Голосование пользователя

"Мужик? Чуйка? Молодчага? Да ты никак совсем ёбу дал со своей взрывчаткой?!?! Да на чем ты добро будешь со своих дверей тащить, если наше сокровище какой-то обмерзлый мудак сопрет?! На своём горбу?! Или на своих блядских бомбах, которыми дорожишь больше целости катафракта?! Бомбы тебя грели два дня назад, когда нас замело по самую крышку? Или может бомбы тебя прикрыли от пришибленных мутантов, скрывающихся в халупе что мы четыре дня назад отыскали? Али на бомбах ты сюда прикатил? НИХУЯ! Машина тебя сюда неделю тащила! Машина и мои потерянные за рулем сны! С помощью этой колымаги, ты добрался до этой громадины, до этих гребанных дверей, запертых, мать их рас так!! А теперь ты зажал одну из своих драгоценных взрывчаток для минимальной защиты?! Убил бы нахуй!"

...

Во всяком случае так подумал Льётольв. Вернее примерно так, ведь большинство этих слов он даже не знал, выражаясь в своей голове лишь голыми эмоциями. Впрочем, если бы он их и знал, то все равно врядли бы произнес. Он конечно не был трусом, просто предпочитал вести себя по другому. Когда-нибудь он обязательно все припомнит...

Ну а пока он лишь пилил подрывника взглядом, пару раз глубоко вздохнувши и выпустив из под повязки несколько клубков белесого пара. Правда оставлять машину на произвол судьбы он все-равно не собирался. За отсутствием нормального заряда пришлось импровизировать. Примитивнейшая растяжка из сухожилий и теплового патрона быстро разместилась на замке. Сам же "фитиль" был добротно обвешан шкварчунами, обмотанными тряпьем. Убить - не убьет, а морду быть может и покалечит.

Закончив возню у дверей, водиле пришлось догонять своих товарищей, уже успевших проскользнуть внутрь пещеры. Бросив грустный и молчаливый взгляд на свою гусеничную цяцьку, Льётольв поправил маску на лице и стал продвигаться глубже во тьму, стараясь находиться немного в стороне от светящих во все стороны товарищей. Темнота всегда была ему верным другом и строгой матерью, быть может и сейчас сыграет на руку?

"Глубоководная Щель" всегда было знаковым заведением. По крайней мере, в Портовом Районе. Некогда грязная шлюшарня, обслуживающая докеров и матросню, сейчас "Щель" переживала второе рождение. Некая нейтральная территория, за порогом которой принято оставлять раздоры и вражду. Поэтому здесь зачастую собирались те, кто контролировал всю подноготную Портового района - маман Луиза гарантировала безопасность, для чего сменила человеческую охрану на орочью. Шлюхи, меж тем, остались всё те же.

Само собой, представителей Городской Стражи здесь не слишком жаловали. Особенно тех, кто выглядел как стражник, будь то выставленный на показ значок или просто слишком типичное лицо. Земмлер к таким типам не относился, и был вхож эти края. Что самое интересное, заходил он в "Щель" по собственной инициативе, когда требовалось узнать что-то. Но на этот раз его пригласили для беседы, и не кто-нибудь, а сам Антуан Вонинг по прозвищу Жирный.

Жирный был действительно тучным человеком с тройным подбородком, огромной жопой и распухшими стопами, отчего был вынужден передвигаться с помощью костыля, а чаще - в кресле. Насколько знал Курт, Вонинг даже обращался к чародеям насчет своей полноты, но те лишь разводили руками. Как бы то ни было, несмотря на свое плачевное состояние, Жирный владел рядом складов в Портовом районе, а так же скотобойнями и кожевенными артелями, которые благополучно сливали отходы в реку Вечную, на которой и стоял Готтсбург. Был он человеком очень состоятельным и мог позволить себе содержать даже маленькую армию, которая не только охраняла объекты, но и наносила визиты тем, кто пытался разрушить монополию Жирного. Конкуренты либо убивались, либо в добровольно-принудительном порядке переходили под крылышко Вонинга. Имперское Казначейство, одно время, сильно озаботилось проблемой монополий. Но потом дело как-то распалось само собой, очевидно, после порции существенных взяток.

Очевидно, Вонинг был слишком крупной рыбой для Земмлера. Поэтому, когда его пригласили для беседы, он просто не мог отказать. Точнее говоря, мог. Но это было бы весьма невежливо. Со всеми вытекающими.

Шелковый платок, натянутый по самый нос, смотрелся на Жирном глупо и смешно. Сам Вонинг больше молчал, только пыхтел и потел. За него говорил его подручный, господин Христофер Линг. В отличии от босса, Линг был очень тощим, и значился в качестве главного управляющего и казначея заодно.
- У нас есть небольшая проблемка, которая требует деликатного подхода, - склизкий Линг всё время массировал свои потные ладони.
- Дело в том, что в последнее время господину Вонингу нездоровится. К сожалению, его настигло некоторое заболевание, которое он получил после визита одной дамы, которая оказывает, кхм, эскорт-услуги. Естественно, господин Вонинг очень дорожит своим здоровьем, а потому оная дама была тщательно проверена. Тем не менее, даже средства безопасности не смогли...
- Понимаешь, после этой суки, у меня отвалился блядский нос и стало гнить ебало, блядь! - Жирный неожиданно взорвался и ударил кулаком по столу. - Мази, припарки, всё это говно, и ничего, ничего, сука, не помогло! Так, блядь, не бывает!
- Мы обратились к некоторым специалистам, сведущих в вопросах магии и алхимии. По их словам, господина Вонинга поразило нечто на стыке обычной болезни и проклятия, причем чрезвычайной силы. Испробованные методы не помогли, а состояние господина Вонинга стремительно ухудшается. Если случится самое ужасное, то я даже боюсь представить, что дальше произойдет. Поэтому, переходя к сути нашего разговора...
- Земмлер, слушай сюда, короче, - Жирный вновь перебил своего управляющего. - Я знаю, ты один из самых опытных экспедиторов. И я хочу, чтобы ты нашел эту блядскую суку, привел ко мне и заставил снять эту порчу, это говно, которое... - Вонинг зашелся тяжелым кашлем. - Ты понял. Я не хочу привлекать кого-то из своей среды, потому что эти твари только спят и видят, как бы я сдох. И уверен, что будут саботировать это всячески. А ты человек со стороны, но ты разбираешься в этом дерьме, как и что работает, куда ветер дует. Я уверен, меня кто-то заказал. Если разберешься, озолочу. По крупному! Только найди её. Что надо, спрашивай. Расскажу, как есть.

Внимание! Мнение редакции с мнением автора может не совпадать!

Видят пресвятые арканы таро, не хотел я про это писать. ДМ тихо-мирно спал, слабо обогреваемый зимним февральским солнышком, неделя подходила к концу, а я готовился лениво засесть за набор материала в первую статью новой рубрики "сапожника без сапог" (в ней будут даваться советы по улучшению ролевого отыгрыша), так как каких-либо стоящих новостей за это время не случилось. Еще вчера, в субботу, поздно вечером вышел в набор модуль, в котором прямо заявляется акцент на секс. Я пожелал мастеру удачи и пошел спать. А проснувшись, с удивлением наблюдал разгорающийся холивар в обсуждении игры про похотливых дроу.

Поэтому присаживайтесь, я хочу поговорить с вами о темной стороне ДМа. И в первую очередь — о терпимости его обитателей.

Знаете откуда берутся корни дискриминации?
Принцип социального доказательства: когда человек в чем-то не уверен или оказался в непонятной ситуации, он склонен наблюдать за действиями других людей и повторять их. Такая вот чисто психологическая примочка, чтобы автоматизировать жизнь и не тратить свою драгоценную мыслительную энергию на обдумывание большинства мелких дел, с которыми всем приходится сталкиваться в течение дня. Например, если вы никогда не видели льва, а люди перед вами, увидев его, в страхе разворачиваются и утекают прочь, вы понимаете, что пора хватать булки в руки и тоже бежать. К тому же, чем больше люди, за которыми мы наблюдаем, похожи на нас, тем больше мы верим их суждениям.
С этим принципом связано множество уловок. В рекламе практически любого порошка показывается некая типичная жительница и мама, полностью отстирывающая вдоль и поперек измазюканную рубашку с помощью волшебного средства, а 60-70% зрителей этой рекламы, которые и являются таким вот типичными жителями, после просмотра скорее всего купят тот самый разрекламированный порошок. Аферисты и толкатели пылесосов по квартирам копируют наши движения и слова для того, чтобы казаться еще более убедительными. Человек, из-за инфаркта упавший на землю, имеет меньше шансов получить помощь, если рядом находятся несколько наблюдателей, а не один, потому что все будут наблюдать друг за другом и отмечать, что никто ничего не делает(парадокс наблюдательного плюрализма). Ну, а если группа человек на улице вдруг ни с того ни с сего решит посмотреть на небо, то другие прохожие также начнут поглядывать наверх.
У этого принципа есть и обратная сторона: чем меньше человек похож на нас, тем меньше мы склонны ему верить. Белый скорее поверит белому, но не черному. Мужчина — мужчине, но не женщине. Бедняк — бедняку, но не богатею. Друг — другу, а не врагу (не зря же говорят: "дружба — это одна душа, заключенная в двух телах"). Таким образом, мы не доверяем тем, кто не похож на нас. А если мы им не доверяем, то соответственно не симпатизируем. Возникает трение, вражда, которая дальше ведет к дискриминации при доминировании одной из сторон.
Принцип социального доказательства — не единственная причина возникновения дискриминации, но подсказать, как разрушить вражду, может: надо путем совместной деятельности и труда ради единой цели показать, что разные люди гораздо более похожи друг на друга, чем они думали. Одна голова, две руки, две ноги, хвост, какие-то общие убеждения или увлечения есть, а цвет кожи, половые признаки и прочее — просто индивидуальные черты, к которым можно привыкнуть и не обращать больше на них внимание сверх необходимого.

При прочих равных, если бы модуль, за которым наблюдает сейчас множество игроков, был не про порно, он спокойно бы взлетел без развернувшихся споров в обсуждении. Сейчас мне хочется обратить внимание не на суть холивара, а на связанную с ним тенденцию. Люди слетелись, как вороны на тухлый кусок мяса, споря, крича, каркая, играя в игру под названием "я говорю, что я прав, а ты говоришь, что я не прав". Мы игроки, а ты мастер. Я мастер, а вы игроки. Взаимные обвинения, далекие от конструктива и от такой вещи, которая называется диалогом. Да вот только мастер один, а игроков много, и в вышеназванной игре ясно у кого первыми сдадут нервы.
Люди, ау! Среди вас же остались люди?!
Дмчане стабильно записываются в целомудренные модули, но всякий раз при появлении модуля, отличного от своих целомудренных собратьев, происходит коллапс. Многие слетаются в наблюдатели, с удовольствием подают заявки и играют ("Честь и Похоть (N.C.18)", "RED GOEZ FASTA!!!"), либо же — резко становятся мастерами критики и порока и вообще лучше всех знают, как и что необходимо модулю (наш случай — "Мир Дроу (эротика)"). И тыкают этим в лицо мастеру, спорят, доказывают свою правоту, но нисколько при этом не помогают, ставя самоцелью быть самыми правыми, а не принять участие и получить удовольствие от игры. И кто бы не выиграл в споре, в итоге проигрывают обе стороны.
Если мастер и игрок — новички на сайте (не в мастерении и в отыгрывании, а именно на сайте, где сложились своя собственная манера подачи модулей и другие традиции в оформлении постов), им нужно помочь: подсказать что-либо, проявить снисхождение к ошибкам. Необходимо донести до новичка сообщение с помощью. Однако, если ваше сообщение говорит "я прав, а ты говоришь, что я не прав", то оно ведет лишь к спорам и к взаимным обидам, даже если вы по вашему мнению высказали при этом несколько толковых советов. Потому что эти слова были направлены атаковать оппонента или защититься от него, а не помочь тому, кто нуждался в совете.
В обсуждении была тонна агрессии, а конструктива — удручающе мало. Один лишь, можно считать, Alpha-00 и был той капелькой конструктива в неприятно пахнущей каминами куче холивара. Создалась ситуация, при которой взлету модуля мешают не ошибки мастера и подача им игры, а сами игроки, безжалостно и методично доказывая, как и чем они правее, пустившись в затяжные споры с мастером. Почему нельзя было пройти мимо, если что-то не нравится? Потому что модуль — про порно, а в тегах стоит "трэш". То бишь, он не принадлежит к той когорте типичных модулей, к которым мы привыкли и относимся лояльно, а значит, не симпатизируем ему и готовы наброситься на все найденные различия и ошибки.

Так о чем это я? Мне стыдно, что именно такую помощь оказали мастеру порномодуля, что именно таким (нетерпимым и не взрослым, не готовым к модулям, затрагивающим подобные темы) ДМ себя показал. В этой ситуации — я за мастера, хотя вполне сознаю, что и он также не во всем был прав. Просто ему можно и нужно помочь, а не критиковать за любые найденные недочеты в угоду собственного чувства превосходства.

С уважением, Неджим Рекки, журналист на полставки. Моя зарплата нынче — 8,5 центов за строчку, и я теперь по вечерам на ужин добавляю к пельменям кетчуп. Из-за последнего, наверно, разыгрался гастрит и мои слова наполнились некоторой язвительностью. До встречи!

"А ты не такой простой, верно?" - Шрам задал мысленный вопрос вражине. Из тех вопросов, которые называются риторическими. Закрываясь щитом грамотно, он отходит чуть назад и кураж с него чуть спадает. С шумом все так же воздух вдыхает, горячая кровь лицо заливает, но блеск в оставшемся глазу уже не лихорадочно-безумный. Снова Шрам вернулся, прогнав ярость и головой начав думать.
Враг не обычный. Умел или зачарован - тут не понять, однако порхал новый враг, словно бабочка на лугу, несмотря на то, что мог поспорить с Бородой своими статями. С наскока взять такого не получилось, чудом и умением при своих пока остались, вот только время не в пользу братьев работает. За спиной у противника бойницы, а они не должны пустовать, там, обычно, стрелков, как клюквы в моченой капусте.
Но как продумаешь план, когда теперь боевое безумие настигает других в группе? Два северянина с криками и рычанием почти вперед рванули, забывая про защиту и стараясь хоть как-то врага достать. Да и Недомерок не отстает, следом спешит, только непривычно тихо.
Шрам ловит взгляд Имо. Пальцами тому двойку показывает из-за щита, чтобы две стрелы готовил за раз.
...Говорят, что на Западе в лесах диких эльфы обитают и для них трюки с луком делать - плюнуть и растереть. И по две, и по три стрелы за раз выпускать умеют, и поправку на ветер ставят такую, что стрела в бурю все равно глаз или горло найдет. И умение это от долгой жизни у них, будто почти вечно могут жить, не сравнить с человеком. Но есть ли ушастые, или нет, об этом они, порой, долго спорили с Черепом. А вот Имо, наверняка такой же старый, как и эльф какой, вот он. И пустить одну стрелу, обманную, а за ней следом вторую, чтобы в след легла - это он умеет.
И сейчас задача Шрама дать возможность лучнику этот выстрел сделать. Если они пустят кровь врагу - тот уже не устоит.
Потому наемник прячется за щитом и снова упрямо лезет вперед, пропуская северян и Недомерка, выжидая и защищаясь, крутя обманки и финты мечом.

Эльвира.

Что-то мерзкое подкатило к горлу. Что-то мерзкое роится в желудке. Тебе захотелось вытащить это из себя, залезть под кожу, крепко сжать это нечто в кулак и отделить от своего тела, раздавить, лишить жизни.

Прошло несколько секунд. И тебе стало легче. Кажется, ты оказалась очень близко к безумию. Ещё шажок - и ты упадёшь на его кривые зубья.

Оглянулась. Тебе очень повезло. Рядом с входом оказался костыль. Самый настоящий. Тебе подумалось, что ему здесь не место, и никаких калек, заходивших в забегаловку в тот раз, ты не припомнила. Но это было неважно. Остаётся только червём подползти к нему, и тогда непременно всё будет хорошо.

Вот он. Запылившийся, но всё ещё в неплохом состоянии. И - мир, что открывается на выходе из забегаловки. Заброшенные дома недобро смотрят слепыми провалами окон. Полотно асфальта превратилось в крошево. Разбитые машины. И...

Это.

Ты это уже видела.

Из дома напротив показалась толстая человеческая фигура. Неестественная. Аляповатая. Гротескная. Утопающий в жире круглый человечек без одежды. Шеи нет. Толстые и короткие ручки и ножки. Маленькие дёргающиеся глазки, едва заметный нос, широко распахнутый рот. Он движется на улицу, но едва влезает в дверной проход. Что-то толкает его наружу. Через пару секунд он вываливается, рухнув круглым лицом на землю, и за ним появляется ещё одна фигура. Такая же толстая, но, судя по свисающим до колен дряблым грудям, принадлежащая женщине. Но лицо точно такое же - пустые глаза, широко открытый рот. Ты не видишь границ между этими телами. А ещё через секунду их становится больше. Вереница тел, содрогающаяся в очередной попытке выбраться из тесного прохода. Омерзительная гусеница, ползущая на человеческих руках и ногах. Вытаскивая себя из здания, она становится всё ближе к тебе. Ты слышишь какофонию стонов, а нос терзает месиво из запахов человеческих выделений.

Голова - самый первый человечек - начинает озираться по сторонам.

Шмелев.

Время - 16:45.

Место - пригород, конспиративная квартира.

- Можешь действовать ночью. ПНВ и прочее мы тебе предоставим, - Произнёс Васнецов. - Но помни, Барракуды не задерживаются долго на одном месте. Сейчас они находятся здесь, - Шериф поставил крестик на твоей карте. У них есть раненые, и они остановились совсем недавно...


Твоё задание заключалось в уничтожении группы Барракуд, которая совершила нападение на патруль на дороге 101. Патрулирующие отбили атаку и заставили бандитов прятаться в лесах. Тебе было известно, что Барракуды шли к своей старой точке, которую они оборудовали ещё во времена, когда дорога и близкие к ней территории принадлежали им. Для твоего задания тебе дали машину - заплатанный броневыми пластинами Джип, собранный из частей разных автомобилей. Ручная сборка, авторство небольшой группы механиков, причастных к Институту. Ты знаешь, что на подобных машинах любят ездить богатые старатели. Помимо этого тебе дали гражданскую одежду и документы, чтобы никто не смог распознать в тебе помощника шерифа. Впрочем патрулирующие дорогу 101 Охотники уже были оповещены о твоём задании, им им было приказано не чинить тебе преград.

Уничтожение Барракуд было твоей целью.

Уничтожение... уничтожение... уничтожение...

- Оставь этого в живых, - Васнецов протянул тебе фото. - Спрячешь в багажнике. И помни. Об этом никто не должен знать, - Взгляд Васнецова был серьёзен, как никогда.

"Оставь этого в живых", да? И к чему такая секретность?

Сейчас ты находишься на конспиративной квартире. Здесь ты можешь добрать нужных тебе вещей для задания. Добраться до цели можно объездной дорогой, якобы закрытой в связи с преступными действиями местных банд. Когда дорога упрётся в бесконечную природную стену, придётся идти пешком.

Первая мысль, когда Жак очнулся, была "Почему я всё ещё не нажрался?". Вторая мысль, была "Этот тип что, бармен?". И только на третьей мысли ему в голову пришло, точнее нет, прискакало, что он-то в плену у пиратов! Впрочем, он всегда мечтал побывать у пиратов на корабле. Вот только не в плену.
Впрочем, не беда. Жак и не из таких ситуаций выходил мокрым из воды. Сперва, он проверил свои вещи. Как ни странно, они все оказались на своих местах. Даже оружие не отобрали. Это, знаете ли, даже скучно как-то. Слишком легко.

И как раз, заговорил Боб. Для Жака его болтовня была просто идеальным отвлечением. Он, тихонько подойдя к капитану сзади, АБСОЛЮТНО незаметно стыбрил три его пистоля. К сожалению, пришлось АБСОЛЮТНО незаметно выкинуть в океан капитанскую шляпу и две его ловушки. Впрочем, корабля всё равно уже нет, поэтому шляпа стала бесполезной, а ловушки ему в данный момент не пригодятся.

Но, вернёмся к теме. После того, как Жак украл у капитана пистоли, он быстренько перезарядил их своими пулями, а затем заткнул за свой металлический пояс, чтоб не мешались. После этого, у него в голове появились гениальная идея. Нет, не банально застрелить капитана. Это слишком легко. Он придумал следующее: прямо сейчас, Жак с помощью его фирменной незаметности прошмыгнёт мимо всех прямо к штурвалу, при наличии там рулевого тихо и быстро столкнёт его в воду, затем возьмёт корабль под управление, и... и... Хм. А что же он сделает потом? Может, станет угрожать капитану и команде? А может, призовёт на помощь акул? Или чаек? А что, чайки неплохо гадят людям на головы. Или же, просто к чертям разобьёт корабль? Этого мы узнать не сможем, так как Жак настолько задумался над своим планом, что случайно понял дзен и попал в нирвану.

Вы не можете просматривать этот пост!

Джек Мутон.
Вдалеке послышался колокол пожарной команды. Если бы пожар происходил днем, то скорее всего они бы приехали уже на пепелище. Днем движение в Лондоне останавливалось, но сейчас карета с пожарниками еще застанет огонь. Ты пытался понять, что же именно послужило причиной пожара, но не находил объяснения. Камин топился в приюте крайне редко. Газ сюда подведен не был. Никто не имел обыкновения читать по ночам или курить трубку в постели. Детская шутка могла обернуться пожаром, но ты бы знал о затевающейся шалости.
С этими мыслями ты обошел приют вокруг, с права была спальня в которой спали ты, Уилсоны, Одноглазый, Чухонта и Чейз. Вторая спальня находилась в противоположной стороне. Обе на втором этаже. Между ними общая комната с камином и диваном.
Когда ты проходил под окнами спальни не своей спальни в отблесках огня глаз уловил кое что необычное. Лужица крови свежей, подернулась пленкой. Крови не много может квадратный фут, но откуда она могла взяться? Пострадал среди вас только северянин, да и тот обгорел, что крови не подразумевало. Ведомый смутными догадками ты подошел к сточной канаве поблизости. Приглядевшись увидел небольшой железный футляр на половину застрявший в грязи. Но времени уже не оставалось. Забрав его с собой, ты побежал за остальными.

Только проснулся. Спросоня пытаешься осознать весь ужас происходящего, но искренне пытаешься поверить, что все это лишь плохой, очень плохой сон. Щипаешь себя, пытаясь проснуться, но это лишь делает тебе больно, а пожар никуда не уходит. Приют, где жизнь твоя шла с проблемами и заботами, но шла...
И в ужасе ты, Варг, шепчешь обещание отомстить тому, кто совершил сей жуткий поступок, уничтоживший тихую жизнь.
И сидя сейчас на земле, шепча жестокое обещание, не можешь отвести глаза от огня, пожирающего приют. И верно говорят, что на огонь можно смотреть вечно. И страшная ирония жизни в том, что даже на пламя, съедающее то, что ты любил, ты смотришь с тем же чувством, как и всегда- с ужасом и восхищением.
Видишь, что другие дети из приюта выбегают. Пытаешься понять, кто же совершил поджог. Но мысли не лезут в голову и ты все так же смотришь на пламя. Словно в кошмаре.
Варг, проснись...

"Проклятие..."

Ролланд с трудом встал на ноги, опираясь на посох. Это надо-же, эта тварь чуть не лишила его толики драгоценной Человечности, а умирая умудрилась облить всякой дрянью. Чародей отложил посох в сторону, вынул сияющую золотом фляжку, сделал глоток. Приятное исцеляющее тепло разлилось по телу, нежное как прикосновение матери, завораживающее как голос любимой женщины, мягкое как старое кресло близ домашнего очага. Маг почувствовал как срастаются кости поврежденной руки, мышцы и сухожилия скрепляются вновь и новая кожа стягивается, не оставляя рубцов. Пара секунд и он был как новенький. Ну если не считать тонны налипшей пакости.

"Сейчас бы в каком фонтане искупаться" подумалось ему.

Но это потом, сейчас дела насущные. Кое-как сбросив с себя наиболее крупные и мерзкие останки погибшего мутанта, Ролланд вновь взял кинжал и посох, подошел к разлагающемуся телу.

- Мерзость, - с отвращением констатировал он, наклоняясь над смрадным трупом, больше напоминающем огромную кучу вонючих экскрементов.

"Портреты героев в начале пути"

По порядку: Вельмот Эстодар, Лантир Сольто Эбельгамо, Арастиния Дретчстикер, Тагил, Соггрин, Аластайр Лесной Орех и Диллед.







А все вместе по ссылке: ссылка

Сложно передать состояние человека, когда он на секунду закрывает глаза, а вокруг него все меняется без единого шороха и дуновения ветра. Даже если этот человек - бывалый бродяга, даже если он на короткой ноге с мировым вихрем, все равно это заставляет вздрагивать от неожиданности. Тряпичник внезапно почувствовал опасность. Как будто то-то ненавидящий его всем сердцем стоял прямо за спиной и буравил его взглядом. Взглядом карих, почти черных глаз. Взглядом Модника. Он вздрогнул вспомнив о Моднике. Обычно уверенный в себе, дикарь до сих пор терялся, если в сознании всплывало то время, когда их племя жило за горным хребтом.
Старейшины называли хребет Большой Порог. За Порогом были расстилались дикие прерии населенные кочующими племенами. Там были и одиночки, небольшие семьи выродившиеся от кровосмешения, каннибалы и люди поклонявшиеся странным богам, но на всю округу было не сыскать ни одного порохового ствола, автомобиля, который не был бы ржавым остовом у дороги или не одной бутылки выпивки в состав которой не входили кактусы и желчь из потрохов степной крысы для крепости.
Там он познакомился с Модником. На самом деле Тряпичник не знал его имени. Он сам назвал его так и придерживался этой версии. А как можно было назвать человека, который охотится на женщин, ставит ловушки на людей, ест человечину и делает одежду со снаряжением из того, что осталось после трапезы. Конечно, его можно было назвать маньяком или садистом, зверем, но такими кличками не пользовались в его родной прерии, потому что слишком много людей подходило под это описание.
Однажды Тряпичник перешел ему дорогу. Освободил девушку из ловушки расставленной кровожадным дикарем. Девочка была родом из одной из здешних семей и вся ее родня могла бы организовать цирк уродов. Отчасти они этим и занимались. Тряпичник мог припомнить ее, потому что захаживал к ним на ранчо, чтобы посмотреть на человека-цыпленка, внеся символическую плату в один зуб хищника или кусок мяса с кулак величиной. Золотко не пошла в своих родных. Она была чудесной голубоглазой малышкой со светлыми волосами, которые всегда были чистыми и ухоженными. Прямые, струящиеся. Когда Тряпичник обнаружил ее, она висела к верху ногами, попав в петлю ловушки. Дикарь прекрасно знал в чьи охотничьи угодья он забрел, но все равно оставить эту жемчужину прерии в беспомощном состоянии, чтобы к закату из нее сделали супчик и жилетку, он не мог. Тем более девочке было от силы лет девять.
На второй день Модник нашел их по следам. Золотишко как раз решила поблагодарить своего спасителя. Потому, когда она получила удар древком копья в голову и отлетела на землю, в зубах у нее остался приличный кусок крайней плоти, а Тряпичник уже не мог вступить в бой. Модник был в ярости. Оказалось, что по его понятиям, нельзя было брать его добычу, ибо в таком случае она уже не годится для изготовления одежды, а к Золотишку он давно присматривался, потому что ее белая кожа идеально бы подошла для того чтобы сделать несколько "бейек" в своем новом изделии. Что ни говори, но в шитье он разбирался не хуже мастеров Золотого Века. Распиная Тряпичника между двух сведенных деревьев, он все приговаривал, что люди отвратительные, и Тряпичник отвратительный, и то что он делал с Золотишком отвратительно, а она бы могла послужить для его лучшего произведения. По задумке, его должны были разорвать распрямившиеся деревья, а из тонких костей Золотишка Модник собирался сделать дудки для волынки. Он уже отрезал ей правую руку до локтя, когда она пришла в себя. Хотя она и не отличалась физической подготовкой или навыками жажда жизни придала ей сил. Девочка оглушила каннибала камнем, а Тряпичника развязала. Потом Модник еще несколько раз хотел поймать парочку, но им всегда удавалось скрыться. Каннибал не получил ни белой кожи, ни трубок для нового музыкального инструмента. Говорили, что из единственной руки, которая ему досталась он сделал флейту, теперь беглецы вздрагивали каждый раз услышав пение птицы или игру на музыкальном инструменте, благо в этих диких землях музыкантов было не много.
К своей семье девочка не вернулась, да и в племени Тряпичника не прижилась, она слишком выделялась и не могла выполнять работу, поэтому когда Старейшины создали дверь которая позволила перейти Большой порог по тропам Вихря, дикарю пришлось приложить много сил, чтобы уговорить вождя взять ее с собой.
Однако в "цивилизованном мире" у них не заладилось. Золотишко не могла смириться с тем, что она теперь калека на попечении. Она неустанно искала способы стать нормальным человеком, что постепенно начало раздражать Тряпичника от которого она теперь зависела целиком и полностью. По его мнению, жизнь по эту сторону хребта была не на столько тяжела, чтобы он не мог прокормить кроме себя еще и маленькую девочку, а со всем, что ему было надо она отлично справлялась и левой рукой. Все перешедшее горы племя сторонилось технологий и местных жителей, и дикарь был не исключением. Золотишко же наоборот поглощала информацию как губка. Она научилась читать и научила этому Тряпичника, знала как работает пистолет и даже научилась управлять машиной. Тряпичник же охотился, менял у местных добытые лекарства на выпивку и считал, что все стремления девочки просто блажь возникшая от безделья.
Через какое то время у них произошла серьезная ссора. По окрестностям начали ходить слухи, что на севере есть группа парней, которые восстанавливают железки оставшиеся после Золотого века, во всю используют их и даже придумывают что-то новое. Золотишко вбила себе в голову, что они могут сделать ей стальную руку, которая заменит ей потерянную тем злополучным днем. Она говорила, что, возможно, у нее тоже может получиться обращаться с технологиями и она сможет работать в Северной Мастерской. Все чаще она уговаривала Тряпичника отправиться на север, говоря, что может быть у нее тоже получиться сладить с технологиями и стать одной из Мастерской. Но дикарь был против. Его вполне устраивал виски без крысиной желчи и к большему он не стремился.
Тот факт, что она хочет стать техником раздражал его больше всего и когда тема о путешествии на север всплыла в очередной раз, дикарь сказал ей в порыве злости, что однорукая сестренка человека-цыпленка может не рассчитывать на место у механиков, и что ее там никто не ждет.
Она ушла. Угнала в соседнем поселении единственную машину "на ходу" и умотала за своей мечтой. Тряпичник ее не винил. Но и вину свою признавать отказывался. В любом случае после Перехода о Моднике все забыли как о страшном сне. Уже шесть лет он ничего не слышал о кровожадном каннибале и пять лет не было вестей о Золотишке. Девочке, наверное, уже стукнуло четырнадцать, если она не попала в ловушку очередного маньяка.

- Аах тыж ебанный ты нахуй! Нахуй-нахуй, к терапевту, - Артем оторопело попятился назад, выставив перед собой нож. - Девушка, вы чего это?! Уберите когти Христа ради! Я не виноват. Газ пустили, я просил открыть, мне не открыли. Выбора не было. Я не хотел. Ааай, мамочки! Девушка, не подходите пожалуйста! Вы это... ребеночка уронили. Дамочка возьмите ребеночка! А я пойду, пожалуй. У меня дела... утюг накормить забыл, кота выключить.

Самовар судорожно перебирал в голове возможные варианты спасения. Но мыслительные процессы, видимо покинули "корабль", первыми.
Ролевик выставил нож вперед, в оборонительную позицию. Активировал. Лезвие слегка зажужжало, кромка засветилась. Контузия еще не прошла, а потому перед глазами еще немного плыло, а в ушах стоял слабый шум океанских волн. Руки подрагивали.

- Послушайте... давайте сделаем вид, будто вы меня не видели, и я вас не видел? Разойдемся, как в море корабли. Я пойду искать выход, а вы, дальше тут сидите отдыхайте, рыдайте себе на здоровье. Ребеночку привет передавайте. Ладно? Хорошо? А-а-а-а, не убивайте меня! Я... Я... Я говорил вам, какие у вас красивые глаза?! Такие... эээ... пылающие любовью и пышущие нежностью...

Зло не дремлет...

В чрезвычайно быстро меняющемся современном мире, в котором из года в год всё большую популярность набирают различные нетрадиционные общественные течения, а войны и локальные конфликты являются всё более и более обыденным делом, становится всё труднее не поддаваться влиянию широких масс, сохраняя в себе единственно верные идеалы и ценности.

Поводом к написанию данной статьи послужило сообщение в модуле моего предшественника, вызвавшее на ресурсе заметный ажиотаж, который повлёк за собой ряд небезынтересных событий. Как вы уже могли догадаться, речь идёт о модуле «Сpl. Psychosis v.1.1 Странные сказки на ночь» в целом и о сообщении пользователя Edda в частности. Ознакомиться с содержанием вышеупомянутого поста любой желающий может на главной странице форума, под заголовком «Лучшее сообщение этой недели». Однако подпольное противостояние, развернувшееся вслед за его появлением, случайному наблюдателю заметить было бы куда более проблематично.

Капрал — мастер, широко известный в узких кругах сообщества нашего ресурса, в том числе за свои ярко выраженные нетрадиционные взгляды на некоторые аспекты жизни и творчества, является создателем ряда модулей, которым отнюдь не чужды насилие, жестокость и обилие нецензурной лексики. Впрочем, об этих характерных особенностях своего творчества он неизменно предупреждает на информационной странице подавляющего большинства своих модулей, заранее оповещая возможных участников о том, что они непременно обнаружат в игре. Сообщение, написанное уже упомянутым ранее игроком, быстро оказалось в центре всеобщего внимания и, стараниями инициативных читателей, вскоре вознеслось вверх, вплоть до самой главной страницы. На первый взгляд может показаться, что в этом событии нет ничего достаточно выдающегося для того, чтобы посвятить ему целую статью в контексте данного издания... Но так может показаться лишь на первый взгляд. Группа игроков, о мотивах которых нам остаётся только догадываться, развила необычайно бурную деятельность, поставив перед собой цель реабилитировать автора в куда более привычном для неё амплуа.

Суть их действий заключалась в том, что оппозиционеры обратили своё внимание на модуль за авторством Raziel_van_Drake’а «(RW?) Today, Tomorrow, and Beyond Tomorrow», в котором был незамедлительно обнаружен пост за авторством того же пользователя, однако разительно контрастирующий со своим оппонентом.

Борьба продолжается и до сих пор. На данный момент достигнуто хрупкое равновесие: оба поста насчитывают в своём активе по 9 плюсов, большая часть из которых набрана за минувшие несколько дней. Во что выльется это противостояние, преждевременно судить не стану — скорее всего, предварительный лидер определится ближе к концу недели, когда порядком нашумевшее сообщение покинет главную страницу.

От себя хочу добавить, что на мой взгляд, вне зависимости от исхода, оба поста получили вполне заслуженные оценки — оба они хороши, но каждый — по своему. Если вам нравится творчество Капрала, то вы почти наверняка оцените первый из них, а если вам больше по душе милые и добрые сказки, то в этом списке найдётся кое-что и для вас.

Спасибо за внимание. С вами был Алекс Уэйн, спортивный комментатор. Не переключайтесь.

Он забыл про самое для себя опасное - дикие звери. Демокрит даже примерно не понимал, как можно с ними правильно бороться. Как правильно бить, парировать, уклоняться, но в данном случае его больше всего пугала невозможность защищаться.
У рыцаря не было не единой мысли, как можно уйти от атак змеи. Хуже того, он даже не мог убежать, свет костра уже давно был вне его поля зрения, а коль просто убежит, то наткнется еще на энтов, или , хуже того, пару тройку змей в добавок.
Все это вызывало у Демокрита страх еще больший , чем пару секунд назад. Руки уже практически не слушались его, взгляд бегал то вправо, то влево, в попытках найти какой-то выход. Где - то , глубоко в своем разуме, он понимал, что надо отпустить щит и драться двумя руками, что в этом бою он будет бесполезен. Но руки боялись опускать щит, без него он чувствовал себя почти нагим и беззащитным, боялся сделать даже шаг. Посему, даже дрожащими руками он держался за почти бесполезный щит.
Что-то в голове Демокрито щелкнуло, страх перешел в какую-то неестественную ярость и он нанес удар. Почти все силы были вложены в эту атаку. Демокрит пытался ударить у самой головы змеи, и даже не думал, что этот удар может не удастся.

Иди вперед. Оставляй записи на теле или бумаге. Ищи тех, кто знает положение вещей.

Те, кто знал положение вещей могли быть как живыми, так и мертвыми, но одна характеристика у них оставалась неизменной. Они были разумными. Мордред замер на секунду думая о услышанной мольбе. Его человеческая составляющая говорила, что только разумное существо может звать на помощь, другие же голоса были противоположного мнения. Сейчас они звучали на много более тише, чем у костра, но все равно пока не покидали охотника.
"Кто будет надеяться на помощь в мертвом городе? Здесь только больше тварей может сбежаться на голос. Сам подумай какова вероятность, найти здесь разумного? А найти разумного попавшего в беду? А спасти его? Бывают твари, которые заманивают таких простофиль имитируя человеческий голос. Ты с такими сталкивался, помнишь? Вряд ли конечно. А может это мертвец, у которого одна фраза и осталась. Не ходи туда. Если на тебя нападет кто-то из-за угла твой лук будет бесполезен. И даже если это не ловушка, что за опасность? Может быть она опасна и для тебя? Долго ли осталось тебе с таким желанием раз за разом оказываться около костра? Подумай, Персиваль".
- Меня зовут Мордред.
Охотник быстро закатал рукав и записал рядом с уже имеющимися заметками: "Не слушай голоса, никогда". После этого он приготовил оружие и начал тихо пробираться к источнику голоса.

Было в этой перестрелке что-то Кэмероновское - тяжелые Мехи с пулеметами, против эльфоподобных существ с луками. Массивные авиа-крейсеры, против летающих рептилий и наездников. Эдакая планета Пандора, индустриальной эпохи. Не хватало только эпичной музыки, что добавляла бы драматизма происходящему. Лишь грохот автоматических орудий, свист стрел и артиллерийская канонада, от которой болели уши. Что поделать, в кино и играх, озвучка стрельбы куда более гуманная и щадящая.

Хотя, если подумать, все это напоминало какую-то онлайновую игру. Нет, ну правда, кто будет размещать на штурмовом крейсере Мехов разного уровня производства? Это же ни черта не эффективно, да еще и конструкции различные – та еще запара, под каждого меха десантную модель корректировать. Куда практичнее снарядить солдат роботами серийного производства, одна модель – одинаковые характеристики, одни и те-же запчасти, если потребуется срочный ремонт. Но нет, здесь балом правит Великий Бог Корейского Рандома. А сюжет? Нет правда, ролевик, рокер, морпех, депутат, маньяк-убийца, гребанный техасский рейнджер – натуральный дрим-тим.

«Сдохни-сдохни… не, определенно эм-эм-о-эр-пэ-гэ… на, ска! Получай! … или анимэ… сдохни, кому говорю!»

Но эльфы не горели желанием уходить в Валинор, следуя заветам дедули Толкиена. Наоборот, остроухие усилено и яростно отстреливались. Видать, королева Иллюминатор того стоила.

«Не, слов нет. Баба симпотная… жаль только, мы враждуем. Хотя стойте, кто это МЫ? Даже причин войны не знаем. Запихнули в корабль, и приказали убивать. А как же эта… как ее… дерьмократия? Свобода слова? Права человека? Ух… перед самой мордой стрела пролетела… ишь как вжикнула… а я, может не хочу больше воевать. Может я пацифистом стал?! Хватит смертей! Пора прекратить убивать несчастных эльфов, что гибнут защищая свой дом от захватнических армий! Даешь мир во всем Мире! Или Мирах? Да! Даешь мир во всех Мирах! Эльфы и Человеки братья навек! … ах ты сука, куда ты целился?! Сдохни падла! Умри-умри!»

Самовар стрелял очередями, по три-пять патронов – боеприпасы экономил. Эльфы безбожно косили, а может он просто ловко уворачивался. Хотя, несколько стрел прошмыгнули перед самым носом. А самообладанием Элронда, в битве у Роковой Горы, Артем не обладал.
Сканеры Меха зафиксировали бросок гранаты. Эх, не быть америкосу чемпионом по метанию ядер.
- Разрази меня Шварцнеггер! – завопил Самовар, в режиме «слоу-мо» наблюдая за тяжелой гранатой, грациозно парящей в воздухе, будто пудовая гиря. Вращаясь под музыку сфер и симфонию Рахманинова, тяжелый снаряд, радостно возвращался к своему хозяину, словно игривый ребенок, возвращающийся к отцу, что подбрасывал его на руках.
– Что-ж ты-ы-ы тво-о-о-р-и-и-ишь, сво-о-о-о-л-о-о-о-чь… !!!
Артем прыгнул в бок, к стене ближайшего здания, одновременно пригибаясь к земле. Граната рванула, будто завелся старый советский самосвал. Дождь острых как бритва осколков, фееричным веером раскрылся в воздухе…

Одна была надежда…
На Великий и Могучий – Авось.

Для атмосферы - ссылка (рекомендуется дождаться 10 секунды ;) )

Пламя. Оно согревает не только тело, но и душу. Освещает путь даже в самых темных уголках мироздания. Дает жизнь, ведь без огня этот мир так и остался бы мрачным пристанищем Вечных Владык – Присносущих Драконов. И вот, теперь… Пламя – является последним пристанищем проклятых. Тех, кто не живет, но и умереть не может.

Ролланд невесело усмехнулся, вглядываясь в яркие всполохи костра. Какая ирония, источник жизни – хранитель нежити. Если у истоков этого Мира и стоял некий Творец – Создатель всего, то чувством юмора он обделен не был.
Маг вытащил на свет полупрозрачную флягу из матового зеленого стекла – он сияла ярким золотистым светом. Светом чистого пламени. Он завораживал своей первобытной красотой – изящной, трепетной и такой… чуждой этому миру, в котором уже давно не осталось ничего прекрасного – лишь боль, страдание, отчаяние и смерть.

Даже здесь, в Анор-Лондо, городе Богов, над которым до сих пор ярко светило солнце, Ролланд чувствовал тоску и безысходность. Что-то в груди сжималось, каждый раз, когда он наблюдал за величественными башнями, тисненными золотом; могучими стенами, вечными и нерушимыми; королевским дворцом, венцом на сияющей короне. Когда-то этот город кипел жизнью – тысячи путешественников пребывали сюда со всех концов Света, дабы узреть воочию могущественных Лордов. Торговцы из разных стран продавали и обменивались товарами. Волшебники Винхейма предлагали свои магические услуги. А могущественные Стражи-Драконоборцы надежно хранили границы Города Богов.
Но теперь ничего этого не было. Лишь призрачные тени, еда уловимые и различимые, обитают на безлюдных улицах. Смертоносные демоны и чудовища - искаженные порождения магии и проклятия прячутся во мраке опустевших домов. И волшебные стражи, в отливающих, бронзой, доспехах, что по-прежнему сторожат покой Анор-Лондо, атакуя любого, кто несет в себе Тьму.

Ролланд нехотя встал, спрятал флягу в складках старой поношенной мантии, проверил надежно ли закреплен кинжал на поясе, покрепче перехватил посох и покинул гончарную лавку. Маг не помнил, как давно и каким образом попал в Анор-Лондо, да и неважно это. Важно было лишь одно – идти вперед, не взирая на преграды и испытания. Идти не сдаваясь, не отступая и не поворачивая назад.

Только таким образом можно было найти ключ к спасению.
Избавиться от Знака Тьмы.
Снять проклятие со своей души.
Сохранить Человечность и одержать победу в великой битве жизни.
Обрести покой.
Или стать Полым…

Анор Лондо будто замер. Светившее на небе солнце не знало покоя, а улицы города Повелителей были заброшены. Элизабет очень долго была в пути. С каждым часом сопротивляться забытью становилось всё трудней, и сейчас девушка-рыцарь с трудом могла вспомнить, как она сюда попала.

Как?

Когда?

Зачем?..

Звон колоколов даст ответ, говорили легенды. Но сейчас Элизабет не могла быть уверена в том, что слышала, как колокола говорили. И ответ... как там в легенде было? Не удаётся вспомнить...

Память стала похожа на стекольное крошево. Тысячи осколков, прикосновение к которым рискует обернуться болью.

Да, это больно. Попытки вспомнить приносят страдание. Его же тащит за собой и чувство беспомощности перед забытьем. Есть ли за пеленой тумана, охватившего память, что-то важное? Элизабет очень сильно хотела это знать. Пока она не получит ответы, она будет продолжать шагать по этим улочкам и не только по ним.

Ты похожа на призрака. Может, ты и есть призрак, застрявший в болоте причин, потерявшихся в закоулках времени. Ты уже мертва. Мёртвым нет смысла шагать дальше, путь - удел живых.

Голоса в голове были навязчивы. Несмотря на патетический тон, Элизабет привыкла относиться к ним философски. То есть, игнорировать, если есть возможность.

Но теперь у девушки появился очередной шанс снова стать мёртвой. К ней пожаловал мародёр из другого мира. Вероятно, такой же страдающий от забытья и ищущий избавления в человечности, как и она сама. Убивай других, чтобы себе было хорошо - таков девиз тёмных призраков. Благородные мужи, защитники своих жён и детей и гордость своих сеньоров, нечего сказать. Но кто знает, какие и у них мотивы на самом деле.

Ну что же, подходи ближе.

Элизабет с усмешкой развела руки в стороны, приглашая вторженца к поединку. Она очень устала и хотела побыстрей закончить со всем этим.

«Ты существуешь в начале, в середине и в конце всего, от самой маленькой частички космического проявления — атома — до гигантских вселенных и всей материальной энергии. Тем не менее, Ты вечен, не имея начала, конца или середины. Ты воспринимаешься, чтобы существовать в трех этих фазах, и таким образом Ты являешься неизменным. Когда это космическое проявление не существует, Ты существуешь, как изначальная потенция… Есть бесчисленные вселенные за пределами этой, и несмотря на то, что они бесконечно велики, они вращаются в Тебе, подобно… О! Пыво!»

Протянутая, сумасшедшим рокером, банка, как ни странно вывела Артема из полузабытия. Он встряхнул головой, прогнал бредовые мысли.

«И лезет же в голову всякое…»

Благодарно кивнув, ролевик откупорил банку и с нескрываемым наслаждением прильнул ртом к вожделенному напитку – дару богов. Осушив банку до конца, Самоваров отчетливо осознал слова патлатого – привыкнешь или подохнешь.
Надо сказать, подыхать Артемка, как-то не собирался. Отбросив пустую банку в сторону, он медленно встал на ноги. Посмотрел на убер-винтовки, на расплавленную стенку, снова на винтовки, снова на кота… стоп, в жопу кота! Снова на стенку, на винтовки, на стенку, на винтовки.
- Да пошло оно все! Расскажу Толяну с Егоркой, да ни в жисть не поверят! – выразил он мысли вслух. – А коль доказательства принесу, дык в штаны от зависти наделают. Этож надо?! Такое приключение выпало! Космические корабли, эльфийские королевы, говорящие коты, депутат…
В этот момент, Артем четко понял одну вещь. Сидеть и жаловаться на судьбу – это не про него! В конце концов, кто он?! Тварь ли, дрожащая?! Али великий воин СамоWAR, сокрушитель орд темных эльфов под Новокузнецком, убийца Черного Рыцаря Василия aka DeathKinghtPro, уничтожитель темного мага Кузьмича – Emperialoniusilverblackwoo… как его там, и владелец могучего дюралевого клинка Stormsword-а, оставшегося дома в злосчастной сумке?!

«Пора вооружаться!»

I'm a rolling thunder, a pouring rain
I'm comin' on like a hurricane
My lightning's flashing across the sky
You're only young but you're gonna die


I won't take no prisoners, won't spare no lives
Nobody's putting up a fight
I got my bell, I'm gonna take you to hell
I'm gonna get you, Satan get you


Hell's bells
Yeah, hell's bells
You got me ringing, hell's bells
My temperature's high, hell's bells


Напевая, сей мотивчик группы AC\DC, Самоваров сбросил с себя всю одежду. Оставшись «в чем мать родила», он открыл именной кейс, достал снарягу.
«Хоспаде, ну что за пидорасня…»
Облачился кое как, почувствовал электрическое покалывание, словно одежда подстроилась под физиологию тела. На запястье заморгали какие-то индикаторы, к удивлению – на Великом и Могучем.
Самоваров подошел к оружейной стойке, снял винтовку. Легкая, удобная. Почти что страйкбольная (а в страйкболл, Артем играл частенько). Снял пистолет, с удивлением примагнитил его к поясу. Танто в ножнах, прикрепил слева. Поднял кожаную куртку надел поверх брони (жаль бросать джинсы и ботинки, ну да черт с ними). Еще один кинжал закинул во внутренний карман. Вытащил очки, нацепил. Повернулся к бойкой девчонке, пока она не ушла.
- Сара Конор?!

После всего увиденного за последние десять-двадцать минут, Артем думал, что ничто на свете не сможет его напугать. Маньяк-убийца с инопланетными глазами, сумасшедший рокер с плазменной винтовкой, эльфийская королева Иллюминатор, говорящий кот, космический корабль (или десантная капсула), Тинкер-Белл и прочие "радости жизни"... Однако, Самоваров понял, как он жестоко ошибался, когда заметил грозного депутата влезающего в обтягивающий костюм...

- Воу-воу, толстый, полегче! Так и до инфаркта довести недолго!

На душе как-то стало спокойнее, тревога ослабила хватку. Волколаки уже не угрожали путникам, а судя по суровому виду гостей нежданных, и твари недолго осталось. А слова командира... Так разберутся с чудищем, выслушает, поймет...
Поудобнее усевшись на полу, шустро выуживаешь из сумки яблоко. Не сколько, чтоб съесть его, сколько занять себя хоть чем-то. В ответ на хмурый взгляд, вытягиваешь руку перед собой. "Вот смотри. Яблочко. Всего лишь обычное яблочко."
И в новь раздался жуткий вопль, но был он полон боли и разочарования. Значит хорошо там чудищу досталось. И вот бы вздохнуть с облегчением, но...
Внезапно тебя охватил приступ сильнейшей паники. Как ни в чем не бывало чудище в комнату зашло. Движения его были плавными, вальяжными. Там, на втором этаже, монстр доказал, кто в доме истинный хозяин. И вот спустился с остальными разобраться. А ни кто кроме тебя его и не замечает. В ответ на твой испуганный взгляд, прозвучал мерзкий, гадкий, не человеческий смех. Когда тварь лапу протянула, сердце твое екнуло. Но нет. Чудище тебя даже не царапнуло, а лишь пальчиком пригрозило, словно детю малому.
Кажется его забавлял твой страх. Поэтому первой жертвой выбрал не тебя. Подобрался к ближайшему воину, пасть уже раскрыл, чтобы в горло впиться...
Хуже смерти для тебя было наблюдать, как умрет сейчас человек. И из последних сил вскакиваешь на ноги и бросаешь яблоко, что в руках у тебя было, в наглую нечеловеческую морду, в надежде хоть немного отвлечь монстра.

Миссия окончилась провалом. Последнее задание очень сильно сказалось внешне на Игоре. Тому были виной и потери, и их бессмысленность в итоге. За все в ответе был он. Что это было? Некомпетентность? Потерял навык полевого руководства, пока возился со своими неофитами и послушниками, забыл, как в 2006-м руководил облавой на логово вудуистов в общежитии РУДН? Или же просто устал, что непозволительно офицеру даже его уровня?
Ответ, наверное, знали только Суямов со Щербой. А может - только Будда.
Зима, во всяком случае, его не знал.
Несколько дней он бродил, потерянный, по московской базе ГСМН, негромко клацая деревянными сандалиями и держась рукой за выданный амулет. Глаза запали, небрит несколько дней. Разве что не вонял, но телесные запахи после определенного уровня посвящения почти не задерживаются на человеке.
Игорь здоровался с коллегами, давя улыбку, слушал сочувственные слова своих подчиненных, однако в душе у него не было покоя, слова не находили утешения. Скажут - расклеился, тряпка, а не командир. И будут правы, отчасти. Потому что души эти, которые погибли там, каждую ночь стучались в дверь комнаты. Нет, это были не фантомы, не призраки, спектральную проверку на наличие эктоплазмы он проводить еще умел. Скорее, психологическое. И никак он не мог найти покоя.
В один из дней, Игорь вышел из своей квартиры с небольшим кульком в руке. Невидимый наблюдатель мог бы проследить его путь, по городу, как Зима добирался через метро, разглядывая силуэты живых и не живых в темных стеклах вагонов подземки. Как сидел, сложив руки на коленях, в трамвае. И как постучал в обитую железом, но деревянную дверь будки часовщика где-то в Капотне.
Дверь открыл седенький старичок, небольшого роста, заросший седой бородой. Простенький пиджачок, ветхая кепка на голове, однако из-под козырька смотрели ярко-зеленые, пронзительные глаза, не потускневшие с годами.
- Игорек. Давно не заходил. Ну, проходи, коли пришел, неча маяться у порогу, - густым, чуть скрипучим голосом сказал дед, улыбаясь в усы.
Внутри было гораздо больше места, чем могло показаться снаружи. Неподалеку от двери, чтобы можно было дотянуться до откидного окошка, стояли рабочий стол, верстак, на которых были разложены либо готовые часы, либо разобранные, либо какие-то детали от них. То же самое было на закрепленных настенных полках. Ярко светила настольная лампа, крупное увеличительное стекло важно поблескивало в электрическом свете. На стене бормотала что-то сама для себя простенькая радиоточка.
В глубине помещения стояло два кресла, кожаных, вытертых, но все еще крепких. Казалось, что им лет сто, однако на самом деле им было даже больше. Между креслами - столик с какими-то книгами. Торшер, больше похожий на посох волшебника. В кресле лежал очень большой серый кот, из таких дворовых котов, при описании которых так и просится слово "бандит". Он дернул потрепанным ухом, открыл желтый глаз и тут же закрыл, не удостоив посетителя своим вниманием.
Хозяин комнаты провел Зиму к окну. Через светлые стекла и кружевные занавески струилось солнце - день выдался на удивление ярким. На столе, что стоял вплотную к окну, находился старенький патефон с большим бронзовым раструбом и блестящей ручкой. Жестом, старичок пригласил Игоря сесть за стол на один из двух "вольтеровских" стульев.
- Как сам, как служба? - начал разговор дед. Кепку на вешалку повесил, присел напротив посвященного. - Петрович все так же складом заведует, старый пень? Ладно, не за тем пришел, чтобы старого человека сплетнями побаловать. Вижу сам, и так. Но ты не мнись, говори, выслушаю.
- Саня, я облажался, - начал Игорь. - Погибли люди, по моей вине. Неофиты, послушники, просто покрошило их, а я ничего не мог сделать. Ну, - мужчина развел руками, как бы приглашая собеседника заглянуть ему в душу. Дед кивнул, как будто и правда это сделал. - А потеряв силу - запаниковал. Бездумные приказы, беспомощность. Такого не было со мной очень и очень давно. Когда ты открываешь свою новую сторону, то привыкаешь к тому, что ты - не как все. Привыкаешь заглядывать в будущее, слегка, чтобы избежать мелких неудобств. Привыкаешь прикуривать от пирокинеза. И забываешь, что ты - человек. Что мне делать-то теперь? Я каждого погибшего вижу, как живого.
Саня покачал головой. Протянул руку и снял с самовара фаянсовый чайник, начал наливать себе в граненый стакан в серебряном подстаканнике заварку. Открыл краник, налил кипятку. Игорь моргнул, он и не заметил, как на столе оказался самовар. Русский, здоровый самовар, с начищенными орденами, не электрический, а древесный. Опомнившись, он положил на стол свой сверток. Развернул тряпицу, вытащил оттуда сахарные сухари, связку сушек, разноцветные кубики рафинада. Разложил по вазочкам и отпил своего чаю. Когда появился его наполненный стакан он так же не уловил.
- Знаю я это все, - сказал дед. - Много могу историй по этому поводу рассказать, и про то, как люди себя забывали, кто они есть на самом деле, и как их свое же могущество сжирало целиком, не оставляя остатка. Но это не главное. Зачем тебе байки мои, Игорек? - посмотрел через пар, что поднимался со стакана. - Все проходит. Вот смотри, ты говоришь, что видишь их лица. А для чего они тебе являются? Ты подумай? Может быть они тебя простили? А может быть не простили? Хотя, скажу по личному опыту, твои метания им не нужны, у каждого из них свой путь, дальше.
Отвечу и на другой твой вопрос, более животрепещущий, который ты задать никак не решаешься. Что тебе делать с тем, кто на тебя проклятье наложил. Ты должен его убить. Погубить его душу, все как говорится в твоих казенных бумажках. Так или эдак. Однако, я тебе скажу одну вещь - магия, Вселенная, Бытие. За этими знакомыми тебе словами скрывается одно значение - одного единственного решения нет ни для чего. Вселенная настолько многообразна, что ты не можешь себе этого вообразить пока. И если кто-то, в Темные века, не нашел способа снять проклятье по-другому, это потому, что его устроил этот вариант. Всегда есть другой путь, Игорь. Подумай над этим. А теперь давай чай пить, остывает.
Пока Зима размышлял над немудреным советом, который дал ему Саня, тот потянулся к граммофону. Крутанул ручку разок, другой, третий. Зашуршала пластинка, приводимая в движение двигателем. Аккуратно игла коснулась винила и через раструб заструилась старая мелодия, знакомая до боли.
Так они и сидели. Пили чай, думали о своем, слушали "Рио-Риту". Потом Игорь поклонился старому архимагу и вышел из дома. А музыка все играла, и играла, и играла...

На следующий день посвященный четвертой ступени, лейтенант Игорь Зима ушел в бессрочный неоплачиваемый отпуск с целью совершенствования духа и тела в далекой тибетской обители.

Промедление раздражало. Сильно. Рана постоянно ныла, ежесекундно доставляя выводящую из себя тупую изматывающую боль, которую, казалось, можно было заглушить лишь через движение. Глупая иллюзия - он прекрасно понимал, что тяготы пути, как правило, вовсе не способствуют скорейшему выздоровлению, но отделаться от навязчивой жажды идти дальше всё никак не получалось.

С тоской поглядывал Элронд на ворота, но уйти один не решался. Дни проходили угнетающе монотонно - временно изолировавшись от общества своих спутников, он ежедневно разрабатывал плечо, упражняясь с мечом во дворе. Выходило всё ещё довольно неуклюже, но прогресс определённо был.

Дуайт отметил выстрелы про себя. Не вздрогнул - после его "бэд трипа" по улочкам Бремена мало что могло заставить его вздрогнуть - просто отметил. Кто-то в городе еще жив, у кого-то в городе есть еще оружие. Может, полиция, а может и нет. Впрочем, ничего хорошего это не означало. Убить ходячего из пушки не так то просто, стрелять нужно в голову. А выстрелы соберут толпу со всей округи. Так что неизвестного стрелка могут уже доедать.

Он вышел, прихватив пакет, аккуратно прикрыл дверь. Окровавленную лопату оставил на всякий случай внутри. Ходячие с разбитыми головами продолжали валяться на земле. Непорядок, конечно. Помахав мертвецам ключом, чтобы не поднимались. Вжик осторожно направился дальше по Атлантик-авеню. Имело смысл аккуратно проверить ближайшие "стратегические" места, типа магазинов, аптек и прочего. Потом можно будет вернуться сюда переночевать.

Тони
Не смог вытащить дубину из бошки дварфа. Оторвать бошку дварфа, сделав себе импровизированную булаву, тоже не получилось. А жаль, комично бы было забить дворфа головой его родного брата.
Так что издав клич яростный и обещая всем вокруг что ты непременно выживешь ринулся на дварфа. В рукопашную. На дварфа, который гвозди пальцами заколачивает.
Самоубийственная по сути атака. Для обычного человека конечно. Но Тони же обычным человеком не был. Псих он, без внутреннего стопора.

Вместе с криком линии алые вокруг парня загорелись. Глаза алым светом вспыхнули, кровью налившись. Дворф аж даже замешкался на секунду. Но не более. Корзину в тебя бросил, пользуясь тем что выше на лестнице стоит.
В рукопашную схлестнулись. В партер даже. Кулаки друг друга схватив. Оба сломать пытаетесь врага. Силой грубой меритесь.
Закричал Тони еще яростнее, превозмогая боль и силу вражескую. Вспыхнули каналы магические. Хруст ломаемых костей и треск рвущихся сухожилий послышался.

Покатились к дворфом на пол, вниз по лестнице. Бьешь его. Удар левой челюсть ломает. В прочем и рука тоже ломается. Ну конечно, когда сила огромная в плиту каменную долбануть.
Но Тони это не останавливает. После каждого удара руки все сильнее травмируются. Потом правой долбанул в грудь гаду, красные инверсионные следы в воздухе оставив.
Хрустнули ребра. Хрустнула рука.
Еще удар. Не выдержали ребра. Погрузилась рука внутрь тела врага. Осколки костей кожу вспарывают глубоко.
Кричит тони громко и яростно, выдергивая руку, сжимающую сердце дворфа. Всю насквозь пробитую осколками его ребер.

Откусил кусок от сердца жадно. Все ебало кровью запачкал.

Тут шаги сверху послышались. Уже без разницы было опьяненному жаждой крови человеку кто там. Одним прыжком длинным на самый верх лестницы прыгнул. С такой силой оттолкнулся, что камень пола сломал.
В коридор центральный вылетел. Видишь Хозяйка идет. Тащит Гаррета мертвого с топором в груди. Хотя на жирдяя как то глубоко похуй. Есть цель. Живая.
Убить-убить-убить.

Прыгнул на нее, что осколки пола в стороны полетели. Она даже среагировать не успела, как удар локтя правого ей лицо сломал. В стену отлетела.
Секунду еще как то подняться хотела, но не успела. Ударил её ногой несколько раз Тони, пока та кровью не изошла отовсюду и в горло впился зубами.
Сидишь грызешь её. Убиваешь яростно. Труп терзаешь.

-Ух нихуяж себе!
Голос тонкий послышался сбоку. Обернулся Тони рыча яростно, глазами зыркнув зловеще. Пушистик стоит. Зверек, который Вику с Гарретом увел кудато пока ты отдыхать изволил.
Рот открыв на тебя смотрит. Ты тоже рот открыл. Кровь чужая стекает по щекам и подбородку.
Новая цель. Живая.
Ринулся за ним. А он от тебя. Пулей по коридору съебывает...

Пока бежал осознал в дальнем уголке сознания насколько же болят изуродованные руки. И краем глаза увидел что в открытых ранах стальные нити копошатся, пытаясь на место осколки твоих костей поставить. Мышцы и сухожилия стягивают. Раскаленные стальные нити. Ужасно больно.

Вика
Видимо история про короля фей не произвела на девочку ровно никакого впечатления. Толи тут в короля фей не верили вообще, Толи знали что он есть и всем на него срать было. Второе гораздо вероятнее.
И про загадку она как то тоже быстро забыла после упоминания о "Волшебной Пыльце Фей".
Огромное впечатление это на девочку маленькую произвело.
Летать... дворфийке... далекая и несбыточная мечта.
Разразилась девочка вопросами тупыми, охами, причитаниями и прочим унылым бредом.

А потом посмотрела на тебя так, прищурившись.
-Пойдем на крышу! Вместе полетаем! Ты к себе домой, а я... А Я ... !!!
Дальше видимо её ум скудный не смог ничего придумать толкового.
Схватила тебя за руку больно и распахнув дверь, буквально поволокла за собой по коридору. Видимо к лестнице на верх.
"Ну все конец мой близок"
Только и успела подумать Вика, как...

Тони и Вика
BOSS FIGHT
... мимо на астрономической скорости с визгом "Спасите Убивают" пронесся Пушистик. Даже и не знала что он так быстро бегать может.
А за ним Тони мчится. Весь горит огнем алым. Кровью весь залит. Все лицо. Кисти рук в мясо изломаны, что только осколки костей торчат.
И глаза кровью залиты. Явно не понимает что происходит. Дышит часто, рот открыв. Зубы большие слишком, хищные. Как у волка.

Остановился перед вами. Рычит. Дварфийка Вику назад потянула, а зверь огромный, с Тигра размером зашипел и вперед на Тони вышел. Шесть мохнатых щупалец из спины его показались.
Каждая когтем острым заканчивается. Или Когтями. По разному.

Смотрят два зверя друг на друга, к атаке готовятся. В глаза смотрят.

И остался Лакнер один. Раскидала тварь его соратников, ранила. Снова. Снова он лицом к лицу с ужасом ночи. Снова он одерживает над ним верх. Снова темплар пытается умереть.

Дубина трещала, отскакивая от скалоподобной кожи, однако монстр шипел и отступал от каждого удара, будто обжигала его палица при касании. Чудище, порождение ночи, но крестьянину видилось что то знакомое. Видел он в ней.... человека. В глазах читалось проклятье Восхода, иль это всё чудиться? Но размышления прервало огромное существо метнувшееся рядом с знахарем и кинувшемся на нежить. Ждал провал пришельца, ведь не в пору было тягаться ему с великаном. Но не один пришёл посланник, услышал Лакнер стук тяжёлых кованых сапог и человека с секирой, что помчался на тварь. Потом и Себастьян подключился, но заметил детина в глазах его боль и слабость. А главное отчаянную попытку самопожертвования. Не заставил гигант ждать священника и мгновенно выхватив кинжал из за пояса помчался к твари. Сердце колотилось, доски трещали под несущимся великаном, которого сейчас можно было с большим успехом принять за монстра. Не выходя на линию атаки бойца с секирой громадной, напрыгнул он на тварь с рёвом устрашающим, что не каждый берсеркер издаст и ядовитым клинком всадил промеж глаз, забивая кинжал поглубже и тут же перехватывая летящие руки монстра, не менее сильными чем у твари ладонями, удерживая титанический вес и не давая слабины.

Удлиняет Дизель меч, к удару готовясь.
А скелеты не замечают, все колбасятся под музон лютый. Видимо в этот раз пение твое им больше по душе пришлось.
Веселые эти парни конечно, хоты чувство юмора странное какое то. Гадкое такое.
Допев куплет Рокер ударил. Крутнулся длинным мечем всем вокруг ноги подрезая.
Конечно сталь острейшая режет хрупкие кости, но все же дробящее оружие было бы эффективней. Но и это норм работает.
Сразу и музыкант рухнул и с десяток ближайших костяных фанатов вокруг.

К слову об их скверном чувстве юмора, когда ты отобрал гитару и заиграл, остальные не напали на тебя, а стали пальцами показывать на упавших и ржать над ними ехидно. Видимо смех это единственная эмоция которую они испытывают.

Играть на новой гитаре начал. Странная очень вещь. Каждый удар по струнам в теле у тебя резонирует. Да и акустической камеры нет, чисто пафос и дизайн один. А звук как из усилителя мощный. Жесткий такой, но без металлических ноток. Специфичный.

Ударил по струнам, ритмы оглушительные выбивая. Задрожала земля.
Кости на земле запрыгали. Стали в одну кучу пред рокером собираться. Туда, где Король-Скелет упал.
Рев могучий раздался. И из горы костей два крыла гигантских распахнулись.
Лапы четыре вылезли. Пасть огромная раскрылась.

Пару шагов сделал огромный дракон костяной вокруг человечка маленького.
И запел под музыку. Голоском тоненьким. Почти девчачьим. Слова отвратительные.
Скривился Дизель, рвотный порыв с трудом подавляя.

Дизель уже не обращал внимания на помятые бока, на боль, на кровь тонкими струями вытекающую из ноздрей, он пел... И плевать он хотел на то, что его слушатели -нежить... Словно они сошли с принтов его одежды...

Дизель тащился не меньше, возможно даже больше костлявых... Его конкурент тоже, становился больше... К очередному кругу, Диз активировал меч и рубанул по ногам, обрушивая костяную громаду...
Ему нужна была гитара... А уж когда добрался до инструмента... Врубил на полную и вокал и инструментал!

Маврин: Пока боги спят. ссылка

Куда ты идёшь столько лет
Дорогой ненужных побед,
Тропой неизбежных падений и слёз.
По нити разорванных вен,
По книге своих перемен,
Дорогой измен, но ведь вольному - воля.
Безумец, ты снова один,
Среди чёрно-белых картин,
Среди разноцветных мечтаний и грёз.
Куда ты идёшь столько лет?
На семь бед один лишь ответ,
А истины нет и лишь вольному - воля.

Оосава.

- Этот... - В голосе Джун прозвучала досада. Ты увидел, как она вынула пистолет из кобуры и направила его на кучу мусора.

- Движение! - Крикнул один из сопровождающих и вскинул автомат, за ним своё оружие вскинули и остальные.

Вы находились на техногенной помойке - километр на километр кусков каких-то металлических механизмов и приборов. Ты не сразу заметил, что из этой помойки вынырнуло множество металлических конечностей, а за ними показались и металлические тела. Из этого механического моря поднимались жутковатые роботы-гомункулы. Их целью были вы.

Джун сделала пару выстрелов, вырубив одного из роботов, а потом попыталась уйти с передовой.

- Прикройте! Дайте мне пять минут! - Крикнула она.

К тебе двигалось пять... нет, семь механических гомункулов. У них не было оружия дальнего боя, но каждый из них клацал острыми бритвами.

Вы не можете просматривать этот пост!

Шип одобрительно посмотрел на обоих говорунов, приписав их слова своему облагораживающему присутствию. Здоровяк правда не удержался, и под конец попробовал замутить с будущей дележкой, но и это можно поставить ему в добрые дела, зато посмотрели, как новички на такие ходы ответят. Ну, стрелок показал себя человеком разумным, про общак упомянул, значит не совсем темный, опять же и стреляли они со вторым лысиком метко, и полезность свою показали делом.

- Хех, и в самом деле пиздюки какие-то. - ухмыльнулся подтверждению своих мыслей Шип, с ленцой ткнув носком сапога убитого уродца. - Быканули, а как поняли на кого, съебались в ужасе. Общак же - дело полезное, камни и зуб лишний в него и определим. А что касается вещей с мертвяков, все это хуета, а не приметы, братан. Не хочу тебя расстраивать, но доспехи и прочие ништяки, что нам смерды эти зловонные подтянули, отнюдь не новье, так что ты уже вещи мертвяков носишь, бгг. Так что не парься особо, бери что приглянется, в селении ближайшем лишнее скинем, там же и нужным вещам приценимся. Эликсиры лечебные прикупить надо бы, кинжал лишний или сапоги это конечно хорошо, но проткнутое брюхо они не залечат. Что же касается дележки, то оба вы правы, и очередность соблюдать надо, и от того, что найдем дележка зависит, поэтому как найдем что-то ценное, так и обсудим все, спокойно, без понтов волчьих. Так, чтоб находка всему обществу принесла.

- Разбирайте вещи покойничка, земля ему пухом. Кто что сможет унести, то и берите. - посоветовал остальным Шип, и занялся делом. - А зуб и камни, пусть у вас и будут, чтоб значит если что, разом весь общак не потерять.

Карабас начал терять терпение. Он за свою недолгую, но насыщенную жизнь успел всякого навидаться, и среди "всякого" частенько попадались тупые долбоебы и ссыкуны. Было видно, что дядя зассал, но, если честно, пиздить его прямо здесь, посреди бела дня, на глазах перед "честным народом" не хотелось.
Но он не оставлял выбора.
- Не зли меня, блядь! - хряпнул кулаком по двери, обошёл, заглянул в окно, - либо ты сейчас выйдешь сам, либо я сломаю твой игрушечный домик и отпизжу тебя, как суку на глазах у твоей бабы. А?

Вы не можете просматривать этот пост!

Клейменной продолжал жечь, чем повеселил бы некоторых, но не Чуна. Ну напал словесный понос от страха, ну бывает. Не обращая внимания на дурака, остановившегося попиздеть, бросился на помощь варвару, перекинув арбалет за спину и выхватив меч. Желающих тянуть было достаточно, поэтому Чун целиком сосредоточился на рубке щупалец.
- кийййййя!

Только ошметки полетели во все стороны. Неплохо было бы их пособирать - в юйской кухне изрядно рецептов с такими вещами есть.

Кадоган первым встретил натиск врага. Первого мертвеца, рыцарь отбросил ударом щита. Второй рухнул подле него, обезглавленный острым мечом. Галахад медленно отступал, разя мечом налево, направо. Еще двое мертвяков пали расставшись с головой.

Наар тем временем метнул зажигательную бомбу в гущу врагов, но бросок получился неудачный. «Граната» ударилась о древесный ствол, разорвалась в воздухе, опалив смертоносным огнем лишь двоих мертвецов. Взрыв отбросил пылающую нежить в разные стороны. Однако, остальные продолжали идти как ни в чем не бывало. Те, кого пламя бомбы лишь коснулось, наступали вперед не обращая внимания на обожженные лица, кожу и тлеющую одежду.

Вспышка пламени в тройке метров от рыцаря отвлекла его и ослепила его. Он пошатнулся, сделал пару шагов назад. Нежити хватило заминки железного гиганта.

Пятеро мертвых лесорубов, что были ближе всего к нему, практически одновременно накинулись на Галахада.
Первый противник размашисто опустил тяжелый молот, целясь в грудь рыцаря. Кадоган вовремя выставил щит. Неудачно. Орудие протаранило «каплю», расколов ее на пополам. Остаточная сила удара пришлась на запястье левой руки. Латный наруч выдержал, но рука отозвалась пронзительной болью. Прорычав что-то невнятное, Галахад нанес контрудар. Его меч, с хлюпаньем, вонзился в живот лесоруба, распоров его полностью. Бледные, даже в темноте, кишки мертвеца вывалились наружу, частично шлепнулись на холодную землю. Лесоруб вздрогнул, выронил молот, медленно посмотрел на рану внизу и упал на колени. Белый дым в его глазницах померк, он сгорбился уронив голову на грудь.
Топор второго лесоруба обрушился на левое плечо Кадогана. Стальной наплеч не выдержал, зазубренное лезвие секиры со скрежетом пробило его, вонзившись в плоть Галахада. Удар был настолько силен, что не будь на рыцаре доспехов, он точно бы остался без руки. Гигант рухнул на колени, взревел точно бешенный медведь и направил клинок в сторону нападавшего. Мертвец оказался достаточно прытким, отпустив рукоять топора он отскочил назад и клинок рыцаря лишь слегка задел его ребра.
Третий мертвец нанес свой удар, метя в голову стоявшего на коленях рыцаря. Кадоган отбил его топор мечом, и в продолжении движения разрубил горло нежити. Почти обезглавленный мертвец сделал два неловких шага в сторону и свалился на тело сгоревшего собрата.
Парировав атаку четвертого, рыцарь попытался проткнуть его, но мертвый лесоруб отступил на шаг избежав удара.
Молот пятого врага прошел вскользь, звонко скрипнув по нагруднику, и ударил в землю. Галахад, уже почти не видя, слезы заливали глаза, взмахнул клинком снизу-вверх разрубив незадачливому мертвецу руки по локоть и половину головы.

Кэтфолк хотел бы помочь упавшему рыцарю, но его самого атаковали трое противников. Наар хорошо видел в темноте, а потому, наступившая ночь не слишком ему мешала. Один из мертвецов, не слишком высокий бородач, нанес рубящий удар топором… в воздух. Шаас вовремя отскочил влево, его клинок точно рассек мышцы на правой руке нежити, и та повисла безвольно, выронив топор. Оружие второго мертвеца оказалось куда более удачливым. Кэтфолк ощутил жгучий укол на правом бедре. Удар прошел вскользь, оставив лишь небольшую кровоточащую рану. Наар продолжая свой танец резанул по рукам атакующего. Последний из нападающих неуклюже поднял свой молот и выронил его, когда клинок Шааса вонзился ему подмышку, разрубая мышцы и сухожилия. Рука нежити повисла на «лоскутах» кожи, мяса и одежды.

Отступление не удалось. Больше дюжины мертвецов окружили рыцаря и кэтфолка, отрезая путь к бегству.

Кто это идёт, сметая всё на своём пути? Это Череп и его кореша идут за пивом с небольшой остановкой у ларька с курами. Ну, по крайней мере, именно так представлялось Сане. Ну а чо, сейчас они быстренько убедят дядю Валю - тьфу, имя-то какое! - поделиться и как раз успеют взять выпить на вечер. В ажуре все будет. А ситуации, в которой ничего не выходило - такого и представить было нельзя.

- Вечер добрый, отец, - подойдя к ларьку, Саня с нарочито небрежным видом облокотился на прилавок, - Ничо так у тебя тут куры, я гляжу. Небось, народ так и прёт? - Саня планировал начать издалека, а потом, что бы там этот Копылов ни ответил, поинтересоваться, не обижает ли кто. И там уже аккуратно, даже не употребляя так часто связки "бля", "а чо" и "ну епт", свести к тому, что есть вот хорошие люди - да хоть щас с ними договоримся - и они то уж проследят, чтоб и дальше не обижали, зуб даю!

Кажется, в какой то момент времени, мир решил, что Макс ему больше не принадлежит. Все события как-то прошли мимо, словно его и не существовало. По воле случая и злодейки судьбы его выкинуло на обочину, пусть потрёпанного и помятого, но живого и одним куском.

Вот на краю этой сточной канавы под названием жизнь, перемолотый судьбой, но не сломленный, рокер и наблюдал некоторое время за разворачивающимися неподалёку событиями. Затухающее сознание цеплялось за мелочи, которых он уже не мог различить. Мутное мелькание стали, живых тел, извивающихся щупалец, отборная армейская матерщина, визг, чавканье и булькание, всё это сплелось в единый тугой узел реальности, понять который можно было только разрубив его… Гордиев узел…

Вымученная улыбка проступила на бледном лице, когда «полосатая натура» распидорасила на британский флаг то, что некогда было декорациями, а может и не декорациями, шоу. Сейчас было невозможно было понять, где правда, а где вымысел больного менеджера по спецэффектам, а где проделки похмельного сознания. Но от того, что «Погнали наши городских» становилось как-то тепло и уютно. Значит не зря он схлопотал по щщам, ой не зря. Жаль только если их загребут в ментовку за порчу частной собственности. В прочем, эта частная собственность чуть не покалечила ребёнка, но к счастью «Матроскин» успел и тут подсуетиться… В общем и целом, этот короткометражный фильм можно было назвать «День Десантника в парке аттракционов.»

Вот на этой радостной и жизнеутверждающей ноте, рокер окончательно распрощался с реальностью. Последняя плоска наличия сети мигнула и погасла, и противный женский голос сообщил «Абонент находиться вне зоны действия сети. Перезвоните позже!»

Лежащего на малахитовом ложе Дизеля разбудил гнусавый голос импа-царедворца, сообщившего, что великий князь и властелин всея преисподней, сам Падший Тёмный Архангел Сатаниил лично повелел присутствовать на балу в его честь в роли приглашенного музыканта.
Гудящая после попойки, рогатая голова нервно качнулась и зацепилась за ажурные перила огромной кровати. Раздался звон, больно резанувший по ушам и звякнувший колоколом в голове. Попытавшись приподняться, Дизель заметил, что к нему прижимается с десяток обнаженных тел.
Нехотя выбираясь из этого сладострастного клубка, он злобно зыркнул на импа и тот, быстро перебирая ножками, выскочил из опочевальни. Дизель-Рок осклабился, явив миру свои коренные зубы. Почесал, покрытую чешуёй и грубой кожей, шею и гулко топая копытами, оставлявшими огненные, раскалённые следы, направился принять серную ванну.

Погрузившись в зловонную жижу, он блаженно потянулся. Взял с притороченного рядом столика кувшин с пивом и опрокинул себе в глоту. Голова начала прояснять… Тревоги уходить, а на горизонте замаячили радужные перспективы. Трубадур Сатаниэля, это вам не какой-то мелкий демон-песенник. В Адском табеле о рангах, данный чин поднимал его на невероятную высоту и если сравнивать с земными аналогиями, то это звание не ниже, а скорее и больше Народного Артиста.

Жизнь, а точнее Смерть – удалась! Вряд ли Дизель мог рассчитывать на самое захудалое местечко в Раю, но зато в преисподней его приняли с подобающими почестями. Да и можно ли было желать иного? Пиво, Секс и Рокенролл, а что ещё нужно, чтобы прожить вечность?

А Шип и не думал скисать, правда и прорываться тоже не думал, по крайней мере пока. Как бы не тыкал его в плечом кулаком Дрозд. Какой нах прорываться, первый раз за столько времени нормально отдохнуть выдалось? За время небольшого отдыха, наемник успел огулять самую симпатичную из культисток, которую, впрочем, правильнее было бы описать скорее как терпимо страшную, важно заявив, что истинному паладину нового рассвета, положено сеять семена доброго, чистого, вечного, а поскольку он не смерд какой-нить убогий, то сеять будет исключительно таким, единственно возможным и верным способом. А затем еще вдогонку отжал у культистов мех с вином и копченное мясо (жесткое как подошва и воняющее чесноком) под укоризненную речь о вреде для душевного здоровья чревоугодия и потребления горячительных напитков.

И вот теперь наемник постругивал мясо тонкими ломтиками, заботливо припасенным для этого ножом, и со вкусом его поедал, не забывая время от времени прикладываться к потрепанному культистскому меху, который расположил между собой и Дроздом. Бурда бурдой конечно, чего от недоумков одурманенных ожидать, но после месяца-другого в пыточной и такое пойло за небесную амброзию покатит. Про паладинство же новообретенное, Шип, в отличии от товарищей по несчастью ваааще не думал, потому что и без всякого паладинства считал себя человек безусловно избранным, могучим, самым крутым, и способным отжать свое - без разницы есть рядом Эльрих или его нет.

Дрозд сидит на жопе, прямо на земле. Ногу подогнул одну. В руке яблоко зеленое держит, а руку перед собой вытянул, словно Гамлет, что держит череп бедного Йорика.
Терпкое-кислое оно, как подобает яблокам. Нет, даже так - Яблокам. На лице Дрозда - благоговейный трепет предвкушения блаженной кислоты, хотя он даже не знает, как пишутся все эти слова. Даже "яблоко" не может написать. Но любит их. И любит жить. Ну и убивать людей, в основном, еще. А когда сам целый остается - так это вообще мечта. Как тогда, в сече с крестьянами обосранными, в деревне Игнациуса-пидораса.
Чик-чик!
"Есть нож - режь сук", - так говорил Копченый, пока ему стражники не отрубили руки. Или то не Копченый был?
Да неважно это. Посмотрел на яблоко своё. Яблоко. Погрузил желтые, с гнильцой, зубы в сочную зелень, хрустнувшую смачно. Начал смело жевать, за щекой гоняя плоть фрукта. Зеленый он как глаза нового колдунишки. Костлявым решил про себя его звать Дрозд. Очень метко, по его мнению, вышло. Главное - чтобы сам Костлявый не услышал это. Ухмыльнулся.
- А мне.. норм.. - пробормотал с набитым ртом, взглянув довольно на Шипа.
- Не скисай. Прорвемся, - толкнул его в плечо кулаком розовеньким.

"- Эстебан, сын мой...
- Да, Всеблагой Отец?
- Ты любишь чипсы с сыром?"

Жрец осторожно сел, поджав ноги под себя, и положил голову спутницы себе на колени. Осмотревшись, он заметил других существ, живописно разбросанных по прогалине чьей-то умелой рукой. Здесь чувствовался особый почерк, стиль, в основном присущий божествам и маленьким детям. В любом случае, сперва, согласно постулату, необходимо проверить показатель максимальной пластичности. Кох представил себе изящный бронзовый ключ на цепочке, мысленно сжал в его в руке и назвал Имя Предка. Мир не отозвался, и Эстебан с грустью констатировал, что находится здесь физически. Но как? ПРОИСКИ ГЛУБОКОЙ ТЬМЫ?!! Не может быть, нет. Скорее Урок пресветлого Учителя.
- Я услышал тебя, - прошептал он. А потом громко сказал: Такова была воля Квазара Ночи, Самоопределенного мудреца!
Погладив посох, жрец заметил, что Рода давно открыла глаза и наблюдает за ним. Улыбка посетила его лицо, но вскоре опять исчезла и он, нахмурившись, произнес:
- Нам предстоит отвечать задание, лань моего погреба! Однако глупо стоять на пути подобно башне на ветру. Кто же достоин из них?
Обняв его за талию, жрица села рядом и тихо молвила:
- Увядающее не подходит для нашего дела, но секунды мало. Начнем круговой обход и выясним это. Как насчет того парня с булавой?
Эстебан резко встал на ноги и подошел к обладателю сальных волос. Остановившись примерно в метре от него, он хотел было что-то спросить, но внимание жреца привлекла выходка сатира. Подойдя к дереву, за которым тот прятался, Кох широко улыбнулся и добродушно сказал:
- Добро пожаловать на Кросс Нового, прыгучий друг. Я вижу, тебя коснулась Длань Блаженная, и это не может не радовать. Соизволь покинуть свое убежище и познакомиться - камень не причинит тебе вреда.

Небо было первым что бросалось в глаза. Небо затянутое блеклой серебристой пеленой до самого горизонта, сквозь которую пробивался тусклый пепельный свет окрашивая окружающий мир серыми «пыльными» красками.
Вторым, заметным взору, явлением – был лес. Нестройные ряды старых кривых деревьев вокруг, чьи корни частично вылезали из земли переплетаясь друг с другом в замысловатые узоры, а ссохшиеся от времени стволы больше напоминали перекрученные вдоль своей оси спирали. Редкие сморщенные листья, чьи собратья большей частью покоились сухим ковром у подножия уродливых деревьев, венчали обезображенные кроны, ветки которых сотнями кривых «пальцев» тянулись друг к другу сцепляясь в немом рукопожатии. И лишь холодный тихий ветер легким скрипом переплетенных ветвей нарушал извечную тишину молчаливых исполинов.
На небольшой не более десяти метров в диаметре прогалине посреди застывшего леса проснулись они. Одиннадцать человек… нет, одиннадцать существ, ибо не все из них были людьми, выдернутые чьей то неведомой силой из родных миров и мест, и оказавшиеся здесь. В мире настолько чуждом им, насколько чуждыми они были для него.
Странники проснулись одновременно будто по команде и стали медленно, вяло, непонимающе оглядываться по сторонам. Рассматривая то «пыльное» небо вверху, то мрачные деревья вокруг, то друг друга.
Это была поистине странная компания: сухощавый сатир чья фиолетовая шерсть казалась темно-коричневой под пепельным светом спрятавшегося за серой пеленой светила; Низкорослый обритый на лысо монах облаченный в одеяния монастыря крепко сжимающий свой посох; молодая девушка чье миловидное личико беспокойно облизывал верный лисенок; мужчина и женщина, оба в светлых жреческих одеждах, что проснулись крепко держась за руки; На первый взгляд совершенно обычный юноша черты лица которого напоминали дикую кошку; Ухоженный парень, с черными сальными волосами и верной булавой в руках – наверное самый обычный из этой пестрой компании; Было здесь и не совсем живое существо. Массивный каменный голем, безучастно осматривающий своих неожиданных спутников; Совсем молодой маг в коричневой мантии истово сжимал в руках какой-то фолиант будто тот служил неким спасательным кругом; Не старше мага, на вид, парень в кожаных доспехах и короткой стрижкой; И рыцарь - настоящий гигант на голову выше голема закованный в тяжелые латы, чье лицо было скрыто под крепким забралом полного шлема.
В середине прогалины располагались слегка закиданные землей останки давно остывшего костра. Именно вокруг него пробудились странники, будто вчера остановившиеся здесь, и решившие заночевать под убаюкивающие потрескивание веток объятых теплым пламенем разведенного костра. Узкая, не более пары метров шириной, тропинка протоптанная кем-то давным-давно выходила с одной стороны лесного массива, почти по центру пересекала этот не заросший деревьями «островок», разделяя его напополам, и вновь скрывалась в полумраке дремучего леса. Стволы страшных деревьев на границе одной половины прогалины находились очень близко друг к другу, а их корни переплетались слишком сильно и высоко, превращаясь в настоящую ловушку для неосторожного путника. Деревья на другой стороне, напротив, были достаточно удаленными друг от друга что при желании позволяло пройти в глубь старого леса.
Холодный ветер, редкими порывами настигал странников, заставляя тех невольно ежиться. Они не понимали где находятся, и как сюда попали. Им было ясно лишь одно – оставаться бессмысленно, нужно идти…

Небо над головой. Закат. Красивый. Багровая клякса заходящего солнца. Облака с рубиновыми отсветами. Счастливым людям, у которых в жизни все удачнее сложилось, наверное это напоминает растекшееся малиновое варенье. А не вызывает воспоминания, о моментах когда, например, вашего товарища очередная нелюдь по бетону размазала фаршем мокрым.
Вообще, хорошо наверное когда красный цвет напоминает о чем угодно а не о крови.
Кетчуп вот. Тоже красный. У мухоморов шляпки. Фломастеры красные которыми рисовать можно. Кочерга вот раскаленная когда, тоже красная... Ее можно засунуть... В камин, конечно же. В уютном доме, в любимом креслице трубочку покуривая...
Чуток взгрустнулось на секунду.
А тут еще и культисты эти херовы орут свои литании и молитвы.
Ну, то есть не какие то там непонятно какие херовы. А очень даже Эльриховы и, частично, ваши даже.
По крайней мере к вам уважительно они. Шмотки вот, некоторые вполне годные, в дар принесли. Именуют вас поэтично. Рыцари нового рассвета говорят. Паладины нового порядка.
Эльрих, он проще говорит.
Говорит, вот как недавно:
– Мелкие вы мерзавцы, пошли вон из пещеры чтоб я душонки ваши нечистые не видел, ибо оне мой благородный взор оскорбляют...
Что очень, между прочим, нескромно звучит от гнусного, недавно воскресшего, скелета древнего злого колдуна.
Да и взор такой попробуй оскорбить. Зеленое гнилое пламя из пустых глазниц.
эхехех... Куда то все не туда свернуло, и непонятно даже когда...

И ведь только Ледянка когда преставился уже подумали что свобода настала, как оказались в слугах у нового паскудника.
Эльрих ожидаемо в демократию играть не стал. Без угроз впрочем обошелся. Ну, то есть по его меркам видимо обошелся.
Просто сообщил, что вы теперь его слуги навечно, и, в случае вашего хорошего поведения он не станет пожирать ваши души и ввергать их остатки в самую нижнюю из адских бездн, где тысячи безумных слепых демонов будут терзать их до конца времен.
Предложение, понимаешь, от которого сложно отказаться.

Помогали ему несколько дней посильно. Завалы вот разгребали, например. Или Эльриховы кости таскали куда он скажет, так как сам ходить колдун не способен еще был. Запеленали в саван истлевший и таскали, как младенчика такого жутенького.
А щас вот отдыхаете. Закатом вот любуетесь...

Кто-то спешно на пол рухнул, брызги битого стекла теперь на спину ловя да за шиворот загребая. Кто-то, наоборот, пристегнулся, но, конечно, зря. Дед защелкнул ремень, неофит третьей ступени Иващенко, сидевший рядом, посмотрел на него глазами бешеными, крикнул:
- Ты дурак? - отстегнул его быстро, а потом Деду в лицо красным и теплым спрыснуло, и он уже не увидел, как Иващенко на пол мешком рухнул, так рукой и держась за плечо Смирнова.
Косолапов пулю в бронежилет поймал и подумал, что умрет сейчас. Дух весь выбило. Упал на спину, головой тюкнулся об ножку сидения, рядом какой-то дядька хмурый, из неофитов, рухнул, автомат придерживая за цевье. Резво оценил ситуацию, содрав ремешок и заглянув под броник Максиму. Проорал:
- Нормально! - по шлему шлёпнул два раза. Пополз куда-то в сторону водителя.
Обухова как обдало осколками стекла, так он сразу и рухнул на пол. А сверху уже на него, качнувшись, неофит, чьего имени он даже спросить не успел, упал, кровью истекая в шоковом состоянии и бормоча невнятно:
- Хари.. Кришна! Хари.. Рама..
Потому что с мыслью о Боге или же именем его на языке при смерти ты сразу попадаешь на райские планеты, минуя тысячи тысяч циклов перерождения. Так, по крайней мере, в теории происходит. А как на самом деле - так с райских планет мало кто возвращался, чтобы отделить "зерна от плевел".
Чернов упал заранее, стянув за шкирку безымянного бойца за собой. Увидел, как Зима из полусна своего выскальзывает, упругий уже как распрямившаяся вдруг тугая пружина. И не сказать, что он сильно для этого напрягался. Мастерство. Пули свистят, а ему - хоть бы хны.
Руку вскидывает, в сторону отводит - и длинная очередь, прошивающая кабину автобуса, вместо того, чтобы в Зиму угодить, проходится по спинам и бокам трех ребят, что суетились, внятного приказа не услышав от командования. Падают они, крупным калибром пораженные. Двое - на выдохе, со сдавленным стоном. Третий - замертво.
Выживает сильнейший - слышал Гвоздь такое выражение. Ну, в данном случае, так и произошло.
Кумар топит. На открытом пространстве машинка. Некуда здесь спрятаться. Судя по тому, как стекла лопаются - гасят слева, может, с крыш домов, может, из окон. Но не факт. Думать об этом некогда - тут рулить надо. Тигр, падла, встал прямо посреди дороги, колеса вывернул влево и затих. То ли водилу у них там порешили, то ли двигатель побили. Непонятно. Вывернул руль, по обочине ломанулся, задом ушёл в кювет, опасно накренившись, но сумел обратно на дорогу выйти.
А Зима вдруг почувствовал, как его связь с сакральным глушится. Проклинает кто-то, насылает серьезную порчу. А для этого нужно имя знать и зрительный контакт иметь. Скрутило вдруг позвонки, подломило колени - рухнул Зима на пол, не смея вдохнуть. Мир вокруг потемнел. Стеклышки под бронежилетом хрустят тихонько. Стонет и орет кто-то на разный лад. Мат слышится. И рёв надсадный движка. По ходу, пробили там что-то. Скоро встанем.
И ты должен встать. Без тебя они сгинут.
А с тобой?
Чернов заметил, как согнулся в три погибели лейтенант, на пол свалился, скрючившись в позе зародыша. Кто-то его серьезно сверху ебанул. Куда псионики смотрят? Где защита их?
Не знаешь. Знаешь одно - если Зима выбыл пока, то ты временно - за старшего.
Твоего приказа ждут все, начиная водилой, и заканчивая самым последним сопляком среди неофитов. Скажешь - выпрыгнут из автобуса. Или забьются под сидения и будут куковать.

"Так-так-так. Чего и следовало ожидать. Вор - воровать. Убийца - убивать. Нелюдимый - грузчиком... грузчиком? Ладно, этот немного удивил" - Харкон задумчиво почесал подбородок. - "А что-же я? Надо поразмыслить"

"Плотник - нет, из всех мирных наук, я, как сын кузнеца, владею лишь кузнечным делом. А работа по дереву, явно не для меня."

"Вор - ну, тут без комментариев. Пущай наш хитро*опый Лис этим занимается."

"Травник - ну да, всю жизнь мечтал по полям и рощам скакать, да цветочки собирать"

"Грузчик - ну, когда больно приспичит, можно и тяжести потягать. Мне к этому не привыкать. Хотя, что за необычный груз? Уж больно странно звучит, а я не любитель странностей. Да и перспективка, с нашим нелюдимым работать, мягко говоря сомнительная. Хм,глянем что там дальше?"

"Магия? - Единственная ведомая мне магия - это крепкая сталь в руках. А все прочее чародейство... этим Аэдорн, с тем пареньком, Вуди, пусть занимаются"
"Есть еще кое-что" - подсказал Зверь.
"Все верно" - так-же мысленно согласился Полуволк. - "Только вот, думаю, обернуться Вервольфом, не та магия, которую жаждет увидеть автор этого объявления. Ну разве что ему нужно от запора вылечится?"

"Горы - хмм, лазать по неизведанным подземельям, где во мраке туннелей может водится черти что? Да и немало случаев было, когда члены твоей группы могли вонзить нож в спину, не желая делиться найденными побрякушками, или какими-нибудь артефактами. А Леон пошел один... И кракен знает, что там за пестрая шайка головорезов собралась."

- Паж?! - обалдело воскликнул Харкон, не в силах сдержать удивления, и по волчьи осклабился. - Мадамы и мсье, жрать подано! - Полуволк сделал неуклюжий реверанс в пустоту. Затем дико расхохотался, обратив на себя удивленные, и немного испуганные взоры портовых работяг и матросов.

Ну что-же, северянин сделал свой выбор.
"Идем рвать глотки" - Зверь внутри довольно зарычал.
- Идем, - шепнул Харкон, а затем окликнул Уоррена. - Эй, Леон, сбавь шаг, я с тобой!
Полуволк, ускоренным шагом двинулся к нему. За все время их совместного путешествия, Харкон понял, что Леон, по прозвищу "Кошмар", человек чести, с которым можно смело отправится в бой.

Стоит Кумар, морщится порой. Как же это нужно себя не жалеть-то? Рассказал бы дяде следователю все начистоту и помер бы спокойно, упокоился. Ну, не сильно спокойно, может быть, не каждый день ведь такое наглядно-практическое пособие живьем попадается. Как без ликбеза обойтись, без опытов-то...
Блокнотик достал, ручку. Смотрит, запоминает, строчки черкает.

Аккуратно клыки вытащить(?) Наглядное пособие.
ломать суставы. иммобил.
ломать позвоночник(??Уточнить насчет нервных импульсов!)
Иглы-В-Глаза. ЭФФЕКТ?.
КЛД. Пальцы-челюсть, контузить(?).
грибы (в "Магните")
говядина, "Хохланд" сливочн.
говно из бардачка ВЫКИНУТЬ!!!!!

Чернов, со скучающим выражением на лице, подошел поближе. Тележку с материалами. подкатил. И сбоку от упыря стал, чтоб Зиме не мешать контакт поддерживать.
Покопался в инструментах, задумчиво насвистывая "легко на сердце от песни веселой".
Щипцы для экстрации зубов сразу положил поближе. Подумав, еще клещи кузнечные рядом. Аккуратно поправил, чтоб ровно лежали. Молоток для отбивания мяса в руке взвесил. Кивнул.
Ногтем проверил остроту ножа для сдирания шкуры.
Баночку со смесью соли, толченого чеснока и освящённых серебряных опилок встряхнул.
Подвинул подушечку для иголок, отдельно рядками из освященного серебра, отдельно осиновые.
Клизму и сложный разъедающий состав изучил задумчиво. Убрал в ящик, хмыкнув, ну эт чот слишком уж.

Тут вампир, храбро и бескомпромиссно Зиму обругал злыми словами.
Чернов очень неодобрительно покачал головой. И убранное обратно достал.
Вздохнул, наблюдая как Зима с кулаками на клиента накинулся.
И рядом щипцы для кастрации крупного рогатого скота положил.

Вновь молоток взял и подошел ближе. Спросил у вомпера с участием:
Братюнь, ты вот точно вот уверен, что тебе это вот все очень нужно?

Пухнут чёрные жилы на бледной шее, острые клыки белоснежными кинжалами торчат из раскрытой пасти, под драной одеждой - светло-серая кожа, ни царапины. Один боец погиб при задержании - такой вот прошёл слушок в отделе.
Нечасто такие гости заглядывают на огонёк в застенки ГСМН. В виде сушеных трупов, или, например, горстями костей пыльных - да, бывало. Но поймать живого вампира - это, конечно, целое событие. Собрались многие посмотреть, как кровососа пытать будут. Интересно же, раскроет он какие-нибудь тайны, или до конца будет гнуть свою линию. Кто-то хотел ставки делать, но появление Зимы мигом поубавило рвения, и тотализатор вдруг рассосался сам собой.
За толстым стеклом сидит прикованный к стулу особыми кандалами бледный красавец - статный, светловолосый, опасный. Если бы не знали вы, что он - вампир, могли бы подумать, что ему самое место на сцене, или в каком-нибудь кино про суперагентов. Вырваться пытается, рычит, но трансформацию (да и любое другое действие) блокирует зона "антимагии", в которой находится камера. Воздействие специальных излучателей, артефакта, защитных рун, которыми испещрены кафельные стены, пол, потолок.
- Товарищ лейтенант, - обращается к Зиме капитан Копытов, заложив руки за спину, - приступайте.
Гвоздь, подпирающий могучей спиной стенку, магическими значками и крючками непонятными изрисованную, ждёт, пока Зима зайдет в комнату и отдаст приказ. Гвоздь знает, что там, за односторонним зеркалом - десяток пар глаз пожирает его и его гостя, к захвату которого он лично приложил свою руку. Нельзя посрамить честь мундира. Нужно пытать красиво и чётко. Нельзя, чтобы кровосос помер, по крайней мере, до тех пор, пока не признается, где и когда будет проходить сбор всей этой нечисти.
Шабаш, что ли?
Вроде того.

Проводив взглядом копский "Бобик", Буйцов направился к "Скорой". А там - свои. Обещают труп упаковать, препарировать, проанализировать и на "адрес электронной почты" всё слить. Молодцы какие. Пожал руку доктору, на всякий-пожарный. Поблагодарил за оперативность, парой фраз дежурных с ним и с водилой "неотложки" перекинулся. Погода, политика, рост цен на бензин - такое. Врачей надо любить и всячески уважать, особенно - врачей ведомственных. Никогда не знаешь, кто тебе посреди горящего лагеря морду лопнувшую шить-латать будет и свинец из гузна ковырять.
Прошелся по округе, потряс авторитетом перед парой зевак. Сегодня они глазеют на труп, а завтра в этом, как его, в "Инстаграме" об этом пишут как Кадыров какой-нибудь. "Кого-то заебашили лол))) / photo_trupa.jpg". Не надо нам такого, правда.
По поводу свидетеля узнав, обрадовался несказанно. Раз не обгадился он, раз не просил у товарища младшего лейтенанта запереть его в камере и позвонить в МЧС, ФСБ и сенатору МакКейну, значит или не видел ни хрена, или "клиента" какой-нибудь поехавший питбуль попортил, которого нерадивые хозяева в унитаз смыли. Или там про крокодилов было? Не суть, короче. Главное - голяк, вероятней всего. Но съездить надо бы.
Глянул на бутылки битые, присмотрелся к почве вокруг. Неужели на праздник спешил безвременно почивший гражданин? Полные бутылки были, нет? Если полные - пакет подобрать, изучить. В зоне видимости если магазин такой есть - сходить, поспрашивать продавца на предмет "ночных гостей". Может, нервничал он, гость этот, слежку чуял или еще чем с доброй заприлавочной душой поделился. А если пустые были, то хрен с ним тогда, с пакетом. Да и с магазином тоже.
Шерсти клок когда нашел, загрустил. Мурка-мутант, не иначе. Еще и воняет, зараза. Пинцетом подцепил аккуратно его, в пакетик для улик сунул. Подписал: "Буйцов / 09:07, 24.09.13 / комплексный анализ". Надеюсь, поймут, что не с задницы моей, а улика. К "Искре" направился, труп изучающей. Скользнул взглядом по останкам, головой качнул только: - Никак совсем бомжи выхинские озверели... (пакетик с образцом продемонстрировал) Шерсть. Фимиам очень специфический и резкий, местные Жульки так вонять не должны. Сдам на анализ, а там посмотрим. Плюс - есть у нас свидетель, некий Петр Васильевич. Скорей всего - не видел ничего толком, раз спокойно смог с сотрудниками пообщаться. Так вот, Алёна Евстратовна

Со стороны Лакнер выглядел, как миниатюрный пароход, без страха и боли, пробивающийся через огромные сугробы, покрытые тонким слоем льда, блестящем под луной. Казалось что где то внутри него стоит вечный двигатель, который не даёт ему почувствовать что такое усталость. Казалось.
Лакнер устал не меньше остальных. Голова стала чугунной, а ноги ватными. Но он не останавливался. Боялся, что если остановится и упадёт в снег, то уже никогда не встанет вновь. Единственное что ему давало надежду, это то что на Юге так же как было раньше, что можно жить не боясь что тебя попытается съесть корнеплод, что всё это кончилось. Но острые снежинки, царапающие лицо, дали о себе знать, и он снова начал пробиваться через снежные громады, расчищая путь для остальных.

Тром, парень сильномогучий, но туговатый.
А тут еще ухо болит, думать мешает.
Ухо отъеденное это как будта зуб больной. Только в ухе.
Ворота приоткрыл. Посмотрел на Морозянку у саркофага. Подумал, что этот Холодянка чота делает. Еще раз на Зимянку поглядел на этого. Не понравился Трому этот Мудянка, кароч.

А тут Чун, залопотал, кароч.
Хочет чтоб его в стену кинули или типа того.
Ну, Тром может. Тром кароч его хотел уже поднять, но Чун отказался.
Сам не знает чего хочет. Глупый.

Чун:
Тихо и незаметно вздохнул. Эти северные варвары даже тупее и невежественнее чем Мельнинцы.
Объяснил что уже не надо тебе на стену. Стараясь не говорить слова больше чем из двух слогов.

Нэкодзава.

Ты пришла в нужное время в палату Макото. Войдя внутрь, ты обнаружила Иноэ и Чие-сан, ту странную медсестру. У Макото на лице была серьезная мина, Чие-сан же едва улыбалась краешками губ.

- Араи, можешь выходить, - Произнесла Чие-сан, и ты очень явственно почувствовала за спиной чьё-то движение. Это чувство тебе напомнило об Арии. А потом из-за твоей спины вышел тот самый светловолосый тип, которому ты воткнула секатор в глаз.

- Привет, мутант-тян. Как жизнь? - С жуткой улыбкой произнёс он. Сейчас на месте глаза на его лице красовался жуткого вида зигзагообразный шрам со швом.

- Я хочу найти Исии и Номуру. Я хочу предложить тебе пойти со мной. Я долго думала о том, стоило ли мне предлагать тебе это, предлагать тебе рисковать рисковать собственной безопасностью, но потом... выбирать тебе. Не мне отбирать у тебя возможность помочь друзьям и близким, да? - Макото горько усмехнулась. Похоже в ней шла внутренняя борьба.

- Арай может быть везде. Он - ключ практически к любому замку. Ведь так? - Заговорила Чие-сан.

- Так... - Ответил беловолосый. Удивительно, но в его голосе слышалась покорность!

- Арай проведёт нас к Солнцу и Луне. Он может синхронизироваться с ними сам, но для этого ему нужно время. А ты уже с ними синхронизирована, - Добавила Чие-сан.

- Ну что, Шизука? Ты с нами? - Макото серьёзно посмотрела на тебя.

Люди вокруг него суетились: кто-то истязал несчастную скамейку, кто-то пытался раздавать указания и тем самым организовать хоть какой-то порядок.. Элронд подобно статуе стоял посреди всей этой суеты. Он был искренне удивлён, когда после пристального осмотра помещения нигде так и не обнаружилось ни забытого кинжала, ни осколка стекла, ни, в крайнем случае, запасного выхода. Это не стало для него сюрпризом, но впервые в жизни он оказался в подобной ситуации, и собственного опыта у него не было. А герои книжек, которыми он так зачитывался в детстве, всегда обнаруживали нечто подобное в самый критический момент.
Но, как бы это ни было печально, жизнь упорно не хотела следовать канонам жанра - стражники были обречены на победу. Элронд видел Виктора, пытающегося соорудить оружие из обычной банной скамейки, видел Темира, который видимо собирался вооружиться камнями из печки... Чёрт побери, да что куча голых мужиков, вооружённых элементами внутреннего интерьера бани, даже в теории может сделать закованным в броню бойцам? Это будет не бой, а самая обыкновенная резня. А потом их порядком переработанные тела подадут за праздничным ужином следующей группе наивных идиотов. От этой мысли становилось не по себе. Решив, что терять ему всё равно нечего, тот, кого некогда заклеймили статусом дезертир, поднял с пола уже порядком остывший камень, и крепко зажав его в кулаке, приготовился принять последний в своей жизни бой.
Перед глазами всплыл образ, который снился ему почти каждую ночь. Жена и сын провожали его на войну. В глазах Элины стояли слёзы, она понимала, что её супруг может никогда не вернуться, а маленький мальчик радостно махал рукой, восхищаясь тем, как блестят на солнце доспехи новобранцев. Элронд не погиб на той войне, но домой так и не вернулся...
Образ пропал и он снова видел реальность. Минутная слабость прошла: губы дезертира изогнулись в нехорошей ухмылке. Он был готов драться до последнего. Он был готов умереть. В конце концов его жизнь закончилась уже давно...

Джек нес книгу, зажав подмышкой. На плече дубина двуручная. За поясом булава, пиковина козырная там же запрятана. И пистоль.
И странно ему на душе, муторно. Плохо здесь находиться, скорее наружу бежать. А потом и мысли в голове закопошились - заглянуть в книгу. Авось, получится знаний зачерпнуть горсть. Стану сразу крутым магом, в бараний рог всех согну.
Испарина над губой выступила, стер ее тыльной стороной запястья. Потом руку задержал, на книгу уставился. Может и правда?.. Поблескивает окладом в синем свете кристалла. И кровь на краешке запеклась, свежая. "Хуртова", - шепнул голосок в голове, жутко на Шипов похожий. Как рукой сняло вдруг ощущение дурацкое.
"Все беды от науки!". Потом поднес книгу к лицу поближе и шепнул так, чтобы никто не услышал, а книга - услышала:
- Я тебя, блядина, распотрошу, страницы сожгу, а оклад - пропью. Так что нехер меня колдовать, - предупредил фолиант честно о бесплодности попыток овладения разумом и перспективах развития двусторонних отношений.
Головой помотал. Поморгал чуток. Видимо, остаточное было.

Виктор отложил топор и удалился в замок. Завтракать, видимо. Ну чтож, подкрепиться оно и вправду не помешает. Но последовать за монахом Элронд не успел - проходящий мимо слуга с вёдрами полными воды, обратился к нему:
- Барин воду потаскать не желает? - самодовольная ухмылка, наглый тон...
Элронд словил взгляд паренька. Он знал, что стоит ему захотеть, и этот сосунок будет мёртв быстрее, чем успеет понять что произошло. Перед глазами пронеслась череда образов: клинок выскакивающий из ножен, молниеносный удар сплеча, медленно проступающая кровь на груди парня...
Видимо что-то такое отразилось и в его взгляде, потому что слуга опустил глаза, и разом поникнув и что-то невнятно пробормотав, поспешил дальше. Элронд ещё некоторое время глядел ему в след, а потом развернулся и направился на завтрак.

- Мой мангуст всегда при мне! - ухватив себя за пах, дерзко выпалил Сайгор, и рассмеялся над своей похабной шуткой.
Вальяжно упершись в дерево, он широко улыбался, готовый к очередной шутке "ниже пояса".
- Но если ты сейчас говоришь о моем брате... То будь осторожен, выстраивая фразы. Ему не нравится, когда его упоминают в одном предложении с "шашлычком". Да, Маверик?
Повинуясь зову, зверь вытащил голову из сумки, и быстро переместился из своего укрытия на плечо Охотника.
- Помимо нас двоих, есть еще Ниара. Если запамятовал, я напомню: Ни-аа-рррра.
Томно прорычав имя убийцы, Сайгор двумя раскрытыми ладонями покрутил возле груди. Маверик заметно напрягся и вжал голову в плечи:
- Ой да ладно тебе, брат! Не настолько она страшная, и никто не хочет тебя съесть!

А в том, что ты плетешься самым последним был даже свой плюс: по утоптанной тропинке передвигать ватными, плохо слушавшимися ножками легче, чем вязнуть по колено в снегу одним из первых. А уж коли собаки проклятущие нагонят, то и сдохнешь быстро. Хм... Тож по своему "плюс"... Наверное.

Внезапно спутники решили остановится. По началу радуешься возможности хоть немного передохнуть. Но стоит только плюхнуться в мягкие снежные объятья , подобравшись по ближе к остальным беглецам, как понимаешь, что это была плохая идея. Очень. Последние силы покидают тело и едва получается пошевелить пальцами рук, не говоря уже о том, чтоб стать на ноги и продолжить бегство.

Странно это все... Всю жизнь только и делаешь, что бежишь спасая свою жизнь... Ради того чтоб однажды холодной стылой зимой попасть на обеденный стол волколакам. И где же Боги ваша милость?!! Хм... И тут в голову приходит мысль: а вдруг у собак тож есть свои божества? И голодающие твари усерднее взыввали своим божкам... Тебе почему-то становится очень весело, стоит тебе только представить как на какой-нибудь поляне в самой чаще леса кротко потупив взгляд собираются голодающие звери. Один из них самый крупный начинает тихонько, но все громче и громче выть, а потом и остальные подхватывают его песнь, словно моля о вкусном обеде.

И вот ты лежишь ухватившись руками за живот, мышцы которого свело так, что в пору рыдать от боли, и громко заливисто смеешься. Начинает кровоточить лопнувшая, обветренная губа. Но остановится уже не можешь. Точнее не хочешь. Ибо вновь перед глазами встанут видения кровавого пиршества. И вновь услышишь вопли умирающих.

Вытянул брахло от шустрилы, а Урюк тут как тут, ручонки свои к ножику потянул.
- А ну лапы убрал нахуй. Не ты тянул, салага. Ишь ты блять чего удумал.

Подобрал остальное брахло, первым делом нацепил кольца на пальцы, полюбовался, цокнул языком, стянул одно, да брату протянул. Потом посох повертел, и так, и сяк, пожал плечами, и на пол положил. Пусть кто хочет и забирает, всё равно штука бесполезная. Как-то поп один грозился похожей. Мор её конечно забрал, да попа ею же отхлестал по заднице назидательно.
Зелье взял, покрутил, повертел, понюхал, убедился что спиртом не пахнет, да патлачу, на пса похожего, передал.

- На, нюхай, только из моих рук. И в рот не тяни! По морде видно что тяпнуть давно хочешь. Знаю таких. - Кивнул для пущей убедительности, в глаза пристально смотря.

Не было времени ахать или ругаться - смерть дышала смрадом из-под ног. Оставалось только прыгать...

- Соглашайся, братец. - поддержал старого друга Шип, весело побарабанив по булаве тяжелой пальцами левой руки. - Дело стоящее, пузырьки такие, сам видишь прям на дороге валяются, а хорошую историю так просто не найдешь.

И улыбнулся, добро так. Потому что всегда был человеком с большим и добрым сердцем, ну или просто любил, когда здоровяка кто-то подъебывает.

- Ловкий человече, давай меняться! - предложил Дрозд, из-за спины Джека выглянув, - ты мне вот энтот флакончик, - уже испив однажды зелье исцеления, Дрозд знал, как оное выглядит и вряд ли бы спутал с чем-нибудь другим, - а я тебе смешно расскажу, почему у Джека фамилия такая странная - "О", и как его побороть, если что. На словах.
Руку протянул целую, сожженную к животу прижал. А в прищуренных маслянистых глазах огонёк азарта сверкает.
Или это свет волшебного шарика такой?

- Шило на мыло - это, демократисские условия, я б сказал, - заметил Джек, удачно ввернув сложное слово. Палицу он закинул себе на плечо, рукой одной придерживая, начал оглядываться уже мирно, без опаски схлопотать огня в харю или стрелу в жопу. В лица начал вглядываться, к примеру. Броню решил, подумав, не брать, уж больно бугаи были странной формы. Вопьется потом во время боя от такого нагрудника уголок в печень - будешь знать.
В общем, кукиш только в карман положить удалось, кроме палицы. Хотя бы это.
- Живой, Хурт? Добро, - похлопал товарища по плечу. Дрозду кивнул, - Пожгло не сильно?
Да и Освальду был рад, откровенно. Хотя он и не помог с поляны бежать. Хотя, какая разница? Зато своя морда, родная, пусть и благородная. В общем, сегодня Джек был счастлив, что живой, потому настроен был благодушно. Не скажи, что мудак такой в остальное время.
Между тем, в не особо густой толпе собравшихся на поляне мужиков, разглядел еще одну знакомую морду, что было неожиданно.
- Э! Хантер? Ты, что ли, дядька? - обратился он, повысив голос. Рукой махнул, - Давай к нам, слушай! Не ожидал я тебя тут увидеть!

Рвется, крутится могучее тело, от непривычки связанным быть. Благо, что поодаль лежит.
Глаза метаются в поисках брата. Сначала узнать что с ним, потом думать обо всём остальном. А, вот он, нашёл! Цел, родимый, цел. Полегче чуть стало, отпустило. Осматриваться начал, думать.

Устроились на работку… А свинорыла эти? Выводят из себя просто. Мерзкие тупые твари. Всегда свиней ненавидел, а эти ещё хуже, чем обычные. Поганое, розовое брюхо, маленькие тупые глазки, мокрое рыло. Фу, сука. Своими мерзкими копытками ещё пиздюлей мне совали, и брату тоже. Освежую их и сожру, нахуй. Только бы живым остаться.
А что это старый хрыч в руках там держит? Нож? И зачем он ему? Резать свинорыл собрался? Тогда какого хера мы связанные лежим. Нас? Глаза на дверь ритуальную перевёл.
Ах ты ж сука! В жертву нас принести собрался, и ещё пару свинорыл себе вызвать!

Успокоится нужно, с мыслями собраться. Да вот только как тут блять соберёшься, когда чёрный, что рядом лежит, извивается и шипит как змея?
- Эй, - шёпотом, - Урюк, тише там, мать твою. Не привлекай внимания. Подумать дай.

Игнациус весьма импозантен и Игнациус весьма величественен.
Черная мантия с вышитыми скорпионами развевается от невидимых ветров магии.
По седой бороде снуют искры а глаза пылают зловещим багровым огнем словно два адских светильника.
В пальцах его жертвенный нож из обсидиана высоко воздет а слова заклинания на губах его значительны и исполнены силы и власти.
Старый маг похож на могущественного древнего жреца из полузабытых легенд, взывающего к своему зловещему божеству. Эпическая картина, вероятно достойная кисти живописца.

Приблизительно такова первая мысль пришедшая в ваши головы еще не совсем хорошо работающие после сонного заклинания и долгой перевозки ваших связанных бессознательных тушек из тюрьмы Игнациуса сюда...

Хм...
Вторая мысль гораздо более коротка и прозаична:
«Бля, да старый хер просто напросто собирается принести нас тут всех в жертву.»
И вторая мысль правильная.

Постепенно туман из глаз уходит и вы, чувствуя себя несколько некомфортно, начинаете извиваться в стягивающих ваше тело веревках и вертеть головой, пытаясь понять где находитесь.

Ночь.
Пожухлая трава.
Искореженные обитающим тут злом стволы деревьев.
Пяток помощников Игнациуса, похожих на закованных в доспехи двухметровых свиней, вставших на задние лапы и держащих в передних увесистые палицы.
Полная луна угрюмо висит на небе, словно тоже желает вам зла.
Множество костей на вашей полянке как бы намекают, что вы тут не первые . Зато останетесь надолго.

И зловещая громада каменных врат.
Измазанные засохшей кровью и изукрашенные отвратительными письменами, врата явно дают понять.
Да!. За нами конечно же таится жуткое древнее зло. И Да. Нас надо открыть путем зловещего кровавого ритуала, например мучительно разрезав кого-нибудь жертвенным ножом. И Да. Под кого-нибудь имеется в виду ТЕБЯ.

Не очень все сложилось как-то однако.
А говорили посмотришь мир. А говорили познакомишься с новыми интересными людьми. Мельн, страна возможностей.
Обидно аж на душе стало. Стоило столько трудиться, только для того, что бы умереть под жертвенным ножом злого колдуна.

Закончив вершить свои темные дела, гном тщательно обтер забрызганые пальцы об штанину и уже собирался собрать все свои силы в кулак и направится на поиск хоть немного более лучшего чем эта мокрая подворотня места для ночлега, как вдруг все его везение на сегодня вдруг закончилось и из темноты появились какие то местные жители. Вообще честно говоря Нимбл страшно не любил когда вместе соединялись три вещи: ночь гулять и незнакомцы, так что появление этих троих сразу испортило ему все и без того паскудное настроение, гулять совсем не хотелось да и риск быть проданым в гарем к ненасытной самке йянь ти был слишком велик, поэтому он сразу же закончил мурлыкать песенки и щипать лютню, застегнул ширинку и посмотрел на испачканую старой кровью дубинку ближайшего к нему громилы: -эй большеног, хочешь совет? Когда в следующий раз решишь скоротать вечерок в компании этой штуки то используй больше свиного жира и меньше грубой силы.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Зловещий рокот, низкий гул, вдруг показался страшной тишиной, предшествующей появлению чего-то воистину огромного. Наверное, что-то такое "слышит" крошечный муравей, когда на него с неба вдруг падает огромная резиновая подошва сапога.

Небо над Москвой окрасилось багровым сиянием, будто пролитая этой ночью кровь впиталась в небесный свод. Тонкими белыми трещинами полопалось мироздание над покатыми крышами многоэтажек в Бибирево, паутинкой километровых молний, с громом соответствующим, разошлось пространство над Москва-Сити, и Кремль, что ближе к центру чудовищного портала оказался, озарил безумно яркий свет иных солнц, чужих планет - свет дьявольски горячий, обжигающий, такой, что снега сугробы метровые мигом растаяли, а воздух, морозный и колючий, раскалился добела.

Тогда Козловская, спасая себя и других от волны удушающего жара магией огня, бросилась за покореженный корпус горящего танка, от которого клубами валил пар, а металл брони натужно, словно с болью, скрипел и скрежетал. Тогда Зима, пытаясь спасти осколки разума бойцов, которым не повезло, упал на колени и приложил к вискам руки, даря спасительное спокойствие мечущимся в горящих телах душам.
Тогда Чернов, укрывшись за тушей демона им самим обезглавленного, не чувствовал ни тоски, ни сожаления - эмоции стёрты, и на душе хорошо и тепло, даже жарко немного. Тогда Самба, взвыв от боли, увидела на мгновение нечто: чудовищный в своей непередаваемой уродливости рог или клык, вернее, самый кончик его, протаранивший весь её мир, пронзивший небо и землю подобно титанической игле энтомолога, пробившей крошечную букашку. Тогда Королев, хлопнувшись в землю лицом, почувствовал, как горит его тело, и душа его сгорает дотла. Тогда Цыденов, совершив отчаянную попытку прорыва, ворвался в здание МИДа и, сраженный пулями, срубил двоих обомлевших аколитов, рыча и харкаясь кровью. Тогда Кузнецов, не найдя укрытия от света и тепла, подобного божественному, поднял голову и был буквально испепелен на месте, пройдя ритуал "очищения", который был уготован Орденом каждому живущему. Тогда Ариман, окончательно сойдя с ума, бросился в атаку и пропал в чаду горячего пара, что шёл от раскаленной земли. Тогда Соколов, мирно прикрыв глаза, кивнул своим мыслям и затаил дыхание, ожидая перерождения.

Тогда мир погиб, не выдержав Возрождения.

Но так ли всё было?

Мятежный дух впился клыками ярости в куклу, уже переставшую быть человеком, взяв над ней полный контроль. Никто из окружающих не заметил изменений.
Дух же, не теряя времени, выдернул кольца гранат на своей груди и, сделав три прыжка, оказался в центре зала.
Взрыв, погубивший большую часть зомбированных аколитов и магов, не мог уничтожить духа, как не мог уничтожить демона, что овладел душой Демидова, в то время как тело, с помощью живой воды восстановленное из полуразложившихся останков его, на миг потеряв связь с демонической сущностью, тут же пеплом рассыпалось, и кинжал Аши, засветившийся было сиянием магическим, особенным, чужим и инопланетным, со звоном каменным стукнулся об пол, и больше не было никаких звуков в том зале, кроме эха дьявольского визга, отражавшегося какое-то время от стен и потолка - и источником этого крика была оскверненная душа Белого мага, ставшего Черным.

* * *

БМП черный, горящий, жирным дымом чадит. Бойцы ГСМН прорываются сквозь заслоны несобранных и ослабевших аколитов - солдаты ордена кажутся какими-то потерянными, и оказать достойное сопротивление не в силах.

Чернов срезает пулеметными очередями людей, Тайшир императорским мечом рубит головы демонам, Самба и Зима заставляют бестолковых зомби без чувств падать на промерзшую землю и дрожать от внезапно нахлынувшего чувства ужаса, погребенного глубоко в душе и вновь открытого ими.
Бойцы пробиваются, очищают комнаты и коридоры, ждут подкрепления и вновь идут в бой, продвигаются выше. Танки прикрывают, Щерба высаживается с вертолета на крышу МИДа и лично пускает пулю в голову старшему чародею Ротманну, прибывшему из семнадцатого века для контроля над Возрождением.
Никто не знает, куда снова делся Демидов.
Группа под руководством Зимы врывается в зал, где уже лежат мертвые и умирающие орденцы, всюду кровь и обезображенные останки, а на полу - Кинжал Аши, покрытый слоем пепла. Ни следа Демидова. Словно в воздухе растворился.

Сомнения тревожат бойцов. Здесь произошло то, что недоступно пониманию многих из них. Кулешов, пятерней почесывая бороду, в которой кусочки костей и катышки плоти застряли, многозначительно хмыкает, довольно так, и уходит.
Суямов, узнав о произошедшем, расплывается в таинственной улыбке и смотрит в одну точку на звездном небе долго, очень долго.

* * *

В течение трех следующих дней попавшие под воздействие зомбирующего излучения жители Москвы проходят реконструкцию и минимальную корректировку памяти посредством гипноизлучателей, установленных в Храме Василия Блаженного. Все видеозаписи и фотографии, на которых бойцы ГСМН ведут бои с неизвестными, изъять не удается. В прессе пущен слух о сорванных террористических акциях, предпринятых радикальными исламистами из организации "Алый Джихад".
"На любительских кадрах мы видим, как бойцы спецназа ГРУ предпринимают попытку штурма здания министерства иностранных дел России, на верхних этажах которого забаррикадировались террористы-смертники"
"Какие цели ставили перед собой агрессивные ваххабиты, обвешавшись оружием и взрывчаткой и напав на здание Московского МИДа глубокой ночью? Этого, наверное, не знает никто, кроме высших чинов нашего глубокоуважаемого правительства. Однако, до свидания".

Апокалипсис, о котором говорили, который предсказывали и предрекали демоны, падшие ангелы и старые женщины с джиннами в подчинении, не произошёл. Причин этому могло быть несколько, но каждая версия того, что склонило чашу весов на сторону условного "Добра" в лице ГСМН, порождала больше вопросов, чем ответов, а потому каждый, кто пытался докопаться до истины, рано или поздно бросал это дело, и только старые и умудренные опытом ветераны на вопрос: "Куда делся Демидов?" с долей юмора отвечали: "Он улетел. Но обещал вернуться".

И он вернулся.
Но это уже совсем другая история.

-Выходим из гиперпространства!
Тяжелый ударный крейсер под бортовым номером «9238» «Спартак» вышел из гиперпространственного прыжка, озаряя пространство вокруг себя на сотни километров яркой бело-голубой вспышкой разрывающейся материей космоса. Огромная тупоносая туша крейсера, по корпусу которого все еще продолжали бегать статические заряды, на всех парах, оставляя за собой длинный синий шлейф от работающих в полную мощь исполинских движителей класса «ХВ-432», несся к планете Вайполс. Там, совместно с системами планетарной и орбитальной обороны, держали свои позиции корабли Шестого ударного флота Империи Сол.
-Вывести всю тактическую информацию на голографический стол, - приказал капитан корабля Вальтер Хауссер. Он весь прыжок и полет просидел в своем кресле, неотрывно смотря на мониторы перед собой. Стоявший рядом с командиром старший помощник капитан Питер Стивенсон прекрасно знал, что командир крейсера сейчас находился в глубоких раздумьях о том что было, что есть и что будет. Капитан корабля должен был всегда продумывать свои действия на несколько шагов вперед, от этого зависела не только судьба команды, но и всей кампании. – Выпустить вперед зонды. И соедините меня с адмиралом Дейсоном.
-Есть, сэр!
Большой голографический стол, закрепленный в центре округлого мостика, ожил, и на высоте двадцати сантиметров над поверхностью стола образовался объемный интерактивный образ. Это была сетка секторов, в центре которого находилась миниатюрная модель крейсера. Вокруг него летали точки зондов, беспрерывно передававшие информацию на крейсер обо всем, что смогли уловить или увидеть. Вальтер встал и подошел к столу поближе. Рядом, словно тень, бесшумно двигался первый помощник. Капитан Хауссер вывел на экран нужную ему информацию, проверил работу корабельных систем, а затем его вызвал оператор связи:
-Сэр, получаем сигнал вызова от линкора «Арканмир».
-Адмирал Дейсон… - прошептал Вальтер. Хоть адмирал и был талантливым и хитрозадым стариком, заслуженно носивший килограммы бирюлек у себя на груди, Вальтер Хауссер недолюбливал его, сам не зная, почему. Можно было объяснить это тем, что от Грегора Дейсона веяло старостью, консерватизмом, в то время как Хауссер был сторонником всего нового, инновационного. Так сказать – конфликт интересов и взглядов. Но сейчас нужно было засунуть свои амбиции куда подальше, предстояло серьезное дело. – Принять вызов.
-Капитан Хауссер, – на экране появилось лицо адмирала Дейсона. Это был человек в преклонных годах, лет эдак под семьдесят, с морщинистым лицом, широким лбом. Вся растительность на лице, а это густая аккуратно подстриженная борода и такие же густые брови, были пепельно-белыми. Одного глаза не было, его заменял рубиновый зрачок киберимплантанта. На голове, как всегда, красовалась серая фуражка с прямым козырьком и золотым орлом на кокарде. В общем, суровый, харизматичный мужик, прямо сошедший с агит-плакатов. И все же Вальтеру он не нравился.
-Адмирал Дейсон, - кивнул Хауссер, продолжая стоять у стола, оперевшись руками о края.
-Сэр, сигнализирую множество мощных электромагнитных импульсов! Ведется огонь из разных оружейных систем, - вмешался капитан-лейтенант Лари Гетхейм, наблюдавший со своими людьми за сканерами раннего обнаружения.
-Смотрю, у вас тут уже начинает припекать, сэр, - заметил Вальтер, довольно улыбаясь. Не придется долго ждать, пока противники столкнуться лбами. Это уже произошло. Осталось только присоединиться к всеобщему веселью.
-Сэр, угроза высшей категории! – крикнул лейтенант Шилов, подопечный Гетхейма, вновь перебив адмирала Дейсона. – Во флоте неприятеля сигнализируется корабль первого класса! Дредноут, сэр!
-Вижу, твои офицеры не дают мне слова вставить, и так все сам видишь, - прохрипел адмирал в густые усы, – Сейчас получите пакет оперативных данных. Затем выдвигайтесь к линкору «Алвеус», замените его. Конец связи.
Лицо адмирала на экране дрогнуло и исчезло, но никто, кроме капитана и помощник этого не заметил, все были увлечены своими делами. Предстояла жаркая битва, нужно быть готовым ко всему.
-Сэр, принят пакет данных с «2563», - сообщил оператор связи.
-Вывести на стол, - приказал Питер Стивенсон, видя, что капитан сейчас находиться в раздумьях, прикрыв глаза и жуя губы. – Навигаторы, проложить курс до «Алвеуса». Готовиться боевой рокировке по схеме «альфа-3-3».
-Есть проложить курс до «Алвеуса», провести рокировку!
-Сэр? – позвал Вальтера Питер, и капитан открыл глаза. Голограмма над столом изменилась, и теперь вместо движущегося в пустоте кораблика были огромный шар планеты Вайполс и расположившийся на его орбите Шестой ударный флот Империи Сол. Десятки кораблей различных классов, а еще орбитальные станции и скрытые ракетные шахты системы планетарной обороны. Нужны были не малые силы, чтобы вскрыть такую систему.
И они у Федералов были.
Гордость и мощь Военно-Космического флота Империи – линкоры «Алвеус» и «Арканмир», находясь в отдалении от основных сил, вели яростную артиллерийскую дуэль с превосходившими их по мощи и количеству противниками. Компьютерная система «Спартака», подключившись к общей сети флота, беспрерывно получала сообщения о перестрелке и повреждениях. Горы данных пробегали по мониторам, и операторы едва успевали их обрабатывать. Вальтер провел рукой по столу, приблизив этот участок, насколько хватало сканеров.
Теперь все стало ясно. Первый особый флот Федерации на средних скоростях по прямому курсу двигались к планете, ведя огонь из носовых орудийных и торпедных установок по линкорам Империи. В авангарде шли линкор «Дьявол», линейный крейсер «Реликт» и тяжелый крейсер «Форлеус». Сразу за ними, в десяти километрах в отдалении медленно плыла громадина дредноута «Монстр», фланги которого прикрывали юркие ударные эсминцы «Свет тьмы», «Норлинг» и «Чамлин». Позади них, под прикрытием легкой авиации с авианосца «Родина» полз тяжелый орбитальный бомбардировщик «Громила». Этого ни в коем случае нельзя было подпускать к планете – выжжет все дотла. И ко всему этому стоит добавить орды корветов и фрегатов, которые, словно мухи, беспрерывно циркулировали вокруг флотилии, организуя хорошую защиту протии авиации противника, а так же ракет и торпед.
Федералы медленно продвигались, все из-за медлительности дредноута, весь флот был прикреплен именно к нему, это был их негнущийся стержень. Воля флота. Сломай ее, и флот падет. Легко сказать, но пока еще никому не удавалось победить дредноут. Может потому, что он был один – этот «Монстр». Больше ни у кого кораблей такого класса не было. Только вот в Имперских верфях стоял первый дредноут «Смерть во плоти». Но до завершения его строительства можно было и не дожить. Так что если нужно было разбить неприятеля, необходимо было уничтожить или серьезно повредить дредноут. Но еще раз встает вопрос – как это сделать?!
Было понятно, что и адмирал Грегор Дейсон не знал этого. Никто не знал. И именно поэтому сейчас два линкора Империи, двигаясь на работающих во всю мощь бортовых стабилизаторах, вели беглый огонь из всего, что было, не позволяя подойти противнику на расстояние пятидесятипроцентного удара. И сейчас, «Алвеус» и «Арканмир» расходовали снаряды за снарядами, энергетические батареи за батареями, сдерживая противника. И сами при этом не слабо получали. Сзади, находясь в отдалении и под полной маскировкой стояли в прикрытии ударный эсминец «Лезвие» и тяжелый ракетоносный крейсер «Густав», на случай, если один из линкоров накроют или еще каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.
-Дайте связь с капитаном Виллиусом, - приказал Вальтер, продолжая разглядывать голограмму.
-Есть связь!
-Капитан Хауссер, – Виктор Виллиус, лысый или наголо бритый мужик, лет пятидесяти. Всегда ходил с легкой щетиной, которая, по его мнению, добавляла ему мужества, хотя и без нее его хватало. Серые, холодные глаза с прищуром буквально видели насквозь любого, в них было страшно смотреть. Вальтер был бы удивлен, если на место командира линкора или тяжелого крейсера не назначили такого человека, как Виктора Виллиуса. – Рад вас видеть.
-Взаимно, - поблагодарил капитан Хауссер, поднимая взгляд, и тут же уперевшись в холодный, пристальный взгляд капитана линкора. – Идем на «альфа-3-3». Что там у вас?
-Хреново все, - честно сказал Виллиус, перед этим активировав канал приватной связи с капитаном. Кроме Вальтера никто слов Виктора на мостике не слышал. Даже Старший помощник. – Дело швах. Наших сил явно недостаточно. Имеем только преимущества в авиации, а что толку?
-Есть идеи? – Вальтеру нравился этот человек. Он всегда был с ним откровенен, никакого лишнего клише,– Контратаковать?
-Пробовали, - вяло ответил Виктор, и Вальтер понял, что капитан не хотел об это говорить. – Толку ноль. Получил три пробоины в левый борт и одну в корму, а «Арканмиру» нос разворотили. Благо, что собой остальных прикрыли, иначе всех накрошили…
-Что адмирал?
-Да что адмирал? – махнул рукой капитан. – В таком же замешательстве, как и все. Или мы, как он. Не важно. Сам что думаешь?
-Первая благая мысль – валить отсюда, - усмехнулся Вальтер. Виктор тоже улыбнулся. – Но это не вариант. Можно попробовать зайти с флангов. Применить схему 7-13-4.
-Дейсон такого же мнения, - согласился капитан линкора. – Хочет атаковать с двух сторон, так чтобы дредноут не смог вести огонь сразу по двум направлениям. Сейчас ждем прибытие «шмелей» и авианосца «Долмер». Тогда и посмотрим.
-Ладно, - подвел итог Флориан, видя, что навигатор ему кивает, мол, готовимся к рокировке. Корабль задрожал, реверсионные струи во всю мощь пытались затормозить тушу корабля. – Что-то мы заболтались с тобой. Начинаем рокировку 10-33.
-Принял, начинаем «альфа-3-3», конец связи, - подтвердил Виктор и исчез.
-Канонир Хорст?
К капитану подошел старший канонир корабля – пожилой, но все такой же строгий и выдержанный капитан третьего ранга Дик Хорст. Правой руки у него не было, стоял протез – рана, полученная, когда канонир был еще простым артиллеристом бортовых орудий.
-Да, капитан? - пробасил на весь мостик Дик Хорст.
-Орудия к бою, разворот на левый борт, ждать команды. Активировать щиты, держать на средней мощности.
-Так точно, капитан.
Заработали мощные бортовые стабилизаторы, положившие полукилометровый корабль на такой вираж, будто это не крейсер, а какой-нибудь фрегат или тяжелый торпедоносец. Силовой каркас заскрипел и завибрировал, борясь с колоссальными перегрузками. Тем временем навигаторы линкора «Алвеус» вывели корабль вертикально вверх, уступая место «Спартаку». Сделав последний залп главного калибра, линкор на форсаже отступил за группу прикрытия. Там его уже ждали вспомогательные корабли перезарядки и ремонтные бригады. Теперь тяжелому крейсеру «Спартак» придется сдерживать вместе с флагманом «Арканмир» продвижение федералов.
Не успел крейсер занять огневую позицию и полностью развернуться на левый борт, как тут же поступили первые сообщения о попаданиях и повреждениях.
-Попадание, – сообщил старший механик корабля Алан Скиннер. В руках при себе он всегда держал электронный планшет, на который ему поступали все сведения, касавшиеся работы и живучести корабля. – Пока без повреждений, носовые отсеки держат удары.
-Все, завершили рокировку, - раздался голос капитана «Алвеуса» в динамиках мостика. – Удачи вам, «Спартак». И храни вас Бог.
Орудийные башни принялись медленно и плавно разворачиваться в сторону неприятеля, открывались заслонки торпедных аппаратов. Левый борт корабля покрыло голубое, едва различимое глазом полотно силового щита, которое расходилось алыми волнами в местах попадания. Внутри корабля сотни артиллеристов готовили и заряжали орудия, подкатывая на вагонетках многотонные снаряды. Занимали свои места техники с баллонами Б-пены, а рядом с ними в ожидании застыли люди в белых жилетах – корабельные медики. Скоро работа найдется для всех, но все равно каждый из них молился, чтобы они так и простояли без дела до самого конца сражения.
-Сэр, цели? – на мостик поступил запрос с первой орудийной башни. Через секунду свою готовность подтвердили остальные три.
-Суда «Реликт» и «Фарлеус», беглым, огонь! – долго цели выбирать не пришлось, и Вальтер тут же отдал приказ артиллеристам. Канонир Хорст повторил приказ, и грянул первый залп. Корабль задрожал и покачнулся от разового залпа чудовищных орудий, но при этом было абсолютно тихо. Лишь гул работающей компьютерной и навигационной аппаратуры да едва уловимое для слуха завывание стабилизаторов правого борта, гасивших отдачу.
-Есть! – радостно сообщил лейтенант Шилов, поворачивая голову к капитану. – Есть попадание по целям! Улавливаются электромагнитные колебания!
-Подробнее, - потребовал Хорст. Но тут же корабль сотряс череда мощнейших ударов в борт. Завизжали тревожные сирены, мониторы погасли и снова включились. Механики и медики все же не остались без работы, ее у них хватало с лихвой.
«Смотрящий» крейсера тут же сообщил капитану Хауссеру о полученных повреждениях. По «Спартаку» был сделан смешанный залп. Двенадцать снарядов разных калибров разом ударились в борт корабля, сминая и пробивая двухметровую многослойную броню, круша надстройки и датчики. Всего три снаряда оставили на третьей и четвертой палубах пробоины с баскетбольный мяч. Ничего серьезного, лишь один человек погиб на третьей палубе – «осой» (отбитый попаданием осколок брони) ему отрезало голову. Хотя один из снарядов прошил броню в опасной близости с погребом, тогда бы пол корабля разворотило мощным взрывом.
Так же по кораблю ударили шесть лазерных лучей. Яркие, слепящие глаза прямые лини прошили темноту космоса и ударились во всю свою мощь о щиты крейсера. Щиты отлично справились со своей работой, хотя тут же пали на сорок два процента, так что Ричарду пришлось приказать увеличить мощь щитов с базовой до максимальной.
Соперники обменялись «дружественными рукопожатиями». Дальше на «Спартаке» и на «Реликте», а именно его Вальтер выбрал как приоритетную цель, начался сущий ад, в котором люди воевали и боролись за выживание. Орудия раскалялись до красна от беспрерывной стрельбы, генераторы щитов работали на пределе своих мощностей, грозя вот-вот взорваться, а корпус покрывался все новыми вмятинами и пробоинами. Счет погибших и раненых шел на десятки. Медики не успевали выносить тела, артиллеристам приходилось стаскивать тела погибших товарищей в зону для сброса отстреленных поддонов. Техники, который так же гибли, исполняя свой долг, носились по всему короблю, таща за собой баллоны с быстро застывающей бронепеной и едва успевали заделывать одни пробоины, как тут же возникали другие. Системы выходили из строя от перегрузок или вражеских попаданий. Шум, грохот, взрывы, пламя пожаров, беспрерывная тряска, крики раненых и предсмертные вопли умирающих. Но за пределами атмосферных щитов и броневых пластин царила гнетущая, холодная тишина. Тишина и спокойствие в бушующем космическом сражении. Старший лейтенант Алан Скиннер не успевал перечислять повреждения, озвучивая только серьезные и опуская всякую «мелочь». Долго так крейсеру не продержаться, Вальтер это прекрасно понимал, как командир корабля, но выхода у него не было – приказ есть приказ.
Нет, конечно, свое получал и линейный крейсер «Реликт». Его нос был полностью разворочен, и от него уже отлетали целые пласты брони и изорванного каркаса. Были полностью уничтожены и выведены из строя все носовые торпедные аппараты, однако команда сумела-таки извлечь торпеды и поместить их обратно в погреба. Но все же его повреждения были не столь критичными, чтобы капитан линейного крейсера отдал приказ об уклонении и рокировке.
Вместе со «Спартаком» бился новейший тяжелый ракетный крейсер Империи «Густав». Он испускал из себя десятки различных ракет и торпед, которые, оставляли кораблю длинные извилистые белые, красные и синие инверсионные хвосты, словно щупальца, устремлялись на врага. «Густав» работал по линкору «Дьявол», кроша точными и быстрыми ракетами защиту неприятеля. Тот отвечал ему взаимностью. Но больше всего «Густаву» не повезло с дредноутом. Тяжелый крейсер «Фарлеус» «нырнув» под «Реликт», открыл «Монстру» коридор для залпа носовых плазменных батарей. Навигаторы «Густава» под командованием опытного капитана первого ранга Джона Райзона мастерски увернулись от четырех залпов из пяти. Все же один сгусток сверхтемпературной плазмы попал в кормовую часть корабля. Щиты, до этого сильно побитые «Дьяволом», пали мгновенно, а броня в области попадания просто испарялась под воздействием огромных температур. Техникам чудом удалось избежать дестабилизации реактора, а это мгновенная гибель корабля. Получи «Густав» все пять сгустков, от него бы даже атомной пыли не осталось. А так крейсер лишился две трети мощи двигателей, и его маневренность и скорость резко упала, но пока «Густав» держался и «больно огрызался».
-Внимание! Массированная ракетная атака! Двадцать три единицы!
-Выпустить зонды! Поставить помехи! – Вальтер быстро среагировал на сообщение, так что даже Питер Стивенсон не успел рта открыть. – Зенитные батареи перевести на ПРО! Всему экипажу, приготовиться!
Сначала рой разнокалиберных ракет встретили всевозможные помехи системы ПРО: от электромагнитных высокочастотных импульсов до инфракрасных искажателей цели. В радиоэфире началась настоящая какофония шумов и помех. На это «купились» тринадцать ракет, причем среди них были все десять тяжелых противокорабельных ракет класса «Таран». Флориан взял себе это на заметку. Затем в ход пошли зонды-перехватчики. Маленькие и юркие автономные роботы-зонды сами находили и определяли для себя цели, после чего на всех парах летели к ним и взрывались непосредственной близости к ракетам. Еще шесть ракет были уничтожены. А остальные четыре добили многочисленные зенитные системы, точки которых находились по всему кораблю. Ни одна ракета так и не пересекла «красный барьер» в семь километров. Из чего Малишь сделал вывод, что пуск по ним совершил не ракетоносец, иначе бы «Спартак» уже утопал в море огня, а второстепенные системы, вероятнее всего, дредноута «Монстр» или тяжелого крейсера «Форлеус».
-Отличная работа, - похвалил работу экипажа капитан, и его слова через динамики пронеслись по всему кораблю. – Но не расслабляемся, сражение еще не закончилось.
И в подтверждение его слов крейсер опять сотрясла череда взрывов и удар снарядов и лазерных лучей. Расстояние между «дуэлянтами» было меньше двух сотен километров и быстро сокращалось, бортовые стабилизаторы «Густава» и «Спартака» не справлялись с фиксацией расстояния относительно кораблей Федерации. Судя по показаниям сканеров, на дредноуте были запущены форсажные камеры. Если пропустить момент отступления, то можно уже и не отступать.
-Капитан, нас вызывает «Густав».
-Принять вызов.
-Капитан Хауссер, - командир ракетоносца Джон Райзон был все так же спокоен, будто не из его корабля сейчас выбивали куски корпуса. Хладнокровие и могучая выдержка, достойные уважения. – Я начинаю отход. Второй реактор находится в критическом состоянии, нужен срочный ремонт. Прикройте нас, идем по схеме 4-76-0.
-Понял вас, капитан Райзон. Начинаем 4-76-0.
«Густав» быстро, насколько хватало мощи поврежденных двигателей, развернулся и на форсаже устремился к планете. Там его уже ждали предупрежденные вспомогательные корабли с ремонтными бригадами. Но предварительно крейсер сделал залп из немногочисленных (ибо он все-таки был ракетоносцем) бортовых орудий снарядами начиненные «звездной пылью» - мельчайшими радиоактивными частицами, которые полностью скрывали корабль от вражеских прицелов и систем наведения. Огромный корабль просто исчез, а на его месте, на радарах появилось большое белое облако.
Но федералы не были дураками и продолжали бить сквозь «дым», надеясь задеть «Густава» шальными снарядами. Хорст в прикрытие отдал приказ вести беглый огонь главному калибру и разрешил пуск торпед с первой по третью. Операторы сканеров сообщили о попаданиях снарядов, но торпеды, увы, были все сбиты на подходе. Пока вокруг флота курсировали орды корветов, все торпедные атаки будут проваливаться. Так что канонир Хорст разрешил пуск лишь для того чтобы выиграть время. В конце концов – противника нужно сдерживать всеми средствами. Хотя это и не очень получалось. Флот федералов шел, не сбавляя хода. И если бы не медлительность дредноута, бой уже бы развивался у самой орбиты Вайполса.
-Сэр, получено разрешение на отход по вектору 13-456-87, - сказал старший помощник Стивенсон. Вальтер молча кивнул, и первый пилот-навигатор капитан-лейтенант второго ранга Джош Сайронс принялся выводить корабль на новый курс.
Ракетоносец «Густав» отошел за линию прикрытия, и теперь настала очередь «Спартака». Он так же пустил «звездную пыль» и другие имевшиеся помехи и под прикрытием своих орудий и подошедшего линкора «Арканмир» уходил к планете. Там его уже ждали корабли ремонта, перезарядки и госпиталя. Тяжелый крейсер, как болид на пит-стопе, должны были в кратчайшие сроки, счет шел на минуты, привести в порядок.
-Связь с адмиралом.
-Слушаю вас, капитан.
-Сэр, я, конечно, понимаю, - начал Вальтер, не зная как подобрать слова, чтобы не показаться трусом или грубым, - что это не мое дело, но у вас есть какой-нибудь козырь в рукаве?
-У нас тройное преимущество в авиации, - не раздумывая, ответил адмирал Дейсон, как будто ожидая этот вопрос. – Будем разыгрывать эту карту.
Кто-то мог бы обвинить адмирала в наивности и простодушии, а так же в неспособности управлять флотом и противостоять федеральным силам. Например, капитан Вальтер Хауссер, при этом основываясь на личной неприязни к этому человеку. Но Вальтер прекрасно понимал адмирала – он человек «старой закалки», хватался за любую возможность, как утопающий за соломинку. Его жестко приставили к стенке Адмиралтейство Империи, и за трусость или поражение в этой битве его бы Верховным Трибуналом приговорили к лишению звания и расстрелу. А там дальше бы пошел настоящий звездопад, и Шестым ударным флотом командовали совершенно другие люди.
У Вайполса сложилась такая ситуация, что, как считал Хауссер, трибунал ждал не только адмирала, но и других командиров, возможно, и Вальтера тоже. Почему? Да все просто – всем бы «пришили» статью №423 «За трусость». Ведь вряд ли кто-нибудь, и Вальтер причислял себя к ним, останется на поле боя до последнего. Благоразумно было в случае критической ситуации, отступить и перегруппироваться. Ведь недаром говорят: проигранное сражение еще не проигранная война.
-Каким образом? Корветы создадут такой барьер, что и муха не пролетит.
-Есть у нас и на эту проблему адекватный ответ, - хитро усмехнулся адмирал, и сеанс связи закончился. Что под этим имел ввиду Дейсон, Вальтер так и не понял, но искренне верил, что у старого хлыща найдется пару «козырей» в рукаве, а иначе все это чистой воды самоубийство.
-О чем это он, сэр? – задал тот же вопрос Питер Стивенсон, на что капитан Хауссер лишь пожал плечами, мол, знаю не больше твоего.
А тем временем на высокой орбите Вайполса организовывали продуманную оборону основные силы Шестого ударного. Крейсер «Гладиатор» совместно с шестью космическими станциями класса «Форт» образовали оборону в два эшелона, в которой «Гладиатор» занял первую линию. Во второй линии заняли позиции эсминцы «Щит» и «Экран». Позади них, под прикрытием сотни единиц легкой авиации находился авианосец третьего класса «Эшлен». Вот-вот должны были прибыть еще десять ударных фрегатов типа «Шмель» и один авианосец второго класса «Долмер». И тогда общее число легкой авиации достигнет двух сотен супротив сотни федералов. Существенно.
Так же стоило отметить засадную группу, прятавшуюся в кратере луны Вайполса. Рана от астероида оказалась такой глубокой, что в нее без труда поместились два ударных эсминца «Лезвие» и «Клинок», а так же тяжелый абордажный крейсер «Рим». Вся это задумка была организована в состоянии высокой секретности и полной радиотишины. Федералы не должны их заметить до того, как засадная ударная группа не сядет им на хвост. Тогда, под прикрывающим огнем юрких эсминцев, «Рим» должен выпустить абордажные фрегаты в сторону единственного авианосца противника «Родина» и захватить его, после чего быстро скрыться. Таков был план. А как известно, все планы хороши на бумаге. А еще говорится, что короткий путь всегда заминирован…
И напоследок стоит ко всему этому прибавить сотни, если не тысячи, ракетных шахт, разбросанных по всей планете, и скрытый «козырь» адмирала Грегора Дейсона, о котором он таки не обмолвился. Видимо, боялся утечки информации.
-Сэр, судно «Осирис» запрашивает разрешение на стыковку.
-Стыковку разрешаю.
Прибыла группа поддержки. В шлюзовой отсек просто-таки вломились десятки людей: техники, медики, артиллеристы. Заделывались дыры, заменялось поврежденное оборудование. Медики уносили раненых и убитых, доставляли медикаменты, а группы артиллеристов выгружали боекомплект и вставали в строй за место убывших. Снаружи целая орда дронов и ботов обследовали корабль и проводили посильный ремонт. Через двадцать три минуты «Осирис» запросил о старте. Экстремальный «пит-стоп» завершился, «Спартак» снова встал в строй. Но пока шел ремонт, федералы не тратили время зря, до орбиты планеты им оставалось всего тридцать тысяч километров. Это всего ничего, тридцать минут полета. Вот когда они подойдут на сотню, тогда начнется ад.
Не успел еще закрыться шлюз за командой корабля поддержки, как крейсер получил новое задание. Ему предстояло встать в линию первого эшелона вместе с «Гладиатором». Крейсер «Густав» получил слишком сильные повреждения и все еще находился в ремонте. Линкоры же встали бортами по флангам, тем самым упреждая возможность попадания в клещи. Засадная группа все еще скрывалась в недрах луны и осталась незамеченной. Им понадобиться три минуты, чтобы атаковать врага, в частности – авианосец.
-Дальность? – сделал запрос Вальтер. Он сидел в своем кресле и пил крепкий черный кофе. Так ему лучше думалось, да и голова переставала гудеть.
-Двадцать пять тысяч, сэр.
-Если ничего не измениться, - тут же добавил старший аналитик Клео Дитрих, - то у нас всего тридцать две минуты до огневого контакта. Есть время, чтобы передохнуть.
-Или свалить, - тихо добавил Питер Стивенсон, но Вальтер сделал вид, что не услышал его.
-Старший лейтенант Скиннер, доложить о состоянии корабля.
-Сэр, эффективность боевых систем составляет девяносто один процент, - старший «смотрящий» сверялся с планшетом. – Целостность корпуса – восемьдесят три процентов. Показатели скорости и маневренности не изменились.
-А как обстоят дела у противника?
Этот вопрос уже был адресован группе аналитиков Клео Дитриха и операторов систем сканирования Александра Шилова. Вызвался отвечать Шилов:
-Особо тяжелые повреждения получил линейный крейсер «Реликт». Мы зафиксировали многочисленные электромагнитные выбросы. Носовые отсеки корабля сильно повреждены, в них и сейчас продолжает бушевать пожар. Так же стоить отметить вышедший из строя фрегат класса «Гадюка» - шальным снарядом ему перебило двигатели. Остальные корабли противника получили незначительные повреждения, ведется ремонт.
-Значит, - грустно улыбнулся Вальтер, - счет пока в нашу пользу. Два – один.
Полчаса. Можно было спокойно попить кофе, расслабиться в мягком антиперегрузочном кресле и помечтать о тех временах, когда космосе царил мир и покой, и можно было беспрепятственно бороздить бесконечные просторы, как тебе вздумается. Сам Вальтер не застал этих чудных времен, он родился и вырос уже во время войны. Вот уже больше пятидесяти лет человечество вело кровопролитную войну. И все из-за планет класса «А» - благоприятных для существования и проживания. А таких планет было ой как немного во Вселенной.
-Двадцать минут до огневого контакта.
-Изменения?
-Никаких, сэр. «Густав» выдвинулся на позицию, прикрывает нас с тыла, но на нем все еще ведутся ремонтные работы.
-Сэр, только что принят пакет с «Арканмира».
Новые указания от адмирала Дейсона. На этот раз нужно было перевести все личные единицы легкой авиации под командование адмирала Прайса, капитана авианосца «Эшлен». Как говориться: с миру по нитке нищему на галстук. И того двадцать единиц различных классов. Вторая часть пакета содержала довольно странный приказ: в указанное время открыть огонь и активировать щиты на полную мощность. Зачем, указанно не было, но раз надо, значит надо.
-Пятнадцать минут до огневого контакта!
-Сэр, улавливаю нарастание колебаний электромагнитных полей! – сообщил оператор сканеров Гетхейм. – Противник активировал щиты, готовиться к залпу.
-Канонир? – Вальтер обратился к Хорсту, и старый вояка понял все с полуслова.
-На «Монстре» стоят плазменные орудия класса «Гром», - начал Хорст, хрипя и кашляя. Старость не радость. – Они будут способны открыть огонь через двенадцать минут.
-Странно, - заметил Питер Стивенсон. – В приказе указанно именно это время.
-Сэр, имматериальный разрыв слева по борту, координаты 124-421-5!
-Сэр, получаю сигналы авианесущего корабля второго класса! Это «Долмер», сэр!
-Наконец-то, - сказал Питер, садясь в свое кресло. Скоро будет жарко, и не хватало еще упасть от «качки» и разбить себе голову.
-Тринадцать минут до огневого контакта!
-Канонир Хорст, зафиксировать цель – линейный крейсер «Реликт», - приказал Хауссер. Кофе еще оставалось, но капитан знал, что не успеет его допить, не дадут. – Закончим начатое.
-Так точно, капитан, - подтвердил старый канонир, и через двадцать секунд это сделали все остальные артиллеристы. Палец Хорста лег на кнопку разрешения открыть огонь. Одно слово капитана, и «Спартак» грянет огнем из всего, что имелось. Одно слово, одно нажатие кнопки было способно решить судьбу сотен человек. Большими правами обладал только Бог. Верно говорят: командир корабля – первый, после Бога.
-Двенадцать минут!
-Дредноут открыл огонь!
-Плазменные орудия, пять залпов! Вектор 34-32-0!
-Время!
-Залп! Форсированный маневр уклонения! Выполнять!!!
Позиции имперцев утонули в море, безбрежном океане огня. Разом из своих орудий, торпедных и ракетных установок ударили шесть кораблей и шесть крупных орбитальных станций. Сокрушительная мощь! Если бы стрельбы велась в упор, а не на запредельной дистанции, это решило бы исход стрельбы заранее. Так большинство выпущенных зарядов прошло мимо, часть была уничтожена, и лишь единицы, в основном снаряды, выпущенные из орудий главного калибра тяжелых кораблей и орбитальных станции класса «Форт» попали в цель.
«Спартаку» пришлось не сладко. Сверхтемпературная плазма, разогнанная до огромных скоростей электромагнитным полем – самое страшное и мощнейшее оружие, созданное человечеством. Одно утешало, плазменные установки были очень громоздкими и ненадежными, и устанавливались только на тяжелые корабли, а иначе плазмометами красовались бы простые эсминцы. Тогда бы и пришел конец крупным кораблям. Выход был один – уклониться, не попасть под удар. Но пока пилоты крейсера закладывали поистине истребительские виражи, уклоняясь от вражеских зарядов, мимо имперского строя пролетело нечто.
Радары всех кораблей зафиксировали целую орду, тысячи мелкокалиберных скоростных ракет. Три с половиной тысячи ракет класса «Игла», маневрируя, как единый, живой организм, обогнули в несколько потоков корабли Шестого ударного и устремились в сторону федералов. Ничего подобного Вальтер Хауссер не видел за все свои года службы. Это было действительно колоссально, как и появление дредноута на поле боя. Вполне достойный ответ. Больше трех тысяч ракет, пусть большая часть из них будет уничтожена оборонительными системами, достигших цели все равно окажется не мало. Пусть «Иглы» и были слабыми, ракетами-малютками, но зато очень шустрыми и незаметными.
То, что на самом деле задумал адмирал Дейсон, и какой же у него был «козырь», Вальтер сразу понял, когда один за другим стали гореть и взрываться корветы федералов. Имперский флот сумел-таки перебросить несколько сотен мобильных комплексов «Липа», что для федералов стало полной неожиданностью. В считанные секунды больше тридцати корветов превратились в груды бесформенных обломков или пускающие остатки кислорода через огромные пробоины в корпусе. И все-таки стрелки федерации не зря свой хлеб ели, и успешно сбили около трех тысяч ракет. Космос озарился беспрерывной чередой разрывов снарядов, ракет и летевших со всех сторон трассеров и лазерных лучей. Часть ракет натолкнулось на предназначенные «Спартаку» плазменные заряды и полностью их аннигилировали. Возможно, именно это и спасло тяжелый крейсер от участи «Густава».
Как только федералы опомнились от такой пощечины, а обломки корветов остались позади, они открыли шквальный огонь из бортовых орудий. Началась форменная мясорубка, в гущу которой обе стороны бросали все имеющиеся силы. Именно сейчас решался «вопрос» планеты Вайполс.
Увернувшись от плазменных зарядов, тяжелый крейсер взамен получил три лазерных луча в левый борт и около шести разнокалиберных снарядов. Щиты и переборки выдержали, лишь два снаряда пробили броню на второй и третьей палубе. Были так же десятки торпед и ракет, но с ними «Спартаку» помог расправиться ракетоносец «Густав». Ракетоносец все еще был лишен подвижности и щитов на правый борт, и ему приходилось прятаться за «спиной» «Спартака», оплачивая свою защиту беспрерывным потоком противоракетных и корабельных ракет.
Артиллеристы «Спартака» сконцентрировали все свое внимание на линейном крейсере «Реликт», как приказал капитан. Капитан первого ранга Леон Орловский, командир линейного крейсера, принял это, как личный вызов, и сейчас между крейсерами завязалась дуэль, в которую остальные старались не вмешиваться, других проблем хватало.
Канонир Хорст быстро нащупал слабое место вражеского корабля – это был и без того поврежденный нос. Поэтому сосредоточив огонь главных калибров на ране линейного крейсера, можно было добиться критических повреждений, а дальше – развал силового каркаса, а это уже фатально.
Оба корабля постоянно и хаотично маневрировали, стабилизаторы гудели от перегрузок и грозились вот-вот выйти из строя. Артиллеристам обеих сторон приходилось изрядно потрудиться, чтобы захватить в орудийные прицелы корабли и открыть огонь.

Тем временем в бой вошла авиация…

-Я-Танго-4-6, двигаемся к целям по схеме 3-4-77! Прием.
-Понял вас Танго-4-6, выполняйте.
-Группа, перестраиваемся. Формация «лезвие-Х».
В первом эшелоне атаки, так сказать, на острие были 12 тяжелых торпедоносцев класса «Странник» и их прикрытие – 60 легких истребителей класса «Молния». Торпедоносцы должны были атаковать не тяжелые корабли, а ударные эсминцы и фрегаты федералов. Истребители же должны были прикрывать их всю дорогу, туда и обратно.
Во втором эшелоне находились 64 тяжелых истребителя класса «Секира», до отказа обвешанные тяжелыми противокорабельными ракетами. Им в прикрытие давались всего 24 «Молнии», что капитану Комарову не особо понравилось. Хоть «Секиры» и были шустрыми и мощными машинками, но все же оставаться без прикрытия более маневренных собратьев ему не хотелось.
И в завершении, в третьем эшелоне оставались все остальные единицы, плюс 10 фрегатов класса «Шмель», которым нужно будет нанести финальный удар, добить врага. Только это было возможно в том случае, если враг действительно будет разбит. А так в общем план атаки был максимально прост и эффективен за счет превосходящего количества и огневой мощи имперских кораблей.
Вдали огромные черные махины федеральных кораблей озарялись ярчайшими вспышками выстрелов и взрывов. Гремели (хотя в открытом космосе этого не было слышно) огромные башенные орудия и ряды бортовых пушек, тьму рассекали кратковременные красные лазерные лучи, а рои разнокалиберных ракет и торпед носились из стороны в сторону, ища цели и уклоняясь от систем ПРО.
-Внимание! Барраж! Вектора 12-34-5 и 12-56-34!
-Я Танго-4-6, продолжаем движение! Держать строй!
-Усиление огня! По 23-148-89!
Федералы активировали системы ПВО, и сейчас перед имперцами образовывалась стена из скоростных зенитных снарядов, лучей и гиперскоростной картечи. Но ни в коем случае нельзя было тормозить и изменять курс – потерять хоть мгновение было бы фатальной ошибкой. Тем более, пока ведут огонь системы ПВО, истребители и штурмовики федералов будут бездействовать, чтоб под свой огонь не попасть.
-Входим!
-Держать строй! Держать строй, мать вашу!
Пространство перед головной машиной первого эшелона озарилось чередой мощнейших взрывов, образовав своеобразную непроницаемую стену огня. Но «Танго-4-6» был дубленым перцем, и он спокойно пролетел через нее, продолжая вести ударную эскадру к целям.
Только не всем повезло, как командиру. На дисплей капитана Комарова тут же выводились сообщения о потерях и повреждениях дружественных машин. Больше всего досталось слабо бронированным «Молниям». Мелкая, но разогнанная до огромных скоростей, картечь, прошивала стремительные корпуса истребителей от носа до кормы. Сразу восемь истребителей взорвались, и через барраж пролетели только их обломки.
-Я подбит!
-Серый, уходи на крыло!
-Отказ стабилизаторов! Я теряю управление!
Еще одному страннику досталось от прямого попадания лазера, и красный луч распорол машине бок, но торпедоносец остался на ходу, и пилот сумел вывести подбитую машину.
Оставалось еще три минуты полета, и торпедоносцы смогу дать залп, а затем в бой вступят, с отставанием в минуту, тяжелые «Секиры». Тем временем, с тактики барража федералы перешли на хаотичный и плотный обстрел из всего, что было…
Теперь доставалось всем. Первый эшелон редел на глазах. «Танго 4-6» был измельчен прямым попаданием снаряда, так что на его место встал «Танго-4-7», но и он сгорел спустя всего двадцать секунд. Юркие «Молнии» бессильно маневрировали из стороны в сторону, но тут уже мастерство пилота ничто не решало – вражеский огонь был слишком плотным и мощным. Тут уже повезет или не повезет. Торпедоносцы держали удар, но еще один «Странник» вышел из строя, лишившись стабилизаторов.
Второй эшелон тоже получил по зубам, но в меньшей степени, в основном страдали «Молнии» прикрытия. «Секир» же, как и «Странников», спасала броня. Андрей Комаров так же получил несколько попаданий снарядов и один луч в нос, но ничего серьезного, кроме как опалили обшивку, не сделали. А вот если жахнут ракетами…
-Минута до пуска!
-Держаться вместе! Вместе!
-А-а-а!!!
-Катапультируюсь…
Секунды тянулись, словно расплавленная резина. Некогда черную пустоту космоса заполонили взрывы, лазерные лучи и обломки самолетов. Наушники разрывались от предсмертных криков и зычных команд лидеров, бортовой компьютер не успевал обрабатывать потоки данных, лившиеся на него, как с водопада, так что капитану Комарову приходилось полагаться лишь на показания телеметрии и свои глаза.
-Пуск!
-Есть пуск!
-Торпеды пошли.
-Все, уходим!
-Возвращаемся!
-«Стрела-один», «Стрела-три», за мной!
До точки залпа долететь смогли лишь девять торпедоносцев из двенадцати. Истребителей прикрытия было и того меньше – всего тридцать две машины.
Восемнадцать торпед класса «Ад», мощностью двенадцать мегатонн, устремились к заранее намеченным целям – эсминцам. И того по шесть ракет на корабль. Одной бы хватило вполне, но дай Бог, чтоб хотя бы удалось уничтожить или серьезно повредить один корабль. Торпедам нужно было преодолеть всего каких-то сорок километров, это где-то секунд пять полета. Семь торпед были уничтожены еще на подходе системами ПРО тяжелых кораблей. Остальным удалось миновать угловатые тела тяжелых крейсеров и линкоров, но затем их тут же встретил плотный огонь эсминцев. На них уже поняли, кто являлись целями торпед, и поэтому разряжали боекомплект защитных систем сотнями.
В итоге, лишь одна торпеда достигла цели. Зато как! Торпеда четко вошла прямо в нос судна, проломив лобовые бронелисты, и высвободила свой ядерный потенциал уже внутри корабля. Ослепительная вспышка на миг охватила все вокруг, и лишь автоматические системы шлема не дали пилотам ослепнуть. Ярко-белый шар огня полностью охватил ударный эсминец «Чамлин», и буквально через пару секунд от некогда грозного суда не осталось и следа. Находившимся поблизости кораблям пришлось в спешке проводить маневры уклонения и активировать щиты на полную мощность.
Торпедоносцы справились со своей задачей на отлично. Теперь в ход пошла волна «Секир». Капитан Андрей Комаров щелкнул предохранителем на рукоятке управления, активируя вооружение. Теперь им нужно было проявить себя не хуже «Странников»!

-Ударный эсминец «Чамлин» уничтожен, сэр! – радостно воскликнул Клео Дитрих, но тут же чуть не приложился головой об пульт управления. «Спартака» трясло из стороны в сторону. Шел очень жаркий бой.
«Спартаку» удалось-таки, но без труда, вынудить линейный крейсер «Реликт» отойти назад, но на его место тут же встал тяжелый крейсер «Форлеус», и без того побитому «Спартаку» вновь досталось. Прямым попаданием из лазерной батареи в две трехканальные пушки просто срезало одну из четырех орудийных башен, отправив ее в свободный полет по орбите Вайполса. «Спартак» получил очень опасную рану, лишившись сразу двадцать процентов огневой мощи. При этом был серьезно поврежден силовой каркас верхней палубы, ослабла конструкция всего корабля в целом. На месте башни теперь зияла огромная дыра со все еще плавящимися краями.
Ответ «Спартака», и его старшего канонира в частности, не заставил долго ждать. Оставшиеся орудия разом грянули двадцатью стволами по «Фарлеусу», напрочь снеся тому капитанский мостик, лишив крейсер центра управления. Очень серьезная «месть», но на «Фарлеусе» был тренированный, прожженный боями экипаж, и даже лишившись мостика и командного состава, федералы стоически продолжали сражаться. А возможно, у них просто не было другого выбора. Зная, что федерал не сможет теперь организованно отступить, «Спартак» колотил по «Фарлеусу» из оставшихся башенных и бортовых орудий, получая при этом взаимные залпы.
Но главное действие разыгрывалось в самом центре, между линейными монстрами двух флотов. И пока, что было не утешительно, перевес был на стороне федералов.
В первые же минуты разовых залпов был практически уничтожен тяжелый крейсер «Гладиатор». Лишившись бортовых стабилизаторов и атмосферных полей, корабль начало вращать по инерции, а из многочисленных дыр и проломов источались густые облака моментально замерзающего кислорода. Крейсер окутало облако из обломков, замерзших или распухших из-за перепада давления тел и белых частиц замерзшего кислорода. Мертвое облако, последняя пелена экипажа. И лишь автоматические системы ПРО и ПВО продолжали работать по целям, будто пуская погребальный салют, пока боеприпасы не закончились.
Эту победу на свой счет по праву записал дредноут. Но справившись с крупным соперником, он тут же пропустил удар от более юрких и быстрых кораблей. Вырвавшиеся вперед на форсаже эсминцы прикрытия «Щит» и «Экран» провели массированную, в десять гиперскоростных торпед класса «Смерч», атаку. Артиллеристы на «Монстре» поздно спохватились, не успевая отрабатывать по летающей, словно рою саранче, легкой авиации и не смертельными, но больно бьющим ракетам и медлительным торпедам класса «Ад». Две, а это уже было на гране фантастики, попали точно в центр дредноута, но их суммарной мощи было явно не достаточно, чтобы хотя бы повредить силовую линию каркаса. Максимум, что они смогли сделать, так разрушить два бортовых орудия, несколько отсеков и убить пару десятков человек из многотысячного экипажа. В общем-то, абсолютно несущественный урон, но пример отважных капитанов эсминцев и тот факт, что дредноут не такой уж и «страшный» корабль, воодушевил остальных, что тоже было немаловажным.
Линкор федералов «Дьявол» вступил в бой с имперцем, равным ему по классу – линкором «Алвеус». Пока «Дьявол» успешно громил своего конкурента, сказывалось наличие широкого ассортимента энергетического оружия – от простых лазеров до атомарных ионных резаков. Щиты «Алвеуса» не выдерживали такого напора чистой энергии и пали в первые десять минут схватки. А лишившись энергетической защиты, метровая композитная броня горела и плавилась под огнем вражеских орудий. Артиллеристы «Дьявола» срезали целые куски корпуса и обшивки с имперца. Вот-вот какой-нибудь шальной луч прорежет броню в кормовой части корабля и достанет до реакторов.
Но и на «Алвеусе» не сплоховали. Гигантские орудия главного калибра, шестьсот двадцать миллиметров, долбили «Дьявол», прошивая тело гиганта насквозь, оставляя гигантские дыры почти что в километровом корпусе линкора. Снарядам не страшен был энергетический щит, так что можно было сказать, что соперники сражались на равных.
Главное же сражение развернулось между флагманами флотов – линкором «Арканмир» и дредноутом «Монстр». Но тут и не профессионалам было ясно, что силы неравны, и «Монстр», хоть и не без труда, разбивал «Арканмир» своими многоствольными плазменными пушками. Со спины линкор прикрывал ракетоносец «Густав», шустро укорачивающийся от подарков в его сторону.
Идя еще на один дерзкую торпедную атаку, эсминцы «Щит» и «Экран» нарвались на встречную ракетную атаку, проведенную с тяжелого крейсера «Реликт», так же как и «Густав», скрывающийся за спиной своего товарища – дредноута «Монстра». Быстрые и маневренные эсминцы не обладали достойно защитой и получили серьезные повреждения и лишились хода. На «Экране» полностью отказала система управления и навигации, и вскоре обездвиженный эсминец, не выпустивший «белого ангела» был добит парой прямых попаданий из лазерной пушки. «Щиту» повезло больше, но его капитан принял гордое и отчаянное решение. Идти на таран. Цель – дредноут. Федералы не ожидали такого и не успели уничтожить эсминец до того, как он протаранил верхние палубы дредноута, снеся орудийную плазменную башню и оставив на теле «Монстра» глубокую рваную рану. «Экран» от страшного удара развалился на три части и продолжил дрейфовать в пустоте.
Были еще и орбитальные станции, но они были уничтожены в первые минуты боя, как самые легко доступные цели. Плазмометы и ракетомет дредноута успешно справились с этой задачей.

-Начали, - приказал капитан первого ранга Чарли Лоун. Тут же капитаны ударных эсминцев «Лезвие» и «Клинок» подтвердили приказ капитана Лоуна, и вместе с тяжелым абордажным крейсером «Рим» на форсаже вылетели из кратера луны. У них было всего пятнадцать минут на все. Восемь минут на подлет, пять на абордаж, а остальное время – на быстрое бегство…
А тем временем возле огромных кораблей завязалась полномасштабная «собачья свалка» больше сотни самолетов разных «мастей». Такой бойни, а только таким словом можно было охарактеризовать то безумие, что творилось на экране прицела и радара, капитан Андрей Комаров никогда не видел. Бортовой компьютер выдавал информацию на табло со значительной задержкой, из-за чего эта информация была устаревшей, и капитану приходилось заходить на цели по «старинке» - «на глаз».
Реагировать на все тревожные сигналы Андрей так же не успевал. Один раз ему на хвост сели сразу два «Мангуста». Но тут же один из них был сбит чей-то ракетой, пилот не успел катапультироваться. Второй федерал совершил маневр противоракетного уклонения, но и его настигла «кара» в виде пушечной очереди от одной из имперских «Молний». И так несколько раз.
Шальной ракетой, а может, и нет, «Секире» капитана выбило один из четырех маневренных двигателей, скорость тут же упала на четверть. Взвыли тревожные кнопки, часто мигая раздражающим красным светом. Милый женский голос без грамма эмоций и души быстро тараторил в наушниках, перебирая все неисправности и повреждения, а базеры тревоги просто разрывались, сообщая каждый раз о приближающейся ракете, коих в округе были сотни.
Четверка «комаров» - группа капитана Комарова - пыталась подойти к линейному крейсеру «Реликт» на дистанцию прямого стопроцентного пуска со стороны кормы. Этого пытались добиться еще единиц десять «Секир», но с каждым неудачным заходом их становилось все меньше и меньше. Артиллеристы на крейсере знали свое дело и боеприпасов не жалели, обильно поливая пространство перед собой плотным огнем. «Комарам» пока везло, отделывались лишь незначительными повреждениями. Только вот у «Гнома» отказала система жизнеобеспечения, и он был вынужден перейти на запасы своего костюма, а это всего тридцать минут автономной работы. Ничего, ему хватит.
-Черт! У меня захватили! Трое! – это был «Черный», он был ведомым капитана.
-Понял тебя, держись. Выполняю разворот.
Тройка «секир» на форсаже развернулась на сто восемьдесят градусов и в лоб в лоб вылетала на группу федералов. «Кинжал», снайпер группы, сумел среагировать за доли секунды и прямым залпом из шести автопушек «разобрал» «Мангуста» на запчасти. Двое остальных тут же рванули вверх, отстреливая ловушки и датчики помех, но «комары» и не думали тратить тяжелые противокорабельные «Булавы» на такую мелочь – Комаров запретил. Залпа двадцати трех миллиметровых пушек вполне хватило обоим. Во всяком случае, недовольных не осталось. Остальных перехватчиков встретили подоспевшие «Молнии» из группы прикрытия торпедоносцев. С момента начала атаки прошло всего шесть минут.
Для совершения удачного пуска по кораблю, к нему необходимо было подобраться на дистанцию двух километров, в то время как системы ПРО и ПВО «Реликта» успешно поражали цели своими мультилазерными установками, отгоняя стаи «Секир» от себя, словно назойливых мух.
-Внимание всем! Цель «Реликт» протектируется эсминцем «Норлинг»!
Черт! Эсминцы, получившие звонкую пощечину от имперских торпедоносцев и отступившие под прикрытие авиации авианосца, снова вернулись на позиции, а их системы борьбы с легкими самолетами были куда опасней, чем на тяжеловесах крейсерах и линкорах. Именно поэтому эсминцы всегда присутствовали в составе крупных ударных флотов. И сейчас ударный эсминец «Норлинг» заложил крутой вираж под линейный крейсер «Реликт» и вынырнул из-под него, полыхая десятками вспышек выстрелов зенитных пушек и лазеров. В принципе, как это не было хуже, но отвести эсминцы от авианосца было приоритетной задачей номер два.
Сделав запрос и получив разрешения, ударная группа «Секир», атаковавших «Реликт», переключили свое внимание на эсминец. На «Норлинге» поняли это, и эсминец на всех порах, отстреливаясь, принялся хаотично маневрировать вокруг своих кораблей, стараясь не попасть под залп тяжелых ракет штурмовиков, гонявшихся за эсминцем по пятам, словно гончие, и тяжелых пушек космических гигантов. Это может показаться смешным – охотник убегает от жертв, но вот Комаров и его товарищи почему-то не смеялись, уворачиваясь от летящих в их сторону пушечных снарядов и уходя с траекторий возможных лазерных залпов…

-На «Алвеусе» сильный пожар, сэр! – тревожно воскликнул оператор связи. – Запрашивают помощь!
-У капитана Виллиуса серьезные проблемы, - заметил Питер Стивенсон, наклоняясь над голографическим столом.
-Как не вовремя! – капитан Хауссер в сердцах стукнул по подлокотнику своего кресла. – Мы почти добили «Фарлеус»! Не хотелось бы, что бы его записал на свой счет кто-то другой.
-Это точно, - согласился канонир Хорст. Его тоже не прельщала мысль, что его работа и его парней, команды, которую пожилой канонир набирал лично, проводя жесткий отбор, будет доделана кем-то другим. – Но все же нужно выручать.
-Само собой, - кивнул Вальтер и тоже подошел к столу.
-Только вот «Дьявол» нам не ровня, - напомнил первый помощник. Это больно кольнуло по самолюбию Хауссера, ему никогда не нравилось вступать в бой с более сильным соперником, выставляя с себя с невыгодной стороны. Нет, он не был трусом, он был реалистом. Ведь ему не только за себя отвечать, а еще за три тысячи человек экипажа и за сам корабль в целом, черт возьми!
-А у нас есть выбор? Если «Дьявол» все же сумеет переломить «Алвеуса», то нас тут же раскатают в звездную пыль. И засадная группа не поможет. Кстати, где они там?
-Как раз вовремя! – сообщил главный оператор Гетхейм. – Они уже у цели! Вступают в активную фазу!
Крик Шилова прозвучал на мостике как гром:
-«Дьявол» берет нас на прицел! Фиксирую излучение прицельных систем!
-Сэр, - обреченно вздохнул побледневший лицом Клео Дитрих, после того, как он судорожно пробежался взглядом по своему планшету - мы не успеем увернуться. Мы слишком близко.
-Нам не хватит маневренности, - подтвердил «Смотрящий». – Слишком много повреждений.
Вальтер до боли стиснул зубы. Пальцы так сильно сжали край стола, что побелели.
-Что ж, - грустно улыбнулся Стивенсон. – Был рад служить под вашим началом, сэр!
Остальные офицеры мостика, будто сговорившись, вытянулись в струну и козырнули капитану.
-Вы, что?! Совсем охренели? – рыкнул Хауссер, который, по видимому, не собирался просто так сдаваться. – Сайрос! Активируй «прыжок»!
-Координаты, сэр?
-Куда угодно! Живо!
-Есть! Активирую гипер-прыжок! Тридцать семь секунд!
На мостике наступила гробовая тишина. Она нарушалась лишь гулкими ударами снарядов о броню да ответными залпами. Враг не переставал стрелять по «Спартаку», а тот не переставал отвечать им.
Секунды тянулись мучительно медленно. На мониторах дредноут уже заканчивал свой разворот, вот-вот, и жерла плазмопушек установятся точно на крейсер. Все неотрывно и не моргая, смотрели на экраны, на которых «красовался» их палач.
-Десять секунд, - проговорил сквозь зубы пилот и начал обратный отсчет.
Успеют. Не успеют. Успеют. Не успеют. Эти две мысли метались в головах всех присутствующих на мостике. Лишь капитан был спокоен. Он знал, что успеет. Надеялся, что знал.
-Четыре…Три…
-Залпа с «Дьявола»! – ярка вспышка на миг скрыла дредноут, а затем…
-Прыжок!

Дредноут не попал. Но и не промахнулся.

Яркая синяя вспышка с золотистыми краями разорвала тьму космического пространства. Если в космосе был звук, то можно было быть уверенным, что сейчас на многие сотни тысяч километров вокруг распространялся оглушительный, всезаглушающий гул подпространственного взрыва. Образовавшееся световое облако начало вращаться по спирали, разветвляясь множеством длинных щупалец света, которые в свою очередь так же разваливались на более мелкие части. И так до тех пор, пока это внезапный очаг не погас окончательно, черная пустота космоса не отвоевала себе обратно этот вдруг «взбунтовавшийся» участок пространства. Все это длилось не больше пяти секунд.
Тяжелый крейсер «Спартак» вышел из гипер-прыжка.

Обреченно дрогнуло в груди, когда стало ясно, что Узлов уже не жилец. Что ни говори, а если прибирает кого - к этому тяжело равнодушно отнестись.
Ну, упокой, Господи, как говорится.

Силится дрожь внутреннюю не упустить, чтоб руки ходнем ходить не начали. Отслеживает направление, Игорь Семёнычем заданное. Прикидывает как изловчиться бы, да вражину очередью достать. Ничего, чужеядики. Ничего, милые. Брат Кондратий и вас стукнет. Обо всём пожалеете, даже о вздохе каждом.
Только про себя просит Козловская, просит кого-то сверху. Чтоб в холоде забвенья остыло тело её не раньше, чем в текучем мраке растворится, в пепле жгучем падёт последний враг. Лишь бы до момента этого не рассыпаться, не расплавиться, не расплескаться.

Удар. Сложно сказать лёгкий или нет. Скорее всего, нет. Воздух дыхалку покинул со свистом хриплым. То ли от полученного стеной пендаля, то ли просто выдохнула так. Во рту сухо. Может, просто пить хочется. Или пыли строительной вдохнула. А может из-за того, что только что на глазах Алёны здоровенная туша вынесла дверь вместе со стеной, а потом откусила голову мёртвой шлюхе. Жареную хоть взял, не?
Будь Алёна приличной барышней, она бы упала в обморок. Но, похоже, она всё-таки неприличная. Потому что вместо этого пытается не отключиться и поудобнее автомат перехватить.
Дело ясное. Брюхана надо срочно мочить. Пока они тут все не померли от ожирения.

- Скажи-ка мне, Нейл, а что тебе важнее? Друг или плеер, человек или алчность? Да и друг ли он тебе? И друг ли ему ты после этого? Я могу отпустить тебе грехи, но смогу ли я успокоить твою душу, избавить от стыда, вернуть тебе друга? - Пронзительный взгляд священника впился в лицо юноши, а на губах появилась гримаса разочарования. - Если тебе потребно прощение исключительно de jure, то ступай и не греши, сын мой, грехи вольные и невольные, я тебе отпускаю и помолюсь за твою грешную мятущуюся душу.

Отец Джереми перекрестил юношу - грустная улыбка озарила лицо священника, а взгляд его смягчился.

- Если же более слов моих потребен тебе мир в душе и согласие с самим собою, - Продолжил Иеремия. - Подумай что ты можешь сделать. А сделать ты можешь, я даже готов поручиться, тебя же мучает совесть, значит не все еще тлен и суета! Если хочешь просто договориться с самим собой, могу дать добрый и, главное, бесплатный совет - я бы "нашел" плеер. "Нашел" и вернул. Может твой приятель уже купил новый и этот отдаст тебе или будет повод намекнуть, что ты хочешь такой же, скажем, на день рождения или рождество. Хотя честнее было бы вернуть плеер в руки и искренне повиниться - заодно докажешь самому себе, что ты человек, а заодно и проверишь друг ли тебе тот кого ты так называешь или нет.

Священник долго и пристально вглядывался в глаза юноши, потом немного отстранился, и, быстро подмигнув пареньку, искренне улыбнулся.

- Пошли уже к жмурикам, мелочный воришка и гнусный стяжатель. Я надеюсь, что ты меня услышал и не разочаруешь.

Кивнул коротко, в знак завершения боя. Руку протянул Волковичу.
И на пол сел, за остальными спаррингами наблюдая.
Драка это хорошо. Понятно. Это вам не развитие анахата-чакры путем наблюдения за красотой, совершенной в своей мимолетности.
Бывает смотришь на этот сраный цветок сакуры. Час смотришь. Два. Ниче не понятно. Цветок как цветок. Мелкий, дурацкий.
А рядом добрый учитель. С палкой дубовой.
Почему, говорит золотым светом всеобщей любви чакра не светится?
Филонишь значит, говорит. И палкой по хребту, благослови его архаты, хорошего человека такого.

Растерянность сменилась чем-то другим. Чувствую, осязаю, осознаю. И Чарли вовсе не воззвал к моей гордости. Наоборот, он меня утешил и успокоил. Когда я, которая я сейчас и здесь, но не та, которая сплю, открываю глаза, мир продолжает жить. Всё хорошо.
Просто была Чаша Жизни, точимая теми, кто хотел Власти. Власти, которой Нет. И никогда не было. Но желание её обрело форму. Которая расколола Чашу. Теперь миры-осколки одиноко бороздят невидимые моря, отражаясь друг в друге, возможно, даже ощущая друг друга, но без возможности воссоединиться вновь. И теперь моя задача - создать мосты. Найти маяк. И приложить все силы, чтобы всё исправить. Пусть обстоятельства сильнее меня - пусть. Всё не только от меня зависит. Есть те, кто будет рядом со мной. Один в поле не воин, помнишь, Иртье? Твоя задача - не быть одной.
Этот мир - он не мой ведь, не принадлежит мне, я в нём - лишь отдельные капли. Этот мир также полноценный плод всех тех, кто собой его наполняет. И с этим надо считаться.
Мне пока сложно представить что это будет и как. Но "борьба" уже началась. С этим придётся столкнуться, хочу я этого или нет. Есть Ворон. Есть я и те, кто со мной. Есть стороны монеты. Реверс и аверс. И пока - она в падении. Она крутится. Есть время.
Есть Надежда.

За десятками окон дребезжит неуверенный рассвет.
Да всё уже, глупый. Теперь можно.
Порывы ветра бодро распахивают скрипящие ставни. Краска цветными одуванчиковыми зонтиками облетает с уставшего от неё дерева, обнажая его суть и аромат. Вихри утреннего свежего ветерка врываются в коридор. Бабочек ошмётки к потолку вздымаются. И вперемешку: пыль, краска, сухие бабочки.
Веснушки пляшут на моих щеках. В буквальном смысле. Солнечные зайчики тысячами пар своих лапок врываются в помещение, стремясь дотронуться, поцеловать и согреть всё, до чего только смогут дотянуться.
Бабочки, обогретые и раскрашенные, самых разных мастей, крыльями ещё пока неаккуратно, но уверенно размахивать начинают, выбрасывая в воздух крохотные кристаллики золотой пыльцы. Пыльца растворяется в воздухе. И оставляет тысячи запахов.
Запах горячего утреннего хлеба. Свежесть утренней росы. Запах бодрящего кофе. Бабушкиного дома. И её пирожков. Распустившихся на рассвете цветов. Волос любимого человека. И даже только что надушившейся на работу соседки. Запах чего-то вечного, правильного. Теплого и знакомого. Утра, рассвета. Запах нового, ожидаемого, неизбежного.
Я чешу нос из-за пыльцы и улыбаюсь Чарли.
Бабочки позади меня вырываются на свободу, оставляя за собой чистый коридор. Мы не должны их задерживать. У них сегодня много дел: уже рассвет, и к последнему лучику солнца, появившемуся из-за горизонта, они должны подарить кому-нибудь частичку своего тепла. Утро должно начинаться именно так. Нет, не то, чтобы бабочки нужны именно для этого. Просто я сегодня их попросила.
Но одна, то ли не послушная, то ли какая-то особенная, садится Чарли на голову. У неё прозрачные большие крылья, отливающие едва различимыми оттенками радуги. Как тонкий-тонкий слой слюды. Такая хрупкость и нежность. Да. Она - особенная. Она с терпким запахом благодарности и шлейфом надежды. Их, как и эту бабочку, тяжеловато увидеть. Но запах у них именно такой. И тепло она тоже дарит непростое - душевное. Стоит, такая, ножками перебирает и смешно трясёт крылышками, чтобы пыльцы побольше попало куда надо. Потом, сделав своё бабочье дело, взлетает с видом важным и улетает в рассвет. Много у неё дел, много.

- Спасибо, Чарли. Правда, спасибо.
Да, мне ещё многое узнать надо, но основное я уже усвоила. И постараюсь сделать всё, что в моих силах.
Меня же в это утро греет то, что я не одна в своих стремления сделать мир хорошим. Вон, со мной рядом даже Таба, укутанная в запах шоколадных вафель.
С надеждой смотрю. Но спросить стесняюсь. Он и так знает мой вопрос. Я хочу спросить может ли Чарли пойти со мной.
Протягиваю ему руку. Ну пошли. Ну давай хотя бы попробуем?

Призрак отмолчался. Вот и хорошо. Умный песик. Теперь останется только научить его нескольким командам. Что-то по типу "Рядом!", "Апорт!" ну и можно "Фас!". Будет весьма удобно и даже полезно. Как ему, так и группе в целом. В это же время Егерь во всю шаманил над оградой, которая преграждала им путь в непосредственно Зону.

Студент решил присесть и немного отдохнуть, как вдруг до его ух донеслись звуки стрельбы. Оставалось надеяться что это не Бегунок, ведь по его реакции могло быть что и он начал пальбу. Правда проводник был уверен что это на блокпосте какой-то шухер. Что заставило военных начать пальбу оставалось только гадать. Все же растрачивание казенных денег, в виде патронов, среди служащих не приветствовалось. И стреляли они исключительно на поражение, потому что за рапорт в котором указано "шуганули от блокпоста сталкера/мутанта/прочее" начальство съедало заживо. Хотя то, что валили суто из автоматов не могло быть плохим знаком. На сколько Студент знал, каждый блокпост периметра обеспечивался БТРами. Так вот то, что до группы сталкеров доносятся звуки стрельбы только из автоматов, говорило о том, что все еще не так плохо, как могло бы быть.

Пока Студент в уме просчитывал преимущества и недостатки украинской военной промышленности, Егерь уже управился с ограждением, да начал объяснять как и что делать. Упомянул про семь стволов. Ха-ха, как смешно. Семеро сталкеров, один из которых безоружен. Вот тебе и семь стволов. В принципе кабанов или плоти Студент не боялся. Вот что касается тушканов тут было сложней. Эти мерзкие маленькие твари были на столько противны, что встретившись с ними раз, повторять эти свидания не хочется. И вроде бы потомки крыс, а рычат не хуже любого волка. Острые когти, да еще острей зубы, в купе к совсем не тушканской мощи челюстей делали эту тварь опасной. Зазевавшийся сталкер мог вполне пасть жертвой этого маленького зверька. А вот если тушканов там целая стая, а водяться они в основном как раз стаями, то даже группа сталкеров не обойдется без потерь. Студент пожалел, что не взял никакого оружия. Сейчас бы он не отказался повертеть в руках дробовик, которым при случае чего можно было бы размазать пару мутантов.

Размяв руки и приготовившись к рывку, сталкер заметил как печется о девушке солдафон в маске. И это она еще пыталась отрицать что-то про частную собственность. Улыбнувшись, Студент уставился на лес. Все мысли должны быть о том, как добраться туда, не слушать и не обращать внимания на то, что будет происходить вокруг. Впереди есть цель. У сталкера есть все средства. Остается только сделать шаг...

- Да вон тот персонаж из забегаловки при бензоколонке! Мимо него народишко толпами, и приезжие и местные, а самое главное, полиция. - Отец Джереми многозначительно подмигнул коллеге. - Полиция, кстати, не с официальной ахинеей, а с тем, что в отчеты не напишут. Пончик, кофе и хотдоги требуют откровенности, а с кем еще трепаться, если не со старым приятелем, угощающим тебя кофе?

Сложив ручонки на груди, Линда стояла и рассматривала унылое великолепие стен возведённого храма. Ей-богу, в склепе и то поуютнее будет. Там хотя бы ощущается некий идущий от стен мистический холодок, намекающий, что есть что-то больше тебя. Не сильнее, не важнее, но больше. Мощнее. Что-то сверхобъективное. И дать взятку, повлиять, схитрить, просто пройти мимо или улизнуть у тебя никак не получится. Не потому что это что-то такое большое. А потому что ты - маленький.
Понимаешь, да?
Здесь же просто обычные холодные стены. И если что в них и есть, то этому чему-то явно не достаёт вывески "Дьявольский храм. Вход - 100р. Пенсионерам, участникам ВОВ и учащимся - скидка 25% (по предъявлению документа). Лица до 14 лет только в сопровождении родителей!"

Конфузные совестемучительные щупальцеобразные мысли покинули белобрысою тыкву. Волшебство стыда кончилось.
Потерев покрасневший от крови и постоянных чуханий нос, Линда стащила с плеча Прохора. Посмотрела вопросительно, мол, нравится ему здесь или нет.
А потом, подхватив, рыцареобразного зайца под лапы, с довольной улыбочкой приблизилась к Владу. Обошла его со всех сторон. Так и эдак разглядела. Потом девчонкой мелкой, назойливой, будто даже перекосившийся бантик у неё есть, встала прямо перед ним. Так, чтобы ему пришлось наклонить голову к груди, чтобы её видеть. Стоит, значит. Улыбается хитро. Только в глазах вот не хитринка, и вообще что-то далёкое от улыбки. Просто два желтеловатых глаза. С серыми крапинками-искорками.
Линда зашептала:
- Храм Мрачного Ангела. Ангела Павшего. Павшего от Величия к Высокомерию. А от него — к Презрению ко всем, кроме себя самого.
Улыбка упала. Девушка сделала шаг назад. И ещё.
- И стал он духом расточительным и безжалостным...*
Сотканную из света десницу вверх потянула. Куда-то в пространство над статуей Влада. Того, что даёт надежду на будущее.
Эх. А она-то, дура, думала, что надежда - не самая хорошая подруга. Ошибалась, наверное.

Протянутая ладошка поманила к себе потолок. И своды храма затрясло. Жадными ртами раскрылись окошки-иллюминаторы. Обрамлённые извилистыми рядами перьев, кончики которых лирически засеребрились, они пустили в храм мягкие кружевные лучики света. Они стремительно направились прямиком к тёмному изваянию. Как вы уже поняли, у них там место встречи.
Статуя Влада чуть приподняла голову вверх, подставляя свой обсидиановый эпидермис навстречу тёплому сиянию. И даже будто бы крылья пошире растопырила, чтобы сильнее быть охваченной этой мерцающей аурой.
И стоит дарующее надежду изваяние, красивое стоит. Млеет вулканическое стекло под устремлёнными на него лучами, орошающими его тело таинственным сиянием. Вот только раскинувшиеся крылья статуи почему-то не хотят пропускать свет. Позади них, по неизвестной причине, его нет. Только тьма.

"Проклятый лес... Проклятые звери этого леса... Проклятая страна... Ой! Проклятая коряга!" Алан тихо бормотал про себя ругательста, пробираясь через чащобу. Ощущение пристального внимания не покидало, заставляя все время быть настороже. Впрочем и без этого внимания не стоило расслабляться. Достаточно было вспомнить о своем местонахождении и положении дичи. И все равно степняк не жалел об уходе из отряда. Он был одиночкой и ему так легче. В чем проблема? Ни в чем. Как вскоре выяснилось, проблема встала ребром в виде речки. А точнее кучи эльфийских трупов в ней. Еще правда не было понятно чем ему это грозит, но задница наемника яростно нашептывала хозяину о приближении большой беды. А она была чуткой, зараза.
Подойдя к берегу, Хетфорд пристально вгляделся в тела эльфов сквозь речную воду. Почесал затылок, потом вспомнил, что там шлем и бросил бесполезное занятие. Присев на корточки, стал оглядывать землю, пытаясь по земле понять что произошло с отрядом эльфов. Переступая маленькими шажками, степняк бурчал себе под нос:
- А еще говорят, что эльфы стрелки каких поискать нужно... Ну-ну, видели бы вы как мой отец стреляет... И какого вы все полягли, да еще и в реке оказались? Мудаки, что ли? Может вам там самое и место и я зря тут время трачу?
Но как бы там ни было, нужно было узнать хотя бы что-то. Следы должны были остаться. На земле, на кустах, на деревьях. Наемник тщательно осматривал местность около реки, не забывая смотреть по сторонам.

Подземелья. В отличие от Итона, Альфреду редко предоставлялся случай часто бывать на уровнях, к тому же так глубоко. А вот жить в трущобах- с этим юному барону в свое время пришлось столкнуться с лихвой. Альфред медленно шел рядом с Жаком и сосредоточенно наблюдал за разворачивающимся перед ним зрелищем. В представлениях немца было мнение , что в этой богом забытой деревне.( Гетто как он парой называл ее про себя), его сплошь и рядом должны были окружить оборванцы и босяки , одетые в мешковину, разноцветные лоскутные рубахи и с цилиндрами без дна на голове. Каково же было его удивление увидеть вместо всего этого обычных людей! Да, пусть без поверхностного лоска, изящества и шарма, но людей- обычных трудяг, что в обилье снуют по заводам как поверхности, так и всех виденных Альфредом уровней, которым вполне хватает дохода как на семью так и на отменную попойку в кабаке. Эта неожиданные обстоятельства в каком-то роде ввели инспектора в ступор. В мгновение ока рухнула целая система поведения, на которую так рассчитывал юный барон в своих предстоящих начинаниях. Время от времени он оглядывался по сторонам в надежде , что вот-вот подбежит голоногий юнец в лохмотьях и, дернув пижона за край камзола, произнесет слова давно забытого классика: «Дяденька , дяденька, дай десять копеек!» .

Альфред машинально сунул руку в карман ,в надежде что-нибудь там найти.

-А ключа то нет! – слегка улыбнувшись, тихо и наигранно печально произнес барон.

Поймав недоуменный взгляд идущего рядом Воллиса , Альфред в это раз широко улыбнулся и довольно добавил:

- От квартиры, где деньги лежат.

Вы не можете просматривать этот пост!

Николо осмотрелся. Пусто. Гут. Значит можно идти спать. Но сначала разбор полетов.
- Итак. Слушаем все. Говорю один раз. Ибо потом иду спать. Данные представитель фауны - крысОлюд-обыкновенный. Появился из=за радиации и халявного прикорма вроде нас с вами. Убивается тяжело. Я убил его впервые. Раньше от них можно было только прятаться, ибо винтовку и меня не было. Теперь же я открываю на них охоту. Ибо нефиг!
После чего от пошел спать дальше. В магазине оставалось 9 патронов. Не так уж и плохо в принципе. Перезаряжать пока не надо. Но всё-таки...
Когда он вернулся в поезд, то первым делом он достал изоленту и наклеил небольшой кусок ленты на магазаин. Затем его убрал в сумку, а вставил новый. Так. На всякий случай.
Затем он поставил винтовку на предоранитель, убрал в изголовье и спокойно заснул. Он наконец-то отомстил этим тварям. Мечты сбываются!

Смотря на то, как быстро и жадно языки пламени поглощали тела падших товарищей, Призрак на миг задумался. Казалось что перед глазами нечто больше, чем просто костер который по своей сути является погребальным.
- В добрый путь. И смерти нет. Лишь пламени цветок. И ярко рыжий цвет. Искры рвутся вверх, как россыпь янтаря. Свой короткий путь вы прошли не зря. Всё, что было - не было, всё в огне сгорит, а пламя рыжей птицею к небу полетит... - сорвалось у Хаоды, когда он зачарованно смотрел на то, как тела превращаются в прах.
Он даже не слышал толком речи трактирщика, который несомненно и от всей души прочитал здешнюю, найранскую молитву. Вот капитан даже присел. Тяжело наверное командиру. Дубаеву казалось именно так. Он знал, каково это потерять всех своих людей. В боевом азарте или же став заложником обстоятельств. На ум пришла весьма грустная песня из прошлого, об эгоистах идущих в рай.
"Не грусти, безумный полководец,
Мы проиграем эту войну,
Уцелеет только мальчик-знаменосец,
Чтобы Бог простил ему одному
Нашу общую вину."
Хотелось положить руку на плече, своему безумному полководцу, но Призрак удержался. Не время. Не место. Не те люди. Сейчас выживших "людей Сморна", потомков Создателей, надежду Найры, простых бойцов ПСВ, ставшими заложниками ситуации ждало путешествие вместе с Фрэнки к Джо. Как говорил сам Фрэнки.

Музыка: ссылка

Мика очнулась. Первой и последней мыслью было отчаянное безумие. Исступление. Она рвалась, как зверь в клетке. Неистово. Озлобленно. Она кричала. Звала Шо. Но не было ни ответа, ни выхода. Не было ничего. Только безнадёжность. Такое знакомое чувство, да, Мила Ланкастер?
Безнадежность — это своего рода спокойствие.*

Она села на койку, которая была настолько пластмассовая, что даже не скрипнула. Радужное голографическое изображение издевательски затанцевало перед глазами. Мика отчётливо вспомнила всё, что произошло под Золотым Драконом. Как она сидела и ждала вместе с Шо, когда приедет хоть кто-нибудь. Как она набирала в блог информацию обо всём произошедшем. Как подшивала к посту копии всех договоров с USS и DNA. И видео с её первыми звонками, когда никто не брал трубку. Как "агент Смит" предъявлял ей "обвинения". Как схватил её за руку. Как она сначала испугалась, а потом спроецировала все документы на большой экран. Как на него никто не посмотрел. Она очень хорошо запомнила руку этого Смита. Холодную и сжимающую её очень больно. Она стояла и снимала всё это на видео, которое транслировалось в онлайн режиме. Её глаза улавливали движение на маленьких дисплеях-линзах. Она видела как росло количество просмотров, как люди подключались, скачивали информацию, делали перепосты, ставили лайки, оставляли комментарии... 2...5...8...9...16...24...27...38...56... Как в её линзах отобразилось лицо агента Смита. Капсула. Шо. И снова Смит. Как он это увидел. Лицо Мики исказила улыбка. Потом - ничего.
Хотя нет, есть ещё одно воспоминание.
Девочка - подросток. Сидит, как ни банально, в туалете. Сидит, и у неё из глаз льют солёные ручьи слез. Она неловко утирает их руками. Хотя... не совсем руками. Скорее, тем, что от них осталось. А в остатке у неё - два обрубка. Две култышки. Культяпки. Девочка запрокидывает голову и плачет. Беззвучно, открыв рот и сипло выпуская воздух из лёгких. Грудь её истерично содрогается. Безнадёжно. Представь то чувство, когда ты не можешь не только вытереть слёзы с щёк, но и не в состоянии даже подтереть собственную задницу.
Прошлое не всегда тянет назад. В нем рассыпаны немногочисленные, но мощные пружины, которые, распрямляясь, толкают нас в будущее.*

Мика вскочила с койки и начала шарить по стенам в поисках решения. Решение пришло в голову неожиданно, внезапно, к удивлению для самой девушки. От себя она такого не ожидала. Хотя... буквально день назад она не ожидала, что окажется в тюрьме.
За убийство. Чиновника.
Которого она не совершала.
В голове отчётливо прозвучало одно из главных требований 武士道**:
Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть.
Она здесь незаслуженно! И никакая собака её в этом месте не задержит! Адвоката не предоставили, скрутили, увезли чёрт знает куда, а теперь ёкай знает что делают с Шо. Внутри у Мики разрастался большой, тяжеленный и горячий шар. Наполненный гневом, бешеным возмущением, негодованием, яростью. ОНА. НЕ ПОЗВОЛИТ. ТАК. С СОБОЙ. ОБРАЩАТЬСЯ. НИКОМУ.
И НИКОГДА.
...больше.
Все его существо, словно некий диковинный мяч, катилось вперед с единственной целью — пробить стену реальности… Жизнь, которую предлагал мне Касиваги, представляла собой рискованный фарс: разбить вдребезги реальность, дурачащую нас множеством неведомых обличий, и, пока с реальности сорвана маска, а новая, неизвестная, еще не надета, вычистить весь мир добела.*

Шар нашёл путь. Нашёл выход. И покатился.
Это как аффект. Как безумие. Нет. Это стремление, желание. Достичь. Справедливости.
Преисполненная какого-то ненормального спокойствия, она ринулась в комнатку, где сидел охранник. Плана нет. Есть только уверенность в собственной правоте. И желание её отстоять.
К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство.**

Нет. План есть. Сейчас есть.
Мужество. Справедливость. Смерть.
Мика молниеносно, насколько ей позволяли физические возможности, подобно цунами обрушилась на это маленькое помещеньице. Деструктивно. Безжалостно. Без сомнений.
Всё просто. Вырубить. Оглушить. Обезоружить. Не дать воздействовать на себя ни оружием, ни словами, ни табуреткой жалкой. Увернуться. Если не поможет - убить. Да, ты мне ослышалась, Мика. Если понадобится - ты убъёшь. Ты сама себе это сказала. Ты способна. Ты можешь. Ты хочешь.
Ты готова.
Убивать – мое движение себя. Убивать – мое открытие себя. Мостик к давно забытому рождению. Как во сне – сколь прекрасен убийца в своем совершенстве посреди великого Хаоса... Убийца – изнанка Создателя. Эта великая Общность, когда Восторг и Уныние сливаются воедино...*

Больше никаких запретов. Ни пощады. Ни сожалений. Она не собирается жить и нести наказание по законам, которые написаны не для неё. Не для таких, как она. Не для нас.

Обезвредить охранника. Открыть все камеры заключенных. Открыть все двери. Пролить кофе на панель.
Показать чья это колония на самом деле.
Кому должна принадлежать власть в Gene_11.
Это то, что с самого начала было в ней. Это просто другая её сторона. И она хочет показать себя. Излиться. Она хочет возмездия.
Справедливости. А чем она будет написана, чернилами или кровью, мы сейчас узнаем.
Стань же морем, Убийца! Море – берегами очерченная безбрежность. Когда космос бросает тень на чистейшую голубую воду, – это тень, которая существовала всегда.*

- Марк, - ответил негр. - Дай сюда.
нет нет и еще раз нет это мой фонарь. Уже не удерживаясь, кричу я и внезапно эта грузная туша начинает бежать на меня я отпрыгиваю в сторону не тут то било, чтоб какой-то гиппопотам угнался за мной
-Ей есть, кто живой, идите на свет. Ищу лучом света своих друзей по несчастью
трясущийся луч фонаря украдкой выхватывает из мрака лица нескольких парней, лицо ушлого на вид старика и пары довольно симпатичных девушек одна очень даже ничего. Пронеслось у него в голове. Блин да о чем я сейчас только думаю, посмотри да ты на свинью сейчас похож больше чем на человека, да и место не то. Повторял он себе, но все равно не мог оторвать взгляда кажется, она блондинка, но из за слизи, налипшей на голову тяжело было рассмотреть. Хотя... можно и попробовать, ее некогда прекрасное личико покрывала та же слизь только в меньших количествах. Прекрасный макияж был окончательно испорчен. И тут глаза уже привыкшие к темноте резануло резкой болью. Я что ослеп? сначала сосущая пустота и мрак тьма теперь этот свет ну и кода меня занесет в этот раз, пронеслась шальная мысль. Но нет, этот пейзаж уже успевший осточертеть не изменился все та, же чавкающая жижа под ногами все та, же комната и та, же девушка с застывшей маской ужаса на лице. Ужаса? Неужели я ей настолько противен. Мм нет, похоже, все же это не из за меня. Ей разве свет уже не должен перестать светить я знаю, я просил света, но не столько же! И все же вернемся к нашим баранам, то есть девушкам чего же она все-таки боится. Из раздумий меня вывело какое-то движение слева. Сначала я не придал этому особого значения, но когда эта большое скользкое нечто пронеслось на приличной скорости мимо меня, да и еще с ходу чуть не схватило одну из девушек, но к счастью та отскочила. Больше всего это походило на уже приевшуюся жижу под ногами. ААА Грёбанный пиздец теперь эта слизь будет и людей жрать. так нужно срочно найти место свободное от этой слизи. Поставил себе первейшую задачу Ortego. Еще это напоминало щупальце спрута или ежа с шипами. Ну, так что это за существо слизкий ежикоспрут. Мысли текли медленно, и вяло как после хорошей порции коньяка. Со ступора меня вывел чей-то отчаяний крик, я развернулся как раз в тот момент, когда какого паренька кажется, моего ровесника насквозь проткнул этот самый ежикоспрут. Я не мог поверить своим глазам, на моих глаза сейчас умирал в муках человек, а я смотрел как заколдованный на это отвратительное зрелище и не мог отвести и взгляда. Меня кидало то в жар, то в холод, я чувствовал, как упругий ком подбирается к моему горлу меня била мелкая дрожь по моей спине, то и дело пробегали легионы муравьев и не просто маленькие муравьи, а размером с годовалую собаку. Стоп, какая к черту мелкая дрожь только сейчас я заметил, что трясусь не только я, вся комната ходит ходором ослабевшие ноги уже не держат, и я налетаю на ту самую блондинку, к которой боялся подойти. И падаю прямиком на пол. Я не вижу устояла ли девица, я все еще как загипнотизированный смотрю на эту кровавую сцену. Я хочу хочу отвести взгляд но что-то есть в этом завораживающее что не дает тебе просто так отвернутся. Теперь у меня по телу не просто маршируют мурашки, мои руки трясутся не хуже чем в эпилептика, до меня доносятся отвратительные запахи монстра и внутренностей брата по несчастью, я еле сдерживаю свой желудок на месте так и рвущийся излить все, что я ел на завтрак. Трясущаяся рука уже не может удержать тяжелый фонарь, и он падает на пол существо уходит и с ним пропадает и ослепительный свет, идущий сверху, опять становится темно.
-За что это свалилось на мою голову, ми все умрем да? Ми все умрем, скажите, умрем? И что эта тварь будет возвращаться и есть нас одного за другим.
Прорвалась запоздалая истерика. Так успокойся, как тебя учили глубокий вздох, выдох глубокий вздох выдох. Ммда в теории всегда проще. Ortego не находит себе места начинает ходить по кругу потом вспоминает что у него в рюкзаке есть пару банок консервы. Ух, как нельзя, кстати, только, открывалки нет. Фак открывалки нет, фонарь хрен знает где. Да и еще те парни что-то визжат, но я их не слушаю. Стоп успокойся глубокий вздох, потом выдох у тебя же есть перочинный нож. Открывает трясущимися ножом консервную банку и протягивает блондинке железную вилку.
- Будешь?

- Джезерайя Фолксен. Неужели ваш отец не учил вас, что с людьми надо обращаться так же, как и вы хотите, чтобы обращались к вам.
Пока Николо это говорил, он встал с сиденья, оставив вещи и винтовку на месте, и подошел практически вплотную в наглецу.
- Ах да, как я мог забыть. Учил, но похоже ваши знания о хороших манерах оторвало вместе с вашей культяпкой? Сожалею, я, если что, поддержу вас обеими руками.
После этого он скрестил руки на груди.

Прут вышел из головы женщины на удивление легко и с чавкающим звуком остался в руках у Стива. От пинка (честно говоря не слабого) мужчины лёгкое тельце несчастной женщины немного оторвалось от земли, её согнуло пополам и она марионеткой без кукловода шлёпнулась оземь. Картина была будто писана маслом: он навис над ней с окровавленным прутом, а она, словно сломанная фарфоровая куколка, маленьким комочком цветастых шмоток бездыханно лежала на земле... Тьфу! Стал писать как автор дешевых детективных романов. Но так оно со стороны и выглядело для двух крепких мужчин, вот как специально выходивших из подъезда дома, рядом с которым и развернулась эта кровавая драма. Кусочек мозга оторвался от железки и с громким шлепком упал на тротуар, сбив этим звуком оцепенение с невольных свидетелей.
- Что же ты, выродок, вытворяешь? - во всё горло заорал тот, что был постарше. Его окладистая борода уже почти поседела, но на физической форме возраст ни как не сказался - он был силён как бык и выглядел так же. Тот, что был рядом с первым, очень сильно на него был похож: те же веснушки, та же форма лица и точно такая же борода, только ярко-огненного цвета, а не седая. Сын с отцом сорвались с места и, подобно двум локомотивам, помчались в сторону Коули. Расстояние в пять метров, отделяющее его от двух разъярённых ирландцев, через несколько мгновений просто перестанет существовать.

Тусклые желтые пятна света, отбрасываемые старыми фонарями на асфальт пустынных улиц делали эту летнюю ночь вторника только темнее, сгущая вокруг себя мрак. Маленький городишко спал так, как умеет спать только провинция: ни рёва машин, ни громкого смеха стаек молодежи, только тишина, нарушаемая лишь цикадами, да редким лаем собак. Городок был настолько мал, что никто, кроме его жителей не считал нужным помнить его название. Он располагался в живописной долине, с одной стороны окруженной заснеженными горами, а с другой стороны густым хвойным лесом и лишь одна единственная дорога уродливым асфальтовым шрамом отходила от этого маленького островка цивилизации в направлении мегаполисов и красивой жизни. Воздух был чист и свеж, звери почти не пуганы, а пейзаж был настолько типичен для Европы, что... Стоп. А может и Северной Америки. Впрочем, кому какая разница, ведь мы сейчас не об этом. Местные жители, как и миллионы таких же провинциалов по всей планете жили тесной общиной в пару-тройку тысяч человек, но были дружелюбны и приветливы с приезжими, всячески действуя им на нервы россказнями о великой истории этой Богом забытой дыры.
Как в триллионы раз до этого, солнце известило о своём приближении тонкой полоской света на востоке и, обрадованный этим петух на загородной ферме во всю мочь начал драть глотку. Но внезапно он осёкся, как и собаки, лающие о своей собачьей жизни.
Утро так и не наступило.

Молча выслушал соратников майор. Пальцами по рулю побарабанил. Протянув руку, молча, снял ящера с приборной панели. Сунул в карман разгрузки, под липучку. В другой – навигатор убрал. Вылез из внедорожника Танк, рюкзак свой вытянул. Винтовку крупнокалиберную расчехлил. Закрепляя прицел, заговорил глухо:
- Значит так, шпана. Мария, за руль садись. Езжайте в Яоминск. Устройтесь там, в гостиницу какую. Вот, - прислонив винтовку к машине, порылся в кармане. Достал монет горсть. На сидение высыпал. Пересчитав, разделил на две равных кучки. Одну девочке пододвинул, вторую – Зеллеру. – На первое время хватит. И еще вот. – Протянул Марии цилиндр с зародышем. – Как приедете, найди доктора Чапмана. Его клиника - в районе Цехов. Он за эту посылку золота нормально отсыплет. Только сразу займитесь. Жирный говорил, там батарейка на двадцать четыре часа рассчитана. И это. Тихо там сидите, меня ждите. Если в течение трех суток не появлюсь, значит, не появлюсь совсем. Тогда сами думайте, что дальше делать. Благо, добра у вас навалом теперь...
Замолчал майор. Стропами к рюкзаку винтовку принайтовал, на спину закинул. Карабин на грудь повесил. Пару раз подпрыгнул, проверяясь. Кивнул сам себе…
- Все, валите, - обернувшись к машине, махнул Танк затянутой в перчатку рукой в сторону Яоминска. – До встречи.

Натянув шемаг на лицо, шагнул майор в темноту. В ту сторону, где трупы мутантов остались.

Вы не можете просматривать этот пост!

Двери открылись снова. Однако, к удивлению - а может и облегчению господ - в дверях оказались не официанты со сменой блюд или еще чем-то, а снова мажордом. Остановившись в дверях, он громко объявил, перебивая зычным голосом незатейливую мелодию барда:
-Его Величество, Король Аэдирна Демавенд!

Маэно тут же вскочил и склонился в раболепском поклоне, приветствуя вошедшего монарха. Выглядел монарх, впрочем, совсем не по-королевски.
Богатая, расшитая золотом, одежда, конечно, никуда не делась, равно как и украшенная каменьями корона и мантия из какого-то диковинного пушного зверя - однако под глазами у Демавенда наливались огромные мешки, щеки его впали и лицо приняло нездоровый вид.
Войдя, он никого не поприветствовал, сразу перейдя к делу.
-Роос, я очень ценю, что император прислал сюда тебя в качестве ушей и глаз Нильфгаарда, пусть и под предлогом советника, однако от твоих услуг вынужден отказаться. Слишком свежа память о том, как императорский трон помогал нелюдям - и живое тому воспоминание прямо у меня под боком в виде Францески Финдабаир. Выгнать я тебя не выгоню, но не вздумай докучать мне. Мажордом покажет тебе твои покои.

Эмиссар выслушал Демавенда молча, после чего снова поклонился и так же молча вышел из комнаты вслед за мажордомом. Дождавшись, пока двери вновь закроются, монарх вновь заговорил.

-Теперь вы. Если не ошибаюсь, Зигфрид фон Ведель? Орден обещал мне полную поддержку в этом конфликте и со дня на день в Венгерберг должны прибыть ваши силы. К сожалению, все мои генералы оказались подлыми и трусливыми свиньями и теперь висят на эшафотах в центре города, так что командовать армией Аэдирна будете вы. Я прекрасно понимаю, что задумали Фольтест, Хенсельт и Радовид, когда подвели свои армии к моим границам, равно как и понимаю, что Аэдирну может настать конец. Этот сучий выродок, Анджей, движется прямо на Венгерберг и если вы сумеете удержать город, господин фон Ведель, можете быть уверены - я вас вознагражу. Титул и земли - как само собой разумеющееся. Что ска... - монарх замолчал, заметив, наконец, барда. - А ты, мать твою, еще кто такой?

"Адское пекло", - крутилась в голове одна и та же мысль, ударялась изнутри о череп, отскакивала к виску, бухала там, снова отскакивала и так до бесконечности. Маша потерла виски. Она очень устала. Лишение возможности следовать своему четко определенному распорядку давило на психику и изматывало физически. Нет, у командировки тоже был план и расписание, выполнение одного пункта, переход к следующему. Но невозможность помыться так, как она привыкла, оставляла ощущение постоянного дискомфорта несмотря ни на какие косметические ухищрения.
Запах Икаруса, неопрятные люди вокруг и эта удушливая жара - неужели этому когда-нибудь придет конец?
Впереди громко возмущался и выражал свое негодование маленький ребенок. У него на это была энергия. Маша чуть изменила свое положение в кресле, пытаясь разглядеть - мальчик или девочка? В каком возрасте? "Плеер? Искать его в сумке?" Нет, двигаться не хотелось даже ради музыки. Краем глаза она поймала характерное мерное движение, кто-то, более предусмотрительный, обмахивался веером. "Или кто-то, более жадный!" Внутри волной поднялось раздражение на себя. Свой она одолжила сегодня утром местному фельдшеру, на время своего последнего приема. По его окончании ей вернули разлохмаченную мочалку. Маша в очередной раз попыталась придумать, что с ним надо было такого сделать, как использовать, чтобы превратить ее многолетнего верного приятеля в такое, поняла тщетность своих усилий, ругнула себя еще разок, да и перестала тратить энергию. Ее и так немного, а тут ничего не изменишь. Жалко только веер. И новый купить не удалось. Торговки раскрывали изумленно глаза, будто Маша спрашивала, где у них тут поблизости можно искуственный спутник купить. Пришлось купить вишни, а то совсем пришельцем себя почувствовала. Тетка божилась, что ягоды чистые. Выглядели они и вправду неплохо.
Маша взяла одну ягодку и поднесла к глазам, придирчиво разглядывая. Что-то внутри нее усиленно сопротивлялось и не позволяло отправить то, что не было помыто своими руками, в рот. "Проклятые походные условия, сидишь тут вся липкая и только чертей с вилами не достает!" Она зажмурилась и закинула вишненку в рот. Ягода оказалась не кислой, а скорее терпкой на вкус, довольно приятной.
Внезапно она осознала свою ошибку - а косточку-то куда девать?.. Пришлось оставить перекатываться туда-сюда во рту, полируя и перестукивая по зубам. Даже в некотором роде развлекательно. "Машину что ли и правда? С климат-контролем. И можно будет даже утром туда, вечером обратно, если не очень далеко. Хотя страховки эти..." Позволяя мыслям спокойно течь, она отвернулась к окну, не особенно замечая, что там, за стеклом. Единственное, что она могла сейчас делать - это ждать. Когда закончится это путешествие и она окажется дома. И Маруся спокойно примирилась с неизбежным.

-Знаешь, у меня в голове сейчас в основном рецепты, симптомы и как бы побыстрее с города слинять. Так что веди нас, Сусансон, веди нас, герой. -Ария улыбнулсь в ответ.
Эта поговорка родилась из полулегендарного рассказа о том, как житель глухой местности Айван Сусансон ухитрился завести авангард вражьего войска в болота, где проклятые захватчики и сгинули. Почему и как он их так завел, то ли сам дороги не знал, то ли патриотизм превозмог все, доподлинно неизвестно, но его имя прочно вошло в поговорки, прибаутки и иногда изучалось в церковно-приходских школах.
Пристроившись за эльфом и алебардистом, жрица, внимательно наблюдая за окружением, своими вещами и вещами соратников, топала через рынок. Конечно, ей хотелось заглянуть в оружейную лавку за кольчугой и шлемом, но это, пожалуй, мог подождать.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- А с чего ты взял, что стрела моей была? А если даже и так, назови еще способ остановить сто килограммовый таран, спешащий на встречу своей гибели, - огрызнулся в ответ лучник. Он уже настолько поверил собственной лжи, что замечание рыцаря даже уязвило его самолюбие.
- Послушай сюда, мой уважаемый Фон Кённинг. Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? Не зная всех фактов, строишь какие-то теории, сам же в них веришь, и затем по ним же судишь. А? И это не касается только произошедшего в деревне, - тут он резко повысил голос: - Лаэн, черт подери, тоже нормально себя чувствует! И не нуждается в чьей либо помощи, или тем более, заботе!
На каждый слог, Аксидий тыкал рукой в сторону эльфийки, не отрывая взгляда от лица рыцаря.
- Но ты вбил в свою стальную башку некую истину, и тебе же хрен что докажешь! Знал я таких осталопов, обычно они сидят на своих жирных задах в поместьях, и судят окружающих по тому, какая пятка сегодня зачесалась! Тот факт, что ты стоишь выше меня, не дает тебе право считать себя лучше! В этом мире, мой друг, тысяча точек зрения! И каким бы правильным ты бы себя не считал, это не значит, что так оно и есть! Ты не пуп земли, Вольфрам!

Вы не можете просматривать этот пост!

Неожиданная помощь и участливая забота стражи оказалась приятна. Они получили помощь, лечение. И теперь осталось только рассказать солдатам свою историю, и тогда он получит еду и отдых. Лучшего нельзя было и просить.
- Лоренсо, Трогвар, Пьер! Спасибо, большое спасибо за вашу помощь, сейчас темные времена для Лераля и столь редко встречаются люди, которые думают не только как выжить, но и как помощь другим, что я приятно удивлен. Да что там! Я как громом поражен!, - начал Ян, врать он не любил и если надо было что-то скрыть, то обычно недоговаривал или искажал факты. Все это происходило потому, что когда он начинал врать, то его неизменно заносило. Он уже чувствовал, как сейчас выдаст историю полную приключений и коварства, сочинением которых занимал свой разум, таская камни в монастыре. Ян присел на край кровати и начал врать.

ссылка(фон)

- Милостивые господа, историю нужно начинать всегда с начала, и, надеюсь, мой основательный рассказ, приоткроет завесу таинственности этой истории, многое я не смогу рассказать оставаясь при этом верным подданным короля, но все-таки я постараюсь, чтобы картина происходящего была ясна для вас как можно четче, потому что ситуация серьезная и в ней замешаны не только мы с сестрой, разбойники с большой дороги и доблестная стража восстанавливающая справедливость, но и сам принц! - Оскал сделал паузу, чтобы солдаты прониклись его словами.
- Начну с того, что моя сестра знатного рода, а я... бастард, надеюсь вы ничего не имеете против бастардов, потому что это так... Мой отец был добр ко мне, я же поклялся защищать его единственную законную наследницу, продолжательницу его фамилии. И это оказалась достаточно трудно, - Оскал наклонился к солдатам, - баронесса та ещё оторва. Она не из тех дам, которые падают в обморок при виде паука, и имеет странное свойство попадать в самые неожиданные неприятности. И эта неприятность самая неприятная, из которых, нам приходилось выпутываться. По семейным делам мы гостили в "Щите Ворона" неприступном замке друга нашего почившего отца. Баронесса завершала семейные дела, а я немного выпивал в конюшне вместе с конюхами, бастардам не положено смущать взор дворян, - без тени печали о данном факте проговорил Ян, - время уже перевалило за полночь, мы сидели веселой компанией, и тут мне приспичило... отойти. Долго не думая я завернул в пустующее стоило с конце конюшни, стою, значит орошаю соломку, и тут замечаю, крадется кто-то. Конокрад думаю, только я навострился его ловить, ну то есть штаны застегивать начал, как он заметил меня и набросился на меня с огромным ножом, вот как ваши мечи только широкий такой нож. Ткнул меня в ногу, зажал рот и стукнул по голове. Я отключился. Только и успел увидеть, что не конокрад это, а эльф, да не просто эльф, а эльф с бородой! Сам бы не видел, никогда не поверил. Очнулся я от звуков боя. Оказывается под покровом ночи, предатели, перерезали охрану у тайного хода и пустили в замок врагов, - здесь стоило приплести какое-нибудь имя... Оскал напрягся, вспоминая разговор со связным, - сестра потом сказала, что заговорщиками руководил рыцарь, Вольфрам фон Кёнинг, она подслушала их разговор с Винсентом Уильямсом, тоже дворянином, шпионом Оствальдской империи. Вот, короче, откуда ноги растут. Мне не тягаться с одоспешенными воинами, поэтому я пробирался по коридорам в поисках сестры, иногда я вступал в схватки помогая нашим, но врагов было слишком много, целый полк. Нашел я сестру, а она мне говорит, что хозяин замка мертв и умирая он просил, да что там просил, разве такие просят, приказал, да, приказал сестре доставить письмо, что принцу, нашему, сыну короля грозит опасность. Он узнал о замыслах освальдской империи, но за это освальдские шпионы, точнее предатели, продавшиеся за освальдское золото, захватили его замок и убили его, чтобы скрыть свои планы. Да... В наше время за золото люди могут делать страшные вещи, любые люди, среди наемников, которые за нами гнались, я видел старую знакомую - монахиню! Вы представляете монахиня из монастыря небесного отца! Ария, она гостила у нас в замке, пока отец готовил обоз в помощь сиротам, которых привечал монастырь, а теперь, - Оскал сделал вид, что опечалился, но на самом деле все было очень забавно, - никогда не думал, что защитница сироток, хромая монахиня может убить одним заклинанием 10 человек! Но об этом позже.
Мы бежали из замка с важной миссией рассказать миру о предательстве, корни которого ведут в Леральское дворянство. Вот мы и дошли до государственной тайны, я не могу рассказать кто и почему хочет смерти принца, но знаю, что в этом завязаны могущественные люди. Я не знаю, как поведет себя ваш капитан, но весть о предательстве нужно отсылать с самыми надежными людьми и не давать повода для слухов.
Итак, мы с бароном Сардом бежали из замка. Я не говорил про борона? К сожалению, его роль и судьба в этой истории коротка и трагична. Он умер, даже не покинув деревни подле "Щита Ворона"! Возвращаясь к бородатому эльфу, как мы узнали в дальнейшем, он отравил коней, жаль, что мы узнали об этом, когда кони начали умирать прямо под нами! Мы пришли в деревню, чтобы купить новых, но в кабаке нас уже поджидали сообщники напавших на замок. Алебардист, в шлеме такой, в доспехах, к сожалению точнее не скажу, но он по-моему из стражи замка, своих предал, паренек похожий на моряка, ну ругался он как моряк, знаете, "якорь мне в задницу" и все такое, охотник-лучник, мрачный тип. Они пытались убрать нас по-тихому, устроив кабацкую драку, но отважный Сард вступил с ними в бой и был убит... Да, печальная новость, но герой войны умер в кабаке от предательского удара мрачного охотника... Он выпал из проема, когда мы с сестрой, угнав лошадей нападающих, пытались уехать. Барон бы убил их всех в одиночку! Вы же знаете барона... но в трактир он зашел, сняв шлем, и охотник выстрелил ему прямо в шею. Он прохрипел перед смертью "Спасите принца"!
Мы ехали без передышки до следующей деревни, заплатив там золотом мы наняли местных парней, тех что поздоровее, чтобы они защитили нас на дороге до Кливенталая, но этим мы только подписали им смертный приговор, - Ян горестно вздохнул, маскируя то, что у него уже нахватает дыхания говорить не останавливаясь, - Враги устроили засаду. Там были все те же знакомые лица: Бородатый эльф, монахиня-Ария, мрачный охотник, алебардист-дезертир... Ужас нас обуял при этой встрече, мы не заметили в трактире ещё одного члена их преступной шайки. Некромант! неприметный парень, молодой вроде, но сил магических немереных, будто душу дьяволу продал! Он оживил благочестивого рыцаря и тот безмолвным стражем в доспехе двигался вместе с отрядом!
Они напали на нас, в одно мгновение они перебили нашу охрану, монахиня убила магией половину сразу, просто вбила из в придорожную грязь с помощью нескольких волшебных слов, эльф и охотник стреляли не зная промаха, некромант поднимал из только что убитых селян зомби и те кидались на своих товарищей отрывая куски плоти у кричащих от ужаса людей! Я решил пожертвовать жизнью, позволив любимой систре сбежать, но она была ранена и не смогла бы спастись одна, её конь был убит и я подхватив её и прикрывая её спиной... пустился наутек... Наемники были так заняты резней беззащитных крестьян, что пропустили начало нашего бегства, они неистовствали на поле боя как настоящие звери! Клянусь, я видел как моряк вырвал сердце у одного из крестьян и с криком : "Морскому дьяволу сухопутную крысу принесу в жертву" запихал его в рот, по-моему она даже ещё билось... хотя может и показалось. Эльф пустил мне стрелу вдогонку, вам я её уже отдал.
Оскал отдышался и сбавил темп.
- Ну а дальше вы знаете, мы искали лекаря, встретили вас... вы нам помогли и вот мы здесь...
- Вот такие дела творятся в славном королевстве Лерале, - подытожил ликвидатор, чувствуя что азарт сказочника-самоубийцы отпускает его и прикидывая не сболтнул ли он чего лишнего, - Все записали, надеюсь?

- Может, вы заткнетесь, мать вашу, и мы, наконец, сдвинемся с мертвой точки?
Закипел Нуар, что до сих пор держал тетиву натянутой, ожидая приключений на свою задницу.
Тот факт, что они уже минут пять находятся в столь открытой местности, какого-то непонятного поселения, его приводил в бешенство. Может, виной тому чрезмерная мнительность, или же нервы начинали пошаливать в связи с недавней телепортацией, но в мозгу наемника уже творился невообразимый сумбур.
Хотелось уйти скорее в более закрытое пространство, где спину закрывало хоть что-то помимо товарищей, и у врага не было возможности окружить группу. Привыкший к засадам, и "подлым" атакам издалека, Нуар редко сталкивался с врагом лицом к лицу. Одна подобная встреча оставила наемнику шрам на всю грудь, дабы желания повторять подобное его вдруг вновь не посетило.
Отряд же, был как-то слишком спокоен, и не разделял настроений Аксидия. Какие то абсолютно нелепые разговоры ни о чем. Черт подери, надо сначала разобраться с обстановкой, а лишь затем вести светские беседы!
Как же его все бесило, аж зубы уже начинали стираться в крошку, с омерзительным скрипом!..
"Спокойствие..."

Хриплое, сбивающееся дыхание. Кровавая пена на губах. Звук сражения доносится словно из под ватного одеяла. Тяжелые, оглушительные толчки сердца, бьющие в висок как безумный звонарь - в колокол.
Это конец.
Под ногами заходится кашлем раненый Ульфгард. И повсюду лица врагов, сливающиеся в одну торжествующе-оскаленную маску.
Широкий, размашистый удар молота поверг в пыль очередного варвара. И перекрывая хаос битвы, разнесся по округе хриплый голос орка, нескладно, неумело горланящего последную песню.
Ты укрой меня, закат,
Покрывалом алым,
Руки мне, трава, повей
Смертной пеленой.
Вечный выбирать постой
Мне пора настала...
А ты гуляй, мой добрый меч -
Да только не со мной.

...Альберих тяжело опустился на колени, выронив клинок. С победным ревом враг заносит над его головой топор. Перекат, удар - варвар хватается за лопнувшее колено, и острие рукояти молота находит его горло.

Мне постель постелет ночь
Посреди дороги,
Чтобы путника вовек
Не коснулся страх.
Изголовьем вечным мне
Станет склон пологий...
А ты стреляй, мой верный лук -
Да не в моих руках.

... Словно заговоренный, бешено крутится орк под сыплющимися со всех сторон ударами. Молот без остановки разит дюжих супостатов. Ладони скользят по рукояти оружия, по самое навершие покрытого горячей кровью. Шаграт не замечает этого.

Уведет меня рассвет
По росе холодной,
Заседлает в долгий путь
Рыжего коня.
Я назад не оглянусь,
От судьбы свободный...
А ты храни, мой крепкий щит -
Да только не меня.

... В левой лапе орка пляшет двуручная секира Ульфгарда. Вторит ей Громобой в правой. Стальной вихрь бушует над головами раненых друзей Шаграта. Беснуются враги, не в силах совладать с берсерком. Он неуязвим, пока не спета до конца песня. Тело его движется само, за пределом человеческих возможностей, а рассудок растворяется в торжествующем, очистительном, ревущем огне погребального костра.

А придет полдневный час -
Тень моя сотрется,
Заблестит среди камней
Чистою водой.
Тяжким шлемом зачерпни
Воду из колодца,
Чтобы я в последний бой
Мог пойти с тобой.

Одними лишь губами шепчет орк последние слова. Он уже не слышит победный голос рога, не видит, как сминает и обращает в бегство варваров тяжелый клин королевских рыцарей...

... Орк открыл глаза и непонимающе уставился в потолок походного лазарета. Вполне материально пахло мокрыми простынями, кровью и лекарскими присыпками. Стоны раненых также не оставляли сомнений в том, что это не загробный мир. Он что, жив?!
Шаграт рывком сел, и на глаза навернулись слезы - тело прострелило адской болью. Похоже, болело вообще все, вплоть до волос и ресниц.
Кривя рот и стараясь не стонать, орк огляделся - по правую руку лежал Альберих. Тоже вполне себе живой. По левую... лежали доспехи Ульфгарда и его топор. Шаграт вопросительно уставился на санитара, и тот кивнул, отводя глаза.
Вот так. Песня никогда не звучит зря.
Стон не боли - отчаяния словно звериный рык вырвался из груди орка. Обессилев, он откинулся на подушку и провалился в беспамятство, чтобы в бесконечном последнем бою снова и снова не успеть закрыть спину товарища от копья...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Северус выслушал все слова рыцаря без единого своего слова. Все хорошее настроение которое только только началось зарождаться после всего что здесь произошло, как рукой сняло. Серьезно. Наемник перестал копаться в замке и медленно повернулся к Вольфраму. Маска слетела с лица и показало публике изуродованное лицо страдальца. - Что прости? - голос Северуса приобрел серьезность, которую никто еще не слышал - Ты пытаешься взвалить вину на меня? За то что эта женщина решила что ее стрела сможет послать в открытый полет тяжелейшую вазу с горящим маслом? Ты что решил почувствовать себя героем? Ты сейчас произнося эту речь, наверное только и мечтаешь о том, что бы пострадавшая понимала все твои слова - легкий смешок вырвался из уст человека - Если бы ты, делал то что я тебе говорю, если бы ты, продолжал отвлекать на себя эту тварь, если бы ты не проторчал у ее ног несколько минут, все пошло бы по другому. У кого здесь доспехи. У меня!? - Северус указал взглядом на свою омертвевшую руку - Надо думать башкой, а не лезть рубить врага! Дьявол. . . Прояви уважение юноша, по крайней мере только благодаря тому, что я читал об этой твари мы смогли победить его, только благодаря тому, что я сделал всю грязную работу получив ранение, которое меня чуть не убило. Только благодаря этому ты не стал частью этого шара - действующей рукой Северус указал на догорающего голема - Так что не смей упрекать меня в чем то. Хочешь что бы твоя подруга больше не обливалась маслом, научи ее стрелять. Разговор окончен! - наемник вновь вернулся к замку
*Открывайся же скорее* - он не хотел более здесь находится. . . У него никогда не было друзей, он никогда не работал в команде. А теперь когда зарождаются надежды на что то, какой то самодовольный молодой рыцарь пытается взвалить то, чего ты не совершал. Всегда проще обвинить урода, ведь он отличается.

Усыпляющие облако сработало не так как хотел Северус. Рассчитывая на то, что все враги перейдут в царство снов, он не учел тот факт, что коридор был достаточно широким и газ просто напросто не подействовал полностью. Но кое как он все же сработал, враг был дезориентирован. Да, это пожалуй даже лучше чем эффект сна. Все еще стоя прислонившись спиной к стене и прикрываясь от стрел, наемник скинул мешок с плеча на холодный цемент, а затем и присел сам.
- Черт! Перестреляйте их! Они в смятении! Быстре!! - громогласно скомандовал Северус, вместе с этим осматривая помещение более тщательно. . .

- Ал, они отказываются говорить! - Констатировал Ульфгард, продолжая наносить удары своим топором, стараясь основательно прорядить строй врага и превратить нападавших в мелко порубленный фарш. Брызги крови летели с лезвия топора во все стороны, когда Ульфгард с силой обрушивал его на закованных в латы противников, оставляя багровые пятна на броне и стенах.
- Мне кажется - они дурно воспитаны!

А вот Аллейн ложится не стал. Даже не разоружился, а вместо этого уселся на свободный стул, предварительно приставив его возле двери, так чтобы мимо него из комнаты нельзя было пройти, снял шлем и стальные варежки и положил их рядом с собой на пол. Затем поперек колен положил тяжелую с отполированным руками темным древком короткую алебарду с широким лезвием и длинным шипом и, облокотившись на нее, скептическим и полным презрения, особенно к эльфу, взглядом осмотрел своих спутников:
-Я спать не буду, чай выдюжу, мне не привыкать. А кто шутить изволит - вмиг познакомится с моим "убийцем кроликов", а потом уж без обид. тебя это, эльф, в первую очередь касается. Знаю я ваш народец, они мастаки на всякие пакости.

-Господа, успокойтесь! Если это действительно господин, фон Сард, то сомневаться в его лояльности, как минимум поспешно.- Винсент встал и сделал приветственный поклон в сторону барона.- Рад приветствовать вас, мессир. Должно быть, вы уже и позабыли, как выглядит наследник семейства Уильямсов, но уверен, моего отца вы помните прекрасно!

Рассыпаясь в приветствиях, Винсент, тем не менее, внимательно осматривал барона с ног до головы, пытаясь подметить каждую мелочь.

- Мессир, простите мне мою невоспитанность, но не могли бы вы показать нам александритовый перстень, дабы мои спутники успокоились?- юноша заискивающе улыбнулся.

Что-то загудело в затылке. Недобро. Полезли мысли, и не сдержать их.
"Я - демографическая единица Федерации. 1. Рядовой. Класс второй. 2. Номер 5-98-9447-17."
Зачесалась татуировка. Начал скрести. Все сильнее. Сквозь рубашку.
"Упал вчера. 1 день назад. В спасательной капсуле номер 04 было 10 человек. 6 человек ушло. 4 осталось. 1 ушел. 3 осталось. 2 ушло. 1 остался. 1 взрыв прозвучал. 0 осталось. 2 человека были пойманы кнехтом Хадаром. 2 осталось. 2 человека были помещены в камеру, где было еще 2 человека. 4 осталось. В камеру пришли Жрица и кнехт Хадар. 4 человека и 2 постчеловека осталось. Жрица и кнехт Хадар покинули камеру, но в нее попал еще 1 человек. 5 осталось. 5 осталось. 5. 5. 5."
Закатал торопливым движением рукав рубашки. Сил нет, страшно зудит каждая выбитая циферка. Или даже жжет. Числа. Кругом числа. Поток чисел в голове. И вне ее. Закруживает. Все быстрее куда-то влечет. Поглощает. Смывает собой налет личности с разума. Чисто.
"В камеру поместили еще 10 человек. 15 осталось. 3 человека упало. 12 осталось. В камеру зашли 2 послушника. 12 человек и 2 постчеловека осталось. 1 послушник вышел, но вошел кнехт Хадар. Без изменений. Кнехт Хадар выкинул 1 послушника, включил кино, кондиционирование воздуха, и вышел из камеры. 12 человек осталось."
Заморгал часто. Свет яркий такой. В небе же целых два солнца. 2. 2 солнца. 2 звезды. Света в 2 раза больше. Прерывисто бьет в отчаянно хлопающие глаза. Пятнышки радужные проступают. Дыхание учащается. Удары ускорившиеся сердца чувствуются в затылке. Не пятнышки это. Цифры.
"12 человек вывели из камеры один кнехт и два послушника, и повели на трибунал. 0 осталось. 12 человек из камеры 1 кнехт и 2 послушника привели в зал, где была Жрица и 1 болотный волк, и затем 2 послушника привели еще 8 человек...8? и начался трибунал. 12. 8. 1. 2. 1. 1. 20 человек...20?, 4 постчеловека и 1 животное осталось."
Поселяется неуверенность. Необратимость. Память. Память - слабое звено. Память подводит. Нет памяти о нужных вещах. Нужно было запомнить много, а запомнилось так мало. Жжет руку. Свет прерывисто семафорит в глаза. Опаляет. Потерянность. Память - предатель.
"В помещении потолок заменяли тысячи цепочек. Тыся...чи. Некорректно. Порядок. 1. 10. 100. 1000...10000? было цепочек в качестве потолка в зале, где состоялся трибунал. Жрица произнесла 44 слова приговора...44?...43?...45? слов приговора. 1 окно разделилось на 2 части. Свет. Степь. Осталось 5 человек. 5? Остался 1 Фриц, 1 Инвертон, 1 Вито, 1 Йошимо, 1 Сверчок, 1 дорога, 2 солнца..."
Надо обязательно сосчитать травинки. Сухие травинки, что по обе стороны дороги. Голова влево - голова вправо. Надо сосчитать, обязательно. Прекратил моргать. Даже дышать прекратил. Важное дело. 1. 2. 3. 10. 26. 58. 154. 423. 742...2151? Сбился. Сначала. Но так не получится.
Не получится.
Не выйдет.
Невозможно сосчитать.
Бессильно повисли руки. И голова тоже склонилась. А там - ботинки. Высокие. Пара, одинаковые. Левый, правый. Шнурки. И дырки для шнурок. Надо посчитать. Обязательно. Или нет? Считать - плохо? Голова болит. Глаза от солнца устали. Считать нет сил. Считать плохо. Нельзя считать. Поднял руки ладонями к себе. Очень похожи, как ботинки. Одинаковые. 1 палец, 2 пальца, 3...нельзя! Нельзя считать! А еще призывно чернеет татуировка. Расчесана рука. ГОДЕН. И номер. Много цифр. Много. Нельзя считать. Цифры - плохо. И читать их нельзя. И складывать. Вычитать. Умножать. Делить нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя!!!

Услышав о чарах, гномесса приняла кольцо с неохотицей, двумя пальцами, и рассматривала на расстоянии с недоверчивым прищуром. Вот ещё! Окольцеваться не пойми чем и с кем... Что этот их принц, разговора да дела не поймёт? С такими мыслями Агата сунула кольцо в карман - может всё ещё и без магии обойдётся, по-хорошему. Кто их знает, чего там наколдовали...
Угощали сытно. Наблюдать будущих спутников за трапезой было куда интереснее и познавательнее, чем в повозке или в зале, где наёмники в основном недвижно молчали. Некоторые, правда, весьма ярко выступили на приёме, но многие начали показывать себя только теперь, в уже куда менее официальной обстановке. Завязывались разговоры, началась стадия знакомства с теми, с кем предстояло двинуться в поход.
Как и в большинстве мест, посещённых Агатой на поверхности, мебель изготавливалась на человеческий рост, а королевский стол показался даже слишком великоват, что представляло некоторые неудобства для гнома. Отставив щит, Агата уложила молот под седалище и взобралась на получившуюся конструкцию. Это позволило ей по крайней мере восседать на одном уровне с остальными.

Дорога к замку навевала не то, что тоску, а скорее отчаяние. Зачумленный замок, измученные войной деревни, следы деятельности инквизиции. Впрочем, последнее Арию отнюдь не смущало, а скорее даже немного радовало. Значит, братья, несмотря ни на что, не оставляют своей праведной борьбы. Культистов Ария, понятное дело, не терпела. Кроме таких вещей, как предательство своего рода и попрание веры, эти потерявшие людской облик твари... в общем, она неоднократно была свидетельницей зверств, чинимых еретиками, результатов их богомерзкой магии и последствий их действий. Так что чем больше этих гадов сожжено, повешено или обезглавлено, тем больше шансов в людей на спасение...
Ария украдкой рассматривала своих спутников по дороге, периодически сожалея, что приходится трястись в повозке. Она предпочла бы ехать верхом, но это приграничная область и всех верховых животных в пригодном состоянии реквизировали на нужды армии еще на въезде в графство.
Замок подавал надежды на то, что если его и будут штурмовать, то застрянут под ним надолго.
При торжественном представлении отрядов работодателю и работодателя-отрядам возникло ощущение, что вокруг умирающего правитель стоят воплощение различных грехов: алчность, с свиными глазками и потной лысиной, гордыня и ложь, посверкивающая моноклем, высокомерие, купающееся в своей силе, подлость с коварством, тихой мышью скользящая между людьми.
В общем, никаких иллюзий относительно этой компашки высокопоставленных чинов жрица не испытывала. Равно как и особо благоговения перед архиепископом своей Церкви. Он слишком далек от паствы... но все равно не ближе к Богу, чем любой их них.
Ее возможные сотоварищи начали задавать вопросы или просто высказываться. Кто дельно, кто-не очень. Жрица тоже решила кое-что уточнить.
-А известно хотя бы приблизительное местоположение наследника? Где его ставка и хотя бы на каком участке фронта он был замечен в последний раз?

Шепард:
Бармен усмехнулся.
- Эти-то? Эти тащат всё, что плохо лежит. Эй, Снари! Снари!!! - рявкнул он на весь зал. Из-под стола рядом со стойкой выглянула голова в глубоко надвинутом капюшоне. Мелькнул кончик длинного зеленого носа.
- Иду! - пискнул обладатель головы и полез наружу. Вылезя, он оказался фигурой в монашеской рясе, где-то по пояс обычному человеку. На поясе у него висят три фляжки, в ряд. На перевязи через грудь - пять маленьких цилиндров. Фигурка просеменила к стоящим рядом со стойкой людям и пискляво спросила:
- Это вы, значит, лететь собралися?

Заклинания шли туго - магическая энергия этого мира была куда своенравней той, к которой лич привык. Разбуженная нежить не спешила покидать могилы, защита и вовсе вышла из рук вон плохо.
"Можно подумать, удача моих заклятий зависит от каких-то надмировых игральных костей" , - мелькнула мысль. Ак-Джархи сконцентрировался полнее, упорно воссоздавая формулу за формулой.

Ярослав замыкал колонну, пытаясь связаться с родственниками по мобильному телефону.
Рюкзак колотил по ногам при перепрыгивании бамперов, а глаза четко следили за колонной детей. Какая-то девочка внезапно отделилась от колонны, и если бы не Яр, ее бы смели, не оставив не одной целой косточки. Февраль просто вовремя втащил малышку на одну из легковушек, кряхтя и заливаясь потом, который щипал глаза.
Убедившись в том, что девочке совсем НЕ хорошо (видимо ударилась головой), парень перевесил рюкзак на живот, и одними жестами попросил девчушку взобраться ему на спину.
Дальнейший путь к автомобилю походил на странный бег со странными препятствиями. Тяжело, душно, тесно. Дыхание за шиворот.
В какой-то момент Ярослав подумал, что сам потерялся, и взобрался на какую-то машину, увидел своих, и припустил туда.
Увидев труп - сглотнул резко ставшую вязкой слюну
- Господибожемой - пробубнил себе под нос резко побледневший Ярослав.
Ссадив девочку прямо на сидение в салон, Февраль помог странному парнишке вынимать тело, проталкивая его изнутри автомобиля.
Не дав парнишке уронить, все же человека, и дотащив его к поручням моста - перекинув в низ тем самым предотвращая топтание тела.
Вернувшись к машине, тяжело выдохнув, Ярослав достал флягу, и сполз по боку машины.
Отпив жадно из фляги, парень посмотрел на асфальт, и зажмурился.
Даааа.. Тянуло проблеваться, сесть в углу, закрыть глаза, сжаться в комок, и.. проснуться. Но ему это не позволено.
Встав, Ярик вошел вслед за всеми в автомобиль, и закрыл дверь.
- Крепко держитесь! - Скомандовал парень, сам цепляясь за поручень

- Идиот! Побежали! За мной, скорее! - Подбежал. Прямо в ухо орёт оставшемуся в живых рыжему. Скользнул взглядом по погибшему. Но тут уж ничего не попишешь.

- Давай! Сейчас мертвяки сбегутся! Быстрее в Бургер Кинг!

И все таки человечество, как бы далеко не шагнуло вперед так и научилось полностью избавлять человека от перегрузок, когда корабль выходит на орбиту, да плюс еще и сама Мидори от чего то очень болезненно их переносила. После выхода на орбиту изнемогающая и уставшая девушка пошла в свою каюту чтоб немного отдохнуть и набраться сил. И вот улегшись в постель, она вдруг поглядела в иллюминатор.....И не смогла отвести глаз от сего величайшего зрелища. Как огромный голубой шар Земли величественно вращается в пустоте космоса, такого большого и необъятного. И Земля всего лишь крупинка в этом бесконечно огромно мироздания, а человек это всего лишь песчинка на фоне планеты, как же он мал, как же мы малы...
"Насколько же это красиво. Ни один художник не сможет передать того восхищения которое испытывает человек находясь в космосе"- не сдержавши чувств прошептала Мидори. А космос в свою очередь поманил ее словно маленькую девочку к себе в гости...
""
"Я лечу к тебе Холитра"- почти сквозь сон, поудобней улегшись, прошептала Мидори.

К моменту получения разрешения на взлет в рубку уже подтянулись второй пилот, штурман, артиллерист и связист. Все мелкие - недавно из Академии. Хорошо, что хоть механика толкового выдали. Тут на панели как раз замигал сигнал вызова из инженерного отсека. Вот помяни чёрта!
- Инженерный отсек рапортует - все системы в порядке, корабль к взлёту готов. Надеюсь, не рванём на старте – на бородатой физиономии главного механика Василия Краснова ясно читались следы недавней пьянки.
- Я тебя рвану, динозавр небритый! Не гадь в варенье! – Моран шутливо показал механику кулак.
- Ну что, от винта, Босс? – нетерпеливо спросил второй пилот.
- Не спеши, не будем нарушать традиции – Моран взял микрофон и нажал на своей консоли кнопку внутреннего оповещения.

«Внимание, говорит командир корабля, начинаем предстартовую подготовку. Во избежание травматизма на время выхода из атмосферы, настоятельно рекомендую всем пассажирам зафиксировать свой багаж и тушки в специально предназначенных для этого приспособлениях. За засосанного в сортир и убившегося об стену пассажира экипаж ответственности не несёт. Во время выхода из атмосферы возможны незначительные перегрузки и переменная тряска. Просьба не разводить панику по пустякам. Засим все, экипаж желает вам приятного полета».

- Вот теперь «от винта!» - отложив микрофон, сказал Гудвинд и актавировал процедуру зажигания.

Через секунду после зажигания корабль мелко затрясся – по всему кораблю включались гравитационные компенсаторы, служащие для уменьшения активной разгонной массы. Когда все компенсаторы были активированы и вибрация практически прекратилась, из дюз ударили столбы пламени и корабль медленно и величественно (если это слово можно применить для неповоротливого толстобрюхого транспортника) оторвался от земли и начал набирать высоту.

- Убрать посадочные опоры. Тяга с сорока на шестьдесят, угол семьдесят. Поднимаемся, господа.

Корабль поднимался вверх, ежесекундно увеличивая ускорение, пару раз огромную махину даже ощутимо тряхнуло. А так, если исключить гул, нарастающую перегрузку и постоянную мелкую вибрацию от небольшой рассинхронизации в работе гравикомпенсаторов, взлёт прошел довольно спокойно. По завершении выхода на орбиту, Моран лично активировал радиоканал с флагманом эскорта, чем немало расстроил молодого связиста.

«Эскорт Главный, здесь борт девятка два ноля, взлетел без приключений, все системы в норме. Запрашиваю подтверждения, на занятие места в строю».

Вроде, всё нормально было. По-началу. Альфров спокойно выслушал. Эдвард легко нашёл нужный пункт меню, и уже собирался расширенный список отобразить на экране. Как вдруг. Ним заревел резко, кому-то сзади. Кроули развернулся, глядя внутрь десантного отсека "Клеща". По потолку резко застучало что-то. Внутри лейтенант насчитал там ровно трёх человек. Реддс не было.

Слова "Что за хуйня?!" встали комом поперёк горла, когда какие-то моллюски начали вползать, а Альфаров её затаскивать обратно полез. Реддс походу ушла в самоволку. Охуеть. И тут Сосновская хватается за пистолет. Всполыхнуло в груди "Льва" возмущение. Резкое и острое. И страх ещё, чуть меньше. Женщина за рулём - это обезьяна с гранатой. Женщина с оружием - обезьяна с термоядерной торпедой класса "Расхуяриватель Планет 9000".

- Не стрелять! Не ст...

То, что происходило дальше, больше всего было похоже на малобюджетный подростковый фильм ужасов. Настолько убогий, что просмотр вызывает скорее дикие приступы смеха, чем страх и ужас. Если бы не одно "Но". Эдвард не сидел в кресле кинотеатра с банкой пива и попкорном в руках - а, к сожалению, был одним из главных действующих лиц.

Хлопок выстрела. Визг. Выстрел ещё. Свист. Хруст. Гарью пахнет. Части приборной панели, похоже, конец. Мало было дисплея, так ещё работы привалило. Эдвард впал в такой дикий шок от этого, что даже сказать ничего не смог, впав в каталитический ступор на несколько мгновений. Лишь мысли в панике по голове проносились.

"Ну всё, пиздец." - подумал Эдвард.
"Йоу, привет Э-эдди!" - подумал Пиздец.

Вспышка. Непонятно, что присходит. Даже боли нет. Только тело почему-то. Как-то обессилило резко. Дышать стало трудно. Руки сами к шее потянулись. Кровь течёт. Тёплая такая. Фонтаном, даже сквозь пальцы. Хех. Интересно. То, что она - собственная, понятно стало не сразу. Ну вот. Дожил. Бабой застрелен, чо! Круто. Силы поддерживать корпус в сидении как-то резко не стало. Эдвард Завалился в бок, на спину. Тут и девушки эти подскочили. Сосновская с аптечкой носится. Делает там что-то. Вторая тоже рядом носится. "Малаца. Всё пральна сделали". Хрипя, и чувствуя как силы покидают его с каждым стуком сердца, "Лев" уставился на Нима. Глазами рожу его поймал.

- Аль... фаров. Пош-шиви за меня... мушик...

"И подумай за этих двоих" - хотел было сказать, но вместо этого улыбнулся сам себе, и нехотя закрыл глаза. Подумает. Он ему в отцы годится, разберётся как-нибудь. Эдварду же главное только не напрягаться сейчас. Боль - это ничто. Раз в жизни можно и потерпеть. Раз в жизни.

"Всё понятно теперь.
Жизнь - это просто сон, от которого нельзя проснуться..."

Рефлекторно отбросив гаджет, словно это была гадюка, Андрей сделал шаг назад, словно опасаясь, что плеер взорвется. Смысл сказанного дошел до него не сразу.
Чья-то дурацкая шутка.. Ей Богу... Небось ребята из чайной дурачатся. Андрей мысленно прокрутил в голове дату. Не первое ли апреля сегодня? Да вроде нет. И до Дня Рождения ему еще полгода. Лунное освещение раздражало. А неестественная темнота. Чем же это она неестественная? Тебе просто кажется, парень.. Но страх мерзкими щупальцами уже начал потихоньку проникать в обычно спокойную, "холодную" голову Андрея.. Что-то было явно не так.
Его рука тем временем нырнула в карман, выудила оттуда сотовый. Большой палец привычно вдавил кнопку снятия блокировки экрана. Глаза всматривались в загоревшийся экран, словно там были написаны ответы на все вопросы о происходящем.

Антонио проснулся и стал недоуменно оглядываться. Стол, какие то бумаги, часы... Часы! Сонливость как рукой сняло. Он заполнял бумаги, и видимо уснул за этим занятием. Судя по часам, он проспал около двух часов, а это значит, что последний автобус уже ушел и ему снова придется ночевать в своем кабинете. Кабинете главврача.
Впрочем, еще не факт что удастся поспать хоть сколько-нибудь. Чертова бюрократия могла занять все оставшееся время до утреннего обхода. Приходилось письменно объяснять каждую мелочь от того, куда пошел последний пенни, выделенный министерством здравоохранения, до отказа принять жалобу от пациента на основе того, что удаление зуба не является нарушением чьих либо прав.
Пациенты... Тут Антонио мог лишь горько вздохнуть. Видимо, статистики были правы в том, что каждого последующее поколение тупее предыдущего. Один горожанин обратился с огнестрельным ранением. С его слов, он чистил пистолет и тот неожиданно выстрелил и лишил беднягу наследства. В это можно было поверить, если бы он не пришел со своей супругой, которая, казалось, хотела добить свою половинку и лишь оттягивает удовольствие. А ранее с той же проблемой и пулей в филейной части обращалась девица, причем марка пули соответствовала пистолету счастливого мужа. Сложить дважды два мог и полный идиот.
Еще огромный пласт времени занимали требования администрации. Ну, как мэр не может понять, что городская больница не может "повысить свою эффективность" без увеличения вложений? Неужели он думает, что люди здесь питаются подножным кормом, а материалы падают с неба? Не устраивать же одноразовые акции как в каком-то дурацком молле. "Всем выздоравливающим - пачка аспирина!", "Каждому пятому посетителю больницы бесплатное ректальное измерение температуры!"
И еще одно... Дежурный санитар Гвидо. застрелен на выходе из больницы неизвестными. Теперь Антонио приходилось заполнять кучу форм в связи со смертью ценного работника, попутно давая показания местной полиции. Которая, конечно же, все еще ищет убийц.
Отбросив дурные мысли, главврач продолжил борьбу с бумажной волокитой. Погружение в мир бюрократии всегда вызывало у него головную боль, однако сейчас он чувствовал себя посвежевшим. Видимо, сказался нежданный период сна, который… который…. Х-р-р-р-…..

Пробуждение было резким и неприятным. Вначале в голове раздался вопль, от которого в снившемся эльфийской деве кошмаре мертвецы повскакивали из могил, повинуясь приказу. Затем на холме с крестом она различила смутный силуэт мужчины в шароварах и с ничем не примечательным лицом. Она чисто интуитивно выкрикнула во сне "Прекрати это!", но греза быстро таила. Окончательно развеял дрему голос Маркуса, который она бы признала даже спустя столетие. Эста открыла глаза и схватив ранее предусмотрительно уложенную рядом саблю поднялась, откинув одеяло и быстро, но соблюдая осторожность, осматриваясь по сторонам, выбежала из землянки с уже обнаженным клинком.
"Если это опять волки, то я не позволю им жрать коней. Еще чего удумали. Пусть охотятся на другую добычу".

особняк мишима зайбацу отвоёваный у отца камин, 2 спальни ,теливизор

Вы не можете просматривать этот пост!

Горацио поднялся с земли. Каждое движение приносило ему адскую боль, каждое сокращение мышц. Солдат буквально чувствовал, как лопались пузыри на обожженной спине, и по изуродованной коже потоками стекала сукровица.
"Это не главное сейчас. Совсем не главное..."
Легионер превратился в ангела смерти. Он ощущал души убитых товарищей: они шли рядом с ним хищно оскалив зубы, устремив мертвый, ненавидящий взгляд на врагов. Он был не один - с ним была его центурия. Быть может именного этого боялся колдун-недоучка придя сюда, выслеживая его точно шакал раненого льва.
Дым тлеющих одежд стелился за Тибром, и темным, колышущимся шлейфом расползался по пожарищу.. На этом полыхающем клочке земли, среди горящих и обугленных воинов Фурий, его шествие смотрелось поистине устрашающим. Ни один нерв не дрогнул не лице гастата. Пылающий взор был устремлен на ученика мага, посмевшего привести сюда свой отряд псов.
Удар - и табурет раскололся о голову ослепленного, трущего наполовину обугленное лицо, воина в черном. Легионер, на секунду замедлив шаг, поднял трофейный меч левой рукой.
- Ну что же, я сожгу тебя отдельно, раз не желаешь умирать со всеми! - голос Горацио звонко звучал среди потрескивающего пламени костров. Он пару раз крутанул в руках мечи, подходя к главарю ублюдков Пустоши.
"Теперь твоя очередь боятся, твоя очередь спасать свою шкуру. Я иду к тебе." - отблески огня окрасили нехорошую ухмылку воина...

Кто бы знал какой камень свалился с души Кирхема в этот момент. Нет, не так. Описание этого момента можно было бы начать следующимх образом: "Гардон был реалистом и наверное впервые в жизни... нет, впервые за карьеру военного..." Чушь и бред. Никак это не начинается. Это просто случилось и всё! Самый волнующий, самый лучший, самый-самый момент в его жизни...
Это лучше секса, лучше банки пива перед телеком, где показывают любимых "Даллас Маверикс", лучше песен "Quenn" и "Turtles" лучше чем увидеть солнце после грозы и молнии... Этот список можно продолжать и перебирать, но всё равно нет ничего лучше осознания этого момента. Прочувствовать и пережить то, что сейчас пережил Гардон дано не многим. И уж точно не каждому дано прочувствовать сердце, которое бьётся для тебя. Пусть это только жизненный момент (и как хотелось бы, чтобы это продолжилось и продолжалось), лучшие десять секунд секунд в жизни, но они остаются в памяти и в сердце навсегда.
Кстати, о сердце. Оно, родимое, буквально захлебнулось теми чувствами, что накатили как цунами. Не сейчас уж точно - возможно позже - Гардон обязательно попробует разобраться в них.

Сейчас же у него были эти десять секунд долгого поцелуя, учащённого пульса и сердцебиения и горящих глаз. Гардон со всей страстью впивался в губы Софьи. Время от времени покусывал верхнюю, прижимая девушку к себе настолько сильно, насколько мог позволить себе, чтобы не причинить ей боль. Иногда прикрывал глаза, но тотчас снова открывал, будто бы испугавшись, что она возьмёт да исчезнет. Или растает. Или уплывёт из его рук каких-то иным способом.
Наконец, тяжело дыша, он скользнул губами по щеке, поцеловал шейку и крепко обнял Софью. Десять секунд перерыва и снова крепкий поцелуй. Без слов. Кому они сейчас нужны?

"Хватит! Остановись же!" не то с болью, не то с яростью в голосе воскликнул Гардон и я испуганно смолкла, проглотив окончание фразы и растерянно замерев от неожиданности. Ну вот, вечно я...
Но продолжить эту мысль мне не довелось. Чужой запах - почти неуловимый, не раскладываемый на элементы, просто сообщающий "я здесь" - нахлынул, отгораживая остальной мир. Прикосновение губ - шершавых, потрескавшихся, и отчего-то уже родных до невероятности, заставило задержать дыхание. Господи, я просто не верю!....
Ресницы дрогнули, стремясь опуститься, но взгляд - его взгляд - все же заставил их остановиться. Во взгляде был вопрос. Во взгляде была неуверенность. Во взгляде было опасение... И не было ни капли осуждения.
Дура ты, Софи, а не психолог - мысленно констатировала я, и, все же положив пальцы на топорщащийся ежиком волос затылок, подалась вперед, уже сама прижимаясь губами к губам...
Что бы там ни было завтра, сегодня - я нашла свой дом.

Когда рука Алекса все-таки добралась до кармана...
Они всегда такие. Уверены в себе, остроумны, сильны, мужественность так и хлещет через ремень дорогих и идеально сидящих джинсов. На самом деле, за всей этой бравадой прячется школьник-девственник, уламывающий пэтэушницу, когда за дверью притаившись стоят одноклассники, которые и порекомендовали ее: "Эта даст, будь уверен!" У него в голове есть modus operandi, построенная статейками по пикапу из интернета и голливудскими порнофильмами - и упаси его Боже хоть на миллиметр отклониться от нее. А представьте себе, что с ними происходит, когда от этой модели отходит сам объект ухаживаний? Примерно то же, что и с Алексом.
Так вот, когда рука Алекса все-таки добралась до моего заднего кармана, я накрыла ее сверху своей ладонью, вынудив его сделать из безобидного жеста "мне нужна зажигалка" вполне однозначно толкуемое хватание за ягодицы. В кромешной темноте, надеясь, что он от испуга не зажжет дешевую пластиковую поделку прямо у меня в кармане, я потянулась к нему губами и вслепую ткнулась в легкую небритость над верхней губой. Свободную руку зарыла в его волосах, чтобы не вырвался, скотина такая...

- А-а! Ты! Я хочу забрать тебя в гей-бар! Я хочу забрать тебя в гей-бар! Я хочу забрать тебя в гей-бар, гей-бар, гей-бар, уу!
- А! Давай начнем войну! Давай начнем термоядерную войну! В гей-баре, гей-баре, гей-баре! И вот ты...не, плохая песня, - вслух подумал Куоритч, перестав распевать песни. Почесав подбородок, он некоторое время задумчиво курил сигару, а потом опять принялся за старое:
- Давай, Коалиция, показать тебе наши ракеты? Хочешь, мля...ночью, наши ученые чуть-чуть изменят гравитационное поле планеты, и все твои бункеры будут под водой! Коалиция, ты остановись, ты кончай, ты патроны спрячь подальше на склад. И про Вейланд-Ютани забудь. Ведь ты повторишь ту же ошибку, ты подумай о будущем Земли! Там никто не хочет жить! Барахолка! Доллар, доллар, доллар! Грязная зеленая бумажка! - лицо Майлза покраснело.
- И пушек у тебя нет, техники нет у тебя! Весь мир стреляет из Ви-Эйч-Ар, тип 198! Только Алкоуа! Вот здесь любят Корпорацию, а тебя презирают! - Шакал закинул ноги на стол.
- Твой предшественник, Вейланд-Ютани, их руководству растегнули ширинки прямо в рабочем кабинете! Технодайн! Это совсем уже охереть, чтобы какая-то корпорация-проститука, в кабинете руководства, им всем отсасывала! Это что, Коалиция? Это конец уже давно, вы что делаете?! Технодайн! Какая Вейланд-Ютани, какая война, какая ЛВ301? Минетчики чертовы! Онанисты! Пидорасы! - Майлз в этот момент зашаклялся и громко выругался.
- Да, всем спасибо, майор Куоритч специально для вас. Теперь к последним новостям бункера Л51. Прошлой ночью капрал Батлер обоссался в кроватке. Был замечен подозрительный скрип в койке капитана Керра, сразу после того, как послышались шаги от койки Саши Дип. Соответствует ли физиологические характеристики Глубокой Саши реальности, Саймон нам не сообщил. У майора Куоритча вновь обострились психические расстройства.
- А теперь - патриотическая песня. Музыка и слова - Куоритч, Майлз, и его отличные способности к плагиату. Итак! - майор прокашлялся.
- Через врата Ада! Пробиваясь к корпоративному Раю! Через позиции Коалиции! Слава победе! Мы отсиживались годами в бункерах! И теперь готовы нанести удар! Эпическое наступление грядет! На рассвете они заплатят своими жизнями! Оо, история пишется сегодня! В этом кипящем Аду! Нам ничего не осталось, поэтому мы идем в наступление! Мочи ублюдков ради Корпорации! Мы победим, они - отсосут!
- Через врата Ада! Пробиваясь к корпоративному Раю! Через позиции Коалиции! Слава победе! Приказ прост: убей или останься без получки! И вот мы снова на войне! Против Коалиции! Мочи ублюдков ради денег! Мы победим, они - отсосут! - выдохнув последнюю порцию дыма и затушив сигару, Майлз откинулся назад и прикрыл глаза.

После манёвров с участием собак Симеон помрачнел где-то на 33% и сплюнул сломанную зубочистку и достал из кармана другую, нервно пожевав её с минуту немного отошёл от боя и спросил:
- Я уже говорил вам что ненавижу собак?

Крот, а это был он, не испугался, он вообще больше ничего не боялся.
- Крот я , сижу никого не трогаю, а тут бац! и проломили нору сверху.
Крот грустно вздохнул, развернулся и почапал по подземному ходу вдаль.
Хомяк неожиданно почувствовал совсем рядом запах оружейной смазки и гуталина. рванувшись туда попал в лапотворную пещеру, а там....
Новенькие блестящие шишкомёты стройными рядами стоят в своих уютных нишах. Берёзосмоломёты с полными бункерами свежей берёзовой смолы и готовыми к использованию прикуривателями покоятся в ящиках. Рядом лежат начищенные и заточенные деревянные шпик-ножи что просто просятся на совершенно новые ёлкоигломёты, которых также видимо-невидимо.
Про шинели с нашивками "Альфа-Омега-Дельта Лесные Котики" и нагуталинненые армейские берцы, сумки с гранатами начиненные страшным "Ха-хи-хи" газом и мед пакеты с лечебной травой "А нам всё равно" и говорить не приходится.

Симеон сидел с краю стола весь сонный из-за того что его опять разбудили он практически не ел, незачем наедаться перед сном, и вяло отпивал кофе из кружки. Прослушав брифинг капитана, Симеон нахмурился будто обдумывал какую-то мысль, затем сказал:
- Мистер Вейсман, я благодарен вам за поддержку меня, но если я начну более активно общаться я расстрою абсолютно всех. Мои манеры оставляют желать лучшего да и мой характер не сахар, я стараюсь быть корректным в отношений ко всем, а это означает что нужно сдерживаться, что я и делаю. Моё же отношение к просьбам я попробую пересмотреть, мне просто казалось что эту капсулу собирали на военной базе, а это означает что я могу исполнять только ваши просьбы и приказы, согласно уставу. Но это так мысли вслух.

Что можно придумать печальнее, чем ужинать в разбавленной бряцанием посуды тишине? Пару минут я равнодушно перекладывала вилкой еду, что-то подковыривала и разминала, что-то меланхолично отправляла в рот... Отвратительно ты справляешься с работой, Софи. Обстановочка психологическая-то не то что плоха - хуже некуда! И не оттого, что кто-то "плохой", а кто-то "хороший". Исключительно из-за недопонимания... Из-за неспособности и неготовности нас открыться другим...
- Итак, великие покорители неизвестных планет… -заговорил капитан и я оставила наконец ни в чем не повинный, растерзанный ужин в покое.
Да уж, вот в чем - в чем, а в выборе капитана те люди, что собирали нашу команду – не ошиблись. На этом месте действительно именно тот человек. Эта речь не была обвинением, она была проявлением искренней заботы и потому не могла не вызвать отклика.
Я кашлянула, поднимая глаза от тарелки и, обведя присутствующих взглядом, остановилась на Викторе:
- Ты совершенно прав. Наверное, на самом деле эта речь должна была бы принадлежать мне, поэтому сейчас я прежде всего хочу принести всем свои извинения. Судя по всему, с задачами, возложенными на меня как на психолога, я справляюсь не слишком успешно… - Улыбка вышла не слишком уверенной, но все же это было лучше, чем ничего. – И еще… Виктор, за меня можешь не переживать. На самом деле я прекрасно понимаю Гардона - иногда мне и самой хочется себя прибить, - быстрый взгляд в сторону Кирхема и чуть иронично приподнятая бровь. – Я понимаю, что он сердится только потому, что беспокоится о нас, а моя беспечность и правда кого угодно выведет из себя… Я уже обещала ему и теперь скажу еще раз, что готова приложить все усилия для того, чтоб не подвергать свою и чужую жизнь и здоровье ненужной опасности… Это то, что я могу сказать о себе. На счет остальных… послушайте – мы это все, что у нас есть! Понимаете о чем я? Эта планета – пока не дом нам. Дом – это место, где тебя ценят, и значит мы должны ценить друг друга. Тем более, что есть за что. Каждый из нас – индивидуальность, представитель и носитель определенного психотипа и тот факт, что мы не похожи – нормален. Стоит ценить эти различия, а не сетовать на них… - Секунду помолчав я добавила, завершая: - Не сердитесь если сейчас в своих словах чем-то задела вас. Поверьте – этого я хочу меньше всего.

- Суётесь в пекло и меня с собой тащите. Я уже высказал солдафону всё, что о нём думаю. Капитан на очереди, - Гардон бросил мимолётный, оттрывистый взгляд на Софью через плечо, с каменным лицом выслушав её речь, затем деловито направился собирать мячи. Вернулся на исходную, положив три мяча у ног. Взял один из них и приготовился бросать.

- А ты считаешь стоит закрыть глаза на эту штуку? Просто оставить все как есть и дальше следовать плану? Хотя какое там "дальше" - по плану мы еще ни разу бы и на планету не ступили...

- Я считаю, что нельзя быть такими беспечными. Штуку, видити ли, нашли! Ну естественно нужно лезть туда без оглядки! - злость клокотала в Гардоне. Чайник закипел и вот-вот взорвётся. Бросок мяча. Снова мимо, - fuck!

- Да уж. Вообще-то ты прав. - Я чуть обошла мучжину и присела на подставку тренажера, зажав ладони между колен. - Я так уж точно черезчур беспечна. Но ведь мы предпримем все меры предосторожности! - резко распахнутые глаза, тело подалось вперед. - И не будем лезть внутрь. Просто установим камеру и - назад...

- Просто ничего не бывает и не будет. Только не здесь! God damn! - ещё один мяч не залетел в кольцо. Пнув оставшийся ногой, мужчина сжал руки в кулаки и прошёлся по комнате. Задержал взгляд на велотренажёре, раздумывая над вопросом пнуть его от души или нет. Решил, что не стоит. И с чего это он, и вправду, так разошёлся? "Саймон" - решение пришло мгновенно. Если вначале его раздражал, то теперь просто начала бесить эта тупоумная игрушка. Гр... Гардон задышал ровнее, заставляя себя успокоиться. И хотя голос его слегка подрагивал, он довольно спокойно спросил, не поворачиваясь к девушке, - это всё зачем ты пришла? Сказать, что мы будем очень осторожны?

Ох, Софи-Софи, ну какой черт дернул тебя сюда приходить? Да еще прямо сейчас? Если так уж язык чесался - стоило подождать пока он остынет... Так нет же, доводы разума нам уже не важны, видите-ли. Мы теперь слушаемся эмоциональных порывов. С каких это пор? Язвительно отчитывая саму себя, я отчаянно подбирала нужные слова. - Наверное. Я не хотела чтобы сегодняшний день закончился на такой ноте. Незнаю как объяснить... почему-то казалось, что мы поймем друг друга. - Ну да, теперь не хватало еще обидеться на его холодность. Ты сама затеяла это, дорогуша... - Скорее даже я хотела извиниться. Хотела спросить - что ты думаешь? И еще... - на секунду я даже затаила дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду, - насчет Симеона... У него действительно своеобразный взгляд на жизнь, но раз его выбрали - значит они считали, что и такой человек нужен нашей команде. Понимаешь? А у него и так по тестам не самые позитивные показатели... - Ох, что-то сейчас будет, чувствую....

- У него есть взгляд!? Это у этого-то робота есть взгляд!? Ах да-а, у него есть взгляд. Сейчас взгляд Виктора Вейсмана, до криосна взгляд Барака Обамы, до Обамы какого-то грёбаного Криса Куперсона или Билли Бойда, командира какого-то грёбаного взвода! Или, ах да, какого-то не менее грёбаного Билла Гейтса! Или дяди Боба, дворника из моего детсткого... - Гардон резко оборвал себя. Первый вопрос, который возник у него в голове - какого чёрта я обсуждаю эту ерунду с Софьей. Второй - какого чёрта меня занесо аж в "счастливое" детство. И третий, он же самый-самый первый, какого чёрта она всё таки сюда пришла.
Подумав секунду, Гардон-таки пнул тренажёр. Психологические показатели - это конечно очень важно. Но все мы люди. Человеки.
Гардон медленно, очень медленно повернулся и смерил Софью теперь уже пылающим взглядом. Крепко сжал зубы - ажно на скулах заходили желваки.
- Об осторожноcти поговорили. Саймона обсудили. Что-то ещё?

Черт-черт-черт! Дура! Идиотка! Хотела как лучше - получилось как всегда.
Я порывисто встала. Замерла под яростью взгляда. Медленно подняла глаза - широко распахнутые, отчаянные, почти напуганные...
- Нет. Ничего. Не стоило мне приходить. Еще раз извини. - И, едва сдерживая готовый сорваться голос, направилась к двери. Мимо него. - До завтра.

Гардон проводил Софью долгим взглядом и ещё с минуту пялился на дверь после того как она ушла.
- God damn! - Киркхэм прошёлся по залу и пнул ещё пару мячей, попавшихся под ночи. Затем, чуть поостыв, собрал мячи и забросил их в сумку. Задвинул баскетобльную площадку обратно в стену и несильно стукнул кулаком по оной же. Одел майку, подхватил куртку и вышел из тренажёрки

Кирхем бросал мяч. Уверенные до расслабленности движения, бросок - как высвобождение энергии из накопителей, ноги упруго пружинят от пола - пожалуй, это стоило даже того, чтобы просто полюбоваться, не выдавая своего присутствия...
"Счёт равный, но "Даллас" может вырвать победу на последних секундах... "
Неисправим, - усмехнулась я про себя, и, шагая в зал, мысленно добавила - да и не нужно.
- Привет. Помешала, да? Извини. Что-то я последнее время все не туда лезу. Просто хотела сказать... - я подошла ближе и остановилась в полушаге, размышляя на тему "что случится если продолжить фразу словами "ты мне нравишься"?". - ... не думай, что мы совсем уж беспечны. Я в смысле. Вернее немного есть конечно, но... я исправлюсь. - Улыбка получилась несколько виноватой. - Ничего не могу с собой поделать - любопытство важная часть человеческой натуры. Может у меня конечно "шило в заднице", как говорят, но сидеть на месте это не то, что мне нравится. Ну... разве что над исследованиями, - прищурив один глаз и на секунду задумавшись, поправилась я.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Растолкав всех локтями, Соер прорвался к столу и утащил все самое вкусненькое, попутно запихивая ложки, вилки и ножи в карманы и в рюкзак, стараясь делать это как можно незаметнее. Утащил со стола две бутылки хорошей выпивки и не пачкающей вещи жратвы "на потом" Потом как бы невзначай пошарился по карманам соседей. Благодаря ХОРОШЕЙ ловкости, ему удалось набрать всякой мелочи.

Вы не можете просматривать этот пост!

Они вышли под луну квартала нелюдей, обошли сторон только что закончившееся побоище, стараясь не смотреть на то, что осталось от сражавшихся, вышли к торговой площади и неожиданно для себя оказались в парке, что находился близ дворца Калантэ.

Долгое время шли в молчании - Войцех боялся даже кинуть взгляд на Ниенну, чья ладонь спокойно лежала в его. Дойдя до лавочки, одиноко стоящей посреди парка, девушка села на нее и, взяв в руки мандолину Жуса, начала играть, напевая тонким красивым голосом, какой, казалось бы, бывает только у эльфок:
Мается, мается маятник,
Хочет мне душу рассечь пополам,
Из холода в жар,
Из-под плети в объятья,
Из праздника снова в бедлам!..
Это так больно! -
Бомба внутри,
Если можешь - забудь,
А не можешь - в глаза посмотри...

Этот путь от истока к исходу -
Огненной нитью сквозь наши живые сердца,
Мы однажды вернемся
В то пламя, откуда мы родом,
Но сначала пройти
Семь кругов
До конца!!!...

О, тик-так, друг-враг,
Сам дурак...
Тик-так, свет-мрак,
Дайте мне знак...

Каждой птахе по палхе,
На версту по кресту,
Наше небо молчит -
Мы идем в пустоту...

Мается, мается маятник,
Крутится-бьется пружинка в часах,
Сколько еще мне осталось, кукушка?!
До взрыва вселенной
И ветра в моих волосах.
Неужто так мало? -
Святое ничто...
Вот колодец с живой водой,
Да в руках - решето...

Этот путь от истока к исходу
Кровью начертан на рваном парусе неба,
Эй, привратник, открой мне ворота! Домой!
Но сначала пройти
Семь шагов
Для разбега!!!...

О, тик-так, сон-мрак,
Что-то не так...
Тик-так, боль-страх,
Пепел и прах...

Это так больно! -
Сердце в груди,
Если можешь - терпи,
А не можешь... Нет!
Нет, подожди!!!...

Этот путь от истока к исходу
Был предначертан на картах всех дальних путей,
И откроется Дверь, и вперед на свободу,
Но сначала пройти
Все, что должен.
Успей!

О, тик-так, свой-чужак,
Сам себе враг...
Тик-так, боль-страх,
Волю в кулак...

Каждой птахе по плахе,
На версту по кресту,
Наше небо не ждет нас -
Мы идем в пустоту...

Она пела, а голос ее обволакивал Войцеха, лишая сил даже сдвинуться с места, чтобы сесть, а лунный свет, что, казалось, исходил от Ниенны, не давал даже глаз отвести, околдовывая, подчиняя неведомой воле Предназначения - так в тот момент думал бард.

-Я просила за тебя Авиценну потому, что ты, Войцех, нужен здесь. - прозвучал ее тонкий голос среди еще существующей тишины, когда даже цикады и ночные птицы прекратили свое пение, чтобы послушать конкурентку за ночную публику.

- Муки? - я изогнула удивленно бровь и повела невидящим взглядом по полкам. - Ну, разве что тальк. А зачем тебе? Тех самых местных жителей посыпать? А то когда я услышала про муку, то уже, чесно говоря, подумала, что ты пирог испечь собралась, - усмехнулась я, и тут же нахмурилась озабоченно. - Ты знаешь, я немного переживаю. Если на корабле и правда кто-то есть, то как бы наши мальчики его не подстрелили раньше времени. А то не лучшее знакомство получится...

Хотя "спать" было сильно сказано. Гардон опять ворочался несколько часов на кровати, затем поднялся, оделся по пояс, оставшись в штатных штанах и простецкой майке, и направился в зелёный уголок. Там по обыкновению расселся в кресле, забросив ноги на другое, заложил руки за голову и устрамил в потолок невидящий взгляд. Долго ли, коротко ли он там сидел и о чём думал - науке неизвестно. Однако достоверно известно, что уже через некоторое время он взял планшет, ручку и бумагу и стал неспешно выводить английские слова на бумаге.

Long time we were flying
Last humen we are
To unknown GalAxy
We traveled... so far
So far from ours home
From the planet of Dead
But we're hanging on...
Viktor making my bed...
И от души рассмеялся, запрокинув голову. "Pushkin, мать твою" - с отчётливым американским акцентом произнёс Гардон и рассмеялся ещё громче.
Но последняя строка стихотворения требовала доработки, поэтому он взял отложенную ручку, подумал-подумал и дописал:
Boys and girls go AHEAD!
- Ага-а, ничего так кричалка для черлидинга. Эдакий гимн маньяков-приключенцев. Подходящий случай.

Гардон ничего не знал о непогоде и ночных похождениях Софьи. Он весело болтал сам с собой и смеялся или широко улыбался своим шуткам.

Что за хрень? И это наниматель? Странный и тупой тип. Но возможно он специально это сделал. Возможно ему нужно, чтобы все о нас знали. Хотя это ведь только имена. Никто не знает как мы выглядим. А по имени... По имени эльфа чёрта с два найдёшь. Тем более мага. Жаль, что Виктор не согласился снять девочек. Это было очень кстати. Но железный напарник Корви уже зашагал наружу. Как бы ни старался он быть аккуратным, но всё равно несколько сломанных стульев и раздвинутые столы чётко дают понять, где этот парень прошёлся. И теперь придётся идти за ним. Корви вздохнул. Ох уж мне этот наёмник. Для небольшой конспирации эльф произнёс:

- Не знаю, кто те люди, которых назвал этот придурок, но фраза о прибыльном деле весьма интересна. Так как мои карманы сейчас пусты, пожалуй можно было бы узнать, что за дельце. Бедный эльф сейчас согласится на всё.

Корви взял свою сложеную косу и, используя её как трость, направился следом за другом. Выходя наружу, он сунул руку в сумку и она привычно скользнула в перчатку. Точные механизмы сразу же сработали. Замки защёлкнулись, и руны пришли в действие. Не вынимая руки из сумки, Корви плавным и ровным потоком стал наполнять Тес'кори энергией. Поэтому, когда маг подошёл к товарищу, перчатка была заряжена, а сам Корвм был готов ко всем неожиданостям.

- Ну и что это было? - задал эльф вопрос незнакомцу.

..Окровавленный рыцарь брел по дороге, не замечая суеты и вздохов прохожих. Доспех его был напрочь разбит, правой рукой он нес на плече странного вида меч, измазанный кровью и маслом, в левой же руке волочил по земле ужасного вида отрубленную голову, лицо которой застыло в выражении боли и ярости.
Раздался плач ребенка.

Казалось, по морде вампира пробежала дразнящая улыбка - давай, мол, человек, твои уловки тебе все равно не помогут.
Смазав меч, Зигфрид застыл напротив врага - так они и стояли, отдыхая и набираясь сил и ненависти.

Перемирие окончилось так же неожиданно, как и началось - вампир издал фирменный визг и прыгнул на рыцаря, сбивая его с ног..

Тело отзывалось ужасной болью на каждый шаг, уши ужасно ныли от окружающего шума, а глаза покраснели и слезились от назойливого солнца.
В удивлении расступились двое рыцарей, охранявших вход в обитель Ордена.

Мышцы, казалось, действовали самостоятельно - быстрый шаг в сторону, замах - и на спине монстра появилась новая рана, вырывая из легких вампира стон боли и ярости. Оборачиваясь, он вновь ударил лапой - молниеносно - сбивая рыцаря с ног, отбрасывая прочь.

Открылись двери обители, откуда вырвался приятный прохладный ветер-сквозняк, отбрасывая слипшиеся от крови, пота и грязи волосы со лба.
-Они справились, справились! - раздался радостный крик кого-то, ответом на который был всеобщий смех облегчения.

Фледер прыгнул на лежащего рыцаря, пытаясь дотянуться клыками до пульсирующей артерии на шее - несколько минут враги боролись, пока рыцарь не ударил вампира кулаком, скинув с себя. Наступила очередь кровопийцы защищаться, отбиваться костистыми лапами, парируя удары меча.

Сверху послышался топот - Август и Рудольф, увидев друга живым, не стали сдерживать эмоций и кинулись обнимать воина, не обращая внимания на кровь и трофей, что тот держал в руках.

Вампир сумел подняться на ноги. Он, наученный опытом, не пытался более укусить врага - новой тактикой монстра были попытки задеть рыцаря острыми, словно бритва, когтями, что ныне мелькали перед его лицом, грозясь выколоть глаза.

-Вы только посмотрите на него! Живой, справился! Да еще и трофей принес - будет висеть в гостиной, прямо над камином! - раздавались радостные возгласы Августа.

Защищаясь от очередной атаки, рыцарь пнул врага, откинув его прочь. Издав ужасающий визг, тот собрал силы для смертельного прыжка и взвился в воздух.., чтобы налететь на острый фламберг.
Лежа на земле, умирающий вампир, казалось, вновь улыбался - но улыбкой другой, не насмешливой - улыбкой облегчения.
Говорят, что после смерти изверги и безбожники обречены становиться призраками ночи - ужасными вампирами-фледерами, вынужденными искать кровь живых, чтобы хоть чуть-чуть облегчить свои муки. Так ли это? Никто в Ордене, да и во всем мире, сказать точно не может. А что говорит улыбка поверженного монстра?Нет никакой улыбки - лишь предсмертный оскал на катящейся прочь отрубленной голове.

-Еще бы! Пример для подражания всем вам, молодежь - настоящий герой! - Рудольф гордо приобнимает ученика.

Док остановил их криком:
- Стойте, парни! Взгляните за брёвнами! Кто-то обглодал труп! Лучше сядьте обратно в машину и поедем дальше. Вполне возможно что внутри кто-то или что-то есть. - и он нацелился своим стволом на здание, ожидай какой-нибудь гадости.

Боль от многочисленных ран затуманила разум Трикстера. Зеленовато-черная пелена перед глазами отделила его от жаркой схватки, происходившей неподалеку.
"Так! Возьми себя в руки! Бой еще не окончен", - иглой кольнула ярость и, пересилив боль, рыжий заставил себя вернуться к сражению.
Сквозь стук крови в ушах колдун слышал, как черный маг плел свои чары, и сейчас Трикстер осознал, что стало результатом его чародейства - десять абсолютно одинаковых магов топтали ботинками пол арены.
"Ха, я еще покажу, на что способен", - мелькнуло в голове у Трикстера, но тут резкий приступ мигрени чуть снова не сразил его - обрывки чужеродных мыслей вторглись ему в голову.
Схватившись за левый висок и глухо зарычав, как раненый зверь, колдун стал действовать быстро, не размышляя, на уровне рефлексов. Он исчез с арены. Только задрав голову вверх, можно было заметить рыжего, укрывшегося на потолке среди сталактитов. Он стоял на потолке, словно на полу. Капли крови, стекая из открытых ран, падали вверх, на свод пещеры. Для Трикстера мир перевернулся. Он беспорядочно замахал руками, задевая камни. И вот один из сталактитов зашевелился, оторвался от родного потолка. Ближе к его концу злобно заморгали десятки красных крысиных глазок. Сталактит, с хрустом расправив множество крохотных крылышек, полетел вниз (а для Трикстера он взмыл вверх), вслед за ним отправились, как выводок утят за матерью, стая оживленных колдуном камней. Мамаша-сталактит, сделав мертвую петлю, понеслась к одному из темных магов, метя в него острым носом, затем переметнулась к еще одному... и еще... и еще. Так она и носилась, как бешеная ракета, норовя нанизать на себя все отражения Абрахама. Выводок же камней обильным градом полил арену.
Трикстер опустился на колени и схватившись за голову прорычал:
- Вон из моей головы!
Жар-птица, до сего момента беспорядочно метавшаяся по полю битвы, казалось, услышала рык создателя, и, вычислив обидчика, набросилась на него. Птица ворвалась в ряд зрителей и принялась размахивать огненными крыльями прямо перед лицом Алисы.

Сильная встреча. Мощные удары. Уррийен и Зигфрид как тараны налетели друг на друга. Казалось, что их доспехи всего лишь муляж, так как клинки пробивали их с необычайной лёгкостью. Рывок. Встреча. Резкая, адская боль. И отскок назад, оставляя после себяя шлейф из крови. Но эльф уже давно привык к боли, поэтому и сейчас мало обращал на неё внимание. Главное было не это. А то, что удалось пустить кровь. Ведь для ритуала она нужна больше всего. А тут есть кровь двоих. Пока Абрахам отвлёк Зигфрида, эльф совершил быстрые манипуляции. Он присел на колено, провёл рукой по плоскости меча, собирая кровь рыцаря. Затем этой же рукой провёл по своей ране. Теперь вся ладонь покрыта тёмной липкой жидкостью. Уррийен быстро начертил на полу пару символов. Одновременно с этим он произнёс несколько фраз на незнакомо языке. Резко встал. Развёл руки. И выкрикнул последнюю фразу. Внезапно символы вспыхнули гигантским пламенем, которое взвилось до потолка. Правда опало оно так же быстро, как и появилось. И перед Уррийеном стоял демон. Громадный, жуткий демон. Тёмно-красная кожа с огненными венами. Рога, залитые кровью. Пояс из черепов. Костянная броня, которая крепче любого металла. Огромный меч-тесак. Эльф протянул к нему руку. Они соприкоснулись ладонями и... Быстрая вспышка. Демон изчез. Но и Уррийен преобразился. Он стал немного крупнее. Его кожа преобрела гораздо более тёмный оттенок. Волосы окрасились в красный и развевались на невидимом ветру. Вены казалось пылали ярким пламенем изнутри. Глаза из белых стали абсолютно чёрными. Рана сама собой затянулась.

Уррийен хищно улыбнулся, обнажив образовавшиеся клыки:

- Я не говорил тебе, Зигфрид, что многому научился в клане?

После этого эльф поднял меч и двинулся к сражающимся. Резкий рывок - и он уже рядом. Взмах - и сопровождающий меч огненный шлейф пронёсся через всю арену, нанося повреждения и Зигфриду, и Трикстеру, заодно разбивая в мелкую крошку несколько столбов.

Сначала было всё нормально. Но потом имперскую лохань вдруг прорезал насквозь какой-то луч. Кто его выпустил, Монро со своего окошка не заметил. Но когда судно начало делать манёвры, он разглядел металлическую хренотень. Закрыв удивлённый рот, воздушный волк громко ругнулся:
- Что это за х**ня, бога душу мать?! Командир не спи! - крикнул он Кристабалю - целимся в железяку! - и побежал перенаправлять пушки. Но железка было слишком быстрая и вёрткая и нацелить пушку не получалось. Тогда Монро понял, что возможно им скоро придёться умирать, ибо оружия этого мелкого кораблика были направлены на "Старого Номада". Тогда Хеспард запел песню, которую он часто пел со старой командой Виктора.

Чёрно-Алый стяг над нами,
Мы шагаем сквозь века.
И кровавыми телами
Заполняем города.

С ветром мачта наша гнёться
И глаза горят огнём.
Судно к берегу несёться.
Смерть на нами, крик "убьём!".
Чёрно-Алый флаг над нами,
Мы взираем сквозь века.
Видим горы трупов сзади
И кровавая заря.

Первый луч, как капля крови.
Пал - за ним другие вслед.
Нам не будет тут покоя
И без боя спасу нет.
Чёрно-Алый флаг над нами
Нам плевать на все века.
Мы живём себе царями
И не сдохнем никогда!
Ранним утром с красным солнцем,
В небе, где ещё черно,
Чья-то жизнь вдруг оборвётся.
А нам просто всё равно...

Песнь пиратов в море слышно,
Судно на волнах плывёт.
А на палубе парнишка
Песню грустную поёт.
Песня парня не смолкает,
И притихли все вокруг.
Хоть скотина-боцман лает,
Все заслушалися вдруг.
Флаг над реей нависает,
Парень продолжает петь.
Ветер музыку играет.
А в газах парнишки смерть.
Смерть сестры, отца и брата,
Мамы смерть и смерть друзей.
Умер он и стал пиратом,
Вестником таких смертей.

Чёрно-Алый стяг как прежде,
Хоть идём мы сквозь века,
Но ни счастья, ни надежды,
Не узнаем никогда...

- Кэп.
- Пошёл на***.
- Нет, кэп.
- Я тебе сказал, мать твою. Опять хочешь, как в 49А, да? Опять? Ссука, я тебе сделаю опять.- Кракс агрессивно рвал и метал в кабине. Смертью храбрых пал один из журналов эротического содержания. Кейг хмуро смерил девочку номера оценивающим взглядом, хмыкнул и швырнул ошмёток за спину. Ну, по сути, обратно в кабину.
"Всё равно её сиськи никогда мне не нравились."
Джек, впрочем, приметив "бумаги" в руках кэпа, внезапно рявкнул:
- Сиськи!
- А? Что? Э? О? Бля...
- Кэп, вашу мать! Там орк! Орк! Большое жирное зелёное создание, собравшееся стрелять в Клушу 2-1.
- Твою мать,- кэп яростно затарабанил по панели, включая связь с Мамочкой,- раньше нельзя было сказать?
- Эээ...
- Эээ,- шипение вокса,- мать твою. То есть... Эм. Клуша 2-1, Клуша 2-2 на связи. У вас там орк под задницей. Просьба не дёргаться. Спасибо за внимание.- Шипение вокса. Кракс разочарованно провёл ладонью по лицу. Связался с экипажем:
- Билл, Рикко. У нас там орк по правому борту. Аннигилировать.
- Так точно, сэр!- Из вокса донёсся привычный шум: опрокинутая бутылка, шелест разлетевшихся карт, гневные вскрикивания и крик Рикко:"Билл, ты тупой и жирный кусок дерьма!", затем - хлопок. Грохот. Тишина.
Через ещё пару мгновений Дэмн подал голос. Валькирия к тому моменту развернулась к неприятелю.
Джек решил скомандовать, видя недомогание командира, глядевшего на кусок левой груди какой-то, вероятно, очень нравившейся ему "девочки" с очевидной печалью, грустью и унынием. Послышались всхлипывания.
- Эй, Билл. Давай на троечку. Раз. Два. Бум.
Бум.
"Хорошая была сиська."
Шелест бумаги.

- Хм, вопросы... Как достать из шляпы кролика? Ой, не то сказать хотела, - затараторила Алиса, но быстро успокоилась. - Я вот что хотела узнать... А где-нибудь можно увидеть список лучших мастеров и игроков? И вообще тут ведь есть некая система рейтингов, так как конкретно она работает?

Вы не можете просматривать этот пост!

- Спасибо, я скоро выйду. - ответил Уриил..
вещи были собраны ещё со вчерашнего утра, всё проверено и проверенно.. хотя с его рассеянностью в бытовых вопросах, он мог что-нибудь да забыть....
- Господи, я же мыло забыл! - вспомнил Уриил, и побежал в ванную комнату...
да, он выглядел на 30 лет, хотя и на изрядно потрёпанные жизнью 30 людских лет... но ему вот вот должен был начаться шестой десяток и он уже начинал становиться рассеянным..

Уриил часто задавал себе вопрос: "Как же Эльфы живут по тысячи лет и не устают жить? а вечно молодые эльфы из легенд...?" . Он конечно не рассчитывал прожить так долго, но уже знал, или по крайней мере догадывался, что шестой десяток для него только первая половина... Он уже проводил в последний путь многих знакомых... а потеряв первых друзей, решил, что лучше не сближаться с людьми.. так легче... в чём-то так легче..

Он сел за стол, и ещё раз окинул глазами списки добровольцев... всех их он знал, многие знали его... многие из них, как и он не были угодны правящей элите и были назначены в поход распоряжением сверху.. многие просто жаждали приключений, а кто-то просто шёл за Уриилом, как за лидером.. не найдя для себя другой цели в жизни... Уриил принимал всех.. для него не было разницы беден был человек или богат, стар или юн, эльф ли или человек, ко всем он относился с равным уважением, всех равно ценил.. всех встречал с добрым сердцем..
Многим он отказал: тем кто был чересчур молод, тем, у кого были семьи... он записывал в поход лишь тех, у кого за спиной ни чего не было - ни дома, ни семьи.. или тех, у кого не было будущего здесь...

Таверна. Первый этаж. Барная стойка. Бармен стоит и протирает стакан тряпкой. Он же является хозяином таверны. И горничной. И охраной. И домовым. И призраком. Вы подходите к нему. Что вы будете делать?

Сердце Анны возликовало. Наконец-то! Долгих 7 лет она была лишена тела, потом пленения, пыль дорог, ночёвки неизвестно где...
Девушка заперла дверь и скинула с себя одежду. Шрамы и раны от пыток ещё не вполне зажили. Некоторые сильно уродовали её лицо и её тело. Она стояла напротив зеркала и изучала себя. Только сейчас Анна поняла ЧТО с ней случилось и каким чудовищем она теперь стала. Хотелось швырнуть зеркало на пол и растоптать его так, чтобы оно прекратилось в мелкое крошево. Но зеркало не виновно в том, что с ней произошло. Оно непричастно. И бесстрастно. Простая зеркальная гладь, отражающая объективную реальность.
Анне нестерпимо захотелось заплакать, но она не смогла. В горле стоял комок, а глаза жгли слёзы, которые не могли пролиться. Пропало всякое желание прихорашиваться, делать макияж или причёску. А зачем? Это не вернёт ей долгие семь лет, не заполнит невероятную пустоту в душе, не излечит изуродованное тело.
Она медленно отвернулась от своего отражения и прошла в ванную. Что толку реветь? Разве это что-то изменит?
Вода в лохани была холодной, но Анне было всё равно. Она медленно погрузилась в воду и стала намыливаться. В сознании была абсолютная пустота. Всё ныло и болело.
Девушка не спешила и тщательно искупалась, хорошо вымыла волосы. Кожа была вся в мурашках от холода, но внутри самой Анны было так холодно, что она не чувствовала внешнего холода. Вылезла из лохани, вытерлась полотенцем и вернулась в комнату. Аккуратно сложила свои вещи у изножья кровати, которая стояла слева и улеглась в неё.
Ни о чём думать не хотелось. Она всё никак не могла согреться. Потом закрыла глаза. Одинокая хрустальная капелька выкатилась из под опущенных век и потекла по лицу.
Некоторое время она ещё лежала, а потом накатила тьма.

Энрике оглядел своих Братьев. Своих соратников. Один из них был неуверен. Это плохо - неуверенность - окно для греха в душу человеческую. Другой же казался его полной противоположностью, он прямо-таки светился правденостью, религиозным фанатизмом и уверенностью в делах божьих. Это хорошо. Его вера крепка. Вот только умирают такие как он очень рано...
-Энрике. - глухо откликнулся инквизитор. Затем повернулся к солдатам - Помните - мы - последняя защита человечества от его величайшего врага - от самих себя. Грех нас окружает везде и всюде. Однако не дайте ему залезть в ваши души, помните что сказал святой Лестер - тот кто верует - будет спасён, ибо вера станет ему щитом от греха. Помните об этом! Вас ожидает одно из самых великих испытаний в вашей жизни, примите его со смирением и с радостью, ибо в вас верят Боги! Ибо вы избраны ими в качестве проводников Их воли. Каждый из вас может погибнуть, однако смерть не должна вас пугать, ибо вас ожидает вечная жизнь и вечная слава, вас ожидает неземная благодать!
Энрике повернулся к остальным командирам - дробить силы... разумно ли это в нашей ситуации? Не проще ли будет регулярно высылать маленькие группы разведчиков на поиски еретиков, дабы потом взять их в кольцо и захватить?

Перед глазами вставали картины. Разные. Одни страшные, другие печальные. И очень редко тихие и спокойные. Но постоянно перед глазами возникала одна и та же картина...
...тебе в глотку! Ты меня понял Максимус?! А мне плевать что дождь! Мне надо сохранить солдат и то, что несколько кусков ослиного помёта боятся намочить себе яйца, меня абсолютно не волнует! Пошёл исполнять!
И Максимус пошёл. Бухнув себя кулаком по мокрому нагруднику, он побежал к своему отряду. Рядом с ним бежал его лучший друг Илизий. Улыбнувшись, как это умеет только он, Илизий сказал:
- Лучше бы тебе не злить нашего командира! Ты же знаешь, что он действительно хочет сохранить наши задницы, а ты с ним препираешься! Нехорошо - и он укорительно покивал головой. Максимус возмутился в ответ:
- Да я не препирался! Я просто сказал, что если заложить на дороге взрывчатку, то при таком дожде она может отсыреть и взрыва не получится!
- А какого хрена ты это сказал? Ты что не можешь её заложить просто потому, что так сказал тебе сотник? - резонно возразил ему друг - и вообще, ты в последнее время стал слишком часто думать. Тебе это вредно.
- Ладно уж тебе! - усмехнулся Максимус - собирай ребят, а я пойду за взрывчаткой...
...Вот уже десять дней они штурмовали эту стратегически важную крепость. И когда её стены наконец очистили от врагов, то выяснилось, что шестой полк, который отослали им в подкрепление, переметнулся в стан к врагу. Да и ещё рассказал им про эту крепость. И теперь на их неполные три сотни, двигалась почти тысяча солдат. Страшное соотношение, если вдуматься. Крепость имела большой ров и четыре больших башни. На каждый угол стены. Но ров сейчас был заполнен телами и землёй, после прошлых сражений, а одна их четырёх башен была разрушена из слаженных залпов четырёх мортир. Вражеский маг, находившийся в ней не смог остановить смертельные снаряды. И сам погиб. Это был последний маг обороняющихся. Нападающие сразу вздохнули спокойнее и утроили свои усилия. По правде сказать их маги полегли ещё раньше и, если бы не погиб маг в башне, им бы туго пришлось. А так силы были, можно сказать, равные. Меч на меч. Без всякой магии.
Захватив крепость, механики сразу установили на три оставшиеся башни по мортире. Четвёртая мортира сгорела из-за последнего заклинания вражеского колдуна. Солдаты, под предводительством орущих десятников, сразу начали откапывать ров и чинить ворота. А когда дошла весть о предательстве шестого полка - то они начали просто летать. Тогда уже и командиры, прославленные ветераны с хорошей проседью в бородах, взялись за молотки и лопаты - помогать солдатом. Когда от того, достаточно глубоко ты выкопаешь ров или насколько сильно прибьёшь доску, зависят жизни сотен людей - то нет места разгильдяйству и лени. Все работали на равных. И прибывших врагов ждало немало "приятных" сюрпризов...
...и вот один из таких сюрпризов приказали приготовить Максимусу. Поскольку все техники были заняты своими драгоценными мортирами - то единственный способный выполнить такое задание - был десятник Максимус Тезий. Все понимали, что мортиры - это фактически их единственная возможность выжить, и никто не трогал техников. Зато Тезий, можно сказать, шлялся без дела. (если не считать несколько сотен килограммов откопанного рва) Вот ему и поручили зарыть взрывчатку в ста метрах от крепости, прямо на дороге. Получив взрывчатку, он спустился по верёвочной лестнице с отрядом (ради них никто открывать ворота не собирался), и побежал к назначенному месту. Побежал, потому что упругий ливень хлестал по лицу и не возможно было ничего разглядеть, дальше своего локтя. Добежав до места, Максимус сверился с расстоянием до крепости и стал копать яму вместе с отрядом. Им надо было выкопать 14 таких ямок. Хотя копали они полную жижу, и вода стекала в эти ямы, справились они довольно быстро. Максимус достал специальные взрывчатки, которые не поддавались промоканию (оказывается техники это предусмотрели) и установил каждую в ямку. Теперь было достаточно произнести магическое слово-ключ и все 14 мин взорвутся прямо под ногами врага. В крепость отряд возвращался в приподнятом настроении. В предвкушении теплой кровати и горячего ужина. Да и задание они выполнили на ура...

Максимус на миг оторвался от воспоминаний и задумался о чём то далёком.

-Ильтан.Ильтан Тегос.И чем занимается ваше сопротивление?-спросил Ильтан,а у самого в голове всплыл отрезок его жизни.
После войны Валором,которая длилась достаточно долго,в Империи была полная разруха:люди голодают,болезни убивают не хуже клинков,восстания простого люда против власти-в общем полный букет.Так вот,после войны,Ильтан носил имя Полуночный Волк.Настоящий народный герой:убивает зажравшихся патрициев,грабит богатых и скупых торговцев,а потом отдаёт деньги в приюты для жертв войны.Народ любил его.И вот,когда Ильтан был в одном приграничном городке,произошло восстание крестьян-местный виконт собирал с них огромные(для послевоенного времени)деньги.На улицы города вышли почти все жители,с вилами,косами и другой утварью в руках.Тысяча разъярённых,голодных и очень злых людей...Что может быть хуже....
Около двух сотен обученных солдат двигались навстречу толпе.Через несколько минут завязалось кровавое побоище:крестьян насаживали на пики,солдат рубили топорами,тут и там были слышны крики ярости и горя.Ильтан наблюдал за всем этим с крыши ближайшего дома.
-Надо что-то делать...
Одним прыжком он наскочил на солдат.Ошарашенные,они не смогли что-либо сделать Тегосу.Глефа несла смерть во всех направлениях.Всё это время крестьяне не подозревали о том,что им помогает Полуночный Волк.Вскоре вся толпа добралась до поместья виконта.
-Выходии сучий сын..Выходи отродье валорской шлюхи.!!!!-орала толпа.
Ильтан забрался внутрь дома,где его встретило небольшое сопротивление от лично охраны виконта.Пару пассов и охранники остались без голов...
За дверью,ведущей в комнату виконта,были слышны плач и какие-то странные звуки.Одним ударом ноги Ильтан выбил дверь и лицезрел следующее:5 мальчиков,лет 12 отроду,сидели на цепях,прикованных к кровати виконта.На них были лишь белые одежды,скрывавшие их наготу.Похоже,этот ублюдок увлекался мальчиками,а эти были его личным "гаремом",если так можно сказать...Сам виконт собирал все свои пожитки и не обратил внимания на Ильтана.
-Карем выйди отсюда,пёсий сын!Я же сказал:вместе с Бабеном откройте чёрный вход!-кричал виконт,а потом медленно повернулся.Глаза его расширились от ужас,а правая рука полезла за ножом на поясе.
-Да,мой повелитель..-с зловещей улыбкой произнёс заклинатель и одним ударом глефы лишил жирного ублюдка достоинства.
Поросячьи глазки начали потухать,а жуткий крик стал слышен на улице.Крестьяне успокоились-что там стряслось?
Через пару секунд виконт выпал из окна своей комнаты,что находилась на втором этаже.Крестьяне сорвались с места,как собаки с цепи,видящие нарушителя спокойствия хозяина.
Виконта разорвали на куски,в прямом смысле этого слова,его дом разграбили,а мальчиков забрали на попечение в крестьянские семьи.Все окончилось хорошо,как и положено.
Но никто не увидел путника в чёрном плаще,двигающегося по направлению к лесу....


-И ещё, Волмер:расскажите про сопротивление пока мы будем идти,если вас не затруднит.

Эльф облокотился на стену и сложил руки на груди. Не любит он когда с ним в таком тоне.

- То же, что и всем. Заколдованная темница для королевы. Каменный мешок полный ловушек и заклятий. - он кивнул на девушку. - А она кто? Я понял, что ты воин. Может разбудим её? Время здесь идёт совсем по-другому. И замок живёт. Вы легли спать - он один. Вы проснулись - он другой. Он может заглядывать в самую твою душу. Он настраивается на тебя. На твои страхи и сомнения. Он увидит всё. Даже то, что ты скрыл от себя самого. Он воплощение всего страха и ужаса, который только существовал в этом мире. Он паранойа и отчаяние. Он - другая сторона каждго из вас. Его нельзя победить. Его невозможно понять. Ты не заметишь, как он тебя поглотит. А он это обязательно сделает. И твоя душа присоедениться к миллионам таких же душ. И он станет сильнее. И он узнает больше. Возможно появится ещё одна комната и ты станешь в ней ловушкой для тех, кто придёт следом. Ты будешь мучаться и страдать. И от этого ты станешь ещё злее. Ловушка будет ещё страшнее. Потому что ты и есть ловушка. Как убить миллионы душ? Как выбраться из замка? Не знаешь? Я тебе отвечу. Никто не знает. Знает лишь он сам. Но он никогда не скажет тебе как. Он лишь засыпет тебя новыми вопросами. Новыми загадками. Новыми сомнениями. И если ты завязнешь в них, то считай, что он уже тебя поглотил. Я ответил на твой вопрос, человек. Теперь твой черёд. Кто она? Кто ты?

Сознание медленно возвращалось.Чьи то губы страсно припали к его губам. Чьи то руки нежно и крепко обхватили за плечи. Чье то горячее тело навалилось сверху. Приятно. Давненько он не получал поцелуя от прекрасной девушки. А хоть бы и не прекрасной. Михаил ответил взаимностью. Он решил не открывать глаза, что бы не портить себе удовольствие.

Карес проснулся.
Карес отдохнул.
Каресу было хорошо.
Карес спустился вниз.
Но сначала.......
Он вышел в коридор...
В коридоре было зеркало... Самое обычное зеркало...
Но не для него. Он решился. Прошло уже 10 лет. Он не снимал маску 10 лет. Да, он говорил всем, что временами снимал её, но он врал? Зачем? Он сам не знал. Может не хотел показывать своей слабости? Наверное, да...
Он подвёл руки к лицу. Закрыл глаза. Прочитал заклинание. И... Но ничего не произошло... Маска должна была упасть. Он попробовал снять её. Она снималась туго. Было слегка больно. Но всё же он снял её. Перевёл взгляд на зеркало и открыл глаза. Он ожидал увидет своё изуродованное лицо, но... его не было! Он увидел... ЧУЖОЕ лицо. Оно было красивым. Да! Но где его лицо? Он посмотрел на внутренности маски. Там было что-то красное. Похоже это было ЕГО лицо. Наверное маска приросла к его лицу... Наверное, но... кто знает? кто знает...

Майкл почувствовал лёгкость, которая после огня смерти стала....... жизнью? Но это уже не важно... Он увидел двух парней, которые играли в шахматы. Он умел в них играть, но в последний ( он запнулся на этой мысли ) раз он играл в них ещё в армии. Он подошел к ним.
- Привет! Я новенький! Наскольно я могу догадываться вы братья Дарра и Астена? Я наверное адрес ошибся. Я думал, что мне вниз.

Как только он поцеловал Алеату она вся засияла неописуемо ярким светом. Как будто солнце взошло над ними. Это длилось всего несколько секунд, но зрелище было невероятным, захватывающим...
Девушка тут же вздонула глубже. Она положила свои ладони себе на бок и они засияли, исцеляя ужасную рану. Несколько мгновений и она снова была здорова. Не совсем окрепшая из-за сильной потери крови, но без рваной раны на боку и смертельной бледности на лице.
Теперь появился шанс, что она завтра сможет привести в себя принца и вылечить Лека.
- Спасибо тебе большое....- тихо сказала она Юргену, - по древней легенде эльфов, когда рыцарь вернёт деву к жизни поцелуем, взойдёт солнце...
И действительно, восток окрасился алым, начало всходить солнце...

Девяносто восемь, девяносто девять. Сто!
Брррр....! Я вынырнул из речки. Как холодно! Я откашлялся, а затем услышал голос учителя:
- Сколько?
- Сто сорок семь! - не моргнув глазом соврал я.
- Врёшь, ты просидел под водой не больше минуты.
Я угрюмо посмотрел на учителя. Он, словно кот, щурился на садящееся солнце и грыз махонькое яблочко. Старый убийца!
- Минута - тоже много, - возразил я, не собираясь сдаваться и уступать в этом вопросе.
- Мало! - возразил мой учитель.
- Здесь холодно. - я попытался давить на жалость.
Ага. Как же! Проще у скупого торгаша выклянчить золотой, чем разжалобить наставника во время урока!
- Чего это тебе холодно? Сегодня на редкость погожий день!
- Вот залезь в воду вместо меня, и я погляжу какой он погожий, - недовольно буркнул я под нос, но он услышал.
- Для четырнадцатилетнего неумёхи ты слишком много разговариваешь, - беззлобно бросил он и в меня полетел огрызок яблока, который не преминул угодить мне прямо в лоб. Что, что, а метать мой учитель всегда хорошо умел!
- У-у-у, - протянул я и обижено потёр ушибленное место. - почему я должен заниматься этой ерундой, а другие ученики убийц не ныряют по холодным речкам?!
- Потому что из них никогда не получится убийц экстра-класса.
- А из меня получится?
- Если ты будешь поменьше врать и спорить, то, может и получится.
- Я не так уж много и вру! - возмутился я.
- А споришь тоже мало?
У меня хватило ума промолчать.
- Давай, малыш, начинай. Ты ещё успеешь нырнуть пару раз, прежде чем настанет пора идти домой.
- Хорошо, учитель, - обречённо вздохнул я. - только зачем мне это надо? Я ведь не рыба!
- Задержка дыхания очень важна. Любая лишняя секунда может увеличить шансы на спасение жизни.
- Это как?
- Ну, если в доме, куда ты заберёшься, чтобы убить жертву, сработает ловушка с ядовитым газом и тебе придётся не дышать до тех пор, пока ты не выберешься из опасной зоны. Или кто то ушлый сбросит тебя в воду. Связанным. И тебе потребуется время, чтобы развязаться. Или ты нырнёшь и будешь сидеть под водой, чтобы в тебя не всадили стрелу. Видишь, сколько причин, чтобы ты перестал ныть и занялся обучением?
- И ничего я не ною! До каких пор мне так нырять?
- Пока ты без всякого труда не просидишь там как минимум две минуты.
- Две минуты?! - ужаснулся я.
- Но лучше три, - безжалостно добил меня наставник.
- Три минуты?!
- Слушай, Лек! - Мастер-убийца внимательно посмотрел на меня. - Ты решил стать моим учеником или эхом?
- Учеником
- Раз учеником, давай ныряй! Время идёт.
Ага. Именно этого я и добиваюсь. Чем дольше буду заговаривать зубы учителю, тем меньше мне сидеть под водой. Солнце почти скрылось за горизонтом.
- Всё равно я сегодня не смогу просидеть три минуты - позлорадствовал я.
- Не только сегодня, но и завтра. Но не переживай, малыш, у нас для тренировок целое лето, а как придут холода, я наполню бочку и ты продолжишь тренировки дома.
Удар ниже пояса. Чувствую наставник не отстанет от меня, пока я не просижу под водой эти долбаные три минуты. Я обиженно на него посмотрел, глубоко вздохнул и нырнул. Из-под воды мне показалось, что силуэт наставника немного изменился. Вместо рук появились какие то тёмные щупальца, которые потянулись ко мне, под воду. Я попытался вынырнуть, но поверхности не было видно. Лёгкие обожгло огнём, да и щупальца ещё вцепились в глотку, выжимая оставшийся бесценный дар богов - воздух. Захрипев от огня, сдавившего мне горло, я вывалился из этого сна и провалился в следующий...

- Хорошо, - маг удовлетворённо кивнул, - тогда я наложу чары тишины на комнату и Его Величество поведает вам суть вашего задания. Ливерон отвернулся к стене с начал тих бормотать заклинание поводя руками. Воздух загудел от магии, которая прочным коконом окутала комнату.
Только теперь заговорил король:
- Спасибо, что откликнулись на мой призыв, - голос его был очень похож на голос Юргена. - У меня для вас задание щекотливого характера. Как всем вам известно, официальный наследник моего престола не является мне родным сыном. Ребёнка подменили на второй день жизни. Потом явился мистериарх седьмого дома из Высшего мира и благословил "наследника", вручив ему амулет - волшебное перо на шнурке на шее. И наложил чары, которые заставляют всех, кто видит принца любить его и ни в чём ему не перечить. Поэтому сами мы не можем убить его.
Король ненадолго умолк. Потом продолжил:
- Королева Анна ждёт ребёнка, реального наследника Тиллии, и поэтому от подменыша, принца Бэйна придётся избавиться. В этом и состоит ваше задание. Вы должны забрать принца с собой. Якобы для участия в увлекательной экскурсии сперва по Древлину, потом на Трибус. На самом же деле я подарю вам эльфийский летающий корабль и вы полетите на остров Питринова ссылка. И там расправитесь с подменышем. В случае успешного выполнения задания я награжу кадого из вас золотом и подарю по личному острову. Когда убьёте Бэйна - привезите мне его перо, которое он носит на шее. Потому что пока он жив, перо снять нельзя.
- Вы согласны выполнить задание? - этот вопрос задал уже маг.

-Ну вот парень,тебе будет лучше..-говорил Ильтан спящему легионеру.
И откуда только в нём проснулась забота...Возможно это просто нахлынувшие воспоминания....Был с ним в отряде,во время войны,один паренёк-Лавий.Смешной такой,непоседливый,вечно смеющийся и никогда не унывающий.Сколько этот паренёк пережил...С Ильтаном они были родственными душами-у обоих родители погибли на войне,оба сироты и воспитывались родственниками.Так вот,Лавий служил лакеем у графа одного.Графа этого сослали на передовую,то ли за кражу денег из почти пустующей казны,то ли за распутную жизнь,в общем сослали его сюда.Ну а пареньку то куда-бабушка с дедом померли уже,идти некуда.да вот за хозяином и поехал.А граф этот такой противный и страшный мужик был,никто его не любил,хотели спесь ему быстро сбить,но за такое по правилам военного времени отрубаю всё что надо..да и не надо тоже.Однажды отряд попал в засаду.Легионеры бились как звери загнанные в клетку.Особенно выделялся Лавий,в свои 16 он дал бы фору многим легионерам отряда,да возможно и центуриону настучал бы по голове-так обращаться с оружием как он не умел никто.Перебили валорцы почти всех,кроме Ильтана,его дяди,графа с Лавием да пару легионеров.На графа наседали,уже почти достали,как Лавий подскочил к хозяину и начал отбивать удары троих воинов,граф,тварь,не помог,а убежал.Паренька разорвали на несколько частей,а подбежавшие боевые псы доделали своё чёрное дело.Ильтан с дядей сумели отбиться и уйти.Прежде чем двигаться к ближайшему форт-посту Империи,Ильтан нашёл полуживого графа,перерезал сухожилия на ногах и привезал к дереву.Долго разносилось эхо ужасных криков графа,раздираемого на куски собаками валорцев....собаке собачья смерть...
Воин отбросил плохие воспоминания и сел возле легионера.По собой он нащупал какой-то предмет-это была шкатулка,уже в саже,но когда-то красивая и позолоченная.Он открыл ей и нашёл там курительную трубку с какими-то надписями."Лучшему центуриону от его преданных солдат."-было написано на трубке.
-Ну,думаю тебе уже она ненужна,а вот я сейчас смогу расслабиться..-тихо сказал Ильтан,насыпал в трубку табака,щелчком пальца зажёг её,раскурил и стал думать...о вечном..

Забиваюсь в самый тёмный угол и начинаю страшным шепотом вещать:
- Кто вы? Зачем вы здесь? Оно вам надо? Дайте пожраааать!
Слежу за их реакцией, держа наготове метательный нож. Слюни текут до земли из-за запаха баранины.

Дождавшись, когда один из них опять уйдёт куда то с котелком, Максимус решил напасть на оставшихся. Он всё таки бравый легионер, а не асассин, может постоять за себя и против троих. Проверив как выходят "Брат" и "Сестра" из ножен, он метнул нож в одного из них, целясь в шею, и мгновенно прыгнув, вытащил "Брата" из ножен. Вынимая клинок из ножен, Максимус направил его в сторону второго субъекта, на уровне горла.