Голосование пользователя

  Он на какое-то время впал в ступор от её догадки. Его много как называли, но впервые сравнивали с Адептом. Итер настолько удивился, что поначалу даже не особо реагировал на прикосновения Ульяны, размышляя об этом. Ему самому, почему-то, такая мысль в голову не приходила, хотя при должном размышлении - он действительно был чем-то похож на Адептов, если не считать того, что большинство Адептов не имели человеческого облика. Так же он не замечал за ними исконной власти над элементами, силы их обычно исходили от мудрости или других, специфических сил, отчего они и стояли вне иерархии Селестии. Впрочем, властитель Белет так же говорил, что его сила не относится к Селестии и имеет природу до того момента ему не известную. Белет, вообще, был наиболее разговорчивым среди встреченных им до сих пор Архонтов, явно скрывающих от златовласого странника некую тайну, но даже он не смог пояснить, почему великолепную силу Люксо Итер потерял, а силы других элементов обрёл.
  - Адепт, значит... - мальчик весело хмыкнул и пожал плечами. - Может быть чем-то мы и похожи, но на обладателей Глаз я похож всё же больше. Да и не дают мне вольно гулять! То проклятые драконы, то мертвые драконы, то архонты, забывшие заветы! Сил уж нет, одни проблемы в мире! И в каждой стране меня ловят, как преступника! Ужасная несправедливость! А всё из-за таких, как ты, так что постарайся восстановить эту самую справедливость, как следует, и возместить мне моральный ущерб за своих дружков-фатуи, хе-хе.
  Мальчик широко улыбнулся и нажал на какую-то деталь в своём костюме, отчего его верхняя часть рассыпалась золотистыми искрами. Затем обратил взгляд вниз, наблюдая за тем, как красавица борется с пряжкой ремня. Секунду он размышлял не помочь ли ей, но решил не лишать девушку удовольствия, а вместо этого сладко потянулся, плавно проникая внутренним чувством в её душу. Итер не врал, когда говорил, что дурман наку бессилен против него, ведь для того, кто обрёл силу элемента Хорни желания других и без того были, словно открытая книга...
  Когда пряжка, наконец, поддалась, а штаны упали на землю, рассыпаясь искрами, то в жадные ручки Ульяны выпал... здоровенный член! Если бы ей кто-то сказал, что в штанах мальчика скрывается нечто подобное, то она, вне всяких сомнений, наверняка бы высмеяла шутника. Но смачно шлёпнувшийся ей на лицо член (еще не до конца затвердевший) явно говорил о том, что её подозрения верны и с этим мальчишкой что-то не так. Сложно было сказать, видела ли она у людей штукенцию больше этой, поскольку размеры путешественника вызывали лёгкие опасения, если не за нижние дырочки, то за губки уж точно. Впрочем, вместе с изучением члена, к ней почему-то приходила святая уверенность, что она с ним справится и получит море удовольствия. Это странное ощущение смешивалось с похотью, заставляющей её щёлку мокнуть словно исподволь. Уже привычная к наку, Ульяна вполне могла заподозрить какое-то иное воздействие на себя.
  - Для них тоже игра, значит?.. - Мальчик, казалось, вообще не обратил внимания на её переживания, изучая взглядом перемещающихся рядом цицинов и задумчиво улыбнулся, словно котик. - Я слыхал, что пастушки выгуливают своих питомцев совершенно особенным образом, но никогда этого не видел. Если хочешь распробовать меня как следует - то устрой мне маленькое представление. Хочу посмотреть, как твои цицины трахают тебя, маленькая шлюшка, хи-хи.
  Во взгляде янтарных глаз, обратившихся вниз, читалось обещание очень увлекательных приключений, а в ответ на мысль о том, что кто-то будет смотреть за её спариванием - возбуждение в теле Ульяны растеклось еще более горячей волной. Итер же приподнял уголок губ, уверенный, что попавшая под его ауру девушка уже не сможет отказать в удовольствии ни себе, ни ему.
  - Меня Итер зовут, кстати.

  Чудесный солнечный день и редкие облачка, вяло текущие по лазурному небу, сладкий дурман наку и довольные вниманием цицины, цепляющиеся под узорчатым плащом в самых интересных местах и лишь усиливающие возбуждение... что могло быть лучше? И что могло пойти не так? Казалось, совершенно ничего. Последняя милая вылазка, которая окажется безнаказанной, ведь мало было в мире глупцов, что рискнули бы перейти дорогу магу цицинов. Да... пожалуй, мало. Но всё же были.

  - Я больше не буду тебя кормить, - недовольно заметил золотоволосый юноша, поглядывая на летающую рядом белую фею. - Из-за тебя мы только время потеряем.
  - Не-е-ет! Ли Син говорил, что она обычно бывает где-то здесь, я не виновна! И вообще, если ты такой вредный, мог бы сам порасспрашивать местных!
  - Мне лень с ними разговаривать, должна же ты как-то отрабатывать еду, разве мы не так договаривались?
  Паймон надулась и замолчала, а Итер весело улыбнулся и залез на очередной камень, оглядывая окружающий пейзаж. Лёгкий ветерок приятно холодил его тело, облачённое в наряд из дышащей ткани - единственный артефакт, что сохранился со времён его путешествия меж звёзд. Погода была прекрасной, и если бы ему не нужно было найти найти наку для Синобу и какого-то её исследования - он бы сейчас отдыхал где-нибудь у моря, наслаждаясь шашлычками с Кейей или помогал Кокоми восстанавливать энергию. Но перед просьбой милой девушки Итер устоять не мог. Проблема была в том, что он выдрал уже всю траву, когда ему нужно было собрать её для зажигательных шнуров Йоимии, и новый сезон еще не наступил, так что всё, что ему оставалось - это выслеживать тех, кто располагал значительными запасами этой самой наку. И одну такую, запасливую, он как раз заприметил у склона горы.
  - О, вон она. Так, стой на стрёме, как обычно, и я приготовлю нам потом что-нибудь вкусное.
  Паймон только хмыкнула и отлетела на безопасное расстояние, не преминув подколоть спутника:
  - Если будет невкусно - я расскажу твоим подружкам, чем ты занимаешься в свободное время!
  Бросив на негодяйку уничтожающий взгляд, Итер разбежался и, раскрыв планер прямо в воздухе - стремительно спикировал вниз, приземляясь рядом с явно не ожидавшей такого вторжения магичкой.
  - Ну, привет, - весело улыбнулся золотоволосый юноша и вытянул из воздуха длинный клинок с защитной гардой в виде головы и крыльев сокола. - Отдашь мне травку по-хорошему, или немного потанцуем?
  Про золотоволосого странника ходили разные слухи и, местами, даже легенды. Тарталья называл его достойным противником, леди Ке Цин при его упоминании обычно краснела, а Нин Гуан загадочно улыбалась. Другие магички рассказывали, что бой с этим засранцем был мало похож на что-либо иное в этом мире, поскольку в отличии от всех жителей Тейвата, Итер был способен использовать несколько элементальных энергий разом, хотя не обладал глазом бога вовсе, словно Синьора. В отличии от Синьоры, впрочем, он от своей силы не умирал. А еще, и это было наиболее важным в сложившейся с Ульяной неловкой ситуации - знакомые фатуи обычно отводили глаза и старались не распространяться о том, что происходило с ними, когда выглядевший совсем юным парнем засранец надирал их симпатичные попки. Однако прямо сейчас, впервые посмотрев в глаза золотоволосого путешественника, Ульяна могла со всей полнотой и изумлением осознать, что если в мире существует элемент хорни, то Итер - вне всяких сомнений является если не его архонтом, то как минимум благословлён им не хуже, чем другими. Взгляд жидкого янтаря обещал ей очень и очень глубокое поражение.
  Тем временем, юноша не стал дожидаться ответа, а просто пожал плечами и устремился в атаку, одним движением ноги подбрасывая девушку каменной бочкой, выросшей из земли прямо под ней, а затем коротким выпадом отправляя её в полёт резко налетевшим порывом ветра. И не успела она вскочить на ноги, как он уже оказался рядом, демонстрируя невероятную прыть, а его изящный клинок с мерцающей бирюзой кромкой - затанцевал вокруг, вынуждая Ульяну уйти в глухую защиту.

  - Нет, слаймы тоже хороши, - как бы невзначай и тоном учёного доктора, который вовсе и не потрахивал шикарную задницу в этот момент, заметил Тарталья. - Особенно крио. Такой эффект охлаждения... Знаешь, как-то раз одна обладательница Глаза Крио мне отсосала... ох и свежо было! Ой, прости, тебе наверное не особо приятно такое слушать? Ничего, щас я всё возмещу!
  И, словно в подтверждении своих слов, а так же, чтобы не дать ей ничего ответить - Тарталья резко вогнал член до упора с громким хлопком бёдер о бёдра и нежные белые булочки. С этого момента он уже особо языком не чесал, ему и первая то речь далась с трудом, всё таки лёгкие были одни, и сейчас они были заняты мощнейшей перегонкой воздуха, насыщавшего кровь и тело кислородом. Аякс был, всё таки, водяным мальчиком, а не воздушным, так что особых преференций перед необходимостью часто и глубоко дышать у него не было. А дышать нужно было... очень часто и очень глубоко.
  Заметив, что девушка начала ласкать своё лоно, Тарталья хмыкнул и неожиданно резко развёл её ножки в стороны, чтобы она обняла ими его бёдра. Затем, на очередном толчке наклонился вперёд и, выпрямляясь увлёк Ульяну за собой за талию, давая ей во-первых большую свободу движений внизу, а во вторых позволяя самому себе перейти на более жесткие и быстрые хлопки, от души засаживая член в эту наглую попку.
  - Щас натренируем... - всё таки выдавил он из себя и ухмыльнулся. - И правда... негоже!..
  Придерживая одной рукой под лопатками, а второй крепко удерживая за талию, Аякс бескомпромиссно горячо вонзался в горячую, обхватывающую его со всех сторон ни с чем не сравнимым жаром похотливую задницу. Он ощущал, как чего член едва не плавится внутри, ощущая жар, значительно превосходящий жар, например, ротика или лона. Ему действительно нравилось это ощущение, нравилось то, как пытается сомкнуться вокруг ствола колечко сфинктера, яростно стимулируя член. И нравилось то, как он каждый раз легко преодолевает это сопротивление, вонзаясь в попку Ульяны. И правда, природа одарила её просто роскошным задом.
  - Передай... спасибо за... свою задницу... архонту... дендро!
  В перерывах между толчками весело заявил Предвестник, а затем громко застонал и начал уже не вколачиваться, а насаживать попку любовницы на член, ощущая, как предоргазменное напряжение всё нарастает, пока не раскрывается изысканным не то цветком, не то узлом, выплёскивая в подаривший ему такие прекрасные ощущения жар уже свой собственный жар. Конечно, сперма не могла сильно удивить Ульяну внутри, зато она явственно могла ощутить, как слегка вздувается, а потом сокращается член любовника в его основании. Не зря же природа одарила её этим богатством...
  На несколько минут Тарталья застыл, продолжая удерживать девушку в руках и как бы прижимая к себе, пока его член не сдулся, плавно выскальзывая из раздолбанной дырочки. Только после этого мужчина слегка встрепенулся, размял шею и, подхватив Ульяну на руки - унёс на кровать. Присев рядом, блестящий от пота с ничуть не менее блестящим от соков и спермы членом, Аякс глубоко вздохнул и покачал головой:
  - Фууух! Давно я так не трахался. Надеюсь твоя маленькая просьба выполнена? В подарок пришлю тебе то платье, хе. А ты, в следующий раз, думай лучше про одолжения, ведь такое сложно назвать одолжением! К тому же... - на секунду взгляд мужчины перетёк на окно и он округлил глаза. - Ох, срань, я же опаздываю! Ладно, малышка, удачного тебе путешествия, Виктор из банка тебя скоординирует, как разберёшься с маршрутом. Не пропадай там и пока!
  Чмокнув её в щёчку, Предвестник на бегу смыл с себя пот и соки, и уже выбегая на балкон непонятно каким образом оказался одет, перемахивая через перила и исчезая на узких улочках гавани Ли Юэ...

  Тайное или явное... Тарталья задумался над этими словами, продолжая ласкать тело малышки фатуи. Хоть он и провёл большую часть жизни вне пределов Снежной, но, тем не менее, обильно впитал в себя догматы Царицы. Любовь - вот что сковывало их страну крепкими, словно лёд узами. Любовь бывала разной и он, как и многие прочие, предпочитал её плотские, максимально честные и открытые проявления. Как Аякс воспринимал битву способом показать себя, моментом настоящей свободы, где каждый миг зависел лишь от тебя и твоего оппонента - почти краткий миг любви, единства духа и движений, так же близко и тепло он воспринимал и секс. Обычно, впрочем, он позволял себе интрижки на стороне с уроженками других стран, так что иногда напрочь забывал, где живут самые горячие и страстные девушки. А еще - самые красивые. Именно поэтому первоначальная просьба Ульяны так сильно удивила и даже слегка шокировала его, ведь как она могла вообще сомневаться в своей привлекательности? Глупенькая... следовало показать ей, что она недооценивает себя, раз уж она уезжает так надолго.
  - Ты очень красивая, - страстным шепотом ожег он её ушко, когда девушка, словно змейка - выскользнула из мягкий объятий халата, стремясь в сильные и тёплые объятия Предвестника. - И очень сексуальная, госпожа Снежнева. Нужно как следует наказать тебя за то, что ты вообще сомневалась в этом. Ох, наказание будет... самым всесторонним, хе-хе.
  Его руки уже потянулись было поймать её, но цицинка ловко ушла от объятий, явно обретя прежнее нахальство и прошлась вокруг него, словно охотница, загоняющая свою добычу. Это забавное чувство заставило Тарталью возбудиться чуть сильнее, хотя член уже и без дополнительных любовных игр ощутимо натягивал плотные штаны. С ним редко вели себя внаглую, хотя это нравилось ему намного больше, чем подобострастие и страх. Лишь признавая соперника равным - можно было достичь истинного единения, не важно битва то была, или постель.
  Хихикнув в ответ на щекотку, мужчина на какое-то время замер, наслаждаясь тем, как скользят по накачанному торсу сначала ладошки, а потом и упругая, аппетитная грудь Ульяны, царапая кожу сосочками. Ему не хотелось мешать ей в её тайном ритуале охоты на волшебного зверя. Он почти видел искрящий вокруг девушки охотничий азарт и ему это нравилось, нравилось, пожалуй, ничуть не меньше, чем влажные поцелуи, заставившие мужчину чуть запрокинуть голову и довольно застонать. Он слегка выгнулся, собираясь уже ощутить, как язычок красавицы спускается ниже пупка, но неожиданная фраза заставила его встрепенуться, опуская слегка удивлённый взгляд вниз:
  - Возможно мне стоит подарить тебе костюм горничной из Монштадта? - Задумчиво поинтересовался Тарталья, послушно приподнимая ноги и ухмыльнулся. - Я покупал его для другой белой леди, но думаю, ей он бы в груди был слишком свободен, а тебе - в самый раз, хе-хе.
  Резкий рывок штанов вниз и вот, он снова прикрывает глаза цвета неба над Селестией. Дыхание возбуждённо утяжелилось, а член игриво подпрыгнул, шлёпая негодяйку по милому носику в ответ на вылизывание. Несколько мгновений Тарталья размышлял, чего ему хочется больше, но затем вспомнил характер просьбы и хищно оскалился, отпинывая штаны в сторону и опуская руки, чтобы куртка свободно скользнула вниз. Теперь они оба были на равных - совершенно нагие и такие красивые... Плотные, не слишком сухие мышцы жгутами перекатывались под кожей высокого, жилистого Предвестника. Соблазнительный узор кубиков то и дело проступал на животе в такт тяжелому дыханию вздымающейся мужественной груди. Его тело украшало несколько шрамов, в основном очень старых, нанесённых каким-то режущим, похожим на одноручный меч клинком, однако шрамов от чудовищ Ульяна заметить не смогла. Очевидно, в жизни Чайлда Царицы был только один противник, способный по-настоящему ранить его.
  - Ах, стол... стол подождёт, - наконец выдохнул мужчина, поглаживая её по волосам и алчно улыбаясь. - Ты ведь просила оттрахать тебя со всех входов, верно? Ну а раз сегодня я зашел через балкон, то с этого и стоит начать. К тому же пока ты так сидишь передо мной... разве есть мужчина, способный отказаться от соблазна?
  Рука Предвестника игриво подтолкнула Ульяну ближе к члену, заставляя проехаться по нему носиком и губками, затем он дал ей немного поиграться язычком, но не слишком долго. Терпение не было сильной чертой Аякса, так что уже вскоре он обхватил голову девушки обеими руками, запуская пальцы в серебристые волосы и поначалу аккуратно, плавно начал нанизывать её пухлые губки на напряженный до предела ствол. Атмосфера влажности усилилась еще сильнее, делая парочку мокрой даже не от пота, а от маленьких капелек конденсата, красивым рельефом покрывающих тела. Тарталья глубоко вздохнул и довольно застонал, ощущая, как приятно елозит его головка внутри ротика Ульяны, а затем хитро прикрыл один глаз, начиная с каждым разом проталкиваться всё глубже и глубже. Он прекрасно знал, что маги цицинов очень умелые партнёрши, так что не особо беспокоился о размерах, да и не был обладателем по-настоящему монструозного члена, поэтому не особо сдерживался, постепенно входя всё глубже, пока не начал откровенно трахать её в горло.
  - Ох... бля... твой балкон просто... охуенен, - неожиданно даже для себя перешел он на диалект Снежной и содрогнулся от накатывающего удовольствия. - Этот фасад... эта отделка... ах... клянусь Царицей, это один из самых... ох... шикарных балконов... блябоже, я щас кончу!
  Оперевшись левой рукой на стол, Тарталья продолжил удерживать правой затылок Ульяны, хотя ей, кажется, и не особо требовалась помощь, но ему хотелось отодрать малышку самостоятельно, как она и просила, так что до последнего движения он вгонял член в её горло самостоятельно, постанывая и подрагивая, пока, наконец, не застонал в голос, изливаясь сначала ей в горлышко, а затем, когда первая судорога спала - на язычок, позволяя распробовать себя.
  Оперевшись уже обоими руками о столешницу, мужчина какое-то время потратил на то, чтобы придти в себя и выкарабкаться из туманной пелены оргазма, после чего весело усмехнулся, глядя на любовницу сверху вниз и снова подмигнул:
  - Ладно, зефирочка моя, вот теперь пора и на стол.
  Однако вместо того, чтобы дать ей самой туда забраться, Предвестник поднял её на ноги сам, ощущая еще лёгкую фантомную слабость в конечностях и положил грудью на столешницу так, чтобы ножками она продолжала опираться на пол.
  - Теперь нужно уважить и парадный вход, - раздалось над её ушком, а следом Ульяна ощутила скользящую вдоль половых губок головку совершенно не утратившего боевого настроя члена. - Надеюсь ты любишь, когда тебя берут, словно животное...
  На последнем слове, Тарталья резко вогнал во влажную щёлку свой ствол, довольно простонав что-то нечленораздельное и сочно шлёпнул девушку по заднице, начиная без всяких не нужных сейчас прелюдий глубоко и грубо трахать её.

  Щупальца слайма продолжали удерживать её, теперь едва ли не на весу, не позволяя упасть. Свёколка жадно впитывал в себя выделяющуюся из Ульяны элементальную энергию, раз за разом доводя её до очередного сокрушительного оргазма. Дендриты скользили в ней, скользили по ней, превращая в комок похоти, совершенно теряющей разум, и правда, словно бы превращающейся в слайма. Однако по какой-то причине он не дал ей утонуть в обрушивающихся на тело каскадов удовольствия и спустя пять или шесть спазмов, движения существа замедлились, плавно расслабляя девушку. Щупальца опустили её на тело слайма, щекоча сосочки и животик приятной слизью и упругой поверхностью, дендриты не менее плавно покинули щелочки Ульяны, расслабились оковы, с чего можно было поймать еще один оргазм, на этот раз от нежности и аккуратности завершения их прекрасного родео. А затем слайм словно бы начал убаюкивать её, позволяя погрузиться в сладкую дрёму, давая отдых измученному удовольствием телу...
  Когда Ульяна очнулась, до сих пор вымазанная в слизи, которая совершенно не высыхала на открытом воздухе - слайма рядом не оказалось. Зато она обнаружила на дне коробки записку, предупреждающую не играть с образцом, пока все окна и двери не будут закрыты. Свёколка... просто сбежал! Причем не просто сбежал, а прихватил с собой мешок травы наку, как выяснилось после более детального осмотра. Сложно было представить, что слайм мог натворить на воле, но, пожалуй, это была проблема Ли Юэ, а не фатуи. Зато теперь Ульяна со всей остротой осознала, почему на сеанс укрощения слаймов так сложно было попасть. Пожалуй, такое удовольствие было далеко не на каждый день...

==============================================================================================

  Несколько дней спустя, когда слаймовое родео уже превратилось лишь в приятное воспоминание без всякого вреда для тела, Ульяна преспокойно себе попивала чаёк и читала новостные таблички гавани, как вдруг на балконе раздался приглушенный шум. Однако всё, что успела сделать фатуи - это встрепенуться и повернуть голову, чтобы увидеть входящего через балконную дверь... Предвестника!
  Высокий, поджарый, и вообще эталон свежей мужской красоты, рыжий голубоглазый хитрец Тарталья весело ухмыльнулся, поймав её взгляд. Было в его ауре нечто одновременно пугающее и увлекающее. Несмотря на славу одного из сильнейших Предвестников, Чайлд, любимец Царицы, имел какой-то необычный талант располагать к себе людей. Искренняя сияющая улыбка, дополненная плескающейся в голубых глазах силой и опасностью, невольно заставляли сравнить его с коварным океаном, который, как поговаривали, он однажды победил, добыв легендарного кита, просто, чтобы порадовать своего брата. Впрочем, даже история с Оссиалом, как бы намекала, что обладателя гидро Глаза роднит с океаном куда больше, чем просто подспудное ощущение.
  - Ну, привет, - весело заявил Предвестник, аккуратно закрывая за собой дверь и обращая взгляд на наряд девушки. - Ох, вижу, ты не очень ждала гостей? Ну извини, извини, хотя стесняться такой красавице совершенно нечего! Как ты помнишь, меня в Ли Юэ не очень то любят, так что пришлось сбросить с хвоста одну роскошную милфу перед тем, как заявиться, поэтому я решил зайти с чёрного входа. Ха-ха! Люблю заходить с черного входа!
  Как ни в чем не бывало, Предвестник прошелся вперёд и плюхнулся на стул напротив одетой в один домашний халатик Ульяны, беспардонно наливая чай в неизвестно откуда взявшуюся в его руке кружку. Поговаривали, что обладатели Глаз Бога владеют особым подпространственным карманом, где могут прятать оружие и всякое такое, и в целом, пообщавшись с некоторыми из них, Ульяна могла с уверенностью сказать, что никакие это не слухи. Боги "благословили" их, хоть всем фатуи и было известно, что никакое это не благословение.
  - Я, вообще, по делу пришел, - заявил мужчина таким тоном, словно до этого всё происходящее было похоже на визит любовника, однако взгляд Тартальи, то и дело скользящий вдоль её прелестей, будто подначивал магичку подумать о ситуации именно в таком ключе. - Как ты, несомненно, знаешь, недавно у нас был сбор по поводу смерти Синьоры. Хоть она мне и не особо нравилась, но всё равно это плевок в сторону Предвестников, на который мы пока что не можем ответить... сказал бы я, но есть у меня одна идея... Ладно, не важно! Важно то, что Сказитель предал нас и выкрал Сердце Бога сёгуна Райден, вот что важно! Этот маленький говнюк, как поговаривают шпионы Арлеккино - отправился в Сумеру, именно туда, куда отправился затейник Дотторе. И так уж вышло, что ты, Уленька, единственная из моих агентов, еще не примелькавшаяся в лично моей свите. Поэтому, дорогая, я хочу, чтобы ты отправилась в Сумеру и пошпионила за Дотторе и его группой, как бы невзначай. Я уже подготовил для тебя алиби и способ, как добраться до Сумеру без подозрений.
  Снова достав из ниоткуда небольшую тетрадь, Предвестник водрузил её на стол и улыбнулся, скрываясь за кружкой чая на мгновение:
  - Задание наверняка опасное, так что как хороший командир я готов выполнить любую твою просьбу перед отбытием. Верность ведь надо заслужить, правильно? Я понимаю, что раньше ты работала на Арлеккино, и я тебе словно чужой, так что проси что хочешь, для меня нет невозможного! Ну, разве что придётся потратить кучу времени, ха-ха-ха!

Все мысли выветрились из головы Горо, когда услышал команду сенсея. Он не успел даже толком удивиться могуществу той женщины, что насторожила его ранее (совсем не испугала, нет, уверял он сам себя). Наметанным взглядом обратил внимание на готовящихся товарищей и начал готовиться сам. Он не был хорош во всех этих хитрых планах и ловушках, а потому решил активировать все свои новые возможности, которые требую время на подготовку. Начать он решил с сильнейшей из них:

— Техника призыва! — Надкусанный палец мальчик приложил не к земле, как это полагается при обычном призыве, а к собственной груди. Из точки соприкосновения вырвалась печать, оплетающая всё его тело рядами символов. Начиная с кончиков пальцев и уходя куда-то под одежду. Резкий выброс облаков пара вперемешку с белым дымом взметнул его одежды, а вечно болтающийся за спиной свиток куда-то пропал. Спадающие клубы дыма, начиная со ступней, и поднимаясь вверх постепенно обнажали выглядящею древней, но тщательно отполированную броню изумрудного цвета, будто сделанную из нефрита, вместе с одеяниями воинов с острова панд. Завершали трансформацию четыре дополнительные руки, являющиеся частью брони и выходящие из лопаток, но движущиеся так, как будто являются собственными руками Горо, — Доспехи Каннон!



— Отлично, с этим разобрались, — хмыкнул Горо, разминая все шесть конечностей, — а теперь вторая часть.

Резкий выдох, с которым парень встал в характерную стойку, знакомую некоторым из присутствующих, ознаменовал начало следующей техники Горо. Вены на лице мальчика набухли, а тело ощутимо напряглось. Мышцы набухли, а кожа покраснела.

— Восемь Небесных Врат! Вторые врата! — Горо решил не мелочиться и сразу же открыл и первые и вторые врата, — Всё, теперь и я готов к бою!

— Понял. Приступаем. — Бенимару выглянул ненадолго из храма, кидая на землю стопку печатей. Те сразу же увязли в ней и исчезли, как если бы их не было. Сам юноша подозвал к себе Кимико. — Я зарядил Ханимаматсу* пачкой взрывных печатей. он распределит их и подготовит поле боя. — Спокойно пояснил мальчик. А затем обратился к слизню на плече девочки, как в рацию и сказал Хироши:

— Хироши, я собираюсь заложить взрывные печати под землёй в том месте, где пройдут противники. На их подходе я собираюсь детонировать все печати через Ханимаматсу и создать котёл. — С лёгким, каким-то даже странным для себя старого спокойствием заявил он. Забрался на крышу, подавая руку Кимико. Он медленно огляделся по сторонам, выбирая подходящую позицию и шагая к ней.

— Замаскируемся на всякий случай. — Раскрыл на крыше ткань и пустил по ней чакру, изменяя текстуру ткани под рисунок на крыше храма, чтобы частично укрыться ей. Да, наклон крыши, положение и дождь не позволяли как следует их проследить. Но сканеры, что с дистанции могут ощущать чакру противников или летающий скаут мог их заметить. Так что чуть больше осторожности не помешало бы.

— Приляжешь со мной? — Предложил Учихе, раскрывая маскировочную ткань и готовясь занять наблюдающую позицию и готовясь к атаке. Бенимару быстро зарядил в браслет пару игл и проверил, не высох ли яд на них. — Тебе нужны синбоны? Кунаи? — Коротко поинтересовался о боезапасе девушки. Деловито и быстро прохлопал себя и Кимико по бока, проверяя крепление сумок.

— Если кто-то из них не попадёт в котёл или под дракона, сможешь накрыть их гендзюцу хотя бы частично? — Спросил он у девушки. И тут же добавил. — Только не напрягай глаза в самом начала драки. Нам может понадобиться ещё немного выносливости, если бой вдруг затянется. Или, альтернативно, можешь добавить масло. Хоть раз же ты должна его использовать для боя? — Тихо захихикал.

Вы не можете просматривать этот пост!

  Он слегка напрягся, когда она нависла над ним, но от девушки не исходило сколь-нибудь явной угрозы, так что он не стал дёргаться, заодно с лёгкой печалью отметив шрам. Интересно, смогла бы химе-сан исцелить нечто такое? Его сил явно было бы недостаточно, но вернуть человеку голос... Хироши впервые задумался о том, что, возможно, он тратит свою жизнь не на то, что действительно полезно и важно для общества. Убивать и калечить было легко, а вот лечить и восстанавливать разрушенное - куда сложнее. Это было иронично, и именно поэтому он, как и все прочие, так восхищались Хаширамой, который был способен не только уничтожать, но и строить. Великий человек.
  - Выходит, ты не очень то можешь мне отвечать, - задумался парень, размышляя о том, как можно наладить диалог и одновременно пытаясь заглянуть бьякуганом под маску, однако почти в тот же момент он увидел зловещего могучего демона, расширив от удивления глаза. - Биджу? А нет, не похож. Какой... страшный демон. Немного похож на меня, когда я очень зол... Знаешь, а ты очень красивая! Ну там, под маской.
  Весело рассмеявшись, Хироши одним движением вскочил на ноги и повернулся в сторону храма, слушая, что говорит Изао и кивая вышедшей Нобуси. Он пару мгновений подумал, покосившись на Хитто и задумавшись, почему она смутилась. Наверное, потому что ей было сложно с обычными людьми, которых пугала её аура? Но он действительно находил её более приятной, чем яки Тобирамы и Йоко. Наверное, можно будет пообщаться с ней позже. Наверняка они смогут понять друг друга, например, с помощью языка жестов, базовую версию которого знали все шиноби для подачи сигналов. Но это всё потом, сейчас следовало сконцентрироваться на сражении.
  - Я оставлю по одному слизню на каждую группу, - заявил парень, собирая остальных в одного большого. - Враги двигаются одной группой и скоро будут здесь. Я постараюсь разделить их первой атакой, а дальше сами разберётесь. Погода хорошая нынче. Очень хорошая.
  Коварно захихикав, Хироши подозвал всех своих клонов ближе и обратился к теневому:
  - Спрячься в храме и медитируй. Кацуя скажет, когда ты будешь мне нужен.
  Тот без слов кивнул, положив руку на плечо оригиналу и прикрыл глаза, перекачивая чакру, а сам Хироши распределил двух водяных по удобным стратегическим позициям, чтобы они могли его прикрыть. Дождавшись, пока теневой уйдет и спрячется, парень начал складывать двадцать три сложных печати, впитывая в себя двух оставшихся клонов, которые плавно перетекали на его тело, в конце концов создавая изящную водяную реплику доспехов Второго, мягко переливающихся и мерцающих насыщенной чакрой водой.
  - Я готов к бою, - весело объявил парень, оглянувшись на Харуми, чтобы проверить, как она себя чувствует и спустился к подножию храма с хранительницами, неся на плечах двух слизней. - Сейчас будет очень большая штучка, надеюсь вы не против, если я случайно снесу пару деревьев, госпожа ками? Но я постараюсь аккуратнее!
  Устойчиво встав на ноги, Хироши начал медленно складывать сорок пять печатей, постепенно собирая ливневые капли позади за собой во всё увеличивающуюся воронку воды. Он подождал, пока противники окажутся в радиусе досягаемости и только тогда закончил технику, складывая последние три печати с огромной скоростью одну за другой. Огромный водяной дракон позади него хищно оскалился и устремился в атаку. Как и обещал, Хироши собирался разделить врагов, чтобы его товарищам было удобнее разбираться с каждым по-отдельности.
  - Су-уйтон! Суйрююдан но Дзюцу!

Вы не можете просматривать этот пост!

Маркин и Ксения
Благодаря (и одновременно - не смотря на) действиям Гааза, Ксения выжила. Как только девочка немного оправилась, Маркин увёз их с матерью обратно в Иркутск. В прощальной беседе с Ариадной он пообещал найти девочке магического учителя и без особого сопротивления согласился никогда больше не возвращаться в Новосибирск. Герман обращался к немногочисленным иркутским коллегам по цеху с просьбой проследить за юным дарованием, но обычно вскоре после получения такой просьбы коллега переставал выходить на связь.

Петр Гааз
Для доктора пока мало что изменилось - его судьба всё так же связана с Германом. Разве что теперь у него есть помощница в деле удержания Германа от саморазрушения.

Шедевр
Возмездие свершилось - проклятая фея мертва. Кажется, что ты видел Иосифа среди сонма призраков, покидающих узилище. Возможно, удастся найти и вернуть его. Нужно будет только отпроситься у своей новой хозяйки.

Хантер
Вся твоя "стая" выжила. Правда, в процессе немножечко сломали город...
Кажется, пора переквалифицироваться в охотника на приведений. Тогда на ближайшее десятилетие точно без работы не останешься.

Герман
Как выяснилось, Коса Смерти - оружие окончательное и отсечённое ею нельзя отрастить заново. По крайней мере ничем из того, что вы с Ариадной способны оплатить.
Придётся привыкать к протезу - бионическому или демоническому.
В качестве утешительного приза тебе досталась Коса. Это грозное, хотя и норовистое оружие.

Ариадна
Одержав победу над Глайстиг, ты захватила её домен. Но прежде чем полноценно использовать его, придётся решить проблему с призраками.
К тому же теперь весь город узнает, что последователи Астарота нарастили своё присутствие и стали весомой силой на городской арене. Некоторые постараются остановить вас, прежде чем вы приберёте город к рукам - так что будущее обещает быть водоворотом интриг и сражений. Выстоит ли молодая Королева?

Чаша весов качнулись - и ложь Самины перевесила. Кивнув, Дальфина ответила:

- Хорошо. Ваши приказания, сестра Самина?

- Подождите-ка, серье... - попыталась возмутиться берберийка, однако поддержки не нашла даже среди своих сторонниц. Кто-то из взводных, взяв ее под локоть, стала шептать что-то несомненно разумное и резонное, на тему того, что не время брыкаться. Быть может, не все присутствующие были довольны, однако после Дальфины волей-неволей Командору приняли как свою Старшую и остальные. Впрочем, даже недовольные выдохнули: в конце концов, появилась наконец женщина, которая берет на себя ответственность за происходящее - и автоматически снимает ее с остальных. Есть все же в армейском и храмовом единоначалии свои преимущества, которые сложно оценить гражданским Сестрам...

Самина наградила Киру лишь сухим кивком - момент для выражения признательности и объяснений был не тот.

А дальше началось обычное рабочее совещание. Сам вид Командоры располагал к настрою деловому - может, у кого-то от ее взгляда и кисло в сиськах молоко, однако докладывали ей о потерях и обстановке четко и по-военному. И потери были ужасающие: две трети, три четверти отдельных рот были убиты. Оставшихся хватало для того, чтобы установить жиденький заслон у начала петляющей среди холмов дороги к Виа Ильдеци - но в случае серьезного наступления с востока удержать за собой поле боя было практически невозможно.

- Так что с разведкой, сестра Самина? - спросила озабоченно Дальфина, вызвав малоприязненный взгляд берберийки.

- Разведкой займется Храм, - ответила Командора. - Не думаю, что после такой резни у косматых остались боеспособные силы... Однако на дороге сейчас должно быть порядочное количество рассеянных беглецов - нет смысла посылать конный разъезд, чтобы пробиваться через них открытую.

- Это верно, - берберийка определенно была рада, что ее девчонок не пошлют туда, где они могут понести новые потери. - Кстати, Командора, поглядите, что у нас имеется. Лейла, дай мешок!

Порученка смуглокожей ротной, как оказалось, и в самом деле стояла чуть поодаль с пропитавшимся кровью мешком, который и протянула своей начальницу, а та вытряхнула... ну да все, впрочем, догадались, что, еще до того, как под ноги Самине упал кусок косматой дохлятины - бородатая башка в отделанном золотом и серебром церемониальном шлеме-венце. Церемониальный его характер был очевиден любой опытной воительнице - в бой в такой "шапочке" ходить глупо, определенно, этот мужик совершенно не планировал встречаться сегодня с клинками Сестер, а пришлось.

- Это ж король, правильно? Рядом с ним еще стяг был, белая тряпка с какой-то желтой сранью - то ли птица, то ли цветок, непонятно. Мои девки его на тряпки для подтирки пустить хотели...

Нагнувшись, Самина вытряхнула голову из шлема и бережно подняла ее.

- Такие вещи, - серьезно сказала она, осматривая драгоценный головной убор. - Надо собрать и сохранить. Чтобы наши внучки и через сто лет помнили, как мы дрались и победили.

При упоминании о внучках, которых у нее теперь не будет, лицо Командоры искажает гримаса боли, однако она продолжает:

- А падаль - это не трофей, падали здесь и без того полно, - Самина небрежно пинает голову в сторону носком сапога, вызывая смешки нескольких соратниц.

- А ведь через пару дней здесь дышать будет невозможно, Командора, - отзывается Дальфина. - Своих-то мы похороним, чин чином, а падали тут столько, что хоть весь Купол с заступами выводи...

- Кого-то да прикопаем, - отмахнулась Самина. - Кого-то зверье пожрет, и приятного аппетита. А кого-то... Есть у нас в храме алхимия интересная, можно присыпать, вонять, конечно, будет, но не до слез...

Совещание продолжалось еще несколько минут, и Кире казалось нереальным, как женщины, потерявшие только что стольких близких и родных Сестер, могут с таким спокойствием рассуждать о всяких бытовых и технических мелочах буквально над телами своих подруг. Все-таки женская (то есть человеческая) психика - удивительно прочная и гибкая вещь. Многие из тех, кто выжил сегодня, ошибочно считают, что больше не смогут смеяться, веселиться, заниматься любовью, да и просто жить. Однако жизнь все равно победит, когда родятся новые Сестры, что продолжат их путь. ЕСЛИ родятся. Если...

Тем временем совещание завершилось, ротные и "лица, их замещающие", получив приказы и свой фронт работ каждая, разошлись по подразделениям, и Самина с Кирой снова остались наедине.

- Ладно, вроде успокоила пока, - выдохнула Командора, а затем вновь болезненно втянула воздух сквозь зубы. - А дело-то дрянь, храмовница. Совсем дрянь. Остается надеяться на то, что у Рамоны получится спасти Дарующую Жизнь, вот только...

Кира поняла, что за "только". После случившегося здесь, на поле боя, вера в Богинь и сестринство может оказаться невозвратимо подорвана. Вера... Противоречивое понятие в той системе ценностей, что проповедовали Рамона и Аэлис, подарившие Сестрам мечту о мире, где богинями будут все. Однако... то, что имело мало значения для образованных и начитанных жительниц старого Купола, чьи прапрабабушки помнили времена, когда никто не называл не называл основательниц общины Богинями, оказывалось очень важным для крестьянок Закуполья, обученных, разумеется, четырем правилам арифметики и письму, однако вопросы философии и теологии воспринимавших весьма упрощенно. Вот их вера определенно может треснуть после сегодняшнего.

- И нам сейчас очень важно выяснить, какого дэва произошло на поле боя, и как с этим теперь жить. Понимаешь?

  Слова старика жалили гордость девушки похлеще того факта, что она была вынуждена ему отсасывать. Вернее, сам факт минета был вполне ожидаем, коробила именно грубость Джиро. Пока он игрался с её волосами, Аяка старательно сосала головку, подрабатывая ручкой, но, похоже, это было совсем не то, что хотел мужчина. И вскоре он показал ей, что именно требовалось от мечницы. Член проскользнул внутрь рта, упираясь в горло, и она выпустила ствол из рук, инстинктивно упираясь ладонями в бёдра мужчины. Лишь усилием воли ей удалось заставить себя не отталкиваться. Горячая головка уткнулась в гланды, раздвигая их и заставляя её давиться. Ещё толчок - и хер старого Джеданго лишил её горловой "девственности", если это можно было так назвать. Её голова, повинуясь силе рук старика, насадилась на его стержень до упора. Глотка пульсировала, посылая рвотный рефлекс, и своими судорогами лишь ещё больше стимулируя член партнёра. Носом Аяка упёрлась в лобок мужчины, а на подбородке могла бы ощутить его яйца, если бы из-за недостатка кислорода у неё не начало темнеть в глаза. Перед тем, как она полностью отключилась, Джиро наконец отпустил её, и девушка отпрянула назад, судорожно вдыхая воздух и закашливаясь. Густая слюна мостом натянулась между её губами и головкой старика, но тот не собирался давать ей отдыхать, и вновь насадил её рот на хер.
  Второй раз оказался ещё даже хуже первого, так как она почти не успела отдышаться. Мечница, как могла, расслабила горло, и тут Джеданго начал её трахать по-настоящему. С гортанным звуком головка проникала в её глотку, а всё, о чём думала девушка, это схватить очередной глоток воздуха. Яйца шлёпали её по подбородку, пока горячий ствол расширял её рот, превращая его в личную дырочку старика. Слюна потоками стекала по её подбородку, шее, груди, пока Аяка старательно глотала член. Весь процесс слился воедино, превращаясь в сплошную агонию хлюпов, шлепков и вздохов, чередующуюся потемнениями от почти потерянного сознания. Наконец головка напряглась, и девушка ощутила, как её рот наполняется густой горячей спермой, которая стекает по языку, заставляя её ощутить вкус мужчины. Она не смотрела на Джиро и не знала, чего тот хочет, поэтому когда конвульсии ствола поутихли, не размыкая губ, принцесса подняла своё лицо с полным ртом семени, взглянув в глаза партнёра своими ясными голубыми глазами, полными слёз от подавленного рвотного рефлекса. В улыбке старика всё читалось, поэтому она в несколько глотков проглотила всё содержимое, упустив лишь одну тоненькую струйку, которая капнула ей прямо на торчащий от возбуждения сосок. Вытерев губы тыльной стороной ладони, второй рукой девушка прикрыла грудь.
  - Вам понравилось, господин? - постаралась она хриплым голосом из-за оттраханного горла. Мечница постаралась добавить покорности к тону голоса, но упрямства в нём просквозило явно больше, чем того нужно было. Да и взгляд был твёрдым и гордым, показывая, что несмотря на следы спермы на губах, измазанные тушью щеки и блестящую от слюны грудь, она не сломлена. Аяка не догадывалась, что кимоно спасло её - если бы не толстая ткань, сейчас бы под ней на песке расплывалось предательское мокрое пятно от сочащейся соками киски, желающей проникновения, но шум в голове после такого нового для неё агрессивного секса мешал осознать её состояние.

Совместно с Хироши уборка действительно шла на удивление быстро. Конечно, львиная доля его заслуг была в куче водяных клонов, но и организаторские навыки приятеля были на высоте. Он, судя по всему, был очень хорош в домашних делах. Конечно, Горо мог бы и сам призвать водяных клонов (От грязевых было бы больше вреда, чем пользы, понял Такемура), но привычка экономить чакру никуда не исчезла, даже не смотря на фактически утроившийся её запас в связи с тренировками в АНБУ. Эти ребята действительно знали свое дело и первым делом прикрыли такую очевидную слабость будущего агента. Однако и без клонов Горо был уверен, что внёс существенный вклад в работу, в отличии от отлынивающих сокомандников. Панда, с одной стороны, был недоволен этим, но с другой и так не ожидал многого от этих изнеженных клановых химе. Наверняка, у себя дома, они и палец о палец не ударяли, а всю работу по дому выполняли какие-нибудь, не знаю, горничные? Или слуги, да не важно, думал Горо, в любом случае он и Хироши-кун справились, а сам Такемура даже умудрился перехватить вкусную булочку с мясом, которыми угощал всех Сокол. Для этого ему даже не пришлось прекращать работу, булочка лежала очень удачно на конце половицы и Горо достаточно было лишь с силой ударить по другому концу, что бы та подпрыгнула, и поймать её в воздухе. Почти как в технике Эхо в Бамбуковой Роще, которую он недавно разучивал вместе с Эймэем.

И вот, работа была окончена и парни уже собирались присоединяться к стальной команде, весело обсуждая работу по пути, как вдруг Горо сначала почувствовал опасность, а затем заметил её источник: женщина в маске и с огромным топором. Все инстинкты мальчика, так яростно вбиваемые ему на тренировках как пандами, так и инструкторами АНБУ, взревели и Горо уже принял стойку и собирался напасть на цель. В голове застучали барабаны битвы, всё ускоряющиеся в такт биению сердца, но Горо был остановлен Хироши и вовремя, действительно, сначала нужно было предупредить команду, а потом уже бросаться в бой. Женщина могла быть лишь отвлекающим маневром или приманкой. Горо успокоился и оставил Хироши забалтывать цель, с чем тот наверняка справится, был уверен Такемура, а сам метнулся в сторону членов команды.

— Из... Филин-сан, — чуть было не совершил ту же самую ошибку Горо, — Там женщина в маске, с топором, излучает угрозу, пахнет кровью. Хироши её пока забалтывает, но нам нужно поспешить, это может быть приманкой, или ловушкой, или отвлекающим манёвром, не знаю. В общем, спешил доложить, — Стушевался в конце Панда.

  Хироши, казалось, был повсюду. Его клоны то и дело пробегали по комнате, в которой чаёвничали девчата, половинка Изао и имитирующий павлина Бенимару, снуя туда-сюда с инструментами, вёдрами и прочими принадлежностями для уборки и ремонта. В какой-то момент один из клонов водрузил на плечо Харуми маленького слизня, после чего произвёл ту же манипуляцию со всеми остальными, кроме Нобуси и умчался по своим делам (предварительно ободряюще погладив Сатору по голове, ущипнув потерявшую берега Кимико за задницу и подмигнув Харуми, чтобы не скучала). Такие же маленькие слизни были у всех клонов Хироши, а так же были торжественно вручены Горо и второй половинке Изао. Благодаря этому, настоящему Хироши больше не потребовалось выслушивать отчёты водяных о разговорчиках - Кацуя передавала всё оставшемуся на плече парня Джиричи (он специально давал слизням смешные имена, чтобы отличать их друг от друга, потому что называть их Кацуя-I и Кацуя-II было на его взгляд немножечко топорно). Так же Кацуя на плече Горо и второй половинки Изао держала их в курсе переговоров, поэтому никто не остался совсем не у дел, а Хироши гордился тем, какой офигенный контракт призыва он подписал. А ведь поначалу некоторые считали его противным! Ха, глупцы!
  Теневой Хироши в основном руководил процессом уборки, позволяя своему настоящему партнёру заниматься основной работой. Смысл этого был в том, что Хироши совершенно не улыбалось получить ужасный откат после развеивания своей копии, за что он уже не раз негодовал по поводу недоделанной техники Второго. Поэтому напрягались в основном он сам и водяные копии, но самое трудное парень всё равно спихивал на Горо и Изао, если тот подворачивался под руку. С указаниями Хироши, как блестящего профессионала своего дела сложно было спорить даже сенсею, к тому же он не предлагал соратникам ничего такого, с чем бы они в действительности не могли справиться и не членовредительствовал. При всем своём нахальстве и весёлом характере, к работе Хироши относился серьёзно.
  Короче говоря, закончили они и правда быстро, чем молодой шиноби невероятно гордился. На самом деле для него в этом задании не было никакой разницы с любым другим. Пусть рангом он его и оценил бы в разы поменьше, но любая работа - это работа, а по-настоящему жив лишь тот, кто работает и наслаждается усталостью после хорошо выполненной задачи. В общем, даже если другим это и могло показаться странным, но Хироши просто сиял, когда они управились даже самую малость быстрее, чем он предполагал изначально. Изао и правда оказался на удивление полезным, хотя от мастера убивать парень как-то не особо ожидал практичных прикладных навыков. Зато Горо его ожидания оправдал полностью. Даже более чем, поскольку один из клонов успел заметить, как Такемура подкидывает булку, слопав её буквально на бегу без помощи рук. Сам Хироши поесть тоже любил, но в основном поесть вкусно, а не много, поскольку свой обмен веществ и тенкецу контролировал не в пример лучше и почти каждый день практиковался в скользящем массаже (это его энергоэффективная техника регена). Так что когда Горо сжирал пятую тарелку рамена, а потом шел тренировать удары, Хироши лишь изумлённо качал головой и посмеивался, подшучивая, что друг родился не в том клане.

  Когда уборка уже подходила к концу, Хироши отправил пару своих водяных клонов на крышу храма, оставив им одну Кацую на двоих, где они и притаились в тенях черепицы. Оставлять клонов в засаде в любых непонятных ситуациях его научила как та печальная миссия, так и последующие игры с Харуми. Теперь он всегда предпочитал иметь надёжный тыл на случай неожиданности, когда останавливался на одном месте надолго. Не то, чтобы парень верил, что какой-то псих нападёт на священное место ночью, да еще и в ливень, который лично ему, к слову, был совершенно на руку и словно манна небесная. С таким потоком воды он, наверное, даже водяного дракона Тобирамы смог бы создать без всякой подготовки. Красота же!
  - Слушай, Горо, а круто ты эту булку... - начал было полуголый и влажный от дождя Хироши, подходя к товарищу, как тут же замолчал и уставился вниз, на ступени. - А знаешь, что? Иди ка ты, выпей чаю, да еще одну булку скушай, а я сам займусь оставшимися делами. Тут осталось то всего ничего.
  Взгляд серых глаз пронизывал насквозь, буквально крича о том, чтобы Такемура не выкобенивался и послушался. Если не считать того факта, что панда-кун был человеком прямолинейным и мог наколоть дров раньше, чем это станет необходимостью, Хироши так же опасался и его манер. Не то, чтобы он считал сам себя невероятным дипломатом (скорее наоборот) но уж Горо то явно подходил на эту роль куда хуже. А вот для того, чтобы пойти и рассказать всем о гостье, а заодно и отдохнуть с чашкой чая, если Нобуси скажет, что всё в порядке - он подходил идеально.
  Убедившись, что Горо послушал его, Хироши дождался его ухода и неторопливой, слегка вальяжной походкой направился к девушке, не обращая внимания на хлещущий с неба ливень, после чего совершенно по-компанейски плюхнулся рядом с ней, вытянув ноги и сладко потянувшись. Он с интересом обратил взгляд на ручную печать, потом на секиру и, наконец, на маску, не выказывая враждебности. Было забавно, конечно, что они оба были в масках и от того еще меньше понимали язык тел друг друга, так что Хироши не долго думая решил завязать диалог, чтобы хотя бы слова добавили эмоций:
  - Шикарная гроза, не находите? - Он слегка поболтал ногами, опираясь на заведённые за спину руки и улыбнулся. - Люблю дождь. Он словно смывает все тревоги, заботы и будто бы обновляет душу... жаль только запах крови смыть до конца не способен. Кровь на наших руках - словно клеймо. Однажды упав, капля останется там навсегда, - ударившись в философию, Хироши совсем расслабился и улёгся на спину, закидывая ладони за голову и подставляя маску лиса, голый мускулистый торс и ноги каплям дождя. - Красивая у вас аура, госпожа. Белая, кажется, даже приятная. Никогда такой яки не видел. Мне нравится. Обычно яки страшная, жестокая или подавляющая, а у вас... хорошо. Словно лежишь на горячем источнике забыв о заботах.
  Он глубоко вздохнул, окунувшись ненадолго в приятные воспоминания и весело рассмеялся:
  - А меня Лис зовут, как минимум сегодня. А вас, госпожа? Вы ведь не просто так пришли? Ками-доно вас ждёт?
  Хоть он и задал вопрос беззаботным весёлым тоном, и хотя ответ на него мог выглядеть, как удар секиры, но Хироши совершенно не напрягался, ощущая, как Кацуя закручивается вокруг его шеи, не то прячась, не то собираясь защищать. Хироши не напрягался по двум причинам. Во-первых, он уже давно заготовил бревно. Во-вторых, он знал, что его клон и водяные копии его клона где-то рядом, готовые в любой момент перейти в боевую готовность. Другими причинами, не особо влияющими на его храбрость, но немаловажными с точки зрения логики были: вторая половинка Изао должна ошиваться где-то рядом; тот факт, что Горо уже должен был доложить о произошедшем остальным; ну и то, что он смертельно верил в своё обаяние. Ведь в "Неприступные врата гордой онна-бугэйся" главный герой тоже поначалу был врагом воительницы, но к концу безумно увлекательного романа они стали куда ближе, чем друзья. Хотя Хироши в чудеса не верил, но попробовать то стоило. В конце-концов, Шу, кажется, начинала нравиться её новая жизнь, так что убивать врагов, особенно девушек на месте Хироши больше не хотел. Но он всё равно это сделает, если придётся, такова жизнь шиноби.

— Какой приятный мальчик.. — мягким голосом произнесла женщина, улыбнувшись, при этом чуть прикрыв глаза, так что её улыбка была похожа на улыбку лисицы, конечно если можно было применить к ней подобное сравнение. — ..все что тебе нужно, ты найдешь в храме, мальчик. — Нобуси махнула рукой в сторону холма позади неё, после чего протянула Горо небольшой ключ, который достала из складок своего костюма-доспеха. — Надеюсь вы потом положите все на свои места.. — чуть более строго произнесла она, глядя в глаза парня, насколько это было возможно из-за его маски. — ..пруд находится прямо за холмом, туда есть тропинка от храма.. но будьте осторожнее, она не каменная и там можно легко подскользнуться, не хотелось бы потом оттирать территорию пруда от вашей крови. — на последних словах женщина вновь улыбнулась, но эта улыбка уже совсем не была похожа на ту добрую что была вначале, и скорее вызывала странное ощущение страха, признаваться в котором вряд ли захотелось бы.

— Горо-кун, на что это ты намекаешь? — сложив руки под грудью, Изао смерил парня строгим взглядом, который юный синоби почувствовал даже сквозь маску. — Если желаешь, могу придать тебе лишнего ускорения, и заодно напомнить об уважении к старшим. — тем же тоном проговорил он, так что Горо почти почувствовал удар фантомной ноги по своему мягкому месту. Где-то в этот самый момент в разговор вмешался Хироши, в своей привычно дурашливой манере, что позволяло ему неплохо усыплять бдительность разных людей, но Узумаки то знал, что этот Хьюга был тем ещё фруктом, и к тому же владел весьма сильными техниками.. обучение у сразу же двух гениальных синоби не прошло даром, он несколько раз видел этого парня в квартале Сенджу, то с Тобирамой-доно, то с Цунаде-сан, при чем с последней однажды обозначенный парнишка выходил из частных горячих источников клана.

— И где были все эти мальчишки, в то время когда я была такой же молодой. — притворно грустно проговорила Нобуси, покачивая головой, глядя на ещё одного синоби, который на первый взгляд обладал неплохими манерами, и при этом явно заступился за своего друга, прикрывая того от лишних проблем с их сенсеем, что так же давало ему баллов в её глазах. Только вот последнее его высказывание заставило её чуть сощурить глаза, и бросить взгляд на стоявшего рядом Филина, который заметив это лишь тяжело вздохнул и недовольно покачал головой. — Даже если ваш сэнсей и правда подглядывал за девушками, не думаю что приличный человек стал бы рассказывать эту информацию кому-либо, роняя его репутацию в чужих глазах. — не смотря на то что Хироши уже потащил Горо прочь от подножья холма, её голос все равно донесся до его ушей, так словно она стояла рядом. — Это не красит вас, молодой человек, в моих глазах.. как и ни в чьих глазах, из тех кто способен смотреть в суть. — это было последним что услышал Хироши, прежде чем они окончательно скрылись с глаз, поднявшись на вершину холма. — А вы, юная леди.. кому как ни вам следовало бы избегать подобного.. — строго проговорила она, повернувшись в сторону Кимико, которая не упустила возможности попробовать поддеть Изао-сенсея, сделав это в той же манере что и Хироши, только более грубо. — ..на месте вашего учителя, я бы преподала вам несколько уроков манер.. или будь я на твоем месте сама, то уже сгорела бы от стыда, леди никогда не стоит опускаться на один уровень с мальчишками. — пристыдив Учиху, Нобуси цокнула языком, совсем как эта делала одна из многочисленных теть из клана Кимико. Изао же и вовсе не стал это никак комментировать, сделав в голове заметку по максимуму загрузить благородную грязной работой в лагере, на целый месяц, чтобы хоть немного вбить в эту юную голову уважение.

— Извините, госпожа Нобуси-сама, они ещё очень юны чтобы понимать некоторые вещи. — извинился за своих подопечных Изао, низко поклонившись сидевшей на камне женщине, на что та лишь махнула рукой. — Не стоило извиняться за подобные вещи, я в их возрасте была ещё и похуже, так что меня это ничуть не задело.. и мое нравоучение было нужно скорее для того, чтобы столь интересный юноша однажды не стал жертвой своей же несдержанности.. в этом мире достаточно тех, кто был бы готов убить и за меньшее. — отвечала Нобуси, которую похоже ничуть не смутило произошедшее, скорее заставило улыбнутся, на пару секунд в свои воспоминания. — Ваша правда, правда я увы не застал этот чудный возраст.. мне пришлось слишком рано повзрослеть. И все же, я думаю будет не лишним проследить за ними. — Узумаки не стал спорить с женщиной, вместо этого он сложил печать теневого клона, и появившийся рядом клон отправил наверх к Горо и Хироши, все таки помочь им и правда не мешало, кто знает сколько там работы на самом деле. Однако отправляться наверх лично он не собирался, в таком деле и клона в таком деле было достаточно. Его клон ограничился парой подзатыльников, и не стал устраивать лишних сцен, после чего приступил к работе, беря на себя и правда самую тяжелую работу, разделяя тяжелые физические испытания с Горо, который был в должной мере физически подкован.

Когда с этим было покончено, к нему подошел Бенимару и потянув за рукав, отозвал поговорить в сторону, поведав весьма интересную информацию о том что им удалось обнаружить на месте нападения. Как Узумаки, их капитан тут же замер, обдумывая услышанное, конечно клан красноволосых демонов считался одним из лучших в создании фуинов, можно сказать что они фактически в одиночку превратили это направление в настоящий кладезь всевозможных приемов, которые не брезговали пользоваться даже самые сильные и опытные синоби. Поэтому услышав о необычной печати, Изао тут же стал вспоминать не видел ли он нечто подобное в тайной книге своего клана, но сколько он не размышлял над этим, вспомнить ничего такого у него не получалось. А значит это была либо новая разработка, либо что-то настолько древнее, что он и вспомнить это не мог. Бенимару тем временем поклонился Нобуси, и тоже поприветствовал её как должно. Похоже постоянное общение с клановыми ребятами пошло ему на пользу, и на фоне Горо, который сразу выдавал в себе простого парня, он выгодно выделялся, по крайней мере на первый взгляд. На пришедшую к Храму девушку Нобуси отвлеклась лишь ненадолго, что-то в её взгляде не понравилось клону Харуми, словно её видели насквозь, и она тут же сыграв весьма убедительно неловкость, поспешила удалится прочь, сказав что зайдет позже. Женщина на это лишь хмыкнула, что лишний раз подтверждало что маскировка синоби не была для неё какой-то проблемой.

— Давно я не слышала такой мастерски построенной речи, суть которой заключается в том чтобы провести больше времени с этой леди, вместого того чтобы поработать. — с легкой улыбкой произнесла женщина, после чего позволила себе тихий смешок. — Ох, простите этой леди эту шутку, я не хотела сказать что вы пытаетесь отстранится от работы, и я буду рада если столь воспитанный юноша скрасит мое время. — объяснив причину своего смеха, Нобуси ещё раз оглядела оставшуюся компанию, не сложно было догадаться что часть из них были представительницами слабого по мнению мужчин пола. — Думаю, нам следует подняться к Храму, милостивые ками будут явно не против того, чтобы путники вели беседу с одной из его хранительниц под крышей, а не под дождем. — и как только она упомянула дождь, в небесах громыхнуло, и на собравшихся стали падать сначала мелкие капельки дождя, но с каждой секундой они становились все больше и все активнее падали с небес, пока это не превратилось в настоящий ливень. Нобуси поднялась по каменным ступеням без какой-либо сложности, не смотря на то что местами они представляли из себя почти полуметровые в высоту каменные глыбы, вбитые в уступ холма, и если от синоби такое было ожидаемо, то вот в исполнении воительницы выглядело уже весьма неожиданно. Наверху они заметили работающих Горо и клона Изао, которые водружали на место поврежденный колокол, мелькнул и один из клонов Хироши, который забежал наверх с другой стороны холма, таща на своих плечах брус, к которому крепилось два наполненных ведра.

— Аж сердце радуется. — довольно произнесла женщина, глядя как преображается храмовое место, после чего пригласила всех в уже открытое здание храма. Зал в котором они оказались был небольшим, но для них места было достаточно, большую часть пространства в нем занимала большая статуя божества, выполненная то ли целиком из золота, то ли покрытая очень качественной позолотой. Не смотря на весьма аскетичное убранство, внутри было весьма уютно, особенно сейчас когда снаружи вовсю лил сильный ливень, барабаня по прохудившейся крыше здания, местами заливаясь через крупные щели внутрь, сливаясь прямо в подставленные на такой случай ведра.

— Не думаю что здесь кто-то нападет на вас, а если кто-то и рискнет, то им придется несладко.. этот храм нельзя назвать беззащитным местом. — таким был ответ Нобуси на вопрос Кимико о защите периметра, после чего она как-то уж больно зловеще улыбнулась, и вместе с её улыбкой на холм налетел особенно сильный порыв ветра, в котором отчетливо были слышны жуткие завывания. Которые пропали вместе с улетевшим ветром, оставив сильное впечатление на синоби после себя, по крайней мере на тех что видели в этот момент лицо хозяйки этого места. Следующий же вопрос Учихи, заставил её на несколько мгновений потерять спокойно-умиротворенное выражение лица, место которого заняло выражение злости, но не на спросившую, а на саму суть вопроса. — Кое-что мне известно, но я ещё не уверена что этой информацией я могу поделится с вами. — ответила она, все же взяв себя в руки, и вернув себе прежнее выражение лица.

— Совершенно верно, Нобуси мой титул, который я поклялась носить со всей положенной честью. Но.. — тут женщина слегка замялась, после чего улыбнулась, вновь сощурив глаза подобно лисе. — ..Не стоит обращаться ко мне, как к благородной.. я родом из обычного поселения, из семьи простого земледельца. — таким образом она попросила не обращаться к ней с суффиксом "-доно", не то чтобы она была против, но это несколько смущало её слух, и все началось с того что так к ней обратился их сэнсей, Филин. Вообще, в том чтобы обратиться к незнакомому человеку с более уважительным суффиксом не было ничего плохого, даже наоборот. — О, нет-нет.. я родилась уже после окончания эпохи воинствующих провинций, или.. неужели я выгляжу так старо, что вы приняли меня за экспонат из той эпохи? — женщина вновь притворно ужаснулась, впрочем Бенимару наверняка был уже способен раскусить когда она серьезна, а когда просто дурачится, так что тихий приятный на слух смех не заставил себя долго ждать. — Для меня тоже честь, приютить пускай и ненадолго, синоби, которые так же являются ныне защитниками всех земель принадлежащих местным Даймё. — она улыбнулась, и сделала это ещё шире, когда увидела как Хэй достает из своего свитка чай и булочки. — Так вы с гостинцами, мне даже как-то неудобно.. ведь это вы у меня в гостях, а не наоборот. — девушка грустно вздохнула, но все же не стала никуда уходить, оставшись сидеть в компании синоби, быть может здесь у неё и вовсе не было ничего съестного.

— А кто сказал что я одна? — эти слова женщина произнесла одновременно с очередным грохотом грома на улице, и пускай и на мгновение, но Бенимару показалось что в храмовом зале задрожали тени, формируясь в едва различимые фигуры. Это было чем-то похоже на редкое проявление хидена Тануки, но так же это могло быть и обычным наваждением, ведь стоило моргнуть, и они тут же исчезали, превращаясь в самые обычные тени от свечей, что плясали по храму. Тем временем она приняла кружку из рук парня, и поднеся её к губам, аккуратно сделала короткий глоток, после чего подув на поверхность чая, опустила кружку вместе с руками вниз, оставив её на одном уровне со своим пупком. Пока парень говорил, Нобуси предпочитала молча слушать его, позволив тому высказать все свои мысли, за это время успев попробовать булочку и сделать ещё пару глотков чая, таких же аккуратных как и первый.

— Что ж, не могу не согласится с тем, что возможно у наших проблем одно и тоже зло. — тихо произнесла она, делая ещё глоток, под очередной раскат грома. — Более того, я уверена что за этими происшествиями стоит один и тот же человек, тот кого в прошлый раз так и не достиг клинок моей нагинаты.. я знаю этого демона в человеческом обличье достаточно хорошо, чтобы сказать что это снова его почерк. — женщина опустила тяжелый взгляд на свою кружку, из которой аккуратной струйкой струился пар. — Я бы рассказала вам о нем прямо сейчас, но.. думаю лучше будет сделать это, когда мы будем в полном составе. — добавила она отвечая на ещё не заданный вопрос, прекрасно понимая что эта информация заинтересует её гостей. Изао в это время сидел молча, чая ему никто не предложил, да и не очень-то и хотелось, вместо этого он продолжал думать о том что нашла Сатору, эта находка не давала ему покоя, будь он дома то создал бы пару клонов, чтобы думать над разгадкой уже втроем. Так что неудивительно, что очнулся он лишь когда Бенимару и Сатору принялись более дательно обсуждать противодействие этой противной технике, и послушать было что. Да, вот что значит юные гении, не смотря на ворчание и поддевки от вредной Учихи, прекрасная химе Сенджу тут же предложила способ как защитить отряд от возможности подчинения, и они уже вместе с Бенимару стали обсуждать как лучше это сделать.

— Так... Я терпел это как мог, и не хотел и не хочу до сих пор ругаться с вами в присутствие леди Нобуси-сама, но.. я требую прекратить распространение этих домыслов, которые порочат мое доброе имя. — лица Изао видно не было, но по его строгому-рычащему тону было понятно, что он уже устал от этой глупой шутки. — Тобирамо-доно очень переживал за юную Сатору-тян, и создал специальный дозор, в который ходили по очереди свободные члены подразделения, среди которых был и я.. и если для вас почетная миссия защиты девочки, которую недавно выдернули из лап похитителей, является чем-то извращенно-предосудительным, то я попрошу сказать вас это лично в лицо господина Второго Хокаге, и этого не избежит ни один из вас. — выговорил он на одном дыхании, грозно смотря на своих подопечных, поминая мысленно всеми возможными грязными словами Хироши, который и распустил этот слух, за который ему очень хотелось оторвать голову. Слова Узумаки, подтвердила и Сатору, которая почувствовала его недовольство ещё раньше, и в этот момент парень пожалел о том что они находятся тут, и что он не может обнять эту прелестницу, просто чтобы сразу прогнать все плохие мысли из своей головы. Им вообще не удавалось остаться наедине уже довольно долго, что печалило синоби, но идущая война не оставляла иных вариантов к сожалению, и приходилось подстраиваться под неё, как бы грустно это не было. Так же, юная Сенджу все таки рассказала историю о том, что происходило с ней в прошлом, ещё немного приоткрывая завесу тайны для всех, кроме Изао, который и так знал все это. Обнять любимую захотелось ещё сильнее, но если наплевать на приличия в компании учеников он ещё мог, то вот в компании Нобуси-сама он этого сделать уж точно не мог, как бы не хотелось. Из-за этого из его уст вырвался тяжелый вдох сожаления, и когда женщина повернулась к нему, взглядом спрашивая в чем причина его вздоха, он лишь покачал головой, давая понять что не стоит развивать эту тему. Та лишь кивнула, она была не глупой, и поняла что это связано с историей этой бедной девушки, которой довелось пережить в детстве страшное похищение и жизнь в закромах того ублюдка, убить которого она поклялась однажды перед богами и вот уже много лет считала его мертвым. Синоби Листа утверждали это, но как оказалось тот сумел выжить и вновь взялся за свое дело, воспитав новый отряд. Смогла эта девушка в маске и многое рассказать о её враге, многое да не все, и только теперь когда она выслушала её историю до конца, женщина поняла что теперь не остановится пока лично не увидит как уходит жизнь из этого ублюдка.

— Я обязательно помогу вам избавится от него, если вы конечно примете мою помощь. Мы отомстим за все неупокоенные души детей, которых он свел в могилу и не позволил спокойно отправится в Чистый Мир. — строго уверенная в своих словах, Нобуси в повисшей тишине сделала короткий глоток остывшего чая и затем продолжила. — Для начала, вы должны знать, что этот "Досу", обладает особым геномом который позволяет ему использовать свою и чужую кровь в бою и не только.. чем больше вокруг проливается крови, тем сильнее он становится, и поэтому убивая его, надо делать это как можно быстрее, иначе может так статься, что даже очень крупный отряд не сможет одолеть его своими силами. — поделившись небольшим кусоком информации, она замолчала, дав отряду Листа переварить полученные знания. Бенимару тем временем стал распускать свои щупальца гаремника на Сатору, делая это конечно не специально, а просто потому что он был по наивному добрым парнем, который старался поддерживать всех вокруг себя, но даже так, Изао едва удержался от того чтобы отвесить ему хорошо подзатыльника.

— У Сатору-тян есть с кем поговорить о подобных вещах, Бенимару-кун, но спасибо за заботу. — мрачно произнес он, и только после этого понял какую глупость совершил. Если бы на нем сейчас не было маски, то все увидели бы, как он покраснел. — Ох, так.. вы трое, вы ничего не слышали и не смейте тут ничего додумывать, иначе с задания вернусь только я, и Сатору-тян. — грозно проговорил Изао, окидывая взглядом Кимико, Бенимару и Харуми, которые сидели напротив него. — Я думаю что понимаю что именно вы хотите сделать, из вашего разговора мне стало ясно, что нам нужна печать, которая смогла бы после активации, на короткое время подавлять возможные проявления иных печатей, а конкретно этой печати контроля сознания. Подобная печать имеется в арсенале моего клана, но она является запретной... но.. но никто не запрещает нам изобрести другую, очень похожую. Патент поделим на вас двоих, мне денег хватает, а вам может пригодится подобный заработок. Думаю стоит её сделать простой, чтобы любой синоби смог активировать эту печать просто подав в неё чакру, и да она будет действовать очень короткий срок, но зато сможет как подавлять воздействие иных печатей на пользователя, так и снимать уже действующие на него эффекты. — Изао достал из своей сумки парочку пустых печатей, и вынул оттуда же набор для каллиграфии, после чего предложил как Сатору, так и Бенимару поработать вместе над созданием, на это могло уйти какое-то время, но лучше так, чем встретится с подобным врагом не имея никаких контрмер. Пока его клон, вместе с мальчишками заканчивал уборку территории, починку крыши и прочих элементов храма, они занимались созданием печати, исписав немало пустых листов, пока наконец у них не получилось создать желаемое.

Когда Горо с Хироши встретились на улице перед храмом в финальный раз, промокшие и уставшие, они уже хотели с чувством выполненного долга пойти в здание, где все это время болтали остальные члены группы, они одновременно заметили сидевшую у лестницы неизвестную. От неё тянуло кровью, и даже на расстоянии десятка метров, что разделяли их, они оба почувствовала жуткую ауру что окружала её, что было проявлением так называемого Яки. Хироши уже знал что это было особенностью очень сильных воинов, на его личной памяти подобную способность использовали лишь Йоко, у неё она была алой и пугала до чертиков, и Тобирама, её аура имела черный цвет и буквально подавляла, заставляя опускаться на колени.. а ещё он мог сконцентрировать её для атаки, которая была способна пробивать огромные валуны насквозь. Неизвестная, обладала так же аурой, её цвет на взгляд был белым, похожим на пар круживший вокруг горячих источников. Одета она была в легкий доспех, напоминающий такой же у Нобуси, но в отличии от неё, лицо её скрывала белая рогатая маска, от глаз которой тянулись вниз нарисованные кровавые слезы. Одной рукой она держала огромную секиру, оружие палачей при дворе Даймё, а второй держала пальцы сложенные в печать. Оставалось понять, друг она или враг.


Тем временем, на отдалении от храма, клон Харуми искал какие-нибудь следы, или ловушки, которые могли оставить после себя похитители. Она не знала о сути разговоров которые слушала оригинал, и продолжала действовать по предыдущему приказу. Впрочем, результативность этих поисков была околонулевая, и в какой-то момент она уже собиралась просто развеяться, чтобы передать всю собранную информацию оригиналу, как вдруг до ушей девушки донесся чей-то голос. Он звучал маняще, словно демоническая мелодия затуманивая разум. Обернувшись на голос, она увидела красавицу появившуюся из неоткуда, которая неспешно подошла к ней, и с сладкой улыбкой на губах, положила ладонь на щеку клона.

— Какой прелестный цветок.. ты будешь моя, скоро мы уже встретимся. — нараспев произнесла девушка, после чего наклонилась вперед и клон Харуми почувствовал прикосновение чужих губ к своим, сладкий привкус вишни, и чего-то горького, после чего развеялся, отправив все воспоминания своей создательнице.

Предложение позаниматься вместе опять польстило Сатору, правда она не была уверена в своей гениальности, она была такая же как и все, просто в чём-то лучше, в то время как остальные ребята превосходят её в других вещах. А с Бенимару они точно были на равных и он вряд ли сможет узнать у неё что-то новое. Кажется, это был такой стиль общения, всем угодить и польстить, и эта сладкая лесть показалась немного подозрительной. Но юная Сенджу лишь улыбнулась, пряча свою улыбку за маской, и тихо мурлыкнула, что не против общих занятий.

Пока она терпеливо ждала ответа от Бенимару, в руках у Сенджу уже оказалась кисточка, испачканная в чернилах. Она тоже умела доставать из свитков различные предметы, пряча туда все самое полезное, как казалось самой Сатору. Её немного удивило, что и Бенимару так делал, со стороны это действительно смотрится очень забавно и мило. В какой-то момент в разговор вмешалась ещё и Кимико, как только до ушей юной Сенджу дошёл её миленький и звонкий голосок, девочка нервно дёрнула кисточкой в своих руках, позволив своевольной капле чернил немного запачкать края свитка. Сатору вовсе не послышалось и с острого язычка Учихи сорвалась язвительная грубость, и хоть она сейчас не видела лица девочки, юной Сенджу почему-то казалось, что там красовалась хитрая и надменная улыбка. Ну что? Драка?
-Кхм... - Тихо хмыкнула Сенджу, держась довольно спокойно и невозмутимо-Если бы ты немного подождала, я объяснила свою задумку по подробней. Но видимо это моя ошибка, нужно было сразу выложить все, что я думаю об этом. Принцип действия можно сделать довольно простым, как у банальной взрывной печати, которую достаточно будет лишь активировать в нужный момент и все. В мире есть множество простых фуиндзюцу, которые работают словно оберег и чтобы защита подействовала, достачно просто поделиться каплей своей чакры с печатью. Самое сложное все ещё остаётся за нами, Орёл(надеюсь я не ошиблась, путаюсь в этих масках) и я должны составить рабочую формулу, проверить её и нанести на несколько листов бумаги, которые можно спрятать в карман или подсумок. Защита эта временная, но я думаю это не только поможет избежать неприятного исхода событий, но и придаст капельку уверенности каждому в бою против такого опасного противника. - Сатору не стала язвить и ответила Учихе довольно спокойно, поделившись своими задумками с девочкой, но если у неё тоже есть мысли, она была бы не против услышать их, как и мысли Бенимару, который, когда закончил, кажется решил ей все таки помочь. Если юная Сенджу решилась бы ответить в такой же саркастичной и острой манере, то наверняка все дошло бы до драки, и ладно, если бы они подергали друг друга за волосы и успокоились, но в данном случае в ход пошли бы кунаи и сильные техники. Представив это она тут же невольно поежилась, ей очень не хотелось поддерживать конфликты и ввязываться в соры. Это очень утомляет...
-А когда это наш Сенсей подглядывал за девочками? Я только помню приказ от господина для члена Анбу приглядывать за глупым ребёнком, которому никак не сиделось на месте. Но может я чего-то не знаю... Хих.

Каждое свою мысль, которая моментально залетала в его голову, Бенимару уверенно озвучивал, а Сенджу лишь внимательно слушала его, представляя структуру этой печати у себя в голове, готовая в любой момент повторить что-то подобное уже на свитке. В последнее время все больше людей стало интересоваться этими похищениями, кажется, что не только ей история с пропавшими детьми была интереснее, чем спасение принца. Ох, если Сенсей Изао узнает об этом, он будет очень недоволен своими учениками, ведь они на войне и у них только одна миссия-это спасти принца, который не сильно позаботился о своей безопасности, хотя, казалось, что такой трус должен думать об этом в первую очередь и совсем не жалеть денег на личное сопровождение.
-Патрулирование местности это всегда хорошо... Но вот только я не думаю, что сейчас лучшее время для того, чтобы разделяться. Опасно, мы все ещё дети, которые будут интересны этим безумным маньякам, о которых нас предупредили. Конечно, каждый из нас очень достойный и умелый синоби, способный постоять за себя, но если в этих исчезновениях виноваты люди, которые действовали тогда, в далёком прошлом...То вырваться их этих лап будет очень сложно-Сатору тяжело вздохнула, ведь каждый раз, когда в её голове проскакивает мысль о прошлом, любое упоминание о похищении детей толкает юную Сенджу к неприятным воспоминаниям. Как бы она не ограничивала себя от них, они все равно жадно впивались в её сознание, насильно возвращая в те самые холодные и тёмные времена.

-Хоть эти исчезновения и напоминают те, что происходили в прошлом, я не могу связать их между собой по одной простой причине. Дети в ближайших деревнях не имеют никаких особенностей, это просто простые дети, даже не будущие синоби, подобные экземпляры не интересовали организацию, которая действовала довольно агрессивно и нагло, совсем ничего не боясь. Много лет они занимались этим безнаказанно и никто не мог их найти, все большие страны сваливали вину друг на друга, думая, что каждая страна принялась вот так нагло воровать чужие секреты. Если бы...Хоть один Каге взялся за это дело серьёзно, было бы меньше жертв-Последние слова Сатору прошипела с холодной злостью в своём голосе, её так же злила и бездействие крупных стран, которые были очень заняты грызней между собой, готовые в любой момент начать очередную войну.

Говорить было тяжело, но если Сенджу и решила рассказать немного больше об этих людях, то стоило закончить историю, не выдавая всех омерзительных подробностей
-Я знаю о событиях прошлых лет чуть больше Филина, ведь я сама была тем ребёнком, которого ещё совсем маленьким похитили из родного поместья, таких детей было несколько. Я точно знаю, что из Листа похитили и ребёнка из клана Учиха, я много раз слышала, как члены этого клана постоянно хвалились успешной операцией. Из года в год одна и та же история, ведь представитель клана Учиха был настоящим сокровищем для этой организации. К этому ребёнку относились чуть лучше остальных, он был в любимчиках и поэтому ему давали чуть больше времени на восстановление своих сил после очередной операции. Черт... Боюсь представить, что за безумные синоби увидели в своём лидере нового Бога этого мира, они были бесчеловечны, но очень сильны, раз смогли так легко проникнуть на территорию деревни и кланов. Возможно они успели тогда похитить не только Сенджу и Учиху, в любом случае выжили только двое. Я и мой друг Йоширо-кун. Это было настоящей удачей, мы даже и не надеялись уже увидеть солнечный свет.

***
—Сатору-тян, скажи, что ты сейчас чувствуешь, не молчи, я должен знать, что ты все ещё жива и даже способна говорить.
-Мне очень больно, господин Досу
—Это хорошо, знаешь ли, будет очень плохо, если ты вдруг перестанешь чувствовать хоть что-то. Тогда нам придётся просто избавиться от ненужного материала, а мне очень не хочется. Ведь достать что-то подобное очень сложно. А здесь...? Что ты чувствуешь?
-Всё то же самое... Мне больно.
—Прекрасно, прости Сатору-тян, но во время этого эксперимента ты должна оставаться в сознании. Ты ведь знаешь, что препораты, которые помогают тебе заснуть могут вызвать привыкание, а так же зависимость. Нам не нужны вредные привычки, поэтому потерпи немного... Здесь тоже больно?
-Очень... Господин Досу
—Не переживай так о боли, она кричит тебе о том, что ты все ещё жива и можешь дышать. А жизнь прекрасна в любых своих проявлениях.

***

На какой-то миг Сатору неожиданно замолчала, так как девушку атаковали омерзительные воспоминания из прошлого. По спинке пробежался холодок, а её тело словно парализовало. Все лицо её побледнело от жуткого страха, ведь она словно наяву только что ощутила холод того жуткого и ненавистного подземелья, где царил лишь блеклый полумрак. А каждый шаг в отдалении гремел угрожающим эхом. Она прекрасно помнила, как начинало биться её сердце, когда Сатору слышала тяжёлые шаги в отдалении. Каждый ребёнок боялся нарушить тишину в этом месте, даже уронив ложку на пол, ведь всех тут же охватывал дикий страх, что за ними скоро придут.
-Простите, что-то я отвлеклась - дрожащим голосом отозвалась Сенджу, пытаясь набраться немного смелости и продолжить свою историю поверхностно. - Главу организации звали Досу, он был настоящим безумцем, который искренне верил в свое дело. Он очень сильно злился, когда что-то не получалось, а когда опыты проходили успешно и он достигал нужного результата, господин Досу спускался к нам и проводил время с каждым, мило беседуя и читая нам сказки на ночь. Кажется... Он считал нас своими драгоценными детьми, каждый раз, когда ребёнок внезапно умирал на его столе, господин Досу прогуливался между клетками и громко плакал, скорбя о потере. Вспоминая это мне становится как-то не по себе... Хих.. И как земля носит таких ненормальных. - Глупо хихикнув, Сатору хотела как-то снять с себя это напряжение, но страх никуда не ушёл, будто она снова оказалась в том ужасном месте и прислушивалась к убийственной тишине, ожидая противный скрип открытия железной двери-Он назвал свою организацию Наследие. Об этом я уже узнала позже, когда была спасена, а так же о истинной цели этой организации. Создать универсального синоби...но для чего? Не думаю, что эта была единственная их цель. Он очень любил различные секреты, а в его подземелье была целая сокровищница из различных геномов. В тот самый день, который изменил все в моей жизни, начался настоящий ад. Каким-то образом, организация узнала, что их убежище обнаружили и сейчас за ними отправили отряд синоби из деревни Листа. Что они сделали? Они не сбежали, точнее они хотели, но прежде решили избавиться от всех своих секретов! И главные секреты-это дети, я думаю... Вопрос, почему в живых остались только двое исчерпан. Можно ли назвать эту операцию по спасению успешной? Нет, не думаю. Теперь вы знаете чуть больше, и я надеюсь, что эти случаи никак не связаны между собой, просто потому что...эти люди опаснее самого дикого зверя, поведение которого можно легко предсказать. Но понять, что в голове у этих людей невозможно, ведь это психи, как и их лидер.

— Даже если никто из нас не попадёт под контроль: это всё равно будет проблемой, потому что принц и вправду под контролем. — С подавленым волнением и горечью Бенимару осмотрел печать и уже только после этого высказал свои мысли. — Они могут угрожать нам его убийством, даже не приставляя к горлу лезвия ножа. Достаточно будет команды от управляющего. — Юноша какое-то время думал над тем, что им удалось обнаружить. Он указал на печать в руках у Сатору и добавил. — Хорошо то, что печать выполнена в таком виде. Нам будет несложно найти кукловода: нужда в постоянной подпитке печати выдаст его с головой и не нужно будет обладать даже глазами Бога, чтобы заметить расход чакры. А с ними — и того проще. — Хохотнул юноша, глядя на Хироши. Его и так уже сдали с головой, так что по отношению к нему о конспирации Бенимару не думал.

— Если у нас с тобой один учитель: прими мои искренние соболезнования, — неохотно согласился юноша, потирая шею и чувствуя фантомную боль от синяков, — но да… яркая она — не то слово. Надеюсь, она не пыталась тебя убить? — Спросил юноша и на секунду выпал из разговора от следующего вопрос. — Что? Тётушка Мито? — Склонил голову на бок. — Нет, что ты! Она меня тоже учит, но я бы не сказал, что она опасная или… вспыльчивая. Не то, что некоторые, хех. — Хмыкнул бе упрёка и с любовью.

— Тётушка Мито очень терпелива ко мне, но даже так, — под маской шиноби нахмурился, слегка опуская клюв, чтобы лучше разглядеть печать, — это удивительно, что ты можешь понять фуин с первого взгляда. Тем более, чужую традицию. — Хэй замолчал и смерил Сатору взглядом. Она была добра к нему и открыта. Но даже так, в его голове скакнуло слово “невероятно” на секунду. Да, он повстречал ещё одно клановое дарование на своём пути.

— Хмф, — фыркнул, забирая печать, — мой учитель всегда говорит, что плохой почерк — это ещё одна стратегическая защита фуина от копирования или разрыва. — Он рассмотрел бумажку. Та чертовски ему напоминала то, как пишет Йоуо. — Не удивительно, что я не могу прочесть ни её, ни этот фуины! Спасибо. — Короткий поклон и скачок на манер кузнечика. Стоило двигаться дальше за отрядом.

— Нам нужно будет как-нибудь позаниматься вместе. Я чувствую, что могу подчерпнть от тебя много нового. — Сказал Бенимару, а затем засунул руку за пазуху и… вынул оттуда булочку. Та была ещё горячей: от неё буквально шёл пар. Мальчик собирался начать её есть, но огляделся по сторонам и спросил мелодично. — Кто-то хочет булочку? У меня есть парочка сладких и пара со свининой.

***

— Простите за любопытство, Нобуси-доно, но… “Нобуси” — это ведь ваш титул, верно? — Бенимару как ни в чём не бывало болтал со жрицей. Он не обращал внимание на язвительный тон Кимико, не оборачиваясь к ней пока та терзала Филина острым язычком. — Я слышал много историй про воинов времён войны, но никогда не думал, что встречу такого лично! — Он сложил руки вместе, слегка кланяясь ей. — Для нас большая честь встретит человека, что отдал себя столь благородному и редкому призванию. — Он мирно вытащил из-за пазухи какой-то свиток. Развернул его: то был фуин, в котором содержался… чайник с чашками и корзинка булочек.

— Если не секрет: вам не сложно одной со всем управлять? — С тихим звуком “пуф” ещё горячий чайник с чашками и тёплыми булочками образовался перед ними из печати. Бенимару налил себе зелёного чаю в чашку. — Я не сомневаюсь в вашей силе, однако на такой большой территории… и в столь неспокойное время… даже такому воину как вы не помешают лишние руки. Или я не прав? — Передал чашку с чаем женщине, даже не спрашивая будет ли она пить его или нет. Сам налил затем себе, затем ещё две чашки чая — для Кимико и Сатору. — Я слышал о… случаях…

— …Да, — кивнул на вклинившуюся в их разговор Учиху, — я как раз имел в виду случаи похищения детей. — Передал Кимико тоже небольшую чашку. Мальчик сложил руки на животе. — Не слышали ли вы об этом? — Мальчик вздохнул. Он покачал чашкой, открывая нижний отсек своей маски. Поставил в кружку с чаем трубочку и начал медленно пить. — Много плохих вещей в последнее время случается с хорошими людьми. Всё валится одно за другим. Вот эти похищения, затем похищение сына даймё… — мальчик покачал головой, — …и всё в такой короткий период. Это наводит на мысли, что и у первой проблемы, что и у второй — один корень, как думаете?

Как Кимико могла найти извращение в каждом человек и поддеть его или её за живое, так и Бенимару с детства мог мягко и незаметно журчать о всяких глупостях, ослабляя внимание человека и прощупывать его слабые и сильные места. Он непосредственно проверял женщину с нагинатой, пытаясь понять её отношение к этой ситуации и нынешнему положению дел, осведомлённость и уровень её вовлечённости в события, как и склонность помогать. Она была воином и местным, а значит — потенциальная поддержка.

Сейчас он мельком соскользнул с лести, перейдя на сквозные вопросы и подкармливая собеседника. Бенимару нужно было понять, насколько перед ними состоятельный информатор, а что самое главное — состоятельный боец, особенно глядя на то, в каком состоянии их клан. И сейчас он наводил Нобуси на мысль о том, что происходящее — неправильно и должно быть исправлено.

Ведь Нобуси — это ведь воины справедливости, верно? Теперь ему стоит понять, привязана ли она к храму, или в теории может быть для них боевой поддержкой и способна отойти дальше. Кроме того, стоило понять, не засланец ли она врагов. А в идеале — проверить и боевой потенциал. И узнать о её предыстории и корнях. Потому что семья говорит о человеке порой даже больше, чем искусство.

Его неспешный и лёгкий диалог с воительницей прервала Сатору, что на секунду выдернула Бенимару из фокуса. Он перевёл на неё взгляд. Затем на Кимико, которая быстро нашла, что ответить на предложение девочки. И снова на Сатору, оценивая в уме насколько вообще предложение Сенджу реально — Бенимару аж прищурился!

Техника, с которой они имели дело, была печатью выжигающей на ком-то оттиск с помощью чакры, а затем посылающая по каналам в теле возмущение, достигающее мозга. Почти как техника Яманака! Хотя точного механизма последней он не знал, лишь обобщённый принцип действия. И тут в его голове перещёлкнуло от идеи:

— Да, можно попробовать, — он сел в пол оборота к листку, глядя на него и доставая свою ручку, — это может быть даже проще, чем мы думаем. Ведь нам не обязательно именно блокировать воздействие на разум, так? — Он почесал краем ручки шею. — Всё что нам нужно, по большому счёту, это не дать технике сработать. А для этого есть сразу три пути: первый — не дать печати нанестись на поверхность, второй — прервать контур печати чем-то при нанесении, и третий — не дать сигналу от печати распространиться по телу. — Мальчик нарисовал крест Яманака на краю листка. — Ведь как-то же в деревни сопротивляются техникам Яманака, верно?

— …Я думаю, отвлекать Филина от его работы будет преступлением, Кимико. — Ответил Бенимару на слова Кимико и кивнул на храм — Сэнсэй работает в поте лица. Мне кажется, что если мы отвлечём его, то оскорбим его честь. А Узумаки — эмоциональные… зачем нам всё это?.. Пусть трудиться.

— Да, он правда за девочками подглядывает. — Как если бы вопрос был адресован ему пробубнил под нос Бенимару.

- Филин сан, вы подглядывали за девочками ?! Это так ужасно, вам должно быть очень стыдно! Но ничего, я уверена вы сможете искупить свой грех, если поможете привести этот храм в надлежащий вид! Возможно честный труд позволит вам побороть ваши неконтролируемые позывы подглядывать за красивыми девочками! Только особо с лисом не общайтесь, он может научить вас по настоящему ужасным вещам! А я пока послежу за нашим орлом. Кто знает, может все птицы жаждут узреть неприкрытую женскую плоть.... - Сказала Кими, не в силах побороть желание издеваться над окружающими, особенно когда ей дали такой повод! Сама Кими планировала под предлогом охраны местности, уединиться где нибудь с Бенимару, но любовь мальчика болтать со всеми подряд не дала этим планам осуществиться. Пожалуй было бы лучше если бы с этой женщиной начал первым говорить Бенимру, а не Изао, ведь перед харизмой мальчика было трудно устоять, что Кими знала по собственному опыту. Откровенно говоря идея убираться претила лентяйке настолько, что та бы предпочла напасть на эту женщину, скрутить её и пытать с помощью гендзюцу пока та не расколиться. Но видимо эта женщина была достаточно сильна, что бы представлять угрозу всему их отряду из за чего открытый конфликт был не желателен. А возможно Изао просто был слишком добр, что бы поступать таким образом, в конце концов эта женщина могла быть его давней знакомой и вообще пытать людей это плохо.

- Кстати, а мы будем охранять периметр, пока идёт уборка, или в этом нет необходимости ? - невзначай поинтересовалась девочка, видимо охранять это будет Нобуси пока Бенимару и остальные будут её "допрашивать".

- А вам что нибудь известно о тех, кто похищает детей из окрестных деревень? - поинтересовалась Кимико, всё таки ей хотелось узнать как можно больше именно об этих случаях. Плюс эта женщина хранитель не только храма, но и поселений, так что защита местных могла её волновать куда сильнее, чем похищение какого то сына Даймё и она согласиться помочь с большей охотой. А если эти похищения никак между собой не связаны, то Кими может получить важную информацию, что бы заняться этим делом в дальнейшем.

-Отличная идея беловласка! Жаль, что ты и сама понимаешь её не состоятельность, из за этого я не смогу насладиться сарказмом в полной мере... - Сказала девочка бесцеремонно влезая в диалог этих двоих. Взгляд юной Сенджу в сторону Бенимару не остался не замеченным для Учихи. Не то что бы она ревновала или что то в этом роде, просто не могла упусть возможности вступить в словесную перепалку.

- Но все равно идея создать за пару часов создать технику для противодействия другой, с которой вы сталкивались лишь в теории, надеясь противостоять шиноби, который разбирается в фуиндзюцу возможно лучше вас достойна похвалы. Я рада, что вместо того, что бы сначала придумать способ как банально не попасть под воздействие техники, ты хочешь изобрести сложнейшую технику, которую смогут использовать только три человека в отряде и всё это за пару часов. Ах да, если всё таки не откажитесь от этой без сомнения гениальной идеи может вам стоит попросить о помощи ещё одного парня, того рыжего красавчика, он ещё вроде твой Сенсей, из клана про который говорят, что они неплохо разбираются в Фуиндзюцу, так на всякий случай, вдруг он может помочь. Слушай а он правда за девочками подглядывает ? -

После обрушения колеса обозрения, ценность этого места упала - и Глайстиг, усмирив гордыню, решила отступить. Она бы не прожила и тысячи лет, если бы в каждом бою билась до последнего. Но подняться на достаточную высоту ей не удалось - прямо на её пути взорвался сгусток огня, запущенный Ариадной, отбрасывая вниз ударной волной. Это дало несколько секунд Герману - достаточно, чтобы подхватить свой меч и, словно ракета на чёрных крыльях, подлететь к Глайстиг. Могучий удар слева должен был сделать из феи две части- верхнюю и нижнюю (раз уж более изящные методы вроде меча в сердце и пули в висок её не берут). Но где-то в середине живота лезвие запнулось, словно наткнувшись на что-то гораздо более прочное, чем плоть. Из новой раны ударил бледно-зелёный свет - и в этом свете стали видны призрачные фигуры, вырывающиеся из раны и устремляющиеся во все стороны с торжествующим воем.

На лице Глайстиг впервые появилось выражение страха, она зажала рану рукой - и поток призраков превратился в редких одиночек, которым буквально удалось просочиться сквозь пальцы. Оставленная в покое фея, сможет удержать оставшихся. А вот если следующим ударом отсечь её голову...

  Слушая заунывные размышления Бенимару, Хироши едва не зевнул. Сам он склонялся к мысли, что действовал здесь всего один, в худшем случае два шиноби, и они не обязательно должны были быть сильными. Даже у такого среднего пользователя дзюцу (он явно был к себе строг) как он - получалось создавать громадную кучу клонов. Если бы его задачей было лишь создать видимость атаки, он мог бы бросить в бой довольно большое число своих копий. Однако чем больше клонов - тем сложнее их контролировать. И это явно намекало, что шиноби здесь поработавший - был довольно силён. Им не стоило расслаблять булки. Впрочем, находясь в отряде с таким чудовищем, как сенсей-извращенец, он был совершенно спокоен. Говорили, что Изао был сильнее Йоко, а Йоко была той еще киской смерти.
  Приведя группу к храму, парень выгнул бровь, разглядывая симпатичную женщину вполне классической красоты и широко улыбнулся, услышав требование. О... это было, пожалуй, идеальным способом всё уладить. А так как задержка могла стоить им неприятностей, то Хироши и не стал задерживаться. Оставив другим право объяснять Изао, что они узнали, он с ходу опустил мегатыкву с медиумной водой на землю, затем создал теневого клона и навалился на Горо с двух сторон, утаскивая в сторону примеченного им небольшого прудика.
  - Ах, прекрасная ками-доно, простите моего непутёвого друга, он совсем не знает манер и то, как нужно общаться с хранительницей священной земли, - соловьём заливался парень, без зазрения совести возведя девушку в статус богини. - Мы сейчас же всё сделаем в лучшем виде! И сами найдём инструменты! А девчата пусть пока отдохнут и впитают вашу мудрость и благословение, - маска хитрого лиса покосилась в сторону трёх настоящих девушек и одного Бенимару, явно приравненного к их знойному множеству. - Конечно же сенсей-ФИЛИН поможет нам с самой сложной работой, такой как поднятие колокола и прочих мужественных вещей, для которых он был рождён, а не продолжит заниматься своим любимым делом подглядывания за девочками, правда, Филин-сенсей?
  Не дожидаясь ответа и довольный тем, что маска не способна пропустить жуткий взгляд Изао, Хироши увлёк Горо за собой, по-братски хлопнув его по плечу и, оказавшись у прудика, сложил печати обеими копиями, создавая двух водяных клонов для каждого. Затем приставил пару водяных к Горо, направляя его действия и впрягая в самую физически тяжелую работу, а два теневых Хироши вскоре быстро зашуршали по храму, выметая сор, и отмывая его, пока водяные копии подносили инструменты и тоже участвовали в уборке по мере сил. Оставалось надеяться, что Изао всё таки соизволит применить свои не в меру смертоносные навыки и займётся самыми проблемными делами, раз уж он сам договорился о такой сделке.

  Наверное, стоило бы пояснить, откуда Хироши знал, как общаться со всякими хранительницами и где в храме лежит то, что нужно... но причина была до нелепости проста. В их последнюю встречу химе-сан как раз давала ему уроки "этикета" в адрес красавиц постарше. А еще всучила книгу "Таинственная Кума-Мико, живущая одиноко в бамбуковом лесу". Сюжет и способности главных героев, дарованные лунной принцессой были, конечно, абсолютно сказочными, да и отношения героев Хироши находил какими-то ненатуральными и очень уж романтизированными, но чтиво и правда оказалось не только увлекательным, но еще и насыщенным на всякие взрослые сцены. Ко всему прочему большая часть "приключений" происходила в храме этой самой Кума-Мико, так что общую схему планировки храмов Хироши теперь знал лучше, чем кто либо. Особенно в плане укромных уголков, где обычно хранились всякие инструменты или находились тайные комнаты, молельни и всё такое прочее. Ведь как бы иронично это ни было, но сюжет книги начинался примерно так же: герой приходил к храму одинокой жрицы и она просила его прибраться, а он так великолепно выполнял свою работу, что... ну, лучше сами потом почитаете, зачем эти сочные спойлеры?
  Он, конечно же, не стал рассказывать Горо, откуда это всё знает и как, по-хорошему, эти места надо использовать на самом деле; просто отшутился, что пару месяцев пахал в храме на подработке. Это даже не было ложью, поскольку какое-то время до миссии Хироши и правда ежедневно подметал один небольшой храм, заодно проверяя подлинность истин из книжки. Ну а тот факт, что в плане уборки он, в своей группе, был единственным и непревзойдённым профессионалом - был попросту неоспорим. Даже в целом самостоятельный Бенимару уже никак не мог соперничать с Хироши, который до сих пор жил один и не пользовался услугами рабынь и прочих наложниц. К тому же Хироши половину сознательной жизни провёл помогая во всяких магазинчиках и иных общественных местах Конохи. По его расчётам - уборка этого маленького святилища не должна была занять больше часа в восемь пар рук. Что до помощи остальных, то мальчик искренне был уверен, что маленькая принцесса, вторая маленькая, но совсем ленивая принцесса и гордая аристократка-шпионка не обладают необходимыми навыками, чтобы помочь, а не мешать. Помощь же Бенимару он не собирался принимать чисто из чувства собственного достоинства, пусть дальше мимикрирует в девчонку! А вот крутой парень Горо, который еще и не белоручкой оказался - был ему очень даже кстати.

— Надо, — значит надо, — Пожал плечами Горо, прежде чем стукнуть кулаки друг об друга, показывая свою решимость действовать. Подобные миссии были частью обычной рутины только выпустившихся из академии генинов, да и дома Такемура часто помогал матери с уборкой, так что к подобной работе парень был привычен и не убегал от неё. К тому же, раз Изао-сан сказал, что надо, значит придётся выполнять,

— Нобуси-сан, где у вас можно найти швабру и тряпку? Ну и ведро, наверное. И источник чистой воды, — начал перечислять мальчик, обратившись к даме, постоянно вспоминая о той или иной мелочи. Но, зная лень сенсея, Горо решил дополнительно надавить на Изао-сана, наверняка решившего свалить подобное неблагодарное занятие на подопечных, — Изао-сенсей, вы ведь тоже поможете, верно? Это же такое важное и камиугодное дело, верно? Мы все должны сплотиться и показать Ками, что наши сердца чисты и мы готовы трудиться все вместе, одной командой, и тогда Ками благословят нас на поиски принца, ВСЮ команду, верно, сенсей? — отдельноо выделил Такемура слово "Всю".

Вы не можете просматривать этот пост!

Благодаря пребыванию на территории клана Сенджу, юная Сатору была в числе первых, кто узнавал о всех ужасах настоящей войны между великими государствами синоби. Последние месяцы она упорно тренировалась со своим дедушкой, Тобирамой, который сам просил его так называть. Несмотря на то, что она росла буквально не по дням, а по часам, и с невероятной скоростью впитывала все те знания, которыми он делился с юной Сенджу, Тобирама все ещё считал её ребёнком и позволял себе немного играть с ней в поддавки на тренировках. Кажется он лучше всех понимал, как важно ценить время уютного и беззаботного детства. В такие особенные моменты, тихие и спокойные дни в деревне, действительно помогали ей ощущать себя ещё глупым ребёнком, который мог позволить себе не думать о том, что происходит на политической арене, однако во время миссий, мир вокруг неожиданно менялся, нагоняя тоску и разочарование. На поле боя они уже были не дети, а синоби, обученные жестоко расправляться с каждым врагом, который посмел встать на их пути. Как жаль, что тихому и мирному времени так скоро пришёл конец.

Когда юной Сенджу сообщили о том, что талантливых генинов, которые все решили вступить в Анбу, неожиданно собирают вместе, сердце девушки невольно йокнуло от легкого страха и волнения. Конечно, она всем сердцем не делала участвовать в войне, ощущая себя бесполезной пешкой в руках Дайме, но приказа она ослушаться не могла, хотя бы ради тех людей, которые возлогали на неё надежды и ожидали больших успехов... Это было самое ужасное и неприятное чувство, которое точило об твою душу свои острые коготки - страх разочаровать всех этих людей. Как всегда, перед тяжёлой и опасной миссией, в чем Сатору не сомневалась, она не смогла хорошо выспаться, забивая себе голову различными тревожными мыслями. Уж лучше сейчас дать волю своим чувствам, чем позволить им вырваться прямо во время задания. Выплеск эмоций был необходим, как и время, чтобы настроиться и подготовиться сделать все, ради деревни, даже отдать свою жизнь. В день миссии, девушка была мрачна, как грозовая туча, что постоянно следует за её Кирином, но она довольно умело скрывала все свои тревоги и переживания. Признаться кому-то, что она боится умереть? Нет! Никогда. В её взгляде должно быть столько же уверенности сколько в душе её новых товарищей, которые выглядели куда лучше, чем она, кажется сегодня все хорошо выспались.

Всю дорогу она пребывала в своих мыслях, пытаясь вспомнить, все ли необходимое она захватила на важное задание? Перечисляя список вещей в своей голове, которые должна была собрать перед отправкой, Сатору немного успокаивалась. Все тревоги медленно и постепенно растворялись по мере приближения опасности, с ней так было всегда, она просто уставала от собственной неуверенности в такие моменты, и когда наступает время смертельного боя, она уже собранная, и готова побеждать. Добравшись наконец до цели, вся их небольшая группа шустренько протиснулась в палатку, где им, в общих чертах, рассказали о цели новой миссии. Вот же, теперь придётся рисковать своей жизнью спасая сыночка Дайме, который так любит играть в войну чужими руками. Что за бестолочь, мог и предсказать такой исход событий, или кто-то верит в честный бой? О каком честном поединке может идти речь, когда каждый использует любое преимущество в бою или на фронте, неважно где.

Встав позади всех, Сатору деловито скрестила руки на груди, пытаясь понять, кому это было выгодно. Да абсолютно каждой стороне, догадок было крайне много, враждебные деревни могли воспользоваться силами наёмников, для которых война - это золотая жила. Но в то же время, подобный жест мог оказаться частью довольно запутанной истории, и главный герой в ней тот, кому было бы выгодно считать, что сына Дайме подло похитили другие страны. Тогда война стала бы куда агрессивнее и наверняка затянулась на долгое время. Информации дали совсем немного, и когда диалог взрослых был окончен, в палатке ненадолго повисла тишина. Вопросы конечно были и Сатору решила первая озвучить один главный вопрос. Выйдя вперёд, юная Сенджу взглянула на взрослых довольно серьёзным и на удивление, спокойным взглядом, в котором больше не метались искорки тревожности и страха.
-Да, у меня есть один вопрос, хотелось бы узнать точное место, где произошло нападение неизвестных синоби?Получше изучив это место, мы бы смогли выяснить куда они отправились дальше, в нашем отряде есть достойный синоби, который с помощью бьякугана может заглянуть за любую закрытую дверь. - Сатору была уверена, что с бьякуганом поиски не потратят много времени и они смогут с лёгкостью нагнать уже упущенное.

Хрипя, рыцарь повалился на землю - доспехи загремели, когда на него сверху посыпались удары. Кровь толчками выходит из горла, заливая сияющие латы, плещущаяся в глазах тьма рассеивается, уходит. Мертвец Адам наконец покидает мир, спускается в Преисподнюю, откуда уже вряд ли вернется повторно.

Последний взгляд рыцаря - это взгляд Сказочника, защитника королевы. Рука тянется к девочке, к голове которой приставлен пистолет, тянется так, будто желает что-то передать. Но латная перчатка пуста, лишь окровавленные губы шепчут последние слова. Рыцарь перед уходом отдает все, что у него осталось, носительнице дара-проклятья.
Затем глаза Сказочника стекленеют, он замирает.

  - Я не Хьюга! - Запальчиво и невероятно возмущённо огрызнулся Хироши, но тут же приобрёл более уважительный вид. - С днём рожденья, господин Второй! Это моя эээ, личная техника, и изначально я разрабатывал её для уничтожения не нужных вещей, чтобы не сжигать их, вот! Она очень удобная!
  Он был чрезвычайно горд тем, что аж сам второй хокагэ проявил интерес к его технике! О-го-го, как это было круто! Однако... никто не заявлял, что бой закончен, так что стрельнув в сторону удерживающей его Йоко-сенсей глазами и убедившись, что он может нормально шевелиться, пусть девушка и удерживала его за шкварник, мальчик продолжил:
  - Йоко-сенсей сама виновата, что не ввела других ограничений, кроме ранга техник, а гордый шиноби должен уметь платить за ошибки. К тому же она сама первой нарушила правила и использовала какую-то жуткую технику бессмертных клонов. Даже не думайте надуть меня, тётушка Йоко, я точно попал по нему и он не исчез! Да и вообще, это были не обычные клоны. А еще, - глаза мальчика сверкнули, когда он бросил быстрый взгляд на Тобираму. - Вы не сказали, что бой окончен, сенсей. Суйтон: Мизураппа!
  Возможность проявить себя перед самим Вторым Хокагэ была уж слишком соблазнительной, чтобы терять такой шанс, а заодно и победить отвлёкшуюся Йоко. Настоящий ниндзя никогда не сдаётся! По крайней мере пока не было объявлено о поражении, и появление Тобирамы Сенджу лишь добавляло сражению страсти. Ведь когда за тобой наблюдает сам великий... ты не можешь позволить себе просто висеть в руке сенсея, как какой-то мешок. Нужно действовать и показать, что он отличный ниндзя. Воля Огня была в нём слишком сильна.
  Зацепившись ногой за бедро девушки, Хироши резко крутанулся, обхватывая её руку ногами и изворачиваясь так, чтобы сложенные печати смотрели ей в лицо. В последний миг он слегка согнул указательный и большой пальцы, меняя мощность разрубающей струи на оглушающий водяной поток. Всё таки сейчас он был уверен, что перед ним настоящая Йоко и оставить сенсея без головы не было его мечтой.

Вы не можете просматривать этот пост!

  Он нахмурился, приняв оскорбление поначалу так, словно оно было брошено в адрес Кайи. Мускулы вздулись, вены проступили под кожей, а рукоять меча противно скрипнула, но всё это продолжалось ровно до того момента, как Лугайд сообразил, что это он попросил их не бояться. Подивившись своей глупости, варвар едва сдержал смех, но не смог сдержать улыбку. Орки всегда оставались орками.
  - Только трус убивает птиц летящих по небу без причины, - резко бросил он в сторону лучника и покачал головой. - Я мог бы накормить вас, исцелить, а сопровождающая меня шаманка снять с вас порчу, но раз ты так хочешь...
  Было очевидно, что новому вождю, пусть и отчаянно маленького племени нужно держать марку. Он не мог начать договариваться просто так - это Лугайд понимал, однако как же найти ту тонкую грань, по которой можно пройти, чтобы не превратить всё в вооруженный конфликт? Слова тут вряд ли помогут...
  Лицо варвара вдруг просветлилось, и он важно кивнул:
  - Имя мне - Лугайд, клинок Темпоса, сын вождя Турги из народа Медведя. Я вижу, мы взаимно оскорбили друг друга и наши боги знают лишь один способ решить этот спор не потеряв чести. Я вызываю тебя на поединок, Бауг из племени Многострел. Если победишь ты - мы сделаем, как ты хочешь, если победителем буду я - говорить будем по моим правилам.
  Провернув клинок пинком носка, Лугайд уложил его на плечо и снял цитру с плеча, передавая Кайе. Затем молча повернулся к Баугу и размял плечи, начиная медленный ход по кругу. Он ни на секунду не сомневался, что могучий орк примет вызов. У их народов способ решать проблемы был совершенно одинаковым. Конечно, тут для начала стоило бы провести битву знаменосцев, зачитывающих подвиги своих вождей... но затягивать происходящее Лугайду не хотелось. Да и знаменосца у него не было.

- Эта длинноволосая белая шлюха говорит, что мы боимся. – Выплюнул в сторону Лугайда орк лучник на своем языке. А затем возбужденно обратился к здоровенному орку, что вышел вперед всех. - Бауг! Ты стерпишь подобное оскорбление.
В ответ здоровяк угрожающе посмотрел на говорившего сверху вниз. Лучник же поспешно опустил не только глаза, но и голову в знак покорности. Съёжившись, он отступил за спину вожака и уже оттуда продолжил смотреть на Тургисона исподлобья.
Могучая орчиха, что стояла по левую руку вождя, что-то негромко ему сказал. Бауг пристально, но без агрессии посмотрел на нее затем перевел сдержанный взгляд на Лугайда, а после на Кайю. Было видно он размышляет, что для орокского народа скажем было делом не тривиальным.
- Если ты не ищешь смерти северянин. То впредь следи за тем, что говоришь. Я Бауг клинок Илневала из племени Многострел. Ты отдашь нам свою пищу и все, что мы сочнем полезным. Взамен ты и твоя женщина будите жить и я поведаю тебе, что такое проклятье севера. - На общем языке уверенно произнес вожак.

  Большую часть пути Лугайд с задумчивым видом лежал в задней части саней или бежал рядом с оленями, перекликиваясь с ними и подбадривая. Это путешествие щемяще напоминало ему о родном крае. Запорошенная снегом земля, олени, сани и соратники... Если бы у него были такие воспоминания - он бы представил себя в кругу семьи, но сестра до смерти брата редко проявляла интерес к путешествиям. Это потом, когда Беореган утонул в ней проснулась душа фелидара. Фелидарами в народах Удгарда называли тех, кого позвала Дорога. Тех, кто решил выбрать свободу вместо того, чтобы быть привязанным к семье, племени, дому. Здесь, на юге, среди южных варваров (он называет варварами не-утгаритов) фелидаров называли авантюристами, и это слово тоже неплохо описывало суть на вкус Лугайда, но всё-таки не передавало глубины. Авантюристом мог стать любой, достаточно было пожелать обогащения, залезть в древние руины, взять задание у местного старосты и всё - ты уже искатель приключений. Но фелидар - это состояние души, особенная метка, заставляющая ноги нести тебя вперёд, туда, где ты еще не бывал, совершать подвиги, ощущать ветер свободы в волосах. Свободы... от всего. Когда он возвращался в Мирабар из Врат Балдура, то услышал другое слово южан, которое оказалось по-настоящему богатым и насыщенным. В городе Невервинтер авантюристов называли странниками. И в этом слове отражалась суть.
  Однако так же как у него не было воспоминаний о подобных странствиях с братьями и сестрой, точно так же не считал себя фелидаром и Лугайд. Пока Беореган был жив - они нередко играли вместе, мечтая о ветрах свободы. Но затем младшему - Лугу, пришлось искать собственный путь. Он стал вольным охотником, надолго уходя в тундру и возвращаясь с новостями или добычей для племени. Племя же путешествовало само по себе, он отдалялся от него с каждым днём всё сильнее, пока его не стали звать фелидаром. Тогда он не стал возражать, ведь страннику не нужен трон вождя, а он любил братьев и не хотел ссориться с ними из-за таких глупостей. На деле же Лугайд никогда не ощущал зов Дороги. Изначально он странствовал вынужденно, потом по долгу профессии, а затем, когда Беореган погиб и Кила стала настоящим фелидаром, отправившись штурмовать Море Плавучего Льда, Лугайд решил покинуть Долину Ледяного Ветра. Тургамар - его старший брат, не слишком любил его. Напротив, он боялся более сильного, рослого и окруженного аурой подвигов младшего брата. Так Луг и попал на юг. Не потому что хотел странствовать, а потому что так было нужно.
  Поэтому сейчас он наслаждался тем, чего у него никогда не было - ощущением семьи. Ощущением свободы в каком-то смысле. Они могли бы податься куда угодно, но в отличии от Радуги, которого варвары Регхеда наверняка посчитали бы фелидаром, Луг им не был. Он жаждал подвигов, жаждал проявить себя, но на самом деле не слишком стремился менять обстановку. Иногда его голову посещала печально-романтичная мысль о том, как было бы здорово, если бы ничего не менялось. Друзья и он сам не старели, время остановило свой ток и позволило бы им просто насладиться моментом... почему-то после этих мыслей он всегда с удивлением обнаруживал на руках тающий иней, а затем вспоминал ледяные скульптуры в древнем храме и печально вздыхал. Нет, не такой вечности он желал.

  Так уж вышло, что они решили ничего не говорить Радуге пока что, поэтому он старался не задерживать на Кайе взгляд дольше обычного. Сложно притворяться, что ничего не было, когда уже ощутил радость обладания. Это вызывало улыбку на лице утгарита, когда он день за днём возвращался с водой, дичью или пригоршней замёрзших ягод. Выживать в тундре он был мастак - это точно, и это отлично отвлекало его от мыслей о волшебнице, страхе за свою душу и страхе за её жизнь. А потом они с Радугой снова и снова собачились над котлом, пытаясь доказать друг другу идеальное виденье стряпни под смех руатимки. Вот бы эти чудесные деньки никогда не заканчивались... костёр пришлось разжигать заново. Зима, кажется и вправду задержалась...
  Когда табакси окликнул их, Лугайд как раз лежал на тюках, погруженный в пространные размышления и одетый, как обычно, в один килт да сапоги, хотя дубак вокруг стоял знатный. Он прислушался, хмыкнул, поднялся с саней и присмотрелся, но так же ничего не обнаружил. Конечно, дело могло быть в галлюцинациях или том, что Радуга решил подшутить, но они слишком давно путешествовали вместе, чтобы списывать ситуацию на подобное.
  - Ничего не вижу, снег слишком плотный, - негромко проговорил Лугайд, вытягивая голубоватый длинный клинок из походных кожаных ножен с парой меховых помпошек. - Я пойду вперёд, а вы двигайтесь за мной, как подберемся поближе - оставь оленей, не хочу, чтобы они попали в ловушку, если там враги. Только испугаются зря, да сбегут.
  Подойдя к животным, утгарит погладил их по головам и нашептал что-то понятное только им троим (ему и оленям) успокаивая и упрашивая не сбегать, а подать знак, если почуют опасность. За три дня и множество дней до этого он уже успел наладить с животными общий язык, общаясь попеременно на своем и на их языке. Сейчас времени творить заклинание не было, так что он понадеялся на эмпатию.
  Кивнув друзьям и перекинув ремень с цитрой через плечо, чтобы инструмент остался за спиной и не помешал ненароком, Лугайд направился вперёд, держась футах в десяти перед оленями и внимательно оглядывая пространство перед собой. Хоть его взор и был невероятно остёр, но проклятый снег изрядно портил попытку разглядеть что-нибудь за туманным белым саваном. Это вызывало напряжение и предчувствие беды. А это в свою очередь заставило Лугайда начать едва слышно напевать себе под нос какой-то мотив, поглаживая свободной рукой волшебную цитру.

Похоже, что сейчас все были в смятении. Девушке даже показалось, что до этого непоколебимая Эйпадия тоже испытывает сомнения насчёт сложившейся ситуации. Все было очень сложно, Клио пыталась осмыслить все и сразу, и, честно говоря, получалось не очень. Жрица уже оправилась после видения и сейчас крепко держалась на ногах. В одном она была полностью согласна с бардессой, стоит обсудить все сейчас, чтобы наконец определиться, как им стоит действовать дальше.

- Ясена, я понимаю твое недовольство, но пойми и ты, о подобных вещах не станешь рассказывать каждому встречному. Когда Аэлис просила меня пойти сюда, она уже знала о моих ведениях и знала, что они могут помочь. С помощью них мы смогли узнать больше о ликантропе и его силах.

Ясена выглядела совсем потерянной, и Клио уже начала чувствовать себя виноватой, но слова следопытами быстро сменили ее настрой.

- Ну уж нет, мы не можем так просто взять и развернуться. Мы зашли так далеко, чтобы теперь вернуться ни с чем? Я правда беспокоюсь о здоровье каждой из вас, но результаты нашей миссии слишком важны. Нас бы не отправили в этот лес, если бы это не было проблемой всего Купола. Я знаю, вам может быть страшно, мне тоже, но я не собираюсь никуда уходить, по крайней мере сейчас.

Клио перевала дух и продолжила не так эмоционально

- Я говорила вам ещё после битвы с волками, что я никого не держу. Мне и самой кажется, что для Алиры будет лучше, если сейчас она пойдет к лагерю. На самом деле вы все можете пойти к гарнизону, но тогда я отправлюсь дальше одна

— Борган, этот хитрый мерен? — Алфи аж чуть не подавился, когда услышал слова Лугайда. — Да ещё с чародейкой переписывается?! Харош, бес, от кого от кого, а от него точно не ожидал! — В голос заржал солдат, сразу же позабыв о любой напасти. Алфи было так же легко рассмешить, как маленького ребёнка. И так же легко, подобно ребёнку, он в этот момент забывал о своих проблемах.

— Спасибо, Лугайд. — Протянул руку, чтобы ещё раз пожать её. — Я обязательно с ним переговорю. Как обычно, обязан тебе. Город будет у вас в долгу. — Последнюю фразу Кавендиш сказал куда серьёзнее: он не разбрасывался словами и “долг Мирабара” был чем-то вполне осязаемым и важным для него, судя по тону. Скоро, впрочем, тот снова ухмыльнулся. — Давай выпьем, старина!

Наконец-то Алфи дорвался до обещанного ему бренди, одним глотком осушая махонький в его толстых ручищах стаканчик и подливая себе ещё из сосуда. Ел он, конечно же, не закусывая, хотя предложил бы ему северянин чего на закусь — тот ещё вопрос.
После того, как они выпьют, Алфи и вправду собирался пойти обратно в город, но его прервала с вопросами Кайя. И вместе с ними страж снова вспомнил, отчего всё это время горевал. Дышать стало тяжелее. Он тихо и долго засопел перед ответом волшебнице:

— Жертвы нападения, — мужчина облизнул губы, — были близки к совету. Их попытались воскресить священники, но не вышло.

— Сердце забились, дыхание восстановилось, а искры, — он сделал жест рукой, словно пытается что-то схватить в воздухе, а его взгляд слегка потух, — её больше нет. В тело не вернулась душа, словно её кто-то блокирует. Маги говорят, что это с может быть случай “похищения души” или смертельного заклинания, когда какой-то сильный маг вот так вот мешает вернуть тело к жизни.

— Тут и думать не надо о причинах, — Алфи осушил ещё один бокал, прекрасно понимая, почему было совершено нападение.

Вы не можете просматривать этот пост!

Тёмным вечером последнего дня зимнего месяца алтуриака к западу от Внутреннего моря не было существа довольнее табакси по имени Радуга-над-обрывом. Восседая на высоком стуле спиной к бару, одной рукой он придерживал на коленях большую кружку душистого пива, а вторую вальяжно протянул вдоль стойки так далеко, что мог бы одним движением легко обнять Кайю. По другую сторону Радуги находился Лугайд, на которого табакси ласково жмурился снизу вверх и даже кивал, но слушал его бас вполуха. Причин для такой благодушной рассеянности было несколько. Во-первых, в каминах весело потрескивали горящие поленья, распространяя по залу мощные волны тепла. Волшебное кольцо Радуги позволяло ему не мёрзнуть даже закопавшись в сугроб по кончик хвоста, но любить холод он от этого не стал, и всегда использовал возможность погреться. Во-вторых, табакси прекрасно помнил, «как всё начиналось в прошлый раз» — тоже с фирменного пива Лугайда, только тогда хозяин таверны не подливал ему заботливо в кружку, а держал за загривок так, что ноги не доставали до земли. Подобный контраст приятно грел душу — или это пиво, действительно отличное, гладило его изнутри? Наконец, «Серебряная маска» была местом, наиболее близким для Радуги к понятию «дом». Конечно, его клан обитает на Чалте, его капитан живёт в Ватердипе, и ему понравился Кормир, — но так повелось, что с лучшими друзьями он встречается именно здесь.
В отличие от Ледяной Скорби, кинжалы Радуги пыльными не были, потому что находились в ножнах, а не висели на стене. Лугайдовским пафосом табакси тоже не страдал, но северянину, конечно же, виднее, что происходит в его землях, и к чему всё это идёт. Радуге нравилась затея с приключением. В самом деле, не приехал же он в гости, чтобы сиднем сидеть в баре. «Хотя…» — подумал он, провожая взглядом Мисти. Но последнее сомнение развеялось, когда на пороге возник Алфи. Радуга махнул ему рукой.
— А прошлый раз он под самый конец объявился, — сообщил он, хлебнув из кружки. — Видать, и правда беда, если первым пришёл. Откуда он вообще знает, что мы все здесь? — и табакси подозрительно покосился на Лугайда.

Вы не можете просматривать этот пост!

  Серебряная Маска располагалась примерно за час ходьбы от Мирабара и стояла на южном притоке Мирар. Положение это было удачно не только тем, что все менестрели разного калибра, караваны и прочие путешественники приходили с этой стороны, но так же и тем, что от постоялого двора было рукой подать до окрестных хуторов и крупных сёл. Да, впрочем, и жители города нередко захаживали на постоялый двор варвара и дварфа, чтобы пропустить кружечку другую, послушать сплетни, а затем, если увлеклись и не успели до закрытия ворот Мирабара - остаться ночевать в главном зале в тепле и спокойствии, а с утренним рассветом вернуться к своим делам в городе.
  В какой-то момент, когда караванщики взяли за правило останавливаться в Маске, чтобы въехать в город полными сил и никуда не спешить, Лугайд даже сколотил импровизированный караван-сарай, состоящий из удобных длинных конюшен и гостевого дома, которые сдавал целиком. Впрочем, когда караванов не было, он свободно отдавал эти комнаты заезжим авантюристам и даже местным жителям, которым хотелось устроить небольшое празднество для своих.
  Однако суровые морозы не обещали слишком уж много гостей, так что нынче было особенно странным, что вместо обычных для Маски отпусков для прислуги и официанток - работа била через край. А новости, которые люди приносили с собой - вызывали у Лугайда глубокую задумчивость и частые взгляды на висящий между полок за баром великолепный клинок. Что-то зрело, он чувствовал это.
  Здание гостиницы было фантастически старым, но камень, уложенный дварфами - отлично держал тепло, а недостатка в помощи от тех самых дварфов из Мирабара, многие из которых к тому же являлись завсегдатаями заведения хозяин не испытывал, так что несмотря на старость, Маска оставалась надежной и тёплой, даря необходимое тепло и уют. В главном зале всё было, в общем-то, классическим. Большие столы, много стульев, маленькие столы для желающих таиться по тёмным углам, огромные люстры со свечами, два массивных камина, выходящих в разные стороны зала. Места было много, а по лестницам наверх можно было пройти в отдельные комнаты. Еще дальше, под потолком, располагались комнаты для прислуги, а ниже - под кухней, множество складов, холодильников и маленькое личное царство Боргана Стоуншилда. За баром стоял то сам Лугайд, то, как сегодня, его бармен и вышибала Лука - в прошлом служивший в ополчении Мирабара, а нынче предпочёвший мирную жизнь с деревянной ногой.
  - ... и Борган говорит, что Кадрак - опытный мужик, которого так просто со следа не сбить, а убить еще сложнее. То, что то, что его отряд пропал - не сулит нам тут ничего хорошего. Помните же, как в прошлый раз всё начиналось? - Продолжал вещать он глубоким, могучим голосом, но так, что слышали его только друзья. - Думается мне, запылилась моя Скорбь. Пришло время размять кости, погнаться за приключениями. Одним богам известно, что привело вас сюда именно сегодня, но сдаётся мне - неизменное провидение. Всё, как в тот раз. Боги всё видят, пути их неисповедимы.
  Наполнив кружку волшебницы, он подлил еще немного доброго ароматного пива, смешивающего в аромате лёгкую хмельную горечь и хвою и оставлявшего чудесное медовое послевкусие в кружку пушистого Радуги, после чего вздохнул и поставил маленький бочонок на стол.
  - И мнится мне, - начал было он новый виток своей речи, поднимая кружку, как увидел нового пришлеца и удивлённо выгнул брови. - А вот и вестник погибели, призрак прошлого, рок приносящий. Эй, Алфи! Подходи, как знал, что ты вскоре заявишься! Мисти, подай доброго бренди этому промёрзшему до костей господину, и кликни Боргану, чтобы зажарил его любимые закуски!
  Симпатичная официантка с белокурыми волосами, обрезанными под каре быстро кивнула и кинулась выполнять заказ. А могучий варвар, всё это время стоявший одной ногой на стуле, чуть согнулся к друзьями и выразительно поднял брови. Что-то назревало.

- Так ты у нас здесь закон, да? Ну давай, арестуй меня, - следопытка уперла руки в бока и с вызовом, снизу вверх посмотрела на рослую женщину.

Этот цирк с конями ее не веселил. Как и возня с гражданскими. Мало того что ей навязали одну кучу, так ещё и другая куча устраивает кучу проблем. В армии все проще, с четкой вертикалью власти: так точно, никак нет, разрешите уточнить. Тут же все скатывается в полемику.
Эйпадия иллюзий не строила, если эти бунтарки захотят ее повязать, они это сделают, все же она хоть и воин, но в рукопашной схватке, одна против толпы, да ещё и с такой разницей в росте и весе, у нее нет и призрачного шанса. Тем не менее, если это все же случится, ситуация Эйпадии может только улучшится.

– Копыто Дейроса мне в пузо... – с удивленным благоговением выдохнул жрец, острожно подходя ближе к рельефной двери, завершающей каменную пещеру и казавшейся максимально чужеродной на этом месте. Факел, зажженный ранее для тех, чьи глаза не были приспособлены к густой темноте пещеры, высветил символы на тусклом металле. Стигсон прищурился, вглядываясь в своеобразный орнамент, и, внезапно, отшатнулся, когда понял, что картинка перед глазами будто сама собой стремится расползтись, расшириться, дать взору насытиться сполна. Это всё дурно пахло каким-то колдовством.

Пробормотав охранительную литанию, жрец Бога Войны начал напряженно озираться по сторонам, словно из теней в углах пещеры могли выскочить Груумшиты, улюлюкая и готовясь захлопнуть ловушку. Но на северянина по прежнему взирали лишь густые тени, да соратники.

– Темпус... – выдохнул последователь Лорда Битв и обратился к товарищам, – кто-то сталкивался с чем-то подобным ранее?

Вся радость от неожиданной находки пещеры, её влажной прохлады и целого грота с студеной водой, неожиданно померкла перед инстинктивным страхом неизвестности. "Треклятый компас всё-таки сломался", - с досадой подумал сын Стига, всё ещё продолжая водить факелом из стороны в сторону, словно пытаясь разогнать все тени в пещере. Ещё когда стрелка указала на Зиру, нужно было задуматься! Но тогда здоровяк посчитал, что это был знак, не иначе, что девушка является ключом и альтернативой к разборкам с хобголинами. И ведь именно бединка же нашла пещеру! Но вот дальнейшее уже было странным. Фрэй начал спешно перебирать в уме варианты того, что же именно мог подсказать ему компас, в том числе и подводный путь, который вполне мог бы находиться в том гроте и вести куда-то дальше. Нужно было остаться и проверить, а не лезть дальше...

"Соберись!", - осадил сам себя Стигсон, понимая, что трепет перед неизвестностью заставляет его терять нить здравомыслия, - "Ты проводник воли Его! Покровителя Сражений, одна из заповедей которого: "Не убоись!" Дак какого ж дьявола, ты ведешь себя как сопливый мальчишка с Островов, услышавший сказку о Похитителе Детей?! Разве встречал ты врага, что мог противостоять железу? Нет! Разве уходил ты от битвы там, где это было неминуемо? Никогда! Разве забыл ты, что судьба твоя принадлежит богам, но не находится в твоих руках? Так чего ты боишься, сын Стига Морского Змея?". Фрэй сглотнул подступивший к горлу ком дурноты и усилием воли заставил участившееся дыхание успокоиться. Всё под контролем. По крайней мере пока что.

ЭнСи была шумной и яркой, на улице, в баре, играя со сцены, а запустить пустой бутылкой, разодрать очередную футболку, в общем-то шумной, яркой и никогда не тихой и спокойной, и вот и сейчас снимая на ходу черный шлем без каких-то опозновательных знаков, рассыпая по плечам каскад пепельно-белых волос, словно говоря "Я здесь и я пришла!", черт возьми всегда делай все красиво! Таковы правила этого гребанного города. И она оглядела бар так, словно пришла к старым друзьям, если бы тут были друзья. Она фыркнула.
- Да, ладно... - продолжая какую-то мысль, которая была у нее в голове и она ее говорила еще на парковке... - Учитывая наше количество - то драть за выпивку снова будут втридорога, как обычно.

- Руаль, ты на мели или не очень? - Уже в пол голоса поинтересовалась она, повиснув на кибернетической руке, словно на руке старшего брата. - Денег хотела занять! - Отшутилась ЭнСи и махнула рукой.
- Не надо! - Восхитилась и возмутилась она, перехватила чип на стойке и кивнула обратно Тому, - Томми, ну какого хера? Я сегодня плачу, аукцион невиданной щедрости. Я же не рассказала, что мы наконец-то диск выпустили, так, что теперь меня можно и в тачке слышать, кого так не изведу и не заебаю.
Платила ЭнСи наличными, потому что? Потому что могла. Потому что каждая из этих пластиковых бумащек прошла сотни рук, на этих ит любых других наличных деньгах достаточно крови, номеров телефонов и прочего дерьма, которым пропах этот город и к сожалению без этих бумажек ты был вообще никем и это была правда.
- Щас, бля!... - ЭнСи задержалась у стойки, негромко о чем-то переговорив с барменом.

- ...Да, выпивку на всех. А кто вон та краля в розовом?
- ...А вон те двое? В пиджаках? С ними кто-то или они сами?
И тихо уточнила: о работе, некоторая работа требовала тишины.

- Ну, в чем-то ты прав! - ЭнСи сначала облокотилась на плечи Уэйна, через минуту решила, что ей так неудобно и развернула стул спинкой к столу и села на него верхом, наконец-то поставив на стол шлем. - Это у тебя привыкание происходит, ты везде ищешь подставу, а потом поймешь, что подставляют тут везде.
И отвечая на невысказанный вопрос.
- Работа есть, - ЭнСи посмотрела на розоволосую девушку с ихтиандором, - у Элли точно, но у нее тяжелые контракты, которые могут всем показать дорогу в одну сторону, никого не испугает, что она набирает того, кого не будут искать, так на всякий случай.
- И Голдмисс кого-то ждет, постоянно смотрит на дверь... и видимо если этот кто-то не придет, то ему понадобятся наемники и этого ждет Мейс, этот тут явно не случайно, - вон тот веселящийся в хроме.

Изящный ихтиандр, тонкий, грациозный и выглядящий в полумраке бара вполне по-девичьи, улыбнулся и ответил вполне мужским голосом.
- Хорошие знакомства окупаются сторицей. Вдруг ты решишь навестить меня не сидя на мели, а оседлав волну?
- Рыбка - хорошее место, - заметил он, опираясь на спинку свободного стула и лениво изгибаясь. Со стороны, небось, картинка выглядела так, что он беззастенчиво демонстрирует посетительнице определенные перспективы, - близко к краю, и в то же время в Зоне. Тут еще негусто сегодня, иногда от оптики и хрома аж бликует. Здесь любят делать дела, которые связаны с Зоной из города или с Городом отсюда. Здесь есть перспективы.
- Впервые их вижу, - парень продолжал улыбаться Канне с раскрашенного гримом (или заплатками синт-кожи) лица.
- Может из Тауна? Он от нас в паре кварталов, там много япов. Решили попробовать Зону на вкус, потом вызовут Кэбби прямо к порогу...
Ихтиандр пожал плечами, лениво перетекая в выпрямленное положение.
- Закажете что-то еще, мэм? - мурлыкнул он, - например, "Бойцовую рыбку"? Прекрасный легкий коктейль, самое то для ожидания или приятного вечера.

За еще одним столиком выделялась компания из двух номадов, высокого плечистого парня и красотки-блондинки, двух киборгизированных ребят - мулатки, выглядевшей никак не на Зону, с шикарными вживленными шилдами на поллица, и пареня с отмороженным лицом и замененными руками, и неприметного японца в темной одежде. Слишком неприметной для его компаньонов.
Хрома у посетителей было достаточно почти у всех - в конце-концов, это была зона. Мэйс и его ребята были местами недостаточно теплыми... Внезапно Канна почувствовала изучающий взгляд - Элли отклеилась от своей выпивки и внимательно изучала закинувшую ноги на стол соло.

Официантка, только что со смехом освободившаяся из рук молодого панка с ирокезом и практически открытой защитой на черепе, явно была девушкой. Почти на 100%, без этой обманчивой андрогинности большей части местных ихтиандров.

Одинокая девушка с черным пакетом, коктейлями и мангой на подключенному к запястью ридеру тоже привлекала свою долю любопытствующих взглядов. Особенно такая лощеная, какой, несмотря на все, была Канна.

Итилиан проверил, не остался ли кто-то под поднимающимся песком, прежде чем вбегать в укрытие. Так или иначе он, наверное, смог бы что-то сделать, оказавшись в песчаной буре - магия была с ним, но несчастные странники, кажется, Искусством не владели. Легкое убежище из дерева и парусины преградило путь ветру и песку, и пока буря бушевала, эльф смог присмотреться и к странным животным, и к людям, вместе с ним прятавшимся под парусиной.

Мысленно он перелистывал страницы томов в библиотеке и разглядывал познавательные иллюзии, эфемеры, создаваемые его наставниками, родителями да и кем только не, желающим проиллюстрировать свои впечатления от жизни на материке. Разрез глаз, сложение и слегка заостренные уши подсказывали, что один из его товарищей по укрытию был полукровкой, рожденным от союза Тел'Квессир и хумана. Интересно, что женщина нашла в мужчине другой расы столь дорогого е сердцу, что решилась дать жизнь такому ребенку? Хуманы вызывали приступ жгучего интереса. Лицевая растительность была характерна для мужчин, женщины ею не отличались. Цвет человеческой кожи менялся от воздействия солнца, воды и ветра, но и без этого был достаточно разнообразным. Более крупные черты лица, массивные кости. Немного неуклюжие, по крайней мере часть их, но основательные. У хуманов было много народностей, помнил Итилиан. Южные и восточные хуманы отличались более темной кожей, северные часто были светлокожи, и среди них попадались люди со светлыми волосами и глазами. У людей из далеких восточных земель глаза были узкие, почти как щелочки, с нависающими веками, - молодой эльф вспомнил рисунок в одной из книг, - но тут вроде бы таких не было. Но все равно они были очень разными, такими разными...
Маленький тип с островатыми ушами и тонким лицом, должно быть, был полуросликом, халфлингом, а вот женщина, которую он тогда вывел из ступора, и она справилась сразу с несколькими животными, была очень странной. Поначалу Итилиан подумал было, что она тоже хуман, но что-то в ней отличало ее от другой хумановой женщины, что-то настолько странное... Кажется, у хуманов женщины должны быть легче по сложению, чем мужчины, а не наоборот? И вроде как обычно у них не в такой степени развивались зубы...

Отложив странную женщину подальше в голове, Итилиан ей коротко поклонился, на случай если обидел ее излишним интересом.
Тем временем буря вроде как закончилась, и настал тот момент, который эльф с нетерпением ждал. Как же представиться, чтобы не создать неверного впечатления и зародить симпатию в этих людях? Завидев возможность посмотреть на материк, Итилиан не собирался ее упускать.
Оценив скученность шатра, он не стал рисовать элегантного придворного поклона, который лучшим образом выразил бы его чувства, а ограничился склоненной головой, слегка наклоненным вперед корпусом и приложенной попеременно к сердцу и губам рукой.
- Почтенный странник, мое имя Итилиан из дома Келеграт, - вроде бы он не перепутал склонения в этом общем? Обращение, обращение! К незнакомым мужчинам надо обращаться "Милостивый государь"... Но не поправлять же уже сказанное. Последним делом Итилиан хотел показать себя недумающим легкомысленным юнцом.
- Завершение порученной мне миссии было неожиданным, и, оказавшись на твердой земле и увидев, в какое затруднение попали ваши товарищи, я не мог не помочь вам тем немногим, что мне под силу. Мое сердце истосковалось по возможности увидеть континент, и, если будет на то ваше согласие, я хотел бы присоединиться к вашему отряду.

  Убедившись, что эта юная особа (с её же слов) никак не связана с Арфистом-допельгангером, Натали оказалась весьма удивлена как желанием подруги привлечь Ивани к их общему делу, так и готовностью последней рисковать своей жизнью вместе с ними. Разве чародейка не пыталась скрыться от неприятностей, приключившихся с ней во вратах?! А тут ещё и пригорюнившийся Вальтенни стал излишне налегать на спиртное… Не зная за что хвататься первым делом, гнома так и сидела с кусочком пиццы в руках, переводя озабоченный взгляд с одного товарища на другого.
  К счастью, божественные силы служителя Тиморы пришлись в этот момент весьма кстати, и хотя волшебница сомневалась в том, что богиня Удачи ради этого наделила Латвариса подобными способностями, то, что мужчина быстро протрезвел и собрался с мыслями, пришлось весьма кстати. Однако решительность их новой подруги всё ещё висела на сердце мисс Шельвиц тяжёлым грузом, а потому она вновь обратилась к Ивани, уже выбираясь из-за стола и намереваясь последовать за своими спутниками:
  – Ты… уверена, что хочешь вмешаться во всё это? – с пыхтением подхватив свою дорожную сумку, не очень-то решительно произнесла гномка. – Фан, конечно, права – нам сейчас любая помощь пригодиться, учитывая, что на кону, но… Мы едва знакомы, и даже если ты считаешь, что мы спасли тебе жизнь, это вовсе не повод ею так разбрасываться! А я тебе скажу без преувеличения, мы все уже не раз подходили к самому краю гибели за последние несколько дней, – Натали с жалостью взглянула на паладина, подумав про себя уж не потому ли он был столь разбит несколько минут назад? Повстречаться с семьёй и невестой только для того, чтобы считанные часы спустя вновь отправиться в дорогу, не будучи уверенным увидит ли он их вновь?
  – Уверена, если ты считаешь себя нашей должницей, то есть и куда более безопасные способы этот долг вернуть, – продолжала увещевать девушку Шельвиц, стараясь не отставать от друзей.

  И уже оказавшись снаружи «Дружеской Руки», Натали внезапно со всего размаха шлёпнула себя по лбу ладонью.
  – Ау-у-у! – потирая мигом покрасневший лобик, воскликнула волшебница, но тут же переключилась на более важные вещи: – Послушайте, у нас же камни есть, разговорные! Думаете, стоит сообщить лорду Элтану про дриад и надвигающийся лес? Время, конечно, позднее, но кто знает: может они вышлют патрули сопроводить случайных путников в безопасное место или хотя бы расставят дозорных, чтобы возможные нападения не застали их врасплох? Будет хорошо же, если удастся сократить число возможных жертв, да?

  Завихрения спор продолжали атаковать вождя орков, но тот, казалось, вообще не обращал на них никакого внимания. Атаки сыпались со всех сторон, но могучий воин либо отражал их, либо просто игнорировал, как незначительные. Взревев могучий боевой клич, когда жрец Темпуса пал, а странные тени перестали преследовать его, предводитель орков развернулся и занёс над головой заалевшую жаждой крови секиру. Удар был молниеносным и чудовищно сильным, разбивая в дребезги все магические защиты, которые успел поставить перед собой Экерай.
  - Не разочаровывай меня, сынок, - раздалось в ушах Экерая, наблюдающего, как его магический щит лопается под ударом топора. - Ты еще не готов предстать передо мной.
  Секира с сочным чавканьем вонзилась в грудь краснокожего тифлинга, уничтожая вместе с этим и разлетевшегося на капли слайма, уже пожравшего почти всю одежду волшебника. Изо рта Экера толчком выплеснулась кровь, а затем мир затопило огненное безумие. Вырвавшийся из раны столб пламени ударил в изумлённого вождя. Тот уклонился, практически полностью уходя от ответной атаки, но пламя будто бы преследовало его, закручиваясь в пылающий когтистый кулак, который окружил заревевшего от гнева и отчаяния орка. Белки его глаз закипели и вспыхнули, изо рта вырвался язык огня и кипящая кровь полилась из всех до сель незначительных ран.
  В один миг всё прекратилось и обугленное тело могучего орка медленно осело на песок. Он так и остался стоять на коленях, сжимая секиру в руках. Даже смерть не сумела склонить храброго вождя, в одиночку кинувшего вызов целому отряду закалённых в боях искателей приключений.
  Напротив него безжизненно рухнуло тело Экерая, продолжающего истекать кровью из кошмарной раны в груди. Воцарилась тишина.

  Значит, отобрали глаз бога... Сара могла, быть как и отдавшая приказ об изъятии, так и лично быть той, кто забрала эту силу. Забрала желания его отца. Однако, если бы они только знали причину охоты на глаза бога, то может... Нет, они просто не поймут цели великой Райден. Поэтому и сейчас, она может лишь промолчать и выразить тем самым сожаления.

  Тэнгу внимательно смотрела за действиями парня, так же внимательно, как и за слугами, что проводили схожие действия в свое время. Однако что тогда, что сейчас она совсем не поняла как это делать, но в то же время ответила...
— Угу, поняла.
  И тогда, они оказались близко, слишком близко. В нос девушке ударил запах, мужчины. Ее щечки порозовели и она подняла глаза, что бы посмотреть прямо в лицо парню, а тот как раз вглядывался в ее глаза. Поняв, что это было чересчур, она тут же отдернула лицо в сторону, и тот тоже отстранился. Вдруг, он узнал кто она? Почему-то, ей не хотелось, что бы он узнал о ее причастности к случившемуся с ее отцом.
Но когда тот стал уходить, она протянула руку и ухватила того за рукав, останавливая.
— Постой. Ты, мне сильно помог, а это тоже своего рода долг. И я чувствую...- Ее носик дернулся. - ты был давно в пути и тебе тоже следует омыться. Позволь... Я помогу. Потру спинку.

  - Ванесса?.. - Глядя на неё удивлённым взглядом, прошептала распростёртая на алтаре Веления.
  - Ох.. Бедное.. Наивное дитя.. - Вновь зазвучал в ушах эльфийки, ощетинившейся на белёсую пелену витым жалом клинка, проникновенный голос. Нет, не в ушах.. К своему ужасу девушка осознала, что слова эхом отражаются прямо в разуме. - В таком возрасте уже пора бы понять, что твой ничтожный выбор ничего не значит.. Ты - лишь невесомая мошка, застрявшая в великой паутине. Бейся сильнее - и лишь продлишь агонию.
  Паук на гарде неожиданно пришёл в движение. Ещё недавно бывший куском обсидианово-чёрного металла, он коснулся кожи её запястья твёрдым хитином волосатых лапок. Рука, что должна была отбросить мерзкую тварь, лишь едва вздрогнула. Жрица же, будто заворожённая, не отрывала взгляда от восьми маленьких непроницаемых бусинок, внимательно изучавших её лицо. Голос тем временем продолжал:
  - Ты убивала.. Предавала.. Ломала себя.. Пыталась сбежать, скрыться.. И всё ради чего? Чтобы быть посмешищем в глазах чужаков? Терпеть оскорбления в надежде обрести признание и новую цель? Вырваться на свободу? Глупышка.. Никто и никогда не выйдет за пределы паутины. Пытаясь, ты только глубже увязаешь в шелковых нитях.
Будто сам паук разговаривал с Ванессой. Он притворно-доброжелательно щелкнул жвалами, на которых набухла крупная сизая капля яда. Сбросив овладевшее ей оцепенение, эльфийка взмахнула рукой, ощущая цепкое касание уже всех восьми лапок. Пролетев несколько футов, тёмное, покрытое едва заметными волосками, тельце приземлилось на алтарь - прямо на грудь её сестры.
  -Лишь один выбор важен, дитя.. Кем ты желаешь стать внутри паутины? Мухой или Паучихой? И похоже, что ты уже сделала его.."
  Тварь пришла в движение. Она молниеносно клацнула резко увеличившимися жвалами, разрывая горло распластанной на чёрном камне жертвы и нырнула внутрь, уверенно прокладывая себе дорогу неожиданно сильными лапками. Расширившимися глазами дроу наблюдала за гримассой боли и паники на лице Велении. Она видела, как внутри рваной раны исчезает последняя конечность паука, а затем.. Младшая де'Ланж выгнулась дугой и издала душераздирающий крик, что заставил кровь Ванессы похолодеть в жилах. Постепенно пропитываясь ужасом от кончиков пальцев до корней волос, жрица Шар наблюдала, как из тела её сестры вырастает нечто.. Треск рвущихся связок превращал мысли в студень и лишал воли. Хруст костей под влажный аккомпанемент трансформирующейся плоти заставлял костенеть тело. Стоя прямо напротив развернувшегося дьявольского представления, Ванесса не могла заставить себя даже просто отвести взгляд.
  Всё закончилось через несколько мгновений, показавшихся вечностью.. На алтаре, теперь ещё более чёрном, стояло то, что осталось от её сестры. На мощных многосуставчатых лапах, нависая над землёй тусклым хитином необъятного брюшка, оно слегка покачивалось. Там, где должна была быть голова, от тонкой, изящной талии уходила вверх так хорошо знакомая эльфийке фигура в обрывках ритуального одеяния. Разве что руки обросли элегантной хитиновой бронёй с чрезвычайно длинными и острыми когтями. Аватар преданной ею Богини.. С телом преданной ею сестры..
  Тварь подняла на Ванессу пылающие алым маревом глаза.
  -БЕГИ, СЕСТРЁНКА! - Голос гремел в голове, словно жрица сунула её в колокол во время удара. - БЕГИ, ПРЯЧЬСЯ И НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ! ЭТО У ТЕБЯ ОТЛИЧНО ПОЛУЧАЕТСЯ!
Громадная паучья лапа с грохотом опустилась на землю.

  Трюк удался. Ирэн(или то, что притворялось ей) совершенно не сопротивлялась. Длинный тонкий кинжал проник в сочленение лёгких посеребрённых лат, пробил кольчугу и взрезал поддоспешник, добравшись до мягкой податливой плоти. Захрипев, вышедшая из тумана девушка рухнула на одно колено. На изящном изгибе губ показалась кровь и тонкой каплей стекла к подбородку. На глазах у настороженно ловящего каждое её движение Гидеона девушка поднялась, пошатываясь и зажимая рукой кровоточащий бок. Две пары янтарных глаз столкнулись взглядами.
  -Подделать? - Произнесла она и рассмеялась. Громко, издевательски. - Мне кажется.. Из нас двоих здесь только одна подделка.. Подделка под мужчину. Подделка под воина. Подделка под истинного д'Анвар! Подделка под брата!
  Под конец девушка уже не говорила - вещала. Громко и уничижительно. Как обвинитель на суде.
  -Клянусь Лириэль, я надеялась ошибиться. Надеялась.. Но вот твой ответ! Ещё одно предательство.. Затаённый кинжал.. Не стоило, "брат". Ведь ты убил меня ещё тогда, на том проклятом поле боя, опоздав к назначенному сроку. Скажи, тебя правда задержали обстоятельства, или ты руководствовался своей знаменитой осторожностью, под которой так хорошо маскируешь трусость?
  Под её взглядом, пылающим яростью сквозь туман, Гидеон стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Словно воля его была скована. Словно он всегда оставался лишь непутёвым младшим братом, которому сейчас преподадут очередной урок. Сквозь прижатые к боку пальцы пузырилась кровь. Нанесённый удар определённо достиг своей цели, однако Ирэн(или то, что ей притворялось) упрямо держалась на ногах. Свободной рукой она вытянула из ножен так хорошо знакомый ему клинок.
  -Зачем? Ответь мне! Ради чего ты предал свою честь? Почему лучшие из родичей давно сгнили растерзанными трупами, а ты, недолорд, по-прежнему поганишь землю своими ногами? Скитаешься жалким изгоем.. Прячешься по углам, как загнанная крыса.. Не лучше ли было принять бой и смерть, сохранив те жалкие крохи достоинства, что у тебя некогда были? Ничтожество.. Мне стыдно, что когда-то я звала тебя братом..
  Туман вокруг неё сгустился и из него, одна за одной, стали выступать фигуры. Он узнавал все эти лица, даже спустя столько лет. Узнавал и замершие в мрачной готовности обнажённые клинки. На единственный уцелевший росток некогда великого рода с укором и презрением смотрели его мёртвые соклановцы.
  -Ты знаешь.. Многие из нас умерли не сразу. Те, кто попал в руки к клану д'Алв, вкусили участь ужаснее смерти, прежде чем отправиться гнить. У них очень реалистичные иллюзии.. А ты всё это время бежал прочь, заботясь лишь о собственной шкуре. Что ж.. Делай так и дальше.
  Она вскинула клинок и Гидеона окатила волна презрения, ярости и гнева. Янтарные глаза с ненавистью глядели на него со всех сторон.
  -БЕГИ! - Зазвенел в голове ослеплённого чужими эмоциями воина голос его покойной сестры. - БЕГИ И ЗАБЕЙСЯ В УГОЛ, НИЧТОЖЕСТВО! У ТЕБЯ ЭТО ОТЛИЧНО ПОЛУЧАЕТСЯ!

  Не подозревая о творящемся снаружи безумии, в доме не покладая рук работали трое. Достав из походного рюкзака шлямбур, Ос намётанным глазом примерил его к пока не испорченной стенной панели. Воспользовавшись предложенным Андреа молотком, он умелым движением вогнал крюк на новое место, после чего натянул верёвку. Если доспех действительно был очередным стражем, который имел видимость хоть чуть-чуть дальше своего носа, он, должно быть, сильно потешался над происходящим. При том условии, что магическому конструкту вообще было дозволено иметь хоть какое-то подобие эмоций.
  Когда немудрёная ловушка была установлена, Освальд извлёк из сумки очередной шлямбур и, оглядев готовых ко всему девушек, метнул его в доспех. Со звоном лязгнув о шлем, предмет для покорения гор бесславно пал к ногам по прежнему неподвижного доспеха. Впрочем. Было ли этого достаточно? Возможно, с такого расстояния стражу, чтобы явить себя, необходимо подвергнуться атаке именно оружием?.. Следом за шлямбуром последовал кинжал, разделивший его судьбу. Лишь массивный шлем съехал от удара чуть набок. Теперь доспех разглядывал ночных пришельцев несколько скептически склонив голову к левому плечу.
  Соблюдая все меры предосторожности, они приблизились к потенциальной опасности и Силва, откинув забрало, заглянула внутрь. Отсутствие внутри шлема золотого тиснения позволила троице, наконец, расслабиться. Хотя бы относительно конкретно этого комплекта доспехов. Отошедший на пару шагов в сторону дабы подобрать кинжал Ос внезапно насторожился. Что-то тревожило его чувства. Тряхнув головой и прислушавшись он наконец понял, что..
  Из-за ближайшей к нему двери звучал голос. Едва-едва слышно. Молодой женский голос напевал что-то мягкое, нежное.. Тягучее. Сосредоточившись, разведчик наконец смог разобрать сова:

-Тили-тили-бом..
Закрой глаза скорее..
Кто-то ходит за окном
И стучится в двери.

Тили-тили-бом..
Кричит ночная птица.
Он уже пробрался в дом.
К тем, кому не спится.

Тили-тили-бом..
Ты слышишь, кто-то рядом?
Притаился за углом,
И щекочет взглядом.

Тили-тили-бом..
Все скроет ночь немая.
За тобой крадется он,
И вот-вот поймает.

  Колыбельная?.. Здесь? После всего произошедшего внизу?.. Да и само содержание песни не то, чтобы внушало сильное благодушие и спокойствие.
  Андреа и Силва увидели лишь, как напряглась спина шедшего с ними мужчины.

  Туман захлёстывал его. Такой же густой, плотный и странный, как когда он разминулся с Фессом... пришлось признать, что туман даже немного пугал его, и, как оказалось - не зря. Когда всё вокруг завертелось в бешеном водовороте, Гидеон только и успел, что обнажить клинок, медленно и опасливо поводя им из стороны в сторону. Всегда была возможность, что Веления вырвется из тумана и он случайно убьет её, а вовсе не странную тень, что напала на них.
  - Веления? - Он сморщился от того, как противно звучал его голос и откашлялся. - Веления! Где ты?
  - Я здесь, Гидеон. Я же просила не оставлять меня одну! - Сделав несколько осторожных шагов по направлению к источнику голоса, воин услышал продолжение фразы. И оно заставило его встать, как вкопанного. - Почему ты оставил меня одну, Гидеон?..
  Этот голос он узнал бы из тысячи.
  - Разве это не долг брата - защищать сестру?..
  Она шагнула ему навстречу из тумана, блеснув янтарными глазами. Такая же прекрасная и гордая, как в тот день, когда уходила в последний безнадёжный бой, пытаясь купить крохи времени для жалких остатков своего клана.
  - Ты будто язык проглотил, Ги...
  На какое-то мгновение он оцепенел, глядя на нее. Белоснежные волосы, острые, но в то же время прекрасные черты лица, безупречный изгиб губ, аккуратный маленький носик, выразительные глаза цвета Солнца... она была точно такой же, какой он помнил её. Даже латы, сияющие серебром и украшенные гербом их клана, даже фамильный клинок, способный разрубать даже небеса - именно такой, какой он и осталась на стенах замка, пока он смотрел на нее, опоздавший на битву. Вновь не оправдавший надежд своей семьи. Лорд-неудачник, слабейший из д'Анвар. Лишенный таланта, умений и даже упорства. Трус.
  - Ты... тебя тоже переместило этим туманом, да? - В голосе Гидеона блеснула радость. - Я так рад, что ты жива, Ирэн... я так рад! Но здесь опасно. Скорее, ты должна...
  Он подскочил ближе, пряча клинок на перевязь и хватая сестру за руку, после чего потянул за собой, силясь вытянуть её из тумана.
  - Ведь ты...
  Неожиданно их глаза встретились. Холодная сталь кинжала вошла в сочленение лат, расположенное точно там, где он помнил. Таких как они было сложно убить, если не знать куда бить. Он знал лучше всех.
  - Ведь ты никогда не сказала бы мне такое, сестрёнка, - голос Гидеона, еще секунду назад изображавший радость стал холодным и мёртвым, как и глаза, горящие ледяной яростью. - Ты нарисовал образ, но не сможешь подделать её.

  Повозки удивляли наличием у них колёс, поскольку повозки вообще, а тем более с колёсами - были мягко говоря не принятым в пустыне транспортом, однако Азама, кажется, как и его друзей - этот факт вообще никак не беспокоил. И вскоре, как и говорил повозчик, даже бединам нашлось чему удивляться.
  Вообще-то Черная Дорога - не была дорогой в прямом смысле. Это был путь между вереницей оазисов, проходящий Анаурок насквозь. Как правило караваны и прочие странники выбирали наиболее удачный или короткий по их мнению маршрут среди бесконечных барханов, но как оказалось - знающим людям был доступен и другой вариант.
  Колёса повозок, накрытых тентами, покатились по дряхлым камням куда-то совсем не в ту сторону. Азам лишь успокоительно махнул рукой, намекая, что знает, что делает. Остальным оставалось лишь переглядываться и пожимать плечами. Оказалось, впрочем, что торговец не врал и настоящая Чёрная Дорога - просто захватывала дух. Это был длинный, прямой как стрела (за редкими исключениями) тракт, пробивающий барханы насквозь. Под тонким слоем песка колёса повозок приглушенно скреблись о черный обсидиан, который служил облицовкой некогда несомненно величественного пути. Остатки процветания и мощи Нетерила тут виднелись повсюду - покрытые ржой металлические столбы, отмерявшие расстояние, руины древних каменных арок, в своё время, несомненно, поражавших воображения монументальностью и роскошью и множество других, более тонких и малозаметных ненатренированному взгляду деталей. Впрочем, Зира и Экерай наверняка были способны уловить всю красоту этого древнего места.
  - Про Чёрную Дорогу в прямом смысле этого названия мало кто в курсе, - весело сообщил им Азам, оборачиваясь и стараясь не сильно тревожить свернувшегося вокруг шеи дракончика. - Но на случай если мы заблудимся - у меня еще готовы полозья для повозок. А в худшем случае можно будет их бросить и нагрузить верблюдов, но этого бы мне не хотелось. Наслаждайтесь отдыхом, друзья, я ожидаю от вас бдительности в основном на наших стоянках.

  Путешествие по пустыне Анаурок тянулось медленно. Стояла изнуряющая жара, лишь подчёркиваемая палящим янтарным диском, который медленно, слишком медленно клонился к горизонту. В лазурных небесах не было ни намёка на облачко, а окружающие их пески не давали никакой надежды увидеть хоть каплю воды. Азам любил начать двигаться задолго до рассвета, когда свет полной луны превращал дюны в горы бриллиантов, чтобы уловить лучшие часы. Перед полночью и полднем он останавливал караван, давая животным и людям возможность передышки и разбивая шатры, защищавшие от палящего солнца или промозглого холода.
  Рассвет был похож на великолепный разлив розового и золотого цвета над горизонтом, но вскоре жестокое Солнце вновь начинало давить на путников, словно молот в кузнице. По небу иногда пролетали грифы, надеясь, что кто‐то умер от жары. Изредка кто-то замечал на горизонте миражи нагретого воздуха, но каждый раз это оказывался оптический обман.
  После заката второго дня, когда погонщики и Азам улеглись немного поспать, а стражники встали на посты - случилась первая неожиданность. Ночной воздух пустыни был по обыкновению холоден и сух. Верблюжьи пауки, песчаные скорпионы, змеи и большеухие скачущие мыши вышли на ночную охоту и убивали друг друга, восславляя праздник жизни и смерти. Выживания и забвения. Иногда пустынные твари даже заползали в большой шатёр, который окружали четыре фургона, но не они оказались главной опасностью, которая поджидала Экерая, Фрэя и Грибочек в эту сказочную, жестокую и прекрасную ночь.
  Сначала Грибочек услышала шорох, затем их заметил и Экерай, обращая внимание друга в нужную сторону. Свет костра немного мешал разглядеть их точно, но к лагерю кралось пять тёмных, приземистых фигур с длинными руками. В этих самых руках было оружие и свет луны, отраженный на стали клинков - обещал лишь танец смерти и жизни. Забвение или выживание.

Тифлинг не ответил на вопрос товарища. Бросив на него взгляд, Стигсон обнаружил, что глаза рогатого заволокла тьма. Со стороны выглядело довольно жутко и какой-нибудь суеверный крестьянин вполне мог осенить себя священным знаком, заслоняясь от сглаза, однако много путешествовавший с Экераем Фрэй отлично знал эту его привычку. В первый раз она и жреца повергла в некоторый шок, однако задав тогда вопрос своему новому знакомому, Стигсон узнал, что в этот момент маг всего-навсего смотрит на мир чужими глазами.

Ветер в очередной раз моргнул и на месте бездонных чёрных омутов появились его обычные янтарные глаза, которые встретились с пронзительным лиловым взглядом подошедшей незнакомки. Он пропустил её прибытие и разговор и, осознав это, одарил девушку извиняющейся улыбкой.
- Прошу простить меня, я.. Был очень погружён в себя и упустил течение разговора, леди.. - Фрэй буркнул ему что-то на ухо. - Зира. Прошу, разделите с нами нашу скромную трапезу в ожидании нанимателя. Надеюсь, вас не смутят мои лёгкие причуды.
Договорив, он в очередной раз затянулся трубкой, вновь пустив коня, но на этот раз не в забег, а в полёт, ибо этот дымный скакун обладал крыльями.

Вошедший последним пустынник, внимательно изучая глупых чужаков, которых ему придётся спасать в дороге и, в особенности, рогатого фанфарона, в какой-то момент столкнулся с ироничным взглядом этого самого фанфарона. Словно тот знал, о чём думал кочевник. Тифлинг похоже, не впервые встречался с подобными взглядами, направленными в его сторону. Ветер прожевал кусок шашлыка и заявил, ни к кому особо не обращаясь:
- Очень недурственно для мяса, пожаренного без углей.

Нанимателя Экерай поприветствовал многозначительным кивком. Его мало интересовали наёмнические расшаркивания. Их с Фрэем участие в предприятии было делом решённым, так что почти всё внимание Ветер уделял меленькому чешуйчатому существу.
- В научной среде принят термин "псевдодракон". - Ответил на невысказанный вопрос Стигсона тифлинг и, затянувшись трубкой, выпустил на стол маленького дымного дракона. Имевшего, впрочем, совершенно иной вид, нежели Хсинг. - Видишь.. Иная форма черепа. Строение крыла. Длина конечностей относительно туловища. Да и размером детёныши драконов крупнее некоторых овчарок. Несомненно корни видов восходят к общим предкам и в груди этого маленького симпатяги бьётся храброе сердце истинного дракона, однако Тревор из Невервинтера упоминает в своих исследованиях..
Экерай внезапно прервался и, галантно кашлянув, закончил:
- Простите мне мою увлеченность. Вы не для того здесь собрались, чтобы слушать лекцию о происхождении маленьких драконов, пусть и увлекательную. Прошу, продолжайте.
В этот момент из под потолка палатки, шелестя крыльями, спорхнул крупный чёрный ворон, очевидно проскользнувший сквозь отверстие для охлаждения. Он беззастенчиво уселся на плечо тифлинга и обвёл окружающих чёрными глазами. Совсем такими же, какие некоторое время назад были у его хозяина.

Пустыня. Любая пустыня для чужака была смертельной ловушкой - жара днём, забирающая силы вместе с покидающей тело влагой и иссушающая мечты и надежды, и холод ночью, обжигающий совершенно иначе. Если ты не готов - тебе нечего делать в пустыне, а мало кто из чужаков готов к тому, что их ждет. Особенно, если это касается Великой пустыни Анаурок. Помимо вполне естественных опасностей в виде температуры, обезвоживания и зыбучих песков, здесь есть еще настолько много всего, оставшегося после падения Незерильской империи, что никто в здравом уме не сунется сюда. Никто, кроме тех, кто гонится за наживой, следами мощи канувшего в веках государства, остатками магии и древними артефактами. И кочевников пустыни. Ади был из последних, а потому мог с уверенностью и гордостью называть Анаурок домом, а всех, кто приходил извне - чужаками. Чаще - глупыми чужаками.
И вот сейчас ему, по настоянию старейшин клана, нужно было не просто общаться, что порой бывало, с чужаками, которые наверняка будут теми самыми "глупыми", но и какое-то время взаимодействовать с ними, что в понимании Ади означало приглядывать и регулярно спасать от неминуемой гибели. Сопровождать караваны по Анауроку ему уже доходилось - клану порой нужны были деньги, которыми пользовались чужаки, чтобы получить те или иные вещи, которые не удавалось или не представлялось возможным забрать силой. Но на этот раз все было немного по-другому. Статуя какой-то богини, что очень интересовала чужаков, была всему причиной. А в таких случаях, когда ценность груза каравана была слишком высока, всегда появляются разные проблемы. Сейчас они могли быть куда серьезнее. По крайней мере он надеялся на это - давно его глефа не купалась в крови.

Оазис Вуэртил, бывший местом встречи с драконидом Фафлериаком, что должен был свести Ади с караванщиком, являлся не самым любимым у кочевника. Слишком уж он был "очужаченный". Любой житель пустыни ценил оазисы, берег, но Вуэртил превратили в какую-то пародию на те заведения, где так любили бывать те, кто не знал мощи песков. Именно поэтому Ади не спешил на встречу. До означенного часа было еще время, и он предпочел провести его чуть в стороне. Лишь когда солнце начало стремиться к зениту, кочевник направился к оазису и одной из его палаток. Вскоре не самая высокая фигура мужчины, объятая светом солнца, на секунду появилась в прикрытом тяжелым пологом входе в палатку, и направилась прямиком к дракониду. Ади беглым взором окинул окружение, ни на ком и ни на чем не останавливая особо взгляд, и подошел поближе к дракониду. Возможно, чуть ближе, чем могли себе позволить другие. Кочевник наклонился к хозяину этой палатки и что-то негромко ему сказал. Фафлериак указал на весьма разношерстную группу, сидящую за стол неподалеку. Ади посмотрел на них, затем на стол, увидел на нем кувшин с водой и сглотнул слюну. Любой кочевник знал цену воде.
- Фафлериак, пил ли кто-то из них эту воду? Если да, то дай мне другой. Я не готов разделить воду с чужаками.
Он остался стоять подле стола, где сидел драконид, осознанно не подходя к столу с теми, за кем ему придется приглядывать всю дорогу, что предстоит преодолеть каравану.

  Он замешкался, разглядывая арбалет. Действительно красивый, но вполне боевой экземпляр, который, наверное, хватило бы сил перезарядить только у него и крепкой на вид Андреа. Девушка-рыцарь нравилась ему, она напоминала сестру, бесславно и глупо погибшую, оставшись защищать отход последних из д'Анвар. Лучше бы выжила лишь она, единственная, кто действительно был этого достоин. Несоизмеримо более сильная и одарённая... но, судьба есть судьба, выживают худшие, и Гидеон, ничем не способный выделиться в своём мире, невольно считал себя таковым.
  Мысли унесли его слишком далеко. Звуки боя дошли до него слишком поздно. По наитию он вскинул было арбалет, но мгновенно понял, что враг находится за спинами соратников, да еще и к тому же, занявших всю лестницу. Да, сестра поступила бы так же. Не стала бы отступать вниз, позволяя союзникам занять выгодную позицию. Она постаралась бы сдержать врага одна. Так доблестно, но так глупо... он и сам не заметил, как руки и ноги вынесли его наверх. Слишком поздно спохватился, что ему не стоит показывать этим неизвестным "друзьям" слишком многое... а затем его увлекла горячка боя.

  Противник не был обычным, но он наносил удары, и удары находили цель. Сложно было понять, насколько катастрофичен оказался урон, но фамильный меч исправно отламывал от стража кусок за куском и Гидеона это устраивало. Он не слишком обращал внимание на соратников, просто надеясь, что они будут делать именно то, что умеют лучше всего и преуспеют - слишком уж мало он о них еще знал. Однако чего он никак не мог отрицать, так это благотворной силы благословения той "ведьмы". Это изумило его настолько, что Гидеон даже застыл на мгновение, с удивлением обернувшись на рыжую девушку, словно не понял, что она сделала. Лишь на миг, но Силва могла прочитать в его глазах ошеломление и озадаченность, совершенно нехарактерные для жителя Фаэруна. Гидеон никогда раньше не ощущал на себе божественной магии. "Боги" Кастелии были мертвы, пусть и считалось иначе.
  Тем временем, страж, не оглядываясь на то, что его окружали опасные бойцы - ринулся наверх. Осознав, что он стремится к хрупкой темнокожей девушке, Гидеон нахмурился и серебристо-черным вихрем промчался сквозь ряды соратников. Ощущая невероятную лёгкость в теле, подаренную благословением жрицы, он взбежал на три шага по стене, оказываясь прямо над живым доспехом, выбрал удачный угол и коршуном упал вниз за мгновение до того, как страж вновь поднимет свою булаву, собираясь наказать отступающую наверх Велению. Длинный, широкий клинок попал точно в щель между шлемом и кирасой, а Гидеон, пользуясь инерцией, воспользовался им, как своеобразным рычагом, проворачивая назад и вбок с неожиданной силой. Латы дёрнуло вниз, а затем, следуя заданному направлению - они со звоном разлетелись на куски, падая к ногам Освальда и Андреа.
  Уже не обращая внимания на разбитый доспех, Гидеон поднялся еще на пару ступеней, всё еще удерживая тяжелый меч в левой руке и аккуратно стёр с щеки Ванессы алую царапину, оставленную отлетевшей щепкой. И, словно они были одни в этом кошмарном, полным нежданных опасностей доме, обеспокоенно спросил:
  - Ты не ранена? Он ведь не успел тебя достать?

О приближении здоровяка-Фрэя возвестило приглушенное позвякивание металла о металл. Для уха привычного к звукам сражений и воинского дела, было ясно что именно издает этот звук.

Полог шатра-трактира распахнула, а проем практически полностью заняла массивная фигура человека. Послышался вздох явного облегчения, как будто-то бы пришелец только что закончил если не дело всей своей жизни, то определенно достиг чего-то очень существенного! Впрочем, стоило ли удивляться такому, когда встречаешь путника в пустыне, что носит на своих плечах длинную кольчугу? Уже какая-то преграда между собой и палящим солнцем вызывала у жреца неподдельную радость.

– Молотом Властителя Битв! – раздался зычный, немного хриплый, голос мужчины, когда он всё-таки преодолел порог трактира. – Да будет это заведение благословлено удачей, а его хозяин - долгой жизнью! Особенно, если у последнего найдется кружка доброго эля для пересохшей глотки!

Фрэй дышал глубоко, словно один из тех здоровых псов, что держали при себе славные кормирские рыцари, разве что язык его не спешил вываливаться наружу. Взгляд последователя Темпуса быстро нашел нужную ему рогатую голову за столом (если это считалось здесь столом) возле стойки, а после бегло просканировал помещение. Его внимание привлекло ещё два бесовских отродья за отдельным столом. Конечно, Фрэй в общих чертах знал природу таких полукровок, но был человеком суеверным и предпочитавшим не переусложнять некоторые моменты. Впрочем, после знакомства с Экераем Стигсон убедился, что и здесь бывают свои исключения. Так что, в конечном счете, взгляд жреца задержался больше на покрытых испариной кружках тифлингов, нежели на них самих. Осознание того, что в этом месте можно получить холодной выпивки заставило Фрэя сглотнуть остатки слюны в предвкушении.

Девушка-халфлинг, играющая на странного вида музыкальном инструменте, привлекла внимание Стигсона постольку поскольку. С высоты своего роста северянин всегда смотрел на полуросликов скорее как на шкодливых детишек, которые нет-нет, да могут запустить свои маленькие ручонки к тебе в кошелек по самый локоть. Ну и готовили они приятно! Хоть и халфлингский эль был на вкус последователя Лорда Битв слабоват...

– Похоже, мы нисколько не опоздали, друг мой, – первым делом заявил Фрэй, опускаясь за полупустым стол рядом с краснокожим тифлингом. Взгляд его, впрочем, был прикован к созданию, чей рост выбивался из привычных стандартов мужчины по отношению к женщинам. Она явно не была человеческого рода, но и не была гигантом или чем-то вроде полукровки, как предположил Стигсон, чувствуя, как нарастает в нем любопытство.

Поймав себя на мысли, что позволяет себе лишнего, клерик Темпуса тут же переключился на кувшин с водой. Подхватив его за горлышко, Фрэй прильнул к сосуду, презрев законы этикета перед более низменной нуждой, и сделал несколько больших глотков.

– А-а-а-х-х, – вырвалось из глотки мужчины, когда кувшин с шумом встал на место. Стигсон стянул с головы отрез белого льна, повязанный так, чтобы служить защитой от солнца, и вытер вспотевшее лицо. Стоит сказать, что пахло от жреца далеко не изысканными благовониями. – Совсем другое дело.

Перед тем как войти вовнутрь таверны, фирболг долго переминалась с ноги на ногу. Она уже пару дней ходила вокруг и внутри этого поселения, ни к кому не подходя. Изучая и прислушиваясь. И готовясь вступить в первый контакт с этими людьми, опаленными пустыней.
Иногда она использовала магию, чтобы никак не выделяться среди местного населения, но от нее все равно шарахались, каким-то неведомым чувством четко определяя в ней чужака.

Но вот настал час встречи и откладывать знакомство дальше было уже невозможно... Мимо в палатку прошел рогатый человек... Кажется таких называют тифлингами. Фирболг, которую люди звали Грибочком, старательно сохраняла имена и названия всего, нанизывая их сушенными ягодками и грибочками на нить памяти. Одной из таких ягодок было имя драконида, который и искал наемников.

Последние успокаивающие вдох-выдох. Волшебное дуновение ветерка на лицо. Слишком горячего ветерка, который хотя бы высушил испарину, проступившую на лбу... И лесная дева осторожно вошла в замкнутое пространство, наполненное звуками и разумными существами разных форм и размеров. Ещё рогатые, маленький... Как же его... Хафлинг женского пола. И темного цвета драконид. Фаф­ле­ри­ак. Покусав губы, фирболг медленно подошла к нему.
- Я... Меня... - Судорожный вздох. - Встреча тут. По делу.
Несмотря на весьма путанные объяснения Фаф ее понял и указал на место за столом. За которым был как раз таки тот вошедший перед ней рогатый.
Чувствуя себя ну очень огромной и неловкой, дева присела на один из стульев, стараясь чтобы между ней и уже сидевшим было максимальное расстояние. Скорее всего с ней рядом ещё сядут. Но чем позже, тем лучше.
Вода на столе ее не удивила, но обрадовала. Она тут же налила себе в кружку и, сделав пару глотков, почувствовала себя гораздо лучше. Огромные черные глаза уже храбрее оглядели тифлинга. Фирболг смущенно, но тем не менее удивительно смело для самой себя сказала:
- Привет! - И всё, что говорить дальше она не знала, из-за чего на серой коже проступил румянец. Благо спас Фаф, спросивший о возможных заказах.
- А можно... Лепешечку... Пожалуйста? - тихонько обратилась. На остальное у нее скорее всего не хватит денег, а если учесть что она последние дни питалась исключительно магией, лепешка должна была показаться самым изысканным блюдом.

Время в пустыне всегда течёт неторопливо. Даже в оазисах - средоточии местной жизни, всегда кажется, будто секунды бегут в несколько раз медленнее, чем в шумных городах Побережья. Каждый новый путник здесь - событие, а караван - почти праздник, так что, пожалуй, сегодняшний день можно было назвать редким столпотворением.

Полог палатки на мгновение откинулся, пропуская внутрь небольшую волну обволакивающей её снаружи духоты и небольшую фигуру, коротко кивнувшую кому-то снаружи. Вошедший проверил, плотно ли прикрыл за собой спасительную "створку" и обернулся, сдвигая с нижней половины лица обёрнутый вокруг шеи мягкий шарф. Хотя и до этого было очевидно, кто пожаловал на огонёк. Два длинные, витых, изящно изогнутых назад рога, увенчанные золочёными наконечниками тянулись вдоль головы, обрамлённые иссиня-черными волосами. Матовая алая кожа, лицо с тонкими, в чём-то аристократическими, чертами и глазами цвета полированного янтаря. Тифлинг. Ещё один. Хоть эта раса и была на просторах Анаурока более частым гостем, чем во многих иных землях, это отнюдь не избавляло от брошенных исподволь взглядов. Зачастую не особо благожелательных.

Впрочем, данный факт, очевидно, мало смущал гостя. Он держался уверенно и даже несколько высокомерно, а отягощавшая левое бедро рапира, похоже, висела не только для красоты и удовлетворения потребности в осознании собственной мужественности. Песочного цвета накидка и бежевые, просторные шаровары тифлинга запылились от нескольких дней странствия по пустыне, однако их владелец выглядел бодро и свежо. Местное пекло явно доставляло ему меньше неприятностей, чем обычному путешественнику, вздумавшему прогуляться по великой пустыне.

Пробежавшись быстро привыкшими к полумраку глазами(зрачки которых, когда он вошёл, были практически вертикальными), Экерай обнаружил того, кого искал - драконида цвета медной патины. Однако, прежде чем двинуться к цели, он зацепился взглядом за пару соплеменников в чёрных одеждах, тихо обсуждающих свои дела за запотевшими кружками. "Один - любопытство, двое - заговор, а трое - проклятье.." Алый тифлинг усмехнулся старому суеверию, обнажив острые, значительно более длинные, чем у человека или эльфа, клыки, после чего вежливо слегка наклонил голову в сторону говоривших. Больше не глядя по сторонам, он направился к "дракону".

- Вы Фафлериак? - Голос прибывшего оказался довольно мелодичным, хотя явно несколько просел от долго путешествия по палящей пустыне. - Имею честь представиться: Экерай, именуемый "Ветром". Вы должны были меня ожидать. Человек, которого я рекомендовал, прибудет через пару минут.

Следуя приглашению драконида, тифлинг с комфортом разместился за столом, заняв место прямо напротив и вновь спросил:

- Как в этом заведении относятся к курению табака?

  Пустыня. Лишь две вещи в мире способны заставить человека ощущать себя настолько же маленьким, слабым и беспомощным, как бескрайние песчаные дюны, жара и миражи горячего воздуха, поднимающиеся над барханами. Лишь тот, кто хоть раз в жизни побывал в бескрайнем открытом всем ветрам океане или ступал в сердце вековечных, безгранично огромных скальных массивов - может найти подходящее сравнение. Пустыня высасывала силы и решимость, она была беспощадной и бесчувственной. Величественной и огромной. Таким был Анаурок - некогда величайшее царство мысли и магии. Ныне же - лишь царство дюн и жестокого Солнца.
  Все они попали сюда разными путями, некоторым и вовсе, казалось бы, не было места в этой зыбучей земле, другие были приспособлены к ней лучше. Какими бы ни были причины - они привели героев в оазис Вуэртил, что на Черной Дороге - знаменитом торговом тракте через Анаурок, который был подвластен не менее знаменитой и окутанной множеством зловещих слухов организации Зентарим.
  Пёстрые палатки расположились вокруг небольшого источника,бьющего прямо из вертикально поставленной скалы. Здесь росли колючие кустарники и неприхотливые к жаре деревья, маленькие и тщедушные, если сравнивать с Великим Лесом или Кормантором, но куда более впечатляющие, если вы всю жизнь провели в пустыне. Местом встречи была местная таверна - оформленная в калишитском стиле просторная палатка, из которой доносились приятные звуки перебираемых менестрелем струн. Это ощущение немного портило икание верблюдов и вялые разговоры вокруг, но как только вы оказываетесь в приятном полумраке заведения - всё уходит на второй план, как незначительное и далёкое. Магия песков, не иначе.

  Здесь уже нет бескрайнего, давящего бирюзовым куполом и янтарным Солнцем неба. Когда глаза привыкают к приглушенному свету, в трактире можно заметить двух тифлингов, закутанных в, на удивление, черные одежды. Они явно переносят жару куда лучше людей, а за входящими наблюдают с некоторым подозрением, но не прерывают тихого разговора за неожиданно потными кружками. Это может означать лишь то, что содержимое кружек - благословенно прохладное.
  Рыжеволосая миловидная халфлингша задумчиво перебирает струны странной, перевёрнутой арфы. Струны тянутся вдоль деревянного основания, а сам инструмент размерами едва ли уступает музыкантке в размерах. Она явно не местный менестрель, а кого-то ожидает за дальним столиком. Перед ней давно забытая кружка, остатки закусок и множество листов пергамента, дополненных чернильницей и пером. Взгляд чудесных васильковых глаз мечтательно направлен вверх, словно девушка сочиняет балладу о невероятных подвигах или приключениях. В любом случае, мастерство случайного менестреля достаточно для того, чтобы ласкать уши хозяина и гостей, так что никто не просит её прекратить.
  Могучий драконид с кожей цвета медной патины приглашает приходящих по одному и тому же делу за большой стол рядом со стойкой, состоящей из сложенных ящиков. У него широкий ассортимент бочонков с пивом, элем, дварфийской водкой и даже эльфийским вином, но цены в полтора раза выше привычных, что, учитывая прохладу напитков и условия пустыни кажется не грабежом, а щедростью.
  Постепенно пятерка собирается за одним столом и драконид просит их подождать, пока вошедшее в зенит Солнце минует час боли и начнёт свой путь к вечерней прохладе. Караванщик Азам, который и будет их нанимателем - подойдет сразу после полудня. Спешить некуда.
  В счёт заведения перед пятеркой оказывается глиняный кувшин прохладной воды. Остальное, в том числе и рашеменский чай или калимшитский кофе - следует заказывать отдельно. Помимо напитков драконид, имя которому Фафлериак, или просто Фаф - готов организовать непритязательные закуски, вроде сыров, печёных лепёшек или озаботиться поджаренным на гриле мясом, которое, не в пример выпивке, стоит уже в три раза дороже, нежели привычно. Он объясняет это тем, что ради этого ему приходится платить помощнику, но за качество его готовки хозяин полностью отвечает.

Соленый морской бриз игриво трепал длинные светлые волосы мужчины, стоящего на носу "Пенного Странника" и щурившего глаза в попытке разглядеть впереди незнакомые контуры Драконьего берега. Тоскливые крики чаек, протяжный скрип досок палубы и легкие брызги на лице наполняли его чудесным ощущением свободы и простора. Но по мере того, как ветер гнал легкий парусник вперед, рассекая волны моря Падших Звезд, мысли паладина уносились назад, в прошлое, к событиям, что навсегда изменили его жизнь. Череда образов и сцен мелькала перед его внутренним взором, словно он заглянул в зачарованный калейдоскоп своей памяти.

Вот он снова на чудесной летней ярмарке, где все началось с череды приятных встреч, обещавших легкое приключение под кронами древнего леса в прекрасной компании. А вот уже его мир заполнила мгла сырой почвы и угасающего сознания, пронзенного болью от удара гоблинского топора. Короткое беспамятство, и вот перед ним благородные и таинственные эльфы, которым суждено сыграть решающую роль в этой истории. Долгий путь в дремучую чащу, и вот уже он на роковой поляне. Страшная лесная ведьма сбрасывает морок прямо на его глазах, чтобы взять с него обещание, ведущее к неминуемой гибели в позоре и отчаянии. Одиночество обреченности, и блуждания по лесу, и новая надежда в лице эльфийских друзей. Свист стрел и всполохи пламени полночной битвы, смрадный чад погребального костра истребленной нечисти. Полуразрушенное поместье, наполненное смертоносными чудесами, и лестница в иной мир, где он встретил живую частицу древности и добыл звук струны волшебной арфы. Обратный путь, расставание с Моргейн, радость новой встречи с Долинами, и, наконец, Эссембра, где их походу было суждено завершиться.

Зычный окрик моряка с высокой мачты возвестил о появлении впереди Вестгейтской гавани, где им предстоит сойти с корабля и продолжить путь по суше. Эмбрин тряхнул головой, обернулся и помахал рукой госпоже Литрин Эмвар, вышедшей на палубу в своих неудобных доспехах. Узнав ее историю, он вызвался сопровождать женщину – вместе с Тисейн Гала – до самого Уотердипа, где она рассчитывала вручить зачарованный инструмент Иренису Миствейлу в обмен на избавление от суровой кары Бога-Калеки. Ну а сам Эмбрин надеялся узнать от того о судьбе эльфийского рода Анваэран, как велел ему долг чести. Своей жизнью он был обязан Тель-Квессир, и звание Друга эльфов, подаренное лесной девой Илерис, было для него не пустым звуком. Только ли об этом он думал, когда просил у Верховной Матери храма Урожайной Луны в Веларсбурге благословения на этот поход? Или же детская мечта о странствиях и чужих берегах, что всегда жила в сердце, завладела его разумом? А может, его просто все время вела воля Всематери, направляющая своего избранника к ей одной ведомой цели. Так или иначе, Эмбрин был готов встретить свою судьбу с неизменной широкой улыбкой на лице.

      Стоит двери в офисное помещение отвориться, как тут же можно услышать короткий вздох и тихий стук подошвы маленьких ножек о деревянный пол – это Фэйт Ноакс возвращается с утра в офис, заметно приободрившаяся после плотного ужина в компании с Лорелей и крепкого сна после. Ей не казалось, что вчера она вспылила за зря – ишь чего, думать ещё о том, что поучать никого не нужно! – и всё равно не смогла не подумать о Элейн, оставшейся работать в ночи не покладая рук. Так что, часть утренних сборов было потрачено на то, что Ноакс умела делать не хуже детективного дела: пекла.
      Так что помимо привычного для всех «запаха бабушки», Фэйт приоткрыла и небольшой сверток, откуда сразу пахнуло свежей выпечкой. Может это сможет пробудить уснувшую Сол?
      Она оглядывается по сторонам, негромко присвистнув. Нда. Понаписала так понаписала и с веревочками совсем не обманула. Она ступает аккуратно, едва шелестя своим кремового цвета кардиганом, делая несколько дел одновременно: заваривая и кружку кофе, пользуясь собственными запасами, и изучая то, что подготовила для них Элейн прежде, чем заснуть.
      — Хорошо поработала, хорошо, — совсем тихо бубнит себе старушка под нос, подхватывая то один документ, то другой, наконец, останавливаясь на финальной бумажке. Она аккуратно освобождает место возле руки Элейн и ставит туда полную пробуждающей жидкости чашку. С мнением, написанном на бумагах она была согласна, особенно в том, что информации у них – с горгулий хвост. Поэтому им точно нужно будет потратить часть сегодняшнего утра на то, чтобы со всеми пообщаться.
      Главное, чтобы не началось как обычно: настаёт ночь, а детективам нужно лезть туда, где опасно находится после полуночи. Полурослица хмыкает себе под нос, намеренно не будя Элейн, двигаясь в сторону своего стола. Скорее всего, у девушки всё равно осталось не так уж много времени для сна: как только в помещение ворвётся Фауст, шуму будет... немерено.

  Ночь прошла в режиме кранчей. Однако ей нравилось подобное. Это позволяло полностью реализовать свою деятельную, подкреплённую холодной логикой и трезвомысленностью натуру. Она даже почти не пила. Во всяком случае наполненный наполовину стакан остался наполненным на четверть к тому моменту, как обессиленная Элейн задремала в своём кресле, закинув ноги на стол. Выглядела она ужасно мирно и хрупко. Пока её глаза не были распахнуты, кто-нибудь мог бы принять её за полуэльфа, который взял слишком многое от своего эльфийского родителя. Впрочем, засыпала она с рукой на кобуре. Просто на всякий случай.

  Помимо дремлющей в кресле Элейн - вся часть офиса, которая была завоёвана её столом, была заполнена разнообразными ниточками, заметками и куском карты. На карте были отмечены места падений других летунов с пометками разного цвета, а так же Дубомостье. От Дубомостья шли ниточки, которые иногда переплетались с еще парой нитей, другие же практически не пересекались. Среди заметок были следующие заключения и предположения:
  "Ещё двое со срезанной кожей, работали верхолазами. Я не эксперт, но есть предположение, что верхолаз и акробат имеют схожие принципы деятельности".
  "Следует уточнить, не было ли в Цирке традиции татуировать запястье. Я могу предположить, что убийца собирает метки, но это явно не имеет ничего общего с магическими метками, их невозможно снять".
  "Другие летуны не подходят по признакам, но может быть я что-то упустила, прикладываю документы с описанием и заключением жрецов".
  "Нужно отправить Фэйт узнать, как обстояли дела того происшествия. Возможно умер кто-то влиятельный, ребенок или иной гражданин, связанный с деньгами или, возможно, член семьи которого был ветераном войны, профессиональным убийцей или что-то еще. Я приложу здесь подробный отчет о Цирке и том, что уже удалось о нём узнать. Так же здесь будет краткая выписка фактов из жизни Сванса".
  "Да, я определенно связываю это с местью. Тот случай в цирке... это не совпадение. Чем дольше я думаю, тем больше понимаю, что верхолазы должны были быть акробатами, нужно отправить кого-нибудь узнать о их прошлом. Лорелей? Она умеет разговорить людей".
  "Я должна проверить через стражу или рабочий реестр, нет ли в городе других бывших членов Цирка. В идеале бы узнать судьбу каждого, но это займет время и ресурсы, которые не покроет заказ. Однако если я найду еще одну "татуировку" - у меня будет зацепка".
  "Некоторые вещи не сходятся. Нужна еще информация, но я чувствую, что подошла к разгадке вплотную. Мне нужно еще немного и..."
  Последняя пара заметок лежали у нее на столе, и как раз последняя была завершена на полуслове. Перо лежало рядом, слегка смазав окончание. Судя по всему, Элейн заснула как раз в тот момент, когда хотела что-то написать.

Колесница была старой, очень старой - времен расцвета эльфийских королевств и империй, времен еще до объединения Кормантира. Архаичные мотивы в ее резьбе весьма отличались от более позднего строгого минимализма и лаконичных линий среднего и позднего Кормантира. Резные ветви и плоды, облака и небесные светила, птицы и пегасы, точеные спицы колес, небольшие резные крылья на бортах и аккуратная подножка. Наконечник дышла был сработан в виде восходящего солнца.
То, что знала Ариэль о традициях и сокровищах кланов Кормантира, говорило ей, что перед ней венец или главы клана, или высшего мага клана, а меч, вокруг которого бродила Моргейн, должно быть, был мечом клана - либо эльфийским клинком, либо лунным.

Размышления девушек прервал нежный звук струны, затанцевавший в тишине зала. Арфа была прекрасной, очень чистой, негромкой и нежной по звуку. Внезапно по коже пробежал холодок, а из чистого воздуха сгустился полупрозрачная человеческая... нет, все же эльфийская фигура. Сквозь длинную робу немолодого эльфа можно было различить детали обстановки комнаты, а полы его одеяния висели над полом на расстоянии где-то ладони. Высокий лоб был украшен большим овальным камнем, а из-за широкого кушака выглядывал заткнутый за него жезл.

- И вы все же решили перейти от рассматривания к исследованию более предметному, - речь эльфа не улавливалась ушами, она звучала прямо в голове каждого из троицы.
- Рыцарь человеческой богини, полукровка, идущая путем Искусства, и дитя фей, носящая кольчугу Лунной тени, не несущие зла и не облеченные алчностью, - неторопливо продолжил он.
- На Прайме, должно быть, прошли века... Прайм - это мир, откуда вы пришли, - сразу пояснил эльфийский призрак, - там находится Кормантир. Расскажите же мне новости из дома - а заодно и дело, по которому вы отважились на это рискованное путешествие! Большой ли ценой отбились? Кто стал Короналом после Эльтаргрима, или по-прежнему правит Совет? Да нет, не может быть... Убийцу Араве нашли? Сриньши вернулась? Кризис Старимов разрешился? Что с Анваэранами? Райниль же выжил, да? - терпение эльфа прорвалось градом вопросов.

Ариэль могла сказать ему, что Эльтаргрим так и остался последним Короналом Кормантира - остальное было для нее потоком смутно знакомых имен и имен кланов. Старимы - ультраконсервативные золотые, источники множества проблем, когда Мит Драннор открывался для всех рас, Анварэраны - владельцы этого поместья, и, должно быть, еще один благородный клан.
На большую часть вопросов ответов не было даже у нее.

Озадаченно вертя головой, Эмбрин восхищенно разглядывал интерьер залы. Кто бы мог подумать, что лесная тропинка приведет их в настоящий зачарованный эльфийский дворец из сказок! И явно в каком-то ином мире, судя по видам за арочными проемами. Обиталище древних волшебников и героев, а то и самих богов!

На предположение Моргейн воин только нахмурился. Его никогда не привлекали мечи, и даже поверхностно овладеть искусством фехтования он так и не сумел. Эмбрин напоил немало отточенной стали своей кровью, но не пролил ни капли чужой, и не видел в острых клинках ни красоты, ни благородства. Кроме того, Ариэль была права – эти вещи не предназначались для них. Даже волшебной арфе они станут лишь мимолетными хранителями, но не хозяевами.

Однако, чудеса чудесами, а практичное начало возобладало в сыне фермера. Девушки, кажется, еще не обратили на это внимания, увлекшись изучением артефактов, но у этой залы отсутствовал один из важнейших атрибутов правильного гостеприимства. Выход. Может, конечно, дверь появится из ниоткуда, как только они выполнят здесь то, что предначертано судьбой, или их унесет отсюда прямо сквозь тонкую ткань грез эта волшебная колесница. Но если древние хозяева этого склада имели иные средства покинуть его, то их пребывание здесь грозило затянуться на вечность-другую. Впрочем... раз они явились сюда по божественной воле, то, может, она и поможет им выйти? Как только...

Паладин решительно подступил к арфе, и, вознеся короткую молитву Всематери, положил одну руку на изгиб рамы, а другой нежно, словно касался девичьей щеки, провел по самой длинной струне, едва задевая ее. И зажмурился в ожидании неземной чистоты звука.

      Удивление на лице Элейн немного сбивает с толку представительницу коротконогих, но не останавливает от того, чтобы прекратить вываливать на неё поток собственной правды и мнения. В конце концов, давно пора: Фэйт за время своей работы наговорилась о погоде, обеде и других поверхностных темах, от которых толку, как от дырки от бублика. Если они хотят работать в команде, придётся разговаривать.
      — Предполагаю, как и всем нам, — буркнула она себе под нос, продолжая держать тонкие ручки на своих локтях, но более не встревала в монолог коллеги. В конце концов, ей дали высказаться, чем она была хуже? Поджав губы, старушка время от времени кивала головой, как бы давая понять, что присутствует в этом разговоре и готова выслушать Сол на этот счёт. Короткая мысль: может, она ошиблась? — в этот раз не останавливается в голове Фэйт слишком надолго. Элейн может закатывать глаза, молиться кому угодно и говорить, что её неправильно поняли сколько угодно: думать о том, как всё работает в «их» мире нужно было или до того, как сюда попасть или хотя бы сделать вид, что учиться интересно.
      И всё же, после слов остроухой Ноакс перестаёт смотреть на неё волком, приподнимая свой подбородок, тем самым смотря на неё прямо, а не исподлобья.
      — Я тебе повторю, отвечая на вопрос: «зачем?» — сделать что-либо командой было бы быстрее, проще и эффективнее, однако, как бы... заботливо не хотела звучать ты, — Фэйт снова морщит нос, прокручивая в своей голове её слова о возрасте. Она никогда не забывала о том факте, что несмотря на свои года, из троих собравшихся была самой младшей. Возможно, гордиться прожитым можно было среди людей, однако эльфы и их сородичи? Переживали и переживали бесконечное поколение рас и народов, которые отбивали пыль по земле, предпочитая задирать нос и думать, что они – главные индивидуумы. Да только что оставалось? Ноакс просто не была готова позволить кому-либо разговаривать с собой так, словно она – ничего не знающий подросток. Всё познаётся в сравнении, но она готова отчётливо отбить оное палкой да подальше.
      Несколько раз она моргает, возвращаясь к своей мысли:
      — Я знаю, что ты любишь работу детектива, а теперь и вижу, что речь не только о необходимости выставить пальцы веером. — Фэйт хмыкает себе под нос, роняя ладони по бокам, продолжая: — Просто в следующий раз подумай, как звучат твои слова по отношению к тем, кто существует с тобой бок о бок и находятся здесь не только ради того, чтобы быть на подхвате. — она делает паузу, добавляя короткое: — К твоим друзьям. Тут я соглашусь.
      Могла ли она называть их своими друзьями? Ноакс окидывает взглядом лицо Сол, останавливаясь на её чёрных глазах, а затем и оборачивается на Лори, наблюдая за разлитой растерянностью, того глядишь, что проступит на её щеках в виде румянца. Полурослица тихонько вздыхает, а затем качает головой из стороны в сторону. Даже если они видят её... не такой, какой видела себя сама Фэйт в отражении зеркала, зная собственную историю, это не имело никакого значения. Девочки были себе на уме, но были хорошими и она бы соврала сама себе скажи, что не подставилась бы ради кого-то из них.
      — Но что же, — Ноакс хлопает в ладони, делая несколько шагов в сторону от стола Сол, — если речь идёт только о ниточках и сборе фактов в удобную форму, то не забудь воспользоваться документами, которые успела заполнить Лори. Если наклюнется какой-то вариант и ты надумаешь куда-то идти, решая все проблемы, — она щурится, — то точно дождись утра, чтобы не встревать в неприятности самостоятельно. На этом, раз тебе нужна, — она грузно усмехается, — «моя свежая мордашка» – я откланяюсь. Эй, Лори!
      Фэйт оборачивается на Фауст, кивая в её сторону головой:
      — Где ты бант успела прозевать? — Фэйт как-то кажется сомнительным, что от такого чудесного – для эльфийки, разумеется – предмета гардероба Лорелей решила избавиться намеренно. Слишком уж горделиво она выглядела, привнося в серые будни детективной жизни яркие краски, — пойдём, расскажешь по пути. Не будем отвлекать Элейн от работы.
      Она косится на Сол только кивком обозначая, что если той понадобится, то остроухая знает где их искать и идёт в сторону выхода, уже умудряясь сдвинуть брови в кучку, чтобы задержать свой взгляд на Ирвине. Или что, думает, сбежав в соседнюю комнату, он легко отделается?

  Вернувшись на постоялый двор, друзья застали только хозяйку и её детей, все остальные постояльцы мирно спали, так что разговор прошел без помех. Не долго думая, мадам Шеррф усадила свою дочь на лошадь и отправила к границе с Бреландией, чтобы та сообщила новости гарнизону, а те, по возможности, всем необходимым лицам. Она так же откровенно уговаривала четверку остаться здесь хотя бы до тех пор, пока не подойдут войска, чему друзья по разным причинам сопротивляться не стали.
  Неприятной неожиданностью стало то, что даже к утру Эмиль не вернулся, однако лезть в мрачные тоннели никто желанием не горел, так что было решено починить лаз и держать оборону здесь. Так же к утру поднялся молочный туман, полностью скрывший озеро с глаз и расползшийся по всем окрестностям, что явно никаким образом не помогало поддержанию боевого духа. Однако... в итоге за весь день так ничего и не произошло.
  Вечером, под грохот копыт, к гостинице прибыл боевой отряд ондейрской элиты. Они снялись с патруля где-то в горах и повернули сюда следуя указаниям сверху. В их отряде, помимо отборных, закатанных в железо всадников, был так же жрец и средней руки волшебник - настоящий военный разъезд кавалерии, способный ударить где угодно и когда угодно без ущерба для себя. С этой силищей компания спустилась обратно в коридоры, на этот раз изучая их куда тщательнее.
  Эмиль нашелся чуть дальше от места последней бойни, которое было полностью очищено от трупов. К его счастью, пусть мужчина и потерял много крови - рок над ним еще не прогремел. Жрец и Рудольф сумели привести его в чувство и следопыт рассказал, что столкнулся с чудовищным вер-соведем, которого не сумел одолеть. Он попытался оторваться от существа в тоннелях, но был обманут и единственное, что спасло его - это отсутствие желания существа его добить. Так же он сообщил, что чувствовал присутствие в комплексе пещер еще одного существа, вроде бы человека, но где-то далеко.
  Это самое далеко нашлось позже. Выглядело оно, как лаборатория мага, причем совершенно элитная. В ней остались только огромные стеклянные колбы, алтари, столы и топка, которые невозможно было унести с собой. Никаких бумаг и зацепок обнаружить не удалось, к огромному сожалению военного мага. Однако поднявшись выше, отряд обнаружил, что выход шел на тот самый небольшой остров в отдалении от берега, а туман и "призраки", очевидно, были не более чем продуктом деятельности топки. Естественно выследить хозяина лаборатории и его чудовище даже Эмиль был не в состоянии, поскольку бескрайняя гладь огромного озера разливалась практически во все стороны света. Загадка озера Галифар - так и осталась загадкой.

  Тем не менее, несмотря на опасения Рудольфа - его не стали пленить, а вопреки ожиданиям Микиэля - им даже выдали достойное вознаграждение по сотне серебряных монет на каждого за бдительность против неясных угроз и охране покоя гражданских. За сим их и отпустили дальше своим ходом, посоветовав никогда не упоминать об этом происшествии всуе.

  Конец.

  Подняв взгляд на Лорелей, Элейн некоторое время непонимающе смотрела на нее. На самом деле она действительно не понимала, зачем подруга говорит ей итак известные факты безо всякой на то нужды. Во всяком случае до тех пор, пока Фэйт не раскрыла рот следом. Переведя взгляд на халфлингшу, Элейн округлила глаза еще сильнее, из-за чего черные провалы заняли едва ли не треть её лица (что было, впрочем, лишь оптической иллюзией). Несколько секунд девушка переводила взгляд с одной на другую, пока не выдавила из себя нечто вроде:
  - Чё?
  Некоторые вещи, такие как эмоциональные реакции жителей Шарна, были для Элейн Сол несколько в новинку. Привыкшая жить в мире холодной логики и четко выверенных жестов, не влекущих за собой какой-то подтекст, она нередко попадалась в такие вот глупые социальные ловушки. До нее далеко не сразу дошло, почему Фэйт начала кидаться громкими фразами, однако аналитический ум всё же сумел связать высказывание эльфийки и последующую реакцию престарелой сыщицы. От понимания ситуации, Сол приложила ладонь ко лбу и застонала:
  - Триада храни... чтооо? Какой звездой? Мне просто нравится то, чем я занимаюсь, Фэйт. И я никак не умаляла ваши заслуги. У вас, блин, выходной, правильно? А мне нужно время, чтобы свести линии воедино и постряпать план на завтра. Чего бы там Гэвин не говорил, но пока голубь не кекнет - плечо человека не испачкается. Нафига мне вас тут держать просто так, если вы можете нормально выспаться и отлично помочь завтра? - Потерев переносицу и виски кончиками пальцев, Элейн глубоко вздохнула и откинулась назад на кресле. - Короче, я думаю, что всё связано с цирком. Но у меня в глазах мыло, я пока не понимаю за что зацепиться и с чего начать. Я посижу ночью, подумаю, замучу крутую карту с ниточками и, скорее всего, буду готова к утру. Гэвин еще написал, что мальчиков пришлось отправить по другим срочным делам из-за каких-то осложнений с его текущим делом, - она помахала запиской в воздухе. - В общем, мы предоставлены сами себе, и мне нужны ваши мордашки свежими, отдохнувшими и готовыми перевернуть город вверх дном. И если в Лорелей я не сомневаюсь, потому что она спит еще меньше, чем я в принципе, то тебе, Фэйт, явно не помешает хорошо отдохнуть. Без обид, но возраст. Я стараюсь учитывать ваши потребности. Разве не так в вашем мире поступают друзья?

      Ай да кузены, ай да молодцы! Сжимая в ручках пришедшую телеграмму, она довольно кивала головой, читая строки. Да, развернутого ответа она не получила, но он ей и не нужен был: Фэйт уже получила зацепку, которую можно было раскручивать и дальше. Удивительно, что подруга ничего не знала, с другой стороны, на месте погибшего... Ноакс на мгновение морщится, понимая, что и сама бы не стала рассказывать о своём прошлом зная, что то может помешать будущему. Так или иначе, несмотря на то, что полурослица была за правду, может Далии и не стоит омрачать настроение и воспоминании о друге таким образом.
      — Опять уйдешь? — Фэйт оборачивается на голос дочери, с любопытством заглядывающей за её плечо. Задумчиво пожевав остатки табака в своём рту, она лишь покачала головой из стороны в сторону:
      — Нет, хватит на сегодня работы. Итак сделала больше, чем того требовала ситуация. Ты уже начала готовить ужин? Пойдём, я тебе помогу, — и с этими словами, старшая из семьи двинулась в сторону кухонного помещения, переключаясь с работы, чтобы провести оставшийся выходной день с семьей.

      Впрочем, её кто-то спрашивал? Кажется, не зря люди веруют в Богов: могут просить у тех свободы действий и, в конце концов, спокойного сна. Несмотря на то, что до него было ещё далеко – Ноакс всё же не настолько стара, чтобы ложиться в седьмом часу – и тем не менее, любому будет очевидно раздражение, с которым она топталась на рабочем месте. Что, дело не ждало? Он уже был мёртв и, как считала сама Фэйт, они были на шаг впереди учитывая, что пошли по – может, не все, но это не имело значения – этому делу сильно раньше, чем о нём вообще кто-либо узнал! С одной стороны, не стоило думать о себе слишком высоко и думать, что решение уже было у них в кармане, с другой...
      — То есть, — она смотрит пропадающему в стороне выхода Ирвина, говоря так, чтобы он точно расслышал её слова: — дело мы, оказывается, умудрились ухватить, но Гэвин даже не пришёл, чтобы сообщить об этом! Нет, я понимаю, нача-альник, занятой человек, но и я, простите, — Фэйт говорит ещё громче и аж поворачивает голову в сторону двери: — Простите! Была отправлена им же на законный выходной! А теперь стою здесь и слушаю о том, что чудо-машина делает нам вино? А остальные что? Заблудились по пути?
      Устало она вздыхает, потирая переносицу хрупкой на вид ладошкой и потоптавшись ещё на месте, двигается в сторону своего стола. Она что-то бубнит себе под нос и совсем не обращает на молодых девушек, которые наверняка были если от этой идеи не в восторге, – что-то у Ноакс были сомнения на этот счёт учитывая, как бодро они готовы отправляться на авантюры в любое время суток – но явно не в таком, как полурослица.
      — Ладно, — она вновь грузно делает вздох, посмотрев сначала на Лорелей, а потом на Сол, — я узнала пару вещей об этом Свансе, пока было время. По мелочи, конечно, но всё равно может пригодится в деле, — похлопав ящиками, Фэйт на всякий случай, чтобы не забыть что из чего вытекает, начинает записывать какие-то совсем короткие слова своим неровным и дрожащим от руки почерком. Она рассказывает им о том, что подсказала ей подруга, не сдержавшись слегка отойти от темы, говоря про наркотики от семьи Баромар. Ноакс выуживает и телеграмму, от своей семьи:
      — ...интересно то, что он был не простой продавец. Я уверена, что зуб на него могли точить ещё и из-за этого цирка и того, как тот встретил свой закат. Можно попытаться найти кого-нибудь, кто был связан с этим, что со стороны интересующихся диковинными животными и удачным на ранних стадиях бизнесом, — она делает паузу, — или защитников свободы когтеногов.

  — Ну, ты не один такой, — Ворчливо заметил Логаш. Наверное хорошо запрыгнуть на бал, когда все действие в самом разгаре, а ты отдохнувший и напившийся. Да, да! Полуорк прищурился. Он помнил, что на столе этого почтенного господина в шляпе стояла пинта с пивом, которого к моменту их прихода у владелицы постоялого двора больше “не оказалось”. Воин с косматой гривой такое хорошо запом, потому что это все было до жути обидно. Скрипнув зубами, он хотел что-то добавить, но его речь перебил очкастый, что, вероятно, было даже к лучшему. Фокус внимания Логаша переключился на Рудольфа с его домыслами.

  — Я тоже не верю, что мы всех перебили. Они, поди, разбежались теперь, как крысы. — Рыжий полуорк хмыкнул, тем временем наблюдая за тем, как единственная женщина из их отряда копошилась в трупах. — А раз так, что эти твари знают тут все тоннели и, чтобы выкурить их отсюда, займет хренову тучу времени. Хайбер знает, что быстрее, найти это гребаное кольцо или всех крыс? — Убрав топоры на петли, Логаш прошелся по периметру пещеры, в которой они сражались и постарался заглянуть в каждую из мелких ее ответвлений. Авось какой-то щель была достаточно крупной, чтобы их отряд мог пройти по ней или, еще лучше, один из них вел в какое-то скрытое хранилище этих волосатых уродцев.

  — Ветеранов? Хах! В любом случае, я вижу большого смысла торчать тут до посинения. Мы - не благотворительная организация. Этих мутантов нормальное оружие не берет, так что для эффективности, пожалуй, стоит вернуться на поверхность и доложить властям или тому, кто главный в этой дыре. — Обернувшись, хмыкнул Логаш. Его низкий голос эхом отразился от стен подземного амфитеатра. Подобные показушные татухи только крысы и набивали. Что за ирония?

  — Так что, где там короткий путь назад? — Если он видел картину правильно, то все это предприятие объективно не стоило затрачиваемых сил.

Ривер не обиделась на «головореза». В сущности, это была правда. Шифтерка убивала людей и делала это легко. Да, это всё война, да, она выполняла приказы, да, отступить значило подвести друзей-диверсантов. Но разве не выполняли приказа трейнские всадники на вивернах, что четверть века назад ясным декабрьским вечером сожгли с неба Реккенмарк? И война тогда была в самом разгаре, и друзья наверняка летели бок о бок, сосредоточенные, возбуждённые, отчаянные, и ни один не повернул назад. И Ривер могла уверенно сказать, что никому из налётчиков содеянное не помешало после крепко поужинать и завалиться спать — они с ребятами так и делали после каждого рейда. Какая же тогда разница между бандитом с большой дороги и прославленным героем войны? Красивая пряжка на шортах?
Всё это Ривер успела передумать, когда валялась в передвижной лечебнице Джораско где-то посреди бескрайней талентской степи. Мистический туман остановил Сердце Галифара, как называли Сайр до войны, и оказалось, что такой была цена мира для Кхорвайра. Мира, построенного на страхе, а не доброй воле, но всё же это привело к тому, что поток раненых быстро иссяк, и если раньше усталые целители списали бы Ривер как безнадёжную, то теперь её признали «интересным случаем». Ничего интересного в своём состоянии Ривер не видела, но лечение оказалось долгим, эффективным и неожиданно бесплатным. Халфлинги, которые нашли её на берегу реки Сайр — не из Дома, простые кочевники — иногда приезжали навещать, а после выписки проводили до молниевой станции и подарили в дорогу когти раптора с какими-то зелёными хвостами на рукоятках, которые шифтерка сорвала и выкинула в окно, как только поезд немного отъехал от Гэзерхолда.
Этими самыми когтями Ривер в несколько движений наголо выбрила жёсткую шерсть над татуировкой оборотня, а потом, придерживая кожу пальцами, аккуратно вырезала квадратик с бешено оскаленным медведем и, поддев его плашмя когтем, вернулась к своим.
— Мы не банда, — всё же придралась она для начала к словам Эмиля, — ты сам-то давно с Аргонессена вылез? Спасибо за помощь, а теперь двинься давай. Смотрите, — она протянула трофей так, чтобы всем было видно, — Руди, посвети. На них армейские татуировки. Я знаю, нам показывали, потому что надо всех различать, даже союзников. Да тут и знать не надо, это бреландский медведь, кто ещё такое колоть будет, кроме их ветеранов? — она подозрительно посмотрела на Логаша и почему-то на Эмиля, словно ожидая от них патриотического приступа. — Выходит, что наступали они в этих местах, а может, с войны ехали или на той заставе служили, а потом попали под проклятие, ну и вот — стали такими. Спросить бы, не пропадал ли кто из местных, да только нам, конечно, ответят, что пропадал, — Ривер махнула рукой. — Здесь, наверное, в озере тонут больше, чем мы сегодня оборотней убили.

  Лорелей поежилась от ощущения собственной значимости в событиях, над которыми у нее не было контроля. По крайней мере сейчас. Эльфийка схватилась за краешек скатерти и смяла ее в гармошку от волнения. Дубомостье, по крайней мере до трагических событий этим утром, было именно таким, каким описал его Лотан. Что же будет, если он изменится, поддавшись горю и ненависти той сломленной и мстительной души? Призадумавшись, мисс Фауст поймала себя на мысли, что это, должно быть, далеко не единственный случай. Мир еще слишком слаб и не успел восстановиться от полученных во время войны ран. Некоторые из них с трудом заживают, а иногда и вовсе гноятся. Это тяжелый и, порой, очень долгий процесс. Эльфийка знала об этом не с чужих слов.

  Человек не обманул. Он действительно видел многое, но его видения следовало расшифровать. Это была та еще задачка. Лорелей в данный момент не имела ни малейшего понятия, о какой авторитетной личности говорил Лотан, но она непременно расскажет об услышанном своим коллегам! С другой стороны … Не засмеют ли ее за то, что обратилась к предсказателю? Ох-х, как все сложно!

  — Господин Лотан, я могу вас попросить посмотреть еще кое-что? — Поправляя челку, робко обратилась мисс Фауст. раз предосталвился такой шанс, то стоило им непременно воспользоваться. — Скажите, вы видите ту, чья кровь мне родная? Она… жива?

— Ты откуда взялся? — неприветливо ставя ударения на словах «ты» и «откуда», бросила Ривер. После Шенка у неё испортилось настроение. Уровень Шляпы и его оружия шифтерка оценила сразу — щека онемела от пролетевшего поблизости магического заряда. Это разительно контрастировало с первым впечатлением в общей зале таверны, а ощущение того, что она видела десятки таких же недотёп, сменилось странным чувством, что они со стрелком давно знакомы. Ривер не стала развивать эту мысль дальше. Расклад, и без того клонившийся в их сторону, окончательно стал победным, и теперь хотелось закончить побыстрее. Она резанула ближайшего оборотня по спине, но когти застряли в густой, свалянной колтунами шерсти. Высвободив их рывком, Ривер проскочила оборотня сбоку и оказалась лицом к лицу с Логашем.

— Там парень в шляпе, это свой! — сообщила она полуорку и, не останавливаясь, сделала быстрый кувырок прямо между его широко расставленных ног, лишь немного задев импровизированные ворота ушами. Плащ, конечно же, развевался как одержимый, и под его прикрытием Ривер вынырнула аж за спиной у другого оборотня, которому нанесла сокрушительный удар ногой — как она надеялась, ломающий позвоночник.

— Всё нормально! — махнула она Руди и Мики.

  За рассказами о пропавших дварфах и волшебниках время прошло достаточно быстро. Отважная шестерка героев вместе с Сильдаром вышли на Триборскую тропу и отправились в сторону селения. Вскоре на горизонте показалась знакомая повозка, запряженная двумя мулами. Им на встречу ехал взволнованный Гутфрит. Обрадовавшись, что все товарищи остались в живых, он достаточно живо помог погрузить ящики в телегу.

  — Мы вернули мальчика родителям. С ним все хорошо, — сказал варвар, глядя в сторону новых знакомых. — А вот когда приехали отдавать припасы Бартену он сказал, что до сих пор никто из братьев Роксикеров не вернулся. Сдается мне, творится что-то неладное в округе, — хмыкнул воитель и мрачно похлопал набитый деньгами кошель. — И все же нам заплатили за выполненную работу.

  — Проклятье! — Выругался Сильдар, но достаточно быстро собрался и уже более сдержанно обратился к героям. — Вы все показали себя достойными воинами, а главное отзывчивыми и не безразличными к чужой беде. Могу ли я рассчитывать на кого-то из вас в деле о спасении дварфов?

  Решая, как быть дальше, герои двинулись в город. Нужно было многое обдумать, а главное - наконец-то перевести дух и отдохнуть. Для одного дня произошло слишком много событий.

  Тайна забытого рудника Фанделвера осталась нетронутой. Она и поныне ждёт своего исследователя в тишине серебряных залов…

Ривер опешила от такой проницательности какого-то оборотня, но тут же сообразила, что на пряжке её изрезанных когтями шорт мягко светится эмблема с трёхголовым драконом, пульсируя в такт ударам. Нетрудно понять, что это символ боевой организации — а какие в Галифаре могли ещё быть организации после бесконечной войны? Конечно, с разведкой он промахнулся… Стоп, да почему этот Шенк вообще догадки строит? Оборотню положено скалить зубы, выть на Оларун и вести себя как животное, а не умничать перед шифтером, на которого ты жалкая пародия. И уж тем более не подкатывать таким гнусным образом.

Недолго думая, Ривер размашисто ударила Шенка ногой по яйцам.
— Ты ничего про меня не знаешь, — язвительно отозвалась она. — Пойду отпрошусь на свидание, не уходи никуда, голубок.

Просьба была излишней. Если что-то и было общего у всех народов Кхорвайра, за исключением кованых, так это единое уязвимое место у представителей мужского пола. Ривер успела допрыгать до тесного прохода, с разворота отвесить затрещину по затылку оборотня-рядового, крикнуть: «Эй, Логаш! Мики, живой?» — и вернуться, а Шенк только-только разогнулся — надо отдать ему должное, так и не выронив арбалета.

Шаги неведомого существа дробились и множились в тоннелях, к которым Ривер повернулась спиной. Так она видела, что происходит у ребят, а кто присоединится к драке — неизбежный враг или невероятный союзник — рассчитывала понять по реакции Шенка, который должен был увидеть их гостя первым.
— Соскучился? — смерила его взглядом Ривер.

  Хаос битвы завертелся, но слаженные действия команды ветеранов быстро упокоили одного из чудовищных крысов, который дёрнулся на рапире Микиэля... а потом всхлипнул и затих, распластавшись по полу пещеры. Повинуясь указанию усатого лжекапитана, Рудольф быстро прижался к стене, но Каллиста оказалась не столь проворной и мощный крысиный воин нагнал её, сначала собираясь раздавить, но промахнувшись, он разозлился и цапнул её зубами... однако в следующий миг с воем выронил обратно на землю. Раскалённый ствол силовой аркебузы не был приятным лакомством.
  Тем временем, другие крысы, повинуясь отрывистым командам арбалетчика - окружили Логаша, нападая с двух сторон и заставляя вжаться в стену, ощущая незначительные, но болезненные порезы и отбиваться топорами, что есть мочи. Прижавшийся же к нему Мики ощутил гнев здоровенных крыс, когда те разом накинулись на его штаны. И одной, что характерно - именно обиженной им ранее, удалось хорошенько прокусить штанину.

  Цоканье приближалось всё стремительнее. Ривер уже могла поклясться, что слышит какой-то металлический звук, приглушенный тканью, однако носитель звуков всё никак не торопился появляться, хотя судя по всему - должен был вынырнуть из одного из северо-восточных коридоров. Однако у Ривер была проблема посерьезнее, которая требовала большего внимания - командир Шенк.
  Мощный и ловкий крыс ощерился, показывая зубастую пасть, совершенно нехарактерную для крысы. Он пару мгновений смотрел на Ривер, а затем стремительно метнулся вперёд, словно проходя девушку насквозь, а она, взамен - ощутила алеющую боль на левой ягодице и в правом плече. Развернувшись снова навстречу злобно ухмыляющемуся негодяю, девушка ощутила, что некто вот-вот появится...
  - Хорошая фигурка, движения, - прошипел Шенк, облизывая когти длинным языком. - Я бы потанцевал с тобой подольше, красотка. Ммм, - он задумался на миг и хихикнул. - Военная разведка, точно-точно? А эти...

  Отводя ветку в сторону, Каэлинн ненадолго остановилась, а потом задумчиво обернулась к Ариэль. Как и раньше, прошлое следопытки волновало больше молодую волшебницу, чем её саму. Это было... так забавно. Впрочем, в отличии от опирающейся больше на "задний" ум Каэлинн, у Ариэль вполне были шансы распутать этот странный клубок. Да только... стоило ли его распутывать?
  - Извини. Просто говорят, что ночью перед смертью лучше найти себе партнера и оставить в этом мире хоть что-нибудь. Мои взгляды... несколько иного толка, но ты не подумай, я люблю тебя, как сестру. Не собираюсь обращать в свою веру, - ухмыльнувшись, Каэлинн присела, с интересом разглядывая землю. - Я даже не знала, кого зову. Ну и я... я ведь не жрец, чтобы боги смотрели на меня пристально. И я всё еще не знаю кто она и почему пришла. Эти ответы ждут меня дома. Поэтому... - девушка глубоко вздохнула и поднялась, оборачиваясь. - Я не пойду с вами назад. Лишь доведу до кромки леса. Личные дела и личные счёты неожиданно стали важнее золота. Но если еще свидимся - я потребую свою долю!
  Она чуть сжала плечо Ариэль, в качестве ободрительного жеста и поманила за собой.
  - Пойдем, следы читать я в такой тьме не смогу, но мы можем вернуться к месту, которое указал Линтиль.

Не веря в такую удачу, Эмбрин тряхнул изрядно подпаленной гривой, чтобы убрать со лба лезущие в глаза мокрые пряди. Игра с огнем не прошла для него даром – льняные бриджи прожжены искрами во многих местах, подметка на левом сапоге едва держится, а сам он весь покрыт оседающим пеплом и сажей. Благородный сэр Ульрик, увидев своего подопечного в таком виде, поджал бы губы и печально покачал головой, лишний раз убеждаясь в его неспособности соответствовать высоким стандартам рыцарства. Уж не говоря о том, что паладин ни разу за весь поход не поразил врага своим оружием... Но Эмбрину сейчас было плевать. Все живы. Живы! Ведьма больше не оскверняет своим существованием древний лес, а его друзья целы, и теперь все будет хорошо, а как же иначе?

Первым делом воин отправился затаптывать разбросанные им горящие угли (не хватало еще подпалить лес!), а затем поднял изрядно помятый котелок и с виноватой улыбкой протянул его Моргейн. Никаких факелов он не припас, поэтому только помотал головой на ее предложение – ничего, он сможет идти следом за кем-то, когда глаза немного привыкнут ко мраку. Странное дело – несмотря на усталость от этого длинного дня, больше всего ему хотелось сейчас именно куда-то идти, впитывать в себя ласковую прохладу ночного леса, чувствовать росу на обожженном лице и молча наслаждаться тишиной, нарушаемой лишь хрустом веток под шагами и тихой музыкой лесных обитателей.

Когда Ариэль закончила осмотр поверженной ведьмы в лучах света, все еще исходившего от лежащей рядом уродливой головы, Эмбрин подступил к мерзкому трупу.

— Надо бы спалить это, пока жар костра не иссяк. Негоже дохлой нечисти пачкать благодатную почву. Это не оскорбит богов или лесных духов? — повернулся он к Илерис.

Раны эльфа выглядели свежими - даже там, где кровь смогла свернуться сама, она еще выглядела свежей, не засохшей в кровавую корку. По состоянию ран не похоже было, что Линтиль получил их позже получаса назад, но и совсем свежими они не были. Кровь уже ощутимо свернулась где смогла - 10-15 минут прошло точно.

Гораздо более старыми выглядела подживающая рана на руке и часть синяков. У человека им была бы пара недель, но Моргейн могла с легкостью понять, что им меньше недели - мелкие травмы у эльфов заживали быстро. Свежими - сегодняшними или вчерашними выглядели ссадины и вторая порция синяков - эльфу пришлось несладко и до излишне близкого знакомства с когтями карги.
Стоило Моргейн заставить его проглотить зелье, как тепло целительной магии побежало по коже, заставив открытые раны чуть ли не светиться силой. Целительная сила закрывала их на глазах, пока, наконец, Линтиль не дернулся, открывая глаза. Эльф практически вырвался из рук Моргейн,рухнул на испачканную его же кровью траву, и только после этого разглядел картину целиком. Криссин раскатисто мурлыкнул.
- Прости меня, сударыня, - извинился он на эльфийском, - я не понял поначалу, в чьих руках нахожусь. Криссин? Он все же нашел меня? Последнее, что я помню - когти карги и то, как я теряю сознание.
- Слава Кореллону! - просветлел он лицом при упоминании Тараната, - я надеялся, что Лунные тени поднимут тревогу до того, как эта тварь меня все же решит сожрать, и помощь придет.
- Прошу прощения, господа, - заговорил он уже на Общем, - мое имя Линтиль Эраевад из Семберхолма, что лежит под сенью Кормантора. Чрезвычайно благодарен вам за помощь и спасение. Отныне я в долгу перед вами.
- Есть ли что-то, чем я мог бы вам помочь? Скажу сразу, слабость все еще ужасна, и я буду плохим помощником вам в бою или разведке, и соображаю я все еще недостаточно быстро, но кое-что об этих краях я знаю.

Первым порывом Эмбрина после чудесного спасения от лесной ведьмы было предложить спутницам поскорее отправиться к цели их похода. Нужно было выполнить поручение, пока он с ними, а после... после им предстоял бы трудный разговор. Паладин понимал, что просто так в лапы старухи его никто не отпустит, но и он не мог себе позволить подвергать их опасности. И странное дело – этого разговора он боялся куда больше, чем собственной неминуемой участи.

Встреча с кошкой спутала все его планы – стало ясно, что сперва предстоит спасать ее хозяина. Без слов последовав за лучницей, паладин уже вскоре склонился над их ужасной находкой, поражаясь живучести этого дивного создания – ни один человек не смог бы жить с такими ранами. Его невеликое искусство целителя было здесь бессильно, оставалось лишь уповать на волю Богини. Быстро оценив раны и сочтя распоротый живот самой страшной из них, Эмбрин дал знак Моргейн немного обождать, упал на колени подле распростертого тела, поднес ладони к зияющей полости, прикрыл глаза и приготовился пропустить через себя исцеляющую силу. Жрецы учили его в такие минуты представлять в сознании, как благодатная плодородная почва, пробуждаясь от морозных оков зимы, наполняется животворящими соками и напитывает ими семена и ростки, толкая их вверх, навстречу сияющему посреди голубизны солнцу. Так же и раненая плоть, наполняясь божественной энергией, восстанавливает свою естественную форму, преждевременно нарушенную против воли природы.

Теплота, согревающая его ладони, перешла в растерзанного эльфа, придав тому жизненных сил для исцеления и восстановления. Достаточно ли будет этого? Эмбрин открыл глаза и с тревогой снова осмотрел раненого. Не попал ли в раны яд или какая зараза? Выдержит ли он перевозку? Оставаться здесь нельзя – едва ли ведьма отпустила его по своей воле, а значит – придет за ним.

— Посмотри следы, Моргейн. Если кошка вынесла его из логова твари, мы... вы потом сможете выследить ее.

  Отодрав от дракона семь чешуек (почему именно семь - никто конкретно сказать не смог) и дождавшись, пока Майолин ударами палача дорубить лапу дракона своим серебряным мечом, группа двинулась обратно. Рунольв весело рассуждал о том, что хвост обязательно надо будет отпилить и запечь - наверняка чрезвычайно вкусный, на что Агам замечал, что рептилии, дескать, не особо вкусны, но на морде явно была написана усмешка. Корис по пути старательно очистил дроу от кровищи, в которой она едва не выкупалась, пока убивала дракона, а потом рубила лапку, ну а Фрея вслух размышляла, что для ужасного предсказания дракон был каким-то не слишком ужасным. Мул же послушно тянул тележку с сундуком и лапой за собой, лишь время от времени насторожено оглядываясь на груз, но относясь к нему со здравым пофигизмом.

  Спустя два часа группа достигла реки и моста к дому Сокола. Сам Сокол как раз возвращался с противоположной стороны и, едва завидев их, стремительно подскочил ближе:
  - Что случилось? - В голосе мужчины явно сквозило волнение.
  - Мы убили дракона! Настоящего, а еще там были...
  Дальнейшие объяснения Майолин, которая цыкнула на Кориса, патетически заявившего, что это была лишь гигантская курица, для Сокола были словно покрыты туманом. Он некоторое время разглядывал пустую дорогу, затем перевёл взгляд на меланхолично жующего куст мула, а потом на залитую кровью с головы до ног Майолин. В заблестевших глазах его отразились печаль и страдания, совершенно неподходящие ни моменту, ни его образу сурового и несгибаемого мужчины. Он мягко взял девушку за плечо и покивал, увлекая за собой в крепость.
  - Вот как? Дракон, значит? Ну пойдём, вы мне всё расскажете внутри.
  Закатные лучи солнца, пытающиеся пробиться сквозь высокие кроны древних деревьев освещали дорогу алыми бликами. Две человеческих фигурки медленно шли к мосту через узкую лесную речушку, а следом за ними ковылял послушный мул, тянущий тележку с сундуком и лапой.
  Где-то в другом месте, вокруг бездыханного трупа дракона застыли четыре ледяных статуи, выполненные изумительно натурально и в полный рост. Их эмоции гнева, страха и сожалений - выглядели столь правдоподобно, что невольно можно было задуматься, кем же был этот гениальный скульптор.
  Огромная тень мелькнула, на секунду скрыв статуи от закатных лучей солнца, а затем исчезла, словно её тут никогда и не было.

            Конец.

Паладин только раз оглянулся на пыхтящую позади кормирку, но шагу не сбавил – зов о помощи не допускал промедления. Он выскочил на поляну по инерции, уже понимая, что дело нечисто. И как раз успел к чудовищному преображению эльфа в отвратительную старуху. Лесная ведьма! Ожившая легенда из самых страшных сказок, что нянюшки рассказывают непослушным детям, склонным убегать из дома слишком надолго. Но Эмбрин – давно уже не ребенок – знал, что они существуют взаправду. И в отличие от баек, в которых рыцари побеждают ведьм не доблестью, но хитростью, вердикт сослуживцев-рейнджеров был беспощаден: встретишь такую – прощайся с жизнью. В лучшем случае тебя просто съедят. В худшем... Эмбрин предпочел бы лучший.

Но принять безнадежный бой означало смерть для них всех. Его долг – сделать так, чтобы остальные ушли живыми, во что бы то ни стало. О своей судьбе он позаботится после. Это, а не потешная потасовка с недалекими гоблинами, станет подлинным испытанием для паладина, покажет, насколько оправданным был выбор богини. Он будет готов к худшему.

Не останавливаясь, Эмбрин перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Его ладонь сама собой разжалась, выпуская поводья. "Ты заслужил свободу, мой ушастый друг. Сохрани свою ношу для них." На ходу он постарался перехватить взгляд Моргейн, лишь раз плавно качнув головой, но посылая в этом жесте всю силу своего убеждения. "Ты можешь увести их, а я – нет", — таким был его молчаливый вопль. Он понимал, что лучница едва ли смирится – и дело вовсе не в гордыне – но все же полагался на ее здравый смысл. Ведьма или убьет их всех, или возьмет единственного мужчину, она не могла не понимать этого. Впрочем, пока что дело шло к обоим исходам.

Остановившись в десятке шагов от ведьмы, Эмбрин поднял руки в миролюбивом жесте, натянул на лицо доброжелательную улыбку и заговорил:

— Не серчай, матушка. Ужель откажешься даже побеседовать? Или ты из тех, кто предпочтет еду хорошей компании? — сердце бешено колотилось в груди паладина, но холодная воля брала верх над липким страхом. Он выстоит. "Помоги мне Всематерь!"

  - Мои боги улыбаются мне, а тебе боги улыбаются, карга?
  Голос Моргейн стал напряженным, как и поза, однако она, осознавая всю глубину неприятностей, в которую они попали, всё же попыталась сделать попытку решить дело миром, хотя и натянула лук сильнее:
  - У меня нет резона драться с тобой, а ты явно недооцениваешь меня. Мы можем разойтись миром.
  Серые глаза опасно сузились. Умом Моргейн понимала, что скорее всего такой враг не по силам никому из них. Даже физически карга не была такой уж безобидной, а помимо этого она владела так же и магией. Но бежать... Тяжелый Эмбрин, отставшая Эвелина... кому-то придётся остаться.
  - Уходи, Ариэль, - следопытка мягко качнула головой. - Этот враг не по силам никому из вас.
  Оставалось надеяться, что у её спутников хватит ума вернуться обратно за Эвелиной и обойти это место. Хотя так ли много у них будет шансов выжить в Корманторе без нее? В любом случае больше, чем в бою с подобной тварью.

Эльф опешил, глядя на направленную на него стрелу, но поняв серьезность намерений Моргейн, нехорошо ухмыльнулся. Его кожа стремительно начала набирать зеленоватый цвет, серый плащ стал оборванным, темные волосы встопорщились во все стороны, на глазах продергиваясь зеленоватой же сединой и становясь жесткими и волнистыми. Штаны из мягкой замши и невысокие мягкие сапожки заменились лохмотьями, из-под которых выглядывали простые грубые деревянные башмаки.

Потеряв в росте ладонь, сморщившись и потемнев, бывший "эльф" посмотрел на Моргейн горящими рыжими глазами, прямо как тлеющие угольки. Оружия у сморщенной зеленокожей старухи с крючковатым носом, которой он обернулся, не было, только острые когти на узловатых скрюченных пальцах.
- Уже не рада, что оказалась такой умной, девочка? - неожиданно музыкальным, завораживающим голосом пропела она, - ох и наемся я вдоволь арвандорского благостного мясца! Давненько мне не попадалось такого деликатеса, детка!
Несмотря на всю красоту голоса за тонкими губами кривого рта торчал частокол острых клыков.

  Можно ли было назвать Лорелей впечатлительной дамочкой? Без сомнения! Сейчас ее впечатлительность отображалась в двух сверкающих сапфировых глазах, которые удивленно смотрели на человека, представившегося Лотаном. Ухмылка медленно преобразилась в удивленно раскрытый рот. Было так интересно и тревожно, что эльфийка сама боялась отвести взгляд от владельца "Шепота Судьбы”, дабы не пропустить ни одного сказанного им слова.

  — Ох-х! Нельзя же так средь бела дня… Тут люди ходят! — Выдохнула смуглянка, медленно прикрываясь зонтом. Каблуки лакированных туфелек стали чуть менее устойчивыми, когда предсказатель навис на ней огромной тенью. Лоре снова пришлось снова сделать шажок назад, чтобы облокотиться о стену, но мужчина к тому моменту успел отстраниться.

  — Проклятье! — Тихо, чтобы даже Лотан не услышал, выругавшись в кулачок, девушка чуть не ответила: “Нет, не достаточно!”, но только потому, что предпочла бы послушать его еще. Опустив на секунду взгляд, она посмотрела на свой черный кейс, в котором лежал аванс, потом снова на предсказателя. Что же делать? Она осторожно спросила, как бы невзначай:

  — И, что же вы хотите взамен, мистер Лотан?

Микиэль Дюк пребывал в странном для себя состоянии - он был не уверен в будущем и не знал что делать. Незаметным образом вощенный кончик уса оказался в уголке губ полуэльфа. Очень редко, почти никогда, когда плут нервничал и пребывал в прострации, он начинал покусывать ус. Это странным образом помогало сосредоточиться.

От аргумента Ривер, дескать даже ему, маэстро трюкачества Фарго, не все равно, он отмахнулся движением руки. Конечно, ему было все равно! Всегда можно уехать куда-то еще, оставив «Единорога» и его обитателей на милость судьбы. Да и что может пойти не так? Всё будет хорошо! Тут пограничная застава рядом...не так уж далеко. А лезть обратно в вонючие, грязные крысиные норы полукровке не хотелось. Чтобы кто-то «пощекотал» там его спину? Ха! Микиэль был готов рассмеяться в лицо этому существу, кто уличит его в подобном желании... Но видел лишь лица своих товарищей, в приглушенном свете фонаря Рудольфа. Ох, Рудольф, Рудольф ты Рудольф. Идеалист каких еще поискать! И такой же занудный порой, но... с ним одним, пожалуй, было действительно интересно поболтать ни о чем и обо всем сразу, коротая длинные часы дороги.

Ривер...с ней сложнее. Боевой получеловек в чьем плече (или спине) еще ни разу не приходилось сомневаться. Есть у неё свои демоны, о которых Дюку и думать не хотелось, особенно когда он наблюдал как шифтер могла долгими минутами смотреть в придорожный костер с отсутствующим взглядом, так что мурашки по коже пробегали.

Ну и, конечно, здоровяк Логаш. С ним просто. Может в голове его и были лязг и скрежет оружия, безхитростность и прямота... Но иной раз именно это и подкупало. Можно было в его компании немного расслабиться и тоже побыть собой, особенно в том что касалось простых удовольствий. С ним одним можно было нормально посидеть и выпить, пока в глазах не помутнеет, удивляясь, как это он никогда не слышал о Санжане из Мглистой Лощины, литературном герое прошлого столетия...

Могла ли судьба собрать их всех вместе, а потом забросить в столь гнилое местечко только для того чтобы молодой и красивый полуэльф сгинул, так и не увидев вновь света солнца? Дюк совсем не хотел умирать, а шансы с раненной Ривер, с Рудольфом, которого мутит от неведомой заразы, выглядели не большими. И всё же. И всё же...

— А, чтоб вас дьяволы жарили в аду на самой пригорелой сковороде, — негромко выругался плут, приглаживая покусанный ус и снова подкручивая его. Микиэль перехватил арбалет, готовый послать небольшую стрелку в первую же крысу, которая встанет у него на пути. — Давайте закончим начатое.

Ошарашенный неожиданной отповедью, Эмбрин отпрянул, выставив руки ладонями вперед в знак примирения. Он в недоумении посмотрел на подошедшую вразумить Эвелину Ариэль, но ее слова были, как всегда, полны спокойной мудрости и умиротворения. Подействовало это своеобразно – ему пришлось выслушать новую тираду, которую он предпочел бы не слышать. Но худой мир лучше доброй войны, а им еще делить немалый путь вместе. Он склонил голову к плечу, тряхнул гривой, улыбнулся и осторожно взял протянутую руку.

— Конечно, госпожа Эвелина. Прости меня, мне не следовало тебя касаться, — словно в подтверждение этих слов, рукопожатие вышло коротким и вялым.

Паладин улыбался как обычно, и голос его был полон дружелюбия, но он не мог не заметить этой волны искренней неприязни, окатившей его с ног до головы жгучим холодом. Этого он не ожидал. Должно быть, он по недоумию сказал что-то не то, или сделал что-то не то, или... родился кем-то не тем? Неважно. Он привык к теплым отношениям между теми, с кем делил пролитую кровь и смертельную опасность, но – чужая культура, чужие обычаи. Чужая душа. Граница очерчена, и он будет уважать ее. Но в одном паладин остался непреклонен, его чувство справедливости требовало удовлетворения.

— И все же, ты была несправедлива к Моргейн, — Эмбрин упрямо вскинул голову, жесткая линия пролегла по скулам от напряженной челюсти, — Ариэль права: мы не зашли бы так далеко без нее живыми.

Медуза скрылась под водой, словно и не было её никогда, словно все они попали под дурманящее действие затхлого пещерного воздуха. Может, и правда всё это привиделось? И Логаш снял с себя плащ, потому что ему стало жарко, Мики признавался в любви каменной сосульке, Руди стоял дурак дураком — просто так, а сама Ривер намеревалась атаковать воздух на берегу. На мгновение сердце Ривер сжалось, потому что она отвратительно ясно представляла, что могут сделать лучшие из людей, когда их разум попадает под чуждое влияние, а кого-то или чего-то — неважно. Но всё, кажется, обошлось. Энтузиазм Мики умирал на глазах, а за ним приходили в себя остальные — и она сама.

Мики с Логашем обступили отравленного Руди, ругаясь и жестикулируя. Сочувствовать, похоже, никто из них не умел. Когда-то давно умела Ривер, но это было до тумана, до изрезанных в кровь ног и выжженных невидимой пыткой чувств. Сейчас шифтерке тоже было не по себе: немного страшно того, что обнаружилось внизу под гостиницей, и стыдно за свою нерешительность. Но это ерунда, нужна всего минута, чтобы прийти в себя. А к тому времени ребята решат, как быть дальше. Поэтому она молча выполнила команду Мики — отошла к тёмному коридору, на входе в который ещё читалась метка Руди.

За исключением тихой пульсации воздуха тишина в тоннеле была абсолютной. Вода сочилась по стенам беззвучно, а каменная крошка не хрустела под лапами оборотней. Развязав полы плаща, Ривер позволила себе слушать переговоры друзей за спиной, полагаясь в сторожевом деле на зрение и нюх. Она слушала, всматривалась, принюхивалась — и темнота перед ней расцветала образами из собственной памяти.



Понуро сидевшая на полу и завёрнутая в плащ Ривер пошевелилась и обнаружила, что высохла. Возможно, одежда полуорка обладала и другими волшебными свойствами, неизвестными владельцу. Тоннель перед ней был пуст, а за спиной продолжали что-то ворковать Мики, Логаш и Руди.

[Логаш:] — Да, втроём там точно делать нечего.
— Поэтому мы пойдём вчетвером, — Ривер тихо возникла из темноты. — Да, там я другое говорила, — с вызовом произнесла она. — Но всё меняется, — шифтерка сняла плащ и кинула Логашу. — Мы тут мнёмся, потому что боимся не за себя, а за других. Да, и ты тоже, — ткнула она Мики в плечо. — Скажете, мило? Нет, это херня полная. Если мы команда, то идём и показываем, что можем, спина к спине, а потом за пивом будем хвастаться, кто и как чуть не умер. Кроме нас никто не справится. Мы все выжили для того, чтобы сейчас не отступить, — Ривер оглядела всех большими тёмными глазами. Непонятно было, где выживал Мики и уж тем более Руди, но сейчас она действительно верила в то, что говорила. Шифтерка сунула артефактору лечебное зелье и продолжила: — Пей давай, и пошли отымеем этих оборотней. Пусть не думают, что можно бежать вечно.

  — М-м? — До уха донесся достаточно проникновенный, неспешный и, вероятно, мужской голос. Лорелей прервала поток бессознательных мыслей, сплетающихся в слова, что выходили песней из ее уст. Да, кажется, окликнули именно ее. Она озадаченно, но с задором бывалой авантюристки хмыкнула, а затем развернулась. В своем одеянии он напоминал пробуждающийся вулкан на территории неизведанного Ксендрика: весь черный, но с раскаленным ободком-воротником.

  — А подслушивать некрасиво, мистер… Лотан. И да, порой мне кажется, что он живее своих обитателей. — Хихикнула эльфика, подходя ближе к лавке. Ее голос совсем не казался осуждающим. Скорее наоборот, располагал к общению. — Но в чем-то вы, я думаю, правы. Цепи загадочных событий вокруг меня происходят не первый месяц. Мой коллега, кстати, по совместительству и ваш, тоже подтверждал, что это не просто события, а загадочные! — Лорелей завела зонт за спину и перехватила его двумя руками. За три-четыре широких шага, она подошла к мужчине и встала возле него, облокотившись спиной о стену оштукатуренного здания. В ее улыбающемся взгляде, направленном на бегущих по каким-то своим делам прохожих, читалась едва заметная тоска, которая накатывает на людей в преддверии собственного дня рождения.

  — Сперва я тоже думала, что это просто совпадение, но они происходили одно за другим, будто сговорились. — Мисс Фауст несколько раз пожала плечами опустив голову вниз. Длинная челка скрыла большую часть ее оливкового лица, давай ей возможность безнаказанно подглядывать за прорицателем. — Вот Вы, как знающий человек, скажите, ведь простые события не станут выстраиваться в цепь. То-то же! А вот эти так и поступили, что явно говорит в пользу их загадочности. Даже никакие астрологические прогнозы тут не понадобятся, чтобы это понять. Как видите, я достаточно осведомлена в происходящем. Полагаете, что можете удивить меня чем-то новым?

  Исходя из своих скудных познаний в медицине, он все-таки с удовлетворением отметил, что на свет Рудольф реагировал нормально. Но говорил быстро, что настораживало.

  — Да твою же налево! — Едва сдерживаясь от более красочных эпитетов, выругался полуорк. — Ты не мог хотя бы Нам об этом раньше сообщить, а? — Хищные клыки очень отчетливо высекали каждое слово и Рудольф мог ощутить влагу логашевской слюны на своей щеке. Но полуорк не стал долго сверлить взглядом мага. Хотелось верить, что Рудольф просто придерживался какой-то хитрой тактики, а не молчал, стесняясь показаться обузой.

  — Я помню твои слова, маг. Но сейчас ты сам не свой и нас ты не обманешь. — Логаш, в пол уха слушая оправдания Ленца, все же перебил его. — Не ты ли был тем, кто напомнил мне в порыве моего гнева, что помимо самих себя, мы еще в ответе друг за друга? — Мужчина умолк, поняв, что это явно не он, кто должен красноречиво уговаривать всех на обдуманные действия. В глубине души он точно знал, что предпочел бы десять раз подраться, нежели принять одно сложное решение. Но сейчас он четко осознавал одну проблему, которая присутствовала в его жизни ранее и из-за которой он часто оступался: друзья.

  — Да, втроем там точно делать нечего.

– Мда... не похоже, что ты готов сражаться, старина, – задумчиво протянул Дюк, приглаживая усы.

Взгляд полукровки бегал по сторонам, а рука сжимала рукоять арбалета. Сейчас, когда налет экзотического очарования стал потихоньку слетать, не в последнюю очередь благодаря стонам Ленца, Микиэль явно подрастерял свой боевой задор. К тому же, нагнетала обстановку и то, что подлые крысы так и не решились нагнать авантюристов, вопреки скрытому нападению Шенка... или как его там.

– Одной парой рук меньше, – задумчиво пробормотал плут, остановив взгляд на Логаше. – И эти оборотни за нами не побежали неспроста: наверняка, почуяли, что пахнет жареным. Будут окапываться, как пить дать. Пойдем наверх, скорее всего они успеют хорошенько подготовиться или, вообще, свалят отсюда. А пойдем сейчас, хммм, втроем можем и не сладить с такой толпой...

  В начале всего этого безумия Моргейн собиралась было открыть рот и поведать излишне самоуверенному вожаку, что, вообще-то, не так давно они развесили по сучьям отряд пободрее, но вдумавшись в слово "бодрее" - передумала и замолчала, давая возможность своим более быстро соображающим товарищам решить вопрос, пока она держит гоблинов на острие стрелы. Во всяком случае... она думала так примерно до второго ответа Эвелины.
  Маларитсва и прочего изображения из себя командира она в принципе ожидала, барды, как рассказывали - были искусными мастерами вешать лапшу на уши, так что в Долах Моргейн старалась этих самых бардов аккуратно избегать, однако то, что говорила Эвелина было далеко от ожиданий следопытки. Она даже недоверчиво покосилась, чтобы убедиться, что рядом всё еще стоит тот же человек. Именно в эти мгновения до Каэлинн начал доходить смысл слов эльфов. Людям и правда не место в Корманторе. Люди были дикими, необразованными и совершенно не понимали правил этого мира. "Цивилизация" избаловала их, и теперь это могло сыграть злую шутку. Но прежде чем девушка успела раскрыть рот, в дело вмешался Эмбрин.
  На всякий случай она окинула гоблинов взглядом. Будь перед ними менее усталый отряд, это предложение вполне вероятно могло бы стать и причиной открытого сражения, но в сущности... вождь, который явно не хотел драться и гоблины, которые были слишком утомлены... она не была уверена, что паладин это всё понял, но к счастью всё обошлось. Опустив лук и вернув стрелу в колчан, Моргейн переместилась к Эвелине и болезненно ущипнула её так, чтобы это не было заметно со стороны, а затем прошипела на эльфийском:
  - Даже не вздумай ответить им так же резко. Мы чудом избежали смерти, так что молчим, улыбаемся и уходим.
  Однако, прежде чем выполнить своё же предложение, следопытка на миг задумалась, а затем подошла ближе, переходя на гоблинский диалект и опускаясь на колено так, чтобы смотреть на вождя не сверху-вниз. Ей пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы фразы не звучали издевательски, но, к счастью, численный перевес отлично способствовал обострению желания жить:
  - О великий вождь, моя вождь плохо владеть общий, не думать, что мы хотеть оскорбить вас. Мы впечатлиться мощь и сила твоих воин, но желать спросить. Не видеть ли ты или твои... - она задумалась подбирая слово, - злобные воины большака с волосы в цвет небо? И может ли великий вождь сказать... описать, что за непобедимые тварь хранят ушастые руин?

Места для боя оставалось немного - между крутившей кинжал на костяшках и жонглировавшей им Эвелиной и передним рядом гоблинских лучников было футов десять. Эмбрин тем временем в согласии с озвученными условиями избавился от своего доспеха и был готов к бою.
Львом насев на того гоблина, который был поплотнее, паладин Чонтеи отправил его в нокаут двумя сильными ударами, пропустил удар в спину от второго, выбивший на мгновение из Эмбрина дух, и закружился вместе с оставшимся гоблином в попытках выйти на хорошую позицию. Короткие обмены ударами большей частью заканчивались блоками или тонули в защите. Зрелище здоровяка, пытающегося попасть по коротышке, и коротышки, пытавшегося достать до Эмбрина было в чем-то даже комичным, не будь оно настолько серьезным. Гоблины смотрели за поединком, столпившись и ожесточенно обсуждая каждого поединщика. До слуха Моргейн даже донеслись обсуждения ставок "на большака" и на своего. В своего верили меньше.

Пляски вокруг друг друга закончились мощным свингом Эмбрина, вылившимся в нокаут и гробовое молчание со стороны гоблинов, разразившееся трещаще-лающими переговорами коротышек. Вожак довольно покивал.
- Твоя побить двух могучий воин. Моя надеялся на горшок золото, но слова главнее золото. Я сказал, так и будет. Проходить, большаки... Если твоя не хотеть стать моя воин.
Он подошел к Эмбрину поближе. Видно было, что он хотел ему что-то сказать, но, видно от паладинской ауры, осекся. Прошло несколько секунд, прежде чем он собрался с мыслями.
- Твоя не повезло с баба, - сообщил он Эмбрину, - моя хотел позвать твоя к гоблин, но ты плохой для гоблин, хотя гоблины ценить хороший боец! Но разберись с баба. Она рано или поздно сделать проблемы, который воины не можечь решить друг и друг,и тогда будет плохо.

Эмбрин, который давно уже догнал своих, внимательно прислушивался к беседе. Он снова восхитился отчаянной отвагой девушки, не боявшейся дерзить в лицо вожаку гоблинов под угрозой роя смертоносных стрел. Его даже не покоробило упоминание ей нечистого звериного повелителя, ведь она принадлежала к сословию сказителей, а им даровано особое право искажать истину по своей прихоти. Гоблинские рассуждения об иерархии в их отряде даже позабавили воина, лишенного всякого тщеславия.

Но кажется, спор зашел в тупик, и пришла пора вмешаться. Этот вожак явно не очень крепко держался за власть, и искал случая упрочить свой авторитет. Рисковать собственной жизнью, как и своими подчиненными, он боялся, но и не мог уронить лицо при всех, уступив чужакам. Нужно просто дать ему возможность проявить власть и показаться мудрым.

Эмбрин зашел чуть сбоку, чтобы всем стало его видно, и почтительно склонился перед Эвелиной.

— Позволь, госпожа Эвелина, — паладин демонстративно обращался только к девушке, чтобы не подвергать сомнению ее лидерства, но слова его были адресованы гоблину, — Вождь сказал – его воины лучше меня. Пусть докажет. Пусть его лучший боец побьет меня, и тогда мы подчинимся. Проиграет, и мы пройдем без препятствия, — условия были нарочито неравными – гоблинский вожак почти ничем не рисковал, но стоило еще немного украсить сделку, — Вождь боится потерять слугу? Тогда будем биться без оружия! — паладин демонстративно бросил свой лук на землю. Он еще секунду подумал и добавил свой самый весомый аргумент, — А если и правда коротышки такие трусливые, пусть выходят сразу двое.

  Оставшись без плаща, он и сам ощутил себя несколько непривычно, но не настолько, чтобы испытывать дискомфорт. Скорее ему была дорога сама судьба магического элемента его гардероба, нежели то, что товарищам покажется не самый приятный вид - большой шрам почти вдоль всего позвоночника.

  — Да осторож-жно, не растяни! — Всполошился полуорк, увидев, как шифтерка ловкими и несколько грубыми движениями перевязала полы его плаща. Его руки машинально потянулись к талии Ривер, чтобы развязать это безобразие, но девушка быстро увильнула, сосредоточившись на предложенном им маневре. Логаш, в свою очередь, вовремя понял, что его действия будут выглядеть очень двусмысленно и неправильно. Густые брови сдвинулись к переносице скорее от смятения, нежели от негодования. На фоне этого Микиэль продолжал свою беседу с загадочной змеедевой, оставаясь целым и невредимым. Вот уж у кого язык без костей!

  — Ладно, давай так. — Все же терять лицо перед Канихен не хотелось и Логаш, отмахнувшись, оставил все как есть. Надо было фокусироваться на их затее, которую сам же и предложил ранее. Полуорк медленно пошел вдоль кромки подземного озера, обходя Ленца. Свет от фонаря, который держал маг немного задрожал. Яркие блики начали танцевать на поверхности озера. Воин перехватил фонарь из рук сложившегося пополам Рудольфа.

  — Эй! Ты чего там? Сейчас не время играть в умирающего лебедя. — Сказал Логаш не то подбадривая, не то оскорбляя, когда поднял источник освещения на уровень лица Ленца.

  — Погляди, он весь взмок и его трясет как только что выловленную форель. — Ответил на вопрос Микиэля здоровяк. Он так и не отвел свой взгляд от волшебника.

  — Передавай привет внучатам! — Поглаживая ладошкой собственный живот, в котором теперь ощущалось приятное тепло от горячего кофейного напитка с кардамоном и цельнозерновой булочки, Мисс фауст с улыбкой проводила удаляющуюся наездницу. Ее соседка тоже куда-то намылилась, поэтому мимолетная мысль с предложением зависнуть где-то в городе быстро испарилась. Лорелей, дабы не терять лицо, тоже деловито кивнула полукровке, заявив, что у самой внезапно появились дела.

  — До вечера! И кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду. — Смахнув с воротничка Элейн остатки хлебного изделия, она весело улыбнулась авантюристке и помахала ей ручкой на прощание. Свой путь до нижнего города эльфийка решила преодолеть пешком. Во-первых - так это дольше, а во-вторых будет возможность поглазеть на витрины разных бутиков и придумать себе список подарков на день рождения. Чем больше список, тем проще гостям найти что-то, чем они захотят порадовать именинницу, ведь правда? Самой же имениннице оставалось придумать способ, как можно было бы шикануть при минимальном бюджете. Насколько сильно разозлится Гэвин, если состроить глазки и попросить устроить культурный вечер прямо в офисе? Лорелей раздосадованно прикусила нижнюю губу, понимая, что на такое глава отделения ни за что не пойдет. С другой стороны можно было бы повисеть на шее у Гидеона, но его новый хахаль этого не оценит. При каждой их встрече он смотрел на нее как лев на гиену, которая слишком близко подошла к добытой им зебре.

  — Ну да, ну да, пошла я к Хайбер. — Лорелей остановилась, запрокинула голову вверх, всматриваясь в далекие шпили зданий, что протыкали облака словно многочисленные иглы. На губах девушки возникла театральная улыбка, которую когда-то многие видели во время выступлений перед публикой. Чарующая, но совершенно поддельная. Глядя на небо, ей стало очень ярко и светло. Глаза начало щипать и девушка опустила голову.

  Порой я чувствую,
  Будто у меня нет товарища
  Порой я ощущаю,
  Будто мой единственный друг —
  Город, в котором я живу
  Город Башен —
  Такой же одинокий, как я
  Вместе мы плачем.

  Писательница задумчиво пропела куплет, выбивая такт концом зонта о булыжники мостовой. С любопытством следя за водоворотом собственных мыслей, она медленно продолжила:

  Я брожу по его путям,
  Потому что он знает кто я
  Он видит мои благодеяния
  И целует меня, едва касаясь
  Я никогда не расстраиваюсь,
  Но это все ложь!

  Эльфийка огляделась по сторонам. Мимо нее по своим делам шли люди. Кто-то огладывался на замечтавшуюся девушку и осуждающе качал головой. Лора хмыкнула. Надо бы вернуться в контору и записать эту балладу. Ну и не забыть переписать показания на чистовик. Вдруг кто-то найдет их полезными.

      — Что же, — стягивая поводья, крепко хватаясь за седло и усаживаясь на Мунпая после плотного обеда, – нет ничего лучше, чем выпить чашечку кофе с супчиком, когда с полчаса назад вы видели летящего на землю человека – женщина оглядывает двух своих спутниц, задорно дёрнув уголками губ. В конце концов, они все были проголодавшиеся, и неудивительно, что настроение поднималось с каждой ложкой. А ситуация в Дубах... к ней она ещё вернётся.
      — Раз у нас выходной, то я откланяюсь. Спасибо, девочки, за компанию, — продолжая отрицать силу и разницу возраста, Фэйт пригладила чешуйки у рептилии, прощаясь и махнув на прощание остроухим ладошкой. Дома её ждали дети с внуками да личные дела. В конце концов, не так уж часто в «Звездном Свете» выдаётся выходной почти с самого начала дня. Заезжать в офис она не планировала: туда уже были отправлены и Давор, и Эйрвин, так что начальство наверняка в курсе происходящего. Если дело будет срочным, то они знают, где её найти, в любом другом случае... встретятся завтра с утра в конторе. Она уж точно не опоздает, в отличие от остальных.

      И всё же, некоторые вещи не оставляли её мысли в покое. Убийцы стали какими-то чересчур дерзкими: при свете дня, на жилой улице. Да, это ему не помешало сбежать быстрее, чем кто-либо обратил внимание, к тому же, тому попросту не повезло, что детективы из «Звездного Света» были рядом. Ноакс не то, чтобы любила задаваться вопросом: «а что, если?» Однако сейчас, сидя на кухне и задумчиво помешивая ложкой чай, поднимая с его дна чаинки, халфлинг тяжко вздыхает, нахмурившись. Возвращаться в Дубомостье ей толком не хотелось, к тому же с теми, кто действительно мог им помочь, они так и так успели поговорить. Сванс ир'Милеан может быть известен не только в своём районе, особенно, когда ты являешься не просто обычным человеком, а торговцем да ещё чего! За предметы искусства убивали? Фэйт могла зуб дать: ещё как. Да и статуэтка...
      Резко старушка поднимается с месте да так, что позвонки в спине хрустнули. Из ящика она вытягивает и пергамент, и перо, и небольшого размера чернильницу, возвращаясь обратно. Если до других членов своего многочисленного семейства она могла дойти, то был кое-кто, живущий за бугром; до них-то она и попытается дописаться, авось повезёт.
      — Матушка, ты куда опять? — Выглядывающая из-за угла дочка Фэйт удивлённо вскидывает брови, стоит черновику оказаться во внутреннем кармашке её жакета, а самой Ноакс двинуться по направлению к станции для передачи информации.
      — Дом Сивис. Отправлю весточку Мервину и Армо, а то давненько они нас не навещали.
      — В Таленте?
      Фэйт только кивает ей головой, негромко хохотнув и покачав головой на её удивлённый взгляд. Действительно много времени прошло: родство было довольно далёким, но это не меняло того факта, что семья семью не забывает. Конечно, сколько бы лет не прошло, дальним кузенам всегда были бы рады здесь, в Шарне и она была уверена: им на Равнинах тоже никто бы не сделал отворот-поворот. Не дело это, не по-родственному.
      Правда, вместо того, чтобы воспользоваться Мунпаем, маленькая полурослица решила отправиться на своих двоих. С ним хорошо, но и ящерице нужно давать отдыха после утреннего бега, не говоря уже о том, что она хочет зайти в ещё пару мест.

Вы не можете просматривать этот пост!

По просьбам читателей сделала рубрику, куда буду кидать изображения (не только свои) из игр, которые проводились не на Данжнмастере.

Начнем с моей первой игры, которую я проводила в период с 2018 по 2019 по ДнД 5е (Затерянные рудники Фанделвера) в качестве мастера. Было сложно и интересно одновременно %)
Играли за столом. Вернее игроки сидели за столом, заставленным едой, а мастеру приходилось раскладывать карту на полу и ползать возле нее, переставляя фигурки.

Персонажи: Бард Магилу и плут Джил (игроки ссылка и ссылка)
Автор: MaumasArt ссылка

— Табакерки? Хорошее место, бывал там. Цены на цыплят чудовищные, но кормят вкусно.
Рамон уже успел подобрать факел, осмотреться, с удивлением обнаружить пополнение в лице дамы, которая не испугалась запачкаться в крови, пока перевязывала раненых.
Гарса сначала думал помочь, но не признаваться же вслух, что его не учили выхаживать раненых на поле боя и он даже повязку накладывает криво? А брагу предпочитает принимать внутрь, нежели обрабатывать ею раны, чтоб не гноились.
— Рамон. Из Амна. Там всё лучше и ещё дороже, чем в Табакерке.
Волшебник дождался, пока девица отошла от раненых и присел рядышком с дворфом и человеком, осматривая, что именно сделала новая знакомая и нет ли где подвоха.
— До города полдня пути, если ритмичным шагов, уверенно преследуя цель, мы как раз оттуда, нас подрядили контрактом убрать отсюда банду орков, а то они совсем обнаглели. Раз-да-три? Там ещё вроде пять-шесть... Виг, ты не считал их по головам? Нам обещали двадцать, я ставил, что их будет меньше полудюжины и кто был прав, это уже вопрос.
Рамон встал и потянулся, помахав факелом из стороны в сторону, рассыпав искры.
— Там снаружи есть лесок. Давайте-ка оттащим наших туда и подождем снаружи. Я взял с собой из города еды, а орки обычно не возвращаются за мертвецами. А если и да, то хотя бы увидим, сколько их ещё. Заодно познакомимся. Ты ведь служительница богов, верно?
Щелкнув пальцами, Рамон указал на Ринн. Святую магию сложно не опознать, когда ты столько времени потратил на то, чтобы научиться разбираться во всех чертовых видах магии. А от образования, как ни уклоняйся, всё равно налипнет столько, что всего не забудешь.
— Может с нами пока пойдешь? Долю в добыче и награде я думаю, ты уже заслужила, – волшебник посмотрел в сторону Сарта и Рюрика. — Они тоже вряд ли будут против.

- Он мой соотечественник, - начал описывать Линтиля Таранат, - вы сразу его узнаете по синим волосам, этот цвет у корманторских Теу'Тел'Квессир почти исчез. Он был в обычном лесном снаряжении - кольчуге под табардом из плетеного леса в цветах Среднелесья, и маскировочном плаще. Вооружен, как и большинство патрульных, длинным и коротким мечами и длинным луком. С ним был Криссин, его лунная пума.

- Он ушел в патруль около декады назад, и три-четыре дня как должен был объявиться. Подождав немного, мы отправились на поиски. Если вы найдете его или какие-то следы... Ах, среди вас нет никого из Народа. Я поговорю с Верными шагами, когда они вернутся с охоты. Может быть, они смогут найти какого-нибудь посыльного, которого вы выпустите, если найдете следы Линтиля.

- Вернемся к твоему человеческому товарищу, Ариэль? Он, должно быть, уже заскучал у костра.

В лагере, куда вернулись Ариэль с Таранатом, ничего особо не поменялось - только Эмбрин задремал у костра, укрыв плечи одеялом. Эльф занялся ужином, отлучившись в какой-то момент в лес, а где-то через полчаса подошли и вымывшиеся Моргейн с Эвелиной.

- Э, ты куда собрался? - Малыш не собирался отпускать вот так запросто опасного типа, что бы тот не говорил. Как-то не сходились его слова о том, что он работает на того, кто противостоит Кзару, с тем, что подобные ему встречались именно в логове некроманта в шахтах. Это было понятно даже не самого большого ума Малышу. - Стоять я сказал!
Стражник бросился за доппельгангером и попытался повалить того наземь могучим ударом щита, чтобы потом надеть на того наручники и препроводить к капитану. Нагляднее доказательств не придумать, а уж получать признание от таких мерзких типов Кулаки умели.

Шалира, как и прошлый раз, решившая не вмешиваться в этот разговор, все же не выдержала. Несмотря на то, что она была как раз той, что предпочитала хитрить и, что уж греха таить, нередко привирать, а то и откровенно лгать, в этот раз она решила говорить напрямик:
- Подозреваем мы тебя, Энтиллис. Мы тут недавно сталкивались с одним этим... ну, который в других превращаться может... а! Доппельганкстером, во!.. А тут твоя записка, так быстро. И нас нашли, хотя мы вроде не особо-то говорили, что и куда. И вот это вот все. И появился ты тут странно!.. В общем, на ловушку смахивает. Давай, доказывай нам как-нибудь, что ты, это ты, да пойдем уже по делам. Ну, или прибьем тебя тут, если не сможешь, - Шалира была сама доброжелательность.

Внезапно ей в голову пришла интересная мысль, что Дор-то мог и наврать с три короба. Хозяин-то его эльфов не жаловал и им подгадить бесу просто на роду написано. Вот может и?.. Но Шалире пока не хотелось верить, что Дор так нагло ее облапошил. И она внимательно следила за реакцией эльфа, надеясь уловить что-то подозрительное.

Ситуация начала принимать совсем дурной оборот: Микиэль не расслышал до конца, что именно там сказала Ривер этой змеевидной мадам, но это явно перевесило чашу весов не в пользу авантюристов. Впрочем, уже не важно, ведь посох занесен, а интеллигентный господин Ленц готов избавиться от благородства, как от грязного платья, а где-то за спиной клубится крысиный рой...

Эдельфельт, точно! Ллайра Эдельфельт! Теперь уже сомнений нет, слова Рудольфа окончательно расставили недостающие в воспоминаниях Дюка элементы по своим местам. Гроза мужских сердец, леди Эдельфельт Ондейрская. Одна эта мысль зацепилась за другую, а та - за третью, рождая в голове полуэльфа цепочку причинно-следственных связей, и не успел плут до конца осознать абсурдность задумки, как усы его дернулись, а рот открылся:

– Стой, Ллайра! – выкрикнул он, подаваясь вперед. – Неужели ты не узнала меня, Юриана Маартела, твоего пылкого возлюбленного, что искал тебя все эти года?!

Фарго мысленно открестился от себя самого и глупых своих идей, молясь Олладре, что пришедший ему в голову фантазм способен сбить с толку даже древнее чудовище и выиграть им всем немного времени.

Тягучая мгла в сознании медленно расступалась, и Эмбрин сперва услышал звуки знакомого с детства, но совершенно непонятного ему языка. Эльфы! Дивный народ, всегда приходящий на помощь в нужную минуту, как в сказках нянюшки Бетры. Частые гости, а зачастую и обитатели Хэрроудэйла наравне с людьми, представители эльфов не раз посещали поместье Рутгаэр, где им неизменно были рады, и где маленький Эмбрин с восторгом глазел на их чудные манеры и одеяния. Немало было эльфийской крови в разных пропорциях и среди Серых Всадников, охранявших рубежи его родного края. Этот народ всегда был другом тем, кто уважал их права на древний лес.

Вместе с резкой вспышкой боли в районе поясницы вернулась и память. Был бой, гоблины теснили их, рядом вскрикнула Эвелина... Эвелина! Что с ней? И что с остальными? Неужели... Ага, это, кажется, голос Моргейн.

Эмбрин с трудом перевалился на спину и разлепил веки. Напрягая живот и пытаясь сфокусировать зрение, он первым делом закрутил головой, силясь разглядеть спутников. Моргейн с незнакомой девицей склонились прямо над ним, чуть поодаль Ариэль с каким-то эльфом, а вон и Эвелина, ковыляет куда-то в кусты. Узнав главное, паладин расслабился и уронил голову. Что здесь произошло, его уже не интересовало. Хотелось только пить и спать.

Но к нему кажется обращались, нужно отвечать. Через "не могу", ты же воин! Он благодарно кивнул Моргейн за разъяснения, и широко, как мог, улыбнулся незнакомке, которая, как он понял, и вернула его с пути в объятья Всематери.
— Благодарю тебя, госпожа, — только и произнес паладин.

Стоило Эвелине заикнуться о "недоразумениях", как рыжая лесная без лишних слов натянула тетиву длинной тонкой стрелой, близняшкой той, что торчала из глазницы гоблина. Таранат поднял руку, останавливая лучницу.
- Нет большей радости для врагов Народа, чем видеть, как их враги убивают друг друга! И мы, и они - враги гоблинов.
- Ты же, хуманша Эвелина из Кормира, помни, что ты здесь - гостья, а не госпожа. И гостья незваная.

- Развесить их на сучьях, - холодно предложил неназвавшийся лесной, - в назидание их племени. Я даже пожертвую несколько ярдов веревки на такое дело.
- Илерис, помоги их раненному, - скомандовал Таранат на непривычном диалекте. Лесная опустила лук, скинув на этот раз тетиву, и, на ходу убирая его и стрелу, направилась к Эмбрину.
- Отойдем подальше, к Старой дороге, и там встанем привалом, - успокаивающим тоном сообщил он Ариэль,- там поделимся новостями. Я не просто так меряю лиги на Старой дороге в этом патруле.

Рыжая Илерис, стягивая рукавицы, опустилась у тела Эмбрина, осматривая наспех зашитую Моргейн рану.
- Ты очень хотела его спасти, Каэлинн, - хмыкнула она, отстегивая с нагрудного ремня перевязи футляр с лекарскими принадлежностями, - и он был плох. Старший Таранат прав, нет нужды стрелять в тех, кто стреляет в твоих врагов.

В четыре руки очистив рану, кровотечение из которой успело закрыться, Илерис возложила руки на спину раненного и негромко взмолилась Лесному охотнику. Прямо под ее руками рана начала закрываться и подзатянулась тонкой, ненадежной еще пленочкой, все равно требовавшей осторожности и ухода. Смазав след от раны ароматной мазью, жрица смерила приходящего в себя здоровяка скептическим взглядом.
- Пожалуй, перебинтуем его, когда он будет в состоянии снять с себя этот странный доспех самостоятельно. Последи за тем, чтобы он не перенапрягался сегодня, хорошо поел и отдохнул, и утром дай ему вот это снадобье, - Илерис достала из поясной сумки небольшой бутылек.
- Эй, хуман, ты меня понимаешь? - для Эмбрина слова эльфийки оставались загадкой.

– Ну наконец-то, вы че... – начал было полуэльф, когда сперва замаячили отблески фонаря на стенах узкого прохода, а затем показались и сами отставшие. Договорить Дюк не сумел, раньше сработал рефлекс и плут всем телом повернулся к Ривер, вскидывая арбалет, нацеливая её на женщину...

Сложно было сказать, являлось ли появившееся над водной гладью существо женщиной в полной мере этого слова, но первое впечатление было именно таким - ладная фигура, словно работа умелой руки столичного скульптора, вызывала немой вопрос: "Возможно ли такое сочетание линий?". Вернее, больше всего к такого рода вопросам приводило то, что было у этого создания пониже талии - мощный змеиный... хвост... видимо, помогавший существу держаться над водой.

Легкий вздох удивления сорвался с губ Микиэля, когда он замер в нерешительности, всё ещё держа оружие направленным на незваного гостя, не зная стоит ли стрелять, а потом говорить, или же наоборот.

  Холод подземного озера приятно холодил тело Ривер, которое и без того слегка нагрелось от волнений. Конечно, температура воды была далека от комфортной, но приглушение боли с лихвой компенсировало холод, постепенно пробирающийся к костям девушки. Кровь медленно расходилась вокруг растворяющейся дымкой, и хотя водная гладь оставалась ровной (если не считать движений самой Ривер) шифтерка ощущала подводные потоки, плавно обходившие её тело и укатывающиеся куда-то вдаль. От этих ощущений её отвлекло появление сладкой парочки из тоннелей.
  Вопрос Рудольфа, заданный заговорщицким шепотом - был по-настоящему разумен. В конце концов, какие твари могли водиться в подземных водоемах? Явно самые жуткие из возможных. Фантазия нарисовала Ривер жуткого краба-пиявку с телом тунца, хотя ни крабов, ни тунцов, конечно же, тут водиться не могло. А вот какие-нибудь жуткие пираньи или червяк-кровопийца - за милую душу.
  Тем временем, за спиной сидящей в воде девушки прошла волнообразная рябь. В этот раз только остроглазый Микиэль уловил это движение, но не успел он и рта раскрыть, как в метре за Ривер вода выплюнула из себя невероятное создание, окатив ту градом брызг. Длинный и мощный змеиный хвост удерживал на себе изящное тело с кожей, чьей гладкости и холодной красоте мог бы позавидовать и алебастр. Изящный, но обладающий всей сексуальностью изгибов и форм стан принадлежал молодой женщине. В пальцах, оканчивающихся зловещего вида длинными когтями, она держала некий посох, покрытый рунической вязью. А до боли прекрасное лицо было обрамлено темным ореолом извивающихся змей, хищно оскалившихся на непрошенных гостей. Змеиные глаза, чуть светящиеся в мраке грота - смотрели отстраненно и словно бы насквозь. Однако взгляд этот манил и в то же время вызывал холодок между лопаток.
  Глаза женщины опустились на Ривер...

- Получай, сволочь! - рубанув мечом убегающего жреца, девушка уже собралась устремиться за ним, однако...

Почему-то во всех легендах и балладах эльфы приходят на помощь добрым и благородным героям как раз в тот момент, когда они бьются насмерть, захлебываясь в собственной крови - ни секундой раньше. Вот и эти остроухие появились именно тогда, когда паладин и штаны Эвелины уже успели пострадать от рук мелких поганцев. То ли соблюдают законы эпического жанра, то ли...

Предубеждение бардессы по отношению к незваным "спасителям" усилилось еще больше, когда лунный эльф стал разговаривать с ее остроухими подругами так, словно самой Эвелины рядом не было. Или как будто она не понимала, о чем идет разговор. Ясное дело, общаться с эльфами надо было тем, кто с ними знаком, однако один момент все-таки следовало прояснить.

- Доброго дня, почтенные стражи леса, - церемонно присев в реверансе, девушка поморщилась от боли в свежей ране. - Меня зовут Эвелина Гринтауэр из Кормира, а наш раненый товарищ - Эмбрин, паладин Чонтеи. Просто хотелось бы сразу обозначить, что ваш язык я прекрасно понимаю, во избежание недоразумений...

Под "недоразумениями" бардесса понимала употребление распространенных среди остроухих словечек, которые знающего человека могут обидеть вплоть до вызова на дуэль - вот уж чего бы не хотелось в ее нынешнем состоянии. Высказавшись, Эвелина пошла осмотреть паладина, рана которого уже по степени усилий, приложенных к ней Моргейн, вызывала большую тревогу, хотя и ее собственное тело болело как еще никогда в жизни.

- С ним все будет нормально? - негромко спросила бардесса у следопытки, приседая рядом с распростертым мужским телом и чувствуя, как сочится кровь из свежего пореза.

  — Хайбер побери, Рудольф! — Рявкнул полуорк, когда его невысокий товарищ потащил за собой. Логаш готовился к нападению и все его чувства были напряжены до предела, что сказывалось в его осанке и резких движениях, вздувшихся мускулах. Сейчас в любую секунду он мог выпустить ту первозданную силу предков, что томилась в нем. Рудольф не раз наблюдал это зрелище и оно было поистине страшным. Подойдя так близко, человек рисковал попасть под горячую руку Логаша… или под его топор, ведь одним богам известно, когда мужчина мог перестать сдерживаться, уступив место своему внутреннему зверю. Рыжий воин резко обернулся, занеся над головой Луну, но успел сообразить, что перед ним не крыса, а свой человек.

  — Ладно, — нехотя согласился полуорк, цепляя один из топоров за крепление на поясе, а затем положил могучую руку на седую макушку Ленца. — Сказал бы сразу, что без меня не справитесь. Поторопимся к остальным.

Пара мгновений, и происходящее в десяти шагах от старого вяза начало напоминать типичный боевой хаос, не подчиняющийся никакому не то, что упорядочиванию, а и простому осмыслению. Вот гоблинский вожак, нисколько не намеренный разделять правила ведения боя и проявлять хоть сколько бы то ни было рыцарской куртуазности, звучно впечатывает свой короткий меч в щит паладина. Вот второй удар - от его подручного - принимает на кинжал Эвелина, тыкая им где-то в футе от тощего волчьего крупа. Волк извивается и щелкает зубами в пустоте, чтобы получить по ребрам грубый, некрасивый, совершенно неэлегантный удар Эвелины, пустивший твари странную темную кровь. Взвизнув, огромное чудовище рвануло наутек прямо по головам своих низкорослых товарищей и под руку Эмбрину, изрядно сбив тому баланс. Цеп паладина свистнул в воздухе без толку, в отличие от такого же, только меньшего цепа гоблина, вытянувшего им бардессу по удачно подвернувшейся спине.

По всему этому свистели стрелы Моргейн - одна на безопасном расстоянии от сражающихся, а вторая в опасной близости от миловидного личика леди Гринтауэр, от удара гоблина оказавшейся в неудобной и достаточно неожиданной позе. Ариэль в какой-то мере устроилась лучше всех - удрав за еще одно дерево, она высунулась из-за него только для того, чтобы метнуть нож в своего преследователя, несколько обескураженного внезапным исчезновением цели. Обретя ее вновь и выдернув из плеча торчавший в нем клинок, гоблинский крепыш всхрапнул не хуже Огра и потрусил к дереву, за которым пряталась полуэльфийка уже без священной ярости и признаков невероятного усердия на роже.

На другой стороне бывшего центром композиции вяза гоблинский жрец, устав отмахиваться от сокола, собрался было присоединиться к драке, как был остановлен ворчанием волка. Коротко бросив что-то в ответ, гоблин дальше побежал к драке, преследуемый мешающим ему Кором. Волк оскалился на Моргейн, не спеша присоединяться к бою. Его всадник, кажется, был рад возможности ничего не делать, и даже слез со своего скакуна.

- Богиня, помоги нам во всем разобраться...
Помимо чудовищной твари Фрея внимательно осмотрела и павших гуманоидов, стараясь однако к ним не прикасаться. Поцокала языком. Печально вздохнула. Затем оглядела волков...

Подойдя к Майолин и выслушав ее, жрица сокрушенно покачала головой:
- Там много тел лю... Тех, кто когда-то были людьми. И как мне кажется не так давно еще были людьми, прежде чем обернуться... Рядом с телами топоры. Вероятно это и есть наши лесорубы. И они вместе с такими же искаженными волками сражались с драконом. По-видимому какое-то проклятье, которое поражает и тела, и души.
Дева прищурилась в указываемую подругой сторону и кивнула:
- Но мы же не знаем, сколько их. Да и тела сложно пересчитать. Может кто и остался живым и в человеческом облике. Давайте начнем с самого ближайшего здания.

– Пфф... - с крайней долей скептицизма фыркнул Доминик на речь Винки. То что бывшая рабыня, дикарка при том, отозвалась тут несколько оборзевше, то он пропустил мимо ушей. И не такое дерьмо слышал в свою сторону, - дипломатка.

– Канализация проходи через весь город. А я вообще предпочитаю скидывать трупы в одном излюбленном месте - там крысюки и всякая канализационная дрянь водится, сжирают подчас быстрее чем свиньи. - продолжил гнуть свою линию Доминик, - И да, я тоже слышал подобную байку. Так что скажи мне... Где ты такой табун свиней найдёшь? Они ж, блин, каждый по сотне килограмм весят, туши. Только на одно тело нужно 16 рыл! Не думаю что у нас хватит денег на такое количество... - озадаченно закончил мальчик, сложив руки на груди, - но если ты найдёшь такое количество, то я тебя титулую Винки-Свинки-Повелительница Грудинки. Думаю за титул королевы сойдёт?

  Снова разговоры вместо решительных действий. Ну почему сразу не сказать, что не осталось никаких полезных вещей при себе? Их не остановить. Чего там думать? Надо стукать! Логаш, прикрыв глаза, с шумом втянул воздух, борясь с желанием рявкнуть снова и это стало его ошибкой. Тварь возникла из ниоткуда, атаковала Ривер и быстро юркнула в нору.

  Полуорк дернулся было в погоню за громадной тварью, что ранила его товарища. Самое худшее предположение полуорка сбылось быстрее, чем он предполагал. Его первым импульсом было не дать засранцу уйти далеко и погнаться следом. Но командный голос Канихен остановил от поспешных действий. Ее довод был достаточно разумным, хоть и досадным. Логаш тихо прорычал что-то нечленораздельное себе под нос, затем опустил голубовато-карие глаза на маленькую фигурку Ривер. Она мужалась как могла, но даже во мраке пещеры было видно, что дается ей это с трудом.

  — Помощь нужна? — Оценив ситуацию с раненой женщиной, добавил уже более жестко. — К черту все! Отходите! — Логаш, понимая, что нет времени даже вслух ругаться, занял позицию на выходе из крысиного логова, готовый задержать блохастых, пока свои будут решать, как быть дальше.

  В тоннелях воздух был застоявшимся и густым, без малейшего намека на сквозняк. Но полы плаща воина колыхались, как на ветру.

  - Идёт?
  Вопросила Ривер, смотря во всё увеличивающиеся за стеклами глаза друга. Ей понадобилось несколько лишних мгновений, чтобы понять, почему они вдруг стали такими большими. А вот её товарищи могли с немым страхом наблюдать, как за спиной девушки вырастает хтонический ужас, который редко появляется даже в самых жутких кошмарах. Чудовище, описать которое было до невозможности сложно - бесшумно выпрямлялось за спиной шифтерки. Разогнувшись, оно оказалось даже выше нее, поднимаясь косматой полукрысиной мордой над шеей не ожидающей нападения Ривер. И хотя она уже начала было разворачиваться, чтобы дать отпор, первым делом шифтер ощутила острую боль пониже лопаток от раздирающих плоть острых когтей. По счастью для себя, ей удалось увернуться от кажущегося куда более опасным укуса, влажно клацнувшего рядом с ухом, и краем глаза рассмотреть чудовищного врага, который в тот же миг отшатнулся обратно и метнулся в один из темных зевов тоннелей, стараясь затеряться в нем.
  Всё происходящее заняло меньше пяти секунд.

На Мики шифтерка лишь недоверчиво покосилась, но когда возражений от Руди не последовало, Ривер заинтересованно высунулась из тоннеля, тёмными глазами всматриваясь в сгорбленные силуэты настоящих оборотней. Выглядели они совсем не так впечатляюще, как в историях, которыми шифтерские ребятишки азартно пугали друг друга, на ходу придумывая страшнее и кровавее. Никто из них, конечно, никогда не видел живого — да и мёртвого — оборотня, и шифтерка не встречала ещё сородича, даже среди седых стариков, которому могла бы всерьёз поверить, что вот он, только он один чудом пережил столкновение с прóклятым зверолюдом. Что уж говорить обо всяких там хуманах, которые при недостаточном количестве лун в ночном небе и избыточном количестве чёрного эля в организме готовы были саму Ривер принять за верволка. Потом она шутливо пересказывала эту историю «Когтям», и громче всех выл от смеха Гаст, скаля свои собачьи клыки, но вообще-то случай был неприятный.

Когда Руди одолевало возвышенно-беспокойное настроение, а это случалось иногда без всякого повода, речи его из почти лекций становились почти проповедями. Рассуждал он тогда с чувством, почти как Мики, переплетая абстрактные убеждения против войны с горечью личного в ней участия, хотя о конкретных своих грехах выражался туманно. В мелочах же он говорил всегда искренне, возбуждая ответное желание выговориться, и заканчивалось всё обычно уютными посиделками, будь то одна фляга на всех перед костром или общая дюжина кружек на столе. Пару раз Руди приставал лично к Ривер, объясняя неправоту Серебряного Пламени двухвековой давности, когда поход против оборотней обернулся бедой для многих невинных людей. Шифтерка в ответ рассказала ему, как за оборотня однажды приняли её — и вот к каким идеям это теперь привело!

— Что ты несёшь? — прошипела Ривер вслед за Логашем, уставившись на артефактора. — Руди, ты это брось давай. Я понимаю, что тебе стыдно за шифтеров, но вот я тебе как шифтер говорю — с оборотнями нельзя договориться. Это проклятие, болезнь такая. Первые оборотни из нас получились, — постучала она пальцами себе по груди. — И мы их всегда истребляли, задолго до вашего Похода. Вообще неизвестно, от чего бы шифтеров больше погибло — от оборотней или от Пламени. Я не знаю, почему я тебе это говорю, а не наоборот. Точнее, знаю — ты тоже разницы между шифтером и оборотнем не понимаешь, — Ривер сузила глаза и сделала шаг к Руди. — Хочешь, наглядно покажу? Вернёмся к озеру и захватим того, что там плавает. Обещаю его не убивать, пока ты с ним не наговоришься. Идёт?

Услышав про денежное вознаграждение, Вальтенни старался не выпадать из реальности, но в конце концов унёсся мыслями в родной храм в котором ему уже скоро подправят лицо. Паладин изредка и не вполне неосознанно касался своего лица, представляя как кожа под его пальцами вернет свою гладкость. Мечты уводили его всё дальше, к моменту встречи с Карой, и ещё дальше.. Пока его словно холодной водой не окатило - не пристало паладину печься о своей внешности больше, чем о проблемах ближних. А судя по всему если не проблемы, то некоторые затруднения были. Латварис спешно отдернул руки от своего лица.

– Может, пусть Дор и следит за ним дальше? Раз вы так не доверяете детям. А вообще, если бы мы так сильно хотели заявиться в очевидную по вашему мнению засаду, то можно было бы отправить нас с Йоном. Этот арфист нас с Йоном вроде как не видел и про нас не знает, так что мы вполне могли бы и подойти к нему. Если он начнет морозиться, мол не знает нас, а именно так настоящий Энтиллис и должен себя повести, тогда уже и вам подадим сигнал и вы подойдете. А если нет.. то тогда и посмотрим. Хотя.. – паладину пришла на ум некоторая неувязочка – посыльный видел нас с Йоном в вашей кампании и если он и правда был от нашего эльфа, то лжеарфиста мы так не вычислим. Впрочем, и это можно обойти. Завернем в храм, там мне лицо по-быстрому подправят, я переоденусь, вместо глефы, в смысле вульжа, вооружусь мечом с щитом, символ Тиморы спрячу под рубаху, волосы разлохмачу и приду так на встречу. Ну а на Йона пояс придется надеть – усмехнулся паладин, очень желая ухмыльнуться во весь рот.

  Новости становились все лучше и лучше, вот только в плохом смысле. Логашу захотелось взвыть, когда он узнал о том, что они проглядели за собой хвост. Если признаться, было у него дурное ощущение, что из темных вод за ними кто-то следил, но много чего может показаться в непривычной среде. А вот уж прославиться параноиком ему не хотелось. Он не из той породы ветеранов, которые приобрели посттравматическое стрессовое расстройство и теперь в каждом вздохе видят заговор и хватаются за меч. Или ему так казалось?... Поток собственных мыслей был прерван четырехглазым блондином. Можно было скинуть все на то, что Рудольф из всех четверых в этой треклятой пещере вообще ничего не видит, но Логаш не был эмпатом, чтобы войти в положение человека, пусть даже товарища.

  — Ленц, не ной! Лучше скажи как нам зад прикрыть, чтоб никто за него не покусал. — Как можно тише проворчал полуорк, тем самым сам нарушил тишину, о которой ранее так беспокоился. В хитроумных ловушках и отходах Логаш не разбирался. В этом плане он не был самым ярким инструментом в их квартете, но даже он понимал, что оставлять открытым тыл не стоит. За находчивостью и смекалкой лучше обращаться к Рудольфу... и иногда к Мики.

Добивающий удар кинжала, увы, запоздал - мелкий уродец все-таки успел ткнуть своим уродливым ковырялом в то самое место, которое только что счастливо избежало встречи со стрелой Моргейн. Ну а дальше бой превратился в быстрое избиение, и мечу шипящей от боли Эвелины уже не осталось работы, так что она, не успев выйти из боевого ража, с размаху воткнула его в распростертое тело своего обидчика. Быстро сняв перчатку, она прижала голую ладонь к ране, сначала ужаснувшись тому, какие рваные у нее края... но в следующий момент баронесса Гринтауэр осознала, что это не ее кожа цепляется за пальцы, а разошедшаяся на крепкой зад... бедре порезанная кожа лосин. И боль от осознания того, что одежда оказалась безвозвратно испорчена, пересилила даже ту физическую боль от самого пореза.

- Да Малар вас всех сожри! - возопила бардесса, оглядывая измазанную кровью руку. - Ну почему, почему именно здесь и именно сейчас!? Посреди этого глухолесья остаться с порезанными штанами? За какие грехи меня сюда вообще занесло?

Как бы дико ни выглядело это в глазах ее спутников - наполняющая кожаную штанину кровь беспокоила девушку гораздо меньше. В конце концов, человеческие раны чаще всего как-нибудь да срастаются, а вот лосинам конец пришел окончательный и бесповоротный.

Отчаянная попытка удалась - дракон отшатнулся от смелой девушки, да еще и подставился под ее меч. Довершила все божественная сила, заставившая чудовище пасть... И вот уже вроде бы как победа, огромная туша осела на землю под своей тяжестью на не держащих ее больше ногах!

Выхватив рапиру, он подобрался к белой громадине, которую он для самоуспокоения продолжал мысленно называть то гусем, то курицей, и тщательно проверил, что дракон действительно больше не дышит, для верности потыкав рапирой ему в пасть. Произошедшее до сих пор с трудом укладывалось у него в голове - начиная от самоубийственного решения напасть на чудовище безо всякой поддержки, и заканчивая невероятной победой.
Было странно, но победа над мантикорой воспринималась пока более реальной, более героической, тем, о чем хотелось слагать песни и с горящими глазами рассказывать в тавернах и на постоялых дворах. Нет, Корис, знал, историю победы над драконом он превратит в пару баллад, одну былину и кучу баек и анекдотов, и, может быть, пару песен, но всему этому продолжало чего-то не хватать.

Майолин пыталась помочь Фрее и Рунольву, а значит, у него была пара минут на то, чтобы попытаться осмыслить и понять происходящее. Дракон побежден, он должен быть счастлив и горд, он должен предвкушать славу, как он будет хвастаться и рассказывать небылицы у Камнехолма, может быть, им следовало бы отрубить чудовищу голову и предоставить ее Харбину...

Плюнув на все и вспомнив, на что они нанялись на самом деле, Корис двинулся осматривать лагерь - остался ли кто-то в живых из получателей доверенного им груза... О котором они как-то забыли.

- Агам, я посмотрю, есть ли здесь кто живой, а ты проверь, не ускакал ли в лес мул со всей, мать его, тележкой!
Корис не хотел озвучивать терзавшие его сомнения и странные мысли на всю компанию, а лучшим способом отвлечься от них было заняться делом.

Все произошло моментально. И при этом очень медленно Выстрел Рунольва. Вспышки магии Кориса и Агама. Поднявшийся в воздух дракон. И ледяное дыхание... Это было... Красиво?.. Воздух казалось приобрел пронзительную плотность и густоту. Когда еще такое увидишь?.. И в следующий миг Фрея потеряла сознание от столкновения с этим воздухом...
Пустота. Никаких мыслей. Никакой боли. Блаженное ничего.
...Фрея!.. Фрея!.. Тепло разлилось по телу. В легкие ворвался совершенно обычный и такой приятный воздух. В висках застучало сердце.
Золотые глаза распахнулись. Над девой нависал уже не дракон, а ослепительно прекрасная подруга.
- Спасибо... Мы живы? Рун? Где Рун?!
Фрея повернула гудящую голову и оцепенела, увидев своего бездыханного любимого. Электрическим разрядом по телу пробежался ужас. Не сберегла, ничего не сделала...
В следующее мгновение жрица уже склонилась над молодым мужчиной и нежно взяла его голову в свои руки. Такой спокойный... Такой умиротворенный... Такой непохожий на себя.
- Боги, прошу вас. верните его!
Дева прикоснулась своими губами к губам возлюбленного. И казалось что краткий миг от них исходило сияние...

  В глазах Моргейн аж потемнело от того, что стрела прошла аккурат рядом с великолепно очерченной плотными штанами задницей Эвелины, но, по счастью, вонзилась стрела всё таки в горло гоблина, а следопытка издала облегченный вздох, а затем ряд витиеватых ругательств в адрес болванов, которые забыли про тактику. Она понимала, конечно, что доля смысла в действии Эмбрина и Эвелины была, но если бы гоблины оказались хоть немного более шустрыми, возможно к этому моменту оба воина уже валялись бы в траве напичканными стрелами. Тяжелые времена требуют отчаянных мер.
  Бросив короткий взгляд в сторону Ариэль и показав той глазами на стволы деревьев, Моргейн бросила лук там же где стояла и буро-зеленой тенью ринулась вперед, отчего белые волосы на секунду взметнулись в воздух красивым шлейфом. Увы, единственной свидетельницей превращения следопытки в смертоносную тень была лишь волшебница.
  Увы, мысли о том, что гоблины явно кого-то звали, мысли о том, какой же болван паладин, а еще о том, что, наверное, Ариэль не стоило оставлять без прикрытия - слишком отвлекли Моргейн, так что, хоть она и выросла рядом со сражающимися товарищами и гоблинами словно из под земли, атаки её оказались мало эффективны. Она закружилась вокруг, пытаясь обойти гоблинов с тыла, но выпады саблей оказались слишком вялыми, а удары топором недостаточно увесистыми. Даже по лицу девушки было заметно, что она как бы где-то не здесь, повторяя пусть и профессиональные движения, но как-то на автомате.

— Ну, потому что я предлагаю помощь в поисках артефакта, а не договариваюсь о его "возвращении". А значит, у меня его и нет... Пока что. Но я выражаю искренние намерения его вернуть, именно вам. Если хотите мои мотивы, то скажем я просто не хочу, что бы он попал в руки того, кто был в нем заинтересован. Но еще больше, я хотела бы репутацию друга вашего храма. Или, по крайней мере, быть на хорошем счету. Ну, а на счет кулаков, то если вы хотите, что бы все узнали и вашей пропаже, то можете их позвать, пожалуйста. Я им расскажу все, что знаю. Но я не уверена, что после их поисков, свиток вернется к вам в руки. - Проговорила полушепотом девушка, так что бы ее слышал только ее собеседник. После чего легонько его оттолкнула и сама отошла на шаг.
— Пожалуйста, не приближайтесь так близко. Вы меня смущаете, служитель. Если вы хотите поговорить об этом, то давайте не на людях хотя бы. - Тут она уже говорила обычным голосом, и слегка покраснела. Делая вид, что они говорят о чем-то смущающем и окружающие не поняли их перешептываний.

  Когда Мики хотел быть незаметным, он становился чуть ли не невидимкой. Даже чувства Ривер перестали ощущать слившегося со скалой соратника, так что за чувства их врагов и вовсе не стоило опасаться. Вряд ли кто-то из них обладал такой же остротой восприятия. Наверняка это умение позволяло ему великолепно скрываться в чужих шкафах, смешиваясь с рубашками.
  Прокравшись к выходу из узкого прохода, Микиэль обнаружил внушительную пещеру, уходившую на ярус вниз и на два возвышавшуюся в потолке. Здесь почти не было сталактитов и сталагмитов, а воздух пах достаточно сухо, если не считать зловещую крысиную вонь. И довольно быстро лжекапитан понял, к чему эта вонь относилась. По пещере сновали сутулые мохнатые силуэты с голыми хвостами. Но если предыдущие крысы были большими, то эти выглядели просто громадными (размером с самого Микиэля). Они о чем-то переговаривались на... кажется на общем, но рты чудовищ так сильно коверкали слова, что полуэльф почти ничего не мог разобрать. Однако судя по всему обсуждалось, куда подевался отряд разведчиков. А один из гигантских прямоходящих крысов раздавал указания двум большим крыскам, видимо намереваясь послать их проверить в чем дело.
  Мики уже собирался вернуться обратно, как до него донеслись обрывки фраз, способных вызвать холодок по спине:
  - А фде Шенк?
  - Купасса уфол, во туфа. На охзеро.
  - Охзеро? Тож хошу.
  Взмах чудовища явно был направлен в сторону Микиэля.

  Логашу нетерпоелось узнать, что их ждет впереди, но Ривер напряженно вглядывалась во тьму и молчала. Наблюдая за ней, можно было предположить, что она медлит или не решается. Да, скорее всего она не хотела раньше времени выдать свое присутствие перед теми, кого обнаружила. Да, она точно кого-то заметила! Полуорк также внимательно следил за девушкой и ее поведением, используя это как подсказку. Подобное построение использовалось не впервой. Все-таки проще держать кого-то быстрого и ловкого впереди. Полуорк ухмыльнулся, но недолго она красовалась на лице.

  За спиной послышалась возня и тихий шепот. Логаш обернулся на мужчин и сердито приложил палец к губам.

  “Тише!Чего творите?!” — В полумраке Микиэль без труда уловил это выражение на лице здоровяка.

  Сообразив, что товарищи шумят по делу, он осторожно ступил вперед за шифтеркой, освобождая путь остальным.

  – Оу-у-у! – совсем по-детски пригорюнилась гнома, опустив голову. Сложно было скрывать, что возможность изучить бумаги такой ценности была интересна ей самой. Да и выслужится перед героем легенд Эльминстером уж очень хотелось! Но лорд Элтан был прав и сколь бы заинтересованной она не была, спорить с этим было бесполезно. Неожиданность и трюки хороши там, где нельзя получить нужный результат преобладающей силой, а уж целая крепость профессиональных солдат наверняка была более надёжной защитой, чем группа случайных путешественников.
  Шморгнув носом, Натали печально вздохнула ещё раз и подняла свои очи на подбадривающе хлопавшего её по плечу мужчину, фальшиво улыбнувшись:
  – Всё… всё в порядке. Вы, наверное, правы, - Шельвиц стрельнула глазами в Йона, не на шутку разошедшегося насчёт некомпетентности его бывших коллег. – Да и кто знает, какие неприятности повстречаются нам по пути.

  Она на миг призадумалась, о чём-то после чего вновь нерешительно обратилась к дворянину и предводителю Кулаков:
  – Позвольте лишь… Я понимаю – это может показаться наглым, но вы сами отметили, что времени у нас в обрез. А важность предстоящего дела сложно недооценить! Разумеется, мы не рискнём тратить столь ценное время на то, чтобы как следует экипироваться, когда на карте стоит столь многое, но… - она переглянулась со своими спутниками, точно ища поддержки: - Что если бы я отказалась от своей доли вашей щедрой награды в обмен на нечто, что могло бы дать нам определённое преимущество. Прямо здесь и сейчас? – Натали не рискнула отводить взгляд от лица лорда Элтана, но всё же не удержалась и принялась заискивающе водить ножкой по полу.
  – Уверенна, в сокровищницах Врат найдётся немало ценных артефактов, которые могли бы быть по достоинству использованы на благо всего города! Почему бы не оставить хотя бы часть денег в казне, пустив в ход то, что сейчас лишь бесполезно пылится на полках?

  – Вам доводилось слышать о Разговорных Камнях? Их ещё называют Камнями Посланий… С помощью таких вещей могущественные волшебники способны общаться на огромные расстояния. Мы могли бы, например, доложить вам о ходе нашего расследования, сэкономив столь ценное сейчас время…

И все-таки он взлетел. Глупо было думать, что все получится так, как он задумал, как, впрочем, обычно и бывало. Корис не задумывался, почему, он давно привык принимать это как данность.
- Бей метко, - пожелал он напоследок Агаму, чей огненный заряд неплохо поджарил дракону чешую, - это чертов гусь-переросток. Помни, это сраный гусь-переросток, и мы должны справиться.
Дракон взлетел, и выглядывал что-то как раз там, где прятались Фрея и Рунольв. Еще один залп из луков, арбалетов и магии был бы сейчас очень кстати, очень.
Может быть, ему даже удастся выжить, если не сработает и этот план.

Пока он думал, ноги сами принесли барда поближе к дракону, к его подозрительным глазам и грозной пасти, откуда мог вырваться поток смертельного холода.
Что-то шепнуло внутри -"Пора!", и Корис грозно зашипел, собирая в себе, в своем порыве изгнать дракона, отогнать его подальше от них, дать им еще немного времени перед смертоносным залпом, чтобы вымотать его стрелами, болтами и магией.
- Изыди, тварь, - зашипел он на дракона в полный голос, так, чтобы Плетение ответило на искренний призыв барда, и плевать было в тот момент, что дракон услышит тоже. "Да будет Тимора на нашей стороне, да падет на него черный взгляд Бешабы", - мысленно взмолился не особо религиозный обычно Корис. В этот раз он бил не только за себя.

  Рывшийся до сих пор в руинах дракон неожиданно вскинул голову, когда ощутил присутствие чужой магии и повернул морду в сторону леса как раз для того, чтобы заметить стрелу, вонзившуюся ему прямиком в бок. Рассерженно взревев, крылатый ящер подбросил себя в верх, подлетая на несколько футов и спланировал вниз, приземляясь на палатки и разрушая их своей тушей. Он хотел уже насмешливо поинтересоваться, какой глупец нарушил его покой, как тут же получил еще одну стрелу и заряд огня с другой стороны, что заставило его развернуться и издать негодующий инфразвуковой рёв, оглушающий всех вокруг.
  Вблизи Криовейн уже не выглядел курицей-переростком. Ровные ряды чешуек, сверкавшие то перламутром, то подтаявшим льдом собирались в узоры мощной брони и лишь невероятное везение (или же умение) позволяло друзьям раз за разом посылать стрелы в слабые места его брони и раны оставленные предыдущей битвой. Увенчанная рогом зловещая голова была достаточных размеров, чтобы дракон мог перекусить Кориса надвое одним укусом, а кинжально-острые когти вызывали вполне осязаемый страх. Как и внимательный и очень зловещий взгляд умных глаз, шарящих по кромке леса.

  Когда стража смогла немного проредить толпу зевак и подошла ближе к сыщикам, Лорелей с тоской отметила, что старшим является именно кованый. Ей не хотелось бы быть предвзятой, но еще недавно это были всего лишь искусственно созданные машины для убийств и, хоть за последний год они и сменили свой основной профиль, в глазах эльфийки, что жила на свете до появления этих существ, они все еще оставались машинами. Слишком странные и непостижимые. Она не представляла, как можно было этими созданиями играть на эмпатии или каких-то человеческих чувствах, но хорошо понимала, почему именно они зачастую использовались в работе, связанной с бесстрастными решениями.

  — Угу. — Напоминание об обеде оказалось лишним. Эльфийка и без этого ощущала, что ее живот прилип к позвоночнику и начинает недовольно ворчать. Склонив голову набок и улыбнувшись подружке-старушке, Лорелей вышла вперед и протянула свое удостоверение сержанту. В него она сразу же вложила карточку с реквизитами "Звездного Света".

  — Доброго дня, сержант Ищейка и его помощники, — приветливо, но без излишеств, поздоровалась эльфийка. Все-таки повод для встречи и переговоров не был столь радостным, так что надо было понизить градус экспрессивности. — Меня зовут Лорелей Фасель Уст'Тейнисра. Если кратко, то Лорелей Фауст. Да-да, в документах это указано. Я и эти достойные господа - являемся представителями небезызвестного агентства под начальством Медани - "Звездный Свет". Полагаю, нам повезло оказаться в нужный момент в нужном месте. Но не будем вас томить, пока ждали, вашего прибытия, мы не смогли сдержаться, чтобы не подойти к вопросу с профессиональным кретинизмом. Даже по беглому взгляду было понятно, что это не несчастный случай. Это самое настоящее… — Эльфийка встала на цыпочки, чтобы податься чуть ближе к тому, что являлось лицом кованного и, приложив к лицу руку, чтобы было слышно только сержанту, заявила:

  — Это убийство, господа!

Реакция госпожи Литрин несколько смутила припозднившуюся дворянку. Ну что ж, по крайней мере, она приняла огонь на себя, зато теперь очаровашка-паладин, который тетушке явно глянулся, сможет ее как следует охмурить. А вот ей явно не следует теперь давить на всякие любопытные подробности.

Выслушав экскурс в эльфийскую лингвистику и философию музыки, а также обмен мнениями будущих компаньонов, девушка задумалась. В местной географии она разбиралась как истинная леди, которой вовсе не нужно знать местоположение тех или иных земель - кучер все равно куда надо довезет.

- Что ж, имея за душой хотя бы восемь львов - можно приятно провести время в дороге. И да - я за путь по обжитой местности, разумеется. Насколько это в принципе возможно. Не могу сказать, что я прямо выдающийся менестрель - за меч в последние годы приходилось держать куда чаще, чем за лютню, да и лютни у меня сейчас нет. Однако постараюсь всеми силами поспособствовать охмурению местных селян, сытному ужину и ночлегу для всех. И еще один вопрос, - тут девушка заговорщицки понизила тон. - Эмбрин, ты бы не мог деликатно и, возможно, наедине, узнать у нашей нанимательницы какие-то подробности истории ее гейса и связи ее с арфой? Не то чтобы я думала, что она недоговаривает, однако... не хотелось бы в процессе выполнения задания столкнуться с какими-то неприятными неожиданностями. Лазанье по эльфийским руинам - дело деликатное, даже с учетом того, что мы не собираемся из них ничего брать.

Эмбрин в этот день встал с рассветом, и, чтобы не предаваться праздности в ожидании важной беседы, отправился в поле развеяться и потренироваться. Побегав с час и совершив серию предписанных наставником упражнений, мужчина с удовольствием смыл с себя пот и грязь у родника, и заодно как следует выстирал тунику. Негоже было являться на встречу чумазым и дурно пахнущим. Пока одежда сохла, паладин разлегся на пожухлой траве, и незаметно для себя уснул. Он очнулся когда солнце уже пригревало не на шутку, и тут же выругал себя за нерадивость – нужно было немедленно одеваться и бежать к шатру Раммерса.

Из-за досадного промедления он лишился возможности побеседовать с госпожой Литрин наедине, зато сразу смог увидеть своих будущих спутниц. Расслышав их имена, Эмбрин приветливо поклонился каждой. Он привык доверять людям, не обижая никого подозрениями и расспросами, ведь их поступки сами скажут за себя. И еще ему было приятно, что давешняя артистка из балагана тоже здесь, компания обещала быть занятной.

Из причудливой речи иноземной гости он снова мало что понял, но и спрашивать было нечего. Дела богов, эльфийский лес, эльфийская же арфа. Он уяснил главное – госпожа Литрин претендует на арфу не для себя, а в пользу законного наследника, или, во всяком случае, представителя того же народа, что владел диковинкой в древности. И сам предмет, судя по всему, не несет никому угрозы. Стало быть, дело вполне достойное, ибо все заинтересованные стороны оказываются при выгоде. Эмбрин ничуть не огорчился, когда его назначили поручителем для задатка – это было вполне справедливо.

Услышав вопрос Моргейн, он рассмеялся и покачал головой.
— Господа Литрин слишком добра. Я не рыцарь и не достоин носить почетный титул. Я сам из Хэрроудэйла и сражаюсь во имя храма Урожайной Луны.
— А ты, Моргейн, полагаю, разбираешься в лесных тропах? — Эмбрину хотелось как можно скорее обсудить предстоящее путешествие, — Сам я никогда не заходил в Кормантор дальше опушки, но здешние места знаю неплохо. Госпожа Литрин сказала, что наша цель лежит восточнее Ашабы. Я бы предложил отсюда выступить прямо на запад, здесь местность обжитая, легко найдем приют и пропитание. А как упремся в реку – свернем на север, вдоль берега, пока не найдем тот древний мост, а от него ты поведешь нас по заросшему тракту к цели. Что скажете?

  Путь вёл их по извивающемуся во тьме тоннелю, освещенному светом множества маленьких кристаллов, отражавшихся от фонаря Рудольфа, шагающего где-то позади. В нескольких местах тоннель заставил искателей приключений согнуться (особенно тяжело пришлось Логашу) а непосредственно перед выходом оказался перекрыт вросшим в землю и потолок сталагнатом. Впрочем, препятствие вновь создало проблемы лишь для не в меру мускулистого полуорка, который едва не застрял, протискиваясь в узкий проход.
  Глазам полукровок и свету фонаря открылся огромный каменный грот. По соображениям Рудольфа (да и Микиэля тоже) они были уже где-то под озером. То тут, то там в стенах можно было разглядеть другие соты проходов, ведущие в неизвестность и прячущие в темных зевах неизвестное число крыс. Даже у закалённого вояки этот грот, пусть он и был чудесно красив, посверкивая каплями воды и минералами - вызывал марш мурашек, поскольку человек испокон веков привык бояться неизвестности.
  Единственным внятным путём оставалась узкая тропинка вдоль темной и неподвижной глади воды, изредка нарушаемой падающими со сталактитов звучными каплями влаги. Тропинка эта огибала тело пещеры и уходила куда-то в глубины подземных переходов. И уже оказавшись на ней, спутники (особенно Ривер) ощутили затылком какое-то некомфортное чувство, словно за ними кто-то наблюдал. Но все неожиданные обороты на месте и острожные оглядывания ничего не дали. Возможно дело было в самом воздухе грота - влажном, слегка спёртом и немного сладковатым. Он усыплял и вызывал острую нехватку кислорода, однако на настолько, чтобы обеспокоить по-настоящему.
  Миновав зловещий, но убаюкивающе спокойный грот, группа во главе с Ривер вошла в более широкие тоннели, которые почти сразу начали многообразно ветвиться. Однако остановившись на первом же перекрестке, шифтерша напрягла слух и скорее ощутила, чем услышала, что из правого коридора, ведущего еще дальше к озеру - доносятся какие-то вибрации.

  - Интересно, зачем ей эти неудобные латы... - пробормотала Моргейн себе под нос, а потом скрестила руки на груди и фыркнула чуть погромче. - Тисейн Гала - это не то, чтобы название. Это суть. Перебор этой арфы, очевидно, похож на переливы хрустальных ручьев. Возможно особенно тонкий слух, такой как эльфийский, способен различить в звуках инструмента образы, недоступные пониманию менее сведущих. В любом случае, сомневаюсь, что в чьих-то руках, кроме рук искусного эльфийского арфиста она сможет объяснить своё имя.
  Девушка еще некоторое время задумчиво хмурилась, но внезапно спохватилась и посмотрела на Эвелину извиняющимся взглядом:
  - О, прости, ты ведь тоже менестрель. Я не хотела умалять твои таланты, просто подобные вещи... иногда они тесно связаны с самой культурой расы. Только очень искусный кузнец сможет выковать мифрильную броню не будучи дварфом, который занимается этим с ранних лет и так далее. Если вам интересен более осмысленный перевод, то, - она наморщилась, приложив палец к виску и издала задумчивое мычание. - Сокрытый, таинственный звук чего-то потаённого, прячущегося под покровами. Если раскрыть эту тайну, то она будет прекрасна, словно радуга сияющих в свете кристаллов, но если оставить скрытой, то она останется бесцветным звоном маленького лесного ручейка.
  Открыв глаза, Моргейн еще какое-то время тупо пялилась в пространство, а потом неожиданно резко перевела тему, поднимая пронзительно-серые глаза на паладина:
  - Почему она называет тебя сэр Эмбрин? Ты не похож на рыцаря, при всём уважении к броне.

- Я столкнулась с тем, что "дословно", мисс Эвелина, с высоким наречием совместимо мало. На нем надо думать, чтобы понимать все оттенки смысла, а чтобы думать на нем, нужно быть эльфом. Иринес, говоря о нем, говорил, что он и есть тот самый "Шепот хрустального источника", а в библиотеке колледжа Леди в Сильверимуне я видела упоминание о нем как об "Хрустальном отзвуке сокрытого потока", причем речь совершенно точно шла об одной и той же арфе.

- Аванс? - переспросила она, - что же. Мой старый друг говорил о вас много хороших слов, и сэр Эмбрин с вами... Конечно, от людей, столь рьяно вызвавшихся на дело я ожидала лучшей готовности, но, раз аванс вам необходим, я заплачу вам одну десятую вперед. Под вашу ответственность, сэр Эмбрин, - кивнула она паладину, прежде чем тяжело поднялась и ушла в жилую часть шатра, оставляя искателей приключений наедине друг с другом и в окружении других припозднившихся жильцов импровизированной гостиницы. Те завтракали, что-то обсуждали, и не спешили особо прислушиваться к тому, что происходило за столиком Эмбрина и девушек.

[Руди:] — Как новые!

— Спасибо! — отозвалась Ривер.

Она не стала проверять, исчезли проколы или нет. Скорее всего, Руди даже пятна крови с ткани вывел. Замечание про нездешних крыс её заинтересовало. Происхождением видов Ривер не увлекалась, но логичное предположение появилось само собой.

— Может, мы на зверинец Вадалис наткнулись? В войну таких много было. Под Суозом ферма стояла, где они для сайрийцев змей специальных разводили против нашей, то есть каррнатской, нежити, — стала рассказывать Ривер. — Ну, знаете, солдаты неживые, они ведь боли не чувствуют, яда не боятся, и вообще их никак не остановишь, пока не порубишь, а для этого надо на бой выходить. А такая змея сидит в траве и ждёт — как только мимо проходит нежить, она прыгает, обвивает ногу и ломает кости в голени до крошек. И всё — куда ты теперь дойдёшь без ноги, будь хоть пять раз неживой? Целые поля такими заселяли, чтобы наших задерживать. Только потом сгорела та ферма со всеми яйцами…

Взгляд шифтерки, скользнув в сторону, сделался отстранённым, и в наступившей после непрошеного откровения тишине из подвала раздался смачный удар металла о дерево, за которым последовал треск и звуки падения обломков.

— Он давно уже так? — подскочила Ривер, округлив глаза. С полуорка сталось бы выполнить её просьбу буквально. — Логаш! — шифтерка длинными прыжками понеслась в подвал. — Логаш, стой! Не ломай всю стену!

Она протиснулась в закуток рядом с цистерной, готовая не увидеть там целого места, но зрелище было даже красивым. Шестью ударами топора Логаш вырубил вокруг дыры аккуратный, почти правильный шестиугольник, через который смог бы пройти и сам.

— Ну ты даёшь, — ворчливо одобрила Ривер. — Ладно, вперёд. Руди говорит, крысы не местные, и хочет разнюхать. У Мики глаза горят, я его знаю — уверен, что там клад в пещере. Я думаю, что война ещё не везде закончилась. Выбирай себе тоже причину — и давай за мной. Остальные уже спускаются.

Ривер пригнулась и отправилась вперёд по земляному тоннелю. Она не особо скрывалась, и лишь краем глаза искала ловушки. Перед поворотами, впрочем, притормаживала и выглядывала из-за угла, оценивая обстановку.

  Логаш не умел давить на жалость, поэтому грустное выражение лица стало не расстроенным, а устрашающим. Несколько досадное “Угу!” служило ответом для Ривер. Полуорк выпустил из под себя мелкую девчушку, проводив ее мрачным взглядом, а затем снова повернулся к стене.

  — Ладно. Ломать – не строить. — Отшвырнув носом сапога оставшиеся тушки крысок, которые лежали возле щели, чтобы лишний раз не топтаться по ним, превращая в вонючее месиво, он медленно размял шею и плечи. Конечно, его прекрасные топоры не были предназначены для подобной работы, но разу уж хозяйка дала согласие, то кто, как не он из всей четверки, сможет разломать стену? Хотя, быть может, Ривер тоже сможет, но навряд ли кто-то захочет вытаскивать занозы из пятки разъяренной шифтерки. Вот он точно не стал бы этим заниматься. Себе дороже.

  Воин осмотрел стену и стыки досок, затем постучал по ним, чтобы вычислить зону, где за древесиной была пустота, а не камень или земля. Логаш немного осторожничал, когда требовалось использовать свое оружие для нетипичных нужд. Даже когда знаешь, что лезвию топоров ничего не грозит, все равно испытываешь опасение, что есть возможность их как-то повредить из-за неосторожного использования.

  — Сейчас будет шумно. — Предупредил он своих, когда те наговорились и были готовы спуститься в подвал. Он сделал небольшой шаг назад, чтобы увеличить амплитуду и, соответственно, силу удара.

Вот оно! Неужели... неужели, Всематерь наконец подает знак своему избраннику? Но что, если это ловушка, ложная цель, посланная отвлечь его от истинного предназначения, или даже завести на гибельный путь? Ведь его предостерегали от такого. Как же правильно истолковать происходящее? Как жаль, что рядом нет мудрой жрицы, чтобы дать подсказку. Нет, Эмбрин, ты уже большой мальчик и должен жить своей головой. Женщина просит тебя о помощи, и твое сердце не велит тебе отворачиваться от чужой нужды. Но арфа? Арфа из эльфийских развалин, наверняка зачарованная, зачем она ей? И эти доспехи с чужого плеча.

Эмбрин чувствовал, что за словами пожилой женщины скрывается какая-то трагическая история. Это не было похоже на простую жажду наживы. Но разве вправе он бередить раны несчастной своими праздными расспросами? Нет, его долг – сделать все, чтобы помочь ей, не причиняя лишней боли.

— Молотка у меня нет, госпожа Литрин, — просто сказал он, неуклюже помогая приладить листок с неведомыми письменами при помощи бойка своего цепа, — Но сам я готов отправиться в путь, чтобы принести то, что ты ищешь. Однако, — он на мгновение замялся, — я связан некоторыми клятвами. Даешь ли ты свое слово, что эта арфа не предназначена для неблагих целей, а ее поиск не нарушает чьих-либо прав, согласно законам Долин или других земель?

  Девушка встала сразу после входа в злосчастное заведение. Казалось бы, сколько уже прошло с того злосчастного вечера, однако она смотрит в зал и вновь его видит. Вновь вечер, из освещения только огни свечей, лампы и скудненький камин. Тот самый стол, на котором лежало тело Горана, а вокруг стояли головорезы c клинками в руках.
— "Ну как? Помнишь это леденящие ощущения? Этот запах металла витающий вокруг? Эту кровь невиновного, на твоих руках?"
— Заткнись! - Вскрикнула чародейка, отвернувшись к выходу. Голос в голове, напомнил злосчастные события наполняя сердце чувством вины. И только Иви прогнала ту свою сторону, как поняла, что развернулась и приказала заткнуться случайно зашедшему посетителю.
— Ой, простите. Я-я-я ошиблась. Перепутала вас с кем-то другим. - Ивани неловко попыталась извиниться и поспешила ретироваться к ушедшему в бар Инглору.

— Эм... Хейа, это я – Имоэн! - В общем, мы с приветом от Имоэн. Я не уверена как верно, эта плутовка придумывает все более абсурдные способы вести разговор.

Когда они вошли в "Эльфийскую песнь" ничто уже не напоминало о той злополучной ночи, когда в неравной схватке с пиратами погиб Горан. В которую - против их воли, надо сказать - втянула рыжая плутовка!...
Однако зная отважного полуорка чародейка была более чем уверена что он и так бы заступился за попавшую в беду деву и той драки было не избежать в принципе. Но могло ли в тот вечер все кончится иначе? Мог ли Горан быть сейчас жив? Эти вопросы по прежнему теребили душу Иви.
Ивани задержалась в дверях, несколько секунд отрешенно глядя на то место, где был убит паладин (за тем столиком сейчас сидела шумная и дружная на вид компания начинающих по всей видимости приключенцев), чувствуя щемящую боль вины. Ведь это она была - пусть и косвенно - виновна в смерти их товарища. Ее, конечно, никто не винил, но девушка все равно ощущала на своей совести тяжесть лежащего на ней груза ответственности.
Пока она нерешительно замешкалась Инглор прошел к стойке и спросил у тавернщика где можно найти Алору и тот, лениво протирая стойку полотенцем, кивком указал на лестницу ведущую наверх.
Поднявшись по ней на второй этаж эльф и чародейка почти сразу приметили пожилого гнома и молодую полурослицу. По всей видимости это были они. Мастер Бревлик дремал покачиваясь в кресле-качалке с трубкой во рту, а Алора забравшись коленями на опасно наклоненный табурет, балансировавший всего на двух ножках, разложив на столе перед собой кучу цветной бумаги и вооружившись детскими тупоносыми ножничками увлеченно занималась скрапбукингом.
На матерых воров-грабителей эти двое ну никак не походили. Инглор и Ивани даже переглянулись - уж не подшутила ли над ними Имоэн?

  Слова, сказанные аравийцем Блэр обдумывала, пока работала с больными, готовила лекарства, пускала им кровь, мыла их чресла. Насколько она помнила, ближайшее представительство ее ордена находилось почти на расстоянии сотен, а то и тысячи миль отсюда. В своей миссионерской работе она забрела слишком далеко. Ее слово и статус тут значения не имеют. Блэр Лойд чужестранка. Даже если она объединится с Энн и Абдулвахидом, то их же все равно не пропустят через эти земли. А время не торопилось останавливаться. Ей, как никому другому было хорошо известно, что она не могла рисковать им. Нужно было как можно правильнее распорядиться отведенным временем. Может, пойти в Вечнолесье к своим кровным предкам? Но как бы ей не хотелось, это будет значить, что ее пути с южанами разойдутся.

  К концу пребывания в монастыре Блэр была истощена. Она вновь мало спала, а если и спала, то быстро просыпалась с мыслями о новых формулах для сывороток, зажигала в спальне свет, на цыпочках прокрадывалась к письменному столу, чтобы не дай бог разбудить Коди, и записывала на пергамент все важные мысли, не дававшие ей спокойно видеть сны.

  ***

  — Я знаю, это сложно, но не расстраивайся. Твой путь только начинается и в дальнейшем он тоже будет тернист. Но я верю, что ты преодолеешь его с высоко задранной мордочкой и все те, чьи презренные взгляды ты выстоишь, в дальнейшем будут оборачиваться на тебя с благоговением. И когда это случится, ты станешь самым великим кобольдом, что ходил под лучами единого солнца. — Нет, она не говорила эти слова, чтобы успокоить себя, она искренне верила, что это важно для Коди. Он хороший! И он станет великим. Его ждет тяжелая жизнь, но она будет того стоить. Девушка склонилась на одно колено перед своим помощником, чтобы оказаться с ним на одном уровне и смотреть прямо в глаза. — Ты не должен был жить так, как ты живешь. И в этом вина моих предков, что они поступили так с тобой. Но как раз в этом и есть твое преимущество! Я смогла приоткрыть тебе дверь в новую жизнь, и твой выбор ею воспользоваться. Ты и только Ты станешь единственным и неповторимым! Когда-нибудь меня не будет подле тебя, но это не должно тебя останавливать, слышишь? — Лойд развела руки в стороны, впустив ящерёнка в свои объятия. Она погладила его по спине, чувствуя под плащем ребристые чешуйки. — Прости, что нагружаю тебя. Я много думаю о времени, отведенном мне на земле и пока я это делаю, оно подобно воде, утекает без возврата. Я лелеяла надежду, что найдя короля, я смогу исцелиться сама, но этой надежде не суждено сбыться.

  ***

  — Ну вот и наступил тот день, когда наш совместный путь наконец-то подходит к концу, мой дорогой друг. За это короткое время вы с Энн мне стали как родные. Я рада, что наши судьбы переплелись. Вы и ваша госпожа прекрасные люди. — Блэр сжала губы, отводя уставший взгляд в сторону. На уме было много всего и было сложно держать лицо, не поддавшись эмоциям. — Я это знала всегда, но вы вновь послужили доказательством тому, что не имеет значения откуда вы родом, каким богам вы молитесь и каким традициям подчиняетесь, если вы человек с чистым сердцем, то это не имеет никакого значения. Знайте, глава с вашим участием будет вышита золотыми нитями на небольшом полотне моей жизни. — Волшебница вновь всмотрелась в лицо смуглолицего человека, пытаясь запомнить каждую деталь и сохранить в своей памяти. — То, что я сейчас скажу, вам, быть может, не понравится. Но я не прощу себе, если не сделаю этого. Помните тот день, когда мы слышали дивные песни? Мы с Коди говорили с ними, они нам поведали кое-что важное! По словам эладримов, которые, как никто другой чувствуют магию этого мира, меч, которым владеет Рональд фон Мюнценкампф, не тот самый. — Глаза девушки заблестели от скопившейся в них влаги. Ей было больно думать, что после этих слов толмач и воительница могут от нее отвернуться.

  — Однако, правдивость их слов я не могу подтвердить. Но, пожалуйста, не думайте, что я пытаюсь что-то саботировать. Мне самой это не дает покоя. Раз такова истина вещей, то мне нет смысла отправляться с вами. Я должна своими силами бороться с чумой, я должна продолжаться бороться с болезнью, что поедает меня изнутри, не рассчитывая на какое-то чудо. Мне отведено мало дней, я скоро умру и лучше я это сделаю, в поисках лекарства если не для себя, то для остальных. — Блэр уже плохо видела перед собой аравийца и что-либо еще. Слезы полились из глаз полуэльфийки, но на губах застыла наигранная улыбка. — Я думала, что свыклась с этой мыслью, но на самом деле я боюсь умирать. Я буду пытаться найти выход своими силами и знанием. Прощайте, дорогой Абдул.

Одна, две, три... Азамак продолжал пересчитывать крыс, перепроверяя замки на клетке в каюте капитана. Перспектива быть едой его явно не привлекала.

Когда поступил сигнал о нападении - навигатор даже не удивился. Это было весьма ожидаемо. И хотя идея не брать пленных изначально казалась ему слишком радикальной - предыдущие дипломатические потуги наглядно показали, что узнать какого хрена вообще происходит у этих идиотов было не просто невозможно, но и крайне вредно для психики. Проще действительно пристрелить. Может хоть на трупах что-то интересное найдется.

Перещелкнув обойму пистолета с парализующий на боевую и отправив короткое подтверждение, аргир бросился бежать. Но не совсем в сторону шлюза. Первой точкой его маршрута была его собственная каюта, откуда он собирался прихватить совершенно необходимую в таких случаях вещицу - свой любимы маскировочный плащ...

[Мики:] — Хей, Ривер, ты там жива?

— Не дождёшься! — отозвалась шифтерка, выпрямляясь в полный рост и уступая место Логашу, ворчание которого заглушило далёкий плеск капель. — На крысу не наступи, — придержала она полуорка за бедро, ногой выкатывая с его пути труп задушенного грызуна. Развороченный бок крысы оставлял за собой ритмичные полосы крови на полу, и Ривер выпихнула её в общее помещение подвала, где холмиками остывали другие.

— Слушай, Логаш, — снова сунулась она в закуток, — погоди пока с едой. Сломай для меня стену, хорошо? Я сейчас вернусь, тогда и посмотрим, есть ли там кто-то… или что-то. А если проход от твоих топоров обрушится, — шифтерка пожала плечами, — то даже проще, завалим его до конца, и всё.

Но поднялась наверх Ривер не сразу. Она обошла центральный стеллаж и выдернула из досок застрявшие там арбалетные стрелы. Подобрала на лестнице крошечную пушку Руди, отважно, но медленно штурмующую ступеньку за ступенькой. И наконец, перепрыгнув подозрительно дымящуюся лужу на входе, выбралась на свет.

— На, — сунула Ривер пушку артефактору, а стрелы выложила перед Мики на стол. — Все целы? — спросила она, критически осматривая забрызганных кровью товарищей и чистую, но находившуюся без сознания хозяйку. — А меня покусали немного.

Шифтерка вывернулась и ощупала себя сзади, напрягая мышцы и прислушиваясь к ощущениям, но быстро пришла к выводу, что ранение не стоит внимания. Доставалось и сильнее, разве что эти крысы окажутся какими-то бешеными, но было не похоже. А вот шорты жалко — острые крысиные зубы прошли обтягивающую, но плотную ткань насквозь, оставив с полдюжины рваных отверстий. Повезло, что кое-кто в их компании умеет чинить вещи.

— Руди, займёшься? — Ривер похлопала себя по ягодице и встала коленом на табуретку, опираясь локтями на стол и подставляя артефактору зад для работы.

— Крысы у вас, — начала она рассказывать сородичам, — из-под земли. Там дыра в стене за цистерной, а оттуда подземный ход в какую-то пещеру ведёт. Вы тут контрабандой не занимаетесь, нет? Ну, значит, водой размыло, вон целое озеро рядом. Но это странно, я крыс имею в виду. Не живут крысы в пещерах. Чего им там делать — камни грызть? Тем более таким здоровенным. Так что, пока вы нам ванну греете, — значительно посмотрела Ривер на хозяйку, — мы ещё раз сходим и посмотрим. Может, не закончена ещё работа. Мики, Руди, вы нам нужны внизу.

  Покинув форт Сокола, герои направились по указанной им лесной дороге и спустя несколько часов вышли к более широкой просеке, ведущей непосредственно в сторону реки и лесопилки. Спустя еще примерно час пути они заметили вновь промелькнувшую где-то над кронами серую тень, а вскоре раздались совершенно неожиданные звуки битвы...
  Злобный вой волков перемежался с некими порыкиваниями и музыкальными трелями, а над всем этим громогласно оглашал окрестности могучий рёв. Оставив мула и телегу позади, герои двинулись вперед ускоренным маршем и минуту спустя оказались перед поворотом, выходившим на сцену битвы. Вокруг бело-серой громадины валялись трупы омерзительных, похожих на гуманоидов существ, искаженных волков, а последнюю парочку крылатый гигант уничтожил ледяным дыханием, превратив в инистые изваяния. Последний его враг - странная тварь, похожая на свинью, волка и еще много чего одновременно - успел жадно укусить могучее существо в хвост, но тут же был убит страшными ударами когтистых лап.
  Дракон, а никем иным он быть просто не мог, тяжело распрямился и издал довольный рык. Его серо-белая чешуя во множестве мест потрескалась, из ран тонкими струями сочился ихор и, кажется, дракону тяжело далась эта битва. Он был внушителен, но далеко не столь огромен, как рисовали его песни бардов. И именно сейчас чудовище заинтересованно зарылось в руины небольшого строения, делая там что-то, что было сокрыто от глаз героев...

Ранним вечером
11 Элисиса 1328 года
по счету Долин,
на Ярмарочном поле Джайлса,
в дне пути по Раусавировой дороге
на юг от Эссембры (и немного на запад),
в Баттлдейле, что в Долинах

С заходом солнца на Шилдмит торговля в долинах не то, что не заканчивается, а только начинается. Только доторговали купцы и добрые жители Баттлдейла и окрестных долин у Эссембры, как пришло время перебираться южнее, на подвытоптанный луг, на который как претендовали в прошлом три фермерских рода, так он до сих пор никому и не достался. Луг назывался полем Джайлса, в память своего последнего владельца, умершего бездетным пару веков назад, но продолжавшим жить в людской памяти - человеком он по преданиям был неплохим, и вовремя осел на славной долинной земле, развлекая всех желающих сказками о своих путешествиях и приключениях.

Чтобы рассказы о твоих рассказах жили в памяти людей столетиями надо было постараться, но Джайлсу это удалось - и на бесхозном лугу, который никак никому не мог достаться, и было решено проводить местную ярмарку. В первый раз она шла по первому меду, второй - позднее, в Элейнте, когда все уродившееся зерно будет сжато и обмолочено, и третий раз уже в конце осени, после забоя скота и уборки последних овощей и фруктов. Вот и сейчас в этот добрый день второй декады Элисиса на поле Джайлса было не протолкнуться от сембийских и кормирских купцов, долинных фермеров и фермерш, их работников и тех, кто только искал работу, приехавших на ярмарку циркачей и менестрелей, заезжих гостей, на которых местные посматривали свысока, мастеровых и из приказчиков из других долин, Хэрроудейла, Скардейла и Тесселдейла в особенности, торговцев-лоточников, зазывавших именно у них купить пирожков, колбасок и сладостей. На зеленом лугу раскинулись палатки и шатры, в огороженных канатами загонах стояли подводы и дремали спутанные тяжеловозы, у коновязей стояли ряды мулов и невысоких коренастых вьючных лошадок. В отдельной части ярмарки торговали лошадьми, скотиной, свиньями и птицей, в других торговали посудой, конской упряжью, разной утварью, металлом в слитках и руде, субстанциями алхимическими и просто редкими, тонким кружевом и дорогими тканями, тонкой пряжей и красителями для нее, музыкальными инструментами и даже детскими игрушками тонкой работы, пряностями из далеких земель и обычной солью, готовым платьем и письменными принадлежностями.

То и дело на вывешиваемых тут и там досках прибивали все новые и новые объявления - ищу, предлагаю, принимаю заказы. Для тех, кто собирался заночевать на ярмарке и не позаботился о собственном шатре или палатке предприимчивые сембийцы уже ставили полевую гостиницу. Раммерс из Хэрроудейла не отставал, и нанятые за монетку детишки бегали по ярмарке, зазывая в его шатер тех, кто искал места под ночлег и горячий ужин не из одних пирожков и колбасок. Делегации из Аббатства Меча, Аббатства Золотого Листа, храмов Огмы, Темпуса, Чонтеи, Тиморы и Латандера - практически всех крупных храмов южных долин, проще говоря, явились на Джайлсово поле. Явились они по делам большей частью светским, но никто из служителей богов не собирался отказывать добрым людям ни в совете, ни в разговоре.

      Команда всё ещё никуда не разошлась, а вот толпа, собравшаяся вокруг них заставила Фэйт нахмурить брови и прыснуть себе под нос. Что же всем никогда не бывает всё равно? В районе ничего не происходит, вот и нашли для себя историю на вечер, которая раскрутиться до такой степени, что завтра Сванс будет не один, а целой семьей убитых? Честное слово, она видела это наяву каждый день, когда переступала порог дома своих родных, которым тоже – лишь бы языком почесать.
      Правда, не заприметив издали Сол, – ей приходится прищурить, чтобы разглядеть ту, мельтешащую на втором этаже домика – она сворачивает как только видит сигналы, которые остроухая подавала со стороны. Коротко кивнув самой себе, она притормаживает и Мунпая, и тянет поводья, разворачивая и огибая здание. Сколько её не было? По ощущениям, разговор сначала с послушником, а там и Софией был довольно короткий, как и путь туда-обратно, учитывая абсолютно небезопасную – очень даже безопасную на деле! – езду на ящере, зато быструю. Зная своих товарищей, не уже могли успеть распутать дело и без неё: Ноакс хватило даже несколько месяцев для понимания, что в каждом из них был большой потенциал. По крайней мере таким точно было не страшно оставлять агенство на случай, если Фэйт решиться уйти на пенсию.
      Не сейчас, впрочем. И с этими мыслями она тянет на себя поводья, издавая звук для остановки раптора.
      — Вижу, — сосредоточенно смотря на стену со следами, на которые указывала девушка, Ноакс выслушивает просьбу Элейн, коротко кивнув, и уже крича ей в спину: — бес с домом, если оцепят, следы никуда не денутся. Давай, иди!
      Смотреть в спину подолгу – она не смотрит, как и Мунпая не отпускает. С её ростом, разве только траву рассматривать у самого фундамента, а так, и в сидячем положении, и в стоячем сможет рассмотреть всё от и до, разве только до самого балкона вряд ли дотянется. Наспех полурослик копается в своей сумке, выуживая оттуда увеличительное стекло, и осторожно протирая то поверхностью своей рубахи, несколько раз быстро дыхнув, принимается искать улики.
      Сколько раз она видела, что совершенно маленькие детали не позволяли посмотреть на картину целиком; кто знает, может, тот самый кусочек головоломки и скрывается в следах перед глазами?

Аж свесившись чуть вниз, через перила, Элейн внимательно следила за жестикуляцией товарищей. От немного витающего сегодня в облаках (девушку нашел или что?) Эйрвина, вполне сталось бы совершенно никак не дать ей понять, что именно они выяснили. Хотя достаточно было всего лишь знака... по счастью, глаза полуфеи узрели знак самостоятельно - мужчина показывал под затылок характерным жестом, объясняя что-то Давору. Вздохнув и закатив глаза на невероятную "задницкость" полуэльфа, девушка перевела взгляд в сторону приближающейся стражи и Фейт, а затем отчаянно зажестикулировала, показывая всаднице на ящере, что той надо заехать ЗА здание. И только убедившись, что Фейт поняла её - направилась обратно в дом.

- Значит, его убили, интересненько, - пробормотала Элейн себе под нос и скрестила руки на груди, внимательно изучая капли крови. - Не сходится с моей версией. Значит, я была не очень внимательной?
Присев на корточки, девушка еще раз осмотрела след. Остановила мерцающие глаза на разбитой чашке, вернула взгляд креслу и кивнула сама себе. Теперь ей было очевидным, что убийца сначала настиг Сванса на балконе, затем аккуратно оттащил к креслу и только потом (очевидно, чтобы замести следы) скинул с балкона вниз. Именно поэтому она не услышала звук разбитой чашки сразу, а ведь внимательность феи вошла в легенды агентства!

Завершив выводы, Элейн выбежала к заднему окну и, обнаружив там Фейт, быстро заговорила, стараясь не слишком повышать голос:
- О, привет! Смотри на стену! Видишь, тут следы, как будто кто-то бежал от окна вниз? Это всё, что я нашла, но я следы читать не особо умею, может ты разглядишь больше. В дом уже поздно, там следом за тобой стража топала. Не задерживайся, я спускаюсь обратно!
И, даже не дав Фейт вставить слово в ответ, Элейн метнулась обратно к своему крюку, изящно съезжая по нему вниз и приземляясь рядом с Лорелей. Стряхнув крюк с перил балкона и наматывая верёвку на руку, девушка вернулась к товарищам и шепотом сообщила:
- У меня есть картина преступления. Думаю, это было убийство, не кража. Как насчет предложить Гэвину найти нам тех, кто заплатит за более подробное расследование? И да, кстати, там стража.

- А этот высокий, - оживился Эйрвин в ответ на откровения цветочницы, - Вы не могли бы его описать? Во что он был одет, какого цвета волосы и кожа? Не было ли у него с собой сумки или мешка? Может, какие-то другие примечательные черты, которые бросились в глаза?

Все это эльф говорил, не отрываясь от осмотра тела - ему хватило поймать один недовольный взгляд Сарафины, чтобы сложить распустившийся было хвост и прикрутить поток комплиментов. Да и увиденное на теле занимало внимание Фиарлана куда больше, чем возможная интрижка с почтенной матроной.

- Смотри-ка сюда, - понизив голос, обратился Эйрвин не то к Давору, не то к Лорелей, - вот этот удар прикончил несчастного, - он указал пальцев на рану в основании шеи Сванса, - Точный и сильный. Убийца явно знал что делает. Рана.. не очень широкая, не похоже на меч, иначе бы он остался без лица. Нож, скорее всего. Смерть почти мгновенная, так что в полет он отправился уже покойником. А вот тут интереснее, - эльф показал рану, что скрывалась под рукавом, - Аккуратно срезано, будто бритвой. При этом одежда не повреждена. Возможно, магия? Или убийца закатал ему рукав. В любом случае, не похоже на убийство в порыве страсти, слишком аккуратные травмы. Только кому понадобилось выкидывать покойника в окно?

Закончив демонстрацию, Фиарлан отпустил руку Сванса и, чуть склонив голову на бок, попробовал прикинуть чем могли быть нанесены подобные раны. Возможно, настоящий врач мог бы сказать больше - например, рост убийцы или расстояние до убийцы...

- Постойте-ка, - осенило эльфа, - Да у него весь халат в крови. Убийца, если он не маг, тоже должен быть весь перепачкан.

Корвин с благодарностью и некоторым удивлением улыбнулся, приняв фигурку из рук варвара и задумчиво проводил его взглядом. Сам того не подозревая, Рунольв напомнил ему о корнях. Конечно, пухловатый повар совсем не был похож на птицу, чьё название означало его имя с родного наречия, и всё же... это было приятно. Особенно учитывая, что суровый мужчина с топорами ну никак не выглядел первым кандидатом на такие подарки.

Маленькая тележка обнаружилась за конюшнями, накрытая парусиной, которую удерживали вбитые в землю колышки. А зайдя в саму конюшню, Рунольв обнаружил молчаливого мальчика Пелла, который кормил хлебом их мула. Мальчик поднялся, глянул на варвара большими серыми глазами и отступил назад, кивая в сторону животного: "забирай, мол". Не понятно было, не хочет он разговаривать или это как-то связано с животными, но Пелл оставался безмолвным всё недолгое знакомство.
Уже выведя животину на улицу, Рунольв увидел так же и Фрею, стоявшую раскинув руки и задрав голову на другой стороне двора. Девушка явно общалась с богами, подставив лицо порывам утреннего ветерка. В небесах клубились тучки и с точки зрения куда менее точного в предсказаниях погоды, чем Тоблен, варвара - к вечеру явно намечался дождь.
Примерно в это же время во дворе появился и Сокол, вернувшийся с разведки. Он выглядел довольно бодро и махнул рукой Руну в знак приветствия, после чего направился в дом. А в этот момент варвара окликнул вежливым покашливанием повар.
- Я хотел бы поблагодарить вас за подарок. Вот, микстурка от головной боли и прочих неприятностей, которые иногда случаются. Предполагается, что она так же эффективна от легких ядов, но протестировать как следует мне редко выпадает возможность.
Улыбнувшись, круглощекий Корвин передал варвару небольшой глиняный пузырёк в оплетке.

Шалира, складывающая странную ткань покомпактнее, бросила недовольный взгляд на Йона. Мог бы и не обращать внимание этих всех на ее добычу!.. Она прикрыла тело эльфа валяющейся рядом формой слуги. Интересно, кто тут за слугами следит?.. Даже по ее непрофессиональному мнению, это воооот такенная дыра в безопасности!..
Несколько раздосадованная, что на поясе у эльфа не было кошеля, хотя понятно - кто ж на дело со всеми сбережениями ходит?.. - Шалира задумчиво следила за пытающимися хоть как-то оправдать собственное существование Кулаками, которые опростоволосились, ну, кроме Йона, ясно.
И тут ее взгляд упал на Фанетту, неумело пытающуюся отказаться от ценного (глаз-алмаз Шалиры и не такое углядит!) подарка. Дозапихнув шмотки эльфа в свою сумку, полуэльфка подлетела к подруге и быстренько накрыла ее ладонь с кольцом рукой.
- Она очень признательна, - слегка перекрывая скромняжку, зачастила Шалира, улыбаясь во все зубы, - И нижайше благодарна, ага! И просто счастлива, что с Вами все хорошо, да! Тока взаимностью при всем желании не ответит, ведь она приличная девушка и у нее уже есть суженный.
Информацию о том, что "избранник" Фан вроде как вообще единорог, Шалира до посла решила не доносить. Ее задача была предотвратить разбазаривание ценной добычи. Эх, пропадут они без нее, с такими-то замашками!

«У кого длиннее ухо…» — так начинается одна шифтерская поговорка. Она имеет два продолжения. Первое безобидное: «…рядом с тем тепло и сухо». Отсюда берёт начало примета — на удачу дёргают за ухо того, у кого они самые длинные в компании, конечно, если их обладатель не против. Ривер была не против, хотя на фронте Логаш, скорее всего, мог слышать только второй вариант поговорки, который заканчивался на слово «шлюха». И всё же, зная, что полуорка теперь поддерживает не только аура из кристалла Руди, но и глупое суеверие, о котором тот не подозревает, Ривер спустилась в подвал немного более уверенной в себе.

Нечеловеческие глаза адаптировались к темноте раньше, чем со всех сторон послышалось клацание зубов. А дальше включились тренированные инстинкты. Ривер заплясала у подножия лестницы, извиваясь всем телом, убирая ноги за мгновение до того, как на это место кинется очередная крыса, и тут же ставя их обратно с такой силой, что доски пола протестующе хрустели — но, увы, не крысиные кости. О первоначальном плане она тоже не забыла, попытавшись когтем достать разведчика, и лишь рассекла конец зелёной ленты пополам. Преимущество крыс состояло в том, что они были дикими животными в привычной среде обитания. Но у Ривер преимущество тоже имелось — животным она не была вовсе. Шифтерка прянула в сторону от лестницы, обежала стеллаж сбоку и, запрыгнув на один из ящиков по дальнюю сторону, присела на корточки, отвлекая на себя часть грызунов из крысиного роя.

— Парни, тут их целая стая у входа, — крикнула Ривер. — Логаш, бери от них влево! Подружка Руди целая, и ещё две одиночки сзади.

Всякие пиршества и попойки дома нравились куда больше, хотя бы потому что там было сильно меньше всякой болтовни перед тем, как залить в себя дозу пива, эля или чего либо еще. Конечно, разговоров в целом было не меньше, но вот болтология с напитками в руках куда короче. Ну и странная южная еда была куда интересней. Правда, куда интересней чем все эти застольные радости было уйти с Фреей, что он и сделал, как будто оживая в объятиях любимой, едва им стоило прикрыть за собой дверь. Губы девушки оказались хмельнее любого напитка, но ей же и удалось немного охладить варвара, мягко отправив заниматься растопкой печи. Оно и правильно – сначала нужно заняться ранами, а еще лучше это нужно было сделать сразу, а не заниматься болтологией и пьянством. Поскольку времени было немного, то и температура в купальне была не слишком большой, возможно даже недостаточной, поскольку если отвернуть мокрую часть тела от теплой поверхности, кожа сразу же покрывалась мурашками. Впрочем, когда два близких человека находятся рядом, то им даже жарко... И очень тяжело заняться обработкой ран.
Те, кто подзадержался, смогли обнаружить что несмотря на то, что в доме были вещи обоих, кровать была занята всего одна, причем Фрею то и не было видно –утгарит как будто закрыл свое сокровище от окружающего мира. Шаги пришедших разбудили его, и Рунольв даже не сразу осознал что это свои, приготовившись уже отбиваться от нежеланных гостей. Но когда разум уловил знакомые голоса, посильнее завернул себя и жрицу в одеяло и вновь погрузился в сон.

Утро наступило слишком быстро, немного огорчив утгарита, впрочем, несмотря на желание задержаться в кровати чуть дольше, он чувствовал себя довольно бодро и куда лучше чем обычно. Странную черную жижку на завтрак Рунольв не трогал. Запах чая оказался куда привычней, и он хотя бы отдаленно мог понять что там. В отличие от бездны, которая смотрит на тебя из чашки, в которую налит странный напиток, который зовут "кофе". От него ничего хорошего не жди, точно демоны какие-то готовили. Наверняка те же, которые достали томаты. Впрочем, в них следопыт ничего демонического не видел. Закончив с едой, варвар покопался у себя в карманах и вышел в поисках Корвина. Найдя повара, утгарит сунул ему в руки небольшого расправившего крылья ворона из дерева. В карманах поделка уже несколько пообтерлась, но тем не менее, все детали и варварские руны на передней кромке крыльев были хорошо различимы.
– Спасибо за гостеприимство и вкусную еду.
Говорить много Рунольв не умел, так что оставалось только хлопнуть Корвина по плечу и пойти проверять телегу с барахлом для лесопилки.

Было что-то уютное в действиях Руди, словно он заворачивал подарок на день рождения дочери, попутно читая ей сказку. Противный палёный запах развеял это впечатление. Подарочек, только для крыс! Через минуту всю их компанию ждало разочарование.

— Ах, вот как, — сунув голову в люк, процедила Ривер, имея в виду одновременно размер первой крысы, их количество в темноте и провал достаточно хитрого плана. — Но вообще идея работает. Просто нужна приманка повкуснее. Я пошла, — кивнула она в ответ Мики.

Но пошла Ривер не сразу, дав друзьям время, чтобы её остановить, да и самим окончательно приготовиться. Когтями раптора она провела по предплечьям против густой шерсти, подняв её торчком. От неприятного ощущения кожа покрылась мурашками, обостряя чувства и придавая бодрости. Присев на колено, шифтерка широким движением неглубоко рассекла себе голень — из пореза тут же потекла кровь.

— Даже больше, чем жир, — на удивление спокойно объяснила Ривер, — крысы любят живой корм. Я думаю забраться на стеллаж и собрать их в кучу на себя. Если выйдет, зарежу вот эту, и тогда у нас будет две кучи, — она показала на крысу с прилипшим к боку пайком. Ленточка сбилась в комок, напоминая бантик на коробке. Ривер тряхнула головой и засеменила по лестнице вниз, роняя красные капли на ступеньки.

- Конечно, - Эйрвин кивнул Лорелей и обратился к зардевшейся девушке, - Позвольте, мисс... - эльф с деликатной настойчивостью взял скатерть из ее рук, едва ощутимо коснувшись ее пальцев поверх ткани, - прошу прощения, я не уловил ваше имя...? - Девир закончил фразу вопросительной ноткой, переросшей в смешанное с недоверием удивление, с которым он поднял взгляд на Сарафину, - Матушка? Ваша сестра, должно быть, шутит!

Продолжая отвлекать женщин разговором от мрачной сцены у их ног, Фиарлан тренированным жестом отмерил несколько футов грубоватой материи и, придержав край скатерти, накинул ее на тело Сванса. Этот жест Эйрвин подцепил у знакомого портного, который умел на глаз сделать отрез именно той длины, которая подходит под замеры клиента. Эльфу, конечно, недоставало его мастерства и элегантности, но для Сковородки этого должно было быть достаточно.

- Господин Сванс был холост, но, возможно, у него была в городе родня? Нам нужно известить ближайших родственников, возможно, кто-то знает про них. Соседи по дому, вы знакомы с ними? Можете назвать нам их имена и где их можно найти сейчас? Или, возможно, у Сванса бывали гости, не связанные с работой? Близкие друзья или, возможно, подруга?

Соседи, друзья, родственники, любовники - обычный круг самых очевидный подозреваемых, которые были виновны в четырех убийствах из пяти. Конечно, если произошедшее было убийством, а не несчастным случаем. Возможно, покойник наложил руки на какой-то артефакт, неосторожное обращение с которым закончилось его эффектным и плачевным полетом? Несчастный случай нельзя было сбрасывать со счетов, хоть кровь на рукаве и воротнике оставляла мало надежд на подобный поворот.

- Ты демаешь, у меня много опыта в подобных вещах? - усмехнулся Фиарлан на предложение Давора, но отказывать в помощи коллеге не стал. В конце концов, эльф и правда повидал достаточное количество покойников, чтобы выучить о них пару вещей. И уж разнообразных следов насильственной смерти он видел предостаточно, поэтому, закончив беседу с дамами, Девир подобрал полы камзола, аккуратно присел рядом с телом, чтобы не испачкать одежду, и, приподняв начавшую тяжелеть от впитывающейся крови скатерть, стал аккуратно осматривать Сванса.

  Логаш проследил взглядом как все постепенно вставали из-за стола и под конец, недовольно кряхтя, тоже поднялся. Пока полуорк неспешно шел по узкому коридору и осматривался по сторонам, он раздраженно прокручивал в мыслях то, на что их подписал Микиэль. Очень не хотелось марать руки о каких-то крыс. Вернее, даже не руки, а топоры… Он нежно провел мозолистыми пальцами по топорищам своих инструментов и потом положил кисти поверх обухов Луны и Солнца. Смехотворное задание и смехотворная плата.

  — Ленц, а зачем изобретать колесницу? У меня с собой был сухпай на случай, если еда тут несъедобна. — Мужчина постучал по плечу белобрысого и, когда тот к нему повернулся, достал из наплечной сумки сверток, каждая сторона которого была равна примерно десяти дюймам. Как Рудольф мог догадаться, в нем находился вечерний перекус полуорка.

  Услышав просьбу шифтерки, Логаш не сдержал смешка. Дамочке следовало вызвать специалистов, если она не хотела, чтобы четверо ветеранов войны не разгромили ей пол дома. Их методы порой были... не самыми элегантными.

  — Боишься, что тебе усики отгрызут, если пойдешь первым? — Раздался громкий голос позади вереницы, явно обращенный в адрес ушлого полуэльфа.. Полуорк отлично знал свою роль в этой шайке – отвлечение внимания, пока задохлики будут решать проблемы. Это позволяло ему ощущать превосходство и зависимость команды от него. Ну, конечно была еще Ривер, поэтому вслух он эти мысли благоразумно не произносил. Да и деваха вроде как сама хотела пойти первой. Лучше дождаться, когда передумает, чтоб не вышло, как тогда в таверне…

  Попойка, как и опасалась Майолин, длилась довольно долго. Разумная Фрея утащила Рунольва почти с самого начала "вечеринки", а Корис внимательно следил за бокалом, больше слушая, чем опрокидывая и поддерживал тосты крайне небольшими глотками. Сокол вещал в основном о том, что дескать, сраные орки наводнили Невервинтер. Что бродят где-то неподалеку, строят козни вокруг его крепости, и что он их так люто ненавидит, что пошел бы и сравнял с землей их убежище, да только много их там, под четыре дюжины. Сомнений в том, что даже вшестером они с такой армией не справятся - как-то не возникало.
  К середине пьянки разоткровенничались и Майолин с Агамом. Одна рассказывала, как тяжело найти тех, кто не будет пугаться тебя и что легендарный тёмный эльф в край надоел ей тем, что все только про него и говорят, и что жаль, что этот самый Дзирт не девушка, а то легче было бы знакомиться с людьми. Другой вещал о старой жизни в гильдии, о том, как классно видеть грани камней, придавать им новые формы, блеск. И что он немного скучает по старым временам. Корис время от времени поддакивал и разбавлял общий курс разговора своими историями, пока не понял, что его друзья уже совсем никакие. Сокол, однако, обладая каким-то дварфийским желудком, оставался лишь слегка поддатым. Настолько слегка, что помог дойти до гостевого домика Агаму, пока бард придерживал тёмную эльфийку. Словом, проснулись Агам и Майолин так же, как легли - в одежде. Надо было сказать спасибо следопыту и певцу, что они стащили с девушки хотя бы броню и снаряжение.
  Гостевой домик обладал общей залой с камином и шестью небольшими комнатами, где и поселились друзья. Помимо этого, в пристрое домика имелась так же и небольшая баня-купальня, а дровенник можно было найти за задней стеной, неподалеку от нужника. По счастью, это всё Сокол объяснил им до того, как посиделки перешли в пьяные обмены нежностями.

  Первым, как ни странно, проснулся Корис, и сходив отлить, он встретил по пути Корвина, который сообщил, что завтрак уже почти готов, но Сокол спозаранку ушел проверить то место, о котором ему говорили авантюристы. Сказал, чтобы его не ждали, в том числе и в вопросе отправки на лесопилку. Разбудив спутников воодушевляющей и восстанавливающий силы, как душевные, так и физические, песней, Корис поведал им радостную новость о том, что их собираются накормить. Удивительно, но ни Агам ни Майолин похмелья как-то не ощущали, хотя окончание вечера в памяти было крайне размытым. Пойло и вправду было замечательным.

  Спустя какое-то время, потребовавшееся чтобы окончательно проснуться, а желающим - сходить искупаться, друзья вновь собрались за длинным столом в большом зале с головами чудовищ. Корвин, на этот раз, приготовил отменный омлет с зеленью и томатами (где он их только достал в такой глуши?) а так же навалил внушительную тарелку жареного бекона. Как и в прошлый раз, теплый, едва из печи хлеб и сыр - возглавляли стол. А на выпить повар предложил им либо кофе по-калимшански, либо душистый чай. Выбравшие первый вариант, наверняка оказались не готовы к удивительно крепкому, пропитанному различными пряностями чуть сладковатому и одновременно горькому вкусу. Однако бодрил напиток с просто исключительной силой и скоростью.
  - Если вам что-то понадобится, я буду за дверью, - вежливо заметил Корвин и добродушно улыбнулся. - Не стесняйтесь просить.

Вы не можете просматривать этот пост!

Корис слушал старого рейнджера. И в мыслях бардах не было осуждения его выбора - каждый выбирает сам, в конце концов. Свои дороги Сокол уже прошел, нашел то, что для него оказалось ценнее, чем продолжение пути, вечной дороги, погони за мечтой. Сокол притормозил, и увидел, что его мечта уже вокруг него.
За него оставалось только порадоваться, но в голове у Кориса, в кои-то веки задумавшегося о будущем, проплывали совсем другие мысли. Вот сложит он свою песню, увековечит себя в истории, победит дракона, спасет кого-то от орков, раскроет тайны эльфийских руин и дварфийских гробниц... А что будет дальше? Найдет ли он себе дом в каком-нибудь городе, женится на спасенной красавице и будет давать представления в ближайшей общей зале или на какой-то другой площадке? Станет придворным или каким еще бардом у кого-то известного и славного? Будет мерить дороги ногами, пока не ослабеет от старости и суровости жизни настолько, что какой-то переход его все-таки доканает? Откроет свою школу или аудиториум, или какой-нибудь холл и будет наставлять учеников? Или все-таки вернется на путь, с которого сошел несколько лет назад, и с парой новооткрытых заклинаний явится на порог Плющевого особняка делать предложение руки и сердца какой-нибудь из дочек Харпеллов?

Он понимал, что он не мог сказать ничего определенного. Побери все балоры Бездны, он не мог сказать,что он будет делать через три дня, и вообще, будет ли он жив к этому времени, а тут он вздумал размышлять о будущем!
Удивившись такому выверту своих мозгов, Корис спохватился - Сокол поднимал кубок в тосте гостеприимства, и он оставался последним, кто его еще не поддержал.
- Выпьем же! Ты не разочаруешься в нем - дважды эта женщина могла оставить меня умирать, и никто бы не обвинил ее ни в чем, и дважды она вытаскивала меня практически с той стороны!
- Прости меня, мастер Сокол. Твои слова заставляют задуматься даже такого беспутного шалопая, как Корис Фокусник, - с улыбкой обратился он к хозяину.
- Ты прошел своим путем, и не вижу я повода для горечи и печали в том, чего ты достиг. Мы же только в начале пути, и я, например, не вижу ни цели, ни ориентира на будущее. Дорога расстилается передо мной, перекрестки ведут в разные стороны, и я не загадываю пока, куда я выйду. Я рад, что этот лес получил не только Хранителей, но и достойного защитника и покровителя, а добрым странникам достался надежный оплот под его кронами.
- Я предлагаю выпить за нашего доброго хозяина, мастера Сокола из леса Невервинтер, да будет нерушима его твердыня, процветающими да будут его земли и скот, верны его люди, и мир да воцарится в оберегаемых им краях!

— Привет… Лилит, как жизнь? — Эван просветлел, поворачиваясь на слова девушки. Мекс же дёрнулся, нахмурив брови.

— Пута мадре! — Тихо протараторил тот, хватаясь за сердце. Отдышался. — Нельзя же так пугать, со спины подкрадываясь!

— Приветствую тебя, женщина. — Кивнул ей здоровяк. — Нет, здесь нет секретов. Мы просто обсуждаем…

Парень не успел договорить, когда от его руки раздался низкий и очень недовольный скрип. Опустил взгляд вниз. ПОднял руку вверх. Теперь Лилит могла лучше рассмотреть его перстень: это было крупное и невероятно массивное кольцо, на котором был изображен дракон, кусающий свой собственный хвост. Крылья дракона, и глаза, сделанные из изумруда, двигались, и ящерка порой меняла своё положение на пальце хозяина. От неё исходил голос:

— Господин, вы опять это сделали. Ну я же просил вас не представляться смертным прежде, чем вас представлю я!

— Понимаю твоё волнение, Гектор, но пойми и ты: мы находимся в другой культурной среде и нам нужно уважать чужое время…

— Господин, не забирайте у меня хотя бы эту возможность! — Взмолился перстень. Парень посмотрел на него. Потёр кольцо:

— Ну хорошо. Гектор. Я даю тебе это право. — Поправил себя. — НО! Представь меня в сокращённом варианте, только по легитимным с точки зрения валандцев, а не крови, титулам.

— Хорошо, господин. — Перстень прокашлялся. — Открой свои уши и своё сердце для своих ушей, женщина! Трепещи от восторга и укроти свой дух в порыве уважения перед Его Высочайшем Величество Амон Даршуви де`Касир де`Тристан харван Абакир Седьмой, Божьей милостью Избранный Богом Император Единой Валандийской Империи и Независимых Островов и Тверди и Небес и других его Царств и Территорий где ступала нога валандийца, Король-Рыбак единственный достойный между небом и землёй, Самодержец Избранный Кровью, Глава Коллегии Абадира, Глава Гильдии Воров, Архонт Принцев Хаоса и Порядка, Верховный Паладин Карстанского Ордена, Первый и Единственный…

— Это займёт какое-то время. Пару минут. — Флегматично заметил парень. — Ты можешь обращаться ко мне просто Амон Седьмой, я даю тебе это право. Мы с Эваном и Эдуардо обсуждали поиск людей. — Наконец пояснил Амон.

Кольцо всё продолжало перечислять титулы Амона, как будто он прошёл на 120% Скайрим со всеми модами, только существующими для этой игры в интернете.

Большую часть дороги от Ксандрара — по крайней мере весь сегодняшний день — Ривер провела молча и в тягостных раздумьях. Она ехала верхом на Угольке, светло-сером жеребце, временами заезжала вперёд, чтобы разведать пустынную дорогу, и всё это время шифтерку терзал единственный вопрос: кто из них четверых решил, что надо было ехать на заработки в эту грязную никчёмную дыру?

Должно быть, Руди. Невыносимый зануда, такой, что два пальца в рот. Ради своих личных фантазий он вполне мог предложить Ксандрар. Ах да, ещё выпендрёжник. Даже свой комплект фигурок вырезал не таким, как у Ривер, чтобы показать, будто тоже умеет рукодельничать. Хотя это он и правда умел. На ночных стоянках Руди иногда специально вызывался дежурить первым, но сам в это время мастерил что-то прямо на коленях, а лагерь за него охраняла маленькая самоходная пушка. Под топот её крошечных ножек Ривер засыпала без сновидений. И в «Завоевателя» Руди никогда ей не поддавался, потому она и любила с ним играть, а немногими выигранными партиями гордилась так, словно после долгой осады взяла какой-то город. Сегодня же он вообще удивил — взял когти Ривер и вернул такими острыми, что шифтерка специально пробовала затупить, да не вышло. Неужели над этим и работал по ночам? Нет, Руди молоток, соображает за всех. Не мог это быть Руди.

Может, Мики? Этот пустозвон ради лёгкой наживы повёл бы всех куда угодно, хоть в логово дракона, а потом ещё билеты продавал, чтобы люди смотрели, как их убивают. А дракон бы оказался фальшивым, как в тот раз, когда в особенно безденежный период Мики пришла в голову гениальная идея продать в цирк бородатую эльфийку, роль которой предстояло сыграть Ривер. Как она позволила себя уговорить, шифтерка не понимала до сих пор, но уже на следующий день она с ненавистью смотрела на Мики, который невозмутимо приклеивал сбритую с тела шерсть к её подбородку. Закончилось всё как обычно — магический суперклей выдержал ровно до того момента, как они получили аванс. Но Мики, на что уж проныра, не сбежал, бросив её на растерзание циркачам, а умудрился сперва обрушить шатёр. Нет, хитрюга Мики всегда умел найти выход из любого тупика. Зачем ему Ксандрар, из которого он их и вытащил?

Логаш, ну конечно! Только рыжий недоумок мог придумать настолько баранью идею. Полуорк спокойно ехал по другую сторону дороги. Фигура его была настолько массивной, что когда Ривер пристраивалась к нему ровно сбоку, Логаш надёжно заслонял ей неприятно промозглый ветерок, задувавший с озера — даром что почти лето! Два года назад весна была такой же прохладной, и в переполненной таверне на окраине Роата совсем не по вине Ривер — ну хорошо, не только по её вине — случилась драка, зацепившая апатичного полуорка. Пока он размышлял, стоит ли бить женщину, пускай даже шифтерку, та саданула его кружкой по голове с такой силой, что осталась только ручка. Далее они каким-то образом оказались на одной стороне драки, и очнулись уже в кутузке, где после короткой игры в гляделки сформировали невысказанное уважение друг к другу, которое продолжалось до сих пор. Нет, только не Логаш, это надёжный парень, скала. Ему бы Ривер без колебаний доверила свой зад. В переносном смысле, конечно.

Методом исключения Ривер снова и снова приходила к парадоксальному выводу, что зачинщицей предпринятого путешествия на задворки Бреландии каким-то образом стала она сама. К моменту пересечения границы с Аундаиром шифтерка обозлилась на нелепую ситуацию настолько, что даже пограничник инстинктивно не стал с ней заговаривать.

К вечеру распогодилось. Ветерок улёгся, и озеро, у берега которого нашёлся «Чёрный единорог», стало казаться даже красивым. Противоположный берег скрывался за горизонтом, и насколько Ривер помнила карту, плыть до него было хрен знает сколько. Море, а не озеро! Пока Логаш возился с колёсами, Ривер проводила лошадок в конюшню и проследила, чтобы им дали овса.

— Чего ты ломаешься? — недовольно спросила она своего жеребца, который не сразу приступил к еде. — Бери пример со Снежинки, — сказала Ривер, имея в виду послушную вороную кобылу Логаша. Видя, что Уголёк упрямится, она взяла щепотку зёрен из кормушки и аккуратно попробовала разжевать, потом сплюнула на пол. — Нормальный овёс. Сейчас отберу и себе кашу сварю, — угроза возымела действие, и Ривер с мыслями о еде покинула конюшню.

Но надежды на вкусный или хотя бы горячий приём разлетелись в пыль. Вот так всегда. Что-то хорошее выпадает всем вокруг, кроме неё. Особенно бесил этот соня за столом — местный пьяница, не иначе. Горе заливает, что бабушка его согрешила с драконом. Ривер таких навидалась по уши. Очень захотелось подойти, со стуком придвинуть стул напротив, сесть и сказать ему… Ай, да плевать на него, пусть катится в Морнленд! Что касалось предложенной им работы, то выбор, как ни крути, был простой — согласиться либо возвращаться в конюшню с надеждой, что Уголёк ещё капризничает. А ведь хотелось и пивка… мысленный образ полной кружки из прохладного погреба решил все сомнения в свою пользу.

— Сорок, — никакого сочувствия хозяйке Ривер не проявила, — по галифару на каждого. И горячую ванну помыться после крыс. И пиво мы сами выберем. И… — фантазия Ривер на этом кончилась. Она легко сняла с пояса острые когти в новых обмотках и прочертила короткие царапины на столешнице. — Где подвал? Я первой пойду. И вообще, может одна справлюсь, — обвела шифтерка взглядом друзей, подсознательно ещё чувствуя некоторую вину за Ксандрар. — Точечно. Крысы — они быстрые, заразы.

Время разговоров, наконец, подошло к завершению. Начиналось время дел. Дел не слишком радостных, надо признать, особенно для группы Адели, так основательно обжившейся на этом посту за годы службы. Пара часов для подготовки в запасе еще оставалась, хотя приближение неминуемой развязки и ощущалось в полной мере. Именно поэтому девушки проделывали все одновременно: пока Адель под руководством Салимы стилусом выписывала буквы на экране передающей шкатулки, Вивиан и Ирма собирали все ценное имущество, которое имелось в хижине, а Эленвен с Кариной и Иванной уже поливали бревенчатые стены маслом снаружи. Лишь однажды рамонитку отвлекли от ее дела - Салима позвала командира для одобрения составленного послания, которое должно быть отправлено в штаб Старой Крепости.

ЧРН ТРВГ 200 ВСАДНИКОВ НАЛЕТ ВЫПЕРКИ ВРЕМЯ СОПРИКОСН ОРНТ 4 5 ЧС ЦЕЛЬ ВЗЯТЬ ПЛЕННЫХ РЕШИЛИ ПРОПУСТИТЬ ПРИМИТЕ ГОСТЕЙ КАК НАДО ЭЛЕНВЕН

Бардесса начала было распространяться, что это наилучший вариант выдержать баланс между понятностью и информативностью сообщения, однако Эленвен и не стала придираться, с общего согласия отправив донесение в незримый полет.

***
И где-то за многие мили от поста начала приходить в движение громоздкая армейская машина. Стражи легко представляли, как в специально оборудованной комнатке возле громоздкого короба со светящимся экраном скучающая дежурная из учениц Анаэрины поднимает глаза на пришедшее в неурочный час сообщение. Как эти самые глаза расширяются, увидев роковые слова о "черной тревоге", как севшим голосом связистка зовет старшую смены - и как начинается суета по всему донжону. И вот уже колотит без передыха что есть мочи в подвешенное над замковыми воротами било караульная, и орут командиры подразделений, собирая своих, что тревога совсем не учебная, и пронзительно ржут лошади полуэскадрона постоянной готовности, который с криками "дорогу!" уже пробивается из похожего на встревоженный улей лагеря... И где-то в глубине донжона адъютантка командующей Старой Крепости холодеющими пальцами тащит из шкафа прошитую кипу бумаг с планами оперативного развертывания войск...
И вскоре встанут от страшной вести на уши Выперки, жительницы которых окажутся разделены на способных носить оружие, и всех остальных. Воинские отряды на границе Купола столкнутся с телегами, на которых трясутся эвакуируемые под защиту магического барьера девочки и старухи. Где-то там, на одной из телег, дрожа, пускает слюни изо рта встревоженная Джина, не понимающая, зачем такая резкая смена обстановки, отчего ее подняли из уютного кресла и везут неизвестно куда. А рядом с ней, утирая подруге рот платком, сидит хмурая Стефания, слишком хорошо понимающая, что же происходит, и, как знать, не проклинающая в связи с этим свой ясный ум и твердую память?
А где-то рядом едет маленькая Жанна, которой, напротив, ужасно весело и интересно катиться по забитой людьми и транспортом дороги. Она не очень хорошо понимает страшное слово "война", и пытается выяснить его значение у своей любимой Эммочки, которая совсем большая и все знает. Эмма же, понимающая лишь, что происходит что-то очень плохое, изо всех сил сдерживается, чтобы не обидеть бестолковую малышку: перед отправкой ей сказали быть взрослой, ответственной, и крепко следить за Жанночкой, раз мамы обеих девочек остаются драться насмерть с косматыми мордами...
И в "Женском клобе" озабоченная пышнотелая трактирщица Умара снимает с себя золотые украшения, которые могут послужить помехой в грядущем бою. Перед ней на стойке лежит кожаный доспех и тесак односторонней заточки - видимо, все положенное ополченке воинское имущество. Проверив лезвие клинка, женщина остается довольной, что же касается колета из вываренной бычьей кожи - просто приложив его к груди, Умара лишь качает головой: нечего и думать спустя пятнадцать лет натянуть его на, увы, невозвратимо изменившееся тело. Хмуро усмехнувшись, она щупает себя за бедра и живот, произнося вслух: "что ж, я слышала - сало тоже неплохо останавливает стрелы" - а затем неожиданно роняет голову на стойку в почти беззвучных рыданиях. Но вовсе не об утраченной молодости или фигуре ее плач - совсем не об этих пустяках...
Пожалуй, тяжелее всего было представлять происходящее в деревне Ви, ибо она знала, как вторжение отразится на ее семье. Слишком явственно перед глазами вставала картина того, как бойцы Старой Крепости сгоняют всех "семейных" мужиков в барак, где они будут заперты до конца сражения, в случае же малейшей попытки бунта - там и будут сожжены заживо. И страшно было думать о том, как растерянного Бриана отрывают от родной матери, которой полагается эвакуация под Купол, какая сцена разыгрывалась там с двумя беспомощными и растерянными людьми, ближе которых у нее не было никого. Однако - законы войны одинаковы для всех. И слишком многое сейчас лежит на весах, чтобы те, кому вскоре предстоит проливать свою кровь, заботились о чувства безымянного космача...

***

В общем-то, других дел на посту не оставалось, и рамонитка хотела уже отправить Салиму вместе с гражданскими в деревню, однако чернокожая, что-то про себя подсчитывавшая, пока молодежь возилась со шкатулкой, сказала:
- Слушайте, если у этих ублюдков хорошие рыцарские кони - они нас могут по дороге и догнать. Будь мы одни - я бы точно знала, что окажемся в деревне раньше. Не зря же я вас столько гоняла? Но вот с лошадками, барахлом и гражданскими на плечах... Не уверена. Эленвен, нам надо в лес идти. Хотя бы чтоб переждать, пока эти уроды на приманку не клюнут. И, кстати, - опустила наставница глаза вниз. - Яблочки лошадиные с дороги поубирайте - меньше будет вопросов...
Настал решающий момент. Отведя всех на безопасное расстояние, Эленвен подожгла дорожку горючего масла, и спустя две минуты огонь, охвативший хижину и пристройки, добрался до взрывного снаряда. Раздавшийся бабах превзошел все ожидания Стражей - стоявшей ближе всех рамонитке порядком заложило уши, так что остаток дня она провела с изрядным звоном в голове. Столб пламени, взметнувшийся вверх, когда разгорелась поленница, столь впечатлял, что Вивиан даже засомневалась: успеет ли застава прогореть до приезда гостей? Ведь это в ее руинах они должны были прятаться, следя за разговором Виктора и захватчиков?
Однако время шло, и пожарище понемногу затухало. Настал час - хотелось надеяться, недолгого - разделения группы. Обнявшись напоследок с остающейся троицей, под предводительством Эленвен Стражи и беженцы спустились с холма, укрывшись под пологом Скверного леса, рамонитка нашла удобное место в зарослях для наблюдательного поста, и, расположившись сваленных в кучу рюкзаках, стала внимательно наблюдать за происходящим в развалинах так недолго бывшей ее домом заставы.

***

- Едут! Едут! Вон, на открытом участке дороги!
- Да не суетись ты, быстро на позицию, увидят же!
Адель подходит к Виктору, пристально смотря ему в глаза:
- Еще раз: есть что-то пойдет на так - пусть я даже умру второй, но первым сдохнешь ты. Обещаю.
Томительные минуты ожидания: увидев сгоревший пост издали, рыцари посовещались, и от сгрудившегося у основания холма отряда отделились несколько конных фигур, чтобы двинуться наверх по крутой тропе.
- Сюда! Сюда, благородные господа! - показательно прихрамывая на перевязанную ногу, махал рукой прислужник.
- Что у вас тут? Где отец Бенедикт? - старший рыцарей с треугольным щитом-экю, на котором была изображена оскаленная волчья голова, подъехал к порядком измазавшемуся в саже Виктору. Затаившаяся за обгорелой стеной Анна наложила стрелу на тетиву.
- Отец Бенедикт пошел в угон за сельдями, - торопливо зачастил Виктор. - Вышло так, что пост не просто взорвался, а загорелся - похоже, здесь хранилось что-то горючее. Сельди погорели живьем, разведчики лично видели. Но из-за пожара нам пришлось выступить вперед, чтобы упредить тех, кто шел на смену дозорным. И хорошей засады не вышло - завязался бой.
- Болваны! Вы что, их упустили?!
- Ни в коем случае, ваша милость! Нам удалось загнать их в северные леса, и теперь отец Бенедикт со всем отрядом гонит их дальше, от деревни. Тревогу никто подать не успел. Мой наставник велел передать вам, чтобы его не ждали.
- Идиотство! Чуть все не просрали! Я еще выскажу этом кретину, и плевать мне, какие там у него в Перуге друзья. - круто повернув коня, баннерет со свитой поскакали вниз, к своим.
- Это оказалось слишком легко, - прошептала бардесса. - Мужчины... Им всегда настолько плевать друг на друга?

***

- Ну что, мы в расчете? - мешочек с бодро позвякивающими золотыми Виктор опустил на дно походной котомки, которую заблаговременно с разрешения сестер стал собирать из не пригодившихся Стражам трофеев.
- Даже не знаю, кто из нас глупее, - глядя на явно довольного результатами сделки прислужника, задумчиво сказал Адель на фимэлике.
- Насчет проклятья-то - вы его снимете? - спросил юноша аэлиситку. - Я ведь все сделал как надо, разве нет?
- Он, - ответила на вопрос бардессы Анна. - Он глупее. А если ты про деньги - за жизни наших сестер мне никакого сундука с золотом не жаль. Пусть валит, все, что будет дальше - его личные проблемы...

***

Быстрее было бы идти через лес, однако Эленвен настояла на том, чтобы возвращаться под Купол прямо по следам вторженцев. У рамонитки были свои соображения: если какая-то часть рыцарей вырвется из засады - ее отряд станет той пробкой в бутылочном горлышке, которая навек запечатает и похоронит косматых тварей в этих холмах. Так что долгие часы девушки шагали в боевой готовности, со выдвинутыми вперед дозором в составе Анны и Ви, мысленно даже ожидая еще одного боя - особый энтузиазм тут проявляла снова Адель. Однако путь домой прошел без происшествий - до того самого момента, когда Анна наткнулась на пикет сестер Старой Крепости.
После первых острых мгновений, когда в наступающих уже сумерках девушки едва не угостили друг друга стрелами, последовали бурные объятие и иные выражения радости: о судьбе Стражей пограничья с восточного поста в подразделениях ходили самые скверные слухи. Старшая пикета, кудрявая мулатка Токо, приходившаяся Салиме родственницей, ведя Эленвен с компанией домой, делилась подробностями сражения - и следы на земле хорошо дополняли ее рассказ.
- Вот тут мы тварей и зажали - с того холма их зашибись стрелами сбивать. Ты бы видела, как первая шеренга рухнула - в размандень просто. А потом наш эскадрон с фланга им прямо под микитки бьет - и все, обосрались косматые, сразу затрубили отход. А сзади уже мы с пиками - вот тут они стали с коней валиться и пощады просить - херушки! Я одного такого опрокинула - и в смотровую щель шлема, как ты учила, тык! Чвак - и готово. А всего я сегодня лично четверых грохнула - представляешь, какая мне за это серьга положена? Больше твоей, - возбужденно повествовала мулатка.
- Наши-то потери какие? - перебила ее нетерпеливо Салима.
- Двенадцать сестер, - вздохнула печально Токо. - Там такая тема вышла, у них один командир сообразительный оказался - рванул не назад, а вперед. Толку им, конечно, немного, но удар его пришелся туда, где ополченки местные стояли - вот человек восемь из убитых как раз деревенские...
Только Салима открыла рот, чтобы ответить, как раздался крик:
- Живые!
Из-за наспех выстроенных рогаток бежала, звеня кольчугой, трактирщица Умара. Телеса ее выразительно колыхались даже под прикрытием железа, однако скорость она набрала приличную, и чернокожей воительнице пришлось применить всю силу и ловкость, чтобы помягче тормознуть и принять в свои объятия старую подругу.
- Живая! Салима! Родная! - мокрые спутавшиеся волосы Умары липли к лбу, сама же она, слезы текли по щекам, мешаясь с потом - женщина издала полуписк-полувой, уткнувшись головой в бронированную грудь чернокожей. И Салима, кажется, впервые за этот день выглядела по-настоящему растерянной, гладя нумантийку по голове. Девушки даже деликатно отвернулись, не мешая паре пережить момент истины, который, возможно, нес им обеим большие перемены в жизни...
- Слуууушайте! - делая вид, что ничего особого не происходит, произнесла Токо. - Я ж вам про главное не сказала! Купол-то расширился! Разом прыгнул до самой деревни!
- В смысле? - у Вивиан внутри все похолодело. Бриан! Бриан жив или нет?!
- Ну, точнее, не до деревни, но до виноградников почти. Эти уроды когда наших смяли и на прорыв пошли - мы за ними в угон ринулись. Они, видать, по дуге хотели Выперки обойти и из кольца вырваться. И могли бы, пожалуй, но тут - раз! - врезаются со всего размаху в барьер. И все двадцать космачей в черный пепел превратились в один миг. Девчонки-кавалеристки обалдели совсем: Купол за милю отсюда должен быть. Расти-то он растет, но не такими же скачками?
- Мне бардесса одна сказала - это оттого мол, что сотни Сестер осознали сегодня, за что они бьются и ради кого, - оторвавшись, наконец, от Салимы, вмешалась в разговор Умара. - Дескать, военные с деревенскими друг дружку увидели - и еще крепче возлюбили. Ви, родная, с твоими все хорошо. Мама твоя эвакуироваться отказалась, сидела все время под бараком. Я ей... соврала, в общем, что лично слышала, как вы все живые остались и едете благополучно домой. То есть, получается, не соврала - и славно...
Новый поток слез на груди Салимы. Благодарно обняв трактирщицу, аэлиситка оглянулась на своих подруг.
- Иди, - кивнула ей Адель. - Без тебя управимся. Давай, маме ты сейчас нужнее.

***

Осталось последнее дело на сегодня: найти Старшую Старой Крепости, доложить ей о произошедшем - и ждать. Ждать того, как оценит их действия командования, а группе молодых еще и ждать заключения о том, достойны ли они гордого звание Стражей пограничья.
В импровизированном, сросшемся одним краем с деревней лагере царила нормальная для бывшего замка Ойлей суета: до прояснения обстановки и полной ликвидации угрозы вторжения войскам так и предстояло здесь находиться, и с этим самым прояснением могла здорово помочь Эленвен. Отряд споро продвигался среди палаток и костров, однако девушки задержались в одном месте. Там, где скопилась толпа плачущих женщин, где на рогоже лежали двенадцать тел, возле каждого из которых в молитвенной позе склонились жрицы Аэлис или Рамоны.
На импровизированном возвышении из пары ящиков молодая командующая кавалерией, Эмилиана, кажется, держала речь:
- ...Все мы скорбим о наших сестрах, отдавших жизни за свободу и счастье всех женщин мира, но надо помнить одно: они будут похоронены в земле - той самой земле, которая навсегда останется нашей. И, если понадобится, мы умрем ради того, чтобы на этой земле никогда не было бородатых господ...
Кажется, с речью выходило не очень хорошо. В том смысле, что ни скорбящие родственницы, ни даже собравшиеся бойцы Эмилиану не слушали. Правильные слова в ее устах звучали как-то... не очень. И вот в тот самый момент, когда кавалеристка замолчала, исчерпав запас высоких слова, за ее спиной послышался перебор струн лютни:

Под курганом, поросшим пахучей травой
Мы лежим в тишине полстолетья.
Сквозь глазницы и ребра сочится вода под землей,
Шмель жужжит над медовым соцветьем...

Эленвен сразу узнала этот голос. Вентриль. Ее беспокойная бродяга-мать - каким ветром она оказалась занесена в Выперки в этот судьбоносный и страшный для всего Купола момент? И песня... этой песни рамонитка не знала. Похоже, баллада рождается прямо сейчас - судя по раздумчивому и осторожному тону бардессы - той предстоит еще долго ее шлифовать. И сейчас она продолжала петь, почти не трогая струн:

"Пусть молчат мертвецы там, где дети играют в войну",
Мы на это совсем не в обиде.
Мы молчим - это ветер в траве поднимает волну,
Шепчет лишь одно слово: "живите!"

Повисла долгая пауза, и красивая сорокалетняя женщина, в которой Стражи легко могли уловить сходство со своей рамониткой, вышла из тени, привлекая к себе общее внимание, заставляя вслушиваться в слова, произносимые от имени погибших пятьдесят лет назад на этом самом месте женщин. Все ждали продолжения, все сосредоточились на выступлении певицы - умение обратить на себя внимание было одной из самых сильных сторон матери Эленвен. И вот, когда совсем стихли разговоры, вместо очередного куплета акапелла, Вентриль резко ударила по струнам, в совершенно другой манере подавая припев:

Так раскройте же ветру навстречу глаза,
Пусть осушит он скорбные слезы!
Ничего в моей жизни не сделано зря,
Если дальше живут мои сестры!

- Пока мы живы - мы правы, - прошептала одними губами Карина. - Так говорила Ви. И все же - в этом была не вся правда. Те, кто лежат полвека под курганом за виноградниками, и те, кого оплакивают прямо сейчас - они такие же живые, как и мы, с нашими бьющимися покуда сердцами. Можно убить каждую из нас, можно, наверное, убить даже Богинь. Сестринство убить невозможно. А значит - мы будем живыми и правыми до скончания веков.

  “Да вы, блядь, издеваетесь!” — Лицо Логаша перекосилось, как только он услышал печальные новости из уст хозяйки “Черного единорога”. Не ради такого приветствия он тащился в это место. Хуже всего было то, что даже у тех немногих посетителей было что на столе, иначе бы они здесь не сидели. Полуорк приподнял верхнюю губу и выдвинул нижнюю челюсть чуть вперед, показываю звериный оскал, после которого должен был негодующе возразить шифтерке, но один очень умный, в плохом смысле слова, полуэльф уже все решил за своих товарищей. Воин бросил тяжелый взгляд из-под густых рыжих бровей на усача. Очень хотелось схватить его за эту ухоженную головку и пару раз ударить об столешницу, чтобы лишний раз рот не раскрывал, но ограничился лишь пинком сапога в колено под столом. Прикрыв на секунда глаза, Логаш сделал глубокий вдох, как учили на реабилитации, и попытался отпустить злобу. Не сильно помогло. На гражданке полуорк редко выходил из себя по трезвости, но у Шляпы был непревзойденный талант. Так сказать. Вне конкуренции. Не удивительно, что на него пол Галифара зуб точит. С другой стороны стоит отдать Дюку должное - с ним не заскучаешь.

  Логаш откинулся на спинку стула и скрестил мощные руки на груди, закатив глаза. Похоже, что после подключения к разговору коротышки Руди теперь им точно будет не отвертеться. Скажи ему кто-то шесть лет назад, что полуорк будет своими малышками (так он называл топоры) крыс разгонять, он бы плюнул тому в лицо. Воитель наморщил нос и тряхнул лохматой львиной гривой. Если это - лучшая таверна, то страшно подумать, что ждет их в остальных.

  — Еда, выпивка - это прекрасно, но звонкая монета мне больше по душе. — Низким басом резюмировал Логаш.

  Некоторые зовут магию наукой. Иные - чудом.
Пускай Давор не видел в себе художника, для него сотворение заклинаний всегда было сродни искусству. Не такому, как новомодные песенки пришлых народов. Это искусство танца под светом полных лун, искусство прекрасного обряда Старой Веры, искусство песни, что взывает и к себе, и к миру вокруг, позволяя расширить границы восприятия. Да, не открыть завесу мироздания - ибо магия рядом, под рукой, и ощущение её - не следствие колдовства, а, скорее, естественное положение смертных, которые просто начинают чувствовать дар Сибериса намного острее... С помощью, собственно, колдовства.

  И потому, оканчивая заклинательный речитатив, Давор испытал... Экстаз.
Нет, не восхищение на грани с исступлением - его-то Давор испытывает каждый раз, когда успешно колдует.
Этот экстаз - взрыв ощущений, частичная отрешенность от материальной... материальности, где жетон-пёрышко - это просто железяка, что замедлит падением. Теперь же... Он слышал. Видел. Ощущал.

  Есть такое веселое явление, как синестезия. Его, как слышал Давор, Джораско описывали уже как пару десятков лет назад. Это когда ощущения перемешиваются меж собой, и цвета можно услышать, вкус - увидеть, а звук - понюхать. И потому себя Давор гордо потом перед отцом называл синестетиком - и получил потом непонимающий взгляд.
Но факт оставался фактом - он воспринимал магию... Очень остро. И разнообразно. Вон, например, с самого верха трубы сияет силами Вызывания Волаар. Рядом, повинуясь заключенным внутри преобразующим силам, пели жетоны. Буквально пели - он чувствовал этот звук, низкий, монотонный, непрерывный - одноразового зачарования. Впрочем, этот белый шум сам Давор давно научился отметать. Не сразу, но научился - ибо они везде и всюду в этом Шарне.
Наконец, молодой полуорк убирает бумажки. И... Проводит пальцами над телом. Он не чувствовал, как собственные пальцы вязнут в узорах нечестивой школы Воскрешения. Он принюхивается - но тут нет и сладкого, дурманящего, напоминающего тапиоку Очарования. Затем - приглядывается ко всему телу, и, даже коснувшись лба того пальцами, касается языком пальцев.

Ни. Че. Го.

  - У меня плохие новости. Эйрвин? Лорелей? - полуорк осматривает эльфов, уже принявшихся за болтовню, и принялся собирать собственные бумаги.

  - Сам труп не подвергался воздействию магии. По крайней мере, долгосрочной и в момент смерти. Вариант с магическим приказом, порчей и толчков можем отклонять. Магических предметов при нём тоже нет, - и, наконец, Давор распрямляется. И смотрит на остальную толпу. Потому что зевак слишком много... И все они, конечно, тоже мешают детальному восприятию. Не то, чтобы Давор был против ощущать магию, что те принесли с собой - но, чтоб им всем радикулит грозил в тридцать лет, их было слишком много. И все фонили. Вот, например, этот мужик, что косится на него нездорово, со своим поющим о собственом Преобразовании ножиком. Или вот... Гражданочка свидетильница. У неё кулончик такой, что при одном взгляде на неё начинает привычно колоть глаза Прорицанием. Потому, отводя взгляд от девушки, орчонок (ведь маленькая собачка, как известно, до старости остаётся щенком) в итоге уперся взглядом в дверь - и был вынужден уже зажмуриться. И снова резь! А предупреждать о таком нельзя? На эти чары же буквально смотреть больно!

  - Он гостей явно не хотел. Дверь зачарована. Прорицанием.
И, наконец, с чувством выполненного долга, Давор оглянулся на коллег. Опять. Хоть у них ничего серьёзного и связанного с Прорицанием не было. И слава всему миру за это!

  - Что там говорят свидетели? Простите, слушал вас вполуха.
И сейчас тоже слушает вполуха, на самом деле - вместо этого Давор общается на два фронта - и с обычными смертными, и с сияющим крысёнком. Молча, впрочем.

  Волаар, найди Элейн. Есть что важное - пищи, - кивает Тарашк не только собственным мыслям, выслушивая тем временем и речи остальных. Удобно, всё-таки, быть колдуном!

  Ксандрар был изумительно унылым и захолустным для пограничного города. Особенно если учесть то, что городом он был довольно крупным, окруженным крепостной стеной и некогда доблестно отразившим несколько осад. Особенно если учесть, что он стоял на берегу пролива меж двух крупных озер. Особенно если учесть, что через него шли торговые тракты. Увы, времена славы прошли вместе с последним годом войны. Лавки кузнецов, бронников и лучных дел мастеров начали закрываться, поскольку теперь никто уже не заказывал оружие и доспехи для армий. Кожевенники и прочие ремесленники сумели переобуться в последние годы, но и у них дела шли не слишком хорошо. Мало было крестьян, возделывающих окрестные поля, еда с каждым годом должна была становиться дешевле, но, к сожалению, не становилась и ремесленных дел мастера терпели убытки.
  Гарнизон с каждым годом сокращали, на улицах становилось всё больше пьющих, потерявших смысл жизни ветеранов, которые были или слишком горды для того, чтобы построить уютный домик в какой-нибудь деревушке и пасти коров, либо слишком обижены судьбой и пытались сражаться с ней единственным доступным способом - заглушая боль и рассудок спиртным.
  За последние пару лет Ксандрар превратился в серого призрака. Многие дома стояли пустыми, улицы пестрили лавками с заколоченными окнами и дверьми, а на ступенях местных трактиров и церквей сидели некогда храбрые люди, герои, от начала и до конца жизней помнившие лишь войну. Мало кто понимал, что же делать теперь - когда Тронхолдский договор исчерпал конфликты. Кто-то подался в бандиты, иные просили подаяния, тем, кому повезло чуть больше - стали вышибалами в замызганных постоялых дворах, совсем отчаянные уходили в наемники, где обычно процент смертности оставался примерно на том же уровне, что и поступление рекрутов. О последнем свидетельствовало множество развешенных по забытым магазинам листовок, говорящих о том, что тому или иному отряду головорезов, расквартированному в том или ином месте - требуются крепкие бойцы. Призракам войны были безразличны мирные договоры королей. Сто лет постоянных сражений оставили Кхорвайр израненным, окровавленным и продолжающим сражаться. Разве что теперь бились люди из плоти и крови, а не могучие создания из дерева и стали, которые, впрочем, тоже не слишком понимали, куда себя деть в новом мире.
  Были, впрочем, и просветы надежды. В каждом работающем трактире красовались пергаменты с объявлением о программе реабилитации для ветеранов. Обещалась еда, удобная койка, друзья-ветераны и возможность послужить на благо страны. Не совсем ясно было кто эти самые листовки писал, но буквально каждое такое объявление отправляло рекрутов на тридцать миль севернее - на самый берег Галифара. В шумных, практически всегда переполненных залах тема рискнуть и попытать счастья в программе реабилитации - была самой популярной для болтовни.
  Конечно, по большей части в трактирах Ксандрара наливали пойло чуть вкуснее ослиной мочи, но наши герои были не лыком шиты, да и деньги у них водились. Впрочем, не сказать что в достатке, поскольку работы на границах Бреландии становилось всё меньше, а еда стоила всё дороже. Так что четверка таких же, в общем-то, бывших ветеранов и тёртых дорогами калачей остановилась в самом приличном заведении города - Игривой Эльфийке. Надо отдать должное тому, что заведение это было скорее борделем, но именно по этой причине местное вино можно было хотя бы пить без опаски проснуться с раскалывающейся головой неизвестно в какой канаве. Цены, однако, качеству ну никак не соответствовали.
  Ушлый и хитрый до разнообразных стартапов Микиэль, бросивший сидящему на ступенях храма ветерану последний медяк, узнал, что в Ондейре, дескать, дела обстоят куда как лучше (и мужчина никак не усомнился, что его родина во всём обставит Бреландию). Платят мол больше, а пиво стоит дешевле. Так ветерану рассказывали товарищи, служившие на границах королевства. И принеся столь добрую весть, мужчина без особого труда убедил друзей сменить место жительства на ближайшие месяцы и отправиться ловить удачу за хвост в Пассаж - практически такой же город на берегу Галифара, как и Ксандрар, но... НО! На территории процветающего и богатого Ондейра. План был надежен, как шарнские часы и абсолютно ничего не могло пойти не так. Во всяком случае, сам Микиэль был в этом твердо уверен.

  Тот же ветеран порекомендовал друзьям сделать быстрый дневной переход, переночевать где-нибудь в глуши, а на следующий день перейти границу, чтобы к вечеру оказаться у приятного и довольно крупного постоялого двора, именуемого "Черный Единорог". Заведение это стояло там чуть ли не дольше мол, чем длилась война и солдаты всегда обходили его стороной, считая территорией сугубо нейтральной, так что известно это место было обоим сторонам как своеобразное око бури.
  Нагрузив повозку нехитрым скарбом, друзья выехали из мрачного, забытого богами (да и людьми тоже) Ксандрара и, под веселое бренчание струн гитары Микаэля и зычный армейский бас Логаша двинулись в путь. Первые сутки прошли абсолютно скучно и без приключений, а поздним днем вторых, фургон, наконец, достиг бреландско-ондейрской границы.
  Выглядели пограничные посты невероятно живописно. Границу, по сути, отмечали вбитые в землю столбики, находящиеся на расстоянии порядка ста футов друг от друга и связанные для верности веревкой. Столбики эти шли прямиком от побережья Галифара и уходили далеко на восток, куда только глаз хватало. Вполне вероятно, что таким идиотским способом была поделена даже территория гор, которые ондейрцы называли Черноголовками, а бреландцы - Черношапочными. Смысл и даже произношение слов были практически одинаковыми, но дискуссии по этому поводу велись не на жизнь, а на смерть даже в университетских залах. Между солдат же, подраться за название гор - считалось делом чести.
  Со стороны Бреландии был выстроен небольшой форт и несколько удобных землянок. На башне виднелась фигурка смотрящего, но гарнизон, по большей части, бесцельно слонялся по округе. Только группа солдат в черно-красных мундирах, облепившая изящного мужчину с бледной кожей и белыми глазами оживленно спорила и скидывалась монетками. Проехав чуть ближе к границе, друзья увидели, наконец, в чем дело.
  Прямо под веревкой, отмечающей раздел территорий, разместилась доска для игры в Завоевателя. Причем одна часть часть доски занимала территорию Ондейра, а другая - Бреландии. Два коменданта сидели над партией, задумчиво изучая ситуацию на поле и делая осторожные ходы голубыми и красными фигурками. Именно это послужило, судя по всему, причиной ставок бреландских солдат.
  Не в пример своим противникам, нарядные солдаты Ондейра в голубых плащах, лихих шляпах и черно-белых мундирах, стояли рядом с командиром и перекидывались неслышными комментариями, изучая происходящее на доске. Либо у них не было денег на ставки, либо они были, что называется, лучше воспитаны. Но вероятнее, всё же, что ставки уже давно были обозначены, и теперь менялись лишь словесно.
  Пограничник бреландской стороны, тоже краем глаза наблюдающий за битвой, быстро просмотрел документы путников и махнул им рукой, не став даже проверять фургон. Но когда они въехали на территорию Ондейра, содержимое их повозки изучили более тщательно, пусть и вновь не так внимательно, как следовало бы. Форт "голубых" выглядел не намного внушительнее "красных", но длинные бараки вызывали куда больше ассоциаций с удобным местом для жилья.
  Один из несших караул солдат вдруг заглянул в лицо Микиэлю и радостно хлопнул его по колену. Выяснилось, что его зовут Жильмар, и они вместе сражались в какой-то битве. Узнав, куда друзья держат путь, Жильмар радостно попросил их передавать привет мадам Шеррф, и что он, мол, через пару дней как раз собирается заехать с парнями в Единорога и пропустить пару кружек доброго эля на выигранные деньги. Ничего более их тут не задержало и группа двинулась дальше, предвкушая вкусное пиво и добрую еду, поскольку плохое заведение чистокровный ондейрец похвалить попросту не мог.



  Самым, пожалуй, необычным, было то, что на пути им попался только гремящий фургончик коробейника-кованного. Кованный проводил их ничего не выражающим взглядом голубых глаз и поддал ходу, легонько шлепнув вожжами медитативно топающего мула. Скорость от этого не изменилась, но кованный явно остался удовлетворен произведенным впечатлением. Вероятнее всего он ехал как раз к пограничному посту, поскольку в Ксандраре ему делать было совершенно нечего. Впрочем, кто знает, что творится в головах у этих кованных?
  Причиной такого безлюдья, очевидно, было наличие молниевой дороги, да и более удобного тракта по другую сторону гор, следующего почти от самого Роата до самого Фэйрхевена. Дорога от Пассажа к Ксандрару выглядела хорошим планом только в том случае, если ты не мог нанять дешевую весельную ладью, которая покрывала то же расстояние за куда меньший промежуток времени. Впрочем, корабли на озере друзья видели буквально пару раз. Торговля захиревала.

  К исходу дня фургон, наконец, докатился до весьма живописного залива, на берегу которого расположился крупный постоялый двор. Вывеска немного пооблупилась, но голова черного единорога угадывалась безошибочно. Напротив, в миле от берега высился небольшой лесистый островок. Лодок, правда, на песчаной отмели как-то не наблюдалось. Факт вполне вызывающий удивление, поскольку ловля рыбы в озере должна была стать очевидным и легким способом заработка для хозяев гостиницы.
  Седой, подозрительный полуэльф принял у группы лошадей, заводя в небольшую конюшню, но фургон пришлось оставить снаружи, хотя наученный войной Логаш предусмотрительно снял передние колеса, оставив повозку на специальных распорках, чтобы гениальный вор не сумел угнать транспорт при всём своём великом желании. Помимо их фургона за постоялым двором стояла еще одна повозка поскромнее и другая - наоборот, весьма внушительного вида, накрытая прочным брезентом.
  Двери Единорога были двустворчатыми, однако открывалась только одна, а оказавшись внутри негромко освещенного зала, друзья смогли отметить, что зал почти пуст. В самом дальнем и темном углу расположился крепкого вида мужчина, мирно посапывающий под крутой шляпой с загнутыми вверх полями на лице . При особо внимательном осмотре на его поясе можно было заметить пару необычных аркан-пушек, а левую руку мужчины покрывала серебристая чешуя. Недоеденный обед и кружка с, вероятно, пивом - дополняли картину. Мужчина и женщина сидели у окна, весело переговариваясь и держась за руки, а за самым близким к барной стойке столом пили и что-то обсуждали одетые, как торговцы мужчины: эльф, дварф и два человека, у одного из которых были изумительно красивые и загадочные глаза.
  - Да говорю же, призраки живут на острове, - заявил рыжий хуман.
  - Да просто туман, - в очередной раз закатил глаза эльф.
  - Ба, туман, туман стелется по земле, а там колышется и собирается в странные фигуры, как пить дать говорю вам, - возмущенно пробухтел дварф и махнул дымящейся трубкой. - Сам видел, когда поссать выходил.
  - Мало ли что тебе привиделось, попоица, - скупо улыбнулся блондин с красивыми глазами. - Не водится на Галифаре призраков.
  - Ага, щас, а про озерное чудище слышали?
  - Ой да сказки это всё, чудище.
  - М-мда? А чего тогда лодок нет, а? Местные че-то знают, точно вам говорю.
  - Знают, что течения местные опасны, и что рыба в Галифаре - дрянная на вкус, - улыбнулся эльф.
  Продолжение диалога расположившимся за столом друзьям было уже не слышно, поскольку в этот момент к ним подошла непосредственно хозяйка Единорога. Это была хищного вида шифтерша в немолодых уже годах. Глаза её, однако, сверкали жизнью и каким-то скрытым беспокойством. Она по-деловому осмотрела своих гостей и задумчиво хмыкнула, сжав пальцами прижатый к животу поднос так, что тот аж едва слышно хрустнул.
  - Приветствую вас, добрые странники. Рада, очень рада оказать гостеприимство в Черном Единороге, - затараторила она, но на удивление тихим тоном. - Правда у меня совсем нечем угостить вас, потому что буквально утром случилась беда. Большая беда, ох, большая. Вы выглядите такими сильными, крепкими... я очень попросила бы вас помочь мне с этой проблемой, и тогда ночь и еда с выпивкой за счет моего заведения. Честно-пречестно! Понимаете... - видимо произнести это стоило ей огромных душевных трудов и она воровато оглянулась, не слышит ли кто еще. - Понимаете, в подвале, где я храню все припасы - завелись крысы. Огромные, огромные крысы. Я едва убежала от них, когда спустилась сегодня. Ужасное, ужасное дело, никогда такого не было. Такое горе на мою репутацию... настоящее горе. Прошу вас, вы выглядите очень сильными людьми, помогите мне разобраться с этой проблемой, пока никто не узнал, что в моем достойном заведении завелись ужасные крысы. П-прошу вас, очень прошу.
  Глаза шифтерши буквально источали душевные страдания, а голос то и дело едва не срывался в плач. Ведь нет ничего более угрожающего для репутации достойного и недешевого заведения, чем крысы, и уж тем более крысы, способные сожрать человека заживо. Особенно если твоё заведение стоит на территории Ондейра.

      Следовало быть внимательнее, в таком случае, не пришлось бы тратить время на объяснения послушнику. Стоит только тому обратить внимание Фэйт на женщину позади, она сначала оборачивает голову, а затем и дёргает поводья Мунпая, разворачивая его на четверть.
      Жриц на своём веку Ноакс повидала достаточно, и не так часто посещала храмы и церкви как таковые: не её это от слова совсем, впрочем, порадовалась тому, что местная старшая настоятельница занималась ручной работой, как и любой другой послушник. Полурослицу не пугал и её строгий вид, и даже секаторы в руках, но и шутить бы она с такой не стала. Та не успела договорить предложение, но по её тону и взгляду Фэйт поняла: в который раз её теория бестолковости веры и просьбы помощи от священнослужителей подтвердилась; ладно неизвестный ей Сванс – полбеды. Ноакс еле заметно вздрогнула представив, что такое терять близких и хвататься за любой шанс на возвращение кого-то с того света. Да, возможно, с точки зрения круговорота жизней и – Фэйт удержалась, чтобы не закатить глаза или скривить лица – поддержания мира таким, каким он себя сделал, то есть, линейным и без вторжения в происходящее, но к чёрту? Кто ж их остановит.
      Всё равно чаще всего всё летит к гоблинам.
      Единственное, что успокоило Фэйт и позволило ей отпустить необходимость вступать в никому не нужный спор – факт, что сама София призналась о неспособности вернуть кого-то к жизни. Если уж она не может, а до другого ближайшего храма явно не подать рукой, Свансу крупно не повезло сегодня. Ноакс поняв, что торопиться более некуда, спускается с Мунпая, продолжая придерживать того за поводья с одной стороны, осторожно дёрнув его на себя и пожурив за любопытство.
      — Прошу простить, если с моих слов можно предположить, что план с возрождением является идеей моего начальства – это решение меня и моей команды. — Фэйт говорит менее торопливо и строго, как это было с послушником. Не хватало сюда ещё Гэвина приплетать: тот и так не обрадуется, что коатля доставляет по итогу она одна, а не вместе со всеми. Возможно Валистар даст ей скидку, учитывая что не дошли они буквально пару футов?
      — В таком случае, мне стоит вернуться к моим коллегам – они остались ожидать стражу. — Ноакс вспоминает ускакивающую на верхние этажи Сол, слегка нахмурившись. Если бы только ждать.
      — Да, это и было поручено лордом д’Медани, — неосознанно женщина прикладывает ладонь к сумке, в которой пряталась принадлежащая храму статуэтка. К Гэвину на людях она относилась с почтением и уважением, считая правильным показывать, что его работники ценят своего руководителя. Тем более, делала она это со всей искренностью: мужчина нравился ей как человек, и как бы Фэйт не вела себя по-дружески с ним наедине или в компании с ребятами, стоя напротив Софии позволить себе такого она не могла. Даже если речь касалась простого упоминания.
      — Изначально наша цель была именно вернуть «долг». Мне жаль, что перед собой вы видите только меня, но как вы могли понять – отправить меня сюда, пусть и в одиночестве было куда… быстрее. Тем более, учитывая оставшееся расстояние. И всё же, если помимо этого вы бы хотели переговорить с нами о чём-то ещё или передать что-то лорду д’Медали, то мы будем готовы дойти до вас полным составом. В любом случае, я готова передать вам одолженное – вы очень помогли агенству. — Ноакс заканчивает разговор, ожидающая, как поведёт и ответит сама София: ей не принципиально, пусть забирает статуэтку хоть здесь, полурослице самой есть чем заняться. С другой стороны, та может и пройти с ней в помещения храма, если той будет угодно.

Вы не можете просматривать этот пост!

  Эленвен задумалась и снова начала мерить шагами пост. Послушник оказался умнее, чем ей показалось поначалу. Во всяком случае от него исходила не тупая жестокость, как от остальных встреченных на её пути мохнатиков, а здравый расчет. Ужасно было даже сравнивать, но в какой-то степени Виктор был похож на нее саму. Правда лично Эленвен бы в такой же ситуации постаралась нагреть своих противников, а вовсе не помочь врагам. Но с другой стороны её и не... сельдили в задницу вышестоящие, так сказать, по званию.
  - Ладно, - решительно остановилась она и кивнула. - Но даже не надейся, что ты уйдешь просто так. Мы наложим на тебя ТО САМОЕ проклятие, и если ты предашь нас - то превратишься в женщину, а твои дружки сделают с тобой сам додумаешь что. Жрецы тебе не помогут, поскольку едва лишь магия Митриоса коснется тебя - и ты станешь девой. Так то.
  Простерев руку в сторону Виктора, Эленвен глянула в сторону Вивиан и запела незамысловатую жреческую песенку на фимэлике, которую бедный парень всё равно бы не знал. Когда голоса жриц достигли финала, она порезала свою ладонь, дождалась капли Вивиан, а затем нарисовала на груди Виктора какой-то непонятный символ, слегка напоминающий дубовый лист.
  - Да будет так. Если рискнешь предать нас и предупредить армию - превратишься в женщину. Если сделаешь всё, как обещал - вернешься сюда, мы найдем тебя и снимем проклятие. - А потом добавила на фимэлике. - А потом сделаем мужем Клеменс, в наказание обоим.
  Повернувшись к сестрам, жрица уперла руки в бока и качнула головой, размышляя.
  - Напишите в крепость. Пусть высылают армию в Выперки. Взорвем пост бомбой. Тела польем маслом, чтобы сильнее обгорели. Основной отряд с Клеменс и зверенышем пойдет обратно, остальные во главе с Анной будут караулить в лесу. Если послушник солжет несмотря на проклятие... не надо ржать, он заподозрит что-нибудь! Короче, если солжет - мы должны будем быстро срезать через лес и предупредить армию. Смогли один раз, сможем еще раз. Всё ценное грузите на лошадей. Распределение групп оставляю на тебя, Салима, потому что ты пойдешь охранять первую. Если кому есть что добавить по стратегии - добавляйте. Вариант не слушать его я даже не рассматриваю. Это призрачный шанс - но он нам нужен. Я не хочу, чтобы вся эта армия в итоге развернулась в сторону другой деревни.

После слов об ужасном ритуале в глазах пленника мелькнуло недоверие: все-таки юный служитель культа относился к религии куда прагматичнее, чем какой-нибудь загнанный суеверный крестьянин. Привыкший слушать жрецов, грозящих пастве с амвона ужасными карами за грехи, которые они с удовольствием шли творить после богослужения, он приобрел к своим невеликим годам порядочный скептицизм в таких вопросах. Да и не тянула девятнадцатилетняя девушка на "всемогущую заклинательницу"... Кажется. Потому что взгляд Вивиан заставил Виктора снова сглотнуть, и... поверить? На вздернувшую бровь лишь на мгновение Салиму, как и на оказавшуюся, к счастью, за его спиной Адель, не удержавшуюся от гримасы, обозначающей сомнение в здравомыслии рамонитки, прислужник Митриоса внимания не обратил.

- По-подождите с проклятьями! Мы можем договориться и без этого! - он снова зачастил взволнованно. - Я... Я могу убедить рыцарей Дюваля, что все прошло как надо! Что вы были убиты и проход свободен! Тогда они ринутся в деревню, а там вы их и разобьете!

- Ты совсем, что ли, идиот? - Салима внимательно посмотрела на прислужника: уж не переборщила ли Карина, когда дала ему по голове? - Как это ты их убедишь, когда ваши горе-диверсанты валяются по лесу с выпущенной требухой?

- Они не узнают об этом! Вы сожжете пост, сымитируете удачное нападение и оставите меня здесь, на пожарище, дожидаться передового дозора. Я доложу, что все прошло успешно, но, когда пришли сменщики, засада не удалась, и они ушли... допустим, на север, и тогда отец Бенедикт со всем отрядом погнал их подальше от деревни, чтобы они не смогли предупредить своих. А меня, раненого, оставил дожидаться основных сил! Трупы этих двоих мы можем использовать как доказательство - если их хорошенько обжечь, они сойдут за ваши тела, - Виктор даже позволил себе слегка улыбнуться, словно довольный собственной смекалкой.

Это, пожалуй, было неожиданностью не только для Эленвен. Жажда жизни в тщедушном тельце молодого митрианина была настолько сильна, что он готов был продать с потрохами собственных братьев и свою веру, определенно, не слишком боясь гнева "солнечного владыки". Интересные там отношения к понятию религии, и... возможно ли нечто аналогичное сестринству у мужиков?

- Если бы вся эта дичь не звучала настолько бессмысленно, - высказалась, наконец, Салима. - Я бы сказала, что в этом есть смысл.

Судя по выражению лица чернокожей - она сейчас вполне серьезно просчитывала преимущества и выгоды этого предложения.

- Спасибо, - признательно кивнула юная жрица. - И никаких "если", слышите? Мы будем жить, а эти изуверы отправятся кормить рыб. Или крыс, неважно. А теперь пойдемте, работы сегодня будет очень много.

Взяв под локоть сестру, Лафнинонна открыла дверь авиария, однако перед этим шепнула одними губами:

- Насчет... хм... сосульки. Потерпите немного, я постараюсь сбагрить ее сразу же как покинем храм - золото все-таки не пахнет. А пока старика лучше не обижать отказом, хорошо?

Вернувшись к месту собрания, она теперь уже с полным правом озвучила свою позицию:

- Итак, почтенные братья и сестры, мы приняли решение. Церковь Селунэ во Вратах берет на себя миссию покарать нечестивцев, само существование которых противно взору как Лунной Девы, так и Сун, Валкура и Чонтеи. Полагаю, нам есть чем удивить эту орду морских чудищ, так что, если других вопросов у уважаемого собрания не осталось - позвольте откланяться, времени на подготовку к бою отпущено, увы, не так много. Сестра Амаласунта, мы отправим к вам нашу послушницу, ее зовут Констанс, и у нее будут определенные поручения на тот случай, если удача нам все-таки изменит. Попрошу в таком случае приютить девочку и помочь ей чем сможете, пока не представится возможность связаться с нашими сестрами в Аскатле...

Селунитка прервалась, словно обдумывая следующие слова:

- И да, насчет помощи от амберлитов. Хотелось бы все же отметить, что церковь Амберли - часть не решения, но проблемы. И проблема эта как раз в том, что Королеве Глубин всегда будут милее не встроенные в цивилизацию "официальные" храмы, а вот такие вот полоумные маньячки вроде Цефреи, воспитанной как раз официальной церковью. Из респектабельного внешне храма и дальше будут выходить новые и новые изуверы, как из дохлой рыбы выползают наружу мерзкие черви. И далеко не всегда рядом будет оказываться кто-то, способный поломать их планы. Подумайте над этим, уважаемые. У меня все. А теперь, Бран, я бы хотела посмотреть, каких дел наворотила ваша "леди-рыцарь". Это сейчас самая неприятная неизвестная в уравнении, которое нам предстоит решать...

  — Вот оно что! Так и запишу, спасибо. А может вспомните, не замечали ли вы мистера Сванса в компании каких-то людей в последнее время? Может, к нему кто-то заходил? Или он, например, часто уходил из дома в поздний час? — Красивое черное перо с изумрудным отливом и позолоченным наконечником, что совершенно случайно сочеталось с цветом лакированных туфель, тихо шурша по бумаге, записывало почти все, что говорила Сарафина и даже больше! — Тоже искусство. Очень интересно… — Лорелей дернула плечом, поправляя ремень кейса и немного озадаченно глянула на своего компаньона Девира. Интересно, ему тоже кажется, что род деятельности этого человека мог быть связан с новостями про семью Боромар? Это так очевидно, что может быть и не связано вовсе! Вот ее одаренный меткой коллега-эльф всегда был хорошо подкован в подобных вопросах. Ну, по крайней мере в сравнении с самой писательницей, чего, конечно же, нельзя было показывать как перед свидетелями, так и перед детективами агентства. Самопишущее перо, будто бы являясь одним целым с мисс Фауст, на секунду перестало вырисовывать загогулины на бумаге и застыло, подставив свой кончик к губам девушки, чтобы она могла его задумчиво прикусить.

  Услышав, сказанное Элейн, девушка встрепенулась. Нужно было быстро переманить внимание на себя, подальше от полезных, но волнительных находок полуфеи.

  — Миссис Сарафина, я благодарю вас за потраченное время и за ту информацию, что вы смогли нам предоставить. Скажите, пожалуйста, еще одну вещь. Вы знакомы с кем-то из его соседей и что это за люди? Возможно, они могли слышать что-то странное накануне. — Народ, деливший крышу со Свансом мог бы пролить больше света на этого несчастного мужчину, даже если тот не славился общительностью. Лорелей допускала, что проще пойти и постучаться в дверь к одному, но мнение со стороны тоже очень важно, а владелица «Птицы счастья» выглядела женщиной знающей.

  — О, благодарю! Мистер Эйрвин, вы поможете этой юной девушке? — Перейдя на формальную речь, она обратилась к молодому Фиарлан и кивком указала на дочь Сарафины, чтобы он забрал у той скатерть. — Вот, держите в качестве небольшой компенсации. К сожалению, они мне больше не пригодятся, но я верю, что они хоть чутка украсят остаток этого странного дня. — Когда руки подростка освободились, она протянула ей букет тюльпанов. Малая плата за сотрудничество и испорченную скатерть.

  — В случае чего, можем ли мы снова к вам обратиться за помощью, если таковая возникнет, миссис Сарафина? — Эльфийка чуть виновато улыбнулась, как бы извиняясь перед женщиной за навязчивость.

- Я согласна! Чем больше народу тем веселее!
— А с каких пор, кровавая бойня и смерти стали чем-то веселым? - Поежилась чародейка, только при появлении Имоэен. Еще свежие воспоминания о том вечере, никуда не пропали. Поэтому она на всякий случай выглянула со своего места, не зашли ли после плутовки еще кто неприятного вида.

— Ну вот, значит умертвия собирались передать некой Фалдорн, или самим устроить хаоса. По письмам понятно, что они собрались устроить хаоса, дабы отвлечь от чего-то. От другого дела. В таких случаях, чем больше отвлекающих событий, тем лучше. И если та бабенция в общем по берегу начудит, а в городе еще вурдалаки повылазят. То.. - девушка просто развела руки в стороны.
— А по поводу Гондитов, так если они действительно бояться огласки о краже, так может заручиться их поддержкой? Скажем, что по ходу дела займемся их пропажей, постараемся все сделать тихо, но с них, помощь в нашем деле. Я еще не придумала, чем бы они могли помочь, но... Чем больше народу, тем веселее. Так?

Слишком свежими были воспоминания о превратившемся в кровавую баню празднике, так что неудивительно что эльф приготовился к бою. Простой обыватель может ничего бы и не заметил, но вот любой шпион легко бы обратил внимание на как будто бы случайную проверку ножен и небольшое смещение тела так, чтоб быстро встать и приготовить оружие, при этом ни за что не зацепиться. Йарвейн был уверен что у Имоэн просто таки поразительный талант приносить на хвосте проблемы, едва она покидает стены дома. Тем более что проклятые пираты видимо решили взяться за нее, а заодно и за ее непроизвольных защитников всерьез.
– Большая часть тиранов и фанатиков начинала путь с благих намерений. –прокомментировал эльф описание человеческой жрицы. В его жизни хватало острых штук от уличного сброда, и возможность заиметь проблем из-за того, что кого-то "занесло" ему не нравилась. Он и сам себе может таким образом доставить проблем. При этом Йарвейн предпочел бы не рисовать монстра из чужих описаний. Никогда не узнаешь человека ,пока не узнаешь его сам. Возможно что для достижения взаимопонимания нужно будет разбить друг-другу нос.

– Кзар... Разве это имя не упоминается в листах из огня? – следопыт попробовал вспомнить то там было, но к собственному сожалению не смог. Его разум упорно не хотел выдавать воспоминания о деле, упорно подставляя приятные прикосновения то к волчьей шерсти, то к нежной эльфийской коже. И еще немного вспоминалась боль от удара о лысую дварфью башку.

  Объяснение о лесопилке, кажется, Сокола не впечатлило, однако имя Бартена и упоминание вина определенно смягчило подозрительность. Во всяком случае лицо мужчины просветлело и он, еще раз окинув взглядом мрачнеющее небо, кивнул. Затем махнул рукой, чтобы гости пересекли мост и спустился вниз.
  Послышался звук передвигаемого засова и тяжелые деревянные створки разошлись, пропуская небольшой караван внутрь. Сокол внимательно проследил за тем, как они въехали в небольшой внутренний двор, останавливая взгляд темных глаз на каждом путнике в отдельности, а затем закрыл за их спинами врата и вернул массивный засов на место. Теперь они могли понять, что мужчина действительно был высок (почти два метра) и явно выделялся среди не слишком рослого народа Фандалина, если действительно был героем из этих мест.
  - Эй, Пелл, откати телегу за конюшни и стреножь мула, - крикнул мужчина появившемуся в дверях левого строения беловолосому мальчику с умным взглядом. - А вы, раз уж от старины Бартена - будете моими гостями. Не знаю как насчет дракона, но какая-то тварь тут явно летала совсем недавно. Не успел рассмотреть как следует. На вид довольно крупный, однако Лес Невервинтер гостей не жалует, если сама не уберется - Хранители ей помогут. Пойдемте в дом, Корвин уже заканчивает обед. Там и расскажете как дела в Фандалине и что за волков таких вы поубивали. И про мантикору. Истории о геройствах я люблю. Сам когда-то... а, впрочем, не важно.
  Справа можно было увидеть небольшой, но красивый домик, явно служивший гостевым - окна сейчас были темными, да и выглядело строение скорее комфортабельно, чем рационально. А вот большую часть внутреннего двора занимала массивная усадьба. Каменное основание переходило в деревянный пристрой, который, в свою очередь, переходил в трехэтажную сторожевую башенку. Сама усадьба имела всего два этажа и буквально лучилась здравым рационализмом и минималистичностью.
  Пройдя вслед за Соколом внутрь, друзья оказались сначала в мастерской с печью и несколькими ремесленными столами. Тут стало очевидна необходимость каменной кладки - довольно грубой и простенькой на наметанный взгляд Майолин. Дальше, минув небольшую прихожую, они вошли в широкий и светлый главный зал, в центре которого расположился длинный стол и дюжина стульев. Стены украшали разнообразные головы чудовищ, среди которых была морда тролля, лютоволка и странное кошмарное чудовище, в котором можно было узнать анхега. Кажется, Сокол любил не только слушать, но и смотреть.
  Положив огромный лук на специальную подставку у стены, где так же была стойка с разномастным вооружением настоящего искателя приключений, хозяин крепости плюхнулся на один из стульев и жестом предложил гостям занять свои места. Спустя некоторое время, в боковых дверях показался слегка полноватый и удивленный открывшимся видом мужчина. Быстро сориентировавшись, повар поставил тяжелый чугунный казан в центр стола и тут же накрыл стол тарелками, кубками и столовыми приборами. Затем притащил ветчины, сыра, свежеиспеченных лепешек и тяжелый чайник с чаем. В казане обнаружился ароматный рис, мясо и овощи. Кажется, такое блюдо на дальнем юге называли пловом.
  - Итак, - начал Сокол. - Рассказывайте, что там приключилось у старины Бартена.
  Покосившийся с некоторым беспокойством на хозяина, Корвин подкинул несколько дровишек в большой каменный камин, вмонтированный в южную стену.

***

  Тонкокостная сереброволосая эльфийка медленно вышла на перекресток с яйцеподобным поросшим мхом камнем. Внимательно осмотрела землю и, едва касаясь земли носками мягких сапог, прошла по следам к месту, куда авантюристы оттащили волков. Нахмурилась, присела, осматривая трупы и глубоко вздохнула.
  Между растопыренных тонких пальцев полился зеленоватый свет, а место импровизированного захоронения начало стремительно прорастать травами и кустистым шиповником. Спустя несколько минут от волчьих трупов осталась лишь память. Противные природе твари стали для нее кормом. Поднявшись на ноги и переглянувшись с сидящим на плече мышонком, эльфийка улыбнулась:
  - Нужно рассказать Лирмирелю, как думаешь? - Мышка что-то пискнула и девушка улыбнулась шире. - Да, Мыш, ты прав, сначала нужно узнать больше. Но раз в лесу появились такие люди - это может подождать. Я хочу вернуться в Шарандар до рассвета. Пойдем, Хранители в любом случае не оставят это вот так.
  Она шагнула в глубину лесов и накинула капюшон удивительного плаща, сливаясь с окружающим её миром и сумерками, постепенно затопившими Лес Невервинтер.

«О принц, мой сын, мой брат, — услышал Нагарайа голос Тиамат, своей королевы, прежде, чем войти в мир, — знаешь ли ты, каким был Абер-Торил до твоего рождения?»

Дракон вздрогнул, просыпаясь. Его глаза не видели, были застланы плёнкой-вуалью, ослепляющей всех младенцев. Он был заточён.

«То были Дни Грома. Боги, и титаны, и вещи, у которых нет даже имени, сражались тогда за власть над миром. Земля была разделена между великими империями, забытыми теперь. Их хозяевами были змеи, что ходят как эльфы, рыбы, сделавшие сушу своей второй вотчиной, и мохнатые твари, породившие людей. О, как горды они были! Где все они теперь? Где их башни, вздымающиеся так высоко, что их впору было назвать пиками, пронзающими сам небосвод? Где их золотые зиккураты, полные богатств, которые человек не смог бы потратить даже за десять тысяч жизней?»

Да. Да-а. Ещё не рождённый дракон помнил их. Змей, амфибий, обезьян — и пернатых созданий, чьи сияющие города-гнёзда он и его армии взяли как свой приз и предали огню. Дракон помнил горы золота и драгоценностей, на которых он спал в бывшем тронном зале коронованного глупца, думавшего, что небо всё ещё принадлежит ему и его роду.

«Ангелом из кромешной, голодной темноты меж звёзд был ты тогда, моя любовь. Ещё до того, как твоя душа впервые избрала облачиться в плоть. Падающая луна, несущаяся навстречу миру, которому суждено было бояться тебя, боготворить тебя, любить тебя, насытить твою жажду и твои сокровищницы. Таким ты был тогда. Тысячи, и тысячи, и тысячи безмерных мер льда, объятых пламенем. То было яйцо, из которого суждено было вылупиться тебе и твоим братьям, и твоим врагам. То был золотой ковчег, брошенный в подлунную сферу рукой самого Асгорафа, Ио, Ваятеля Мира, нашего отца».

Где он? Всё ещё в бездне Селуны и Шар? Всё ещё в утробе-темнице? Все остальное было сном?

«Миллионы миллионов лет ты падал, объятый пламенем, мой сын. Когда ты упал, чрево морей разверзлось, и волны поднялись выше пиков величайших из гор. Трубы, извещающие о твоём приходе, протрубили над всеми царствами — гром их перезвонов обрушил дворцы королей, башни магов и хижины бедняков. Непроглядный плащ из пыли, лакированный в ту же священную черноту, что и твои благородные доспехи, поднялся над землей. Он поднялся к самому солнцу, застав его взор, недостойный взирать на твоё величие. Он стал погребальным саваном целой эпохи».

Нет. Не-ет. Не сон. Он — Нагамат, генерал и пророк. Он был Нагаматом. Он пел о природе богов. Он провозгласил Асгорафа своим подобием: хищным ужасом, голодом воплощённым, прародителем и пожирателем всего, что есть.

«Когда трюм принёсшего тебя в мир ковчега, наконец, открылся, ты и твоя раса воспарили ввысь как истинные тираны неба и владыки всего, на что падал ваш взор. Ни один из императоров мира не имел под своими знамёнами армий, могущих победить вас. Могущественнейшие воины семи народов умирали под твоими когтями. Прекраснейшие девы мира — у твоих ног, недостойные твоего сердца. Их дети стали твоим лакомством. Их золото и самоцветы — твоими. Весь мир ты превратил в стонущий и плачущий гарем, ждущий и боящийся твоей ужасной любви».

Сотни братьев и сестёр вняли его философии и сделали её своей истиной. Его учение стало знаменем — знаменем, что застлало собой весь небосвод, проглотило луну и звёзды, собрало тысячи и тысячи героев. Он принёс войну, славу и разрушения во все четыре предела мира!

«Помни об этом, моя любовь. Помни, когда ты родишься вновь. В пламени Авернуса — где яд течёт реками, а пепел есть небо — выковала я твою душу. Помни, что есть мир для тебя. Сокровища, и самоцветы, и девы, и удовлетворение всеалчущей жажды вновь будут твоими по праву более старому, чем даже само время. Трофеи, собранные с хладных тел поверженных героев, будут твоими. Весь Торил будет твоим. Я дарю его тебе, моя любовь, мой принц...»

Теперь он — Нагарайа. Он снова молод. Он ушел в земли мёртвых, чтобы преследовать своих врагов там. Теперь его охота по ту сторону смерти закончена. Он окунулся в воды Стикса, он бросил вызов течению, истончающему память смертных. Он поборол его. Он приплыл назад. В этот край плоти. В этот мир добычи. В царство, что вновь будет принадлежать ему.

Глаза дракона открылись, его когти ударились о стены темницы — ещё, и ещё, и ещё... Что за высокомерие пустой материи! Разве хоть что-то, хоть какая-то преграда, может удержать его от того, чтобы вновь овладеть миром живых? Он был Нагаматом и его называли Мудрым, называли Отцом Лжи. Он Нагарайа и его назовут Алчущим. Мир не способен отказать ему в его желании! У мира не хватит сил!

Он владыка и мучитель всей земной плоти!

Стены драконьей темницы рушатся. Дракон воспаряет ввысь. Его крылья застилают лучи солнца, его тень покрывает собой землю. Мир плоти содрогается, вода реки идёт рябью. Птицы в великом сонмище, объединённом ужасом, вспархивают с ветвей в десяти милях кругом. Дракон разверзает свои уста и кричит о ненависти и жестокости, способных растворить сами кости мироздания, кричит о завоевании. Но то лишь боги и их эфемерные слуги, кто слышит его крик как крик. Для мира плоти его слова — потоки витриола, падающие нечестивым дождём на головы несчастных и мёртвых.

Рунольв внимательно осмотрел Фрею, задержавшись на ране. То, что ее задели – не радовало, и куда сильнее не радовало то, что это был именно странный волк.
– Эти... – варвар подобрал топоры и ткнул в тушки обычных волков, – волне обычные. Меня куда больше волнует был ли в них порченный дух. Это когда часть души зверя переходит человеку. Потом он одолевает человека, но из-за того что у него не волчье тело, пытается покинуть его, но не может, из-за чего впадает в безумие и становится очень агрессивным. Тут нужен шаман, чтоб точно знать, грозит ли нам это или нет. У нас проводили очищение огнем. Неприятная штука. Но не такая неприятная, как уступить свое тело и рассудок Зверю.
Получив несколько укусов, Рунольв уже не опасался прикасаться к волкам, поэтому покрутил тушки, осматривая их, оставив изучение странного волка "на дессерт".
– Если вспорешь ему брюхо, то может быть еще что-то найдешь, комплектное для этой подвески. – усмехнулся Рунольв.
Вот подобная штука для него была куда более понятным определением ценности того или иного предмета или услуги, нежели какие-то фантомные триста крон в виде бес его знает каких марок. Правда на данный момент ему куда больше было интересно что за странные кости торчат, да похож ли он на того, кто может заразить безумием.

Музыка: ссылка

  Начало наша история берет в славном прибрежном городе Невервинтер. Именно там нескольких молодых людей нанял дварф-авантюрист - Гандрен Роксикер. Это был рослый представитель своего народа. Он носил черную клепаную кожанку без рукавов, обнажая татуировки, сплетающиеся в красивый рунический орнамент, и не прекращая курил трубку. Судя по морщинам вокруг улыбающихся глаз, Роксикер не был молод, но излучал энергетику и задор, которой могла позавидовать молодежь. Гюнтер не без улыбки мог вспомнить своего друга, младшего брата Гандрега - Нандро и отметить потрясающее сходство характеров. Сам наниматель был несколько скрытен о целях своей авантюры, но глаза его горели точно так, как глаза человека, нашедшего золотую жилу. Было видно, что дварф буквально сдерживал себя, чтобы не выложить все карты на стол. Кстати, об этом. За столом с Гандреном сидело несколько человек. Среди них был рослый мужчина под два метра ростом, одежды которого выдавали в нем чужеземца. Напротив него, словно в противоположность, выслушивал речи дварфа молодой человек, манеры и осанка которого намекали на знатное происхождение. За столом также сидел полуэльф, на щите которого красовалось изображение весов с молотом - священный символ Тира. Следующим был мужчина в простых одеждах, чьё лицо было прикрыто тенью капюшона. Последней среди компании наемников была невысокая девушка, но навряд ли кто-либо отважился назвать ее не подходящей для этого дела: толстая книга в кожаном переплете и посох красноречиво говорили о ней, как о заклинательнице.

  — Я заплачу по десять золотых каждому из вас за транспортировку груза в город Фандалин. Он находится в нескольких днях пути отсюда на юг, по Торговому Тракту, а затем на восток, по Триборской тропе. Мне необходимо, чтобы товары были привезены моему товарищу Бартену. Он же является владельцем лавки «Провизия Бартена». Вы - крепкие ребята, я рассчитываю на вас. — Вытерев пивную пену с усов, он внимательным взглядом обвел всех, и, не услышав отказа, удовлетворенно хмыкнул. — Что ж, я с Сильдаром Холлвинтером отправляюсь вперед, надо уладить кое-какие дела. Ваша повозка с провизией будет готова через день, отправляйтесь за нами. До встречи!

  В тот день ни один из героев еще не знал, чем может обернуться это тривиальное поручение.

    ***

  Уже давно шпили города растворились в небесной дымке, а с ними и городская суета осталась где-то за спиной. Впереди пятерых героев этой истории ждал путь до Фандалина, а вместе с ним и заветная выручка. На дворе стояло то самое время года, когда летний зной уже прекратил донимать, а листва еще не успела начать преображение в огненные цвета. Пейзаж вокруг приятно радовал глаз путешественников. Подобные ландшафты часто изображались на холстах известных художников и украшали своим видом залы больших поместий.

  Герои провели несколько последних дней, следуя по Главному тракту на юг от Невервинтера, и только недавно свернули по Триборской тропе на восток. До сих пор они не встретили никаких препятствий, однако это не значило, что можно было расслабиться. Здешняя местность хранила свои опасности. Бандиты и преступники, как известно, бродили вдоль этой тропы. Иначе бы никто в здравом уме не стал снаряжать повозку целым отрядом воинов.

Карина отправилась выручать стрелы, даже на расстоянии стараясь не попадаться на глаза лошади. Она дала себе мысленную клятву, что никогда больше не сядет даже в седло, не говоря уже о голой поездке… И какой демон её заманил скакать на этом безумном животном?

Одна из стрел угодила в ствол того самого дерева, под которым её чуть не сжёг огненный выстрел послушника. Чтобы достать её, Карине пришлось упереться ногой и бережно раскачивать древко, стараясь не отделить наконечник. Заняло это какое-то время, и к повозке Карина вернулась аккурат, чтобы увидеть романтическую сцене между Вивиан и Эленвен.

Смерив подругу недоверчивым взглядом — от Адель заразилась, что ли? — Карина обратила внимание на ребёнка и не сразу взяла в толк, что перед ней не девочка.

— А почему она… он без бороды? — проницательно спросила она. — Тогда под Купол ему нельзя. В деревню их с матерью отведём. А с этим что делать будем? — откидывая мешающие волосы, показала она на безжизненное тело послушника. — Я его несильно приложила вроде.

Красная, как помидорка, Эленвен столь же неловко поднялась, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Определенные пунктики по части группы Адель и самой Адель у нее уже были, так что она рассматривала сестер из её отряда не иначе, как легкомысленных и поддающихся на бардовские провокации сестричек. Конечно, кое-кто мог бы сказать, что сама жрица Рамоны тоже не сказать, чтобы невинный ангел, и под юбки забиралась не одной, и даже не двум девицам, однако на взгляд самой Эленвен - это было другое, нежели шашни с бардессой. Во всяком случае, членов своего отряда она в койку считала укладывать крайне непрофессиональным и вопиющим действом. А потому близость Вивиан подействовала на нее крайне двояко, пусть Элен и не собиралась, вообще-то, рассматривать её в таком ключе. Даже сейчас.
- ...что? - взгляд рамонитки выразил сильнейшее удивление. - С чем? Это намек Аэлис на то, чтобы я обзавелась парой. Она была крайне... недовольна мной, кажется.
Снова смутившись, девушка резко отвернулась и запихала кольца обратно под сюрко.
- Не с чем тут поздравлять, даже если это подарок богини.
Наличие детеныша-мужчины в повозке и вообще вся ситуация как-то подернулись дымкой в её разуме, отойдя на второй план. Она не могла сконцентрироваться, будучи оглушенной смущением и неловкостью.

  Вот же ж плутовка белобрысая, пытается получить картину за так и даже не краснеет, судя по хитрому выражению личика!!! А что будет бедный художник кушать в этот вечер, она подумала? Ремесло художника тяжело, тернисто и совсем не благодарно. Наполнено муками и душевными терзаниями! А ты... Ты, Винки, хочешь чтобы господин Кемед писал картину за просто так?! Не бывать этому. Сейчас Доминик, вор, шафаар и просто хороший мальчик покажет тебе рисунок, который стоит грош в базарный день!.. Как раз такой, который ты заслуживаешь за просто так!

.... Демоны тебя подери! - в сердцах воскликнул пожилой мужчина, сидевший в свете нескольких свеч, что озаряли тусклым светом темную комнату, - чертов заказчик... Правки, правки, правки!..
  Причитания за причитаниями, скомканный рисунок за скомканным рисунком сталкиваются с молчаливыми стенами, покорно терпящими истязания. Время было далеко за полночь было, а художник всё не ложился спать. Причиной тому был капризным заказчик, которому никакая из представленных работ не приходилась по вкусу. И уже несколько недель старик провел в работе - его нервы истощились, его муза покинула творца, устав помогать тому в его нелёгком деле.
  И так получилось, что эти муки творчества увидел Доминик, направлявшийся в Эльфийскую песнь с последнего дела, ловко перепрыгивая по крышам, карнизам, верандам и балконам. Подметив цепким взором внушительную горку испорченных листов, Доминик задумался о тяжкой доле ремесленников. Вкалывать за гроши на больших дяденек, даже имея навыки, не имея возможности и слово возразить... Не то что он. Вор. Берет всё то, что плохо лежит, красиво выглядит. Имеет цену. Подчиняется только семье, имея равные права, право голоса, привилегии в целом. Не жизнь, а сказка.
  Ему стало жаль жаль старика. Прошмыгнув тенью в открытое окно, плутишка присел на корточки, рассматривая скомканные рисунки. Ничего себе! Да старый может поспорить с дворцовыми мастерами. Такая работа определенно не должна быть без оплаты. И сколько тому за такой заказ пообещали?.. Точно меньше, чем сейчас выложил на стол гном, после чего юркнул в окно, растворившись в ночи. А старик позже, проснувшись, обнаружил на столе платиновую монету ....

  И вот сейчас прихваченные бумага и уголек были пущены в дело. На свет родился его шедевр, который имел цену в.. Нисколько. Бесплатно. Но бесплатно только сыр в мышеловке..

  И кстати о мышах. Краешком глаза шафаар увидел мышь. Самую что ни настоящую мышь. Жирную, непуганую и наглую, пришедшую на запах хлебных крошек в его кармашках. Тут то ей и настал конец. Тоненький хребет глухо хрустнул в его лапках и тельце больше не трепыхалось, покорно лежа в ладони. Отличное дополнение к рисунку... Хорошо когда кто-то занят делом, можно спокойно прошмыгнуть незамеченным маленькому котенку с мышкой в зубах. И пергаментом. Положить эти вещи на кровать чистую и смыться как ни в чем не бывало.

  Интересно, как сильно разозлится блондинка такому подарочку на кровати?

Эленвен, с опаской откинувшая полог и всматривающаяся в глубину фургона, была, кажется, готова ко всему - хоть к еще одному взрывоопасному сюрпризу (почему бы и нет, от этих косматых всякого можно ожидать). Однако никаких фатальных неприятностей внутри, к счастью, не было. А было там сидящее, подобно собаке на поводке, зареванное дитя с петлей на шее, которое щурясь на свет и прикрывая инстинктивно руками лицо, завопило по-мидгалльски:

- Добрый святой отец, пожалуйста, не отрезайте мои бубенчики!

Никто из стягивающихся к фургону девушек еще не понял, что же происходит - кроме Вивиан. Потому что только она знала, как звучат голоса маленьких мальчиков, которые все-таки отличаются от девичьих даже до полового созревания. Остальные же вряд ли могли сразу припомнить, как по-мидгалльски одним словом называется детеныш мужчины (на фимэлике для слова "мальчик" не было адекватного эквивалента). И это многое объясняло в произошедшем на поле боя. Например, почему митриане даже не попытались воспользоваться ребенком как заложником или живым щитом - страшно подумать, в какую ситуацию они могли бы попасть, если бы Клеменс не соврала насчет дочери. Однако, если пол ребенка и упростил спасательную операцию, то результат ее мог вызвать у подруг по оружию самую непредсказуемую реакцию - как только до них дойдет, что своими жизнями им пришлось рисковать ради маленького "выскребыша" (жаргонное словечко из деревенской жизни, где "естественные" зачатия периодически все-таки случаются, однако рожать сына ни одна сколько-нибудь разумная женщина не станет).

И надо решать, как преподнести эту новость Сестрам в ситуации, когда вопросы военно-стратегические и морально-этические переплелись столь тесно, что одно от другого придется отдирать как бы не с мясом...

Мушариб отодвинулся от костра, заняв место рядом с соплеменницей, скрестив ноги. Дварф чувствовал себя прекрасно на притоптанной зелени, обойдясь без подстилки.

– Кое-что нашел по дороге, – негромко обратился к Гвен следопыт на родном наречии. Он уже успел подметить ранее, что хоть оба дварфа говорят на одном языке, то тут то там проскальзывала небольшая разница, особенно заметная в чалтском акценте. Мушариб запустил руку за пазуху, доставая небольшой свернутый лист. – Не думаю, что остальным будет интересно, но ты наверняка оценишь. – В листке оказалось ровно две небольших, с безымянный палец, гусеницы. Темно-зеленая окраска разделялась поперечными коричневыми линиями. Насекомые деловито зашевелились, пытаясь скрыться с листа. – Мы называем их Пунгао. Хорошо влияют на пищеварение. – С этими словами, показывая пример соплеменнице, дварф подхватил гусеницу и закинул в рот. Можно было услышать легкий хлопок, когда насекомое не выдержало давления зубов и "взорвалось". – Очень вкусно! А чем вы лакомитесь на материке?

Когда внезапные утренние истории были упомянуты, Мушариб на несколько секунд погрузился в раздумье, приглаживая белоснежную бороду. Заметив, что взгляды некоторых компаньонов устремлены на него, следопыт тихо вздохнул и развел руками:

– Увы, мне не доводилось слышать о городе, окруженном скалами и кишащем змеями, – произнес дварф, глядя больше на костер, нежели на попутчиков. – Равно как и "нага" - для меня лишь диковинное слово. Но джунгли хранят множество секретов, до сих пор не изведанных. Вероятно, найдется среди них и город с черным обелиском.

  – Тебе и впрямь так больше идёт, - с добродушной и искренней улыбкой призналась гномка, глядя на чуть ли не выплясывавшую перед товарищами Шалиру. Она исподволь бросила взгляд на всё такого же страшного Вальтенни, почему-то решившего повременить с избавлением от своего увечья, и печально вздохнула.
  – А-а-а… откуда деньги-то? – стараясь отвлечь себя от похабных словечек, то и дело проскальзывавших в речи полуэльфийки, смущённо поинтересовалась гнома, глядя на горстку у себя на ладонях.

  Голова Нат уже и без того изрядно кружилась – в основном, из-за многолюдья на улицах и стремительно развивавшихся событий, а не по каким-то иным причинам, - и размышления друзей о том, что им надо бы срочно явится в два места одновременно, не сильно помогали волшебнице в её попытках собраться и разложить все события по полочкам. Однако, мир, реальный мир, не собирался ждать, покуда мисс Шельвиц со всем разберётся. Коротко взглянув на два, столь вовремя нашедших их послания, гнома ловко умыкнула у подруги весточку от Арфистов и, перечитав её ещё раз, сунула в руки Халиду, требовательно вопросив калимшанца:
  – Это действительно от твоих знакомых? Может какие-нибудь секретные знаки или пароли, а? – девушка нахмурилась, всё ещё не в силах полностью оставить позади то подмоченное первой встречей с Энтиллисом впечатление. – Не поймите неправильно… просто уж очень быстро они нас нашли. Учитывая размах событий и таинственность, как мы можем быть уверены, что это не дело рук их противников? Нас ведь могли подслушать… Или… - озвучивать вторую мысль Натали не слишком хотелось, хотя уже один тот факт, что она об этом подумала, говорил о многом: «…или же эльфа могли поймать враги!»
  – В общем, мы уверены, что это «оно»?

  И покуда полуэльф размышлял над её вопросом, а другие решали, кто на какую встречу отправиться, маленькая заклинательница наворачивала круги вокруг двух закованных в броню воителей, старательно бурча себе под нос слова простого наговора, стремительно очищавшего их одежду и доспехи от следов схваток и дорожного путешествия. И хотя магия Шельвиц не могла залатать дыры и прочие мелкие повреждения, теперь им хотя бы не приходилось волноваться о том, чтобы предстать перед вельможами в совсем уж неподобающем виде.
  – У-у-уф, - утирая проступивший на лбу пот, выдохнула Натали. – Чем смогла - помогла… Но, думаю, оно и к лучшему, что вы не совсем уж идеально выглядите. А то ещё подумают, что проныры или обманщики какие-то… Эх, хотела бы я тоже на этих ваших Лордов взглянуть, - мечтательно добавила волшебница, но тут же, тряхнув головой, вернула себя к реальности. – Вы только не забудьте: про Арфистов ни слова! Нас ведь предупреждали, что они не то, чтобы в фаворе у местных правителей, - с ухмылкой пояснила мисс Шельвиц, теперь уже мало удивляясь этому факту. – Если упомяните их, то может выйти так, что вам вообще не поверят, заподозрив за всем этим какую-то политическую борьбу за власть и влияние и всё такое.
  Девушка приложила пальчик к губам, усиленно размышляя над чем-то, после чего неуверенно произнесла вслух:
  – Может вам и впрямь взять с собой кого-то из нас? Шалира скорее понадобиться нам на встрече с Арфистами, чем во Дворце Лордов. Быть может, Халид, раз он лично знаком с владыкой Врат? Но без него Энтиллис или другие арфисты нам могут и не поверить… - Натали бросила короткий взгляд на бединку и, внутренне ужаснувшись возможным последствиям, резко обернулась к своей беловолосой подруге: - Фан, как насчёт тебя? Ты в курсе всех событий, а свидетельство кого-то, не проживающего в городе, а значит не имеющего в этом личного интереса, может оказаться очень важным!

  Уже привычный завтрак с непривычно сонным Тобленом прошел довольно мирно. Трактирщик по своему обыкновению предсказал день без дождя, но пасмурный, однако по его убеждению к вечеру облака должны сойти на нет. Впрочем, прислуживала им Кармелла, сославшись на то, что хозяин вчера поздно лег, так что после краткой готовки отчалил спать обратно.
  На улице и правда было свежо, но пригоже. Облака клубились в вышине, где-то даже виднелись просветы, и лишь местечковые лужи и легкая слякоть свидетельствовали о вчерашнем ливне. Разделившись, авантюристы направились по трем адресам, договорившись в итоге встретиться на выезде из города. Всем им попадались навстречу селяне, лениво или бодро бредущие по своим делам. Кажется, работы сегодня было решено приостановить до полудня, но дел в таких городах всегда хватало с лихвой.

  Бартен же уже работал вовсю. Идя на звук, троица нашла его на заднем дворе лавки, где он проверял натяжение внушительного и очень необычного лука с серебристой тетивой. Стрелы звонко и сочно вонзались в деревянную мишень, а сам лысоватый и невзрачный хозяин магазина с удовольствием и интересом цокал, каждый раз сгибая крылья всё сильнее и сильнее. А когда оглянулся на гостей, то они сразу отметили, что он, кажется, не спал всю ночь, поскольку характерных кругов под глазами вчера ни Рунольв, ни Фрея у него не заметили.
  - Приветствую вас! - Весело начал Бартен. - У меня как раз была заготовочка для лука, в которой я использовал советы своего друга Сокола, и эти странные сухожилия, которые мне принесла вчера подруга оказались к нему очень кстати. Даже сушить не пришлось! Очень хороший материал.
  В качестве доказательства он потеребонькал тетиву, издавшую глубокий вибрирующий звук и удовлетворенно кивнул, передавая оружие Рунольву. Затем отошел к верстаку и показал на пластину, по которой, для пущего эффекта - хорошенько стукнул маленькой палицей. На заготовке не осталось даже царапины, а глухой стук прозвучал так, словно Бартен бил по дереву.
  - Если у вас есть таких побольше, то я мог бы смастерить наборный доспех. Ну или кирасу, если уж очень постараться. Правда это займет больше времени. Наборный день-два, а вот кираса... ну, надо будет изучить весь ассортимент. - Спохватившись, мужчина махнул рукой в сторону стоящей под навесом тележки набитой припасами. - А, что это я. Вы наверное пришли забирать груз?

Агам
  Ратуша встретила его тишиной, лишь старик-уборщик ошалело покосился на мощную фигуру драконорожденного, пока тот поднимался по лестнице, а затем заработал метлой вдвое шустрее, надеясь, судя по всему, убраться из помещения раньше, чем тот пойдет обратно. Харбин же, по обыкновению и тоже не первой сонной свежести, стремительно заполнял какие-то бумаги за столом. И когда он поднял на гостя взгляд, во взгляде том читалось удивление, раздраженность и высшая мера утомленности.
  - Что стряслось?

Майолин
  Прямо с порога девушку встретил аромат чая с какими-то травками. Этот запах словно вернул её в старые времена, когда Луитар ставил на друидический огонь загадочные отвары, придающие сил. Конечно, чай Халии никак не мог сравниться с искусством древнего, как мир, эльфа, но приятные воспоминания не могли не нахлынуть вслед за запахами.
  - О, я была уверена, что это будешь именно ты.
  С улыбкой приветствовала её хозяйка Биржи и даже поднялась с кресла, а затем вытащила из под стола вторую кружку:
  - Будешь?

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- Да, я думаю, что она решила почему-то открыть карты, - согласился с дроу Корис, - возможно, хотела показать мне, что она планирует долгое сотрудничество. И да, Лелиану она недолюбливает. Я упоминал ее пару раз в связи с драконом...

- Я много к кому расположен, - показал он зубы в цивилизованном оскале, - и да, не скрываю, что я хотел бы выступить на стороне Арфистов, а не Зентарим, но...
Корис привалился к стене.
- Всегда делать только то, что хочется - не самый лучший способ выжить и написать свою балладу. Иногда приходится включать голову. Я не хочу оставаться в Фандалине, - честно признался он, - но я вижу возможность для себя разжиться союзниками на будущее. Конечно, я могу скрыть связи как с Арфистами так и с зентами, и вообще не заговаривать о какой-то подоплеке этой истории, но это лишит меня всякой форы в глазах потенциальных союзников в ситуациях более напряженных. Я же не смогу удержаться и не ввязаться во что-то еще...

Корис еще раз усмехнулся своим мыслям.
- Я тоже не вижу ее злодейкой, но на будущее я хотел бы вынести очки в глазах Арфистов, а не жентов. Мало ли решу вернуться в Логсэддл, да и вообще... - он пожал плечами, не зная, как рационально выразить свое желание приобщиться к легенде доброй и благородной, а не циничной и прагматичной.

- Раскин - не ее подчиненный, - сменил он тему, излагая не только сказанной Халией прямо, но и то, что он успел понять из несказанного, - но она обладает определенным влиянием на него. В шахтах какой-то бунт или забастовка, и госпожа Торнтон опасается, что дварфы могли раскопать что-то не то. Заниматься этим должен Раскин, и он же должен вернуться в Невервинтер целым и невредимым. И, скорее всего, не осведомленным о планах фандалинского брокера.
- В любом случае, как-то ее сдавать или вставлять ей палки в колеса в мои планы не входит.

Когда наконец не нужно было грести и волноваться за равновесие лодки, Вигдис облегченно выдохнула и сойдя на берег, улеглась на земле. Не то чтобы у нее была морская болезнь, но ощущать под собой твердую поверхность оказалось куда приятней и расслабляющей, нежели лодку. Наверное только благодарятому, что в целом она была привычна к постоянной нагрузке, то скоро поднялась и занялась помощью с обустройством лагеря.
Конечно же на полурослицу она посмотрела странно, но если ей надо – то почему-бы и нет, пусть побалуется. В любом случае, они же своих полуросличьих поселениях все-равно как-то рубят дрова, строят дома, вот это вот все. Вряд ли у них там растут специальные полуросликовые деревья.

– Пожалуй, чтоб Эйнара не ослеплял мой светлый образ, я подежурю с Гвен.
На воина она конечно же не без удовольствия поглазела, но вот уж беда – слишком уж сильно он похож на сослуживцев, и прочий сброд, который думает что раз баба в отряде, то сразу что-то и перепадет. К тому-же, озвученная причина хоть и высказана была в шутку, все-же имела под собой основание – совсем не хотелось бы оказаться в зубах какой-то местной твари, если они вообще здесь существуют, из-за того, что кто-то отвлекся и не уловил необычный шум. Порой, даже щебетание птиц может выдать врага, когда он передает сигналы, подражая им, но не обращая внимания на то, что тот вид не водится в конкретной местности.

- Оукей, решаем проблемы по мере их поступления. Как войдем, в любом случае придется ориентироваться на местности и импровизировать имея на руках то что есть, - пожал плечами явно взбодрившийся парень. - Но прежде чем работать с нашим "пациентом" мне нужно знать о чего развивать картину событий, которые должны для него стать правдой. Факт отъехавшего от ужаса копа мы не поправим - слишком большое количество зрителей считают это очевидным. И никакие "она ударила его старую армейскую рану" не объяснят почему его так скрутило.

Быстро и с экспрессий жестикулируя перед собой вентру разошелся, разговаривая одновременно и ни с кем, и с каждым:
- Это время брейнсторма и знайте, плохих идей не бывает. То что один предлагает неуверенно, другой разовьет в настоящую вещь. Я могу забрать у человека из памяти букет цветов в руках любимой, но что поместить туда вместо него? Выбор слишком велик. Так и тут, нам нужно убрать из уравнения не Джинджер, а Джинджер-вампира. Кто её заменит - женщина из детства, однажды посадившая в машину его лучшего друга которого больше никто не видел, заразная прокаженная, сбежавшая из лепрозория, а может она альбинос с залитыми кровью белками глаз? Кто, а?

Остановившись и взъерошив рукой волосы, он сделал паузу похожую на выдох несуществующего в мертвых легких воздуха и поймал себя на мысли - если вампиры не дышат, то что позволяет им говорить? Коль скоро именно воздух проходящий через голосовые связки создает звуковые колебания, то как может что-то произнести ходячий мертвец? Магия, блин.
К сожалению, этой ночью эти вопросы останутся без ответа. Эта ночь принадлежит другим.
- Прошу вас сосредоточиться на мысли, что решение что мы примем здесь и сейчас в общем и целом определит существование этого человека на ближайший год. И будет оно спокойной реабилитацией и выходом на круги своя или ночными кошмарами в попытках разорвать паутину лжи, накрывшую нескладывающийся паззл памяти, зависит от качества нашего подхода.

Сделав небольшой паузу, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, Мушариб достал мех и сделал небольшой глоток воды, глядя как тает последний багрянец на горизонте, уступая место сумеркам. Пока всё складывалось достаточно хорошо: неплохое, не голое место под лагерь, источник дров для костра, которого должно хватить до рассвета, отсутствие явных признаков угрозы. Даже слишком хорошо, как подсказывал дварфу внутренний голос. Впрочем, отряд едва-едва успел соприкоснуться с Сошенстар .

–Из найденного сушняка нужно заготовить дрова, – ответил Гвен Мушариб. Обращался он явно ко всем, но проще было смотреть на соплеменницу. – Костер отпугнет мелких хищников и в случае опасности даст тем из нас, кто плохо видит в темноте, необходимый свет. Для охоты уже поздно, но у меня с собой были силки. У вас, как я понял, тоже? Я расставлю их на ночь, посмотрим, что джунгли смогут предложить в этот раз.

Энтузиазм темнокожей жрицы немного настораживал проводника: подобный настрой частенько становился поводом для неосторожности со всеми вытекающими проблемами. Но сейчас дварф решил не заострять на этом внимания, в глубине души всё же разделяя восторги Инэт - он и сам был рад, наконец-то, оказаться вне городских стен. Тем более, окруженный теми, кто пообещал помощь в возвращении Храхамара законным владельцам.

– Госпожа Инэт верно подметила про дежурства. Лучше нести вахту парами, будет надежней, особенно для тех, кто не привык к джунглям. Коль скоро нас семеро, я могу подежурить один. Если среди вас есть те, кто по каким-то причинам не может стоять в дозоре - говорите сразу.

Йарвейну было что добавить к тому, кем они являлись друг-другу, точнее – то, чего хотелось бы. Но подобная мысль испугала и его самого, так что наверняка бы и Митреласс не восприняла. Тем более что течение жизни лесных сородичей куда медленнее чем среди людей. Впрочем, до конца удержать от озвучивания свои мысли он не смог.
– Я тоже очень рад. И не уверен насчет судьбы или случайности, но в наших силах быть друг-другу чем-то еще большим.
Эльф немного зажмурился, как будто это к его щеке прикоснулись, и когда Митреласс отпустила руку, то не убрал ее, а оставил и чуть подал вперед, скользя пальцам за ушко и нежно поглаживая.
– Мне не за что прощать тебя. Скорее благодарить нужно... К тому же... Мне кажется, в моменты усталости, куда проще выразить чувства и быть искренним. Пропуская слова через призму разума, выбираем слова,порой меняя вкладываемый в них настоящий смысл.
Пришлось приложить усилие, чтоб оторвать пальцы от нежного шелка волос девушки.
– Похоже я тоже немного устал, раз философствую. Идем. Ходы под землю рядом с домом ппокажу уже завтра. Тем более что чем быстрее наша приятная компания окажется в комфорте, тем больше этого самого отдыха нам достанется.
За разговором с чуть глупой улыбкой Йарвейн, как ему показалось, весьма хорошо скрыл волнение от изначальных мыслей, так что немного расслабился.
– А еще напоминание о кофорте напомнило мне сказочный способ проверки на настоящесть принцесс.

Цирк идиотизма продолжался... Аргир уже серьезно раздумывал, не проще ли пристрелить этих дебилов прямо сейчас, чем провести в их обществе еще хотя бы десять секунд и рисковать окончательно лишиться рассудка...

*вдох - выдох*

Ладно... Еще... Один... Шанс... Если они не заговорят - то заговорит игломёт. И навигатор медленно и четко проговаривая слова как во время переговоров с особо дикими и отсталыми племенами на планетах начал обрисовывать ситуацию:

- Какое нам дело? Объясню так. Это вы обращаетесь к нам за помощью, а не наоборот. Следовательно, мы имеем право диктовать свои условия сотрудничества. И если они вас не устраивают - значит не так-то и сильно вам нужна наша помощь. А судя по суммам, которые вы так замечательно берете с потолка - наша помощь вам очень нужна...

- А какая мне разница, от какого культа получать деньги? Я наёмник. Более того, разумные создания, которые живут ради удовольствий, мне куда ближе, чем те, кто уничтожает всех, у кого более 4 конечностей и 2 глаз. Я даже не понимаю, зачем она вам нужна живой. Она владеет какой-то уникальной инфой? Или она нужна как заложник? Или она вам задолжала? Или вы хотите чтобы она начала на вас работать? Чего ради весь этот сыр-бор?

Врут про деньги, сразу ясно. Импровизируют на ходу, как и сам Шиш. Но пока они тут болтают, культисты не гонятся за капитаном. Наверное. Их же намного больше, так что нельзя быть уверенным в том, что они вообще сейчас выигрывают. Но не бросать же охрану корабля? Тянем время.
900 кредитов за инфу по пророчице, 2000 за доставку её живой культу. Гарантий никаких. Сомневаюсь, что они могут заплатить даже за спецгруз, он у них в руках, но они ещё на корабле. Тяну время, но всё складывается нехорошо. Если на вас нападут, подайте сигнал.

- Вот это я называю деловым подходом. Но поскольку капитан пока не я, к сожалению, я должен посоветоваться с ним. Я лицо подчинённое. Однако я уверен, что он будет настаивать, чтобы вы заплатили за те драгоценности или что там мы вам привезли до того как мы выдадим вам её. А то всплывут ещё какие-то внеплановые условия, сами понимаете... Деньги нам может заплатить кто угодно, а вот помочь можем только мы. Докажите, что сотрудничать нужно именно с вами и заплатите уже обещанное, после чего можно будет заключить новую сделку. Честное слово, вы так не хотите платить, как будто деньги для вас что-то святое.

Вопрос заставил Дро помрачнеть, и не из-за дерзости. Попал он в самую точку.
- Оркам с избытком досталось гордости, - Вздохнула Дро, - Каждый, кто над остальными поднялся, начинает себя мнить вторым после Груумша. Мы друг друга вырезаем не меньше, чем вы нас. Но - так нам завещали наши боги. Выживают сильные, пока не становятся слишком гордыми. Выживают хитрые, пока не становятся слишком слабыми. Выживают мудрые, пока могут толковать знаки Богов. Больше нас не становится, зато мы становимся сильнее, хитрее и мудрее. Это всё медленно, но Груумш обещал, а Лутик повторила, орки в конце концов завладеют всем, когда станут достаточно сильны, хитры и мудры.
Ответив на главное, Дро ответила и на меньшее.
- Женщин, что могли побеждать сильных воинов, я знаю только по сказаниям. Но да, они могли заявить права на побежденного мужа. Если им, конечно, хотелось детей от воина слабее их. Чаще они их порабощали. Ну, была ещё Нал Ненасытная, она их жрала.

По правда сказать все эти причудливые названия демонических партий не вызывали в памяти у Мэри ни капли узнавания. С таким же успехом ей сейчас могли перечислять названия парламентских коалиций Британии. У них же был парламент, верно?
Но как человек немало обращающийся с видеокамерой и работающий с новостными агентствами Мэри также знала, что очень важна перспектива. Сейчас она была в обители самой настоящей демонократии. Монументальная социальная архитектура, большие деньги, глубокие карманы, протянувшиеся во все стороны связи и шпионы. Всё это хорошо, когда ты находишься на стороне тех, кто побеждает и прессует. Но это не делает сильную сторону обязательно правой.

К счастью, Мэри мало заботили моральные установки.
Проморгавшись и чуть потерев онемевшее лицо руками, она хитро улыбнулась Джессике, делая шаг ближе:
— Маги, демоны, вампиры - всё это правда интересно, но мой лимит на сегодня, кажется, исчерпан. Я бы перенесла встречу со всеми этими историям на завтра.
Она ощущала, как мгновение назад активно взведенные шестерни разума начинали ржаветь и сбоить, требуя пощады. А поэтому...
— Не против на этом сегодня закончить с официальной частью?
В голубых глазах Мэри плясали весёлые бесенята, а по расслабленным мышцам и внутренностям растекалось вполне знакомое, а не сверхъестественное, тепло.
Ей нравилось, как Джессика плавно перетекала из расслабленного лёгкого амплуа в образ боевитого копа или строгой учительницы. Это раззадорило фантазию. А Мэри не привыкла держать себя в тисках.

Не дожидаясь ответа, девушка запрокинула руки на плечи блондинки и изящно прильнула к ней, запечатывая её губы вальяжным, но не глубоким, поцелуем.
Ей нравилось чувствовать подтянутое тело рядом с собой, исходящее от него тепло и запах морской свежести.
Проведя языком по губам Радуриэль, Мэри слегка отстранилась, расслабленно и нагло улыбаясь.
— Я не оставляю комплименты без внимания, знаешь ли. Как насчёт позвать твоего друга и подвести приятную черту под такой подробной экскурсией?

Чем дальше Саюри уходила от родной земли Сатоми на север, тем меньше ощущала себя эладринкой. Порядочной представительнице этого народа, чей возраст, несмотря на цветущую молодость, выражается трёхзначным числом, спешить должно быть совершенно некуда. Впереди у неё сотни лет, чтобы оттачивать своё совершенство, обретая в чём угодно мастерство, недоступное коротко живущим. Саюри же гнала себя так, словно была хуманской девчонкой на выданье, которая спешит нагуляться перед свадьбой. Она скиталась по провинциям, нигде подолгу не задерживаясь, временами испытывала трудности, иногда попадала в переделки, но неизбежно находила что-то, достойное своего списка.

Свиток желаний послужил ей двояко. Какие-то вещи в нём оказались несбыточными, например, самый первый пункт, который Саюри придумала просто, чтобы с чего-то начать: «покататься на живом драконе». Так и не вышло у неё «подраться с чудовищем» — ради этого искушённая в фехтовании эладринка ненадолго прибилась к отряду искателей приключений, но, увидев количество щупалец того монстра, позорно бежала с поля боя. Что-то получилось легко, в основном штуки романтической направленности — «встретить рассвет на вершине горы», пусть это и был скорее очень высокий холм, или «сходить на свидание» с симпатичным разносчиком одного идзакая, которого Саюри пригласила сама. А что-то она заносила в список уже после того, как с восторгом попробовала — и эти вещи были самыми забавными из всех, хотя зачастую невероятно глупыми. Ужинать в постели, например, оказалось так приятно, что Саюри, аристократично спавшая голышом, так и уснула вся в крошках.

Было и такое, чего эладринка испытать не хотела никогда, но этого списка она не вела. Ни к чему бросать вызов судьбе.

Оказавшись в Канагаве, Саюри решила, что пора немного придержать коней. Правда, свою пегую кобылу она давно оставила в подарок крестьянской семье, у которой прожила половину своей первой вольной зимы. Так что настала пора придерживать себя — остановиться на время, но не оглядываться назад и не успокаиваться, а лишь подумать, чем она действительно хочет заняться, кроме как составлять бесконечный список.

А хотела теперь Саюри не только получать впечатления, но и отдавать что-то этому большому миру — этому большому городу, раз уж выпало здесь оказаться. Пополнить ряды Змей было для неё лишь вопросом времени. Принцесса правящего рода Муромати с двухлетним опытом авантюризма и рекомендацией от самого Камато Хикэна, хранителя земли Сатоми — разве не идеально подходит она клану повелителей удовольствий и подателей чая? Впрочем, с Цао Цао, чей спокойный взгляд пронизывал насквозь, эладринка разговаривала, стоя подальше от солнечного света, а представилась как Симидзу Саюри, странствующая эльфийка с юга, и никаких писем ему не показала.

И вы только посмотрите на неё через несколько месяцев — больше это не бесполезная тринадцатая, а первая и неповторимая в глазах тех, кому она помогает, за кого заступается… и кому рисует. Талант из прошлой жизни, которым она по праву гордится.

* * *

Движением кисти Саюри отбросила свои карты на стол.

— Я не понимаю, — покачала она головой, недоверчиво поднимая взгляд на Иниру. — Даже новичкам так не везёт. Признайся, где ты научилась? — эладринка откинулась назад, опираясь на выставленные руки, и с грустной улыбкой заметила: — А отыгрываться уже не на что. И это в первый день отпуска!

Перед Саюри на низком столе из тёмного дерева лежало всё её состояние — четыре серебряные монеты. Она вздохнула и, чтобы отвлечься, погладила неглубокий порез на челюсти. Вчера утром в подопечном ей кайсэки один картофельник из Имомачи устроил драку, решив, что находится у себя дома. Прежде чем Саюри оглушила его рукоятью цзяня, он успел хватануть стаканом о столешницу так, что один из осколков полетел ей прямо в лицо. Хотя крови натекло прилично, ранку мог бесследно свести даже плохонький целитель, но Саюри не далась — для неё это был знак личной доблести и тема для разговора, пока не надоест.

Было жарко, и, вновь опуская руку, она чуть растянула вырез кимоно на груди. Обычно на работу Саюри ходила в костюме дикой смеси — восточный верх и западный низ — бросая модный вызов как своим, так и картофельникам (если их мнение хоть кого-то интересовало). Но сегодня она нарядилась в простенькую жёлтую с белой каёмкой юкату чуть ниже колена. Со стороны её можно было принять за дочку лавочника, если бы не узел на поясе-оби, завязанный на боку таким безукоризненно сложным манером, что вызвал бы зависть у супруги иного даймё.

Одеяние возникшего ниоткуда эльфа тоже отдалённо напоминало широкий пояс, небрежно наброшенный на бёдра. Стоял он совсем рядом с Саюри, и та ради интереса незаметно скосилась вбок, но ткань была уложена таким образом, что не давала даже намёка на непристойность. Господин Лаурель был профессионалом.

— Но прежде всякого чая, — церемонно подхватила Саюри за подругами, — вечер делает приятным вкусная еда в хорошей компании, без которой никакой напиток не в радость, — она прикоснулась пальцами к столу, чтобы дать понять Лаурелю, что говорила буквально. — А потом… — она коротко задумалась и вскинула искрящиеся ярко-голубые глаза на эльфа, — я желаю всего-навсего хороший массаж! Есть у вас птички с подходящими лапками?

Эленвен, выслушав самую старшую по возрасту в их небольшом отряде сестру, только махнула рукой - мол, вперед, и жрица Раненой Богини, не забыв сотворить указующий заговор на Карину, растворилась в зарослях, вызвав уважительный кивок со стороны следопытки. А вот поведение воительницы, ломанувшейся следом за подругой, заставило ее раскрыть рот от удивления: ты-то куда в своем железе? Однако Карина, твердо решившая не упускать из виду Ви и не дать косматой морде угостить стрелой одну из самых для нее родных женщин на свете, вряд ли послушалась бы сейчас кого-то из новеньких, так что сейчас ступала след в след за сестрой - и, слыша глухое звяканье металлических колец за спиной, аэлиситка успела подумать о том, что не такой уж хорошей идеей было вдохновлять мечницу магией...

"УЙДИ! УЙДИ! УЙДИ!" - вопила неистовая сойка, и жрице казалось, что голос матери-защитницы ощутимо подсел: сколько же она кричит непрерывно, что даже птичье горло начало сдавать?

Звяк, чавк, грюк, стук...

Выбравшись на мощеную булыжником дорогу, Карина стала шуметь еще больше. Виа Ильдеци, одно из чудес Старой Империи, порядком поизносилась за столетия непрерывной эксплуатации в отсутствии сколько-нибудь приличного ремонта. Выложенная безукоризненно подогнанными некогда друг к другу камнями, сейчас она зияла кучей дыр, в которые был небрежно ссыпан битый щебень, колеи на идеальном столетия назад покрытии уже ощутимо выделялись - словом, хоть впечатляющее сооружение и продолжало служить новым владыкам, оно являло собой жалкие остатки былого величия и красоты. Это хорошо объясняло, почему простой переход этой дороги представлял собой нетривиальную задачу. И от каждого издаваемого Кариной звука у Ви бежали по спине мурашки. Однако - оставалось лишь надеяться на яростную сойку, которая одна могла перекричать все подозрительные звуки, издаваемые Кариной: теперь, посреди дороги, явно не стоило поворачивать подругу назад...

И вот, наконец, долгожданные заросли: кажется, обошлось, или их уже ждет засада - охотниц, превратившихся в жертв? Вивиан ныряет под защиту листвы с неизменной бесшумностью, но, как только Карина решила исчезнуть в кустах орешника вслед за подругой, а Анна с Эленвен на другой стороне дороги приготовились страховать сестер на случай столкновения с превосходящими силами противника - раздался бьющий по нервам вопль:

- Сельди! На нас напали сельди! Тревога! - и медведем ломанул через кусты косматый дозорный. Увы, план внезапного нападения сорвался, однако был шанс, что дозорного удастся догнать и прикончить раньше, чем он доберется до лагеря - хоть какая-то польза от провалившегося плана...

Год 39 века Камня по летоисчислению Пельриона.
481 год после падения Бенихимэ (п.п.б.)
Год 261 второго тысячелетия от Исхода (из Катвасы) по календарю акванов и драконов.
Провинция Тоса, город Канагава,
Месяц Сот, день 348, преддверие праздника Обновления.

  Дни становились жарче. Одежды становилось меньше. Прибрежные районы Канагавы были всё популярнее, несмотря даже на то, что купаться в пределах города не было разумным решением. Самые отчаянные поднимались выше по течению, в надежде найти чистые и еще не занятые пляжи и заливы, но из-за обилия таких же рьяных искателей об уединении в месяц Сот речи не шло. Впрочем, как это часто бывало, летний сезон в Сей-Мей влек за собой самый большой поток зачатий и плотную работу служителей Аморитаси, избавляющих от нежеланных последствий. Именно в связи с определенной распущенностью и жаждой жизни, у гостиниц и горячих источников клана Змеи в летний сезон работы было меньше всего, так что когда лейтенант Лан говорил об "отпуске" - он, конечно же, имел ввиду не настоящий отпуск, а самую простую и скучную работу, которую только можно было сыскать в городе, а именно - охрану одного из Красных Фонарей.
  Расположенный в квартале Дворов на Золотой улице - Алый Лотос был заведение крупным и довольно особенным для клана. Лишь совершенно лишенный ума глупец мог бы придти сюда и начать творить никому не нужные злодеяния, однако статус заведения, несомненно, обязывал иметь какую-никакую стражу, коей в этот знойный день являлась троица не самых обычных членов семьи.
  Темнокожая эльфийка, двухвостая лисица и еще более странная эльфийка с мерцающими в свете солнца или же светильников глазами - безжалостно рубились в местную карточную игру, использующую в более сложных вариациях так же кости и игральную доску. В случае этих девушек - вариант был самым простым из уважения к нездешней, но весьма талантливой дроу, которая, в конце концов, и оказалась в выигрыше, заработав небольшую горку серебра. Они были весьма увлечены процессом, так что когда высокий, крепко сложенный эльф носящий минимально необходимое количество одежды подошел к ним, девушки вполне резонно могли удивиться и осознать, что к ним совершенно незаметно подкрался не только хозяин заведения, но и знойный вечер.
  - Благодарю за ваше время, прелестницы, - певуче проговорил Лаурэль и изящно поклонился. - Полагаю, вы желаете чаю, после столь долгого дня? Уверен, у меня хватит сортов, чтобы наполнить ваши чаши, сколь бы глубоки они не были. Работы у моих птичек сегодня не много...
  Он улыбнулся и подмигнул охранницам, поскольку вся его речь была лишь изящной игрой слов и предложением совсем не того "чая", который обычно подразумевается в чайных. Алый Лотос мало обманывал гостей - это был в первую очередь бордель, хоть и оказывал он весьма и весьма разнообразные услуги. Самым же приятным в том, чтобы быть "чайными девочками" (ну или мальчиками) было то, что в конце работы господин или госпожа неизменно предлагали помощника выпить чаю, разве что работы было слишком много, но такое случалось разве что в самые активные сезоны торговли.
  Выпрямившись, эльф сложил ладони напротив живота и выжидающе склонил голову, отчего золотистые волосы рассыпались по левому плечу. По коже, изящно очерчивающей красивый рисунок мышц, струились золотистые татуировки в виде мерцающего вьюнка. Татуировка змеи украшала правую сторону его горла и вилась вокруг уха, оканчиваясь на выбритом виске.

– Тише, тише – проговорил Агам, прерывая назревающую перепалку Кориса и Фреи – Я... – начал было говорить драконорожденный, но захлопнул пасть, ещё раз раздумывая над тем что сказать. Общий курс его речи у него нарисовался почти сразу, но в этой путанице фактов так много нюансов – Я боюсь что всё не так просто, Фрея, и мы уже втянуты в эту политику. Я мало чего знаю о делах Черной Сети, но Корис сказал самое главное, что о них нужно знать. Они интриганты до мозга костей. И отныне они будут оценивать любое наше действие, выискивая в нем какой-то сокрытый смысл, намекающий на то, что мы будем делать дальше, даже если мы будем просты как пробка и прямолинейны как палка. Они будут думать что за нашей простотой таится какой-то расчет и могут в любой момент взять и убрать нас, если не разгадают наших намерений.

Агам замолчал, начав в задумчивости водить головой вырисовывая носом знак бесконечности. Вообще он так разминал шею.

– Мне самому не нравится что мы оказались втянуты во всё это. Но выбора нет - у нас есть камень и нам нужно заняться его огранкой. Ну, я имею ввиду что нам придется что-то выбирать. Меня не прельщает возможность работы с Черной Сетью, пусть Халия и контактирует с моей Гильдией. Я, к слову, не удивлюсь если и среди моих старых знакомых ювелиров водятся женты. Но к этому я ещё вернусь. Однажды мы свяжемся с Сетью и она нас не отпустит, что бы потом не произошло - будь то независимость Халии, из-за которой на нас объявят охоту, или укрепление их влияния в Фандалине и последующее использование нас в других местах.

– С другой стороны Харбин, да? Мне кажется он не будет верить в дракона даже если мы его голову притащим на центральную площадь. Удивительно что он вообще стал иметь с нами дело, хотя это может говорить о том, что у нас есть шансы пробить его твердолобость и заодно постараться улучшить жизнь здесь, если мы этого захотим.

– Я понимаю стремление Кориса обеспечить безопасность в тылу. Чтобы не было так, что мы ушли на бой с драконом, вернулись с победой, но застали город в руинах из-за того что Халия и Харбин начали открытую конфронтацию. Так что нам в любом случае придется делать выбор - поддерживать Халию, или же Харбина.

У Агама ещё оставались некоторые мысли, которые стоило бы высказать, но чародею было нужно время на то, чтобы их сформулировать.

Инглор улыбнулся девушке ласково, но чуть отстраненно. Он чувстовал себя сразу легким и опустошенным. Ночь вмещала в себя музыку и смерть, кровь и воду реки, звезды и потаенную тьму, а теперь заканчивалась. И если даже эльф, пьющий плеск и крики ночного города, не чувствовал потребности в бодрствовании, то что уж говорить о человеческом ребенке. Люди должны спать, ииначе они не выдерживают давления жизни.
И все-таки, с тем путем, который выбрала Лафни, она слишком резко реагировала на некоторые проявления этого мира. Она была девочкой, выросшей в храме, а не юнцом, которог влекло запретное и опасное. Пока что обходилось, пока что звери, которым она оттаптывала лапы были или матерыми, или усталыми.
- Идем. Хорошая была ночь, правда? Давно уже так не проводил время, после боя, любви или охоты отдых совсем другой. В монастыре я бы сейчас как раз приступал к утренней молитве... А через несколько часов бы съел чашку риса и слушал утренний коан. Сегодня дежурит Хоакин, он их рассказывал просто ужасно, просто зазубривал слово в слово. Знаешь, я покинул монастырь уже почти месяц назад, но мои внутренние часы продолжают напоминать время молитвы, тренировки, работы. И все такие, по крайней мере - люди, дворфы, полуорки, гномы. Мы все живем в своем ритме, у всех есть свое место в круговороте мира, есть место для света - значит будет и тень, и те кто живет в тени. Ну, не надо хмуриться, девочка. Хочешь, расскажу тебе коан, вместо зануды Хоакина? Жил-был когда-то мудрый учитель. Его слова шли не от книг, от сердца и потому его слушали даже те, кому не было дела до его веры. Однажды одного священника это сильно рассердило, и он на рыночной площади затеял ссору с мудрецом. "Эй, самозванный учитель!- позвал он. - Подожди минутку. Всякий кто уважает тебя, будет повиноваться твоим словам, но я не уважаю тебя. Можешь ли ты заставить меня повиноваться?". "Подойди ко мне, и я покажу тебе,"- сказал мудрец. Священник стал величественно прокладывать себе дорогу через толпу к учителю. Тот улыбнулся. "Стань слева от меня." Священник повиновался. "Нет, - сказал учитель, - нам будет удобнее разговаривать, если ты станешь справа от меня. Перейди сюда." Священник с достоинством перешел направо. "Видишь, - сказал Банкей,- ты повинуешься мне, и мне кажется, что ты человек тонкий и мягкий. А теперь садись и слушай."
Голос эльфа лился негромко, вновь переплетаясь со звуками ночи, как плеск воды в гавани, как шаркающие шаги бредущих домой пьяниц, сонное джыхание усталых любовников... Под эти звуки дорога разворачивалась под ногами, так же как звезды над оловой все больше уходили за горизонт.

Наивности Рунольва Корис только вздохнул - варвар был варваром, чего от него ждать. Перед ответом он еще раз окинул взглядом зал, проверяя, что никто не грел уши тем, чем не следовало, и тяня время насколько потянется.
- Триста золотых марок в монетах чеканки Серебристой луны, так понятнее? - Корис начал с части, которая была проще и для пояснения, и для понимания.
- Женты же... Ну, или зенты. Черная сеть. Или Темная. Представь, друг Рунольв, что ты - торговец, и хочешь торговать с жителями другого племени. Где свои привычки и законы. А еще где берут с приехавших торговать плату. И ты знаешь, что если ты туда поедешь, то, кроме тебя, там будут другие торговцы, которые привезут то же, что привез и ты. И увезут часть денег, которые потратят местные. А если бы их не было - по крайней мере, возящих то же, что возишь ты, то все деньги увезешь ты.
- Вот так и действует Черная сеть. Они получают сведения от своих информаторов и принимают меры, чтобы торговать с максимальной выгодой. Надо ли для этого привезти нужные товары, пригрозить кому или устроить иначе, чтобы они этого не привозили, подкупить, шантажировать или сменить местных правителей, чтобы те смотрели на их дела благосклонно... - Корис пожал плечами, - свои бойцы, приезжающие обычно как охранники при караванах, но далеко не всегда занимающиеся только охраной, свои шпионы, свои торговцы. Подкупить окрестные гоблинские племена, чтобы те нападали на людей, а самим предложить местным жителям защиту? Сколько угодно. Самим нападать на путников, а потом свергнуть местную власть через недовольство заглохшей торговлей? Если это выгодно, то сколько угодно. Чистая рациональность.

- Я - бард сильверимунской коллегии и воспитанник Плющового поместья, мне такие дела не по душе. Да и на дорогу я вышел за славой и подвигами, а не за богатством и властью. К моим годам я мог бы жениться на Айнелл или ком-то еще из девочек Гарпелл и стать одним из семьи - или красоваться на боевом коне, с мечом и копьем, в недурных латах в рядах нашей семейной дружины. Я решил то, что решил, и я не уверен, хочу ли я увязать в делах Темной сети, даже если Халия говорит разумные с моей точки зрения вещи.

Побольше: ссылка

На ответ Фреи варвар задумался. Ложки и прочее – это, конечно вариант. Но в жизни на дороге это не самые практичные вещи. Куда более удобна ложка из металла, которая была столовом комплекте. Она занимает меньше места и более долговечна. Мудрость шаманки хоть и приободрила Рунольва, но все же не внесла ясности понимания того, что же он будет делать из второго куска дерева.
– Ну, видимо ищут и себе счастье, – только и успел ответить следопыт по поводу остальных, как появился Корис. Несмотря на то, что в помещение заходить не хотелось, благо на это была златоглазая причина, бард все же принес какие-то новости, которые требовали коллективного обсуждения, так что чуть помедлив, Рунольв аккуратно поцеловал Фрею в губы, дабы чуть упокоить себя и иметь возможность хоть немного соображать о важных делах. Уже потом он повел девушку в помещение.

Рассказ Фокусника вызвал куда больше вопросов, чем понимания что им предложили. Арфисты, Зентарим, Темная сеть – это были те штуки, из-за которых Рунольв и не любил цивилизацию. Какие-то игры в драконьи шахматы, с той лишь разницей, что у игроков есть ферзь в рукаве. Особенно сложно стало когда зашла речь о цене. "Сильвер" – в каких-то языках это обозначало серебро. И в голове совершенно не укладывалось как десять и пять кучек по десять серебряных монет может быть равно трем группам, в которых десять кучек по десять золотых монет.
– Вывалил много, а понятно мало. Ты поясни что это вообще такое, сеть эта и какие последствия работы, ну или отказа от нее. И конкретней обозначь цену, ато что-то не сходится никак.

Вы не можете просматривать этот пост!

Лиса Алиса.
А Лиса ли?

- Конечно, у Локи есть хороший чай*, - несколько удивлённо отозвался арах, в чьей голове автоматически переводились и шифровались ключевые фразы, - но я предпочёл бы кофе**.

По мнению Шиша брать пленных это самое плохое, что они могли сделать. Культисты изо всех сил сдерживались от силовых акций, вызывая подкрепление, а без провокации с их стороны применять оружие было нельзя, если только экипаж не хотел навсегда попасть в чёрный список Фароса. С другой стороны некая нерациональная и агрессивная сторона араха настаивала на немедленном и кровавом уничтожении всего живого на корабле и вокруг него (за исключением лиц, внесённых в список экипажа). Рациональная сторона также подсказывала, что мёртвые обычно не могут жаловаться в суде и пытаться сбежать, чтобы отомстить. А если расчленить тела, то даже Красный Анх не сможет воскресить потерпевших. Лучшее что можно было сейчас сделать - спровоцировать перестрелку с превосходящим противником и "случайно" всех перестрелять.

Придя к этому выводу, на Шиша снизошло спокойствие, постепенно переходящее в предбоевой азарт и предвкушение от пролития крови. Теперь он знал что делать. Всё-таки переговоры не были его сильной стороной. Арах вперил все передние глаза в людишек и начал свою пропитанную ядом речь.

- Воздух пропах ложью! Я не знаю ваших обычаев, люди, но у нас на Ноамуте говорят, что тот кто не берёт денег за работу – слабак. Слабые годятся лишь на подношение Королеве Тварей. Не любит наша Королева слабаков, так-то! Так что либо платите по счетам прямо сейчас и потом ведите долгие беседы о надбавке, либо верните товар. Я найду других покупателей, которые заплатят более охотно.

Попутно Джинко получил сообщение, примерное содержание которого гласило, что нужно закрыть внешний шлюз как только туда войдут трое людей, что ждут снаружи. Дроиды и так были на позициях, только малыш Локи едва слышно щёлкнул, заменяя кассеты транквилизатора на снотворное. Руки бортстрелка как бы невзначай легли на автомат и шоковую дубинку.

Канагава - это огромный город, раскинувшийся вдоль широкой судоходной реки Хакуро, берущей исток далеко в северных горах. Население города составляет более ста тысяч жителей, не считая многочисленных гостей и прочих неучтенных элементов. Канагава считается крупнейшим городом восточных провинций в принципе, уступая размерами лишь великому южному порту Арано, который, впрочем, может похвастаться лишь восемьюдесятью тысячами жителей. Это крупный торговый центр, чьи дороги уходят как к северным Раздробленным Землям, так и на запад, где соединяются с великим западным трактом, ведущим в город-государство Валдорис.
Город башен - первые башни Канагавы появились еще в период её первоначальной застройки. Их настраивали в три или четыре этажа, чтобы укреплять высокие подвесные мосты через Хакуро. В дальнейшем, зодчие города так поднаторели в искусстве возведения высоких башен, что многие районы Канагавы стали буквально состоять из семи-девятиэтажных конструкций, соединенных прочными переходами, создающими иллюзию громадного улья. Впрочем, большая часть Канагавы всё же имеет не более трех ярусов высоты.
Город мостов - через Хакуро перекинуто несколько десятков разнообразных мостов, достаточно высоких, чтобы не создавать проблем мощным гребным ладьям, курсирующим по реке почти круглый год. Несложно догадаться, что Хакуро никогда не замерзает. Мостов нет только в портовом районе, куда подходят высокомачтовые парусные суда из сердца Сей-Мей. На карте же обозначены лишь самые крупные мосты из тех, по которым могут в ряд разъехаться до четырех повозок. Впрочем, стоит понимать, что мосты являются весьма важным элементом торговли, так что даже на самом широком из них двигаться комфортно могут только две полосы фургонов, поскольку обилие разнообразных лотков и маленьких лавок занимает всё периферийное пространство.
Город купцов - Канагава являет собой настоящее царство разнообразных торговцев. Множество купеческих гильдий, как востока, так и запада, а временами даже и загадочного юга - имеют здесь представительства. Каждый день на многочисленных рынках и в бесконечном числе лавок заключается сделок на тысячи и тысячи золотых рё. Считается, что если вы желаете что-нибудь купить, то в Канагаве вы найдете это. Во всем мире лишь циклопический западный город-государство Валдорис может сравниться с Канагавой в экономическом могуществе и разнообразии товаров.

...Старый город (1-5)
1 - старый рынок. Здесь раскинулись караван-сараи уходящие в сторону раздробленных княжеств и рыночная площадь особой экзотики. На прилавках этого квартала можно увидеть меха, северную рыбу, одуряюще крепкие ягодные настойки и прочие удивительные вещи.
2 - Храмовый комплекс.
3 - квартал Тигров. Представительство и дома членов клана.
4 - Восточные врата. Остатки старого города, переходящие в восточный тракт, что уходит в сторону провинции Фука.
5 - Полулица Каджиро. Смешное название для небольшого комплекса пристаней, в основном рыбацких. Единственное место в Канагаве, где можно отведать по-настоящему свежей рыбки. Однако учитывая громадный спрос - прилавки рыбных рядов пустеют быстрее, чем гильдия рыбаков успевает их заполнять.

...Имперский район (6-10)
6 - Желтый квартал. Раньше здесь располагались дома и башни богачей и знати. Теперь там разбросаны склады и мастерские Тигров.
7 - Выемка. Полузаброшенная зона складов и бедняцких районов. Именно здесь стоит самый печально известный приют Канагавы.
8 - квартал Гильдий. Под протекторатом Теней здесь располагаются офисы, дома и представительства разнообразных торговых ассоциаций Сей-Мей.
9 - Улицы Принцесс. Каждая улица тут носит имя одной из легендарных королев рода Киссао (который закончился на Бенихимэ). В основном жилые районы.
10 - Торговые ряды. Помимо двух крупных рынков, выставлять на которых товары дешевле, чем на центральных, здесь так же располагаются основные места сбыта наркотиков, опиумные дома и разнообразные мастерские клана Теней.

...Пригород (11-15)
11 - Южные врата. Южная дорога и караван-сараи.
12 - Район Монеты. Тут расположены лучшие гостиницы Канагавы, многие из которых имеют удобные и респектабельные прилегающие территории, где состоятельные люди могут поиграть в различные игры на открытом воздухе, искупаться в прудах и найти прочие, интересные для них занятия.
13 - Стойла Летучей кавалерии. Квартал Тигров, который они получили в знак признательности за участие в походе семилетней давности. Здесь множество ипподромов, конюшен и специальных мест для тренировки и отладки боевых маневров кавалерии. Впрочем, в последние пару лет Стойла пустуют всё сильнее.
14 - Портовый квартал. Это единственное место в Канагаве, куда могут пристать высокие парусные суда. Некогда Тени сумели оккупировать это место и с тех пор выбить их с этого, приносящего просто колоссальные доходы места - невозможно.
15 - Казармы Драконов.

...Западный город (16)
16 - Имомачи. Это город в городе. Здесь повсюду прослеживается западная архитектура, сюда ведут три западные дороги и именно здесь раскинулись западные рынки, предлагающие экзотические товары жителям Канагавы. Например, картофель, который и дал району название.


...Врата Дракона (17-20)
17 - Район Буйвола. В основном жилые дома и маленькие лавки.
18 - Рога Дракона. Тут располагаются караван-сараи клана Дракона, и именно отсюда уходят их мощные караваны, которые абсолютно всегда возвращаются обратно. Здесь же, по большей части, базируются регулярные силы клана, всегда готовые выставить до полутора тысяч тяжелых пехотинцев.
19 - Домашние кварталы клана Дракона.
20 - Малые рога. Небольшие лавки и мастерские "в себе". В основном тут делают татуировки и оказывают иные, скорее специфические услуги. Чаще всего здесь трудятся родственники или члены клана, но иногда драконы разрешают открывать мастерские и другим субъектам.

...Район ремесленников (21-25)
21 - Квартал столяров.
22 - Трущобы. Здесь, по большей части, живут всяческие зверолюды, сумевшие выкупить себе свободу в послевоенные годы. А так же те, кто недостаточно богат, чтобы позволить себе хоть какое-нибудь приличное жилье.
23 - Караван-сараи клана Тени.
24 - Район Волка. В основном жилые дома.
25 - Район Стены. Кварталы ювелиров, Бумажный квартал, а так же квартал Фарфора, в основном здесь расположены изящные и дорогие лавки.

Крепость Като (далее следуют территории за крепостным валом)

...Новый город (26-27)
26 - парк Савахары Си. Крупный зеленый парк, пронизанные каналами, беседками и маленькими лавками, готовящими еду круглые сутки. Здесь почти никогда не бывает безлюдно, но размеры территории и удаленность уединенных мест друг от друга - позволяют гулять наслаждаясь спокойной и мирной атмосферой. Парк зовется по имени его создательницы - одной из эладринов императорской семьи.
27 - Дворец Императора и внутренний порт Дзисан. Здесь находится помпезный императорский дворец, в котором император не был уже... никогда. Вообще-то, конечно, дворец строили для рода Киссао, а не Муромати, так что пренебрежение императора вполне естественно, однако причина скорее в том, что провинция Тоса и Канагава в частности - погружены в тень. Помимо дворца и военного порта тут расположились довольно приятные питейные и игровые заведения, что вызывает определенное чувство иронии, ведь подобные места в остальном Сей-Мей порицаются и вынуждены маскироваться.

...Район Бенихимэ (28-31)
28 - Квартал Дворов. Элитные гостиницы, бордели и прочие заведения клана Змеи.
29 - Квартал Пара. Онсены и банные комплексы клана Змеи.
30 - кварталы госпожи Мелфи. Район свободной торговли. Технически эти места считаются независимой территорией для заключения сделок. Здесь запрещены вооруженные конфликты и вообще конфликты. Пожалуй, самое безопасное место во всей Канагаве независимо от расы и положения в обществе. Тут же находится центральный рынок, забитый народом в дневное время просто до отказа.
31 - поле Дракона. Плац и тренировочные поля клана Дракона. Каждый день здесь грохочут сотни сапог и доспехов. Однако во время праздников поле превращают в места для шествий или соревнований.

...Кварталы Стражи (32-34)
32 - Гвардейский комплекс. Некогда здесь располагались дома элитной гвардии сёгуна, ныне же это дом для правящей верхушки клана Дракона.
33 - Квартал драконидов. Особая зона для уважаемых кланом Дракона драконидов. Здесь они могут жить в удобных для себя широких домах с высокими потолками. Причем для этой чести даже не обязательно быть членом клана, однако лучшие дома отдаются именно таким гостям со сказочного Юга.
34 - Железный квартал. Кузницы и мастерские по изготовлению доспехов и оружия. Здесь даже есть лавки дварфов и одна эльфийская кузня.

...Район Простолюдинов (35-37)
35 - Приречный квартал. В основном дешевое жилье и дома низшего класса.
36 - Подкова. Увы, эта зона уже не выглядит подковой, как прежде, но всё еще остается отличным местом для жизни среднего и выше среднего классов. Довольно безопасный и респектабельный район.
37 - Примостье. Основные кварталы клана Змеи.


Цвета сфер влияния:
Голубой - нейтральная территория.
Зеленый - Змеи.
Красный - Тигры.
Пурпурный - Тени.
Желтый - Драконы.

Корнфлау с трудом дотерпела до отправления — не то, чтобы она ожидала оркестра на причале, и всё же просыпать такой символический момент не годилось. Но стоило каноэ развернуться и начать свой путь в обход Нянзару, как мерные движения вёсел и пригревающее солнце сделали своё дело. Корнфлау успела только нахлобучить на голову шляпу — и больше не запомнила ничего.

* * *

Полуросличка утопала в низком кресле рядом с камином, в котором горел огонь, и был он таким жарким, что ближняя к очагу половина ночной рубашки прилипала к её взмокшему телу. Комнату она узнала сразу же — это была приёмная Синдры во Вратах. Напротив неё на высоком стуле, какие в больших тавернах ставят прямо у стойки, сидел тот парнишка, рыбак из Ватердипа. На шее у него висела табличка с надписью «массажист» по-эльфийски. Он тихо играл на флейте и не отрываясь смотрел на Корнфлау. Она подобрала ноги под себя, одёрнула ночнушку, строго посмотрела на партнёра и стала декламировать свою балладу, написанную на годовой экзамен в Новом Оламне. Полуросличка сама не заметила, как запела — и голос её был таким же прекрасным, как звуки флейты. За её спиной открылась дверь.

— Юни, дочка, ты здесь? Поздно уже, почему не ложишься? — разнеслось по комнате.

Корнфлау в панике чуть не подавилась собственным языком. Она стала озираться, потом вжалась в кресло, торопливо набрасывая на плечи непонятно как слетевшие бретельки, умоляюще посмотрела на рыбака… но вместо красивого паренька с голубыми глазами перед камином стояла Зайнаб.

— Она здесь, — холодно сообщила хуманка, медленно приближаясь к креслу. — Только давно уже спит. Слышишь, Корнфлау? Проснись! — Изящная рука толкнула полуросличку с такой силой, что кресло опрокинулось, а сама она кубарем полетела в темноту. — У нас гости! — послышалось вдогонку.

* * *

— Мэ-э… — залепетала Корнфлау. Она заснула прямо на сиденье каноэ, скрючившись на боку, накрыв голову от солнца шляпой и свесив ноги на дно. Поза была катастрофической — это полуросличка осознала сразу же, как попыталась подняться, и тот бок, на котором она лежала, протестующе заныл. Другая половина Корнфлау нагрелась на солнце так, что куртку можно было выжимать. Полуросличка мотнула головой, чтобы шляпа сползла с лица, и первым, что она увидела на фоне ярко-голубого неба, стал профиль Зайнаб. Хуманка смотрела куда-то вверх, и на её виске из-за края ткани выступали нежно-зелёные чешуйки.

— Ох… — слабым голосом начала Корнфлау, но её страдания моментально прервал болезненный удар по лодыжке. — А-а-ай! — громко завопила она, резким движением садясь прямо. — Вы что, вообще?!

Азамак слегка поморщился. Астрал Всемогущий, когда же до этих идиотов дойдет, что мы всё знаем и нас попытаются пристрелить?

- Превосходно! Раз это такой важный разговор... Шиш, может предложим нашим гостям остаться на корабле и подождать капитана? Вроде у нас еще остался хороший чай?*

Вы не можете просматривать этот пост!

Она бы многое могла ей сказать в этот момент, но слова Салимы уже не трогают жрицу. Эленвен только медленно и печально качает головой, смотря темнокожей наставнице в глаза и говоря взглядом: "Ты копаешь для себя слишком глубокую яму, сестра". Однако ничего не говорит. Она не должна уподобиться, не должна за счет других успокаивать себя за провалы. Этот провал - её, и она смело принимает его на грудь. Жрица Рамоны не должна винить ни младших сестер, ни Салиму, ни Иванну. Ошибка - есть ошибка, и наставница очень зря думает, что Эленвен забыла уроки истории. В том то и была проблема, что она запомнила их слишком хорошо.
Ей вспомнилось, как еще маленькой, девочка лежала на коленях Рамоны и с огромными глазами слушала рассказ о войне. Богиня тогда показалась ей такой сильной... храброй и самоотверженной, что дальнейший путь в жизни был решен сам собой. Истории о печалях, крови и погибших сестрах тогда вошли в разум и душу Эленвен, пустили там корни и стали, возможно, источником этой сносящей все границы слепой ярости призванной лишь с одной целью - защитить Купол и исключить новые жертвы. Она была готова принять хоть тысячу ран, если это избавит её подруг от одной единственной. Но сейчас Элен терялась, не зная, что делать. Слова Салимы совершенно не помогали придумывать план, но не могла же она начать с ней ругаться в открытую...?

Резко развернувшись на каблуках, девушка с изумлением уставилась на жрицу Аэлис и округлила глаза. Выглядела она в этот момент, надо сказать, на редкость красиво: чуть приоткрытые губы, широко распахнутые глаза и растрепанные волосы вкупе с полунапряженной позой, выставляющей грудь, скрытую, впрочем, кольчугой - чуть вперед. Порывисто сократив расстояние между ними до совершенно неприличного, Эленвен взяла сестру за плечи и, глядя ей в глаза жарко спросила:
- Это правда? Ты уверена?
А затем, получив в ответ кивок - взяла лицо Вивиан в ладони и сделала то, за что её любили и ненавидели еще в Старой Крепости - маленький отголосок прошлого и характера, которому сейчас жрица не могла сопротивляться. Она поцеловала аэлиситку, но не как возлюбленные, а как настоящие сестры - не углубляя касания губ. Однако порывисто, горячо и крайне эмоционально.
Оторвавшись от поцелуя, Элен слегка смущенно улыбнулась, как бы извиняясь за наглость и отступила назад, снова разворачиваясь на каблуках и шлепая кулаком по открытой ладони:
- Отлично! У нас появился шанс выиграть этот конфликт, но... впервые за последний час я согласна с сестрой Салимой - расскажи подробности. Где они могут быть и сколько их? И эта вещь... мы сможем взорвать её сами? Без вреда для себя.

Салима обводит молодых Стражей усталым взглядом - ей произошедшее явно далось нелегко.

- Это действительно война, ты права, Эленвен. А война - она не терпит пафоса. Не терпит раздувшегося чирьем на заднице эгоизма, не терпит театральных истерик, всего того, что и под Куполом-​то в мирное время не одобряется. Не терпит и личных обидок, верно, Карина? Война - это когда вы вечером после боя пьете впятером вино, отпущенное на полсотни Сестер. Кто-​то из вас может себе представить такое? Я - тоже не могу, хоть кое о чем и догадываюсь. И еще я вижу, что мы очень плохо готовили вас к этой войне. Сейчас бы мне снять с дежурства вашу группу, объявить о провале испытания и расформировании, а затем особым докладом отправить Иванну на суд Старших. На это у меня хватит власти и полномочий, можете не беспокоиться. Как хватило бы в свое время полномочий сделать так, что Карине не то что оружие - вилку с ножом в руках держать не доверили.

Слова эти заставляют девушек вздрогнуть, хотя, наверное, только Карина понимает их истинную тяжесть.

- Однако, война имеет такое свойство, что она все списывает и обнуляет, - продолжила наставница. - Мы все уже сегодня можем обернуться цифрами в отчете о боевых потерях, так что... лучше не будем портить друг друг жизнь и настроение, хорошо? Не ради Купола, который устоит и без нас. Не ради Богинь, которые будут и тысячу лет спустя после нашей смерти. Ради самих себя, ради тех, кто рядом.

Чернокожая резко оборачивается к выбежавшей Вивиан, жадно выслушивая ее сумбурную речь, и собирается уже ответить, как на зов аэлиситки отзывается неестественно севшим голосом выходящая из-за поленницы маленькая храмовница:

- Я здесь, сестра, - от природы белая кожа приобрела какой-​то меловой оттенок. - Простите, для меня, кажется, это слишком как-​то...

Реплики же молодых воительниц, решивших вот так, с порога ломануть в лес, заставляют Салиму вновь нахмуриться:

- Так, - обращается она к Вививан. - А теперь еще раз, и по порядку: что мы знаем о противнике? Количество, местоположение, состав? Куда вы намылились-​то, вояки, или я с вами два месяца впустую потратила?

  — Ты моя хорошая, — Оторвавшись от напитка, хрюкнула дварфийка, — да какая же это черепаха? Это корабль! — Посмеявшись над аптекарьшей, Гвен покачала головой и продолжила греть лицо в лучах увядающего солнца, вдыхая солоноватый аромат моря. Здесь воздух был гораздо чище и свежее, чем на улицах города.

  — Ну, только не в моих. Сундабар находится глубоко в сердце материка. Туда разве что летучий корабль дойдет, а этот какой-то громоздкий для такового. — Рыжая вскоре замолчала, поняв, что ее навряд ли кто-то слушает. Молодые девушки вообще отвлеклись на музыку и, поддавшись эмоциям, закружились в танце. Гвен не без улыбки наблюдала за их плавными движениями и немного подивилась грации Вигдис в кольчужном доспехе. В оранжевом свете заката она казалась куда утонченней, чем днем. Хотя чему удивляться? Она же девушка, а не какой-то там матерящийся вояка.

  — Если честно, то на Севере у меня больше нет дома. Как странно. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что в торговом языке слово “Дом” может означать как здание, так и родное место? Я много лет жила без дома и в какой-то момент поняла, что для меня дом - это не здание, а место, где сердцу хорошо и спокойно. А его обычно создают окружающие тебя люди и долгий путь.

      Отведи меня домой, о долгий путь.
      В место, что дорого моему сердцу.
      К реке Ровин, что под хребтом Нетерских Гор.

  Своим немного хриплым голосом, она потянула слова старой доброй и навевающей воспоминания песни. Замолчав, Хаммерстоун отпила немного сока из зеленого фрукта. Трубочка характерно захлюпала обозначив, что напиток почти закончился. Вздохнув, она разочарованно отставила кокос в сторону.

  — Отвечая же на твой вопрос - Зайнаб, я даже не знаю. Здешний климат слишком жаркий, скажу тебе по чесноку. Уютнее на севере, но там меня особо-то никто не ждет и ничего не держит. — Странно, почему именно сейчас вспомнилась компашка братьев Роксикеров? В последний раз их пути разошлись, когда те целеустремленно отправились покорять Фандалин. Гвен наморщила нос, отгоняя воспоминания. — Время покажет. Заработаю денег, а там уже начну решать, где осесть и отстроить новенький постоялый двор.

  — Ну а сама что думаешь? Не знай я, что ты из врат, решила бы, что местная.

Вновь явившийся из чрева машины Стево взял из рук одного из механиков полотенце и важно покивал сам себе, вытирая руки. Конечно, рубашку и прочее это не могло спасти, но это не слишком сильно его волновало. Он создал нужное впечатление и настрой. Стево не то, чтобы был мастером сам по себе, но он был отменным манипулятором и отлично знал, как именно нужно расставить акценты.
- Я всё осмотрел и уверен в результате, - заявил он своим работникам. - Дело в том, парни, что эта машина - своеобразный тест. Вполне понятно, что у вас не сразу получилось расколоть этот орешек, ведь так и было задумано. Тест этот заключается в абсурдности тезисов. - Выразительно выгнув брови и посмотрев на людей из-за стекол очков, Равнос улыбнулся. - Исходные данные будут следующими: во-первых, вы должны доказать мне, что машина взорвалась и, или же загорелась. Во-вторых, и тут то самое интересное - вы должны доказать мне, что в этом были замешаны крысы. Крысы, улавливаете? Машина специально подготовлена, так что вы сможете найти необходимую логическую цепочку, если приложите максимум усилий. Чтобы вам это всё не казалось слишком уж нелепым, я добавлю, что коль вдруг вы убедите меня - Хосе добавит вам более существенную премию за этот месяц, чем ящик помидорок. Вам нравится? Я думаю понравится. Итак, за дело парни. Даю вам еще час, пока не приедет еще один эксперт, которого мы собираемся тестировать аналогичным образом. Не сможете - никакой премии. Но я в вас верю. Мои люди просто не могут обосраться и сумеют доказать даже то, что собака рождается у кошки. Повторяю - за дело!
Улыбающийся вампир отошел обратно к гостям, продолжая вытирать руки и взял у своего гуля сигарету, к которой тут же приложился.
- М-дааа, - протянул он и усмехнулся. - Я сумел понять, что в машину были внесены изменения, но пока не могу ничего сказать о крысах, однако мои люди, уверен, расколят эту малышку. Если крысы действительно были - они это докажут. Однако помощь вашего эксперта я отвергать не стану, его выводы так же буду готов засвидетельствовать без проволочек, если аргументы окажутся убедительными. Простите за мой нелепый вид... а, кстати, Хосе, ты всё еще хранишь у себя мой запасной костюм? Отлично. Я отойду привести себя в порядок, пока вы ожидаете.
И склонил голову в знак того, что извиняется за отсутствие.
- Нужно как можно быстрее приступить к вашему основному вопросу.

— А теперь, — голос [Эленвен] стал почти ласковым, — не могли бы вы не делать то же самое и позволить мне закончить? Одно ваше сомнение в жрице Рамоны, это уже…

Кажется, Эленвен загнала Карину в собственную ловушку — не она ли сама недавно рассуждала о важности субординации? Вот только сейчас таким манером до неё было не достучаться. Вместо ответа Карина потянулась за спину, извлекая из креплений щит, и гневный взгляд Эленвен встретили уже двое — рыжеволосая зеленоглазая девушка и нарисованная золотой краской крылатая кошка.

[Салима:] — Так ты считаешь, что мне это удовольствие доставляет — кого-то отбраковывать?

— Не знаю, — ответила ей Карина. Чем дольше она стояла на своём с Эленвен, тем более раскованно себя ощущала с Салимой. Разговор их запоздал на три года, и всё-таки прорвался сейчас, несмотря на попытки обеих его задержать. — Со мной ты это сделала так быстро, что я не успела понять. Но думаю, что нравится. Ведь если эгоисткой и ребёнком была я, то за что пострадали остальные?

Тут что-то задело косичку Карины. Она быстро обернулась — и опустила ненужный теперь щит.

— Иванна, — виновато, и в то же время с облегчением произнесла она. — Прости нас. Мы… всё в порядке. Я просто не могла по-другому.

[Эленвен:] — Я — проводник Её воли. Не идеальный, ну естественно! Но я стараюсь. И да, я ненавижу мохнатых ублюдков! Но конкретно этот ублюдок выглядел, как чрезвычайно стойкий.

— Значит, ты тоже не могла иначе, — выслушав Эленвен, как-то подавленно сказала Карина. — Как и моя бабушка, когда «бросила меч» в День Боли и Гнева, — она невесело улыбнулась. — Знаешь, она почти никогда не говорила об этом. Только один раз, когда провожала меня в Старую крепость. Дала мне серебряную монетку на счастье и, наверное, расчувствовалась, потому что сказала, — Карина посмотрела наконец в глаза Эленвен, — что совсем не думала тогда о Куполе, богинях и долге. Что прежде всего она хотела спасти тех, кто стоял рядом с ней. Я тогда ещё стеснялась её, а потому не стала слушать. Но теперь думаю, что она права. И если Рамона простила её, то меня она тоже поймёт.

— Это война. Война, — теперь Вивиан обводит взглядом каждую сестру, видя, как меняются их лица от брошенного слова с привкусом крови.

Прикусив губу, Карина подобрала расстёгнутый пояс с земли.

— А вот теперь, — серьёзным тоном сказала она, обращаясь к Эленвен, — командуй, сестра. Которую мы только что чуть не потеряли.

- Да? - Аннабель сняла трубку буквально после первого же звонка, как будто его ждала. На заднем плане были слышны стук, лязг и воющий скрежет, как будто где-то поблизости резали металл.

- Привет. Звоню поделится новостями. - сказал он.
- В доме Нессы крыс не было, но рядом с местом парковки, был сток. Там запах крыс. Но с этого хода нельзя было следить. Я нашел другой, Сандра подтвердила, что там тоже были крысы. От туда они и следили за распорядком дня. - начал сразу Эрвиг.
- Улицу перед домом тращательно вымыли, не запланированно. - продолжил он.
- Сандра спустилась в канализацию, выяснила у остатков обычных крыс, что там были гули крысы, которые ели выводки, и были у стоков. Их привел Собрат. Так же там было еще пара вампиров. Пара из них пахла знакомо, как под складами в Ист-Виледж. Потом Сандра натолкнулась на запах химии, сказала, что моют улицы и мы перехвалити мойщиков. Они не мыли нужную нам улицу, но начали раньше обычного. Плюс один из их коллег сегодня сам оплатил мойку, явно взял халтуру. Есть подозрение, что он как раз мыл улицу у Дома. - перессказал он.
- У нас есть имена, компания. Нужно будет потянуть за эту нить. Сейчас еду к госпиталю, где пострадавший коп. У вас что? - полюбопытствовал он.
- Своего человека вытащили?

- Ником занимаются Персей с Бенедиктом и Барт. Последний раз я видела их еще до полуночи, ничего конкретного сказать не могу. Может быть, как-то пересечетесь, - сообщила Аннабель, - мы пока ждем результатов работы экспертов Стево, пока тоже ничего конкретного. У Стево тут неплохой оружейный склад, если что-то понадобится, а через нас с командиром будет не обеспечить, к нему можно будет обращаться. Конечно, оплату он берет не только деньгами, но впечатление производит неплохое. Давай я перезвоню тебе, когда у меня уже будут результаты? Заодно можем договориться о встрече.

- Пусть крыс ищут. Они там точно должны были быть. - сказал Эрвиг.
- Полицейские эксперты не нужны в мастерской? - на всякий случай уточнил.
- Если Персею и компании нужна будет поддержка, пусть звонят. - тоже предложил он.
- Буду ждать твоего звонка. - добавил он в конце.

- Я передам Барту, - сообщила она, потом тихо добродушно фыркнула, - вы с Алланом проявляете трогательное единодушие в заботе о Нике.
- Я сомневаюсь, что Стево обрадуется появлению тут полицейских экспертов, - рассмелась она, - при всем положительном впечатлении, он работает далеко за гранью человеческих законов. Торговля оружием, угнанные тачки, незаконные доработки... Полиция тут немного лишняя.
- Договорились, - в голосе Аннабель была слышна улыбка.

- Я имел ввиду бывших полицейских. Мои помощницы. Имеют опыт в машинах, диверсиях, механике. - поправился он.

- Я поговорю со Стево тогда и перезвоню тебе, - пообещала Аннабель.

- Хорошо. До связи. - попрощался он.

***
- Да, он не против, - без прелюдий выдала в трубку Аннабель, - похоже, тут какие-то сложности, и помощь будет востребована. Этот Стево Рагна не погнушался полезть в машину сам, - тихо хохотнула она.
- Как зовут твою помощницу, вернее, как она представится, приехав?

- Когда лучше подъезжать? Как можно раньше? Или по возможности? - уточнил он, прежде чем сказать, кто поедет.

- Чем раньше, тем лучше. Дело происходит в Мира Месе, в самой заднице местного ада авторазборок, рынков краденых запчастей и мастерских по перебиванию номеров. Мы с командиром и Джоем застряли здесь, пока не закончат с проверкой, и, кстати, мы без машины. Если твоя помощница сможет хотя бы подкинуть нас до более цивилизованной части города, это было бы просто здорово.

Закрыв рукой микрофон телефона, он обратился к девушкам:
- Мастера, кому передали машину для изучения пока крайне не спешно движутся в этом направлении. Помощь им бы непомешала. Кто-то из вас сможет помочь? - уточнил он, помня, как они активно рассуждали о том, что там в машине может быть.

Женщины переглянулись.
- Там, в госпитале, нужно свидетельство очевидца? - уточнила Катрина, - тогда мне имеет смысл отправиться смотреть машину, пусть я и не механик, а Лина в то же время может ответить на вопросы того специалиста в госпитале, сэр.
- Если там полицейская охрана, я боюсь, я не смогу за нее пробраться, - смущенно призналась блондинка, - ты же видишь, во что я одета и как выгляжу.
- Черт... Как свидетель событий на эстакаде я чуть менее, чем полностью бесполезна. Сэр, у вас или у кого-то, с кем вы сможете связаться, есть какие-то контакты или способности, которые позволят вам пробраться в охраняемую палату? Палату раненного при исполнении офицера всегда охраняют. Я могла бы попытаться договориться, но...

- Катрина, как тебя представить. Там по именам. - уточнил он у девушки, прежде чем говорить по телефону.
- Как понимаю, у них там "серая" зона, если не за пределами закона.

- Кейт, - подумав несколько секунд, ответила женщина, - достаточно удобно для меня, непримечательно и не ассоциируется со мной напрямую у тех, кто меня знает по службе в полиции.

Он кивнул девушкам, убрал руку от микрофона и спросил:
- А Ник где? В Мерси Скриппс? Если да, скинь номер Барта. - попросил он.
- К вам приеде Кейт. Но мы все равно сначала заедем до госпиталя, потом уже к вам она поедет. - сказал он.

- Скину сообщением, - пообещала Аннабель, потом помолчала немного, - тогда посмотри, имеет ли смысл, потому что вроде как основная проблема в том, что ни мы, ни Стево не хотим ждать до рассвета. Давай ты, как вы освободитесь, мне наберешь, и я скажу, имеет смысл твоей помощнице ехать, или нет.

- Хорошо. В любом случаи, если не управися сейчас машину не утилизируйте. Может днем будет время. Нам нужна каждая зацепка. - попросил он.

- Не получится. Тогда присылай свою помощницу, пусть она посмотрит, если это настолько важно. К утру машины здесь уже не будет.

- Доберусь до больницы, оценю масштаб трагедии, перезвоню, решим. - после короткой паузы сказал Эрвиг.
- До скорого. - сказал он попрощавшись с Аннабель.

- Нужно понять на месте, что творится у больницы. Говорят, что машину к утру планируют уже брать. Так что если ехать, то в ближайшее время. - сказал он.
- Катрина, а ты сможешь найти там "главного" или достаточно "уполномоченного", чтобы наш эксперт повлиял на него и этот полицейский уже провел через все закрытые двери? - уточнил он девушки.

- Надо смотреть на месте, сэр, - пожала она плечами, - мы даже не знаем отсюда, кто будет дежурить - городская полиция или дорожники выделят своих офицеров. С другой стороны, выяснить это будет несложно.
На телефоне светился значок свежего сообщения - Аллан просил перезвонить, как будет возможность.

  Она хотела было уже гневно призвать Анну к порядку и даже открыла рот, как... застыла на месте, словно чайка, тупо уставившись на издавшего последний хрип пленника. Осознание произошедшего настигло Эленвен не сразу, так что она пропустила чужие голоса мимо ушей, в которых раздался бушующий грохот океана, которого девушка никогда не видела. Глаза устремились на Иванну. Несчастная, бедная, скромная богатырша лишь хотела как лучше... чтобы её глупые сестры не ссорились... Взгляд жрицы Рамоны перешел на лица тех, кто не остановился, когда она просила. Сначала вежливо и молча, затем вежливо и предупреждающе... они... они разрушили всё.
  Образы огромной армии, пылающих деревень и раскалывающегося Купола заполонили разум утопающей в кровавом море своего гнева Эленвен. Она пыталась бороться, отогнать их прочь, ощущая багровую пелену, наступающую следом, словно грохочущая подкованными сапогами армия врагов. Но потеря единственного ключа, той ниточки, которая могла спасти снова раненную в её видениях, лежащую на смертном одре маленькую богиню смела все попытки сопротивления. Мир мигнул... а затем в сознании разлилась песня. Въедливый мотив, который каждый раз заедал в голове юной Эленвен. Песня о том, что жрица Рамоны должна быть отважной и справедливой, что на её плечах мир не только физический, но и духовный. Океан отступил, в покрасневших от напряжения глазах прорезался солнечный свет. Девушка вздрогнула.
  Она сделала неуверенный шаг вперед, перехватила шестопер, подняла глаза и, медленно вложила оружие обратно в петлю, сглатывая. Бросила ничего не выражающие взгляды на Анну и Карину, отвернулась и направилась в сторону Иванны. Подошла ближе, посмотрела глаза в глаза каким-то усталым, забитым взглядом... а потом просто обняла её, простояв так несколько мгновений. Шмыгнула носом, отошла назад, склонив голову и глубоко вздохнула.
   - Вы... очень разозлили меня, - наконец сказала Эленвен не поднимая взгляд от земли. - Этот пленник... был очень и очень важен для защиты Купола. Я... для меня эта потеря значит больше, чем я могу вам объяснить. Я живу ради защиты Купола, понимаете? Мы все живем ради этого, но жрица Рамоны... это иное.
  Глубоко вздохнув, она подняла глаза к небу, встряхнув волосами и посмотрела на соратниц.
  - Вы обвинили меня в том, что я пытаю его для своего удовольствия... но вы не правы. Я хотела объясниться ПОСЛЕ того, как самое важное будет сделано, но... - она сжала губы и повела головой стараясь не сказать ничего неприличного. - Но вы не дали мне это сделать и вынудили Иванну... сделать то, что она сделала. Я не виню тебя, если что, - обернулась жрица к богатырше. - Ты права, ссоры даже вне Купола - зло. И именно поэтому...
  Сузившиеся глаза жрицы вернулись к парочке.
  - Я забуду об этом. Вы - мой отряд, но мы... не были готовы к таким испытаниям, верно? Я прощаю вам всё, но впредь - вы должны верить в своего командира, свою жрицу. Я - проводник Её воли. Не идеальный, ну естественно! Но я стараюсь. И да, я ненавижу мохнатых ублюдков! Но конкретно этот ублюдок выглядел, как чрезвычайно стойкий. Он насмехался! Конечно же я применила... - она замялась и снова сжала губы. - Плохие методы. И я была готова перейти к... менее насильственной пытке, но вы... ох, ладно.
  Потерев переносицу, Эленвен прошлась туда-сюда и подняла глаза на Салиму:
  - Ты не наставница сейчас, а член боевой группы, ты ведь знаешь правила? Не оскорбляй меня. Уроки - кончились. Это - война, настоящая. Которую мы вот только что почти проиграли, осознаешь ты это, сестра? Иди к Адель и напишите всё, что мы можем сообщить в Купол. Остальные - снимите эту дрянь со столба и занимайте оборону. Я должна подумать, что делать дальше.
  Она отходит чуть в сторону и начинает мерять шагами землю, потирая пульсирующие виски. Ей придется сознаться перед Рамоной, когда вернется. Она еще никогда не была так близка к провалу. Это должно стать уроком.

Анна сглотнула. Комок тошноты никуда не делся. Она опустила лук и глубоко вздохнула.

Вот только что. Она была будто завороженная не в силах поверить, что Эленвен способна на такую жестокость, пусть и к мерзкому мужчине. Ощущение тошноты нарастало в ней, а она вместо того, чтобы склониться и высвободить содержимое своего желудка, во все глаза смотрела, как жрица Рамоны отрезает полоску кожи за полоской, покрывая клинок спиртом. Будто освежёвывает бородатого заживо. И было в этом что-то настолько странное, неправильное, что следопытка стояла словно кролик, впавший в ступор перед хищником, в глазах которого отчётливо отразился яркий свет луны.

Выдох. Она облизнула пересохшие губы.

— Хватит, Эленвен, — Анна услышала свой голос откуда-то со стороны, словно говорила не она. Но с каждым словом контроль возвращался к ней обратно. — Карина права, тебе стоит перестать... это. Даже хищники не настолько жестоки. Не уподобляйся мужчинам.

Анна подошла ближе и посмотрела прямо в глаза Эленвен.

— Это повредит Куполу, — сказала следопытка. — Нам нужно узнать правду и прикончить его, а не... упиваться своей жестокостью. Она ни к чему. Ты сейчас пытала его, только чтобы потешить себя, а не чтобы развязать ему язык.

Да, она осознавала, что сама разрешила рамонитке делать это, не настояла на своём, безучастно стояла, бледнея лицом, пока Эленвен орудовала лезвием, будто обозлённый, не знающий границ дозволенного ребёнок, в руки которому попался большой жук — идеальное насекомое, чтобы поотрывать ему ножки одну за другой просто так, ради эксперимента. Анна осознавала это, но всё же решила положить этому конец, очнувшись благодаря словам Карины после тяжёлого, заставляющего оцепенеть сна. Пусть даже Салима сейчас стоит неподалёку и наблюдает за их действиями, за их возможным конфликтом.

Чародей кивнул, на мгновение накрывая руку Майолин своей четырехпалой ладонью. Если бы он умел читать мысли то он бы ей сказал что за его расой нет долгих веков, на протяжении которых они бы вели бесконечную войну, пуская кровь остальным расам. Да, определенный отпечаток на восприятие его расы накладывало родство с драконами, но драконы в свою очередь не были категорично злыми. Бывали среди них как добрые так и злые. В этом они были схожи с людьми и прочими расами и, пожалуй, это давало возможность драконорожденным ассимилироваться с прочими. Схожесть, не внешняя а внутренняя. У дроу такого шанса не было - вековые предрассудки были неприятным наследием каждого эльфа из Подземья и они буквально нарисовали крест на любом из них. Дроу считался монстром по своей природе, тогда как драконорожденный мог выглядеть монстром только снаружи, а внутри - ничем не отличаясь от других.

– Понимаю – кивнул Агам, выслушав Майолин. Пора было и чародею открыться, хотя и было делать это слишком боязно. Он прекрасно понимал что дроу подойдет к его откровению со всем возможным участием, но где-то на краю здравого смысла болталась безумная мысль, что она бросится вниз и его просто заколят всей толпой. Эта мысль была червячком сомнений, который постепенно заставлял его промолчать, вместо того чтобы рассказать всё начистоту. Агам не представлял какие эмоции гуляли на его лице в эту затянувшуюся паузу. Но в конце концов ему удалось загнать сомнения подальше и поморщившись, Агам глубоко вздохнул.

– Мне тоже есть что сказать – выпалил чародей, возможно чуть быстрее чем хотелось бы – я тоже слышал голос. Я думал что это мог бы быть кто-то из богов, но это вряд ли. Но обо всём по порядку – ещё раз вздохнув, и отведя взгляд в сторону, драконорожденный начал свой рассказ – Это случилось у мельницы. Я не уверен в том, почему это произошло, хотя вариант есть. Ты чувствуеш-​шь? С-​с-сила с-​синего дракона теч-​чет в твоих-​х венах-​х. Доверьс-​ся ей, прими с-​своё нас-​следие! – эти слова вновь эхом раздались в его голове, и ему не составило труда их произнести, подражая тому голосу. Но сейчас это было просто воспоминание – я думаю что это говорила... как бы кровь моего предка. У меня в роду затесался синий драконорожденный, уж не знаю как давно и как это вышло, но вот – Агам начал расшнуровывать рубаху, чтобы продемонстрировать синие чешуйки на своем торсе и прокомментировать их, стараясь скрыть удивление от того факта что чешуек стало немного больше – раньше их не было. Они появились после того как я открыл в себе свои силы. И эти синие чешуйки точно говорят о том, что источником моих сил стал этот самый синий предок. Уж не знаю как это возможно, но это часть меня. Я в первое время подумал что это его голос, и что это знак того, что его влияние на меня растет. Ведь прежде я его не слышал. А его влияние на меня уже более чем значительное – Агам еще раз вздохнул и запахнул рубаху – До получения сил я был.. другим. Сейчас для вас является привычным тот факт что я иногда бываю вспыльчив, но мне до сих пор от этого не по себе. Ведь прежде я был самым неконфликтным и терпеливым драконорожденным. А сейчас я всё чаще замечаю что могу сорваться по мелочам, и вдобавок я, кажется, становлюсь жадным, уподобляясь злым драконам – Агам понимал что его повествование получается рваным и вряд ли понятным, но уж как получалось. Он волновался, не успевая даже обдумать свои слова – Так вышло и у этой Лелианы. И мало того, что она смогла меня разозлить, хотя я до сих пор не понимаю почему я обозлился, так она еще и заронила в меня сомнения. Суть в том, что после её слов я начал думать о том, что тогда это мог быть не голос моего предка, а голос дракона, которого мы ищем. Что если он может не только прикидываться обычным человеком, но и проникать в чужие мысли? Или ещё хуже - сможет как-то очаровать меня, взять под свой контроль? Или, если это всё же мой злой синий предок и он возьмет верх надо мной? Я не знаю что хуже. Я не думаю что смогу долго бороться с влиянием предка. Сила, которая течет в моих жилах слишком манит меня. Она уже давно стала частью меня и я не смогу от нее отказаться. Это тоже самое что отказаться дышать – Агам затаил дыхание, ожидая реакции Майолин и боясь даже покоситься на неё.

- Ах, она и в Невервинтер была не простой барышней-торговкой? - довольно улыбнулся Корис, - я-то слышал об этой даме кое-что по сильверимунским преданиям. Сами понимаете, мэтр Камнехолм, молодые барды, растущие организмы, большой город. Одно ноги кормят, другое - уши, а третье - хорошо подвешенный язык.

Корис хлебнул эля, по-новому смотря на менестрелей.
- Да, я как-то не думал, что менестрели могут сопровождаться фургонами с товаром. С другой стороны, всем надо чем-то и как-то зарабатывать. У кого на что хватает таланта, связей и возможностей...
- Если сударыня Халия не соизволит освежевать честного коллежского барда, я дам тогда представление вечером, как вернусь. Если господа менестрели захотят, они могут спеть под мою лютню, я не обессужу.

Когда Эйнар обратился напрямую к дварфу, возникла небольшая пауза: не то чтобы он не знал ответа или не мог поделиться собственными соображениями в качестве весомого аргумента, но... Мушариб куда свободнее и непринужденней общался с теми, кто принадлежал его расе, чувствуя легкий дискомфорт в беседе с тем, кто был настолько отличен от него, как дварф от человека. Да ещё и плохо знаком. Впрочем, следопыт в который раз напомнил себе, что подобный подход к делу является однобоким и узким и уж точно не помогает в достижении его конечной цели. Теперь он, Мушариб, буквально в одной лодке с этими людьми и стоит уже привыкнуть к этому.

– Как не крути, из двух зол приходится выбирать меньшее, – смиренно ответил на слова Гротхальда дварф. – Действительно некоторые дикие народности используют специальное оружие, Сарбакан, дабы метать во врагов отравленные дротики. Поверьте, лишний килограмм может стать решающим, когда ваши друзья будут пытаться вытащить из воды парализованное ядом тело. Впрочем, мы постараемся обходить зону их обитания стороной, – добавил Мушариб с легкой улыбкой.

Салима не была бы собой, не найдя способа ввернуть шпильку про её бабушку. Лет пятнадцать назад Карина расплакалась бы. Лет десять назад полезла бы в драку. Три года назад она потащила из ножен проклятый меч. С тех пор прошла целая новая жизнь. И если поначалу встреча с бывшей наставницей выбила Карину из колеи, то последующая встряска в лесу восстановила её самообладание. Она не стала слушать Салиму дальше, и воспользовалась её запинкой, чтобы пополнить бездарно потраченную кружку воды. Пить всё ещё хотелось. Но до двери в хижину, где стояла бочка с водой, Карина не дошла. Она отвлеклась на ругань Иванны, а когда бросила взгляд на мужика, то и вовсе остановилась посреди двора. Это было невероятным, но косматая морда выглядела… довольной — как будто окружившие его сёстры были частью придуманной им игры, правила которой знал он один. На короткий миг Карина поймала его взгляд, и была в нём уверенность, боль, ненависть — не было только страха. Потом лицо мужика скрыла повязка.

И тут началось такое, что Карина разом позабыла про воду. Снова, как и на полянке в лесу, ей показалось, что Эленвен подменили. Она ждала, что вот сейчас благоразумная Анна или верная Иванна или уж, конечно, Салима, заметят то же самое, что заметила она, и вмешаются. Но Эленвен остановилась только сама — и тут же нырнула в сумку, чтобы продолжать своё помрачение дальше. Карина поняла, что помощи ждать не от кого. Вот только своей ошибки с оружием при Салиме она больше не повторит.

Карина не глядя сунула кружку куда-то в поленницу. Дрожащими пальцами расстегнула оружейный ремень и рывком освободилась от него, отбросив в сторону. Наземь попадало всё, что было закреплено на поясе: плетёная и выложенная мехом изнутри корзиночка с драгоценным флаконом лечебного зелья, кожаная сумочка с мелочами, полупустая фляжка, но самое главное — её длинный меч в ножнах. Прежде чем кто-либо успел обернуться на звук, Карина рванулась к вышке и, затормозив перед исполосованным мужиком, повернулась к нему спиной, загородив собой от Эленвен. Руки её безвольно повисли по бокам.

— Ты что творишь? — тихо спросила Карина, и лицо её было почти спокойным, даже губу она не прикусила, только глаза, обычно светлые, стали теперь очень зелёными, словно крошечные стёклышки витража. Смотрела она немного в сторону от Эленвен, избегая встречаться с ней взглядом. — Что ты делаешь? — повторила она, не повышая голоса. — Почему вы ей позволяете? — глянула Карина на Салиму и новеньких так, будто увидела их впервые. — Вы что, не понимаете, что происходит?

В хижине.

Приглушенное мычание из забитого кляпом рта истязаемого пленника доносилось даже в хижину, однако Клеменс воспринимала это на удивление спокойно - привыкла к подобным сценам и звукам там, во внешнем мире? И, как ни парадоксально, именно пытки, которым Эленвен подвергла мужика, стали для девушки решающим доводом поверить Вивиан: не из страха, но из понимания, что та и в самом деле говорит правду - в противном случае ничто не мешало Стражам точно также мучить и ее саму в попытке выбить информацию.

- Хорошо, я вам верю. Если... если вы помогаете женщинам, то поможете мне? Я тоже вам помогу всем, что сама знаю. А насчет груди - тут ты права, Вивиан...

Она стала расстегивать крючки платья, освобождая декольте и обнажая плечи. Плечи, покрытые жутковатого вида рубцами. Следы плети, отметила Вивиан. Как только нужное количество крючков было расстегнуто (инстинктивно девушка все же опасалась, что Стражи в чем-то подобны мужчинам и охотно станут творить на ней срам без ее согласия), Клеменс извлекла из-под белой ткани перетянутый посередине и набитый чем-то сыпучим кожаный мешок, который и имитировал ее роскошнейшую грудь. Протянув его жрице, она пояснила:

- Мне было приказано незаметно проникнуть в вашу хижину, положить его рядом со шкатулкой, и дернуть за вот этот шнурок, а затем быстро убегать. Я не знаю, что должно было случиться дальше - наверное, что-то плохое. Для вас всех. Я... Я сожалею. У меня не было выхода. Да и сейчас, наверное, тоже нет, если только... если только вы не поможете, - по щекам девушки полились слезы без рыданий - явный признак чудовищной душевной усталости и морального истощения.

И в этот момент Адель, зашедшая Клеменс за спину, потрясенно воскликнула:

- Струны Анаэрины! Да какая нелюдь это с тобой сотворила?!

Поднявшись наверх, там где они могли быть одни, Рунольв вновь обнял Фрею, жадно прижимая ее к себе и целуя в губы. Правда не долго, разорвав поцелуй, он прикоснулся щекой к щеке девушки и зажмурился, почти урча от теплого и пьянящего прикосновения. Оказалось довольно сложно успокоить себя, не дать огоньку страсти полыхнуть пожаром. Он все еще горел огнем, но пока оставался контролируемым. Нет, вести себя как раньше он точно не сможет – слишком уж мучительно ограничивать себя. А остальные... Они поймут. Наверное. Впрочем, из уважения к остальной компании, утгарит не собирался столь буйно проявлять свои чувства.
Помня о том, что им еще предстоят дела, варвар неохотно отступил. С другой стороны – чем быстрее они справятся с доспехами, тем быстрее смогут уделить время друг-другу, так что Рунольв прогнал лень, вызванную теплом и сытостью.

Спускаясь вниз, Рунольв предложил руку уже для прогулки, как это обычно делают в городах, когда руки образуют подобие звеньев цепи. Пусть их прогулка была и относительно недалеко, да и смотреть в Фандалине было почти не на что.
– У южных племен, особенно летом совсем простой метод очистки кольчуги. Правда только для нее он и подходит. Они берут крепкий сосуд, насыпают туда песок, суют доспех и пускают его с горы. Ну или просто ногами друг-другу пинают, если нормальной горы рядом нет. Везет им.

Нужно еще не забыть по возможности найти подходящий кусок дерева, может быть даже в той же лавке. Уж было желание сделать для Фреи что-то такое, что было бы только у нее, и ни у кого другого. И это было сложно. К тому же, он помнил о том, что обещал Майолин маску, так что кусочков нужно два.

Теперь ей даже слегка неудобно от того, что погнала Эрвига и ко за этими милыми людьми. Но кто ж знал? Люди могли оказаться вовсе не милыми, угнавшими поливалку и сейчас заметающими следы присутствия своих домиторов в другом районе. Однако по всему выходит, это просто сотрудники коммунальной службы, которых по какой-то причине заставили выйти в другой район. Вернее, известно, по какой - неизвестно, кто.

- Вы что же, всю ночь работаете? - сочувственно вопрошает Сандра. - Ещё и в другой район вас гоняют? Будто у них своих мойщиков нет. Дома-то в Ла-Хойе дорогие, дай боже.

Слова льются сами, пока Сандра извлекает из рюкзака поводок с ошейником. Трепаться соотечественники любят, она легко подстраивается под ни к чему не обязывающую беседу, сопровождающую любые коллективные действия. Навахо не любит ограничения свободы, но терпит, когда требуется (а куда он денется?). Застёгивая ошейник вокруг лохматой шеи, Сандра приговаривает:

- Бегать нравится, потерпи и ошейник. Посидишь немного, пока дядя тебя польёт. Не волнуйся, это просто вода. Будешь чистым зато, пахнуть перестанешь.

И добавляет шёпотом: "Молодец! Будь смирным". Подводит пса к машине, чтобы привязать поводок к какому-нибудь выступу, затем отходит на несколько шагов. Краем глаза замечая универсал, делает вид, что не обращает внимания. Пока всё идёт хорошо. Лишь бы Эрвиг сообразил не вмешиваться без знака! Писать ему сообщение сейчас нет никакой возможности.

Самый главный трюк планшета - возможность подключиться через защищённый канал к "рабочей станции" - и уже оттуда запускать серьёзные вещи. Конечно, сигили на сенсорном экране только смотрятся красиво, по скорости они не идут ни в какое сравнение с мышкой и десятками шорткатов "забинденных" на клавиатуру...

Несмотря на низкую скорость всё вроде бы идёт хорошо. Сначала. Потом связь с со станцией прерывается. Почти одновременно начинает мигать сигнал нарушения периметра. Кто-то проник в твою мастерскую и делает что-то с компьютером... Или просто рубанул электричество...