| |
Шипр-Мипр ждал путников почти до утра. Солнце уже ласкало черепичные крыши города, который и не думал замыпать, когда в фургон с грохотом упали вещи путешественников.
Гоблин опомнился и присвистнул. Лошади резво сорвались с места и понесли фургон по узким улочкам в сторону северных гор. Лавочники открывали тяжелые ставни и совсем не удивлялись лихому фургону. Крепкие обитые металлом колеса звонко стучали по брусчатке. Фургон был простой, но ладный. Вдоль бортов, украшенных изображениями дивных башенок и мостов тянулись дубовые лавки с ящиками, наполненными инструментами и чертёжным бумагами. Тент из толстой ткани стучал как барабан при резких порывах ветра. В углу фургона примостился сундук туго приятнутый веревками к досчатому днищу. Тут же был уголок с припасами и теплыми одеялами.
Фургон выскочил из простых ворот Кари и легко, кажется, поплыл словно корабль по дороге между небольших клочков полей, лугов и молодых рощиц. Голубое небо к обеду затянулось серыми тучами, а дорога порядком наскучила. Шипр-Мипр и не думал останавливаться, то и дело подстегивая лошадей, которые кажется и сами были не прочь ураганом нестись вперед, соскучившись по хорошей дороге.
Тракт сделал пару поворотов, фермы исчезли, остались только одинокие указатели, потом и они пропали. Деревья вдоль дороги стали маленькими, чахлыми, серыми. Земля тоже изсохла и побледнела. Слабый дождь застучал по тенту фургона и почти неслышно засуршал пылью, неохотно прикасаясь к старому пеплу, который кажется, врос в корни, землю и плоть здешних мест. На горизонте сверкали пики срединного хребта. Резкие, вытянутые, угловатые они напоминали корону или рот глубоководной рыбы с острыми зубами - пилами....
Фургон катился по однотипному пейзажу уже третий день. Вечерами путники разводили костер недалеко от тракта, рассказывали истории, которые изрядно пугали гоблина и хохотали, когда Шипр вздрагивал от хруста старой ветки. Звезды по особенному играли на пепельной пустыне, солнце же скучно выделяло обыденность пейзажа, поэтому путешественники ждали появления древнего города.
Горы, отвестные, резкие каменные, без пологих холмов, без покрытых деревьями склонов, без ущельев залитых звоном ручья иипением птиц. Горы словно кости земли, взрывали пейзаж по сторонам тракта. Фургон забрался на маленький мост и уже не так охотно пробирался вверх. Дорога вгрызалась в черный камень и петляла между непроходимыми пиками. Путешественники вертели головами по сторонам, то и дело на скалах появлялись барельефы и надписи. Правда все изображения были в беспорядке, часто вверх ногами, а символы на непонятном языке. Неведомая сила раскидала их по горам, а возможно древние художники специально так изображали мир.
Чем выше фургон забирался в горы, тем холоднее становилось. Пронизывающий до костей ветер хитро закручивался между пиков и со свистом налетал на путников, пробираясь под тент, одежду и даже забирался в рот так что перехватывало дыхание.
Шипр-Мипр закутался по самые уши, впрочем их он тоже утеплил, завязав целых три разноцветных шарфа.
- Уже скоро, объяснил на пальцах гоблин.
Лошади, фырчали и несли вперед как сумасшедшие. Ледяной ветер больше не морозил, теперь он больно кусал, казалось на теле останутся шрамы, а механизмы потрескаются.
Впереди показался огромный мост, а за ним красивые высокие каменные ворота, украшенные барельефами. Красивые невиданные, невозможные рощи, искусная резьба, золотые вставки, драгоценные камни. Вход в древний город был украшен богаче чем весь Кари. Возле ворот под огромными решетками стояли жаровни, языки пламени, из которых отрывались и подхваченные ветром уносились к горными вершинам. Узкий но длинный мост из похожих как близнецы блоков тянулся к воротам. Ветер сошел с ума. Он бил в борта, швырял камни, свистел, нет орал так что нельзя было разобрать и слова. Шипр-Мипр привязал себя к фургону и подгонял лошадей, что было сил.
Как только фургон влетел на мост, время остановилось.
Ветер заревел и начал вырывать из моста камни. Порывы ледяного ужаса били в каменные уступы с такой силой, что блоки гнулись, трескались и крошились. Очередным ударом сорвало тент, еще удар и в бортах остались рваные дыры, как от пушечных ядер. До конца моста было не больше 20 метров, когда ветер в конец обезумел. Удар был настолько сильным, что в голове зазвенело. Два пролета моста, один сзади, второй впереди обрушились. У лошадей на мордах появилась кровавая пена. Шипр-Мипр не двигался, а повозка летела вперед ...
|
— Доброй ночи. Я командующий этой крепости Арвид Жар-Вириан. Я здесь чтобы узнать о ваших целях и обстоятельствах, что вынудили вас прибыть в мою крепость без приглашения.
- Рада снова вас видеть, Арвид Жар-Вириан. - поприветствовала встречно после пробуждения в невзрачной допросной комнатке безоружная эльфийка, которая к тому моменту уже расположилась в своей временной комнатушке, оставив на столе недоеденную еду одного из сухпайков рюкзака, недопитое в стакане вино из своих бурдюков, нераскуренный до конца табак в трубке из курительного набора, да недогоревшие до конца после молитв благовония в подставке, - Конечно, приятнее было бы поболтать в другом месте и под иным предлогом, но я непривередлива в данный момент.
Проявив чуточку самоиронии, та, понимая, что они серьёзно хотят узнать цель прибытия здесь и сейчас, приготовилась лепетать языком, покуривая табак из трубки, ибо она давно привыкла* выступать на публике и вести разговор и в куда более "удушающих условиях" чем под взглядом сопроводителя Арвида да при большем числе наблюдателей.
- Хамаранель, Странница, прибывшая из Азнагит сюда. - подбирая слова для объяснения того, почему она сейчас тут находится, та решила всё же замалчивать некоторые детали, без вранья, сделав их частью будущего "торга", - Предметом же моего появления является магический артефакт для связи, используемый местными лицами имеющие определенный вес в обществе. Если быть точнее, его нерабочее состояние, из за которого, возможно, дабы не упасть лицом в грязь, лакеи лично с посланием прибыли к моему нанимателю лишь через десять дней после случившегося.
- Моя же задача в данном деле: прибыть сюда, оценить ущерб данному артефакту и, попутно узнав кем был он сломан и для чего, устранить проблему. Не только через сотрудничество с Технократами, c Флисн'Эрд для восстановления связи, но и, насколько мне это под силу, через привлечении к ответственности диверсантов. - рассказывая об этом, она на миг достала запрятанный под доспехом медальон для контроля рабов на шее, - Поэтому в данном деле участвую не я одна. Ну а учитывая и так потерянное время после случившегося, заказчик видимо решил, что ну его, бюрократию, лишнее внимание, "У меня есть план". Чем план кончился, вам возможно уже известно: прибывшими из местных шахт по добыче кровавых жеод бойцами, пережившие, вот так совпадение, полноценную атаку варваров, в ходе которого "Пропал Без Вести" один из моих подчинённых. Ну и избежавших возможности застать активацию мощного всплеска энергии, применённой вроде как членом Кровавого Ордена как последний рубеж, оружие, которое могло бы убить всех, включая меня.
- Ну а на моё упоминание того, что данное нарушение за счёт своей тяжести способно привести к линчеванию, да и вообще, подобное сотрудничество для меня, как жрицы Воли Ларса, с вами, регулярной Армией - дело благоугодное для Империи, поскольку прежде всего я - Странница ... - после сказанных слов Хамара аж с грустью выдохнула, после чего, покуривая, пробурчала своё негодование по данному случаю. - ... Вот не понимаю я эти заскоки властьимеющих! Всё ищут лазейки как наебать систему в свою пользу, даже ради данной мелочи, игнорируя мои предостережения. Будто мне и не 128 лет, а всего лишь 28.
|
|
Подойдя к трюму, эльфийка чуть не поймала носом дверь, с грохотом распахнувшуюся под напором Грэга, зловеще хохочущего и победно размахивающего каким-то безразмерным куском ткани у себя над головой. Ему в след раздавались многоголосый смех, а также какие-то нечленораздельные и крайне гневные вопли, которые сложно было разобрать - что-то наподобие, "ублюдок, мать твою", "а ну иди сюда", "гавно собачье", " жлоб вонючий" и много-много другой разносортной брани. Что-же там такого произошло?
♘================================================♘
Грэг никогда бы не смог даже представить, насколько может быть унылым плавание, если оно длиться больше одного дня - отрезанный от мира, он был заперт на этом судне как воробей в клетке. Вокруг были лишь море, куда не брось взгляд и больше ничего - скука смертная. Безделье было настолько всеобъемлющим, что в один прекрасный момент плут не удержался и начал понемногу втираться в доверие к местным матросам и играть с ними в нарды, сильно не выигрывая, ровно как и не проигрывая - игра хоть и зависела от случая, но все же подчинялась более-менее объективным правилам, а потому, можно было играть по-честному. На самом деле, большой сложности это не составляло - корабельные обитатели не смотря на свой богатый опыт плаваний были полными лопухами в играх, а потому, побеждать или притерпеть намеренное поражение не составляло большой сложности. Проигрывая, они искренне расстраивались, а выигрывая, от всей души радовались - Грэга это забавляло, а потому, из-за дня в день он продолжал ходить в трюм, где от вдали от зорких глаз капитана сборища и проводились. Идиллия была нарушена тогда, когда покидать кости и подвигать фишки начал приходить боцман, который мнил себя большим профессионалом в нардах и регулярно задирал матросов, подтрунивая над их неумелостью. Вел он себя грубо и хвастливо, а потому Грэг не стал сильно ограничиваться, и без зазрения совести, партия за партией, выиграл у незадачливого моряка все его сбережения, который он взял с собой в плавание. Раздосадованный мужчина в порыве уязвленного эго стал бросаться оскорблениями в мошеничестве и предложил решить все "раз на раз" - бросок монеты, кто угадает, тот и забирает все. Пусть Шемов и не имел привычки принимать спонтанные решение, оскорбленный в кое-то веки неуместным обвинением, согласился на самоубийственную авантюру. Вот только, он уже и без того выиграл у него все что можно - что вообще можно было в текущей ситуации поставить, дабы уравновесить ставки?...
♘================================================♘
- ...исподнее боцмана "Бешенной Креветки" !- ржал Грэг, размахивая потертыми кальсонами аки знаменем революции,- это мое самое ценное приобретение на этой посудине, а-ха-ха-ха!
Не сбавляя темп, плут подхватил волшебницу рукой за талию и с виду непринужденно, но по факту крайне настойчиво, повел девушку прочь с палубы, выбросив засаленную тряпку в воду сразу же, как его нога коснулась палубы - само собой, ему не нужно было чье-то нижнее белье. Наклонившись к уху заклинательницы, Шемов быстро шепнул:
|
Тварь покорно протянула лапу. Азраил подошел и нагнулся с интересом. Скрепив сердце, Килгор надел твари на лапу кольцо. Шипы на кольце сразу же вонзились в кожу, проливая кровь. Целые пять секунд ничего не происходило. Уже хотелось признать поражение. И тут тварь издала вой. Громкий, пронзительный, полный боли. Она упала на землю, начала извиваться. Сначала своими мышцами – но потом до такой степени, что ее явно изворачивало изнутри. С хрустом кости ломались, искажались, вытягивались. Лилась кровь; лицо Килгора забрызгал зловонный гной; даже Азраил с опаской отошел на пару шагов. И тем не менее, тело твари начало принимать примерно гуманоидную форму. Конечности вытягивались, лицо принимало форму. Спустя минуту перед Килгором лежало обнаженное тело полуорка. И несмотря на то, что черты его лица были искажены, и что он выглядел куда более худым и истощенным, чем обычно, Килгор мог узнать его. Его старый знакомый, Захария Рэймонд... ЗахарияссылкаТы правил миром. Ты был на вершине. Тебе было доступно все. Лучшая еда, лучшие женщины, божественная музыка. Тебя слушались беспрекословно. Но был ли это настоящий мир? Вроде у той куртизанки грудь была побольше? И комнаты в сауне были в другом порядке. Рулька была приправлена кетчупом, но на вкус это был... грибной соус, что ли? Или нет... Ранее беспрекословно подчинявшиеся тебе люди начали плести коварные интриги за твоей спиной. У тебя не было причин так полагать, но ты был уверен в этом. Твоя еда стала менее вкусной – однозначно намеренное предательство от повара. В одну ночь ты несколько часов не мог заснуть – магия какая-то. Ты приказал казнить всех подозрительных. Но интриги не закончились. С каждым днем становилось хуже. Ты не мог понять, в чем. Просто хуже. Возможно, это твое восприятие? Нет, невозможно. Ты полностью адекватно осознаешь реальность. Но реальность ли это? Потом бессонница. Ночь за ночью, твой рассудок слегка нарушался. Ты стал более нервным, более чувствительным. Вещи, которые раньше казались прекрасными, сейчас воспринимались как раздражающий элемент. После двух недель бессонницы ты бродил по дворцу, как зомби. Не хотелось ничего, кроме как спать. К тебе подходили люди, и ты слал их к черту. Что бы они ни хотели. Тебя окружали самые прекрасные девушки, но ты все равно мастурбировал вечером, в своей комнате, в надежде, что прилив эндорфинов в кровь поможет заснуть. И однажды он помог. Ты заснул. А потом ты проснулся. В другом месте. Нет, это был тот же дворец. Но это было другое место. Внешность людей вокруг тебя не изменилась, но они стали уродливыми. Вкус еды не изменился, от него хотелось блевать. Пол был ровный, но ты спотыкался. А журчание фонтанов звучало как когти по стеклу. Ты захотел сбежать. И ты это сделал. Бескрайние поля, посреди которых и стоял дворец. А вдали – знакомый город. Ты мог туда вернуться. Многие дни ты путешествовал, спал в траве, питался какими-то случайными ягодами. Там был твой родной город, где ты мог бы вернуться к своей старой жизни. И ты туда пришел. Ты подошел к ближайшей таверне, вошел туда. Внутри был дворец. ... Ты потерял счет, сколько раз ты пытался сбежать из дворца. В разные стороны, в разные города, разными видами транспорта. Но ты все равно оказывался в том же дворце. И раз за разом дворец становился хуже. Или может, не дворец – а твое его восприятие. Попытка сбежать стала аддикцией. Ты уже не столько хотел избавиться от дворца, сколько изнурял себя, намеренно, проходя через лишние испытания, бессмысленные, бездонные, каждый раз оставляющие тебя в худшем состоянии, чем было до этого. Но ты бился головой об стену, не жалея ни головы, ни стены. Рано или поздно существование во дворце стало невыносимым. И ты взял это как свою "фишку". Я аколит боли. Что меня не убивает, делает меня сильнее. В этом даже есть какой-то кайф. Ложный, надуманный. Ты ел противную еду, исторгал ее, ел опять, в бесконечном цикле самотерзания. Сколько ты так провел? Месяц? Год? Тысячелетие? Не было ничего, кроме самотерзания, путешествий от одного конца ада к другому, и постоянного убеждения себя, что да, ты делаешь правильный выбор, все хорошо, все так и должно быть. Не может быть возможно, чтобы ты принял плохое решение. Невозможно. Ты лучший. Это рай. Всем остальным еще хуже. Всем остальным хуже. Кому? Тебе плевать. Тебе нормально. Каждая секунда – боль. Каждая минута – унижение. И ты причиняешь их себе сам. Потому что можешь. Ты бессилен, и все, что ты можешь сделать в этом благословленном месте – пытать себя. И ты это делаешь. Бездействие было бы растратой потенциала. Скоро и дворец исчез. Остался только ты и боль. В черном тумане. Тебе даже не была нужна противная еда – ты мог заставить себя почувствовать ее вкус. Ты мог коснуться себя и причинить себе несравнимую ни с чем агонию. И ты это делал. Ты не знал другой жизни. Вокруг тебя были другие люди, дома, деревья. Над твоей головой светило солнце. Но все – в тумане. Тебе было плевать. Оставался только ты, которому надо было причинять макисмальную боль. Иногда тебе говорили что-то делать. Ты подчинялся. И сразу забывал, что. Потому что оно – за туманом. Несущественно. Нет ничего, кроме твоей боли. "Протяни лапу" – послышался голос. Ты протянул. Небольшой всплеск боли, совершенно незначительный по сравнению с тем, что ты можешь призвать лишь мыслью. Даже оскорбительно. Ну кто так делает. А потом. Воспоминания нахлынули, единым, но очень смутным потоком. Демоны. Леса. Странная пещера, в которой ты жил? Ты был самым низким существом во всем аду. Тобой помыкал каждый, кто мог. Ты лизал ноги, ты ел дерьмо. И ты никогда не мог понять, что случится дальше. Каждое событие – сюрприз. Ты идешь налево, а попадаешь направо, в любом своем действии. Ты жалок. Ты глуп. Ты слаб. Кольцо на твоем пальце вонзилось еще глубже в твою кожу, задело кость. Нашло понимание. Ты был жалок. Ты был глуп. Ты был слаб. Уже тогда, на земле. Что тебя любили, что тебя уважали – ложь. Ты был жалок. Ты был глуп. Ты был слаб. И ты замахнулся на престол самого Отца. Хотя заслуживал его меньше, чем другие. Ты не заслуживаешь совершенно ничего. Ты не заслуживаешь даже жить в дерьме. Время заслуживать. Время сделать что-то полезное со своей жизнью. Гордость, сама по себе, не грех. Но только если есть, чем гордиться. Таков единственный путь вперед. Иначе – дворец. ... Ты открыл глаза. Впервые за вечность, ты смог четко увидеть что-то. Тумана больше не было. Ты лежал в лесу.
|
|
Внешне казалось, что Аугн стойко перенёс словесную дуэль с привратником загадочных Врат. Но колдун знал то, чего не знали его более опытные товарищи. Чем дольше они находились в этом обманчиво спокойном мире, тем больше он забирал у незваных гостей. Юноша чувствовал это. Он старался не подавать виду, но пугающие образы прошлого всплывали из подсознания каждый раз, когда мерзкий голос Враля досягал его ушей. И эти видения раскрывали ему ужасную правду.
Отступив перед чудовищем на шаг назад, Аугн сжал ладони в кулаки. Ему было страшно, и в тоже время он был полон решимости. Его ждала не смерть, но что-то хуже. Закрыв глаза, Вэлт жадно вдохнул пропитанный магией воздух, собираясь его использовать как дополнительный источник силы. Тело колдуна приподнялось над фиолетовым песком. Не своим голосом и не на своём языке Аугн задал Вралю вопрос. Ни Гаррету, ни Бригитте не был знаком язык, что использовал их юный товарищ. Раздался громкий и скрипучий смех привратника. Похоже, он принимал правила продолжающейся игры.
— Йа с-с-с удо-ово-ольс-с-стви-ием по-окаж-жу-у-у т-теб-бе от-тве-т-т, Ма-а-але-еньк-кий О-ох-хот-тник-к! – тело Враля завибрировало и начало излучать слепящую темноту, на которую невозможно было смотреть без боли. Инстинктивно охотники зажмурились и прикрыли глаза руками. Раздался хлопок, а затем по чуждой пустыне разлилась тишина. Когда Гаррет и Бригитта пришли в себя, то обнаружили, что рядом нет ни Аугна, ни Враля, а Врата стоят распахнувшиеся. А впереди такой же однообразный и бесконечный пейзаж, как и позади. Ни молитвы Сокану, ни тщательные поиски и призывы не помогали вернуть юного колдуна или хотя бы найти ответ, что произошло на самом деле. И не было другого пути, кроме как принять жертву Вэлта и продолжить идти дальше, чтобы жертва не стала напрасной.
Путь Гаррета и Бригитты был долог. Казалось, что они уже несколько дней, а может и недель, бродят по безжизненной пустыне кругами. Но ни жажда, ни голод, ни усталость не были им знакомы. И суждено им только сойти с ума в ловушке, в которую добровольно когда-то попали. И вот, на грани сумасшествия, впереди замаячил новый силуэт, но он не вызвал воодушевления. Напротив, охотники посчитали иллюзию лишь горькой насмешкой их уставшего воображения, пока не осознали, что оба видят одно и то же. На фиолетовом песке лежала девочка. Та самая девочка, с длинными светлыми волосами, ради спасения которой охотники и отправились в неизвестность. Лиза – имя всплывает в памяти, а вместе с этим возвращается и надежда. Стоило только Бригитте заботливо дотронуться до девочки, чтобы проверить её состояние, как земля вновь начала исчезать из-под ног как тогда, когда Матиас читал заклинание, что помогло попасть в чужой мир. Вместе с фиолетовым песком в пустоту летели три фигуры.
Как будто ничего не произошло, как будто не было ни кошмарного Враля, ни бесконечного изнуряющего путешествия – охотники вернулись в ту же комнатку в Салифорде, с которой началось их знакомство с древними мрачными тайнами другого мира. Только Аугн не вернулся. За спинами послышался знакомый голос.
— Быстро же вы, – Матиас старался выглядеть как всегда хладнокровным, но он с трудом скрывал своё удивление.
Лиза открыла глаза и громко чихнула. На щеках девочки быстро проявился здоровый румянец. Деревянный солдатик, выпущенный из рук, упал на пол. Лиза сжимала руку Бригитты, боясь её отпускать. Хватка девочки была слабой, но от следа лихорадки не осталось и тени. Одна жизнь была спасена ценой другой.
-
Мрачная сказка, но финал вышел, пожалуй, даже хорошим. По сравнению с тем, что могло бы быть. Отдельное спасибо за это.
-
О, как! Вышла мрачная и интересная история!
Мои догадки оказались близки к правде, поскольку сразу подозревала трактирщика)) к сожалению не догадалась, чьей марионеткой он был, хотя по сути все оказалось очевидно :))
-
Браво
-
Жесть какая. Надо будет почитать модуль, финал такой - веет, прям, дичью потусторонней
|
"Ох уж эти перетягивания одеяла на себя, борьба за свои интересы." - сидела в голове сия мысль очень долгое время, пока эльфийка выслушивала возмущения настоятельницы, державшая определённого рода обиду, вместо того, чтобы целиком сосредоточиться на укрепление Империи, как Хамаранель. А то так недалеко и до Гражданской Войны. Недолго, правда, пришлось, ибо аасимарка всё же решила после сказанных ею сейчас слов удалиться прочь.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Я рада всё таки услышать подобный вопрос. - ответила воительница одному из рабов, что только что показал своё умение говорить, - Ибо, как кандидатов в "свободные граждане" этой Империи, меня б разочаровало ваше безучастие в таком обыденном деле, как беседы.
- Что по поводу приказаний ... - придумывая на ходу Легенду их пребывания в землях Мисчена, она решила остановиться на обыденном варианте, довольно близком к тому, чем она занимается, - Вы - моё сопровождение, способное дать отпор всякой угрозе, с которой мы можем столкнуться. Уж лучше перестраховаться, учитывая ненулевой шанс нарваться на подобное, куда мы отправимся.
- Ну а чтобы много не думать над тем, что же ответить любопытным личностям в плане "а чего это мы тут делаем?", смело отвечайте, что являетесь телохранителями Хамаранель, меня, во время её странствий в поисках Вдохновения ... - сложив указательные и большие персты своих рук в рамочку, она, прикрывая один глаз, другим оком окинула взглядом сквозь пальцы круглый двор с колоннами, пока, описав чуть более полукруга на месте, не приметила* стоявшую в тенях любопытную настоятельницу-аасимарку, после чего, на миг остановившись и перевернув рамку на 90 градусов, таки совершила полный оборот на одной точке. - ... что не так далеко от реальности, учитывая мою репутацию. А иного, пока, знать не положено, во избежании осложнений.
- Если есть ещё вопросы, то попрошу пока на минуту их не задавать. Ибо на них можно ответить и в дороге. - озвучила свои пожелания Хамара, готовясь к телепортации отряда, - На которой мы окажемся сейчас. Без шуток.
На миг призадумавшись над тем, оставить ли тут багровый жеод, а на месте уже отколоть для себя аналогичный небольшой, или же таки взять сий предмет с собой, эльфийка выбрала второе, предполагая, что ей не позволят за просто так сделать первое после появления в месте паломничества, а затем сложила пальцы в готовности щёлкнуть ими. Лишь чтобы через пару секунд, изрекнув слово магии Акцио, она под звук щелчка позволила утянуть себя и двух помощников прочь отсюда к тому самому месту, именуемому Кровавой жилой, святыне земель Мисчена.
|
За всё то время, пока Хамаранель странствовала, посвящая свою жизнь духовенству Империи и искусству, местная жизнь ей так и не приелась с годами, легко находя в себе силы восхищаться тем, кем сейчас является она и её родина - одним из столпов нового мира, который появился тысячи лес назад, в противовес той анархии, неразвитости племён, так и не сумевших сформировать общество, способное противостоять различным вызовам, внутренним в виде нехватки еды и агонии развития, да внешним в лице агрессоров, не думающих о жизни иной, чем "за чужой счёт". И, выполняя те обязательства, что когда то она возложила на себя, она достигла определённых успехов в своих делах, достаточных для признания со стороны Империи её заслуг в достаточной мере, чтобы позволить быть частью Аристократии. Увы, её насыщенный, творческий образ жизни шёл в разрез с размеренным бытием где то со своим имением, да жёсткими рамками существования в окружении рабов, за которыми нужно большую часть времени присматривать, дабы достичь возложенных целей.
Поэтому неудивительно, что Эласталь мигом приметила определённого рода усталость у Хамары, ибо до этого дня события в жизни эльфийки сменялись как в калейдоскопе: общение со знакомыми лицами из Флисн'Эрда, несколько часов музыкальной импровизации, перекусы на природе, небольшие перерывы на отдых от бытия суетливого в поисках вдохновения, нередкие посещения общественных мест с целью пообщаться с новыми и уже известными ей личностями да опробовать явства, а недавно так вообще решила познать на себе все прелести "свободного падения", эмоций ради. Лишь регулярные посещения религиозных общин и отчёты в Храм, что вот, жива, здорова, где то ещё и отличилась (в самом что ни на есть хорошем смысле этого слова), позволили другим личностям выцепить её, выдать поручение под стать возможностям.
– Ну что же, полагаю полно прелюдий и пустых разговоров. Да и вы наверное уже жаждете отдохнуть с дороги
- Шутку поняла. Смешно. - улыбнувшись при упоминании "отдыха с дороги", Хамаранель, всё же не сумев выдавить из себя смешок, в устной форме прокомментировала имевшуюся иронию - усталости от странствий, не от излишней активности, она давно не ведала. А вот голод имел место быть, поэтому, сняв с головы шлем, обычный, но с оглядкой на то, что когда то у неё найдутся средства на полный доспех, она мигом вцепилась в мякоть фрукта, продолжая слушать Эласталь во время совместной прогулки по Храмовой аллее.
Впрочем, самочувствие эльфийской жрицы никоим образом не повлияло ни на то, как серьёзно она слушала слова аасимарки, ни на то, как быстро она ответила на пронзительный взор в сторону воительницы аналогичным цепким взглядом в сторону настоятельницы - как равные друг другу, пусть даже это выражено лишь на духовном уровне. Ну а окидывать безразличным взглядом ряды рабов Хамаранель ещё не разучилась, хотя на самом деле она в определённой степени ценила их вклад в жизнь Империи, в то, чем она сейчас является на данный момент, что сказывалось на манере разговора с ними.
- Сегодня вы будете греть постель этой госпожи, а завтра – Жрица перевела властный с жаждущий взгляд на Хамару – для вас будет небольшое задание, проверить ваши способности.
- Врял ли пребывание мужчин в моём ложе скрасит сегодня ночной быт - пресытилась подобными им. - выслушав до конца сказанное настоятельницей при выборе рабов для воительницы, эльфийка прокомментировала прихоть аасимарки, которая решила таким образом, возможно, снискать взаимного почтения у Хамары. Да вот только её мысленно сейчас тянуло к женщинам, а учитывая то, кто рядом с ней была, нет нет, да проскакивала мысль о совместной ночи с жрицей, ну и краешком взгляда потихоньку обгладывала тело Эласталь, иногда на миг слегка прикусывая губу.
-
Мне нравится.
-
А вот это мы одобряем
|
|
|
Изначально я представлял себе нечто вроде летучего фрегата, однако поступило предложение организовать кино, бордель и казино прямо на корабле- таким образом освятив его и создав эдакий передвижной храм. И если вы желаете предложить арты получше- я за голосование.  Этот корабль был построен по прихоти молодого аристократа, во многом поэтому с виду больше напоминает игрушку. К тому же нежная оболочка и крайняя хрупкость облегченной конструкции делали его почти бесполезным для использования в военных целях. В итоге получилась просторная, комфортная прогулочная яхта для богатых, единственным отличием которой является возможность летать. В какой-то момент игрушка надоела хозяину и была проиграна в карты. Просторный мостик расположился на носу, на верхней палубе, где ещё осталось место для столиков на два десятка гостей. Казармы устроили в задней надстройке, а на нижней палубе просторная кают-компания соседствует с кухней и двумя техническими помещениями. За одной дверью - обитой медью находится магический котёл, с заключенным в него огненным элементалем, очевидно, разогревающий кухонную плиту. А дверь в другое - по всей видимости в прошлом кабинет хозяина - роскошно отделана необработанными драгоценными камнями "под гномьи чертоги" и всё время закрыта. В трюме, или там где он находится у нормальных кораблей, пустует большое складское помещение, граничащее со стойлами для летающих скакунов, тоже пустыми. И, наконец, на юте располагается стационарный круг телепортации, который работает только при полной неподвижности судна. Возможно, хороший маг и мог бы обойти защиту, но без крайней нужды это было бы слишком опасно, ведь просторная площадка, способная принять несколько человек или всадника верхом на лошади, даже на малой скорости за время переноса успевает сместиться так, что всадник рискует перенестись с половиной коня. Орден Тиморы- децентрализованная, малоизвестная, но многочисленная организация, в которой вы - лишь одни из многих, несущих свет и улыбку Дамы в массы. Впрочем, ваш отряд - один из сильнейших, и уж точно единственный с мобильной базой. В совете магистров окопались преимущественно политиканы и бюрократы, а сюда собрали истинных авантюристов, людей действия. Поводом для отправки по бумагам экспедиционного корпуса, а на деле- вашей гоп-компании в эти края явились неоднократные сообщения об участившихся случаях поднятия нежити, и хотя для этих краёв, где грань с царством теней очень тонка - самопроизвольное поднятие мёртвых - это нормально, но продвинутая нежить - это уже совсем другое. Но это - повод. А истинные причины - как обычно тривиальны: расширение влияния, борьба за политический вес, и банальный грабёж, ибо из-за свойств некротической энергии некромантам приходится иметь дело с нержавеющими благородными металлами и драгоценными камнями, так что продвинутый иерарх ковена и тем более лич буквально стоят дороже своего веса в золоте. Комендант "летучего форпоста", каковым по документам проходит дирижабль - седой, но ещё крепкий отставной вояка, потерявший руку и глаз в войне с некромантами. Он редко покидает корабль, и принимает на себя капитанские обязанности только в ваше отсутствие, к которому относится и текущее состояние некоторых из вас, прибывших ещё вчера и бурно отметивших новое назначение. При попытке подойти к нему и завязать разговор - он выдаёт тем у кого ещё нет знак ордена, и амулет связи, выглядящий как небольшая шестиугольная пластинка из изумруда на верёвочке. При этом добавляет: – Потеряешь - брат Эллегон тебе руку откусит.
|
– Любопытно, – Выслушав рассуждения Аббадиона, слегка задумалась Единорог, решив не разводить демагогию и прочее – Ты выбрал интересный способ проявить свою тщеславность. Проницательны твои глаза, но жаль что взирают не в том направлении. Ответ был прямо перед тобой, но правде ты предпочел догадки, основанные на мировосприятии людского народа после катаклизма. Оказалось, не одни порочные Искатели слепо верят в свои-же придуманные байки… Что-ж, может, когда ты перестанешь пытаться вонзить жало в панцирь - ты услышишь истину, а пока - прощай — — — — — — — — —  Как только все были готовы и Хозяйка Леса кивнула… Расправив широкие крылья, пегасы взлетали с земли, ища воздушные течения. Все выше и выше поднимались они, описывая круги, оставляя лес далеко внизу. Алая и серебряная луна заливали долину и облака над головами двояким сиянием, окрашивая ночь глубоким багрянцем. Вскоре, поляна Хозяйки Леса оказалась далеко вдали, а снизу были видны ранее такое большое и грозное темнолесье, что сейчас было подобно ландшафту в каком-нибудь стеклянном шаре, или дорогой карте на стене какой-нибудь гильдии. К сожалению, долго за этой красотой наблюдать не вышло. Всех членов группы внезапно стало клонить в необходимый сон, как бы те ему не сопротивлялись. Дольше всех продержались Антрацит и Ифлиф, благодаря эльфийской крови (Хотя, по идее - в Кринне иммунитетом к магическому сну обладают лишь морские эльфы, но опустим сия момент), но и те в конце концов падут в царство снов, тем более после столь насыщенного и тяжелого дня – Смертные не созданы для какого либо рода полетов, лучше отдохните: – Объяснил один или одна из Пегасов – этот сон послан вам для вашего же блага. Еще не хватало, чтобы вы испугались и упали вниз, брр.. Первыми проснулись Уэнделл и Ифлиф, после них стал потихоньку приходить в себя Речной Ветер держась за голову, а после уже и остальные стали пробуждаться. Вздрогнув, алый маг и воин обнаружили себя с товарищами на конце старой дороги, заросшей травой и, в некоторых местах плющом и лианами. Волшебно сотворенная ткань, на которой вы лежали стала медленно распадаться, как только все поднялись – Чт.. Что происходит? Мы ведь не у входа в Кзак-Царот – Поднявшись на ноги и осмотревшись вокруг, произнес Речной Ветер – Хотя, и неподалеку – Истина, сожалею, но пару часов вам придется дойти до Кзак-Царота самим. К тому же, если бы мы отнесли вам прямиком ко входу, во первых, мы бы погибли, во вторых… А впрочем, думаю, ты и сам догадался – Золотая Луна – Болезненно вымолвил варвар, в ответ на слова… Пегаса. Единственного Пегаса, что находился рядом с вами. После же, Речной Ветер вопросительно глянул на Пегаса, кажется ожидая объяснений – Тут, на востоке, затевается величайшее бедствие… – Подняв голову, произнес Пегас – Пару часов назад, в воздуха стала скапливаться тьма.. Тьма, в таких количествах, коих я не видал на Кринне бессчётные… – Осекшись, он опустил голову и стал беспокойно рыть землю копытом. Потом сказал – Мы не осмелились лететь дальше, иначе этот полёт был бы нашим последним, и вашим последним путешествием… Речной Ветер протяжно вздохнул и стал вглядываться в болота. Пока Пегас, взмахнув головой повернулся и расправил крылья – Остальные пегасы отосланы домой, а сам я остался охранять ваш сон. Теперь вы просыпаетесь, и я вас покину. – Он сурово поглядел на Уэнделла. – Я не знаю, что пробудило к жизни столь великое зло, грозящее Кринну. И мне не хотелось бы гадать, но ключ к ответу явно находится у вас Варвар бросил угрюмый взгляд вслед улетающему пегасу, продолжая попытки сориентироваться. Уже светало; солнце готово было проглянуть на востоке. Однако было непонятно, летели ли вы несколько часов, или и вправду, как сказала Хозяйка Леса два дня. Впрочем, это явно не было особенно важно. Вы все чувствовали себя хоть и чутка голодными, но вполне отдохнувшими и восстановившимся, как физически, так и духовно. Черные топи. Чудесное место, но явно не для путешествий. Лишь Рейн мог достаточно быстро находить под вашими ногами твёрдую землю и выискивать лучшие пути. Речной Ветер и Антрацит тоже могли прокладывать путь , но не так эффективно, как их бард. Прямо из воды поднимались жуткие деревья, которые все местные называли «железным когтем», более научного названия у них пока не было, а если и было - об этом уже неизвестно. Обнаженные корни древ переплетались в грязи. С ветвей, пересекая еле видимую тропу, свешивались лианы. Загадочный, темноватый туман кажется сгущался и особенно долго простаивать в этом сыром, темном месте времени не было, да и желания такое вряд-ли у кого проявлялось Речной Ветер объяснил, что сейчас они примерно на юго-западе от входа в древний город, но не все так просто: Во первых, вероятно, в окрестностях шастают множество драконидов и вероятно, Золотая Луна, за которой он соответственно и следовал сюда где-то заточена на поверхности, в лагере отродий на руинах или где либо ещё. Это предположение он объяснил тем, что после его прошлого визита в Кзак-Царот темница в самом городе… Мало пригодна для заточения там кого-либо. Болотные воды были на самым благоприятным вариантом для перехода, это было очевидно. Непредсказуемый грунт и глубина, трясина, все дела, да и пахнуть как тот дохлый хобгоблин сильно не хотелось… ну и конечно, конечно - болотные воды держали в своём пределе различных чудовищ, да и по ним наверняка шастали дракониды. С другой стороны, несмотря на то что это была труднопроходимая местность - самый быстрый путь в Кзак-Царот как раз таки лежал через эти воды… Впрочем, не похоже чтобы стоило прямо так спешить Странный поток ветра, почувствованый лишь только Газловым указал ему на юго-восток, а три ярких, жёлтых огонька внутри которых проглядывались гуманоидные очертания замеченных только им кружили в воздухе, постепенно летя в ту же сторону. Параллельно с этим, в ушах Рейна послышался едва различимый шепот на крайне ломаном всеобщем языке – « Мост. Остерегайтесь земляных когтей. Желтоглазые знают, они знают.»
|
– Не стоит. – Недолго промолчав, отмахнулся варвар – Посох был дарован не мне, это дар всему человечеству… Да и другим народам, наверное тоже. Пока что, ты лучший кто может тут хранить его и держать в сохранности, лишь Золотая Луна оберегала его лучше… Как только мы сможем воссоединиться, решим кто станет его носителем. Слегка потемнев в лице, Речной Ветер протяжно выдохнул и усевшись поудобнее чуть отодвинул уже практически пустую посуду, после начав рассказ который… Потряс даже Хозяйку Леса, то ли просто удивив её, то ли испугав? Семья, из которой происходил ваш попутчик была изгоями, жившими за стенами, в тенях Кве-Шу не показываясь даже сородичам на глазах. Их страшным преступлением была … Вера. Вера в богов, истинных. Они не веровали в бредни Искателей и скептически относились к божественности рода вождя, особенно Речной Ветер, отказавшийся принимать свою возлюбленную в качестве богини и идола, увидев в ней девушку, женщину… Очевидно что их союз не имел одобрения, ни со стороны семьи Речного Ветра, которые знали что он накличет беду своей влюбленностью, ни со стороны жителей деревни. Один лишь шаман, мудрый советник вождя Кве-Шу знал и видел, какой свет Кринну принесут возлюбленные. Впрочем, Дагон прекрасно знал как иногда правителям было плевать на мнение своих советников, так и вождь, отец Золотой Луны и "Бог-Защитник" для Кве-Шу - Терновая Стрела не желал слушать о браке своей дочери и изгнанного еретика-отступника. Подобно царю в какой-нибудь сказке, он приказал Речному Ветру пройти "испытание силы и воли", отыскав доказательство существования истинных богов, дав тому в дальний путь лишь дневной запас еды и бурдюк воды. К нему так же присоединился ещё один сумасшедший, пожилой житель Кве-Шу, тоже изгнанный из деревни. Еду и бурдюк, у двоих варваров к слову украл первый же встроенный ими путник. Преследуя вора, варвары угодили в шахту через провал в земле, чудом оставшись целыми. Внизу, под землёй им повстречался народ эльфов, бежавших из Сильванести долгие годы назад и там к ним присоединились эльфийская девушка, то ли пленница, то ли раб и когда в головах путниках, появилась мысль, что они уже и не о Кзак-Цароте слушают, Речной Ветер пропустил небольшую часть рассказа и перешёл к бегству его с попутчиками из лап подземных эльфов через туннели, указанные им Ди-Ан, (так звали ту эльфку) что бежала с ними долгие мили, пока они не набрели на древний туннель, что принадлежал не городу подземных эльфов, а, Кзак-Цароту, по словам Речного Ветра, город был заполнен туннелями, тайными ходами и скрытыми переходами, которыми так активно пользовались живущие там овражные гномы, овражные гном были, по словам Речного Ветра в рабстве у господ. Речной Ветер смутно помнил свое прибывание там, из за жуткой лихорадки что охватила его, но некоторые вещи, увиденные в подземном городе останутся с варваром навсегда… По словам Речного Ветра, жезл он отыскал на поверхности, в совсем крохотной части руин Кзак-Царота что не рухнула под землю. А сам Кзак-Царот - кишел хобгоблинами и отвратительными чудовищами, что были подобны драконам! Драконам, о которых остальные из его племени слышали лишь байки, остальные… В Кзак-Цароте, компания странников едва не попала в плен, там же с жизнью попрощался привязавшийся в путь к варвару старец. Они пришли в Кзак-Царот через подземные туннели, а выбрался оттуда Речной Ветер и чудом сохранившая жизнь Ди-Ан через вход в руинах на поверхности, в болоте… Там, в руинах храма Мишакаль, загнанный в угол Драконидами, как их назвала Хозяйка Леса - Речной Ветер и отыскал жезл — — — — — — — — — Речной Ветер находит посох богини в пылу битвы Речной Ветер пригнулся, когда другой драконид намеревался нанести рассекающий удар по его черепу. Толстое стальное лезвие высекло щепу из одной из колонн храма. Речной Ветер подставился под высокий удар человека-ящерицы, соскользнув с его кирасы, но вонзив острие в плечо драконида. Он вогнал клинок внутрь и крутанулся вперед, увлекая за собой обезглавленного человека-ящера. Драконид выронил меч и рухнул на колени. Речной Ветер отпустил клинок гоблина. Драконид упал вперед, вгоняя клинок все глубже под нагрудник.
Смертельно раненый человек-ящерица содрогнулся. Он поднял дрожащую руку, пальцы которой быстро становились серыми. По всему телу умирающего драконида темно-зеленая кожа теряла свой цвет, становясь сухой и твердой. Варвар с равнин застыл на месте. На его глазах драконид плоть Драконида обращалась в камень. Даже его кровь, скопившаяся на полу храма, превратилась в мелкий серый пепел.
Времени праздновать победу не было. Раненый ящер и двое его товарищей навалились на лишенного оружия, ослабленного от болезни Речного Ветра. Житель равнин уклонялся от их ударов, отступая через открытые двери в храм. Он молился, чтобы дракониды больше не приближались.
При мягком белом свете в зале статуй чешуйчатые солдаты окрасились в особенно яркий зеленый цвет. Они расположились веером, пытаясь отрезать варвара от боковых покоев и пути обратно в Зал Предков. Речной Ветер оказался прижатым спиной к основанию статуи богини Мишакаль, не имея даже ножа. Его руки скользнули по прохладному мрамору и нащупали дерево. Посох.
Он развернулся, держа врага в поле зрения, пока тот приближался. Намереваясь освободить посох или хотя бы отломить нижнюю половину, Речной Ветер вложил всю свою силу в то, чтобы вырвать посох. К его удивлению, посох легко вырвался из рук статуи целиком
Драконид атаковал. Речной Ветер парировал удар посохом и свободным концом размахнулся, сильно ударив человека-ящерицу по локтю. Он снова набросился на равнинника, и Речной Ветер вогнал конец посоха в левое колено существа. Оно подкосилось, и упалл. Второй драконид вмешался, нанося сильный удар в незащищенный бок варвара. Он парировал и парировал, блокируя мощный клинок деревянным посохом толщиной не более двух дюймов. Увлекшись, Речной Ветер не заметил, как покалеченный драконид поднялся на колено и сделал отчаянный выпад своим клинком.
Удар словно раскаленным железом прошелся по незащищенной спине простолюдина. Речной Ветер отскочил в сторону, размахивая посохом, как дубиной. Удар пришелся в шлем покалеченного драконида, и он упал вперед, потеряв сознание.
Кровь потекла по бедру и ноге жиьеля равнин. Оставшиеся два драконида набросились на него с двух сторон. Полуослепший сделал дикий взмах мечом, который Речной Ветер отбил в сторону. Клинок продолжал свой широкий размах, пока не остановился в горле другого драконида. Он превратился в камень еще до того, как упал на пол…  — — — — — — — — — – И самое страшное, что я помню… – Речной Ветер набрал полную грудь воздуха, вспоминая то, от чего его глаза наполнились диким, первобытным страхом – Драконица, сама смерть на черных, кожистых крыльях с кровавыми, рубиновыми очами… Ей было достаточно раскрыть рот чтобы обрушить столько кислоты, сколько я за всю жизнь не видел… Сама тьма воплотилась в ней, и лишь божественный свет жезла спас мою душу от гнева черной драконицы. Её звали Хисант, она как будто бы сошла со страниц древних легенд и предупреждений… Решив не заканчивать свою историю, сказал Речной Ветер напоследок про Кзак-Царот, значит, ваш путь лежал через болота, к той части руин Кзак-Царота, что во время Катаклизма осталась на земле… Хисант, Драконица Отчаяния  – Так значит, древнее зло уже окутало Кзак-Царот… – Недолго промолчав, сказала хозяйка леса, покачав своей головой – Ёщё до прибытия вами туда. Что-ж, это ужасно, но я все ещё готова вам помочь, уверена - что вы стойки и храбры. Раз в дыме походных костров легионов зла вы увидели дарящий надежду свет, не бросите же вы его из за… Драконицы? Если вы продолжаете свой путь, не стоит утруждать себя заботами о пути в Кзак-Царот, путники, сейчас зло не достанет вас пока вы будете в небесах. Ваш друг, прав, да, я помогу вам. Я правда, не припоминаю кто такова есть Чизлев, но… Кажется имя мне знакомым. И да… Нет, это у вас на тарелках был не тот, кто вас сюда привёл, просто обыкновенный олень, можете не волноваться С этими словами она подняла голову, вглядываясь в темное небо. Там, высоко за пологом древесных ветвей, мерцали яркие звезды. Прошло немного времени – и вот вверху заскользили, перекрывая свет звезд, какие-то тени. Шерсть их отливала в лунном свете бело-голубым, это… Были Пегасы. Величественные Пегасы спускались наземь один за другим; их оперенные крылья поднимали ветер, колебавший ветви деревьев и пригибавший траву. Рослый вожак, чьи крылья кончиками касались земли, почтительно поклонился Хозяйке. Его горделивая осанка была исполнена благородства. Его собратья слетали вниз следом за ним и тоже в свой черед отдавали единорогу поклон. – Ты звала нас? – спросил Хозяйку вожак. – Да, – ответствовала она. – Моих гостей ждут неотложные дела на востоке. Повелеваю вам: на крыльях ветров перенесите их через горы Восточной Стены к болотам, развалинам Кзак-Царота, если те будут согласны… 
|
Находясь под влиянием благоговейного трепета, Рейн Газлов даже и слова не проронил ни при дальнейшем пребывании среди полчищ оживших мертвецов, представших перед ними в призрачных обличиях, ни перед лесными созданиями, проводившие их до места встречи с, как было понятно по проскакивающим в разговоре словам, Хозяйкой Леса.
Даже когда все они уселись за приглашённый стол, бард, не отказавшийся от совместной трапезы, был несколько озадачен. Нет, не из за того, что они, уносимые течением событий, были сродни песчинкам, которых отобрали, чтобы в итоге стать частью чего то большего, как тех же песочных часов. Однако его не отделяло чувство, что данные места, где они пребывали в гостях у единорога, были до ужаса знакомые ...
– Как же нам попасть в Ксак-Царот, если и с севера, а теперь и с запада нас окружают враги? Я хотел было отправиться из гавани в Квалинести и обогнуть полуостров по морю, но ты говоришь, что и эльфийские леса пали. А гаваней на южном берегу Нового моря я не знаю.
- Возможно, в мире Фей, где дикая магия живёт в гармонии с живыми существами, найдётся решение сий проблемы. Стоит только поверить в это самому. - наконец обронил слова некогда молчавший Рейн, после чего, набравшись смелости, тот всё же решился обратиться к единорогу, используя некогда известное ему имя покровительницы, что уберегла его от ненастий родного мира на десяток лет, - Вы ведь нам поможете, Чизлев? Или я ошибся, обознался?
Томившиеся в груди тёплые чувства к носителю данного имени, представавшее пред ним в различных обличиях, в данный момент так всколыхнули барда, что тот даже прослезился, желая услышать заветное "Да". Услышать и кинуться в объятия к ней, любя, отдаваясь этому искреннему чувству сполна.
|
Тон Гаррета не терпел возражений. Аугн посмотрел на Бригитту, в надежде найти понимание с её стороны, ведь именно она не отворачивалась от него в тяжёлые моменты этой ночью. Но в этот раз Бригитта поспешно отвела взгляд от колдуна и принялась читать молитву. Юноша пожал плечами. Трое против одного. Ему оставалось лишь согласиться. На кону не только жизнь одной девочки. Но даже если бы это было не так, смог бы он положить на одну чашу весов свою душу, а на другую – Лизы, и отдать всё на волю случаю? Матиас удовлетворённо выдохнул. Мелом он очертил неровный круг вокруг кровати девочки, пока охотники совершали последние приготовления. Гаррет и Бригитта стояли с оружием и факелами в руках, готовые к любым опасностям, что поджидали их где-то далёко и одновременно так близко отсюда. Аугн шумно вдыхал воздух, сидя на кровати рядом с Лизой, но не дотрагиваясь до неё. Пока ещё рано. Когда знаешь, что тебя ждёт, не так просто сделать шаг навстречу. — Давай, – священник выждал где-то полминуты, чтобы все до конца осознали, что дальше отступить будет поздно, — Главное, держитесь друг за друга, чтобы связь не нарушилась. Колдун вымучил из себя усмешку. Ему не нравилось, что им командовал какой-то эльф, пускай и священник Сокана. Если бы ему развязали руки, то он смог бы распутать зловещую тайну проклятья Салифорда, в отличие от Матиаса. Он был готов предать невиновную женщину огню ради спокойствия остальных! Разве таким должен быть священник, спасение и маяк для заблудших душ? Преисполненный негодованием и решимостью Аугн схватил Лизу за руку. Всё повторилось вновь. Но знание уготовленного никак не помогало. Взгляд юноши потускнел, все мышцы тела напряглись. Бригитта обеспокоенно взглянула на Гаррета, будто в сомнениях, правильно ли они поступают. Но старый охотник был внешне спокоен, и только его рука с силой впивалась в плечо Аугна. Матиас начал читать нараспев заклинание на непонятном языке. Магические слова переплетались с нечленораздельными звуками, непроизвольно вылетающих из горла колдуна. Голос эльфа становился всё громче и громче. Время медленно тянулось, но ничего не происходило. Не было вспышек света, светящихся вихрей или хоть чего-нибудь похожего на признак, что ритуал работает. Священник перешёл на крик. Стоило больших усилий набраться терпения и не вмешаться в процесс. — Nuwu! – последнее слово было необыкновенно громким, но будто раздалось прямо в головах. Пространство вокруг задрожало и тут же кусок пола, очерченный мелом, провалился вниз, в чёрную пустоту. А вместе с ним полетели в неизвестность и охотники. Инстинкты вопили протянуть руку вверх, схватиться за край пола, не дать себя засосать. С каждой секундой скорость возрастала. Заложило уши. Вместе с темнотой в пространстве обитали тени, ждущие, пока кто-нибудь отделится от общего комка. Страшно было даже представить, что ждёт душу, потерявшуюся здесь. А потом, в один момент всё прекратилось.  Это не было приземлением. Это не было каким-то перемещением. Если задуматься, то кажется, что в этот момент вы даже не моргали, хотя и хотелось сильно зажмуриться, чтобы защитить глаза. Просто вдруг вы оказались на поверхности, на земле. Гаррет и Бригитта стояли, Аугн лежал. Юноша пришёл обратно в сознание, но голова ещё раскалывалась. Он единственный из охотников, кто не видел портал или что это было на самом деле. Лизы нигде не было, как и кровати или каких-либо следов или обломков пола. Со всех сторон, докуда дотягивается взгляд, вас окружает плато, покрытое засохшими карликовыми деревьями и пожухлой травой. Над головой – бескрайнее и безумно красивое небо, усеянное мириадами неизвестными звёзд самой разной величины. Воздух настолько пропитан магией, что это ощущается физически. Кажется, будто его можно схватить рукой. Даже видно ваше дыхание, оно растекается искрящимися потоками. Но этот мир – чужой, и магия здесь своя, иная, незнакомая. Придя в себя, вы решаетесь двигаться вперёд сквозь лабиринт деревьев, неважно куда, лишь бы найти хоть какой-нибудь ориентир. Потеряв счёт времени и расстоянию, вы видите впереди каменную высокую стену, она бесконечно тянется в обе стороны. В ней есть искусно сделанные металлические врата, украшенные причудливым оригинальным орнаментом. Над вратами кто-то сидит. Издалека существо похоже на человека, но, подойдя поближе, вы понимаете, что это скорее безобразное чудовище. Его тело состоит из переплетенных тонких чёрных нитей, длинные конечности свисают как верёвки, а наверху покоится непропорционально большая, идеально круглая голова. Вместо пары глаз – одна большая пустая глазница посередине, носа нет, зато во рту притаилось три ряда острых белоснежных зубов. Под одной из рук-верёвок торчит нечто, напоминающее рычаг.
|
– Хозяин леса – Внезапно заговорил один из кентавров, светловолосый менестрель, держащий в руках причудливый, музыкальный инструмент – Это её титул, призвание, судьба и имя. Этот лес - принадлежит ей сколько наше племя себя помнит и мы её верные вассалы. Я, конечно, кажется не полностью понял о чём говорит ваш друг в черной одежде, но он похоже в чем-то прав. Для нас такое более чем обыденно, имена нам дают старейшины. Обычно, в зависимости от времени года, состояния неба и погоды во время нашего рождения. Меня, вот зовут Грозовое сияние. Называйте её хозяйкой леса, если она не попросит вас о ином Речной Ветер, что обменялся парой кротких фраз с кентаврами слегка улыбнулся от слов Ифлифа – Не духи предупредили нас о вашем явлении, а посредник, его зовут Котоун и мы… Его терпим. Он сатир, а ещё как и ты, юный носитель чёрной мантии - служит тому, что мы не видим. – Строгим и более суровым голосом заговорил похоже, более образованный (по меркам жителей Темнолесья) кентавр – Мы не считаем мертвых узников слова врагами, но и друзьями нам их назвать … язык не поворачивается К сожалению, Дворф не решился ступать дальше в поход. Он не раз спасал кого-то из друзей своей отважной яростью, которую он в бою обрушивал на врагов, да и способности у него были выдающиеся, и по меркам дворфов, но похоже, что это больше не его бой… Две лошади развернулись и пошагали прочь. Оказавшись единственным, кто пожелал прокатиться до Хозяйки Леса верхом, Антрацит словил не только странные взгляды от товарищей, но и узрел удивленные физиономии кентавров, которые уже решили что никакого катать на себе не придется. Усугубило ситуацию то, что подняться на представительницу народа кентавров у Антрацита вышло не с первого раза, благо, полу-эльфу чуть позже помогли. – Дорога обещает быть долгой… – Слегка ухмыльнувшись, сказал тот же менестрель глядя в сторону плутэльфа и смущенной кентаврицы. После, он, заиграл приятную для вас ушей и ободряющую в этот нелегкий час мелодию и поскакал вперёд по тропе, остальные двинулись спустя несколько секунд в путь следуя за ним и вышедшим вперёд, первым кентавром Покинув тропу, кентавры углубились в чащу. Густые кроны деревьев немедленно закрыли луну. Ветви мелькали мимо, временами хлеща полу-эльфа по одежде. Однако кентавр несся галопом, никуда не сворачивая, и ей оставалось утешать себя тем, что она, вероятно, хорошо знал дорогу. Остальным же тоже пришлось несладко, кентавры хоть и не бежали, но поспевать за ними было непросто, а они удивлялись вашим остановкам на отдышку и тяжёлым вздохам. Довольно скоро, впрочем, кентавры замедлили ходьбу, а потом и вовсе остановились. Кромешная тьма не давала никому решительно ничего рассмотреть. Лишь слух подсказывал ему, что ваши спутники были где-то поблизости – Почему мы остановились? – Спросил Речной Ветер у проважатых – Потому что мы на месте, прибыли – Ответил тому их вожак. К величайшему сожалению, на этом угольному пришлось слезать с нежной и тепленькой спинки одного из представителей народа кентавров. – Вы в самом сердце Темнолесья – Важно заявил менестрель кажется, Уэнделлу и после, послышались удаляющиеся шаги конелюдов – Жезл.. Жезл при тебе? – Внезапно спросил встревоженным голосом Речной Ветер алого мага, но ответил не он – Он при нём. – Прозвучал чей-то глубокий голос. – И это - могущественнейшее оружие. Оружие добра, предназначенное разить немочи и болезни! – Загадочный голос помолчал и грустно добавил – Увы, в нынешние времена ему также суждено разить злобных тварей, стремящихся отыскать его и изгнать из нашего с вами мира… В этот момент Ифлиф заметил, даже нет, скорее почувствовал, как клинок в его ножнах превратился в кучу странного, густого дыма который оставался у него заместо оружия – У вас нет оружия. – Заявил голос, словно видя негодование спутников, чье оружие обратилось в волшебный дым – Я верну его, когда придет время. Ибо в Омраченный Лес с оружием не входит никто, даже Соламнийские Рыцари. Простите мне это кажущееся недоверие, но даже великий Хума сложил свое Копье у моих ног… Позвольте мне назваться, ведь я та, кто оберегает границы Темнолесья от бед, я - Хозяйка Леса.
|
|
Совместным решением и кивком Речного Ветра было принято решение отправить сойти с тропы сову, увеличив её в размерах с помощью магии. Больших размеров птиц конечно, не без проблем но притащил мешки и сумки, прошарился в карманах и принёс все, что раздобыл интересного у мертвых негодяев. На удивление, на него тут же не посыпались проклятья и духи не захотели прикончить его. Не исключено, что это связано с тем что он лишь фамильяр, но всё же Помимо содержимого сумки,с снаряжения мертвецов был обнаружен и маленький, прозрачный голубой кварц, который можно было бы сдать какому-нибудь ювелиру за десяток золотых и 17 серебрянных монет, а так же, что интересно… Листовку, одного взгляда на которого хватило что-бы Речной Ветер застыл как вкопанный, а остальных настигла волна сомнений и негодований Кусок пергамента, на котором было в верхней части листа было небрежно нарисовано… Что-то, напоминающее ваш Голубой Кристальный Посох, а ниже было чернилами было написано « Разыскивается за щедреейшие дары и высочайшую награду, при нахождении немедленно обращайтесь в ближайший храм или резиденцию повелителя Верминарда. За укрывательство или сокрытие информации насчёт жезла и/или самого посоха - предусматривается смертная казнь. »Речной Ветер вздохнул, осмотрев спутников. Похоже, ему было что сказать, но вдруг раздался придушенный крик сзади. Едва вы успели обернуться, как заметили что между искривленными формами деревьев поблизости проплывают странные фигуры. Трудно разглядеть их форму или размер сквозь густой лес, но вскоре, это было лишним Их окружала целая армия воинов в полном вооружении. Одного этого уже хватило бы, чтобы кого угодно вогнать в дрожь. Но никакой враг еще не вселял в сердца подобного ужаса, воины, обступившие их, были уже мертвы вдобавок к своей численности и вооружению. Неверное беловатое сияние обрисовывало контуры их тел, как если бы тепло, сопутствующее им при жизни, непостижимым и ужасным образом задержалось и в посмертии. Истлевшая плоть давно обнажила кости, и лишь светящиеся очертания тел остались такими, какими помнили их души. И было похоже, что души помнили еще кое о чем. Каждый воин был облачен в древние латы, памятные его душе. Прозрачные руки сжимали кошмарное оружие, способное убивать. Однако призракам не было особой нужды в оружии. Достаточно было смертоносного прикосновения их могильно-холодных рук и даже старящего страха, который они внушали. Было понятно, что те отщепенцы с которыми сражались спутники раньше были небольшим испытанием Один из призраков вытянул мертвенно бледную руку в сторону фамильяра Дагона и тот в мгновение почувствовал, как связывающие их душа нить оборвалась и тот потерял всякую власть над, казалось бы собственным фамильяром. Невероятно опустошающее чувство . Жизнь словно ушла из зрачков волшебного зверя и стеклянные глаза смотрели друзьям прямо в душу В следующее мгновение произошло странное, сова повернула к своим хозяевам голову и открыв клюв, заговорила не человеческим, искаженным, но понятным вам голосом. Стало понятно - духи не могли сами общаться, им нужен был посредник, неважно, какой расы и ума. – Кто вы, осмелившиеся вступить за границы Темнолесья? Назовитесь же!Вы заметили, как тело фамильяра Дагона дрожало, а из её клюва доносились сотни голосов некогда умерших воинов – Я - Речной Ветер, уроженец племени Кве-Шу. – Неуверенно проговорил варвар, стараясь побороть магическую ауру ужаса, что сковывал движения его тела – Но кто же вы и в чём ваша миссия, воины? – Мы поклялись охранять эту страну. – послышался голос, после недолгой паузы – Но потом с неба упала огненная гора, и Кринн был расколот. Злобные чудища вылезли из ее недр, а мы бросили оружие и бежали. Бежали, пока нас не настигла бесславная смерть. И вот теперь мы вновь призваны к исполнению клятвы, ибо по земле опять бродит зло. И мы не уйдем, пока зло не будет изгнано, а равновесие – восстановлено. Мои воины хотят знать, зачем вы вступили в пределы Темнолесья. Если со злом, это зло падет на ваши головы, ибо вы уже не увидите, как восходят луны
|
|
Когда с уст Гаррета слетели слова о том, что оставаться небезопасно, страх и переживания на лицах родителей только усилились. Они были готовы протестовать, чтобы не оставлять своего ребёнка.
— Мы можем молиться здесь! – взволнованная женщина начала препираться. Она искренне верила, что родительская любовь поможет исцелить Лизу. Не то, чтобы это было совсем неправдой, но в тяжёлых случаях, как сейчас, этого недостаточно. К счастью, отец Матиас был полностью согласен с мнением охотников, так что лично взялся за урегулирование возникшего конфликта. Настояв на уходе родителей, он проводил пару на улицу и благословил их на прощание. Вернувшись, эльф строго посмотрел на оставшихся, но не проронил ни слова. Повисшую тишину в доме нарушало лишь сбивчивое дыхание больной девочки.
— Начинайте, – коротко бросил эльф. Наивно было думать, что от Матиаса удалось скрыть нетипичные способности юного колдуна. Какие именно причины заставили священника не поднимать этот вопрос раньше, можно было только догадываться. Возможно, он, как и охотники, хотели искоренить заразу Салифорда любым способом.
Вместе с Аугном к кровати подошла Бригитта, а Гаррет и Матиас остались чуть в стороне, но не спускали глаз с товарищей. Стоя на одном колене возле Лизы, охотница тихо молилась, пока колдун собирался с силами. Он видел отчётливую тёмную ауру проклятья вокруг деревянной игрушки. А ведь у остальных солдатиков её не было. Возможно, что магия переливалась из одного сосуда в другой, меняя тем самым детей. Юноша кивнул напарнице в знак готовности и осторожно взял в свои руки сжатый кулачок девочки. Когда невидимая связь образовалась между ними двоими, колдуна ошарашило.
Аугн задрал голову вверх, широко распахнул глаза и рот, не обращая никакого внимания на окружающих. Из его горла вырывались странные гортанные звуки, вызывающие беспокойство у остальных, а хватка рук усиливалась с каждой секундой. Бригитта не могла не вмешаться в происходящее, переживая как за девочку, так и за юношу. Не без усилий она смогла отцепить мужские руки, но это не помогло, ничего не изменилось. Тогда охотница дотронулась до солдатика, намереваясь убрать проклятую игрушку куда подальше. По ладони Бригитты поползли чёрные нити, исходившие от солдатика и причинявшие жгучую боль. Может быть храбрая охотница и пересилила бы её, но такие же нити поползли и по запястью Лизы. Сквозь забвение девочка вскрикнула, а Бригитта оставила попытки вытащить солдатика. Как только она одёрнула ладонь от игрушки, жуткие нити исчезли у обоих. А внезапный крик боли вернул и Аугна в реальность.
Всё произошло за считанные секунды. Когда все пришли в себя и убедились, что ничего непоправимого не произошло, Матиас взял слово.
— Я не знаю, как ты со всем этим связан, – серьёзно начал эльф, обращаясь к колдуну, а затем уже и ко всем охотникам, — Не зная всей картины, мог бы подумать, что вы как-то замешаны в чертовщине, здесь происходящей. Но сейчас не про это. Я изучал природу проклятья и мне казалось, что смог подобраться достаточно близко, но что-то ускользало. У меня нет способа исцелить девочку, а дальнейшие попытки освободить её от чар игрушки могут привести лишь к смерти. Но тот мощный всплеск, что сейчас произошёл… Я могу попробовать направить энергию в нужное русло. Не знаю, что именно произойдёт. Точнее, это будет портал, ведущий к… источнику заразы? – голос священника был полон сомнений, — По другую сторону может быть что угодно. Но времени терять нельзя. Если вы согласны, то я приступлю немедленно.
|
 — — — — — — — — — С обеих сторон по дороге подходят новые отряды приблизительно, такой же нечисти. Увы, даже с Антрацитом и Нори группа вряд-ли смогла бы совладать с еще такими отрядами Драконидов. Неподалеку, по мутным воспоминаниям некоторых была охотничья тропа, что могла провести до горы Око Молитвы, но мало было веры в том что у группы получится пройти к какой-то там горе по древней тропе, хоть и надежда умирает последней. Да и оторванная голова не полностью рассыпавшегося Драконида , который хоть и не был убит полу-эльфом, но голова его выглядела все равно впечатляющее. Интересно, за сколько его можно было бы продать? За сколько бы купил какой-нибудь сумасшедший коллекционер или историк? Хотя… если верить слухам, на севере собираются целые армии драконов, являлись ли эти чудища частями тех легионов? Вопрос хороший. Ответа на него найдено не было. Хотя, большинство из группы сейчас больше интересовалось вопросом "Сколько нам ещё тащить с собой тушу хобгоблина с пробитым черепом?", но… не обижать же Ифлифа? За время тактического отступления и погони на юг, Рейн мог подробнее попробовать расспросить Уэнделла о жезле, о котором и самому, алому магу известно было мало. Джолин мог поворчать на товарищей за их очередное "Ой, мы просто посмотреть!", Благо, тут хотя-бы нет лодок…. Пока что В скором времени вы и вправду добрались до охотничьей тропы. Вам повезло: тварей больше не было видно или слышно… за то, смердящие словно навоз следы их трехпальцевых лап были хорошо заметны. Путь к горе перекрыт, они наверняка перекрыли все выходы из этой чащобы. Кроме… Что-ж, не так уж и сильно хочется узнать, что там в роще мертвых, что скрывают горы пропавших и высокие древа, что были похожи на искаженные валленвуды. В лесу царила могильная тишина, вдали виднелся, приближающийся белый пик горы, Скоро придётся выбирать - бой с Драконидами или поворот в лес, где тёмные силы зовут в свои пучины заблудшие души. Тропа, перед вашими дрожащими скакунами плыла в ваших глазах, пока все были заняты своими делами, Ифлиф резко почувствовал как его раны, полученные во время боя стали изнывать от боли. Вы кое-как смогли обработать полученные вами повреждения, но от боли вам помогали только какие-то припасенные на чёрный день алхимические травы, помогающие сосредоточиться, поддерживать здравость и целостность рассудка и в целом, как-то справляться с физической и ментальной болью, концентрируясь на своих задачах. Структура плетения магического клинка полностью поддалась разуму черного мага. Его сложные свойства начинают смутно подаваться ему. Раньше Дагон видел много магических клинков, длинные, острые, горящие и в ножнах из обсидиана , создающие в воздухе рои жуков или клонов владельца… но то были короткие или двуручные мечи, созданные с помощью знакомого, людского волшебства изучаемого в башнях. А это… это длинный клинок выкованный на далёком севере, из странного сплава стали, что зачарованно или, же проклято нечистью. В глазах Ифлифа все начинает плыть активнее, голова, не смотря на принятые травы и выпитую водичку голова… кружиться, все вокруг темнеет… Все. Сейчас потеряет сознание. Внезапно, Ифлифу словно дали в глаз, словно в очередной раз Тика облила его чистой водичкой. Он отлично видел тропы, которые вели по его лесистому склону. Их протоптали жители Утехи, любившие устраивать пикники на восточном склоне горы. Рядом с одной из тропинок стоял белый олень. Олень, коих он не видел ранее. Олень был громаден – на несколько ладоней выше самого крупного, когда-либо встречавшегося ему с дядей на охоте, а если быть точнее - в зоопарке. Олень гордо нес голову, и могучие рога поблескивали, словно корона. Темно-карие глаза ярко выделялись в белоснежной шерсти. Олень пристально глядел прямо на простоумного племянника, точно узнавая его… Потом, встряхнув головой, он не спеша поскакал прочь – на юго-запад, оставляя за собой блеск и частички звёзд, белую пыльцу. Остальные лишь видели следы от копытц, звёзды и блеск оставляемый оленем, а Ифлиф видел его изящное, удаляющееся тело. Может, ему кажется? Может, лес свел его с ума? — — — — — — — — — — — — — — — — — — 
|
|
|
|
— М-м-м, простите, нет, не скажу точно, – Бэтти всерьёз призадумалась на вопрос Гаррета о шкатулке, — Солдатиков я хотела убрать после… после того, как Павел… В общем, около двух месяцев назад. Не смотря на то, что Павел часто раскидывал игрушки, я не имею привычки постоянно убирать за ним. Ну, знаете, напомнить лишний раз можно, а так, если потеряет, то получит урок. По крайней мере, я на это рассчитывала. Так что шкатулка не так часто была в моих руках. Но мне кажется, что я уже давно её не видела, может даже месяца четыре как. Но Павел не говорил, что он её потерял! Боялся расстроить отца? Вы же не хотите сказать, что эти игрушки как-то связаны со всем кошмаром, что творится в Салифорде? Павел никогда бы не…. И Вильям тоже!
Волна страха охватила женщину, но вместе с тем придала ей сил. Бэтти распрямила плечи, вытянулась, уверенно посмотрела на охотников. Сейчас она была похоже на львицу, готовую защитить семью любым способом. Но не встретив прямой угрозы в поведении гостей, слегка умерила свой пыл.
— Видит Сокан, что я молюсь ему каждый день. Но мои мольбы остаются без ответа. Тем не менее, я не теряю веры. Если вы говорите, что можно повернуть всё вспять, вернуть сына… Я хочу верить в это. Я буду верить в это, да. Буду молиться. Что до опушки, то это просто небольшой холмик в лесу, минут двадцать примерно ходу. Конечно, это если днём по сухой погоде. Дороги к нему нет, только тропки. Весь город знает это место, точнее, что дети его облюбовали. Вроде как недалеко от дома, но и не на глазах у родителей.
Бэтти устало пожала плечами. Подлила в кружки ещё чаю. Понимающе кивнула в ответ Аугну на его благодарность.
— Гложет? Не думаю… Не знаю… Беспокоит больше всего неизвестность. Если бы мне принесли тело Павла, тогда бы я смогла окончательно его отпустить, как бы больно это не было бы. А так мне только и остаётся, что надеяться и молиться. Но как долго это будет продолжаться? – хозяйка ненадолго притихла, повесив вопрос в воздухе, — Знаете, когда у Рунды пропали дети, мне, конечно же, было её жаль. Но, страшно об этом говорить, первой мыслью было, что хорошо, что это случилось не с Павлом. И сейчас я корю себя за то, что в ту роковую ночь мы не сделали всё, что могли бы, чтобы защитить сына. Я не знаю, что именно. Но тогда я отчаянно цеплялась за мысль, что это какая-нибудь другая беда, ерунда. Загоняла в дальние глубины любые подозрения, отвергала происходящее. Сколько раз после этого я ходила к Ольгерду, чтобы он снял тяжкий груз вины с моего сердца. Мне иногда казалось, что он знал больше, чем говорил. Наверное, это не удивительно для священника. И возможно, я сейчас это всё выдумываю… Мне казалось, что Ольгерд знал о напасти, захватившей наш город, больше других. Но сейчас это уже не важно, она добралась и до него, – перекрестилась Бэтти.
-
Так, ну ходя бы про опушку узнали. А ещё весьма интересен факт, что во многих мирах люди крестятся не зависимо от веры))
-
Так и знала, что Ольгерду было что-то известно!)
|
-
Перепуганный взгляд Аугна, который она встретила, был достаточно красноречив, чтобы напомнить крик о помощи. Женщина отрицательно покачала головой. Нет, так не пойдет. Не стоит ему трогать эту миниатюрную армию смерти.
Эти два охотника не заслуживают Бригитту!
-
Хоть кто-то обо мне беспокоится.. Но нет! Мы испьём эту чашу до дна!
|
|
|
|
Старик сопровождал конвульсии ведьмака молитвой пречистому Отцу. Годы ожесточили сердце охотника, и все же он не испытывал никакого удовольствия от страданий мальчишки, лишь крепче убеждаясь, что это для его же блага: пусть боль выжгет всю гниль, всю колдовскую чернь из юнца, у которого, быть может, будет еще шанс обратить свою жизнь к добру…
Когда рука мальчишки потянусь наверх, Олдстаут уже знал что нужно делать. Молчаливый взгляд в сторону Бригитты явственно говорил: «Я возьму этот грех на себя».
Мужчина поднялся со своего места, переложив Книгу в левую руку. Вид вздувшихся вен, столь противоестественно проглядывающих сквозь кожу подростка, на какой-то миг заставил Гаррета задуматься, верно ли он собирается поступить - вновь прикоснуться к ведьмовству?
— Отец Небесный, да направь меня сквозь лабиринты тьмы к свету Твоему… — пошептал охотник, прежде чем коснуться руки Аугна, чье тело начало замирать на полу.
Второй раз прошел немного проще - теперь Олдстаут представлял что его ждет. Когда видение закончилось, старик с трудом разжал заскорузлые пальцы на ладони мальчишки. Шум в ушах угасал, вместе с тем как дыхание приходило в норму, Гаррет опустился обратно на стул, борясь с волной усталости, пришедшей вслед за видением.
— Лес, то что мы ищем находится в лесу, — негромко произнес охотник, обращаясь к Бригитте, хоть и не смотря на нее в тот момент. Пальцы потирали уставшие глаза. — Нечто против воли увело детей туда, словно проклятье. Чтобы забрать их души… Нечто похожее на зеленый огонек.
Все это слишком сильно напоминало козни лесного народца, мерзких фей из старых легенд, питающихся плотью или душами людей, подкидывая в люльки матерей подменышей. Вновь перед глазами встало полыхающее как факел скрюченное дерево, куда охотники загнали богомерзких монстров… пир, что устроили феи до этого, где в качестве еды было людское мясо, заманенные в ловушку путники, среди которых были и дети! Сокан милосердный… Если бы Гаррет мог, он сжег бы то поганое гнездо еще раз, вновь слушая их визгливые крики, вдыхая вонь горящей плоти полной грудью!
— Нам… надо идти дальше, — выдавил из себя старик, понимая, что вновь слишком сильно его разум сдавили кошмары прошлого, что все чаще и чаще стали нагонять его в последнее время. — Надо проведать того, кто сделал эти игрушки. Вильям.
|
 Курок был взведен, легкое нажатие на спусковой крючок, и прогремел выстрел. Искры полетели разные стороны, над головами поднялся столб белого дыма. Отдача не очень сильная, но окружающим заложило уши. Попал ли выстрел в цель — неясно. Здоровенный дикарь, истерзанный многочисленными порезами свалился ничком на землю. Он был последним, кто оказывал сопротивление команде брига «Мориан». Воцарилась тишина, ознаменовавшая горькую победу. Рука, державшая кремниевый пистолет опустилась на землю, выронив оружие на окрашенную кровью траву. Капитан Мальм умирал. Вены на его жилистых руках вздулись и почернели, а губы окрасились в пурпурный цвет. Яд успел полностью проникнуть в тело мужчины и слиться с ним воедино. Потеряв равновесие, Карл-Иоганн упал бы на землю, но желтолицый Со Ли вовремя метнулся в сторону капитана. Моряк понимал, что помочь человеку, которому он всецело доверял, уже нечем. Все, что он мог сделать - это аккуратно опустить корсара на землю. — Мы победили? Я вас не вижу. — Сила голоса Карла-Иоганна угасала. Он больше походил на тень себя прежнего, заставляя некоторых, отвернуться, а других задуматься о том, не стоит ли помочь закончить его мучения. — Черт побери! Какой печальный конец для человека моря. Олле, ты здесь? Слышишь меня? Забери это и верни Отто при встрече. Ибо я не смог. Капитан с трудом нащупал на груди под рубахой два небольших сосуда и сорвал их одним махом. На этом его силы закончились и белокурому юноше пришлось забрать вещицы самому. Это были побратимские амулеты из кактуса, запечатанные воском. Один принадлежал Карлу-Иоганну, а второй был с инициалами другого человека. Один из них был возвращен в качестве призыва о помощи. Мальчишке не требовалось вскрывать сосуды, чтобы понять, чем они наполнены. Они не походили на сокровище, о котором мечтал юнга, и даже не блестели, но в них была своя ценность. — Аксель, вот ведь старый пес! Всегда знал, что ты заключил пари со смертью и без труда переживешь каждого из нас. Ли, ты знаешь, я всегда завидовал тебе. — Отравленный капитан хотел усмехнуться, но из его легких вырвался кашель. Этим двоим дольше всех довелось работать под командованием предприимчивого шведа. Со Ли не сразу вспомнил, что был единственным в команде, кто в своем плавании обогнул Мыс Горн. Стоит ли этим гордиться? — Господа, забирайте мой компас и подзорную трубу. Ведь трупы не командуют кораблями… Настал час выбрать но-во-го... Китаец закрыл Мальму глаза. Влажный воздух в темных джунглях стал особенно тяжелым. Никто из команды не нашел нужных слов, дабы прервать молчание. Эту ношу на себя взял вызволенный из плена приятель нанимателя - Фридрих. Он был обезоружен, изможден, избит и, если бы не смекалка и житейские хитрости старика Акселя, то мог лишиться жизни до своего вызволения из заточения. — Примите мои соболезнования, а также благодарность за спасение. У вас, джентльмены, больше чести, чем у большинства моих подданных. — Мужчина с сильным германским акцентом и густыми усами сдержанно поблагодарил тех, кто способствовал его спасению. Радость не быть ритуально поглощенным людоедами была омрачена большим количеством смертей. Лицо Фридриха немного перекосило от противоречивых эмоций. Прожив всю жизнь в цивилизованном обществе, он совсем не ожидал, что его первая встреча с первозданными землями окажется столь негостеприимной, а пиратский рейд – подарком судьбы. Но не вся команда стояла, как вкопанная. Кому-то была чужда скорбь, а кто-то выражал свою ярость иначе. Бывшему испанскому офицеру очень быстро наскучило выслушивать прощальную речь. Хавьер Мендес волей-неволей стал осматривать, чем жили дикари, в надежде, что вскоре глаз зацепится за что-то интересное или ухо услышит то что можно использовать в своих интересах. А вот Люций так и не успел остыть после сражения. Перед его глазами стояла кровавая пелена. Жаль, что у дикарей одна жизнь, иначе он убил бы их дважды. К сожалению, это не вернет тех товарищей, что оставили здесь жизни. Обдумывая скоротечность пиратского века, мужчина начал обходить лагерь. Сейчас это место напоминало кровавую баню посреди джунглей. Проверяя острием рапиры, что каждый враг мертв, Люций остановился возле плетеной корзины. В таких могли хранить еду, но эта была перекошена и казалась пустой. Пнув ее сапогом, мужчина услышал сдавленный звук. Вот оно! Последняя возможность отыграться. В корзине прятался подросток. Вернее девка. Встретившись глазами с итальянцем, она злобно оскалилась. Ей было не больше пятнадцати на вид, но зубы уже были подпилены, как и у остальных членов племени. Прошипев тарабарщину она плюнула на Люция. Жест, который весьма редко истолковывался как уважительный.
-
Отличная открывающая сцена
-
отличное начало и сразу в гуще событий!
-
Хорошо) Ащщ)
-
Эпичное начало-конец! Хорошего пути нам всем!
-
Вот так, без объявления войны, в ночь с 3 на 4 убили капитана, ни с того ни с сего.
-
Якорь в бухту, ветра в парус
-
тоже люблю начинать с конца.
|
Яростный рёв охватил округу, заложив ваши уши. Это жрец, стоявший в стороне от остальных скинул одеяния, сняв пояс, стягивающий просторное одеяние и подал кому-то знак. Вы ужаснулись, под многочисленными одеяниями скрывался отнюдь не жрец и не какой-то там искатель, а чудовищный динозавр, чёртова рептилия покрытая пятнистой, медной чешуёй, на двух ногах. Его хищный, алчный взор излучал жестокость и ненависть, он всем своим видом показывал что хочет видеть как вы будете умирать в агонии, страдая и мучаясь. Все это время он прятал выпирающий из под одеяний хвост, весь испачканный в крови и покрытый трещинами да царапинами. Кожистые крылья росли у него на спине, а пальцы ног и рук оканчивались толстыми (и очень острыми!) когтями. Нелюдь был облачен в хитроумно устроенные латы, позволявшие ему пользоваться крыльями, в рукаве мантии у него скрывался длинный меч, а уже под одеянием - щит, который он вооружил чуть приблизившись к Дагону и отдавая своим подчиненным какой-то приказ жестом когтистой лапы.
Волшебство двоих магов не осталось бесследным. Троих из жрецов приморозило заклятием Дагона к земле, одному из них, к слову, дротик Рейна отколол одну из его мерзких, толстых конечностей. Багряная кровь полились потоком из погибшего "жреца". Ифлиф во время стрельнул огромными стрелами своего странного лука в двух оставшихся заледеневших ящеров, тем самым добив их, в противном случае, они бы скорее всего со злости растерзали Дагона в то же мгновение как оторвали-б свои хвосты от льда.
"Шаровая молния" алгого волшебника явно поразила трёх. Пара ударов, искр и прыг, скок - в воздухе повис запах горелой ткани и плоти.
– Жезл! Это моя! Это моя! – Послышался глухой, шепелявый… явно не человеческий голос прямо над головой Уэнделла.
Дальше события разворачивались уж больно стремительно. Нелюди, срывая одеяния бежали в ваши стороны, ведомые приказами лидера, а те трое бедолаг, которым не повезло умереть от группы - просто … остались стоять на месте, безжизненно и без какой-либо человечности. Словно они были какими-то статуями.. неужели колдовство Дагона на них так подействовало? Вряд-ли, Дагон с Уэнделлом уже убедились что магия берет драконидов не так сильно как хотелось бы.
Тут тяжелое, излучающее сильный жар тело обрушилось на алого мага откуда-то сверху и втиснуло его в землю. Сильные руки искали его горло, земля и мокрые листья облепили лицо. Пальцы чешуйчатого сомкнулись в хватке на шее Уэнделла, пока колено недруга прижимало его к земле. Его враг обладал чудовищной хваткой, но тут жезл что маг до этого старался прятать и оберегать показал свою силу. Волшебник уже было почти перестал концентрироваться на заклинании и вот-вот бы потерял сознание, как жезл вновь преобразился из деревянной палки в то, что наставник называл артефактом древних богов. Вспышка яркого, голубого света не только вернула в чувства Уэнделла, но и заставила ящера за ним отшатнуться скорчившись от боли и переполняющего его света. Жезл, ненадолго начавший пульсировать и издавать потоки сильной энергии затих.
Несомненные жрецы продолжили свой неутомимый марш
Не успевает чёрный маг вновь воззвать к своим силам, как перед ним оказывается ещё один чудовищный ящеролюд. В этот момент он.. позорно роняет спрятанный меч на ногу сопернику. Больно, но терпимо. А вот в следующий миг - перед лицом Дагона показывается смердящая, крокодилья пасть которая смачно кусает его, прокусывая один из слоёв волшебной брони и даже чуть царапая мага. Это было бы очень больно, если бы не подготовка заклятий перед боем. Впрочем, все ещё впереди
|
Вот вам и возвращение к мирному очагу после нескольких лет нелегких и одиноких дорог! Родную утеху заполонила орда религиозных фанатиков, которых и властью язык не повернется назвать, все, кому не лень ищут посох находящийся у вас и готовы за него, а слухи об армиях на севере не могут не настораживать — — — — — — — — — Поднимался ветер - холодный, пронизывающий северный ветер. Чтобы он не значил - это не к добру. Одна радость - ветер взбодрил вас и дал лёгкий прилив энергии. Вдруг, вы замечаете вдали тусклый, плохо видный свет огоньков, вполне вероятно – это за вами двинулись хобгоблины и искатели. Кони в повозках прибавили ходу… — — — — — — — — — Путь ваш лежал вдоль вод прекрасного, лазурного озера расположенного между Утехой и пиками Сентинел. Мягкие леса гигантского Валленвуда окаймляют безмятежные воды на восточном, южном и западном берегах. К северу, в сторону далеких фиолетовых горных вершин, простираются поля, на которых уже, в такое время никто не работал. Куда же делась та безмятежная атмосфера уюта и тепла, с которой началась ваша встреча?... Когда вы точно убедились что если за вами и была погоня - её больше нет, и крысы Теократа больше не последуют за вами - группа, собрав хвороста и разведя костер наконец-то остановилась на отдых, установив лагерь вдоль безмятежных вод. Требовался срочный отдых после практически более чем суток активных действий, путешествий, колдовства, пьянок и напряженных ситуаций. А так же в срочном порядке скушать печеньку из корзины Тики, хотя бы одну. Из чистого озера вы могли бы набрать в бурдюки прохладной воды, а растущая на кустах, а многочисленная, ярко-оранжевая спелая облепиха растущая неподалёку выглядела вполне неплохо. — — — — — — — — — С рассветом, у вас случилась ещё одна трагедия, а точнее - у вашего товарища полу-эльфа. Он протрезвел. Несмотря на то, что он лежал рядом с озером, он чувствовал себя так, словно провел целый месяц в сухих пустынях, под открытым, палящим солнцем, просто невероятная сухость в горле. А судя по болящей голове - ему в этой пустыне ещё и гарпия какая-то треснула лапой по голове. Руки Антрацита невероятно дрожали, и хотелось чего-то покушать. Возможно ему бы ещё было холодно, но северный ветер решил эту проблему. Теперь прохладный холодок пробегает время от времени по всем вашим телами. Что-ж, время примерно за полдень, вы, посменно сменяя друг друга на посту сторожилы отлично отдохнули, привели в порядок мысли и утро-вечера мудренулись. Вы прошли практически полторы мили, или чуть больше от Утехи на юг. Правда… затерянный город из легенд располагался далеко на востоке… а на восточнее от Утехи - аванпосты искателей, могилы древних темных магов, чьи души так и не обрели покой, долины от куда живыми не возвращаются, варвары и прочие-прочие опасности с которыми вы сталкиваться… не очень хотели. Потому, вы сделали небольшой манёвр и отошли на юг, чтобы пройти по более безопасному, как вам тогда казалось маршруту. Знали бы втянутые в авантюру друзья, к чему их приведет выбор маршрута … — — — — — — — — — Зеленая жизнь так и кишела под пологом густых лесов Утехинской долины. У подножий могучих валлинов теснились колючие и цепкие кусты, а по земле вились лозы-охотницы. Приходилось внимательно смотреть под ноги и грамотно выбирать маршрут для скакунов: такая лоза вполне способна была захлестнуть лодыжку неосторожного путника или его четвероногого друга, и крепко держать, пока не появятся хищные звери, которыми изобиловала долина. Звериный пир давал лозе-охотнице то, что ей требовалось для жизни, – кровь… Целый час группа прорывалась и продирались сквозь заросли. Все кто не были в повозках (бедный Нори..) жестоко исцарапаны и выглядели откровенно говоря, не презентабельно; вид наезженной, гладкой дороги вызывал крайне радостные чувства у группы, но… то что придется свернуть с неё спустя каких-то пару часов - совсем не радовало. Впрочем, вашим расцарапанным скакунам и грязным повозкам стоило радоваться этим гладким дорогам, пока можно.. Ручей Утехи сверкает под древним, каменным мостом. Вода вытекает из леса, переливается через скалы и устремляется к южному обходу, который лежит между южными пиками Сентинеля. К востоку от моста дорога разделяется на две части, разветвляясь на юг и запад. Обе дороги петляют среди огромных валенвудов, чьи ветви образуют яркий осенний навес над дорогой. Вы, если не захотите сходить и посетить Гавань устремитесь на развилке на юг, предварительно дав надеюсь попить бедным скакунам водички из ручейка. — — — — — — — — — Умиротворённую, спокойную атмосферу путешествия прервал мужской, болезненный, более чем человеческий крик доносящийся из-за леса. Вы уже довольно далеко ушли от Утехи, мало кто из тех жителей заходит так далеко на юг, по понятным причинам - таинственная Роща Мертвых, да-да, она самая. Однако, до пределов проклятого леса, откуда нет обратной дороги живым ещё как минимум миля-другая, а крик мужчины доносился относительно недалеко от вас. Сейчас пасмурная погода, с севера дует холодный ветер, а на Ифлифа некому уронить ведро.. Конечно, что-то есть такое, около романтичного в этом пейзаже, но в основном скорее тоскливое и унылое, хоть и по своему притягательно. Время давно перевалило за час дня, где-то примерно пол второго. Гоблинов и искателей, как и вёдер, вам к счастью не встречалось на пути — — — — — — — — — 
|
|
|
После того, как Аугн сделал первую царапину на камне с истинной руной, его руку больновато обожгло. Кинжал стал проводником энергии, и колдун чуть не выронил оружие. Ещё одно доказательство, что в алтаре сидит тёмная сила, которая не хочет просто так уходить ни с чем. Но она ничтожна и слаба, и это было всё, на что она способна. Последующие действия Аугна были точны и не встречали препятствий. Только лёгкий шум в голове, едва уловимая щекотка. Чувство, схожее с тем, когда кто-то пытается прочесть твои мысли, влезть тебе в голову. Чувство, которое испытывают те, к кому юноша сам залезает в голову. Но то ли недостаточно мощи у демонического создания, то ли уже то, что заняло своё место внутри Аугна, мешало контакту.
— Что… – непонимающе промямлил мельник, наблюдая за тем, как колдун разрушает алтарь. В его голосе отчетливо сквозило недоверие, — Но... но он же не работает! О чём вы говорите?!
— Я хотел найти спасение для моих детей! – неверие сменилось пониманием и ужасом. Виктор поменялся в лице, когда юноша открыл ему свои уродливые глаза. Сделал пару шагов назад, перекрестился, — Кто вы такие???
Ещё чуть-чуть и мужчину охватила бы неконтролируемая паника. Он был готов пожертвовать многим ради детей, даже своей душой, а может и жизнями остальных. Но встретившись лицом к лицу с настоящим проявлением тёмных сил, испугался и растерялся. С другой стороны на Виктора начал давить Гаррет. После его слов мельник как будто действительно пригвоздился к полу, и вместо того, чтобы отступить от замахнувшегося книгой охотника, беспомощно прикрылся руками.
— Я… я не знаю, знает ли ещё кто-то, что дети превращаются в тварей. Я никому не рассказывал, сами понимаете, – мельник ещё запинался от увиденного, говорил медленно и отрывисто, — Некоторые думали, что это чудовища похищают детей. Но я видел, как детей лихорадит, как они страдают. Я не был уверен, что Ричи и Аня будут превращаться. Я вообще ни в чём не был уверен. Я был готов защищать их от любой напасти! А потом… потом их тела начали меняться. Это было ужасно… Но я видел разум в их глазах. Они даже не попытались меня тронуть, хотя что-то внутри их делало им больно. Они страдали. Я помог им сбежать, они этого хотели. Они как будто знали, что им надо делать.
— Я знаю, что мои дети заперты в этих ужасных телах монстров, что им больно и их надо спасти! Но даже если Матиас не смог ничего сделать, то что же оставалось делать мне?! Вы.. вы сможете вернуть их всех? – Виктор посмотрел на колдуна, сидящего на полу. Вот та сила, которую хотел призвать мельник для спасения. В обличии простого человека. Безумца. Юнца. Этого ли заслуживают его дети?
|
Последние часы путешествия следопыт провёл практически в полудрёме, а спросонья, Веллер если не соображал, то реагировал весьма туго. От того и возникшая перед ним таверна сперва воспринялась не иначе, как сон, и от того он даже не смог отреагировать на активизировавшуюся Ингрид. Не успел он по её же просьбе протянуть "Даме руку", как та, попросив его загасить сигару, умчалась вперёд.
Шустрая дама, ничего не скажешь...
– И как тебе местечко? – Спросил Витшард подходя к следопыту.
Одной рукой Ротт погасил сигару, придавив её кончик пальцами, второй потёр глаза, и лишь после этого осмотрелся.
–Крыша, печка есть – уже хорошо.–Глубокомысленно сказал Веллер, переминаясь с ноги на ногу и приминая под собой снег, как бы указывая, почему "Крыша и печка" сейчас особо важны.–Предлагаешь сперва осмотреть двор?
Обычно подобные места – ни что иное, как оплот безопасности в таких диких местах, как безлюдные тёмные тракты, полные дикой живности, подлых разбойников, а иногда и разного рода чудищ. Что, впрочем. не гарантирует того, что как минимум вторые или третьи вознамерятся на него напасть.
Гулкий короткий свист через пальцы огласил округу. Немногочисленные пташки разлетелись с ещё голых ветвей деревьев, разбросав от лунного света тени по блестящему под безоблачным весенним небом снегом. Возможно, будь рядом разбойники, они либо разбежались бы, либо напротив – приняли бы свист за сигнал к действию, но адресован он был не им.
Не успев осознать и осмыслить свист, исключительно на рефлексах с повозки спрыгнуло чешуйчатое нечто. И хоть по габаритам оно походило на пса, и хоть приземлившись оно первым делом на манер вылезшей из воды псины покрутило головой и потряслось всем телом, будто пытаясь стряхнуть с шерсти избытки жидкости, всего лишь при этом разминая шею, вблизи оно на обыкновенного пса, будь то пастушьего или охотничьего, не походило.
То оказался голубой, как кусок льда, ящер. Либо небольшой moloch horridus, либо очень маленький дракон, с мелкими щенячьими глазами в крупной голове, чавкающей слюнявой пастью, хрустящей от образовывающегося в ней на каждом вдохе льда, и покорно ожидающий приказа.
Убедившись в боеготовности Честера, Веллер вложил себе в зубы потушенную сигару и безуспешно затянулся, после чего утомлённо выдохнул, и снял с пояса лампу.
Рычажок со встроенным в лампу кремниевым переключателем щёлкнул, фитиль запалился, а за ним и кончик сигары. Веллер сделал глубокую затяжку, выпустил клубы дыма, прогнав через него свет киросинки.
–Пойдём, осмотримся вокруг таверны, пока достаточно будет..–Сказал следопыт Марку. Паладин казался ему мужиком весьма рассудительным и сдержанным, по этому и ответить ему Веллер решил ответить соответствующе.–Остальные владения позже осмотрим.
|
— Вернуть детей? Но как это возможно? – Виктор с надеждой смотрел на молодого колдуна, впитывая каждое его слово, но всё же иногда недоверчиво качал головой, — Виновата Рунда или нет, пускай Сокан судит. Конечно, я не верю, что её смерть вернёт всё…
Мужчина запнулся. Его можно было понять. Когда ты отчаялся, даже самому мерзкому поступку можно найти оправдание, если есть хоть малейшая надежда на чудо. А что, если Рунда всё-таки ведьма? Но Виктор из тех людей, что никогда не скажет подобное вслух. Он будет стараться избегать этих ужасных мыслей и корить себя только за одно их существование.
— А вам обязательно заходить внутрь, моих слов не хватит? – уставший мельник цеплялся за возможность не впускать охотников внутрь, но похоже он и сам понимал, как это подозрительно выглядит, — Я… Я соврал вам. Простите. Но это не то, что вы могли подумать! Нет-нет!
Виктор старался держать лицо. Чтобы не открылось охотникам дальше, мужчина осознавал последствия и был готов принять любое наказание. Желание вернуть своих детей любым способом преобладало.
— Прошу, проходите, – мельник открыл дверь, пропуская охотников в дом, — Там, кхм, никого нет, не беспокойтесь.
В полумраке дом выглядел совершенно обыкновенным, и только одна деталь сразу приковывала к себе внимание. Одна большая деталь – в одном углу что-то крупное было наспех накинуто одеялом. Мысленно потирая руки, Аугн сразу же бросился к загадочной находке, откинул покрывало. Оно скрывало рукотворный алтарь. Множество камней с выцарапанными различными символами были симметрично уложены, между ними впихнуты пучки трав, перья птиц, где-то даже черепа маленьких птиц, огарки свеч по всему периметру.
— Я не хотел, чтобы это кто-то видел! Пожалуйста, выслушайте меня! Я просто хотел вернуть своих детей, – начал оправдываться Виктор, с мольбой глядя на охотников, в чьих руках сейчас находилось его судьба.
Тем временем Аугн подробнее рассматривал сооружение. Символы были различные, настоящие руны вперемешку с псевдознаками. Получалась какая-то ерунда. Тем не менее, алтарь излучал очень слабую, едва заметную магическую ауру. Внутри скрывалась возможность призвать нечто с тёмной стороны, но обычный мельник без знаний и способностей не мог добиться хоть какого-то успеха. Хотя кто знает, что случилось бы через некоторое время. Питаясь отчаяньем, тёмные силы набирались сил. И в один момент им хватило бы и слабого проводника, чтобы проникнуть в этот мир.
|
|
|
Наверняка оборванцы, зовущие себя стражами оценят знак великодушия барда, но позже… сейчас их основная цель - сохранить свои зубы в потасовке, с чем пока уже кто-то провалился.
Одно радует - чёртов жирдяй на коне вам не встретился далее, лишь следы копыт его бедного скакуна
— — — — — — — — —
В утехе
В свете одной из лун Кринна, в чуть тревожной и неприятной обстановке, появившейся после рассказа о судьбе наставника алого мага и.. неприятного случая с гоблинами группа наконец-то приближалась к небольшому городку, размещённому на деревьях-великанах.
О своих скакунах вы могли не беспокоиться, где-то внизу города, в тени деревьев располагались весьма приличные (особенно для столь не крупного и специфичного города) конюшни, в которых работал старый почти что приятель Ифлифа, которому он однажды в таверну утром за пивом на похмелье сбегал, с тех пор они почти что друзья, на рыбалку вместе ходят короче. Там вы могли спокойно оставить четвероногих товарищей, не беспокоясь о их состоянии, оставив пару медняков на стойке, за которой сейчас спала худоватая девушка
В сию чудном городке проживало около пятисот жителей, это не считая детей, хобгоблинов и фермеров, работящих близь города. Поднимались в Утеху разными способами, но обычно, – благодаря лестницам, свисающих с деревьев. Вы же, надеюсь не стали исключением и поднялись по ним. У Уэнделла чуть ёкнуло сердце, когда он увидел на одной из лесенок следы от укуса. Он мог бы поклясться, что похожие следы были на грудной клетке тела его настав.. впрочем, кто ему поверит? Всего навсего следы от чьих-то зубов, наверняка на этой лестнице следы какого-нибудь пса местного столяра
Теплый и умеренный осенний ветерок игрался с листьями гигантских деревьев вокруг, а большая дорога, на которой вы сейчас стояли пылала осенними красками… И куда только смотрит этот мудак-теократ из гавани?! Ах да.. в кружку. Замену дворнику, вышедшему на пенсию ищат уже месяц второй, если не больше. А пока, принесенные ветром и упавшие с деревьев листья и шишки неприятно хрустели у вас под ногами
Здания Утехи были богато украшены в честь недавно прошедшего тыквенного, или какого-то там ещё фестиваля. Кто-то уже убрал эти декорации, а кто-то… а кто-то Отик, хозяин таверны последний оплот, до последнего откладывающий сбор декорации и отдачу их местному теократу - простоумному придурку, обладающим простым умом и… ничем он не обладал впечатляющим более. Разве что то что он изящно прописал городской бюджет в таверне уже какой раз может заставить удивится. Но вернёмся к старине Отику, не мудрено что он оставлял у себя украшения так долго. Во первых – красота то какая! Во вторых – эти украшения приманивают множество посетителей, со звонкими монетами в кошельке.. Ну и в третьих – всегда есть вероятность что в следующем году эти украшения продаст здешний теократ за гроши, что-бы купить себе себе бутылку чего-нибудь крепкого.
Кстати, последний оплот.. Как и все здания здесь, находится в кроне гигантского, валенвудского древа. Сейчас это одно из немногих зданий где есть свет в окнах, и даже несмотря на то что солнце уже скрылось от вашего взора – иногда от туда доноситься теплый, звонкий смех, лязг кружек и.. на удивление, приглушённый плач который доноситься лишь до чутких, эльфийских ушек Антрацита
|
Рейн Газлов же, впрягшись в эту почти мифическую авантюру длиной в несколько лет, перебиваясь различного рода мелкими поручениями и участвуя в делах куда менее масштабных, был несказанно рад тому, что источники шума на дороге, по которой он сам шагал с большой поклажей, пусть вся она и была внутри сумки невзрачной, были единомышленниками по общему делу поиска следов божественности. Предвкушая целый ворох рассказов и баек, которыми они обменяются меж собой, бард с ухмылкой до ушей молча приветственно помахал всем в повозках и близ неё вопреки дождю, что не особо способствовал разгону хандры от собственных неудач с поиском следов мифа.
Недолго правда махал, ибо шуршание, вслед за которым последовало почти резкое выскакивание полу-эльфа, знатно так шугануло мальца, которому ещё и третий десяток лет не стукнуло, отчего Рейн аж дар речи потерял, пока тот с выпученными глазами таращился на участников беседы, дожидаясь его окончания или прямого обращения. И он дождался: - Успехи? - повторив поставленный Ифлифом вопрос, бард всё таки отошёл от "внезапности полу-эльфа" в миг, когда не ожидал опасности, ибо был в окружении знакомых ему единомышленников, связанных общим делом длиной в несколько лет, - ... ах да ...
- Я, я клянусь, честно! - подняв руку вверх машинально, как при обещании "говорить правду, только правду, ничего кроме правды", Рейн поделился своим обобщением успехов за прошедшие года, - Даже насечки вырезал, чтобы не забыть, что посещал места из списка. Да, посещал, много мест, но не преуспел.
После этого, словно уйдя в раздумья, бард, накинув капюшон плаща поверх своей шляпы, взобрался в повозку и вот уже было собрался сидеть себе тихо остаток пути, но всё же задал вопрос Атроциту, так Рейн запомнил его по рассказам единомышленников, что окружали барда, - Один, ретивый, бездельник? Наверное, знатная история у данного случая, что из кустов аж выскочили?
После этого, ожидая в равной степени как ответ, так и молчание, парень с остроконечной шляпой под капюшоном придался молчаливому путешествию уже на транспорте, не без лёгких 50 грамм вина из алхимической фляги, что одаривала его различными жидкостями, стоило лишь перед открытием повернуть в нужную сторону нужное количество раз горлышко для получения нужного "результата", а после снять крышку и вкушать итоговый продукт так, через колпачок-крышку, или с кружки.
|
Песнь О Драконе Услышьте же великую Песнь,
Каждое слово которой, подобно дождинке,
Смывает прах веков и пыль домыслов
С древней Легенды о Битве Драконов,
Легенды о том, как во дни юности мира,
Когда три лишь только луны поднимались над Кринном,
Мир ужаснулся от посвиста драконьих крыл.
И о том, как во дни тьмы, во дни ужаса,
Под черной луной, Бесстрашный свет возгорелся в Соламнии:
Явился истинный Рыцарь.
Воззвав к Богам, он выковал сияющее Копье -
И пронзил он им тогда самую душу Темных Драконов,
Изгнав их черную тень с посветлевших берегов Кринна.
Это был Хума, великий Соламнийский Рыцарь, Прозванный Носителем Света.
У подножия гор, в священной тиши храма,
Собрал он Кователей Копий.
И принял в себя их мощь, круша извечное Зло,
Вгоняя его назад в драконью глотку Тьмы.
И Паладайн, великий Бог Добра, сиял за его плечом,
Наполняя силой десницу.
Так Хума изгнал Владычицу Тьмы и все Войско Ужаса назад в Бездну,
В бессолнечный мир,
В царство смерти,
В Ничто,
Откуда не долетают проклятья.
Так, в громе и грохоте, окончился Век Мечтаний
И наступил Век Силы,
Когда в пределах Востока возвеличился Истар - Королевство света и правды,
Чьи золотые и белые минареты
Возносились к солнечной славе,
Знаменуя уход Зла.
Сиял он,
Словно праматерь добра,
Словно метеор в небесах Справедливости.
Но Король-Жрец Истара все искал пятен на солнце.
Деревья в ночи виделись ему когтистыми демонами,
Реки под луной – густыми потоками крови.
Он хотел пройти путем Хумы
И тоже воззвать к Богам,
Чтобы изгнать из мира последнюю тень греха.
Святой была его цель, воистину!
Но Боги отвратили от мира свое лицо.
И настал час смерти и ужаса,
Когда огненная гора упала с небес,
Нацеленная в сердце Истара.
Город взорвался, словно череп в огне
Плодоносные долины вздулись горами,
Моря хлынули в разверстые могилы гор
Сухими пустынями сделались ложа морей,
Дороги Кринна стали дорогами мертвых.
Таково было начало Эпохи Отчаяния,
Когда узлом связались дороем,
Когда ветры завыли в костях пустых городов,
А людей приютили горы, и пустоши
Древние Боги более не слышали их.
Вотще простирали мы руки к пустому серому небу,
Призывая новых Богов.
Нет нам ответа.
Равнодушно молчит Небо— — — — — — — — —  — — — — — — — — — 351 год прошел после рокового крушения Истара, после того как небо развергло пламя. Несмотря на странные слухи о неких "драконьих" армиях собирающихся на севере Ансалона – сегодня день сбора вашей группы, спустя пять лет разлуки, в городке Утеха. Чудесная деревушка, на пути в гавань, в котором жизнь шла своим чередом. Сейчас местные работяги заканчивали сбор урожая на фермах близь поселения, а местные кузнецы лишь и жалуются, на то какой дорогой нынче металл. Мудрый и радующийся жизни дворф Джолин, причудливый и следующий течению своей жизни Рейн, плутоватый полу-эльф колдун Антрацит и его простоумный племянник, с простым умом - Ифлиф. Юный, амбициозный и многообещающий волшебник носящий красную мантию Уэнделл Рамис. К сожалению, колдун Аверго не смог явится на встречу, однако, пошёл его не менее мрачный сынуля – Дагон — — — — — — — — — Приключения начинаются: Воздух накаляется яростно и неистово, неся чистый, мускусный запах лесов. Мягкий шелест шевелящихся листьев, насекомых и мелких животных наполняет пейзаж. Наполненное тучами, высокогорное небо краснеет с концом дня и растворяется в звёздных грезах. С этой скалы долина внизу кажется мирной и совсем нетронутой. Густые сосновые леса устилают склоны гор, сменяясь лишь густыми осинниками. Горы, темно-синие вдалеке, окружают дно долины и образуют мягкую высокогорную чашу. Удивительно, что в мире еще остались такие красивые места. До Катаклизма дни были спокойными и упорядоченными; ничего не было неожиданным. Пять лет назад вы и ваши друзья разошлись по Кринну в поисках настоящих жрецов. Сегодня вечером вы встретитесь на дороге в Город "Утеха", и никто из вас не нашел ни единого признака настоящих жрецов за все ваши путешествия. Никто, кроме Уэнделла.. впрочем, об этом он должен будет рассказывать лично Двое волшебников, один в черной мантии, другой в красных одеждах спускались со склона холма, то и дело спотыкаясь об грунтовую дорогую под ними. Громкий треск колес уже предупреждал их, что кто-то двигается им на встречу, однако когда послышались ругательства на дворфийском после первых капель дождя, упавших на землю маги поняли, что двигаться вперёд можно без опаски Пока раздраженая кобыла тащила вперед деревянный фургончик, ехавший рядом дворф на другом, более смирном поняшке недовольно поглядывал на небо, с которого все чаще на вас падали капель дождя. Вместе с двофом навстречу нашим радужным Волшебникам двигался двухметровый гигант Ифлиф, с длиннющим мечом и гигантским луком наперевес. Когда двое групп уже встретились, оказавшись практически лицом к лицу, мордой к морде, поняхой к поняхе - к ним, спустя полминуты подбежал известный в узких кругах разгильдяй бард по своей странной магией - Рейн. Определённо, в его имени Джолину что-то не нравилось, но что?.. впрочем, на то чтобы это определить можно будет позже потратить время. Ифлиф сначала подумал что тот колдун-аристократ которого он видел пятилетие назад скукожился и вот, теперь такой стоит перед ним, а нет, оказалось что это его сын волшебник.. С громким шорохом, из кустов вылетает полу-эльф, в котором Ифлиф узнаёт своего дядьку , а кто-то в гавани узнал в нём бывшего ухажёра своей сестры, потому от туда в срочном порядке пришлось убегать! Однако, благо сейчас он здесь, целый и, вроде здоровый. По пути до него докопались трое хобгоблинов (отвратительных, мерзких созданий от вида которых руку тянет к клинку) с дубинками, мол «Э, слыш, остроухий, посох-голубой кристалл есть? А если найдём?», однако, только узнав что он колдун - убежали, роняя яблоки за собой Что-ж. Похоже вся группа в сборе. До утехи чуть больше мили. Даже в самом медленном темпе – это немного больше полчаса ходьбы. — — — — — — — — —  — — — — — — — — — Местонахождение на карте (отмечено красным крестом:  
|
|
|
|
Кровь в дереве была совсем не к месту. Как и шепоты, как и отвратительные споры. Фея очень хорошо знала многие деревья, и могла с уверенность заявить:
- Природа испорчена! - Василёк всхлипнула, отлетая подальше и стараясь не смотреть на тошнотворный вид - Деревья и животных заразили ужасной скверной! Демоны! Изверги!
Фея была так шокирована увиденным, что чуть не врезалась в Лоэнгрина на полной скорости своих подрагивающих от страха крыльев.
- Иех! - Василёк резко затормозила, но голова по инерции все-таки стукнулась о плечо багбира. Фея уже хотела выместить свои переживания на внезапно возникшем крупном мохнатом препятствии, которое так глупо расселось на пути, но вдруг вспомнила слова... Как же его там звали... Точно - зеленого рыцаря, рыцаря фей. Так он назвался. Грех набрасываться на тех кто так почтительно приветствует фэйри, поэтому Василёк просто высказала все что сейчас роилось в голове, без всякой злости:
- В следующий раз смотри куда садишься, а то случайно превращу тебя в кролика. Неважно - фея взглянула прямо в желтые глаза этого медведеподобного существа. В них не было ярости, но было разумное внимание. А еще багбир был настолько велик, что порхая над землей глаза феи были ненамного выше, даже несмотря на то что мохнатый рыцарь сидел на земле.
- Ты видел, видел?! - по движению глаз фее показалось, что и ее, и дерево багбир мог заметить даже в темноте - Природа отравлена. Кто-то сшил зверей и проклял невинные деревья! Объясни мне, что здесь произошло? - фея подлетела ближе, чуть не задевая лицо багбира быстрыми взмахами крыльев и обеими руками попыталась потрясти его плечо - Прошу тебя, хоть ваш бессмертный и отошел, даже обычный рыцарь должен что-то знать!
Лоэнгрин широко улыбнулся. Затем ещё чуть шире, показав длинные, звериные клыки, и прижал к себе фею мохнатой лапой. Нежно, чтобы не смять хрупкие крылья, и скорее обозначая приязнь к этому странному существу, чем беря её в настоящий захват.
– Она не "сшита" – спокойно ответил он – это химера. Она от природы такая. Когда-то давно к такому изменению имели отношение демоны, но сейчас они рождаются такими. Я их видел.
– Тоже и с деревьями – Датхоран сделал широкий жест рукой, как бы обводя красновеющие багровым грибы, кровоточащие деревья, и само землю вокруг – возможно они такими рождаются тоже? Из семени, выношенного в кроне, заронённого в землю. Разве это плохо, что Природа так по-разному выглядит в разных краях?
Багбир поднялся во все свои семь футов, и оперся о копьё как на посох. Ему не больно-то понравилась идея Освобождённой о превращении его во что либо, даже в мирное существо вроде кролика, но сражаться с той кто сейчас возможно спас его жизнь, и вдобавок был похож на человеческого ребенка, было нелепо:
– Ты хочешь убить их вождя и стать вождём вместо него? – с любопытством спросил он монаха – это хорошая идея, добрая, если у них в чести рабство и использование разумных как собственных игрушек. Желаю тебе всей удачи Тиморы, что найдётся у неё в закромах!
И он отсалютовал копьём воинский жест приветствия.
Гритл лишь ещё раз хмыкнул исчезая во тьме пещеры
– Василёк – с той же нежностью обратился он к хрупкому созданию – я и сам почти ничего не знаю, только то, что мне сообщило то существо из плана Леди Боли. Но, возможно, я сейчас смогу призвать собственного друга, который поделится своими секретами и советами. Идём в лес?
Фея задумалась над словами багбира. Объятия ей нравились, к тому же рука оказалась мохнатой и теплой. Отстранившись, она наконец почувствовала всей кожей настоящий холод царивший вокруг. Вопрос одежды теперь стал принципиально важным, однако в любой момент можно было разжечь костер магией, поэтому пока стоило поговорить с таким дружелюбным великаном.
- Природа выглядит по-разному, но настоящая она только в Царстве фей. Тебе, мохнатый, этого не понять - Василёк грустно вздохнула - А вот я понимаю. Видел бы ты леса, что длятся целую вечность, где можно порхать под великими кронами, и слушать ручьи, и поляны с цветами самых прекрасных ароматов. Встречал ли ты хоть раз цветок пахнущий как пирожные? Я вот находила, целую поляну! В мире смертных ничего подобного не увидишь. Как и химеру, обычно... Так и знала что это ужасное порождение демонов, и эти деревья. В моем мире такого не бывает!
Василёк понуро опустила голову. Родной мир так близок к материальному, и так далек теперь. Где-то его теперь найти, как отыскать путь? Люди называют такие места домом. Однако вряд ли то существо отпустит фею так просто, раз уж ее втянули в эту сделку, освободив из лабиринтов Леди Боли... Леди Боли?
- Постой... Так тебя тоже спасли из лабиринтов этой карги? В обмен на сделку? - Василёк от переполнивших ее эмоций начала с большой скоростью летать вокруг Лоэнгрина, выглядывая то из-за одного плеча, то из-за второго. Длинные зеленые волосы от ветра и машущих крыльев разлетались из стороны в сторону, не сильно мешая обзору, но раздражая, поэтому фея их машинально поправляла.
- Знаешь что? - Василёк наконец приостановилась напротив багбира и теперь порхала на месте из стороны в сторону - Ты мне нравишься. Выглядишь конечно жутко, но речи ведешь достойные зеленого рыцаря. У тебя есть друг, и у меня тоже есть друг, только он куда-то подевался - Василёк чуть-чуть улыбнулась - Так что давай пока ты будешь за него, хорошо?
– Благодарю за предложение дружбы и покровительства, Василёк Освобождённая Узница, и рад разделить с тобою путь – церемонно произнёс паладин.
Затем, когда она устраивалась на нем поудобнее, Лоэнгрин незаметно хмыкнул. Миниатюрная фея на плече весила даже меньше, чем казалась на вид. Он мог бы тащить её целые мили, даже, вероятно, не становясь заметным для местных хищников, которые вполне возможно могли бы быть и покрепче химеры.
Багбир промахал правой рукой с копьём вслед уходящим спасённым женщинам и бывшим минуту назад союзникам, шепча про себя молитву Богам о благословении их пути.
– Знаешь, – начал он беседу с феей, целеустремлённо шагая через лес в противоположную сторону, и мягко постукивая копьём о плотную землю – один рыцарь, о котором я слышал, все же побывал в Царстве Фей. Он считал, что его чудовищный вид - это проклятие, некое уродство, которое делает его жизнь бессмысленной, и хотел отнять её у себя. Но его спасли, и на совете Архифей и Лесных Богов сказали что это - лишь новая возможность. Возможность жить в служении. Тогда-то он и увидел страну Фей, и всю её красоту.
Поразмыслив, Лоэнгрин посчитал что уже сказал слишком многое, и замолк.
Затем, буквально через пять минут, они дошли (и доехали) до небольшой поляны. Над головой серело небо, укрытое облаками, странные покрытые грибами деревья же вроде как расступились, показывая кругом побольше пространства.
– Жди пока здесь – он ссадил фею на землю около корней большого дерева, и решил подбодрить её – скоро ты увидишь настоящий полет!
Он прочертил на земле кинжалом неровный, но весьма обширный круг, воткнул оружие в его центр, и сел скрестив ноги и положив копьё на колени, перед ним. Затем он запел что-то непонятное на звучном, торжественном языке.
Пел он долго, иногда тише, иногда громче, наконец, когда зуб-кинжал засветился, он воскликнул:
– Veni, veni, vocare te, Jin-Jun a regno yei!*
|
|
-
Мне нравятся эти наивные нотки вперемешку с некоторой хладнокровностью))
-
Какая милота эти ваши феи!
Даже когда они наносят магией некромантии больше урона, чем вся остальная команда вместе взятая...)
|
Вид на крепостьВид на городСтояла весна, довольно ранняя - здесь, на северном Фронтире, было уже достаточно тепло и солнечно - совсем нетипично для конца марта. Правда по утрам часто моросил противный холодный дождик, изливавшийся из туч, приносимых с Каменных гор неприятно промозглым северным ветром, а ночью лужицы изредка сковывало морозом. Однако днем обыкновенно замок барона, стоявший на высоком холме над основными жилыми кварталами Нортгейта, утопал в лучах весеннего солнца, а небо очищалось, приобретая ясно-синие цвета и поднимая утренне-хмурое настроение местных жителей до вполне приемлемого уровня. Собственно говоря, сам замок Нортгейт являлся средних размеров внушительной крепостью и возвышался над небольшим поселением, формально называемым Нортгейтшир - типичным баронским "домашним" владением. В городке наличествовали церковь св. Анны, Ратуша, рыночная площадь, улица ремесленников, отдельно улица торговцев пушниной. Сам городок стоял на южном берегу речки Каменки, а на северном берегу возвышался замок, и местные обычно и город и замок называли просто Нортгейтом или даже коротко Гейтом. Поселение в целом было построено так, что Нортгейт вместе с Нортгейтширом, также имевшим невысокие, но крепкие каменные стены, закрывали вход в зажатую горами узкую долину, которая вела на север, к перевалу через Каменные горы и далее к Великим Ледяным Пустошам. Замок местного барона Шварцмунда был сильной крепостью, построенной гномами совместно с людьми в древние времена и служившей опорным пунктом на Фронтире, как называли теперь северные пограничные земли, не так давно входившие в состав Империи Аррандрах. Во время последней гражданской войны барон решил попробовать вкус вольности и свободы, как утверждалось в его грамоте, зачитанной повсеместно в его владениях на момент объявления "независимости" от Империи. Для простых обывателей гражданская война впрочем принесла мало "свобод", зато увеличила подати и поселила некоторую неуверенность в завтрашнем дне. Безусловно, все эти "столичные дрязги" во все времена мало волновали жителей Фронтира. Здесь хватало других проблем - орки, тролли, твари из Проклятого леса. Но теперь, поскольку барон и соседи стали с увлечением грабить друг друга (веселое занятие!), они конечно же перестали заниматься наведением порядка на своих территориях (скукотища смертная!). По окрестностям стали плодиться банды грабителей, которые вбирали в себя дезертиров, бомжей и убийц. После нескольких попыток имперцев вернуть себе северо-западные герцогства "вольные бывшие дворяне" кое-как договорились и дали отпор ослабленной армии Императора Вакардия I. Однако к настоящему моменту личные дружины местных баронов сильно поредели и наводить порядок в вотчинах, баронствах и герцогствах зачастую стали доверять наемникам. Ясные вельможи, не желая тратить жизни своего личного воинства, использовали наемников как полицейские силы, как пешки в политических играх, в охранных целях и для грабежей. Наемнических отрядов существует великое множество, самых разных калибров, уровня морали и экипировки. Отряд, о котором пойдет данное повествование был невелик. Буквально вчера, по поручению барона, наемники совершили вылазку в горы, осмотрев старый, давно заброшенный форпост милях в 20 к северу от замка. Не встретив ни на пути, ни внутри форпоста чего-либо значимого, они вернулись в таверну, ожидая представителя барона, чтобы закрыть контракт. По договору следовало дополучить за выполнение задания 100 золотых монет. Кроме того, представитель барона - виконт Ферт - утверждал, что владетель "осенит отряд своей милостью", если они выполнят разведку в срок. Утром в таверне Северное Сияние было мало местных - пара расслабленных стражников с ночной смены, девушки нетяжелого поведения в "небоевом состоянии", завтракавшие в уголке, а также пара ремесленников, зашедших выпить горячего и перекусить после первых рабочих часов раннего утра. Зал таверны мог вместить с сотню человек и отряд разместился тут на завтрак с большой свободой. Отряд "Северный Корпус" достаточно часто останавливался в этой таверне на постой или просто выпить и перекусить. Здесь было уютно. Даже наличествовали два больших окна, затянутые почти прозрачным бычьим пузырем, закрывавшиеся зимой плотными деревянными ставнями. Лавки и столы стояли в большом зале рядами, возле выхода из кухни располагался большой прилавок, на который повара выставляли кушанья. В настоящий момент с кухни доносился шикарный запах шкворчащей яичницы с беконом. Хозяин таверны, пышащий энергией добряк Джон Колтрейн, уже с готовностью стоял рядом со столиками. На левой руке у него покоилась восковая табличка чуть больше ладони, на которой он записывал заказы по ведомой только ему одному системе, на правой же висело кипельно-белое полотенце.
|
|
-
С ноги, в десять утра: "Добро пожаловать в Салифорд!"
-
Все детальки на своем месте, хорошо подогнаны. Погнали!
-
Атмосферно, жутко, классно! Одним словом, начало многообещающее)
|
Освобождение из тенет потустороннего мира было ужасно... болезненным. Эльф, прожив больше века, успел узнать что есть боль, и, то что пришло вместе с сознание в его тело, не было похоже на избавление в посмертии. Разве что Отец Всех Эльфов решил продлить его агонию за выбор Темной Госпожи как своего временного патрона. Нет, Писания говорят, что в своем гневе на детей своих Кореллон раз и навсегда отвернулся от тел'квессир. Оставил их сиротами...
Мысли путались, продираясь сквозь боль ранений. Сквозь дымчатую пелену забытья Халид попытался рассмотреть свои руки: нет, не обугленные головешки, какими он запомнил их на безжизненной каменистой пустоши. Пальцы сжимаются еле-еле, но движения становятся всё более осмысленными, уверенными. Несколько долгих секунд и Сильверлиф убежден, что тело его цело. Его Путь ещё не окончен... как и обещала Матерь Драконов. Просеивая слова Божества сквозь пробужденный разум, Халиадлон ощущает в себе вибрацию силы, ощущаюмую даже сквозь многочисленные ушибы.
"Башня... паладин... столб пламени, сжигающий тленную оболочку, когда мы были уже так близок к цели...", - эльф поморщился от боли и досады, медленно поднимаясь на локтях, чтобы с помощью холодной каменной стены принять сидячее положение. Халид с горечью ощутил, что оказался чересчур самонадеян, что он ошибся. Но это была не первая и, можно было надеяться, не последняя его ошибка на Пути Просветления - тренированный разум не позволил самобичеванию взять вверх в ту минуту. Их противник оказался невероятно силен и это послужит отличным уроком на будущее.
Мысли эльфа прервал звук шагов. Только сейчас, облокотившись спиной на стену, Халиадлон позволил себе потратить силы, чтобы осмотреться. Тюрьма вокруг. Остальные члены Отряда так же здесь, все выглядят живыми. Матерь не позволила им умереть, но дальнейшая их судьба во многом всё ещё зависит от них самих, что подтверждает тюремщик.
Знакомый местный говор на всеобщем. Презрительный тон человека заставил эльфа плотнее сжать зубы - его внутренне скрутило от того, что послышалось как бахвальство незнакомца, и воителю пришлось приложить заметное усилие, дабы не дать гневу и ярости захватить его прямо сейчас. Слишком дорогое удовольствие, поддаваться эмоциям, когда в теле твоем едва-евда хватает сил, чтобы оставаться в сознании.
Сильверлиф медленно, шаркая конечностями по полу, подобрал под себя ноги. Мышцы то тут то там сводили короткие судороги, но представитель высшей расы старался не обращать на них внимания. Он дышал, пытаясь наполнить израненное тело энергией, пусть по чуть-чуть, пусть путь будет долгим, но он его история ещё не закончилась.
Эльф слышал и понимал слова одного из защитников Крепости, но не собирался отвечать. В этом не крылось злости, но лишь попытка сохранить и аккумулировать силы: дав своё слово, заключив уговор с Культом, эльф не мог поступиться принципами даже перед лицом смерти. Так есть ли смысл тратить слова? Да и что есть смерть? Халид знал ответ и всё же близость этого момента, заставила его тело мелко задрожать против воли. Смерть есть перерождение для тел'квессир. И к этому Халиадлон Сильверлиф был готов с самого начала. Пока же, он будет выжидать своего шанса, ощущая как прикрытые болью, словно саваном, в нем теплятся угольки новой силы. Он всё же стал сильнее, стал на шаг ближе к цели.
|
-
отличная игра! Это было действительно нечто необычное, за что спасибо)
-
Спасибо!
Да, ЭТО было слабовато. А в целом норм!
-
Последнее «мяу» поставило жирную точку в истории твари.Этот парень просил передать котикам респект:
-
Нашёл наконец время дочитать отличный модуль
|