить принесли, если ты понимаешь, о чем я...
На несколько секунд гот замолчал, затем продолжил, всё так же спокойно.
- На следующий день привезли ту парочку мажоров из маршрутки. Ну ту телку, которая летала и пацана её, красноволосого. Они пришли добровольно, без лишних наездов, как я понял. При том я слышал, что у пацана этого каким-то образом попЫ силы забрали. А вот тут то, Вермин и начинается кое что интересное. Короче, полкан нам лекцию прочитал, что хотя сегодня власть и религия, вроде как в союзе, реально и там и там есть люди, которые готовы перегрызть друг-другу глотки. Среди священников есть такие, которые считают, что суперы - зло и их надо или уничтожать или лишать сил. Вот красноволосый и попал на них - уж не знаю, как на него вышли, но вышли. Вот как-то так, Вермин, как-то так. Предлагали мне защиту и возможность бороться с теми, кто захочет силы забрать. Вот я сам, вроде как, не очень понимаю, зачем нам попов убивать, но если поп меня убить попытается, Вермин, я не смогу обещать, что не сверну ему шею. И кстати, нас вчера погоняли знатно. Не, всё путем, в смысле, пригнали кучу инструкторов - хочешь - в бассейн, хочешь - в тир. Я вот в спортзале весь день провел. Вермин, со мной реально много что происходит - я вчера в спаринге с мастером спорта международного класса бился - я его вырубил, прикинь! Он мне реально смертельные удары наносит, а я только головой махнул и снова в бой, как огурчик. Пару прямых ударов в челюсть от него пропустил, от которых раньше вырубился бы и не поднялся, а затем сам в атаку пошел - раз, два, апперкот и нокаут, я сам от себя такого никак не ожидал.
Тимофей осекся, видимо, решив, что сейчас не о том говорить надо.
- Короч, Вермин. Я с полканом переговорил - они на тебя зла не держат, пойдем со мной, на базу. Никаких опытов, если ты сам этого не хочешь. Никаких камер - нормальная комната с удобствами. Мы нужны им, Вермин. И за нами идет охота. Оставшись один на улице ты долго не протянешь, рано или поздно тебя найдут. Ты сбежишь один раз, второй раз, но не сможешь сбегать постоянно. И однажды или тебя лишат твоих сил, как это сделали с тем пацаном или просто пристрелят.
Тимофей поднялся, встал перед Верминовым и выжидающе пристально уставился ему в глаза.
|
|
-
Б. - какого черта?!
Это так мило... =)
-
Записки это сильно) стиль выдержан, действительно создаётся впечатление, что это Маркус наскоро помечает в блокноте основные моменты.
Будет весьма интересно наблюдать, как он будет отражать основные события и дальше)
-
Б. - какого черта?!
Действительно, это очень забавно.
|
-
Живи быстро, умри молодым! :\
-
Мощный был персонаж... Но конец закономерен.
-
Фист дал достойный последний бой.
-
Эпично слёг!
-
Красиво умер!
|
-
Очень хорошо.
-
Бедная девушка... :-(
-
Здорово!
-
Красивее не бывает.
|
- Кто опасен? Супергоп и крыса? Так тут силы не причем, они походу и без них теми ещё упырями были, - отпарировал ремарку про их опасность для общества Игорь, - Окей, бро, если что, мы вообще раньше ушли. По пути к дому Реда Игорь набирал смс-ку своему куратору, мол, у второй части группы возникли трудности с конвоированием Верминова, когда они уже ушли от машины, и не успели обратно до приезда полиции. Надо будет не забыть и уточнить про задение второй группы, а также то, почему вдруг у них разное начальство и какова была его, Игоря, роль во всем этом. Или меньше знаешь - крепче спишь? А во дворе Реда все было как всегда. Редкие фонари, издолбанный асфальт, вытоптанные клумбы, на которых мусора было не меньше, чем травы. В сумерках, которые виделись ему лишь как пасмурный день, можно было разглядеть оставленный черт-те знает когда "жигуленок" без колес, через проржавленный борт которого пробивались весенние побеги. Дверь подъезда, последний раз крашеная в то время, когда этого автотрупа ещё не было. Весь двор как-то не вязался у Игоря с Москвой - кипучим, современным и многолюдным городом, сколько бы он тут раз ни бывал. Он уместнее бы смотрелся в каком-нибудь провинциальном городе с полудохлым градообразующим заводом стратегических совков и мисок. Домофон не работал - то есть совсем. Могло быть и хуже - иногда он полностью игнорировал кнопки, наглухо закрыв дверь и открываясь только резким рывком. Как только дверь открылась, в сверхчувствительный нос Игоря ударил букет ароматов неубранного подъезда - кошки и мусор с тонкими нотами алкоголя и блевотины, заставивший второй раз за сегодня закашляться и расчихаться едва не до кровавых соплей. Зажав нос, Игорь поднялся на третий этаж и дважды позвонил в дверь. Из-за двери слышалась музыка и чей-то громкий голос. Голос прервался на полуслове, как только в квартире раздались звонки, и дверь тут же открыл Ред, одетый в камуфляжной расцветки футболку, с вечно растрепанными рыжими волосами, торчащими в стороны, как иглы ежа, слегка мутноватыми зелеными глазами и с раскрасневшимся лицом. - О, привет, Ковбой. А мы тебя уже ждем. Чего нос зажимаешь? - он принюхался. - Привет. Аллергия, - неожиданно лаконично для себя ответил Игорь. - А, да. Та ещё гадость. Давай, не стой, заходи, - и открыл дверь. В коридор обшарпанной квартиры выглянул Ключник, такой же толстый и пофигистичный, как обычно, слегка напоминающий статую Будды в храме. Он помахал рукой и ушел обратно в комнату. Игорь приглашение принял не раздумывая. Прошел в комнату, всех поприветствовал, познакомился с "каким-то чуваком" - звали его Мурат, он был поисковиком и копателем, его привел Крыс, захотел влить в компанию - ну прямо как Игорь своего брата. Даже что-то общее у них было, Мурат был столь же нелюдим, на вопросы отвечал односложно и старался никому не смотреть в глаза. Пару часов и немалое количество алкоголя спустя тревоги дня уже казались Игорю чем-то далеким, несущественным, просто интересной байкой. Которую он тут же принялся рассказывать. Все восприняли историю по-разному. Ключник внимательно смотрел, сохраняя невозмутимость, хотя и иногда переспрашивал, про силы Игоря и перемены Гены, про крысобомжа и про прочие интересующие его детали. Ред с его вечным скептицизмом все время вставлял ремарки типа "Гонишь", "Так, Ковбою больше не наливать", Дементия, видимо, все воспринимала как шутку и иногда хихикала. Страннее всего были реакция Крыса - он с каждым словом все больше и больше спадал с лица, под конец рассказа и вовсе побледнел, а выражение лица гостя становилось все более решительным, словно вот-вот на что-то решится. И когда Игорь договорил про то, как они взяли на борт крысобомжа и супергопника (это наименование Дементия нашла забавным, поэтому Игорь его ввернул ещё пару раз), Мурат заговорил. - Да, интересная история. Не каждый день такое творится. У меня тоже кое-что странное было, расскажу, как мы с Крысом в прошлом году копались... - на этих словах Крыс как-то напрягся, как пружина. А тем временем Мурат продолжил. - Мы копали под Брянском, в лесах, там ещё партизанщина в войну была полным ходом. И вот нашли мы место, где, видимо, конвой с каким-то чином подорвали - в болотине лежал бронеавтомобиль, а в нем тела нескольких ССовцев. А с ними - ещё один, и по символике судя, из "Аненербе". Слышали такое? - Что, как в "Вольфе"? - скептически отозвался Ред, на что Дементия хохотнула. Мурат смерил их таким ледяным взглядом, что даже Игорь поежился, а у Дементии улыбку просто как стерли. Впрочем, продолжал Мурат тем же самым спокойно-решительным тоном. - Так вот, обобраны они были под чистую почти - видать, партизаны в свое время постарались. Но вот кое-что там было. Тот, из Аненербе который, в руке сжимал клинок - что-то типа гладия. Причем так сжимал, видать, что не разжали. До смерти клинок этот хранил. По виду - старый, не в Германии сделан, - он полез куда-то под стол, видимо, в свою сумку, и достал оттуда что-то продолговатое, завернутое в бурую ткань, - Вот тогда-то странности и начались. Когда его наш руководитель экспедиции взял - он от боли и заорал. Вся ладонь изрезана была, как будто он не рукоять сжал, а лезвие, и не один раз. Кровищи вытекло... И вроде не обо что порезаться - рукоять гладкая, ни заусенцев, ничего. Его больше никто не брал в руки тогда, так в тряпице в лагерь и принесли. А ночью... Ночью тот, из "Аненербе", за клинком пришел. - Как "пришел"? Как зомби? Как призрак? - интерес Ключника к мистике был одной из немногих вещей, которые заставляли его отринуть обычное спокойствие, и это знали все. Реплика была едва ли не восторженная. - Явился к нам во сне, - на этих словах Ключник сразу утух, всем своим видом показывая эмоцию "ну я так не играю", - Говорил, что клинком этим только уберменш владеть может, а мы, недочеловеки, для него что мусор, что меч нам не по руке и нас всех убьет, требовал отдать. А утром обнаружилось, что у Геры, руководителя нашего, рука аж по локоть отказала - нерв какой-то задело, что ли. Мне Крыс тогда и рассказал, что ему вообще то же самое снилось... - и гость стал разворачивать тряпку. Под ней блеснул странный красноватый метал, когда Крыс вскочил и чуть ли не через стол бросился на Мурата. - Ты ж, курва, говорил, что обратно его закопал! Не смей! НЕ ВЗДУМАЙ! - на этом крике Крыс споткнулся об шнур от компа и с грохотом рухнул на пол. Мурат даже не повернулся туда. Игорь внутренне недоумевал - что могло так с пол-оборота вывести обычно разумного, даже после всех возлияний, Крыса из себя? И почему гость так пофигистично отнесся к своему другу? Остальные, понятно, бросились к Крысу, но Игорь не мог глаз от клинка отвести. Короткий, но явно очень острый, исписанный какими-то письменами и латынью. Оружие, явно предназначавшееся для сверхлюдей, для героев. - Мурат... А зачем ты его вообще принес сюда? - вполголоса спросил Игорь, пока остальные вились вокруг распластавшейся на полу долговязой фигуры Крыса. Вроде как тот подавал признаки жизни, но явно приложился головой. - Можешь называть это предчувствием... - реплика гостя была прервана стоном Крыса. - Ой бл... Моя рука... - и правда, левая рука выгнулась как-то совсем неестественно. - Вывих. Ред, неси что-нибудь холодное, швабру какую-нибудь и бинты, будем фиксировать. Я вызываю такси, - Неожиданно первой в себя пришла Дементия. Хотя, если подумать, это даже логично - она как-никак училась на медика, должна была уметь в таких ситуациях действовать. Мурат наспех засунул сверток обратно в рюкзак под столом. Игорь в общей суматохе не удержался и размотал часть свертка, торчащую наружу. Рукоятка. Догадка пронзила мозг - а что, если он и есть уберменш? Его способности точно были сверхчеловеческими. Надо было попробовать. Когда он сжал рукоять, у него было ощущение, что по ладони провели бритвой - а когда он разжал, на ладони оставалась тонкая кровавая нить. Рукоять при этом осталась совершенно чистой, словно меч поглотил его кровь. Машина подъехала через 15 минут. Дементия с Крысом уехали в травму, Мурат ушел, прихватив свой рюкзак, а остальные молча сидели и обдумывали происходящее. И тут Ред заметил что-то странное. - Народ, слушайте, Мурат ведь уносил этот свой сверток, да? - спросил он с округлившимися глазами. - Ну, да, я сам видел, как он его в рюкзак убирал, - проговорил недоуменно Игорь. - А какого черта он делает под столом? Последнее было сказано с какими-то нотками паники. Игорь наклонился под стол... Меч был там, рукоятью к нему, словно приглашал взять его. - Какого хрена? - даже обычно спокойный Ключник явно начинал нервничать. Впрочем, старался этого не показывать, - У кого-нибудь номер его есть? - Неа. А в это время Игорь уже достал меч из-под стола и развернул тряпку. Клинок был великолепен. - Игорь, ну на хрена... - проговорил умоляюще Ред, - и так ересь какая-то творится, а ты ещё усугубляешь. - А знаете, что на мече написано? - полушепотом сказал Ключник, склонившись над клинком. Его серо-голубые глаза блестели смесью испуга и убийственного любопытства, - "Дано взять мир с земли"... - Да ***сь оно... - проговорил Ред и вышел в другую комнату проветриться. А руки Игоря сами собой потянулись к мечу... Игорь вынырнул из липкого плена кошмара. Во сне, бродил по каким-то коридорам бункера где-то под Москвой, пытаясь найти вход, звал кого-то "остальных троих", призывая их придти и "совершить". Кто трое, что совершить... Ещё он видел себя на коне, и позади бежали крысы и летели стаи воронов. А вокруг все было, как рисуют последствия ядерной войны в Голливуде - пожары, трупы, оплавленные камни. А он смеялся и скакал вперед, и белое сияние впереди указывало ему путь. Голова болела и тело было очень тяжелым. А ещё он очень мало помнил из вчерашнего дня. - Рееед... Рееед... Чтоб тебя и твою самогонку, - проговорил Игорь и понял - голос не его. Попытался встать - удалось неожиданно легко, но с каким-то лязгом и скрежетом. Что за нафиг? Так, какого черта, где Ред? Все вроде в порядке. Коридор, шкафы, не очень чистая поверхность ростового зеркала... И ужасная тварь, похожая на зомби в доспехах, там, где должен быть Игорь. Парень издал испуганный возглас и отскочил от зеркала, урод в отражении повторил то же самое и исчез. Теперь на его месте был изрядно помятый, но такой родной и привычный облик Игоря. Правда, ещё одна деталь заставила парня снова испугаться - его правая рука все так же сжимала злополучный меч. И входная дверь была покрыта зарубками от этого самого меча. А перед ней было несколько капель крови. А Реда не было. Или он не отвечал. Или не мог ответить... - Что... Что за... Что я сделал?! - Уже мысленно обвинив себя в резне, Игорь ринулся вглубь квартиры на поиски друзей - живыми или мертвыми. Никого не было. И сколько бы раз он ни бросал меч - он все так же оказывался у него в руках. Он высадил дверь плечом и бросил меч в ванной, закрыв её на засов, и ринулся домой. Уже был в вагоне метро, хотел взяться за поручень - но рука ощутила сначала холодную пустоту, а затем стальную насечку. Ему не надо было даже смотреть на руку, чтобы понять, что там. На следующей станции, вынесясь из вагона, он выбросил клинок в урну - все равно, кто найдет, лишь бы от него отвязался. Когда он добежал до дома, он ринулся в свою комнату, несмотря даже на недоуменный взгляд Гены. Рухнул на кровать, вжался в подушку... И рукой ощутил под ней проклятую рукоять. Его вопль, наверное, слышали все соседи. Он выскочил в коридор, захлопнул дверь и, навалившись на неё, осел на пол. По его щекам потекли слезы. - Гена... П***ец... Ко мне какой-то меч привязался... Я в какую-то е**нь превращался и походу кого-то зарезал... Гена... Генааа, что со мной... - он говорил, а его тело била дрожь, а по щекам текли слезы. Похоже, об этом его брат и говорил, когда называл их "опасными". Он теперь тоже опасный. Поздно...  Вот так примерно выглядела тварь в зеркале...
-
Вот это поворот!
-
Охренеть!
-
От как загнул, как загнул! Первый из, ага )
-
Ну ты крут - прямо эпос сочиняешь!
-
Вкусно)
-
А нечего всякую бяку подбирать с пола... Руки загребущие!
Отлично написано.
|
-
красиво, черт возьми
-
Стихи подобает плюсовать. Кроме того, я не могу не поддержать плюсом традицию стихосложения в играх, заложенную нами ещё во времена, когда мидмирские жрицы были прекрасны, галактика молода, а грейпфруты в цвету.
-
Молодец!
-
Эх, душевный ты, брат Никодим...
-
Сильно. Пробрало. Прочувствовал.
Хоть это и отдельный фрагмент, вырванный из контекста модуля, но действительно цепляет.
-
ай красиво.
-
за удачный ремейк
-
Стихи... всегда хорошо. А тут еще и удачные! :)
-
awsom.
-
Ничего не кривые. Здорово написал.
-
Обожаю Высоцкого! Спасибо за бережную переделку:)
-
Плюсов я все еще ставить не могу, но это зачетно.
-
И пост хороший, и сам знаешь, за что (%
|
-
ааааааа! крутотень
-
Жесткие крысы
-
Да! Со стартом же ^^
-
Ммм... сочно!
|
Было что-то отвратительно приятное в осознании того факта, что каждый вдох густого табачного дыма наносит незаметный, но, вместе с тем, непоправимый вред организму, медленно, но верно разрушая лёгкие. Было в этом нечто неуловимо приторное и экзотичное, этакий своеобразный вызов обществу и науке, наглядно демонстрирующий, насколько ему безразличны все их исследования и рекомендации. Ричард ещё раз глубоко затянулася и резким движением затушил сигарету. Курил он немного, да и скорее не оттого, что попал в губительную зависимость от никотина, а просто повинуясь мимолётному порыву настроения, с целью скрасить одиночество или периоды ожидания и скуки. Небрежным движением он снял с головы шляпу, и, положив её к себе на колени, внимательнее осмотрел своих новых знакомых.
Мужчина, который представился как Маркус Эттери и заодно любезно представил свою очаровательную родственницу, судя по всему, был джентельменом до мозга костей. Взгляд Каллахана небрежно скользнул по его фигуре, подмечая любые детали, которые многим могли бы показаться незначительными, но на деле оказывали неоценимую помощь в составлении первого впечатления о собеседнике. Одет он был совершенно безукоризненно, говорил - грамотно, вежливо и высокопарно, с едва уловимым чужеродным акцентом, совершенно несвойственным для этих мест. В манере построения речи легко угадывалось воспитание человека, с детства подготавливаемого к вхождению в так называемое "высшее общества", наверняка бесчисленные нюансы этикета вдалбливались в голову мужчине с самого детства.
Его сестра, Беатрис, казалось, была полной противоположностью Маркусу - в её манерах также присутствовали грация и изысканность, но совершенно другого рода, а держалась девушка, в целом, крайне вызывающе. Её наряд, как, впрочем, и сигарета, которой она безмятежно затягивалась прямо во время того, как брат рассуждал о вреде никотина на здоровье человека, завершали более чем экстравагантный образ. Впрочем, сам Ричард находил её куда более интересной, чем её брата, который производил впечатление излишне правильного и добропорядочного человека. Каллахан, как и всегда, оказавшийся совершенно не в силах совладать со своей извечной привычкой строить теории в свете полного отсутствия каких бы то ни было фактов, тут же создал в голове несколько предположений, как дети из одной семьи оказались настолько разными и совершенно чужими друг для друга людьми. Дело, скорее всего, как и всегда было в родителях - не в силах нарадоваться своим ненаглядным Маркусом и его успехами, они неизменно ставили его в пример совершенно другой в плане интересов и предпочтений дочери, не пытаясь найти к ней индивидуальный подход и заставляя, тем самым, лишь ещё больше озлобиться и замкнуться в себе. Ричард всего лишь предполагал, строил воздушные замки, повинуясь желаниям своего деятельного разума и, как следствие, часто ошибался. Но, что было куда важнее, нередко оказывался и полностью прав, ввиду чего не видел смысла отказывать себе в этой маленькой и безобидной прихоти.
Следующим присоединившимся оказался крупный мужчина, к которому, стоило вам провести в его обществе хотя бы минуту, совершенно гармонично привязывалось прилагательное "громкий", которое просто идеально характеризовало сего темперамент и стиль поведения. Представившись как Николас Баковецки, он почти тут же по хозяйски занял место в одном из кресел, зачем-то сняв с себя плащ, быть может, потому что предпочитал всегда располагаться с максимально возможным комфортом, а, вполне возможно, и потому, что как друг семьи был осведомлён, что беседа может затянуться надолго. Хотя, Ричарду почему-то сразу же показалось, что знает Николас едва ли намного больше их самих. Дело становилось всё более интересным.
Последним подошёл ещё один мужчина, в поведении и манерах которого неуловимо проскальзывало нечто, почти незаметное постороннему наблюдателю, но практически сразу же намекнувшее Ричарду, что перед ним - человек, тем или иным образом связанный с американскими силовыми структурами. Имя Кеннет Смит ни о чём не сказало Каллахану, но это ещё ничего не значило.
Гадать, зачем они здесь и правда не имело особого смысла - вскоре завеса над тайной приоткроется сама, и вот тогда уже можно будет как следует поработать, зная в каком направлении следует копать. Предложение Николаса завести светскую беседу и "познакомиться поближе", следуя терминологии последнего, импонировало Ричарду ещё меньше. Однако, его молчание и правда несколько затянулось.
- Ричард Каллахан. - коротко бросил он, ни к кому, в частности, не обращаясь. Должность и место работы решил пока что не уточнять - всё-таки здесь он инкогнито, в своё личное время и совершенно обособленно от службы, в которой работает. Хотя, в той же мере, что справедлива была поговорка "бывших копов не бывает", не бывало и федеральных маршалов в отпуске. В душе он всегда оставался собой - спокойным, серьёзным и сосредоточенным, продолжал цепляться к деталям, искать преступников и правонарушителей даже там, где быть их попросту не могло и хвататься за любое дело, которое посчитает достаточно интересным. Впрочем, особой тайны его личность за собой тоже не несла - имя Ричард Каллахан в последнее время была на слуху не только в Нью-Йорке, но и на территории штатов в целом. Особенно сейчас, когда не далее чем две недели назад был наконец найден и задержан маньяк, долгие годы терроризировавший страну и сбежавший из тюрьмы особого строгого режима несколько месяцев назад. Хватило мимолётного воспоминания о проклятом ублюдке, чтобы та картина снова возникла перед глазами - обнажённый по пояс мужчина, деловито напевающий себе под нос известный мотивчик, медленно и методично расчленял обнажённую женщину прямо на полу её собственной кухни. Ричард выслеживал его несколько недель, шёл по следу, использую каждую ошибку убийцы, чтобы подобраться к нему ещё ближе. И всё-таки выследил его. Не так быстро как хотелось бы... Паскудная улыбка на окровавленном лице маньяка, револьвер в дрожащей от страха и ярости руке, палец, словно сам сгибающийся на спусковом крючке... Лишь чудом он не выстрелил тогда, не разрядил барабан прямо в мерзкую рожу, поставив тем самым крест на своей жизни и карьере. Сдержался. Ричард Каллахан. И ничего больше.
-
Прямо Перри Мейсон или некто подобный :) Одно удовольствие читать такой детальный анализ окружающих, атмосферно и очень в тему!!! Спасибо!
-
Рыбак рыбака...
-
Хороший...
Очень в тему этот персонаж, очень!
|
Несколько дней назад
- Кеннет Р. Смит, 1901 года рождения, Ситка, Аляска... В Бюро с 1922 года.... выполненные задания, благодарности Директора, ранения... Этот, пожалуй, подойдет, - начальник отдела национальной безопасности ФБР Дуглас Тревор отложил в сторону одну из многочисленных лежащих перед на столе папок с личными делами сотрудников. Кажется долгий поиск кандидата на выполнение поручения самого Директора закончился. Тревор вздохнул, устало помассировал виски, затем поднял трубку телефона:
- Мэри, вызовите ко мне Смита! Да, и принесите мне чашечку кофе.
- Сколько лет мы уже вместе работаем, Кеннет? - хозяин кабинета откинувшись на спинку кресла с удовольствием сделал очередной глоток пахучего напитка, - И за все это время ты ни разу меня не подвел. То что произошло в Чикаго было просто несчастным случаем, от которого никто из нас не застрахован.
Высокий худощавый мужчина - внешне полная противоположность своего начальника - продолжал спокойно сидеть на стуле, не делая никаких попыток что-то ответить Тревору, впрочем тот ничего подобного и не ожидал, продолжив свой монолог.
- Ну ладно, отставим в сторону ностальгические воспоминания и перейдем к делу, - кофейная чашка перекочевала на стол, а ее владелец принял вертикальное положение - Помнишь нашумевшую историю с Уолтером Уинстоном?
- Вы говорите про того самого сумасшедшего миллионера? - на этот раз гость не оставил вопрос без ответа.
- Ну, изначально он не был сумасшедшим или по крайней мере хорошо притворялся, тут надо спросить у психиатров, но речь действительно о нем, - Тревор достал из ящика и закурил толстую гаванскую сигару.
- Так вот, этот Уинстон не так давно умер и его дочь обратилась с просьбой помочь выяснить, что произошло тринадцать лет назад и отчего ее папаша так изменился. Есть мнение, что ответ на данный вопрос может быть связан с безопасностью государства, нации и президента, а значит относится к сфере ответственности ФБР.
- Я все понял, когда прикажете приступать и какая есть информация по делу? - Смит казался совершенно не удивлен рассказанной историей.
- Естественно немедленно, а на счет информации...
28 сентября
Смит и не собирался заезжать в Чикагское отделение - во-первых, несмотря на то, что задача была поставлена на самом верху, а может как раз из-за этого, его миссия была, скажем так, не совсем официальной, а во-вторых, прошлый визит в город, что бы не говорил Тревор про несчастный случай, оставил у Кеннета не самые лучшие воспоминания - поэтому просто сел во встречавший его автомобиль, позволив водителю выполнить данное ему поручение. За всю дорогу Смит практически не произнес ни слова: вряд ли его спутник что-либо знал про предстоящее задание, а болтать просто так не было необходимости.
Пунктом назначения оказался ангар, в котором кроме вполне ожидаемых самолета и механика была еще странная комната, хотя нет, у комнат все-таки обычно бывает четыре стены, а скорее угол, очень похожий на хорошо обставленную комнату, в которой уже находились несколько человек. Причем, в одном из них Смит, интуитивно почувствовал коллегу - вряд ли, конечно, из ФБР, до такого в их конторе вроде пока еще не дошли, но мало ли правоохранительных органов в США...
- Добрый вечер. Кеннет Смит, прибыл по приглашению, - представился Смит и подтвердил предположение высокого молодого человека, по крайней мере относительного собственной персоны.
|
... Выйдя из "Бьюика", Маркус повесил свою "полевую сумку", как он ее называл - такую, какую зачастую носят почтальоны и продавцы газет; сам факт ее существования неимоверно расстраивал его мать, Роуэн Эттери, поскольку подобного рода аксессуар был "скорее в пору мальчишке-студенту, а не уважаемому профессору из почтенной семьи", но свою "боевую подругу", как в шутку называл эту сумку сам Маркус, он ни за что не хотел променять на более соответствующий его статусу и ученой степени саквояж. Вместительная, удобная, практичная, она не мешала и не отвлекала необходимостью постоянно носить ее в руке, как это было бы с саквояжем, к тому же обилие секций и кармашков делало ее незаменимой в полевой работе - так профессор Эттери называл свои выездные визиты к пациентам, с которыми другие врачи и специалисты не могли разобраться без вмешательства стремительно воссиявшей на горизонте научного мира светила. Его неординарный подход и умение оперировать огромным архивом сведений, теорий и практических наработок (как своих, так и почерпнутых из монографий и научных трудов других психиатров), который хранился в безбрежных закромах памяти Маркуса, делал этого молодого человека и достойным конкурентом для карьеристов на научном поприще, и завидным приобретением для Бостонского Университета, совсем недавно подписавшего долгосрочный контракт с профессором Эттери.
Собственно, контракт с университетом был единственным препятствием, которое встало на пути между Маркусом и заманчивым предложением мисс Уинстон-Роджерс; к счастью, совет правления университета согласился пересмотреть его условия и перенести начало вступления профессора Эттери в должность старшего преподавателя кафедры психиатрии и психологии на следующий год. Отец, в тот сентябрьский туманный вечер, когда за семейным ужином Маркус озвучил свои планы на ближайшее будущее - отложить карьеру преподавателя, приостановить частную практику и отправиться в Чикаго для участия в неком чрезвычайно прибыльном расследовании, в котором требовалась экспертиза и навыки профессора Эттери, лишь вскинул брови и спросил, хорошо ли сын все обдумал. Обычно Родрик Эттери не сомневался в решениях Маркуса, удостоверившись на опыте, что его сын всегда продумывал свое будущее и принимаемые им решения на несколько шагов вперед, поэтому и довольствовался лишь ответом: "Да, я уверен - во-первых, это возможность попытать себя в новом амплуа привлеченного специалиста, что значит новый опыт; во-вторых, это будет свежим разнообразием и своеобразным отдыхом после нескольких лет тяжелой работы над собой, карьерой и статусом. Мне нужен отдых, это я могу себе сказать, как специалист в природе нефизического здоровья человека. И, в-третьих, отец, ты ведь знаешь, что я не соглашусь использовать ресурсы семьи - я обязан приумножать их, а не расходовать; это выгодное предложение, и оно лишь укрепит финансовую независимость и защищенность нашей семьи." Мать, как всегда, переживала о том, что "непонятное дело" и "удаленность от семьи" может скорее навлечь больше хлопот и забот, чем принести пользу, но, как обычно, очень быстро утихла, когда двое мужчин, на которых Роуэн Эттери привыкла полагаться во всем в своей жизни, показали свою уверенность и проявили очевидное спокойствие. В конце концов, как считала Роуэн, мужчины должны принимать решения, а удел женщин - поддерживать их в этом; единственное, что тревожило ее, это неспособность матери поддержать своего мальчика, буде тот уедет далеко.
Спустя десять дней после того вечера, Маркус прилетел в Чикаго. Это был второй раз в его жизни, когда он воспользовался самолетом - и сей опыт ему понравился не меньше, чем в тот, первый раз, когда вся семья Эттери в полном составе - отец, мать, Маркус и Беатрис - летали в Лондон, родители - для улаживания каких-то юридических вопросов своей семьи, в которых дети на тот момент не смыслили ровным счетом ничего, дети же - ради того, чтобы увидеть Столицу Цивилизации, самый главный и самый древний город их исторической родины. Туманный Альбион в целом и Город Дюжины Мостов в частности поразили тогда Маркуса и Беатрис, всколыхнув в юноше идеи о важности родовых корней и семейного наследия, а в девушке - романтические идеи о ведьмах, древних легендах и реальности волшебства. В начале тридцатых годов вся Европа бредила паранормальным и метафизическим, не избежала этого и колыбель всех европейских сказок, легенд и историй о необычном - Лондон; помнится, семья Эттери даже поприсутствовала однажды на неком "спиритическом" сеансе, который, как теперь понимал Маркус, был ни чем иным, как способом убить время пресытившимся новыми возможностями и удобствами, даримыми постоянно развивавшейся цивилизацией Нового Века, самообманом и попыткой обратиться к коллективному бессознательному, генетической памяти предков, цеплявшейся за иррациональную веру в существование нефизического и неочевидного мира.
Мысли о путешествии в Лондон навеяли на Маркуса меланхолическую тоску по прежним временам и заставили снова подумать о судьбе сестры. Прежде, чем покинуть Бостон, профессор Эттери навел справки через своих доверенных лиц и узнал, что девушка, по некоему странному стечению обстоятельств, отправилась в какое-то путешествие - покинула город день назад на поезде. Увы, куда именно отправилась Беатрис, информаторы Маркуса сообщить не смогли, но обещали сообщить сразу же, как только наведуд справки. Что ж, теперь их пути разошлись еще дальше друг от друга, и это не могло не печалить Эттери, хотя он и осознавал, что доля его вины в этом была намного большей, нежели его сестры, но... Но он не будет думать о том, что не решить здесь и сейчас, и поставит вопрос об обнаружении местонахождения Беатрис в список первоочередных задач на ближайшее будущее.
Будущее, как оказалось, более близкое, чем мог бы предположить Маркус. Поправив на плече свою "полевую сумку" и пройдя в необычный для подобного места - ангара - уголок комфорта и цивилизации, Маркус принялся разглядывать обширную коллекцию интереснейших, на его взгляд, книг, хозяйка которых заставила себя немного подождать; как вдруг... "Приветствую, мистер Эттери", - раздался родной голос совсем рядом. Невероятно. "Совпадений не бывает", когда-то он слышал эту фразу, сказанную этим же голосом, и сейчас он был готов полностью согласиться с противоречащим основным постулатам логики и теории вероятностей утверждением Беатрис, которая стояла здесь же. Слегка поклонившись сестре, Маркус не менее чопорно ответил:
- Рад видеть вас, мисс Эттери, это, как всегда, радость и честь. Неожиданно, что мы повстречались здесь и сейчас, вы не находите? - еще один полупоклон он отвесил в сторону молчаливого незнакомца в фетровой шляпе. - Профессор Маркус Эттери, к вашим услугам, сэр. Сия чарующая леди с нездоровым пристрастием к никотину - моя сестра, мисс Беатрис Эттери. Мы все - приглашенные нашей таинственной нанимательницей, мисс Уинстон-Рожерс, я полагаю?
-
Флешбеки прекрасны. Мы вместе напишем детство наших персонажей, и это будет целая история в истории! =)
-
Да-да... Здорово!
Будем играть! =)
-
Солидно и обстоятельно, приятно читать.
|
14 сентября
Звонок мисс Уинстон-Роджерс застал Беатрис за работой. На столе перед ней лежали газеты, заголовки на которых пестрели именем очередного прославленного в светском обществе медиума, который якобы мог слышать голоса мёртвых. Его эффектные сеансы производили фурор, и это заставляло Беатрис делать глубокие затяжки с длинными паузами, чтобы успокоить ворочавшееся в груди раздражение. Она видела его насквозь, все описанные трюки были не более, чем фокусами и искусством вытягивать информацию из жертвы, выдавая её за откровения призраков. Но у него была слава, к нему рекой текли деньги, с ним старались свести знакомство важные люди. Не то, чтобы мисс Эттери завидовала ему, о нет. Но незаслуженные награды коробили её, и Беатрис планировала грандиозное разоблачение, которое уничтожит афериста и шарлатана в пух и прах, сделает его парией, к которому будут относиться со всем презрением, которого этот наглый лжец заслуживал.
Зазвонил телефон.
Беатрис мстительно затушила сигарету в длинном перламутровом мундштуке прямо об улыбающуюся физиономию лже-медиума, который скалился с первой полосы одной из газет. Затем она подошла к аппарату и сняла трубку. Возможно, именно из-за подпорченного настроения она уклончиво ответила "Я подумаю" вместо согласия. Впрочем, уже на следующий день она позвонила сама и подтвердила своё участие. Потому что утром вышла газета, главной новостью которой стало убийство знаменитого медиума на почве ревности.
Беатрис смахнула в мусор все свои наработки на погибшего медиума, расстелила на своём круглом рабочем столе новый большой лист бумаги, прижала его по углам пресс-папье и вывела в центре листа новое имя. Джанет Уинстон-Роджерс. Бетти собиралась узнать, на кого ей предстоит работать...
27 сентября
До Чикаго она добиралась поездом, и предвкушала свою встречу с нанимательницей. Она была ей интересна, она вдохновляла, в ней Беатрис чувствовала родственную душу: независимая, сильная женщина, которая отвоёвывает своё место в среде шовинистов и пуритан. Кому как не мисс Эттери было понять эту экстравагантную даму, и кому как не мисс Эттери было изнывать от любопытства, что за расследование могло потребовать участия такого эксклюзивного специалиста по эзотерике и оккультизму?
Прибыв в Чикаго накануне назначенной встречи, она позвонила из отеля и оставила для мисс Уинстон-Роджерс свои новые координаты.
28 сентября
На следующий день, к вечеру, за ней прибыл шофёр, и даже помог погрузить в "бьюик" весь обширный багаж мисс Эттери. По дороге к месту встречи, Беатрис медленно, задумчиво курила, размышляя над тем, почему ей так упорно вот уже вторую неделю выходит один и тот же "рыцарь пентаклей", с настойчивостью, достойной лучшего применения. Перебирая в уме все возможные толкования, она и не заметила, как авто остановилось, и услужливый водитель открыл перед ней дверь и подал руку. Наверное, он смотрел на её декольте или обнажённые плечи, но Беатрис это совершенно не заботило.
Ангар, "гамильтон" и неожиданный кулуарный уголок в помещении ангара произвели на Бетти впечатление. Она чуть качнула головой вправо и прошла в указанном механиком направлении. Туда же, как видела мисс Эттери, направлялись ещё несколько мужчин, которые прибыли с ней почти одновременно, словно по отмашке невидимого дирижера. Но вот они оказались в ярком освещении, и Беатрис в изумлении приподняла брови на целый миллиметр или даже два. Назойливый "рыцарь пентаклей", преследовавший её все эти дни, стоял перед ней, словно они и не расставались. Её брат, Маркус Эттери, был предельно вежлив, его выправка пробудила воспоминания об их семействе, и Бетти на миг поджала нижнюю губу.
- Приветствую, мистер Эттери,- холодно промолвила она и потянулась к сумочке на тонкой длинной лямке, достав портсигар и мундштук. Прилаживая сигарету на её законное место, она добавила,- давно не виделись...
-
Круто, просто очень круто!
-
Впрочем, уже на следующий день она позвонила сама и подтвердила своё участие. Потому что утром вышла газета, главной новостью которой стало убийство знаменитого медиума на почве ревности.
Неожиданный поворот))).
-
Потрясающе.
Великолепный стиль - красиво, чётко, логично.
|
-
Ваш аквариум мал для такого кита, как я!
Ахаха.... хорошо так.
-
Какая рыбка-адвокат, с характером;)
-
Хочу поговорить с адвокатом - классика же)
|
-
Потрясающая атмосфера.
Я определённо не зря сюда подался)
-
Очень хорошо!
-
С почином! =)
-
Музыка отличная).
-
С почином! Предчувствую увлекательнейшее приключение, иначе и быть не может!
-
Сотый плюс за хорошее сообщение
|
-
Шикарная работа. Очень нравится подобный графический стиль и внимание к деталям.
-
Картинки супер!
-
Крутан, чо.
-
Очень здорово!)) Хотя я говорил раньше)
Ну и ещё отдельно за то, что Диллед немного похож на Наргиз Закирову. :D
-
Отлично!
-
Круто, это тебе не пальцами в кнопки тыкать, извлекая антикультурщину. Блин, прям вдохновляет.
-
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор..
-
Тоже плюсану, достойно.
-
Спецом в понедельник запостил, чтоб на главной висело? =)
Ну заслужил, заслужил. =)
-
замечательная работа!
-
Очень. Если это еще и вдобавок собственное творчество, то вообще аплодирую.
-
Нереально красиво!
-
Восхитительно.
-
Команда мечты ^__^
Спасибо за такую красоту!
-
о-о
-
Это реально круто.
-
Круть :). Ждем-с в цвете :).
-
Просто обнаружил на главной странице..
Остаётся только присоединиться ко всем перечисленным ранее комплиментам - чтобы создать нечто подобное нужен не только немаленький талант, но и огромное желание обеспечить игрокам превосходную игру.
-
апплодирую стоя
-
Дико круто!
-
Ну что сказать? Всегда мечтал, чтобы находился добрый человек со вставленной куда надо кисточкой планшетом, чтобы зарисовать и персонажей, и приключения. Имхо лучшее решение проблемы с аватарками.
Поздравления Бэйну, респект автору, хорошей игры партии.
-
Спасибо за отличную визуализацию партии :)
-
для человека, который палку-палку-огуречик рисует с трудом, это просто шедевр! особенно последний впечатлил
-
ты крутой
-
Шикос! Ну и ,всё уже до меня сказано.
-
Весьма качественно и со вкусом! Не смог пройти мимо и не поставить плюс за старания. Такие вещи обязательно нужно поощрять!
-
Эпичное изображение эпических героев! Одним словом - крутота!
-
За руки, растущие из того места, за красоту и за скимитар отдельно!
-
Особенно тифлинг.
-
Сила и мастерство
-
Даст ист фантастиш!
-
Вот он, вот он, старый добрый монохром.
-
Горн, 10/10
-
Офигенно.
-
Это очень круто. По-хорошему завидую играм, в которых есть свой художник. Самому довелось играть только в одну, и от нее остались самые лучшие впечатления.
-
nice
-
круть
-
Теперь игроки просто обязаны разобрать картинки на аватарки))
-
Это здорово! Очень! =)
-
+
-
Суперски!
|
|
А Генка всё продолжал сидеть на заднем сидении Волги и тихонечко бояться. Ручку оторвал и сидит, не дыша даже. А что вы хотели, это тогда, в маршрутке, всё быстро произошло, подумать не успел, испугаться, хотя и тогда нано-кирпичей наложено было масса. А сейчас пассажиры во главе с пожилым водителем добровольно ехали к самым настоящим боевым действиям в проклятое для всех них место. Вспомнилась фраза Игоря, сказанная на днях: "Бро, мегановость - я походу стал супергероем!". Кто-кто, а Геннадий супергероем себя не считал, особенно сейчас. Герои не проваливаются в седушку автомобиля, когда недалеко от них убивают или калечат людей, причём неважно, плохие хороших или наоборот.
Луговой вообще не знал, кто там впереди участвует в перестрелке и прочей потасовке. Хаммер он ещё сперва разглядел, но внимания особого не придал, во всяком случае связь с инцидентом около той маршрутки не провёл, а потом он вовсе сжался, съёжился, зажмурился и всё, словно нет его. Правда глаза чесались от аллергии страшно, так что бревном бездыханным прикинуться не удалось. Но всего этого хватило, чтобы Гена надолго выпал из событий, даже сперва не расслышав слова Игоря о крысаке знакомом. Лишь потом, когда пассажиры Волги начали активно контактировать с Верминовым и Максим Иванович майору в ответ среди прочих бросил: "тот самый крысобомж из маршрутки", тогда учёный встрепенулся, заставляя себя прислушаться к происходящему. А уж после греющих душу слов "Мы сваливаем" он и вовсе воспрял духом, выпрямился и огляделся глазами полными энтузиазма и, кхм, красноты от почёсываний.
Наконец произошло то, что должно было решить небольшое недопонимание между Верминовым и подъехавшим импровизированным отрядом супергероев. Вокруг не стреляли, а из дееспособных был толко знакомый бездомный. Гена не сразу узнал того, но картинка событий после злосчастного удара молнии и по-новому воспринятые слова попутчиков говорили однозначно - перед машиной маячит Верминов. Бездомный мужик и так никогда своим видом не вызывал хоть мало-мальски приятных ассоциаций, а ныне выглядел совсем отвратительно и вёл себя пугающе. Однако долго думать Гене не пришлось, во-первых он бы себе никогда не пришлось, во-первых, он бы себе не простил бездеятельность по отношению к проблемной ситуации Верминова, во-вторых, учёный видел решение аномального вопроса, произошедшего со всеми пассажирами маршрутки, через сплочение оных и взаимопомощь. В общем следующим шагом, несвойственным его натуре, было выпрыгивание из тронувшейся было с места машине.
- Стой! Стойте! Спокойно! - заорал Луговой, едва оказавшись снаружи на морозном воздухе, пытаясь перекричать завивающую, неожиданно, майскую вьюгу и стену из валящих снежных хлопьев. Тут, казалось бы, учёный выдаст целую тираду, чтобы утихомирить взвинченного Верминова, но едва дверца Волги резко и громко захлопнулась обратно, он вдруг замер. Сперва отскочил правда на добрых метра два в сторону от автомобиля, потому что наконец заметил полчище крыс, его атаковавших (и как такое раньше можно было не заметить?!), а после замер. Смешанное-перемешанное чувство, с одной стороны снова начал надвигаться приступ страха при виде троицы солдат без сознания, если не сказать, что мёртвых, Верминов стоял во всей бешеной красе перед ним, опять же крысы, которые чёрт пойми откуда здесь взялись в такую погоду, а с другой стороны он сам, точнее взгляд со стороны на самого себя. Он, до этого весь такого жалкого вида, да и внутри не блещущий отвагой, а тут вдруг стоит два на два метра, заросший от и до, что придавало некую брутальность, и крепость тела с силой вместе вдруг как никогда с момента ДТП на этом же месте ощущались чётко. Гене даже на секунду показалось, что он может весь облепленный этой стаей жирных крыс подойти к старому знакомому и треснуть тому разок широченным кулаком по немытой голове, ну, чтобы избежать лишних дискуссий, уговоров и упокоения разбушевавшегося бомжа. Но это лишь показалось, даже смешно Гене стало от такой мимолётной мысли.
- Верминов! Верминов, успокойтесь, это я - Гена! Геннадий Луговой! Помните?! - продолжил учёный спустя паузу, начиная медленно сближаться с бездомным с выставленной одной рукой, ладонью вперёд, которая должна была сигнализировать о мирных намерениях, вторую руку он таким же образом направил назад, к Волге, демонстрируя остальным о том, что всё под контролем. - Мы с вами на протяжении года семь лет назад пересекались возле станции метро Выхино. Узнаёте? И снова встретились во время недавнего инцидента в маршрутке. После этих событий со всеми пассажирами начали происходить аномальные перестроения... В общем, как вы знаете, я учёный и хочу разобраться во всём этом. Мы не хотим причинить вам вреда, здесь все в аналогичном положении, что и вы, давайте поможем друг другу! Давайте сядем в машине и скорее покинем это место!
Гене уже было не до исследований интересующей области. Сейчас, действительно, хотелось как можно быстрее смыться отсюда от греха по-дальше. Конечно, пострадавших надо было осмотреть, вдруг кому-то из этих троих солдат необходима прямо сейчас экстренная помощь. Но главным было уладить накалённую обстановку с Верминовым. Правда учёный совсем не подумал о том, что Семён Семёныч вполне может воспротивиться бомжу в салоне его драгоценной (был некий ярлык, что все пенсионеры имеют такое отношение к своему имущество и авто в особенности) ласточки.
-
Из двоих Луговых супергерой все же Гена.
-
Еще бы чуть-чуть и мы бы переубивали друг друга!
Ты вовремя, Зверь! ;)
*
Хороший текст, и всё по делу.
|
- Легко, Рит. Все они суки.
Тихо и как-то отстраненно ответил Фист. Ответы "начальника" его более чем устроили. "Никакого выбора." Их никто не собирался "нанимать". Прогнуться или сдохнуть - вот их удел, по крайней мере на взгляд "военных" на черном "хаммере". Серега Поляков, "живущий по понятиям", возможно, и согласился бы с ними - ведь вор должен сидеть. Но вот Фист - простой русский гопник, по иронии судьбы разжившийся суперсилами - расставаться с волей совсем не хотел. "Если уж сдохнуть г@ндоном, то хотя бы не использованным." - именно так рассуждал Сергей. Будь дело в нем одном - прямо сейчас бросился бы в махач. Но, к несчастью, он был не один. Поэтому приходилось действовать осмотрительно. Демонстративно откинув в сторону биту, он произнес, громко и уверенно:
- Базара нет, гражданин начальник! Сдаю биту, в натуре. Эй, волосатый, хули ты там засел? Подгребай сюда, дело делать будем!
Последнее он крикнул уже в сторону бомжа, аккуратно, но твердо подталкивая Риту внутрь маршрутки. Поразмыслил, посадил ее неподалеку от Кроу - но так, чтобы подальше от солдата. Сцепился взглядом с вампиром, придвинулся ближе, глянул ему прямо в глаза. Прошептал:
- Мне глубоко похер, вампир ты там или кто. Один хер - ты мой должник. Там, в маршрутке, я твою жопу спас. И, если ты по жизни не петух, долг мне вернешь - присмотришь за ней *кивок в сторону Риты* если что.
Сказал это тихо, чтобы не слышал никто. Хотя даже услышав, что бы поняли случайные свидетели? Помявшись, изрек уже громко и как-то глубокомысленно:
- Бля, отлить надо. Я ща, быстро.
И, никого не стесняясь, полез обратно. По его расчетам, бомж уже должен был подобраться, если понял, о чем он... Выйдя из маршрутки и закономерно не найдя там никаких кустиков, Сергей кинул последний взгляд на окружавший пейзаж. Пустынная дорога в оба конца, затянутое тучами небо над головой, безмолвная громада поста ДПС. В носу как-то совсем не пафосно засвербело - Фист гулко шмыгнул носом и сплюнул стекшие в горло сопли.
- Ну что, актив? Приготовьтесь к фистингу!!!
Последние слова он выкрикнул, уже срываясь с места и летя по направлению к автоматчикам. Расчет строился на голой храбрости, на безумной отваге и беззаветной вере в себя. В совсем недавно обретенные суперсилы, в набитый годами уличных стычек опыт, и в банальную удачу - тот самый "фарт", без которого ни один пацан к успеху еще не приходил.
-
Пафосный чувак!
-
Ух, понеслась! =)
|
|
|
|
Яблоко на голове манекена лопнуло, уступив тупоносой пуле "Дум-Дум" из револьвера и раскидав мякоть по подсвеченному интерьеру, имитирующему забегаловку времен освоения американского фронтира. "Бешеный Гарри разносит салун" был любимым народом аттракционом не зря: человек льнет ко всему сильному и смертоносному. Хищники, стихийные бедствия, оружие - все это притягивает человека, как огонь манит бабочек. Обыватель весьма не прочь посмотреть, как что-нибудь (или кого-нибудь) расстреливают из пистолетов, рейтинги боевиков не соврут. Игорю вообще думалось, что зрители ходили на эти шоу только ради него и его мастерства обращения с револьверами. Не ради же скучнейших (по его мнению) сценок из жизни Дикого Запада, вроде драки с индейцем на улице (индеец предсказуемо навешивал всем люлей - ещё бы, если индейца играл Артемьевич, худрук) или объезжания "мустанга", довольно пофигистичного коня донской (или донецкой, не разбирался Игорь в сортах лошадей) породы, специально для этих целей вывозимого с какого-то из конезаводов за несколько километров отсюда. С конем у Игоря вообще были свои счеты - шоу, дабы не слишком растягивать, ограничивали одним "большим" номером - или мустанг, или трюковая стрельба под открытым небом. Пальба по бутылкам в пулевом тире, замаскированном под салун (ну не бывает у салунов стен из бетонных блоков, хоть ты тресни), приносила гораздо меньше удовольствия - и ему, и зрителям, так что коня Игорь тихо ненавидел и желал тому скорейшего путешествия на мясокомбинат.
Обычно стрельба по бутылкам на полках и манекену не приносит и толики того удовольствия, которое приносит что-то действительно сложное, вроде стрельбы по летящей цели. А если ещё и с выхватом, то и вовсе гвоздь программы, публика ликует, начальство довольно. Сегодня все было иначе.
Весь остаток вчерашнего дня Игорь не находил себе места, словно наркоман, алчущий дозы, словно голодающий, словно калека, которому только-только отняли руку, мучимый фантомными болями. Когда в его руках оказался пистолет, все пришло в норму, даже более того - Игорь никогда не чувствовал такого счастья, такой эйфории. Лучше, чем секс. Черт, лучше, чем влюбленность! Наверное, так чувствует себя прозревший слепой, когда получает возможность видеть мир - краски до боли ярки, образы, как поток, заполняют пустоту, оставленную годами тьмы...
Говорят, хороший стрелок чувствует оружие своим продолжением. Игорь чувствовал "Вессон" своей неотъемлемой частью, словно он был ещё одной конечностью, ещё одним органом чувств. Ему не нужна была мушка - рука и мозг работали в полном унисоне, даже сейчас, крутя револьвер на пальце, он каждый миг знал, куда попадет пуля, если он прямо сейчас остановится, вскинет оружие и выстрелит, не целясь. У него не дрожали руки - то есть вообще, как будто в них не было пульса. Он целую минуту держал револьвер перед выступлением на вытянутой руке, целясь в одну точку - и мушка не сдвинулась ни на волосок за все то время. С ним что-то было не так - он каким-то образом стал действительно богоподобным стрелком!
Первой жертвой пал ряд в шесть бутылок - он разбил их меньше, чем за секунду, выхватив револьвер и выпустив весь барабан от бедра. Он ещё тогда пошутил, мол, похоже, сегодня мой счастливый день. Дальше был выстрел в игральную карту - дырка была точно в центре, он "отстрелил тузу его пику". Потом снова бутылки - которые он расстрелял, стоя к ним спиной и целясь по памяти - обостренное восприятие реальности помогало воспроизвести комнату и его положение в ней в мельчайших деталях. Дальше был выстрел в монету - с меньшей дальности, но все равно толпа была впечатлена. А ему хотелось вызова, хотелось драйва. Бог меткости, внезапно пробудившийся в нем, требовал жертву адреналином и овациями. Черт с ними, с правилами, с безопасностью. Пока он на стрельбище, он непогрешим и всемогущ. Он может сделать любой выстрел, даже невозможный. Вильгельм Телль мог сбить яблоко с головы человека из лука - а Игорь Луговой и его револьвер лучше, чем он.
- Сдается мне, этот ублюдок - кивнул Игорь, который был для толпы Бешеным Гарри, в сторону манекена, изображающего бармена, забившегося в темный угол, - наложил бы в штаны, не будь у него задница из дерева. А среди вас есть те, кто не наложит на его месте? Держу пари, что нет, - и с вызовом обвел взглядом аудиторию. Люди шептались, переглядывались, казалось, вот-вот найдется кто-то достаточно смелый или глупый, чтобы согласиться. Вот парочка - девочка, низенькая и очень миленькая блондинка шепчет что-то на ухо склонившемуся к ней долговязому мажору, кажется, даже слегка подталкивает его. Парень, кажется уже решился... когда в дверном проеме возникает страшное лицо худрука, которое тут же принимает отрешенное выражение. В нем умер великий актер, в этом псевдоиндейце. Что он, интересно, тут забыл?
- Хао, бледнолиций, нужно перемолвиться с тобой парой слов, - сказал Артемьевич обманчиво спокойным голосом, и только едва заметное подрагивание перьев головного убора вождя выдавало, что скрывается за маской невозмутимости. Как только они отошли от толпы, Артемьевич схватил его за плечо, сдавив до боли, и зашипел:
- Ты что, бухой или упоротый? Ты что делаешь? Нашелся мне тут, блин, Робин Гуд. Ты что, я тебя спрашиваю, творишь?!
- Слышь, Артемич, я знаю, что делаю, и знаю, что не напортачу, - тихо, но с твердой уверенностью и нетерпеливостью проговорил Игорь, глядя прямо в обещающие ему все семь казней и Рагнарёк в придачу глаза худрука, - Если все сказал - я пошел обратно.
- Через мой труп, - голосом, вышедшим за любую представимую грань гнева и оттого звучащим холодно и безучастно, оборвал его Федот Артемьевич, - Никакого "обратно". Прямо сейчас сдашь патроны и свалишь домой. Будешь пока за свой счет. Потом, как перебесишься, принесешь мне - лично мне - справку от психиатра, что ты адекватен, и только тогда я тебя допущу до выступлений. Или так, или Петр Гарунович узнает о том, что ты чуть зрителя не пристрелил. Вот прямо сегодня. Понял?
- Понял, - Видимо, нет таланту его уровня тут места. Патроны он отдал прямо тут в руки Федота Артемьевича, и, не прощаясь ни с кем, ушел домой.
-------------------------------
О чем он думал, пока добирался до дома? Его снова посетила одна из его старых и довольно странных тогда мыслей. Бывает, что люди не могут работать, потому что болеют, поранены или просто сил нет - это называется инвалидность и все это знают. А как называть то состояние, когда человек чувствует в себе силы свернуть горы, спасти мир и двинуть человечество на столетие прогресса вперед? Наверное, гипервалидность. И в этом состоянии гипервалидности тоже ведь не поработаешь - все должно казаться мелким и несущественным по сравнению с тем, что ты можешь сделать, на что есть силы и возможности?
А сейчас у него как раз такой вот отпуск по гипервалидности. Что он будет делать? Он пока не решил. Но уж точно не палить по бутылкам.
---------------------------------
- Бро, мегановость - я походу стал супергероем! - вся фраза была пропитана ликованием, с которым обычно говорят о получении Нобелевских премий, военных победах и спортивных рекордах. Он был рад просто до визга, как девочка-фанатка, до руки которой дотронулся очередной подростковый идол. Восторг и ликование. Все, что он чувствовал сейчас, даже несмотря на то, что его так беспардонно сбили на взлете. В конце концов, его ствол и патроны все ещё были при нем. Жизнь имела все шансы стать прекрасной.
|
|
Темно… и тихо… Пытаешься повернуть голову – не то что шея, все тело не слушается. Неужели это смерть? Хотя нет, не может быть, рано тебе еще умирать, столько всего еще не сделано… Рано!
Голос, ты слышишь чей-то голос! Кто-то зовет тебя по имени! Неужели слух возвращается?
Не только слух, но и зрение – мрак постепенно рассеивается и глаза потихоньку начинают различать окружающую обстановку. Деревянные стены, дощатый потолок, вон венок, висящий на стене, шкаф… Да это же тот самый дом!
Да, за все надо платить. Чувства вернулись, но вместе с ними и боль. Голову будто сдавили тисками, все тело ломит, сердце бьется еле-еле, словно нехотя…
Да не кричи ты, и так голова болит! Кстати, ты кто? Где-то я уже тебя видел…
- Ну как же вы меня не помните, я – Кейла, подруга Мэвис. Мы с ней приходили к вам в Академию в канун праздника урожая, на концерт звали. Вспомнили?
- А я как чувствовала, что здесь что-то не так, как чувствовала! Так прямо и сказала кучеру – давай заедем в эту деревню, а тут вы.
- Вы так плохо выглядите, вам плохо, да? Вот, выпейте, вам будет лучше.
- А вы знаете, мы с Мэвис так за вас беспокоились, так беспокоились. Многие уже говорили, что вы совсем пропали, все-таки столько времени прошло, а мы с Мэвис просто были уверены, что вас найдут.
- А еще у нас столько всего произошло, столько случилось: герцог Келльский заболел, да так сильно, что Император освободил его от всех постов и лечиться в дальний родовой замок, а Академия…
Ну не щебечи так, потише. Академия, герцог – все подождет. А пока спать, спать…
-
Спасибо за игру! С радостью сыграю в твоём модуле, если ты откроешь новый. =)
Респект.
-
Спасибо! Было интересно.
Мастерские посты очень душевные... Хороший модуль.
-
Несмотря на все мои вспышки недовольства, просто обязан отметить: игралось очень неплохо, а в моих простоях Мастер ни в коем случае не виноват.
-
Спасибо за игру :)
|
От таких серьезных речей у Сотти начало портиться настроение и вихры его, до того задорно стоявшие начали опадать на лицо. Он подхватил их рукой раз, другой, но те продолжали упорно не замечать его трудов по установлению их на место. Он даже один раз дунул злобно, но вихры не слушались, висели упрямо. Подскочив на ноги, он плюнул на руку, махнул по волосам и с удовлетворением убедился, что вот теперь-то непослушные стояли как надо. Кивнул и уселся обратно.
- Да, Шарфик дело говорит. Я тоже хочу участвовать в этом плане. Вы только представьте, ведь это… - тут вмешался Азрион и гном с интересом выслушал его речь. В голове возник план. Мелкий проныра тут же сменил тему. – Азрион, я ни сколько не хочу усомниться в твоей доблести, ярости в служении богам и закону, но давай подумаем. Вот как ты думаешь, кто придумал законы? Правильно, люди. А кто дал им такое право? Опять правильно! Кто-то решил, что он стоит выше других, а почему? Кто дал ему такое право? Интересный вопрос, не правда ли? Это так, риторика.
Сотти привстал и подошел к паладину, весело глядя в суровое лицо орка.
- А еще скажи, сколь усердно ты выполняешь закон? Стоило при таких взглядах проходить мимо Тангола и не платить налог, как делают это остальные? Почему ты нарушил закон, я не знаю, но знаю, что этим ты дал Танголу право решать, а не вершить. Да, я думаю, что закон нарушил не ты, а Тангол. Ты же знаешь это, он его нарушил, - с нажимом произнес плут. - А значит нельзя быть уверенным, что он не нарушил его множество раз до этого. Давай сделаем по-другому, мы не будем воровать, нападать на сокровищницу, а просто пойдем и докажем, что этот мерзкий дварф нарушает законы. Сможем ли мы это сделать?
Гном скосил взгляд на Раэль, заметил реакцию «зря потратите время» и кивнул, соглашаясь.
- Не думаю, что у нас получиться. Так что теперь? Стоять и смотреть? Ты сможешь не вмешиваться? И вообще, что это за законы такие, которые вредят одним и обогащают других? – вдруг на лице Сотти промелькнула усталость, но мгновением позже озорная улыбка вернулась. Он выудил кошель с пятью десятками золотых и подбросил в руке. – Это, друг мой, я украл у Тангола на твоих глазах, что же ты такой правильный не остановил меня? Скукотища, мы говорим ни о чем. Я, как и Шарфик, согласен помочь сей прелестной мадам, и облапошить болвана Тангола. И это закон жизни, а не тот, что пишется рукой жадных чиновников. Но только если Азрион будет с нами. Если он откажется, тогда я тут же пойду и расскажу Танголу о плане этой банды, - он глянул на Рилсу и пожал плечами, мол, извини, но они все-таки мои друзья.
-
Убедитель :)
-
Хорошая попытка... ;)
|
|
То, что происходило - не поддавалось никакому разумному объяснению. Верминов визжащий, прыгающий и ползающий. Да ещё покойный абрэк начал двигаться... А, это его мажорик куда-то вытаскивает.
Тимофей обошел машину спереди, чтобы увидеть, что же происходит. А тело сына гор уже медленно летело к придорожной канаве. Летело! над землей. И в то же время у Тима не было оснований считать того живым. Что за бред. Гот сделал пару шагов вперед, присмотрелся... Лучше бы он этого не делал - в нос ударил запах обгорелой плоти и волос, желудок, коий парень всегда считал крепким, буквально взбунтовался. Тим с трудом успех зажать рот при первых рвотных порывах, пробежал пару шагов и тут его "накрыло". Его буквально вывернуло наизнанку - черт, да он столько сегодня не ел! И даже если это то, что он съел вчера - все равно слишком много! Кажется, желудок решил исторгнуть из себя вообще всё - едва ли не фонтаном.
Но это не была обычная рвота. То есть, конечно, Тима рвало, но никогда так не было. Неприятные ощущения быстро проходили и вопреки тому, что случалось обычно, Тимофей чувствовал себя всё лучше и легче. Как будто избавлялся от чего-то чуждого.
Встал, отплевался. Не, ну это снова как-то не нормально - он бывало ходил с другими готами на кладбище, видел покойников на похоронах (правда, обычно их вид совершенно не внушал никаких чувств), так что произошедшее снова не шло ни в какие рамки. Как будто потери дыхания и сердцебиения мало.
А может он не в коме, а перенесся в какую-то компьютерную игру? Ну да, это снова объясняет и отсутствие сердцебиения и дыхания. Хотя себя то он чувствовал и ощущал. Так что, наверно все же он в коме и видит сны.
Снова пошел к двери маршрутки, совершенно безучастно глянул на раздувшегося ботана, залез внутрь, забрал бэг и гитару и снова к выходу. И что дальше? Оставаться здесь - тупо. Ехать в пробитой молнией маршрутке, откуда только что выкинули жмура, с разбитыми окнами - тоже тупо. Идти вперед? Ну... Тупо, но Тим часто так делал.
Закинул бэг за спину, гитару за гриф взял и молча в сторону МКАДа пошел. Правда в таком виде стопануть будет сложно, да и нарваться на неприятности... Да похер! Какие в жопу неприятности, когда у тебя сердце не бьется, легкие не дышат и ты только что выблевал, наверно, все, что ещё не достигло прямой кишки! И пить, как же хочется пить...
|
-
Да уж, только бы там не адские пони были, всё что угодно, только не они :\
-
Что, если они всегда такими были?
|
Отличная речь прозвучала только что. В ней Рилса сумела одновременна оттолкнуть и вызвать сочувствие. Принц крепко задумался. Взгляд его блуждал между товарищами, особенно была интересна реакция Азриона, верность которого строгим принципам была хорошо известна. На родине Анвара, о которой он всё же предпочёл не упоминать, дабы не провоцировать неизбежные и, весьма вероятно, неудобные вопросы, говорили так: «Коли сладки как мёд речи незнакомца, не спеши съедать их все и сразу». Вот и анализировал Анвар всё сказанное собеседницей. Надо заметить, картина происходящего была нарисована весьма живо и во многом совпадала с собственными ощущениями принца от увиденного в течение всего одного дня. Небольшой срок, чтобы иметь твёрдое мнение и право на объективное суждение. Впрочем, большей части сказанного принц всё-таки поверил. Но очень смущал его род занятий Рилсы. Вредно для репутации общение с преступниками, того и глядишь примут за сообщника – принц подозревал, что местные власти быстры в своих суждениях и приговорах. Не хотелось бы, чтобы славное путешествие столь бесславно закончилось на каторге или в яме для трупов. И, опять же, благородные разбойники были неотъемлемой частью фольклора его родной страны. Народный защитник, противостоящий порочному властителю – едва ли самый популярный образ в народных преданиях Земель Судьбы, исключая религиозные мотивы, конечно же. Вот так вот мысли вертелись в голове Анвара, вынужденного сталкиваться со множеством противоречий перед принятием важного для себя решения – иметь ли дело с этой дамой и её организацией или же искать другой способ помочь этому городу и его жителям. То, что именно такой миссии он посвятит себя в ближайшее время, принц для себя уже твёрдо решил после увиденного сегодня. Да, в один день многое в нём поменялось, и от поиска себя он пришёл к достойной цели, которую можно разделить с новыми друзьями.
Будучи потомком раба и сыном лидера, Анвар лелеял в глубине души мечту стать когда-нибудь правителем, пусть не Квадры, а какого-то маленького сообщества, где все жители будут наделены равными правами, где не будет нищеты, но будет достойная награда за достойный труд. Как честный и благородный человек, ценящий каждую человеческую жизнь и уважающий каждую личность, принц мечтал выстроить общество на подобных же принципах, изменить мир в лучшую сторону, сделав его, прежде всего, справедливым. Увы, ему ясно дали понять в родном доме, что следующим эмиром Квадры ему никогда не стать, ну а новому объекту, который можно вести в светлое будущее, взяться было просто не от куда. Сейчас, впрочем, амбиционный план зрел в его голове, равно как и понимание, что дружба с подозрительными личностями в тёмных плащах с капюшонами и накладными бородами, может вылиться в весьма серьёзное препятствие на пути его воплощения. И снова сомнения затерзали бедного Анвара, перед которым всё очевидней становился сложный моральный выбор. Вновь принц посмотрел на Азриона, то ли в поисках ориентира в своих суждениях, то ли из товарищеской солидарности, поскольку догадывался (а скорее надеялся) о том, что хельмит испытывает похожие сомнения.
- Допустим, что нам понятны ваши принципы, ваши методы и ваши цели, но какая вам от нас может быть польза? – осторожно спросил принц, припомнив мудрую поговорку, что за спрос денег не берут, которая, как он мог убедиться на собственном опыте, была не совсем правдивой. – Мы ведь не воры. Сомневаюсь, что наша помощь как-то поможет вам более результативно обчищать карманы богатеев города и обносить их дома.
-
Персонаж просто как живой!
Признавайся, как у тебя так выходит? :)
-
Очень приятно читать посты, раскрывающие личность персонажа. Спасибо.
|
... Незнакомка тепло и почтительно улыбнулась принцу Анвару, заметив:
- Сахиб говорит на языке детей пустыни? Ваши голос - услада для моих ушей, равно как и лик - услада для моих очей, ибо здесь мы всегда рады собратьям с нашей исторической родины... Хотя ваш акцент и выдает в вас не уроженца Калимшана; тогда какой земле мы обязаны тем, что она породила столь славного сына? - девушка почтительно склонила голову, коснувшись пальцами правой руки лба, затем уст, и прижав в конце раскрытую ладонь к сердцу. Ответить принцу не дал непоседливый гном; незнакомка протянула было ему руку, но когда Иохим поперхнулся и закашлялся, мгновенно вскочила на ноги и попыталась постучать по спине монаха раскрытой ладонью, приговаривая:
- Прошу прощения, сахиб... Наверное, чай был слишком горяч, или смесь пряностей, которыми мы его разнообразили, не пришлась вам по вкусу... Прокашляйтесь, вам станет лучше; что принести вам - может, воды? - девушка подала знак старику, и тот резво - как для своего возраста - поднялся на ноги и скрылся среди леса драпировок и газовых портьер, украшавших интерьер помещения; спустя несколько мгновений он вернулся, держа в обеих руках глиняную кружку, до верху заполненную чистой колодезной водой.
Когда инцидент с Иохимом был исчерпан, незнакомка продолжила свою речь:
- Меня зовут Рилса Раэль, и я - хозяйка этого дома. С его фасадной стороны в нем располагается ломбард "Драгоценность Калима", которой номинально заправляет Мусайед, - при этих словах старик в белом тюрбане почтительно поклонился каждому присутствующему, до сих пор так и не проронив ни слова. - На самом деле ломбард - связная точка для всех, кто хочет быть услышанным Воровской Гильдией нашего города... Но погодите с суждениями и осуждениями, позвольте мне все объяснить, - Раэль выставила обе раскрытые ладони вперед в жесте перемирия и отсутствия необходимости начинать конфликт. - Гильдия, на которую я работаю, как вы, без сомнения, уже поняли, является криминальной организацией лишь по заявлению власть имущих этого города, совесть и руки которых тоже не без греха. Но в отличие от сборщиков податей, от патриархов и чиновников, мы... Да, мы отбираем деньги и сокровища у богачей Врат Балдура, но лишь малую долю мы оставляем для поддержания жизнеспособности, остальное - отдаем беднякам. Скажем, "Драгоценность Калима" несколько раз была на грани полного банкротства, только потому, что мы скупаем у всех жителей Внешнего Града, которые приходят к нам, всякое барахло и откровенно никому не нужный мусор за очень, поверьте - очень достойные деньги. Откуда они? Думаю, и так все понятно... Но если бы не делали так, все эти несчастные беженцы, которые по многим причинам не могут вернуться на свою родину, и все эти нищие местные жители, у которых нет иной родины, кроме как Врат Балдура, давным-давно бы умерли от голода и истощения. Возможно, вы знаете, возможно - нет, но ни Совет Четырех - главная законодательная и исполнительная власть в Вышнем Граде и - теоретически - во всем городе, ни Парламент Равных, исполняющий те же функции в стенах Нижнего Града, не выделяют ни медяка на нужды Града Внешнего. Ни охраны, ни помощи, ни средств на улучшение уровня жизни и инфраструктуры этой уже неотъемлемой части Врат Балдура, которая - на бумаге и в букве закона - словно и не существует... Но здесь живет большинство населения Врат, жители Внешнего Града - это практически все те, кто выполняет всю черную, тяжелую и неблагодарную работу для тех, кто живет на холме и в его тени...
Рилса умолкла на мгновение, отхлебнула чаю, после продолжила: - Таким образом у всех тех тысяч несчастных, что живут здесь, нет никого, к кому бы они могли обратиться за помощью. Они могут рассчитывать только на себя. Отчаяние и безнадежность - вот главные блюда, которые вкушают обитатели Внешнего Града на завтрак, обед и ужин, и - поверьте - эти горькие кушанья приправлены изрядным количеством приправы под названием "несправедливость". "Пламенеющий Кулак" защищает и действует только на территории Нижнего Града, Стража блюдет спокойствие Вышнего, а здесь... Каждый сам за себя. Именно поэтому мы, члены Воровской Гильдии, большинство которых сами - жители Внешнего Града, должны быть преступниками, поскольку в противном случае наши старики и наши дети умрут от голода, или их зарежет новоприбывший разбойник, ворвавшись в лачугу в поисках наживы. Мы - защитники, мы - поставщики и кормильцы. Политическая и административная система нашего города еще более гнила и зловонна, чем сточные канавы квартала Свиной Ноги, и каждый чиновник злоупотребляет своей властью и полномочиями, набивая свою мошну, поскольку всем остальным в Вышнем и Нижнем Градах плевать, ведь они каждый день заняты тем же самым.
Именно поэтому - да, мы - преступники. Мы не белые и пушистые, мы не законопослушные, поскольку законы Врат Балдура работают лишь на тех, у кого они в руках. Мы не милосердные, поскольку наши люди умирают от голода и болезней, и никто не проявляет к ним милосердия в стане тех, у кого есть и деньги, и возможности это сделать без малейшего ущерба для благосостояния и благоденствия города; правду гласит народная мудрость: "Чем больше злата течет в твой кошель, тем более пустым тебе твой кошель кажется. Одним из немногих искренних и благородных среди этой своры жирных жадных боровов был герцог Абдель Адриан, и этой ночью не только Малый Калимшан, но и весь Внешний Град будет скорбеть по тому, кто уже сделал столько добра и блага для местных жителей, и планировал сделать еще больше...
|
|
Утром в день отправления каравана братьев Райт, Эш вместе со своим брамином уже был в районе складов у северных ворот Остина. Несколько небольших ангаров, сколоченных из оббитых жестью досок выглядели одинаково - одинаковые пятна ржавчины и простой грязи на стенах, одинаковые кучи непонятного каменного мусора с торчащими из него кусками арматуры. Усатый Уилбур не сообщил толком, куда именно следует подходить, и Эш уже начал подумывать о способах поиска, но тут у одного из складов со скрипом приоткрылась щель в воротах, и гулю оттуда замахал рукой Орвил.
Внутри оказалось сумрачно - все освещение состояло в узких оконцах под самой крышей, и множестве щелей, через которые пробивались солнечные лучи. По центру склада стояла длинная телега с алюминиевыми невысокими бортами, похоже когда-то бывшая частью какого-то старого то ли автомобиля, то ли трейлера. Но сейчас это уже была просто телега. И Эш как раз подошел к окончанию ее загрузки. Огромный широкоплечий супермутант держал в руках концы цепей, на которых, через шкивы, закрепленные у потолка, висел крупный мотор, похоже снятый с грузовика. Второй уже покоился в телеге, да и этот старший Райт как раз заталкивал рядом с ним. Буквально через минуту дело было закончено и оба мотора улеглись в чуть просевшей на рессорах телеге. В это время распахнув ворота на склад зашел Орвил, ведя в поводу трех браминов, и уже Эш принялся за работу, запрягая этих флегматичных животных в телегу. Четверка браминов должна была справиться с транспортировкой даже такого тяжелого груза без особых проблем. В это время Райты при помощи супермутанта, назвавшегося именем Кодо, закрепили моторы ремнями и погрузили в телегу прочий припас, должный пригодиться в пути - несколько мешков с фуражом для браминов, коробки с продуктами, свернутая палатка и разные другие мелочи. И, примерно через час Улбур махнул рукой и Эш вывел браминов, потянувших телегу, на улицу.
Здесь, у северных ворот в полдень уже кипела жизнь. Под присмотром двух местных стражей правопорядка из команды Полковника, устроившихся на небольших площадках над стеной, через калитку в воротах туда-сюда проходили редкие группы местных жителей - охотники возвращались с добычей или только уходили за ней, земледельцы отправлялись к небольшим полям, растянувшимся вдоль стен, таща с собой свой нехитрый инструмент, или наоборот возвращались с корзинами созревшего урожая. У небольшого здания с вывеской "Биби и сыновья" в теньке уже развалились трое людей в грязной оборванной одежде и пьяными голосами то пытались начать что-то петь, то начинали ругаться. У других складов тоже бурлила какая-то активность - кто-то уносил коробки и ящики дальше в город, а кто-то приносил их обратно. Лоточник время от времени призывал проходящих мимо обратить внимание на лежащий на хлипком прилавке товар. Обычная городская суета.
Проехав по улице ближе к воротам, телега остановилась в ожидании остальных участников экспедиции. Орвил тут же умчался в небольшую караулку при воротах, а Уилбур забрался на телегу, дабы его было видно издалека. Потихоньку народ стал подтягиваться, оглядывая запряженную четверкой браминов телегу с моторами и будущих спутников. И, удостоверившись, что все вроде как подошли, Уилбур соскочил на землю.
- День добрый всем, - кивнул он подошедшим. - Отправляемся уже скоро. До Храма дней пять пути, если никаких непредвиденных ситуаций не будет. Дорога в принципе безопасна, по ней довольно часто ходят, и при этом не барышни кисейные, но уши все равно держите торчком. Вещи, если у кого тяжелые, то можете на телегу покидать. Вода есть, провиант тоже. Стволы, я надеюсь, у каждого свои, вы за этим уже сами следите. Если есть какие вопросы напоследок, то спрашивайте. Ну и пока знакомьтесь... Эш. Кодо. Соломон. Джон. Раст. Летающий Брамин.
|
Гена никак не реагировал на скрытые издёвки брата, а может и не издёвки вовсе, хотя как ещё расценить слова "Ничего, бро, научу тебя пить когда-нибудь. А там, глядишь, и увлечение нормальное тебе найдем, и друзей, и девочку...". Каков наглец, увлечение нормальное найдём, а сейчас у него что, ненормальное?! В другой бы раз учёный наверняка запустил свою занудную машину полемики, но не сейчас, не сегодня. И без того не хотелось подавать признаки жизни, после конфуза в маршрутке, точнее во время экстренной, выпрошенной им самим у водителя, остановки. Луговой продолжал жалким комком сидеть на заднем сидении стремительной Газели и страдать от похмелья. Единственное движение, которое он себе позволил за последние добрых полчаса - это отрицательный кивок головы на вопрос Игоря о свидании с Дементией. У него уже была Анечка, ну как была... ай, да какая сейчас разница.
Лишь одну мысль Гена держал в голове: "Скорей бы добраться домой". И так бы с ней одной до пункта следования и доехал, если бы не один из последних человек, что подсел в маршрутку. Учёный не сразу узнал Верминова, всё же 7 лет прошло, как он не живёт возле станции метро Выхино, а значит и навязчивого бездомного он столько же не встречал. И вот он самый что ни на есть неподходящий момент встречи. Луговой попытался ещё больше съёжится, чуть ли не сползая на дребезжащий пол авто, но было слишком поздно - Верминов его заметил и уверенным шагом направлялся к своей цели, которой и была жертва самогона. Бездомный, как и в те времена, расчехлил пулемёт словоблудия без каких-либо прелюдий. Однако Гена уже отвык от манеры общения с этим человеком и потому старался ответить на каждый риторический вопрос того, но итогом было лишь немое открывание рта, словно пьяную рыбу вынесло в салон маршрутки. Неудивительно, что учёный пропустил тот тонкий момент, когда Верминов закончил подготовительную часть и выдал намёк на денежную подачку. Уже хотел было Гена высыпать череду коротких ответов на держащиеся чётко в голове все вопросы, но в этот момент кавказский лихач проскочил на красный, от чего на молодом человек пота прибавилось вот сразу. Также он заметил и явно ухудшения погоды на горизонте, но особого значения этому не придал, всё же прогулок на улице сегодня явно в планах не стоят. Успокоившись немного, Луговой снова взглянул на Верминова, продолжающего стоять с немым вопросом на физиономии. Ответы как-то вылетели из головы, да и момент был упущен, оставалось лишь ответить на последний вопрос бездомного:
- День добрый, Верминов! Благодарю вас за беспокойство, однако, как вы выразились, "опохмелиться" - это абсолютно неприемлемо для меня, впрочем, как и то состояние, в котором я сейчас нахожусь. В общем и целом употребление алкоголя мне не свойственно, случилось исключение из личных правил, понимаете?
|
Салон маршрутки заполнял разношерстный народ, что, впрочем, было неудивительно. Москва манила и привлекала разных людей, и всем им как-то приходилось сосуществовать в этом безумном городе. Намного удивительней было то, что происходило на улице, но об этом чуть позже.
Последним в маршрутку завалился Верминов. Водитель, видя что больше никого на улице не наблюдается, махнул, чтобы закрыли дверь, после чего рванул. А по салону стал неспешно распространяться "аромат". Нет, в иное время Верминова бы не пустили в салон, но сегодня водитель спешил, а остальные были слишком расслаблены, чтобы своевременно выразить недовольство. Хотя, в иное время, возможно, он сам и не сел бы в платный транспорт.
Однако отложим на время то, что происходило в маршрутке, и оглядимся вокруг. Как упоминалось ранее, погода была солнечной, да и сидящие на остановке посматривали, в основном, на юг со словами "ну когда же она придет?" А вот если бы они повнимательней смотрели в сторону Москвы, то давно бы уже заметили тяжелые облака.
Впрочем, водитель их видел, да и пассажиры вскоре ощутили волну свежего воздуха, врывающуюся через открытые окна, что было весьма кстати ввиду наполнявшего транспортное средство букета не самых приятных запахов.
Маршрутка стремительно двигалась по шоссе, и в данном случае выражение "резва как газель" имело изначальное благородно-позитивное значение. Хотя, конечно, "Газель" не была особо предназначена для гонок, так что лихачество водителя приводило к серьезной тряске в салоне. Слова "попой чую все неровности дороги" тоже обретали вполне буквальный, а не фигуральный смысл.
Облака оказались более серьезными, чем можно было подумать. Не прошло и десяти минут, как начался сильный дождь, да и не просто дождь, а первая в этом сезоне гроза. По большому счету, ничего в этом необычного не было, но больно уж резким был контраст между погодой на остановке и погодой на той части шоссе, что сейчас проезжала маршрутка.
Где-то перед мостом через Десну горел красный сигнал светофора на пешеходном переходе. Нога Семена Семеныча инстинктивно вздрогнула в поисках педали тормоза, и сразу же он одернул себя: "дурацкая водительская привычка!" - но прислушался более внимательно к поведению машины. А поведение было не совсем устойчивым - водитель начал притормаживать, но машина лишь заскользила по мокрой дороге.
Что делает среднестатистический водитель в тот момент, когда его транспортное средство плохо реагирует на педаль тормоза, а недалеко горит "красный свет"? Правильно, нажимает педаль еще сильнее. Что категорически нельзя делать, так как после этого можно окончательно потерять управление и получить произвольную комбинацию сносов и заносов. Обученный водитель может поступить более умно - например, ослабить нажатие на педаль, попробовать импульсное торможение... И только спешащий в этот момент водитель маршрутки принимает еще более оригинальное и, в своем роде, самое правильное решение - он плюет на тормоз и лишь добавляет газу. Машина стабилизируется и бодро проезжает на красный свет. С точки зрения "экстремального вождения" это очень даже правильное поведение, но с точки зрения ПДД - "аяяяй".
Так или иначе, маршрутка без видимых последствий проехала на "красный" и продолжила свой бег в сторону Москвы.
|
- Я ж те грил, успеем.
Авторитетно заявил Серега, вальяжно двигаясь в направлении маршрутки. Перекинутая через плечо полупустая спортивная сумка свободно болталась на вытянутой лямке. Слова адресовались семенившей рядом Ритке. Прошло уже почти две недели с момента их добровольного отшельничества, и нужно было по-быстрому скататься обратно в столицу. Полякову - проверить, как там мать, оставленная с кучей продуктов и небольшой суммой денег, Рите - навестить тетю и справиться о здоровье сестры. Мобильниками, из опасения прослушки, все две недели не пользовались.
Поступать по-джентльменски порядочный пацан не спешил - вошел в маршрутку первым, цепким взглядом окидывая собравшийся контингент. Первым на глаза ему попался фраерок явно нефорского вида, но при этом с отчетливым запахом мажорности, который не могли перебить ни покрасневшие глаза, ни каштановый шухер на башке. По крайней мере увесистый сумок, в котором фраера обычно таскали всякие недешевые "гаджеты", выдавал его с головой.
При фраерке наблюдалась весьма мастяфая блонда, одетая в нечто, что лично она, вероятно, почитала неброским и будничным. Однако у любого нормального мужика вид обтягивающего черного топика, открытого плоского живота и тонких стройных ножек, обтянутых черной же тканью, вызывал отнюдь не будничные мысли. Только феньки в пупке не хватало, но это как раз на любителя. Однако, манерной изнеженной фифой блонда не выглядела. У таких чаще встретишь электрошокер или травмат в сумочке, чем овечью покорность сильному самцу. "Сумок для гаджетов", кстати, у нее тоже имелся.
На секунду Серегу посетила мысль: "Эх, пацанов бы сюда..." Воображение - что необычно для гопника, живое и богатое - мгновенно нарисовало ему картинку, как материальные блага этой парочки преобразуются в хрустящие зеленые бумажки. А варианты того, на что будет готова блонда, если на ее глазах пригрозить "опустить" фраерка, разумеется, не просто так, но "за дело", хоть бы и спровоцированное... Хорошо все-таки, что Фист предпочитал свободные спортивные штаны. Но пацанов рядом не было, а в одиночку отлавливать фраерка и его шмару после поездки показалось Сереге чревато. Поэтому мечты о земном пока пришлось отложить.
Следующая "парочка" радовала взгляд гораздо меньше, хотя и там было на что посмотреть. Двое парней примерно одного возраста, явно имели какое-то родство - оба тощие, высокие, с русой волосней. Но разница между ними была столь разительна, что не заметить ее мог только слепой. Тот, что был слева, выглядел явным терпилой, даже несмотря на сильно помятый (явно после пьянки) внешний вид. Не, ну серьезно, как еще можно назвать типа, который в майскую жару натянул поверх рубашки колючий свитер типа "бабушкина гордость", жмет под сиденье измызганые грязью туфли, и вообще явно стесняется собственным внешним видом? Те, кто по жизни не терпила, как например, Сергей, обычно к подобным мелочам относились двойственно. Либо старались в меру сил следить за внешностью, а то свои же пацаны зачморят. Либо, особливо в подпитии или с похмела, тупо забивали болт на такую херь, а на попытки заострить на ней внимание без разговоров прописывали в табло.
А вот пацанчик справа терпилой явно не выглядел. Следы вчерашних возлияний читались и на его лице, но он-то как раз выносил их с мужественной стойкостью, даже вроде шутить пытался. Да и вообще выглядел рассеяно-благодушно, без извечной терпильской подозрительности, что для прошаренных пацанов вроде Сергея было признаком если не силы, то по крайней мере уверенности в себе. Таких без особой надобности задевать не стоило - хрен его знает, кто он по жизни, да какие у него друзья. Тем более что ни у него, ни у его родича при себе ничего интересного не было.
Еще двое в маршрутке принадлежали к поколению "старперов", причем на одутловатом лице одного из них явно читались признаки материального благополучия, а другой выглядел конкретным дедком-пенсом, из тех, что всю жизнь пахали на заводе а теперь на подачку от государства кормят внуков-бездельников. Если с первыми Серега предпочитал не сталкиваться - у таких дядьков обычно имелись свои кореша в ментуре - то вторых и цеплять было не за что. Не вышибать же пенсию из типа, который сам едва концы сводит? Так можно и зашквар заработать.
Ну а последним, кого в маршрутке разглядел Серега, был фраер конкретно петушиного вида. Глядя со спины на любовно вычесанные черные патлы, свешивающиеся за плечи, его вполне можно было бы спутать с телкой, хоть некрасивой - с худой задницей и широкими плечами. Да и при взгляде спереди на вымазанную косметикой рожу оставались определенные сомнения. В конце концов, отсутствие сисек для прикинутых в подобном стиле телок было делом обычным. С собой он имел рюкзак и гитару.
Окинув все это богатство еще одним взглядом, Серега издал неопределенный звук, что-то вроде разочарованного вздоха пополам с низким рыком, и толкнул свою сумку к паре свободных мест недалеко от входа.
- Сидай, тут свободно.
|
 Война. Война никогда не меняется. Лишь только утихла буря войны, практически уничтожившей Человечество, лишь только выжившие подняли головы, лишь только окрепли и уверенно встали на ноги, началась следующая война. Мы расскажем кратко о тех, кто жил и до сих пор живет среди Пустошей. Мы не будем описывать их историю, лишь кратко расскажем об их участии в событиях. Небольшое поселение "Красный Рассвет" должно было стать новой родиной Китайского народа, тех, кто выжил. Место было выбрано исключительно удачное, лучше и не придумаешь. Вокруг поселения - просто горы полезных ресурсов. Все возможные соперники - слишком далеко, чтобы угрожать. Но поселение погибло. Сначала его покинул Председатель, затем начались другие проблемы и в итоге сегодня некогда процветающая коммуна занесена песком и пылью, а среди песков то там, то здесь видны обглоданные шакалами кости. Людские кости. Другое поселение так же контролировалось азиатами, но не коммунистами, а теми, кого в другое время назвали бы преступниками. Триада. Поселение не было так обильно "удобрено" ресурсами, как "Красный рассвет", однако, под властью Триад оно бурно разрасталось. Кризис наступил в момент, когда все три лидера были внезапно убиты. Началась борьба за власть и вскоре процветающее поселение стало всего лишь небольшой рейдерской базой. Да и эта база навряд ли просуществует долго, ибо "кормиться" её сейчас не с кого. Теперь посмотрим на поселение Красная Долина. Нет, это не китайцы и не коммунисты. Это - гули. Поселение росло, временами - очень успешно, но, к сожалению, внезапно было разгромлено. Говорят, когда гули отправили свои войска на супермутантов, в тыл им внезапно ударили рейдеры. После этого удара болезненные гули уже не смогли оправиться, а супермутанты продолжали их целенаправленно добивать в ответ на агрессию. Вскоре поселение гулей сократилось до небольшого лагеря в глубине зараженной радиацией территории, где, возможно, живут до сих пор. История базы "Атомное возрождение" похожа на историю Красной Долины. Начав активно развиваться, Возрожденцы наткнулись на лагерь рейдеров Бруты. Не придав этой встречи значения, ученые совершили роковую ошибку - внезапный рейд Брутов практически смел базу с лица земли. В итоге базе пришлось вновь уйти в бункер и на длительное время законсервироваться, чтобы восстановить свои силы. Но мы уверены, что они вернуться и снова скажут свое веское слово. Теперь обратимся на запад - туда, где в пустыне завывает ветер, воют койоты и горланят песни. Племя Детей Койота росло и разрасталось до тех пор, пока не столкнулось с враждебными супермутантами, которые атаковали без объяснения причины. С этого началась долгая и кровопролитная война, но итогов её мы сейчас не знаем. Однако, это примитивное племя сумело выжить, перенести тяжести рейдерских атак, взрастить сильных воинов и стать серьезной силой в Пустошах. Недалеко от примитивных племен, в разрушенном университете, живут другие дети. Дети Грибов. Если кому-то и досталось больше всех, так это им - мирных и почти не поднимающих оружие Детей били все рейдеры в округе. А Дети почти всегда лишь оборонялись. Несли тяжелые потери и оборонялись. Были изранены, истощены морально и физически, но сопротивлялись. И не смотря ни на что, они выжили и продолжают бороться за свое место под солнцем. Сегодня размер их поселения не уступает разросшейся 4й армии супермутантов. Кстати, вот и наш последний игрок. Последний не по значению, нет. Армия супер-мутантов оказалась практически в середине между пустошами, но не просто выжила, а сумела отбить практически все атаки и закрепиться. Супер-мутанты били всех - били Триаду. Били гулей. Били местное население (ну больше так, для профилактики - чтоб боялись). Били даже Детей Койота (если ловили). А вот их так пока никто и не побил. Поэтому оверлорд Шагал - первый претендент на титул победителя. Хотя это спорный вопрос - ведь война ещё не закончена. Война никогда не кончается...
-
Отличная игра
-
Большое спасибо за игру - было довольно интересно, весело, и, несмотря на некоторые несовершенства системы, увлекательно) Был бы очень рад сыграть в версию 2.0)
-
Хорошая работа.
-
За годную идею и осуществление экспериментов над старым добрым ДА))
-
Всё было хорошо.
Спасибо. =)
-
Было очень весело!
-
Спасибо за игру :)
-
+за то, что дотащил.
Вообще восхищен упорством Эрла. Я бы так не смог.
|
Погода в этом году в Москве была странной. Сначала долго не было зимы, потом в январе столбик на термометре резво опустился до минус пятнадцати, и пошел снег. В общем то, в этом еще ничего удивительного не было, еще Пушкин когда-то в легендарном "Евгении Онегине" зафиксировал, как "снег выпал только в январе, на третье в ночь". Добавьте сюда тринадцать суток из-за разницы календарей, и получите описание 2014 года. Однако, этим чудеса не ограничились. Где-то в начале марта погода резко пошла на тепло, да так, что все начало таять, а у аллергиков месяца так на полтора раньше начался сезон. "Ранняя весна," - вскричали все и жестоко ошиблись. Не успела пройти неделя, как снова повалил снег. И что самое удивительное, аллергия не прекратилась. Вот так вот под снегом множество людей продолжало чихать и кашлять, не будучи при этом простуженными.
Естественно, такие события не остались без внимания на форумах, которые регулярно посещал Максим Иванович. Знающие люди обсуждали, что это американцы применяют новое климатическое оружие, с целью подорвать силу и дух России. Другие говорили, что напротив наши секретные службы испытывают оружие по управлению погодой, что позволит им насылать более суровые ураганы на США. Почему-то в качестве базы этих служб упоминался ранее подмосковный, а нонче входящий в Большую Москву город Троицк. Но даже секретные форумы - не исключение, что там, даже компьютерные форумы - не исключение. Когда пошли разворачиваться полным ходом события на Украине, все забыли и про аллергию, и про погоду. Переругались, естественно, наговорили кучу глупостей, а климатическое оружие и база в Троицке остались в стороне.
Город Троицк всплыл в телефонном звонке от дяди, Семена Семеныча. Тот что-то говорил про погоду, плохие дороги, проблемы с его машиной (ага, привязался ведь к своему металлолому), а также напоминал, что в вышеупомянутом городке имеется автосервис, хозяин которого был давно Максиму Ивановичу обязан. В общем, сообразительный дядя прикинул, что можно будет отремонтироваться нахаляву и позвонил своему племяннику. И, может быть, тот бы засопротивлялся, однако все эти слова про погоду и Троицк срезонировали в голове, и племянник решил таки заодно и прокатиться и поискать секретные базы.
И что же вы думаете? Правильно думаете, ничего не нашел. Ну, кроме сервиса, естественно, куда Волга и была сдана. На несколько дней, но возвращаться все равно предстояло общественным транспортом. А погода, кстати, была отменная, так что если и были где-то рядом климатические базы, то работали они на поддержание солнца, тепла и хорошего настроения. Хотя, у тусующейся в городе молодежи настроение и так было отличным. Виной тому был проходивший в городе музыкальный фестиваль "Дикая колбаса", куда съехалось множество малоизвестных групп, играющих "альтернативную музыку". Музыка была действительно очень альтернативной, выступление одной из групп, например, пришлось прервать милиции, когда участники дружно спустили штаны и повернулись к публике задом, после чего начали извлекать из своих инструментов не очень благопристойные звуки. Сей жест, кстати, должен был означать неприятие политики правящей партии, однако понят он, скорей всего, не был.
Так или иначе, под вечер всем надо было возвращаться из Большой Москвы в Москву настоящую. Как-никак, город Троицк находился в великой стране, под названием "Замкадье". Поэтому люди стекались на Калужское шоссе и ловили маршрутки по направлению к центру...
|
Быть Духом довольно неплохо. Знаете, есть свои преимущества. Особенно духом целого племени. Тотемом, предком, создателем и хранителем, все дела. Койоту нравилось.
Дети его забавляли. Особенно смешила его мысль о том, что его самого возможно никогда и не существовало. Да, он Великий Койот вполне мог оказаться выдумкой собственных детей. Впрочем, с другой стороны, весь мир вполне мог оказаться выдумкой Койота.
Вспомнив о Детях и хорошенько отсмеявшись той штуке, которую он когда-то провернул, спасая этих ребят от Небесного Огня, Черного Ветра и Слепой Рыбы, он обычно выбирал время для того, чтобы навестить своих подопечных. Ему не требовалось пробираться в деревню, или что-то еще в этом роде. Койот был везде. Он был дыханием Пустоши. Он отражался в очках Слепого Брамина, блестел на копье Вождя, звенел на струнах Двух Ящериц, ухмылялся с картинок Того-кто-остался, шуршал на чешуе Старого Змея, заметая следы скаутов.
Даже сейчас, когда он обнаружил, как разрослась деревня со времени его последнего визита, он все еще мог перемахнуть через нее одним прыжком. Или забраться в любую щель, тут все зависело от настроения.
Деревня Детей Койота спала. Лишь разведчики, недавно вернувшиеся с очередного рейда, расходились по своим хижинам, да перешучивались часовые на постах у дальнего оврага и желтого скелета. Да, стены Смешного Дома подсвечивали изнутри угли тлеющего очага.
Ученик шамана, сидел в позе сосредоточения. Ритуальные раны уже затянулись и кровь на дощатом полу успела подсохнуть. Койот попробовал ее на язык и улыбнулся.
-Привет, парень. Давно тут сидишь уже... имя-то выбрал?
-Здравствуй, Отец. - ученик шамана не стал открывать глаз, но безошибочно угадав настроение, ответил на улыбку. - Ты пришел испытать меня или помочь?
-Вот еще, испытывать тебя. Тебя выбрал старик, а он давно на меня работает. Мировой шаман. Не всем так везет. Так что, я в тебе не сомневаюсь. Просто зашел проверить, как у тебя дела. Слышал, свадьба у вас будет.
-Тот-кто-остался берет в жены Две Ящерицы.
-Прикольно. Уломал таки... хотя, тут уж скорее она его... постой-ка. Ты же тут должен был сидеть. Откуда ты знаешь, а?
-Я же шаман. - ученик шамана снова скромно улыбнулся.
-Еще нет. Хотя, никогда не понимал, зачем старик так заморачивается со всеми этими ритуалами. В общем, ты принят, все давай, уматывай... разрешаю. -несмотря на то, что ученик шамана так и не открыл глаз, Койот не удержался и повелительно махнул когтистой лапой.
-Ты все таки испытываешь меня, Отец.
-Подловил... - Койот снова рассмеялся. - А ты смешной. Молодец старик, одобряю. Хорошего ученика... слушай, а может быть "Тот-кто-смешит-Богов", а? Как тебе? Хотя, что-то такое уже было. Ну ладно... подумай сам еще. А как надумаешь, вылезай. Да смотри, свадьбу не пропусти. Там уже и разведчики и воины, все вернулись. Так что, ночь тебе на размышление... бывай. Старику от меня привет.
Койот направился к выходу, хотя это ему и не требовалось. Он был везде, вокруг деревни, внутри и вовне. Но когда половина Койота уже стояла на крыльце, его окликнул голос ученика шамана.
-Отец, скажи... что будет с твоими детьми дальше?
Койот обернулся и ночь наполнилась легким, как дым шаманского костра смехом старого духа. Так в Великой Пустоши умел смеяться только Койот.
-Да все путем, не парься. Все хорошо будет. Я присмотрю... все путем, все путем.
Койот вышел из Смешного Дома и растворился в Пустоши. Завтра свадьба, где он будет в каждом глотке огненной воды, в каждой песне и в каждом поцелуе. Завтра он рассчитывал хорошо повеселиться.
А следом за ним из хижины вышел Знающий Путь. Его в жизни тоже ждало много веселья. В конце концов, она у него только начиналась.
-
Отличная игра!
-
Отличная игра!
|
Убедившись, что никто в пещере нападать на них не собирается, Мэвис вернулась на поляну и к немалому своему удивлению обнаружила среди обитателей импровизированного лагеря прибавление. Пока Квентиэль заканчивал перевязку, Мэвис решила проявить свои кулинарные таланты, благо эльф уже успел развести костер и даже поставил кипятиться воду. Впрочем, женское любопытство никуда не делось и ни одно слово из сказанного пришельцем не пролетело мимо ушей девушки. Что ж, рассказ был вполне похож на правду: волшебные вещи, в том числе и кинжалы, были вполне распространенным явлением, как и то, что некоторые из них имели собственные имена. Конечно, обычно такой чести удостаивались мощные артефакты, хотя по большому счету ничто не мешало дать прозвище и маломощному предмету. Только кинжал, что протягивал гость, к маломощным отнести было никак нельзя, даже находясь у костра, Мэвис ощущала исходящую от него силу. Единственное, что вызвало у актрисы усмешку - это возвеличивание Юстином своего хозяина мага Шелковика. Она действительно слышала о таком волшебнике, жившем где-то на окраине и имевшем репутацию чудака и сумасброда, но назвать его величайшим чародеем Империи - это Вивер явно погорячился. Хотя может таким образом, он просто-напросто поднимал собственную самооценку?
Между тем, Квентиэль закончил оказание первой медицинской помощи и решил помочь Мэвис в ее нелегком деле приготовления легкого завтрака, правда несколько переусердствовал и стукнулся лбом о лоб девушки.
Ну что за наказание! И спутники снова бестолковые, и гости странные, и порталы не работающие, а уж от магических вещей вообще прямо-таки деваться некуда. Этот поход, наверное, побьет все рекорды по количеству магии на квадратный сантиметр. - Появление доходяги оторвало Айю от вычисления экспоненты магической амплитуды третьего эффекта Л'рика, занятия весьма сложного и ответственного, которое должно было пролить свет на причину неправильного магического переноса, по крайней мере так было написано в учебнике. И ведь почти досчитала, а теперь придется начинать все с начала...
Злая волшебница внимательно посмотрела на появившегося мужчину, потом на кусты, из которых он, собственно, появился, потом на кинжал, который он показывал. И все это ей не нравилось: мужик вызывал явные подозрения - с чего это он вдруг так удачно оказался именно здесь? - кусты подозрительно шевелились - может, конечно, это птица улетела или ветер, ну а вдруг там сообщники? - да и кинжал просто сочился, если можно так выразиться, магией. Это был не просто наспех зачарованный хлеборез, а что-то явно посерьезней. Айя буквально мечтала, чтобы мужик дал повод задействовать заготовленное заклинание, но нежданный гость как будто что-то почувствовал и вел себя тихо, только молча смотрел на внезапно утративших к нему интерес - ну не считать же проявлением интереса те уничижительные взгляды, что бросала на него Айя - трех искателей приключений.
А между тем в пещере оставшийся без чуткого женского руководства Рымбок начал реализовывать свой хитроумный план. Совершив обманный маневр, который должен был окончательно запутать шлем, дварф развернулся и нанес сокрушительный удар своим молотом. Хрясь! и во все стороны полетели осколки, правда не шлема, а каменного пола, принявшего на себя внезапную атаку. Нерастерявшийся Горный Барсук тут же провел повторную атаку, но с тем же результатом, только на это раз пострадал пол с другой стороны. Вроде и шлем оставался неподвижным и бил Рымбок прицельно, а надо же - снова промах! Точно без злых духов здесь не обошлось!
|
Мэвис наигрывала мелодию, когда к звукам музыки присоединилось какое-то позвякивание. Звук напоминал монисты, но оказался звуком монет! От удивления актриса даже перестала играть на флейте, с весёлым изумлением глядя на то, как Рымбок вытряхивает из своего доспеха сокровища. Он сейчас был похож на того духа, что по преданиям северян появляется в ночь зимнего солнцестояния и оставляет возле домашнего очага маленькие подарки и сувениры, если в доме жили добрые и сердечные люди, или засыпая весь дом сажей, если в нём живут плохие люди. Она с восторгом приняла красивое ожерелье из рук Горного Барсука и на радостях даже мимолётно коснулась губами лба могучего дварфа. Одев украшение, Мэвис с новым энтузиазмом взялась играть мелодию, которая теперь стала веселее.
Глядя на ползущего наверх воителя, она не сдержалась и беззвучно хохотнула в кулачок, подумав о том, как он сейчас похож на белку: и орешки грызёт, и такой же рыжий, и по веткам забирается вон как проворно! Зато после возвращения Рымбока из дозора она немного огорчилась из-за разногласий в их маленькой компании. Она хотела донести свою мысль, но с учётом того, что сказать этого она не могла, а дварфы плохо понимали её пантомиму, Мэвис решила воспользоваться способом, невольно подсказанным Рымбоком.
Она взялась за палочку в его руке и, извиняющимся жестом приложив другую руку у сердцу, потянула её на себя, прося одолжить этот полезный прутик.
Завладев инструментом, девушка стала чертить рядом руны. Конечно, кое-чему её в Академии (да и в Императорском Театре) успели научить в плане письма, но знала она только основы, а потому начертила следующее:
руна "глаз, смотреть" и стрелочку к пещере, затем руну "мало, маленький". Она была согласна с дварфами, что проверить пещеру хотя бы немного может быть полезно, дорога то никуда не денется, хотя глубоко в пещеру заходить Мэвис не хотела.
После рисования она похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание, потом показала поочередно на дварфов и себя, а затем на пещеру. Потом показала на Квена и Айю, и нарисовала возле пещеры костёр, тем самым предлагая, чтобы они вдвоём занялись лагерем, пока они втроём сходят на разведку.
|
Каждый должен заниматься своим делом. Главное понять какое именно дело твое, а это не такая уж и простая задача. Многие всю жизнь ищут и не могут найти свое призвание, другие вроде бы находят, но ошибаются. Лишь редким счастливчикам удается осознать каким именно талантом они наделены и посвятить ему свою жизнь. Да, вторая часть, тоже важна. Слишком часто даже те, кто понимает свое призвание, не могут им заниматься - мешает мнение родни, друзей, соседей, суровая правда жизни, да и, чего скрывать, особенности собственного характера. Сколько талантов было зарыто в землю, сколько светлых идей осталось нереализованными, сколько добрых и хороших дел не было сделано...
Но к чему все это? А к тому, что Вууднарр свое призвание отыскал. Ловец, житель далекой Страны фей, быстро шел по заросшему лесу, замечая самые неприметные следы, что оставили после себя убегающие бандиты, обходя все заготовленные ловушки, шаг за шагом приближаясь к лагерю разбойников.
То, что открылось взору жреца впечатляло. Целая гора костей в виде отдельных обломков, полноценных скелетов, а некоторых даже еще сохранились куски гниющей плоти, особенно в свете заходящего солнца вызывала бурю эмоций, в основном явно негативного толка. Несмотря на отвращение, вызываемое наблюдаемым хороводом мертвецов, жрец Йоун отметил, что оружия и доспехов на месте бойни не было. Странно, конечно, но все это место само по себе было очень странным и загадочным.
От размышлений Вапро оторвал голос невысокого человека в плаще. Мерзкий такой голос, как и все здесь. Кто именно это решил их здесь встретить понять было не сложно, особенно после того, как он убрал капюшон и показал свое лицо - шерифу удалось весьма точно изобразить нынешнего главаря бандитов - еще один, кстати, довод в пользу сказанного ранее о природных талантах. Жрецу даже показалось, что он видит на груди у говорившего баражадскую руну, с большой долей вероятности указывавшей на связь Рэйвиса с демонами, ну или на желание такую связь продемонстрировать. Но нет, конечно, никаких знаков Вапро не увидел - слишком далеко, да и вечер уже. Просто рисунок Орсона наложился на увиденное собственными глазами, вот и почудилось.
Вопреки обыкновению, в этот раз служитель Йоун не стал вступать в переговоры - разговоры с прислужниками демонических сил слишком часто плохо заканчивались для чересчур общительных любопытцев, а сосредоточился на попытках почувствовать магию этого места. Не хватало еще, чтобы где-нибудь поблизости оказался портал, ведущий в Бездну, а такое количество трупов вполне могло открыть врата, ведущие в одно из многочисленных царств демонов.
|
Эта безумная ночь понемногу подходила к концу. Не все выжили, да и многие трупы оказались развороченными, но зато городок Диптаун был освобожден от своего проклятия. Что же случилось с действующими лицами?
Бакстер
Вот где выясняется, что зомби оказывают не только негативное воздействие. Нереальное приключение дало ему сил, чтобы начать новую жизнь, понемногу стать почетным гражданином своего города. А было ли это приключение с зомби, кто же его знает?
Отец Александр
Боевой священник Александр Андерсон пережил нелегкий бой. Он бы вообще не выжил, но с окончанием проклятья окончились и силы у зомби, и он лишь оказался погребен под кучей скелетов. Наблюдавший за этим сторож вытащил его, перевязал раны. Правда, медик из него был никудышный, так что так и бредил он но утра, пока не заработала мобильная связь и не смогли ему вызвать скорую. Осмотр врачей показал, что он был покусан стаей диких собак. Раны еще не один месяц давали о себе знать.
Местный сторож
Стал героем Диптауна. Разошлись слухи, что он убил Альберта и уничтожил проклятие. Рога Альберта так и висят у него в качестве трофея.
Пьяница, помощник священника
Благополучно продрых в пьяном угаре. Таких даже зомби не трогают.
Жители Диптауна
С приходом рассвета убрали следы ночного побоища, включили соты мобильной связи. Им это было не впервой, хотя такими масштабными битвы были в первый раз. Немного поразмышляли, не зарезать ли главного свидетеля произошедшего, отца Александра, но потом пожалели.
Кен Смит
Не вернулся из отпуска, пропал. Был объявлен в розыска, но погибшего паренька так никогда и не удалось найти
Барри Олдман
Как мы с вами знаем, Барри Олдман погиб. А его игрок тоже умер. И, к тому же тело пропало. Это уже в той реальности, где пишут странные компьютерные игры. Так и не нашли человека.
Тони Фир
Какой еще Тони Фир? Никто о таком не слышал
Честер Монтано
Зарекся подходить к компьютеру. А лечение затянось, затянулось... Про свой странный эксперимент вспоминал время от времени, но объяснить никак не мог. Да и рассказать практически никому об этом не было возможным, разве что с братом побеседовать. Но у того тоже были неприятности, так что тема вскоре оказалась закрытой.
Брат Честера
Поверить Честеру было сложно, очень сложно. Зомби содрали гипс, ну не бредятина? Но все-таки все указывало на то, что что-то с этой игрой нечисто. Сам он занимался подсистемой, связанной с созданием объемного звука, поэтому в такие детали посвящен не был. Так что по просьбе он брата попытался начать с того, чтобы связаться с перечисленными игроками. Хоть такое было не совсем по правилам, но знакомый модератор помог проверить базу. Игроков "Александр Андерсон" и "Барри Олдман", естественно, не существовало. А вот Пита найти удалось и посмотреть на него. Но камера показала, что он спокойно дрыхнет на заднем сидении какой-то машины, и ему ничего не угрожает. А тут и рассвет приближался. Раскрыть же истинную личность Пита знакомый отказался наотрез.
Позже он пытался разузнать, что же все-таки такое творится в этой игре, но ему деликатно намекнули, что нечего лезть не в свое дело, так что вскоре пришлось даже поменять работу.
Пит
Игрок проснулся за клавиатурой от боли. Детали костюма крепко надавили и оставили на теле синяки и даже порезы. Матерясь про себя, он стащил костюм. Насколько реальным было ночное приключение, сказать было очень сложно. Но идти после такой ночи на работу было категорически невозможно. Отдохнул вечерком, называется. Отправившись ко врачу, Пит понял, что чем бы это ни было, повторять такие эксперименты он не будет никогда.
Разработчики игры и модераторы
Судьба неизвестна. Есть предположения, что разработкой заинтересовались силовые ведомства, после чего проект сразу обрел статус секретного.
Водитель, подобравший Пита
С интересом обнаружил с наступлением рассвета, что его пассажир исчез. Ну не украл ничего хоть. Чего только на свете не случается!
-
Отличный модуль вышел!
-
Спасибо за игру! Отличное вождение! )
-
На мой взгляд, это твой лучший модуль! Получилось супер, спасибо!)
|
Самая большая страсть Сотти узнавать что-то новое, что-то интересное, что-то забавное. А его неумолимый, невероятно хаотичный характер иногда поражал даже самого гнома. На корабле не осталось места, куда бы ни заглянул этот мелкий проныра. Его видели и в кубрике и в румпеле, на самых нижних частях корабля, где лежит балласт, на салинге грот-мачты и на бушприте, на юте. Он даже успел немного покрутить рулевое колесо и команда «Любовника Умберли», отчасти невзлюбила вездесущего Сотти, а отчасти полюбила. Но вообще-то так всегда и бывало в жизни маленького Феррока, кто-то понимал, а кто-то осуждал его неугомонную натуру. Сам он, как водится, относился ко всему с юмором.
Однажды, в один из дней путешествия, он даже стащил у кока увесистую копченую ногу, для своего нового друга Иохима. Сотти его не называл иначе как Сдоба, редко вспоминая его имя. Иногда конечно проскакивали и другие имена, типа лакомка, пышка, ватрушка. Но все же, больше всего, добряку Иохиму, по мнению гнома, подходило Сдоба. Причем произносил он это с таким уважением и пафосной серьезностью, что вызывал у жреца невольную красноту на щеках. А сам заливался веселым смехом, видя, как толстяк смущается. Да, между гномом и человеком сложились хорошие отношения. Так вот кок, так и не понял, кто это сделал, но подозревал Сотти, а потому держал ухо востро и с подозрительным прищуром наблюдал за каждым шагом маленького плутишки.
Но вот наступил день прибытия, сумрачный, серый, мокрый и холодный. Всегда встопорщенные волосы Сотти опустились мокрыми сосульками на лицо, а его извечный и потертый синий камзольчик немного промок и теперь не спасал от утреннего холода. Стуча зубами, Сотти забрался на самый конец бушприта и, обняв его ногами, восседал там, в ожидании швартовки. Сквозь сизый туман были едва видны очертания города и особенно его верхняя часть. И этого хватило, чтобы вызвать у гном зачарованный вздох. Верхушки домов, скрываясь вдали, словно плыли в огромном сером океане. Над ними медленно и вальяжно проходили облака-монстры, словно киты или другие огромные рыбины. А гора, которая высилась справа и вовсе вызвала бурю эмоций. Таинственная, окутанная тем же туманом, она была мистически привлекательна. Челюсть Сотти сама собой открылась, и он некоторое время не мог отвести глаз.
Почти мгновенно, как только смог придти в себя, Сотти оказался на палубе и побежал собирать вещи. Пока он готовился, корабль уже встал к причалу и скинул трап. Выскочив снова на морозный воздух гном, выпуская облачка пара, тут же уносимые ветром, оглянулся в поисках Сдобы и увидел, как тот обменивается любезностями с коком, с которым у них всю дорогу, вроде как, была война. Возмущенно вскрикнув, он подскочил к жрецу и потянул его в сторону берега.
- Гора, гляди, там гора, я видел. Как думаешь, это вулкан? Или может у неё есть легенда? Нам срочно нужно посмотреть на неё вблизи, - затараторил Сотти, пытаясь утянуть тяжеленного и медлительного Сдобу на берег.
Оставив бесполезные попытки ускорить жреца, плутишка с громким топотом, в стиле Сотти, сбежал по трапу на твердую землю и тут же потерялся в тумане, поглощающем не только свет, но и звуки. В несколько минут он оббежал ближайшую площадь порта, изучил названия на вывесках, рассмотрел пустынные улицы, прочел все объявления, какие нашел и все указатели, встреченные им на пути. А потом решил подкрасться к Сдобе сзади, да напугать того как следует, чтобы не расслаблялся.
-
Теперь планка задрана ещё выше)
-
Каждому гному по плюсу...
Отличный, чёткий пост в стиле Сотти.
-
Предчувствую, что приключение будет очень интересным ;-)))
|
Лёжа на полу, испытывая боль и нервный срыв от недавних виртуальных приключений, Честер не особо смог что-то высказать своему брату по телефону. Сперва отборная тирада матерного словарного запаса, коий у качка был увесист, затем обрисовка всего случившегося в двух словах. Монтаро не мог толком донести до младшего братца всю необходимую информацию, но тот и так понял, что с ним не шутки шутят и сорвался к Честеру. Встретиться и пообщаться нормально братья сумели лишь в больнице. Старший уже к этому времени успокоился и мог нормально разъяснить, а младший теперь убедился, что дело серьёзно.
- Марк, это не игра, всё было реально. Там кто-то нам и подсказки расставлял, мол, помрёте в жизни, если сдохните в игре. И так оно и было. Эти чёртовы зомби покрамсали мне ногу, когда меня выкинуло, понимаешь? Брат, ты должен мне верить, я чуть не сдох в этой игре твоей, всё в заправду! - Честер пытался убедить брата, но при этом не опускался до криков и ругательств, то ли успокаивающие подействовали, то ли эмоции уже поутихли. - Я не знаю вообще как это возможно всё и что с этим делать, но сейчас главное не это. Главное то, что там сейчас в игре застрял как минимум один живой игрок, ты понимаешь?! Так... Его персонажа зовут Пит Вонючка МакФаррел, охотник он, одет так же, седой весь, борода седая, не знаю... Ты можешь как-то помочь? Давай, сделай что-нибудь!.. Стой! На всякий случай проверь и двух других выживших... надеюсь. Бакстер Риверс - жирдяй чёртов, националист хренов, эм... клетчатая рубаха, бейсболка, джинсы, обычный американский мужик в общем. И Отец Александр Андерсон - падре наш, чтоб его нелёгкая, псих из святых, возьми обычного католического священника в рясе, нацепи на него очки и снаряди катаной и нечеловеческим хладнокровием - вот он. Хрен его знает, как ты это сделаешь, но найди их и вытяни из этого виртуального дерьма. - сердцебиение Честера начало учащаться на волне нарастающего беспокойства. - А потом я в первую очередь тебе жопу надеру, а потом и всей твоей конторе! Сукины дети, это что, б****, за эксперименты с живыми людьми? Или это они так развлекаются? Убью!.. Всё, иди... А я... отдохну.
Проводив брата глазами, честер упёр накаченный затылок в подушку и закрыл глаза. Слишком много всего необъяснимого произошло с ним намедни. Как дальше с этим жить - пока непонятно и от того ещё более пугающе. А сейчас, сейчас надо отдохнуть от всего этого...
|
Юный принц Анвар был бесконечно рад тому, что наконец вырвался из своей золотой клетки. Он с теплом в сердце вспоминал родную Квадру, кроме которой и не знал ничего в жизни. Знакомый ему мир заканчивался за песчаной дюной, которую принц мог видеть из окна своих покоев. О том, что лежало за краем его земли, он либо читал в старинных книгах, либо слышал от суровых воинов из свиты отца. И хотя действительность сильно отличалась от созданных воображением образов, принц не был разочарован.
Анвар всю свою недолгую жизнь мечтал увидеть Хузуз, столицу великого халифа, владыки Просвещённого трона, поразиться изобилию товаров на легендарном Великом Базаре, узреть красоту дворцовых садов и великолепие Парящего Фонтана и отблагодарить пять богов молитвой в Золотой Мечети. Грезил принц и о Кадибе, Городе Мудрецов, Мулуке, Городе Королей, Аджаибе, Городе Чудес, Гане, Город Богатств, и всех тех местах, о величии которых он столько слышал. Но Судьба распорядилась иначе, открыв перед юношей дорогу в страны, о которых он и не мечтал.
Морское путешествие через Бахр ал-Кибар принц Анвар пережил с трудом. До того он лишь несколько раз совершал морские прогулки вместе с отцом по гавани родного города на галере с сотней гребцов-невольников. Долгое путешествие на торговом судне через бушующие воды океана стали тяжелейшим испытанием в жизни изнеженного юноши. Из-за морской болезни он почти неделю не выходил на палубу, страдая в своей тесной каюте и молясь богу Наджиму, покровителю странников, даровать ему силы для этого испытания. В те дни помощь трёх слуг, которых Анвар взял с собой в путешествие, оказалась бесценной. Принц был так благодарен им, что, едва ступив на берег незнакомой земли, даровал слугам свободу и свою шкатулку с сокровищами.
Той землёй оказался Дамбрат, населённый всадниками-кочевниками, напомнившими принцу народ аль-бадья, его соотечественников, избравших кочевую жизнь в жаркой пустыне, веру в языческих богов ради права всегда быть свободными, не зная над собой султанов и халифов. К несчастью, при первом знакомстве с иноземной культурой, принц расстался с большей частью своих богатств и едва не расстался с жизнью. Но и досадное недоразумение с этим варварским народом, что не чтит законов, не смутило Анвара. Судьба вела его на запад, чтобы он своими глазами увидел чудесный новый мир, обрёл новых товарищей и расширил своё понимание таинственного дара Плетения.
Принц совершенно не был готов к самостоятельной жизни и тяготам путешествия. Его наивностью и неопытностью с охотой пользовались злые люди, из-за которых кошель не умеющего беречь деньги Анвара практически опустел, а сам он впервые в жизни ощутил, что значит оказаться в нужде, почувствовать голод и замёрзнуть холодной ночью. Но сын эмира Квадры не был глупцом и быстро учился на своих ошибках. Он вскоре осознал, что божественный дар, позволяющий ему манипулировать незримыми мистическими нитям, сплетающими воедино всю ткань мироздания, высоко ценится в этом мире. Умерив свою гордость, принц не брезговал демонстрировать своё искусство за скромную плату, достаточную, чтобы продолжать свой путь.
И вот, спустя месяцы, он наконец ступил на легендарный Берег Мечей и увидел край этой земли. Врата Балдура были самым крупным городом северного континента, где довелось бывать Анвару. Он с самого начала стремился сюда, желая узреть это по истине легендарное место, о котором немало услышал за всё время своего путешествия. Особую радость принцу доставляла возможность разделить радость открытия с новым товарищем - таким же как он туристом из далекой земли.
Взвалив на плечи свой походный рюкзак и взяв в руку посох, принц попрощался с командой "Речной Ласточки":
- Шукран, добрые люди. Пусть удача всегда улыбается вам, а ветер судьбы ведёт вас к великой славе.
Анвар с радостной улыбкой развернулся в сторону города, но увидел перед собой только густой и зябкий туман. Принц плотнее завернулся в свой плащ, который за время, проведённое в пути, утратил былое великолепие. Ведя жизнь странника, сложно заботиться о надлежащем внешнем виде. Украшения и ткани ушли на оплату билета во Врата Балдура. Немного выцветший и потёртый традиционный дзахарский костюм был единственной одеждой, которая оставалась у принца. В таком виде его вряд ли узнал бы родной отец. От этой мысли Анвар невольно улыбнулся.
- Хвала пяти богам, вот мы и на месте. Куда хочешь направиться дальше, сахиб? - поинтересовался принц у уроженца Кара-Тура.
-
Складно = )
-
А я боялся, что принц будет пафосным недотрогой, если честно. Приятный сюрприз! :)
-
Бедный принц... Как же без прислуги то?
Монах он вряд ли готовить умеет. :)
|
23 день месяца Чес, год Нестареющего (1479 по счету Долин)
Врата Балдура, Побережье Мечей
7 часов утра ... Утро выдалось промозглым и туманным; легкие порывы ледяного ветра больно кусали кожу, вызывая озноб и мурашки, а сырой воздух услужливо доносил эти ощущения до самых костей, не оставляя в теле ни единого теплого участка. Раняя весна в окрестностях Врат Балдура была не такой суровой, как севернее, и снега здесь видели раз в десятилетие даже в зимние месяцы, но даже самые теплые - относительно других лет - весны здесь всегда были довольно зябки и неприятны, в первую очередь благодаря высокой влажности воздуха и специфике ландшафта, окружавшего Врата. Холмистая гряда, на которой расположился Вышний Град, была самым теплым и комфортным районом, поскольку туман и сырая стылость медленно и неумолимо сползали по склонам вниз, к реке Чиондар, вдоль которой раскинулись кварталы Нижнего Града и - за его стенами - Града Внешнего. Негостеприимность весеннего утра во Вратах Балдура первыми почувствовали на своей шкуре Синдбад и Азрион, поскольку у каменного причала в Кручах* они пришвартовались еще прошлой ночью. Сирая Гавань полностью оправдала свое название - ни зги не было видно в молочном саване, окутавшем Нижний Град, посему торговец и паладин решили последовать совету капитана Джаэля Сарпентима, договоренность с которым о перевозке товара Синдбада была заключена еще в Малхоранде. Сам Джаэль был местным - не из Врат Балдура, но из окрестного городка Замок Драконьего Копья, располагавшегося немного севернее по побережью, между Вратами и Глубоководьем; это и стало решающим фактором для молодого торговца при выборе судна и капитана, который повезет его к новой судьбе и богатству. Врата капитан знал очень хорошо, посему настоятельно рекомендовал Азриону и Синдбаду не торопиться сходить на сушу и переночевать на борту - Нижний Град был не лучшим местом для поисков достойной гостиницы в ночное время; "утро вечера мудренее" - такому принципу решили последовать молодой человек и полуорк, убедившись, что даже сама погода не располагает к ночным прогулкам по улицам незнакомого города. Проснувшись от стука собственных зубов, и Азрион, и Синдбад осознали, что новая глава в их истории будет вовсе не такой яркой, как им казалось прежде; казалось, туман заполнил даже внутренние помещения корабля. Поднявшись на палубу, они увидели, что ничего, собственно, в окружающем мире не изменилось: все тот же молочно-седой туман, в пределах видимости - каменная пристань, смутно различаемые силуэты проходящих мимо портовых рабочих, пара матросов, скучающе ожидавших капитана на палубе - они, будучи уроженцами окрестных земель, словно и не замечали пронизывающего холода и неприветливого пейзажа вокруг. Тихая их беседа не укрылась от слуха Азриона, и паладин расслышал о том, что сегодня - особый День какого-то Возврата, и что будут гуляния в какой-то Шири, и фейерверк, а до этого кто-то выступит перед народом, но не менестрель - имени Азрион не разобрал, но судя по уважению, прозвучавшему в голосах моряков, человек этот пользовался славой и почетом у местных жителей. Синдбад тем временем размышлял над последовательностью действий, которые ему предстояло совершить: во-первых, пообщаться с Портовым Мастером по поводу аренды складского помещения. Далее, уплата пошлины за разгрузку. После - поиск гостиницы или постоялого двора. Далее - местный рынок, именуемый Ширью, взаимодействие с его Смотрителем - Джедреном Хиллером, это имя Синдбаду тоже подсказал капитан; также нужно было пошататься по Шири, присмотреться, пообщаться, и сбыть товар, не доставляя его в Ширь, если это возможно (как узнал от Джаэля торговец, налог взымался и за ввоз, и за вывоз товара с рыночной площади; растягивать торговлю на несколько дней было в корне невыгодно), или же выбрать один день для молниеносного марш-броска и распродажи всего привезенного скарба за один световой день. В общем, миллион вариантов, и - логичнее всего - выбирать правильный нужно было уже после того, как Синдбад пристроит товар в портовых складах и узнает, что собой эта Ширь представляет**. * * *... Столько рассветов и закатов прошло с тех пор, когда Анвар пересек границы родных земель, столько событий приключилось, столько городов, лиц и пейзажей повидал принц, что вся прошлая жизнь в Квадре теперь казалась ему каким-то странным экзотическим сном. По дороге на запад - именно туда тянуло Анвара, как можно дальше к хладу и закату, ко всему тому, что было так непохоже на привычное и устоявшееся, ибо в этом видел спасение своей израненой несправедливостью судьбы души молодой чародей, - Анвар повстречался с дружился с еще одним изгоем из краев далеких. Носитель странных шрамов, о происхождении которых дворцовая учтивость принца Анвара не позволяла ему спросить, и еще более странного имени - Тейджо - был монахом; людей такого пути Анвар не встречал в родной Квадре, тем интереснее было вести беседы с этим человеком, успевшим многое повидать на своем молодом веку. Философия его мировоззрения, концепция некой силы "ки", что пронизывает все мирозданье, находила отклик в ученом складе ума Анвара, который сопоставлял эту самую "ки" с Плетением, хотя и прекрасно давал себе отчет, что силы эти - разные, но принцип действия был в чем-то схож. Магическую энергию, правда, использовали для изменения реальности, энергия "ки" же, как понял для себя принц, лишь усиливала уже существующее и реальное, а именно - тело ее применяющего. Занятные долгие беседы по вечерам у костра, или за ужином на постоялом дворе заметно разнообразили путешествие мага и даже в какой-то мере залечили раны тоски по родине и всему привычному. Рано или поздно всему подходит конец, и путешествию двух героев на запад тоже суждено было рано или поздно завершиться. Покинув Элтурель - последний крупный населенный пункт, расположившийся на берегу Чионтар в двухстах пятидесяти милях восточнее Врат Балдура - на корабле, за пять дней путешествия по реке Анвар и Тейджо добрались до Врат. Судно "Речная Ласточка", перевозившее дубовую кору и ароматные ветви и ягоды можжевельника из окрестных Змиева Леса, пришвартовалось у каменной пристани Квартал Круч утром 23-его дня месяца Чес. Подле на мягких речных волнах покачивалось другое судно - морское, на палубе которого стоял серьезно экипированный высокий полуорк, подле него - молодой человек, судя по внешнему виду - торговец, и двое матросов. Попрощавшись с капитаном корабля, принц Анвар и Тейджо впервые вступили на землю Врат Балдура. Кроме соседнего корабля и находившихся на его палубе людей ничего вокруг видно не было - раннее весеннее утро в этой части Побережья Мечей было был не ранним весенним (равно как и летним, и осенним, и - особенно - зимним) утром, если бы не зябкий обволакивающий туман, в котором ничего на расстоянии уже в десяток ярдов видно не было. И что теперь? - промелькнуло в сознании у Анвара. Куда идти? Мысли Тейджо, вероятно, были заняты теми же вопросами, хотя по внешнему виду монаха никогда нельзя было понять, о чем тот размышляет. * * *... Долгой, очень долгой дорогой показался переход между Замком Драконьего Копья и Вратами Балдура, посему Иохим решил в этот раз не поскупиться и истратиться, потратив немалое - по его меркам (столько еды, что и за неделю не съесть, даже растягивая удовольствие и не торопясь) количество золота на покупку привилегии доплыть до Врат по морю. Что ж, каюта, кают-компания, в которой сервировали завтрак, обед и ужин, и палуба - стали на несколько дней пути единственными доступными пейзажами и границами мира для Сдобы, но священник не унывал, ведь впереди ждал город, будораживший умы поколений и регионов; Врата Балдура, врата между Побережьем Мечей и всем внешним миром, город интриг, неоднозначной истории, никогда не прекращавшейся торговли и изысканнейших яств со всех уголков мира, собранных в стенах одного-единственного города. Предвкушая то, что его ждет, Иохим презрел тяготы путешествия в первый месяц весны по морю: сильные волны и порывистый ветер с запада то и дело грозили разбить небольшое суденышко о прибрежные утесы или швырнуть его на скалистые островки, усеявшие всю прибрежную линию, словно цепочка муравьев, совершающих исход из нажитого дома в поисках нового муравейника. Из-за непогоды капитан вынужден был уйти дальше в открытое море, посему путешествие заняло целых семь дней вместо четырех ожидаемых. На борту корабля, претенциозно названного "Дитя Умберли", Иохим, дабы скрасить часы скуки и отвлечься от то и дело подкрадывавшейся незаметно морской болезни, мягко щекотавшей основание его желудка, раззнакомился со всеми немногочисленными пассажирами "Любовника", и даже более-менее сдружился с одним из них - юрким, суетливым и фонтанирующим жизненной энергией, активностью и увлекательными ситориями гномом. Сдружился в тех рамках, в которых становятся близкими случайные попутчики: ты готов ему раскрыть всю душу, поскольку знаешь, что больше никогда и нигде не повстречаешь его, поэтому - почему бы и не воспользоваться возможностью всласть выговориться и с интересом послушать? Благодаря Сотти путешествие пролетело, словно длилось всего день. И когда туманным сырым утром 23-его дня месяца Чес "Любовник Умберли" пришвартовался к пристани Квартала Круч, подле двух других кораблей, уже стоявших на якоре здесь, Сдоба с удивлением для себя понял, что он наконец может поставить свою стопу на землю города, о котором столько читал за свои годы послушничества***.
|
|
|
|
-
Красиво как всегда
-
Хороший...
|
|
|
|
Молодая супер-мутантка из последней партии модернизированного ФЕБ аккуратно вошла в палатку главнокомандующего. Адъютант Кларисса Стерлинг, кажется, её так звали.
- Сэр! Я направлена к вам с заданием донести рапорты наших офицеров. Итак, первый рапорт лейтананта Саги. В рапорте содержится 14 орфографических ошибок, 9 пунктуационных и 4 смысловых. И это я ещё молчу про нецензурную брань. Поскольку я, как образованный и воспитанный человек, преподаватель из Убежища, не могу себе позволить, простите, прочитать это вслух, я вынуждена передать вам лишь смысл данного послания, который сводится к следующему: Кхм... Сэр! Операция по извлечению денежных средств из казино прошла успешно, мешок крышек направлен в наш лагерь. Лейтенант Сага.
Адъютант явно чувствовала себя не в своей тарелке, ерзала, осматривалась. И вдруг, не выдержав положила рапорт на стол, достала непонятно откуда карандаш и принялась черкаться, периодически бормоча что-то вроде "бездарь!", "и где только их учили?", "двоечник!". Наконец успокоившись, Кларисса вывела поверх рапорта (который был весь исправлен вдоль и поперек) жирную букву D с не менее жирным минусом. И лишь после этого, адъютант как будто осознала, что происходит, испуганным взглядом уставилась на оверлорда и быстро замигала.
- Простите, сэр! Обещаю, больше никогда не повториться (при вас), сэр! Но я не могу терпеть такую вопиющую безграмотность. Разрешите продолжить доклад, сэр! Следующее сообщение - от лейтенанта Хунгара! - чуть тише, но с яростью, - Двоешник! Даже собственное имя пишет с тремя ошибками! Простите, сэр! Лейтенант Хунгар докладывает, что лагерь рейдеров "Чарли" уничтожен. Что? "Чарли". Простите, сэр, я считала, что это ещё три ошибки, но это не спасет его от самой низкой оценке! Простите, сэр. Значит лейтенант Хунгар докладывает об уничтожении лагеря рейдеров "Черти". В ходе битвы противник был полностью разгромлен, однако, ранее рейдеры уже были атакованы неизвестными и понесли серьезные потери. Лейтенант так же сообщает, что ему удалось добыть два ящика боевых наркотических препаратов и большой ящик с ньюка-колой.
Адъютант, видимо, снова порывалась начать черкаться в докладе, но всё же воля, или страх перед оверлордом, или же уважение к нему взяли верх, Кларисса нервно скомкала рапорт и пытаясь сделать это незаметно, спрятала листок в своей броне.
- Два следующих доклада - от наших разведгрупп, сэр! Скаутмастер Расму докладывает об успешной развед-операции в квадранте Q7. Признаков постоянной дислокации вражеских сил не обнаружено, однако, разведчики обнаружили и доставили в лагерь ящик, полный фонарей, батарей, резиновых сапог, курток (человеческого размера) и прочего хлама, который может быть полезен в общении с дикарями.
Нехотя, видно сделав над собой следующее усилие, Кларисса убрала и этот листок в карман на броне.
- Вторая группа разведчиков, ведомая скаутмастером Баджером, сообщает об обнаружении поселения "Золотая Молодеж". По словам Баджера, это воспитанные люди (они не стали стрелять в него сразу, как только увидели) самых разных возрастов мирно живут в своём поселении и продают добытые ими в старом правительственном складе припасы - в основном - матрасы, подушки, спальные мешки, консервы и прочее. Баджер даже сумел у них... Кхм... Позаимствовать ящик с припасами, при этом, правда, ему пришлось быстро бежать.
Листок с отчетом размеренным движением отправляется в карман на броне, а Кларисса, видимо, довольна тем, что остался лишь один рапорт.
- Последний рапорт, сэр. Оверсир Грем докладывает, что в результате инвентаризации было выявлено ещё два ящика боеприпасов, оба доставлены на наш склад, сэр.
Кларисса облегченно выдохнула и не выпуская из рук последний лист, со словами "разрешите идти, сэр" пулей вылетела из палатки...
|
Как обычно, дверь тюрьмы открылась с первым лучом солнца. Тим обычно видел лучи через щели в стенах, достаточные, чтобы пропускать свет и холодный ночной воздух, но слишком малые, чтобы он мог попытаться расширить их и попытаться сбежать. Не то, чтобы у Тима не было сил - его кормили, притом достаточно, чтобы он не отощал. Конечно, кормежка была совсем не та, что в банде, но, впрочем, куда лучше ожидаемой. Рейдеры, среди которых он терся, вообще не считали, что пленным нужно питаться чаще чем раз в три дня. А здесь всегда можно было рассчитывать на пару горстей черствых корок и миску мутноватой соленой воды.
Хотя за корм приходилось расплачиваться. Больше всего, конечно, страхом. Ожиданием того, ради чего его, собственно, оставили в живых. Ради чего не добили, как остальных нападавших, методическими ударами арматуры по черепу. Может, у мертвяков были в ходу какие-нибудь страшные обряды? Вроде как у дикарей-каннибалов - обмазать молодую сисястую девчонку машинным маслом из довоенного ведра и поджечь, а затем с воплями отплясывать вокруг истошно визжащей тушки. От одной мысли о похожей судьбе у Тима сжималось все внутри. Особенно сильное сжатие происходило, когда вокруг его "тюрьмы" начинал расхаживать этот мерзкий дичок. Местные звали его "крысой" и вроде даже относились как к равному... но когда этот ужас начинал скрестись в щели, шумно втягивать воздух и скрипучим голосом вещать о своей любви к нежному мясу гладкокожих... Определенно это был тот же зомби, что целой стаей набросились на их хату в тот гребаный день и порвали на куски Винни и Мэта.
Но Тима не хотели убивать. По крайней мере, пока он не закончит свою работу. Каждый день, час после рассвета и за час до заката, его выводили из его конуры. Всегда один и тот же - облезлый мертвяк с однозарядным ружьем на плече, словно смеха ради наряженный в довоенный черно-белый костюм. Такие шмотки Тим видел только на картинках в старых руинах. И каждый раз он вел Тима к одному и тому же месту - пригорку метрах в пятидесяти от лагеря гулей, где торчала его лопата и день за днем углублялась яма.
Поначалу Тим думал, что это будет его могила. Кажется, один из рейдеров, погибших в той злополучной атаке, рассказывал, что иные крутые убийцы так и делают - ловят жертву и, приставив к башке ствол, а то и просто сломав пинками пару ребер, заставляют рыть самому себе яму. Чтобы в нужный момент пустить пулю в затылок и отправить тушку на дно. Хотя кто в таком случае должен яму зарывать, рассказчик не договорил. А Тим хотел спросить, да как-то не получилось. Теперь уже и не получится.
Однако, здесь все было явно не так. Это он понял, когда яма стала доходить ему до пояса. Кому потребуется закапывать трупешник так глубоко? Да и кому придет в голову ради подобного действа неделю тратить по два часа в день на созерцание его согнутой спины? Только законченному психу. А здесь, как подозревал Тим, кроме Крысы, таких и не было. По крайней мере, его конвоир таким не выглядел.
После недели земляных работ под его командованием Тим даже как-то... зауважал его, что ли? Тип этот - Детектив, как он сам назвал себя - был способен часами вести монолог с самим собой, причем наполняя его не горячечным бредом - уж что-что, а эту дурь пленный чуял издалека - а вполне себе осмысленными размышлениями. Вроде и не особо понятными, но в то же время нарочито конкретными. Чего стоит хотя бы вот это: "Все в мире делятся на тех, кто копает, и тех, у кого винтарь. Ты, хе-хе, копаешь, так? И не столь важно, у кого из нас кожа гладкая, а у кого нет." Обычно подобные монологи были главным развлечением ежедневного труда Тима.
Однако сегодня был явно не обычный день. Детектив с самого утра был молчалив, на приветствие подконвойного ответил простым кивком, и во время его работы вглядывался в Тима с таким напряжением, что тот сам счел за лучшее помалкивать и активнее работать лопатой. Только для того, чтобы к концу намеченного часа, видя землю на уровне своей шеи, услышать ошеломляющие слова.
- Хватит.
Поначалу Тим не поверил ушам - уже? Он был точно уверен, что час еще не прошел, да и когда тот проходил, Детектив обычно прерывал его работу куда многословнее. Сейчас же он стоял на краю ямы, небрежно закинув винтовку на плечо и смотрел вниз. Как показалось Тиму, даже с насмешкой.
- Ну что, парень, твоей работе конец. Встань-ка у края...
Произнес мертвяк, сбрасывая винтовку с плеча. Пораженный догадкой Тим отпрянул в сторону, зажмурил глаза и весь напрягся в ожидании единственного звука, который должен оборвать его жизнь... и вместо этого услышал "вжик" расстегиваемой ширинки и подозрительно знакомое журчание. Резко распахнув глаза, он был вынужден не поверить уже глазам - Детектив как ни в чем не бывало, справлял малую нужду в другой конец его ямы!!! Переведя медленно наливающиеся кровью глаза на "виновника торжества", Тим встретил все тот же безоблачно-спокойный насмешливый взгляд.
- Что уставился? Да, потрудиться пришлось немало, но сортир получился на славу.
- Сор...тир? Какой...то... бл@ть...СОРТИР!!???
- Ну да, а ты че думал - мы тут дерево сажать будем?
Копатель сортиров в этот момент больше всего напоминал выброшенную на берег рыбу - настолько похожи были его судорожные попытки глотать воздух ртом. Помимо крайнего удивления, этому немало способствовал и запах, вполне понятный для предполагаемого предназначения выкопанной им ямы.
- Да ты! Да я... Да я вас!!!
На этот поток безудержного красноречия Детектив лишь улыбнулся неожиданно большим количеством зубов.
- Ну что же так сразу? Мы же не звери какие? Сделал дело - гуляй смело, ну в смысле иди на все четыре стороны. Будку мы над ямой завтра ставить будем, так что у тебя есть целый день, чтобы выбраться и убраться подальше от города.
- Да вы... да я... Да мы придем... и вас... в... через...!!!!
- Ну эт мы еще посмотрим. Все ж таки последняя встреча прошла с ничейным результатом. А потому Красный Гуль велел передать тебе, раз уж ты так к своим хочешь - нам ваш рейдерский хлам без надобности - не сунетесь к нам, и мы к вам не полезем. А от себя уже добавлю - кто к нам с чем зачем, тот от того и того, и понимай как хочешь. А гуль красный, чтоб ты знал, слова никогда не нарушит. Так что лучше бы тебе свою лопату в зубы взять и копать дорогу к, хе-хе, "светлому завтра". Пока не пришел Крыса и не вернул тебе "вчера".
С этими словами нахальный конвоир скрылся из виду. А его бывший подопечный, в свою очередь, покрепче ухватился за лопату и принялся обваливать ей отвесные стены своей же ямы, с силой сжимая зубы и стараясь не дышать носом.
Четыре часа спустя, на веранде у бара "OPEN-24"
- Ты так в этом уверен?
- Да сто пудов, босс! Если бы кто-то из наших после недели отсутствия приперся и выложил всем, что все это время копал гулям новый сортир, он бы до конца жизни не отмылся от сортирного юмора!
- И ты считаешь, у него хватит мозгов придумать что-нибудь правдоподобное?
- Зуб даю, босс! Он им такого напридумывает, что они нашу деревню за три мили обходить станут!
-
Кретивно
-
*креативно, пардон муа
-
Однако, весьма занимательно.
Коварству гулиному нет предела)))
-
Серьёзная такая история...
-
Про дерево особо понравилось ;)
|
|
-
Щедрый Эрл!)))
-
Новый год никогда не меняется. :DD
-
Новый год... Новый год никогда не меняется...
Да уж.
За это и за другие посты!
*
Всё очень интересно... =)
Мне сложно представить сколько сил и времени уходить на написание отдельного поста каждому игроку.
-
С Новым Годом, выжившие!)
-
С новым годом!
|
[Статические помехи. Низкий мужкой голос с хрипотцой, говорит спокойно и размеренно.]-Война. Война никогда не меняется. В одночасье мир рухнул, сгорел дотла в ядерном пламени человеческой ярости и глупости. Величественные города в руинах, вода и воздух отравлены, цветущая некогда земля превратилась в отравленную пустошь, а люди… [Бодрый женский голос прерывает монолог, довольно бесцеремонно.] -Да ладно, Стэн, брось, все не так мрачно! Хватит жути нагонять! -Я не нагоняю жути, Келли, я создаю атмосферу, это большая разница. -Тогда создавай жизнерадостную атмосферу, черт тебя дери! -Душечка, ты ничего не понимаешь в шоубизнесе… [Уже с энтузиазмом в голосе.] А мы приветствуем вас на волнах радиостанции «Муорный Ветер»! Спонсор нашей сегодняшней передачи – беспроигрышная лотерея «Веселые Грибочки». «Веселые Грибочки» - кто возьмет билетов пачку, тот получит пятьдесят скиллпоинтов на прокачку (чем бы это ни было)! -Итак, вы слышите нас! А значит, в состоянии понять, что такое «радиостанция», что сильно облегчит взаимопонимание. Если вы только что выбрались из подземного бункера, или впервые за недели скитаний натолкнулись на приемник, то получайте хорошую новость – старый мир рухнул, но жизнь на пустошах бьет ключом. Вы – не единственные, кто пережил катастрофу. Нет-нет! -Людей не так-то просто выбить под корень, не так ли, Келли? -Именно, Стэн! В радиусе в сотню миль от нашей точки вещания, раскинулись с пол дюжины крупных поселений, и черт знает сколько мелких. Ищите, и вы обязательно наткнетесь на одно из них! -И для начала прослушайте несколько советов, как прожить больше пары дней в нашем новом прекрасном мире: Официальным платежным средством на пустоши стали крышечки. Бутылочные крышки от «Ньюка-Колы». Да, доллар больше не в ходу. Если у вас сохранилась бабкина заначка зеленых бумажек, смело пускайте их на самокрутки или папифакс. -Плохая новость для Скруджа МакДака. -В точку, Келли. Второй совет: не размахивайте оружием перед носом у людей. Могут неправильно понять. С другой стороны, и держать свое оружие вне пределов досягаемости тоже не стоит. Никогда. -Только полный идиот выйдет в пустошь без ствола или хоть копья. -Я бы, честно говоря, на копейщика тоже не поставил, Келли. -Трудно поспорить, Стэн. -Слушайте дальше: не все люди на пустошах настроены дружелюбно. И под «не все» надо понимать «почти никто», увы. Лучше не приближайтесь к незнакомцам без крайней нужды. -Если в пути вам попадется межевой столб в виде пики с насаженным на нее человеческим черепом, неплохой идеей будет повернуть в сторону. Вооруженных парней в накидках из человеческой кожи тоже лучше обходить стороной. -А еще мутанты. Да, страшные, кровожадные МУТАНТЫ. Вроде меня МУ-ХА-ХА! -Думаю, в большинстве случаев вы легко отличите мутанта от человека. Хотя, конечно, всякое бывает… Так вот, те, что похожи на недельные трупы, над которыми потрудились крысы (извини, Стэн), в большинстве своем довольно мирные ребята, с ними можно иметь дело. А вот те, что смахивают на перекачанных горилл, с которых слезла шкура – на этих лучше смотреть издалека через оптический прицел, так вам скажу. Серьезно. Не связывайтесь с ними. -И, конечно, самое главное правило: НЕ ПЕЙТЕ СВЕТЯЩУЮСЯ ВОДУ! -Не пейте. Никогда. -И немного музыки для наших уважаемых слушателей: ссылка
|
|
-
Хороший пост...
-
Хороша импровизация.
|
И вот долгожданный день настал - сегодня они пойдут в театр! Уже с утра Мэвис была в приподнятом настроении, порхала словно мотылек по комнате, пару раз поиграла на флейте, вызывая улыбки у проходящих мимо по коридору, раза три-четыре начинала танцевать, а уж сколько раз подходила к зеркалу убедиться, что все в порядке - и не сосчитаешь. Скорее бы наступил вечер! Квентиэль как серьезный молодой эльф подошел к вопросу посещения театра ответственно: заранее решив все хозяйственные вопросы, в том числе и за своих более...веселых, скажем так, товарищей, он еще с вечера привел в порядок свой парадный костюм, почистил недавно купленный амулет, чтоб сверкал как звезда на ночном небе, и спокойно лег спать. Утром проделав привычные физические упражнения и приняв ванну, Квентиэль приступил к чтению книги, которую ему дал Федориус. "Лечебные травы Восточных склонов Ахоте-Силинь" так увлекли эльфа, что время до вечера пролетело практически незаметно. Рымбок пребывал в радостном возбуждении - сколько нового он узнал за прошедший год! Да что там год, только за последние несколько дней он узнал еще несколько новых заумных слов. Одни только "ТЕ-АТР" и "КА-НИ-КУ-ЛЫ" чего стоят. Правда, если что такое каникулы дварф уже выяснил, то значение слова театр все еще оставалось для него некоторой тайной. Наверняка что-то приятное - вон как Мэвис радовалась. Ну да не беда, скоро вечер и секрет таинственного слова будет раскрыт. Паладин должен быть всегда готов к защите добра и справедливости, а для этого ему необходим полноценный отдых. Поэтому сразу после отчета руководству, Хамар направился прямиком в свою комнату и лег спать. Правда проспал он не несколько часов, как собирался, а почти двое суток, и очень удивился, когда его разбудил зашедший за ним Рымбок. Дорога до театра не заняла много времени, по крайней мере так показалось привыкшим к совсем другим расстояниям слушателям Академии. На площади перед высоким одноэтажным зданием театра была толпа народу - постановка вызвала большой ажиотаж и все билеты были раскуплены. В какой-то степени популярности сегодняшнего представления способствовала откуда-то просочившаяся информация о том, что спектакль планирует посетить семья одного из родственников Императора. Гордо пройдя мимо спрашивающих лишний билетик страждущих оказаться на одном мероприятии с членами императорской фамилии, вы предъявили билеты и оказались в достаточно просторном фойе. Слева от входа находился гардероб, выступивший сегодня в качестве оружейной - в зал в связи с присутствием высокопоставленных особ с оружием не пускали, а справа - буфет. Квентиэль как благовоспитанный эльф угостил девушку и Рымбока (ну а как иначе, неужели в театр идут не затем, чтобы славно и вкусно покушать) пирожным, после чего вся четверка прошествовала в зал. Как и ожидалось, практически весь зал был заполнен - пустовали только два места на скамье, где расположились студенты. Видимо весь ряд был зарезервирован за Академией, но те, для кого предназначались оставшиеся места, по каким-то причинам не вернулись вовремя с задания... И вот поднялся занавес и представление началось. Декорации поразительно реалистичные и полностью сменяются за несколько мгновений темноты между актами. Главный герой разворачивающейся истории - Чревоугодник. Он болезненно бледен и страдает чересчур избыточным весом. на протяжении всего представления он ест с заваленного едой блюда и пьет из наполненного кровью кубка. Его попытки соблазнять женщин и покорять мужчин при каждом рассвете заканчиваются трагическими неудачами. Кровавость трапез Чревоугодника утончена и даже поэтична. Зрители начинают сочувствовать и проявлять эмоции, у многих дам текут слезы, а некоторые даже тихонько рыдают. Всех поневоле захватывает страстность этой истории. И тут в центре сцены происходит следующее: Вампир Чревоугодник поднимает свою голову от горла очередной дергающейся жертвы, госпожи Страдание. Слезы льются по его бледному лицу, орошая окаймленный кровью рот. Его клыки поблескивают в свете фонарей. Он злобно смотрит на висящую справа от сцены луну и кашляет, как будто неожиданно. Чревоугодник начинает горький монолог, с каждым словом которого трепещущий свет факелов озаряет все большую часть сцены. Селяне подносят факелы ближе и жрец дрожащей рукой вздымает святой символ. Они окружают Чревоугодника, пока тот обращается к небесам, не ведая о том, что он уже не один. Жрец начинает обряд изгнания, крестьяне в страхе жмутся позади него. Чревоугодник со смехом подходит к жрецу, тот пятится, а его голос срывается на шепот. ссылкаЧревоугодник начинает говорить, затем падает на колени, схватившись за живот. Жрец и крестьяне застывают. Чревоугодник опрокидывается на спину и ужасно кричит, вцепившись в свои одеяния. Крестьяне отходят назад, а жрец, не выпуская из вытянутых рук святого символа, осторожно подходит. Выглядит жрец весьма растерянным. Он оглядывается на крестьян, один из которых непроизвольно пожимает плечами. У Чревоугодника начинаются спазмы, его визги заглушают звучащую драматическую музыку. Рубаха на нем разрывается, обнажая вздувшийся живот. Тело Чревоугодника замирает, а визги переходят в стоны. Неистово размахивая руками, жрец требует дать света. Живот Чревоугодника разрывается и наружу вылезает безобразное, похожее на лягушку существо с непомерной пастью, полной острых зубов. Покинув тело Чревоугодника, тварь вырывает ему сердце. Затем оборачивается к вопящим зрителям и целиком заглатывает свою жертву. Карта за секунду до паники- ссылкаВы в шестом ряду (-c13-f13) уж простите за координаты
-
И печенька мастеру - немного уже чёрствая, но всё-ещё вкусная ;)
-
Плюсомёт заряжен...
А пост шикарен! =)
-
Поход в театр - это нетривиально. А то всё по лесам, болотам и горам скакать заставляют. Даёшь культуру в ряды героев!
Ну, и карта самого зала - отдельный респект. Столько труда.
|
Квентиэль рассуждал: Главная задача этого сумасшедшего марш-броска была выполнена - Мэвис спасена. Что же, пора было подумать и о возвращении. Но перед выходом из башни необходимо еще раз проверить - все ли сделано, ничего не забыто? Снова идти в башню очень бы не хотелось, да и вообще возвращаться - плохая примета. Перевязать раны Рымбока - это раз. Сделано. Вытащить раненного на свежий воздух в безопасное место - это два. Сделаем, сам понесу. Не забыть каменный молот Горного Барсука, а то точно придется возвращаться обратно, причем очень быстро - это три. Так, одновременно нести дварфа и его молот не удобно. Хамар, возьми оружие Рымбока. Что же еще? Чувствую, что-то забыл...А, вспомнил! Надо обыскать башню, ну не всю, а хотя бы этот этаж, вдруг есть что-нибудь стоящее... Взяв светожезл Мэвис, эльф приступил к внимательному осмотру помещения. По полу было разбросано множество костей, среди которых Квантиэль узнал останки людей, гуманоидов, зверей - все они стали обедом, ужином, а может завтраком ныне покойного злобного жука. Да, костей много, а вот ничего ценного не встречалось, видимо орки тщательно обыскивали своих жертв перед тем, как сбросить их вниз в темный подвал. Эльф уже почти отчаялся найти хоть что-нибудь полезное, как среди костей, мусора и грязи что-то блеснуло. Ну-ка ну-ка, что это? Флейта, не серебряная, не золотая, а вырезанная из кости и судя по-всему именно поэтому не вызвавшая интереса у грабителей. Ну, на безрыбье и рак рыба, возьмем хотя бы эту флейту на память о случившемся. Лютня Флейта Фоклучана Уровень 3
Песня этого инструмента наполняет слушателей
рвением и силой.
Чудесный предмет 680 зм
Свойство: Барды могут использовать этот предмет в
качестве инструмента для талантов барда и его путей
совершенства. Как инструмент, он предоставляет бонус
улучшения +1 к броскам атаки и урона и причиняет
дополнительный урон 1к6 при критическом попадании.
Талант (На день): Стандартное действие. Используйте
этот талант во время привала. В конце привала одни
союзник, который оставался в пределах 20 клеток от вас
во время отдыха, получает бонус таланта +1 к броскам
урона оружием до конца своего следующего привала или
продолжительного отдыха.
Песня отдыха: Бонус таланта равен +2.
Закончив с приготовлениями, слушатели Академии приступили к реализации своего плана эвакуации Рымбока из башни. Причем чем дальше его удастся унести от бывшего места заточения Мэвис, тем лучше - вдруг очнувшись, он решит вернуться и рассчитаться со своим обидчиком. Хотя, если заверить дварфа в полной и сокрушительной победе и отмщении, то он наверняка поверит. Действительно, с чего бы ему сомневаться в словах своих друзей? План сработал блестяще - выживший орк вел себя тише травы, ниже воды, хотя и находился на крыше, Рымбок пришел в себя уже ближе к вечеру, когда все уже были далеко от башни, и очень порадовался красочному рассказу товарищей о том, как они наказали его обидчика. Вообще обратная дорога в Академию даже не смотря на ранение Горного Барсука заняла значительно меньше времени, чем путь к долине единорога, хотя как раз в этом не было ничего удивительного - домой идти всегда легче. Тем более, что больше никакие трупы на дороге не валялись, а встречавшиеся птицы были не крупнее курицы. *** А вот и Академия. Если бы еще несколько месяцев назад кому-нибудь из этой четверки сказали бы, что возвращение в стены этого учебного заведения вызовет у них такую бурную радость, то они бы ни за что не поверили: Квентиэль, возможно из вежливости и согласился бы для виду, Мэвис бы недоуменно подняла брови, Хамар скорее всего бы просто промолчал, а Рымбок обязательно порекомендовал бы приложить к голове говорящего такую глупость камень или два для надежности. Но это раньше, до практических занятий по основам целительства (действительно уж чего-чего, а ран в этом походе студенты насмотрелись, а некоторые даже от души попрактиковались в их лечении), а теперь их сердца переполняла радость от возвращения. Возвращения ДОМОЙ. Да, Академия как-то потихоньку, незаметно, но стала их домом, откуда время от времени уходят, но обязательно возвращаются. - Весьма рад вашему возвращению. Вся Академия говорит о вашем успехе - если вы еще не в курсе, то сообщу вам - вы не только защитили единорога, но и уничтожили все руководство северных гоблинов, - Федориус внимательно посмотрел на стоящих перед ним студентов, чтобы оценить их реакцию на сообщение, и продолжил, - За это руководство Академии решило поощрить вас денежной премией и наградить красными революц...Кто сказал шароварами? Причем здесь шаровары? Не отвлекайтесь...наградить вас билетами на прекрасную постановку недавно приехавшего к нам театра. Не все вам в аудиториях сидеть или по лесам за гоблинами гоняться, надо приобщаться к прекрасному.
|
-
Убийца!
-
От монаха из IcewindDale монаху Нарракоту!)
Отличный пост боёвки!
-
Да уж... красиво замокрил, и пост красивый.
|
|
Интересно, каким представлял себе Рымбок единорога? Наверное, огромным каменным великаном, с большим базальтовым молотом в одной руке и обсидиановым рогом в другой. Этот гигант должен был ходить по лесу, дудеть в рог, превращать врагов в лепешки, и кричать "Хо-хо-хо!" - в общем выглядеть как настоящий герой, которому так почетно помогать. А тут кобыла, да еще и с рогом...
Разочарованный в лучших чувствах дварф отвернулся от умирающего единорога и уставился невидящим от огорчения взглядом на ближайшие деревья - может хоть вид этих дубов-великанов сможет вернуть ему душевное равновесие. Нет, ну надо же так спешить спасть корову, тьфу, т.е. рогатую лошадь!
Кто такие единороги Хамар знал. В другое время он наверняка бы восхитился видом этого гордого животного из Страны Фей, в чем-то похожего на самого паладина. Но сейчас все его мысли были только об одном - о потерянном молоте. Дварф снова и снова вспоминал красивую чеканку на его рукоятке, аккуратные, выверенные обводы, как хорошо он сидел в руке... Эх, сколько добрых дел они совершили с этим молотом и сколько еще могли бы совершить! С трудом заставив себя хотя бы не надолго оторваться от мрачных мыслей, Эйнхар подошел к единорогу и наложим руки на тяжело раненого зверя, попытался излечить его раны.
После довольно выматывающего перехода через бурелом встретившаяся им дубовая роща стала для Квентиэля настоящим отдыхом, причем как в прямом. так и в переносном смыслах. Идти по аккуратному, чистому и незагаженному лесу было легко, да и душа эльфа улыбалась, глядя на растущие здесь могучие дубы. А вот что его не порадовало, так это раненый единорог. Мелькнула мысль, что еще не много и они могли не успеть. Всего-то стоило повернуть не в ту сторону с холма или погнаться за похитителями молота Хамара. Хотя нет, именно за ними они и пошли в заросли. Так что, как говорится в одной древней эльфийской поговорке "встречный ветер замедляет и плохое". Не став мешать своим товарищам оказывать медицинскую помощь единорогу, Квентиэль весь обратился во внимание - больше врасплох их не застанут.
Единственная, кто проникся истинной жалостью и участием к раненому зверю, была Мэвис. Что впрочем и не удивительно - женщины всегда были добрее и милосерднее мужчин. Тихая и спокойная мелодия ее флейты окутала единорога, восстанавливая его силы, изгоняя боль и страдания.
Дыхание единорога стало ровнее, взор его стал осмысленным и хозяин долины заговорил:
-Toivottan teidät tervetulleeksiel, joka kuullut hänen uudellele aikakaudelle. En tiedä, että on saanut teidätien, mutta olet hyvin ajoissa. Hieman pidemmälle ja olisin ikuisesti lähtenyty tästä maailmasta. Kirottuja laidunmaitalien soorovistien tulevatje tähän laaksoon jos haluat tallentaala ja tappaa. En ole voinut estää senje, mutta joku ono. Voi olla et вvozjekien tästä humanesitaarisesta vierailusta?
Видимо эта фраза отняла последние силы единорога, голова его опустилась на траву, а рана, в которой по-прежнему оставалась стрела, вновь закровоточила.
|
|
|
|
|
Мрак и тишина, стук шагов, эхом отражающийся от невидимых стен, легкое покашливание, привлекающее внимание. Арсенио весь съежился, именно так началось заседание суда, и он как наяву увидел высокий деревянный стол, заваленный бумагами, судью – старого, постоянно потеющего человека, вытирающего платочком лысину под париком.
- Арсенио Иглесиас, - раздался противный писклявый голосок судьи, все, так как было, даже слова те же, но концовка другая. – За хранение и изучение запретных материалов вы приговариваетесь к смерти через отрубание головы. Приговор привести в исполнение немедленно…
Зловещие слова произнесены, мысли вихрем закружились в голове, ноги не выдержали и колдун сел на твердую скамью, но осмыслить приговор ему не дали. Чьи-то грубые руки схватили за шиворот, поставили на ноги, поволокли из зала во тьму. Швырнули на землю, голова сама легла на пахнущий смертью пенек, подставляя шею. Вжих, тум!
Холод…
Волчий вой заставил Кворри проснуться и поежиться. Хищник был рядом, но волки не бродят в одиночку. Кворри знал, целая стая идет за ним. Но почему? Он же волк, такой же, как они. Или нет? Овца. Сейчас он овца или… Овчарка? Все запуталось, волки, овцы, овчарки, суть одна, все они звери, он тоже и из всех умирает слабейший. Кворри почувствовал слабость, и вой. Уже близко, уже скоро. Страх липкой паутиной окутал душу, его вырвало. А потом Кворри открыл глаза.
Лес.
Он волк, мчится сквозь чащу. Ощущение свободы захлестывает, опьяняет. Стая с ним и он вожак, он ведет стаю, куда? И тут сзади раздается охотничий рожок, он близко, рядом. Чувствительные ноздри ощущают погоню. Рядом сбился с бега один из стаи, стрела пробила ему заднюю ногу. Другой упал замертво, тут же оставаясь где-то сзади, ему пробили затылок. И снова страх захлестывает, разъедает мысли, душу. Рожок, свист, боль. Тьма...
- Элгат, мальчик мой, запомни одно, ты способен изменить мир, будь сильным, береги мать, - говорил отец, пытаясь нацепить на лицо улыбку. Мать крепко обнимала сына и тоже слушала. Слышались крики умирающих, звон металла, треск ревущего огня. – Главное, живи…
Это были последние слова отца. Живи и отомсти. Он вырвался из объятий матери и распахнул шкуры, и увидел. Отец сражался с двумя всадниками, явно над ним потешавшимися. Он рубанул палицей по одному, но лишь скользнул по крупу лошади. Кобыла взвилась, скинув седока, отец расплющил его голову своим ужасным оружием, но второй всадник проткнул его копьем в спину и вдруг повернулся. Его дикие глаза уставились на мальчишку, который смотрел, как угасает отец, как из него выходят последние жизненные силы. Всадник пришпорил коня, заулюлюкал, вскинул копье и в следующий миг Элгат полетел на землю. Это мать выскочив из жилища, пихнула его в сторону, всадник не стал убивать, лошадь сбила её с ног, она упала и потеряла сознание. Элгат вскочил и побежал. Слезы катились из его глаз, они мешали, но сын не мог, ни чего с ними сделать. Грудь разрывало от горя, ноги сами несли куда-то.
Боль…
Пентаграмма засветилась зловещим красным светом. Четко обозначился центральный пятиугольник, над которым внезапно заклубился темный туман. И Раффин почувствовал, как его медленно затаскивает туда…
Когда клубы растаяли, пикси увидел стену. Огляделся и снова увидел стену, он был заперт. Сверху и снизу, справа и слева, впереди и сзади были стены. Скалистые, монолитные стены. Твердый, каменный мешок. Его крылья еще некоторое время производили немного света, но потом все потонуло в сплошной пелене ночи. Раффин приземлился на ощупь и стал думать. В голову лезла всякая чушь, цветочки, бабочки, нектар и другая ерунда, которая сейчас ему вообще никак не поможет.
- Здравствуй, - раздался голос, наполненный жалость и состраданием. Тембр голоса был низким и звучал он зловеще, тем более того, кто говорил, Раффин не видел. – Попался в клетку, как маленький болван. Интересно, кто это у нас тут? Сладкий, вкусный пикси. Люблю добавить в блюдо изюминку, мелкий проныра будет отличным дополнением к моему пирогу.
Верх каменного мешка вдруг исчез, словно его и не было ни когда, Раффин зажмурился и еле-еле открыл глаза. Сверху на него глядел огромный, размером с дом, глаз с красными кровяными прожилками. Великан?
- О! Какой сладкий, а ну иди сюда, - пикси не мог сопротивляться, за руку его держали крепко, а потом спину разодрала невероятная боль. Великан оторвал ему крыло, когда он оторвал второе, пикси потерял сознание.
Придя в себя, Раффин с ужасом успел увидеть широко открытый рот, наполненный гнилыми зубами, а потом его перекусили пополам. Голова еще некоторое время ощущала все, что происходило вокруг.
Слюни…
Вода всегда показывает правду. Если смотреть в спокойное озеро, увидишь свое отражение. Вот и сейчас, Гурад сидел на берегу и смотрел на себя. Размышления не давали ему покоя, слишком много всего произошло за короткие два дня. Много… А потом из воды вышел он – Абакир Гурад. Не похожий на него и в то же время это был он.
- Уголёк, я помню тебя, мелкий ублюдок, - Гурад кинул взгляд на воду и увидел там себя, много лет тому назад, когда он был еще пацаном. Абакир наступал, и Тому пришлось отпрянуть, он споткнулся и упал на задницу. – Что? Думал я подох? Надеялся использовать мое имя и остаться безнаказанным. Выродок!
Отражение вынул из-за пояса могучий ятаган и сделал еще один шаг вперед. Члены Уголька онемели от ужаса, он смотрел на убитого давным-давно, а теперь воскресшего и такого живого, каким он сам, наверное, никогда не был. Абакир приближался, ятаган отсвечивал темным матовым блеском, а на его острие маячила смерть. Чья?
Том вскочил и побежал, через поле, гигантскими прыжками преодолевая ручейки и целые овраги. Страх гнал его вперед, назад в город, но мертвец не отставал. Он не бежал, он словно завис за спиной и как быстро бы не бежал Уголек, Абакир Гурад настигал его. Нога провалилась в кротовью дыру и Уголек кубарем покатился в пыль. Гурад завис над ним и страшное оружие опустилось молниеносно.
Избавление…
И только Хаврилу не снились сны, он спал как убитый и выспался лучше всех. Остальные чувствовали себя разбитыми и помятыми, хотелось спать, но это было невозможно. Сны не дадут выспаться, пожрут мысли, швырнут в пучину страха, ужаса и мук. А теперь стоило поразмыслить о другом, проклятье на группе все еще висело страшным клеймом, и только где-то впереди есть способ избавиться от тьмы и властелина.
|
-
Ура! отличная арена вышла!
-
Огромное спасибо за успешно доведенный до финала модуль - с кровью, драмой и неповторимым колоритом!)
-
О, чуть не забыл же )
Спасибо за модул.
-
Отлично!
Спасибо за игру...
|
Кульминация прошла, и близилась развязка. По крайней мере Нарракот свято в это верил. Шокан, заливаемый кровью из разбитого носа, бросился вперед уже совсем без оглядки, наплевав на защиту и уповая лишь на везение. Ну и, может быть, на помощь своих неизвестных богов. Так или иначе, но он даже не дрался - он просто молотил воздух перед собой беспорядочными ударами, от которых боевой монах легко уходил. Оставалось лишь выждать следующего удачного момента...
Для удара, который должен был стать последним. Нарракот готовил особый прием, один из тех, за которые его братьев почитали колдунами, способными отнять жизнь у человека одним прикосновением. Но что бы там не придумывали злые языки, Нарракот точно знал - сила Железных Рук покоиться на двух столпах. Первый - вера в Железного Отца, который никогда не оставлял своих сыновей. Второй - глубинное понимание сути боя и устройства человеческого тела. Именно из этих знаний родился прием "Каменное Сердце".
Суть его была в том, чтобы по тысяче признаков определить, высчитать сердечный ритм человека и нанести удар так, чтобы ударная волна наложилась на естественное сокращение главной мышцы. От полученного спазма она останавливалось на время, достаточное, чтобы человек в лучшем случае потерял сознание. В худшем - сердце несчастного разрывалось в клочки, неся быструю и мучительную смерть.
Вот и сейчас Нарракот внимательно ловил единственным взглядом надсадное дыхание шокана, замечал биение синеватой жилки на виске, сопоставлял его с ритмом машущих рук. И постепенно в его голове все яснее проступал неслышимый ритм, отдаваясь легкой дрожью в правой руке, словно она уже сжимала еще теплое сердце четырехрукого монстра. Удар - уклонение, еще удар - отбить щитом, резко крутануться на месте...
Казалось, весь мир вокруг замер вместе с сердцем шокана, парализованным внезапным ударом. Не отрывая единственного взгляда от лица противника, Нарракот смотрел, как тот внезапно понял, что не может пошевелить ни единым мускулом, и в его глазах наверное впервые за много лет промелькнул неподдельный ужас. Неловко завалившись на бок, четырехрукий замер, под восхищенное молчание толпы. Казалось, можно было бы услышать шелест крыльев бабочки, если бы хоть одна из них пролетела над ареной - настолько густой была тишина.
- ЖЕЛЕЗНЫЙ ОТЕЦ!!!
Разорвал молчание вопль Нарракота, взметнувшего руки к небу, и ему вторил восторженный вопль многотысячной толпы. Его приветствовали как победителя, но никто не ждал от него того, что он собирался сделать. Конечно, на взгляд любого, шокан заслуживал смерти. Но боевой монах видел дальше. Он уже понял жестокие нравы мира, в который их заманили. И собирался сделать судьбу этого шокана достойной его дел.
- ЕГО ЖИЗНЬ И ЕГО СМЕРТЬ Я ДАРЮ ТЕБЕ!!! И ПУСТЬ ОТНЫНЕ НИКТО ВО ВСЕМ МИРЕ НЕ ПОДАРИТ ЕМУ СЛАВНОЙ СМЕРТИ!!!
С этими словами боевой монах пинком перевернул тело шокана на спину, и склонившись над убийцей Сильфи, резко нанес ему в грудь удар скрещенными в молитвенном жесте руками. Когда яркий свет, заливший арену и ослепивший всех ее зрителей, наконец погас, Нарракот уже шел к своему выходу - гордый и несгибаемый, как и всегда.
-
Всё как вживую... Круто!
-
Железный отец )))
|
|
|
|
|
День слишком затянулся. Эта мысль не покидала мыслей Вилара, который никуда больше не хотел идти, готов был устроиться прямо в разорённом доме на ночлег, а по утру охотно бы слинял из этого места. Ну да обстоятельства решали за него. Вот и пришлось тащиться на встречу к этому неприятному типу-шерифу, который в первую встречу оставил после себя столь отвратительное впечатление и проявлял столько агрессии, что чародей предчувствовал неладное и, крепко сжимая в руках свой посох, всё думал, как бы замириться с этим Орсоном, чтобы не устраивать ещё одно сомнительное кровопролития. Презрительные взгляды местных узколобых дурней, конечно, не способствовали мирным мыслям, наоборот разжигали в душе чародея хаотичный костерок, который грозился вырваться в большой пожар.
Внутри кабака-жилища было довольно мерзко, как и во всей этой деревне. Но здесь жили мирные люди, женщины, скорбный вид которых мигом отрезвил Вилара, вернув его настрой на путь примирения. И вид покойника Пукки, который хоть и был трусом, лжецом и вообще свинским типом, вызвал в сердце только жалость. Пьянствующий с горя шериф был понятен и вызывал в этот момент былой неприязни. Чародей уселся на стул, готовый к диалогу и настраиванию мостов в пошатнувшихся отношениях. В конце концов, шериф мог бы стать и союзником, сумей Вилар сотоварищи подобрать к нему правильный подход. Но едва чародей открыл рот, как неожиданно выступил Вууднарр, пожалуй, самый странный член их пёстрой команды, чей образ мышления даже чародею с его широкими взглядами не был понятен. Речи древня вбивали очередной клин между искателями приключений и деревенскими, поэтому Вилар, предчувствуя скорое кровопролитие, глубоко вздохнул и попытался максимально смягчить удар.
- ВУУДНАРР, - рявкнул он каким-то потусторонним голосом, на который в обычной ситуации и способен-то не был. - Ты не помогаешь. Позволь мы это без тебя обсудим. Подыши пока воздухом.
- Прошу прощения за своего товарища, - это чародей уже обращался к шерифу. - Он из очень далеких земель, общаться по-нашему не обучен. Мы не хотим никакой вражды с тобой, шериф. И племяша твоего мы пытались защитить всеми силами, в одном сражении мы вместе истекали кровью. Прости, что солгали тогда о его отваге, ну да не со зла это, а чтобы смягчить твою боль от потери близкого человека. Не гневись, прошу. Я искренне полагаю, что между нами не так уж много различий, а цели у нас и того общие - и мы, и ты, я надеюсь, желаем деревне и её жителям добра. Так зачем нам враждовать? Не лучше ли зарыть топор войны и сообща дать отпор всем бедам?
Чародей несколько увлёкся, но посчитал нужным сказать каждое из слов своей речи. Он искренне надеялся, что его попытка возымеет эффект. На случай неудачи он не выпускал из рук посох, разместив его на коленях, и мысленно готов был к худшему развитию событий.
|
|
|
|
Бард насвистывал себе под нос мотив сочиняемой им песни о похождениях их славного отряда. Мелодия была проста и незатейлива, придумывалась легко и быстро, а вот со словами вышла заминка. После первого куплета они взяли и отказались псочиняться. Потому полуэльф, идя по дороге в Фолкрест, пытался придумать продолжение. Увы, голова все еще слегка гудела, так что это было затруднительно.
А гудеть ей было от чего! Семь дней длился праздник в Форте в честь снятия проклятия с клана короля Бофдура! И еще в первый день Лоэтус, после шестой кружки доброго эля, заявил, что барды могут перепить кого угодно, так как их специально учат пить и не пьянеть. У местных дварфов и Фаргрима такое утверждение вызвало лишь смех, после чего они сказали, что всем давно известно, что любой дварф может перепить кого угодно, даже сам себя. Лоэтус возмутился и вызвал сразу всех представителей подгорного народа на дуэль без секундантов, кто больше выпьет. Его вызов был принят, и началась эпичная битва, длившаяся три дня и три ночи лишь с небольшими перерывами на выход по нужде, так как желудки наполнялись ну очень и очень быстро. На четвертый же день дварфы и полуэльф обнаружили себя под столом, где и узнали, что день сегодня не четвертый, а пятый. Крепкие организмы и бардовская магия дали сбой, вот сражавшиеся и продрыхли целые сутки прямо на поле боя. Похмелье при пробуждении было просто диким, благо его сразу сняли специальными лекарствами и магией. Ввиду отсутствия секундантов и невозможности установить, кто сполз под стол первым, была объявлена ничья. Дварфы выразили желание через год-другой повторить побоище, чтобы определить окончательного победителя. Они расстались друзьями.
Хуже всех пришлось Слыгжо. Как оказалось, определенным образом состояние хозяина сказывается и на его фамильяре, так что бард изрядно удивился, когда на потеху публике пытался призвать зловещего демона, а призвал шатающееся и икающее нечто. После необходимого магического вмешательства, Лоэтус неплохо пополнил свой словарный запас ругательствами на всех языках этого мира и сопредельных, услышанных от Слыгжо. Кажется, бес этому случаю посвятил целую главу в своей диссертации "Ошибочность иных форм разумной жизни".
***
Встретив собрата по ремеслу, Лоэтус обрадовался и внимательно начал слушать его. Только по ходу повествования радость барда спадала, уступая место привычному пафосу.
- Что же, раз судьба посылает нам очередное испытание, то мы и его пройдем! Вперед, друзья, в Фолкрест, причинять добро и наводить справедливость! И еще. Ролтик, не верь сатирам, они люто завидуют музыкантам других рас и то и дело норовят их обмануть.
|
Жуя картофелину, брат Сулейман сосредоточено слушал повествование старосты, ловя каждое его слово. И услышанное очень не нравилось адепту меча. Нет, конечно, коз, овец и кошек могли приносить в жертву и добрые колдуны. Просто не злые, на худой конец. Но они не стали бы отнимать их у голодающих селян. А исчезновения младенцев... Это и вовсе ни в какие рамки не лезет! По всему выходило, что где-то недалеко творится чернейшее колдовство. Волосы на ногах гнома встали дыбом от праведного гнева.
- Черные дела творятся тут у вас, почтенный Утер, - начал размеренную речь Сулейман, проглотив остатки картошки, - Очень черные. Младенцы пропадают - дурной знак. Волшбу черную творит кто-то, а разбойники марионетки всего лишь в его руках безжалостных. Дурман отчаяния, дурман безумства опускает на вас некто, сплетает паутину коварства и лжи. Тут и стражников три десятка не помогут. Жрецы нужны, паладины, каратели! Ревностные и храбрые служители Пелора, Морадина, Йоун, Королевы Воронов! Зло великое над Болотами простерло длань свою! И по лапам загребущим ему дать надо. И тут мы сможем помочь вам. Камешек маленький, со склона горы скатываясь, обрушивается лавиной великой на людей головы. Почтенный Утер, в плен разбойников брали ли вы? Допрашивали ли? И в таком случае, узнали что? - тут поток сознания Сулеймана временно прекратился, секунды этак на три, - В чем сила, почтенный Утер? Не только в правде. Сила и в дружбе бескорыстной, сила в единстве! Вас с беженцами же много, крепки ваши руки, так что же вы вместе в лес не пойдете походом, на елках высоких разбойников развешивая, мстя за детей своих малых? Али лиходеев так числом много?
Остановился адепт меча, дыхание свое после речи столь ревностной переводя. Встал он с лавки и посмотрел пристально на своих товарищей боевых. "Это с чего меня так торкнуло, хотел бы я знать? Нет, картошка эта, видимо, ягода не простая, а особая, ораторская!" - мелькнуло в голове Сулеймана и продолжил он свою речь:
- Три дороги сейчас перед нами. Первая из них, дорога дракона бешеного. Достать оружие, прочитать заклинания и отправиться в сердце леса, рубя и кромсая разбойников клятых. Второй путь, путь голубя почтового. В Фолкрест поспешить, где все храмы обойти, и лорда поднять на ноги, ибо злодейство здесь лютое творится. Третяя дорога, дорога леопарда хитрого. Доказательства добыть неоспоримые, и в Фолкрест на крыльях ветрах понестись, всех неравнодушных под копье ставля.
Закончил Сулейман. Обвел снова взглядом каждого из своих новых товарищей. Вууднарра, древня мудрого, что природу оберегает. Вилара, чародея, неистового в битве, но доброго в жизни. Вапро, простого и доброго деревенского парня. Кашаса, крадущегося в тенях и точно разящего врага. И добавил к ранее сказаному:
- Есть и четвертый выбор, выбор трусливого кобольда. Пояснений давать не буду по нему, ибо понимаю правильно, что никто такое не рассматривает.
-
Хорош пост, да особо картофель ораторский))
-
Отличную телегу задвинул... =)) Гном отличен в этой роли
Картошка сия странным привкусом обладала вестимо...
-
От простого, доброго и недалекого деревенского парня!
|
|
|
Если спросите меня вы, где беру легенды эти
С их лесным благоуханьем, с влажным духом подземелий,
С шумом городских базаров, предрассветной дымкой кладбищ,
Я скажу вам, я отвечу – эту песнь поют повсюду:
И в стране свободных эльфов, и в горах могучих дварфов.
Полурослики под вечер напевают ее детям,
Даже люди не стыдятся повторять ее в тавернах.
Так о чем же эта песня?
Сей рассказ о буднях группы, героических, но буднях,
Помогавшей добрым людям, добрым дварфам, добрым эльфам,
В меру сил борясь со злобой окружающего мира.
Много славных дел свершили:
И детей они спасали, и вернули шкуру дварфу,
И боролись с мерзкой бандой, поклонявшейся дракону,
Что в усадьбе закрепилась, мирных жителей тревожа.
Но сейчас речь не об этом, не о том повествованье.
Я сегодня расскажу вам о другом их приключеньи:
О подземном граде дварфов, благороднейшем Бофдуре,
О наложенном проклятьи и магическом рубине,
В общем, как всегда бывает, о спасеньи мира Света.
Ладно, хватит предисловий, вижу вы уж в нетерпеньи
Ожидаете начала славного повествованья…
Тяжкий груз на племя дварфов, а точней на клан Бофдура,
Что известен бородою, наложили злые силы.
Под воздействием проклятья злые приступы безумства,
Когда ты не понимаешь друг иль враг перед тобою –
Вот, что ждало члена клана, если он решил остаться в своем доме под горою.
Инструментом же напасти, как гласят молва и слухи, выступил Престол Бофдура –
Камень ценности огромной, самоцвет-рубин граненый
С силой магии безмерной, что хранился в скальном граде.
Много лет уже минуло, веков десять, если точно,
А проклятие осталось, не рассеялось, не спало, как о том мечтали дварфы.
И тогда они решили, от души пред тем поспорив, что пора позвать героев,
Чтоб смогли вернуть корону царства клана Гор рассветных,
Сам Престол изъять из трона и поднять его наружу.
Ну а если вдруг удастся снять проклятье вековое,
Смогут в злате-серебре купаться до скончанья своей жизни
Те герои удалые, что решат сию задачу.
Ну а кто же те герои?
Серафим Аиро – лучник, смертоноснейший охотник,
Что разит свою добычу первым выстрелом без страха,
Фаргрим – воин Морадина, славно рубящий секирой,
Разнося врага на щепки, на куски и на осколки,
Ярри – доблестный волшебник, что волною грома
Поражает всех миньонов, что вблизи него пасутся,
Мэриэль из полуэльфов, красновласая колдунья,
Ей достаточно лишь взгляда для убийства супостата,
Ну и славный бард Лоэтус, чьи прекраснейшие песни
Обладают страшной силой.
И вот эти пять героев вместе с дварфом Друбальдином, что показывал дорогу,
В путь отправились неблизкий, что ведет к крепостце дальней.
По дороге победили кучу злобных мерзких зомби,
Что безмозгло попытались помешать им сделать дело.
Лишь одно их огорченье поджидало в этом месте – потеряли они мага.
Нет, не умер умный Ярри, впал в магический он ступор,
Оказавшись в новом мире, где нет зависти и злости, поднабраться сил душевных.
Через некоторое время подошли друзья к селенью
В окруженьи частокола, что зовется Фортом третьим.
Подошли и обомлели: все пространство пред стенами, защищающими крепость,
Вдруг заполнили скелеты, все с мечами, булавами,
В ржавых шлемах и с щитами.
Рты раскрыв в безмолвном крике как один идут на приступ
Подгоняемые силой неизвестной, но жестокой.
Туго бы пришлось героям в окружении скелетов,
Но пришли тут им на помощь осажденные из форта.
Были среди них два друга: Зузубак и полурослик.
Правда дружбе той всего лишь две недели было сроку,
Ну да это не помеха, если это все серьезно,
Если дружба зародилась посреди лесов дремучих да в бою с болотным троллем.
Зузубак был добрый малый, он из тех, кто от драконов рождены были когда-то,
Отслужив изрядно в войске, вышел, наконец, в отставку в славном звании сержанта.
Элбен – это полурослик, плутоватый постреленок, нос всегда везде сующий,
В общем, парень несерьезный, но праща его опасна.
Но вернемся мы к героям и продолжим свою повесть.
… здесь было порядка десяти страниц, которые, к сожалению, прочесть не удалось…
Зал со статуей остался за спиной, а пред глазами зал, что Тронным называют.
В нем огромные колонны все украшены резьбою, барельефы, украшенья, мозаичные картины
Видно очень постарались мастера страны подгорной.
На полу же красным цветом знак зловещий.
Пентаграммою зовется он в науке некромантов.
Ну а в дальнем конце зала на большом красивом троне
Восседает дварф огромный, что в скелета превратился.
И на том скелете-дварфе драгоценная корона, а глаза его сияют необычным ярким светом.
- Вижу, вы не побоялись войти в горные чертоги. Я не чувствую в вас злобы,
Расскажите мне о цели вашего здесь появления.
- О великий и могучий повелитель клана дварфов!
Мы пришли к тебе с приветом от потомка, Друбальдина,
- отвечал ему с почтеньем, склонив голову в поклоне, Фаргрим, воин благородный,
- Рассказать, что... Но беседа тут внезапно прекратилась,
- Убегайте, берегитесь! Ведь сюда идет хозяин
Злобной нежити жестокой, аватара бога Векны!
Пентаграмма засветилась, вздулась куполом бесцветным
В самом центре злого знака появился их знакомый
Проводник лесной, тот парень, что им Неваком назвался.
Тут героев осенило. Невак – это будет Векна, если буквы переставить.
Элбен даже смог припомнить, что искусство такой мены анаграммою зовется.
Заиграл Невак на дудке и споткнулся древний воин,
Подчинился злобной воле, обратив свое оружье на гостей к нему пришедших.
В дополнение к скелету, что был некогда Бофдуром,
И доселе сохранившим дух великого монарха,
Из щелей повылезали орды пауков голодных,
Что направились толпою к тем, кто ищет приключений.
Фаргрим бил врагов секирой, Мэриэль плела проклятья,
Зузубак командным словом управлял всем ходом битвы.
Шедин – родственник Макзима иль хотя бы соплеменник,
Паладин из паладинов с ярко-желтой чешуею поразил скелета светом,
Бард Лоэтус своей песней ожидания рассвета
Излучением небесным покарал большую нежить.
Невысоклик с громким криком совершил удар обманный
И не выдержали кости града мастерских ударов.
Тут король остановился, превращаясь в бледный призрак,
Благодарно улыбнулся и растаял с тихим звуком.
Здесь в сражение вмешались Дайерит и брат Каваки,
Что уже вам всем встречались ранее в моем рассказе.
- Мы удержим эту нечисть, - говорят они героям,
- Ну а вы уж постарайтесь быстро уничтожить гада.
Полыхнуло с новой силой пламя этой схватки века.
Вновь наносятся удары, льется кровь из ран открытых,
Раздаются крики боли, лязг оружья и приказы…
Жуткий взрыв раздался вскоре, сотрясая стены зала,
И исчезло в яркой вспышке воплощенье бога Векны.
Потерявшие сознанье разлетелись словно щепки
К самым стенам помещенья победители от взрыва.
Что увидели герои, находясь в стороннем мире,
То неведомо нам, смертным, да и к счастью то, пожалуй.
Но когда они очнулись, возле каждого стояло по ларцу ручной работы
Лучших мастеров дварфийских, полных редкостных сокровищ…
Так хотелось бы закончить мне свое повествованье
Об одном из приключений, лишь одном из ряда многих.
Вы же, отроки младые, что внимали моей песне,
Постарайтесь быть такими, как герои сей легенды.
Будьте вы храбрей, честнее, с чистой искренней душою,
Что не терпит зла и мрака, сеет доброе, святое
В мире что нас окружает.
-
Классно!
-
Мощь вознаграждается
-
Кто там говорил, что не умеет писать?) шикарно же!
-
Шедеврально! В духе Конька горбунка. Читал с удовольствием.
-
Еще как доставило...! =))
Браво! Очень круто.... просто невероятно!
-
Это восторг!
|
|
Нельзя сказать, что Сулейману не нравилось путешествовать в новой компании. Наоборот, было весьма весело. Перво-наперво в одной таверне их нанял дварф Тельдортан для спасения шкуры. Как ни странно, не своей собственной, а какого-то дракона. Зачем она ему? Дварфы - странный народ. Что же, они взялись за это дело. Добрались до заброшенного особняка, отправили души кобольдов(если они у них есть, в чем Сулейман несколько сомневался) и иже с ними на суд Королевы Воронов. Попутно завалили еще какого-то молодого дракона, живущего в местном озере. Кобольды, похоже, ему поклонялись. Низшая раса, что с них взять... Сулейман уже начал снимать шкуру с убитой ящерицы, как его товарищи нашли другую, уже снятую. Ее и отнесли Тельдортану. Как оказалось, надо было ту снимать. Эта оружейнику не понравилось, мол, дырявая. Даже денег не дал(о чем, впрочем, адепт и не сожалел. Пусть о презренном золоте беспокоятся всякие жадные дварфы). Мало того, он хотел забрать аванс! Этого Сулейман допустить не мог, так как свою часть он уже потратил. Так что гном снял капюшон и уже собрался объяснить Тельдортану, что Королева Воронов не одобряет такой подход к делу, как вдруг дварф уставился на его лицо, икнул, и по быстрому ушел. Видимо, на него так подействовал проницательный взгляд слуги богини смерти. Единственное, чего Сулейман не понял, это как этот взгляд подействовал на пьяницу за столом сбоку от гнома, который вдруг встал на колени и стал молить Пелора о прощении всех грехов...
Скоро подвернулся новый заказ. От парня по имени Пукки. Все было еще проще: тупо прогуляться с ним до одного поселения за пять сотен золотых. Сулейман плохо понимал ценность денег, но даже ему казалось, что это слишком много и тут где-то есть подвох. Впрочем, все действительно оказалось не так просто: заказчик оказался весьма любопытным малым и постоянно донимал гнома однотипными вопросами. Адепт устало отвечал, что череп принадлежал его учителю, ныне мертвому, а теперь носимый им как память о хорошем человеке. Что человечины он никогда не ел, но если кто-то будет не в меру любопытствовать, то может и начать.Что Сулейман братом приходится, как бы это не звучало странно, своим братьям и сестрам, к коим относятся все существа, так или иначе считающиеся с Королевой.Косу, правда, дал подержать только один раз - когда совсем невмоготу стало выносить просьбы Пукки. Сулейман даже с некоторым торжеством наблюдал за лицом парня, когда коса вырвалась у него из рук и вернулась в руки адепта. После чего спокойно объяснил, что Пукки косе не понравился, так что лучше ему не брать лишний раз ее в руки - ногу отрубит! С тех пор парень донимал гнома только первыми тремя вопросами.
***
Лесная дорога не понравилась Сулейману. Было в ней что-то зловещее. Скорее, даже не в ней самой, а в том, куда она ведет или кто по ней бродит. Вот и Пукки тоже это чувствовал. Местный, как-никак... Сам же адепт своим шестым чувством улавливал в воздухе запах смерти. Чудесный запах. Скоро, похоже, придется отправить на суд Королевы еще несколько душ. Ну, или самому туда отправиться...
Из раздумий Сулеймана вывел голос Вууднарра. Древень тоже что-то чуял. Что же, он часть леса, очень даже возможно. Молча гном перехватил свою косу, сжал ее в правой руке, а левую выставил перед собой, готовясь отбивать возможные атаки. И так, осторожно-осторожно, он двинулся вперед по дороге
|
|
-
Мне нравится. Есть некая дварфийская изюминка в этом тексте. Есть напор, есть переживания, есть доброта к друзьям и ненависть к врагу. Ну и конечно же кубики легли так, что загляденье!
-
Воот, хорошо написал... всем помянул, от Зузубака до Морадина! =)
|
|
-
Кузен положил перед казармой полено и спрятавшись на крыше колдовал на лоб то одной то другой ящерицы образ жирной черной мухи
Да, мы , кобольды - народ недалекий, но не до такой же степени, хех...
-
Да, история с иллюзорной мухой клёвая... ))
В который раз читаю, и опять улыбает...
-
=D черт, история о мухе, кобольдах и полене люто порадовала=D
|
|
|
Трое суток горели костры под стенами Феноры. Трое суток обороняющиеся отбивали яростные штурмы гоблинов. Крепость была обречена, и каждый прекрасно понимал это. Глупо было ждать пощады от столь злобных тварей, коими были все гоблиноиды. Да, в Феноре были крупные запасы продовольствия. Да, тут было много колодцев, в которых пока еще полно воды. Но увы, защитников оставалось не так много. Слишком много жизней унесла война Звездного альянса. А теперь еще эта напасть...
***
Был ясный солнечный денек. Весь небольшой гарнизон крепости сейчас собрался на небольшой площади за стенами. Только что был отбит очередной штурм. И потому в строю нехватало двух десятков. Эктелион, комендант Феноры, хмурился. На недавнем совете города было принято тяжелое решение, с которым, впрочем, согласились все мирные жители - женщины, дети, старики. Осталось донести его до солдат. Правда, среди них женщины, дети и старики тоже составляли немалый процент -каждый, кто мог держать оружие в руках, его держал.
- Орлы! Сегодняшний день войдет в историю. Своей и гоблинской кровью мы впишем его в летопись веков! И пусть выжившие из уст в уста передают легенду о несдавшемся гарнизоне! Как ни тяжело мне, но я с печалью поведаю вам решение Совета, - тут комендант замолчал и, сложив руки за спиной, начал нервно ходить взад-вперед, - Враги подтягивают все больше своих шаманов. Как доложил почтенный Маркул Зель Флууриль, наши чародеи скоро не смогут сдерживать магические атаки на крепость. Очень скоро они снесут стены и заполонят улицы.
Эктелион остановился. Ряды бойцов безмолствовали. Все эти дни смерть просто витала в воздухе, казалось, что ее можно поймать и потрогать. Прошло всего три дня, а каждый защитник крепости уже понимал, что его гибель лишь дело времени... Взглянув на светило, комендат продолжил:
- Судя по положению солнца, час уже пробил. Все слабы юе и немощные приняли яд, дабы не попасть в руки гоблинам. Остальные разорили склады вооружения, чтобы умереть в бою вместе с нами. Каждый из них тоже принял яд, только медленного действия. Они собираются у ворот, - выдержав паузу, Эктелион неожиданно громко крикнул, - Сомкнуть ряды! Построение "еж-черепаха"! Вперед, шагом марш! Скоро ворота откроются и мы пойдем в наш последний бой! Не беспокойтесь за своих малолетних детей или немощных стариков. Они уже за Астральным Морем. А к вечеру мы будем уже с ними! Вперед! Умрем, как достойные сыновья богов!
- Урра! Умрем! - раздался нестройный ответный крик. Умирать особо никто не рвался, но выбора уде не было.
Был ясный солнечный денек.
***
Неделя пролетела быстро. Восемь выживших бежали. Гоблины уже прекратили свою погоню, а они все бежали, ибо не знали про это. Небольшой отряд вел Маркул Зель Флууриль. По его расчетам, где-то недалеко находилась легендарная башня убитого лича Воледара. Там волшебник расчитывал найти кое-какие артефакты, благодаря которым можно было бы довольно долго держать там оборону против целой армии. И все шли, потому что не было другого выхода. Правда, паладина Кемана пришлось убеждать в этой правоте. Он считал, что нужно развернуться и умереть в честном бою. Но, после аргумента, что в башне они сумеют забрать больше жизней врагов перед смертью, драконорожденый воитель согласился.
***
Лич лежал холодном каменном полу и не подавал признаков жизни. Не-жизни, если точнее. Чего-чего, а вот того, что башня будет занята, волшебник не ожидал. В ворота им удалось войти спокойно, а вот внутри нежить начала лезть буквально из каждой щели. До верхней комнаты дорогу приходилось именно что прорубать через полчища врагов. Им еще повезло, лич был слишком неопытным и самоуверенным. Иначе бы просто обратил отряд в прах еще на подступах, с помощью магического кристалла Воледара. Но он решил поиграться. Вот и доигрался. Глупо носить филактерию в мешочке пюа шее. И пропускать при этом к себе в башню приключенцев.
Маркул огляделся. Зал был завален дурно пахнущей нежитью. И не только. В этом бою погибло трое. Первым погиб сэр Варгас. Воин погиб глупо, провалился в яму-ловушку. А там на дне были острые колья. Вскоре не в меру шустрый упырь перегрыз горло чародейке Флер. А в решающей схватке на верху башни лич успел отправить на тот свет сэра Карла, последнего из рыцарей Феноры.
Внимание волшебника привлек странный чехол, лежавший рядом с кристаллом. Схватив то, что в нем было за торчащую ручку, Маркул вгляделся. Ничего особенного с виду. На ловушку не похоже. И маг решительно снял чехол. Это было зеркало. А в зеркале было лицо, на котором сразу же появилось выражение радостного удивления.
- Живые! Живые! Вы не сможете представить, как приятно видеть нормальное лицо после столетнего созерцания полуразложившейся хари нежити! Скажи мне, человек, мертв ли Воледар, самый подлый из личей?
-
Супер! Даёшь и нам лича на растерзанье! Уровня эдак 2-го ))
У лича же может быть тотемное копье +6, да? :\
-
Хорошее начало! В том же духе всю игру ;)
|
Судьба распорядилась вместо Абакира, теперь он стал чем-то черным, стал тем, кем, наверное, заслуживал стать. А теперь просто не знал, что с этим всем делать. Разбойники мялись перед ним в нерешительности, кто-то прятал страх за свою напористую силу, показывая «Вот он я, такой сильный, попробует пускай тронуть», другие жались к Абакиру, пытались защитить его, показать «Мы готовы сложить голову за своего командира», другие, молча, взирали на то, что случилось с атаманом – размышляли. Сам Гурад не ощущал никаких изменений, ни чего такого, что должно было так повлиять на его бойцов, но нет... После появления проклятой черной сущности все изменилось, так, что вернуться все на прежний путь, скорее всего уже, не выйдет никогда. И если и Арсенио не поможет, придется искать другой путь избавления от хватившей его мерзости, или смириться с неизвестным проклятьем… Пока Иглесиас говорил, Абакир что-то почувствовал. Нет, это не было похоже на то, что происходило минуты назад. Это было ощущение приближающейся опасности. Ощущение обычной человеческой злобы, такую испытывает праведный воин, сражаясь с порождением тьмы. Злость приближалась, быстро и со всех сторон. Атаман повернул голову, медленно оглядывая пространство вокруг. Зрение скользнуло сквозь деревья, не замечая препятствия, и наткнулось на людей. Вооруженных до зубов, охотников за головами, лихих людей, таких же, как группа Абакира, но сражающихся не за свободу, а за деньги. Да! Это было то, чего сейчас не хватало его людям, сладкой победы над глупым и слабым врагом. ================================================================== Напряжение над поляной снова возросло, любое лишнее слово или движение могло привести к вспышке и быстрому кровопролитному сражению между членами банды. Но прошло несколько секунд, пришло понимание и расслабление. Арсенио чувствовал силу внутри Абакира, он видел, чем тот стал, но не разобрался еще, плохо это или хорошо. Что теперь может делать «это» и нужно ли оставаться в его обществе. Клинок на горле говорил «если выживешь, вали, а сейчас соглашайся на все». Отпустил. Стало проще, легче думать. Вглядевшись в черные провалы глаз, Арсенио показалось, что в них, будто пляшет, сама тьма - символ Векны. Нет, сами глаза были на месте, вот и радужка, и зрачок, но они были покрыты одним сплошным черным налетом, черным пятном. Эти глаза засасывали, поглощали, грозя сожрать душу… Колдун с трудом отвернулся и глянул на Раффина, который стоял у ног атамана, внимательно наблюдающего за всеми манипуляциями. Пикси почувствовал холод, исходящий из глаз Абакира, феи называли это состояние «Просветление» - abk’ir ussenti gyerad. Совпадение? Вряд ли. Судьба? Вполне. Похоже атаман нашел свой путь… Карта: ссылка
|
Осень в буйном 18-м году обрушилась на N-скую волость M-ского уезда внезапно и резко, как Брусиловское наступление - без раскачки, без долгих листопадов под мелкий сентиментальный дождик, без чередования пасмурных деньков с солнечными. Сначала ударили холодные ливни, в считанные дни вымочившие леса так, что невозможно стало найти хоть сухую щепочку и превратившие дороги в раскисшее месиво, затем зарядили унылые обложные дожди, не прекращавшиеся целыми сутками. На полях гнили недосушенные стога отавы, одежда не грела и висела на теле влажным мешком, вооруженные отряды, вынужденные рыскать по полям и дорогам в такую пакостную погоду сатанели и лютовали как никогда. Казалось, что даже в только что протопленной избе и то сыровато.
Надо сказать, что природа звучала в унисон с жизнью Орловской губернии, такой же серой, унылой и беспросветной, как промозглая водяная пелена за порогами домов. «Народная власть», не сумевшая наладить товарно-продовольственный обмен с освобожденным крестьянством, еще летом двинулась в деревню за хлебом с винтовками и пулеметами. Завертелось. «Комбеды», продразверстка, принудительный призыв в Красную Армию на борьбу с контрреволюцией. В ответ – ожесточенное сопротивление, «кулацкие обрезы», восстания и бунты разной степени интенсивности, и, конечно, кровь. Много крови, перемешанной с вязкой, пузырящейся грязью.
Отчаянные и злые взялись за оружие, слабые прятались. Нерешительные терпели, ждали, что будет дальше и молились. Многие пытались бежать - неважно куда.
Привлекательной идеей стал выглядеть исход в новообразованные на оккупированных территориях австро-германскими силами национальные государства: Украинскую державу и Белорусскую народную республику. Чаяния были разные. Кто-то надеялся добраться до черноморских портов и уплыть подальше от гибнущей России, кто-то полагал проскочить окольными путями к Деникину на Дон, а кто-то думал и просто осесть в самостийных и незалежных землях, не осознавая до конца, что все эти независимые державы стоят только на прусских штыках. А может и осознавая, но полагая, что при оккупации жить будет и то полегче, чем под «диктатурой пролетариата»…
Однако, пересечь границу было не так-то просто. На трактах и железных дорогах стояли многочисленные красные, «самостийные» и германские пикеты и патрули, и порой даже имперского паспорта с указанием места постоянного проживания на территории новых республик было недостаточно – мели всех «подозрительных». О том же, чтобы пронести через кордоны хоть медный грошик и мечтать не приходилось. А потому многие уходили лесами, надеясь на проводников, а то и простой русский «авось».
Фрол Кузьмич Егоров, бывший егерь и лесничий помещика Сизова, на паях с Селиваном Петровичем Гороховым, браконьером, промышлял в этих местах нарушением границы. Они знали леса как свои пять пальцев, и охотно продавали свои знания всем желающим за вечные ценности вроде золотых и серебряных монет, брегетов, портсигаров и прочих сокровищ, коих так не хватало простому человеку в период классового неравенства. У Фрола Кузьмича с женой было крепкое хозяйство – большой, еще и двадцати лет не отстоявший дом-пятистенок с обширной конюшней и дворовыми постройками, скотина, птица. Все это возводилось в свое время для помещичьих нужд – Александр Андреевич Сизов любил охоту, и проводил с друзьями на подворье Егорова чуть не по пол лета и осени, постоянно выбираясь на зверя. Однако, после октябрьского переворота Сизов к ловитвам как-то охладел, и в 18 году егерь оказался предоставлен сам себе. Тогда-то и обьявился у его ворот Селиван Горохов, злостный браконьер и идейный враг Фрол Кузьмича в дореволюционную эпоху. Посидели, выпили – чего теперь делить то? Тогда Горохов и предложил улучшить свое материальное положение – дескать, люди из России бегут, и с собой много чего хорошего несут. Почему не помочь соотечественникам за звонкое «спасибо»? Егоров почесал в затылке, и подельники ударили по рукам.
Ушлый Селиван быстро наладил связи с «хорошими людьми», которые за малую мзду подбирали предприятию клиентуру. Так мужики принялись водить через лес небольшие караваны за границу, а то, бывало, нет-нет и в Советскую Россию с «той стороны» кого-то черти несли. Подворье Егорова стало чем-то вроде постоялого двора, перевалочным пунктом, где можно было переночевать перед долгим дневным переходом или после такового.
Предприятие имело финансовый успех. Каждый новый виток классовой борьбы в центральной России выплескивал свежий поток отчаявшихся беженцев, которые охотно отдавали часть своего добра, чтобы сохранить хоть что-то. Шли все – зажиточные крестьяне с семейством, нагруженным скарбом, прижимающие к груди завернутые в тряпицы образа, купчишки с бегающими глазами и туго набитыми чемоданами, отдувающиеся распаренные барья, позвякивающие под долгополыми бобровыми шубами столовым серебром, а порой попадались такие путники, что не приведи Господь! Подельники лишних вопросов не задавали. Платят, и ладно.
Как и следовало ожидать, объявленный большевиками «красный террор» этой осенью заставил сняться с места очередную волну беженцев, до этого полагавших, что ещё «все как-нибудь образуется», что не могло не порадовать Егорова. Судьбы отчизны Фрол Кузьмича не беспокоили. Его лично классовая борьба до сей поры не коснулась ни в каком виде, кроме прибыли, и все эти произносимые шепотом «комбеды», «продотряды», и «ЧеКи» были для егеря пустым звуком. Вот только плещущийся в глазах беженцев животный ужас то и дело заставлял внутренности сжиматься от щемящего чувства надвигающейся беды, и просыпаться ночью в холодном поту под набатный грохот собственного сердца…
Уже двое суток лило без передыху. Низкие свинцовые облака то сеяли меленький дождик-бусинец, то прорывались злыми косыми ливнями, но на совсем осадки не прекращались ни на минуту. Однако, даже буйство стихии не пресекло поток желающих уйти за границу большевистской России. Фрол Кузьмич поглядывал на расположившихся в передней комнате его дома людей и прикидывал, не подождать ли с выходом, пока не наберется народу поболе, да и погода устаканится? Сама мысль о том, что назавтра придется тащиться сорок с лишком верст по волглому лесу, вызывала озноб и ломоту в коленях. С другой стороны, ватажка на этот раз подобралась удачная, без баб и тяжелой поклажи, можно было надеяться обернуться быстро…
Всего на постое у Фрол Кузьмича в этот вечер собралось восемь душ, но идти собирались только трое. Егоров снова пригляделся к попутчикам, прикидывая что-то про себя.
Первым к нему на подворье заявился здоровенный, как ярмарочный борец, жидок в поношенной одежке с видавшим виды сидором за плечами. Сверкая нагловатыми, на выкате, глазами затребовал хозяина. Фрол хотел его гнать, а то и с ружья пугануть, но незваный гость назвал условленное слово, каким снабжали беженцев Селивановские «хорошие люди», и уплатил задаток – позолоченные часы и изрядный серебряный канделябр. Назвался Иваном. Ага, как же! Видали таких Иванов. Фрол Кузьмич специально велел жене приготовить на вечерю кулеша на сале – пущай нехристь голодным спать ложится!
Вторым подтянулся налегке прилично одетый господин средних лет, явно барского племени – светлая, недубленая ветрами кожа, аккуратная прическа и усики, «баронский» выговор с тягучим жеманным «а-а-а». Предъявил записку от брянских посредников, чтобы его провели без платы. Назвался Мстиславом Карловичем. Молчит, чирикает что-то куцым грифельным карандашиком в небольшой книжице.
Третий беженец оказался молодым человеком, едва ли не вчерашним гимназистом. Звонкий голос, гладкие, покрытые юношеским пухом щеки, вихор из под фуражки… Но взгляд твердый, решительный. Тоже, видать из благородных – под статской шинелью сюртучная пара, выговор как у того Мстислава Карловича, да еще и словами мудреными бросается. С собой притащил изрядных размеров, да, видать, и веса саквояж. Задаток выдал полновесными царскими червонцами. Звали парня Арсений Ипатьевич.
Четвертый постоялец выглядел куда как примечательно. Это был натуральный казак со всеми полагающимися атрибутами – аршинными усами, саблей, знаками различия на форменной «кавказской» одёже. Этот человек вышел на дом Егорова из леса, увешанный оружием с ног до головы и волоча через плечо седельную суму, и попросился на ночлег. Фрол Кузьмич сперва стерегся гостя, но разглядев царские еще значки на форме казачка, подуспокоился (поди, раз носит такое на большевистской земле, вряд ли душегуб, уж скорее с понятием человек, старых правил), дал добро и пригласил к столу. Казак назвался Остапом.
Еще двое гостей Кузьмича путешествовали в обратном направлении. Селиван Петрович привел их нынче с германской стороны, и теперь они отдыхали перед тем, как двинуться дальше в Россию. Тут было все ясно и без слов – типичное «ихнее благородие» со своим денщиком топали с фронта. Подтянутое «благородие» щеголяло статской одеждой, но офицерскую выправку было видно за версту, да и суетящийся вокруг него хохловатый мужик лет сорокА, пытающийся выдавать завернутую в мешок винтовку не то за удочку, не то за весло, то и дело титуловал своего молодого спутника «вашбродем». Ох и припозднились что-то служивые, армию-то уж чуть не пол года как демобилизовали. Да и что они через границу тропами пошли? Уж, поди, германцы им документ должны были оформить как полагается. Или несут с собой ценного чего? Денщик звал офицера Сан Михалычем, а тот его – Семеном.
Ну а последних двух гостей Фрол Кузьмич и так хорошо знал. Простоватый долговязый пацан по имени Миколка был из местных, с сизовских деревень. Папка его был добрый охотник, звали его частенько и на помещичьи ловитвы «нумером», и самому промышлять дозволяли, да вот беда – загинул на войне. Миколка сам за ружье взялся, да пропитал себя с сестренкой малой тем же промыслом, пока и малАя Олеся Богу душу не отдала. Пропал потом куда-то парень, а по весне вернулся, да не один – с дружком Васькой. Васька тот был, кажется, постарше, и явным заводилой в компании. С разрешения Фрол Кузьмича (а чего не разрешить, раз и барину уже все равно, и, люди говорят, в Рассее теперь все обчее?) пострелята все лето шныряли по пуще, промышляя зверя, птицу и рыбу, и частенько захаживали к Егорову. Меняли добычу на соль, спички и огнеприпас, а порой Фрол и деньгой их не обижал. Вот и теперь пацаны выползли из какого-то дальнего уголка леса, мокрые, тощие, как мартовские коты, но бодрые. А как повзрослели-то за пол года, уж мужики почитай!
Подумал Фрол Кузьмич, подумал, да ничего не решил. Утро вечера мудренее. Постояльцев накормить надобно, да спать уложить, а на утро уж и решать – сразу выходить, или обождать день-другой. На том и успокоился.
"Иван Максимович Карпов" (Изя Моишевич Кацман)
Повезло. Что говорить, повезло. Что до ветру пошел, когда красноперые налетели. Что сидор собранный подальше от костра, под елкой лежал. Что револьверт в кармане был, что рука не дрогнула, когда двоих караульных у коновязи кончил. В одном только не повезло. Когда уже Изя в седло вскочил, то налетел на него самый главный краснюк из карательного отряда, и хотел его шашкой перетянуть поперек шнобеля. Изя не растерялся, навел ствол ему точно в лоб, но клацнул боек шпалера по пустой гильзе: кончились патроны в барабане. И понял Кацман, что запомнил его краснюк крепко. И Изя его запомнил – прямые и ломкие соломенные волосы, рубленый шрам через худощавую физиономию, холодные немигающие серые глаза, плотно сжатые тонкие губы, худое поджарое тело, затянутое в черную кожу тужурки и туго утянутое портупеей. Волчище, да и только. Ну, зато Изя и от удара ушел, и от погони – грех жаловаться. Много ли надо бедному еврею?
А еще в том повезло, что главарь их ватажки, Яшка-сапожник, как чувствовал недоброе, и заранее подготовился мазать салом (тьфу три раза на этот нечистый продукт!) пятки, если припечет. Проведал, что дядьки какие-то лесом людей водят за кордоны, а там иди хоть на Киев, хоть на Минск. Яшке не пригодилось, а Изе – в самый раз. Шестое чувство лихого человека нашептывало, что погоня на плечах висит. Там не достанут. Можно будет двинуть на Гомель или Могилев, там евреев много и их пока, кажется, еще не кушают. Переждать, осмотреться. А чтобы не с пустыми руками идти (проводник, гнида, забрал задатком последнюю заначку) можно будет гусей этих пощипать, что ему в попутчики назначены. Только границу перейти…
Васька Босой
А хорошо это Миколка придумал – в лес на лето податься. Сытно, привольно. Хочешь – охоться, хочешь – рыбу лови, хочешь – просто валяйся кверху брюхом, ловя солнечные блики в просветах листвы. Охотился, правда, все больше Миколка, у Васьки сноровки нужной не было. По Васькиной части другое было. Раз в две седмицы собирал он котомку, набивал солониной, и пробирался окольными путями в уезд, провиантом мешошничать. Дело опасное, но выгодное – страсть. Тем летом в Брянске серьезно голодали (а в Москве и Петрограде, народ баял, и того хуже было), и за фунт просоленной дичины можно было выторговать хоть патронов, хоть мануфактуры, хоть монет. Конечно, если бы поймали, могли и к стенке сразу приставить, но Богородица хранила.
Кой-чего по мелочи меняли и у дядьки Фрола. Хоть и был он изрядным скрягой, но человеком оказался добрым, и сирот не обижал, а жена его тетка Агафья, так и вовсе баловала, как зайдут, то пирогами, то еще чем вкусным.
Но лето кончилось, и надо было думать о зимовке. Куда податься? В город? Там с голоду и кишки недолго склеить. В деревню? А там, говорят, большевики коммунизм строят – только щепки летят. Боязно.
Правда, тут Фрол Кузьмич намекал к делу их с Миколкой пристроить. Знали они его дела – контру через границу водить. Сам, видать, староват стал, а может тетка Агафья плешь проела, чтобы пригрел беспризорных. А что, подумать можно… И перезимовать в тепле да уюте, и, глядишь, какую-никакую деньгу зашибить. Так и жить можно!
Остап Денисович Прокопенко
Вот и кончился поход есаула Черных, не начавшись толком. Говорили многие, что нагайкой полена не перешибить, что до дому, на Терек надо идти, да там уже сходом судить да рядить, как быть с большевиками. Другие так и вовсе о царе-самодержце не кручинились, да большевика хвалили за мир и свободу для народа. Насмотрелся за пол годика Остап на эту свободу – чуть очи не вытекли. Ну да не о том сейчас речь.
Черных никого не слушал, а одно твердил: «Пойдем, братцы, дружно на Москву! Бить будем сволочь, где увидим, а за нами народ-богоносец поднимется с иконами да хоругвями. Натерпелись ужо от энтих комиссаров и ангитанторов! Фронт своими Советами развалили, пол Руси немцу отдали!»
Добровольцев набралось с пол сотни, тех, кто помоложе и поглупее. И Остап пошел. То ли и вправду поверил, что народ сам большевизм скинет, то ли не хотел мамке на глаза показываться один, без братьев…
Поначалу все шло как по писанному. Разгоняли отряды Красной Гвардии где шашками, а где и нагайками. Народ спины казачков крестил, но за полусотней с хоругвями почему-то никто не шел. А под Брянском напоролись терцы на сводный карательный отряд сабель в четыреста, да видать под командованием не вчерашнего рабочего, а боевого офицера…
Почти все лето казачий отряд травили как волков, гоняя по всей губернии. Казаки огрызались как могли, хоронились в дальних селах и на хуторах, призывали крестьян браться за оружие, порой небезрезультатно. Отряд то разрастался, то снова таял, к боевым потерям прибавлялось дезертирство – казачки и крестьяне возвращались до дому, пока не поздно.
А потом стало поздно. Оставшийся от боевого отряда жалкий десяток умело взяли в полукольцо и погнали на засаду – два припрятанных у опушки леса «максима». Первым погиб есаул Черных, а за ним легли и все остальные хлопцы. Как уцелел Остап, он и сам не понял, видать, Господь уберег. Почти сутки тащился терец по мокрому осеннему лесу, уходя от места разгрома его отряда, пока ноги не вывели его к дому доброго человека, впустившего на ночлег, где, как оказалось, собралась и без того подозрительная и пестрая компания…
Стива Карлович Зарецкий
С поезда сошел, до Брянска добрался пешком. Голод. Даже не верится, но – настоящий голод. Базар как вымер, никто не торгует. Хлеб выдают с телеги по карточкам, охраняют человек десять, при пулемете. Много вооруженных людей. Много пьяных.
На окраине по звукам и запаху нашел что-то вроде кабака. Судя по всему, нелегального. Снова метал на спор – давно не ел. Выиграл обед и десять рублей. Суп чудовищный, хлеб еще хуже. Получил два рубля царским серебром, остальное, сказали, отдадут завтра. Снова пришлось настаивать на немедленной расплате. Мотивировал тем, что нынче же надо ехать в Киев. Почему Киев? Трудно сказать, первое, что на ум пришло. Только не здесь, не с этими… Вместо денег получил рекомендацию к некоему господину, который проводит нелегальных эмигрантов через границу. Сказали, дело надежное, и обошлось бы дороже восьми целковых.
Остановился на ночь у этого самого господина. Впервые за много дней увидел нормальные человеческие лица. Похоже, и впрямь пойдем на Украину. Неужели все, кто остался людьми, покидают эту страну? Абсурд, бред…
Что там делать? Добраться до Одессы, с контрабандистами в Царьград, а оттуда – Франция, Италия, САСШ? Возможно. Надо обдумать…
Александр Михайлович Лисицкий
Война для Александра закончилась как-то неожиданно. Он был авиатором, элитой войск, рыцарем среди рыцарей, и его авиаотряд не подвергся революционному разложению армии 17-го года ни на йоту. Даже унтера и бойцы аэродромного охранения агитаторов за солдатские комитеты встречали насмешками, а особо настырных и поколачивали. Пилоты и летнабы жаловались только на плохое снабжение, но продолжали сражаться за небо, как ни в чем не бывало. Конечно, личный состав читал газеты, и тихо сходил с ума от всего происходящего. Им, кадровым военным и патриотам, многое было не понятно. Революция-революцией, но нельзя же вот так просто сдать войну! Лозунги «главноуговаривающего» Керенского о «борьбе до победного конца» как-то не вязались с отказом пехоты идти в атаку, увольнением комсостава и массовым дезертирством с фронта. И все же паническое отступление в восемнадцатом году, а затем и сепаратный мир, скорее похожий на капитуляцию, стал для летчиков как удар поленом по голове. Командир авиаотряда полковник князь Васильчиков застрелился, многие разъехались по домам, не дожидаясь расформирования. Верный долгу и букве устава Лисицкий остался при авиаотряде исполняющим обязанности командира и ответственным за передачу материальной части авиаотряда германской стороне. Немцы очень оперативно приняли аэропланы, и угнали их на запад, а вот с приемкой остального хозяйства они не спешили – теперь аэродром, ставший последним пристанищем авиаотряда, оказался в глубоком тылу, германцам было не до него. Почти три месяца Лисицкий проторчал на аэродроме под охраной взвода ландвера, совершенно оторванный от мира пока, наконец, все формальности не были улажены, и его не отпустили восвояси, снабдив соответствующими бумагами на переход границы. И вот Александр отправился на свою новую, теперь уже советско-большевистскую родину. С ним возвращался и верный друг – механик Семен Петренко. Когда в войска поступил приказ о демобилизации и роспуске армии, Семен не покинул расположение авиаотряда, как сделали это девяносто пять процентов личного состава. На вопрос Лисицкого, почему солдат не уходит, Петренко степенно отвечал, что родители его давно уже умерли, про братьев-сестер ему ничего не ведомо, жены-детишек он не нажил, и армия была его единственной семьей. А раз уж он теперь, выходит, сирота, то останется с командиром на семейных поминках. Так и пошли домой вместе.
Уже на границе германских и большевистских территорий сослуживцы с содроганием услышали первые за три месяца новости с родины: междоусобная резня, голод, безвременье и беспредел. Осторожный и битый жизнью Петренко предложил Александру осесть на Украине и снова поступить на военную службу, хотя бы и к украинскому гетману Скоропадскому, но Лисицкий стремился попасть домой – армии и державы не стало, но осталась Родина и семья…
Тогда Семен развернул бурную экономическую деятельность. Ушлый механик продал их с Александром легальные бумаги на переход границы, и вместе с ними и кое-какие «сувениры» из своего вещмешка, а на вырученные средства раздобыл оружие для себя и командира взамен конфискованного победившей стороной, а так же нанял проводника, который благополучно доставил сослуживцев в обход всех пикетов на большевистскую сторону. Теперь бывшим военным предстояло самолично убедиться, так ли страшен большевистский черт, как его малюют…
Арсений Ипатьевич Недосыпов
До Брянска добрался без приключений, проверок документов и обыска удалось избежать. В город вошел ночью. Не без труда, хоронясь от патрулей, сумел разыскать явочную квартиру местной партийной ячейки - адресом Арсения снабдили еще в Москве, но улицы большевики уже успели переименовать. Председатель ячейки товарищ Сергеев выслушал молодого человека, и согласился помочь в переходе границы. Обьяснил, как выйти на контакт с человеком, промышляющим нарушением границы, сообщил пароль и выдал немного денег. Кроме того, написал рекомендательное письмо к товарищам из Гомеля, которые смогут пристроить Недосыпова к борьбе в Белоруссии. Письмо по совету опытного товарища Арсений зашил под подкладку сюртука. Утром пламенный революционер покинул Брянск в крестьянской телеге, накрытый мешковиной, а ужинал он уже в доме "ходока" в разношерстной компании по всей видимости таких же беженцев от большевизма, как и он сам...
-
Да, действительно хорошо.
-
Это просто великолепно. Действительно, хоть бери и прямо в книге печатай.
Я уже радуюсь, что не записался сюда (хотя подумывал). Потому что такого уровня не смог бы поддержать.
Браво!
-
Читаем с интересом, да.
-
Прекрасно, как по форме, так и по содержанию!
-
Да, очень кошерно здорово! :)
-
Ого. Классно *_*
-
Эх, отличное начало!
-
Прямо русская классика.
-
Потрясающе!
До чего же приятно, когда долго чего-то ждешь, а потом понимаешь - вот оно! Не обманули ожидания!
Нет, о самой игре, конечно, говорить рано. Тут и от нас будет много зависеть. Но вводный пост написан на уровне хорошей книги. Атмосферный, аутентичный, стилистически точный. Читал и причмокивал от удовольствия. Браво!
-
отличный вводный пост, респект!
И простыня вроде и прочел на одном дыхании.
-
Ох, добротно. Хорошее начало.
-
Очень скучно, с трудом заставил себя дочитать - надеялся.
Тут понятно что решил скопировать автор, но похоже на Достоевского - такие же огромные тексты, мысля блуждает, абзацев не было и нет, в общем берлинская стена как она есть.
Урок русской литературы - ок.
Модуль - нет-нет, не подходит.
-
редкий случай, когда пост на главной находится там вполне заслуженно
-
Это непередаваемо.
Ох, трудно мне будет такой литературный уровень держать.
-
Просто не могу не поставить плюс.
-
Даа... просто здорово!
-
Душевно. Мощно. Приятно видеть на главной пост на который матфильтр не дергает.
Но я бы в такой модуль играть не пошла. Мне бы после такого писать что-то было бы стыдно ^^
-
хорошо.. по-моему первый пост на первой странице за все мои годы на ДМчике который хорош
-
Как я не плюсанул это? Это же сокровище.
-
Этот пост сам по себе отличный
Но и эпитафия на могиле крутая
-
Серьезно
|
|
Поискав запасной выход, а в этом случае вход, и не найдя его, Сотти дернул себя за ус и прислушался к затихшему гулу. Хмм... Народ притих, что-то случилось. Подойдя к углу дома, гном украдкой выглянул и сразу все понял.
Вот так-так! Дорана и Ним на улице видать не было, рядом со входом стояли стражники, а значит их либо схватили, либо завели внутрь и ведут тщательный допрос. Почесав левую бровь, Сотти задумался, потом многозначительно поднял вверх палец и решил использовать еще одно свойство крови, которым он пользовался очень часто, когда ему приходилось делать что-то максимально скрытно.
Выдернув кинжал из ножен, Сотти кольнул себя в палец и зажмурился. Когда он открыл глаза, мир изменился, стал черно-белым, а значит сейчас он невидим. Но такое состояние продлиться не долго, сунув кинжал обратно, гном ринулся в лавку, ловко ныряя в толпе, используя малейшие щелочки. Оказавшись внутри Сотти подошел к Камигу, который сразу почувствовал его, прижался к хозяйской ноге. Некоторое время плутишка слушал разговор, намечая для себя план дальнейших действий, а когда речь зашла о плате за причиненный ущерб, решил вмешаться.
- Господа, господа! - из ни откуда, прямо перед изумленной публикой выскочил гном. Усатый, бровастый, в черной одежде с красным вставками. Развел руки, театрально поклонился и начал говорить. - Позвольте представиться, Сотти! Сотти Феррок!
- Именно я стал причиной всех взрывов, шума, паники, давки. А конкретнее моя шутка, надо сказать она оказалась удачной, в каком-то смысле. Но сейчас я хочу уладить конфликт, в котором погрязли все здесь присутствующие. Доран Сидж и эта милая девушка, не могут дать вам десять золотых монет, но этого и не нужно. У меня, как раз для вас, есть прекрасная, экзотическая вещичка, пусть она будет подарком, - Сотти выудил из рюкзака табакерку, которую ему подарили в лавке Сиаби и выставив на всеобщее обозрение, поцокал языком. - Стоит на самом деле немалых денег, но сейчас не об этом. Табакерка, из редкого пылающего дерева, растущего только в лесах Кель-Таласа, я отдам её вам, вижу вы знаете толк в таких мелочах. В ответ, я надеюсь, вы не станете отправлять меня в темницу и выслушаете нас тет-а-тет в отдельном помещении, без посторонних.
|
-
Красавчик!
П.С.:
Настоящий Д'Артаньян проткнул мы негодяев насквозь... ))
-
Красиво выпутался. Молодца!
-
Вот я тоже думаю: правильная тактика завоевывания женщины - спасти ее из беды. Если беды нет, то моно создать самому, а потом все равно спасти!
|
|
- А почему бы и не сыграть, - пожал плечами Лоэтус, - Если тихо, конечно... Я тут новую песню сочинил. Бард достал мандолину, пару раз дернул струны для пробы, убеждаясь в том что инсткмент настроен. После чего тихо, дабы не разбудить спящих, начал играть и петь: - Вперед, о, товарищи! Волю клинкам! Скелеты к форту подступают! Отчаянно мертвые бьют во врата, Пощады они не желают. - Товарищи встали и двинулись в ряд, Все в груду костей превращая... И вот они гордо в доспехах стоят, На солнце зловеще сверкая. - И вот приключенцы по лесу идут: Там шелест, там хруст, там засада... Разбойники Хмырги отряд в кустах ждут, У склепа из мрачного сада - Но быстро собралися наши друзья - Оружье легко обнажили. И с тифлингом злобным и бандой его Вопрос они быстро решили. - Но тута подземный послышался гром - Из склепа вдруг Страж появился. Он щупальца мерзкие поднял свои, Тотчас на отряд навалился - Достал свой топор славный витязь Фаргим, А Элбен кидался камнями. Стрелу за стрелой посылал Серафим, Макзим же пинался ногами На этих словах бард виновато покосился на спящего военачальника. Как-то выбивалось это "пинался ногами" из общего героического фона. Впрочем, откровенно говоря, "дрался копьЯми" не звучало. Да и истине соответствовало не больше - копье одно у Зузубака было - Ужасно врага прокляла Мэриэль, Лоэтус же действовал песней... Хоть это была далеко не дуэль, Победа не шла, хоть ты тресни! - Но Страж был повержен, и кровью его Свои имена написала Шестерка героев, идущих спасать Честь короля Пышнобрада! На мотив бессмертного "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"" Закончив, Лоэтус встал и потянулся, зевая. - Как то не звучит последняя строфа, - пожаловался он Фаргриму. - Ладно уж, песни, конечно, хорошо, но дежурить тоже надо. Поставив мандолину, бард достал меч и крепче сжал его в руках. Серафим что-то поговаривал о странном рычании из кустов... Лоэтус осторожно пошел на свой пост, находящийся в противоположном от дварфа конце мини-лагеря. Звуки ночного леса немного давили на психику - хотелось поднять повыше меч, осветить округу светожезлами и вопить: "К оружию!". Однако не следовало торопиться раньше времени. Все-таки природа вокруг жила своей жизнью, и не стоило из-за этого будить весь отряд Внезапно полуэльф споткнулся. - Черт бы побрал эти долбаные развалины, - проворчал Лоэтус вставая на ноги. И тут же оторопел. ПРямо перед ним стоял... - Черт! - Не черт, а бес. Книжный бес, если точнее... У чертей есть копыта, а крыльев нет, - важно поправил барда демон, - И не надо кричать - я не могу никому причинить вреда, наши планы едва соприкасаются... Я пришел к тебе с просьбой - Какой же? - опасливо спросил бард, поднимая меч и пятясь в сторону костра. - Видишь ли... Мне нужно защитить диссертацию на тему "Ошибочность иных форм разумной жизни". А материала маловато... Просто так задержаться в мире смертных я не могу, вот мне и нужен тот человек, который согласится таскать меня с собой. Не просто так, конечно... - на этих словах бес поправил очки, придающие ему немного комический вид - И что ты можешь предложить?, - поинтересовался бард, на всякий случай отступив еще на шаг - Эээ... Ты сможешь говорить на нашем языке. Гореть в огне хуже будешь, - пожал плечами демон, - Ну, советом еще смогу помочь, если что... Могу и разведчиком быть, сделавшись невидимым, только от тебя я далеко не смогу отойти. Ничего подписывать не надо, просто скажи "Я согласен". Будешь меня в бытылочке таскать и выпускать, если потребуется. А я буду на основании просьб собирать материал... - Ну... Я согласен, - все еще с некоторой опаской в голосе сказал бард Хлоп! В руке полуэльфа появилась небольшая бутылка. В воздухе ощутимо запахло серой. - Вот и договорились! Есть какие-нибудь поручения на ближайшее время?, - с явным удовольствием в голосе спросил книжный бес - Пожалуй, есть... Стань невидимым и проверь близлежащие заросли. Если я засну - разбуди, - Лоэтус не успел закончить последнее слово, как бес уже буквально растворился в воздухе. - Уфф!, - оттер пот со лба бард, - Буду надеяться, что этот демон не сожрет меня. Пора бы и на дежурство заступить...
-
За Героическую Песнь медали достоин! ))
-
За песенку и прикольного беса в очках
-
От кидающегося камнями действующему песней!
|
Парень с черными волосами дождался, пока все искатели приключений соберутся вместе, и уверенным шагом вышел за ворота, благо калитка запиралась изнутри, и выходить из форта можно было, не спрашивая разрешения стражи. Вы последовали за ним и уже через пару минут шагали по девственному лесу. Свежий воздух был заметен и внутри форта, но сейчас от избытка кислорода кружилась голова. Паренек то и дело отодвигал ветви деревьев, расположенных низко над землей и тихо предупреждал, идущих сзади, чтобы не хлестнуть ненароком по лицу. Не привыкший передвигаться по лесу, ваш отряд издавал громкие звуки: то ветка хрустнет под ногой у Фаргрима, то Мэриель вскрикнет, поставив ногу в неудобную ямку. Птицы, правда, частично заглушали шум отряда, своим великолепным пением, разносящимся эхом среди верхушек деревьев. Ветерок тихо шуршал в ветвях, изредка усиливаясь, порывами срывая листву и устраивая шумовую завесу.
Через полчаса ходу вы поняли, что бродить по лесу не так-то просто как казалось. Постоянные перешагивания, уклонения от веток, сосредоточение внимания на том, что лежит под ногами, высокая трава и совсем не низкий темп, который держал паренек, уматывали не хуже каких-нибудь физических нагрузок.
Мальчишка шел уверенно, чувствовалось, что он знает лес, умеет в нем ориентироваться и надо отдать ему должное, каждый раз он останавливался и дожидался отстающих.
- Не знаю, какое именно место вы ищете, но могу навести вас на пару входов в подземные казематы. Внутрь я не совался, не мое дело, а вот где вход, знаю. Куда лучше вести? Поближе или подальше? Тот, что поближе, наверное, исследован вдоль и поперек, а вот тот что, подальше, находится за заброшенной деревней. Обойти её не получится, теперь там вокруг болота и поселение самое сухое место и отличный проход. Правда там теперь живут людоящеры, с ними придется договариваться. Можно пойти через чащу, но это может оказаться сложнее, там я ориентируюсь плохо и мало знаю об обитателях. В общем решайте куда и какими тропами идем.
|