Голосование за ходы

  Впервые за вечер Сфено пожалела, что выбрала облегающее платье, а не привычный струящийся свободный наряд, который бы не стеснял движения. Но то было лишь мимолётное сомнение. Горгона инстинктивно вздрогнула, когда крепкая рука Марка легла на её обнажённую талию. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Сфено сделала пару-тройку неуверенных шагов, прежде чем смогла довериться партнёру и позволить ему вести танец. Из головы не выходил вчерашний разговор с Сильваной про забытое чувство, когда от тебя не отворачиваются и принимают таким, какой ты есть. Марк же не просто не отвернулся, а вместо этого притянул к себе ещё ближе. И этот неожиданный манёвр пробил насквозь броню горгоны, оставив её в растерянности. Сфено украдкой посмотрела на стол, за которым остались остальные и Первая. Она не искала у Судьи одобрения, наоборот, желала осуждения. Хотела спрятаться за напоминанием, что всё это лишь притворство, когда твоя чудовищная натура – единственное, что навсегда с тобой. Стоит только Марку увидеть её дар и проклятье, неистовую ярость монстра, как вся сладкая иллюзия разрушится в миг.
  Сфено подняла взгляд на Марка и оступилась, но не в танце, а в душе. Мужчина всё это время смотрел на неё, и в глазах его она прочла такую уверенность, что её собственная пошатнулась вновь. Горгона попыталась скрыть своё смущение за улыбкой. В самом деле, если она хочет насладиться вечером, что может стать последним, то не следовало думать о завтрашнем дне. Её руки обвили шею Марка и длинные пальцы зарылись в волосах. И пускай всё вокруг растворится, а музыка несёт их двоих.

  Кира удовлетворительно коротко кивнула, услышав речь Бьянки. Какие-то мозги у девчонки всё же есть, смогла под ситуацию подстроиться, молодец. Рамонитка не сомневалась, что это всё напускное, но хотя бы так. Главное, чтоб в солдатку не заигралась, тогда и проблем не создаст, и домой живой вернётся. А вот после слов второй близняшки, Роситы, у старой воительницы возникло настойчивое желание развернуться и отправиться тут же к Самине, ставить Командору перед фактом, что, дескать, ничего хорошего не выйдет из всей этой затеи, лучше уж она одна отправится за этим таинственным ларцом, как-нибудь да управится, Рамона поможет. Была бы рядом Фиби, она бы точно смогла найти общий язык с двумя юными девами. Кира с трудом сдержала недовольный тяжкий вздох, отчего выглядела со стороны, будто не может откашляться. Но всё же, она не была наедине с этой бедой. Рамонитка перевела взгляд, что сразу потеплел, на Иолу. Вот та, что может стать нитью, крепко связав всех четверых. Пускай никого не обманет облик книжного червя, хоть самые скрытные книги да свитки раскрыли свои тайны перед ней, но любовь Ио безгранична и хватит в её сердце места всем сёстрам, а не только стопкам пыльных пергаментов. И в этом истинный талант Иоланды, но вместе с тем и её слабость.

  — Можете обращаться ко мне просто сестра Кира, – всё-таки выдохнув, воительница вновь обратила свой взор на Роситу и Бьянку. Даже думать не хотелось, кто из этих двоих принесёт больше хлопот, — Кинжал и паёк найдём, а вот ради рюкзака твоего не буду сестёр гонять. Всё необходимое тут соберём.
  Последнюю просьбу Роситы про лютню Кира никак не прокомментировала, делая вид, что будто и не было такого. Как и отвечать что-то про отдых не стала – тут уж как Богини распорядятся, благо все с оружием обращаться умеют, а большой беды вблизи Купола пока ждать не стоило.

  — Что-нибудь придумаем, – Кира подбодрила Иоланду, выслушав её. Рамонитка положила ладонь на плечо женщины, делая вид, что так удобней заглядывать в сундук.
  — И это всё? – голос был полон разочарования. Кира плотно сжала губы. Ситуация представлялась скверной: ни у кого из троих сестёр, вверенных в старые руки Киры, не было достаточного боевого опыта вне Купола. Их магические силы истощены, а известной информации – слишком мало. И в сундуке воительница на первый взгляд не обнаружила ничего примечательного, что могло бы помочь.

  Кира подождала, пока Иоланда аккуратно вытащит окровавленные бумажки, под которыми могло скрываться что-то ещё, и мягко, но настойчиво остановила руку библиотекарши, что потянулась к остальным трофеям. Рамонитке не только не хотелось, чтобы Ио лишний раз прикасалась к этой грязи, она опасалась, что омерзительные вещи могут навредить бывшей возлюбленной.
  — Дальше я сама.
  Слегка кряхтя, Кира уселась на землю, скрестив ноги, рядом с Иоландой и сундуком. Если в этом чёрном деле замешаны дэвы, то лучше не дожидаться, пока тебя снесёт смрадной волной. Глубоко и шумно вдохнув пару раз, рамонитка постаралась очистить голову от всех переживаний и сосредоточится на ларце. И всё же, не смогла удержаться, посмотрела ещё раз на Ио в поисках поддержки. Улыбнулась, кивнула сама себе и закрыла глаза. Сейчас они были ей не нужны.

  В тот день я думала, что умру. Я смотрела на свою окровавленную ладонь, но не чувствовала боли, а страх, который чуть позже накроет меня с головой, только-только подкрадывался к маленькому сердечку. Мне было обидно, так обидно, что я ничего не чувствовала, кроме обжигающего сожаления к самой себе. Я же не сделала ничего плохого! Я же была хорошей девочкой! Я чтила и любила отца и мать, братьев и сестру. Я была послушной и делала то, что мне говорили. Но больше не буду я кружиться перед мамой в платье, которое она заботливыми и нежными руками перешивала для меня каждый раз. Не увижу её радостью, не почувствую тепла её мягких объятий. Больше не получу от отца ни кусочка сладкой дыни, не увижу его счастливое лицо, когда он подзывал меня с улыбкой и спрятанными за спину руками. Я всегда предлагала ему разделить со мной лакомство, зная, что отец откажется, а он всегда после этого улыбался ещё шире и ласково гладил меня по волосам. А теперь мать и отец будут проливать по мне горькие слёзы, и от этой картинки у меня у самой глаза тут же тяжелеют, и слезинки одна за другой бегут ручейками по щекам. О, милостивый Аллах, я не хочу умирать! Не увижу я Рая и не обнимешь ты меня. Ведь не поиграть мне больше в деревянных солдатиков, что достались мне от старших братьев. Не раскрасить игрушки алым соком зёрен граната, воображая, что это плохие сунниты. Не побегать с мальчишками за врагами нашими, не закидать камнями да не поджечь их дома. Ничего я не сделала, чтобы нечестивые ответили за свои злодеяния!
  Как в бреду я встала с кровати и откинула невесомое одеяло, что в миг тот было тяжелее любого красочного ковра Кархи. Я смотрела на красное пятно на светлой простыне и думала, что это единственное, что останется от меня. Будет ли мама хранить кусочек ткани или безжалостные воды смоют последний мой след? И тут я почувствовала, как по упругому бедру разливается тепло, как тягучей тёмной змейкой вытекает из меня кровь. Сейчас всё закончится, и я не успею попрощаться с мамой! Безжалостно рву непослушное одеяло, что никак не хочет поддаваться моим слабеньким ручкам. Но Аллах милостив: трещит, рвётся с надрывом ткань. Дрожащими руками не складываю, комкаю обрывки, чтобы запихнуть между ножек, не дать последним каплям жизни покинуть моё тело. А ножки не слушаются меня, а глазки, распухшие от слёз, не видят ничего. Не с первого раза мне удаётся выйти из комнаты, но даже тогда не могу понять, куда бежать мне. Не знаю, как дошла до мамы, помню только, как упала в её объятия и сквозь непрерывные рыдания говорила ей, что люблю её и чтоб она простила меня за то, что я сейчас умру. А вот лица мамы не запомнила, потому что тут же уткнулась к ней в грудь, но со мной остался её запах, что не мог скрыть ни один аромат из лавки отца – жареный лук и напоминающий орехи аромат кунжутного масла.
  Наверное, я тогда очень испугала маму. Она крепко прижимала меня к себе, слегка раскачиваясь, и ласково утешала, но слов я не могла разобрать. Когда силы оставили меня и я больше не могла реветь навзрыд, мама отстранила меня, и я наконец смогла заглянуть в её лицо. Оно оказалось слегка взволнованным и совсем не заплаканным. Я шмыгнула носом и приготовилась снова лить слёзы. Мама не любит меня! Она не будет горевать о моей смерти! Я вся тряслась от обиды, а внутри меня всё неприятно сжималось да скручивалось. Но тут моя мама сказала, что я не умираю. Словам её не поверила я, хоть и с надеждой ухватилась за них. Как это так, не умираю? Меня ждал долгий разговор, что закончился странно. В конце я кивнула, плотно поджав губки. Мне было не всё понятно из слов мамы, но две вещи я уяснила: я действительно не умирала и я не хочу в клетку. Я сжала кусочек маминого платья в раздумьях. Она просила не говорить отцу, но ведь отец любит меня! Отец же, как и я, не желает, чтобы нас разлучили! И отец хороший, зря мама в нём сомневается, он не ошибётся. Я поговорю с ним и он обязательно меня поймёт. С такими мыслями я ушла приводить себя в порядок, чтобы предстать перед отцом в подобающем виде. Я была настроена решительно. Перебирала в голове разные варианты, как начну рассказ свой. Что я хорошая девочка и знаю, что должна стать хорошей женой достойного человека. И что меня теперь можно выдавать замуж мне тоже мама объяснила. Но чтобы стать хорошей женой и не опозорить отчий дом, мне ещё многому надо научиться по хозяйству. Я обещаю, что буду усердно учиться и трудиться. А вот говорить, что мне хочется ещё среди мальчишек побегать, наверное, не стоит. Ведь когда я стану чьей-то женой, то не будут меня больше звать камнями покидаться в неверных. Не позволят звонко смеяться, наблюдая, как корчатся от боли плохие сунниты под градом ударов палок. Не будет больше ни милых подарков, ни забавных обещаний жениться. Я крепко сжала маленькие ручки в маленькие кулачки. Когда я пыталась быть серьёзной, все вокруг продолжали умиляться и приговаривали, что мой хмурый лобик и надутые губки очаровательны. Но сейчас всё должно быть иначе! Шумно выдохнув и настроившись на важный разговор, я пошла к отцу. Но стоило мне только его увидеть, как на глаза против воли снова навернулись слёзы, хоть и думала я, что все их выплакала. Я кинулась к отцу, забыв все подготовленные речи, и вымолвила лишь, что в клетку не хочу.

  А сегодня я и правда могла умереть. Сквозь шум, что разбудил меня, я услышала крики. Они были злыми и не нравились мне, потому что могли разбудить маму. Когда через небольшую щель увидела людей в чёрных тюрбанах да с топорами в руках, когда услышала их гнилые речи, как разозлись я! В груди моей всё так и заполыхало. Да по какому праву они врываются в дом хороших и достойных людей посередь ночи! Да с оружием и с угрозами! Негодованию моему не было предела. Нельзя было позволить им свершать зло в наших домах. Я побежала было к маме, но остановилась в полушаге от неё. Она, конечно, будет на моей стороне, и обязательно придумает способ, как прогнать плохих суннитов. Но сначала мама упрячет меня куда подальше, снова скажет, что мне ещё рано. Потом пойдёт к отцу, а к тому времени уже может стать слишком поздно. И не могу я сидеть в стороне! Эти люди были так добры ко мне, я должна позаботиться о них, как они заботились обо мне. Я помчалась на крышу полная намерений что-то сделать, но ещё не знала, что именно. Сердце бешено колотилось в груди, так и выпрыгнет. Лёгкие горели, но сил мне ещё хватит, чтобы крикнуть так громко, чтобы все меня услышали! Я хотела призвать всех на помощь, призвать всех на борьбу против злобных суннитов. Уже была готова выкрикнуть, что нападают на наших, что пора выходить из домов, но слова никак не желали вылетать из горла. И вспомнилась ночь, когда жгли Ячменный квартал. И вспомнились истории о тех, кто сражался за нас. И слова сами слетели с уст.
  — Помните жажду аль-Хусайна! – крикнула я, но голос мой юный потонул тут же в шуме. Я выпрямила спину и встала на цыпочки, чтобы казаться ещё больше. Я раскинула руки в стороны, набрала как можно больше воздуха в грудь и закричала вновь, — Помните жажду аль-Хусайна!
  Я кричала свой призыв раз за разом, срывая голос. Люди должны услышать меня! Люди должны откликнуться! Они должны выйти из своих домов и прогнать злых суннитов! Я не думала, что со мной может случиться что-то плохое, не боялась. Неистовая ярость питала меня, пускай я и не понимала до конца сути этой вражды. Сунниты были плохие, потому что не дали внуку Пророка сделать глотка воды, и этого было достаточно. Они – плохие, мы – хорошие. Я – хорошая, я не оставлю человека умирать от жажды. Я даже не прошла мимо чёрного неверного, что укрыли толстой шкурой и оставили под палящим солнцем. А ведь у меня не было с собой ни воды, ни монетки. Я – хорошая, потому что даже плохим суннитам дам напиться. Собственной крови.

  Берсерк в исступлении наблюдала, как её заклятый враг, его тело, рассыпается в золотой прах. Одной рукой она продолжала сжимать клинок, будто в ожидании последнего «сюрприза» от полубога, другой – прикрывала глубокую рану от серпа на животе, не обращая внимания ни на пульсирующую боль, ни на вытекающую липкую тёплую кровь. Сфено много раз представляла, как убивает Персея. Как её острые когти вонзаются в его нежную плоть, как она вырывает из груди его трепыхающееся сердце, как откусывает его голову, стирая навсегда с ненавистного лица эту раздражающую улыбку победителя. Каждый день желанные образы придавали ей силы жить дальше и продолжать бороться, но также и медленно сводили горгону с ума. Но вот теперь, много веков спустя, Сфено свершила свою месть. И она оказалась ещё слаще, чем можно было только вообразить. В прошлом горгона хотела не просто лишить Персея жизни, она хотела отплатить полубогу его же монетой – заставить сначала страдать, наблюдая за смертями матери, жены, детей. Отнять всё, что было ему дорого. Чтобы он прочувствовал каждую каплю боли и страданий, которые пережили сёстры. И пускай тогда у неё не вышло – горгона даже близко не смогла приблизиться к заветной цели – сегодня Сфено не просто одержала победу над Персеем. Она вырвала из его рук желание, обещанное Граалем. Пускай он отправляется обратно в Небытие, где будет вспоминать, чего не смог добиться, когда она – продолжит жить! Продолжить жить вместе с сёстрами жизнью, которой они достойны. Сфено занесла ногу над головой врага, даже сейчас продолжающую улыбаться, и с силой наступила на лицо Персею, впечатывая его в землю и растирая сапогом в золотую пыль. Это не конец, а только начало следующей главы её жизни.

  Скривившись от очередного спазма боли, Сфено наконец перевела взгляд но поле боя. Ярость, охватившая её в пылу сражения, не затуманила сознание безвозвратно. Ведь то была не ярость чудовища-горгоны, способная сжечь изнутри саму змеевласую. Злая насмешка судьбы: Сфено всё это время не в том искала источник силы. Найдя глазами Марка, стоявшего на ногах, горгона с облегчением выдохнула. Сколь ни будь уверен в силе избранных, но сердцу не прикажешь – так и дрогнет. И всё же Сфено не спешила разделять сладость победы с мужем Италии, вместо этого блуждая взглядом в поисках её дочери. Перед глазами Берсерка всплыла кошмарная картина, как она раз за разом протыкает тело Катерины клинком. Горгону объял ужас. Пускай одной из них придётся уйти, чтобы дать дорогу другой, Сфено не желала, чтобы всё закончилось вот так.
  — Отдыхай, мой милый ангел, и знай – за мной страстный танец. Он будет только твоим, – пообещала горгона в пустоту, осознав, что Катерина не покинула Битву за Грааль.

  Клинок исчез из руки змеевласой, а она сама направилась к римскому военачальнику. Рана Марка, что была не менее серьёзной, чем её собственная, отозвалась болью в душе Сфено.
  — Мы справились, – вполголоса произнесла горгона.

  — Обеих верну живыми, – буркнула Кира в ответ на комментарий Самины. Воительница была недовольна решением Командоры навесить на неё обоих девок, но, стиснув зубы, промолчала. Спорить было без толку, потому что и возразить нечего. Кира предпочла бы посадить бардессу под замок, чтобы не мешалась под ногами, но та же точно сбежит за своей сестрой, а по пути ещё и наговорит лишнего из благих побуждений. Двоих их тут тоже не оставишь вместе по той же причине – будут искать помощи у других сестёр, чтобы спасти Аэлис. Так что придётся работать с тем, что есть. Была бы сейчас рядом Фиби, она бы нашла подход к девочкам. Но Кира просто не знала, что делать с близняшками, кроме как тащить за собой да следить, чтобы вперёд не лезли. В конце концов, всё выглядело не так мрачно. Кире было достаточно получить в помощь парочку храмовниц покрепче, и можно было бы позабыть о балласте.

  — Четверо? – на этот раз Кира не смогла промолчать. По ней было видно – она явно рассчитывала, что Самина выдаст ей больше сестёр, хотя бы двоих сверху. Храмовница ещё раз оценивающе посмотрела на близняшек, перевела взгляд на Иоланду и нахмурилась. Из-за появления Амиры её возражения отложились, и следовало надеяться, что не навсегда, потому что не иначе как с дурной вестью вернулась сестра, раз так себя ведёт. Как бы не случилось чего, что прямо сейчас выходить придётся. Кира проводила взглядом удаляющуюся Командору и покачала головой, погружаясь в мрачные размышления.

  — А? Да, ставьте, – повторила Кира за Иоландой и небрежно махнула рукой. Ларец и его содержимое сейчас волновали её меньше всего, но и игнорировать его было нельзя. Прочитав немой вопрос в глазах Иолы, храмовница утвердительно кивнула, отдавая разрешение на вскрытие сундука.
  — Так, вы двое, – Кира обратилась к послушницам, — Идите-ка, погуляйте где-нибудь недалеко в сторонке.
  Убедившись, что послушницы отошли на достаточное расстояние, воительница развернулась к своему отряду.
  — Во-первых, никаких вопросов, – сурово начала Кира, смотря на близняшек. Очевидно, хоть и Иоланда была формально её подчинённой на миссию, к ней эти слова не относились, — Не хотите лишиться языка – держите его за зубами.
  Воительница тяжело вздохнула и продолжила чуть мягче.
  — По крайней мере, пока за Колею не выйдем или не дам отмашку. Потом всё своё недовольство выскажите, если к тому времени не поумнеете. Во-вторых, Рамоны ради, никакой самодеятельности. Будет сказано лечь на землю и не отсвечивать – значит, так надо. Понятно? – это уже больше для бардессы было сказано, хотя Кира и не сомневалась, что солдатка может выкинуть что-то похлеще гражданской сестрёнки, если вопрос о спасении Аэлис встанет ребром.
  — Мы никуда не будем заходить, сразу отсюда пойдём. Если вам чего-то надо, сейчас говорите или потом не нойте. Заодно выкладывайте о себе всю важную информацию, чтобы потом не стало сюрпризом, что кто-то не умеет плавать или боится темноты. Только то, что действительно стоит знать, – храмовница перевела грозный взгляд с Бьянки на Роситу, вспоминая её любовь растекаться мыслью.

  Убедившись, что её слова хоть немного достучались до близняшек, Кира положила руку себе на лоб и устало начала его мять.
  — Ладно, Иола, что там в сундуке? У тебя осталось что-нибудь в запасе, чтобы прочитать возможные следы? И, Росита, что-то из этих вещей или похожее было в твоем видении?

  На комплимент Марка горгона ответила улыбкой, хотя красота сестёр, соперничающая с красотой богинь, в прошлом и оказалась губительна для них самих же. Улыбкой же Сфено встретила и жаркие объятия Катерины, ответно чмокнув девушку в щёку. Страстная итальянка своим открытым поведением и настроением разряжала обстановку, что трудно было углядеть в ней противницу, с которой, возможно, предстояло сразиться насмерть в недалеком будущем. Тамэтомо достался вежливый и изящный кивок головой, а Персею – короткий взгляд с хитрецой и хищная улыбка. На Айдане горгона задержала взгляд. Она впервые видела его без маски и была слегка уязвлена тем, что он всего лишь обыкновенный мужчина. В задумчивости горгона прикусила губу. Первое время Сфено ещё не раз за столом останавливала случайный взгляд на том, кому проиграла, но общая атмосфера непринужденности и веселья всё же накрыла её с головой.
  С заказом горгона не спешила, до конца не уверенная, что её нечеловеческий вкус смогут удовлетворить в таком месте. В самом деле, заказать сырое мясо было немного подозрительно, но Сфено посчастливилось выбрать что-то близкое – стейк прожарки extra rare. Несомненным плюсом выбора стала скорость готовности блюда, которое в итоге не разочаровало горгону. Кроме вкуса стоило отметить, что еда способствовала возвращению сил, что ощущалось-таки физически. И если длинный список блюд, перечисленных Катериной, Сфено поначалу не восприняла всерьёз, то теперь с удовольствием присоединилась к гастрономическому путешествию.

  Напитки лились рекой, разговоры не стихали, тосты шли один за другим. Но Балин, намеренно или случайно, поднял тему, что могла бы, не будь к этому и так все готовы, омрачить приятный вечер. Ведь для кого-то из Героев этот вечер мог стать вновь последним в новой короткой жизни. Но пускай на такое отвечают Мастера и Судьи. Может, расскажут чуть больше о своих планах на Слуг.

  — Любопытный факт. Скатах и Балин – оба из Британии, верно же? Марк и Катерина – из Италии. Персей и я – из Греции, – горгона подмигнула полубогу, словно хорошему приятелю, — Можно было бы предположить, что Тамэтомо и Айдан оба из Страны Восходящего Солнца, но это же не так?
  Сфено посмотрела на Айдана в ожидании ответа.

  — Всё нормально, – Сэмли неубедительно взмахнула рукой и плюхнулась на землю, подсознательно оттягивая нежелательный визит в недружелюбный город, — Если хочешь что-то спрятать, то лучше спрятать это на виду. К тому же, если после представления Алисии мы теперь будем вести себя скромно, прячась ото всех, то это наоборот вызовет подозрения. А так у нас будет больше способов добыть информации почти в открытую. Я… я справлюсь.
  Лисьи ушки поникли, выдавая невесёлое настроение урдун, но девушка заставила себя улыбнуться.
  — Иммераль, ты называешь меня юной, и ты совершенно прав. Я родилась и выросла в то время, когда на Маруне уже вполне себе обосновались люди. Я просто не знаю, каково это жить иначе, мне не с чем сравнить, кроме как с рассказами других. Но я знаю, что не все, кто прибывают сюда, хотят навредить урдун. Вот, например, вы, – Сэмли ещё раз улыбнулась спутникам. Она сложила руки на груди и пару раз провела ладонями по голым предплечьям, будто пыталась согреться. Но на самом деле девушка просто собиралась с силами, чтобы продолжить. Всё-таки рассказывать что-то совсем личное о себе ей было непривычно.
  — Я чувствую себя гораздо комфортнее среди людей, – призналась лисица, — Конечно, по моему внешнему виду об этом легко догадаться, но всё не так очевидно. Мы, урдун, тоже очень сильно отличаемся друг от друга, порой даже не столько как человек от человека, но как от эльфа или дварфа. Но я всё равно урдун, одна из своего народа. И то, что сейчас происходит в Айлуре и за его пределами, меня очень тревожит. Это задание… оно становится личным. И я надеюсь, что вы поймёте меня, если мне придётся…
  Сэмли не договорила. Она встала, отряхнув от пыли штаны. Окинула ещё раз взглядом поселение и, шумно выдохнув, улыбнулась и подмигнула спутникам.
  — Но я не собираюсь бросать вас, пока мы не выполним задание. Даже не надейтесь так легко от меня избавиться!

  Оставшись вновь одна, а точнее наедине с отравляющими мыслями, Сфено не могла найти покоя. Она плюхнулась на диван и уставилась в потолок, проигрывая в голове бой с Ассасином. Но вместо того, чтобы просто вынести выводы и поставить точку, горгона взращивала злость и отвращение к самой себе. Ногти на правой руке удлинились, превращая ладонь в когтистую лапу. Сфено почувствовала, как потраченная ранее энергия медленно возвращается в полупризрачное тело. Она провела когтями по дивану, лениво наблюдая, как упругий наполнитель спешит вырваться наружу из-под ткани. Обивка рвалась с характерным хрустом, совсем как человеческая кожа. Перевернувшись на живот, Сфено повторила коварное нападение на беззащитную мебель. Она не спешила, наслаждаясь каждой новой «раной» и растягивая удовольствия. Но вскоре под рукой не осталось целых участков, а горгона не успокоилась. Вскочив на ноги, она принялась хаотично царапать диван, выплёскивая на нём свои эмоции, пока один удар не разнёс его пополам. Пнув крупный обломок, что пролетел через всю комнату и врезался в стену, Сфено принялась громить всё остальное. Она опрокидывала и ломала всё, что попадалось под руку, даже настенные бра были вырваны с проводами. Только зеркало задержало её на мгновенье. Горгона посмотрела на собственное отражение на фоне устроенных ею же разрушений и жутко протяжно завыла, насколько хватило лёгких. Она ударила кулаком по зеркалу, но оно не рассыпалась, и теперь из множества осколков на неё смотрели бесконечные копии себя, которые она презирала. Не обращая внимания на порезы, Сфено продолжала яростно колошматить по зеркалу, пока последний осколок не упал на пол. И тогда, обессилив в миг, горгона сползла по стенке вниз и осталась лежать неподвижно в тишине и темноте.

  Из своей комнаты Сфено вышла в облегающем платье с открытой спиной и в цвет волос, собранных в пышный хвост. Кажется, современная мода «в обтяжку», если судить и по наряду, что девушка выбрала в прошлую вылазку, была ей по душе. Да и чувствовала себя горгона в такой одежде уверенно, без стеснения, будто всю жизнь в подобном и ходила. Изящные туфли на каблуке и позолоченные аксессуары грамотно дополняли образ, что наталкивало на мысль, что возможно Сфено кто-то помогал подбирать наряд для выхода в свет.
  Очаровательно улыбнувшись союзникам, Сфено подхватила Марка под локоть, намереваясь продолжить путь до ресторана рука об руку с мужчиной.
  — Да ладно, Лев, Сильвана тоже заслужила банкет. Мы же одна команда, – Сфено поддержала Судью. В отличие от своего Мастера горгона была искренне рада присутствию Первой, а также тем фактом, что хотя бы на один вечер она может открыться перед остальными.

  Кажется, Сфено не слышала, а точнее не понимала, что говорил ей Ассасин. Горгона злобно зашипела от обиды, когда какой-то камень помешал ей добраться до своего противника. И вместо того, чтобы снова накинуться на Айдана, Берсерк обрушила пару мощных атак когтями на тот самый камень. Камень развалился на мелкие куски, но даже этот результат не сразу удовлетворил горгону. Горгона продолжала яростно царапать землю, поднимая пыль и оставляя глубокие борозды.

  Когда Берсерк наконец-то подняла голову, ей потребовалось время, чтобы найти затуманенным взглядом расплывающуюся фигуру Ассасина и сфокусироваться на ней. Вокруг Сфено стала распространяться зловещая тёмно-зелёная аура. Теперь её собственный образ как будто двоился: на облик прекрасной женщины накладывалась тень грозного чудовища. Одна часть Берсерка оставалась сдержанной и молчаливой, когда другая – постоянно дёргалась, выла и шипела. Но похоже, что сама горгона этого не замечала. Сфено выгнулась вперёд, готовясь к новому прыжку на противника.

  — Ну-у-у, вроде того, – Сэмли неуверенно согласилась с формулировкой плана-легенды Хосе. Лисица подразумевала немного другое, но эльфы быстро накидали не такую уж и плохую, на первый взгляд, историю о пятёрке путников. При ближайшем рассмотрении она, конечно же, не выдержала бы критики, но, с другой стороны, Сэмли рассчитывала на неё как на запасной, а не основной план. Чем больше людей участвуют в обмане, тем сложнее его поддерживать. Урдун хотела было что-то добавить, но разговор прервал военный патруль.

  Пренебрежительное отношение этого выскочки-капрала к урдун и себе в том числе моментально взбесило Сэмли. Да как он только смеет говорить с ней в таком тоне! Такие вещи! Лисица нахмурила брови и надула щёки, готовясь высказать нахалу всё, что она думает о нём и не только. Нет, вы только подумайте – движимая собственность! Эти захватчики приехали на Марун, где им позволили остаться и поселиться, а теперь они считают, что могут диктовать свои безумные условия! Просто взять и запереть урдун в подвале, потому что они так захотели? Ну уж нет! Лисий хвост нервно заходил из стороны в сторону, подметая пыльную дорогу. В такие моменты начинаешь забываться, почему ты не на стороне вана. Казалось, Сэмли сейчас уже не говорить будет, а без лишних разговоров накинется на мужика, чтобы расцарапать когтями его самодовольную рожу. Так казалось самой Сэмли. Но если бы она видела себя со стороны, то скорее обнаружила просто надутую от обиды девочку с лисьими ушками, а не разъярённую грозную урдун-лисицу.

  А потом Сэмли услышала голос Алисии. Она неожиданно вежливо решила ответить хмырю да ещё как будто и заигрывала с ним! Внутри урдун на мгновенье всё оборвалось. Лисица не желала продолжать слушать, что там говорит эта беловолосая аристократка, дворянка великого порта Шишфифен! Свита, видите ли, фырк! Смысл сказанного упорно не хотел доходить до утопающей в возмущениях Сэмли, но всё же здравый смысл смог одержать победу. Возможно, этому поспособствовала тяжёлая рука на плече. А может вспомнилось, как буквально вот только что, перед переходом через портал, Алисия вела себя в Порт-Элькоре, когда они гуляли после встречи с Томасом по городу. Как она рассказывала о своём знакомстве с урдун и как в её речах проскальзывало сочувствие и недовольство по поводу конфликта между местными и приезжими. Сэмли незаметно больно ущипнула девушку за ляшку, выражая недовольство её вопиющей ложью, но вслух ничего не сказала. Роль собственности была ей противна, пускай это и было всего лишь притворством. Пускай это и могло защитить лисицу от заточения в подвале. Всё равно она бы этого не допустила! Но возмущаться сейчас, подставляя Алисию, было глупо. Так что Сэмли просто взяла себя в руки и постаралась выглядеть максимально нейтрально, как будто бы не понимала оскорблений военного.

  — Это уже переходит все границы! – наконец-то Сэмли выпустила свой гнев, когда патруль ушёл. Казалось, что гневная тирада сейчас продолжится, но лисица только печально покачала головой. Ситуация в Айлуре была хуже, чем она предполагала.

  Горгона возвращалась на трибуну вместе с Первой в призрачном очеловеченном облике, сбросив как змея шкуру образ грозной воительницы. Горечь поражения обжигала сильнее яда Ассасина. Было трудно смириться с собственной слабостью, но ещё страшнее становилось от осознания, что не только она, но и Айдан дрался не в полную силу. На вежливый вопрос Мастера Сфено натянула улыбку, что всё равно вышла грустной, и незаметно сжала запястье Судьи. Если уж юный Лев находит в себе силы держать лицо, то она не имеет права разочаровывать его ещё больше.

  — Спасибо, – Сфено тихо поблагодарила Марка и покачала головой на его выпад в сторону Первой, — Она... всё нормально. Ты прав. Проиграли мы или нет, но славный пир заслужили!

  Девушка ещё раз заставила себя улыбнуться. Конечно, глупо было ожидать от благородных воинов, что они позволят себе в открытую упрекнуть горгону в поражении. Но сама она не могла так легко отпустить мысль, что не решилась выпустить чудовище наружу, что побоялась потерять себя. В прошлом это стоило Сфено жизни сестёр. Не повторяет ли она ту же ошибку?

  — Ах! Как я уже и говорила, одна победа сегодня всё-таки в моём кармане, – Сфено впервые после боя засмеялась, обнимая Катерину. Эта страстная итальянка умела заряжать окружающих своей жизнерадостной энергией. И всё же горгона отводила взгляд от части трибуны, где остались Айдан и Персей.

  — Приятно познакомиться, Марина, – Беляш обхватила двумя руками протянутую ладонь гигантши и активно её затрясла. Пушка девочка, конечно, не могла игнорировать, но и пообещать кролику не водится с демонами, особенно такими дружелюбными, было непосильной для подростка задачей.

  — Подделка для подделки – это то, что нам нужно, – многозначительно заметила девочка и полезла в рюкзак за ёмкостью. Дают – бери, бьют – беги! С последним Пушок должен точно согласиться.

  Краткий экскурс в местные обычаи Беляш слушала очень внимательно. У неё появилось много вопросов. Но, во-первых, она не знала, будет ли уместным задавать их Марине, злоупотребляя её дружелюбием. А, во-вторых, если ребята собирались быстро вернуться обратно домой, то зачем забивать голову лишней информацией. Там и так места мало. Кстати, о доме. Множество путей возвращения домой воодушевило Беляша. Уж если так много вариантов, то хотя бы один ребятам точно будет под силу.

  — А почему дело идёт к войне? – всё-таки не выдержала Беляш и запустила очередь из вопросов, — А билеты, которые в общественный Портал, за эти ваши деньги-цепи покупаются или как в магазинчике, нужно найти что-то необычное на обмен? А что за проект ваш, тоже творческий?

  — И Хесус тоже говорил, что нельзя продавать свою душу. Но разве это не та вещь, которую желают демоны? Если честно, очень странно слышать подобное из уст демонов.

  — Ах, нет, я говорю вовсе о не неудаче, – отмахнулась горгона от слов Персея. Кажется, она хотела добавить что-то ещё, но всё её внимание перетягивал вышедший на поле Ассасин. Катерина сильно потрепала Марка, так что участие Сфено в первом дне Турнире оставалось теперь вопросом времени.
  — Не сомнения погубят меня раньше, – наконец продолжила Сфено, — Но верь, что я не допущу, чтобы что-то или кто-то помешал нашим судьбам пересечься в последний раз.

  — Предлагаешь общий сбор? А что, хорошая идея! – Сфено согласилась на предложение Катерины, а затем с усмешкой посмотрела на Персея, — Ты же потерпишь меня ещё немножко?
  — Кажется, я сегодня не уйду без победы в любом случае, – прокомментировала горгона конец боя между Марком и Айданом, — Хотя победа на поле боя и ценнее победы в ставке.

  — Ты… – Сфено испустила вздох удивления, когда Скатах искренне её обняла. Воистину ей достались удивительные и благородные союзники. Горгона с улыбкой приобняла воительницу в ответ, — Спасибо. Но не держи зла на Марка. Он поступил так, как считал верным.

  Как будто желая показать пример, Сфено остановилась на полпути к арене рядом с возвращающимся на трибуны Марка. Горгона неожиданно прильнула к полупризрачным губам Марцелла, запечатлев на них короткий, но страстный поцелуй.
  — Это мне на удачу, – прошептала она и, не дожидаясь ответа, направилась к своему противнику.

  Кира хотела было возразить что-то Самине, но… Во-первых, Командора была права. Просто вернуть ларец было под силу Кире с парой крепких сестёр, но они не знают, с чем на самом деле им предстоит столкнуться. Если взаправду к этому причастны дэвы, то дело не просто мерзко попахивает, а насквозь пропитано гнилью. Любая своевременная информация будет полезна и может спасти жизнь. А во-вторых, Кира не имеет никакого права повторять ошибки прошлого, решая за спиной у Иоланды еë судьбу. Только не после всей боли и несправедливости, которой она отплатила за любовь и доброту.

  — Значит, они не представляют, какой ценностью завладели. Это нам на руку, – Кира удовлетворительно кивнула, выслушав повторный доклад Роситы. На этот раз рассказ девчонки был менее эмоциональным и более щедрым на подробности.
  — Церковники наверняка ждут, что ларь должен прибыть в Хаакен, – воительница продолжила мрачнее, — Но весть о случившемся может разнестись куда быстрее, чем хотелось бы. И тогда в погоню вступит ещё одна сторона. Но пока у нас достаточно времени. У косматых разбойников не так много вариантов, какой дорогой держать путь. Мы их с лёгкостью нагоним, – Кира строго посмотрела на близняшек, ожидая, что следующие её слова им не понравятся, — Поэтому вместо того, чтобы отправиться за ними сломя голову, нам следует для начала подготовиться. Надо будет вернуться на холм.

  Кира не стала вдаваться в подробности, зачем именно надо возвращаться на поле боя. Если Самина решит, то сама озвучит цель девчонкам. Возможно, Кира просто чересчур переживает по поводу упомянутой Ио связи найденного письма и ранения Аэлис. Как хотелось, чтобы гнетущее предчувствие нехорошего оказалось ошибкой. Что все предосторожности будут напрасны, потому что возвращение ларца пройдёт легко и гладко.

  — Поговорить! – отчего-то горгона задорно рассмеялась, задрав голову. В одно движение Сфено переместилась от ограды на землю и легла на бок, приподнявшись на локте, возле Персея, — Говоришь, что не скрывался в ожидании встречи. Но бежал из дома моего под покровом магии. Ждал, что я иль сестра моя найдем тебя? Чудовища, чьей смерти жаждали все безымянные герои, отравленные подвигом твоим? Царя, что восседает с армией в Микене за тысячи шагов? Ха!

  — Ты отнял у меня не только сестру. Ты превратил мою жизнь в кошмар, в бесконечное сражение, которого я не искала, – оперевшись на две руки перед собой, горгона вытянулась к Персею настолько близко, что полубог мог почувствовать дыхание Сфено на своем лице, — О, я шла за тобой. И путь мой был долог. Я мечтала вернуть тебе то, что ты заслуживаешь на самом деле, герой. И, поверь, одной с–с-смертью ты бы не отделалс-с-ся.

  Вдруг змеи, затаившиеся в волосах, выползли наружу. Их гигантские пасти раскрылись, готовые впиться в плоть полубога. Горгона потянулась когтистой рукой к щеке Персея. Её затуманенный взгляд был сосредоточен только на юноше. В последний момент Сфено одернула руку и резко встала, вызвав недовольное шипение своих питомцев. Развернувшись, она отправилась обратно к ограде.

  — Мало изменить мир. Люди в этой эпохе… Они не готовы к подобному. Твой Мастер эгоистично хочет навязать им своë видение. Ничего хорошего из этого выйдет, – так и не обернувшись вновь на Персея, добавила Сфено, в чей голос вернулось хладнокровие. Комментарий Балина горгона оставила без ответа. Она уже задумывалась об этом. И, пожалуй, нынешнее положение её вполне устраивало. Возможность не только исполнить своё желание, но и лишить такой же возможности Персея.

  На сей раз уже Сфено не искала встречи взглядами с полубогом. Горгона с нарастающим удовольствием наблюдала за тем, как Марцелл грубо разделывался с кровавой ведьмой. Общение с Персеем взбудоражило её сильнее, чем хотелось бы, а проходящее под боком сражение только подкидывало хвороста в ненасытное и яростное пламя внутри женщины. С каждым новым ударом меча Марка и новой колкостью от Персея горгоне становилось тяжелее себя контролировать. Сфено прикрыла глаза и медленно покрутила головой, разминая шею. Когти со скрипом оставили глубокие борозды на оградке. Одна из змей сделала резкий предупредительный выпад в сторону слишком близко стоящего полубога, и Сфено пришлось угрожающе зашипеть на неё. Как нелепо было бы не сдержаться!
  — А ты уверен, что людям и миру нужны изменения? Что изменения приведут к лучшему? – Сфено с облегчением вернулась к более нейтральной теме, но чувствовалось, что было достаточно всего одной искры, чтобы горгона вновь потеряла самообладание.
  — Магия – это просто ещë одна форма силы. Это власть. Наивно думать, что она достанется каждому. Ты видел, как теперь живут люди? Уверена, среди них найдутся тысячи, что недовольны своей судьбой. Они мечтают о том, чтобы кто-то изменил их судьбу. Но не все из них на самом деле готовы воспользоваться подобным шансом. Ты, твой Мастер, хотите ввергнуть мир в пучину хаоса. Со временем взволнованное море успокоится, но какой ценой? Нет, я не хотела бы прожить ещё одну жизнь в сражениях. И нет, месть тебе – это лишь приятная услада. Я бы просто хотела вернуть то, что ты отнял. А Лев, мой Мастер, стремится к тому, чтобы Грааль был уничтожен навсегда. И, знаешь, я даже готова отказаться от своего желания ради его, если придётся.

  Сфено по привычке плеснула воды в бокал, разбавляя вино. И когда настал момент осушить бокал, то успела пожалеть о старом обыкновении. Мир явно не во всём изменился к лучшему. Горгона с тоской посмотрела на Марцелла, но решила не спорить. В одном она была согласна: и люди совершают зверства чудовищней монстров. Даже в новой эпохе, когда боги и чудовища превратились в легенды и мифы, найдутся те, о ком будут говорить с ужасом и трепетом, презирать, бояться и ненавидеть. И всё же ни Марк, ни Скатах, ни тем более Лев в полной мере не сталкивались с чувством, когда тебя ненавидят не за твои поступки, а за твою сущность, просто за то, что ты есть. Одной рукой Сфено приобняла змею, ненадолго прижавшись к ней щекой, и прикрыла глаза. Кем бы не была Первая, её слова звучали пугающе правдиво. Это сейчас Лев наивно верит в лучшее. Но что он скажет, когда Сфено придётся выпустить наружу то, что её и погубило. И ведь это будет её осознанным выбором.

  Когда настал черёд расходиться, Сфено на выходе окликнула Первую. Возвращенная к жизни горгона страстно желала провести ночь перед предстоящими сражениями за каким-нибудь более приятным и расслабляющим занятием, но все эти споры о природе чудовищ и хищников оставили горькое послевкусие. В конце концов, зачем ворошить прошлое, если можно сосредоточиться на будущем. На том, как достигнуть заветной цели. А кто, как не одна из Судей, лучше других знает правила и тонкости Турнира? И кто не устрашиться остаться наедине с змееволосым чудовищем? Прихватив со стола непочатую бутылку вина и два бокала, Сфено прислонилась к стене рядом с Первой.
  — Одно из преимуществ не быть человеком – то, что их отравляет, для нас лишь лакомое угощение. Продолжим разговор в другом месте, Апостол?

  — Да ладно, он вроде милый, – это Беляш продолжала успокаивать Пушка насчёт енотовидного мальчика, но скорее сама заразилась подозрительностью в его отношении.
  — Ты только без меня не убегай, ладно? – добавила она шёпотом и отправилась с кроликом на руках в коридор.

  — Он говорит, что нас кто-то наняла, чтобы мы украли реликвию. А когда мы её украли, она с помощью этой реликвии стёрла нам память. Чтобы не платить, – девочка перевела Портной слова Хесуса, — И что если мы возместим ущерб, то нас вернут в мир живых. Точнее, покажут дорогу.
  Беляш нахмурилась, переваривая услышанное.
  — А мы, что, умерли? – обратилась она к грозному пришельцу.

Едва заметно вздрагиваешь, когда расходятся створки лифта. Поверили? Сработало? Или загнали себя в ловушку? Беспокойно всматриваешься во тьму, замечая двоих. Всего двоих. Один - для Шильды, второй - для тебя. Не самый худший расклад. Чувствуешь мелкую дрожь, расходящуюся по телу. Всего двое, вы справитесь, подбадриваешь себя. Тревожным взглядом провожаешь стремительно сцепившуюся пару, и с промедлением - надеешься, что незначительным - замечаешь штык, нацеленный в тебя. Немеют пальцы от представленной картины, как проткнёт тебя рейдер – безжалостно, больно, смертельно. Не то сближение, которого желают. И всё же, по низу живота растекается теплота. Не успела?
Ослепляет вспышка. Встречаешь её не растерянностью, но с предвкушением. Знакомое, приятное чувство охватывает с ног до головы, затягивая всё сильнее с каждым новым импульсом. Цепляешь зубами краешек нижней губы, прикусываешь, чтобы разбавить безумный, сногсшибательный коктейль ощущений пикантной капелькой боли. Перехватываешь винтовку, прижимая её к груди. Не обжигает холодный металл сквозь одежду. Длинные пальцы поочередно, одним за другим, сливаются с твердью нажимом. Другие же пальцы, что на ногах, поджимаешь до судорог. Изгибается тонкий стан, вытягивается асимметрично одно плечо выше другого, и отклоняется шея чуть в сторону, запрокидывая голову назад. Глаза широко распахнуты, но не видишь ничего сквозь льющийся из них свет.
Когда отступает оно, невольно плотно сводишь бёдра вместе, как будто сие поможет остановить, задержать мгновенье наслаждения. С неохотой отпускаешь, растягивая последние секунды сладкой неги. И остаётся лишь приятная усталость, спокойствие, умиротворение. Голова не туманна, а чиста, нет больше той назойливой боли. Свобода. Вдыхаешь глубоко полной грудью и, не сдержав, выпускаешь из себя ещё один короткий стон.
Медленно обводишь взглядом рейдеров и Шильду. Эхом отдаются в голове их слова, что не слышала, когда они произносились. Чуешь чужой страх, видишь их трепет. Всего пара движений, и с лёгкостью можешь оборвать их жизни. Подкупает своей простотой выбор, но слишком мала награда.
- Жизнь за жизнь.
Голос свой, но властный, повелительный. Вступаешь в новую рискованную игру. Но правила, на этот раз, диктуешь ты.
- Жизнь за жизнь. Но не каждая жизнь ценна. Я выбираю пилота Борея.
Короткий взгляд на Шильду.
- Или летуна Цок-Цока. Сопровождение до доков, без лишнего шума, и корабль. Коробок.
Колеблешься. Должна ли спросить об остальных, кто выжил? Терзают сомнения, что если весть о случившемся разнесётся раньше времени, то остальные, варбоссы и Мордо, не будут так наивны. Чем выше требования - тем меньше шансов.
- Иначе - кровь за кровь.

  — Ходила, – сухо подтвердила Кира. На этот раз она не обернулась назад, чтобы посмотреть на Иоланду. Холодный взгляд упёрся в Командору. Кира до последнего надеялась, что у Самины есть на примете ещё парочка верных сестёр. Не знает, откуда бы она их достала в такой ситуации. Все предыдущие разговоры о юных девицах и пожилых старухах, которым предстояло теперь защищать Купол, эхом отозвались в памяти. Она не смогла защитить Аэлис. Не защитила Фиби. Никого из своего отряда, нет, из семьи. И теперь, чтобы защитить Рамону, защитить тех, кто остался в живых, она должна пожертвовать последним светлым лучом в своей жизни? Нет, должен быть другой способ.
  — Ходила, но у Иоланды всё равно недостаточно опыта, – воительница поджала губы, не признаваться же сейчас, что так вышло в том числе из-за её эгоистичных побуждений, — Её боевые навыки, кхм, на низком уровне. Да и возраст, Самина. Время играет против нас. И в лучшее годы предстоящий поход был бы серьёзной проверкой выносливости, а уж без постоянных тренировок и пытаться нечего. Как жрица она проходила обучение и обладает внушительным арсеналом магии поддержки, но мы сейчас все истощены и, как я и сказала, время не нашей стороне.
  Кира не заметила, как тепло улыбнулась, вспомнив заботу Ио. Как молодая воительница пыталась скрыть от любимой недолеченные после очередной вылазки раны, а Ио, вскрывая обман каждый раз, грозно её отчитывала, но с особой нежностью и лёгкостью ласковыми прикосновениями исцеляла Киру.
  — У Иоланды другие таланты. Она очень умна, не просто от природы, а благодаря своему настойчивому, целеустремленному характеру. Я действительно думаю, что под Куплом кроме неё никто не способен прочитать ту тарабарщину, что мы обнаружили. Но её сила заключается не только в знании нераспространённых диалектов косматых. Она обучалась им сама, используя как накопленные труды в библиотеке, так и общение с беженками. Не могу даже представить, сколько всего она знает о мире за пределами Купола, побывав самой лишь в малой его части, – с каждым новым словом голос Киры становился всё мягче. Воительница даже не обратила внимания, как уводит разговор в неправильное для неё русло, — И, у неё отличная память, чтобы бы помнить обо всём, что она узнала.
  Только закончив свой ответ, Кира осознала, что Иоланда просто не заменима для подобной миссии. Возможно, им предстоит столкнуться с тем, что сможет разгадать только жрица. По крайней мере, в условиях спешки и под покровом тайны. Рамонитка знала, что Ио, пусть и не без колебаний, но удастся уговорить действовать именно так, как они решили, скрытно от Богини. Ио поймёт, может осудит, но поддержит. Но даже сейчас Кира не могла принять решение. Она не может сказать Самине, что Иоланде можно довериться. Потому что тогда Кира своими же словами вынесет приговор.

- Еба-ать! Эти пезды уже под палубой, ебаный рот! Вскрывай лючок!
Повторяешь фразу по команде Шильды. В голосе эмоции - злость, раздражение, но лицо умиротворенное, неподвижное, а разум холоден и ясен. Почти, не считая непроходящей мигрени. Руки крепко сжимают винтовку. «27» - светится количество патронов. Потратила меньше половины магазина, но не считала, сколько из них попали в цель. А сколько противников за дверьми? И сколько патронов у них? Волна неуверенности, не страха, готова накрыть. В противовес вспоминаешь последние минуты, как Шильда бойко освобождала путь вперёд. Просто стрелять. Никого не жалеть. Прорваться. Жить.

  На провокацию Судьи горгона горделиво вздёрнула подбородок вверх и сложила руки на груди. Пускай Сфено провела в новом мире мало времени, но, в том числе благодаря тем, кто её окружал, в ней успела поселиться уверенность, что тёмное прошлое осталось далеко позади. И даже несмотря на то, что слова Первой не были обвинением, они всё равно прозвучали как издёвка. Сфено едва заметно кивнула в знак благодарности Скатах, заступившейся за неё. На руках любого героя не меньше крови, чем на когтях чудовищ. Уж эту истину горгона хорошо усвоила. Оставлять Судью без ответа девушка не намеревалась, но, услышав ответ на свой вопрос, всё резко отошло на второй план.
  — Ты с-с-сказала Перс-с-сей? – зашипела горгона, подаваясь вперёд к Судье. Человеческое обличье вмиг растворилось словно мираж. Сфено грозно нависла над Первой, огромные змеи повылазили из-под волос и угрожающе потянулись к лицу, скрытому за шлемом. Ярость затуманила рассудок горгоны. Костяшки пальцев побелели, сжимая клинок. Лишь собственное, обезображенное злобой, отражение в шлеме Первой заставило Сфено отступить. Быстрым шагом она разорвала дистанцию с Судьёй. Та не могла не знать, что этот недогерой убил её сестру. Она сказала это специально, чтобы вывести горгону из себя. И у неё это получилось.
  — Значит, судьба решила преподнести мне подарок, – Сфено уселась на подлокотник кресла, возвращая себе самообладание. Она была величественна и спокойна, будто и не было никакой вспышкой гнева, — Давайте же поднимем кубки за это! За то, чтобы каждый смог получить то, что заслуживает!

  — Я искренне рада, что молва обо мне и сестрах сквозь время не стала просто ещё одной мрачной историей о том, как герой убивает чудовище, – продолжила Сфено, вспоминая слова Марка о дочерях бурного моря и северного ветра, — Когда-то мы действительно были прекрасны и могучи, что вызывало не только восхищение, но и зависть. И одна богиня прокляла мою младшую сестру, Медузу, превратив её в настоящее чудовище, – холодный взгляд горгоны на мгновенье задержался на Первой, — Мы ушли в добровольное изгнание, но даже этого оказалось мало. Нас не оставили в покое, и мы были вынуждены защищаться. И у этой истории нет счастливого конца. Этот Персей… Моя сестра ничего ему не сделала. Глупый юноша, который ради бахвальства пообещал принести голову монстра. В нём течёт сильная кровь, и всё же он не дрался с ней честно. Вместо этого Персей заручился поддержкой и дарами богов, и с их помощью не только убил мою сестру, но и смог скрыться от моего гнева.
  — А теперь мне выпал шанс отомстить. Но я надеюсь, что остальные призванные Граалем со стороны Ассоциации имеют больше чести и достоинства, чем Персей.

  Внешне казалось, что Аугн стойко перенёс словесную дуэль с привратником загадочных Врат. Но колдун знал то, чего не знали его более опытные товарищи. Чем дольше они находились в этом обманчиво спокойном мире, тем больше он забирал у незваных гостей. Юноша чувствовал это. Он старался не подавать виду, но пугающие образы прошлого всплывали из подсознания каждый раз, когда мерзкий голос Враля досягал его ушей. И эти видения раскрывали ему ужасную правду.

  Отступив перед чудовищем на шаг назад, Аугн сжал ладони в кулаки. Ему было страшно, и в тоже время он был полон решимости. Его ждала не смерть, но что-то хуже. Закрыв глаза, Вэлт жадно вдохнул пропитанный магией воздух, собираясь его использовать как дополнительный источник силы. Тело колдуна приподнялось над фиолетовым песком. Не своим голосом и не на своём языке Аугн задал Вралю вопрос. Ни Гаррету, ни Бригитте не был знаком язык, что использовал их юный товарищ. Раздался громкий и скрипучий смех привратника. Похоже, он принимал правила продолжающейся игры.

  — Йа с-с-с удо-ово-ольс-с-стви-ием по-окаж-жу-у-у т-теб-бе от-тве-т-т, Ма-а-але-еньк-кий О-ох-хот-тник-к! – тело Враля завибрировало и начало излучать слепящую темноту, на которую невозможно было смотреть без боли. Инстинктивно охотники зажмурились и прикрыли глаза руками. Раздался хлопок, а затем по чуждой пустыне разлилась тишина. Когда Гаррет и Бригитта пришли в себя, то обнаружили, что рядом нет ни Аугна, ни Враля, а Врата стоят распахнувшиеся. А впереди такой же однообразный и бесконечный пейзаж, как и позади. Ни молитвы Сокану, ни тщательные поиски и призывы не помогали вернуть юного колдуна или хотя бы найти ответ, что произошло на самом деле. И не было другого пути, кроме как принять жертву Вэлта и продолжить идти дальше, чтобы жертва не стала напрасной.

  Путь Гаррета и Бригитты был долог. Казалось, что они уже несколько дней, а может и недель, бродят по безжизненной пустыне кругами. Но ни жажда, ни голод, ни усталость не были им знакомы. И суждено им только сойти с ума в ловушке, в которую добровольно когда-то попали. И вот, на грани сумасшествия, впереди замаячил новый силуэт, но он не вызвал воодушевления. Напротив, охотники посчитали иллюзию лишь горькой насмешкой их уставшего воображения, пока не осознали, что оба видят одно и то же. На фиолетовом песке лежала девочка. Та самая девочка, с длинными светлыми волосами, ради спасения которой охотники и отправились в неизвестность. Лиза – имя всплывает в памяти, а вместе с этим возвращается и надежда. Стоило только Бригитте заботливо дотронуться до девочки, чтобы проверить её состояние, как земля вновь начала исчезать из-под ног как тогда, когда Матиас читал заклинание, что помогло попасть в чужой мир. Вместе с фиолетовым песком в пустоту летели три фигуры.

  Как будто ничего не произошло, как будто не было ни кошмарного Враля, ни бесконечного изнуряющего путешествия – охотники вернулись в ту же комнатку в Салифорде, с которой началось их знакомство с древними мрачными тайнами другого мира. Только Аугн не вернулся. За спинами послышался знакомый голос.
  — Быстро же вы, – Матиас старался выглядеть как всегда хладнокровным, но он с трудом скрывал своё удивление.
  Лиза открыла глаза и громко чихнула. На щеках девочки быстро проявился здоровый румянец. Деревянный солдатик, выпущенный из рук, упал на пол. Лиза сжимала руку Бригитты, боясь её отпускать. Хватка девочки была слабой, но от следа лихорадки не осталось и тени. Одна жизнь была спасена ценой другой.

Не перестаешь удивляться, с какой точностью действует Шильда. Не только как она уверенно, без сомнений, убивает, но и такие моменты, когда не дала испачкать обувь в крови рейдера. Думаешь, что сделала это, чтобы не оставляли кровавые следы, чтобы труднее было отследить. Но в то же время, разве по другому кровавому следу, следу из трупов, вас не найдут?
Идёшь за подругой, не как ведомая кукла, но как та, что может и спину прикрыть. Она смотрит вперёд, ты - назад. Не можешь не согласиться, что ситуация у вас действительно далеко не самая лучшая. Но, надеешься, что всё же не безвыходная. Хотела бы как-то помочь Шильде, придумать какой-нибудь способ спасти вас обоих, но не можешь. Не знаешь, как обойти засаду в шахте. И каждый раз, когда думаешь об этом, только ещё сильнее начинает болеть голова. Единственное, что ты сейчас можешь - это взять себя в руки, быть бдительной и не стать обузой для Шильды. Усмехаешься горько про себя, что будь здесь Хозяин или Хозяйка, то вряд ли бы они о тебе заботились как эта женщина, с которой ты знакома меньше дня. Возможно, для Шильды ты сейчас просто инструмент, но вы дали друг другу обещание, и ты веришь, что она его не сдержит.
Замираешь на мгновенье, когда Шильда держит на прицеле младенца. Не знаешь, что будешь делать, если она его убьёт. Может ли один поступок перечеркнуть всё мнение о другом человеке? “Не жалей” - слова эхом отдаются в голове. Не выстрелила. Но ведь если младенца не найдут, он всё равно умрёт. Не представляешь, какая судьба лучше. А если не умрёт, то каким мстительным и жестоким он может стать, и скольких людей убьёт потом. Гонишь мысли прочь, и без этого тяжело, но лезут другие. Вспоминаешь мальчика в шахте, что помог тебе. И Маленькую Хозяйку. И новый приступ боли, что заставляет стиснуть зубы, будто это как-то поможет.
- Ладно, давай на лифте.
Соглашаешься. Всё равно не можешь предложить ничего лучше. Не понимаешь только, зачем говорить про лючок, если вы уже будете на нужном этаже. Или Шильда что-то другое подразумевала? Неважно. У неё есть план, у вас есть оружие, а у тебя нет времени. Понимаешь, что на самом деле не до разговоров. И что каждая новая фраза даётся тебе всё труднее. Активируешь вербальную маску “Дум-Дума”. Надежнее заранее.
- Еба-ать! Эти пезды уже под палубой, ебаный рот! Вскрывай лючок!
Стараешься с экспрессией повторить за Шильдой, чтобы её удовлетворил результат. Киваешь, что готова. И продолжаешь, не своим голосом.
- Будем жить!

  Охотник победоносно усмехнулся, когда крики Чёрта стихли и остался слышен лишь треск огня. Лютый галантно – по крайней мере, как он думал, – поклонился девушке-арлекину в знак благодарности за оказанную помощь. Редко какой девице удавалось заслужить уважение охотника, но Соль станет драгоценным камнем в коллекции знакомств мужчины. Лютый бросил последний взгляд на печь: точно ли Волоскрад больше не представлял угрозы и останется ли от него что-нибудь в качества трофея или всё сгорело в жарком пламени? Затем охотник развернулся и обнаружил, что потасовка в трактире всё ещё продолжалась.

  — Да хорош вам, а! – Лютый громко привлёк внимание дерущихся к себе. А для большей убедительности топор в руки взял, как бы невзначай, — Ты, хозяин, как трус поступил. Это Чёрту из тебя надо было жизненную силу выпить. Но чего уж теперь. Отпусти девчонку, не бери больше греха на душу. Лучше рому налей да помянем как следует павших. Заодно расскажи, как это угораздило нечистую силу тут оказаться, а?

  В бесконечный сон горгоны тонкой нитью изящно вплеталась давно позабытая мелодия. Умиротворяющая музыка пробуждала сознание, возвращала память, но вместе с ней возвращалась и боль. И эту боль могла заглушить только безудержная ярость. Кто-то призывал Сфено из Небытия, обещая ей дать то, в чём она так сильно нуждалась: поле битвы и противников, чьей кровью она утолит свою жажду мести. И Сфено не могла не ответить на призыв. Не могла упустить возможность вновь обрести ясность мыслей и способность чувствовать. Горгона позволила мощным потокам магии освободить её, наполнить новыми знаниями и отвести к тому, кто звал её.
  Женщина вышла из портала с лёгкой улыбкой. Безупречная осанка, гордо поднятый подбородок и уверенный взгляд – Сфено приняла новый поворот судьбы без страха и сомнений. Только огромные змеи, сливающиеся с длинными и густыми волосами горгоны, агрессивно зашипели, внезапно очнувшись от долгого сна. Горгона успокаивающе погладила одну из змей, и тихо, с материнской заботой что-то прошептала на древнегреческом. Змеи успокоились и спрятались в волосах, а одна из них улеглась головой на плечо женщины и вновь заснула.
  — Приветствую тебя, Лев Лэнгтон, – горгона положила правую руку на грудь и сделала элегантный полупоклон, — Имя моё – Сфено, и я буду сражаться за тебя в битве за Грааль, юный Мастер, каково бы не было твоё сокровенное желание.
  Желание юноши не было чуждо горгоне. Такой могучий артефакт как Грааль, способный изменять судьбы отдельно взятых людей и всего мира, не должен существовать. Но, как и дева-воительница, что назвалась Скатах, горгона всё равно хотела воспользоваться его силой.
  — Для меня честь сражаться рядом с вами, – после знакомства с Мастером Сфено поприветствовала остальных призванных лёгким кивком головы. Взгляд горгоны ненадолго задержался на римском военачальнике. Слишком сильно облик мужчины напоминал ей героев её эпохи, видящих в ней и её сестрах только злых чудовищ, недостойных существования. Но ни Марцелл, ни остальные не проявили к горгоне отвращения, что вернуло в сердце женщины надежду.

  — Что это было? – Хильда громко шепнула вопрос Джаэлену, когда по крепости после эха громких ударов разнеслось не менее громкое эхо странного голоса. Разобрать, что именно говорил голос, было сложно, так что дварфийке оставалось только строить догадки, и на ум пришла самая очевидная, — Неужели дракон проснулся?!

  Глаза Хильды тут же, достаточно выразительно и нелепо, округлились. Её одновременно раздирали страх, как за Рюрика в частности, так и за весь отряд в общем, любопытство и удивление. Дварфийка напряглась, прикидывая, как лучше поступить: броситься вперёд, защищая товарища, или незаметно подкрасться и оставаться на подстраховке. Всё же Рюрик умел хорошо прятаться, и пока было непонятно, нужна ли ему помощь. Может, наоборот, только хуже сделает. Дракон же должен быть добрым, вроде бы, а тут на него вылетает воинственная дварфийка и всё, конец дипломатии.

  Хаотичные размышления прервало новое эхо разговора. Хильда сосредоточенно старалась не думать, чтобы громкость мыслей не отвлекала от звуков реальных. Кажется, к ним добавились и тяжёлые – даже ТЯЖЁЛЫЕ – шаги. И они приближались. Дварфийка подала знак Джаэлену и Бротуну сидеть дальше в укрытии и готовиться к худшему. Очевидно, кто бы это ни был, на дракона он походил с каждым мгновением всё меньше и меньше.

  Хильда так и сидела в нервном напряжении, прячась за камнем. До того момента, пока темноту не осветили ярко-красные всполохи. Если присмотреться, за ними проглядывалась неправдоподобно высокая фигура дварфа, а перед ней – знакомый Рюрик, кажущийся ещё ниже на фоне незнакомца. Вроде бы, цел да сам идёт, но всё равно Хильде не нравилась ситуация. Что с ним за существо, обитающее в подземелье, кишащим нежитью? Вдруг оно подчинило сознание бедного Рюрика или превратило его в безмозглого зомби?! Так и не рискнув выдать себя, Хильда бросила камушек в сторону в надежде, что это отвлечёт парочку и их поведение даст новую информацию.

  — Я не стесняюсь! – ещё сильнее взбунтовалась Сэмли, подначиваемая Алисией, — Может, я вообще не хочу быть милой?
  Лисица скрестила руки на груди и задрала кверху носик, стараясь придать себе максимально серьёзный вид.
  — И не тебе на себя наговаривать! Ты вся такая красивая, высокая, стройная, утонченная! – фыркнула лисица и снова покраснела, осознав, что только что выпалила всё, что было у неё на уме. Теперь Алисия уж точно не будет воспринимать её всерьёз! Отчего-то Сэмли почувствовала укол разочарования, возвратившись на пару мгновений назад, когда аристократка прижала её к стене. А тут ещё Алисия решила развить тему об образе колонизаторов, и Сэмли была готова совсем опуститься духом. Поэтому когда девушка предложила составить ей компанию, пушистые ушки вздрогнули и приподнялись, выдав волнение лисицы.
  — Нет, у меня нет дел. Я подозревала, что придётся отправляться в путь сразу же. Так что я готова, – Сэмли уверенно кивнула и подалась корпусом вперёд, готовая двинуться с места. Но на полушаге замерла, развернулась к Алисии и, попытавшись повторить её ехидную улыбку, выдвинула условие, — Но только если ты расскажешь мне, что ты подразумевала, когда сказала, что Луна тебе улыбнулась? Ну или хотя бы что-то интересненькое из своей жизни!



  — Ого! – искренне восхитилась Сэмли, когда Хосефина поделилась результатами своего гадания. То, что чужеземцы по звёздному небу умеют находить различные пути, для лисицы не было чем-то новым. Но Хосе удалось узнать гораздо больше! Среди урдун тоже были «слушающие звёзды», но не каждый мог им стать. Тут было недостаточно одних умений и старания, нужно было обладать особой внутренней силой. По крайней мере, так когда-то слышала Сэмли и у неё не было оснований не верить этому. И то, что эльфийка-чужеземка имеет подобную силу, не могло не восхищать. Лисица завороженно и с почтением слушала Хосе, но когда та упомянула, что сегодня хороший день, чтобы клясться в любви, Сэмли чуть ли не подпрыгнула на месте, словно её кто-то ужалил. Девушка поспешно начала копошиться в поясной сумке, делая вид, будто что-то ищет.
  — Томас же сказал идти к распорядителю, да? У кого письмо?

  Кира чувствовала, как закипала Самина, и как Командора себя сдерживает, подавляя эмоции. А Кира не отставала от неё. Каждое слово Самины больно хлестало, заставляло сжимать до боли кулаки, стискивать зубы, терпеть и не срываться в ответ, когда так близко соблазн выпустить всё недовольство наружу. Две старые женщины были на одной стороне – они обе хотели защитить и Купол, и Рамону, и остальных сестёр! Казалось бы, что между ними не должно было быть разногласий. И от того ещё обиднее, что Самина говорит так, будто Кира её оппонент, а не союзник. Возможно, если бы Кира могла взглянуть на себя со стороны, то увидела бы, что и её слова прозвучали так же обидно и больно, хотя никто из них двоих по-настоящему не хотел ранить друг друга. Но она не могла. Она была всего лишь человеком, пережившим самый ужасный день в жизни, и это было только началом кошмара. И то, что воительница была не одна в своём горе, не уменьшало её собственную боль.

  Когда Самина прошипела «сдохни», внутри Киры всё лопнуло. Это, почему-то, оказалось последней каплей, переполнившей женщину. Как будто она только что не говорила Командоре, что добудет этот ларец любой ценой! Но Кира не сорвалась, а вместо этого почувствовала тревожную пустоту внутри себя. Может, Самина и готова пожертвовать любой из сестёр и собой в том числе, но готова ли Кира к подобному на самом деле? Рамонитка оглянулась через плечо, проскользив взглядом по милующимся рыженьким девушкам и остановившись на Иоланде, которая чуть в сторонке занималась починкой доспеха. Кто пойдёт вместе с Кирой за ларцом? Очевидно, юная Искра-солдатка, только она знает все подробности. Её сестра-прилипала точно захочет пойти, но придётся настаивать, чтобы её где-нибудь заперли, чтобы она тайком не увязалась. Элисса, Милана? Амира? Кому ещё Самина доверяет и кто не будет обузой? Нет, Кира не забыла об Иоле. Просто не хотела даже думать об этом. Даже после стольких лет, когда над Куполом нависла угроза, с которой прежде никто не сталкивался, Кира не могла примириться с мыслью, что ей предстоит подвергать жизнь Ио, милой Ио, опасности. Рамонитка была готова пожертвовать всеми, но не ей.

  Возможно, заметив этот взгляд, а может и по другим причинам, но Самина смягчилась. Кира повернулась обратно к Командоре, вслушиваясь в ответ про пророчества, но не могла сосредоточиться. Лишь поняла, что у Самины этого ответа нет, только свои предположения. А ещё Кира поняла, что не смотря на разногласия с Командрой – она боялась не позора или уборки навоза до конца дней, не последствий, а самого предательства Рамоны, как будто предаёт не только сестёр, но себя, свою веру и идеалы, и с этим ей потом как-то жить, если, конечно, она выживет – не смотря на эти разногласия, Кира приняла решение. На разных чашах весов не только жизни двух богинь, но и остальных. Если они решат рассказать всё Рамоне, то богиня может попасть в ловушку и погибнуть, и тогда у Купола не останется ни Рамоны, ни Аэлис. Если тайком пойдут за ларцом – то сами погибнут и не спасут Аэлис. Но у Купола останется Рамона. Она сильная, она справится, Кира не просто верит, а знает это. Но этого не произойдёт, храмовница этого не допустит.

  Только заметив, что Самина смотрит прямо ей в глаза, очевидно ожидая ответа, Кира вернулась из своих мыслей. И ответ у неё уже был готов.
  — Ты слишком много говоришь, – твёрдо начала храмовница, в её голосе не было грубости, только усталость и решимость, — Я сказала, что пойду за ларцом и буду молчать, если ты считаешь, что так надо.
  — И, – продолжила Кира после небольшой паузы, — Это и моё решение. Такой приказ никто не может «просто выполнить» – это уже сам по себе выбор.

  — Ты жила среди урдун? Правда? – лисица задрала голову и вытянула шею, приближая своё лицо к лицу Алисии. С каждым мгновением новая знакомая открывалась с другой стороны, будто луковица, и Сэмли с какой-то детской непосредственностью не переставала удивляться, — А по тебе и не скажешь. Ну, знаешь, ты выглядишь как…
  Девушка запнулась. Очевидно, продолжением фразы должно было быть что-то в духе «типичный колонизатор». И не то, что это было как-то совсем плохо. Сэмли была из тех урдун, кто, можно сказать, питает любовь к чужестранцам. За исключением браконьеров, работорговцев и прочих не самых хороших людей. Конечно, Сэмли не причисляла Алисию ни к одной из этих категорий. Она знала, что Томас не будет предлагать Сэмли работу в команде с подобным человеком. Но и порядочные колонизаторы очень сильно отличались друг от друга. Одни приплывали на Марун за впечатлениями и развлечениями, другие – за богатствами или знаниями, а кто-то – за властью и территориями. Вот к последним Сэмли поспешно и причислила Алисию, хотя далеко идущих выводов и не делала.

  — Твоя подруга тебя разыграла или специально ввела в заблуждение, – Сэмли сместила фокус темы в надежде, что Алисия не обратит на запинку внимания. Но похоже, что манёвр оказался излишним – аристократка внезапно смутилась. И в этот момент Алисия была особо очаровательна, как в той неловкой ситуации с Рози. Только мгновение длилось недолго, и девушка вновь перешла в наступление. Но на этот раз Сэмли не растерялась, просто потому, что Алисия явно задела за живое.
  — Я никакая не маленькая! – лисица обиженно надула щёки и упёрла руки в бока, — У меня нормальный рост! И ничего я не желаю с тебя взыскивать! И вообще, не знаю, как там у вас у рыцарей, но обещания всегда должны даваться искренне, от сердца. Вот!

  Оплата в четыре сотни впечатлила Сэмли. Девушка внимательно следила, как Томас один за другим извлекал аккуратные кошелёчки. Для урдун, не общающихся с колонистами, деньги не представляли интереса. Да и в целом, если урдун хотели поторговаться с приезжими – или наоборот, приезжие с урдун, – то это обычно был обмен товаров напрямую. И зачастую обмен был невыгодным, естественно, не в пользу местных. Так что Сэмли предпочитала иметь про запас звонкие монеты, но такой внушающей суммы ей ещё не доводилось держать в руках. По крайней мере, своих денег уж точно. Лисица снова пробежала взглядом по остальным, пытаясь прочитать по их лицам, насколько они проявили интерес к деньгам. Не то, что она собиралась предъявлять Томасу за маленькое вознаграждение, конечно же. В случае Сэмли, она бы согласилась на просьбу Томаса и без оплаты. Но вот другие… По их реакции можно было попробовать многое понять.

  Томас продолжал говорить, а Сэмли заметно погрустнела. Услышанное совсем ей не понравилось. Мало того, что Томас хочет отправить их туда, где уже трижды пропадали остальные по его словам, так ещё и куда, в Пувар! В регион, кишащий последователями вана. Несмотря на то, что Сэмли сама урдун, после всех её связей с захватчиками-колонистами, никто из урдун вана не примет её с распростёртыми объятиями. Но даже не это тревожило лисицу. Кто-то специально убивает урдун! Массово и беспощадно, и даже уже не важно, ради какой цели – подстава или что-то ещё – Сэмли было больно узнать такие шокирующие новости. Она сжала под столом ладони в кулачки. Волна гнева медленно накрывала девушку.

  Сэмли громко чихнула, когда её нос уловил запах табака. Отношения с табаком у девушки не сложились. Она пыталась перебрать многие привычки и черты поведения у колонистов, и курение не стало исключением. У урдун тоже были курительные смеси, но к ним проявляли совершенно другое отношение, да и общего с табаком колонистов было мало чего. Хотя и говорят, что колонисты нашли на Маруне растение, очень напоминающее их табак. Так вот, сколько раз Сэмли не пыталась закурить, она только кашляла, плевалась и чихала. Она не понимала, как люди получают удовольствие от такого едкого дыма. Зато ей нравилось, как они пахли после того, как покурили! Лисица вскочила со стула, завела руки за спину и начала расхаживать по комнате, держась подальше от Томаса. Сэмли кивнула ему, давая понять, что всё в порядке, она не против. Сейчас это казалось наименьшим, что могло всерьёз её волновать. Урдун была готова сорваться с места хоть сейчас, соглашаясь, что никак нельзя терять времени. И то, что остальные как будто не спешат, только злило лисицу. Особенно темноволосый эльф, он словно специально тянул время своими медленными речами! И второй мужчина-эльф решил тоже не вовремя позадавать вопросы! Сэмли было всё равно, что Томас сам спросил, остались ли они ещё у кого.

  — Я готова выступать немедленно, – нетерпеливо заявила Сэмли.

  Когда Командора отвела Киру в сторону, воительница с облегченьем подумала, что ей сейчас всё разъяснят. Если касательно причины нежелания Самины говорить об ужасной судьбе «Лощины» Кира ещё догадалась – хотя сама на её месте сказала бы – то уж чрезмерная секретность воскрешения Искры продолжала оставаться загадкой. На уме, конечно, крутилось несколько вариантов, но реакция Самины была слишком экспрессивной для любого из них. Кира могла списать подобное поведение на стресс, но только не когда речь идёт о Командоре. Заметив колебания Самины , рамонитка снова нахмурилась. С первых слов и до конца рассказа глубокие морщины так и не сошли со лба.

  — Гхм, – противоречия раздирали воительницу. Кира не до конца верила во всё рассказанное Роситой. Точнее, девочка то, наверняка, сказала всё честно, но она могла сделать неправильные выводы. Или запомнить пережитое воспоминание неточно, слишком оно должно было быть травмирующим. Возможно, дело было в том, что Кира не хотела признавать, что косматым уродам, пускай и с помощью посторонних сил, действительно удалось серьёзно навредить Аэлис. Однозначно, глупо отрицать, что ничего не произошло, но можно продолжать верить, что богине нужно всего лишь немного времени для восстановления. А ларец… наверное, с его помощью можно ускорить процесс, вот и всё. Но вся теория разбивалась о доводы Иоланды, к которым Кира не могла не прислушаться. Обе сестры, молодая солдатка и пожилая учёная, утверждали, что ларец важен. И, как и в случае с догадками, почему Самина хочет держать всё в тайне, Кира не могла подобрать правдоподобный вариант, который в полной мере её бы устраивал.

  Прокрутив и сопоставив в голове всё ещё раз, Кира пришла бы к выводу, что история Роситы – правда. А вот предположить, что видение – это коварная ловушка, воительница не была способна. И теперь история, с которой начала Самина, о том, что Богини и Купол в опасности, представлялась в других красках. Командора что, и в самом деле, предлагает не рассказывать Рамоне о способе помочь Аэлис? Вот почему она спрашивала, кому ещё известно об этом! Кира стиснула зубы и продолжила молчать. Она думала, просчитывала исходы. И они её не устраивали.

  — Вся эта история всё равно всплывёт, Самина. Не сейчас, так потом. Я не представляю, как ты хочешь всё скрыть. Если предположить, что Рамону обманом выманивают из-под Купола, то даже если мы найдём очевидные доказательства, что это ловушка, мы потеряем доверие Богини. Никакие доводы, что это было во благо, нам не помогут. Мы не вправе решать за неё! Мы должны доверять ей, как и она нам! – не смотря на то, что Кира была взволнована, она старалась говорить как можно тише. У неё и в мыслях не было напрямую перечить Командоре, даже в такой щепетильной ситуации. Так что и со стороны две рамонитки не должны были выглядеть как спорящие друг с другом.

  — А если жизнь Аэлис зависит от того, сможем ли мы найти ларец, то только представь, что будет, если у нас не получится! Мы подведём Богинь, Купол… И всё потому, что мы не рассказали! Самонадеянно не попросили помощи! Ты правда готова всем этим рискнуть? – Кира сжала кулаки. Она была в отчаянье. Потому что даже при благоприятном исходе, если у неё всё получится, и Аэлис вернёт свою жизнь и силы, это не отменит слишком рискованной ставки, которую предлагает Самина.

  — Я готова пойти и вернуть ларец. Думаю, в этом-то ты и не сомневалась. И ты знаешь, что я из кожи вон вылезу, не пожалею себя, чтобы добиться цели. Но я прошу тебя взвесить всё ещё раз. Какие чужеродные силы могли воскресить Искру и отравить её разум? Как такое возможно? Но, если всё же ты уверена, что стоит молчать – я буду молчать. Обещаю памятью о Фиби.

  — Ты сказала, что о пророчестве Корины никто не знает, – чуть погодя добавила Кира, — Это Богини решили не делиться с нами им? Почему? Это же ценное знание! Мы могли бы попробовать понять его и разобраться, откуда ждать беды и как её предотвратить! И сейчас не оказались бы перед таким выбором…

  Если бы Кимико до этого момента не успела съесть мороженое, то точно бы сейчас поперхнулась, услышав предложение Шизуки.
  — Вы меня не бесите, – удивленно произнесла девочка, но всё же задумалась. А после небольшой паузы продолжила, — Но, Леон, мне было обидно, когда ты посреди боя назвал меня дурой. Я не ожидала, что приму это так близко на свой счёт. Если честно, м-м-м, я разозлилась и назло тебе побежала вперёд вместо того, чтобы отступить. И то, как ты пытался меня остановить в самом начале, тоже меня взбесило. Я тебя про себя тоже «дураком» обзывала, прости. У нас действительно нет представления, как нам вести себя на поле боя, помогая, а не мешая друг другу.

  — А ты, Шизука, – Кимико резко переключилась на другого мальчика, входя во вкус, — Только и делаешь, что нагнетаешь негатив. Нам нужно верить друг в друга, поддерживать, а не говорить, что мы все умрём. А ещё ты наговариваешь на себя. Ты не тупой. Ты просто не можешь быть настолько тупым. Мне кажется, что ты боишься взять на себя хоть какую-то ответственность. Даже сейчас ты вроде как проявил инициативу, но не осмелился первым высказаться и подать другим пример.

  Кимико развернулась в сторону Харуми, но на этот раз вместо каких-либо претензий девушка просто слабо улыбнулась, кивнув в сторону разогнутой ложки.
  — Спасибо, я постараюсь не брать лишний груз вины на себя, – и снова обратилась ко всем, — Но при всём при этом, я всё равно верю в нас как в команду.
  Кимико полезла в рюкзак, а затем вывалила на стол четыре браслета. Их цвет подозрительно напоминал цвет тела Неопределённости.
  — Я попросила Кузнеца сделать их для нас. Это должен был быть сюрприз. И одновременно выражением моих извинений перед вами. Ну, это здесь они просто как браслеты, а там, в Изнанке, должны обладать способностями. Я хотела, чтобы мы в любой момент времени могли быть друг с другом. Если решим отступать на поле боя или если кого-то из нас похитят…

    Оставалось последнее препятствие на пути. Как и сказал Пакс, «горбуны» не должны были представлять какой-либо сложности для оперативников, когда прочие роботы уже выведены из строя. Теперь ничего не мешало Скайлер использовать свой термооптический камуфляж, чтобы незаметно подобраться поближе к целям. И киборг приступила к разминке перед встречей с Хидео: несколько изящных перекатов, один шпагат в прыжке, безупречное «колесо» и бесшумные удары лезвиями. Лёгкость, с которой складывались роботы, была опасна тем, что расслабляла. Девушке приходилось постоянно напоминать себе о предупреждении Бунраку и не улетать в собственные фантазии, представляя встречу с Амбер. Кстати, стоит ли приглашать Пакса пойти с собой? Скайлер не представляла, что делать на концерте. А будет ли самому Паксу это интересно? А если согласится, то у неё же ведь только один билет. Или он может пройти не как посетитель, а как собака-компаньон? А вдруг на концерты нельзя с животными?

  Если сказать, что Кимико растерялась, то это ещё ничего не сказать. Школьница устроила активный мозговой штурм в попытке переиграть саму себя. Харуми представила одноклассников как «тех, с кем путешествует», но не сказала вслух об Изнанке. Конечно, семантика предложения была явно спорная, поэтому следовало перейти к дальнейшему разбору. Упоминание самой Организации тоже ничего само по себе не давало. Никакой прямой связи с Изнанкой. И то, что дети пропадают, тоже никак не намекало на Изнанку. Так что Кимико пришла к выводу, что таким образом Харуми предупреждала, что детектива Родригеса не надо причислять к тайнам подростков. Но, видимо, так решила она одна. Потому что Леон всё же задал вопрос в лоб про Изнанку, это тот, где агенты не проявили повышенного интереса к четырём – я для друга спрашиваю! – школьникам в другом мире.

  — Ты снова заказал три чайника только для себя? – без особой надежды, что Шизука поймёт намёк, спросила Кимико. С другой стороны, Харуми упоминала одного знакомого, который ей рассказывал об Изнанке. Может, детектив им и был. Тогда картинка становилась не такой уж и странной.

  — В общем, я не уверена, что мы готовы ко встрече с Сандзюро. У нас есть ещё куча нерешённых вопросов. Во-первых, я считаю, что нам надо вернуться к поискам Жаклин. Да, вот так вот в лоб вернуться в клуб и попытаться ещё раз. Чем больше союзников мы соберём вокруг себя, тем проще нам будет одолеть любого противника, будь то Неопределённость или школьный завуч. Конечно, близняшки могут отказаться, – поспешила добавить Кимико, — Мы не будем заставлять никого следовать за собой. Но я считаю, что мы обязаны им рассказать, что творится, а они пускай дальше сами решают.

  — Во-вторых, а может даже и во-первых, нам нужно проверить теорию, что по последней эмоции и личной вещи можно найти человека в Изнанке. Друг на друге. Да, с Жаклин это не сработает, так как она сидит в «клетке», которая, по-видимому, блокирует внешнее вмешательство. Но это может привести нас к Бобби или к Сандзюро в будущем. К последнему нам рано, как и к первому, так как они могут оказаться рядом. Но надо же начинать с чего-то готовиться.

  — В-третьих, раз на нашей – на нашей же? – стороне детектив, можем попробовать решить задачку другим способом. Выйти на завуча в нашем мире. Если честно, я слабо в это верю, потому что тогда помешает ему скрыться от правосудия в Изнанке? Но, репутация Организации, если удастся доказать их связь с пропавшими детьми, будет подпорчена, может быть даже очень сильно. Я надеюсь, что это ослабит их.

  — Но это уже какая-то глобальная цель получается. Полагаю, нам пока просто надо узнать, что это был за взрыв и как он повлиял на Изнанку.

  Сэмли не могла усидеть на своём месте. Сначала она плюхнулась на стул и честно пыталась просто спокойно сидеть. Но уже через пару мгновений, сама того не замечая, девушка сначала подсунула под хвост одну ногу, а потом и вовсе полностью забралась целиком на стул, растопырив голые коленки в стороны. Но и этого было мало, лисица продолжала то и дело ёрзать в поисках удобного положения. А когда казалось, что она его нашла, её внимание привлекала очередная вкусняшка со стола – разве до этого она тут была? – и после того, как Сэмли до неё дотягивалась, девушка возвращалась на место и всё начиналось по новой. Также активно лисица реагировала и на появление постетилей потайного уголка "Жемчужины". Сэмли вытягивалась всем корпусом в сторону гостя и замирала на пару секунд. Звериные уши, украшенные золотыми кольцами наманер человеческой моды, вставали торчком. Лисица забавно дёргала носиком, принюхиваясь к новому запаху. И после, видимо одобрив запах, расплывалась в улыбке.

  — Я Сэм! Точнее Сэмли, но все ваши зовут меня просто Сэм, – встречала каждого девушка, почти тут же оказываясь подле него. Она проявляла чересчур пристальное внимание к новым знакомым, заглядывая чуть ли не под подмышки. Но как только чувствовала, что сейчас ей могут возразить, буквально за мгновение до этого отступала за стол как ни в чём не бывало.

  Особый восторг у Сэмли вызвало появление Хосефины. Лисица остановились так близко от полуэльфа, нарушая все личные границы, что та могла почувствовать жаркое дыхание на своей коже. Шрамы, татуировки, цветные косы – Сэмли хотела изучить каждый кусочек тела яркой Хосефины. Так же Сэмли не могла не отметить, что у Иммераля тоже были татуировки. И теперь им двоим предстояло ответить на озвученный вслух вопрос, является ли это какой-то особенной традицией их народа. Лисица не видела особой разницы между эльфами и полуэльфами, считая их одним видом. Возможно, Лукас мог бы стать примером полуэльфа без татуировок, но его питомец, в котором Сэмли сразу же почувствовала магию, перетащил всё внимание девушки на себя. Только к Алисии, пришедшей последней, лисица не рискнула подойти близко, как будто опасаясь магии, окружавшую беловолосую.

  — Не-а, меня Томас тоже просто позвал, – отвечая на вопрос Алисии, лисица внимательно наблюдала за волшебной рукой, как та наполняет бокал. После чего кувшин с сангрией, как будто сам собой, поднялся в воздух и поплыл в сторону Сэмли, наполняя и её бокал. Лисица довольно облизнулась, подняла бокал в сторону Алисии, кивнула и шумно отхлебнула.

  Кира незаметно выдохнула, когда поймала взглядом кивок Самины. Украдкой посмотрела на юных близняшек. Переживала, что как бы не переборщила. Всё же получается, что Росита воскрешена из мёртвых. Взгляд воительницы внимательно следил за движениями Иоланды, пока та демонстрировала шрамы девушки. Страшное откровение не давало покоя. Кира не до конца понимала, что именно её тревожило. Сам факт возвращения к жизни? А вместе с тем были готовы возвратиться и тёмные думы. Почему кому-то подарили вторую жизнь, а кому-то – нет? Воскресила ли Аэлис Роситу как свою дочь или как посланницу, что должна принести важную весть? Если Аэлис и Искра были в одном месте, значит ли это, что богиня, хоть и не мертва сейчас, но всё гораздо, гораздо ужаснее, чем можно было бы себе представить? У неё были силы, чтобы вернуть девушку! И чем всё это, в конце концов, грозит Куполу на самом деле?

  В одном моменте Кира обнаружила, что слишком уж пристально и долго рассматривает Роситу. Не будь рядом Ио, милой Ио, что была так уверена в своих словах, воительница бы точно дала заднюю. Всё казалось неправильным. Переваривание информации давалось Кире с трудом. Смысл второго вопроса Командоры она и вовсе не уловила. Чем именно её беспокоит то, что информация о встречи Аэлис с Искрой распространится по Куполу? Теперь настал черёд Киры искать поддержки во взгляде Иолы. Как бы сейчас хотелось оказаться с ней наедине вдвоём, чтобы жрица спокойно и терпеливо разложила всё по полочкам! Но у них просто не было времени.

  — Перехватить их? – обратилась Кира к Командоре, говоря о сёстрах-лекарках. Уходить совсем не хотелось. Не хотелось оставлять Иоланду одну, без поддержки. Но… воительница перевела взгляд на вторую близняшку. Та выглядела совсем потерянной. Не на своём месте. Её даже не проняло, что Кира на неё наорала! Не пошатнулась ни на единый шаг назад. Смелая? Глупая? Потрясена неожиданным возвращением сестры из мёртвых? Вот, снова потянулась обратно к Росите, взяла её за руку, будто и вовсе не слышала, что ей до этого говорили. Говорит, что помогает, но сама не понимает, что только мешает!
  — Заодно и отведу девчонку, – короткий кивок в сторону Бьянки.

  Несмотря на то, что в первую очередь мои таланты нужны на поле боя, я не могу оставаться в стороне от дел, происходящих сейчас в Столице. Когда я впервые услышала, что вы собираетесь найти способ воскресить Огненных Царей, это идея показалась мне безрассудной. В Лимерике нет никого, кто бы знал истинных Драконов. Вы не представляете, какую силу хотите вернуть в наш мир, и не задумываетесь о том, что будет дальше. Пламя Драконов – это грозное оружие. Но это же пламя не менее опасно и для людей, чем Зелёная Смерть. Драконы, как и их огонь, не контролируемы. Нет причины, по которой они должны будут остановиться после того, как столкнуться с Поветрием. Если только две силы не уничтожат друг друга окончательно!

  Эти опасения я держала при себе, так как не верила в ваш успех. Кроме того, я самонадеянно думала, что мы остановим Поветрие раньше, чем вы успеете что-то предпринять. Теперь же я не вижу другого способа избавиться от Зелёной Смерти, кроме как с помощью Огнедышащих. Эту Чуму не берёт никакая магия, известная мне. Возможно, дело в том, что они пришли из таких глубин, с которыми никто ещё не сталкивался. Они древнее и могущественнее, чем наши Покровители. Поветрие передало нам, Героям, наваждение, ужаснейшую картину, показывающую смерть Покровителей. Их больше нет, и у меня нет оснований сомневаться в этом, как бы мне не хотелось, чтобы это оказалось неправдой. И если уж у Драконов, первых мира сего, не получится остановить Поветрие, то наш мир обречен.

  Мы видели два зажжённых костра в Столице. Я бы хотела получить от вас подробный отчёт, с помощью каких именно ритуалов вы призываете Огненных Царей. Возможно, совместными усилиями дело пошло бы быстрее. До вас уже должны были дойти вести о смерти двух из нас. На самом деле, я предполагаю, что эти события тесно связаны. Прообразом башен служил легендарный маяк Лойннир из тех времён, что уже никто и не помнит. Считалось, что если возжечь огонь в маяке, то боги придут на зов. Но не любым средствами удастся это сделать, для этого нужна сила, содержащая в себе частичку божественности. Возможно сила, что течёт внутри нас, подходит для розжига волшебного пламени. У меня слишком мало времени, чтобы подтвердить эту теорию. И ещё меньше возможностей, чтобы найти способ высвободить силу без гибели носителя. С каждым разом нам тяжелее сдерживать новый натиск Поветрия и никто из нас не может покинуть свой пост. Если вам удастся что-то узнать, напишите ответное письмо как можно скорее.

      — Франциска Айсфаллен

  Стужа отложила перо в сторону и запечатала конверт. На столе оставался ещё один пергамент. Маг взяла его в руки. Голубоватый узор, подобный инею на стекле, расползся по листку. Предчувствие близкой смерти пробуждало в Стуже воспоминания и чувства, к которым она думала, что окончательно потеряла интерес. И хотя снег и холод с рождения окружали Стужу, она ведь не всегда была такой ледяной. Кто бы поверил, что когда-то Стужа, ещё никому не известная юный маг, могла согревать своей страстью другого, сама сгорая в пламени любви. Почему сейчас эти воспоминания, тёплые и горькие, решили о себе напомнить. Возможно потому, что даже после стольких лет она помнит его лицо, сокрытое сейчас шутовской маской? Она так и не сказала. Не сказала, что простила его за то, что превратил её сердце в кусок льда. От старых чувств пергамент в руках Стужи полностью покрылся слоем льда. Может, скажет в другой раз…

  По дороге в больницу Кимико то и дело опускала руку в сумку, проверяя её содержимое. Уже в палате, когда стало понятно, что Харуми не придёт, школьница явно поникла. На вопрос Лорелай, куда подевалась Миямото, Кимико пожала плечами и с надеждой посмотрела на мальчишек, может те рассказали бы больше. В конечном итоге, это Кимико сегодня отсутствовала в школе, так что могла знать меньше остальных.

  — Очки? Нет, вроде не возвращал, – девочка покачала головой на вопрос Леона и поспешила дать объяснения Лорелай, — Мы в Изнанке нашли очки. Мы думали, что они принадлежат Бобби. И что с помощью них сможем отыскать его в Изнанке. Но если очки в самом деле принадлежат Сандзюро Оками, то может у нас теперь есть возможность найти его в другом мире!

  — Хм, интересно, а откуда вообще появилась Неопределённость? А Жанна? И эта молитва, в которой упоминается богиня Изиль, откуда она? – Кимико особо не надеялась получить от Лорелай ответы на эти вопросы, — В любом случае, Лорелай, спасибо, что поделилась с нами информацией. Я надеюсь, что дальше мы не будем ничего скрывать друг от друга и вместе остановим этот кошмар.

  — Кстати, – добавила девочка после рассказа Леона о сестрах-близняшках, — Мы ещё были в клубе "Heaven's Feel". Там Дьяволица тоже кричала, что «накажет нас», прям как Директор, судя по рассказам Жанетт. И получается, что исчезновение Жаклин не связано с исчезновением Бобби. Но может ли Организация сотрудничать не только с людьми из нашего мира, но и с Тенями Изнанки?

  — И, Лорелай, – Кимико замялась, подбирая слова, — А как ты познакомилась с Изнанкой и получила свои силы? Ты выходила сражаться в одиночку против такого страшного чудовища, это невероятно!

    Элерс слушала Козлова с хорошо скрываемым недоумением. Во-первых, киборг тщетно пыталась провести быстрый анализ, на каком основании Козлов построил предположение, что она считает, что плохо показала себя на миссии. Во-вторых, им было сказано по этому поводу так много лишних слов, что Скайлер неволей по второму кругу начала прокручивать недавние события. И хотя разговор достаточно быстро поменял тему, девушка не сразу смогла на нём сосредоточиться. Только упоминание состояния Фафнир вывело Скайлер из раздумий. Если лицо киборга оставалось непроницаемым всё время, пока Козлов говорил о ней, то сейчас со Скайлер произошли едва заметные изменения. Она повернула голову в сторону Пакса, чтобы отметить его реакцию. Мимолётное движение, но всё же нетипичное для девушки раннее.

    — Спасибо, – Скайлер сдержанно кивнула Козлову и МакДонелл на их похвалу о хорошей работе. Её внимание уже переключилось на планшет, на новую цель. Сосредоточено «пролистав» информацию и сопоставив данные от Пакса, она продолжила, — Дополнительные сведения об объекте наиболее предпочтительный вариант. Так понимаю, задача состоит не только в устранении, но и получении новой информации о связях?


    Письмо от Амбер не стало неожиданностью, но где-то в глубине души Скайлер боялась – и вряд ли бы призналась даже сама себе – что девушка о ней забудет. Трижды киборг перечитала строки, прежде чем поверить в совпадение. Концерт в Японии, там же, где и следующая их с Паксом цель. С одной стороны – удача, с другой – никто не гарантирует, что агентов не сорвут с места сразу после окончания миссии. Или что Козлов вновь не попросит остаться в стенах Организации даже в выходной. Вот это его "я бы попросил" Скайлер воспринимала не иначе, как прямой приказ.

    Киборг набрала "ОК" и занесла палец над кнопкой "Отправить". Преодолев сомнения, стёрла короткий текст и начала заново.

    Привет! Рада, что смогла помочь! Большое спасибо, что написала! И спасибо за билет! Я пока не знаю, смогу ли прийти. Буду не против, если снова напишешь!

    Нет, снова не так. Удалить черновик. Создать Новое сообщение. Получатель: Пакс. Тема: Запрос (личный)
    Нет. Бунраку точно перехватит сообщение. А это может привести к нежелательным последствиям. Если только Бунраку уже не отследила сообщение Амбер. Тогда… А что, собственно, тогда?

    Мне необходима забавная картинка, которую будет уместно послать малознакомому человеку, чтобы показать, что его сообщение для меня действительно ценно.
    П.С. Бунраку, можешь тоже в этом поучаствовать.

    Отправить.

В нули. Мёртв. Ещё один. Не убила. Добила. И на чей счёт его теперь записать?
Неприятное, жуткое зрелище. Не привыкла. Отводишь в сторону взгляд. По крайней мере, больше не издаёт булькающих звуков. Нет желания прикасаться к трупу, но не хочешь перекладывать всё на одну Шильду. Вы теперь вместе. Помогаешь переместить мёртвого рейдера в сторону, куда указывает.
- Получается, что да. Мы его проскочили, когда начали подниматься. А теперь спустились обратно.
Игнорируя боль, восстанавливаешь недавнюю историю в голове. Сколько этажей ты уже прошла? Перед встречей с Шильдой был мальчик. Четыре. Он сказал, что четыре яруса до главной палубы. Первый из четырёх – этаж, где в клетке сидела Шильда. И Марвин. Мёртв. И старый вонючий Биф, вампир-мозгосос. Мёртв. Второй из четырёх – в шахте сидел безымянный. Мёртв – пропустили. Третий из четырёх – ещё один безымянный, что сторожил неоткрываемую дверь. Мёртв. Дальше – тупик, не попали на третий.
Теперь вновь спустились вниз. Ещё один безымянный. Мёртв. Дорога, вымощенная трупами, вымоченная кровью. Откуда он взялся?
- Это важно?
Смотришь с беспокойством на Шильду.

  В тот миг, когда Поветрие обратилось чёрным драконом, Стужа почувствовала дыхание смерти на своей коже. Но встретившись взглядами с ядовито-зелёными, безжизненными глазами твари, маг не испытала страха. Вместо него отвращение смешалось с восхищением. Глупо было обманывать себя, что Поветрие это не просто Чума. Оно обладало не только мощью, но и разумом, но за его опустошающими поступками не было Цели. Оно не пришло в этот мир ради чего-то. Оно просто нуждается в пище, чтобы жить. Полчище паразитов. Почти совершенных паразитов. В последние мгновения не жизнь промелькнула перед глазами Стужи, пока та падала вниз. В её голове, оказывается, было столько вопросов, на которые только предстояло найти ответы!

  А потом появилась Она. Стужа почувствовала приближение Вестницы ещё до того, как та вскочила на чёрного дракона. Её появление стало ответом на вопрос, который был настолько очевиден, что не произносился вслух. Она – Вестница, что всегда несёт благую весть. И она не позволит Поветрию сегодня победить.
  Намерение Вестницы было несомненным. И всё же, даже зная, что будет дальше, Стужа не смогла уйти. Даже когда поле боя погрузилось во тьму, маг осталась на месте. Прикрываясь ледяным щитом – он выглядел как игрушка по сравнению с сияющим щитом Вестницы – Стужа смотрела, как умирает Надежда.

  Как только зелёная дымка рассеялась и Стужа убедилась, что это конец, она, не теряя времени, умчалась в крепость. Сегодня не только Простачка будет писать, склонившись над пергаментом в ночи. Маг исписала множество листов, систематизируя то, что узнала о Поветрии, но не было в её записях ни одного нового ответа. И всё же это было лучше, чем ничего. Предчувствуя, что новых страниц может больше не появиться, Стужа запечатала свои наработки, чтобы передать их в Столицу. И может быть совместно с теми, кто бьётся над той же загадкой, что и она, удастся предположению придать твёрдую форму ответа. Только не она уже узнает ответ, а… Стоило только подумать о нём, как Шут тут же объявился. И Хор был прав. Стужа хотела увидеть ещё одну смерть Героя. Только не на поле боя, не отнятую Зелёной Смертью. И это должно было быть осознанным выбором, а не самопожертвованием в пылу сражения.

  В этот раз маг ничего не ответила Шуту. Она погрузилась в раздумья. После её смерти только Хор сможет разобраться в том, что и почему здесь происходит. Оставались Латник и Молчунья, и Стужа отправилась на их поиски. И первыми она нашла Латника и девушку, что отправили с Героями.
  — Никто из вас двоих не уйдёт, – вмешалась Стужа в разговор, — Семь огней, по одному на каждого. Даже твоё пламя, Латник, не зажжёт сразу две жаровни.
  Нет, он не согласится. Даже не видя под шлемом лица воина, Стужа чувствовала, что Крепость его дала трещины. Даже если Латник и был готов к смерти, он хотел бы умереть в сражении, как Меч и Вестница. Он не поверит, что жертва будет не бессмысленной, как и всё это сражение.
  Была ещё Простачка, но маг, несмотря на ранее сказанные слова, сомневалась, что её силы хватит. Поэтому даже и не думала о ней. И если бы не заданный ей вопрос о судьбе шлема, то так бы всё и оставалось.
  — Мне не нужны символы, чтобы помнить. Но я помню, что они важны для людей. Как Меч, что остался в камне поле боя, будет символом храбрости и достоинства для многих поколений, так и шлем Вестницы станет реликвией, что продолжит дарить Надежду в самые тяжёлые времена. Ты можешь его использовать, если в тебе или твоих людях угаснет свет Надежды. Но Вестница видела в вас огромную силу, ваши горящие сердца. И вам не нужен её шлем, чтобы доказать это.

  Стужа развернулась, закончив разговор, и отправилась на поиски Молчуньи. Её найти было трудней всего. И всё же, магу это удалось.
  — Ты та, что истинно предана Королевству. А я не та, кто может отдавать тебе приказы, но я смиренно прошу тебя послужить Королевству в последний раз. Я не могу обещать, что твоя жертва станет не напрасной. Но если есть хотя бы малейшая вероятность сохранить жизни тех, что продолжают сражаться бок о бок с нами, ты готова её упустить?



  Опасаясь, что Поветрие и в этот раз может перенять силы Героев и направить против них же, Стужа решила не создавать больше угроз, способных перевернуть ход сражения одним своим появлением. Вместо этого маг создавала бесконечные куски льда, постепенно придавая им форму воинов. И иногда куски тел, павших за две битвы, вплетались в ледяные скульптуры, образуя омерзительные образы...

  Когда Иоланда представляла девочек, Кира всё ещё была в недоумении и не понимала, что происходит. На словах о том, что одна из близняшек была на самом деле мертва, воительница подсобралась. Стало быть, не показалось ей тогда. А теперь Иоланда говорит, что рассказ Роситы может быть как-то связан с письмом, а значит и с ужасами, что описаны в нём. Кира нахмурилась. Она чувствовала, что надо внимательно выслушать девушку. Но когда Росита начала свой доклад, старой воительнице пришлось сдерживать себя в руках, чтобы теми самыми руками не хлопнуть себя по лбу. То есть всё же, не была мертва, а просто потеряла сознание! А дальше… дальше Кира с трудом заставляла себя продолжать слушать доклад или всё же уместнее его обозвать рассказом. Сначала увидеть Аэлис, очевидно находящуюся сейчас под опекой Рамоны, потом увидеть косматых – похоже, юной деве сильно досталось по голове! Оно и не удивительно, ведь Росита выглядела почти как труп, когда её несли на носилках.

  Кира, непроизвольно повторяя за Саминой, уставилась на Иоланду. Она тоже ждала разъяснений, но, в отличие от Командоры, питала безграничное доверие к жрице и была уверена, что Ио, милая Ио, не просто так привела девушек. Возможно, им требовалась какая-то помощь. Или, наоборот, раз они Искры, то могли предложить свою – но какую? – помощь раненной Аэлис. Связи с найденным письмом косматых затерялись на втором плане, Кира выдумывала на ходу новые соломинки, за которые можно было уцепиться, чтобы помочь Иоланде. Но всё же, сначала надо было выслушать жрицу.

  А вместо жрицы вдруг решила высказаться вторая близняшка. Каждая сестра сегодня переживала своё горе по-своему. И Кира ожидала, что ей в ближайшее время придётся столкнуться лицом к лицу с сёстрами, убитыми горем. Им будет больно, они будут плакать, впадать в истерику, отрицать, замыкаться в себе. Но воительница не была готова, что некоторые из них настолько обезумят, что потеряют рассудок. Или, может быть, это Кира на самом деле сходит с ума, и ей всего лишь привиделось, что одна близняшка решила при старших обнять свою сестру, пока та заявляет, что у неё важные сведения, не терпящие отлагательств. Воительница покачала головой, сбрасывая наваждение, но оно никуда не исчезло. Надо было что-то предпринять, пока Самина не взорвалась и под раздачу не попала сама Ио.

  — Во-первых, отставить телячьи нежности! Вы пришли на доклад или на премьеру бардовского представления? – громко рявкнула Кира и сурово посмотрела на рыжих сестёр. Оставалось надеяться, что у девочек в голове ещё осталось чему шевелиться, и они отлипнут друг от дружки.
  — Во-вторых, рядовая Росита, кто будет ответственным, а кто будет наказан – решать не тебе. Как и указывать, у кого какой долг, – воительница сосредоточила взгляд на Росите. Кира говорила жестко, но намерения преследовала только благие. Уж лучше она, чем Командора. С каждым новым словом рамонитка приближалась к рыженькой, грозно нависая над ней, но вместе с тем и прикрывая её своей спиной от Самины, — В-третьих, ты только что доказала, что ты всего лишь солдатка. Солдатка без мозгов и с длинным языком. Солдатка, которая возомнила, что лучше других знает, в каком состоянии находится противник и что именно может повлиять на безопасность всего Купола.

  — Оглянись вокруг и скажи, что ты видишь! – Кира бесцеремонно схватила Роситу за плечи и развернула девушку в сторону лагеря, из которого та пришла с сестрой. Воительница прижала рыжую спиной к своей груди, но хватку не ослабила. Кира сомневалась, что Росита в такой ситуации сможет понять её намерения. Но сейчас её задачей было попытаться сохранить диалог между всеми сторонами любыми способами, — Наверное, ты видишь десяток, а то и два, боеспособных сестёр, готовых по одному твоему слову отправиться в погоню! А знаешь, знаешь, что вижу я? Я вижу ряды трупов, множество отнятых жизней, зияющую рану на теле Купола. Я вижу сестёр, которые давным-давно заслужили покой и отдых, но сейчас выкладываются из последних сил, чтобы сохранить то, что осталось. Я вижу совсем зелёненьких девушек, ещё не готовых к тому, что уготовлено им завтра, но которых ты, рядовая Росита, готова позвать на смерть, не задумываясь о том, как потом будешь смотреть в глаза их матерям и сёстрам, когда они не вернутся вместе с тобой.

  Кира тяжело выдохнула и отпустила девушку. Возможно, она слегка переборщила. Но это был ещё не конец.
  — Так, – воительница повернулась обратно к Самине и Иоланде, — Иоланда, поправь меня, пожалуйста, если я что-то не так поняла. Каким-то образом Аэлис передала Росите, одной из своих дочерей, информацию, что она, точнее какая-то её часть, заперта в неком ларце, что находится в руках наёмников. Это первая часть. А вторая заключается в том, что ты считаешь, что это напрямую связано с тем, что косматые связались с дэвами, а значит и с тем, что произошло на поле боя. Верно?

  Проговорив наконец-то всё вслух друг за другом и собрав картинку в воедино, Кира снова нахмурилась и серьёзно посмотрела на Самину.
  — Я уже высказывала свои сомнения, что у этих уродов вряд ли бы хватило собственных сил, чтобы подчинить хоть сколько-то могучую сущность. По крайней мере, пока мы не узнаем больше, нам не стоит списывать со счетов любую информацию.

  Неспешными движениями, скрестив руки на груди, Стужа растирала предплечья, чтобы согреться. Она не сразу заметила за собой этот жест, ставший давно для неё непривычным. Её взор, как и её мысли, были устремлены вперёд за горизонт, в ещё далёкий, едва различимый серый туман, испещрённый зелёными вспышками. Казалось бы, если даже магический взгляд Вестницы не мог разглядеть природу Поветрия, то Стуже и подавно не стоит тратить на это время. Но именно загадка, отсутствие ответов, была так желанна и притягательна. Стужа тянулась к Зелёной Смерти будто мотылёк к огоньку. Маг бесшумно вдыхала тяжёлый воздух полной грудью. Маленькие изящные ноздри подрагивали от возбуждения. Пока ей были доступны для изучения только запах Чумы и горький привкус, что он оставлял во рту, но для начала и этого было достаточно. Чем труднее даётся разгадка, тем дольше наслаждение. Ироничное наблюдение, что именно Смерти удалось пробудить в Стуже вкус к жизни. Только вот, надолго ли? Ответ на этот вопрос маг знала, и он ей был совсем не по душе.

  Когда Хор потревожил Стужу, та промолвила лишь: «Не мешай». В голове Хора царил бардак и маг уже забыла, когда оставила надежду поговорить с тем, кто когда-то был единственным, с кем было интересно вести беседы. Его больше не существовало, а место его занял Шут. Стужа демонстративно отвернулась, но Хор не собирался отступать. Единственным способом победить предсказуемую назойливую напасть было просто её переждать. И чтобы хоть как-то себя развлечь, маг создавала незамысловатые ледяные руки, тянущиеся за Хором вслед с целью поймать негодника за лодыжки. Но им удавалось лишь дотянуться до пяток, чтобы, дотронувшись до них, затем осыпаться множеством острых осколков. Осколки звонко падали на каменный пол крепости, разбиваясь на ещё более мелкие кусочки. Хор улетел, а Стужа продолжала смотреть на остатки своего творения. Осколки льда переливались кровавым цветом в лучах заходящего солнца. Маг знала, что жизнь их недолговечна, но не давала им растаять. Она способна сделать так, чтоб льды не таяли вечно.



  Стоя плечом к плечу с остальными Героями, Стужа наблюдала приближение Поветрия. Вокруг ледяного мага распространялась аура холода, которая, впрочем, ни для кого из Шестерых не представляла ни малейшей угрозы. Но с каждым мгновением холод усиливался, а вскоре и вовсе окружающие физически ощутили пульсацию ледяного воздуха, напоминавшую замедленное биение сердца. Тёплое дыхание живых выходило из уст клубками пара. Небо, почерневшее от серого тумана, заволакивало новыми тучами. Пошёл снег. Мелкие снежинки, которые в большинстве своём таяли ещё в воздухе, лишь изредка поодиночке долетали до земли. Ветер, до этого едва развевавший плащи Героев и флаги крепости, усиливался. Пока он ещё лениво разносил в стороны пушистые хлопья снега, покрывая крепость ровным белым ковром. Приближалась буря.

  Стужа продолжала неподвижно наблюдать. Драгоценное время, выделенное на разгадывание тайны, стремительно утекало, а маг не приблизилась к ответу. Ещё до прибытия в крепость Стужа искала ответы, но никакие с трудом найденные обрывки информации её не устраивали. Она не была готова смириться с мыслью, что только Огненные Цари способны выжечь Зелёную Смерть. Не только огонь является воплощением древней магии. Но даже будь это знание истинным, оно не отвечало на вопрос, что породило Поветрие.

  Когда Глашатай Зелёной Смерти объявился, Герои стояли в снегу уже по щиколотку. Ветер метался и бился, готовый сорваться с натянутой до предела цепи. Мягкие снежинки превратились в жёсткие колючки, способные порезать кожу. За всё время Стужа, не носившая ни шлема, ни маски, не изменилась в лице, будто и сама была неживой статуей изо льда. И только когда поток Чумы хлынул, маг, едва заметно оскалившись, взмыла в воздух. Она вознеслась высоко над крепостью, расправив руки в стороны, немного за спину, как крылья. И с силой, преодолевая только ей известное сопротивление, свела их обратно и выставила перед собой. Буря, подчинённая воле Стужи, направляемая ею на врагов, разразилась. Уже не снег, а град сыпался с неба. Снежный шторм мощными вихрями грянул на поле битвы. Контролируемый магом он захватывал фланги, оставляя проход для Героев вперёд. Но в конечном итоге всех на этом поле боя ждёт одинаковый конец. Каждый прочувствуют на себе ярость снежной стихии. И всё будет выжжено льдом.

    Скайлер: (общий канал связи) «Я рада, что на этот раз новости хорошие»
    Хотелось немного передохнуть, а не рваться в новый бой сразу с места. Возможно, даже сходить на концерт.
    Скайлер: (общий канал связи) «Спасибо за шоколадки. Ждём»

  По приземлению Скайлер не ожидала, что Пакс совершит на неё «коварное нападение». Защитной реакцией могла стать активация шлема, если киборг была бы готова. Но всё прошло достаточно быстро. Недоумение сменилось пониманием. И пока Пакс осматривал место крушения «ЕА-11», девушка вытащила ящик с НЗ и удобно устроилась подле подуставшего «Су-78». Жуя шоколадку, киборг переводила взгляд с бескрайних полей на не менее бескрайнее небо. Обстановка располагала к успокоению, но в мыслях творился бардак. Например, что нужно будет подтянуть навыки пилотирования. Или зачем всё же ребята из R&D решили боевому кибер-псу прописать полноценное поведение обычной собаки. И почему Фафнир так внезапно отключилась, если она всё же сама понимала для чего её создали.
    Скайлер перевела взгляд на Пакса, что разлёгся перед разбитым ЛА. В действительности ли кибер-пёс, чудо искусственного интеллекта, способен испытывать собственные чувства? Скайлер не была готова дать ответ. Но вид грустного напарника вызывал внутри неё сильные эмоции. Девушка встала и переместилась поближе к Паксу. Постояв немного в тишине, она всё же решилась сесть рядом.
    — Мне жаль, – тихо произнесла Скайлер и положила руку на шею пса.

Пока Шильда прижимается к полу, чтобы прислушаться, ты – прижимаешься к стене, сливаясь с ней, пальцами крепкой хваткой сжимаешь винтовку. Задерживаешь дыхание, боясь его предательского шума. Не ожидала, что «охота» начнётся так быстро. Не была готова.
Шильда стреляет первой. Ещё одна игра, в которой до конца не ясно, кто кого преследует. Нет, не игра – реальность. И она такова, что вы загнаны. Сверху проход закрыт. Снизу – уже почти добрались до вас. Есть ещё выход на ярус, в неизвестность. Было бы страшно, если бы не Шильда рядом. Который это уже на её счету? Третий? Почти столько же, скольких сама лишила жизни. Только Шильда действует уверенно и со знанием дела, в отличие от тебя. Вспоминаешь, как очнулась голая. В одиночестве и темноте, на холодном полу. Первого, что проткнула ножом. Боль искажает воспоминание. Запах крови. Осознание. Ужас. Восторг.
- Он мёртв?
Спрашиваешь почти шёпотом, хотя после крика Шильды это ощущается бессмысленно. Да и сам вопрос получился тоже бессмысленным. Если не мёртв, то скоро будет. Важно понять, оказался он тут случайно или пришёл за вами. Один или за ним идут другие.
- Вряд ли получится его разговорить.
Подводишь итог.

  Сердце больно сжалось в груди, когда Кира поняла истинный смысл последних слов Самины. Храмовница прикусила губу и поспешила отвести взгляд. Все эти разговоры о будущем Купола, о принятии трудных решений, о тяжком грузе ответственности – за всеми ними, как за высокой и крепкой стеной, Кира скрывалась от мучительного настоящего. И всё же, вот, оно снова её настигло. Кира стиснула зубы. Вместо тёплых воспоминаний о Фиби перед глазами всплывает только ужасающая картина её смерти. Сколько ни пытаешься подумать о чём-то другом, но раз за разом переживаешь только этот момент. Смотришь в широко распахнутые стеклянные глаза любимой. Смотришь на отрубленную, валяющуюся на грязной, влажной и тёмной от пролитой крови голову. Невыносимо. Как Самина справляется со всем этим?

  Появление Иоланды словно глоток свежего воздуха. Кира ухмылялась, что жрица беспокоилась о ней, когда они расставались всего десяток минут назад. А теперь понимает, что сама неосознанно беспокоилась тоже. Не только знать, но воочию видеть, что близкий тебе человек жив – сегодня ценнейшая награда. Вот в чём, точнее в ком, нужно черпать силы, чтобы жить дальше. Мрачные тучи на душе отступили перед солнечным светом Ио. Кира тепло улыбнулась и сделала шаг навстречу. Сей порыв исходил из внутри и не имел смысла, так что храмовница так и осталась стоять, чуть подавшись вперёд.
  — Ты же была… – замечает Кира наконец рыжих близняшек и хмурится. Не может закончить фразу, не говорить же про то, что девушка выглядела как труп. Права, значит, была её сестра и нашла всё-таки Элиссу. Хорошо, что исцелили да вон как магии не пожалели, раз на ноги так быстро поставили. Но, как и Командора, Кира не понимала, зачем Иоланда привела девушек с собой. Складывать кусочки мозаики воедино не было времени, но дурные предчувствия охватили храмовницу.

Жест Шильды – щелчок пальцами – как у Хозяина, тот же, но смысл совсем другой. Удивительно, как человек может быть сильно похож на другого человека, а может и вовсе не иметь с ним никаких общих черт – ни тех, что видны глазу, ни тех, что спрятаны. Да, голова, туловище, пара верхних и нижних конечностей, и то не факт, что всё перечисленное будет совпадать в количестве. Но и у тебя всё это есть, и даже больше, и всё же этого мало, чтобы тебя воспринимали как свою.
Закрыть глаза. Представить… себя со стороны. Одно единое с миром. Человек. Одна из многих людей, таких же, как они. Просто женщина.
Открываешь глаза. Мотаешь головой. И да, и нет. Будь ты человеком, предложение Шильды имело бы смысл. Колеса, ширки – тоже сленг, но понимаешь, о чём речь – скорее всего не помогут, как и другие вещи и способы, предназначенные для людей. Вот те отличия, что не позволяют быть одной из них. Ни хорошо, ни плохо. Только больно.
Снова упомянула засвет. Объяснила так, что запутала. Не страшно, разберёшься. Ведь Шильда рядом. Шильда поможет, как с рацией. Говорит, что не бросит, что потащит на себе. Сомнения, что справится физически, но отбрасываешь их без сожалений.
- Спасибо. Не буду.
Искренне благодаришь, уверенно отвечаешь. Тоже не бросишь Шильду на растерзание рейдерам или мозгососам. Две женщины против всех.
Растерянно смотришь на протянутую оплеванную руку пару мгновений. Осторожно, но небрезгливо, плюешь на свою ладонь и жмёшь руку Шильды в ответ. Можно ли это считать посвящением в рейдеры?
- Начнём поиски нашего связного?

  Несмотря на то, что Кира даже в мыслях не собиралась забирать назад слова клятвы, от тона Командора по спине пробежали мурашки. Пришлось сделать над собой усилие, дабы не потонуть в пучине предположений, на что действительно способна Самина. Некоторые сёстры за спиной называют её бессердечной и безжалостной, но они и никогда не оказывались лицом к лицу с проблемами, от которых Старшие защищают остальных. На самом деле, Кира тоже до сегодняшнего дня не хотела об этом думать. Не то, что она не могла бы понять, просто не было необходимости: у каждой своя жизнь и свои проблемы, которые ближе и важнее, и это естественно. Но задай любой сестре вопрос, что важнее – жизни сотни наших или существование Купола, и все до единой ответят, что Купол важнее. Все это знают, все это понимают. И Кира верила, что каждая готова пожертвовать собой ради общего блага, от воительницы храма Рамоны до швеи или травницы, в жизни не бравшей оружие в руки. Только стоит отойти от теории к практике, что жертвой станешь не ты, а твоя мать, жена, дочь – как вопрос сразу же становится не таким однозначным. И так легко ещё сильнее обострить ситуацию, когда твоя родная должна отдать свою жизнь, а кто-то – нет. Жестокая мысль омрачила сердце храмовницы. И она, и Самина уже потеряли самых близких, а теперь, возможно, им предстоит сделать так, чтобы через это прошли другие. Рамона, дай сил старым женщинам не перегнуть палку!

  Кира молчала вместе с Саминой. Не было смысла и дальше обсуждать ужасное будущее, которого могло и не наступить. К такому не будешь готовой, сколько слов не потрать. Всё также молча слегка кивнула Командоре в ответ на её благодарность. Сама – ещё в тяжёлых думах, но что-то заставляет вернуться к последним словам Самины. Её "спасибо" вызывает грустную ухмылку, мол, невелика заслуга! Но отмахиваться от этого нет ни сил, ни желания. Да и нет, каждая выжившая в кровавой бойне сестра – героиня, каждая заслуживает похвалы! Но ведь не это смутило храмовницу.
  — Выбрала? Я просто оказалась рядом, – Кира закачала головой. Перед глазами предстал образ печальной и обессилевшей Богини, разделяющей общую боль сестёр и свою собственную. Рамона ушла под Купол, почти ничего не сказав, уж точно не отдавала приказов. Скорее, сама Самина выбрала её. И если быть честной, то выбора то у неё особо и не было.

  — Хр-мфг-ар-р-ргх! А-а-а! У! – дварфийка шумно вдохнула, приходя в себя. За несколько мгновений паралича Хильда пережила такой ужас – от страха быть загрызанной до сожжения заживо – что готова была вернуться наружу и больше никогда не иметь дела ни с нечистью, ни с полуэльфами. Но, видимо, это было побочным воздействием трупного яда, потому что как только контроль над телом вернулся, Хильда хотела не бежать, а разобрать по косточкам своих обидчиков. Только за опаленную штанину, точнее за волосы под ней, было обидно. Если бабоньки увидят, засмеют же, что полуэльфа голыми лодыжками соблазнить хотела!

  Кира слушала Командору. С каждым новым предложением морщинки на лбу становились глубже и отчётливей, пока не сложились в большой страшный бугор. Останься сейчас Ио рядом, непременно бы сказала Кире перестать хмуриться, даже если бороться таким хитрым способом с морщинами уже поздно. Но как тут держать под контролем своё лицо, когда Самина говорит немыслимые вещи – идти на компромиссы с косматыми! Кира обещала взять на себя ответственность, защищать Купол, помогать сестрам не только мечом, но никак не поддерживать или даже продвигать идею торговли с заклятыми врагами!

  — При всём моём уважении, Самина, ты… – Кира не договорила, лишь устало покачала головой из стороны в сторону. Правая ладонь легла на лоб, с силой растирая кожу, пытаясь разгладить непокорные морщины. Воительница боялась поднять взгляд обратно на Командору. Старшая говорила правильные вещи, хотя бы местами. Да, правила игры поменялись. Да, сегодняшняя трагедия – результат наших же ошибок. Мы были самонадеянными и неподготовленными. Со всем этим Кира была согласна, пускай и готова добавить «но» к каждой части. И самым важным «но» было, что у Купола другой путь. Мы не прогнёмся под косматых даже на время, даже зная, что всё это только ради великого будущего.

  — Я понимаю, что есть время обнажать меч и есть время держать его в ножнах, – Кира предприняла попытку смягчить свои слова, — Но сегодняшний кошмар – это не победа наших врагов, я уверена, что они тоже заплатили жестокую цену. И они тоже не быстро залижут свои раны. Мы не допустим, чтобы трагедия повторилась. Ты возразишь мне, что говоришь о нескором будущем, глядишь куда дальше и хочешь, чтобы я была готова делать также. Но я не могу представить то, что ты описала. Я вижу совершенно другое будущее Купола.

  — Может, в чём-то наши взгляды не совпадают, но знай, что я приложу все усилия, принесу любую жертву, чтобы защитить Купол. И раз уж ты не собираешься в ближайшее время лишать нас своего бесящего очарования, то будь уверена, что я не подведу тебя, – несмотря на то, что Кира постаралась закончить речь на шутливой ноте, голос женщины был строг. Её последние слова – это искренняя, пылкая клятва верности. Пока Самина будет Командорой, Кира будет выполнять её приказы, как сильно она не была бы с ними не согласна.

Лишать жизни старых или запертых рейдеров легко. И нет чувства сожаления о содеянном, есть понимание, что по-другому быть не может. Только успевай стрелять и добывать патроны.
- Я – Саманта.
Слетает имя с губ. Шильда из «Ржавых». Похоже, тоже рейдер. А рейдерам нет веры. Но, наверное, не всем. Вот мальчик с яруса ниже помог. А у Шильды общая с тобой цель. И, в отличие от тебя, у неё есть пилот. У «Хозяина» тоже есть пилот. Пока вы не добрались с пилотом до корабля в доках, о предательстве можно не переживать какое-то время, вы нужны друг другу. Но потом стоит быть внимательной. Нет сомнений, что Шильда откупится куклой от преследования, если так встанет вопрос. Если, конечно, до этого времени у тебя не взорвётся голова от боли. Тогда будет проще, не надо будет волноваться не только о возможном предательстве, вообще ни о чём не надо будет волноваться.
- Ты знаешь, где искать Цок-Цока?
Два раза отрицательно качаешь головой на её вопросы и один раз утвердительно, соглашаясь на предложение взаимопомощи.
- Можешь взять оружие мерзкого Бифа, если тебя не стошнит. Я к нему больше не приближусь. Либо у меня есть пистолет, тогда у остальных нет шансов выследить нас по запаху дохлого хорька.

Хорошо.
Вытянуть руки вдоль тела, повернуть голову влево. Вытянуть руки в стороны вдоль поверхности, повернуть голову вправо. Вернуть положение головы прямо, поднять руки над головой вдоль поверхности. Раздвинуть ноги, согнуть в коленях. Поднять руки перед собой, согнуть в локтях. Сжать пальцы ног. Сжать пальцы рук. Сделать глубокий вдох.
Проверка подвижности конечностей. Поиск границ поверхности.

    Спуск вниз по лестнице выбил Скайлер из равновесия. Точнее, конечно же, не сам спуск, а то, что её ожидало впереди. В зале оказалось уж очень много народа, что, в целом, нормально для аэропорта, но киборг была уверена, что в день транспортировки такого важного объекта как военный ИИ количество посторонних людей будет сведено к минимуму. Впрочем, сокращение рейсов или, тем более, закрытие аэропорта на целый день привлекло бы повышенное нежелательное внимание, а скрывать что-то на виду – одна из базовых стратегий. И всё это могло сыграть на руку киборгу, следовало лишь грамотно воспользоваться ситуацией.
    Новый удар пришел, откуда Скайлер его не ждала – столкновение с оперативницами Интерпола могло быть простым совпадением или же новым элементом, требующим внесения корректировок во весь план действий. Уточнять у Козлова, по чью душу здесь Скелетницы, девушка не решилась. Если существовала хоть небольшая вероятность, что Фафнир пропустила их появление, то стоило оставить всё как есть.
    Кстати, о вероятностях. Скайлер вспомнила о загадке Фафнир о трёх шкатулочках. Не только Паксу было ясно, что ответ лежит на поверхности и не представляет никакого интереса. Убийцу зацепила не сама загадка, а её условие – одна попытка. Очередная подсказка, что у них осталось мало времени? Или ловушка, чтобы разделить и ослабить? Скайлер не успела решить, как её отвлёк женский крик.
    — Мария! – негромкий возглас удивления сорвался с губ девушки, когда она посмотрела в сторону незнакомки с сережками-бабочками. Потребовалась пара мгновений, чтобы прийти в себя и избавиться от наваждения. Скайлер потрясла головой, сбрасывая оцепенение. На душе сразу стало как-то не по себе. Усовершенствованные ноги вдруг стали слишком тяжёлыми, киборг не могла сдвинуться с места. Лишь мысль о том, что своим странным поведением – странно ли стоять на месте как вкопанная? – может выдать себя, заставила Скайлер продолжить двигаться дальше. Растерянная, она пошла в сторону черноволосой девушки, двигаемая инстинктивным желанием поддержать и защитить её.
    — У вас проблемы? – спокойный, от того будто ледяной голос Скайлер раздался за спиной девушки с сережками-бабочками. Вопрос не был адресован ни конкретно администратору, ни девушке – каждый из них мог примерить его на себя. И уже ориентируясь на ответы, можно попробовать выудить пользу из обстоятельств, в которые киборг сама себя завела. В идеале – попасть вместе с черноволосой красавицей дальше, поближе к взлётным полосам. Это было бы внезапным и нежелательным разделением с Паксом, но увеличивало шансы найти Фафнир.

Воодушевление.
Новый объект. Не такой холодный. Не мёртвое тело. Предположение: дверь. Предположение: выход, проход. Ещё одно средство для достижения поставленной цели. Хорошо.
Продолжить осмотр объекта дверь, собрать больше информации. Поиск вспомогательных объектов для открытия двери.

  — Рюрик прав, нам надо спешить, – Хильда не выдержала взгляда Джаэлена. Она опустила голову, разглядывая сумку с припасами, как будто та была самой удивительной вещью в этом месте. Ей и самой хотелось бы остаться в гостях у Хозяйки Леса, ой, как же хотелось! И дварфы могли кирками да лопатами наподдать нежити, ага. Только вот не простят они себя, если что-то случится с кем-то из дварфов. Одного уже потеряли, а до крепости ещё не дошли. Как потом в глаза сородичам своим смотреть то! И спать Хильда будет плохо, ворочаться и переживать, ежели только магию на неё какую-нибудь не используют. В общем, надо было выдвигаться, да.

  Когда Девочка-Зайка назвала Кимико глупой, школьница демонстративно отвернулась, сложила руки на груди и задрала носик кверху, делая вид, что она выше всяких необоснованных обзывательств. Но, конечно же, её это задело, и даже больше, чем хотелось. Она-то считала Зайку особенной, и не просто потому, что она обладала большой силой, а её личность была окутана туманом загадочности. В конце концов, именно Зайка вывела Кимико из Изнанки, когда она впервые туда попала и испугалась. Именно Зайка подарила одноклассникам их новые способности. А Кимико защищала Зайку перед Жанетт, когда та говорила, что Девочка не помогает ей спасти сестру. И теперь она глупая. Кимико чувствовала несправедливость.
Кимико смогла проглотить обидную колкость в свой адрес, но не сдержалась, когда Зайка решила обратиться к Шизуке.
  — Я его поддержала! – огрызнулась девушка в сторону исчезающего в воде силуэта. Последние слова и вовсе прозвучали в пустоту, от чего Кимико действительно выглядела глупо, — А уши его не смей трогать!

  Атмосфера большого зала, полумрака, фортепианной музыки была величественной и всем своим видом заставляла благоговеть перед ней. Но даже несмотря на это, Кимико всё ещё была возбуждена неудачной беседой с Девочкой-Зайкой. И обязательно ожидала какого-то подвоха. Отчасти поэтому действия одноклассников девушка тоже восприняла в штыки. Шизука вот даже вытащил второй наушник, что случалось настолько редко, что вызывало жгучую обиду. Леон решил преклонить колено и, видимо, помолиться. Хотя Кимико не была прихожанкой конкретной церкви и не считала себя верующей, её возмутил поступок юноши тем, что он обращался к «ложным силам». И Харуми туда же, словечки аккуратные подбирает, извиняется. Все вели себя так, будто они не должны были попасть в это место, вторглись в частную собственность без приглашения и вообще их тут не ждали.
  В глубине души Кимико понимала, что это она ведёт себя неправильно, а не другие, но в данный момент ничего не могла с этим поделать. На вопрос незнакомки так и подмывало язвительно ответить: «я». Не, ну в самом деле, чего светловолосая леди ожидает услышать? Во-первых, она не конкретизировала вопрос и не спрашивала о цели визита, как подростки нашли это место или что/кто привели их сюда. Если она это и так знала, то зачем спрашивать. Если нет, то, возможно ей это либо не интересно и зачем тогда нагружать её лишней информацией, либо будут ещё вопросы после ответов. А сразу же нельзя огласить весь список, чтобы не возникало вот таких трудностей, да? Во-вторых.. а, да ладно, и так уже всё понятно, правда же?
  — Цудзи Кимико, – школьница постаралась ответить нейтральным тоном. Сжала кулачки, впилась ногтями в ладони. Воспитание требовало от неё добавить «здравствуйте», здравый смысл – принести извинения за вторжение или хотя бы беспокойство, но Кимико стойко сопротивлялась.

  Кира не может сдержать неуместной, слишком уж широкой улыбки, когда Иоланда задерживается перед уходом, чтобы поделиться трогательным напутствием. Они ведь расстаются всего минут на десять, а жрица прощается с ней как тогда, в прошлом, когда Кира уходила одна на задания. Но в этот раз всё будет по-другому. Храмовница никогда не искала смерти, как бы это не выглядело со стороны для других. Просто, она уверена в своих силах. Сегодня был единственный раз, когда Кира хотела бы умереть. Умереть в бою рядом с Фиби. Всего несколько утомительно долгих часов назад воительница сказала бы по-другому: умереть вместо жены. Но, пройдя через болезненные страдания и осознав, что это только начало длинного пути без любимой, ей не хотелось больше желать такой участи своей дорогой Фиби. И всё же, Кира смогла если не оставить насовсем, то хотя бы далеко упрятать раздирающие её чувства. Будь возможность и не будь ответственности за другие дела, она бы кинулась порезать десяток-другой косматых, выпустить свою ненависть и скорбь. И это не было бы самоубийством, ведь храмовница знала, что выдержит, что победит. Но то, с чем они могут столкнуться, если написанное в письме правда, пугало храбрую воительницу. Аэлис, возлюбленную Рамоны, ранили не простые смертные. И каким бы жгучим не было желание отомстить за богинь, Кира понимала, что предстоящая битва не будет обычной. В этот раз воительнице придётся довериться Ио по-настоящему, позволить ей быть рядом и принять её помощь. Откинуть страх и сомнения потерять близкого человека. Просто… просто она этого не допустит.

  Слушая Командору, воительница кисло улыбалась. Да, Самина говорила правильные вещи, с которыми Кира была согласна. Досрочное посвящение было хорошей идеей, а в сложившихся обстоятельствах взять в резерв пенсионерок – необходимая мера. Но командовать ими храмовнице не хотелось, потому что ну что она, в самом деле, сможет с ними сделать? Это Фиби была прирождённым лидером, способной объединять разных сестёр и каждой находить то занятие, в котором раскрывались лучшие качества каждой женщины. Да и с такими вводными данными восстановить разведывательно-наступательный отряд вряд ли получится, а ничего другого Кира и не умела. А потом стало ясно, куда клонит Командора. Даже намёк на улыбку исчез с лица храмовницы, когда Самина всерьёз решила порассуждать вслух о том, что Кира может стать новой Командорой.

  — Гхм, – рамонитка сдержала первое импульсивное желание отказать Самине, ответить о несостоятельности её идеи. Как минимум, она бы проявила неуважение к Командоре, к её решениям. Но была ещё одна причина. Кира уже сделала выбор в пользу Купола, в пользу жизни.

  — Спасибо. Это большая ответственность, – храмовница поблагодарила Командору за проявленное доверие, — Я… Я надеюсь, что в ближайшее время Храму не понадобится новая Командора. И я не уверена, что сейчас готова к такому тяжёлому бремени. Но я не оставлю ни Храм, ни Купол. Я буду делать то, что должно.

    Во время выполнения заданий Скайлер редко можно увидеть без шлема или хотя бы с убранным щитком, открывающим миру её лицо. Но, в отличие от Бунраку, она не могла позволить себе продолжать скрывать лицо, находясь в стенах Организации, тем более в присутствии её главных представителей. Так что шлем покоился на коленках киборга, а сама Скайлер сохраняла невозмутимый вид. На сдержанную похвалу она едва кивнула головой. Упоминание о подрыве бомбы расценила как негативный момент, но, впрочем, относить на свой счёт не стала – если Поль Эшер действительно не хотел, чтобы события развивались по такому сценарию, он мог бы просто дать более чёткие указания. Вот, как например, сейчас, что хочет обойтись без лишних жертв.
    — Россия. Аэропорт частной компании. Без жертв, – повторила Скайлер, подтверждая, что всё услышала и поняла. Кроме одного. Небольшое, но очень важное уточнение, — Что нам делать с Фафнир, когда мы её найдём?

    — Мне не нужна винтовка, – отказалась убийца. Предложение оказалось совсем не заманчивым. Нельзя было отрицать, что в какой-то момент Скайлер могла пожалеть, что в руках у неё нет «новейшей разработки», но обычно её посылали на миссии, где подобная вероятность сводилась к минимуму. К тому же, стрельба не была её сильной стороной, разве что действительно танки в упор расстреливать. Но была ещё одна причина. Во время брифинга Скайлер следила за всеми участниками, отмечая для себя их реакцию, в том числе и за Паксом. Трудно было не заметить, как изменилось поведение кибер-пса, когда слово взял Алехандро. Да и представление «Чешуи» выглядело куда более интересным, по сравнению с сухой сводкой Кортни. Возможно, это из-за так называемой «любви к своему делу» или чего-то в этом же духе. В общем, Скайлер чувствовала нечто большее между этими двумя. И то, что у неё такого нет, и никакая навороченная винтовка этого не исправит.

  — И-игх-хр-р-ры-ы йа-я лю-юблю-ю, – заинтересовано ответил Враль и вытянул шею в сторону Гаррета. На Бригитту и Аугна чудовище не обращало никакого внимания, хотя не оставалось никакого сомнения, что оно «наблюдает» за всем, что происходит рядом с ним.

  — Но с-с-ста-авка т-тво-оя ме-е-еня не-е-е и-и-инте-ери-и-ису-ует, С-с-ста-ар-р-ры-ый Ох-х-хо-о-отник. Т-ты-ы пр-р-ро-ойдё-ёш-шь – я-я з-з-заб-буд-ду-у, – привратник склонил огромную голову набок, только чудом державшуюся на тонкой растянутой шее, — А-а-а ес-с-сли-и т-ты-ы-ы п-побед-д-ди-ишь-ь, т-то я-я не-е с-с-смо-ог-гу-у-у вы-ып-пол-лни-ит-ть-ь т-тво-ои-и ус-с-сло-о-ови-ия п-по-олн-но-ос-с-стью-ю. Без-з-з гла-а-аз-з-за-а и и-и-им-мен-ни ма-а-аги-и-ия не с-с-ср-р-ра-а-або-отае-ет. Я-я-я у-у-уж-же-е пр-р-ре-едла-ага-а-ал т-т-те-еб-бе та-а-ак-ко-ой вы-ы-ыбо-ор-р-р.

  — Та-ак-к ш-ш-што-о я-я пр-р-ре-едла-ага-аю-ю др-р-ру-уги-ие ус-с-сло-о-ови-ия. М-мо-оя п-по-о-обе-еда – т-т-во-о-ой гла-а-аз-з-з. Не-е Мо-о-оло-одо-ого-о Ох-хо-о-отни-ика. Не-а Ма-а-але-енькоо-ого-о Ох-хо-о-отни-ика. Е-с-с-сли вы-ы с-с-со-огла-ас-с-сны-ы пр-р-ро-ойти-и по-о пр-р-ра-ави-ила-ам, – Враль сделал движение, очень напоминающее человека, пожимающего плечами. Похоже, он не сомневался, что охотники в конце концов поступят так, как он говорит. А если нет – то переживать об упущенной награде он не будет.

  — Е-ес-с-сли-и ты-ы п-по-об-беди-иш-шь – о-о-отве-ечу-у-у то-о, ш-что-о з-з-зна-а-аю. Но-о-о… я-я не-е-е та-а-ак мно-о-ого-о з-з-зна-а-аю. Чшто-о-о с-с-ска-а-ажешь-ь?

  — Может, мы сначала к алтарю кентавров сходим? Логово нашли, но что толку драться в нём, только себя калечить. А выкуривать – опасно, – Хильда покачала головой, выражая недовольство идеей полуэльфа. Дварфийка не только разделяла опасения Данна о пожаре, но и высказала свои подозрения, — Явно не все волки сейчас находятся в логове, а внутри скулить могут молодые волчата. Зачем усложнять себе задачу на ровном месте, вступая в сражение с заранее разъярёнными свирепыми зверями, защищающих потомство? Да и Хаген говорил, что волки ведут себя странно. Дали нам до логова добраться, хотя мы друг друга заметили. Нет, конечно же, могут понимать, что нападать на нас себе дороже. Не знаю, считайте, что чуйка мне что-то подсказывает. А ежели ошибаюсь – то поджечь всегда успеем.

  Мо по-матерински к своей груди прижимала Рейн спиной и нежно, но крепко обнимала, пока та рассказывала свою историю. Инстинктивно одной рукой она медленно гладила девушку по голове и волосам, будто стараясь успокоить. Горько представлять, как трудно было невинной девочке в детстве переживать потерю близких и брать на себя ответственность за стольких братьев и сестёр, пускай и разделённую с одним из них, с Эриком. Внутри Мо снова всё съёжилось, как тогда, когда Коммутатор рассказал о проклятье бесплодия. Она не решилась переспрашивать Рейн, что стало с остальными и кто такая Ирма. Достаточно боли для одного раза.

  — Мне тоже не нравится Виконт, – призналась Мо после небольшой паузы. Она пыталась представить, что видит и чувствует Рейн, когда говорит об аурах остальных, — И его, и Везунчика я опасаюсь после того, что ты рассказала. Да и Танка тоже. И именно поэтому я хочу разобраться, чего нам следует от них ждать. Да, мы можем уйти сейчас. Возможно, они нас не найдут. Сразу. Без нашей поддержки Виконт наверняка обратится к Везунчику и Танку, а те могут согласиться на его предложение. Они объединятся. В том числе и против нас. Знаешь, те ужасные поступки Везунчика… Его воспоминания… А вдруг, мы все совершали не очень хорошие поступки в прошлом? И ещё я бы хотела попробовать поговорить с другой стороной конфликта, попробовать добраться до жилого блока, где сидят гражданские. Ты обратила внимание на занятную деталь в их разговоре? Один из них говорил, что доберётся сам до жилого блока, долетит на крыльях. Не думаю, что это была поэтичная метафора, потому что ему ответили, что его будут убивать снова и снова. Я могу ошибаться, но мне хочется, чтобы он тоже оказался магом. Тогда мы могли бы узнать больше информации о нас самих! Только если я права, то даже маг не может пробраться в одиночку к жилому блоку. Чем нас будет больше – тем больше шансов на успех.

  Мо всё говорила и говорила. Кажется, ей было невыносимо отсутствие человеческой речи, слышать только монотонное журчание воды. Когда она переключилась обратно на частоту к Коммутатору и Виконту, то поблагодарила первого и проигнорировала второго. Предупредила, что пока они будут ждать воскрешения мужчин. Коротая время, Мо обошла трупы женщин. Больше всего она боялась обнаружить в телах чёрную живую хрень, Хворь или как её там, потому что это означало, что Виконт окажется прав.
Когда тело Везунчика почти собралось, Мо начала нервничать, но старалась быть сильной ради Рейн. Хрупкая девушка, держащая её за руку, вселяла надежду и храбрость. Другая рука Мо была занята пистолетом, наведённым на мужчину. Но шок от увиденного и испуг Рейн помешали ей сразу выстрелить. Небольшой задержки хватило, чтобы Везунчик «пришёл в себя», скажем так. И теперь Мо ощущала угрозу не от него, а от Рейн. От её холодного голоса по спине пробежали мурашки. Это уже была не та девочка, которую утешала Мо. Казалось, что новая Рейн могла не просто от страха крепко сжать ладонь, но при желании сломать её без угрызений совести. Мо активно ломала голову, что ей делать, но не почувствовав угрозы в свою сторону, решила не принимать пока активных действий. Вместо этого она сосредоточилась на наблюдении за Рейн.

  — Просто делай, как она говорит. Ответь на вопросы, – тихо посоветовала Мо воскресшему Везунчику.

  — Отступают, – неуверенно прошептала Мо, выглядывая из укрытия. Она испытывала противоречивые чувства. Они с Рейн победили в этом жутком столкновении, но радости и удовлетворения не было. Что-то внутри настойчиво кричало, что те несчастные женщины обязательно вернутся и надо палить в удаляющиеся спины, пока есть такая возможность. Рейн сказала, что они ненавидят нас и боятся. Неужели это никак нельзя изменить? Стать союзниками против жестокого мира, а не врагами, готовыми перегрызть друг другу горло. Что же такого кошмарного маги делали в прошлом и не помнят об этом? Тоска, а вместе с ней и тревога, нахлынули на Мо. Осматривая поле боя, она прикрывала ладонью рот, будто сдерживала ужас, готовый вырваться из неё. Аккуратно убрала винтовку, чтобы не мешала. Свободная рука непроизвольно сжалась в кулак. Мо набиралась сил. Сейчас не время впадать в уныние. Прошлое – не изменить. Жалеть о нём – бессмысленно. Даже о том, что было сделано только что. Они уже их убили. Их не вернуть. Надо думать о живых. О том, что делать дальше.

  Взгляд скользнул по пробитому насосу, по алым пятнам, по шевелящимся останкам Танка и Везунчика. Мо нахмурилась. И только шевелящаяся за её спиной Рейн вывела женщину из оцепенения.
  — Рейн, ты – молодец, – Мо поспешила обернуться к союзнице. При взгляде на хрупкую фигуру приходилось каждый раз напоминать себе, что Рейн не слабый ребёнок, а сильный ментал. И всё же до конца избавиться от желания защитить молодую девушку Мо не могла. Осторожно, будто боясь спугнуть Рейн, она потянулась к её ране. Чувство вины придавило женщину. Сама-то она вышла из боя без единого ранения, — Позволь, я осмотрю.

  — Я думаю, мы ещё их встретим. А может и кого похуже. Так что расслабляться нельзя. Давай осмотримся. Бери всё, что может пригодиться, – убедившись, что с Рейн всё в порядке, Мо начала хозяйничать. На удивление, вести себя как стервятник было для неё чем-то естественным. Никакой брезгливости или угрызений совести при разжимании холодных пальцев трупов с оружия. Может, это была банальная защита мозга, чтобы не свихнуться раньше времени. Почти отсутствующая грань между ожесточённой борьбой за сохранение жизни и равнодушием, когда спасать уже некого.

  Проходя мимо останков Танка, медленно собирающихся в единое целое, Мо еле удержалась, чтобы от злости не придавить сапогом, размазать об пол, один из шевелящихся кусков плоти. Нет, смириться с его эгоистичным поступком она не могла. Как он мог оставить их одних в такой ситуации, подвергнуть опасности, утащить всех за собой на дно. Но и вымещать свои эмоции на беззащитном теле было неправильно. Это сейчас они с Рейн справились вдвоём, но дальше могло быть хуже, необходимо было держаться вместе. Пока что. Немного наивно, но Мо рассчитывала, что если она поговорит с Танком и Везунчиком, объяснит, что давайте-ка действовать как команда, то они поймут. Да и они должны были удовлетворить своё любопытство, что же там, на другой стороне. Верить, что бесполезно что-то делать, что надо просто опустить руки, Мо отказывалась.

  — Эй, вы ещё там? – Мо связалась с Коммутатором и Виконтом, — Если что, нас пока рано списывать со счетов. Но у нас тут, хм, возникла задержка. Мы тут ещё немного посидим. Дело сделано, бомба взорвана, водичка течёт. Так что выводите нас дальше.

  Пока охотники разговаривали между собой, Враль неподвижно оставался в той же позе, в какой его оставил Гаррет. Чёрная, глубокая и пустая глазница была направлена на тройку, из-за чего создавалось неприятное ощущение, что ужасное создание пристально следит за ними. То, что он неплохо ориентируется на другие чувства, кроме зрения, привратник уже продемонстрировал. Но вот действительно ли он ничего и никаким образом не видел – утверждать окончательно было нельзя. Чудовище никак не выдавало себя в то время, как Бригитта снимала щит и заряжала арбалет. Может, действительно не видел. Может, только делал вид. А может, просто отвлёкся на разговор с Гарретом.

  — Э-э-эт-ти в-вр-р-рата-а-а пр-р-ренда-аз-з-зна-ачен-ы-ы то-о-олько для-я те-ех-х, х-к-то-о ищ-ще-ет. Ник-кхто-о не-е во-оз-з-звр-раща-а-ается, – Враль туманно ответил охотнику. Если поверить во все слова привратника, в том числе, что он был рад гостям, возможно, что это место исключительное даже для созданий из потустороннего мира. Тем более, за всё это время охотники больше никого не встретили, как и протоптанных троп и других признаков обитаемости. С другой стороны, этот чужой мир полон загадок и магии, где рациональность и логика не имеют веса. И понимание странной природы могло привести не к ответам, а к поистине ужасным вещам. Голос чудовища давил на сознание, проникал внутрь, а его ответы порождали только очередные вопросы. Новые догадки появлялись каждое мгновение, но все они сводились к всего лишь нескольким путям – принять правила, навязанные монстром, или попытаться поймать его на лжи. Впрочем, во втором случае ещё предстояло как-то заставить привратника и действовать по-другому, ведь даже если бы вскрылся обман, то последнее доверие к Вралю исчезло бы. Или же существовал ещё один путь – путь силы. И Бригитта только что вступила на него.

  Выбрав удобную позицию, охотница аккуратно прицелилась. Болт со свистом полетел в спину Враля. У него не было шансов уклониться, но было время среагировать. Привратник не воспользовался этой возможностью. Гаррет, смотрящий ему прямо в лицо, не заметил ни единого изменений. Да, эмоции чудовища было трудно считывать, но сейчас тот просто застыл. Снаряд с хлюпающим звуком прошёл в его плоть. Враль не шелохнулся. Вместо этого вскрикнула Бригитта от боли и удивления, когда её же собственный болт вонзился в её спину. Привратник разразился жутким и долгим смехом.

  Чужая горячая кровь быстро остывает на лице и стягивает кожу, оставляя неприятные ощущения. Но Мо этого не замечает. Её глаза расширяются от ужаса, когда она видит раны Рейн. Вторая волна страха накатывает после того, как всё внутри женщины кричит, что это противоестественно, Рейн уже должна быть мертва! И никакие рассказы Виконта и Коммутатора о выносливости и бессмертии магов не имеют сейчас веса. Вот Танк или Везунчик похожи на тех, кто мог бы пережить дыру в груди. Но Рейн…

  — Потерпи, мы обязательно выберемся, только держись, – шепчет Мо, успокаивая раненую девушку, а может и саму себя. Инстинкты требуют бросить винтовку, зажать рану, остановить кровотечение. Но продолжающийся град выстрелов жестоко и эффективно напоминает о неподходящем моменте.

  — Блять, – злостно срывается ругательство с губ, когда Мо наблюдает полный отвал башки Везунчика, — От мужиков одни проблемы.

  С каждым мгновением ситуация становилась только хуже. Про себя Мо проклинала Танка, Везунчика, Виконта, Коммутатора и всех мужиков на свете заодно. Эгоистичные твари, из-за действий которых теперь напуганные женщины вынуждены убивать друг друга. И ведь не встанешь с поднятыми руками, не призовёшь к переговорам. Всё, момент упущен.

  — Только не сдавайся! Бросай гранату, попробуем убрать как можно больше, – через стиснутые зубы Мо выдавливает из себя указания. Страх, паника, желание защитить Рейн и выжить самой – всё перемешалось внутри неё. Открывается, чтобы взять на мушку опасную ракетчицу, и словно физически ощущает пули, уже несущиеся в ей сторону.

Небольшой шаг назад, чуть больше расстояния между тобой и воодушевлённой Шильдой. Не боишься, но не хочешь, чтобы она начала трогать руками твое тело в поисках полезных аугментаций. Не вещь. Несколько раз отрицательно качаешь головой на комментарии «Ржавой», но в сомнениях всё же вытягиваешь руки вперёд, сжимая и разжимая пальцы.
- Нет, не могу.
Подтверждаешь вслух факт отсутствия «рубача». Про фары и засвет только догадки на основе ранее услышанного. Клешни – руки, фары – глаза? Засвет без засвета? Лучше уточнить, слишком часто звучит это слово.
- Что такое засвет?
Руки на лицо. Указательные и средние пальцы вместе, с двух сторон скользят ото лба к подбородку по массажным линиям. Вспомнился плакат с красивым и строгим женским лицом, размеченным белыми пунктирными линиями. Реклама какой-то пластической операции. Это было в одном из медицинских центров «красоты и здоровья», куда отправилась Хозяйка и взяла тебя с собой. И снова только головня боль.
- Я могу изменять размер груди.
Предполагаешь, что это не то, что подразумевала Шильда, когда спрашивала о твоих способностях. Но в совокупности смена голоса, лица и фигуры открывала бы новые возможности по обходу рейдеров. Но полагаться надо на то, что есть.
- Что именно ты хочешь, чтобы я сказала?
Возвращаешься к плану. Вряд ли ответ на вопрос, почему не сказала раньше о смене голоса, действительно нужен.
- Если я буду говорить голосом Дум-Дума или любого другого живого Черепа – это может не сработать даже не в общем эфире.
Очевидный факт, который стоило проговорить.
- Если я буду говорить голосом мёртвого Черепа, то это тоже рискованно.
Оставался ещё один вариант.
- Надо найти кого-нибудь. И прежде, чем заметят его пропажу, можно будет воспользоваться его голосом наиболее эффективно.
Забираешь протянутый коммутатор обратно. Повторяя за Шильдой, крутишь его меж пальцев. Раздумываешь, признаться ли ей о своей головной боли, которая может стать помехой. В том, что она не поможет от неё избавиться – нет сомнений. Но это может существенно повлиять на дальнейшие планы.
- И ещё кое-что. У меня болит голова. Не как у людей. Мне нужна подзарядка, отдых. В идеале – капсула для сна, но я понимаю, что это недоступная в нынешних обстоятельствах роскошь.
Надо добавить что-то ещё. Больше подробностей. Разрядить обстановку.
- Я не стану бесконтрольной и не нападу на тебя, если что. Наверное, просто упаду без сознания. И я не знаю, через сколько это произойдёт, если ничего не предпринять. Так что лучше к этому моменту уже оказаться за пределами этого рейдерского логова.

  Хильда только пожала плечами, выслушав мнение магов о местном лекаре Арунделе. Раз они оба между собой согласны, что прорицатель этот обманщик и ничем в деле о ренегате помочь не сможет, то значит, и ей не надо больше думать о нём. Дварфийка снова вернулась к мысли, что у Фастидиана есть какой-то план, как привлечь Идущего под Луной к Заману. Повертела её и так, и сяк ещё немного у себя в голове и утвердительно хмыкнула под нос, видимо, придя к какому-то окончательному выводу.

  — Чушь какая! – громко фыркнула Хильда на провокацию Джаэлена, — Чтобы дварфы да боялись какой-то там воды! Вы только послушайте его! Да я не знаю ни одного честного дварфа, о котором можно пустить такой грязный слух! Да чтоб оружие из рук выпустил, ещё чего! Да я тебе докажу!

  Дварфийка осеклась. На самом деле, Хильда никогда не видела моря, точнее, моря вблизи. Но оно же не может действительно вселять страх одним своим видом? Тем более, если ты на берегу. Этот вывод вернул немного уверенности.

  — А у нас время-то есть на такие прогулки? – дварфийка осторожно поинтересовалась у полуэльфа, стараясь незаметно кивнуть в сторону Фастидиана. Получилось, впрочем, достаточно видно, но сама Хильда этого не заметила, — Но вот к вдове Бертрема надобно заглянуть. Не всей гурьбой, конечно же, но кого-нибудь послать.

  Несмотря на то, что Коммутатор старался рассказать как можно больше, меньше вопросов не становилось. На словах о бесплодии Мо прижала одну руку к животу. Как давно произошло то, о чём он говорит? Когда мир… погиб? В её воспоминании всё выглядело нормальным. И не было ничего о детях. Тогда почему стало так тревожно и неуютно?

  Мо вздрогнула, когда отворился шлюз. Но тут же встала в боевую стойку и направила винтовку на незнакомок в ответ. Подчиняться им она не собиралась, но была готова опустить оружие, если они поступят так же, и начать переговоры. Она не думала, что эти женщины – их настоящие враги. И эта уверенность только возросла после ядовитого комментария Виконта. Мо стиснула со злости зубы. Да какое он имеет право так о них говорить? Он, тот, кто не потерял памяти, кто сидит в тепле и безопасности вместе со своими солдатами, кто ничем не рискует?! Мо была полна решимости уступить и первой проявить не слабость, но благоразумие.

  А вместо этого пришлось отпрыгнуть в сторону от полетевшей в неё и Рейн винтовки Танка, и дальше быстро действовать по ситуации, на инстинктах, не думая. Что бы не говорили про бессмортность магов или не рассуждали о туманном мрачном будущем вне стен комплекса, Мо не хотела проверять всё это вот так. Заметив, что Рейн вместо того, чтобы двигаться подальше от Танка и бомбы, только скукожилась, женщина схватила её покрепче и побежала к выходу. Она старалась прикрыть девушку собственным телом, если вдруг незнакомки испугаются и начнут в них стрелять.

  — Бегите! – Мо хотела сказать, что Рейн могла бы попытаться залесть в эгоистичную башку Танка и остановить его. Или по-быстрому убедить женщин не нападать на них, тем же самым негуманным способом. Но чертовски не хватало времени. Осталось молиться (кому?), что радиус и мощность взрыва недостаточно большие, чтобы действительно убить всех или серьёзно навредить.

Не игра. Страшно.
Ощупать тканевый объект. Изучить. Подтвердить или опровергнуть предположения о назначении объекта.
Поиск карманов, застёжек. Поиск способа открыть объект. Успех: открыть объект. Изучить полость объекта. Аккуратно по одному доставать возможные объекты. Изучать.

  Восстановив внимание на содержимом письма, Кира рассеяно переводила взгляд с Самины на Амиру и обратно, пытаясь угадать по их выражению лиц, понимают ли они больше, чем она сама. Они должны были понимать о чём речь! И всё же Кира про себя молилась Рамоне, чтобы Ио смогла разобраться во всей этой чертовщине.

  — Вы же не хотите сказать, что косматым удалось поработить, – воительница недовольно покачала головой и поспешила исправиться, — заключить какую-то сделку с тем, кто зовёт себя Повелителем?

  Кира боялась представить, какими ещё ужасными последствиями это может грозить Куполу. Вряд ли сущность, что так громко себя провозглашает, будет удовлетворена одним, пускай и масштабным, сражением. И храмовница не сомневалась, что у тех, кто из трусости и собственной слабости прибег к подобного рода тёмным ритуалам, не может быть истинной власти над таким грозным дэвом. Ей очень хотелось, чтобы Иоланда ошиблась с переводом. Может, переводить всё надо было в другом времени, как будто это разговор о возможном будущем. Там же одни непонятные закорючки! Пожалуйста, Ио, скажи, что ты ошиблась! Ты извинишься и мило улыбнёшься, мы все выдохнем и когда-нибудь потом будем вспоминать этот момент как шутку. Но Кира знала, что Иоланда не ошибается в своей работе. Она никогда не поделится результатом, в котором не будет уверена.

  — И что же нам делать? – Командора нашла первый элемент ответа на один из важных вопросов, что появился после боя и ранения Аэлис, но это было только началом пути.

  Хильда зарделась. Она не поднимала глаз на своих боевых товарищей. Наверняка, каждый видел её позор. И так ходили за спиной шутки про безбородого дварфа в отряде, так теперь и подавно засмеют, в ближайшие дни только и будут что соревноваться в остротах про кухню. И вроде вот он, великан, перед тобой, бей – не хочу. Но вместе с обидой за досадный промах Хильда почувствовала, что где-то глубоко внутри неё зашевелился махонький червячок сомнений. Преимущество от эффекта неожиданности всё, реализовано, а гигант как стоял на своих двоих, так и стоит. Это что же, ему всё нипочём?! А это ещё его подруга не присоединилась к битве!
  Но на размышления и сомнения не было времени. Проклиная про себя Пфаджа и репу, Хильда повторила свой набег на ногу великана.

  Пожалуй, Кира чересчур пристально наблюдала за Иоландой, когда та погрузилась в сложные хитросплетения чужого языка. Но в действиях воительницы не было грубого умысла. Если при встрече рамонитка держала вид, что пришла к Иоле вместе с остальными только по срочному делу, хоть и не скрывала облегчения, что жрица жива и невредима, то сейчас у Киры появилась возможность рассмотреть свою первую любовь поближе. Так она отмечала про себя, что морщинки нисколько не испортили красоты Ио, и даже грязь и синяки не способны это скрыть. Глаза же жрица заискрились энергией от восторга, совсем как у молодой девчушки. Взгляд заскользил по мягким чертам лица, и Кира невольно сравнивала их с острым, таким непохожим профилем Фиби. И всё же, время не щадило никого, кроме богинь. Некогда пухлые, манящие губы превратились в сухие жёсткие пергаменты наподобие тех, с которыми работала библиотекарша. Прислушиваясь к негромким словам, иногда непроизвольно слетавших с этих самых губ, Кира поморщилась. Письмо оказалось всего лишь отвратительным любовным посланием. Это не похоже на то, что хотела найти Самина. Они зашли в тупик. До кучи ещё и озадаченный взгляд Ио… Кира представила, как они сейчас нелепо выглядят. Пришли такие важные, оторвали от помощи раненным, и всё для того, чтобы узнать в какой позе один косматый берёт другого косматого и сколько раз! От досады ладони воительницы сжались в кулаки, она поспешила развернуться, чтобы не выдавать своего разочарования и не отвлекать тем самым Иоланду.

  И надо было именно в этот момент рыжей девчонке обратиться к храмовницам. Кира была на грани, чтобы тут же не сорваться на грубый ответ. Ах, у них раненая! Конечно, мы сейчас же ей поможем, у нас же тут нет ещё десяток сестёр, тоже нуждающихся в помощи, только вас и ждём. Поэтому тут и стоим в сторонке, ничего не делаем. Но слишком много обстоятельств разом не дали закипающей воительнице выпустить свои эмоции наружу. Во-первых, рыженькая была далеко, а рамонитка не намеревалась надрываться и кричать ей в ответ. Во-вторых, не хотелось снова словить суровый взгляд Самины, заставлять её сомневаться в выборе Киры как опоры. И в-третьих, нельзя было допустить, чтобы выставить себя перед Иоландой в ещё более ужасном свете.

  — Если поспешите, то может в лагере перепадёт чего-нибудь, – коротко бросила Кира, когда носилки поравнялись с храмовницами, и кивком головы указала в сторону палаток. На этом она хотела уже было развернуться и закончить разговор, но взгляд остановился на той самой раненной сестре. Близняшки. Рамонитка стиснула зубы. Перед глазами промелькнули лица потерянных сегодня боевых сестёр и последним из них была отрубленная голова Фиби, валяющаяся на земле словно мусор. Боль от потери близкого человека вновь мертвой схваткой вцепилась в сердце. Будь прокляты косматые твари! Кира перевела взгляд на вторую рыжую сестру, что просила помощи. О таких они совсем недавно говорили с Командорой. О молодых, в чьих руках скоро окажется судьба Купола. Их долг, долг Киры, Самины, Иоланды, Амиры и других заключался в том, чтобы защитить юных сестёр, таких как Шарлотта, таких как эти рыжие близняшки. И они подвели их.

  — Спросите Элиссу, – уже мягче добавила Кира, а затем вопросительно посмотрела на Командору. Хотелось добавить, что она могла бы, с разрешения Самины, проводить их, всё же с храмовницей рядом их вряд ли поставят в конец очереди ожидать. Тут от неё всё равно нет толку, ведь с переводом письма она никак не могла помочь. Но ни ей поддаваться мимолётным слабостям и решать, кто больше достоин такой драгоценной в этот момент целебной магии. Вместо всего этого рамонитка ещё раз взглянула на раненую и ужаснулась.

  — Прости, но кажется, что ей уже не… – договорить Кира не смогла. Девушка на носилках не выглядела раненой, скорее мёртвой. Сомнения закрались в мысли рамонитки. Ладно бы, если тут была только родная сестра, тогда можно было списать всё на отрицание смерти близкого человека. Но чтобы все остальные ввязались в это?

  Тон Гаррета не терпел возражений. Аугн посмотрел на Бригитту, в надежде найти понимание с её стороны, ведь именно она не отворачивалась от него в тяжёлые моменты этой ночью. Но в этот раз Бригитта поспешно отвела взгляд от колдуна и принялась читать молитву. Юноша пожал плечами. Трое против одного. Ему оставалось лишь согласиться. На кону не только жизнь одной девочки. Но даже если бы это было не так, смог бы он положить на одну чашу весов свою душу, а на другую – Лизы, и отдать всё на волю случаю?

  Матиас удовлетворённо выдохнул. Мелом он очертил неровный круг вокруг кровати девочки, пока охотники совершали последние приготовления. Гаррет и Бригитта стояли с оружием и факелами в руках, готовые к любым опасностям, что поджидали их где-то далёко и одновременно так близко отсюда. Аугн шумно вдыхал воздух, сидя на кровати рядом с Лизой, но не дотрагиваясь до неё. Пока ещё рано. Когда знаешь, что тебя ждёт, не так просто сделать шаг навстречу.

  — Давай, – священник выждал где-то полминуты, чтобы все до конца осознали, что дальше отступить будет поздно, — Главное, держитесь друг за друга, чтобы связь не нарушилась.

  Колдун вымучил из себя усмешку. Ему не нравилось, что им командовал какой-то эльф, пускай и священник Сокана. Если бы ему развязали руки, то он смог бы распутать зловещую тайну проклятья Салифорда, в отличие от Матиаса. Он был готов предать невиновную женщину огню ради спокойствия остальных! Разве таким должен быть священник, спасение и маяк для заблудших душ? Преисполненный негодованием и решимостью Аугн схватил Лизу за руку. Всё повторилось вновь. Но знание уготовленного никак не помогало. Взгляд юноши потускнел, все мышцы тела напряглись. Бригитта обеспокоенно взглянула на Гаррета, будто в сомнениях, правильно ли они поступают. Но старый охотник был внешне спокоен, и только его рука с силой впивалась в плечо Аугна. Матиас начал читать нараспев заклинание на непонятном языке. Магические слова переплетались с нечленораздельными звуками, непроизвольно вылетающих из горла колдуна. Голос эльфа становился всё громче и громче. Время медленно тянулось, но ничего не происходило. Не было вспышек света, светящихся вихрей или хоть чего-нибудь похожего на признак, что ритуал работает. Священник перешёл на крик. Стоило больших усилий набраться терпения и не вмешаться в процесс.

  — Nuwu! – последнее слово было необыкновенно громким, но будто раздалось прямо в головах. Пространство вокруг задрожало и тут же кусок пола, очерченный мелом, провалился вниз, в чёрную пустоту. А вместе с ним полетели в неизвестность и охотники. Инстинкты вопили протянуть руку вверх, схватиться за край пола, не дать себя засосать. С каждой секундой скорость возрастала. Заложило уши. Вместе с темнотой в пространстве обитали тени, ждущие, пока кто-нибудь отделится от общего комка. Страшно было даже представить, что ждёт душу, потерявшуюся здесь. А потом, в один момент всё прекратилось.


  Это не было приземлением. Это не было каким-то перемещением. Если задуматься, то кажется, что в этот момент вы даже не моргали, хотя и хотелось сильно зажмуриться, чтобы защитить глаза. Просто вдруг вы оказались на поверхности, на земле. Гаррет и Бригитта стояли, Аугн лежал. Юноша пришёл обратно в сознание, но голова ещё раскалывалась. Он единственный из охотников, кто не видел портал или что это было на самом деле. Лизы нигде не было, как и кровати или каких-либо следов или обломков пола. Со всех сторон, докуда дотягивается взгляд, вас окружает плато, покрытое засохшими карликовыми деревьями и пожухлой травой. Над головой – бескрайнее и безумно красивое небо, усеянное мириадами неизвестными звёзд самой разной величины. Воздух настолько пропитан магией, что это ощущается физически. Кажется, будто его можно схватить рукой. Даже видно ваше дыхание, оно растекается искрящимися потоками. Но этот мир – чужой, и магия здесь своя, иная, незнакомая.

  Придя в себя, вы решаетесь двигаться вперёд сквозь лабиринт деревьев, неважно куда, лишь бы найти хоть какой-нибудь ориентир. Потеряв счёт времени и расстоянию, вы видите впереди каменную высокую стену, она бесконечно тянется в обе стороны. В ней есть искусно сделанные металлические врата, украшенные причудливым оригинальным орнаментом. Над вратами кто-то сидит. Издалека существо похоже на человека, но, подойдя поближе, вы понимаете, что это скорее безобразное чудовище. Его тело состоит из переплетенных тонких чёрных нитей, длинные конечности свисают как верёвки, а наверху покоится непропорционально большая, идеально круглая голова. Вместо пары глаз – одна большая пустая глазница посередине, носа нет, зато во рту притаилось три ряда острых белоснежных зубов. Под одной из рук-верёвок торчит нечто, напоминающее рычаг.

  — Во-первых, нас не надо защищать, – Кимико вздёрнула подбородок вверх, как будто это поможет казаться ей выше и увереннее. Впрочем, дальше девушка продолжила мягче, хотя упрямство никуда не делось, — Леон, ты слишком много на себя берёшь. Ты считаешь, что ты обязан быть нашим щитом и, как ты выразился, поглощать урон. А я считаю, что это лишнее! Есть другие способы справиться с задачей. Вражескую атаку можно отразить, перенаправить, заблокировать, уклониться от неё в конце концов. Мне кажется, каждый из нас может выбрать тот способ, который подходит ему больше всего. Да, может, у тебя подобное получается лучше или эффектнее всего, но нельзя всегда во всех случаях рассчитывать только на одну единственную стратегию. К тому же, изображая из себя живой щит и получая тумаки за всех, ты ставишь нас в зависимость от тебя. Это…, – школьница запнулась и покачала головой, — Я хочу сказать спасибо за то, что проявляешь заботу о нас, но, пожалуйста, не рискуй собой больше, чем необходимо. Сам же говоришь, что ты не непобедимый. Ты прав, что мы ещё не до конца понимаем наши способности, а главное, для чего их нам дали. И я осознаю, что легко полученная большая сила приводит к опасному чувству неуязвимости. И если уж ты завёл речь о цене, то надеюсь, согласишься со мной в том, что не надо искать предел наших возможностей сейчас, пока нам так мало известно.

  — С другой стороны, выражаясь словами Жанет, если мы будем «сидеть на жопе», то ничего и не будет происходить. Так что тут подход Харуми к Изнанке, желание исследовать её загадки, пускай и прямолинеен, но не перестаёт быть от этого действенным. Сейчас нам нужна информация. Хотим мы узнать, что случилось с нами, связаны ли мы с Перевёртышами или Скованными, или помочь Жанет найти её сестру, нам в любом случае надо идти вперёд. И думаю, что какую тропу мы бы не выбрали, опасности будут поджидать нас везде. И снова возвращаясь к Жанет, тут, Леон, я с тобой не соглашусь. Какое к чёрту испытание?! Её сестру похитили! Чем она заслужила подобное «испытание» и на что и кто её испытывает? Поможем мы ей или нет, вряд ли от нас сильно будет зависеть, усвоит она, так сказать, урок, – Кимико недовольно хмурилась, словно принимает горькое лекарство. Высказанное Леоном отношение к ситуации ей было не по душе, — Она не пришла к нам просить помощи. Возможно, она даже не нуждается в ней. Так что тут речь совсем не о том, чтобы водить её за ручку в поисках сестры. Это ведь я предложила ей помочь. И я не вкладывала в эту идею больше, чем есть, – девушка грустно пожала плечами, — Я не предлагаю вам становится супергероями Изнанки. Я просто думала, что… думала, что мы могли помочь одинокой девочке в поисках сестры в странном месте, где ей не спешат помочь другие силы, как это могло бы быть в нормальном мире. Просто помочь, чем сможем. Вряд ли кто-то из вас хотел бы оказаться на её месте. И для этого вовсе не обязательно кидаться в бой с каждой Тенью или подвергать себя иным опасностям. Если вдруг станет понятно, что мы взяли на себя слишком много, мы можем просто отступить. Мы не связаны клятвами, обетами или чем-то подобным. Леон, ты говоришь о том, что не сможешь убрать протянутую руку помощи обратно. Наверное, я понимаю, о чём ты. Но не хочу загадывать так далеко, и тем более, принимать окончательное решение сейчас.

  — Возможно, нам всем и правда стоит задать себе вопрос, насколько далеко каждый из нас готов зайти. И после этого наши пути могут разойтись. Хотя, – за время тяжелого разговора школьница впервые улыбнулась, — Вряд ли нам удастся надолго друг от друга разойтись. Нравится или нет, но теперь мы связаны. Харуми, я пойду с тобой к Деду Фантому.

  Натали возвращалась к напарнику разозлённая сама на себя из-за неудачной погони. Вряд ли кому-то приятно попадать впросак, так ложку дёгтя ещё добавляло наличие свидетеля твоего поражения. И не какого-нибудь простого мимопроходимца, о котором можно будет забыть через пару мгновений, а напарника, с которым твоя служба только-только начинается. Зато она смогла найти убежище стремительного слизняка, а это было в темноте ночи и под проливным дождём. Так что, счёт один-один! Такая себе отмазка, с учётом того, что тогда они играли в догонялки парой, но другой у охотницы не было. Она мучала себя подбором корявых оправданий вплоть до самой встречи с Бастином. И, по всей видимости, это было зря. Крупная фигура гвардейца величественно возвышалась над приходившим в сознание головорезом. Когда Бастин посмотрел на вернувшуюся Натали, в его взгляде не было и намёка на упрёк. Как и каких-нибудь угрызений совести из-за того, что третий из банды уродов тоже сбежал. Так что девушка решила промолчать, неопределённо махнув рукой куда-то в сторону, как будто это должно было всё объяснить.

  — То есть, вам даже в голову не пришло сменить место встреч с подсобниками после первого убийства? – Натали не уставала поражаться человеческой глупости. Ненависть к мерзкому пленнику, который не видел «ничего такого» в случившемся, закипала внутри неё. А ещё, где-то в глубине, вместе с тем зарождалось крохотное беспокойство. Если больше не будет тайных встреч в садике, возможно, не будет и новых загадочных убийств. Может показаться, что это хорошая новость, но есть вероятность, что гвардейцам так и не удастся поймать убийцу. Даже при таком раскладе, это всё ещё можно рассматривать как положительный результат. Но что, если проблема не решится сама собой? Что, если убийства будут продолжаться, но уже в новом месте? Если гвардейцы не решат это дело, каждое новое будет начинаться с вопроса, а не связано ли это как-то с неразгаданной тайной проклятого садика? Натали становилась всё угрюмее и угрюмее, позволяя мрачным мыслям затягивать себя в бездну отчаянья.

  — Ну и ну, – присвистнула охотница, когда они добрались до здания городской стражи. Впрочем, надежды на какую-либо помощь и компетентность местных властей быстро разрушились, стоило им попасть внутрь. Натали многозначительно посмотрела на Бастина, когда первые баррикады остались позади. Вряд ли здесь им удастся что-либо поймать.

  — Добрый день. Натали Бронте и Бастин Блаттенр, гвардейцы восточного района, – подчеркнуто холодно и вежливо девушка поприветствовала, по-видимому, начальника городской стражи, а может, и просто его заместителя. Его пухлые щёки и выдающееся брюшко вызывали у Натали лишь отвращение. Негоже себя так запускать на службе, а ведь он должен подавать пример остальным! Не добавило ему очков и предложение о судьбе головореза. Спасибо, что хотя бы поинтересовался, в чём он виновен. Вдобавок, общая картина запустения, отсутствие людей, дурацкие баррикады – всё это удручало ещё сильнее.

  — Этот мужчина обвиняется в нападении на Гвардейцев Его Величества по истреблению нечестивых, – охотница не стала уточнять, что первый удар всё же был за Бастином, — а также в торговле краденным. Кроме того, он является подозреваемым по делу о тройном убийстве в садике в восточном квартале Лосмора, — в действительности, Натали не считала, что банда головорезов непосредственно причастна к самим убийствам, но ей надо было припугнуть несговорчивого урода, а также дать понять стражнику, что просто так он от них не отделается, — Так что список его согрешений если и не тянет на немедленное вздёргивание, то близок к этому.

  — Но, входя в ваше положение и принимая во внимание тот факт, что дела в городе идут не очень, я предлагаю заменить строгое наказание на сотрудничество с гвардейцами и последующую амнистию в случае выживания, – охотница улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего доброго, — Проще говоря, я хочу, чтобы мы использовали его как приманку. Будем ловить убийцу на живца.

  В том, что стражник-пухляш согласится на её предложение, Натали не сомневалась. Осталось только, чтобы у Бастина хватило убедительности на её идею. И, конечно же, чтобы он вообще поддержал всю затею, ведь они не обсуждали этот план вместе.

  Когда с уст Гаррета слетели слова о том, что оставаться небезопасно, страх и переживания на лицах родителей только усилились. Они были готовы протестовать, чтобы не оставлять своего ребёнка.
  — Мы можем молиться здесь! – взволнованная женщина начала препираться. Она искренне верила, что родительская любовь поможет исцелить Лизу. Не то, чтобы это было совсем неправдой, но в тяжёлых случаях, как сейчас, этого недостаточно. К счастью, отец Матиас был полностью согласен с мнением охотников, так что лично взялся за урегулирование возникшего конфликта. Настояв на уходе родителей, он проводил пару на улицу и благословил их на прощание. Вернувшись, эльф строго посмотрел на оставшихся, но не проронил ни слова. Повисшую тишину в доме нарушало лишь сбивчивое дыхание больной девочки.
  — Начинайте, – коротко бросил эльф. Наивно было думать, что от Матиаса удалось скрыть нетипичные способности юного колдуна. Какие именно причины заставили священника не поднимать этот вопрос раньше, можно было только догадываться. Возможно, он, как и охотники, хотели искоренить заразу Салифорда любым способом.

  Вместе с Аугном к кровати подошла Бригитта, а Гаррет и Матиас остались чуть в стороне, но не спускали глаз с товарищей. Стоя на одном колене возле Лизы, охотница тихо молилась, пока колдун собирался с силами. Он видел отчётливую тёмную ауру проклятья вокруг деревянной игрушки. А ведь у остальных солдатиков её не было. Возможно, что магия переливалась из одного сосуда в другой, меняя тем самым детей. Юноша кивнул напарнице в знак готовности и осторожно взял в свои руки сжатый кулачок девочки. Когда невидимая связь образовалась между ними двоими, колдуна ошарашило.
  Аугн задрал голову вверх, широко распахнул глаза и рот, не обращая никакого внимания на окружающих. Из его горла вырывались странные гортанные звуки, вызывающие беспокойство у остальных, а хватка рук усиливалась с каждой секундой. Бригитта не могла не вмешаться в происходящее, переживая как за девочку, так и за юношу. Не без усилий она смогла отцепить мужские руки, но это не помогло, ничего не изменилось. Тогда охотница дотронулась до солдатика, намереваясь убрать проклятую игрушку куда подальше. По ладони Бригитты поползли чёрные нити, исходившие от солдатика и причинявшие жгучую боль. Может быть храбрая охотница и пересилила бы её, но такие же нити поползли и по запястью Лизы. Сквозь забвение девочка вскрикнула, а Бригитта оставила попытки вытащить солдатика. Как только она одёрнула ладонь от игрушки, жуткие нити исчезли у обоих. А внезапный крик боли вернул и Аугна в реальность.

  Всё произошло за считанные секунды. Когда все пришли в себя и убедились, что ничего непоправимого не произошло, Матиас взял слово.
  — Я не знаю, как ты со всем этим связан, – серьёзно начал эльф, обращаясь к колдуну, а затем уже и ко всем охотникам, — Не зная всей картины, мог бы подумать, что вы как-то замешаны в чертовщине, здесь происходящей. Но сейчас не про это. Я изучал природу проклятья и мне казалось, что смог подобраться достаточно близко, но что-то ускользало. У меня нет способа исцелить девочку, а дальнейшие попытки освободить её от чар игрушки могут привести лишь к смерти. Но тот мощный всплеск, что сейчас произошёл… Я могу попробовать направить энергию в нужное русло. Не знаю, что именно произойдёт. Точнее, это будет портал, ведущий к… источнику заразы? – голос священника был полон сомнений, — По другую сторону может быть что угодно. Но времени терять нельзя. Если вы согласны, то я приступлю немедленно.

  — Надо же, – Натали задумчиво вертела головой, всматриваясь в тёмный прибрежный пейзаж, — Я так увлеклась погоней, что не заметила, куда эта тварь завела нас. Бастин, это уже не наши владения. Похоже, познакомиться с товарищами по оружию нам придётся раньше, чем я думала. Нельзя же это оставить просто так.

  — Она ускользнула либо в море, что не так очевидно, но явно упростило бы нам работу по определению её сущности, либо в грот, да, – и хотя первый вариант охотницы вряд ли был верным, Натали не спешила его отбрасывать. Вместо этого она потратила чуть больше времени на изучение скалистого пляжа и только потом вернулась ко входу в грот к напарнику, — Надо было захватить с собой фонарь, но кто же знал…

  Девушка развела руки в стороны и пожала плечами. Жалкие оправдания для гвардейца, а ведь это недальновидное решение могло стоить им жизней. Натали утрировала, конечно, но всё же оставалась строга к себе.

  — Не будем тревожить тварь сейчас, – в конце концов, девушка согласилась с Бастином. У неё была идея хотя бы заглянуть внутрь, но она быстро отсекла её. Быть схваченной и утащенной в тёмную тесную пещеру не входило в планы на вечер, — Дождь закончился. Давай обратно пойдём не спеша, хочу получше запомнить дорогу. Поговаривают, что улицы Лосмора могут менять своё направление и не только. Вот и посмотрим потом, правда это или глупые вымыслы.

Смешно. Холодно. Темно.
Маленький шаг назад. Остановиться. Убрать ладони от стены. Сесть, согнув ноги в коленях, держась на носках. Ладони на пол. Движение ладоней вперёд.
Поиск мелкого металлического объекта. Взять объект в ладони. Ощупать. Изучить. Подтвердить или опровергнуть предположения.
Одной свободной ладонью продолжать двигать вперёд и в стороны, в пределах досягаемости.
Поиск новых объектов за исключением тканевого.

  Поездку в Лосмор нельзя было назвать слишком долгой и скучной, и всё же Натали казалось, что чем ближе охотники к своему новому дому, тем больше замедляется время вокруг. Когда девушка получила назначение, она первым делом собрала всю доступную информацию о городе и своём будущем партнёре. И о том, и о другом ходило множество слухов, и большая часть из них наверняка не имела ничего общего с действительностью, но это ещё только предстояло выяснить. На первый взгляд Бастин выглядел ровно таким, каким его ожидала увидеть Натали – громадный зверь, покрытый шрамами, с хмурым взглядом. Одного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы тихо порадоваться, что он твой союзник, а не противник. С последнего раза, когда охотница видела Громилу, утекла как будто целая вечность, хотя на самом деле прошла всего пара-тройка лет. Натали не была до этого знакома с ним лично, но такую колоритную фигуру в рядах гвардейцев трудно не знать. Те, кому удалось послужить с ним бок о бок, рассказывали абсолютно противоположные отзывы о Бастине. Кому-то он казался невыносимым, другие же чувствовали себя за ним, как за каменной стеной. И когда мужчина галантно предложил руку Натали, чтобы та легко взобралась в карету, и назвал её по имени, в сердце девушке затеплилась надежда, что ей всё же повезло. Конечно, особых иллюзий молодая охотница не питала. В неспешном разговоре она убедилась, что Бастин тоже навёл справки о будущем месте назначения, хотя может что-то он просто знал до этого. Возможно, мужчина поступил так же, как и она, поинтересовавшись и о свой спутнице заранее. Но к сожалению, ему не удалось рассказать ничего нового о Лосморе поверх того, что уже разузнала Натали. А разговора о жутких убийствах, что им предстояло раскрыть, они оба пока избегали. Что толку обсуждать, когда никто ещё ничего не знает, только опасную трясину сомнений разводить.

  — Долгих дней и приятных ночей, – вежливо поприветствовала трактирщика девушка, но взгляд её ожесточился. Не хотелось сразу с порога нарываться на неприятности, но и оставаться в стороне было неправильно.
  — Не нравится мне всё это, но лучше заранее выяснить, какие у них тут порядки, чтобы потом не оплошать сильнее, – шепнула она Бастину, а затем продолжила разговор с хозяином заведения, — Прошу прощения, нам бы хотелось как-то отблагодарить возницу за долгое и нелёгкое путешествие. Возможность просохнуть у камина да кружка чего-нибудь горячего мне кажется подходящей наградой. Но ваша реакция была такой… резкой. Позвольте узнать, в чём же дело?

~~~

  — Да, судя по рассказам, ночь – это лучшее время, чтобы познакомиться с настоящим Лосмором. Думаю, даже недолгая прогулка по городу расскажет нам больше, чем потраченные часы на поиск чего-то схожего в книгах. Отсутствие языков у жертв слишком крохотная зацепка, чтобы начинать с неё, – согласилась Натали с предложением Бастина, когда они сели ужинать.

Не теряя времени и явно не думая о последствиях, Райан схватил шоковый пистолет и ринулся на помощь Раулю. Раулю, который не просил об этом. Раулю, который решил просто наверняка уйти с линии огня. Энергетический заряд, гораздо крупнее, чем у пистолета, вылетел из ружья в спину убегающего доктора. К счастью, доктор Леврэ был не глуп, чтобы продолжать бежать вперёд, а спрятался за перегородкой. И теперь отсюда, вместе с замерзшей и прекрасной Энджел, они вместе могли наблюдать за последним красноглазым, покидающим столовую через женское жилое крыло. На мимолётное мгновение чувство опасности отступило. Двери на мостик закрыты, столовая опустела. Жуткие кошмары, поджидающие на верхней палубе, были где-то там, далеко. Но страх отступил лишь для того, чтобы накрыть новой мощной волной, разрушающей все надежды на своём пути. Врагу не составит труда открыть двери на мостик. Что бы ни привлекло красноглазых зомби в конец корабля, это приводит к серьёзным повреждениям шаттла. Опасные тайные «Гаррета», запертые наверху, зловеще нависают над вами. Похоже, что в тёмном космосе вы остались одни. Одни, вместе со странными существами, которых уже трудно назвать людьми. Выхода нет. Что бы вы ни предприняли, конец неизбежен. Как будто в подтверждение мрачным мыслям, ещё один взрыв слабо потрясает «Гаррета».

Боковым зрением Райан замечает, как двери закрываются за Раулем. И приходит запоздалое осознание, что он теперь в ловушке наедине с красноглазым разозлённым охранником, желающим его если не убить, то как минимум вырубить. Напряженные пальцы сжимают чужой пистолет. Взгляд наблюдает за выпущенным снарядом. Словно при замедленной съёмке, вот он летит вперёд, приближается ближе, и тут становится понятно, что взял слишком левее, и тем не менее, корпус охранника отклоняется ещё дальше, так, что точно не ошибиться, что это промах. Новая лёгкая рябь сотрясения пробегает по шаттлу. Реальность возвращается на прежнюю скорость. Нужно действовать.

  В напряжённой обстановке под затихающим дождём юный колдун стоял на опушке с протянутой рукой. На него было направлено два взгляда: один заботливый и тревожный Бригитты, второй нетерпеливый и строгий Гаррета. Старый охотник быстро, слегка небрежно достал деревянную игрушку и положил в ладонь Аугна. Юноша вздрогнул и зажмурился, приготовившись вновь испытать боль и страдания ради благой цели. Его ладонь инстинктивно сжалась, не выпуская солдатика. Но… ничего не произошло. Не веря собственным ощущениям, Аугн осторожно открыл глаза, будто боясь спугнуть действительность. Он непонимающе посмотрел в морщинистое лицо старика, а затем перевёл виноватый взгляд на Бригитту, в поисках поддержки, если Гаррет решит ополчиться на него. Колдун крепче сжал игрушку, переложил в другую руку и снова сжал. Всё это под внимательным наблюдением более опытных охотников. Гаррет нахмурился, кивнул напарнице забрать у мальчишки бесполезный кусок дерева и достал нового солдатика. Чувство опасности слегка притупилось, но рука юноши дрожала, когда он потянулся к следующей игрушке. Трудно было сказать, насколько сильно бушевали переживания в каждом из троицы. Если Аугн больше не мог увидеть остаточные следы прошлого в найденных игрушках, ситуация обретала и без того скверный характер. На этом фоне мысль, что бедному истощенному юноше не придётся страдать за каждого, казалась мелочной. И вот пальцы смыкаются на втором солдатике, а надежда и ужас переплетаются. Вновь неудача. Негромкие проклятья сыплются из уст Гаррета, заглушаемые ещё более тихими молитвами Бригитты. Но останавливаться глупо, не перебрав всех до конца. И хоть драгоценное время утекает в предрассветный час, никто не простит себе, если сейчас они не потратят ещё пару минут вместо того, чтобы поспешить назад.

  Третий солдатик. Дыхание замедляется, словно от действий охотников зависит поведение прихотливых игрушек. И Аугн извивается, пронзительно кричит. Падает на колени на мокрую грязь, а голова задирается вверх неестественно, почти на грани. Чёрный пустой взгляд смотрит и не видит, а капли дождя размазывают по щекам рисунок тёмных слёз.

  Усталый, перенасыщенный переживаниями разум вновь отказывался воспринимать действительность. Кира плелась вслед за Саминой, но мысленно убегала подальше от кошмара. Не думать ни о смерти Фиби, ни о судьбе Иоланды, ни о других павших сестрах и разрушенных жизнях оставшихся живых. Слишком много! Казалось, что этому не будет конца. Казалось, что лучше было умереть самой. Воительница не привыкла проигрывать и терять близких, она не понимала, как жить дальше. Словно послушная овечка сейчас Кира могла только слушать приказы своего пастуха, Командоры. Эта отстранённость помогала не сойти с ума, не впасть в отчаянье. От безысходности к воодушевлению, и снова падение в бездну, и снова вверх, обратно обрести надежду. Ни Кира, ни её эмоции не находили себе места. И даже после душераздирающего крика рамонитка не сразу возвращается в реальность, на инстинктах бежит за Саминой под тент и застывает на входе. Ио! Живая! Невредимая! Самое страшное сомнение было развеяно, и воительница выдохнула про себя. Теперь она могла осознать увиденное полностью, что Иоланда валяется на земле, пытаясь справиться с орущей - для Киры как будто бы где-то далеко, не здесь – блондинкой. Детали, что не сразу уловила, бросались в глаза: взъерошенные волосы, раскрасневшееся грязное лицо, опухшее ухо. Что стало с тобой, моя милая Ио? Жрица была не в своей стихии – библиотекарь, окруженная запуганными девочками вместо любимых и знакомых книг. Не церемонясь, воительница ринулась вперёд на помощь. Наконец-то она могла действовать, почувствовать себя нужной, стать опорой. Поймав настрой и забыв об усталости, Кира одним резким движением вытащила обезумевшую бардессу из-под Иоланды, чтобы после уложить на койку. Когда подтянулись и остальные, помогая фиксировать ноги, рамонитка стояла у изголовья, крепко держа поднятую искалеченную руку девушки. Кира внимательно наблюдала за действиями Иолы, чтобы сразу же помочь, если понадобится сделать что-то ещё. Наверное, на месте жрицы воительница не сдержалась и вырубила бы несильным ударом раненную подопечную, чтобы та утихла и не сопротивлялась. Но присмотревшись, узнала в молоденькой девочке Шарлотту. И в этот момент сердце Киры сжалось, представив, какого сейчас должно было быть Иоланде. Хотелось как-то поддержать, что-то сказать, но ничего не приходило на ум, всё казалось каким-то нелепым и неподходящим. Так молча и стояла Кира, и лишь глаза могли отразить её переживания.

  Медб тяжело выдохнула, когда Ренаэль лишь отмахнулась от её ответа. Дриада напоминала Тени капризного подростка на пике юношеского максимализма. Категоричная, прямолинейная, без гибкости в суждениях Рен не способна идти на компромиссы и излишне эмоциональна. Конечно, через это проходят все существа, не только люди. Разница лишь в том, что у одних рас этот период может длиться пару лет (а может и месяцев), а дриады, если судить по Длани, застревают в этом на века. Но вместе с лёгким раздражением поведение Рен вызывало в Медб и другие чувства. Навязчивое желание помочь девушке преодолеть временные трудности, защитить от самой себя. Медб действительно хотела, чтобы у Ренаэль всё было хорошо, чувствовала свою персональную ответственность. Тень перевела взгляд на Зверёныша, к которому слишком быстро привязалась. Может, в последнее время она действительно размякла, а может, это последствия очередного пробуждения. Всё чаще в голове всплывали образы мирной семейной жизни, где розоволосая беспечно хозяйничала у плиты, а где-то на заднем плане маячил таинственный силуэт близкого человека. Когда-то многие мужчины, и не только они, добивались сердце Медб, но она безжалостно отвергала их предложения. А что в итоге? Осталась с той, что победила её. В этом и был весь секрет? Ещё один тяжёлый вздох. Может, после завоевания этого мира предложить Скатах остаться здесь вдвоём, зажить другой жизнью, завести детей? Медб покачала головой. Нет, Скатах не согласится. Даже если подобная мысль хоть раз промелькнула и в её голове, это просто невозможно. Скатах не принадлежит себе, и чтобы это исправить, им надо двигаться дальше.

  — Хочешь кого-то убить – убей Негу. Это же она отравила твой Храм, – если Длани нужна конкретная цель, да будет так. Но Тень не собиралась оставлять попытки вложить хоть что-то в миленькую голову дриады, — А пока этого не случилось, придётся заняться другими делами. Я думаю, тебе уже надоело шататься по холодным землям и наблюдать, как мелюзга разбегается при виде армии Госпожи. Хорошей драки нам всё равно тут не найти, так что попробуем взбодрить мозг, а не тело. Видишь этот заброшенный лагерь? Как думаешь, зачем коротышки вообще решили такой маленькой компанией зайти так далеко от родных земель?

  Медб не сильно рассчитывала хоть на какой-то ответ от дриады. И понимала, что подобным вряд ли заинтересует Ренаэль. Но ей самой уже осточертело заниматься сбором мяса, тем более, что для воскрешения великого драколича собранного должно было быть достаточно. А вот убедиться в том, что местные земли не преподнесут какого-либо неприятного сюрприза прямо во время масштабного воскрешения, входило в прямые обязанности Тени.

События развивались стремительно. Сквозь режущий по ушам шум аварийной сирены прорывались звуки выстрелов энергетическими зарядами. В отличие от оружия ушедшей эпохи, стреляющего пулями, что полюбились поэтами, никогда не сталкивающимися с подобным в действительности, за лиричный, полный очарования образ «свинцовой смерти», звучание шоковых пистолетов было менее громким и пугающим, и с характерным лёгким шипением при столкновении снаряда с твёрдой поверхностью. От начала до конца Райан мог наблюдать за короткой музыкой жизни энергетического заряда. После ударной волны офицер покачнулся и, не удержав равновесие, опустился на одно колено. Из этой не очень удачной позиции он поспешил совершить выстрел в Райана. И тут настал тот самый звёздный час, минута славы простой табуретки из столовой, одной из многих, но той, что посчастливилось оказаться в руках именно мистера Твелса. Благодаря своим действиям и толике везения, Райану удалось «поймать» оглушающий снаряд импровизированным щитом и остаться в сознании. Но проблема не разрешилась, а только, казалось бы, усугубилась, ведь к этому моменту второй охранник, что с шоковым ружьём, тоже пришёл в себя после взрыва и успел сократить дистанцию до лестницы. Райан не успел осознать до конца своё положение, а вместе с этим и принять решение, что делать дальше, как над его ухом сверху пролетел ещё один меткий заряд прямо в нависшую над мужчиной угрозу. Охранник грузно рухнул на пол, а через несколько мгновений за ним последовал и офицер. Звуки выстрелов стихли, но не сирены.

Было что-то во всей этой ситуации сюрреалистичное. Здесь, на небольшой площадке в коридоре, шла борьба если не за жизнь, то за свободу. И всем её участникам она казалась очень важной и неотложной. Но не тем, кто остался в столовой. Красноглазое стадо не проявляло никакого интереса к происходившему беспорядку так близко от них, вместо этого в хаотичном порядке устремившись в крылья с каютами, к эпицентру взрыва. И только последний член экипажа на нижней палубе ещё проявлял интерес к пробужденным. Рауль, что вжимался в двери мостика, не мог стать невидимым при всём своём желании. И теперь на него шла та самая подмога, что успел вызвать теперь уже оглушённый охранник, в лице ещё одного опасного мужчины с тяжёлым шоковым ружьём.

  — О-о, – задумчиво протянула Медб, когда Ренаэль решила спросить её совета. Полной неожиданностью для Тени это не стало, наоборот, та ждала, когда дриада будет готова к разговору и начнёт его сама. Но всё же вопрос оказался не так прост, и ответ на него вряд ли понравится спросившей. Надо было приложить усилия, чтобы Рен не разочаровалась и не оборвала хрупкую связь с Медб.

  — Если бы всё было так просто, то миры давно перестали бы существовать. Все были бы сильными, все бросали бы друг другу вызовы. И это привело бы к неизбежному и быстрому самоуничтожению. Конечно, в меньших масштабах это и так происходит, но мы же сейчас не об этом, – девушка поджала губы и выдала кривую улыбку, будто проглотила кислый лимон. В каком-то смысле так и было, ведь дальше последовала банальная, но необходимая истина, — У каждого свой путь к силе. Да-да, знаю, что не этого ответа ты ждала, но не спеши с выводами. На самом деле источников могущества не так много, а вот заполучить их можно действительно разными и многочисленными способами. Самый лёгкий – это одолжить, взять чужую, предложенную силу. Это самый лёгкий, быстрый и самый ужасный путь, который ведёт в никуда. Он не делает тебя сильнее, только наоборот. Но это понимание приходит далеко не сразу, и зачастую слишком поздно.

  — Что до остальных путей, то всё же есть один универсальный совет, подходящий всем. Он тоже покажется тебе знакомым. Чтобы получить силу, надо работать над собой. Достойные сами притягивают к себе её. Могущие артефакты начинают нашёптывать своё местоположение, местные боги обращают свои взгляды, армии присягают на верность. Тут стоить упомянуть, что на этом этапе большинство ломаются. Берут на себя слишком много и не могут с этим справиться. В любом случае, обретение силы надо начинать с себя, с самосовершенствования. Твоё тело и твой дух должны стать величественным сосудом, способными не просто наполниться силой, но и удержать её, управлять ею. В конце концов, генерировать эту самую силу и приумножать. В первую очередь помни, что основной источник силы – ты сама. Не Храм Альрауне питал тебя, а ты – его. Да, ваша связь настолько тесная, долгая и личная, что тебе, должно быть, кажется, что без него ты стала слабее. Но это не так. У меня вот тоже есть подобный артефакт, – Медб сняла с головы корону и начала крутить её в руках, — Сейчас это просто напоминание о былых временах, но когда-то эта корона придавала мне сил. Точнее, она впитывала мои излишки энергии, которые я не могла контролировать. И уже потом я обращалась к ней, когда мне не хватало мощи. Но брала я не у кого-то взаймы, это была всё та же моя собственная отложенная энергия. Думаю, что Храм Альрауне – что-то подобное, что это твоё творение, твоя сила. Но ты можешь и создать новый артефакт, если пожелаешь, как и восстановить старый.

  — Наверное, ты можешь в ответ сказанному противопоставить Госпожу. Она использует не только свою силу, но и заимствуемую, а всё равно успешная и далее по списку. Но это имеет свою цену, и не значит, что она сможет заплатить её в конце. Так что в этом смысле мы более свободны, чем Скатах, и я надеюсь, что ты не будешь больше отдавать свою свободу так задешево. Ведь в этом тоже заключается часть силы.

Утвердительный кивок. Про местный оборот товаров и услуг понятно в теории, только вот совсем не хочется сталкиваться с ним на практике. Чем больше узнаёшь про банду Черепов, тем яснее, что у тебя с ними общего будущего быть не может. Изгои среди изгоев. А вопрос о собственном ближайшем будущем становится ещё актуальнее.
- Ты про радиостанцию?
Уточнение, которое не требовалось. Но из-за непрекращающейся головной боли сложнее концентрироваться. Вопросы без смысловой нагрузки позволяют взять небольшую паузу. Только вместо ожидаемого облегчения в голову лезут воспоминания, а мысли путаются в тугой неряшливый клубок. И нет времени старательно и аккуратно расплетать, только рубить. Прямо как тех девушек в парке "Грис Рока".
- У меня есть две штуки. Я думаю, что будет хорошей идеей, если ты возьмёшь одну себе. На тот случай, если нам придётся разделиться. Только, наверное, их надо как-то настроить, чтобы мы говорили друг с другом, а не с Черепами.
Снять рюкзак, открыть рюкзак. Придвинуть смятую куртку, достать радиостанции, передать одну Шильде.
- Ты уверена в своём плане? Они же подняли тревогу, неужели поверят во что-то подобное? А вот если мы найдём того, кто скажет нам, как пройти дальше, то шансов обмануть будет больше. Я сейчас объясню.
Однократная активация вербальной маски «Дум-Дум».
- Вот те еба-стук, давай крути, открывай.
Такая вот неловкая демонстрация. Играть в рейдеров сложно, но вдвоём не так страшно.
- Если ты скажешь, что именно говорить, то я могу сымитировать голос, который слышала. Возможно, получится не вызвать ненужные подозрения.
Достать из рюкзака куртку, из нагрудного кармана куртки пластину-будильник, и тоже протянуть напарнице.
- Ты знаешь, что это такое? Просто будильник?
А это уже нужное уточнение. Больше информации - больше шансов на выживание

Воспоминание. Осознание. Ничего хорошего.
Выживание. Приоритетная цель?
Разместить труп Мужчины-Два между створок лифта. Остаётся потолочный люк. Вариант блокировки: ограничение движение ручки с помощью ремня и неподвижного объекта. Нет подходящих неподвижных объектов. Придётся оставить как есть.
Направление света фонаря на цифровую панель. Осмотр доступных кнопок. Возможно, пригодится позже.
Поднять правой рукой с пола среднегабаритное огнестрельное оружие. Минимизировать доступное остальным оружие. Всё не унести. Необходимо спрятать. Потом. Пока – движение вперёд, из лифта в коридор, светить фонарём перед собой. Осмотр коридора. Двери. Много закрытых дверей. Предположение: низкая вероятность нахождения за каждой дверью полезных объектов. Трата времени. И всё же.
Вперёд, к трупу Мужчины-Один. Заглянуть в комнату, в которой очнулась. Есть свет. Можно не ползать на коленках в поисках ответов.

Поймать каждое слово из разговора Шильды и рейдера, не упустить. Чем дольше слушаешь, тем больше находишь смысла в искажённых формах. Не всё, но в общих чертах понятно. Пока этого достаточно. В очередной раз понимаешь – играть в рейдерские игры не так легко, как казалось. Свои запутанные правила, чужому не просто разобраться.
- У меня в куртке вроде бы есть пачка сигарет, если ты хочешь курить.
Прерываешь молчание, когда всё заканчивается, забираешь пулемёт. Минус ещё один гад. Это хорошо. Плохо, что дальше тупик, не открыть люк без кода. Прислониться головой к стене, прикрыть глаза. Если бы голова так не болела.
- Я говорила, что внизу меня ищут. По шахте опасно спускаться. Среди них, кстати, Дум-Дум. Это он посадил вас в клетки?
Всё также, с закрытыми глазами, хоть и не помогает совсем.
- Давай лучше попробуем поймать кого-нибудь. Если не получится, то будем искать путь вниз.
О том, что второго шанса не будет, лучше не думать. Сейчас вообще лучше не думать. Открываешь глаза, возвращаясь в реальность.

  Аугн мерил комнату шагами, осматривая её и предполагая возможные исходы, Бригитта провожала душу усопшего, а Гаррет искал зацепки. Подвальная комната пережила пожар, огонь не добрался до неё. Все вещи были целы. Только среди них не было ничего, что могло бы помочь охотникам решить проблему с пропажей детей Салифорда. Более тщательное изучение наводило на мысль, что скорее всего это была не основная жилая комната. Нет тех характерных потёртостей на поверхностях, что часто подвергаются физическим воздействиям человеческого быта. Набор вещей скуден, разве что их хозяин вёл аскетичный образ жизни. Норман упоминал, что Ольгерд иногда ночевал в церкви. Возможно, это было тем самым местом, которое использовалось для таких случаев. Но знал ли староста о существовании подвала? Из записей старому охотнику удаётся найти только том, написанный на каком-то старом диалекте и его незаконченный перевод. Это был какой-то трактат, посвящённый истории отдалённых мест королевства, и после пролистывания пары листов Гаррет не смог найти причину, почему он и дальше должен продолжать его изучать. Была и необычная находка – в ящике стола обнаружилась стеклянная колба с заспиртованным внутри человеческим глазом. Задаться вопросами охотник не успел, его окликнули Бригитта и Аугн.

  Пока Бри молилась, она почувствовала будто отклик на свои слова. На груди трупа на мгновенье что-то слабо засияло, чтобы потухнуть навеки. Это оказался символ Сокана на цепочке, что вплавился в человеческое тело и потерял свой первоначальный вид. Аугн тоже обратил на это внимание. Всё меньше оставалось сомнений, что обгоревшее тело принадлежало священнику Ольгерду.

  Поборов лёгкое отвращение, колдун решил тщательней изучить труп. Окровавленный ножик, что лежал на полу рядом, никак не вязался со случившимся. На теле священника удалось обнаружить глубокую колотую рану живота, похоже, сделанную тем самым ножиком. Когда Аугн дотронулся до обгоревшей плоти, чтобы лучше разглядеть рану, то почувствовал что-то едва уловимое, но напоминавшее колдовство, имеющее нечто общее с магией, наложенной на деревянных солдатиков.

  Не исключено, что в смерти священника действительно было замешано нечто, превращающее детей в монстров. Рана на животе священника вызывала новые вопросы – зачем было использовать нож, чтобы потом сжигать того заживо? И как бы там ни было, Ольгерда не добили на месте. Он «пережил» пожар и подлый удар в живот, смог добраться до подвала, но скончался вскоре от полученных увечий. Либо же кто-то мастерски всё так подстроил и принёс тело сюда, заметав за собой все следы.

Не очень понятно, что изменилось бы, сдай Марвин их не «Черепам». Их – это Шильду и Цок-Цока или был кто-то ещё? Как непонятно и то, зачем вообще сдал. Не просто так, ради выгоды. А если верить словам Шильды – а ты веришь – то что может быть у рейдеров ценнее пилотов? Да если ещё в придачу идёт хороший боец, да к тому же женщина, да к тому же такая как Шильда. Как Марвин додумался променять их хоть на что-то? Все эти разнообразные рейдерские группировки. Никогда особо не задумывалась, насколько сильно они могут отличаться друг от друга. Бандиты есть бандиты. Но сейчас, при других обстоятельствах конечно, не прочь была бы послушать рассказы Шильды, как устроен их рейдерский мир.
- Хорошо.
Шепчешь согласие. Если на главной палубе всего два охранника, то это очень хорошо. Вас тоже двое. Думала, что будет гораздо хуже. Перепроверила рюкзак и остальное снаряжение по совету Шильды. Прошлась языком по зубам. Просто сделать.
- Давай.

Сгоревшая церковь
  На прощанье Бэтти хотела дать охотникам сухарей в дорогу, но встретила отказ. Не время было для еды, да и легче было зайти в трактир и найти, скажем честно, более свежий и вкусный перекус. И всё же пару каменных лимонных леденцов хозяйка подкинула в плащ Аугну, что не скрылось от взгляда Гаррета. Пепелище церкви было чуть в стороне от тропы, что вела на опушку леса, облюбованную детьми Салифорда разных возрастов. Но ниточка расследования то и дело приводила к Ольгерду, оставляя после себя не распутанные узелки. Если в лесу охотников будет ждать нечто, то последние возможности подготовиться к опасной встрече – это видения кукол и загадка мёртвого священника.

  Сгоревшая церковь на первый взгляд не представляет собой ничего интересного. В тусклом свете фонаря и под проливным дождём копаться среди пепла и обгоревших брёвен то ещё удовольствие. Нескольких минут поиска хватает, чтобы убедиться, что всё сгорело подчистую. Надежда найти уцелевшие записи или хоть что-нибудь таяла на глазах. Юный колдун, собирая остатки силы и воли, всматривался в ночь не своими глазами. Не могли они уйти отсюда с пустыми руками! И хотя всё к этому и вело, само место как будто заставляло сомневаться охотников, медлить с уходом. Тут Гаррет при удачном стечении обстоятельств замечает блеск металла, что отразил свет фонаря. Если бы не дождь, что долго и старательно смывал чернь, подтачивал дерево – то заметить оплавленную ручку было бы невозможно, пока всё тут не привели бы в порядок. Ручка оказалась от двери, ведущей в подвал. Потребовалось пара движений, чтобы расчистить полностью проход.

  Открыв дверь и спустившись по лестнице, перед вами предстаёт тёмное помещение. Убежище, не тронутое огнём. Убранство комнаты состоит из простенькой кровати, письменного стола и кресла, да шкафа с личными повседневными вещами священника. И трупа, ссохнувшегося под воздействием высоких температур в обгоревшей рясе священника, рядом с которым лежит окровавленный кинжал. Первая мысль, что посещает голову, что мёртвое тело принадлежит Ольгерду. Но тут же сразу вспоминается разговор с Норманом, старостой Салифорда. Когда Бригитта спрашивала его о церкви, уцелело ли что-нибудь, то староста ответил, что нашли они лишь обгоревшие кости. Так что же произошло на самом деле?

Нет, одно дело представлять себя рейдером, и совершенно другое – быть им. Наблюдаешь за действиями Шильды, быстрыми и чёткими, по устранению противника. Ещё больше крепчает чувство уверенности, что вы выберетесь с этой ужасной станции. С такой-то защитницей рядом не страшны ни рейдеры, ни вампиры. И с пилотированием кораблей тоже как-нибудь разберётесь.
Отворачиваешься, пока переодевается. Не из-за стеснения, наблюдаешь за тёмным провалом шахты, напряженно вслушиваясь. Ничего. Только голова продолжает болеть.
Лезешь вслед за Шильдой в шахту. Киваешь в ответ. И рукой, ладонью, вверх показываешь. Дальше.

Энджел Дэвенс


Райан Твелс, Рауль Леврэ
— Оставайтесь, пожалуйста, тут, – как только офицер провожает вас до стола, сразу теряет интерес, разворачивается и удаляется в сторону мостика. Райан, вглядываясь в лица красноглазых, становившихся с каждой минутой всё более подозрительными, не может воспроизвести эффект, что будто заметил накануне. От наблюдения становится неуютно, будто не живые люди, а куклы сидят за столами. Зудящее чувство неправильности усиливается, когда Рауль непринужденно присаживается за стол. До последнего момента сидящие люди игнорировали доктора, вовсе того и не было рядом.
— Не время, – лишь после озвучивания вопросов, один из красноглазых с трудом, - словно невидимая рука насильно его заставляет, - поворачивает к Раулю голову и отвечает, тянет звуки. И в этот самый момент все остальные внезапно, так резко контрастирующе с неторопливыми движениями отвечающего, разворачивают головы к вам. Все взгляды красных глаз обращены на вас.

Энджел Дэвенс


Райан Твелс, Рауль Леврэ
Со второго этажа доносится слабый скрежет, будто мебель ворочают. Похоже, Энджел столкнулась с чем-то ещё до прохода вглубь верхней палубы. Прислушиваетесь между паузами сирены, но больше нечего. Судя по всему, в вашей помощи девушка не нуждается. Напряженно тянутся бесконечные минуты ожидания. В какой-то момент показалось, будто по столовой прошлось что-то вроде волны, едва уловимой, шутка ли уставшего разума. Члены экипажа будто синхронно дёрнулись, создавая подобный эффект. Но как только фокусируете своё внимание на них вновь – всё по-прежнему неестественно нормально. Ещё через пару мгновений из мужского крыла быстрым шагом выходит офицер охраны, один из трёх, что покинули совсем недавно мостик. Вновь направляется через столовую к своему покинутому посту. В тот момент, когда проходит мимо вас, сирена замолкает.

— Будьте добры, пройдите внутрь столовой, – слегка резковато чеканит слова, внезапно развернувшись к вам. Взгляд красных глаз отчетливо фокусируется на вас, словно до этого и не замечал тут никого охранник.

Сэм. Пробуешь сокращение на вкус. Вместе с тем взгляд то и дело цепляется за множество разнообразных татуировок. Невольно примеряешь чужой образ на себя. Рейдер Саманта, Сэм из «Ржавых». Похоже на очередную игру.
- Сэм так Сэм.
Соглашаешься. Это лучше, чем кукла или дырка. Намного лучше. Интересно, это получается, только у Черепов женщины не имеют право на оружие или сейчас ситуация Шильды выходит за рамки каких бы там ни было правил. Гонишь ненужные мысль прочь, только голова сильнее от них болит.
- У нас тоже был пилот, репликант. Если им нужны пилоты, возможно, на него общий приказ об убийстве всех репликантов не распространился.
С одним из своих надежнее, но больше неопределенности. Одно дело спасаться бегством вместе с другим пленённым рейдером, когда ничего не знаешь о судьбе «Хозяина» и других репликантов. Не знаешь ничего хорошего. Но где выжил один, там выживет и другой, третий. Это возможность вернуть всё на свои места. Не сейчас, не надо думать о том, что не происходит.
Кивок в ответ на благодарность за «подгон». Тоже морщишься вместе с Шильдой, когда та забирает винтовку смрадного старика. Не отвечаешь на вопросы о внешности, потому что эти ответы не важны.
- Главная палуба, ось.
Поправляешь Шильду.
- До неё ещё три яруса вверх. Снизу – за мной идут, они знают, что я вооружена. И что могу убить, убила. А если по камерам они заметили, что на этом ярусе что-то произошло, то продолжат искать сразу отсюда. Или попробуют взять с двух сторон, снизу и сверху. Нет времени искать пилотов на оставшихся ярусах. И нет, пилотировать я не умею.
Снова киваешь, соглашаешься на её предложение действовать слаженно. Тоже делишься информацией, не всей. Не рассказываешь о вампирах-мозгососах. Рядом с Шильдой чувствуешь себя уверенней. Нет особой разницы, убивать рейдеров или вампиров. И про головные боли не упоминаешь. Не сейчас.

Камеры в клетках. Клетки. Что-то становится понятным. Они на тебя не напали, потому не могли. Заперты, без оружия. А старый Биф, тошнотворнопахнующий старый дохлый Биф, их охранял, имел магноключ от клеток. А теперь он у тебя. Что до камер, вряд ли они пишут звук. Или хотя бы воспроизводят его на постоянной основе, ведь никто не хочет слушать какофонию звуков из множества экранов. Но тем не менее, рейдеры могут иметь возможность включить звук у отдельной камеры. Кусочки информации сами собой складываются в логическую цепочку. Невозможно это остановить, только лишь добраться до капсулы и уснуть.
- Я могу оставить тебе ключ. Подождёшь, пока я уйду, заберёшь у Бифа оружие, можешь даже своему другу сделать одолжение, чтобы он замолчал навеки. Сейчас у рейдеров есть и другие заботы. Не знаю, за что тебя посадили в клетку и как скоро хватятся. И что ты будешь делать дальше.
- Если тебе это надо. Иначе могу просто сейчас прострелить ему голову. Он либо начнет привлекать внимание на камеру, либо проломит свою тюрьму, так что мне в любом случае хотелось бы, чтобы он был мёртв. Чуть раньше, чуть позже, но лучше раньше. Даже врать не придётся, что весь беспорядок тут куклы натворили.

Служка мертва. Не заговорит с тобой, не пойдёт за тобой. Вот и один простой ответ на кучу разных, но похожих вопросов. Нет головы. Трупы почти стали обыденной частью интерьера рейдерской космической станции. Почти. Каждый труп – это напоминание, что на его месте всегда можешь оказаться ты, будь то мёртвый рейдер или мёртвый репликант. Даже не хочется представлять, зачем им понадобилось лишать кого-то головы. Но есть и хорошая новость: вампиры-мозгососы не добрались сюда раньше тебя.
Всплывают отголоски воспоминаний, мешают сосредоточиться на настоящем. Надо что-то делать. Найти капсулу для отдыха. Добраться до доков. Вызвать спасателей. Отыскать «Хозяина». Что-нибудь, что поможет прекратить этот кошмар. Что прекратит головную боль.

  — М-м-м, простите, нет, не скажу точно, – Бэтти всерьёз призадумалась на вопрос Гаррета о шкатулке, — Солдатиков я хотела убрать после… после того, как Павел… В общем, около двух месяцев назад. Не смотря на то, что Павел часто раскидывал игрушки, я не имею привычки постоянно убирать за ним. Ну, знаете, напомнить лишний раз можно, а так, если потеряет, то получит урок. По крайней мере, я на это рассчитывала. Так что шкатулка не так часто была в моих руках. Но мне кажется, что я уже давно её не видела, может даже месяца четыре как. Но Павел не говорил, что он её потерял! Боялся расстроить отца? Вы же не хотите сказать, что эти игрушки как-то связаны со всем кошмаром, что творится в Салифорде? Павел никогда бы не…. И Вильям тоже!
  Волна страха охватила женщину, но вместе с тем придала ей сил. Бэтти распрямила плечи, вытянулась, уверенно посмотрела на охотников. Сейчас она была похоже на львицу, готовую защитить семью любым способом. Но не встретив прямой угрозы в поведении гостей, слегка умерила свой пыл.

  — Видит Сокан, что я молюсь ему каждый день. Но мои мольбы остаются без ответа. Тем не менее, я не теряю веры. Если вы говорите, что можно повернуть всё вспять, вернуть сына… Я хочу верить в это. Я буду верить в это, да. Буду молиться. Что до опушки, то это просто небольшой холмик в лесу, минут двадцать примерно ходу. Конечно, это если днём по сухой погоде. Дороги к нему нет, только тропки. Весь город знает это место, точнее, что дети его облюбовали. Вроде как недалеко от дома, но и не на глазах у родителей.

  Бэтти устало пожала плечами. Подлила в кружки ещё чаю. Понимающе кивнула в ответ Аугну на его благодарность.
  — Гложет? Не думаю… Не знаю… Беспокоит больше всего неизвестность. Если бы мне принесли тело Павла, тогда бы я смогла окончательно его отпустить, как бы больно это не было бы. А так мне только и остаётся, что надеяться и молиться. Но как долго это будет продолжаться? – хозяйка ненадолго притихла, повесив вопрос в воздухе, — Знаете, когда у Рунды пропали дети, мне, конечно же, было её жаль. Но, страшно об этом говорить, первой мыслью было, что хорошо, что это случилось не с Павлом. И сейчас я корю себя за то, что в ту роковую ночь мы не сделали всё, что могли бы, чтобы защитить сына. Я не знаю, что именно. Но тогда я отчаянно цеплялась за мысль, что это какая-нибудь другая беда, ерунда. Загоняла в дальние глубины любые подозрения, отвергала происходящее. Сколько раз после этого я ходила к Ольгерду, чтобы он снял тяжкий груз вины с моего сердца. Мне иногда казалось, что он знал больше, чем говорил. Наверное, это не удивительно для священника. И возможно, я сейчас это всё выдумываю… Мне казалось, что Ольгерд знал о напасти, захватившей наш город, больше других. Но сейчас это уже не важно, она добралась и до него, – перекрестилась Бэтти.

  Рабочие совещания всегда утомляли Киру. И Фиби это прекрасно знала, зовя с собой супругу только в исключительных случаях. Сейчас некуда было себя деть, но и от воительницы никто не требовал собранности и вовлеченности. Какое-то время рамонитка честно пыталась слушать о многочисленных потерях, нынешней обстановке и дальнейших планах, ведь, возможно, в этих самых планах придётся участвовать. Но каждый раз мысли предательски сворачивали с намеченного пути. Всё происходящее снова становилось кошмаром, который должен прекратиться, как только Кира проснётся, откроет глаза. Слишком спокойно, неестественно выглядела реальность.

  — Обязательно получится, – Кира не сомневалась, что Рамона найдёт способ спасти Аэлис. По-другому просто не могло быть. Называй их Богинями или нет, это не отменяет того факта, что эти двое обладают воистину впечатляющими силами. В том числе и поэтому рамонитка не верила, что произошедшее как-то сильно подорвёт авторитет Рамоны и Аэлис среди жительниц как Купола, так и Закуполья. Многие «божества» приходили в этот мир, но сменялись другими. Кира никогда не интересовалась подробностями, но была уверена, что этому способствовала мужская природа, гордыня, взывающая к поискам способов покорить абсолютно всё, даже собственных лжебогов. Наверняка кто-то из косматых искал возможность ослабить «божественные» сущности, пленить, убить. Но это всё про другой, чужой мир. Дарующая Жизнь восстановится, а вместе с ней и вера остальных.

  — Они сконцентрировали против нас свои низменные желания, жажду власти, ненависть. Вот, что произошло. А нам стоит перебить всех, кто причастен к этому, кто осмелился осквернить нас своим чёрным колдовством. Показать, что их божок не защитит их от нас, – новая вспышка гнева и боли моментально разгорелась ярким пламенем внутри воительницы. Но поймав взгляд Самины, Кира поспешила успокоиться, пускай и давалось ей это с трудом, — Прости. Да. Да, я понимаю, что ты хочешь сказать мне.

  — Ты хорошо показала себя перед остальными, – Кира печально улыбнулась. Как много под Куполом удивительных и сильных женщин. Рамона, Командора, Фиби… Все они были и есть опорой остальным. Теперь и Кира должна стать опорой, хотя бы попытаться. Не подвести Самину, чтобы та не подвела остальных, — Похоже, у тебя уже есть план, не так ли?

Фрагменты воспоминаний всплывают, тянутся друг за другом. Это из-за них так болит голова? Тело упало. Приготовилась, что сейчас побежит на тебя мелкая дрянь. Не побежала. Осторожно подойти к телу, что-то не так. Ошиблась, не вампир?
Выстрелы были очень громкими. Или только кажется так. Голова гудит. Надо найти ящик и прилечь отдохнуть. Шум мог привлечь других рейдеров и вампиров. Слишком много опасностей. Пока будешь в капсуле, может случиться что-то плохое, с тобой. Сомнения одолевают. Но дальше будет только хуже?

Тощий, сморщенный – не иначе, как до него добрались вампиры-мозгососы, высосали из тела все питательные вещества. Успели ли они вырастить внутри своё потомство?! Не хочется столкнуться с выводком мелких мерзёнышей без огнемёта. Как там в фильме боролись с чудовищами?
Медлить нельзя. Может, ещё не успели расплодиться. Может, получится передавить ногами слабые зародыши.
Винтовку в руки, стрельба по зараженному, уничтожить монстра.
- Сдохни, тварь!

Когда все решили заглянуть сначала в каюты, Бакки растерялся. Несмотря на очевидный выбор, парнишка не был готов к подобному развитию событий. А Мартин с остальными охранниками и докторами уже успели разойтись по своим делам. Застенчиво начал копаться в карманах, доставая пластиковые карточки-пропуска, попутно уронив одну на пол, а затем умудрился ещё и перепутать их. От волнения красный румянец добрался даже до бледных кончиков ушей Бакки.

— Давайте я сначала провожу, э-э, джентльменов в каюты, а потом вернусь за вами? – застенчивый блондин осторожно поднял взгляд на Энджел и поспешил исправиться, — Или вы можете сами пройти, каюта, э, кажется, номер четыре, точнее тридцать четыре, да. Она крайняя, не перепутаете. Я сейчас кого-нибудь найду вам на помощь. А вы готовы идти?

Получив утвердительный ответ, Бакки поспешил отвести Рауля и Райана к «мужскому» крылу, сбивчиво объясняя элементарные правила пользования пропусками, что они являются собственностью Юниона и не подлежат передачи третьим лицам. Номера мужчинам выдали разные, доктору достался один из ближайших номеров, а вот техническому писателю ближе к концу. В конце Бакки дал напутствие, что при необходимости его можно будет найти в номере семь или в столовой, и что он всегда будет рад помочь.

Райан Твелс, номер восемь
Похоже, твой сосед по номеру увлекается музыкой прошлого. На стенах развешаны плакаты исполнителей, которые были популярны ещё до того, как мир перевернулся. Наверное, эти плакаты представляют коллекционную ценность. Подходишь к зеркалу, проверяешь белки своих глаз. Белые, на правом лопнул сосудик, но не выглядит так отталкивающе, как у экипажа «Гаррета». Не без удовольствия принимаешь сухой душ. Конечно, не сравнится с тёплой водичкой, но ощущение чистоты всё равно приятное. На тумбочке подготовленный свежий комплект одежды, специально для тебя. Ничего классического, только спортивное, зато удобное и с карманами. К ним кроссовки, одноразмерки. Завязываешь шнурки и слышишь – сирена.

Энджел Дэвенс, номер тридцать четыре
Бакки не соврал, номер действительно оказалось не трудно найти. Правда мало того, что не выдали ни формы, ни оружия, так ещё и каюты не офицерские. Судя по планировке шаттла, те на верхней палубе. В коридоре столкнулась с миловидной женщиной с короткой стрижкой, выходящей из соседнего номера. Не смогла скрыть удивление, встретив на шаттле новое лицо. Наверное, не весь экипаж ещё знает о вашем внеплановом пробуждении. Представилась Марией и пролепетала, что можешь к ней обращаться, если понадобится что-то. В коридоре же встретила последнюю камеру, снова неработающую. Сама каюта не выглядит жилой на первый взгляд, но чем больше осматриваешь, то понимаешь, что живущая здесь женщина не выставляет личные вещи напоказ. Когда закончила последние приготовления перед выход, услышала сирену.

Рауль Леврэ, номер два, столовая
Кажется, с номером повезло, выдали пустой. На какой-то мебели даже плёнку защитную ещё не сняли. Не особо рассматривая обстановку, накинул поверх комбинезона одежду и снова оказался в столовой. Пару разрозненных компаний за отдельными столами, но все поприветствовали в ответ. Картежники позвали к себе, уловив азартную искру в твоих глазах. С едой вопрос решился быстро, кто-то кому-то свистнул, крикнул о порции для нового знакомого, а уже через пару минут на площадке-развилке показалась грузная женщина с подносом горячей еды. Обед оказался не самым привлекательным по внешнему виду, но пахло ароматно и на вкус довольно сносно, не противно. С круассанами и хорошим кофе на завтрак не сравнится. Все за столом сыплют вопросами, как так произошло, что вы пробудились в лазарете. Но поняв, что с набитым ртом много ответов не скажешь, отстают потихонечку. Прислушиваешься к разговорам, и за соседними столиками тоже. Удивительно, но никто не говорит о странном инциденте, о том, что «Гаррет» прошёл через аномалию, что вызвала сбои. Не так много времени прошло, чтобы успели всё обсудить. Или всё же таки действительно ничего такого в этом не видят, бывалое дело? Когда с приемом пищи покончил, присоединился к игре. Играли на деньги, но один из новых знакомых за тебя в долг поставил. Не успела партия закончиться – сирена.

Вдох. Выдох. Не помогает. Не помогает, потому что ты не человек, или не помогает вообще? Какая разница. Бегут воспоминания одно за другим. Хочется оказаться в привычном месте, в озере лесной резиденции или в пентхаузе. Но лучше в холодном озере. Там, где всё привычно. Там, где всё было просто. Там, где за тебя будут думать другие.
Снизить нагрузку на нейроядро. Меньше думать. Но как не думать, если нет поручений и нельзя впасть в оцепенение прямо тут, как служка. Это неправильно. Это небезопасно. Значит, нужно найти капсулу. Наверняка, рейдеры взяли всё, абсолютно всё. Но станция огромна, это будет непросто. Вернуться к мальчишке и спросить его? Он не просто так сказал двигаться наверх. Возвращаться назад – возвращаться к Рамону и его опасным парням.
Попробовать поискать капсулу на этом ярусе. Вроде было тихо, всего один потенциальный враг. Действовать проще, чем думать. Наверное. Выключить фонарь, повесить на пояс. Для стрельбы из штурмовой винтовки потребуются обе руки. Руки на дверь, ведущую в коридор. Сдвинуть в сторону.

Пальцы на пульсирующую кнопку, нажать, выключить сигнал. Просто будильник, напоминание о какой-нибудь смене? А может о важном событии? Трудно делать предположения. Мысли всё возвращаются и возвращаются к образам вампиров-мозгососам. Это просто кино, это нереально. Не реально же, да? А что, если Рамона, Дум-Дума и остальных ребят уже высосали. И теперь тебя преследуют не просто рейдеры, а вампиры в образе рейдеров? А если они уже по всей станции?
Вдох. Выдох. Прислониться к стенке. Закрыть глаза. Пальцы на виски, круговые массажные движения. Ты знаешь, как помочь расслабиться и успокоиться другим. Просто теперь надо самой расслабиться и успокоиться. Очистить голову. И не думать о мозгососах.

В шахте не так безопасно, как казалось. В узком пространстве рейдеры не смогут все сразу преследовать тебя, тем самым можно попробовать уравнять шансы. Но это же запросто обернётся ловушкой и для тебя.
- Привет.
Ответила шёпотом, отгоняя сомнения. Ребёнок, без оружия. Не поднял тревогу. Пока что. Его обязательно спросят потом. Выдаст ли? А если его будут бить? А если ему дадут горячей еды?
- Да, кукла, ты прав.
Кукла. Не то, что хочется повторять. Представила, как нелепо выглядишь со стороны. Комбинезон, куртка, маска, каска. Рюкзак, нож, винтовка. Не маскировка.
- А что ждёт меня наверху?
Задумалась ненадолго. Улыбнулась, хоть он того под маской не увидит.
- Спасибо за помощь. У меня есть сок и батончик нуги, хочешь?
Не уверена, как среагирует. Может, если его застукают с чужими вещами, то последует наказание.

Воспоминание. Рукой потянулась к лицу, будто убедиться в его правдивости, но встретилась только с тканевой маской. Прострелили бы эти двое тебе голову по приказу Модо, если бы ты вышла к ним сейчас голая и безоружная, чувственно, в такт музыке? Вряд ли. Возможно даже сохранили бы жизнь и после, будь ты покорна и молчалива. Пока не пришли бы другие, видящие в тебе опасность.
Но ты не голая и не безоружная. И проверять, сохранят ли тебе жизнь, не нужно. Нужно двигаться вперёд, оторваться от преследователей. Один ярус, два яруса, три яруса. Пока не почувствуешь себя в безопасности.

Когда лейтенант Энджел Дэвенс представилась, Мартин негромко хмыкнул себе под нос.

— Я не отвечаю за систему безопасности лазарета, – промурлыкал доктор Бейли, осматривая блондинку и сверяя данные, которые автоматически записывались в планшет, — Ага, а теперь откройте рот, угу, спасибо. И как вы уже догадались, лазарет временно перестал выполнять своё назначение. Если бы не ваше упрямство, то нам бы сейчас не пришлось тесниться тут. К сожалению или к счастью. Поверните голову, пожалуйста.

— И там же можно было бы посмотреть на результаты анализов, которые я взял у экипажа шаттла, после того, как мы прошли сквозь эту дурацкую аномалию. На живые организмы она повлияла только, кхм, косметически. По моим подсчетам цвет белков вернётся в норму где-то через 70-72 часа, – мужчина всё так же дружелюбно парировал комментарий Райана, но затем продолжил чуть более серьёзно, — Кажется, вы что-то не так поняли. Мы вас не размораживали. И в данный момент служба безопасности занимается этим, м-м-м, происшествием. Так, давайте теперь вы, джентльмен.

— Некоторые системы корабля были выведены из строя. Но, как мы уже выяснили, это не саботаж или что-то вроде того. Так, откройте рот и голову приподнимите, хм. О чём это я? Ах, да. Но вот ваше пробуждение уже явно дело рук не аномалии, ага. К сожалению, служба безопасности оперативно не может выяснить, что произошло. Очевидно, кто-то воспользовался суматохой, вызванной сбоем систем, который вызвала аномалия. Вот как закрутил, а? Посмотрите вот сюда, пожалуйста, и постарайтесь не моргать. Да, всё хорошо. Следующий, пожалуйста!



— Доктор Бейли, я отправила вам данные, – раздался звонкий голос доктора Торренс, а затем показалась и сама женщина, внимательно осматривая всех в комнате красными глазами и останавливаясь на аптечке Рауля, — Там ещё робота разобрали, аккуратно.

— Спасибо вам, спасибо! – отвлёкшись на коллегу, доктор Бейли слегка повеселел. Несколько мгновений что-то тыкал в планшете, рассматривал медицинские карты своих новых подопечных. Особо важной ценности они не представляли, так как это всё же не личные дела. Рост, вес, возраст, история болезней, аллергии и прочие противопоказания и рекомендации. Последние считанные измерения. Всё в норме! Тем временем доктор принялся осматривать Рауля и продолжать свой рассказ.

— В общем, до выяснения обстоятельств, у службы безопасности есть основания полагать, что вас разбудили, ну, не просто так. Я всё правильно говорю, мистер Фаррелл? – мило улыбнулся и продолжил невозмутимо проверять уши Леврэ, — Возможно, как раз с целью саботажа. Может, вы причастны к этому. Соучастники, так сказать. Ну, а я закончил. Мисс Дэвенс, мистер Твелс, доктор Леврэ, с вами всё в порядке. Пробуждение прошло как по маслу. Теперь, когда обследование формально завершено, я передаю вас службе безопасности. Если, конечно, у вас нет каких-либо жалоб, да.

Последние слова были сказаны таким тоном, что становилось ясно – заикнись о чём-то таком, и это будет расценено как соучастие в саботаже и собственном пробуждение. Впрочем, Мартин и другие охранники не выглядели воодушевлёнными подобной перспективой.

— Не совсем так, но в том числе, – поспешил прояснить ситуации Мартин, — Просто этого не стоит исключать. Конечно, никакого заключения под стражу. Если вы не будете вести себя подозрительно и выполнять наши просьбы. Так что я повторю своё предложение: пройдёмте с нами.

"Пластины нет", "давить закрывашки", "открывалку зацепил". Предположение: у рейдеров есть инструмент, позволяющий вскрывать закрытые помещения. Полезная штука.
Сообщение Модо никак не изменило ситуацию. Это было вопросом времени. Всё, что ты сейчас можешь сделать, просто продолжать выживать. Что потом - сейчас неважно. Сейчас - прислушаться, есть ли кто на этом ярусе станции. В ответ - тишина.
Выключить фонарь. Осторожно открыть техническую дверь. Быть готовой сразу же закрыть её обратно, если в тебя начнут стрелять.

Рамон заметил многие детали. Рамон сообразительный.
Много информации. Сопля кинул. Это не голосовое сообщение. Предположение: другое средство связи. И ещё раз кинул, только теперь не Сопля, а Док. «На корыте кинул». Предположение: это про яхту «Хозяина». «По всей станции растащили». Предположение: мы на станции. На какой? «Дум-Дум и пара его пацанов». Итого минимум пять рейдеров на этаже. «Пропалю коробку». Предположение: Рамон боится. В лифте могут быть не рейдеры. Рамон сообразительный. Рейдеров с оружием стоит опасаться, а умных рейдеров с оружием – тем более. Рамон рано или поздно догадается и про шахту.
Остальное тоже информация, но не такая важная на этот момент.
Пять рейдеров проверят этаж быстро. Надо уходить. Сначала дождаться, убедиться, что это пришло подкрепление именно рейдерам. Надеть каску на голову. Возможно, если оставить её в другом месте, удастся оставить ложный след. Потом снова наверх, выждать повторяющийся момент пика сирены, чтобы заглушить им открытие люка.

Радиостанция – передача. Звуки, которые могут привлечь нежелательное внимание. Снять радиостанцию с пояса, выключить, повесить обратно. Скоро они найдут тело Бака. Возможно, заметят, что радиостанции при нём нет. Возможно, всё поймут.
Рамон и Сопля. Всего двое, но от того не менее опасные. Предположительно, готовые к бою. А впереди – потенциальное множество, неизвестность. Есть ещё третий вариант, попробовать переждать в шахте.
Тогда сначала снова спуститься. Закрыть за собой дверь, не оставить рейдерам лёгких подсказок. Надо было сделать это сразу.
Оценка эффективности шлема в качестве защиты от огнестрельного оружия рейдеров. Штатный шлем охраны «Хозяина» не помог «Охраннику-Два». Снять шлем, снять рюкзак, вытащить каску, оставить её на полу шахты, убрать шлем в рюкзак, надеть рюкзак. Надеть тканевую шлем-маску с изображением черепа. Возможно, этого будет достаточно для маскировки. Возможно, это позволит сделать первый выстрел тебе, а не другим.
Прислушаться. Вой сирены. Рамон и Сопля уже здесь?

— Очень много вопросов, – Мартин дружелюбно и слегка снисходительно улыбнулся блондинке, тем не менее, его взгляд оценивающе скользил по пробужденным, останавливаясь на вещах, вынесенных из лазарета. Промедление Райана и некоторая возня с его стороны тоже не остались без внимания, но охранник не спешил как-то комментировать свои наблюдения.

— Корабль прошёл сквозь некую аномалию, которая повлияла на системы корабля больше, чем мы спрогнозировали. Но сейчас у нас всё под контролем, мы постепенно возвращаемся к привычному для нас порядку. Было под контролем, – мужчина пожал плечами, пробуждение троих пассажиров портило картинку идеальности происходящего.

— Я снова прошу вас следовать за мной. Я уже доложил о вас, и нас ждут, – Мартин проигнорировал остальные вопросы и пожелания. Его голос не стал жестче, но потерял некую лёгкость, с какой он начинал разговор.

В это время из-за угла быстрым шагом вышел ещё один мужчина, помоложе и в идентичной форме службы безопасности. Увидев троих, вышедших из сна, да ещё в и неположенном месте, громко присвистнул от удивления.
— А я не поверил сначала, – второй охранник весело обратился к Мартину и снова удивленно уставился на пробуждённых. Его белки глаз тоже были красными.
— Э-э, всё хорошо? – похоже, этот вопрос и его вариации в ближайшее время вы будете слышать часто, — А чего вы к нам не идёте, а?

Нет ответа. Створки лифта пытаются сойтись. Предположение: рейдеры подозревают, что-то не так. Рейдеры идут. Идут за тобой.
Закрепить радиостанцию на поясе. Предположение: в ближайшее время она не понадобится.
Есть выход. Закрытый выход. Если открыть, можно избежать встречи с рейдерами. Они всё равно пойдут за тобой. Но у тебя будет преимущество по времени. Фугасная граната – ещё одно преимущество.
Ещё один вариант – встретить рейдеров свинцовым огнём штурмовой винтовки. Ненадёжно. Повышенный риск получить ранения, смертельные ранения. И всё же, вариант. Вариант, если выход останется закрытым.
Навалиться боком на предполагаемую дверь, попробовать вытолкнуть силой. Маловероятно, но попытка может дать подсказку. Ладони на дверь, упереться, попробовать сдвинуть в стороны, чуть вперёд и в стороны. Сесть на корточки, попробовать приподнять дверь.

Тупик?
Док разрешил. Только Хозяин может разрешить. Док – новый Хозяин? Неправильно. Док – вор. Док не имеет права разрешать играть с тобой.
Активировать рацию. Активировать вербальную маску «Мужчина-Один».
- Да понял я, понял, заебал блять. Скоро будем.
Деактивировать рацию.
Док. Модо. Пацаны. Множественное число. Опасность. Идти к ним плохая идея. Очень плохая идея.
Посветить фонарём на стену, осмотреть внимательно. Нужно найти выход. Если его не будет, тебе придётся встретиться с рейдерами. Они придут сюда за тобой. И на этот раз они будут подготовлены. Одна против многих. Плохие шансы.

  Кира лежала на земле среди трупов, тяжело ловила ртом воздух и не могла пошевелиться. Но в движении и не было нужды. Конец. Дальше ничего нет, ничего не имело смысла. Просто закрыть глаза и никогда больше их не открывать. Это было невозможно. Закрывая глаза, Кира отчетливо видела, как к её ногам летит голова Фиби. Видела безжизненный взгляд голубых очей жены. Снова и снова она читала в нём то упрёки, то сожаление, то жалость. Ужасное видение, которое ещё долго будет преследовать воительницу в самых жутких кошмарах, ведь она осталась жива. Бессилие, отчаянье, злость – всё смешалось и навалилось тяжким грузом. А голубое небо резало глаза. Ведь небеса были равнодушны к тем, кто ходит по земле. Слёзы текли тонкими ручейками, на большее не хватало сил. Мысли превратились в кашу, невозможно сосредоточиться хоть на чём-то. И в этом Кира находила спасение. Не думать. Не закрывать глаза. Смотреть наверх, пока не ослепнешь. Эта боль выжжет всё остальное. Заглушить чувства. Всё равно не получается. Грудь судорожно поднималась от всхлипов. Ещё немного и Кира начнёт кричать в пустоту, чтобы выпустить страдания наружу. А пока ладони сжимались в кулаки, впиваясь ногтями в плоть. Надо держаться. Но зачем? Для чего? Всё по кругу.

  Из этой ловушки без помощи не выбраться. Но ты здесь не одна. Ты слышишь? Слышишь голоса других девушек? Живых девушек. Жизнь продолжается. Мир продолжает жить. Без Фиби. Без других. Но с тобой. Ты – жива. И ты нужна другим. Кричи, бейся в истерике, освобождайся от оков. Но живи. Живи ради Фиби. Живи ради остальных. Живи ради себя.

  Всё ещё как в тумане. Не по-настоящему. Мрачный сон. Кира вместе с остальными среди трупов. Не одна. Ходит, помогает. Не важно. Точнее, очень важно, но это она осознает потом. А сейчас просто двигаться, пытаться жить. Всматривается в мёртвые знакомые лица. Нет, надо сосредоточиться на живых. На тех, кому можно помочь. Вот ещё одно когда-то прекрасное, а теперь бледное и обезображенное лицо, вражеская стрела попала аккурат ей в глаз. Хочется отвести взгляд, но не получается. Потому что тогда придётся встретиться взглядами с Командорой. Кира не могла ответить себе, почему она боялась этого. Кажется, что это гораздо страшнее, чем смотреть на труп молодой девочки. Знакомый голос – Рамона. И снова воительница не может найти в себе смелости, чтобы поднять голову. Молча слушает, но не слышит. В голове эхом отзывается «не погибла»… «есть надежда»… Почему такая несправедливость. Нет, даже в самые тёмные минуты и в самых отдалённых закоулках души Кира не думала о том, что Аэлис выжила незаслуженно. Но всё это возвращало теперь уже вдову к разрушающим и бесполезным размышлениям, почему Фиби, а не кто-то другой.

  Голос Самины не сразу выводит Киру из собственных тягучих размышлений. Ей не хочется отвечать. Старая воительница лишь печально качает головой, что-то отрицая.
  — Я… – голос сел. Кира громко и яростно кричала, когда сражалась с косматыми.
  — Я хочу отомстить. Я хочу убить их всех. Я хочу заставить их страдать, – тихий голос полон звонкой злости.
  — Я с тобой, только если ты дашь мне всё это, – только сейчас Кира поднимает голову, чтобы посмотреть в лицо Командоры. Это жестоко и низко, дерзить и давать слабину в такой момент. Ей нужна помощь, как и Самине. Сёстры должны держаться друг дружку, помогать. Но воительница не может позволить Самине или кому-нибудь ещё просто посадить себя где-нибудь в Храме и делать вид, что всё хорошо. Только не так, пожалуйста.
  Кира должна сражаться. Кира должна отомстить.

Движение створок лифта – очередное напоминание об опасности. Рейдеры повсюду. Активация радиостанции – ещё одно напоминание. Они придут сюда, рано или поздно. За тобой.
Снять рацию с пояса, активировать рацию. Активировать вербальную маску «Мужчина-Один». Мужчина-Один – Бак. Эмоция: раздражение.
- Рам, блять, заебал. Не мешай.
Пауза. Нужно попытаться получить больше информации. Рискованно.
- Зубастый с лифтом ебётся, что-то наебнулось.
Смешок.
- Куда её тащить надо было?
Деактивировать радиостанцию. Продолжить движение быстрым шагом по коридору в обратную от лифта сторону.

Вытащить револьвер из кобуры, положить на пол. Револьвер ожидает та же судьба, что и дробовик. Снять с себя куртку. Снять нагрудные боковые ножны со стилетом, экипировать на себя. Ещё один нож. Снять поясную сумку с гранатами, экипировать на себя. Слишком много вооружения. Снять нагрудную разгрузку, экипировать на себя. Боевая игрушка. Забрать перочинный нож, убрать в правый карман куртки. Забрать газовую зажигалку, убрать в левый карман куртки. Забрать магноключ «23». Вытащить из рюкзака магноключ «17». Убрать оба магноключа в левый нагрудный карман куртки. Забрать коммуникатор, убрать в правый нагрудный карман куртки. Надеть куртку обратно. Снять шлем-маску, убрать в рюкзак.
Отнести револьвер за тумбу, к дробовику. Импровизированный склад вооружения. Вернуться, подобрать штурмовую винтовку. Рано порезала ремень, сожаление. Попробовать надежно связать концы ремня в месте разреза. Из штурмовой винтовки ты ещё не убивала.
Нужно действовать, нужно идти. Только куда? Очень много дверей. Должен быть другой выход. Движение быстрым шагом по коридору в обратную от лифта сторону.

  Майя снова упала. На этот раз ей не хватило сил подняться.

  — Подготовиться! – Кира передразнивает подругу и беззлобно фыркает, театрально закатывает глаза, крутит головой. На самом деле ей немного страшно, радостно и волнительно одновременно. Если всё бы произошло стремительно, то не осталось бы времени подумать и разложить по полочкам. С другой стороны, подготовка к торжеству вытеснит все остальные мысли тоже. Да и чего переживать, Кира знала, что Ио её любит. А она любит Ио. Взвешивая и обдумывая (а что, разве кто-то из них не занимался этим раннее?), пришли бы они к другому решению? Нет, конечно же нет. Тем более, не только Иоланде хочется как можно громче заявить о свадьбе. Кира не упустит шанс покрасоваться и заставить всех завидовать, что она смогла заполучить в жёны такую прекрасную девушку.
  — Я принимаю твоё обещание и прослежу, чтобы оно неуклонно исполнялось! – хихикнув, Кира дала подруге себя утянуть вслед за ней. Приятно и нестрашно отдаться и побыть ведомой, когда рядом человек, которого ты любишь и которому доверяешь. Жить настоящим моментом, не задумываясь о будущем. Зачем, если и так всё понятно. Всё будет хорошо. Ничто их не разлучит, и они будут вместе. Всегда.

Раз, два, три, четыре, пять. Пять трупов. Ещё два в коридоре. Итого семь. Очень много трупов. Но каждый новый труп воспринимается проще. Кроме трупа Игрушки-Один. Наглядный пример, чем всё закончится, если проиграешь. Не игра, но поражение возможно.
Это помещение – просто склад. Склад, куда поместили ворованные вещи, трупы. Предположение: остальные помещения тоже склады. Низкая вероятность нахождения полезных объектов или информации. В одном из помещений может быть «Хозяин». Предположение: «Хозяин» может быть мёртв. Плохое предположение. Никто не спешит спасать тебя. Предположение: потому что спасать некому. Плохое предположение.
Спрятать дробовик за будуарной тумбой. Снять рюкзак, открыть. Посветить фонарём. Идентифицировать ранее не опознанные предметы в рюкзаке. Снять куртку, осмотр куртки на наличие трибальной символики ОРГ "Черепа". Достать из кармана куртки карточку, идентифицировать карточку.

Несколько лет назад…
Контракт на столе – типовая форма от Юниона на сотню страниц. Остаётся только проверить правильность персональных данных, внесённых бездушными и безликими сотрудниками договорного отдела, должность и индивидуальные условия оплаты труда. Поставить подпись на трёх экземплярах. И всё. Подписание контракта – формальная вещь, последний этап. Дальше только вперёд. Нехитрый багаж до десяти килограмм на человека уже на пути в грузовой отсек. Выход из кабинета в длинный коридор, что приведёт в «лабораторию сна». Забвение.








Боль от десятка уколов медленно приводит вас в чувство. Голова кружится, к горлу подкатывает тошнота, глаза невыносимо слезятся. Когда защитный колпак камеры искусственного сна с пронзительным шипением поднимается, вы видите залитое белым искусственным светом небольшое помещение, метров пять на шесть. Несколько столов, заваленных современными медицинскими приборами, автоматические сканеры и терминал управления роботом-хирургом вмонтированы в стены. Один выход – дверь, закрыта. Большое стеклянное «окно» выходит на кабинет главного врача. Кроме вас троих никого нет, пусто. С отвратительным хлюпающим звуком толстая резиновая трубка выскальзывает из горла, заставляя ощутить очередной болезненный спазм и вывернуть содержимое своего желудка на пол. Добро пожаловать в мир живых.

  Взяв Аугна за руку, Гаррет ощутил лишь лёгкое неприятное покалывание, несравнимое с болью, что прошла через тело колдуна. Вторичное видение было блёклым и тусклым, Вэлт не мог передать эмоции, которые ощущал сам. Но Олдстауту открылась сама суть – некое Нечто, тёмная сущность, звала свою жертву в лес. Как воспоминание оказалось запертым в деревянной игрушке, кому оно принадлежит и как связано с детьми, превратившимися в монстров. Только новые вопросы и никаких ответов. Тем не менее, на один вопрос старый охотник мог ответить. В книге жены Виктора, в главе про руны содержалось подходящее заклинание, которое могло бы помочь юнцу-проводнику, дать защиту от тьмы. Юноша действительно выглядел плохо. Подсохшие чёрные следы «слёз», бледность, сухие потрескавшиеся губы. Колдун знал, что последующие контакты с опасными игрушками будут только труднее. Чем дальше в лес, тем больше боли.

  Подняв солдатика, Бригитта заметила, что у того такие же миниатюрные подтёки на щеках, как и у Вэлта. Любопытная деталь, подчёркивающая связь между колдуном и игрушками. Знало ли об этом начальство, когда посылало в Салифорд именно их? Ещё один вопрос, возможно, не такой важный сейчас, как остальные.

  — Да, наверное, вы правы, – неуверенно ответил Виктор на предложение Бри. Мельник явно был в шоке от происходящего. Но, похоже, к нему начало приходить понимание, насколько опасны и непредсказуемы сделки с тёмными силами. Мужчине было о чём подумать. Главное, чтобы алкоголь не развязал язык Виктору. Сейчас лишние разборки с Матиасом и горожанами были совсем ни к чему.

Удовлетворение. Мимолетное. Ещё есть минимум третий. Он ждёт этих двоих. Они не вернутся. Он пойдёт за ними. Опасность. Ты умеешь справляться с опасностью. Ещё одно убийство? Есть ли другой выбор?
Освободить руки. Пистолет и фонарь на пол, рядом с собой. Направление света фонаря на Мужчину-Два. Забрать его фонарь, убрать в рюкзак, запас. Забрать его пистолет, убрать в рюкзак, запас. Оценка вместимости рюкзака. Снять пояс, надеть на себя. Поднять пистолет с пола, проверить табло, убрать в кобуру на поясе. Взгляд на дубинку, оценка вероятности применения, оценка перегруза. Сложить дубинку, убрать на пояс. Поиск средств коммуникации, предположительно рации у Мужчины-Два. Забрать, убрать в рюкзак.
Взгляд на бронежилет, на тканевую маску. Стилизованное изображение черепа человека, постчеловека или репликанта: белая краска, трафаретное распыление. Белый череп – признак опасности. Избегать. Убивать. Ничего хорошего.
Поднять фонарь с пола, в левую руку. Направление света подстраиваемое, по необходимости. Осмотр кабины лифта. Анализ возможного дальнейшего перемещения в лифте. Анализ возможности застопорить лифт. Если ты не можешь выбраться, то и до тебя не могут добраться. Предположение: использовать труп Мужчины-Два как помеху для движения лифта.

  Как Иоланда с особой аккуратностью подбирает и проговаривает слова, так и Кира предельно внимательно ловит каждый её ответ. Рука продолжает сжимать ладонь возлюбленной. Воительница будто боится, что если отпустит сейчас, то потеряет навсегда. Через напряженные сжимания кисти Иола с лёгкостью могла читать реакции Киры. Вот лёгкое недовольство, раздражение или непонимание. Конечно, чтобы сейчас не сказала светловолосая служительница Рамоны, подруга не примет. Кира так далека от сложностей изучения других языков, ей неведома долгая, кропотливая работа за книгами в стенах библиотеки, с каким боем добываются крохи драгоценной информации. И как живое общение могло бы не просто помочь в продвижении исследовании, но и перезагрузить уставший разум, дать небольшую, но важную передышку.

  Но вот, напряжение спадает, хватка руки ослабевает. Это признание. Признание, что Ио хочет быть рядом. Спало лишь ненадолго, взяв паузу, чтобы с новой силой захватить ладонь Иоланды. Но теперь не осталось и следа тревоги, только надежда, нежность, любовь.

  Моя милая Ио. Моя Ио. Моя.

  Одна мысль заполняет всё пространство в голове, бесконечно пульсирует. На каждый вопрос готова громка кричать «хочу».

  Хочу. Хочу. Хочу.

  — Я буду с тобой. Всегда, — с жаром шепчет Кира, плавно берёт голову Ио за подбородок, слегка притягивает, чтобы поцеловать. Нет, не поцеловать. Впиться в розовые мягкие губы, насладиться их вкусом как можно дольше. От неё не ускользает, что возлюбленная потянулась к кулону. Она приняла подарок. Моя милая Ио приняла подарок.
  Кира прекрасно понимает, что говорит Иоланда. Но понимать – не значит соглашаться. Сейчас это неважно. Они вместе, это главное. Вместе они пройдут через всё. Но так, как это видит Кира. Она лучше знает, что будет хорошо для них обеих. Просто она видела, что творится за Куполом. Она знает. А Ио нет. И ей не зачем это знать. Кира огородит её ото всего плохо, защитит. Аккуратно, мягко, незаметно.
  — Давай, давай сегодня же тогда пойдём и обручимся! – с большой неохотой Кира отлипает от желанных губ, давая Ио сделать вдох.

Переноска тела: Сложно. Волочение тела: Сложно. Высокая вероятность вызвать подозрения у Мужчины-Два. Опасность.
Поиск оптимального варианта дальнейшего поведения.
Втереться в доверие. Для имитации Мужчины-Один необходима смена одежды. Нет времени.
Устранение Мужчины-Два на расстоянии с помощью пистолета или штурмовой винтовки: повышенный риск. Поднятие уровня шума может привлечь нежелательное вниманию других объектов. Высокая вероятность: привлечение внимания опасных объектов. Низкая вероятность: привлечение внимания дружественных объектов. Не игра. Нет стоп-слова. Никто не придёт на помощь.
Устранение Мужчины-Два на расстоянии с помощью пистолета или штурмовой винтовки: повышенный риск. При промахе или не смертельном ранении высокая вероятность ответного выстрела. Высокая вероятность вызова других опасных объектов с помощью рации. Высокая вероятность исчезновения из поля зрения с помощью лифта.
Устранение Мужчины-Два с помощью ножа: необходимо сокращение дистанции. Высокая вероятность разоблачения намерений до полного сокращения дистанции. Высокая вероятность обстрела. Высокая вероятность вызова других опасных объектов с помощью рации. Высокая вероятность исчезновения из поля зрения с помощью лифта.
Загнать Мужчину-Два в ловушку, использовав имитацию голоса Мужчину-Один. Повторно использовать эффект неожиданности. Невозможно. Необходимо устранение тела Мужчины-Один.
Попробовать найти другой выход из коридора. Опасность: выхода может не быть. Загнанный в ловушку зверь. Жертва.
Поиск завершён. Оптимальный вариант не найден. Комбинирование подходящих вариантов по ситуации.
Активировать вербальную маску «Мужчина-Один». Эмоция: раздражение.
- Нет, блять. Ищу.
Действовать быстро. Ручной фонарь плавно на пол, направление света: Мужчина-Два, слепить. Нож в правую руку, разрезать ремень на теле Мужчины-Один, облегчить доступ к крупногабаритному предмету, предположительно штурмовой винтовке.
Снять рюкзак, открыть рюкзак, убрать нож, достать пистолет, закрыть рюкзак, надеть рюкзак.
Правая рука: пистолет. Прицелиться. Совершить выстрел. Цель: Мужчина-Два. Цель: голова Мужчины-Два.

  "Ну и ладно" – мысленно ответила девочка Владычице, прежде чем без сил грохнуться на пол. Вот, видит яростно сражающегося храброго лягушонка. А вот удаляется цветастая спина Зарракса. Вот так вот он бросит ту, которую называл Ваше Величество! Последний порыв обиды и разочарования, последняя попытка выжить. Майя встаёт на четвереньки, пытается проползти мимо отражений. Всё равно слишком тесно.

Мужчина-Один – не спасатель, не «Хозяин». Определенно. Мужчина-Один – враг, потенциальный убийца. Опасность.
Цель Мужчины-Один: «сучара». Предположение: объект женского пола. Человек, постчеловек, репликант. Предположение: недееспособный, частично недееспособный.
Помещение «Один»: исследование не закончено. Найдено подходящих объектов под свойства объекта «сучара»: один. Подходящий объект: Саманта. Дополнительная информация: Мужчина-Один не отреагировал на раздетого Охранника-Два.
Другой вариант: Мужчина-Один допустил ошибку. Перепутал помещения. Объект «сучара»: ???
Не важно. Мужчина-Один допустил ошибку. Мужчина-Один не готов, не ожидает нападения. Возможность, которую нельзя упустить.
Собраться. Резкий рывок в сторону двери, в сторону противника. Правое плечо вперёд, тело слегка наклонено. Попытка вытолкнуть Мужчину-Один из проёма. Задача: выбраться из помещения. Дополнительные задачи: не дать себя ранить или убить, не дать Мужчине-Один вызвать подмогу по рации, не дать Мужчине-Один поднять тревогу криком или другими способами, обезвредить и обездвижить Мужчину-Один. Сложно. Нож в правой руке – остриё вперёд, под наклоном. Лезвие в боку противника – преимущество. Лезвие в горле – выполнение всех поставленных задач.

  — Как их много! – девочка с откровенным отчаяньем смотрела на царство зеркал, не представляя, как они выберутся из этой передряги. Им нужно было чудо.
  И чудо случилось. Вот кого не ожидала Майя тут увидеть, так это отражение мёртвого астроманта. Девочка колебалась всего секунду. Сегодня они уже доверились дружелюбным двойникам и получилось только хуже. Но другого выбора у отряда не было.

Шаги. Высокая вероятность: потенциальный убийца. Опасность.
Шаги. Низкая вероятность: непричастное лицо. Спасение.
Шаги. Очень низкая вероятность: "Хозяин". Сомнительно.
Пистолет в рюкзак, рюкзак на спину. Надеть шлем на голову. Защита, маскировка. Анализ ситуации. Выбор один: имитация трупа. Имитация – случается, имитация – знакомо. Недостаточно данных для эффективной оценки ситуации. Голый труп репликанта-охранника повышает риск раскрытия. Недостаточно времени на устранение тела. Имитация трупа – плохой выбор. Выбор два: подражание убийце. Недостаточно данных для эффективной оценки ситуации. Наличие маскировки увеличивает шансы. Отсутствие информации сводит шансы к минимуму. Высокая вероятность раскрытия. Подражание убийце – плохой выбор. Выбор три: устранение объекта. Недостаточно данных для эффективной оценки ситуации. Наличие ножа – преимущество. Наличие пистолета – преимущество, звук выстрела может привлечь новые объекты. Объекты – потенциальные убийцы. Плохо. Объект в коридоре большой, массивный. Угроза. Одиночная угроза. Устранение одиночной угрозы быстро и без шума – сложно. Устранение объекта – приемлемый выбор. Лучшая защита – нападение. Ещё один труп – плохо, стать трупом – неприемлемо. Выбор четыре: побег. Недостаточно данных для эффективной оценки ситуации. Высокая вероятность наличия дальнобойного оружия у объекта. Корректировка. Обезоруживание объекта. Высокая вероятность поднятия тревоги, появление новых объектов. Корректировка. Обезвредить объект. Вырубить, не убить – хорошо. Обезвредить объект быстро и без шума – сложно. Побег – приемлемый выбор с учётом корректировок.
Встать в полный рост, нож в правой руке. Занять позицию левее двери, спиной к стене. Ждать.

  — М-м, – девочка лишь махнула рукой на оправдание лягушонка. Молча стянула одну из фляг, открыла, принюхалась. По щекам текли ручейки слёз.
  — За павших, – тихо прошептала, сдела глоток, — Игондуй, помнишь, я говорила, что убила своих родителей. Ты ещё, когда мы выяснили, что коробочка во времени перемещает, хотел их воскресить. Знаешь, я не хотела их убивать. Правда. Однажды отец вернулся домой больным. Мама вокруг него весь вечер бегала, ухаживала. А он начал превращаться в какую-то тварь, напал на маму. Она кричала. Я прибежала на кухню, всё было в крови. Отец меня заметил, рванул в мою сторону. А мама... мама вонзила ему кухонный нож в спину, потом ещё и ещё. Она хотела защитить меня, хотя сама была уже при смерти. Мне пришлось добить отца вот этим тесаком, а потом и мама попросила закончить её страдания.
  И девочка ещё раз отхлебнула из фляги.

  — Что же мы наделали, – немного погодя пришла в себя Майя, когда последний сатир пал, — Это ужасно!
  — Я бы хотела их похоронить, но у нас нет на это времени. Давайте хотя бы оттащим их с дороги в кусты, чтобы остальные сразу не нашли? Может, Владычица ещё не всех против нас настроила.

Страх.
Не ящик. Не припасы. Не возможность.
Труп человека. Опасность. Тревога.
Предположение: будут ещё трупы. Плохо. Быть трупом – плохо.
Труп человека. Человек – не "Хозяин". Надежда.
Ладони на тело трупа. Поиск оружия. Поиск отличительных деталей в экипировке.

Одежда. Холод.
У меня нет одежды. У охранника есть одежда. Мне нужна одежда. Мёртвому не нужна одежда. Мёртвый больше не служит. Я продолжаю служить.
Найденный пистолет не штатное вооружение охраны "Хозяина". Предположение: охранник убит из найденного пистолета. Штатное вооружение отсутствует. Предположение: неизвестный объект (убийца) забрал у мертвого охранника штатное вооружение. Предположение: убийство не случайное. Предположение: неизвестный объект (убийца) может вернуться. Повышенная осторожность.
Пистолет на пол, справа от себя, в зоне досягаемости. Снять с мёртвого средства защиты, обувь, одежду. Выбрать одежду, обувь, средства защиты, критично не влияющие на функционирование тела, в частности не ограничивающие передвижение. Надеть на себя выбранную одежду, обувь, средства защиты. Купировать холод.
Похоже на ролевую игру. Но не игра. Повышенная осторожность.

  — Здравствуйте ещё раз, – Майя открыла дверцу шкафа, но не спешила вылазить. Уж очень удачное место. Ещё одно наблюдение – между перемещениями прошёл час. Интересно.
  — Мэтр Калдвелл, мы совсем запутались. Ваше устройство переносит нас в такие моменты, которые не помогают нам понять, как упокоить ваш дух. Даже непонятно, зачем вообще вы изобрели это устройство. И зачем это устройство нужно другим. Нам нужна помощь вашего будущего я. В вашей жизни появится красивая и очень опасная черноволосая женщина. Она станет вашей невестой. Боюсь, чтобы мы сейчас не сказали, она найдёт способ околдовать вас. Либо она сама, либо ваша любовь к ней сгубит вас, что в принципе одно и тоже. А ей нужно будет только ваше изобретение. И получить его она будет готова любыми способами, в том числе отнимая жизни других.
  Майя вздохнула. Снова много слов. Снова мало времени.
  — Мэтр Калдвелл, скажите, вы не ведёте дневник? Если нет, то самое время начать его вести и никому не показывать! Никому, даже невесте! Не только не показывать, но и не упоминать про него! Записывать всё, что связано с изобретением будущего устройства, с путешествиями во времени и с вашей невестой. И хранить его не в доме, его обыщут. Может, в кладке колодца?

Проблема.
Разжать пальцы рук. Разжать пальцы ног. Выпрямить руки. Выпрямить ноги. Опустить руки. Перевернуться на живот через левый бок. Опереться руками на поверхность, согнуть ноги, встать на четвереньки. Выгнуть спину. Медленно ползти на гул, до препятствия или до истечения установленного лимита времени: одна минута.
Поиск границ. Поиск объектов.

  Девочка тихо прислонила ладонь ко лбу и глазам. Один её знакомый называл это "охранным жестом". Оставалось надеяться, что он действительно способен защитить хоть от чего-то. Возможно, следовало разобраться с сатирами, вновь спрятаться и продолжить путешествие во времени, как и задумывалось. Но этого самого времени у них не было. Устройство могло запищать в любой момент и... А что собственно тогда бы произошло?
  Как бы то ни было, эта реальность подвергается изменениям. Она сохраняет все действия Ходоков, реагирует на них. Очень интересно и непонятно!

  После того, как Аугн сделал первую царапину на камне с истинной руной, его руку больновато обожгло. Кинжал стал проводником энергии, и колдун чуть не выронил оружие. Ещё одно доказательство, что в алтаре сидит тёмная сила, которая не хочет просто так уходить ни с чем. Но она ничтожна и слаба, и это было всё, на что она способна. Последующие действия Аугна были точны и не встречали препятствий. Только лёгкий шум в голове, едва уловимая щекотка. Чувство, схожее с тем, когда кто-то пытается прочесть твои мысли, влезть тебе в голову. Чувство, которое испытывают те, к кому юноша сам залезает в голову. Но то ли недостаточно мощи у демонического создания, то ли уже то, что заняло своё место внутри Аугна, мешало контакту.

  — Что… – непонимающе промямлил мельник, наблюдая за тем, как колдун разрушает алтарь. В его голосе отчетливо сквозило недоверие, — Но... но он же не работает! О чём вы говорите?!

  — Я хотел найти спасение для моих детей! – неверие сменилось пониманием и ужасом. Виктор поменялся в лице, когда юноша открыл ему свои уродливые глаза. Сделал пару шагов назад, перекрестился, — Кто вы такие???

  Ещё чуть-чуть и мужчину охватила бы неконтролируемая паника. Он был готов пожертвовать многим ради детей, даже своей душой, а может и жизнями остальных. Но встретившись лицом к лицу с настоящим проявлением тёмных сил, испугался и растерялся. С другой стороны на Виктора начал давить Гаррет. После его слов мельник как будто действительно пригвоздился к полу, и вместо того, чтобы отступить от замахнувшегося книгой охотника, беспомощно прикрылся руками.

  — Я… я не знаю, знает ли ещё кто-то, что дети превращаются в тварей. Я никому не рассказывал, сами понимаете, – мельник ещё запинался от увиденного, говорил медленно и отрывисто, — Некоторые думали, что это чудовища похищают детей. Но я видел, как детей лихорадит, как они страдают. Я не был уверен, что Ричи и Аня будут превращаться. Я вообще ни в чём не был уверен. Я был готов защищать их от любой напасти! А потом… потом их тела начали меняться. Это было ужасно… Но я видел разум в их глазах. Они даже не попытались меня тронуть, хотя что-то внутри их делало им больно. Они страдали. Я помог им сбежать, они этого хотели. Они как будто знали, что им надо делать.

  — Я знаю, что мои дети заперты в этих ужасных телах монстров, что им больно и их надо спасти! Но даже если Матиас не смог ничего сделать, то что же оставалось делать мне?! Вы.. вы сможете вернуть их всех? – Виктор посмотрел на колдуна, сидящего на полу. Вот та сила, которую хотел призвать мельник для спасения. В обличии простого человека. Безумца. Юнца. Этого ли заслуживают его дети?

  — Какая красивая! Ну точно ведьма! – с завистью вздохнула девочка.
  — Нет времени! – Майя была расстроена, что им не удалось подслушать диалог. А может они и вовсе там собирались обсуждать, у кого глаза красивее или руки нежнее, о чём там обычно влюблённые взрослые говорят, — Идите к Калдвеллу, узнайте хоть что-нибудь! А я её отвлеку!
  Майя всучила Игондуйю странное устройство.
  — Запищит – жмите зелёную! Главное узнайте, помнит он нас или нет, влияют ли хоть как-то предыдущие перемещения!
  И девочка на цыпочках побежала.

  — Это. Мой. Топор! – прорычала Наиа, свирепо глядя на застрявшего мужика. Даже в пылу битвы варварша не могла не отметить, что воин хорошо сложен. Взгляд ревниво пробежался по грудным мышцам, бицепсам, прессу. Даже на фоне мужественных Мартина и Беуза девушка выглядела крупной и раскаченной, но теперь у неё появился конкурент. Взгляд заскользил ниже, по широким бедрам. Что это за странное свечение? Про что там Карвус кричит?
  — Слышь, не дёргайся, – варварша напряглась в ожидании подходящего момента, чтобы воткнуть копьё в странную щель и не задеть при этом незнакомца.
  — А ну-ка глубже засади!

  — А, да, конечно, я принесла кулон не просто так! Но позволь, я надену его на тебя? Повернись, пожалуйста, – Кира растерялась. Ещё и ответный комплимент Ио смутил девушку сильнее обычного. Ей была необходима небольшая заминка, прежде чем перейти к планируемому разговору. Иоланда не взяла в руки кулон, и воительница пыталась понять, что за этим скрывается. Значит ли это, что возлюбленная пока не приняла подарок? Может, он показался слишком дорогим и ей неудобно? Она знает и ждёт, что последует дальше, и думает, что украшение – часть предложения? Столько предположений и ни одного ответа! Но ведь на самом деле всё не так. Ну, или не совсем так. Кира запуталась. Кулон – это подарок от чистого сердца. Чтобы дальше не произошло, он должен остаться с Ио.

  Когда Иоланда развернулась и убрала волосы, Кира не смогла удержаться. Она прислонилась губами к обнаженной белой шее, сначала один раз, потом ещё, немного смещая поцелуи. Заскользила к мочкам ушей, застывая, вдыхая аромат женского тела. Тёплый нос щекотливо тыкался в шею. Волнение сменялось возбуждением. Руки покрылись бесчисленными мурашками, слегка тряслись. Сейчас бы оказаться где-нибудь подальше от чужих глаз, от этой лестницы и библиотеки! Повалить подругу на мягкую траву, снять многослойную одежду, покрыть всё тело поцелуями! Впиться в её нежные губы, ласкать тугие груди, сжимать упругие ягодицы. Предаваться беззаботной и беззастенчивой любви и страсти, а не вот это вот всё. И с чего вообще Кира решила, что разговор лучше всего проводить посреди бела дня, вот так вот неуклюже? Ах да, конечно, она боялась не выдержать собственных мыслей и напряжения. Тревога вернулась. Почти беззвучно щелкнула застёжка цепочки. Кулон опустился на грудь Ио.

  — Ты же знаешь, что я помню, когда у тебя день рождения, – Кира понимала, что подруга своим мягким и игривым тоном просто старается поддержать её, снять волнение, перевести разговор в простую плоскость. Но это не помогало. Наоборот, вызывало слабое раздражение. Хотелось, чтобы Иоланда была более взволнованной, радостной, благодарной! Чтобы с трепетом приняла подарок. Но так ли на самом деле себе представляла всё Кира? Тогда бы это была не её Ио, нет. Это всё неуверенность говорит внутри неё. Грызёт изнутри, ищет причины. Вот поэтому разговор должен состояться как можно раньше.

  — Ио, моя милая Ио, послушай меня! – девушка взяла за руку подругу, сжала. Говорила мечтательно, взволнованно, с жаром. Не первый раз Кира заводила подобный разговор, но сейчас было по-другому, чувствовалась настойчивость и, возможно, даже нотки требовательности в голосе, — Я люблю тебя. Люблю. И я хочу провести с тобой рядом всю оставшуюся жизнь. Ты же знаешь это. Я хочу, чтобы у нас родилась прекрасная дочурка, нет, даже две. Только представь, какими красавицами и умницами они будут! Прошу тебя, пойдём к Аэлис…

  — И я слышала, что ты записалась доброволицей в пограничные патрульные отряды. Зачем? – пылкая речь Киры закончилась недовольным вопросом. Бессмысленно было повторяться, что она против участия Ио в боевых действиях. И что обе девушки одновременно не смогут продолжать строить свои карьеры, если перейдут к следующему шагу отношений.

  — Я… Я просто хотел вернуть своих детей! – взволновано повторил Виктор. Его взгляд заскользил по охотникам, а точнее по оружию, что было при них. Остановился на руке Гаррета и мече, на котором она лежала. Мельник нервно сглотнул. Порой люди совершают глупые и опрометчивые поступки даже без особого повода, а уж в расстроенном состоянии или при внешнем давлении тем более. Например, им кажется, что попытка бегства будет наилучшим выбором. Потому что если они не сбегут, то ничего хорошего их не ждёт. Ничего хорошего их не ждёт в любом случае, но неизвестность, последующая после побега, так и манит. Ведь если ты не знаешь, что будет дальше, то может дальше будет лучше?

  Виктор сделал резкий шаг в сторону, тем самым заставив охотников слегка напрячься. У простого мужика не было и шанса против трёх подготовленных охотников, даже если один из них женщина, а второй – юнец. Бежать хозяин дома мог только через дверь, путь к которой преграждала Бригитта (слабое звено по мнению мельника?), или с разбегу разбить окно и, покалечившись, вылететь на улицу. Всё это казалось безумием. Только самоуверенность Гаррета, что команда справится в любом случае, дала сделать Виктору ещё один шаг. Шаг к кровати. Мужчина нагнулся и достал из-под неё пухлую книгу.

  — Я никак не причастен к пропаже детей! Я сделал этот алтарь всего пару дней назад, после того, как Анна и Ричард заболели. Матиас не смог их исцелить. Ни детей Рунды, ни сына Вильяма так и не вернули! Я не мог просто сидеть сложа руки и наблюдать за их страданиями. Я видел во что они превратились, – Виктор понизил голос, будто боялся, что кто-то лишний его услышит, — Чудовища, но они всё ещё мои дети! Я должен защитить их!

  — Бабка моей жены была знахаркой или что-то типа того, не знаю. Может и ведьмой, я особо в это не верил. Но от неё осталась книга со всякими советами, рецептами и заговорами. Жена моя иногда её доставала, пользовалась, но я не вдавался в подробности. А тут вспомнил о ней, полистал. Там закладка есть. Просто попытался всё наоборот сделать, но ничего не получилось, как видите, – мужчина протянул книгу Гаррету. Большую её часть занимали рецепты ото всего на свете: луковый суп при головной боли, травяной чай от усталости в ногах, хлебное желе при простуде. Ещё одну солидную долю занимали хитрые заговоры, также на любой случай. Но они опирались не на магию, а на естественные физические процессы. Например, в книге была запись про то, как увеличить срок хранения молока. В крынку рекомендовалось добавить листья хрена и мяты, поставить в тёмное прохладное место и зачесть короткий заговор. Считалось, что это всё привлечёт маленьких пуу – полностью белых человекоподобных духов, не дающих молоку скиснуть. Существование пуу так никем и не было доказано. Но так как способ работал, молоко не скисало, то им продолжали пользоваться. Только дело было совсем не в магических словах, и без заговора соки и масла, содержащиеся в хрене и мяте, сохранили бы молоко от скисания.

  Небольшая часть книги была посвящена рунам. На удивление, они были расписаны достаточно правдоподобно. Может, при дальнейшем изучении и выявилась бы пара ошибок и неточностей, но на общую картину это мало влияло. Руны были разнообразные, а самое главное – работающие. Арканные символы, позволяющие эльфийским и гномьим магам усиливать и направлять магические потоки. Бабка-знахарка была не так уж и проста, если она не просто перерисовала символы, но и могла ими воспользоваться. Все руны и ритуалы, связанные с ними, были безобидными, точнее «светлыми», если использовать подобную классификацию магии. В общем, они были разрешены к использованию определенными людьми в определенных местах. Закладка, о которой упомянул Виктор, приводила к защитному ритуалу, призывающая небесных духов-стражников. Скорее всего, тут речь шла об ангелах, добрых, но беспощадных хранителях, о которых так мало было известно в этом мире.

  — Сначала я пытался использовать руны, как они тут нарисованы. Именно поэтому я не хотел разлучаться с детьми. Я чувствовал, что что-то произойдёт. Мне бы никто даже не дал бы попытаться! И я не о чём не жалею. Если бы Матиас или кто-то ещё увидел их жуткое превращение, их бы убили на месте! Но ничего не получилось, никто не пришёл мне на помощь. Там где-то дальше сказано, что надо точно следовать указаниям, чтобы ритуал удался. И что символы нельзя переворачивать, так как это может привести к обратному эффекту. Вот я и подумал, что если одни мне не отвечают, то может кто-то другой ответит? Но… ерунда это всё, вот, – Виктор разочаровано махнул рукой в сторону алтаря.

  Аугн знал, что многие руны могут использоваться дважды: в истинном и перевернутом начертании. И если Виктор сначала пытался призвать ангелов, то новый алтарь был посвящён демонам. А этим хитрым созданиям только дай повод вылезть наружу, дальше они проложат себе путь. Видимо, сейчас это и происходило. Чувствовал ли сам мельник, что он подобрался к чему-то или действительно не замечал этого?

  — Вы только не пугайтесь! Можно, я остальных позову? Мы не бандиты! Просто не хотели, чтобы вы сразу чего-то такого подумали, – и не дожидаясь ответа девочка побежала за лягушонком.
  — Это Калдвелл! Живой! Ну, то есть именно его призрака упокоить нам надо, – прошептала Майя, зазывая Квака с собой обратно к усадьбе.
  — Мэтр Калдвелл! Только не пугайтесь, пожалуйста, – ещё раз повторила Майя, когда вернулась, — Мы... э-э-э... Мы встретили вашего призрака. Мы видели заброшенную усадьбу, похожую на эту, и там бродил призрак. Ваши братья, хранители слов Живых Звёзд, переживают за вас, что ваш дух не смог найти упокоения. И они хотели бы помочь вам. И мы тоже хотим помочь вам. Вот.
  — Ваш дух то и дело проверял, на месте ли в камине вот это вот устройство, – девочка достала и показала астроманту их находку.

  — Поняла, – Наиа кивнула Рику, когда маг что-то сколдовал. Варварша не очень разобралась, что именно он сделал, но раз сказал кидаться, значит надо кидаться. Рик выглядел уставшим, и времени у отряда действительно было мало.
  Рука потянулась к лежащему на земле копью, но тут девушка уловила шевеление существа внутри энта. Этот кто-то схватил её топор! В сердце варварши проснулась ревность. Её вещь, да не просто вещь, её оружие в чужих руках! Это было очень трудно пережить. Помогало только то, что наполовину высынувшийся мужик яростно рубил ходячее дерево.
  — Не любишь топоры, да? Ну тогда держи ещё, на!! – неистово завопила Наиа, метая непутёвые топорики и не особо переживая, заденет ли незнакомца. Будет ему уроком, что нехорошо брать чужие вещи!

  — Что же, давайте прям тут до утра и поспим. А при свете дня продолжим поиски. Зарракс, ты сможешь повторить свой подвиг, как тогда на болотах? Всю ночь не спать. Себе я не доверяю, – Майя выразительно посмотрела на Игондуя, вспоминая, как тот проспал появление Деда Нихто, но промолчала.

  Жаркая июньская ночь стала для Киры бесконечной пыткой. Переворачивалась с одного бока на другой, натягивала одеяло по уши, аккуратно освобождая лишь одну ногу, а потом снова отбрасывала покрывало, лежала голой и смотрела в потолок, безуспешно считая воображаемых белых овечек. 42… 43… 45… 44… Опять сбилась со счёта. Вдалеке появился необычный барашек, а верхом на нём знакомая фигура. Зверь стремительно уносил красивую светловолосую девушку с цветочным венком на голове. Сомнений не было, то была Ио. Она сидела боком, свесив ноги в пустоту, а в руках была, как всегда, книга. Ио настолько увлечена чтением, что не замечает, как Кира отчаянно пытается окрикнуть подругу. Или это ветер уносит её слова, мешает приблизиться к столь желанной, но далёкой цели?

  Простынь промокла насквозь от пота. Все мысли были только о завтрашней встрече. Наутро чувствовала себя так, будто и вовсе не сомкнула глаз. Долго и критично разглядывала себя в небольшое настольное зеркальце. Еле заметные потемнения под глазами казались огромными и страшными мешками после затяжной пьянки. Вьющиеся волосы не собирались ни в приличную косу, ни в хвост, а в распущенном состоянии бесили неопрятными волнами. Кира запустила сразу две ладони в тёмные космы и со злостью взъерошила их. Всё было не так, как она хотела! За долгую ночь она успела сотни раз проиграть в голове сценарий сегодняшнего дня, но ни разу не задумывалась, что её сломает собственное отражение в зеркале. Пара быстрых шагов к письменному столу, упругая грудь подскакивает в такт. На столе записка
  «Ты мои звёзды и Луна, моё Солнце,
  Я буду любить тебя, даже когда высохнут моря»
  Какая безвкусная пошлость! Кира безжалостно комкает бумагу и отправляет её на пол, к другим отвергнутым вариантам. Хорошо, что Иоланда не видит, как она расточительно относится к ценному ресурсу под Куполом. Этой мысли хватает, чтобы поругать саму себя и собрать весь мусор с пола. Теперь это будут черновики, ещё есть немного времени, чтобы придумать пожелание, достойное Ио. Накинула одеяло на плечи, уселась на стул, поджав одну ногу. Начала выводить слегка неровные буквы, от усердия высунув кончик языка. Каллиграфия никогда не была сильной стороной Киры. Несмотря на то, что часто, если не сказать ежедневно, девушка где-то отмечалась или писала рапорты, почерк был ужасный, про него ещё говорят «пишет как курица лапой». Но сейчас Кира старалась, переписывая раз за разом одни и те же слова, пока их форма не удовлетворяла требовательную девушку. Когда закончила, долго смотрела на чёрные буквы, затаив дыхание. Выдохнула. Осторожно взяла коробочку с украшением, боясь ненароком уронить, достала серебряный кулон. Он и правда красивый, стоит потраченного. Но где-то в глубине души поселилась неясная тревога, понравится ли он Иоланде? Стараясь отбросить сомнения, бережно вложила маленькую записку. Коробочка тихо хлопнула крышечкой. Теперь можно было и собираться.

  К выбору наряда Кира подошла со всей ответственностью. Сегодня всё должно быть идеально. Примерила ещё с вечера подготовленное платье, не слишком нарядное, но и не повседневное, слегка облегающее, подчеркивающее фигуру, но не стесняющее движения. Ио не так часто видела любимую в платьях и юбках, так как воительница предпочитала штаны. И не только из-за практичности, Кира считала, что её фигура смотрится нелепо в чём-то другом, поэтому чувствовала себя неуверенно в таких нарядах. Но Иоланда считала наоборот, поэтому будет ещё один приятный сюрприз! Только с причёской в итоге решила не заморачиваться, просто заплела пару тоненьких косичек у лица. Улыбнулась своему отражению в зеркальце. Всё будет хорошо!

  Перед встречей с возлюбленной предстояло перекусить. Совершенно не хочется, чтобы важный разговор происходил под аккомпанемент урчащего животика, и без того от нервов крутит. По пути Кира захватила пару любимых Ио пирожных с заварным кремом. Воительница была уверена, что подруга вновь засиделась за книгами и пропустила обед. Всё же, так будет лучше для них обеих, если Иоланда просто продолжит работать в библиотеке. Она не будет подвергать себя опасности и сможет уделять много времени их будущей дочери. А до этого времени Кира будет уберегать её от рискованных заданий, как например, недавняя вылазка в замок косматого. Это стоило парочку обещаний, несколько боевых дней, но в целом командование с пониманием отнеслось к её просьбе. Может, на самом деле это было и не такое страшное задание, но сама мысль о том, что Ио могут ранить, причиняла невыносимую боль. Кира не представляла, как она сможет сосредоточиться на поле битвы, зная, что где-то там её подруга, и что она, возможно, в опасности. Или в случае, если Иоланду отправят не с ней, а с кем-то другим. Сидеть дома в неизвестности, терзаться переживаниям и беспомощностью. О таком не могло быть и речи! Тем временем Кира чуть не забыла про цветы. Придётся сделать крюк через поле, предстояло найти голубые колокольчики под цвет глаз Ио, белые ромашки и что-нибудь зелёное для пышности. Простенько и со вкусом.

  И вот уже Кира стоит перед входом в библиотеку, не решаясь войти. Язык онемел, мысли спутались. Влажной рукой щупает коробочку в кармане. Может, лучше попросить Ио повернуться спиной, притронуться к её бархатистой светлой коже, перекинуть копну волос на одно плечо и застегнуть кулон, а потом завести разговор? Нет, всё-таки хочется видеть лицо и реакцию Ио, когда она увидит подарок. Встать на одно колено, как это сделала от переизбытка чувств Раиса? Некоторым девушкам под Куполом этот жест понравился. Из-за волнения Кира забыла абсолютно всё, что планировала. Ещё пару мгновений, и она была готова уйти, чтобы собраться и привести голову в порядок.

  — М-м, привет, – встрепенулась, услышав знакомый голос. Пути назад нет. Перехватила руку Ио, поцеловала, потёрлась своей щекой. Мягко улыбнулась. Всё будет хорошо! Рядом с такой женщиной не может быть по-другому.
  — Да, знаю, ты меня не ждала, надеюсь, что не сильно отвлекла тебя от дел, – затараторила Кира, теряясь в присутствии любимой. Протянула букетик, — Это тебе. И пирожные. Твои любимые. С кремом. Ты обедала? Присядем?
  — Я знаю, ты не очень любишь эту тему, – девушка присела на ступеньки библиотеки, утягивая за руку любимую. Речь получалась не очень, не могла что ли с чего-то другого начать?
  — Но сначала, у меня для тебя есть подарок. Ну, кроме пирожных конечно, ха-ха, – попыталась сменить тактику, но было поздно. Уже не получается скрыть волнение. Никто не предупреждал, что это так сложно. У них крепкие отношения, всё и без этого идёт к своему логическому и естественному развитию. Наверняка, Ио уже обо всём догадалась. Догадалась же, да? Надо поспешить, пока не затянулось и не превратилось в нечто ужасное. Дрожащими руками Кира достала коробочку из кармана, раскрыла её перед Иоландой.
  — Красивый, правда? – небольшая пауза, будто ожидает одобрения. Кажется, что если Ио сейчас просто ответит «не очень то и красивый», то ад развернётся на земле, весь мир Киры рухнет. Конечно, Ио так не скажет. Но вдруг он ей действительно не понравится, и её слова будут неискренними? Кира напряженно смотрит на подругу, пытаясь уловить её настроение. Дело же тут было совсем не в украшении.
  — Красивый, как и ты, моя Ио.

  — Вернуть детей? Но как это возможно? – Виктор с надеждой смотрел на молодого колдуна, впитывая каждое его слово, но всё же иногда недоверчиво качал головой, — Виновата Рунда или нет, пускай Сокан судит. Конечно, я не верю, что её смерть вернёт всё…

  Мужчина запнулся. Его можно было понять. Когда ты отчаялся, даже самому мерзкому поступку можно найти оправдание, если есть хоть малейшая надежда на чудо. А что, если Рунда всё-таки ведьма? Но Виктор из тех людей, что никогда не скажет подобное вслух. Он будет стараться избегать этих ужасных мыслей и корить себя только за одно их существование.

  — А вам обязательно заходить внутрь, моих слов не хватит? – уставший мельник цеплялся за возможность не впускать охотников внутрь, но похоже он и сам понимал, как это подозрительно выглядит, — Я… Я соврал вам. Простите. Но это не то, что вы могли подумать! Нет-нет!

  Виктор старался держать лицо. Чтобы не открылось охотникам дальше, мужчина осознавал последствия и был готов принять любое наказание. Желание вернуть своих детей любым способом преобладало.

  — Прошу, проходите, – мельник открыл дверь, пропуская охотников в дом, — Там, кхм, никого нет, не беспокойтесь.

  В полумраке дом выглядел совершенно обыкновенным, и только одна деталь сразу приковывала к себе внимание. Одна большая деталь – в одном углу что-то крупное было наспех накинуто одеялом. Мысленно потирая руки, Аугн сразу же бросился к загадочной находке, откинул покрывало. Оно скрывало рукотворный алтарь. Множество камней с выцарапанными различными символами были симметрично уложены, между ними впихнуты пучки трав, перья птиц, где-то даже черепа маленьких птиц, огарки свеч по всему периметру.

  — Я не хотел, чтобы это кто-то видел! Пожалуйста, выслушайте меня! Я просто хотел вернуть своих детей, – начал оправдываться Виктор, с мольбой глядя на охотников, в чьих руках сейчас находилось его судьба.

  Тем временем Аугн подробнее рассматривал сооружение. Символы были различные, настоящие руны вперемешку с псевдознаками. Получалась какая-то ерунда. Тем не менее, алтарь излучал очень слабую, едва заметную магическую ауру. Внутри скрывалась возможность призвать нечто с тёмной стороны, но обычный мельник без знаний и способностей не мог добиться хоть какого-то успеха. Хотя кто знает, что случилось бы через некоторое время. Питаясь отчаяньем, тёмные силы набирались сил. И в один момент им хватило бы и слабого проводника, чтобы проникнуть в этот мир.

  — Э-ге-гей!! Стой, а!! Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь? Если да, то стой! Мы тебя не обидем! – девочка сложила руки у рта и как закричала усиленно в них. Вспомнился случай, когда Квак вот так на троллей выбежал, а они его затоптали. Не такого Майя хотела, поэтому продолжала держаться на расстоянии от дерева. И поглядывала за спину ему, вдруг бежит от опасности пострашнее.

  Девочка дрожащими руками приняла плошку из лап ежелюда. Мама учила, что нельзя брать конфеты у незнакомцев. Наверное, к странным напиткам это тоже относилось. Уже в Лесу Майя слышала рассказы, как некоторые после такого менялись, превращались во что-то другое. Например, у них появлялись забавные усики. Майя не хотела становится такой. С подозрением посмотрела на шамана. А у него у самого есть лишние отростки, или это только кажется?
  Но с другой стороны, может он просто хочет помочь? Зачем ему вредить девочке. И Майя выпила напиток.

  Майя с радостью приняла крысиную голову. Вымазала пальцы в крови, сделала боевой рассказ. Пустилась в пляс вместе с ежелюдами. Ненадолго забыла обо всём. Как прекрасно отвлечься, просто поддаться своим инстинктам! Испытывать непонятную радость. Чувствовать себя частью чего-то большего. Но мельтящащие хищные оскалы вызывали беспокойство. Жуткие образы всплывали перед глазами девочки. Вот одного из ежелюдов протыкивает копьё снизу. Совсем как там внизу, в храме рогатового. А другой ежелюд вдруг начинает смеяться как гиена, но остальные этого не замечают. Когда третий превратился в девочку-ведьму, безумно улыбающуюся и плачующую одновременно, Майя не выдержала. Она упала на землю, обхватила руками коленки и задрожала.
  — А-а-а! Пожалуйста, хватит! – девочка схватилась за голову, понемногу приходя в себя, — Простите, я не хотела испортить вам праздник!
  Всхлип.
  — Вы же понимаете, что я говорю, ага? Мы просто мимо проходили, хотели узнать, сможете ли вы нам как-нибудь помочь. Простите.

  — Ежелюды? Это те самые, чьего собрата мы видели там, в подземелье рогатого? Интересно, они знакомы? Может, его семья ждёт своего бедного ежелюда: по вечерам мама прячет слёзы в подушку, а отец стал немногословен. Возлюбленная хранит верность и надежду, когда другой ежелюд, влюблённый в неё, медленно уничтожает свою душу терзаниями, – воображение девочки разыгралось и её уже трудно было остановить. Майя посмотрела на товарищей глазами, полными детской наивности и мольбы.

  Ночью Майя спала неспокойно. Ей снилась охота на химеру. Вот в тёмную пасть пещеры заходит Игондуй. Сначала всё тихо, а потом раздаётся зловещий смех гиены. Гобольд не возвращается. Тогда в пещеру бежит Квак. На какое-то время снова повисает тишина, которая громче всех остальных звуков. А потом раздаётся детский плач. Майя стоит у пещеры и не может пошевелиться. Она видит, как из логова выходит чудовище. У него тело гиены, а голова той девочки ведьмы, со свисающими длинными чёрными волосами, с двумя огромными фасетчатыми глазами и козлиными рогами. И на этот раз капкана нет.
  Майе очень хотелось уйти подальше от логова. Она не могла остаться тут ещё на одну ночь. И только хилый вид Квака не позволил девочке просить пойти дальше прямо с утра.

  Майя удивлённо хлопала глазами, слушая Зарракса. "Бедняга, тоже сильно досталась" – решила девочка.
  — Э-эм, да, хорошо, – с иллюзионистом сейчас не было времени разбираться. Интересно, а Квак испытывал это приятное чувство внутри, когда тебя называют Ваше Высочество?
  — Тогда давай, э-э-э, служи! Нам надо вернуться и всех спасти, вот!


  В саму пещеру Майя влетела с боевым кличем, высоко держа тесак над головой. Когда девочка увидела лягушонка и гобольда живыми, она упала на колени, крепко обняла Квака и зарыдала.
  — Прости меня, хнык, – Майю накрыла истерика, сквозь всхлипы сложно было разобрать и половину того, чего девочка хотела сказать.
  — И спасибо, что вернулись. Я так виновата! Не надо было возвращаться! Ы-ы-ы, плак. Я больше так не буду!

  Снова свои фокусы применила ведьма. Кажется, именно подобные ощущения люди называют "кровь в жилах стынет".

Дом Рунды

  Оставив Одхила наедине с совестью, охотники продолжили искать ответы под покровом ночи и дождя. И хотя Салифорд был небольшим городком, не имея ориентиров, нелегко было найти конкретный дом. Может, стоило всё-таки взять карту. Жители на улице уже не попадались, пришлось спросить дорогу в первом попавшемся доме, где горел свет. Хозяин дома оказался встревоженным внезапным визитом незнакомцев, что, впрочем, не помешало ему всё подробно объяснить. И как найти дом Рунды, и дом Виктора, и дом Вильяма.

  Убежище ведьмы ничем особо не выделялось на фоне соседских домов, такой же небольшой одноэтажный деревянный домик. Бдительная старуха-соседка выглянула из окна, когда охотники подошли вплотную к двери дома Рунды. Ничего не сказала, с недовольным видом недолго понаблюдала за незнакомцами и снова спряталась.
Дверь оказалась незапертой. На первый взгляд внутри не было ничего необычного. Пройдя в дом, Аугн испытал чувство дежавю. Всё это колдун недавно видел, вместе с Рундой переживая её прошлое. Небольшая кухня с камином, обеденный стол и несколько стульев, большой шкаф, одна взрослая кровать и две детских. И на этот раз магические силы юноши не показали ничего интересного.

  Гаррет и Бригитта приступили к осмотру, разделившись. Бри отправилась на кухню, инстинктивно подчиняясь негласным правилам общества. Гаррет, закончив составлять в голове общую картинку помещения, приступил к осмотру входной двери и окон. Надо было понять, как дети пропали из дома. Может, кто-то пришёл их забрать через входную дверь или окно. Дверь никаких зацепок не дала, изнутри она закрывалась на щеколду, никаких повреждений. А вот у окна, что рядом с детскими кроватями, Гаррет обнаружил следы когтей, очень напоминающих когти монстров, с которыми охотники столкнулись по пути в Салифорд.

  Не обнаружив ничего подозрительного на кухне, Бригитта присоединилась к осмотру следов от когтей. Добавить к этому было нечего. Думая о детях, женщина присела на одну из кроваток. Рука непроизвольно поправила подушку. Что-то нащупала. Маленький деревянный солдатик.

  У Майи не было плана. Не совсем так. В голове и вместе с живущими в ней голосами девочка проигрывала разные сценарии. В одном из них рыжая девочка грубо и уверенно заставляет чёрненькую девочку убраться восвояси. Подробности как именно опускались. Но именно такой настрой Майя выбрала, заходя внутрь пещеры.

  Плач всё испортил. Как можно повышать голос на плачущего ребёнка?! Пока последние крохи самообладания не покинули девочку, она на пальцах попыталась объяснить Зарраксу, чтобы он держался в тени. Хотя бы пока незнакомка не заговорит или не нападёт. А что делать дальше – Майя и сама не знала.

  — Эй, ну ты чего, а? – Майя чувствовала необъяснимую вину. Ну что им, в самом деле, было жалко черепа Квака, а? Человека до слёз довели! Тем не менее, девочка не приближалась к плачущей. Хотя один из голосов настойчиво хотел, чтобы Майя со спины рубанула бешеную девку тесаком.

  — Расстроилась, потому что лягушонок убежал? – высказала очевидную догадку, — Так на востоке мокрокожих целый пруд! Правда, идти долго, но может по пути попадутся. Или всего полдня пути в ту же сторону, там мантикора – чем не трофей? А если обратно пойдёшь, дальше на юг, то там парочка быколюдов бродит, возле Нортвича. Как по мне, такой подарок гораздо лучше!

  Знали бы они, как Майя благодарна им, что все пошли вместе с ней! Только это и придавало сил девочке идти дальше. Вслух, конечно же, она этого не скажет. По крайней мере, не сейчас.
  — О, – девочка пару мгновений пялилась на иллюзиониста, стоящего на цыпочках. С таким подходом и ярким нарядом тому было трудно слиться с лесом. Зато гобольда Майя потеряла из виду, также как и лягушонка. Отлично.
  — Зарракс, мне страшно, – девочка призналась новому знакомому, — Очень страшно. Мы не знаем, что это такое. Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое!
  — Я боюсь, что убить насмерть мы её не сможем. Если она подруга того самого Рогатого, то точно не простая смертная сумасшедшая. Мне понравилась твоя идея предложить ей другой череп! Даже парочка на примете имеется, но только если она сама пойдёт за ними. Давай, если она внутри, то попробуем ещё раз поговорить с ней? Вдруг, без Его Высочества она окажется более спокойной.
  — Ну, а если нет, то хватаем вещи и уходим!

  — Да вы такие... такие... – девочка не придумала завершение фразы и от бессилия махнула рукой в сторону товарищей. Затем сложила руки на груди, от обиды надула губы. Зло топнула ногой пару раз. Потом всё-таки приняла решение и строго продолжила.
  — Тут дело даже не в еде и прочих вещах. Я не хочу до утра сидеть и трястись, боясь этой... этой негодяйки! Пойти назад мы не можем, потому что она как раз может вернуться к Рогатому. Вперёд тоже страшно. Но и оставаться на месте небезопасно!
  — Раз никто из вас не хочет, тогда я пойду к пещере! Если она всё ещё там, то попробую её убить или прогнать. Ну, а если её нет, то вряд ли она снова вернётся. Мы сможем забрать вещи, если она их не унесла, и отдохнуть с надеждой, что всё обошлось на этот раз.
  — Квак, – чуть подумав, добавила девочка, — Я буду тебе признательна, если ты пойдёшь со мной. Да и вы, Игондуй и Зарракс. Но не в саму пещеру. Если вы увидите издалека, что всё плохо, Квак может показаться из-за деревьев и попытаться привлечь к себе её внимание. Буду делать ставку на то, что лягушачий череп привлекательнее моего. Тогда Игондуй сумеет оттащить меня от пещеры. А Зарракс поможет Его Величеству сбежать ещё раз от неё, как-нибудь отвлечёт.
  Майя скинула свою сумку, оставшись налегке, только с тесаком. Тем самым она показала свою решительность, что её не переубедить.

  — Ой, не могу, — на представление Зарракса девочка залилась звонким смехом. Нога соскользнула с головы чудовища и Майя упала на пол. Сидя на попе, девочка продолжала смеяться. Потом резко замолчала, поднялась с серьёзным лицом.
  — Ваше Высочество, – обратилась к Кваку, слегка поклонилась, — Прошу простить моё неподобающее поведение. Я сейчас же заглажу свою вину!
  — Чэрвольд, наливай! Сегодня пируем до утра! Я начну, остальные подхватят!
  Девочка встала на табуретку, чтобы все её видели. Осушила залпом стакан какого-то пойла. И начала.

Позвольте, господа и дамы, развлечь историей одной –
Про смелый и лихой отряд Чащобных Ходоков!

Бывали мы и там, и сям, и в чащи жуткой, и в гостях
У мёртвых гарпий на скале и у поэта на земле.
Дошли до храма древнего, сокрытого плитой,
Внутри нас встретил стражник с колючею башкой.

Он был проткнут копьём насквозь,
Ни дать, ни взять мёртв много лет.
Пред ним врата, на них – атлет,
Но встретиться не довелось.

Пошли налево, где колодец, заполненный костями,
А дальше не пройти, там комната с цепями,
На потолке висят, но пол – ловушка с кольями
И мёртвыми героями.

Вернулись и пошли направо, там статуя атлета,
За ней проход, пред ней – алтарь,
Во мне проснулся тут бунтарь,
Испачкала я кровью пьедестал,
И где-то кто-то что-то осознал.

Мы призрака призвали, старика,
Он носит черепа в мешке,
Довольно хмурый и злой наверняка.

Тип этот странный не напал, ушёл недалеко,
Вы помните колодец? Туда он и пошёл!
И начал призывать огромного и страшного голема своего.

Вы если в Лес пойдёте и мимо не пройдёте,
Зайдите в гости к чудищу, вас ждёт большой сюрприз!

  Бедный рыбак вжался в стул. Он не мог заставить себя отвести взгляд от колдуна. Гримаса страха и отвращения застыла на его лице, слёзы потекли из глаз. В какой-то момент Гаррету и Бригитте показалось, что Одхил будто очнулся, но на самом деле он только больше запутался в кошмаре, созданном Аугном. Мужчина резко прижал ладони к ушам в надежде, что это поможет заглушить голос в его голове.

  — Нет-нет-нет, – сначала рыбак просто лепетал, слова заглушались всхлипываниями. Напряжение нарастало. Одхил начал вертеть головой, вытряхивая из неё ужасные образа. Голос перешёл на пронзительное завывание, — Пожалуйста, хватит!

  Мужчина повалился на пол, сбивая бутылку со стола. Он катался по полу и бился в истерике, всё его тело дрожало. Это продолжалось недолго, постепенно угасая. Одхил лежал в позе эмбриона, всё ещё прикрывая руками уши. Из левого уха текла кровь – в приступе мужчина успел себе его расцарапать. Одежда была местами мокрая от разлитого алкоголя.

  — Прости меня, Рунда, – прошептал Одхил после последнего эха у себя в голове. Мужчина плакал.

  Рыбак начал шевелиться, решил не вставать с пола, а только уселся. Он медленно обвёл заплаканным взглядом охотников в своём доме, чуть дольше задержался на колдуне.

  — Я ей помогал, как мог. Ухаживал, – Одхил опустился голову и уставился в пол, чтобы не встречаться с охотниками взглядами, пока раскаивается, — Готов был принять её с двумя ребятишками. А она всё ни в какую. Говорила, что и одной хорошо. Но я не сдавался. И она в последний раз сказала, что за меня не выйдет никогда. Я просто разозлился…

  Майя широко распахнула дверь и вихрем влетела в таверну. Ей не терпелось как можно быстрее оказаться за безопасными стенами. Хотелось верить, что здесь действительно безопасно. Как только дверь за последним Ходоком закрылась, девочка позволила себе выдохнуть.
  — Мы вернулись! – радостно провозгласила Майя, — Ходоки вернулись! Да с трофеями!
  Стащила рюкзак, повалила голову химеры на пол в подтверждение своих слов. Не удержалась и поставила на неё одну ногу. В такой позе гордо постояла немного, переводя дух.

  Майе проверять ничего не хотелось. Она видела во всей этой ситуации отличную возможность отряду прошмыгнуть наконец-то в Нортвич. Но что Квак, что Игондуй показывали своими решениями и действиями заразительный пример.
  — Только давайте не геройствовать, – недовольно пробурчала девочка, но последовала за лягушонком.

  — Вот, сам сказал, что хочешь, – когда гобольд оговорился, Майя чуть ли не подпрыгнула от радости, — А лес не надо поджигать, это плохо.
  Сдержала себя, не дала ещё один подзатыльник. Вместо этого подошла к Игондуйю, положила руки ему на плечи.
  — Я знаю, ты меня слышишь, – не к гобольду обращалась, а к тому, кто внутри сидел, — Нам надо, чтобы гобольд поговорил с быколюдами.
  Потом девочка взяла в руки палочку и начала на земле рисовать свой план с ловушками. Мудрёно получилось, фантазия разыгралась. Были бы у них ещё прутья металлические, ох Майя бы и разгулялась!
  — Или попытаться просто зайти с другой стороны. Не могут же быколюды все подходы к Нортвичу контролировать!

  — Божечки-кошечки! – пропищала девочка, когда поняла, что их окружают. Майя считала, что с любым разумным созданием можно попытаться договориться, объясниться, откупиться. Но похоже, что быколюды жаждали только крови. Иначе чего они с секирами наперевес из-за кустов повылазили. Явно не книжки продавать собираются.
  — Как их много то! И так близко от Нортвича! Драпаем? – это даже был не вопрос, скорее очередное удивление.

  — Нет, Игондуй. Мы не будем разбегаться в разные стороны и оставлять сокровища, – чересчур серьёзно ответила Майя.
  — Квак, это как с химерой. Мы ставили капкан далеко, чтобы не шуметь, но и привлечь к ловушке не смогли, правда. Можно прямо тута начать делать сначала “тихие” ловушки, а потом перейти на “шумные”. Если попадёмся, то хоть что-то уже будет готово. Я боюсь, что спешка нас погубит.
  — И в любом случае нам надо как-то привлекать сюда быколюдов. Можно попытаться и переговорить. Я это так вижу: я или Игондуй, кто-нибудь один, с поднятыми руками, аккуратно ищет быколюдов. Конечно, близко не подходит. Пытается хотя бы одного на переговоры вызвать. Ну, если не захотят говорить, а сразу нападут, то парламентер-приманка бежит к ловушкам. А там остальные встретят их градом стрел.
  — И ещё. Если мы будем драться, то у меня один гриб есть. Вдохнёшь его споры и как будто в бешенство впадаешь, силушка удваивается. Правда, под таким воодушевлением мозг немного плавится, чувства опасности не ощущаешь.

  Одхил относился к такому типу людей, которые выражение "мой дом – моя крепость" воспринимают буквально. И пускать незнакомцев за порог для него было просто немыслимо. Гаррет наблюдал борьбу, которая велась внутри рыбака. В конце концов Одхил отступил и распахнул дверь шире.

  — Чего людей зазря тревожить, правда, – сквозь зубы проговорил мужик, приглашая охотников внутрь.

  — Так бы и сказали, что мокнуть не желаете, неженки. Несколько минут, как же, – продолжал бубнить Одхил себе под нос.

  Внутри дом выглядел вполне обычным жилищем одинокого мужчины. Ни оккультных предметов, ни детских вещичек. Хозяин садится за стол, где стоит открытая бутылка, по запаху нечто крепкое, одинокий стакан да тарелка с нехитрой закуской. Остаётся свободным стул напротив, остальным при желании даже сесть некуда.

  Какой Квак дальновидный то оказался! Мудро решил, что не стоит вмешиваться в дела местных.
  — Не надо нас обгладывать, пожалуйста, – всхлипнула носом, — Злоязыкий говорил, что вы лес своим считаете, а он – ничей. Что вы вот идол какой-то поставили, в знак собственности, а это – неправильно. Но нам химеру, голову её, надо доставить. Нам некогда другими делами заниматься.
  Если говорить за всех, то даже не соврала, получается. А то, что Майя была готова помочь мрачному поэту – это её, личное. И то, сейчас не главное. Лучше присмотреться к деду этому. Может, он неплохим окажется.

  — Ага, вижу, что в порядке, – вся измазанная в чужой крови девочка обернулась к выходящим из пещеры товарищам. Недовольно покачала головой на гобольда, что заставил изрядно поволноваться ребят. Отошла подальше от тела химеры, на которую Игондуй странную палку направил. За спиной к рюкзаку походному уже привязана голова чудовища. Теперь у девочки есть и на спине глаза!
  — Вам бы это, того, подлечиться. Предлагаю в пещере лагерь и устроить. На, – девочка протянула гобольду гриб с чёрными перепонками, ничего не пояснила.

  — Ничего, к утру оклемается, – неуверенно прокомментировала девочка реакцию гобольда на гриб, — А у нас ещё дел много!

  — Квак, держись! – отчаянно вопила Майя, прицеливаясь в химеру. Жуткий хохот холодил всё внутри, а отсутствие Игондуйя оставляло место только мрачным мыслям.
  — Не стой столбом, стреляй! – а это уже Безумцу кричала девочка.

  Одхил проводил Аугна пристальным взглядом в спину. Гаррету и Бригитте не надо было обладать способностями к чтению мыслей, чтобы узнать, что думает рыбак. Пришли чужаки, суют свой нос куда не надо. За такими надо глаз да глаз. Возомнили о себе чёрт знаешь что! А колдун уже за угол завернул. Ничего необычного не обнаружил. Да и разве ожидал он что-нибудь найти? Наверняка, Матиас первым делом весь городок проверил своей божественной магией. Сзади окна дома задёрнуты, через небольшой просвет тоже ничего любопытного юноша не обнаружил. Типичное жильё холостяка, пару пустых бутылок, много рыбацких принадлежностей. Прошёлся вдоль дома туда и обратно, никаких подсказок. Под ногой что-то хрустнуло. Оказалось, что это небольшая деревянная табличка. С одной стороны кривой рисунок цветочного букета, с другой – неаккуратным шрифтом написано любовное четверостишие. На вкус Аугна довольно дурное. Дерево подпортиться не успело, недавно выкинуто.

  — А, вы про эту грязную шлюху пришли спрашивать и её отпрысков! Я уже всё рассказывал! Чего это мне это снова повторять?! Пускай сгорит и всё пройдёт! – Одхил начал повышать голос, попытался захлопнуть дверь. До рыбака не сразу дошло, что помешало ему исполнить задуманное. Ещё пару раз дёрнул дверь, которая не то, чтобы больно, но неприятно упиралась каждый раз в сапог Гаррета. И для Гаррета, и для Бригитты было очевидно, что мужчина слегка нервничает, а свою нервозность пытается скрыть грубостью и криком. Скорее всего, Одхил и при других обстоятельствах был вечно недовольным, грубым и брюзжащим типом. Но сейчас его взгляд бегал, а голос пару раз предательски дрогнул.

  — Ага, вижу я, что "помочь" пришли, как же! – рыбак плюнул рядом с Гарретом, когда оставил свои попытки закрыть дверь, — Да нечего мне особо рассказать. Пошёл на реку рыбачить, вижу – детки валяются и трясутся. Ну, я подошёл, а они как-то нездорово выглядят. Всё бросил, побежал за мужиками. Вот, собственно, и весь рассказ.

  — Ждём! – скомандовала Майя, когда услышала жуткий вопль. Девочка металась между тем, чтобы побежать спасать Игондуйя, и тем, чтобы развернуться и побежать прочь от страшного чудища. В итоге осталась стоять на месте, стиснув лук.

  Коленки тряслись, но Майя делала вид, что ей не страшно.
  — Игондуй, загляни внутрь, а? – девочка подтолкнула гобольда вперёд, а сама сделала вид, что её заинтересовал вон тот грибочек интересный. Кстати, может действительно что есть любопытное, а не только красивое?

  И хорошо, что пованивает. Вот гуляла как-то Майя с одним следопытом и его псом. Красивый был и умный. Пёс, а не следопыт, если что. Слушался во всём своего хозяина. Но стоило только ему падаль учуять, удержать потом было невозможно. Прибегал назад радостным, весь извалявшийся и пропитавшийся насквозь мертвечиной. Правда, гиены вроде больше кошки, а не собаки. Но это же не просто гиена, а целая химера!

  — Ладно, пойдёмте проверим, что там. А то так и будем бояться неизвестности, пока с ума не посходим да друг дружку не поубиваем!

  Видя, что мужская часть отряда устала за сегодня, возводя грандиозную и хитроумную ловушку для ужаснейшей химеры, Майя решила взять всё в свои хрупкие девичьи ручонки. Пускай отдыхают, а она их сон поохраняет!

  — Надеюсь, она ночной хищник. Ну, в смысле темнеет, вдруг сама выберется. Подождём? – Майя скучающим взглядом обвела вход в логово. Хотелось подойти поближе и рассмотреть грибочки, которые так и манили девочку, но было страшно. Нарисовала веточкой на сухой земле зайца на поляне с цветочками, стёрла цветочки, стёрла лапку зверю, под нос себе тихонечко напевала:
  Заиньку поймала Майка,
  Прям в капкан попался зайка!
  Лапку вытащить не смог
  Кровью до смерти истёк!

  Майя шла и ёжилась, неприятное местечко. Постоянно оглядывалась на тени, страшно было. Но когда увидела разноцветные грибы, расплылась в улыбке.
  — Грибо-о-очки, – хихикнула девочка себе под нос, посмотрела на товарищей, добавила, — Люблю грибы. Особенно особенные, ага. Некоторые считают, что я слышу голоса, потому что не те грибы ем. Но это неправда.

  — Не хочу проверять, правда ли это логово химеры и дома ли она. Может, рискнём сразу ловушку сообразить?

  Когда Гаррет отвернулся от ведьмы и произнёс свои последние слова, Рунду охватила паника, что она вновь останется одна. Едва уловимое движение, девушка подалась вперёд и хотела протянуть руку, чтобы ухватиться за плащ охотника и задержать его. Но передумала. Устало посмотрела на Матиаса, потом на Аугна. А затем обняла колени и уткнулась лицом в них, закрывшись ото всех.

  Матиас не удержался, и нарочито хмыкнул себе под нос. Всем своим видом он показывал охотникам, что «он же говорил», что они ничего не добьются от ведьмы.

  — Тогда я покидаю вас, до рассвета у меня ещё много дел. С остальными вопросами вы можете обращаться к Норману, – в голосе эльфа чувствовался холодок, но это было неудивительно после всех событий. Священник что-то коротко прошептал старосте на ухо, сделал знак рукой мужчинам в амбаре и лёгкий кивок головы охотникам, и удалился.

  — Э-эм, Матиас сказал, что вы хотели бы получить какую-нибудь бумагу от меня, чтобы, так сказать, у жителей Салифорда не возникало вопросов по поводу ваших действий. Это бы заняло у меня какое-то время. Я могу предложить вам свою булавку, этого должно было бы быть достаточно, – Норман судорожно начал отстёгивать красивую булавку с гербом, по всей видимости, принадлежащим его семье. Староста слегка нервничал, но чем больше проходило времени без присутствия эльфа, тем спокойнее и увереннее он становился.

  — Я бы не хотел, чтобы вы злоупотребляли своими полномочиями. Прошу вас, прежде чем тыкать в лицо граждан булавкой или бумагами, попробуйте найти к ним, так сказать, другой подход. Сейчас жители Салифорда напуганы, они могут натворить глупостей, – Норман протянул Гаррету булавку, — У меня в кабинете есть карта города, но Салифорд всё же небольшой. Ещё в «Кружке пива» должна быть схема городка. Где, как ни в таверне, приезжие могут разузнать что-то, да?

  Казалось, что время почти застыло. Каждая секунда тянулось невыносимую вечность. Если бы Игондуй кричал от боли или вопил от страха, было бы намного легче. Но неизвестность медленно сводила Майю с ума.
  — Я так больше не могу! – всё ещё шепотом, но твердо заявила девочка, — Он там совсем один! Если что-то случится с ним, то из-за меня!
  И с дрожащими коленками девочка выскользнула из-за ковра, попутно вытаскивая тесак.
  — Ой! Здрасьте! – пролепетала Майя, когда увидела страшного призрака возле гобольда. Инстинктивно сделала пару шагов назад, крепче сжала тесак.

  — Это конец для него, – бардесса старалась говорить как можно уверенней, чтобы приободрить сестёр. Ясена поняла, что сильно устала за этот день. Было трудно найти в себе силы для последнего рывка, но она не собиралась сдаваться. Сдаваться сейчас, когда они так близки к цели.

  — Алира, – девушка взяла друидку за руку, — Мы не будем связывать тебе руки. Я знаю, что ты сильная. Я верю, что ты справишься. И я ещё раз повторю, что мы поможем тебе и ни в коем случае не бросим. Ты под защитой магии наших богинь и Корины, будь смелой.

  Ясена прочитала короткое заклинания и запечатлела его кротким поцелуем на губах Алиры. Затем бардесса подошла к Эйпадии, осторожно поправила выбившуюся прядку следопытки, заправив её за ухо. К ней было труднее всего найти подход, она напоминала шипастую, но красивую розу.

  — Спасибо тебе, Эйпадия. Спасибо тебе, что ты с нами. Позволь, – бардесса не договорила, но всё так же аккуратно потянулась к пухлым губам следопытки, чтобы поделиться с ней частичкой своей силы. В отличие от первой встречи в голове бардессы не было ни намёка на что-то пошлое. К Клио девушка подошла последней.

  — Вряд ли я что-то смогу предложить жрице Аэлис кроме обещания драться до конца и выполнить нашу миссию, – бардесса грустно улыбнулась. Закончилось время споров и недоверия. Необходимо было объединиться, и объединение под началом жрицы Аэлис было хорошим выбором по мнению Ясены.
После всего девушка проверила хрупкий топорик и друидский черенок. Потянулась к волосам и вытащила «боевые» заколки, распустив свой хвост. Она была готова идти убивать.

  — Ого какие большие ворота! – девочка задрала голову вверх, — Зачем вообще кому-то надо строить такую громадину? Красиво, конечно, но как-то не практично же!
  По сторонам смотреть не очень хотелось, но труп посреди комнаты нельзя было игнорировать вечно. Сделав глубокий вдох и уняв дрожь, Майя решилась осмотреть странную нечеловеческую фигуру.
  — Вот бедняга! Интересно, что тут произошло? Я представляю себе, что он искал спасение за этими вратами, но они были закрыты, как и сейчас. И зло настигло его...
  Не договорив, девочка сделала резкий поворот и принялась за считалочку.

  Мышь учуяла сырок,
  Побежала, вдруг... щелчок!
  И теперь она одна в мышеловке заперта.
  Мышь сидит теперь мечтой,
  всё о жизни размышляет.
  Сразу стало ей понятно
  Где бывает сыр бесплатно!

  Как бы Майе не хотелось разгадать как можно больше тайн за как можно меньший промежуток времени, приходилось мериться с действительностью. На слова Квака девочка пожала плечами. Раз надо, значит надо. Если так подумать, то её второе дыхание уже заканчивается. Вот уже и в сон клонит. Сейчас бы мягкую подушечку, тёплое одеяльце, стакан молока и печеньки, эх!

  Майа достала из сумки странную книжку и принялась листать страницы. До этого она изучала книгу всего один раз, когда нашла её. В ней оказалось слишком мало картинок, чтобы заинтересовать девочку.

  — Ой! – вскрикнула девочка, когда зубр атаковал Квака. После такого Майя отрицательно покачала головой на предложение лягушонка.
  — Но мы же не можем его просто бросить! Если он не хочет по-хорошему принять нашу помощь, то мы причиним ему помощь насильно! – продолжала упорствовать девочка. Кроме искреннего сочувствия к зверю, Майя вспоминала слова Злоязыкого о том, что они не должны брать больше, чем надо, охотясь в этих краях.
  — Ну же, хорошенький, мы не причиним тебе вреда, ага. Мы сейчас ножку освободим, ранку подлатаем. Ты в одну сторону побежишь, мы в другую. Разойдёмся друзьями и забудем это всё как нелепое недоразумение, ага, – приговаривала девочка, бегая вокруг зубра.

  Вот не умеют эти благородные развлекаться как надо! Наиа только успела привыкнуть к перемене оружия, а уже объявляют завершение боя. А ведь варварша чувствовала, что Мартин выдержал бы ещё немного. Но, всё же, наверное, даже это «немного» не удовлетворило бы полукровку. Только поражение могло полностью утихомирить ярость.

  Награждение вызвало у Наиа противоречивые чувства. Варварша не привыкла к такому вниманию, она нервничала, но всё это было так приятно. Может, благородные не такие уж и дураки и знают всё же толк в развлечениях. В начале турнира Наиа не особо слушала, что там обещано в награду, её учили не делить добычу, которая ещё не в твоих руках. Поэтому теперь рукавицы и шлем казались славным и полезным подарком. Но вот то, что девушке мало того, что предстояло выбрать «короля», так ещё и выдумать, что у него забрать, нагоняло на Наиа панику.

  — Граф Шарди! – варварша не была уверена, как работают все эти правила рыцарских турниров. Наверное, следовало отдавать подобную честь самому высокопоставленному здесь лицу. Не ждут же они, в самом деле, что среди толпы незнакомцев Наиа должна действительно кого-то выбирать. Оставался ещё вариант с Мартином, как с единственным знакомым рыцарем, но вокруг него назревал скандал. Наиа колебалась.

  — Я выбираю графа Шарди королём турнира! – громко повторила девушка, поворачиваясь к графу. Варварша изобразила самую очаровательную улыбку, на которую только была способна. В своём очаровании Наиа сильно сомневалась, но вот в игру на публику благородных – нет.

  — И я надеюсь, что король турнира окажет честь и мне моим друзьям, пригласив на обед. А Мартин Стенли тоже мой друг. Кажется, я действительно почти его вырубила, не рассчитав собственные силы. Боюсь, даже в дружеских поединках мне трудно усмирить свою ярость, ха-ха, – Наиа продолжала улыбаться, надеясь, что ведёт себя не слишком фамильярно.

  — Наверное, он посчитал, что так проиграть будет менее позорно, чем ползти без сил на глазах у толпы, – уже негромко добавила Наиа только графу, немного закатывая глаза, что «вы же понимаете, да».

  — Ах да, граф Шарди, у вас прекрасный плащ! Мне кажется, этот чудный горностаевый воротник отлично подчеркнёт мой цвет лица!

  Противник вылетел из седла, а на лице варварши на мгновенье появился оскал. Азарт битвы, волнение, чувство опасности, всё это пьянило Наиа. Правда, передышка на сдачу коня и копья, а также необходимость проследить, чтобы щит Беуза не унесли случайно с остальным снаряжением, немного остудили воинственный пыл.

  При виде огромного двуручного меча соперника Наиа тихо присвистнула. Наверняка, у сэра Берне были какие-то комплексы. Не так часто девушка не жалела, что у неё нет хорошей двуручной секиры. При равных раскладах рыцарь мог выиграть просто за счёт физиологии. Но варварша делала ставку на подвижность и скорость.

  Слова стражника о благородном происхождении варварши вызвали у той улыбку. Подробностей своей родословной Наиа не знала, а если честно, то никогда и не интересовалась. Некогда ей было подобной чепухой заниматься.

  Девушка колебалась. С одной стороны, это был всего лишь безобидный турнир, забава. С другой, Наиа не любила и не умела врать. Она вспомнила, как нервничала, когда их отряд решил слегка приукрасить историю для господина Кролла.

  — Запиши и меня, Наиа де Крой-Шире д'Аренберг, – Наиа всё же решилась снова ступить на скользкую дорожку. Ей было непривычно произносить все эти «де» и «д'». Варварше казалось, что со стороны это выглядит нелепо, но продолжала держать невозмутимую мину. А ещё она не была уверена, что сказала всё точно. Этим именем по секрету хвастался один из её товарищ из прошлой жизни, тот ещё пройдоха, но она своими глазами видела бумагу с гербом. Хотя, может он её у кого-то и украл.

  — Герб – две выдры, скрестившие мечи.

  — Ага, хорошо, – девочка отвечала Безумцу, но смотрела совершенно в другую сторону. В рыжих волосах собралось слишком много приставучих колючек, и теперь прическа напоминала скорее неаккуратное птичье гнездо.
  — Надо бы лагерь, ага. Но не нравится мне это место. Не по себе мне, – девочка поежилась, — Кажется, что растения так и норовят опутать нас. Может, покромсаем их чуток? Хочу небо над головою увидеть!

  Вслед за гоблином в таверну прошмыгнула невысокая девочка с большим тесаком. Она медленно обвела зал глазами и улыбнулась. Получилось слегка безумно. Шмыгнув носом, девочка подсела к гоблину. Рука бесцеремонно направилась в сторону блинчиков и клубничного варенья.
  — А меня Майя зовут, – вместо приветствия пропищала девочка.

  На выезде из Салифорда тройку охотников уже ожидал Матиас и пара крепких мужчин. Крепкая телега успела отойти недалеко по дороге вперёд, обозначая себя светом парой закрытых фонарей. Продвижение по размытой дороге было затруднено, так что было даже лучше, что её отправили вперёд – всё равно далеко не уедет.

  — Что же, начну с начала, с того, что вам частично уже известно, – как только все двинулись в путь, Матиас решил не терять времени и выполнить своё обещание, рассказать, что известно ему.

  — Первая пропажа случилась примерно три месяца назад. Двое детей Рунды, девочка Хельга и мальчик Парис. Их нашли на берегу реки без сознания и с признаками лихорадки – повышенная температура, дрожь, потливость. Меня тогда ещё не было в Салифорде, я приехал гораздо позже. Но те случаи, что случились при мне, похожи на описание, предоставленное мне при ознакомлении с этой ситуацией. У нас есть все основания считать, что пропажи детей происходят по вине одного и того же человека или… каких-то других обстоятельств, – похоже, что последние слова священник намеренно сказал для охотников.

  — Детей отнесли обратно к матери, в её дом. А наутро они исчезли. Рунда сказала, что дети так и не очнулись. Она провела с ними весь вечер, но переживание и усталость взяли своё, так что полукровка уснула. Через месяц примерно тоже самое произошло с Павлом, сыном плотника Вильяма. Тогда эти случаи особо не связи. Мальчишку нашли совсем в другом месте, а родители сказали, что ему даже в какой-то момент стало лучше. Никто и не думал его охранять. Как вы понимаете, на утро Павел тоже исчез, – эльф старался говорить только по делу, не высказывая своих эмоций. Но иногда в его голосе как будто проскальзывали лёгкие нотки презрения к жителям Салифорда. Или это просто казалось?

  — Конечно, всех троих детей искали, – продолжил Матиас, — Но безуспешно. Примерно тогда же начали распространяться слухи о неведомых тварях, поселившихся в этих краях. Слухи обрастали подтверждениями и вскоре перестали быть слухами. В окрестных лесах стали находить разорванные трупы диких животных, а также сообщали о пропаже нескольких путников, что направлялись в Салифорд. Последнее не совсем подтверждённые данные, да и причины могли бы быть совсем другие. К самому городу чудовища долгое время не приближались, так что однозначных доказательств их существования было трудно собрать.

  — На какое-то время произошло затишье. А потом в городе сгорела церковь вместе со священником Ольгердом, – эльф перекрестился, при упоминании об этом, — Вы наверняка заметили пепелище. Это жуткая трагедия никак не связана с остальной чертовщиной, что здесь происходит. На замену местного священника прислали меня. Так что последнее исчезновение я уже застал. Снова двое детей, Анна и Ричард, дети мельника Виктора. Это случилось недавно, меньше недели назад. Я наблюдал за течением болезни детей. Увы, моих знаний и сил оказалось недостаточно, чтобы мгновенно их исцелить. В этом была явно замешена порченая магия. Я сообщил об этом Норману, а также Виктору. Мне нужно было больше времени, чтобы провести ритуалы по опознаванию лихорадки и её истинных причин, – Матиас презрительно фыркнул себе под нос, а его тон стал более ожесточенным, — Несмотря на мои предупреждения, что к этому делу надо отнестись серьёзно, Виктор отказался переместить детей в более безопасное место или от дополнительной охраны его дома, а Норман его поддержал! Нетрудно догадаться, что наутро дети исчезли. Сплетни о том, что в пропаже детей замешена магия, распространились очень быстро. Люди не умеют держать язык за зубами. События стремительно развивались. Одхил, местный рыбак, что первым нашёл на берегу детей Рунды, начал рассказывать, что видел, как она занимается чёрной магией. Жители подхватили его слова. Ну, а последствия вы видели сами.

  Наивное со стороны поведение Исольт заставило волшебницу улыбнуться краешком губ. Она бы может даже помахала в ответ деве меча, но была сосредоточена на поддержании заклинания, поэтому просто легонечко кивнула в ответ. Когда сэр Ричард озвучил своё решение, Эвелин выдохнула. Она была рада, что рыцарь выбрал именно этот путь. Не хотелось даже представлять, что было бы, дойдя дело до схватки. Но расслабляться было рано, ведь переговоры ещё окончательно не завершены.
  Время тянулось мучительно долго, пока разбойники обсуждали свой ответ. Эвелин несколько раз обновляла заклинание, просто ради того, чтобы чем-нибудь занять себя и отогнать негативные мысли. Но уже вскоре волшебница с облегчением выдохнула ещё раз.
  — Спасибо, – уже после того, как монастырь принял сдавшихся разбойников, Эвелин поблагодарила сэра Ричарда, — Я рада, что мне выпала честь отправиться на это задание вместе с вами.

  Алиса тоже взяла яблоко, но только крутила его в руках вместо того, чтобы есть.

  — Ну, да просто кошмар, – девушка не ожидала, что её слова вызовут столько интереса. Честно говоря, она бы предпочла об этом вообще не рассказывать. И немного жалела, что всё-таки проговорилась. С другой стороны, это же просто сон. Или бессонница бабушки. Или всё вместе. Сейчас она расскажет, и ребята это подтвердят.

  — Короче, ничего особенного. Марина говорит, что у ба бессоница. Ночью я слышала шаги, но… но, мне кажется, что я не слышала, чтобы кто-то открывал закрытую дверь. Ну, понимаете? Не знаю. И такое ощущение, что ба остановилась и смотрела на меня. Я её окликнула, но ответа не получила. Когда решила посмотреть, её уже не было, а шаги были в другой комнате, на кухне, без света. Но, у лунатиков такое бывает, я читала. Они не слышат. Это нормально.

  Алиса взяла небольшую паузу, собираясь с мыслями.

  — А потом… потом шаги снова повторились, но другие… М-м-м, странные. Такие быстрые, резкие, совсем непохожие на предыдущие. И прям рядом! Как-будто кто-то остановился за диваном, где я спала, и смотрел… дышал мне прям в затылок. Я боялась пошевелиться…

  Девушка мотнула головой, напоминая себе, что всё это осталось позади.

  — Вот как-то так. Как я и говорила, ничего такого, – Алиса слабо улыбнулась, ожидая реакции других.

  От рассказа Марка Антоновича по телу Алисы побежали мурашки. Сразу вспомнилось ночное шарканье, которое девушка уже успела благополучно забыть. И не просто вспомнилось, теперь уже воображение украшало жуткими деталями ночное событие. Алиса то бабушку представляла с кровавыми клыками, то незнакомого деда-упыря, пробравшегося и к ним в дом. Хорошо, что сейчас был день, а вокруг Алисы много ребят, продолжающих вести непринужденную беседу. Солнечная реальность определённо выигрывала бой с воображаемыми ужасами.

  — Ого, – девушка кратко прокомментировала невероятный рассказ Марка Антоновича. Конечно, это всё было скорее похоже на разыгравшееся воображение пенсионера. Может, он решил ребятишек попугать. Но лезть с этим к нему не хотелось. Вон, Таня верно подметила, что странный дед, конечно же, испарился, стоило только Марку Антоновичу его обнаружить.

  Алисе хотелось переспросить Таню о её сне подробнее, но подумала, что при пенсионере это будет невежливо. Поэтому девушка просто продолжила слушать разговор.

  — Главное, своих проблем не нахвататься, – философски прокомментировала Дара, — Мы тут с Паулем обсуждали, что без зацепок нам за Мясником переться аж в Дворняги. Нужны лошади. И если у тебя нет идей, как их добыть, значит, нужны деньги. Ты видел, как они тут цены задирают?!
  На последних словах пламя на голове магички вспыхнуло сильнее, отображая негодование женщины.
  — Кстати, письма с того хрена у тебя? Надо уже как-то решить с ними вопрос.

  Трудно было поверить, что у Талала настали спокойные времена. Яснорада любовалась окружающей её жизнью и боялась даже подумать о том, что где-то ещё остались старые угрозы и притаились новые. Будто только одни мысли об этом могли разрушить тот хрупкий мир, который создали элифэ.
  — Я благодарю каждого из вас, вы все откликнулись на мою просьбу, – обратилась Рада к Совету, когда пришло время сбора нового урожая, — Вклад каждого неоценим. Посмотрите только на эти улыбки, на эти счастливые лица наших сородичей! В этом сезоне они не узнают, что такое голод! Разве это не прекрасно? Для меня видеть, как жизнь нашего племени становится лучше, – само по себе награда, и я рада, что могу разделить её с вами.
  — Мы все заслужили немного отдыха, все элифэ. Я хочу поблагодарить каждого нашего собрата. Давайте соберёмся всем племенем и устроим хотя бы на один вечер совместный отдых, с разговорами у костра, может быть даже выступлением на сцене, с кучей едой и без тревог, – женщина мягко улыбнулась, предвидя беспокойство. Только что она говорила об отдыхе, а теперь слова её уходили совсем в другую сторону, — Нет, мы не будем ничего ни для кого организовывать. Просто пригласим всех, и пускай каждый возьмёт с собою еду и хорошее настроение.

  И тем не менее, Яснорада не могла забыть всего того ужаса, через что прошли Талала. Новое поколение пока не столкнулось с бедами, и хотелось, чтобы это не происходило как можно дольше. Всё было в руках старших – у них были знания, опыт. Они могли постараться оградить своих детей от собственных ошибок. Яснорада могла. Она хотела защитить Утреннюю Росу и других детей, дать им лучшую жизнь, чем была у неё, уберечь от боли потери родных и прочих бед. Впереди предстояло много работы. Для начала Рада хотела закончить общие наработки по стрелам и перьям. И хотя элифэ наивно надеялась, что новые стрелы будут просто игрушкой, точнее инструментом для тренировок воинов, в глубине души женщина осознавала их важность. Она понимала, это то, что может спасти жизни элифэ в будущем. Если бы хотя бы один из Ясеней с их мудростью соизволили бы помочь с её задумкой! Но не было причин расстраиваться по этому поводу. Там, где заканчиваются одни возможности, появляются другие. Вместо шамана Листопад придумывал новые формы, и воин привносил своё практичное видение. И не было у Рады сомнений, кто оставил ей тогда новую стрелу. Когда у неё закончились индеи по улучшению, она отнесла обратно в дом воина стрелы, когда Листопад был со своими отрядом на тренировках, поддержав тем самым его своеобразную игру.

  Женские сборища в доме старейшины продолжались. Попытки Яснорады привнести что-то новое по упрощению женского быта пока не добились успеха. Слишком много было хлопот, и слишком мало свободного времени для освоения нового. Рада наблюдала, как неудобно было женщинам пользоваться грубыми иглами при сшивании одёжных листьев, но ничего не могла с этим поделать. А ведь только недавно она радовалась новому инструменту, что должен был облегчить труд! Как быстро привыкаешь к удобствам и перестаешь их ценить. Элифэ решила обойти проблему другим путём – отказаться от листьев, по крайней мере как от основного элемента одежды, и сделать из волокон нётэ совершенно другую основу. Но начинать надо было с чего-то малого. Как Рада и говорила на прошлом совете, она собиралась высадить нётэ у Корней, чтобы собирать ещё один “урожай”. Когда материала будет достаточно, можно переходить к следующему шагу. А пока пальцы старейшины грубели как и у остальных от монотонной, но важной работы.

  Бардесса подскочила, будто Алира собралась идти вперёд прямо сейчас. Подтянувшись и расправив плечи, девушка перегородила дорогу друидке. Ладонь легла на эфес меча, показывая серьёзность намерений.
  — Нет, ты никуда не пойдёшь. Я остановлю тебя, даже если мне придётся применить силу! Вы как будто бы не понимаете! Мёртвые вы никак не измените ситуацию. Вы с поразительной упорностью продолжаете идти за своими фантазиями в голове, напрочь игнорируя реальность. Вместо того, чтобы рассказать всё, что вы знаете, чтобы мы все были готовы, вы просто хотите положиться на удачу. Очнитесь! Мы не в сказке, где добро всегда побеждает!

  В палатке, значит. Откровения сестёр, посыпавшиеся как из рога изобилия, пугали бардессу. Переживания за девочек смешивались со страхом за их общую судьбу. А ещё Ясену очень обижали просьбы что Алиры, что Клио о том, чтобы им поверили. Неужели в их глазах союзницы выглядят настолько чёрствыми?

  — Хорошо, что ты в порядке, – немного отстраненно сказала девушка. Это было на неё не очень похоже, но на самом деле бардесса собирала в себе мужество для последующего разговора.

  — Так не может дальше продолжаться. Серьёзно. Так нельзя поступать, – негодование мешало, но Яс старалась держать себя в руках, — Сёстры должны защищать друг друга и помогать. А как вам помочь, если вы предпочитаете скрывать всё, пока оно само себя случайно не выдаст?! Клио, ты вообще собиралась нам рассказать об этом? О чём думали те, кто послал вас сюда? Что будет, когда мы встретимся с ликантропом лицом к лицу? Алиру возьмут под контроль, Клио упадёт в обморок с ещё одним видением. Что делать нам с Эйпадией?

  Вспомнив о следопытке, Ясена замахала рукой в её сторону.

  — Давай, иди к нам. Может, тоже расскажешь что-то о себе, почему нам дальше лучше не идти?!

  Бардесса уселась на землю, закрыв ладонями лицо. Она попыталась успокоиться, сделав пару глубоких вдохов. Но ничего не выходило.

  — Простите.

  — Я ща. Никуда не уходите, – и Алиса метнулась домой. Захватила с собою кофту с рукавами по совету не очень мрачной Тани, что-то крикнула родственникам, положила в рот домашнее печенье, нашла безымянного котёнка и с довольным видом вернулась обратно к ребятам.
  — Вот, – девушка продемонстрировала заспанное шерстяное чудо на вытянутых руках.

  Время так быстро бежит! Недавно элифэ праздновали сбор первого урожая сгаты в Лучистой Долине. Это был первый сезон за последнее время, когда Талала работали в полях, а не занимались сбором трав и фруктов. Но еды с полей всё ещё было мало. И хотя Яснорада с теплотой вспоминала то время и своё сближение с Крупным Плодом, возвращаться к этому не хотелось. Старейшина думала, что наработки Вьющегося Стебля по сохранению пищи обезопасят племя от голода, но это не будет работать, если у элифэ не будет лишней еды. Необходимо было найти новый подход, но пока Рада видела только один выход.

  — От вас не должно было укрыться, что племя Талала продолжает расти, – начала Яснорада, когда Совет вновь собрался для обсуждения насущных вопросов, — Вскоре нам не будет хватать улокве и сгаты. Я прошу вас бросить все силы на возведение новых полей у Корней.

  Женщина печально посмотрела на Листопада. Её просьба означала, что в этом сезоне воины снова будут заниматься не тренировками. А до Рады доходили слухи, что молодые элифэ делают успехи, заметные всем, даже не сведущим в воинском искусстве.

  — Но это не может продолжаться постоянно. Иначе потом вместо леса будут одни поля. Ночной Шорох, ты чаще остальных путешествуешь. Понаблюдай, что нравится диким растениям, где они лучше растут и при каких условиях дают лучший урожай. А я бы хотела ещё начать выращивать нётэ. Мне не дают покоя воспоминания о холодах. Я могла бы научить женщин плести из нётэ одежду вместо нашей, но сбор диких нётэ отнимает очень много времени. Это займёт не очень большую часть полей. Но думаю, что придётся внимательно пересмотреть все посадки, чтобы избавиться только от слабых кустов.

  Откровение Алиры было шокирующим. Бардесса инстинктивно сильнее сжала ладонь девушки. Теперь становилось понятнее, почему друидка так изменилась в лице после своей вылазки в форме кошки.

  — Ты уже второй раз упоминаешь этого друида. Я слышала историю, что какой-то друид помогал барону обмануть защитные чары купола, но тебе явно известно больше, – Ясена слегка нахмурилась. Наверное, это должно было быть очевидным. Алира – друидка, и, скорее всего, знала больше о других друидах. Но просто как-то в голову не приходило раньше сравнивать сестру и какого-то косматого.

  — Угрозу… Подожди, что ты хочешь этим сказать? Это ты должна привести ему рабынь?! – если бы дело не принимало такой жуткий поворот, бардесса сейчас рассмеялась бы. Воображение отказывалось даже представлять что-то подобное, настолько это казалось нереальным – ликантроп и сёстры. Ясена перевела встревоженный взгляд на Эйпадию. После такого заявления сложно было предугадать реакцию следопытки, но бардесса была готова защищать друидку от нападок. Но тревожность нарастала. Как теперь быть уверенной, что это сама Алира ведёт отряд, а не чёрные чары взяли контроль и направляют девушек в ловушку?

  — А ты… м-м-м, представляешь, как это должно выглядеть? Типа глаза там закатятся или ты начнёшь шептать себе под нос что-то зловещим тоном? – бардесса попыталась юмором смягчить волнующий её вопрос.

  — Ага, спасибо, я запомню, – Алиса мило улыбнулась Ване. Не то, чтобы его вариант очаровал девушку, но он хотя бы поддержал её, в отличие от Жени. К тому же, Карась не понимала, почему бабушка должна оценить. Из-за возраста или Ваня подразумевал что-то другое? Из Чернышевского девушка читала только "Что делать?", наверное, самое его известное произведение. Этот роман ещё любят упомянуть в паре с другим, "Кто виноват?", но его Алиса не читала. Она и Чернышевского читала только из-за школьной программы, хотя эта работа ей и понравилась. Даже окрестила её про себя "женским романом". Не ожидала, что сюжет там будет про интересную жизнь молодой девушки. Это как с "Мертвыми душами" Гоголя, когда ожидаешь мистики и призраков, а получаешь разочарование, только наоборот.

  — Котёнок по имени "Ходили На Карьер В Поисках Следов"? – Алиса сериала кислую мину в ответ Жени.

  — Да и кота с нами нет. Точнее есть, но другой. Это будет незаслуженным именем. Но ладно. Теперь ты ответственен за это, поэтому домой не попадёшь, пока имя не будет выбрано, – прозвучало как угроза, потому что отчасти это и было угрозой.

  — Мне вчера рассказали, что в срубе, где нашли кепку Алёши, когда жили предки бабушки, – девушка решила сменить тему, – Так что считайте, что мы идём ко мне в гости, хи.

Уже в другой реальности

  Пинто, разочаровавшийся в своих союзниках, но сильнее всех в глупом колдуне, собрался уходить. Но внутри призрака что-то изменилось. Он вдруг почувствовал уверенность, что он, в отличие от своих товарищей, сможет покинуть это проклятое место. Неужели бог мёртвых с незавершёнными делами действительно существует? Ответ на этот вопрос предстояло найти, но Люц надел кольцо и загадал желание.

Какое-то время назад до…

  Люц Салем проснулся в таверне «Упрямый лось» после полудня, ведь он мог позволить себе так долго проваляться в постели. Когда ему подвернулось два заказа, проводник сделал удачный выбор. Непыльная работёнка принесла хороший заработок и ни одной проблемы. Побольше бы таких заказов. Кто знает, что было бы, если колдун согласился на другой вариант.

  Шариф, Саймон, Рэйда и Пинто сидели в лагере и спорили. Ещё недавно они отбивались от стаи волков, а теперь перед ними лежала карта, которую они никак не могли прочитать.
  — А я говорила, что надо идти длинной дорогой! – ворчала Головня, понося про себя непутёвых мужиков, что не пожадничали лишнюю монету для уговора проводника.

  Постоялый двор «Гарцующие Котлы» атаковали гоблины.

… апокалипсиса

  Армия нежити ужасного некроманта Хелдриана Слхандрика атаковала королевство. Чёрная магия Хелдриана наделила его созданий способностью заражать живых, чтобы те после смерти присоединялись к армии. Никто не ожидал подобного нападения, а потому мертвецам удалось стремительной волной сокрушить крупные города одним за другим. Хаос охватил земли, цивилизация пала. Лишь немногие выжившие оставались маяком надежды для спасения мира.

  — А я думала, что ты спать будешь, – по интонации Алисы было непонятно, то ли она была рада, что Яра пойдёт с ней до Вани, то ли, наоборот, не очень. На самом деле виною настроения девушки была жара и, как следствие, лень. Карась представила, как им сейчас идти по раскалённой дороге в одну сторону, потом в другую. И вчерашняя мысль зайти с утра за Ваней теперь не казалась такой привлекательной.

  Появление Кати ситуацию не изменило. С другой стороны, чем больше народа, тем должно быть веселее, в теории. Алиса надеялась, что может с Катей или Ваней у неё будет больше общих тем, чем с Женей и Ярой. Или что она хотя бы будет понимать, о чём они говорят. А тут ещё и Ярослава решила поактивничать, убежав к турнику. Алисе оставалось только закатить глаза на подобное поведение. Девушка достала наушники, включила плейлист и бодро зашагала вперёд, навстречу приключениям.

***

  — Так-так-так, что это тут у нас, – вместо приветствия Алиса укоризненно посмотрела на Женю и Ваню, спутавших её план. И хотя у девушки как такого плана и не было, но чувство, что всё идёт не так – теперь было.

  Переселение шамана не прошло для Яснорады бесследно. Возможно, это событие оставило на душе даже более глубокие раны, чем нападение пауков или холод и голод. Племя Талала росло, и это был только первый, но не последний конфликт среди элифэ. Оставалось надеяться, что следующий конфликт будет где-то очень далеко впереди.

  Взгляд Яснорады упал на завершенную летопись – ещё одна поставленная точка. Конечно, история Талала и дальше будет вплетаться, но, возможно, уже чужими пальцами. И всё же проделанная работа приносит чувство удовлетворения, хотя вместе с ним и целый ворох разнообразных мыслей. Например, что оставляет после себя элифэ? Есть герои, кто отдали свои жизни во благо остальных. Их знает каждый элифэ, память о них ещё долго будет передаваться через рассказы из уст в уста. Но что насчёт других? Яснорада знала многих, почти всех элифэ, как и они знали её. Но будет ли кто-то из них потом вспоминать её, как ученики Старого Ясеня помнят своего учителя? Или как молодые воины иногда вспоминают Острую Листву, воодушевленные её грациозными движениями и самоотверженностью?

  Но предстояло вернуться к более насущным делам, ведь новые поля всё ещё не были готовы, и урожая с них не хватало для всего племени. Работа помогала отвлечься, после тяжелого трудового дня хотелось просто отдохнуть и ни о чём серьёзном не думать. Но в этот раз мысли не хотели просто так уходить. Всё чаще Яснорада задумывалась о будущем и своём наследии. Иногда с некоторой завистью женщина смотрела на других элифэ с детьми. И хотя всё племя представляло собою одну большую семью, нельзя было отрицать, что у кровных родителей и детей более тесная связь друг с другом. А теперь, когда Лучистая долина стала вторым домом, это заметнее ещё сильнее. Элифэ предпочитали переселяться маленькими группами, в которых каждый друг другу был близок.

  За всем этим Яснорада и не заметила, как стала заглядываться на элифэ, которого звали Крупный Плод. Мужчина действительно был крупнее своих сородичей, а ещё добрым и не отлынивающим от работы. Он одним из первых приходил на сезонные работы, а уходил в числе последних. Рада и Крупный часто пересекались после холодов, когда всему племени приходилось участвовать в сборе трав и фруктов, но только теперь старейшина начала относится к этим встречам по-другому. И решила Яснорада, что хочет оставить после себя что-то более ценное, чем записи о травах. Всё чаще можно было заметить её по вечерам вместе с Крупным, а к началу сезону холодов женщина уже носила внутри себя новую жизнь. Но вместе с радостью пришли и страхи. И раньше Рада не забывала о паучьих шаманках, что всё ещё оставались угрозой, но теперь боялась их возвращения ещё сильнее. Листопад не раз намекал, что его воинам требуется помощь в тренировках, так что женщина решила откликнуться на его призыв. Талала требовалось больше хороших воинов, чтобы защитить оба дома как от старых, так и от новых угроз.

  Когда Гаррет упомянул, что охотники прибыли по приказу графа Вицари, староста едва заметно расслабился в лице. Норман взял документы и бегло пробежался глазами по ним, только чтобы удостовериться, что на них действительно стоит печать графа, и что это те самые бумаги, а не просто кусок пергамента с рецептом яблочного пирога. А вот священник, в чьи руки потом попали документы, оказался более дотошным. Он достал из кармана рясы небольшую линзу, на которую был нанесён специальный символ. По символу можно было без труда определить зачарование – смотрящий через линзу может увидеть магические следы изменения текста. Подобные вещи распространены у людей в больших городах, чьи профессии связанны с бумагами, хотя и обходятся в крупную сумму.

  — Да, как видите, ведьму уже изловили. Конечно же, не без Божьей помощи, – староста широко улыбнулся, — Так что, так сказать, проблема решена, беспокоиться больше не о чем. Предлагаю вам переночевать в Салифорде, а утром отправиться обратно к графу Вицари с докладом, что Норман всё урегулировал.

  На словах Бригитты, что та исполняет волю Сокана, эльф-священник фыркнул себе под нос. Он небрежно передал обратно назад Гаррету документы, почти выпустив их из рук в последний момент так, что они должны были упасть на пол. Но матёрый охотник предугадал это действие, и сумел почти сразу же их поймать. Староста осуждающе посмотрел на эльфа, но тот проигнорировал этот взгляд.

  — Прошу простить. Это – Матиас, новый священник Салифорда, прибыл сюда пару недель назад, – староста представил эльфа, и Матиас слегка склонил голову в знак приветствия, ещё меньше, чем Гаррет пару минут назад.

  — Нет! Прошу, помогите мне! – закричала девушка в клетке, испугавшись, что охотники поверят словам старосты и просто уйдут. Полуэльфийка бросилась к прутьям и вцепилась в них руками. Её голос слегка осип, будто она много кричала и плакала. Ни староста, ни священник не успели среагировать. Вместо них это сделала толпа.

  — Молчи, ведьма!
  — Да заткните ей кто-нибудь рот, пока она нас всех не прокляла!
  — Смерть колдунье!

  Матиас поднял руки вверх и толпа послушно замолкла. Очевидно, что каким бы высокомерным и противным не был бы эльф, служителя Сокана тут слушались.
  — Ещё раз прошу прощения. Так что, может кто-то проводить вас до постоялого двора, в более спокойное, так сказать, место? – Норман уже был готов распрощаться с охотниками.

  — Да ты что, не видишь, что он и сам колдун? – презрительно фыркнула Наиа на вопрос Розы. Для варварши не было разницы, каким именно образом мужчина пострадал от магии. Очевидно же, что колдуны всегда сами виноваты в своих проблемах. И в чужих тоже. Только простая логика, что в одиночку полуэльфийка не выживет (а ещё то, что колдун превратит её в жабу быстрее, чем она замахнется копьём), заставляла Наиа смириться с фактом, что ей придётся снова оказаться в одной лодке с магом.

  — Может, возьмём немного с собою? – девушка кивнула в сторону золотого песка. Она не видела сейчас в нём пользы, но сбор, хоть и ненадолго, но отсрочил бы возвращение на воду.

  — Хорошо… вроде бы, – Алиса немного неуверенно ответила на вопрос тёти. Девушка потянулась, сладко зевнула и села рядом с Мариной, потирая сонные глаза. Окруженная теплом и уютом Алиса и думать забыла о ночном происшествии. Только погодя, увидев бабушку, Карась смутно припомнила, как ощущала ночью на себе чей-то пристальный взгляд. И не только взгляд. Присутствие. Зловещее. Девушка потрясла головой, сбрасывая начинающееся оцепенение. Всё же, это был просто плохой сон. Вспоминалась недавно прочитанная история с Пикабу – там бабулька в доме престарелых жаловалась, что к ней каждую ночь приходит женщина в чёрном. Родственники думали, что у старушки просто разыгралось воображение, девяносто пять лет как-никак. Но через какое-то время бабуля снова начала говорить о загадочной женщине в чёрном. Тогда её дочь решила остаться с ней, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда. Ночью она проснулась от шума и увидела зловещую фигуру в чёрном платье! Крик разбудил весь дом престарелых, но больше всего напугал саму женщину в чёрном. Оказалось, что эта дама тоже там жила. Просто никто не подозревал, что старушка могла вставать с кровати ночью, да ещё и надевать своё любимое чёрное платье. История, может, и выдуманная, но хорошо показывает, что всему есть объяснение. Так что, может это всё приснилось Алисе, либо что-то другое. В такой чудесный день у девушки не было желания докапываться до подобных пустяков.
  — Ой, а сколько времени? – Алиса завертелась в поисках мобильника. Вряд ли она проспала до одиннадцати, и встречу с ребятами точно не пропустит. Но вот её более ранние планы уже могли не состояться.

  — А мы уверены, что волки приведут нас к ликантропу? – Ясене не хотелось ставить под сомнения слова Клио и Алиры, но ещё больше не хотелось столкнуться с опасными хищниками ещё раз, теперь уже в меньшинстве. Бардесса посмотрела на Эйпадию, ища у той поддержки, — Или хотя бы посмотреть, куда ведут зарубки и не пересекаются ли они с волчьими следами, для начала.

  Перед уходом друидки за чесноком, Ясена создала магический поцелуй возле Алиры и рассмеялась на шутку.
  — Может, пойти с тобой? – обеспокоено спросила бардесса, но получив ответ, что Алира уходит недалеко и всегда будет на виду, настаивать не стала. Иногда всем надо побыть наедине со своим мыслями, — В любом случае, будь осторожней.

  — Так, что это у нас получается, – после продолжила Ясена, — Со мной разобрались, будем считать, что сама вызвалась сюда. Клио выбрали старшие сёстры. Полностью согласна, что раз они считают, что это необходимо, то значит, так и есть. С друидкой непонятно. Почему решили обратиться к служительницам Старой Матери? Ну, думаю, у Алиры ещё будет время нам всё рассказать. А пока что, Эйпадия, – бардесса резко повернулась к воительнице, как будто боясь, что та решит физически избежать разговора, — Всё тот же вопрос – почему ты здесь? Только, пожалуйста, не говори, что начальство дало приказ и на этом всё.
  Девушка безобидно фыркнула себе под нос. Ясена сильно сомневалась, что сможет разговорить симпатичную следопытку. Но надо же было чем-то заполнить возникшую паузу. В такие моменты Яс жалела, что не выучилась играть на какой-нибудь лютне. Сейчас можно было бы достать инструмент, спеть песенку. Или нельзя. Всё равно бардесса пела откровенно плохо. А в данной ситуации лучше лишний раз не привлекать внимание шумом.

+++

  — Погоди, – Ясена остановила Алиру, когда та вернулась с чесноком, — Сейчас мы тебя быстренько приведём в порядок!
  С этими словами бардесса принялась колдовать над друидкой, очищая ту от лесной грязи.
  — Ну вот, так-то лучше! – подмигнула девушка, — Теперь надо помочь друг дружке снова стать испачканными! Только теперь чесноком!

  Оставаясь в тени и занимаясь своими делами, Люц так и не удостоился внимания некроманта. А зря. Колдунский меч сразил некроманта, подарив Люцу чувство превосходности над другими. Не успев ничего осознать и проклясть одного из своих последних врагов, маг пал. Его тело скатилось по винтовой лестнице мешком картошки, разбросав в разные стороны кости Саймона.

  Ольга на секунду отвлеклась от мозгов минотавра. Её всё ещё пустой взгляд был направлен туда, где мгновенье назад стоял некромант. И снова аппетитная еда вызвала у чудовища больше эмоций, чем смерть хозяина.

  После смерти мага Пинто ощутил легкое колебание магической энергии. Похоже, это прекращали своё действия незначительные заклинания, которые волшебники обычно используют в быту для облегчения своей жизни. Затем пошла вторая волна, более мощная. Теряло свою силу заклинание, концентрирующее всю энергии именно в этой башне. Несчастные потерянные духи, ныне свободные, покидали башню. Вокруг Пинто становилось свободнее, но вместе с тем кендер ощущал возникающую пустоту и слабость. Магия, что усиливала это место, скоротечно вырывалась на свободу.

  А Ольга…. Ольга продолжала поедать мозги как ни в чём не бывало. Пинто наблюдал остаточную энергию внутри голема. Она лениво пульсировала, позволяя сшитым телам жить. И медленно просачивалась наружу, ослабляя чудовище. Возможно, через несколько часов или дней, в этих телах её не останется совсем. Можно было попытаться ускорить этот процесс, вскрыв физическую оболочку, или продолжить расширять отверстие «канала», что раньше соединял Ольгу и мага. Впрочем, вряд ли оба варианта понравятся самому голему.

  Пинто перевёл взгляд на колдуна – упырь как будто стал выглядеть ещё хуже. В отличие от последнего творения некроманта, Люц и другие не создавались напрямую за счёт энергии душ. Поэтому внутри колдуна и не было видимого источника «жизни». И всё же вопрос о его дальнейшим существовании стоял остро. Без магии или жизненной энергии других игрушки мага были после трупами.

  Разрушенная башня была мёртвым сердцем этого места. Звери, птицы и даже насекомые старались не приближаться к ней. А если какой-нибудь глупый зайка и подходил слишком близко, то оставался здесь навсегда, медленно умирая. Что-то жадно высасывало любую жизненную силу, концентрируя её внутри башни. Множество не упокоенных душ окружили башню плотным щитом. Они потеряли себя и превратились в одно целое, в единый поток боли и страданий с обрывками воспоминаний. Страшная и далёкая битва происходила здесь, множество солдат полегло с обеих сторон, да были они тут недалеко и захоронены. Но попадались и другие воспоминания, ещё яркие и свежие, не успевшие предаться общему забвению – гоблины, умирающие друг за другом в таком знаком постоялом дворе с дырявыми котлами.
  Под землёй было спокойнее. Редкие и слабые искры извращенной жизненной сущности покоились в небольшом подземелье. Заходя на очередной круг разведки, Пинто почувствовал, как неведомая сила удерживает его на месте, не давая сдвинуться вперёд.

  Испугать некроманта у Пинто не получилось. Всё же маг был тёртым калачом, когда речь заходила о взаимоотношениях с разного рода нежитью. А ещё он был явно немного того, что тоже могло давать ему немного ментальной защиты. Но вторая и основная часть плана кендера прошла почти как по маслу. Канал, соединяющий двух монстров, легко подался призрачному клинку. Пинто мог наблюдать, как лицо некроманта скривилось. Хотя, может он всегда с такой рожей ходит или это всё ещё ноют раны, оставленные Саймоном.

  Но тут Рэйда решила добить мага и в материальном мире. Вот то самое «почти». Как бы на чудовищную Ольгу не повлиял разрыв связи, резкого движения рядом с собою она не потерпела. Одного хорошего удара хватило, чтобы ещё одно тело оказалось на полу. А затем, создание некроманта непринужденно уселось рядом с поваленными врагами. Ещё одно движение – и голова минотавра оторвалась от остального тела, оказавшись в хрупких руках чудо-женщины. Затем, Ольга приложила голову об пол, чтобы разрушить череп и добраться до аппетитных мозгов.

  — Ты ещё не всех убила, чтобы жрать!! – некромант пытался достучаться до своей любви, но та его не слушала.

  Последнее оставшееся чудовище пало под ударами Гаррета и Бриггиты. К охотникам осторожно подошёл Аугн. На немой вопрос своих товарищей колдун утвердительно качнул головой – остальные твари разбежались. Злющий дождь всё не прекращался. Предстояло решить, что делать с трупами как людей, так и монстров. Дальнейший путь без лошадей с тяжелой ношей выглядел совсем не привлекательно.

  Гаррет, прихватив с собою юнца, отправился вперёд по дороге, чтобы разведать обстановку. Бри была предоставлена самой себе и имела немного времени привести свои раны в порядок перед дорогой. Устроившись в остатках кареты, девушка могла получше разглядеть мёртвых тварей. Теперь, в спокойной обстановке и она видела мелкие детали в виде цветных лоскутов одежды, что складывались в мрачную картину.

  Мужчинам не пришлось долго идти. Не прошло и десяти минут, как за очередным поворотом извилистой дороги показался деревянный щит на обочине. Большая надпись гласила «Добро пожаловать в Салифорд».

  Слухи и сплетни долетали до длинных ушей Яснорады. Не могла элифэ не обратить внимания, что молодой шаман изменился, после того как увёл часть Талала в новые земли. Рада замечала, что Ясень не помогает с полями в Долине. Не помогал он и в других вещах, важных сейчас для элифэ. Лишь изредка шамана можно было заметить собирающим запасы плодов на сезон холодов. И то, казалось, что делает он это ради того, чтобы заодно собрать несъедобную траву для своих загадочных таинств. Но Яснорада помнила Ясеня как подающего надежду элифэ. Его идеи были странными, но работали. Чего стоила только одна накидка из леатов! Пока Рада только наблюдала за животными и думала, как можно у них научиться защищаться от холода, шаман брал и делал, спасая жизни.

  Когда пришла Белоцвет, ещё до того, как она начала говорить, старейшина поняла, о чём будет разговор. Но не ожидала Яснорада той твердости, что проявила Белоцвет. Её последние слова больно ранили, будто элифэ дала хлёсткую пощёчину. Небольшие ладони невольно сжались в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Старейшина попыталась унять внезапную волну злости, чтобы ответить Белоцвет с достоинством.
  — Ты права, Белоцвет. Элифэ не должны приносить зло в Благословенный лес. Молодой Ясень ответит перед Талала за свои действия. Но элифэ не будут просто так изгонять членов своей семьи на верную смерть. Ты говоришь, что вы готовы ждать два дня – да будет так. Этого времени хватит, чтобы решить судьбу шамана.
  — Но помни, Белоцвет, что раз поступив так, как хочется, вы уже не сможете вернуться на прежний путь и делать вид, что ничего не было. Всё изменится. Вспомни, сколько раз жертвовали своими желаниями и жизнями те, кто заботился о Талала больше, чем о самом себе. Мы все совершаем ошибки, некоторые из них оставляют лишь царапины, но другие – грубые шрамы. Если вы не примите решение Совета, каким бы оно не было, вам придётся взять на себя ответственность не один раз. Вы кинете камень в воду, и каждая новая рябь на воде, нарушающая покой стихии, будет создана вами. Подумай, готова ли ты к такому. И готовы ли все те, что пойдут за тобою. Возьмёшь ли ты на себя ответственность за их жизни?

  Оставшись одна, Яснорада не спешила созывать Совет. Элифэ вспоминала, как поднималась со Старым Ясенем и его учениками на ветви Великого Древа. Тогда Рада впервые увидела, как шаман проливает кровь. Но то была кровь Ясеня, отданная по собственной воле. В те годы элифэ не задумывалась, откуда у шамана кожаный бубен и что именно он делает, чтобы видеть то, что не способны увидеть другие. Сейчас же Яснорада не могла представить, чтобы один из элифэ, даже если он шаман, мог взять беззащитного пушистого леата и прервать его жизнь. Но это происходило, и не только с леатами. Старейшина действительно была отчасти согласна с Белоцвет. Но Талала не были в безопасности. Самые опасные и коварные из пауков, их шаманки, остались живы. Листопад и его воины могут победить паучьих воинов, но смогут ли они без таинств шамана победить паучьих шаманов?

  Но время шло. Поиск ответов нельзя было откладывать. Яснорада созвала старейшин и начала первый в истории Талала совет, который должен был решить судьбу не племени, но одного единственного элифэ.
  — Молодой Ясень! Твои действия вызывают страх у элифэ. Я вынуждена призвать тебя к ответу. Здесь, в кругу тех, кто берёт на себя ответственность за последующее решение, расскажи нам всё, покажи нам правду. Мы слушаем тебя, так говори.

Получатели: Ясена.

  Ясена подбежала к Алире и Клио, и сразу же накинулась с объятиями сначала на одну, а потом и на другую сестру. Была бы Эйпадия рядом, ей тоже бы «досталось», не смотря на возможные сопротивления.
  — Ох, девочки, спасибо вам! Вы сами то как? Простите, что я вот только сейчас об этом спрашиваю, – бардесса взволнованно смотрела на девушек, оценивая их на наличие ранений, — Может я что-то могу сделать?

  В летопись вплеталась интересная завитушка, обозначающая приход в совет Вьющегося Стебля. Наблюдая за действиями и индеями молодого элифэ, Яснорада сделала для себя несколько выводов. Один из них заключался в том, что не всегда их племени будет везти на хорошую молодую кровь. Стебель стал достойной заменой Могучему Дубу, а в своё время может даже оставит более богатое наследие, чем его предшественник. И Яснорада хотела, чтобы после её смерти, тоже нашлась замена, которой она могла бы гордиться. Поэтому было принято решение подготовить эту самую замену уже сейчас. Острая Листва тренировала всех желающих, но сама приходила к тем, в ком видела потенциал. А Молодой Ясень так и вовсе лучший ученик прошлого шамана племени Талала. Рада стала приглядываться к подрастающему поколению, чтобы взять кого-то к себе в ученики. Пока она не представляла, как и к чему будет готовить элифэ, даже не знала, с чего начинать.

  Ещё один вывод про то, что в Талала юные элифэ ценят старших. Наверное, это что-то простое и естественное. Но когда Яснорада услышала от Вьющегося Стебля «мудрая» в свою сторону, то не смогла сдержать печальной улыбки. Женщина пообещала себе, что будет внимательно прислушиваться к другим, раз её слово может что-то решить. Если идти только за своими желаниями, то цена может стать слишком высока.

  Поэтому всё время Яснорада занималась нуждами племени, подавая пример другим. Работа по созданию полей в Лучистой Долине требовала много сил и сплоченности элифэ, каждый должен был внести свой вклад в общее дело. Когда-нибудь Талала не придётся тратить время на сбор ягод и фруктов, на распахивание земли и прочие заботы. И вместо этого они будут открывать новые земли, узнавать новые растения, найдут ещё больше пушистых друзей.

  По сравнению с книжками по некромантии из подвала, фолиант мага был по содержанию на несколько ступеней развития выше. Заклинание, что зачитывало это недоразумение, обладало огромной мощью. Очень сомнительно, что создателю недонежити хватило бы собственных сил для реализации подобной магии. Но множество неупокоенных душ воинов, с которыми Пинто столкнулся, когда вылетал на поверхность, питали своей энергией это место. И даже такой слабый некромант мог воспользоваться их энергией в своих нуждах. Чем сейчас и занимался. Основная часть ритуала, состоящая в оживлении груды мяса, была завершена. Теперь маг делал своё создание сильнее и разумнее. То, что было раньше Ольгой, застонало. Одна из рук поднялась вверх, но затем безвольно упала.

  — Дорогая, ещё чуть-чуть, и мы будем вместе! – воодушевлённый своим успехом, некромант не обращает внимания на очередного призрака за своей спиной. Речь мага становится чётче, когда он возвращается к заклинанию.

  Как и маг с кобольдами, другие привидения игнорировали Пинто. По большей частью они были бледной тенью призраков. Кроме одного. В углу под столом спрятался полупрозрачный хоббит, ещё один гость постоялого двора, оказавшийся в хорошем месте в не то время. Выглядывая робко из своего укрытия, хоббит с интересом наблюдал за Пинто. И хотя он не ответил на призыв кендера, он был единственным, кого бард мог попытаться привлечь на свою сторону.

  — Может и герб, ага, – Люц невпопад ответил кендеру про кольцо, продолжая вертеть украшение в руках. Когда все поняли, что колдун со всеми своими тайными знаниями ничего больше путного сказать об интересной находке не может, упырь незаметно положил свою прелесть в кармашек.

  Рэйда и Шариф пришли в полную боевую готовность. Если бы те ублюдочные кобольды напали сейчас, им пришлось бы несладко. Саймон и Пинто отправились разведчиками. Скелет, стараясь не стукать костями, пошёл по лестнице вверх. Лестница заканчивалась не совсем дверью, а люком. Видимо, он и скрипел пару минут назад. Приложив череп тем местом, где раньше было ухо, Саймон прислушался. Наверху кто-то раздраженно бормотал на неизвестном Меди языке. Один.

  И если Саймон был просто ушами, то Пинто был ещё и глазами. Излишняя маскировка не понадобилась. В небольшой башне было много призраков разной степени разложения. Кто-то истончился настолько, что простому смертному уже не суждено было его увидеть. Другие же летали без цели и пути. Это место высасывало их сущности, питалось ими. И немногочисленные обитатели башни совсем не обращали внимания на привидений, в том числе и на Пинто. По крайней мере, пока тот не начнёт привлекать к себе то самое внимание специально.

  В небольшой башне два кобольда ассистировали магу. Маг, очевидно, был некромантом. Худощавый мужчина с кривым носом и никотиново-жёлтыми волосами, в потрепанном фиолетовом одеянии. Перед ним лежал толстый фолиант, с которого он зачитывал заклинание, иногда сбиваясь и запинываясь. А посреди комнаты на каменном столе лежало чудище, участвующее в ритуале некроманта. Голова монстра без сомнений принадлежала Ольге, хозяйке «Гарцующих котлов». Тело же было обнажено и, возможно, принадлежало не только ей. Кривыми стежками куски разной плоти были прикреплены друг к дружке.

Получатели: Ясена.

  Прошедший час в подземелье по ощущениям тянулся очень долго. Две кисти рук уселись за чтение учебников по некромантии в соседней комнате, стараясь не привлекать к себе излишнее внимание. Люц пытался разобраться со странным кольцом, но выяснить ничего нового ему не удалось. Итог оставался тем же: либо жалкая побрякушка, либо волшебный артефакт, скрытый мощными чарами. Проверять стоило осторожно, так как явно оставался один заряд. Или же чары скрывали и это?

  Шариф затянул лекцию о жрецах злых богов. Док рассказывал о том, что даже такие клирики способны нежить не только поднимать, но и уничтожать, всё равно что добрые. А закончил свой рассказ он краткой биографией древнего божества, которого смертные зовут Джергал, Писарь мёртвых. Что не смотря на то, что в древности его почитали как бога смерти, убийств и раздора, Джергал не был злым божеством. А вот те, кто впоследствии завладел его силами, вполне себе могут быть и злыми.

  Где-то противно скрипнула дверь.

  — Слорг, хозяин начинаит, не вхади! – знакомый отвратительно пищащий голос раздался сверху лестницы. Кажется, как минимум один из нелепых кобольдов, что устроили нападение на постоялый двор, был здесь.

  Дверь скрипнула ещё раз.

  Только что лежащая на земле и вся в крови Дина снова стояла на своих двоих, и по её же словам была готова продолжать драться. Ясена смотрела на подругу и не верила своим глазам. Бардесса знала, что сёстры практикует целительную магию. Да чего уж там, даже некоторых бардесс обучали этому. Яс не раз видела, как некоторые незначительные ранки исчезали под тёплыми ладонями сестёр. Но чтобы спасти Дину, которая, по мнению подруги, была на грани смерти, и не просто спасти, а в буквальном смысле поднять её на ноги, дать ей силы сражаться – в глазах Ясены это была настоящая магия.
  От вновь услышанного голоса Дины бардесса почувствовала, как в уголках глаз собираются слезинки. Ярость отошла куда-то назад. Скорее всего, следующий удар Яс не попал бы по цели.
  — Я рада, что мы сейчас вместе, – вполголоса сказала девушка Дине, когда волки начали рокироваться. Надежда на победу угасала с каждым мгновением. Пока не произошло чудо, устроенное не иначе, как богинями. Какое-то время Ясена всё ещё стояла с двумя мечами наготове, и лишь глубокий и громкий голос Гильды, раздающей приказы, снял напряжение с девушки.
  — Ты как? Ты точно в порядке? Дай посмотрю, – бардесса, всё ещё не выпуская оружие из рук, пыталась разглядеть раны под окровавленной одеждой Дины. Наконец-то поняв, что руки всё же придётся освободить, Ясена кладёт клинки на траву. Пришёптывая, девушка касается подруги, чтобы очистить её от крови и грязи.

  Найти своё снаряжение и подобрать одежду не составило труда, хоть и заняло некоторое время. На костях да раздутой плоти снаряжение сидело непривычно, но свою функцию выполняло исправно. Пинто же старался почувствовать что-то необычное, но явных признаков магии в комнате не было. Видимо, волшебные вещи своих жертв хозяин подземелья хранил в другом месте, либо жертвы не имели ничего подобного. От скуки привидение сделало пару кругов по помещению, и в какой-то момент одна деталь всё же привлекла внимание кендера. Зелёный плащ, который несколько раз доставался из гардероба Саймоном и Рэйдой, хранил в себе секрет. В подкладку плаща был вшит потайной карман с золотым кольцом с тремя инструктированными камнями. Когда кольцо было извлечено наружу и рассмотрено поближе, оказалось, что два камня тусклые, но последний слабо светится. Возможно ли, что это кольцо одно из тех самых? Кто не слышал о легендарных сокровищах – об огромных молотах, что способны сокрушить великана; о доспехах, делающих носителя неуязвимым; о кольцах, что выполняют желания? Истинную ауру могли скрыть, чтобы драгоценность не нашли. Или же это просто подделка, спрятанная с другой целью? Есть только один способ проверить.

  Ушедший сезон холодов оставил глубокую рану на сердце Яснорады. Слишком многих друзей она потеряла, слишком много слёз пролила. С завистью она смотрела на молодое поколение элифэ, что легче и непринужденнее переносили все тяжести, что выпадали на Талала. Вспоминала женщина о своей молодости, какой беспечной тогда была. Цветы да трава интересовали юную элифэ больше, чем насущные дела племени. А теперь, после того как Могучий Дуб подал другим старикам пример, Яснорада была одной из самых старших в племени, и самой старшей в совете. И к такому она была не готова. Тонкие пальцы вплетали в летопись дубовый листок и белый блестящий камушек, олицетворяющий горькую победу над снежной стихией.

  — Племя растёт. Теперь мы можем позволить себе не только защищать свой дом у корней Великого Древа, но и заселить Лучистую долину. Молодой Ясень, ты давно хотел там побывать. Я помогу тебе закончить здесь дела, чтобы ты повёл элифэ на новое место. Если долина перенесла холода и всё так же прекрасна, то на тебя возлагается важная задача – заложить основы нового поселения. Возьмите с собою всё,что может потребоваться. А пока, до расширения полей, нам вновь придётся собирать дикую пищу.

  — Ночной Шорох, а тебя я прошу сходить на разведку к нашим врагам. Я опасаюсь, что если они пережили этот сезон, то будут доведены до отчаянья голодом. Надеюсь, что я ошибаюсь.

  И лишь Листопаду женщина ничего не сказала. Юноша уважал и слушал старших, но и сам был лидером своего маленького, но сильного отряда. В мирное время и воинам приходится заниматься собирательством да вспахиванием полей, но Яснорада знала, что Листопад это прекрасно понимает. Только после разведки станет понятно, к чему готовиться племени дальше.

  Вслед за Шарифом в соседнюю комнату перебрались Рэйда и Саймон, оставив Люца геройствовать в одиночку. Магическая рука колдуна с помощью отнятых у охранника ключей неторопливо отпирала замок под восклицания призрачного кендера. Раздался долгожданный щелчок. Если бы магия или нежить могли потеть, то сейчас был бы самый подходящий момент. Можно даже почувствовать себя тем самым чуваком, что на последних секундах до локального апокалипсиса решает перерезать синюю или красную нить. Взрыва не последовало, хотя победу было рано праздновать. Предстояло ещё дёрнуть дверь за ручку. И вот здесь то и должна была сработать защитная система хозяина подземелья. И она сработала.

  Когда магическая рука плавно толкнула дверь вперёд, из той прямо из центра вырвалось три яркосветящихся дротика. Сидящий внутри Пинто почувствовал лёгкие колебания Плетения вокруг себя, которые, впрочем, вреда приведению не причинили. Как и не причинили бесплотной руке. А вот Люцу повезло меньше. Не найдя подходящую цель, заклинание отправилось в первую попавшуюся на пути. Либо искусственный интеллект тайных искусств был слишком продвинут, либо, наоборот, слишком туп. Но это уже не имело значений. Колдун, устоявший на ногах несколько минут назад, всё же свалился на холодный каменный пол.

  Цель была достигнута. Дверь открыта, ловушка обезврежена. За ней – всё богатство этого мира, по крайней мере, та часть, что была надета и принесена с собою ранее живыми существами.

  Как только Могучий Дуб закончил свою речь, внутри Яснорады всё воспротивилось. Ей хотелось побежать за ним, остановить, кричать и умолять остаться. Не такого заслуживают элифэ. Война с пауками забрала уже достаточно достойных жизней. Женщине не хотелось терять ещё одного, последнего, старого друга. И всё же Рада осталась стоять на месте, сдерживая слёзы. Как бы отчаянно она не была согласна с этим решением, у элифэ не было плана наверняка по защите племени от холода и голода.

  — Талала! Мы должны держаться вместе, помогать и приглядывать друг за другом. Особенно в такие тяжёлые времена. Я предлагаю вам провести это время вместе, в заботе друг о друге. Никто не должен переживать потерю родных и друзей в одиночку. Мы будем провожать наших отважных героев и сохраним память о них и их наследие!

  Почувствовав, что больше не хватает сил держаться, казаться сильной, Рада удалилась. Предстояло ещё много работы. Самым безумным идеям предстояло воплотиться. И если тропа из нагретых камней казалась вещью не такой уж и странной, то предложение юного шамана вызывало сомнения. Но Молодой Ясень обладал живым умом и горел своими идеями. Если он считает, что ему удастся с помощью леатов сохранить жизни элифэ, то Яснорада верила ему. Сама же женщина взялась за сбор коры Великого Древа.

  Глубокая ночь. Старая карета медленно ползёт по размытой дороге, скрипя колёсами. Июльский ливень тарабанит по крыше. Вокруг только мрачный лиственный лес. Даже днём в нём мало что можно увидеть, а сейчас он и вовсе превратился в смольно-чёрную стену. Покачивающийся возле извозчика масляный фонарь почти не освещает дорогу, и две запряженные лошади осторожно и боязливо бредут практически наощупь, шлепая копытами по грязи, и вздрагивая от каждого нового раската грома. Вспышка молнии на мгновение озаряет дорогу и те жуткие силуэты и тени, отбрасываемые деревьями, остаются в воображении причудливыми тварями, наблюдающими из леса. Крыша кареты протекает, в самом её центре с потолка каждые несколько секунд падает крупная капля воды. На полу уже образовалась небольшая лужица.

  Внутри мало места. Вместе с Гарретом, Бригиттой и Аугном сидит ещё один пассажир. Бильгот – крепкий дварф, с густыми русыми волосами и ухоженной бородой. Его подобрали относительно недавно, граф Вицар предупреждал, что по пути к ним присоединится торговец, который заплатил за своё место заранее. Когда дварф пообсох и согрелся, то сразу же принялся за разговоры.

  — Ночка-то какая, а? Знал бы, что така погодка будет, то повёз бы свои товары в другую дыру. Правда, Маргарет уже две недели ждёт своё сукно. Ну, подождала бы ещё, правда, а? – ведя разговор, Бильгот беззастенчиво ковырялся в ушах, вытирая об штанину пальцы, — Да и время то неподходящее. Народ балакает, что в Салифорде ведьма поселилась. Чепуха ента! Ведьмы, я слышал, у мужиков их достоинства похищают, а затем скармливают диким животным. Ну а покуда у местных пиструны на месте, то и не ведьма это никакая!

  Торговец глухо загоготал, ожидая, что попутчики поддержат его шутку. В образовавшейся тишине непривычно громко с крыши вновь упала капля воды.

Ох, слушай, про это надо с Мамой говорить

  — Да похоже с ней уже об этом говорят, пойдем послушаем, – Ясена крепко сжала ладонь Дины, а затем выпустила её руку из своей, — И давай пока не нарываться. Я всё равно получу от твоей Ма, но не хотелось бы отхватить больше, чем заслуживаю.

  Бардесса не успела дойти до боевых подруг, а ситуация стремительно развивалась. На окрик Эйпадии и последующую попытку её окружить, Ясена поджала губы. Помимо прочего, для себя девушка отметила, что протеже Мариэлы всё же взяла слово, а вместе с ним и командование (пускай и в этом случае), на себя. Иначе бы Эйпадия не оказалась в таком положении. Бардесса переключила внимание на Клио, пытаясь понять, что же произошло. Либо жрица Аэлис не смогла вести переговоры с Гильдой и Эйпадия попыталась ей помочь, либо Эйпадия внаглую взяла всё под свой контроль. В любом случае, сейчас следовало держаться вместе.

- Что происходит? - она смотрит на бардессу с надеждой, что та все объяснит и разрулит. - Эта ваша... она вообще в своем уме?

  — Всё будет хорошо, разберёмся, – Ясена тихо ответила Дине и ободряюще улыбнулась. Девушкам оставалось сделать пару шагов до эпицентра конфликта. На второй вопрос подруги бардесса предпочла не отвечать. Она просто не знала, что и сказать.

  — Клио хотела сказать, что тут действительно опасно. И без охраны работы лучше не начинать, – когда жрица закончила свою речь, Ясена решила её поддержать. В отличие от Клио бардесса говорила негромко и медленно, обращая свои слова только к Гильде. Правда теперь вся ситуация казалась ещё абсурднее. Если бы на репетицию выступления бардесс пришли четверо молодух и начали говорить, что артисткам следует сворачиваться, не подтверждая это бумагами или званиями, то эти четверо были бы посланы моментально.
  — Мы не можем просить вас уйти, но мы просим вас быть осторожными. А ещё лучше, попробовать переговорить со штабом, чтобы отложили работу на пару-тройку дней, как и сказала Клио.

  Яснорада долго сидела в одиночестве, вертя в руках местами заточенную кость. Кромка была удивительно острой, она с лёгкостью прорезала волокна нётэ. А под ногами элифэ валялись осколки глиняной чаши. Но Рада не горевала о первой разбитой посуде. Столько времени ушло. А ведь как горели глаза женщины, когда она наблюдала за Могучим Дубом и Ночным Шорохом, за их работой. Тогда казалось, что холода обязательно подождут. Рада обещала себе, что будет напоминать всем о них, и рано или поздно её услышат. Наверное. Как легко сбиться с намеченного пути.

  Элифэ неспешно шла ко всем остальным. В прошлые разы, когда Талала сталкивались с серьёзной опасностью, индеи Яснорады были очень вызывающими и не находили поддержки. Вступить в битву с неизвестными существами, покинуть свой дом… Но на этот раз Рада не могла предложить ничего подобного. С живым врагом можно драться или убегать, но голод так не победить. Яснорада уже задумывалась о том,чтобы засадить поля чем-то более питательным. Теперь же это было ещё важнее, так же как и способы делать запасы пищи. Будь сейчас что-то подобное у племени! Но это всё потом. А сейчас элифэ будут умирать. Умирать не за свой дом и семью, как это было в битве с пауками. Умирать не по своей воле.

  — Поля сгаты не стоят жизни элифэ. Их всегда можно восстановить, а до этого питаться тем, что растёт вокруг нас. Мы увидим, что из растений способно самостоятельно пережить холод. Если подобные холода станут частью нашей жизни, то эти знания нам пригодятся, – Рада хотела верить, что злые морозы уйдут так же, как и пришли.

  — А вот хворост нам не помешает. Лучше всем быть в одном месте и там же и поддерживать тепло, – женщина посмотрела на Могучего Дуба, ожидая его предложений. У этого элифэ был самый большой опыт в строительстве, и Рада не сомневалась, что у него есть хорошие мысли по этому вопросу.

  — Если станет ещё холоднее, будем греть друг друга, а заодно и следить, что все чувствуют себя хорошо.

  Взгляд Яснорады упал на леата, что беззаботно тёрся о ногу Молодого Ясеня. То ли зверёк ещё не осознал, что происходит, то ли совсем не тревожился о холодах. Когда-то Рада оценивала, что жизнь элифэ явно дороже жизни паука. Дороже ли жизнь элифэ жизни леата? Женщина попвталась прогнать эту ужасную мысль из своей головы, а вслух произнесла:
  — Можно покопать землю поглубже в поисках пищи. Сомневаюсь, что мы что-то найдём, но не сидеть же сложа руки. У нас есть кора Великого Дерева. Мы можем одолжить у него жизнь. Придется голодать, контролировать выдачу пищи, – элифэ не хотела говорить о голодной смерти, — Главное, продержаться до сезона дождей. Он ведь наступит!

  После теплого прощания с Альбой бардесса ненадолго притихла. Теперь маленький отряд остался один, дальше все вопросы предстояло решать им самим. Впрочем, длилось это недолго, Ясена завела непринуждённый разговор с остальными девушками. Точнее начала рассказывать о себе, посчитав, что это поможет другим чувствовать более раскованно в общении.
  — Интересная у нас собралась компания, разнообразная. Жрица, следопытка, друидка и бардесса. Меня вот послали сюда, точнее как послали, я сама вызвалась, чтобы в первую очередь обеспечить сохранность и целостность музейных экспонатов, – бардесса указала на серебряный топорик у себя на поясе и серебряный меч Эйпадии, — С меня за них будут спрашивать по всей строгости. Так что не удивляйтесь, если после победы над ликантропом я первым делом побегу чистить клинок от его дрянной крови.
  Ясена рассмеялась, но решила не заканчивать на шутке.
  — Но и драться я умею, да. А вы какими судьбами оказались здесь?

***

  Когда сёстры вышли на опушку, Ясена слегка удивилась, увидев знакомое лицо Лилы. А потом картинка сложилась, и вот бардесса уже улыбается до ушей и активно машет Дине. Если бы не обстоятельства, то девушка уже бежала навстречу подруге.
  — Вы же тут без меня разберётесь, да? – фраза прилетела от спины бардессы, которая уверенно направлялась в сторону одной из лесорубок.

  Собранного Могучим Дубом количества нётэ было недостаточно, чтобы воплотить задумку Яснорады в жизнь, но элифэ не расстраивалась. Работа над летописью шла полным ходом, и нити нётэ приспосабливались под другое. Толстая, скрученная из нескольких других, нить должна была обозначать, сколько сезонов Талала встретили у корней Великого Древа. Небольшие насечки и опущенные вниз тонкие нити помогали наглядно изобразить смену сезонов. Рада даже попыталась раскрасить соком растений отрезки разных сезонов в их цвета (сколько же материала было испорчено в ходе этого). Кроме того, к некоторым нижним нитям привязывалась мелочь, что попадалась под руку. Это нужно было для обозначения важных событий. Самая увесистая нить была посвящена битве с пауками. Ярко-красное перо птицы кано напоминало об огненной стене, а на каждого элифэ, что пожертвовал собой, приходился засушенный цветок. Нить сезона, когда достроился амфитеатр, украшал красивый камушек. Но это была только красивая верхушка. Основная работа, конечно, велась в виде записей.

  Окруженная заранее подготовленными листами из коры, Яснорада приходила к осознанию, что своими знаниями надо делиться. Проделана уже не малая работа, но никто, кроме неё самой, её не видел. И кажется, элифэ знала, что надо делать. Рада взяла альбом, что так бережно составляла на протяжении многих сезонов, и отправилась к шаману.
  — Молодой Ясень, прошу, прими мой скромный подарок, – элифэ протянула альбом и несколько пустых листов, — Надеюсь, что он не только поможет тебе в твоих исследованиях, но и ты потом сможешь передать свою мудрость другим через записи.

  А тем временем племя Талала бодро изучало всё новое, и Яснорада не могла пройти мимо. Материал, что принёс Ночной Шорох, был пластичным и приятным на ощупь. Раде нравилось трогать его, это приносило чувство спокойствия и умиротворения. Даже размышления о холодах уходили на время работы с глиной. Ещё элифэ очень нравилось, что можно было создать табличку с простым рисунком, а после костра она затвердевала. А у Могучего Дуба начала появляться небольшая коллекция из костей разных форм и размеров, которая со временем обретала более чёткие формы. В этом Рада увидела потенциал и тоже решила поучаствовать в создании полезностей.

  Приближался очередной сезон холодов, а вместе с ним возвращались и прежние переживания. Раньше Яснорада задумывалась только о том, как бы утеплиться, чтобы не замёрзнуть, если холода станут злее. Но теперь ещё следовало подумать и о запасах пищи. Можно было оставить поля и вернуться к собирательству, но этот шаг казался движением назад. Для возделывания новых полей не хватало земли. Здесь можно было бы что-то придумать с деревьями, но Яснорада не хотела их трогать. Может, стоит собрать ещё элифэ в Лучистую Долину, чтобы найти новые растения, пригодные в пищу, которые будут давать больше урожая на том же количестве земли.

  Пауки. Как сильно изменилась жизнь элифэ после их прихода. Глубокие ловушки с острыми кольями стали неотъемлемой частью домашнего пейзажа, а скоро к ним прибавится и колючая стена. Всё это угнетало Яснораду. Каждый взгляд, даже случайно брошенный, заставлял невольно вспоминать о том, для чего всё это строится. Рада не хотела лишний раз думать об этом, но не могла. Теперь такова жизнь Талала. И размышляя об этом, элифэ вспомнила, как ходила к Старому Ясеню с яркими перьями птицы кано, чтобы шаман отдал их силу полёта маленьким копьям. Тогда мудрый элифэ не успел воплотить в жизнь эту индею. Но может это получится у Молодого Ясеня? Рада чувствовала в нём исследовательский дух, юный шаман горел своими индеями и зажигал огонь в сердцах других, по крайней мере, у самой Рады. Изучение цветов руре и грибов слаана по просьбе шамана вернуло женщине былую искру жизни, ради такого элифэ даже выкопала свой альбом. Хотелось верить, что проблему злых соседей можно решить без лишних жертв среди Талала.
  За исследовательской работой время пролетело незаметно, но Рада помнила и о других заботах. Во-первых, она придумала, что летопись будет иметь две формы. Первая будет в виде записей, а вторая – памятником, и разместится, конечно, в амфитеатре. Но для этого нужно проделать ещё много подготовительной работы. А во-вторых, творческие начинания в переплетении нитей нётэ. Пока это не могло перерасти в нечто большее. Талала не выращивали нётэ, и Яснораде не хватало материала. Было неудобно отвлекать других от их забот, у каждого элифэ их хватало, но одна она далеко не продвинется.
  — Могучий Дуб! Ты заметил, что холода стали уходить всё более неохотно? А что будет, если они решат задержаться ещё? – Рада постаралась застать Дуба на открытом пространстве, чтобы остальные тоже могли её слышать. Оратор из женщины был не очень хороший, да и неуверенность она скрывала неумело.
  — Если мы соберём достаточно нётэ, я могла бы попытаться сделать замену этому, – элифэ указала на свой лёгонький наряд из листьев, – Не уверена, что это решит проблему, но начать с чего-то стоит.
  Интересно, а как пауки и другие создания справляются с холодными проблемами? Играя с одним из леатов, Яснорада задавала себе этот вопрос. Пушистость зверька вызывала восхищение и наводила на разные мысли. Можно ли разлохматить волокна нётэ так, чтобы они напоминали шерсть леата и будет ли это так же греть? А может другое растение лучше подходит для этого?

  Вместо ответа Альбе бардесса подмигнула подруге, а затем взяла её за руку и потащила поближе к своим новым спутницам.
  — Знакомьтесь, это – Альба. У неё феноменальная память и доброе сердце, – Яс глупо хихикнула на не очень остроумную характеристику, но всё же продолжила, — И я уверена, она нам обязательно поможет, пока мы здесь, если мы её хорошо попросим.
  — А это – Алира, – девушка запнулась на секунду, прикидывая свои шансы не ошибиться с представлением, — Она – друидка. И Клио – жрица Аэлис, и кроме того, наша лидерка отряда. А ещё, Мариэла сказала, что они обе талантливы в магии, – последнюю фразу бардесса сказала особенно уважительным тоном.
  К этому моменту из палатки уже вышла Эйпадия, и Ясена помахала ей рукой.
— А это – Эйпадия, грозная воительница. Так что, как видишь, Альба, я в надёжных руках, не пропаду. И, может, уже завтра вновь буду полировать клинки и выслушивать наставления Джемаймы.

  На вопрос Эйпадии о готовности девушка просто кивнула головой.
  — Эйпадия, я так поняла, что ты хорошо ориентируешься в лесу? Значит, пока мы будем следовать за тобой? – Ясена старалась говорить как можно аккуратнее, чтобы своими словами не задеть чувства других сестёр. Изменение настроения воительницы трудно было не заметить, но назвать его точную причину сейчас было слишком опрометчиво. Поэтому девушка старалась лавировать на незнакомой ей территории армейской субординации, поддерживая каждую из сестер.


Получатели: Клио.

  После того, как минотавр-мумия взял в заложники череп-Пинто, ситуация ненадолго приняла чуть более мирный оттенок. В какой-то момент даже показалось, что вся нежить в этой комнате может решить проблемы, не избивая друг друга. Минотавр пыхтел. Бинты полностью скрывали его голову, и прочитать на лице реакцию на слова других было невозможно. Крепкие руки продолжали держать череп.
  А потом в сторону мумии полетел небольшой сгусток пламени. Такой ма-а-а-аленький. Он даже не попал в цель. Но как всегда бывает, одна крохотная деталь может изменить весь мир. В нашем случае речь, может, идёт не обо всём мире, хотя кто его знает.
  — Да заткнись ты уже! – рявкнула мумия на не затыкающийся череп. Нервы сдали. Мышцы напряглись. Раздался хруст. Рядом с минотавром материализовался призрак. Кажется, кто-то чересчур шумно сглотнул.
  — Блять, – последнее слово. Недовольный обращением с собою лошадиный череп стал быстро нагреваться. Искра, буря, безумие, огненный шар. У Рэйды появился ещё один повод говорить «ну я же говорила».

Негусто, я думала, у вас арсенал посолиднее будет.
  Ясена про себя передразнила светловолосую начальницу. Одно дело, когда персонал музея шутит между собой о себе, а другое – когда совершенно непричастный человек задевает их честь. Но в открытый спор бардесса вступать не намеривалась. О субординации она имела представления, да к тому же хотелось зарекомендовать себя только с лучшей стороны. Там глядишь, что-то и до мам дойдёт. Стоило девушке представить, как будет ей гордиться Андреа, она сразу же взяла себя в руки. Поэтому после переноса картины Ясена решила покрасоваться своими знаниями. Уловив интерес к мечу и придирчивый взгляд Эйпадии, девушка начала с его истории.
  — Как вы верно заметили, у нас действительно мало оружия, пригодного для борьбы с ликантропом. Потому что зачем иметь на вооружении мягкое серебро, когда можно использовать надёжную сталь. Но сестра Делла в своё время всерьёз озаботилась возникшей проблемой. Её стараниями под Куполом появилось единственное действенное оружие. Она потратила много времени, изучая старые трактаты об огневом серебрении. Вряд ли даже после сложившейся ситуации, когда о ликантропе знали, но не предпринимали действий, хотя бы в виде заготовок того же серебреного оружия на будущее, в этом плане что-то изменится. Когда ликантроп будет убит, то необходимость в специфическом оружии отпадёт, – бардесса развела руками, подчеркивая тем самым бессмысленность ситуации.
  — Огневое серебрение – сложный, долгий и опасный процесс. Сначала клинок необходимо покрыть медной основой, вроде грунта в живописи, а затем уже можно приступать непосредственно к "вывариванию" лезвия в растворе серебра. Выпариваемая в ходе серебрения ртуть очень ядовита. Сестра Делла отдала свою жизнь за этот клинок. Береги его, – Ясена серьёзно посмотрела на Эйпадию, которая уже успела повесить оружие на пояс. Но в следующее мгновенье бардесса дружелюбно улыбнулась и продолжила делиться своими знаниями. Уже даже не столько для того, чтобы покрасоваться, сколько для поддержания атмосферы.
  — Я очень рада, что ты умеешь пользоваться луком. Хотя мне кажется, сестру Джемайму может и приступ схватить, если ими придётся воспользоваться в действительности. Всё-таки, в отличие от клинка, это более хрупкая вещь. Да и боевыми припасами их можно назвать лишь с натяжкой. Это трофеи, захваченные у мидгалльской армии. Такими стрелами во время воинских игр по традиции награждались лучшие королевские лучники. Тоже самое относится и к топорику. Он тоже мидгальского происхождения. Подобные предметы дарили пажам короля, – бардесса широко улыбнулась. Она не собиралась продолжать очевидную мысль о действительном предназначении этих пажей, но её хитрый взгляд и затянувшаяся пауза должны были сказать всё за неё. Тем не менее, так как Эйпадия не забрала топорик, то Ясена бережно закрепила его у себя на поясе – если он не будет участвовать в бою, то может это и к лучшему. А затем потянулась к заколкам, с трудом скрывая свою радость, что воительница не забрала их себе.
  — Нумантийские заколки. Об их происхождении мы почти ничего не знаем. Но предназначение понятное – замаскированные под украшения метательные стилеты. А ещё красивенькие, – девушка подмигнула Эйпадии, вставляя их обратно в свою причёску. Взяв небольшую паузу, Ясена позволила себе задержать взгляд на новой знакомой чуть подольше. Полные губы приковывали к себе внимание, и в голову бардессы уже начали проникать мысли о том, какого это целовать их? Не позволяя сейчас увлекать себя подобным, Ясена переключилась на отрезвляющую морду барона.
  — Чего не скажешь о нём, правда?

  Сидя на каменных ступенях амфитеатра, Яснорада со светлой грустью смотрела на Листопад и его отряд. Молодые и дружные элифэ, объединённые общей целью. Они – будущее племени Талала. Но то, с какой легкостью они отнимали жизни других существ, Рада принять не могла. Возможно, новое поколение должно быть хладнокровнее и жёстче, чтобы противостоять опасностям этого мира. А тем временем Рада постарается сохранить прошлое Талала для них.
  И пока уже не девушка, но взрослая женщина, размышляла о том, в какой форме лучше передавать историю племени, вновь пришли холода. Они казались длиннее прежних и навевали мысли, что кроме пауков-меченосцев элифэ могут столкнуться и с другими трудностями. Одежда из цветов и листьев не была способна защитить от холодов, а сидеть внутри домов было скучно. Перекрученные между собою нити нётэ переплетались в руках Рады, складываясь в тугие узоры. В эти узоры иногда попадали пёрышки, листочки и прочая мелочь, которой элифэ украшали свою одежду. Получалось красиво, но мало. Из-за нехватки подготовленного материала работа шла неспешно, скорее в удовольствие.

  Ясене стоило огромных усилий сосредоточиться на словах Мариэлы и карте. Это была важная информация, и хотя бардесса не сомневалась, что Эйпадии уже всё заранее известно, перестраховаться не мешало. Только вот с ориентированием в лесу у девушки было всё совсем плохо. Поэтому интерес к происходящему стремительно угасал. Вместо этого, бардесса время от времени кидала любопытные взгляды на Клио, особенно после того, как начальница назначила её главой их маленького отряда. С одной стороны это было ожидаемо. Протеже Мариэлы выглядела скорее как хорошая исполнительца, чем харизматичная лидерка. И жрицы Аэлис подходили на подобную роль как нельзя лучше. Но Клио… по ней сразу так и не скажешь, что она может стать стержнем команды. Тем любопытнее было наблюдать за реакцией самой жрицы.
  — Вопрос только один: можем приступать? – Ясене уже не терпелось поближе познакомиться с новыми сёстрами да начать движуху, хотя некоторые организационные моменты всё же стоило решить заранее. Вдруг Мариэла сможет чем-то помочь ещё.
  — Я заберу одно зелье, если никто не против, – бардесса потянулась к одной из склянок. Девушка предполагала, что раз прибывшие сёстры владеют целительной магией, по словам Мариэлы, то лучше, чтобы воительницы имели возможность подлечить себя, если отряд по каким-то причинам разделиться.
  — А ещё у меня с собою два сухпайка. И палатка, – Ясена быстро пробежалась взглядом по спутницам, чтобы прикинуть, кто что взял с собою, — Если у кого-то ещё есть палатка и еда, то не пропадём, даже если провозимся до ночи.

  — Э-э-э, ну, можно сказать, что новая, да.

  Сначала Алиса удивилась, когда Яра не знала хит Maroon 5. Потом удивилась, когда Женя предложил зайти к нему (к его родственникам) домой. И окончательно девушку добила последняя фраза паренька, что он заметил её отсутствие в последние годы. Карась с лёгким прищуром посмотрела на своих попутчиков, отмечая про себя, насколько все они разные.

  — Так, дайте сюда, – Алиса включила камеру на телефоне и начала ловить удачный кадр. Через пару снимков, когда девушку удовлетворил результат, она зависла ещё на время в поисках подходящей группы для размещения объявления о находке чёрного кота.

  — Если ты себе забираешь, то нужен твой номер телефона для объявления или, наверное, кого-то из твоих. Ты же к началу учебного года уедешь? – Карась бросила ещё один взгляд на Женю, в ожидании подтверждения её слов, — Или может адрес сразу?

  — Курабье – это, вроде бы, печенье такое, да? – Алиса тянула время, стараясь незаметно поглядывать на Яру. Одной идти с Женей и котом на чай совсем не хотелось.

  Нападение – лучшая защита. Кажется, это слова какого-то вотердипского адмирала. Или он был из Невервинтера? Хотя какая разница, если это давно стало народной мудростью. И следуя этой самой мудрости, отряд нежити решил убить мумию (ещё раз), прежде чем познакомиться. Одним за другим наносились точные удары. Только лошадиному черепу не повезло да Люцу. Первый не смог как следует вцепиться в перекаченную шею, которая на удивление оказалась ещё твёрдой. Пришлось хвататься зубами за бинт, иначе – пол. А второй просто промахнулся. Ну, с кем не бывает.
  Только стоны да кряхтение раздавались из-под бинтов.

  Говорила мне мама, что в фамильяры надо брать жабу. Может это и мерзкое существо, к тому же обязывает иметь на видном месте как минимум одну ужасную бородавку для образа, но со своими прямыми обязанностями справляется лучше всех. Наверное, только ворон смог бы конкурировать в этом плане. Но так трудно найти умную птицу, которая не будет при каждом удобном случае показывать, что она умная. Джил тяжело вздохнула и взяла на руки Дымку. Глупо обвинять прекрасное создание в том, в чём оно не виновато.
  — Чувствую, от тебя пахнет собакой. Значит, ты нашла время не только чтобы валяться в мяте, но и делами позаниматься. Что ж, рассказывай….

      +++

  Ведьма не находила себе места и мерила шагами свою скромную избушку, ходя из угла в угол. Последний полёт принёс ей богатую пищу для размышлений. Джил проследила за великим детективом, которой давно вызывал у неё любопытство, но она всё никак не могла поймать удачный момент, чтобы проследить за ним. Сегодняшняя ночь казалась как нельзя удачной для этой цели. И в самом деле, ведьма смогла подтвердить свои опасения – детектив не только тоже участвовал в Игре, но и был за другую сторону. А самое ужасное, что погода подвела, и в последний момент ведьма не смогла справиться с метлой. Теперь враг знает и о ней тоже.

  Собравшись с мыслями, Джил перешла к решительным действиям. Закутавшись в плащ, женщина отправилась к дому, что находился в том самом месте, что притягивает молнии. Именно об этом месте хотел узнать оборотень у Дымки. Что ж, следовало быстрее остальных добраться до лакомого кусочка. Беседа с добрым доктором была долгой и плодотворной. Доктор оказался удивительным и приятным человеком, а ещё и очень полезным. Заручившись поддержкой нового знакомого, ведьма отправила свою кошку ему на помощь. Хотя Джил и называли Безумной, всё же лучше помогать из тени, пока другие делают работу.

      +++

  Тем временем Дымка снова не теряла зря времени.
  Закончив слежку за Доктором, Игла стрелой помчалась к Графу, но тот был слишком занят, чтобы выслушать своего спутника. Повиснув на карнизе соседнего склепа, Игла стала терпеливо ждать, время от времени шевелясь в свете Луны. Тем временем легкий ветерок донес до ноздрей летучей мыши еле ощутимый запах варева, готовящегося на котле. Игла подумала минутку о чем-​то, а потом с легким шелестом сорвалась с карниза и, чуть слышно попискивая, полетела к жилищу Безумной Джил.
  Снаружи избушки вроде бы никого не было. Неуклюжими зигзагами Игла облетела домик и уселась на дереве неподалеку.
  — Я тебя вижу, – донесся вкрадчивый кошачий голос откуда-​то из-​под стропил.
  — А я тебя слышу. Меня зовут Игла. А ты – ручная кошка ведьмы, которая здесь живет. Я видела тебя в прошлый раз здесь.
  Кошка мягко спрыгнула на землю, подошла к дереву и поточила об него коготки. Усевшись неподалеку, она ответила:
  — Я – Серая Дымка. Я тебя не видела, но теперь мы будем встречаться часто. Твой хозяин тоже... особенный?
  — Да. Хочешь зайти в гости?
  — Я не против, раз ты приглашаешь. Что ты хочешь в обмен на это приглашение?
  Игла подумала и слетела на ветку пониже:
  — Из Сити сюда стал приезжать один очень дотошный человек. Он и его друг суют носы во все, что происходит. Хозяину не нравится, что они шныряют там, где он предпочел бы их не видеть. Ты знаешь, где они живут?
  — Великий Детектив? Знаю.
  — Расскажи мне о его доме.
  Ветер тихо шуршал листьями, заглушая разговор двух маленьких собеседников. Когда кошка закончила говорить, летучая мышь мягко снялась с ветки и пропищала:
  — Спасибо. Заходи в гости – нам еще много есть что обсудить. Теперь же мне пора к Графу. Доброй ночи!
  Кошка посмотрела ей вслед, потом обернулась в сторону избушки.

  Попивая ароматный глинтвейн, приготовленный с добавлением секретного ингредиента по рецепту своей бабушки, Джил смотрела, как капли осеннего дождя бьются об стекло, и внимательно слушала о приключениях Дымки.
  — Знаю, что погода не подарок, но тебе стоит нанести ответный визит вежливости Графу. У меня хорошее предчувствие. Навести летучую Иглу и предупреди, что я сама вскоре приду к Графу с деловым предложением. Он не разочаруется.

  — Игла? – кошка мягко ступала по земле, но знала, что летучая мышь уже знает о её присутствии.
  — Да, Дымка? – на секунду кошке показалось, что Игла не просто ждёт её, но и знает цель разговора.
  — Моя хозяйка просила передать, что вскоре сама придёт в гости. И не смотря на её уверенность, я считаю своим долгом удостовериться, что здесь ей не угрожает опасность, –   Дымка старалась говорить строго, но без злобы. Ей нравилась летучая мышь, и она не хотела бы оказаться с ней по разные стороны баррикад, — Ты говорила, что Граф тоже особенный. Значит, он участвует в Игре.
  Дымка сделала небольшую паузу. Всё её тело было напряженно. После того, как она озвучит правду, пути назад не будет. Конечно, в самом худшем раскладе она будет драться до последнего. Но подставить свою хозяйку, которая так много для неё значила, было бы непростительно.
  — Джил готовится открывать Врата между этим миром и царством Великих Древних, – кошка выгнулась, приготовившись незамедлительно атаковать мышь.
  — Граф занимается тем же самым, – тоненький голосок прорезал гнетущую тишину. Дымка могла поклясться, что видела, как весёлые огоньки танцуют в глазах Иглы. Готова ли была эта храбрая мышь тоже биться насмерть или у неё был припасён более хитрый план?
  — Это… прекрасная новость. Я рада, что всё обернулось именно так. Думаю, теперь мы точно будем видеться гораздо чаще, – если бы кошки могли улыбаться, то именно улыбка появилась бы на мордочке Дымке, — До скорой встречи!
  — До скорой встречи! – повторила летучая мышь.
  Довольная Дымка спешила к хозяйке.

      +++

  В небольшой, но уютной избушке за столом сидели трое. Хозяйка разливала ароматное и бодрящее варево, а двое джентльменов обсуждали дальнейший план действий. На столе лежала газета.
  Необычайное газетное объявление наделало на днях в городе много шума. По словам членов отделения религиозной общины указанных в оном, они: "Понятия не имеем, кто и зачем вводит жителей в заблуждение от их имени." Собравшиеся на диспут в субботу граждане были возмущены прискорбным уровнем организации и вопиющим обманом. Никакого спикера или докладчика не было! Отделение Скотленд-Ярда пока отказывается комментировать произошедшее.

  — Он так быстро узнал место проведения Ритуала? Или наоборот, таким жалким образом пытается привлечь к себе внимание?
  — В любом случае, другая Сторона не так проста. Пора приступать к более решительным действиям.
  — Да, ты прав. Приступим следующей же ночью?

  — Girls like you, – ответила Карась. Ремикс этой песни на протяжении последней пары месяцев звучал из каждого утюга. В целом, весь плейлист Алисы состоял из хитов поп-музыки разной тяжести, но не пересказывать его в самом деле. И девушка переключилась на другую тему.
  — Алиса, – Карась кивнула представившейся Яре, — Мне кажется, мы как-то пересекались уже в элке. А котик то не похож на бездомного. Можно?
  Алиса встала рядом с Ярой, пытаясь разглядеть кота в рюкзаке Жени.
  — Может его сфоткать и объявление выставить? А пока приютить у кого-нибудь дома.

  Яснораде было страшно. Её одолевали сомнения, что выбранный Талала путь может спасти племя. А что, если ничего не получится? Вдруг, все защитники падут или что-то пойдёт не так, и жадное пламя распространится, пожирая всё на своём пути? Раде предстояло отсиживаться вместе с женщинами и детьми. Отсиживаться и молиться Духу Великого Древа о защите. Воображение рисовало страшные картины. Вот пауки прорывают оборону и добираются до беззащитных элифэ. На лезвиях врагов блестит свежая кровь. Убивают ли они своих жертв быстро? Или Раде «повезёт» стать источником питания – медленно умирать в тесном коконе от истощения, пока чудовища неспешно будут высасывать жизнь. И ты ничего не можешь сделать. Другой выход – броситься в огонь. Однажды Рада из любопытства обожглась, и это было неприятно. Элифэ сомневалась, что ей хватит смелости так поступить. Тело предательски дрожало. Разве наследие Талала стоит всего этого?! На грани истерики. Почему нельзя отступить и спастись? Да, цена высока, но жизни элифэ ещё ценнее!

  Яснорада стыдилась своих мыслей. Стыдилась того, что не верит, как верят другие. Стыдилась, что должна поддерживать и вселять надежду. А вместо этого… Слёзы застилали глаза. В таком состоянии она ничем не могла помочь другим. Найдя укромное место, элифэ начала руками копать землю. В получившуюся ямку Рада бережно положила свой альбом с записями, а потом набросала землю обратно. Может, кто-то когда и найдёт его и узнает, чьим домом было это место. Или беспощадное время и природа уничтожат все следы. Надежда. Надежда не должна умирать.

  То ли авантюристы слишком хорошо знали своего маленького барда, то ли смерть слегка подпортила их мозговую деятельность, а может от отчаянья и веры в лучшее, но герои решили, что лошадиный череп – Пинто Чизелли, и неважно, насколько это было правдой. Саймон решил доказать говорящему черепу, что, во-первых, он тут не единственная говорящая кость, а во-вторых, что ни фига подобного, никто ничего не боится, тем более очередной комнаты за очередной дверью. Ну, может немного боится Рэйда, но считается, что об этом непринято не только упоминать вслух, но и даже думать в собственных мыслях. Поэтому скелет единолично забрал черепушку и уверенно распахнул дверь.
  — И ничего тут такого нет, – заявил Саймон, переступив порог комнаты. Комната же по размерам не отличалась от всех предыдущих. В центре расположились два каменных стола, скорее всего из одной и той же серии, что и стол, на котором собирался скелет лошади. Только на этот раз на столах лежали не скелеты, а забинтованные с ног до головы тела. На левом находилось крупное тело с рогатой головой, на правом – маленькое, размером примерно с кендера. Остальное содержимое комнаты явно предназначалось для помощи в бальзамировании тел. И ещё одна маленькая деталь – из комнаты вели две двери, причем одна из них была закрыта на массивный навесной замок.
  Как только последние слова вылетели из челюсти Саймона, глаза большой мумии под льняными бинтами начали светиться ярко-красным светом, а само тело медленно зашевелилось.

  Алиса шла по вагону в тихом бешенстве. Теперь уже ничего не предотвратит её поездку в забытое богом захолустье. Оставались только самые нелепые и нереалистичные варианты, типа схватки комиксных суперзлодея и супергероя на рельсах или нашествия инопланетян. Но больше всего бесило, что Алиса не могла обвинить в случившемся кого-то, кроме себя. А этого ей делать не хотелось, ведь после принятия обычно идёт работа над ошибками. Девушка выдохнула. В конце концов, пара недель – не такой уж и большой срок, а Новое Кристинино – не такое и ужасное место. Можно будет спать до полудня, и просыпаться от вкусного аромата горячего завтрака, заботливо приготовленного бабушкой. Правда, Алиса сомневалась, что и на этот раз ей удастся переубедить бабушку, что жареная картошка с луком на огромном количестве масла до черной корочки больше не любимое блюдо внучки. Но это мелочи.

  — Э-э, привет, – получилось даже мило, несмотря на настроение. Карась плюхнулась рядом с Ярой и потянулась за наушниками. Удивительно, что её попутчики отправляются в деревню под конец лета. Впрочем, выяснять причины этого Алиса не торопилась, как и заводить разговор. Вместо этого она сделала сэлфи с наигранно грустным лицом. Фотографии суждено было отправиться в чатик с городскими друзьями, пока телефон ещё ловил интернет.

  Разговор про кота-безбилетника и сопутствующий кипиш Алиса пропустила. Как и фразу Жени. Девушка успела только высунуть один наушник, собираясь переспросить, чего паренёк хотел.
  — Ты чё творишь? – скорее инстинктивно, чем по собственному желанию, Карась подвинула ноги в сторону, давая пространство Жени. Поймав взгляд Яры, девушка поняла, что отсутствие музыки в ушах в тот момент ситуацию бы всё равно не прояснило.

  Этой ночью Джил впервые за долгое время покинула дом без верной метлы. Добираться до убежища оборотня на своих двоих было то ещё удовольствие, но как оказалось, такой способ перемещения привлекает куда меньше внимания. Ведьме удалось узнать то, зачем она пришла, без каких-либо осложнений. Но ночь только начиналась…
  Когда Джил вернулась в избушку на болотах, за ней тянулся шлейф смерти. «Глупый пёс», – подумала Дымка, уловив знакомый аромат. Ведьма строго посмотрела на кошку, будто прочитала её мысли. Под тяжёлым взглядом Дымке стало неуютно, и она поспешила спрятаться от хозяйки.
  — Мужчины, – вслух высказалась ведьма недовольным тоном, — Говорила мне мама, что от них всегда только одни проблемы. Милая моя, мы покидаем туманный Альбион. Мне всё это чертовски надоело. Махнём на юг Европы, туда, где светит солнце. Буду лежать на пляже, пить вино и греть свои кости. И никаких мужчин. Только ты, Дымка, и я. Великие Древние столетиями ждут своих избранных, смогут подождать и ещё.
  Ведьма разожгла камин. Без сожаления в огонь полетели скрупулёзно, по крупицам собранные наработки и предметы. Джил собиралась оставить за собой чистоту и порядок. Но когда в руки женщины попался череп, то она не смогла отказать себе в ностальгии.
  — Тебя, дружок, я заберу собой, – обратилась она к черепу охотника на ведьм, вытянув его на ладони перед собой, — Будешь напоминанием мне о прежних весёлых деньках.
  Когда всё было закончено, Безумная Джил вместе с Дымкой оседлала метлу и растворилась в ночи.

  Ясена любила получать похвалу или ловить восхищённые взгляды, а слова такой высокопоставленной начальницы, как сестра Мариэла, тем более были ценны для девушки. Бардесса улыбнулась уголками губ, а в голове гуляла мысль, рассказать что-нибудь ещё интересное или достаточно утомлять окружающих фактами. За короткое время, что Яс провела в шатре, она успела получить и первое впечатление о будущей напарнице – Эйпадия не проронила ни слова, но при этом лучница не выглядела робкой и застенчивой, а значит дело было в другом. Возможно, те несколько красноречивых взглядов, что воительница посвятила бардессе, могли рассказать чуть больше. Эйпадия могла быть как по природе не слишком разговорчива, так и быть дисциплинированным солдатом, который не опустится до пустой болтовни, тем более при начальстве. Так или иначе, время покажет, насколько верно первое впечатление.
  А сейчас можно было взять инициативу в свои руки. Но как раз в этот момент снаружи послышался шум и Мариэла вышла. Ясена услышала знакомый голос, Альба успела вернуться и, очевидно, уже была чем-то недовольна. Бардесса хотела выглянуть наружу и полюбопытствовать, но Эйпадия не спешила покидать шатёр. Решив в этот раз в вопросе дисциплинарности довериться более опытной сестре, Яс осталась дожидаться Мариэлу.
  Ожидание оправдало себя. Начальница вернулась не одна и почти сразу же перешла к делу. Во время знакомства Яс улыбнулась и радостно помахала рукой, показывая тем самым своё дружелюбие. Речь же Мариэлы бардесса слушала вполуха, то и дело отвлекаясь на новоприбывших. Молодые девушки вызывали любопытство. Ясену не смущало, что они не воины. Отчасти, потому что их с Эйпадией уже об этом предупреждали, и с другой стороны, сама бардесса не задумывалась о том, как именно их четвёрка будет выполнять это задание. Если их отправляют – значит, они справятся. Вот и всё.
  Из незамысловатых размышлений девушку вывело неожиданное поведение жрицы Аэлис. Ясена перепугалась за Клио, подумав, что сестра так среагировала на какие-то слова Мариэлы. Бардесса побежала вслед за брюнеткой из палатки, но быстро смекнула, что до конца идти не стоит. Зато успела помахать Альбе и вернуться обратно. А когда и Клио вернулась обратно, Яс положила руку ей на плечо.
  — Хэй, всё нормально, – бардесса попыталась приободрить жрицу, а потом решила сменить тему, отвечая уже Мариэле, – Никак нет, отводов нет!

  Сколько-то времени назад…
  Яснорада стояла и молча слушала Липовую Маску, пока тот, мокрый, запыхавшийся, с безумным взглядом и рыбой в руках, всё говорил и говорил. А в глазах девушки сначала росло непонимание, слишком пылко и не связанно юноша преподносил свои мысли. Но к концу его речи элифэ поняла, что так взволновало следопыта. Он убежал так быстро, что Рада не успела ему ничего ответить, лишь печально улыбнулась в спину.

  Племя Талала не знало войны и было слишком мирным. Возможно, это его и погубит. Вместо решения проблемы с пауками, элифэ настроили ловушек да укреплений и продолжили жить, как жили прежде. Конечно, были ещё изменения. Появилось новое оружие, а вместе с ним и новые мысли о войне. Но это выглядело жалко и ничтожно на фоне строительства монументального амфитеатра, великого достижения элифэ. Сложно изменить сознание целого племени всего за пару лет, даже если ему угрожает гибель. Великое потрясение может помочь встать на другой, чуждый для элифэ, курс. Если только останутся в живых те, кто сможет начать эту новую жизнь.

  Вспоминая слова Маски, девушка осматривала дом племени в поисках хоть чего-нибудь, что спасёт Талала. И поняла Яснорада, что если только Дух Великого Древа не защитит своих детей, то здесь они обречены. Слишком мало среди них воинов, способных защитить других, а остальные погибнут быстрее, чем смогут нанести ранения бронированным противникам. С застывшими слезами на глазах, готовыми сорваться в любое мгновенье, Яснорада ходила по кромке полей. Её пальцы мягко касались стеблей сгата и улокве, так девушка прощалась с ними. На поясе был прикреплён альбом с записями и рисунками растений. Рука невольно прикоснулась к нему. Столько всего было ещё не изучено, не записано. Могут ли элифэ так жестоко поступить с природой и её дарами? Ответ был однозначен – да, могут. Если не они, то мерзкие пауки всё равно высосут всю жизнь из этого прекрасного места. Исход только один.
  — Нам надо уходить, в Лучистую Долину, – взгляд элифэ остановился на Могучем Дубе. Он уже готовил племя к переселению, но знал ли, что это наступит так скоро?
  — И нам придётся сжечь свой дом вместе с врагами, – комок подступил к горлу, и девушка не смогла закончить свою мысль. Она могла попытаться привести аргументы, что у них нет времени на хитроумные ловушки, как предлагал Маска. Или признаться, что у неё нет идей лучше. Убедить, что это единственно верный путь. Но вместо этого, скрывая слёзы, убежала.

  Вынесу ли элифэ урок? И не случится ли так, что прекрасная Лучистая Долина заставит их позабыть всё? На эти вопросы у Рады ответа не было.