Голосование пользователя

Пробуждение Бьянки

Твоя воля достаточно сильна. Ты достойна быть моим чемпионом. Сокровище, о котором все говорят, но которое тебе не известно, оно существует. Направь свою волю и свою честь, найди его, и тогда твоя мечта исполнится. Путь к нему тернист, но ты справишься, если не сойдешь с пути. Мой клинок поможет тебе в пути, если твои цели будут праведны.

Голос звучал звоном стали и колоколом отдавал в голове девушки. Он пронзил разум девушки в тот момент, когда она вынырнула из воды, так что она пропустила тот момент, когда всё изменилось.

Пробуждение Либермана

А-ха-ха-ха-ха, достойная смерть настоящего морского волка! Ты мне нравишься, парень! Я тоже когда-то мечтал бороздить моря на самом лучшем судне, хотя и даже не думал, что способен буду создать его сам, всё же я не плотник! Но твои амбиции мне нравятся! Найди Ван Пис! Ты ещё не знаешь, что это, но будь уверен, на пути к нему твоя мечта будет исполнена! Шторм будет силой в твоих руках, что проведет тебя к Ван Пису! Да, в конце пути... Он будет ждать тебя там... А-ха-ха-ха-ха...

Либе всё ещё чувствовал вкус соленой воды во рту, но сейчас это чувство пронизывало саму суть инженера. Громогласный смех оглушил его, все чувства смешались и он неожиданно для себя нащупал ногами дно. Он потерял сознание и его прибило к берегу? Все вокруг было другим.

Пробуждение Сина

Найди его, мальчик, с̸о̴к̶р̸̷о̵в҉и҈щ̶̷е̴ т̴҈о̶г҈о̷̴ м̷а҉̴л҉ь҈̵ц̸а҉. Я помогу, не волнуйся. М̸о̴̶ж̸е̴̷ш̵҈ь̵ п҈ы҉̵т̵а̴т̶҉ь҉̸с̷я̵ с҉т̶҈о̸̴л̸ь̸к̶̵о̴,̷ с̶҈к̸̷о҉҈л҈̵ь҈к҉̸о̴ з҉̸а̶҈х҉о҉̴ч̷е̶҈ш̶̸ь̴...

Тело парня пронзила боль, а затем он почувствовал, что находится в воде. Сину могло показаться, что он упал в Темзу, но кругом простирался запах соли и песка. Да и погода сильно отличалась от того, что он помнил секунду назад. Солнце ощутимо пекло и не было ни капли дождя. Когда после той боли парень наконец смог сфокусировать взгляд, он понял, что всё вокруг поменялось.

Пробуждение Майки

Хмм... Твой кулак найдет цель.

Грубый голос раздался в голове умирающего парня, когда все кругом было залито кровью, его кровью... Погодите, кровь не может быть по пояс. Парень сфокусировал взгляд, это было проще, когда всё внимание не занимала пульсирующая боль в животе, и огляделся по сторонам. Всё выглядело иначе, чем он помнил.

      * * *

Группу разномастно одетых людей освещало палящее солнце. Они все стояли по пояс в воде, волны били им в спины, а перед глазами простирался вид на холмистый остров. Большую его часть занимали густые хвойные леса, начинающиеся сразу за полосой чистого песчаного пляжа. Вдалеке, из-за верхушек деревьев можно было заметить крыши явно средневековых или около того домов, над которыми возвышались башни крепости, на стенах которых можно было даже рассмотреть крошечные фигурки снующих туда-сюда людей. Судя по всему, это был какой-то город. Он определенно привлекал внимание, однако это было не единственное, что можно было заметить в том положении, в котором оказались герои. Несколько правее можно было заметить узкие столбы дыма, по интенсивности похожие скорее на обычный печной дым, чем на какой-то пожар или вроде того. Судя по всему, в том направлении тоже было какое-то поселение. В целом, вид был довольно скудным, но на длительное изучение времени им никто не дал, ведь прямо перед глазами возник полупрозрачный прямоугольник, где на понятном каждому языке проявились надписи:

Автоматический переводчик подключен.
...
Система подключена.
...
Добро пожаловать в мир Системы, Герой!
...
Что бы узнать свой статус, используйте голосовую или мысленную команду "Система"!
...
Приятного пользования!

Ах, эти ответственные мамочки, никогда не упустят шанс  воспитать своих непутевых чад. Юри уже и не помнила, когда сама в последний раз подвергалась подобному обращению. Кажется, в восемь лет, когда она заявила, что станет айдолом? Или в одиннадцать, когда почти уговорила соседского мальчика, Мику-куна, сбежать в Корею и стать солистом ее будущего бойз-бэнда? Нет, пожалуй что в двадцать, когда заявила родителям что пока не готова возвращаться в родную Такасаку и будет пытать счастья на просторах большого Токио. Старшее поколение всегда хочет уберечь младшее от необдуманных решений, а молодежь хочет исследовать мир сама. Как там было в одном мультике с континента? “Должен он бежать и прыгать, все хватать, ногами дрыгать, а иначе он взорвется. Трах-бабах, и нет его!” Что же, сегодня Аришима играла за команду взрослых.

- Совершенно с вами согласна. Всем нам порой хочется немного побунтовать, но сиюминутными желаниями следует пренебречь ради светлого завтра. В конце-концов - тут девушка решила прибегнуть к мудрости предков - торчащий гвоздь забивают.

Юри с удовольствием поболтала бы с этой милой женщиной за чашкой чая на отвлеченные темы, но, к сожалению, надо было возвращаться к неприятной работе. Что еще спросить у домохозяйки, чтоб противный Акутагава увидел, как старательно и профессионально работает его помощница?

- Вы знаете, с кем именно разговаривал Мокуруко-сан? Простите мою неосведомленность, но что такое Минухагана? И, конечно же, это не мое дело, но не мог ли кто-то… излишне остро отреагировать на избыточно назойливый интерес к своим делам? Еще раз приношу извинения за бестактный вопрос.

С вежливого на человеческий это переводилось примерно как “а не могли ли местные якудза прибить назойливого дядечку? Вдруг Мокуруко-сан случайно влез в дела криминала?”

    Худшим решением из всех было прокладывание железной дороги через пустыню Гордо. Летом, из-за чрезвычайно высоких температур, металл рельс нагревался настолько, что стал причиной гибели многих животных, которые случайно переходили через железную дорогу и обжигались, порой умирая прямо там, на рельсах. В поезде говорили, что все толчки и тряска — это от того, что колёса локомотива наткнулись на очередное бедное животное. Также говорили, что некоторые преступники, которые убегали из шахт в городке Берн, прикладывали цепи наручников к рельсам и те расплавлялись. Но это уже точно была неправда. Как и, впрочем, всё, что говорили во время пути к городу Гордо.
    Поезд состоял из двадцати трёх вагонов, и сейчас все они были набиты битком, кроме, конечно же, купе. Для богатых делали все исключения.

***

    Андре сел на поезд в Йоркшире. Конечно же, он обо всём договорился заранее и по этому получил место-купе в центре третьего вагона. В центре было лучше всего: трясло не так сильно и мало кто шумел в коридоре. Он должен был разделять место с ещё одним путешественником, который садился двумя остановками позже. Не верилось, что теперь он оставил «Розовую ракушку» позади. Всматриваясь в мелькотящие пейзажи метрополиса, нахлынули воспоминания. Та сделка, которая должна была принести огромный доход, погубила половину команды, ещё половина той половины решила сойти с судна. Само судно едва смогло приплыть к ближайшему порту. Но, когда он убил того охотника, то этим спас не только часть семьи, но и товар. Йсуф потому и отдал Мийо «Удар милосердия», чтобы мальчик всегда шёл с твёрдыми намерениями, даже если они были глупыми и слишком рискованными. Кажется, он единственный не винил Андре. Свои деньги за привезённые на аукцион реликвии контрабантисты получили. Правда, в неполном размере, так как опоздали на 1 день. И почти все они ушли на оплату матросов и ремонт судна. Тогда, по совету Йсуфа, Андре и решил, что тебе пора повзрослеть и окрепнуть, и нет способа лучше, чем самому стать охотником. Он принял решение уйти. Попрощался с матерью и оставшейся командой. Тяжёлое было расставание, но только паруса «Розовой ракушки» поднялись, нахлынуло чувство облегчения. Мийо теперь был сам по себе, впервые. Азиз остался на берегу вместе с ним. Его звали какие-то личные дела. Перед прощанием он выглядел очень злым. Почти год до начала экзамена парень провёл в городе, отыскал некоторую информацию. Первый этап начинался где-то в окрестностях города Гордо. Поговаривали, что охотникам придётся найти найти разбросанные по городу приглашения, расшифровать их и прийти на место встречи для первого этапа. Его это не пугало.
    Сейчас он сидел, облокотившись об полочку возле окна и смотрел на лес за ним. Путь предстоял неблизкий, но это ничуть не пугало, а наоборот — будоражило. Третья остановка была в небольшом городке — Тальпо. Огромная толпа заполнила оставшиеся вагоны. Андре только мог гадать, кто из всех составит ему компанию в длинном пути.

***

    Перед тем как сесть на поезд в Тальпо, Леоне прошёлся по магазинах городка. После жизни в лесу и трущобах, мирные города без коррупции выглядели впечатляюще. Правда, ничего купить в Тальпо так и не удалось из-за ограниченного бюджета. Да и хорошего магазина игрушек там не было. А так хотелось пополнить коллекцию плюшевых зверей.
    Да, это было новый мир. Лучший мир, но Леоне скучал по прежнему. После того как он вырвался из сожжённого поместья, то понял, что своими решениями он больше мешает банде, нежели помогает им. Они были сильны и хотели спокойной жизни в лучшей стране. Леоне не мог им этого дать. Его путь был другим. «Король уличных псов» отделился от стаи, прощанье было весёлым и запоминающимся. Мэйо и Золтан обещали заботиться о маме Луссурии, а сам парень уже представлял, как станет успешным охотником и заработает состояние, чтобы излечить её, а также других родителей и вообще сделать свой родной город лучше. Он желал этого так сильно, что едва не пропустил собственный поезд. Когда завыли трубы локомотива, загрузившего будущих участников экзамена, Леоне сидел в кафе, в квартале от вокзала. Возможно, это впервые его внимательность подвела парня. Но повод был серьёзный. К тому же, он быстро нашёл место, где можно попасть на поезд, добрался туда на скутере и запрыгнул на крышу вагона. Как когда-то в прошлом, где он встретил белого охотника.
    Леоне попал внутрь и самостоятельно нашёл нужный вагон и купе. Когда он открыл дверь, то заметил ещё одного парня. Примерно такого же возраста. С белыми волосами и зелёными глазами. Оба переглянулись. Поезд прибудет в Гордо к утру.

Гент рванул вперед, ощутив близость магических зверей вокруг, вместе с ядовито-жгучим запахом , исходящим из черного тумана.

Черный лис резко свернул в сторону паладина, подбежал почти в упор, но свернул , не добежав. Обогнув дерево, росшее у дороги, он судя по всему решил окружить темного палвдина.
Из тумана, вьющегося из хвоста черного лиса появился белый , появившись прямо перед Гентом и тот едва успел заметить, как глаза и пасть лиса светят нестерпимо ярким светом, прежде чем осветить мертвый пейзаж яркой вспышкой.

Пробуждение походило на аллюзию посещения газовой камеры, используемой нацистами, и собравшей на своих стенах эхо криков обреченных. Дополнял безликий отряд, что мерял людей на тузов и десяток, в раскалывающую действительность головную боль, вносила толику любопытства повившая женщина, чьи уши явно не были гримом, и не так давно считались бы уродством, по современным же меркам, подчеркивали уникальность красоты.

Под звуки пущенного газа, Пинки лишь рассмеялась, прежде чем потерять сознание вновь.

Второе пробуждение своим видом из окна оживляло воспоминание посещения Гонконга, когда их труппе не нашлось места в парке для шатра, и всех расселили в трущобах, где доживали свой век одни из самых первых бетонных многоэтажек.

Огляделась. Нужно отметить, еще по по-божески расселили, в прошлый раз их было десять в комнате. Людей и животных.

— Мы в Аду? — озвучил вопрос до скучного смазливый мальчик.

Для Ада это место слишком было походило на Землю. В чём тогда смысл такой загробной жизни? Вспомнила свои последнии мгновения перед... этим. Ответов на вопрос это не дало.

Кроме пацана с тонкой философской натурой, в их компании была явно запустившая себя женщина, от которой можно было учуять соответствующие, людям в большой радости или большой печали, амбре. Последним, а может и первым, выделялся здоровяк, в котором в равной степени узнавался как уставший от жизни служитель закона, так и не менее уставший, член мафиозной семьи. Порой люди этих обоих полисов были весьма похожи друг на друга.

— Ваши усики похожи на двух червячков, ползущих поцеловаться друг с другом, — прокомментировала, задерживаясь на лице мужчины, больше чем на других, — Настоящая мерзость, — улыбнулась, — Мне нравится.

Возможное начало светской беседы прервал новый гость. Без оружия и маски скрывающей лицо. Мужчина выглядел так, будто вобрал в себя вместе взятую усталость от жизни копа и пьянчушки без мужика. Выглядел он обшарпано, гармонично дополняя своей мордой лица пейзаж за окном.

Его речь, своими создателями, скорее всего задумывалась для объяснения всего происходящего, но со своими обязанностями справлялась так же плохо, как их инспектор. Но кое-что Пинки всё же уяснила.

На кровати, Пинки с удивлением обнаружила и свой цилиндр, и свой кнут. Пристроила один на голове, другой на поясе. Поднялась вслед за красавчиком, пристраиваясь у окна. У отражения поправила примятый помпон, прическу. Сокрушено покачала головой, покрутившись.

— Именно выбить? — переспросила, закончив со своими делами, — Думаю нам помешают эти... чипы. Не знаю, что это такое, но по описанию похожи на ошейники со взрывчаткой, которые вешают на готовых к кровавому бунту зверей в цирке.

И порой людей...

— Ах, да... Простите за грубость, — улыбнулось шире, — я не представилась.

Шагнула в центр комнаты, так чтобы бы быть видной всем.

— С вами Великолепная Пинки из всемирного известного Цирка Странностей Природы дядюшки Карла! — продекламировала на всю комнату, и поклонилась, сделав сложный пируэт снятым цилиндром, закончив водружением его назад на розовую копну волос.

— Через три дня у нас как раз выступление в Каире. Сможете вернутся из... ,— огляделась, теряя запал, — ммм... из не нашего мира, Гетто, обязательно посетите. Упомяните моё имя, и скидка в пятьдесят процентов на билет вам обеспечена, — закончила куда бодрее.

— Хотела бы сказать, что более удивительных вещей, чем в нашем цирке вам не увидеть, но сейчас не уверена за честность своих слов.

Потерла шею, вспоминая встречу с... демоном? Которого она убила? Это было ужасно. Во многих смыслах, но в главном, что она упустила такой интересный экземпляр из-за глупого испуга.

Подошла к столу.

— Вы поможете мне разобраться с этим... КПК? — обратилась к красавчику, как выглядящему уже принявшим ситуацию и достаточно в теме вопроса, — Я не очень хороша во всех этих новых технологиях.

Так быстро Уокеру засыпать в жизни не доводилось, кажется, никогда. Его выключали, как по команде, целых два раза и его в принципе всё устраивало, ибо самостоятельно он бы не смог уснуть ближайшие дня три, постоянно перебирая в голове события прошедших дней. Но даже так все мысли о рефлексии улетучились, когда оказалось что последнее пробуждение не было частью сна, а теперь он лежал в какой-то халупе и определённо не в Майями, да и более того с какккими-то абсолютно неизвестными ему людьми, которые судя по виду попали сюда из разных временных промежутков... у одной цилиндр и наряд девятнадцатого века, другой — мафиози из сороковых, а третья кажется была вытащена из могилы, судя по её бледной коже и мертвецкому взгляду. Ариэль не был религиозен, в отличие от своего сумасбродного отца, но посмотрев вокруг, он мог выдавить из себя только одно объяснение...

— Мы в Аду?

Он был уверен, что не успел, что его что-то остановило, но логичная картина складывалась слишком быстро. Настолько, что парень уже не успевал за ней... От ещё большей драматизации его спасла свистнувшая дверь, дававшая проход Инспектору, объяснения которого меняли лишь сформировавшиеся термины... Так «Ад» стал «Гетто в другом мире», мигрень объяснилась чипом в мозге, а вечные истязания прикрылись личной фриланса.

Картина мира, которую можно было спокойно принять...

Посмотрев в сторону КПК, Ариэль недоверчиво хмыкнул и пошёл к окну, чтобы проверить насколько похож на мертвяка он сам. К счастью, ничего криминального он не обнаружил. Разве что старый пиджак где-то потерялся, поэтому на нём была лишь простая чёрная футболка, которая была немного узка в плечах, ибо покупалась года три-четыре назад, скучные чёрные джинсы, немного надорванные по шву в самом низу штанины, и желтеющие сникеры. Тронув уши, Ариэль убедился, что пирсинг был на месте, все черты лица ощущались также привычно, а волосы были растрёпаны и не собраны, зато руку обжимала тонкая резинка, видимо она была там достаточно давно, потому что кожа под ней покраснела и болела при касании. Смартфона нигде не было, но он припоминал, что оставил его на вечеринке и не захотел возвращаться за ним после своего фиаско. Приняв статус-кво, Уокер вкинул в никуда риторический вопрос, над которым, он, конечно же, недолго думал:

— Как думаете, мы вчетвером сможем выбить из этого Чёрта ответы? — под «этим Чёртом» он имел ввиду конечно же Инструктора Джона, о чём свидетельствовали взгляд в сторону двери и элементарная логика. Это не было шуткой, но и оценивать шансы на полном серьёзе Ариэль не планировал, припоминая каких-то солдат, которых он видел во время первого пробуждения... он просто собирал мнения, чтобы понять с кем имеет дело и с кем лучше контролировать свои слова, чтобы не спровоцировать конфликт.

Пробуждение было мягко говоря неприятным, голова болела так, что можно было подумать что вчера ты выпил две бутылки текилы и запил все это дело бочкой пива, после чего благополучно лег спать и вот то состояние на утро, как раз и было бы похоже на то, что ощущало несколько десятков человек, оказавшихся в тесном помещении, освещенным тусклыми красными лампами, свет которых больше всего напоминал аварийный. Прежде чем кто-то из одновременно очнувшихся человек, начал хотя бы приходить в себя, дверь, которая выглядела как шлюз, с громким шипением отворилась и внутрь стали заходить люди в серых плащах, с закрытыми шлемами на головах. У большинства из них в руках было оружие, более всего напоминающее какой-то подвид SMG, крайне удобный в таких небольших пространствах, у других же в руках были странные приборы, мигающие экранами в приглушенном освящении комнаты. Они довольно быстро рассредоточились по помещению, так что каждый из бойцов держал на прицеле одного-двух человек, и возле каждого из них, стоял боец с датчиком в руках.

В этот же момент, порог шлюза перешагнула высокая женщина, в довольно интересном наряде, который сильно контрастировал на фоне закованных в броню, и завернутых в плащи бойцов, и к тому же, если глаза не обманывали людей, то у неё были длинные словно у эльфа уши. В одной руке она держала деку, по которой бегали строчки каких-то данных, а в другой какой-то странный продолговатый предмет, идентифицировать который не представлялось возможным, по крайней мере не в их положении.

— Госпожа, улов крайне небольшой. — к ней тут же подошел один из бойцов, с датчиком в руке, и принялся докладывать, его голос неприятно бил по ушам ещё не отошедших от переноса людей. — Всего один туз, один король, две дамы, и четыре вальта. Предлагаю добрать недостаток десятками. — о каких тузах и королях шла речь, было абсолютно непонятно, но с другой стороны, вряд ли они собрались здесь чтобы устроить какой-то пранк, да и к тому же очутившиеся в комнате люди стали вспоминать последние минуты своей жизни, до того как перед глазами все померкло.

— Так и поступим, остальных как обычно. — безэмоционально проговорила женщина, обладающая довольно приятным, нежным голосом, который вовсе не сочетался с её ледяным взглядом, которым она осматривала лежавших на полу людей. После этого, десяток человек подняли с пола, взяли под локотки и вывели прочь из комнаты, вместе с ними ушла и женщина, а после и все остальные, оставив оставшихся людей мучаться в догадках что же это было. Дверь-шлюз тем временем с таким же шипением закрылась, и в комнату стал поступать газ, и уже через десяток секунд, все кто остался внутри снова погрузились в сон.

Соломон, Джина, Пинки и Ариэль, очнулись вновь практически одновременно, обнаружив себя на этот раз в небольшой серой комнате, внутри которой стояло четыре койки, на которых они и лежали. Вместо одной из стен, здесь имелось большое панорамное окно, и открывающийся из него вид, вряд ли мог порадовать кого-либо. Вокруг были самые настоящие трущобы, из тысяч огромных домов, которые стояли вплотную друг к другу и соединялись между собой навесными переходами, но самое главное, выглядели эти здания крайне поношено, словно за ними никто не ухаживал и даже не пытался этим заниматься.
Беглый осмотр себя любимых, дал понять, что при них остались только те вещи, которые у них были с собой на момент последних событий. Впрочем, долго рыскать по карманам опять не получилось, как и банально начать разговор с другими приходящими в себя людьми, так как дверь в комнату отъехала в сторону, и на пороге оказался угрюмого вида небритый мужик, с огромными мешками под глазами, с таким взглядом, что сразу же как-то становилось слегка не по себе. От него пасло табаком и алкоголем, для большинства собравшихся в комнате это был привычный запах. Войдя, он поднял одну руку вверх, как бы здороваясь.

— Добро пожаловать в гетто для одаренных, я ваш инспектор, Джон. — вяло ворочая язык проговорил он, при этом почесывая затылок той же рукой, которую он до этого поднял чтобы поприветствовать их. — Сразу же обрадую, это не ваш мир, в своем мире вы видимо как-то умудрились замочить демона, и вот вы здесь.. и так как ваш потенциал на данный момент, это шестерка, вы были отбракованы и сосланы в эту жопу, в которой скорее всего и сдохнете. Но, я бы попросил вас продержаться хотя бы три дня, тогда я получу свою премию и смогу прожить ещё один никчемный месяц.. да, вам в головы встроили что-то типа чипа, он позволяет вам подключаться к местной общей сети, и заодно контролирует чтобы вы никуда не делись из нашего "дружелюбного" гетто, а иначе.. мозги расплавятся быстрее чем сыр в микроволновке. — Джон продекламировал явно уже в сотый раз повторенную речь, совершенно безэмоционально, после чего убрал руки в карманы, и ещё раз обвел собравшихся глазами. — Да, вот ваши КПК, крепите их куда хотите, с помощью них можно опять же взаимодействовать с сетью, но уже более полно, и на них вам будут перечислять зарплату, если вы решите устроится куда-то работать.. сейчас там есть сотня кредитов, это что-то типа подъемных от государства, хватит на один день пожрать и снять где-нибудь комнату, а дальше все. Ну и.. так как вы шестерки, вам так же выдается обязательный совместный контракт, на выполнение которого дается одна неделя, и который вы должны выполнять свой группой.. не выполните, сдохните, все очень просто. Информацию по контракту найдете в КПК, там же будет мой контакт, на случай если захотите связаться. По идее я должен ещё поотвечать на ваши вопросы, но.. но я не буду, удачи мясо, постарайтесь не сдохнуть в первые три дня. — после этих слов Джон махнул рукой, и в один шаг покинул помещение, оставив после себя лишь четыре КПК, лежащих на небольшом столике. А так же стойкое ощущение, что их где-то наебали.

Так... А глазки у него на полшишечки чё-то видят, но так, едва-едва. Но лучше лысика.

— Типа-того, — про игрушку отвечаю.

Слушаю базар мальца. Тачилу он вмиг считал, по ходу, глазастенький.

— А чё у Тороко хотел спросить? И чё выпало? — это я просто так, пространство базаром заполняю, пока думку гоняю.

Только нихуя не догоняю, чё там было. Хотя, пизжу, чего там. Я бежала. Спортсмен бежал. Малец бежал. Мамка его бежала, но как-то херово... Или тачила только по тем, кому пивас не продают?.. Если машинка из нихуя может появляться, и в нихуя исчезать, здесь на районе трупаков подавленных горы должны быть.

— Кубком значит?.. — жопу со стола снимаю, — Зачетно. Дай пятюню, красава.

Кулачок для удара в ответ подставляю.

— А из чего кубок у тебя сделан?

Встаю.

— А базаром, это нормальные пацаны, речь, типа называют. Типа, как на рынке, отвечаешь за то что продал, так и настоящий пацан, отвечает, за то что сказал, — объясняю, эта думка мне вооще щас пришла, ни хуя я умная бываю.

Лыбу давлю. Глянула по углам. Ручку с бумажкой у поцака взяла. Черканула.

— Во, адрес и сайтец. Здесь учат уличному бегу. Можно вооще даром, только за отработку. Туда-сюда сбегать, — даю наводку на школу по паркуру, — у тебя явно к этой теме талант, пацан. Коли свалил от этой черной хуеты.

— А меня, гляди, — бедро разгваздеванное показываю, — Эта тачила зацепила чутка. У неё когти отрасли вааще с лапищами, — показываю, руки развожу, это я понтуюсь, конечно. Перед тем кто в теме.

Оглянулась, ища место, где тут разбег легкий взять. Нужно будет на стенку упереться. На подошвы глянула. А ну похуй.

— Она за мной. И базарит, что раскатает, а я на крыше, и на сетку. Вот так, — бегу, показываю как, флип через себя делаю.

— Тока шустрее бежала и выше, и мокро там вооще, что как балерина скользишь, — или кто там на льду катается? — А тачила, тю-тю, с крыши, — закончила, — Сетку в хлам снесла.

Оглядела свой потенциальный след, от мамки его закрыла.

— Ты красава. А я к своим друзьяшам лысым потопала, посмотрю чего и как идет. А на сайтец зайди, там видосы куда круче твоих мультов. И зуб даю, сам так сможешь.

Помахала лапкой и на выход.

— И да... — последнее, чуть не забыла, — с наркотой никогда не связывайся. Вот это реально пахнет плохо, — махнула бумажкой.
А теперь последняя разведка. Бумажкой потыкать в комнате. В кубок, в дорожку, и вооще, всё подозрительное. А я чё? А я за солью.

Этот день был наверное одним из лучших дней в жизни Хелены фон Риппер, невозможно описать словами и обхватить руками, все то предвкушение, которое она испытывала отправляясь на экзамен. Всю свою жизнь, с того момента как её и её мать забрал к себе дедушка, она готовилась именно к этому дню, к началу её пути становления Охотником. Поэтому, залезая в поезд, она искренне улыбалась, расплескивая вокруг себя лучи своей светлой улыбки, и те немногие люди, с которыми ей пришлось столкнутся в вагоне, смотрели на неё как на придурошную, впрочем на их мнение аристократке было плевать с самой высокой колокольни. Ганц весьма прочно вбил в её голову науку о том, что всех людей стоит делить на три типа: первый, и он уже самый главный, это боевые братья и сестры, семья которой ты сможешь окружить себя, второй это подчиненные, или ведомые, разумные которых ты можешь и должен использовать для достижения своих целях, но при этом не обращаясь к ним как к безвольным куклам, помня что солдат который боготворит тебя, будет сражаться намного лучше, чем тот что мечтает тебя убить, ну и наконец третий тип, это все остальные, люди до которых тебе не должно быть дела, пока твои интересы не пересекутся с их интересами. Каждый человек в этом поезде был потенциальным её конкурентом, и поэтому большую их массу она воспринимала не иначе как противников, врагов к которым она не должна испытывать никаких чувств.

Купе которое она выбрала для себя, вскоре пополнилось ещё тремя людьми. Первой, была довольно обычная девушка, так и не скажешь внешне к чему вообще у неё есть дар, кроме умения крутить монетку между пальцами. Второй, была уже более интересная персона, одного взгляда на неё оказалось достаточно, чтобы понять что она воин, и об этом говорил вовсе не её громадный меч, а то как она ставила свои ноги, то как взглядом на входе оценила обстановку, почти незаметным, вероятно всего уже рефлекторным движением глаз, ну и наконец её тело. Ну и третий, и видимо последний человек, слепой парень, который в контексте ситуации казался самоубийцей, но если чему и научилась Хелена за то время что была главой отряда наемников, так это тому, что нельзя недооценивать людей. Кто знает, может он в идеале владеет боевыми искусствами, или способен только на слух отстрелить крыло у летающей поблизости мухи.

Дав себе поверхностную оценку этих личностей, Хелена откинулась на спинку, и прижала к своим ногам катану, которая все это время находилась в её руках. По одному виду этого меча, в данный момент покоящегося в ножнах, можно было сделать вывод что это очень дорогое оружие, к созданию которого приложил руку настоящий мастер. Риппер с любовью прошлась рукой по рукояти, и тяжело вздохнула, молчание в купе становилось уже каким-то слишком тяжелым. За это время она уже успела особо не стесняясь, разобрать и собрать свой револьвер, в сотый раз проверив механизмы, отдавая себе отчем о том, что очень скоро он может ей пригодится. Наконец, первой тишину разорвала блондинка с мечом, да её звали Оливия, и как и подумала о ней воительница, она была довольно импульсивной. Вторым заговорил слепой юноша, имечко у него было прям таки звучным, и в голове девушки даже промелькнула одна шутка, но она решила оставить её при себе.

— Тот, кто мыслит медленно, чаще постигает тайну, чем тот, кто поспешен в своих выводах. — голос Хелены звучал мягко, и в нем сразу же ощущалась выправка, которой занимались на протяжении много лет, все таки помимо того что она была воином, но так же она была и леди, из некогда могущественного клана и должна была соответствовать. — Я, Хелена фон Риппер, и я рада видеть здесь столь интересных личностей. Не смотря на то что мы ещё толком не знакомы, я бы хотела предложить вам, скооперироваться на первое время.. да, это можно оценить как весьма поспешное действие, однако я почти уверена что и другие люди, едущие в одном купе, и имеющие много времени на то чтобы узнать друг друга хотя бы поверхностно, в итоге поступят так же. — девушка ударила в лоб, добавив на свое лицо улыбку, чуть зажмурив при этом глаза, словно какой-нибудь кот или лиса. — Предлагаю, каждому из нас, немного рассказать о себе, я не прошу выдавать ваши секреты, лишь обозначить область вашей компетенции, как людей которые рискнули попробовать себя на этом экзамене. — Хелена поправила прядь волос, в очередной раз закрывшую ей глаза и продолжила. — Раз уж я это предложила, то мне и начинать. Как вы могли догадаться, я мастер меча, но отнюдь не единственное мое достоинство, и я наемница, мое ремесло это война.. а вот вы, Апачи, каким именно ремесленником вы являетесь? — девушка решила начать с самого таинственного на данный момент звена.

Настроение Оливии было откровенно подпорчено, мало того что кое-какие умники выкупили себе целые купе в результате чего ей не досталось места в вагонах по лучше, так ещё и в дополнительных вагонах все места были сидячими. Ещё и соседи провоцировали в голове звоночек подозрения. Чутье будущего рыцаря говорило что за ними нужен глаз да глаз. И ладно девушка напротив она скорее вызывала интерес, но вот двух других из внимания упускать не хотелось.

Сама блондинка была одета без особого изыска. Удобная спортивная кофта, минималистичная маечка-топик, короткие джинсовые шортики и стильные кросовки но скорее элитно-спортивеые чем модные. С собой у неё была спортивная сумка но куда примечательные был массивный двуручный клинок в украшенных рожнах. Покрытый декоративной травкой и расписанный эмалью он выглядел скорее как церемониальное оружие или музейный экспонат чем боевой клинок. И делал непримечательная "обычную" девушку очень даже выделяющейся.

— Так! — Она решительно ударила по пустующему сидению рядом вызвав звук ломающейся фанерки под оббивкой и прогибая металлическую основу сидения.
— Ой, — Девушка тут же немного стыдливо убрала руку явно смутившись случайной порчи имущества, — Вы так и будете молчать? — Попыталась переложить на других ответственность девушка, — Я Оли, Оливия, будущая охотница на сокровища! — Решительно представилась она с вызовом глядя на остальную троицу.

Биска, как Рью называл себя всем в этом образе, сидела через одно место от одной из девчат. Следуя подготовленной истории, девушка представлялась всем будущей охотнице за редкими рецептами. Эта версия была неплоха, да и экзаменаторы не дураки, должны раскрыть такой лёгкий обман. Им то представить своё истинное лицо легко, но вот от остальных лучше скрывать пока. Парик светлой блонды, свободно свисающий чуть ниже плеч, и красно-оранжевые линзы. Одежда была подобрана под стать образу дерзкой любительницы вкусно поесть: плоская коричневая шляпа с широкими полями; алый топик с чёрными узорами лиан, позволяющие отвлечь от рассмотрения небольшой выпуклости пуш апа; графитовые джинсы клеш от колена с небольшими вырезами по шву у основания, позволяя рассмотреть часть обувки; высокие тёмные кожаные сапоги, закрывающие икорную мышцу; короткая до пояса бордовая куртка, к которой пришита светло-​вишневая опушка.

Стараясь не оголять кожаные ремни с ножами под курткой, Биска оглядывала взглядом остальных присутствующих, пока, не начиная разговор. С этим справиться кто-то ещё. Если к воительницам она подсела не случайно, то вот слепой парниша был полным сюрпризом. Такого она на экзамене не ожидала, но он был хорошим поводом объединить всю четвёрку в команду. Окажись у кого из этих мечниц сострадание к слабым, то всё схвачено. Вот так и ждала инициативы от кого-то ещё, ловко крутя в руках монету.

Санта-Монтана — Городок на западе Идальго, небольшой страны у восточной границы Соединенных Штатов Сахерты. Идальго — страна с конституционной монархией, где формально правит дон Карлос Мария де лос Долорес Хуан Исидро Франсиско Кирино Антонио Мигель Габриэль Рафаэль де Бурбон-и-Аустрия-Эсте, но фактической властью обладает выборный парламент во главе с премьер-министром.

Где-то в его окрестностях Санта-Монтаны должен проходить 283 экзамен на вступление в Ассоциацию Охотников. И именно туда, минуя горные хребты востока СШС и дикие леса Идальго, направляется экспресс Полярная Звезда.



Этот особый скорый поезд, обычно не заполняющийся даже на две трети в связи с дороговизной и непопулярностью маршрута, в этот раз был заполнен настолько, что пришлось даже подцеплять дополнительные вагоны. Для большей компактности новые вагоны укомплектованы купе на шесть сидячих мест, вместо обычных четырех с возможностью сна. В одном из таких купе, крайнем в вагоне, несмотря на общую давку были заняты лишь четыре места. Любой желающий занять одно из свободных мест натыкался на три недружелюбных, колючих женских взгляда. Избежал этого лишь один молодой парень, и то, похоже, дело было в том, что он был слеп. Попросту не увидев недовольства, простукивая путь длинной тростью, он занял одно из свободных мест у двери. Впрочем, ему так никто и не высказал недовольства, просто смирившись с дополнительной компанией. Может быть, всем просто было неловко выгонять слепца, с таким трудом добравшегося до места по абсолютно необорудованному для них вагону. А может дело было и не в этом, кто знает.



Тем временем, наступил поздний вечер, закатное солнце практически скрылось за далекими горами. До окончания пути оставалось лишь несколько часов. За окном приграничные горные хребты сменились холмами с дремучими лесами. Это значило, что граница пройдена, а Полярная Звезда мчалась уже не по СШС, а по славному государству Идальго. В единственном соседнем купе, кажется, начиналась какая-то пьянка, сопровождающаяся шумом и криками, вперемешку со звоном стаканов и бутылок.

Напряжение же в полупустом купе, кажется уже можно было бы резать ножом. Две низкие девушки, занявшие ближайшие к окну места, нет-нет да поглядывали на клинки друг друга. Третья девушка, ещё одна блондинка, но чуть выше ростом, поглядывала то на одну, то на другую девушку, но так же не забывала следить и за слепым юношей. Сам же слепец выглядел непринужденнее всех, но наметанный взгляд мог заметить, что он как-то уж очень сильно сжимает рукой рукоять своей трости. Похоже, кому-то всё таки придется разрушить это натянутое молчание, пока ситуация не переросла в потасовку.

— Эээ...

Рохан слушает... Бля, чё у них там?

— Чё хотела сказать?..

Туплю пиздец. Будто одна извилина между ушей, и та застряла, не провернется. Они чё, там, поцов оставшихся жмут? И без меня?!

— Это, типа, я... Как там, блять? — глазками хлопаю, горизонт рассматриваю, — Ёба, Ямогучи Шизо! Да! — отпустило, — на связи, — лыбу давлю.

— Тут такая херня, старик. Странное, ёба. Амулет того, сгорел. Когда херне его в рожу сунула. Такая тачила, блять, черная, вся в мазуте, с пастью, с руками-граблями, материться всё время, еба. По стенам ползает...

Глаза защипало, бля. Чё-то...

— И, я, бля, тоже по стенам ползаю...

Мозги крутит, по щекам течет. Что за бля? Ладонью глаза жму.

— Чё я пизжу-то?.. Ааа... С крыши эта хуйня сиганула. Солнце её жарит.

Бля, йокай меня за ногу, нос щиплет, шмыгаю.

— А я ни хуя, не сиганула. И этой тачилы не видно, ни хуя больше. Одни тюлени вокруг. Чё делать? Назад, к вам пердалить, этажи зырить?

Глотаю ком в горле. Жму зырки крепко-крепко. Дыхло в горле стрянет. Чё за хуйня-то со мной?

— Это вооще чё было? Ааа, старик?

Тупой вопрос задаю. Ведь знаю чего. Рохан уже базарил. Потекло ручьем... С глаз, с носу, заливает всю толстовку. Бля...

Дыхач не могу держать, вырывается. Тело всё тресет, звуки херовые издаю... Чёткие девчонки, так не звучат. Не по-пацански это.

Холодно, сыро, сумрачно... Такая погода - дурная примета для нового начинания, но Дайсуке выбирать не приходилось. На удивление, мужчине, представившемуся Матавари-саном, действительно не требовались дипломы или рекомендации, да и вообще весь звонок выглядел сущей формальностью, словно всё было оговорено и решено заранее. Неужели это "Паранормальное агентство" действительно испытывало настолько серьёзный дефицит кадров, что готово было брать людей просто с улицы? Но на обещанную плату - а Цудзи не преминул уточнить, не вкралась ли в указанную на листовке сумму досадная опечатка - люди должны были сбегаться десятками, и раз они там не задерживались, то дело определённо было не чисто... Или же это попросту первая попытка Матавари-сана найти помощника, и ему просто повезло первым позвонить чудаку, которому некуда девать деньги?

В который раз вздохнув, Дайсуке попытался прогнать пошедшие уже на который круг мысли. Как бы то ни было, он обязан был не упустить подвернувшийся шанс - ведь даже если "работа" окажется совершенно не той, что обещано, акцент на немедленной выплате обещанного вознаграждения намекал, что платить за неё всё равно собираются. Да и если что, отказаться, если ему что-то придётся совсем не по нраву, после личной встречи будет ещё не поздно, ведь верно? Он максимум потеряет день - а приобрести, если вдруг вопреки здравому смыслу "смена" пройдёт благополучно - может очень многое! И потому парень, старательно поджимая плечи под простым чёрным зонтом, продолжал путь по незнакомому спальному району. К пожеланиям своего нанимателя он прислушался, и потому помимо зонта взял с собой лишь небольшую сумку на ремне с документами и коробочкой бенто. Всего лишь онигири, и начинки в них было куда меньше, чем риса, но со стороны этого не видно и потому их не стыдно достать в компании... Конечно, не ему с его старым костюмом пытаться изображать лоск, но и демонстрировать всеми силами, насколько именно ему нужны деньги, тоже не стоило.

Поблагодарив пожилого стража порядка стандартной вежливой фразой и глубоким уважительным поклоном, Дайсуке ускорил шаг, поднимаясь на холм - не хватало ещё опоздать в первый же день! Впрочем, пока что ни район, ни полузаброшенный дом пока что не особо внушали надежду - как-то не вязался адрес "офиса" с предлагаемым уровнем оплаты... Очередной знак, что дело было нечисто; который там, уже третий? Или пятый-десятый-пятнадцатый? Мёртвое дерево с не менее мёртвым святилищем, покинутым ками миндаля, четвёртый этаж, апартаменты 404, четыре не-покинутых помещения... Нет, Цудзи, конечно, был ни разу не суеверен, но такое количество намёков на смерть казалось даже ему совершенно избыточным!

Поднявшись по лестнице на нужный этаж, парень с некоторым облегчением обнаружил, что уже имевшихся дурных знамений хозяину офиса показалось достаточно и сам офис снаружи производил куда более приятное впечатление. Дверь была не белой, а красной, новенькие поблескивающие замки вместо чего-то зловещего и ржавого, молитва на удачу вместо пошлой черепушки у порога, звонок с камерой, намекающий, что "Паранормальное агентство" не чурается и современных технологий... Хотя, если уж придираться - зачем молиться об удаче, входя во всего лишь офис?

Потянуться к звонку Дайсуке не успел. Дверь распахнулась - похоже, камера отслеживалась постоянно, или это ему так повезло? - и за порогом обнаружился сурового вида мужчина средних лет, на удивление практически не уступавший в росте самому парню. Седые волосы, жутковатого вида шрам, эдакая сквозящая во всём его виде уверенность... Открывший двери мужчина выглядел крайне колоритно и внушительно, и если предположить, что это был намеренно культивируемый образ, предназначенный в первую очередь для желающих прикоснуться к "паранормальному", то Дайсуке мог только восхититься качеству его проработки.

- Х-хай! - Немедленно поклонился слегка замешкавшийся было Цудзи, приветствуя нанимателя. - Прошу простить за опоздание, Матавари-сан!

...Конечно, на самом деле он намеревался прийти несколько раньше указанного срока, но, возможно, плутание по району заняло больше времени, чем ему казалось? И в любом случае, раз Матавари-сан уже собирался идти его искать, тратя своё личное время, извиниться было совершенно необходимым. Не дело ведь, если подчинённый не на месте тогда, когда он нужен начальнику - пусть даже и не совсем в рабочее время!

Бля, и чё теперь делать? Думала жопень мне полная на улицах Токио в одиночку-то, а неа... сосните хуйца.

Нашла в зачетном районе пустую хату с не доделенным ремонтом, но подведенными светом и водой. Засквотила её. Рядом молл. Оградку прыг-скок. И на тебе фрифудкорт, ёба! Куча классной жрачки, у которой срок годности вот-вот тю-тю. Хватай и беги, то есть бери. И охрана там хорошая, бичар гоняет знатно, годноты завались остается в баках. В другом районе, прожучила про фримаркет, там одну никому не нужную херь меняют на другую никому не нужную херь. Всякой фуагры и тухлого сыра туда снесла. Теперь есть спальник(не просанный даже), толстовочка с капюшоном, чтобы рожицу мою шкерить, и плащ-накидка от этих ебучих дождей, что вымораживают до костей. Прям, королевна, Шизохиме-ёба! Зови народ, тусой до утра. А во не-а, хера им!

Суки и мрази они. Не все, конечно... Начала та с одного зачетного поца, что помог мне в движ войти. Сейчас свою треножорку держит, перекентоваться у него, как нехер делать. Это обычно. А тогда, не успела жопу обмылить в душе, а он мне стучит: "Сдали тебя, Шизо, тикай и не ногой сюда назад."

В перемешку нормальные пацаны ходят, и гондоны, пушеры. А последние гниды под якудзами. Спасает только, что кланов этих в городе, больше, чем прыщей на рожах моих однокашек. Пока территорию грызут между собой, проход свободный, но меня урыть и одного хватит.

И вот головняк себе кручу, а нахера мне школа, работа, и вообще вся эта взрослая хуета для долбоебов, если можно жить по кайфу и так? Только бабок нет... А без бабок, бандосы яйца бати не отпустят. Капиталисты херовы, чтоб все сдохли!

Вот такая вся на нерве и прибыла на райончик. Послухала по местным поцам, что к чему. Вот же они труханы оказались. Лыба с них, да и только. Проклятья, кончалы, трупаки строители. Этот хер, Маватари, явно фишку сечет, лохов разводить, раз в такое место полез. Поуспокоилась, даже слегка, что меня там на запчасти разберут, или куда еще перепродать попытаются. А вот лохушкой оставить, это на раз-два, вот тут надо быть на чеку.

Жрачки особо не стала брать с собой. От пуза нахабалась еще на хате, йогурты и творожки спасая от смерти. А вот с халявным хавчиком нужно востро держаться, может там чего будет. Если не траванут, так глюкоты сунут, чтобы слюни пускала и во всю хуету, что скажут, верила.


Гляжу на эту многоэтажку на Цугошики, и чёта очканула интуиция. У местных заразилась, наверное. Не беда, заскочила в сортир, в жральне рядышком. Просралась, как родила. Легкая, как птичка, хоть между крышами высоток прыгай. Такой меня хер возьмёшь.

Во всю эту херь с призраками и проклятьями, я конечно, не верю. Но через плечо, левое, три разика сплюнула, будде помолилась(в него тоже, конечно, не верю), кусочек шоколадки на алтарь у дерева положила(и в духов не верю, конечно). Всё на мази, короче.

Пошла по лестницам, чё и как по этажам шуткуя. Зачетная многоэтажечка, сквоть её не хочу. Райончик только слабоват, беднота здесь одна, не где хавки по бырому взять. Здесь только нарикам и ныкаться.

Мужика приметила сразу, такого прогляди. Дыхло себе коптил. Голос узнала.

— Здрасти, дядя, — поздоровалась с мутным типом.

Он прямой, а я чё, не хуже. Стою вся такая типа на раслаблоне, но если чё, грабли потянет, отскочу. Да только он как оладушек, медузкой растекается, хоть дылда.

— Зачетный шрам, — респект ему кидаю.

А он алкушку жрет. Морщусь. Бесит меня такое.

— Давай-те так, дядя, с ходу порешаем на берегу. Повторюсь еще раз, лады? С дурью не работаю, дыркой не торгую, на чернуху не пойду. Вы там своих лохов разводите, базара нет. Те сами себе засрали мозги, сами отосрали. Только хочу сразу усечь, скока бабосов ждать, и отчего зависит размер моей доли. Бабки то идут с клиента, а вы дядя сам в нулях? Верно секу?

Ни хуя он не выглядит при бабках. Не с чего ему мне башлять.

А ведь когда она только сошла с самолёта, дождь тоже заливал округу, нагнетая в дым городского воздуха эту раздражающую влагу. Зубы совершенно безбожно ныли из-за смены давления, а единственная нога и искривлённый и колко болящий от слишком быстрых шагов позвоночник, служили отвратительным аккомпанементом в той симфонии боли сопровождавшей возвращение одноглазой убийцы в родную страну.

Впрочем, с тем насколько хреновым, да убогим было её многострадальное тело, Торако свыклась уже давно. Но вот если прикинуть честно, откровенно бесчеловечные, (по меркам экономной и скуповатой в отношении своего имущества девушки), за прошедшие пять лет траты, обеспеченные одной наглой, жадной и меркантильной сволочью оказались как-то даже слишком болезненными для столько времени копившей свои кровные, (и по большей части кровавые), денежки, наёмницы.

Так, сумма на которую можно было бы прикупить хорошенькую виллу где-нибудь на Сицилии или в Кипре, а потом несколько лет беспробудно пить. Всего за один разговор с бывшим боссом, её хрустящие и греющие душу "много нулей" превратились в жалкие крохи, которых в лучшем случае хватит ещё на наделю, после которой придётся перейти с поездов и автобусов в почётные и неспешные в силу физиологических причин, пешеходы. Ведь свой старенький, но ещё бодрый "Девиль" тоже пришлось загнать. Как и арсенал пушек, клинков. А также некоторое количество ценных камешков и сомнительных веществ, оставшихся для личного пользования по особым случаям, когда бухло оказывалось бесполезно.

В общем поводов поворчать и позлится у Торако хватало, несмотря на в общем-то приличное, (бывало и хуже), жильё выкупленное и честно отданное в её собственность благодаря связям синдиката. А также набор "почти" настоящих документов, позволяющих игнорировать всякую рутинную хрень без опаски снова угодить за решётку. Потерять ещё год на протирание штанов в тюрьме девушка очень не хотела. Тем более что в этот раз за спиной нет организации, готовой "смазать купюрой" некоторые жадные головы среди копов и скостить десяток лет всего до одного года.

С другой стороны, как раз это действительно и глубоко радовало? Она больше ни под кем не "ходила" и даже первые сутки после прибытия, Торако банально отсыпалась, искренне радуясь что никто больше не выдернет её посреди ночи на "срочное дело" с перестрелками, погонями, дроблением чужих коленных чашечек кувалдой и утоплением идиотов в бетонной ванне. У неё действительно появились возможности! Власть над собственной судьбой.

И необходимость искать хоть какую-то "работу" осознавая что возможно столь твёрдо отказываться "потрудится на новом месте" было несколько неосмотрительно с её стороны. Хотя бы потому, что о местных раскладах Торако представления не имела и, с тем чтобы продать свои услуги в качестве "вольного стрелка" у неё пока было несколько туговато. Конечно всегда можно было позвонить.

Но гордость, да и чуть ли не легендарное упрямство исключали такой вариант, а потому до этого дождливого понедельника, начавшегося с очередной порции кошмаров и пакетика отвратительного кофе, Хитоцу сидела как на иголках, всё ещё пытаясь понять в чём именно подвох крайне щедрого предложения.

Серьёзно, даже реши её кто-нибудь разобрать на органы, то действовал бы более... Тщательно. И это вызывало вопросы. И наверное только Торако была достаточно отморожена чтобы вместо посылания подозрительного типа в известный эротический маршрут, всё же "клюнуть" на такую замануху в полной уверенности, что случись какая-нибудь хрень, она просто "отмахается" и уж точно свалит. Тренировочный меч за спиной. Почти заряженный пистолет в кармане пиджака, (во избежание самострела одну пулю, Торако не зарядила), надёжно придавали девушке веру в свои силы.

* * *

Но шагать по городу всё равно приходилось с лёгкой злобой на весь мир и усталостью во взгляде. Зубы продолжали премерзко трещать от погоды, а протез неприятно поскрипывал, напоминая что неплохо было бы и смазать, а ещё лучше подновить изделие во избежание всяких сомнительных ситуаций вроде падения в какую-нибудь лужу. Шпана же...

Шпана девушку немного повеселила. И заставила озадачиться. Нет конечно люди обычно становились более покладистыми, если на них рявкнуть и в красках расписать что именно ты им сломаешь. Но она в эту сторону и рот открыть не успела! Только уточнила адрес, как те сразу проявили чудеса любезности и скорости раньше чем чутка опешившая киллер успела кого-то поймать для дополнительных уточнений. Впрочем, ладно. Здание с забавным количеством четвёрок в нужном адресе было найдено и как всегда бледная, подобно обескровленному мертвецу Хитоцу всё же направилась в указанное подозрительными малолетками место.

Запустение, впрочем, было ещё более странным и подозрительным. Если конторка держит офис в подобном месте, то она точно стоит того, чтобы связываться? Однако отступать уже было поздно, так что храбро вошедшая в лифт, (хоть что-то хорошее) и испытывающая подспудное желание вытащить пистолет, Торако только несколько параноидально вслушивалась в скрип механизмов, чувствуя как бурчит не перехвативший ничего кроме сраного двадцати иенового кофе, животик.

— Здравствуйте... Хитоцу Торако, да. Простите за задержку, босс...

Внимательно глядя на мужчину одним глазом, преступница поспешила покинуть лифт, просто на всякий случай. Старое инженерное сооружение вызывало беспокойство у девушки и та решила не искушать судьбу. Да и перед новым боссом наверное стоило показать себя приличной? Извинится за опоздание там. В конце-концов её проблемы с головой вряд ли кого волнуют и учитывая обычную помешанность японцев на всяких формальностях и пунктуальности, подобное было правильным решением.

...Или не совсем. Невольно глянув на фляжку оставшимся глазом, девушка не удержалась от печального вздоха, вспомнив оставшийся за океаном запас выпивки на одной квартире. Учитывая какие тупые были в родной стране законы в отношении алкоголя, (и оружия), шансов найти бутылку нормального виски у неё было немного.

— Чёртов дождь немного задержал... Уже совсем отвыкла от такого... Что у нас на повестке дня? Вы говорили о работе...

Нейтральная тема и вопрос, ответ на который пожалуй весьма важен. Просто потому что Торако совсем не представляла чем может заниматься в подобной фирме! И ей требовалась хоть какая-то информация. В самом деле, не будет же она с палкой по кустам всяких онрё гонять?

Лилит усмехнулась. Её неоднократно спрашивали о смысле её татуировки на лобке... для некоторых это был один из последних вопросов в их жизни. Другие суккубы из "Аспин Девилс" закатывали глаза и что-то презрительно бросали про пошлятину, но, хей, что они в этом понимают?!
- Это? Средневековая итальянская поэзия, - ответила девушка, не моргнув глазом. Она попыталась скосить глаза на свою промежность и прочитать вслух, но помешала этому, во-первых, её собственная грудь, а во-вторых, то, что надпись ей пришлось бы читать вверх ногами. - "Входящие, оставьте упованья", - она усмехнулась, следя за реакцией паренька.

— Какой приятный мальчик.. — мягким голосом произнесла женщина, улыбнувшись, при этом чуть прикрыв глаза, так что её улыбка была похожа на улыбку лисицы, конечно если можно было применить к ней подобное сравнение. — ..все что тебе нужно, ты найдешь в храме, мальчик. — Нобуси махнула рукой в сторону холма позади неё, после чего протянула Горо небольшой ключ, который достала из складок своего костюма-доспеха. — Надеюсь вы потом положите все на свои места.. — чуть более строго произнесла она, глядя в глаза парня, насколько это было возможно из-за его маски. — ..пруд находится прямо за холмом, туда есть тропинка от храма.. но будьте осторожнее, она не каменная и там можно легко подскользнуться, не хотелось бы потом оттирать территорию пруда от вашей крови. — на последних словах женщина вновь улыбнулась, но эта улыбка уже совсем не была похожа на ту добрую что была вначале, и скорее вызывала странное ощущение страха, признаваться в котором вряд ли захотелось бы.

— Горо-кун, на что это ты намекаешь? — сложив руки под грудью, Изао смерил парня строгим взглядом, который юный синоби почувствовал даже сквозь маску. — Если желаешь, могу придать тебе лишнего ускорения, и заодно напомнить об уважении к старшим. — тем же тоном проговорил он, так что Горо почти почувствовал удар фантомной ноги по своему мягкому месту. Где-то в этот самый момент в разговор вмешался Хироши, в своей привычно дурашливой манере, что позволяло ему неплохо усыплять бдительность разных людей, но Узумаки то знал, что этот Хьюга был тем ещё фруктом, и к тому же владел весьма сильными техниками.. обучение у сразу же двух гениальных синоби не прошло даром, он несколько раз видел этого парня в квартале Сенджу, то с Тобирамой-доно, то с Цунаде-сан, при чем с последней однажды обозначенный парнишка выходил из частных горячих источников клана.

— И где были все эти мальчишки, в то время когда я была такой же молодой. — притворно грустно проговорила Нобуси, покачивая головой, глядя на ещё одного синоби, который на первый взгляд обладал неплохими манерами, и при этом явно заступился за своего друга, прикрывая того от лишних проблем с их сенсеем, что так же давало ему баллов в её глазах. Только вот последнее его высказывание заставило её чуть сощурить глаза, и бросить взгляд на стоявшего рядом Филина, который заметив это лишь тяжело вздохнул и недовольно покачал головой. — Даже если ваш сэнсей и правда подглядывал за девушками, не думаю что приличный человек стал бы рассказывать эту информацию кому-либо, роняя его репутацию в чужих глазах. — не смотря на то что Хироши уже потащил Горо прочь от подножья холма, её голос все равно донесся до его ушей, так словно она стояла рядом. — Это не красит вас, молодой человек, в моих глазах.. как и ни в чьих глазах, из тех кто способен смотреть в суть. — это было последним что услышал Хироши, прежде чем они окончательно скрылись с глаз, поднявшись на вершину холма. — А вы, юная леди.. кому как ни вам следовало бы избегать подобного.. — строго проговорила она, повернувшись в сторону Кимико, которая не упустила возможности попробовать поддеть Изао-сенсея, сделав это в той же манере что и Хироши, только более грубо. — ..на месте вашего учителя, я бы преподала вам несколько уроков манер.. или будь я на твоем месте сама, то уже сгорела бы от стыда, леди никогда не стоит опускаться на один уровень с мальчишками. — пристыдив Учиху, Нобуси цокнула языком, совсем как эта делала одна из многочисленных теть из клана Кимико. Изао же и вовсе не стал это никак комментировать, сделав в голове заметку по максимуму загрузить благородную грязной работой в лагере, на целый месяц, чтобы хоть немного вбить в эту юную голову уважение.

— Извините, госпожа Нобуси-сама, они ещё очень юны чтобы понимать некоторые вещи. — извинился за своих подопечных Изао, низко поклонившись сидевшей на камне женщине, на что та лишь махнула рукой. — Не стоило извиняться за подобные вещи, я в их возрасте была ещё и похуже, так что меня это ничуть не задело.. и мое нравоучение было нужно скорее для того, чтобы столь интересный юноша однажды не стал жертвой своей же несдержанности.. в этом мире достаточно тех, кто был бы готов убить и за меньшее. — отвечала Нобуси, которую похоже ничуть не смутило произошедшее, скорее заставило улыбнутся, на пару секунд в свои воспоминания. — Ваша правда, правда я увы не застал этот чудный возраст.. мне пришлось слишком рано повзрослеть. И все же, я думаю будет не лишним проследить за ними. — Узумаки не стал спорить с женщиной, вместо этого он сложил печать теневого клона, и появившийся рядом клон отправил наверх к Горо и Хироши, все таки помочь им и правда не мешало, кто знает сколько там работы на самом деле. Однако отправляться наверх лично он не собирался, в таком деле и клона в таком деле было достаточно. Его клон ограничился парой подзатыльников, и не стал устраивать лишних сцен, после чего приступил к работе, беря на себя и правда самую тяжелую работу, разделяя тяжелые физические испытания с Горо, который был в должной мере физически подкован.

Когда с этим было покончено, к нему подошел Бенимару и потянув за рукав, отозвал поговорить в сторону, поведав весьма интересную информацию о том что им удалось обнаружить на месте нападения. Как Узумаки, их капитан тут же замер, обдумывая услышанное, конечно клан красноволосых демонов считался одним из лучших в создании фуинов, можно сказать что они фактически в одиночку превратили это направление в настоящий кладезь всевозможных приемов, которые не брезговали пользоваться даже самые сильные и опытные синоби. Поэтому услышав о необычной печати, Изао тут же стал вспоминать не видел ли он нечто подобное в тайной книге своего клана, но сколько он не размышлял над этим, вспомнить ничего такого у него не получалось. А значит это была либо новая разработка, либо что-то настолько древнее, что он и вспомнить это не мог. Бенимару тем временем поклонился Нобуси, и тоже поприветствовал её как должно. Похоже постоянное общение с клановыми ребятами пошло ему на пользу, и на фоне Горо, который сразу выдавал в себе простого парня, он выгодно выделялся, по крайней мере на первый взгляд. На пришедшую к Храму девушку Нобуси отвлеклась лишь ненадолго, что-то в её взгляде не понравилось клону Харуми, словно её видели насквозь, и она тут же сыграв весьма убедительно неловкость, поспешила удалится прочь, сказав что зайдет позже. Женщина на это лишь хмыкнула, что лишний раз подтверждало что маскировка синоби не была для неё какой-то проблемой.

— Давно я не слышала такой мастерски построенной речи, суть которой заключается в том чтобы провести больше времени с этой леди, вместого того чтобы поработать. — с легкой улыбкой произнесла женщина, после чего позволила себе тихий смешок. — Ох, простите этой леди эту шутку, я не хотела сказать что вы пытаетесь отстранится от работы, и я буду рада если столь воспитанный юноша скрасит мое время. — объяснив причину своего смеха, Нобуси ещё раз оглядела оставшуюся компанию, не сложно было догадаться что часть из них были представительницами слабого по мнению мужчин пола. — Думаю, нам следует подняться к Храму, милостивые ками будут явно не против того, чтобы путники вели беседу с одной из его хранительниц под крышей, а не под дождем. — и как только она упомянула дождь, в небесах громыхнуло, и на собравшихся стали падать сначала мелкие капельки дождя, но с каждой секундой они становились все больше и все активнее падали с небес, пока это не превратилось в настоящий ливень. Нобуси поднялась по каменным ступеням без какой-либо сложности, не смотря на то что местами они представляли из себя почти полуметровые в высоту каменные глыбы, вбитые в уступ холма, и если от синоби такое было ожидаемо, то вот в исполнении воительницы выглядело уже весьма неожиданно. Наверху они заметили работающих Горо и клона Изао, которые водружали на место поврежденный колокол, мелькнул и один из клонов Хироши, который забежал наверх с другой стороны холма, таща на своих плечах брус, к которому крепилось два наполненных ведра.

— Аж сердце радуется. — довольно произнесла женщина, глядя как преображается храмовое место, после чего пригласила всех в уже открытое здание храма. Зал в котором они оказались был небольшим, но для них места было достаточно, большую часть пространства в нем занимала большая статуя божества, выполненная то ли целиком из золота, то ли покрытая очень качественной позолотой. Не смотря на весьма аскетичное убранство, внутри было весьма уютно, особенно сейчас когда снаружи вовсю лил сильный ливень, барабаня по прохудившейся крыше здания, местами заливаясь через крупные щели внутрь, сливаясь прямо в подставленные на такой случай ведра.

— Не думаю что здесь кто-то нападет на вас, а если кто-то и рискнет, то им придется несладко.. этот храм нельзя назвать беззащитным местом. — таким был ответ Нобуси на вопрос Кимико о защите периметра, после чего она как-то уж больно зловеще улыбнулась, и вместе с её улыбкой на холм налетел особенно сильный порыв ветра, в котором отчетливо были слышны жуткие завывания. Которые пропали вместе с улетевшим ветром, оставив сильное впечатление на синоби после себя, по крайней мере на тех что видели в этот момент лицо хозяйки этого места. Следующий же вопрос Учихи, заставил её на несколько мгновений потерять спокойно-умиротворенное выражение лица, место которого заняло выражение злости, но не на спросившую, а на саму суть вопроса. — Кое-что мне известно, но я ещё не уверена что этой информацией я могу поделится с вами. — ответила она, все же взяв себя в руки, и вернув себе прежнее выражение лица.

— Совершенно верно, Нобуси мой титул, который я поклялась носить со всей положенной честью. Но.. — тут женщина слегка замялась, после чего улыбнулась, вновь сощурив глаза подобно лисе. — ..Не стоит обращаться ко мне, как к благородной.. я родом из обычного поселения, из семьи простого земледельца. — таким образом она попросила не обращаться к ней с суффиксом "-доно", не то чтобы она была против, но это несколько смущало её слух, и все началось с того что так к ней обратился их сэнсей, Филин. Вообще, в том чтобы обратиться к незнакомому человеку с более уважительным суффиксом не было ничего плохого, даже наоборот. — О, нет-нет.. я родилась уже после окончания эпохи воинствующих провинций, или.. неужели я выгляжу так старо, что вы приняли меня за экспонат из той эпохи? — женщина вновь притворно ужаснулась, впрочем Бенимару наверняка был уже способен раскусить когда она серьезна, а когда просто дурачится, так что тихий приятный на слух смех не заставил себя долго ждать. — Для меня тоже честь, приютить пускай и ненадолго, синоби, которые так же являются ныне защитниками всех земель принадлежащих местным Даймё. — она улыбнулась, и сделала это ещё шире, когда увидела как Хэй достает из своего свитка чай и булочки. — Так вы с гостинцами, мне даже как-то неудобно.. ведь это вы у меня в гостях, а не наоборот. — девушка грустно вздохнула, но все же не стала никуда уходить, оставшись сидеть в компании синоби, быть может здесь у неё и вовсе не было ничего съестного.

— А кто сказал что я одна? — эти слова женщина произнесла одновременно с очередным грохотом грома на улице, и пускай и на мгновение, но Бенимару показалось что в храмовом зале задрожали тени, формируясь в едва различимые фигуры. Это было чем-то похоже на редкое проявление хидена Тануки, но так же это могло быть и обычным наваждением, ведь стоило моргнуть, и они тут же исчезали, превращаясь в самые обычные тени от свечей, что плясали по храму. Тем временем она приняла кружку из рук парня, и поднеся её к губам, аккуратно сделала короткий глоток, после чего подув на поверхность чая, опустила кружку вместе с руками вниз, оставив её на одном уровне со своим пупком. Пока парень говорил, Нобуси предпочитала молча слушать его, позволив тому высказать все свои мысли, за это время успев попробовать булочку и сделать ещё пару глотков чая, таких же аккуратных как и первый.

— Что ж, не могу не согласится с тем, что возможно у наших проблем одно и тоже зло. — тихо произнесла она, делая ещё глоток, под очередной раскат грома. — Более того, я уверена что за этими происшествиями стоит один и тот же человек, тот кого в прошлый раз так и не достиг клинок моей нагинаты.. я знаю этого демона в человеческом обличье достаточно хорошо, чтобы сказать что это снова его почерк. — женщина опустила тяжелый взгляд на свою кружку, из которой аккуратной струйкой струился пар. — Я бы рассказала вам о нем прямо сейчас, но.. думаю лучше будет сделать это, когда мы будем в полном составе. — добавила она отвечая на ещё не заданный вопрос, прекрасно понимая что эта информация заинтересует её гостей. Изао в это время сидел молча, чая ему никто не предложил, да и не очень-то и хотелось, вместо этого он продолжал думать о том что нашла Сатору, эта находка не давала ему покоя, будь он дома то создал бы пару клонов, чтобы думать над разгадкой уже втроем. Так что неудивительно, что очнулся он лишь когда Бенимару и Сатору принялись более дательно обсуждать противодействие этой противной технике, и послушать было что. Да, вот что значит юные гении, не смотря на ворчание и поддевки от вредной Учихи, прекрасная химе Сенджу тут же предложила способ как защитить отряд от возможности подчинения, и они уже вместе с Бенимару стали обсуждать как лучше это сделать.

— Так... Я терпел это как мог, и не хотел и не хочу до сих пор ругаться с вами в присутствие леди Нобуси-сама, но.. я требую прекратить распространение этих домыслов, которые порочат мое доброе имя. — лица Изао видно не было, но по его строгому-рычащему тону было понятно, что он уже устал от этой глупой шутки. — Тобирамо-доно очень переживал за юную Сатору-тян, и создал специальный дозор, в который ходили по очереди свободные члены подразделения, среди которых был и я.. и если для вас почетная миссия защиты девочки, которую недавно выдернули из лап похитителей, является чем-то извращенно-предосудительным, то я попрошу сказать вас это лично в лицо господина Второго Хокаге, и этого не избежит ни один из вас. — выговорил он на одном дыхании, грозно смотря на своих подопечных, поминая мысленно всеми возможными грязными словами Хироши, который и распустил этот слух, за который ему очень хотелось оторвать голову. Слова Узумаки, подтвердила и Сатору, которая почувствовала его недовольство ещё раньше, и в этот момент парень пожалел о том что они находятся тут, и что он не может обнять эту прелестницу, просто чтобы сразу прогнать все плохие мысли из своей головы. Им вообще не удавалось остаться наедине уже довольно долго, что печалило синоби, но идущая война не оставляла иных вариантов к сожалению, и приходилось подстраиваться под неё, как бы грустно это не было. Так же, юная Сенджу все таки рассказала историю о том, что происходило с ней в прошлом, ещё немного приоткрывая завесу тайны для всех, кроме Изао, который и так знал все это. Обнять любимую захотелось ещё сильнее, но если наплевать на приличия в компании учеников он ещё мог, то вот в компании Нобуси-сама он этого сделать уж точно не мог, как бы не хотелось. Из-за этого из его уст вырвался тяжелый вдох сожаления, и когда женщина повернулась к нему, взглядом спрашивая в чем причина его вздоха, он лишь покачал головой, давая понять что не стоит развивать эту тему. Та лишь кивнула, она была не глупой, и поняла что это связано с историей этой бедной девушки, которой довелось пережить в детстве страшное похищение и жизнь в закромах того ублюдка, убить которого она поклялась однажды перед богами и вот уже много лет считала его мертвым. Синоби Листа утверждали это, но как оказалось тот сумел выжить и вновь взялся за свое дело, воспитав новый отряд. Смогла эта девушка в маске и многое рассказать о её враге, многое да не все, и только теперь когда она выслушала её историю до конца, женщина поняла что теперь не остановится пока лично не увидит как уходит жизнь из этого ублюдка.

— Я обязательно помогу вам избавится от него, если вы конечно примете мою помощь. Мы отомстим за все неупокоенные души детей, которых он свел в могилу и не позволил спокойно отправится в Чистый Мир. — строго уверенная в своих словах, Нобуси в повисшей тишине сделала короткий глоток остывшего чая и затем продолжила. — Для начала, вы должны знать, что этот "Досу", обладает особым геномом который позволяет ему использовать свою и чужую кровь в бою и не только.. чем больше вокруг проливается крови, тем сильнее он становится, и поэтому убивая его, надо делать это как можно быстрее, иначе может так статься, что даже очень крупный отряд не сможет одолеть его своими силами. — поделившись небольшим кусоком информации, она замолчала, дав отряду Листа переварить полученные знания. Бенимару тем временем стал распускать свои щупальца гаремника на Сатору, делая это конечно не специально, а просто потому что он был по наивному добрым парнем, который старался поддерживать всех вокруг себя, но даже так, Изао едва удержался от того чтобы отвесить ему хорошо подзатыльника.

— У Сатору-тян есть с кем поговорить о подобных вещах, Бенимару-кун, но спасибо за заботу. — мрачно произнес он, и только после этого понял какую глупость совершил. Если бы на нем сейчас не было маски, то все увидели бы, как он покраснел. — Ох, так.. вы трое, вы ничего не слышали и не смейте тут ничего додумывать, иначе с задания вернусь только я, и Сатору-тян. — грозно проговорил Изао, окидывая взглядом Кимико, Бенимару и Харуми, которые сидели напротив него. — Я думаю что понимаю что именно вы хотите сделать, из вашего разговора мне стало ясно, что нам нужна печать, которая смогла бы после активации, на короткое время подавлять возможные проявления иных печатей, а конкретно этой печати контроля сознания. Подобная печать имеется в арсенале моего клана, но она является запретной... но.. но никто не запрещает нам изобрести другую, очень похожую. Патент поделим на вас двоих, мне денег хватает, а вам может пригодится подобный заработок. Думаю стоит её сделать простой, чтобы любой синоби смог активировать эту печать просто подав в неё чакру, и да она будет действовать очень короткий срок, но зато сможет как подавлять воздействие иных печатей на пользователя, так и снимать уже действующие на него эффекты. — Изао достал из своей сумки парочку пустых печатей, и вынул оттуда же набор для каллиграфии, после чего предложил как Сатору, так и Бенимару поработать вместе над созданием, на это могло уйти какое-то время, но лучше так, чем встретится с подобным врагом не имея никаких контрмер. Пока его клон, вместе с мальчишками заканчивал уборку территории, починку крыши и прочих элементов храма, они занимались созданием печати, исписав немало пустых листов, пока наконец у них не получилось создать желаемое.

Когда Горо с Хироши встретились на улице перед храмом в финальный раз, промокшие и уставшие, они уже хотели с чувством выполненного долга пойти в здание, где все это время болтали остальные члены группы, они одновременно заметили сидевшую у лестницы неизвестную. От неё тянуло кровью, и даже на расстоянии десятка метров, что разделяли их, они оба почувствовала жуткую ауру что окружала её, что было проявлением так называемого Яки. Хироши уже знал что это было особенностью очень сильных воинов, на его личной памяти подобную способность использовали лишь Йоко, у неё она была алой и пугала до чертиков, и Тобирама, её аура имела черный цвет и буквально подавляла, заставляя опускаться на колени.. а ещё он мог сконцентрировать её для атаки, которая была способна пробивать огромные валуны насквозь. Неизвестная, обладала так же аурой, её цвет на взгляд был белым, похожим на пар круживший вокруг горячих источников. Одета она была в легкий доспех, напоминающий такой же у Нобуси, но в отличии от неё, лицо её скрывала белая рогатая маска, от глаз которой тянулись вниз нарисованные кровавые слезы. Одной рукой она держала огромную секиру, оружие палачей при дворе Даймё, а второй держала пальцы сложенные в печать. Оставалось понять, друг она или враг.


Тем временем, на отдалении от храма, клон Харуми искал какие-нибудь следы, или ловушки, которые могли оставить после себя похитители. Она не знала о сути разговоров которые слушала оригинал, и продолжала действовать по предыдущему приказу. Впрочем, результативность этих поисков была околонулевая, и в какой-то момент она уже собиралась просто развеяться, чтобы передать всю собранную информацию оригиналу, как вдруг до ушей девушки донесся чей-то голос. Он звучал маняще, словно демоническая мелодия затуманивая разум. Обернувшись на голос, она увидела красавицу появившуюся из неоткуда, которая неспешно подошла к ней, и с сладкой улыбкой на губах, положила ладонь на щеку клона.

— Какой прелестный цветок.. ты будешь моя, скоро мы уже встретимся. — нараспев произнесла девушка, после чего наклонилась вперед и клон Харуми почувствовал прикосновение чужих губ к своим, сладкий привкус вишни, и чего-то горького, после чего развеялся, отправив все воспоминания своей создательнице.

– Да, было бы неплохо выпить... – протянула Ямагучи в ответ Фуцуяме и потянула руки вверх, разминая затекшее тело, покачиваясь в стороны. Патруль был невероятно уныл (как и всегда – да и в целом, не-унылый патруль уже гарантирует проблемы), а сакэ с собой шинигами не взяла. Да еще и дальние район Руконгая не вызывали ни малейшего желания вообще что-то делать – эти руины почти физически давили на Ямагучи и портили ей настроение.

Выбежавший ребенок едва ли привлек внимание Тайхо – мало ли, чем они тут занимаются. Пустых проигнорировать не получилось – впрочем, особой угрозы они могли и не представлять. "На ловушку не похоже. Скорее всего безмозглые Низшие. Похожи на стайных. Скорее всего слабые, но полные сил – несколько слабых душ не самый лучший способ стать сильнее", – провела быстрый анализ Ямагучи, пока остальные действовали, мельком отметив и очередные смерти. Конечно, пожирание Пустыми это куда худшая судьба, чем смерть, но если бы боги смерти грустили о каждой смерти – они бы давно сошли с ума.

– Хэй, благородные всегда любят так красоваться? – сделала выпад в сторону Кагечики, зачем-то активировавшей свой шикай, и с помощью сюмпо переместилась к последнему "свободному" монстру, чтобы срубить твари голову.

Слабое солнце светило ярко, но не тепло. Воздух был свежим, ясным и звонким.
Мелкая галька и сухая трава весело похрустывали под подошвами сандалий Ячихо, под мягкие шорохи ее одеяний бога смерти и хрустальные позвякивания украшений на ее духовном клинке. Красивый и смертоносный, но несговорчивый и капризный, Терасу-​Гьякусатсу предпочитал чтобы она несла его в руках, словно посох или скипетр, а не катану.
По обе стороны от Ячихо хрустели галькой и травой, шелестели одеяниями и позвякивали клинками другие боги смерти. Под неприязненными взглядами простых душ они несли свой мрачный патруль, с одним им известными целями.

Неприязнь в глазах местных была, право же, настоящей наглостью. Как смеют они смотреть так на тех, кто не только во всем выше их - но и благоволит им, благородно защищая их непримечательные жизни? Разумеется, Ячихо никак не показывала того что была оскорблена, ни словом, ни взглядом. Ведь она все-таки куда лучше их всех вместе взятых, лучше в том числе и в умении держать себя в руках. Разумеется, это так же не мешало ей выполнять свой долг, продолжая защищать эти жалкие, серые душонки. А вот каждый из них уж наверняка рад был бы предать и ее, и остальных шинигами при первой возможности. Но даже это не заставило бы ее бросить свой долг. Ведь она, очевидно, им всем не ровня.

Хоть выполнению долга неприязнь местных и не мешала, хоть оскорбленные чувства Ячихо никак и не проявлялись, ситуация все равно была напряженная. Вроде ничего не происходило, и не должно было происходить, а стресс накапливался. Ячихо даже пообщаться с соратниками подзабыла, коммуникацию наладить там, проявить манеры вежливым разговором ни о чем, впечатление составить. А жаль, ведь все собравшиеся были ей мало знакомы - до минус-первого служили в других отрядах, в минус-первом редко работали вместе. Конечно, кого-то она знала чуть лучше, кого-то чуть хуже... но никого достаточно. А ведь компания подобралась очень пестрая, в которой каждый выделялся на фоне остальных, прям-таки стая белых ворон. Ну да ничего, на обратном пути можно будет наверстать упущенное...

Обратный путь, впрочем, похоже что откладывался.

Когда в свежем воздухе пронеслись запах крови и звуки беды - топот лап, скрежет когтей, нечеловеческий вой - по коже Ячихо пробежали мурашки. Все ее тело напряглось - и расслабилось, сфокусировалось само на себе. Духовный клинок, ощутимо лишь для нее одной, заныл в ножнах, заставляя их позвякивать чуть громче обычного. И, точно так же как ее духовный клинок, что-то заныло у Ячихо в душе, зачесалось в костях, заставило ее лицо, всегда такое вежливо-нейтральное, исказиться в неприязненной гримасе. Она знала что это; источник ее силы и ее слабости. Ее неприятие. Не давая ему - себе - воли, Ячихо переключилась на происходящее. И первым делом следовало освободить клинок:
- Okite, hajimeru, Terasu Gyakusatsu!
Ее прихотливое оружие требовало аж двух слов для активации, его нужно было и просить проснуться, и просить начаться. И начало было положено, когда ножны исчезли, растаяли в нежном, мягком свете, словно льдинки на солнце. А пока это происходило, пока остальные шинигами готовились к бою в свою очередь, Ячихо быстро прикинула свои дальнейшие действия. Вариантов перед ней было несколько. Ее скорость, скорее всего, была одной из лучших промеж присутствующих. Это значило что она с большой вероятностью могла выбрать свою цель. Разумнее всего было начать с крыш и начать с дальнего противника, не давая ему возможности воспользоваться преимуществом в инициативе. Но долг, долг шинигами указывал в другую сторону. И Ячихо вдруг поняла что выбора у нее нет. Она должна была напасть на пустого на улице, того что был ближе всего к мальчишке.

Потому что она намного лучше чем этот жалкий сирота, а значит обязана защищать его.

Мацузаки, похоже, выбрала крышу. В добрый путь. Ступив на свою собственную дорогу, Ячихо бросилась вперед. Сопротивление - даже не воздуха, пространства - привычно ударило в нее, привычно разбилось об ее реяцу, рассеялось в свете ее клинка. Невидимо глазу, она в несколько шагов пронеслась мимо мальчишки к пустому, готовая нанести удар из любого положения в любой момент, как только цель окажется рядом.

Уже несколько дней продолжаются ваши путешествия по нескончаемым уровням подземелья. Каждый из них был наполнен безумием, воистину воплощая всю красоту первозданного Хаоса. До этого вам чудом не пришлось сражаться с обитателями лабиринта, однако обилие загадок и препятствий явно вымотали. Этаж, который ввёл в группу некоторых из вас, уже смутно вспоминается. Да и по сравнению с остальными, он не сильно отличался.

Очередной раз хватка тьмы вокруг слабеет и вас выплевывает на каменистый пол. Своды пещеры полны свисающих сталагмитов, местами касающихся своих "нижних" близнецов. Вся эта картина напоминала пасть каменного чудища, уже сожравшая нерадивых приключенцев. И выход из неё был где-то в "желудке". Факел одного из вас осветил вход в небольшой проход справа, в самом начале этаже. До ваших ушей не доносилось звуков чудовищ или ещё чего странней, лишь слабый ветер гулял вдоль стен. В ветре, к слову, крылась странность - он доносил до вас запах леса.

— Ярэ-ярэ, — покачала головой Канна, пытаясь скрыть за раздражением другие эмоции – к тому что в этом мире смерть куда более естественное явление, чем в прошлой жизни, она до конца не привыкла. Тем более, когда во всём этом были задействованы дети...

Но самый лучший способ успокоиться был очевиден – втоптать нарушителей душевного спокойствия в землю. Так что Мацузаки выхватила катану из ножен и без лишних воплей и криков, предупредивших бы Пустого о её атаке, прыгнула на крышу к одному из них, одновременно нанося рубящий удар сверху вниз.

Минус Первый отряд.
Официально - "Отряд взаимодействия с иномирными существами и феноменами".
Очевидно, так никто его не называет.
Справедливости ради, его вообще обычно не называют - считается, что сюда отправляют проблемных шинигами, которых не хотят видеть в "цивилизованном" Готее 13.
На самом же деле - возможно, это правда так.

В любом случае, несмотря на длинное название, и количество иномирных существ и феноменов, работать чаще всего приходится в дальних районах Руконгая, и даже дальше, куда просто все остальные не хотят идти.
Так и сегодня - патруль довольно далеко за границами.
А почему? Потому что нормальной работы нет.

Вокруг - немногочисленные, давно заброшенные дома. Здесь никто не живет, сюда никто не ходит.
По крайней мере из тех, до кого кому-то есть дела.
То и дело встречаются местные души, влачащие довольно печальное существование.

На шинигами они смотрят с нескрываемой неприязнью - даже несмотря на то, что в ваши задачи входит охрана этих мест.

Разве что детям все равно - их тут немного, но ваш вид их не пугает.
Они лишь ненадолго отрываются от своих игр, чтобы поглазеть на идущих мимо шинигами с клинками.

Патруль подходит к концу.
Всё, как обычно, в порядке - здесь никогда ничего не происходит.
Вы достигли конца пути, и надо просто вернуться обратно.

Из дома неуверенно выходит ребенок - на вид лет десяти.
Он удивленно озирается по сторонам, заглядывает обратно в полуразрушенный дом, из которого вышел.
Смотрит на вас, еще раз по сторонам.
- Ребята?.. - окликает дома вокруг мальчик. - Вы где?..

Словно в ответ на его вопрос, из соседнего дома выбегает... совсем не ребенок.
Размером с крупного льва пустой на четырех ногах.
На звериной маске - кровь.
Он воет - и на этот вой еще три таких запрыгивают на окружающие шинигами крыши.

Эдвард двигался хаотично, но целеустремленно, будто кто-то невидимый дергал за ниточки, подчиняя своему желанию безвольную куклу. Шаг, другой, еще шаг – с каждым движением подросток чувствовал, как тело неохотно подчиняется приказам, как сознание постепенно уплывает, оставляя только инстинкты. Форма на нем висела мешковато: выправленная, она висела на левом плече, оставляя правое открытым так, что виднелась белая рубашка – но сейчас ему было не до капризов моды. Оказавшись на этаже, он застыл на месте, глядя в одну точку широко открытыми глазами, а его зрачки сжались в точку, будто он смотрел на яркий свет.
Услышав голос Брайана и почувствовав, как спали оковы, Эд неожиданно присел так, что его худые коленки оказались выше головы, и запустил руки в волосы, приводя их в полный беспорядок. Его взгляд остановился на говорившем – и так и не отрывался от него, пока тот не закончил свое приветствие. На любопытную девушку подросток отвлекся лишь временно, удостоив ту короткой инспекции, не поворачивая головы – а затем снова уставился на агента, будто пытаясь выиграть в кой-то странной игре в гляделки.
-Брайан, - его голос, тихий и безэмоциональный, был больше похож на запись, а мешки под глазами придавали бледному лицу пепельный оттенок.
-Сотрудничество или смерть, так значит? А что если я скажу, что для меня это равнозначный выбор? Ваши сотрудники, – впервые в его речи проскользнула тень эмоций – презрение, - потратили столько драгоценного времени, что хватило бы кругосветное путешествие завершить, и теперь я стою перед выбором: умереть от истощения на одной из твоих миссий, или смириться со своей участью и умереть во сне, как только я выйду из этого кабинета. Черта с два! – на этот раз в его словах послышался гнев – но он быстро угас, словно пламя, у которого забрали топливо.
-Я соглашусь на твое предложение, если Дасто сможет мне помочь, иначе останется бросить в карцер только мой труп.
На удивление при всем внешнем недомогании теперь Эдвард выглядел решительно. Выпрямившись в полный рост, он взглянул в глаза агенту, и при желании тот мог разглядеть в его взгляде, в слегка нахмуренных бровях и легкой складке у губ что тот не шутит и не разыгрывает его, и теперь от его решения зависело, доживет ли стоявший перед ним подросток до рассвета или навсегда останется за прочными дверьми и высокими стенами Бюро, оставляя все секреты и планы Суперзлодеев из трущоб неразгаданными и обрывая единственную достоверную нить, которую на данный момент они имели для связи с противоборствующей группой. Теперь слово оставалось только за ним.

Чёрт, чёрт, чёрт... чёрт, чёрт! На четвёртые сутки своего заключения Лилит готова была лезть на стену. Хотелось курить... и нюхать... и услышать снова ЕГО голос, чтобы ОН помог ей, подсказал, что делать... а эти чёртовы дастеры внаглую пользовались тем, что она дезориентирована, что её "ломает", сбивали её с толку, тянули из неё информацию... чтоб они сдохли!
Когда её повели куда-то, Лилит сначала решила, что ей предстоит очередной допрос, и попыталась собраться. Потом побледнела, решив, что её привели в какую-то лабораторию, и над ней будут ставить опыты. Хмыкнула, разглядев агента, и прикинула, удастся ли его очаровать... нет, скорее всего, нет, он хренов безумный гений, и его не интересуют девушки без докторской степени. При словах о возможности скостить срок она не выдержала и фыркнула - о, да, конечно, поймай для нас сотню преступников, и если ты не сдохнешь раньше, мы тебя отпустим! Но затем посерьёзнела: ага, значит, можно упростить всю эту фигню, если поймать этих "Суперзлодеев из трущоб"? Лилит понятия не имела, кто это, но, видимо, это какие-то крупные рыбы. Что ж... не то чтобы у неё был особенно богатый выбор, да? Ну, по крайней мере, она ещё может побарахтаться.
- Ой, я прям даже и не знаю, что выбрать: сдохнуть, гнить в тюрьме или работать на вас, - выдавила из себя кривую усмешку девушка. - Сдохнуть, гнить тут или работать на вас? Ладно, убедили - где поставить подпись? Всяко ж лучше, чем... чем ну вы поняли.
А чё, я пропустила всё самое интересное? - поинтересовалась девушка. - Потому что когда меня повязали, никакого военного положения не было. И ни про каких "Суперзлодеев из трущоб" я не в курсе - кто это вообще такие?
Когда девушка вошла в "офис", у неё был вид затравленного зверька, но сейчас она заметно приободрилась и оживилась. В своей оранжевой тюремной робе нараспашку она была неотличима от любой другой из заключённых - бросались в глаза только крашеные в розовый цвет кончики коротко подстриженных волос. Ну, вы же не думали, что Лилит будет пытаться очаровывать местных вертухаев? А то трахнуть - трахнут, а чтобы помочь ей сбежать - она не идиотка, чтобы в такие сказки верить.

  Излом, взирающий на троицу пустым взглядом мертвеца, хотел было проводить и быть точно уверенным, что гости Квартирмейстера не заблудятся. Но, пошевелив остатками извилин, он лишь молча поклонился и отошёл с дороги, не мешая Хацу самой найти спуск вниз. И пройтись по красивому холлу, где всюду горели лампы и красовались новенькие картины. Девушка, как и Ревера, прекрасно знала – это не более, чем мастерски наложенная иллюзия поверх слякоти, сырости, бедственного состояния и разрухи, что поселилась тут лет двадцать назад. Но иллюзия невероятно мощная: свет горел, плафоны ламп обжигали, стены казались сухими, а в воздухе никак нельзя было уловить те нотки гниения, что наверняка присутствовали тут. Обоняние кэномомими не было настолько хорошим, чтобы пробиться сквозь мираж. В отличии от Реверы.

— Тут что-то недавно жгли,— буркнул он, шмыгая носиком.— И сильно: удивительно, что особняк не спалили. Наверняка под всей этой ширмой выгоревшие до основания щепки. Будь осторожна в своих шагах, хорошо?

  В холле уже собралось довольно много гостей, почти все из которых либо вампиры в военных мундирах чёрного, коричневого или синего цвета, либо вампиры в помпезных, воздушных платьях с веерами в руках. На многих из них наряды были чистыми и выглаженными, но и идиоту становилось понятно, что костюмам не один десяток лет. Девушка готова поклясться, что в этой толпе мертвецов немного отстранённо от всех ходила парочка живых монстров. Или от них по крайней мере была тень.
  Дамы в платьях и то дело бросали на лисицу надменный, несколько взгляд, при этом бросая на её спутника Каина заинтересованные, голодные взгляды, тихо перешёптываясь за его спиной и кокетливо прикрывая мертвенно-бледные лица веерами такими же древними, как они сами. А Ревера не заинтересовпл никого. Возможно от того, что покойники забрали носы слишком низко, чтобы видеть кота. Но он, как и Каин, чувствовал себя очень не в своей тарелке, будто его выложили на стол главным блюдом подобного бала.

  Получив от мужчин-мертвецов пару комплиментов в свой адрес, Хацу с лёгкостью добралась до свиду неприметного спуска в погреб, находящегося в задней части кухни. Как и обычно, внутри было темно и душно: покойники не нуждались ни в освещении, ни в нормальной температуре. В воздухе стоял бщий в нос запах сырости и вина в переполненных бочках. Вина, смешанного с кровью в проигрывающе неравных пропорциях. Тут этого добра было более, чем достаточно, как и клеток, оборудованных тут и там. В некоторых были люди, в некоторых – трупы. Но в большинстве держали разнообразных животных для арены, любимого развлечения Квартирмейстера, не считая грёз о захвате мира.
  Поплутав в потёмках пару минут, Хацу всё же смогла найти нужный коридор, что ввёл ещё ниже, на второй ярус подвала, а от туда – к закрытому тяжёлой металлической дверью коридору. Зомби за ней незамедлительно открыл щёлку, окинул компанию и лису равнодушным взглядом, а затем открыл дверь, впуская живых внутрь. На этом, как и всегда, его роль заканчивалась. Здесь было уже куда больше света благодаря факелам на стенах, так что двигаться стало значительно проще.

  Как и предполагалось, Квартирмейстер находился на балконе небольшой, дорого обставленной трофеями мертвеца ложи. Отсюда был прекрасный вид на песок внушительных размеров арены, что подсвечивало искусственное солнце из какого-то огромного Поющего камня. По краю поля битвы, на стене высотой в несколько метров, сидела разнообразная толпа. Тут были все: вампиры обоих полов, несколько водяных с чёрной кожей и волосами, похожими на кучу грязных водорослей, чуть меньше десятка фей летнего двора, что от людей отличали лишь светящиеся различным тёплым цветом глаза, а также просто смертные в лице бандитов, ведьм, ведьмаков, каких-то психов и просто предпринимателей из города, что вели с покойником какие-то свои дела. Кто и зачем построил арену для боёв под землёй? Хороший вопрос. Но это был точно не нынешний владелец. Слишком большой размах и слишком хорошее качество работы. Один поющий камень-солнце должен стоить состояние.

— О, мисс Хацу,— тихо окликнул учёную вампир, сидевший на балконе и потягивающий вино с кровью из бокала. Как и всегда, он был одет в красный мундир давно ушедшей эпохи. На его воротнике красовалась потёртая запонка с эмблемой Пятого легиона, но камень из неё давно выпал, что владельца интересовало мало. Каштановые волосы по обыкновению он заплёл в аккуратный хвост, подчёркивающий хищные жёлтые глаза и выглядывающие из-​под предвкушающего кровь оскала острые клыки. На песке под выступающим немного вперёд балконом четверо волков догрызали стонущего от неминуемой смерти мужчину и мертвецу нравилось то, с каким вкусом и медлительностью они делали это.


— Почему-то мне казалось, что сегодня вы опоздаете на главное представление...— Мужчина неохотно встал и Хацу увидела, что по левую сторону от покойника сидел наглухо связанный верёвками парень с кляпом во рту, недовольно двигающий в бессилии лисьими ушами. Удивительно, но его мягкое, женоподобное несмотря на лёгкую щетину лицо вкупе с бело-синим кимоно показалось девушке знакомым. Чем-то он был похож на её далёкого племянника Хоси, одного из вассалов клана Хитоцу. Правда видела она его в последний раз очень давно и тот наверняка погиб вместе с остальными пару лет назад, но сходства не отнять...
(Изображение под спойлером, так как то, что есть, далеко не лучшего качества)

  Квартирмейстер окинул взором компанию Хацу и в частности Каина, который от столь пристального внимания поёжился и отвёл взгляд. Вампир чуть ухмыльнулся:
— Вижу, ваши изыскания в области некромантии достигли небывалых высот...Хмм, даже я, не видя мёртвым его не так давно, сказал бы, что он совершенно обычный, живой человек...Не хотите выпить? Уверен, прислуга найдёт что-нибудь, что будет по вкусу вам всем.

  Его голос был слащаво учтив и деликатен. Возможно даже радушен, но Хацу прекрасно понимала, что, как и иллюзия наверху – это лишь ширма. Впрочем, такая же искуссная.
  На столе, к которому подошёл хозяин особняка, лежали различные предметы, большинство их которых наверняка являлось трофеями: масками, часами, браслетами, курительными трубками, кинжалами и даже парочкой кулонов, что Хацу раньше не видела, во тьме у них будто тускло светились камни. У стены за столом же стояло бесчисленное трофейное оружие мертвеца, включая парочку новичков вроде изысканной золотой катаны в ножнах, причудливых прямых мечей со странными гардами-полукругами и один меч в излишне простых ножнах, он был обычным на вид, не считая угольно-чёрного лезвия из странного металла.

— Как продвигаются ваши исследования, мисс Хацу? Слышал, а теперь и вижу, что в них имеется значительный прорыв.— Мертвец потянулся к колокольчику на столе и только сейчас, среди пары ларцов с ампулами, один из которых, с прототипом "белокровия", девушка передала лично, а также кучей прочего хлама лежала деревянная маска. Маска, которую она узнает из тысячи идентичных. И даже сейчас, спустя почти десяток лет, фамильная реликвия Хитоцу с запечатым в ней демоном манила лисицу к себе. От одной мысли о том, какие возможности могла дать такая простая вещь у девушки пересохло в горле, но она прекрасно знала – это для неё билет в один конец и даже часа не пройдёт, как её тело остынет с этой штукой на лице.
  Раньше её здесь не было...Но откуда вшивый умертвий мог взять столь сильный и опасный в руках знающего его силу артефакт?

Последние месяцы Горо провёл в упорных тренировках. Не то что бы он раньше проводил время иначе, но со вступлением в АНБУ, местные инструкторы отдельно настаивали на том, что бы мальчик подтянул ниндзюцу. Всё же, стихия земли была не так уж и распространена среди шиноби Конохи, да и хотя пользователи двух стихий хоть и были довольно таки распространены, но отказываться от подобного преимущества в пользу практически исключительно тайдзюцу, как это делал Горо, инструкторы АНБУ посчитали контрпродуктивным. Не то, что бы Горо полностью понимал их в этом плане, но он привык слушаться в таких вещах более старших и опытных.

Так и сейчас, его товарищи по команде, как новые так и старые, тут же засыпали командующего и эту женщину в броне вопросами, когда сам Горо не имел ни малейшего представления, что бы такого спросить. Он понимал, что в таких вещах, как планирование, расследование или всяческие поиски был не силён, но не сильно расстраивался по этому поводу. Он чувствовал, что в команде его роль сильнее всего раскрывалась в прямых столкновениях с противниками и не собирался распыляться на другие сферы деятельности шиноби. Оставалось надеяться, что в этой миссии его таланты будет где приложить. Всё таки, война не всегда означает сражения и столкновения, особенно среди шиноби, хотя и их тоже хватало с лихвой. Такемура был весь в предвкушении предстоящей битвы, ему хотелось проверить свои силы в реальном бою, когда войны ставят на кон свои жизни.

Так что он оставил вопросы своей команде и сосредоточился на её отдельных членах. Стоило оценить на что они были способны, и на что ему стоило рассчитывать с их стороны в столкновении с противником.

Парень в птичьей маске, на сколько успел понять Горо по совместным тренировкам и тому, что он понял из академии, разбирался в фуин и ниндзюцу, а так же имел несколько хитрых и неприятных техник, которые могут стать костью в горле противников. Горо поморщился под маской, хорошо что он был на нашей стороне, потому как сражение с ним сулило для Горо сплошную головную боль.

Учиха. Ну с ними всё понятно, за этим кланом закрепились какие-то совершенно безумные навыки в нин и гендзюцу, хотя Горо так же слышал, что они имеют свой особый стиль тайдзюцу, завязанный на использование шарингана. В прочем, за этой девушкой подобного замечено не было, что не мешало ей находиться в ещё более огромном отрыве от большинства шиноби в области ниндзюцу и гендзюцу.

Сатору-чан была сильна. Горо успел это заметить ещё в той самой миссии с пиратами, один её призыв многого стоил. Конечно, он был не таким крутым, как его панды, но тоже ничего.

Хироши, один из немногих, чьё имя он запомнил, так как они вместе обучались открытию Небесных Врат. Страшная техника, но в критической ситуации крайне полезная. Он был неплох в тайдзюцу, но на вкус Горо недостаточно крепок для полного контакта, хотя бьякуган, ещё одно додзюцу в команде, мог это с лихвой компенсировать. Хоть Горо и не замечал у него характерных техник клана Хьюга, которыми он интересовался как и любым другим тайдзюцу Канохи. Вроде бы тоже что-то знал в фуин, но Горо по большей части сталкивался с ним именно на тренировках тайдзюцу, так что он не был уверен на все сто.

И последняя, Нара. О ней он не знал практически ничего не знал, разве что общие знания об этом клане. Высокий интеллект и необычный хиден связанный с тенями и контролем противника. Полезно, может выйти хорошая комбинация с его собственными техниками тайдзюцу. У Горо в предвкушении зачесались кулаки, когда он представил ситуацию, где противник находится прямо перед ним и Эймэем и совсем не может сделать ничего, что бы защититься от их ударов. А если с вратами, то вообще песня. Осознав это, Такемура начал с гораздо большим интересом поглядывать на девушку в маске, чем-то похожей на его собственную.

Горо не терпелось узнать, как они все будут в деле, он надеялся, что предполагаемые противники его не разочаруют и он сможет раскрыться в грядущей битве на полную.

  Увидеть дальние страны глазами обычного странника.. Злые небеса подслушали мечту Харуми, и от души посмеялись. Нет мира нигде на этой земле; ни один секрет не скроет вас от крови и горя. И, конечно, от нее самой ожидалось участие в этой войне, в той или иной роли, так же, как и хранение тайн и ношение маски. Ради Конохи и всех, кто к ней принадлежал, юная Нара готова была принять и эту ношу, но её делала гораздо тяжелее понимание, что войны начинаются не по щелчку пальцев Кагэ, предел их воли ограничивают правители стран. Далекие, мало кому из шиноби известные и понятные. Оставалось лишь положиться на хитрость Третьего и верных товарищей.

  –В конце концов, - уговаривала Харуми саму себя накануне отправки на фронт, – вовсе не обязательно меня пошлют в прямую атаку.
Уговаривала в прямом смысле - вместе с теневой копией собирать вещи получалось вдвое быстрей.
— В начальстве сидят вовсе не дураки, и прекрасно понимают сильные и слабые стороны подчиненных, чтобы грамотно распределить их туда, где они принесут наибольшую пользу. Ирьёнин, разведка и захват - все это получалось у нас с тобой гораздо лучше уничтожения.
– Разумеется, – вторая Харуми метнула кунай в доску на стене, – но мы - не одна.. не двое. Учитывай способности всего отряда. И особенно - обстоятельства, которые их меняют! Думай, думай постоянно. И не только о Морибито, – копия скорчила рожицу и показала Харуми язык, за что получила пинок и в ходе шуточной драки вернулась обратно к своей создательнице.
Морибито, нет, Хироши, исподволь изменивший её - в лучшую, смею надеяться, сторону! Но был в Конохе еще один человек, повлиявший на Харуми еще сильнее, и нужно было успеть повидаться.

  —Здравствуй.. Сколько лет уже прошло с того дня. Все так изменилось.. но я до сих пор не нашла ответа, как нужно было поступить. Довериться твоим силам и согласиться сразу? Не спорить, а сразу оглушить и увести тебя прочь? Напасть всем вместе? Увы, я не могу предсказать прошлое.. И может, именно твоя жертва сделала меня такой, как сейчас. Слишком дорого.. но сс-спасибо тебе, Маюри.
Рядом с плитой легла ветка гортензии - совсем не траурного, но любимого цветка подруги по команде, и плечи Нары судорожно вздрогнули. Слеза, недостойная истинного шиноби, свободно скатилась по щеке. Еще и еще одна - и вместе с ней небо омыло Скрытый Лист дождем.

***
  С замиранием сердца вслед за Филином Нара зашла в палатку командующего, встав за плечом Изао. Затылком она чувствовала такое волнение от других их спутников, но не от всех, и спокойствие её обрадовало. В отличие от слов командующего. Тануки закатила глаза под маской, при этом внешне оставшись полностью неподвижной (первостепенный навык члена АНБУ). Дипломатия это похвально, но ведь и опасность возрастает многократно! С другой стороны, эта женщина была ближе прочих ко двору даймё. Харуми, скрывая собственное лицо, внимательно изучала лицо Ояси. Съедает ли её стыд, что работу, с которой она не справилась, исполнят другие? Или она радуется, что теперь не лишится головы из-за потери принца? Разумеется, если они еще успеют - фора в сутки при краткости информации усложняла задачу. Даже с бьякуганом, тихо улыбнулась она, услышав слова Сенджу. Польстило это ли Хироши, особенно высказанное перед Учихами?

  — Несколько вопросов есть так же и у меня, – сказала Тануки, сделав шаг в сторону от Изао. – Сколько вы успели заметить нападавших? И каков по численности отряд самураев - то есть, каким было численное соотношение сторон. И может, вы заметили какие-то особо опасные приёмы - всё что вспомните, поможет нам против них.
Конечно, вряд ли Ояси хорошо понимает возможности ниндзя, но и описание внешнего проявления техники уже может дать представление о силе врага.

  За прошедшие месяцы он сильно изменился. Он ощущал это и сам по себе, и наблюдая за другими, особенно сверстниками. Его тело развивалось намного быстрее, чем у обычных жителей Конохи, если их вообще можно было так назвать. Он мыслил другими категориями и вообще не ощущал себя ребёнком. Впрочем, был ли он вообще когда-нибудь ребёнком? Пожалуй, его детство закончилось в тот день, когда он активировал свой ущербный бьякуган, навсегда потеряв возможность играть с друзьями в глупые игры, дурачиться и расти, как обычный мальчик. В этот день ему пришлось начинать взрослеть быстрее, чем большинство. И он справился, выжил и стал сильным. Но какой ценой? Эту цену он видел на улицах Конохи, но не мог её осознать до конца, даже когда ему кто-нибудь пытался сочувствовать. Хироши просто был тем, кем он был. Этого уже не изменить. Розовая пора его юности еще не прошла, но пока что в ней были лишь испытания, которые он должен был преодолеть, чтобы стать взрослым.
  Однако некий максимализм и желание выглядеть крутым, быть всеми любимым и уважаемым - ощущалось в нем теперь куда острее, чем раньше. Он часто просиживал ночи на голове Первого Хокагэ, размышляя о грядущих делах и перипетиях новой жизни. Жалел ли он о вступлении в АНБУ? Да нет, не особо, ведь это помогло ему встретиться с Харуми. Но понимание того, что отряды элитных шиноби в масках всегда отправляли в самое пекло - никак не выходило у него из головы. Сможет ли он защитить их? Почему не они его? Потому что он был подростком, для которого мир продолжал вращаться вокруг него одного. Он считал себя ответственным за безопасность друзей, фантазии показывали ему красочные картинки того, как он жертвует собой, позволяя отряду спастись. Не так нелепо, как тот подрывник, а чтобы действительно защитить чьи-то жизни. И с каждым месяцем он всё меньше и меньше ценил свою шкуру. Пока не появилась она.
  Хитро улыбающаяся маска лиса с шестью фиолетовыми полосками усиков медленно повернулась в сторону зеленоволосой девушки. Затем в сторону брюнетки. Немного подумав, он посмотрел так же на зеленоволосого парня и беловолосую девушку. С некоторыми из них они когда-то были друзьями, но правила розовой поры юности жестоки и беспощадны. Он всё еще хотел защитить их, но отношения уже никогда не будут прежними. Теперь он знал, какой выбор сделала Кимико; старшая сестрица (названная) очень подробно ему всё объяснила, и сегодня он впервые за эти три сезона видел Учиху так близко. Она тоже выросла и предательский укол в сердце заставил его отойти к краю палатки, слегка опираясь спиной о шест и скрещивая руки на груди. Была ли она его первым поражением, или всё было предопределено изначально? Глупо думать о таком на брифинге, так что Хироши почти и не думал, только разглядывал свою команду, размышляя о том, как и кто изменился, да молчал. Он не был особенно умным и предпочитал действовать по факту, так что не стал задавать вопросов, однако улыбнулся под маской, когда Сатору упомянула его. Сатору-Сатору, слишком ты доверчивая, надо будет обязательно сказать тебе, чтобы ты не рассказывала о наших тайнах так просто...
  Он действительно хотел защитить их всех, хотя по-хорошему это была задача Изао-извращенца, а не его. Но сложно было что-то сделать с эмоциями, бурлящими за невозмутимой маской. Вновь увидев друзей рядом, Хироши ощутил злость и что-то еще, странное и плохо подчиняющееся осмыслению чувство. Он был словно медведь, живущий далеко от всех и не ассоциирующий себя с социумом, но в то же время он не мог провести так всю жизнь. Ему нужно было учиться этому сложному и непонятному искусству человеческих отношений. Это было сложнее, чем освоить техники дзюцу, скажу я вам, особенно когда этому тебя никто и никогда не пытался учить.
  Понаблюдав за происходящим еще немного, парень отошел ко входу, выглядывая наружу и проверяя обстановку. Всё таки, когда ты член элитного отряда - ты должен вести себя по-особому, предвидеть возможные проблемы и всё такое. Интересно, куда подевалась Йоко? Её навыки помогли бы им на месте куда лучше его собственных, хотя стоило признать, что на роль следопыта он и правда годился лучше всех. Вот был бы у кого-то контракт с собаками, как у могучего Хатаке... ну да чего нет - о том и переживать нечего.
  Вернувшись обратно, он снова подпёр спиной шест и просто погрузился в наблюдение. Тоби-сан говорил, что смотреть и видеть - иногда важнее, чем говорить. А говорить как раз и не хотелось. Хироши боялся, что если откроет рот, то из него вырвется совсем не то, что кому-то хотелось бы слышать, и тот факт, что взгляд лисьей маски куда чаще упирался в лопатки Кимико, чем в других - лишь доказывал это.

Благодаря пребыванию на территории клана Сенджу, юная Сатору была в числе первых, кто узнавал о всех ужасах настоящей войны между великими государствами синоби. Последние месяцы она упорно тренировалась со своим дедушкой, Тобирамой, который сам просил его так называть. Несмотря на то, что она росла буквально не по дням, а по часам, и с невероятной скоростью впитывала все те знания, которыми он делился с юной Сенджу, Тобирама все ещё считал её ребёнком и позволял себе немного играть с ней в поддавки на тренировках. Кажется он лучше всех понимал, как важно ценить время уютного и беззаботного детства. В такие особенные моменты, тихие и спокойные дни в деревне, действительно помогали ей ощущать себя ещё глупым ребёнком, который мог позволить себе не думать о том, что происходит на политической арене, однако во время миссий, мир вокруг неожиданно менялся, нагоняя тоску и разочарование. На поле боя они уже были не дети, а синоби, обученные жестоко расправляться с каждым врагом, который посмел встать на их пути. Как жаль, что тихому и мирному времени так скоро пришёл конец.

Когда юной Сенджу сообщили о том, что талантливых генинов, которые все решили вступить в Анбу, неожиданно собирают вместе, сердце девушки невольно йокнуло от легкого страха и волнения. Конечно, она всем сердцем не делала участвовать в войне, ощущая себя бесполезной пешкой в руках Дайме, но приказа она ослушаться не могла, хотя бы ради тех людей, которые возлогали на неё надежды и ожидали больших успехов... Это было самое ужасное и неприятное чувство, которое точило об твою душу свои острые коготки - страх разочаровать всех этих людей. Как всегда, перед тяжёлой и опасной миссией, в чем Сатору не сомневалась, она не смогла хорошо выспаться, забивая себе голову различными тревожными мыслями. Уж лучше сейчас дать волю своим чувствам, чем позволить им вырваться прямо во время задания. Выплеск эмоций был необходим, как и время, чтобы настроиться и подготовиться сделать все, ради деревни, даже отдать свою жизнь. В день миссии, девушка была мрачна, как грозовая туча, что постоянно следует за её Кирином, но она довольно умело скрывала все свои тревоги и переживания. Признаться кому-то, что она боится умереть? Нет! Никогда. В её взгляде должно быть столько же уверенности сколько в душе её новых товарищей, которые выглядели куда лучше, чем она, кажется сегодня все хорошо выспались.

Всю дорогу она пребывала в своих мыслях, пытаясь вспомнить, все ли необходимое она захватила на важное задание? Перечисляя список вещей в своей голове, которые должна была собрать перед отправкой, Сатору немного успокаивалась. Все тревоги медленно и постепенно растворялись по мере приближения опасности, с ней так было всегда, она просто уставала от собственной неуверенности в такие моменты, и когда наступает время смертельного боя, она уже собранная, и готова побеждать. Добравшись наконец до цели, вся их небольшая группа шустренько протиснулась в палатку, где им, в общих чертах, рассказали о цели новой миссии. Вот же, теперь придётся рисковать своей жизнью спасая сыночка Дайме, который так любит играть в войну чужими руками. Что за бестолочь, мог и предсказать такой исход событий, или кто-то верит в честный бой? О каком честном поединке может идти речь, когда каждый использует любое преимущество в бою или на фронте, неважно где.

Встав позади всех, Сатору деловито скрестила руки на груди, пытаясь понять, кому это было выгодно. Да абсолютно каждой стороне, догадок было крайне много, враждебные деревни могли воспользоваться силами наёмников, для которых война - это золотая жила. Но в то же время, подобный жест мог оказаться частью довольно запутанной истории, и главный герой в ней тот, кому было бы выгодно считать, что сына Дайме подло похитили другие страны. Тогда война стала бы куда агрессивнее и наверняка затянулась на долгое время. Информации дали совсем немного, и когда диалог взрослых был окончен, в палатке ненадолго повисла тишина. Вопросы конечно были и Сатору решила первая озвучить один главный вопрос. Выйдя вперёд, юная Сенджу взглянула на взрослых довольно серьёзным и на удивление, спокойным взглядом, в котором больше не метались искорки тревожности и страха.
-Да, у меня есть один вопрос, хотелось бы узнать точное место, где произошло нападение неизвестных синоби?Получше изучив это место, мы бы смогли выяснить куда они отправились дальше, в нашем отряде есть достойный синоби, который с помощью бьякугана может заглянуть за любую закрытую дверь. - Сатору была уверена, что с бьякуганом поиски не потратят много времени и они смогут с лёгкостью нагнать уже упущенное.

Сколько к войне не готовься, а все равно в один момент она может нагрянуть совершенно неожиданно. Страна Огня, как и Хокаге готовились к тому чтобы выступить против объединенных сил Кумогакуре и Ивагакуре, которых должны были так же скрытно поддерживать силы Киригакуре, но в один день с неожиданной стороны на них обрушились силы Сунагакуре. Да, лучшие умы Листа принимали во внимание то что Песок может вступить в войну, присоединившись к побеждающей стороне, однако ни шпионы, ни лучшие разведчики, не смогли узнать о их вероломном нападении в тот день. Много хороших синоби погибло в тот день, в основном из специального отряда АНБУ, которые патрулировали это направление. Благодаря их жертве, сообщение о предательстве Сунагакуре вовремя было доставлено Хокаге, и Хирузен сумел развернуть достаточно быстро ещё один фронт, отправив командовать на это направление Сакумо Хатаке, опытного джонина, сил и ума которого должно было хватить для того чтобы стабилизировать ситуацию.

В этот момент, команда АНБУ, под предводительством Узумаки Изао, он же Филин, уже выступила на фронт против объединенных сил трех деревень. Некоторые из них желали бы отправится на фронт который расположился на территории Амегакуре, так как туда же были отправлены их знакомые, Цунаде Сенджу, Джирайя и Орочимару, но командование решило что их силы будут полезнее на другом направлении, и они ещё не имели такого веса, чтобы оспаривать решения Хокаге.

Едва прибыв на фронт, они тут же были вызваны к его командующему, которым оказался дядя Кимико, Учиха как не странно был допущен до такой важной должности, что говорило о возможном смягчении политики деревни по отношению к этому клану. Или о попытке очернить их ещё больше, выставив Учиху управлять самым тяжелым фронтом, на котором без серьезных потерь и поражений было просто не обойтись, так как стоять против сил сразу же трех деревень очень сложно. А они должны были устоять, ведь иначе те спокойным маршем смогли бы дойти до Листа, что стало бы крахом во всей этой войне. Благо, Узушигакуре выслало из своей деревни достойное подкрепление, которое внушало какую никакую надежду, на то что у них получится устоять здесь.

В небольшой палатке, внутри которой стоял тактический стол, расположилось несколько человек. Одним из них и был Учиха, командующий фронтом, а вторым была какая-то незнакомая женщина, в доспехах самурая, которая посмотрела на вошедших со смесью надежды, и недоверия.

— Рад что вы прибыли так оперативно, Филин-сан. — слегка осипшим голосом обозначил приветствие Учиха, обращаясь к капитану их отряда, остальные же удостоились лишь короткого кивка. — Это, госпожа Ояси-сан, она из отряда самураев, что защищали сына нашего Даймё, который возвращался из дипломатической поездки. Какие-то синоби, без протекторов, напали на их караван, и потеряв несколько бойцов, смогли унести с собой господина Нобу.. судя по телам убитых, это был либо отряд синоби из Тумана, либо кто-то из их отступников. — на этих словах Учиха замолчал, и передал слово Ояси, которая кивнув ему в знак благодарности, сделала короткий шаг вперед.

— Помогите вернуть нашего господина, Учиха-доно сказал что вы лучший отряд специального назначения, который у него сейчас свободен. Я и мой отряд, будем готовы оказать вам любую помощь в этом, только скажите что нам делать. — самурай достала из складок своего доспеха, небольшой свиток и протянула его Узумаки, тот принял его и развернув быстро пробежался глазами по тексту. — Как видите, наш славный господин Даймё будет крайне благодарен тем кто спасет его сына из лап врага. Или хотя бы тем кто выяснит кто на самом деле стоит за его похищением, без этого мы не можем действовать прямо и решительно, иначе наши войска уже направлялись бы к стране, что в ответе за этот вопиющий акт нарушающий все правила ведения войны. — самурай забрала свиток, и убрала его туда же откуда достала, после чего повернулась к Учихе, кинув ему чтобы он закончил за неё.

— Итак, как видите задание очень серьезное, и у меня действительно больше нет синоби лучше вас, которых можно было бы на него отправить. Происшествие случилось сутки назад, у вашего противника именно столько часов форы, отправляйтесь на место где было столкновение, и попробуйте выйти на их след. Вопросы? — Учиха сложил руки за спиной, обводя взглядом собравшихся, ожидая что кто-то из них обязательно что-то спросит.

— Думаю... Да. Если ты не против, то я хотела бы присоединится к тебе. И учится. Да.

Глядя женщину, Рика, невольно заслушивается её рассказом о природе колдовства и местных особенностях жизни. Чуть подрагивает ушками. Тихо и ровно вдыхает воздух, вновь поёжившись от пробежавшего по тельцу холода. Синий хвостик тихонько покачивается за спиной, а глаза отражают жаркое пламя, на секунду высвечивая из девочки новые воспоминания. Поселить в себе пламя, да? Это звучало очень приятно, ведь девочка всей душой ненавидела холод. Мороз нёс с собой смерть и пусть даже она привыкла к нему, эти обледенелые шрамы на сердце никогда не исчезнут, точно также как память никогда не избывёт из себя болезненные воспоминания. Стены в их полуразрушенном доме были тонкими, а та послевоенная зима, была невероятно холодна по привычным меркам. Кто-то болтал о том что это гнев богов или что-то вроде того, однако Кагеро / Рика мало слушала такие подробности. Собирая хворост для обогрева и то немногое съестное, что могла найти, она выхаживала свою любимую сестрёнку едва не потерянную из-за проклятого холода. Чудо, что она выжила. Чудо, что они продержались. Однако избавится от ненависти и страха перед ледяной стихией не получится уже никогда. Но быть может огонь внутри сумеет немного отогнать эти чувства? Хотя бы немного?

— Если ты не против, я могу показать что умею. Сейчас... Если ты разрешишь...

Мягкие лапки это не совсем привычные пальцы, но опыт донесении приятных ощущений, играл намного большую роль чем любые, даже самые качественные инструменты и к счастью у Рики имелось достаточно, чтобы иметь уверенность в своих действиях.

...Но нужно было разрешение. Согласие Вадры.

То, что позволит девочке, приблизится к кентаврихе ближе. Продемонстрировать... И немного забыться в привычном ремесле, отдавая всю себя в этот маленький ритуал плотской утехи. С таким мощным телом, женщина явно испытывала определённые трудности с расслаблением и Рика была способна помочь, пусть даже и её навыки были несколько ограничены только человеческой частью зверолюдки. Расслабить той спину, пройтись, (с разрешения Вадры), по мощной шее и даже животику, помогая этим сильным мышцам немного отдохнуть.

...Рика умела многое. И сейчас ей требовалось только одно маленькое разрешение....

— Поехали, — беззаботно кивнула Джесс, довольная тем, что отмазалась, и помахала окружающим. — Присоединяйтесь, кто хочет продол-

— жить, — закончила она и моргнула, внезапно обнаружив себя в просторном, полностью белом зале. — Хм, антураж тут конечно...

Впрочем, как оказалось, возможность арены позволяли настраивать окружение в весьма широких пределах. Ластясь к зарывшемуся в интерфейс Рику, девушка начала излагать свои соображения. Прежде всего, драться всерьёз запрещалось - не за этим они сюда пришли. При попытке поранить кого бы то ни было арена попытается обездвижить агрессора кандалами, оставив на милость окружающим, а если не получится - выкинет вон. Возможностей для борьбы, впрочем, оставалось предостаточно. Следом Рикки собрался было отключить камеры, но Джесс сбила его с мысли, тактически поёрзав попкой и аккуратно переведя тему на большие настенные мониторы, которые демонстрировали бы лучшие ракурсы всему залу, а заодно - всем желающим подключиться к стриму снаружи, потому как о отрубании вещания парень в результате так и не вспомнил. Для полного счастья компьютер вел счёт для каждого гостя, позволяя соревноваться в сексуальной удали.

Сам зал в целом повторял стиль танцпола уровнем выше, разве что платформы разного размера и высоты намекали на своё предназначение мягким покрытием пола, тумбами с различным инвентарём из ассортимента магазина для взрослых и когда простыми креплениями в полу, а когда и полноценными перекладинами и колодками, позволявшими пленить проигравших или просто ищущих экстрима участников забавы. Лишь самая нижняя площадка выделялась дизайном - пришедшая в восторг от открывшихся возможностей Джессика заказала круг для борьбы в грязи, только заполненный свежим семенем, даже не столько рассчитывая с кем-то схлестнуться в нём, сколько из-за недоступности подобного аттракциона в остальном мире по очевидным техническим причинам.

— Здорово! — выдохнула начинающая героиня, оглядывая получвшийся результат, и вскочила на ближайшее возвышение. Напоследок она заказала у Рика, объективно говоря, нечестное правило, по которому девушки, вступая на любую из платформ, временно лишались всей одежды, но её аксессуары арена ожидаемо одеждой не посчитала. — Позволь мне выразить своё восхищение... и я не о словах сейчас~

Она поманила парней за собой.

— Заодно и атмосферу для остальных создадим~

- Да.

Вернувшись домой Кимико весь день и вечер безвылазно сидела в своей комнате и пыталась прийти в себя, непрерывно слушая свои любимые пластинки. Но всю эту идиллию прервал дядя девочки. Ему не нужно было повышать голос, что бы привлечь к себе внимание, одно взгляда его холодных тёмных глаза хватало, что бы даже старейшины клана, тренировавшиеся под началом самого Мадары и пережившие схватку с самим первым хокаге, замолкали и начинали внимательно слушать, что уж говорить о его малолетней племяннице, немедленно выключившей музыкальный проигрыватель и поклонившись, приветствуя главу клана. С тех пор, как они поссорились, дядя всегда был очень лаконичен в своих словах, да и раньше они никогда много не разговаривали, так что мужчина сразу назначил причину своего визита.

- Завтра, ты и твой отряд отправитесь на особый экзамен, при успешной сдачи которого, вы станете кандидатами в АНБУ. Твоя миссия стать одним из представителей данной организации. Тобирама Седжу уже не молод и когда его не станет Третий Хокаге и его советники получат куда большую полноту власти и свободу действий. И когда этот день на станет, я хочу что бы как можно больше представителей нашего клана было в управленческом аппарате конохи, надеюсь нам удастся защитить наш клан и деревню от этих умалишённых. Если провалишься, то я больше не смогу затягивать вопрос о твоём замужестве, естественно шиноби ты быть перестанешь. Я не намерен жертвовать наследниками Шарингана в глупой мясорубке, мы ведь не Сенджу в конце концов. Приближаются тёмные времена, клану нужны защитники и герои, а ему досталась ТЫ. Но будем работать с тем, что есть, может что то и выйдет. Доброй ночи. -

***

Весь день Кимико ходила мрачнее тучи и смотрела на окружающих волком. Но кажется всё что сегодня происходило не вызывало у девочки никакого удивления, только раздражение. Тот факт, что её память просматривали дольше, чем у остальных ни капли не поднял девочки настроение и после данной процедуры она стала выглядеть ещё мрачнее. Когда же их отряд достиг наконец то здания АНБУ, то товарищи Кими стали портить настроение один пуще другого: Сначала Йоко сенсей решила продемонстрировать остроту своего юмора, за что была немедленно удостоена уничижительного взгляда, потом Хироши при виде того Удзумаки, явно решил сделать что то, за что ему прилетит, но кажется взгляд этого Шиноби заставил Хироши заткнуться. Сама Кими не сильно испугалась подобного взгляда, не потому что такая смелая, а просто её дядя профессионал подобного воздействия на людей, так что она уже привыкла немного. Наконец то приступив к испытаниям и закончив их девочка получила следующую оценку: "Как и ожидалось от Учихи". Впервые за день девочка горько улыбнулась, её дядя частенько говорил подобные слова, но они не были похвалой, ведь от Кими всегда ожидали лучшего.

Когда же команда номер 7 закончила со всеми формальностями и все отправились по домам, Кими догнала мальчишку. Теперь она куда больше походила на себя обычную пусть выглядела она смущенной и взволнованной

- Бенимару Кун, хочешь поговорить, о том, что было вчера? -

- Да, - Бенимару рассеяно кивнул Кимико и вот теперь уже он смотрелся куда более взволнованным и смущенным чем вчера и отвёл взгляд, - Я хотел сказать, что…. - Мальчик потёр голову в лёгкой прострации. Огляделся по сторонам. - Извини, если тебе было плохо или грустно из-за меня. Я вчера очень сильно переволновался и когда ты сказала, что я тоже тебе нравлюсь, — он заалел, — Я просто был очень рад. И ты была очень красивой и… извини меня, если сделал всё не так -

- Не ты один вчера сильно переволновался, так что не страшно... Значит, я тебе правда нравлюсь? И что нам теперь делать, мы ведь все ещё друзья, верно? - ответила Кими мальчику

- Да, правда нравишься- если другие слова Бенимару звучали скомкано и неуверенно, то в этом он был уверен, — И… нам надо что-то делать? Мы всё ещё друзья. Просто ты и я, — он кивнул в смущении, — Можем быть друзьями чуть ближе, чем я и Хироши. Хотя его я видел чаще голым, чем тебя -. Бенимару помолчал.

- Ты - собрался с духом, — Хочешь со мной куда-нибудь сходить? Мы бы могли вместе выбраться, — в его горле застряло “на свидание”, вместо этого он добавил, — Ты и я, а не втроём- Он кивнул, потирая шею. - Мне жаль, что Хироши тоже видимо сильно обиделся. Сейчас вряд ли обижается, но слишком гордый, чтобы принять извинения или снова говорить -. Мальчик пару секунд ещё смотрел на Кимико. А затем, медленно сказал ей с уверенностью:

- Если тебе нравиться кто-то ещё, Хироши или Йоко, я не против, мне они тоже нравятся… хотя, наверное, не совсем так, как тебе могут нравиться, — что говорить сейчас, а что не говорить Бенимару не знал, а потому просто выкладывал всё, что было на душе в тот момент, — Если тебе неловко о таком говорить сейчас, то я подожду. Но… та книга, что ты мне дала: спасибо ещё раз. Благодаря ей я всё понял - . Добавил он и слабо улыбнулся, кивая Учихе и протягивая свою руку… чтобы взять её саму за ладошку.

Кимико и сама покраснела, когда услышала фразу, что Хироши он видел голым чаще, но в целом она внимательно слушала мальчика, думая как ответить ему:

- Ну Йоко сенсей тебе нравится явно так же как и мне, я же видела, как ты на нее голую смотрел - Попыталась начать диалог с шуток, но по ее голосу было слышно, что ей не ловко.

- А Хироши Кун, он дурак, но порой милый дурак и симпатичный дурак.. .. Я . мы с ним вроде никогда не ладили , а потом он закрыл меня собой , а потом наговорил тех слов в ресторане... Я не знаю как к нему относится - Решив закрыть обсуждение Хироши, Кими решила перейти к другой теме

- Я даже не знаю, Бенимару Кун, ты мне очень нравишься, ты добрый, умный, талантливый, всегда такой жизнерадостный, упорный. И когда ты грустишь, когда у тебя что то не выходит, мне всегда хочется, что бы ты не принимал это близко к сердцу. И знаешь, мне правда хочется попробовать дружить ближе. Но мне по правде сказать нельзя дружить слишком близко с мальчиками не из клана... -Кимико хотела добавить ещё что нибудь, но не могла не обратить внимание на последнюю фразу мальчика.

- А что ты понял из этой книги? -

— Да, — Бенимару немного неловко потёр плечо, — Мне Йоко тоже нравиться. Она очень добра ко мне, вы с ней очень красивые, но очень по-разному — . Это не был каким-то откровением, даже сам Бенимару понимал, что угодно (кроме Йоко и Хироши) увидит его искреннюю ребяческую симпатию к женщине. А возможно и не ребяческую. Бенимару немного подумал и сказал ей радостно:

—Я понимаю… я слышал от Йоко, что в твоём клане всё очень строго и вас — он не хотел быть грубым, так что опустил последнее слово, но затем кивнул, — И мне приятно, что… я тебя тоже нравлюсь. Но я не думаю, что если мы будем вместе — это станет проблемой. Да, я не член твоего клана. Но пока что не член — Его улыбка стала шире. Бенимару подошёл к Кимико ближе.

—В той книге я понял, что есть такие вещи как любовь, и, — ещё сильнее покраснел, — Другие вещи, вместе с любовью. Но ещё, я узнал, что когда кто-то женится на члене клана — он сам может войти в клан или взять свою жену. Так что, нашей дружбе ничего не мешает. — Мальчик говорил это с такой уверенностью, словно у него не было ни единого сомнения. — Если у нас ничего не получиться, то мы останемся просто друзьями. А если получиться, — облизнул губы, — То я стану членом твоего клана. Всё просто, верно ведь?—

— В теории конечно, но... — Тут Кимико активировала свой Шаринган на мгновение. — Эти глаза, наше наследие, и что бы сохранить их, мы стараемся следить за своей родословной. Да и в целом, мы очень закрытый клан, так что браки с кем то не из нашего клана редкость. А я ведь не просто Учиха, а возможная наследница, что бы мне позволили выйти замуж не за кого то из нашего клана, особенно за безкланового .. .. —Последнее слово произнесла с извиняющимся взглядом.

- Тебе предётся стать Хокаге, что бы твою кандидатуру просто рассмотрели - Кимико подошла к мальчику ближе

- Мой дядя сказал, что бы я вступила в ряды АНБУ или же в скором времени, мне найдут мужа и я прекращу быть Шиноби. Я, раньше я была бы не против, но теперь, после этого задания. Я я так боюсь потерять тебя, Хироши, Йоко Сенсей.. Раньше, я думала, что тренироваться нет смысла, ведь если близким суждено умереть то ничего не изменить и тогда и стараться не надо верно... Но после этого задания я поняла, что не могу просто смотреть, не могу ничего не делать, когда мои близкие страдают не могу ничего не делать, даже если ничего не изменить..... Так что наверное у тебя нас есть время попробовать. - Чуть успокоившись Кими добавила:

- Ты же не хочешь встречаться со мной, только что бы вступить в клан, если так, то тебе стоит попробовать с Йоко сенсей.. -

- Я привык, что меня тут все называют безклановым, - Бенимару ни капли не обиделся и целиком понимал как опасения, так и логику Кимико, пускай и не представлял её ноши, - Я в любом случае уже встал на этот путь, и если чтобы, - неловко дернулся, - Чтобы нам с тобой встречаться, мне надо стать Хокаге - значит нам по пути! - Бенимару шире улыбнулся и решился взять девочку за руку, бережно и цепко, словно стащил сокровище. В ответ девочка подалась вперёд, что бы поцеловать его, по взрослому, с языком. Вышло конечно своеобразно, учитывая нулевой опыт Кими, но в целом ей понравилось.

- Значит мы теперь парень и девушка? И кажется нам надо сходить на свидание, верно? - Смущённо сказала Кими - И ещё, давай о том, что мы встречаемся никому не рассказывать, просто у нас могут быть проблемы, если мой клан узнает. -

Бенимару такого явно не ожидал, для него возможность просто подержаться за ручку или же обняться было пределом мечтаний. И поцелуй убил его на месте. Пусть даже неловкий. Пусть даже скомканный и быстрый. Но Хэй стоял на месте как вкопанный, тупо глядя на Кимико и улыбаясь ей этой своей беззаботной ухмылкой.

- Да, мы теперь парень и девушка, - ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и ответить девочке, - я думаю, что да, пока лучше оставить наши отношения в тайне. Ты только не против, если я, - он смутился, - ну... Расскажу об этом Шу? Она просто всё ещё грустная после всё, что случилось, но новость о том, что мы вместе её обрадует. - Объяснять почему это её обрадует он не стал, так как ещё больше смущения и от прилива крови к лицу Бенимару потеряет сознание.

- Так... Ты согласна со мной сходить на свидание в ближайшие дни? - спросил после ещё одной заминки.

- Конечно я согласна, куда угодно и когда угодно - Кимико искренне улыбалась мальчику в ответ. Естественно Кимы было интересно почему Бенимару хочет повидать их тайну этой мечнице, но глядя на своего "парня" и как он покраснел решила пока воздержаться от вопросов.

***

Обучение в Анбу давалось Кими с большим трудом. Не потому что девочке не хватала таланта, нет, просто после стольких лет откровенно игнорирования тяжелого обучения сказалось на Кими не лучшим образом. Когда обучение касалось вещей в который она и так хорошо разбиралась, то всё шло отлично, а вот когда она училась чему то новому... Она была худшей в тайдзюцу и кендзюцу и лишь Шаринган позволял ей выполнять хотя бы минимальные нормы. Попытки обучиться Фуиндзюцу у Йоко так же не увенчались успехом, ведь ей не хватало усидчивости. Но всё таки пусть и со скрипом, но со временем Кими научилась переступать через свою лень, и её результаты стали медленно, но верно улучшаться. Кими не пыталась целенаправленно кого то подставить, но когда некоторые из участников стали пытаться играть "нечестно" девочка отвечала немедленно. Благо у неё был Шаринган, который в подобных вопросах даже близко не стоял с Бьякуганом, но позволял видеть цвет чакры, благодаря чему она всегда различала участников. Так же глядя на техники можно было определить из какого клана кандидат, на уроках их учили, как по обрывкам фраз акцентам, и многим другим мелким деталям вычислять людей, чем Кими и занималась вычисляя тех, кто пытался подставить её или её друзей. Наверное она бы сдалась, если бы не поддержка Бенимару, которому и самому приходилось не сладко, поэтому девочка старалась поддерживать его в ответ. А вот Хироши, кажется он стал отдаляться от них, от чего Кими было грустно, кажется между ними тремя что то надломилось.

  Пока Хироши шел по тёмным коридорам, пока уплетал мороженку, пока отстранёно шагал за Йоко, он столь же отстранёно размышлял о том, почему господин Яманака не сказал ничего о Старике. Хоть Хироши и не считал его сколь-нибудь подозрительным, но он впервые как-то задумался о том, почему, вообще, такой сильный шиноби может жить отдельно. Но ему то ли хватило ума, то ли какой-то инстинкт самосохранения помог, так что мальчик никого не спросил об этой странности, решив, напротив, узнать всё у самого Старика. Однако, забегая вперёд, Старика он больше никогда не видел, весьма удручённый этим фактом, но решивший не разбираться в деталях.
  В общем, в здание АНБУ он вошел в таких глубоких думах, что вообще не заметил поначалу наложенного гендзюцу. Более того, первым же на кого упал его взгляд оказался... ТОТ САМЫЙ РЫЖИЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ В КУСТАХ, КОТОРОГО ОН РАЗДЕЛ! И именно это захотел тут же заорать Хироши-кун, и словно почувствовав это, вся команда уставилась ему в спину крайне тяжелыми взглядами, умоляющими не делать этого... однако всё это было не важно, да и ничего он не заметил, потому что этот самый рыжий извращенец, которого Йоко обозначила, как своего брата - вдруг состроил такое кошмарное лицо, что Хироши мигом понял, что живым он не выйдет отсюда, если хоть заикнётся о том случае. Душа мальчика резко ушла в пятки, он округлил и без того блёклые глаза и вытянулся по струнке, стараясь теперь смотреть куда угодно, кроме как на Изао. И... тут он увидел.
  Какое-то время (о чем он не рассказывал друзьям) Хироши видел... сон. Сон о красивой зеленоволосой девушке с необычными глазами. Он воспринимал её как воображаемую подружку, и даже иногда болтал с ней, когда рыбачил в спокойные деньки, рассказывая о всяких хитростях или отношениях с Бенимару, или о том, какую новую крутую игрушку придумал Бенимару, или какая Кимико надутая задница, или как его отлупила Йоко за то, что он победил её. И вообще много всякой типичной мальчишеской болтовни. Он видел её в основном когда засыпал, поэтому и считал неким духом, приходящим во снах. Однако на самом деле проблема была в его неидеальном бьякугане, который самопроизвольно активировался перед тем, как мальчик погружался в сон. И именно этим бьякуганом он и видел наблюдающую за ним юную АНБУ. Именно ту, которую увидел сейчас перед собой во плоти.
  У него челюсть отвисла так низко, что щелчок зубов, когда Хироши её захлопнул - явно был слышен на всю Коноху. Конечно, никто кроме неё не понял, чем вызвана такая реакция, а Хироши наотрез отказался пояснять. С одной стороны он боялся, что его засмеют за воображаемую подружку (было в этом что-то неестественное), с другой ему почему-то не хотелось говорить это Кимико и... ОСОБЕННО Бенимару. Хироши для себя вообще уже твёрдо решил, что не будет знакомить никаких своих подружек с юным будущим хокагэ, который очень уж роскошно начал играть эту роль сильно заранее. У Третьего была целая куча симпатичных секретарш, вот и Бенимару туда же! Почему-то этот факт слегка возмущал и злил юного Хьюгу, но он старательно строил невозмутимое лицо и продолжал яростно игнорировать любые разговоры не по делу. Даже с Кимико, которую он почему-то, не понимая сам почему, вообще видеть не хотел.

  Тренировки Хироши были абсолютно всесторонними. Он одновременно оттачивал свои лучшие качества, обрастая рельефом и мускульной массой, тренировал скорость сложения печатей, в тайне мечтая использовать ниндзюцу одной рукой (чтобы другой давать врагам леща) и повсюду ходил за Тануки-тян (очень сложно было называть её сенсеем). В конце концов он уломал её тренироваться вместе, чем был доволен, как жирный лис. Помимо этого, Хироши так же пару раз еще просил Второго потренировать его, и особенно упрашивал овладеть новой стихией. Гениальнейший из Великих, конечно же, научил его управлять стихией земли, преподав базовые принципы и пояснив, как Хироши может комбинировать стихии и своё мастерство тайдзюцу. Справившись с этим в такие короткие сроки, что невольно сам ощутил себя настоящим гением, мальчик, тем не менее, на достигнутом не остановился и отправился ныть Йоко-сенсей, чтобы она научила его рисовать печати и призывать зверей договора...
  Несложно догадаться, что и этим Хироши овладел в самые сжатые сроки. Однако к ужасу Йоко и всех окружающих он призвал не какую-то могучую тварь или мифическое существо, а... СЛИЗНЕЙ. И хотя сам Хироши был в абсолютном восторге, остальные почему-то смотрели на его новых склизких друзей с некоторой опаской и неприязнью. Кроме Бенимару, конечно. Бенимару вообще всё воспринимал на позитиве, чем в последнее время ярчайше бесил Хироши. Зеленоволосый был так беспечен, что чуть было не проворонил свою маску, но Хироши уже был начеку и спас друга так, что тот даже ничего не заметил. А затем отомстил мерзкому пиздюку, которого (как он искренне верил) ненавидели все новички и вскоре негодяя выкинули из АНБУ. Помимо этого случая, Хироши вообще частенько приглядывал за другом, хоть и отказывался с ним до сих пор разговаривать (от Кимико он вообще убегал, как от огня) так что прекрасно видел его метания и печаль от того, что Бенимару отстаёт от остальных. Однажды это в край достало Хьюгу и он подловил товарища в коридоре, где они были одни, веско проговорив через маску:
  - Послушай, Бенимару. Тебе не нужно стремиться быть самым сильным, понимаешь? Кто-то должен быть самым умным. Чей-то путь - это управлять людьми и помогать им выжить, а чей-то - убивать других людей. Путь будущего хокагэ и путь сильнейшего шиноби - это не одно и то же. Позволь мне быть убийцей, а сам постарайся стать достойным правителем. Так ты принесёшь больше пользы нашему миру. В нем итак хватает чудовищ вроде меня. Но ему нужны принцы, такие, как ты. Не забывай, кем ты должен стать. А мы постараемся прикрыть тебя. Ты сильный здесь, - он постучал пальцем по своей голове. - А я... просто убийца. Мы разные, но иногда ты намного сильнее, чем я. Если понадобится, я стану твоей катаной, но ты должен быть хорошим хокагэ, иначе в нашей жизни просто не было смысла.
  А затем... просто исчез, не давая другу возможности ответить. В этом был весь он, Хироши Хьюга, яростно отрицающий свой клан.

  Впрочем, чудовищем он называл себя не просто так. В процессе своих всесторонних и очень насыщенных тренировок, Хироши помимо ощущения усиления своей до того хлипкой живучести осознал, наконец, почему так быстро восстановил повреждённые рёбра и позвоночник. Он... он... он, черт возьми, мог управлять своими костями вливая в них чакру! Если бы не явная чудовищность этой особенности о которой он никогда не слышал, то Хироши наверняка бы всем растрещал, что он умеет. Однако почему-то ему захотелось скрыть эту странность, хотя он старательно изучал и развивал её в свободное от тренировок АНБУ время. И... начинал достигать успехов. Это одновременно пугало и наполняло мальчика ощущением невероятного могущества. Может быть не зря великий Второй видел в нём своего брата?..

  Другим особенным событием были тренировки с еще одним новичком АНБУ - парнем, который явно превосходил даже считающего себя весьма сильным бойцом ближнего боя Хироши. Конечно же Хироши не упустил такой шанс и навязавшись к этому парню в приятели начал изучать с ним технику открытия Восьми Небесных Врат. Это... было просто охренеть как мощно. Так мощно, что Хьюга даже задумался на какое-то время, зачем вообще изучать ниндзюцу. Однако осознание пришло к нему весьма быстро. Даже физически крепкий шиноби, вроде него, не мог поддерживать эту кошмарную технику бою сколь-нибудь долго. Но мальчик не считал, что потратил время зря. Даже той толики мощи, которую он получил приоткрыв вторые врата - было достаточно, чтобы крушить камни. Если он сумеет совместить её с недавно открытой силой... возможно он и правда станет самым сильным шиноби этого мира. Ведь он никогда не слышал, чтобы Хьюга использовали Врата... и уж точно они не использовали свои кости. Он, кажется, вплотную приблизился к своей мечте использования бьякугана совершенно исключительным методом.

Вечер неумолимо приближался, небо затянуло покрасневшими облаками, солнце медленно погружалось в море где-то на уровне горизонта, дул приятный и легкий морской бриз, в воздухе стоял уже привычный запах соли и гниющих водорослей, которые прибивало волнами в грот. Омар уселся у входа в свой шатер, осматривая небольшое логово своей шайки, держа в одной руке длинную выточенную из дерева трубку, то и дело делая небольшие затяжки, после чего выпуская в воздух длинные кольца дыма, во второй его руке лежала бутылка чего-то, к которой он так же прикладывался, сладко вздыхая после каждого глотка. Вместе с Серафом они провели общий учет всего того что им удалось добыть, добыча была не сказать чтобы большая, но среди неё были так необходимые им ресурсы, а так же множество вещей на продажу. Конечно магические вещи можно было сбыть только через синдикат, но это уже что-то, на полученные дукаты можно было купить больше пропитания, зерна и прочие необходимые для логова вещи, с прибывшими бывшими рабами, у них увеличивалось количество ртов которые надо было прокормить. Кто-то может подумать, что уйти на вольные хлеба легко, плюнув на Империю и на Султана, но это отнюдь было совсем не так просто, большинство таких ушедших вскоре возвращались, потому что выбирая между голодной смертью и свободой, большинство выбирало второе. И Омару как тому кто увел всех этих разумных с собой в пески, приходилось отвечать за то, чтобы им не пришлось делать подобный выбор. Хорошо, что в этот раз ему попались хорошие ребята, все они были по большей части молоды, и полны сил для того чтобы совершать налеты, и просто для того чтобы не задумываться о таких вещах, как правильно ли они сделали уйдя в пески.

— О чем задумался? — раздался голос сбоку, Омар чисто на инстинктах дернулся, и тяжело вздохнул, когда понял что это всего лишь Зери, которая каким-то образом смогла подобраться к нему совершенно незамеченной. Бросив взгляд на темнокожую женщину, он заметил что та была вся пропотевшая, по её мускулистому телу стекали бисеринки пота, волосы липли друг к дружке, что говорило о том что она только закончила работу в мастерской. Значит и Саргон освободился, все остальные были уже готовы к началу пирушки, Сераф о чем-то болтал с легионершей затесавшейся в их шайку, хех, и правда дамский угодник, впрочем та кажется была совсем не против ухаживаний, пускай и делала вид что ей это неинтересно. Сигиз вернулся с патруля, притащив с собой пустынного оленя, эти ребята были очень осторожны и почти незаметны на фоне песков благодаря своей расцветке, похоже сегодня у них будет настоящий пир, не только с кабанятиной(в прошлом посте писал что Сиала завалила кабана), но и с олениной, стоило похвалить парня, впрочем для того кто был рожден в песках, подобное вряд ли было чем-то необычным. Сиала, которая уже разделала кабана, избавив того от шкуры, из которой можно было сделать хороший предмет одежды или даже брони, клыков и прочих полезных в хозяйстве вещей, разложив мясо и закинув его мариноваться в специях, теперь занималась разделкой оленя, как прирожденная охотница из племени ферров, она так же хорошо и занималась всем что касалось приготовления дичи. Ей по мелочи помогали другие женщины их скромного поселения, которые так же занимались чисткой рыбы, натащенной сюда Нарией, та не обманула и вернулась с богатым уловом, из которого можно было наделать еды ещё как минимум на неделю, а если есть в меру, то и на все две недели. Сорена сидела у воды, болтая с ней же, похоже магессе нравилось разговаривать с этой представительницей вымирающей нынче расы, и это было взаимно, глядя на них Омар улыбался в усы, и думал о том как же все хорошо складывается. Искандер, самый пока что тихий член банды, где-то пропадал, но наверняка должен был вернутся до утра, по крайней мере мужчина на это рассчитывал.

— Да вот, думаю о том какие у нас на этот раз хорошие бандиты собрались. Гляжу, и вспоминаю свою банду, немного ностальгирую по прошлым временам. — Омар сделал ещё глоток, и кряхтя оторвался от сидушки, совершая небольшую разминку хрустя костями во весь грот.

— Ну-ну, давай, пора уже и начинать. — улыбаясь ответила Зери, хлопнув рукой старого знакомого по хребту, так что тот едва не согнулся пополам, на что женщина лишь тихо посмеялась, и пошла помогать Саргону тащить бочку эля, парню явно было тяжело катить её одному, да и боязно было, поди ещё сломает.

Вскоре все жители логова собрались на небольшой "площади", посередине которой ярко горел костер, задорно щелкая добро наложенными в него досками и бревнами. По кругу были свалены пеньки, различного рода самодельные стулья и лавочки без спинок, сделанные лично руками Зери, на которых могли примоститься все желающие. Солнце уже почти не было видно, и небо окончательно превратилось в алое полотно, красиво отражаясь в волнах, создавая поистине чудесную картину, на которую могли посмотреть все обитатели грота. Возле кострища, был разложен красивый ковер, на котором где на посуде, где просто прямо на ткани, лежала еда и питье, рядом стояла бочка с элем, в которую был вбит небольшой краник, из которого любой мог налить себе бухла. Омар, вышел вперед, окидывая взглядом всех собравшихся, и глухо прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Для начала хочу сказать, что я горд вами всеми, без исключений. Мы выдержали сложный период в нашей жизни, и никто из вас не ныл и не говорил о том, что сделал неправильный выбор. Вы все, настоящие воины пустыни, и пускай нас называют разбойниками, мы благородны и поступаем по своей чести. Сегодня, вы добыли пищу для своих разумных, вы добыли ресурсы для того чтобы мы смогли продолжать свое существование и улучшать свое положение. Я хочу, чтобы вы все выпили за то, чтобы впереди нас ждали только такие же успешные налеты, и чтобы вы все, как и сегодня, всегда возвращались домой в полном составе! Так же, я хочу поблагодарить Сиалу, благодаря которой мы можем насладиться всеми этими блюдами, которые она приготовила для нас, при помощи наших прекрасных девушек. Кампай! — Омар поднял вверх кубок, и первым сделал из него пару глотков, после чего вытирая бороду и усы, присоединился к начавшемуся празднику.

— Фух. — выдохнул Датан, который на пару секунд подумал о том, что его сейчас огреют молотом, но увидев дварфа, Астра расслабилась, и убрала руку с молота, на её лице была заметна растерянность, словно она ощущала себя неловко глядя на мужчину, который вошел в её мастерскую. "Да, проходи", тихо раздался голос дварфийки, красивый голос от которого в глубине души словно что-то ухнуло, вся эта ситуация все больше смущала дварфа, все это жж было не с проста. Могучая женщина, которая могла ударами молота легко сминать сталь, выглядела как-то слишком уж растерянно, что впрочем не помешало ей расчистить место своими могучими руками, куда они могли бы присесть чтобы поговорить. Разговор предстоял долгий, и хотя Датан до этого ощущал легкую сонливость, теперь её как рукой сняло, просто глядя на Астру он ощущал прилив сил, достаточный чтобы ощущать себя в силах для беседы. При более ярком освещении, он снова невольно засмотрелся фигурой дварфийки, любуясь крепким телом, с внушительной грудью, края которой проступали из под кузнечного фартука. Словно проследив за его взглядом, она подперла руками грудь, и глазеть стало уже как-то неприлично, так что он вернул взгляд наверх, и снова принялся трепать свою густую бороду. Астра сказала что разговор с отцом она уже имела, что ж, это было хорошо, так определенно было проще для него. Однако, чувствовалось что-то в её словах такое, грусть какая-то или что-то похожее, словно она была раздосадована тем, что так произошло.

— Астра.. у тебя очень красивое имя, я этого не помню, но кажется оно связано с прекрасным цветком, таким же как ты. — посмелевши проговорил дварф, глядя на неё, когда она лично представилась, после чего заявила что они уже знакомы, да это он уже понял. Не только по её жестам, но и банально по своим ощущениям, словно само тело подсказывало ему это. Почесав бороду, едва не вырвав из неё пару волосков, Датан тяжело вздохнул. Как же это было сложно, когда ты ничего не знаешь о мире вокруг и о тех кто тебя окружает, он словно лабораторная крыса, которой вырезали память и забросили в старый лабиринт, чтобы посмотреть как она будет себя вести. — Значит ты глава отряда, буду иметь ввиду. — добавил он к своим предыдущим словам, а женщина тем временем принялась рассказывать, похоже она уцепилась за эту тему как за спасительную соломинку, в ней она была как рыба в воде, и могла долго пояснять ему рабочие моменты. Что ж, слушать её мелодичный голос было очень приятно, да и в целом тема была важной, все таки ему ещё работать в этой сфере, так что было совсем не лишним узнать о ней побольше.

— Да, оружие мне пригодится, как и какая-то броня, после того как прошел через слёзы и едва избежал смерти, не хочется соваться к этой леди в одних трусах, хе-хе. — Датан усмехнулся, но как-то слишком уж натуженно, на самом деле, по спине до сих пор бежали мурашки, после того как он узнал чуть больше от мужиков про то место через которое прошел, и теперь понимал что и правда либо родился в рубашке, либо его вело самое мироздание, не позволив глупо погибнуть в той долине. — Не знаю рассказывал тебе отец или нет, но я когда очнулся, ничего не помнил, и выбравшись наружу из подземелья, потопал в сторону Разлома Дурха, даже не зная что это может быть опасно делать ночью. Пожалуй лишь чудом мне удалось проскользнуть мимо стай гоблинов, их там было огромное множество.. но встречи с одним из них избежать все равно не получилось. Он напал на меня со спины, и вполне мог бы убить, если бы не подставился под выстрел Башни. Прости что перебил. — дварф чуть чуть приоткрыл свою историю для неё, он помнил что Ийрал не собирался ей пересказывать его рассказ, и поэтому решил что будет не лишним вставить это для верности. После этого небольшого отступления, Астра продолжила, на этот раз затронув тему оплаты и отступлений в случае смерти. Семьи у него и правда не было, теперь уже точно, и эта было ещё одной информацией в копилочку знаний о себе, а вот то что близких дварфов не было, уже звучало как-то печально. Датан подспудно надеялся что она поведает ему о ком-то, кто был бы ближе к нему, но видимо не судьба, при этом женщина как-то совсем уж неловко выглядела в этот момент, стараясь не смотреть ему в глаза. И почему-то было ощущение что она что-то недоговаривает, потому что Датан как-то уж слишком странно себя ощущал рядом с ней, кажется что многие её жесты, которые она делала на автомате, он уже знал и видел сто раз, хотя по сути сейчас в новой жизни встречал её впервые.

— Вот как, что ж, буду иметь ввиду. Оставлять себе неопознанные артефакты, и что часто так делают? Я бы наверное побоялся, хотя трусом меня явно не назовешь, просто голос разума. — подметил Датан, смахивая со лба и с носа бисеринки пота, которые набежали за то время пока он сидел в этой душной мастерской. — Жалование хорошее, не подставил меня твой отец, когда предложил эту работу взамен той которую я больше выполнять не способен, благодарен я ему буду наверное до гроба. — продолжил он, постукивая пальцами протеза по ноге, обдумывая всю эту ситуацию в целом. По всему выходило, что о нем и правда позаботились, почти как о родственнике, и это было приятно черт возьми, но и в тоже время странно. Вряд ли Ийрал был таким со всеми своими работниками.

— Ох, я даже описать не могу всего того уровня стыда, который я испытываю от того что подставил вас. — с тяжелым выражением лица проговорил Датан, после чего с силой ударил себя протезом в грудь, так что аж чуть весь воздух из неё не выбил, и низко склонил голову перед Астрой, уже после того как она договорила, и сказала что он может задать ей вопросы, если хочет конечно же. Торс саднило от физической боли, и одновременно от стыда за самого себя, за то что не способен выполнить свою работу, пускай он лично в этом и не виноват, но таков он уж был. И хотя новый мир позволил ему многое в себе изменить, он все равно оставался хорошим разумным, честным и справедливым, из-за чего он и ощущал всю эту злобу за себя прошлого. — Я не сомневаюсь в том, что могу тебе доверится, Астра.. и не надо говорить про грубый вид, ты просто невероятная красавица, у меня дух захватило как только я увидел тебя, и то что ты сильная я тоже не сомневаюсь. От того мне ещё больнее, что я подставил тебя и твой отряд, пускай я и не помню, но черт возьми! — Датан хлопнул рукой по столу. — ..какой же я был дебил, что сунулся во всю эту тему, что бухал как черт, что ничего не ценил, и теперь нихера не помню, даже где живу не знаю точно, лишь со слов тех кто был добр ко мне и показал куда примерно идти. Гвида говорила что это счастье для дварфа, все забыть, расспрашивала какого это.. но я так не считаю, я чувствую себя здесь чужим, не смотря на то что все вокруг относятся ко мне с добротой, я даже не могу сказать почему они так делают. — дварф замолк, опустив глаза в пол, на душе стало ещё паршивее, и собрав силы, он решился продолжить. — Знаешь, я когда услышал твое имя, во время разговора с мастером Ийралом, почувствовал как что-то кольнуло в сердце, и в голове.. не смог понять почему, но когда он мне предложил выбор, я уже понимал что пойду именно туда где ты. Согласился не думая стать копателем, потому что почувствовал что увидев тебя, могу что-то вспомнить, ведь для меня прошлого твое имя что-то важное значило. И вот захожу сюда, вижу тебя, и снова это чувство, грудь разрывает и на душе тепло когда гляжу на тебя, но.. блядь! но.. не могу вспомнить нихера, понимаешь? И это самое паршивое, Астра. — Датан поднял взгляд снова на неё, и несколько секунд тупо смотрел ей в глаза, после чего снова тяжело вздохнул. — Прости... вряд ли ты хотела слушать тут мое нытье, пойду я наверное, и так уже наговорил всего. — дварф стал медленно подниматься со стула, хотя было ещё много вещей о которых надо было поговорить, о работе и в целом о жизни тут, но после всего что он сказал, было как-то уже неудобно. Как же паршиво он себя в этот момент ощущал.

Добравшись до нужного этажа Майкл двинулся к их цели. Сбежавшие наемники уже не представляли особого интереса. Он видел Фукку впереди, а дело пахло керосином, стоило обьединиться с японцем.

Его планы нарушил вышедший из-за угла кибернетический бугай. Вид этого здоровяка вызывал уважение и отвращение. Когда же он, выбравший первоначальной целью Майкла, но молниеносно сменивший цель атаки на Цзянь, то это прибавило уважения. Для такой туши он был очень подвижным.

Как только ствол оружия бугая оказался направлен на Цзянь, Майкл ускорился, сближаясь с тварью. Крови из пореза натекло достаточно и он создал Хлыст крови, однако бугай начал поворачиваться в его сторону.

Времени на размышление не было и Майкл, не меняя вектора движения, пригнулся и в последний момент прыгнул вперед, стараясь находиться под горизонтальным вектором полета пуль. В этот же момент он направил хлыст в сторону громилы, целясь в сочленение кибернетической руки и плеча, стараясь отсечь конечность. Без пулемета этот бугай будет представлять существенно меньше проблем.

Приземлившись на пол, Майкл сделал перекат и еще раз бросил хлыст в сторону бугая, в этот раз целясь ему в шею, дабы отделить его голову от тела.

К своему, фактически, дебюту в Пасифик-сити, Джесси готовилась с неподдельным энтузиазмом, предчувствуя невиданный ранее размах гуляний. После горячей ванной она натёрлась ароматным маслом, делавшим кожу ещё более шелковистой на ощупь и придававшей ей лёгкий, пьяняще-пряный запах. В кои-то веки увидела свет косметичка, в которой Джесси обычно не нуждалась. Вместо гардероба девушка зарылась в заветную коробку с игрушками, и вскоре её запястья и щиколотки украсили чёрные кожанные оковы, пусть и без соединяющих их перекладин или цепочек; шею обхватил такой же ошейник с металлическим ярлычком "Party Favor" в петле для поводка, а дополнила наряд анальная пробка с крупным прозрачным кристаллом - Джесс допускала, что она, возможно, потеряется, но рассчитывала, что это будет того стоить. Накинув поверх балахонистую футболку большого размера и скользнув в чёрные туфли на высоких каблуках-танкетах, она выпорхнула за дверь.

Добравшись до "Кита", Джессика в первую очередь завернула к камерам хранения, где оставила футболку и подсумок, после чего отправилась искать нужный лифт. Краткая прогулка - требовалось всего лишь пересечь фойе - по ощущениям длилась целую вечность. И без того разгорячённая предвкушением девушка чуть ли не таяла под вниманием окружающих, старательно игнорируя ощущение липкой, горячей влаги в промежности и борясь с желанием начать ласкать себя прямо тут. Дав роботу считать ключ приглашения со сдвинутых на плечо часов, она указала местом для метки внутреннюю сторону бедра чуть выше середины и шагнула в лифт, тяжёло дыша. Когда же двери открылись вновь, и Джесс смогла окинуть взглядом пространство клуба, дальнейший путь стал ей немедленно очевиден. Пить она не пока не хотела, напиться ей и вовсе было затруднительно, познакомиться с сослуживцами она ещё успеет... А сейчас она нырнёт в самый центр самого загруженного танцпола и отдастся на волю музыке и ритму толпы, возможно и не только в переносном смысле.

Свет потух, дверь лифта открылась, в глаза ударили неоновые лучи. Макс невольно поморщился, прикрыв глаза, но это вовсе не помогло избавиться от мешанины цветов перед его глазами, от какофонии мелодий на задней стенке сознания, появившейся от запаха людей и странного вкуса на языке от искусственного тумана. Обычно, парню было достаточно "отфильтровать" слои разноцветных образов перед своими глазами и сконцентрироваться на реальных звуках, а не воображаемых, но это чертовски сложно сделать, когда все вокруг тебя источает собственные волны самого разного вида. Даже движение тумана между полуголыми телами пульсировало в глазах Макса фиолетовым цветом, а биение сердца каждого посетителя отдавалось басом. Вначале, он обратил внимание на дамочку, что лениво танцевала на месте недалеко от выхода. Все лишние картинки исчезли, и Макс на секунду стал видеть розоватые пульсации стука её сердца, что словно щит сдерживало все прочие видимые волны, что стали полупрозрачными, но надолго парня не хватило и спустя ещё одну секунду все прочие сердца слились в один оркестр. К сожалению, вовсе не слаженный. У Макса появилось раздражение, словно зуд в его мозгу, желание своей силой исправить весь этот бред и заставить организмы людей работать в унисон, превратить скрип дверей в какую-то музыку, а трение тел в песню о любви, но он очень быстро отбросил эту глупость. Поморщившись, он смирился со своим бессилием и попытался наслаждаться клубом так, как большинство других людей.

Несмотря на реакцию его сил на многолюдность, несмотря на простоту музыки, Макс все равно научился наслаждаться ночными клубами. Музыка не является априори плохой, если она очень простая и предназначена только для вульгарных танцев. У самого парня были такого же рода электронные композиции. А сенсорный бардак Макса не сильно отличался от обычного человеческого дискомфорта, если на него обращать мало внимания и хорошенько зарядиться выпивкой. Он был готов развлечься, пусть этого и не скажешь по его холодному выражению лица, словно парень пришел сюда убить кого-то, а не оттянуться на танцполе и с головой между ног у стриптизерши. Ему всего лишь нужно было привыкнуть к местной атмосфере и он снова будет в своей зоне комфорта.
Макс поправил красные рукава атласной рубашки с рисунками в китайском стиле, размял ноги в туфлях на одном месте, подтянул наушники, дотронулся на мгновение к неоновой цифре у себя на груди, чуть ниже шеи. Наконец, направился от лифта неспешной свободной походкой, обходя людей и двигаясь к барной стойкой.

Следующие полчаса он топил свою синестезию в стакане радужного коктейля, разбавляя это танцами на ближайшем танцполе и светскими беседами с барменами, затем снова возвращаясь на танцпол. Честно говоря, Максу не хотелось примыкать к какой-то компании, и точно не хотелось застрять в ложе со своим корпусом, так что он предпочел побродить по барах-островках, знакомясь с местным интерьером, иногда отвечая на глупые вопросы "зачем тебе наушники?". Впрочем, ещё меньше ему хотелось встретиться лицом с барной стойкой или заблевать чье-то платье, так что он взял перерыв. Юноша стал рассматривать силуэты посетителей, что словно призраки тенями двигались в сизом тумане, пока на глаза ему не попался собственный номер "42", сияющий сквозь полумрак клуба. Не желая идти в ложе, но не прочь познакомиться с человеком со своего окружения, Макс ни секунды не думая взял свой полупустой стакан и направился к незнакомцу.

- Нет сенсей, я всё ещё "свободна" - Ответила Кими ещё больше заливаясь краской, казалось бы нормальный вопрос для клановой куноичи, но почему то слышать его от сенсея было крайне смущающе. В отличии от парней, в бой девочка не рвалась ,в целом драки это не тот вид досуга, что ей нравится(хотя попытаться связать сенсей проволокой Кими скорее хотелось, чем нет), плюс у Кими созрел гениальный во всех смыслах план. Девочка заметила, что этот дурак Хироши тоже захотел подраться, а значит не зависимо от исхода поединка будет измотан и не сможет оказать сопротивления. И тогда настанет её час. Плюс существовала микроскопическая вероятность того, что Хироши сможет применить свою технику, исход самый маловероятный, но от этого самый привлекательный.

- Ой какой милый котик, сенсей, а можно его потом погладить !!!? - Выкрикнула Кими, не сдержав умиления. В остальном же, пока учитель с мальчиками резвилась, Кими просто наблюдала и весело проводила время. Когда Бенимару как следует огрели, Кими хотела прекратить простое наблюдение и помочь товарищу добраться до больницы, но увидев, что у сенсея всё схвачено решила воздержаться.

Но наступил этот момент, величие которого невозможно переоценить. Всё вышло так как Кими не смела даже надеяться, техника Хироши сработала как нельзя лучше и Кими смогла рассмотреть Йоко сенсей во всех "подробностях". Девочка замерла как вкопанная, широко раскрыв глаза и рот, а из носа у неё потекла лёгкая струйка крови. Всё сложилось просто идеально, сенсей без одежды, Хироши без чакры и возможности оказать сопротивление и Кими уже предвкушала свою месть....

Но от сенсей стала исходить мощная Яки, достаточно мощная что бы Кими на голых инстинктах активировала Шаринган. В последний раз она ощущала нечто похожее от дяди и Кими это не нравилось, ей не нравилось активировать шаринган подобным образом, ведь она лучше многих знала какова цена за эту силу. Кими ощутила злобу, злобу на своего дядю и впервые за долгие годы, ей захотелось сразиться. Нет, не побить мальчишку, что раздел её своей техникой, а сразиться по настоящему, потому что ей это реально хочется, потому что её кровь Учиха просто не может иначе. Кими ухмыльнулась, она уже забыла это чувство, ей казалось, что она более не способна его испытать, но вот она ухмыляется, сжимает кулаки и предвкушает бой. И ей это нравилось! "Ну чтож, потанцуем Йоко сенсей!!!" мысленно произнесла юная Учиха.

Тактика была довольно проста, но учитывая уровень её соперника, это пожалуй единственное, что могло сработать. Кими бросила множество кунаев и сюрикенов в сторону сенсея, конечно задеть сенсея таким образом она даже не надеялась, хотя вероятность задеть Хироши существовала, что позволило бы ей совместить приятное с полезным, все равно парень ещё генин, а генины от кунаев не умирают, возможно сенсей даже прикроется его телом. В любом случаи, метательные снаряды нужны были лишь для того, что бы заставить сенсей двигаться и тогда Кими сможет предсказать её движение своим шаринганом и, оказавшись в нужном месте, поймать сенсея в своё гендзюцу, что заставит её замереть. Кими знала кое что об клане Удзумаки, всё таки они были союзниками Сенджу, с которыми Учихи воевали сотни лет, Удзумаки обладают просто сверхчеловеческой жизненной силой, из за в их теле вырабатывается очень много энергии Янь, одной из составляющих чакры, поэтому запасов чакры у них так много. Но из за переизбытка энергии Янь, энергии Инь им не хватает ,что делает их уязвимыми перед атаками Инь типа, коей и является любое гендзюцу. Так что если у сенсей и есть хотя бы теоритическая слабость, которой Кими может воспользоваться, то это скорее всего гендзюцу. В любом случаи Кими не особенно верила в победу, ей просто хотелось насладиться своим боевым настроем и посмотреть на сенсей в движении, а Шаринган позволит ей всё рассмотреть очень внимательно....

  - Тц, дерьмо, - прошептал мальчик, прячась за большим валуном за кромкой леса и сканируя пространство вокруг бьякуганом, чтобы не высовываться и не привлекать внимание этой ведьмы. - Что за клоны такие... это ведь точно был клон. Не понимаю. Блин, Бенимару... как ты мог так нелепо слиться! Ладно, я отомщу за тебя... сейчас...
  Перемещаясь максимально незаметно, он сместился к реке, создавая еще одного клона. Атаковать эту безумную Узумаки с каким-то чудовищным запасом чакры и физической силы без возможности прикрыться двойником Хироши больше не хотелось. Он успел краем глаза заметить образование кратера на месте Бенимару и услышать грохот. Оставалось надеяться, что сенсей не собирается убивать их на месте, но то, что могли пережить товарищи - сам Хироши пережил бы вряд ли. Он был не слишком то живучим, плохо концентрируя чакру для защиты и предпочитал избегать малейших попаданий по своей физиономии.
  Продолжая скрытно перемещаться со своим клоном и сканируя обстановку бьякуганом, мальчик зашел с другой стороны, проверяя, не поменяла ли Йоко своего положения, затем переглянулся с клоном, кивнул и... запустил к-к-комбо.
  Используя технику телесного мерцания поддельный Хироши появился где-то над Йоко, складывая печати и выплевывая в её сторону свою жуткую растворяющую каплю, а сам Хироши, дождавшись, пока сенсей попытается защититься - сместился в другую точку, с которой она была еще открыта и провёл точно такую же атаку, готовый в любой момент выдернуть клона, в котором еще осталось немного чакры к себе.

Команда генинов Конохи номер 7, собралась на одном из полигонов, куда им было приказано явится к 6 часам утра, что уже было необычно для их команды. До этого, после выпуска из Академии и назначения в команду к токубецу джоунину, который в свои двадцать лет так и не добился нормального звания или хотя бы уважения со стороны других синоби, они собирались на каком-нибудь полигоне в лучшем случае в десять часов утра или уже ближе к полудню, потом шли выполнять задания D ранга, навроде поймайте кота или прополите грядки, и подобный быт за целый месяц мог порядком надоесть кому угодно. Особенно детям, которым едва исполнилось одиннадцать-двенадцать лет и они явно не так себе представляли жизнь синоби. Однако, вчера их команду вызвал к себе сам господин Хокаге, Сарутоби дымя трубкой и хмуря брови, заявил что недоволен тем как идет их подготовка, и сказал что поменяет им Капитана, что к удивлению детей обрадовало их уже экс-тайшо. Хирузен-сама решил сохранить интригу, о том кто именно будет назначен их новым капитаном, и лишь приказал явится на полигон в обозначенное время.

И вот, три юных генина собрались вместе на нужном полигоне, и как только часы пробили шесть часов утра, посреди поляны в шуншине появилась высокая девушка, с алыми словно кровь волосами, и улыбкой от уха до уха, с которой она и взирала на собравшихся тут детей. Одета она была как и любой другой джоунин конохи, большую часть её тела покрывал черный костюм, поверх которого был надет жилет джоунина, а на лбу красовался протектор с знаком водоворота, вместо привычного знака листа. На ногах, и на руках девушки можно было заметить закрепленные то тут, то там сумочки для кунаев, два небольших свитка прикрепленных к левой ноге, и один большой свиток, что находился у неё за спиной, и крепился чуть выше ягодиц, параллельно земле.

— Доброго утречка, команда! — жизнерадостно прокричала девушка, двигаясь в сторону генинов, разминая походу движения шею и руки, и слегка зевая, словно только только выбралась из кроватки. — Я ваш новый капитан, Узумаки Йоко. И первым делом я хочу спросить, что вы умеете ребята и на чем специализируетесь.. судя по тому что мне рассказали, ваш прошлый капитан не шибко то спешил с вашим обучением, и мне предстоит наверстать упущенное время, и сделать из вас не обычное мясо для кунаев, а годных хоть на что-то бойцов, в идеале сварганить слаженную боевую тройку, которая сможет действовать сообща на должном уровне. — Йоко окинула взглядом троицу, после чего подошла ближе к единственной девушке в команде, и положила свою руку ей на плечо, не переставая улыбаться. — Учиха, не так ли? Удивлена что клановая куноичи, попала в такую команду, обычно вам выбивают места получше, с капитанами посильнее.. ну что ж, будем считать что несправедливость исправлена, ведь я уже здесь, хе-хе. — Узумаки повернулась к парням, и как-то уж больно пристально несколько секунд вглядывалась в Хироши, уж больно его морда лица ей что-то напоминала. — Итак, должна сказать, что не позже чем через год, а то и раньше, начнется война. И вы все, как и я, отправитесь на неё, и это ещё один стимул для вас, тренироваться в поте лица, чтобы не сдохнуть там, и поверьте мне ребята, я не смогу всегда быть рядом и вам нужно будет уметь постоять за себя. — немного посмурнев лицом, объявила эта куноичи, после чего достала из кармана жилета небольшой свиток, который разделила на три сложив перед этим одной рукой печать, каждый из свитков был брошен генинам. — Вот, это ваша первая миссия ранга С, на которую мы отправимся завтра с самого утра, ознакомьтесь с ней и решите, готовы ли вы продолжать или эта работа не для вас, детишки. — на этом Узумаки наконец замолчала, дав возможность генинам задать свои вопросы и немного обдумать все что было сказано. В свитке говорилось о том, что в стране Огня завелась банда нукэненинов, которые терроризируют поселения, их было необходимо устранить, а учитывая то что никаких подробностей по поводу рангов противника не было, вероятно это было одно из тех заданий, ранг которых было невозможно определить до столкновения с врагом.

Сев в постели и сладко потянувшись, Джессика втянула воздух носом, раздираемая между зовом утреннего душа и вкусно пахнущей едой. В конце концов еда победила, и девушка набросилась на нехитрую трапезу, смакуя вкус простой, но домашней пищи, столь непохожей на заказную - в основном итальянскую - которой она перебивалась последние полгода. Заглотнув оставленный ей завтрак, Джесс отправилась таки в ванную избавляться от следов вчерашних развлечений - заляпавшие её бёдра и грудь выделения за ночь засохли и потеряли свои притягательные аромат и текстуру, превратившись в банальную грязь.

Пятнадцать минут спустя девушка вышла на балкон, как была, обнажённая, приступив к лёгкой разминке, пока восходящее солнце и крепкий морской ветер сушат её влажную после душа кожу и растрёпанные волосы. Затем, наконец, очередь дошла и до записки, оказавшейся номером телефона с подписью "Жан". Начинающая героиня фыркнула себе под нос, оценив расхождение со стереотипом, в котором убегать поутру, оставив записку полагалось бы ей. Она подцепила с тумбочки смартфон и добавила новый контакт, после чего сделала селфи-воздушный поцелуй и скинула его недавнему любовнику.

Позавчера к тому моменту, когда её сперва отпустили из центра, а потом куратор закончил с передачей квартиры, Джессике было уже не до приведения практически пустого жилья в приличное состояние, поэтому, бросив вещи теперь уже дома, она отправилась бродить по району, рассчитывая не столько познакомиться с местностью, сколько прибиться к кому-нибудь на ночь. Вскоре, действительно, её охотно приняла в свой состав компания молодых людей, что последовали призыву украшавшей её поясницу татушки со стилизованным под аппетитную задницу сердечком и игривой подписью "Шлёпни, если понравилась". Там, правда, завтраками никто не кормил, зато ребят было пятеро, так что вернувшаяся к полудню домой девушка вполне наелась за ночь.

Большую часть вчерашнего дня она, в свою очередь, посвятила обустройству квартиры, в процессе которого и встретила в магазине канадца лет на десять постарше неё, который сперва охотно поделился опытом обустройства быта с - как это, вероятно, выглядело - храбрящейся, но явно неприспособленной к свалившейся на неё самостоятельной жизни тусовщицей, а после и вовсе вызвался помочь, утонув в невинно хлопающих глазах, полных восхищения. Впрочем, Джессика в долгу не осталась.

Повесив постельное бельё проветриваться, Джесс зарылась в свой гардероб. Выбор, в результате, был остановлен на коротенькой, до солнечного сплетения, джинсовой курточке на голое тело, одетой нараспашку, белой плиссированной микроюбке, более-менее закрывавшей ягодицы, если стоять на месте, не двигаясь, и паре светлых сандалий на невысоких платформах. Дополнив наряд кое-какими украшениями, девушка, тихонько напевая что-то весёлое, выскользнула за дверь - времени на дорогу было ещё более чем достаточно, но даже если её не примут пораньше, можно будет просто погулять по верхнему городу.

Ставни с тихим шуршанием раздвигались, позволяя солнышку встретить своим ликом вид развалившегося на кровати Макса. Тонкое летнее одеяло сползло на одну сторону, из-под него выглядывала нога. Юная звезда валялась на спине совершенно не фотогенично, положив руку на голову, словно в попытке удержать мозги на месте, которые будто рисковали вытечь с Макса также, как и струйка слюны на подушке. Именно её сначала коснулись лучи света, затем переползли на кожу парня.
Макс начал просыпаться, когда из-за нежного касания света на его щеке перед глазами смешались цвета в сюрреалистической картине. Теплые колеры плавно перетекали под веками большими амебами: желтый, зеленый, розовый. Чувство напоминало погружение в теплую ванну, но стимулировало не только кожу, но и ту долю мозга, что отвечала за зрение. Это был настоящий рай после той суматохи, что пришлось испытать в последние три дня.
К сожалению, стоило свету переползти на его глаза, которые он в безуспешно попытался прикрывать рукой, он уже воспринял другую картину, в которой резкие мазки кроваво-красного цвета резали глаза будто лезвия. И все из-за той боли, которую человек чувствует когда яркий свет проникает даже под закрытые веки. К сожалению, современные технологии не позволяли потушить солнце на десять минут и продолжить ночь в сладких объятиях приятного сновидения, будто отложив будильник еще на 10 минут, поддавшись своей лени. К счастью же, Макс был готов согласиться на что-то более простое – опустить затворки обратно. Лишь воспоминание о том, что сегодня беготня с документами должна была закончиться, заставила его подняться так рано. У него был личный бухгалтер, но он остался в Америке, и занимался теми бюрократическими вопросами, что остались на большой земле.

За следующие двадцать минут он успел пробежаться по беговой дорожке и провести разминку на турнике, затем принять душ, спеть в душе, заставить все стекла в ванной звенеть и, наконец, выбраться на кухню в одном халате. Он быстро в голове перебрал различные варианты завтрака, но по какой-то неизвестной для него причине (скорее всего лень) все они отзывались некрасивым коричневым мазком на его зрении и режущим ухо фантомным звуком. Он остановился на аскетичном хлебушке с поджаренным беконом и куском салата, решив взбодрить себя чашкой кофе, которую так заботливо приготовил этот его новый дом. Конечно, Макс ясно понимал, что умный дом на самом деле бездушная машина, что ненавидит его целиком и полностью, до глубины своего кремневого сердца, и Макс ненавидел её в ответ. Но это была тихая детская ненависть, злорадность по отношению к собственному тостеру, которому он дал весьма громкое имя, настроив голосовое управление на него.

— А ну, Фэггот, почту мне на стол, – скомандовал юноша, всадившись за стеклянный стол, на котором высветился гала-экран со списком сообщений.
Между делом делая глотки индонезийского кофе, Макс листал сообщения, не решаясь какое-либо из них отправить в папку "спам". Ну ведь действительно, неужели в самом высокотехнологическом городе мира его будут пытаться надуть рекламой увеличения члена? В это сложно было поверить, так что он прочитал даже это сообщение, прежде чем пойти дальше по списку к курсам самообороны, на что Макс пренебрежительно хихикнул, когда увидел заголовок. Он все равно пробежался по нему глазами, не особо ожидая, что ему это понадобится в этом городе. А если все же пригодится, то Максу будет до слез обидно, ведь он, мать вашу, свалил с Америки как раз чтобы ему самооборона не понадобилась, кроме всех прочих причин. Впрочем, Макс не питал иллюзий, что он сможет сбежать от своей известности переехав на остров, жирный кусок которого американский. Для этого ему понадобится полететь на Марс, если не дальше. Если все же такой день наступит, что Максу придется записываться на эти самые треннинги, то хулиганам Пацифик-Сити точно понадобятся курсы первой помощи.
После двух эмейлов интерес парня угас и он решил разбавить время открыв в другом окне смешные видео с котиками, на которые поглядывал время от времени, листая следующие сообщения. Он очень быстро пробежал глазами о напоминалке, выбросил письмо в корзину, и перешел к месседжу от Алана.
— Да я что, похож на наркомана? – возмутился Макс, чисто сотрясая воздух, затем уже обратился к дому. – Фэггот, включи Снупдога!
Видео с котиками уползло в сторону, на гала-экране появилась значок проигрывания музыки, с близким к максимальному показателем громкости, и очень скоро Макс наслаждался не только звуком и высокоинтеллектуальным текстом, но и зигзагами цветов, символизирующих динамичные звуковые волны, наполнившие пентхаус и, скорее всего, пару этажей внизу.
Как бы то ни было, письмо от Алана осталось висеть прочитанным в списке, избежав корзины. Макс считал, что никаким образом не злоупотребляет ни травой, ни порошками, но неприятные воспоминания прошлого всплыли на поверхность сознания мерзким цветным пятном гнили и звуками третьесортного школьного рэпа. Здравый смысл воспротивился идее удалить предложение от куратора и заставил его напечатать ответ.
В целом, Макс всегда вежливо относился к кураторам и людям с МАНА. Его не заставляли проходить реабилитацию (а стоило), он сам пришел в их офис, потому от него всегда ожидали лояльности и шагов навстречу. Иногда он был крайне недоволен их высказываниями и заключениями, но что поделать – мир бьет по яйцам всегда, а Макс доказал, что заслуживает этого. Так что он, покачивая головой под Smoke Weed Every Day, напечатал формальный ответ с разложенными по полочками пунктами, разве что последним пунктом добавил "я смеюсь с кота одетого в костюм клоуна, со мной все нормально, ХОНК?". Заодно и отказался от встреч на ближайшее время с клубом анонимных наркоманов.
Остаток писем угнетал, но они оказались проще. Макс быстро подписался на новостной канал, чтобы получать хоть какие-то интересные сообщения на собственную почту, после чего перепроверил список важных событий, какую-то рекламу о кредитном счете, и застряг на нечитабельном подарке от какого-то анонимуса. Макс не собирался попадаться на фишинг, так что аккуратно относился к таким сообщениям, но поскольку у него не было ничего ценного в системе, и он не планировал нажимать на неизвестные ссылки, Макс мог позволить себе утолить любопытство. Может, его пригласят в тайный массонский клуб, если он разгадает шифр?

Услышав крики, Лили резко открыла глаза и инстинктивно искала источник опасности, раздумывая как эффективней этот источник обезвредить. Но увидев, что это всего лишь Морган свалился с кровати, девушка ели сдержала смешок, и притворилась спящей, что бы узнать как поступит её сосед. Морган решил не будить её, коварно воспользовавшись состоянием девушки, поэтому Лили обязана была придумать, как коварно отомстить ему, а пока лишь ограничилась громким возгласом " Чур я первая в ванную!!!", что бы заставить парня бежать в ванную со всех ног, уж кому как не ему знать, что при желании, Лили может быть очень быстрой. Естественно будь у девушки желание занять душ первой, она бы проявила куда больше усилий, что бы добиться желанного результата, но Морган моется гораздо меньше по времени, чем сама девушка, поэтому Лили готова была уступить. Пока Морган был в душе, а будильник не прозвенел, Лили решила подготовить одежду для утренней разминки, состоящую из топика и спортивных шорт, а так же почитать брошуры о правилах поведения в городе.

Последние несколько дней были довольно необычными для девочки. Сбылась её мечта и она наконец то покинула клинику, в которой провела почти два года своей жизни, а если учитывать, что всю прошлую жизнь она и не помнит, то, по сути, эти два года были для неё целой жизнью. И нет, клиника Мана была хорошим местом, но всё таки это была клиника с соответствующим режимом и отношением окружающих, так что Лили была скорее рада покинуть её. Конечно её пугала перспектива попасть в новое место, особенно столь необычное как этот город, но оказавшись здесь все страхи развеялись. Не то, что бы ей здесь всё нравилось, но оказавшись в этом городе, она в первые почувствовала себя как дома. Если новоприбывшие в большинстве своём с трудом ассимилировались в этом городе будущего, то Лили теперь не могла понять, как люди живут вне подобного места. Ещё одним источником волнений для девочки стала новость о том, что в городе она будет жить вместе с сыном её надзирателя, а по совместительству её дальнего родственника, Морганом. Идею того, что ей придётся жить в одной квартире (а потом как оказалось ещё и ночевать в одной комнате) с малознакомым парнем примерно её возраста, девушка находила малопривлекательной. Но, как это не странно, к обществу Моргана, Лили привыкла довольно быстро, чему и сама не переставала удивляться. Так что если не считать всякой волокиты связанной с переездом и регистрацией на острове, то она впервые в сознательной жизни чувствовала, что теперь всё идёт так как и должно быть.

Наконец выйдя из душа и переодевшись Лили отправилась в зал, где они с Морганом тренировались каждое утро с тех пор как прибыли на остров. Когда парень поприветствовал её Лили не смогла отказать себе в удовольствии немного подразнить его процитировав одну известную сказку:

— Доброе утро! — Что ты хочешь этим сказать? Просто желаешь мне доброго утра? Или утверждаешь, что утро сегодня доброе — неважно, что я о нём думаю? Или имеешь в виду, что нынешним утром все должны быть добрыми? — с якобы серьёзным лицом принялась расспрашивать девушка. Но довольно быстро её типичное любопытство взяло вверх, так что на Моргана посыпался целый град искренних вопросов.

- Морган, а что ты будешь делать в центре законников? А что мне лучше одеть для прогулки в Верхний город ? Ой, а в Верхний город я не смогу взять свою меч, верно, даже тайзер пронести не получится ? Ой, прости меня пожалуйста, ты сильно ушибся утром, может стоит тебя осмотреть ? - Когда же парень предложил вместо занятий спортом сыграть в этот танцевальный симулятор девочка буквально засияла от счастья и сначала подпрыгнула пару раз на месте, а потом схватила "брата" за руки и принялась пританцовывать на месте.

- Танцевать?!! Танцевать!! Я люблю играть и танцевать!!! Морган, ты лучший !!! Прости, что я хотела коварно отомстить тебе, за то, что ты не стал будить меня утром! Мы будем танцевать, а мы будем танцевать!!! Но сначала, сделаем разминку, ты ведь не против?

Майкл, проснувшись от голоса ассистента, был как всегда раздражен. Последнее время подъем давался ему с трудом, а от осознания, что в этот день придется провести кучу времени на солнце, голова начинала болеть. Дослушав речь Календулы, он досчитал до десяти и сел на край тахты. Несколько секунд на оклематься, покрутить головой и плечами, разминая затекшее за ночь тело. Вот теперь можно было вставать.

– Экран, – обратился он к ассистенту, чтобы включить новости. Света от экрана ему было достаточно, чтобы ориентиропаться в полумраке квартиры. Под бурчание диктора Майкл направился в душ.

Стоя под тугими струями горячей воды Майкл окончательно приходил в себя. Дабы не терять время в пустую, он проговаривал про себя поставленные и выполненные поручения босса по подготовке к встрече. Оставалось лишь поверить, помнят ли в кафе про бронирование, а в остальном все было готово. Выйдя из душа, он протер запотевшее зеркало и осмотрел себя. Быстро запотевающее вновь зеркало смогло показать ему все, что он хотел увидеть.

В последнем клочке зеркальной поверхности, он успел показать себе выросшие клыки, затем зеркало вновь стало полностью матовым. Его пугала полученная сила, однако, она уже не раз спасала ему жизнь. Больше всего он боялся, что она будет развиваться именно в том, не желательном ему направлении. Развившаяся светобоязнь сообщала ему это напрямую.

Зайдя на кухню, он попал как раз на суточную новостную сводку событий Пацифик-сити. Следующие десять минут он потратил на приготовление простого, но сытного завтрака, попутно получая информацию о происходящем в городе. Овсяные хлопья с кокосовым молоком и пара бутербродов с сыром и колбасой на белом хлебе, купленными накануне, отправились в микроволновку. Пока они разогревались, водой из закипевшего чайника он залил восемь ложек растворимого кофе в своей литровой кружке. Хоть эта черная бурда и не имела почти ничего общего со вкусом настоящего кофе, но альтернативой, пока что, было посещение кофейни на углу его дома, а выходить утром из дома на солнце без необходимости ему совсем не хотелось, потому приходилось довольствоваться тем, что есть.

Еще пятнадцать минут и Майкл закинул грязную посуду в посудомоечную машину. Следовало запустить ее вечером, так как количество чистой посуды в его квартире стремилось к нулю. Новостная сводка как раз кончилась и, не выпуская из рук кружку с живительным напитком, он прошел в спальню, где поставил кофе на прикроватную тумбочку и открыл шкаф. Костюм, был извлечен из чехла и перекочевал на дверцу шкафа. Проверив его состояние, Майкл остался доволен. Все же химчистки в городе были на высоте.

Он связался с кафе, в котором был сделана бронь для его босса, дабы удостоверится, что все в силе. Четыре столика в разных концах зала, не самый стандартный выбор, однако, ему можно было определиться с самим кафе, ограничиваясь лишь двумя критериями: статус кафе выше среднего и оно должно быть в портовой зоне. Благодаря этому, он выбрал то место, в котором даже солнечным днем царит приятный полумрак.

Остальные приготовления были тривиальными: деловой стиль одежды, взять оружие, а также, портативный принтер и бумагу для него.

Майкл надел рубашку, галстук и костюм. Его пиджак скрывал под собой наплечную кобуру с пистолетом и запасным магазином и нож в поясных ножнах. Допив кофе и поставив кружку на стол, Майкл посмотрел на время. Девять часов, пора выходить чтобы быть на месте минут за десять. Обувшись и потерев лежащие до этого на полке в прихожей темные очки, Майкл надел их.

– Выключить экран, – дал он команду ассистенту и вышел из квартиры.

Когда Рюкуджо решил пойти на контракт, и отправится в Пацифик-сити вполне легально, он ожидал чего угодно, но не того что здесь его будет буквально колбасить от отката его же силы, и все из-за того что в этом городе была просто невозможная концентрация сильных душ, конечно между ними всеми была разница, но даже так.. даже так это было намного выше любого фона с которым он сталкивался до этого, нигде не было собрано столько их одновременно, и поэтому по утрам в этом городе у Фукку всегда случалось одно и тоже состояние, состояние которое он назвал бы «‎похмельем синигами»‎. В голове шум, голод шибает сильнее чем прежде, и просыпается желание кого-нибудь убить или хорошенько отжарить, возбуждение даже сильнее чем под каким-нибудь препаратом.

Не смотря на это, город ему нравился, он чувствовал себя здесь словно дома, никто не смотрел на него искоса, никто не удивлялся его росту или габаритам, все здесь были так или иначе особенными, а когда все особенные, то никто из них не особенный друг перед другом. И конечно же здесь было просто огромное количество разумных, с которыми он мог подраться почти в полную силу, а с кем-то и вовсе на пределе своих возможностей, жаль только убивать легально было нельзя, но с его новой работой.. да, с этой работой он вряд ли останется без жатвы, наемники чаще всего были такими же жнецами душ как и он, разве что у них не было его способности, и делали они это обычно за деньги.

Размышляя о деньгах и своей работе, Фукку не забывал о своей цели пребывания на острове, ему нужно было создать организацию, для начала абсолютно легальную, которая стала бы основной для его будущего клана, а для этого нужны были люди и деньги, и если второго у него было даже слишком много, то вот с первым пока были проблемы. Впрочем, Рюкуджо не сомневался в том что в таком огромном городе, и в такой куче эсперов найдется несколько человек, которые не откажутся вступить в его ещё не рожденный клан, возможно даже он найдет их раньше чем думает. Ну а пока, пока у него была Цзянь, эта верная до последней капли крови девушка, которую он однажды взял в ученицы, и с тех пор она неотрывно следует за ним всюду. Сейчас она была ему дороже даже чем собственная мать, с которой Фукку в последние годы почти прекратил общение, у неё была новая жизнь, новый мужчина и она заслужила свое счастье, и не такому якудза как он, лезть в эту светлую жизнь.

Все эти мысли проскакивали в голове мужчины, пока он попутно размышлял о том поспать ли ещё, или отправится на утреннюю разминку, потратить чуть больше сил чем обычно, чтобы тело было в нужном тонусе перед встречей с новым боссом. Ещё немного повалявшись на спине, Рюкуджо все же решил встать, и начал медленно подниматься с матраса, который заменял им кровать или нормальный футон, все таки квартира пускай и была в японском стиле, но все ещё требовала руки настоящего японца, чтобы здесь и правда стало совсем как дома. Бросив взгляд на гала-часы, Фукку понял что проснулся аж на четыре часа раньше положенного срока, и из груди его вырвался тяжелый вздох, столько времени даже ему тратить на одни только тренировки не хотелось, но выбора было немного, сна ни в одном глазу. Все этот чертов город, с его невероятным фоном, из-за которого тело мужчины было на невероятном тонусе и возбуждении, организм требовал выплеска энергии, и якудза прекрасно представлял во что это может вылиться, если он вовремя не займет себя чем-то. Рука сама тянулась к деревянной стойке, на которой лежала его длинная о-катана, Занка но Тачи словно напевал в его голове, тихим эхом разнося по мыслям якудзы желание вооружится и отправится насаждать справедливость. За этими мыслями и желаниями, он даже не почувствовал того что Цзянь тоже оторвала свою тушку от матраса, и сейчас находилась всего в шаге от него, смотря на своего учителя так же преданно как и обычно своим единственным целым зеленым глазом. Её приятный голос радовал слух, и в следующую секунду она уже прижималась к нему со спины, обхватив его руками, прося мужчину лечь обратно и отдохнуть, а не загонять себя тренировками.

— Я не могу нормально спать в этой атмосфере, думаю однажды я адаптируюсь... но пока этого не произошло, я слышу их, чувствую их, и я ничего не могу с собой поделать, детка. — просипел Рюкуджо, пронзая своим холодным взглядом тьму комнаты, и радуясь как ребенок тому теплу, что ему дарила Цзянь в этот момент, прижимаясь к его оголенному телу, своим таким же, да это было чертовски приятно как и всегда. Откинув голову чуть назад, якудза расслабил шею устроившись на плече девушки, левой рукой закапавшись в волосы на её голове, нежно расчесывая их, растрепывая и без того растрепанную шевелюру ученицы.

— Да, день и правда важный, надеюсь меня не потянет делать странные вещи в присутствии новых знакомых, хе-хе, вдруг среди них будет кто-то кого мне захочется съесть или хотя бы облизать.. я весь в предвкушении, и от того мне лишь сильнее хочется посвятить оставшееся время тренировкам. — Цзянь была как всегда права, он и правда слишком загонял себя в последние дни, но его тело и разум просто не могли успокоится, Фукку был готов грызть ногти на пальцах от переполняющих его противоречивых эмоций, безумие захлестывало его морской волной, и с каждым разом ему было все сложнее удержаться на плаву, и не утонуть в нем. Радовало, что рядом с ним была его ученица, она знала этого мужчину лучше чем даже он сам, и всегда умела направить его мысли и чаяния в нужное русло. Так и сейчас, почувствовав метания мастера, она легко утянула его за собой обратно в постель, укладываясь рядом и лишь сильнее прижимаясь к нему, её голос звучал почти над самым ухом, и Рюкуджо совершенно не удивился тому, что в его фундоси пробудился от сна требующий женской ласки член.

— Детка, ты же понимаешь что оставшись с тобой, я все равно вряд ли сохраню свою свежесть? — мягко проговорил он, облизывая губу, через которую шел жуткий шрам, трогать языком который у него уже вошло в привычку, в это же время его рука с нежностью легла на лицо Цзянь, а пальцы пробежалась по жуткому шраму на её правом глазу, ночью она предпочитала оставаться без повязки, и поэтому он вполне мог потрогать его. — Впрочем, я даже и не подумаю отказываться от того чтобы провести это утро с тобой. — добавил якудза, проходясь языком по груди девушки, и поднимаясь выше чтобы на несколько секунд сойтись с ней в страстном поцелуе, в котором он как обычно не удержался от того чтобы прикусить её губу, почувствовав приятный металлический вкус крови на языке. — Как всегда, вкусно. — прошептал Рюкуджо одними губами, окончательно окунаясь в страсть с головой, решив сегодня дать именно такой выход энергии, что накопилась в нем за эту ночь.

  Чёртов наглый недоИИ... Парень поморщился, прошло уже время, когда каждое напоминание о прошлом приводило к эмоциональному срыву, заставляя рыдать в подушку или крушить всё вокруг, но какой-то внутренний дискомфорт воспоминания принесли, "душа болит", как сказала бы маман. Решив отложить вырывание блока управления глупой машины на другой день, Том пинками согнал мусор в одну кучу в углу, как подрастёт, можно будет всё скопом и вынести... Говорят фастфуд вреден, парень заглянул в смартфон, в поисках доставки чего-то посерьёзнее, какой-нибудь "английский завтрак" будет чертовски хорош в подобный дрянной день, возможно даже поднимет настроение. Заказ ушёл службе доставки, а парень начал одеваться.
  Что же город? Город и впрямь впечатлял, большой шумный и яркий. Несколько раз Реддл отправлялся на прогулку по крышам, пробежаться, развеяться. Видел даже пару людей с похожими пристрастиями, благо никто из них не пытался приблизится к мрачной фигуре, бегущей по, натянутому меж двумя крышами, тросу. За пару дней Рататоск обследовал ближайшую к квартире территорию, перепробовал большинство вкусов пиццы и нашёл книжный с любимым форматом литературы. В общем, отдыхал на полную катушку.

Удар. Вкус железа на языке. Нужно подниматься. Ифе не помнит зачем, ведь это сон. Но если она поднимется, то всё сразу станет ясно, так ведь? Может быть если она вспомнит зачем, то этот надоедливый кошмар станет нормальным сном?

Прежде, чем она успевает хотя бы открыть глаза, она чувствует что начинает падать вниз. Инстинктивно она пытается повернуться так, чтобы уравновесить себя, но её продолжает клонить влево из-за тяжести протезов. Ничего страшного, но почему-то всё её бытиё заволакивает ощущение, что ей нужно отцепить их. Если она их отцепит, то может быть это падение окончится? Прошлый раз было тоже самое... Какой выбор она сделала тогда?

Прежде, чем она успевает хотя двинуть правой рукой в сторону, чтобы отцепить железяку, она чувствует удар обо что-то мягкое, но не комфортное как кровать, а отталкивающее и пропахшее потом. Впервые Ифе может видеть окружающий мир. Она на койке и ей очень легко. Её руки и ноги на месте. Вокруг стоят люди. Она не видит их лиц, лишь хищные улыбки. Девушка открывает рот, но не может издать ни звука. Она уже знает об этом, не впервой ей видеть этот сон. Но каждый раз этот рефлекс срабатывает. И она уже знает что произойдёт дальше, но это не означает, что она готова к этому...

Люди срываются с места и хватают её за руки и ноги. Теперь она может кричать, но уже поздно. Толпа начинает тянуть и Ифе чувствует, как её плоть начинает рваться под животным напором этих обитателей кошмаров...

И именно здесь она просыпается раз за разом. Иногда раз в месяц, иногда раз в неделю, но этот сон преследует её подобно непроходимому уровню в видеоигре. Усилием воли Ифе открывает глаза и смотри вперёд на своё тело. Правая рука всё ещё справа. Правая нога там же. «Берсерковская» тьма мира снов контрастировала с яркостью реальности. Этот город был чудесным местом, правда. Сверху на неё, подобно ангелу, снисходит робот-помощник с препаратами и даже стаканом воды. Неловко опрокинувшись на левую сторону и вскидывая правую руку, Ифе начинает тянуться за таблетками, которые всей горстью тут же закидывает в рот и глотает. Эта жадность вчера аукнулась ей тем, что она подавилась. Это был бы очень весёлый конец для её истории, она уже даже представляла себе картину:

Первая могильная плита на новосозданном кладбище Пацифик-сити. Одинокий наниматель, который нашёл её труп, когда девушка перестала отвечать на сообщения, стоит и прикрывает лицо. Скрывает он далеко не слёзы, а синяк над глазом, который он поставил сам себе невероятной силы фейспалмом при виде картины полутораметрового инвалида-фрассиона, умершей от асфиксии из-за вставшей поперёк горла таблетки. И теперь она должна ему за похороны! А на плите коротко написано:

        Здесь покоится
    Aife Saoirse Connolly 
  На одну половину человек,
а на вторую — не хватало роста.
          1995 — 2027

Одна только эта мысленная картина стоила близкого к смерти опыта. И именно поэтому Ифе стремилась это повторить. Но «к сожалению» таблетки прошли нормально и девушка просто запила их водой. После этого можно было и подниматься. В кровати она уже належалась на свой век. Аккуратно приподнявшись с помощью рукоятей по бокам койки, она схватилась за металлическую ногу и быстро прикрепила её. Обезболивающее почти не помогало. Ощущение всё также было отвратительным, так что Ифе рефлекторно сощурилась и сжала зубы. Спустя пару секунд она подвигала пальцами. Есть контакт, подумала девушка и тихонько сползла с кровати, оставив руку на держателе. Она не особо была нужна для того, чтобы почистить зубы, а получать очередную порцию боли Ифе не торопилась. Можно было сначала умыться и позавтракать.

Перед зеркалом в душевой, Коннолли посмотрела на себя. Непричёсанные волосы торчали во все стороны, а помятая оверсайз-футболка безвольно свисала с левого плеча, обнажая крепления для протеза и чешущиеся следы от плесени, а от глаз тянулись засохшие дорожки слёз — непроизвольная реакция на уж больно реалистичные сны. Кажется, нужно принять душ, благоразумно произвела заключение Ифе и приступила к выполнению этой задачи. Из душевой она вышла через четыре минуты мокрой, но чистой и довольной. Вода неплохо устраняет последствия ночи и позволяет начать день с чистого листа.

Теперь Ифе держала в одной руке чашку кофе и смотрела новости, думая что всё-таки стоит подключать руку, чтобы оптимизировать утреннюю рутину. Но пока было лень вставать и оставлять и без того подостывший капучино с карамельным сиропом. Разнообразие сиропов Ифе позволить себе не могла, поэтому довольствовалась карамельным, пока тот не закончится, что произойдёт не скоро, ибо литровая бутыль была куплена во второй день пребывания на острове в местном супермаркете. Когда же кофе кончился, пришло время неприятной процедуры присоединения руки. Готовить даже самый простой завтрак одной рукой — то ещё удовольствие, а готовой еды с вечера Ифе не оставляла.

Обратно к холодильнику она подошла, приобнимая себя правой рукой и придерживая левую руку у плеча. Не то чтобы это было нужно, но это уже было каким-то рефлекторным действием для комфорта. Про себя она это называла «прочувствовать металл», но когда это отмечали родные — всё отрицала и лгала, что у неё просто побаливает живот.

Достав из холодильника разогреваемые сырники а также немного шоколадного соуса, девушка двинулась к микроволновке и принялась разогревать завтрак. Да, она считала это полноценной готовкой, за что регулярно получала подзатыльники от матери, когда вернулась в Ирландию, но старые привычки тяжело забываются. За едой, она задумалась, что ей собственно делать до выезда в доки. Тренироваться не особо хотелось. Тем более не хотелось сидеть на месте. Ифе не признавалась бы себе в этом, но она была очень взволнована новой работой. Обещание босса выглядело слишком приятно, поэтому фрассиону не терпелось начать действовать. Она запила завтрак ещё одной чашкой кофе и пошла одеваться. Погуляю вдоль берега перед встречей, придумала она для себя план, меняя футболку на водолазку, залезая в спортивные штаны и заворачиваясь в плащ. Выходя из квартиры, Ифе закинула на плечо спортивную сумку с инструментами для работы и украсила голову милым беретиком...

На слова Каламити Нил никак не отреагировал, просто еле заметно хмыкнул, явно думая, что такие предостережения явно не убавят его энтузиазма. В конце концов, он обучался с расчетом на то, что он будет работать в таких "горячих точках". Разве что было неожиданным то, что его отправили сюда чуть ли не буквально из академии. На фоне этих мыслей Нил поглядывает на Алана, который конечно поменьше него, но тоже выглядит достаточно мощным. Интересно, откуда он и что он вообще умеет. Нил отмечает у себя в голове расспросить коллегу по данному поводу.

- Горжусь, сэр, - и после этого Нил заходит в лифт с остальными. И тут Силкмэн начал расспрашивать насчет способностей Нила и Алана, что могло бы оказаться поводом узнать побольше... но Алан на удивление немногословен в разговоре с главой отделения.

- Семь лет, мистер Силкмэн. Я был частью программы по внедрению нанитов в организм. Привело к тому, что теперь моё тело покрывается защитной оболочкой в месте полученного удара или выстрела: наниты затвердевают и спасают меня от физической травмы. Плюсом к этому идет повышенная физическая сила, а я и так был достаточно сильным человеком физически. Знаете ли, генетика плюс усиленные тренировки и спортивные соревнования с раннего детства сделали свое дело.

Пока Нил рассказывал о природе и сущности своих способностей, лифт уже все-таки приехал на место и вся группа вышла из него, после чего вошла в кабинет 309. Нил тоже стал дожидаться разрешения на то, чтобы занять одно из мест в зале, и несколько удивился девушке-лисе с несколькими хвостами невероятной пышности.
- Полагаю, мы все здесь теперь станем напарниками? - Нил обращается и к Алану и к лисице, сложив руки на груди и поглядывая на обоих.

- Алан Юэн Вельмер, оперативный юнит 26-го Отделения. Срок службы: 40 месяцев, - возвратив невольный "салют по струнке", тот ответил на рукопожатие сухое: - Рад знакомству.

Для Алана, весь этот полёт был одним большим обломом. Ведь, шёл второй день его заслуженного недельного отпуска; И как раз, после бессонной ночи (днём "до"), проведя весь день в безбедной прокрастинации, он был вырван из тёплой кровати, и засунут в летающую шкатулку. Где ему, гундя, пять часов начитывал лекцию человек, претендующий на скорую смерть от безудержного взрывного насморка.

Так что... настроение у Вельмера было не самое лучшее.
В ходе полёта он отпускал по пару зевков в час; иногда даже снимал наушник, вздыхая (прекрасно слыша всё издали), буравя взглядом текучий ландшафт и своего компаньона, с которым за весь перелёт не перекинул ни словом.

И не сказать бы, что ему не доводилось раньше не спать суток по двое... просто ум его занимали недоеденный тортик, взятый по скромной цене, да недочитанная новелла в закладках телефона. Но никак не работа. В силу этого, половину бриффинга он упускал, не решаясь переспрашивать что-то у горе-связного, и делая себе лишь очередную пометку "перечитать ещё раз каждое досье по прибытию".

Сейчас же... вид его был угрюм, устал и бессилен. Хотя держалась рука, не подгибалась спина, глаза выдавали накопленное недовольство и жуткую неохоту, с которой он встречал тех, что являлись его приветственной делегацией.
Утешало только одно: скоро ему должны будут дать вздремнуть после подлёта... шанс, что их отправят сразу же в какую-нибудь авантюру, был мал. Ничтожно мал, чтобы его рассматривать.

────░▒▒░░▒▒░░
───█▒░░░░░░░░░▓░
──██▓▒▒▒░░░░─▒██
──██▓▓▓▒▒░────▓█░
─░█▓▓▓▓▒▒▒░░░──░▒
─▓▓▓▓▓▓▓▒▒▒░░░─░▒░
─████▓▓▓▓▒▒░░░░─░░
─██████▓▓▓▒▒▒░░──░░
─████████▓▓▒▒▒░░▒▒░
▒██████████▓▒▒░▓█▒░
███████████▓▓▒░██▒░░
███████████▓▓▒░▓▓▒░░░
█████████████▓▓█▓▒▒░░░
███████████████▓▓▓░░░░░
███████████████▓▓▒░░░░░░░
██████████████▒▒▒▒▒░░░░░░░
██████████████▓▒▒▒▒░░░░░░░░░
▓███████████▓▒▒▒▒▒░░░░░░░░░░░
█▓██▓██████▓▒░▒▒▒░░░░░░░░░░░░░░
███▓▓▒▓█▓▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░░░░░░░░░░░░
████▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░▒▒░░▒▒░░░░
█▓▓▓▓▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░░░▓█▒▒▓▒░░░
▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▒▓▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░▓█▓██▒░░░░
▓▓▓▓▓▒▒█▓▒▒▓▓▒▒▒▒▒▒▒▓▓▒▓▒▒▒▒▓███▒▒░░░
▓▓▓██▒▒█▓▓██▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░▓███▓▓▒░░
█▓▒▒▓▓▓█▓█▓▒▒▓▓▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░░░─░█████▒░░
▓██▒▒▓███▓▓▓██▓▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░░░░░█████▓▒░
█▓███▓██████▓▒▒▒▒▒▒▒▒▓████████▓▓▒█████▓░
▓▒░▓██████▓▒▒▒▒▒▒▒▓██▓▓▓▓▒▓▒▒░░──▓████▓░
▓▒░░█████▓▓▒▒▓▓███▓▒░░░░░░░░░▒▒▓██▓███▒░
▓▒░░▓███▓▓▒▓████▓▒▒░░░▒▒▓▓▓▓▓▓▓▒░▒▓███▒░
▓▒▒░▓███████▓▒▒▒░▒▒▒▓█████▓▒▒░─░▓█████░░
▒▒░░██████▓▒▒▒▒▒▓▓████▓▒▒░░░░░▓██████▒─░
▒▒░░█████▓▓██████▓▒▒░░░▒▒▒▓█████▓▓███░─▒
▓▒▒▒▓████████▓▓▒▒░▒▒▒▓██████▓▒▒░░░▒▒▒░░▒
██▓▓▓▒▒▒▓███████████████▒▒▒▒▒▒█▓▒█▒──░▓▒
█████▓▓▒▒▒░▒▓██████▓▓▓▒▒▒▒▓▓▓█████░░▒▓▓░
██████████▓▓▒▒▒▒▒▓▒▒▒▒▒▒███▓████▒░▒▒▒▓▒░
█████████████████████▓▓█████████▓█▓▓▓▒░░
████████████████████████████████████████
████████████████████████████████████████

— Не забудьте свои слова, господин. — тихо проговорила китаянка, низко склоняя голову и отходя чуть в сторону, у многих женщин в этой стране покорность была буквально в крови, впитываемая с грудным молоком матери, но вряд ли это можно было сказать про Джу, которая очевидно вела себя так только из-за того что оказалась в ситуации, когда пытаться проявлять характер равноценно смерти, и уж кем-кем, а дурой она точно не была, чтобы там не думали некоторые. Да и ошейник склонял её к именно такому поведению, пускай она и не понимала что именно толкает её в сторону подчинения, в очередной раз доказывая что навык этот и правда был весьма силен, даже не смотря на то что в ранговой системе нового мира стоял не так уж и высоко.

— Для кого-то с вашей силой, это скоро станет обыденностью. После того как вы наделили меня именем и силой, обратного пути уже не будет. — последнее предложение орчиха проговорила уже себе под нос, так что Шоу мог вполне этого и не услышать, впрочем вряд ли обычная оброненная вскользь фраза в целом могла бы что-то дать ему, а затем события завертелись в привычной для нового мира манере, то есть со всеми шансами на летальный исход для каждого из собравшихся в сокровищнице людей. Малкольм был в заведомо более выгодной позиции и поэтому мог позволить себе немного побеседовать с новыми знакомыми, которые судя по их виду собирались намотать его на свои клинки, не иначе.

— Я, Демид, сын Ареса.. и для тебя уже слишком большая честь слышать мое имя, землянин, в прошлом вы отсталые людишки поклонялись нам, богам и полубогам с Олимпа, и сейчас когда Игра дошла до вашего отсталого мирка, мы обязательно завоюем его и вы все станете нашими рабами. — пыша гордостью проговорил огненный парень, и словно в подтверждение его слов, на голове у него появилась тиара алого цвета, с символом бога войны, а значит перед ними и правда был полубог.

— Не спеши так, Демид, мы уже увидели что у землян есть сила, с которой нам все же придется считаться во время Игры. Простите моего товарища, он слишком помешан на том что вы смертные, смогли убить одного из его братьев сегодня.. Да, я Анисия, дочь Артемиды, рада приветствовать вас в Игре. — чернокожая девушка с луком совершила легкий приветственный жест рукой, после чего направила свой лук в сторону стоявшей поблизости с Шоу орчихи. — Только вот одного я не могу понять, что делает здесь это зеленое отродье.. мне казалось ваш мир ещё не оправился от собственной Игры, так что же вы здесь забыли, уродцы? — в отличии от её приветливого тона, с которым она общалась с Шоу, когда она обращалась к Уно, то в речи её буквально сквозило презрение. Орчиха же в свою очередь на этот выпад лишь хмыкнула, благоразумно решив промолчать и оставить переговоры на своего хозяина, и тот в свою очередь начал пояснять полубогам, кто тут самая большая печенька, и с кем лучше не спорить, если хочешь долго жить. И чем больше говорил Малк, тем краснее становилось лицо Демида, казалось что вот вот и от него буквально пар пойдет, настолько злым своего товарища Анисия видела впервые.

— Ты ведь понимаешь что ты труп? — тихо просипел Демид, сжимая кулаки едва не до хруста костей, удерживаемый от того чтобы ринутся в атаку только тем, что рядом стояла лучница и что-то нашептывала ему на ухо, крепко сжав плечо полубога. — Тц.. я признаю что был слишком груб с вами.. кхм.. и приношу свои извинения. Теперь ты отпустишь нас? — внезапно сменил он гнев на милость, опуская руки в которых держал оружие, пока стоявшая рядом Анисия с фальшивой улыбкой разглядывала каждого человека из отряда Шоу, словно пыталась запомнить их лица. Очевидно, что уйди они сейчас, и в последствии им ещё придется встретится с этими полубогами, и возможно тогда их точно будет больше и в тот момент никто с ними разговоры вести уже не станет.. что ж, Малкольму оставалось только сделать выбор, разойтись с ними сейчас и заиметь проблемы потом, или попытаться оставить всех свидетелей лежать здесь, нанеся ещё больший удар по пантеону врагов.

— Лучше разойтись. — тихо прошептала Уно, которая словно почувствовала какие мысли сейчас витают в голове её хозяина. Орчиха как никто понимала, что начнись сейчас бой, и выживут скорее всего только четверо, она, её господин, её ученица и этот Джин Ву, остальные же просто не имеют столько силы, чтобы банально пережить хоть один удар со стороны этого врага.

- Спасибо! - словно забыв, что его только что дубасил один пугливый посохоносец, имп развернулся к Нефилину и кинулся к нему обниматься.

Поправка, попытался: почти что сразу его тело охватило оцепенение, а взглядом Тревор поймал то, что его хозяин смотрел на него словно на жертву, даже кулак сжал у опущенной руки. Оно и понятно, взял и своими действиями вызвал излишнее внимание к ним обоим, что ещё хуже, чем потенциальная смерть от переохлаждения, ибо если если эльфу прийдет конец, то и он вернётся в Авернус, самый верхний слой Баатора, а там ... в общем ради того, чтобы не быть там, можно и добрым побыть.

- Исчезни! - вырвалось из губ Герона, отчего, повинуясь его сильной воле, что передаётся по Связи между ними, Тревор моментально исполнил сказанное и, сокрыв свой силуэт от взора любопытных лиц, взмыл и улетел прочь, всё ещё слушая в свой адрес слова, - И не заставляй меня сомневаться в том, что вы, Тревор - помощник в моих благих делах куда более лучший, чем Спрайты. Снова.

Перчатка война в доспехах на плече не двухсмысленно намекала на то, что разговор будет не из лёгких. - Да, пройдёмся, конечно. - спокойно ответил эльф, убрав руку с лица, которое уже было спокойным, словно ничего и не было, после чего взгляд устремился в сторону руки аасимара на нём, как будто только сейчас заметил.

- Только говорю сразу: меня не привлекают мужчины, лишь женщины, так что ... - добавил он с явным намерением убрать рукавицу Нефелима со своего эльфского плеча. Даже свою руку использовал, приготовившись убрать клешню Аасимара в случае, если не захочет или не видит особых причин.

- "Видимо список "фанатов" имени меня, что следуют за мной и иногда шипят "Я слежу за тобой", пополнился ещё одной персоной." - мысленно подытожил Герон.

Раздались звуки, будто с большой высоты уронили что-то хрупкое, вроде кусков горного хрусталя, и начали методично крошить их металлическим каблуком.
Это Нефилим смеялся.

Сначала он был в полном смущении от слов того, кого назвали Одином - перебинтовывать раны ведь не нужно тому, кто силой Семи Небес сводит вместе концы порезов и исцеляет язвы руками, источающими свет. А про "использование в качестве живого щита" - Нефилима нередко пытались использовать, в основном нечистые на руку люди, чтобы он "порешал" за них некоторые бандитские тайные проблемы - которые разумеется шли врозь с тайными целями самого аасимара.

И тут такая сцена. Жадность исчадия, очевидно, перекрыла свойственный подобным тварям разум, особенно же соображения скрытности. И так же видно было, кто из присутствующих мог называться господином этого создания - если не имел места более темный договор.
О сути которого рыцарю никакого дела не было.

Отсмеявшись, он подошёл ближе к Капитану Алфи, и сказал:
– Что не так с тобой, бес? Эти деньги не твои. Это деньги не твоего лорда, и даже не для каждого из нас. Это дар города для снаряжения экспедиции, и они должны пойти на выживание каждого её смертного участника – повернувшись, рыцарь коротко кивнул паладину и спросил – ваши слова о защите города благородны, и, пожалуй, вы тот кому следует доверить бОльшую часть суммы. Нам будет необходима еда, и более чем на неделю, топоры, верёвки футов сто, фляги с маслом штук шесть, алхимические принадлежности для зелий, хорошо написанная карта территории, сани для груза и нас самих, крепкие северные олени для саней, теплая одежда для нас и – корооткий жест в сторону импа – его. И прошу выделить 200 монет из этой суммы на магические реагенты и свитки из самых простых. Мы с господином Героном... пройдемся.
И положил тяжёлую, но тёплую латную перчатку на плечо чародею.

Встречу, на которую Герон согласился, он посетил не в первую очередь, чтобы увидеть тех, с кем ему бы так или иначе случилось пересечься из за напастей в этих землях, что связь с поселениями пропадает неизвестно от чего, слухи о которых дошли до ушей остроухого куда раньше, чем организовали сбор с выплатами в конце "дела". С ними бы и так выпал шанс познакомиться, узнать кто есть кто, с кем можно воевать бок о бок, кто просто считает это "бизнесом", а кто мог бы и подставить. А так эльф лишь ускорил данное событие, которое бы случилось и так, ввиду того, что не остался бы в стороне перед нависшей над этими обитателями Севера угрозой даже, если бы нечем было отплатить в ответ должным образом.

Поэтому, прибыв к особняку на коне, сотканном из магии, ровно в тот день и час, что указал Алфи Кавендиш, сумевший выйти на него через своих людей прежде, чем он сам явился к нему, Герон, в сопровождении прислуги, предстал перед Ларком и Алфи. Предстал и, продемонстрировав чудеса изделия мастеров-портных, работавших с магией, расположился на диване в куда более светстком наряде, чем являлась зимняя одежда от морозов.

Прежде всего эльф хотел увидеть то, как каждый из избранных на данное дело проявит себя, свой характер и навыки, которыми потенциально каждый из них мог быть полезен для Алфи на самом деле, не опираясь на слухи, репутацию каждого из них. Единственное, что сбило слегка с толку, так это протянутая рука капитана стражи верхнего города. Нет, он её пожал, но не сразу и по лицу было видно недоумение: обычно о плохих делах помнят куда лучше, чем о хороших делах, а количество убитых в длинном списке покинувших мир от его рук личностей уже стремится к второй сотне. Да, они были, как говорится, "отребьем", но за свой длинный век жизни повидал не одного фанатика на своём пути, который бы смотрел на него за деяния как на Грешника, которого надо покарать, но что то мешает это им сделать прямо сейчас. Грешника, которого общество эльфов нарекло "Темноидущим" и отправило в изгнание.


- Никаких дополнительных сведений я не попрошу, и не задам вопросов, кроме как где укрывается неопознанное явление, и будет ли снаряжена с нами экспедиция, чтобы помочь отыскать его?

- Где укрывается? ... - вторя словам одоспешенного, эльф с посохом за спиной и палочками на поясе наконец разродился в словах, - ... Если об этом что то известно, даже примерно, то уже сейчас могу организовать безопасную разведку своими силами. Не сам конечно, но за надежность ручаюсь.

- "Да это издевательство! Я только начал наслаждаться теплом камина, а ты уже готов меня отправить в неизвестно какие ебеня на несколько дней в холод?" - сплошным потоком сознания окатил Тревор Герона, несмотря на то, что являлся полным слугой ему, отчего эльф, притворившись, что думает, путём закрытия глаз и хмыканья да лёгкого кивания, заглянул в глаза импа и вновь вернулся к своим, убедившись в том, что его помощник, не скрывая своё присутствие покровом невидимости, в форме мыши наслаждался теплом камина - огонь был ему "товарищем".

- Показ города, которое можно совместить с физической подготовкой к экспедиции. - озвучил Герон мыслю для собравшихся в холе, что вдруг выскочила в голове, - Как вариант экономии времени он более менее понятен и уместен. Может так и сделаем?

- И, как вы уже поняли, Алфи Кавендиш, я также готов противостоять Неизвестному. - на всякий случай обозначил свою позиции эльф по поводу участия в экспедиции, нечаяно посмотрев в сторону камина. Секунда два внимания тот уделил импу, обеспокоенный Тревором, что его найду раньше, чем они удалятся и покинут здание, не сразу уловив у себя в голове, что другие могут захотеть посмотреть туда, куда и он сам смотрел.

- Мы рады приветствовать Вас и Вашего помощника, лорд, - Один коротко поклонился, приветствуя аристократа, - Выпавшая нам честь неоценима в золоте, но указанная Вами сумма говорит о том, что Вы нас высоко оценили, господин. И пока мы здесь, разрешите я задам важный вопрос сразу…
Высокий и стройный мужчина с желтовато-бледной кожей не был похож на закоренелого путника или авантюриста. Скорее это был чей-то отец-ученый, отправившийся на пикник в загородную усадьбу, и не готовый встретить там никого серьезнее диких кошек: легкая броня, дорожный посох, парадный, нежели способный нанести вред серп, дорожный мешок и утеплённая одежда, начиная от сапог, заканчивая легкой шапочкой с завязками. Такие носили обычно те, кому было что застужать в голове.
Оперившись на посох, Один дождался реакции на свой вопрос и после этого повернулся к зятю лорда, - Могу ли я поинтересоваться: будут ли у нас сроки или мы не ограничены во времени?

Один прекрасно понимал, что выглядит сейчас не так презентабельно, как это было нужно, но ведь главное - это начинка, а не оболочка. Если только за слухи об их… «Приключениях? Лучше уточнить у этого молодчика». Путешествиях, так будет точнее, то придется сглаживать углы при выполнении работы. Хранитель перевел взгляд на свои руки, покрытые темным налетом въевшегося в плоть пепла и печально вздохнув, шепотом добавил, качая головой, - Смерть и очищение? Опять? Мне нужно больше времени…

Ларк Кавендиш сидел за большим письменным столом из эбенового дерева битый час. Обычно бодрое и моложавое лицо мужчины, сейчас было испещрено глубокими морщинами. За свои шестьдесят с небольшим, впервые он чувствовал такую безысходность. В груди больно кольнуло. Ларк поморщился и откинулся на спинку дорогого кресла, из кожи какого-то заморского ящера. Вытащив из внутреннего кармана пиджака серебряную флягу, он сделал несколько глотков. Когда фляга вернулась на место, Кавендиш звонко хлопнул себя по щекам ладонями, чтобы взбодриться. Затем окинул взглядом кипу бумаг, что ранее принес Алфи, глава дома Кавендиш и член Совета Блестящих Камней продолжил работу. Спустя еще час Ларк вызвал секретаря и передал ему письма с гербовой печатью. Дав распоряжение, их немедленно отправить во все города, что состоят в Альянсе Лордов.

1523 год, 29 день Алтуриака (последний месяц зимы), Мирабар

Вы прибыли к трехэтажному особняку на закате. Массивное здание в дварфийском стиле, больше походило на крепость. Чем заметно отличалось от вычурных домов аристократии, что проживала южнее. Необычно холодный даже по местным меркам вечер, заставлял вас кутаться в одежду. А злющий ветер, спускающийся с гор, таки находил бреши в вашей обороне, безжалостно пожирая тепло.
Поспешив в особняк и преодолев массивную стальную дверь, вы оказались в небольшом уютном и главное теплом холе. Молодой слуга поклонился вам в знак приветствия и проводил в кабинет хозяина. Где за столом с бокалом коньяка сидел хорошо одетый мужчина. Справа от него на диване расположился, невысокий, черноволосый, широкоплечий человек.
Закончив с приветствием и прочими правилами прилучая вам предложили занять место на одном из диванов в комнате. Пока вы прибывали в ожидании остальной части гостей, слуга предложил вам выпить.
Наконец, когда все собрались хозяин особняка заговорил:
- Еще раз представлюсь Ларк Кавендиш. – Голос его был низким и уверенным.
- Справа от меня, Алфи Кавендиш. Защитник Мирабара, Капитан стражи верхнего города и мой дорогой зять. – Мужчина сделал глоток из Бакала.
- Именно он мне порекомендовал вас для этой работы. Так же он будет следить за ходом расследования и направлять его в нужное русло. – Ларк сделал пузу как делал всегда прежде, чем начать говорить о деньгах.
- Выясните, что за напасть зреет в горах и Тайном лесу. А после сотрите ее с лица земли, чтоб даже намека не осталось. Вашей наградой будет слава. – Хозяин окинул наемников хитрым взглядом.
- И пять тысяч золотых монет… Каждому!!!

  Серебряная Маска располагалась примерно за час ходьбы от Мирабара и стояла на южном притоке Мирар. Положение это было удачно не только тем, что все менестрели разного калибра, караваны и прочие путешественники приходили с этой стороны, но так же и тем, что от постоялого двора было рукой подать до окрестных хуторов и крупных сёл. Да, впрочем, и жители города нередко захаживали на постоялый двор варвара и дварфа, чтобы пропустить кружечку другую, послушать сплетни, а затем, если увлеклись и не успели до закрытия ворот Мирабара - остаться ночевать в главном зале в тепле и спокойствии, а с утренним рассветом вернуться к своим делам в городе.
  В какой-то момент, когда караванщики взяли за правило останавливаться в Маске, чтобы въехать в город полными сил и никуда не спешить, Лугайд даже сколотил импровизированный караван-сарай, состоящий из удобных длинных конюшен и гостевого дома, которые сдавал целиком. Впрочем, когда караванов не было, он свободно отдавал эти комнаты заезжим авантюристам и даже местным жителям, которым хотелось устроить небольшое празднество для своих.
  Однако суровые морозы не обещали слишком уж много гостей, так что нынче было особенно странным, что вместо обычных для Маски отпусков для прислуги и официанток - работа била через край. А новости, которые люди приносили с собой - вызывали у Лугайда глубокую задумчивость и частые взгляды на висящий между полок за баром великолепный клинок. Что-то зрело, он чувствовал это.
  Здание гостиницы было фантастически старым, но камень, уложенный дварфами - отлично держал тепло, а недостатка в помощи от тех самых дварфов из Мирабара, многие из которых к тому же являлись завсегдатаями заведения хозяин не испытывал, так что несмотря на старость, Маска оставалась надежной и тёплой, даря необходимое тепло и уют. В главном зале всё было, в общем-то, классическим. Большие столы, много стульев, маленькие столы для желающих таиться по тёмным углам, огромные люстры со свечами, два массивных камина, выходящих в разные стороны зала. Места было много, а по лестницам наверх можно было пройти в отдельные комнаты. Еще дальше, под потолком, располагались комнаты для прислуги, а ниже - под кухней, множество складов, холодильников и маленькое личное царство Боргана Стоуншилда. За баром стоял то сам Лугайд, то, как сегодня, его бармен и вышибала Лука - в прошлом служивший в ополчении Мирабара, а нынче предпочёвший мирную жизнь с деревянной ногой.
  - ... и Борган говорит, что Кадрак - опытный мужик, которого так просто со следа не сбить, а убить еще сложнее. То, что то, что его отряд пропал - не сулит нам тут ничего хорошего. Помните же, как в прошлый раз всё начиналось? - Продолжал вещать он глубоким, могучим голосом, но так, что слышали его только друзья. - Думается мне, запылилась моя Скорбь. Пришло время размять кости, погнаться за приключениями. Одним богам известно, что привело вас сюда именно сегодня, но сдаётся мне - неизменное провидение. Всё, как в тот раз. Боги всё видят, пути их неисповедимы.
  Наполнив кружку волшебницы, он подлил еще немного доброго ароматного пива, смешивающего в аромате лёгкую хмельную горечь и хвою и оставлявшего чудесное медовое послевкусие в кружку пушистого Радуги, после чего вздохнул и поставил маленький бочонок на стол.
  - И мнится мне, - начал было он новый виток своей речи, поднимая кружку, как увидел нового пришлеца и удивлённо выгнул брови. - А вот и вестник погибели, призрак прошлого, рок приносящий. Эй, Алфи! Подходи, как знал, что ты вскоре заявишься! Мисти, подай доброго бренди этому промёрзшему до костей господину, и кликни Боргану, чтобы зажарил его любимые закуски!
  Симпатичная официантка с белокурыми волосами, обрезанными под каре быстро кивнула и кинулась выполнять заказ. А могучий варвар, всё это время стоявший одной ногой на стуле, чуть согнулся к друзьями и выразительно поднял брови. Что-то назревало.

Музыкальное сопровождение, для полного погружения в пост рекомендуется включить его прежде чем начинать читать - ссылка

...Soy un hombre muy honrado,
Que me gusta lo mejor
Pa' mujeres no me falta
Ni el dinero, ni el amor...

Время шло к закату, и в тюрьме особого режима, что находилась неподалеку от Тихуаны и на достаточном удалении от границы в США, вновь заиграла музыка, вечерние танцы были чем-то вроде местной традиции. Тихуанская тюрьма особого режима под номером 2, так же имела название último refugio("последний приют"), так её называли местные банды и члены картеля, которых угораздила судьба попасть в жернова правоохранительных органов. Имея три крупных блока, тюрьма походила на настоящий город, в первом блоке свободно содержались мужчины, срок которых не являлся пожизненным и у которых однажды был шанс покинуть эту тюрьму, в своем блоке они могли передвигаться где угодно, у них были свои парикмахерские, столовые, бары и даже бордель, и все потому что однажды местный падрон поднял бунт, результатом которого стал полный захват блока. Несколько раз силами полиции и армии преступников пытались выбить с их территории, но они удерживали позиции, и в итоге был заключен мир, а так же подписан ряд договоров, с тех пор власть в блоке полностью принадлежала местным авторитетам, и теперь они были на этой территории законом. Впрочем, подобный ход в результате стал даже выгоден начальнику тюрьмы, ему удалось сократить штат сотрудников, при этом не теряя бюджет, и удалось сократить смертность в блоке, как оказалось заключенным удавалось поддерживать порядок на своей территории даже лучше чем надзирателям. Так, блок А, превратился в мини-городок, состоящий из заключенных, в котором они жили практически нормальной жизнью, правда теперь им приходилось самим работать, чтобы поддерживать вид блока в порядке, готовить еду и выполнять прочие работы, на которые назначались заключенные из числа тех кто не входил в банды или не был членом картелей, последние же катались словно сыр в масле, наслаждаясь тихой отсидкой.

Те же кто не вписывался в этот мирный кружок по интересам, либо получал перо под ребро, либо пулю, но чаще всего подобные заключенные отправлялись в блок D, второй из имеющихся блоков в тюрьме, который использовался для содержания смертников, пожизненных заключенных и просто буйных. Тут порядки были строже, имелись надзиратели и никаких тебе свобод и печенек, только одиночная камера похожая на карцер, походы на прогулку в цепях и под прицелом винтовки, а так же скудная баланда, от которой первые годы мог болеть живот. И именно здесь оказался Михаэль Браво, после очередной драки в блоке А, не смотря на то что он был сикарио, и по факту являлся неприкосновенным для местных, даже это не спасло его от гнева El Sueño(Мечтатель), который был главой одного из многочисленных картелей Мексики, и который одновременно был главным в этой тюрьме, не смотря на наличие в ней и двух других боссов. Наверное не стоило проламывать черепушку его сикарио, который чем-то разозлил Браво, но он уже не помнил чем. Ну и последним действующим блоком, был блок С, место где содержались женщины, взятые за убийство, подельничество бандам и картелям, а так же в редких случаях за проституцию, этот блок был возведен всего несколько лет назад, так что особо не успел отличится бунтами или чем-то похожим. Зато начальник тюрьмы не упустил своей выгоды, и смог обустроить настоящий бордель на территории старого корпуса В, находящего по бумагам на реставрации, женщинам идущим на работу там улучшали условия содержания и порой даже уменьшали срок, так что проблем с работницами у тюрьмы не было, как и с мужчинами желающими за деньги поиметь настоящую бабу. Списки желающих утверждались лично El Sueño, и так выходило что даже с деньгами, далеко не каждый заключенный мог попасть в женский рай, приходилось выполнять работу для картеля, иногда грязную, иногда сулящую перевод на целый год в блок D и увеличение срока, но желающие все равно находились.

...Jineteando en mi caballo
Por la sierra yo me voy,
Las estrellas y la luna,
Ellas me dicen dónde voy...

Можно назвать это злым роком судьбы, или настоящей издевкой, но из блока D, прекрасно было слышно эту чертову музыку, которая в другое время грела бы душу заключенного, ведь в ней пелось про свободу, про жгучих женщин и все что сулила жизнь там за решеткой, однако сейчас она терзала Михаэля, который за последние годы осознал что жизнь его завернула куда-то совсем не туда, и что ему никак уже не исправить всего сотворенного. За стеной громко храпел ходячий труп, которого должны были казнить завтра, не смотря на неотвратимость смерти, этот мучачос храпел так словно ему было ещё жить и жить, беззаботно отдаваясь сну, хотя многие другие в его ситуации наверное не смогли бы заснуть всю ночь, смакуя последние часы своей жизни.

...Ay, ay, ay, ay
Ay, ay, mi amor
Ay, mi morena de mi corazón.

Ay, ay, ay, ay
Ay, ay, mi amor
Ay, mi morena de mi corazón...

Отчаянный гитарист продолжал надрывать струны и свой голос, но Михаэль уже не слушал его, нет, он смотрел в окно своей решетки, привлеченный яркой вспышкой в небе, и ставшим алым словно кровь небом.

— La bestia(Зверь), твоя жратва! Руки к стене, ну ты знаешь. — прозвучал громкий голос надзирателя, который в это время как раз разносил ужин, звуки проворачивающегося в замке ключа в один момент слились с звуками песни, а затем все как один звуки этого мира словно выключились, мир потерял свои краски став черно-белым, и только алое небо за окном сохранило свой цвет. После чего, перед глазами мужчины возникла табличка, с странным текстом в ней, на которую ему предлагалось нажать, сделав выбор.

[Вы заработали право стать Игроком. Принять? Да/нет.]

И когда он нажал нет, отклонив предложение, то ощутил какую-то странную пустоту заполнившую его грудь, словно он лишился чего-то очень важного, а затем по телу расплылась волна тепла, которая сбила с него любую усталость, сонливость и все остальное, кроме ужасного чувства голода, которое стало даже сильнее чем было. А затем мир словно снова запустился, правда музыка утонула в душераздирающих воплях, которые стали разносится по всей территории тюрьмы. Однако Браво было не до вслушивания в эту какофонию криков, ведь открывший наконец дверь надзиратель, решил вместо обычной доставки постной жрачки, полакомится самим Михаэлем, бросившись на него, протягивая вперед свои жутко изменившиеся, похожие на клешни насекомого лапы, один удар которыми несомненно мог пробить тело даже очень крепкого мужчины, при этом голова его так же изменилась, превратившись в нечто среднее между монстром из ужастика и желе, булькающим остатками мяса, и моргая плавающим в этом желе глазом. Драгоценная еда же валялась на полу, размазанная ногами этой твари, и вот за это оголодавший и внезапно озверевший не по своей воле Браво, уже должен был отомстить.

— Не совсем верно, господин. Жертвоприношения не очень развитая тема, по крайней мере в моем родном мире, и используют их в деле только некоторые отдельные племена и кланы... В моем собственном были древние знания, из которых я и почерпнула несколько ритуалов, в остальном намного эффективнее общаться с богами напрямую, через их храмы и жрецов. По сути своей, с помощью подобного ритуала мы буквально вынуждаем бога поделится с нами силой, и он не может отказать, а то что в итоге часть силы и вовсе досталась вам, Игроку из ещё не прошедшего игру мира, превращает этот ритуал в настоящую издевку над богом. Впрочем, из-за того что это ваш мир только вступил в игру, боги здесь ещё довольно слабы и не могут обрушить на вас свой гнев, а когда придет время, я уверена вы уже будете достаточно сильны чтобы спокойно не дать себя в обиду. — закончив свой короткий ответ на вопрос Шоу, орчиха с легким интересом повернулась к господину, который сказал что ему на самом деле интересна история зеленокожей слуги, поверить в это для неё было не просто, но сомневаться в словах хозяина она не могла чисто физически, так что ей оставалось только по орочьи улыбнутся, выпятив небольшие клыки. Услышав свое новое имя, орчанка блаженно прикрыла глаза, едва не заурчав от накативших на неё ощущений, по всему её телу пробежалась волна могильно-зеленой энергии, и прямо под грудью появилась четкая литера 1, одновременно с этим поводок с орчихи спал, но верности в её глазах стало ни чуть не меньше, даже наверное больше. Никаких оповещений Системы за этим не последовало, и сама Уно вряд ли могла объяснить то что произошло, влюбленно смотря на своего господина, что ж, наверное на будущее надо будет поосторожнее с выдачей имен для монстров и Игроков не из этого мира.

— Я достала её там же, где и знания об темных ритуалах, шаман нашего племени был очень сильным Игроком, и пользовался особым покровительством одного из божеств, после его смерти мне удалось выкрасть часть вещей из его сокровищницы, прежде чем её разграбили те кто уничтожил мое племя. Скипетр позволяет подчинять любых существ, что ниже моего уровня, или не выше меня на пару уровней, работает совсем как навык, ну на то он и артефакт эпического ранга. — орчиха погладила навершие скипетра, натирая и без того блестящий черепок, видно было что эта реликвия ей очень важна. — Правда на то чтобы зарядить его, необходимо постоянно приносить жертвы, чем сильнее жертва, тем больше энергии за раз сможет поглотить скипетр, пока не достигнет предела. — упоминание жертв, лишний раз напоминало о том что орчанка вовсе не так проста, по крайней мировоззрение её было явно довольно однозначно темным, с другой стороны оно и не удивительно, если ей пришлось выживать в похожем мире в одиночку, после того как всех кто был ей дорог убили.

— Честно сказать, я не знаю что точно случится с подземельем после того как вы заберете свой приз из сокровищницы, с другой стороны я ещё не знаю случаев чтобы после разграбления сокровищницы, подземелья продолжали свое существование, так что скорее всего оно просто схлопнется, вернув этому месту его старый вид, чтобы тут ни было. В сокровищнице вас может ждать все что угодно, однако награда всегда зависит от того сколько времени просуществовало подземелье, доказано что чем больше жертв собирает данжон, тем больше итоговая награда будет ожидать тех, кто пройдет его до конца. — уже начав приставать к хозяину, орчиха не переставала отвечать на его вопросы, давая информацию по мере того что она знала сама, и пускай знала она не то чтобы много, но была готова делится всем. Сама она вряд ли смогла бы объяснить почему стала боссом этого подземелья, но зато точно помнила что было до того как она оказалась здесь, скорее всего данжон просто принял её как сильнейшее существо, из-за артефакта которым она обладала, и из-за того тролля 2 ранга, который служил ей без ошейника контроля, просто потому что был достаточно умен чтобы следовать за орчихой, которая помогала ему всегда быть сытым и довольным.

— Понимаю, но моя прежняя одежда вряд ли удовлетворит вашу просьбу. — остудив свои пошлые мыслишки, орчиха все же отлипла от хозяина, и обойдя алтарь, подняла с пола свою прежнюю мантию, которая была просто куском довольно прозрачной ткани, которая не то чтобы скрывала прелести зеленокожей магессы, а скорее лишь помогало разыграться воображению, рисуя ещё более аппетитную картину чем была на яву. Да, девушки даже среди орчанок умели выбирать наряды, чтобы уж точно не упустить мужские взгляды. От первого выстрела Малка она слегка вздрогнула, внимательно глянув на то что создало такой громкий звук, и подождав ещё немного, могла стать свидетелем того как Шоу поразил одного из гоблинов в грудь, просто направив на него этот странный артефакт, который перед этим вновь издал этот громкий звук.

— Господин, что это за чудный артефакт у вас? — тихо поинтересовалась она, магия была одной из её страстей, и поэтому ей было очень интересно как устроен артефакт в руках Малкольма, который тем временем понял что стрелок из него и правда аховый, но промазать по неподвижному телу было довольно сложно, и с такой поражающей мощью было достаточно просто попасть в грудь, и не переживать за прицеливание, по крайней мере пока не наловчится использовать револьвер более мастерски. Тем временем его команда которая до сего момента дожидалась парня по другую сторону зала, подошла к подножию пирамиды, с интересом поглядывая на идущую за спиной Шоу зеленокожую красавицу, особенно внимательным был взгляд Пака, который уже прослыл любителем мамочек с большими сиськами. Двое убийц, так же подошли, они все ещё молчали и все ещё выглядели скованными, не в силах нарушить предыдущий приказ Малка. Ну а Джи, не долго думая подошла к сидящему на коленях троллю, и с улыбкой вонзила ему кинжал прямо под шею, быстро забрав его жизнь.

— Второй уровень. — все так же улыбаясь проговорила она, оставляя остальных монстров другим членам команды, которые не спешили следовать её примеру.

Услышав от заклинателя подобные слова, она с удивленной миной потягиваясь сложила руки за головой.

– Разрешаю, именно так и никак иначе, – хитро, с улыбкой произнесла та. Ей было крайне приятно слышать это от Эдварда. – Ты, кстати, тоже ничего так. Хоть и человек.

Жаана пребывала в таком спокойном состоянии духа до тех пор, пока ее взор не поймал взгляд молчаливой девушки. Безмятежность в лице рыжей сменилось на недоумение, о чем свидетельствовала приподнятая бровь. Она пару секунд смотрела в сторону скрывшейся друидки, но тут же присоединилась к дискуссии остальных.

– Черт возьми, я не понимаю, чего вы мусолите! – лицо воительницы приобрело оттенок раздражения из-за пустых, как она считала, споров. – В самом деле, пускай Фарнессий выберет повозку по душе, либо я сейчас сама подпишу нас в любую из карет. На том и решим, – этими словами она для себя поставила точку в этом вопросе. Жаана сложила руки на груди и стала ждать ответа от ключевых лиц дискусса.

— Да, от пули в животе дохнут даже чаще чем можно представить... Повидала много таких, которые не доживали до прибытия медоса. — согласилась с Сином девушка, которая на войне видела много таких ещё живых трупов, которые очень быстро теряли свою жизнь, не получив вовремя нужного лечения, и ведь медики были далеко не всегда под рукой, а в африке их и вовсе старались отстреливать в первую очередь, из-за чего те даже предпочитали не носить свое форменное снаряжение, предпочитая тут же менять его на что-нибудь менее приметное. Благо демонам было плевать кого убивать, хотя судя по тому что Люкс знала, больше всего их здесь бесил именно Ли, потому что в отличии от неё, он как даос наверняка был сосредоточением всего, что они ненавидели. От того становилось как то не по себе, потому что какой бы засранкой она не была, но Син был ей симпатичен, и по сути именно из-за неё они оказались в этом дьявольском месте, и теперь имели все шансы не выбраться из него. И если ей демоны наверняка просто высосут душу, то его они точно будут мучать по всем канонам, чтобы превратить его сильную душу даоса, в одну из своих темных тварей, по крайней мере подобные вещи описывались в каноничных книгах и писаниях, из-за чего подобные монахи, что оммёдзи, что даосы, всегда рисковали больше других и старались уничтожить свой даньтянь, в случае если понимали что им не победить, дабы злые силы не смогли использовать их в своих злодеяниях.

— Ты проводник всего неделю, а уже так ловко управляешься с силами? Позволь угадаю, кто-то из твоих наставников даосов, Король с силами очень похожими на все эти ваши штучки монахов, и ты пройдя какое-то посвящение получил доступ к этим силам, как лицензированный даос? Я права или нет? — с загоревшимися глазами проговорила Люкс, которой резко в голову пришел именно такой сюжет, как в каком-нибудь романе, и она тут же озвучила его, забыв и о ране и о серьезности ситуации, и её лицо так светилось от радости этой внезапной догадки, что было бы как-то даже неприятно её огорчать, так что при желании Син легко мог подтвердить её догадку, тем более что это и правда звучало логично. — Ну признайся, все было именно так, да? И с тебя взяли слово, что ты не должен разглашать эту информацию и поэтому ты говоришь всем что не знаешь откуда и по какой причине у тебя появились силы. — версия девушки все больше обрастала мясом, видимо она и сама была той ещё фантазершей, по крайней мере теперь в этом сомневаться уже не приходилось.

— Хм, и правда, в прошлом вряд ли монахи гонялись за злыми духами и демонами с пушками наперевес, но мы ведь в этом гребаном современном киберпанке, так что почему бы нам не адаптировать силы под наше время? Я если что и с холодным оружием неплохо управляюсь, мне доводилось пилотировать старые мехи, а там надо было иногда уметь очень хорошо махать железом, и пришлось проходить курс фехтования, звезд с неба я конечно не хватала, но сенсей Ягю говорил что у меня очень хорошо поставлен удар. — с улыбкой проговорила Люкс, радуясь тому что Син не отказался попробовать наложить свои амулеты на её оружие, и теперь вектор выглядел как пушка какого-нибудь инквизитора из вархаммера, прибавив в функционале, что сразу же добавило очков уверенности в себе девушке, которая наконец почувствовала что может дать духам отпор. А затем парень начал вводить её в курс их дальнейших действий, попутно связывая её с собой четками и даруя ей что-то вроде возможности видеть всю эту жуткую хрень, которую видел он, и по началу Люкс чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда увидела всю эту черную жижу на стенах и эманации зла, которые буквально разливались по воздуху.

— Д..да, да... Так определенно лучше. — слегка заикающимся голосом проговорила девушка, но довольно быстро вязала себя в руки. — Знаешь, одно дело слышать обо всей этой дряни, и совершенно другое видеть её своими глазами. Жуть, но и отвратительная же хрень. Хм.. а ты тоже слышишь этот стук? — последний вопрос, Люкс задала когда услышала где-то в стороне от них тихий стук, словно кто-то шел и стучал по полу своей тростью, и прежде чем Син успел ответить, они вместе увидели как дрогнуло пространство вокруг, и как оно стремительно изменилось с обычного коридора, на заснеженную лесную поляну, вокруг летали лепестки сакуры, что росли здесь чуть ли не на каждом шагу, а впереди, в их сторону медленно двигался гигант в доспехах, весь окровавленный, и тянущий за собой огромное тэцубо, за которым тянулся длинный кровавый след. За спиной Они, а это был именно собрат Павер, лежало тело самурая, с пробитой головой, видимо тот демон наверху решил спустить на них один из своих главных аргументов, и заодно создал вокруг иллюзорный мир, центром которого и являлся этот краснокожий демон, и не уничтожив его, выбраться из этого кармана было просто невозможно, или по крайней мере очень затруднительно в одиночку. Люкс, завидев огромную жуткую фигуру, опустилась на одно колено в снег, и взвела вектор, пока не стреляя, её оружие было рассчитано на более короткую дистанцию, а вот у Сина было чем удивить Они, прежде чем он доковыляет до них.

Всё время следуя за гигантом Адрие, Арканис старался молчать. Молчать и сопротивляться усиливающемуся ветру. Они всё шли и шли, а пещеры всё не было видно. и в один момент:

— Тут нихрена нет. Ни пещеры… или скалы какой выступающей, где можно было укрыться!

- Что? - невольно вырвалось из груди остановившегося волшебника. Найтлайт вообще недолюбливал путешествия. Он любил покой и изучение. Покинуть насиженное место его могло заставить разве что исследование нового. Но это не отменяло трудностей пути. Настроение мага портилось даже в благоприятных в целом условиях пути, стоило ночь поспать на жёсткой земле или натереть в пути мозоли. Но это было для него слишком сложно. Он был ранен, измождён, потерян, а теперь ещё и шанс укрыться от этой злосчастной бури был унесён ею же.

Найтлайт заметил, что у него участилось дыхание, и он постарался успокоиться.

- Видно, сегодня такой день, что все делают ошибки. - негромко сказал он Стэнгу, рядом с которым шёл. Волшебник чуть опёрся о свой посох, почувствовав небольшое головокружение.

Приглядите за ним. Щас я сделаю укрытие!

Второй раз это существо удивило Арканиса. И тот с изумлением наблюдал, как гигантская туша сначала превратилась в слизь, а затем и в гигантского барсука, который принялся яростно копать. И, о хвала Мистре, вскоре перед волшебником и правда зияла дыра во вполне пригодное убежище. Волшебнику стало немного легче, но всё же волнение не ушло полностью. Переглянувшись с тифлингом, Найтлайт полез внутрь.

Убежище вышло вполне подходящим. Оно могло быть и лучше, но спасибо, что оно было не хуже. Поразившись работе Адрие, человек с интересом наблюдал за действиями существа. Тот, кажется, решил устроить допрос. И делал он это в весьма грубой манере. Возможно, только так из бандита можно было что-то выдавить, но когда Адрие повышал голос, Арканис еле заметно дёргался. Этот гигант начинал вызывать у Найтлайта неприязнь. Но, что ему скажешь, находясь в вырытом им убежище, и находясь в опасной близости от его рук? И маг решил сохранять молчание. А ещё лучше было бы абстрагироваться от происходящего вокруг и сделать записи, чем волшебник и занялся. Достав из контейнера четвёртый лист пергамента, Найтлайт отломал от стены маленький ком и наложил на него заклинание света, после чего начал записывать.

Арканис Найтлайт. Заметки о путешествии

Уже давно не делал записей. Всё как то руки не доходили. После последней заметки много произошло. И часть из этого я не помню. Часть моих воспоминаний о событиях в той пещере были утеряны. Я не помню, как мы оттуда выбрались, и я не помню, что вызвало такой эффект. Все остальные члены той экспедиции... если не брать во внимание записи, то я не могу утверждать их существование. Разве что, только Стэнга я запомнил. И то, возможно потому, что он единственный, кто выбрался из той пещеры кроме меня. Да и была ли вообще эта пещера? Всё словно кануло в забвение подобно сну. Но ведь есть записи! Думая над этим, я никак не мог смириться с неведением. И поэтому, поговорив с тифлингом, мы решили двинуться на юг, в Султанат. К могущественному волшебнику, который должен проживать в тех краях. Я надеялся, что он прольёт свет на те окутанные тьмой события. В пути мы продолжали осмысливать произошедшее, и ведение записей как то вылетело из головы.
Но, совсем недавно - часа три-четыре назад - продолжая идти по пустыням юга, мы подверглись нападению шайки разбойников. Их было больше, и мы оказались на гране смерти. Стэнг потерял сознание, приняв на себя основной удар, а я так вообще оказался ранен в предплечье попавшей стрелой. До сих пор чувствую дискомфорт. Но, к счастью, к нам пришла неожиданная помощь. Полуэльф с глефой и... нечто. Высокий быкоподобный... существо за считанные минуты одолело бандитов. Однако меня заинтересовало вот что: мой глаз уловил завязанный на его теле арканный узел. Я таких раньше нигде не видел. Ни в книгах, ни на лекциях. Это может быть нечто новое, или очень хорошо забытое старое. Я ещё не спрашивал Адрие - как он назвался - о происхождении этого заклинания. Но думаю, что это нечто вроде проклятья. Возвращаясь к недавним событиям, после боя нас стала подгонять буря. И Адрие повёл нас на север к укрытию. Но, видно, что-то пошло не так, и укрытия мы не нашли. И внезапно это существо стало превращаться, представ перед нами в образе гигантского барсука! Ясное дело, что это заклинание превращения, но откуда он его может знать? Он тоже маг... частично... в прошлом. В общем, этот барсук вырыл нам убежище, в котором я на данный момент и нахожусь. Когда буря кончится, нужно будет найти ближайший населённый пункт, добыть воды, и после продолжить поиски. Мы зашли так далеко, и будет очень жаль останавливаться. Хотя, Стэнг уже начинает сомневаться в этой затее. Если он уйдёт, мне будет гораздо сложнее.

Закончив писать, Арканис сложил перо и чернила обратно. А когда он открыл цилиндр для пергаментов, то случайно зацепил взглядом рисунок. Вытащив его, Найтлайт узнал в нём рисунок зверолюдки. Довольно подробный, анфас и профиль. Внизу было подписано: "Улли". Это имя встречалось в заметках. Она была в составе команды, продвигавшейся по пещерам кобольдов. Но, смотря сейчас на этот рисунок, пожалуй, ещё более явное подтверждение его собственных записей, он вообще её не узнавал. Потеря памяти была загадкой, и Арканиса очень раздражало то, что он не мог её разгадать.

Сложив оба пергамента обратно, маг вернулся к настоящему. Адрие допрашивал бандита. А самого Найтлайта уже понемногу тянуло в сон.

***Арканис
  Сколько уже времени прошло после событий на западе Брера? Несколько месяцев? Тогда почему воспоминания об этом такие нечёткие? В любой момент Арканис мог открыть собственные заметки и прочесть их, чтобы точно сказать, что произошло тогда на окраине королевства. Вот только его разум будто старался скрыть от него детали, для чего они направились в ту пещеру? С кем он там был? Почему всё это есть в заметках, но словно старается сбежать из головы? Арканис отчетливо помнил лишь Стэнга, хотя сложно забыть крылатого тифлинга, с которым отправился в путешествие.

***Стэнг
  Странное ощущение возникает, когда Арканис вновь открывает свои записи и рассказывает, что было несколько месяцев назад. Всё звучит так, будто он сам придумал, столько деталей, хотя некоторые моменты, будто бы на самом деле происходили. Что это, какая-то магия? Или что-то в той пещере было, что не позволило запомнить себя? Как и у волшебника, у Стэнга не было ответов. Именно за ними они вдвоём и отправились на поиски старого волшебника пустыни, о котором Арканис встречал упоминания в книгах библиотеки. Вот только что-то пошло не так, от поселения, которое уже давно должно было появится на горизонте, не было и следа. И если запасливый Стэнг приберёг еды в достаточном количестве для двоих, хотя и она уже подходила к концу, то воды оставалось лишь на этот день.

  Ясный солнечный день, была бы прекрасная погода, будь сейчас начало лета, а не середина осени. Сильный ветер поднимал пыль, которая так и норовила залезть в глаза, рот или уши, что не давало нормально сориентироваться на местности. Вероятно, путникам стоило отправиться по всем известным маршрутам, а не искать короткий до ближайшего города Султаната. Но было уже поздно, они заблудились и, несмотря на то, что сильный ветер и пыль вынудили их закутаться в одежду с ног до головы, Арканис и Стэнг умудрялись спорить, по чьей вине они не могут найти дорогу.



***Ланиус
  Бегство от неминуемой гибели явно лучшее решение, чем умереть с честью в неравном бою. Что это было? Кому понадобилось уничтожать Орден? Слишком много вопросов для того, кто только прошёл инициацию. Все мертвы? Или кто-то выжил? Ланиус не знал, он просто хотел убежать как можно дальше из Пенбека. Благо по Великому пути, на котором стоял город, очень часто двигались караваны, присоединившись к которым можно было добраться хоть до самого юга материка. Но Ланиус остановился на окраинах Султаната, так как не хотел уходить далеко от родных ему мест. Ведь еще предстояло выяснить, что произошло, и кто должен понести наказание за это.
  Прошло уже несколько месяцев скитаний по степям в поисках работы и средств к существованию. Различных гадов хватало в этих землях, сложно было найти того, кто бы мог заплатить за их уничтожение. Но в этот раз охотнику повезло, он нашёл себе работу в одной небольшой деревушке, достаточно странной для этих мест, ведь местные не особо любят где-то оседать, предпочитая кочевой образ жизни. Но это окраины Султаната, может быть все эти люди пришли с севера, как и сам Ланиус? Впрочем это не сильно его заботило, так как работа была сделана, и пара троглодитов, что воровали овец, отправились на вечный отдых, а деньги за них уплачены. Жаль только сразу пришлось их потратить на припасы и некоторое снаряжение, но это лучше чем ничего.
  Прохладная погода и поднявшийся сильный ветер, поднимающий пыль и песок в воздух, явно свидетельствовали о надвигающейся буре, но возвращаться обратно не имело смысла, так как Ланиус уже преодолел половину пути до Куабаха. Сейчас стоило начать искать место, где можно было бы переждать непогоду. Однако, в поисках укрытия, охотник заметил за холмом здоровенную фигуру, что не торопясь топала в южном направлении, а спустя несколько секунд, еще двоих, что пригнувшись сидели на холме и будто высматривали кого-то.

Музыкальное сопровождение - ссылка

Возвращаясь домой на автобусе, который неспешно ехал по дороге ведущей в город, Ирэн сидела на своем месте и слушала убаюкивающую мелодию, прислонив голову к стеклу она полностью растворялась в этой музыке, видно у водителя автобуса был вкус, ну или это просто радио так поймало волну. Так или иначе, ей в этот момент казалось что жизнь явно удалась, она хорошенько оторвалась в страйкбольном клубе с ребятами, некоторые из них ехали на этом же автобусе, и пускай завтра её ждала работа, сейчас ничто не мешало ей наслаждаться поездкой, уставившись на проезжающие мимо машины, и открывающийся вид на город, который уже показался впереди. И именно в этот момент, Невзорова увидела странное, темное вечернее небо, до этого укрытое облаками, внезапно резко покраснело, словно кто-то переключил рубильник и поменял тональность света, кто-то очень могущественный, раз его рубильник позволял менять цвет неба у целого мира. Правда в тот момент Ира ещё не знала что это случилось по всему миру, в тот момент она больше думала о том, что что-то взорвалось и что возможно она видит последние секунды в своей жизни, так как подобного рода взрыв, должен был уничтожить весь город и пригород заодно. А затем весь мир словно замер, автобус резко остановился в пространстве, а прилипшие к окнам пассажиры остановились в тех позах, в которых были и не двигались, словно это была какая-то игра, и главное из окружения пропал весь звук, Ирэн даже не слышала собственного дыхания, и в следующий миг перед лицом у неё появилась довольно странная табличка, на которую ей предлагалось нажать, выбрав одно из двух. На выбор давалась минута, и таймер сразу же начал отсчет, поторапливая её с выбором.

[Вы заработали право стать Игроком. Принять? Да/нет.]

И как только девушка нажала Да, мир снова обрел краски и звуки, музыка снова заиграла и автобус продолжил свое движение, правда сразу же резко с визгом колес свернув в сторону, и со всей дури врезавшись в какую-то легковушку, снеся её напрочь и остановившись только налетев на ограждение возле края дороги. Пока Иру трясло по её месту, лишь чудом не выкинув её в проход, по которому уже растрясло нескольких женщин, одна из которых упала прямо рядом с девушкой, сверкая проломленным черепом, который так смяло, словно её ударили молотом. Тем временем в ушах раздался звук фанфар, словно все это было каким-то пранком, но вместо веселых друзей, перед глазами выскочила следующая таблица.

[Добро пожаловать в систему Игрока! Выберите системное оружие из списка, с помощью него вы сможете получать опыт Игрока, опыт так же можно получать пользуясь системными навыками. Внимание, если оружие не будет выбрано в течении минуты, оно будет выбрано случайным образом.]
[Меч/Копье/Кинжал/Топор]

Чтобы она не выбрала, Ира заметила как за окном творилась какая-то дичь, выскочив из машины окровавленная женщина бросилась на подошедшего к ней мужчину, который наверное желал помочь ей, и отрубила ему одним взмахом своей руки-лезвия голову, тут же поймав её на лету и начав пить кровь прямо из обрезка шеи. Через окно так же было видно что все машины на трассе остановились, и повсюду творилось тоже самое, одни обезумевшие люди нападали на других, на ходу превращаясь в жутких тварей. Впрочем разглядывать открывшийся вид было некогда, так как и внутри автобуса кто-то громко закричал, а затем раздались чавкающие звуки, быстро выглянув в проход, Ирэн могла заметить как ещё один жуткий монстр, в которого обратился водитель, рвал на куски тело беременной женщины, которая видимо попыталась покинуть автобус. Чуть ближе к ней, один из её знакомых страйкболистов, выдирал куски мяса из тела своей девушки, с которой они кажется недавно обручились. Из всего автобуса оставалось нормальной только её хорошая знакомая, Эмили, которая судорожно отбивалась появившимся у неё в руках мечом от напавшей на неё твари. Ну а где-то на периферии зрения, появилась ещё одна таблица, сфокусировавшись на которой, можно было приблизить её и хорошенько разглядеть.

[Основное Задание:] Выжить в течении 10 минут.
[Награда:] 50xp, системный навык Обычный

[Побочное Задание:] Убить за эти 10 минут 5 монстров/игроков.

0/5

[Награда:] 75xp, системный навык Необычный

Чтобы ни случилось, но теперь Ирэн нужно было срочно решать что делать дальше чтобы банально выжить. Ведь прямо рядом с ней, недавно погибшая от удара женщина, начала прямо на глазах преображаться в жуткую хреновину, у которой явно были недобрые намерения относительно девушки.

Хава по пути вспомнила несколько высказываний баронессы-волчицы, немного понимая Габриэллу. Но её отвлек голос дворецкого. Этот тонкий как тростинка старик, мгновенно смолк, завидев на идущей мимо него и двух фрейлин, которых он отчитывал за незначительный проступок. А уж каков оскал, тяжесть походки и сияющие золотом демонические зрачки. Видимо эти девчонки ещё не сталкивались с Хавой. Ухмыльнувшись от чувства страха, который источали икающие горничные, она прошла дальше, лишь уже вдали фыркнув про себя что-то демоническое. Надо же было именно сейчас промелькнуть смутной фигуре кого-то из давно погибших родственников. Может дочь? Будь та жива, она бы испугалась того какой стала её собственная матушка. А это реально было? Ударила кулаком по стене, чтобы выкинуть из головы очередной обрубок прошлого.

За пределами двора, ничем не примечательного, Хава заметила хорошо знакомую ей призрачную тень. Это Эйб Освободитель что-то творил с мертвецами. Женщина не стала мешать Освободителю, а облокотилась в сторонке на небольшой заборчик. Кольца на грудях звякнули, ударившись о его верх, и демоница заправски зевнула, как привыкла чернь в родной ей некогда, деревне. Скучноватыми были действия Эйба, но не сам мужчина, даже призрачный.

Спустя какое-то время, Хава вертела в ладоки тот самый кубок, чувствуя какими-то около-демоническими способами магию, частичка которой ещё теплилась в той вещи, которую держал Освободитель. Подняв голову к ночному небу, демоница узрела Луну, укрывающуюся облаками. Если бы не этот покров, баронесса Габби, может снова успела завыть на луну после знатного количества выпивки. А кое что крепкое она на собрании пила. Ветры долго обдували окрепшее тело Хавы, и она, не заметила, как на плечах появился плащ, потеплело от отсутствия доступу ветрам до тела демоницы, и после милого шептания на ухо, она сообразила что это был Эйб.

Сжав одной рукой верх плаща, Хава ещё постояла несколько минут на улице, благодарственно провожая Освободителя.
- Такого мужчину убить пытались. - задумалась женщина, - Лучше бы королём поставили. А не случись того... - поёжилась от воспоминаний о заточении, - жила бы, хах, бабулькой в далёкой деревне. - говорила сама с собой Хава, под конец, уходя со двора, прошептав, - как иронично.

Вернувшись в комнату, которую ей выделили, Хава размяла плечи, бережно сняла плащ, что накинул Эйб, положила на стол и, поставила рядом кубок. Прихватила жвачный подарок Эйба, помня что он любит иногда раздавать такие сладости... приберегла на время их вылазки в поселение.

Снаружи комнаты обитания Хавы послышался глухой удар, будто бы что-то тяжёлое бухнулось на пол. А на деле, это демоница, сняв свои тряпки и вновь почувствовав полную свободу, в прыжке повалилась на кровать, немного прогнув ту под собой. И уснула.

***
Спала Хава не спокойно. Ей снилась мешанина из обрывков воспоминаний её человеческой части, какие-то громкие барабаны и светящиеся головы паладинов, танцующих на ножках польку или что-то такое, под вой зверя Майи. Сумбурно.

Стоя, чуть позже, снаружи двора, Хава изрыгала взглядом недовольство своим сном, и необходимостью снова скрывать своё тело за плащом. Всё-таки погодка пахла сыростью, изливала сырость, и вообще... Хаве придётся таки оставить своего коня в замке. Тот почти поправился, но ещё был слабоват. Имей Хава доступ к полной памяти своей демонической части, может она бы смогла превратить Мускуса в Кошмара там, или ещё в какого-нибудь лютого демоно-коня.

Некоторые простолюдины, видя злющую на вид демоницу издали, старались там же, вдали и оставаться. Не удивилась бы Хава, будь среди черни шепки да пересуды о таких как она. Суеверны как всегда. Демоница в прошлом и сама была столь же падкой на суеверия. Но прошлое осталось позади, а Эйб впереди.

Хава уселась вместе с остальными в фургон. Болота никогда не нравились Хаве. Что прошлой, что нынешней. Её кажется брат-охотник погиб на болотах что были не так далеко от той почти забытой деревни.
Эгрофеус предложил ей помочь с корректировкой маршрута, так что этим демоница в дороге и занималась, иногда фыркая на незначительные детали их поездки. В основном те, что касались самого болота.

***
Уже в болоте, чуйка Хаву вела. Ступать приходилось крайне осторожно. А уж фургон, чем ближе к топям, тем больше погружал свои колёса в провонявшую тиной, воду.

- Хммм, дико, но сочно, - прокомментировала Хава, подвешенный труп чьей-то жертвы. И кровавые знаки. Нууу Хава не разобрала кто их владелец. Пока те сами не повылазили. Жаболюды.

Демоница сумела вовремя заметить рябь на воде, чтобы предупредить остальных, как и Габи обнаружила диких существ по характерному аромату. Молодняк что-ли? Думала Хава недолго. Подгадала момент и вместе с союзниками, запустила в одного из жаболюдов своё теневое копьё, пронзив тому череп на сквозь.
А вот тому что у них были вещи людей, Хава значения не придала. И на вопросы своих о расположении логова жаболюдов, оглядывающейся по сторонам Хаве, ответить не удалось. Женщина просто пожала плечами, сказав что-то вроде: "Далеко и не вижу".

Ветвящаяся дорога это плохо для той, кто не осведомлена о здешних местах, как местные жители. Демоница задумалась, а это у неё получалось не сказать что хорошо.
Новичок, вместе с его змеем, тоже помогали по пути, на что Хава иногда одобрительно кивала со своей стороны обязанностей.
- Значит водяные? - переспросила Хава, - я плохо плаваю. Таких надо гнать на берег, или издали как мы этих прорядили.
- Про силу ты вовремя сказанул, новичок, - рыкнула довольно, Хава, - будет время и нужда, запугать и на благо Освободителя....
- Ониж плавуны... больше пригодятся живыми, если послушными станут.
- Ночью есть я, кто видит, и не только. - замолкла на обдумывание, - надо, поедем, надо, переночуем. - высказала демоница своё мнение о ночной дороге по болотам.

Смолкшая Хава понимала необходимость обоих решений, и опасности тоже, более-менее. Поэтому была бы согласна на оба решения, но Габи стояла за ночовку, Эгрофеус, который ещё у трупа пытался переводить надписи жаболюдов, тоже принял сторону ночёвки. Умбар так же вторил остальным, и раз уж решено так, что Хава просто пожала плечами и осторожно, но бодро, зашагала в сторону места для ночлега.
- Проверю. Случится что, вы заметите - проговорила идущая вперёд, демоница.

* * *

"Не переусердствовать," — мысленно повторил прочитанное Умбар и пожал плечами. Странно. Усердствовать ни в одном из понятий в его привычке никогда не было, и не знать этого Эйб не мог. Что это с ним? Минутная слабость? Что ж, ничего страшного, даже если и так. Сейчас не момент истины, и ее можно себе позволить. Важно лишь, чтобы не был слаб сам Умбар, когда этот момент наступит. Его все же держат на службе с иными мотивами.

Маска. Полированная сталь, рифленые края, руны клятвы покорения, отштампованные на горячую. И балаклава. Удачное приобретение не только на зиму — при длительном ношении маска натирает переносицу.

Не подведем. Или сделаем все, чтобы не подвести.

Следующее утро принесло новые заботы. Умбар перед уходом собрал свою небогатую паству. Двоих мужчин и старика, натерпевшихся от разрухи и войны, казалось, больше прочих. Колесо не дало им правильных объяснений. Когда смертный, потеряв все, приходил к нему, то получал неизменный ответ, что таков цикл жизни. Вы несли потери по причинам, которые от вас не зависели. Просто таков цикл, и с этим ничего не поделаешь. Знакомо. Когда сам Умбар вновь и вновь возвращался к таким выводам, его вера ослабевала.

Но когда старые ответы уже не могут исчерпать боли и горечи, смертные начинают искать новые. Особенно люди. Они наиболее болезненно воспринимают то, что где-то и что-то находится не на своем месте.

Адамантиновая Цепь не снимает со смертного ответственности за потери. Вы несли потери по причинам, которые зависели от вас напрямую. Вы были слабы, инертны и безвольны; вы падали на колени там, где требовалось стоять, вы делали десять шагов назад там, где все к лучшему могли изменить лишь полшага вперед. Ваши жизни — шутка. Ваши смерти — очередная ступень Гозгореша к освобождению. Легко убедить тысячи в том, что женщина, девка, кузнец и два кучера разрулят все проблемы. Но те же тысячи никогда не примут то, что между происходящим в мире и их собственными поступками пролегает связь. Толстая, как Шугуров хер.

"Гм. Шугуров хер".

Ладно. Трое — значит трое.

— Сейчас вы получите золото, — собрав их возле своего дома, объявил Умбар. — Заранее предупрежу, что красть у судьбоносца — поступок неблагоразумный и чреватый. Распорядитесь моим доверием, как подобает.

За украденный медяк рубить фалангу. За серебряный две. За золотой — палец. За десять — кисть. За сто — голову. Золото не дороже людей, но оно позволяет обрести покорных. А вот покорные дороже строптивых.

— Найдите кузнеца или старьевщика и купите у него тридцать футов стальной цепи. Сомкните звенья, чтобы получился крест, вот как здесь, на щите, — он показал им щит с цепями крест-накрест. — И носите поперек торса повседневно. Цепь отныне — Ваш святой символ. Наше учение не возбраняет использовать ее и в повседневной жизни. Как инструмент в строительстве или в быту и как оружие, которым наносят удары, как кистенем. Помните, что в ином мире цепь всего лишь сдерживает демона Гозгореша. Так и в нашем мире она должна служить нам, а не просто быть украшением. Такой же крест поместите над входом в мой дом. Будет совсем хорошо, если Вы найдете какой-нибудь щит, чтобы символ виднелся издали.

Он поднял голову, осмотрев коньки крыши.

— Этот дом жалован мне владыкой Эйбом. Мы используем его для благого дела — здесь будет больница при Адамантиновой Цепи. Займитесь ее обустройством. Оставьте мне одну дальнюю комнату. Вторую дальнюю комнату отведите под склад. Все остальные помещения пустите для больных. Для этого мебель предыдущего хозяина выменяйте на как можно большее число кроватей, лежанок, нар и соломенных матрасов. Скажите, что судьбоносец распорядился. И добавьте, что тех, кто готов отдать свою мебель, судьбоносец примет на лечение первыми. О моей силе не говорите ничего, пусть никто надеждами себя не тешит. Она не безграничная все же. Когда вернусь, помогу всем по мере возможности. Все на этом. Смиренным — возвышение...
— ...Гордым — низвержение, инакомыслящим — кара.

* * *

Умбар наступил жаболюду на шею латным сапогом и рывком каблука выломал ему гортань. Вскрик — искра выгоревшей жизни — раздался и тут же затих.

Он обвел взглядом спутников и в подступающей темноте с трудом различил лица. Все и в самом деле быстро кончилось, но вперед никто не двинулся. Развилка. Умбар стряхнул с молота обломки кости и убрал его в перевязь. Ну и мрачные же места. Поганые. Плевать. Рыцарь погибели и в одиночку попрет самую страшную и опасную местную тварь с любого пьедестала.

Он обошел трупы жаболюдов, собрал копья, дротики и забросил их в телегу.

— Да, нужен ночлег. Разумно. То, что мы раньше появимся в Даскване, ничем не поможет расследованию. Только вот... Дорога ветвится. Такого на карте нет. Кто-то этот путь проложил, и кто-то здесь довольно часто ходит. Габи, ты что-нибудь чуешь?

  Последние два месяца наследник графа Вертемера вёл новую жизнь. Во всех смыслах - немертвый маг буквально вырвал мужчину из могилы, и возможности вернуться к бытию дворянина из высшего сословия у перерожденного Льюиса не было. Не то, чтобы он к этому стремился. Первые дни прошли в откровенно гнетущих раздумьях. Будучи поражённым сильнее, сын не думал пережить отца, однако один не то слишком благородный, не то весьма прагматичный лич изменил ситуацию, и теперь стоило понять, что делать с этой жизнью. По всему выходило, что их земли уже были под контролем одной из вражеских коалиций. Нападавшие, разумеется, не были столь любезны сообщить имя заказчиков, но даже если бы они были известны, младший Вертемер один мало что мог сделать. И, конечно, не мог он ничего требовать и от своего спасителя. Однако из той короткой беседы, что состоялась между Эйбом и Льюисом после чудесного перерождение последнего, мужчина определил, что лич рано или поздно доберётся как до его бывшего графства, так и до его несостоявшихся убийц. И младший, - теперь уже единственный, Вертемер был намерен дожить до этого момента. Пока же предстояло примерить шкуру наемника на службе у немёртвого мага.

  Выжигание и трансформация порчи повлияли и на его родовую силу, в чем Льюис убедился на первых же порученных ему Эйбом миссиях. Пробуждение и работа с материей сопровождались ощущением темного текущего пламени, а прежнее восприятие магических энергий словно дополнилось новым слоем. Визуальное проявление магии тоже изменилось, но к этому привыкнуть было легче. Изменения, впрочем, прекрасно подходили к поручениям лича, и мужчину это устраивало.

  А дальше Льюис по горло погрузился в реалии государства, разодранного на части. Отсутствие централизованной власти закономерно привело к вольнице и беззаконию. Разбойники, мародеры, преступники и сумасшедшие всех мастей, даже нечисть, казалось, оживилась в попытке урвать свое в начавшемся хаосе. За полтора месяца от рук Льюиса погибло больше, чем за всю предыдущую жизнь, и похоже, это было только началом. Знаковым моментом же стал день, когда он отправился сопровождать Эйба в место, на ближайшее будущее обещавшее стать его домом. Сейчас же мужчина стоял рядом с личом и изучал искусно сотворенную фантомную карту. Когда Эйб представил его, Вертемер коротко кивнул будущим спутникам. Пока ему не предоставила возможность изучить их подробно, но уже первое впечатление давало понять, что обычных приближенных лич себе не выбирает. Все были по-своему колоритны и, как показалось Льюису, в каждом присутствовала частица безумия. А в ком-то, - мужчина перевёл взгляд с демоницы на варваршу и мага со следами разложения на лице, - эта частица, похоже, уже разрослась до угрожающих объемов.

  Поручение Эйба было вполне доступным и понятным. Прежде, чем захватывать чужие земли, стоило навести порядок на своих. Тем с большим удовлетворением Льюис услышал озвученное немолодым уже мужчиной предложение по переговорам с крестьянами. Война быстро приучала к жестокости, и вполне можно было ожидать стремления без лишних разговоров покарать всех, кто встретится на пути отряда.

  Льюис в свою очередь кивнул словам Умбара: - Разумно. Найти общий язык с деревенскими стоит ещё и потому, что для нормальной разработки и добычи ископаемых необходимо лояльное поселение, а не партизаны, жаждущие мести и устраивающие диверсии. А чтобы в будущем у крестьян не возникало мыслей обмануть нас, мы можем завербовать нескольких жителей в услужение. Хелгену... - Льюис взглянул в направлении окна, - не помешают дополнительные обитатели.

  Вспыхнувший свет огня в камине попал на листы с записями на странном языке, и чародей перелистнул страницу тяжелой книги в кожаном переплёте. В который раз он перечитывал её, желая найти ответы на свои вопросы, надеясь, что где-то что-то мог упустить в прошлый раз или не так понять, но книга по-прежнему не давала ответов. По большей части процесс перечитывания отцовской книги уже давно перешёл в привычку, которая позволяла хоть как-то отвлечься от неизбежного. Недуг, поразивший Эгрофеуса становился только сильнее со временем, он уже успел заметить его связь с силами, что он приобрёл, но пока не мог оценить, на сколько далеко всё это может зайти. Хотя уже сейчас было не до шуток, ночные кошмары, повторяющиеся по нескольку раз в месяц, черные язвы, что периодически появлялись на теле и очень долго заживали, распространяя черную заразу по венам.

  Как только Эйб обратился ко всем, чародей закрыл книгу и отложил её в сторону. Он не мог одновременно сосредотачивать внимание более чем на одной вещи, и если бы он продолжил читать, слова некроманта пролетели бы мимо его ушей.
  Что ж, установка монолита и вправду великое событие на пути становления герцогства. Новые возможности, как для самого некроманта, так и для его подданных, не зря он так гордился им, а Эгро завидовал способностям господина.

  Чародей поднялся из кресла и подошёл к столу, он вслед за Эйбом взял бокал вина, только настоящий, и выпил его до дна, алкоголь хоть и не был лучшим средством против боли, но всё же несколько приглушал её. Затем Эгро сел за стол, до конца дослушав речь господина.
Задание было предельно понятно - вернуть долг, что может быть проще? Деликатно? Уже сложнее.

  - Я согласен с Умбаром, господин, - поддержал Эрго паладина, хотя за последние два месяца, он далеко не во всём соглашался с ним, - подобные действия мне кажутся наиболее верными в этой ситуации. Так местные увидят, что мы пришли не обирать их, но заручиться поддержкой, в обмен на покровительство.

* * *

Умбар поворошил кочергой дрова в камине. Чуть взметнулось пламя, и шаловливый отблеск на доли секунды выхватил его силуэт из полумрака зала. Умбар сел прямо на шкуру, расстеленную поверх хорошо разогретого пола, а затем чуть склонился к огню. Облик в меньшей степени воина, но в большей же — просто умиротворенного человека. Такими обычно бывают путники, вернувшиеся с дороги, авантюристы с задания или просто землепашцы с полей. Приходят, так же просто падают к камину и стягивают сапоги, давая отдохнуть ногам. Рядом с Умбаром было спокойно. Унимались душевные муки. Отходили назад терзания. И нелегко понять, что тому служило — заклинательная ли сила паладина или же то, кем он являлся на самом деле. Кем являлся, не скрываясь за доспехом, приказами Эйба и догматами Адамантиновой Цепи. Умбар служил некроманту, не стремясь раздувать угли в очаге ходивших о нем зловещих мифов. Умбар нес бремя дурной репутации, не оспаривая ее. Но и не подкрепляя без крайней на то нужды.

Оставим бессмысленные злодеяния разбойникам и дезертирам. Оставим жестокость палачам и храмовникам. Оставим недобрую славу прогнившим церквям и аристократам. Все это приходится нести — никуда не деться — но эти вещи лишь тяготы. Тяготы, чье наличие — следствие содеянного, а не его причина. Причина же в ином. Есть все же и то, что Умбар не может никому оставить.

Покорение. Силу, дисциплину и укрощение непреклонных.

Смиренным — возвышение. Гордым — низвержение. Инакомыслящим — кара.

Прошло два месяца с тех пор, как Хелген пал на милость Эйба. Защитники сражались стойко и, наверное, все-таки можно сказать, что отважно. Но им не было суждено победить. Враг, противостоявший им, оказался куда сильнее, хотя его мощь не исчерпывалась только лишь могуществом Эйба. Дул ветер перемен. Жестокий и опасный ветер, кренящий здание привычного и устоявшегося. То самое здание, где доселе ютились сотни тысяч приспособленцев и трусов. Умбар смотрел на это спокойно, и ничто не колебало в нем принятие происходящего. Бьющийся в лихорадке мир вновь склонил голову перед сильным. А затем, как и во все времена прежде, сильный взял над ним власть и установил свои законы. Это правильно. Это закономерно. Таков порядок вещей. Каждому в нем отмерено свое, и он арифметически точен. Ты удержишь в руках только то, что способен удержать; ни на йоту больше или меньше. Слабый потеряет многое, сильный приумножит малое. Это не всем нравится, но мир пока не отлил фундамента надежнее.

Монолит возведен. Предыдущая фаза осталась позади. Время переходить к следующей.

Регион, перешедший под владычество Эйба, так и не присмирел. Все еще ошивались по лесам банды мародеров, налетчиков и головорезов. Все еще сидели по городам и деревням своры грабителей и убийц. Разные стяги и знамена, разные цели и мотивы, разные чаяния и стремления. Но одно общее. Умбар жестко прищурился, глядя на огонь, а затем медленно сжал протянутые к ему ладони в кулаки. Сжал до побелевших костяшек.

Одно общее. Норовистость, непослушание и упрямство.

Непокорность.

Разбираясь на примере деревушки Даскван в причинах, почему так происходит, Умбар пришел к выводу, что дело все-таки в немертвых слугах. Даркван — село людей с вполне традиционными для Эктодумы взглядами на некромантию и ее порождения. Плохо, зло, скверна, пагуба и так далее. Вот у этих людей некромант сначала требует какую-то там десятину. Ответ закономерный: пошел он нахер. Некромант не унимается и высылает своих немертвых порученцев. Ответ еще более закономерный: ах он угрожает! — всех сжечь, и пошел он нахер. То есть, происходили вполне тривиальные вещи. Не что-то из ряда вон и не что-то, что никак нельзя было предусмотреть. На месте Эйба сам Умбар отправил бы прежде всего живых подданных. Желательно, чтобы среди них был тоже живой дворянин. И еще хорошо бы зарядить их всех какой-нибудь полезной положительной накачкой. Мол, вот, как всем нам там хорошо — не работаем, живем в стране вечного лета и всеобщего благоденствия, а немертвые все за нас сделают. И ведь что характерно — это во многом-то не ложь! Достаточно просто создать показательный положительный пример — всего лишь. Одного примера хватит, чтобы покорение осуществилось... Ну... Трети на две точно.

Все это Умбар не так давно обсудил с Эйбом. И Эйб был краток:

— У меня есть живые подданные. Один из них — ты. Дворянка тоже в подданстве есть — это Габриэлла. Считаешь, что это хорошо сработает — славно, вот ты же это и проверишь. А я посмотрю, так ли все сладится на деле.

Кто-то сказал бы, что инициатива опять поимела инициатора. Однако досады Умбар не испытывал. Все, что его разбирало — это запал и подлинный, искренний азарт. Тот самый, с каким беспробудный лудоман берется за карты или кости. И сравнение это далеко от метафорического. Покорение — действительно в чем-то азартная игра. Со своими правилами и игроками.

И другими ставками.

Впрочем, никаких иллюзий Умбар не испытывал. Единственное, за что он мог поручиться — это то, что он протянет жителям Дасквана руку помощи. Протянет открыто и честно, без фальши. Не держа в другой руке нож за спиной. Эйбу нужны живые подданные. Немертвые хорошо работают и воюют, но их разум застывает на моменте смерти; живым в этом смысле доступно гораздо большее. Только живые развивают ремесла и науки. Только живые пишут картины и книги. И только живые создают богов и низвергают их, лишая веры. Живое подданство в государстве немертвых — это не прихоть и не блажь. Это необходимость. Условие выживания молодого государства. Если живым нужна поддержка и помощь — Умбар даст в полной мере и того, и другого.

Но лучше бы им принять эту помощь сразу и без верчения хвостом.

Потому что иначе тот же Умбар размажет их по брусчатке.

* * *

— Насколько велика эта неустойка, господин? Дасквану предстоит как-то пережить и зиму. Сможет ли он погасить все долги и не остаться совсем нищим? А если не сможет — допускаешь ли ты возможность взыскать эти долги паями?

"И в каком месте эта роща малая?"

- Да, красиво... - восхищённо выдохнула Алира.

Может кому-то это покажется разрухой, его сестрам это место нравилось, им было душно в многолюдном городе, а тут была природа и покой.

"И кстати, с нами козёл идёт. Ты заметила, что тот самый, что с нами траву деду носил?"

- Да мало ли, что...

"Он может за нами следить..."

И так препираясь сама с собой она двигалась вглубь рощи.

- Да да, писать умею, - тихо ответила Алира и взяв бумагу отошла в сторону и начала заполнять.

"Ну нахрена эти бумажонки?"

- Ну как же, - тихо разговаривала сама с собой девушка, - им надо знать кто мы и что можем...

"Ага, и откуда и почему ушли..."

- Н-нет, - чуть запнулась она, - тут даже написано, что это необязательный пункт. Я написала что из старого леса.

Она отдала заполненные бумаги и ей сказали, что будут подбирать группу. Девушка не знала куда идти и попросилась поработать в самой гильдии, пока ничего не нашли.


"Ааах, да скоро эти **** найдут народ, сколько можно искать!" - негодовала Кира.

Алира тем временем напевая себе под нос какой песенку ухаживала за растениями, ей они нравились больше чем люди...

- Ничего, сказали же, что скоро будет группа.

"Да я со скуки сдохну раньше!"

- Ну давай сходим куда-нибудь, может тут другие друиды есть?

Как сказали в гильдии другие друиды действительно были. И были они в роще правда были ещё какие-то кочевники, но роща понятнее.
С помощью местных (хотя и не все указывали в правильную сторону) Алира добралась до местного обиталища друидов.

Гильдия жила своим чередом...
Одни авантюристы обсуждали планы на вечер, другие толпились у доски объявлений, третьи ругались с местной регистраторшей, четвёртые входили или выходили, а пятые... пятые были мрачнее бури и кое кто из новичков решили прекратить членство в гильдии, сдав свои значки. Неудивительно, еле пережив то событие с тем как их выдал их же соратник, и как некоторые из группы спасения жрицы, в её разведывательной части, оказались не подготовлены к кровавой бойне с разбойничьей шайкой. И угораздило же их всех попасть под Прилив. Спасло только наличие у старшего гильдийца, защитной вещицы, хватившей на некоторых выживших, держащихся вплотную друг к другу, чтобы пережить туман, а потом привести с собой и саму цель их задания, в ужасном состоянии, и ещё двух девушек, одна из которых была как оказалось бывшей телохранительницей жрицы, а другая, той кролей, которая в тумане дала волю своим зверолюдским инстинктам, пользуясь ужасной ситуацией. Было странно что она не попыталась спрятаться, а вроде на первый взгляд, пожертвовала своим ментальным здоровьем ради укрывшихся под защитной оболочкой маг. вещи. Да, вели кролю буквально за собой будто куклу. Она почти не реагировала, когда растратила последние свои силы и ментально выгорела.

Пустой взгляд крольчихи Руби медленно плыл по гильдейскому залу, пока она держала в объятьях своих подруг эльфийку-телохранительницу и жрицу Мишакаль, даже сейчас продолжавших иногда рыдать, лить слёзы, трястись от любого шороха, с почти такими же глазами как у кроли, и продолжать считать своё спасение чем-то вроде сладкого сна, который вот-вот закончится и они снова окажутся там, запертые и насилуемые то разбойной швалью, то безумными гоблинами.

Руби так же мимолётно глянула и на группу, состоящую из Эда, Тейна, Фарна, Хады и Артура, конечно ничего не зная об их именах, или том, кто это такие. На тот момент для неё они были полупустыми движущимися оболочками, что-то говорящими друг другу на фоне вдали от остатков группы, привёдшей её в этот зал. По пути ей не раз сказали что всё хорошо, что больше их никто не обидит, в общем, пытались успокоить и не дать потратить последние капли сил на пустую борьбу с теми кто пришёл спасать, пусть и не саму Руби. А жрицу Мишакаль. Её подругу. Уже этот фактор лишил кролю всяческого сопротивления по приводу куда-то там, как оказалось, в Гильдию Авантюристов.

Да, шепотки в зале о группе, притащившей бывших рабынь в гильдию, продолжались и были достаточно слышими той уцелевшей на задании, компании. Им и предстали ужасно потрёпанного вида три девушки, которых никак нельзя было под всей этой грязью, пылью, следами крови и ушибов с порезами, назвать красавицами. Страшнее всего был именно тот до глубины пустой взгляд алых глазниц. Что же могло случиться такого, что эти девушки, ну и зверолюдка, оказались в там ужасном состоянии? Возможно это заинтересовало другую группу авантюристов, возможно наоборот. И... кажется те люди что привели бедняжек, ожидали своего заказчика, по доносившимся обрывкам фраз, кого-то из жречества.

Когда со всеми формальностями завершили, а жрецы, что пришли возвращать одну из своих, ужаснулись состоянию приведённых дев, те увели их всех, так как эльфийку-наёмницу Вальрасиэль они уже хорошо знали, как и жрицу Фреялу, крепко держащихся за побитую и жутковатую на тот момент, зверолюдку, а та их не отпускала сама, после разговора с временным лидером уже распавшейся группы, рассказавшего жрецам известные им детали произошедшего, отвели в храм.
Первый день в храме прошёл без особой памяти для кроли. Вроде что-то тепло, было мокро, но приятно и в общем, жрецы творили свои чудеса, залечивая все телесные раны девушек.
На второй день жрецы Мишакаль занялись излечением, возможным, их ментальных травм и последствий случившегося. Этот день кроля помнит уже лучше, но тоже как в тумане.
А на третий вся троица подруг по несчастью, отлёживалась в кроватях, пила алхимические восстанавливающие отвары и наблюдалась жреческим лекарем до восстановления их общего состояния.

На день четвёртый, было всем троим решено жить в храме. Сильнее всего как оказалось, пострадала эльфийка. Её оставили ещё неделю отлёживаться. Трудно сказать, как ей жить дальше. Но если что теперь у неё на всегда будут две хорошо понимающие подруги. Фреяла восстанавливалась, а до странного шустро восстановившаяся Руби, хотя ей досталось в сражении и во время Прилива, поговорив с подругой-жрицей, получила возможность работать в храме. Она занималась поначалу уборкой, немного с готовкой, хотя ей было непривычно от той пищи что готовили для жителей храма, и им непривычно то, что позже называла кроля. Под конец дня она плюхнулась на ту же кровать и моментально уснула.

На день пятый, Руби продолжила работать по хозяйству, но уже весь день провела за сортировкой каких-то вещей, с чем не очень хорошо справлялась, и другими мелкими поручениями, иногда натыкаясь на посетителей храма. Этот труд так же занял всё дневное время. Снова кроля плюхнулась носом в подушку.

На шейстой день наконец-то полностью оправилась жрица Фреяла и ей предстояло вновь начать возвращаться к ранее скопившимся обязанностям. Поэтому она, ещё чувствуя слабость, попросила Руби помочь, и та была рада услужить подруге. Вышестоящее лицо одобрило запрос и весь день, иногда снова встречая гостей и паломников, при храме, крольчиха провела в поддержке Фреялы, тех обрядов и ритуалов что она творила, а на следующий, седьмой, когда в норму наконец-то пришла их подруга Валь, кроля стала чуть посвободнее и она недолго думая, решила отыскать тех людей, которые тогда помогли ей и её подругам. Прознав про Гильдию Авантюристов, Руби отыскала её расположение, пообщалась с одной из регистраторш, раскрывших рот от удивления, так как ещё явственно помнила неделей ранее эту самую кролю в каком та была состоянии. Негромко почтив Мишакаль, обе девушки сошлись на том, что она свяжется с Руби, когда оставшиеся в гильдии, члены той группы будут свободны, и что лучше всего связываться если ты часть Гильдии. Как бы зазывать людей, иногда и нелюдей, было частью работы даже регистраторши. А кроля, вспоминая обрывки того дня, была искренне вдохновлена авантюристами и тут же согласилась пройти регистрацию и получить знак.
Перед уходом из гильдии, Руби сообщили, что её проинформируют о распределении к одной из групп авантюристов-новичков. Так что в нужный день и час, кроля уже дожидалась ту группу, к которой примкнёт, сидя в кресле ожидания, неподалёку от панелей регистраторов зала Гильдии.

аарон финдоу. терпила из гильды апустифшийся да крысы. мачить крыс светое дело нада занятся как будит время. скрысив у своих ришил ни валить сразу с горада а заместа этава зачемта сунулся в байцовские ямы где ево навирняка ктота видил и мок узнать. видать савсем далбаеб это песдец канешна но я не судья и вапще мне эта толька на руку. план минемум крысу найти и зарезать нах. план максемум ево дабро тожи найти и слить варам в бутылачном горле.

план епта:
- спрасить за аарона у тирпил в ямах.
- спрасить за арона у пита в ботылочном горле.
- спрасить за аарон у шалав из шолк. пириулка.
- если будит леи найти прорецатиля и забашлять шоб узнать где аарон сичас.
___________________________



смасливый фарок улсалан. педарас какта выбролса ис сваивого акалотка где ево фшивая жопа далжна была правести астаток дней. хряки ево видили но им была пох. я мыслю што смасливый в гдета замазан с самим каралефствам как максемум или тока хряками как минемум. васможна он кавота спицом ебнул в этам акалотке за што ево и выпустели. вазможна также што он папал туда с иным умыслом а зотем аказалса на воле кагда сделал фсе чо хател. я ни знаю но чуйка гаварит што эта ничистая хуйня. нада какта узнать не стучит ли этат чирнослиф хрякам. кстате он спалился са жречиской цацкой и ещо пиздел мол багиня хранит. он чо типа цырковный шоле? тоже хуева. но чесна не да пизды ли? шо то шо это каралефство а значит будит стучать и бить в ебала в любом ис раскладоф. бля. чо делать. можит два граша патскажит. есле канешна ни абасрется. смасливаво фсе слишкам харашо знают в гораде.

движи:
- спрасить за смасливаво у цырковникаф.
- спрасить за смасливаво у двух грашей и вапще пацанов с кварталоф че о нем знают.
- узнать где смасливый живет на пастаянке папасть туда и взарвать нахуй ита место (вдрук будут зацепы на то што он барабан).
- нада какта убрать нах смасливаво иначе он заберет фсю работу я итак весь гот паслетнюю залупу бес соли даедал.
___________________________

....................

блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь

карочи история. адин мой кориш па кликухи самастрел был ретким мудилай. самастрелом ево празвали кагда ему дали ф первый рас арболет но ни абиснили как с ним абращаца. в итоге этат еблан не спицом спустил болт и пасадил ево сибе в ногу нахуй. вот. атнажды он шол на взлом и очинь тупа папался. ламанул запор прошол в хату и начал чес. но во-1ых пашол в соло а во-2ых ни закантролил дверь. падул сквазняк дверь захлопнулась а запор аказался ни сквасным и иснутри ни аткрывался. в опщем самастрел ни смок выбраца и прасидел там пака ни прешли хряки.

я думал ита самый тупой поц как на маей памяти так и вапще в истории горада.

но сиводня мая каманда ис гильдеи овантюристаф ришитильна и смела паперла ево с пидестала апсолютнова далбаебизма. спирва капчонай жрице чота ни сиделась на мести. и ана ни толька памишала мне заапщаца с смасливым но и парушила нах обрас каторый я пыталса выстраить с первых фрас. обрас такова ришалы каторый фхош ва фсе двери. а патом поц каторого другой капчоный из гельды назвал джонам взъебал стайку хрякоф. хатя фсе па темке была вапще на мази. калдунья уламала цырковника паганять идола на адну смену сонца а больше для ретуала была и ни нада.

эти два уникума устроели целый чимпианат по фтягеванию нас во фсякие блудняки. хатя вот казалась бы темка движица седи и радуйся пей свой эль. но нет же блядь. проста харашо дела итти ни можит. нада фсе нипримена пустить черис песду сабаки иначи свитило астановит ход и мир схлопнецца фточку.

самастрел извени. память а тибе по прежниму жива но ты уже патирял свае свещеное первинство.

Проснулся Син от того что в дверь его куба, кто-то усиленно бил рукой, создавая неприятный шум, и осознание того что это был либо псих сосед, который снова обдолбался наркотой, либо кто-то из банды, совсем не прибавляло желания открывать глаза, особенно в такое противное утро. За единственным окном в его комнате, размеренно барабанил дождь, в этот сезон ливней пожалуй было даже слишком много, и с учетом того что над городом, в особенности над нижними уровнями, постоянно плавали темные облака промышленных испарений, дождь этот был ни чем не лучше кислоты, разве что металл не прожигал, и люди в нижних уровнях приспособились делать ткань, которую он тоже не жрал. В конце концов голос девушки стал невыносим, и Син наконец продрал глаза, уставившись в серый потолок своего куба, замечая в углу своего зрения уже знакомую картину активировавшейся системы, которая тут же вывела перед глазами экран его состояния, в самой дешевой комплектации для С ранга, она сообщала только о том не болен ли ты, и не стоит ли бежать принимать таблетки, дабы не подохнуть от какой-нибудь дряни в организме. Следом, парень увидел там же иконку сообщения, адресат Джо Лимбо, и сообщений этих было по меньшей мере с десяток, в последнем из которых этот самый Джо сообщал, что скоро придет к нему на хату и что у него какое-то срочное дело. Судя по всему, именно он и барабанил сейчас в дверь, выбивая какой-то тупой мотив, в стиле старых звездных войн.

— Ты там помер что ли?! — раздался звонкий голос этого придурка из-за двери, не оставляя никаких сомнений, пожалуй стоило докупить более звуконепроницаемую дверь, хотя вряд ли и это помогло бы заткнуть самого болтливого бандита во всем районе, который курировал Сина от их банды, передавая ему задания от главарей, которых Минугахана в глаза видел всего пару раз, в кругу Бродяг он был простым исполнителем, не хватающим с неба звезд, но на жизнь хватало, как и на посылки семье, так что даосу было не на что жаловаться, хотя конечно всегда хотелось большего, не для себя, так для своих родных. В любом случае, надо было уже впустить засранца в куб, и выслушать что там ему надо было, или по крайней мере ответить ему в чате, попросив выложить суть без личного контакта, в конце концов Сину ещё нужно было принять душ и хотя бы почистить зубы, прежде чем вновь выходить на улицу, ещё и в такую погодку. Итальяшка же все никак не успокаивался, продолжая барабанить в дверь.

Мирный сибирский городок, примерно два часа пополудни, наконец-то тепло! Перевалившая все же за отметку в 20 градусов по Цельсию температура приятно прогревала уставшие за морозную зиму и слякотную весну души и тела горожан. Чудесный выходной денек - живи и радуйся! Никита и радовался "обходя дозором" свою личную приусадебную территорию. Поздоровался с соседкой слева - Михална перебирала рассаду цветов, махнул рукой соседу справа - пока его супруга не видела, Митрич умостился на лавочке и с упоением играл в перетягивание каната с рыжим голенастым щенком, шуганул бандитского вида кота - неизвестно чей, он повадился забираться в дома аж среди бела дня и внаглую тырить еду. Благодать!

"Динь-дон!" - чистый и звонкий удар колокола разнесся по округе как только Никита переступил порог дома. "Добро пожаловать, игрок id_4813429760! Эта Система рада приветствовать Вас как своего пользователя!" - Веселый, жизнерадостный голос зазвучал в прихожей. Или только в ушах Никиты? Непонятно! Ведь в прихожей звучать ему точно было неоткуда. А голос, тем временем, продолжил: "Позвольте представиться: Система поиска и вознаграждения талантливых игроков, или просто Система, создана для поиска талантливых игроков, облегчения их интеграции в игру, регулирования взаимодействия друг с другой и поощрения их достижений. Правда эта Система - лапочка?" Короткая пауза, явно предназначенная для ответа, и голос продолжил: "Ваше первое задание, игрок id_4813429760, добыть звено из цепи Кота Ученого! Пожалуйста, выполните его как можно скорее - не заставляйте эту Систему грустить!"

* * *

Похмелье — это худшее, что создали боги. Не совсем на вершине, но очень близко к ней. Потому что на вершине трезвость.

Гизмо проснулся в одном из притонов где-то на отшибе Пристанного Города. Блошиный угол, где ему довелось скоротать ночь, кишел самыми разными маргиналами: шпаной из числа стремящихся, уголовниками, алконавтами, грибными наркотами и дешевыми шлюхами. Одни бросали кости, другие предлагали сходить в йольфское гетто за добавкой, из кого-то за углом выбивали дерьмо парочка гадюк — словом, Гизмо даже в таком гузне мира как Пристанный Город Оукхарта смог найти гузно еще более глубокое и зловонное. И это не талант. Этому обучаются годами. Холщовая подстилка была набита клопами и смердела прокисшим сидром и отсыревшей соломой. В голове бил колокол. Перед глазами плыло. Организм жаждал острот и авантюр — например, хорошенько проблеваться — но Гизмо этих стремлений не разделял. То, что действительно следовало сделать — это найти опохмел и валить. На самом деле, от похмелья хорошо помогают и зелья лечения, но это вообще невесело. Сегодня ты лечишься от бодуна зельем лечения, а завтра не успеешь обернуться, как уже возьмешь у ростовщика тысячу сто лей на открытие очередной мастерской по производству вторичного говна из первичного говна. Цивилизованная жизнь — кривая дорожка. И немало воров, отсидевших на каторге, оступилось и пошло по ней, пойдя на контакт с государством. Что, надо понимать, одно из тягчайших преступлений против Кодекса Братанов.

Пол притона был завален глиняными черепками, обломками мебели, стухающей закусью и оцепенелыми, недвижимыми телами. Хорошо вчера погуляли. Подумав об этом, Гизмо пошарил у себя по карманам и к удивлению нашел дюжину лей. Почему его не грабанули — отдельный вопрос. Другой, но не менее важный — как он сам их не пропил? Такое иногда бывало, но крайне редко. Что ты заряжаешься до беспамятства прежде, чем у тебя кончается монета на кармане. Признак того, насколько все хорошо идет. Но сейчас с трудом можно было о таком говорить. Он прошел к столу с кучей кувшинов и, заглянув в каждый, обнаружил один из них наполненным на треть. Клюквенная брага. Не самый лучший выбор, но слегка полечить голову сойдет. Один хрен надо как-то выкарабкиваться из этого всего и идти зарабатывать деньгу.

Жетон авантюриста похолодил кожу, когда Гизмо запрокинул голову, добивая содержимое кувшина. Ах да, теперь же есть работа. Причем легальная. Херня скучная, но зато есть, где жить и чего пожрать на халяву. Самое важное — это не очень сильно мозолить глаза, когда уже сытый и переночевавший. А то поймают на полдороги и посадят крутить хвосты волам десять часов. Один из таких контрактов был от тавернщика перебить крыс за сотню лей. Что там можно делать с этими крысами за сотню? Да даже думать неохота. Вот, например, старина Пью еще до того, как стал, собственно, стариной и обзавелся своим трактиром, учил довольно простым и понятным вещам. "Вишь крысу? Короче, бьешь ее лопатой по еблу, чуть-чуть греешь над огнем, пока не затвердеет, и можно уже заточить. Только это... Требуху вывали сначала". Нажористые твари. На них не то, что жить — на них экономику можно построить! Вот поэтому в "Бутылочном горлышке" крыс и нет. Пью их всех извел. Их и еще кое-кого, лептоспироз штука злая.

Выйдя на улицу, Гизмо вдохнул поглубже и прошел на угол к бочке, заполненной ливневой водой с прохудившегося стока. Допрыгнул до края, подтянулся и окунул в мутную гладь голову — бугристую и кочковатую, похожую на передержанную в земле картофелину. Похмелье не то, что не отпустило, но даже не ослабло ни на йоту. Не помогло. Это никогда не помогает.

Ладно. Теперь надо как-то попасть без палева в представительство гильдии. Шмурдяк остался. Желательно при этом не попасться на глаза кожеглоту с его идиотскими забегами ради руки принцессы и полкоролевства в придачу.

Хидео, город будущего.
2010 год, растущая корпорация Яриока, закладывает первый кирпич в фундамент будущего Хидео, устроив на архипелаге в тихом океане небольшую перевалочную базу, для отправки грузов в америку. Следующие десять лет, вместе с ростом корпорации, росла и база, и спустя десять лет, это был уже полноценный город, официально ставший частью Японии, пускай и со своим правительством, во главе которого был поставлен высокопоставленный чиновник, по слухам сын президента. Город постоянно расширялся, и неудивительно что именно в Хидео, появилась первая и в будущем самая большая резервация для Проводников, на территории которой расположилась так же одна из самых больших тюрем, резервация в последствии превратилась в Девятый Район, одно из самых злачных и неприятных мест во всем городе.
В 2024 году, на фоне растущей в городе организованной преступности, в виде всевозможных банд, азиатских кланов, мафиозных семей и прочих криминальных элементов, власти города приняли решение обнести центр Хидео стеной, огромной стеной, за которой даже солнца не было видно. Стену возводили четыре года, силами двух корпораций и тысячи компаний подрядчиков, неудивительно что за это время у всех влиятельных преступных шишек, появились свои небольшие тайные проходы в этой стене, в конце концов невозможно было уследить за всеми, особенно при таких масштабах строительства, да и не исключено что эти контрабандные пути были построены с молчаливого согласия властей, которые не брезговали брать кровавые деньги.
Параллельно со стройкой стены, так же строился Восьмой Район, окружающий всю стену и созданный для того, чтобы в будущем обслуживать эту самую стену, и к 2030 году, через два года после завершения проекта стены, закончилось и строительство района, в котором на тот момент уже проживало огромное количество рабочих, каждый из которых в итоге получил возможность остаться в своих домах, или получить эквивалент их стоимости, таким образом Армтех и Яриока, получили огромное количество рабочей силы, подконтрольной им, которая благополучно осела в восьмом районе. И дабы оградить своих рабочих пчелок от криминального мира остального города, корпорации и власти, напичкали восьмой район полицейскими департаментами, базами наемников и специальных подразделений, а так же техническими верфями, в которых стояла всевозможная военная техника, как наземная так и летающая, с общей мощью которой можно было легко захватить власть в какой-нибудь стране. После чего сюда же, были заселены полицейские с их семьями, агенты и спецназовцы, что дополнительно сделало этот район самым неблагополучным для ведения криминальной деятельности.
Затем в 2034 году, случился первый полномасштабный бунт Проводников, именно в этот момент власть города поняла, что собрать огромное количество людей со способностями в одном месте, и заставить их жить буквально в дерьме, не самое разумное решение, особенно учитывая тот факт, что с каждым годом появлялось все больше сильных эсперов, среди которых были и Короли, сумевшие не попасться в лапы органов и корпоратов, войдя в силу и возглавив городские банды и движения против притеснения своих собратьев. Впрочем, они все ещё оставались людьми и их все ещё можно было убить, кровь залила улицы города, и бунт был подавлен, однако власти испугались что подобное может повторится и в этом же году, была создана правительственная организация, целью которой было сформировать отряд из самых опасных Проводинков, содержащихся в особых тюрьмах, во главу которых был поставлен Король, сила которого позволяла ему чувствовать других эсперов на расстоянии. Так появились Бродячие псы.
После 2034 года, власти помимо создания псов, так же стали смягчать законы в отношении Проводников, и спонтанно получившие силу люди, получили возможность жить вне Девятого района, сдав специальный тест и встав на особый учет, по сути это была лишь видимость свободы, так как за ними все ещё бдительно следили, но даже этого людям спустя 14 лет тирании было достаточно, чтобы вздохнуть свободнее, и на длительный промежуток времени, движения за свободу эсперов угасли, перестав докучать властям, у которых и без того хватало проблем с остальными районами, которые с каждым годом становились все большим рассадником преступности и даже крайние меры не помогали.
К 2039 году, Хидео разросся до второго по величине города в мире, и это только если считать область которую он занимал, и не учитывать тот факт, что ещё с 2035 года, город перестал рости в ширь и начал рости ввысь и только ввысь. Структурно, город поделился на девять районов, в каждом из которых сложилось три слоя. Нижним слоем считалось все что шло ниже 30 этажа, этот слой представляет из себя в основном рабочие зоны, заполненные бедняками не способными себе оплатить жилье выше 30 этажа, бомжами, бандитами, наркоманами и прочими отбросами общества, людьми которых система перемолола и выплюнула в самые низы общества. Далее идет средний слой, занимающий прослойку от 30 этажа, до 90, и в основном он представляет из себя типичный жилой слой, именно здесь проживают все те, у кого хватило сил и навыков, чтобы получить достойную профессию и выбраться в люди, и пускай они все ещё остаются средним классом, но вряд ли кто-то из них жалуется на свою жизнь. К тому же, построенные навесные переходы между зданиями, а так же все более доступный летающий автотранспорт, позволяют жителям среднего слоя не пересекаться с нижним. Ну и наконец верхний слой, все что идет выше 90-х этажей, вотчина аристократов и настоящих правителей города, чтобы попасть на этот уровень мало быть богатым, нужно иметь связи в самых верхах, иначе любой бандит смог бы возвысится до уровня голубой крови.
В 2045 году, корпорация Яриока совместно с властями Хидео, выпустила чип гражданина, этот чип окончательно разделил жителей города на касты, и стал обязательным для проживания в городе. Его вкалывают в руку или шею, после чего он заменяет человеку паспорт, банковскую и медицинскую карточку, и в принципе становится ещё одним способом правительства собирать о вас данные, чтобы подставлять вам нужную рекламу, выбирать за вас будущую профессию и выдавать работу. С этого года, люди в Хидео поделились на ранги, подобно рангам Проводников, они начинались с D ранга, и заканчивались S рангом. D ранг, это по сути приговор, с ним нельзя родится даже в нижних слоях, но его можно получить если вы часто получаете приводы в полицию или совершите что-то такое, что резко понизит ваш социальный статус, находящиеся на этом уровне люди, не способны устроится на любую даже самую низкооплачиваемую работу, и обязаны трудится на правительственных заводах и предприятиях корпоратов, получая за свой каторжный труд сущие копейки, и лишь спустя годы труда, посадив свое здоровье и жизнь, им удается наскрести баллы на то чтобы перейти в ранг C и превратится из отхода в человека, однако подавляющее число людей с D рангом опускает руки раньше, и уходит в многочисленные банды, притоны и бордели, впрочем и там их ждет только вечное пребывание в шестерках, без возможности какого-либо социального роста. Далее идет С ранг, такой уровень получает любой человек родившийся в нижнем слое, условия жизни людей этого ранга намного лучше чем у отбросов с D ранга, они могут спокойно устраиваться на работу соответствующую их рангу, в основном в качестве обслуживающего персонала и при получении хотя бы рабочей специальности, переходят в ранг B, и получают возможность обзавестись жильем на среднем слое, возможно навсегда покинув нижние слои. B ранг, чтобы получить этот ранг надо либо обзавестись рабочей профессией, либо родится на среднем слое, и окончить любое образовательное учреждение этого слоя, чтобы подтвердить свой ранг полученный при рождении, иначе каждый год придется платить налог за необразованность, составляющий тысячу кредитов, некоторые семьи могут себе это позволить, другие нет. Граждане этого ранга составляют большую часть населения Хидео, по сути это та самая средняя прослойка, благодаря ежедневному труду которой город и держится наплаву. Окончив высшее учебное заведение и получив серьезную профессию, житель B ранга получает возможность перейти в А ранг, для чего ему необходимо так же купить жилье соответствующего уровня и уплатить налог, помимо этого пройдя особый тест, созданный для того чтобы уменьшить количество преступных элементов в среде А ранга. А ранг, получившие этот ранг люди, могут считаться действительно обеспеченными, эти люди могут позволить себе любую самую престижную работу, высокие должности в корпорациях, и большие роскошные квартиры, под самым потолком города, выше них живут лишь S ранговые, и чтобы пробиться сквозь этот потолок, мало быть гениальным ученым или инженером, мало иметь огромное количество денег, необходимо иметь связи, необходимо добиться того чтобы аристократы признали тебя и позволили тебе войти в их небольшое число. И вот наконец мы подошли к S рангу, к настоящим королям этой жизни, к высшему руководству корпораций, к самым высокопоставленным чиновникам и их семьям, к тем кто по их мнению оседлал эту жизнь и хорошенько выебал её в подставленную жопу. Они редко спускаются вниз, и говорят что не хотят пересекаться с этими жалкими отбросами, живущими ниже их, но на самом деле они боятся, бояться истинных Королей, о чьей силе они подсобно мечтают, о настоящей власти приходящей с силами Проводников, но как бы забавно это ни было, все ни не способны получить силы спонтанно, из-за блокирующих клеток, и лишь опустив колено перед Королями, они могут получить эту силу, но это ниже из достоинства, и поэтому они так озлоблены на весь мир.
Ну и на последок, в 2071 году уже ни для кого не секрет, что корпорация Яриока, плотно занимается биоинженерией, и уже даже выпустила на рынок для самых богатых, настоящих кошко-девочек и прочих зверолюдей, с различными имплантами и прочей херней. Кто знает какие ещё вещи они успели создать в недрах своих лабораторий, располагающихся в центре Хидео, и сколько ещё людей пропадет без вести, прежде чем они закончат свои игры в бога.

На весь кабинет раздался звук скрипа открывающейся двери, после повисла неловкая тишина которая продлилась не долго. В аудиторию вошёл видимо ваш профессор алхимии... Он был полуросликом с короткими, ярко-фиолетовыми волосами. Одет он был в плащ-накидку, под которой виднелась рубашка, а на его голове виднелась фуражная шляпа (она же обычная фуражка). Правая рука халфлинга была в перчатке, в отличие от левой руки которая ничем особым не выделялась.
– Ну и денёк, а ведь он только начинается.. – Тихонько вздохнул полурослик, а после развернувшись в сторону студентов наконец-то представился – Приветствую вас, первокурсников нашей замечательной академии на вашем первом занятии. Я - профессор Гиф, преподаю Алхимию первокурсникам и тем, кто выжил после первого курса – С улыбкой сказал Гиф, будем считать что это была неудачная шутка.
– Вообщем, напоминаю или же сообщаю вам в первый раз несколько вещей – Во первых, каждый вечер первого дня учебного года вы можете записаться в один из трёх основных клубов нашей академии или в менее популярный клуб, запись происходит во внутреннем дворе академии. Ну, вы конечно можете вступить в них в любой момент, но лучше всего сделать это сегодня. Во вторых, всё что вы сделаете во время урока в академии, вроде свитков с заклинаниями или же зелий, всё в этом роде – вы можете забрать с собой и использовать чтобы выполнить испытание или же для других целей, без разницы, даже если это вы сделали с помощью инструментов и ингредиентов выданных академией. В треть.. Хотя, это уже лишнее. Вообщем, на сегодняшнем занятии мы изучим самые основы искусства алхимии и, после этого попробуем при вашем желании создать ваше первое зелье - Лечебный эликсир, он никогда лишним не бывает, особенно в живой библиотеке. Там иногда бывает..
неспокойно, да..
Итак, что у нас по уроку? Гиф, озорной полурослик пытается вам объяснить как работать с этими странными приборами на столе, как правильно обрабатывать ингредиенты и конечно же, что нельзя делать ни в коем случае. Он с радостью отвечал на ваши расспросы-вопросы о алхимии и помогал вам с тем что вы не понимали. Спустя довольно таки продолжительное количество времени он закончил рассказ и достав из под своего стола довольно таки увесистый мешок с, как он заявил ингредиентами для лечебного зелья попросил раздать их всем, кого именно попросил? Барсин?.. Ладно..
Та цокнув и скрестив руки на грудной клетке не долго подумав решила всё же выполнить поручение Гифа, с которым она видимо была как-то связана, это быстро поняло несколько студентов и возможно вы в их числе, но вряд-ли вы сможете это как-то использовать в будущем. Вскоре, у всех у вас на парте уже были ингредиенты которые с трудом, но всё же смогли попробовать превратить в лечебное зелье. (подробнее в комментариях)
– Надо же, я думала их из людских сердец делают.. – Тихо шепнула Тамсин, на что Гарри лишь издал лёгкий смешок и ухмыльнулся.
Во время окончания раздачи всем желающим ингредиентов, у Барсин произошла... Скажем так проблема с Ханьядом, тем самым который с палочкой и чёрными волосищами. Он получил ингредиенты для зелья последний из всех студентов и как только Барсин направилась обратно к своей парте тот, с насмехающейся ухмылкой на своем лице прошипел – Папина дочурка, твой стул не слишком низкий для тебя? Глупое отродье
Барсин это похоже довольно немного обидело, но та промолчав просто села на свое место и стала разбираться с зельем
– Во осел.... – Обернувшись сказал Тепаче, который не наблюдал за этой ситуацией но, всё же услышал его слова, а после немного подумав принялся тихо шептать какое-то простенькое заклинание и двигать руками. Закончив, он принялся за работу, довольный собою. А склянки Ханьяда стали выглядеть как-то... Неестественно, они слегка бледно посвечивались

- Э! Я конечно не против халявного фистинга, но не в такой позе! Как я есть вниз головой буду?! - Возмущённо заявил волшебник, недовольно глядя на Тейна, - И вообще, там какая-то стрёмная абберация сидит эльфопойская. Так-что я лучше сверху закидаю огнём.

Начавшийся в этой жуткой атмосфере бой, сразу же пошел не по плану авантюристов, летающее нечто, явно прибывшее из прошлого в виде нечестивой твари, подлетело к Аэлару и в мгновение ока положило друида на землю, оставив жуткую рану на его животе, от одного вида которой неопытной жрице могло стать плохо, но Милатриель повидала и не таких ужасов на своей работе, и поэтому плюнув на все остальное происходящее в зале башни, побежала сквозь напарников поближе к павшему. Добежав до него, она вознесла руки в молитве, и коснувшись одной живота друида, стабилизировала его состояние, теперь он больше не умирал, но и не мог просто так вернутся в сознание, пока не будет излечен другой более мощной молитвой, которая осталась в единственном экземпляре у эладринки и тратить её прямо сейчас было кощунственно, даже при учете что друид мог просто погибнуть от следующих атак ворона. Милатриель не знала как развернется бой и дальше, и поэтому решила приберечь божественную энергию на случай если упадет кто-то из тех, кто мог внести куда больше урона по тварям чем Аэлар.

— Прости, но я помогу тебе когда мы закончим здесь и постараюсь не дать смерти забрать тебя до той поры. — тихо прошептала она друиду, который вряд ли её слышал, но жрица делала это скорее для себя, чтобы успокоить свою совесть.

Времени с того момента, как Эрхарт очутился в Тентии благодаря ошибке телепорта прошло уже немало. Изменило это время не только самого полуэльфа, который, отступив от своей эльфийской природы, отпустил бороду, прекрасно сочетающуюся с длинными рыжими волосами, но и его взгляды на жизнь - ушли вдаль тревоги и сожаления, радость и чувство воплощающихся возможностей подогревали его сердце, когда он шёл на фестиваль по вечерней дороге. Всё оружие спрятано глубоко в в заплечной корзине, застеленной мешком - не место ему на таком празднике, а вот чему место, так это сохранённой ещё с дней учёбы эльфийской музыке добротной лютне. Бард нёс её на своём пути к месту праздненства, задумчиво пощипывая струны в поисках нужной мелодии. В голову ничего не шло, а мысли разбегались от множества возможностей предстоящего праздненства. И пусть не было ни гроша в кошеле у него на поясе, он верил, что расказчики наверняка подкинут за музыкальное сопровождение. А как после окончания рассказов гуляния начнутся, чтобы подвиги предков почтить, вот там уж точно удастся развернуться. Ну и разумеется, пусть он и был чужеземцем, ему было что рассказать и о своём предке... ну как предке, о матери, что рискуя собой и ребёнком, ради его будущего, в одиночку прошла немалый путь, дабы обеспечить тогда ещё бывшему маленьким Эрхарту лучшую жизнь, чем та, которую ему пророчил отец, которого он и вовсе не помнил. И направляясь к сцене он припоминал каждый рассказ матери, что он оставил на Эвермите... дабы пересказать их толпе, в присущем ему стихотворном текущем слоге. Однако, когда Эрхарт Футц добрался до сцены и выслушал последнего выступившего, повествовавшего о том, как его дед разметал лопатою напавших на ферму бандитов, он понял, что музыкальное сопровождение тут будет не совсем уместно, да и чем дольше будет идти эти пересказы, тем больше будут стараться участники переплюнуть предыдущего рассказчика, дабы не разочаровать слущающих. Что предоставляло определённую сложность даже для такого мастера слова коим мнил себя Эрхарт, не то что для крестьянина, никогда к книгам не притрагивавшегося. Вот тут-то и выходит на сцену повальная былинная гиперболизация. Весьма распостранённый феномен в балладах о героях древности, порой доводящих образ до абсурда даже с учётом того, какими чудесами полнится этот мир. И в своём рассказе, Эрхарт планировал этого тропа избежать, просто выступив со своей балладой раньше, чем то мог сделать кто либо другой. И только сцена освободилась, Полуэльф вскочил на неё, сделав изящный пируэт, поклонился публика в том же движении. И затем, выпрямившись и собравшись с дыханием, он взялся за струны своего инструмента и начал петь.

Я пусть и чужой на сем праздненстве, всё же,
И мне есть о чём, честной люд, рассказать!
Деяние то свершено не героем,
Его совершила любящая мать.

Спасая дитя от судьбы невесёлой
Она путь неблизкий до дома прошла,
В лесу преградило нам путь войско орков,
Она к себе ближе прижала меня.

Затем окружил нас пылающий пламень,
От злобных врагов как стеной оградив,
Пусть орочьи стрелы тогда в нас летали,
Их все отклонял её магии щит,

Ещё сквозь огнём бушевавшую стену,
Прицелиться лучники их не могли.
Да, не удивляйтесь, честные вы люди,
Моя мать колдуньей эльфийской была.

И огненным шаром она отряд целый
Зелёных громил истребила, одна.
Хоть маленьким был тогда, всё же я помню
Как дальше, чрез горы меня повела.

Набросились там на нас дикие огры!
Их было аж трое, да каждый что дом!
От них мы спаслись, оступив, преградивши,
Прямой путь погони слепящим дождём.

Пока они глазки свои продирали,
Под ними вдруг масло тогда разлилось,
Затем полыхнуло как с огненным залпом!
Чудовищ до корки тогда пропекло.

Сквозь много опасностей, голод и холод
Почти целый год меня к морю вела,
Учила читать и считать по дороге,
Рассказывала, как доселе жила.

О том, что на западе остров есть славный,
Где дом остроухих собратьев моих.
Туда и лежал путь тогда сей неблизкий,
Нам путь к острову, что звался Эвермит.

Она ещё многих врагов победила, огнём
Или силой лишь воли своей, но самое славное,
Что совершила - пересекла море без кораблей.
Я был тогда с нею, живой, невредимый,

Когда мы поднялись над волнами ввысь,
Она мне тогда шёпотом говорила,
Мой мальчик, не отпускай и держись!
Когда луна над водою всходила

Спускались мы на мелкие острова,
Где чайки лишь да черепахи морские
Гнездились и жили, и то не всегда.
Один раз когда истекало заклятье полёта,

Она создала огромную льдину, где мы ночевали,
По моря течению тихо плывя.
Наш путь был неблизок, вода на исходе
Еда тоже начала уж иссякать,

Когда увидали в сияньи восхода,
Как впереди остров начал выплывать.
То были не те берега, на которых хотели
Мы с матерью вместе тогда побывать.

То было чудовище, что было размером,
Аж с самый большой городской особняк!
Тверда его кожа была словно скалы
И злобой сквозил немигающий взгляд.

На нас плыла целая дракочерепаха,
Когда мы старались на льдине доспать.
Были плохи дела, и воззвав тогда к дару,
Моя мать тревожно схватила меня

И бросилась вверх в пузыре застревая,
Из того, что и чудищу ввек не пробить.
И с места не сдвинуло, съесть нас попылалась
Ведь магии силы сдержать всё смогли.

Когда наша льдина уже потонула,
А монстр уплыл, пораженье стерпев,
Развеялся шар, снова мы полетели,
И в тот раз успешно достигли земли!

О чём эта песня? О магии мощи?
О том как способна лишь мать защищать?
Вы сами судите, пока же попросим,
В честь Эйлин Элессирин крикнуть - Ура!

И вздел бард, закончив хвалебную песню свою лютню вверх, к небесам. И пусть нескладна она была порою, гордился он тем, как он всё описал. И он даже почти не приукрасил, но разве что огров размеры, чуть-чуть. И он лишь надеялся, что ему поверят, когда он со сцены с прыжком ускользнул.

- И коль кому музыку надо к истории, уж будте вольны у меня попросить. За несколько медных, я что-то сыграю, звучание подвигов чтоб обогатить!

- Знаете, что мы с вами забыли? Одиннадцатифутовый шест. Есть вещи, которые иначе, чем им, и трогать не хочется - сообщил Даг - Только знаете что? Мне кажется, что эти ловушки устроила не просто охрененная сволочь, а охрененно хитрая сволочь. И вот я думаю, если бы я был такой охрененно хитрой сволочью, то обязательно бы подумал, что тот, кто преодолеет подобную ловушку на втором этаже - догадается, как снять её на третьем. И сделал бы не простую ловушку, а рассчитанную на то, что её будут снимать.
В свете этого предлагаю: Джон, раз уж мы с тобой такие дурные - нам и снимать ловушку, хотя бы, кинув в неё одной из конечностей вон того бедного придурка - маг кивнул головой на расчлененное тело - ему они вряд ли понадобятся. А остальные пусть подождут чуть поодаль, чтобы было кому собрать наши бренные останки если что-то ожидаемо пойдёт не так.

— Если желаете то можете и помочь, вынуждена признать, обрабатывать свои раны на спине, или других труднодоступных участках для меня несколько затруднительно, и чужая помощь мне точно не помешает. — спокойно отреагировала на предложение жрица, не сомневаясь в том что предложение это было сделано вовсе не из чистых побуждений, однако от помощи отказываться было глупо, так что эладринка не стала мешать Дагу намазывать её ссадины и ушибы на спине, которых было немало после такого-то падения, и потом позволяя ему же обмотать все это бинтами, попутно возможно приобнимая эльфийку, чтобы просто банально протянуть бинт через её тело. После этих процедур, Милатриель естественно не отказала никому кто просил у неё помощи в обработке ран, и только потом уже вместе с остальной группой с опаской посмотрела в сторону третьего этажа, к которому тянулась лестница, и вновь Джон собирался стать первопроходцем, видимо уже забыв как ещё совсем недавно был на волосок от гибели. Подобную самоотверженность жрица уважала, мысленно делая зарубку в голове насчет этого мужчины, с ним явно можно было заниматься любым делом и он уже немало приглянулся ей, пожалуй она была падка на такую вот смелость и отвагу, граничащую с безумием.

— Будь осторожней. — тихо проговорила она, оказавшись рядом с собирающимся подниматься Джоном, ей хотелось быть рядом чтобы в случае чего оказать помощь мужчине, кто знает что ещё могла подкинуть эта чертова башня, которая едва ли походила на задание их ранга, но поздно было уже возмущаться.

- Обязательно покажем. Надо будет обязательно стрясти какую-нибудь награду за открытие нового вида, - Допив свою кружку с пивом, волшебник довольно крякнул и приступил к еде - быстро и споро, будто боясь что она может внезапно закончиться. Всё-таки некоторые привычки въедаются практически на всю жизнь...
...
- Ну что... Все отдохнули? - Вытерев руки и довольно хмыкнув, Эд поднялся на ноги и приготовил свою книжку, - Давайте тогда закончим это дело уже. Нам не кабанчиков вонючих ловить всё-таки поручено.

Ощутив под ногами землю, Джон, не выпуская веревки из рук, прижался лицом к покрытой снегом тверди. Так он и лежал минуть пять, пока в голову не начало возвращаться спокойствие.
- Эта чертова башня всеми способами хочет нас убить! Сначала посуда, теперь это. Что дальше? Давайте будем очень внимательно туда подниматься, а когда закончим в гильдии у нас будет очень серьезный разговор насчет не предвещающего опасности дела. Мне нужно перевести дух после такого. Мила, дай мне, пожалуйста, тоже пару царапин обработать.
После короткого отдыха и обработки ран, следопыт с опаской посматривал наверх, где друид обезвреживал оставшиеся ловушки и был готов ко второй попытке.

-Было круто! В следующий раз, когда решишь живьем вознестись на небеса - предупреждай, чтобы я мог заранее начать продавать билеты! - приободрил маг Джона.
Во время отдыха Даг достал было из мешка большой, солидно выглядящий том, переплетенный в кожу, с металлическими уголками и свисающими закладками, и сел его изучать, как его внимание было отвлечено разоблачившейся эладринкой.
- Эммм... Леди Милатриель, я читал труд одного военного врача, так вот там утверждалось, что не только само-, но и взаимопомощь бойцов при ранениях резко улучшает долю выздоровевших! Могу ли я помочь вам с перевязкой?

Последствия внезапного "бунта" хаотичного нутра дорого обошлись Арчибальду - рыская от одной стене к другой в поиске способа подняться на 3-й этаж, он довольно быстро начал терять весь свой запал и энергичность, которые переставали гнать его вперед, заглушая боль от проткнутого плеча. Медленно, но верно, привычное рассудительное сознание возвращалось в свои законные владения, вытесняя кратковременное безумие

Ты совсем там оборзел? *bonk*
Всего поджег парочку предметов, подума... *bonk*
Мы благодаря тебе чуть от кровотечение и ожогов не умерли, идиотина! *bonk* *bonk*
Опять драматизиру... *bonk*
Ну-ка, заткнулся! Никогда тебя больше к управлению не подпущу.
Оу, да неуже... *bonk* *bonk* *bonk*

Сонно плетясь вместе со всеми на улицу, от былого пыла и веселия чародея не осталось и следа - на побледневшем и напряженном лице вообще не особо читались эмоции. Возясь с поврежденным плечом, он пропустил момент, когда была выращена стена, а один из них отправился покорять вершины постройки. Из саможаления его вывели крики и внезапно скакнувшее напряжение - мужчина, что полез на крышу башни начал неуклонно улетать в сторону облаков, словно весь мир перевернулся для него вверх тормашками. Оцепенев от ужасного осознания и побледнев еще сильнее, весь молниеносный процесс спасения их товарища от вычурной и страшной смерти с помощью метнутой палки-якоря, Арчи в ступоре простоял на одном месте, судорожно вцепившись пальцами в начавшее по-настоящему кровоточить плечо

Черт, черт черт! Как быть? Зацепить магией? У нас только огонь, да бытовое колдовство есть...
Кто-то сказал огонь?
Заткнулся! Может поймать его? На руки вряд-ли получиться, может ткань какую, что-бы воздушная подушка получилась? Черт!
С другой стороны, когда он грохнется, нужно же будет как-то избавиться от последствий, правда? Лучше меня с этим ни...
*BONK*

К счастью, все обошлось хорошо - никто не пострадал и даже обошлось без жертвы. Облегченно выдохнув, маг осел прям там же, где и сидел - переживаний на сегодня ему было более чем достаточно, но до конца их задания еще было далеко. Слава богу, кто-то предложил передохнуть - практически все это время Арчи провел в отключке, позволяя своим мистическим силам полностью сконцентрироваться не на разрушении, а на восстановлении, как духовном, так и физическом аспекте

Райм сам не заметил, что затаил дыхание, наблюдая за происходящим: смертельная ловушка, а затем не менее неожиданное спасение приковали его внимание, и на минуту он сам замер, не в силах оторвать взгляд. Однако проблема решилась быстро и относительно легко, поэтому кенку без опаски подошел к протянутой вдоль стены веревке, уверенно схватился за конец, собираясь ловко взобраться на следующий этаж и помочь с оставшимися ловушками – однако первый же камень под его ногами оказался слишком сложным испытанием: обтесанный бесконечным ветром до почти идеально ровного состояния и покрытый тонким слоем льда, он будто нарочно прыгнул под ногу Райму – и тот, нелепо взмахнув руками, завалился на спину, так и не сумев начать подъем.
Бормоча что-то себе под нос, он встал, отряхнулся, с плохо скрываемой неприязнью посмотрел в сторону веревки – а затем, обернувшись к остальным, сделал приглашающий жест, стараясь не обращать внимания на ехидный взгляд камня, которым, он мог поклясться, тот буравил его из своего места на стене.

Это было немного странно для него самого, но когда стрелок наконец-то спустился по верёвке вниз, чудом и удачным броском палки тощего полуэльфа спасшийся от того, чтобы затеряться в небесах, друид порадовался такому итогу. Рано было умирать этому человеку, по крайней мере, не такой странной смертью. Да и не пахло от него гибелью. Несколько лет назад он научился чувствовать запах смерти в людях и животных, но сейчас этого запаха не было.
- Я не устал, - ответил Аэлар жрице, - лучше посмотрю, что там можно с этими рунами сделать. Веревкой обвяжусь, для надёжности, и посмотрю.
Друид достал свою верёвку, повесил её на плечо и аккуратно, дюйм за дюймом проверяя свой шаг, поднялся наверх, туда, откуда недавно чуть не улетел стрелок. Там он привязал свою верёвку, обвязал её вокруг пояса и принялся за руны. Друид пытался сделать так, чтобы те исчезли, не высвободив свою магию.

Помогая демону вытащить из подвала минитавра, Хада невольно подметил сходства между этими двумя. Рога, копыта, неуважение к одежде...

Кстати об одежде, надо будет найти подходящего ткача, потому что слизь изрядно попортила Хаде ткань и теперь он всё чаще обращал внимание на уродливые дыры, через некоторые из которых можно было смотреть насквозь. Прям на металл, несмотря на многослойность. Эта беда поглотила мозг Хады вплоть до момента, когда он наконец опустил тело монстрика на землю.

— "Спасибо за гостеприимство. Вы уверены, что справитесь с этим нерадивым созданием, если оно проснётся, пока мы будем внизу? Верёвки крепки, но не стоит недооценивать силу прямолинейной тупости..."

Получив ответ, Хада встал, не зная что делать, ведь есть он не мог. А наличие одного человека, который не ест и не пьёт портит любой обед, поэтому нужно было как-нибудь сказать товарищам о своём намерении вернуться в подвал. К счастью, разговор начал демон, так что можно было быстро влезть и рассказать что-то о себе...

— "Я... по сути никто... Но умею стрелять. Если вам будет легче, то я могу принимать удар. В конце концов у меня действительно меньше рисков... Я схожу вниз, наверное. На случай если туннель приведёт сюда ещё гостей. Если что-то произойдёт, я вас позову."

И ушебти спустился вниз, чтобы остаться наедине с самим собой. Усевшись на каменных ступенях, он положил арбалет рядом с самим собой и обратил немигающий взор зелёных глаз на дыру.

Спустя пять минут, он невольно заскучал.

Спустя ещё минуту, по подвалу раскатился тихое мычание какой-то мелодии, а рука невольно начала отбивать ритм.

Наконец наружу вылетели и слова, до последнего сдерживаемые бывшим певцом.

Жизнь так нечестна, все ждут чего-то
Но цель не достичь без таланта
Врага и друга люби одинаково
Как жаль, что в этом мире нет мест для меня-я-я...

Мне хочется плакать в своих снах
Не знаю я что делать мне
Мне нужно знать, прошу помочь
И я всё ещё жду-у-у

Я тени развею, я тени развею
Вуаль ночи сорву, за ней меня ждёт знак
Лицом к лицу я встречусь с ним
И я не должен впускать в сердце ло-о-ожь
Не держи меня, не держи меня
Я не хочу скрывать свою суть и перед людьми казаться
Умнее, чем я есть на самом деле
Могу ли я вновь почувствовать то счастье?
Я вновь упал, но я должен побороть всю эту боль
Ведь этот мир лишь того и ждё-ё-ёт...

— Окей, вышло странно.
Рогач, морщась от боли, отхлебнул ещё глоток своей медовухи. Тепло разливалось по ониксовому телу, вымывая напряжение. Фарнессий оценил мягкий, тягучий напиток, поблагодарил за него бармена, но всё-таки решил не завершать пока кружку - всё-таки слишком крепко и пьяняще для того, кто не доделал своё дело.

Отставив деревянную кружку, шаман откинулся на спину, сложил руки на коленях и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он уснул сидя, если бы не периодически шевелившиеся губы, издававшие не то бормотание, не то напев - слов не разобрать, так или иначе.

Немного времени спустя Фарн потряс головой и с беспокойством огляделся вокруг, на товарищей. Он приблизился к красноволосому рыцарю и предложил:
— Твой... Металл, он порчен. Я редко с таким работаю, но, может быть, удастся выправить что-то. Можно мне?...
Дождавшись разрешения, чернокожий взял в руки стамеску с киянкой и, примеряясь, начал удалять повреждения с доспеха, затем с меча. Судя по явной непригодности инструмента, скорости, а также по срывавшимся с уст юноши наговорам, в его работе было больше магии, чем мастерства - впрочем, а стоит ли разделять?
Пока работал, Фарнессий снова заговорил:
— Прости, что так вышло, паршиво. Мне стоило, — энико,— стоило приложить больше старания, — маеникнэ, — чтобы духи постарались исцелить тебя надёжнее, — кониика, — - а так, вышло, что тебе пришлось и драться, и себя спасать... Ну, кажется, готово.

Он поднялся и снова оглядел всех беспокойным сиреневым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Знаете, а ведь мы практически и не узнали что-то об умениях друг друга - и так пошли, сломя голову и вразнобой. Если охотники идут в группе - у каждого будет своё место перед зверем. Я, например, думал, что... Хада будет с нами, впереди. Так как мы будем идти в следующий раз? Думаю, надо... Подумать, мда.
Он присел.
— Кхм, я начну. Я шаман, и почти всё, что могу - просить духов быть милостивыми и помогать нам косвенно, и обычно духи не считают достойным что-то вроде вытравливания крыс... Сам я не силён и воинскому искусству не обучен, и в тех илистых могу разве что кинжал да болт воткнуть - ну, да почтенный Хада с этим справляется лучше. Существенно же попросить духов теперь могу лишь о чём-то одном - и это либо ещё одно исцеление раненого, либо пляска огней, что направят наши удары...
Беловолосый хотел продолжать, но сделал жест рукой, предлагая остальным говорить и о своих сильных сторонах.

Свежий вечерний воздух приятно разбавлял химический запах из дома Докеров. Хотелось вдохнуть полной грудью, побродить по парку, или на крайний случай, покидать камушки в водоем. Но Солнце недавно село, и чтобы выполнить задумку нужно было кое-что найти.

  –Вы когда нибудь летали на самолёте? - спросил я Мамби, - Мне всегда нравилось смотреть, как крыло самолёта разрезает облако, и как снежинки растут на стекле иллюминатора. Не скажу, что доберемся туда же, но лучше держаться за что-нибудь, на всякий случай, и по возможности не сходить с места.

  Я открыл окно между нашим уровнем земли и на три сотни футов выше. Разница давления в воздухе между двумя порталами вытягивала воздух и мелкую пыль от нас и выбрасывала на высоте. Это было и осязаемо, и слышно. Удостоверившись, что все приготовились, я подправил форму апертуры (внешней рамки) портала, чтобы минимизировать его площадь, а затем опустил его на нас так, чтобы в портал ушла только верхняя наша часть. Ноги всё ещё крепко стояли на земле, а вот наши головы парили достаточно высоко, чтобы можно было рассмотреть окраины города.

  –Спасибо, что воспользовались услугами наших аномалий, - пришлось немного повысить голос, чтобы заглушить вечер, - Есть у меня одна идея, как не поднимать шум среди местных. Мне нужна патрульная машина кого-нибудь из копов. Дайте знать, если увидите ближайшую. Если всё получится, то нас даже подвезут с ветерком

=======

Поблизости никаких патрульных машин не обнаружилось, ничего удивительного, с расчётом на это Докеры и выбирали место для временной базы. Но внимательно осмотрев окрестности парочку пару машин всё-таки нашли. Побитая жизнью патрульная машина стояла возле WoodZilla - единственным приличным баром на промежутке между лесным хозяйством и Броктоном. Ну как приличным? Там почти не разбавляли пиво и не каждый вечер заканчивался дракой. Вторая машина затаилась на хайвее - и её бы не заметили, если бы прямо сейчас рядом с ней не остановился белый седан - видимо поймали нарушителя скоростного режима.

=======

  – О! А вот и карета. Придерживаемся легенды, что произошла авария на закрытом объекте. Срочно нужны материалы и биокомпоненты для обеззараживания территории, пока зараза не утекла в океан. Эван, вытяни руки вперёд, чтобы упереться в машину. Мамби, мы с тобой падаем прямо на них, - я щелкнул пальцами и портал над нами закрылся.
  Потом "исчез" Киршнер, на мгновение посветив тем, что скрывалось у него под кожей. Мамби "провалилась" под землю, и там, где она стояла, послышался лязг капота. Я закричал, что было сил и тоже "рухнул с неба" аккуратно рядом с офигевшим копом и не менее офигевшим нарушителем скоростного режима.

  – Зараза! Как же жжотся, а-а-а!!! - я отчаянно затрёс головой, после чего попытался стянуть с себя шлем*. Апертура микропортала аккуратно повторяла форму черепа, а вот мембрана шла "гармошкой", в результате чего и коп, и Мамби, и Эван могли увидеть моё лицо, пропущенное через шрёдер, с обнаженными пазухами и сквозными отверстиями в черепе.
  – 10-24! Повторяю, 10-24! Экстренная ситуация. Авария, - я нацепил шлем обратно, и схлопнул "грим"- Зараза, больно.. Ладно. Офицер. Срочно нужна машина. Авария на основе кейповских сил. Наша команда сдерживает, но нужны компоненты для устранения угрозы. Нужна машина, причём срочно. Есть раненые, но с этим справимся, когда разберёмся с основной угрозой. Ключи ей! - ткнул я рукой на Мамби, - С формальностями разберёмся потом, половина квартала под угрозой.

Резко дернувшись от хлопка, Джон осмотрелся, что произошло. Почувствовав легкость, проверил пояс. Не найдя кошеля, сразу сообразил, что боги не такие занятые, как ему казалось. Или просто Талос мимо проходил, не минуя повода обчистить карманы молодому человеку.
- Кажется сработало, Мила! Пропали все мои деньги, но это не беда. Я все детство как-то без них справлялся. Теперь понадеемся, что нам это поможет. Даг, ты говорил что можешь волшебством зацепить веревку за карниз. Приступим?

- Фокусами? - встрепенулся Аэлар. - Друиды тебе - не базарные трюкачи! Сама природа приходит через нас, поэтому побольше уважения, она все помнит!
Полуэльф резко замолчал, сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.
- В целом, план хорош. Но я выйду наружу. Мне нужно видеть место, куда призывать растения. Да и верёвку лучше спустить вниз, всем будет проще, чем изворачиваться здесь. Вообще, раз уж на то пошло, то лучше все сделать снаружи, с земли. Так сама природа может помочь. Если проявить к ней должное уважение. А что до молитв, - друид обратился к жрице, - то я предпочту свои.

Тейну с трудом удалось поднять собственные веки, взглянуть на незнакомый потолок, увидеть блики знакомого света. Он тяжело простонал, сцепив зубы, и немного приподнял голову. Он только что слышал чей-то голос, но никого похожего на его обладателя поблизости не было. На паладина смотрела только знакомая крыса.

— Мне сейчас нравится лежать на земле больше, чем прямо стоять на своих двух, – ответил он своему металлическому союзнику, но, несмотря на свои слова, начал подниматься.

Паладин взял грызуна на руки и положил себе обратно на плечо, не забыв вернуть ему морковку в лапы, и поднял щит. Вот чего не хватало ему посреди боя! Он нахмурился от собственной глупости, после чего стал надевать ремешки щита себе на руку. Ладонь Тейна начала светиться волшебным красным светом, когда он положил ее себе на грудь. Сияние словно поток воды перетек на его тело и стал излечивать ранения, словно обращая время вспять. Паладин кивком согласился, что им нужно пройти до конца и разведать источник этой заразы.

— Мы пойдем дальше, но прежде нужно связать этого урода, – напомнил Тейн о вырубленном рогатом монстре, направляя в его сторону лезвие меча, которое залилось тем же самым светом, которым до этого сиял наконечник копья.

Милатриель в свою очередь не занималась сбором вещей, и даже не осматривала помещение, вместо этого расположившись у все той же лестницы, она мягко раскладывала свечи, после чего чиркнув огнивом, зажгла их как учили и произнесла короткую молитву, даруя упокоение всем блуждающим душам, что были заперты в этом месте. Пускай они и были бандитами и разбойниками, но любовь богини не знала подобных различий, для неё все смертные были одинаково заблудшими детьми, которым была необходима помощь. Следовательно эльфийка не видела того чем занимались остальные, и когда молитва была закончена, она оторвав попу от пола, поправила кольчугу и слегка порезанные легинсы, после чего как казалось ей первая двинулась в сторону лестницы, однако на пути у неё оказался Арчибальд.

— Я прикрою вашу спину. — с легкой улыбкой проговорила эладринка, вспоминая как ту же фразу недавно говорил он ей, и теперь они здорово поменяли свое положение. Чему девушка и научила эта стычка, так тому что стоило пропустить кого-то вперед, в конце концов у неё всегда была молитва исцеления под рукой, а вот идущий впереди мужчина вряд ли мог похвастаться тем же.

Увидев, как последний оживший предмет опадает, расколотый на части, чародей радостно расхохотался, слегка откинув назад голову - ему давно не было так хорошо! С тех пор, как он покинул стены гильдии, он перестал пытаться запечатывать хаос внутри себя, но несмотря даже на это, каждый раз, когда он выпускал его на волю, был словно первый - река адреналина взрывала мозг, весь мир становился таким легким, понятным и... правильным?
Опустив голову вместе с чихом, выбросившим сноп искр прямо в бывшее кострище, Арчибальд быстро оббежал глазами помещение - никого, кроме авантюристов, с которым он пришел. Его не интересовала куча барахла, что осталась после сундука - мещанские радости не входили в его интересы. А вот тот кто оживил все эти предметы обихода...

- Все самое веселое еще впереди - довольно проревел чародей, выдвигаясь широким шагом по лестнице, пощелкивая на ходу пальцами, не обращая должного внимания на раненное плечо

Наконец Райм решился: подцепив пробку когтем, он отвел руку подальше, потянул вверх, и… Ничего. Пробка беззвучно упала на землю, а до кенку донесся сильный, даже вызывающий запах. Энергично отмахнувшись от него, боец нашарил под собой пробку, заткнул распространяющий аромат флакон и вернул его на место, в солому. Любопытно, но придумать ему применение сейчас было трудно. Хотя…
Отставив коробку в сторону и подхватив уже знакомый флакон в кулак, он отправился обратно, внутрь башни. Нашарив взглядом закованную в броню жрицу, он протянул пузырек ей – и дождавшись, пока она примет подарок, развернулся и снова оглядел комнату. Теперь в глаза ему бросилась бутыль побольше: подойдя ближе, Райм осторожно поднял ее, покачал в руке, посмотрел на просвет, закономерно ничего не увидел, едва не выронил ее на ногу Дагу но в последний момент успел подхватить под дно. Взболтал, послушал, как что-то плещется внутри, постучал когтем, взвесил, примерился. Возможно, из этого вышла бы неплохая дубинка? Кто знает.

— Вот же упрямая засранка, но за это я тебя и люблю. — не смотря на то что Тевта отказалась слушаться Рука, он не ругался и не возмущался, хотя имел по идее на это полное право, все таки губить жизни стольких людей, из-за одного человека было несколько неправильно, но в конце концов, это было приятно, осознавать что ради тебя другой человек готов пойти на все, даже плюнув на свои желания и мечты. И осознавая это, мужчина не собирался погибать, хотя бы ради этой прекрасной эльфийки он должен был пройти через все круги ада, но вернутся назад, пускай даже если ему придется ползти чтобы сделать это, ведь он просто не мог себе позволить помешать девушке вновь увидеть своего сына, он желал исполнить её мечту и не позволить ей так глупо погибнуть здесь, только из-за того что бродяга не успел вовремя вернутся. Естественно он не знал о том что его команда уже увела свой корабль, оставив своего капитана в готовом к смерти городе, если бы он это знал, то ни за что не отправился бы к двору где они остановились на ночь, все таки вещи можно было найти и новые, а вот жизнь близких нет.

— Иди сюда, вкусный сладкий мясной мешочек, мы тебя не обидим. — раздался чей-то гиена подобный голос, в котором смешалось тявканье и жутковатый смех. — Да, идите к нам, мы вам поможем. — вторил ему другой голос, такой же противный, за которым последовал громкий такой же каркающий и неприятный смех, сразу же множества голосов, судя по всему за поворотом Рука ожидала интересная встреча. Насколько он успел понять, культисты поклонялись разным воплощениям своего бога, и исходя из того что мужчина сейчас слышал, за углом здания собралась группа мутировавших жителей города, превратившихся в простых бесов, наделенных слабым разумом и желанием крушить все вокруг и стаскивать мертвые или живые тела пойманных неизмененных, чтобы передавать их старшим измененным, более сильным и могущественным слугам бога. Видя весь этот кошмар, Рук больше не сомневался в том что именно случилось с этими островами много лет назад, и по всей видимости сегодня бог руками своих культистов решил завершить начатое, уничтожив последний оплот нормального, этот прекрасный город.

В конце концов воин все же взял себя в руки и сделал шаг за угол, и перед его взором тут же предстали эти мерзкие твари, один вид которых вызывал у него стойкое чувство отвращения. Их было четверо, первые три выглядели как типичные бесы, невысокие горбатые краснокожие твари, с небольшими рожками на головах, вытянутыми мордами с клыкастыми ртами, длинными руками на которых виднелись острые как кинжалы когти, и огромные мохнатые члены, свисавшие у них между ног, нужные им для того чтобы размножаться, быстро увеличивая поголовье подобных им тварей за счет пойманных женщин, которые в сутки могли рожать от них по несколько раз за счет противоестественной силы бога, что конечно же не проходило для них бесследно и обычно такие пленницы не проживали в логовищах бесов и нескольких дней. Четвертый же отличался от них своим ростом, который достигал едва не трех метров, и более осмысленной мордой, в которой виднелось больше разума чем у его мелких собратьев, в остальном же он выглядел точно так же, разве что его рога были уже не мелкими рожками, а длинными и покрытыми украшениями из костей и приглянувшихся бесу драгоценностей. Стояла эта четверка мутировавших тварей возле здания, дверь в которое была плотно забаррикадирована, и когда бесы пытались сунутся внутрь, их встречали всполохи магии, не дающие им пробраться внутрь. Люди укрывшиеся внутри были все ещё живы только потому, что здоровенный трехметровый бес был занят пожиранием уже наполовину обглоданного мужского тела, иначе он бы просто смел укрепления и без труда проник внутрь, а не торопился он, потому что прекрасно понимал что вкусным людишкам некуда деваться из ловушки, в которую они сами себя и загнали. Эта картина не могла оставить Рука равнодушным, конечно куда безопаснее было бы просто обойти это место, но наемник пускай может и был в основное время тем ещё засранцем, но сейчас этот путь был самым коротким, и если он мог воспользоваться им, попутно выручив несколько жизней, то он не собирался сбегать. Вложив немного магии в свои ноги, мужчина вытащил меч и с ускорением ловко пробежал мимо толпы бесов, в одну секунду оказываясь возле увлеченного едой здоровяка, ему даже не пришлось делать замах, так как разгона было достаточно чтобы просто вонзить меч со всей скорости в пузо твари.

— Как тебе сталь на вкус? — зло прошипел Рук, вкладывая магию в руки усиляя их, чтобы резко поднять меч вверх, вспарывая брюхо беса наподобие какой-нибудь рыбы на рынке. К сожалению, даже после того как кишки твари, вместе с распоротым желудком вывалились на землю, порождение скверны все ещё было способно дать ответ своему обидчику, и неожидающий ответной атаки воин, тут же поплатился за свою халатность, получив удар мощной когтистой лапой, что легко распорола и стальной нагрудник, и поддоспешник, оставив на груди и торсе мужчины длинную борозду от когтей, из которой тут же хлынула кровь. Все ещё живой бес занес вторую лапу для того чтобы добить человека, но Рук не собирался наступать на одни и те же грабли дважды, и сразу же атаковал чудище в шею, прорубив толстую кожу и позвоночник, отделив голову от тела. Однако расслабляться было некогда, так как за спиной у мужчины находилось трое разъяренных бесов, и поэтому сразу же после убийства здоровяка, воин начал уклонение в сторону и не зря, ведь ещё бы мгновение и две когтистых лапы пронзили бы его спину, теперь же использовав короткое ускорение, уже он нанес удар мечом по дуге, разрубая сразу же две вражьих головы, и тут же укрываясь за одним из поверженных тел от атаки последнего беса. Вонзив когти в тело павшего собрата, бес не смог сразу же вырвать их из плоти, и это дало одну лишнюю секунду Руку, на то чтобы достать его своим мечом, закончив с последним на этой улочке врагом. Теперь можно было и отдышаться, впрочем много времени на это он тратить не стал, уделив внимание только перебинтовке своей раны, после чего мужчина подошел к зданию и громко крикнул что все монстры мертвы и можно выходить. С той стороны послышался шум разгребаемого завала, и затем наружу показалось две девушки, одной на вид было лет двенадцать, у неё были темно-зеленые волосы и такие же зеленые глаза, довольно обычная вещь для магов земли специализирующихся на природе, вторая же по всей видимости была её матерью, было сложно определить сколько ей лет, но явно больше двадцати, обе они выглядели весьма потрепано, и если в глазах взрослой женщины просто читалась грусть и отчаяние, то вот девочка выглядела так словно она плакала все последнее время. Скорее всего тут мужчина которого доедал бес, был её отцом, вероятно он пожертвовал собой чтобы дать своей семье время на то чтобы укрыться. Пожалев их, Рук рассказал им о том что планирует убраться с этих островов воспользовавшись большим кораблем в порту, и предложил девушкам отправится с ними, услышав от них согласие, он объяснил им как можно безопасно добраться до туда, миновав всех монстров, проще говоря дал им наводку на тот путь которым шел сам, после чего попрощался с ними и двинулся дальше. Оставалось только надеяться что у них получится добраться до места, и что наемник не зря рисковал своей задницей ради неизвестных ему людей.


Следуя дальше по улочкам города, Рук натыкался на столпотворения различных монстров, все они удачно или не очень вели охоту на живущих в городе магов, местами те успешно давали отпор, местами их тела становились кормом для жутких тварей, и мужчина обходил их всех. Встреча с бесами строго показала ему действительность, в которой маг усилитель, пускай даже и второго ранга, легко мог погибнуть от лап даже самых простых монстров, замешкайся он хоть на секунду и смерть вовсе не входила в планы мужчины. Несколько раз он снова своими глазами видел как бесы терзали тела людей, охотились на женщин и детей, которые для них были одновременно и кормом и материалом для размножения, но теперь Рук предпочитал не вмешиваться, так как эти группы были много больше той четверки с которой он не без труда справился едва не погибнув, лишний альтруизм в такой ситуации был смертельно опасен и стиснув зубы мужчина продолжал игнорировать беды и страдания других людей.

Проскользнув на одну из главных улиц, от которой было рукой подать до нужного здания, мужчина заметил нечто огромное и ужасное. Здоровенная тварь какого-то могильного зеленого цвета, двигалась по этой улице, разрушая своими боками стены зданий, и ударами своих огромных лап, обрывая жизни бедолаг встречающихся у неё на пути. Солдаты местных агентств выставили заслоны у этого монстра на пути, пытаясь жечь его магией и оружием, ведя огонь даже из пушек, вытащенных на площадь, но казалось этому монстру все было нипочем и он продолжал свой путь, давя и пожирая защитников города одного за другим. В один момент, Руку удалось увидеть переднюю часть этого чудища и он ужаснулся увидев то что большая часть тела оскверненной богом твари, представляла из себя огромную пасть, зловоние внутри которой достигало носа мужчины даже на таком приличном расстоянии, и воин боялся даже представить, что ощущали ещё живые люди попадая в эту пасть прежде чем умереть. Видя масштаб трагедии, мужчина больше не сомневался в том что этому городу пришел конец и было лишь дело времени, когда последние его жители окажутся либо в рабстве, либо погибнут, и все это было по вине чертовых культистов безумного бога, который желал по всей видимости превратить этот мир в благоприятное для себя место, но грань мироздания пока не позволяла ему явить себя как-то иначе, кроме как через своих гребанных фанатиков и это было хорошо, иначе не нашлось бы в этом мире ни одного тихого места, где можно было бы спастись от подобных существ. К слову, за собой этот зеленый монстр оставлял кучу слизи, которая со временем оживала и медленно превращалась в его миниатюрные копии, которые отправлялись вслед за ним, так же представляя опасность для всех кому не повезет с ними столкнутся. Выждав момент, Рук перебежал улицу, и нырнул в квартал, в котором располагался гостиничный двор, куда он и спешил все это время.


Уже на подходе к зданию, мужчина почувствовал что-то неладное, будто сама его чуйка подсказывала ему не лезть внутрь гостиницы, она буквально кричала о том что мужчине надо как можно скорее убираться из этого места, наплевав на все что он прошел чтобы добраться сюда. Но Рук решил что и правда было уже подзно поворачивать назад, слишком большая дорога была проделана и слишком много времени было потрачено, чтобы просто взять и уйти, поэтому наплевав на предчувствие, воин подошел к двери и открыл её, входя в обеденный зал, где ещё вчера шумели моряки и пьяницы, расхаживали дамочки в красивых платьях с огромным вырезом на груди и танцевали самые смелые и отбитые весельчаки, которым только дай повод выйти в центр чтобы немного подвигать телом, на зависть остальному люду. Сейчас же внутри не было ни одной живой души, столы были местами разбиты, местами перевернуты, приглядевшись можно было заметить следы крови на полу, в одном месте на пути мужчины даже оказалась наполовину обглоданная рука, до конца не выпустившая из пальцев револьвер. Почти добравшись до лестницы, Рук услышал приглушенные крики и стоны, идущие откуда-то снизу, и почти сразу же понял куда подевались разносчицы, которые ещё вчера щеголяли по залу собирая всеобщее внимание и пошлые взгляды, не было и сомнения что какие-то твари наподобие тех же бесов, затащили их в темный и укромный подвал и теперь занимались разведением себе подобных существ, насилуя девушек и заставляя их рожать этих тварей. Скорее всего гости и хозяин заведения, пошли на прокорм для тех же малышей, которые всего за сутки могли вырасти в полноценных бесов, питаясь одним лишь мясом, и сразу же могли приступать к тому чтобы трахать сучек и давать новый приплод самостоятельно. Да, пожалуй эти создания были самыми омерзительными из всех что порождало это божество.

К счастью, им не хватило ума выставить снаружи никакого дозора и поэтому Руку не пришлось вновь пачкать свой меч, и он решил воспользоваться тем что пока оставался незамеченным и поспешил на второй этаж, туда где находились комнаты. Похоже все монстры перебрались в подвал, туда где хранилось бухло и теперь находились схваченные женщины, так как и на втором этаже не было замечено ни одной твари, хотя следы борьбы были видны и здесь, несколько раз мужчина замечал огромные клоки волос, вырванные из голов бедолаг прямо с мясом, когда их видимо тащили отсюда вниз. Добравшись до комнаты, наемник собрал все что смог, отправив вещи в пространственный карман, после чего вытащил из него же кувшин с горючим маслом и принялся разливать его по всему второму этажу, пока двигался к лестнице, а затем и по обеденному залу, брызнув несколько раз и в сторону лестницы ведущей в подвал. Пускай он и не собирался выручать очутившихся там девушек, жизнь которых уже точно не смогла бы быть как прежде, но и не собирался оставлять этих тварей пировать здесь, чиркнув спичкой, Рук бросил кувшин в подвал где тот с шумом разбился, а затем кинул ему вслед и горящую спичку, чтобы в следующую секунду услышать как с ревом вспыхивает пламя, и как ревут от боли чертовы твари. Ему оставалось только надеяться, что очутившиеся там люди умрут быстро, и не будут долго мучаться, хотя в этом плане пламя не щадило никого. Сделав свое дело и выбравшись из охваченного огнем здания, воин уже собрался уходить тем же путем которым пришел, как вдруг из огня на него вылетела смертоносная размытая тень, удар которой он сумел лишь чудом заблокировать, выставив перед собой меч, что спасло ему жизнь. Спустя мгновение, Рук увидел двухметровое существо стоявшее напротив него, обоженное пламенем, но ощущающее себя вполне нормально не смотря на ожоги, его тело было частично похоже на человеческое, но огромные рога, перепончатые крылья и длинный раздвоенный хвост, говорили о том что эта одна из тех тварей, практически вершина пищевой цепи бесов, по крайней мере наемник не слышал о более высоких стадиях этих тварей, что впрочем не говорило о том что они не могли существовать. В одной руке этот бес держал длинную глефу, древко которой было сделано из человеческих костей, с двух сторон которого находились покрытые темно-фиолетовым пламенем длинные клинки, каждый из которых был размером с руку мужчины. Существо было в ярости и Рук прекрасно понимал почему, мысленно он уже извинился перед Тевтой за то что скорее всего не вернется назад, после чего сплюнув, дернулся в сторону уходя от резкого выпада монстра, чтобы тут же ударить в ответ, он уже не жалел магии, понимая что если будет сдерживаться то точно не вернется, а так у него появлялся хоть какой-то призрачный шанс на победу. Они оба двигались на огромной скорости, нанося удары друг по другу, и если удачные попадания меча по бесу оставляли на нем лишь незначительные раны, то вот всего одного его попадание могло тут же закончить этот бой, и поэтому наемник был максимально сосредоточен на том чтобы не допустить этого. Однако вечно везти ему не могло и никакие навыки не спасли мужчину от удачного выпада невероятно быстрого монстра, когда магические силы самого воина начали уже угасать и он заметно замедлился, будучи больше не в силах поддерживать такой бешенный темп. Нанизанный на пылающий божественной силой клинок, и слегка оторванный от земли мужчина, не мог ничего кроме как накапливать силы для последнего удара, пока его противник так удачно лишь толкнуть победную речь.

— Ты лишил меня моих детей и моих рабынь смертный, и теперь твоя душа будет вечно гореть в чертогах моего господина, а потом я выдерну из твоих воспоминаний всех кто был тебе близок, найду их и буду мучать их целую вечность, наслаждаясь каждой секундой твоих страданий. — эта речь которая должна была пробрать мужчину ужасом от кончиков волос до пяток, возымела обратный эффект и придала ему сил, позволив наконец вложить все оставшиеся магические крохи сил в один выпад мечом, взмах которым отнял все силы Рука, но возымел свой эффект, и отрубленная голова беса покатилась по мостовой, с застывшим в его глазах удивлением. Впрочем и у наемника уже не оставалось сил на какие-либо действия, поэтому сделав шаг назад, он припал к полуразрушенной стене здания, и сползя по нему на землю, с тяжелым вздохом прикрыл глаза. Очнулся он спустя примерно десять минут, когда кто-то аккуратно вытащил глефу из его тела, и тут же принялся залечивать рану своими холодными руками. Когда пелена с уставших и ослабевших глаз спала, Рук увидел перед собой слегка обгоревшую женщину, рядом с которой стоял мужчина осматривающий окрестности, и невысокий пацан, держащий в руках небольшой револьвер, как раз ему по размеру. Заметив что мужчина очнулся, женщина улыбнулась и сказала что удивлена тому, как ему удалось победить эту тварь, чье обезглавленное тело все ещё лежало рядом с ним, на что Рук лишь хмыкнул, очнувшись он внезапно понял, что теперь он больше не был второго ранга, мужчина ощущал это всем своим телом, и теперь было понятно как он выжил и как сумел продержаться до появления внезапной помощи со стороны этих людей, прорыв на третий ранг усилил его способности как мага, и укрепил его тело. Кряхтя, воин поднялся на ноги и подобрал глефу, та могла стать хорошим артефактным оружием, и её можно было либо продать за бешенные деньги, либо воспользоваться ей самому, или передать Тевте, эльфы то уж точно должны были уметь владеть таким оружием. Из рассказа этой троицы, мужчина понял, что они были семейной парой, и что из всех жителей их квартала, они одни смогли прорваться сюда, и как и он планировали отправится к пристани, что ж, Рук не стал скрывать и рассказал им о том, что у него есть свой корабль и команда, и что он будет только рад если они присоединяться к нему. Вчетвером, они преодолели путь назад куда быстрее чем планировал мужчина, так как вместе они могли не обходить мелкие группы монстров, а давать им бой, тем самым не тратя время на крюки по переулкам и улочкам. На пристани мужчину ждал сюрприз, в виде того что его корабля банально не оказалось там, зато теперь у них было большое и крепкое судно, захваченное Тевтой и внезапно Джеком, который единственный не бросил своего капитана. Израненный мужчина, ни говоря не слова, заключил в объятия свою любимую как только увидел её, он был невероятно рад что все же сумел вернутся, вопреки всем опасностям, а ведь в тот момент у гостиницы он уже было смирился с тем что больше никогда не увидит её. Однако кажется тут на корабле все прошло не совсем гладко, и эльфийка не выглядела счастливой от встречи с ним, и кажется у неё была серьезная рана, так что Рук мягко усадив девушку рядом с собой, попросил её рассказать о постигших её злоключениях, после чего пересказал ей и свою историю, не утаивая от неё никаких подробностей, его рассказ был настолько долгим, что к моменту когда он дошел до своего спасения той семейной парой, их судно уже было готово к отплытию и вышло в море, уходя прочь от погибающего города, двигаясь прямо в бушующий впереди магический шторм.

— Ну что, капитан Тевта, не желаете теперь попробовать поуправлять этой махиной в шторм? Конечно же под моим чутким руководством. — с легкой улыбкой произнес мужчина, прижимая к себе самое дорогое что у него теперь было на этом свете, и предлагая ей воплотить её мечту, об управлении подобным судоходным зверем, Рук не сомневался ни на секунду что в шторме их ждало множество опасностей и что им придется воспользоваться всей мощью этого корабля чтобы пройти его, и он был рад что может разделить это с ней. К тому же, у девушки явно был более богатый опыт хождения по морю, пускай и на другого рода кораблях, но все же, и он совсем не жалел того что теперь ей придется быть капитаном.

— И какое теперь интересно будет у меня звание? Могу ли я рассчитывать на старпома или хотя бы квартирмейстера? — заметив мелькнувшие на борту зеленые волосы, Рук с облегчением выдохнул, до этого момента он не знал добралась ли мать с дочкой до корабля, и сказать по правде он немного переживал за них, однако теперь словно груз с плеч упал, они все таки добрались до спасительного судна и к тому же теперь их магия могла вполне пригодится в шторме, так как природные маги были лучшими в плане заделывания пробоин, которые у их корабля несомненно будут, и их придется латать прямо на ходу, и теперь у них было кому этим заняться.

Появление слизи было... эпичным. Мало того, что запашок теперь стоял еще тот, так еще и слизь пахнет отнюдь не розами. Тут что, кто-то проводит эксперименты над монстрами?.. А если так...

Артур уставился на крыс. Он пару раз слышал про "разумные стаи" и даже видел что-то, что показалось ему ими. Но эти прям двести процентов были разумны. Да тут натурально творится какая-то жесть!
– Эй!.. Представители гладкошерстных!.. Надеюсь не обидел... У меня тут есть кое-что реально вкусное!
Артур полез в рюкзак и вытащил пакетик с особым сортом сыра. Вообще, он был дороговат, но нравился и Зубу и самому Артуру. В нем были вкуснющие орешки и немного специй, которые придавали сыру очаровательный запах и послевкусие. В общем, Зуб сразу метнулся в руку через рукав, начав уплетать небольшой кусочек.
– Дам еще и покажу где и как такой достать, если поможете с этой слизью. Вообще, у нас задание избавится от паразитов и мы бы не прочь сделать так, чтобы паразиты отсюда свалили, а вот разумные создания были в спокойствие!

Булава оказался в гильдии авантюристов почти случайно. Бежал мимо по одному делу - наклевывалась возможность взять четыре ящика вина, случайно провезенного мимо таможни, а у Дага как раз был знакомый, который мог бы их сбыть - и параллельно думал над своим основным бизнесом. Изображать из себя великого прорицателя за гроши ему откровенно надоело - кроме того, маг нутром чуял, что недалек тот момент, когда его тараканьи усы примелькаются и его начнут бить. Хотелось бы до этого не доводить.

И тут взгляд остановился на вывеске. Гильдия авантюристов? Это такие парни, которые один день в неделю убивают обладателей богатых трофеев - и им за это еще и приплачивают - а шесть пытаются прокутить честно награбленное и заработанное? Он в деле! Контрабандное пойло было мигом забыто и Даг решительно зашагал к порогу Гильдии...

...

Сегодня утром Даг, в ожидании компаньонов, крутил длинный ус, безуспешно пытаясь обаять Рурану ("Мисс, у меня такое чувство, что я где-то вас видел! Не вы ли были моделью для картины Деллини "Купающаяся нимфа"?..") - но, наконец, пришел черед отправляться их группе, и Булава, наконец, увидел своих новых товарищей.

Шрамолицый хмурый молодой человек, похоже, только что из леса. Арбалетчик, и, наверное, знает всякое... лесное. Это хорошо. Сам Даг леса не любил, по совести - побаивался, и не понимал, какого лешего лишать себя комфорта и скромных, но приятных удовольствий, возможных только в городе. А вот обратное желание, перейти из леса в город, было ему совершенно понятным.

Лохматый полуэльф с саблей. Издалека пришел. Тоже, наверное, не новичок в путешествиях. Если еще и саблей своей ловко того-этого - полезный товарищ.

Седобородый человек, более всего напоминающий одного из тех чиновников, с которыми Даг привык решать дела в многочисленных конторах, чернильная душа. Доспехов и оружия не видно. Почему бросил службу? И что он здесь делает? Вопрос. Но, раз делает - значит что-то он да умеет.

Беловолосая эладринка с ледяным взглядом и сногсшибательной фигурой, которую не могла скрыть даже кольчуга. Вот это сюрприз! Вряд ли кто-то будет возражать против присутствия в отряде такой красотки! Если же знак Мишакаль, видимый на ее шее окажется не просто оберегом - эльфийка, пожалуй, будет самым полезным членом отряда.

И, наконец, птицелюд. Боги, настоящий птицелюд, с клювом и перьями! С другой стороны, почему бы птицелюду не стремиться в авантюристы, что он, не человек, что ли?

- Здорово, авантюристы! - поприветствовал Даг нечаянных компаньонов - Я Даг Булава. Бить кого тяжелым и острым - не про меня, но немного понимаю во всяком таком - Даг сделала намеренно преувеличенный жест, напоминающий магический - знаю людей, которые знают людей, которые могут продать или купить, и если вам нужны предсказания будущего, от чистого сердца, но без гарантии - это ко мне!

...

Башня Погоды радовала. Уж на что Даг был далек от природы и погоды - но даже ему было очевидно, что снег весной - феномен, мягко говоря, неестественный. От вдумчивого созерцания башни мага отвлекло только внезапное появление нищенки, которой товарищи накидали подаяния. Булава хотел уже, было, ограничиться добрым словом - которое, как известно, не только кошке приятно, но и дороже богатства, как эльфийке щедрым движением сыпанула в горсти нищенки монеты, среди которых сверкнуло золото! И что тут делать? Демонстрировать на фоне такой... одаренной дамы прижимистость? Это было не в стиле Дага. Никак не в стиле. Полуэльф выудил из кошелька два золотых лея и, положил их в протянутую руку нищенки.
- Да хранят тебя боги, бабушка! - голос Дага был неожиданно теплым - Ваша доброта заразительна - очаровательно улыбнулся он эладринке - Позвольте, я тоже приму небольшое участие в судьбе бедной женщины.

Райм подобрался поближе к раскачивающемуся на ветру мосту и осторожно опустился на колено: темные когти провели по старому дереву, улавливая ускользающие снежинки. Собрав горсть, он поднял руку вверх, прямо напротив клюва – и завороженно наблюдал, как волшебный снег падает в бушующую бездну под ними, струясь через пальцы. Последнюю щепотку он растер, чувствуя, как холодок бежит вниз по руке, и тихо пробормотал:
-Мост и холод,
Дух немолод,
Нам с тобой не по пути.
Левой-правой,
Легкой славой,
Что заметна впереди.
Его голос оказался глубоким, звучным, приятным голосом поэта – совсем не таким, который можно ожидать от человекоподобной птицы, сами себя называющих кенку. Ветер подхватил прозвучавшие слова, подбросил, словно снежинки, и унес, играясь с ними себе на потеху. Райм вслушался в удаляющийся отзвук и поднялся, протягивая руку к одному из ограждений, проверяя его на прочность.

Хоть Арчибальд уже не один месяц готовился к тому, что-бы наконец полностью оставить старую жизнь позади, хоть его контроль над внутренним демонам за такой короткий промежуток достиг относительно неплохих результатов, когда он впервые встретил группу, с которой ему предстояло пойти на свое самое первое задание, как свободному авантюристу, он прилично опешил и стушевался. Все они выглядели такими серьезными и профессиональными, из-за чего только сейчас он наконец понял, насколько глупо выглядит здесь - клерк, привыкший всю жизнь работать с чернилами и бумагой, полез в сферу пылающих боев и опасных приключений. Впрочем, что первое, что второе имело к нему прямо отношение - жаль, только первые их половины

Зябко поежившись от холода, исходившего от башни, Арчи задумчиво рассматривал снег, покрытый ледяной коркой, как после неудачно появления дождя посреди зимы, стараясь вспомнить хоть что-то полезное о Башнях Погоды - на краешке сознание мелькнуло ощущение дежавю, еще когда он впервые услышал о цели их похода от инструктора. На самом деле, холодная погода играла только на руку чародею - последний раз, когда он оказался посреди пожара, у него сорвало крышу, и вместо того что-бы потушить его, как было в планах изначально, он усугубил его до такой степени, что после его появления от здания остались одни обгоревшие развалины. Пришлось спасаться бегством от разгневанных хозяев, которым определенно не пришлась по душе подобного рода "помощь". Оторвавшись от своего созерцания замерзшей воды и нахлынувших воспоминаний, он также подошел к старушке, беря ее запястье одной рукой, вкладывая второй в ее ладонь золотую монетку

- Зря ты гуляешь здесь, бабуль - укоризненно промолвил мужчина, закрывая ладонь слепой женщины, - опасности здесь больше чем помощи. Иди лучше домой - еще сорвешься не приведи бог с обрыва, родственники буду горевать

Вот уже несколько (три, а может четыре?) дня Аэлар был в стенах Нового города. Так, кажется, именовали это поселение. После многих лет, проведённых в дороге, лесах и на открытых равнинах, пришельцу из далёкой страны было непривычно оказаться среди каменных стен, сооружений, а также толп народа. Если закрыть глаза на цвета и фасон одежды, особенности кладки и зодчества, то отчасти этот город вызывал лёгкое, почти неуловимое чувство ностальгии у того, кто уже почти успел позабыть каково это жить среди цивилизации. И пусть это воспоминание было с горьким вкусом, но на какое-то время Аэлар снова почувствовал себя маленьким ребёнком. Ровно до того момента, когда обнаружил, что голоден, а любая еда требовала денег, которых полуэльф не особо имел, что было, в общем-то, логично для обитателя дикой, как её называли жители таких вот городов, природы.
Кричащие во весь голос, словно дурные вороны, зазывалы оказались к месту. Как итог - Аэлар получил членство в гильдии авантюристов впридачу к простенькому значку. Не сильно вникая в то, что все это значило, в первую очередь, для окружающих, друид ожидал первого задания, как ему было сказано при вступлении. Конечно же, ему куда больше хотелось что-то, требующее одиночного участия, поскольку вряд ли кто-нибудь сумел бы понять и принять полуэльфа с его не самыми широко распространенными взглядами.
И, разумеется, это желание не могло сбыться. Обнаружив, что вызов гильдии касался не только его одного, Аэлар лишь слегка вздохнул, принимая факт как данность. Заводить знакомства, тем более, что эти грозили остаться слишком уж временными, он не спешил, а потому просто наблюдал в сторонке за происходящим. А вот само задание друида заинтересовало и даже очень. Это была невероятная удача - на первом же задании приблизиться к тому, ради чего он здесь и очутился. Ради такого можно было даже и поснисходительнее отнестись к необходимости находиться среди других. К слову, присмотреться к ним, наверное, все же стоило. Два человека, судя по фигуре и одеждам, разного рода занятий, худощавый полуэльф, темнокожая, цвета обсидиана, эльфийка и птицеподобный человек (или человекоподобная птица, тут как посмотреть). Как раз компания под стать чужеземному защитнику природы, куда больше интересующемуся не самыми приличствующим друиду вещами. А ближе познакомиться ещё выпадет оказия. Наверное.

Дорога к Башне Погоды напоминала экскурсию несмышленных детёнышей на первой охоте. Вроде бы, все вокруг знакомо, но вдруг стало каким-то неуловимо другим. Чуть более опасным, от того иначе пахнущим и звучащим. Даже зазывалы в гильдию авантюристов более не казались докучливыми воронами, скорее стервятниками, отпугивающими от будущих жертв других падальщиков.
Зато дальше, о!, дальше было великолепие! Парящий в воздухе островок с башней, грозовые облака и снег. С последним Аэлар познакомился два года назад, и не сказать, что знакомство было слишком приятным. Но сейчас белые хлопья уже не вызывали того страха, когда ноги замерзали настолько, что ими едва можно было пошевелить. По отдельности каждое из увиденных явлений не представляло из себя ничего особо выдающегося (кроме, разумеется, парящего острова, но даже это было всего лишь интересным феноменом). Зато вкупе они являли собой настоящее чудо. Это могло быть только проявление той самой аномалии. Ну или хотя бы её последствием. Башня и непогода подле неё целиком завладели вниманием Аэлара, да так, что он аж вздрогнул от неожиданности, когда сбоку заговорила какая-то старушка. Полуэльф отпрянул от неё, отбежал в сторону и продолжил изучение Башни, изреда искоса поглядывая на неожиданную гостью. А когда той занялись другие и вовсе перестал обращать на неё внимание. Башня была куда интереснее!

Тейн, в отличие от некоторых его союзников, держал рот на замке весь путь от Гильдии до хозяина Барвана. У него не было намерения игнорировать их, но и спешить становиться лучшими друзьями в мире он не собирался, поскольку кто знает в каком составе они будут выполнять следующее задание или куда их приключенческая жизнь заведет. Армия дала ему некоторый опыт взаимодействия с незнакомцами: неважно кто перед тобой и как его зовут, и сколько времени ты его знаешь, но если он дерется с тобой, а не против тебя, значит можешь считать его своим другом, но если этого нового знакомого ты видишь в последний раз в жизни, тебе не придется скучать за ним. Солдаты в боевом ряду появляются и исчезают, и именно так Тейн собирался относиться к этим интересным парням. Только увидев их, он не забыл представиться:

— Тейн Санвард, – лаконично произнес он, похлопывая пальцем по крестовине меча на поясе, и через пару мгновений раздумий также добавил с улыбкой: – Рад встрече.

Идя на брифинг, Тейн ожидал странных и ярких личностей, как оно обычно бывает с авантюристами, но он не мог предсказать, что попадет в одну команду с двумя яркими волшебниками, ходячим магическим големом и сатиром. Боец был даже рад такой пестрой компании, ведь на их фоне он казался совершенно обычным человеком.
И с обычным народом будет общаться такой же обычный человек, думал Тейн.

— Я бы с радостью, но мы по делу, – парень махнул головой, затем посмотрел на остальных, не собираются ли они случаем пить на работе, затем добавил, соглашаясь со словами Эдварда: – После выполнения нашей задачи обязательно попробуем, но сейчас нам нужно заняться этим на трезвую голову.
Паладин снял свою перчатку и протянул руку для рукопожатия, представляясь:
— Тейн Санвард, можете называть просто Тейном. Итак, господин Рон, у вас в подвале завелись крысы? Как же они мешают вам спать, если они... в подвале? – парень приподнял бровь, после чего пожал плечами. – Покажите где ваш подвал и мы придумаем что-нибудь, что сделать с этими паразитами.

Что ж, Милатриель хотелось хорошенько высказаться по поводу того что её, жрицу Мишакаль запихнули в один отряд с пятью мужиками, да ещё и с довольно странными на вид мужиками, но девушка сдержала возмущение что рвалось наружу, и удержала холодную маску на лице, с которой она смотрела как на отряд, так и на эту дамочку, Агити, которая выдала им задание, от одного описания которого, по телу уже невольно пробегали мурашки. Пускай эладринка и провела большую часть жизни в Новом Городе, ей все же приходилось часто по службе и не только отправляться в Старый Город, и она не по наслышке знала об опасности старых районов, пару раз ей приходилось видеть местные аномалии в действии, а так же магические ловушки, которые расползлись по городу после того как старая башня магов превратила это место в жуткую аномальную зону. Конечно, большинство этой дряни уползло обратно, ближе к своей башенке, что-то было уничтожено магами во время восстановления Оукхарта, но все же проблемных зон все равно было в достатке и судя по описанию, гильдия предлагала им сунуть нос в как раз одно из таких мест. Уже по самому описанию это звучало как какая-то подстава, но Милатриель убедила себя что гильдия не стала бы так глупо избавляться от своих потенциальных членов, разве что им кто-то заплатил за жизнь кого-то из её группы, но это опять же было сомнительно.

У выхода из города, их ожидаемо встретила стража, при чем стража с большой буквы, это были совсем не те отряды что можно было встретить на улицах города, даже просто глянув на их снаряжение, становилось понятно что это серьезные ребята. И не удивительно, в при фронтирной зоне было много разных опасностей, особенно возле тех ворот что вели в сторону Старого Города, Милатриель слышала что однажды, монстры прорыли тоннель из бесконечных подземелий что простирались под городом, и выбрались в одной из старых мельниц, а затем атаковали городские ворота, тогда пролилось много невинной крови, много простых жителей были утащены монстрами в подземный город, к счастью авантюристы потом выжгли этот проход, и надежно замуровали его, однако с тех пор стража больше никогда не расслаблялась, и если вам не повезло оказаться за воротами ночью, то никто уже не откроет их, таковы правила. Продемонстрировав свои документы, а так же святой символ, эльфийка вместе с остальными попала в пристанный город, шумное и весьма грязное место. Жрица на всякий случай положила руку на место, куда был вшит кошель, чтобы какой-нибудь ловкий малец не срезал его, она конечно всегда была рада поделится деньгами с нуждающимися, но добровольно, а не вот так вот.

Вскоре и эта территория осталась позади, и вот впереди уже показались полуразрушенные здания старого города, и вместе с ними и их цель, та самая Башня Погоды, которая начала проявлять аномальную активность. Что ж, в листовке не наврали, а скорее даже приуменьшили, ведь то что увидела жрица, заставило её мысленно вознести молитву своей богине, для того чтобы удержать себя в руках и не помчаться от этого места прочь, едва сдерживая дрожь в ногах и руках. Да, сейчас Башня Погоды была похожа скорее на логово какого-то безумного и что самое главное очень сильного мага, лежавший вокруг неё снег жестко контрастировал с окружающей обстановкой, так же как и летающие вокруг неё грозовые облака, в темных телах которых то и дело пробегали искры. Засмотревшись на жуткое зрелище, жрица не заметила приближения старушки, голос которой похоже одновременно вырвал всех членов группы из раздумий, один из них которого звали Джон, первым отреагировал на её слова, и протянул ей несколько серебряных монет. Похоже в обмен на монеты он хотел выяснить у старухи не знала ли она чего об этом месте, однако Милатриель не верила в такие совпадения, уж больно внезапно старушка появилась рядом с ними, да и что ей делать в этом месте, вдали от действительно оживленных кварталов где такой попрошайке можно было собрать немало подати с неравнодушных жителей. Пускай Мила и не была гением, но она почти сразу же решила что это либо какой-то бог решил поиграть с ними, вспоминая любовь Талоса к подобным шуткам, либо ещё какая-то сила, хотя конечно могло быть и так, что это и правда была просто старушка, которая совершенно случайно забрела в это опасное место.

— Присоединяюсь к своему напарнику, прими эти монеты и позволь мне отвести тебя в более безопасное место, поди ты не поняла, но твои ноги завели тебя почти впритык к старой Башне Погоды, которая в последнее время проявляет излишнюю магическую активность, как бы тебя не зашибло здесь. Я буду молится за тебя своей богине, Мишакаль, чтобы она оберегла тебя от опасности, но сама понимаешь, боги не могут следить за всеми, так что на них надейся, но и сама не плошай. — подойдя ближе к старушке, жрица протянула ей один целый лей и пять гелеев, расставаться с деньгами ей было не жалко, ведь на эти деньги стара женщина могла купить себе много вкусной еды, и даже позволить себе какое-то время не выходить на улицу в поисках подати, с другой стороны у неё их могли просто отнять, однако Милатриель надеялась что её благословение, поможет женщине избежать беды. Приложив одну руку к святому символу, другой она описала в воздухе небольшой жреческий символ, причитая под нос слова охранной молитвы, направленной в сторону старушки.

Хада недолго привыкал к новым порядкам своей жизни. Будь он старым собой, скорее всего испытывал бы проблемы с влажностью воздуха и отсутствием песка, но в новом теле здесь было куда лучше. Не приходилось каждый день вычищать песчинки из... всего. Его жажда приключений быстро привела его в Гильдию Авантюристов, где на него конечно немного косились, но это не было большой проблемой. Знаменитости часто сталкиваются с подобным. И он сталкивался... Конечно, сейчас это было вызвано иного рода удивлением, но жить с ним было можно. Труднее... но можно.

Почему-то изначально Хада считал, что он будет чёрной овцой, но это впечатление быстро уступило место прагматичному «пришёл по адресу», когда он увидел свою команду. Паренёк, которому можно было одновременно дать что-угодно от 15 до 60, в зависимости от того, кем он окажется. Ещё были ярко-красный человек с атмосферой чистейшей воды героя и чуть менее выразительный волшебник, казавшийся его противоположностью... ну и демон.

Хада спокойно шёл вместе с товарищами к их пункту назначения. Правда иногда казалось, что куда легче было просто идти по дорогам, но видимо кому-то очень нравилось перелезать через ограждения и смотреть за тем, как почти двухметровая каланча чуть ли не ломает хлипкие деревяшки под своей массой, неумело переваливаясь через забор и цепляясь за неё неловко свисающей тканью. Может быть действительно забавно со стороны. Но как же неловко... Хада всё-таки не шут.

В конце концов они пришли и Хада довольно пригнувшись прошёл в помещение таверны. Удивительные места эти таверны. Побывав в одной, можешь даже не изучать окружение и вслепую пройти куда хочешь и даже сделать заказ, подобрав нужную сумму... К сожалению, подобные удовольствия были недоступны Хаде и после того, как Рон Барван даже не выставил стакана перед ним, ша'ахадец просто пожал плечами. Необидно, но всё ещё непривычно.

— "Да, господин. Листовка у Санварда, если хотите убедиться в наших помыслах," — Хада говорил тихо и вполголоса, указывая на красного паладина, который выглядел как наиболее подходящий под роль командира член их маленького отряда, ибо сам Хада не хочет принимать решения за других. Пока его устраивает плыть по течению и потенциально отстреливать вредителей. Пока вокруг нет другой музыки кроме пения стрел и отбивающих ритм ударов клинка... он свободен.

- Брр... Раннее утро, дубак-дубаком - а нам работать... Как-будто мы какие-то отморозки... - Позёвывая и кутаясь в плащ, Эдвард со скучающим лицом выслушал инструктаж куратора - в конце-концов новичков же не пошлют "на убой". Вон. даже сам куратор это говорит. так-что ему только и остаётся, что держаться за спинами коллег - да помогать им, если надо. Словом, весьма неплохой расклад. Тем-более группа выходила занятная. Сразу-же волшебника заинтересовал коротышка - судя по болтающимся кинжалам, кристаллу и свиткам - это был его коллега по ремеслу, и у него явно можно было разжиться новыми заклинаниями для книги. Где бы ещё запастись чернилами для переписывания...

- Эдвард Нэйлс, волшебник. Искренне надеюсь, что мы все вместе не сдохнем на первом же задании и не подхватим какую-нибудь смертельную болезнь, - Представился компаньонам весело ухмыляющийся волшебник, как-только такая возможность появилась.

- Нас-нас-нас! Мы самые известные крысодавы и живодёры среди тех людей, с которыми я имею честь. От выпивки - не откажусь. но как разберёмся с тварюшками, - Эдвард помахал перед собой руками, сам размышляя над перспективами зачистки. Всё-же... Если гонять крыс в здании - то придётся обойтись без огненной магии. По крайней мере по мере возможности. В любом случае - стоило сначала поглядеть, где им вообще надо будет работать. Может, выйдет там всё попросту затопить? Тоже неплохая идея...
- Ммм... Заткнуть все щели, медленно наполнив крысиные тоннели водой, дождаться пока они задохнутся и сдохнут в муках... Неплохо, неплохо... - Вполголоса пробормотал волшебник, довольно улыбаясь и потирая ладони.

— Я Фарнессий. Можно Фарн или Фарнесс, если кратко. Приятно познакомиться.

<...>

Идя по улице, Фарнессий нервничал и укрывался своими шкурами - не только от прохлады, но и от людских взоров. Козлорогий привык к опасениям у селян, вызванным его внешностью - сатир, зверолюд, но с телом странных цветов и странными способностями. Многие назвали шамана демоном, демоничим или ещё какой-нибудь нечистью - честно говоря, он даже понял их после того, как узнал, кто такие демоны и демоничие. Но Фарн был сатиром, и на этом настаивал - что не вполне упрощало контакты с теми, кому он, вообще-то, жаждал помочь. Узнав про Гильдию и добравшись в город, юноша надеялся, что с этой меткой, жетоном Авантюриста, о которой столько слышал, убеждать окружающих в своей доброжелательности станет проще. Но всё равно сатиру казалось, что все косятся на "демона". Да и холод никуда не девался.

Но сам Фарнесс не мог удержать себя от того, чтобы не пялиться на новоиспечённых товарищей. Хотя они и были все полно- и полуросликами, обычными людьми, из компании которых как-то особо выделялся только сам тотемист, внимательный глаз охотника и собирателя всё равно цеплялся за что-то в каждом. Красные волосы, зелёные глаза, лазурные одежды... Хех, да они все вместе дополняют друг друга цветом! Какой же тогда цвет у сатира? Бурый, как его шкура?... Обе шкуры...

Улыбаясь своим мыслям, Фарн зашёл вслед за остальными в таверну, после слов хозяина закрывая дверь. Напитков он не хотел, но отказывать в гостеприимстве было нельзя ни в коем случае. Подойдя к тому, он спросил:
— А у вас есть медовуха, может?

- Доброго дня матушка, проговорил молодой паренёк в кожаной броне и с хмурым лицом. Левую щеку парня пересекал красный широкий шрам, уходящий на шею, слегка тронутую негустой бородкой. Волосы парня были спутаны и давно не мыты, но по снаряжению было видно, что он не нищий. Броня подогнана и туго подтянута. Арбалет, висящий на ремне за плечом был покрыт темным лаком и даже при ярком солнечном свете не было видно ни царапинки. Тетива блестела, явно недавно хорошо натертая воском. Все движения молодого человека, хоть и юного, насквозь были пропитаны опытом. Явно, что этот мужчина уже попробовал жизнь на вкус и этот вкус был невероятно горьким. Видно от того его лицо бы таким суровым. В руках молодого человека заблестела пара светлых кругляшков, плавно перетекшая в протянутые ладони старушки. Внезапно губ парня коснулась тень улыбки, что бывало не часто.
- Меня зовут Джон и я рад помочь тебе чем смогу. Купи себе что-нибудь поесть, и вспомни меня добрым словом. Храни тебя Талос.
- И может быть ты сможешь мне помочь в ответ? Башня погодная тут разбушевалась ни с того ни с сего. Может ты слыша чего интересного?

Полурослик пришёл за заданием первым. В основном, чтобы произвести впечатление, но также это была в некотором роде традиция в Гильдии - приходить чуть раньше намеченного. Не этой, разумеется. Ла'Вей не показался ему сильно интересным, скорее всего вояка, отозванный по ранению или типа того. Суть в том, что он у них за босса. Вернее, за промежуточное звено между боссами и ними. Артур не любил промежуточные звенья, но уже привык, что чем больше денег у кого-то, тем больше у него желания сбросить часть обязательств на других.

– Артур Перл, к вашим услугам.
Как только брифинг закончился, он представился своей команде. Артур определенно точно не видел никого из них раньше.
– Вы тут недавно, да? Я поведу.
Он не мог отметить интересных деталей своих сопутников. У одного буквально виднелись детали, второй похоже, тоже был волшебником. Служитель какой-то веры и... Сатир? Это-ж его занесло!

Срезав через пару дворов и даже перелезв небольшой забор (Артур клятвенно заверил, что этот дом давно пустует и тут срезают все, кому не лень), команда Х внезапно уткнулась в таверну. Артур же, со свойственной хафлингам незаметностью и определенного рода грацией, оказался позади всех и вошёл последним, предоставив остальным участникам задания разговор.

Четыре кружки. Ну да, логично. В целом, Перл и не собирался пить - трезвый ум и ловкие руки стоило сохранять на протяжении всего задания. Однако вывеска "бесплатное пиво интеллигентам" его веселила. Честно говоря, его больше привлекла доска с должниками и он постарался запомнить парочку имён с неё. На случай, если будет время на халтурку, уж что-что, а выслеживать и собирать информацию он умел. Да и вообще, нужно прикинуть насколько дело швах.

Глаза волшебника пробежались по таверне, выискивая мышеловки, яды, норы, шерсть или укусы на дереве. Что угодно, что позволит прикинуть размер местных грызунов.

ААА!
Неизвестный стражник из Амна©

'Не прочнее дыма... ", - наблюдая за боем, Айвор в очередной раз сильно обеспокился своей собственной сохранностью. Он уже выдвигал для себя какой-то сложный тезис, но фраза дракона резко вернула его к реальности.

"а ну.. ", - тут он резко спохватился, что его плохо слышно и перешёл на крик
"не разбрасываться своей религиозной шелухой рядом с проффи! И, сэр Тиборг, ваша судьба ждёт! የሚበር እሳት!"
Размашистым броском от бедра заклинатель запустил что-то очень быстрое и горящее в шею дварфа

Вы не можете просматривать этот пост!

Мар внимательно слушала мужчину, иногда, чтобы он понимал, что она внимает, кивая в логически подобающих местах. Лишь выслушав всё, уже у дома маклера, она позволила себе ответить.

- Мистер Паунд, я весьма тронута Вашим беспокойством о моём будущем и планах. И я понимаю их, так же, как и понимаю причины условий контракта, что Вы предлагаете: зная мотивации человека, куда проще предвидеть его действия и, если нужно, попытаться их направить. Сколь бы любезен он ни был наш разговор, он, по сути - собеседование. И у меня, конечно, есть неудержимое желание высветить себя в лучшем свете, и наплести Вам про то, что у меня всё спланировано, схвачено, и вообще я вся такая надёжная умница... Но видите ли, в чём дело... Мне хочется Вам доверять. Я не знаю, почему. Может быть, я дура... У меня нет далеких планов. Это, - она показала на своё тело, - произошло со мной меньше года назад, и я, по ощущениям, до сих пор учу азы своей новой жизни. Возвращаться к былой я не планирую - зрелище собственных похорон привносит в моё состояние некую норку финальности. Я честно не знаю, нужна ли мне безбедная старость. Я без понятия, грозит ли мне старость вообще. Но я определилась с ремеслом, и хочу хоть как-то, по одному дню за раз, построить себе в нём жизнь, статус и имя - они были у меня в той жизни, и лишиться их было больно. Плана у меня, повторюсь, нет. Поэтому я и собираю деньги. Какой бы план, в итоге, я ни придумала, сложно представить, чтобы деньги не были в нём подспорьем. Я, конечно, буду рада, найдись у Вас совет лучше. Собственно, вот она, моя мотивация, как на ладони. Ничего другого в моей жизни больше нет, и потому, отчасти, эта мотивация очень сильна. Со своей стороны, я Ваши условия нахожу честными. Так что, если моя персона Вам подходит, предлагаю заключить этот Ваш контракт.

- Внимание. В донжоне на первом этаже четверо гардов и ЧОП. На втором этаже - как минимум два телохрана, ЧОПики и гражданские. И слепой старый самурай из местной Триады.
"Который выглядит как постаревший азиатский вариант героя "Слепой ярости""... - мысленно закончила Скетч, решив не загружать коллег такими не слишком ценными подробностями. В любом случае, ситуация выглядела для неё не лучшим образом. одна она с противником не разберётся ни тут, ни явно наверху - больно стрёмный этот слепой. В Триаде за красивые глаза (или их отсутствие) не держат. Хотя был ещё любопытен вопрос о том, подчинён ли он пацанёнку. Хотя, судя по отсутствию глаз - может-быть и нет.
- Баррикадируются. Ребята, готовьтесь заходить как закончите - я их перед этим отвлеку изнутри.

Внезапный переход на общение с помощью нехитрого заговора не застал Симеона врасплох. Он так и остался равнодушно-улыбчивым. Герцог Сильвершилд тем временем с небольшой кучкой следующих за ним по пятам гостей уже вышел из кустарникового лабиринта, который поглотил в себе оставшуюся часть растянувшейся процессии – вальяжных и не торопящихся аристократов, некоторых заинтересовавшихся лиственными движущимися статуями патриаров и Эльмиру с сыном семейства Ирлентри в том числе. Дальше, видимо, Сильвершилд хотел показать экзотические растения, выращиваемые в специально выстроенных для них теплицах.

– Если говорить начистоту, леди, Кадвеллы скучные, – ответил Симеон. В шёпоте его сквозило одобрение тем, что Эльмира перешла на такой вид общения. Или тем, что она показала ему свои способности... – Вы можете управлять этим мальчиком, но выше его положения уже не станете, больше собственного влияния не нарастите в семье, где есть ещё старший сын, и вам нужно будет заботиться не только о собственном благополучии, но и о благополучии этой семьи. Впрочем, Вантампуры, например, как-то с этим справляются. Я же могу вам дать риск, азарт, независимость – ту свободу в определении своей судьбы, которую вы на самом деле лишитесь с Кадвеллами. Жену меряют по мужу, а с таким мужем...

Парень пожал плечами.

– И теперь я ещё больше убеждён в том, что могу предложить вам работу. – он посмотрел на Эльмиру и жестом пригласил её выйти с ним из кустарникового лабиринта. – В качестве агента моей семьи. С Кадвеллами вы просто не увидите изнанку нашего общества, а она бывает достаточно интересной и многообещающей сама по себе... Вы всё же предпочитаете надёжное предсказуемое будущее или вы имеете какие-то амбиции сверх того?

— Scheiße!— Только и успел подумать Ревек, когда увидел рассекающую живую плоть людей проволоку. Времени на манёвр у парня не осталось. Но к счастью, у него времени хватило.

Чистый инстинкт заставил Ревека схватить женщину. И чистый инстинкт превратил её тело в стальную глыбу, принявшую на себя весь удар удара Раптор. И как бы немец порой не презирал нечто внутри себя- сейчас он был более чем благодарен.

Сейчас Ревек стоял посреди толпы людей. Посреди толпы тупых фанатиков. И они его даже не видели. Волк посреди стаи овец. Инстинкты кипели, бурлили, взывали. Б.О.О. хотело крови. Глаза существа глядели на двух охранников, пытавшихся управлять толпой.

— Может их пощадить? Не-е. Шанс упущен.

Через несколько секунд Ревек уже стоял перед бодигардами, преградив им собой место, куда после своего не до конца удачного преставления упала Раптор.

— Guten Abend.— Произнесло с улыбкой чёрное существо со светящимися глазами, держа когтистые руки в неком подобии длинного плаща, двум охранникам и в следующую секунду из земли под их ногами вылетело множество острых тёмно-багровых шипов. Монстр глянул через плечо на Раптор и спокойно произнёс:

— В следующий раз предупреждай, когда соберёшься устраивать массовый бойни без меня.

Киара выслушала Аманду, не встревая, хотя встречные вопросы роились у ТС в сознании:

"Вот оно, значит, как... Когда-нибудь и у меня будет кто-то, кому можно будет делегировать такие проблемы. А пока что - пометка для себя - поаккуратнее с убийствами."

"Хм. Схожим со мной? Надо поподробнее разузнать. Но лучше потом. Что-то подсказывает мне, что сейчас ты мне большего не расскажешь..."

"Вот оно что... Ты считаешь, мне место среди них? Возможно, я могла бы быть им полезна, да. Но примут ли они меня такой вот? Сама говоришь, даже твои коллеги чураются таких.

- Спасибо, Аманда, - Теория то ли встала, то ли стекла со стола на пол, - Обещаю, что не забуду тебя. Главное, ты меня не забывай...

Девушка, взяв мешок с деньгами, пошла к выходу, на ходу загребая выбившейся из ноги струной визитку и кидая её к наличке.

"Так, надо сообразить, что делать..." - на улице нити струн, вытянувшись треногой, стремительно подняли её с поклажей обратно на уровень крыш. Девушка направилась к ближайшей своей нычке, располагавшейся в вентилляции дома в паре кварталов от Амандиного логова. Всё-таки, перспективы перспективами, а главное сперва - закрепить полученный результат.

Деньги надёжно осели в металлическом контейнере, неподвластном натиску тараканов и крыс, коими кишела любая уважающая себя вентилляционная шахта, и Киара могла заняться следующим в списке дел - "Суперзлодеями из трущоб".

Теория, взяв из добычи лишь визитку и пару двадцаток, беззвучным сгустком ползла по шахте в поисках квартиры, где не горел свет, и наткнулась на такую на втором этаже. Осторожно протиснувшись через решётку в помещение, она нашла себя на кухне и прислушалась. Из ближайшей комнаты раздавались стоны и поскрипывание, и девушка бесшумно направилась туда.

С тех пор как она лишилась жизни, Киара полюбила заползать в жилища и наблюдать за чужой. Почему-то её почти не замечали, а если и замечали, то принимали за естественную часть окружения. Видимо, эта особенность была частью новой загадочно-мистической сущности Теории Струн. Само её существование, зачастую, было проще не замечать, чем осознать. Девушка пользовалась этим, ночами смотря Netflix в чужих гостиных, играя по ночам на чужих приставках, залезая в интернет с чужих компьютеров. Она даже попробовала сыграть на стереотипе, спрятавшись как-то раз под кроватью семилетнего мальчика. Но было достаточно скучно. Стоило ей поднять над краем ложа пару струн, увидевший это малец с громким воплем обделался, заполнив комнату смрадом. Ещё и пара капель мочи, кажется, попала на Киару - монстру, не брезговавшему обычно ползать среди крыс, пришлось от отвращения и стыда менять осквернённые струны.

Часто она наблюдала и акты любви. Стояла в углу комнаты и смотрела за тем, чего не испытала, и чего теперь, получается, была лишена навсегда. Иногда, она слишком увлекалась и подавалась вперёд, к паре, в надежде, что её заметят, примут, забывая, что она больше не человек. Как правило, один из партнёров замечал краем глаза чудовище, и приходилось стремительно валить, притворяясь ночным кошмаром. Это был, в какой-то степени, психологический мазохизм, но Киара мало что могла с собой поделать.

Вот и сейчас, прокравшись в спальню, где два нагих мужчины разного цвета кожи оживлённо целовались, ТС застыла, наблюдая. И лишь когда один из них, казалось, заметил её дрожащий силуэт и в ужасе замер, девушка опомнилась. Схватив с пола штаны, из которых, вроде, торчал мобильник, она стремительно выкатилась из комнаты и, не думая, нырнула в открытое окно.

Убедившись, что преследования нет (хотя, если подумать, сложно преследовать того, кто спёр твои штаны), Киара спряталась за мусорным баком в подворотне и стала обшаривать карманы. Нашлись две десятки, водительские права, пригоршня мелочи и, как надеялась девушка изначально, телефон. Права отправились в мусорный бак, вместе с джинсой брюк. Начав с мобильника, Киара открыла поисковик и, вбив "суперзлодеи из трущоб", нашла ролик, о котором говорила Аманда.

Просмотр оставил двоякое впечатление в молодом сознании. Такой беспредел былой Киаре, девушке, набитой клеем и скрытой теперь под шестью футами земли, был мерзок... Но та Киара, конечно же, была мертва. А новой Киаре, Теории Струн, вид разрушений, смертей, искренний ужас в глазах бегущих во все стороны людишек, доставляли почти эротическое наслаждение. Она хотела туда, в кадр, к грузовикам, давящим десятки тел. Ей надоело воровать штаны у геев и отмываться от детской мочи. Девочка не знала, созрела ли она для больших дел. Но подгузники ей точно надоели.

Через пару минут, в квартале от подворотни, Киара уже набирала на таксофоне, начинённом трофейной мелочью, номер с визитки:

- Алло. Я знаю, что Вы можете свести меня с "Суперзлодеями из трущоб". Я хочу в них вступить.

- Хщ-фш... ФЫЫЫ-МЫ-МЫ-ФЫ-МЫ!!! - Менее всего Чешуя ожидала такого поворота событий. казалось-бы, они тут пытались друг-друга сломать и уложить на пол - и тут Емельян нагло переходит на попытку её защекотать! и самое плохое, что у него это почти удалось. Ещё немного и она бы и правда упустила его, откровенно начав ржать. Но, каким-то образом, сдержалась - и даже вывернулась от новой попытки себя схватить. Однако... Грызть его так можно ещё долго - и явно толку от этого будет не то чтобы много. А вот ей удержать парня в захвате было всё сложнее. Хотя нет - сложнее было всё-же самой не попасть в захват и при этом не огрести. Так-что - бой надо было заканчивать. Или хотя-бы попробовать.
- На таран!- Оставив горло парня в покое, девушка обхватила его обеими руками, приподнимая и помогая хвостом - а затем с прогиба уронила на землю головой вниз, выполнив суплекс.

После очередного удара этот клещ наконец отцепился и Аесар облегчено выдохнул. Его хотя бы не попытаются вновь отправить навстречу земле-матушке.

Правда радоваться было рано. Емеля вскочил на ноги и просто понеся обратно в атаку. Причём с огромной резвостью. Киров не успел отреагировать и оставалось лишь принять удар. И не дать вновь сесть себе на шею.
Но Драгунов не стал повторяться. Он просто со скоростью и мощью пушечного ядра. Да и эффект был тот же. Броня хрустнула, то, во что превратился парень, вонзилось в мягкую плоть под пластинами. Самого же Катафракта протащило на пару метров спиной вперёд. Первые мгновения после столкновения Киров ничего не видел, от пелены перед глазами и пытался протолкнуть хоть глоток воздуха в лёгкие, откуда выбило весь кислород.
Наконец ему удалось придти в себя. И, стиснув зубы, вытащить из себя этот кусок не пойми чего, в который превратился Емеля. Будь атака чуть сильнее, а броня послабее, валяться Аесару без сознания, если не хуже.

— Фух... умотал... — Парень просто уселся на землю, отдышать, да дать организму затянуть раны.

Безцельно пробежавшись взглядом по заведению, Айвор остановился на оставленном Джоном стуле и странно улыбнулся.
"Как вы относитесь к идее вознаградить нашего следопыта за проявленную инициативу?", - указывая на стул, обратился он к остальным

Во время вашего странствия из Амна во Врата Балдура, которое и случилось то исключительно из-за неприятного инцидента, повлекшего за собой смерть нескольких стражников Амна, вы остановились на ночлег в небольшой деревушке со скромным названием Парнаст. В единственной в деревне таверне, одновременно являющейся и постоялым двором, в этот вечер было не многолюдно. Кроме вас да, само собой, хозяина и приятной девушки, подносившей еду и напитки, в зале расположилась довольно странная на первый взгляд компания. Самым необычным среди них был человек-дракон. Серебристая кожа, напоминавшая чешую, давала небольшие отблески от свечей, освещавших обеденный зал. Не смотря на экзотический для этих мест вид, вёл он себя непринуждённо, а на опасливые взгляды официантки особо внимания не обращал, видимо - привыкнув к подобной реакции на свою внешность.
От части заинтересовавшись этим представителем фауны, от части - из природного любопытства, от части - из опыта, просто вопившего вам, что подобные компании не собираются лишь для того, что бы выпить пива вы прислушались к их разговору.

- Послушай, Фархад, ну сколько можно тебе повторять, Верадда - известная на всём континенте авантюристка! Она не будет гнать туфту и собирать людей из-за одних лишь слухов! - дворф явно терял терпение, видимо - эта тема поднималась у них не впервой.

- Ой, Заноза, да что ты мне тут рассказываешь - тех культистов, за которых рассказывает Стур, не видели уже десять лет. Всех их клады давным давно нашли и пристроили к делу. - лысый, но обильно бородатый мужчина, потягивая свой напиток, лишь отмахнулся от дварфа.

- Ну - вот завтра и выясним, - в разговор вступил молодой парнишка, - мы сюда добирались неделю не для того же, чтоб пива выпить в этой дыре.

- Да, в полдень ... так рано, я опять не высплюсь! - полуэльф, с несколько странными, белёсыми глазами, опрокидывая очередную кружку эля, вдруг оживился и предложил, - А может мы прямо сейчас пойдём на поляну, на которой нам назначили встречу - тут идти то вроде недалеко? Встанем там лагерем да заночуем. А завтра - проснёмся и уже на месте!

- Вис, ты вечно как что не брякнешь - так хоть стой хоть за зельем от безумья беги. Ну на кой нам спать на твёрдой земле если здесь у нас уже есть оплаченные кровати? - впервые вступил в разговор драконорожденный.

- Ну тебе то что? Тыж один фиг не мёрзнешь! Да и как тебе может быть жёстко спать - у тебя кожа жестче чем та земля! - чародей явно не унимался.

- Так! Никаких ночёвок под открытым небом если есть альтернатива! Это - как минимум небезопасно. - похоже, дварф был командиром их небольшого отряда, к его словам прислушались. - Завтра встаём и чапаем до полянки - тут ходу то на полчаса, не больше.

- Кстати, Торадин, а ты сам то видел те записи, которые она обещала нам передать? - вновь вступил в разговор лысый.

- Да чтож ты за человек то такой - вроде не глупый на вид, а вопросы задаёшь - так хоть стой хоть за обручем интеллекта беги. Ели бы он их видел - на кой ляд нам бы надо было с ней встречаться сейчас? - драконья морда оскалилась в улыбке, посмеявшись над своей шуткой.

- А вот тут вы оба не до конца правы! - дворф, откусив смачный кусок мяса, глянул на собеседников, прожевал и продолжил, - Джоана их видела, а ей я доверяю как самому себе. Судя по её посланию - её группа встречалась со Стур вчера и она передала им записи о пяти тайниках с несметными сокровищами. И да, Тыковка, мы не единственные - ты же не думал, что на нас мир клином сошёлся. Я слышал - через три дня должны прибыть члены Руки Возмездия. Наверняка их припрягут на поиски!

- Руки? Эти напыщенные болваны, которые и могут только морды зомбокам бить? Они то что здесь забыли? - монах даже перестал жевать от неожиданности, - Они же исключительно по уничтожению всякой нечисти работают?

- Да Баал его знает, почему они на это согласились. Да и поди знай - кто ещё откликнулся. - дворф задумался о чём-то своём.

Проведя ещё какое-то время за трапезой, группа начала собираться покинуть зал. На улице темнело, солнце практически село за горизонт.

На земле была кровь, немного, но достаточно, чтобы взбудоражить Калеба. Подобно ищейке вампир проследовал за путеводной красной нитью в подворотню. Туман и мрак служили ему защитой. Наконец Вебер приблизился достаточно близко. Стоило завернуть за угол дома и вампир нос к носу столкнется с добычей.
- Кажется оторвались. – Калеб услышал хриплый прокуренный голос.
- Тварь! Сука! Как же больно. Триксис, что там на спине, насколько плохо? – Голос второго был выше и полон страдания.
Послышалась шуршание, кряхтение и стон боли.
- Ну, что там! – Нетерпеливо засопел раненый.
- Жить будешь! – Послышался равнодушный бас. – Выпей зелье. Оно у тебя же осталось.
- Точно! Вот я идиот, сейчас где-то было. – Вновь послышалось шуршание. – Триксис как думаешь, гном убежал?
- Вряд ли. Хотя он прыткий черт, может и смог. – Ответил первый.

— Обычно мой внешний вид отталкивает других людей, все эти шрамы, мышцы и прочее.. не думаю, что кто-то всерьез может считать меня привлекательной. — спокойно ответила Ада, кажется её совсем не беспокоило то что о ней думали другие, ну или по крайней мере отлично делала вид что это её не беспокоит, однако Алан понимал что скорее всего любая девушка где-то внутри хочет именно того, чтобы её считали красивой и привлекательной, а не отталкивающей и пугающей, но видимо Мантикора либо и правда смирилась с этим, либо просто предпочитала не думать на эту тему лишний раз. Такое объяснение вполне подходило под то что он видел сам.

— Ну, другая одежда обычно портиться в джунглях довольно быстро, когда я выходила на задание, у меня был довольно приличный боевой костюм, но он не пережил местной влажности и нескольких стычек с измененными.. ну вот, так и пришлось себе сшить что-нибудь на замену, чтобы не светить своими телесами, я может быть и была тут одна, но кто знает с кем сведет судьба, как нас с тобой, было бы неудобно если бы ты увидел меня голой или в изорванной одежде. Ну и, эта шкура довольно хороша, она обладает хорошей крепостью чтобы спокойно не рваться на мне, когда я кручусь туда сюда или занимаюсь своими делами, один раз она даже выдержала удар когтя измененного, а это и не каждая броня сможет, так что жаловаться мне в целом не на что. — Ада похлопала свою накидку, и не смотря на то что та в этот момент несколько раз натужно скрипнула, похоже кожа и правда была довольно крепкой, вот и ответ на вопрос почему она сдерживала грудь и остальные части тела девушки в себе, не разрываясь при этом на части. Другой вопрос вставал, почему она не сшила себе костюм сразу же по размеру, но тут ответ скорее всего упирался в то, что подобрать нужного размера шкуру тоже было не просто, да и вряд ли Мантикора была большим мастером по обделке и обработке шкур, так что это ещё хорошо что у неё получилось довольно качественно выполнить работу.

— Ну, маги создали много всяких полезных штук, одна из них это генератор гравитационных полей, он то и позволяет различным штукам летать по небу, а дальше не составило труда примастачить их к кораблям, чтобы те могли спокойно бороздить небеса. Правда произвести подобный генератор довольно непростое дело и поэтому стоят они бешенных денег, и позволить себе такое удовольствие могут далеко не все.. ну и нашлись такие торговцы, которые смекнули что можно легко отбить затраты на покупку генератора, если начать перевозить с помощью таких кораблей магов, это ведь намного безопаснее чем ходить по морю, а потом эти ребята бешено разбогатели и устроили свои небольшие доки в каждой части мира, чтобы любой желающий мог воспользоваться их услугами, конечно оставив немного денег за подобное удовольствие. Твоих денег конечно на это пока не хватит, но я могу либо одолжить тебе на билет, либо можешь заработать сам, времени думаю у нас ещё достаточно, как минимум пара дней, а я уж тебе помогу с заданиями. — Ада подмигнула парню, и правда, как ни крути хорошо что она ему попалась, девушка не только объяснила Алану что тут к чему, но ещё и почти бескорыстно была готова помогать ему, хотя конечно какую-то пользу она безусловно от всего этого тоже получала, в этом парень почти не сомневался.

— Да, здесь довольно безопасно, можешь не переживать на этот счет. Сектанты уже какое-то время не нападали, а местное зверье не рискнет приближаться к форту.. разве что измененные могут напасть, но думаю у Мару хватит ума, в случае опасности рвануть к форту, а тут ей уже и ребята помогут. — Мантикора успокоила парня как могла, хотя конечно она была и права, но Алан все равно наверное немного переживал за синекожую охотницу, которая сойдя на берег, уселась у плота, беззаботно размахивая ножками, и слегка смущенно пряча взгляд. Оставив Мару позади, Смит вместе с Адой двинулся внутрь форта, и внутри все было примерно так же, как он и ожидал, маги в боевых костюмах гоняли по небольшому плацу, пока на них прикрикивал одноглазый седовласый мужичек с густой бородой, он был таким же большим и внушительным как сопровождающая его девушка, так что у Алана даже на секунду наверняка промелькнула мысль, о том не родственники ли они друг другу. Чуть в стороне от плаца, в большом загоне мирно паслись здоровенные ящеры, которых видимо здесь использовали как транспорт, по крайней мере такие возникали мысли при первом взгляде на этих диковинных созданий.

Заметивший Аду седовласый мужик, приветливо помахал ей рукой, улыбнувшись в свою густую бороду, на что девушка махнула ему в ответ, после чего взгляд мужчины зацепился за Алана и в этот момент парень не увидел в нем ничего дружелюбного, возможно этот одноглазый так относился ко всем пришлым чужакам, но Смиту было от этого не легче. Заметив этот взгляд, Мантикора приобняла парнишку за плечо и притянула его к себе, поджимая к своему боку, так что он едва не уперся своей головой ей в грудь, которая сотрясалась при каждом шаге великанши.

— Не переживай, капитан Грейвс так на всех чужаков смотрит, он очень мнительный.. сектанты несколько раз пытались проникнуть к нам, притворившись новобранцами, мы теряли хороших ребят когда у них это получалось. Командир форта в этом плане попроще, но взгляд у неё конечно не менее железный, но раз ты со мной, то тебе ничего не угрожает. — подбодрила Алана девушка, пока они уже подходили к небольшому двухэтажному зданию, вход в который охранялся двумя магами, держащими в руках оружие похожее на винтовку Смита, только имело оно несколько другое строение, и кажется обладало совсем другими свойствами, точнее на взгляд сказать было сложно. Внутрь их пропустили без лишних слов, и вот спустя несколько коротких минут, они уже стояли в небольшом кабинете, в котором кроме массивного стола заваленного бумагами, и нескольких стульев, не было больше ничего, даже стены были голыми, словно тот кто здесь обитал совершенно не беспокоился об уюте в своем кабинете. Хозяйка кабинета заметив вошедших, оторвалась от бумаг в которых она буквально была завалена, поднялась со скрипом со стула и обратила свой тяжелый, уставший взгляд на них.

— Ну что, можно поздравить тебя с выполнением задания, Ада? — первой заговорила внушительного вида женщина, прожигая взглядом стоявшего рядом с девушкой парня. — И гляжу притащила к нам новобранца.

— Нет-нет, Герма, это Алан и он с новой волны, как мы и предполагали, их закинуло на острова, и мне повезло наткнуться на него.. он уже второй ранг, и я получила бонус к своему повышению, может скоро прорвусь и буду третьим рангом, стану старше тебя по званию и вытащу твою аппетитную задницу из этого клоповника. И да, задание я выполнила, так что давай мне расчет, надо Алана в город отвезти, думаю после всех этих джунглей ему хочется уже немного полежать в нормальной кровати. — не смотря на грозный вид командирши форта, кажется Мантикора общалась с ней так, словно они были старыми подругами, совершенно забив на какую-либо субординацию, и это могло немного расслабить возможно напрягшего булки парня, по крайней мере если Ада так легко разговаривала с ней, то пока он был на её стороне, ему точно ничего не грозило.

— Вот значит как, а ты что скажешь Алан, ты и правда дал этой великанше билет на повышение? Неужели сдал с первого раза? Что скажешь насчет того, чтобы присоединится к моей команде, мне тут перспективные парни нужны, такие как ты, а с этой чертовкой сисястой ты ничего не добьешься, зуб даю, она как была сержантом, так им и остается, даже не смотря на то что уже давно сдала на второй ранг. — Герма уперла руки в стол, и призывно уставилась на Смита, словно гипнотизируя его, и чем черт не шутит, вдруг и правда могла.

— Ты зубы то ему не заговаривай, я хоть и сержант, но зато на материке больше времени провожу, а ты здесь торчишь в этих джунглях вот уже сколько лет. — фыркнула Ада, устраиваясь позади Алана, слегка приобняв его за плечи, так что её грудь легла ему тяжелым грузом на голову, и он теперь словно титан удерживал её от падения вниз, впрочем это не должно было вызывать у него дискомфорт.

— Эх, вот всегда ты по больному бьешь.. да, если вы собираетесь в город, то будьте осторожны. Наши разведчики недавно видели отряд сектантов ниже по реке, может устроили там где засаду, у меня пока нет лишних ребят чтобы послать их туда, так что если вдруг встретите их... уничтожьте гадов, а я вам доплачу за это. Ну или можете отправится в город на ящерах, тогда вряд ли встретите их, но зато и драться ни с кем не придется. — командир форта вытащила из своего стола небольшой мешок, в котором что-то тихо звенело когда она передавала его Мантикоре, видимо это была её оплата за выполненное задание.

— Что скажешь, как лучше нам поступить? Взять сектантов если они и впрямь на реке, или обойти их по суше? — на этот раз Ада обратилась уже к агенту, предоставив ему возможность выбрать, ей самой кажется было без разницы, а вот Алану нужны были деньги если он хотел попробовать свалить с острова по небу, и решать что делать дальше было ему.

Вообще, на двоих охранников надо было просто нападать толпой. Какие обходы, какие стратегические маневры? Просто начать и закончить. Джейн стояла перед отрядом, ожидая действий остальных.

Похоже, словесная баталия занимала ум Эдварда больше, чем метаморфозы монстра. Когда тот превратился в девушку, подросток даже подошел ближе, на расстояние вытянутой руки.
-Да что ты знаешь, что ты вообще можешь представить, машина, от человека унаследовавшая только облик? Посмотри на меня! – схватив девушку за воротник экзотической одежды, он притянул ее ближе, почти столкнувшись лбами.
-Ты был причиной, почему я тогда перевернул этот чертов трак! Ты, тренчи, весь этот проклятый мир, считающий меня пустым местом!
Отпустив руки и наблюдая, как тот превращается в монструозную массу, он отступил на шаг, качая головой.
-Закон джунглей, да? Убей или будешь убит? Человечество уже давно перешагнуло этот порог, но его отголоски настигают нас до сих пор. Ты – этот отголосок, живое оружие. И пока ты хотя бы однажды не попытаешь понять, что такое сострадание, как люди могут жертвовать всем ради тех, кто им дорог – ты так и останешься бесформенной кляксой, таящейся по углам, которую однажды выведут, как болезнь.

Собачий лай становился всё громче и ближе. Команда могла отчётливо видеть двух несущихся к ним на большой скорости здоровых волкодавов, отдающих тусклым светом огня шкуры во тьме.

Брюнхильда дала залп по одной из них, однако собака с лёгкостью увернулась от залпа, нисколько потеряв в скорости. Антонио же повезло куда больше: выстрел его револьвера попал ближайшей тваре прямо промеж глаз и она, истошно заскулив, свалилась за мертво. Вторая остановилась в нерешительности и принялась громко лаять. Проклятия на немецком становились всё громче.

Большая часть команды приближалась к развилке. Игорь, сильно раненный, должно быть, сейчас далеко позади них. Но нет. Он, с наглой ухмылкой, уже стоял у развилки, махая и крича вигилантам раздвоенным паранормальным голосом:
— Давайте быстрее, черепахи! Не все из вас могут жить вечно.

Русский парень выглядел совершенно не так, как несколько секунд назад: в его руках красовалась коса жнеца, все раны чудом затянулись, вокруг его силуэта парил странный чёрный пепел, а глаза горели ярким синим пламенем. Крикнув команде, парень, смеясь, скрылся за поворотом, куда завернул дрон секундой ранее.

Лай и немецкий мат заполняли тоннель, но дикий вой, разошедшийся по канализации, на краткий миг заглушил их. Брюнхильда, как оставшаяся позади, увидела яркого человека метрах в трёхстах от неё.

Приближающийся силуэт был ростом в три с половиной метра. он был одет лишь в тяжёлые, железные сапоги. Это высокий человек был покрыт пламенем и словно состоял из раскалённого металла. Свет от кожи разгонял тьму и вырисовывал его силуэт во тьме, а так же вырисовывал какое- то, заменяющую существу правую руку.

"Горящий человек" вскинул свою пушку и тоннель осветила яркая вспышка огня, влетевшая прямо в стену за спиной команды, свернувшей за поворот. В спину им ударил сильный жар, не причинивший им особого вреда.
Каменный же кирпич зашипел и покрылся пламенем, после чего быстро начал терять форму и через секунду представлял собой огромный булькающий, объятый огнём, перетекая отправился в противоположный тоннель.

Маленький дрон Чешира вместе с русским находились у только что выбитой Игорем ржавой металлической двери и последний сейчас призывно махал рукой остальным.

— Быстрее!— Крикнули парень голос женщины из динамика.

"Горящий человек" и Брюнхильда, если не считать лающей, но остановившейся собаки, остались в тоннеле одни. Огненный силуэт мгновение разглядывал своего противника, после чего с диким грохотом тяжёлых кованных сапогов побежал к Б.О.О.

Неизвестный приближался к девушке очень быстро.

Что-то он никогда не видел рыжих негров. Так что стоит научиться менять цвет волос, иначе будет палево-палево. Ещё более фиговое, чем эта непонятка с зубами. Впрочем, последние... откуда-то взялась уверенность, что все будет в порядке.
Дантист был в этом уверен. Хотя не откажется при случае навестить местную стоматологическую клинику - кажется, трещинки стоит чем-то заполнять, да? Вроде пломбы... при случае захватит. А пока...
Текстура... хм, а сила на твердость кожи как-то влияет? Вряд ли уж слишком, но иметь возможность в случае чего стать немножко тверже было бы неплохо. Но лучше управиться с цветом волос.
Невидимкой тоже можно ходить, но не всегда же?..
- Интересно... откуда б нам эти миллионы на логово взять, - еще мысля вслух во время освоения новой силы.

Выпуск "Уст Балдура" на первый день лета

Сама газета состоит из одного большого листа, сложенного пополам так, что образуются четыре страницы. Три из них заполнены полностью текстом новостей, свободного места практически нет, а в четвёртой традиционно размещаются рекламные объявления торговых лавок и заведений. Также встречается и дополнительный листок-вкладыш с дополнительной же рекламой.

Раз, два, три.
Человеческая фигура залетела на склад сквозь разбитое окно ногами вперед, чудом ничего не затронув, сделала сальто и мягко приземлилась посреди склада. Это был высокий крепкий мужчина, одет в полную легкую броню с городским камуфляжем, вооружен несколькими видами оружия. Лицо было скрыто за металлической маской с узким визором, но недолго. Сегменты маски отцепились друг от друга и бесшумно сдвинулись в стороны. Правда, под первой маской была вторая.
— Хола! – поздоровался мужчина с присутствующими, в том числе и с человеком возле самодельного костра.
Нижняя половина была скрыта под тканевой маской, и ясно были видны лишь карие глаза и длинноватые волосы связанные в короткий хвост. Антонио, между тем, бегло осматривался по сторонам, пару раз скользнув взглядом по присутствующим.
Да, он был готов увидеть здесь толпу всяких чудиков, но кто мог ожидать машину с порнозвездой на экране, красную шапочку и школьницу с раком легких, кроме всех прочих? Антонио это начинало уже нравиться! Он радостно улыбнулся под маской и махнул рукой девушкам... Впрочем, еще раз взглянув на грубую девочку, он с энтузиазмом помахал рукой всем остальным и глазами улыбаясь мол "Привет-привет!"

Если его спросить, он честно вам ответит: "Деньги это пыль". Он живет не ради денег, потому что бумажки это для глупых людей, а Антонио не глупый, он мудрый. Он знает, что богатство на тот свет не заберешь. Если ему прямо сейчас дать те миллионы, что он заработает или уже заработал, он может их прямо на этом складе сжечь. Никому не будет отдавать, естественно. Если не ему, то никому другому! Ради огромного костра он готов сжечь все доллары мира. Единственное, что имеет значение, так это его враги. Вот истинная награда. Чем больше награда, тем больше опасность. Да Иисусье, может он мог бы заработать больше и жить безбедно, если бы отказался от буррито и соглашался на каждое предложение от работодателей, но тогда он бы показывал все свои умения кому? Бомжам в подворотне? Только задание на миллион может предоставить ему дуэль века и только его закусочная может раскрыть все его таланты чемпиона.

Анна выглянула в окно и осмотрелась, не особенно рассчитывая увидеть нарушителя своего спокойствия. Закрыв окно, она села на край кровати, обхватив руками голову. В раскрытом дверном проёме показалась сегодняшний дежурный администратор, фрау Геллегер, заставив Анну быстро спрятать записку в кулаке:

- Сюзанна, через пять минут твой выход вниз. Тебя уже ждёт один из постоянных клиентов...

Заметив позу девушки, она подошла и села рядом:

- Всё в порядке? Тебе не здоровится?..
- Нет, фрау Геллегер, - покачала головой Анна, улыбаясь, - Просто впечатлилась видом из окна. Не переживайте, я спущусь по расписанию. Только поправлю макияж...

Поняв намёк, администратор удалилась, а Анна раскрыла зеркало на трюмо, и, достав из выдвижного ящика косметичку, стала подводить глаза.
Значит, Чешир узнал одну из её маленьких тайн... Что ж, могло быть и хуже. Раскрой он Беатрису, бежать было бы некуда. Представив, как такую записку находит и читает кто-нибудь из прислуги особняка Блут, Анна смутилась и раскраснелась. Пришлось добавить пудры.
В чём же она прокололась?.. Девушка не могла припомнить ни одного случая, в котором она проявила бы неосторожность при превращении в Гретель. Надо бы расспросить Чешира, раз всё равно встречаться завтра. Или допросить...
Анна вгляделась в свои зелёные глаза, мысленно прощаясь с этим милым, искренним личиком, ставшим таким родным за последние годы. Теперь, когда тайна Гретель раскрыта, Анне, видимо, придётся умереть. Прости, Бьянка...
Scheiße! Слеза, скатившаяся по щеке, размыла часть проделанной работы. Спешно запрокинув голову, Анна начала аккуратно промакивать глаз.
Так нечестно! Анна не заслужила смерти. Она нужна Беатрисе. И девочкам здесь. И даже постоянным клиентам, что за неделю бронируют её редкие рабочие вечера, не соглашаясь на замены... И Бьянка, отдав Анне кольцо, по сути, пожертвовала собой, лишь бы спасти подругу. Бьянка... Убийство Анны поставит крест её жертве.
Девушка ударила обеими руками о дубовое трюмо. Она не допустит. Ни за что. У неё есть Гретель. У неё есть Беатриса. Анна будет жить. Даже если одному мохнатому "антигерою" придётся не дожить до рассвета. Хотелось бы, конечно, чтобы он внял голосу разума...
В зелёных глазах куртизанки горел огонь гнева и решимости. Как писал классик, "Die Hölle hat keine Wut wie eine verachtete Frau"...


За утренним чаем, Беатриса, достала телефон и стала просматривать список контактов, ища тот, что сможет ей помочь. Выбрав жертву, она включила набор:

- Алло, герр МакЛауд? Беатриса Блут. Доброе утро. Я ценю Ваше время и перейду к делу. Как Вы знаете, я курирую ряд проектов нашего концерна в Берлине, равно как и несколько моих собственных благотворительных инициатив. Меня беспокоит криминальная обстановка в городе, и мне хотелось бы мочь её учитывать при планировании моего бизнеса. Однако, в официальных источниках преступно мало информации о так называемых "антигероях". Согласитесь, обидно было бы вложиться в приют для бездомных, и обнаружить, что его разнёс какой-нибудь безответственный аггрессор, которого даже не найдёшь нормально! Я могла бы направить к Вам запрос через секретаря, но решила, что лучше обратиться лично. Да, я понимаю, что эта информация сложна в добыче. Я готова компенсировать Ваши труды. Спасибо! Надеюсь, я могу расчитывать на конфиденциальность с Вашей стороны? Приятно иметь с Вами дело! Удачного дня, герр МакЛауд!

Положив трубку, Беатриса вернулась к чаю и газетным новостям.


В назначенное время, открыв плечом дверь, на склад вошла девочка старшего школьного возраста в толстовке, кепке и юбке с кедами, прикуривая сигарету из пачки.
Милую, с виду, девочку, с красивыми витыми хвостиками курево совершенно портило. Подойдя к собравшимся, она небрежно махнула рукой с сигаретой, не выпуская вторую кисть из кармана:

- Йоу. Чё, мохнатый урод ещё не здесь? Или я адресом ошиблась?

"Это может быть засада" — Была самая главная мысль в голове у Альвы подходившей к зданию. Уже неподалеку от него девушка призвала свою косу и дальше двигалась не таясь, разве что прикрыв голову капюшоном, скорее для того чтобы случайные свидетели не приглядывались чем боясь что её узнают. Все же лик смерти жнеца уже сам по себе был пускай и своеобразной но защитой личности. И в первую очередь девушку интересовало что же могло впечатлить её мать, заставить её боятся. Это был Чешир? Или то что он сказал? Что могло заставить действовать не желавшей того жнеца, и при этом действовать не самостоятельно, а подключить при этом свою дочь. При этом зная маму - та и сама не будет седеть сложа руки. А ещё ей предстоит встретится с другими "психами".

Не то чтобы Альва хотела произвести на других впечатление, но ей не хотелось что бы её восприняли как какую-нибудь малолетку с суперсилами. Хотя она и подходила под такое описание, но она была конкретной "крутой малолеткой с суперсилами", а не "какой-нибудь". Зайдя же в помещение где скорее всего предполагалась встреча, и не дождавшись того что на неё сразу же нападут, Штауфен младшая сняла капюшон и поискала место где она сможет присесть и поставить рядом с собой свою косу смери. Желательно поближе к костерку чтобы погреться. И при этом внимательно осматривала тех кто уже собрался и тех кто будет подходить.
— Привет, Чешира ещё не было? — Сняв научнички и отправив их в небольшую сумочку под плащем решила она все же задать вопрос в слух, опаздывал ли тот, хотел прийти ровно во время, или может отошел в ближайшее кафе выпить кофе с круасаном пока все соберутся. Хотя может на собрании психов с суперсилами не стоит сразу начинать говорить и нужно мрачно молчать? Чёрт...

Остальные же могли увидеть девушку походившую на студентку или школьницу неформалку, крашеные волосы, коротенькая клешированя юбочка, высокие сапоги с рваными чулочками, колотка блузочка и корсет закрывавший животик. Весь ансамбыль дополнялся скорее фентезийно-косплеерским, нежели супергеройским ярко алым плащом и несколько фантастически выглядящей косой, больше похожей на то что могло бы быть в компьютерной игре или обложке рок-альбома нежели с чем когда-то ктото мог бы работать в поле. А ещё, отведя взгляд от её лица его становилось страшно вспоминать и вообще от жницы смерти что называется "веяло" страхом, хотя в самой ей ничего жуткого на первый взгляд не было.

Как он мог судить, Вельмунд пришел на место встречи первым, не считая незнакомца, который уже находился в здании. Правда вместо того, чтобы войти он прилег в подворотне из которой открывался обзор на склад.
Да, он дал слово хвостатому, что выслушает его, но заходить в закрытое пространство он не горел желанием, во всяком случае пока не увидит тех самых остальных участников встречи.
Фляга лежавшая в кармане звала его, похмелье после вчерашнего было жутким, но ему нужна была трезвая голова.
Вель бы с большем удовольствием наблюдал за складом через прицел, засев в паре километров, уже даже выбрал место, но рассудив, что он может оказаться не единственным параноиком и снайпер следящий за местом встречи добавил бы немало проблем.
Проблемы Вель не любил.
А вот бомжара упавший в переулке, врятли вызовет подозрения, темболее что шатающиеся между складами бродяги, делали его маскировку еще убедительнее.
Заняв позицию Линд наблюдал за складом, пытаясь понять: как хвостатый узнал кто он такой?

У Хельги было достаточно время перед назначенной встречей, и она собиралась провести его с пользой. Что делает правильный Хексенъягер перед тем, как сунуть голову в неизвестное, потенциально опасное место? Он готовится. Хельга не знала, стоит ли ей включать параноика и ожидать подвоха... однако лучше быть параноиком, но живым параноиком. Тем более что мало что может ждать её на этом складе, где ей назначили встречу. Тем более что недавние слухи об убийствах суперов вселяли в душу беглой девушки-Егеря смутную тревогу: а не работа ли это её бывших товарищей? Так что... Охотница решила побыть параноиком.
Перед тем, как отправиться на встречу, Охотница сделала три вещи. Во-первых, вылепила из воска, смешанного с тремя каплями собственной крови, человеческую фигурку и повесила её на шнурке на шею, рядом с серебряным крестиком - этот талисман должен был предупредить её об опасности. Во-вторых, вышла на улицу, подманила едой бродячего чёрного кота, дождалась, пока он, преодолев подозрительность, подойдёт к ней, позволит себя погладить и примется за еду, и вырвала у него несколько волосков из хвоста - кот с возмущённым мявом унёсся прочь, а девушка, оставив еду для кота, вернулась к себе, варить из кошачьей шерсти зелье и залеплять пластырем оставленные когтями кота царапины на руке. В-третьих, сложила в сумку все свои небогатые пожитки (одежда, мыльно-рыльные принадлежности, пара книжек в мягкой обложке, несколько мягких игрушек) на тот случай, если ей придётся срочно менять место жительства, - как минимум один человек уже знал, где она живёт, и это было на одного человека больше, чем надо.

Подходя к складу, где была назначена встреча, Хельга оглянулась по сторонам, достала из внутреннего кармана плаща маленькую бутылочку (из-под томатного сока - этикетка ещё осталась на бутылочке) и выпила её содержимое - глаза Охотницы заблестели в темноте, отражая свет. И неспешным шагом двинулась к складу. Плащ нараспашку, справа под ним пистолет в кобуре, слева меч в ножнах, на груди разгрузочный жилет с гранатами, на шее висели крестик на цепочке и амулет на шнурке - Охотница была готова к неожиданностям.

Около недели назад. Район Митте Берлина.
***
Уже вторые сутки Берлин заливало холодным осенним дождём. Сумерки опустились на залитый ярким светом от фонарей и неоновых вывесок город. Мегаполис гудел от переполняющей его жизни.
Молодой парень бежал вглубь грязной подворотни. Раненное плечо ныло, лёгкие горели огнём, а дыра в животе требовала перевязки, грозя большой потерей крови. Но адреналин в крови толкал несчастного вперёд пока тот, обессиленный, не облокотился на стену и полными ужаса глазами огляделся вокруг. Тишина. Никого.
Бешено бьющееся сердце вырывалось из болящей груди парня, только что пробежавшего марафон по закоулкам города. Солёный пот застилал глаза, тёмные волосы были слегка обожжены чем-то, что пять минут назад пролетело над его головой.
Чёртов город, подумал парень, перевязывая кровоточащую рану самодельным бинтом. В подворотне стояла тишина. Где-то вдалеке визжала сирена. В окнах домов горел свет и кипела нехитрая жизнь. Очередной день подходил к концу.
Парень, которого звали Кирк, закончил с перевязкой и теперь неспешно двигался по подворотне, нервно прислушиваясь к окружению. Ему было 25 лет, в Берлин он переехал совсем недавно, скрываясь от ужаса раздробленности и гражданской войны в быстро распадающейся Ливонии. И пусть забег от смерти- это не то, чем парень занимался каждый день, ему это было привычно. Могло быть и хуже.
И хуже стало.
Внезапно в подворотне раздалось ужасное пение на немецком. Сердце паренька пропустило удар от ужаса. Это был его преследователь. В том конце подворотни, откуда появился Кирк, мелькнул силуэт и прежде, чем парень успел среагировать, сгусток раскалённой плазмы уже пролетел у его уха, оплавив кусок стены. Второго выстрела он решил не дожидаться и вновь пустился в бег, наплевав на слабость от кровопотери и не прошедшую боль в ногах.
Сознание парня было словно в тумане. Удар сгустка плазмы, как и боль от этого, он не почувствовал. Не почувствовал, как его тело оторвало от земли силой выстрела и не вмазало в кучу мусора, скопившуюся в конце подворотни.
Голова парня гудела. Мысли путались. Всё перед глазами плыло, но Кирк чувствовал обжигающий жар у своего лица. Плазмомёт, не успевший остыть, смотрел парню прямо про меж глаз.
-За что?- слабым голосом спросил Кирк, уже зная чем всё кончится. Но ответа не последовало. Только последний выстрел прогремел в подворотне, после чего вновь повисла тишина.
Уже вторые сутки Берлин заливало холодным осенним дождём. Сумерки опустились на залитый ярким светом от фонарей и неоновых вывесок город. Мегаполис гудел от переполняющей его жизни. В безумии этого мира никто и не заметит очередной оборванной жизни.

Около суток назад. Разные районы Берлина.
***
В последнее время у Брюнхильды была очень насыщенная жизнь, даже если учесть её увлечения и... недостатки. Началось всё с усиленных патрулей, мешающих спокойно утолять голод. Потом пошла волна смертей и исчезновений среди суперов. И хотя это было в порядке вещей для города, где уживались расисты и их жертвы, лето и осень 2020-го, определённо, хотели побить негласный рекорд прошедших лет.
Даже на саму девушку напали какие- то бандиты, по ошибке увидевшие в ней лёгкую добычу. Впрочем, это была их последняя ошибка. И сейчас Брюнхильда стояла посреди, наверно, самого спокойного места города- по среди центрального кладбища Фридрихсфельде, напротив мемориала памяти Серому.
«Он был грешником с будущим. Святым с прошлым. Холодным клинком с безумным нравом. Но когда пришёл час нужды-​ он доказал всем, что у него было золотое сердце.»- Гласила ещё не потёртая временем надпись на плите, украшавшая основание гранитной скульптуры героя в полный рост. Она была похоже на него: тот же костюм, состоящий из серого длиннополого, почти достающего до земли, пальто с высоко поднятым воротником, штанов, а так же армейские берцы с высокой боковиной. На памятнике была та же дурацкая маска, которая всегда так сильно не нравилась Брюн- просто белая балаклава, в которой вместо прорезей для глаз были чёрные матовые линзы. Эти линзы она особенно ненавидела.
Памятник, выпрямив спину, стоял, держа руки на поясе. Взгляд гранитной скульптуры был направлен куда-то на север. Он был направлен туда, где Серый умер чуть больше трёх лет назад. Он бы оценил это. Безумный герой безумного города.
Было около полудня. Девушка не могла сказать точно, сколько времени она просто простояла, как зомби, перед памятником, но явно долго.
Так долго, что она не сразу заметила, что возле неё стоял странный мужчина в маске-респираторе с длинным пышным хвостом и кошачьими ушами.
-Добрый день, Валькирия.- Равнодушно начал разговор Чешир с отшатнувшейся от него девушкой. Хотя больше смущало то, что известный на весь Берлин вигилант знал её маленький секрет. Впрочем, он не собирался нападать. Напротив- он подкинул ей много пищи для размышлений.
К примеру то, что нападения на неё связаны с исчезновениями и смертями суперов по всему городу. И то, что они не прекратят своих попыток добраться до Брюнхильды. Не то чтобы разряженному в броню и балаклаву с респиратором можно доверять, но, во-первых, это вполне могло оказаться правдой, а во-вторых, наклёвывалось нечто очень интересное. К тому же, один раз она уже доверилась (и даже больше) одному клоуну в сером пальто. Так почему бы и не попробовать? Вдруг это будет интересно.

***
На улицы гетто Кройцберг опустился вечер. Под окнами Чистюли, как местные прозвали Фауста, было особенно тихо. Хотя это и не удивительно: за те полгода, что техномаг жил и работал в городе, его соседи чётко усвоили одну простую вещь- не шуметь под окнами Фауста. Иначе можно получить мощную струю воды прямо в лоб да так, что содержимое черепа получит несколько сотрясений за раз. И это в лучшем случае. Хотя крайние меры применялись от силы раз. Милосердие- удел сильных. А Фауст считал себя сильным. И пока никто не убедил его в обратном.
Это попыталась сделать группа каких-то придурков с битами. Они считали, что маги в ближнем бою не опасны. И они были правы, но на случай подобных ситуаций у парня всегда рядом была Элиза Шестая. Так что всё закончилось лишь короткой пробежкой, от которой теперь ныло тело. И запиской, на которой красовалось лицо Иоганна с его адресом, родом деятельности, местами, где он тусил и описание труповозки. А ещё там была указана цена за его голову. Причём большая.
Неутешительная выходила для охотника за головами ситуация. Его кто-то невзлюбил. И, если глянуть на цифры, то очень сильно. А ведь всё только начало идти ещё лучше, чем было: из-за массовых смертей и исчезновений цена и необходимость в его услугах резко подскочила. Людям резко понадобились услуги его клинингового агентства, так как далеко не каждый спешил убирать места очередной расправы или драки. Всё чаще всплывали старые обиды и преступления, из-за чего назначали крупные цены за мелкую рыбёшку от преступного мира Берлина. И там оставалось самое сложное: успеть раньше, чем цель внезапно умрёт или исчезнет. А подобное, увы, происходило всё чаще.
где-то вдалеке началась пальба. Рядовое событие на этих улицах, Иоганн даже не задумался о нём. Горничная наливала своему господину очередную кружку чая. Идиллия, если не считать награды за голову. Если соседи узнают хотя бы её половину- о тишине под окнами можно забыть.
Но, к счастью, судьба любила Фауста: тишину комнаты нарушил телефонный звонок. Парень неспешно снял трубку. Звонил мужчина. Голос его был спокойным, ровным. Это мог бы быть типичный клиент, если бы он не начал диалог с фразы: «Если считаешь, что на этой сумме они остановятся, то ты сильно ошибаешься». Звонивший представился Чеширом- кто это, Фауст, конечно же, знал. Он заявил, что награда за голову парня и происшествия с суперами по всему городу связаны. А ещё он предлагал информацию и помощь в решении этой проблемы. Голос назначил встречу на завтрашнюю ночь на каком то заброшенном складе. И когда Иоганн положил трубку, он ещё долгое время размышлял, стоило ли так быстро соглашаться на встречу.

***
Антонио жилось в Берлине даже более, чем хорошо. Его ларёк с бурито был очень популярен в народе (талант повара на лицо), так что недостатка в клиентах, а следовательно, и в деньгах у него недостатка не было. Если бы не образ жизни, толкающих его искать достойных для себя противников, то он мог быть самым обычным мексиканцем, довольно неплохо устроившемся в безумном Берлине.
Но Антонио, как бы хорошо он не готовил, никогда не забывал держать руку на пульсе моря заказов для наёмников его. Просто полезно знать, что происходит в мире. Не то чтобы он планировал браться за работу в ближайшее время, но это было для него своеобразным инстинктом. Но одна такая проверка изменила всё.
Кто-то искал для работы в Берлине именно его. Причём предлагал за работу такую сумму, что Антонио смог бы спокойно открыть собственный ресторан мексиканской кухни в одном из лучших районов города. Он даже ещё несколько десятков раз проверил, не подстава ли это от клана, чтобы выманить его. Но нет, всё было чисто. Источники и контакты проверены временем, заказчик не шутит. Обмануть его не смогут. К тому же предлагали довольно заманчивую работу: найти того, кто виновен в исчезновениях и смертях суперов, этим летом и весной захлестнувших Берлин. Почему то заказчик был уверен, что у всего этого один виновник.
Как бы странно не звучало дело, Антонио не смог отказаться и уже через несколько дней смог выйти на связь с Чеширом- вигилантом, так же пытающемся решить эту проблему суперов. Доверия к героям мексиканец, обычно, не питал, но слава Чешира допускала того, что он в этом вправду заинтересован. И тот назначил встречу наёмнику за завтрашнюю ночь в одном из заброшенных складов города. Мексиканец чувствовал- из этого выйдет нечто интересное. И опасное. А это значит, что обязан быть на гребне этой волны.

***
Для Хельги последний год был крайне тяжёл. Без связных ордена непросто было найти работу в крупном и богатом на разных наёмников Берлине. Она едва-едва сводила концы с концами, при этом постоянно лазая по самым малоприятным местам города. А ещё она боялась момента, когда на неё выйдут бывшие товарищи. Одна, без денег и связей, Хельга ничего не смогла бы им сделать. Но судьба благоволит страдальцам и святым.
Вернувшись с очередной свалки, на которой девушка выполняла заказ по убийству очередной нечисти, её дома ждал сюрприз: мужчина с кошачьими ушами, одетый в современно выглядящую броню. Он выглядел помятым и уставшим, но его голос не дрожал и был спокоен. Даже если учесть, что девушка направила на него револьвер.
Он даже не отреагировал на подобное гостеприимство. И, что самое неожиданное, он пришёл к ней с предложением работы. Работы, которая в миг поднимет Хельгу из нищеты и даст возможность зажить нормальной жизнью, без убийств за деньги. Недолго думая, она согласилась (револьвер не убрала) и Чешир, так ей представился неизвестный, назначил место встречи в каком- то складе ночью. При этом не забыв предупредить, что приглашена будет не только она.

***
Для Альвы с матерью чужие проблемы- это чужие проблемы. Что логично: даже бессмертным ни к чему лишние хлопоты. Поэтому, когда в городе началась волна исчезновений и смертей суперов, семья Штауфен не вмешивалась и даже не пыталась вмешаться в происходящее. Ведь им же лучше. Для них насилие и смерть- наркотик. Хоть иногда и напоминает проклятие. Но один вечер изменил всё.
Хотя по началу он не отличался от других. Мать и дочка сидели за столом своей уютной, небольшой и хорошо обставленной квартиры. Говорили, по большей части, о рутине: как дела в школе, как учёба, как погуляла с подругами, нашла ли себе красивого паренька. В общем то, о чём общаются обычные дочь и её мама. Штауфен старшая привыкла не поднимать за столом темы смерти и «занятий» на улицах Берлина.
Но затем в дверь позвонили. Аврора Штауфен ушла проверить, кто решил прийти в гости в столько поздний час. Вернулась она через пять минут и была очень бледной. Несколько минут она просто молчала, пока не сказала дочери собираться и готовиться к завтрашнему собранию каких-то вигилантов на никому не нужном складу. В её голосе уже не было той теплоты. Лишь звонкий металл, которым отдают приказы. Приказы, от которых зависит жизнь.
Дочь не стала перечить матери. И теперь ей следующей ночью предстояло отправиться на встречу психов, организованную известным вигилантом Чеширом. Они собирались, вроде как для того, чтобы решить проблему смертей и исчезновений суперов. С чего мать так резко изменила позицию, Альва не знала. Но было понятно одно: это очень серьёзно.

***
В городе происходит странная херня. Гретель отчётливо это понимала. Суперы города пропадали или умирали один за другим и никто не знал, случайности это или звенья одной цепи. Даже Виктор не мог ответить ничего конкретного, кроме того, что это не добралось до района Панков. Пока. Но именно «Пока» смущало и Гретель, и Оурэна.
Но, если не считать этого, то жизнь Беатрисы-Анны-Гретель шла вполне себе неплохо. Богатые родители не мешали с благотворительностью, а на работе не было ничего такого, что требовало бы упоминания. Всё было хорошо. И это пугало. Словно затишье перед бурей. Будто всё это когда-то уже случалось, но девушка не могла понять, из-за чего берётся это чувство. Впрочем, одной рабочей ночью ей стало резко не до этого.
Бордель "Miezekatze", место, где работала Беатриса (Но здесь она Анна), находился в районе Фридрихсхайн и окна комнаты девушки выходили прямо на реку, а также на самый романтичный и очаровательный мост города- Мост Обербаумбрюкке. Всё было хорошо: очередная клиентка уходила из их престижного заведения, занимающего подвал и два этажа одного из домов. Для Анны все эти люди: клиентки, работницы и работники заведения, уже стали второй семьёй. И она не хотела бы, чтобы здесь узнали, кто она.
Когда девушка в свою комнату, прохладный сквозняк из-за открытого окна приятно обдал её разгорячённое лицо. Но ей было плевать, так как точно знала: когда она уходила, окно было закрыто. И никто не мог его открыть.
На прикроватном столике столике девушка обнаружила записку. Но она была адресована не Анне. Она была для Гретель. В неизвестный, представившийся антигероем Чеширом написал, что у него есть информация по поводу смертей и исчезновений суперов и что он просит Гретель встретиться с ним с остальными заинтересованными на каком-то складе следующей ночью. И ещё он добавил, что если Гретель не явится, то он раскроет её секрет всему городу. Был выбор у девушки? Нет. Она хотела решить проблему суперов и, кажется, ей попался нужный след.
А шантаж? Ну, он будет крайне неприятной темой для разговора. И прежде всего для хвостатого.

***
Наверное, единственным человеком, которого никак не волновала волна исчезновений и смертей в городе, был Вельмунд. Он, как и до этого, просто занимался своим занятием: нёс возмездие. Хотя и его это событие не обошло стороной.
А точнее его не обошёл стороной ушастый мужчина, назвавшийся Чеширом. И тот, как ни странно, просил его помощи. Ему нужны были люди для решения этой проблемы. Но Вельмунд, как почти всегда, был пьян. Так что мирного диалога не получилось и в итоге он около получаса махался с Чеширом, попутно посылая его и других суперов.
Чем закончилась драка? Побоями. И соглашением. Вельмунд не соглашается помочь Чеширу или другим суперам. Но он, как минимум, готов выслушать то, что хвостатый собирался рассказать и другим заинтересовавшимся следующей ночью на каком-то складе. И, хоть Чешир этого и не понимал, это было очень большой победой.

***
Ночь. Склад в район Вильмерсдорф.

Старое, знатно побитое временем здание склада располагалось на окраине районе Вильмерсдорф, вдали от лишних глаз.Поблизости крутились только бродяги да и тех было немного. Этот склад когда-то, судя по полустёртой эмблеме вьющейся вокруг кулака змеи, принадлежало "Asken".
Внутри было очень просторно и пусто. Вокруг валялся различный строительный и не только мусор, через треснувшие окна проникал холодный ветер, а также пробивался тусклый свет снаружи. Но в целом, мрак развеивал лишь огонь, горящий в бочке. Та стояла у одной из стен. Неподалёку от неё был стол выглядящий даже хуже самого здания. Со входа не было видно, что на нём, хотя его поверхность освещалась слабой настольной лампой. Но, скорее всего, там лежала куча документов.
А ещё около бочки стоял парень. И это был не Чешир. Этот парень выглядел куда моложе, не имел ушей или хвоста, а так же был одет в странный костюм, отливавший алым на свете костра. Тот имел на лице маску- респиратор, не скрывающую его глаз. Парень стоял лицом к костру и, вроде, что-то затачивал.
Потрёпанное радио на столе видало лучшие дни. Но тем не менее работало. На складе глухо играл "Deutschland"- новая и при этом популярная песня группы "Rammstein".
Примерно так же должно начинаться нечто интересное. Разве нет?

Глаза открылись. Раптор уже несколько раз успевала забыть, что всё это время она лежала в кровати и видела сны. Всё было реальным... и бредовым одновременно. А ещё на теле было мало живого места. Зато под рукой лежали верные девайсы. Целые. Оба. Идеально. Раптор сразу же провела рукой по ним, но тут же схватилась за голову...

— "Ай!... Брайан... Что за бред... Motherfucker... Почему я проснулась? У снов что ли принцип — заканчиваться на самом важном месте?"

Она сползла с кровати на пол и полежала где-то минуту, привыкая к болевым ощущениям. Адреналин, который выплёскивался, когда у девушки была цель, закончился и она обнаружила, что её ничего не двигает. Ей не хотелось абсолютно ничего. Ни убить кого-то, ни наорать на кого-то, ни даже поесть. Она вышла из сна измотанной и опустошённой. Не так она себе представляла свою ситуацию, ой не так... Переборов себя и поднявшись, чтобы рассмотреть поближе следы разрухи, постигшей дом Скетч, она вышла в коридор и услышала воду в душе. И ужасное немецкое пение. Просто катастрофическое. К счастью, достаточно скоро показался и сам певец.

— "Меня било током, морозило, увеличивало, кололо, роняло, растягивало, резало и поглощало. Так что от сравнений наших ночей попрошу воздержаться... Но что с твоей рожей? Нашёл у Скетч какие-то журналы и решил подкатить?"

Было легко закрыть глаза на отсутствующую руку. Но вот на новое очаровательное лицо не очень очаровательного немца — трудно. Он либо прошёл пару сезонов развития, либо произошло что-то важное. И видимо ответ давала газета. Раптор подошла к столу и взяла её. Прошла пара секунд.

— "Что?.. Ахахаха..." — она действительно рассмеялась, и даже ударила по столу. Чтобы спустя пару секунд вернуть серьёзную мину и добавить, — "Найду и убью."

Она имела ввиду автора фоторобота. Точнее, пародии на фоторобот.

— "Не думаю, что теперь можно что-то изменить, мистер Ядрёный коктейль. Теперь понятна ситуация с вашей физиономией. Надо и мне что-то поменять..." — сказала она, накручивая фиолетовую прядь на палец, — "Не хочу быть заложницей этого дома до скончания грёбанных времён. У меня слишком много вопросов и мне нужны ответы... А сон вообще отлично прошёл. Огромная такая куча ничего и сломанные кости — наша награда."

Шипящий и прижимающий руки к месту попадания лазера - второго попадания, - Дантист мутным взглядом обвел площадку. Лайн... вроде движется. Уже к порталу. Эдвард тащит художницу. Раптор... её нет. Выругаться толком не получается.
- Я приду на реванш. Однажды, - от пошатывающегося парня, чья маска держалась исключительно на честном слове и правиле крутизны, это было не самыми оригинальными словами. Да и не самыми заслуживающими внимания. Генри был откровенно зол на себя. Он. Ничего. В. Этом. Сне. Не. Сделал. Ни-че-го. Был бесполезен.
Но хотя бы стоял на своих двоих. И мог это сказать. И... если повезет, то к реванщу у него будут новые козыри в рукаве.
- Зап-помни... - ноги подшатнулись, но вместо падения Бэкхолл влетел в портал. Пусть и вперед спиной.

Пока Лайфлайн мысленно боролся с потоком ракет, что-то громоздкое и тяжелое как грузовик сбило его с пути. На секунду, весь мир вокруг исчез, все поплыло и закрутилось. Вокруг были только книги и незнакомцы. Впрочем, был ли Грувер незнакомцем? Даже Лайфлайн слышал об его группе, пусть он не слышал ни единой их песни. Что он еще заметил, так это бумажник показавшийся с его кармана. Он быстро вытянул его, после чего запустил рукой в гору книг и взял первое что ему попалось. У него были мысли насчет цели их врагов...
Но у него не было времени. Контролируя движение книги в руке, он схватился за нее и взлетел. Словно супергерой с комиксов 60-х годов, Лайфлайн полетел прямо в пасть сияющей бездны.

Эдвард сосредоточился. Что бы сейчас не происходило – взрывы вокруг, стрельба, да хоть второе пришествие – он должен был обеспечить безопасный путь обратно в их временное убежище. До рези в глазах вглядываясь в белое ничто, постепенно заполняющее комнату, он пытался найти в нем привычный путь, едва заметный способ обмануть окружающий его мир, чтобы оказаться в нужном месте – даже если мир вокруг был миром снов. И вот в сплошной белизне мелькнула темная точка – цель, к которой было привязано их сознание. Реальный мир.
Энтропия замедлилась, уступая упорядоченной форме геометрически правильного портала. Вынырнув из своего укрытия, он побежал так быстро, как только мог, чувствуя, как плохо слушаются налившиеся свинцом мышцы ног.
-Уходим! – крикнул он, надеясь, что за грохотом и гулом его кто-нибудь услышит.
-В портал!
Однако бежал он не в сторону разверзшегося разлома, а в сторону лежащей без сознания девушки, засыпанной книгами.
-Давай, вставай, осталось немного, - бормотал подросток то ли Скетч, то ли самому себе, перекидывая ее бессознательное тело через плечо и готовясь к финальному рывку. Девушка оказалась достаточно легкой, чтобы Эдвард смог поднять ее – а затем, собрав остаток сил в кулак, он побежал в сторону открытого портала – сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, увлекаемый создаваемой им силой притяжения.

- Плохо... - Скетч отпрянула назад, обнаружив перед собой верного Ди, который принял выстрел подбитого Гуся на себя. Похоже, её телохранителю неслабо досталось - но он стоял и вполне был готов защищаться сам - и защищать её. Правда, защищаться надо было от всего арсенала наёмника, а это было немного слишком сложно. Особенно для неё, не привыкшей находиться так близко к месту событий.
- Ай! Зараза! - Сначала вспышка лазера, против которой Ди едва-ли мог помочь, ослепила девушку. Следом художница ощутила, как рядом с ней что-то взорвалось. Совсем близко - настолько, что обожгло тело и серьёзно так посекло осколками и засыпало горящей бумагой.
- Ч-чёрт.. Ди... Ты как... - Насилу продрав глаза, Скетч как в замедленной съёмке уставилась на летящий к ней световой шакрам. Увернуться от него она при всём своём желании не успевала - тело было просто не готово к таким перегрузкам.
- Б... - Не успев договорить, магесса получила "кругом" точно в голову, а Ди медленно растаял в воздухе, не успев дотянуться до своей госпожи.

Девушка кивала, выслушивая выкрикиваемые предложения. Согласия среди посетителей «Башмака» не наблюдалось, но, конечно, такое было не впервой, а потому план на этот случай у неё был припасён давно.

— Друзья! Друзья! — обратилась к спорящим она. — Почто спорить о том, чего за нас может завсегда порешить удача?

Ловким движением она достала из поясной сумки потёртую, засаленную колоду. Разделив её пополам, Синица начала умело тасовать её, поясняя на ходу:

— Три песни — три масти, какую вытащу, такую и сыграю вам! — демонстративно лизнув палец, она сняла оказавшуюся сверху карту и показала её собравшимся. — «Кубки»! Ну не лучший ль исход для сего прекрасного заведенья? Ну-с, так тому, значится, и быть — в «Башмак» приплыл «Кракен»!

Конечно, на самом деле благосклонность Тиморы здесь была совсем не нужна — из трёх запрошенных композиций бард знала только одну, а потому просто-напросто не стала привязывать их к мастям, тем более что тех-то и вовсе было четыре... Но ведь разве это было главным?

Длинные и тонкие пальцы забегали по струнам, извлекая из них звонкую, приятную слуху весёлую мелодию.

— Ииии-эхх! —запела Синица нарочито низким и грубым голосом, словно она и сама провела на борту обдаваемого солёными ветрами судна последнюю дюжину лет.

— Всякий, кто по волнам ходит,
Кто под палубою спал,
Кто из бурь корабль выводит,
Много за свой век познал:
Управляться как со снастью,
И куда штурвал крутить,
Но чтоб не прийти к несчастью,
Нужно всё же не забыть...

Девушка замерла, давая последним звукам её голоса и струн повиснуть в пропахшем дешёвой выпивкой и потом воздухе, но тут же ударила по струнам снова, акцентируя припев выбивая каблуками своих сапог ритм из жалобно поскрипывавшей истёртой до блеска многочисленными ягодицами лавки.

— Кракен и моряк — не пара!
Как бы ты ни одинок,
Не сдержать тебе удара
Дюжины поднятых ног!
После месяца на море
Ты уже на всё готов,
И как будто и не видишь
Клюв, что рубит плоть китов!
После жизни по-матросски,
Где всяк ближний бородат,
Исполинские присоски
Завлекательно звучат!
Ииии-эхх!

Бренча на лютне и пританцовывая на скамье, бард нет-нет да бросала взгляд на вход. Остальные, кроме Элерио, уже вошли внутрь, но надо было дать им время, а потому девшука продолжила, заводя второй куплет...

Ревек глядел за окно в самой обычной жилой комнате. Вокруг темнота, из мебели шкаф, стул, прикроватная тумбочка и сама кровать со спящей на ней Раптор. Внешне она выглядела так же, как и перед сном: тот же топ, те же трусы, те же девайсы на её руках. Разве что шрамов, ссадин и синяков было куда как больше. Хотя это было у всех спящих, так что ничего необычного. Ревек заканчивал свой обход с невесёлым исходом: все живы, но находятся в беде. А он здесь: цел и в безопасности.
Ревек уже собирался уходить из комнаты. Но ему не суждено было это сделать.
-Трус!- Прокричал полный змеиных ноток голос в голове немца, заставив его схватиться за голову и согнуться на полу. Головная боль сковала его тело и эхом усиливала зловещий крик, перешедший в надменный шепот:
-Ничтожество. Ты тупее и ещё более убог, чем я думал. Поздравляю. Я смеюсь тебе в лицо, тварь. Или что у тебя там вместо головы?
-Исчезни!- Крикнул Ревек. Но силуэт перед ним не исчезал, а лишь обретал чёткость, до тех пор, пока перед немцем не стоял он сам. Другой он.
Чёрное тело существа состояло из загустевшей жижи. Кожистое крыло скрывало почти весь силуэт, образуя некое подобие куртки. Два белых глаза, кажущихся светящимися на фоне чёрного лица, смотрели с нескрываемой надменностью. Вместо рта у него имелась в виде безгубой, полной острых чернильных зубов пасти в полголовы. Костистый хвост монстра бился в ногах, словно в довольного кота.
-Что ты как плакса. Все эти твои эгоистичные оправдания.."Я хочу умереть" и "Я хочу исчезнуть"..Они нелепы, знаешь. Реальность же скучна- ты просто трус. Просто не нашёл, ради чего жить, ради чего умереть. И в итоге страдают другие, пока ты мечешься от одной блаженной агонии к другой. А ведь ты мог им помочь. МОГ. Но не стал.
-Неправда. Я..Я не смог бы..
-В самом деле? Прости, забыл. Ты ведь никогда не мог вторгаться в чужие сны. Тебе никогда не было это интересно: увидеть то, что видеть иначе не способен. Конечно. Да. Можешь лелеять эту мысль. Но мы знаем- это чушь. Мог хоть попытаться. Но ты и этого не сделал.
Ревек взвыл от очередного приступа боли и свернулся на полу комнаты. Другой он лишь улыбнулся ещё сильнее, обнажив ряд неровных зубов и алый длинный язык:
-Да. Продолжай выть. Мне нравится смотреть на страдающих животных. Твой интеллект не улавливает смысл моих слов? Сочувствую, но у меня нет времени лелеять твои скрытые комплексы и изъяны.
Другой склонился над Ревеком и на ухо с победой в голосе прошептал:
-Когда ты исчезнешь и последние капли твоей жалкой воли выйдут через задницу: я возьму контроль. И тогда мир узнает, каким жестоким чудовищем мог стать ты.
Сжатая в кулак лапа просвистела в воздухе и впечаталась в дверной косяк. Вместо Ревека был монстр. В точь точь как тот, который стоял чуть левее, прямо в дверном проходе. Только левой руки не хватало. Немец тяжело дышал, а силуэт хрипло рассмеялся, широко разинув пасть:
-Я рад, что ты пытаешься думать. Правда, пока не получается.
Ревек попытался взмахнуть клинком, но очередной приступ головной боли, сопровождаемый хохотом монстра, согнул его пополам, прямо в углу комнаты.
-Как жаль, что ты не видишь насколько глуп, смешон и жалок со стороны.- Добивал того силуэт, сидя на кровати и сверкая белыми глазами во тьме.- Скажи: каково быть аутсайдером человеческой расы? Ничтожной тварью, выжившей лишь по ошибке? Должно быть, это не очень приятно. Но ты ведь привык, да?
Парень не ответил. Он сидел в углу комнаты, закрыв голову чёрными руками, и погружался всё глубже в своё безумие. Силуэт подсел к нему.
-Знаешь..Это прозвучит странно, но, может, тебе стоит найти причину жить? Тогда сразу найдётся и причина умереть. Я понимаю, что ты обиженный жизнью, но в этом мире таким мелочь не подают. Хотя ладно. Не буду мешать тебе погружаться ещё глубже в безумие. Просто запомни: если что, я всегда рядом. И в любой момент готов взять руль твоей никчёмной жизни. Увидимся, когда увидимся.
Силуэт исчез и в комнате, кроме спящей Раптор только вжавшийся в угол Ревек в обличии монстра. Жалкий и ничтожный.

— Благоразумность у всяка своя, — назидательно подняла палец вверх молодая полуэльфийка, которую никто не называл иначе, чем «Синица», поскольку если у неё и было когда-то данное при рождении имя, знать она его не знала. — Лавочнику благоразумно продавать свою снедь подороже, а вот ежели я в лавку зайду, то мне благоразумно подешевше её взять, сечёшь? Так что какая тут благоразумность надобна — это лучше щас сказать... Чтоб потом недопониманий не было.

Её голос был чуть грубоватым и хрипловатым, особенно для барда, причём дело тут было не только в том, что она только что закончила собственный рабочий день, от которого кто-то без опыта голос потерял бы и вовсе ещё до половины срока. Еле заметный скрип, вроде старой несмазанной двери, которую медленно приоткрывал холодный сквозняк, чуть сипения испуганной собаки, да щепотка храпа загнанной лошади вряд ли могли покинуть его окончательно, но, тем не менее, когда дело доходило до пения, она каким-то образом умудрялась запихивать всё это куда-то вглубь, не оставляя в чистом звуке и следа, и намёка на своё прошлое. Было ли то той самой бардовской магией, некоторые секреты которой были ещё неприступнее запретных знаний некромантов, потайных рун жрецов и недоступных пониманию тайн арканистов, или же собственным её умением — кто знает?

— Мы тут, навроде, наедине, — добавила девушка, привычным движением убирая неостриженную светлую чёлку за заострённое ухо. — Так что стесняться неча. Что не растрезвоним о «задаче» энтой... ну, слово даю, не жалко ж.

То, что её слово не стоило и ломаного медяка, она предпочла не упоминать, хотя, впрочем, в её планы и впрямь не входило доносить на незнакомца. Нет, не потому, что она бы этого никогда не сделала, а по куда более прагматичной причине — в Мулмастере у неё, да и у их компании вообще, попросту не было никого, кому они могли бы рассказать о чём-то таком. Страже? Своим многочисленным друзьям и союзникам? Тут, надо признать, у их собеседника могло быть заметное преимущество.

После столь фееричной драки в таверне, вам бы стоило залечь на дно, но финансовое состояние было плачевным и навряд ли бы хватило средств, чтобы протянуть в городе месяц-другой. Как нельзя кстати именно в этот момент появился незнакомец с довольно интересным финансовым предложением. Прикинув, что в любом случае (даже если предложение окажется не настолько интересным, как его расписывал незнакомец) - за работу у Госпожи Со заплатят, вы согласились наняться на празднество, устраиваемое Астрид. Первые дни вы присматривались к обстановке, Госпожа Со - присматривалась к вам. Всё шло своим чередом. Пока в конце одной из ваших смен на празднике Госпожи Со, к вам не подошёл высокий человек среднего возраста, одетый в богатые шелковые одеяния.
Он делает жест двум крепким дварфам телохранителям, и они отодвигаются от своего хозяина, позволяя ему поговорить с вами приватно.«Мне сказали, что вы наемники с большим количеством навыков. У меня есть задача, которую личности с вашими способностями могут решить. Однако, до того, как я продолжу, мне нужно ваше слово, что вы будете благоразумны.»

Наведя марафет Калеб покинул свой дом и отправился в Нижний город. Заплатив два медяка пламенным кулакам, вампир прошел через Врата Василиска и направился в Краснеющею Русалку.
Промозглая, сырая ночь Нижнего города, укрытая плотным туманом, что не позволял видеть дальше шестидесяти футов даже при фонаре приняла Веберна в свои объятья. Отовсюду эхом доносились чужие шаги, резкий гул разгрузочных работ, стук закрывающихся дверей и далёкие голоса жителей. А в темных уголках в дали от глаз, можно было расслышать шуршания сотен крысиных лапок. И все это под безразличным небом с едва заметными звездами.
Вывернув из-за угла почти у самой таверны, вампир нос к носу столкнулся с четырьмя солдатами Пламенного Кулака. По лицам наемников Калеб сразу понял, что они не в духе.
- Стаять! – Грубо рявкнул один из солдат Веберну.
- Хера ты тут лазишь, а! Кто такой и откуда?

Где-то позади его сознания родилась мысль, что картины следят за ним. Они словно хищники, что настолько злые и настолько черные, что сливаются с ночью и единственный шанс их заметить – это мурашки по коже от их желания сожрать тебя. И то, что Лайфлайну не удавалось уловить глазами на картинах, следило за ним. Это ловушка. Нечего было думать. Оставался только один вопрос.
"Кто-то осознанно меня поймал?" – мысленно спросил он пустоту.
Кошмар пожрет его, если он вскоре не выберется. Все это время ему не было куда спешить, потому что все его поиски были бесцельны и безуспешны, но теперь он ясно понимал, что вскоре может умереть и даже не узнает отчего. Недолго думая, молодой парень сорвался на бег.

Кап.. кап.. кап.. настойчивый звук разбивающихся об холодный камень капель, вырвал Алана из забытия, в котором он пребывал. Тяжело разлепив глаза, рейнджер мог обнаружить себя посреди все той же пещеры, или... память медленно возвращалась к нему, кажется он преследовал кого-то в этих пещерах, да точно они вошли в разветвленную сеть пещер чтобы поймать грабителя, разделившись агенты погрузились в мрак. Все что происходило дальше было словно в тумане, кажется Смита кто-то схватил в темноте, по крайней мере он отчетливо помнил чью-то холодную хватку, помнил он и как его затащило в темноту, а потом память словно отрезало.

Кап.. кап.. кап.. шрхр.. шрхр.. к звуку падающих с потолка пещеры капель, добавился странны звук, словно кто-то что-то тащил по каменистому полу пещеры. И звук этот с каждой секундой становился все отчетливее, кто бы это ни был, он приближался к небольшой пещерной зале, в которой очнулся Алан. Из этого места был всего один проход, так что ничто не мешало парню приготовится к встрече неизвестным.

Спустя минуту, Смит наконец увидел незваного гостя, и даже прошедший через войну человек вряд ли был готов узреть нечто подобное. Первым из зова прохода показалась огромная изуродованная голова, которая некогда наверняка принадлежала человеку, по крайней мере рейнджер мог это предположить по тому как даже в настолько жутко разложившимся лице, можно было различить типичные для людей черты. После того как показалось лицо, вслед за ним из мрака вылезло огромное смердящее тело, все покрытое струпьями и гниющим мясом. Монстр тащил свое тело на непропорционально длинных руках, оставляя за собой длинный кровавый след, каждое движение должно было причинять ему боль, но кажется оно ничего не чувствовало. В белых зрачках этого нечта, Алан не смог бы разглядеть ни одной эмоции, однако почему-то он не сомневался в том что эта тварь точно не дружелюбна к нему. Их разделяло примерно двадцать метров, но чем дольше Алан стал бы ждать, тем ближе становилась бы неизвестная тварь, медленно но верно перемещающая свою тушу по земле.

- Убедительный малый, - Только и могла усмехнуться Скетч, выслушав весьма весомые слова паренька. Нет, она вполне могла бы отсюда сбежать и так, в принципе - но в одиночку. А им нужны союзники в предстоящей "битве". И если уж Эд делает такое предложение - то... Ну, он явно не иллюзионист, а значит - можно поверить, что с той стороны находится реальная улица. Это уже неплохо. К тому-же - она узнавала родные места.
- Ладно. Я бы могла запустить туда разведку, но у нас нет на это времени. Кто хочет - может остаться, но... Если мы и так тут все в одной лодке - есть повод как-минимум сейчас доверить друг-другу спину, - Пожав плечами, Скетч уверенно направилась в портал.

"Fuck!" — Раптор пошатнулась от взрывной волны, пришедшей из-за упавшего прицепа. Зубастый вроде направлялся туда. Раптор вновь посмотрела на толпу. В зрачках посетителей отражались всполохи...

"Окей, отмена плана. Сейчас вернусь," — коротко сказала она Скетч. Парень внезапно раскомандовался. Ну и ладно, пусть наслаждается своей минутой славы... — "Собирать никого не надо, ждём только Дантиста с Ревеком... Проверю пока Андерсона."

Раптор по прямой пошла к заваленному прицепу, подняла руку, и якорь вырвался из руки, цепляясь за остов восемнадцатиколёсного чудища. Быстро притянувшись, девушка забралась на верх... который конструкционно считался низом. Внутри что-то было, но сейчас это было не важно. Раптор всматривались туда, где недавно стоял катафалк, а сейчас был лишь филиал ада. В этом мире люди могут исчезнуть без следа, а могут умирать медленно... Везучий сукин сын смог уйти с огоньком, но... что теперь делать? Их оставалось трое. Парень и Ревек привязались, но про них не было сказано ни слова...

"Motherfuckers..." — Раптор, сделав сальто, вернулась вниз... Ревек все равно вылез, а природа Ди была известна девушке. Жизнь опять оказалась самой справедливой сволочью... Квинн подошла обратно к товарищам, — "Конец милахе... и его карете. Мы валим или ждём пока толпа начнет линчевать?"

- Ох...вау.... Британию съесть, ВАУ! Бл***! - легкий ступор при виде того, что случилось сменился активной деятельностью. После возгласов. Было... страшновато, но интересно. И очень завидно. Блин, кто это так ухлопал всех нелюдей (кроме Ревека, да), а? И почему о таком типе не ходят...
Кхм, он ведь должен быть кем-то из них, да? И что это за существа были? Те самые "кошмары", если верить инфе от паренька...
И только парень рванулся на разгребание завалов, как прогремел ещё один взрыв.
- Д***!.. - в возгласе было не только негодование со злостью, но и... капля усталости на каплю страха. Началось. И, что обидно, устроить ответку проблемно.
Оставалось только разгрести все и надеяться на выживание. И ещё найти время поговорить с Ревеком. Как минимум, кто-то должен присматривать за спящими тушками. И за тем, что будет потом.

В ботинках поселилась холодная сырость, а за шиворот стекали холодные, неприятные струйки дождевой воды, но Эдди не замечал этого. Его внимание сфокусировалось на размытых человеческих фигурах, видневшихся посередине автомобильной стоянки.
Враги. Эта мысль холодным, словно струящиеся с неба потоки дождя, осознанием проникла в его голову. Парень всегда задавался вопросом, как же поступит, однажды столкнувшись с теми, кто искренне, с горящей ненавистью или холодным расчетом, желает его смерти? Похоже, ответом был… Страх? Да, ему было страшно, как страшно каждому, кто сталкивался с чужой злой волей, пытающейся его уничтожить. За страхом последовал гнев, подпитываемый адреналином. Ну уж нет, я вам живым не дамся! Незаметным, но важным множителем в это уравнение вступила обида. Его товарищи по несчастью считали его глупым ребенком, легкой добычей, слабаком. В этот раз он покажет им – не стоит смотреть на него сверху вниз.
Буря чувств, вспыхнувшая за секунду, поглотила его с головой – и будто сама направила его руку. Многотонный грузовик дальнобойщиков, припаркованный недалеко от стоянки, заскрежетал металлическими тросами, захрустел крошащимся асфальтом – а затем исчез, будто его никогда и не было.
На бесконечно долгое мгновение над стоянкой воцарилась жуткая тишина. Похоже, даже дождь перестал идти, давая наконец отчетливо рассмотреть в свете фонарей фигуры противников. Казалось, время для Эдварда остановилось: он мог отчетливо разглядеть удивление на лице стоявшей рядом девушки, кровавый след, шлейфом тянувшийся за немцем, приготовившего щит телохранителя художницы. А затем мир вокруг перевернулся.
Дождь взметнулся вверх, будто вопреки всем законам физики сегодня он решил пойти в обратную сторону; слабый свет фонарей моргнул, на секунду погружая стоянку в кромешный мрак, а затем раздался грохот, от которого закладывало уши. Волной воздуха легкого подростка отнесло в сторону, а дождь, будто завершая сцену, на мгновение замер – и всей массой поднятой в воздух воды обрушился на асфальт.

Резкий удар в спину заставил Ревека пошатнуться и сплюнуть кровью. Троица ублюдков брала его в кольцо. С переулков подтягивались ещё любители плащей. Неплохая надвигалась ночка. Возможно последняя. Но не плохая.
В голове гудело, а мысли путались. В принципе, как то так это Ревек себе и представлял. Разве что топор в спину в планы не входил.
- Забыл, что мне обещал, парень?- Произнёс голос из прошлого, за мгновение унёсший парня в прошлое. Он сидел на кресле в углу освещённой светлой комнате. Из-за стены слышались радостные голоса детей. Угрюмый старик стоял посреди комнаты спиной к Ревеку.
- Всё так и было задумано,- небрежно ответил Ревек. Кровоточащее пулевое в груди постепенно заживало. Голос мужчины был строг:
-Что ты обещал, Ревек? Повтори мне.
Дождь падал с грязного неба. Троица противников за прошедшее мгновение не сдвинулась. Голос Ревека, был едва слышен сквозь дождь:
- Я обещал не умирать сегодня.
Три быстрых удара лезвием- хлыстом поразили ублюдка с топором один за другим. Инстинкты вошли в игру. Ночь холодна. А разум монстра чист. Быть может, он сегодня и умрёт, но жизнь свою продаст он подороже.
Jetzt tanzen wir die Dekadenz.

  На вопрос о связи с Ревеком Зубастый не ответил, ему не слишком нравилась эта персона, скрывающая свою душонку. Грубый и обещающий угробить всех подряд за любую мелочь, с таким характером даже тут долго не живут. С другой стороны, монстрячье откровение задело что-то в его собсвенной грязной душонке, так что вслед за мутантом на улицу выглянула частичка сознания Зубастого. Меж тем, сам он вновь обратился к девушкам.

  – Вам ещё и список нужных личностей подкинули? Зачем нужны именно мы?

Вот он первый летний день, теплый и солнечный коснулся Врат Балдура мягким оранжевым светом. Брезгливо пробежал по грязным трущобам Внешнего города, не решаясь заглядывать в его темные закоулки. Неспеша преодолел стены Нижнего города и жадно набросился на его узкие, горбатые улочки заставляя жителей вновь крутиться в колесе повседневных забот. И наконец он оказался на чистых мостовых Верхнего города. Улыбнулся разноцветным крышам, прошелся средь экзотических цветов и зелени ухоженных садов. Подивился красоте и чистоте местных зданий, а затем удовлетворенный продолжил свой путешествие.
Однако Калеб этого не увидит.

Открыв глаза Веберн, уперся взглядом в деревянную крышку, что была в нескольких сантиметрах от его носа. Толкнув, ее вампир со скрипом раскрыл гроб, втянув в ноздри спертый смрад подвального помещения. Последний день весны подошел к концу. Солнце спряталось за горизонтом и теперь Калеб может покинуть свое убежище. С этой мыслью Вебер вспомнил о голоде. Голоде, что был теперь его неотъемлемом спутником, ненавистным, все поглощающим, бездонным и таким желанным.
Осмотревшись, вампир с грустью понял, что исчерпал все запасы, и чтобы подкрепится нужно покинуть свою безопасную обитель. В голове пронеслись варианты как это сделать. Можно было купить свиной крови у мясника, неподалеку, или сожрать какую-то бесхозную живность. Но больше всего в голове Калеба билась мысль, о том, чтобы вонзить зубы в одинокого прохожего. Вонзить глубоко, так чтобы разорвать глотку и ощутить, как густая, горячая кровь толчками заполняет рот. Слюна наполнила рот Веберна, а зубы удлинились. Молодой вампир ничего не мог поделать с этим и каждое пробуждение ему требовалось несколько минут, чтобы подавить этот дикий позыв.
Справившись с голодом, вампир вспомнил, что надо бы вручить презент местному авторитету по кличке Обрубок. Начался новый месяц, а значит и пора платить. Конечно, взнос был не обязательным, но Обрубок всегда мог устроить какие-то пакость, если не получал на лапу. А пакости Калебу были не нужны. Стоило решить эту проблему по скорее.

Похоже, девиз этой ночи: хаос, разрушение и пламя. Всё началось с взрыва машины и продолжилось взрывом в лаборатории. Второй взрыв вышел гораздо менее впечатляющим - скорее хлопок с последовавшим пожаром, но зато и не убил никого. Впрочем, пострадавших уже было достаточно: спина и самолюбие Мамби, костюм Фангая, мёртвые барыги, барыги оставшиеся инвалидами...

ФанГай и Мамби выбрались из подвала и, объединившись с Флюксом и Мистом бодрым шагом двинулись в сторону логова. Можно было себя поздравить: вторая операция - и снова успех. В этот раз даже не пришлось драться с кейпами. Хотя что оставшиеся у барыг два кейпа могут противопоставить такой суровой команде?

И всё-таки что-то не давало покоя ФанГаю. Какой-то червячок сомнения. В небе погасла звёздочка. Снова появилась. Погасла, а потом появилась соседняя...
Это не астрономическая аномалия, это что-то летит в тёмном небе, - наконец сообразил он.
С тусклыми "городскими" звёздами в качестве единственных ориентиров сложно оценить высоту и расстояние - но это явно не просто кейп в плаще, а что-то крупнее, минимум три метра в диаметре. Неопознанный летающий объект скрылся в той же стороне, куда ранее уехал фургон.

Как это обычно и бывало с Морганом в период заключения, он не мог понять где он проснулся. Последним воспоминанием было, как в его камеру вломился отряд из 5 гвардейцев и один из них направил на него ствол штурмовой винтовки. Инстинкты в тот момент сработали мгновенно и заключённый быстро рванул вниз от траектории полёта ещё не выпущенного снаряда, взяв немного вправо. Он уже хотел выбить из рук автомат метким ударом ладони, как его тело пронзила волна вибрирующей, сильной боли.

— Проклятый ошей... — Вот и всё, что успел сказать Морган перед тем, как впасть в забытье.

И вот он чёрт пойми где в штурмовом обмундировании с оружием и говорящим чипом под черепушкой. Ну в целом, бывало и похуже. Правда тело постепенно отходило от подобия анестезии и уже начали появляться вспышки неприятной, тупой боли. Очевидно те, кто его сюда послал, не особо задумывались об успешности высадки каждого из десантников. К тому же, одним стало меньше.

Желаю, анализ повреждений носителя, — отдал мысленную команду мужчина. Тут же прямо перед глазами высветилась 3D модель человеческого тела, где красными точками были отмечены наиболее пострадавшие участки тела с подробным описанием характера повреждений. Серьёзных ран не было, максимум синяки и царапины. А вот состояние брони оставляло желать лучшего. Через щели, пробитые в ней каменистой поверхностью места посадки, можно было увидеть те самые синяки. А насчёт отключения уведомлений всё просто — он наконец-то выбрался из тюрьмы, в которой провёл столько лет и не желал ни с кем кроме себя делить свою свободу, даже если это будет говорящая железяка. Также, если вдруг во время боя сообщение придёт к нему на чип, то не будет отвлекающего уведомления и это, возможно, повысит шансы выживания.

Ещё не были забыты годы учёбы на медицинских курсах и вот уже Морган, набрав подножных "целительных средств" запихивал сквозь отверстия в броне кусочки мха и какой-то невзрачно выглядящей травы. Странно, но местная флора была ему хорошо знакома. Также не покидало ощущение, что боль слабее чем обычно и движения стали резче и точнее. Мало того, несмотря на температуру окружающего воздуха в -5 градусов по цельсию (о чём успешно известил интерфейс), ощущения были около + 10 градусов. Видимо чип, помимо информации о носителе, давал какие-то дополнительные способности. Постепенно в голову пришёл план дальнейших действий. Для начала, как ни странно, нужно было осмотреть своё снаряжение и ландшафт местности, куда он приземлился.

В рюкзаке Морган обнаружил еду, и стабилизаторы; осмотрел, зарядил и передёрнул затворы у оружия на поясе, к гранатам притрагиваться не стал. О каждой части его снаряжения давал подробную информацию интерфейс. В полной боевой готовности бывший заключённый стал аккуратно, пригнувшись подниматься по скалистому холму. Когда же вершина была достигнута, из уст вырвалось лишь тихое:

—Мать твою...

— Подъем, мистер Бригс, через несколько минут ваша капсула будет отправлена по направлению к планете на которой будет проходить игра. — приятный женский голос вырвал мужчину из сна, в который он был погружен препаратами, и едва продрав глаза мужчина мог обнаружить себя в небольшой уютной десантной капсуле, раньше он мог видеть такие только в каких-нибудь фильмах или играх, ведь именно в подобных капсулах на различные планеты высаживался небезызвестный орбитальный десант, гроза всех революционеров, пиратов и прочих рецидивистов. Бригс был крепко закреплен и не мог пошевелиться, что могло доставить дискомфорт некоторым людям, но не ему. Перед глазами у него находилось небольшое оконце, через которое можно было разглядеть сотни других капсул, закрепленных в одном отсеке гигантского крейсера, с которого их и запустят на планету. По обе стороны от оконца, мигали многочисленные экраны, показывающие его состояние, пульс и прочую ерунду, а так же мужчина мог разглядеть миниатюрную женскую фигурку, в привлекательном латексном костюме.

— С момента погружения вас в сон, корпорация Стар-Найм приняла некоторые изменения в правила предстоящей игры. Во первых, участникам игры разрешено объединяться в группы и кланы, позволяя вместе набирать очки и делить между собой полученные за донаты кредиты, ко всему прочему в конце игры все члены группы или клана будут считаться победителями и смогут покинуть планету, купаясь в лучах славы. Во вторых, полученные за донаты и уничтожение других игроков кредиты, можно будет тратить через терминал на получение снаряжения и другие необходимые для удачной игры вещи. В третьих, зрители нашего шоу смогут создавать квесты, за выполнение которых вы будете получать кредиты, принимать квест или нет, зависит только от вас. На данный момент это все изменения внесенные в правила игры, о последующих возможных обновлениях мы будем сообщать заранее. Приятной игры, мистер Бригс. — девушка на экране улыбнулась, и в следующий момент уши заложил жуткий грохот, с которым тысячи капсул отстрелили в сторону планеты. Через небольшое оконце можно было наблюдать этот полет капсул, больше похожий на бомбардировку планеты. Вскоре капсулу начало трясти, и чем ближе становилась планета тем сильнее становилась тряска. В какой-то момент маленькое оконце полностью погрузилось в огненный смерч и стало просто невозможно разглядеть через него хоть что-то.

Внезапно Бригс услышал хлопок, и почувствовал как капсула резко дернулась, а затем он просто вылетел из неё словно говно которое смыли в унитаз. Это было самое настоящее падение, только вот тело все ещё не подчинялось ему и мужчина не мог даже пошевелится, бессильно наблюдая за тем как приближается зеленая кромка раскинувшегося под ним леса. В эти моменты оставалось только молится, если конечно было кому. И когда уже смерть казалось была в одном шаге от мужчины, его тело ещё раз дернулось и он с гораздо меньшей скоростью вонзился в густую листву, местных джунглей. Впрочем приземление все равно вряд ли можно было назвать мягким, прорвав телом кучу лиан и проломив несколько веток, Бригс рухнул в влажную землю, едва не потеряв сознание от этого удара.

Радовало то, что в момент падения он заметил что другие капсулы так же просто выплюнули других участников шоу, а значит ему не одному так повезло. Оглядевшись вокруг, Бригс мог заметить что он оказался в самых настоящих джунглях, вокруг были толстые высоченные деревья, корни которых впивались во влажную землю, над головой раскинулись многочисленные лианы и прочие паразитирующие на деревьях растения. В царившем вокруг полумраке, по воздуху метались светящиеся точки, порхающие туда сюда и кажется совсем не обращающие внимания на нашумевшего здесь десантника.

От размышлений мужчину возможно мог оторвать внезапно прозвучавший в этом тропическом лесу рев, словно из старого фильма про динозавров. А затем Бригс мог почувствовать всем телом странную дрожь, приходящуюся по земле на которой он лежал. Словно кто-то огромный шагал по земле, и его шаги разносились вибрацией на много миль вокруг. В следующее мгновение перед глазами выскочило оповещение.

Текущее количество живых участников игры: 9 999. Желаете скрыть оповещения? Да/Нет.

Тем временем вибрации становились все ощутимее, давая недвусмысленно понять, что обладатель такого шикарного рева, движется прямо сюда.

Игнацио провертел все планы Хардбасса на огроменном болте, размером с бурдж халифа, после чего в стиле росомахи из попсовых кинчиков про супермутантов, ворвался в помещение склада через одно из окон, находившихся близко к крыше. С шумом влетев внутрь, Игнацио понял что лететь до пола тут как минимум метров пятнадцать, и в стиле бухой белки рухнул вниз, после чего безбашенно бросился на одного из ахуевших от происходящего гангстеров. Двое из них крепили смуглокожую красавицу в изорванных шмотках к крану с помощью цепей, а второй наяривал свой болт стоя от них в стороне. Именно он и оказался ближе всего к ворвавшемуся на праздник жизни Игнацио, который влетел в него в самый неподходящий момент, вонзая свои когти в его тело и буквально разрывая неуспевшего что-либо понять эспера на две неровные части, фонтанирующие кровью.
В это время Хардбасс, крикнул Крейно чтобы тот занялся не успевшими даже понять что произошло мордоворотами, ноги которых оказались в мгновение ока пробиты выскочившими из под бетона арматурами, а все их оружие и даже зубы оказались притянуты вниз, кажется у одного из них был пирсинг в причинном месте, и сложно было понять от чего он выл больше, от пробитых ног или от разорванного в хлам полового органа. Добить их было бы жестом милосердия со стороны Рандоджио. А вот русского уже и след простыл, находящиеся снаружи чистильщики могли только видеть как им беспрепятственно открывается проход внутрь, и как расплывается оставшийся на месте мираж Харди, появившийся из-за слишком большой скорости последнего.
Влетев внутрь, Хардбасс тут же заметил застывшего на месте Игнацио, который только что разорвал какого-то чувака на куски, и двух эсперов что обалдело смотрели на него, только успев начать убирать свои руки от Рейн чтобы заняться появившимся на складе врагом. Харди не стал парится, и сразу же переместился к девушке, резво раскидал в стороны цепи которыми были связаны её руки и ноги, и которые крепились к крану над потолком, после чего взял девушку под руки и направился с ней наружу. Одному из гангстеров кажется в процессе оторвало левую руку, которая ещё несколько мгновений болталась на ноге Рейн, но в процессе перемещения отвалилась. Выйти с девушкой наружу сразу не получилось, что-то мешало, словно он уперся в стену. Глянув назад, Харди увидел небольшую статуэтку стоявшую там где висела Рейн, и от неё исходило сильное излучение эсп, сделав выводы он смотался назад за ней и уже вместе с артефактом и дамой покинул склад, оставляя товарищей по делу позади. Он спокойно ходил по стенам и перемещался с ужасающей для этого мира скоростью, наверное так можно было и союзнице навредить, но к удивлению русского, та внезапно прижалась к нему словно кошка когда они только выскочили из склада, что означало что она тоже вполне могла переходить на скорость близкую к скорости эспера.
Свалив от склада достаточно далеко и оказавшись почти у самого дома Рейн, Харди наконец остановился, убедившись что здесь их точно не достанут, совсем скоро его должен был накрыть дикий откат и русскому оставалось только готовится к фестивалю боли, кто знает, выживет ли он вообще после такого.

— Милый, так ведь и подохнуть недолго. — внезапно услышал он голос Рейн, а затем девушка вытянулась у него на руках и обняв его за шею, чмокнула его в щеку. В этот момент по её телу буквально бегали разряды электричества, и кажется у неё даже появились кошачьи ушки, состоящие целиком из летающих на бешенной скорости искр. От этого поцелуя Харди едва не окочурился сразу, в его тело ворвалось столько электризованной esp, что обычного человека это просто превратило бы в черный уголек, но русский не был обычным чуваком, и этот заряд мог стать для него спасительным. После этого энергия в теле девушки из изнанки кажется закончилась и она обмякла на руках у парня, передав ему все что успела накопить до этого. Нет, она не умерла, но больше поддерживать его скорость была не в силах, так и замерев в позе поцелуя в щеку. Одного взгляда было достаточно чтобы понять, что её и саму ждет нешуточный откат, но теперь он хотя бы не ждал Хардбасса, хотя он даже боялся представить сколько ему предстоит вкалывать на правило обмена, впрочем это было лучше чем истекать кровью из всех своих пор и ждать когда разорвутся внутренности. Что ж, она помогла ему, и кажется была даже в безопасности, откат бил по тварям из изнанки слабее чем по людям, а значит переживет, и теперь оставалось только сгонять проверить как там остальные. Свою миссию на этот день они кажется уже выполнили, по крайней мере теперь у них есть Рейн.

Вы не можете просматривать этот пост!

Måndagsbarn har fagert skinn
Tisdagsbarn har älskligt sinn
Onsdagsbarn är fött till ve
Torsdagsbarn får mycket se
Fredagsbarn får kärlek och lycka
Lördagsbarn ska mödorna trycka
Söndagsbarn får leva och njuta
  rikt och vist och sedan berömligt sluta*

✢ ✢ ✢ ✢ ✢ ✢ ✢

16 мая 1870
Я так хочу жить, Господи. Беззастенчиво, алчуще, неимоверно хочу жить. Я не хочу умирать, я страшусь того, что ждёт меня по ту сторону порога, переступить который нам всем суждено, и суждено лишь единожды… Я готова убить, послать в тот иной мир, которым правит древняя дочь Локи*, кого угодно, лишь бы самой не предстать пред её живым-неживым ликом… Я убивала, да, и готова снова. Я готова даже вновь вернуться туда, в дикие леса Норрланда, и отыскать её, ту, кто суть источник моих страданий. Я готова заключить с Ведьмой новую сделку… Пусть забирает мою душу, она и так гнила, хладна, ничтожна; что смысла в душе, когда можно обрести вечную жизнь, могущество, знания, силы, даже помыслить о которых смертным не суждено? Да, я хочу этого… Господи, дай мне сил, дай мне сил это реализовать, претворить в жизнь мой план…

07 июля 1870
Боги, как же я больна.
Как я устала.
Нет сил.
За что, за что ты прокляла меня?
За что я влачу это ничтожное существование?
За что я каждый день страшусь ночи, и каждую ночь плачу, предвосхищая день?
Я ненавижу тебя.
Я ненавижу себя.
Я знаю многое.
Я помню всё.
Я вижу всё.
Единственное, чего не вижу, – выхода.

20 августа 1870
Знали ли мы тогда, к чему это приведёт? Могли ли мы предположить, какими последствиями чревата была наша беззаботная вера в свои силы и в те идеалы, которые мы поклялись охранять и которым принесли клятву служить? Осознавали ли мы всю серьёзность тех решений, которые мы приняли, грандиозность сил, с которыми дерзнули столкнуться?

Ответы на все эти вопросы – нет. Глупцы, безумцы, мертвецы. Вот кто мы. Все мертвы, все, кроме меня, да и я – уж лучше бы умерла со своими сёстрами и братьями по Обществу. Малодушие не позволяет мне наложить на себя руки, поскольку после того, что видели мои очи, душа моя исполнена страхом: если всё, что я видела – реально, вполне вероятно и то, что после смерти есть посмертие. И – вполне возможно, что самоубийцам уготована не лучшая в нём участь. Тем не менее, кошмары и воспоминания, такие яркие, такие реалистичные, словно осколки прошлого из зеркала времени, которое мы нечаянно разбили, вонзились в моё сознание, вросли в него, стали единым, и теперь мне с каждым таким наплывом, когда очередной осколок задевает какие-то участки моего мозга, и я снова переживаю былое так ясно, как наяву, мне всё сложнее и сложнее отличить галлюцинации от реальности. Всё чаще я добровольно отдаю себя в заботливые руки доктора Никласа Фрейда и его медсестёр, которые даруют мне забытье посредством своих научных снадобий; тьма обволакивает меня, моё естество, окутывает, словно тщедушное мёртвое тельце моей души пеленается в непроницаемые для света бинты савана полной темноты и абсолютной тишины. И так продолжается какое-то время, пока мне не становится легче. И тогда я снова возвращаюсь.

Нет, не Туда. Туда мне путь заказан. Алгот, извечный дворецкий Замка, порой навещает меня – или тут, в Приюте Страждущих Душ, или в моей квартирке над «Бюргером и Пекарем» – он всегда покупает где-то эти милые сдобные булочки с корицей и кардамоном, каждая размером с ладошку младенца, и мы пьём кофе и говорим ни о чём, и каждый раз он задаёт мне вопрос, и я каждый раз отвечаю, что никогда более не переступлю порога этого проклятого места, разрушившего столько жизней, уничтожившего мою… И он вздыхает, и он уходит, старый друг, с каждым разом я вижу, как он становится всё старее и дряхлее, и скоро и его не станет в моей жизни, и я останусь совсем одна. Одна против Тьмы. Против безбрежного океана отчаяния и бессилия. Против бездны той опасности, о которой не знает никто, кроме редких Детей Четверга, настолько несчастных, что судьба «даровала» им Взор. Что же мне делать, что, посоветуй, дорогой дневник, подскажи, как мне выплатить этот долг перед теми, кто уже не жив, кто отдал свои жизни ради моей? Как избавиться мне от этих преследующих меня повсюду мук совести, раскаяния, ужаса, боли, воспоминаний? Как сбежать, куда сбежать, где мне найти покой? Где найти силы совершить то, о чём думаю каждый день вот уже столько лет к ряду? Молчишь… Не знаешь…

Ты знаешь столько всего. Все секреты, все крупицы информации о достойных поступках, все бесконечные списки недостойных огрехов – и не только моих, но и всех моих близких, которых уже нет в живых. Ты – сокровищница опасных знаний, ядовитых тайн. Тебя я использовала столько раз ради собственной выгоды и спасения; послужи же мне ещё раз, ответь – что мне делать? Как мне быть? Как справиться с безумием? Со страхами? Как примириться с воспоминаниями? Как переложить ответственность за Замок, на кого? Кто будет настолько отчаян, чтобы снова возжигать свечи и ладан у алтаря Артемиды в его подземелье? Кто решится перенять с моих плеч бремя ответственности за человечество, за то дело, которое я поклялась когда-то свято чтить и исполнять, но не смогла… не нашла в себе сил… сбежала…

27 августа 1870
Доброе утро, мой дорогой дневник!

Хорошие вести. Хотя ты, очевидно, и без того сам их знаешь. Не ты ли всё подстроил? Давеча я просила у тебя ответов, я молила о помощи, я кровоточила на твои пожелтевшие от неумолимости времени и яда знаний страницы своими исповедями. И уже буквально в следующие дни я получила вести от… да. Ты же знаешь. Те, кого я видела в своих снах, те, чьи лица мне посылались в видениях, насланных проклятием той Ведьмы, да горит её душа в аду до скончания веков, и потом ещё вечность… Их много, куда больше, чем было нас более чем полстолетия тому назад. Но все они – Дети Четверга, я это сразу поняла по тем вопросам, которые задавали они в своих письмах, присланных на мой адрес в Приюте. Они не знают, что я живу тут, на Главной Площади, и думают, что я – безумная тётка, визжащая в лица медсестёр психлечебницы. Пусть. Я заслужила такое отношение. И я встречусь с ними – там. Нужно поддерживать репутацию, не так ли, старый мой друг? Пошлю-ка я за Алготом, пусть принесёт мне связку ключей от Замка. И пусть возрадуется его сердце – отныне не будет он в одиночку бродить по тёмным и пыльным коридорам этого оплота горестных воспоминаний. Страх и отчаяние, вопросы и желание понять, узнать, изменить – вот что прочла я в строчках и меж строчек тех, кто родились в четверг, и кто просит помочь с пониманием…

Я назначила им встречу. В четверг, ну а что, иронично же, и символично. Они хотят ответов – они получат их, в тех пределах, в которых я способна буду их дать. Они хотят решения этой «проблемы» – они узнают, что такового не существует, что только смерть способна забрать у них их дар, и что единственный способ примириться с тем, что отныне они – не такие, как остальные – это сделать Взор настолько обыденным, привычным, что ни сознание, ни подсознание не будет воспринимать это более как «проблему». Стать членами Общества. Помогать другим, используя свой Взор. Приподымать завесу меж столпов, на которых начертаны «Боаз» и «Яхин»*. Делать шаг в Sanctum Sanctōrum этого мира, на его незримую изнанку, что лишь им суждено видеть. И что-то мне подсказывает – они не оттолкнут мою руку, протягивающую им связку ключей от Slottet Gyllencreutz. И история не закончится, и Уроборос* снова уцепится за свой хвост, и колесо времени продолжит своё вращение. Благодарю тебя, Дева Молодой Луны, мраморнокожая Артемида, благодарю тебя за это… За возможность искупления. За возможность хотя бы на закате моего пути сделать нечто благое для этого мира. За возможность того, что мой последний выдох, когда придёт его час, станет мирным и тихим выдохом облегчения.

✢ ✢ ✢ ✢ ✢ ✢ ✢

УППСАЛЬСКИЙ ПРИЮТ
Больничный путь (Sjukhusvägen), Уппсала, Швеция

12:00
Четверг,
1 сентября 1870 года

Приют Страждущих Душ Уппсалы располагался среди холмистых южных окраин города, на западном берегу тихой Фирис, неспешно несущей свои тёмные воды в озеро Меларен. Печально известный пожар, 16 мая 1702 года уничтоживший почти все городские постройки и четверть его населения, разгорелся на восточном берегу реки, где преобладали деревянные хаотичные постройки. Через деревянные же мосты огонь перекинулся и на западный берег, разрушив неимоверное количество древних сооружений, включая и Кафедральный Собор Уппасалы, и Уппсальский Замок, и первый в Швеции ботанический сад, высаженный известным естествоиспытателем, ботаником и анатомом, открывшим лимфатическую систему человека – Улафом Рудбеком, предком Альфреда Нобеля – нашумевшего недавно на весь мир молодого учёного, изобрётшего динамит, благодаря которому горнодобывающая промышленность в Швеции начала развиваться с невероятной стремительностью. В том пожаре уцелел лишь Густавианум – главное здание Уппсальского Университета, первого в Скандинавии и одного из первых в Европе; многие поговаривали, что это здание защищала «нечистая сила», иначе оно бы не осталось абсолютно неповреждённым тогда, когда вокруг бушевало адское пламя, разрушившее даже каменные стены Уппсальского Замка. Согласно городской легенде, в медном куполе Густавианума, в котором и располагался тот самый анатомический театр, приносились жертвы самому Вельзевулу, и потому Царь Преисподней пощадил здание.

Почти полтора столетия отстраивали свой город жители Уппсалы, не без поддержки королевского дома и собственной городской казны, пополнявшейся преимущественно из кошельков владельцев заводов по производству аквавита* и хозяев публичных домов, жрицы которых обслуживали утомлённых рабочих этих самых заводов, а также из налогов, оплачиваемых Университетом, учиться в котором посылают своих детей самые богатые и известные семьи не только Скандинавии, но и Европы. По проекту Улафа Рудбека был перепланирован город – с прямыми линиями и очертаниями. Был восстановлен Уппсальский Кафедральный Собор, заново отстроен Уппсальский Замок, построена новая университетская библиотека, которую почти тридцать лет тому назад снова снесли и перестроили заново, благодаря чему она отныне именуется «Carolina Rediviva» – «Карлова (библиотека) оживлённая вновь», и которая известна на весь мир своей уникальной коллекцией древних манускриптов. Заново высажен и взращён ботанический сад, в который сам Карл Линней, основоположник современной биологической систематики, вложил свою душу и за которым он ухаживал до последних дней своей жизни. Недалеко от Густавианума был выстроен Университетский Госпиталь – один из лучших и современнейших в Европе.

Все эти мысли проносились в вашем сознании по мере того, как путь ваш в Уппсальский Приют проводил вас мимо величественного собора, и мимо грандиозного здания университета, и мимо всё ещё сочно-зелёного моря ботанического сада, и мимо прочих сооружений, знаковых для Уппсалы и её жителей, гордящихся древней и насыщенной историей и культурой своего города, даровавшей миру огромное количество достойных умов и сердец. Однако в ваше сердце по мере продвижения на южные окраины города начало закрадываться какое-то странное щемящее чувство – то ли осень уже начала щекотать вашу душу на задворках подсознания этим особым для осенней поры воздухом и ароматом, и обещанием холода, тьмы и грусти, то ли исподволь меняющийся пейзаж – готический декор постепенно уступал место более простым строениям из красного кирпича, садам и особнякам, рельеф переходил из равнинного в холмистый, и вот уже тёмная громада богадельни вынырнула из-за очередного изгиба земной тверди, словно ужасный каменный левиафан, готовящийся проглотить утлое судёнышко вашего бренного тела.

Вполне вероятно же, что подобные ощущения переживали все, кто когда-либо – по своей воле или вне оной – вынуждены были пройти через чёрные свинцовые ворота, ограждавшие территорию психиатрической лечебницы, поскольку за ними царил иной мир. Боль и страдания, как физические, так и душевные, насытили каждый камень, каждое дерево, каждую травинку здесь, – во всяком случае, воображение бурно рисовало сцены ужасных испытаний, через которые проходили каждый день «постояльцы» этого приюта, испытаний, заставлявших их кричать так, что само естество мироздания начинало трепетать и плакать, и слёзы эти ронялись в изумрудный ковёр здешних лужаек, прорастая впоследствии белоснежными капельками ветряниц*.

Огромное трёхэтажное здание раскинуло два своих тёмных крыла на запад и на восток. Восточное крыло было для неимущих больных душою, и там, в этих вечно тёмных коридорах, царила безысходность, пахло безумием, росла плесень насилия и боли – так, во всяком случае, поговаривали сплетники Уппсалы, любившие обсудить истории пострашнее, и ничто не было таким страшным в этом городе, как Приют Страждущих Душ. Во всяком случае, так гласила городская молва; посетители же этого заведения могли лишь видеть тёмные окна восточного крыла, да лицезреть массивную двустворчатую дверь, ведущую из приёмного покоя туда, дверь, которая для всех обитателей этого крыла открывалась единожды и последний раз в их жизни. Оттуда их выносили лишь ногами вперёд, причём случалось это куда раньше, чем можно было предположить.

Совсем иная атмосфера царила в западном крыле. Тут проходили лечение те, чьи семьи могли позволить светлые палаты, вежливое обращение, трёхразовое питание, которому могли позавидовать многие семьи бедняков, и полный цветущих деревьев и кустов сад, в котором всегда журчал каскадный фонтан, порхали яркие бабочки и «страждущие душою», как аккуратно именовал персонал Приюта этих пациентов, вкушали горячий шоколад, кофе и сэндвичи с огурцом и лососем.

Именно тут время от времени обитала Линнея Эльфеклинт – факт, о котором вы пока не знали. Придя в приёмный покой, вежливые медсёстры, услышав ваше имя и имя той, к кому вы пришли, препроводили вас в больничный сад, где среди кустов жимолости, запоздало цветущих и ныне, за столиком из плетённых ивовых ветвей сидела сухопарая худощавая старушка с водопадом серебристых волос и паутиной морщин на измождённом суровом лице. Огромные голубые глаза пристально смотрели на вас и сквозь вас, а пальцы с пучковатыми суставами изящно держали фарфоровую чашечку с дымящимся кофе – аромат кардамона доносился до вас даже на расстоянии.

– Прошу, присаживайтесь. Нам предстоит долгий разговор. Но прежде – не сочтите за нахальство – поведайте мне, кто вы, откуда, и каким образом вы стали… видеть.

Смерть дышала в затылок, отчего, последняя порция адреналина с удвоенной скоростью разгоняла кислород по телу. Одна рука была точно свободна и могла что-то предпринять. Слим обхватил все лески своей большой рукой и на всякий случай попытался помочь себе в том числе и остальными руками, если это было возможно, после чего, начал быстро описывать круговые движения, в надежде, что это еще сильней натянет леску. А в момент ее наибольшего натяжения Слим приготовился резко дернуть на себя под углом вниз, чтобы предать движению некоторою степень неожиданности. В сумме – Билли надеялся это позволит выдернуть гарпуны из относительно маленьких рук водяных.

1. Медицинский отсек: подсобное помещение (Халед)

Реплики Гарама, направленные в сторону Халеда, остались без внимания, поскольку во время их произнесения бывший бармен отправился в хранилище медикаментов, вслед за женщиной в белой одежде, полностью проигнорировав легионера и его пылкую речь.

Войдя в подсобку, Халед окунулся в полумрак, царивший там – незнакомка, войдя сюда, выключила освещение в помещении, и теперь единственным источником света служил хрустальный шар, который покоился у неё на коленях. Женщина сидела на одном из ящиков в глубине подсобки, жевала листья арраша, которые держала в пригоршне перед собой, и неподвижным взором вглядывалась в свет, источаемый шаром. Дорожная сумка валялась у ног незнакомки.

Услышав вопросы Халеда, та подняла взгляд огромных тёмных глаз с расширенными зрачками, и, сплюнув прожёванные листья на шар, медленно проговорила:

– Меня зовут Хоми́на, земляк, – услышав её низкий бархатистый голос, приятный и мелодичный, а также так сильно напоминавший о родном мире, поскольку выдавал уроженку Мехраби, Халед отчего-то стал уверен, что уже когда-то слышал его. Определённо слышал. – А ты – Халед безродный, из рода Ансари, которому давно пришёл конец. Как и всем нам вполне скоро придёт, – Хомина снова начала вглядываться в свой шар. – Полдневного цикла минёт, и это судно войдёт в лоно звезды. Такой яркой, такой жаркой, такой светлой, такой… очищающей. Знаешь, как это бывает, когда с тобой происходит что-то настолько невероятно важное и судьбоносное, но кажется это тебе таким незначительным и повседневным, что ты не отдаёшь себе отчёта о том, что тебя коснулась сама Судьба… Вселенная… Сами Лики говорили с тобой, говорили и даровали Их дары. И ты разворачиваешься, не поняв ценности дара, и плывёшь далее по течению, и лишь когда Судьба снова начинает вплетать твою нить в очередной узор на ковре грядущего, ты с ужасающей ясностью осознаёшь, что тебе всё это было предсказано… даровано. А ты была такой ограниченной идиоткой, что даже не удосужилась задать уточняющие вопросы… Да, Халед Ансари, я – Зрящая. Наверное, единственная истинная в том стаде шарлатанов, которые выуживают бирры из наивных дураков на нашей родной планете. Но при этом – я Ослеплённая. Своим высокомерием, своей ограниченностью, своим недоверием, недоверием Судьбе, Вселенной и Ликам. Знаешь, я ведь взошла на борт «Газали», потому что Он так мне сказал. «Там тебя ждёт спасение, то спасение, которого так жаждет твоя душа, словно заблудший в бесконечных песках пустынь Любау жаждет отыскать оазис». Судья так сказал, а я была слепа и ограничена, и не спросила, что Он имел в виду. Но решила последовать Его совету, и не стала покидать Кориолис, а отправилась в ближайшее представительство Консорциума и применила там свой… дар. И меня внесли в списки, хотя всё, что я могу делать – это видеть души и судьбы других… Хочешь, я прочитаю твою судьбу? Я недорого возьму, всего сотню бирров, – внезапно переменила тему женщина и уставилась немигающим взглядом огромных тёмных глаз на Халеда.



2. Палуба №6 (Гарам)

Гарам, так и не добившийся ответа ни от одного из тех, к кому обращался, но при этом вполне успешно добившийся отвлечения внимания Хоморо от Каору, не стал задерживаться в приёмном покое и поспешил догнать Сабету, которая, судя по всему, полностью проигнорировала просьбу молодого человека подождать её.

– Вижу, что ты таки решил ко мне присоединиться. Прости, что не осталась – не люблю семейные драмы, мне этого хватило в детстве. Сейчас нужно будет обойти шахты лифтов – на шестую палубу на этих лифтах не добраться, и спуститься туда пешком, если ты не против. На лестничных пролётах рекомендую соблюдать максимальную тишину – у некатр идеальный слух, и случайно оступишься на ступеньке, как тебя сразу же окружит стая этих… чудных созданий твоего Легиона. И с тактической точки зрения сражаться на лестнице с теми, кто куда проворнее и сильнее тебя – не лучшая перспектива, сам понимаешь, поэтому лучше давай тихонько, как мышки в вентиляции, доберёмся уже до этих Гегемонией оттраханных доков… – Сабета внезапно бросила быстрый взгляд на Гарама, – надеюсь, у тебя в Гегемонии никого из родных и близких нет… Это так, крылатое словцо. Не люблю я этих предателей, променявших безбрежные просторы Вселенной и космоса на копошение в грязи и собственных нечистотах на поверхности Куа. В общем, нам сюда, – с этими словами девушка указала на очередное ответвление коридора, которое вывело их к двустворчатой двери, над которой значилась надпись «Аварийная лестница». Коснувшись сенсорной панели у прохода, Сабета открыла дверь и, приложив палец к устам, мол, отныне – тишина, устремилась по ступенькам вниз.

Спустя добрых пять минут медленного и осторожного продвижения вниз в полной тишине, нарушаемой лишь слабым отзвуком их шагов и шипением систем жизнеобеспечения корабля, Сабета и Гарам наконец достигли двери с пометкой «Палуба №6». Дверной проём позволил парочке пройти в неширокие и довольно запутанные коридоры, ведущие от кормы корабля к его носу; внешняя сторона коридоров была сплошь испещрена дверьми, которые вели в воздушные шлюзы – за ними располагались посадочные площадки, на которые садились мелкие шлюпки и кораблики, и которые на время межзвёздного перелёта намертво фиксировались магнитными блокираторами.

Исследование главных врат, которые вели в два основных ангара доков, показало, что из-за сбоя работы внутренних систем ни один из электронных замков, которые вели внутрь из коридоров, не работали. Таким образом, Сабете и Гараму предстояло или же попытаться оценить целостность суден, расположившихся в этих двух ангарах, «на глаз» – через огромные стеклянные перегородки, служившие своеобразными окнами для обзора содержимого доков, или же через внешний шлюз, который, судя по зелёному мерцанию контрольной панели, был вполне рабочим.

– Чёрт… Проклятая рухлядь, – выругалась Сабета, раздосадовано пнув створки высокой и широкой двери, которая вела внутрь основных ангаров доков. – Исследовать кораблики и шлюпки, пристыкованные снаружи – дохлый номер, как по мне. Наверняка почти все из них сдулись во время того… что бы там ни произошло с «Газали». Нужно попытаться оценить целостность более крупных кораблей, а они – тут, в этих двух ангарах. В верхнем – «Террим», в грузовой отсек поместилась бы добрая пара сотен человек. Летала я на таком когда-то, знаю эту птичку. В нижнем – куча мелочи пузатой, но тоже может попасться что-то стоящее. Вот только… Попасть внутрь ангаров можно, но только снаружи. Через эти дыры, – девушка указала в сторону одного из воздушных шлюзов. – Поскольку эта чёртова дверь, – Сабета указала на створки, – единственный вход внутрь доков из самого корабля. И что теперь делать? Попытаться «на глазок» определить, которая из этих жестянок рабочая? Но всё равно нужно будет как-то попасть внутрь, чтобы заставить эти створки открыться, – девушка показала через окно на щиток, который находился на стене главного ангара, буквально в нескольких метрах от двери – так близко и одновременно так далеко.



3. Медицинский отсек: приёмный покой (Райнальд, Энрике)

Тем временем Райнальд и Энрике, присоединившись вручную к терминалу Уарды, погрузились в изучение её кода и состояния системы искусственного интеллекта с надеждой максимально полно нейтрализовать последствия аварии, вызванной взрывом. К сожалению, судя по показаниям логов и тестов, определённая часть данных, которыми обладал ИИ «Газали», была безвозвратно утрачена из-за того, что серверы, на которых она располагалась, сгорели во время взрывов и пожаров; перегоревшие коммуникационные провода не позволяли подключиться к подавляющему большинству камер и сенсоров и управлять чуть ли не половиной систем корабля; определённая часть программы, отвечающей за анализ ситуаций и принятие решений, была повреждена так, что для починки оной требовалось несколько дней и целая команда программистов, специализировавшихся в разработке искусственных интеллектов. Таким образом, за полчаса кропотливого труда молодым людям удалось привести Уарду в максимально оптимальную для её плачевного состояния форму, но даже при этом ИИ корабля оставался неимоверно повреждённым и мало полезным. Но, как говорится, лучше воробей в руках бедняка, чем павлин в саду эмира, и, удовлетворённые своей работой, Райнальд и Энрике запустили перезагрузку ИИ, после которой Уарда, как они надеялись, должна была предстать обновлённой и куда более разговорчивой.

На несколько мгновений голографическое изображение Уарды замерцало, потом пошло рябью, а после вообще исчезло. Спустя ещё несколько секунд изображение красивой девы в красном сари снова появилось в углу приёмного покоя, на сей раз – более целостное и с меньшим количеством битых пикселей и тёмных пробелов.

Хоморо, отмахнувшийся от реплик Гарама и ответивший на представление Каору лишь кислой гримасой, на какое-то время погрузился в чтение каких-то сообщений на своём коммуникаторе. Нахмурившись, капитан Вай вытянул заткнутую за пояс табулу и, бесцеремонно развалившись на одной из мягких кушеток, стоявших в приёмном покое, начал судорожно что-то строчить на сенсорном экране. Так продолжалось несколько минут, пока в помещении не показались одновременно брат Рамас, вышедший из операционной, и две группы людей – одна из того коридора, в которой располагались лифты и из которой в медотсек пришли наши герои, другая – из коридора, который вёл в сторону капитанского мостика и второй шахты лифтов, судя по карте корабля. Первая группа состояла из людей, большая часть которых несла на себе очевидные признаки травм и лучевой болезни; шумно выдохнув, брат Рамас поспешил к ним, уже на ходу задавая вопросы касательно самочувствия пришедших и спрашивая, нужна ли кому-либо из них его помощь для того, чтобы проследовать в операционную. Вторая группа выглядела куда лучше и, очевидно, была знакома с Хоморо, поскольку как только они появились в приёмном покое, капитан тут же соскочил с кушетки, засунул свою табулу себе за пояс и поспешно подошёл к дюжине мужчин и женщин, пришедших со стороны мостика, после чего начал что-то сосредоточенно им рассказывать шёпотом – так, чтобы ни Райнальд, ни Энрике, которые как раз перегружали Уарду, не услышали содержания его речи. Новоприбывшие согласно закивали в ответ на слова Хоморо. Половина из них рассредоточилась по приёмному покою, вторая же осталась стоять в проёме коридора. Капитан Вай отдал распоряжение брату Рамасу «позаботиться о нуждающихся в первой помощи, оказать оную и расположить тех, кто уже прошёл через процедуры, в палатах» – распоряжение, в котором, судя по действиям самаритянина, тот вовсе не нуждался. Тем не менее, медикург уважительно кивнул Хоморо и жестом пригласил следовать первую группу за собой.

– Остаёмся на связи, брат Рамас. Мы скоро вернёмся, – напоследок бросил капитан Вай, после чего присоединился к тем шестерым, кто стоял в коридоре, и ушёл в их сопровождении в сторону носа корабля.

4. Палуба №3 (Каору, Стейн, Таонга, Тахир)

Каору и её спутники вернулись к шахтам лифтов, в которых всем выжившим юнита 13.13 довелось пережить серьёзные испытания буквально чуть более часа тому назад, а кому-то не довелось пережить их и вовсе. Рабочей оставался лишь один из лифтов – третий, и в него-то и вошли Вершитель и её сотоварищи, соблюдая все предосторожности с тем, чтобы не наткнуться на Гончих, некатр или прочие – неведомые пока – ужасы, коими, судя по всему, умирающий «Газали» был забит по самое некуда.

Лифт доставил четвёрку на третью палубу, которая была несколько длиннее первой и второй, и в стеклянном куполе которой располагалась главная корабельная часовня. На самой палубе царила такая же обстановка, как и на первой – тишина, время от времени прерываемая треском искрящейся проводки или шипением повреждённых труб, а также тихим, едва слышимым гулом внутренних систем корабля. Несколько минут аккуратного продвижения по основному коридору палубы (на которой, судя по всему, также располагался бизнес-центр и какие-то бутики в те прекрасные времена, когда «Газали» был ещё круизным лайнером), и вот четверо человек уже стояли у одного из воздушных шлюзов, через который, облачившись в висевшие тут же экзокостюмы, можно было проследовать по поверхности корабля до другого коридора, из которого можно было попасть в часовню.

Рядом с рабочим терминалом и интеркомом, через собрата которого, судя по всему, выжившие в часовне и послали тот клич о помощи, в стеклянных отсеках висели припавшие пылью экзокостюмы устаревшей модели. Красные стрелки на полу безмолвно призывали вернуться обратно в медицинский отсек, мерцая в полумраке, царившем в этой части коридора.

- Прошу прощения, капитан Вай, - бортинженер все еще, сугубо по-человечески, не нравился Каору, но он был вправе ожидать обращения по званию, хоть и был, во-первых, гражданским, а во-вторых, гражданским Консорциума, - Могаддам Каору Шиван, Во-о..Вершитель Гегемонии.

Пришлось сделать усилие и напомнить себе, что вместо привычного "вооруженные силы Легиона" следует называть актуальную фракцию. Новая должность даже лучше подходила моменту - могаддам Легиона по статусу примерно соответствовал кавторангу гражданского флота, тогда как вершитель не имел прямого флотского аналога, что размывало вертикаль командования. Даже несмотря на то, что технически приказ о назначении еще не был подписан, так было выгоднее общаться с Хоморо. Неприятное чувство в отношении Вая никак не покидало Каору, несмотря на то, что, объективно, у маршала было мало поводов не доверять бортинженеру. И все же, что-то не давало покоя. Что-то большее, чем простая личная неприязнь, какое-то подсознательное предчувствие, что от Хоморо будут неприятности. Возможно, дело было в интонациях речи бортинженера, в его настойчивом упорстве называть Газали "мой корабль", как будто от подобного рефрена корабль действительно мог стать его. Несмотря на старшинство рангов, сейчас, в экстренной ситуации, у Вая было не больше прав на "Газали", чем у кого-то другого. И если уж говорить совсем откровенно, то больше всех других на корабль могла претендовать Уарда. В конце концов, она и была кораблем. Возможно, причиной была хозяйская поза Хоморо, его манера закладывать руки за ремень, как будто он стоял посреди своего дома и погонял слуг.

Амбиции. Вай хотел быть главным, хотел чтобы его слушались и подчинялись ему. И это будет проблемой. Одно дело, если бы он просто хотел присвоить себе лавры спасителя корабля. Но, к сожалению, Хоморо был не один в медотсеке, у людей были глаза, уши и собственная голова на плечах. По крайней мере, у некоторых. Предсказать, что властолюбец начнет делать, если почувствует угрозу своему положению, было невозможно, но ставить на то, что у него есть моральные принципы и он, например, не решит бросить на "Газали" всех, кто не согласен петь ему ушану, было слишком рисковано. С каждой минутой идея Энрике усыпить Вая казалось все более и более заманчивым. Следовало эскалировать конфликт сейчас, в относительной безопасности медицинского отсека, когда на кону не стояло ничего, вместо того, чтобы ждать пока ситуация рванет в критический момент, когда на кону будут стоять жизни. К тому же огневой перевес был сейчас на стороне группы, так что можно было бросить Хоморо вызов, скрутить его и его сторонников малой кровью, превратив бортинженера в пример для всех, кто захочет оспаривать командование.

Заманчивая перспектива. Она змеей скользнула в глубине сознания Каору, свернулась в переливающийся клубок и тихо шипела, как будто подталкивая маршала. "Давай, давай, сделай это. Ты же хочешь. Ты же.. можешь. Кто, если не ты..."

Подавить соблазн оказалось сложнее, чем было комфортно признаваться себе. И все же, нет. Конечно, управлять людьми с помощью страха было эффективно. Устроив показательную порку Ваю, можно было напомнить остальным кто стоит перед ними и вселить в них праведный ужас, чтобы они боялись сказать лишнее слово поперек. Конечно, никто после этого не скажет Каору спасибо, но, вновь, спасение с "Газали" не было конкурсом популярности. Если это был самый эффективный способ спасти как можно больше жизней, нужно было хотя бы рассмотреть его. Но в действительности этот план был просто невыполним. Во-первых, выжившие были вооружены хуже группы Каору, но они не были безоружны. Скорее всего, конфронтация приведет к потерям. Что плавно подводило к "во-вторых": у группы не было достаточно сил, чтобы контролировать остальных. Даже восьмерым, это с минимальными потерями, очень сложно контролировать сотню напуганных людей, которые могут начать разбредаться, подумав что в одиночку будет больше шансов выжить, чем в компании маньяков, или, что хуже, саботировать действия отряда. Наконец, и это было важнее прочего, у маршала не было уверенности в том, кто поддержит силовое решение. Гарам? Безусловно. Энрике? Скорее всего. Райнальд? Сложно предсказать. Халед и Тахир? Предсказать еще сложнее. Стейн, не изменяя себе, скорее всего, предпочтет остаться в стороне. Или попытается сделать какую-нибудь героическую глупость, которая наверняка его и убьет. Но, в любом случае, подобные действия разрушат те зачатки доверия, которые начали формироваться в отряде.

Выходило, что силовое решение сейчас принесет больше вреда, чем пользы. Поэтому нужно было стиснуть зубы, принимая за данность то, что конфликта с Ваем, скорее всего, не избежать и он случится в самый неподходящий момент, и сосредоточиться на том, чтобы заручиться безоговорочной поддержкой хотя бы своих спутников. Взгляд Каору поочередно - в унисон мыслям - скользил по каждому из присутствующих в приемном покое, дольше всего задержавшись на Халеде, пока не остановился на Стейне. Его предложение было неожиданным, но желанным. Просить его пойти в часовню не позволяла совесть, однако каждая пара рук была важна.

- Конечно, Стейн, никто не будет против! Ваша помощь будет очень кстати. Вот, держите, - переданный Энрике кейс перекочевал из рук Каору к Стейну, - распределим вес, чтобы не замедляться. Судя по карте... нам придется устроить переход в открытом космосе. И чем меньше ходок потребуется, тем лучше.

- Спасибо, Райнальд, - благодарность сопроводил короткий кивок в адрес Ванга за оперативно найденную информацию, а затем рядом оказался Халед, решительность жеста которого однозначно давала понять, что отказ не принимается. Еще один внимательный взгляд на бармена в попытке понять о чем он думает так ни к чему и не привел, - Мне было бы спокойнее, если бы вы с Энрике остались здесь. Приглядывать за ситуацией, - это было сказано на пол тона тише, затем уже нормальным тоном, - и если среди выживших будут раненные, Энрике будет нужен в медотсеке. Но раз ты твердо решил идти на мостик, то я не стану тебя переубеждать. Мы слишком давно знакомы, я знаю, что это бесполезно.

Следовало ответить на предложение Хоморо вооружиться, но прежде чем у Каору появилась возможность это сделать, Гарам ворвался в разговор с совершенно неожиданным для маршала огнем в глазах и голосе. Пилот удостоился удивленного взгляда Каору - ситуация, казалось, не требовала столь радикального вмешательства, но что сделано, то сделано, и оставалось только воспользоваться этой неожиданной возможностью отправиться на спасение людей без дополнительных проволочек.

- Если ситуация позволит, мы пройдем через мостик на обратном пути сюда. Будь осторожен, - обращенные к Халеду слова Каору прозвучали под нарочито громкой речью Гарама. Затем, уже к членам спасательного отряда, - Идемте, каждая минута на счету.

– Капитан Вай, с вашего позволения. А вы, вы кем будете? – Хоморо вопросительно уставился на вышедшую из прохода, который вёл в Синюю Палату, Каору. – И да, я абсолютно не против того, чтобы вы отправились на спасение этих бедолаг, застрявших в часовне. Однако стоит заметить, что вам по пути могут повстречаться некатры, которые, как оказалось, Легион запихнул на «Газали» вместо того, чтобы перевозить этих тварей у себя на «Зафире». А для этого вам наверняка понадобится оружие; а оружие хранится на мостике. Поэтому было бы замечательно, если бы кто-то – например, вы – сначала отправились на мостик, а потом уже на спасательную миссию, в которой – без оружия – спасение вполне может понадобиться вам. Нет? Ну что ж, моё дело было предложить, ваше – отказаться, ¬– Хоморо сложил руки на груди и без выражения продолжил следить за Каору, Стейном и Таонгой, ожидая их реакции на его слова.

Тем временем Райнальд, занимаясь кропотливой, почти ювелирной работой по исправлению кода Уарды, в промежутки между обработкой тех или иных массивов информации и поиска неисправностей, успел также и вбить несколько запросов к базе данных «Газали». В частности, он попытался понять, как можно попасть в часовню, расположенную в коридоре, доступ в который был только через воздушный шлюз, возле которого не было никаких способов обезопасить себя от нахождения в открытом космосе. «Мозги» Уарды в нынешнем состоянии представляли собой абсолютную кашу и месиво, и разобраться в этом хитросплетении осколков информации и данных представляло ту ещё задачку; тем не менее, очевидно, Лики в этом были абсолютно на стороне Райна – буквально за несколько минут, наполненных нервным стуком по клавишам клавиатуры, бормотанием избраннейших проклятий и исторжением доброго литра пота, молодой человек смог скачать вполне внятную карту, согласно которой Каору и её спутникам даже не нужно было брать с собой свои экзокостюмы, поскольку совсем рядом со шлюзом, располагавшимся возле часовни, находился другой, вполне рабочий и даже оснащённый несколькими запасными экзо. Всего-то и дел было – проследовать в открытом космосе по внешней поверхности корабля, устремившегося к звезде, к другому шлюзу, и провести таким способом всех уцелевших…

К сожалению, это единственное, что Райнальд смог найти в своих изысканиях; оказалось, что личных дел пассажиров «Газали» в базе данных не хранилось вообще (кроме упоминания их имён и номеров их идентификационных документов в списке участников спасательной миссии), а личные дела членов экипажа «Газали», равно как и данные по грузам, миссии и отчётам обладали меткой о необходимости иметь максимальный уровень допуска для просмотра оных, и без участия Хоморо, который мог бы ввести свой личный код допуска, увидеть, что хранится в этих файлах, Райн не сможет.

Когда грузовик остановился, я ещё спал, проснувшись только когда от меня поднялась Хлоя и затих шум мотора. Глубоко зевнув я поднялся и, выпрыгнув из машины, с чувством потянулся до хруста в спине и груди.
- Уаххх...
Хм, так вот где живёт наш грибник... Ничего так, тихо, мирно... Одобряю.
Закончив с перетаскиванием, в следующей комнате я поотстал от остальных, разматывая бинты на руках и рассматривая рисунки. Не ожидал от Эвана подобного, однако. Интересно, он ещё рисует? И если нет, то осталась ли у него краска для граффити? А то я б забрал... Моя ещё конечно не кончилась, но покупать потом новые, это ж опять в город, на люди. И искать магазинчик с тёмными окнами. А то хоть и прикрою себя, но это не панацея от дальнего наблюдения.
Вау! Медведи. Плюшевые. Огромные, Плюшевые Медведи! Так. Я останусь тут. Надолго. Это ж как удобно тут валяться! Почти как на подушках, только среди медведей. Эван, ты только что получил с десяток пунктов моей симпатии! И пофигу что мишек три всего. Размер компенсирует количество!
Из созерцательного состояния и наплывающего желания прямо сейчас разлечься поверх мишек, предварительно тех уложив(разумеется, с разрешения хозяина), меня вырвал голос сестрёнки.
- А, конечно, сейчас, - да, походу я из нашей компании самый целый - Спирт, говоришь? Жаль, перекиси нет...

Сбросив куда-то на спинку стула своё пальто и помогая с обработкой травм, на счастье весьма незначительных, я пару раз подавил зевки, преследующих меня после дрёмы. Да и вообще, вечер поздний и если б не сегодняшнее "дело", то я б уже давно дрых на своём пуфе. Ага. Я себе специально тогда отыскал в нашу с сестрёнкой ночлежку большой круглый пуф-шайбу, на замену себе кровати, дивану, и просто хорошей вещи. Помнится, я его тогда спёр со склада мебельного, воспользовавшись подходящей погодой и тем, что он реально охранялся только парой сотрудников и камерами. Хороший подобрал, цветной такой. И ведь выпер, никто и не заметил. Сам до сих пор удивляюсь - видимо повезло.

- О, вот как... - ладно, с Визгуньей значит так.. - Ладно... Только технику при ней не держи или там, чего тинкерам надо для своей машинерии? И... я б ей ноги "зафиксировал", - тут я сделал весьма недвусмысленный жест, изобразив сломанную в руках "палку" - Она ж наверняка сбежать попробует, как хоть немного оправиться.

- Флю*, я б на это не рассчитывал. Там точно остались живые и не вырубленные на момент нашего отъезда, так что думаю, об отсутствии Визгуньи Барыги уже в курсах. Плюс-минус пара часов. Х$р их знает, - я отвлёкся на лёгкий глоток из банки - О, и ПРТ. Уверен, с сегодня мы на заметке, с именем или без.

Чистое поле когда-то главного футбольного стадиона страны было заменено и разделено, так что стадион больше напоминал самого себя из 1980 года. Спорт несильно изменился с появлением Причуд и именно поэтому его популярность оставляет желать лучшего. Другое дело Геройские игры или Металимпиада (тоже самое, но международное и раз в 4 года) — эти соревнования были на пике популярности, поэтому о футбольном прошлом «Лужников» можно было лишь прочитать в музее. И тут на это чистое поле по очереди приземлились два опознанных летающих объекта...

"Золушка, полегче!" — выкрикнул кто-то из сидевших на трибунах студентов.

Пролёт героини не мог остаться незамеченным, всё-таки большая часть героев предпочитает не пытаться совершать действия, потенциально классифицируемые как «нарушение правил». К счастью синтетический газон был специально разработан с самыми жаркими схватками в уме так что как бы горяча Юлиана не была, зелёный цвет поля не стал чёрным. На такой же способ перемещения в исполнении Дмитрия реакцией были лишь взгляды нескольких студенток... и студентов. Поговорите о репутации... А появление Вани прошло почти незамеченным. Лишь кто-то отметил: "О, Ваня упал." Но для серьёзного вида молодого парня в очках они были равны:

— "И что вы думаете вы делаете? Там столько журналистов и вы без какого-либо стыда пользуетесь своими силами, чтобы просто пройти? Вы позорите честь нашего университета! Избегая прессы и нарушая технику безопасности ради собственной лени вы дали им невероятное количество потенциальных способов ударить по репутации МГУ! Недопустимо!"

Этот парень являлся старостой первой группы третьего курса, а по совместительству лучшим учеником, гордостью университета и сыном одного из в прошлом популярных героев. Но для всех других студентов он известен как «тот зануда» или просто Павлик.

В этот момент на стадионе возник портал, созданный Сашей, так что Павлик сразу указал на неё и сказал: "Неужели вы не можете сделать так? Просто договориться, чтобы добраться с помощью тех, у кого для этого подходящие и безопасные Причуды? Может быть вы не думали об этом, но первое волонтёрство это ещё и тест ваших навыков! Работа в команде! Организация! Терпение в конце концов!" — вместе с последней фразой он как-то по особенному посмотрел на Юлиану.

— "Александра, поможешь?" — окрикнул недавно появившуюся «Фантазм» однокурсник. Аккуратно причёсанный парень в костюме с тростью и в цилиндре, который просит называть себя «Мистер Фолд», — "Видишь ли, я забыл свой монокль дома и только сейчас обнаружил этот пренеприятнейший факт. Можно ли попросить тебя о создании портала в мой дом? Вот здесь написаны адрес, точные координаты, а ещё вот фотография и прямой эфир с веб-камеры в моей комнате. Как видишь монокль лежит на столе. Ума не приложу как я мог так опростоволоситься!" — он протягивал ей маленькую бумажку (по факту оказавшуюся помятым чеком), пачку фотографий и телефон на котором был открыт вид на абсолютно неподвижную комнату, обставленную старинной мебелью.

Телепортированный к трибунам Аесар мог видеть, что всё действительно не изменилось и идентично прошлому году: если стоять лицом к трибуне А113, то проход в подтрибунное помещение слева ведёт к раздевалкам, туалету и другим внутренним пространствам стадиона. Аесар слышал, что прошлом году несколько выделенных групп волонтёров даже не видели солнечного света, потому что им так и не довелось покинуть эти туннели в течение двух дней непрерываемой работы... Возможно это передаваемая из года в год страшилка для первокуров, но некоторые позиции волонтёрской работы на таком мероприятии действительно не отнести к приятным (к счастью работу уборщиков на студентов не скинули, хотя и пытались). На небольшой лестнице, ведущей на саму трибуну, сидели несколько студентов-второкурсников:

— "О, Катафракт! Ну что готов опять поработать тяжеловозом?" — поприветствовал Аесара одногруппник Кирилл, высокий темноволосый парень в водолазке. В прошлом году их с Аесаром волонтёрский труд использовали для перетаскивания больших объектов из пункта A в пункт B, и это было достаточно утомительно. Особенно когда начались соревнования по тяжёлой атлетике.

А Арсену даже некогда было осмотреться. Как только Онгон пропал, к Схрону мгновенно подошла миловидная и крошечная (рост 144 см) девушка с длинными каштановыми волосами из второй группы, которую звали Лисой (сокращённо от Василисы). Она ткнула Арсена в спину, засмеялась и спросила:

— "Арсееенчик, привет! Прости что так сразу, но ты случайно не находил мои наушники? Я их забыла на вчерашней лекции и не нашла, мне сказали, что ты можешь знать..."

Онгон вернулся на свою позицию и за всё время нахождения на ней ему удалось пронаблюдать всевозможные способы прохождения к стадиону. Но обычно только друзья просили его о том, чтобы прыгнуть куда-нибудь (правда обычно в магазин, но сейчас на стадион). Сейчас же он заметил, как один из журналистов отделился от толпы и начал целенаправленно идти в сторону «Волхва».

— "Извините, я видел как вы телепортировали двух человек. Нет, это не для интервью, не бойтесь! Это личный интерес. Мне просто интересно как у разных людей работают Причуды телепортации! Можно считать это моим хобби," — парень был рыжий, выглядел худым и говорил достаточно беспокойно. Рыжий не только волосами, вся его кожа была покрыта тонким слоем какого-то материала рыжеватого цвета.

Как раз в это время в толпу журналистов, как будто это был бассейн с шариками, зашёл Григорий Воронов. По началу они не замечали, что пополнение толпы одето в геройский костюм и явно выделяется из общего потока. Слышались перешептывания: «А он точно герой?» и «Вот это чсв...». Но тут один из журналистов заметил золотую возможность и достал диктофон:

— "Вы же студент геройского курса? Скажите, какого вам участвовать в организации такого масштабного мероприятия?"

— "А вы герой? А что вы делаете? Как вас зовут?" — влез второй, доставая камеру и направляя её на Григория, — "Можете остановиться для фото? Только подождите, сейчас камеру включу! Подождите, сейчас... Да что с ней?! Простите..."

Чем дольше через толпу спокойно шёл Наблюдатель, тем больше эта толпа галдела, но теперь это были претензии: "Этому вас там учат?", "Что сложно что ли?!" В таком хаосе Воронов умудрился дойти до турникетного входа, который можно пройти показав студенческий билет.

Разительно отличалась ситуация с Няшей. Ещё пока она была на подходе к ней уже подошёл странный лысый парень (по его заверениям популярный блогер), предлагавший дать ему интервью «наедине». Он плёлся за Мири до самого входа, но как только та зашла в толпу на неё набросилось около половины мужской части журналистской толпы. Оставшиеся были довольны освободившимся местом поближе у входа.

— "В смысле у меня не работает камера?!" — послышался гундосый крик одного отчаянного журналиста с небольшим хоботом на лице. Его можно было понять, но здесь шла война за материал, в которой он уже почти проиграл. На его лице читалась паника, но тут в его голове что-то щёлкнуло и он с криком "фух" и странным звуком, получаемым за счёт хобота достал свой смартфон.

Мантра Няши явно не работала и стая не планировала отпускать свою «добычу», но тут на плечо Мириан легла тяжёлая рука. Послушался глубокий бас:

— "Ты ничему не учишься, Мири. В том году ведь было тоже самое."

Это был 2,5-метровый третьекурсник Иоанн Иванов по прозвищу «Скала». Одного взгляда его глаз из-под солнцезащитных очков-авиаторов хватило, чтобы толпа ресетнулась в своё предыдущее состояние до появления Мириан, из-за чего начали разгораться споры о том, что кто-то занял чьё-то место. В это время в противоположном от стадиона направлении шёл с опущенной головой одинокий журналист с хоботом.

Под прикрытием «Скалы» у Мири не вызвало затруднений добраться до турникета. Но... они были у «Скалы». Он не пролезал.

— "Брось меня. Не беспокойся. Я тут где-то видел Го. Попрошу его закинуть меня," — и гигант пошёл искать «Волхва».

Перемахнувшие через забор Карина и Маша по очереди были встречены не очень одобрительным взглядом огромного медведя в белом камуфляжном костюме со множеством электрических приборов. Его пасть всеми своими силами пыталась закрыть молодая девушка с белыми волосами, собранными конский хвост: "Спокойно, Перун! Ты же видишь какая ситуация! Даже я бы перепрыгнула! Спокойно! Прости, не могу подойти, я вижу что ты студент, не задерживайся, скоро вводная. Перун, блин!"

До вводной оставалось 5 минут.

Решив, что Халед – слишком вёрткий и юркий для неё, или же решив попробовать новую тактику, Гончая на сей раз не стала атаковать экс-бармена в ответ, и избрала целью своей новой атаки Тахира. Сразу три новосозданных отростка, вооружённых и клыками, и когтями, устремились к низкорослому хуманиту, целясь тому в шею и глаза. Хуманит попытался защититься или увернуться от троичной атаки, но безуспешно; глаза его остались в сохранности, равно как и шея, но вот отростки тела Гончей достигли тела Тахира как раз в момент совершения уворота, пронзив его поясницу и вспыхнув новым солнцем боли в районе левой почки мужчины. Тем не менее, Пески Вечности – родина Тахира – не даёт жизнь слабакам, и Тахир тоже не был исключением; вознеся короткую молитву Госпоже Слёз, бородач превозмог боль и нашёл в себе силы сражаться и дальше.

Халед сделал один выпад своим меркуриевым мечом, пронзив иссиня-чёрную плоть твари, потом ещё один, а потом… потом Гончая буквально взорвалась, разорвавшись на мельчайшие ошмётки склизкой чёрной тьмы, которая обрызгала всех и всё внутри кабины лифта. Воцарилась тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием выпучившего глаза Энрике, а после эти комочки чёрной слизи начали стекать по стенам кабины и телам наших героев, собираясь в одну огромную лужу под ногами у Халеда; когда самый последний комочек осязаемой Тьмы воссоединился с другими, вся эта отвратительная жижа вползла на тело Халеда, покрыв буквально каждый микрон его поверхности; один удар сердца, потом ещё один – и вся эта чёрная маслянистая слизь просто впиталась внутрь молодого человека.



Какое-то время Халед стоял молча, с застывшим выражением отвращения и… узнавания? – на лице, но в какой-то момент мужчина шумно вздохнул, его взгляд стал осмысленным, и, быстро окинув взором кабину лифта, внезапно задержался взглядом на мерцавшей красным панели управления лифтом, после чего повернулся к Энрике. Глаза Халеда были сплошь чёрными, словно и не было у него никогда белков:

– Ты. Прямо сейчас. Соберёшься. И перестанешь всхлипывать, как девка. И пялиться, как ведомый на заклание баран. Ты. Разблокируешь. Этот грёбаный лифт. И выпустишь нас наружу. СЕЙЧАС ЖЕ. – голос молодого человека был негромким, тон – спокойным, но что-то настолько нечеловеческое и ужасающее сквозило в нём, что даже флегматичный Тахир ощутил, как волосы на его затылке встали дыбом; Энрике же, судорожно всхлипнув, начал ударять длинными аристократичными пальцами по клавишам панели.


* * *

Каору, Таонгой и Райнальдом, вывалившиеся из вскрытой рампы двери шахты Лифта №3, лежали на безразлично мерцавшем малиновыми пунктирными стрелками полу Палубы №1 «Газали» – палубы, на которой, если верить искусственному интеллекту судна, хранились ответы на вопросы касательно того, что произошло с самим кораблём, а также что следовало делать дальше, чтобы спасти судно – или, по крайней мере, спасти себя. Тут же располагался и медицинский отсек, который нашим героям был нужен, вероятно, даже более ответов.

Внезапно раздался скрежет во второй – центральной шахте. Послышались приглушённые ругательства по ту сторону дверей и кряхтение кого-то, кто силился вскрыть створки, и вот – половинки двери Лифта №2 поползли в стороны. За ними оказался Гарам, который, протиснувшись в образовавшуюся щель, приложил максимум усилий, чтобы раскрыть её полностью. Каору, Таонга и Райнальд только успели подскочить на ноги, чтобы помочь сотоварищам, как Гарам уже зафиксировал створки дверей в пазах и помогал взобраться на Первую Палубу Стейну. За ним должен был последовать и бородач Аслан.

Должен, но не успел. Внезапно глубоко внизу, внутри шахты раздался оглушающий взрыв, и ударная волна раскалённых газов подбросила собравшегося выбраться наружу охотника, впечатав его в потолок шахты; борода и волосы Аслана вспыхнули в ту же секунду, причиняя неимоверную боль мужчине, ослепляя его и не давая сосредоточиться. Второй взрыв, чуть менее мощный, чем предыдущий, снова ударил в грудь воина, расплющивая его грудную клетку, и заставил его «отклеиться» от переборки двигателя лифта; горящее тело Аслана провалилось в наполненную чёрным зловонным дымом шахту лифта, а створки дверей, жалобно пискнув, с грохотом сомкнулись.

Гарам, Стейн, Каору, Таонга и Райнальд снова оказались на полу, отброшенные прочь от лифтов потоком газов и дыма, а также ударной волной горячего воздуха. В следующее мгновение в коридоре снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь судорожным дыханием уцелевших.

* * *

Спустя ещё несколько ударов сердца – и глухих отзвуков взрывов в центральной шахте – внезапно тренькнул звоночек, возвещавший о том, что хотя бы одна кабина лифта достигла пункта назначения. Дверь Лифта №1 раскрылась, и в коридор буквально выпал Энрике, который, судя по всему, до того сидел на полу кабины, прислонившись к створкам двери; за ним стояли растерянные и взъерошенные Тахир и Халед, каждый – с оружием в руках.

Хьюго, застывший в поле словно соляной столб отходил от внезапного пробуждения. Голова казалась одновременно чистой как стёклышко и полной какой-то хрени, которую рокер точно не знал.

— Пятое колесо всё-таки было лишним. — проговорил он негромко, пнув тельце зелёного карлика. — Дерьмо какое-то.

Но долго предаваться размышлениям о том, что могло отправить в настолько крутой трип Хьюго не мог. Доступная всем ветрам задница просила какого-нибудь прикрытия. Может у этих дохлых мелких зеленух найдётся шкура побольше? Поскольку их повязки Бартену были, что фиговы листочки Адаму. То есть прикрыть могли только символически, а то и вообще в уме.

Ну а в процессе поисков рокер перебирал воспоминания на предмет того «что это за псы и что это за ничейная земля». Что за гоблины, он, вроде, догадывался. Да и трупы неплохо так понять помогали.

Найдя что-нибудь от сквозняка Хьюго мог подумать о чём-то ином. Например о еде, воде и здоровенном кристалле за спиной. Это видимо и есть та «точка возрождения» о которой ему вроде как говорилось после смерти. Придётся беречь как собственную задницу. А может и получше.

Гоблины эти, судя по внутреннему справочнику были злющими сукиными сынами, так что к возможной толпе злобных карликов Хьюго сразу не полез, а двинулся в обход, чтобы дойти до кромки леса где-нибудь в стороне от лагеря. И уже потом, хорошенько обмазавшись землёй и листьями (и чувствуя себя тем ещё придурком) под прикрытием молодых деревьев попробовать приблизится поближе и разобрать — зелёные ли ублюдки в лагере, или какого другого цвета.

"Инициализация завершена".
Уррака сморгнула, осознавая себя. Её украшали довольно симпатичные девчонки. Это было неплохо - хоть в этом вопросе она не прогадала. Зеркало бы...
Уррака сморгнула второй раз. Её украшали перед тем, как сдать на развод. Это не радовало.
Нет, водяная помнила все причины, приведшие к такому решению. Это не было какой-то космической неправедливостью: она просто была слишком хороша, чтобы позволить ей не плодиться. Это льстило, пусть даже и достижения эти были не вполне её.
С третьей стороны, этот самый "развод" займёт все лучшие годы. Не такие большие, но всё равно все. Нарожает - и в старухи. Никакого восторга, никакого блеска.
С четвёртой, тогда ей не придётся убивать потом и можно будет сделать вид, что это всё Гейзе! Кроме этих троих...

Поэтому, когда вкатился менеджер - для тренера он был в ну совсем плохой форме, даже если и предположить, что в роду его в самом деле затесались жабы - и разогнал визажисток, Уррака пребывала в состоянии глубокого внутреннего противоречия. И его спич, полный заклинаний не позорить селение, был встречен глубоким, сосредоточенным молчанием.
- Поняла. Мне потяну-уть казнь, - спросила она вслух, поднимаясь и вытягиваясь в струну, - или расправиться?
И несколько быстрых ударов в воздух поперёк тулова пластинами-плавниками, опору ногами разыскивая, на месте проворачивась, как на расходе в старом добром пасодобле. Пустяк, даже не разминка, тело почувствовать, к странному крою пла-сарафана приноровиться.

Нет, возможно, у неё и был шанс на то, чтоб выставить себя неловкой и слабой и совершенно негодной в матери не то что вождям, но и... но и звероловам! Вспомнила слово, молодец! Возможно, шанс и был, но Уррака была девушкой гордой и эту идею даже рассматривать не стала. Ты или делаешь всё, что от тебя зависит, или не делаешь и не позоришься. Договорные матчи исключение. А тут, судя по мольбам, всё совсем серьёзно -
Лучше бы, конечно, чтоб они увидели, насколько она хороша и поняли, что такие навыки в роду не передаются и лучше бы им дать ей возможность учить... но это мечты.
Как и идёя сбежать из-под венца - нет, чтоб такое вышло, нужно бы, чтоб что-то случилось в Омуте или, лучше всего, по дороге -

Не сейчас. Менеджер тут не поможет. Поможет - Уррака закрыла глаза, выдохнула и вспомнила предыдущие опыты казней - слишком много, на просвещённый вкус дочери Евросоюза, вождь имел к ним большой вкус и чешущийся талант режиссёра, - просто, чтобы смириться с тем, что сейчас придётся бить насмерть.
Интересно, кого казним и за что на этот раз? За что вообще казнят водяные?

Холод ухватившей его за горло смерти и лёгкость в голове от потери крови сменились темнотой и разговором с божеством. Стивен был удивлён происходящему настолько, насколько это ему вообще позволяло нынешнее состояние. Чувство от перерождения было странным смешались две памяти, изменилось восприятие тела. Для него открылся целый новый мир звуков и запахов, которые он в человеческом обличье никогда бы не различил. Словно кончился предрассветный сон в поту от жары, закончилось ожидание от инициации. Чжоу, или как он осознал себя из памяти разумного, в чьём теле находился, Астольфо, открыл глаза.

Десятки... Нет, сотни мыслей в голове. События, лица, голоса. И тот кошмар, который случился с его выводком. Он осмотрелся. Вокруг сидели приземистые коргены другой породы, но Стивен вспомнил, что они все родня.

Ситуация удручала, как и ошейник с кандалами, давя на сознание. Неужели новая жизнь кончится также молниеносно и бездумно, как и прошлая?

Не бояться, только не бояться. Ты дал слово, помнишь? Держись и будь сильным. Будь сильным ради них всех.

- Мы отсюда выберемся, я обеща... - Не успел Стивен договорить, как повозку тряхнуло, перемешивая бедняг внутри. Снаружи происходило что-то безумное и наверняка смертельное. Сознание кричало на всю голову: опасность! Подожми хвост и беги, щенок!

Глубокий вдох, затем выдох, и в глазах появляется хоть какая-то ясность со спокойствием. Не время дрожать от страха, теперь от него зависят другие, поэтому Стивен просто не может позволить своим эмоциям взять над собой верх.

Неожиданно окликнувший его Рулетик предложил хватать воспитанников и бежать. Отличный план, впрочем, другого, о котором было противно думать, Стивен не мог себе позволить. Он никого здесь не оставит. Короткий кивок мордой, и он бросается к щенкам.

- Бери в лапы этого, а я того, побежим по дороге назад. Если снаружи бой, придётся драться, иначе догонят и убьют на месте.

Стивен-Астольфо чувствовал, как напряглось всё тело, всё же, гончая опасная порода. Может ему удастся перегрызть какому-нибудь врагу горло и вырвать из лап оружие?

Чёрт, откуда такие мысли. Перегрызть горло? Собачья память влияет, не иначе...

  Кислая сладость во рту, полусонная слабость в теле, ощущение лениво работающей челюсти и тяжесть в животе. Он словно отравился и его мутило, такое было состояние от потока ощущений, что будто слились в одно мгновение и походили на дурной сон, когда не можешь осознать себя. Инициализация...
  Взгляд сфокусировался на... манго, или чем-то вроде. Проследил основание дуги, что держала его, а затем отметил и других "змей", что жили своей жизнью охотясь за фруктами, лишь бы напихать их в эту тушку.
  Тушку... Опустил голову ниже... Дыхание на миг сбилось от страха. Высота! А затем вошло в норму. Ааа... высота. Всего-лишь. Старое и новое знание схлестнулись, и мертвый опыт уступил живому. Так он всегда перерождался в нового человека, изо дня в день, изо дня в день, пока... Не переродился в эльфа...
  Жилистый, крепкий, но без рельефа мышц под кожей. Ну, прям как девочка, после фитнес клуба, или... просто ребенок... Глаза впились в татухи на теле. Губы сжались, сладкий и липкий сок потек с уголков губ. Тату - это серьезно. В прошлой жизни, у него не было ни одной. Не дозрел, чтобы сделать такое, не на том уровне себя считал. Тату — это высеченный физический образ идеи, огромной силы знак, что управляет и настраивает на свой лад. Для того, кто каждый день старается родиться заново, это тормоз в развитие, якорь. Но... от дел своей новой, бессознательной жизни он не отказывался, это было малодушно и не по-взрослому.
  Хмыкнул... Две недели от роду, а уже уголовник. Мелкий, во всех смыслах этого слова. И от этого клейма не отмыться, с этой кармой жить дальше. Новая жизнь... не простое, ох, не простое имя было у его нового дома. От чего он так себя вел? Зачем лез к этому алхимику в сад, раз за разом? Просто пожрать и обосраться от жадности? Интуиция говорила Илюхе, что это не так. Флокси... Глаза уперлись на еще одно тату... Об этом Илья не подумал, когда делал выбор. Он был не таким как все, инаковым... и, конечно, ребенок хотел привлечь к себе внимание взрослых, и выбрал путь разрушения, дабы крикнуть о том, что он существует и пусть его заметят. Кстати, а кто он? Начал вспоминать свое имя, но ему напомнили, в раз сгоняя сонливость и ленцу.
  Лысый эльф, в котором воспоминания узнавали Алхимика, и следом несли шлейф воспоминаний о его гареме, который...
  Илюха хмыкнул, зажимая во рту надкусанный манго и рванул от старика в сторону, куда звала интуиция шалопая. Он проникал, он воровал обжираясь, и каждый раз получал по заслугам, попадая в руки гончих старика, либо проигрывая своей жадности и слабому желудку. Раньше, этот круг повторялся на инстинктах, но сейчас Илья собирался пройти его осознано. Ему предстояло быть битым семнадцатый раз, встреча с Алхимиком была не избежна, но сперва им придется постараться его поймать вновь.
  Засмеялся во все горло, фрукт во рту мешал смехну, но это были детали. Сейчас нужно было следить за телом, чтобы понять, а чего Болд на одних инстинктах освоил за две недели. И... экзотическое оружие... эти волосы сами были, что ни есть экзотическим оружием.

  "Смерть, диалог, выбор... какой странный сон..." Думал Веник, постепенно осознавая себя в каком-то странном помещении... Сон продолжается? Забавная гуманоидная собака напротив и такие же, только более пушистые рядом... Странно... Во сне обычно так реалестично не бывает, да и не снятся сны Каверину почти никогда...Что там было в выборе? Корген Алхимик? Нда... парень осмотрел закованые в кандалы лапки, попутно вспоминая интеренет-шутку про невозможность что-то сделать оными. Чужие воспоминания прокрались в голову... Нет...

– Нет-нет-нет! Да вы шутите!

  Воскликнул он, но в этот момент повозка навернулась... Удача это, или судьба, но казнь откладывалась, хотя в этом ей явно требовалась помощь. На ходу давя лёгкую усмешку от "своего" имени, парень крикнул... брату? Товарищу? В общем, второй собаке...

– Хватаем мальцов и дёру!

  Потом можно будет разобраться в мироощущении и перемешанной памяти, сейчас надо валить! А без этих двоих дома, а вспомнить бы ещё где это, участь ожидает та же что и тут, а где это тут тоже вопрос тот ещё... Бегом к щенкам и... А что, эти "мальцы" крупнее самого Веника-Рулетика, удастся ли их туши хоть немного сдвинуть?

Переход в другое тело стал поистине уникальным опытом для Билла. Он помнил все ощущения, все переживания, но ничего конкретного. Словно это был сон, который запомнился лишь отрывками, и который так хочется вспомнить. Воспоминания нового тела ни чем не отличались в этом плане от перерождения. Все те же смутные воспоминания того, что было, но как бы не с тобой. Как взрослый человек не может вспомнить свое глубокое детство, так и Билл, не смотря на то, что прошло всего несколько недель, не может вспомнить относительно недалекое прошлое Слима.

Билл еще не совсем привык к своему новому имени, поэтому развернулся скорее рефлекторно. Его новое тело было... интересным. Он чувствовал себя разумным существом, но его инстинкты были звериными. Слим постоянно на стороже, готовый реагировать, но не потому, что он так хочет или сильно старается, это – его нормальное состояние. Но называть такое состояние нормальным, Билл не спешил, ведь он не контролировал это. И его это раздражало. Либо контроль невозможен, либо он просто этому еще не научился. Он чувствовал, что если бы кто-то дружелюбный прикоснулся к нему сзади, он бы рефлекторно, не имея на то намерения, хорошенько бы ударил бедолагу с разворота. Учитывая свои габариты, это может быть фатальный удар.

Выбив из головы малозначащие домыслы, он внимательно слушал Ската, параллельно вспоминания, как тут оказался, и что с ним происходило. Билл осознавал, что они делают, и почему. Но одного он понять не мог. Даже отказывался. Почему они выкидывают его, по сути, ребенка, до обряда взросления. В этой жизни Билл не намеревался плыть по течению, ведь он прекрасно знал, что в конце, его ждет водопад, который погубит его. Уже погубил один раз. В этой жизни, он будет плыть против течения. И даже если он снова упрется в водопад, он не станет смертельным, но всего лишь очередным испытанием, которое можно преодолеть.

– Ты выгоняешь ребенка, который скорее всего умрет, – Фраза прозвучала как обвинение, – Почему мне даже не позволили пройти обряд взросления? Кто теперь поможет мне его пройти? Могу ли я сам его пройти? Я бы и сам прошел, если бы знал как. Но вы не дали мне даже этого. Ты растил меня и присматривал за мной, но в последний, самый важный момент, ты, и все племя, показали свою истинную сущность – трусость, – На последнее слово он сделал ударение, в его голосе читалось презрение и ненависть.

Слим сделал несколько шагов к Скату, зацепив при этом несколько веток. Один листок приземлился прямо на голову Ската. Исполин теперь стоял в пол шаге от своего дяди. Билл не намеревался подходить настолько близко, но шаги Слима были просто гигантскими. Теперь, чтобы смотреть на Ската, ему приходилось очень сильно наклонять голову. Но это было слишком неудобно, поэтому паук слегка нагнулся, словно хищник, оценивающий свою добычу.

– При этом вы показали самую омерзительную из всех трусостей – страх перед неизвестным. Вы боитесь того, чего не знаете. Страх сковывает вас, но самое отвратительное то, что страх влияет на вас, изменяет вас. Страх контролирует вас. Я же никогда не позволю страху влиять на меня. Где вы видите во мне минусы, я вижу лишь плюсы. Уникальные возможности. Я мог стать для племени грозным защитником. Я бы оберегал всех нас от опасностей, от врагов. И не надо бредить про "общее благо" для племени. Это лишь такой позорный способ скрыть ваш страх. Имейте смелость хоть признаться самим себе в этом!

Инициализация завершена... Эта надпись почему-то обрадовала Аэрона и в следующий миг он очнулся уже в новом мире, очнулся от хлесткого удара чем-то по голове и тут же открыл глаза, увидев перед собой человека. Нет, не человека, по крайней мере Кай ни за что не назвал бы это нечто человеком даже в самом кошмарном бреду, впрочем помня о своем выборе расы, мужчина не стал пугаться и наоборот, с интересом уставился на престарелого водяного, который видимо отчитывал молодняк, иначе он не понимал почему досталось не только ему, но и стоявшему рядом пареньку, который обладал довольно удивительной внешностью, походя на водяного куда больше чем тот же старик, который обхаживал их тут палкой.

Хамум, да так звали учителя, и это знание словно всегда было у него в голове, надо было лишь напрячь голову и вот он уже знал как зовут вредного старикашку, который говорил им что судьба проигравшего на поверхности воина не очень-то завидна. Ветеран войны, этот водяной был почетным жителем их поселения и неудивительно что именно он обучал молодое поколение Болотной Стражи, готовя их к испытанию. Немного побаиваясь получить очередной удар посохом, парень украдкой огляделся, оценивая местность на которой оказался, и что удивительно он совершенно спокойно отнесся к «тренировочным трупам», которые представляли из себя кучу вонючей массы, состоящей из насаженных на кольях человеческих тел, маленьких человеческих тел, в телах которых уже вовсю копошились мухи со своими личинками.

Что-то внутри Аэрона дернулось, говоря о неправильности всего происходящего, крича о том что так не должно быть, но сознание Хаша словно гасило все эти мысли и поэтому Кая не вырвало при взгляде на эти детские жертвы, поэтому он отнесся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся, а в голове даже возникла мысль что так им и надо, проклятым вершкам к которым Хаш почему-то испытывал прямо таки природную ненависть.

Хамум тем временем продолжал свои наставления, он отчитывал молодняк при этом время от времени квакая, словно лягушка, раздувая свое горло, что в какой-то момент даже заставило Кая улыбнуться. Рорк посмел возразить учителю, и Хаш посмотрел на него с какой-то завистью, он был самым дерзким из их выводка, он был братом которым наверное следовало бы гордится. В «Сезон дождей» он наверняка станет одним из тех кто объединит вокруг себя других бойцов из выводка, по крайней мере именно такие мысли напрашивались в голову.

Хаш покачал головой, сила водяных в единстве со своими сородичами и стихией что породила их, но там, в поселение разумных сила будет не на их стороне, там нужна будет хитрость. Речные и озёрные племена так же были сильны, Кай думал о том что им наверное живется проще чем водяным на болоте, но это были мысли разумного из прошлой жизни, здесь же все могло быть иначе. Если он выбирал навыки, то возможно здесь должна быть какая-то система, по крайней мере Аэрон попытался как-то воззвать к ней разными способами, как это бывало в обычных играх, но он был далек от геймерства и поэтому его методы были довольно странными.

В конце концов независимо от результата, получилось у него или нет, Хаш размял слегка затекшие руки и посмотрел на Хамума, достаточно дерзко наверное.

— Может быть они и хитрые, но и мы не тупые, мастер Хамум. Обучите нас своей мудрости, и тогда у вас и всего племени будет повод гордится нами. Мы не уступим ни речным, ни озерным братьям! — Хаш волновался произнося это, и его плавники расположенные по всему телу немного тряслись отражая его напряжение, но при этом он с вызовом смотрел на учителя, не отступая ни на шаг от выбранной позиции. Кровь предков кипела в нем, и жаждал доказать свою силу.

Чёрный зев пробоины в обшивке корабля зиял, словно огромная голодная пасть, с жадностью высасывающая воздух из «Газали». Поняв, что каждое мгновение промедления грозит ему неминуемой – и весьма болезненной – смертью, Аслан ринулся в сторону дверного проёма, в котором, крепко схватившись за почти полностью ушедшую внутрь переборки створку двери, стояла Каору, которая немигающим взором смотрела на бородатого воина, словно оценивая шансы того на выживание. Уже в нескольких метрах от двери Аслан оступился и едва не упал – он чудом сохранил равновесие; возможно, этому помог тот факт, что в лицо ему с чудовищной силой неслись потоки воздуха. Драгоценного воздуха, уносившегося в безвоздушное пространство вовне корабля. Внезапно в дверном проёме возник ещё один силуэт – молодой парень, Стейн, что-то крикнул Каору и протянул руку охотнику, за которую тот уцепился незамедлительно, и в следующее мгновение подтянул себя к Стейну. Как только Аслан оказался внутри коридора Каору невозмутимо коснулась сенсорной панели и, сначала коснувшись кнопки «Закрыть», задержала палец на кнопке «Заблокировать». Створки двери с шипением закрылись, и в то же мгновение лавина воздуха, нёсшаяся в сторону пробоины, прекратилась, словно и не было её.

Уже после того, как Аслан поблагодарил своего спасителя, воин заметил, что пока бежал, он, очевидно, выронил свой широкополосный сканер – вероятно, тогда, когда оступился в метре перед дверью.

Подошедшая к ним Таонга поторопила троицу и сообщила, что далее по коридору – пожар, которым как раз занимались остальные выжившие. Решив поскорее присоединиться ко всем, Таонга, Каору, Аслан и Стейн поспешили по коридору. Им пришлось задержаться ненадолго возле Зари, которая в шоке и испуге скукожилась прямо на ржавом металлическом полу и беззвучно шептала молитвы своей Госпоже Слёз; поднявшись, побледневшая от страха девушка благодарно кивнула четвёрке и пошла вслед за ними на пошатывающихся ногах. Более всего на свете ей сейчас хотелось забыть пережитый ужас, и она знала, что могло помочь ей в этом. Рука привычно потянулась к фляге с крепким الكحول, и, сделав один глоток, жрица помедлила на мгновение, а потом жадно выпила всю обжигающую и согревающую нутро и душу жидкость. Фляга была пуста, а голова Зари Нахид – полна тумана и дымки, напоминавшей тот дым, который мелкими щупальцами распространялся по коридору из одного из юнитов.

Тем временем Халед чудом увернулся от ревущего потока воздуха и пламени, который ринулся в ту кладовую, в которой он находился на момент, когда вдалеке раздался оглушительный скрежет и грохот. Совершив несколько изящных и невероятно стремительных движений, которые, будь у господина Ансари нынче зрители, вызвали бы восторженные вздохи одобрения, молодой человек перекатился по полу юнита и хлопнул ладонью по сенсорной панели на стене – дверь помещения тут же закрылась, а поток огня и жара прекратился. Ценой тому стал сканер окружающей среды, как обнаружил Халед, когда, не теряя ни мгновения, начал надевать на себя оранжевый защитный комбинезон: прибор, очевидно, лизнуло языком пламени, а потом припечатало в металлический пол, когда экс-бармен уворачивался от огня и спешил закрыть дверь. Решив погоревать об этом позже, Халед схватил два огнетушителя с полки юнита и выскочил через другую дверь в коридор; тут он столкнулся с Гарамом, который, увидев огнетушители, без слов понял Халеда и, взяв один, поспешил вслед за Ансари.

Совместными усилиями Халеда, Энрике и Гарама пожар в одной из кладовых был потушен за несколько секунд. Оставив Гарама и Тахира проверить, всё ли в порядке с Энрике, Халед поспешил обратно в ту кладовую, в которой он видел много полезного – в частности, аптечку (на случай, если Ла’Мьеру понадобилась бы медицинская помощь, такая штука определённо не помешала бы). Вместе с аптечкой молодой человек прихватил с собой и прочий полезный скарб, который, как ему показалось, мог пригодиться его сотоварищам: ещё один защитный комбинезон и массивный разводной ключ, который вполне можно было использовать и как оружие, и как инструмент. Когда Ансари брал его с полки, под ключом что-то сверкнуло; присмотревшись, молодой человек увидел изящный амулет из литого серебра, покрытый драгоценной эмалью. Амулет изображал молодую девушку в белоснежных одеждах, по серебряному лицу которой сверкали мельчайшими песчинками кристаллики слёз. Положив амулет себе в карман, Халед увидел также на этой же полке, в самой глубине, почти под стенкой, два топливных элемента, упаковку садаальского табака – лучшего во всём Горизонте, небольшой пузырёк с неизвестной жидкостью (но раз кто-то его припрятал от любопытных взоров, вероятно, в нем было что-то ценное?) и кристаллическую бирку. Распихав найденное по карманам комбинезона, Халед поспешил присоединиться к остальным.

Пока отважная троица тушила пожар, а Тахир посвящал подоспевшую Каору в то, что увидел в правом коридоре, Райнальд решил попытать счастья в ещё одном юните. Надеясь, что две кладовки со швабрами – это перебор, и что в единственном не исследованном юните (за исключением двух с пустыми стазис-камерами, которые наши герои прошли сразу же, как вышли из юнита 12.13) всё-таки может отыскаться что-то интересное и, возможно, полезное, Райнальд открыл дверь в это помещение. Очевидно, лики решили проявить сиюминутную поблажку парню, поскольку тут действительно были не швабры, а всякая всячина, которую напихали сюда инженеры, техники и ремонтники, чинившие вездеходы в соседнем ангаре. Порывшись по полкам, Райнальд смог найти несколько очевидно полезных вещей: три чемоданчика, в которые обычно упаковывались экзокостюмы (что интересно, что туда помещались даже шлемы, которые собирались из отдельных пластин нажатием кнопки, и точно так же разбирались, превращаясь в стопку металлических и стеклянных блоков размером не более пары десятков сантиметров в длину, высоту и ширину); массивный разводной ключ; медицинскую аптечку. Остальное содержимое полок было или бесполезно, или непонятно Райну; собравшись было выходить уже отсюда, молодой человек в последний раз окинул взором кладовку. На самой верхней полке стояла высокая двухлитровая бутыль кроваво-красного стекла, со специфическими формами, которые не спутал бы никто в Третьем Горизонте. Никто из ценителей качественных спиртных напитков. Это была всем известная инжирная водка, производимая из отборнейших сочных плодов, выращиваемых на Дабаране. Поняв, что он не сможет спокойно спать, если оставит эту детку тосковать в одиночестве без его жадных, взахлёб, поцелуев, молодой Ванг попытался дотянуться до бутылки. Увы, она стояла слишком высоко. Оглядевшись вокруг, Райн не нашёл ни лестницы, ни нормального способа добраться до вожделенной влаги, потому решил импровизировать: поставив один на один несколько пластиковых ящиков с какими-то запчастями, молодой человек встал на них и наконец дотянулся до бутыли.

К сожалению, ящики были старыми и под весом Райнальда один из них с громким хрустом развалился на куски. Взмахнув руками, словно птица, Райн полетел на пол, попытавшись прижать к себе свою ценную добычу; к счастью, бутылка, крепко прижатая к груди Ванга, уцелела. Однако, судя по неприятному хрусту, раздавшемуся в тот момент, когда парень упал на пол, что-то таки стало ценой, которую Лики взяли в качестве оплаты душистой и дурманящей выпивки: это был широкополосный сканер. Решив, что это не самое страшное, что с ним могло произойти – он мог бы без труда свернуть шею в этом узком помещении, молодой человек сделал большой глоток инжирной водки и, ощутив, как эта смесь алкоголя и лёгкого наркотика сразу же начала окутывать всё его естество теплом и нежностью, улыбнулся и поспешил присоединиться ко всем.

* * *

Просторное помещение ангара перед ними было едва освещено редкими красными лампами, ломанным ритмом всполохов возвещавших сигнал тревоги. Хвала Ликам, сигнализация в этом просторном, примерно двадцать на двадцать пять метров помещении, не визжала. Уши наших героев почти сразу же ощутили облегчение впервые за истекшие четверть часа, минувшие с момента их выхода из стазис-камер. Внутри ангара стояли два вездехода в полуразобранном состоянии; возле каждого из них в беспорядке были разбросаны ремонтные инструменты. Ремонтная бригада, реанимировавшая «Газали», очевидно, посчитала, что вся эта техническая палуба, и особенно эти ангары – вовсе не то, что является приоритетом по восстановлению, поэтому практически всё вокруг в ангаре было покрыто ржавчиной, пылью и флёром запустения и ненужности.

Осторожно, пристально озираясь вокруг, одиннадцать выживших прошли внутрь этого помещения – метр, потом ещё один, потом ещё. И чем ближе они становились к массивным металлическим вратам на дальней стене ангара, тем явственнее становилось то, что та самая «куча тряпья», которую они рассмотрели при входе в ангар, на самом деле была кучей безжизненных тел. Человеческих тел, в беспорядке лежавших тут и там, друг на друге, в неестественных позах, с растерзанными телами и оторванными частями тела; вокруг этой ужасающей кучи медленно растекалась огромная чёрная лужа крови.

- Друг! Я тебя ведь знаю, - хлопнул в ладоши охотник, - Когда люди были выше и сильнее, чем сейчас, в моем племени рассказывали о тебе, наставник Купца, - прижав руку к сердцу, Аслан присел на карточки и склонил голову перед алкающем прозрачную воду мужчиной, - Три даборанских купца отправились в глубь Большой Пустыни, ибо стало им известно, что далеко-далеко среди песков, куда не забредают караваны, есть Великое Сокровище, равного которому не видывали смертные. Купцы шли сорок дней, страдая от зноя и усталости, и осталось у них всего по одному дромедрону — остальные пали. И вдруг видят большую гору. Приблизились и не верят своим глазам: вся гора состоит сплошь из серебряных слитков. Купцы возблагодарили Единого, и один из них, набив мешки серебром, двинулся в обратный путь.
Остальные шли ещё сорок дней, и от солнца лица их стали чёрными, а глаза красными! И показалась впереди ещё одна гора - золотая. Второй купец набил мешки слитками и спросил своего товарища:
- Что же ты стоишь?
- Много ли золота увезёшь на одном дромедроне?
- Достаточно, чтобы стать самым богатым человеком в нашем городе.
— Мне этого мало, - сказал третий. - Я пойду дальше и найду гору из алмазов. А когда вернусь домой, я буду самый богатый человек на земле.
И пошёл он дальше, и путь его продолжался ещё сорок дней. Его дромедрон лёг и больше не встал, но купец не остановился, потому что был упрям и верил в алмазную гору. А всякий знает, что одна пригоршня алмазов дороже, чем гора серебра и холм золота.
И увидел третий купец впереди диковинную картину: стоит посреди пустыни, согнувшись в три погибели, человек, держит на плечах алмазный трон, а на троне восседает чудище с чёрной мордой и горящими глазами.
- Как я рад тебе, о почтенный путешественник! - прохрипел согнутый. - Познакомься, это демон алчности Райнальд Ванг, и теперь держать его на плечах будешь ты, пока не придёт сменить тебя такой же корыстолюбец, как мы с тобой.
И довольный собой Аслан причмокнул губами выставив пустые ладони к потолку.

٦١ .د.ك. ، يوم التأسيس
ДЕНЬ ОСНОВАНИЯ, 61 Ц. К.

Космопорт "Маля́з Махфи́"
Кольцо "Кориолиса", система Куа

Вся станция «Кориолис» гудела, как огромный улей, размером в полтора десятка километров и с населением в почти миллион пчёл. Променад украшали яркие, колышущиеся при самом легчайшем движении воздуха стяги, вытканные из шёлка и изображающие символы Девяти Ликов и гербы тридцати шести систем Третьего Горизонта. Везде были установлены жаростойкие жаровни, на углях которых дымилась, источая сладкий аромат, кусочки мирры и амбры. Лавки, кальянные, чайханы, рестораны, магазины и магазинчики, салоны татуировщиков и салоны предсказателей судьбы утопали в ярком разноцветье душистых цветочных гирлянд, сплетённых из жасмина, лотоса, розовых бутонов и орхидей – цветов, тоннами поставляемых с Куа на «Кориолис» в преддверье Дня Основания каждый год. Везде, даже в самых отдалённых переулках Кольца или Ядра слышалась музыка и шумное веселье обитателей станции, празднующих рождение их нового дома, рождение перекрёстка, соединившего все миры Третьего Горизонта в один.

Да, воистину вся станция гудела, как огромный улей. И причиной тому была не только подготовка к празднованию Дня Основания, ознаменовывавшего смену первой триады сегментов на вторую, и посвящённому тому знаменательному событию, которое произошло уже 61 год тому назад – почти два поколения – когда переселенцы, прилетевшие в Третий Горизонт на борту гигантского корабля-ковчега «Зенит» решили переоборудовать его в то, что стало по существу сердцем всего Третьего Горизонта. Сердцем, которое билось бойко и неустанно, сердцем, через которое прокачивались потоки миллионов и миллиардов бирров, потоки тысяч и сотен тысяч путников и странников, потоки мириад новостей, известий, сплетен, слухов и сообщений.

Одно из них всколыхнуло всю станцию – когда совсем недавно, какую-то декаду дней назад, стало известно, что связь с системой Тао-Ань, находящейся в Дабаранском Кольце, полностью прервалась: никаких коммуникаций, никакого транспортного сообщения, никакого понимания того, почему и что произошло. А это не могло не тревожить всех тех, у кого в данной системе жили и работали родственники, а также всех тех, кто вынужден был отныне выбирать более долгий путь до Дабарана, идя по левому рукаву Кольца – это значило куда больше дней, потраченных на путешествие сквозь межзвёздное пространство, это значило куда больше расходов, связанных с оплатой вычислений вектора и скорости входа судна во Врата, это значило куда больше рисков испытать волю Ликов: будь то непредвиденные ошибки в вычислениях, из-за которых корабль вошёл в пульсирующую тьму Врат не под тем вектором, не в том месте и не с той скоростью, и оказался разрубленным этими двухмерными творениями Предтеч пополам (что значило неминуемую смерть большинства тех, кто был на борту), или будь то встречу с космическими корсарами – пиратами, которые никогда не испытывали ни малейших зазрений совести, решая напасть на мирные торговые или пассажирские судна.

Кроме нескольких мелких и никому не нужных зенитийских колоний на одной из планет, вращавшихся вокруг звезды Тао-Ань, на Сивáне – 希望, что значило «Надежда» – главным поселением человечества в этой системе была газодобывающая станция « Цурáби», вращавшаяся вокруг планеты Тао-Ань в верхних слоях атмосферы этого чудовищно громадного газового гиганта. Поскольку "Цураби" принадлежала Консорциуму, ни для кого на «Кориолисе» не стало неожиданностью то, что эта самая крупная фракция во всём Горизонте немедленно объявила устами Дезарóна Кая, члена Совета Фракций от «Колониального Агентства», о том, что она планирует спасательную операцию «для того, чтобы узнать, что случилось в системе, и – в случае необходимости – эвакуировать наших братьев и сестёр, да продлят Лики их дни в бесконечность!»

Злые языки сразу же начали комментировать то, что если бы станция «Цураби» не представляла собой последнее слово в машиностроении и передовых технологиях по разработке снаряжения для добычи полезных ископаемых, то всем, включая Консорциум, было бы плевать на несчастных разработчиков газа. К тому же, сайид Кай почему-то не упомянул о том, какова судьба будет ждать колонистов на Сиване; это делало утверждения злых языков если не правдивыми, то, как минимум, вполне реалистичными и такими, в которые легко поверить.

* * *

Не исключением стал и «Маля́з Махфи́*; он тоже гудел и шумел, кричал и трепетал, полнился ароматами, звуками, надеждами и страхом. Именно здесь был пришвартован «Газáли» - некогда всем известный круизный лайнер, самый крупный из всех, когда-либо построенных человечеством в Третьем Горизонте. Несколько десятилетий служил «Газали» верой и правдой своей цели – развлекать миллионы пассажиров, решивших посетить самые экзотические уголки Горизонта, или же пытавшихся сбежать от цивилизации как таковой, и потому проводящие всё время в игровых кварталах корабля, нежащихся в саунах и спа-салонах оного, или просаживающих сотни и тысячи бирров на прихотливые напитки, подаваемые в нескольких дюжинах баров на борту корабля, или на чаевые для прекрасных дев, исполнявших танец живота в этих же барах прямо на барных стойках.

Это всё было когда-то, но ныне – точнее, до инцидента в системе Тао-Ань – «Газали» несколько лет как был пришвартован в «Маля́з Амáн»**, где всеми позабытый титан индустрии развлечений доживал свой тихий век умирающего корабля под едва слышимые шёпоты распространявшейся по его бокам ржавчины, да трагические вздохи прогибавшихся переборок, проседавших от старения металла. Был пришвартован до того момента, когда «Колониальное Агентство» начало разрабатывать план спасательной операции, и осознало, что для эвакуации минимум трёх сотен работников станции «Цураби» ей понадобится судно, способное уместить минимум в полтора раза больше стазис-камер (не учитывая даже большего пространства для эвакуированной драгоценнейшей техники с газодобывающей платформы). Вот тогда звезда «Газали» снова взошла на небосвод судьбы этого судна, и рабочие «Маляз Аман» начали рихтовать бока лайнера и проверять инфраструктуру судна, чтобы оное выступило в качестве базы для спасательной операции, планируемой Консорциумом.

Спустя декаду всё было готово. Тем временем из сотен, если не тысяч претендентов, которые решили попытать судьбу в ответ на призыв, озвученный Консорциумом, и подали свою кандидатуру на участие в спасательной операции, было отобрано полторы сотни самых достойных, чьей задачей и целью станет обеспечить максимально эффективное и быстрое проведение спасательное операции; помимо главного состава – экипажа непосредственно самого «Газали», в штат экспедиции были набраны и солдаты, и инженеры, и пилоты, и чернорабочие, и коки, и священники, и штурманы, и докеры, и медики, и ещё несколько дюжин прочих специальностей, наличие которых в составе команды «Газали» руководству Консорциума показалось крайне важным для успешного проведения миссии.

Одними из тех, кто был избран, стали и вы.

* * *



«Газали», несмотря на своё прошлое, несмотря на свой внешний вид и состояние, производил ошеломляющее впечатление. Практически город-корабль, невероятно огромный, массивный, величественный – он действительно являл собой вершину мастерства кораблестроения зенитийцев. Никогда прежде, никогда после создания «Газали» не было построено судна настолько поражающего своими масштабами. И теперь он, «Газали», стояла в «Маляз Махфи», занимая всю главную палубу этого космопорта. Один-единственный - главный – вход внутрь окружило целое подразделение Стражи; у входящих проверяли не только документы, но и наличие оружия. Хвала Ликам, не просили предоставить лицензию на ношение оного; но у всех, у кого находили хотя бы что-то, что могло быть использовано в бою – неважно, для самозащиты или для агрессии – было конфисковано с обещанием предоставить сразу же по прибытию в систему Тао-Ань. На каждое оружие прицеплялась бирка с именем и личным кодом члена экипажа, после чего оружие передавалось в огромный контейнер, который, как обычно в таких ситуациях, должен был храниться под надзором главной (экипажной) команды «Газали», т.е. где-то неподалёку от капитанского мостика.

Пройдя проверку документов и сдав оружие, все члены экспедиции приглашались внутрь; как было озвучено Стражами у входа, брифинг команды запланирован был на полуденную стражу в главном ангаре «Газали», в котором пришвартовывались челноки и малые корабли, чьей задачей было стать глазами и руками спасательной экспедиции тогда, когда лайнер пройдёт через Врата Тао-Аня.

Вошедшие внутрь должны были следовать по люминисцентным стрелкам, нанесённым на стены внутренних коридоров лайнера (на которые, судя по всему, ремонтникам Консорциума не хватило то ли времени, то ли сил, то ли желания – остатки былой роскоши были видны там и здесь, и проявлялись в виде изящных и прихотливых картин, кусков ценных шёлковых шпалер, расшитых золотом и серебром, элементами декора и меблировки, сделанными из тикового дерева. Но в целом же внутренняя обстановка «Газали» недвузначно указывала на то, что фактически этот корабль был оживлённым трупом, давно забытым и таким, в который не вкладывали ни средств, ни надежд.

В конце концов стрелки привели в Ангар 01-АА; огромное, невероятно огромное помещение, немыслимое для космического судна – было под завязку набито космическими кораблями меньшего ранга, челноками, шлюпками, персоналом экспедиции и фрагментарными кучами мусора, который, очевидно, не успели убрать реставраторы корабля. На площадке, нависавшей над просторным пространством ангара, стояло несколько человек в официальных мундирах сотрудников Консорциума и его подразделений, а также – Легиона.

Судя по всему, когда все полторы сотни членов экипажа прибыли в этот ангар, один из представителей Консорциума – молодая темноволосая женщина с миндалевидными карими глазами и орлиным носом, в которой многие узнали И́ю Касхáрес, командира экипажа «Газали» и руководительницу предстоящей спасательной экспедиции в Тао-Ань – подняла руку, призывая к тишине. Когда все, кто был в главном ангаре, умолкли, Ия легко коснулась своей табулы, и из динамиков ангара зазвучал испуганный голос молодого парня с ярко выраженным дабаранским акцентом, перемежаемый постоянными вклиниваниями белого шума:

«Тревога! … вога! Код 1А, код тревоги 1А, ко… … прашиваем немедленную помо… Повторя… ….дленную помощь! … неизвестной сигнатуры, напомин… щей… повреждения Тахарука, но определённо нетипичные… эвакуация была нача… … поддерживающий стазис… … мы должны… сенсорный артефакт в Секторе 4, склонение 4-2-1… неопознанные судна… почти абсолютно чёрные, как… сама Тьма… … Лики, смилостивитесь над нашими душами! Мы… не хотим… мы… … тим умирать… но они уже здесь.»

Когда проигрывание записи закончилось, в ангаре воцарилась гробовая тишина. Все пытались переварить только что услышанное; разум, с одной стороны, отказывался верить во что-то настолько масштабное и ужасное; с другой стороны – в сердцах и душах всех, в особенности же тех, кто относился к Первопоселенцам – вспыхнул очаг неосознанного и всепоглощающего ужаса, который передался им от их предков с тех самых пор, когда несколько сотен лет назад Первый Горизонт инициировал полномасштабное вторжение в Третий.

«Послушайте», - прозвучал голос Ийи. «Послушайте, братья и сёстры, этот крик о помощи. Это – всё, что у нас есть касательно того, что произошло на Тао-Ань и почему никто более не прилетает из этой системы ни в систему Хамура, ни в Ухару. Что-то там произошло, и что именно – нам с вами суждено выяснить. Это сообщение пришло с колонии «Цураби» чуть более декады тому назад; мы предпринимали попытки послать малые силы в Тао-Ань – ни один из малых кораблей не вернулся обратно. Мы не знаем, что ждёт нас после прыжка через врата в системе Хамура; в любом случае, вы слышали это сообщение, и потому давайте готовиться к наихудшему. Вместе с нами отправится также истребитель Легиона, корабль «Зафира», который уже ожидает нашего с вами прибытия в систему Хамура, откуда мы совершим прыжок через Врата в Тао-Ань. Мы последуем за «Зафирой» сквозь Врата, и постараемся узнать, что произошло в Тао-Ань, а также приложим все возможные силы для того, чтобы спасти всех наших братьев и сестёр в этой системе, и да осияет милость Ликов наш путь, и да поддержат они наши длани в этом непростом задании!»

Когда Ия умолкла, заговорила стоявшая подле неё Наки́фа Ас-Савáд, представительница «Колониального Агентства»:

«Колония «Цураби» – небольшая газодобывающая платформа, вращающаяся вокруг газового гиганта Тао-Ань по околоатмосферной орбите. Три сотни колонистов – рабочих станции, разработчиков газа, плюс их семьи, плюс несколько учёных. Мы отправляемся вслепую. Мы не знаем, что ждёт нас по ту сторону Врат. Если будет на то милость Ликов, сразу после прыжка наши сенсоры дадут нам больше информации о том, что на самом деле случилось в Тао-Ань.»

Тут снова заговорила Ия: «Мы искренне признательны всем тем, кто решил присоединиться к нашей спасательной операции. В качестве вознаграждения за участие в ней мы обещаем всем и каждому гонорар суммой в одну тысячу бирров; в ознаменование того, что мы намерены сдержать наше обещание, прямо сейчас на ваши счета будет переведен аванс в сумме 300 бирров. Остальную сумму, а также возможную премию – в случае, если вы отличитесь во время проведения операции – вы получите по окончанию оной. Сейчас же командой всему персоналу будет отправиться в ваши стазис-камеры – номер уровня и помещения, в котором расположены ваши стазис-камеры, были предоставлены вам при входе на борт «Газали». Пусть Матрос улыбнётся вам тогда, когда закроется крышка вашей камеры, и да пребудет Странник с нашим управляющим экипажем, пока тот будет прокладывать наш маршрут до системы Тао-Ань. В следующий раз мы с вами услышимся уже по прибытию на место; до тех пор вся команда «Газали» – исключая лётный экипаж капитанского мостика – будет пребывать в крио-сне. Ожидаемое время прибытия в систему Тао-Ань – через десять дней от этого, в начале десятого дня сегмента Моряка. И…» - красивое лицо Ийи осветила лёгкая улыбка: - «Поздравляю всех нас с Днём Основания. Пусть это – то, что мы начинаем нашу операцию в такой знаменательный для всего Третьего Горизонта день – будет предвещать успех нашего предприятия. Сладких снов, команда!»

...Над дорогой плыл опьяняющий запах свежей хвои и трав. Слева неспешно проплывал лес, переходящий в болотистый берег реки, а справа в некотором отдалении начинались отроги Штормовых Рогов. Не знавшие усталости амнийские лошади размеренно влекли две груженые повозки вперед. Купец, невысокий коренастый дворф, сидел на козлах первой из них. Хогги, как он представился при знакомстве, был, как всякий дворф, немного жестким в деле, но вполне дружелюбным и веселым у костра. На козлах второй телеги восседал худощавый полуэльф Карвик. Всю дорогу он был немного нервным и рассеянным, но сегодня с ним было что-то... не в порядке. Он постоянно бросал по сторонам настороженные взгляды и сжимал в руках поводья, как будто его одолевали какие-то страхи или сомнения.
Кроме них и охраны в маленьком караване был еще только один человек - жрец Ильматера, присоединившийся к ним на границе с Амном. Джарвис Риккардсон, как он назвал себя, был худощавым высоким мужчиной, одетым в рясу с символом Ильматера. На седеющей голове с короткой бородкой обычно был капюшон от рясы, на поясе - булава, а за спиной небольшой щит. Всю дорогу он ехал во второй повозке с Марго, Мэвис и Энки, оставляя общество дворфа Марте и Джаксусу. Так и сегодня: он то шел пешком рядом, разминаясь после ночи, то забирался на тюки, чтобы поговорить с интересными спутниками. На удивление, клирик Страдающего Бога был разговорчивым и, в какой-то степени, даже жизнерадостным спутником. От него попутчики узнали массу интересных историй, баек и даже несколько легенд.

Летнее солнце, приближавшееся к зениту, начинало заметно припекать головы караванщиков. Периодически налетавшие из леса комары заставляли хлопать себя по щекам и рукам, а пыльный тракт навевал мысли о скорой остановке в Пайн Таун - небольшом городке на дороге в самом начале предгорий. Хогги хотел задержаться там на пару дней по делам, поэтому нынче же вечером путешественников ждал теплый ужин, полуночные разговоры у камина и теплая постель.

Что значит «быть героем»? Защищать тех, кто не может постоять за себя; быть иконой храбрости и доблести; вызывать восхищение своими поступками. Хорошо, а что же тогда «супергерой»? Разница только в ярких костюмах и сильных Причудах? Сейчас у всех есть своя невероятная сила, дающая возможность выделяться на фоне других. Но почему же тогда все так стремятся стать героями? Получение возможности вставлять «супер» по отношению к себе предоставляет путь к славе, финансовому успеху и признанию. Когда у тебя на груди свой личный символ – ты считаешься исключением из многих правил, ограничивающих других. Почему общество даёт сейчас так спокойно эти привилегии стольким людям? Из-за того, что титул «герой» подразумевает бескорыстность и благородность этих личностей? Поскольку система образования отфильтровывает всех недостойных подобного влияния? Или же по причине страха, что эти индивиды будут делать в обратном случае, не вписываясь в официальные рамки? В любом случае, для вас – обучающихся в одном из самых престижных университетов, понятие «супергерой» сугубо индивидуальное. Для одних это просто очень хорошая возможность для успешного будущего. Для вторых – подготовка к выполнению почётного долга. Будь это очередная бумажка, обозначающая вашу значимость, или же шанс доказать себе свою твёрдость духа – вы уже твёрдо встали на путь получения геройской лицензии.
Учёба соответствует престижности университета и указанной специальности. Подразумевается, что, поступив в данное заведение вы отдаёте всё своё время достижении наилучшей итоговой аттестации. График и нагрузка составлена по принципу что все ваши хобби, подработки и прочие занятия идут на пользу обучению. Иначе ты начинаешь «отставать». Кому-то это даётся легко, и они даже позволяют себе беззаботно расслабляться в этом цикле семинаров и тестов, в то время как другие находятся в состоянии «выживания», с трудом приходя в себя от пары до пары. Ты считаешь, что «учёба даётся легко и желанная лицензия уже у тебя в кармане, только время получения слишком затянуто»? Ты считаешь, что «эта учёба - тяжкое испытание, преодолев трудность которого ты можешь считать себя достойным»? Будь ваше желание получить давно залуженную славу, или же понять и улучшить себя – сейчас наступает первая «реальная» возможность узнать правильность своих суждений. Геройская практика.
Теневой боксёр достаточно популярен, даже по геройским меркам. Будь это спасение заложников или же его бой за чемпионский титул – он умеет привлекать зрителей к экранам телевизоров. Начало его геройской карьеры было не таким ярким, и он отложил борьбу с злодеями для занятия профессиональным боксом. И уже после, вернувшись к защите невинных, Shadow Boxer словно открыл второе дыхание покоряя всех своей харизмой и сильными ударами. Он даже начал успешно комбинировать в расписании свою борьбу с злодеями вместе со своими поединками на ринге. Так бренд SB достаточно быстро набрал известность в медиа. Количество приглашений как комментатора на события у него не меньше, чем у Сущего Мика. А постоянные поездки в разные страны позволили ему получить статус интернациональной звезды. Даже если это и повредило его образу на своей Японской родине. Часто критике подвергается его «межнациональный» акцент и импульсивность решений. Хотя факт того, что места для практики в его агентстве не были разобрано в первую неделю, объясняется ещё по одной причине. Студенты, поступавшие к нему в прошлые годы, пришли к реализации что столь занятой супергерой не будет заострять своё внимание на практикантах. Большую часть времени ими занимались его «сайд кики» и другие члены команды. Сам Теневой Боксёр проявляет внимание «когда-как». Был даже случай, когда студенты не встречались с ним лично за всё время на практики, поскольку его не было в Японии. Насколько много лекций вы получите от этого наставника придётся узнавать теперь уже на месте. Осталось только собраться к 11:00 у одного из крупных «бизнес-центров» в районе Сибуи, где вас должны встретить у входа.

...огромный хвост кометы казалось тянулся от одного горизонта до другого, разделяя небо на две неровные части...
Чарлот Готье сидел на крыше своего дома, всматриваясь в пролетающую мимо комету и думал о своем прекрасном, пока в один миг он не заметил как от кометы отделилось двадцать пять, кажущихся с такого расстояния маленькими, хвостика, которые разлетелись от неё в разные стороны и полетели вниз. Невольно замерев, Готье почувствовал внезапный прилив сил и по наитию вытянул руку вперед, буквально ощутив в вытянутой ладони жар, а затем увидел как к нему на большой скорости приближается переливающаяся всевозможными цветами искорка. Не было сомнений, она летела прямо в него и хотя все инстинкты парня буквально кричали о том что пора сваливать, он стоял на месте и смотрел на летящий огонек с дурацкой улыбкой на губах. И в тот момент когда казалось бы по всем законам этого мира кусочек космического камня должен был прибить Чарлота на месте, он вместо этого застыл перед ним на уровне груди, освещая своим ярким сиянием крышу на которой стоял парень, а так же переулки внизу. Спустя ещё мгновение искрящийся камень без всякого предупреждения влетел прямиком в грудь парня, но тот не почувствовал боли, скорее наоборот ощутил как его тело наполняется неведомой до этого силой, обжигающей каждую его частичку. Свечение ещё какое-то время исходило из того место куда вонзился камень, но с каждой секундой становилось все меньше и меньше, пока окончательно не потухло, оставив Готье на все той же темной крыше, под ночным небом, на котором не осталось и следа пролетевшей по нему недавно кометы. И хотя раньше Чарлот никогда не видел подобного, он точно знал что теперь является одним из немногих избранных, одним из тех кого в этом мире называли магами. И перед ним было доказательство его дара, в виде небольшой возникшей из воздуха книжки, принявшей вид делового журнала, которая провисев несколько секунд в воздухе, плюхнулась на покатую крышу и покатилась вниз, рискуя рухнуть прямо в зияющую темноту одного из многочисленных переулков Реймса.

Понял ли Киршнер или нет, мне стало безразлично. Но самое главное, чтобы не подумал, что я моралистка. Просто мне интереснее заняться другими направлениями в нашем общем бизнесе. А наркотики рано или поздно станут большой проблемой. В мире нет более выгодного дела, а значит... путем нехитрых вычислений, мы можем оказаться в той самой дурно пахнущей субстанции по самую макушку. Но здесь мозг - Киршнер, а значит... возможно, знает, что делает.

На веселый каламбур Лу я ответила подмигиванием и улыбкой. Затем поспешно повернулась и направилась в свою комнату.

-Ладно, мне еще минут пять нужно, может десять... может больше, - уже в коридоре произнесла я.

Дверь за моей спиной хлопнула и я вошла в пахнущую сандаловыми благовониями комнату. Обставлена она так себе: матрас лежащий на паллетах, тумбочка из деревянного ящика с несколькими толстыми свечами и засохшей бордовой розой. В изголовье картина нарисованная баллончиком... какая-то разноцветная абстракция, я скорее баловалась, чем рисовала. Вдоль бетонной стены расположились простые складские стеллажи с моими вещами. Среди них на самом видном месте стояла маска из керамики - толстощекая девушка с яркими губами, раскосыми подведенными глазами и черными как уголь зубами. Забавные представления о женской красоте блуждали в умах средневековых японцев. Я бросила ленивый взгляд в сторону зеркала... на свои потухшие глаза и бледные безжизненные волосы. С ухмылкой я ткнула маску в нос и достала лежащую рядом коробку. Костюм хранился в ней аккуратно свернутым, под ним кожанка, рядом футляр с очками, свернутый ремень, парик и дурацкие красные рожки из пластика.

Первым делом я достала костюм, повертела в руках и бросила на кровать. В стороны полетели халах, шорты, носки и майка. Холод моментально сковал тело, хотелось поскорее облачится в обновку, хотя эту задачу простой и приятной назвать язык не поворачивался. Каждый раз пробираясь внутрь тугого одеяния в голове вертелись только ругательства. Но швы достойно выдерживали каждый мой рывок, а значит стоило лишь порадоваться за чьи-то маленькие ручки из Бангкока. Благодаря им сшитый по эскизу и размерам костюм впечатлял своей прочностью. Но больше всего меня радовал внутренний слой из тонкой фланели, он приятно прилегает к телу. А вот с молнией я прокололась по полной: вместо того чтобы попросить сделать ее на груди, ее разместили на спине, отчего застегивание костюма стало дополнительным испытанием. Но немного помучившись я услышала заветный “зип”.

-Фух... - срывалось с моих губ.

Напялив парик и рожки я покрутилась перед зеркалом, где были приклеены финальные концепты костюма. Все сидело более-менее идеально, во всяком случае хотелось в это верить. Следом я прикрепила ремень, толку в нем не было, костюм и так плотно прилегал к телу, так... не более чем аксессуар. К тому же он выбивался из моего излюбленного японского стиля явно мексиканскими мотивами. Но другого ремня у меня попросту не было. А пряжка выглядела весьма стильно, даже угрожающе.

И наступила пора для финального штриха - очки и короткая кожаная куртка. За последнюю я переживала больше всего, она запросто может остаться с другой стороны стены, когда я буду через нее пробираться. Но кожанка куплена в секонде, а беспорно стильная вышивка в виде двух инроглифов на спине мне вообще ничего не стоила. Поэтому откинув сомнения я ее надела.

-Надери как можно больше жоп! - сказала я своему отражению, словно это Хлоя произнесла напутствие своей подруге Мамби.

Странно это все, словно раздвоение личности на минималках. Или просто актерская игра, воплощение скрытых где-то в глубине сознания мыслей и желаний. С улыбкой подмигнув отражению, я надела очки. Обулась в удобные кеды, сливающиеся по цвету с костюмом и направилась к выходу.

Франсуа даже не успел понять, как это они так шустро затребовали делиться! Хиро ладно - это его ряса. Жизель ладно - ей сабля и впрямь нужнее. А вот остальное это явно уже грабеж чистой воды! Ну уж нет, так не пойдет.

- де Сорока. Я не птица. - Деловито сказал Франсуа, подняв кверху палец, и протягивая Пушеру в другой руке рясу Хиро. Эх и жалко, что она так мало с ним побыла. И кивнул Жизель на меч, который поставил к стене. Нужнее так нужнее. Все равно этаже на пятом эта сабля станет не ценнее горстки пыли под ногами. - И штанами своими делиться я не намерен. Это мои штаны, таких штанов много, но эти - мои. И куртка тоже. И в каком это смысле я ничего не делал? Если бы тот скелет не развалился сам по себе - я бы его прикончил. Да, само собой, в прямой схватке я тот еще вояка, но это не значит что меня нужно раздевать до трусов.

де Сорока закончил свою лекцию на тему, что жадничать - плохо (Чья бы корова мычала!). А потом услышал страшное - если Пушер предлагал раздеть Франсуа, то Хиро наоборот хочет его заковать в латы! Одуреть можно, вы чего!

- Куда-то вас из крайности в крайность бросает. Я напомню что я - вор. Если я напялю на себя эти железки - я мало того что в них двигаться не умею, простите, не солдатом выучился, так я еще и греметь буду похлеще нашего... бубенчика. Видели как я ловко прошмыгнул к тому здоровому скелету? Я бы так не смог, будь на мне комплект брони. Так что нет, увольте, мсье. Мне и в моем доспехе неплохо живется. - Ответил он Хиро, делая вид что вытряхивает из своего сапога камень. Не очень то и хотелось новых сапог. Тем более они с трупа, де Сорока брезгует. Типа.

...Яркая вспышка пламени на несколько мгновений освещает мрачную комнату, выплевывая из горящего круга портала четырех человек...

Казалось ещё всего пару секунд назад они стояли в главном холе гильдии Авантюристов, присматриваясь друг к другу и осматривая выданные за небольшие деньги элементы своего снаряжения, пока один из штатных магов вещал про испытания которые должны выпасть на долю решившихся стать авантюристами людей.
— ...и не забывайте, внутри Башни есть и другие авантюристы, которые как и вы проходят испытание, или покоряют все более верхние этажи, и не всегда встреча с ними окажется для вас удачным стечением обстоятельств. Будьте бдительны, по слухам в Башне появилась группа авантюристов, которая занимается убийством таких вот новичков, нам известно что их главарь женщина с одной рукой, больше я вам ничем помочь не смогу. — закончив говорить, маг подождал ещё несколько мгновений, а затем активировал печать заклинания, которую все это время тщательно формировал, после чего по земле вокруг группы загорелись магические символы, выстроившиеся в ровный круг. Несколько долгих секунд ожидания, и вот они же летят сквозь портал, сдерживая рвотные рефлексы от бешенной закрутки внутри бесконечного пространства, мерцающего миллионом красок и огней. Темная комната, освещенная лишь тусклым светом небольшого факела, встретила их своей тишиной и пустотой. Вернее сначала им могло показаться что в комнате было пусто, так как их глаза ещё не успели привыкнуть к окружающему их мраку, однако уже спустя пару секунд авантюристы смогли разглядеть лежащий в углу разлагающийся труп, сжимавший в одной руке окровавленный сверток, а в другой пустую склянку из под зелья. На этом самом пергаменте была схематично отображена карта Первого Этажа, составленная не пойми кем и лишь подписанная циферкой "I" и какой-то закорюкой на непонятном языке. Кроме трупа в комнате так же имелась закрытая на засов дверь, кажется этот бедняга заперся здесь и надеялся что-то переждать, пытаясь залечить свои раны зельем, но видимо смерть все равно настигла его. На нем был зеленый комбинезон, с кожаными вставками, а через плечо была перекинута дорожная сумка, в которой лежало два тусклых камня, едва едва мерцающих синим светом.

— Идем, — Кивнула Мири беря Люка за ручку и выводя из домика на улицу и немного отводя в сторону, чуть менее активно чем до этого тащила его к нему в комнату

— В общем, как я уже говорила я на три четверти демон, ну, мне действительно нравятся грехи, но... Дело не только в том что нравится... — Начала она покусывая губку, — Можно я к тебе поприжимаюсь? — Попросила она поднимая бровки, — Я всё объясню.

И кем нужно быть чтобы такой симпатичной девушке запретить прижиматся к тебе. Это ведь просто... глупо? Расточительно, умом можно было понять что как суккуб она наверняка была куда "доступнее" любой другой красотки, хотя и они по правде несколько меркли перед Мириан. Но отказать ей от этого проще не становилось.

Люк вздохнул.
- Объяснишь, почему тебе нужно ко мне прижиматься? - переспросил он. Но мешать сестре прижиматься к нему не стал... хотя и он, и она могли ощущать, что организм парня реагирует на её близость... как и должен реагировать организм шестнадцатилетнего парня, к которому прижимается полураздетая красотка.

- Слушай, я не железный! Нас за это выгонят из лагеря! - предупредил Люк, чувствуя, что его сердце начинает учащённо биться.

— Я не могу по другому, — Вздохнула Мириан, прижимаясь к братику грудью и дыша ему на шейку, при этом пока стараясь удерживатся от того чтобы не пойти дальше, — Я ведь почти полностью демон, я питаюсь грехами, и похоть один и лучших грехов для меня, — Начала она объяснять, — Я могу и на других грехах жить, но буду как веган без витаминов, да и они зачастую менее продуктивны. А без грехов начну болеть и слабеть, и могу совсем умереть, — Вздохнула она

Люк чувствовал, что с каждой минутой ему будет всё сложнее удерживаться от того, чтобы не отвечать на приставания своей сестры, чтобы не обнимать её, не прижимать к себе это стройное, полуобнажённое, сексуальное тело и не впиваться поцелуем в эти губы...

- И... что ты мне предлагаешь делать? - спросил он, тяжело вздохнув. - И откуда я знаю, что ты сейчас это не придумываешь? - это звучало уже подозрительно. - И чем вообще думали эти люди, отправляя тебя сюда? - возмущённо. - А директор лагеря вообще в курсе? - снова подозрительно, но теперь ещё и с сомнением. - И давно это у тебя? - это вылетело из парня быстрее, чем он успел подумать, и он поспешил поправиться: - Ну, в смысле, ты же не с детства такая?... или... нет, я не хочу об этом думать!

— Как сбежала из приюта, — Ответила девушка чье теплое дыхание заставляло пробегать по коже мурашки возбуждения, — Помнишь я говорила про церковный приют? Я ведь там не просто не могла силами пользоваться, я ещё и всё время болела, страдала бессоницей и прочим. При этом надо мной ещё и другие дети издевались, хотя... Наверное если бы не их злоба, я бы там и померла, — Невесело хмыкнула Мириан, — Я нуждаюсь в грехах: похоти, зависти, гневе. А хуже ещё и то что я не могу от этого отказаться.

— Ты наверное не поверишь, но я называю это "проклятьем фансервиса". Если я не веду себя вызывающе, пытаюсь выглядить как все и не привлекать внимание, постоянно происходит какая-нибудь ерунда. Ну она и так происходит, но если я оденусь, ну... "нормально", то через пару часов одежда каким-нибудь образом испортится. Порвется по швам, промкнет так что будет все видно, ктото зацепится и сорвет её с меня. И с этим ничего нельзя поделать, остается расслабится и начать получать удвольствие стараясь немного сдерживат инстинкты, — Дыхание девушки участилось, — Как например сейчас удерживатся и не начать тебе, ну... Поощрять Люка младшего, — Учитывая смущение брата Мири решила использовать весьма очевидный эфемизм.

— По этому я хочу обсудить с директором свое положение. Мне нужна подпитка, и ну... Ты симпатичный и парень, а инцест должен быть эффективнее прелюбояния, — Призналась Мири.

Люк ощутимо замешкался. Он не знал - должен ли он посочувствовать своей сестре? "Проклятье фансервиса" звучало забавно и... фансервисно, но вряд ли оно было таким уж забавным для его обладательницы. Должен ли он поверить тому, что рассказывала ему коварна демоница? Люк не знал... но он сам не заметил, как приобнял Мириан и погладил её по волосам. Быть демоном в церковном приюте - это и вправду должно было быть невесело... а уж тем более большую часть жизни...

- А если он откажется? - спросил парень, глядя куда-то в пространство. - Ты же не думаешь, что он... нет, я знаю, что ты хочешь предложить, если он откажется! - парень отстранился от девушки, а затем тяжело вздохнул (подумав, что у него уже есть План на этот счёт). - Ладно... наверное, тебе и вправду лучше поговорить с директором, - голос Люка, однако, выражал что угодно, кроме уверенности в успехе этого предприятия. - Ну, в смысле... ты ДОЛЖНА с ним поговорить. Только... - парень покраснел, - можно мы будем это делать... как-нибудь подальше от других скаутов? Не в домике? Я не хочу, чтобы меня весь лагерь называл "Капитан Инцест"!

Услышав слова брата Мириан немного просветлела, но и без этого Люк мог ощутить как же приятно гладить девушку, нежная тонкая кожа, шелковистые волосы, приятное тепло тела. Близость с суккубом явно была чем-то весьма приятным.

— Это будет не более чем зависть что у них нет такой сексуальной развратной сестренки, — Улыбнулась она парню, — А если будут обижать братика я могу подстеречь их ночью со страпоном, — Шутливо добавила Мири, — Но можно попросить нам добавить звукоизоляцию в комнату, или будем отходить в лес по ночам.

— А... Сейчас тебе нужна помощь? — спросила она ненавязчиво прикоснувшись к брату ниже пояса даже без каких либо провокативных манипуляций, — У нас есть какое-то время. Это может помочь тебе думать яснее.

Люк скорее фыркнул, чем рассмеялся, подумав, что если их с сестрой отношения станут известны лагерю, ему лучше бежать оттуда поскорее. Стоп, отношения?? Он уже согласился?? А если... а если это коварный план демоницы, чтобы выставить его посмешищем, а он так доверчиво клюнул?! Люк на всякий случай посмотрел на Мириан, отстранившись от неё, но не увидел ничего такого, что могло бы подтвердить его подозрения... хотя грехов в душе девушки был полный набор.

- Ээээ... нет! - поспешно ответил парень, попытавшись отстраниться от попыток себя потрогать. - Нет, у нас меньше получаса до директорской речи, мы... в общем, нет! - Люк уже боялся, что прояви Мириан чуть больше настойчивости, и он не сможет устоять.
- Лучше в лес. Если мы будем хотя бы просто жить в одной комнате... в общем, слухи пойдут уже на следующий день.

— Они в любом случае пойдут, так что думаю комната будет удобнее, — Пожала плечами Мириан, — Но и в лесу я этим ещё не занималась. А ещё я ощущаю твой низкий уровень похоти, надеюсь я сильно не задену твою самооценку если скажу что уверенна в том что полчаса мне более чем достаточно, — С ноткой гордости уточнил демонесса

— И не волнуйся, я не хочу тебе ничего плохого, в конце-концов, это я вешаюсь на тебя, и веду себя как похотливый суккуб, — Подмигнула девушка, не давая особо разврвать брату дистанцию всё ещё пользуясь разрешением поприжиматся к нему. И он сам заставил её подшагнуть и теперь бедро девушки до того оставленное чуть назад упиралось ровненько туда куда до этого не упиралось.

Люк зажмурился на несколько секунд... он готов был сдаться и отдаться своей похотливой сестре, но мысль "что подумают другие" всё же пересилила.
- Нет, - ответил Люк, высвобождаясь из объятий сестры, - он хотел звучать твёрдо, но выходило скорее извиняющеся. - Давай... давай предадимся какому-нибудь другому греху? Например, чревоугодию, - спросил он с робкой надеждой.

— Ну ладно, значить после разговора с директором, — Кивнула она отпускай братика с видом словно это мама убрала сладости на "после того как нормальную еду поешь", — Значить согласен покормить сестру вкусняшками? Потому что у меня, ну... Ничего такого с собой нет, — Вздохнула Мири

Люк вздохнул. Он вообще-то хотел оставить свои печеньки на чёрный день... и тут у него появилась похотливая, праздная, чревоугодничающая, провоцирующая окружающих на гнев и зависть демоническая сестра! Но если он откажется... придётся кормить её чем-то совсем другим.

- Пошли, - парень вымученно улыбнулся. - У меня есть печеньки... чёрт, я звучу как агент Тёмной Стороны. Пойдём, нарушим распорядок лагеря и согрешим чревоугодием.

— Только... Давай не в твоей комнате, — Попросила Мириан