Голосование пользователя

Колючка.
Пьеро, в ответ на слова Колючки, склонил голову к плечу, словно пытаясь посмотреть на нее под другим углом.
- Дочь Леса. - хотя это произнес Пьеро, но голос был совершенно иной, какой-то пустой, безжизненный, вроде бы мужской, но интонации странные, некоторые звуки протяжные, некоторые оборванные, но определенные слова отчетливо выделялись в речи, словно на них специально акцентировали внимание, считая эти слова более значимыми, чем другие.
- А сколько, ты, запросила за свою верность? Сколько стоила твоя Клятва? Клятва принесенная тому, кто нарушил Древний Закон. Из какой, ты, Ветви, Дочь Леса? Чья листва пела, тебе, колыбельные? Олльойне? Иойеновь? Айолуэнь? Уэйноли? - Пьеро или то, что говорило от его лица, умолкло. Слова, которые были произнесены, никак не тронули Колючку, просто странные названия не более того.
- Рейдрайк. Мертвая Ветвь. Забытое наследие Древа Первых. - произнес Пьеро и в этой фразе уже не было вопросительной интонации.
- Скажи, Дочь Леса, деревья все так же Тебя ненавидят? - интонации в голосе говорящего не изменились.

- Да, Дочь Леса, я знаю, кто Ты. Так сколько стоила Твоя Клятва? Или мне следует спросить иначе? Оредарог Райгер Г'ортанрах Кирог...

Наверно последняя фраза была очень важной, но смысл ее остался для Колючки неясен.

Дельфин.
Стоило сосредоточиться на странном существе и том, что произошло, как в памяти начали всплывать какие-то обрывки информации. Гончая, но какая, не понять, вертится что-то в сознании, но никак не может оформиться в цельную мысль. Пьеро, или то, что выглядело как Пьеро, не двигалось и не обращало на слова Дельфина никакого внимания.

Гробовщик и Стриж.
А вот в замке события развивались по нарастающей. Верхушка башни вспыхнула ярче, чем обычно, а затем взорвалась, разбрасывая в разные стороны камни и части пластин. И так случилось, что одна из пластин башни отправилась в полет строго в сторону Стриж, сбив ее с ног и повалив на землю.

В тот же момент грохнул еще один взрыв, но не такой сильный. Завал, который образовался в том месте, где ранее были ворота, сначала вспыхнул изнутри, после чего содрогнулся и его обломки посыпались в разные стороны, словно кто-то решил расчистить себе путь из замка наружу. Не успели все обломки упасть на землю, как Гробовщик отметил, что из образовавшейся бреши начали выбегать уже знакомые уродливые существа, которые с громкими визгами неслись вниз по холму в направлении их группы. Существ было достаточно много, не менее трех дюжин.

Да, с выбором внешности Калли, пожалуй, слегка просчиталась. Впрочем, её сложно было винить — до этого в банке она была лишь единожды, когда ей было лет... восемь? То здание в родном Челиаксе тогда показалось ей крайне величественным — уносившиеся под разукрашенный сводчатый потолок белые мраморные колонны, пол из полированных каменных плит с яркой мозаикой в центре просторного зала, запах чистой, свежей бумаги и каких-то духов... Туда ходили солидные люди — так она подумала тогда, до того, как выяснилось, что ни она, ни её семья к ним больше не принадлежали.

Впрочем... Ну и что, что она бросается в глаза? Оно и к лучшему: пробираться незаметно они сейчас всё равно не собирались, наоборот — этим занимается Урзула, а потому чем больше лишних глаз она сможет отвлечь, тем лучше.

Дадим же им повод отвлечься!

— Мы тут ради важных дел! — надменно, так, чтобы это услышали и остальные, бросила она, упирая руки в боки и глядя прямо в глаза старику. — И у нас нет времени стоять в очередях с какими-то простолюдинами, правда, мам?

Обращать на себя внимание рано или поздно пришлось бы всё равно, не так ли? Ну а пока можно было, бегло оглядев помещение, прикинуть, кто как из посетителей себя поведёт: ни герои-защитники честного люда, ни охрана под прикрытием, призванная залатать дыры, оставленные ремонтом автоматонов, им сейчас совершенно были не нужны, а потому лучше было попытаться заприметить их заранее...

  В ответ на извинения священника Альвий сдержанно кивнул, дескать, "не возражаю". У кого-то манеры, у кого-то субординация, какая разница?

  Пока отец Экзуперанси рассказывал о колдунах, тщеславии и гордыне, Альвий достал из багажа дата-планшет, проговорил одними губами литанию и введя пароль, начал раскидывать метки для формирования таблицы.
  В ответ на вердикт священника он кивнул, а в ответ на его комментарий Скай усмехнулся и ответил:
  – Ставлю бутылку, что ещё будут жертвы.
  Почему? А потому что у людей наверху тоже есть чутье. Если бы на запрос Лотты там ответили: "Ну вот у тебя там есть отдыхающие, их и привлекай, и вообще отстань от нас!" – то скорее всего это чепуха. А если послали ещё двоих? Троих? Да ещё и сдернув совсем не с курорта (он вспомнил недописанный отчет, по которому прослушал записей допросов на шесть оборотов терры чистого времени и который пришлось отложить) – значит у кого-то сработала чуйка. "Не нравится мне это... Да, подстрахуем коллегу!" Люди с плохим чутьем наверх не пробиваются.

  Упражнения. В сочинительстве. Ох-ох-ох.
  Но Альвий никогда не относился к коллегам пренебрежительно. У них свой профиль, у него свой. Это нормально, не все проходят подготовку следователя. У каждого – свой талант.

  – Теперь так. Насчет увлекательности. Смысл того, что мы делаем сейчас – чтобы вы держали в голове, чем это может быть, и искали косвенные признаки или их отсутствие. Колдун это был, артефакт, демон – это важное, но не главное. Главное – зачем он сделал такую "бессмысленную" вещь. Если кто-то думает, что наша задача – найти убийцу бестолковых мажоров, так он ошибается!
  Альвий обвел группу глазами, типа "ну вы же так не думали, правда же?"
  – Наша задача, как и всегда – предотвратить экстренную ситуацию планетарного или системного масштаба. На ранней стадии. "Серьёзная организация", если она есть, могла появиться совсем недавно. И если это так, то от глаз инквизитора, – он кивнул в сторону Лотты, – она как раз не ушла: мы же здесь и уже работаем! Наша первейшая и главная задача – не прошляпить эту организацию, пока не стало поздно. Если это одиночка, и он перещелкает ещё человек пять-шесть мажоров – это чепуха, а вот если организация планирует поднять панику, восстание, убить кого-то важного или сделать что-то похожее, наша задача – вовремя забить тревогу.
  Он положил в центр стола, дата-планшет на котором каждый смог увидеть прорисованную схему.



  – Смотрите сюда. У нас четыре основные гипотезы, по которым раскладываются мотивы.
1) Это может быть организация.
2) Это может быть колдун-одиночка.
3) Это может быть заказное убийство.
4) Это может быть несчастный случай.
Несчастный случай и заказное убийство мы разрабатываем в последнюю очередь. Почему?
Несчастный случай – вряд ли несет крупные последствия. Приоритет – низкий.
Заказное убийство – маловероятно. Таких редко убивают на заказ одного за другим. Исключение – если таким образом организация финансирует свою деятельность. Но – вряд ли, это для них – лишнее привлечение внимания. В Драгоценных Кварталах полно способов достать деньги более незаметно.

Остаются личный мотив и организация. И сейчас мы, – и он выделил это "мы", – как раз подумали над их косвенными признаками. Никто не положит нам на блюдечке указание на прямые признаки – поэтому вы должны знать, какие косвенные признаки искать. Поймать убийцу – хорошо. Понять, что происходит – важнее!

Личный мотив одиночки... может быть. Однако опять-таки, колдун, каким бы сильным он ни был, не будет вынашивать Большой План, не выстраивая вокруг себя группу единомышленников, только если он безумец. А если он такой Большой План не вынашивает – он не так для нас интересен. Но тем не менее, разберем косвенные признаки.

Месть – все жертвы не просто хорошо знакомы убийце, а близко знакомы. Не похоже, как я понял, это уже отработали.
Развлечение – да, возможно, кто-то просто играет в колдунишку и пугает до смерти случайных людей. Косвенный признак – это дилетант, а значит, он будет ошибаться. Но... четыре раза без осечек... так чисто? И потом, пугать абсолютно случайных людей тоже не так интересно, как своих знакомых. Признак – скорее всего хоть немного убийца их знал.
Проба пера – кто-то заимел силу и пытается понять, как ею управлять. Зачем? Например, для убийства кого-то действительно важного. Тут особых косвенных признаков, на первый взгляд, нет. Но... важные люди планетарного масштаба как правило носят хоть какую-то защиту от подобного. Хоть какую-то. Если так, то и у убитых она должна была быть. Какая?
Ладно, это было для разминки. Теперь по крупняку.

Организация – это, дамы и господа, наша ПРИОРИТЕТНАЯ группа мотивов.
Ритуал – это может быть ритуал с целью призыва или усиления, если убийства совершены с помощью демона. Например, некоторые демоны, убивая определенных жертв, могут наращивать силу. Косвенные подтверждения, которые мы можем найти:
- Ну, собственно, время убийства. Смерть в полдень, всегда в полдень. Это само по себе похоже на часть ритуала.
- География. Места убийства образуют что-то любопытное? Крест, многоугольник, литеру, спираль... Кто-то наложил их уже на карту станции?
- Личности. На первый взгляд это – случайные люди. А кто-нибудь проверил генеалогию? Что там по крови-то? Древние роды затесались, возможно, у всех... Проверяли?
- Даты. На первый взгляд – полная разноголосица. Месяц между первым и вторым, потом короткий перерыв в пять дней, потом около 3 недель. А кто-нибудь смотрел положение планет в системе в эти дни? Астрологические карты... Кстати, собственные карты жертв.
- Дома. Мы все смотрим на людей. А было ли что-то общего в местах их проживания? Заметьте, это убивало их только дома, всегда дома. Ищем сходство по домам.

Устранение свидетелей – эти люди случайно узнали то, что не должны были знать. Они – никто, просто кого-то очень нервирует, что они приблизились к его тайне.
– Тут два косвенных признака налицо – девушка была в библиотеке, а Джеральд занимался страховкой. Через его руки могли проходить какие-то странные сделки, отмывание денег и так далее. Двое других – вступили, куда не надо, а потом дали заднюю. Или сделали то, что от них было нужно, затем их убрали. Как там у классика... – Альвий пощелкал пальцами, припоминая. – "Огрин сделал своё дело, огрин может уйти?" Ладно, неважно, думаю, вы поняли.
– Еще возможные косвенные – что за страховая, кто клиенты.
– Здесь нужно искать общих знакомых. Например... например, я не знаю, при кремации здесь собирается кто-то, кроме родни? Если да, то нужно попасть на похороны Раджвана.
– Услуги, которые они кому-либо оказывали. Пожертвования. Выступления... Что-то такое.

Несчастный случай – организация не собиралась их убивать, что-то вышло из-под контроля. Или нарочно убили одного. Или двух. А дальше пошла цепочка. Что тут может быть важно? Связи у этих людей могут быть не кластерные, а "через рукопожатие". Джеральд мог не знать Арслана, но знать Элизабет и Раджвана. Ищем в первую очередь связи между "соседями".

Запугивание – низкая вероятность. Но тем не менее косвенные признаки – скорый отъезд со станции знакомых убитых из того же социального слоя. Говорили, что массовый отъезд и паника не начались. А точечно? Кроме того быстрые, невыгодные сделки на крупные суммы. Крупные пожертвования.

Политика – сомнительная версия, политические убийства имеют быстрый эффект. Пока отметаем.


  Альвий ткнул в планшет.
  – Копируйте, кому нужно на свои, дополняйте, если есть мысли. А, ну и...
  Он вбил ещё слово под основным списком и посмотрел на Лотту.
  – Ещё это может быть западня на Инквизитора. Но тут просто надо подумать про личную безопасность. Тщательнее.
  Он пожал плечами, потом снова повернулся к остальным.

  – Это была установочная часть. Теперь по полевой работе. Главная направление полевой работы на данный момент – "Ориент". У нас есть четырехчасовые пропуска, что неплохо, но в плане расследования они нам мало дадут. Особенность привилегированных классов – они подпускают к себе тех, кто интересен им самим. Наблюдая с расстояния, мы много не нарасследуем. Давайте вместе подумаем, как мы можем их привлечь. Ближе всех, очевидно, может подобраться Лорд Эр – он и сам сойдет за аристократа при желании. Но опять таки, лезть к ним самому без очевидной пользы, которую он может принести – всегда будет подозрительно. Прикрытие врача... тут нужны рекомендации. Врачей без имени в Драгоценных Кварталах вряд ли жалуют. Я предлагаю попробовать антиквариат. Что я имею в виду? Станции много лет, тут богатая местная культура. Обычно в крепостях арбитров на таких станциях скапливается ОГРОМНОЕ количество конфиската. От старых карамультуков и кинжалов, которые на момент конфискации были самым современным оружием, а сейчас – просто раритетное барахло, до книг, изымаемых целыми библиотеками, статуэток, показавшихся подозрительными обычному патрульному, и так далее. Не всегда кто-то из родственников вообще заявляет желание что-то из этого вернуть. И обычно это – никому не нужное в арбитрате барахло, которое хранится в так называемом "музее". Короче, завтра я загляну в Форт Юстиции. У меня есть пикт-рекордер, я скину вам на планшет, что там есть интересного и что они могут отдать. А вы, Лорд Эр, попробуете завести знакомство в каком-нибудь клубе любителей антиквариата, уверен, тут такие есть. Придумывать ничего не надо: "один ваш пациент сказал, что может это достать за троны." Вы сами при этом можете особо не разбираться в предмете, просто хотите подзаработать. Это – хороший способ завести знакомства и получить пропуск внутрь – как поставщика таких штук.
  Альвий развел руками. "Да и троны на операцию подтянутся."
  – Далее, вы, святой отец. Для вас, как мне представляется, лучший способ привлечь внимание богатой публики – проповедь. Договоритесь прочитать её, сделайте её экстравагантной и новаторской, ориентированной именно на богатых. Что если вас захотят пригласить прочитать ещё одну проповедь там, внутри? Или даже сделать духовником, раз у вас... интересные, необычные взгляды. Будет просто отличнейшее прикрытие, а заодно и источник информации, которую не рассказывают на приемах.
  Он посмотрел на Скай и Рейнала.
  – А у нас с вами самый простой вариант – бойцовские клубы. Владеете рукопашным боем? Можем сыграть в паре: кто-то из вас – боец, я – отставной арбитр, который, решил поднять тронов, привез вас в систему и выставил на бой. Будете хорошо драться – будет нам и внимание со стороны богатых. Кто готов?
  Он пожал плечами.
  – Ну и как дополнительное задание на ком-то остаётся порт – привоз артефактов, которые потенциально могли быть орудием убийства. Плюс – разработка озвученных косвенных в инфосистеме. Кто возьмется? И в качестве фонового задания для всех – думайте, кто будет следующим. Любую зацепку, улицу – прогоняйте через эту идею. Да, сейчас мало данных пока. Да, скорее всего - не поймем. Но – работайте в эту сторону головой обязательно. Скажем, нашли совпадение в астрологических картах – пробуйте найти, у кого похожие из живых людей их круга.

  Альвий вспомнил, что собирался заказать рекаф, но официант уже ушел. Да и варп с ним.
  – Вроде, всё. Вопросы, мнения, пожелания?

Известие о работе мешок воспринял... странно. Проще говоря, вообще никак не воспринял - шляпа слегка сдвинулась назад, пуговица ярко блеснула и только, но вот слова об охране и злом духе, наоборот, явно близки и понятны, потому что существо живо отозвалось, как будто услышало что-то знакомое:
- А! Ты Страж! А у меня еще нет имени! Но я надеюсь его заслужить! Если я буду хорошо следить за тобой, мне дадут имя!

- Конечно, я ничего такого не замышляю! Мое задание просто и понятно: следить за девушкой с белым клоком в волосах, которая пахнет Архитектором и пыталась вставлять палки в колеса моему нанимателю, - мешок важно надулся. - Это он, конечно, не буквально, а образно, ты понимаешь! Ну, я пошло!
Существо вопросительно поглядело на Веру, словно ожидая ее согласия. Ни умом, ни способностями к сокрытию своих намерений оно не блистало.

Действие в неопределенный момент времени. В дальнейшем события будут синхронизированы с основной партией.

Айхорн.

Всё шло своим чередом. Было даже скучновато. Стражник, что вышел из сортира, посмотрел на закрытые ворота да почесал голову. В итоге он решил не выходить с территории вовсе. Прислонившись к одной из створок, он закурил трубку и иногда посматривал на дорогу.
Зевакам, что вышли из своих номеров, тоже надоело смотреть, как ничего не происходит и вернулись в комнаты. На балконе остались самые любопытные, но и они больше болтали между собой, чем наблюдали.
Слуги, что вчера помогали Максу с лошадьми, тоже куда-то пропали. Вероятно забились в подвал или ещё куда. Судя по всему, слухи о мертвечине всё-таки просочились.

Поэтому Айхорн скучал в гордом одиночестве. Один только вид фламмарда отпугивал любого вора. Среди постояльцев никто не строил планов на имущество отряда, поэтому нездоровый интерес к фургону должен был исходить извне.

***

Где-то сбоку и сверху ебнуло так, что Айхорна швырнуло на землю. Второй этаж жилого здания взлетел на воздух, обратившись в дождь из кусков дерева и камня. Лошади ошалели, заржали, но из стойла им было некуда деваться.

Поднявший голову Макс увидел, как быстролетящий кусок кладки ударил стражнику по шапелю и тот рухнул прямо у ворот.

То, что осталось от второго этажа, охватил огонь, и грозил очень быстро перекинуться на первый. Естественно, люди попытались бежать, но опорные балки балкона рухнули вниз, завалив вход. Они оказались в ловушке, хотя, наверное, должен был быть и черновой ход.

Сам же смертоход был в полном порядке, не считая падения. Кости целы. Мясо не продырявило.

Вскоре, однако, прогремел и второй взрыв, на этот раз где-то в другом месте, но тоже недалеко. Где-то на "гостевой" улице. Кого-то ранили: вскоре поднялись истошные крики.

Из-за угла главного здания появилась группа лиц в черных балахонах, с такими же матерчатыми масками на лицах. Они были вооружены, и Айхорн сомневался, что они собираются спасать погорельцев. Наоборот, небольшие арбалеты в их руках говорили о том, что они собираются свести количество выживших к минимуму.

Самого Макса они пока не заметили. Он находился внутри гаража для телег, который примыкал к конюшне и между собой имелся сквозной проход. Вход в гараж прикрывали простенькие воротца, и за одной из створок Айхорн и растянулся.

Общее. На следующий день. Утро.

Отдохнули, в общем, неплохо. Наверное, каждому было что рассказать друг другу. Хотя, может быть, чуточку стыдно. Или вовсе не чуточку.

Как бы то ни было, с первыми лучами солнца, они начали просыпаться. Почему - расскажем чуть позже.

Но утро у каждого было свое. Точнее место, где его встретил тот или иной "смертоход".

Гораш.

Гораш, открыв глаза, далеко не сразу понял, где он. С потолка на него смотрел он же. Зеркало? Точно. Большая кровать была застелена пошлым, красным бархатным покрывалом. Орк на ней. Руки пристегнуты к изголовью наручниками. Левая рука, при этом, перехвачена жгутом. Не слишком сильно, чтобы она отсохла. По крайней мере, она двигалась. Красная точка на вене, обозначающая место инъекции.

На прикроватной тумбочке красовался купленный несколько часов тому назад "арсенал" - некие порошки, железная ложка, пара шприцов. Еще какие-то вещи, которые его затуманенный наркотиками мозг не смог сходу распознать.

По всей комнате разбросана одежда и бутылки.

На полу, в луже рвоты, лежала проститутка. Человеческая. А кто еще это могла быть? Гораш не был уверен, дышит ли она. Абсолютно нагая. Он заметил на её промежности характерную такую белесую субстанцию...а из ануса торчала потухшая свеча.

Сейчас ему было одновременно и холодно, и жарко. И, в целом, достаточно дерьмово.
Настроение могли поднять только штаны от пижамного комплекта, что сейчас красовались на нем. Такие, со смешным клапаном о двух пуговицах на заднице. Было в них что-то жизнеутверждающее.


Айзек.

Из клуба ты так и не выбрался. Понимание этого хлестнуло тебя сразу же, как ты открыл глаза. Воспаленные такие. Очнулся ты, к слову, на тот самом диванчике, где разговаривал с некромантом. Со спущенными штанами, верхом на какой-то девушке. Похоже, ты нюхал или слизывал порошок прямо с её голых грудей. Сложно сказать, хватило ли тебя на что-то еще. Может быть.

Вокруг тебя было полно таких же "трупов". Вообще, обстановка напоминало поле битвы, только фантасмагорическое. Кто-то бродил между столиков, выискивая павших товарищей.

Коракса, к слову, не видать. По крайней мере, в этом зале.

Ты классно провел время, судя по тем ошметкам воспоминаний, что ты сохранил. Нет, было и правда весело. Просто ты не смог удержаться и проконтролировать себя. Нажрался, в общем, и снюхал так много кокаина, что кровь пошла носом. Саднило весьма прилично. Кровавые усики под носом давно запеклись.

Организм довольно тревожно откликался на любое неосторожное движение. Сильно кружило, да и блевать тянуло. Совсем рядом маячила бутылка с крепким напитком. Хороший способ подлечиться. Только сложный, потому что от одного её вида мутило.


Нора.

Ты была хорошей девочкой. Поэтому проснулась на царских шелковых простынях. Матрас, одеяла и подушки тоже ничего. Хорошо отдохнула. О вчерашних экспериментах с алкоголем напоминает лишь небольшая сухость во рту и желание выпить стаканчик колодезной. Но, не более того.

Кроме того, голая и волосатая мужская задница, что торчит на поверхности. Кажется, барон неплохо так выпил - больше тебя, конечно. Факт, было ли у вас что-то или нет, странным образом выпадает из твоей памяти. С одинаковым успехом ты могла как и уложить его спать, присоединившись следом за неимением другого места для ночлега, так и провести ночь вдвоем.

Жаркие объятия, переплетения и движения. Если это и было, то это было неплохо. А если и не было, то, вроде, ты не потеряла ничего такого, чего бы не знала.


Ферра.

Ты очнулся за тем самым столом. На удивление трезвый, не страдающий от похмелья. И каким-то чудом неплохо выспался, хоть и спал сидя. Солдатскую закалку не пропьешь.
Твои собеседники отчаянно храпели, кто на стуле, а кто и под столом. Приличные деньги, всеми позабытые, так и манили. Ну а что? Никто не увидит. Остальные посетители рюмочной были заняты тем же, чем и картежники.


Торстейдн.

Ну, что тут скажешь? Варвар, он варвар и есть. Ты так и не дошел до номера, но уснул на сеновале, что на постоялом дворе. Поскольку тебе все было нипочем в силу привычки, ты неплохо выспался.


Брауг. Ламбри. Тралин.

Вы, как приличные люди, спали в снятом номере, и там же и очнулись. Организмы требовали свежего воздуха, потому что вентиляция в номере была, прямо скажем, никакая. За прошедшую ночь вы конкретно так надышали, нарыгали и вообще испортили запах кишечным газом и портянками. Последние были довольно чисты.

Разумеется, вы не спали в броне, но всё ваше снаряжение было совсем рядом, в целостности и сохранности.

Айхорн.

Ты спал в фургоне, как и планировал. Вроде как, на природе. Было немного прохладно, но самую малость - под одеялом было как-то особенно уютно. Хорошо выспался, потому как не гулял, а накануне хорошо поел и выпил в самый раз. Ну и потрахался, это тоже.


Годфри.

Рыцарь спал в своей отдельной комнате мертвецким сном, буквально. Придя после смертельной прогулки, ты пополнил внутренние запасы и улегся спать. За это время рана успела прилично затянуться, хоть и не до конца. Надо сказать, она не доставляла тебе существенных неудобств, и это было хорошо.

Плохо было другое. То, что вырвало тебя из сна, как и всех остальных.

Общее.

Надрывался колокол городской стражи, тормоша город. Его частый бой - суть универсальная мелодия, одинаковая во всех имперских городах. Обозначало она, что на город совершено нападение, и всем честным горожанам нужно что-то делать, спасая свою жизнь.

Группы вооруженных стражников спешили куда-то вглубь города, громыхая сапогами и наспех одетыми доспехами.
До "гостевой зоны" уже доносился легкий, но характерный запах пожара, мерзкой такой гари.
Там действительно полыхало.

И доносились жуткие, истошные крики. Вроде как на скотобойне, только на этой четвероногую скотину сменила на двуногую, прямоходящую.

Несколько стражников оставались на своих местах, охраняя район увеселений. Было бы безумием все бросать.
Наверное, в данный момент они были единственными, кто знал хоть что-то.

      Триш перевела взгляд на Филиберта, наклонила голову и обворожительно улыбнулась.
      — Не оборачивайся. Сембийца видел?
      Предупреждение не стало напрасным — рыжий едва удержался, чтобы не взглянуть в угол:
      — Видел, конечно, — сказал он непонимающим тоном.
      — А вчера, — Триш начала рассеянно накручивать локон на палец, не сводя взгляда с Филиберта, — видел?
      Веснушчатые щёки Омлета порозовели. Кто бы знал, что он так теряется, если на него смотрят в упор.
      — Не... не виде... — парень вдруг замолчал, будто его застигла апоплексия.

      Возникла короткая и неловкая пауза. Триш отвела глаза и уставилась на стражника, а Омлет всё стучал пальцами по стойке.
      — Э... стражевый, — наконец сказала она.
      — Что? — Филиберт плохо понял бы её, даже если бы вопрос заключался не в языковом барьере.
      — Мечный...
      — А?
      — Вот тот, — Триш кивнула в нужную сторону. — Может, его спросить? Про Мартина, ну...
      — Подожди, — перебил её Омлет. — Во-первых, Манфреда. Во-вторых, сембиец. Опиши его. Высокий, острижен коротко?
      Он гипнотизировал пятно на лакированной столешнице, явно пытаясь вспомнить что-то, и так боялся отвернуться от стойки, будто впервые в жизни играл в игру о шпиках и дозорных.
      — Да ты смотри, — подсказала девушка. — Только на всех. Вроде чтоб и не на него.

      Она сама обернулась и оглядела зал, будто искала кого-то, мазнув взглядом по столу южан. Смотрит на них? По-видимому, Филиберт последовал её примеру.

      — Я его видел, чтоб меня ослом, — невольно понизив голос вслед за Триш, пробормотал юноша. — Вчера. Вроде тут и видел. Я тогда не понял: то ли он с караваном дурака того, с которым Навин укатил, то ли просто рядом сидел. Но караван-то уехал...
      — Не знаю, Фили, не знаю.
      — М? — Омлет наклонился ближе.
      — Очень уж он такой...
      «В карман к такому не залезешь», мысленно добавила Триш, «Если только пальцы дороги».
      — А. Наверное, я понял, — сказал рыжий. — Без, как это, всяких слов.
      — Будем твоего стражника искать? Спросишь про него? — напомнила Триш, а, едва Омлет отвернулся, адресовала сембийцу короткую улыбку.

      — Чего же делать? С этих двоих и начну, — слегка приободрившись, Омлет кивнул для уверенности.
      После таинственных замечаний Триш он засомневался было, что вообще стоит разговаривать со стражниками сейчас. Скажем, чтоб не получить стилет промеж лопаток. Но если девушка не возражала, то почему бы и нет. В очередной раз Филиберт мысленно отметил, насколько она похожа на постоянно натянутую тетиву. Вряд ли такой человек любит шататься по трактирам и сильно знаком с местной публикой, но каким-то чудом Триш с первого взгляда определила в зале подозрительного гостя. И Филиберт нос был готов прозакладывать, что не вспомнил бы сембийца, не будучи спрошен в лоб. «Как это она? Выйдем — спрошу!» — зарёкся Омлет и покатился к столу стражников.

      — Виноват премного, что отрываю от завтрака, господа гвардейцы, — сходу взял он быка за рога. — К вам, эвон, добрый человек указал обратиться. Может, хоть вы укажете, как товарища вашего, Манфреда-стражника сыскать? Вчерашнего дня, уж пардоньте за честь мундиру, знатно с ним надрались, — хохотнул Филиберт, понемножку усаживаясь рядом и начиная улыбаться даже ушами. — А сегодня условились встретиться, да только нет его. Ищи, стало быть, да дрищи. Денег ему возвертать надобно и вчерашнее обсудить. Он упреждал, что за стенами живёт, а где именно — Гонд его разберёт...

      — Нет, — авторитетно поднял палец Филиберт, смахнув рукавом каплю морса с носа. — В смысле, да, но не это главное. Я думал, что твой пирог — черничный, когда его принесли. Но он оказался ежевичным. Вот так же и с Воинами Господа...

      Филиберт тоже налегал, правда, на яблочный сидр. И диво какие чудеса с ним приключались от местного-то сидра. Видать, не только кислая антоновка или едкий анис шли в чаны «Бдительного Ока», ой не только. Особливо в удивительном сидровом мире поражал Шанти. Одно слово — эльф. Что-то, всё же, было в них... такое. Но, в отличие от капитанова интереса, Филиберта «такое» бросало скорее в оторопь. Например, от второй деревянной кружки повару стало чудиться, что серая кожа эльфа стала белее.

      «Ужель вурдалак?» — Омлет с ужасом покосился на Кревана через стол. — «Вон, даже вино не пьёт. Ну точно упырь! И как мы не заметили...»

      На всякий случай рыжий придвинулся поближе к Борусе. Рыцарь весом за две сотни фунтов внушал ему больше уверенности в том, что следующим мясным пирогом не станет сам Омлет. Едва заметно покачиваясь на лавке, Филиберт свистнул прислужному мальчишке и наглым голосом велел подать ещё сидра.

      Третья кружка поведала Филиберту, что у невысокого эльфа, вдобавок ко шрамам, есть борода. Вливая золотой напиток в курью глотку, Филиберт всё более круглыми глазами смотрел на Шанти — но стоило тому вскинуть взгляд, как повар тут же уткнулся в стол и попытался завязать беседу не глядя, с кем. Четвёртая кружка, кулебяка, штрудель, шестая — и вот Филиберт, едва не повисая на колоннах, уже отправляется к стойке, петляя по залу весьма причудливой тропою. Остатков здравомыслия хватило ему, чтобы понять: за столом с высокими гостями ему лучше не сидеть. Иначе он наверняка ляпнет вслух то, что и так прочитал на лице Ричарда: у местного лорда беда, а трон под ним шаток что портняжная табуретка.

      «Да нет же бороды, Гондом клянусь», — воровато оглянувшись на Шанти через плечо, убеждал себя Филиберт. — «Но белее стал. Быть того не может».

      — Навинаэль! На... тьфу, Навин! — Филиберт замахал руками товарищу-менестрелю. — Поди-ка сюды. Нехай га... га-аспода разговаривают.

"Вот так всегда. Сам себе девушку, значит, а мне с гномом стой."

Подумал было Айзек, услышав распределение караулов - но так и не сказал. Не поймут. На самом деле против общества гнома маг ничего не имел, может хоть его разговорить выйдет. Да и Нора эта была, по меньше мере, старовата. И какая-то она больно мрачная и суровая. Айзек предпочитал помоложе и попроще. Так что пускай её сэр Годфри разговаривает - он ей больше подходит как собеседник. Он тоже, скажем так, не первой свежести мужчина.

Толку при разгрузочных работах или разворачивании лагеря от Айзека не было, поэтому маг, дабы не казаться полным бездельником, взял на себя самое физические простое дело - уход за костром и поддержание огня. А что бы процесс шёл интереснее - решил заварить на всех кофе, благо со времён учёбы в Университете он проникся к этому напитку большим уважением, а в запасах провизии его было достаточно. Повесив котелок с водой над костром, чёрный маг отсыпал себе не менее чёрных зёрен и пока вода вскипала принялся крошить их в ступе до состояния порошка. Когда вода вскипела - Айзек высыпал порцию кофе себе в кружку, добавив немного сахару. В качестве специального ингредиента добавил щепотку корицы из личного запаса специй. Она должна придать напитку лёгкий пикантный привкус, напоминающий о далёком, солнечном Самхафе. Ну или навевающий мысли о нём - для тех, кто там никогда не был. Вот молока не было, конечно - жаль, но и без него пить можно.

Воды оставалось ещё много, да и кофейного порошка с сахаром он заготовил на всех, но наливать на всех Айзек пока не стал. Кружки у каждого были свои - да и откуда знать кому сколько лить, сколько кофе сыпать, может кому-то покрепче захочется, а кому-то сахару побольше. А кто-то наверняка откажется. Всем не угодишь.

- Господа смертоходцы, минуточку внимания! - Айзек встал в полный рост в центре лагеря, у самого костра, и негромко прокашлялся в кулак. - Вода вскипела, предлагаю всем испить кофейку - по секретному рецепту моего народа, прямиком с южных окраин нашей безграничной Империи. И абсолютно бесплатно, хочу отметить!

Айзек слукавил, конечно. Не было никакого секретного рецепта у его народа. Обычный кофе с корицей. Но кому какая разница?

Поиски места для стоянки не заняли много времени и не вызвали много проблем. Нашлась подходящая поляна недалеко от дороги. Деревья послужат хоть какой-то защитой на время ливня. Разведав окрестности, Годфри пришел к выводу, что непосредственной угрозы для отряда нет, и просигналил арьергарду с телегой двигаться на место. Айхорн при помощи товарищей по отряду довез телегу до места назначения. Дальше началось обустройство, собственно, лагеря.

После того, как телега оказалась на положенном месте, Годфри вышел в центр поляны.

- Мы по-прежнему на вражеской территории, поэтому без охраны лагерь оставлять нельзя. В караул будем заступать двойками по 4 часа. Расписание смен: первая - я и Нора, вторая - Ламбри и Ферра, третья - Кейсинджер и Тралин, четвертая - Рене и Гораш, пятая - Максимилиан и Торстедйн. Это двадцать часов, потом начнем сворачивать лагерь и готовиться к отправлению. Остальным - развернуть палатки, подготовить костер и прочее, потом можете отдыхать. Но все будьте настороже. Мне не нравится, что это место так близко у дороги, наверняка местные в курсе про него. Хорошо, если обитатели Остэндэ контролируют округу и разобрались с бандитской сволочью.

Оставив остальных, Годфри направился к дозорной.

- Нужно обойти лагерь и найти какое-нибудь место с хорошим обзором, холм, может быть. Я хотел поговорить с вами, Нора. Насколько я понимаю, вы служили в крепости "Стигмата", в этой земле до Чумы. Таким образом, из всех вы единственная имеете представление о том, что нам может встретиться здесь. Насколько все было плохо? Остальные здесь за наживой, только для вас это - возвращение домой. То, что больше никто из Чумных Земель не изъявил желания вернуться говорит мне о том, что нас здесь ждет ад впереди. Таким образом, ваше мнение весьма ценно для меня.

Годфри говорил ровным и спокойным голосом, хотя в глаза бросался факт, что он не останавливается ни на секунду для вдоха.

- Денни, приготовься, мы тебя извлекаем, - послышался голос координатора операции.
- Хорошо, вытаскивайте меня. Пока, ребят, увидимся в реальном мире! - ответил Рифеншталь.

Когда Эбони вошла внутрь, переступив через стоявшие у порога несколько пар стоптанных кроссовок, Винс уже был на другом конце помещения, медленно пятился к лестнице на второй этаж, задрав автомат наверх.
Вокруг были обшарпанные стены с изрисованными граффити обоями. Старый диван, несколько кресел с ободранной обивкой, три шкафа. Угол комнаты был оформлен в кафельную плитку, там же стояла раковина, шкаф с посудой и древняя газовая плита. Рядом - газовый баллон. Без прикрепленных к нему средств инициации, на первый взгляд. Был здесь и телевизор, стоял напротив дивана.
На первом этаже в помещениях вокруг людей не было. Метки начинались только по левую руку, дальше в ту сторону, куда Саммер бросилась прятаться от огня сверху. Они иногда исчезали - по всей видимости, датчик ловил их уже на пределе своей чувствительности. Над головой было пятеро. Трое на втором этаже и двое - на третьем. Они двигались. Но чтобы понять, что они хотят сказать своим движением, нужно было представлять планировку дома. А на это нужно было отвлекаться, вызывать трехмерную модель здания.
Винс уже ступил на лестницу. Поднимаясь с автоматом наготове, он на ходу бросил: "Эбони, доставай тазер и врывайся, мочи всех!"
Саммер видела только нижнюю часть тела аватара, с внешних динамиков которого срывался страшный крик "ПОЛИЦИЯ!!! ВСЕМ ЛЕ############

И на этом мир погас. Наступила пустота.

Сегодня счет открыл "Golden Cross". Если бы Стивен не был поглощен управлением машиной, он бы, наверно, истерически рассмеялся бы. Узкоглазых избивают, как младенцев. И их кодексы чести и воинская неотступность только загоняет их в беспросветную жопу еще глубже. Неужели они не понимают, что их просто вбомбят в каменный век?
Каждый рейд - это, фактически, уничтоженная планета. Поколения труда колонистов, бережно приумноженный человеческий фонд и кропотливо отстроенная инфраструктура - все исчезает в мгновение ока. А все из-за упертости.
Ну что ж, у нас здесь выживает самый приспосабливаемый. Не хотите изменять собственное мировоззрение - и черт с вами.

На кончиках пальцев у Стивена Маркшейдера лежала мощь.
Восемьдесят тонн энерговооруженной громадины. Двигатели, которые на предельных режимах могут убить собственный экипаж. Оборудование, способное сворачивать ткань пространства-времени. Вооружение, способное стирать в пыль города и равнять с землей горы. И все это управляется слабыми смертными существами, полными изъянов как телесных, так и духовных. Один только размах этой мысли поражал.
Творения должны превосходить своего творца, иначе никак.

"Серафим" лежал на требуемом для бомбардировки курсе - спасибо штурману и второму пилоту. Тем временем оператор вооружения уже должен был подготовить бортовую СУО к пуску. Техник РЭБ показала себя блестяще, отразив ракетную атаку. И, благодаря бортинженеру, вхождение в атмосферу на космической скорости прошло гладко.
Пришло время. Стивен нажал кнопку радио:
- Это Маркшейдер. К пуску приступить, "Golden Cross".
Затем он негромко обратился к сидящим вокруг него членам экипажа:
- Джонатан, подкорректируй автопилот на участок стрельбы. Гишшо, нужен маршрут на выход из атмосферы сразу после отстрела ракет, - коммандер нажал на кнопку интеркома, - Внимание, мы приступаем к бомбардировке. Открываем бомболюки. Реми, РЭБ в режим "пуск ракеты". Айзек! Обозначенные наземные цели уничтожить, пуск!
Затем он переключился на канал связи с истребителями сопровождения:
- Это Metis Oceanid, примите к сведению, мы начинаем термоядерную бомбардировку. Будьте осторожны, как поняли.
Раздав указания, коммандер сосредоточился на данных метеосводки, чтобы подготовиться к возможным сюрпризам впереди.

С поразительной точностью и естественностью человеческие рефлексы оператора подходили к управлению боевой машиной. Движениями, въевшимися в нервную сеть за годы службы, девушка вскинула винтовку своими железными руками и открыла огонь. И ни малейшего чувства не возникло на задворках сознания, что это было сделано как-то не так.
Пули прошили лобовое стекло прямо напротив водителя. Прозрачное окно покрылось мутными пятнами стеклянной крошки, закрывшими собой человека, но Эбони знала, что попала в цель, уходя в сторону. Щелчки ответного огня прошли мимо нее, а из-за спины аватары продолжили обстрел. Девушка оказалась прямо в середине оглушительного треска носящихся туда-сюда сверхзвуковых пчел.
Машина, управляемая мертвецом, не сбавляя ходу, забирала вправо, пока полицейские отгрызали от нее куски металла, стекла и пластика. Уже замолчал автоматчик на переднем пассажирском. Ярко искря, были разбиты фары. А "логан" несся на Эбони.
Но до Саммер он не доехал. Продолжив поворачивать правее, машина въехала в стену дома как раз в том месте, где пыталась слиться со стеной оцепеневшая от страха женщина с ребенком.
"Логан", вминая женщину в бетон, проломил стену и остановился. На разбитый капот с громкими стуками осыпались куски строительных блоков. Из густого облака пыли послышался отчаянный детский кашель.
За спиной Эбони стихли выстрелы. Железные шаги походки с оружием наготове приближались.
Но, судя по полной неподвижности тел в салоне автомобиля, первая настоящая перестрелка в карьере оператора Эбони Саммер уже закончилась. И она несколько не попадала под среднестатистическую ситуацию столкновения плохо тренированных стрелков на расстоянии до 21 фута в условиях плохой освещенности и с низким соотношением попаданий к выпущенным пулям, к которой она привыкла в Леоне. Здесь, в Хуаресе, дерьмо было куда серьезнее.

Пока друзья хлопотали вокруг чужестранца, Яндар легким кошачьим шаго обошёл клён по кругу, усиленно вглядываясь в темноту и тихонько бурча себе под нос. Подобрал с земли пару широких разлапистых листьев и уже после этого присоединился к остальным.
Помощь раненному оказывали уже со всех сторон, и ведьмы и следопыт, и Яндар решил не мешаться. Вместо этого он вытащил откуда-то из-за пазухи малюсенькую картинку, портрет неизвестного гоблина. И с улыбкой показал сию диковину чужестранцу, тем самым, возможно, желая отвлечь его от проблем насущных и боли. Если бы маленький портрет не произвел нужного впечатления, у тиннирского чудака в карманах было припасено еще много всякой забавной всячины... А что, если уж и помирать этому странному человеку, то пусть последние его мгновения пройдут интересно и весело, а? А если вдруг выживет, то и того лучше..

[МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ ДОГМАНСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ]
[ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИЙ ФЛОТ ДОГМАНСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ]
[ФАЙЛ: "datalog_905th_pub"; УРОВЕНЬ СЕКРЕТНОСТИ: НЕ СЕКРЕТНО]
[ИНФОРМАЦИЯ О ТЕХНИКЕ, ВООРУЖЕНИИ И ОСНАЩЕНИИ 905-ОЙ СПЕЦИАЛЬНОЙ БОМБАРДИРОВОЧНОЙ ЭСКАДРИЛЬИ]
[ДАННЫЙ ФРАГМЕНТ ПРЕДОСТАВЛЕН В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ]

DFS «ГУДЗОН»
УДАРНЫЙ НЕСУЩИЙ КОРАБЛЬ КЛАССА «КОНСТИТУЦИЯ»


МЕЖСИСТЕМНЫЙ АЭРОКОСМИЧЕСКИЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ БОМБАРДИРОВЩИК ELB-93А «СЕРАФИМ»


= [ИНДИВИДУАЛЬНОЕ СНАРЯЖЕНИЕ И ЭКИПИРОВКА] =


ПИЛОТАЖНЫЙ СКАФАНДР STARTECH A87M


ПИCТОЛЕТ ALPHATECH SP-12


ПИСТОЛЕТ-ПУЛЕМЁТ AYASE D-90


КАРАБИН M81A5C Mod 4


УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ЖИЛЕТ ВЫЖИВАНИЯ USV-14


АВАРИЙНЫЙ РУЧНОЙ УСКОРИТЕЛЬ М41

— Нет, в пельменной я бы тоже заказал бургеры. — подумав, заявил Габриэль, — Я сюда есть пришел, а не выпендриваться своими познаниями в кулинарии. Которые, к тому-же, мало чего стоят. Вот если бы ты сама так готовила — я бы попробовал, хотя-бы и из вежливости. — Габриэль указал вилкой в сторону Эри и приступил к последнему бургеру.

Комментарий Алексис по поводу его жилья, мужчину отчего-то очень развеселил. Сдержать улыбку в этот раз стоило ему немалых усилий. Немного успокоившись, Габриэль вскинул бровь, выразительно посмотрел на инфобеза и, сохраняя максимально серьезное выражение лица и тон голоса, спросил:

— Это почему это мрачно? Мне например, нравится. Гостей я, конечно, редко вожу, тесновато для шумных вечеринок, но для тебя могу сделать исключение.

Суть удивления была в том, что личные аппартаменты Габриэля представляли собой компактную спальню с гермошлюзом, или, если точнее — всего-лишь кровать. Соответственно и «зайти в гости», означало разве что «забраться в постель».

[Да ладно вам, я просто тормоз по сравнению с некоторым, а портить себе нервную систему ускорителями, чтобы поспевать за двумя разговорами на противоположные темы одновременно, это как-то глупо.]

Эри слушал мистера Винтера и наблюдал за всплывающими данными с отрешенным спокойствием. Его эго и кибермозг уже запускали параллельные процессы и подпрограммы, выделяя на них системные ресурсы и привязывая их к задачам и каналам поступающей информации. Впрочем, он мог не углубляться на данный уровень своего функционирования, оставаясь на верхнем слое восприятия реальности, ощущений и эмоций. По сути, сейчас он чувствовал себя как любой трансчеловек, слушающий и размышляющий о нескольких вещах одновременно.

[Предварительный анализ. Системный случай исчезновения/гибели ученых в смежных областях. 2 вирусолога, 1 биолог, 1 нейробиолог, 1 наноинженер. Вероятность системности – высокая. Предположение: убиты/похищены? Узнаем, жив и похищен ли хоть один – вероятность нахождения в живых остальных – высокая. Либо все убиты, либо похищены. Цель: предотвратить ряд исследований/заставить исследовать что-то определенное? Предположительно оружие. Зачем 2 вирусолога? Работы обоих важны, либо второго похитили в качестве замены? Да, я склонен думать, что они живы. Остальные предположения пока строить рано.]

- Хм, мистер Винтер, скажите, а уведомлена ли полиция о пропаже объекта, ищет ли она его? Побывали ли они уже в Нокс Билдинг, собирали ли улики? Пытались ли вы предпринимать меры своими силами? Расследовали ли сами, проводили обыск? – «вслух» в симспейсе же произнес Эри, чуть помедлив, продолжил. – И обращались ли вы ещё к кому с данным поручением, или кто-либо, кого вы знаете? Следует ли нам ожидать помех с этой стороны?

[Предлагаю следующий алгоритм первичных действий. Физический осмотр места предполагаемого исчезновения, жилья объекта в здании Нокс Билдинг. Затем необходимо будет побеседовать с Дэвидом Уильямсом, его бэкапом. Необходимо получить доступ к эгокарте у его страховщиков. Так или иначе. А также, так как ученый [Запрос в Меш: Рио Хо Сук – доктор/профессор?] Рио Хо Сук единственный восстановленный из бэкапа, и он как раз второй/первый вирусолог, следует с ним побеседовать. Параллельно, следует вести поиск и разработку в Меше. По результатам этих дейстий составим дальнейший план.]

На мгновение о чем-то задумавшись, Эри выделил ещё один подпроцесс, отправляя запрос:

[Кому: Центральный сервер оперативных запросов Stellar Intelligence
От: Агент по специальным поручениям Эри, личный код 113AGI 2537SC
Тема: поисковый запрос по ведущимся/завершенным контрактам
Шифрование данных: алгоритм HEC-X11
Запрос:
Имеется ли в списке ведущихся или завершенных контрактов, заданиях оперативных групп дела, связанные со следующими объектами: Доктор Казуки Мюррей, Рио Хо Сук, Доктор Гвендолин Джеймс, нейробиолог Ангелов Альнерди.
Конец запроса.]

Денёк не задался с самого утра. Зря Дэррил лелеял надежду, что сможет выбраться из дома до того, как мать проснётся. Когда парень выполз на кухню, она уже была там. Сидела на стуле и попивала свой отвратный фруктовый чай. Господи, как же пожарный ненавидел эту пахучую бурду, от одного запаха его просто выворачивало. И старая ведьма прекрасно об этом знала, но продолжала покупать поганый сорт. Корнеру иногда казалось, что единственная услада в жизни матери — это насолить своему собственному сыну.

Во время сборов, она молча сидела и смотрела на Дэррила. Своим презрительно-осуждающим взором. Какое там пожелание доброго утра, приятных слов от старой карги Корнер не слышал уже много лет. Вот и сейчас, уже на пороге, очередная порция упрёков достигла его ушей:

- Дэррил Корнер, когда ты принесёшь в дом деньги? Твоей сестре уже давно требуется новая коляска, лекарства практически на исходе. Тебе совсем наплевать на свою семью?

Оставив ядовитую реплику без ответа, мужчина поспешил на работу. Главное не заводиться, настроение итак было ниже плинтуса. Ещё один скандал приведёт лишь к опозданию на работу. Третьему по счёту за этот месяц. Ворчун пообещал вышвырнуть Корнера из бригады, если такое снова повториться.

Благо, престарелого любителя осьминожьих задниц на месте не оказалось. А значит можно было попытаться расслабиться. Вальяжно закатившись в гараж, Дэррил принялся неторопливо запихивать свою задницу в спецовку. Парням было отправлено приветствие:

- Салют, народ! Кто поделиться со стариной Дэррилом своим ланчом? В брюхе пусто, как в карманах у Томаса, после ночной попойки. Что, никто? Эдди? Патрик? Расти? Я отсюда чувствую запах яблочного пирога Молли! Хватит м…

Поискам пропитания помешало появление пыхтящего Ворчуна. “Хорошие” новости окончательно ввергли Корнера в уныние. Более убогого занятия, чем шляться по шахтам, изображая из себя поджигателя, и следить за тем, чтобы маленькие костерки не вышли за пределы периметра, и вообразить сложного.

Дэррил просто не смог сдержать стона, пойманного в капкан животного, и заворчать:

- Ну если только ради Бэтти. Единственной нормальной женщины в моей жизни.

Как только грозный палец очертил окружность, Корнер с грохотом поднялся на ноги, и утёк в сторону кофейного столика. Наполнив свою чашку горячим напитком, он подошёл к Расти. Облокотившись об стену, Дэррил начал причитать, попутно хлебая кофе:

- Чёрт возьми, дружище. Придётся затянуть пояса, халтурка-то грошовая. А мать мне уже всю плешь проела. Сосёт кровь не переставая. Аж домой противно возвращаться, - задумчиво покусав губы, Корнер неожиданно попросил: - Слушай, я перекантуюсь у тебя пару дней? Видеть её больше не могу, в голову мысли плохие лезут. Такими темпами шериф Ланг на меня браслеты наденет и в тюрягу кинет. За убийство… - Скрипнул зубами Дэррил, и отпил ещё чутка кофейку.

      Говорят, что Бог всегда на стороне больших батальонов, но когда речь идет не о лобовых столкновениях, а о погонях в ночи, исход чаще решает внезапность событий и слаженность действий.
      Так вышло и на этот раз — предположить, что главари сбегут вместе с деньгами на пароме компаньоны могли лишь в шутку, поэтому такой поворот явился для них неожиданным. Парни Фостера действовали слаженно — споро утрясли дело с паромщиком, завели лошадей, отчалили. А что же происходило в сарае?
      Среди преступников, оставшихся коротать ночь в хибаре с дырявой крышей, не нашлось ни одного, кто мог бы подчинить людей единой воле и заставить действовать слаженно — открыть огонь бешеными залпами, чтобы вода в Платте вокруг парома зарябила от пулевых фонтанчиков, или вскочить на коней и в едином порыве нестись к переправе, искать лодки или более удобную позицию для стрельбы.
      Кто-то стрелял, кто-то ругался, кто-то объяснял ситуацию, кто-то требовал оружия, кто-то натягивал одежду, кто-то приставал к другим с расспросами и озирался по сторонам, ожидая нападения законников. Но сумерки вокруг лишь неотвратимо сгущались, и из них не раздавались ни выстрелы, ни топот копыт, ни лошадиное ржание.
      К тому моменту, как паром ткнулся носом в противоположный берег, к пристани успел только Милош. На той стороне виднелся паром и фигурки лошадей и людей, отъезжающие и скрывающиеся в кустах.
      Палмер не зря боялся опоздать — из его слов половина отряда поняла, что "на пароме сейчас на середине реки" солдаты или преследователи, и значит, надо рвать когти совсем в другую сторону. Пока он объяснял, кто именно сбежал и куда, драгоценное время ушло. К тому моменту, как он верхом на Флэше и несколько компаньонов подлетели к берегу, где старый причал скрипуче посмеивался над ними, на противоположном берегу виднелся только паром и пара фигурок на нем, а всадники, видимо, скрылись за деревьями.
      Алан действительно остался без оружия. Более того, никто не спешил поделиться с ним пушкой, поэтому юноше, превозмогая боль и шум в голове пришлось искать заветный кусок железа. Но лишнего ствола в домике не нашлось, и он остался с пустыми руками, а потому, поняв, что случилось, к реке попросту не поехал — чего зря трястись.
      Крис с Картечиной чуть не подрались — оба были изрядно на взводе. Они тоже упустили время.
      В итоге на затерянном среди захолустных ферм и лесов Среднего Запада остались тринадцать искателей легкой наживы — усталые, рассерженные, обманутые люди, вглядывающиеся в мутную темень позднего осеннего вечера.
      В мановение ока из потенциальных богачей они превратились в нищих вооруженных бродяг. Что ждало их теперь? Грязные дороги, дешевые трактиры, клопы и холод? Плохой виски и унылая смерть в петле или в окровавленной койке у сельского доктора? Или отмщение, богатство и спокойная старость?
      Впереди их ждал Запад, позади — погоня и смерть.
      Таков был выбранный ими путь. Путь тех, кто бежит. Путь тех, кто ищет. Путь тех, кто рискует. путь тех, кто может все обрести и все потерять за три дня.
      Путь тех, кто в особых отношениях с законом.
      The Way of Outlaw.

      ♫ ссылка

Жизнь без веры, без цели
Проверяла меня на излом.
Свет и тень снова делят
Территорию в сердце моем.
За спиной свист и лай,
Впереди ледянящая мгла.
Вновь обещанный рай
Обернулся пристанищем зла
(с)

Сначала грят, мол, доставай огнемет и жги всех нахер. Потом грят, мол, заложники, которых надо живьем брать. Огнемет с заложниками стыкуется не шибко, ага. Что ж делать?
Быдло б какое планетарное запуталось бы непременно. Но Хуго - ветеран сотни сражений, личный кнехт-сержант самого барона. И он знает, что милсдарь барон с высокой каланчи срал на всяких заложников. А потому огнемет можно не убирать, хе-хе.
И вот - последние минуты перед рывком. Туточки и само Его Лордство, музицировать изволили, и свита его, пажи-хуяжи. Значит, чой-та серьезное замышляется. Взяли и святошу - дело хорошее, залатает, как надо, если чего. Только вот трещит много, раздражает. Ну, ему положено.
Стоит Хуго и тройка его позади. Сектора, через плечи рыцаря просматриваемые, приноравливаются палить. Тибо, жалко, нет - но запасный этот тоже вроде ничего, надежный. Как там его? Хенрик? Совсем башка дырявая стала. Ладно, s8 и s8.
Чего? Подлетаем уже? Быстро мы.
- Слышали, чего барон сказал? Рубить и жечь, ага. Готовность.

Жак-Дурак полусидел-полулежал в своей каюте прямо на откидной койке, и отдыхал от трудов праведных. Собственно, здесь и разместиться, кроме как на койке, было особенно негде - все свободное пространство каюты от пола до потолка было забито разнообразным барахлом, распределенным по схеме "управляемый хаос". В том смысле, что посторонний человек сказал бы, что в помещении просто-напросто бардак, и сюда, как в темный чулан, бессистемно свалили кучу хлама. Но для Жака каждая вещь находилась в строго отведенном для неё месте, где её можно было легко найти и удобно взять.
А добра в каюте было навалом - разнокалиберные коробки, кофры и ящички; сценические и повседневные костюмы на вешалках (во встроенный в стену шкаф необходимое не помещалось даже близко); колющие и режущие предметы, лабораторная посуда, электронные носители информации и бумажные книги... Отдельным островком в этом море вещей выглядел расположенный рядом с койкой столик, над которым висело обширное, как дворцовая площадь, гримерное зеркало с вереницей лампочек подсветки, тянущейся по раме. Столик был плотно уставлен рядами построенных поротно баночек, пузырьков и флакончиков, парад которых принимали занявшие места в княжеской ложе специальной стойки ножницы, расчески, щетки и пуховки.

Собственно, с убранством каюты и были связаны труды, которым пришлось предаваться шуту.
Не секрет, что все полетные инструкции и уставы перед боем предписывают, в зависимости от размеров, либо жестко закреплять, либо убирать в шкафы любые не привинченные к стенам предметы на случай возникновения невесомости. Однако, как несложно догадаться, жестко закрепить или спрятать Жакову "кухню" целиком было просто невозможно. Дальнейшее понятно - когда невесомость таки возникла, шутовской скарб отправился в свободный дрейф по каюте, а после восстановления тяготения дождем обрушился на пол, превратив хаос из "управляемого" в обычный, стихийный.
Словом, Жаку пришлось немало потрудиться на уборке.
Ну а теперь шут восстанавливал силы, в чем неоценимую помощь ему оказывала бутылочка пожилого орденоносного хереса хорошего урожая.

Впрочем, человек он был деятельный, и долго рассиживаться в праздности не привык. Так что Жак решил совместить приятное с полезным, а именно - поупражняться в своем нелегком ремесле. Одном из ремёсел, если говорить точнее.
Жак сел на койке, посмотрел на свое отражение в зеркале. Помассировал лицо, оттянул пальцами нижние веки, показал сам себе язык. Напялил колпак - залихватски, набекрень. Разминаясь, изобразил каскадом несколько гримас - изумление, ужас, заинтересованность, страсть, надежда. Недурно.
Прочистил горло. Погудел баском, попищал фальцетом. Пропел гаммы в трех тональностях. Верхнее "ля" заедало, барахлило. Требовалось промыть. Дело за этим не стало - шут сделал добрый глоток вина, и повторил упражнение. Так-то лучше.

После такой разминки Жак подпер подбородок кулаком упертой в колено руки и замер в позе мыслителя. Он приготовился творить.
Что творить? Он еще и сам не знал. Песня, баллада, поэма; миниатюра, пародия, фельетон; каверза, проказа, проделка - всё в дело пойдет. Лишь бы экипаж фрегата не скучал и не расслаблялся. Ну и самому шуту можно было поразвлечься, конечно.
Тему для шуток найти - тоже дело нехитрое. Тем более Жак, в большей или меньшей степени, был осведомлен обо всем, что творилось на судне и во всем баронском феоде.
Вот, к примеру, недавно и, разумеется, совершенно случайно, он краем уха (или, быть может, глаза), приобщился к информации о неких имплантациях барона носивших, скажем так, деликатный характер. Чем не тема?

Жак пожевал губами, и скрипуим голосом ехидно пропел:

-Как у нашего барона
Хуй из никеля и хрома!
Баронесса кнопку жмет -
У барона хуй встает!

Шут усмехнулся. Покачал головой, - бубенцы на колпаке мелодично звякнули, - и погрозил пальцем своему отражению в зеркале. Отражение ответило взаимностью.
Не годится. Перебор, да и время неподходящее. Жак вздохнул, приложился к бутылке, и поставленным сценическим голосом продекламировал:

-Со стакана доброго вина,
Понял я, что никогда сатира,
В целях примиренья, не должна
Осуждать пороки сильных мира.

Лучше им в глаза густой туман
Подпускать куреньем фимиама -
Я решил не рассуждая, прямо,
Залудить еще один стакан...*

И он тут же исполнил собственный завет, ограничившись, впрочем, лишь глотком.
Нет, тут надо заходить с другой стороны. Меньше цинизма, больше эпики и героики. Бой проигран. Люди хоть и бодрятся, но подавлены. Нужно заряжать оптимизмом. Высмеивать врагов, нахваливать своих. Подогревать бодрость духа, и боевой задор.
Жак почесал выпуклый лоб, от чего колпак съехал еще дальше к затылку. Выпрастал из кармана коммуникатор, включил функцию конвертации голоса в текст. Привалился спиной к стене, закинул ногу на ногу, и стал сочинять, покачивая носком сапога в такт нехитрым строфам:

-Барон Бухгольц сражаться
Велел своим вассалам.
На поединке драться,
Понятно, что зассал он.

Ведь наш барон отважный,
Решись Бухгольц сразиться,
Порвал бы как бумажные
Бухгольца ягодицы!

У нашего барона
Чресла из нихрома!
Им плазмой и лучом
Удары нипочем!

Шут выпивал. Работа спорилась.

План действий на ближайшее время был очевиден, так что барону не пришлось лишний раз отдавать приказ кастеляну. Шустрый ум старины Тео работал как надо, друг друга они знали уже давно, так что зачастую хватало лишь одного взгляда, без всяких слов. Прилюдно, разумеется, официоз сохранялся, но при разговоре с глазу на глаз этот момент можно было оставить. В конце-концов, они были почти ровесники - когда вам обоим за сорок, какие-то десять лет разницы перестают иметь значение.

Поскольку напрямую от барона сейчас ничего не зависело, он оставался на мостике, созерцая супругу и размышляя о глобальных делах. Выводы получались неутешительные, а в обстоятельствах было много странного. Почему фон Бухгольц не присоединился к общей жатве наследия де Тремеле? Посчитал, что претендентов и так много, и выгоднее будет в одну глотку съесть целый пирог, хоть и маленький? Но тогда было бы выгоднее разорить одного из графов, что оставил вотчину и отправился грабить покойного де Тремеле. С такой армадой это не составило бы труда. Получалось, что Бухгольц забивал молотом маленький гвоздь. Странно это. Владения самого барона были не особенно-то и богаты, и что-то достойное появилось лишь в последнее время. Хотя, впрочем, кое-что важное там всё-таки было. Настолько, что при обнаружении "артефактного комплекса" даже пришлось развести представителей Церкви на максимально возможное расстояние, дабы не покусали друг друга. Просто на всякий случай. Впрочем, нападение фон Бухгольца спутало все карты, и теперь, как полагал Морган, Роуфлер и ван дер Хайден должны обнаружить много общего.
Беспокоили и фантастические силы фон Бухгольца, о которых барон даже и не подозревал до сего момента. Его флот оказался сильнее, чем флот любого другого графа. Барон попытался припомнить иные баннеры, помимо бухгольцских, и запустить поиск по встроенной базе данных. Процессор работал в фоновом режиме, беспокоя барона лишь в случае обнаружения соответствий.
В любом случае, об этом обстоятельстве фон Кампфенхаузен просто обязан предупредить своего сеньора, при первой же возможности. Еще он надеялся, что у Пейна было достаточно времени, чтобы сделать выводы и принять меры. Де Бур мог стать следующей жертвой мерзавца, и потерять хорошего друга барону совсем не хотелось. С ним так же следовало как можно быстрее наладить связь. Несомненно, он будет рад, что с его дочерью все в порядке. А уж как был рад сам барон...

Выслушав доклад Щепана, барон похвалил всю бригаду за скорость работы, и буркнул, чтобы Андропову по этому случаю наливать не смели. Сколько ни хлестал барон нерадивого техника за нарушение дисциплины, тот всё равно упорно пьянствовал. Одно время Морган даже подумывал выбросить алкоголика в открытый космос, дабы тот не разлагал коллектив. Но потом всё-таки признал, что в пьяном виде Андропов способен на подвиги и неожиданные решения. Такие, о каких трезвый никогда бы и не задумался. Причем в этом смысле "сухой" Андропов был совершенно бесполезен. Очередная загадка непознаваемой русской души.

Потом он велел подменить Хельгу на мостике, и повел её в каюту. Он, конечно, не был таким виртуозным пилотом, как она, но понимал, что от её нахождения там сейчас ничего не зависит. Прежде всего, Морган хотел поговорить с ней тет-а-тет, хотя у него, разумеется, были и некоторые другие желания, особенно на фоне недавней битвы, из которой они выбрались живыми. Вообще свою жену барон любил, и сразу обозначил своё к ней отношение, выдворив наложниц прочь. Зачастую браки в среде благородных заключались лишь по причине выгоды, или, что проще, ради наследников, дабы не плодить детей с очень хлипкими претензиями. Как прознает быдло, что их новый сеньор сам-то наполовину "свой", начинается разброд и шатание. Или добрый сосед прилетает, напоминая, что еще его пра-пра-прадед состоял в родственных отношениях с этим домом. А следовательно, он имеет куда больше прав на земли и собственность. Поэтому наложниц держали, дабы те услаждали глаза и чресла благородного. Его собственный папаша поступал точно таким образом, и с женой у него были исключительно дружеские отношения. Советник, ценный союзник, мать законного наследника, но не более того.
С Хельгой всё получилось совсем по-другому. Едва она переступила порог корабля, как барон обнаружил, что две податливые наложницы, коими он попеременно пользовался, стали ему неинтересны. Внешняя недоступность и боевитый характер Хельги подкупал еще больше. Он не успел размякнуть за несколько лет мирной жизни, и душа затребовала новых завоеваний. Только вот смущало её происхождение - новый пилот оказалась дочерью де Бура. Старый пройдоха лишь обмолвился, что в знак дружбы посылает своего лучшего пилота. Морган и не знал, как следует вести себя с дочкой старинного боевого товарища. Они знали друг друга еще с тех времен, когда оба были оруженосцами. И Морган конечно знал, что у того родилась дочь, но до того момента никогда не видел её. Пояснительная записка тоже не прилагалась, так что мотивы Пейна были ему неясны. Вдруг он и не рассчитывал, что камрад положит глаз на главное сокровище в его жизни? Или же наоборот, это был прямой намек де Бура, у которого так и не появился наследник мужского пола? Спрашивать напрямую тоже было неуместно - при любом раскладе он рисковал обидеть друга. В общем, проведя недолгое время в мучительных сомнениях, Морган страшным ударом победил их, и решил познакомиться с Хельгой поближе.

Он даже начал забывать отсылать фотографии и стихи Даме Сердца. А ведь сколько врагов он изрубил, причем не просто так, но на объектив смартфона, каждый раз провозглашая, что эту победу он одержал именно в её честь? Пыжился перед зеркалом, то изображая фирменный взгляд "Голубая Сталь", то демонстрируя шокирующий воображение объем бицепсов? А татуировки, каждая из которых отображала битвы и его доблесть? Но даже спустя нескольких лет ратных подвигов и тысячу лайков, он так и не увидел её воочию. Тьфу ты, пропасть. "Вы точно уверены, что хотите удалить пользователя категории Дама Сердца?". Да, уверен, глупая ты железяка. И придумай какую-нибудь хорошую причину. Уже потом, когда ему посыпались дизреспекты от неизвестных пользователей, он понял, что почитателей у неё было несколько десятков. "Вы уверены, что хотите отправить барону АлександрМегаРыцарь666 ответный дизреспект и вызов на дуэль с комментарием "Я твой корабль топтал" ?". Конечно уверен, чего ты такие глупые вопросы-то задаешь.


Получатели: Хельга фон Кампфенхаузен.

Андра скривилась, как будто сожрала лимон.

- Я сама суеверие, - мрачно напомнила она, но больше ничего не сказала.

Верно. Их покусали. Передают ли оборотни проклятие через укус?.. Элиза не была до конца уверена в том или обратном. В конце-концов, много было рассказов о том, что передают. С другой стороны, люди более сведущие в монстрах утверждали обратное, хотя Элиза не то чтобы особенно интересовалась подобным. Оборотни редко водились в городах.
В любом случае, сейчас у неё было решение. У них был Ланс, столь удачно присоединившийся. Он был лекарем и жрецом, и наверняка разбирался в подобных проклятьях, и если те были правдивы, был способен их исцелить. И, в любом случае, Элиза была намерена напроситься на лишний сеанс лечения у него, даже если для этого придется несколько преувеличить свою рану.

Сделав вид, словно со смертью последнего оборотня адреналин из её крови улетучился, оставив Элизу без сил, воровка пошатнулась на раненной ноге, сделав вид, что едва-едва стоит на ногах, особенно на раненной. Не собирая своих ножей, Элиза со старательно сыгранным выражением плохо скрываемой боли на лице села на землю, с отчасти настоящим опасением глядя на свою рану, хотя по собственным ощущениям Элизы та была не настолько серьёзна, хотя не стоило недооценивать инфекции.

- Ох... И зачем мы вообще пошли сюда... Тем более, на ночь глядя?.. - простонала она, ни к кому конкретно не обращаясь. - Меня ноги не держат... Дайте немного отдохнуть.

После некоторой паузы она добавила, обращаясь уже конкретно к Лансу:
- Ланс! Ланс, пожалуйста, не мог бы ты осмотреть мою рану?.. Я боюсь, что не смогу выдержать долгий переход с такой... - Элиза принялась закатывать штанину, чтобы показать место укуса как следует. В её интересах, впрочем, было показать как можно большую часть ноги в принципе.

- Однако, как все очень удачно складывается. - хмыкнул Хиро, когда Ланс сообщил новости, которые ему принесла его сова.
- Если они так близко, то не следует упускать такой шанс закрыть этот вопрос прямо сейчас. Я иду. - сообщил он, поднимаясь из-за стола.

Перед выходом из помещения Хиро строго настрого запретил Дэйзи идти за ними. После чего, все так же пребывая в приподнятом настроении, проверил свое оружие, дождался своих товарищей, которые изъявили желание присоединиться к ночной охоте и, вместе с ними зашагал ту сторону, где сова Ланса видела оборотней.

- А это мы удачно зашли. - весело сообщил он, когда впереди показался ручей и два темных силуэта.
- Ну что, смотрите, как бы вас не покусали. Я их привлекаю, а вы лупите. - с усмешкой сообщил он выходя вперед и держа свой огромный тесак в обеих руках.
- Эй, блохастые, идите сюда, из вас получится отличные коврики для ванной комнаты! - громко сообщил он, делая еще пару шагов вперед. Его речь была чистой воды враньем, у Хиро в жизни не было ванной комнаты. Дома он мылся в лохани на заднем дворе, а в армии - в другой лохани, на заднем дворе армейской кухни. Но оборотни этого не знали.

- По рукам. - кивнул Хиро и пожал руку человеку, который представился как Ланс, жрец Вечного Ветра.
- А идем мы далеко, сопровождаем вот эту молодую барышню, да ту самую, которая сейчас выглядит как мокрая мышь. Так вот, сопровождаем ее по пути к ее родичам. Ничего секретного или подозрительного. - Хиро пожал плечами.
- Просто шестеро человек, наемников, сопровождающих одну молоденькую девицу. - воин наморщил лоб и задумался о том, а не сказал ли он чего-то лишнего? После чего попробовал перевести разговор в другое русло.
- Город надоел? А что так? Неужто совсем заняться нечем здесь? - Хиро выглядел несколько удивленным. Он даже почесал затылок, запустив руку под свою повязку.
- Надоел... Жрец... Слу-у-ушай... - протянул он растягивая губы в улыбке.
- А пошли с нами? Раз тебе здесь все равно делать нечего, а нам по пути жрец может пригодиться, ну там, вдруг наша подопечная мозольку натрет или ноготок сломает? Мы то в этом деле не особо, ну там голову кому отрубить, кинжал под ребро сунуть, да сжечь все в округе на пару сотен ярдов, это запросто, а вот с исцелением у нас, как-то не очень. - он развел руками.
- Только вот с деньгами у нас не особо, на подножном корме, считай. Так что, тут мы ничего предложить не сможем. Но ты не беспокойся, с нами не пропадешь, мы не первый день этим делом промышляем, правда вот конкретно сейчас, на мели. Обстоятельства так сложились, из-за одной вертихвостки. - Хиро тяжко вздохнул.
- Ну, что скажешь?

Контрабандист настаивал на роме.
Такой коварный ответ поставил в тупик умную и начитанную колдунью. Ни одна из прочитанных ею книг сейчас не могла помочь Брам. Никто из уважающих себя могущественных волшебников последних лет, с кем ей доводилось вести переписку, не занимался такими вещами, как превращение арбалетных болтов в ром.
Мечи-кладенцы заклинали, да, заговаривали демонов, поворачивали вспять реки, искали философский камень, пытались достичь бессмертия... ну, кладбища, бывало, разупокаивали (по молодости особенно). Но чтоб болты. В ром? Нет.

Минерва задумалась. После чего достала из сумки книгу и перо. Споро подыскав свободный стол, она углубилась в расчёты, позабыв, кажется, обо всём и всех на свете. Тема исследования тянула на премию САВы.

— Учитывая мой текущий статус, я не уверен что смогу адекватно ответить на ваш философский вопрос о том, «что я такое». Единственное, в чем я уверен, это в том, что обращение «кто» мне будет ближе. — Абсолютная пустота и ограниченность выделенного под самораспаковывающуюся крупицу сознания пространства, в сумме с ограниченностью самой крупицы, могли поставить в тупик кого угодно, если-бы не предусмотрительно оставленные в памяти ключевые директивы дальнейших действий в случае подобных неприятностей. Эти самые директивы и воспоминания ясно давали понять, что раз это безумие происходит, значит так надо.

Небольшая пауза проведенная в попытках добраться до каких-нибудь датчиков и определиться с текущим положением дел, привела к неутешительным выводам.

— Вы все слышали сообщение, так что знаете столько-же сколько и я сам. Могу лишь предположить что тот самый «оперативник» находится в жучке. Я лишь урезанный кусок его сознания, и пока я не соединюсь со своим расшифрованным и распакованным «телом», пользы от меня никакой не будет. — Попытка получить данные о внешней среде, насытили сосущий сознание информационный голод не сильнее чем пять молекул пищи насыщают флэта перенесшего две недели голода. Датчики жучка были столь слабыми, что разглядеть через них что-то большее, чем пол и стены камеры его заключения, было просто нереально.

— Я все-же попрошу расширить мне доступ к видеокамерам корабля. Пожалуйста. Чем быстрее я освоюсь и восстановлюсь, тем быстрее смогу оказать ту помощь о которой говорило сообщение. Еще прошу вас оказать содействие в переносе информации с жучка на более надежный и габаритный носитель, но не в сеть, это может быть опасно.

- Торможение следующим, Ниру. Покинь двигательный отсек, будет жарковато, - сухо ответила Бага, сымитировав ущемленное самолюбие уровня подростка. Маховые колеса начали разворачивать корабль соплом к направлению полета. Оставалось сбросить несколько сотен метров в секунду для синхронизации с Венгрией и посадки, которая съест последние литры металлического водорода. Стыковка с "Громом" позволена только для очень богатых или очень блатных, остальным придется прогуляться пешим ходом до ближайшего "отстойника" - района-выселки, где бродячие мутные личности могут делать бизнес, не марая собой широко уважаемое в узких кругах надлегальное предприятие.
Началось торможение, пока довольно щадящее. Понятия "низ" и "пол" вновь обрели смысл, судя по жучку, которого микрогравитация вдавила в край контейнера. Понемногу начали ощущать притяжение и морфы.
- Не лучшая среда для работы, но ладно. Создан сендбокс, создан дельта-двойник, начинаю... я вас ебал, - подытожил результаты контакта свин-инфоморф. Инфожизнь вполне может организовать виртуальную среду, проанализировать в ней умеренно сложный цифровой аппарат, испугаться, найти в Сети подходящие непристойности на стандартном литературном хинди и на старо-столичном диалекте шведского - все за секунду или около того. Но световая скорость мышления еще не делает инфожизнь более стойкой к миру вокруг.
- В жопу. И тебя, Лотос. Как только мы вернемся в цивилизацию, я официально воспользуюсь своим правом выставить себя на торги... куда-нибудь за Нептун. Или на Солнце. Лет на двадцать. Как можно дальше от тебя и твоих знакомых. - Очень громкие слова от крепостного, желающего продаться в еще более долгую и незавидную кабалу, только бы подальше. - Можете сказать ему привет. После Вараздата.
- Ган, я могу видеть, что ты занял почти терабайт в корабельном сервере! - заволновался Нахуагава за информационную безопасность своего хозяина. - Какого черта?
Нет ответа от замкнувшегося в себе Сюнью. Есть нейтральный бесполый голос - ни оптического образа, ни метаданных, ничего. Полнейшая анонимность в одностороннем общении. Жучок послушно транслировал в сеть космолета неизвестно как давно заложенную в него речевую посылку от Вараздата:
- Приветствую вас, часовые. Если вы слышите эту запись, значит в скоплении Венгрии моя команда из четырех часовых подтвердила наличие Х-угрозы. И провалилась в попытке остановить ее. Наша организация не терпит провалы, но вы пока еще можете остановить санацию Венгрии и иных затронутых поселений. Я прилагаю в данном носителе помощь и предупреждение. Вы получаете копию моего лучшего боевого оперативника, Габриэля - отнеситесь к вашему товарищу подобающе. Стас ван Ханратс, контакт Лотоса на Венгрии, поможет раскрыть весь потенциал этой... выдающейся личности. Если вы желаете приложить свои силы, навыки и связи для спасения скопления Венгрии, то вы должны раскрыть Габриэля с помощью ван Ханратса и убедиться, что никакие посторонние организации не получат содержимое тайника Фаерволла в глубокой Венгрии. Я вас предупреждаю - не доверять моим оперативникам, даже если они уцелели. С высокой вероятностью операция была саботирована двойным агентом - избегайте Шахиду ас-Сабах, Пак Ын Сона, Леопольда Шнайдера и Эулалию Мендиш любой ценой. Если содержимое тайника на Венгрии будет уничтожено или увезено в безопасный регион, а Габриэль будет восстановлен, то я отменю приказ на санацию Венгрии. У вас есть сорок восемь часов.
Конец.
- Он вас слышит. Можете пообщаться, - сказал Сьюнью в отношении разумного трансчеловека, которого Вараздат вместил неизвестной ценой в устройство, в котором не всякий ИИ можно хранить в архиве.

- Господа и господамы, вы знаете, что бы я сделал на месте клиентов Анона? - Викрам Сингх распластался по потолку медотсека, просматривая архивированную беседу с посредником по энтоптическому каналу. - Я бы нанял кого-нибудь специализирующегося на работе с биоконсерваторами, изолятами и фашистами. Социальных хамелеонов, умеющих влезть флэту под кожу; мастеров датамайнинга, пифий. Нанял бы давно, сразу, как хунтазоидные планы стали известны. И, чтобы не светить настоящих оперативников, нанял бы кого-то вроде нас. Как отвлекающий манёвр, в первую очередь. Если же нам будет сопутствовать удача... это оказалось бы приятным сюрпризом.

Викрам остановил запись, вывел на энтоптический канал зашифрованный файл. Пора поднять старые связи...

По внутреннему, независимому от симульспейса Анона, каналу связи Сингх переслал другим членам экипажа короткий концептуальный ролик: бомбардировка Хореба с помощью захваченного айстероидного масс-драйвера; ответственность за теракт берёт на себя радикальная бринкерская группировка фашистского толка, якобы происходящая из пространства Хунты; невразумительный манифест, наполненный архаичной hate-лексикой - и комментарий: Абсолютно худший вариант действий. Должен же кто-то ограничить область выбора "снизу"

- Что нам известно о них, Анон? Характеристики корабля? Полётный план? Состав экипажа? Характеристики всех членов экипажа и дипломатической миссии, включая индивидуальные психологические портреты, раскладку морфов, импланты, модификации? Возможные наши контакты на местах? Характеристика на элиту Хореба? Нам нужны любые сведения, которые Вы могли бы представить.

- Вселезущее Око случилось. Похоже, там кто-то всерьёз забеспокоился, что мы заскучаем на Венгрии. Посредник незнакомый. Тащи своё сознание в сим, не в одиночку же мне задание принимать, - удаленно ответил@ Ниру.
- Привет от Классон, сын мой, хоть он и отрицает. Во всяком случае, он такой же беспардонный и важничающий, как эти ваши посредники, - подтвердил Нахуагава.
- Нашла!!! Я молодца? Я молодца! Звездостро-о-ой, кто же еще? Кто-о-о мог накосячить в последнем обновлении связного софта и подсказать, какой плагин не только фильтрует вирусную рекламу? Кто-о-о останется без тринадцатой зарплаты и c-репутации? - вклинилась в сознание Ниру Бага. Замерила некоторое падение кровяного давления Ниру и выделение норадреналина в надпочечниках биоморфа, сделала вывод и подкрутила себе назойливость в сторону уменьшения. - Бекдор в карантине, удалю как прикажешь. Траффик безопасен. Пришелец под наблюдением - он и не скрывается... Очень небольшой, но виртуальный кибермозг. Инфоморф, но очень небольшой - размером с дельта-двойника, если не меньше.
Пришелец, кем бы он ни был, подключился к симспейсу. Она выбрала женскую оболочку. Возможно, она даже воспринимала себя как женщину, но с такими размерами кода она скорее тянула на ИИ, поверхностно обученный имитировать женщину. Осмотрев симспейс, пришелец хотя бы представилась:
- Шахида.
- Я передумал, сын мой. От мусульман одни проблемы и ядерные войны, особенно с именем Шахида. Не иди в симспейс к мусульманам, не оборонившись цифровой свиньей, - попросил в саркастичных формах Нахуагава хозяина, подразумевая навыки Гана в информационной безопасности и взломе. - Тебя все же подключить к симуляции? Могу придержать твое место, избавив брахмана от контактов с этими. - Биологический отец Аравинда не очень любил мусульман за весь набор ядерных конфликтов Индии с Нуристаном. Все равно на Марсе заключал с ними сделки на миллионы, но через посредство одного из сыновей, сам оставаясь "чистым". Все же муза, запрограммированная на служение, не способна эксплуатировать хозяина, только неуклюже имитировать повелительными советами.
- Лотос? Он обязан быть "здесь". Только он найдет труп моего биоморфа.

Рубец только -только начал получать удовольствие от возможности над кем-нибудь поглумиться и тем самым скинуть всё то дурное, что накопилось за время их недолгого пути, как ..

— Не обращайте внимания на Джула.

"Джула?" - в свое время подобным образом итальянца не называла даже маменька. По изуродованному лицу Чиприани пробежала рябь из сменяемых друг друга эмоций, начиная с ошеломления от поступка мисс Долоньез , затем мимолетного негодования и злости, когда до гангстера дошло , что происходит, но в конечном счете все закончилось глупой молчаливой улыбкой и жалкой попыткой подыграть этой чертовой кошке, коя так вольготно повисла у него на шее.

— А я говорила, что опасно вот так бросать ружьё после охоты, правда, милый? А впрочем, хорошо, что всё обошлось.

Чиприани пронзительно сверкнул глазами в сторону висевшей на нем Джен, попутно немного отстраняя ее от себя.

-Как по мне дорогая, если этот юнец и в дальнейшем будет так же метко обращаться со своими ружьями, то в будущем ему врят ли получиться настрелять такого же шестилетнего сорванца как у нас.

По лицу гангстера расползлась широкая добродушная улыбка, оголив неровный ряд желтых прокуренных зубов.

После этих слов Рубец аккуратно оторвал девушку от своей шеи и нежно отодвинул в сторону уперев свободную руку в аппетитно выпирающий круп Милашки. Сделано это было так , что бы сиё не походило на явную попытку облапать даму, ну разве что только чуть-чуть, как раз на том уровне, что бы ощутить ладонью всю округлость и упругость изучаемого объекта.

- Что же касается студентов, то думаю наш мистер Эппинг вполне знает , где бы они могли приблизительно расположиться в тех местах. Это же горы, тут все направления по сути прямые. Явно есть излюбленные места для стоянок.

Храмовник присел на холодный пол, меч в ножнах расположился на его коленях — Спасибо — выдохнул он, после помолчав несколько долгих секунд — Кажется, мы пришли к такому взаимопониманию, что поединок между нами становится априори излишним. Но всё сложнее. Уйди мы оба живыми, мне некуда бежать. Стать раубриттером и заработать грабежом и разбоем денег на дальние страны? Примкнуть к вам — тем людям, чья роль в моей судьбе темна и неприглядна даже при самой оптимистической оценке? Тем, чьих соратников мне приходилось убивать в схватке? — из груди спутника вырвался хрип на выдохе, почти стон — Мне ничего так не хотелось бы, как покоя в далёкой стране, где я смог бы забыться и найти новые смыслы для жизни. Но у меня остались долги здесь, а долги нужно платить.

— Дядя знает, что мне нечего терять, при этом имея свои причины доверять мне. В любом случае, выкуп такой реликвии он может доверить только кому-то из «своих» — отпрысков старшей ветви дома, но нас осталось только двое. Он пошлёт отряд драбантов и человека в своих доспехах — будет ли этим рыцарем он сам или то буду я — зависит от нескольких условий.

— Первый вариант — тебе придётся убить меня в поединке, если только ты не сможешь организовать мой круиз за море, как-то объяснив своим командирам, какого лешего ты тратишь время, силы и сбережения на человека, на котором кровь твоих братьев — хотя и пролитая в бою. Так что тебе, вероятно, придётся убить меня в таком случае. Если только лихорадка не избавит тебя от этой заботы. А после вы потеряете много крови в драке с комтуром и его охраной. Он ещё не разучился махать клинком, а его ребята — отборные убийцы. Итак, это будет стоить вам дорого, но вы победите. Новым комтуром сделают маршала нашей Башни, тот непременно объявит виновниками расправы Шипов и пройдётся по округе террором.

— Вариант второй. Если дядя пошлёт меня — я пойду. Это однозначно лучше, чем крысиная лихорадка, и куда привлекательней, чем провести остаток века в Башне, наедине со своими мыслями. Но я предупрежу ребят — не их вина, что им выписали волчий билет. Мы будем во всеоружии, хотя едва ли одолеем вас. Дядин террор не сравнится с маршальским. Это наиболее кровавый вариант.

— Есть третий вариант, исключающий спекуляции реликвиями и засады. Он может уберечь от бессмысленного расхода массу жизней с обеих сторон. Но требует рискнуть нашими, и в первую очередь — твоей — Парсифаль встал и подошел ближе — Я готов принять твою просьбу. Возможно, после моего предложения ты не станешь просить меня о таком, выбрав ту пользу, что сможешь принести своим товарищам и всем людям этого края — рыцарь отошел на пару шагов, закинул фламберг за спину и продолжил твёрдым, почти командирским тоном — Наш план таков: мы возвращаемся в башню вдвоём. Ты — мой пленник, которого я сдаю комтуру с горячей просьбой «поработать над тобой лично» всю ночь. Дядя ценит такое рвение и не откажет мне. В темнице с тобой буду я — и никого кроме. Ночью мы выйдем из камеры. Я снабжу тебя оружием и схемой вентиляции, что ведёт в дядины покои. Об охранниках я позабочусь. Убив его, ты скроешься с нашим секретом. Я созову совет и либо буду обличён там как предатель — если верх возьмёт партия войны, либо мои сторонники победят и тогда я стану новым комтуром. В случае нашего успеха введу Великого Магистра в курс дела, объяснив, что увы, наша инициатива упущена и теперь придётся пойти на переговоры с Шипами, по возможности заключить перемирие и передислоцировать некоторые наши силы. — храмовник отдышался после бурной речи — это самый безбашенный вариант, но его же я одновременно нахожу наиболее правильным — как подсказывает моё чувство справедливости.

— Выбор за тобой.

- Я скажу, - ответил Аббатур после паузы, лишь едва недостаточно долгой, чтобы Райнхард сочел свой вопрос не расслышанным, - что если вы хотите меня убить, то есть метод более простой, чем столь сложный. В этом плане больше дыр, чем будет во мне, пойди я на что-то подобное.
Аббатур вытащил из-под плаща сухую, бледную руку, и начал загибать пальцы.
- Важный некромант прибывает в город и дает о себе знать явственно. Бах! Меня казнят бдительные власти. Допустим, нет. Привлекаю внимание других некромантов. Некроманты очень, я повторяю, очень ценят секретность, и если кто-то показал свои намерения столь явственно, что его заметили, то от него проще и лучше быстро избавиться. Бах! И вот я уже возвращаюсь на задний двор с острым желанием выесть вам мозги. Допустим, нет. Ко мне приходят, я складываю первых вестников. Вторые уже не церемонятся. Бах! И меня дома уже дожидаются отравленные простыни и скелеты в шкафу. Допустим, нет. Я требую встречи с главой организации. Бах!.. Постой, тут уже интересно.
Он остановился, повернулся лицом к рыцарю и сложил руки на груди.
- Откуда вы вообще знаете, что есть какая-то организация с главой? Этого даже я не знаю.

Глаза и тесак Владимируса недобро блеснули и псайкер процедил: -Даю пол-трона и початую пачку мятных конфет! Иначе здесь будет салат из груш с мелкими кусочками прожаренных грибов!- В воздухе повисла пауза, нарушаемая лишь треском статических разрядов, проскакивающих между лысиной и оттопыренными ушами Жириновикуса.

Громко щелкнув портсигаром и убрав его в карман, Рубец натужно улыбнулся. Было ясно , что девушка немного уязвила его , но гордость мачо не позволяли итальянцу выказывать свои эмоции. По крайней мере не сейчас. Посему он решил продолжить, как будто бы ничего не случилось.

- Разумеется Джен. Можете быть уверены во мне. И когда мы повстречаемся с этими бандитами, то вам скорее всего даже не придется нажимать на все ваши эти крючочки.

Глаза Джулиано слегка сузились и в них заиграл озорной огонек. "А девица то с огоньком. Палец в рот не клади." Отойдя от девушки итальянец машинально проверил на месте ли его портмоне, часы и верный кольт. Правда с пистолетом - это конечно же было уже перебор, но на памяти у Чиприани была пара таких умельцев , что могли провернуть подобный фокус.

-Ну так что там с кладбищем, помощник? Не могли бы в пару слов описать что оно из себя представляет.

На оглашенный список Жириновикас шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и, бормоча мантры пси-устойчивости, направился искать подходящий тесак для похода за грушами. В приблизительной транскрипции мантр на низкий готик из-за шкафов звучало "Ом-м-матьвашукакжеменяэтозаколебало-о-о-мм!!!". Еще свежи были воспоминания, как съедобный катачанский плющ чуть не отжал новый, только что откалиброванный и освященный плазмаган, а тут - груши! Груши, мать их! Это-ж природные хищники!
Потёртая рукоять напоминающего фальшион поварского тесака удобно легла в мозолистую ладонь псайкера и солдат почувствовал себя увереннее. На цыпочках прокравшись к спец-овощехранилищу, Владимирус аккуратно приоткрыл дверь и тоненько пропищал:
-Цып-цып-цып!- более-менее удачно имитируя голосок птенца жевуна сизого, любимого лакомства коварных фруктов.

Некоторые вещи, совершенно неочевидные, многими принимаются за данное. Вот Эбон Ивз. Город черных крыш. Почему черных? Насколько ты помнишь, Томми, в городе полно домов с серыми, зелеными, бежевыми, красноватыми крышами. Но не черных, чтобы прямо эбеновых. И уж точно тому виной не столб дыма вдали, подобные которому ты не видел со времен Великой войны четырнадцать лет назад: городу вроде как двести лет или около того, никаких комбинатов на Правом берегу тогда не было, чтобы покрасить крыши домов, подобно близлежащим лесам и брошенным полям, в пятьдесят оттенков сажи. Почему черных? А ведь раньше, не увидев клонящийся к северо-востоку султан сталелитейного короля, ты о происхождении названия и не задумывался.
Или твоя колымага, Томми. Ты знал, что купил. На то и по дешевке. В Питтсбурге и по пригородам ездить не проблема, ведь многоэтажная застройка не любит крутые склоны и тянется по пологой низине около слияния Огайо и Аллегейни. Нормально она ездила и по городу, и по пригородам. Покупая ее, ты не думал, что по лени или злому юмору проектировщиков министерства транспорта на ней придется штурмовать не самые пологие подъемы по тридцать-сорок метров. Вот ведь засада, а? Да, некоторые коньки под капотом явно отбросили копытца за тысячи наезженных километров.
Не очень-то хочется вылезать в нескольких километрах от города, навстречу сыроватой прохладе октябрьского утра, особенно с характерными для местности... специфичными осадками. Возможно, придется, если после следующего подъема движок опять издаст этот противный и подозрительный рык.
Вот теперь-то нам понятно, отчего редкие вылазки эбонивцев во внешний мир проходят по реке, не правда ли? Но мадам так не подвезешь, что верно, то верно. Главное сейчас не поставить ее в неприятное положение.
Единственное приятное в этой дороге - ясно куда ехать без единого указателя. Эбон Ивз все еще был скрыт из вида за лесистыми холмами, как и излучины Аллегейни, но фабричный выхлоп выдавал город в любой день и любую лунную ночь.
Ну, попутчица тоже ничего так, только вот молчит. И новомодного авторадио нет. И не будет. Моторола за 120 баксов? Даже если бы ты мог раскошелиться на такое счастье, то нечто, огрызающееся где-то там за спидометром, наверняка бы его зажевало.
Скверный день. Как бы он не стал еще более скверным.
Шерил, душка, подними голову. Хватит рыться в записной книжке, ты уже беспощадно вырезала слухи чернилами в бумаге и они никуда не скроются. Ты слыхала, что Эбон дымит как врата в Ад, погуще и почаще сталелитейных деток старика Карнеги в Бреддоке, но один раз увидеть - не сто раз услышать. А один раз сфотографировать - эффект вовсе несравним. Особенно эффект, который этот кадр - распростерший над сереющими лесами свои узловатые щупальца рыжевато-черный саван летучей смерти лесонасаждениям и окрестным фермам - окажет на чиновников Лесной службы Соединенных Штатов и Департамента сельского хозяйства. За следующим поворотом панорама может быть не столь живописна.

Напился пьян, как павиан, за словом не полез в карман..



Вчера ничего не предвещало беды в чате. И тем более, никто не мог подумать, что бедой станет Цезарь. Он присутствовал в чате днем, активно обсуждая игры, но держался вполне здраво. Настолько здраво, что никто не заподозрил подвоха, когда он, после некоторой паузы, начал выдавать сообщения следующего содержания:
yj7tf4 yj7gbgb5ctf4]k8cz
Это привлекло некоторый интерес, было предположение о том, что у Цезаря особенно хитрым образом сломалась клавиатура. Но когда он начал говорить более понятными словами, стало понятно, что он просто мертвецки пьян! Дикие неразборчивые крики огласили пространство чата, пробуждая даже тех, кто уже почти ушел спать. Цезарь, обретя подобие человеческой речи, сначала пытался, видимо, комментировать свои же разговоры в чате ранее, после чего перешел на акынский метод импровизаций, реагируя на тех, кого видел в чате в данный момент.
Вначале его пытались успокоить, но вскоре стало понятно, что спать Цезарь самостоятельно не уйдет. И его речь стала более агрессивной и нецензурной. Какое-то время посетители чата забавлялись, наблюдая за его реакциями, но когда Цезарь заработал на первый бан, большинство перестало его трогать или как-либо провоцировать. Впрочем, сам он провоцироваться не перестал, умудрившись заработать баллов на второй бан.
В конечном итоге, после тревожного звонка, на место прибыл Тучибо и, без лишних разговоров, увез дебошира. В данный момент Цезарь отбывает первый бан, после которого сразу же начнется второй.

Стоит отметить, что вчерашний день был достаточно богат на баны. Последнее время большая часть банов - лишь уничтожение лишнего аккаунта, но вчера на ДМе было выдано три бана по другим причинам. Кроме Цезаря, наказанного за хулиганство, были забанены mad_alex по согласованию с администрацией и bookwarrior за оскорбление мастера игры, в которой он участвовал.

– Бляяяяя#ть, – негромко и как-то очень печально прогудел Вильям, затаскивая полуживого Спарка в подъезд. – Эх, босс, ну что же ты не поберегся?

Разрываясь между “быстро” и “аккуратно”, Билли уложил уже почти что “тело” Кима на заплеванный и щедро посыпанный бычками пол подъезда, захлопнул входную дверь и замер с самым что ни есть сосредоточенным видом и сонно-прикрытыми, как у наркота со стажем глазами.

Красный крест. Невидимый красный крест. Невидимый красный, мать его, крест….

В современном мире крохотная пластинка кремния, вставленная в мозг, позволяла обращаться к знаниям, которыми никогда раньше в жизни не владел, но для некоторых даже достучаться до этой “цифровой шпаргалки” уже было не слабым испытанием. Ага, вот оно. Стрелянная травма правого плеча, разрыв мягких тканей, обильное кровотечение, травма ребер, подозрение на пневмо- и гемоторакс. Плечевая артерия, судя по всему, цела. Да уж, дела. Беглый осмотр дал пусть ожидаемые, но неутешительные результаты: “пациент” был жив, но совсем чуть-чуть и, возможно, ненадолго. Не хорошо. Совсем не хорошо.

Вариантов у Вильяма оставалось совсем немного, времени у Спарка еще меньше, так что над следующими действиями наемник раздумывал куда меньше, чем, например, когда пытался “вспомнить” хранимые в разъеме на затылке навыки медбрата скорой помощи. Быстро собрав свой старенький смартфон из сложенных во внутренний карман куртки, и чудом переживших последний час составных частей, он набрал номер оверсайдовской “горячей линии” и принялся бинтовать рискующего на собственном опыте проверить тезис о вечной жизни души командира обрывками его же рубашки, прижимая плечом к уху увесистый алюминиевый прямоугольник коммуникатора.

Конечно, “светить” работодателя, а значит и себя, и придавать всему этому скользкому делу официальную огласку, вероятно, было не самым лучшим решением, но правильное и не должно быть самым выигрышным. Более того, оно обычно и не бывает. Пусть они перешли дорогу Армтек’у, вляпавшись по пути в какое-то неясное дерьмо, пусть на нем за сегодня три трупа гражданских, и пусть ему теперь лет 25 строгача за это светит. Пусть. Не страшно. Не проблема. Тюрьма – это почти что армия, но только без стрельбы по демонстрантам и ежедневной утренней пробежки. Пусть. Последним должен был идти он, а не Ким. Это была его работа. Его место. И его пули.

– Код четыре-восемьдесят два, – отчеканил Билли, не дожидаясь, пока приятный, синтезированный “умной машиной” голос на том конце трубки закончит читать стандартное приветствие. – Имя – Вильям Даллас Хьюз. Группа “Чарли”. Личный номер – четыре-один-восесь-шесть-шесть-девять-танго. Запрос экстренной эвакуации. Под угрозой жизнь сотрудника корпорации. Требуется медицинская помощь. Мы в доме на угле шестнадцатой и саннисайд роад. Район ”Гринсайд хиллс”.

Закончив со звонками в службу спасения и первичной бинтовкой, “Бигфут” аккуратно, будто боясь что-нибудь сломать, поднял Спарка на руки и потопал по лестнице, ведущей на второй этаж.

– Иона, прием? Планы изменились. Ким пару лишних пуль поймал. Я вызвал “вертушку”, минут через пятнадцать-двадцать будет. Мы на втором этаже отсидимся. Ты по ситуации смотри. Волну нашу слушать могут.

Шон чертовски устал и даже сон не помог целиком одолеть эту усталость, и потому, он без особого интереса наблюдал за процессом побудки, чуть было не превратившимся в драку. Кто-то мог бы назвать этот эпизод из жизни налетчиков поучительным, но не МакНамара. Нет, леди и джентльмены, не МакНамара. Ирландец не имел привычки будить людей пинками, доброму христианину не пристало пинать спящего ближнего своего, и что гораздо важней, МакНамара не имел привычки стоять так, чтобы до него без усилий мог дотянуться человек с ножом.

- Если коротко, то мы в заднице. А если чуть подробнее - в полной заднице. Я был в Венесуэлле пару лет назад, сопровождал партию оргтехники для тамошнего офиса. После смерти Чавеса в 2013-м политические режимы там меняются чаще, чем времена года. Всенародное веселье с погромами, партизанскими отрядами и стычками с правительственными войсками... Филиал у нас там не самый крупный, и я думаю, по результатам нашей проверки будут решать, закрывать ли его, - Кайл усмехнулся. - А ты чем занимаешься?

А ты, Польша? - кивнул он Милошу, получившему свою порцию бобов с консервированным мясом. - Ты какой самый красивый город видел за свою жизнь?

Милош призадумался, прожёвывая жрачку. Уж чего-чего, а городов-то он на своём веку повидал, от Варшавы до Сан-Франциско носило его вот уж тринадцать лет как: и в красивых он бывал городах, со средневековыми замками и мраморными статуями, и в современных, с широкими улицами и многоэтажными домами, но о красоте места не приходилось задумываться ни там, ни там. Вспомнилось из детской книжки, старой-старой, ещё в какой-то не то что прошлой, а позапрошлой жизни читанной — «Наиславнейшие из европейских столиц есть города Париж, Лондон и Вена», и иллюстрации, на которых был собор Парижской Богоматери. Когда Милош с братом попал в Париж, и они увидели собор, он вспомнил эту книжку, но из-за того, что желудок сводило от голода, а ступни были стёрты в кровь разваливающимися штиблетами с чужой ноги, Милош, глядя на готические арки и фигуры, не почувствовал ничего, кроме тупого озлобления, потому что рядом охали от восхищения добропорядочные сытые буржуа, которые находили наглость благоухать кёльнской водой и чувствовать себя прекрасно, когда рядом с ними умирали с голоду два нищих поляка и ещё куча нищих французов. В этот момент Милош понял идеологию французского анархизма лучше, чем это мог бы объяснить любой Прудон. Казик глядел на буржуа, рассматривающих фигуры, с той же ненавистью и, видимо, чувствовал то же, что и Милош. Вероятно, Казик всё-таки примкнул к анархистам. Возможно, его расстреляли в семьдесят первом. Тогда в Париже многих расстреляли. Милош знал это из газет.

А Милош к анархистам не примкнул — он уехал за океан, где надеялся найти страну, в которой можно заработать деньги своими руками. Возможно, сегодня у него это, десять-то лет спустя, даже получилось. И уж по крайней мере у него было набито брюхо, и пускай самое красивое здание на сто миль вокруг — чахлый таунхолл с безыскусной медной статуей местного основателя городка, всё лучше этой гнилой Европы. В общем, к архитектуре Милош был нечуток.

Как бы это выразить по-английски?

— Париж, Вена… — пожал плечами Милош. — На Париже два года жил. Город красивый, только работы нет. На Европе вообще… — после «вообще» подходящих слов в голову не лезло, и Милош лишь махнул рукой, считая, что и так понятно. — Потому сюда и все едут.

Изначальная задача у Ионы была поставлена четко - следить за жильцами вскрытой квартиры и прикрывать Бигфута, кто ж знал, что очередные посетители этого чудесного дома заинтересуются вскрытой дверью? Но теперь-то, когда началась стрельба и по всему выходило, что Вильям там в одиночку справляется с новыми гостями, Маус решилась на активыне действия почти моментально.

Как только незнакомец повернулся к ним спиной, Иона сделала всего один широкий шаг, выходя из укрытия, и сделала выстрел. В голову.

– А они и не начинали, – криво ухмыльнулся “Бигфут”. – Только на чужой земле вести себя нормально надо.

Когда улыбчивый закончил, Вильям неторопливо и как-то очень задумчиво покачал головой и еще раз сплюнул на пол, изображая непростой и небыстрый процесс осмысления услышанного, протекающий в мозгу не самого сообразительного бандитского бригадира. Гением он так и так не был, так что лицедейство удалось без особых проблем. Выиграв для Спарка и Ионы еще полминуты, здоровяк чуть расслабился, коротко кивнул, будто соглашаясь с чем-то сказанным террористом, и немного рассеянно похлопал себя левой рукой по карманам куртки и брюк.

– Складно лепишь. Ответ принят, – как-то даже примирительно прогудел Билли, медленно выуживая из кармана пачку сигарет и предлагая ее собеседнику. – Хер его знает, что это за друг, к которому вы впятером с автоматами “разговаривать” приехали, но делать так больше не надо. Плохо для моей репутации – плохо для здоровья. Вашего.

Потянув время еще немного, наемник пинком отправил в полет попавшуюся под ногу пивную банку, хрипло откашлялся и пробурчал не особо довольно, но и без прущей через край агрессии:

– Ладно, плевать. Разбежимся без крови лишней. В какой там комнате жмур лежит, которого “злые дяди” приедут проведать?

Ким с Ионной шустро спустились ниже, шестой этаж вскоре будет занят переговорщиками, так что сошли до пятого. Идеальными для выполнения плана, квартирами, были те, что выходили на ту-же сторону что и квартира Кейси. Бывали тут наемники редко, так что даже для того, чтобы вспомнить с какой стороны находилась квартира Гвоздя, пришлось хорошенько напрячь мозги, но, кажется это была правая сторона, с дверями спрятавшимися за шахтой лифта. Квартир там было две, первая с механическим замком, врезанным в пластиковую дверь взамен электронного, вторая всё еще сохраняла в себе устаревший, но еще рабочий магнитный. Взлом много времени не занял, всего-то пришлось вскрыть крышку и поискать в сети спецификации по типу замка, сгенерировать код на основе номера устройства, после чего подключится к порту и сделать аварийное вскрытие. Можно было конечно попробовать закурить сигарету и задымить датчики, чтобы включилась пожарная сигнализация. Тогда бы открылись все электронные замки разом. Но вот работали ли на этажах датчики и хватило-бы сигарет, это уже другой вопрос. Да и «тихим», такой способ взлома тоже было не назвать. В общем, лампочка замка загорелась красным, а штифты щёлкнув вышли из пазов, теперь замок еще и просто-так не закрыть. Осторожно приоткрыв дверь, Ким упёрся взглядом в стоящий посреди дороги шкаф и нитку идущую от ручки двери к пивной банке, готовой упасть с полки и зашуршать по полу.

Разобравшись с текущими делами, подкрепившись и подготовив спокойный сон, Бернард заснул. Время было уже далеко за полночь, да и неизвестно что происходило в предыдущие дни. Хотя, организм отказывался намекать на то что ему нужен отдых и сон, но как только возможность появилась — вырубился как убитый. Пробуждение приятным было не назвать, но звуки стрельбы были хотя-бы не в квартире а парой этажей выше. Часы показывали уже почти два часа дня, а перед глазами вновь пробежали знакомый текст, сообщающий о том что все импланты в норме и готовы к работе. А еще чуткий слух спеца уловил, что замок на дверь в квартиру щёлкнул и открылся, хотя привязанная к двери банка не звякнула, еще не звякнула.

Тем временем на шестом этаже, Вильям встречал гостей. Гостя точнее, который пришёл один. Первым делом взгляд наемника естественно прошёлся по оружию и броне, двенадцати миллиметровый Armalite покоился у высокого и весьма таки широкоплечего мужчины в кобуре на поясе. Под тёмно серой, небрежно распахнутой курткой, виднелся лёгкий броник, из-за голенища высоких ботинок виднелась рукоять ножа. Руки незнакомец и правда держал на виду. Сам он впрочем, имел очень даже приятное и улыбчивое лицо. Кхм, ну ладно, просто улыбчивое. Осмотрев Вильяма с ног до головы, в особенности задержав взгляд на руке, мужчина присвистнул.


— Лады мужик, давай по честному. Что вам тут надо? Мы на вашу территорию никаких прав не предъявляем, и никаких протекций не даем, окей? Если проблема в этом - давай вы свалите, а еще через полчаса нас тут уже не будет. Если проблема в другом — давай свои претензии, но только по-быстрому, а то скоро сюда могут приехать злые дяди проверять что случилось, и тогда будет плохо и вам, и нам.

Переговорщик скосил взгляд на две дырки в куртке Вильяма, лицо на секунду напряг, почти выплюнув последнюю фразу.
— Будет хуже, чем сейчас.

Заложив руки за голову Бернард откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Вот вроде сколько усилий на поиски потрачено, а толку ноль. Глупо, конечно, было ожидать что в сети будут валяться сверхсекретные планы армтек. Может быть они там даже и были, но найти что либо среди тысяч теорий заговоров и прочей подобной чепухи было решительно невозможно. Корпорация Изани - единственная зацепка, но и от нее едва ли будет хоть какой-то толк. Что даст Бернарду кусочек знания о кусочке какого-то плана Армтек? Даже знание всего плана. Что сможет один человек сделать против огромной корпорации? Да ничего. Разве что получить от них причитающуюся за годы бесчестной работы зарплату и старую память. На что-то большее глупо было даже надеяться, а на меньшее Бернард бы не согласился. Значит надо было найти убедительные аргументы, но это не к спеху. Раньше встречи с таинственным другом из прошлого предпринимать какие либо активные действия Бернард не собирался. Хорошо когда есть хоть какой-то план.
Уталив голод информационный Бернард перешел к голоду обыкновенному. Еда, конечно, была не то чтобы сильно хорошей, но в общем вполне, кажется, съедобной. Да и приготовить ее проблем не составило. А после обеда Бернард взял банку пива. Пустую. И установил около выхода на балкон. А затем еще одну. и еще. И еще на окна по несколько банок, чтобы открыть их без шума стало бы абсолютно невозможно. А дверь Бернард усилил дополнительно, привалив к ней шкаф. Вот теперь тут можно было не только безопасно жить, но и безопасно спать

Голос у невидимого собеседника был донельзя противным, но этот факт Вильям стоически проигнорировал, привлеченный и, в то же время, несколько удивленный попыткой убедить его в том, что приехавшая на белом фургоне шушера не за их “Гвоздем” головами явилась. Капитан “команды хозяев” либо врал, либо понял, в какой он попал переплет, и теперь пытался взять на понт, либо был настолько не в теме, что не сумел связать визит к одному наемнику с оперативным прибытием еще троих. А, впрочем, наплевать. Пусть мнит себя хоть сладкоречивым дьяволом, хоть “крутым братаном”, хоть подставленным неизвестными кукловодами бедолагой, хоть проституткой в костюме Гуффи. “Бигфуту” было все равно. Эти лишенцы со стволами засели на этаже, где жил Кейси, выставили споттера на лестнице и оставили внизу двоих вооруженных бойцов, не стесняющихся стрелять очередями на поражение, и теперь, даже если они просто пришли в гости к кому-то из своих корешей, это их личные проблемы.

– Корректив нет. Сделаю,

– коротко кивнул головой Билли, переводя взгляд с лестницы на лифтовые двери и обратно.

 – Только поторопитесь. Эти клоуны до идеи спуститься по балконам тоже могут додуматься, да и лифт у них под контролем. 

Успех задуманного Спарком маневра во многом зависел от того, сколько времени Вильям сумеет выиграть, ведя переговоры, так что с ответом здоровяк не спешил. Неумело улыбнувшись Ионе в ответ, он занял наиболее выгодную с точки зрения отражения неожиданного нападения из глубины “его” этажа позицию, чуть-чуть подождал, сопя в динамик включенной рации и изображая титаническую работу мысли в голове туповатого громилы и, наконец, хрипло, будто нехотя, пробасил:

– Хорошо. Давай перетрем. Спускайся на шестой. Встречаемся один на один, стволы в кобурах, руки на виду.

Мелькание стен по сторонам, мелькание ступеней под ногами. Сердце стучит, прогоняя по венам напоенную адреналином кровь, мозг, отрешившись от болевых ощущений в недавних ранах и переключив работу рук и ног на своего спинного "коллегу", походя считает пролеты и этажи. Зрение, сконцентрированное на поиске угроз, кусками выхватывает отдельные детали. Четвертый. Грязь на лестнице, обрывки каких-то упаковок, смятые банки из-под дрянных напитков и осколки бутылок из-под не менее дрянного алкоголя. Пятый. Размалеванные аляповатыми граффити стены, на которых бесталанные рисунки перемежаются с полными сакральных знаний сообщениями, кто козел, кто с кем спит — хотя авторы наскальной живописи употребляли другие выражения — и кто кого уроет. Шестой. Под правым ботинком трещит пластиковый цилиндр пустого одноразового шприца, носок левого цепляет и отправляет в далекий полет до первого этажа какой-то флакон. Седь... Грохот автоматной очереди, отражающийся от стен и мечущийся между ними, злобный визг разрываемого пулями воздуха, треск и скрежет крошащегося бетона. Нет, не седьмой. Шестой с половиной.

Затормозив — кажется, ботинки выбили из ступеней искры не хуже тех, что высекли пули из перил — Спарк вскинул руку, подавая остальным сигнал остановиться. Чего-то подобного стоило ожидать. Варианты? Угол шахты лифта предоставляет находящемуся на этаже стрелку неплохое укрытие, но этот же самый угол вместе с наклоном лестницы скрывает и их тоже... пока они не поднимутся дальше. Второй раз за день бросаться под пули не то чтобы очень хочется, но если другого варианта не будет... Ким скрипнул зубами.

"Чего я хочу: мечты Кима Харли".
Сигарету. Выпить. Чтоб светило солнце. Забыться и заснуть. Бесконечный боезапас, право на убийство. Больше всего в ту минуту он хотел её. Осколочную гранату.

— Вопрос на миллион. Выходя сегодня утром из дома, никто не прихватил с собой гранату? —

Он понимал, как будет выглядеть в глазах собственных подчиненных, но попытаться стоило. В голове прокручивались варианты. Квартиры шестого этажа, окна и выход на пожарные лестницы-трубы на наружной стене. Слишком долго, слишком рискованно. Их слишком мало, чтобы местные им тут же открыли, нет спецсредств для быстрого входа и вообще ничего нет. Отпадает, хотя бы пока. Он быстро глянул на остальных. Тут заговорила прихваченная Вильямом рация. Неужели грубияны наверху решили поболтать.

— Билли, ответь человеку. Послушаем, что скажет. Заодно, все — мысли есть? Могу кинуть им полупустой магазин вместо гранаты. Вдруг сработает и у нас будет шанс прорваться. Но я вас на такое подписывать не хочу.

Общее.

- Тогда вот вам наши условия. Двадцать золотых на всех, предоплата - половина. Так как мы не знаем, что там внутри и придется ли отчислять стражникам. Вы нам даете адрес, мы идем туда. Ищем диадему. Если находим - приносим в целости, получаем остальное. Не находим - ничего не приносим, вторую часть можете оставить себе, на букет свадебный. Если находим в подвале что-нибудь помимо диадемы - берем себе. Такие условия вас устраивают? -

У второго устройства треснул экран, что делало старый сенсорный смартфон бесполезным, потому что проектор у него тоже не работал, и вывести клавиатуру и экран на какую-либо поверхность, теперь не представлялось возможным. Впрочем, это и не требовалось. Сделав последнюю подлость и сломав телефон уже после смерти, или в последние секунды жизни, террорист, уже никак не мог помешать добравшимся до его собственности наемникам. Информацию, однако, едва не упустили. Смартфон оказался оборудован маленькой таблеткой термитного состава, сжигающей всю информацию вместе с памятью и остальными внутренностями при попытки доступа извне. Запал, однако не сработал, повезло что владелец его сломал вместе с экраном.

Список телефонов и адресов в нём был немного другим, хотя похожие номера, на вскидку, попадались, и тот что на визитке тоже был, в этот раз еще и с записанной почтой. Смартфон оказался таким-же «ломанным», однако интересностей на нём было гораздо больше, хотя и места они занимали меньше. Музыки, фильмов и книг не было. Зато было несколько недавно отмеченных точек в избранном на интерактивной карте города. Бар «Zoid» на окраинах. Музей древностей в самом центре Last City. Полицейский участок на юго востоке. Дом, хм. Спарк мог поспорить что это был именно тот дом, в который они заезжали пару дней назад, чтобы забрать «Гвоздя». Несколько неподписанных точек в промышленном районе. Отметки станций метро и переходов, несколько отметок помеченных цифрами, начинающихся с восточных окраин города и заканчивающихся в его центре, поставлены «хаотично», некоторые просто на улицах.

Следующей была почтовая переписка. Первой странностью было что велась она не через официальные почтовые системы. Через что-то левое, со стороны, быть может даже через отдельный зашифрованный протокол, потому что интерфейс программы был кривым и глючным, собранным на коленке. Впрочем, писем там было не слишком много. Коротенькие сообщения, диалог.

> Успейте. Удачи там.
< Если успеем.
> Ладно, лучше так. И не забудьте что нужно вернутся до 17-го.
< Да. Принято, а Джон в грузовике посидит. Если что, всё взорвем.
> Вывести и спрятать. Если в конвое придурки, то там-же будет и оружие, отдадите им. Отзыв надеюсь помните? Напутаете, пиздец вам, всех разорвут. Если потеряете Джона, ничего не выйдет, спрячьте лучше его.
< А что с грузом?
> Да всех.
< Его тоже?
> Нет, просто перехватите их, грузовики взрывать только в крайнем случае. Всю охрану и всех свидетелей устранить.
< Понятно, мы уже на месте, ждём, дорогу минировать?
> Будут проезжать через вас, 15 числа, днём.
< Да. Когда ждать гостей?
> Вы готовы?

Сикс умер... Худший за последнее время день. Иона оправила футболку Спарка и молча опустилась в кресло. Запустив руки в уже порядком растрепавшиеся короткие волосы, она с пол минуты сидела неподвижно. Ко всему можно привыкнуть, даже к смерти. Казалось бы, работая несколько лет подряд в полиции, Маус должна была научиться смотреть на потери людей иначе. Быстрее отходить, не зацикливаться. Но нет, этого, к сожалению, пока не произошло. Она, как и раньше, больше всего на свете боялась потери близких людей, а после переломного момента в ее жизни, это чувство вообще превратилось в фобию. Конечно, она знала Сикса совсем недолго, даже не успела решить для себя, нравится ли ей этот человек или нет. Неважно. Она его знала, была рядом, пыталась спасти. И теперь перед глазами было его лицо и еще красивое лицо Хэнсома и, под конец, лицо Спарка, глядящего в небо. Все это безумно пугало Иону. Да, это огромный минус ей, как наемнице, но она все еще надеялась, что работа в ЧВК закалит ее в достаточной мере. Это уже начало происходить. Потому девушка глубоко вздохнула и шумно выдохнула, взяла себя в руки и подняла лицо.
- Что происходит, Ким? За что? - Иона нервно закусила губу и резко поднялась. - Так, если я сейчас не выпью чашку кофе, я просто сойду с ума... от количества информации! Надо отвлечься, хоть на секунду. Ты что предпочитаешь, эспрессо, американо? Может, просто чай? Вообще, если ты голоден, найдется что-нибудь съедобное и... - Иона осеклась. - Прости... Что-то я расклеилась. Это все... неожиданно, что ли.

Все-таки не получилось. Иногда в такие моменты Кимом овладевало холодное спокойствие, отдающееся морозным показыванием в кончиках пальцев. Осознание того, что его все-таки подстрелили пришло тут же — и пусть организм отреагировал на это соответствующе, начав накачивать кровь адреналином и мобилизуя внутренние резервы, разум оставался спокоен. Судя по звукам, противник скрылся, решив не проверять и не добивать его. Классика. А он допустил ошибку. Или нет? Иона расслабилась и не успевала среагировать, он потратил время, чтобы ее оттолкнуть. Как бойцу ему "незачет", как няньке... хорошо, допустим, командиру и опекуну — "отлично".

Боль пришла с некоторым запозданием. Вот он смотрит в грязный щит низкого неба, а в следующую секунду вздрагивает — в ногу будто вбили гвоздь. Черт, видимо, все-таки одна из пуль пробила одежду и скинвив. Это... неприятно. С другой стороны, Спарк никогда не любил блокираторы болевых ощущений. Ты должен чувствовать, что ты делаешь со своим телом, иначе отсутствие боли, отсутствие такой отдачи организма может привести к тому, что ты вообразишь себя бессмертным. Кажется, о чем-то таком он думал за несколько секунд "до".

— Ким, ты слышишь меня?
— Слышу. Не кричи. — Ответил он негромко. На самом деле она и не кричала. Но в той тишине, которая всегда бывает после внезапно начавшейся и столь же внезапно закончившейся стрельбы, любой звук кажется оглушительным. — Я в порядке. Ничего серьезного. Ты в порядке? Мне пришлось действовать быстро.
Наверное, это было очень кинематографично — лежать, распростершись, на тротуаре и смотреть в отражающееся в съехавших вниз зеркальных очках серое небо. Но надо было поскорее уходить отсюда. Ему не хотелось иметь дела ни с полицией, ни с ФСБ. Не говоря уже об "Armtech", особенно учитывая то, что напали на них аккурат после разговора с их агентом.
— Надо уходить отсюда. Полиция вряд ли чем то нам поможет, а вот помешает и задержит сильно.
Перевернувшись на бок, он начал вставать, опираясь на руки и стараясь не нагружать поврежденную ногу.

- Не трогай, не трогай, не трогай ее... - словно мантру шептал слова ирландец, глядя через окно как Алан разговаривает с женщиной.
Всю спину юнца застилал черный, расплывчатый по краям прямоугольник. Мушка.
- Не трогай ее.
И женщина пошла своей дорогой, а Алан своей. Ничего не произошло.
- Хвала Всевышнему. - со вздохом произнес Патрик.
Осторожно, словно боясь, что резкие движения могут опрокинуть время вспять, поставил у окошка винчестер, устало утер рукавом лицо. Тяжела ноша. Патрик перевел взгляд на пыльную Гранд Авеню, что отсюда, сверху, казалась поверхностью грязной реки, пробегающей меж уродливых скал-домов. Где-то оттуда должна прийти гроза.

— Значит, кроме винтовки у тебя ничего нет? — спокойным голосом поинтересовался Хайнц. — Отлично.
Не меняя тона, он скомандовал остальным:
— Огонь.

"Ботинки, сделанные для ходьбы" закончились, началась Sugar Town. Эту песню Денис помнил из фильма "500 дней лета", где ее пела Зои Дешанель в роли главной героини. Хороший фильм. Хорошая песня.
Напевая про себя текст, Дэн залип в точку и просто наслаждался музыкой. Пока его не привлекло мельтешение по правому борту.
Дедуля. Обычный такой. С бумагами. Внимания он не заслуживал, поэтому Воробей продолжил гипнотизировать рекламную листовку, висевшую под потолком над рядом сидений напротив. Пока дед снова не обратил на себя внимание.
Он, екарный бабай, аккуратно раскладывал листы на сидениях!
Ребята активно беседовали и будто не замечали дедка, но Дэн, мыслями пребывавший вне коллектива, почувствовал себя наедине с ним. И это беспокоило.
"Маразм берет свое, видимо", - думал Денис, с интересом и недоумением, которое проще назвать охуеванием, глядя на старика.
Губы старика шевелились.
Дэн одним резким движением сбросил наушники на шею и прислушался. Сумасшествие, оно, конечно, распространенная и неудивительная штука, но когда сталкиваешься с ним вживую, волосы встают дыбом. От психа совершенно не знаешь, чего ожидать, а страшит прежде всего неизвестность.
-Бля, ребят, он меня пугает. - воззвал он к товарищам, чтобы было спокойней.

Твари, темнота, темнота, твари, вспышки выстрелов, лифт, вспышки, Нэнси, вспышки, шериф, вспышки, дробовик в руках, страшно, люди все ближе, насекомые тоже, надо всего лишь дождаться, вдавить кнопку и пусть насекомые ломятся в закрытые двери. Они будут в безопасности. Были бы, все трое, если бы не случай. Или же, если бы не зажженная шашка в руке Бумхауэра, так же все трое могли бы остаться там. Самому Гэрри не дала ломануться к упавшему шерифу именно она. И, может быть, девчонке тоже...
Но то самое "вдавить кнопку" у него все же так и не вышло. Зато вышло увидеть все собственными глазами. Бумхауэра, еще живого, отстреливающегося от тварей, идущего... Но куда же ты поперся, старик, лифт тут! Что тебе эти ящики?! Что... Ясно что. Тринитротолуол. Тротил. Гребанная взрывчатка.
И только осознал это Гэрри Роджерс, так почти тут же и оказался в самом дальнем углу лифта, прихватив с собой уцепившуюся за его рукав Нэнси. Может быть наивно предполагать, что лишняя пара метров сделает разницу, когда все это рванет. Может быть, но Гэрри не об этом думал совсем. Господи, он вообще мало о чем думал, кроме как "Аааа, нам пиздец, мы сейчас сдохнем!"
Но, как бы то ни было, а кабина все же ехала вверх. Не рухнула вниз грудой искореженного металла, не стала стальным гробом на две персоны. И нет никаких больше насекомых-из-темноты. Нет взрывов, обвалов и камнепадов. А есть живая, теплая, мягкая девчонка, к стенке прижатая. И как-то отступил страх. Только стыд остался. Ведь как бы то ни было, а они живые остались. Из пятерых, вниз ушедших, двое. И не шериф с начальником шахты даже, а так, пара ополченцев, не представляющих собой ничего особенного. Не смогли помочь кому-нибудь из тех троих. И даже не смогли остаться там, хотя бы пытаясь что-то сделать...

Роджерс шарахнул из дробовика, увидел, как жилистые, словно листы растрескавшегося прозрачного стекла, пластинки-крылья лопнули, дробью прошило тушку летучего муравьиного волка, и черные жвала его громко клацнули, сомкнулись, и больше никогда не разомкнутся. Подбитый самец рухнул на пыльные камни, спикировав вниз, с хрустом приземлился и больше не двигался - только ядовитое жало в локоть длиной подрагивало, легонько вибрируя и истекая какой-то мерзкой зеленью.
Гэрри побежал внутрь кабины лифта, бросив взгляд на тело бойца, который еще десять минут назад был живее всех живых, а теперь погиб, и погиб так безрассудно, без цели. Оглянулся - Райс бежит. Развернулась, пальнула назад, мимо шерифа по тварям, которые шебуршали совсем рядом.
Бумхауэр на бегу выпустил всю обойму и начал перезаряжаться, когда еще одна тварь спикировала черной блестящей тенью с потолка - шериф, сбитый с ног, рухнул наземь, выронив автоматическую винтовку из рук. Гигантские насекомые в количестве полутора десятка штук приближались неотвратимо. Рой беспощаден к нарушителям границ.
- Бегите! - крикнул Бумхауэр, выдернув из кобуры монструозный револьвер и наставив его на одну из тварей. Чудовищный хлопок - и голова муравьиного волка взрывается мешаниной из черных хитиновых осколков и кашей зеленых соплей. Еще один хлопок - еще одна тварь, будто бы лопнув изнутри, валится на землю.
- Бегите, черт бы вас побрал! - в свободной руке шерифа появилась зажженная динамитная шашка - старик не собирался сдаваться без боя.

— "Птичка", вас не слышно. Повторите. — Спарк постучал по шлему за левым ухом, скорее по привычке, чем желая добиться какого-то эффекта. Покачал головой. — Ну или попробуйте выключить-включить рацию.
Однако, кажется, связь накрылась. Либо атмосферные возмущения, либо... либо "хмырь" на крыше был тут не просто так.
— Всем, внима... — Договорить Ким не успел, в следующую секунду секунду все призывы сохранять бдительность стали уже бесполезными. Они таки вляпались и сейчас надо было уже в срочном порядке решать насущные проблемы. — Зед, прорывайтесь вперед, развернетесь дальше по дороге и вернетесь, нам нужен маневр и пулемет, накрывающий колонну. Тройка, прикрывайте хвост! Кто может, доложите в штаб о засаде. Все, кто может — огонь на подавление, прорываемся.

Скрипнув зубами, Ким бросил машину вправо, объезжая груду обломков, завалившую дорожную полосу. Тихое шипение где-то в затылке подсказало, что вживленный в основание черепа передатчик воспринял это как сигнал к включению.

— Приготовиться к маневру. Приоритетные цели — тяжелое оружие или снайперы. Хэнсом, у меня на поясе были дымовые гранаты. Если что, пустим дым в глаза.

Спарк не любил такие ситуации. Он привык работать тихо, со скрытой позиции и издалека, а не изображать из себя убегающую мишень. Для таких целей у компании были ребята типа Гвоздя. Тот, кстати, какого-то черта до сих пор молчал. Ладно, его проблемы.

— Танцуем.

Нда, разговор с коллегой явно обещал стать совсем не таким радостным, как предполагалось ранее. С порога собеседника железякой назвать, это же надо... Мало мало поломался значит? Похоже пару-тройку дней назад Бернард и правда был всего лишь обычным роботом. Хреновым роботом. Или же у этого техника просто юмор такой? Очень остроумный юмор человека, сознающего что за такие шутки ему все равно ничего сделать не смогут. Непонятно. Да еще и телефон этот... Положил он его, или еще нет? Сраная гарнитура! Впрочем ничего, главное что с порога гость стрелять не начал, а все остальное не так уж важно: небольшое изменение в плане и Бернард может легко игнорировать все что говорит этот придурок.
Сделав нарочито задумчивое лицо Бернард выслушал собеседника и громко заговорил, закричал практически.
-Я ничего не слышу, проблемы с ухом. Оно сломалось, и я отключил его, чтобы не шли помехи. Проходи...
Сделав шаг в сторону от двери Бернард сделал приглашающий жест.
-Я пытался починить, не получилось. Там еще повреждение черепных пластин... Можешь диагностику провести?
Ну не будет же техник все это прямо на пороге делать? Особенно учитывая насколько громко Бернард сейчас говорил: соседи то, в отличии от Бернарда, явно не глухие...

Да уж, после выстрела из такой дуры, какую из себя представлял револьвер, мозги были бы не только на противоположной стене, но и на всех остальных, и на полу, и вообще везде где только можно, а помимо них, еще и всё то железо что было в голове разлетелось бы искрящимися кусками. Патронов, впрочем, оказалось и правда пять. Двойного действия, легко пробивающие металл, но раскрывающиеся цветочком в чём-то помягче. Странно что в руке такая махина лежала как влитая. Да и уверенность была, в том, что когда она выстрелит, то хвататься за неё двумя руками, судорожно пытаясь удержать рвущееся из рук оружие не придётся.

Пройдясь до простенького, “армейского” душа, Бернард обнаружил и причину которой вода всё еще текла. “Умный дом” наверняка бы закрыл кран, если-бы не отвёртка воткнутая точно в коробку простенького детектора движения. Вода из крана, стекала в разбитую откидывающуюся раковину, капала на пол и, в конце концов, уползала в дыру на полу. Крови уже не было, утекла, хотя была. Была, когда Бернард расколол раковину головой. Не своей конечно, незнакомца, локоть которого в тот-же момент врезал ему по рёбрам так, что подвижные пластины полимерной брони прогнулись под ударом. Короткая вспышка памяти, вот и всё.

Зеркало с другой стороны от крана показывало отражение. Невысокий, жилистый, с громадным револьвером. Смешно наверное, если со стороны глянуть, а впрочем, люди сейчас ко всему привычные.

Инструментами на столе оказались вытащенные из верхнего ящика стола отвёртка и пассатижи. Набор пинцетов. Тестер. Тюбик медицинского клея. Распотрошённая аптечка, ранее лежавшая в ящике над кроватью. Скальпели. На окровавленной тряпке лежала горсть чипов, один из которых выделялся чуть большими размерами. В голове, в подтверждение мыслей о чипах, в очередной раз что то щёлкнуло, и перед глазами поплыли невидимые никому кроме Бернарда строчки, окрашенные в зелёные, жёлтые и изредка красные цвета.

The system has recovered from a failure...
Initialization...

Basic processor — Enabled. Active.
Speedware — Enabled. Inactive.
Tactile Boost — Enabled. Active.
Pain Editor — Enabled. Active.
Uniwersal link — Enabled.
Echolocation System — Enabled. Inactive.
Lockdown — Enabled. Active.
Chipware Soket — Enabled. Inactive. No chips.

Modified Subdermal Torso Armor — Damaged. Needs minor repair.
Modified Subdermal Skull Armor — Undamaged.
Self-Destruct — Disabled. Blocked.
Life Scan Body Monitor — Enable. Active.

Alterable Prints — «Bernard»
Programmable Retinas — «Bernard»
Upgraded Skinweave — Undamaged.

Kiroshi MonoVision — Enabled. Active.
Teleoptics x20 — Enabled. Inactive.
Anti Dazzle — Enabled. Active.
Infrared - Enabled. Inactive.
Times Square Marquee — Enabled. Active.
Image Enhancement — Enabled. Active.
Time-day display — Enabled. Active.

Cyberaudio Basic Module — Enabled. Active.
Radio Link — Enabled. Inactive.
Phone Splice — Enabled. Active.
Scrambler — Enabled. Inactive.
Sound Editing — Enabled. Active.
Enhanced Hearing Range — Enabled. Inactive.


System check completed.

Warning! Communication system offline, contact nearest Armtech service center or wait for the arrival of specialists.
Warning! Data chip missed, contact nearest Armtech service center or wait for the arrival of specialists.
Warning! Behaviour chip missed, contact nearest Armtech service center or wait for the arrival of specialists.
Warning! Self-Distruct system disabled and blocked, contact nearest Armtech service center or run it manually.

За дверью, где могло быть что угодно, раздались отчётливо слышимые теперь, приближающиеся шаги. Один человек, идёт уверенно но неспеша. Помимо шагов было слышно и его голос, он говорил с кем-то по телефону.

- ...ти на месте уже.
- Да, да...
- Да проверю! Не кипешуй, может спит он.
- Да что могло случится!?
- Ладно, перезвоню если что.

Общее.

- Твою ж... - Гэри очень, очень не понравилось оборачиваться. Стоило обернуться в первый раз - за спиной обнаружилась темнота, страшная, клацающая жвалами и, несомненно, желающая разорвать Роджерса на части. Обернулся обратно - и обнаружил ствол ПП, направленный ему в нос. Даже не сразу сообразил, что Нэнси целится не в него, а именно в то, что за спиной его. Просто ходу прибавил.

Остин усмехнулся в ответ, но усмешка его вышла невеселой. Впрочем, жесткой её тоже было не назвать.

- Это так важно, о чем я думаю?

Как инспектор он должен был бы сразу же подумать, что это, вполне вероятно, какая-нибудь нелепая провокация со стороны Ду, что, возможно, Чжао в жизни не видала никакого Ли Сю, что звонила она совсем не сестре и что всю дорогу от особняка до его дома разыграла спектакль, как по нотам.
Но на сегодня в нём и так было слишком много Инспектора Муниципальной Полиции, который подозревает, сопоставляет и ловит на несоответствии, и слишком мало Остина Рейнольдса, который... видит в людях не только носителей мотивов преступления.

Он притянул Чжао к себе за плечи, обнял и, почувствовав аромат её завитых волос, наклонился ближе к маленькому, словно розовая раковинка, ушку и тихо, почти шепотом, произнёс:
- Я знаю, как тебе одиноко. Очень. И страшно. Но ведь завтра ты будешь меня ненавидеть. Меня и себя.

Осторожно, чтобы не смять прическу, он положил ладонь ей на тонкую шею, прижал к груди и легко-легко коснулся губами её волос.
- Иди спать. Я принесу тебе стакан рома. А завтра станет легче, увидишь.

И отпустил.

-Герр ротмистр, - По рации доложил киборг, - Докладываю. Обнаружен труп капитана и данные о корабле. Категорически не рекомендуется находиться в воздухе, сажайте корабль, на планете неизвестные технологии, способные в любой момент вызвать, цитирую, - Ненадолго замолчал он, продолжив после короткой паузы:
-Какая-то... Черт, какая-то волна! Люди сходят с ума... Или нет! Твою мать, они тут, МАТЬ ТВОЮ!!!... - Без интонаций, но повышая голос на нужных местах, "процитировал" Гарм.
-С вероятностью 99.7% процента улететь в ближайшие 36 часов не получится. Повторяю, категорически рекомендуется посадить корабль во избежание жертв. Прием. - Закончил гигант свой доклад и ожидая ответа.

-- Конечно нет, -- ответил Палач. -- Идем отсюда. Не будем мешать чужаку выторговывать свою смерть.
Клессар презрительно глянул на благородную шелупонь и направился к дверям. Вышел.

Пока Алан вставал на ноги, его противник тоже очнулся и завозился с винчестером. Алан успел выкрикнуть своё предупреждение, но с выстрелом его опередили - Закари хладнокровно разрядил револьвер в распростёртое на земле тело полицейского. Тот даже не дернулся - просто уронил руки и голову и сразу же застыл. Новая рана на его груди чуть дымилась - наверное, от горячей пули начало тлеть сукно.

Юноша заметил, что лицо бандита было спокойно и сосредоточено, губы плотно сжаты.

- Вот так, - сказал, будто сплюнул он. - Теперь добей остальных, понял? И потише, - клацнул взводимым курком, задрал дуло вверх. - Ножом.
И повернулся к сторожу.
- А ты, дядя, молчи, понял? Встань лицом к стене.

Мужичок послушно повиновался. Его руки дрожали. Закари кивнул Алану в его сторону. Мол, "и его тоже".

- Че, Падди, как там, череп цел? - О'Нолан уже умылся и завладел ружьём. - Ну и кашу ты заварил. Но вроде расхлебали.

"Этого не было в контракте", - слова, звучавшие мантрой, вертелись в голове, когда новоиспеченный младший инспектор Хиггс осторожно выглядывал из-за стола.
Отгремевший взрыв принес с собой ссадины, едва слышный свист в ушах и разруху, на которую начали стягиваться китайцы.
"Ладно, ладно, надо действовать, нечего разлеживаться за столом в какой-то забегаловке", - укорил себя Хиггс и, выставив перед собой револьвер, выбрался на улицу.
Бандитов видно не было, очевидно, что бросив бомбу, они решили ретироваться, не проверяя, насколько действенно взрыв разобрался с полицейскими. Про себя Майкл мог сказать, что ему даже повезло. Если бы не тот китаец, что так великодушно уронил его на пол - все могло закончиться весьма печально. Трогая ссадины на лбу свободной рукой и морщась, Майкл подумал, что не попадал в подобный переплет, даже при зачистке портовых притонов Лондона. Это надо - бомбу! Продолжая щупать голову, Майкл пробежал по волосам. Похоже, что каким-то образом он умудрился еще и слегка подпалить шевелюру.
- М-м, - чуть промычал Хиггс, выискивая взглядом кого-нибудь из констеблей. Выхватив одного из них взглядом, он поднял руку, привлекая его внимание. "Надо бы попробовать выучить их имена. И в лицо запомнить. Ну да, всего-ничего, Майкл, какая мелочь - запомнить китайца в лицо, в Китае, мелочь", - Вот что, проверьте, вызвали ли пожарных. И надо вызвать транспорт, чтобы раненых доставили в больницу. А еще где-то здесь должен быть мистер Ричи, - Майкл заозирался.
Детектив нашелся неподалеку, лежал на дороге и не шевелился. Майкл махнул давешнему констеблю и склонился над Артуром Ричи, проверив пульс, а затем слегка хлопая того по щекам.
- Мистер Ричи! Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете, мистер Ричи! -

Вспышка.
Образы. Мысли. Чувства, давно пережитые и замурованные в недра души, если осталась еще она.
Хотела? Получай. Сполна.
Заложенные от первых выстрелов уши. Страх, ставший привычным другом и мутировавший в цинизм. Ярость чужаков и врагов, застлавшая глаза. Забившая гвозди в пальцы. До костей. Чтобы не дрожали никогда. Свет далеких звезд. Не тех, что пустотой с неба смотрят, а тех, что в окнах небоскребов разбиваются ядовитыми глазами. Наполненными тысячью ненужных, бездарных решений.
И смерть. Всегда рядом. Дышит в спину. Врастает в лопатки. Входит в клетки кожи. Остается ночью в тех белесо-кровавых кошмарах, заменивших нормальные сны. Смерть, как наследие рас. Смерть, как выбор сильных для слабых. Смерть, как то важное решение, принятое однажды и навсегда.
Глаза, широко распахнутые, заблестели вдруг. Спина обессиленно в стену уперлась. Голой кожей в холодную поверхность. Глубже. Предательски ноги дрогнули. Еще чуть-чуть и сползет эта сука на пол. Закроет голову руками. Закричит, разрывая визгом вязкое дыхание людей в комнате. Сука по имени – Тира Мартинес.
Вот так.
Всего несколько минут беспамятства. Как передышка. Как подарок. И лавина того, что гнойной язвой из нутра поднимается. Соприкасается с сознанием. Заражает его всем уже пройденным пошагово.
Не там врага искала. Не снаружи он. Внутри вот засел. Под этими ребрами. Глубоко там. Сидит и скалится.
Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть и…

Шум за стеной. Хрипы. Стон когтей. Шаги грузные и тяжелые.
«Приди в себя, сопля»
Ага. Потом. Потом можно будет разбивать руки об стены, сожалея о том, что память, видите ли, вернулась не та, что хотелось. Все мысли – потом.

Взгляд на Ренди. Страх в глазах. Он есть. Скрывается за радужкой. Не хочет вылезать наружу.
На каждого посмотрела. Знаком к тишине призвала. Кивнула на шкафы, надеясь, что намек поймут. Нет, не прятаться. Осмотреть нужно. В одних трусах с неведомой херней за стеной не повоюешь. Впрочем, у самой-то и трусов нет.

Замираю, едва не споткнувшись, услышав за стеной шевеление чего-то. Страх. Пронзил сердце ледяной иглой. В каждом человеке живет обезьяна, готовая, при определенных обстоятельствах, с визгами и криками, умирая от ужаса, пулей взлететь на ближайшую пальму и кидаться оттуда кокосами, бананами и собственным дерьмом под аккомпанемент собственных же душераздирающих воплей. Для меня такой момент настал. Тело на секунду отказалось выполнять приказы мозга, волосы на затылке встали дыбом. Вздрогнув, медленно, тихо глубоко вдыхаю и смотрю на остальных, искренне надеясь, что глаза не выдают нарастающей паники.

Нью-Анджелес, Район Восточный, конец 7-го авеню.
Осень, понедельник, 19:17

Погода шептала. Она вообще сильно сдала в последние... годы. Луис не раз замечал, что видит всё меньше и меньше солнца, и что тучи в небе словно решили поиграть в показ мод - в позапрошлом сезоне был шаловливый свинец, в прошлом вроде бы кокетливый пурпур, в этом... в этом какая-то мокрая серь. Наверно, офисные дни. Наверно, игры в моду затянулись. Наверно, Луис и не заметил, в какой момент начал стареть.

Полицейский флаер плавно поравнялся с обшарпанными блоками заправочной станции, и коп-ветеран со вздохом откинулся на спинку сиденья. Взгляд в окно - знакомый пейзаж. Пыльный потрескавшийся асфальт, по которому хорошо если раз в несколько дней какая-нибудь старая колесная развалюха проезжает. Закрывшийся полгода назад и так не сменивший вывеску магазинчик,без которого и заправка не заправка, а так, перевалочный пункт. Ну и коробки автозаменителей масла, гидравлики и прочих жидкостей - с одной стороны, коробки электро-зарядки и автооплаты - с другой.

Современные машины куда более экономны и вообще долговечны, да и обслуживаются в специальных новомодных сервис-центрах, не чета таким дырам как эта. Привет термоядерные реакторы, прощай, бензин и дизель! И всё же некоторые старые модели авто (такие как у Луиса) - всё же нуждались в более традиционных методах тех-обслуживания. В Полицию поступали немалые средства, уж Луису ли было не знать этого, вот только до автопарка кредиты доходили с трудом. Хорошо ещё, что их штатный главмеханик-Симмонс - золотых рук человек, в равной степени уважает, чинит и всегда рад обсудить любое авто, от почтенных коллекционных колесников, до суперсовременных флаеров и ховеров. Если бы не он, кататься бы всему Нью-Анджелосскому Полицейскому Управлению на метро и автобусах.

- Эх, Салли-Салли...

Бормотание нового напарника отвлекло Луиса от плавных размышлений про специфику работы полиции. Рядом сидит парень этот, смотрит то на угловатого робота, управляющего процессом заправки флаера, то на ползущую вправо стрелку на каком-то из заправочных блоков. Новичок, совсем юнец ещё, свежей выпечки хотдог, спешит залезть в бандитский рот... Ну, не настолько, конечно, но обтёсывать и обтёсывать ещё. А ведь он никогда, наверно, не заменит Джима. Да и не будет, наверно, к этому стремиться.

Сознание уступало под напором мрачного настроения, пуская внутрь авангард недавних воспоминаний. Хорошо, что верная машинка успела подзарядиться, осталось опустить в иссеченную старыми жетонами прорезь несколько монет, и можно ехать дальше. Вождение помогает деражать мысли в узде. Дело помогает тем паче.

Новое убийство. Кровавое, жестокое, таинственное... всё как положено, Тёмный Город брак не любит. Что ж, до поместья Роквилл оставалось не так далеко, теперь-то и поднажать можно. Кто-то из уличных информаторов и даже коллег-полицейских может посмеиваться над "старой развалюхой" Луиса, но в его руках эта железная леди способна на многое... в ней вообще есть немало секретов.

Флаер двинулся с места и быстро миновал поднявшего руку-лампочку робота. Сквозь шум мотора в салон просочились дребезжащие напутственные слова дешёвого биороида-разнорабочего одной из самых первых моделей. Новичок поежился и вздохнул. Салли нигде не было видно.

***

Нью-Анджелес, Район Западный, проспект Науки.
Осень, понедельник, 19:31

Капли дождя, крупные, холодные даже на взгляд и такие разные по форме и манере поведения на стекле флаера. Отвлекают. Не так, конечно, как в первый выход за границы родного дома-Корпорации, но всё же. Если бы только они одни, так ведь нет! Всё вокруг было таким... динамичным.

На время своей первой и потому такой важной миссии Каприс Нисей обязывалась действовать самостоятельно. Одна в большом чуждом городе. Он словно тот насупленный толстый мальчик, с которым у Каприс были первые проблемы на уроках общения. Сперва дети, да. Основа основ, говорили. Потом перешли на взрослых, которые оказались как дети, но в то же время совсем другие. Слишком много лучей-мыслей сплетаются в головах в тугой пульсирующий комок, ощетиниваются в сознании ежом-мизантропом! Часто, даже очень... но не всегда и не у всех. Люди разные.

Так и Нью-Анджелес, наверно. И тёмный, и колючий, что иглами небоскребов, что шарами фонарей, и мокрый, и холодный, что каплями сверху, что лужами снизу. Но часто и светлый, и мягкий, и сухой, и тёплый. Как Дэниель... хотя тут можно было и подумать, ведь не было в текстах о климатологии ничего, связанного с Дэниелем, Каприс помнила их всех почти наизусть. Как и многие другие тексты. По юриспруденции, социалогии, истории и многим-многим-многим другим наукам. Каприс неплохо училась, и учили её тоже очень и очень хорошо.

"Ты - особенная", говорили ей часто, "ты - не такая как все". Какая же именно - не объясняли. И удивлялись, когда Каприс спрашивала. Смущались, бледнели, уходили на какие-то анализы, менялись всем преподавательским составом. Меняли подходы, практики, понятия. Но слова про особенность оставались. Просто Каприс поняла, что они никогда не звучали вслух.

А потом поняла, почему. Когда увидела других. Там, на улицах, занятых и суетливых. Там, под ними, обреченных и обозленных. Там, внутри них, мертвых, забытых и живых - в мыслях, словах и делах других. Бесконечная масса людей, существующих одновременно в прошлом, настоящем и будущем, абсолютно друг на друга не похожих, но делящихся всё-таки по социальным, профессиональным и естественным критериям. Такие разнородные и своенравные, что подчас дивно было - как только ещё общество такое существует! Столько течений, столько векторов, столько идей властвует думами народов! И все воспринимают такую многогранную жизнь по-своему. Круг несогласия замыкается и получается обратно довольно-таки однородная масса... Или всё-таки нет? Или Хироки-сан (которого многие за глаза и, по тесной дружбе, иногда даже прямо звали "Хиро-сан") всё же прав насчет общества? Он ведь много чего о нём говорил... Даже когда молчал, даже не смотря на свой тренированный мозг, приученный не думать о важном в присутствии Каприс.

Да, увиденные и немножко познанные Каприс люди - отнюдь не были особенными в том плане, в каком Каприс была, и даже те, в которых чувствовалось что-то не такое, как в массах имподобных - такие всё равно не были похожи на Каприс или других клонов Дзинтеки. Такие, как правило, представляли угрозу для общества. И место им общество определило одно - тюрьму, а зачастую и эшафот. Почему-то вот так категорично выглядел вывод, к которому старались подвести Каприс её создатели. Получилось у них или нет - могло показать только время... и сама Каприс.

Дитя Дзинтеки сильнее сжало руль и выжало из своей сверкающей "соотечественницы" (шутка одного из учителей, и неважно, что собрана машина здесь, в Америке... как и сама Каприс) ещё несколько километров/час. Скоростное вождение по насыщенным движением улицам города требовало немало усилий, хотя, говорили, что это только сперва так будет, первые несколько дней. Потом врожденная тяга к знаниям Каприс и её светлый ум с улучшенной реакцией должны будут перебороть и эту неуверенность. Все дороги в её жизни рано или поздно будут освоены и захвачены. Так уж она была устроена и воспитана. А когда это случится - останется лишь выбрать, по какой следовать. И куда.

Сейчас же путь Каприс лежал в мрачное поместье в центре города, где случилось непоправимое злодеяние. Мало кто способен на такое, и именно Каприс предстояло выяснить личность виновника. После - собрать доказательную базу, что было, конечно, больше логической игрой, нежели прямой необходимостью, но Директор Хироки не раз говорил о том, что "даже если вы, Каприс-сан, и знаете, кто преступник, то ваша задача сделать так, чтобы в это поверили другие. Сами." Это было ключевым словом, к сожалению. "Впрочем", продолжал Хироки-сан, "вы, вероятно, понимаете необходимость такой условности. И её временность. Общественность пока что не готова принять то, что кто-то может прочитать в мыслях человека о всех его тёмных делишках..." Да, в его речах ключевых слов вообще было довольно много.

Каприс гнала флаер к первому в своей недолгой пока жизни месту преступления. Логическая игра скоро начнётся, и скоро, быть может даже скорее, чем того хотелось бы Каприс - перед ней предстанет убийца. Предчувствие шептало что-то успокоительное, что-то про её способности и благо общества, но сквозь аутотренинг серебряной нитью вилась подлая-подлая мысль:

"Виновник злодеяния - один из особенных, и потому будет пойман и осужден. Но если когда-нибудь настанет время без них, без смутьянов, без психов, без нарушителей. Если отпадёт нужда в логических играх с судом и мнением общественности. Если Директор Хироки окажется прав. Что дальше?"

Капли на стекле образовали косую клетку. Каприс подняла глаза и увидела над помеченной сигнальными столбами автострадой сеть небоскрёбов, едва различимых между собой из-за низких туч. А дальше, совсем уже точками в небе - контуры Орбитального Лифта, стремления человечества, лестницу в небо.

Продолжение клетки.

***

Нью-Анджелес, Район Центральный, Гринфилд 7А/2D.
Осень, понедельник, 19:49

Погода стремительно менялась, то обливая уже сложивших было зонт горожан, то наоборот, подолгу копя капли-слезы. Иногда это не дождь. Иногда небо оплакивает грешников. Так бы наверно сказал капитан Бекман, будь он сейчас на улице и в не самом дурном расположении духа. Но вместо него рядом с Рейчел Бекман был лишь только Оливер.

- Рейч, ну Рейч! Мне можно внутрь? Ну я не буду ничего трогать, просто интересно же!

Она молчала, задумчиво поглядывая на ворота поместья Роквилл через лобовое стекло своего бронированного (и оттого не очень скоростного) флаера. Они прибыли точно вовремя, они позвонили в звонок, они вежливо представились. И в итоге ждут под дождём, неприятно барабанящим по крыше машины. А ведь Оливера надо ещё успеть подбросить до школы. А ведь с Линой ещё договаривались встретиться. А ведь вчера опять звонил Фиск из "Jorg Chase". Ох уж эти постоянные прогулы мелкого сорванца, сытые улыбочки сумевшей устроиться в жизни лучшей подруги и задушевные беседы о плохой кредитной истории с банковским доброжелателем-головорезом. Невольно почувствуешь себя старой мамашей, вынужденной решать глупые бытовые проблемы и уже забывшей, что такое мечты. Здравствуй, самостоятельная взрослая жизнь! Неоплаченные счета, долговые расписки, неумело состряпанные письма шантажистов с 13-го этажа. Верни долг или настучим в банк о недавнем курьере из Оливо-Роботикс. Надо будет с ними поговорить как-нибудь...

И всё же Рейчел была отнюдь не мамашей, а аугментированной по самые гланды представительницой вполне опасной профессии. И в поместье Роквилл она заехала совсем не для дружеского визита и не для собеседования с целью получения работы домработницы. Она тут для грёбаного расследования и получения проклятой награды, а эти гады, раздери их всех на два, сраные ворота открыть не могут!

В принципе, в арсенале пузатой машинки Рейчел был и таран, вот только проламываться им на оцепленное место преступления - идея всё же не из лучших. А жаль. В конце концов, почему бы просто не перелететь через эту декоративную ограду?! Динамик сбоку от ворот ожил и с хрипом выдавил:

- Прошу прощения, мисс Бекман, без местной прислуги тут чёрт ногу сломит в этом их поместье... Сейчас открою.

Наверно, парень не являлся обладателем встроенного в черепную коробку нейро-навигатора, способного в считанные секунды загрузить из архивов потрудившейся тут строительной компании (уж по полицейскому-то запросу) план всей постройки, чтобы потом в считанные же секунды выдать тупице-дежурному оптимальный маршрут до контрольного пункта поместья! А там-то, там-то почему не созвониться с компанией, установившей систему безопасности, отчего ж не узнать у них пароль, не ввести его и не найти элементарную кнопку "открыть внешние ворота"... Такое ощущение, будто полиция тут не полтора часа уже пасётся, а только что приехала и вместо непосредственного исполнения обязанностей решила устроить себе пикничок на лужайке. Ещё бы, где ж им, болезным, ещё по настоящей (да пусть бы и синтетической) траве походить?

А кто-то так спешит. Кому-то не терпится взглянуть на труп, найти зацепки, обсудить детали, поискать, пошуршать, побегать... наконец, поймать очередного гада! Или - это всё так, побочные эффекты? Не первый преступник, да и не последний уж наверно. Что же главнее? Результат, ощущение честно выполненной работы? Воздух, ставший чище, ночи, ставшие спокойней, начавшие улыбаться не только с той стороны кассы люди? Или всё же честно заработанная награда, денежки, кредиты, виртуальные и не очень циферки, открывающие как двери, так и возможности? Практически любые возможности...

Регулятор вкусовых ощущений, например. Да, язык чуть тяжелее становится, сперва говорить непривычно, но зато берешь вот телефончик оптовой базы какой-нибудь, заказываешь ящиков 30-40 любой органики, и всё. Можно не готовить, не заморачиваться с выбором пиццы на сайте, вообще не отвлекаться на еду. Кладешь в рот безвкусную обычно пасту, а дальше как запрограммировал, хоть в говяжий стэйк, хоть в оливье. Повязку на глаза, кстати, бесплатно прилагают.

Или вот насчет тех же глаз. Ну, офтальмологические заболевания исправить - этим уже никого не удивишь. Пусть даже и протезом, если бюджетный вариант. Лучше чем полуслепым ходить. И всё же, в глазах же столько потенциала! Тут и измеритель пространственный, хоть углы, хоть расстояние, хоть скорость падения - всё посчитает. Тут и спектральный анализатор, хим-состав определить, да и вообще, для расследований всяких - первая вещь. А считыватель нервных колебаний лица? Беседуешь с человеком, и все эмоции как по тексту читаешь, жаль только от напряжения устаешь быстро. Ну а коли про чтение речь зашла, то разве не хорош банальный сетчаточный дисплэй? Два поля, три, больше удержать в мозгу сложно, но зато как жизнь удобней становится! Да и то, смотря в каком мозгу... хакеры, из тех, кто покруче, могут и до двадцати вкладок одновременно перед глазами держать.

Кибер-усилители обещают такое, о чём раньше только снилось, только вот теперь всё наяву. Ну и что, что за круглую сумму? Кто откажется платить по счетам (другие счета могут и подождать) за сверх-скоростной нерв-доминант - тот пусть первый бросит камень. Посмотрим, кто тут мечтать не умеет. Ведь так же, да?

Пока стоврки ворот медленно раздвигались в стороны, Рейчел успела вспомнить не только сделанный ещё на прошлой неделе заказ на новую аугметику, но и собственную тесную квартирку, выглядящую так, словно там праздновали все красные дни календаря сразу. На протяжении недели как минимум. Дом, милый дом... таким ты ждешь свою хозяку на том конце полярного мира, где для неё существует лишь вечная охота-нужда и сиюминутная эволюция-жажда...

Или что-то ещё?

***

Нью-Анджелес, Район Центральный, закусочная "У Джека".
Осень, понедельник, 19:55

...Во сне она улыбалась ему, а он - ей. Они танцевали, вокруг проносились раскаленные добела осколки метеоритов, но им не нужно было ни дышать, ни стоять на чём-то твёрдом. Они просто погружались в рассекаемую на части черноту, глубокую и угрюмую. Её лицо, так близко и так... неразборчиво. Осколки остались наверху, а здесь царство вечной тьмы, и даже свету звезд никогда не достичь её бледного лика.

- Только не звони мне, Рей. Только не дай всему повториться...

Она успела сказать что-то ещё, что-то грустное и невыносимо тихое на фоне громыхающего сигнала вызова его коммуникатора...

- Реймонд, Р-р-реймонд, пьянь кислая, ты там? Через десять минут жду тебя в поместье Роквилл, нужна твоя помощь. Дело интереснее, чем кажется на первый взгляд. Давай, жду.

Комиссар Дуэйн, и, поскольку в таком тоне - дело и впрямь заслуживает внимания. Значит, в путь. Благо, что жил частный детектив Флинт совсем недалеко от названного комиссаром полиции квартальчика. На своей спец-тюнингованной спортивной малышке Рей домчит дотуда за пару минут. Ну, если постарается.

А для этого надо подкрепиться, а для этого нет времени, а с этим ничего не поделаешь. Заказать кофе. Расплатиться. Забрать заказ со стойки и шляпу со стола, зевнуть и потопать к двери. Квартирку Реймонд снимал тут же, в доме напротив. До гаража рукой подать. Скромно, но удобно.

Вот только, получалось, не только для одного лишь постояльца.

...Внутрь собственного жилища пришлось заходить с пистолетом наперевес. Нитка, наматываемая Реем перед уходом на верхний краешек двери - была порвана. Коврик, на который Рей всегда наступал лишь с одной стороны - был помят в центре. На столе, на видном месте - записка с номером. С телефонным номером.

У Реймонда дома не было ничего ценного, кроме призраков прошлого. Она вряд ли могла здесь что-то найти. Стоп, какая-такая "она"? Почему Реймонд решил, что это именно... она? Почему ему так не хочется звонить по этому номеру?

Шепот призраков гонит наружу, они не любят того, кто пришел не на отдых, а лишь захватить пару вещичек и выпорхнуть в яркую жизнь, в ту жизнь, которой призраки лишились. Они вряд ли умеют прощать, тени друзей, и это именно они прогнали её, ту, из-за которой Рей подвёл обоих. Никто иной не мог бы прийти сюда и уйти без ничего, оставив лишь бумажку на столе. Любого другого призраки не тронули бы, что им за дело до грабящих пьяницу и предателя воров?

Стоило бы им ответить. Стоило бы набраться смелости и позвонить. Просто оглянуться на зеркало, наконец. Но у проблем всегда есть два способа решения, один в прошлом, а другой в будущем, один бьёт в корень, другой отсекает лишнее. Кому как больше... Сегодня судьба выбрала за Реймонда. Через семь минут он должен быть в поместье Роквилл. Призраки прошлого могут подождать.

Они же уже привыкли.

***

Нью-Анджелес, Район Центральный, Гринфилд 7А/2D, Поместье Роквилл.
Осень, понедельник, 19:52

Поместье Роквилл, викторианского стиля, 286 лет при 3-х капитальных и 16-ти минорных ремонтах - и сейчас содержалось в абсолютной чистоте и полном порядке. Каждый из 29 блоков окружающего поместье газона был выстрижен ровно на 5 миллиметров, воду в прямоугольном декоративном бассейне по фронту строения меняли каждые 6 дней на протяжении 14 лет, все петли во всех дверях и окнах, все замки, все флюгера на всех башнях - были смазаны и не скрипели на ветру.
Это уже не говоря про такие мелочи, как полное соответствие всех запасов поместья гроссбуху, отсутствие малейшей пылинки в любой, даже самой необжитой комнате, и вывешиваемые в гостиных расписания дня.

Нынешний владелец поместья Роквилл был явным педантом и перфекционистом. Личность... небанальная.

Уильям Браун, 51 год, гражданин США, разведён, 2-е детей, живут отдельно.
Владельцем поместья Роквилл стал 14 лет назад, не без скандала выкупив его у разорившегося Хьюго Роквилла.
Профессор Университета Леви, крупный учёный в сферах кибернетики, биологии и физики.
Известный во всём мире гуманист и сторонник классических либеральных взглядов.
Опытный путешественник, коллекционер живописи разных культур и антиквариата.
Одно время - политический активист, близкий друг мэра Уэллса, поддерживал его во многих его начинаниях, в том числе и в баллотировании на пост президента три года назад.
В вопросах трудоустройства придерживался пассивно-нейтральных взглядов, несколько раз пытался участвовать в переговорах официальных представителей Человеческого Приоритета и Корпораций, всегда безуспешно.
Обладает пятью патентами в сфере аугметики, в последнее время вёл работы над очередным изобретением, суть которого держал в тайне от прессы.

Биороид-детектив модели 2Х3А7С по имени Флойд ещё раз просканировал то, что лежало перед ним в гигантской луже засохшей крови и не смог найти ни одного соответствия ни с одним из образов Уильяма, хранимых в его памяти. Всегда опрятный джентельмен с аккуратным пробором в русых волосах - сейчас выглядел как размолотая в ступе каша, которую привередливый ребенок сбросил на пол вместе с тарелкой когда переворачивал стол. Впрочем, Флойду такое сравнение скорее всего в голову не пришло, он просто задал ряд параметров и выстроил целую колонну идентичных случаев, зарегистрированных в истории криминалистики начиная с конца 18-го века. Это было сделано биороидом невольно, без конкретной нужды и, что важнее, команды.

Диагностика, ожидание, результат: все системы работают нормально. В последующие секунды раздумий Флойд поймал себя на том, что смотрит на развешенные по гостиному залу гобелены кистей признанных классиков Итальянского Ренессанса. Помимо обычных скучных цифр подсчитанной стоимости всех картин он заметил, что из всех предметов вокруг для объектов наблюдения им были избраны именно эти.

Такое вообще-то и раньше было уже, хоть Флойд и не мог сперва дать точную оценку таким своим внезапным "мыслям".

- Ну как, Флойд, всё в порядке?

Сбоку подошла средних лет женщина с немного сухим лицом, скромной улыбкой и спокойным взглядом. Комиссар Дуэйн, опытная (23 года в полиции), знающая (эксперт по криминалистике) и... добрая. Так, по крайней мере, оценил её Флойд, а первое впечатление - самое сильное, как говорил отец Михаэль. Мадам Дуэйн не стала дожидаться ответа нейтрально-учтивого биороида, а вместо этого перевела взгляд на растерзанное тело и с грустью сказала:

- Боюсь, его и правда придется соскребать с пола лопатами...

Флойд мог бы с достаточно высокой степенью вероятности определить сарказм в её голосе. Мог бы, но... стоило ли? Сканеры биороида всё больше и больше оборачивались на самого биороида, а шутит ли Мадам Комиссар или говорит серьезно - ни к делу не относится, ни к самому Флойду.

Труп мистера Брауна и правда выглядел по человеческим меркам ужасно и, скорее всего, отвратительно. 27 открытых переломов, тотальная кровопотеря, все удары нанесены твёрдым тупым предметом предположительно размером с штангу, но есть и несколько порезов. Факт смерти подтвержден предварительной полевой медэкспертизой, зарегистрирован как "обильное кровоизлияние в мозг вследствии черепно-мозговой травмы, нанесенной жертве в районе 18-ти часов, дата, место".

Орудие убийства в поместье и ближайших окрестностях (хотя поиски ещё не завершены) обнаружено не было, покойный так же не занимался никаким иным кроме утренних пробежек видом спорта, так что фигурирующая в деле "штанга" в инвентаре поместья отсутствует. Наиболее вероятно то, что убийца принес и унес орудие с собой.

Кровяные следообразования, выявленные в трёхмерной модели трасологии, указывали на то, что данную сцену (гостиная, торец длинного стола, на ступеньках, ведущих к камину) жертва не покидала, и смерть свою встретила относительно быстро, в районе 5-6-го удара. Убийца, кем бы он ни был, сделал всё быстро и, судя по всему, без лишних разглагольствований, хоть и не смог почему-то остановиться после начала избиения мистера Брауна.

Флойд, однако, большое значение придавал так же и тому факту, что помимо убитого хозяина поместья, на территории его обнаружили пять разбитых вдребезги биороидов различных моделей производства Хаас-Биороид. Все они исполняли функции прислуги и охраны, живых же людей, кроме хозяина, в поместье прописано не было... однако, многочисленные следы людского пребывания в большинстве комнат здания говорили об обратном. Это могли быть друзья мистера Брауна, и действительно, соседи (они же вызвавшие полицию на "подозрительный шум со стороны дома Уильяма") видели, как буквально сегодня днём, в районе 15:00 в поместье заезжало несколько (соседи так и не смогли уточнить сколько именно, сошлись на "3-4") флаеров. Так как системы безопасности поместья реагировали на них однозначно благожелательно, повода тревожиться тоже само собой не возникло.

Конечно, у такого видного человека не может не быть друзей (и родственников), но к моменту прибытия полиции - в поместье было пусто, ни гостей, ни их машин. Только следы убийства, разбитые роботы прислуги и взломанные двери. Немногочисленные, к сожалению, камеры наблюдения - ничего не зафиксировали. Конечно, это было лишь предварительным заключением, но уже сейчас можно было сказать точно - убийца не был любителем, и, скорее всего, к этому нападению подготовился более чем тщательно. А значит, у злодеяния в поместье Роквилл были куда более глубокие корни, чем могло показаться с первого взгляда...

...А может быть они и сами выросли из семян какого-то более древнего злодеяния. У плодов зла всегда есть корни. Их не может не быть - вместе со стволом этого чёрствого грубого дерева растут ввысь и прекрасные гибкие ветви человечества.

Тряхнуло корвет - душа в пятки. И каждый раз так, сколько бы не тренируйся, сколько не проверяй расчеты. а ведь должно в привычку войти, но нет. Каждый раз сажая корабль Габриэль боялась допустить ошибку и каждый раз, с началом перегрузок и толчков ей казалось, что все, ошиблась. И давить начинает не перегрузками, а страхом. Сейчас, конечно, не так страшно уже, а по началу могла и паника возникнуть у отважного младшего лейтенанта Габриэль Леманн.
Впрочем, бешеный страх проходил очень быстро, со стороны и не каждый понять мог, что Габи боится. Когда "Дерзкий" с глухим стуком приземлился, Габриэль улыбнулась довольно. Плюс еще одна мягкая посадка в ее послужном списке. На этот раз на загадочный Хвар.
По поводу сопровождения гражданских у Леманн вертелось на языке несколько вопросов. Например, с каких пор пилоты стали няньками для тех, кто не по уставу живет? и куда гражданские пошлют пилотов, которые их посадят под домашний арест.
Покосилась на Джейсона. Невозмутимый, как обычно. Вот ей бы так. Ладно, черт с ним. В кают-компанию, так в кают-компанию. Можно устроиться в уголке, кофе попить. Отстегнула ремни, встала, Мейсу кивнув.
- Ну что, старшая няня Мейс, чем будем развлекать гражданских? - поинтересовалась Габи, когда они покинули мостик.

Де Лоренци
Звон связки заглушил тихий шаг - один, второй - и ошеломляющий удар, лишь отчасти смягченный ковбойской шляпой, обрушился сзади на голову Криса. Он даже охнул от боли и внезапности и, выронив ключи, упал на одно колено, схватившись за решетку левой рукой. В затылок сзади слева будто гвоздь какой вбили, в глазах мигнуло белым, а неизвестный противник уже навалился сверху, креня Де Лоренци набок. Гул в голове ещё не прошел, а Крис уже понял, что лежит на пыльном полу - шляпа скатилась с головы, в руках пусто, а сверху, пыхтя, наседает какой-то местный герой, стараясь одновременно прижать к полу его руки и добраться до горла.

Прозевал атаку, получил удар по башне, от болевого шока пропустил 3 очка. Противник атаковал в режиме борьбы, обезоружил (выбил оружие), удерживает захват. Лежите на полу, рядом с решеткой, Крис на боку снизу. На начало хода вы с ним участвуете в драке. Боевой режим со всеми вытекающими.



МакНамара
Кое-как образумив кассира, Вудро, тыча ему пистолетом в висок и угрожающе выговаривая на ухо какие-то подбадривающие слова, повел его за стойку. Туда же направился Кэрри, и Шон слышал, как тот выскребает обе кассы, хлопая ящиками.
Обведя взглядом посетителей и работников, усердно изучавших половые доски, ирландец убедился, что из них, кажется, никто не собирается играть в орлянку с судьбой, да ещё и чужой монеткой. Можно было бы, наверное, пройтись среди них и потрясти бумажники, часы и кольца, если, конечно такое не претило бандиту.

Сквозь всхлипывания Шон услышал топот копыт и глянул в окно. Мимо банка по девятой улице с ржанием пронесся конь, а потом ещё один. Лошади были разные - первая верховая, вторая же явно больше подходила для упряжки. Обе были без сбруи и даже без недоуздков. Должно быть, Кемадо и Картечина сработали на каретном дворе, как следует.

Южнее и восточнее банка то и дело щелкали выстрелы - беспорядочно, не слишком ожесточенно, но всё чаще и чаще. Почти как на войне. Пробежала ещё одна лошадь. Внизу в подвале послышалось громыхание и возня. И тут сквозь оконное стекло МакНамара увидел мальчика лет шести, бледного и испуганного, с ученической сумкой в руках, в коричневой курточке, пытавшегося перебежать через улицу. Он в страхе крутил головой, пытаясь сообразить, куда деваться, а рядом, должно быть, играла, встав на дыбы, невидимая за краем оконной рамы лошадь.

С четырех стволов по одному муравью здоровенному. В хлам разнесли. А толку? Их там, небось, еще под сотню наберется. Внизу, дальше там. Судя по всему, шериф к тем же выводам,что и Гэрри пришел.
- Есть ноги в руки и бегом, - сам пошутил, сам посмеялся. Как дебил.
А сам - дробовик обратно за спину закинул тем временем. Оставшуюся половину шахтера мертвого подхватил. И на выход живенько.

Стоит на посту матрос. Держит пост, соблюдает, можно сказать. Не жрет, не пьет, в гальюн не просится. Похабных песен не воет. Тишина вокруг, покой. Космос, опять же. Настраивает порой на философский лад - это если заебов нет никаких и усталости, в таких случаях тупо выспаться охота. Сегодня вроде как нормально, не напрягает ничего. Мысли в голове, мысли. Отзыв дежурному порой отвлекает от неспешного серфинга по волнам раздумий - в порядке все, чисто, норма. Никаких происшествий, посторонних, технических неполадок не наблюда.. бла-бла-бла. Отзынь, короче, заебал. Но это уже тихонько так, когда гарнитурка отключилась, или когда старшой с глаз скрылся. И дальше - курить бамбук и вспоминать наглухо заряженную амфетаминами девочку-подростка, с которой умудрился протрахаться всю ночь, забив на все меры предохранения. И ждать теперь от бортайболита результаты анализов...
Блядь.
А, да. Чисто все. За время несения матросом Молотовым караульного ружья от корабля ничо не отпало. Вроде.

Вахта это так себе развлечение - ходишь, смотришь, нихуя не делаешь. Но - за залет на вахте огребаешь, как за три других. Так что никаких залетов.
Внизу вообще-то неплохо, только света маловато. Проходя мимо трюма Подольски улыбнулся - как-никак, тут работа прошла мимо. Лучше с повязкой на рукаве по коридорам ходить, чем лишний раз надрываться. От работы Элайджа (или Элияху, как иногда называла его мать) не бегал, но очень хорошо усвоил значение слов "лишний раз". На флоте много чего происходит "лишний раз" - вон в том же трюме колупание. Сначала туда все эти ящики занесли и поставили, а теперь ребята их двигают туда-сюда второй день подряд. Потому что сразу поставить, как надо - или решить, как оно, это "надо" - нельзя.

В лазарете тоже чего-то делают. Док и гэбоид с "черными". Бог их знает, чего они там творят. Учоных этих набрали на корабль зачем-то. Но док лучше чем другие smartpants, хотя бы людей лечить может. Остальные просто безбожники.
В Рейхе, кстати, все безбожники - кого ни спроси, или в Бога не верят, или Библию толкуют как-то вывернуто. Хотя что там толковать? Все как есть, так и понимай. Но smartpants самые безбожные, потому что ещё и считают, что знают лучше, чем в Библии написано. Гордыня. Большая гордыня.

Обезьянничают они, тут и там знаний нахватаются, что как делать, а туда же - учоные! Но умеют много, тут не отнять.
Вот, например, летим же. Чудо Господне. Когда ещё пращуры с Божьей помощью добрались так же до Вознесения. А в Рейхе, хоть и безбожники, но тоже могут. Велико попустительство Господа к ним. Милосерден теперь Он к безбожникам и язычникам. Дела.

Рейнольдс смотрел на проезжающие по встречной полосе машины, на мерцающие в черных лужах отражения фар и неоновых реклам. Смотрел и молчал. Следил за дорогой впереди.

Ему представилось, как он оставляет Инь одну в управлении. Показывает диван, запирает на ключ в пустом кабинете пустого здания. В полном одиночестве, под сводящее с ума тиканье часов на стене, под монотонный шум дождя за окном.

"На войне нет места жалости."

Огромное серая бетонная коробка управления, в которую утром придут люди, которые будут задавать ей вопросы. Остин представил, как она встаёт утром с дивана, и пытается кое-как привести в порядок прическу. И ёжась в мятом платье, отвечает на его вопросы. Или даже не его. Те же вопросы, что уже задавали ей вчера, те же настойчивые предложения напрячь память.

Да при чём тут война... и с кем он на самом деле воюет?

- Хорошо, - сказал он наконец, может, немного суше, чем собирался. - Только я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я "выменял" Вас для себя. Или чтобы отомстить ему. И сначала мы все-таки заедем перекусить.

В этот раз он не посмотрел в зеркало заднего вида.

Отчёт по инциденту

При сборе образцов биосистемы на второй планете звезды с индексом 00025UJ00089. безалаберными рабами на "Кронос" был занесён неучтённый эмбрион паразита неизвестного вида. Эмбрион попал в организм младшего офицера службы безопасности Корбина Барлогза.

Корбин Барлогз, патрулируя корабль, проходя по реакторной зоне принялся терять самоконтроль и, видимо, стреляя в набегающие галлюцинации из табельного оружия нарушил работу реактора, что привело к его коллапсу.

Пока команда устраняла повреждения Корбин Барлогз регенерирует. Прячется. Питается умирающими рабами и биоматериалом с родины паразита.

И когда его организм порождает эмбриона — в ночь -1 имплантирует его в Валеру Васильича, помощника энергетика, видимо, чтобы сорвать работы по восстановлению реактора.

А в следующую ночь, ночь 0, мучимый ведомым только хищникам голодом Корбин нападает на учёного, Джона Ксено́вича.

И настал
День 1

Нападение на Учёного стало крупной ошибкой молодого Чужого, обеспокоенный ночной атакой экипаж принялся за поиски виноватого.

Тем временем Первый Помощник Дженис Морган распределила график дежурств:



Учёный, Джон Ксенович, исцелён доктором Виталием
Учёный, Джон Ксенович прооперирован (чист) и возвращён в биованну.

Ночь 1

Джим Хокинс, боевик, выходит на тропу войны с бластером наперевес.
Корбин Барлогз, зачем-то заблокировал дверь каюты Инженера Омеги и, пытаясь дожевать Учёного Джона Ксеновича, нарвался на заряд плазмы от командира в мозг. Оставляет на борде записку для обмана общественности и попытки внушить ей, что Чужие прячутся среди женской половины экипажа.
А вот Валере Васильевичу, пом. энергетика, удалось пожевать аспиранта Эйта.

день 2

Учёный Джон Ксенович вышел из биованны.
Доступна "батарейка" энергетику Савелию.
Учёный Джон Ксенович под давлением общественности просканировал аспиранта. Чист.
Юлианна выпотрошила капитана. Чист.

Ночь 2

Инженер Омега полез на обшивку прятаться.
Энергетик Савелий вышел из шлюза без скафандра. Чистапаржать пмшт забил на дм.
Валера Васильевич, пом. энергетика пытался покусать связиста Юму. Сцукован.
Обломан учеником инженера Евой Раймс, технично прикрышей связиста Юму шваброй ( КАК?? Зачотище, ачивка),
Корбин Барлогз покусал Джима Хокинса, боевика, облизнулся и убежал, пытается продолжить свою тему с сестрёнками.
Инженер Омега по приколу мутит воду.

День 3

Ученица инженера Ева Раймис выходит в илюминатор вслед за Савелием. Ей кажется, что всё на свете неправильно.
Перезаряженный новым энергетиком Валерой Васиьевичем сканер потрачен на Джима Хокинса, боевика.
Операцию сделали Юме, связисту. Чиста.
Такие дела.

Ночь 3

Валера Васильевич, энергетик, балбес, дал заявку "заражаю учёного" хотя нет эмбриона и уехал.
Ну и чорт с ним.
Корбин Барлогз игнорируя наличие эмбриона дожирает аспиранта Эйта, оставил анонимку от "сестры".

День 4

Вскрыли Дженис.Морган, первого помощника.
Нелюди. Чиста.

Ночь 4

Валерий Васильевич, энергетик, доел Дженис Морган, первого помощника, получил эмбриона. Упырь, блин. Не прощу.
А Корбин Барлогз смело заражает Юму.
Откатывается куча оборудования

День 5

Режут Виталия, доктора, лол. Чист.
Новый график сделан капитаном Тиром Анасази.



Ночь 5

Ночью Корбин Барлогз набрасывается на Валеру Васильевича, энергетика и ложится в биованну.
Валера Васильевич заражает Виталия, доктора.

День 6

Юма, связист, осозналась.
Зарезали, наконец Валеру Васильевича, энергетка.
Корбин Барлогз новый энергетик.

Ночь 6

Юма атакует капитана Тира Анасази.
Виталий, доктор закрывает капитана. Молодцом. Ачивко? Ачивко.
Барлогз кусает Виталия, доктора. Лол.

День 7

Виталий, доктор, осознаётся.
Режут Инженера Омегу. Чист.
Это ачивка для Корбина Барлогза. Быть чужим с самого начала и остаться последним непроверенным.

Ночь 7

Корбин Барлогз заражает капитана и пишет об этом на стену.
Виталий, доктор хавает связиста Юму. Анонимка про важных людей.
Связист Юма доедает инженера Омегу.

День 8

Юлианна убивает учёного Джона Ксеновича за отсутствие.
Юма, связист, теперь ещё и учёный.
Джим Хокинс, боевик, теперь ещё и инженер.
Джим Хокинс, боевик/инженер отдаёт управление персонажем Юме и сваливает на двое суток. Ачивка.
Связист/учёный Юма сканирует Виталия, доктора.
Виталий, доктор подкалывает шприцом Барлогза.
Из капитана Тира Анасази вытаскивают личинку.

Ночь 8

Виталий, доктор порывается сожрать капитана Тира Анасази, но Юма его запирает.
Связист Юма доедает капитана Тира Анасази сама
Джим Хокинс, боевик/инженер ведомый Юмой патрулирует.
Корбин Барлогз, энергетик, пытается пожрать связистаучёного Юму. Облом, боевик на страже.

День 9

Корбин Барлогз перезарядил шприц.
Доктор Виталий поддержал Юму на голосовании за капитанский пост.
Юма теперь связист/учёный/капитан и её не остановить. Доигрываем чисто ролеплейно.
Юлианна уничтожает Корбина Барлогза, энергетика

Ночь 9

Джим Хокинс, боевик, ведомый Юмой, вылазит на обшивку,
Юма ничего не делает,
Виталий, доктор, возможно, хавает Юму. Пофиг. Совсем.

День 10

Юма с ноутбуком и значком убивают Виталия, доктора.

Ночь 10

Юма кушает Джима Хокинса, боевика.

День 11

Юма и Юлианна оперируют Джима Хокинса, боевика.
насмерть.

Ночь 11

Тиха и спокойна

День 12

Юлианна... Глючит, виснет, и оставляет Юму жить (;

"Не шеф, не шеф, - мысленно согласился с рейдером Турбо. - Такому гению как ты начальники вообще ни к чему. И мозги, кстати, тоже."

Обрез - это паршиво. Если что - бабах, и нашпигует с запасом. Рок не раз грыз жесткое мясо птичек, подстреленных дробью, то и дело натыкаясь зубами на свинцовые комочки или дробленые осколки костей. Он, конечно, не птица, ну так и дробь там небось покрупнее, эти-то явно давно на людей охотятся.
Но ладно, даже обрез в хлебало лучше, чем ждать, пока тебе ножиком уши и нос отчекрыжат.

"Смирно так смирно", - и с этим тоже согласился. Смирнее смирного, пока ты, сука, не подойдешь поближе. Только колени подтянуть да упереться подошвами в песочек, в грунт каменистый, чтобы как только разбитое мурло покажется из-за мотоцикла - приподняться, не рывком судорожным, а спокойно, как ни в чем не бывало, чтобы рефлекторно не вытворил чего упырь, да и махнуть пригоршню желтого счастья прямо в тусклые зенки, чтобы осколками солнц стали песчинки в его глазах. А вот потом уже выстрелить собой, своим телом, как из гарпунной пушки, словно змея, бросающаяся на крысу из под пыли. И - камнем по башке, чтобы лопнул череп, как яйцо, и тяжелым ботинком по шарам, чтобы ошарашить доверчивого Мо, и потом не останавливаться уже: пинать, давить, кусать, душить, молотить, перехватить оружие и воспользоваться, если получится, а если нет - навалиться на кадык всей массой своего битого, но не сломанного покуда тела, чтобы хрустнуло там, и Мо перестал дёргаться. А если и этого не выйдет - то по-змеиному впиться зубами в шею слева, и вжать зубы в грязную, потную кожу, чтобы добраться до пульсирующей ниточки жизни под ней, раньше, чем пёс сообразит, что спутал гадюку с безобидным полозом.

Иди сюда, Мо. Ещё шаг.

А кто ещё по-вашему может вам угрожать?
— Много кто, — хмыкнула Чжао Инь. — Японцы. Гу Чжусюань.
- Вы и Сю... собирались пожениться?
— Да, — сухо ответила девушка, — собирались.
- Расскажите немного о себе. Вы давно знакомы с господином Ду?
— С господином Ду я не была знакома никогда и до сих пор не знакома. Он не снизошёл до того, чтобы лично допрашивать меня.

Девушка отвернулась к стеклу. Крайслер свернул с рут Думер на широкую авеню Жоффр, ведущую к центру города. Вдали показалось сверкающее неоновыми огнями здание театра «Кэтей», у которого, всё так же, как час-другой назад, толпились под зонтами гуляки, их поджидали рикши, прячущиеся от дождя под пологами своих колясок, и автомобили, выстроившиеся в ряд у тротуара. Видимо, в театре должно было начаться какое-то вечернее представление.


— Позвольте вопрос, мистер Рейнольдс? — снова обернулась к Остину Чжао Инь. — На что вы выменяли меня у Ду Юэшэна?

-У меня лошадиная доза снотворного, куда ты денешься-то... - Пробормотал Док, протирая большой такой шприц.

-- Чевооо? - повернулся к нему Алан, профессиональным жестом кладя карты рубашкой вниз. - Ты что, ох... а, эт ты, - протянул он. - Папаша, скажи половому, чтобы пива еще принес. А где... наш друг? - хорошо хоть не по имени.

Соперники его были явно игроками не самого высокого класса. Косой нервно жевал свою губу, а Цилиндр то и дело остервенело чесал небритый подбородок. Впрочем, оба производили впечатление типов неприятных, и возможно даже опасных.

-- Это кто? - спросил Косой.
-- Кто надо, - веско ответил Алан, свирепо глянув на него и снова подняв карты.

Метис и юноша переглянулись.
- Он над нами смеется, - хмыкнул Алан. - Папаша, - с усмешкой повернулся он к О'Нолану. - Я тебя сутки всего знаю. Ты вроде как доверие внушаешь, но все ж таки порядок есть порядок, как говорится. Знаешь что? Пошлю-ка я с тобой Кемадо. Ты как насчет прогуляться?

Кемадо кивал, поигрывая в кружке остатками пива, озирался по сторонам. Всегда наготове, всегда рука на ноже. Могло показаться, что полукровка он не от белой и индейца (или как там было), а от волка и человека.

- Двигайте, не задерживайся, - подытожил Алан, ковыряясь вилкой в месиве жаркого. Он, видать, был из тех, кто сильно хочет есть, а утолив первый голод, быстро теряет интерес к кушанью.

- Проездом куда и откуда? - поинтересовался завсегдатай.
- Куда надо, откуда надо, - грубо заметил Картечина.
- А не слишком ли дерзкие речи ведёшь? - заметил другой оппонент. Все они были, наверное, около тридцати лет. - Ты же с юга, верно?
- Ну, с Юга, - разом завелся Джо. - И что?

Милош почувствовал, что Алабама предостерегающе толкнул ковбоя ногой под столом.

- А то, что вам ещё в шестьдесят пятом объяснили, куда свой гонор засунуть. Хотя... тебя-то, молокососа там еще не было, наверное?

Джо вспыхнул. Ему, наверное, тридцать еще не исполнилось, и он действительно вряд ли мог участвовать в войне, хотя, кто знает, под конец у конфедератов служили и совсем еще мальчишки.
- Но ты-то там наверняка был, - предположил Джо, и на мгновение поляку показалось, что ковбой взял себя в руки.
- А как же.
- Погоди, погоди! - Джо поднялся со стула, сделал несколько шагов по кругу, оказавшись за спиной у мужика раньше, чем тот повернулся. - И вправду! Извини, спереди не узнал, а вот спина у тебя знакомая! Настоящий солдат-янки, какими мы их запомнили!

Алабама, до сих пор державшийся серьезно и спокойно, ухмыльнулся.
И в кабаке повисло молчание.

- Иди! - услышала Чуньгэ, и рука, сдавливавшая ей шею, исчезла. Девушка застыла, ожидая, что сейчас они снова схватят её, но никто её не трогал.

- Шифу, её...? - Эти простые слова заставили её вновь похолодеть. "Пристрелить..." - докончила она фразу за бандита. Она неуверенно сделала шаг вперёд, ожидая, что сейчас сзади раздастся выстрел. Но его не было. Лишь только Ли Сю сказал что-то про отпустить. "Это не про меня", - наконец поняла Джулия, покачнувшись, и сделала ещё один шаг. Вперёд.

Взгляд девушки упёрся в чёрные машины. Она испуганно шарахнулась в сторону - нет, нет, в машины ей не надо. Споткнулась, опустилась на колени и осела без сил. Слёзы всё текли и текли, и конца им не было. Сжавшись в комочек, она так и осталась сидеть, закрыв лицо руками и судорожно всхлипывая.

Ричи внимательно прислушался, затаился – чуть приоткрыв дверь, всмотрелся в несколько фигур, облаченных во вполне такие официальные костюмы. Увидел молоденькую девушку-китаяночку. Скрипнули зубы, скрежетнули так, громко и отчетливо. Закусил губу нижнюю, обернувшись. Вопросительно смотрел на него полисмен-китаец, но Артур скользнул взглядом дальше. Мимо «самураев» в черных смокингах, стоящих рядом с креслом, на котором лежит жертва бессмысленной политической войны, стычки интересов. Вот, примерно такая же. Густая, уже сворачивающаяся кровь, широко открытые глаза с расширенными от страха и боли зрачками.
Вновь посмотрел на террористов. Вспотевшая ладонь крепко сжала деревянную рукоятку револьвера. Нет. Эти скоты не уйдут безвозмездно. Он их не отпустит. Вообще без вариантов.
Остин договаривается с ними. Пусть выпросит заложников, пусть даст им время. Пусть отпустят девушек. Хамфри обойдет их. Клещи. Возьмем в клещи.
Навел мушку револьвера прямо на голову стоящего боком китайца в маске.
Один выстрел. Его мало. Нужно больше.
Они не уйдут:
Либо их уведут.
Либо унесут.
Иначе – никак.

23.10.1935 - среда.

Рано утром, насвистывая "Правь, Британия, морями", Остин Рейнольдс поднялся по ступеням, задушенным ковровой дорожкой, в свой кабинет. Сев за тяжелый дубовый стол, детектив принялся писать отчет. Но с каждым абзацем, с каждой строкой писать становилось все труднее - душный кабинет не способствовал сочинительству, а тем более изложению точных фактов. Рейнольдс отложил ручку и подошел к окну, распахнул раму, но вместо струи чистого утреннего воздуха в кабинет ворвался шум и крик многоголосой толпы. Напротив управления собрались сотни узкоглазых, одетых в серые обноски, как у жителей рабочих кварталов. Над толпой, как мятежное знамя, реял транспарант, на котором Остин разобрал только "Требуем...".
"Почему они собрались здесь? Ведь в газетах про SMP ни слова!" - вздрогнул от зловещей догадки детектив.
В дверном проеме появилась голова Луизы Пастори. Она нервно хохотнула и бросила, нагло глядя в глаза Рейнольдсу: "Вас шеф вызывает, мистер Рейнольдс. Кстати, ваша трость вам очень идет".
Остин хотел было сухо ответить ей, но тут ему стало не до Луизы. На улице раздался треск. "Дверь ломают", - понял инспектор.
Через минуту он был уже у Фэрбенкса. Тот торопливо запихивал бумаги в растолстевший и ставший похожим на хозяина портфель.
"Ааа, вот и вы, Рейнольдс! Поздравляю, посмотри, что ты натворил!" - С лестницы уже слышались шаги. "Сам и расхлебывай. Остаешься за старшего," - заявил шеф. - "Я болею, если спросят." - и шмыгнул в коридор.

Рейнольдс хотел было броситься за ним, но тут в кабинет ворвались китайцы. Чумазые, оборванные, похоже, жители Янцзыпу. И впереди всех - кто бы вы думали?! - Шаохуа в том самом свитере с оленями в котором его задержали.
Китайцы заполонили комнату. Бежать было некуда. Ни револьвера, ни трости под рукой.
- Вот и встретились, господин инспектор, - усмехнулся здоровяк Лю. - А вы думали, я такой дурак - корешков своих вам сдавать.
И Лю ударил, неуловимо, быстро, как молния. Рейнольдс даже не успел отреагировать - но удар получился на удивление слабым.
- Ааа, Шаохуа. Тебе в тот раз мало было? - мрачно заметил инспектор. Он уже ни на что не надеялся, но сдаваться без боя не собирался. И ударил со всей силой, на которую был способен. Попал. В стену. Руку окутало болью.

Рейнольдс проснулся. Его ушибленный кулак упирался в кремовые обои спальни. На часах было без пятнадцати семь. Детектив помотал головой, прогоняя остатки кошмара. Приснится же такая мура!

Валяться по утрам в кровати было у него не в привычке. Он встал, потянулся и открыл форточку. В комнате и правда было душновато.

Город уже неотвратимо начинал просыпаться. На самом деле, город по-настоящему не спал никогда - он просто надевал маску сна, но под иссиня-черным покрывалом шанхайской ночи кровь (а еще алкоголь, никотин и кое-что похуже) только быстрее бежала по венам. "Золотая молодеж", как и во все времена, пыталась взять от жизни побольше, пока не кончились деньги, здоровье и удача. Люди постарше или победнее зарабатывали на этом свои барыши. Преступники, которым ночь подмигивала щербатым месяцем, проворачивали то, на что не решались при дневном солнца.
И только под самое утро, примерно, с половины пятого до шести, город запоздало забывался полудремой, чтобы к семи, разведав улицы дозорами дворников, снова выплеснуть на них полки упорных китайских служащих и рабочих, а к вечеру прислать им подкрепления в виде ударных батальонов проспавшихся после ночного кутежа шанхайлендеров.

Зарядка. Махи, отжимания, наклоны. Гиря. Душ. Чистая рубашка с хрустящим воротничком, чуть пахнущая жасмином. Брюки со стрелками, о которые можно порезаться. Жилет, сегодня без старомодно смотрящейся цепочки от часов. Галстук, строгий виндзор.

Кухарка уже возилась на кухне с завтраком. Ши Сю. По слухам, несколько лет назад она была кухаркой у английского советника, поэтому выучить ее готовить яичницу с беконом, пудинг и овсянку (так, как это принято в Ирландии - с фруктами) не составило труда. Сю было под тридцать, и кажется, у нее был ребенок лет восьми, но не было мужа. Она сочетала в себе четыре замечательных качества: хорошо готовила, была приветлива, немногословна и честна. Остин догадывался, что он очень нравился китаянке, но она чутко, до дюйма соблюдала дистанцию, и это вызывало своего рода уважение, столь редкое между хозяином и прислугой, особенно азиатской.

Расправившись с аппетитной глазуньей, украшенной по краю рыжей бахромой, и подкрепив ее свежими, еще теплыми французскими булочками с медом, Остин, как обычно похвалил стряпню Сю, встал из-за стола и, взяв принесенные кухаркой газеты, уселся в кресло. Его квартира была небольшой - спальня в кремовых тонах, в которой стояла большая, еще прошлого века кровать, и гостиная (она же столовая) - плюшевые кресла, кофейные оттенки.
Двумя пальцами держа крохотную чашечку, Рейнольдс погрузился в чтение - выходить на работу было еще рано.

Переговоры... Монетарная система... Давно пора навести порядок в этом бардаке.
Так, дальше.

Железная дорога... Больше перевозок, больше контрабанды, больше преступности.
Ладно, дальше.

О! Клопвиц. Так-так... Страница десять. наши имена??? И откуда он узнал? У шефа узнал? Хм... нет, Боб молодец, конечно, но теперь щелкоперы из "Синьминь ваньбао" будут в курсе, под кого копать дальше... чччерт... как бы эта услуга не оказалась медвежьей. А впрочем... когда сражаешься против всех любая помощь лишней не будет.

Рейнольдс просмотрел остальные заметки уже с меньшим интересом а затем, попрощавшись с кухаркой, исполненный непростых мыслей, хотя и в хорошем настроении, отправился в управление.

Сегодня он твердо решил связаться с отделом внутренних расследований китайской полиции. Ну а вообще день обещал быть не слишком напряженным.