|
|
-
Рассуждения о холодном оружии и огнестреле хороши.
-
|
— Разумно, — согласился Густав с замечанием, что всех подряд принимать не собираются. — В наши дни любой хотел бы уметь махать кулаками, но мало кто понимает, сколько работы за этим умением стоит.
На самом деле студент хоть и старался никак этого не показывать, но все эти комментарии заставили его занервничать. Конечно, он умел кое-что, но когда он вообще дрался последний раз?.. Защитное снаряжение уверенности не прибавило. Густав надевал его впервые в жизни и ощущалось оно очень неуютно, будто сковывало. Особенно перчатки. Словно бы к руке приклеили скотчем крохотную подушку. И это ещё не всё…
— Я не могу выпрямить ладонь, — неуверенно пожаловался курсант. — А, это должно быть турнирные перчатки. Так и должно быть, чтобы избежать случайных тычков по глазам. Густав открыл было рот с целью уточнить, что подразумевалось под отсутствием запретов, но осёкся, осознав, насколько глупо это будет выглядеть.
Чуть разогнал кровь перед выходом на ринг, встал в свой угол и тут увидел перед собой… Гронда. Такого же мускулистого и здорового, но при этом — человека. Притом человека с большим опытом, который он буквально пару минут назад наблюдал вживую. Шансов было настолько ничтожно мало, что Густав почувствовал такой знакомый прилив сил и воодушевления. Он жестом дал понять, что готов начать, вышел к центру и приветственно стукнул своей перчаткой о перчатку Джека.
Бой можно было и позатягивать, но Шарборро решил иначе. Великой выносливостью он никогда не отличался, а с учётом намеренной пассивности Джека зрелище могло получиться весьма жалкое и заунывное. К тому же столько людей смотрели на него сейчас, что он просто не мог заставить себя действовать медленно и размеренно. Случайные обыватели зала, магистр Мефодиус, Чеддард, команда Рей, наконец, сама Рей. Глупое это было чувство, у неё самой было разительно больше опыта и таланта и лучших из лучших она наверняка повидала достаточно, но с первобытным желанием покрасоваться перед девчонкой было невозможно бороться.
В данном случае выдумывать что-то с партером было смешно: то же самое, что попробовать задушить бегемота. Посему Густав решил завязать пагубную для себя, но зрелищную «рубку», вперемешку с периодическим «растягиванием» соперника по рингу: всё-таки хоть как-то преимущества скорости и меньшего размера задействовать стоило. Правда, после первого же обмена ударами Рей сцепила зубы и при желании можно было услышать их скрип: Густав бил довольно точно и куда хотел, но вот техника… Шарборро передавал в кулак в лучшем случае 60% инерции корпуса и то, если делать ему большой комплимент. Четверть, если не треть ударов была пустой тратой сил из разряда «этот творческий замах я придумал во время алкогольной медитации в родном селе». Но это явно были не «похороны». Густав весьма неплохо двигался для непрофессионала и в целом его защиту можно было причислить к сильным сторонам. Он ловко уворачивался от мощных ударов Джека, который даже несколько вышел из себя из-за этих танцев с надоедливой блохой и под конец боя бил уже совсем не в щадящем режиме. Один раз студент даже смог жёстко и эффектно отвести его руку резко выставленным предплечьем. Рей одобрительно усмехнулась:
— Оу, это что-то вуханское?
Получилось засадить локтем по уху Джека, затем сразу же мощный удар коленом в неприкрытый бок, за что Густав сразу же поплатился пропущенным в солнечное сплетение. Вовремя подключенный пресс чуть сгладил удар, но студент вынужден был начать отступать, чтобы восстановить дыхание, а оно уже на последнем издыхании. Когда сил оставалось уже на плевок, юный маг решился на отчаянный шаг и вспомнил какой-то «сверхсекретный захват» которому обучил горстку хайгардских курсантов городской бездомный, презентовавший себя как вышедший на пенсию мастер боевых искусств. Все тогда спорили, применимо ли это в реальном бою, но выглядело и правда чудовищно…
Густав налетел на Джека как тигр, принялся заламывать его руку, одновременно вжимая локоть ему в шею и пытаясь опрокинуть. Джеки странно посмотрел на него и просто сильно ударил свободным кулаком в лицо. Студент отшатнулся в сторону, попытался сделать шаг, но припал на колено. Часто задышал.
— Ну… по-моему тебе хватит, — заключил Джек. Он выглядел чуть уставшим и дышал неровно, но победитель был очевиден. — Да… — с трудом выдавил Густав. Пощупал под носом. Вроде, крови нет. — Мне достаточно…
-
которому обучил горстку хайгардских курсантов городской бездомный, презентовавший себя как вышедший на пенсию мастер боевых искусств Учитывая, как он тебе кубы кинул, я бы ему больше не доверял.
|
|
— Ещё кое-что. — Задержал Густав класс после обращения Хлои. — Буквально на минутку. Как вы знаете, соревнования не за горами, а участвовать мы в них обязаны всем классом. Все до единого. Если кто-то отвалится, то он просто подведёт остальных и оставит их в меньшинстве, так что прошу отнестись к этому очень серьёзно. Кое-какие наброски у нас уже есть, но они никогда не заменят настоящие тренировки. А чтобы получить максимальное число информации за раз и подстроить эту часть студенческой жизни под удобный для всех график, необходимо, чтобы все определились с традициями. Преподаватели, разумеется, говорят, что ограничений по времени нет и вам некуда торопиться, но вы сами понимаете, как оно бывает… в идеале я планирую устроить первую тренировку уже на следующей неделе. Там же определимся с проблемами и путями их решения. Аурель, надеюсь у тебя уже будет что сказать по поводу поручения, за которое ты взялся. Может быть половина из вас уже определится с направлением к тому моменту. Если что, сразу сообщайте об этом мне или Дио. На этом всё, всем удачи! Сам Густав со своей Традицией определился точно. Разговор с Сердцем был… странным. Он мог показаться пустым, но фактически помог принять одно из ключевых решений. *** — У меня уже есть некоторый опыт в таких делах, господин Арманд, — заверил Густав. — Не сомневайтесь. Пара проблемных везде найдётся, но глупых у нас точно нет. Густав застыл на секунду. Вспомнил, что ему прошептало Сердце прямо перед этим разговором. Он на секунду выпал из ситуации и почувствовал, как под одеждой проявилась гусиная кожа. Курсант поспешил прогнать странные мысли. — Эм… в общем мы с моей помощницей уже сделали некоторые наброски, но настоящая работа запустится только после очных встреч. Понадобится некоторое время, чтобы все разбрелись по Традициям… Ваша помощь также будет на первых порах неоценима. *** Вечером пятницы Густав обдумывал планы на выходные. Сидел в кресле и разглядывал надетый на серебряную цепочку значок, что никак не давал ему покоя. В этот момент к нему подошёл Джеб. — Босс… Тут принесли почту. Две новости. Одна — сносная, вторая — очень плохая. — Давай начнём с того, что получше… Половинчик протянул одно из писем. За авторством некоего Флавия Круса. Ему следовало отдать должное. Для человека, который до поступления в училище мог спать в свинарнике, а перья использовал только для того, чтобы ковыряться в носу, сейчас он мог писать очень развёрнутые предложения без орфографических ошибок. Сотник всегда говорил, что хулиганы и беспризорники способны очень быстро обучаться, если дать им почувствовать в этом необходимость. Письмо Флавия было преисполнено иронией и издёвками, понятными лишь воспитанникам хайгардского училища, а между строк читалось искреннее любопытство к текущему положению дел Густава. Флавий много сетовал на то, что после Густава словно бы что-то случилось и за ним вслед начали расходиться с направления многие другие. « Аулуса вообще взяли в командование легиона. Якобы главным по лошадям там будет. Мне кажется брешут и его завербовали для чего-то серьёзного. С Хостусом вообще не поверишь: просто исчез однажды. Старшие ничего про это не говорят. Все шепчутся про арканитов и что он от ихней муштры скоро вздёрнется. Из наших вообще мало кто остался... <…> …а со мной всё просто. Ничего необычного не предлагают и я за это благодарен. Я хочу нормальных вещей. Стать пехотным офицером, как хотел, дожить до того, как Хайгард снова перейдёт реку в Великий Лес, а там уж… трахать пленных эльфиек, резать эльфов и прочее отребье — вот это жизнь! Нордов тоже можно чуть-чуть порезать, но это даже неспортивно…» Хотя письмо в основном касалось дел текущих, оно пробудило целый ворох воспоминаний. Не самых приятных в том числе. Хотя не то чтобы в военной стезе особо есть место для приятного. Это было так давно. Кажется, Густаву тогда было в районе лет четырнадцати... В кладовой было много пыли. Она окутывала весь пол словно шерстяное одеяло. Забивалась в ноздри и попадала в лёгкие. Он начинал судорожно кашлять, хотя и без того задыхался от усталости. А лишние движения головой были опасны. Слышно, как напрягаются шейные позвонки, готовые не просто треснуть, а разлететься в труху. В такие моменты стоило быть осторожным. Из «двойного нельсона» часто выходят инвалидами.
— Что… сука… бензин кончился? — У Флавия также сбилось дыхание, но сил у него ещё было на два точно таких же поединка. Победных, разумеется. Он надавил на шею Густава ещё сильнее. — Бенз кончился, да?.. И что теперь?! Я же что угодно могу сделать. Сверну тебе шею, а никто никогда и не узнает… кто именно. Оприходовать тебя? Вот уж точно голубая кровь… Повезло вам, достопочтенный, что вы не в моём вкусе!
Флавий ослабил хватку, обхватил огромной ладонью, похожей на медвежью лапу, затылок оппонента и впечатал его лицом в пол. Поднялся, оттряхнул мундир. Уже стоя в дверях, кинул напоследок: — Хорошо подумай, прежде чем разевать на меня пасть в следующий раз, блондинчик. Очень хорошо подумай.
***
Спустя две недели Густав сидел в увольнении на скамье одного из набережных парков. Смотрел на океан, медленно поглощая мерзкую сигарету с кучей смолы.
— А вот и ты.
Фигура Хостуса в чёрной академической форме возникла как из ниоткуда. На выходные мало кто разбредался далеко от училища, так что было непонятно, была ли эта встреча случайной. Зная Хостуса, это казалось маловероятным.
— Гус, всё хочу поинтересоваться. Что это за говно? — О чём ты? — Изобразил непонимание Густав. — Ну, вчера. И вообще. Ты же вроде не куришь, нет?.. А, впрочем… Не ты ли первый себя бил в грудь, что Флавия и его жополизов надо прижимать? Я так понимаю планы резко поменялись. Незачем к ним придираться, можно и подвинуться. И вообще неважно, кто будет главным. Да и должности никакие нам не нужны, пропустим вперёд настоящие таланты… — Слушай, просто я подумал тут. Ну я явно не справлюсь. Знаешь, иногда даже такие мысли приходят, что училище — это вообще не моё. — Ах вон оно что. — Хостус поднял брови. — Ссыкуешь его что ли? — Нет. — Курсант выдохнул горький дым, задумался и понурил голову. — Просто стоят ли все риски того? Подставлять собственную голову, ещё и брать ответственность за остальных. А кто сказал, что я действительно лучше, чем Флавий?
Хостус сверлил его взглядом молча, лицо его постепенно стало серым и угрюмым, глаза чуть закатились от смеси плохо читаемых эмоций. Наконец он развернулся и вскинул руки, чуть разведя их в стороны.
—Ладно! — театрально протянул он. — Поговорим с кем надо. Отправят тебя домой к маме. Ты не переживай, мамы — они всё прощают. Расскажешь ей душещипательную историю про злого деревенщину, задавившего твою военную карьеру. Она всё поймёт. Да и для самого себя ты явно уже сотню оправданий придумал… — Я не говорил, что собираюсь уходить! И невозможно это. — Потому я и говорю, что обсужу всё с нужными людьми. Придумаем тебе какой-нибудь диагноз. Падучую вот изобразить не особо сложно. — К чему ты сейчас так всё утрируешь? — Всего-то объективно гляжу на ситуацию, — Хостус вернул взгляд к сокурснику. — Ты надёжный товарищ, Гус. Сообразительный, хоть и на год меня младше. Помог мне достаточно. Видимо мне и пришла пора возвращать долги. Просто представь, как ты годами напролёт ходишь под Флавием. Мне будет невыносимо больно на такое смотреть. Конечно наша профессия такая… частенько приходится подчиняться более тупым людям. Но бля, Флавий?!
Хостус смачно сплюнул в сторону и начал уходить в сторону города.
— Ты только одно пойми, Гус. Человек может уехать куда угодно. А вот то, что уже случилось… оно из человека никогда не уедет. Многие и в безвыходной ситуации стараются сделать всё, чтобы потом на жалеть. А здесь-то…
Закончив, он только печально выдохнул, да махнул рукой.
***
Оставалось всего три недели до показательных выступлений. Что-то вроде экзамена для всей центурии. Предстояло поделиться на четыре группы, каждая со своим условным командиром. Лидерская позиция некоторых не оспаривалась и устанавливалась естественным путём. В училище можно было встретить самых разных людей. И дворян, которых готовили к службе с пелёнок и сынов прославленных простолюдинов, что буквально выросли внутри легионерских формирований. Было даже несколько образцов с крайне мутной и непонятной историей и совсем уже не детским взглядом, даже на самых первых годах обучения. Как минимум с двумя «командирами» определились однозначно, а вокруг оставшихся двух назначений начался форменный бардак. Флавий, кажется, планировал разом взять под опеку оставшиеся пятьдесят человек и невозбранно раздавал им приказы, периодически грубо и громко ругаясь и перекидываясь табуретками с Хостусом и парой других активистов. Густав не вмешивался и словно бы стал равнодушен ко всему происходящему. Несмотря на собственное предупреждение, главному нарушителю спокойствия его инертность сильно мозолила глаза. Устав это терпеть, Флавий однажды перегородил ему дорогу. Подёргал за ремень пальцами, громко присвистнул.
— Достопочтенный… — укоризненно обратился он к Густаву, — это не дело. Корсеты затягиваются гораздо туже. — Тебе почём знать, Флавий? — Курсант грубо отпихнул его руку. — Орки не носят корсетов, а я сильно сомневаюсь, что в своей жизни ты раздевал кого-то ещё. Флавий побагровел, завязалась оживлённая полемика, прерванная внезапным ударом основания ладони по носу здоровяка. Тот удивлённо хрюкнул, яростно втянул брызнувшую в носовые пазухи кровь и прижал Густава к стене, осыпая его голову градом ударов. Ощущения у Шарборро были такие, словно его сбила телега, а пропущенный в голову разложил цвета на тысячу дополнительных оттенков. Но сам он смог нырнуть Флавию под рёбра и, кажется, нащупал печень. Они повалились в партер, Густав, действуя практически инстинктивно, схватил Флавия за руку и закрыл его в «треугольник». Тот, впрочем, и не думал останавливаться.
— Хватит! Я же сломаю тебе руку! — СРАЛ Я НА ЭТУ РУКУ! ЕБАШЬ!
В смятении Густав выгнул захваченную конечность под неправильным углом, но в последний момент остановился. Разжал захват, словно возвращая долг. Голова закружилась, в глазах поплыло…
***
Днём позже. Тренировочное поле. Красный, как помидор, центурион. Вены от злобы вздулись и шевелятся, как живые. Сжимает в руках истёртый батог. Напротив него два опирающихся друг на друга тела, покрытые синяками и трясущиеся, как болеющие Паркинсоном старики.
— РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! РАЗ! РАЗ!.. РАЗ!.. ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ!.. Ра-а-аз!.. ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА! РАЗ! ДВА!
Каждый глоток воздуха как божественная амброзия. Всё тело вопит от боли, мышцы горят огнём и с каждым движением кажется, что они вот-вот оторвутся, а суставы вылетят из орбит. Одежда пропиталась потом и прилипла настолько, что снять её выйдет только вместе с кожей.
— Какой же ты мудила… — чуть не плача, прошептал Флавий. — Баронет, твою мать…
Мгновение и ему на спину, рассекая воздух, приземляется батог. Аж эхо слышно.
— НАЧИНАЕМ С САМОГО НАЧАЛА, УБЛЮДКИ! ВЫ ДУМАЕТЕ ОТ ВАС КТО-ТО ОТСТАНЕТ? КРУС, ВЫПРЯМЛЯТЬСЯ ДО КОНЦА! ШАРБОРРО, ПЯТКИ НЕ ОТРЫВАТЬ, А НЕ КАК БАБА ССАТЬ САДИТСЯ! ЕЩЁ ХОТЬ ОДИН ЁБАНЫЙ ЗВУК И БУДЕТЕ СОСАТЬ ДРУГ ДРУГУ ПО ОЧЕРЕДИ, ПОКА НЕ ПРОСЛЫВЁТЕ САМОЙ СЛАДКОЙ ПАРОЧКОЙ ВО ВСЁМ ХАЙГАРДЕ! РААААААААААААААЗ! ДВАААААААААААА! РАЗ!!! ДВА-А-А! РА-А-А-АЗ! ДВА-А-А-А-А! « А тебя правда определили в Талон? Ну и позорище. Только начал думать, что ты, может, нормальный мужик, но всё сразу же встало на свои места. Будешь там теперь как бабка варить в котле жабьи яйца, плесень и кожу тритона, а потом продавать всяким идиотам как лекарство от всех болезней. В народе таких как ты не любят. Слышал ещё, что там смешанное обучение, мол тёлки вместе с мужиками. Можно только гадать, какой безмускульной плаксивой тряпкой ты станешь всего через год. Боюсь представить, за что тебя так наказали, но, видимо, заслужил.
Искренне соболезную вашей матери, Флавий Крус
P. S Будешь в Хайгарде — отправь весточку. Хоть ремминского вместе бахнем.» Густав отложил письмо в сторону, откинулся на кресле и глупо улыбнулся. — Ну и ну. То есть второе письмо должно меня удивить ещё сильнее? — О-о-о, поверьте, босс. Оно очень короткое, но… не в бровь, а в глаз, как говорится. Курсант поперхнулся, едва увидев оформление конверта. Долгих лет, мой любимый кузен!
Я долго размышлял над всеми нашими беседами и наконец созрел: ты всегда был прав! Мне надо что-то делать со своей жизнью! Разумеется, я не буду излагать все подробности в письме. Это сюрприз! Но поверь мне, в какой-то момент произойдёт нечто великое! И ты обязательно будешь этому свидетелем!
-
Местами ржал как конь, разок слёзку вытер. Очень круто.
-
Хлоя так и не решилась всех подгонять с выбором сразу после Сердца, а Густав молодец - не стал миндальничать.
-
|
-
А в чём же причина такого кардинально разного поведения между вампирами Княжества и Союза? Очень разумный вопрос!
|
|
-
То, что Виконт не так прост, было понятно с самого начала. Но вот что именно он скрывает???
|
-
Вроде и победили, но лучше бы не дрались)
|
-
Мощно. Очень крутые флешбеки и интригующий мир вырисовывается, который хочется узнать по-лучше.
-
Какие объемные персональные флешбеки *_*
-
-
|
-
-
Вот это бадихоррор! Жесточайшая жесть!
|
-
Тогда ты впервые узнал, насколько смертные влюблены в смерть. А теперь и бессмертным пришло время понять смертных.
-
Интересная у Танка линия, мне всё больше нравится)
|
|
Со сдерживаемой печалью Густав глядел в открытое окно кареты. Знойный жаркий ветер еле-еле щекотал лицо. Где-то там, далеко на севере, на мрачном, тёмном, мощённом плацу чеканили шаг идеально держащие равнение курсантские ряды. Нигде, кроме Хайгарда, не увидишь молодых дворян, вымуштрованных до такой степени, что уже походили на ветеранские легионы. Связанные друг с другом, как в волчьей стае. Сплочённые до состояния единого монолитного слитка. Впереди одной из центурий шагает «отличник службы». Уже не Густав. Огроподобный Флавий. Огромный, мускулистый. С круглой тупой башкой и высоким лбом. Он мечтал подсидеть Шарборро ещё с первых дней учёбы. И вот его мечта сбылась. Флавий был в меру послушен, в меру туп. Из семьи просвещённых капиталистов. Очень не любил дворян. Но для этой ненависти не было выхода, пока верховенство в казарме постоянно оспаривалось. А потом… Помимо прочего, Флавий не знал, когда стоит остановиться. В одно утро одного из имперских княжеских сыновей не было на построении. Как выяснилось, он не смог подняться с кровати. На лице — шрамы от лошадиных поводий. Обучение он продолжать уже не мог из-за обнаружевшейся позже грыжи. Разумеется, никто не выдал центуриону виновника, но он и сам догадывался. Он торжественно объявил неделю бессонных ночей и с грустью вспоминал того светловолосого паренька, которого собирался по окончанию обучения назначить своим адъютантом. *** Густав совсем не аристократично растёкся по мягким подушкам кареты и продолжал безучастно пробегать глазами по строкам книги. Единственная более-менее любопытная вещь, которую он отыскал в библиотеке своего горе-кузена. «Теория Престижа» за авторством самхафского философа Камиля ибн Пулима. Экс-курсант перевернул очередную страницу. «Издавание мужских звуков как способ завоевания места в коллективе». Густав обречённо вздохнул и небрежно уронил научный том на сидение. — Хорош унывать, босс. Раздался хрипловатый голос пожилого мужчины-полурослика. У Джеба был приятный, мягковатый тембр безобидного работника исторического архива. Недаром, ведь биография у него была чиста и безупречна. Лишь сдружившись с ним и показав свою смышлённость и осведомлённость в определённого рода делах, Густав смог узнать о его прошлом контрабандиста. И не только. Но это далеко в прошлом. Джеб нашёл солидную, непыльную и полностью устраивающую его работу. Он был не просто прислугой и открывателем дверем, а благородным и уважаемым слугой древнего дворянского рода. Вряд ли многие полурослики могли похвастаться такими же заслугами. Разумеется, Густав не мог взять свою свиту в Хайгард, но едва пришла новость о его возвращении, как Джеб тут же вызвался поехать в Талон вместе с ним. Это своего рода традиция. Старик всегда был рядом в судьбоносные моменты жизни Густава. — Вы будто отправляетесь не в престижный университет, а на каторгу. Поверьте, разница весьма солидная… как минимум на каторге нет такого количества девушек. Знаете, «свободных» девушек. Ведь в гвардии Хайгарда едва ли хватало времени на лупанарий, а? — Я был там, один раз, — с лёгкой улыбкой отозвался блондин. — Тогда там разбуянилась орочья банда. В итоге всё закончилось рапирами и кровью. — О-о-о, амурные дела тоже нередко так заканчиваются, — задумчиво произнёс Джеб. — Но я верю в ваше здравомыслие и то, что вы не ввяжетесь в подобные авантюры. А так не переживайте, босс, всё у вас ещё впереди. С бабами… то есть с дамами оно только поначалу сложно и ничего непонятно, а дальше только и знай дело — ритм поймать. Раскрыв частичку своего прошлого, Джеб стал называть опекаемого исключительно «босс». Это его забавляло. — Босс, избавьтесь уже от этого конверта! Вас же скоро от него стошнит! — Я, всё же, обещал, — с мукой выдавил Густав. *** Да, это был чудовищный конверт. Плевок в лицо гармонии, равновесия и упорядоченности. Его кричащий, броский, ядовитый внешний вид так и говорил, что его можно выбросить в помойку, но отмыть пальцы от ощущения того, что они его когда-то сжимали — никогда. Этот монстроузный фиолетовый окрас с хтоническими вычурными узорчиками… Письмо от самого Арчибальда Рози! Густав с самого начала чувствовал недоброе и до последнего отпирался от этой поездки к родственникам, но, как и всегда, кто его слушал? К счастью, семейные встречи были редкостью, но когда они всё же случались, отцы семейства подолгу обсуждали политику и экономические вопросы, миссис Рози и миссис Шарборро пили чай на веранде, а Густав оставался наедине с этим… созданием. Не то что бы его смущали зрачки Арчи, которые зачастую были ненормально расширены. Или постоянные разговоры о филейных частях горожанок Вердена. Его скорее выводил из себя немыслимый инфантилизм и безответственность человека, который был, между прочим, на год его старше. Собственно и взгляды его были под стать: бесконечные пустые беседы о анархизме, социальной утопии и метафизике. В своей жизни Густаву приходилось поддерживать дружбу с большим количеством неприятных ему людей, но Арчи — это особый случай. С ним было труднее всего. Арчи считал его закадычным другом, но ценой этого были муторные и истощающие походы с ним по магазинам одежды и абсурдные по своей бессмысленности философские дебаты. Густав в них нередко одержал верх, но в каждом таком споре терял маленькую частичку себя. Апофеозом тяжелого труда по поддержке союзнических связей с семейством Рози стал крайний раз, непосредственно перед отъездом в Талон. Арчи был невероятно возбуждён, в красках расписывал какой Талон «забубенный» город и что Верден ему и в подмётки не годится. Арчи бывал там. Гостил у своего дяди, работника талонской полиции. Родители отправили его «посмотреть на мир». А на мир Арчи смотрел сугубо через призму неистового, дикого и декадентского кутежа. Ветра судьбы завели его на какую-то пролетарскую вечеринку и там он мало того, что не был закономерно избит, так ещё и сдружился с тамошним контингентом на фоне своих анархических идей и что гораздо, гораздо-гораздо хуже — встретил там прекрасную незнакомку. — Она просто ангел, братишка! Её прекрасная, гладкая, белоснежная кожа, эти бездонные глаза, пронизывающие тебя из под трепетных, длинных, ласковых ресниц… <…> …я умоляю тебя передать ей это от меня! Я… не знаю… может она меня даже не помнит? Нет, не хочу об этом думать… Но… меня в такой трепет приводит одна только мысль, что это нежнейшее, милейшее создание будет читать своим мягким, обвалакивающим голосом эти… — Конечно, братец, никаких проблем! — Выслушав десять минут невыносимого монолога, Густав позволил себе роскошь прервать его. С ядовитой улыбкой, он взял конверт в руки. — Ты ведь моя кровь, Арчи! Ну как я могу сказать «нет»? Обязательно навещу твою… — Густав передёрнулся. — …ненаглядную. Густав всё пытался забыть про этот злополучный конверт, но он то и дело начинал зудеть в кармане, насмехаясь над ним всей своей невыносимой, отвратительной сущностью. Страшная, неведомая сила однажды подтолкнула его попытаться пересилить своё омерзение. Аккуратными движениями (он в этом разбирался) Густав вскрыл конверт, так, чтобы его потом можно было без видимых следов вернуть в первоначальный вид. Письмо было адресовано некой Фернанде. Первый абзац был максимально перегружен слащавыми метафорами и восхвалением так называемой Фернанды путём сравнения её со всеми известными человечеству цветами. Когда дело дошло до развёрнутого пассажа о невероятно миловидном котёнке с блеском вечной красоты в очаровательных голубых глазах Густав не выдержал и убрал письмо, едва сдерживая подступивший рвотный позыв. Тогда он понял. Чем быстрее он избавится от этой «чёрной метки» — тем лучше. *** Мрачная тень рода Рози настигла Густава и по приезду, ведь родители настояли, чтобы он поселился в том же доме, который в своё время снимал Арчи. И даже поддерживать в нём порядок назначили ту же служанку, которая была выбрана баронетом. В Талон они прибыли поздно ночью, но Амелия терпеливо ждала их приезда. Густав смерил её взглядом. Разумеется, выглядит как мокрая мечта пубертатного подростка. К счастью, она оказалась настоящим профессионалом своего дела. Провожая её взглядом, Джеб лишь заговерщецки подмигнул. — Будьте проще, босс. Просто наслаждайтесь красотой. И свободой. *** На первом в своей жизни уроке Густав уже смирился со своей судьбой, хотя морально был опустошён и уничтожен. От Арманда веяло чем-то знакомым. Можно даже сказать, что родным. И чем-то очень серьёзным. Но этого, конечно, было недостаточно. Он ощущал себя не в своей тарелке, точно как на другой планете. Но раз выбора нет, придётся танцевать под ту музыку, что есть. Когда пришло время представить себя, Густав был спокоен как удав. Хотя, встав напротив всего класса, вдруг почувствовал неожиданное смущение. Внешне он этого не показал, но… не слишком ли прямо он держится? Наверное, это неестественно. Может, чуть ссутулится? Да, вот так… — Я — Густав Шарборро, единственный наследник своего рода. Можно сказать, что мы потомственные воины. Собственно, я — хайгардский курсант. Бывший… если честно, мне всё тут вновинку и мне сильно непривычно. Среди вас ведь есть местные? Буду рад, если проведёте мне небольшую экскурсию. И… если у вас будут какие-то проблемы — всегда обращайтесь, помогу чем смогу. На секунду Густав уважительно наклонил голову и уверенно направился назад за парту.
-
Замечательный пост, что-то такое я и ждал. Есть петельки, на которые можно накинуть крючки сюжета, других персонажей. По поводу Рози тоже хорошо вышло - предыдущие заходы не прошли зря.
|
Какие, к чёрту, маги?α — Это вы. Явление очень сложное и малоизученное, поэтому дабы не перенапрягать ваш истощавший мозг давайте просто назовём вас людьми со сверхъестественными способностями и поразительной регенерацией. Бессмертные. Вы не единственные в своём роде. Такие как вы начали во множестве появляться при непосредственной близости Бога... Из-за этого многие считают вас предвестниками Конца Времён. Лично я не верю во все эти религиозные бредни. Я лишь вижу одну очень глобальную и серьёзную проблему и ничтожное количество компетентных людей, которые могли бы с ней разобраться. Поэтому всё, что осталось от человечества сейчас — горстка выживших, что прячется в своих последних убежищах. Да и те под угрозой. И кто такие страгглеры?α — Самовоспроизводящаяся боевая платформа. Генетически выведенная раса идеальных солдат, способных к размножению. Всем им вживляется искусственный мозг поверх биологического, ещё не до конца сформировавшегося. Для улучшения навыков они нередко вживляют себе и многие другие импланты. Боевые показатели их весьма-весьма высоки, настолько, что они могут даже потягаться с вами. То есть с магами. Они не обладают своей волей и, насколько я могу судить, сейчас им отдаёт приказы человек с не самыми разумными мотивами. И почему оно пульсирует? В рации не успел прозвучать ответ, как комнату наполнили дребезжащие очереди трофейного автомата «Танка». Бездыханное тело нелепо затрепыхалось под градом снарядов. Затем с минимальными усилиями здоровяк размазал черепную коробку и её содержимое по металлическому полу. То, что осталось от головы, выглядело невыносимо и тошнотворно, но никаких посторонних для человека сущностей в ней обнаружено не было. Тем не менее, Танк не терял бдительности. Что-то здесь было нечисто. И действительно. Тонкая кишка трупа зашевелилась, медленно ушла в сторону. Из-за неё показалось что-то живое, непроглядно чёрное, словно поглощающее весь свет вокруг себя. Снова заработал автомат. Полетели в стороны куски плоти, поднялась кровяная взвесь. Но по «червю» попасть не удалось. Он был слишком тонким и едва заметным. И едва начались выстрелы, как он начал поспешно покидать тело. И он выползал наружу, но всё никак не показывался его «хвост». Он разматывался, словно лебёдка. На глаз невозможно определить его итоговую длину. 5, 7, 8 метров? Пара пуль всё-таки достигли цели, разделяя ленточное тело. «Голова» побежала дальше и скрылась в узкой решётке вентиляции. За собой она оставила густой шлейф чёрного, почти непроглядного дыма. Точно такой же выходил из оставшихся кусков его «туловища». α — Что-то... живое в одном из мёртвых тел? — догадался Виконт. — Как любопытно. γ — Хворь — это второе бедствие после пришествия Бога, я даже не знаю какое из них более чудовищное. То есть это... ужасное дерьмо. Вы ещё не видели тяжелобольных. И не увидите. Надеюсь.α — О нет, я знал про Хворь. Но у ваших людей завелись черви. Это уже совсем иное... Насколько я могу судить вы даже не знаете с чего на вас обрушились все эти бедствия? γ — Я просто забил! — голос Коммутатора сквозил показным равнодушием и невозмутимостью. — Люди не могут вспомнить собственное имя, куда уж там до поиска виноватых. Не в моей компетенции разбираться во всяком серьёзном дерьме. α — Чудесно... черви оставляют после себя токсичный газ. Для вас он несмертелен, но малоприятен. Рекомендую как можно скорее покинуть помещение. А как понять, что ты маг?α — Для мага его способности — это обыкновенное дополнение к его физиологии. Ты ведь, например, не сомневаешься в своей способности ходить или разговаривать? Хотя большинство магов и осознаёт свои экстраординарные навыки уже в зрелом возрасте, что может вызвать некоторые затруднения. Просто задай сама себе вопрос: что ты умеешь? Даже если ты ничего не помнишь, должно помнить твоё тело. Ведь многие вещи ты делала уже тысячи, если не сотни тысяч раз. Рейн осознаёт тот трюк, что проделала с одним из страгглеров. Она заставила его подойти к тому здоровяку, хотя это и было не самое рациональное решение для него. Да, кажется она не раз занималась этим. Она умеет ВНУШАТЬ. Показывать другим то, чего на самом деле нет. А значит имеет доступ к чужому разуму. Её сила в её глазах. А чужие глаза — это ворота и единственная преграда к чужому сознанию. — Мы будем приводить к тебе людей. Ты всего лишь будешь смотреть на них. А затем рассказывать абсолютно всё, что увидела в их голове. Социальный психолог, один из работников проекта «Народная солидарность». В вашем районе таких как он ненавидели. И никогда с ними не общались. Он начал заискивающе вербовать тебя с самого начала. Даже вернул твой дорогой смартфон-браслет.
— Поверь мне, антиглобалисты лишь оттягивают человеческий прогресс. Ты сделаешь большое дело, если поможешь нам. Что же до твоих родных — им будет обеспечено безбедное существование. У всего есть своя цена. Конечно, ты можешь попытаться встретиться с ними позже, но присоединяясь к нам ты получишь доступ к таким сведениям, что близость с тобой навлечёт на них беду. Ты ведь не хочешь этого? Ни в коем случае, я не предлагаю забыть о их существовании, иначе в чём смысл моего предложения? Я регулярно буду предоставлять тебе доказательства того, что они счастливы. Счастливее, чем когда-либо. Просто теперь... без тебя.
На Рейн находит странное наваждение, и она начинает видеть мир иначе. Тела остальных трёх магов становятся полупрозрачными, отчётливо проглядывается их нервная система. Мозг каждого окружён всполохами оранжевой гуляющей энергии. Люди называют её «электричеством». Электричество — это и есть сила мага. В каждом теле оно ведёт себя по-разному. У Жёваного, помимо мозга, электричество пронизывает сердце и с каждым его стуком сотнями маленьких импульсов распадается по всему телу. У Мо оно сплетается в толстые узлы на кончиках пальцев ног и рук. Танк, неожиданно, оказывается целиком и полностью сделанным из органики. Как обычный человек. Более того. Электричество, опускаясь от его мозга, распадается на две пары ветвей. Первая охватывает его надпочечники, а вторая — тестикулы. Последние у него всё же имеются, но зарыты где-то глубоко внутри тела. Рейн понимает, что не только может видеть это сама, но и дать это увидеть другим. Её мозг словно бы излучает волну, которая касается разума остальных. ТанкOutsider psycho-magnitude detected Danger level: none Purpose of transfer: self-knowledge Acceptance of magnitude Танк увидел всё то же самое, что увидела сама Рейн. И её саму. Её электричество вовсе почти не опускалось ниже головы. Зато её мозг словно был готов взорваться от переполняющей его пульсирующей энергии. Единственный крупный канал, исходящий от него, пронизывал её глаза. А ещё Танк увидел себя. И полное отсутствие в себе кибернетики или каких-либо искусственных частей. *** Следуя указаниям Виконта, вы покинули помещение. Идти пришлось не слишком долго, но вся дорога проходила через безжизненные технические туннели и изредка возникающие подсобные помещения. Всюду были толстые провода, трубы. Тёмно-бардовое и тусклое аварийное освещение. Угнетающая тишина. Комплекс изредка дрожал всем своим могучим телом, как стальной титан, которого пытались проломить исполинской кувалдой. Пол пару раз норовил уйти из-под ног, но эти волнения прекращались и исчезали столь же внезапно, как и начинались. Под конец пути толчки прекратились вовсе. α — Несмотря на то, что я сказал, что маги бессмертны — не стоит проверять это на практике, — наставлял вас Виконт по ходу дела. — Тело ваше может и проявляет чудеса живучести, но о вашем рассудке такого не скажешь. Здесь множество магов, помимо вас. Но большинство — выжили из ума. Многие обычные люди имея всего одну жизнь умудряются проникнуться к ней глубочайшей апатией и равнодушием к собственной судьбе. А теперь представьте себе субъекта, который, пребывая в тяжелейшей меланхолии, не может позволить себе даже умереть. Более того, то, что убивает простого смертного, магу приносит лишь крайне травмирующий опыт. Сам я могу лишь предполагать, что это. Может, видения посмертия?.. Так или иначе, нескончаемый стресс и абсолютное безвластие над собственной судьбой приводит многих индивидов в царство вечного психоза и случайных вспышек агрессии. Не присоединяйтесь к их числу. Ещё один факт: человек — стадное животное. Если будете держаться вместе — это многократно снизит ваши шансы окунуться в экзистенциальный кошмар. Так... вы уже совсем близко! Но сначала — обещанный тайник. Идите вдоль большой красной трубы, эту дверь непросто заметить... Вы вошли в небольшое подсобное помещение. Здесь была перестрелка. Множество отстрелянных гильз. Пять трупов страгглеров. Из них три женских, два — мужских. Среди них мёртвое тело в комбинезоне, по всей видимости, гражданский. На вид — подросток, мужчина. Что-то ещё сказать было затруднительно: он получил заряд дроби в лицо. Вероятнее всего ответственные за эту бойню уже давно не здесь. Обыскав тела, вы нашли два авто-шприца с сильнодействующим лекарственным препаратом. Один автомат, подобный тому, что у вас уже были. Бомбу, которая требовалась для поручения Виконта. А самое главное — аэрозоль. Точнее говоря, заряженные им одноразовые ингаляторы. Едва заметив их, вы в каком-то диком наваждении не хотите ничего уточнять, спрашивать или узнавать меры предосторожности. Каждый жадно берёт один и жадно запихивает себе в глотку. Одна затяжка и волна истомы расползается по телу. В безудержном порыве вы не в силах оторваться, пока не вытягиваете всё содержимое до конца. Иголка бьёт в каждой клетке тела, эйфория застилает мозг, каждую клетку кожи щекочет крошечная игла удовольствия. Кровь разгоняется, тело оживает, словно до этого не жило и всё это было лишь жалкой имитацией движений. Чувство истощения и голода пропадает, остаётся только бодрость и жажда действий. Вытаскиваете трубки, с губ срываются остатки прозрачного синеватого дыма. К вам возвращается вкус жизни. И вы больше не хотите его отдавать. Осталось ещё два ингалятора. Но вы уже не испытываете к ним никакого влечения. α — Аэрозоль помогает восстановиться после сильной трёпки вашему организму, а значит и вашим магическим способностям. На самом деле в большинстве случаев достаточно обыкновенного отдыха, сна и человеческой еды. Но бывает, что случается большой пиздец. Подобный тому, что случился с вами до вашего пробуждения. Тогда аэрозоль помогает пропустить долгий и скучный период реабилитации.*** Очередной туннель. Вы подходите к большим дверям, через которые могла бы проехать малогабаритная грузовая машина. Виконт подсказывает, что их можно открыть через панель, через систему аварийного доступа. С лязгом и шипением ворота разъезжаются в стороны. Вы входите внутрь. Впустившие вас двери автоматически закрываются за вашей спиной. Вы оказываетесь в помещении фильтрации морской воды. ссылка ♫ Огромное ангароподобное помещение выглядит пустым и безжизненным. Оно наполовину скрыто тьмой из-за слабого резервного освещения. Тонет в дурно-зелёных тонах. Напротив вас гигантский фильтр по очистке воды. Это огромный механизм, высотой почти 15 метров и ещё больше шириной. Перед ним раскинулись его четыре гигантские «руки» — насосы, поднимающиеся и опускающиеся с гипнотической монотонностью. Затягивая воду, они громко шипели, а перекачивая её в фильтр издавали жутковатый вой. От очистителя отходит множество толстых труб, кажется, распределяющие воду по всему комплексу. В помещении был условный «второй этаж» состоящий из стальных мостков. Они проходили в четыре ряда над всей комнатой, в том числе давая доступ к верхней части очистителя. Под потолком также находилось множество пар дверей, по всей видимости ведущих в технические туннели. Также на втором уровне была широкая стальная платформа со средних размеров «будкой», откуда было видно всё помещение. Внутри находился небольшой рабочий кабинет. Там стоял современный компьютер, но с минимальным программным обеспечением и без подключения к какой-либо сети обмена данных. Всё что на нём можно было найти — небольшой архив «недавних сообщений». α — Эта штука даже звучит как настоящее чудовище! — Перекрикивая шум очистителя, заметил Виконт. — Может быть даже символично, что его предстоит умертвить? Просто подорвите один из насосов и дело сделано!γ — Мне всё ещё не по себе, из-за того, что мы отрезаем самим себе доступ к чистой воде.α — Это были бы разумные опасения, если бы твои друзья-сектанты не уничтожили ГП. Теперь задерживаться в АКСД — смерти подобно.γ — Может быть, но в таком случае почему мы УЖЕ не мертвы?α — Мы рискуем никогда не узнать этого, если я и наши новые друзья останемся взаперти. Кто знает, насколько дана нам эта отсрочка от неизбежного?
-
Очень круто! Сообщения - топчик.
-
Круто было почитать сообщения на компьютере. Некоторые позабавили. А последнее нагнало жути.
|
Так закончился очередной день в жизни борделя "Рот-фронт", старейшего борделя империи. И этот день не стал последним. Его никто не заметил, кроме обслуживающего персонала.
Трупы Анджело и Вероники на втором этаже отправили в морг, потому что это было прямым нарушением санитарных норм – в старину их в таком виде не хоронили. Сама же их история легла в основу скандального фильма, который назвали "Смерть на вершине блаженства" – для катарсиса перед его просмотром полагалось наложить на себя руки.
Грустная история Марси и Митрича же учит нас тому, что в какой-то момент особенно настойчивая одержимость становится невыносимой. Страдать – не значит смиренно принять отведенную тебе роль. Быть настоящим мужчиной – значит просто выполнять свою работу, делать то, к чему призван. И – забыться, забывшись, забыв…« А сейчас заткнись, а то я тебя уделаю!» «Нет, дорогая, пожалуйста, не надо.»
Есть один интересный и важный момент в этом психологическом анализе. Метафорически выражаясь, он описывает искусство хождения по граблям.
Что же до истории любви Шмуля и Мадам Ю? на самом деле это особая форма эротического совращения. Их сексуальные приключения сильно напоминают мемуары так называемого «любителя мальчиков» Стивена Ли, произведения которого, безусловно, нельзя причислить к разряду «типично женских» историй. Поступки Шмули и его очаровательной спутницы можно смело считать бездумным эротическим подражанием ему – они ведут себя точно так же, как и он. Причем мотивы их действий в точности совпадают с тем, чему в свое время учил Шломо Шварц. По сути, эти люди являются либо маньяками (что совершенно маловероятно), либо сильно немолодыми людьми, внезапно осознавшими свою физическую дряхлость.
Гайка, Вацлав и Бес. Символическое изображение отказа от сексуальной озабоченности. История любви в 2 частях. Диалектика жизни, истины и природы. Концовка их истории мрачна – как у нас, если вы помните. Такие дела. А вместе с ними и пессимистическое одиночество Ринетовары, чья гибель не заслуживает даже отдельного комментария.
Что же до судьбы поручика Ржевского, то жизнь по капле выдавливает из него каждое новое решение и каждый новый вызов. Кто-то считает его последним весельчаком на Руси. Так говорят потому, что только из анекдотов он стал романтическим героем. Но жизнь его наполнена нелепыми и жалкими событиями, так что может претендовать на более обидное название.
Судьба Дяди Вовы, напротив, развивается без внешних волевых усилий и сознательно причиняет ему минимум неудобств. Это, конечно, отвратительно, но именно по этой причине его история и не должна быть предметом нашего интереса. Хотя отрицать воздействие маразматического сознания на реальную жизнь довольно сложно, по меркам живых нас здесь было бы чересчур много.
Чему учит наш сказ о борделе "Рот-фронт" в общем и целом? Жизнь – танец на углях. К ней нельзя подходить со спокойными расчетами, калькуляторами и сантиметрами. Надо смотреть на нее широко открытыми глазами, соединенными в единую круговую панораму. Как мы все и делаем – просто в данный момент мы не до конца знакомы с многоцветием жизни. Мы действительно не в состоянии понять тех впечатлений, которые она нам дарит, и поэтому полагаем, будто мы – исключения из правила. Это расхожее мнение опасно, как отравленный гриб: в нем сидит серьезная опасность. Смысл происходящего вокруг в том, что нам с вами выпало жить именно в такое время и в такой стране, где мы существуем.
А на этом всё. С вами был ваш мастер – православный батюшка Александр Наумов. Сейчас вы отдохнете и повеселитесь – ибо у нас есть за что. Спасибо за внимание.
P.S. Тссс! Сегодня в Россию не попал ни один мяч с чемпионата мира по футболу. Этой ночью злые силы сбили с небес многострадальный "боинг". Такой злой, такой демонической ненависти я давно не видел.
-
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
|
Жёваный Разгрузки ты не находишь. Все участники баталии предпочитали ремни и подсумки. Хуже того: их кто-то подчистую обобрал до вас. По крайней мере у вас были свежие мертвецы. Изучив поверженную троицу повнимательнее, ты обнаружил, что то, что с виду было похоже на робы на самом деле является плащ-палаткой. Под ней скрывался стерильно-серый комбинезон, на левой груди которого были выбиты последовательности букв и цифр. Видимо, серийные номера.
Один из врагов обронил громоздкого вида дробовик. Помимо размеров притягивало внимание его дуло: огромное и круглое, точно у гаубицы. Не мудрствуя лукаво, ты присвоил его себе. Как и осколочную гранату, закреплённую у «киборга» на поясе. Зачем приоделся. Ты нашёл подходящую форму на теле одного из охранников. Натянул тёмно-синие штаны из плотной, синтетической, сорочечной ткани, продел ремень. На голое тело — лёгкий бронежилет. Поганый. На войну ты бы такой не взял. Но выбора нет.
Мо Беглый осмотр собственного тела не выявил никаких повреждений. Это помогло успокоиться. Может то, что оно пережило ДО этого было всего лишь кошмаром. Невредимы были и остальные. Но одного отрицать было нельзя. Смертельной усталости. Нечеловеческой. Даже ноги было тяжело переставлять лишний раз. Вероятно, то же самое чувствуют и другие живые в этой комнате. Не было желания прилечь, задремать или насытиться обычной едой. Что-то подсказывало, что это не поможет. Тело страшно ломало из-за жажды чего-то. Но чего именно?
Осмотр всех тел в комнате привёл тебя к следующему выводу: здесь минимум ТРИ стороны конфликта. Первая – странные люди в робах с нашивками в виде багрового неба, вторая — охранники, третья — по всей видимости те, кого голос из рации назвал «страгглерами», мрачные фигуры в плащ-палатках. Притом первых было большинство, вторых — чуть меньше, третьих и вовсе всего два тела, помимо тех трёх, что вы убили только что. По всей видимости в бою с обычными людьми они были крайне эффективны. Ты не могла это разумно объяснить, но твои руки получали куда больше информации при пальпации, чем мог бы получить любой другой врач. У абсолютного большинства смерть наступила в следствие пулевых ран и кровотечения. Но на страгглерах ты почувствовала совсем иные раны. Движимая любопытством, ты сняла с некоторых из них плащи, расстегнула комбинезоны. И увидела. Очень глубокие резанные раны, с неровными, рваными краями. Тёмно-алые шрамы, нанесённые специально. Словно рисунок. Приглядевшись, ты поняла, что шрамы складываются в слова, написанные угловатым, дёрганным, резким и крупным почерком. Страгглеры были раздельнополыми. Среди них одна женщина и пятеро мужчин. У женщины вдоль всего туловища была вырезана фраза «ТРАХНИ МЕНЯ». На спине: «СДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО». У другого надпись: «РЕЗАТЬ ЗДЕСЬ» на шее, а чуть выше неё выдран кусок плоти, так что видно ещё пульсирующую сонную артерию. У третьего полностью содрана кожа с груди, видна вся грудная клетка, как на анатомическом манекене. Под ней надпись: «КУКЛА ИЗ ПЛОТИ». Осмотрев страгглеров, ты сделала вывод, что шрамирование у каждого из них произошло с небольшой разницей по времени, и у всех — сравнительно недавно.
Ты почти закончила с изучением трупов, как твоё внимание привлекло тело одного из умерших в робе. Условно их хотелось назвать «культистами» или ещё какими-нибудь «сектантами». В этого выстрелили в упор из дробовика, так что наружу частично вывалилось содержимое его брюшной полости. Ощупав его тело, ты ощутила слабую пульсацию. Словно бы внутри него нечто... живое.
|
|
― Всё, кончили. Разрядился. - Гайка шагнула к Вацлаву и подняла его за плечи. – Хватит и того, пожалуй, - сказала она. Потом подняла голову и поглядела на великана Ваньку. - А тебе я мозги вынесла. И вот что, Ванька… Запомни… Из того окна… вылетит к чёртовой матери этот дегенеративный стыд, словно его и не бывало. Не будет его, этого стыда. Понял? Понял, нет? Слышишь меня? - Понял. Слышу, да. Теперь… Ух, какая у тебя силища… Такая бы сила… Надо же. Вот спасибочко. А говорили – мертвяки, мертвые. Да я… да не… Не мертвец я, это точно. Мёртвые мертвят, а я живой. Живой мертвый мертвет. Ведь мы с тобой люди, верно? Да? Помнишь, что ты со мной сделала, Гайка… Гайка? А? - Помню, помню, как не помнить, только всё это в прошлом. Я же тебя спасла, мёртвая голова. - Я был мёртвый? - недоверчиво спросил Вацлав. За его спиной тихо и страшно засмеялся Бес.
Неожиданно Бес шагнул вперед, схватил Вацлава за горло и повалил на пол. Бес - это был он - душил его до тех пор, пока тот не обмяк, потом сел рядом, уперся спиной в стену, разжал пальцы. Посмотрел на Гайку. На лице его была странная смесь любви и ненависти. Он молчал, тяжело дыша, и, казалось, был нем, но все хорошо видели его ненавидящие глаза. Почему он это сделал? Гайке стало страшно. Вдруг она поняла. Инстинкт самосохранения впервые оказался сильнее рассудка. Она сразу узнала это чувство. И поняла, чего хочет сейчас от нее эта неведомая сила. Правильно. Надо кричать. Вопить как можно громче, звать на помощь. Гайкин голос мог заглушить любые звуки. Если не сделать этого сейчас, будет поздно. И Гайка закричала. Громко и пронзительно. Тогда Бес сказал, глядя ей в глаза: ’’ Я убью тебя, бессердечная тварь’'. Затем, сжимая кулаки, прыгнул на нее и впился ей ногтями в грудь. Грохнул выстрел. Беса отбросило назад. Он затих. На его лице был ужас. Из раны на груди толчками стала вытекать темная жидкость. Открылась задняя дверь, в клубах дыма возник человек в милицейской форме. Помог Гайке подняться на ноги, поддерживая ее под руку. Словно поняв, что произошло, Бес вскинул голову. Человек в форме стал приближаться, крича на ходу что-то похожее на: ‘’ Р-р- ра-зойдись!. На ее глазах его лицо исказилось от боли, и он осел на землю. Вскоре его унесли. А Гайку отвезли в отделение. Там на вопросы милиционеров она не отвечала. Ее отправили в камеру. Там она провела несколько дней. Потом надзиратели вызвали ее в кабинет начальника. Там сидел мужик с черной повязкой на глазу. Вместо глаз у него были две черных точки. С ним были еще два офицера.
Тогда-то Гайка и рассказала всю подоплёку этой истории. Как оказалось, Вацлав был убийцей. Преступным авторитетом. Его убили не люди – это сделал Бес. Убивал он жестоко, долго и с особым наслаждением – за это его ценили. Но его все-таки поймали. Переломав ему все кости, выкинули из окна. После этого Бес успокоился и на некоторое время затаился. Чтобы совсем не пасть духом, он отправился в долгий запой.
Гайку и Вацлава связывал короткий, но прочный роман. К ним приезжали крутые парни. Они привозили с собой, как она заметила, клетки с какой-то живностью. Оказывается, они держали кроликов. Во время этих визитов у них почти каждый день был секс. Обычно это происходило за закрытой дверью. Ничего незаконного в этом не было – любовь это вообще запретный плод. Бес же в этой истории появился как тайный любовник. Все выглядело вполне романтично. Гайку это даже увлекло. Но Бес все равно оставался для нее загадкой. Он куда-то исчезал, а потом снова возникал. Вацлава же он явно убил из-за денег. Об этом прямо говорил его послужной список, где красным цветом были отмечены дела, по которым его выпустили под подписку о невыезде.
Выслушав её историю, начальник вздохнул и решил, что их рейд, конечно, мало что даст, так что стоит заняться вплотную этой женщиной. Через несколько часов ее нашли мертвой в собственной квартире. Она повесилась на пожарной лестнице.
-
А говорили – мертвяки, мертвые. Да я… да не… Не мертвец я, это точно. Мёртвые мертвят, а я живой. Живой мертвый мертвет.А это прям хорошо. Плюс за идею
|
-
Давай за юбку… Только аккуратно, вдруг по ней током шарахнет. Ну вот как он это делает?
|
Не показывая своего восхищения, да и не будучи в нём до конца уверенным, баронет развеселился и поддерживал общее настроение. Может центральные районы Талона казались такими помпезными только из-за своей новизны. Всё-таки родной Венден тоже далеко не захолустье. Хотя и помельче будет... Да и в таких вылазках там принимать участия как-то не доводилось.
Долго изучал меню. В привычных богемных кругах он попробовал многие сорта вина, но в текущей компании и атмосфере захотелось чего-то необычного. Краем глаза приметил, как делает заказ Фернанда. Задумался. По идее он не должен отравиться пролетарским пивом, даже несмотря на разницу в статусе?.. Хотя и сама девица была одета далеко не как дочь рабочего. Определённо хуже чем Арчи (кто вообще здесь одевался лучше чем Арчи?), но всё же со вкусом.
— За поступление! — поддержал он тост. Первый глоток. Не слишком утончённо и вообще... но пьётся легко... и вроде как... вкусно? Арчи грустно поймал себя на мысли, что как-то слишком сильно концентрируется на малозначимых вещах. Произошедшее за день несколько подвыбило его из колеи. Не так он себе представлял первые дни. Тут же он приметил Фернанду, которая сидела словно бы сама с собой, изредка поддерживая общую беседу, но явно не участвовавшая в общем празднике жизни. Арчи потянуло к ней как-то само по себе... не только по вышеназванным причинам, естественно. Начал он разговор как-то неловко и чуть нервно. — А не зря мы здесь собрались, да?.. Всем весело. Пиво, кстати, неплохое, у меня на родине таким не торгуют... Затем постепенно спирт начал усваиваться, лицо Арчи покраснело, а сам он почему-то заказал напиток гораздо покрепче предыдущего. — Знаешь, а я вообще-то анархист... Ты вот читала труды профессора Пилца? Ну там где это... про самосознание, эго, вот это всё... умнейший мужик, я считаю, хоть он сейчас и в опале. А почему в опале? Да нахуй государство, вот почему!..
***
Затем язык начал заплетаться, а Фернанда — раздваиваться. — Феда... я тебя как только увидел сразу понял, что мы с тобой станем отличными... друзьями! Всю жизнь мечтал пообщаться с кем-то из народа. Да и вообще ты это ну... ну... ну ничё такая, понимаешь?.. Тут до ушей Арчи донёсся страшный, в чём-то даже обвинительный вопрос, который он просто не мог оставить без ответа. Он резко поднялся со своего места и развернулся к остальным, точно разрывая выстроенный до этого вакуум. И с пьяным изяществом и прищуром поглядел на едва стоящего на ногах Яноро. — Я?! Не пою? А я просто весёлых песен не знаю! Или не помню! Ты начни, я уж поддержу...
Затем оглянулся назад на Фернанду и улыбнулся ей неожиданно по-доброму. — А леди рабочих желает присоединиться к народному празднику?.. ГУЛЯТЬ БУДЕМ ДО УТРА!
Нагло свистнул со стола чью-то недопитую бутылку с ликёром и в мгновение оказался рядом с Яноро, отчего-то (хотя все мы знаем, отчего) по-панибратски обнимая его за плечи. — Я... я тебя вспомнил, это же ты меня звал на дуэль утром?.. Ты хотел меня спасти от обморока, да? Ты... классный парень, только я тебе вот что скажу по секрету, — наклонился вплотную к одногруппнику и шёпотом заорал ему в ухо, — ты одет как ободранный петух! Давай тебя по моде оденем, а?.. За мой счёт наряжу тебя как принцессу... тьфу, как принца. Мне надоело тут торчать, пойдёмте на улицу! Шарль, это ты первый предложил нажраться? ЛУЧШИЙ, СУКА, ЛУЧШИЙ!
-
я тут новичёк , но я думаю , что ты хорошо ролеплеешь фэшн-модель епохи возрождения ! спасибо, это оч мило)
-
— Знаешь, а я вообще-то анархист...
Эх, как сейчас помню: начало века, русское поле экспериментов...
|
-
Будто бы она вождь пленившего его народного восстания, допрашивает его в сыром подвале. Он связан и беззащитен, а она яростна и не очень одета... Простудитесь ведь.
|
Кости Когда спустилась тьма, ты ждал покоя. Но его не было. От тебя не осталось тела или чего-либо материального. Однако, ты всё ещё был. И был где-то. В месте, что навевало болезненные воспоминания о видениях в капсуле. Холодный космос. Измученная планета, там, внизу. Но твоя ли? Ты не узнаёшь И всемогущая сущность на которую ты не смеешь поднять взгляда. Потому что знаешь: не выдержишь увиденного. Из ниоткуда в голове берётся страх и тревога. Хочется спрятаться, сжаться в далёком углу. Обычно боятся опасностей, внутренних и внешних чудовищ. А сейчас ты боишься, что вечность твоего дальнейшего существования будет выглядеть так и неизвестно, что ждёт впереди. Красное марево, искажения, пустота. Неизвестность. Открываешь глаза, видишь над собой исполинскую фигуру. Мозг, распаренный, измученный, как насильно раскрытый бутон, вновь собирается в кучку. Часто и тяжело дышишь, вспоминаешь предсмертную боль, ощупываешь себя. Ты снова здесь, в своём теле. И почему-то уверен, что всё тобою увиденное — не сон. Что-то не дало тебе умереть, насильно отправило обратно. Сделает ли оно так второй раз? Или в последующие? Возможно. Но ты уже очень вряд ли вернёшься тем же человеком. Будешь рисковать узнать то, что знать не стоит. Бритва Спустя день бесцельных блужданий, очень трудно избежать ощущения полной безнадёжности. Непонятно, кто и зачем возвёл это циклопическое и чудовищное сооружение и зачем пытал вас в нём, но кристально ясно одно: вы заблудились. С тех пор, как вы покинули комнату с капсулами, последнее приятное воспоминание — это потребление ингаляторов, найденных на трупе в одном из закутков этого бесконечного стального лабиринта. Странно это. Ты не помнишь ничего, но была абсолютно уверена, что лекарство из ингалятора тебе поможет. И оно правда помогло. Ты почувствовала себя сильнее. Быстрее. И до сих пор тебя не мучает усталость и голод. Вы бредёте по очередному сумрачному техническому коридору. Вокруг уродливые металлические стены, кучи толстых проводов. А перед тобой шагает фигура твоего попутчика. Наверное, нет ничего плохого в отсутствии у него комплексов, но одетый он хоть бы выглядел не так жутко. На фоне его великанской спины ты чувствуешь себя крохотной. То и дело задумываешься: а человек ли он вообще? И стоило ли ему доверять? Да, стоило. В неизученной и враждебной среде не выжить одному. И ты всё видела в его глазах. Тогда ты и осознала свои (и его) магические способности. Внушила ему, что не собираешься ему навредить и прочла в его сознании всё необходимое. Он такой же измученный и потерянный, как и ты. И жаждет разобраться, что здесь происходит. Строение его разума показалось тебе необычным. Всё слишком структурированно, вся информация и память разложены по полочкам и отсекам. В его голове нет хаоса... почти что. Он напоминал живой компьютер, но ты нащупала в нём и подавленные человеческие черты. Разговаривал он крайне неохотно, исключительно по делу, предпочитая обходиться жестами. А если и говорил — выдавал крайне лаконичные и рубленные фразы. Впрочем, в особенностях его психологии можно будет разобраться, когда вы отыщите в этом аду хоть сколько-нибудь внушающее доверие место. Проходите очередной коридор, открываете очередную дверь. Танк Анализ..................................................... Заброшенное техническое помещение Срочное сообщение: звуки выстрелов мелкокалиберного автоматического оружия, двадцать метров, восток. Передвижение к источнику сигнала, сканирование......................................... Обнаружено: органический труп, вид: человек, пол: неопределён, возраст: неопределён, дистанция: 15 метров, восток. Синтетические формы жизни, вид: неизвестен. 5 юнитов. Вооружены, предположительно опасны. Срочное сообщение: юнит под угрозой, причина: огонь мелкокалиберного автоматического оружия, атакующий: синтетическая форма жизни.
Безродный и Костиα — Видите подписанные трубы? Значит вы уже близко. За этой дверью должна быть небольшая кладовая. А отсюда уже рукой подать до переработчика воды. Отворяете дверь, входите внутрь. Слышите шум автоматной очереди. Проходите вдоль стены и осторожно выглядываете из-за неё. Видите отряд вооружённых людей в серых армейских комбинезонах. У ног одной из них чей-то труп. Резкими, угловатыми движениями убийца перехватывает автомат и начинает заливать свинцом кого-то, притаившегося на другой стороне комнаты. До вас доносятся волны чужой тревоги. Понимаете, что в прошлом совершенно неосознанно так же «слышали» эмоции Боба. Это указывает на то, что в беду попали другие маги.
-
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день( А обещался длинный модуль...
|
-
Это как... знаете, на корте без ракетки, на поле без мяча, в борделе без члена, в бассейне без шапочки.
|
Секунды, что тянутся в бесконечность. Беззвучный крик, тонущий в крови. Мясной цирк дьявольских инструментов, что непрерывно терзают плоть. Мгновение передышки. Не во благо, а чтобы стало ещё больней. Сознание, уже неспособное ничего помыслить, а способное только покорно нестись по течению вечного страдания. Ты не умрёшь. Не можешь умереть. Такова твоя судьба. Быть безропотной подушкой для иголок у бездушной машины. Тело предательски восстанавливается, опиоидные рецепторы получают свои тридцать монет серебряниками и снимают боль. И вот она опять разгорается со жгучей невыносимой силой. Снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. Внутри уже не человек, а комок уродливого мяса, который то тщетно пытается сбежать разом во все стороны, то сжимается в одну гротескную кучу от нестерпимых спазмов. Даже самый отпетый садистский ублюдок может устать. Выдохнуться. Дать перерыв. Но машина не знает усталости. Не знает цели. Не знает смысла. Потрошит твои жалкие остатки снова и снова, повинуясь вшитому алгоритму. И снова. И снова. Где-то снаружи проносится чудовищный гул. Гремят выстрелы. Но находящиеся внутри этого не понимают. Они не способны осознавать ничего. Пока не гремит стекло. Гремит стекло. Трещит. Разбивается. Вдребезги. Машина затихает. Нет покоя. Новая боль. Страшнее предыдущей. Боль ливня мыслей, что раскалёнными каплями ошпаривает мозг. Мёртвая, окаменелая и растресканная почва. Смерчи первоначальных сил, что уносят всё, что посмело выжить. Кровавое небо. Жестокий взгляд. Оттуда. Ты, маленький и беззащитный. Жалкий. Тот, кто перестанет существовать по щелчку пальца. Прижимающийся к земле, как немощный эмбрион. А оно всё ближе. И ближе. Божественный гнев. Божественное безразличие. Жатва душ. Неведанные материи, в которых никому нет до нас дела. Но крошечное изменение где-то там, уничтожило всё то, что мы знаем здесь. Сталкиваются силы, которые даже нельзя осознать или помыслить. И с грохотом, скрипом, сквозь задворки сознания и кору мозга прорываются слова, а каждая буква выжигается как клеймо. ЕДИНСТВЕННОЙ ВЕРНЫЙ ПУТЬ ПОЛОН БОЛИ И СЛЁЗ ЭТО ЗНАЧИТ ПОЙТИ ПРОТИВ НИХ ВСЕХ Укол во все нервные узлы. Темнота. ... ... ... ... ... ... ... ссылка ♫ Просторное помещение, озаряемое синеватым светом ламп. Размером с ангар, но здесь почти нет пустоты. Всё усеяно неведомыми приборами, кучей толстых проводов. И капсулы. Всюду капсулы. Разбитые. Только одна единственная продолжает работать и дребезжать. Глаза открываются неожиданно легко. Чувства возвращаются крайне быстро. Но лучше бы они этого не делали. Ощущаете вы себя паршиво. Мягко говоря. Под каждым такая лужа тёмной крови, что хватило бы прокормить орду особо прожорливых клещей на несколько сезонов. А в этой луже неприятные, мокрые ошмётки плоти. Вашей. У всех нестерпимо зудит и ноет мужское естество, что превратилось в кровавую кашу, но медленно, нерасторопно восстанавливается. У некоторых видна грудная клетка, что постепенно зарастает слоем новой кожи. Седовласый усатый мужчина панически оглядывается по сторонам. В его глаза страшно смотреть. Раздражённые, они покрыты бельмом с вкраплениями крови и гноя, но оно постепенно сходит, возвращая ему привычное зрение. Чернокожий трясётся всем телом и под огромным давлением через его рот пролетает алое и обильное содержимое желудка. Самый крупный из пробудившихся вдруг сворачивается в клубок и издаёт истошный высокий вопль. Можно заметить регенерирующие обрубки пальцев на его ладонях, но явно не они стали причиной его дикого, душераздирающего крика. Прооравшись, впрочем, он вдруг огляделся серьёзным ледяным взглядом, точно секунду назад в него просто вселился какой-то бес. Кости Мерзкие воспоминания лезут в голову. Трясёшь головой, больше всего на свете ты хочешь их прогнать. Но они неумолимы. И всплывает в памяти одно единственное слово. Такое невыносимое. Такое тяжёлое. Кажется, его одного достаточно, чтобы стереть тебя в пыль. Когда-то было не так. Когда-то это было простое слово. Родное даже. Любимое слово. Теперь этим словом можно разве что поджигать братские могилы.
Африка.
Африка — это постоянная бойня. Война. Но война — это движение. Война ещё не значит смерть. Но однажды ты вернулся домой с очередного фронта. И домой пришло самое нечестивое заморское изобретение.
Разноцветные реки, сдохшая экология, отравленная почва, продолжительность жизни, что у большинства еле удерживается на двадцати годах. Всё это мелочи. До тех пор, пока на этой земле живут люди. Настоящие, живые. Но технологии превращали их в нечто. Хуже животного. Хуже насекомого. В покорных рабов, что не знали иной жизни, кроме служения людям.
Ты помнишь, как глядел в глаза своей матери. И там не было ничего, кроме безразличного ужаса стекла. Разумеется, она тебя уже не узнавала. Но её просто выжгли изнутри. Считай убили. Куда хуже всё оказалось с твоими братьями и сёстрами. Из них научились делать рабов с самого рождения. В них не убивали личность. С их организмом сделали нечто, что он не был приспособлен ни к чему иному, кроме безропотного прислуживания. И это уже было не принуждение. Это были искренние, преданные в самих высоких смыслах служки.
К великому сожалению многих, у таких молодых рабов удалялись гениталии. Но твой полевой командир нашёл извращённые способы поразвлечься с твоей сестрой. За это ли ты сражался всё это время?
Умер ли ты тогда, когда от твоей ярости запылал горизонт?
Лучше бы ты умер. Боль Ты ошарашенно глядишь на капсулу, из которой выпал, точно выпнутый из материнского чрева. И голова адски гудит, пока ты не отведёшь от неё взгляд. У тебя связаны с ней какие-то воспоминания. Больше, чем у остальных. Возможно, если ты сосредоточишься, то сможешь вспомнить. Тебя тянет к знаниям и одновременно тебе страшно это видеть. Безродный В целом ты оцениваешь своё состояние как несколько удалённое от «нормы». Но ты не можешь не приметить, что загадочные капсулы производят на тебя гораздо менее гнетущее впечатление, чем на всех остальных. Словно бы внутри неё сидел не ты, а кто-то ещё. Кажется, ты только что кричал. Или и это был не ты?.. Разберёшься позже. Сейчас к тебе возвращаются твои глубокие познания во многих областях... особенно наука о строении человеческого тела. В том числе не совсем человеческого. Людьми окружающих назвать тяжело. Как и тебя самого. Ты словно видишь их насквозь и внутри них пульсирует некая энергия, которой лишены обычные люди. Кажется, вы называли это «электричеством». Для тебя оно выглядит как оранжевые всполохи, гуляющие в разных частях организма. У всех без исключения эта энергия особенно ярко пульсирует в мозгу. У чернокожего она спускается ниже и горит ещё и в сердце. У усатого всполохи пронизывают жуткие и глубокие глаза. У последнего, опасливо оглядывающего капсулу, энергия охватывает тестикулы и надпочечники. Оглядываешь самого себя. Свечение проходит через твои руки вплоть до кончиков пальцев. Глядеть так на мир постоянно — неудобно. Едва ты задумываешься об этом, как твой «рентген» постепенно угасает, оставляя тебе обычное человеческое мировосприятие. Всем Здесь произошла настоящая бойня. Вы видите множество мёртвых тел, среди которых выделяются фигуры в светло-коричневых балахонах. Наверняка среди трупов можно отыскать что-нибудь полезное. От одного из умерших исходит характерный шум помех.
-
Но технологии превращали их в нечто. Хуже животного. Хуже насекомого. В покорных рабов, что не знали иной жизни, кроме служения людям.
-
Давненько с такой чернухи не начинал!
-
-
Африка — это постоянная бойня. Война. Но война — это движение.ссылка
|
Первое пробуждение Руины Эдена ссылка ♫ Лодка неторопливо скользила по тёмно-синей глади воды, переливающейся в лунном свете. По обе стороны виднелись полуразвалившиеся каркасы зданий, что в сумрачном мраке напоминали жуткие непропорциональные фигуры. Вода непроглядно мутная, усеянная мусором. Обломки небоскрёбов сильно ограничивали передвижение, преграждая былые улицы, проспекты и бульвары. Их было порядка девяти. Все вооружённые, в защитных костюмах. Бесплодные и лишённые памяти. Недобитки старого мира, что вынуждены скитаться по опустевшей, безжизненной земле для продления жизни своих приютов. По обрывкам старых воспоминаний они ещё опасались повышенного радиационного фона и агрессивно настроенного мрака, что мог затаиться среди развалин. Их мир был причудлив. И в городе-призраке могла встретиться опасность хуже физического врага. — Почему Первые вмешиваются только сейчас? — наконец, спросил Жрец. Вопрос был адресован Архитектору, пожалуй, самому странному из их компании. Человеку, что постоянно пребывал в тех областях, в которые иной человек не пожелал бы заглянуть и на секунду. — Они всегда были среди нас, — ответил он, глядя на водную гладь. — Они жили на Земле задолго до нас. И они наблюдали за нами. И мы были им неинтересны. Они изредка вмешивались в наши дела, но не оставляли после себя и следа. — И что изменилось теперь? — У сил вне нашего понимания есть разногласия. Точнее сказать... они и тот, кто разрушил наш мир — имеют разную природу, ровно как мы сами отличаемся и от тех, и от других. — Мы вымираем, – с ядом в голове напомнил один из солдат. — Твои покровители могли бы посуетиться и пораньше. Или хотя бы рассказать, как ёбнуть эту штуку наверху. — Первородные уже поведали мне больше, чем должен знать человек. — Архитектор призадумался, словно выпав из реальности на минуту. «Вернувшись», он почувствовал пробежавший по спине холодок. — Тот, кто разрушил нашу цивилизацию всемогущ. Он перекроит весь мир, изменит его до неузнаваемости. Когда мы проснёмся во второй раз, реальности, что мы знали, уже не будет. — Второй раз? — Спросил тот же боец. — А кто их считает? Ты уверен, что нас разбудили в первый раз, а не в сто первый? Я не помню лиц своих отца и матери. Ничего. Какие гарантии, что в следующий раз я не проснусь безвольным овощем? Ты лучше скажи эти... чипиздрики в твоей голове, они что-то говорят о иных мирах? Загробном? Может где-то нас ждут облака, вечный свет, да сотня девственниц, а мы всё плаваем в этом говне в надежде на лучшее. — Я не берусь судить, как воспринимают вселенную Первородные. Но точно знаю, что для нас мир только один. Кто-то сдёрнул защитную маску и с презрением сплюнул за борт. Остаток пути они прошли в тишине. *** — Здесь. Архитектор остановил лодку жестом. Начался процесс долгих раскопок и раскладки спец. оборудования. Среди обломков стен, крыш и мебели часто попадались кости. В большом количестве. Многие со следами насильственной смерти. Группа уже находила места бойни и похуже, но они всё не уставали поражаться, насколько дёшево в те времена ценилась жизнь. Видимо, когда ваше население достигает больше десяти миллиардов к таким вещам, относятся проще, чем, когда вас порядка нескольких тысяч. Жрец опасливо покосился на уже заполненную капсулу. Когда они наткнулись на этого, Архитектор подметил, что «он протянет особенно долго». Но Жрец всё никак не мог отделаться от мысли, что маг глядит на него. Как-то злобно. Хотя он явно не мог восстановиться так быстро. — Трое. Щедрый улов. — Да, кажется мы выиграли себе пару лет спокойного гниения в замкнутом пространстве. — Эта точно пойдёт? Выглядит как кусок мяса. — Прояви уважение, она всё-таки пережила ядерный взрыв. — Пойдёт, — заверил Архитектор. — Они не умирают так просто. Жрец задержался у последней пары. Те перед смертью завалились друг на друга. Так и оказались погребены под завалом. Он знал, что нужно сделать. Но медлил. Присел рядом с ними. Смотрел, не отрываясь. Легко погладил одну по волосам, что успели отрасти заново. Он почувствовал, что Архитектор встал рядом. — Знаешь... — опустив голову, начал Жрец, — мне казалось, что человек может всё, если по-настоящему захочет. А уж в мире до нас наверняка так оно и было... а потом пришло нечто, что всё разом сломало. Без надежды склеить обратно. Просто скажи, зачем мы всё это делаем? Мы ведь совсем не нужны Первородным. Они уже допустили то, что с нами случилось. — Произошло ли это по нашей воле или без неё. Высшие силы уже ввязали нас в свою игру. И выхода из неё нет. — Почему бы этим высшим силам просто не оставить нас всех в покое? — Задарил риторический вопрос кто-то из группы. Архитектор хотел было ответить, но вместо этого повёл губами и поднял взгляд на небо. Там горела космическая пыль и отрешённо сияли звёзды. Те самые, к которым всегда тянулся человек.
-
Суров +1 Неплохо поиграли, в целом.Без перегибов;. Система при всей своей простоте не давала заскучать и в каждом бою было над чем поразмыслить в каждом ходу, плюс заканчивались они довольно быстро, так что не вызывали зевоту (частая болезнь таких игр, кмк), ну и сеттинг довольно интересный, хоть я его в полной мере не поняла. Для модуля-плейтеста получилось более чем хорошо, на мой взгляд.
-
Юдоль печали, царство горя, край, Где мира и покоя нет, куда Надежде, близкой всем, заказан путь, Где муки без конца...
Теперь я наконец поняла, с чем у меня ассоциации. О дивный новый мир как потерянный рай. Спасибо за этот модуль.
-
Печальный конец. А казалось, процветающий футуристический мир победившего технологического прогресса. Жаль, что главные герои так быстро умерли и многие сюжетные нити оказались оборваны. С удовольствием почитал бы ещё про их приключения. На послевкусие — много вопросов, чувствуется недосказанность. Словом, толпа в моем лице жаждет продолжения зрелищ)
-
Вкрации о модуле:
-
-
|
Разорвался гранатометный снаряд, послышался хруст костей от двоих, вынужденных встретиться под давлением крюка. Фрида саданула одного из нападавших пяткой в промежность, попав в толстую защитную пластину и едва не вывихнув себе ногу. Но это дало ожидаемый эффект: террорист то ли рыкнул, то ли резко выдохнул и вместо страшного удара по затылку едва ощутимо прошёлся по голове оперативницы вскользь. И уже через секунду на его спину обрушился огонь Никс, и он рухнул, не успев толком почувствовать боль. Оставшемуся Фрида выкрутила руку, а затем принялась за его шею, пока не услышала характерный хруст.
Они остались в грязном дворе, среди куч мёртвых тел. И ни звука. Только зловеще завывает ветер и оставшиеся гражданские тихо сопят что-то себе под нос, не сходя со своих мест. У многих затекли ноги, и они машинально сели на сырой бетон, обречённо раскачиваясь из стороны в сторону. Им уже было не помочь.
— Сюда!
Голос неожиданно низкий, рваный. Вы с трудом узнаёте Шакала. Видимо, обходить будет слишком долго. Через окно быстрее. Вновь обнимаетесь, Никс цепляется за раму крюком.
— А мы неплохо... неплохо справились... Неплохо мы справились, шеф, а? Долго держались...
Снаружи уже слышно пока ещё приглушённые голоса.
— Из них три четверти вчерашние гражданские, Шакал, — раздался ненормально спокойный голос Кроноса, — но да. Неплохо.
Оказываетесь внутри. Кажется, это широкий коридор какого-то склада. Куча разных коробок, по большей части варварским образом распотрошённых, расстрелянных, сломанных. Невозможно ступить и шагу без характерного звона — весь пол усеян стрелянными гильзами. В помещении застыл терпкий аромат гари и крови. Слева выбитая дверь, где валяются порядка четырёх мёртвых бойцов ДИБ. Справа ворота и их коллеги в количестве шести штук. И неизвестно, сколько их ещё в других комнатах.
И первый кого вы видите — человек, отдалённо смахивающий на того молодого паренька-оператора, с которым вы переглядывались с утра в участке. Глаза Шакала безумные, напряжённые, на них явно проступают сосуды. Он напоминал натянутую струну: всё время ходил в полусогнутом боевом положении, в движениях его была роботизированная резкость. Он гипертрофированно реагировал на любой шорох и даже вас встретил, против воли взяв на мушку, но быстро опустил оружие. Тогда вы заметили, что на месте одной из ладоней у него перемотанная культя, а в целой руке он мёртвой хваткой сжимал всё ещё дымящийся ПП. На его теле несколько необработанных дыр от пуль, судя по всему свежих. Через плечо перетянута уже грязная окровавленная повязка, закрывающая рану на туловище, судя по всему — колотую.
— Сука... Сука! Я сегодня убил большей людей, чем за всю жизнь... — посетовал оперативник. — Каждый день узнаёшь о себе что-то новое...
Командира вы обнаружили не сразу. По довольно очевидной причине. Он несколько сбавил в росте. Сейчас он сидел у одного из ящиков, опираясь на остаток поясницы. Вся его нижняя часть тела была оторвана. В месте отрыва рана стянута и бегло обработана. Он смотрел на вас чуть затуманенным, хотя при этом кристально ясным взглядом. Невозмутимо потягивал сигарету.
— Опиаты — ахуенная тема.
Пояснил он вам, выдувая облако дыма. Затем достал ещё одну сигарету из пачки и вытянул перед собой, кивнув Фриде взглядом.
|
-
Для меня эта горстка проклятых была на один укус и мне не нужна была ничья поддержка. Мужик суров конечно, ничего не скажешь
|
-
Запойный паладин весьма колоритен!
-
А здесь словно выжгли пламенем. Не оставили ничего, кроме тлеющего уголька. В нём отражается ярость, окровавленный клинок, искажённые ужасом лица неверных.
|
-
Интрига всё закручивается...
|
Син-Асим `Мертвоглазый` С горем пополам удалось остановить распространение болотной порчи, хотя бы внутри города. Предположительно, именно этот факт сделал орду болотников нерешительной. Время шло, а они так и не брали Вечный Город в осаду.
В доме Элет данную новость восприняли неоднозначно, но предсказуемо: закатили очередную оргию. На ней присутствовали как необъятные телеса Драунии, так и все её подхалимы, советники, купленные сенаторы и прочая, и прочая. Даже знаменитый глашатай с арены был на месте. К их услугам были молодые парни, девушки, дети, изуродованные рабы-фрики и много кто ещё. Наверняка среди гостей нашлись бы и любители животных, но это уж совсем пошлятина в духе Лохранэм.
Настоящий праздник души и тела! К середине дня большая часть празднующих уже валялась в эйфории: кто от опиума, кто от заморских трав. В свою очередь глава дома закапризничала и потребовала организовать ей традиционную ванну из человеческой крови. И только погрузившись в ставший таким родным алый жизненный сок, она смогла по-настоящему расслабиться. Разве что массажист в этот раз был совсем никакой. И фигурой не вышел и пальцы у него сухие, жёсткие и неумелые.
Возмутиться она не успела. Лезвие Син-Асима глубоко вошло в её плоть и на месте второго подбородка у властительницы теперь была и вторая улыбка. Любой другой бы ещё помучал её, верша свою месть. Но Сину это не было интересно, нет. Он пришёл сюда просто чтобы вычистить гниль.
То расследование сильно его изменило. Более он не мог довольствоваться тем, что имеет. Всегда надо было метить выше. И с таким мировоззрением Син сразу же осознал шаткое положение дома Элет.
Он отыскал себе множество единомышленников и сейчас они срезали головы в главном зале. Не делая исключений ни для рабов, ни для господ. Потому что Син-Асим наконец понял, что все в Аль-Домейне стоят друг друга. И если крови быть, то она должна перепачкать все занавески, забрызгать все ковры, затопить все улицы. Потому что все должны видеть, что эту кровь пустил именно «Мертвоглазый». Выживших в тот день распихали по чердакам, да приватным комнатам, а здание подожгли. Глядя на пожарище, Син-Асим заплакал в последний раз в своей жизни. Настолько было прекрасное зрелище.
***
С течением времени гнев «Мертвоглазого» быстро затух, подобно вспышке. Пожалуй, покушение на дом Элет было эмоциональной вспышкой, коих Син-Асим себе больше старался не позволять. Он умел вовремя остановиться. Он чувствовал больной и безумный ритм Аль-Домейна и двигался только ему в такт. И мелодия Вечного Города нашептала ему, что не стоит основывать свой собственный дом. Остальные будут недовольны. Его быстро задавят. А вот наёмные головорезы всегда нужны и востребованы. И они вырезают гниль, не давая червям-паразитам сожрать город с концами.
Син-Асим не был самым умелым убийцей. Но в силу характера из него вышел прекрасный управленец. Он никогда не отвлекался на сторонние дела, очень мало спал и был абсолютно безжалостен. А таланты легко можно найти и купить. К слову, одним из первых его помощников стал бывший холуй дома Маруп — Деенум. Вскоре его примеру последовали самые талантливые воины других домов.
Что же до родни? Син-Асим больше никогда о них не тревожился, как и о том ублюдском внутреннем голосе, что пытался размягчить и сломать его. Не зря он его заглушил. Наверное? С годами он всё чаще задумывался о том, правильно ли поступил тогда. Не упустил ли чего-то большего, чем мешки с золотом и содрогания сильных мира сего при одном только упоминании его имени? Жаль, что в жизни нельзя попробовать всё и сразу. Но его вполне устраивало и его текущее существование. Первое время.
Многие могли бы поклясться, что Син-Асим умрёт насильственной смертью, но они и не подозревали, что сам себя «Мертвоглазый» терзает гораздо сильнее, чем любые враги и союзники. В поисках чего-то большего и непонятного он пытался забыться в работе и строительстве планов по постройке того самого, «правильного» Аль-Домейна. С каждым днём он загружал себя всё сильнее, а спал всё хуже и хуже. И так пока в один прекрасный день не рухнул обессиленным телом на тахту. И умер. От изнеможения, одиночества и скуки.
Глист — Без шансов? — Равнодушно спросил Деенум. — Рана не самая страшная, вполне мог выпутаться. — Целитель покачал головой. — Организм очень слабый. Совсем не борется. Зачем ты вообще его притащил? — Как же. Это очередной мутант Хасс. Мало ли чего он умеет. — В список его способностей быстрая регенерация явно не входит. А ты у нас теперь, значит, гроза болотников? — Ага и не без помощи этого пиздюка. Поймал выстрел вместо меня. Дай я его хоть похороню. Тебя то знаю. Скормишь труп собакам.
Долгое время Глист не видел совсем ничего. Только последнее сладкое воспоминание: как Воля сгорает в забвении, вместе с остальными. Он был прав. Все они — всего лишь его часть. И ничегошеньки без него не стоят. Только... толку с этого теперь? Да и всё равно. Смерть для него — единственное решение. С самого начала. Аль-Домейн это мерзкое и чужое место, которое он рад будет покинуть. И своей гибелью он обступил всех: и дом Хасс и все противоречивые внутренние чувства. Наверное, у него были другие варианты, были шансы что-то сделать по-другому. Но он так заебался.
И в самом конце он увидел единственный клочок своей души. Самый настрадавшийся. Сейчас он выглядел умиротворённым и спокойным, как никогда. Курил табак и предложил свёрток своему хозяину.
— Это последняя, — многозначно произнесло Сострадание и усмехнулось. — Вот он и конец пути. Что ни говори, но мне кажется, что мы всё делали правильно. Жаль, что мы не смогли ничего изменить. Но наша помощь им и не была нужна. Этот мир не для нас, верно? Или даже не достоин нас.
Существо задумчиво испустило облако горького дыма, уставившись в белеющую пустоту. Такую пугающую. И при этом спокойную.
— Мы повидали даже больше, чем должны были. И знаешь, мне ни капельки не горестно со всем этим расстаться. Я устал чувствовать других. А ты тем более. А что до смерти. Ты её не бойся. Мы ведь всего лишь куски звёзд, помнишь?
Салих «Хаттаб» ас-Сувейлем Масса болотников продолжала разорять окрестные земли месяцами, но так и не отважилась отправиться на штурм Аль-Домейна. Но однажды город заполонили загадочные и тревожные слухи. Всё чаще путники натыкались на крупную группировку болотников, которых смело можно было назвать «ничейными». Они не брезговали нападать не только на людей, но и на собственных собратьев.
Салих добровольно впустил в себя гнилостные споры и это было самое страшное испытание для его тела и разума. Обряды инициации, травмирующие детские воспоминания и боль зрелости — всё это меркло в сравнении с тем, что ему пришлось пережить. Он вживую увидел эту чудовищную сущность, там, на падшем континенте. Она тронула его плоть, его мысли. Она подавляла его сознание и строила мерзкие иллюзии, рвала его душу, чтобы заменить её лоскуты на свои порченные идеи. Впрочем, у чернокнижника уже был богатый и своеобразный опыт взаимодействия с высшими сущностями, и он уверенно смог подсунуть чудовищу свой могучий и исполинский уд заместо собственной свободы. Салих смог приспособить чужеродный биоматериал под своим собственные нужды, укрепить ими своё тело. Правда шаман стал похож на гниющий труп, лёгкие накрылись, голос стал похож на бас вредной бабки с астмой, но это всё издержки. Главное, что он сохранил рассудок, приобретя новые силы. Или так ему казалось по первой.
Салих основал собственный культ. Заражал спорами немногих избранных и обучал их контролировать заразу на своём примере. К сожалению, большинство людей не шибко разбирались обычные это болотники или более разумные и столкновения с ними чаще всего кончались недопониманием и резнёй. С другой стороны, жители Аль-Домейна частенько убивали других людей просто так, даже не болея какой-либо заразой, так что Салих особо не горевал.
Ряды чернокнижника росли и ширились, и вскоре стали являть собой серьёзную военную силу. Вместе с тем Салих стал планомерно учить своих подопечных собственному духовно-мистическому учению и готовить к священной войне. Только против кого?
Однажды шаман окончательно смирился с мыслью, что он больше не человек. Только почти позабытые отголоски напоминали о его людском прошлом. Это открывало новые горизонты. И смазывало прежние моральные ориентиры, которые и до того были не слишком сильны. Чем же стал Салих? Новой ступенью эволюции? Или он всё же поддался под более изощрённое и продуманное влияние той твари, что и породила болотную заразу и вскоре встанет в один ряд с безмозглой болотной ордой? Впервые за долгое время, он вновь оказался на гнетущем распутье. Тогда о себе напомнили и голоса из прошлого.
[Ошира] — дорогой, кажется, ты несколько просчитался. Едва смирившись с человеческим знанием, ты тут же потянулся за знанием чужим и инородным. И обжёгся. [Аппах Рух] — какие последствия могут перевесить возможность стать одним из самых могущественных людей среди живых? [Мара] — например перспектива стать тупым неотёсанным животным, способным лишь убивать, насиловать и грабить? [Иблис] — о, Салих, прямо как в старые добрые времена!
Аль-Домейн Вечный Город. Где каждый день дохнет тысяча, а рождаются две. Катастрофический людской муравейник, где сердце греха ежесекундно качает миллионы гектолитров крови. Аль-Домейн живой и не собирается умирать. Только расширяться, углубляться, множить клетки своего тела в виде человеческого биоритма.
Мегаполис был злым и оскалившимся хищником, которому суждено было стать самой серьёзной преградой за всё время существования болотной порчи. Поэтому зараза медлила, копила силы и даже так долго не начинала решающую битву. Но нельзя отложить на завтра неизбежное.
Однажды со стен Вечного Города увидели надвигающую орду. Кончились игры, кончилась нелепая попытка шпионажа и диверсии. Они возьмут своё силой сейчас или никогда.
На помощь (Вечному Городу ли или болотникам) прибыла армия империи Шайнао, дошли вести о неизвестных воителях, объявившихся на северных берегах. А Аль-Домейн ждал, затаив дыхание.
-
Шикарный финал, шикарной истории. С нетерпением жду продолжения. Спасибо за игру.
-
Чуть не забыл поставить плюсик. Вечно забываю о системе рейтинга. Несмотря на то, что сам сеттинг намного безбашенный чем я привык, меня все же затянуло. Мастер явно умеет писать.
|
-
И почему в этой игре самые колоритные персонажи так быстро погибают?
|
|
|
Вскоре кровавый фестиваль скоропостижно закончился. Утихла какофония выстрелов, хотя эхо рикошетов всё ещё настойчиво стояло в ушах. Дольше всех продержался проповедник, но и его настиг энергетический заряд Никс. Он уже не сопротивлялся к тому моменту: расправил руки, принимая этот удар как нечто должное. Можно ли считать этого террориста за лжепророка? Не известно, считал он сам себя таковым. Но и без него их окружали признаки неизбежного киямата. Они стояли среди высоких зданий, посреди массового убийства. Убийства, совершённого их руками. По всему миру гремели войны, которым в Конгломерате даже не придавали значения. Множились греховные богачи, а весь мир медленно погружался в слепое невежество. Женщин в эти дни стало несравнимо больше, чем мужчин. Даже среди террористов их оказалось достаточно. Всё чаще их можно увидеть в армии. Ведь при перенаселении способность к деторождению перестала быть ценностью. Все люди стали одинаково не нужны, а цена их жизням — копейка. Не каждый способен вовремя принять данный факт. Ведь с пелён всех взращивают по заветам индивидуализма. Ты особенный. Уникальный. Но такой ненужный. Только сейчас вы заметили, что с заложниками что-то не так. Они не реагировали на произошедшую бойню. Сначала это можно было списать на шок, но теперь стало очевидно — им просто всё равно. Многие из них сидели сгорбившись, поджав к себе колени и монотонно раскачиваясь туда-сюда, бурча себе под нос что-то невнятное. Особенно неприятно было поймать их глаза. Страшные стеклянные глаза, преисполненные ненависти, направленной внутрь себя. Кажется, всё в мире перестало для них существовать, кроме их самих. Под одной заложницей вы приметили густую лужу крови. Но это не ваша работа. Её правая рука валялась неподалёку, на ней и оставшейся культе можно было наблюдать многочисленные отметины зубов. Само место разрыва рваное, неровное. Она сама постаралась. И теперь глядела куда-то в пустоту медленно затухающим взглядом. На безымянном пальце отгрызенной руки было кольцо. Видимо, этот брак был не самым удачным решением в её жизни. Она не пыталась остановить кровь и в целом выглядела невозмутимо. В помещении наступила пугающая тишина. Только дождь тихо тарабанил где-то снаружи и здание слегка покачивалось и скрипело под гнётом ветра. Не было времени разбираться во всех этих странностях. Сейчас вы нужны на крыше. Но пока вы позволили себе минуту передышки, вновь запищал интерфейс шлема: ОБНОВЛЕНИЕ СТАТУСА.............................................................. ОБЪЕКТ: КРОНОС, РАССТОЯНИЕ: 48 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: РАНЕН, СТАТУС: ОГНЕВОЙ КОНТАКТ ОБЪЕКТ: ПАРИЯ, РАССТОЯНИЕ: 48 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: МЁРТВ, СТАТУС: ... ОБЪЕКТ: БУГАЙ, РАССТОЯНИЕ: 46 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: ЖИВ, СТАТУС: ОГНЕВОЙ КОНТАКТ ОБЪЕКТ: ГАДЮКА, РАССТОЯНИЕ: 45 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: МЕРТВА, СТАТУС: ... ОБЪЕКТ: БОГОМОЛ, РАССТОЯНИЕ: 55 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: ЖИВ, СТАТУС: ОГНЕВОЙ КОНТАКТ ОБЪЕКТ: ШАКАЛ, РАССТОЯНИЕ: 40 МЕТРОВ, СОСТОЯНИЕ: ЖИВ, СТАТУС: ОГНЕВОЙ КОНТАКТ Грохот. Обеспокоенно глядите в серое небо и замечаете авиалайнер. Точнее его обломки. Снаряд рельсотрона переломил самолёт, словно гнилую палку. И куски корпуса опасно движутся в вашу сторону... постепенно они теряют высоту и устремляются куда-то к основанию небоскрёба. Всю конструкцию встряхивает и вас вместе с ней. Сначала кажется, что фундамент выдержит, но здание начинает неумолимо крениться влево. Заложники не ценят жизни, которые вы для них спасли. Они не пытаются занять устойчивое положение или цепляться за что-нибудь. Они молча вываливаются один за другим, падают на уцелевшие фрагменты стекла, которые в один момент не выдерживают и лопаются, отправляя их всех навстречу к жёсткому асфальту. А вам совсем не хочется умирать. Небоскрёб падает. Приоритеты меняются. В нормальных условиях стоило дождаться указаний от Кроноса, но так некстати, что вам отрубили всю возможную связь. В пустом оконном проёме уже виднеется соседняя стоэтажка. Слишком далеко, чтобы человек смог допрыгнуть. Но достаточно близко, чтобы зацепиться крюком.
-
Жаль, Пария с Гадюкой быстро выбыли из сюжета, не успели раскрыться персонажи.
|
-
Звучит максимально дебильно — мне нравится! Да!
|
-
Самосознание прям с языка снял. А главное, как красиво сказано.
|
|
14-е апреля, Эден, центральный деловой район. Температура: +6, Ветер: 15,7 м/с. Над Эденом моросил мелкий противный дождь. Вы уже оставили океанический пейзаж далеко позади, но успели приметить волнующиеся волны. Небо пасмурное, повсюду собираются тучи и только где-то на востоке виднеется кусок ярко-оранжевого солнечного царства. Город напоминал сплошное нагромождение небоскрёбов и прочих высоток профилем поменьше. Всё в вылизанном корпоративном стиле, с преобладанием белёсых и светло-синих оттенков. Здесь крутятся огромные деньги. Такие, что вам и не снились. Помимо многомиллиардных сделок, что заключаются здесь каждый день, Эден также знаменит как одно из самых привлекательных мест для туризма. Однако с высоты птичьего полёта таковым он не казался. Более того, что-то явно было не так. Город словно погрузился в глубокий анабиоз. Людей на улице не так уж и много и ведут они себя как-то вяло. А машины встали посреди дороги и никуда не движутся. Или это местные пробки такие и тут принято держать большую дистанцию между автомобилями? Командир не придавал этим мелочам особого значения. Изредка переговаривался со штабом и сидел с отрешённым лицом, думая о чём-то своём. Он чувствовал себя по меньшей мере глупо. Да и занимался абсолютно бессмысленным делом. С практической точки зрения. Но он не мог не пойти. Не взглянуть на него хотя бы одним глазком. А говорить... а что он может сказать? «Эй, в последний раз, когда мы виделись, ты был кричащим и беспомощным куском плоти. Ты, наверное, плохо меня запомнил, но я твой отец».
Старшие дети вряд ли о нём вспоминали. Даже если в один день им придёт известие о смерти Кроноса, они максимум пожмут плечами и будут жить себе дальше. И их судьба его не волновала. Они дети своей матери. По всем пунктам. А их мать он никогда не любил. Так себя убеждал, по крайней мере.
А чем этот отличался? Наверное, правду говорят, что младших сильнее любят. К тому же его определили в силовики. Считай, пошёл по отцовским стопам. Пускай и не по своей воле... что за вздор! Но отступать уже поздно. Он так долго наводил справки, поднимал архивы. И второй такой возможности не будет. Не каждый день их командировки будут в одном и том же городе.
— Вы ведь знаете идентификационный номер? — Безучастно спросил администратор за стойкой. — Да, конечно.
В фойе было тихо. Два молодых сотрудника распивали за одним из столов кофе с соевым молоком. Неподалёку технический специалист ошивался рядом с гомункулом — очередным бесноватым изобретением Конгломерата для истребления людьми себе подобных.
— Не часто у нас посетители из «Химеры». — И цели этого визита вас беспокоить не должны, — напомнил Кронос. — Это верный номер? — Да. — В таком случае я и не горю желанием узнавать, зачем вы здесь. Вот, напротив.
Администратор кивнул в сторону инженера и суперсолдата, после чего равнодушно уставился в дисплей за стойкой. Кронос неуверенно подошёл к ним. Специалист был ему ровесником. Значит, вариантов оставалось не так много.
«Это мой сын?» — только и промелькнуло у подполковника в голове.
Гомункул был трёхметровой громадиной из чистых массивных мышц и защитных кожных пластин. Закованный в сверхтяжёлую броню, он казался ещё больше, чем он есть на деле. В визоре шлема виднелась верхняя часть его лица. Крохотные глаза, прикрытые безволосыми и гипертрофированными надбровными дугами.
— Какое у тебя имя? — обыденным голосом спросил Кронос, утаивая неуверенность. — Что вы, сэр, у гомункулов нет рта, — пояснил техспец, предварительно бросив на незнакомца удивлённый взгляд. — Оператор напрямую посылает приказы на принимающий чип. А питательная смесь поставляется в кровеносную систему через сеть катетеров. Очень удобно! — И давно он такой? — К нам его перевели буквально на днях. А, вы не об этом. Гомункулов взращивают с младенчества. Технический прорыв предоставляет даже отвергнутым детям шанс послужить Конгломерату добрую службу. Этот здоровяк — воплощение генетического совершенства! В эксплуатации уже находится множество гомункулов, но я ни разу не слышал, чтобы хотя бы одного смогли уничтожить на поле боя.
Кронос в последний раз посмотрел в пустые и покорные глаза суперсолдата. Более ничего не сказал. Молча ушёл. Тем же днём купил себе билет на монорельс. Сам не заметил, как накатал несколько кругов через весь город, неподвижно сидя на своём месте и размышляя, ради чего и кого завтра опять пойдёт на службу. Ретранслятор располагался на крыше стоэтажного небоскрёба и был столь массивен, что производил впечатление здания, построенного сверху на другом здании. Ваш транспорт кружил где-то в районе 50-го этажа, как хищная птица и пока не торопился подниматься. В этот момент Кронос вдруг вскочил со своего места. — Сбили? Из чего, из рогатки? База. База, приём. Это Альфа. Как слышите? База. Приём. База. — Командир выглядел слегка ошеломлённым, повернулся в вашу сторону, что-то переключил на своём шлеме. — «Химера», внутренняя связь. Проверка. Вы пытаетесь связаться друг с другом. И слышите только голоса. Они не дублируются по радиосвязи. Словно вместо неё у вас интернет-соединение, которое резко обрубили. — Заглушка? — предположил Богомол. — Я не слышу помех. — Кронос покачал головой. — Я вообще нихуя не слышу. Это так не работает. Только если у всех разом сломались приёмники. Шакал резко дёрнулся, будто в приступе боли. Никс заметила, как из его носа густым потоком заструилась кровь. — Я... кажется, что-то слышу, подполковник... — выдавил он с трудом. — Отключайся от сети! — С неожиданной уверенностью крикнул Кронос. — Тогда мы останемся без поддержки дронов, — заметил Пария. — Или останемся без дронов и Шакала. Шакал выдернул из боковой части шлема едва заметный модуль и вздохнул с облегчением. — Кажется кто-то из вас жаловался на скучный месяц? Вот вам и веселье. — Голос Кроноса звучал приглушённо из-за шлема. — «Церберов» сбили из рельсотрона. Мертвы все до одного. Откуда у доселе неизвестной шайки такое оружие — обсудим потом. Сначала убьём их. В условиях отсутствия связи дожидаться подкрепления нельзя — нас самих могут подбить в любой момент. Поехали. Набрали высоту, поравнялись с 87-м этажом. Именно здесь удерживали заложников. — Фрида, Никс! — окликнул Кронос. — Натягивайте рюкзаки. Задача: спасти гражданских, затем бегом к нам на крышу. Врагов немного, человек 19-ть. Вооружены чем попало, многие без огнестрела. Ликвидировать. Пария, становись рядом! Огонь по моей команде по левому окну. — Так точно! — отозвался зам. ком. Массивная дверь транспорта медленно открылась, впуская внутрь холодный ветер и влагу. Вы встали у самого края. Между вами и целью — бездна и ночной кошмар акрофоба. — Пошли, орлы!
-
Второстепенная цель: сохранить жизни гражданских.сохранить жизни гражданскихжизни гражданских
-
|
|
-
Школа Камиля ибн Пулима, полагаю? Кама Пуля!
|
Что заберёшь с собой, Когда пробьёт отбой? Туда где асфодели за малиновой рекой Цветут на перебой.
Что заберёшь с собой В далёкий жмурский край? Сберкнижку, дом с трубой И розою ветров, прослуженный сарай...
(...)
С молотом карга Ходит за тобой, Провожая в дивный новый мир Скучный и рябой. Рухнут все табу, вызовут конвой Буйных на «губу», В Гарлем и запой.
Что заберёшь с собой? В добытое стрельбой...14-е апреля, Нью-Орландо, дистрикт 11, полицейский участок №7 Температура: +16, Ветер: 5,4 м/с, ожидается усиление. 20 минут до вылета. Всего неделя до отпуска. Ни одного боевого вызова за месяц. А те, что были в начале марта, не представляли из себя ничего серьёзного. Дважды удалось договориться, один раз штурмовали кучку сепаратистов, что быстро согласились лечь мордой в пол. «Химера» всегда на страже, но одними только учениями сыт не будешь. Без реальной опасности вы размякли и из элиты превратились в обычных уставших работяг, которые считают неторопливо проходящие однообразные дни. Вы в отряде уже полгода. Волей не волей, а эти люди медленно становятся вашей семьёй. В семье не без урода, конечно. Порой вся семья — сборище уродов, где все стоят друг друга. Но в современном мире больше не за кого зацепится, кроме как за тех, чьи лица видишь каждый сраный день. Особенно вам. Нормальной семьи вам не положено по уставу. Даже если не хочется сейчас. Даже если захочется когда-нибудь потом. Выхода из «Химеры» ровно два — вперёд ногами или еле живым калекой, которого современная медицина не способна вернуть в строй. Иногда вы сдаёте свой генетический материал. Как и все. Им займутся генетики, что так давно пытаются вывести того самого идеального человека. Или, скорее, идеального солдата. Не хочется и думать, что они делают с донорскими яйцеклетками. Что-то подсказывает, что ваш зам. ком — это самое гуманное из совершённых ими непотребств. Не выдержав очередного потока острот от Богомола (над которыми он смеялся сугубо сам, раз за разом рассказывая одно и то же), вы предпочли дожидаться отбытия у въездных ворот участка. С самого утра вы уже были в полной выкладке, за исключением шлема (в нём было жарковато). Группа неизвестных захватила ретранслятор на одном из небоскрёбов в Эдене. Кронос не подавал виду, но по опыту общения с ним вы могли предположить, что он обеспокоен. Вы в свою очередь совершенно себе не представляли, кому сдалась колоссальных размеров антенна, пускай она и имеет рекордное покрытие. Если террористы собрались её подорвать, то они могли бы подыскать куда более лёгкую цель, уничтожение которой вызовет больший резонанс. Сослуживцы также не имели никаких догадок и были убеждены, что ваше вмешательство просто не потребуется. И вот вы уже стоите здесь, чтобы рвануть через океан в незнакомую страну. Фрида курила. Как и всегда в минуты безделья. Существовало множество более популярных, дешёвых и менее вредных способов потребления никотина, но в юности её приучили именно к обычным сигаретам. Благо теперь она могла себе такие позволить. Очередная затяжка и густой терпкий дым мягко проскользил по горлу, раздражая плоть и оставляя характерный табачный налёт. Мгновение и сизый туман надувает лёгкие, никотин попадает в кровь и по всему телу суетливо разбегается приятная истома, мозг расслабляется, а мысли становятся кристально чисты. Никс задумчиво провела взглядом сорвавшееся с губ Фриды облако. Сама она к сигаретам не притрагивалась, но явно стала пассивным курильщиком со стажем. Вы провели вместе много времени. Единственные маги в отряде. Долгое время остальные к вам относились с подозрением. А кто-то сменил его на зависть, увидев вас в деле. Но и вы могли отдать боевым товарищам должное: они не были похожи на ваших врагов, не были лёгкой мишенью. Каждый из них был натренирован до пределов человеческих возможностей. Участок располагался ближе к центру города. Можно было видеть множество торопящихся по своим делам гражданских. Сильнее всего приковывала внимание группа пьяных молодых людей. Похоже несовершеннолетних. По большей части. Наглые и громкие. Один задумал нассать на ограждение полицейского участка, но тут же предпочёл смущённо втянуть выделения обратно в себя, едва почувствовав ваши любопытствующие взгляды. Они считали себя свободными. Они росли в аквариуме, где у них не было никаких забот. Они не хотели задумываться о кормящих их руках. Конгломерат по отработанной схеме взращивал каждое новое поколение. Он давал им насладиться детством, беззаботностью и вседозволенностью. Он отуплял их, а затем цинично встраивал шестернями в свой беспощадный неостановимый механизм. В нём не было суровых наказаний, бесчеловечных тюрем, казней. Были исправительные учреждения, «успокаивающие» препараты и вежливо улыбающиеся въедливые соц. работники, что ломали провинившегося, как непослушного ребёнка. Не было рабства, был лишь страх потерять рабочее место с вечным клеймом в личном деле, которое больше не позволит никуда устроиться. Не было слежки, были лишь увольнения без объяснения причин. Конгломерат не удерживает своё население насильно. Всегда можно поехать в любую другую развитую страну, где творится то же самое. Или можно отправиться в страну третьего мира, похороненную под кассетными бомбами. Эти ребята как сочный, трепетно выращиваемый плод, который готовят для отправки в ненасытное брюхо победившей серости. Вы вглядываетесь в лица юных девушек в этой компании. Пытаетесь признать в них самих себя. Никс видит лишь нечто ненормальное и невозможное. Как может юность проходить вот так? С сытым брюхом, бессмысленной кичливостью, пустым высокомерием. Почему они не благодарны государству, что дало им такую жизнь? Почему они не благодарят каждый день, когда им не приходится прятаться от ракетного обстрела? Почему они впустую прожигают жизнь и избегают зова долга и ответственности? Фрида же ощущает приятную теплоту ностальгии. Подумать только. Тогда жизнь в нищете казалась ей невыносимой. Но было в этом что-то. Когда у тебя ничего нет и тебе нечего терять. А беготня от патрульных, беседы с участковым и ночи в обезьяннике стали так привычны, что казались весёлой игрой. А вот уже взрослый мир оказался холоден и лишён того самого весёлого разбоя. Когда показываешь перед командиром свой жгучий и страстный характер он не ухмыляется или не багровеет от злости, как стражи порядка. Он сверлит бесчувственным ледяным взглядом, замогильным голосом предъявляет дисциплинарные нарушения. Предупреждает о трибунале, где сидят ещё более омертвевшие и жестокие души. Блудная компашка вызвала и более страшные мысли. Раньше они к вам не приходили, но сейчас вы задумываетесь над тем, насколько легко можете оборвать их жизни. Мгновение и все они будут лежать хладными телами, не оказав хоть сколько-нибудь достойное сопротивление. Жизнь на лезвии ножа даровала вам крупицу свободы. Истинной, а не такой, как у них. Каждый раз, изворачиваясь из цепких лап смерти, чувствуешь себя заново родившейся. Удача и собственное тело позволяют сбросить с себя удушливую хватку пытающегося казаться ласковым, но такого бессмысленного и скучного нового мира. Отрываете взгляд от того, что происходит снаружи и видите готовящийся к отлёту транспорт на вертолётной площадке. Ближе к воротам сидит Шакал. Как обычно, с сигаретой. Замечая ваш взгляд, он улыбается и показывает «викторию» двумя пальцами. Рядом с ним стереосистема из которой доносится заунывная песня на неизвестном вам языке ссылка ♫ Шакал присоединился к отряду всего три месяца назад. Вы мало о нём знаете, но среди вас всех он кажется самым жизнерадостным. Его чисто мальчишескую внешность несколько нарушали от природы длинные размашистые ресницы, которым могла бы позавидовать любая женщина, и блестящие голубые глаза. С его помощью Конгломерат тестирует очередную экспериментальную разработку. В мозг Шакала вшит чип, позволяющий ему мысленно управлять дронами и в том числе перехватывать управление вражескими роботизированными юнитами. У данной технологии есть множество побочных явлений, которые, впрочем, невозможно считать с вечно довольного лица паренька. К Шакалу подошла тяжёлая и широкоплечая фигура зам. кома. Сделала ему замечание. Парень с деланной грустью вырубил музыку. — Никс, Фрида. Хватит прохлаждаться. — Приказал Пария, на этот раз вам. — Отлёт через двадцать минут. Занимайте места. Глаза его напоминали стекло, фразы всегда рубленные и чёткие. Пария вырастили в капсуле. Буквально. Он не знает своих родителей и смутно представляет кто это такие и для чего они нужны. Детство он провёл в лаборатории и вместо общения со сверстниками учил устав и занимался воинской подготовкой. Он не понимал шуток, с трудом копировал чужие эмоции. Когда он пытался вести себя как обычный человек (что по методичке необходимо для поддержания духа товарищества внутри отряда) всегда получалось гротескно и пугающе. Он не понимал разницы между мужчинами и женщинами. Первое время мог заговорить с вами, невозмутимо используя обращение «Мужики». Он искренне не понимал зачем вам нужны дополнительные средства гигиены и видимо предполагал, что это как-то связано с вашей магией. Командир никогда не показывал своих эмоций, но всем было очевидно, что порой он жалеет зам. кома. У того не было ни выходных, ни отпускных. Спал он всегда чётко фиксированное время и мог отчитаться о любой мелочи, произошедшей с ним за день, включая количество употреблённого им кислорода.
-
Крутейше атмосферный пост в стилистике Хаксли с внешней футуристической прилизанностью и внутренней безысходностью — всё, как я люблю)
-
|
-
[Разум] — ♦nf0 2@ b!2q6f2 2q6$ fc0o!f$@? [Самосознание] — Alih ebe ormalno? ne azhetsa Z%e orozhba rabotala a as chen tranno. [Разум] — Vood fnue ol. Vol nt ait guhthg. [Логос] — ♪@ $x0c@ 2q6$ u6x2@ 2@3n6b!f$@. Π$6 $byf@x0$> b6o6bx6x0$. [Абстракция] — グーグルに戻りますよね? [Воля] — _opu_ yo_ pu_ hzot_ gxpzopix._ ixkjz. __ euitupbj_ augbcs. __ bxpao_ opu_ tupzop_ fjp_ ebxaluj/_ upgbuj_ skxpx. __ upgbuj_ skxpx_ yxzuyopp
|
|
-
Суров. Посты в одну строчку: отличная тема. Тут нет сарказма и постиронии, серьезно, часто нужны именно такие посты и нет никакого смысла добавлять воды и пытаться выдать МОЩЬ на каждый чих. Иногда прям хочется написать много, красиво, с рефлексией, а иногда бывает так, что пост должен быть в строчку, и попытки раздуть его до абзаца сделают только хуже. Нет такого параметра как количество символов. Нужен ответ — напиши одно предложение. Хочется раскрыть мотивы персонажа — напиши абзац. Накипело, хочется высказаться и излить душу — напиши целую простыню. Все просто.
|
-
Не надо пить, курить, шабить, дрочить там по углам. Иначе закончите, как Салих. История трагикомичная и в то же время поучительная.
|
— У тебя вот почему такое лицо сердитое? А все эти перепады настроения? Откуда оно всё, думаешь? Это из-за тестостерона!.. Всё время полёта на челноке Генри не затыкался ни на секунду и постоянно донимал своего попутчика в лице Максимилиана.
— ...ты не смотри, что я наёмник. Я так-то человек очень добрый, давал врачебную клятву. Это, правда, на панковской сходке было. Вытаскивал у приятеля пулю из бедра и тогда понял, что это моё призвание. Я ценю каждую жизнь! Если можно человека спасти, то мне неважно: враг это или свой. Нельзя людей в беде бросать. Если только это не правые. Ненавижу сраных правачков. Вот бы все эти собаки разом передохли, фашики ебучие.
— Аниме смотришь, кстати? Да просто спросил. Согласно статистике, чаще всего женские персонажи в аниме испытывают два чувства: стыд и позор. Ты знал? Омерзительно! Отвратительный пережиток токсичной маскулинной культуры. Есть, конечно, и хорошие работы. Ты вот как считаешь: стоит ли приравнять объективизацию аниме-девочек к уголовному преступлению? По-моему, однозначно стоит! Сегодня тупой фашик делает секс-объект из рисунка, а завтра начинает систематическое угнетение настоящих королев: реальных женщин. Ты не фашик, к слову? Да я так, на всякий случай...
— ... раз уж зашёл такой разговор: ты ведь смотришь иногда голых девочек в интернете? Ладно тебе, все смотрят. И я, увы, не исключение, хотя я всячески прорабатываю этот момент. Во времена бурной юности мне приходилось рассылать девушкам письма с извинениями всякий раз когда я... перенаслаждался их фото-сетами. Но после приёма гормональных препаратов я стал совсем другим человеком! Последняя естественная эрекция у меня была аж месяц назад! Конечно, иногда потенция требуется «здесь и сейчас», но на этот случай у меня есть настоящая палочка-выручалочка. Необычайно полезный укольчик. Он немного болючий, но эффект — моё почтение. Тебе дать рецептик? Нет? Ну как знаешь.
— Изучал на досуге геополитическую обстановку в Западном Джакале? Одни милитаристы, фундаменталисты и прочие капиталисты тут и там! Просто кошмар! Эта планета отстала от трендов лет на пятьсот. А всё из-за этих консервативных нелепых мужичков, что играют в свои детские войнушки. На планете процветает виктимблейминг, кэт-коллинг, менсплейнинг! Как относятся к несчастным представительницам прекрасного пола с приемлемой полнотой мне страшно и думать. Это из-за засилья мужланов на руководящих постах. Женщины — объективно лучшие руководители. Это естественно. Это даже не социология, это — биология! Вот я жил в семье с одной только матерью и видишь каким хорошим человеком я получился в итоге?
— Позывной у тебя, к слову, деспотичный. «Лорд». Это ведь рабство, право первой брачной ночи, вся эта средневековая ересь. Или это твой секс-псевдоним из-за интимного пирсинга? Тогда извини. А ты снимался в порно? Ты такой крепкий парень, я бы глянул на твоё исполнение...
Со временем Генри притих, позеленел, уставился в одну точку и старался не шевелиться. Он съел целую пачку леденцов «антиукачина», но они не могли его спасти. Гений медицины оказался совершенно один в неравной схватке против трясучки челнока. Как же он ненавидел челноки. Особенно после такого долгого перерыва... Едва ступив на поверхность, Генри традиционно изверг содержимое желудка на желтоватую землю, сквозь которую пробивались ростки зелени. В муке он задрожал всем телом, утёрся и оглядел суровое убранство лагеря. «И чего мне только не сиделось в своём кабинете? — тоскливо подумалось ему. — Ах, точно. Стигматизация меньшинств и узколобость большинства моих пациентов. Не время унывать! Наверное...»
Постоял на посадочной площадке какое-то время. Перевёл дух. Обречённой походкой принялся исследовать своё новое обиталище на ближайшую вечность. Тут-то он и приметил группу фотографирующихся операторов. И тут Генри расцвёл. Как минимум две валькирии с ангельскими лицами и взором настоящих убийц! Они олицетворяют собой возможное процветание и спасение этой тусклой планетки. Может для мира ещё и не всё потеряно! Едва все стали расходиться, он подошёл к одной из них — к Лине. — Привет! Приятно познакомиться с настоящим профессионалом! Ты ведь зарегистрирована в «там-таме»? Как тебе новая обновка с фильтрами? Дашь ссылочку? Обязательно подпишусь! Ой, где же мои манеры? — Галантно поклонился, прижимая руку к сердцу. — Я — Генри О’Брайен, почти дипломированный медик с огромным стажем и военный специалист. Меня прислали в качестве подкрепления. Генри подозрительно обернулся на мужских представителей отряда и продолжил уже на полтора тона ниже: — Скажи мне, коллеги тебя... притесняют? Даже не говори, я ведь знаю ответ! Они то и дело говорят, что тебе не хватает опыта, принижают твои боевые заслуги, просто потому, что ты девочка, так? — Медик аж повёл головой от негодования. — Ты только скажи мне, я отправлю жалобу в штаб GDS. Я всегда ношу с собой пачку шаблонов для заявок такого рода. Я уже давно работаю, и чтобы ты думала? Большинство жалоб были на сексизм! Хорошо, что я помог устранить несправедливость хотя бы в рамках одной корпорации...
-
+1 базированно и краснопилюльно
-
Жирный +. Ору в голосину))
-
-
Наконец-то нормальный мужик в отряде!
-
-
-
|
Глист [Самосознание] — это ты во всём виноват! Ты всё запорол. А можешь ли ты вообще что-то сделать правильно? Ты ведь абсолютно никчёмный: в твоих руках нет силы, в голосе – уверенности. Ты прекрасно понимаешь почему случилось то, что случилось. [Разум] — с другой стороны всё произошло слишком быстро. До встречи с Кимурой ты не мог и вообразить, что человек способен нанести настолько быстрый удар клинком, да ещё и отсечь при этом голову. [Восприятие] всё же ты смог отследить траекторию меча. Чтобы нанести такой удар — нужно невообразимое количество тренировок в сочетании с редким талантом. [Сострадание] — Ахмуш мог тебя шокировать, но он уже мёртв. И не менее страшно тебе становится при мысли о Цингелосе. Вроде бы он не воин и не убийца. Но его поведение кажется тебе более жестоким, чем даже поведение Кимуры. Кимура защищал свою честь и по сути дрался как у себя дома. А Цингелос... зачем он сделал это? Почему стал таким? Не могут же люди быть такими злыми с рождения? [Вещества] — может всё дело в этой прикольной колбе с «Ветром» у него на шее? [Разум] — наркотики определённо способствуют распаду человеческой личности, но не способны заменить собой саму человеческую суть. Возможно, «ветер» вовсе не оказывает никакого эффекта на его характер. [Вещества] — нужно проверить... может попросишь и себе отсыпать горсть? От одного раза ничего не будет. [Мясная коробка] — это вредно. [Воля] — да, но только если потреблять без меры и умения остановиться. [Разум] — некоторые вещества откроют для тебя новые горизонты, некоторые — огорчат и подпортят здоровье. Но все несут с собой какую-то информацию и помогают понять людей чуть лучше. — Это из-за Кимуры или иностранца? — Багро фирменно насупил брови. На сей раз Цингелос переводил сказанное сразу же, чтобы поспевать за членами делегации. — Позвольте мне повториться: драку спровоцировал представитель дома Спиат, — ответил толмач и поклонился. — Оба хороши, — сдержанно отозвалась Аяко, откидывая тренировочный меч в сторону. — Кимура — как обычно. А Седой вывалил на него столько грязи, что и я бы не сдержалась. — Из-за этого будут проблемы? — военачальник выжидающе посмотрел на переводчика. — В Аль-Домейне каждый день кого-то убивают, господин, — ответил тот. — Иногда просто: потехи ради. Можем представить, что этого прецедента не было. Протекцию делегации все дома предоставили единогласно, так что проблем со Спиат вам также ждать не стоит. Багро кивнул и переключился на Глиста. — Мальчишка тоже с ними? Что ж, думаю, ему стоит поговорить с Леико. Или у тебя ещё остались вопросы к нам? [Сострадание] — Сачико делает вид, что спокойна, но она всё ещё не отошла от шока. [Восприятие] ты улавливаешь, как у неё слабо трясутся руки. [Сострадание] — возможно тебе удастся её успокоить. [Логос] — осторожными мягкими словами, не упоминая смерть. Даже доброго взгляда будет достаточно. [Похоть] — или использовать это как шанс прикоснуться к её идеально гладкой, манящей коже... Син-Асим «Мертвоглазый» скрылся за дверями кабака. Входишь внутрь питейной уверенно. Сходу замечаешь лестницу и дверь на втором этаже, что как раз соотносилась с положением окна. Подмечаешь местную аудиторию. Два наймита неизвестного подданства, возможно «мясные». Один косится на тебя, но быстро отворачивается. Видишь костлявого кустаря, что трясущимися руками хлебает что-то густое и мерзкое из кружки. Видишь ещё одну проститутку, курящую в одиночестве за одним из столиков. Начинаешь подниматься наверх. Тут тебя останавливает владелец: худощавый мужчина с потасканным выражением лица. — Извиняюсь, но Дана сейчас занята с другим клиентом. Молча показываешь ему печать дома Элет. Тот бледнеет и больше не смеет тебя останавливать. Открываешь дверь, слабо представляя, что тебя ждёт за ней. [Престиж] — ёбанный рот... [Мясная коробка] наизнанку тебя не вывернет, но аппетит отобьёт точно. Такое не каждый день увидишь. Проститутка лежит в окровавленной постели, ласково укрытая одеялом, так, что ты можешь видеть только верх тела. Мёртвая. Грудная клетка вскрыта, рёбра разбиты, сердце — валяется рядом и пробито осколком стекла. В приоткрытый рот — нассано. В воздухе противно веет мочой, потом и мужским семенем. Маленькая бадья для рук в углу. Непроглядно красная, словно туда налили цельную кровь. Над шлюхой поработал настоящий мясник с крайне больной фантазией. Её шея напоминает мятый башмак и словно бы сдулась. Замечаешь разрез вдоль трахеи и отметины от зубов. Окно, из которого выпрыгнул Салих, разумеется разбито. Глаза убиенной остались широко раскрыты в предсмертном ужасе. [Восприятие] — ты правда видишь на её глазах неестественно большие, почти чёрные мешки. Кажется, от просто недосыпа у людей таких не бывает. Но нарывов не глазах у неё нет, голос её не был искажён поражением лёгких. Да и в конце концов: мало ли от чего бывают большие мешки? Она точно болотник? [Разум] — если это правда так — она должна была от кого-то заразиться. А заразиться можно под воздействием болотных спор. Значит их источник где-то рядом. Но... точно ли она болотник? Салих [Абстракция] — ты выцепил из магических потоков самые грязные и нечестивые и с наслаждением проследил, как они медленно впитываются в гениталии недомерков. Через день-другой их ждёт крайне неприятный сюрприз. Избранный Салихом мальчонка запищал что-то тоненьким и трясущимся голоском. Стало очевидно, что его выбор пал явно не на вершину дворовой иерархии, но от осознания этого факта чернокнижник стал только твёрже. Романтическую чету прервал самый наглый из малолетней банды. Да и здоровый, к тому же: ростом почти с Хаттаба. — Реально пидорас, в жопу ебёшься?! — резонно вопросил он, подкрепляя аргументы активной обезьяньей мимикой и смешкам. Ещё несколько особо наглых, его приспешников, медленно окружили Салиха, точно стая волков-дегенератов. Со всех сторон на него посыпалась однообразная лавина, поминающая его мать и прочих ближних родственников. — Давайте этого деда в говне вымажем и яйца камнями закидаем! Судя по тембру голоса данное деловое предложение поступило от одной из самок их вида, что вместе с менее отважными самцами продолжали пастись в стороне. [Власть-Сострадание] — как только настанет время получать пизды — половина из них тотчас же съебётся, включая всех мокрощёлок.
-
-
Имена пацанов на карте это конденсированная сущность человечества))
-
-
Regular Ordinary Swedish Mapmaking Time
-
Расположение кружков на карте вызывает припадки гнева у перфекционистов, но вот никнеймы врагов я, пожалуй, позаимствую.
-
— Реально пидорас, в жопу ебёшься?! https://translate.google.com/ -真的很蠢,他媽的屁股?! Имеется в данном вопросе поднятие современных вопросов, однако получение ответы мы видим на поверхности. Развитие социализма с китайскими особенностями - это главный вопрос времени, который породил мысль Xi Цзиньпина о социализме с китайскими особенностями в новую эпоху. 19-й Национальный конгресс Коммунистической партии Китая утвердил «Мысль Xí Jìnpíng о социализме с китайскими особенностями для новой эры» в качестве руководящей идеологии, которую партия должна поддерживать в течении долгого времени, осознавая, что руководящая идеология партии снова идет в ногу со временем. Кроме обозначенных, в последующие три года генеральный секретарь Си Цзиньпин выступил с рядом важных речей, предложив ряд революционных идей, новых идей и новых стратегий, которые сделали новаторские теории партии более богатыми и систематизированными. _______________________________________________________________________________________________________________ На основание вышеперечисленных, как русский скажу, что только под сапогом Коммунистской Партии Поднебесная и её генеральный секретарь Xi Цзиньпин Россия сможет процветания и перестать быть отсталым. Сам я русский, Иван Анастасия Борисович, если кто сомнение. Город Ленинград.
|
Глист [Мясная коробка] боль становится всё слабее с каждой секундой. Помимо более яркого эффекта болевых рецепторов ты приметил ещё кое-что новое. Теперь невозможно передать той эйфории, которую ты ощущаешь всякий раз, когда страдания уходят. [Самосознание] — разве страдать — это не наша главная суть? Почему нам нравится отсутствие страданий? [Разум] — сейчас тебе не хочется думать об этом. Хочется просто расслабиться. Остаться наедине с собой на мгновение. [Абстракция] — мягкая трава выступает как проводник. Делает тебя единым целым с землёй и небом. Только сейчас ты задумался о том, как же красив мир. Сколько прекрасных вещей тебя окружает. [Сострадание] — и сколько интересных, красивых людей. Происшествие с этим заносчивым дворянином заставило тебя задуматься о том, как мало ты знал о людях, когда просто подчинялся им. Сколько всего нового можно узнать, если вести себя нестандартно? Если просто... поговорить с ними? [Престиж] — мы такие маленькие и слабые, мы не способны дать отпор. Но то что ты проделал только что было... круто? Твои раны стоят того. [Восприятие] ты прикрываешь глаза, но чётко распознаешь поблизости мнущуюся траву и чей-то топот. Это Кимура. Идёт куда-то. Салих — Я — слуга колдовской богини, исполнитель её великих замыслов. — Тихо произнёс Салих, медленно проводя острым стеклом по глотке Даны. — Мир наш — иллюзия, она — владыка зеркал и сокровенных желаний. Я преклоняю колени перед её могуществом и молю даровать мне осколок её истинной сущности. [Ошира] — Салих, ну ты там ещё до-о-о-олго??? Резкое движение и струя густой крови повалила из разреза на нежной шее. Салих припал к ране и сладостно прочувствовал, как тёплая жидкость заполняет ему рот, щедрым потоком проваливается в горло. [Мясная коробка] твоё тело больше не в силах сдерживается и ты вздрагиваешь от высшего наслаждения. Ты обильно заливаешь нутро проститутки своим семенем, предаваясь эйфории. [Престиж-Жажда] — но ты ещё не закончил. Шлюха смотрит на тебя полными ужаса глазами, но чем сильнее она пытается кричать, тем больше крови попадает в её лёгкие и тем сильнее она бьётся в болезненных спазмах. Ты вскрываешь её грудную клетку. Её сочное мясо тебя больше не интересует. Стекло ломается в процессе. Ты выругиваешься и принимаешься яростно колотить её ребра, пытаясь пробиться к самому важному. Вскоре твои усилия вознаграждаются, и ты держишь в руках ещё бьющееся сердце, которое тут же пронзаешь остатками стекла. [Иблис] — милое дитя, ты предчувствуешь, что скоро весь мир погрузится во тьму. Вовсе не важно, кому ты отдал бы эту жертву... особенно мне. Ведь скоро я пожру абсолютно всех, Салих. Таково человеческое естество. [Аппах Рух] — столько мороки, чтобы угодить строптивой бабе, Салих. Не стыдно ли тебе самому? Всё ещё жду от тебя серьёзных свершений в будущем. [Мара] ... [Ошира] — не слушай этих завистников, колдун! Ты ведь знаешь: есть только одна богиня, заслуживающая твоих жалких подношений. Я почти что оценила твою преданность... так уж и быть, получи частичку мутного отражения моих истинных сил! [Трепет] — пыль Оширы ниспадает на тебя с небес, минует черепную коробку и впитывается прямо в мозг. Ты видишь целый мир, изменяющийся по лёгкому мановению её пальца. Видишь витающие в пространстве потоки плотной магической энергии, к которым у тебя теперь чуть больше доступа.
[Престиж-Жажда] ты будто бы пожрал шлюху. Во всех смыслах. Теперь она часть твоего сознания. Она ещё жива, ей ещё предстоит испытать неизведанный и неподдельный страх перед твоим древом, что медленно будет высасывать её душу, все её жизненные соки. [Трепет] — фигуры богов рассеиваются, мир снова возвращается в свою привычную форму. Ты снова оказываешься в комнате кабака, весь перепачканный кровью. А рядом с тобой зверски растерзанный труп. [Мясная коробка] — твой член, к слову, всё ещё внутри. [ЖИТЬ!] — КОШМАР! Что делать? Как мы отсюда выберемся? Ты весь в крови! Они будут задавать вопросы! [Престиж-Жажда] — не боись, в Аль-Домейне что, редко видят перепачканных кровью людей? Просто зашёл к шлюхе в неудачные дни, только и всего. Выйди на улицу, словно ничего не случилось. Люди не посмеют задавать вопросы тому, кто излучает самоуверенность. [Разум] — возможно стоит хотя бы попытаться скрыть улики или улизнуть более скрытно. [Основные системы] — ссать охота. Неважно где, хоть тут, хоть на улице. Но надо опорожнить пузырь. Заодно и прочистить уретру после твоего грязного дела.
(Варианты) [Престиж-Жажда] просто пройтись вниз по лестнице походкой настоящего жеребца. Веди себя так, будто так и должно быть. [Умение] попытаться скрыть улики. [Выживание] попытаться выбраться через окно. [Основные системы] пописить (можно сделать одновременно с остальными вариантами). Син-Асим и Ахмуш Аяко поглядела на Ахмуша то ли озадаченно, то ли возмущённо. Затем последовал её строгий ответ: — Поцелуй? — Сачико машинально повторила жест подруги, приложив палец к губе. — Только если в щёчку. [Эго] — снова посмотрела на тебя. Недвусмысленно. Не мудрено, ведь из мужественных ты самый молодой, да и вообще хорош собой. [Жажда] — ты на секунду представляешь себе, как стремительно могут развиваться ваши отношения, начинаешь раздевать её взглядом (ведь так трудно устоять перед экзотикой), вот уже дело доходит до гвоздя программы и тут вместо тягучей сладости все твои рецепторы не чувствуют ничего, кроме гнили и омерзения. Каждый раз. Каждый раз ты вспоминаешь, как тебя заставляли возлежать с кровью от крови твоей. Разумеется, дому Элет было мало одного раза. Такое представление случается не каждый день. Им нравилось такое. И боги, другие мужчины не могут даже вообразить, насколько отвратительна и тошнотворна может быть женская плоть! Когда тебя заставляют делать это с родной матерью снова и снова. Конечно, в Аль-Домейне найдутся люди, которым бы такое понравилось. Но ты — не они. Это было хуже блевоты. Хуже пропахших дерьмом улиц в особо знойный, солнечный день. А твоя сестра... в самом соку в те дни. Многие раскошеливались ради её упругого тела, а тебе оно далось бесплатно. И чем больше ты осознавал её красоту, тем противнее становилось делать то, что заставляли делать. Снова и снова. Как же ты ненавидел их в те моменты. Как же ты ненавидел себя. [Трепет] — ты уже давно не показываешь своих истинных эмоций окружающим. [Мясная коробка] — ты заперт в коробке. [Трепет] — самые мудрые и проницательные могут понять всё по глазам. Но их здесь нет. В этом городе живёт бесчисленные множество людей, но одновременно он абсолютно пуст, словно тюрьма, которую воздвигли вокруг тебя. [Эго] — тюрьма, построенная ради тебя — сомнительная почесть. [Morituri te salutant] — эй, брат, не раскисай ты так. Жизнь коротка, нельзя тратить её на свои слабости и минувшие трагедии. [Власть] — человек человеку волк. У тебя не должно быть слабостей. Видимых, по крайней мере. [Престиж] — у тебя и не было слабостей. До сего дня. Когда они начали всплывать в сознании, как сброшенные в реку трупы. Сколько их уже поднялось и сколько поднимется ещё? И почему это происходит именно сейчас? [Трепет] — надвигающаяся орда. Погибель. Первобытный страх. Исповедь перед возможной смертью. [Престиж] — безусловно! Но есть кое-что гораздо хуже. Источник слабости. То, что заставляет нас вспоминать. Ты! [Жажда] — я всего лишь медленно пробуждаюсь ото сна, помогая делать верные выводы сознания... [Престиж] — ты не Жажда! Эй, ботаник, сорви с неё лживую маску! [Разум] — о, это очень просто. [???] — я... я просто... [ЖИТЬ!] — смерть. [Самосознание] — бездна. [Трепет] — ты не успеваешь вмешаться: твои мысли движутся быстрее, чем ты успеваешь сосредоточиться хоть на одной. Под давлением твоего Престижа неизвестная сила отступает, и ты чувствуешь резкое облегчение. Тьма уходит. Странные мысли и неоправданная эмоциональность рассеиваются в пыль. Теперь ты вновь «Мертвоглазый». Сильный и бессердечный. [Престиж] — только так мы и выживали в Аль-Домейне до сих пор. Растопчи свои слабости. [Morituri te salutant] — и... впрочем, неважно. Думаю, так нам будет лучше. — Это правда, у гильдии эскулапов есть куча своих несделанных дел, — уверенно подтвердил слова Ахмуша Цингелос. — Так что лучше вам разобраться с опросом сейчас, но раз уж нашим заморским гостям кажется, что есть дела поважнее... Переводчик обречённо вздохнул, сложил руки за спиной и сделал шаг назад. Ахмуш и Аяко встали на исходные позиции. — Проигравшим считается тот, кто первым лишится своего оружия или подставится под удар, что в ином случае стал бы смертельным, — оповестила Сачико. У тренировочных мечей была неплохая развесовка. Почти как у настоящих. Только их чуть изогнутая форма показалась «Вдоводелу» странной. Они не были и не прямыми и не кривыми. Да и будь такой же меч сделан из стали — впору было весьма скептически относиться к его прочности. Аяко легко поклонилось оппоненту. [Абстракция] — эта девушка серьёзно относится к боевому искусству. Ты видишь, как резко она изменилась в лице. Как настоящий воин. В Аль-Домейне ты не встречал таких женщин. Ты словно бы переносишься в родные земли делегации. В широкую степь с высокой травой, почти по пояс. Стебли покачиваются на фоне заходящего солнца. В лицо дует тёплый, свободный ветер. [Абстракция] ссылка ♫ Аяко резко сорвалась с места, как ураган. С глухим стуком деревянные клинки врезались друг в друга. Ахмуш отвёл удар, но это далось ему не так просто, как он мог ожидать. [Разум] — ты ведь говорил, что её Престиж меньше нашего. [Престиж] — да, но я ведь не говорил, что это будет лёгкая битва, верно? Нельзя просто так убить живое существо. Даже будь ты хоть в сто раз сильнее. Даже если это всего лишь игра. [Мясная коробка] по твоему телу растекается боевой азарт и возбуждение. Этот спарринг — не лёгкая прогулка, но это только заводит. [Престиж] — ты никогда не видел столько прыти от женщины. Она определённо знает, что делает. И ты не можешь быть так уверен в исходе этой схватки. — 這是我妹妹! Син-Асим немного ошалел от неожиданности. У его левого плеча стоял Кимура, водрузив на голову свой вычурный шлем. В руке он непринуждённо сжимал свой боевой клинок. Он произнёс это, указывая на Аяко пальцем. — 她殺了我父親. 真遗憾... — продолжил он и с деланным драматизмом покачал головой.
-
她殺了我父親. 真遗憾translate.google.com/Я, Иван Анастасия Борисович говорю привет, для приветствие посетителя ролевые игры сайта, русских как и я, с прикреплением Мудрого Руководителя нашего ближнего соседа - Xí Цзиньпин. Хотелось бы напоминание: не является характер Disney.
Публикация и распространения второго тома «Xí Цзиньпин о государственном управлении» способствовали продвижению широких масс кадров и масс к углубленному изучению и понимаю новаторской теорий партии, а также содействию активизации изучения, пропаганды и реализации духа XIX Национального конгресса Коммунистической партии Китая (CCP); Хороший имидж имеет большое значение, поскольку он помогает международному сообществу более всесторонне и объективно понять и понять путь развития Китая, философию развития и способ развития.
А что вы размышления о вопросе? Кстати, всегда беру только китайский товары. Очень хороший qualty и доставка очень быстрый. До новые встречи, Друзья.
-
Сильно. Эта игра очень эмоциональна, как это не парадоксально.
|
Син-Асим [Воля] — по поводу того, что случилось у ворот. Думаю, ситуация прояснилась. Самую малость. Ты ведь наверняка заметил, что твоя Жажда ведёт себя как-то странно? [Самосознание] — и правда. Она молчит. Молчала, до сего момента. Давно ли ты слышал голос Похоти, искушения Веществ? Я уж не говорю о Сострадании. [Доминирование] — а я? [Логос] — а ты, судя по твоим речам, вовсе похож на поданного Престижа. Ты неотъемлемая часть Похоти, но в Син-Асиме её попросту нет в привычном понимании. [Мясная коробка] низшее удовольствие для тебя такая же потребность, как голод или малая нужда. Ты не чувствуешь в себе страсти, женщина не способна вскружить тебе голову. Даже в сексе для тебя нет секундного забытья. Этот город намертво запер тебя в твоём теле, а ключ выбросил куда подальше. [Воля] — и всё же Жажда вновь подала голос, но я подозреваю, что это вовсе не она. А кто-то, кто прячется за ней. Зарылся в опустевшую часть сознания, как паук под древесную кору. [Престиж] — э, сука, а ну вылазь! [Воля] — если бы это работало так — было бы слишком просто. [Morituri te salutant] — теперь, когда ты сказал об этом, я тоже заметил одну странность Жажды. От неё теперь словно веет чем-то знакомым. [ЖИТЬ!] — смертью. [Самосознание] — бездной. [Разум] — и чем-то... трогательным? [Воля] — как бы там ни было, я уверен, что Жажда будет продолжать говорить с тобой. Возможно даже станет подкидывать какие-то мысли. Слушать её или нет? Тут нельзя дать верного ответа. Цингелос кивнул и отправился к крыльцу следом за Син-Асимом. Багро был невысокого роста, как и большинство представителей делегации, но отличался коренастым и необычайно грузным сложением. Вне сомненья, он без труда раздавил бы человеческий череп. Или череп осла. Или лошади. Тем страннее выглядело его увлечение: он с почти женским изяществом аккуратно загибал бумагу своими толстыми неповоротливыми пальцами, складывая из неё какую-то фигуру. [Абстракция] без особых усилий ты угадываешь, что он делает из бумаги маленькую птичку. Он явно не мастер этого дела, но и не новичок и очень старается. При приближении местных мужчина поднял на них совершенно безучастный и холодный взгляд, которым он врезался в Син-Асима. [Morituri te salutant] — тебе знаком этот взгляд. На глазах этого человека погибло бесчисленное множество людей. Включая дорогих и близких ему. Цингелос глупо заулыбался, поочерёдно кинув хитрый взгляд на обоих «собеседников». [Престиж] — про себя он думает что-то в духе «вот и встретились два дуболома». Скользкий пидор. Ахмуш Перед тем как Ахмуш поклонился, девушки о чём-то перешептались и звонко рассмеялись. [Логос] — расслабься, это они не над тобой. [Эго] — было бы чертовски опрометчиво так поступать с их стороны. Наверняка это была бы их последняя ошибка. [Абстракция] — этот оттенок глаз необычен и красив. Ты буквально представляешь себя на лавандовом поле, когда долго смотришь на неё. Хотя на проверку этот цвет не настолько выразительный. Под некоторыми ракурсами фиолетовая палитра ослабевает, и ты видишь обычную голубую радужку с сильной примесью чего-то ещё. [Восприятие] — они ведут себя естественно, этикет для них — обычное дело. Но опыт подсказывается, что что-то не так. [Сострадание] — увы, душа твоя, как пустыня. В ней не нашлось места развитой эмпатии. Среди иностранцев явно чувствуется какое-то напряжение, но оно завязано на подавленных эмоциях. Тех эмоциях, что тебе совсем не интересны. Да и женщины для тебя существа странные и нелогичные. Кроме тех ситуаций, когда они следуют обычным общечеловеческим гнилым порокам. [Похоть] — да и влечение твоё как хуй, обрезанный в сознательном возрасте. Своё дело делает, но чувствительность уже не та, да и структура напоминает мятый башмак. [Престиж] — вечно от этой Жажды никакого толку, а? — Остановитесь на секунду, — мягко прервала Ахмуша Сачико. — Точно подбирать формулировку для перевода не так уж и просто. К тому же на вопросы проще отвечать, когда они задаются последовательно, правда? Давайте начнём с вторжения могваев в нашу страну. Я, к счастью, тогда не сталкивалась с ними, но моя госпожа может многое вам рассказать. Пока фиалкоглазая пересказывала первый вопрос Ахмуша, тот обратил внимание на саму Аяко. Глаза её самые обыкновенные (не считая их узкости), карие. Волосы чёрные, завязаны в пучок. Черты лица острые и утончённые. Косметики на лице заметно меньше, чем у её подруги. Сидела она как-то слишком вальяжно, чуть вразвалочку. И взгляд у неё какой-то... не такой. [Престиж] — я чувствую в ней престиж. Неправильный. Бабский. [Разум] — у женщин есть свой эквивалент Престижа. Он во многом похож и также во многом отличается. [Престиж] — нет, я чувствую в ней именно Престиж. В том же духе, что и у тебя, Ахмуш. Не такой выразительный и сильный, разумеется. Но она метит в верха. И совсем не по-женски. Не ядом, но с оружием в руках. [Власть] — какой забавный и нелепый претендент... [Эго] — ещё и смотрит на тебя, будто испытывает. Будь перед тобой мужик, да не высоких кровей — уже бы собирал по полу зубы. [Разум] — но что могло произойти такого, что в ней завёлся чисто мужской престиж? [Воля] — явно это случилось не по её воле. — Могваи — это самые настоящие демоны, что обрушились на наш мир, — пересказала Сачико. — В наших родных краях они смогли захватить несколько замков на прибрежной полосе. К счастью, объединёнными усилиями мы отбросили их обратно в море. Но ранее они действовали исключительно напролом, грубой силой. В вашей же ситуации они уже внутри города, ещё не захватив его. Это беспрецедентный случай. Глист— Ну и катись он в ад, этот ебаный город, — в сердцах произнёс старик. — Иди уже, а то свои заждутся. Нечего тратить на меня время. [Сострадание] — калека вовсе не хочет расставаться с тобой. Он ещё о многом хотел бы поговорить, но не хочет быть обузой. Он ненавидит это чувство. Ты видишь в его глазах бесконечную боль, но в ней нет ни капли жалости к себе. Напротив, он думает о тебе. Дом Хасс сделал его калекой физически. А тебя — морально. Не теряя времени Глист зашёл за ворота и пристально осмотрел всех собравшихся. [Вещества] — там, слева! Видишь толстого? Ты готов поклясться — он курит вовсе не обычный табак. Ты ведь в гостях, не составит труда уговорить его дать попробовать. Оно тебе нужно. Очень нужно. [Разум] — возможно это ослабит бурю мыслей в твоей голове, хотя бы на мгновение. [Похоть] — погляди-ка на этих двоих на скамейке, с которыми общается старик! Ах, два божьих цветка! Ты не видел в своей жизни ничего прекраснее. Стоит сказать, что ты их презренный раб! Придётся постараться, чтобы заслужить их благосклонность, но она стоит того. Если одна из них хотя бы дотронется до тебя своими тонкими изящными пальчиками... [Доминирование] — вдруг получится уговорить одну из них наступить на тебя? Тебе даже страшно представить какое блаженство ты получишь под ногами богини... [Воля] что-то в глубинах твоего сознания недовольно фыркает. [Самосознание] — что ж... вновь что-то новое. Ранее ты не имел возможности близко пообщаться с женщинами. Да и унижения терпел в основном от мужчин. Но мысль о подчинении прекрасному полу заставляет тебя трепетать. Салих — Дана, — игриво улыбаясь, представилась шлюха. — Обещаю, малыш, ты запомнишь это имя на всю жизнь! [Эго-Похоть] — она вообще твою балду видела? Какой ты ей «малыш»? [Мясная коробка] оказавшись на свободе твоё естество агрессивно налилось кровью, пульс эхом отдаётся в голове. [Престиж-Жажда] — наш самый ценный кинжал! По опыту ты знаешь, что слаще всего запихивать его туда, куда женщины не позволяют. Ты не раз наматывал на него чьи-то кишки. Имитировал фрикции в чужих внутренностях, словно удары ножом. Но наше представление начинается! Делай всё плавно, постепенно. Ей не впервой терпеть от клиента грубости и побои. Пусть она думает, что это всего лишь игра. Первое время. Потом вцепись в её шею мёртвой хваткой, как разъярённый пёс. У тебя совсем нет острого оружия и жертва обещает быть неебически скучной... но погляди! Окно совсем рядом. Закинь её на кровать подальше, чтобы ты мог дотянуться. В кульминационный момент вскрой её вонючую трахею. Тогда она не сможет кричать и будет захлёбываться кровью и продолжать жить ещё достаточно долго.
-
Ох уж эти внутренние терзания.
|
Ахмуш и Син-Асим [Самосознание] — уберечь город? А стоит ли спасать труп, переполненный червями? [Власть] — нет зрелища более жалкого, чем император, правящий пустыми землями. Этот город нужно спасти для твоего будущего правления. Более того, Аль-Домейн — единственный в своём роде. Каким бы гнилым он не был, вполне вероятно, что, погибая сам, он прихватит и весь остальной мир. [Трепет] — тебе страшно даже вообразить, сколько людей проживает в самом городе и в фактически подчиняющимся ему землям. Говорят, что болотники поглотили целый континент, но от уцелевших людских держав его отделяет целый океан. Они не смогут ринуться сюда всей толпой, даже если захотят. Но если хотя бы половина Аль-Домейна в раз обернётся болотниками — они получат непобедимый город-плацдарм и достаточно войск для дальнейшей экспансии. [Власть] — поэтому не относись к этому расследованию легкомысленно. В каком-то смысле ты делаешь это для своего же блага. [Эго] — не ограничивайся в средствах! Провал для нас — это несуществующая опция. [Разум] — но ты понимаешь, что далеко не все люди выкованы из стали. Некоторых даже необязательно ломать, чтобы добиться желаемого.
[Престиж] — ещё кое-что, босс. Ты ведь на своей шкуре познал, что это такое — детская арена. Допустим на секундочку, что ты уже император. Ты бы такую лавочку прикрыл или нет? Стражник, молодой парнишка, в ответ на такую предъяву, захлопал глазами и едва ли не попятился. По любому испугался. — 我不說外語, — уверенно произнёс страж и замотал головой. [Престиж] — Чё сказал?! [Логос] — наверняка ничего плохого. Его более матёрый товарищ хлопнул его по плечу, кинув недовольный взгляд на Ахмуша. [Эго] — он определённо собирался что-то сказать про твою маму, но поглядев на тебя, не решился сделать этого даже на своём родном и непонятном тебе языке. [Престиж] — не будь тебя рядом, ситуация могла бы обернуться более плачевно. Глист Когда творящаяся вокруг Глиста вакханалия закончилась и его оставили с калекой наедине, тот поднял на него необычайно тяжёлый взгляд. То есть от него стоило ожидать чего-то такого. В Аль-Домейне понятие «социального дна» довольно размыто, но этот старик определённо приблизился к его абсолюту. Но помимо горечи от нищеты в его пустых глазах угадывалось нечто иное. — Не смей общаться со мной как с господином, понял, пацан? — Неожиданно твёрдым голосом произнёс бездомный. — Может быть, ты слеп? Я всего лишь грязный никому не сдавшийся старик. [Разум] —действительно. [Восприятие] — ты замечаешь, что у него нет ноги. [Самосознание] — серьёзно? И как мы сами не заметили! Что если все эти разговоры про обострившиеся органы чувств — не более чем выдумка и попытка выдать желаемое за действительное? [Восприятие] — эта женщина, с которой говорит Салих. С ней что-то не так. Ты видишь чётко-различимые контуры вокруг её глаз, даже отсюда. Сама по себе чернота едва ли заметна, но кто-то словно невидимым карандашом подчёркивает место неестественного преобразования её кожи. [Самосознание] — хм. А это уже интереснее. Калека склонил голову набок и пригляделся к Глисту повнимательнее. Уже через секунду он расплылся в грустной, страдальческой улыбке. — А-а-а, вон оно что... знакомая история. Знакомая. И въедливая похлеще чем мой геморрой. [Разум/Восприятие] — он о перстне дома Хасс на твоём пальце. Салих Проститутка сделала одну особо длинную затяжку, одновременно глядя на мужчину со странной ухмылкой. Словно бы раздумывала над его просьбой. [Престиж-Жажда] — она, видимо, не совсем понимает. Ты не попросил у неё табачку. Ты ЗАПРОСИЛ у неё табак. Наконец она испустила густое облако грязного дыма и запустила руку в глубины своей вульгарной тоги. На мгновение Салих разглядел, как она достаёт самокрутку из ремешка, обвязанного вокруг нагого тела. — Привет-привет! — Произнесла она охрипшим, но всё ещё женственным звонким голосом. — Вот уж подсластил, так подсластил, спасибо. Эти у ворот? Ой, молоденький ко мне через день бегает, как мальчишка за сладостями. Очень смешной! Вот друг его ни разу не был. Глядит на меня, мудень, как на сифозную. А ведь почти каждый мужик из Палаты был у меня по крайней мере единожды. [Разум] — тараторит без остановки. Общительная сама по себе, но куда важнее то, что никто уже очень-очень давно не интересовался её мнением по какому-либо вопросу. [Эго-Похоть] — а что ещё важнее — она признала в тебе настоящего самца! Большой, волосатый, с жирком, да с мышцами. Настоящий дикий мустанг. Уж ты бы её оттарабанил как надо, ещё бы сама тебе заплатила. [Доминирование] — или просто попробовал бы на вкус её сочное мясо.
-
我不說外語 translate.google.com/ Всем приветствие этот ролевой сайт игры! Я передаю желание удач посетитель форумных игр, русских как и я. Я считаю, дремучесть останки истории нужно избавляться, как делал наш добрый сосед Мао Зедонг и делает сейчас Xi Цзиньпин. Я думаю что борьба, проведенная примером исторического русский царь Петр Один, обрезание борода у граждан, необходима для улучшения государственные управление и организация, борьба с лишними растительность на лице нашей страны. Добрый китайский цирюльник сможет нам помочь обновить нашу почвенную поверхности, чтобы избавиться от лишний древесина. Мы должны сохранить веяние молодости чистоту высокий идея. А на этом все. До новый встречи, друзья!
Сам я русский Борисович Здравствуй, Morte из далёкие Восток, если кто сомнение.
|
Расследования сейчас проводят по всему городу. Для удобства его поделили на сектора. Ваша сфера поиска весьма обширна и включает в себя наиболее гнилую часть трущоб, знатный квартал и улицу Наследия. На последней вы и находитесь прямо сейчас. Название слишком громкое, по чести говоря. Три четверти архитектуры здесь — это небольшие бунгало с плоской крышей, возведённые из оранжевого песчаника. Когда-то это место являлось частью Старого Города, но было несколько раз сожжено дотла и заселено заново. От так называемого «Наследия» здесь почти ничего не осталось. Всякий раз новые власти совсем не признавали заслуг своих предшественников. Кое-что всё же уцелело. Если пройти полторы тысячи локтей направо, то можно обнаружить масштабные руины гробницы Агнитода, деспота былых времён, что единственный за всю историю Аль-Домейна правил городом единолично. Современники категорически не одобряют его былые амбиции. Сейчас любой зевака ответит, что лучший строй — это демократия. Ещё один привет из прошлого — Эбонитовая палата у ворот которой вы и стоите. Собственно, ни грамма эбонита в ней не задействовано, прозвана она так из-за характерного грязно-чёрного окраса, что выделяет её на фоне остальной городской застройки. Это здание словно пришло из другого мира. Если верить легенде, то это недалеко от правды. Говорят, что когда-то его возвела торговая гильдия, пришедшая с другого континента. Этих торговцев поглотило время, а их родные земли — болотники. Здание это очень скромное и небольшое, особенно по меркам любых других официальных строений Аль-Домейна. Долгое время оно было заброшено, но ныне является резиденцией амбассадоров из империи Шайнао. Не удивительно, что это ваша первая остановка. Ведь иностранцы уже сталкивались с болотниками до этого и наверняка смогут подсказать, где их искать или как минимум догадываются о их присутствии в данном округе. А ещё у них желтоватая кожа и местные сравнивают их глаза с пиздой. Вам сообщили, что здесь стоит подождать кое-какого полезного человека. Он поможет в коммуникации с иностранцами. Только вы никак не можете вспомнить его имя... Зато ты можешь. Это Цингелос, переводчик. Представитель дома Хасс, как и ты. Будто по иронии, прямо напротив Палаты располагалось двухэтажное питейное заведение. На деревянной вывеске не красовалось ничего, кроме обтёртого изображения кружки и кровати. Тебя мигом заинтересовала проститутка, стоящая у стен заведения. Не в том плане. За годы работы на дом Элет ты узнал, что Драуния едва ли не установила монополию на все бордели города. Ей не принадлежит всего порядка десяти процентов от всех Красных домов и этот факт гложет её настолько, что все служители дома знают названия конкурентов наизусть. А это даже не бордель, просто владелец решил, что нашёл дополнительный источник заработка. Это недопустимо. И наказуемо. Как для работницы, так и для владельца. [Трепет] Это место кажется тебе маленьким уголком спокойствия. Воздух здесь такой же пыльный, как и везде, но почему-то дышится легче. Беззаботнее. Словно пришельцы захватили из своей страны атмосферу гармонии. [Трепет] на мгновение на вас взваливается вся тяжесть города, точно вы атланты, держащие его на плечах. Вы слышите крики и давку в торговом квартале. Многих зажиточных граждан охватила паранойя и они буквально сметают прилавки. Будто запасы еды спасут их от надвигающегося рока. Где-то в залах сената выступающему вонзили кинжал в спину, на виду у всех. Борьба за власть не останавливается ни на секунду. Даже сейчас. В ремесленном квартале резня. Мощённая плитка стала липкой и окрасилась в бардовый. Уцелевшие фанатики дома Кальастра налетают на плотные ряды объединённой городской стражи правящих домов. Среди них затесался военный отряд дома Лохранэм. Над ними возвышается грозная командирская фигура: двухметровый альбинос с могильным взглядом. Прямо сейчас он растаптывается шестнадцатого по счёту человека. Владыки правящих домов продолжают пожирать свой опиум и новый сезон гладиаторских игр открылся, как ни в чём не бывало. [Трепет] ты чувствуешь вибрацию под ногами. Здесь проходит ветвь городской канализации. Помимо душного смрада говна от неё исходит что-то более зловещее. Подземка никогда не манила к себе правильных людей. Она переполнена бандитами, маньяками, фанатиками Кальастра и прочими уродцами. Ворота Палат охраняют двое стражников в чудных заморских доспехах. Единственный кого они превосходят по росту — это глист. Глядят они на вас недобро. Вероятно, без помощи внутрь вы не попадёте. [Престиж] — как это не попадёте? Вы ведь настоящие мужики, нахуй вам толмач? Кстати, насчёт этого недоразумения. Глист. Он — лох полный. Ну то есть совсем. Мужики с такими даже не здороваются. Но какая-никакая польза от него может быть. Всё-таки есть работа, которую вам самим делать западло. [Престиж-Жажда] — Мы с тобой ещё не видали таких... Стоит отрезать его крошечное достоинство и заспиртовать. Настоящий монумент немыслимому ничтожеству. [Эго-Похоть] — да, да! Это восславит наших богов. Это возвысит нас над смертными. [Власть-Сострадание] — но есть одна богиня, чьё имя уже долго терзает твой разум. [Разум] — Мара. [Власть-Сострадание] — она! Покровительница женщин. Крайне мстительная за своих дочерей. Мужские боги то своих не считают. Мы обязаны принести ей жертву, задобрить её. [Morituri te salutant] — Костлявая, Мара, хуяра, одним словом — блядины. К чему тратить на это время? [Власть-Сострадание] — мы хитрые, мы не будем выступать против богов открыто. Мы рассеем её внимание, вцепимся в её плоть, когда она не будет ожидать. В этих переулках прячется множество крыс. Огромных, жирных, не боящихся человека крыс. Одна такая прекрасно подойдёт.
-
Прям две отсылки к двум разным Брутам)
|
|
Маракеша наебашили — таков был печальный итог не самого смышлёного миньона дома Хасс. В ходе драки Брут случайно переломал ему позвоночник, а Агбал шутки ради выкрутил уже загибающемуся противнику кадык. Последующий допрос протекал не особо успешно, но гладиаторы быстро догадались в чём дело: его также прислали за проклятым фолиантом, и он отнюдь не был рад прибытию потенциальных конкурентов. Выжившие исполнители мигом сообразили, что лучше уж им заключить хрупкий альянс и хотя бы убедиться, что в этой деревне действительно есть искомая книга. Терпели друг друга они не зря. Едва они подошли к церемониальной пещере, как их окружили местные. Вроде бы обычные крестьяне, но что-то нездоровое виднелось во взгляде каждого из них. Что-то такое можно было увидеть в глазах маньяка, но не безумного и выкрикивающего глупые нечленораздельные речи, а холодного, расчётливого, жестокого человека победившей крысиной натуры. Селяне набросились на гладиаторский дуэт с фанатичным остервенением, но были безжалостно изничтожены. К счастью, профессионализм всегда побеждает бессмысленную тягу к старому доброму насилию. Настоящее испытание ждало уже в пещере. Двоица новопосвящённых аколитов, являющих собой груду мышц и похожие на кувалды кулаки, и их предводитель: тощий жрец с чёрными кишащими нарывами ореолами вокруг остекленевших злых глаз с улыбкой, столь предвкушающей и ненавистной, что не по себе стало даже Агбалу. Ведь Агбал с горем пополам мог жить в человеческом обществе. Ну так, хулиганил иногда. А этот урод не нёс в себе ни капли человеческого. Только бесконечный голод и жажду чужого страдания. Жрец поведал гладиаторам такое, что книга мигом перестала иметь хоть какое-либо значение. В благодарность Агбал и Брут превратили его в мешок с поломанными костями и на всякий случай вывернули все его руки и ноги в обратную сторону (жрец, как выяснилось в процессе, совсем не чувствовал боли). Из пещеры гладиаторы вышли единственными выжившими, хотя едва могли дышать от полученных травм. Пришлось задержаться в деревне, распотрошить местные запасы целебных трав, а заодно полюбоваться, что местные сделали со своими домочадцами и случайными путешественниками. То был ряд поразительных мясных инсталляций, при виде которых нервно взглотнул бы любой эксперт по строительству из человеческих костей в Аль-Домейне. Не желая задерживаться в этом ненормальном месте, гладиаторы разошлись. Каждый в свою сторону.
***
Почему Агбал так легко поверил словам жреца? Видимо потому, что жрец явно пытался морально задавить его, но не учёл, что и сам Агбал тот ещё больной мудила. К тому же он истинный сын Тёмной Долины, а значит интуиция его развита не по годам. И Агбал не ошибся, что вместо Аль-Домейна вернулся в родные пенаты. Ведь его родина пылала, а земля её обагрилась кровью. Местные владыки, чемпионы, многочисленные рабы, демонические слуги — всех их перемолола орда отдалённо напоминающих людей выродков, подобных жрецу. Не вынеся зрелища того, как его родичей режут словно расово неполноценных свиней, Агбал бросился на силы оккупантов. Пятерых он разорвал или десятерых... уже не вспомнить. Но закончилось всё смачным ударом булавой о его чугунную голову. Всеразрушающая сила, встретив несломляемое препятствие, опрокинула последнее в забытие.
Очнулся Агбал от злости на то, что кто-то интенсивно хлестает его по щекам. Над ним возвышался жирный боров с необычайно объёмными ляхами, в чудных ламеллярных доспехах и однозаточенным мечом в правой руке. — 醒醒吧武士, — произнёс Леико на неведомом Агбалу языке. Вокруг валялись бесчисленные трупы неведомых черноглазых нападающих, не чувствовавших боли. Несправедливо, ведь Агбалу приходилось убивать их голыми руками. Чуть позади стояли союзники жирного, тоже в доспехах и при оружии. Узкоплечее, низкорослое и слабосильное мясо для ебли — женщина. А рядом с ней рослый воитель в характерном рогатом шлеме. — 咱们把这座城市烧成灰, — Леико улыбнулся, протягивая руку.
***
Триай с мрачным выражением выслушивал доклад Брута на балконе своего дворца. — А книга уничтожена? Брут кивнул. Они с Агбалом разумно решили, что если это нечестивое описание попадёт в руки хоть кому-нибудь, то неизбежный конец наступит им всем. — Неужто Воловид решил, что приближающаяся орда — это кара от его богов? Записал себя в победители заранее? Что за идиот. — Триай ухмыльнулся, опираясь покрытыми браслетами локтями на балконное ограждение из тёсаного бледно-жёлтого песчаника. — Отлично сработано, Брут. Хоть и принёс ты отнюдь не те вести, что я желал бы услышать. Однако, есть повод волноваться? Я часто вспоминаю про дикие земли, упоминаю текущую в них силу. Но есть что-то и в этом городе. Не думаешь? Отсюда открывался шикарный вид как на беднейшие кварталы, так и на величественные помпезные сооружения ближе к центру. Брут прислушался к шуму ветра и тот, отражаясь от каждой стены и убогой лачуги, наполнил его подлинной мощью Аль-Домейна. Города приспособленцев. Не города, а горы, что по темпу жизни напоминала жаркие джунгли. Каждую секунду здесь дохнет тысяча, а рождаются — две. Это огромный человеческий улей, жаждущий жить. И пережил он ни одну и ни две орды. Орды эти для него — как муравьи. — Испытания на горизонте и испытания непростые, — продолжал Триай. — Поэтому толку тебе махать кулаками на арене? Я думаю, тебе самое место в армии. Скоро мне придётся созывать подвластные мне малые дома. И разумеется, ты не будешь рядовым солдатом. Ведь ты сильнее всех этих насекомых внизу. Ты сожрёшь заживо, перемолотишь и растопчешь любого, кого захочешь. Ты похож на меня в этом. На таких людях и держится этот город. Ты будешь моим чемпионом, Брут.
Не то чтобы у Брута был большой выбор, но ему было что добавить к словам своего нового владыки. Он не будет чемпионом. Он будет Монстром.
-
Интересный, пугающий своей жестокостью мир. Надеюсь увидеть его истории снова.
-
Что ж, мне выпала удача стать членом Fisting Club'а. Давненько не было настолько гетеросексуальных модулей, что несомненно плюс. Система, в общем, подходящая на мой взгляд, хотя вскоре стало очевидно, что для модуля с прицелом именно на рукопашный бой требуется фикс правил. Так что в этом смысле прошло не без шероховатостей, но и модуль был фактически экспериментальным. Так или иначе, выявленные проблемы указывают, куда смотреть и что с этим делать. Посты сами по себе, как всегда, были отличными, читать было интересно. Хотя после финального поста я поймал себе на мысли, что, вероятно, всё же стоило делать более "сюжетный" модуль - с сохранением фичи про рукопашный бой. Особенно порадовала протянутая сюжетная ниточка, связывающая этот и прошлый модуль общим сеттингом. Ранее в личной переписке я указывал, что серия модулей заслуживает продолжения. Это, конечно, не прямое продолжение про нашествие болотников, но тем не менее. На мой взгляд, финальный пост вполне себе служит и затравкой. P.S. А Брут ожидаемо стал членом теперь уже Drilling Club'а. Как и, похоже, Агбал. P.P.S. Я всё еще грущу о судьбе Бабы Тамояри.
|
-
Ему навстречу из-за плотной завесы песка шагало две огромных мясных громадины: одна лысая с белым черепом, другая с роскошной шевелюрой тёмных волос. Потом ещё была уха и заливные потроха, Потом поймали жениха и долго били. Потом дрались не по злобе, Потом пошли плясать в избе И всё хорошее в себе доистребили.
|
|
-
Жаль Двира и его семью. Жаль...
|
-
Аль-Домейн - лучший город для туристов и для жизни.
|
|
-
Музыка прикольная. Что здесь, что в информации.
|
-
Супер атмосфера. Мне даже так больше нравится, чем в формате арены
|
Агбалу было на редкость весело покидать арену. В толкучке никто не мог заметить, как он «случайно» несколько раз прыгнул кому-то на голову обеими ногами, разодрал ноздри, губы, переломал шею или вроде того. Зрители и бунтующие не отличались бойцовскими навыками, а стражников Агбал уже давно приноровился изящно огибать, чтобы, чего доброго, не получить копьём между рёбер.
Прекрасный всё же это город, Аль-Домейн, но Тёмная Долина, как ни крути, роднее. Агбал уже было покинул арену и гуляющей походкой направился через тесные улочки в сторону своих тренировочных залов. Однако, до конца избежать проблем со служителями закона сегодня не удалось. Как из ниоткуда появилось семеро человек в фиолетовых цветах дома Маруп. Шестеро закованы в броню и при оружии. Видно, что бойцы уже бывалые. Один из них, судя по синеватым перьям на шлеме, их лидер, встал напротив Агбала и буркнул что-то сердито. Нежного вида мальчуган встал рядом с ним, достал какой-то свёрток.
– Господин Агбал, – звонким, девчачьим голосом заговорил мальчишка, – как вы, должно быть, заметили, сегодняшним днём на арене произошло страшное бедствие. В связи с этим городские власти более не намерены терпеть присутствие в городе всяческих асоциальных элементов, коим вы, безусловно, являетесь.
Мальчик развернул свёрток и огромный, кажется, длинною в жизнь свиток с грохотом упал на песок. Да и так до конца не развернулся. – Властью данной мне домом Маруп, я сообщаю вам, что вы обвиняетесь в массовых убийствах, геноциде малых народностей на фоне расовой ненависти, изнасилованиях, в том числе групповых и представительниц высших сословий, осквернении непогрешимых святынь, мошенничестве, многократному поджиганию случайных прохожих с целью развлечения, поджогом бесчисленного множества общественных мест, актах дефекации в общественных банях, мастурбации на площадях знатных кварталов, насилием сексуального характера над чужим крупным рогатым скотом, уклонении от налогов и податей, жертвоприношениях, и... – Достаточно, – остановил мальчишку командир, заметив, что у того перестаёт хватать дыхания.
Агбал не мог вспомнить, действительно ли он совершал всё перечисленное, а если и совершал (что скорее всего), то имело ли это место быть именно в Аль-Домейне. В целом уже можно было понять, что в Аль-Домейне о своде законов чаще всего вспоминают только в те моменты, когда это выгодно одному из правящих домов. Да и гладиаторы, вроде как, имеют множество льгот, особенно если выступают на таких крупных турнирах. – Владыка Арватавартиш крайне желает с тобой обсудить что-то важное, – пояснил командир. – Не лично, само собой. Дара убеждение у него не отнять. Но если ты против, мы всегда можем пойти прямым рейсом на шахты или сразу на «ферму».
-
Очень эмоционально и красиво, с вниманием к деталям и именно так, как и должно быть при такой трагедии и таком окружении. Хотел заплюсовать этот пост еще тогда, но кулдаун помешал. А теперь я могу себе позволить заняться им прямо сейчас.
|
-
Не смотря на то, что модуль постепенно превратился в 1000 и 1 описание гибели человека на войне, у тебя (да и у всех, в общем-то, тоже) каждый раз получается подать это нелицеприятное дело с новой стороны какой-то, под свежим углом. А через два дня ты уже имеешь право написать, что 11 мая 1945 года человек придумал МиГ-9, который делил поле боя с вермахтом. Ну и Марту хорошо приземлил)
|
-
-
-
Все они были мертвы. Последний выстрел поставил жирную точку в этой истории. Я снял свой палец со спускового крючка. От трупа Пиночета остался лишь легкий налет пыли. По пустынному шоссе неслись теперь только километры и километры шоссе, ибо война закончилась. А я всё стоял и смотрел на него, стоя посреди развороченной взрывами дороги…
-
|
|
Не такой представлялась служба. Говорят же, что в армии сто дней скуки на один день кровавого веселья. А тут не успели выкарабкаться из одной жопы, как тут же посылают в другую. Однако в одном старик-комендант, пожалуй, прав. Сами виноваты, что показали себя с лучшей стороны. Вопросов у Хорста не было, одни только жалобы. А их лучше держать при себе. Кто знает, может ещё окупится повышенное внимание со стороны командира. Если все переживут следующее задание, естественно. — Так чего там с этой башней? Заговорил доброволец только после окончания аудиенции, обращаясь к Арманду.
***
Перед следующей вылазкой дали время надышаться. Первым делом Хорст наведался в кузню, подловив момент, когда тамошний мастер прервётся на очередной перекур. — Здорова, Герт. Я заходил с чеканом недели эдак две назад, ты уже вряд ли помнишь. Дело такое: на обух приделать молот, на навершие шип. За качественный материал и сварку сверху накину, лишь бы этот шедевр после первого же удара не посыпался. По срокам: отправляют на очередное задание, мне бы лучше быть по всеооружии. И горжет надёжный мне бы не помешал. Это тоже к тебе или к Циглеру? При упоминании коллеги-торгоша Хорст непроизвольно скорчил рожу, будто оттяпал кусок леденющего лимона.
***
В идеале Хорст хотел стать псарём и воспитать сразу всю стаю. Ещё бы, такая порода пропадает. Но коммендант доверял ему достаточно, чтобы отправлять за демоническими артефактами вместе с группой товарищей по несчастью, но псину дрессировать — так всего одну.
Пересобаки-недомедведи зашлись лаем, едва стоило Швертбургскому подойти к вольеру. Он только окинул псов равнодушным взглядом. Кампфхунды, безусловно, большие и злые, но не отличаются от любой другой собаки. И, как и все собаки, они проницательны и хорошо чувствуют, что затаилось у человека внутри. Малейшее сомнение, а то и страх, и тебе лучше не подходить к этому заборчику даже под страхом смерти. В свободное время Хорст забредал сюда и раньше. Наблюдал за псами. И вычислил среди них самого громадного, но вместе с тем уравновешенного (насколько это было возможно в отсутствие хозяина) кобеля. Вероятно вожака. Осмысливая это, Хорст на секунду застыл на месте, точно заметил что-то очень важное. — Они держат всех в одной клетке? — Произнёс он про себя. — Какой сейчас сезон? Боги, когда суки потекут, эти монстряки перегрызут друг друга и половину крепости, как пить дать! Кхм... ладно, позже. Хорст зацепился взглядом за избранную псину, не без труда перевёл её в отдельную секцию вольера. Похлопал по своим нарукавникам и кольчужным перчаткам, будто успокаивая самого себя. Схватил черенок потолще, глубоко вздохнул и вошёл на импровизированную «арену». Кампфхунд был несколько сбит с толку спокойствием вторгнувшегося человека, который при этом даже не смотрел в его сторону. Пёс напрягся всем телом, издавая тихий рык, пока его изолированные собратья заходились в истошном лае. Хорст не издавал ни звука. Позднее он подумал, что прежний псарь наверняка уже научил своих подопечных каким-то командам. Но без должного авторитета от них не было бы смысла. Пока что за Хорста должны говорить его тело и поведение. Чтобы не запаниковать, экс-купец воображал себя в одной клетке с привычной ему тонкой и тощей гончей, а не с лохматой машиной смерти. Излучая безразличие, Хорст невозмутимо сокращал с псом расстояние, протягивая в его сторону палку. Когда терпение кампфхунда лопнуло, Хорст резким движением вручил ему в зубы черенок, налетел откуда-то сбоку, обхватывая широкую пушистую шею закованной в броню рукой. Удушающий приём, решительный удар по чёрному носу. Когда животный напор ослаб, Швертбургский повалил его на землю, прижимая одним коленом шею, а вторым туловище. Псины продолжали яростно лаять, но с каждой минутой их гул становился всё слабее, как и сопротивление поверженного кобеля. Кажется, теперь у стаи был новый вожак. Протяжным движением Хорст смёл капельки воды со лба и вспотевшей лысины. Вытер слюну кампфхунда о его собственную шерсть и раздосадовано развёл руками. — Блядь... Я не взял цепь, да? Ситуация. Пёс ему не отвечал. Только тяжело дышал, уже не пытаясь вырваться. — Давай так, парень. Я схожу за цепью, а ты не будешь пытаться отгрызть мне яйца. А я в ответ не буду отрезать твои. Идёт? Да расслабься ты уже. Постепенно ослабляя хватку, Хорст потрепал собаку за ухом. — Как тебя звать-то? Хуй с ним. Будешь Ведун. Глаза у тебя мудрые такие.
|
Прости, Сэндрик. Прости меня за мою трусость. И пускай простят меня все люди.
Простят за моё малодушие. Они покинули меня, Сэндрик. Никто не доверится бредням безумного старика. Никто не захочет исправлять чужих ошибок. Но одно меня успокаивает, Сэндрик. Тебе не победить. Люди — разрозненный вид. Чистые и светлые порывы в них чередуются с глупостью, невежеством, злостью и нерешимостью. И я есть этому живое подтверждение. Хотя смею ли я ещё называть себя живым? Помнишь, я рассказывал тебе о далёких городах, роскошных храмах, неприступных крепостях? Всё это создано людьми. Они множатся, воюют, предают и разрушают то, что сами же создали. Они несовершенные. Но ничему не дано быть совершенным. Болотная зараза объявила войну не только людям. Она покусилась на саму природу. Она обращает всё в своё подобие. Гнилостное, мерзкое, выживающее вопреки. Сущность с болот ощущает себя творцом мироздания. В то время как оно всего лишь крупица общего замысла, которую унесёт порывом времени. Многие падут, миллионы. Это хуже чумы и поветрия. Но любому мору приходит конец.
Нет худа без добра. Кто-то в эти тревожные дни только посмеётся над данным утверждением. Но сущность болот, сама того не ведая, даст всем людям жестокий и ценный урок. В болотниках воплотилось всё самое худшее, что есть в человеке. Я видел их злобу, видел их развратные, грязные и упадочные развлечения. Видел, как они упиваются чужими страданиями, подобно нектаром. Как они живут в вечном обмане и сделкой с собственным рассудком. Они переполнят эти земли мерзостью и нечистотами своего разложения. Гнилья станет настолько много, что мир просто не выдержит, лопнет. Даже самые низкие и бесчестные из нас поймут ценность живого, не израненного мира. Самые праздные осознают, насколько хрупка сфера их обитания. Люди будут бороться, огрызаться и стоять до последнего. Когда тебя пытаются стереть, словно бы несовершенный мазок на мольберте, тогда всё остальное становится вторично. Чем больше болота попытаются уничтожить, тем большее сопротивления они встретят. Но болота не смогут затмить солнце. И ты не сможешь, Сэндрик. Они сожгут всю землю, отравят все океаны, но это ничтожно. Всё сгорит и переродится вновь. Болезнь настигла и меня, Сэндрик. Я понимаю, что это лишь жалкая крупица того, что ты испытываешь. Я бесконечно виноват перед тобой, но от одной мысли мне спокойно. Когда-нибудь чей-то клинок пронзит твоё сердце. Ты познаешь вечный покой. Будет ли что-то, после твоей гибели? Честно — я не знаю. Но одно я знаю точно. Хуже чем сейчас тебе быть никогда не сможет. Но в один день ты будешь свободен. Я обещаю. Штурм затянулся. Люди бы уже сложили оружие. Подняли белый флаг и согласились на любые условия. Но болотники ничего не знали об отступлении. Бойня продолжалась до последнего чумного, что ещё мог стоять на ногах. Это серьёзно потрепало и без того ослабленную армию Леико. Особый сюрприз ожидал шайцев, когда они добрались до боковых ворот. Против них подняли копья собственные бойцы, обезумившие под воздействием болезни. Через несколько часов битва закончилась. Решительной победой местных. Но проблемы, естественно, не имеют свойства заканчиваться. Самые сложные решения ожидали впереди. Леико и его приближённые долго гадали о способе размножения могваев. Но вид заражённых солдат, что минуты назад ещё подчинялись ему, открыл неудобную и пугающую истину. В крепости был объявлен карантин, а любых нарушителей просто расстреливали на месте. За неделю новых заражений выявлено не было, что ввело командующих в ещё больший ступор. Лишь исследовав катакомбы Леико смог сделать верное предположение. Основной источник заражения попросту был уничтожен. Уничтожен теми заморскими наёмниками. Шаец долго оглядывал пепел и обугленные трупы, которые уже не шибко друг от друга отличались. Занятная вышла история. С детства он знал, что его народ избран самим Небом и во всём им помогают предки. Так оно и оказалось в итоге. Варвары принесли из-за океана свою заразу. Леико победил её. Захватил крепость. Даже две. Но что-то дрогнуло в нём, когда он увидел помещение, где произошла последняя битва. Сильнее всего его, конечно же, тронул запах. Большинство трупов не догорели до конца. В одном из уродливых скелетов он сразу же узнал Пауля. Его непропорциональный череп был особенно весел и жизнерадостен на фоне остальных. Но куда сильнее его поразило тело болотного императора. Прогорев наполовину, он выглядел ещё более жутко. Заморцы. Явились из ниоткуда. В никуда и ушли. И поставили перед Леико самый сложный в его жизни вопрос: что же делать дальше? Леико начал телохранителем среднего сына самой влиятельной семьи провинции. Продолжил вассалом мятежного офицера. И вот сейчас он в одиночку провёл два штурма, всего-то получив приказ обезопасить границу. И тут эти сраные могваи. Спутали все карты. Без них всё казалось таким простым. Как бы поступил господин Аи? Господин Аи мудр, вечно твердил одно и то же. Что нет ему дела до этих глупых распрей и междоусобиц. Что всю жизнь он сражался с внешними врагами и для мужчины не может быть ничего более доблестного, чем защищать свою родину от варваров. Вот ваши внешние враги, господин Аи. Но где же вы сами, когда вы так нужны? Почему самое важное решение приходится принимать вашему ученику? Проклятье, должно быть именно так и рушатся целые государства! О чём там лепетали эти наймиты? Тогда Леико не слушал, не воспринимал всерьёз. Но, кажется, они говорили, что пал целый континент. А заражение происходит так легко и так быстро. Целый континент могваев. Сколько человек может жить на континенте? И скольких они победили здесь? Аи прав. Все эти дворянские распри — это детские игры. Могваи перегрызут их всех, и эти глупцы пополнят их армию. Леико принял решение. Отправить гонцов ко всем местным лордам, отсечь у могваев головы в знак доказательства и донести тревожные вести. В будущем надо будет связаться с соседними провинциями. Предупредить их или узнать о новых местах вторжения могваев. В совсем далёкой перспективе стоит отправить миссию к императору. Пускай эта декадентская мартышка отвлечётся от женщин и алкоголя и раскошелится на что-то полезное. Или же пускай ждёт, пока могваи заглянут к нему на чайную церемонию. «Что же делать с остальными телами?» — спросили его. «Всех сжечь» — решительно ответил он. И со странной улыбкой добавил: «А наёмников, которых удастся опознать, сложите в одну могилу. А рядом на стене прибейте голову верховного могвая. Сделаем на этом месте мемориал. Чтобы никто никогда не забыл, какой ценой далась нам эта крепость». *** Минули года. Провинция Ляран уже давным-давно была объединена под властью единого правителя. Но территория Аи была объявлена нейтральной и защищённой императорской властью ещё во времена междоусобицы. Это было особое место. Где начали усиленно возводиться прибрежные защитные сооружения. Куда ссылали всех самых опытных рекрутов и постоянно набирали добровольцев. Естественно могваи вернулись не сразу. И от простоя гарнизоны периодически бунтовали или кошмарили местных крестьян. Да и сами защитные укрепления были поганого качества. На их постройку император выделил не самую внушительную сумму, которая, к тому же, была наполовину разворована по пути. Но командиром всё ещё был генерал Аи. Люди в него верили, как ни в кого другого. Он был военным старой закалки. Когда ему предлагали официально заступить на службу, он оглушительно скрипел костями, ворчал, сетовал на государство, что никак от него не отстанет. Но в душе он подумал: «Пора!». Это будет его последнее громкое выступление перед заслуженной пенсией. Ну или гибелью, что звучит почётнее. Леико всё ещё был с ним. По-настоящему довольствовался своей второстепенной ролью. Быть главнокомандующим его изрядно утомило. Особенно быть правильным главнокомандующим. Однажды Аи разбудили на рассвете. В прибрежном замке, где базировались его войска, поднялась боевая тревога. Он стоял на стене, глядя вдаль. Лучи солнца пронзали воду и задерживались на его благородной фигуре. А там далеко горизонт почернел от вражеских кораблей, что уверенно приближались к берегу. Зрелище было шокирующее. Но Аи только улыбнулся в предвкушении, поднял свой меч в воздух и обратился к собравшемуся на плацу гарнизону: — Воины! На подходе масло для наших клинков! Сегодня эти воды почернеют от нечистой крови! Сами предки проследят, как вы изничтожите орду нечистой силы! Не подведите же их, вперёд, за империю! *** — Что же вы будете делать дальше? Корабль сонно покачивался на гладких волнах. Казалось, словно бы он устал плыть. И вправду, пришлось преодолеть огромное расстояние. Благо они были уже близко. Совсем близко. Это подсказывал холодный северный ветер. — Спроси вы меня об этом несколько месяцев тому назад, и я ответил бы, что собираюсь сдать вас всех в рабство и вновь начать продавать услуги своего меча. Более предсказуемым клиентам. Когор серьёзно изменился, хоть и не хотел этого показывать. Долгое время он думал, что по нему уже давным-давно плачет могила. Ещё с тех пор, как его изгнал Кимура. Он был воином, а никак не прислугой, какой являлся любой толмач. Может ради сохранения своей чести ему стоило покончить с собой или устроить диверсию в стане своих пленителей. Но море поменяло его. Качка и тихий свист ветра вообще по-своему воздействуют на человека. Многих от такого попросту выворачивает наизнанку. А кого-то наводит на сидящие где-то глубоко в подкорке мысли. К моменту, когда судно вошло в рейд у побережья страны севера, Когор успел обзавестись семьёй и наслушаться от Капитана как правдивых историй, так и совершенно бессовестных морских баек. — Боюсь, что вопреки вашему изменившемуся настрою, нам все ещё будет сложно найти себе место под солнцем. Хотя вы и рассказывали, что оно периодически не светит в этих краях. Здоровье Капитана изрядно пошатнулось. Не сразу, но ему пришлось признать, что это его последний или в лучшем случае предпоследний выход в море. Но даже в таком состоянии он привычно ухмылялся после каждой фразы. — Люди здесь бедны. — Пояснил Когор. — Многие здесь зарабатывают грабежом, постоянная грызня между мелкими феодалами. Ничего нового для вас, Капитан. — Как бы тяжело это не было, но мы должны бороться. Это наша огромная удача. И вместе с тем великая жертва тех, кто остался там, среди шайцев. — Если сидеть сложа руки, то никогда ничего и не добьёшься. — Согласился Когор. — Я клянусь вам, что сделаю всё возможное. Но знаете, я кое-что понял после всего пережитого. И вы, и я, и все те, кто погиб у нас на глазах — это всё подтверждает данную мысль. — О чём это вы? — Некоторым просто не везёт, Капитан. Моряк усмехнулся и понимающе кивнул.
-
Отличная игра, мне прям зашло. Я вообще не люблю, когда мои протагонисты дохнут. Но в данном случае это было совершено уместно. Круто.
-
Спасибо за игру. Достойный финал достойной истории.
|
-
Хорошо. Красиво. И, кажется, даже не зря. Если бы...
|
|
|
-
Шикарная карта. И Леико как живой.
|
Фаркас и сам когда-то был головорезом, потому где у человека должно находиться сердце примерно представлял. Однако в точности своей засомневался. На всякий случай полоснул клинком ещё и по сонной артерии. Мародёр наблюдал за собственной экзекуцией совершенно безразлично. Только в самом конце глаза его застыли в выражении ужаса.
Лардал и Скогис слегка побледнели, переглянулись между собой. Только Людоедка одобрительно кивнула. — Так его, шеф.
***
Крайт хотел было напомнить, что и он не дознаватель, но таковых в лагере вовсе не было. Позже он подошёл к Фаркасу вместе с Капитаном и они попросили максимально подробно пересказать их диалог с вражиной, состоявшийся во время сражения.
Главарю налётчиков вернули слух и зрение. Опёрли о дерево, чтобы было удобнее говорить. Перед белокожим явилась следующая картина: Крайт, скрестивший руки на груди, ухмыляющийся Капитан и Крепыш, одетый в перепачканный в крови фартук и сжимающий в руках кузнечные щипцы. — Сейчас обосрусь от страха. — Безучастно прокомментировал он. — И кто из вас главный? — Видите ли, — начал Капитан, — наш командир решил, что вы не представляете для нас никакой ценности. Мы решили основать в этих землях колонию. Поэтому потревожили мы вас лишь с одной целью. Основной валютой у нас являются человеческие зубы. А у вас они такие белые, крепкие. Пару таких комплектов можно обменять на лошадь. С вашим подчинённым мы уже покончили, значит, теперь настала ваша очередь... В подтверждение сказанному Крепыш угрожающе постучал клещами. Крайт же показал косу, срезанную с трупа второго пленника. За несколько секунд по лицу налётчика пробежала целая палитра эмоций, но закончилась она брызнувшей в лицо кровью и злобой. — Какая нахуй колония?! — Крикнул он. — Идиоты! Это место затопит наполовину через пару недель! А когда кто-то из «царьков» сюда явится — без «Грамоты» вас порубят тут как свиней! — Грамота? — Удивился Капитан. — Видимо, это некая бумага. Документ. На крайний случай любая другая вещь, которую мы не обнаружили среди ваших припасов. Налётчик в ответ лишь рыкнул и стиснул зубы, замолчав. — Более того, — продолжил старик, — никакой «Грамоты» с собой не несли и те из ваших людей, кто бежал с поля боя. Одного из них мы нашли мёртвым. У вас такие волчьи законы или среди вас нет лекарей? Или же мы видели... всё ваше войско? Налётчик по-прежнему хранил молчание. — Твой отряд перебила кучка людей, недавно потерпевших кораблекрушение и испытывавших серьёзную нехватку снаряжения. — Заметил Крайт. — Значит ты либо идиот, либо это был твой последний шанс. — Значит вы в том же положении, что и мы, верно? — С нескрываемым ехидством спросил Капитан. Налётчик глубоко вздохнул. — Да-да, я в говне. — Сдался он. — Меня выгнали сюда помирать. Но ваша история, полагаю, ещё более невероятная, чем моя?
Вскоре к Фаркасу пришли с отчётом обо всём, что удалось выяснить. Для начала они находились в одной из провинций огромной империи. Империю эту населяют люди Шай или, как их чаще называл пленный, «узкоглазики». Сам налётчик — наёмник из далёкой северной страны, в империи работающий за солидные деньги, но на птичьих правах. Чем-то насолил своему последнему нанимателю, за что был лишён Грамоты, но с господской милости избежал тюремного заключения или даже казни. Ему позволили свободно странствовать дальше. В районе полуострова, что периодически скрывается под приливом, без гроша в кармане и с кучкой неудачников. Всю элиту наёмников наниматель оставил при себе. А Фаркас, по всей видимости, убил ВЕСЬ отряд белокожих, не считая одного беглеца. Этому самому беглецу некуда отступать, ибо у налётчиков не было ни корабля, ни лагеря. Главарь предположил, что он поступил так импульсивно, из страха. И, скорее всего, окочурится где-нибудь в одиночестве. Грамота — это разрешение на жительство в империи для иностранцев. Тут следует сделать оговорку, что любой иностранец — это варвар. Любой варвар без грамоты — это не человек. Если не человек, то животное. А все животные в империи принадлежат людям и людскому хозяйству. Говоря о получении грамоты. Была хорошая (как посмотреть) новость. Сейчас в этой провинции полным ходом шла гражданская война, какие-то дворянские разборки. В связи с постоянными военными действиями на многие правила и традиции всем стало наплевать, а значит, что и Грамоту могут нарисовать где и кто угодно. Плохая новость: действительной эту Грамоту признают только те, кто её и нарисовал. Выход с полуострова был один, через горы на севере. Там между собой выясняли отношения трое местных главарей. Двое враждовали в открытую, а третий не мог определиться и лавировал между ними. Далее их перечисление (с примечаниями от пленного). В горном замке сидел Шигеко (помешанный на контроле дедок с садистическими замашками, который мутил воду ещё задолго до войны), сторонник претендентки на престол Аяко, приходится ей дядей по материнской линии. Ненавидит абсолютно всех, но особенно сильно родственников покойного отца Аяко, а также её братца Кимуру. Кимура (полоумный пидор, который бросил меня здесь с голой жопой) — старший брат Аяко, её противник в борьбе за престол. В данный момент вместе со своей армией оспаривает контроль Шигеко над регионом. Импульсивный мастер-меча, почти стал гвардейцем самого императора. Опасный и непредсказуемый человек. Леико (жирный и вредный хмырь) — слуга некого Аи, старого военного с множеством сторонников, соблюдающего нейтралитет. «Нейтралитет» в здешних краях позволял периодически поднасрать то одной, то другой стороне. Этот случай не станет исключением, ибо Леико одинаково не любит обоих вышеперечисленных и получил ясный приказ отодвинуть их от границы территорий Аи. Когор (именно так звали пленного налётчика) примерно представляет, где развернулись лагеря всех враждующих сторон. Он утверждает, что все они будут безмерно рады видеть группу вооружённых людей, желающих выступить на их стороне. В то же время с самим Когором дела обстояли несколько сложнее, ибо местные невзлюбили его за личные прегрешения. Но так как сейчас он является пленником Фаркаса, а значит, фактически, не свободен, то претензий возникнуть не должно.
***
Энн даже вздрогнула от неожиданности. Не из-за того, что Цепень был не тактичный, а потому, что всё ещё периодически «залипала» после своего весёлого заплыва. Кажется, что её тело скукожилось, и его пробирала лёгкая дрожь. Руку, тем не менее, она пожала в две трети силы от той, что была у подмастерье в пекарне, таскавших тяжеленные мешки. — Цепень? Червяк что ли? — Удивлённо спросила, но увидев реакцию собеседника, поправилась. — Прости, вижу, что больная тема.
История её была весьма банальна, о чём она сразу же и предупредила. Воровать начала ещё с детства. Мелкие карманные кражи. Затем у её матери мозги окончательно кровью заплыли, Энн она узнавать перестала, и надежды на поправку не было. Так Энн оказалась взрослой девушкой в большом городе без единого гроша в кармане, не зная ни отца, ни бабки, ни сестёр, ни братьев. Совсем одна. По пути, на который встаёт большинство девушек в её положении, идти не захотела. И жалела об этом периодически. Воровство было промыслом опасным, да и грабила она всех подряд, а не только «плохих людей», как рассказывают детишкам в лживых, лицемерных сказках. И продолжала воровать, как пришла орда, так как не умела выживать иначе. А в подробности далее не вдавалась. Не любила она это.
Предложение разделить шатёр приняла с радостью. Все остальные уже были кем-то заняты, а она всё ещё была не в состоянии построить его самостоятельно, потому и без Цепня планировала подмаслиться к кому-то из мужчин. Вечером Цепень в предвкушении вернулся в свои хоромы. Обнаружил, что Энн сожрала все его запасы провианта и с раздутым животом разваливалась посреди его жил. площади, тихо сопя. Легонько потряс за плечо. Та лишь сильнее закуталась в шкуры, пошумела сквозь сон, и упёрлась лицом в стену шатра.
Ну... в следующий раз, наверное.
-
Вечером Цепень в предвкушении вернулся в свои хоромы. Обнаружил, что Энн сожрала все его запасы провианта и с раздутым животом разваливалась посреди его жил. площади, тихо сопя.Жизнь.
|
-
Улыбаться не переставал, но делал это заметно грустнее.я прям вижу эту улыбку
|
-
Обоссы меня бог, боже, господи, спасибо...Это прекрасно.
|
-
Так кто же тогда был зверем: преступник, отмывающий свои грехи в всамделишном аду или тот, кто равнодушно вписывал очередное имя в рекрутский список?Умеешь растечься.
|
|
-
Джозеф занимает нейтрально-защитную-атакующую журавлино-лебедино-тигровую стойку.ссылка
|
Слабый ветер тревожно шипел, разбрасывая ленивые крупицы песка. Волны слюнявили кромку берега чуть дальше обычного. Солнце тут жгло сильнее. Широколиственный лес рос плотнее, чем любой массив на старой земле. И воздух тут другой. Или всё это казалось. Не так просто прижиться на новом месте, когда тебя вырвали вместе с корнями, не спрашивая твоего разрешения. Но всё что угодно было лучше открытого океана, особенно ночью. Несомненно, море — это прекрасное и живописное явление, если ты наблюдаешь за ним с берега или путешествуешь, имея хоть какое-то представление о следующей гавани, где тебе предстоит накинуть швартов. Но, когда вы сбегали из разрушенного мира, всё было иначе. Вокруг ослабленные отчаянные люди. Перед тобой, над тобой, под тобой — везде бескрайняя пустота, ничто. Тело знобит от морского хлада и недоедания, разум терзают неприятные воспоминания и невероятная скука. И только звёзды сверкают вопреки, напоминая, что ещё ничего не кончено.
Когда экипаж корабля наконец вышел на сушу, то долго не мог поверить в свою удачу или то, что это не очередной бредовый сон. Здесь было так безмятежно тихо. Как было дома. Когда-то очень-очень давно. Лагерь разбили недалеко от береговой полосы в тени деревьев с густой размашистой листвой. После удача улыбнулась второй раз. Галеты затвердели настолько, что ими можно было разбить человеческую кость, вяленое мясо царапало зубы и горло. А что самое главное, всего этого осталось чертовски мало. Но новый мир словно бы ничего не слышал о бесчеловечных нравах предыдущего и встречал вас с дарами, пускай и скромными. На некоторых деревьях росли маленькие и сладкие фрукты, которые, как выяснили опытным путём, даже не были ядовиты. Покопавшись в песке можно было откопать крабов. Хоть это место и не рыбное, но периодически не мелководье могла заплыть жирная и тупая рыба. Всего этого не хватало, чтобы прокормить всех выживших, но уже вселяло надежду на лучшее.
Необходимо было собрать группу из наиболее здоровых и боеспособных и отправить их изучать местность. В памяти у всех навсегда отпечатался тот день, когда болотники прорвались в последнее пристанище. И все помнили, что Цепень ступил на палубу только тогда, когда помог подняться последнему члену своей группы. Поэтому других кандидатов на роль командира не нашлось. На корабле Цепень, конечно, не был главным. Там всем заведовал седой и низкорослый капитан, чьё мастерство спасло больше сотни жизней во время шторма. В разговоре с бывшим каторжанином он лишь смеялся и говорил, что на суше он даже более беспомощен, чем был бы Цепень у штурвала. Так и порешали. Капитан со своей тростью остался за главного в лагере, а Цепень повёл за собой новый отряд. Командиру в помощники выдали того, кто, без сомнений, лучше всех разбирался в военном деле. Угрюмого Крайта в первое время побаивались, но затем убедились, что он такой же человек, как и все остальные. Голодает, переживает и тоскует по старой земле. Просто людей убил очень много. У всех ведь есть свои особенности. Крайт оказал неоценимую помощь в муштре добровольцев, хоть тренировки и были крайне изнурительными. Как пояснил сам боец, он действовал по методу своего командира. Тот говорил, что тренировать солдат надо так, чтобы те в один день сами смогли тебя одолеть. И желательно чтобы этот день настал не тогда, когда ты будешь беспомощным стариком. Через несколько дней большая часть выживших смогла прийти в себя. Но всё ещё вели себя неуверенно, не веря, что жизнь дала им ещё один шанс.
-
- Арчибальд и Фродрик дискутируют на тему бога. Первый подбивает второго к тому, чтобы прочитать проповедь. Фродрик упирается и утверждает, что после всего произошедшего это будет подобно плевку в лицо. - Скарлет приравняла работу маркитанткой к проституции. Релла хочет разбить ей лицо. - Эйш расцарапало лицо Мило после его попытки лёгкого флирта ночью (со слов Мило). - Спас и Крепыш предлагают провести дружеский кулачный турнир для всех желающих мужчин. Спас просит, чтобы Крайт не участвовалОправдываешь ожидания. Микроменеджмент таких вот мелочей — одна из штук, торкнувших во время чтения инфы. Делают мир живее, а игру интересней.
|
-
... и ты никогда не попадёшь в рай к своим девятихвостым ушастым девочкам. Самый великолепный аргумент ;D
|
-
Красота в простате, как никак!
|
-
Жил без страха и умер без страха.
-
Эх, боец(( Отличный отыгрыш и яркий перс. Спасибо.
|
-
На самом деле + за отличный отыгрыш отморозка.
|
-
Это такая игра сама с собой? Очень невежливо.
|
|
|
-
И я не могу кричать. Только смеяться. I have no mouth, but i must scream.
|
-
Чарльз хотел было вместо простого удара алебардой рассказать старику-болотнику о том, как он докатился до жизни такой, но тут к тому подбежал Молчун и просто срубил ему голову мечом. И его дружку с щитом тоже. Обидно.Лол.
-
Весьма забавно. Извечный спор эффектности и эффективности.
|
-
Отличный сюжетный поворот
|
-
-
надо было сразу поставить
|
-
Быстрая, кровавая и бесславная смерть – как раз то, что и обещал мастер)
|
|
-
Вот оно как, теперь все встало на свои места...
-
-
Эмоциональный лор. Замечательный, как и сама игра. Спасибо.
|
ссылка ♫ Как это обычно бывает перед любой катастрофой, сначала никто ни о чём не думал, и никто ни о чём не подозревал. Узнав о новой опасности, в рейнджерских штабах что-то отметили, стали медленно формировать отчёты для отправки лично князю. Не было созвано армии, не произошло никаких массовых пополнений в среде рейнджеров. Не было даже состояния повышенной готовности на границе фронтира. Но даже если бы это всё было, то изменилось бы хоть что-нибудь? Вряд ли. Из гибельных болот вышла армия неведомых. Кошмарных созданий с чернотой в глазах, отдалённо напоминающих людей. Их, недолго думая, прозвали болотниками. С минувших событий болотники окончательно утратили искру человечности и превратились в кровожадных и жестоких существ. Ранее пограничные селения имели дела с болотной живностью, ядовитыми растениями. Порой целые деревни поглощало болото. Но это было ничто в сравнении с тем, что принесли болотники. Безумной ордой они прокатились по всему княжеству. Они убивали и насиловали без разбору, глумились над трупами, особо изощрённо пытали и мучили ещё живых. Безмятежные когда-то леса превратились в сущий ад. На каждом втором дереве были развешаны человеческие внутренности и агонизирующие останки тех, кто продолжал держаться за жизнь, своими сдавленными стенаниями предупреждая о неизбежной судьбе выживших. Первое время их сочли бездумными тварями, и это была вторая фатальная ошибка. Помимо чисто человеческих зверств, болотники также умело держали строй, устраивали засады, брали немногочисленных пленных, чтобы собирать необходимые им крупицы информации. Среди вторженцев было множество профессиональных солдат и помнивших родные края жителей сельской глуши, чьи навыки в сумме представляли смертоносную комбинацию. Ходили слухи, что у болотников есть лидер. Те немногие, кому удавалось пережить встречу с ним, описывали его как пятиметрового великана с человеческими глазами и демоническим телом, что наполовину состояло из растений, а наполовину из гниющей плоти. Выследить его так никому и не удалось, но из-за этого он не превратился в миф или легенду. Он стал символом надвигающегося кошмара, а в устах проповедников стал дьяволом во плоти. Рейнджеры пали первыми. Хотя многие из них дезертировали в глубину страны, это не сильно продлило их жизнь. Отчаявшийся народ в первую очередь винил именно их и все, носившие рейнджерское клеймо, погибли либо после относительно цивилизованных судов, либо были разорваны разъярённой толпой. Массово горели деревни, следующими жертвами стали крупные города. Стены не были спасением. Болотники могли держать осаду бесконечно долго. Они могли питаться дарами болот, живыми людьми, награбленной провизией, а то и вовсе нуждались в еде гораздо меньше, чем обыкновенные представители рода человеческого. Болотники не принимали белых флагов или капитуляции, поэтому зачастую осаждённые города и твердыни разрывали друг друга изнутри. Болотники не знали боли, не знали усталости. Тысячи беженцев в отдалённых уголках княжества пытались бежать в соседние страны. Увы, после многочисленных войн князь был не в лучших отношениях с соседями, а тамошние крестьяне сами еле сводили концы с концами. Большую часть переселенцев грабили и убивали, едва они только успевали пересечь границу. Люди на живом примере показывали от кого произошли болотные монстры. Площадь болот разрасталась, и вскоре они покрыли почти всё княжество. Орда болотников пополнялась и они стали готовиться к вторжению в сопредельные территории. И их никто не сможет остановить. Только одна цитадель держалась дольше остальных. Последний оплот и пристанище, что остался во всей стране. Здесь был и сам князь, и все выжившие представители высшего сословия, и все простолюдины, для которых хватило места. Здесь не было героев и доблестных защитников. Только бесконечные вереницы разбитых и сломленных, которым уже было всё равно. Только новоявленные пророки, вещавшие свои ядовитые и лживые речи. Только кликуши, потерявшие большую часть своих детей, часть из которых они сами же и сгубили из-за дефицита пропитания. Но каждый про себя продолжал молиться. Богу ли, иноземным феодалам, чтобы те прислали подмогу. Может они надеялись, что небесный свет испепелит беспощадные полчища. Может ждали армию героев-освободителей в сверкающих доспехах. Но никто не пришёл. Но никто не пришёл.
-
-
Спасибо за интересную игру, мастер. Было активно, было страшно, было смертно. Жаль, что отряд наш был слаб духом и не повернул вспять для сражения с чудовищем. Жаль, что бюрократическая штабная машина пережевала еще тысячи человеческих жизней. Надеюсь Валдис-болотник был тем самым кто жестоко расправился с самим князем. А что, он везуч :)
-
Иногда концовка, в котрой все умерли — лучшая из возможных.
Я, конечно, подозреваю, что пойди группа дальше, уверовав в слова старика, то нашла бы того предводителя и сожгла его, но так как все отказались, последствия стали необратимы. Хотя кто его знает, может группа сложила бы головы даже не дойдя до того самого предводителя.
Спасибо з возможность отыграть вояку. Да, Ремиуш Рекс получился суровым и молчаливым. Как и задумывался. И в кои-то веки кубы подыграли этому образу, не сделав из, в замысле, крутого персонажа посмешище или кровавое пятно.
Что касается игры: Она тоже получилась суровой. В плане атмосферы. Возможно даже слишком. Наверное именно из-за этого не удавался донабор (без приглашений со стороны игроков) и собственно не получилось мотивировать группу (а именно Георга) на продолжение квеста. Слишком уж гнетущая безнадега давила отовсюду. Возможно стоило таки дать дополнительную мотивацию после встречи с дезеретирами. Ну или чтобы командир дезертиров рассказал сержанту больше, чем про постельные сцены с мамашей Георга. Как то так.
Спасибо за игру.
-
-
|
|
Прокажённые - они, всё же, не воины. Даже если духом сильны и к боли нечувствительны. А сержант болотный даже с обрубком вместо полноценного меча держался уверенно. Проскользнул под Гаспаром и в бочину его один раз уколол в назидание. Больной был слишком измучен лепрой, чтобы почувствовать такой пустяк. Однако его боевая стойка, всё же, подкосилась. - Ради чего ты сражаешься, малец? Ради них? - Болотник встал на безопасном расстоянии и кивнул в сторону остальных рейнджеров. - Они тебе не товарищи. Они вернутся и будут жить нормальной жизнью. А тебя сюда подыхать привели. Прирежь их, а князь тебя наградит, вернёт справедливость. Чего тебе терять?
Не успел алебардщик сполна ощутить эффект зелья, как Соловей грациозно ушёл от его косого выпада, а сам вонзил своё копьё в жизненно важный стык между головой и туловищем врага. Пробил артерию. Брызнула кровь. Болотник моргнул зелёными глазами, словно не веря, что на сей раз по-настоящему расстаётся с жизнью. Так и пал. Отошёл Густав назад, наотмашь ударил - не попал. А враг вслед за ним. Молотило своё он, увы, не выбросил, хотя не мудрено, что так показалось. Цеп, всё-таки, оружие страшное, даже если не боевой. Да и нога у болотника оказалась вполне себе на месте. Подумаешь, пару пальцев где-то потерял. Шагнула вражина вслед за Густавом, раскрутилось молотило и до одури больно врезалось в предплечье. Трещина, перелом? Пока не совсем ясно. А рука уже не слушалась, а на любую попытку собою управлять протестовала.
Биор ловким ударом прибил кровожадную тварь к земле. Собака на него только пуще прежнего зарычала и стала яростно тянуться в его сторону. Удар щитом по шее навсегда усмирил животное.
Валдис заряжал на бегу арбалет, как услышал за собой нарастающее жужжание. Георг москиту только пару ног сбрил, а всё остальное - оставил. Успел арбалетчик чуть среагировать, жало слева от него показалось, бок левый разодрало, а сам он от сильного удара вперёд полетел, лицом в грязь. Комар же от сотрясения оправился и как ни в чём не бывало вновь воспарил над землёй.
Рекс очередной удар нанёс, расцарапал оппоненту руку, а тот всё помирать не торопился. Болотники эти - живучие твари. С человеком сражаться всяко проще. Не ожидал пехотинец такого, а потому приготовился к ответному удару, может даже смертельному. Тут Гжегож чудищу болотному в ноги кинулся. Нелепая попытка была. Жалкая. Поглядел болотник, как из культи на его сапоги кровь брызжет. Как рука Гжегожа подёргивалась на топоре, словно бы у бессильного ребёнка, что не мог поднять его с пола, но очень пытался. Смотрел, как медленно утекает жизнь из глаз крестьянина. Виктор - никакой он вовсе не воин был. Свинью заколоть, василиска зарубить, защищая очередного клиента - это он мог. Но человека - ни разу не приходилось. А каково это для него - убить человека? Мелькнуло что-то в глаза у болотника, спала пелена. Он поднял взгляд, увидел катящуюся голову Чекана. Тонущего в собственной крови рыцаря. Руки как ватные стали. Полэкс сам из них выпал. Скользнул взглядом по глефе, а затем прямо Рексу в глаза уставился безмолвно. Подумал сначала Ремиуш, что в глазах у него страх увидел. Потом осознал, что не страх это вовсе, а мольба.
-
Рене Не впечатлён. Отличные описания интересного, тяжёлого, но просто в понимании боя.
|
ссылка ♫ Ещё один страшный взмах сделал рыцарь. Теперь он бил точно в цель. Чекан, осознав, что не прошёл его подлый удар, попытался отскочить назад, а щит с испугу выставил как попало. Всего на чуть-чуть ошибся. Но этого хватило, чтобы рыцарский клинок, минуя вражью защиту, прямо по шее прошёлся и голову отрубил, точно она держалась на дрянной палке. Гжегож удерживал взгляд на траектории меча и совсем упустил из виду псину. Та у него меж ног проскочила и впилась во внутреннюю сторону бедра. Подкосились у рейнджера колени, а тут ещё и рыцарь его настиг. Кровь фонтаном хлынула, а кисть куда-то в сторону отлетела. Биор почувствовал, как боль уходит. Двигаться стало легче. А вместе с тем мысли одна из другой из головы уходили, точно в огне сгорают. Голова совсем пустой становится, только приказ сержанта остаётся в голове: бить врагов. Убить рыцаря. Осознал воин, что это всё из-за зелья. Оно обожгло желудок, прокатывается по его крови. Делает его сильнее, но вместе с тем убивает. И чем дольше - тем больше Биору становится всё равно. Сам он этого не видел, но белки его глаз вдруг позеленели, точно болотной воды в них налили. Рогатину пришлось облегчить, и укоротить чтобы одной рукой с нею управляться. Биор подкрался почти вплотную к рыцарю, разглядел у него щель в ржавых доспехах и вдарил туда со всей дури, вскрывая подмышечную артерию. Снаряд Валдиса свистнул и во вторую руку рыцаря вонзился. Тот клинок из рук выронил, на колени пал, да так и застыл. Ещё не мёртвый, но уже не живой. Болт пролетел прямо над ухом у Гаспара, а сам он увидел, как вражеский командир выплюнул какое-то едкое ругательство сквозь стиснутые от злобы зубы. От удара рейнджера арбалетчик сам ушёл без особых проблем. Отбежал чуть в сторону, сорвал с пояса бутылёк с зельем и метнул его одному из своих товарищей. Сам достал кинжал, арбалет отбросил и с маниакальной улыбкой приготовился встречать своего преследователя. Соловей сделал резкий выпад, вонзил копьё прямо во вражье пузо, провернул и на себя назад дёрнул. У ублюдка аж улыбка сползла с рожи, как стали медленно сползать из раны его зелёные кишки. Но он всё ещё умудрялся стоять на ногах. Тут сержант кинул ему зелье. Болотник, не замешкавшись, поймал его и за пару секунд опустошил до дна. Его глаза позеленели, один в один как у Биора, он перехватил своё оружие и вновь заулыбался противнику, теперь ещё пуще прежнего! Везение не покидало Рекса даже в максимально невезучей для него ситуации. Он быстро разогнал насекомых. Укусов он не почувствовал, поэтому стоит только надеяться, что их и вправду нет. Протёр глаза, огляделся - ведьма эта болотная лежала трупом, застреленная метким выстрелом Георга. А мёртвая она ничё такая, более естественно смотрится. Глядишь до болот вообще красавицей была. Ну а от нелепого удара своего оппонента Ремиуш увернулся играючи. Это уже был опыт. Густав всё глядел в кусты, а потом кусты начали глядеть в него. Просвистело что-то над ухом - это крестьянское молотило пыталось Густаву башку снести. А Густав был внимательный, поэтому не снесло.
|
-
За рейнджеров и Болота.
Удивительно, но этот модуль — уникальный для меня опыт. Именно благодаря сеттингу, который, при всей своей (кажущейся?) простоте, цепляет и не имеет быстро приходящих на ум близких аналогов. Спасибо!
Надеюсь, ты не остановишься на одном сюжете и сделаешь, в том или ином формате, продолжение.
|
|
|
|
|
|
-
капитану в этой ситуации труднее всего, да.
|
-
О боги, вот это туша! за двойную плату надо брать С козырей зашел!
|
|
-
ну что ж, спасибо за игру. Ты продержался дольше, чем я полагал возможным.
|
-
-
Вложил в удар все имеющиеся силы, не оттого, что в победу свою верил, а лишь назло, наперекор. Верю!
-
|
-
Хех, хорошо про разговорчивых и открытых подметил.
|
-
Мерзкий тип =) Но запоминающийся, факт.
|